«Серебряный зов»

Серебряный зов

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Серебряный зов» — это первая книга в жанре фэнтези, которую я написал в своей жизни, хотя опубликована она была после «Железной Башни». «Серебряный зов» занимает в моем сердце особое место, и тому есть две основные причины: 1) он помог мне сохранить душевное здоровье в то время, когда я лежал в гипсе от подмышек до самых кончиков пальцев на ногах, во всяком случае, у меня было занятие; 2) это первая книга, в которой появляются варорцы.

Почему я лежал в гипсе? Как это произошло? Меня сбила машина, и мое левое бедро и нога были раздроблены чуть ли не на пятьдесят кусочков. Единственный способ вылечить подобный перелом — наложить гипс, чтобы зафиксировать таз и ногу в неподвижном состоянии, и в то время гипс накладывали от самой подмышечной впадины до стопы. Как меня сбила машина? Я ехал на велосипеде, а машина выскочила из–за крутого поворота по моей стороне дороги. Ба–бах.

И довольно об этом. А как насчет варорцев? Откуда они появились?

Я знал, что в саге о Митгаре обязательно должны быть эльфы, волшебники, гномы, короли, тролли, гаргоны и другие прекрасные и уродливые существа из сказок былых времен. Потому что без них немыслим сам жанр фэнтези, ведь они появились очень давно, гораздо раньше, чем предания начали записывать.

Например, ирландские, норвежские и кельтские сказки повествуют о светлых эльфах, трудолюбивых гномах, ужасных троллях и гоблинах, а также о королях и храбрых воинах.

Но что можно сказать о варорцах?

Во многих устных преданиях мы встречаем описания маленьких созданий. Задолго до того, как белый человек приехал в Новый Свет, мои предки, из индейцев чероки, рассказывали истории о маленьком народце, так же как мои ирландские прадедушки и прабабушки. Подобные сказки были распространены на шести из семи континентов.

Но эльфы, гномы и другие маленькие создания из мифов, сказок и легенд — это обычно воинственные существа, а мне нужен был народ миролюбивый и простодушный, который бы походил на меня и моего читателя, со всеми нашими слабостями и сомнениями, но способный встать на защиту всего того, что ему дорого. Так появились варорцы из «Серебряного зова», которые, как и мы с вами, на первый взгляд занимают не очень–то важное место в этом миропорядке, но в случае нужды могут стать героями, даже тогда, когда от них никто этого не ожидает. А ведь и вы, и я знаем, что станем героями, если того потребуют обстоятельства. И в этом мы схожи с варорцами… с нашей наивностью, сомнениями и сильными сторонами… но в особенности с нашим «сердцем».

Варорцы во многом напоминают хоббитов, но в отличие от них могут быть опасными противниками и умеют сражаться. Пожалуйста, не поймите меня превратно; как я уже отмечал в предисловии к «Железной Башне», мне очень нравятся маленькие персонажи многих писателей, особенно хоббиты из прекрасной книги Дж. Р. Р. Толкина «Властелин колец»; и я должен сознаться, что, работая над «Железной Башней» и «Серебряным зовом», я кое–что позаимствовал у этого великолепного писателя… в особенности названия первых глав, а также некоторые подробности путешествия по Дриммендиву, подземному царству гномов. С такими сказочниками, как Толкин, мы встречаемся один раз за всю жизнь, и то это большая удача. Всем нам несказанно повезло, что он записал для нас свою сказку и его произведение продолжает жить и после смерти автора. Как и другие сочинители, я могу лишь молиться о том, чтобы мои книги пережили меня, хотя, когда я начинал писать, я даже не предполагал этого.

Двадцать с лишним лет назад, лежа на больничной койке, я не мог себе представить, что моя первая книга — «Серебряный зов» и последующие саги о Митгаре навсегда изменят мою жизнь, карьеру и выстроятся в многотомную серию. Ведь когда я писал «Серебряный зов», это был способ справиться со своей беспомощностью, ускользнуть из цементного ящика и отправиться путешествовать в сказочный мир.

И я рад, что многие из вас, мои старые читатели, и те, кто только что присоединился к нам, решили отправиться в это путешествие вместе со мной. Простым «спасибо» не выразить мою благодарность за вашу компанию, но я не могу найти более подходящих слов.

Я также хочу сказать, что, как и «Железная Башня», «Серебряный зов» был написан как единый роман, но мой издатель (Пэт ЛоБрутто) решил, что лучше сделать из нее дилогию. И я разделил ее на две части, так она и была опубликована. Однако мне всегда казалось, что эта история должна быть в одной книге. И теперь она издается так, как была написана первоначально, и, надеюсь, вы будете читать ее в любимой комнате, в любимом кресле или на диване, или любых других местах, в которых вам нравится читать, и перелистывать страницы (такие знакомые для некоторых из вас), вновь и вновь открывая для себя нечто новое.

Деннис Л. Маккирнан

Таскон, Аризона, 2000

ДНЕВНИКОВЫЕ ЗАМЕТКИ

Заметка 1

В основу этой истории легла плохо сохранившаяся копия «Дневника Фаэрхилла», который, к великому счастью, был найден до Разделения.

Заметка 2

С победой в Великой войне Заклятия закончилась Вторая эра (2Э) Митгара. Третья эра (3Э) началась в первый день следующего года. Третья эра подошла к концу, и наступили Четвертая (4Э) и Пятая (5Э) эры. События, описанные здесь, начались в октябре 5Э231. И хотя это произошло через четыре тысячи лет после войны Заклятия и через два с лишним столетия после Зимней войны, причину следует искать в тех далеких временах.

Заметка 3

Во многих случаях герои этого повествования — гномы, эльфы, люди и варорцы — говорят на своих родных языках, однако, чтобы читатель не испытывал затруднений, я, где это было необходимо, переводил слова героев на пелларский, общеизвестный язык Митгара. Однако некоторые слова и выражения не поддаются адекватному переводу, и поэтому я оставил их без изменений.

Книга первая ПОХОД В КРАГГЕН–КОР

ПРОЛОГ

Повозка медленно катилась на восток по Пересекающей дороге. Впереди виднелась высокая темная стена непроходимых зарослей, тянувшаяся на юг и на север, насколько хватало глаз. Это был колючий терновник, достигающий пятидесяти футов в высоту, его унизанные шипами ветки переплелись так густо, что даже птицы с трудом пролетали между ними. Через эти дебри вел тоннель, выходивший к речной долине.

Солнечные лучи едва пробивались туда, и три путешественника продолжали свой путь в полумраке. Но вот в конце тоннеля показалось яркое пятно, и они снова выехали на дневной свет, к мосту через реку Спиндл. Впереди маячила еще одна такая же стена терновника. Путники уже проделали две мили по тоннелю, чтобы добраться до моста, и теперь им предстояло проехать в темноте еще три, прежде чем они окончательно минуют терновник.

Они въехали на мост, колеса повозки прогрохотали по толстым бревнам. Три путешественника удивленно смотрели на ощерившиеся шипами ветви, вздымавшиеся к самому небу. Эта стена окружала страну, куда направлялись путники, терновник рос в речных долинах, тянувшихся вдоль границ. Мост остался позади, и они снова оказались в полумраке.

Путь по тоннелям в общей сложности занял у путешественников около двух часов, и в конце концов они выехали на свет. Перед ними раскинулась холмистая сельская местность, дорога, по которой они двигались, вела на запад, то скрываясь, то вновь выныривая из–за вершины очередного холма.

Был ясный осенний денек, приятно пригревало солнышко. Примерно через милю они заметили крестьян, собиравших на полях урожай. Поравнявшись с ними, возница остановил повозку.

— Холя! — крикнул он. — Не подскажете ли, как нам проехать?

Косари опустили косы, чтобы посмотреть, кто к ним обращается. Но когда они заметили чужаков в повозке, остановившейся на обочине проселочной дороги, мужчины выступили вперед, заслонив собой женщин и подростков, вязавших снопы, а малыши прижались к матерям, спрятавшись за их юбками, и с любопытством разглядывали незнакомцев из своих укрытий. Никто не произнес ни слова.

— Мы здесь по поручению Верховного правителя! — крикнул один из путешественников. — Мы направляемся в Рут, к дому сэра Такерби.

— Я не ослышался, вы сказали — по поручению Верховного правителя? — переспросил баккан, подходя к краю поля и во все глаза глядя на чужаков, в то время как они, в свою очередь, с любопытством смотрели на него. Перед путешественниками стоял варорец, ведь они приехали в Боскиделл, страну маленького народца. Ростом он был не больше трех с половиной футов, однако его соплеменники, столпившиеся сзади, были даже пониже. Он был одет в штаны и куртку цвета пожухлой листвы и мягкие кожаные сапоги. Заостренными ушами и разрезом необыкновенных, сверкающих глаз он походил на эльфа. Присмотревшись, многие отметили бы, что сияющие глаза маленького народца напоминают глаза утруни, каменных гигантов, и бывают трех цветов: голубые, словно сапфиры, изумрудно–зеленые и золотистые.

— Дом сэра Такерби находится в Лесной лощине, это миль пятьдесят к западу отсюда, — сказал варорец, махнув в ту сторону, куда вела Пересекающая дорога. Затем он вновь перевел взгляд своих янтарных глаз на чужаков. — Может, хотите пить, денек–то выдался жаркий, или перекусите чего–нибудь? Ведь вы небось проделали долгий путь по пыльной дороге, так что, верно, измучились от жажды да и проголодались.

— Нет, спасибо, у нас есть вода и кое–какие припасы, к тому же мы очень спешим, а так с удовольствием воспользовались бы вашим гостеприимством, — ответил возничий.

Он прищелкнул языком, взмахнул вожжами, и повозка тронулась с места; когда они отъехали немного, возничий обернулся, чтобы помахать крестьянам на поле, и они помахали в ответ, малыши залились громким смехом, но отцы строго прикрикнули на них.

— Так вот, значит, как выглядят ваэраны, — пробурчал один из путников оглядываясь. Трудно поверить, что легендарные герои древности были из этого народца.

— Тем не менее это правда, — сказал возничий. — И, я надеюсь, мы найдем то, ради чего приехали в такую даль.

— М–да, дневник Такерби Андербэнка, героя королевства, — пробормотал другой. — Наш род чтит его память, хотя те события произошли более двухсот лет назад. Брат говорил, что этот народец славится своей отвагой, а мне, честно говоря, с трудом верится в то, что эти малыши могут быть такими смельчаками.

Возничий повернулся к спутнику:

— И все же эти малыши ваэрлинги не раз спасали Митгар, когда судьба нашего мира буквально висела на волоске. И не важно, высокие они или маленькие, ведь величие сердца не зависит от роста.

Путники замолчали, припоминая старинные легенды, а повозка продолжала катиться на запад.

Глава 1 НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ

— Хей, мистер Перри! Хей! Они едут! Они хотят встретиться с вами!

Перегрин Фаэрхилл сидел на крыльце своей норы в Руте, в Лесной лощине, наслаждаясь теплом октябрьского солнышка. Он поднял глаза от серебряного рога, который старательно начищал. «По какому поводу весь этот шум?» — удивился он. Перри увидел раскрасневшегося молодого баккана (в то время так называли варорцев в возрасте от девятнадцати до тридцати), который на всех парах несся к норе. А позади него, обгоняя друг друга, бежали два малыша.

— Постой, Коттон! Отдышись, а то лопнешь, — смеясь, крикнул Перри. — И вы, пострелята, потише.

Молодой баккан остановился у крыльца, а малыши опустились на траву неподалеку, горя желанием узнать, почему так торопился Коттон. Дав ему отдышаться, Перри спросил:

— Послушай, что происходит? Кто хочет меня видеть?

— Сэр, это же они, — начал баккан, все еще тяжело дыша. — Подождите–ка минутку, мистер Перри. Малышня, — Коттон грозно посмотрел на двух маленьких варорцев, — это не для ваших ушей. Дуйте отсюда, дайте мне поговорить с хозяином. Живо!

Ребятишки, по боскиделлским понятиям, были хорошо воспитаны, как, впрочем, все дети в Лесной лощине. Когда они увидели, что взрослые ожидают их ухода, чтобы продолжить разговор, то отправились восвояси по вымощенной дорожке и наконец скрылись за изгородью.

Только после этого Коттон продолжил:

— Сэр, никогда не думал, что доживу до такого дня. Ведь чужестранцы не появлялись в наших землях со времен Такерби. И вот тебе пожалуйста! Они пришли прямо в Зал собраний и спрашивают, где им найти мэра. Я подметал там пол, как обычно в середине месяца, и они обратились прямо ко мне, только представьте себе — ко мне!

Я не мог глазам поверить и глядел на них разинув рот, как последний дурак. Думаю, я бы так и остался стоять столбом со своей метлой, если бы не вошел Витлач. Он сказал: «Эй, Коттон, где же…», потом заметил их и тоже застыл на месте, но не надолго. Можно сколько угодно смеяться над его манерой произносить бесконечные речи и страстью ко всяким торжествам с разрезанием красных ленточек, но надо отдать ему должное, после такого потрясения он моментально пришел в себя и спросил, чем он может быть полезен. «Мы бы хотели поговорить с мэром», — сказал самый высокий. «Я к вашим услугам», — ответил Витлач. «Где бы мы могли побеседовать?» — спросил высокий. «Пойдемте со мной», — сказал мэр. И они все прошли в его кабинет.

Я просто сгорал от любопытства и поэтому стал подметать около двери. — Коттон вспыхнул, блестевшие от возбуждения глаза беспокойно забегали, словно он опасался, что его могут заподозрить в подслушивании. Так и не осмелившись посмотреть в сапфирно–голубые глаза хозяина, он стал рассказывать дальше: — Из кабинета доносились звуки голосов, но слов я не разобрал, двери слишком толстые. Они пробыли там около получаса, и наконец я кое–что расслышал. Это был голос Витлача. Он сказал: «Да, вы правы! Вам нужно поговорить с Перегрином Фаэрхиллом». После этого он открыл дверь и заявил: «Коттон! Коттон!» Увидев меня, он понизил голос и сказал: «Коттон, беги и передай своему хозяину, мистеру Перри, что гости хотят поговорить с ним и ознакомиться с дневником Така. И давай поторопись!»

Я бросил свою метлу и со всех ног помчался к вам, чтобы сообщить эти новости, мистер Перри. Они хотят поглядеть на Книгу Рейвен, но, разрази меня гром, я ума не приложу, зачем им это понадобилось.

Перри поднялся, положил рог в чехол, перевязал его бело–зеленой тесьмой и уже открыл было дубовую дверь, чтобы войти в нору, где хранился дневник Така, но внезапно обернулся:

— Но, Коттон, — недоуменно произнес он, — ты забыл сказать самое важное: кто такие эти гости? Кому понадобился дневник сэра Такерби?

— Ну и болван же я! — воскликнул Коттон, хлопнув себя по лбу. — Главное–то я забыл.

Коттон оглянулся, желая лишний раз убедиться, что никто их не слышит, однако не заметил двух маленьких сорванцов, которые притаились, лежа на животе по ту сторону изгороди, где они спрятались, когда Коттон велел им уйти. О том, что было затем сказано, эти двое будут потом рассказывать всю свою жизнь. Потому что, как убедились варорцы впоследствии, с этого момента и начались настоящие приключения. А сказал Коттон вот что:

— Сэр, те, что пришли посмотреть Книгу Рейвен… — Он вновь оглянулся вокруг.

— Не тяни же, Коттон, ну кто они?

— Сэр, — он набрал в легкие побольше воздуха и наконец выдохнул, — это гномы, сэр! Настоящие гномы!

Глава 2 ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РУТ

— Гномы, Коттон? Здесь, в Семи лощинах? И они собираются прийти сюда?

— И человек, мистер Перри, два гнома и человек.

«Вот это да, — подумал ошеломленный Перри. — Новости так новости! Человек и гномы пришли, чтобы поговорить со мной!» Повернувшись на пятках, он кинулся в нору, и Коттон вбежал за ним следом.

Это действительно было из ряда вон выходящее событие, потому что такие гости в Боскиделле были в диковинку. Люди заглядывали сюда все же чаще, чем гномы, однажды по эту сторону Терновой стены оказались сразу несколько сот человек, случилось это во время Зимней войны, когда Модру приказал полчищу гхолов захватить Боски. И прислужники Владыки Зла почти преуспели, они опустошали страну, убивали варорцев, разоряли города и деревни, сжигали дома.

И тогда пришли герои, Патрел Рашлок и Даннер Брамбелторн. Их деяния превзошли даже подвиги Арбагона Феннера, прозванного Грозой рюкков, который сражался в лесу Вейн. Капитан Патрел и Даннер вернулись в Боски во время Великого отступления. И они подняли варорцев на борьбу с захватчиками.

Они сражались не на жизнь, а на смерть, пока не пришли люди — войско маршала Видрона — и не выбили врагов из страны… Однако вскоре на их место пришли новые полчища, и варорцы вместе с людьми продолжали сражаться за свободу до конца Зимней войны.

И после войны в Боски вновь пришли люди, чтобы помочь восстановить разрушенное. Но в дальнейшем они были редкими гостями в землях, окруженных Терновой стеной, ведь Верховный правитель объявил Боскиделл свободным государством, находящимся под королевской защитой. Он издал эдикт, в котором говорилось, что чужестранцам запрещено селиться в стране маленького народца. Поэтому после Зимней войны люди бывали в Боски лишь проездом. Только изредка заглядывали королевские посланники и привозили вести о Верховном правителе; время от времени заезжали купцы, чтобы прикупить даунделлского листа, дынь, корзин и коробов, которыми славился Большой фен, и прочих товаров. Но оставаться жить в Боски никому из людей не разрешалось. И когда на престол взошел Гарет, сын короля Галена, он вновь подтвердил, что Боскиделл — свободнее государство, находящееся под защитой пелларских правителей.

И хотя люди появлялись здесь нечасто, гномы были еще более редкими гостями. Перри не припоминал ни одного случая на своем веку, чтобы какому–нибудь варорцу довелось повстречать гнома. Их не видели уже так давно, что многие стали считать гномов и вовсе сказочными существами. Порой кто–нибудь из варорцев, выезжавших за Терновую стену, в Стоунхилл, рассказывал, что ему показалось, будто вдалеке перед ним промелькнул гном, однако это были лишь догадки. Последний раз гномы проезжали через Боски, когда везли оружие для борьбы с рюкками, но это было еще за двести лет до Зимней войны и до появления Звезды Дракон. А это значило, что гномов не видели в Боскиделле уже более четырехсот пятидесяти лет. Гномов встречали в других землях, куда они привозили на продажу свои товары, но только не здесь.

Перри, а вслед за ним Коттон бросились в кабинет. Кабинет в Руте был чуть ли не самой большой достопримечательностью, потому что лишь в очень немногих варорских домах была такая комната.

Обычно варорцы предпочитают книгам свои сады, леса, поля и болота, хотя все они с детства учатся читать, писать и считать. В лощинах даже устраиваются конкурсы чтецов. В большом почете у варорцев те, кто могут перечислить по памяти имена всех местных героев, возглавивших Сопротивление. Однако, несмотря на это, варорцам гораздо больше нравится возиться в грядках или проводить время в «Одноглазой Вороне», «Голубом Быке», «Голодной Кобыле» или других боскиделлских тавернах, покуривая трубку за кружкой темного пива, чем чахнуть над каким–нибудь пыльным томом. И если уж они и читают книги, то только те, в которых записаны всем известные с детства рассказы о находчивых варорцах, тугодумах–великанах, об огнедышащих драконах, людях и других чужеземцах. К тому же варорцы убеждены, что книгам положено храниться в библиотеках: в Клиффе, в Большом деревянном доме или в Истпойнтском зале, а уж никак не у обыкновенных людей.

Так что кабинет в Руте был настоящей диковиной. Он располагался в просторной комнате, с окнами, выходящими на запад. Пол был застлан дубовыми досками, а потолок и стены выложены ореховыми панелями. Там стояло множество стульев и кресел, а по стенам — три письменных стола. Середину комнаты тоже занимал невысокий стол, вокруг которого были расставлены стулья разных размеров. В книжных стеллажах со множеством полок лежали свитки и старинные фолианты. Но самые интересные экспонаты были размещены в стеклянных шкафах: знамена, оружие и доспехи, как раз подходящие варорцам по размеру.

Именно в этом кабинете писалась большая часть Книги Рейвен, в основу которой лег дневник Такерби Андербэнка. Он начал вести его с того дня, как вступил в отряд Терновых лучников, охранявших Мельничный брод через реку Спиндл, в год начала Зимней войны. Такерби был одним из самых прославленных варорских героев за всю историю Боскиделла, его мужество воспевалось даже в эльфийских песнях. Это он пронзил Красной стрелой Миркенстон, помешав Модру вернуть Гифона из Бездны. В Книге Рейвен, которая называлась еще «Дневник Такерби Андербэнка, хроника Зимней войны», как раз и была записана история событий, произошедших во мраке Диммендарка.

Когда бакканы вошли в комнату, Перри торопливо положил серебряный рог в один из стеклянных шкафов. Затем обратился ко второму варорцу:

— Я достану Книгу Рейвен, а ты найди Холли и скажи ей, что сегодня мы ждем гостей, троих или четверых, если мэр захочет остаться. Пусть накроет стол и приготовит постели. И попроси также поставить прибор для тебя, я буду чувствовать себя спокойнее, если ты будешь рядом.

Коттон очень обрадовался, что хозяин попросил его остаться и помочь встретить чужестранцев. Польщенный оказанным ему доверием, он отправился искать Холли Нортколт, младшую дочку Яяра и Доти Нортколт.

Яяр, бывший почтальон, теперь выращивавший знаменитые на всю округу отменные дыни, был не чужд книжной премудрости и всегда восхищался учеными, входившими в кружок исследователей Книги Рейвен. Когда в Рут приехал новый смотритель, Перегрин Фаэрхилл, Яяр Нортколт стал искренне беспокоиться за него, потому что помимо научных изысканий новому смотрителю приходилось вести хозяйство и готовить себе еду, и было похоже, что ему грозит неминуемая голодная смерть. Поэтому, несмотря на слезы и возражения Доти, он запряг в повозку пони и отправил Холли из Тимбла за пятьдесят миль в Лесную лощину, чтобы она «позаботилась об этом ученом».

Так и случилось, что в один прекрасный день, открыв дверь, Перри увидел на пороге хорошенькую молодую дамну с чемоданчиком в руке, а на газоне у дома стоял пони и мирно пощипывал траву.

— Я приехала сюда, чтобы вести ваше хозяйство, — произнесла золотоглазая дамна не терпящим возражений тоном; и хотя Перри не мог припомнить, чтобы просил кого–нибудь подыскать экономку — потому что на самом деле он, конечно же, ни о чем таком никого не просил, — он ужасно обрадовался. Есть все–таки надо, а готовить он терпеть не мог.

С неожиданным появлением Холли в Руте стало двое обитателей, а затем, уступив ее настоятельным просьбам, Перри нанял еще и Коттона, чтобы было кому все чинить и подстригать траву на лужайке возле дома. К тому же Коттон был благодарным слушателем, с которым Перри мог поделиться всеми своими предположениями и идеями.

Так что благодаря твердому характеру бывшего почтальона и его решительной дочери хозяйство в Руте велось теперь как полагается, все комнаты содержались в чистоте и порядке, а Перри больше не приходилось голодать.

Пока Коттон разыскивал молодую дамну, Перри осторожно вынул Книгу Рейвен из резного деревянного ларца, положил ее на письменный стол и оглянулся но сторонам, размышляя, что еще нужно сделать. Решив, что все готово, он уселся на крыльце, поджидая посетителей.

В это время Холли суетилась, готовясь к приезду таких необычайных гостей:

— Невероятно! Чужеземцы здесь, в Руте! Коттон сказал, человек и два гнома! И еще сюда направляется сам господин мэр! Интересно, что едят гномы? И где я положу спать человека? Ведь говорят, люди в два раза выше варорцев. А гномы вроде одинакового с нами роста, но чем их кормить, ума не приложу. Нравятся ли им грибы? Или лучше подать жаркое из кролика, или…

Перри и Коттон только вышли на крыльцо, как прямо перед домом они увидели Вилла Витлача и гостей. Взяв Перри под руку, мэр повернулся к чужестранцам:

— Мистер Перегрин Фаэрхилл, разрешите вам представить лорда Киана из города Даэля и двух господ из подгорного королевства Анвала и Борина Айронфистов.

Перри видел человека и гномов в первый раз в жизни: «Какой он высокий… Боюсь, потолки в Руте слишком низкие. А гномы такие широкоплечие и крепкие, словно горы в которых они обитают».

Лорд Киан — стройный молодой человек — был раза в два выше Перри. В руках он держал ясеневый посох, на нем был дорожный костюм: кожаные сапоги, штаны, куртка и длинный плащ того неопределенного серо–зеленого цвета, который так хорошо сливается с листвой и камнями. За плечами у него висел колчан и лук, украшенный серебром, но сделанный не из тиса, а из причудливо изогнутого рога какого–то животного. У него были золотистые волосы до плеч, ухоженные усы и аккуратная бородка, хотя щеки он гладко брил. Он носил серый кушак с массивной серебряной пряжкой, гармонировавшей с серебряной застежкой, скреплявшей на плече плащ. Казалось, что блеск металла отражается в его серых проницательных глазах. «Интересно, все люди серебряные с золотом? Серебристо–серые глаза под золотисто–желтыми бровями?» — подумал Перри.

В отличие от рослого и красивого лорда Киана Анвал и Борин были лишь на несколько дюймов выше Перри, однако коренастые гномы казались в полтора раза шире молодого человека. Их дорожная одежда была темно–коричневого цвета, но по покрою не сильно отличалась от костюма лорда Киана. Они опирались не на простые палки, а на резные посохи с металлическими наконечниками и набалдашниками. У Анвала набалдашник изображал медвежью голову, а у Борина голову овна. За плечами у них висели обоюдоострые боевые топоры, с выгравированными на них рунами. Гномы были темноволосые с длинными каштановыми бородами, а глаза их блестели, словно черный оникс. В отличие от приветливого и улыбчивого Киана они казались суровыми и мрачными. «Я их совсем не различаю, они похожи, словно два куска угля!» — подумал варорец.

Борин и Анвал сняли шапки и отвесили поклон Перри, ни на секунду не спуская глаз с его лица. Лорд Киан тоже поклонился, и Перри ответил на их поклоны как можно учтивее. Мэр, естественно, тоже не упустил случая поучаствовать в этой маленькой торжественной церемонии перед дверями музея.

— Это мой друг и компаньон Коттон Баклебёр, — сказал Перри, указывая на своего помощника. И все, включая мэра, начали раскланиваться по второму кругу. — Как я понял, вы интересуетесь Книгой Рейвен, — продолжил Перри. — Давайте пройдем в дом, и я постараюсь ответить на ваши вопросы.

Лорд Киан обратился к мэру:

— Мы проделали долгое путешествие, чтобы добраться до норы сэра Такерби и поговорить с сэром Перри. И вы оказали нам большую честь проводив нас до самых дверей… Мы благодарим вас и не смеем долее отвлекать от ваших тяжелых обязанностей.

Хотя лорд Киан выразился учтиво и многословно, было ясно, что Вилла Витлача просто–напросто отослали.

И мэр с видимым облегчением откланялся Конечно, Вилл Витлач был несколько раздосадован тем обстоятельством, что пропустит торжественный ужин в Руте: ведь варорцы любят вкусно поесть, а Холли готовила отменно, — так что мэр приносил немалую жертву, отказываясь от угощения. Но чужестранцы прибыли сюда по поручению Верховного правителя, и хотя это конечно, очень интересно и мэру небольшого варорского городка нужно быть в курсе событий, однако кто знает, чем все это закончится. В последний раз, когда королю потребовалась помощь варорцев, заварилась вся эта каша с Миркенстоном. Нет уж, Вилл Витлач как–нибудь обойдется без этаких приключений, даже если ему и придется отказаться от угощения. Вилл торопливо зашагал по тропинке и вскоре скрылся из виду.

— Добро пожаловать в Рут, — сказал Перри, открывая тяжелую дубовую дверь.

Глава 3 КОРОЛЕВСКОЕ ПОРУЧЕНИЕ

Перри зря беспокоился о том, что потолки в доме окажутся слишком низкими, потому что лорд Киан мог стоять совершенно свободно, ему лишь пришлось слегка наклонить голову, входя в дверь.

— Я–то думал, что дома варорцев гораздо меньше и я неизбежно буду стукаться головой о потолочные балки, — произнес лорд Киан.

— Я тоже так считал, — засмеялся Перри, пока гости снимали плащи и шляпы. — Однако мне следовало бы помнить, что Рут необычная нора.

— Почему необычная? — переспросил лорд Киан.

— Она сильно отличается от варорских жилищ, — ответил Перри, — будь то норы сивенов, древесные домики квиринов, хижины на высоких сваях, которые строят посреди болот отены, или каменные дома паренов.

— Значит, у варорцев из разных кланов разные жилища? — удивленно спросил Анвал.

— Да, — ответил Перри. — Так было в прежние времена. Теперь же варорцы обычно селятся, где им удобно, и строят дома из подручного материала, не придерживаясь древних обычаев. Однако я отвлекся… вы правы, лорд Киан, Рут слишком велик для варорцев. но он был таким не всегда.

Перри жестом пригласил гостей проходить дальше. Они спустились в просторный зал с отделанными дубовыми панелями стенами и грубо отесанными потолочными балками. Там стояли несколько стульев с высокими спинками и столы, покрытые льняными скатертями, на которых были расставлены вазы с сухими букетами, составленными Холли. По стенам, между дверей, ведущих в другие комнаты, были развешаны ковры и вышивки. Дальше по коридору находились кухня, кладовки, спальни и прочие помещения.

— Изначально Рут, — продолжил свой рассказ Перри, — был обычной варорской норкой, совсем небольшой, ведь сами мы не выше трех — четырех футов. Я считаюсь среднего роста, три с половиной фута, Коттон повыше меня, но всего на несколько дюймов. Так что, как я уже говорил, когда–то Рут был совсем невелик. Во время войны он был разрушен: гхолы, жестокие приспешники Модру, не знали жалости, они сожгли и разорили множество домов в Лесной лощине. Но после победы король послал своих людей, в помощь жителям разоренной страны, и в первую очередь они отстроили нору Такерби. Он попросил сделать свое новое жилище достаточно просторным, для того чтобы в нем свободно могли разместиться гости, в том числе и люди, ведь у него было очень много друзей. Потому–то, лорд Киан, потолки здесь такие высокие, к тому же в доме найдутся стулья и другая мебель, чтобы вы не чувствовали неудобств.

(И хотя Перри еще не знал об этом, в одной из уже очень давно не использовавшихся комнат Холли, к своей радости, обнаружила большущую кровать, так что теперь каждого гостя она могла уложить в удобной спальне, даже для этого шестифутового гиганта, который возвышался над Перри и Коттоном, словно каланча, нашлось подходящее ложе.)

— Значит, в остальных варорских домах мне пришлось бы ползать на четвереньках? — спросил лорд Киан, вставая на цыпочки и дотрагиваясь макушкой до потолочной балки.

— Ну не то чтобы на четвереньках, — улыбнулся Перри, — но, во всяком случае, голову наклонять бы пришлось.

Перри провел гостей в кабинет и жестом показал на стеклянные шкафы:

— Рут знаменит не только своим размером, но также собранными здесь экспонатами. Варорцы не очень–то любят устанавливать памятники, но мемориал участникам Сопротивления в Бадгене и это место — исключения. Видите, здесь хранится оружие, доспехи, эльфийские плащи и множество других реликвий. Рут — это и дом, и музей, посвященный героям, участвовавшим в Зимней войне. А я, Перри Фаэрхилл, нынешний смотритель музея.

Перри подошел к одному из шкафов.

— Анвал, Борин, думаю, вам будет интересно взглянуть на эти доспехи.

Глаза Борина загорелись. Перед ним лежали сверкающие доспехи и меч с украшенной янтарем рукоятью и драгоценными ножнами, инкрустированными изумрудами и нефритом. Но внимание Борина привлекли вовсе не драгоценные камни, его удивил металл, из которого было сделано оружие.

— Это же звездное серебро! Ничего подобного не делают уже несколько столетий. Это, безусловно, работа чакка.

— Звездное серебро или сильверон, — сказал Анвал, поглаживая свою бороду. — Оно прочнее стали и легче пуха. Эти вещи были выкованы нашими предками в Крагген–коре. — Неожиданно Анвал ударил кулаком по ладони. — Ха! Я знаю: это те самые доспехи, которые принцесса Лорелин подарила Такерби в Чаллерайне.

— Да, Такерби носил их с начала войны, до того самого дня, когда он поднялся на Железную Башню. — Перри был искренне удивлен тем, что гномы знали так много об этих доспехах и считали металл, из которого они были сделаны, столь драгоценным. — Но я заболтался. Присаживайтесь, пожалуйста.

В этот момент в комнату, приветливо улыбаясь, вошла Холли, ее янтарные глаза сверкали. В руках она держала поднос, на котором стоял здоровенный кувшин с темным пивом и несколько кружек.

— Мистер Перри, я подумала, что наши гости, должно быть, хотят пить после такого длительного путешествия по пыльным дорогам. —

Она поставила поднос на стол посередине комнаты и вытерла руки голубым передником. — Обед будет готов часа через два, так что, пожалуйста, поухаживайте пока за гостями. — Сказав это, она вышла из комнаты так же внезапно, как и появилась.

— Это хозяйка Рута, — улыбнулся Перри, — она здесь всем командует, и мной в том числе. — Он начал разливать пиво и передавать кружки. — До обеда еще два часа, возможно, за это время я смогу удовлетворить свое любопытство. Ведь такого даже не вообразишь, два гнома и человек приезжают в Рут, чтобы увидеть Книгу Рейвен, да еще, как сказал мэр Витлач, по поручению короля. — Он поставил кувшин и повернулся, чтобы достать книгу, но Коттон опередил его и подал хозяину тяжелый серый том. Взяв его, Перри вновь обратился к гостям: — Вот это она и есть: «Дневник Такерби Андербэнка, хроника Зимней войны». — И Перри протянул ее гостям; к его удивлению, именно Борин, а не лорд Киан взял ее в руки.

— Так, значит, это и есть та самая знаменитая книга? — вымолвил гном, вертя фолиант в руках и внимательно изучая переплет. Затем он начал медленно переворачивать страницы.

— Не совсем так, — ответил Перри, отхлебывая пиво. — Это всего лишь копия.

— Что? Вы хотите сказать, что это подделка? — возмутился Борин, захлопывая книгу.

— Крак! — воскликнул Анвал. — Нам нужно выяснить доподлинную правду, и подделки нам ни к чему!

— Подождите! — вмешался Коттон. — Можете поставить свой последний медяк на то, что перед вами самая что ни на есть «доподлинная правда». Я хочу сказать, что этот список делал сам мистер Перри и он ничем не отличается от оригинала.

— Абсолютно ничем! — воскликнул Перри, взволнованно глядя то на Анвала, то на Борина. — Это точная копия! Одна из нескольких точных копий, сделанных учеными за все эти годы. Она полностью воспроизводит оригинал; когда я говорю «полностью», я имею в виду даже орфографические и пунктуационные ошибки, которые допустил Так. Я воспроизвел даже те места, которые были зачеркнуты писцами.

Подлинной Книги Рейвен больше нет в Руте. Через несколько лет после окончания Зимней войны дочь Такерби, Рейвен Грейлок, моя прабабка в пятом поколении, в честь которой и был назван этот труд, увезла оригинал в Клифф. Там она вместе со своим мужем Вилленом Грейлоком, несколькими писцами, помогавшими Таку, и другими учеными продолжила составление летописных сводов. Эта работа не прекращается и поныне, ведь история никогда не заканчивается. А подлинный дневник Така находится в Клиффе и по сей день, эта реликвия принадлежит Фаэрхиллам и Грейлокам, Андербэнкам и Флетчам и другим наследникам Така.

Эта копия была сделана с того самого дневника и трижды… нет, четырежды выверена. Я могу поручиться за ее достоверность. И если вы ищете «доподлинную правду», то она у вас в руках. — Закончив свою пламенную речь, Перри умолк.

Однако казалось, доводы варорца не очень–то убедили гномов. И они с сомнением взглянули на лорда Киана, и только после того, как человек кивнул, Борин вновь открыл книгу и стал переворачивать страницы. Он мрачнел на глазах и, внезапно прервав свое занятие, воскликнул:

— Фо! Нам в этом ни за что не разобраться. На это Анвал сказал:

— Если то, что мы ищем, на самом деле здесь, тогда ты должен помочь нам, ваэран.

— Хорошо, но тогда вам придется сказать, что именно вы ищете, — ответил Перри. Гномы взволнованно переглянулись.

«Вот сейчас–то все и выяснится», — подумал Коттон, весь обратившись в слух.

— Мы ищем Крагген–кор — нашу древнюю родину. То, что вы называете Дриммендивом, — ответил Борин. — Дьюрек Победитель Смерти возродился вновь, и мы собираемся отвоевать Крагген–кор у ночного отродья.

— Победитель Смерти возродился вновь? — переспросил Коттон. — Невероятно. Кто этот Дьюрек и почему его так называют?

— Это наш первый правитель, — ответил Борин, — основатель Рода Дьюрека, самого могущественного из пяти кланов чакка. Не считай меня безумцем, ваэран, я и сам знаю, что никто не властен над смертью, даже Дьюрек. Но один раз за много тысячелетий он рождается вновь, и тогда ребенка нарекают этим именем, — мы, чакка, верим, что в нем воплощается дух нашего прародителя, сумевший освободиться от смертных оков.

И теперь, возродившись, Дьюрек стремится вернуться на родину. Он созвал свой клан, потомков Дьюрека, из Северного рудника, Красных Пещер, Квуартзенских холмов, из всех мест, где обитает его народ. И возглавил огромное войско, которое готово отвоевать Крагген–кор, наши старинные владения. Мы хотим восстановить древнее королевство чакка под горами Гримволл.

— Значит, враги все еще в Дриммендиве? — спросил Перри. — В Книге Рейвен говорится, что во время войны подземные залы кишмя кишели рюкками, но с тех пор никто о них ничего не слышал. Неужели они все еще там?

— Они совершили набег на деревни в Аргонской долине, разорили всю округу и теперь грабят проплывающие по реке суда, — с нескрываемым гневом ответил лорд Киан.

Перри и Коттон растерянно отступили назад, испуганные его грозным тоном.

Увидев это, лорд Киан постарался успокоиться. Он подошел к окну и некоторое время смотрел на зеленую лужайку, прислушиваясь к жужжанию насекомых. Коттон, стараясь двигаться как можно тише, зажег светильники, на стенах и потолке задрожали неверные тени.

— Я поведаю вам, как это случилось, — произнес наконец лорд Киан, отворачиваясь от окна. — Сам я родом из Северного Риамона, однако несколько лет провел на службе в дружине Верховного правителя, — начал он свой рассказ. — Так как мне приходилось много путешествовать, я считаюсь знатоком всех дорог в королевстве. Дьюрек был наслышан об этом и к тому же знал о моей дружбе с Верховным правителем, поэтому король гномов попросил меня встретиться с ним в Северном руднике. Во время этой встречи он рассказал о своем решении отвоевать Дриммендив и восстановить былую славу королевства гномов. Он попросил меня быть проводником к советчиком для Борина и Анвала и отправиться с ними в Пеллар, чтобы они могли сообщить об этих планах Верховному правителю Дариону. Тогда еще мы не знали, что враги вторглись в Риамон, хотя до нас уже доходили слухи о какой–то темной угрозе, нависшей над границами королевства.

Король Дарион рассказал нам кое–что об ирмах: после падения Грона многие прислужники Модру были убиты в сражениях, другие в припадке безумия решили свести счеты с жизнью. Некоторые поняли, что Модру жестоко обманывал их, и присягнули на верность Верховному правителю Галену и его роду. Они были прощены и вернулись на родину, как, например, кое– кто из гирейцев и кистанцев. Но из ночного отродья не сдался никто, гхолы, локхи, рюкки, тролли, валги, кони Хель — либо пали в сражениях, либо были убиты Заклятием, либо скрылись в темных подземельях. Они слишком долго служили Владыке Зла, чтобы отступиться.

Король Дарион считает, что многие рюкки, хлоки и, возможно, тролли, уцелевшие после войны, нашли прибежище во мраке Дриммендива и присоединились к соплеменникам, обитающим там. Все эти годы они выжидали, чтобы однажды появиться и отомстить за падение Грона. Злобные твари вынашивали планы мести, но у них не было предводителя, и они были разделены на враждующие группировки. Однако два года назад коварством, обманом и силой жестокий тиран захватил власть и сумел объединить их. Мы полагаем, что это локх по имени Гнар.

Это он вновь поднял своих приспешников на борьбу со свободным народом. Превыше всего он жаждет власти. И держит своих слуг в постоянном страхе, добиваясь повиновения жестоким террором.

До того как возвысился Гнар, ирмы отваживались лишь на редкие вылазки из Дриммендива, и то под покровом ночи. Страшась Заклятия, они уползали в свои убежища задолго до рассвета. И никогда не добирались до поселений, дорог или торговых путей. Однако теперь под предводительством Гнара они делают многодневные переходы из Дриммендива до Валона, страны, расположенной к югу от Ларкенвальда, и даже до реки Аргон.

В дневное время они укрываются в ямах, пещерах и расщелинах, и поэтому Заклятие бессильно. А по ночам нападают на поселян и путешественников, убивают их и оскверняют тела, жгут деревни и пиратствуют на реке. Гнар повелел никого не оставлять в живых, если только он не приказывает захватить заложников, которых подвергает чудовищным пыткам.

Все это король узнал от одного пленного рюкка, который похвалялся этими злодеяниями перед тем, как умереть на рассвете, ведь рюкки, как и все служители тьмы, были навеки прокляты Великим Адоном и солнечные лучи для них смертельны.

Когда Анвал и Борин услышали от короля о том, что Дриммендив стал оплотом ночного отродья, их охватила ярость. Они рассказали Верховному правителю о намерениях Дьюрека отвоевать древнюю родину чакка. Король Дарион поддержал план Дьюрека, ведь теперь эта нечисть угрожала всему королевству. Но Верховный правитель понимал, что вся его армия: кавалерия, рыцари, копьеносцы, конница и пехота — не приспособлена сражаться в темных пещерах и узких горных ущельях. Поэтому он предложил организовать осаду Дриммендива, однако оставалась одна проблема: кто сможет выбить ирмов из их убежища?

Но Дьюрек считал этот вопрос решенным — ведь нет воинов, умеющих сражаться под землей лучше, чем гномы. А они всегда готовы поквитаться со своими старинными врагами и отомстить за предков. Войско гномов должно спуститься в Дриммендив и оттеснить врагов к выходам. Дьюрек попросил Дариона держать все планы в секрете, чтобы враг ничего не заподозрил заранее. Дарион согласился не предпринимать пока никаких ответных действий, а просто приказал своим воинам сопровождать купцов и путников, чтобы обезопасить их от ночных набегов, и велел фермерам, дровосекам и лесникам организовать специальные отряды и защищать поселения в ночное время.

Уже сейчас по приказу Дьюрека войско гномов готовится выступить из Северного рудника. Так что мы надеемся, что с твоей помощью, Перри, мы навсегда избавимся от этого зла.

Лорд Киан отошел от окна и опустился на стул, внимательно взглянув на варорца.

— Но чем я могу помочь? — удивленно спросил Перри, все еще не понимая, какое отношение могут иметь Книга Рейвен и он лично к предстоящей войне.

Борин протянул Перри тяжелый том и сказал:

— Уже больше тысячи лет никто из чакка не спускался в Крагген–кор, несмотря на то что эти владения по праву принадлежат нам, никто, кроме Брегги. Мы не могли противостоять существу, которое обитало в этих подземельях, но теперь Гхат мертв. И хотя в преданиях говорится о Драконьей колонне и Боевом зале, мы очень мало знаем о древнем королевстве чакка. Наша прародина остается для нас загадкой. Мы не знаем входов, выходов, расположения залов и пещер некогда могущественного Крагген–кора. Это не остановит нас, и, если не будет другого выхода, мы двинемся в Крагген–кор без карты и проводника.

Однако, если наши сведения верны, нам не придется этого делать. Король Дарион сказал, что в Книге Рейвен, во всяком случае в оригинале, есть описание путешествия по Крагген–кору.

— Неужели Верховный правитель слышал о мистере Перри и Книге Рейвен? — спросил пораженный Коттон. Сама мысль о том, что король Дарион может знать о каком–нибудь варорце из Боскиделла, казалась ему невероятной.

— Да, Верховному правителю известно о Книге Рейвен, — ответил Анвал, — ведь в Пелларе тоже есть копия или, во всяком случае, была, однако, когда мы приехали туда, король Дарион сказал, что его экземпляр находится где–то за пределами королевства, вроде бы в Боскиделле.

— Если ее нет во дворце, она, должно быть, у моего дяди в Клиффе, — сказал Перри. — Он возглавляет Школу ученых Книги Рейвен, его зовут Геронтиус Фаэрхилл. Если это так, значит, он решил вписать туда сведения, собранные за последние пятьдесят лет или около того…

— Как бы то ни было, — перебил его Борин, — король Дарион сказал нам, что Дневник сэра Такерби Андербэнка мы сможем найти здесь, в Боскиделле. И когда мы приехали в Лесную лощину, мэр привел нас к вам, мистер Перри.

Поверьте, для нас совершенно необходимо найти описание путешествия по Крагген–кору. Мы проделали долгий путь, чтобы взглянуть на Книгу Рейвен. И если в вашей копии есть то, что нам нужно, мы надеемся, что вы поможете нам это найти.

Ободренный улыбкой лорда Киана, Перри взял в руки книгу.

— Здесь есть то, что вы ищете, — ответил баккан, — только я не знаю, с чего начать. Полагаю, перед тем как я прочитаю вам о путешествии через Дриммендив, мне придется коснуться тех событий, которые произошли перед этим. Возможно, из моего рассказа вы почерпнете что–нибудь полезное.

— Начинай, — сказал Борин, — ведь мы не знаем, какие сведения нам пригодятся.

Анвал одобрительно кивнул, а лорд Киан откинулся на спинку стула, приготовившись слушать.

— Кто знает, с чего началась эта история? — произнес Перри. — Каждое событие уходит своими корнями в далекое прошлое. Но я, пожалуй, расскажу о первом сражении Зимней войны, потому что после него встретились двое из четырех героев, а затем к ним присоединился третий и уж потом четвертый.

Когда полчища Модру под покровом Зимней ночи двинулись из ледяных пустынь Грона к северной крепости Чаллерайн, женщины, дети, старики и увечные стали покидать город, направляясь на юг в Пеллар, Веллен, Валон, Йуго и другие отдаленные земли, а многие воины, откликнувшись на призыв Верховного правителя, наоборот, устремились на защиту северных рубежей королевства. Среди них и отряд искусных варорских лучников, в числе которых был сэр Такерби Андербэнк.

Наконец война разразилась, и мы все знаем о штурме крепости Чаллерайн и о его исходе, так что я не стану подробно останавливаться на этом. Скажу лишь, что был отдан приказ оставить крепость, и во время отступления Таку пришлось разлучиться с друзьями. Он израсходовал свои стрелы, а рюкки, хлоки и гхолы окружали его со всех сторон. Так сумел укрыться от врага в древнем склепе провидца Страна. И в то же самое место случай привел принца Галена, единственным оружием которого был обломок меча.

Вместе они дождались, пока уйдут враги, и затем отправились на юг сквозь Диммендарк, вооруженные лишь Красной стрелой да коротким аталарским клинком, найденным в гробнице.

Пересекая долину Сражения, они увидели страшную картину: воины и безоружные люди, отправившиеся в Пеллар с последним караваном, были безжалостно убиты. Однако тел невесты принца Галена и его брата Итона они не нашли.

Принцессу Лорелин захватили в плен, след большого отряда гхолов уходил в глубь Диммендарка, к Гримволлу. И Гален с Таком пустились за ними в погоню.

Наконец они добрались до Вейнвуда, густого древнего леса. Им рассказали, что там тоже была жестокая битва, но благодаря силе людей, знаниям эльфов и ловкости варорцев Союз победил. Гален и Так встретились с Арбагоном, Боклеманом и Инарионом — предводителями варорцев, людей и эльфов. И Гален узнал, что пять дней назад отряд конных гхолов проехал мимо этих мест, в сторону Гримволлских гор. А вслед за ними проскакал одинокий всадник.

Гален и Так продолжили путь на восток и несколькими днями позже через потайной вход попали в Арденскую долину. Там они нашли брата Галена Игона, который был тяжело ранен. Это он оказался одиноким всадником, преследовавшим гхолов. Однако раны, полученные при нападении врагов на караван, в конце концов дали о себе знать, и он остался в живых только благодаря эльфам, которые нашли его на снегу без сознания.

Пока братья разговаривали, в Арден прибыл лорд Гилдор с вестью о том, что отец Галена, король Аурион, погиб и Гален теперь стал Верховным правителем.

Он оказался перед нелегким выбором. Ему нестерпимо хотелось скакать на север вызволять Лорелин из вражьей твердыни; но обязанности короля заставляли его ехать на юг и собрать войско, чтобы сразиться с полчищами Модру.

На следующее утро Гален и Так с тяжелым сердцем отправились на юг, поручив Игона заботе эльфийских лекарей. С ними поехал лорд Гилдор, теперь он стал советником Галена, так же как прежде был советником короля Ауриона. Они направлялись к Куадранскому ущелью через Ларкенвальд и Дарда Галион. Гилдор хотел предупредить обитавших в этих местах эльфов о том, что вражьи полчища вскоре нагрянут в эти земли. Оттуда путники собирались добраться до Пеллара, где Гален должен был возглавить войско.

Три товарища ехали сквозь Диммендарк. Неожиданно они увидели следы, оставленные вражескими полчищами, ведущие на юг к Дриммендиву, который Модру хотел сделать своим оплотом, чтобы оттуда напасть на Дарда Галион. Теперь Галену, Таку и Гилдору нужно было спешить, чтобы успеть предупредить лаэнских воинов о приближении врага. Объехав отряд гхолов, они поскакали дальше, и тут до них донесся далекий шум битвы. Подъехав ближе, они увидели одинокого гнома, сражавшегося с хлоком, земля вокруг была усеяна телами мертвых хлоков, рюкков и гномов…

— Брегга, сын Бекки! — воскликнул Анвал, поднимая вверх руку со сжатым кулаком; а Борин выкрикнул:

— Воин. Хей!

— Да, — подтвердил Перри, — это был Брегга, сын Бекки, он один остался в живых из сорока гномов, направлявшихся из Красных Пещер на север, чтобы принять участие в войне с Модру. Эти сорок гномов убили больше двухсот врагов, однако все они пали, кроме Брегга.

— Чакка шок (топоры гномов), — произнес Борин.

— Чакка кор (мощь гномов), — добавил Анвал. Перри помолчал немного в знак уважения, затем стал рассказывать дальше:

— Вражеские полчища продолжали двигаться на юг, и Брегга был готов сразиться с ними один. Однако в конце концов его сумели убедить, что он сумеет отомстить за своих убитых товарищей, если присоединится к Таку, Галену и Гилдору, которые направлялись в Пеллар, чтобы собрать войско для решающей битвы с врагом. И каким бы невероятным это ни казалось, Брегга согласился сесть на лошадь позади лорда Гилдора, и они тронулись в путь к Ларкенвальду.

Вот так колесо судьбы повернулось еще раз, чтобы собрать вместе всех четверых, и они направились к Куадранскому перевалу. Оказавшись по другую сторону гор, они вдруг заметили впереди большой отряд конных гхолов.

Четыре товарища были вынуждены повернуть обратно, надеясь найти какое–нибудь укрытие, где они смогли бы переждать, пока пройдут гхолы. Но, прежде чем им удалось спрятаться, их учуяли валги, бежавшие впереди отряда.

— Даже слушать об этом жутко! — воскликнул Коттон, которого рассказ Перри взволновал до глубины души, несмотря на то что со времен этих событий минуло больше двух столетий и он знал эту историю чуть ли не наизусть. Смутившись, он опустил глаза и схватился за свою кружку с пивом.

— Они скакали на юг, спасаясь от погони, — продолжил Перри, — пока их лошади не начали спотыкаться от усталости, ведь им приходилось нести двойную ношу. И поэтому четыре товарища вынуждены были повернуть на восток в долину, надеясь сбить с толку преследователей. Когда друзья добрались туда, Гилдор узнал место — это была долина Рогад, и они оказались напротив Закатных Врат, ведущих в темный Дриммендив. Их створы были заперты много столетий назад и ни разу не открывались с тех пор.

Спасаясь от валгов, товарищи подошли к берегу Темного моря, на другой стороне которого виднелся подъемный мост. Тогда лорд Гилдор вошел в воду и поплыл через озеро, чтобы опустить мост, пока остальные ждали на берегу. И тут все заметили, что по воде пошли круги, словно какое–то огромное существо поднималось из глубин.

Однако эльфу удалось благополучно добраться до берега, и он стал опускать мост, но внезапно цепь оборвалась, и мост с грохотом рухнул в воду. Эхо разнеслось по всей долине и привлекло внимание гхолов, которые стали быстро приближаться. Товарищи бегом пересекли мост и оказались на полузатопленном крыльце, перед Закатными Вратами. Воды Темного моря плескались на ступенях, у подножия огромных колонн.

Гхолы бросились было за нашими героями, но внезапно осадили коней, не решаясь двинуться дальше.

Брегга стал вспоминать заклинания, открывающие Закатные Врата; однако товарищи боялись спускаться в Дриммендив, поскольку там издревле жили ирмы, которыми правил Гаргон, ужас Модру. Друзьям оставалось теперь либо встретиться лицом к лицу с отрядом гхолов, стоявших на другой стороне озера, либо попытаться пройти по подземным пещерам, кишащим рюкками.

Но вскоре все решилось само собой: из Темного моря потянулись огромные щупальца Кракена, охранявшего вход в Дриммендив, схватили лошадей и поволокли в воду ржавших от ужаса животных. Гилдор бросился вперед, чтобы освободить Стремительного, но вдруг застыл в неподвижности: в этот самый миг в Железной Башне был убит Ванидор, брат–близнец лорда Гилдора, и эльф ощутил его смертную муку. Щупальце обвилось вокруг Гилдора, опустившегося на колени. К счастью, Гален успел полоснуть чудовище аталийским клинком, и Кракен, почувствовав боль, разжал свои смертельные объятия.

И тут Брегге удалось открыть Закатные Врата, товарищи проскользнули внутрь, спасаясь от Кракена. Чудовище продолжало наносить страшные удары, стараясь выбить ворота. Последнее, что увидел Брегга, было то, как Кракен, обвив своими щупальцами основания колонн, обрушил портал.

Дверь с грохотом захлопнулась, и четыре товарища оказались запертыми в Западном зале Дриммендива. Брегга достал из сумки фонарь, и подземелье озарилось зелено–голубым светом. Снаружи раздавались мощные удары, это Хеларм в бессильной ярости швырял в ворота огромные камни. Вскоре дверь оказалась засыпанной, так что Брегга не смог бы ее открыть, даже если бы захотел.

Нужно было пробираться сквозь Дриммендив и попытаться ускользнуть через Рассветные Врата. И пока они шли по темным пещерам, еще долго слышалось эхо от ударов разбушевавшегося монстра.

— Тчааа! — прошипел Борин. — Хотел бы я знать, жив ли еще Мадук.

— Этого я сказать не могу, — ответил Перри, — нов Книге Рейвен говорится, что это создание было рождено Драконом Холода и поселилось там более пятисот лет назад, еще до того, как драконы погрузились в свою тысячелетнюю спячку. Теперь же многие считают, что Кракен был орудием Модру.

— Продолжай свой рассказ, — попросил Анвал, — ведь мы подошли к самому важному.

— Ты прав, Анвал, — согласился Перри. — И пожалуй, дальше я буду читать вам прямо из Книги Рейвен.

Он стал переворачивать страницы, пока не нашел наконец нужное место. Затем, пододвинув поближе подсвечник, стал читать о том, как четыре товарища пробирались по темным залам подземного королевства, чтобы выйти к Рассветным Вратам прежде, чем гхолы успеют предупредить гаргона о вторжении чужаков.

Нет необходимости повторять здесь всю эту историю целиком, потому что теперь она многим хорошо известна, да к тому же, чтобы рассказать ее подробно, потребовался бы не один день.

В тот вечер Перри прочитал своим гостям лишь часть истории о том, как четыре товарища, прозванные позднее Камнепроходцами, пробирались по пещерам Крагген–кора. Перри начал с того места, как друзья оказались запертыми в Западном зале у Закатных Врат и не могли уже выбраться наружу. Лорд Гилдор вызвался провести их по подземным коридорам, ведь он уже бывал в Крагген–коре по торговым делам, правда много столетий назад, задолго до того, как Гаргон вырвался из своей темницы. Они шли и шли вперед, не встречая на своем пути врагов, потому что ночное отродье не обитало в западных пещерах. Однако в конце концов им пришлось остановиться, чтобы отдохнуть, ведь они не устраивали привала около двух дней.

Перри прочитал о том, как они очутились в Большом зале, и о том, как вдруг почувствовали непреодолимый страх. Тогда они поняли, что гхолы добрались до Гаргона и рассказали ему о непрошеных гостях. Значит, это ужасное чудовище ищет их вместе со своими слугами и вскоре залы будут кишмя кишеть рюкками.

Но несмотря на усиливающийся страх, друзья продолжали двигаться дальше, к Рассветным Вратам, много раз им лишь чудом удавалось скрыться от врагов.

После очередного привала они добрались до Резных дверей и там нашли останки гномов, которые некогда отправились в поход против Гаргона и потерпели поражение.

Теперь друзья поняли, что Гаргон учуял чужаков и движется по их следу. Но Брегга преградил ему путь, сломанным боевым топором он выбил опорный камень и обрушил своды зала. Гаргон стал пробиваться сквозь завал, распространяя вокруг волны смертельного ужаса, но не смог добраться до друзей, и им удалось ускользнуть.

Далее Перри прочитал о том, как они добежали до подъемного моста через Великую Бездну; к их счастью, там не было охраны. Они отыскали смолу и хотели было поджечь деревянный мост, чтобы предотвратить погоню, но, прежде чем они успели это сделать, Гаргон догнал их и парализовал своим жутким взглядом.

И когда чудовище уже собиралось расправиться с ними, оно допустило ошибку, и варорцу удалось убить Гаргона.

Перри прочитал о том, как горящие обломки моста рухнули в Бездну, и о том, как товарищам удалось выскользнуть сквозь Рассветные Врата и добраться до Дарда Галиона, где они наконец смогли отдохнуть в безопасности.

Свечи уже почти истаяли, когда Перри отложил книгу. Все сидели молча, размышляя об услышанном. Коттон поднялся, чтобы вставить в подсвечник новые свечи, и в это время из–за двери послышался голос Холли:

— Обед готов, — объявила она.

И все проследовали в столовую.

Глава 4 ПУТЬ БРЕГГИ

Обед был превосходным, Холли превзошла саму себя. На столе стояли огромные миски с жареными грибами, а кроме того, она приготовила свое фирменное блюдо — кроличье рагу: кусочки нежного мяса, тушенного вместе с овощами, зеленью и тонко подобранными специями. Темный эль поблескивал в кружках при мягком свете свечей. Но за едой разговор вновь вернулся к готовящейся войне.

— Из Даэля в Пеллар, а оттуда в Лесную лощину — путь не близкий, — заметил Перри, отправляя в рот очередной гриб. — Вы, конечно, проделали его не пешком.

— Нет, — засмеялся лорд Киан. — Это заняло бы чересчур много времени. Я полагаю, что от Пеллара до Северного рудника и обратно будет три тысячи миль. Большую часть путешествия мы плыли на лодке по рекам Риссанин и Аргон. А от Пеллара до Боскиделла еще тысяча миль: мы доехали по Ландоверской дороге до Гримволлских гор, оттуда — до Ардена, а потом по Пересекающей дороге до Семи Лощин.

— С ума сойти! — выдохнул Перри. — Вы проделали за несколько месяцев путь в четыре тысячи миль, а я за всю жизнь не уезжал из моей родной деревни дальше чем на сто. Три года назад я перебрался сюда из Вестаделла, вот и все мои путешествия. Должно быть, вы повидали много удивительного. — Перри замолчал, погрузившись в размышления.

— Лошади! — выпалил Коттон, стукнув кружкой по столу с такой силой, что расплескал эль. — Моху поспорить, что вы приехали в Боски на лошадях.

— Да ты что! — проворчал в ответ Анвал. — Где это видано, чтобы чакка ездили на лошадях! Пони еще туда–сюда, но только не лошади. Лучше всю жизнь ходить пешком, чем взгромоздиться на этого огромного зверя. Мы приехали в Боскиделл в повозке.

— Но где же вы ее оставили? — спросил Коттон, теперь он припомнил, что в тавернах болтали, будто гномы, несмотря на их храбрость, ничего так не боятся, как ездить верхом, и жалел, что затронул эту тему. — Ведь в Лесную лощину вы пришли пешком.

— Ты прав, ваэран, мы оставили повозку в Бадгене, у нее отлетело колесо, но ваш колесный мастер обещал ее починить, так что, надеюсь, к Ландоверской переправе нам тащиться пешком не придется.

— К Ландоверской переправе? — переспросил Перри, смутно припоминая, что это где–то на реке Аргон за Гримволлскими горами.

— Да, ваэран, — ответил Анвал. — Через три недели король Дьюрек подтянет туда свои войска, и мы условились встретиться там.

— Около этой переправы король Дьюрек должен принять решение, с какой стороны вторгнуться в Крагген–кор, — добавил лорд Киан, отвечая на озадаченный взгляд Перри. — Представь, что тарелки с грибами — это Гримволл. Вначале горная цепь тянется от Джорданских степей на юг к Валону и Гунару, а затем поворачивает западнее. Вдоль восточных склонов хребта протекает река Аргон, впадающая в Авагонское море… вот здесь, где я кладу ложку, находится Ландоверская переправа, а на востоке Крестанский перевал. Пусть солонка будет Северным рудником, откуда выступает Дьюрек со своим войском. Это приблизительно сто пятьдесят миль к северо–востоку от переправы. А перечницу мы поставим вот здесь, где расположен Дриммендив, с Рассветными Вратами на восточном склоне гор и с Закатными Вратами — на западном.

Теперь ты сам видишь, что на переправе Дьюреку придется решать, какой путь избрать и где лучше спуститься в Див. Он может двинуться на запад через Крестанский перевал в Арденскую долину, а оттуда к Закатным Вратам или же остаться на восточном склоне, пройти на юг вдоль берега реки Аргон и вторгнуться в Дриммендив через Рассветные Врата.

— А почему не через Куадранский перевал? — спросил Перри. — Ведь он находится недалеко от Дриммендива, в Книге Рейвен сказано, что от западного конца перевала всего один день пути на север до Закатных Врат. Так почему бы Дьюреку не избрать этот путь?

— Хороший вопрос, Перри, — ответил Киан. — Однако есть две причины, по которым Дьюрек отказался от этой идеи. Во–первых, возможно, что перевал охраняется рюкками, во всяком случае с одной стороны. И тогда Гнар узнает о приближении нашего войска и мы потеряем преимущество внезапного удара. Во–вторых, зима не за горами, и к тому времени, когда наша армия доберется до Куадрана, перевал будет занесен снегом и практически непроходим. Так что у Дьюрека остаются лишь обходные пути. Мы встретим его у переправы и сообщим все, что узнали из Книги Рейвен, тогда ему легче будет принять решение.

И лорд Киан стал задумчиво потягивать пиво, размышляя о предстоящем походе.

— Что ж, это действительно трудный вопрос, — сказал Коттон, глядя на расставленные в ряд тарелки с грибами. — Но будьте так любезны, передайте мне немножко вот тех Гримволлских гор и Северный рудник заодно, кажется, соли чуть–чуть не хватает.

Лорд Киан, поперхнувшись от смеха, протянул варорцу тарелку. И тут все вновь принялись за еду, приговаривая:

— Да, очень вкусные вершины! А горные отроги просто восхитительны.

Застолье продолжилось. Варорцы, гномы и человек не могли оторваться от кушаний, приготовленных Холли, еще часа два. А яблочный пирог, поданный на десерт, превзошел все ожидания. Коттон съел аж четыре куска. Несмотря на худобу, он отличался отменным аппетитом даже среди варорцев, которые, как известно, большие любители вкусно поесть. Наконец все наелись, даже Коттон. Обед и впрямь удался на славу: отменная еда, превосходное пиво и интересная беседа.

Но невзирая на это, мрачное выражение не сходило с лица Борина, и он за время обеда не произнес ни единого слова. И когда все, удобно устроившись в креслах, набили трубки даунделлским листом, гном, тяжело вздохнув, поведал о том, что его тяготило.

— К сожалению, в Книге Рейвен почти не оказалось сведений, которые могли бы нам помочь. Кое–что мы, конечно, узнали, но эти известия малоутешительны. Теперь мы понимаем, что оба пути в Крагген–кор таят множество опасностей. Если двинуться на восток через Баралан, мы окажемся перед Великой Бездной, а подъемный мост сожжен. Даже если бы он остался на месте, переправиться через ущелье по узкому мосту, охраняемому вражескими полчищами, — задача не из легких. Закатные Врата завалены каменными обломками, и еще неизвестно, удастся ли нам их открыть. К тому же мы не знаем расположения тоннелей и залов нашего старинного королевства, и орки смогут атаковать нас из боковых проходов.

Да, мистер Перри, теперь мы понимаем, какой трудный выбор придется сделать Дьюреку. Но что нам действительно необходимо, это подробный план Крагген–кора, чтобы мы знали, куда двигаться, буквально шаг за шагом.

— Путь Брегги! — воскликнул Перри, переглядываясь с Коттоном. — У нас же есть его записи. Когда вы сказали «шаг за шагом», я вспомнил об этом свитке. Думаю, это как раз то, что вам нужно… Коттон, принеси–ка его сюда.

Борин и Анвал обменялись скептическими взглядами, но Перри не стал обращать па это внимания и пустился в объяснения:

— Гном Брегга, ставший потом правителем Красных холмов, спустя много лет после войны встретился с Таком, чтобы поговорить о былых темных днях. Во время этой беседы Брегга сказал, что прекрасно помнит их путешествие по Дриммендиву и знает все закоулки подземного королевства. Такерби попросил его записать это, чтобы потом включить в качестве приложения в Книгу Рейвен. И, решив сделать старому другу приятное, Брегга согласился.

Коттон вернулся в комнату с пожелтевшим от времени пергаментным свитком, перевязанным зеленой лентой, и протянул его Перри.

— Это и есть записи Брегга,— сказал Перри, пытаясь развязать узел. — В скорого времени они будут включены в Книгу Рейвен. Мне осталось сделать еще несколько копий, чтобы послать ученым, которые должны подтвердить его подлинность. Я уже сделал одиннадцать списков, и мы с Коттоном тщательно сверили их с оригиналом. Так что, если они вам нужны, можете взять столько экземпляров, сколько захотите. — Наконец узел поддался, и Перри передал свиток Борину.

Гномы развернули пергамент и расстелили его на столе, прижав углы солонкой и перечницей. Все столпились вокруг, чтобы посмотреть на документ.

— Хах! — воскликнул Анвал, — здесь стоит подпись Брегги, сына Бекки, а вот руны гномов! Посмотри сюда! Тайные знаки! Это уж точно не подделка!

На каждое восклицание Анвала Борин согласно кивал, однако ни Перри, ни Коттон, ни лорд Киан никаких тайных знаков не разглядели, а гномы не стали распространяться на эту тему.

Борин начал читать вслух:

— «Наш путь начался от Закатных Врат: двести ступеней вверх по широкой лестнице, затем еще сто, двести и семьсот ступеней по главному проходу, поворот направо, налево и снова направо, минуя три арки и две трещины, затем шестьсот ступеней вниз по пологой лестнице…»

Анвал и Борин читали со все нарастающим волнением, теперь у них в руках было то, что поможет им сражаться в пещерах и тоннелях подземного королевства, чтобы отвоевать свою древнюю родину. Время от времени они выразительно переглядывались, когда доходили до какого–то названия, известного им по старинным сказаниям: «Длинный зал… Верхний путь… Твердыня Брагги» и многие другие.

Когда чтение закончилось, Анвал заговорил первым, но выражение восторга на его лице сменилось озабоченностью.

— Там должно быть восемь или девять сотен поворотов и развилок основных проходов, не считая пересечений с второстепенными тоннелями, — произнес он, нервно теребя бороду.

— Да, Анвал, задача не из легких! Чтобы добраться от Закатных Врат до Рассветных, нужно миновать тысячи развилок, каждый раз выбирая правильный путь. И это всего лишь один из проходов в Дриммендиве! Даже вообразить трудно, каким огромным было когда–то подземное царство гномов!

Все, кроме гномов, уселись на прежние места, раскурив свои трубки, а Борин с Анвалом продолжали изучать записи Брегги.

Через некоторое время Перри решился задать вопрос, который не давал ему покоя три года, с тех пор, как он стал смотрителем музея и нашел пыльный футляр с этим самым свитком, позабытый в одном из шкафов в дальней комнате.

— Ваши слова убедили меня в том, что документ подлинный, однако кое–чего я все же не могу понять. В Книге Рейвен сказано, что по темным залам Дриммендива путников вел эльф Гилдор, потому что Брегга знал о подземном королевстве только из древних преданий. А это он написал спустя много лет после войны, я нашел заметку, в которой Так, рассказывая о своей встрече с другом, упомянул, что Брегга вспомнил маршрут с такой легкостью, будто только вчера вернулся из Дриммендива. Как это возможно?

— Он был чакка, — ответил Борин, поднимая взгляд от свитка. — Если гном хоть раз пройдет по какому–то маршруту, он словно отпечатывается в его сознании. Без этой способности чакка не смогли бы жить в подземных лабиринтах. Однако любому гному непременно нужно пройти по этому пути самому, ведь по картам мы ориентируемся не лучше остальных.

Пока Борин говорил, выражение лица Анвала становилось все более мрачным. Вдруг он ударил кулаком по столу с такой силой, что подпрыгнули тарелки.

— Крак! — выругался гном. — Почему Брегга не составил такого же описания для чакка? По крайней мере, мы смогли бы как следует изучить маршрут. Ведь это сорок миль по извилистым проходам со множеством пересечений и развилок.

Некоторое время он молчал, потом в отчаянии воскликнул:

— Пох! Нельзя сражаться с врагом, каждую минуту сверяясь со свитком! — обратился он к Борину. — Один из нас или мы оба должны выучить его наизусть, чтобы вести наше войско, но это займет недели или даже месяцы. Придется отложить выступление, несмотря на то что все готово. — Его темные глаза сверкали от гнева. — А в это время подлые орки будут грабить и убивать каждую ночь.

Сердце Перри учащенно билось, лицо пылало. Весь вечер его томило неясное предчувствие. И теперь час настал. Не зря провел он долгие годы, изучая Книгу Рейвен и другие писания, наполнившие его ум и воображение мечтами о героических деяниях, сражениях и далеких походах: Одноглазый Эгиль и Арин, загадка зеленого камня, Эли и Торк, Зимняя война и множество других славных историй древности, в которых участвовали рыцари, люди, гномы, эльфы, волшебники и драконы. В детстве он тоже мечтал стать героем и пуститься на поиски новых приключений. Но жизнь варорцев протекает спокойно, в ней слишком редко находится место для подвигов. И Перри решил посвятить себя изучению прошлого, стал историком, знатоком Книги Рейвен.

А теперь Перри знал, как помочь гномам, но боялся, хотя и понимал, что ему представился уникальный шанс пережить те приключения, о которых он мечтал с детства. Однако, когда настал решающий момент, ему стало страшно, события развивались чересчур стремительно.

Долгое время все сидели молча. И когда Перри посмотрел на своих гостей, то увидел на их лицах смешанное выражение ярости, отчаяния и горечи, они пытались придумать, как бы побыстрее прекратить бесчинства подлых тварей, и не могли. И вдруг, неожиданно для самого себя, раздираемый сомнениями Перри выпалил:

— Если вам нужен проводник, изучивший путь Брегги, то вы можете взять меня. Как–никак я переписал его записи одиннадцать раз. И готов идти с вами.

Глава 5 ПРОЩАЙ, ХОЛЛИ, МЫ УХОДИМ НА ВОЙНУ

Когда Коттон проснулся, было уже позднее утро. «Коттон Баклебёр, — мысленно произнес он, — быстро вставай, хозяину требуется твоя помощь». Баккан соскочил с постели, плеснул себе на лицо холодной воды и утерся полотенцем. Набросив одежду, он вылетел из комнаты, заправляя на ходу рубашку; в коридоре он чуть не сшиб Холли, которая как раз проходила мимо его двери со стопкой белья в руках.

— Умпф! — выдохнул он, резко затормозив.

— Коттон Баклебёр, — рассмеялась Холли, — ты что, решил напугать меня до смерти и специально подкарауливал под дверью?

— О нет, мисс Холли. Ничего подобного у меня и в мыслях не было. Просто я припозднился… скажите, где мистер Перри? Он уже встал? А как гости? — спросил Коттон, справившись наконец с рубашкой.

— Они встали рано утром и уже давно уехали, — ответила Холли.

— Уехали? О нет! — простонал Коттон.— Мистер Перри не мог уехать без меня. Ведь я должен быть с ним, несмотря на то что мне не так уж и хочется пускаться в это путешествие.

— Подожди, Коттон, — прервала его Холли, ее очаровательное личико приняло озадаченное выражение. — Уехали только гости. А мистер Перри здесь, в кабинете. Но куда это вы собрались и зачем?

— Он уезжает в Дриммендив сражаться с рюкками, — ответил Коттон. И только теперь он до конца осознал, что это значит. — Это правда, мисс Холли. А я поеду вместе с ним.

С этими словами Коттон повернулся и побежал к кабинету, так и не заметив испуганного взгляда Холли.

«Да, похоже, мы действительно влипли в историю, — размышлял Коттон, проносясь по коридорам. — Интересно, куда отправились гости. Просто невозможно поверить, что мистер Перри и я уедем из Боски».

Коттон открыл дверь в кабинет и застыл в изумлении: Перегрин Фаэрхилл стоял перед ним, облаченный в доспехи, с эльфийским клинком в руках.

— Посмотри–ка, Коттон! — воскликнул Перри, делая выпад. — Эти драгоценные доспехи из звездного серебра словно для меня были выкованы. А Бейн как раз подходящей длины, чтобы служить мечом для варорца. — И баккан со свистом рассек воздух сверкающим клинком. — Ах, Коттон, — продолжил Перри, не сводя сапфировых глаз с меча, — кажется, я мечтал об этом всю жизнь. Вот оно, настоящее приключение: мечи, доспехи, развевающиеся знамена, марширующие войска, норовистые скакуны. Как славно это будет.

На лице Коттона отразилось сомнение.

— Но, сэр, я думал, что война — это просто кровавая бойня. И предстоящая война не будет исключением, просто на этот раз нам придется сражаться глубоко под землей. Мы потеряем многих друзей. А ужас смерти и крики раненых заглушат звуки рогов и победный клич.

— Ты безусловно прав, Коттон, — сказал Перри. — Всем известно, что на войне приходится убивать врагов и никто не застрахован от ран. — Перри смотрел куда–то вдаль, словно его взору открылось какое–то поразительное видение.— Слава, — выдохнул он.

— Извините, мистер Перри, — вернул его к действительности Коттон. — Куда делись наши гости? Холли сказала, что они ушли. Как мы попадем без них в Дриммендив?

— Они скоро вернутся. Лорд Киан отправился на рынок, чтобы запастись всем необходимым для путешествия, а Борин и Анвал пошли в Бадген за повозкой. — Перри внимательно посмотрел на друга. — Что ты сказал, Коттон? Мне послышалось, что ты сказал «мы»? Значит, ты поедешь тоже? — И когда Коттон утвердительно кивнул, Перри чуть не подпрыгнул от радости и стал размахивать Бейном: — Вот тебе, подлый рюкк, получи! — приговаривал Перри, нанося удары воображаемым врагам. Затем, вложив меч в ножны, Перри взял баккана под руку. — Нам нужно хорошенько подготовиться к этому путешествию, — сказал он. И стал открывать шкафы, выбирая доспехи и оружие для себя и товарища.

Для Коттона он выбрал позолоченную кольчугу, которая, несмотря на легкость, была на удивление прочной.

— У этих доспехов славная история: они хранились в королевской сокровищнице и были подарены Патрелу принцессой Лорелин перед осадой Чаллерайна.

Кроме кольчуги Перри вручил другу испещренный рунами клинок такого же размера и формы, как и Бейн, но выкованный мастерами из Пропавшей страны. Они оба выбрали простые кожаные шлемы, а на плечи набросили эльфийские плащи, расцветка которых прекрасно сочеталась с любым естественным ландшафтом, так что, если укрыться ими и лежать не двигаясь, тебя не заметит даже самый зоркий глаз.

— Думаю, нам нужно взять еще одну вещь, — сказал Перри и повесил на плечо друга маленький серебряный рог. — На его зов соберутся друзья, если мы окажемся в беде.

За этим занятием их и застал лорд Киан, вернувшись в Рут.

— Что я вижу! Когда я уходил, здесь были только маленькие ваэрлинги, а теперь меня встречают двое вооруженных до зубов воинов, — улыбнулся он, глядя на эти миниатюрные создания.

Коттон смутился, он чувствовал себя неловко в сверкающих золотом доспехах, а Перри, наоборот, гордо выпрямился. Было видно, что никакие рюкки ему нипочем.

— Ну что ж, солдаты, — сказал лорд Киан, — на вашем месте я бы снял пока эти доспехи. Они вам понадобятся, только когда мы доберемся до Дриммендива, а путь туда неблизкий, как–никак тысяча миль. Думаю, сейчас вам стоит приготовить дорожную одежду, прочную, теплую и удобную. И хорошие сапоги, в которых вам будет легко идти, и к тому же не замерзнут ноги. Хотя сейчас еще только октябрь, зима не за горами.

Варорцы смущенно стянули с себя кольчуги и стали собирать вещи. Они сделали перерыв лишь для того, чтобы наскоро позавтракать холодной телятиной и сыром со свежеиспеченным хлебом. После еды они вновь принялись за сборы. Наконец варорцы уложили все необходимое в свои рюкзаки, а наверх привязали скатки с теплыми спальными мешками.

Поздно вечером вернулись Борин и Анвал. Они приехали в небольшой повозке, запряженной холеными лошадьми. Эта повозка, выкрашенная в темно–красный цвет, была изготовлена в Даэле. Киан, Анвал и Борин посчитали, что она больше пригодна для такого длительного путешествия, чем крепко сколоченные телеги, которые были в ходу у гномов, предназначенные в основном для перевозки тяжелых грузов. Эта же повозка, сделанная из ясеня, была легкой, но в то же время достаточно прочной.

Колесный мастер в Бадгене, Нед Праудхенд, починил повозку. Он снял с отлетевшего колеса железный обод и заменил поломанную спицу и втулку, а заодно проверил и остальные колеса. За такую отличную работу гномы щедро заплатили, дав мастеру небольшую золотую монету. Это была первая золотая монета, которую Нед видел в своей жизни. Обычно с ним рассчитывались медью и изредка серебром. А это было настоящее золото! Нед поклялся никогда ее не менять и хранить всю жизнь, чтобы она передавалась в его роду из поколения в поколение.

Анвал отдал вожжи Коттону, и варорец поехал к конюшням, находившимся на юго–восточной окраине Лощины, около поля Пони. Там он распряг коней и напоил их, окрестив одного Каштаном из–за гнедой масти, а другого Лохматым из–за пушистой белой гривы. Затем он почистил их и задал корма. Побеседовав немного с лошадками и заботливо расчесав им гривы и хвосты, баккан вернулся в Рут.

Когда Коттон подошел к дому, уже смеркалось. Был теплый осенний вечер, и через открытое окно он услышал голос Перри:

— …вверх, по пологой лестнице, затем вниз к Восточному залу, двести сорок шагов через зал до Рассветных Врат…

«Мистер Перри читает свиток Брегги, — подумал Коттон. — Интересно, зачем?» Прежде чем баккан успел сообразить, он услышал приглушенные голоса Анвала и Борина. «Так, значит, эти гномы устроили мистеру Перри экзамен… видно, они не очень–то доверяют варорцам!» И Коттон поспешил к двери.

Когда оскорбленный до глубины души баккан ворвался в кабинет, Борин поднял взгляд от свитка, который он держал в руках. Анвал и лорд Киан сидели, склонившись над копиями.

— Ну как? — спросил Перри.

— Все верно,— одобрительно произнес Борин.

— И твои копии совершенно точны, ваэран, — сказал Анвал, переглядываясь с лордом Кианом, который тоже в свою очередь кивнул.

Борин поднялся, его черные глаза сверкали.

— Мистер Перри, теперь, убедившись в точности ваших списков, мы больше не сомневаемся и в точности сделанной вами копии Книги Рейвен. Вы действительно мастер своего дела.

Борин с Анвалом низко поклонились Перри, который, разулыбавшись, поклонился им в ответ. Коттон, увидев, с каким уважением гномы относятся к его хозяину, тоже сменил гнев на милость, позабыв все ругательства, которые только что собирался обрушить на их головы.

— Что ж, — сказал Перри, подходя к столу. — Упакую–ка я несколько копий, чтобы привезти их королю Дьюреку. — Простояв некоторое время в нерешительности, он пробормотал: — Наверное, лучше взять их все… да и мой набросок тоже.

Вечером они еще раз воздали должное замечательным кушаньям, приготовленным Холли. На этот раз на ужин были поданы бобы, которые несколько часов варились на медленном огне с сахарной косточкой, мясом, овощами и петрушкой. А также еще теплый хлеб с медом, прозрачное золотистое пиво, а на десерт черешневый компот. За столом говорили о старинных писаниях, сокровищах, спрятанных в подземных пещерах, дивных садах, могущественных волшебниках, драконах и многом другом. На этот раз Борин тоже принял участие в беседе и рассказал множество интересных историй.

Но этим вечером Перри и Коттона не раз охватывала грусть, когда они оглядывали так горячо любимый ими Рут и думали о том, что увидеть его вновь им суждено очень не скоро.

На следующее утро Холли разбудила их еще до рассвета и накормила до отвала яичницей, горячими пирогами и поджаренным хлебом с медом и вареньем.

— Хорошо, что мы сегодня уезжаем, — проворчал Анвал. — Еще неделя такой кормежки — и я не влезу в свои доспехи.

После завтрака лорд Киан направился к конюшне, запряг лошадей в повозку и отправился на рынок, где купцы нагрузили ее товарами, которые были заказаны человеком днем раньше. Когда он вернулся, все уже переоделись в дорожную одежду и были готовы трогаться в путь, вещи, спальные мешки и доспехи были сложены и упакованы. Гномы уселись в повозку рядом с лордом Кианом, а Перри и Коттон чуть задержались, чтобы окинуть прощальным взглядом Рут. Затем бакканы посмотрели друг на друга, Перри кивнул, и Коттон направился к повозке. Но тут дверь распахнулась, и на крыльце появилась Холли. Вначале она подбежала к Коттону и, пожав ему на прощанье руку, шепнула:

— До свиданья, пожалуйста, позаботься о мистере Перри, чтобы он вернулся назад живым и невредимым.

Потом она повернулась к Перри, обняла и поцеловала баккана, а затем, отстранившись на расстояние вытянутых рук, пристально посмотрела на него, словно хотела наглядеться на все долгое время разлуки. Перри вспыхнул и смущенно опустил глаза. Она хотела что–то сказать, но не смогла и, разрыдавшись, убежала в дом.

Перри постоял еще некоторое время, глядя на дверь, за которой скрылась молодая дамна. Он неожиданно осознал, как много она для него значит, да он любит Холли, той спокойной и нежной любовью, которая так свойственна варорцам. Блеск славы и приключений как–то сразу померк, все это стало казаться уже не таким важным. Но взглянув на повозку, в которой сидели его друзья, он понял: зов дальних дорог сильнее нежных чувств.

Раздираемый противоречивыми переживаниями, он взобрался в повозку, и они отправились на восток.

Глава 6 РОГ ЗОВА

Анвал, Борин, Киан, Перри и Коттон ехали молча, погрузившись в собственные мысли. Так они миновали мельницу, пересекли по мосту Динглрилл. Где бы ни проезжала повозка, всюду варорцы выскакивали из домов, чтобы посмотреть на диковинное зрелище. Ведь подобное они видели в первый раз в жизни: Только представьте себе: гномы и человек, здесь, в Лесной лощине! А с ними мистер Перри и Коттон! Вот уж в самом деле чудеса! Это происшествие обсуждалось потом по всему Боски еще многие месяцы, даже годы спустя.

Ребятишки веселой стайкой бежали за повозкой до самого моста через Динглрилл, там они остановились и стали махать и кричать что–то на прощанье, а самые маленькие, потеряв интерес к диковинным существам, вернулись к своим играм. Вскоре повозка скрылась за холмом, и теперь тишину нарушали только крики птиц, жужжание просыпающихся насекомых да стук обитых железом колес. В таком меланхолическом настроении они доехали до Бадгена.

Увидев повозку, жители этой деревни тоже побросали все свои дела, чтобы посмотреть на чужеземцев, А Нед Праудхенд показывал всем желающим, а таких было немало, свою золотую монетку.

Когда путешественники доехали до Памятника, Коттон, словно повинуясь внутренней потребности, достал серебряный рог и затрубил. Чистый звук разнесся далеко по окрестностям. Сердца всех наполнились радостью, каждый, стоявший в толпе, расправил плечи и, казалось, стал чуть выше. Какой–то малыш протолкался вперед и побежал вслед за повозкой.

— Куда это вы направляетесь, Коттон? — спросил один из провожавших.

— На юго–восток, Тедди, — ответил баккан.

— А зачем? — в один голос закричали сразу несколько варорцев.

— Король говорит, в горах стало неспокойно, нужна наша помощь, — ответил Коттон, и все почувствовали прилив гордости. Ведь они жили в Бадгене, где был установлен Памятник, и считали, что варорцы — это та сила, на которую Верховный правитель в случае нужды всегда сможет положиться. Им казалось вполне естественным, что король призвал себе на подмогу двух варорцев из Боскиделла.

Жители Бадгена продолжали задавать вопросы и выкрикивать напутствия, пока повозка неторопливо катилась через деревню. Коттон представил всем лорда Киана, и Анвала, и Борина; к всеобщему удовольствию, человек встал и, несмотря на то что держал в руках вожжи, учтиво поклонился, а гномы кивнули. Затем Коттон напомнил собравшимся (будто они и сами этого не знали), кто такой мистер Перри, и ученый–историк в свою очередь встал и поклонился. После каждого представления или ответа на вопрос все хлопали в ладоши и одобрительно кричали, так что проводы получились весьма торжественными.

Когда дома уже скрылись из виду, лорд Киан улыбаясь сказал:

— Наверное, в Бадгене живут самые веселые варорцы во всем Боскиделле.

— Даже во время борьбы с врагом бадгенцы не унывали, — ответил Перри. — Вы видели памятник на холме? Он установлен не только в честь девятнадцати варорцев, погибших в битве, произошедшей в этой деревне, но и в память обо всех трехстах воинах, которые сражались за свободу Боски и одержали победу. Варорцы убили множество гхолов, а затем с помощью людей из Веллена и вовсе вышвырнули их из Боскиделла. Настоящая борьба с захватчикам началась именно здесь. Варорцы стали биться с ними не на жизнь, а на смерть сразу, как только гхолы прорвались через Терновую стену. Но до возвращения Даннера и Патрела им не хватало командира. Первая серьезная битва произошла в Бадгене. У нас до сих пор есть поговорка: «Храбрый, как бадгенец». Местные жители очень гордятся своим героическим прошлым.

Борин посмотрел на Перри.

— Вы, ваэраны, уже совершили то, что чакка еще только предстоит совершить, — сказал он, испытывая глубокое уважение к этому маленькому храброму народцу, сумевшему отстоять свободу своей родины, даже несмотря на то что гхолы, с которыми им пришлось сражаться, были в два раза выше ваэранов, а ведь они потеряли всего девятнадцать воинов. — Я рад, что вы поехали с нами, ваши советы будут нам очень полезны.

Затем Борин обратился к Коттону:

— Я удивился, насколько красивый и мощный звук у этого рога, он словно влил в мое сердце надежду.

— Это тот самый рог, — сказал Коттон, вновь доставая его,— в который трубил капитан Патрел перед началом сражения с захватчиками. У нас есть обычай трубить в него раз в год, в день, когда произошла битва. Однако мне показалось, что сегодня это тоже вполне уместно, ведь мы отправляемся на войну. — И Коттон передал рог Борину.

— Он называется рог Зова, его подарил Патрелу сам маршал Видрон, победитель полчищ Модру, — пояснил Перри. — В Книге Рейвен сказано, что он был найден среди сокровищ Слита Орма, больше двух с половиной тысяч лет назад Эльго, по прозвищу Гроза Драконов. Но больше ничего о его истории не известно.

— Ты назвал Эльго Грозой Драконов? Да он же просто вор и злодей, — возмутился Борин и отложил рог в сторону. — Он убил дракона, это правда, а затем забрал себе сокровища. Но они ему не принадлежали! Слит захватил владения чакка под горами Ригта, убив множество наших сородичей, а затем в течение многих веков спал в своем подземном логове на награбленном золоте. А потом пришел вор Эльго и убил его, хитростью выманив на солнечный свет. Когда чакка услышали, что Слит мертв, они возрадовались и потребовали вернуть то, что им по праву принадлежало. Движимый гордыней злодей пришел в Кахар, к нашему правителю Браку, чтобы насмеяться над ним. Бросив к ногам Брака кошель, сделанный из кожи дракона, он сказал: «Сперва сделай такой же кошелек и лишь после этого сможешь наполнить свою сокровищницу драконьим золотом. Но это по плечу только храбрецу». — Борин ударил кулаком по ладони. — Подобного оскорбления мы не могли снести, и Эльго больше никогда уже ни над кем не насмехался. Но сокровища, похищенные Слитом, так и не отыскались. — Глаза Борина сверкали, а на скулах вздувались желваки.

Перри слушал этот рассказ со все нараставшим удивлением, он видел, что Анвал тоже скрипит зубами от ярости.

— Но, послушайте, Борин, Анвал, — сказал варорец, — ведь все это случилось в далеком прошлом, в далеких краях, с теми, кого уже давным давно нет в живых. Но вы все еще не успокоились и принимаете так близко к сердцу то, что произошло за много столетий до вашего рождения.

— Эльго был вором! — отрезал Борин. — Он оскорбил моих предков! Наш гнев справедлив!

Гном отвернулся и стал разглядывать поля, по которым они проезжали. А Анвал с угрюмым видом принялся водить пальцем по лезвию своего топора.

Некоторое время все молчали, но в конце концов Перри сказал:

— Герой Эльго или вор, я не знаю, но этот серебряный рог, возможно, был как раз из тех сокровищ, о которых шел спор.

Не сразу и с видимым усилием Борин сумел подавить свое негодование и стал рассматривать рог.

— Это работа чакка, — пробормотал гном, а вглядевшись повнимательнее в фигурки скачущих лошадей и магические руны, выгравированные по краю, даже присвистнул от изумления и прошептал: — Нарок!

Это странное слово заставило Анвала вздрогнуть, он повернулся и пристально посмотрел на брата. Борин протянул ему рог, и тот принялся внимательно его разглядывать. Затем он вернул рог Коттону со словами:

— Будь осторожен, ваэран, и труби в него только в случае великой необходимости.

Больше гномы ничего не объяснили. Коттон тоже внимательно осмотрел рог, словно видел его в первый раз, — странная реакция гномов пробудила в нем любопытство.

Проехав через Лесную лощину, путники свернули на Пересекающую дорогу, которая должна была привести их прямо к Гримволлским горам. Они ехали на северо–восток целый день. Один правил лошадьми, а другие вели беседу, растянувшись на спальных мешках и тюках с одеждой.

Временами они менялись местами, когда уставали слишком долго находиться в одном положении. Порой повозку подбрасывало на кочках и ухабах, и тогда раздавалось недовольное ворчание. К счастью, это случалось нечасто, поскольку в основном дорога была ровной и укатанной. Иногда путешественники прерывали разговор, залюбовавшись красивой местностью, по которой они проезжали. Осень уже раскрасила кое–где деревья красным и ярко–желтым, а среди зеленых лугов попадались побуревшие проплешины.

Путникам приходилось периодически останавливаться, чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть. Во время первой остановки они увидели еще одну примету приближающихся осенних холодов: высоко в небе на юг летели две стаи гусей, слышались их грустные крики. У Перри стало тяжело на сердце, как бывало всякий раз, когда лето заканчивалось.

Лорд Киан, приставив руку к глазам, посмотрел вверх.

— Год за годом они совершают осенью эти перелеты. Их не заботят судьбы государств и смена правителей. Каждый раз в положенный срок устремляются они на юг, а потом обратно. Птицы поднимаются над всеми нашими битвами, войнами, грабежами и убийствами так высоко! Какими же ничтожными, должно быть, мы им кажемся…

Во время следующей остановки они задали лошадям зерна, а сами пообедали захваченными из дома бутербродами с холодной телятиной и хрустящими боскиделлскими яблоками.

Когда все было съедено, Анвал вздохнул.

— Наверное, мне в последний раз довелось отведать стряпни Холли, — сказал гном, поглаживая живот. — Ты счастливый ваэран, мистер Перри.

Перри ничего не ответил, лишь задумчиво взглянул в ту сторону, откуда они приехали, и перед его мысленным взором предстало милое личико Холли, залитое слезами.

Они подъехали к Раффину только на закате. Как и везде, где они появлялись, собралась толпа горожан, удивленно разглядывавших необычных путешественников. Однако, несмотря на поздний час, лорд Киан решил остановиться в «Счастливой Выдре», гостинице, расположенной на западной окраине Гринфилда, городка, находящегося приблизительно в десяти милях от Раффина. Им рассказывали про эту гостиницу еще на пути в Лесную лощину. Когда Коттон узнал об этих планах, то очень оживился, потому как был наслышан о пиве, которое там варят, и давно хотел его отведать. Анвал тоже улыбнулся в предвкушении горячего ужина.

До Гринфилда они добрались уже глубокой ночью. Свет в гостинице не горел, потому что хозяин, Феннерли Коттер, отправился спать. Борин спрыгнул с повозки, подошел к двери и постучал. Через некоторое время на втором этаже мелькнул свет фонаря. Ставни над дверью распахнулись и тут же снова захлопнулись. Борин все продолжал стучать, наконец послышались шаги, и Феннер в ночном колпаке открыл дверь и поднял фонарь, чтобы рассмотреть колобродов, поднявших его посреди ночи. И тут же попятился, разинув рот и широко раскрыв от изумления глаза, потому что перед ним стоял гном, сердито ворчащий что–то про хозяев ваэранских гостиниц, которых не добудиться. Но затем из–за спины недовольного Борина появился улыбающийся Анвал в сопровождении Коттона. Подхватив под руки Феннера, они отвели его к буфетной стойке и попросили распорядиться, чтобы им подали лучшего пива.

После этого случая Феннер рассказывал своим друзьям:

— Ух, вначале я подумал, что гномы решили захватить Боски, и уже решил было бежать и бить тревогу на площади Собраний. Я слышал краем уха, что в наши края приехали чужестранцы, но никак не предполагал, что хоть один из них пожалует ко мне. А тут на тебе — все трое, да еще посередь ночи. Человек был таким высоким, что ему пришлось нагибаться, чтобы не ударяться головой о потолочные балки.

Они впятером выпили половину моего лучшего пива и съели все, что только нашлось на кухне. А затем гномы стали бороться, стараясь положить на стол руку противника. И когда один из них проигрывал, они выпивали по кружке пива и начинали все сначала. Оказалось, что у одного сильнее левая рука, а у другого — правая. Человек же покуривал трубку и наблюдал за их развлечением. А затем тоже решил попробовать и проиграл. Это было впечатляющее зрелище, скажу я вам. Гном одолел человека! Мистер Перри смотрел на все это и улыбался, изо всех сил стараясь не заснуть. А мистер Коттон носился вокруг стола, следил за тем, чтобы все было по правилам, и объявлял победителей. Наконец большой человек заметил, что мистер Перри задремал, и тогда все отправились спать.

Мне казалось, я только успел закрыть глаза, как тот гном, мистер Борин, который барабанил в дверь накануне, уже снова стоял около моей спальни и сердито бубнил что–то про ваэранских хозяев гостиниц, которые только и знают, что валяться в постели круглые сутки напролет. Я подал им завтрак, и на рассвете они уехали.

Конечно, они хорошо заплатили, что правда, то правда. Хотя у. меня и не нашлось достаточно большой кровати для человека. Он спал на сеновале в конюшне, рядом с лошадьми, а между тем они называли его лордом, лордом Кианом, кажется. Просто с ума можно сойти! Лорд, спящий в моей конюшне! Он небось привык нежиться на шелковых простынях да пуховых перинах.

Феннерли сделал паузу, чтобы наполнить кружки посетителей темным пивом и дать им время переварить услышанное. Потрясенные варорцы переглянулись, и едва хозяин умолк, взволнованно зашумели.

— Кхм, кхм, — кашлянул Феннерли, прочищая горло и давая понять, что готов продолжить рассказ. В комнате вновь воцарилась тишина. — Конечно, прежде чем жители Гринфилда глаза продрали, чужестранцы были уже за несколько десятков миль отсюда. О том, куда они направляются и зачем, не сказали ни слова. Могу поставить золотой, что–то надвигается.

Высказав это соображение, Феннерли многозначительно замолчал. И все его слушатели, глубоко вздохнув, стали печально потягивать свой эль, ведь они пропустили самое выдающееся событие, случившееся в Гринфилде с тех пор, как Такерби Андербэнк проезжал через эти места, возвращаясь с Зимней войны. Феннерли еще не успел закончить свой рассказ, как в «Счастливую Выдру» уже пришли новые посетители, чтобы послушать необычайную историю, и хозяину гостиницы пришлось рассказывать все по второму разу. И так продолжалось до вечера, пока в трактире не перебывали все жители Гринфилда до единого. Они с разинутыми от удивления ртами внимали каждому слову Феннерли, стараясь не упустить даже самых мелких подробностей. А кое–кто слушал эту историю по шесть или даже по восемь раз.

Путешественники тронулись в путь, едва начало светать, Коттон то и дело клевал носом, впрочем, как и Анвал. Лорд Киан улыбался, Борин сидел насупившись, а Перри сонно тер глаза. Но дорога была ровной, осенний воздух чистым и прохладным, и Коттон вскоре окончательно проснулся, постепенно все взбодрились и продолжали путь к восточной границе Боскиделла в превосходном настроении.

Поздним утром они въехали в тоннель, ведущий через первую Терновую стену. Затем пересекли по мосту реку Спиндл и вновь оказались в тоннеле. Наконец впереди забрезжил дневной свет, и Боскиделл остался позади. Оглянувшись, Коттон сказал Перри:

— Вот теперь, сэр, я действительно верю, что мы отправились в путешествие, хотя и не знаю, куда оно нас приведет. Только сейчас, когда Терновая стена осталась позади, я по–настоящему осознал, что мы едем воевать с рюкками. А ведь я ничегошеньки не знаю ни о сражениях, ни о том, как обращаться с оружием. Понятия не имею, что нас ждет впереди, однако у меня есть уверенность, что я поехал с вами не напрасно. Хотя не стану скрывать, мистер Перри, я не на шутку испуган.

— Эх, Коттон! — воскликнул Перри. Баккан целый день ощущал необычайное воодушевление. — То, что ты чувствуешь, — это не страх, а волнение! Все очень просто, ты здесь, чтобы помочь мне, а я — чтобы вести войско гномов по Крагген–кору. И нас ждут удивительные приключения. Но в одном ты совершенно прав: нам необходимо научиться обращаться с оружием, которое мы взяли с собой. Мы должны уметь постоять за себя или даже вступить в схватку с врагом. И тогда, уверяю тебя, все мысли о страхе испарятся. Мы попросим лорда Киана показать нам, как обращаться с мечами, а у нас впереди еще много дней, успеем попрактиковаться.

— Друзья, — ответил лорд Киан, — ведь это не так–то просто. Нельзя овладеть воинским искусством за несколько дней. Но я приложу все силы, чтобы подготовить вас.

Лорд Киан уже думал некоторое время над этим и даже сам хотел начать такой разговор. Варорцы — мирный народ, они не учатся воевать, но Перри и Коттону нужно уметь в случае необходимости продержаться хотя бы некоторое время, пока не подоспеет помощь. К счастью, лорд Киан был прекрасным учителем.

Они ехали до тех пор, пока солнце не начало опускаться за горизонт. Тогда путники свернули с дороги и разбили лагерь на опушке Крайнего леса.

Пока Коттон и Перри собирали хворост, лорд Киан распряг лошадей, а Борин с Анвалом выгрузили из повозки все необходимое для ночлега и обложили камнями место для костра, который скоро уже потрескивал в ранних осенних сумерках. Киан наполнил свежей водой из ручья две большие кожаные бутыли.

Когда варорцы отправились в лес за последней охапкой хвороста, Коттон улучил минутку поговорить с Перри наедине.

— Мистер Перри, сегодня я еще раз внимательно осмотрел наш серебряный рог. Ведь после вчерашнего разговора многое осталось недосказанным. Гномы что–то знают об этой вещи и молчат. Но мое сегодняшнее открытие только еще больше все запутывает. Так вот, всадники, выгравированные по краю, — это вовсе не люди. Это гномы!

— Что? Это невероятно! — воскликнул Перри, пораженный услышанным. — Сотни людей и варорцев держали рог зова в руках, не может быть, чтобы никто до тебя этого не заметил.

— Скорее всего, сэр, они не рассматривали его достаточно внимательно, — упрямо возразил Коттон. — И видели лишь то, что ожидали увидеть. Вы же знаете, он принадлежал жителям Валона, который всегда славился превосходными наездниками, и поэтому валонцы видели в этих маленьких фигурках всадников, точно таких же, как они сами. И капитан Патрел, получивший рог от маршала Видрона, думал так же, как и все остальные. К тому же он ведь и называется Валонским рогом, или рогом Зова.

— Ты меня убедил, Коттон, — произнес Патрел, подбирая очередную ветку. — Значит, тебе удалось разглядеть то, чего не заметил за двести лет ни один варорец, а до того ни один валонец за целых двадцать четыре столетия, со времен Эльго и Торка. И если всадники действительно гномы, тогда понятно, почему Борин и Анвал пришли в такое возбуждение.

— О нет, сэр, здесь я с вами не согласен,— сказал Коттон. — По–моему, это делает тайну еще загадочней.

— Нет, Коттон, я имел в виду, что рог Зова для гномов не просто рог, он имеет для них какое–то особое значение, о котором мы не догадываемся. Потому–то Анвал и Борин и повели себя так странно. А о чем подумал ты?

— Всем известно, сэр, что гномы не ездят на настоящих лошадях, — ответил Коттон. — Анвал еще в Руте сказал, что лучше пройдет весь путь пешком, чем взберется на коня. Раньше я думал, что они просто–напросто боятся лошадей, однако мы видели, что гномы спокойно запрягают их в повозки. Но почему же тогда на роге изображены гномы–всадники?

Перри, конечно, не знал ответа на этот вопрос. Он помнил, что на серебряном роге выгравированы именно лошади, а не пони, однако всегда считал, что всадники — это люди. Ему захотелось самому еще раз взглянуть на рог при первой же возможности.

Собрав достаточно хвороста, они двинулись к лагерю. Вдруг Коттон, тащивший огромную охапку веток, оступился и шлепнулся на землю, в высокую траву.

— Коттон! — закричал Перри. — Куда ты подевался?

— Я здесь, в траве, — ответил Коттон. — Оступился и упал, весь хворост рассыпал.

Перри, увидев, что Коттон цел и невредим, расхохотался. Коттон тоже начал смеяться, так что все их задумчивое настроение мгновенно рассеялось. Обмениваясь шуточками, они подобрали ветки и вернулись в лагерь как раз к чаю.

Встали все рано и еле держались на ногах от усталости. Варорцы и гномы расстелили спальные мешки и мгновенно заснули. А лорд Киан сел на бревно и принялся затачивать свой клинок. Они решили, что ночью будут по очереди дежурить, хотя до тех мест, где появлялись рюкки, были еще сотни и сотни миль.

Перри стоял на страже третьим. С непривычки у него скоро начали слипаться глаза. Чтобы не заснуть, он стал ходить вокруг лагеря, изредка останавливаясь подбросить в костер веток, тихонько напевая песню Ночных стражей. Только сейчас баккан по–настоящему ее прочувствовал.

Дрожащие огни костра Рождают призрачные тени, И в бездне неба до утра Мерцают звездные скопленья. Кругами в темноте ночной Дозорный молчаливо бродит, Храня товарищей покой И радуясь, что ночь уходит. [1]

Через положенное время он разбудил Анвала, который должен был сторожить следующим, и улегся, положив под голову вместо подушки свернутый эльфийский плащ. Перед тем как заснуть, Перри все думал и думал об открытии, сделанном Коттоном. И остаток ночи ему снились лошади, скачущие по открытым равнинам, и на каждой верхом сидел гном.

Глава 7 ДЕРЕВЯННЫЕ МЕЧИ

Коттон дежурил самым последним. Когда начало светать, он накормил лошадей, подбросил в костер хвороста, вскипятил чайник и разбудил остальных: лорда Киана первым, а Перри дал поспать подольше. Встав, Перри пошел к ручью и, громко фыркая, умылся холодной водой. Только после этого он окончательно проснулся.

— А это бодрит! — крикнул он товарищам, возвращаясь в лагерь пить чай.

Хотя осенние заморозки еще не начались, утро было довольно прохладным, и все уселись поближе к костру. Они позавтракали вяленой козлятиной и дорожным хлебом, которые лорд Киан купил в Лесной лощине. Гномы теперь ели хотя и без особого аппетита, зато много и сосредоточенно, словно впрок. Коттон, понаблюдав за Борином и Анвалом, решил последовать их примеру. И Борин сказал:

— Молодец, ваэран Коттон, вижу, ты быстро усваиваешь привычки путешественника. Хотя можешь не волноваться, завтра мы уже будем в Стоунхилле.

— Там–то нам не придется жевать дорожный хлеб, — добавил Анвал. — На прошлой неделе по дороге в Боскиделл мы останавливались в «Белом Единороге». Должен сказать, что кормят там превосходно.

Лорд Киан допил свой чай и пошел на луг запрягать лошадей. А Перри, Анвал и Борин в это время тушили костер и заново наполняли водой кожаные фляги. Спальные мешки были свернуты и все вещи погружены в повозку. И вскоре путешественники вновь выехали на дорогу, направляясь в сторону Стоунхилла.

Хотя Перри сгорал от нетерпения поскорее осмотреть рог, он все не мог улучить удобного момента. Как только они тронулись в путь, Коттон обратился к лорду Киану:

— Сэр, так как мы собираемся воевать с рюкками, хотелось бы узнать поподробнее, с кем нам предстоит сражаться. Если вы понимаете, о чем я говорю.

— Ну конечно понимаю, — ответил Киан и с уважением посмотрел на сообразительного ваэрлинга. — Ведь чем лучше ты осведомлен о враге, тем больше у тебя преимуществ в битве.

Слушайте. У нас есть три главных противника. Во–первых, рюкки, наши древние враги, узкоглазые, с огромными ртами, утыканными острыми, словно иглы, зубами. У них тонкие костлявые руки и ноги, ростом они не выше гномов, оружием владеют плохо, однако берут количеством. Во–вторых, локхи, жуткое порождение Гифона, они командуют рюкками и троллями. Внешне напоминают рюкков, но ростом с человека, умны и умеют обращаться с оружием, но, к счастью, их не так много. И в–третьих, тролли — огромные создания, в два раза выше человека, с непробиваемой шкурой, обладающие непомерной силой. Им не требуется никакого другого оружия, кроме собственных кулаков. Но никто не знает, есть ли они в Дриммендиве.

Рюкки, локхи и тролли — обитатели Унтергарда и попали в Митгар при разделении Нижних и Средних сфер. На них лежит Заклятие, и они боятся солнечного света, поэтому творят свои черные дела только ночью. Однако во времена Модру под покровом Диммендарка, непроницаемого для солнечных лучей, они могли сражаться и днем.

— А как насчет валгов, гхолов и коней Хель? — спросил Перри.

— Думаю, что эти твари были уничтожены во время Зимней войны, — ответил Киан. — Похожие на волков, кровожадные валги…

— Укус валга ночью неизбежно ведет к смерти, — вставил Коттон, вспомнив старинное поверье.

— Да, это истинная правда, — кивнул Киан. — Но среди тех, кто участвовал в ночных вылазках из Дриммендива, никто не видел ни валгов, ни коней Хель. Так что скорее всего в Митгаре этих тварей больше нет.

— А гхолов? — поинтересовался Перри.

— Гхолов тоже никто не видел, — ответил человек. — И это обнадеживает, потому что они самые опасные враги: любые страшные раны на их телах тут же затягиваются. Убить их можно только огнем или пронзив сердце стрелой с деревянным наконечником. Но как я уже сказал, ни валгов, ни гхолов, ни коней Хель не встречали со времен Зимней войны. И теперь нам нужно опасаться лишь рюкков, хлоков и, возможно, троллей. Научиться сражаться с этими врагами несложно: чтобы уметь дать отпор хлокам, которые ростом с человека, вы должны биться со мной, а сражаясь друг с другом, вы поймете, как вам защищаться от рюкков, почти не умеющих обращаться с оружием. — И при этих словах лорд Киан улыбнулся.

— А как быть с троллями? — спросил Коттон.

— Я сильно сомневаюсь, что они еще существуют, — сказал Киан. — Однако если вы наткнетесь на одного из них, вам нужно будет побыстрее уносить ноги или он просто–напросто раздавит вас, словно муравьев.

— Как это «уносить ноги»? — запротестовал Перри. — Вы советуете нам отступать без боя только потому, что противник выше нас? По–моему, это называется трусостью.

— Перри, Перри, ты даже не понимаешь, о чем говоришь, — сказал лорд Киан, качая головой. — Если на тебя пойдет лавина, как ты поступишь? Убежишь или будешь пытаться остановить ее? Если начнется ураган, ты станешь размахивать мечом или спрячешься в укрытии? Так вот, великаны — это почти то же самое. Их невозможно победить. Нет, конечно, есть способы с ними справиться, например сбросить на них с большой высоты каменную глыбу или столкнуть с горы. Но в схватке убить их можно лишь, поразив мечом в глаз, рот или пах. Их шкура твердая, как броня, и ее не пробьешь даже очень сильным ударом.

— Бейн поразит даже такого врага, — хмуро возразил Перри, сжимая рукоятку меча. — Он был сделан эльфами; говорят, при приближении рюкков или другой нечисти его лезвие вспыхивает голубым светом. — Перри быстрым движением вынул из ножен меч, и сталь засверкала на солнце. — Бейн! Я доверяю тебе свою жизнь! — воскликнул варорец.

— Ты прав, Бейн действительно эльфийское оружие, — сказал Киан, коснувшись рукой плеча Перри, — и им можно пробить даже шкуру тролля. Однако это всего лишь длинный нож, и он не достанет до внутренностей великана, так что, и тяжело раненный, он успеет тебя раздавить. Поэтому лучше всего бежать и оставить этого противника другим.

Борин, который сидел рядом с Анвалом впереди, повернулся к ним и сказал:

— Даже такие сильные и умелые воины, как чакка, не считают для себя позором бежать, когда видят подобного врага. Однако если выхода нет и отступать некуда, они сражаются изо всех сил; нужно великое множество боевых топоров, чтобы одолеть великана. И все равно много воинов погибает в такой схватке.

Перри, убежденный словами гномов, спрятал меч обратно в ножны. А Коттон сказал:

— Будьте уверены, если я и увижу когда–нибудь тролля, то уж он меня точно не заметит, потому что я схвачу ноги в руки и дам деру, прежде чем великан успеет сообразить, кто перед ним.

Киан улыбнулся словам Коттона, однако вновь заговорил серьезно:

— Теперь слушайте меня. Времени осталось мало, а вам предстоит многому научиться. Поэтому будем использовать для тренировок каждый удобный момент. Пока мы едем в повозке, я расскажу вам о тактике боя с рюкками и хлоками, потому что, сражаясь с соперником, главное — учесть его рост и то, какое у него оружие. А во время остановок будем осваивать эту премудрость на практике.

— Но ведь мы делаем только очень короткие остановки, — запротестовал Коттон. — Неужели такой подготовки будет достаточно, чтобы мы смогли сражаться с врагами?

Когда Перри услышал этот вопрос, он впервые почувствовал сомнение в том, что он научится обращаться с оружием и сможет убивать. Какой–то внутренний голос словно подсказывал ему: Это не для варорца.

Киан заметил неуверенность в глазах Перри и понял: сейчас или никогда. Необходимо начать тренировки немедленно, потому что маленьким благородным ваэрлингам нужно во что бы то ни стало уметь постоять за себя. И Киан показал то, над чем трудился прошлой ночью: три меча, вырезанные из орешника, — два коротких для варорцев и один подлиннее для человека. Дерево было еще свежее, так что мечи не должны были сломаться. В отличие от большинства людей, которые были бы раздосадованы при виде этих деревянных «игрушек», варорцы почувствовали облегчение оттого, что им не придется пока держать в руках настоящее оружие.

Киан предложил им по очереди сразиться с ним. Перри был первым. Баккан начал очень робко, но человек подбодрил его, сказав:

— Не бойся задеть меня, ваэрлинг! Наступай решительнее! Хотя я и не настоящий враг, тебе нужно научиться наносить сильные удары.

Вскоре Перри, раззадоренный схваткой, стал яростно атаковать лорда Киана, однако человек без усилий отражал все его выпады. Видя, с какой легкостью защищается человек, варорец понял, что владеть мечом — это действительно большое искусство.

Когда пришла очередь Коттона, он стал нападать на противника с удвоенной энергией. Лес вокруг наполнился стуком деревянных мечей. Ему тоже не удалось пробить оборону человека. Однако лорд Киан был немало удивлен природной реакцией и быстротой движений варорцев. Наконец и Коттон, и Перри, задыхаясь от усталости, повалились на траву, смеясь над собственной неуклюжестью. Тем не менее первый шаг был сделан, и теперь они были готовы к длительным тренировкам, чтобы постепенно, прием за приемом овладеть этой наукой.

К изумлению бакканов, усталость быстро прошла. Однако пора было снова трогаться в путь. Когда повозка выехала на дорогу, лорд Киан продолжил свои наставления:

— Прежде всего нужно научиться правильно держать меч. Если вы схватите его мертвой хваткой, то не сможете как следует наносить и отражать удары. Если же будете держать слишком слабо, противник выбьет его у вас из рук. Поэтому представьте себе, что держите живую птицу: достаточно крепко, чтобы она не улетела, но и не слишком сильно, чтобы ничего ей не повредить…

Так начал свой первый урок молодой лорд, а варорцы сжимали рукояти своих мечей под оценивающим взглядом человека, пока Киан рассказывал об основных приемах защиты.

Во время следующей остановки он продемонстрировал все на практике. Вначале он велел сжать меч слишком слабо и тут же обезоружил варорца; затем бакканам было сказано, напротив, схватить меч как можно крепче, и они убедились, насколько это сковывает движения и как быстро они стали уставать.

Когда повозка вновь покатилась по дороге, Коттон сказал:

— Вот теперь я действительно понял, как нужно держать меч и почему. Вы все очень просто объясняете, лорд Киан.

— Меня в свое время учили точно так же, Коттон, — ответил человек. — Мне показывали, как правильно действовать и как неправильно, чтобы я попробовал и сам понял, в чем разница. Думаю, это хороший метод.

— Совершенно верно, — изрек Борин и снова замолчал.

— В любом случае, — сказал Перри, — если и дальше вы будете объяснять нам все так же доступно, то, надеюсь, к концу путешествия мы кое–чему научимся.

— Не волнуйся, дружище, — ответил Киан, — мы будем использовать для тренировок каждую свободную минуту. Теперь поговорим о равновесии. Когда перед тобой противник… — Человек говорил, а варорцы слушали, затаив дыхание.

Когда они добрались до места, где было решено разбить лагерь, на южном склоне одного из холмов долины Сражения, варорцы уже знали не только как держать меч, но и как делать выпады и увертываться от ударов. И хотя они лишь недавно начали упражняться с деревянными мечами, к вечеру Перри и Коттон знали об этом оружии больше, чем все варорцы, вместе взятые, за всю историю Боскиделла. И до конца путешествия им предстояло еще многому научиться.

Той ночью Коттон сидел около лагерного костра, начищая до блеска свой аталийский клинок. Золотые руны, выгравированные на серебряном лезвии, сверкали при свете пламени. Перри долго лежал без сна, наблюдая за работой Коттона, и думал: «Твой клинок для человека всего лишь длинный нож, но для варорца это настоящий меч».

Коттон оторвался на минуту от своего занятия и продекламировал древнее пророчество:

Изгонит стрела Полуночную рать.

— Именно так, — отозвался Перри, сонно зевая. — Этим клинком Гален отрубил щупальце чудовища, которое схватило Гилдора, потом эльф спас Така, а Так в конце концов выстрелил в Миркенстон. Поэтому можно сказать, что этот меч помог разрушить планы Модру.

— А ведь правда, — ответил Коттон и принялся еще энергичнее начищать лезвие, а Перри погрузился в сон.

Третий день путешествия мало чем отличался от первого и второго, варорцы продолжали упражняться с мечами во время недолгих остановок, пока отдыхали лошади. Когда солнце уже начало клониться к закату, путешественники добрались до Стоунхилла.

Стоунхилл был небольшим городком, примерно в сотню каменных домов, он располагался на западном краю малонаселенной Дикой земли. Но так как городишко стоял на месте, где сходились Почтовая и Пересекающая дороги, там было довольно много приезжих из разных краев. В гостинице «Белый Единорог» всегда останавливались по крайней мере два–три гостя из дальних земель и еще трое–четверо из близлежащих деревенек: торговцы, ремесленники, купцы, фермеры. Однако порой туда заезжали настоящие чужеземцы, например гномы или королевские солдаты с далекого юга; в такие дни все жители городка подтягивались к таверне, чтобы осушить по кружке пива и послушать новости.

В тот вечер, когда наши путешественники въехали в город через западные ворота, в «Единороге» был только один постоялец, фермер, приехавший сюда, чтобы запастись всем необходимым на зиму, он лег спать еще до заката. Поэтому, когда варорцы, человек и два гнома вошли в гостиницу, хозяин, мистер Айлесворт Бройстер, был очень рад новым посетителям. Он радушно встретил их и усадил за длинный стол, за которым сидели еще несколько завсегдатаев, удивленно разглядывавших такую странную компанию. Они, конечно, видели гномов, хотя это случалось нечасто. Встречи с маленьким народцем тоже не были редкостью, потому что довольно много варорцев жили в Вейнвуде, за холмом, хотя эти домоседы не очень–то любили путешествовать. А вот то, что человек, варорцы и гномы оказались в одной компании, было почти невероятным.

— Эй! Взгляните туда, ни в жизнь такого не видал. Они что, приехали вместе или просто одновременно вошли в дверь? Да нет, они, кажется, знакомы, о чем–то между собой разговаривают. Гномы ни с кем из чужих и словом не перемолвятся, разве что по делу. Воррорцы, судя по их речи, из Боски, а человек вроде из королевских людей.

Словно не замечая волнения за столом, Айлесворт, просияв, обратился к лорду Киану:

— Добро пожаловать в «Белый Единорог», сэр. Рад видеть вас снова. Вы и ваши спутники останетесь ночевать?

Лорд Киан утвердительно кивнул. Айлесворт, выглянув в окно и увидев повозку, крикнул работника. На зов хозяина из боковой двери вышел худощавый молодой человек.

— Позаботься о лошадях наших гостей, Билл, а я пока приготовлю комнаты.

Билл поспешил распрячь и накормить лошадок, а Бройстер провел путешественников через общий зал во флигель, где находились гостевые комнаты. Так как в «Белый Единорог» заглядывали не только люди, но и гномы, а порой и варорцы, кровати и прочая мебель были там всех размеров. Лорд Киан расположился в большой комнате, а гномы и варорцы заняли две поменьше. Когда гости устроились, Айлесворт сказал:

— Вы, наверное, голодны. Молли как раз заканчивает жарить барашка на вертеле. В любом случае милости просим в зал отведать пивка. — И он спустился к остальным гостям, вытирая руки белоснежным передником.

Перри и Коттон, оказавшись в комнате, скинули плащи и принялись смывать с себя дорожную пыль.

— Должен сказать вам, сэр, что я голоден как волк, — объявил Коттон, намыливая шею. — И не отказался бы от пары–тройки кружек доброго пива, чтобы промочить глотку после такого путешествия.

— Я тоже, Коттон, — засмеялся Перри, вытираясь полотенцем. — Я думаю о пиве с тех пор, как завидел вдалеке Стоунхилл. Но хочу предупредить тебя, что нам лучше поменьше болтать о том, куда мы едем и зачем. Не то чтобы это был великий секрет, но пусть лучше Анвал и Борин решают, кому и что рассказывать.

В предвкушении ужина бакканы чуть ли не бегом спустились в зал. Они пробрались между столиков к своему месту. А так как новости распространяются с быстротой молнии, народу в трактире прибавилось, потому что многие пришли посмотреть на их необычную компанию.

Варорцы с благодарностью взяли две кружки темного пенящегося пива, которое подала им большая приветливая женщина, Молли Бройстер, жена хозяина гостиницы. Отхлебнув пару глотков, Перри и Коттон поняли, что слухи об отменном вкусе стоунхиллского пива, доходившие даже до Боски, — чистая правда. Вскоре к ним присоединился Борин, затем Киан и наконец спустился Анвал. Им принесли еще пива, жареного барашка, и они принялись за еду под звуки песен, которые распевали люди, собравшиеся за длинным столом. До них доносился высокий звонкий голос Молли, подпевавшей на кухне. А слуга сновал туда–сюда между столами, едва успевая подавать гостям мясо и пиво.

Так они провели несколько приятных часов за вкусной едой, прекрасным пивом да еще и под звуки хороших песен.

Когда друзья уже заканчивали ужин, один из местных завсегдатаев, и к тому же варорец, затянул старинную застольную песню. Уже первые слова заставили Перри прислушаться, замерев на краешке стула:

С ледяных просторов Грона По жестокой воле Модру На Митгар стеною черной Двинулся холодный Ужас. Весь Митгар Владыка мрака Подчинить себе стремился, Выслав орды злых созданий На восток, на юг и запад. По просторам королевства Разнеслось дыханье смерти. Под напором темной силы Пали стены Чаллерайна. Люди, эльфы и варорцы, Свой очаг и кров оставив, Стали действовать совместно, Чтобы Злу пресечь дорогу. Очагом сопротивленья Стал густой, зеленый Вейнвуд, И в тени его деревьев Был составлен план сраженья. Сообща они решили Сделать центром обороны Дебри леса, превратив их В западню для войска Модру. Увлеченные погоней За отрядом светлых эльфов, Слуги Модру устремились В глубь неведомого леса. В темной вейнвудской чащобе Их подстерегали копья, Стрелы маленьких варорцев И клинки лаэнских эльфов. Трое суток длилась битва, И немало злых созданий — Рюкков, хлоков, конных гхолов — Полегло под сенью леса. Наконец, забыв про гордость, Злобный враг оставил Вейнвуд И к востоку устремился, Повернув к горам Сигнальным. И с тех пор отродье Модру Обходило стороною Лес, в котором состоялась Эта памятная битва. С той войны прошло два века, Но, коль силы тьмы вернутся, Мы опять объединимся И уйдем в зеленый Вейнвуд. Хей! Уйдем в зеленый Вейнвуд.

Все хором еще раз прокричали «Хей!», и тут раздались смех, шум и одобрительные возгласы. Все застучали кружками по столу, требуя еще пива, и Бройстер с Биллом просто с ног сбились, обслуживая посетителей.

— Эта самая лучшая песня о Зимней войне и о Вейнвуде из всех, что я слышал, — воскликнул Коттон.

— Да, Вейнвуд, — произнес лорд Киан, потягивая пиво. — Твердыня, которая выстояла, островок свободы во мраке Зимней ночи. Его не сокрушил железный кулак Модру, потому что лесные воины рассеивались прежде, чем враг успевал нанести ответный удар. И преследовать их было все равно что гоняться за ветром.

— Все так и было, лорд Киан, — сказал Перри. — Я должен записать эту песню для Книги Рейвен, я никогда не слышал ее прежде.

Перри направился к длинному столу и подсел к баккану, певшему песню.

Поздно ночью, когда они с Коттоном ложились спать, Перри заметил:

— Не правда ли, странно, Коттон, что жители Стоунхилла, хотя и поют еще эти песни, почти не знают своей истории и даже не подозревали о той роли, которую Стоунхилл играл во время Зимней войны.

— Хорошо, что нашелся боскиделлец, рассказавший им об этом, — ответил Коттон, вспоминая с гордостью о том, как Перри поведал местным жителям о тех далеких событиях, которые легли в основу их песен.

Все посетители «Единорога» были рады узнать славную историю их родного города и Вейнвуда, записанную в Книге Рейвен. А Айлесворт Бройстер просто засиял от гордости, когда Перри подтвердил, что Боклеман Бройстер, о котором поется в песне, действительно его предок, бывший хозяином гостиницы во время Зимней войны.

— Мистер Перри, — продолжил Коттон, сонно зевая, — в песне есть слова о том, что рюкки бежали. Как вы думаете, они все укрылись в Диве?

— Да нет, Коттон, враги не побежали прямо в Дриммендив, ведь война продолжалась еще долго после сражения в Вейнвуде, но теперь мы знаем, что в конце концов многие добрались до тех мест. А я–то считал, что почти все они погибли. — Он помолчал, а затем заговорил вновь: — Кстати, сегодня вечером я услышал, как один из местных, узнав о том, куда мы направляемся, предупредил лорда Киана об ирмах, которых видели на юге у берегов Аргона. — Лицо Перри приняло озабоченное выражение. — Должно быть, там действительно плохи дела, раз об этом стало известно даже в Стоунхилле. Как ты думаешь, Коттон, мы действительно сможем сражаться или мы просто обманываем себя?

Коттон не ответил на вопрос Перри, на самом деле он его просто не слышал, так как давно уже крепко спал, мирно посапывая. Перри задул лампу, но заснуть не мог. Что–то весь вечер не давало ему покоя, только он никак не мог сообразить, что именно. Ворочаясь без сна, он неожиданно вспомнил: «Рог, я должен взглянуть на рог!»

Достав уголек из очага, он зажег лампу и поднес рог к свету. Гравировка была старинной и местами стерлась, однако, пристально вглядевшись в лица всадников, Перри различил раздвоенные бороды, такие, какие носят только гномы.

Глава 8 ПАДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ И РАЗГОВОРЫ О ВОЙНЕ

— Входите, входите! — крикнул Коттон.— Если так стучать, можно, чего доброго, и дверь вышибить.

Перри открыл глаза как раз в тот момент, когда в комнату с фонарем в руках вошел Айлесворт Бройстер. За окном уже начал брезжить серый свет, хотя солнце еще не взошло.

— Просыпайтесь, маленькие господа, — сказал Айлесворт, зажигая лампу в комнате. — Уже светает, пора вставать. Я согрел для вас воду, если хотите ополоснуться перед дорогой, и завтрак уже готов. — С этими словами он вышел, оставив варорцев протирать глаза.

— Эхм, — зевнул Перри. — Это тебе, конечно, не жизнь в Руте. Как мне надоело вставать ни свет ни заря. Но что поделаешь, надо так надо.

И он в ночной рубашке направился к двери, Коттон последовал за ним, непрерывно зевая. Они спустились в ванную комнату, Билл налил воду в две деревянные бочки. Вскоре оба варорца уже нежились в теплой воде. Горячая ванна доставила им большое удовольствие, хотя поплескаться вволю им все же не удалось, так как приходилось спешить.

— Ты был прав, Коттон,— сказал Перри, пока они вытирались, — всадники на валонском роге действительно оказались гномами. Теперь понятно, почему никому не удавалось прочесть эти руны. Думаю, это чаккур, тайный язык гномов. Хотел бы я знать, как переводится эта надпись.

— Могу поставить последний пенни, что от Анвала и Борина нам этого не узнать, — сказал Коттон. — Как только речь заходит об этом роге, они тут же замолкают, словно воды в рот набрали. — Бакканы быстро оделись и, потушив лампу, направились в общий зал, где их уже поджидали Анвал, Борин и лорд Киан.

— Вы как раз вовремя, яичница уже готова, — сказал Айлесворт, когда они вошли, и принялся накрывать на стол.

В дальнем конце зала сидел фермер, остановившийся у мистера Бройстера, и с любопытством разглядывал необычную компанию. Билл уже успел сообщить ему, что эти пятеро приезжих знатоки Стоунхилла, и что все, о чем поется в старых песнях, чистая правда, и, наконец, о том, что стоунхиллцы, жившие в то время, выиграли Зимнюю войну практически в одиночку. Годы спустя этот фермер будет часто рассказывать о том дне, когда видел всех пятерых Победителей Рюкков в «Белом Единороге». Но пока он просто с любопытством наблюдал за гостями, завтракая в своем углу.

Билл запряг Каштана и Лохматого, погрузил в повозку два мешка овса. В это время из гостиницы вышел Коттон, он порылся в припасах и достал по морковке для каждой лошади. Животные с удовольствием взяли из его рук лакомство, ведь с тех пор как они уехали из Рута, баккан каждый день угощал их то морковкой, то яблочком, разговаривал с ними, ласково поглаживал, расчесывая гривы. Над горизонтом уже показался краешек солнечного диска, путешественники забрались в повозку и, попрощавшись с Айлесвортом, Биллом и Молли, тронулись в путь.

Мистер Бройстер еще долго стоял на крыльце своей гостиницы, вытирая привычным жестом руки о белоснежный передник, и смотрел на повозку до тех пор, пока она не скрылась из виду.

— Пошли, Билл, работа не ждет, — сказал он наконец.

Как только они выехали через восточные ворота из города и булыжная мостовая под колесами повозки сменилась укатанной поверхностью Пересекающей дороги, лорд Киан начал объяснять варорцам, как делать выпады, отступать и парировать удары. Эти занятия занимали почти все их часы бодрствования. Нельзя сказать, чтобы они вообще больше ни о чем не говорили или не пели песен, но лишь после того, как человек заканчивал объяснять очередной урок.

На четвертой или пятой остановке лорд Киан вновь устроил тренировку, и Перри с Коттоном по очереди сразились с ним. И хотя ни один их удар не достиг цели, все же на этот раз лорду Киану было уже не так легко обороняться — варорцы были прилежными учениками, к тому же природная ловкость делала их опасными противниками. И хотя лорд Киан пока что мог запросто справиться с обоими, он был доволен их успехами. И они были довольны: каждый радовался, что эта наука ему дается сравнительно легко и что товарищ не отстает. Ведь на этот раз лорду Киану пришлось попотеть, чтобы с ними справиться.

— Что ж, молодцы, — сказал лорд Киан, откидывая назад светлые волосы и заново повязывая вокруг лба зеленую тесьму. — В следующий раз мне придется атаковать вас посильнее, чтобы вы оттачивали свои навыки обороны.

А теперь послушайте: когда противник делает выпад, вы можете шагнуть в сторону и отразить удар так…

Занятия продолжались по девять — десять часов в день, причем практиковались Коттон и Перри на каждой остановке. И все же, для того чтобы по–настоящему овладеть этим искусством, времени было недостаточно, но приближающаяся война не оставляла выбора.

На следующую ночь они разбили лагерь в лесах Богландской низины; из–за наступивших заморозков мошкара, которой в этих болотах было несметное множество, уже не беспокоила путешественников.

На шестой день путешествия они добрались до Сигнальных гор. Время, дожди и ветер превратили эту древнюю горную гряду в цепь пологих холмов. Они остановились на ночлег на западном склоне горы Биаконтор, на которой некогда возвышалась первая с юга сторожевая башня. На вершине холма до сих пор были видны каменные развалины. Однако ни Перри, ни Коттон не полезли наверх, чтобы осмотреть их, вместо этого они немного поупражнялись до темноты и стали помогать остальным готовиться к ночлегу.

В полночь Борин разбудил Перри. Погода была замечательной, светила луна, и небо усыпали яркие звезды. Перри заметил, что Борин не торопится ложиться, а вместо этого стоит, запрокинув голову, и вглядывается в звездное небо.

— Ты смотришь на звезды, словно зачарованный, — отметил Перри.

— Не так уж часто чакка поднимаются из своих подземелий и видят небо, друг Перри,— ответил Борин. — Поэтому для нас это особое зрелище, ведь звезды сверкают ярче, чем самые прекрасные алмазы, которые мы добываем в горных недрах. Эти небесные странники помогают нам ориентироваться, когда мы в пути, отсчитывать месяцы и годы. Нам никогда не удавалось создать ничего, что можно сравнить с их красотой, хотя мы старались добиться этого многие тысячелетия. Гномы верят, что у каждой звезды есть свое предназначение, хотя нам и неведомо какое, и судьбы живущих на земле порой зависят от этих сверкающих рун, начертанных на небосводе.

Для Перри слова Борина были настоящим откровением. Ведь варорцы видят звезды почти каждую ночь, но до этого момента он не понимал, как могут воспринимать их те, чья жизнь проходит глубоко под землей. И Перри взглянул на звездный небосвод новыми глазами, словно увидел его впервые. Вдруг он заметил, как пролетела звезда, оставив за собой яркий желтый след.

— Борин! — воскликнул он. — Ты видел падающую звезду? — Его голос дрожал от волнения. Но Борин уже натянул капюшон и угрюмо уставился себе под ноги. — Что случилось? — спросил Перри, обеспокоенный внезапной переменой в настроении товарища.

— Когда падает звезда, это недобрый знак, предвещающий гибель друга, — ответил Борин. И гном стал молча укладываться спать, так и не взглянув больше на небо.

На следующее утро, когда путешественники сворачивали лагерь, Перри, взглянув на вершину Биаконтора, сказал:

— Если когда–нибудь доведется снова побывать в этих местах, я обязательно взберусь наверх, чтобы осмотреть развалины древней башни.

Анвал пристально посмотрел на Перри, словно собираясь что–то сказать, но промолчал.

Этот день почти ничем не отличался от предыдущих, повозка катилась на восток, и наконец они добрались до Диких холмов.

Утром на девятый день путешествия небо затянули тучи, и лорд Киан сказал, что ночью скорее всего будет дождь.

Он, как и прежде, продолжал наставлять варорцев, а Борин и Анвал по очереди правили лошадьми. Однако настроение у всех было такое же хмурое, как и осеннее небо. Пейзаж тоже не радовал глаз: бесконечная череда одинаковых пологих холмов.

Чтобы как–то подбодрить товарищей, лорд Киан решил устроить турнир. Нарочито сурово взглянув на Перри и Коттона, он объявил:

— Что ж, для вас настало время сразиться с первым рюкком.

— С каким рюкком? — Сердце Перри чуть не выпрыгнуло из груди, и он стал быстро оглядываться по сторонам.

Коттон встал на колени и, ухватившись за борт повозки, принялся внимательно осматривать окрестности.

— Так ведь сейчас же день, — запротестовал он, с облегчением опускаясь на место. — Никаких рюкков нет.

Киан расхохотался, а гномы улыбнулись.

— Нет, нет, — сказал он, — не с настоящими рюкками, — успокоил их Киан. — Я хотел сказать, что вы скрестите свои деревянные мечи друг с другом, но на этот раз будете сражаться в доспехах, вам надо к ним привыкать.

Когда они сделали очередную остановку у небольшой прогалины, по которой тек ручеек, оба варорца облачились в доспехи и вооружились деревянными мечами.

Вначале казалось, что идея драться друг с другом не очень–то их воодушевила. И они не проявляли особой прыти, а наоборот, старались поддаваться. Лорд Киан моментально заметил это. Он взял голубую глину с берега ручья и размалевал лица обоим, так что щеки стали казаться впалыми, губы более узкими, а брови сурово сдвинутыми. Снова надев им на головы шлемы, лорд Киан повернул их лицами друг к другу:

— Теперь, — произнес он ледяным тоном, — перед тобой стоит рюкк. — Все покатились от хохота, и тут Коттон с вероломством настоящего рюкка сделал внезапный выпад, и сражение началось.

Хотя Коттон был сильнее, Перри был более вертким, так что поединок проходил на равных. Вначале Перри ловким маневром заставил Коттона отступить, но затем Коттон загнал Перри в ручей, так что ему пришлось отбиваться, стоя по щиколотку в воде. Они то кричали и смеялись, то бились молча. Это была хорошая тренировка, и к тому времени, как лорд Киан крикнул: «Достаточно!», бакканы успели «убить» друг друга не меньше дюжины раз.

Они смыли с лиц глину и взобрались в повозку, весело смеясь. Тактика лорда Киана сработала, и хмурого настроения как не бывало. Даже угрюмые гномы заулыбались, и повозка вновь покатилась по Пересекающей дороге. А человек, не теряя времени, продолжал объяснять, почему более выгодно занять такую позицию, чтобы оказаться выше противника, и как важно знать, какие препятствия могут находиться у тебя сзади. Порой, чтобы проиллюстрировать тот или иной выпад, он приводил примеры из их поединка, и тогда вся компания снова начинала весело смеяться.

Вечером они свернули с дороги в небольшой лесок. Поднялся сильный ветер, и погода портилась на глазах. Коттон сказал:

— Сейчас польет как из ведра. Небо с самого утра хмурилось.

Тут все увидели, что с юго–востока на их лагерь уже надвигается плотная пелена дождя.

Борин и Анвал, ловко орудуя топорами, соорудили между деревьями навес. Варорцы торопились собрать побольше сухого хвороста, чтобы развести костер, а лорд Киан занялся лошадьми. Едва они успели закончить приготовления, как на землю упали первые капли. И скоро на них обрушились ливневые потоки.

Дождь лил всю ночь, товарищи, как всегда, дежурили по очереди, однако теперь их главной обязанностью было поддерживать огонь, потому что из–за туч и шума ливня все равно заметить или расслышать что–либо было невозможно. Лорд Киан во время своего дежурства занимался тем, что вырезал новые деревянные мечи для варорцев, так как старые от усиленных упражнений пришли в совершенную негодность и он бросил их в огонь. Остальные же просто сидели у костра, подбрасывая хворост.

К утру дождь прошел, и ветер разогнал тучи. Воздух был свеж, и день обещал быть ясным и солнечным.

Несмотря на то что товарищам не очень–то хорошо спалось под шум бури, настроение у всех было бодрое. Около полудня путешественники увидели перед собой реку Кейр, красиво поблескивавшую на солнце. И Перри, восхищенный этим видом, затянул песню:

Извилистой тропой вперед Мы весело идем И, видя новый поворот, Открытий новых ждем. Ликуют взоры и сердца При виде дивных мест, Где расцветает красота Под сводами небес. И за спиной у нас тропа, Петляя, вдаль бежит. И каждый поворот от нас Скрывает чудный вид. Те живописные края Теперь увидит тот, Кто, любопытства не тая, За нами вслед пойдет. Он испытает, как и мы, Ликующий восторг, Узрев равнины, и холмы, И, средь лесной недвижной тьмы, Прохладный ручеек.

Все весело рассмеялись.

Незамысловатая варорская песенка развеселила путешественников. А лорд Киан про себя отметил еще одну удивительную черту, присущую этому маленькому народцу: способность видеть красоту в самых простых вещах и желание поделиться этой радостью с другими. Он был настолько тронут, что обнял Перри и Коттона за плечи, хотя варорцы так и не поняли, чем вызван этот порыв.

— Славные мои ваэрлинги, — сказал лорд Киан. — Я думаю, что при каждом королевском дворе в любой стране обязательно должны быть такие веселые ребята, как вы, чтобы дарить всем радость и поддерживать хорошее настроение, но не в качестве придворных шутов — вы незлобивы и прямодушны и не подходите на эту роль. Просто такие веселые, милые, близкие к природе создания помогают сохранять веру в то, что наш добрый старый мир по–прежнему останется уютным и прекрасным.

Такая восторженная похвала порядком смутила Коттона и Перри, однако слова лорда Киана их порадовали.

Повозка прогромыхала по каменному мосту, и путешественники въехали в Рон, землю, ограниченную с двух сторон реками Кейр и Тамбл и тянущуюся до самых гор Ригга.

Дорога поднималась из речной долины вверх и шла дальше по холмистой, поросшей чернолесьем местности, носившей название Мрачный лес, о котором в старые времена ходило много страшных легенд, рассказывавших об одиноких путниках, бесследно канувших в его чащобах, и об ужасных чудовищах, нападавших ночью на купеческие караваны. Этого места старались избегать, и в Мрачный лес заходили лишь те, у кого не было выбора, или смельчаки, мечтавшие о славе. Однако с тех пор, как всю округу прочесали лаэнские воины и жители Вейнвуда, вот уже триста лет никто не видел в этих местах никаких ночных чудовищ. И теперь на этом участке Пересекающей дороги протяженностью около восьмидесяти миль нередко можно было встретить путников.

На закате повозка подъехала к восточным склонам первых холмов, и путешественники решили разбить там лагерь.

Небо в эту ночь было чистым, и все вокруг заливал свет почти полной луны. Кроме караульных, все спали глубоким спокойным сном, ведь из–за разбушевавшейся грозы прошлой ночью выспаться хорошенько не удалось.

Порядок дежурства оставался тем же, и в конце своей смены Перри разбудил Анвала и налил ему кружку чая. Некоторое время они молча сидели вдвоем и потягивали чай, прислушиваясь в далекому уханью филина. Перри заметил, что гном казался не просто угрюмым, как всегда, а чем–то серьезно встревоженным.

— Из–за чего ты такой мрачный, Анвал? — спросил Перри, заворачиваясь в плащ.

— Знаешь, Перри, я волнуюсь за тебя: твои мечты не в ладу с реальностью. — Он посмотрел на баккана своими черными проницательными глазами. И, прежде чем изумленный Перри успел ответить, продолжил: — Ты витаешь в прошлом, грезишь о славных подвигах древности, забывая о действительности, ваэран. Война, которую мы собираемся начать, — это не развевающиеся на ветру знамена, музыка и сверкание оружие, а жестокость, потери и страх. Я боюсь, что к этому ты не подготовлен. Ведь это не турнир, устроенный для увеселения благородных рыцарей. В балладах воспеваются лишь великие деяния и победы, и мы забываем о повседневных ужасах войны. А ты, Перри, смотришь на все сквозь призму прошлого, того прошлого, которое ты знаешь по книгам и песням. Мы, чакка, говорим:

Былое, настоящее, грядущее — Три вечных спицы в колесе времен. Простись с минувшим, размышляй о будущем, Но в настоящем будь укоренен.

— Ты должен жить настоящим и будущим, а не прошлым, Перри.

— Но, Анвал, — возразил Перри, — мы, варорцы, любим повторять, что вчерашнее семечко — это завтрашнее дерево.

Прошлое указывает нам будущее. Изучая историю, мы порой можем предвидеть грядущие события. Например, этот поход был предопределен задолго до нашего рождения: гномы хотят вернуться в Дриммендив, который им пришлось покинуть много веков назад, но ночное отродье сделало древнее королевство гномов своим оплотом, после того как пал Грон, и, следовательно, война неизбежна. Так что, сам видишь, вчерашние семечки проросли.

— Однако станут ли они могучими деревьями, зависит сегодня от нас, — сказал Анвал. —

Деяния древности, даже самые великие, всего лишь тени давно минувших дней. Сосредоточься на настоящем, распрощайся, пока не поздно, с пустыми мечтаньями, иначе твой дух будет сломлен при столкновении с реальностью войны. Ты можешь даже погибнуть, если не прекратишь грезить о прошлом. Оставь это занятие историкам.

— Но, Анвал, — тихо произнес Перри, — ведь я и есть историк.

— Нет, варорец, забудь об этом, теперь ты воин. — Гном отвернулся и, запрокинув голову, взглянул на звезды. — Ты должен стать воином! — С этими словами гном встал и пошел в обход лагеря.

Перри залез в свой спальный мешок, но долго не мог заснуть. Слова Анвала растревожили его, он и соглашался, и не соглашался с ним. «Как Анвал может говорить, чтобы я забыл о прошлом, если сам он и Борин скрежещут зубами от ярости при одном только упоминании об Эльго, Победителе Слита, несмотря на то что с тех пор, как Эльго убил дракона, прошло больше двух с половиной тысяч лет? И это называется забыть о прошлом!

Что ни говори, этот народ полон противоречий: с одной стороны, они подозрительны, скрытны, жутко упрямы, высокомерны, воинственны, к тому же страшно злопамятны, всегда готовы припомнить старые обиды. Но с другой стороны, гномы искусные умельцы, чье мастерство непревзойденно, верные товарищи, на которых можно положиться, и к тому же они искренне пекутся о благе своих друзей. Их завораживает красота звезд, но они боятся небесных знамений. Сами гномы, видно, не замечают всех этих странностей, и в этом они мало чем отличаются от любого другого народа.

Однако в одном Анвал прав: я должен стать воином!»

Перри все лежал, глядя на заходящую луну, и когда ее серебряный серп скрылся за холмом, баккан погрузился в глубокий беспокойный сон.

Глава 9 АРДЕНСКАЯ ПЕРЕПРАВА

Когда они проснулись ранним утром, то увидели, что все вокруг серебрится от покрывшего землю инея. Друзья подсели поближе к огню и вскипятили чаю, чтобы немного согреться. Но когда они свернули лагерь и выехали на Пересекающую дорогу, чтобы продолжить свое путешествие на восток, солнечные лучи уже растопили затянувший лужи ледок и день обещал быть ясным и теплым.

Вдоль дороги тянулись поросшие густым лесом холмы, и осенняя листва радовала глаз всем многоцветьем красок: желтым, разнообразными оттенками зеленого, красным и коричневым. Время от времени, когда повозка поднималась на вершину очередного холма, вдали можно было разглядеть окутанные облаками белоснежные вершины Гримволлских гор — их цель, Ландоверская переправа, находилась по ту сторону этой казавшейся неприступной горной цепи. Однако лорд Киан рассчитывал добраться туда за шесть дней, если не случится ничего непредвиденного. Они должны были перейти через Крестанский перевал и разбить лагерь на берегу реки Аргон, где условились дожидаться войска Дьюрека.

Теперь по мере приближения к долине, по которой протекала река Тамбл, дорога шла под уклон. Путники миновали сосновую рощу, а затем въехали в ущелье, тянувшееся между двумя высокими холмами, по обе стороны от дороги отвесно поднимались серые гранитные стены, и стук лошадиных копыт гулким эхом отдавался в этом узком проходе. Вскоре эхо стало смолкать, а потом и вовсе стихло, повозка выехала из ущелья к реке.

— Эй, посмотрите туда! — крикнул Коттон, указывая вперед.

Путешественники увидели, что река разлилась, там, где должна была быть Арденская переправа, плескались воды Тамбла. Долина была затоплена, река вышла из берегов. Борин и Анвал тяжело вздохнули.

— Что произошло, лорд Киан? — спросил Перри, глядя на бурное течение. — Такое впечатление, что река взбесилась. Нам здесь не переправиться.

— Точно не знаю, — ответил Киан. Прикрыв рукой глаза от солнца, он долго смотрел на видневшиеся вдали горы Гримволл. — Возможно, ливень, под который мы попали пару дней назад, прошел и над горами, и снег, смытый с вершин, затопил долины.

Коттон подумал о том, какой же силы должна была быть буря и сколько снега сползло с горных вершин, чтобы река так разбушевалась. Он вновь посмотрел на затопленную долину.

— Сдается мне, что мы не смогли бы переправиться даже на лодках. Да, старина Тамбл подстроил нам западню.

— Проблема в том, что на сотни миль вверх и вниз по течению здесь нет ни одного моста, по которому мы могли бы перейти реку,— сказал лорд Киан, отвечая на вопросительный взгляд Борина. — Нам нужно переправляться здесь, однако придется ждать, пока вода спадет. Другого выхода нет. Но, по крайней мере, в одном нам повезло: наше счастье, что это был дождь, а не снег. Хотя река вышла из берегов, Крестанский перевал еще проходим.

Они разбили лагерь на склоне холма, неподалеку от ущелья с гранитными стенами. Анвал срубил несколько сучьев и заточил колья, один он воткнул в землю у кромки воды, а остальные втыкал через каждые пять шагов. Коттон, который пошел с Анвалом, подобрал небольшой круглый камешек и, размахнувшись, метнул его изо всех сил, стараясь добросить до противоположного берега, камешек с плеском упал в воду за десять метров от земли. Баккан сделал еще одну попытку, закончившуюся точно так же. Разочарованно пожав плечами, он побрел вслед за Анвалом к лагерю.

— По этим колышкам мы сможем следить за уровнем воды, — объяснил Коттону гном. — Та часть долины, где я поставил метки, еще не была залита, так что, думаю, река все еще поднимается. — Они обернулись и увидели, что первый колышек уже в воде.

Варорцы целый день тренировались, изучая различные приемы и стараясь замечать и исправлять свои ошибки. А вода все поднималась. На закате Анвал спустился в долину и воткнул еще пять колышков.

Этой ночью каждый по очереди спускался к реке, чтобы проверить уровень воды. К концу дежурства Перри вода достигла пятой отметки, он разбудил Анвала, доложил обстановку и отправился спать.

Перри показалось, что он едва успел закрыть глаза, как на рассвете его разбудил Коттон, который радостно сообщил, что вода начала убывать.

— Она уже между пятой и четвертой отметкой! Старина Тамбл опять заползает на свое ложе!

На следующий день произошло экстраординарное событие: Коттон «убил» лорда Киана. В одном из тренировочных поединков баккан пробил защиту Киана и, сделав стремительный выпад, нанес удар в сердце. Киан был ошеломлен, впрочем как и все остальные. Приятели были убеждены, что Перри с его врожденным проворством будет первым, кто «заколет локха». Но слава первого победителя досталась Коттону. Он был горд и в то же время испуган, потому что до этого момента их тренировки казались просто забавой, но «убийство» заставило смотреть на все иначе. Анвал покачал головой и задумчиво погладил свою черную бороду — он понимал, что воинственность чужда этому маленькому народцу, но обстоятельства вынуждают их учиться сражаться.

На следующий день река продолжала отступать, а варорцы учились отражать удары молотов, дубин, булав и боевых топоров. Тут инициативу проявили Анвал и Борин — они вырезали это оружие из дерева и стали объяснять:

— Укхи толком не умеют обращаться с оружием, особенно с топорами, они размахивают ими, словно собираются колоть дрова. Но мы покажем вам, как это делать правильно.

И он продемонстрировал, как держат двуручный топор чакка: одной рукой у самого острия — другой — у противоположного конца топорища, чтобы рукоятью отражать удары меча. Они показали несколько выпадов, и смертоносное оружие плясало в их руках, словно живое, сверкая на солнце заточенной сталью.

Варорцы сначала оробели, но потом поняли, что меч способен–таки противостоять топору. Стратегия весьма проста: уворачиваться от ударов и делать молниеносные выпады, пока враг не успел очухаться. Успех зависит исключительно от быстроты и ловкости. Однако гномы с их необычайной силой и превосходной реакцией были почти непобедимыми противниками. И варорцы получили немало тумаков в этих тренировочных баталиях. Однако под конец они все же немного освоились и сдавались уже не так скоро.

Вечером, к всеобщей радости, лорд Киан объявил, что завтра они попытаются переправиться, вода наконец спала, но течение все еще было довольно бурным.

— Предприятие это рискованное, но медлить нельзя, — добавил лорд Киан. — Дьюрек со своим войском подойдет к Ландоверской переправе через пять–шесть дней, и нам во что бы то ни стало нужно быть там к сроку.

На семнадцатый день путешествия солнце сияло на чистом синем небе. Товарищи спустились к реке. Течение все еще было бурным. На этот раз Коттон запросто добросил камень до противоположного берега, но переправа представлялась все же делом нелегким.

— Прежде всего нужно натянуть от берега до берега веревку, — сказал лорд Киан.

Он скинул плащ и разделся до пояса. Затем один конец веревки привязал к растущему у кромки воды дереву, другой обвязал вокруг груди. Анвал и Борин постепенно разматывали веревку, а лорд Киан вошел в воду и, цепляясь за торчащие из реки камни, начал двигаться к противоположному берегу. Но когда вода стала ему по пояс, он не смог удержаться за скользкую поверхность, течение сбило его с ног и отнесло вниз, насколько позволяла веревка. С помощью Анвала и Борина лорд Киан выбрался на берег.

Следующая попытка тоже не увенчалась успехом, но на этот раз веревка зацепилась за камень, и лорд Киан сумел подняться на ноги на середине реки.

— На третий раз должно получиться, — пробормотал Коттон, глядя на то, как человек упорно продвигается вперед.

На этот раз лорду Киану удалось удержаться, он выбрался из воды и привязал другой конец веревки к дереву на другом берегу. У всех вырвался вздох облегчения, потому что приятели беспокоились за молодого лорда.

Держась за веревку, Киан вернулся к товарищам.

— Вода холодная, а на той стороне река очень глубока. Лошади могут не пройти. Но ваэрлинги должны ехать верхом или в повозке. — Киан повернулся к Перри и Коттону. — Вам не хватит силенок перейти реку, держась за веревку. Вам просто будет не достать до дна, а повиснуть на ней и передвигаться, перебирая руками, вы не сможете. Я бы перенес каждого из вас на спине, но боюсь, что, если я снова не удержусь на ногах, вас унесет течением. Поэтому поезжайте–ка лучше на повозке. За Анвала и Борина я не беспокоюсь, им хватит сил перебраться по веревке.

Но гномы сказали, что они вполне полагаются на лошадей. Путешественники вернулись к костру, и пока варорцы и гномы сворачивали лагерь и запрягали Каштана и Лохматого, Киан грелся у огня, однако в сухую одежду переодеваться не стал.

— Может случиться так, что кто–нибудь во время переправы упадет в воду, — предостерег он товарищей. — Мы поедем в повозке, но если кто–то окажется «за бортом», его понесет течением к веревке, вам надо будет только успеть схватиться за нее. Если не удастся добраться до берега, просто держитесь крепко, пока я не приду на помощь. Вопросы есть?

Все отрицательно покачали головой. Перри и Коттон постеснялись сказать лорду Киану, что они не умеют плавать, тем более им не хотелось признаваться в этом гномам.

Анвал щелкнул вожжами, и лошадки стали медленно входить в бурлящий поток, таща за собой повозку. Перри и Коттон, явно нервничая, ухватились за борта. Борин и лорд Киан сели назад, надеясь, что их вес не даст повозке перевернуться. Лошади, казалось, были рады помериться силами со стремительным течением после четырех дней вынужденного безделья и медленно, но верно тащили повозку по каменистому дну. На середине реки вода поднялась до самых ступиц.

По мере продвижения к противоположному берегу вода поднималась все выше и выше, повозка кренилась, и лошадям каждый шаг стал даваться с усилием. Внезапно переднее колесо попало в подводную яму, повозку мотнуло в сторону, и Перри полетел в воду.

— Мистер Перри! — крикнул Коттон, безуспешно пытаясь схватить его. — Мистер Перри! — крикнул он еще раз, бросаясь за своим хозяином в реку.

Они беспомощно бултыхались в мутном потоке, не разбирая, где верх, где низ. Река несла их к спасительной веревке, а они то всплывали, то вновь уходили под воду, изо всех сил стараясь остаться на плаву. Перри увидел над собой веревку и сделал отчаянное усилие дотянуться до нее, но течение стремительно понесло его дальше. Бедняга Коттон вообще ничего не видел, но вдруг почувствовал, что кто–то крепко схватил его за шиворот. Лорд Киан вытащил варорца на поверхность, но баккан наглотался воды и еле мог дышать, так что его спасителю пришлось поддерживать его, пока они не добрались до веревки.

Киан в отчаянии стал высматривать Перри, но его нигде не было видно. Взглянув на берег, он увидел бегущего Борина. Анвал сумел–таки переправить повозку, и как только колеса коснулись земли, Борин выскочил и что есть мочи припустил вниз по течению за Перри.

Наконец Коттон оправился настолько, чтобы удержаться на спине лорда Киана, и человек с бакканом добрались до берега. В эту минуту далеко внизу, там, где река делает крутой поворот, Анвал и Борин, сражаясь со стремительным течением, уже тащили Перри.

Коттон и Киан бросились к ним. Быстроногий человек намного обогнал измученного баккана. И когда Коттон наконец добежал, он увидел гномов, склонивших головы в низко надвинутых капюшонах над бездыханным телом, и лорда Киана, опустившегося рядом с Перри на колени.

— Он мертв, — произнес Борин срывающимся голосом. — Утонул. Река поглотила его, убила, а затем выплюнула на берег. Это его звезда упала тогда.

Коттон разрыдался, но лорд Киан, посмотрев на бледное лицо варорца, сказал:

— Говорят, иногда дыхание живого может восстановить дыхание мертвого.

Он склонился к лицу Перри и стал дышать рот в рот. Коттон наблюдал за ним в тихом отчаянии. Человек сделал двенадцать выдохов с паузой после каждого. Секунды казались часами, Перри продолжал лежать без движения. Но на тринадцатый раз грудь варорца поднялась, раздался кашель, и в конце концов баккан задышал сам.

— Живой! — закричал Борин, откидывая капюшон. — Живой!

И гном начал пританцовывать вокруг, хохоча и выкрикивая что–то на непонятном языке. Анвал тоже сбросил капюшон, подхватил Коттона, и они стали кружиться до тех пор, пока оба не повалились на землю.

Перри откашлялся, посмотрел на них всех и спросил:

— С какого это перепугу вы так развеселились?

И лорд Киан, расхохотавшись, тоже повалился на землю.

Глава 10 КРЕСТАНСКИЙ ПЕРЕВАЛ

Как только Перри пришел в себя, товарищи вернулись обратно к повозке. Они взобрались вверх по склону речной долины, нашли местечко, где можно было набрать сухих дров, и разложили большой костер. Все жутко замерзли и дрожали на октябрьском ветру. Они достали теплые вещи из своих дорожных мешков и поставили кипятить воду, чтобы согреться горячим чаем.

— Знаете что, мистер Перри, — сказал Коттон, — в следующий раз чудесно воскресшим, чур, буду я, и вы тогда узнаете, что значит кружиться в объятиях Анвала. Он мне чуть все ребра не поломал!

Друзья рассмеялись, а Анвал хохотал громче всех.

— А тебе, друг Коттон, не помешало бы подучиться плавать, прежде чем следующий раз бросаться на помощь утопающему. Пока мой топор и то лучше держится на воде.

За обедом они продолжали смеяться, снова и снова вспоминая отдельные подробности приключения. Пережитая опасность сблизила их еще больше.

Товарищи могли бы отдохнуть в течение дня, но, опасаясь не поспеть к сроку, решили продолжать путь — ведь они и так потеряли четыре дня, дожидаясь конца наводнения. Поэтому они забрались в еще влажную повозку и, развесив мокрую одежду на бортах, отправились в путь по Пересекающей дороге в сторону Арденской долины и Крестанского перевала.

Вскоре они увидели перед собой горы, скрывающие вход в Арден, тайное укрытие эльфов. Во время Зимней войны в этой поросшей лесом долине находили прибежище воины, чтобы отдохнуть и собраться с силами перед решающими сражениями с Модру. Говорят, несмотря на то что Диммендарк покрывал тогда землю, Эльфийское королевство по–прежнему оставалось светлым.

По этой узкой, окруженной отвесными скалами долине протекает река Тамбл, поворачивая затем на запад, а потом снова на юг. Ее питают дожди и снег с вершин Гримволлских гор — этот горный поток орошает землю Ардена, где растет красивейший сосновый бор. Вход в долину закрыт водопадом, срывающимся со скалы, поэтому мало кто знает, как туда проникнуть.

— Мне бы очень хотелось увидеть Одинокое Старое Дерево, — сказал Перри, стараясь отыскать его взглядом. — Говорят, будто его темная крона окутана дымкой. В Книге Рейвен написано, что оно собирает и удерживает сумерки, когда поблизости обитают эльфы. И еще там сказано, что великий лаэнский правитель Ардена, Таларин, хранитель северного Релля, ушел из нашего мира, но надеюсь, эльфы все еще населяют эти места и Одинокое Старое Дерево до сих пор удерживает мрак. — Перри обратился к лорду Киану: — Неужели эльфы покинули Арден? Было бы очень огорчительно узнать, что в Митгаре больше нет этих светлых созданий.

— Эльфы все еще обитают в нашем мире, хотя многие из них ушли Сумеречным путем. Некоторые эльфы — дильваны — живут в Гринхолле и Дарда Эриниане, или Черном лесу, как это место именовалось в древности. Гномы из Северного рудника, люди из Даэля и баэроны порой общаются с ними.

А что то других эльфов — лаэнов, — думаю, их уже не осталось ни в Дарда Галионе, ни в Ларкенвальде, что находится к югу от Валона и к востоку от Дриммендива, хотя путешественники, проплывающие по реке Аргон, утверждают, что временами там заметно какое–то движение. Но живет ли кто–нибудь сейчас в Ардене, не знаю. Говорят, будто после Зимней войны Таларин и Раэль ушли на юг и поселились в Эльдвуде, но лишь на короткое время, и потом последовали Сумеречным путем в Адонар. С точностью можно сказать лишь, что эльфов в Митгаре осталось немного, но сколько именно — этого никто не знает.

К великому разочарованию Коттона, мечтавшего увидеть эльфов, они не завернули в Арденскую долину. Вместо этого повозка покатила в гору по направлению к Крестанскому перевалу.

Путешественники остановились уже поздно вечером и разбили лагерь в небольшой роще у подножия Гримволлских гор. В эту ночь Перри снилось, что он вновь барахтается в воде. Бурлящий поток подхватил его, а он не мог даже позвать на помощь. Он опять со страшной скоростью пронесся мимо спасительной веревки, стремительное течение потащило его на дно, и легкие стали наполняться водой. За поворотом река стала менее бурной, но он так и не сумел вынырнуть на поверхность, потому что зацепился за корень какого–то дерева, а течение швыряло его из стороны в сторону; он сделал отчаянную попытку всплыть, и… наконец его легкие наполнились воздухом — он проснулся. Рядом с ним на коленях стоял Борин и тряс его за плечо.

— Ты стонал, друг Перри, — сказал гном. — И я решил, что будет лучше, если я разбужу тебя. Тем более что скоро твоя очередь дежурить.

— Привет, Борин. Я подумал было, что ты древесный корень. Спасибо, что спас меня от этого кошмара. Тонуть один раз в день более чем достаточно, и совершенно лишнее вновь переживать весь этот ужас во сне. — Перри встал и набросил на плечи плащ. — Сегодня ты уже второй раз вытаскиваешь меня из той же самой реки, спасибо, — и надеюсь, что больше тебе этого делать не придется.

Весь следующий день повозка медленно тащилась в гору. Путники шли пешком, чтобы дать Каштану и Лохматому отдохнуть. К полудню они поднялись довольно высоко и добрались до края леса. Теперь перед собой они видели лишь вздымающиеся к небу голые скалы. Впереди маячили покрытые снегом вершины. Перри почувствовал себя так, будто стал в два раза меньше, громадные пики словно придавливали его к земле. На закате солнце окрасило снежные вершины в кроваво–красный цвет — казалось, будто острые копья проткнули небо и оно истекает кровью. «Что за жуткое зрелище», — подумал Перри и опустил глаза, чтобы не видеть раненого небосвода.

Когда стемнело, они разбили лагерь, восемнадцатый день путешествия подошел к концу.

— Завтра мы перейдем через перевал и спустимся по восточному склону, затем выйдем на Ландоверскую дорогу, которая ведет прямо к переправе через Аргон, — сказал лорд Киан, пока они сидели у костра. — Если все будет хорошо, мы окажемся там через три дня, на день раньше Дьюрека.

На следующее утро Коттон разбудил товарищей задолго до рассвета: все вокруг было покрыто густым туманом, и мрак казался непроглядным.

— Уж не знаю, откуда взялся этот туман, то ли испарения поднимаются с земли, то ли это облако, соскользнувшее с вершины, — сказал Коттон. — Он такой плотный, что в нем можно прорубать двери и окна, однако, несмотря на темень, нам все же пора трогаться в путь.

— Солнце поднимается с другой стороны гор, а мы здесь в тени,— объяснил лорд Киан.— А из–за тумана вообще ничего не видно. Будем надеяться, он вскоре рассеется, подъем и так очень непростой. Тропа узкая, к тому же здесь много глубоких ущелий, развилок и обрывов. Боюсь, придется подождать, пока не развиднеется.

— Ты забыл, лорд Киан, что мы чакка, — произнес Борин, запустив пятерню в свою густую каштановую бороду, — мы уже раз проходили этой дорогой, когда шли в Боскиделл, правда в обратном направлении. Туман нам не помеха, ведь мы запоминаем дорогу раз и навсегда, так что я или Анвал поведем вас.

— Прости, друг Борин, — улыбнулся лорд Киан, — я действительно забыл про этот ваш талант. Что ж, вперед, мои дорогие проводники, на этот раз я последую за вами.

Тропа становилась все более узкой: с одной стороны поднималась отвесная каменная стена, с другой был крутой обрыв. Все, кроме Анвала, который правил лошадьми, вылезли из повозки, потому что идти на своих двоих было теперь гораздо безопаснее.

Они медленно поднимались, часто останавливаясь для отдыха. Несмотря на густой туман, Борин уверенно вел своих спутников вперед, обходя все препятствия. Варорцы не догадывались, как глубока пропасть, над которой проходила тропа, пока не взошло солнце и не рассеяло дымку. Теперь же они прижались к каменной стене, стараясь держаться как можно дальше от обрыва. Несмотря на то что день выдался ясный, становилось все холоднее, ведь они были уже высоко в горах, и им пришлось распаковать теплую одежду.

Около полудня путники остановились на небольшом плато, и лорд Киан велел достать из повозки спальники и привязать их к заплечным мешкам.

— Мы приближаемся к опасному участку пути, — предупредил человек, обводя взглядом товарищей. — Здесь любой звук может вызвать камнепад или снежную лавину, и тогда повозку унесет вместе со всем содержимым. Если мы уцелеем, то сможем продолжить путь без кое–каких припасов, но самое необходимое надо взять с собой. Иначе все намного усложнится. Поэтому пакуйте свои заплечные мешки, имея это в виду. — Он повернулся к варорцам: — Старайтесь двигаться как можно тише. Говорите только шепотом. Когда мы перевалим через горы и начнем спуск, основная опасность будет позади. До тех пор главное — соблюдать тишину. Если есть вопросы, лучше задавайте их сейчас.

— Как это звук может стать причиной камнепада или снежной лавины? — спросил Коттон, с сомнением глядя на кажущиеся монолитными каменные стены. — Я, конечно, прошу прощения, но, по–моему, это похоже на «слухи из–за Стены».

Коттон, как и все жители Боскиделла, относился к любым сведениям, приходящим из других земель, с большой долей скептицизма. И выражение «слухи из–за Стены» означало «сведения, достоверность которых вызывала сомнение».

— Послушай меня, ваэран, — откликнулся Анвал. — Разумеется, не всякий звук может вызвать лавину. Ты когда–нибудь слышал, как «поют» бокалы при звуках лютни, рога или других музыкальных инструментов? Вижу, что слышал.

Но это происходит лишь при звучании определенной ноты, в то время как другие не вызывают такого эффекта. Чакка считают, что звук может заставить предмет вибрировать или даже развалиться на куски, но только «правильный» звук. И здесь в горах, где снег и камни лежат на склонах, порой бывает достаточно одного звука, чтобы начался оползень. Это должен быть тот самый «правильный» звук. Беда в том, что мы не знаем, какие звуки «правильные», а какие нет.

Перри и Коттон слушали гнома с возрастающим удивлением, их поразило не только то, что было сказано, но и то — кем. Ведь с тех пор как они уехали из Боскиделла, Анвал бросал лишь отрывистые реплики. Варорцы уже начали думать, что каменную глыбу и то легче разговорить, чем гнома, поэтому такой длинный монолог показался им из ряда вон выходящим событием. И Перри с Коттоном решили, что опасность, по–видимому, действительно велика, раз Анвал разразился такой длинной речью. К тому же они и вправду слышали, как порой поют стеклянные стаканы, когда кто–нибудь берет определенную ноту. Коттон вновь окинул взглядом склоны и произнес тихим шепотом:

— Я понял.

А Перри молча кивнул.

Забросив за спину поклажи, лорд Киан, варорцы и Борин пошли вперед, а Анвал поехал сзади, правя лошадьми. Его положение было самым опасным, ведь лошадям не объяснишь, что нужно молчать.

Они медленно приближались к Крестанскому перевалу, пролегавшему между двумя покрытыми снегом вершинами Гримволлских гор. Путники старались двигаться со всей возможной осторожностью, чтобы не раздалось ни одного громкого звука. Коттон словно гипнотизировал взглядом снежное покрывало. «Только не сползай, — молил он. — Я не буду ни чихать, ни сморкаться, а ты спокойненько полежишь на месте».

Когда солнце стояло в зените, они наконец прошли самую высокую точку и начали спуск. Теперь молчать больше не было необходимости. Товарищи сделали привал и подкрепились. Передышка была всем просто необходима, потому что преодолеть крутой подъем, дыша разреженным горным воздухом, оказалось делом нелегким. Однако вскоре они продолжили путь, им непременно нужно было спуститься к подножию до темноты: в это время года ночи на такой высоте были слишком холодными.

Они вновь надели рюкзаки и тронулись в путь. Путники прошли около мили, вдруг лошади испуганно заржали. Киан дал знак всем остановиться и стал внимательно осматривать склоны.

— Вроде все спокойно, — сказал он, — но животные гораздо раньше чувствуют опасность, чем люди. Будьте осторожны.

Они продолжили спуск, тропа теперь снова шла между каменной стеной и отвесным обрывом. К югу и северу от них возвышались остроконечные горные вершины, а впереди, на востоке, виднелась петляющая среди холмов Ландоверская дорога, которая вела к великому Аргону и дальше в лес Гринхолл — Дарда Эриниан, — чья освещенная солнечными лучами листва мерцала всеми красками осени у самого горизонта. Они прошли еще милю и уже начали надеяться, что усталые животные ошиблись, и тут Каштан и Лохматый разом поднялись на дыбы, храпя и бешено вращая глазами. Если бы не крепкая рука Анвала, они бы понесли. Тут сзади донесся глухой рокот. Коттон обернулся и увидел, что гора начала двигаться.

— Смотрите! — крикнул он, указывая на вершину, но остальные уже заметили опасность.

— Быстро к стене! — закричал Борин, бросаясь к тому месту, где скалы образовывали навес над тропой. Оползень надвигался. Анвал спрыгнул с повозки и вместе с лордом Кианом потянул обезумевших от страха животных к укрытию. Анвал выхватил топор и перерубил оглобли. В эту секунду сверху посыпался каменный град.

Земля под ногами задрожала. Друзья видели, как перед ними пролетают огромные глыбы и срываются в бездонную пропасть. Перри, указав на надвигающуюся на них огромную массу снега, закричал:

— Смотрите!

Они изо всех сил вжались в каменную стену. Снежная волна обрушилась вниз. Край тропы стал осыпаться, и коней, казалось, ждет неминуемая гибель. Борин пришел на помощь Анвалу и Киану, которые с трудом удерживали перепуганных животных.

Тонны камней и снега продолжали сыпаться вниз, и отчаянная борьба за жизнь продолжалась. Повозка, разбитая камнями, соскользнула в пропасть, но человек, гномы, варорцы и лошади остались невредимы.

Коттон старался успокоить животных, поглаживая их по спинам и шепча ласковые слова, но его голос тонул в грохоте камнепада. Наконец земля перестала дрожать и вниз пролетели последние камни.

Воцарилось безмолвие. Товарищи продолжали стоять в укрытии, желая убедиться в том, что опасность миновала. Через несколько минут Борин осторожно вышел вперед, его шаги гулко отдавались в наступившей тишине.

— Вроде все закончилось.

Остальные тоже вышли из укрытия. Перри подошел к краю обрыва, чтобы посмотреть, куда подевались все эти тонны камней и снега. Он долго стоял, вперив взгляд в бездонную пропасть, однако так и не заметил никаких следов сошедшей лавины. Горы поглотили ее всю без остатка, едва заметив. Задумавшись, Перри вернулся к товарищам, и вскоре они двинулись вниз, стараясь держаться как можно ближе к стене.

— Интересно, откуда берутся оползни? — тихо спросил Перри, пока они спускались. — Я хочу сказать, что эти горы стоят здесь со времен сотворения Митгара; казалось бы, все камни, которые могли осыпаться, должны были бы уже давно скатиться вниз.

Борин вначале взглянул на Анвала, а затем заговорил:

— Горы уже стояли здесь, когда появились чакка, и будут стоять, когда мы исчезнем. Но даже горы стареют и умирают. Дождевая и талая вода проникает во все ямки и трещинки, затем замерзает и превращается в лед, который расщепляет камень, справляясь с ним не хуже чакка. Постепенно от горного монолита откалываются куски и летят вниз. С каждым камнепадом горы становятся чуть–чуть ниже. И через невообразимое количество лет может случиться так, что даже самые высокие из них превратятся в пологие холмы. Хотя этого не застанут уже ни чакка, ни варорцы, ни люди.

Баккан еще раз оглянулся, чтобы посмотреть на поднимающиеся к небу вершины, и попытался представить себе, как в один прекрасный день они станут всего лишь невысокими холмами, подобно Сигнальным горам.

Путники спускались весь день и к сумеркам добрались до леса, где решили разбить лагерь. Стемнело необычно рано, ведь солнце садилось по ту сторону горной гряды. Ландоверская дорога змеилась впереди светлой лентой, маня их вдаль.

Они сидели вокруг костра, но в этот вечер у них не было ни еды, ни горячего чая, потому что все их припасы унес оползень.

Глава 11 ПЕРЕХОД К АРГОНУ

— Должен вам признаться, мистер Перри, — сказал Коттон, ведя Лохматого под уздцы, — я очень надеюсь, что лорду Киану будет сопутствовать охотничья удача. Я так голоден, что готов грызть кору.

Анвал кивнул в знак согласия, потому что у всех уже начало сводить животы, ведь они не ели больше суток.

Товарищи встали до рассвета и уже тогда не могли пожаловаться на отсутствие аппетита. Лорд Киан сказал:

— Я возьму Каштана и отправлюсь вперед, чтобы настрелять дичи. Вы идите следом, навьючив всю поклажу на Лохматого. Однако оружие лучше оставьте при себе, в этих местах оно может потребоваться в любую минуту. А я постараюсь раздобыть нам обед.

Предлагая этот план, человек исходил из того, что ваэрлинги никогда не ездили верхом на настоящей лошади, а гномы по каким–то неизвестным причинам вообще отказываются садиться в седло. На сооружение новой повозки ушло бы слишком много времени, так что они ничего не выиграют по сравнению с тем, если проделают остаток пути пешком. Теперь на встречу с Дьюреком они успеют только в том случае, если больше не будет никаких непредвиденных задержек. Лорд Киан подумал вначале, что может поскакать вперед и предупредить, что остальные подойдут позже, но от этого плана пришлось отказаться: такой переход без провизии для гномов и ваэрлингов дело решительно невозможное.

Поэтому все сошлись на том, что лорд Киан отправится на охоту, а остальные последуют за ним, стараясь двигаться как можно быстрее. Ведь до условленного срока оставалось всего два дня, а им предстояло пройти еще шестьдесят миль.

Поднявшись утром, варорцы обнаружили, что все мышцы страшно ноют. Крутой подъем и утомительный спуск измотали всех до предела. Но постепенно они разошлись, и боль стала не такой острой.

Теперь, маршируя по Ландоверской дороге на голодный желудок, Коттон и Анвал принялись поддразнивать друг друга описаниями различных яств: жареный поросенок с румяной корочкой, лесные куропатки под соусом, форель, запеченная с грибами… Коттон с Анвалом уже пришли к заключению, что съели бы по целой корове, но тут Борин приложил палец к губам, и все четверо стали всматриваться вперед.

За поворотом дороги над верхушками деревьев поднимался белый дымок. Борин сказал:

— Это не могут быть орки. Солнце высоко, к тому же мы еще не приблизились к Скваму.

Скорей всего это какой–нибудь путешественник, купец или охотник, хотя для завтрака уже поздновато, а для обеда вроде рано. Наверное это лагерный костер. В любом случае держите язык за зубами и не разболтайте никому о цели нашего похода. Одно неосторожное слово может разрушить все планы.

Вскоре они дошли до небольшого костерка, над которым на обструганных ветках жарились четыре кролика. Товарищи остановились и стали завороженно смотреть на мясо. Лорд Киан неожиданно вышел из–за деревьев.

— Что ж, друзья! — сказал он. — Не откажетесь ли разделить со мной эту скромную трапезу? — Дважды повторять приглашение ему не пришлось.

После еды Коттон привел обеих лошадок с луга, на котором они паслись, и друзья двинулись дальше. Они прошли еще около восьми миль к востоку, когда наконец увидели каменный дом, в котором располагался пост баэронов.

В дни далекой древности баэроны, богатыри из самых сильных и крепких людей, охраняли Крестанский перевал от рюкков, хлоков и прочей нечисти, чтобы путешественники и купцы могли беспрепятственно двигаться по Ландоверской дороге. Но после поражения Модру ночной народ покинул эти места. И теперь баэроны расчищали перевал от камней и снега, помогали путникам перейти через реку в период разлива и переправить груз.

Каждый год в апреле сюда из Дарда Эриниана прибывала очередная семья баэронов, чтобы нести службу у Крестанского перевала. А осенью, когда перевал заносило снегом, они возвращались обратно в Гринхолл. В этом году здесь был Бару, который жил в каменном домике с тремя взрослыми сыновьями.

Четверо баэронов обрадовались, вновь увидев лорда Киана и гномов. Бару распрощался с ними, пожелав счастливого пути, ровно месяц, неделю и один день назад, когда они направлялись в Боскиделл по поручению короля. Однако стражники были удивлены встрече с Перри и Коттоном, потому что до этого им не приходилось сталкиваться с маленьким народцем и они считали валданов существами из легенд, сложенных в пору войны Заклятия или даже в еще более древнюю эпоху Великого переселения, когда маленький народец пришел от берегов реки Аргон в поисках новой родины.

Было решено ненадолго остановиться. Путников пригласили в дом и напоили крепким горячим чаем, попотчевав также прекрасным черным хлебом со свежим сливочным маслом.

Пока они перекусывали, лорд Киан рассказал Бару о каменном оползне, перекрывшем дорогу. Бару кивнул, подлил всем чаю и переглянулся со своими сыновьями. Теперь баэронам предстояла нелегкая работа по расчистке завала.

Несмотря на то что Перри, как и все остальные, сосредоточился на бутербродах с чаем, от его внимания не ускользнуло, что баэроны обращаются к лорду Киану с подчеркнутым уважением, как будто они были его вассалами. «Любопытно»,— подумал Перри.

Им было известно о готовящейся войне с рюкками, они с возмущением говорили о ночных вылазках отродья. Однако Бару не смог сообщить никаких свежих новостей с юга, потому что все сведения он обычно получал от купцов и путешественников, которых в эту пору уже почти не было.

— Если вы встретите Урсора, сэр, — обратился Бару к лорду Киану, — то передайте ему, что у нас все спокойно, и пожелайте удачи в борьбе с орками.

Перри сделал вывод, что один из баэронов, видимо, тоже отправляется в Дриммендив сражаться с ночным народом. Но больше они ничего сказать не успели, потому что настала пора прощаться.

— Господин, — обратился Бару к лорду Киану, — вы же вместе с повозкой лишились всех своих припасов. И хотя у нас тут особых разносолов нет, вам стоит запастись провизией на дорогу.

Лорд Киан поблагодарил, но, зная, что Бару и сыновьям самим вскоре предстоит возвращаться в Дарда Эриниан, продемонстрировал свой лук и сказал:

— Охота — мое любимое развлечение, так что, надеюсь, в мясе у нас недостатка не будет, однако от сухарей мы бы не отказались…

— И от чая тоже, — вставил Перри, дожевывая бутерброд.

Гро, старший сын Бару, быстро собрал им еду в дорогу и отдал узелок Коттону. А Ралф почтительно обратился к Анвалу:

— Господин гном, посоветуйте Дьюреку поспешить с переходом через горы, зима вот–вот наступит, внизу уже сейчас чувствуются заморозки, а значит, скоро все дороги наверху будут завалены снегом.

Анвал кивнул, все вышли из дома и, попрощавшись, направились каждый в свою сторону, друзья — на восток на встречу с Дьюреком, а Бару с сыновьями — расчищать перевал.

Пока они шли, мысли Перри кружились вокруг этих людей. Он был удивлен тем, какое исключительное почтение выказывают они лорду Киану. Однако прежде чем он успел расспросить обо всем человека, Киан уже вскочил на Каштана и отправился со своим луком вперед.

Путники шли весь остаток дня, стараясь пройти как можно больше. И когда стемнело, приблизительно через час после заката, они добрались до места, где лорд Киан развел костер. Охота была удачной, и на огне уже подрумянивались пара куропаток и три кролика.

Коттон отвел Каштана и Лохматого на луг с густой сочной травой, лошади тоже проголодались, ведь все зерно улетело в пропасть вместе с повозкой, и трава теперь была их единственной пищей. Затем баккан со спокойным сердцем вернулся к костру, предвкушая замечательный ужин.

За этот день путники прошли тридцать одну милю. Они спустились с подножия гор, и теперь перед ними расстилалась открытая равнина. До реки Аргон оставалось еще двадцать девять миль. Варорцы не были привычны к таким длинным переходам, но, несмотря на усталость, накинулись на еду, словно голодные звери, а поев, мгновенно уснули. Ночью Киан, Борин и Анвал не стали будить их, хотя Перри и Коттон утром были очень раздосадованы этим обстоятельством.

На следующий день товарищи добрались наконец до Аргонской долины. Это была ровная покрытая высокой травой местность, где лишь изредка можно было увидеть какой–нибудь одинокий холм. Иногда с обочины взлетали птицы, которых вспугнуло приближение путников, или дорогу перебегала лиса, но большую часть времени они шли в тишине среди зеленых равнин, и только изредка ветерок с гор колыхал высокие травы. Вновь лорд Киан отправился вперед, чтобы настрелять дичи к хлебу и чаю, которыми их снабдил Бару. Через некоторое время Перри заметил на горизонте верхушки деревьев, росших по берегу Аргона, и понял, что их долгое путешествие наконец подходит к концу.

Осень окрасила листву в яркие праздничные тона: красный, золотой, багровый. Зелеными оставались лишь ветви сосен и елей. К вечеру они уже подошли к переправе через Аргон. Друзья стояли и смотрели на реку, неторопливо катившую свои воды. У Коттона даже дыхание перехватило от этого величественного зрелища.

Дьюрек со своим войском еще не появился. Они разбили лагерь и развели костер. Лес, росший в речной долине, наделено защищал их от холодного осеннего ветра. Было слышно лишь, как он шумит верхушками деревьев. Товарищи проделали весь путь из Боскиделла до Аргонской переправы за двадцать один день, немного задержавшись только из–за разлива Тамбла. Завтра, первого ноября, должен был появиться Дьюрек.

Этой ночью варорцы спали глубоким сном, но дежурили, как и всегда. Еще вечером они выговорили человеку и гномам за то, что вчера их лишили законного права охранять сон товарищей. Лорд Киан не мог сдержать улыбку, глядя на Коттона, который ораторствовал, стоя руки в боки. Ночь прошла без всяких приключений, и на рассвете Коттон как всегда разбудил остальных.

С первыми лучами солнца лорд Киан отправился к камышам и вскоре вернулся с тремя крупными лососями, которых он изловил с помощью запасной тетивы.

После завтрака человек и варорцы возобновили свои уроки. Бакканы не упражнялись с тех пор, как перешли через Тамбл, и это скорее всего была их последняя возможность.

— Когда подойдет Дьюрек, мы двинемся к Дриммендиву, — сказал Киан. — И боюсь, у нас не останется времени для тренировок, так что в следующий раз вы возьметесь за оружие, когда будете сражаться с врагом.

От этих слов по телу Перри и Коттона пробежала дрожь и щеки запылали. Вот оно. Это действительно случилось. Нам придется сражаться с ночным народом!

Весь этот день бакканы упражнялись со своими настоящими мечами, им необходимо было привыкнуть к весу и длине оружия. Киан не стал вырезать новых деревянных мечей взамен старых, которые улетели в пропасть вместе с повозкой. Они потренировались делать различные выпады, но человек на этот раз не разрешил им сражаться друг с другом, боясь, что они могут нечаянно пораниться. Он объяснил, что их враги редко используют мечи, предпочитая более тяжелое оружие, такое как палицы и молоты, однако быстрота и ловкость позволяют варорцам труда справиться с любым противником.

К концу дня бакканы уже привыкли к своим мечам, как говорится, «прочувствовали» оружие, оно оказалось гораздо легче деревянного, и с ним было проще управляться.

Все были удивлены тем, каким острым оказался меч Перри. Украшенный рунами эльфийский клинок без особых усилий разрубал пополам дубинки, вырезанные лордом Кианом.

Стало смеркаться, Дьюрек все не появлялся, и товарищи начали готовиться ко сну. Когда пришло время, Борин разбудил Перри и предупредил его:

— Смотри в оба своими зоркими глазами утруни, ваэран. Лошади что–то нервничают, но я так и не понял, в чем дело. Может, волки бродят поблизости. Поэтому будь наготове. — Сказав это, Борин завернулся в плащ, укрылся одеялом и вскоре уснул глубоким сном.

Перри стоял на берегу, смотря на посеребренную лунным светом реку. Ветра не было, и в тишине раздавался лишь едва слышный плеск воды. По усыпанному звездами небу неторопливо плыла луна, озаряя своим светом миниатюрную фигурку закутанного в эльфийский плащ и перепоясанного мечом варорца. Несмотря на то что ему еще не довелось испытать свои силы в бою, Перри чувствовал себя опытным, видавшим виды воином. Хотя предостерегающие слова Анвала заставили его больше думать об опасностях, чем о славе.

Время дежурства подходило к концу, и было пора будить Анвала, как вдруг до Перри донеслись какие–то звуки. Он скорее ощущал, чем слышал: где–то поблизости что–то медленно и размеренно двигалось. Где? Он вслушивался и всматривался в даль, до боли напрягая зрение. Там! На другом берегу! Что–то огромное и темное выступало из леса. Перри, стараясь не шуметь, разбудил Анвала и, приложив палец к губам, прошептал:

— Ш–ш–ш! Проснись! Что–то приближается! Гном и варорец прислушались, издалека доносилось тихое позвякивание металла.

— Это бряцание оружия! — выдохнул Анвал. — Мы еще далеко от Дриммендива, но от орков можно всего ожидать. Надо будить остальных.

Анвал поднял Борина и Киана, а Перри растолкал Коттона. Все пятеро, прихватив оружие, укрылись в тени деревьев. Сердце Перри колотилось так громко, что он удивлялся, как остальные этого не слышат. Кони взволнованно били копытами и ржали. Коттон попытался успокоить животных, но лорд Киан, положив руку на плечо баккана, прошептал, что костер уже все равно выдал их присутствие. Товарищи притаились в темноте и стали вглядываться в даль, стараясь обнаружить источник шума. В лунном свете они увидели силуэты, двигающиеся по дороге к реке. И тут громкий голос дважды выкрикнул:

— Чакка дюк! Чакка дюк! Услышав этот возглас, Анвал с Борином закричали от радости и бросились к берегу. Ведь это была команда на языке чакка: «Гномы, привал!» Дьюрек со своим войском наконец пришел.

Глава 12 СОВЕТ ДЬЮРЕКА

Лорд Киан бросился за Анвалом и Борином:

— Стойте! Не лезьте в воду в темноте. Подождем до рассвета.

Гномы, несмотря на нетерпение, вняли предостережению, и в эту ночь никто не решился пересечь реку ни с той ни с другой стороны. Они выкрикивали друг другу приветствия, голоса, разносившиеся над водой, были хорошо слышны. Дьюрек подошел к берегу, и они стали переговариваться с Борином. Борин сообщил, что поездка в Боскиделл прошла успешно, а Дьюрек сказал, что войско переправится через реку на рассвете. Они разобьют лагерь, и солдаты смогут денек отдохнуть, пока будет продолжаться военный совет, на котором им предстоит разработать план действий. После этого Борин и Анвал вернулись в лагерь, мудро решив поспать оставшиеся до утра часы. А солдаты Дьюрека развели костры и устроились на ночлег на той стороне.

Коттон разбудил Перри, едва начало светать.

— Мистер Перри, скорей, они уже начали переправляться.

Перри вскочил, и бакканы присоединились к Анвалу, Борину и лорду Киану, стоявшим на берегу Аргона. Вначале они увидели группу всадников.

— Ванадьюрины! — радостно закричал лорд Киан. — Валонские всадники в передовом отряде Дьюрека.

— Ничего себе! — удивленно пробормотал Коттон, неотрывно глядя на светловолосых харлингаров, гордо восседавших на своих прекрасных скакунах. — Невозможно понять, где кончается лошадь и начинается человек. Такое впечатление, будто они составляют со своими конями единое целое.

— Хей! Бритта! Хай рои! — крикнул лорд Киан одному из всадников, который тут же подъехал к ним на своем громадном черном коне и спрыгнул на землю.

— Приветствую тебя, лорд Киан! — радостно отозвался светловолосый воин Бритта.

Валонец был человеком средних лет; как и его товарищи, он держал в руке копье, а на поясе у него болтался длинный нож. Сабля и лук с колчаном были приторочены к седлу вороного коня. Шлем Бритты украшали крылья черного ворона. Он был одет в кожаные штаны и овечий полушубок. Через плечо на широком ремне висел бычий рог. Перри подумал, что никогда еще не видел такого могучего человека.

— Наши дозорные заметили костер еще прошлой ночью, — сказал Бритта. — Но мои ребята не стали окликать вас, им было приказано соблюдать тишину.— Бритта некоторое время молчал и вдруг удивленно воскликнул, глядя во все глаза на Перри и Коттона: — Лесной народец! Хотя я знал, лорд Киан, что вы отправляетесь в страну валданов, но не чаял увидеть кого–нибудь из них здесь. Мои разведчики решили вчера, что это гномы. Однако время не ждет, скоро мы поговорим обо всем подробнее, но сейчас главное — переправить через реку войско. — Бритта вскочил на коня и, крикнув: — Вперед, Ветер Ночи! — поскакал за остальными всадниками.

Время тянулось убийственно медленно. А товарищи на берегу продолжали нетерпеливо ждать. Небо посветлело, и скоро окончательно рассвело. Прошло около четверти часа, однако казалось, что ничего не происходит. Но тут неожиданно воздух прорезали звуки валонских рогов: Та–руу Та–руу, — раздавалось с западной стороны, оттуда, куда ускакал передовой отряд. Тан–тан, та–руу! (Все чисто! Все чисто! Путь свободен!)

При звуках этого старинного сигнала по спине Перри пробежали мурашки. Он всмотрелся в даль и увидел, как на том берегу из леса по направлению к переправе шеренга за шеренгой маршируют отряды гномов. Однако впереди всех бежал человек. Товарищи не могли рассмотреть его лица в предрассветной мгле, но лорд Киан почувствовал в его движениях что–то знакомое. И когда воин добрался до середины реки, лорд Киан громко закричал:

— Рэнд! Брат! — и, поднимая фонтаны брызг, побежал ему навстречу. Они обнялись и, держась за руки, пошли к берегу. Киан представил своего брата ваэрлингам и Анвалу с Борином.

С первого взгляда было понятно, что в жилах Рэнда и Киана течет одна кровь: Рэнд, как и его старший брат, был хорошо сложен, те же золотистые волосы и серые глаза. Даже выражение лица было похожим: твердый, проницательный и уверенный взгляд. Хотя Рэнд был с братом одинакового роста, возможно, даже чуть выше, он казался стройнее. Его приветливое лицо светилось затаившимся весельем, готовым каждый миг выплеснуться звонким смехом. Однако Перри заметил, что в этом улыбчивом юноше скрыта недюжинная сила, даже его одежда говорила о воинском призвании. Под красиво ниспадающим с плеч серым плащом поблескивала легкая кольчуга, рука покоилась на черной рукояти меча, волосы были перехвачены красной с золотом лентой, которая замечательно подчеркивала озорной блеск его глаз.

Рэнд с нескрываемым интересом стал разглядывать ваэрлингов, ведь раньше ему не доводилось встречаться с маленьким народцем. Он вежливо поклонился каждому из бакканов, затем поздоровался с Борином и Анвалом. Варорцы заметили, с каким почтением обращаются к нему гномы. Когда приветствия закончились, лорд Киан спросил:

— Почему ты не перешел реку прошлой ночью и не предупредил, что ты здесь? И вообще, как ты очутился в войске гномов? Я полагал, что ты на севере в Авене вместе с королевским отрядом. Ты приехал из Даэля? Ты видел отца? А мать? — Вопросы обрушились на Рэнда, словно лавина.

Он со смехом поднял руки, будто защищаясь.

— Пожалуйста, давай по одному, — сказал Рэнд, — а иначе я совсем запутаюсь. Во–первых, если бы я дал тебе знать о нашем прибытии вчера, то не застал бы тебя врасплох, а это слишком редкая возможность, чтобы ею пренебречь. Во–вторых, король Дарион освободил меня от службы в северных провинциях, чтобы я мог вести войско Дьюрека на встречу с тобой, хотя я и обнаружил среди солдат несколько гномов, которые бывали даже в Стоунхилле, — создается впечатление, они знают каждую кочку на этой дороге. В–третьих, кто–то же должен был принести тебе твой меч и кольчугу, в которой ты будешь сражаться. И наконец, отец и матушка здоровы, и отец просил сказать тебе, что намерен вскоре передать корону, скипетр и трон своему старшему сыну, потому что уже стар, а королевство нуждается в твоей твердой руке.

— Королевство? — не выдержал Коттон, с интересом слушавший Рэнда. — Какое королевство, какой трон?

— Трон Северного Риамона, конечно же, — ответил Рэнд, удивленно глядя на молодого баккана, который стоял, словно громом пораженный. — Принц Киан, мой брат, будущий король.

Варорцы смотрели на лорда Киана во все глаза. Они знали, что лордами величают людей знатных, однако оказалось, что их спутник вовсе никакой не лорд, а самый настоящий принц. И не просто принц, а наследник престола. Наконец Перри понял, почему Бару и сыновья испытывали к лорду Киану такое почтение. Ведь королевство Риамон простиралось от Гримволлских гор на западе до страны Гария за Железной рекой на востоке, и от Авена и Римменских гор на севере до Ларкенвальда и Великого леса на юге. И пост баэронов находился в самом центре этих земель, а сами они были вассалами чифтана, который, в свою очередь, присягал на верность королю Северного Риамона. Так что для Бару и его сыновей лорд Киан был сюзереном. Подумать только, значит, все это время варорцы путешествовали, ели, спали и пили с будущим королем!

Киан будто и вправду преобразился: величественная осанка, властный взгляд. И пока Перри стоял, разинув от удивления рот, Коттон неловко, ведь варорцы не обучены придворному этикету, стал опускаться на колени. Но принц быстро подошел и, подхватив баккана, поставил его на ноги.

— Не надо становиться передо мной на колени, — сказал человек. — Ведь ваэрлинги не преклоняют колен ни перед кем уже больше четырех тысяч лет, со времен Великой войны. — Затем лорд Киан улыбнулся и положил руки на плечи бакканов. — Между нами все будет по–прежнему. Конечно, с годами мы меняемся в зависимости от положения и обстоятельств, однако наша суть, наши взгляды на то, что есть хорошо и что плохо, в основном остаются неизменными. И я не позволю высокому титулу встать между мною и моими друзьями.

Перри посмотрел на лорда Киана и пожал протянутую руку.

— Титулы не помеха для настоящей дружбы, ибо в ней заключена великая сила. Будь вы самим Верховным правителем Пеллара, все равно мы остались бы друзьями. Узы товарищества самые благородные, это должен понимать даже король.

— Кроме того, — вставил Коттон, который начал потихоньку приходить в себя, — даже у короля или наследного принца должно быть несколько товарищей, с которыми можно как следует поразвлечься. Ну, например, погорланить песни или подурачиться с деревянными мечами, а то он так и будет подписывать приказы, издавать эдикты и возиться с армией сутки напролет. Поэтому, если вам станет скучно, мы всегда готовы сигануть в реку и предоставить вашему величеству возможность нас спасать.

Посмеявшись над этой пламенной речью, все стали наблюдать, как идет переправа. А из леса выходили новые и новые ряды воинов.

Каждый гном был одет в короткую кольчугу и стальной шлем. С боевыми топорами в руках они выглядели очень воинственно. За отрядами тянулись повозки с припасами. Тут и там мелькали валонские всадники. Рэнд сообщил, что войско гномов насчитывает четыре тысячи сто воинов, а также сорок валонских всадников, а в обозе едут несколько сот повозок. Завидев ваэранов, гномы принялись с любопытством их разглядывать, ведь лишь немногие встречались с маленьким народцем в Стоунхилле или Вейнвуде и уж тем более никто никогда не видел ваэранов в доспехах и с оружием.

Переправа заняла больше двух часов. Наконец показался замыкающий отряд, с которым шел Дьюрек. Он объехал все войско, сказав солдатам несколько ободрительных слов. А затем направился к тому месту, где стояли Анвал, Борин, Киан, Рэнд и Перри с Коттоном.

— Ха! — воскликнул он низким хрипловатым басом, — если бы с нами была хотя бы парочка эльфов, утруни и волшебников из Ксиана, мы бы могли возродить Великий союз древности.

Анвал и Борин вышли вперед, чтобы засвидетельствовать почтение своему королю.

Этот гном был немного ниже ростом, чем Борин и Анвал, однако величественная внешность и повелительный тон сразу выдавали его королевское происхождение. То, что это Дьюрек, варорцы поняли бы, даже если бы им никто об этом не сказал. Черные волосы и борода гнома были уже слегка тронуты сединой. Его необыкновенно темные серые глаза приковывали к себе взгляд. Он был в черном, серебряном и сером: серый плащ закрывал черную кольчугу, панцирь был украшен серебряной гравировкой. Дьюрек носил черные сапоги, серую куртку и штаны и серебряный пояс. Плащ застегивался серебряной пряжкой. В руке он держал черный шлем и, как все гномы его войска, был вооружен топором с выгравированными на нем рунами, но только острие его было сделано из сильверона.

Борин представил варорцев. Благосклонно кивнув им, а также лорду Киану и Рэнду, Дьюрек сказал:

— Вы сделали больше, чем я рассчитывал: я посылал вас разузнать о путях, ведущих в Крагген–кор, а вы вернулись с ваэранами, готовыми сражаться. — Он посерьезнел. — Я с нетерпением жду вашего рассказа, но сперва мне должно убедиться, что лагерь разбит и все устроены. Пока я на военном совете буду решать, какую дорогу нам избрать, воины смогут отдохнуть денек.

И когда последние валонские всадники переправились через реку, Дьюрек отправился осматривать лагерь и собирать своих капитанов на совет. Анвал и Борин ушли вместе с королем, чтобы рассказать о поездке в Боскиделл.

Рэнд проводил лорда Киана и варорцев к полевой кухне, где раздавали кашу и чай, и они принялись за завтрак, окруженные целой толпой гномов. Пока они ели, Рэнд рассказал им все об обозе: в основном повозки были нагружены провизией, в некоторых везли лекарства, в других различные инструменты, молоты, клещи, кузнечные горны, а также металл и дерево. Были там повозки с теплой одеждой и с оружием, в одной из них ехали доспехи и меч лорда Киана. По цвету каждой повозки можно было определить, какой в ней груз: зеленые с провизией, белые с лекарствами, красные с оружием, желтые — полевые кухни. Всего около пятисот, ведь нужно было обеспечивать всем необходимым четырехтысячное войско в течение многих недель. Дьюрек условился с гномами из Красных Пещер, что они пополнят запасы, когда те будут на исходе, но для этого нужно расчистить вход в Дриммендив.

После завтрака Перри и Коттон решили вернуться к своему лагерю, чтобы вздремнуть еще часок–другой. Ведь этой ночью их разбудило внезапное появление войска, к тому же они еще чувствовали усталость после перевала через горы. Но позже этим утром они вырезали из молодой ольхи два меча, и когда Рэнд пришел звать их к обеду, он застал бакканов яростно сражающимися. Некоторое время он смотрел на варорцев, подбадривая то одного, то другого одобрительными возгласами.

— Мой брат говорил, что вы теперь неплохо владеете мечами, — заметил Рэнд, пока они шли к ближайшей желтой повозке. — И теперь я вижу, что он прав. — Варорцы даже покраснели от удовольствия, услышав такую похвалу.

Они втроем пообедали и затем пошли через лагерь. Всюду, на земле скрестив ноги, сидели гномы. Они смазывали кольчуги и начищали свои обоюдоострые топоры, чтобы после переправы через реку не появилась ржавчина. Время от времени кто–нибудь из гномов подходил к Перри, чтобы пощупать его сделанные из сильверона доспехи, и отмечал, насколько искусно выковано позолоченное оружие Коттона. Некоторые перебрасывались парой слов с Рэндом, но в основном гномы просто провожали их взглядами, не прерывая своей работы. Вдруг к ним подбежал королевский гонец и, отвесив им поклон, сообщил, что король Дьюрек просит их прийти на совет, который собирается неподалеку от того места, где они ночевали на берегу реки.

Перри, Коттон и Рэнд поспешили обратно в лагерь, где их уже ждали Дьюрек и сидевшие в кружок капитаны. Там были и лорд Киан, и Анвал с Борином, а также Бритта, капитан ванадьюринов. Дьюрек указал варорцам и Рэнду место справа от себя. Как только они уселись, король начал речь:

— Капитаны, мы собрались здесь, чтобы разработать план взятия Крагген–кора. Сейчас я должен принять решение, с какой стороны мы вторгнемся в наше древнее королевство: с запада через Закатные Врата, либо с востока через Рассветные Врата, или с той и с другой стороны одновременно. Мы можем перевалить через Крестанский перевал, пройти вдоль южных склонов до Закатных Врат или идти на юг вдоль Аргона и подняться к Крагген–кору по склону Баралана. Выбор непростой, потому что два пути к нашей древней родине проходят с разных сторон Гримволлских гор. И в том случае, если выбор будет неверным, нам придется пройти лишних восемьсот миль: четыреста миль к югу до Гюнарского ущелья и еще четыреста миль вдоль противоположной стороны Гримволла. Ведь зимой Куарданский перевал занесет снегом.

К тому же от избранного нами пути будет зависеть ход военных действий, а следовательно, и наша судьба. Поэтому мы должны хорошенько все обдумать и постараться предугадать, что ожидает нас в одном и другом случае.

Здесь присутствуют три человека, готовые помочь нам в этом деле советом. Вы все их уже знаете: принц Киан, сопровождавший Анвала и Борина вначале в Пеллар, а затем на запад в Боскиделл; принц Рэнд, который был нашим проводником и советником во время этого похода и который поведет нас дальше к пещерам; и Бритта из Валона, капитан харлингаров, наших зорких разведчиков. А также здесь присутствуют двое ваэранов, господа Перегрин Фаэрхилл и Коттон Баклебёр, они прибыли из героических западных земель и готовы повести нас по тоннелям и залам нашего славного королевства.

Услышав последние слова, присутствующие зашумели: «Ваэраны поведут гномов? По Крагген–кору?»

Дьюрек поднял руку, требуя тишины, а затем продолжил:

— Причины того, почему мы сейчас выступаем в этот поход, лежат в глубокой древности. Все мы слышали отрывки наших легенд и преданий; однако никто из нас не знает истории полностью. Но сейчас я надеюсь, мы услышим ее целиком. И тогда сможем принять верное решение.

Вначале Дьюрек предоставил слово лорду Киану, который рассказал о путешествии в Пеллар и встрече с королем Дарионом, сообщив со всеми подробностями то, что было известно о ночных вылазках ирмов под предводительством Гнара Жестокого. Он упомянул о том, что Анвал и Борин от имени Дьюрека дали обещание выбить врагов из Дриммендива. Затем лорд Киан поведал о путешествии в Боскиделл, чтобы найти Книгу Рейвен, в которой они надеялись обнаружить сведения о расположении подземных залов Крагген–кора Он подчеркнул, что необходимая информация была получена и что Перри готов провести войско гномов по пещерам. Затем он вкратце рассказал об обратном путешествии, упомянул об их тренировках, о наводнении и оползне. Коттон был несколько разочарован в ораторском искусстве лорда Киана, потому что он бы мог часами рассказывать о пережитых приключениях, смакуя каждую подробность. Лорда Киана прерывали лишь дважды: первый раз, когда один из капитанов пожелал удостовериться в том, что король Дарион действительно отложил осаду Крагген–кора, чтобы гномы смогли воспользоваться «преимуществом внезапности», и второй раз, когда Дьюрек стал расспрашивать о состоянии Крестанского перевала. Закончив рассказ, лорд Киан опустился на свое место. Затем Дьюрек спросил Анвала и Борина, хотят ли они что–нибудь добавить. После продолжительной паузы Анвал поднялся и объявил:

— Мы, Айронфисты, нарекли обоих ваэранов чак–сол (друзьями гномов).

Затем он сел, а среди капитанов пронесся удивленный шепоток.

Дьюрек вновь поднял руку, и когда все замолчали, обратился к Перри и Коттону:

— Вы оба в присутствии всех членов военного совета были названы здесь чак–сол. Так тому и быть. — Дьюрек подозвал герольда и объявил: — Пусть узнает все войско, что Перегрин Фаэрхилл и Коттон Баклебёр, ваэраны из Боскиделла, отныне считаются чак–сол. Я, король Дьюрек, постановил это.

Капитаны вновь подняли шум, однако на этот раз недоуменное и настороженное выражение лиц сменилось улыбками, и большинство приветливо закивало варорцам. И хотя ни Перри, ни Коттон в тот момент об этом не догадывались, им была оказана честь, которой удостаивались лишь очень немногие и то в далеком прошлом, ведь это приравнивалось к принятию в клан и означало, что варорцев можно посвящать во все секреты клана Дьюрека и приглашать на советы.

Дьюрек еще раз поднял руку, призывая к тишине, затем заговорил, обращаясь к Перри:

— Наш дальнейший путь таит множество неожиданностей, но ты можешь помочь нам, потому что тебе известно о последнем путешествии через Крагген–кор. Мы же слышали лишь отдельные отрывки истории Камнепроходцев. Поведай нам о путешествии через древнее королевство гномов, проделанное нашими предками, и о Пути Брегги.

Перри не думал, что ему придется выступать на совете, но не растерялся. Ведь он не раз рассказывал эту историю жителям Боскиделла и прекрасно ее помнил. Перри начал свое повествование с того момента, когда четырем товарищам не удалось перевалить через гору Корон, которую гномы называют Равенор, а люди — Шлем Бурь, и закончил тем, как Камнепроходцы выскользнули сквозь Рассветные Врата. Хотя он говорил по памяти, его рассказ почти слово в слово повторял то, что было записано в Книге Рейвен. Гномы, затаив дыхание, слушали захватывающее повествование, ведь Перри был прирожденным рассказчиком. Они сердито заворчали при упоминании о Страже в Темном море и с горечью покачали головами, когда услышали о том, что Закатные Врата засыпаны обломками обрушившегося портала. Гномы принимались радостно кивать, если речь заходила о каких–нибудь известных им по легендам подробностях расположения залов Крагген–кора, и надели капюшоны, когда Перри рассказал, как товарищи нашли останки отряда Брагги. Все воины как один нахмурились, услышав о Гаргоне, и зашумели, узнав о том, что мост через Великую Бездну сгорел.

Затем Перри рассказал о встрече Такерби и Брегги и о Свитке Брегги. Коттон принес из их лагеря мешок Перри, из которого тот извлек копии Свитка, и, развернув водонепроницаемую упаковку, продемонстрировал их присутствующим. Каждая копия была сделана на прекрасной плотной бумаге. Перри протянул одну Дьюреку, а остальные капитанам. Борин уверил всех в том, что копии абсолютно точны. Гномы стали внимательно изучать свитки, те же, кто сидел во втором ряду, читали, заглядывая через плечи товарищей. Свитки переходили из рук в руки, пока все не ознакомились с записями Брегги. Затем Перри вновь обратился к совету: — Путь Брегги длинен и очень труден, от Закатных до Рассветных Врат около сорока шести миль, к тому же там сотни, если не тысячи, тоннелей, в которых легко заблудиться. Но я могу вести вас, потому что знаю путь Брегги наизусть. И еще мне кажется, вам будет легче планировать военные действия, имея перед глазами карту. — И Перри, еще раз порывшись в своем мешке, вытащил оттуда другую бумагу. — Я нарисовал эту карту, сверяясь со свитком Брегги; возможно, она будет вам полезна. — И Перри протянул рисунок Дьюреку.

Дьюрек с радостью взял карту и долго внимательно ее разглядывал, а затем передал капитанам, которые так же тщательно ее изучили. Пока карта переходила из рук в руки, все гномы высказывали свои соображения по этому поводу.

Ни Анвал, ни Борин, ни лорд Киан до сих пор не видели карты. Перри лишь упомянул о ее существовании в тот вечер, когда гномы устроили ему экзамен. На самом деле баккан не считал, что она так уж важна, потому что там были отмечены лишь основные залы и переходы, о которых говорилось в Свитке. И он нарисовал ее для собственного развлечения, после того как обнаружил рукопись. Однако здесь, на совете, Перри решил, что карта может пригодиться для наглядности. Так и вышло, что забава ученого стала важным элементом в разработке военной стратегии.

После того как карта прошла по кругу, Дьюрек попросил тишины:

— Теперь, когда вы услышали всю историю путешествия через Крагген–кор и увидели карту, остались ли у кого–нибудь вопросы?

Тут поднялся рыжебородый гном, сидевший справа от Дьюрека, Барак Хаммерхэнд, мастер дверей и замков, один из военачальников.

— Скажи, друг Перри, Закатные Врата действительно разрушены чудовищем из Темного моря?

Его вопрос вызвал одобрительные возгласы, потому что очень важно было выяснить это для разработки дальнейших планов. Если они решат ворваться в Крагген–кор через Закатные Врата, необходимо знать, в каком они состоянии.

Перри ответил:

— В Книге Рейвен сказано только, что разъяренное чудовище пыталось выломать двери, Брегге удалось закрыть Врата, и, судя по звуку, доносившемуся снаружи, он решил, что монстр повалил колонны и обрушившийся портал засыпал вход. А чудовище еще долго продолжало швырять в них каменные глыбы. И Брегга не смог вновь открыть двери, хотя, когда он сделал такую попытку, створы ворот задрожали, но это могло быть и от ударов камней, которые бросал Кракен. Так что неизвестно, сломаны ли Закатные Врата, или просто засыпаны, или случилось и то и другое. Никто не видел их с тех пор, и я не знаю, возможно ли их открыть.

Барак продолжал стоять во время ответа Перри, и Дьюрек сделал знак мастеру ворот продолжать:

— Друг Перри, — заговорил Барак, — повтори еще раз, что в Книге Рейвен сказано о Великой Бездне у восточных врат.

Вопрос Барака вновь был одобрительно встречен гномами, потому что состояние входов в Дриммендив повлияет на весь ход войны. Барак затронул две самые животрепещущие темы.

— Это ущелье чрезвычайно глубоко, — ответил Перри, — и по крайней мере пятьдесят футов в ширину. Единственной переправой через него был подвесной мост, который сгорел и рухнул в Бездну.

Барак опустился на место, и поднялся седобородый гном, сидевший напротив Перри. Это был Турин Стоунсплиттер, мастер рудников.

— У меня тоже есть два вопроса. Жив ли еще Кракен? И сколько, по–твоему, орков в Крагген–коре?

Перри заговорил вновь:

— Что касается первого вопроса, то я, к сожалению, не могу на него ответить. Я не знаю, сторожит ли чудовище западный вход до сих пор или нет. Мы даже не знаем о его происхождении. В Книге сказано лишь, что, по словам Гилдора, еще за пятьсот лет до Зимней войны лаэнские воины неделями наблюдали за двумя огромными троллями, которые таскали с гор в долину гигантские валуны. Затем орки использовали их, чтобы перегородить Даскрилл, и так постепенно образовалось Темное море.

Когда его воды разлились, дракон Скайл прилетел туда черной ночью, держа в лапах извивающуюся ношу, и бросил ее у Закатных Врат. Это и был могучий Кракен. Скорее всего жуткое чудовище — порождение злой воли Модру. На следующий день эльфы увидели, что орки закрыли Закатные Врата и отныне Кракен сторожил западный вход.

Только после того, как чудовище напало на путешественников по Дриммендиву, Гилдор собрал всю эту историю воедино, догадавшись, что монстр был частью плана Модру по подготовке к Зимней войне. За пятьсот лет до ее начала… Да что там! За тысячу, ведь Владыка Зла должен был сперва освободить Гаргона, чтобы из Дриммендива напасть на Дарда Талион!

Впрочем, я отклонился от вопроса. Откуда принес дракон это чудище в Темное море, никто точно не знает, однако Гилдор предположил, что это Хеларамус из Великого Водоворота в Бореальском море.

— Хеларамус? Великий Водоворот? — стали переспрашивать гномы. Среди собравшихся поднялся шум, и Дьюрек вновь был вынужден просить тишины. Когда все замолчали, Перри продолжил:

— Но живет ли еще это существо в Темном море или уползло в другое место, неизвестно. Вероятнее всего, оно погибло, когда рассеялся Диммендарк, однако точно этого никто сказать не может.

На второй вопрос Турина ответил лорд Киан:

— Мы очень мало знаем о ночном народе, обитающем в Дриммендиве, однако, судя по вылазкам, которые они предпринимали, их должно быть довольно много. Когда король Дарион допрашивал рюкка, захваченного в плен, тот говорил, что их так же много, как мошкары в Великой топи, однако вполне возможно, его слова — пустая бравада, чтобы нагнать на нас страху. Рюкк также сказал, что в Дриммендиве есть тролли, но это тоже может оказаться враньем.

При упоминании о великанах лица капитанов помрачнели, они прекрасно понимали, что участие этих созданий может сильно повлиять на исход любой битвы.

— Мы поверим этому, когда тролли будут стоять перед нами, а иначе мы будем сражаться с призраками и слухами, — заявил Дьюрек.

Затем поднялся Бритта из Валона:

— Как быть с великанами, я не знаю, моя задача — шпионы и засады, которые враги могут устроить нам на дороге. Спокойно ли на землях отсюда и до Черной Дыры? Были ли замечены там вражеские логова?

— Не могу сказать точно, — ответил лорд Киан. — Ирмы предпринимали вылазки в северных и южных направлениях от Дриммендива, вдоль рек Ротро, Куадрилл и Целленар до берегов Аргона. Они грабили деревни на юго–западных границах Риамона и добирались даже до Валона, как тебе хорошо известно, ведь они вторглись и в твои владения.

Однако не думаю, что ирмы заходили севернее Дарда Галиона и Ларкенвальда, земли здесь пустынные, и грабить некого. Поэтому, если мы будем двигаться по восточному склону Гримволлских гор, мы сможем пройти большую часть пути незамеченными, а на подступах к Рассветным Вратам нам так или иначе не избежать столкновения с вражескими патрулями.

Что же касается западного склона, то ирмы, конечно, могли пройти через Куадранское ущелье, хотя у нас нет никаких сведений о грабежах в Релле, ведь эти земли тоже почти безлюдны и разбойникам не разжиться там богатой добычей, Поэтому я надеюсь, что они не доходили до Гримволла, и если мы пройдем по Крестанскому перевалу и будем двигаться вдоль западных склонов, то к Закатным Вратам подойдем незамеченными.

Однако в любом случае тебе, Бритта, надо держать ухо востро. Ведь мы не знаем наверняка, как далеко распространилась эта чума.

Слушатели вновь стали шумно выражать свое согласие. Дьюрек подождал, пока установится тишина, а затем сказал:

— Есть ли еще вопросы, касающиеся Книги Рейвен, Пути Брегги или же сведений от короля Дариона? Если нет, то давайте обсудим наши дальнейшие планы.

В последующие часы было выдвинуто много разумных и не очень разумных предложений, какие–то идеи были взяты на вооружение, какие–то отклонены. То и дело обращались к карте, стараясь при выработке стратегии учесть длину коридоров и размеры залов. И когда солнце начало клониться к закату, капитаны обсудили все, вплоть до малейших деталей. Стало смеркаться, и разложили костер, а совет все продолжался. Было разработано несколько планов, основанных на предположениях о численности противника и на том, какой путь в Крагген–кор будет избран. Наконец Дьюрек поднялся и произнес:

— Итак, мы остановимся на двух планах, каждый из которых неизбежно связан с определенным риском.

Во–первых, мы можем попытаться прорваться сквозь Рассветные Врата и пересечь Великую Бездну. Орки, занимающиеся разбоем, должны были соорудить переправу, ведь каким–то образом они выбираются из Крагген–кора. Но, несомненно, эта переправа устроена с учетом возможного вторжения, скорее всего это подъемный мост. Ирмам скорее всего удастся ее разрушить, прежде чем мы успеем перебраться через Великую Бездну, поэтому на нее рассчитывать нельзя. Значит, нам необходимо построить переносные мосты. Это можно сделать в Черном лесу, дотащить мосты до Рассветных Врат и затем перекинуть через Бездну. Этот вход хорошо охраняется, отряды орков прочесывают местность по всей территории от Крагген–кора до реки Аргон, стало быть, наше вторжение уже не будет внезапным и можно ожидать, что у Рассветных Врат нас встретит вся вражеская армия в полном составе. Форсировать ущелье в таком случае будет весьма трудно, если не сказать — невозможно.

Второй план — вторгнуться через Закатные Врата. Здесь нам может преградить путь жуткое чудовище. К тому же портал, вероятнее всего, обрушился и вход погребен под тоннами камня. Но хуже всего, если сломаны сами врата, тогда, как полагает Барак, их можно починить только изнутри. Однако этот вход никто не охраняет, и если нам удастся проникнуть через него, мы застанем Гнара врасплох и на нашей стороне окажется преимущество внезапности. В этом случае шансы на успех намного увеличиваются.

Некоторое время Дьюрек стоял молча. Совет ждал. Коттон подумал тогда: «Эти планы — палка о двух концах. Единственный путь, по которому можно проникнуть в Дриммендив, наверняка лежит через Рассветные Врата, однако там нас будет поджидать все войско Гнара; безопаснее идти через Закатные Врата, но только в том случае, если там нет Кракена и если мы сумеем отпереть дверь».

Наконец Дьюрек сделал свой выбор и заговорил:

— Я принял решение идти через Закатные Врата.

Когда эти слова прозвучали, у многих вырвался вздох облегчения. Король гномов продолжил:

— Если мы не сумеем одолеть Стража или отпереть ворота, мы можем через Куадранское ущелье дойти до Рассветных Врат и попытаться ударить оттуда. Но я думаю, что к тому времени путь через горы будет занесен снегом. И тогда мы отправимся через Гюнарское ущелье на юг, к Красным холмам, где перезимуем. И весной попробуем вторгнуться в Дриммендив через Рассветные Врата, — закончил свою речь Дьюрек.

Анвал почти ничего не говорил на совете. Он лишь время от времени что–то бурчал или же одобрительно кивал. Выслушав решение Дьюрека, он, как и все остальные, понял, что успех будет зависеть от того, смогут ли они отпереть врата. Когда Дьюрек замолчал, Анвал встал и попросил слова:

— Король Дьюрек, никто не сомневается, что войско чакка одолеет даже самого свирепого монстра и перетаскает хоть сотни тонн камней. Но если двери заперты и мы станем выламывать их или пробивать новый тоннель, эхо моментально привлечет внимание врага, и они подкопают опорные столбы и обрушат старинные своды. И нам придется прокладывать путь через все горы, чтобы пробраться внутрь. Конечно, тогда мы сможем атаковать с востока, но там нас уже будет поджидать Гнар, и мы понесем большие потери, даже слишком большие. Разумеется, можно начать осаду, но на это уйдут годы, поэтому нам необходимо во что бы то ни стало открыть восточные врата. У меня есть план.

Вот что я предлагаю: небольшой отряд попробует незаметно проскользнуть через Рассветные Врата и, следуя Путем Брегги в обратную сторону, поднимется по шахте и доберется до Закатных Врат, стараясь не попасться на глаза врагам. Даже если лазутчиков постигнет неудача, никто не свяжет появление такого небольшого отряда с готовящимся вторжением. Но если они все же доберутся до западного входа, то под руководством Барака смогут устранить поломку и открыть ворота для нашей армии. Хотя риск велик, игра, по моему мнению, стоит свеч.

С этими словами Анвал опустился на свое место.

Капитаны одобрительно зашумели. Киан и Рэнд посчитали, что это действительно счастливая идея и что, возможно, удача будет благосклонна к смельчакам. Чакка согласились единодушно, ибо этот был шанс застать врасплох и разбить древнего ненавистного врага. А варорцы искренне восхищались планом Анвала, ведь нем отразились основные присущие гномам черты: безграничная отвага, ум, готовность рисковать и скрытность. Однако Дьюрек задал вопрос, который ставил под удар весь этот блестящий план. И непосредственно касался Перри.

— Хорошо придумано, Анвал, однако дело в том, что друг Перри должен повести войско по Пути Брегги, и если его задержат, схватят или убьют, у нас не останется проводника. Но, если Закатные Врата действительно сломаны и твой план сработает, это, можно сказать, гарантия победы. — Дьюрек глубоко задумался.

Никто из собравшихся не произнес ни слова. Воцарившуюся тишину нарушало только потрескивание хвороста в костре. По телу Перри пробежала дрожь. Это не одно и то же — идти в бой в окружении целого войска или пробираться по вражескому логову всемером. Пересечь Дриммендив означало пройти десятки миль по темным пещерам, кишащим ночным народом, где за каждым поворотом рискуешь наткнуться на вражеский отряд, рюкки могут появиться из любого бокового тоннеля, и ты окажешься в ловушке. Перспектива попасться в лапы безжалостным оркам или заблудиться в черном лабиринте наводила на Перри ужас. Однако он отчетливо представлял себе картину: Закатные Врата распахнуты и войско гномов без боя входит в Дриммендив. Риск был безумно велик, но успех того стоил.

Перри с трудом поднялся на ноги и нетвердым голосом произнес:

— Я готов пойти с Анвалом и Бараком, если вы примете этот план.

Дьюрек в ярости ударил кулаком по ладони:

— Крак! Если бы мы только знали о свитке Брегги шестью месяцами раньше, и мы смогли бы подготовить другого проводника. Даже несколько! Однако сейчас у нас только один, а нам необходимо по крайней мере двое. Осмелюсь ли я послать нашего единственного проводника на такое опасное дело? Да, наградой за успех может стать победа, но платой за провал — поражение. Если бы еще кто–то мог повести армию, я бы пошел на этот риск.

Вновь воцарилась тишина. Все потупили взгляд, ожидая решения Дьюрека. Но вдруг один из присутствующих поднялся:

— Я знаю путь. И могу вести армию через Дриммендив, даже если мне придется разлучиться со своим хозяином.

Перри удивленно поднял глаза, потому что эти слова произнес Коттон!

Глава 13 НАРОК

— Коттон! — воскликнул Перри. — Неужели ты знаешь Путь Брегги?

— Да, сэр, — подтвердил баккан. — Я запомнил его, когда мы сверяли сделанные вами копии. Мы ведь сверяли их с оригиналом до рези в глазах. Тут уж кто хочешь выучит все наизусть.

— Верно, Коттон! — воскликнул Перри. — Ну и осел же я, что сам об этом не догадался.

— Да нет, сэр, — возразил Коттон. — Я должен был вам раньше сказать, просто не думал, что это важно. Когда же Анвал предложил свой план, я понял, что это вопрос жизни и смерти. Но ведь я обещал мисс Холли присматривать за вами. Она сказала: «До свиданья, Коттон. Ты уезжаешь вместе с хозяином, так что, пожалуйста, береги его». И я сказал «да». Но теперь я вижу, как этому народу нужна наша помощь, и надеюсь, что, если бы мисс Холли узнала обо всем, она не стала бы на меня сердиться.

Ах, сэр, я сам ужасно не хочу расставаться с вами, но кто–то ведь должен остаться с войском Дьюрека, вы или я. Может быть, вы поведете армию, а я попытаюсь пробраться через Крагген–кар? — Коттон надеялся, что Перри примет его предложение, потому что верный слуга знал, как опасно это задание, и мысль о том, что ему придется нарушить обещание, данное Холли, его очень тяготила.

— Спасибо тебе за предложение, Коттон. Однако думаю, что это должен сделать я. Ведь тому, кто пойдет к Закатным Вратам, придется пройти Путь Брегги в обратном направлении. А это значит, что все «лева» превратятся в «права», «вверх» — в «вниз», «развилки» — в «соединения». Я прикинул, что смогу справиться с такой задачей, для меня следовать указаниям «наоборот» вовсе не трудно. — Перри посмотрел на Коттона. — Разве ты смог бы найти обратный путь?

Коттон выглядел несколько растерянным.

— Никогда об этом не задумывался. Но боюсь, вы правы. — Он закрыл глаза, стараясь сосредоточиться, и через некоторое время сказал, вздохнув: — Мда, это еще сложнее, чем вспоминать алфавит с конца после бессонной ночи в «Одинокой Вороне»! Каждый раз приходится возвращаться к началу.

— Что ж, тогда решено, — произнес Перри. — Если Дьюрек примет этот план, я пойду через подземелье, а ты поведешь войско.

Дьюрек и все участники совета слышали разговор варорцев, и по рядам вновь пробежал шепоток. Дьюрек поднял руку, призывая к тишине:

— Друг Коттон, я не сомневаюсь, что ты уверен в своей памяти. Однако я не могу доверить тебе судьбу всего войска, не проверив…

— Наш путь начался от Закатных Врат, — перебив Дьюрека, принялся рассказывать по памяти Коттон и подал ему свиток. Когда Король гномов развернул его, Коттон встал в позу оратора и продолжил: — Двести ступеней вверх по широкой лестнице; семьсот двадцать один шаг по главному коридору, затем свернуть направо…

Коттон говорил так, словно текст отпечатался у него в голове. Капитаны терпеливо слушали.

— …затем двести сорок шагов через зал к Рассветным Вратам, к свободе. — Коттон сел на место и только тут взглянул на Перри; лицо баккана расплылось в широкой улыбке.

Дьюрек отложил свиток в сторону и просто произнес:

— Теперь у нас есть проводник.

Все одобрительно зашумели, и Коттон залился краской.

Затем Дьюрек обратился к Анвалу Айронфисту:

— Твой план очень опасен, но, безусловно, стоит любого риска. Отряд должен быть невелик, чтобы не привлекать внимания врага, и в него должны входить те, кто сможет справиться с основной задачей — дойти до западного входа и открыть ворота.

— Король Дьюрек,— сказал лорд Киан,— вначале необходимо добраться до Рассветных Врат. И для этого нужен проводник, который знает дорогу отсюда до Великой Бездны, кто хорошо ориентируется в лесу и сможет проскользнуть незамеченным мимо вражеских дозорных. К тому же он должен суметь дать отпор в случае стычки с ирмами. Я такой проводник. — И Дьюрек кивнул в знак согласия.

Затем поднялся Борин.

— В подземелье отряд должен будет двигаться быстро и осторожно. Однако в случае столкновения с врагом кому–то придется задержать ирмов и дать возможность остальным скрыться. Для этого нужны опытные воины. И я предлагаю нас с Анвалом. — Дьюрек вновь кивнул.

Тогда заговорил рыжебородый Барак:

— Устройство Закатных Врат известно нам только по легендам, но я думаю, что смогу разобраться, как работает механизм, если мы до них доберемся. Чтобы починить его, скорей всего потребуются два мастера, но я прошу троих, ведь кто–то может быть убит. Я предлагаю себя, Делка и Тобина. — Еще два гнома поднялись со своих мест: Делк Стилшэнк, черноглазый гном–силач, и Тобин Форгфаэр, стройный гном с голубыми глазами и светлой бородой.

— Итак, отряд набран, — объявил Дьюрек своим низким хрипловатым голосом. — Барак, Делк, Тобин, Анвал и Борин, а также их проводники и советчики: под открытым небом — принц Киан, и в подземелье — друг Перри. Да сопутствует вам удача.

Дьюрек взял свой топор и, ударив рукоятью об землю, крикнул:

— Шок чакка амону! (Топоры гномов да будут с вами!)

И все капитаны, подняв топоры, ударили ими об землю и выкрикнули: Шок чакка амону! И этот крик разнесся по окрестным лесам и по обоим берегам реки, и гномы–воины, услышав его, поняли, что кому–то из их товарищей предстоит опасный поход.

Затем Дьюрек обратился к капитанам:

— Утром соберите своих воинов и расскажите им о том, что было решено на совете. Завтра я снова жду вас здесь, чтобы обсудить все детали выступления.

С этими словами он распустил совет. Потом король гномов подозвал писца, поручив ему собрать остальных и сделать копии карты для каждого капитана. И наконец обратился к ваэранам, пригласив их отужинать с ним. Втроем они отправились к желтой повозке, где разогревался поздний ужин для капитанов.

— Прошу прощения, король Дьюрек, — сказал Коттон, пока они сидели на бревне около догорающего костра, — но как мы доберемся до Закатных Врат?

— Принц Рэнд говорил мне, что нам нужно перевалить через горы, выйти на Старую Релльскую дорогу и двинуться по ней вдоль западных склонов Гримволла. Она приведет нас к Куадрану и к Вратам, — ответил Дьюрек, облизывая с пальцев горячую подливку. — Я слышал, что старая дорога почти заросла и во многих местах ее совсем не видно, так что, возможно, повозкам трудно будет проехать. Но со всеми задержками мы должны добраться до западных ворот за две с половиной недели. Нам предстоит проделать около шестисот лиг. Нужно торопиться и выступить завтра или в крайнем случае послезавтра. Ведь сегодня уже второе ноября, вскоре начнутся сильные снегопады, и Крестанский перевал станет непроходим.

— Второе ноября? — удивился Перри. — А я и забыл. В этот день Так стал Терновым лучником. А девятого числа будет годовщина того, как он отправился из Лесной лощины, чтобы поступить на службу в Четвертый Истаделский отряд. Народ дома, должно быть, сердится на нас, ведь мы забрали с собой Рог Зова, и им не во что трубить на площади Собраний, чтобы отпраздновать эту дату.

— Что ж, придется нам протрубить в него здесь и сейчас.

И Коттон, подбежав к своему мешку, достал серебряный рог и вернулся с ним к костру.

— Подожди! — закричал Перри. — Вспомни, о чем предупреждал Анвал. Он сказал, что трубить в него можно лишь в случае крайней необходимости.

— Нарок! — прошептал Дьюрек и побледнел. — Айронфисты говорили мне, что вы принесли его с собой. И теперь я вижу, что это правда. Это предвестник Нарока.

— Вот и Борин произносил слово «Нарок»! — воскликнул Коттон.— Но что оно означает?

Дьюрек пристально посмотрел на Перри и Коттона. И затем заговорил, ведь оба варорца были названы Друзьями гномов:

— Это предвестие чего–то ужасного. — Дьюрек замолчал, а по спине Перри пробежали мурашки. — Само слово «Нарок» означает «гибельная война». Но легенда о Нароке — это загадка, которая восходит ко временам Дьюрека Первого. Именно он принес чакка серебряный рог, сделанный им самим или же полученный от какого–то неизвестного мастера.

Даже в дни далекой древности рог был предметом, вызывавшим ужас, его отнесли на север, где должны были спрятать на веки вечные. Он пролежал в тайнике тысячи лет, но потом Слит Орм, огромный дракон с гор Гронфанг, прилетел во владения гномов под горами Ригга, убил множество чакка и завладел нашими сокровищами.

Когда Слит был наконец убит, горн так и не нашли, мы думали, он сгинул навеки или расплавился в огне. И тогда мы возрадовались! Но все равно продолжали страшиться грозного проклятья, хотя его точное значение было нам неведомо.

— Проклятье? На нем лежит проклятье? — спросил Перри. — Но мы трубили в него бессчетное множество раз, и ничего ужасного не случилось. И если вы услышите его чистый серебряный звук, то поймете, какая сила заключена в нем.

— В том, что в нем заключена сила, я не сомневаюсь. И другие могут безбоязненно трубить в него, потому что проклятье лежит только на нашем народе, — ответил Дьюрек. — Чакка должны встретить свою судьбу одни.

— Да, мы знаем, что он имеет какое–то отношение к гномам, — вставил Коттон, держа рог над огнем так, чтобы Дьюрек мог видеть рисунок. — Эти всадники — гномы, хотя чакка не ездят верхом на лошадях.

— Я не видел этого рога до сегодняшнего дня, но прекрасно знаю все символы, выгравированные на нем. Гномы не ездят верхом из–за этого рога и одного старинного предания, — ответил Дьюрек.

— Но Брегга, сын Бекки, ездил на лошади. В Книге Рейвен говорится, что он скакал вместе с эльфом Гилдором на Стремительном, арденском жеребце. Они доехали верхом до самых ворот Дриммендива. И после этого Брегга ездил на лошадях через Гюнарское ущелье, в Грон, к Ардену, хотя немного и побаивался их. Во всяком случае так говорится в Книге Рейвен.

— Брегга боялся не лошадей, — ответил Дьюрек. — Он боялся лишь, что, сев на лошадь, исполнит пророчество, которое приведет к Гибельной войне. Но в то время судьба всего мира висела на волоске, Враг из Грона угрожал Митгару, и Брегга поступил так, как требовали обстоятельства. Однако все чакка знают о том, что изображено на роге. Из–за этого рисунка мы не ездим верхом, надеясь, что тогда проклятие Нарока не падет на нас.

— А что за легенда, о которой вы говорили?

Дьюрек помолчал немного, собираясь с мыслями, а затем произнес:

— Магические руны, выгравированные здесь, переводятся так:

Ответь на Серебряный зов.

Это половина первой строфы Песни Нарока, старинного предсказания, известного со времен Дьюрека Первого. Целиком оно звучит так:

Звук серебряного рога Призовет однажды гномов В их родное королевство, В темный мир подземных сводов. Этот зов заслышав, гномы Оседлать коней решатся И к границе Дриммендива На жестокий бой примчатся. В подземельях вспыхнет битва, Задрожат седые горы, И камней потоки хлынут В лабиринты Крагген–кора. Многих гномов смерть настигнет В царстве ужаса и мрака… Много бедствий доведется Пережить народу чакка.

Это пророчество известно всему народу Дьюрека. Оно предсказывает нам горестную судьбу. Когда появилась эта песнь, никому не известно, разве что тому, кто сделал этот рог. Однако эти слова не рифмуются на чакуре, только на общепелларском языке. И рифмы непривычны для моего уха; если бы эти стихи писали чакка, то был бы другой размер. Поэтому мы полагаем, что мастер, создавший эту вещь, был не из нашего народа. Рог и эта песнь — тайна. Хотя прорицание было известно уже много веков назад и споры вокруг него не утихают и поныне, мы ни на шаг не приблизились к разгадке, с тех пор как Дьюрек впервые увидел рог. Поэтому–то мы и не ездим на лошадях и верим, что звук этого рога возвестит начало Смертельной войны, Нарока, и тогда предсказанная судьба постигнет наш народ.

Коттон посмотрел на рог так, словно держал в руках незнакомую вещь. Он знал, что во время Зимней войны этот рог помог освободить Боски, и поэтому полагал, что это орудие добра. Однако для гномов он был предвестием страшных бедствий. Они радовались, когда рог был потерян в логове Слита, и его возвращение наводило на них ужас.

Перри, Коттон и Дьюрек молча сидели у догорающего костра, каждый погрузился в глубокие раздумья. На черном небосводе мерцали звезды. Наконец Перри поднялся, взял рог и сказал:

— Король Дьюрек, мы не знаем, как быть со злосчастным пророчеством, ведь мы даже не понимаем его значения. Однако если это вернет вам спокойствие, то возьмите рог себе. — И Перри протянул его Дьюреку.

Но Дьюрек лишь отрицательно покачал головой и сказал:

— Нет, я не возьму его, хотя ты предлагаешь от чистого сердца. Но я должен отказаться, потому что мы в большей безопасности, пока он находится в чужих руках.

Дьюрек сделал жест, отстраняющий подарок, и в тот момент, когда его пальцы коснулись холодного металла, все увидели ужасное знамение. С неба обрушились тысячи тысяч пылающих звезд. Их сверкание на миг осветило все вокруг, словно подтверждая истинность пророчества.

Дьюрек в ужасе отпрянул и прижал пальцы, коснувшиеся рога, к губам, словно пытаясь сдержать вырвавшийся крик. И по всему войску пронесся стон отчаяния. И когда звездопад наконец прекратился и земля снова погрузилась во тьму, Дьюрек надел капюшон и ушел куда–то в ночь.

Глава 14 ПРОЩАНИЕ

Через час после восхода капитаны вновь собрались на совет. Все были подавлены, жуткое знамение прошлой ночи повергло гномов в ужас. Ведь чакка верят, что каждая падающая звезда предвещает гибель друга. Но они преодолели свой страх, дурные предчувствия не могли заставить их изменить планы.

Барак первый попросил слова:

— Закатные Врата были сделаны в первой эре величайшим мастером ворот Вальки. В этом ему помогал волшебник Грейван, выгравировавший на них три тайных знака. Днем они почти не видны, но в сумерках руны начинают светиться, отчетливее всего они становятся в полночь, и тогда нужно лишь произнести волшебное слово «гаард», что означает «откройся», и двери распахнутся. Однако действуют ли они сейчас, мы не знаем. — Барак умолк и с горечью покачал головой. — Сейчас мы уже не делаем дверей, которые могут открываться при помощи одного лишь слова, этот секрет утерян. Но надеюсь, что знаний, которыми обладают Тобин, Делк и я, будет достаточно, чтобы починить подобный механизм. — Барак замолчал, теребя свою рыжую бороду, и затем заговорил вновь: — Правда, здесь есть одна сложность: если вы попытаетесь открыть дверь снаружи, прежде чем мы закончим чинить ее, это может усложнить нашу работу. Не знаю, сколько времени потребуется мне, Делку и Тобину, для того чтобы все закончить, но в таком деле нельзя торопиться. Если же мы попытаемся открыть двери изнутри, а снаружи они будут завалены камнями, это тоже может повредить механизм. Поэтому необходимо точно подгадать время, чтобы ни вы, ни мы не пытались открыть ворота прежде, чем обе стороны закончат свою работу. Но как мы дадим друг другу знать, что все готово? Если мы протрубим в рог, то его звук может привлечь внимание врага. Боюсь, что шум во время починки и так доставит нам много неприятностей, однако подать сигнал, который вы услышали бы через каменную стену, — это просто самоубийство. Поэтому я предлагаю заранее прикинуть, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до места и починить ворота, с учетом возможных осложнений, и договориться о времени, когда Дьюрек произнесет волшебное слово. — Все капитаны одобрительно закивали, и Барак продолжил: — Король Дьюрек, если ты произнесешь заветные слова, а врата не откроются, ты будешь знать, что мы либо задержались в пути, либо не смогли починить их. Тогда произнеси «гаард» еще раз. В том случае, если мы не успеем к сроку, прошу тебя повторять попытку каждую полночь в течение семи дней.

Если врата так и останутся запертыми, ты поймешь, что мы уже не придем никогда.

И еще я должен сказать: после того как мы доберемся до Закатных Врат, Делку, Тобину и мне потребуется один день, чтобы починить их. Если мы не управимся за сутки, значит, это вообще невозможно.

Барак сел на свое место, и тут поднялся Турин Стоунсплиттер.

— Король Дьюрек, я могу только догадываться о размерах завала, но у нас четыре тысячи чакка, чтобы расчистить вход. — Турин на мгновение задумался. — Дай мне четыре дня. За этот срок чакка способны перетащить гору.

Затем заговорил принц Рэнд:

— Отсюда до Закатных Врат восемнадцать дней пути. Два дня до Гримволлских гор, один день, чтобы одолеть Крестанский перевал, один день оттуда до Старой дороги, и за оставшееся время мы доберемся до западного входа.

— По моим подсчетам, — произнес Дьюрек, — если мы выйдем отсюда сегодня в полдень, мы будем готовы открыть ворота через двадцать два дня, то есть к двадцать пятому ноября. Хватит ли этого времени отряду?

Лорд Киан поднялся, чтобы дать ответ:

— Если мы спустимся на плоту по реке Аргон, а затем пойдем на запад к Рассветным Вратам, это займет двенадцать дней: три дня, чтобы построить плот, четыре — чтобы спуститься по реке, еще четыре дня мы будем идти на запад, и один день нам потребуется, чтобы взобраться по склону наверх к самому входу.

Перри сидел вместе с Анвалом, Борином, Бараком, Делком и Тобином. Они изучали карту, прикидывая расстояние между залами, длину коридоров и количество ступеней. В конце концов Перри поднялся:

— Король Дьюрек, Путь Брегги составляет сорок шесть миль, его можно пройти за два дня. Однако мы не знаем, как часто нам придется прятаться от врагов или задерживаться по каким бы то ни было пока не известным причинам. Поэтому нужно накинуть еще один день. Итак, мы должны успеть добраться от Рассветных Врат до Закатных за три дня.

— Следовательно, — подытожил Дьюрек, — двенадцать дней до Рассветных Врат, три дня до Закатных Врат и еще один день на работу, всего шестнадцать дней. Вам потребуется меньше времени, чем войску, однако мы должны закончить свою работу одновременно. Поэтому не спешите и не подвергайте себя напрасно опасности, не спускайтесь в Крагген–кор раньше, чем это необходимо. К двадцать пятому ноября обе стороны должны быть готовы.

И еще, принц Киан, вы назначаетесь капитаном отряда, так что в сложных ситуациях ваше слово будет решающим. Я могу дать вам лишь один совет: мудрый вождь всегда прислушивается к чужому мнению. Итак, мои капитаны, готовьтесь, мы выступаем в полдень. А вам, принц, нужно собраться и взять припасы, которые потребуются в пути.

Семеро добровольцев пошли к лагерю, обсуждая, что нужно взять в дорогу. Они говорили о еде, которую нетяжело будет нести, об инструментах и веревках, необходимых для постройки плота, об особых фонарях, которыми освещают путь в подземельях, об одежде и оружии. Гномы продумывали все до мелочей, чтобы взять лишь самое необходимое.

Перри время от времени оглядывался, чтобы посмотреть на Коттона, который вместе с остальными готовился к выступлению. «Эх, Коттон, — подумал Перри, — ты говорил, что не хочешь разлучаться со мной… Если честно, мне тоже будет очень одиноко без тебя, но что поделаешь, раз у нас нет другого выхода. Должно быть, так всегда происходит на войне: лучшим друзьям приходится расставаться. Доведется ли нам встретиться? Увидим ли мы снова Боскиделл?..»

Вскоре они уже составили окончательный список всего необходимого и отправились за припасами к повозкам. Перри не видел лица убитого горем Коттона, для которого это расставание было особенно мучительным, потому что тот не мог избавиться от ощущения, что предает своего хозяина.

Анвалу, Борину, Тобину, Делку, Бараку, Киану и Перри пришлось не один раз сходить к повозкам. Порой гномы подсказывали им, где они могут раздобыть ту или иную вещь, или помогали что–нибудь донести. Груда припасов росла, и Перри был искренне удивлен, видя, сколько всего может потребоваться семи участникам похода на такой короткий срок. «Ладно, — подумал он, — то, что не пригодится, мы спрячем в условном месте». И баккан продолжал сборы под руководством лорда Киана. Наконец все было готово, и как раз вовремя, потому что войско вот–вот должно было выступать.

Был подан ранний обед, и семеро присоединились к Дьюреку, Коттону и Рэнду, чтобы в последний раз разделить с ними трапезу, перед тем как наконец тронуться в путь. У всех было печально на душе, и во время еды никто не произнес ни слова. Наконец Дьюрек нарушил тягостное молчание:

— Даже не знаю, что посоветовать на прощание, ведь вам предстоит столкнуться с неожиданностями, о которых мы даже не подозреваем. Прошу вас, будьте все время начеку и постарайтесь не попадаться на глаза врагу. Когда вы окажетесь в подземных пещерах, вам придется действовать на свой страх и риск; к сожалению, заранее тут ничего нельзя предвидеть. Все зависит от планов врага, о которых мы не знаем.

Когда вы тронетесь в путь, остерегайтесь засад и ловушек. А по ночам выставляйте дозорных и не жгите костров, ведь вы будете проходить через земли, куда наведываются разбойники. И вот еще что: постарайтесь проникнуть в Крагген–кор на рассвете, потому что утром солнце освещает восточный вход и часть залов, поэтому ночной народ вынужден прятаться глубоко в пещерах. Дальше солнце уже не сможет вас защитить, свет проникает в подземелье лишь через прорубленные в скалах оконца, но отравленные вражеские стрелы, пущенные из темных закоулков, легко могут вас настичь. Так что будьте осторожны.

Дьюрек поднялся и обвел внимательным взглядом лица всех членов отряда, словно пытаясь заглянуть в будущее, чтобы узнать их судьбы, и в конце концов произнес:

— Да будет с вами воля Адона, и да охранит он вас от всякого зла. — И король низко поклонился каждому из семерых добровольцев. — Что ж, пора прощаться, я должен спешить, чтобы вовремя успеть на встречу с моими верными друзьями, назначенную на двадцать пятое ноября.

С этими словами Дьюрек повернулся и пошел прочь.

В это время Бритта подскакал к ним на своем вороном жеребце. Спрыгнув на землю, он обратился к принцу Киану:

— Прощай, мой господин. Эанор, король Валона, будь он здесь, пожелал бы тебе счастливого пути, но так как его нет с нами, то я скажу от имени всего моего народа. Удачи тебе, удачи вам, всем и каждому!

Валонец отсалютовал им, вскочил в седло и ускакал прочь.

Коттон подошел к Перри, и они обнялись.

— Что ж, сэр, держитесь подальше от рюкков и возвращайтесь целым и невредимым, чтобы мисс Холли не пришлось плакать.

— Туго тебе придется, когда ты будешь снова переходить через Крестанский перевал, но передай от нас привет Бару и его сыновьям, — ответил Перри, стараясь не выдать своих чувств, но потом, едва сдерживая слезы, добавил: — Коттон, мой старый друг, мне будет ужасно тебя не хватать, но надеюсь, мы встретимся у Закатных Врат.

Рэнд и Киан тоже обнялись и затем посмотрели в глаза друг другу долгим взглядом.

— Ты нужен нашему королевству, Киан, — сказал Рэнд. — Береги себя, пусть кольчуга, которую я привез из самого Даэля, убережет тебя от вражеских стрел.

— Когда все это закончится, — сказал Киан, — мы с тобой поедем на охоту, как раньше, верхом, с соколами и собаками. Ну а сейчас счастливо, брат, до встречи у Западных Врат.

Валонские всадники вскочили на коней, гномы выстроились в колонну. Солнце стояло в зените, когда наконец раздался приказ Дьюрека:

— Чакка! Хаук! — И все тронулись с места.

Словно гигантское многоногое существо, войско двигалось среди зеленых равнин. Сапоги гномов гулко стучали по укатанной дороге. Неспешно катились тяжелые повозки. Дьюрек, ехавший впереди, поднял руку, салютуя семерым добровольцам, и так делал каждый капитан, пока ряд за рядом гномы проходили мимо маленького отряда. Самой последней ехала желтая кухонная повозка, в которую были запряжены Каштан и Лохматый. Рядом с седобородым гномом–возничим сидел Коттон. Он попытался улыбнуться и помахал товарищам. Когда повозка прогрохотала мимо, Коттон встал, обернулся лицом к семерым и, подняв вверх меч, прокричал: «Шок Чакка a м o н y ! И мечи Боски тоже!» После этого он быстро опустился на сиденье, чтобы никто не заметил его слез.

Перри стоял прислонившись к березе и смотрел, как войско гномов удаляется в направлении Гримволлских гор, маячивших на горизонте. На простиравшихся вокруг равнинах росла лишь высокая, чуть колеблемая ветерком трава.

Прошло много времени, пока колонна не скрылась из виду. День уже клонился к вечеру, когда баккан отвернулся и побрел к лагерному костру, после того как ехавшая последней желтая повозка исчезла за горизонтом.

Глава 15 ВАРУ

— Так не должно быть, Бомар, — сказал Коттон, обращаясь к седобородому гному, сидевшему рядом, и вновь оглядываясь, чтобы посмотреть на удалявшуюся полоску леса.— Нет, сэр, все это неправильно. Когда ты прощаешься с другом, он должен просто исчезнуть, словно вспышка. А так мы сказали до свидания почти три часа назад, и я все еще вижу вдалеке серебряные доспехи, сверкающие в лучах закатного солнца, и мистер Перри, наверное, еще видит мои. Это делает прощание таким мучительно долгим.

Коттон решительно повернулся вперед и стал смотреть на горы, но не выдержал, опять оглянулся на реку и тихонько вздохнул. Мысль, что он оставил своего хозяина, повергала его в отчаяние.

Впереди тянулась казавшаяся нескончаемой колонна воинов. Раздавался стук сапог и скрип колес. Ветерок стих, и вокруг все застыло в неподвижности. Варорец сидел в повозке, чувствуя себя совершенно одиноким среди этой армии чужаков.

— Не предавайся грусти, друг Коттон, — посоветовал Бомар, после того как они проехали какое–то время молча. Он легонько щелкнул вожжами, подгоняя Каштана и Лохматого. — Хотя ты расстался с близким другом, думай лучше не о горестях разлуки, а о том, как вы обрадуетесь встрече. Ведь вам будет о чем потолковать друг с другом после стольких приключений.

— Но, Бомар, если уж без приключений не обойтись, я бы предпочел попасть в одну историю с моим хозяином, — возразил Коттон.

Бомар задумчиво погладил свою бороду и затем произнес:

— Да ведь так оно и вышло, друг Коттон. Несмотря на то что вы сейчас не вместе, все же вы в одной истории, которая началась еще до сотворения мира и будет продолжаться после его конца, даже после того, как померкнут звезды. А героям любой истории суждены разлуки и встречи. Даже близнецам и братьям порой приходится расставаться. Постарайся сделать так, чтобы печаль не затмила радостных минут вашей дружбы, и думай о том времени, когда вы сможете поведать друг другу об удивительных вещах, которые вам довелось повидать.

— Ты прав,— сказал Коттон.— Ведь мы действительно в одной истории, и пришло время мне сыграть в ней свою роль. Я постараюсь смотреть на все веселее и накопить ко дню нашей встречи побольше драгоценных впечатлений.

Солнце еще стояло высоко, и печаль варорца рассеивалась с каждым поворотом колеса, пока на душе у него не стало так же ясно, как на синем небосводе. Через некоторое время Коттон вновь обратился к спутнику:

— Бомар, надеюсь, что рядом с мистером Перри окажется кто–нибудь столь же мудрый, как ты, чтобы развеять его тоску.— Губы Бомара тронула улыбка, но он ничего не сказал в ответ.

Только на закате воины добрались до подножия гор, где было решено разбить лагерь. В этот день они прошли около четырнадцати миль.

Кухонная повозка съехала на обочину дорога и остановилась около зеленой повозки с провизией. Бомар и Коттон тут же спрыгнули на землю, и к ним присоединились еще восемь гномов, которые принялись расторопно выполнять распоряжения Бомара. Нейер разложил три костра из заранее заготовленных дров, которые они предусмотрительно накололи в лесу у реки, зная, что им придется останавливаться в степях. Каддор и Белор наполнили котлы водой из бочек, а Нарал подвесил их над огнем. Орис, Крау, Фунда и Литтер начали готовить тушеное мясо, которого нужно было нарезать несколько бочонков.

Коттон распряг Каштана и Лохматого, дал им немного зерна, а потом отвел пастись в степь, где в изобилии росла сочная трава. Он нашел ласковое слово для каждой лошади и погладил их морды.

Когда баккан вернулся к повозке, котлы и горшки уже весело булькали на огне. Приблизительно через час еда была готова, и им осталось только разложить тушеное мясо по мискам и разлить подслащенный медом чай по кружкам более сотни голодных воинов. Прежде чем приступить к ужину, Бомар подвесил подогреваться два котла с водой для посуды.

Коттон только успел положить себе немного мяса, как к костру, у которого они ужинали, подошли Дьюрек и Рэнд.

— Что ж, друг Коттон, — обратился к нему Дьюрек, — до Закатных Врат путь неблизкий, но все же конец колонны, по–моему, не самое подходящее место для проводника. — Рассмеявшись, они присели рядом, чтобы поужинать вместе.

Когда в эту ночь Коттон ложился спать, он заметил, что гномы выставили вокруг войска стражу. Баккан даже слегка опечалился, что теперь ему не придется дежурить, он привык встречать рассветы, наблюдать, как меняет цвет небо: вначале оно черное, затем становится серым, затем пурпурным, розовым и оранжевым, радостно приветствуя восходящее солнце.

На следующее утро Коттона разбудил звон посуды. Бомар гремел котлами и сковородками, готовя завтрак. Коттон вскочил с постели и обнаружил, что рассвета он все–таки не пропустил, потому что вокруг было еще совсем темно. Баккан скоро понял, что у Бомара день начинается раньше, а заканчивается намного позже, чем у всех остальных. Варорец помогал Бомару и наблюдал за небом, празднующим появление солнечного диска. Когда над горизонтом показался его краешек, баккан уже раскладывал еду по мискам.

Проглотив свой завтрак, Коттон пошел за Каштаном и Лохматым. Он, как всегда, пожелал им доброго утра, угостив припасенным яблочком, потом отвел назад, напоил и запряг в желтую повозку, пока Бомар собирал свои кастрюли, котлы и сковородки. Вскоре раздалась команда трогаться, и они снова выехали на дорогу.

К полудню они добрались до подножия гор, и дорога пошла вверх. Коттон заметил, что здесь листва уже почти вся облетела. Лишь несколько деревьев упрямо не желали сдаваться, выделяясь красными и желтыми пятнами. Пестрые листья ковром устилали землю и шуршали под ногами.

Гномы шли по этому лесному краю весь день, делая лишь короткие остановки для отдыха. В эти минуты Коттон вертел в руках свой меч, размышляя о том, что готовит им будущее. Лагерь разбили только тогда, когда начало смеркаться. За этот день они проделали около двадцати девяти миль.

Вечером Коттон вновь ужинал вместе с Дьюреком и Рэндом, но на этот раз гном и человек привели нежданных гостей — Гро, Ралфа и Ролла, сыновей Бару. Передовой отряд остановился около каменного домика стражей. Во время еды разговор то и дело возвращался к Крестанскому перевалу.

— Отец говорит, что вы пришли как раз вовремя, — сказал Ралф. — Он считает, что вот–вот должен пойти снег, и хотя мы поднимались в горы и расчистили завал, образовавшийся после оползня, о котором нам сообщил лорд Киан, отец говорит, что погода скоро поменяется и начнутся снегопады.

— В былые дни это бы нас не волновало, даже если бы снег покрыл вершины на сто саженей, — произнес Дьюрек, вглядываясь сквозь темноту туда, где виднелся перевал. — Мы могли бы пройти тайными путями под землей. Ведь здесь, как и в Крагген–коре, под горами пробиты тоннели.

— Тоннели под горами? — переспросил Гро. — Вы говорите о легендарных подземных проходах? Но ведь это же просто детские сказки.

— Нет,— ответил Дьюрек.— Они существуют, скрытые за потайными дверями чакка. В этих горах много входов и выходов.

— Хей! — воскликнул Коттон.— Когда вы упомянули о потайных входах, я вспомнил одну легенду, которую рассказывают у нас в Боски. В ней говорится, будто под горами Гримволл находятся рудники Модру, в которые ведут ворота Рюкков. Неужели они действительно где–то поблизости?

— Ворота Рутхов разрушены еще моим прадедом, — ответил Гро. — Баэроны сражались с рутхами, дрокхами и великанами–троллями в этих горах в течение многих лет, пока наконец все двери в их убежища не были найдены и разломаны. Однако я всегда считал, что путь под горами — просто легенда.

— Даже если бы было известно, где вход, — сказал Коттон, — спускаться под землю небезопасно из–за ночного народа. Ведь очень может быть, они затаились там, ожидая своего часа.

— Нет, — ответил Ролл, — все они были уничтожены нашими предками еще во времена Зимней войны.

— Тогда почему бы нам не поискать эти двери и не пройти под землей, вместо того чтобы, рискуя жизнью, карабкаться через засыпанный снегом перевал? — спросил Коттон.

— Я слышал, что гномы прятали входы в свои пещеры очень тщательно, — ответил Рэнд. — Если ты точно не знаешь, где они находятся, тебе их ни за что не отыскать. Они выглядят как гладкие каменные стены или как валуны, лежащие на склонах. Так что нам пришлось бы простучать здесь всю горную поверхность, чтобы их найти. Горы разрушатся и сровняются с землей скорее, чем нам удастся обнаружить хотя бы одну дверь.

— Принц Рэнд прав, — сказал Дьюрек. — Эти двери были потеряны раз и навсегда. Но даже если бы мы случайно и наткнулись на какую–нибудь из них, мы бы не знали, ведет ли скрывающийся за ней тоннель через горы, ведь у нас нет второго Свитка Брегги, чтобы отыскать путь.

— Скажите, а как тогда обстоит дело с Закатными Вратами, к которым мы направляемся? — спросил Коттон. — Хотя я читал в Книге Рейвен о колоннах и ступенях, но если вы говорите, что двери, сделанные гномами, невозможно отыскать, то как нам быть?

— Не беспокойся, друг Коттон,— ответил Дьюрек, — Закатные Брата специально строились для торгового пути, прятать их смысла не было.

— Это хорошо, потому что мне бы не хотелось провести остаток жизни, простукивая каменные стены, — сказал Коттон.

Все присутствующие рассмеялись, особенно Дьюрек, живо представивший себе маленького ваэрана, лазающего с молоточком по горам.

Несмотря на занимательную беседу и приятную компанию, Дьюрек вскоре поднялся. Ему нужно было еще обойти лагерь и продумать все на завтрашний день. Гро, Ралф и Ролл тоже собрались уходить, они понимали, что друзьям нужно отдохнуть перед завтрашним утомительным переходом. После того как гости ушли, Коттон помог Бомару вымыть котлы и через час тоже отправился спать.

* * *

На рассвете войско снова тронулось в путь. Вскоре повозка Коттона проехала мимо каменного домика, и он помахал на прощание Бару и сыновьям, которые прокричали: «Удачи!» Баэроны еще долго смотрели им вслед, пока колонна не скрылась за лесистыми холмами.

Они поднимались все выше и выше, горы теперь вздымались прямо перед ними. Постепенно лес начал меняться, клены и дубы уступили место тополям и осинам, а под конец лиственные деревья и вовсе перестали попадаться, и всюду темнели лишь вечнозеленые ели и сосны.

Во второй половине дня было решено остановиться, хотя еще не стемнело. Воины разбили лагерь на верхней границе леса. В этот день они проделали восемнадцать миль вверх по склону, а ночевать выше в горах в ноябре было бы слишком холодно. Завтра им предстояло проделать еще двадцать миль, прежде чем они достигнут лесной полосы по другую сторону гор.

Всадники Бритты присоединились к основной колонне, кроме четырех ванадьюринов под командованием Хогона, которые поехали вперед, чтобы разведать путь.

Коттон, как всегда, вначале позаботился о лошадях, а затем вернулся помогать разводить костры. Солнце уже скрылось за горными вершинами, и сразу заметно похолодало, к тому же с наступлением вечера подул резкий пронзительный ветер. И варорец, как и все остальные, достал теплую одежду, но согреться было не так–то просто, даже пришлось развести дополнительные костры.

Через час после заката, когда все гномы закончили ужинать и вымыли посуду, котлы все еще висели над огнем, чтобы можно было выпить горячего чая. Коттон как раз наполнял свою кружку, когда гном, стоявший на страже, выкрикнул:

— Кто–то идет!

Коттон вскочил и выбежал на дорогу. Звук шагов приближался, и вскоре в свете костра Коттон увидел, что это человек — Ралф!

— Ралф! — позвал Коттон. — Иди сюда! — И запыхавшийся юноша подошел к костру.

Коттон протянул ему кружку горячего чая, но Ралф отрицательно помотал головой и попросил воды. В отличие от всех остальных он не замерз, по его телу градом катился пот. Коттон сбегал к бочке и вернулся с водой. Человек залпом осушил кружку и, стараясь успокоить дыхание, спросил:

— Где Дьюрек? Приближается буран. Его надо предупредить.

— Он, должно быть, где–то там, — ответил Коттон, указывая наверх.

Ралф поспешил дальше.

Приблизительно через час к их костру прибежал гном и сообщил, что король Дьюрек собирает на совет капитанов и всех, кому доводилось когда–либо переходить в этом месте через горы. Коттон поднялся и последовал за герольдом вместе с Бомаром и Литтером, которые бывали за этими горами, в Стоунхилле. Им пришлось пройти около трех миль, прежде чем они добрались до середины колонны, где их уже ожидали усевшиеся в круг капитаны.

Выждав, когда варорец и гномы займут свои места, Дьюрек объявил:

— Ралф принес вести от Бару. Послушайте его, а потом я скажу вам, что мы будем делать.— И Дьюрек кивнул юноше, который сидел у костра, завернувшись в одеяло.

— Мой отец говорит, что завтра к полудню разыграется снежная буря. — Ралф встал на ноги, послюнил палец и подставил его ветру. — Этот ветер называется дыханием Вару. Баэроны рассказывают своим детям сказку про огромного белого медведя, дышащего холодом, который перелезает через горы и приносит в наши края суровую зиму. Однако когда дети вырастают, они понимают, что буран Вару гораздо опаснее любого белого медведя. Потому что в отличие от зверя его нельзя победить, а можно только переждать. И когда отец почувствовал внизу дуновение холодного ветра, он отправил меня предупредить вас.

Если вы все же решите рискнуть, нельзя медлить, ведь до спасительного густого леса, где вы сможете укрыться от бурана, на той стороне гор–ного хребта больше двадцати миль. Ночью нельзя выступать, потому что в горах слишком холодно, а откладывать опасно, ведь буря разыграется уже завтра днем.

Отец считает, что самое разумное — вообще не лезть сейчас в горы. Но так как у вас нет иного выхода, он советует вам приготовить самые теплые вещи и выступить задолго до восхода. Если вы поторопитесь, возможно, вам удастся миновать перевал до того, как повалит снег, хотя это и сомнительно.

Я вызвался быть вашим проводником, но отец только посмеялся надо мной. Он сказал, что Дьюрек будет нуждаться в провожатом только в том случае, если в его войске не найдется гнома, который хотя бы раз шел этой дорогой. И еще отец опасается, что буря продлится неделю или даже больше, и говорит, что она обещает быть необычайно сильной. — С этими словами Ралф вновь завернулся в одеяло и сел на свое место.

— Кто из вас уже ходил через этот перевал? — спросил Дьюрек и стал молча считать поднятые руки. — Двадцать три чакка. Что ж, я предлагаю следующее: Гейнор вместе с принцем Рэндом возглавит колонну, Берец пойдет посередине, Бомар в конце. Остальные распределятся таким образом: десять пойдут впереди десяти красных повозок, десять — впереди черных. Если буря застанет нас на открытом месте и из–за снежной пелены будет не видно головного отряда, проводник сможет вести свою часть войска по направлению к сосновому бору в долине Ардена. Тебе, Бомар, придется подбирать всех отставших. Маршал Бритта, созови своих всадников, ваше место будет у белых повозок. Всем надеть теплую одежду. Мы выступаем за час до рассвета. Если будем двигаться быстро, может, нам удастся опередить буран. У кого–нибудь есть добавления? Вопросы? Нет? Тогда, капитаны, перескажите все солдатам, а проводники займите свои места. Затем Дьюрек обратился к Ралфу:

— Сын Бару, твоя весть спасла многие жизни; если бы не это предупреждение, мы начали бы переход только после восхода солнца и двигались бы не спеша. И хотя Бару убеждает нас не рисковать, мы не можем откладывать нашу миссию, иначе от злодеев, укрывшихся в Крагген–коре, пострадают еще много мирных жителей. И твой отец знает сам, что мы не имеем права повернуть назад.

Заночуй с нами, ты устал, пока догонял нас, а утром мы попрощаемся и пойдем каждый в свою сторону. И передай нашу благодарность Бару.— С этими словами Дьюрек поднялся. — А сейчас нужно отдохнуть, завтра нас ждут тяжелые испытания. Да, ваэран,— сказал он, взглянув на Коттона, — если у тебя нет теплой фуфайки, возьми подходящую в любой голубой повозке.

Король гномов направился к началу колонны, а Бритта, Коттон и Бомар пошли к своим кострам. Валонец был мрачнее тучи.

— Что тебя так тревожит, Бритта? — спросил Коттон.

— Мои разведчики Хогон, Эддра, Арл и Вилф уже примерно в лиге отсюда, за Крестанским перевалом, — ответил Бритта. — И они не знают, что надвигается буря. Лучше бы они были с нами… — Его голос сорвался.

Когда они дошли до костров харлингаров, Бритта свернул, чтобы присоединиться к своему отряду. А Коттон и Бомар побрели дальше, остановившись только у голубой повозки, подобрать Коттону теплую одежду. И несмотря на то что они отыскали самый маленький размер, варорец чуть не утонул в стеганой фуфайке на гусином пуху.

Когда Коттона разбудили, вокруг еще было черным–черно. Ветер усилился, но теплая одежда спасала от холода. Бомар показал варорцу, как нужно натягивать капюшон, чтобы было защищено лицо, и теперь Коттон мог смотреть на мир лишь сквозь узкую щелочку в меху. Бомар выдал ему также пару рукавиц на шнурке, который нужно было просунуть в рукава, чтобы они не потерялись.

Коттон выпил кружку чая с сухарями, запряг лошадей и был готов трогаться в путь. Воины потушили костры, выстроились в колонну, гномы, стоявшие по бокам, открыли свои фонари, и все вокруг озарил зеленовато–голубой свет. Наконец был дан приказ трогаться, и колонна двинулась вперед. Вскоре повозка Коттона проехала мимо костра Ралфа, баккан откинул капюшон, помахал юноше и попросил передать привет Бару, Гро и Роллу.

Ралф помахал в ответ и пожелал удачи. Юноша проводил глазами последнюю повозку, скрывшуюся в ледяной тьме, длинная вереница зеленовато–голубых фонарей медленно поднималась вверх по склону.

Войско двигалось быстро, и вскоре Коттон по стуку колес и небольшим пятнам, которые выхватывали из тьмы фонари, определил, что они уже вышли из леса. Ветер усиливался. Его завывания и стоны становились все громче, по мере того как колонна поднималась выше. Когда наконец стало светать, оказалось, что небо подернуто серой пеленой, а горные пики тонут в белой дымке. Коттон видел, как ветер срывает с вершин их белый покров и уносит куда–то вдаль, возможно, чтобы обрушить снегопадом у подножия гор или где–нибудь на равнинах, вдали от Гримволла. Войско находилось приблизительно в шести милях от Крестанского перевала, холод пробирал до костей, а солнце, пробивавшееся сквозь тучи, казалось, вовсе не согревало замерзших путников.

Чем ближе к перевалу они подходили, тем сильнее становился ветер. Горы здесь образовывали нечто вроде тоннеля, по которому несся воздушный поток, не встречая на своем пути преград. Тем, кто ехал в повозках, приходилось то и дело спешиваться и вести перепуганных лошадей под уздцы. Наконец высшая точка была позади. Завывание урагана заглушало голоса. И тут Бомар толкнул Коттона локтем. Коттон слегка отодвинул капюшон и слезящимися от ветра глазами посмотрел туда, куда указывал гном. Впереди выросла сплошная белая стена.

Медведь Вару пришел, а им оставалось еще десять миль до спасительного укрытия. Через несколько мгновений снежная буря накрыла войско. Передав Коттону вожжи, Бомар спрыгнул вниз, чтобы вести лошадей. Снежный вихрь кружился над ущельем, хлестал по лицам, слепил глаза. Коттон как можно ниже натянул капюшон, защищаясь от колючего снега. Время от времени он бросал быстрый взгляд по сторонам, чтобы понять, где они находятся, но видел только спины идущих впереди гномов и неясные контуры повозки. Бомар старался обследовать каждую тропку, каждую расселину в поисках отставших. Пока никто не попадался, хотя при такой видимости было бы неудивительно, если бы потерялось все войско целиком.

Когда наступило то, что при других обстоятельствах называлось бы днем, войско уже спускалось по горному склону. Снегопад усилился, и Коттон едва мог различить Бомара, который вел лошадей. Вначале сильный ветер не давал снегу скапливаться на дороге, но теперь вокруг камней стали образовываться сугробы. Порой вся колонна останавливалась, Коттон полагал, что первые ряды вынуждены разгребать занос, прежде чем продолжить путь. Во многих местах дорога была узкой и скользкой, и когда повозка проезжала по самому краю обрыва, сердце Коттона начинало бешено колотиться.

Сидя в повозке, варорец замерз так, что у него зуб на зуб не попадал, но он больше беспокоился о Каштане и Лохматом. Бомар же очень волновался за баккана. Гном попросил одного из воинов сменить варорца, чтобы не тот замерз окончательно. В конце концов ходьба немного согрела Коттона, хотя он так и не перестал дрожать.

Они продолжали спуск по предательским склонам, минуя глубокие ущелья, скользкие уступы и многочисленные ведущие в тупики тропы. На одной из таких троп Бомар обнаружил целый отряд гномов, каким–то образом отделившихся от войска. Они начали было спускаться вниз и вдруг поняли, что идут не туда, и им пришлось карабкаться обратно. Бомар бросил им веревку, чтобы помочь подняться. Они продолжили путь в самом хвосте войска, продвигавшегося сквозь буран к спасительным соснам.

Коттон, ослепленный белой пеленой, уже давно перестал ориентироваться и потерял всякое чувство времени. Он страшно замерз, и его единственным желанием было оказаться около горящего очага в Руте или просто в любом месте, где можно было бы согреться. Коттон был счастлив, что идет рядом с Бомаром, без гнома он бы точно потерялся и замерз.

Они вновь наткнулись на группу отставших и пошли вместе, подгоняемые порывами ледяного ветра. Гномы по очереди вели лошадей, и Коттон даже не заметил, как они оказались в долине.

— Ура! Мы уже внизу! — радостно крикнул он, но звуки его голоса потонули в вое урагана, и никто не расслышал слов варорца.

Бомар ускорил шаг, до соснового бора оставалось еще около двух миль. Наконец они добрались до опушки: Коттон, Бомар и еще девятнадцать сбившихся с дороги гномов, которые брели за желтой повозкой держась за веревку. Сам Дьюрек вышел им навстречу и повел в глубь леса, где уже пылало множество костров. Дьюрек улыбнулся потерявшимся, ведь они были последними.

В лесу ветер не был таким сильным, толстые сосны отчасти защищали их от непогоды, но снег все еще продолжал валить.

Когда повозка остановилась, у Коттона едва хватило сил спуститься на землю. Принимая от Рэнда чашку чая, дрожащий варорец произнес:

— М–м–мы дошли. Х–х–худшее позади.

— Не совсем, — ответил Рэнд. — Нам нужно выступать, и как можно скорее. Если здесь задержаться, наметет столько снегу, что мы окажемся в западне.

И хотя уже начало смеркаться, необходимо было спешить. Дьюрек вновь созвал капитанов, и все поблагодарили Бомара и остальных проводников. То, что обошлось без потерь, казалось чудом, ведь три повозки сорвались в пропасть, увлекая за собой обреченных лошадей, но к счастью, возницы успели соскочить. Так что все были целы и невредимы, за исключением четырех разведчиков Бритты, которые исчезли бесследно. Оставалась еще слабая надежда, что они успели добраться до равнины до того, как разыгралась буря, но это было маловероятно. Хотя Бритта был чрезвычайно обеспокоен их судьбой, помочь пропавшим людям он ничем не мог.

Все жутко замерзли и были почти без сил, поэтому Дьюрек решил отдохнуть под защитой соснового бора, пока снег еще неглубок и опасность заносов не так велика. Рэнд считал, что в их распоряжении около четырех или пяти часов. Капитаны договорились, как они будут действовать, если придется выступать среди ночи во время бурана.

Однако никому из них не пришло в голову, что буря может еще усилиться. Увы, все последующие четыре часа снег продолжал валить, и выходить из укрытия было просто опасно, и потому ночной марш–бросок не состоялся.

Позже этой ночью Коттон сидел прислонившись к стволу сосны и, глядя на мерцающее пламя костра, прислушивался к завыванию ветра. Его мысли все время вертелись вокруг одного и того же: «Что если мы здесь застрянем? Вдруг мы не подоспеем к Закатным Вратам к сроку и мистер Перри вместе с остальными окажутся в ловушке?»

А Белый медведь Вару рычал и стонал, все более и более разъяряясь.

Глава 16 СПУСК ПО РЕКЕ

Перри подошел к лагерному костру, вокруг которого сидели остальные члены отряда.

— Они ушли, — объявил он. — Я стоял и смотрел им вслед, пока они окончательно не скрылись из виду. Мне будет очень не хватать Коттона, но, надеюсь, мы встретимся вновь у Закатных Врат.

— Ты хочешь сказать, что три часа подряд смотрел им вслед? — воскликнул юный Тобин. — Мда! Долгое получилось прощание. В Северном руднике или в любом другом месте, где живут чакка, прощание занимает куда меньше времени. Едва успеваешь сказать до свидания, как друг уже скрывается из виду за изгибом тоннеля или за дверью. Пусть уж лучше приветствия будут длительными, чтобы те, кто встретились, могли вдоволь наговориться. Да! Это было бы правильно: краткие прощания и длительные приветствия.

Лорд Киан посмотрел на простирающиеся перед ним бескрайние равнины.

— Гномы правильно рассуждают о встречах и расставаниях. У этого народа, Перри, есть чему поучиться.

Лорд Киан принялся что–то рисовать на земле короткой деревянной палочкой, но вскоре выпрямился и попросил всех подойти поближе.

— Когда я еще был пареньком и жил в Даэле, — начал он, разравнивая землю, — мы с Рэндом часто строили плоты из длинных прямых бревен и спускались по Железной реке к Внутреннему морю до города Рондора. — Киан задумчиво посмотрел куда–то вдаль. — Там мы продавали бревна за несколько серебряных монеток, потому что Рондор стоит на берегу залива и вокруг простираются равнины, дома там строят из камня и кроют красной черепицей, а дров всегда не хватает. Так что мы с Рэндом, получив свои монетки, отправлялись на ярмарочную площадь, куда приезжали купцы со всего света, из Пеллара, Урна и даже из Гирей. Там мы ходили по рядам, не зная, что выбрать, сласти или диковинные фрукты, безделушки, браслеты или черепаховый гребень для матери, а может, кинжал с резной рукояткой или сокола с необычным оперением для отца. Потратив деньги, мы пускались в обратный путь, нагруженные подарками, мечтая по дороге о следующей экспедиции.

Киан улыбнулся своим воспоминаниям, но затем выражение его лица вновь стало серьезным, и он быстро начертил что–то на земле.

— Плоты строятся вот так, — сказал он и принялся объяснять, какие нужно отобрать деревья: длинные и ровные дубы без дупл.

Гномы слушали очень внимательно, потому что раньше им никогда не доводилось делать ничего подобного.

На следующее утро, вооружившись специальными топорами, которые они взяли накануне из черной повозки, Борин и Анвал начали валить деревья, отмеченные лордом Кианом. Остальные обрубали ветви и верхушки и тащили готовые бревна к реке. Чтобы справиться с этой работой, понадобился целый день.

Когда начало смеркаться, они устало побрели в лагерь, поужинали и все, кроме дежурного, легли спать. Когда пришла очередь варорца стоять на страже, он все ходил вокруг лагеря и думал о том, что делает сейчас Коттон, спит или тоже охраняет сон товарищей.

* * *

Утром Перри проснулся с негнущимися руками и ногами — после дня тяжелого труда болели все мышцы. Кряхтя, он подошел к костру и принялся за завтрак, стараясь не делать никаких лишних движений. Остальные сочувственно улыбались, глядя на бедолагу.

В этот день строительство плота под руководством лорда Киана продолжалось. Перри связывал бревна, Борин и Анвал обтесывали их, как можно плотнее подгоняя друг к другу, Тобин сверлил дырки, чтобы скрепить продольные и поперечные бревна.

К вечеру основная работа была закончена.

На рассвете все небо затянули серые тучи. С гор подул холодный ветер, безжалостно срывая с деревьев листву, так что земля вокруг покрылась толстым шуршащим ковром. Темное небо хмурилось, с минуты на минуту мог начаться дождь.

Гномы принялись сооружать посреди плота ящик для припасов, где они будут защищены от воды и дождя, затем вырезали два длинных шеста и закрепили их с двух сторон плота, чтобы отталкиваться от берега и направлять плот во время движения по реке.

Лорд Киан и Перри отправились за ветками и еловыми лапами для навеса на случай дождя. Поднявшись на холм, они вышли из–под укрытия деревьев. Здесь пронизывающий ледяной ветер был сильнее. Лорд Киан запахнул плащ и стал всматриваться в даль, туда, где виднелись горные пики, над которыми клубились белые облака.

— Медведь поднялся в горы, — произнес он.

— Вы сказали — «медведь»? — переспросил Перри. — Или мне послышалось?

— Это просто старая сказка, которую рассказывают детям в Риамоне, — ответил Киан, — о белом медведе, приносящем в горы холодный ветер и снег.

— У нас в Боски есть похожая легенда, — сказал Перри, — только не про медведя, а про огромного белого волка. Говорят, этот волк приносит бураны и снежные бури, и тогда его вой слышен на всю округу. Некоторые считают, будто это поверье пошло со времен Зимней войны, а я думаю, оно еще древнее. Во время войны с севера действительно пришло много белых волков, им удалось прорваться через Терновую стену, и тогда фермеры вместе с Терновыми стрелками организовали специальные патрули, они охотились на волков так успешно, что в конце концов эти звери пускались в бегство, едва завидев варорцев. Надеюсь, войско успело перевалить через горы и буря разразится, когда они будут уже в безопасности.

Перри снова взглянул на запад и еще много раз оборачивался в ту сторону, даже после того, как деревья скрыли от них горные вершины.

Наконец все было закончено. Под плот подсунули бревна, чтобы подкатить его к воде. К этому времени уже начало смеркаться.

— Завтра мы погрузим вещи и спустим плот на воду, — объявил лорд Киан. — На сегодня все, давайте ужинать и укладываться спать.

К ночи очень похолодало и начал моросить дождь. Несмотря на то что навес защищал их от дождя, все замерзли и не выспались.

Ледяной дождь лил все утро, так что и носа невозможно было высунуть из–под крыши. За завтраком лорд Киан спросил товарищей:

— Кто из вас умеет плавать? Неужели, кроме меня, никто?

— Это неудивительно, лорд Киан, — сказал Барак, — под горами, разумеется, есть реки и озера, никто из гномов не станет нырять в их черные глубины ради удовольствия. Купаться хорошо там, где голубое небо и светит солнце. Конечно, те, кто путешествует на кораблях и лодках, должны уметь плавать. А у подземных жителей в этом необходимости нет.

Борин кивнул, соглашаясь со словами Барака, и добавил:

— Думаю, что из всего отряда только мы с Анвалом плавали на лодке по пути в Пеллар. Ты научил нас управляться с веслами, но на воде мы держимся не лучше наших топоров.

Тобин вопросительно взглянул на Перри, и баккан ответил:

— Что касается варорцев, то из нашего народа неплохо плавают только отены, которые селятся в болотах, да еще некоторые сивены, живущие на востоке, по берегам рек. Но сам я не из них, как лорд Киан уже имел случай убедиться.

— Ну что ж, — сказал человек, — тогда будьте любезны, снимите перед отплытием свои доспехи, и не только из–за того, что они могут заржаветь, но и потому, что они потянут вас под воду, если вы упадете в реку. К тому же каждому стоит привязать себя к плоту веревкой, в случае чего вы сможете выбраться назад. Лучше не собираться вместе на одной стороне плота, чтобы он не накренился. И хотя плоты редко переворачиваются или тонут в отличие от перегруженных лодок, все же лучше соблюдать осторожность. Вопросы есть? — спросил лорд Киан. — Если нет, тогда давайте переносить вещи и спускать плот на воду.

Им пришлось не один раз сходить из лагеря на берег и обратно, чтобы перетащить всю провизию, оружие, инструменты и прочие вещи. Они укладывали все это в ящик, оборачивая водонепроницаемой материей. Наконец плот был готов к спуску на воду. Анвал и Борин вытащили из–под него клинья, а пятеро стали тянуть за веревки, тяжелые бревна начали медленно вращаться, плот с нарастающей скоростью двинулся к реке и с плеском съехал в воду. Его привязали веревками к дереву и подтащили к берегу.

Гномы и варорец взобрались на плот, а лорд Киан, отвязав веревку, прыгнул последним.

Холодный дождь все не унимался. Товарищи сидели на ящике под навесом, лишь изредка вставая, чтобы размять ноги, а плот медленно плыл по течению.

По берегам реки стеной стоял густой лес. Листва уже побурела, а местами облетела вовсе. Даже зверей почти не было видно, разве что изредка пролетали птицы, в основном вороны.

В этот день за восемь часов они проделали пятьдесят миль, удачно причалили на западном берегу, где и расположились на ночь.

Ночью дождь прекратился, к утру ветер разогнал тучи, и показалось синее небо, по которому плыли белые облака, неспешно двигаясь на восток.

В тот день они проплыли мимо Большого острова со скалистыми берегами и могучими столетними деревьями. Он был около двенадцати миль в длину. На его северной оконечности в былые дни стояла крепость стражей реки, но Владыка Зла переманил их на свою сторону, и они начали грабить проплывавшие по реке суда и убивать купцов. Тогда жители Аргонской долины собрались вместе и положили конец бесчинствам стражей, сровняв с землей их твердыню, так что от нее не осталось и камня на камне, с годами даже название ее было забыто.

Только часа через два друзья достигли южной оконечности острова, и плот вновь выплыл на середину широкой реки. Перри сменил Анвала у кормового весла, и гномы, усевшись в кружок, принялись обсуждать, как можно починить Западные Врата. Говорил в основном рыжебородый Барак, а остальные, включая Анвала и Борина, внимательно слушали.

Постепенно пейзаж начал меняться, лес поредел, и через некоторое время вокруг уже простирались открытые равнинные земли, а пейзаж оживляли лишь редкие плакучие ивы. К вечеру отряд добрался до Далгорской низины. Там и решено было разбить лагерь.

На следующий день они доплыли до места, где река Далгор впадает в великий Аргон. Берега становились все более и более заболоченными. Ветерок колыхал высокий прибрежный тростник, теперь уже по–осеннему желтый. День был ясный, небо — чистое, и Перри с интересом осматривал окрестности. Эти места были родиной отенов, одного из четырех родов, на которые подразделяется маленький народец. Во время Великой войны с Гифоном близлежащие низины превратились в поля сражений, где пало множество героев. Некогда здесь разворачивались важнейшие исторические события, подлинно эпического размаха, а сейчас эти земли были пустынными и заброшенными.

На южных границах Далгорской низины болотистые берега вновь сменились холмистыми, начали попадаться высокие деревья, и к вечеру друзья уже проплывали мимо соснового бора.

К полудню следующего дня берега стали крутыми и высокими, а река заметно сузилась. Вскоре отряд достиг ущелья с отвесными стенами, называемого Рэйс. Аргон с шумом проносился по нему, стиснутый с обеих сторон скалами. Эта было самое узкое место до Ландоверской переправы, и судам приходилось держаться середины реки, чтобы не напороться на острые камни у берегов.

Стоял оглушительный рев, плот то и дело накрывали волны, вода быстро просачивалась сквозь бревна, но скоро все уже промокли до нитки. Несмотря на усилия лорда Киана, плот швыряло из стороны в сторону, и у Перри перехватывало дыхание каждый раз, когда плот накренялся.

Но все рано или поздно кончается, и спустя непродолжительное время каменные стены расступились, а река вновь потекла спокойно. Опасное ущелье осталось позади.

— Boy ! — воскликнул Перри и его голос, казалось, прозвучал в наступившей тишине неестественно громко. — Ну и гонка, а гул стоял такой оглушительный, что я не слышал даже собственных мыслей.

— Да, друг Перри, — согласился Барак. — Думаю, это самое шумное место во всех известных королевствах. — И он засунул палец в ухо, словно желая прочистить его, чтобы восстановить нормальный слух.

— Вообще–то, — откликнулся лорд Киан, распаковывая тюк с сухой одеждой, — на этой реке есть место, где стоит еще более оглушительный грохот, это водопад Беллон. Там вода с огромной высоты низвергается в Куадран. И кажется, что от шума все внутри у тебя сотрясается.

Борин и Анвал кивнули в знак согласия, ибо им дважды доводилось проходить по тем местам.

Вечером Барак и Тобин направили плот к западному берегу, их последней остановке, потому что на закате четвертого дня путешествия они добрались до пустоши, неподалеку от Дарда Галиона. Рассветные Врата и Дриммендив лежали к западу отсюда. Через пять дней отряд должен был подойти к Крагген–кору.

Глава 17 ПУСТОШЬ

В тот же вечер, когда товарищи ужинали, сидя вокруг лагерного костра, лорд Киан объявил:

— Мы проведем здесь шесть дней, а на седьмой двинемся на запад, чтобы подойти к Закатным Вратам одновременно с войском Дьюрека. Когда тронемся в путь, больше не будем жечь костров. Но здесь, в этих пустынных землях, мы в относительной безопасности, потому что, как я уже говорил, ирмы разбойничают к югу от Дарда Галиона и до северных границ Валона, а также подстерегают суда, плывущие по Аргону, выше Беллонского водопада. Сюда же они не заходят.

А пока будем внимательно изучать карту и думать, не упустили ли мы чего, разрабатывая наши планы. И еще, Перри, мы должны что–нибудь сделать с твоими доспехами, может, покрыть их черной краской, чтобы они не вспыхнули, как потерянный бриллиант, в свете вражеских факелов в пещерах Дриммендива.

Перри облачился в свои доспехи, подошел к костру, и все увидели, как они заблестели.

— Я могу просто надеть рубаху с длинными рукавами поверх, — предложил Перри. — И еще нам, наверное, следует вымазать глиной лица или зачернить их углем, чтобы они не выделялись в темноте. Мы с Коттоном так уже делали, когда изображали рюкков.

— У чакка оружие из черненой стали, — сказал Делк. — К тому же у нас есть при себе специальная краска, которой можно выкрасить в черный цвет руки и лица, так что уголь и глина нам ни к чему. А что касается времяпрепровождения в оставшиеся дни, то нам стоит еще раз обсудить то, как мы собираемся проникнуть в Крагген–кор. У меня по этому поводу возникли кое–какие идеи.

— Посмотрите, так лучше? — перебил его Перри, надев поверх доспехов из сверкающего сильверона зеленую рубаху.

Лорд Киан и гномы одобрительно кивнули, потому что баккан перестал наконец сиять, как сигнальный огонь.

— Еще нам нужно решить, что мы возьмем с собою, — сказал Тобин, указывая на груду выгруженных на берег вещей. — Будь моя воля, я бы взял только топор, чтобы рубить головы этому отродью. Но, к сожалению, нам не обойтись без еды и питья, да еще необходимо прихватить инструменты для того, чтобы починить ворота.

Обсуждение затянулось надолго, говорили о том, как с большей пользой провести несколько дней вынужденного бездействия, о том, как перейти через Великую Бездну, если там не окажется моста, и что делать при неожиданной стычке с вражескими дозорными. Наконец все почувствовали, что устали, и улеглись спать.

В эту ночь они дежурили в такой же очередности, что и все прошлые: Киан, Анвал, Тобин, Перри, Барак, Борин, Делк, каждый во время дежурства ходил вокруг лагеря, помня наставление лорда Киана, что нужно смотреть не на пламя костра, а вглядываться в темноту.

В эту ночь, после того как Перри разбудил Барака, они, как всегда, немного поговорили, пока гном сидел на бревне и, всматриваясь во мрак, потягивал налитый варорцем чай. Перри всегда с нетерпением ждал этих ночных бесед, потому что рыжебородый гном рассказывал баккану много нового.

— Барак, — спросил Перри, — что ты собираешься делать, когда все это закончится?

— Закончится? Эх, ваэран, неужели ты сам не понимаешь, что война с орками не закончится никогда, во всяком случае пока последний из них не будет убит или выдворен за пределы нашего мира, — мрачно произнес гном и поднял руку, предупредив возражения. — Но я понял твой вопрос, друг Перри. После того как мы выбьем врагов из Дриммендива, я отыщу и починю все ворота в нашем королевстве.

— Какие ворота? — удивился Перри. — И зачем ты хочешь их искать?

— В Крагген–кор ведут множество ворот. Они проделаны в пещерах или потайных комнатах и выходят на восток, запад, север и юг. Некоторые из них пробиты высоко в горах, другие — у самой земли. Я слышал, что такие ворота есть на склонах Куадранского ущелья и четырех великих гор: Ухана, Гатана, Аггарата и Равенора. Понимаешь, Закатные и Рассветные Врата не единственные входы в королевство гномов, просто они единственные известные, об остальных мы ничего не знаем. Но изнутри их можно отыскать вновь, они находятся там, где тоннели с виду заканчиваются тупиками, в потайных залах, под арками, отмеченными секретными знаками.

Отыскав их, я постараюсь разгадать, как они открываются: некоторые ключами, некоторые с помощью рычага, другие просто нажатием на определенный камень. А те двери, что были сделаны на манер лаэнских, можно открыть только с помощью особых, изготовленных эльфами предметов, например драгоценных камней, которые вставляются в специальные отверстия, волшебных ключей, заколдованных клинков или нескольких колец, иногда, чтобы открыть такие врата, нужно произнести определенное слово или фразу.

Зачем их искать… Ха! Чтобы посмотреть, что кроется за ними. Порой они ведут в комнаты, наполненные сокровищами или драгоценным оружием. У меня сердце начинает колотиться при одной мысли об этом, ведь в эти залы не входили уже сотни или даже тысячи лет. Однако здесь требуется осторожность, потому что порой дверь может внезапно захлопнуться и ты окажешься в ловушке, — это защита от грабителей и прочих злоумышленников. Но все жилые залы имеют выходы наружу, только их надо отыскать и подобрать ключ. Без ключа их не смог бы открыть даже волшебник. Эх, Перри, когда я найду потайные двери Крагген–кора и пройду по залам, где уже сотни лет не ступала нога гнома, это будет настоящим открытием.

Барак замолчал и стал всматриваться в темноту, погрузившись в свои мысли. Перри подкинул пару бревен в затухающий костер, гном поднялся и, повернувшись к варорцу, спросил:

— А о чем мечтаешь ты?

— Я, по правде сказать, еще не думал о том, что буду делать, когда вернусь домой. Возможно, продолжу свои научные изыскания или опишу наши приключения и добавлю к Книге Рейвен еще одну главу. Ведь наша история тоже уходит своими корнями во времена Зимней войны. — Перри вздохнул. — Хотя мне кажется, мы только и делаем, что ждем чего–то, потом переходим с места на место и опять сидим и ждем. Пока, на мой взгляд, это еще недотягивает до настоящего приключения.

Барак резко обернулся и пристально посмотрел в сверкающие при свете костра синие глаза варорца.

— Больше всего на свете я бы хотел избежать каких бы то ни было «приключений», — сурово произнес он. — Если бы Крагген–кор внезапно опустел — чего еще можно пожелать… Однако на это не приходится надеяться. Так что будем молиться, чтобы врагов там оказалось не слишком много и чтобы битва не была долгой.

Перри был озадачен таким суровым тоном, но не понял, в чем дело, и не знал, что сказать. Через некоторое время баккан пожелал товарищу спокойной ночи, залез в спальный мешок и увидел, как одна за другой по небу пролетели две звезды, а через некоторое время еще две. «Почему гномы считают это дурным предзнаменованием, — подумал он. — Падающие звезды — обычное явление для этого времени года. Да и вообще, если кто–то далеко–далеко тоже увидел ту же самую падающую звезду, что же тогда это будет значить? А если звезда упала и никто ее не заметил? Нужно расспросить об этом Борина…»

Но Перри уснул, прежде чем успел додумать мысль.

Перри проснулся поздно, однако он не один был таким соней, к этому времени встали только Делк и лорд Киан. Варорец завтракал в одиночестве, наблюдая, как просыпаются товарищи и подтягиваются к костру.

В этот день они начали собирать вещи, без которых в походе не обойтись. Из еды было решено взять лишь дорожный хлеб, очень питательный, несмотря на абсолютную безвкусность. Каждый должен был иметь при себе кожаную флягу с водой. Барак отобрал необходимые инструменты, кроме того, они отложили веревки и фонари. Перри так и не разобрался, как они устроены, их не надо было зажигать, но стоило открыть крышку, и все вокруг озарялось зелено–голубым светом.

Ночью сильно похолодало, как–никак зима была уже не за горами. Гномы развели большой костер, и друзья улеглись поближе к огню, но все равно долго не могли согреться. А ведь во время похода даже от такой роскоши придется отказаться.

Когда подошло время, Тобин разбудил Перри, они перекинулись несколькими словами, и гном улегся спать, завернувшись в одеяло. Варорец подбросил еще два полена в костер, раздался треск, и пламя на миг взвилось вверх. Перри встал и пошел в обход.

Он уже сделал несколько кругов, как вдруг ему что–то послышалось. «Костер, — подумал он, — но нет! Стой–ка! Звуки доносятся из темноты!» Он вытащил из ножен Бейн, клинок светился голубым огнем.

Несколько секунд Перри неотрывно смотрел на кобальтовое пламя, а затем что есть сил закричал:

— Вставайте! Враги! — И в этот момент был сбит с ног, Бейн выпал из его рук и полетел в грязь.

Гномы проснулись от возгласа Перри и сразу же схватились за свои топоры. Лорд Киан оказался быстрее всех, вскочил на ноги с мечом в руках и отбил первую атаку.

Перри поднялся на четвереньки и попытался подползти к Бейну, но тут на него рухнул убитый рюкк. Ему никак не удавалось дотянуться до клинка, и несколько врагов бросились к беззащитному баккану. Но в последний момент рыжебородый Барак преградил им путь, размахивая своим окровавленным топором. И два рюкка тут же отправились к праотцам.

Лорд Киан рубился так, что около него вскоре образовалась груда мертвых тел. Тобин и Делк сражались, стоя спиной к спине. Оба истекали кровью, но каждый взмах их топоров нес гибель кому–нибудь из орков. Анвал и Борин, издав боевой клич, наносили врагу сокрушительные удары. Но рюкков было великое множество, а их, как бы мужественно они ни сражались, только семеро, так что исход битвы был предрешен и оставался лишь вопросом времени.

Перри все еще лежал на земле, придавленный убитыми рюкками, и Барак сражался за двоих, защищая баккана.

Тут с кривой саблей наперевес к гному подскочил хлок, командовавший этой бандой, и Бараку пришлось биться с гораздо более сильным противником. Сабля и топор скрестились, послышался лязг металла. Перри поднял глаза и увидел, что гном теснит хлока, но тут подкравшийся сзади рюкк замахнулся дубиной и раскроил гному череп, Барак рухнул на землю. Хлок переступил через бездыханное тело и двинулся к варорцу. С издевательским смехом он вытащил Перри из–под груды убитых и поднял одной рукой в воздух.

И в этот самый миг откуда–то из темноты донесся громкий клич: «Хай, рюпт!» Хлок обернулся и стал испуганно вглядываться в темноту, совершенно забыв про беспомощно болтавшегося варорца.

Послышался резкий звук, главарь рюкков вскинул голову, и просвистевшая в воздухе стрела вонзилась ему между глаз, пробив череп. В лицо Перри ударила струя черной крови, и хлок рухнул как подкошенный, все еще сжимая своей волосатой лапой куртку варорца. Баккан шлепнулся прямо ему на грудь, в панике пытаясь высвободиться из объятий мертвеца, скатился на землю и в конце концов поднялся на ноги. Его сердце бешено колотилось, воздух с хрипом вырывался из горла, он с ужасом уставился на мертвого хлока.

— Пригнись, ваэрлинг! — донесся крик откуда–то из темноты. — Пригнись же, бестолочь! Из–за тебя мне не выстрелить.

Перри даже не расслышал предупреждения, словно оцепенев от ужаса. Он не замечал, что подбежавший сзади рюкк уже замахнулся палицей, приготовившись нанести смертельный удар. Но в эту секунду из ночного мрака вынырнул огромный, похожий на медведя человек и, оттолкнув Перри в сторону, пришлепнул рюкка, словно козявку.

Перри вновь упал на землю, но на этот раз ему удалось дотянуться до Бейна, пылавшего голубым огнем. Впереди баккан увидел Тобина, который неистово бился с рюкком, размахивавшим дубиной. Тобин, отступая, споткнулся о тело врага и потерял равновесие. Рюкк, воспользовавшись этим, кинулся на гнома, Тобин в падении сумел выставить топор, но ему удалось лишь слегка отвести руку врага, и удар пришелся по ноге несчастного. Рюкк вновь занес дубину, но вместо того, чтобы раскроить противнику череп, неожиданно выронил оружие и осел, прижимая руки к ране, — это Перри вонзил меч ему в спину.

— Осторожно, валдан! — крикнул человек.

Перри обернулся, и как раз вовремя, потому что сзади к нему уже подбирался очередной рюкк. Не раздумывая ни секунды, баккан сделал выпад, и убитый враг повалился на землю. Но другой тут же заступил на его место. В голубом пламени Бейна Перри разглядел черную мерзкую образину и злобные желтые глаза. Перри полоснул противника по руке и отсек два пальца; рюкк, завизжав от боли, попытался бежать, но тут же рухнул под ударом топора Анвала.

Стрелы свистели в темноте, поражая одного врага за другим, а огромный человек крушил рюкков гигантской черной палицей. Киан, Анвал, Борин, Делк и Перри продолжали отбиваться топорами и мечом, но враги теснили их со всех сторон, разбойников было слишком много. Вдруг с криком: «Хай Руха!» из леса выступил отряд облаченных в зеленые доспехи воинов со сверкающими клинками в руках. Рюкки, завидев новых противников, с воплями ужаса обратились в бегство.

Перри немедленно кинулся к Тобину и стащил с груди гнома мертвого рюкка. Тобин лежал весь в крови; к счастью, в основном это была кровь врагов. Баккан увидел, что у гнома сломана нога. На помощь Перри подоспел лесной лучник.

— Ничего не делай, я сам займусь его ногой. — И, прежде чем Перри успел ответить, исчез в темноте. Скоро он вернулся, держа в руке два вырезанных из дерева лубка.

К ним подошли Делк и лорд Киан, все вместе они осмотрели ногу Тобина, чтобы выяснить, не раздроблена ли кость. К счастью, перелом оказался несложный и они сумели наложить шины.

— Мы перевезем его через реку в Дарда Эриниан, — сказал незнакомец. — Чтобы кость правильно срослась, ему нужен полный покой.

Тобин взглянул на говорившего и, превозмогая боль, произнес:

— Ты с твоими товарищами спасли нам жизнь. Я благодарю вас за это и за заботу о моем здоровье. Меня зовут Тобин Форгфаэр. Могу ли я узнать твое имя, добрый эльф?

Эльф? Перри с изумлением взглянул на воина. Перед ним стоял прекрасный золотоволосый юноша с серыми глазами. И только тут баккан заметил, что уши у незнакомца заостренные, как у варорцев. У эльфа были изящные руки с длинными ловкими пальцами. За плечами висели лук и пустой колчан, все свои стрелы он израсходовал во время схватки. Его зеленые одежды перехватывал золотой пояс. Эльф был стройным и высоким, но все же почти на голову ниже лорда Киана.

— Некоторые эльфы в Дарда Эриниане называют меня Шаннон, а люди Серебряным Листом, но мое истинное имя — Ванидар, — мягко ответил эльф. — А теперь отдохни, дримм Тобин. Тебе надо набраться сил, ведь до того места, где ты обретешь покой и исцеление, путь неблизок.

Он положил ладонь на лоб гнома, и, к всеобщему удивлению, Тобин тут же закрыл глаза и погрузился в глубокий сон.

— Барак! — вдруг воскликнул Перри и кинулся к тому месту, где упал рыжебородый гном. То, что он увидел, наполнило сердце баккана ужасом: Борин и Анвал, низко надвинув капюшоны, стояли над телом мертвого гнома. Барак погиб от рук рюкка, защищая варорца.

Киан, Анвал, Борин, Делк и Перри до утра смывали кровь и бинтовали раны, стараясь обработать специальным средством даже самые пустяковые царапины, ведь рюкки часто смазывали свое оружие ядом, так что и самый небольшой порез мог стать смертельным. Потом лорд Киан и Шаннон вели между собой тихую беседу, а Перри сидел в стороне ото всех, печально всматриваясь в темноту.

На следующий день вернулись эльфы и человек–гигант. Переговорив с Шанноном, они перетащили трупы врагов на солнечный свет, где проклятие Адона обратило их в пепел. Человек и Шаннон подошли к гномам, Киану и Перри.

— Это баэрон Урсор, — представил человека Серебряный Лист. — У него давние счеты с рюпт.

Урсор был настоящим великаном, почти на две головы выше лорда Киана. Его каштановые с рыжиной волосы и густая борода уже кое–где тронула седина. Глаза чернели, словно агат. На нем был темно–коричневый кожаный панцирь, а с боку болталась гигантская булава.

— Никому из разбойников не удалось скрыться, — сурово сдвинув брови, произнес он.

Эльф обвел взглядом всех членов отряда и, помолчав, сказал:

— Мы преследовали эту банду четыре ночи от самых ущелий в низовьях реки Нит, что неподалеку от Дарда Галиона. Не зная сами, мы гнали их в сторону вашего лагеря, я очень скорблю о вашем погибшем товарище. Приблизительно за час до битвы мы упустили их из виду, и им наверняка бы удалось улизнуть, если бы они по своей глупости не решили напасть на лагерь, посчитав вас легкой добычей. Мы разбрелись далеко друг от друга, когда каждый из нас услышал шум битвы. Я был ближе всех и поэтому подоспел первым, вскоре прибежал Урсор. А потом и остальные.

— В самый критический момент для большинства из нас, — тихо промолвил лорд Киан, — но для Барака это было уже слишком поздно.

И все с горечью взглянули на тело гнома, завернутое в одеяло.

— Он сражался, как герой, и должен быть погребен, как герой, — сказал Шаннон.

— Камень или огонь, — мрачно произнес Анвал. — Его тело должно покоиться в каменной гробнице или сгореть на погребальном костре. И никак иначе. Таков обычай чакка.

Анвал понес Барака к плоту, а Борин и Делк пошли следом. Они положили погибшего воина на возвышение посередине плота, застлав его сосновыми ветками. Они смыли с Барака кровь, расчесали ему волосы и бороду и скрестили на груди руки. Справа положили топор, а в ноги — оружие поверженных врагов. Затем Анвал, Борин и Делк встали рядом, тихо произнося какие–то слова на непонятном языке, а эльфы стояли чуть в отдалении на берегу, скорбно склонив головы. Урсор и лорд Киан принесли раненого Тобина, и он вместе с остальными гномами стал шептать что–то похожее на молитву. А Перри склонился над Бараком, взял его руку в свои и разрыдался.

— О Барак, — всхлипывал он, — ты сражался, спасая мою жизнь, и теперь никогда не увидишь Крагген–кор и не исполнишь свою заветную мечту.

Затем лорд Киан разулся и взошел на плот с горящей ветвью в руке. Плачущего Перри увели в сторону. Человек вывел плот на середину реки и поджег, сосновые лапы занялись ярким пламенем. Киан нырнул в воду и скоро уже был на берегу.

Пылающий плот медленно плыл по течению и спустя некоторое время скрылся за поворотом из виду. Шаннон Серебряный Лист подошел к самой кромке воды и запел прекрасным чистым голосом:

Река змеевидною лентой сбегает С туманных, заснеженных горных вершин И, полнясь слезами дождей, исчезает В соленой воде океанских глубин. Пусть нашего брата подхватит она И примет в объятия вечного сна.

Вдалеке над вершинами деревьев еще поднимался дым от погребального костра, но в конце концов и его не стало видно.

Немного погодя эльфы отправились обратно на юг, унося с собой на носилках Тобина. Когда они тронулись в путь, гном, превозмогая боль, приподнялся на локтях и обратился к оставшимся:

— Да сопутствует вам удача. Королю Дьюреку нужна ваша помощь. — И с этими словами он откинулся на носилки.

Эльфы прошли вдоль берега к спрятанным лодкам. Им предстояло плыть вниз по реке к другому берегу, чтобы доставить Тобина в Дарда Эриниан, расположенный неподалеку от развалин Каэр Линдора, но Шаннон и великан Урсор по просьбе лорда Киана остались.

Небольшой отряд собрался вокруг костра, и Киан поведал эльфу и баэрону о планах Дьюрека отвоевать Крагген–кор, о Пути Брегги и об их миссии. Пока он говорил, солнце поднялось высоко. Окончив рассказ, лорд Киан поделился тем, что его заботило.

— К великому несчастью, из–за превратностей судьбы мы потеряли двух мастеров, с нами остался только Делк. Но для того, чтобы починить Закатные Врата, нужны по крайней мере двое. И я не знаю, как теперь быть.

Голос Делка прозвучал мрачно, но твердо:

— Тобин прав. Королю Дьюреку без нас не обойтись. Анвал и Борин присутствовали, когда мы обсуждали устройство Закатных Врат и способы починить их. Они оба обучены ремеслам, и не так важно, что раньше им не доводилось заниматься воротами. Полагаю, что втроем мы справимся с этим делом. Во всяком случае мы должны попытаться!

— Но кто тогда будет защищать подступы к Вратам? — спросил Борин. — Кто отвлечет на себя внимание врага и уведет его по ложному следу, если мы вдруг столкнемся с орками? Это была наша с Анвалом задача.

— Но ведь самое важное — открыть Врата, чтобы войско Дьюрека могло войти через них в Крагген–кор, — возразил Делк. — Иначе вся эта опасная затея теряет смысл.

— Я буду сражаться с ирмами, — сказал лорд Киан. — Когда мы доберемся до Дриммендива, вам больше не понадобится проводник, дальше вас поведет Перри. Я с самого начала думал, что, как только мы окажемся под землей, я присоединюсь к Анвалу и Борину.

Шаннон переглянулся с Урсором, и человек молча кивнул.

— А как насчет нас? — спросил эльф. — В том, что произошло, есть доля и нашей вины. Если бы мы не погнали рюпт прямо на ваш лагерь, ничего бы не случилось. Из–за ваших неожиданных потерь здесь, на берегах Аргона, весь план короля Дьюрека может провалиться. Так что мы вдвоем, ваэрон и эльф, будем защищать и охранять вас, ведь теперь это наш долг.

Урсор взглянул на лорда Киана.

— Сэр, ваша миссия должна быть выполнена, — прогрохотал гигант, и его рука легла на рукоять булавы. — И тогда одним ударом орки будут выбиты из Черной Дыры, надеюсь, что навсегда.

Лорд Киан кивнул и обвел взглядом остальных. Все были согласны с эльфом и человеком.

— Так тому и быть, — подытожил лорд Киан. — Теперь нас снова семеро, и хотя никто не заменит Барака или Тобина, все же мы сможем выполнить порученное нам задание. — Затем он встал и твердым голосом произнес: — Сейчас не время предаваться скорби. Завтра на рассвете мы выступаем в Крагген–кор. И нам нужно подробно рассказать нашим новым товарищам, как и что мы собираемся делать.

Перри в этот день почти все время молчал, лишь кратко отвечал на вопросы, если обращались непосредственно к нему. Казалось, общество друзей его тяготило, и он искал одиночества. Баккан все сидел и сидел на берегу реки, неподалеку от того места, откуда отплыл в свой последний путь плот с телом Барака. Шаннон то и дело посматривал на варорца, и лорд Киан тихо сказал:

— Это был его первый в жизни бой. Сегодня он понял, что такое война. Но у этого варорца сильный дух. Я уверен, что он, как и его соплеменники, способны в трудные времена проявить отвагу и не впасть в отчаяние. Скоро он справится со своей болью и выберется из раковины, в которой сейчас замкнулся.

Через некоторое время эльф пришел на берег реки, чтобы очистить наконечники стрел, вытащенные из тел убитых рюкков. Он остановился чуть в отдалении от варорца, присел на корточки и стал заниматься своим делом.

— Это было так глупо, — начал Перри без всякого вступления. — Вовсе не так, как поется в песнях или рассказывается в легендах. Не было ни долгих поединков на мечах, ни подвигов, когда герой в сверкающих доспехах один сдерживает натиск целого войска. Была лишь растерянность, страх, жестокость, искалеченные тела, боль… и смерть.— Перри закрыл лицо руками, но увидел лишь барабанящие по земле пятки хлока.

Шаннон Серебряный Лист с состраданием взглянул на плачущего варорца.

— Война никогда не бывает славной, — тихо сказал эльф. — В ней нет места красоте и блеску. Сплошь да рядом это просто неразбериха и утомительная, гадкая работа. Неразбериха, потому что какие бы планы ни строил, они все равно нарушаются. Утомительная, потому что устаешь от постоянного ожидания чего–то, от бесконечных маршей, однообразия лагерной жизни. И гадкая, потому что понуждает к убийству. Даже война против рюпт вызывает омерзение, но насколько ужаснее было бы, если бы, к примеру, ваэрлинги воевали с ваэрлингами или люди с людьми. Так что в нашем случае хорошо хотя бы то, что мы сражаемся с настоящим злом, которое должно быть уничтожено, а ведь были времена, когда умами вождей и полководцев владели лишь ненависть и корысть и они бесстыдно обманывали своих приверженцев красивыми речами. — Шаннон закончил свою работу и подошел к баккану. — Все войны ужасны, мистер Перри, даже справедливые. Но мы должны сражаться со злом Дриммендива, потому что иначе оно расползется еще шире и будут погибать невинные и беззащитные.

Шаннон потрепал ваэрлинга по плечу, повернулся и пошел в сторону лагеря.

Этой ночью Перри, как обычно, нес свое дежурство. Он сидел на бревне около костра, вперив в темноту невидящий взгляд. Бейн лежал неподалеку, его голубое сияние предупредило бы о появлении рюкков и прочих врагов, но сейчас он лишь чуть поблескивал в свете пламени.

Подошел великан Урсор и опустился на землю рядом с варорцем. Он тоже стал молча всматриваться во мрак.

Наконец Перри заговорил:

— Когда я делал списки с Книги Рейвен, я грезил о великих сражениях, славных подвигах, о борьбе с темными силами. Я тогда думал о той героической эпохе и представлял себя доблестным воином. И вот мои мечты сбылись, и я попал на войну, но боюсь, мне не под силу это вынести.

Теперь великие битвы представляются мне просто жестокой бойней. Когда один воин с оружием в руках пытается убить или ранить другого. И даже если в сражении принимают участие огромные армии, все равно это поединок, ты лицом к лицу с врагом, безразлично, сколько народу вокруг. И в каждом таком поединке кто–то падает, а кто–то остается, чтобы схватиться со следующим противником, и так снова и снова до самого конца.

Я не понимал толком, что такое война. Ведь это же немыслимо, чтобы одно существо, обладающее такими же чувствами, умеющее видеть, слышать, осязать, думать, стремилось бы отнять у меня жизнь, а я, в свою очередь, пытался бы умертвить его. — Глаза Перри расширились, когда он вспомнил весь пережитый ужас, он потупил взгляд, и его голос дрогнул: — Не об этом я мечтал. Я представлял себе честный доблестный бой, когда ты смотришь своему противнику в глаза. Но здесь не было ничего героического, первого рюкка я убил ударом в спину — страшно благородный поступок. Какая уж там доблесть, одна грязь…

Я ведь почти не умею обращаться с оружием, а для того, чтобы выполнить поручение Дьюрека, нужны солдаты, а не ученые. Мое место в Руте или Клиффе за столом, заваленным старинными свитками. Я представлял себя героем, а оказался всего–навсего перепуганным книжным червем.

Я буду помехой для всех. Вот и Барак погиб из–за меня, ведь он сражался, защищая мою жизнь.

Перри опять тихо заплакал, страшные картины ночной схватки пронеслись перед его мысленным взором.

Урсор повернул голову и взглянул на варорца.

— Ты прав и не прав, валдан, — сказал он. — Прав в том, что касается войны, а не прав, потому что недооцениваешь себя. Ты сражался до самого конца, пока враг не отступил. А испугаться и растеряться может любой, даже самый бравый воин. Но если ты припомнишь все хорошенько, то поймешь, что в пылу битвы ничего не боялся, у тебя просто не было на это времени.

А что касается твоей роли в этом деле, так ты и сам должен понимать, что в отличие от всех остальных ты абсолютно незаменим. Никто, кроме тебя, не сможет провести нас по подземному лабиринту до Закатных Врат. Барак это знал и защищал тебя, не только потому, что ты был его другом, но и потому, что от тебя зависит успех всего предприятия. А вы обязаны выполнить это задание, потому что зло в Черной Дыре должно быть уничтожено. — Урсор сжал кулаки и едва слышно проговорил: — Потому что они убивают беззащитных и невинных. Моя жена Граэль и новорожденный сын…

Урсор не смог продолжать, встал и отошел от костра.

Утерев рукавом слезы, Перри наблюдал за огромным человеком, шагающим по краю освещенного круга. Теперь баккан понял, почему этот великан так люто ненавидит ночное отродье. Перед его горем собственные печали Перри отступили на второй план.

— Урсор, — позвал он, — мне так жаль. Я не знал…

Перри замолчал, погрузившись в водоворот невеселых мыслей. Как долго он просидел так, баккан не имел понятия.

В конце концов Перри встал и поднял Бейн, ведь как–никак он все еще стоял на страже. Некоторое время он просто вглядывался в даль, где чернели контуры заснувших зимним сном деревьев. Затем подошел к человеку и тихо произнес:

— Урсор, я чувствую твою боль и твое горе. Но я не знаю… — Перри запнулся и снова умолк.

Урсор положил огромную ладонь на плечо маленького варорца:

— Этого достаточно, малыш. Этого достаточно.

И они вновь стали вглядываться в ночь. Через некоторое время Перри твердо сказал:

— Ты прав, Урсор, ты прав во всем. Зло в Дриммендиве должно быть уничтожено, и мы сделаем для этого все, что в наших силах.

И варорец мрачно посмотрел на запад, словно желая пронзить взглядом ночной мрак и проникнуть в глубину подземелий, в самое сердце Крагген–кора.

Глава 18 СНЕЖНЫЙ ЗАНОС

Коттон высунул голову из шалаша, было серое ненастное утро. В горах все еще бушевала буря. Глубокий снег засыпал все вокруг. Варорец осмотрелся, но в первый момент никого не увидел; казалось, от войска не осталось никаких следов, лишь неподалеку виднелись три небольших шалаша, больше походивших на снежные сугробы.

Вечером, когда разыгралась буря и холод стал вовсе нестерпимым, Дьюрек приказал своим воинам разбиться по двое и соорудить шалаши из сосновых веток. Тем, кому приходилось ночевать зимой в горной местности, знакомы такие снежные убежища. Бомар выбрал в напарники Коттона, сказав просто:

— Идем со мной. — И они, взяв фонари и веревки, отправились в лес.

Когда Коттон разглядел сквозь снежную завесу, что все разбрелись кто куда, баккан пришел в ужас:

— Мы же растеряемся в такую метель. Нам будет в жизни друг друга не отыскать! — воскликнул Коттон, стараясь перекричать ветер.

— Не забывай, друг Коттон, что ты с чакка, и хотя мы порой не знаем, куда направляемся, зато всегда можем найти обратный путь, даже ночью во время бурана, — ответил гном. И Коттон с Бомаром побрели дальше сквозь ветер и снег.

Они нарезали веток, связали их и закинули за спины. Вернувшись в лагерь, принялись сооружать шалаш. Вначале был сделан каркас и укреплен в земле, а затем сверху его покрыли лапником, так чтобы снег не проникал внутрь. Потом они на четвереньках заползли в свое убежище, где, впрочем, оказалось вполне достаточно места для двоих.

Ночь они провели в относительном тепле, но наутро буря не утихла.

— Что мы теперь будем делать, Бомар? — спросил Коттон, втягивая обратно голову.

Бомар взял в руки фонарь, наполнявший их убежище мягким зелено–голубым сиянием, и закрыл коробку. Сквозь ветви в шалаш проникал серый утренний свет.

— Делать нечего,— проворчал он,— надо ждать, когда утихнет буран.

— Интересно, когда это будет, — задумчиво произнес Коттон. — Правда, по этой части я не большой знаток. Ведь в Боски редко случаются снежные бури. Я могу припомнить только одну: тогда в Лесную лощину спустился Белый Волк и пурга не утихала два дня, так что намело фута два снегу. Но я слышал, что в горах снежные бури могут бушевать неделями… Ох, Бомар, даже не знаю, чего это я разболтался. Я просто страшно боюсь, что мы здесь застрянем и не успеем к сроку к Закатным Вратам, и тогда мистер Перри и остальные окажутся в ловушке, в этих кишащих всякой нечистью подземельях.

— Помолчи, ваэран, — цыкнул на него Бомар. — Нет ничего хуже, чем думать о том, что мы не в силах изменить. Пока у нас нет выбора, нам остается только ждать, когда стихнет буран. Мы не можем выступать сейчас, я уже попадал в такие бури раньше и знаю, что это такое. Здесь, в лесу, мы в укрытии, а на равнине воздух становится белым от снега, и дальше чем на ярд вокруг ничего не разглядеть. А холодный ветер — это самый страшный враг, он словно высасывает из тела тепло, обжигает легкие своим ледяным дыханием, и лошади моментально околевают. Поэтому мы должны ждать.

— А как же наши Каштан и Лохматый? — с тревогой спросил Коттон. — Да и остальные лошадки. Неужели они погибнут? Надо что–нибудь предпринять!

Варорец начал выбираться из шалаша, но Бомар его остановил.

— Постой, Коттон! — сказал гном, удерживая его за плечо. — За лошадей не волнуйся. Ничего с ними не сделается. Конечно, им холодно, но они не замерзают. Такая опасность — только в открытой местности. Здесь деревья защищают их от ветра.

— Все равно пойдем посмотрим, — попросил Коттон, — мне нужно размять ноги.

Бомар понял, что с бакканом спорить бесполезно, и, пожав плечами, надел капюшон. Они выползли из шалаша, и Бомар повел варорца к тому месту, где стояли лошади.

Коттон несколько раз проваливался в снег по пояс, и хотя гном прокладывал путь для маленького баккана, им часто приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. Горы и перевал были скрыты от глаз сплошной белой пеленой.

Наконец Коттон и Бомар дошли до места, где под защитой невысоких сосенок стояли лошади. Деревья там росли густо, поэтому снег был не очень глубок и ветер не хлестал с такой силой. Животные, казалось, обрадовались, завидев их. Ведь с прошлой ночи, когда лошадям дали немного зерна и отвели в этот огороженный натянутой по периметру веревкой «загон», они не видели своих хозяев.

Коттон и Бомар некоторое время побродили среди животных, разговаривая с ними, и казалось, одно их присутствие радует лошадей. Наконец Коттон нашел Каштана, а потом и Лохматого, они оба ласково потянулись к нему мордами, теперь баккан уверился, что лошадки чувствуют себя нормально.

Варорец и гном стали пробираться обратно. Коттон наклонился и прокричал на ухо Бомару:

— Чего нам не хватает, так это кружки горячего чая. Но в такую метель костер все равно не развести.

Бомар засопел и сказал:

— Пойдем скорей, будет тебе чай. Наконец им удалось добраться до лощины, где стояла черная повозка, они достали оттуда маленький горн, мешок угля и потащили все это к своему шалашу. Вскоре в горне уже полыхал огонь. Они растопили в большом котле снег, вскипятили воду и заварили чай. Оставив Коттона следить за огнем, Бомар отправился к другим шалашам, чтобы пригласить их «обитателей» присоединиться к ним. Вскоре гномы уже собрались вокруг костра, и Коттон разлил по кружкам дымящийся чай.

Так варорец и Бомар провели весь день, они только успевали ставить на огонь котлы да разливать благодарным товарищам чай, в то время как вокруг бушевала пурга и выл ветер. Хотя Коттону приходилось все время суетиться, он не мог отвлечься от своих печальных мыслей. «Застряли! — думал он. — Застряли в горах. Ралф предупреждал: «Берегитесь Вару». И он оказался прав: Белый медведь поймал нас, словно в мышеловку. Ох, мистер Перри, что же с вами будет?»

Следующим утром, перед рассветом, Коттон проснулся с чувством непонятного беспокойства. «Что–то не так», — подумал он. И, откинув капюшон, стал прислушиваться. «Чего–то не хватает». Он напряг слух, но тишину нарушало только мирное посапывание Бомара. Баккан взволнованно стал трясти товарища за плечи.

— Бомар! Бомар, послушай! Что ты слышишь? — Бомар проснулся, ворча открыл фонарь. Огромные глаза варорца заблестели в его мягком свете. — Ты что–нибудь слышишь, Бомар?

Бомар прислушался и затем взволнованно воскликнул:

— Ничего!

— Бот именно! — подтвердил Коттон. — Тишина! Ветер стих! Буря улеглась! — Он схватил фонарь и выбрался вслед за Бомаром из шалаша. Баккан оказался прав, ветра не было, все, что осталось от бушевавшего два дня ненастья, — это легкий снежок, неслышно падающий сквозь сосновые ветви. Варорец схватил фонарь и с гиканьем и улюлюканьем принялся танцевать на снегу, а гном наблюдал за ним, широко улыбаясь.

Когда рассвело, Бомар со своими помощниками приготовили горячий завтрак для повеселевших воинов. Снежок прекратился, и небо стало проясняться. Все уже поели, и посуда была вымыта и убрана, но приказа выступать все не было. Прошло еще два часа, но команды так и не поступило. Наконец появился капитан и подозвал остальных.

— На пути образовались большие заносы, — объявил он, и бодрое настроение Коттона сменилось отчаянием. — Однако через три мили вниз по склону снег уже не такой глубокий, и по дороге вполне можно идти. Нам не остается ничего другого, как расчистить путь к свободе. Нас здесь четыре тысячи, но лопат гораздо меньше, поэтому придется разгребать снег всем, что хоть мало–мальски пригодно для такой работы: сковородами, мисками, поддонами и всем таким прочим. Наша главная задача — прокопать нечто вроде тоннеля к дороге, можно оставлять снег глубиной по колено, лошади пройдут.

Мы и так уже задержались, а товарищи будут ждать нас у Закатных Врат двадцать пятого. — И капитан возвысил голос: — Так давайте же покажем, на что способен народ Дьюрека!

Гномы дружно взялись за работу, а Бомар и Коттон остались в лагере готовить для всех горячий обед.

Гномы словно вгрызались в снег, прокапывая в глубоких сугробах тоннели. Низко надвинув капюшоны, чтобы не ослепнуть от снежного сияния, они продолжали упорно трудиться, орудуя лопатами, сковородками, поддонами и шлемами. Один отряд сменял другой, и работа продолжалась. Гномы, которых сменили, возвращались в лагерь, чтобы перекусить, выпить горячего чая и немного отдохнуть в своих шалашах, а потом опять брались за работу. Круговорот продолжался, и Бомару с Коттоном тоже приходилось трудиться без передышки.

К полудню гномы уже расчистили путь сквозь самые глубокие сугробы, и дальше работа пошла быстрее.

Вдруг откуда–то снизу донеслись звуки валонского рога. Бритта тут же откликнулся на зов, протрубив в черный бычий рог. Послушав ответ, затрубил вновь. Коттон недоумевал, что это могут быть за сигналы, но тут к желтой повозке подошел улыбающийся Бритта.

— Это Хоган! — радостно сообщил он.— И Эддра, и Арл, и Вулф! — мой передовой отряд. Они вместе с лошадьми переждали бурю в пещере, в пяти или шести милях ниже по склону. А сегодня весь день откапывали путь наружу. Теперь они ждут нас.

— И ты все это узнал по звуку рога, когда вы переговаривались друг с другом? — спросил Коттон. Бритта довольно кивнул, а варорец был удивлен и восхищен, хотя так и не понял, как валонцам это удается.

К полудню гномы уже расчистили дорогу на полмили. К вечеру дорога была расчищена на милю, и после захода солнца работа продолжалась при свете фонарей. К полуночи длина тоннеля была полторы мили.

Бомар велел Коттону пойти отдохнуть. Баккан трудился весь день без передышки и был совершенно измотан. Тем не менее он ощущал какую–то неудовлетворенность, ему казалось, что, если бы только он вместе с остальными копал, а не крутился на кухне, дорога была бы расчищена в два раза быстрее. Да и вообще, что это они там копаются. Неужели целое войско не могло сделать эту работу за пару часов? Коттон был страшно расстроен не только из–за того, что дело двигается слишком медленно, но в первую очередь был сердит на себя самого за подобные мысли, ведь умом он прекрасно понимал, что гномы делают все возможное и что он принесет гораздо больше пользы, готовя еду.

Поспав пять часов, варорец снова поплелся к кухонной повозке. Пожевав дорожного хлеба и выпив кружку чаю, он сменил Бомара. Было еще темно, лишь на востоке на небе появилась светлая полоска. Над горными склонами плыл тонкий серп молодой луны. Вскоре перекусить пришел отряд гномов, и Коттон узнал, что дорога расчищена уже на две мили.

Рассвело, утро было ясным и ослепительно ярким. Трудоемкая работа продолжалась, а солнце поднималось все выше и выше, постоянно напоминая о драгоценном времени. Варорец налил себе кружку горячего чая и отошел в сторону, чтобы передохнуть. Солнце уже почти достигло зенита. Внезапно Коттон услышал звук, похожий на затухающий раскат грома. Баккан обернулся в ту сторону, откуда он доносился, но из–за деревьев ничего не смог разглядеть. Когда через несколько минут он вернулся к повозке, то спросил Бомара:

— Что это так громыхнуло в горах?

— Где–то далеко сорвалась лавина, — ответил Бомар. — Это словно снежная стена, двигающаяся с огромной скоростью, увлекая за собой все, что находится на ее пути, — кусты, деревья, камни.

— Только этого нам не хватало, — ответил Коттон. — Я думал, самое страшное — оползень, но это, по–моему, еще хуже. Будем надеяться, что никакой лавине не придет на ум двигаться в нашу сторону.

Приблизительно за два часа до заката окрестности огласил радостный крик: «Дорога свободна!» Прозвучал приказ приготовиться к выступлению. Несмотря на усталость, воины бодро закинули за плечи свои мешки, запрягли лошадей и приготовились к маршу. Они тронулись в путь сразу после захода солнца, освещая дорогу фонарями.

Войско медленно продвигалось в сторону дороги. Коттону и Бомару, ехавшим в самом конце на своей желтой повозке, приходилось часто останавливаться и ждать, пока идущие впереди прокладывали путь. Гномы шли по колено в снегу, а повозки то и дело приходилось толкать, потому что колеса увязали и лошади не справлялись.

Бомар и Коттон ехали в основном по уже утоптанной дороге. Единственная трудность, которую они испытывали, состояла в том, что в некоторых местах укатанный снег превращался в лед и лошади поскальзывались, но они благополучно миновали эти опасные участки.

Порой снежные стены были выше голов гнома и варорца, сидящих высоко в повозке. Теперь Коттон мог себе наглядно представить, какую огромную работу пришлось проделать гномам.

Так они прошли три мили от ущелья до дороги. Чтобы расчистить этот участок, четырехтысячному войску понадобились два дня и ночь неимоверных усилий, а в итоге весь путь занял меньше двух часов.

Войско продолжало двигаться к Арденской долине, и в общей сложности они покрыли за этот переход пятнадцать миль. Чем ниже они спускались, тем менее глубоким становился снег, пока наконец колеса повозок не застучали по твердой земле. В конце концов Дьюрек отдал приказ разбить лагерь. Капитаны выставили стражу, и гномы принялись разводить костры. Усталые воины засыпали там, где опустились на землю.

Коттон уже собирался ложиться, когда подошли Дьюрек и Рэнд. Они не виделись три дня, но говорили немного. На этот раз ни принц, ни король не стали возвращаться к началу колонны и улеглись около последнего костра.

Засыпая, Коттон услышал еще один далекий громовой раскат, — значит, где–то в горах снова сошла лавина. Он подумал о том, остался ли на прежнем месте их лагерь, или лавина накрыла его вместе с расчищенной дорогой, неужели плоды двухдневного тяжелейшего труда были погребены под снегом за несколько секунд, но варорец провалился в глубокий сон, не успев развить свою мысль дальше.

Глава 19 ЗАКАТНЫЕ ВРАТА

На следующее утро все сборы проходили в страшной спешке. Каждый чувствовал, что нужно торопиться, ведь из–за снежной бури они потеряли три дня, и теперь поспеть на встречу с товарищами вовремя представлялось задачей отнюдь не простой.

— Мы опаздываем, войско измотано, — сказал Дьюрек, — а нам предстоит еще долгий путь по разбитой дороге через пустынные негостеприимные земли. Тем не менее мы должны наверстать потерянные дни, хотя силы необходимо экономить, ведь у Закатных Врат нам скорее всего предстоит тяжелый бой. Я долго думал над этим, но не вижу другого выхода, кроме отчаянного марш–броска. Ведь повозок слишком мало. А как насчет того, чтобы спуститься по реке Тамбл на плотах, принц Рэнд? Гномы не умеют плавать, да и искусство строить плоты нам неведомо, однако мы приложим все усилия, если это поможет нам выиграть время.

— Нет, по Тамблу на плотах не проплыть,— ответил Рэнд, отрицательно качая головой.— Я бы мог научить вас строить плоты, и управлять ими вовсе не сложно, но, к сожалению, здесь нам это не поможет: между Арденом и рекой Кейр, где нам нужно высаживаться на берег, множество быстрин и порогов, которые нельзя пройти на плотах. Я думаю, что у нас просто нет другого выхода, кроме ускоренного марша по Релльской дороге. Иначе мы не успеем к назначенному сроку.

— Я согласен с тобой, но такой переход окончательно измотает солдат, — сердито проворчал гном. — И когда мы доберемся до Дриммендива, у нас просто не будет сил сражаться.

— Но, король Дьюрек, если мы приложим максимум усилий, то доберемся до Закатных Врат за неделю, — сказал Рэнд. — И там все, кроме тех, кто будет разбирать завал, смогут отдохнуть, а затем сменить товарищей.

— И в этом я согласен с тобой, — сказал Дьюрек. — Но такой переход перед битвой — это все же слишком тяжело.

— Кстати, по поводу тяжестей, — вмешался в разговор Коттон, — почему бы не погрузить на продовольственные повозки хотя бы оружие? Ведь они сейчас полупустые. Солдаты налегке смогут идти гораздо быстрее.

Дьюрек и Рэнд удивленно переглянулись. Подобная мысль могла прийти в голову только тому, кто не привык носить доспехи. А гномы прошли, таща на себе всю эту тяжесть, от самого Северного рудника до Гримволла и словно срослись со своими латами, поэтому никто и не додумался до такого простого решения. Дьюрек расхохотался и хлопнул в ладоши, ведь Коттон, конечно, был прав.

Гномы зашагали быстрее, а все их оружие громыхало в желтых повозках. Только свои любимые топоры да заплечные мешки они взяли с собой.

Валонские всадники скакали вдоль флангов, они выезжали далеко вперед, чтобы разведать путь. Вскоре покрытые снегом горные склоны остались далеко позади. Войско двигалось теперь по Старой Релльской дороге, поросшей высокой травой, уже пожухлой после первых заморозков.

Земля, по которой проходила дорога, была пустынной и дикой. Порой попадались небольшие рощицы или одинокие деревья–великаны, тянувшие к небу голые ветви. По обочинам рос ежевичный кустарник, но в основном на мили вокруг простиралась открытая вересковая пустошь. Даже не подозревая этого, они шли параллельно тому пути, которым более двухсот тридцати лет назад проезжали Так, Гален и Гилдор. На саму дорогу они выезжать не решались, так как в те далекие дни вся местность в окрестностях Ардена патрулировалась гхолами.

В течение дня была сделана лишь одна короткая остановка. Воины наскоро перекусили дорожным хлебом и двинулись дальше. За дневной переход они покрыли двадцать девять миль, что вполне удовлетворило Рэнда и Дьюрека.

За следующие два дня они прошли еще около шестидесяти миль, но на четвертый день полил дождь, и воинам пришлось сбавить темп. Старая разбитая дорога раскисла, и вскоре гномы уже шлепали по сплошному грязному месиву, в котором увязали колеса повозок, и их то и дело приходилось подталкивать, помогая лошадям. Особенно тяжело было тем, кто шел в последних рядах.

— Теперь–то я понял, что значит плестись в самом хвосте. Мало того, что нам приходится тащиться по разбитой дороге, так мы еще не имеем ни малейшего представления о том, что происходит впереди. Отчего вдруг все останавливаются или, наоборот, прибавляют шаг. И пока не окажемся в какой–нибудь переделке, так ничего и не поймем.

— Ха, друг Коттон, — рассмеялся Бомар. — Теперь я вижу, что ты стал привыкать к военной дисциплине. Такова уж солдатская участь во всех войсках от начала времен. Нам никогда не говорят, отчего да почему.

Гном и варорец рассмеялись, а потом спрыгнули с повозки, чтобы в очередной раз подтолкнуть ее.

Передовые отряды двигались с хорошей скоростью, а тем, кто шел сзади, приходилось намного труднее. И когда был отдан приказ остановиться, прошло еще около трех часов, пока Бомар и Коттон наконец добрались до места лагеря. В этот день им удалось пройти лишь двадцать две мили.

На следующее утро погода стояла отличная, дорога подсохла, и войску удалось наверстать упущенное из–за дождя время. Впереди маячили преграждавшие путь горы, Старая Релльская дорога огибала их с юго–запада. Им пришлось идти в этом направлении еще три дня, а на четвертый дорога, обогнув горную цепь, вновь повернула на юго–восток. Наконец они вышли на финишную прямую, ведущую к Куадрану и Дриммендиву. Пошел уже шестнадцатый день с тех пор, как они выступили от Ландоверской переправы, и девять дней продолжался ускоренный марш от Крестанского перевала. Все были измотаны, но, несмотря на героические усилия, все же не укладывались в намеченные сроки.

Дорога начала подниматься вверх, и вскоре гномы увидели четыре горы, под которыми был расположен Крагген–кор: Серую крепость, Высокий утес, Темный шлем и Шпиль Бурь. Закатные Врата были пробиты на склоне Темного Шпиля, от которого войско отделяли еще несколько дней трудного пути. Но теперь, когда цель была видна, все приободрились.

Этим вечером Рэнд прикинул, что до Закатных Врат им придется добираться еще четыре дня.

На закате второго дня воины разбили лагерь на старой развилке. Рэнд, Дьюрек и Бритта смотрели на раздваивающуюся дорогу.

— Дорога ведет к Куадранскому перевалу, — сказал Рэнд. — Но теперь через Гримволлские горы уже не перебраться, потому что перевал занесло снегом. Вторая дорога ведет направо, прямо к Закатным Вратам. Это остатки прежнего торгового пути, пролегавшего между эльфийским королевством Лианон, прозванного людьми Реллем, и Крагген–кором, где обитали ваши предки, король Дьюрек. Этой дорогой мы доберемся до Закатных Врат за полтора дня.

— Как я и опасался, — молвил Дьюрек, — путь через горы для нас уже закрыт. У бурана, бушевавшего над Крестанским перевалом, оказались длинные крылья. Если бы мы обладали знаниями наших предков, то смогли бы проникнуть в Крагген–кор прямо отсюда. Ведь потайные врата расположены где–то на склонах Куадранского ущелья. Но теперь никто не сможет сказать, где именно. Однако здесь мы не в безопасности: если орки отыскали этот выход, они уже сейчас шпионят за каждым нашим шагом. — При этих словах рука Бритты потянулась к копью, и Дьюрек улыбнулся, увидев непроизвольное движение воина. — Но это маловероятно, ведь врата потайные, так что даже мастеру Бараку было бы нелегко отыскать их и уж тем более разгадать секрет замков.

Слова Дьюрека не убедили Бритту, и он продолжал настороженно осматривать склоны.

— Так что, — продолжил Дьюрек, — если мы не сумеем открыть Закатные Врата, то придется идти на юг, а на другую сторону этой горной цепи мы сможем попасть только через Гюнарское ущелье. Однако не надо думать о неудаче. Пойдем навестим друга Коттона и посидим у его костра.

Они направились к желтой повозке и подоспели как раз к ужину.

По темному звездному небу медленно плыла луна. Коттон задумчиво посмотрел на серебряный месяц.

— Интересно, как там мистер Перри, что поделывают Борин, Анвал и лорд Киан? Может статься, что и они сейчас тоже любуются луной.

— Может быть, Коттон, может быть,— ответил Рэнд. — Если не ошибаюсь, сегодня двадцатое ноября. Значит, они уже подошли к Яме. Завтра им предстоит подняться по склону к Рассветным Вратам, а послезавтра они попытаются проникнуть в Дриммендив.

От этих слов сердце Коттона сжалось. Теперь, когда до Крагген–кора было рукой подать, все опасности, которые ожидали друзей в подземельях, стали пугающей реальностью.

— Если все пойдет хорошо, то они спустятся в подземелье в то же время, когда мы окажемся перед Закатными Вратами. — Сердце Коттона сжалось еще сильнее.

— Мы опаздываем, — мрачно сказал король гномов. — Но будем надеяться, что успеем разобрать завал.

— Ведь у нас будет достаточно времени, король Дьюрек, — уверил Рэнд. — Мы доберемся туда не позже полудня.

Через некоторое время Бритта, Рэнд и Дьюрек поднялись и, пожелав Коттону спокойной ночи, отправились к началу колонны.

В эту ночь мысли Бритты все время возвращались к старинным Высоким Вратам, расположенным где–то на склонах Куадранского ущелья, про которые забыли гномы, но, может быть, узнали орки. Его преследовали видения: черные рукхи, шныряющие взад и вперед через открытые ворота, дроки, шпионящие за передвижением войска и нашептывающие о готовящемся вторжении жестокому Гнару… Взгляд Бритты скользил вверх и вниз по каменным утесам. И сон еще долго не приходил к нему.

На рассвете войско приготовилось к выступлению, а Бритта подозвал к себе Эддру, Арла, Вулфа и Рэнда и, поделившись своими опасениями, приказал им остаться в ущелье.

— Лучше переусердствовать, чем расплачиваться кровью за свое легкомыслие, — объяснил он.

Было решено, что дозорные должны будут развести на вершине Красного Стража, одной из невысоких гор, которую хорошо видно с дороги, сигнальный костер, если враги вздумают пройти через Высокие Врата и ударить с тылу.

Не успело войско пройти и нескольких миль, как путь им преградил овраг, такой глубокий, что через него было не перебраться. Бритта послал своих людей в обе стороны, чтобы они разведали дорогу. Вскоре валонские всадники нашли обходной путь, но несколько драгоценных часов было потеряно.

На следующий день Старая Релльская дорога вывела их к оврагу, по которому некогда протекал Даскрилл, но сейчас он пересох и только кое–где внизу поблескивали небольшие лужицы. Здесь дорога снова раздваивалась, и они двинулись налево, вдоль русла пересохшего ручья.

Теперь они шли по безжизненной долине, носившей название Рагад, и вокруг видны были только вздымавшиеся ввысь горные пики. Через несколько часов звуки валонских рогов возвестили, что передовой отряд остановился. Дальше дорога, огибая подножие гор, сворачивала на восток и вела вдоль отвесной скалы, с которой некогда Даскрилл низвергался прекрасным водопадом. Наверх вели две выбитые в камне лестницы. В древности там была смотровая площадка, на которой стояли на страже гномы, охранявшие долину, а за ней возвышался Темный Шпиль.

Дьюрек, Рэнд и Турин поднялись наверх и увидели, что русло Даскрилла перегорожено каменной насыпью.

— Должно быть, Книга Рейвен права, потому что это не похоже на работу чакка, — заметил Турин. — И не похоже, чтобы это было делом рук укхов, потому что каменные глыбы слишком велики. Чтобы построить такую дамбу, нужна великая сила, это могли сделать только тролли.

Они поднимались все выше, наконец из–за дамбы показалась блестящая водная гладь, над которой нависал склон Темного Шпиля, образуя что–то вроде арки. Где–то на том берегу находились Закатные Врата, через которые некогда входили в Дриммендив купцы.

— Посмотрите! — воскликнул Турин. — Старинный подъемный мост. Значит, там должны быть и Закатные Врата. — Если я не ошибся, то они действительно засыпаны. Однако отсюда мне кажется, что с таким завалом мы управимся за два дня, но, чтобы сказать наверняка, мне нужно туда попасть.

— Думаю, через озеро это не больше четверти мили, — сказал Рэнд, прикидывая расстояние на глаз, — но нам придется идти в обход, а это мили две, не меньше.

Когда они спустились, Дьюрек подозвал к себе валонских всадников и велел объявить войску, что наконец они достигли цели, и приказал разбить лагерь в северной части долины, а также скомандовал собрать на совет всех капитанов.

Как только всадники ускакали, Дьюрек, Рэнд и Турин отправились к Закатным Вратам. Они обогнули утес и пошли по берегу Темного моря. В этой каменистой местности не росла даже трава. Они не увидели ни птиц, ни зверей; казалось, что эта безжизненная пустыня таит какую–то угрозу.

Наконец они добрались до подъемного моста.

— Когда–то этот мост служил для Крагген–кора надежной защитой. Если королевству угрожала опасность, его поднимали. Теперь механизм сломан. Но посмотрите! Он настолько прочен, что по нему может пройти целое войско. — Дьюрек поставил на мост ногу, восхищаясь мастерством своих предков. — В предании говорится, что раньше здесь был ров, ров, а не это вонючее черное болото.

Они прошли по мосту и увидели ступеньки, поднимавшиеся из–под воды, где некогда был двор. Теперь они разглядели обломки массивных каменных колонн, выкорчеванные деревья, лежащие вверх корнями.

— Эх, — тяжело вздохнул Турин, — разрушено такое сооружение. — И он стал молча оглядывать руины. — Некоторые глыбы оказались больше, чем я предполагал, глядя с того берега. Думаю, чтобы расчистить подход к Вратам, нам потребуется два с половиной дня.

— Хола! — воскликнул Дьюрек обрадованно. — Сегодня двадцать второе и еще только полдень. Значит, мы сможем закончить работу двадцать пятого, как раз к сроку. — Он повернулся к Рэнду, который с хмурым видом изучал ступени. — Чем ты встревожен, принц Рэнд?

— Посмотрите на эти обломки, король Дьюрек, — ответил юноша, — чтобы так разворотить все вокруг, нужно обладать невероятной силой. С таким чудовищем, как Кракен, едва ли можно совладать.

При упоминании этого имени оба гнома со страхом взглянули на неподвижную водную гладь, от которой их отделяло лишь несколько шагов.

Когда весть о том, что они у цели, облетела войско, по рядам пробежала волна радостного шума. Всадник подскакал к Коттону и сообщил ему, что король Дьюрек просит его перейти в начало колонны. Варорец, с одной стороны, обрадовался этой вести, ведь это значило, что вскоре он сможет встретиться со своим хозяином, а с другой — опечалился: ему совсем не хотелось расставаться с Бомаром. Но гном положил на плечо баккана свою мозолистую руку и сказал:

— Что ж, друг Коттон. Я был бы рад сражаться с этим подлым воровским отродьем рядом с тобой. Но твоя задача — вести войско. Так что вперед, проводник, твоя помощь нужна королю.

Коттон побрел к повозке, вытащил свои доспехи и оружие, упаковал в заплечный мешок вещи.

— До свидания, Бомар, — сказал он. — Мы прошли с тобой вместе немалый путь, и надеюсь, что мы встретимся после того, как все это закончится. И тогда у нас будет возможность поговорить по душам. Как ты сказал мне в первый день нашего знакомства, я буду стараться собирать впечатления, чтобы было чем поделиться с тобой при встрече.

Затем он подошел к лошадкам, потрепал их гривы, угостил каждую морковкой и попросил Бомара:

— Позаботься, пожалуйста, о Каштане и Лохматом.

Тяжело вздохнув, Коттон повернулся и побрел к началу колонны. По дороге баккан видел, как воины раскладывают костры, достают из повозок оружие и доспехи. Коттон кивал знакомым, и они кивали в ответ, а некоторые махали маленькому воину в золотой кольчуге, который должен был вести их по подземным залам их древней родины.

Наконец Коттон добрался до начала колонны, где уже собрались на совет капитаны. Вслед за Дьюреком они поднялись наверх по ступенькам и стали не отрываясь смотреть на темневшее внизу озеро. Варорец тоже взглянул на воду. «Что–то не так с этим озером, — подумал он. — Такое впечатление, что вода в нем мертвая». И вдруг понял, почему в голову ему пришла такая мысль. В озере ничего не отражалось; казалось, что его черные глубины засасывают в себя солнечный свет. Внезапно неподалеку от берега появилось несколько пузырей, они тут же лопнули, по воде пошли круги, и черная поверхность вновь замерла без движения.

— Вот там, — сказал Дьюрек, указывая на противоположный берег,— находятся Закатные Врата. Как и говорится в Книге Рейвен, портал обрушен и они завалены обломками колонн и вывернутыми с корнем деревьями. Турин считает, что нам понадобится два дня, чтобы расчистить их. Говори, Турин, тебе слово.

— Сперва мы должны разделиться на отряды, как мы делали, разгребая снежный завал, — начал гном, потом объяснил, какие потребуются инструменты и как нужно сдвигать огромные каменные глыбы.

Хотя Коттон и старался вникать в то, о чем говорил Турин, его взгляд был прикован к черной поверхности Темного моря. Напрягая зрение, он всматривался в пугающие глубины, но пока все было спокойно.

Заходящее солнце окрасило горные пики в оранжевый цвет. Когда совет закончился, уже начало смеркаться. Перед тем как спуститься, Коттон бросил последний взгляд на озеро, до него донесся тихий всплеск, и по воде снова пошли круги.

На следующий день работа началась спозаранку. Сотни гномов орудовали ломами, кирками и лебедками, ворочая и дробя каменные глыбы, затем обломки грузились на телеги и увозились прочь.

Турин, отдавая команды и оживленно жестикулируя, руководил работой. Сотни гномов трудились с утроенной энергией, повозки только успевали подъезжать, но завал, казалось, вовсе не уменьшался.

Коттон сидел на верху дамбы и оттуда восхищенно наблюдал за работой. Он провел так целый день, спускаясь вниз только для того, чтобы наскоро перекусить.

Незадолго до захода солнца к нему поднялись Рэнд, Дьюрек и Бритта.

— Привет, Коттон, — поздоровался с ним Рэнд. — Мы собираемся пойти к Вратам, осмотреть, насколько продвинулась работа. Не хочешь с нами?

Баккан радостно согласился, и они направились к северному берегу Темного моря.

— Эта долина кажется совершенно безжизненной, — сказал Дьюрек, — а в преданиях говорится, что когда–то здесь росла сочная изумрудно–зеленая трава, цветущие кустарники и плодовые деревья. А теперь все вымерло, словно воды этого черного озера испаряют яд, губящий все живое.

— Проклятое место, — пробурчал Бритта. — Ни Ветер Ночи, ни другие кони не притронутся к этой воде. Когда кончится зерно и вода, нужно будет отвести лошадей на пастбища, подальше отсюда. Я уже послал Фарлона разведать, где здесь есть что–нибудь подходящее. Мы двинемся на юг, как только вы откроете Врата.

Дьюрек не смог сдержать глубокого вздоха.

— Разумеется, Бритта, отправляйтесь, но мне тяжело расставаться с тобой и твоими воинами, я уже привык полагаться на зоркие глаза ванадьюринов.

— Сыны Харла не умеют сражаться под землей. Будет лучше, если мы позаботимся о лошадях и останемся стеречь Куадранское ущелье. Даже если рутхи и дрокхи обнаружили Высокие Врата, о которых вы говорили, клянусь, пока мы здесь, они не ударят с тыла.

Я оставлю стражника и в этой долине, чтобы он зажег сигнальный костер, если появятся орки, отступающие из Крагген–кора. Тогда мы прилетим с пастбищ, и те из врагов, кто избежит ударов топоров чакка, познакомятся с валонскими копьями.

— Каждый должен заниматься своим делом, — сказал Дьюрек. — Пасите лошадей, охраняйте долину, а когда закончится война, вы поскачете с вестью о победе к нашим родичам в Красные холмы, в Ванар, к королю Эанору, и в Каэр Пендвир к Верховному правителю Дариону. Без вашей помощи нам было бы очень тяжело, так что спасибо.

Король гномов похлопал светловолосого воина по плечу, и лицо Бритты расплылось в улыбке. Принц Рэнд и Коттон взволнованно наблюдали за этой сценой: наконец был положен конец древней распри между народом Валона и кланом Дьюрека.

Они шли у самого подножия Шлема Бурь, по берегу Темного моря. Их сапоги хлюпали в черной вязкой жиже, Коттон никак не мог отделаться от ощущения, что эти воды таят какую–то неведомую угрозу.

Четверо пересекли мост. Турин поздоровался с королем и сказал, что работа движется быстрее, чем он предполагал, и скорее всего они закончат раньше намеченного срока. Коттону и Бритте оставшаяся груда камней показалась огромной, но Рэнд и Дьюрек, уже приходившие сюда, видели, насколько уменьшился завал. Начинало смеркаться, гномы принялись собирать инструменты, к лагерю одна за другой потянулись подводы.

Дьюрек благодарил и подбадривал гномов, но Коттон не слышал его слов.

Баккан в ужасе смотрел на озеро, и волосы на его голове стали подниматься дыбом. От страха он не мог шевельнуться, сердце в груди у варорца билось, словно испуганная птица.

Лучи заходящего солнца освещали теперь только горный склон, озеро тонуло в темноте, но Коттон видел, как на его гладкой поверхности вздыбливается гигантская волна.

— Посмотрите! — закричал баккан. — Страж проснулся!

— Чакка шок! — скомандовал Дьюрек.

Гномы, побросав инструменты, схватились за топоры, а Коттон и Рэнд обнажили мечи. Волна стремительно катилась на них, приближаясь с чудовищной скоростью.

И вот на берег потянулись могучие щупальца. Все в ужасе отпрянули, воздух огласился отчаянными криками. Бритта поднес к губам рог, но прежде чем он успел затрубить, чудовище схватило маршала и, подкинув в воздух, швырнуло на камни.

Гномы, не в силах высвободиться из смертельных объятий, один за другим скрывались в черных глубинах. Другие пытались пустить в ход топоры, но они не оставляли даже царапин на коже гигантского монстра. И Дьюрека постигла та же участь, черное щупальце обвилось вокруг его тела и потащило беспомощную жертву в озеро навстречу неминуемой гибели.

Рэнд, выскочив вперед, нанес чудищу мощный удар, но меч отскочил, словно от стали. Дьюрек был обречен. Тогда юноша отшвырнул свой бесполезный клинок и схватил топор гнома. Но прежде чем он успел ударить, Коттон вонзил в щупальце Кракена аталарский меч. В лицо варорцу ударил фонтан черной крови, щупальце разжалось, и Дьюрек упал на берег.

Монстр рассвирепел, ведь до этого момента он испытал боль лишь раз, и тогда, больше двухсот лет назад, он был ранен тем же мечом. Вода словно закипела, чудовищные щупальца хватали все новые и новые жертвы, разрывая их на куски или утаскивая в озеро. Так погиб Турин Стоунсплиттер.

Дьюрек встал на нога и в отчаянии посмотрел вокруг. Десятки его воинов погибли, и берег был усеян их исковерканными телами.

— Назад! — закричал Дьюрек. — Бегите! Принц Рэнд перекинул бесчувственное тело Бритты через плечо и ринулся к мосту. За ним бежал Коттон. Впереди и сзади от него извивались щупальца, и гномы один за другим скрывались в глубине. Каким–то чудом баккану удалось добежать до дамбы, там он был в безопасности, она поднималась высоко над водой, и Кракену было туда не дотянуться. Вместе с оставшимися в живых гномами баккан двинулся в долину, к лагерю.

Прошел час, тьма сгустилась, а Дьюрек, низко надвинув капюшон, неподвижно сидел на камне. Собравшиеся вокруг своего короля гномы молча ждали. Бритта пришел в сознание и был мрачнее тучи. Хогон перевязывал маршалу руку, сломанную Кракеном. Рэнд стоял рядом и в отчаянии смотрел на темнеющее небо. Коттон примостился неподалеку на обломке скалы, и постепенно его ужас и горе сменились жгучей ненавистью. Внезапно со стороны озера донесся страшный грохот. Со смотровой площадки спустился один из ванадьюринов и сообщил:

— Сир, Мадук забрасывает вход камнями.

Несколько секунд Дьюрек сидел без движения, а затем отбросил капюшон и произнес глухим голосом:

— Мы должны покончить с монстром, прежде чем наступит рассвет. Позовите ко мне Гейнора, Береца, Бомара, Трора и Федора.

Гномы зажгли фонари, в их зеленовато–голубом свете Коттон увидел, как по направлению к дамбе потянулась вереница гномов с молотами, бурами и прочими инструментами. Остальная часть войска снялась с места и вместе с лошадьми, повозками и всем скарбом стала перебазироваться на более высокое место.

Было решено разрушить дамбу.

Не успела работа начаться, как из воды потянулись щупальца чудовища, и окрестности вновь огласились предсмертными криками. Оставшиеся в лагере воины в ужасе наблюдали за гибелью друзей. Многие в гневе рвали на себе бороды. Но лицо Дьюрека выражало непоколебимую решимость.

— Разожгите на дамбе костры, — коротко скомандовал он.

Дерево, облитое маслом, вспыхнуло, озаряя все вокруг красно–оранжевым светом. Теперь между рабочими и разъяренным Кракеном встала огненная преграда. Но жар вскоре стал невыносимым, гномы то и дело сменялись, потому что работать в этой адской топке было почти невозможно.

По небу плыла полная луна, долина озарялась ее серебристым сиянием, всполохами пламени и зеленовато–голубым светом фонарей. А работа все продолжалась.

В камнях появились трещины, которые все больше и больше расширялись. За молоты и буры взялись даже те, кто никогда раньше не держал в руках эти инструменты. А остальные собирали дрова, чтобы поддерживать на верху дамбы огонь.

Через некоторое время Гейнор объявил, что осталось совсем немного. Но тут черная водная поверхность вспенилась, огромная волна прокатилась по озеру и, выплеснувшись на дамбу, затушила часть костров. Чудовище нашло оружие против огня! Волны поднимались одна за другой, пока пламя не погасло совсем, и извивающиеся щупальца потянулись к оставшимся без защиты гномам. Первой жертвой Кракена стал Гейнор, чудовище подняло его в воздух и, разорвав на две половины, бросило в воду. Гномы кинулись к берегу, но смертоносные щупальца настигали их на бегу.

Гномы, наблюдавшие из лагеря за этой бойней, задыхались от ярости и отчаяния. Коттон рыдал, Дьюрек в гневе скрежетал зубами. Берец разразился проклятиями. Монстр победил. Бомар окинул печальным взглядом дамбу. «Сколько тщетных усилий и напрасных жертв… но постойте!»

— Король Дьюрек! — закричал он. — Смотрите!

Трещины начали постепенно расширяться, вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее. И вдруг вода с грохотом вырвалась из многовекового заточения. Зашумел Сентинельский водопад и хлынул в долину Рагад.

Чудовище было обречено, мощный поток увлекал его за собой, швыряя о каменную стену.

В первый раз монстр почувствовал страх. Уровень Темного моря продолжал понижаться. Время шло. К рассвету на месте озера зиял черный котлован.

Небо посветлело, и взошедшее солнце озарило горные склоны. Коттон сидел с закрытыми глазами, прислонившись спиной к камню. Измотанный жуткими событиями прошлой ночи, он спал тяжелым, беспокойным сном. Разбудили его отчаянные возгласы гномов. Варорец с трудом открыл глаза. К Дьюреку подбежал воин и мрачно сказал:

— Сир, Мадук еще жив.

Коттон повернул голову и увидел цепляющиеся за утесы щупальца. Кракен пытался выбраться из глубокого котлована. Дьюрек поднялся на ноги, его кулаки сжались, лицо потемнело от гнева.

— Ко мне, чакка! — скомандовал он.

Коттон, Рэнд, Бритта, Бомар и остальные воины окружили короля. Они поднялись по склону, к вершине водопада и увидели карабкающегося по каменной стене монстра, пытавшегося найти укрытие от солнечных лучей. Некоторые его щупальца были перебиты или расплющены о камни, один глаз вытек, но тот, что остался, горел дьявольской злобой. Увидев наверху людей и гномов, чудовище в бессильной ярости потянулось к ним, но расстояние было слишком велико.

Некоторое время Дьюрек смотрел на отвратительное создание, а затем отвернулся и произнес:

— Мы убьем его камнями.

Дьюрек подозвал гномов, и они с помощью людей стали подтаскивать к краю обрыва и сталкивать вниз каменные глыбы. Чудовище полетело на дно котлована.

— Пусть каждый воин бросит в него камень, чтобы отомстить за наших товарищей! — прокричал Дьюрек . Гномы ринулись наверх, и вскоре тело Мадука было погребено под грудой гранитных обломков.

Пока Дьюрек, Коттон, Бритта, Рэнд и Бомар спускались к лагерю, король обратился к седобородому гному:

— Бомар, нам нужно пойти посмотреть на завал, работы теперь стало в два раза больше, а времени почти не осталось. Но мы все равно должны успеть к сроку. Должны во что бы то ни стало!

И они двинулись вдоль черного котлована к Закатным Вратам. А сверху на чудовище все летели и летели камни.

Книга вторая ПУТЬ БРЕГГИ

Глава 1 ВЕЛИКАЯ БЕЗДНА

На рассвете Делк, дежуривший последним, разбудил Перри. Ночью, по очереди стоя на страже, все следили, не вспыхнет ли голубым светом драгоценное лезвие Бейна, предупреждая о приближении врага.

Шаннон Серебряный Лист, сменивший Перри, очень заинтересовался старинным клинком. Эльф долго рассматривал его, вертя в руках, а затем сказал:

— Он был сделан давным–давно в городе Дуэллине, в затерянной стране аталов. Теперь уже никто не знает секрета его изготовления. Это оружие выковали мои предки в палатах Ауринора, чтобы сражаться с полчищами Гифона, великого вулка. И до сих пор мы ведем с ним войну, ведь руха, лока, огрутхи и другие обитатели Унтергарда — его порождение. Не много осталось таких мечей в Митгаре, и большинство из них лежат в древних гробницах. Однако этот еще послужит нам, когда мы вступим в Крагген–кор.

С этими словами эльф воткнул клинок в бревно и пошел в обход.

Поскольку утром можно было не опасаться появления ночного народа, который задолго до рассвета прятался от солнечных лучей в ямах и расщелинах, Перри убрал клинок в ножны.

— Наслаждайтесь горячим чаем, пока есть возможность, — сказал лорд Киан. — Ведь теперь мы не будем разводить костров до конца войны. Хотя, впрочем, осталось уже не так долго. На шестой день с первыми лучами солнца мы попытаемся проникнуть в Крагген–кор. А через три дня в полночь встретимся с нашими друзьями. Коттон и мой брат Рэнд уже будут ждать нас у Закатных Врат. Надеюсь, с ирмами мы расправимся быстро. Тогда–то и запалим костры, устроим настоящий пир.

— А я уж послежу за тем, чтобы к нашему столу не пожаловали непрошеные гости, — прогрохотал великан Урсор, и все кивнули, невесело улыбнувшись.

Скоро товарищи закончили завтракать и упаковали отложенные вещи. Солнце поднялось над горизонтом, было пора трогаться в путь. Делк затушил костер, и они надели свои заплечные мешки. Перри в последний раз бросил взгляд на великую реку Аргон, по которой отправился в свое последнее плавание плот с телом гнома.

— Прощай, Барак, — прошептал он и побежал догонять остальных.

Теперь их путь лежал на запад. Впереди шел лорд Киан. Молодой человек облачился в доспехи и шлем, за спиной у него висел лук, а на поясе меч и кинжал. За ним шел Анвал в кольчуге и стальном шлеме. За гномом следовал баэрон Урсор в кожаном панцире и с огромной черной булавой. Перри набросил на свои сверкающие доспехи зеленую рубаху и подпоясался мечом. На голове у варорца был простой стальной шлем. За Перри шел Шаннон Серебряный Лист, доспехов эльф не носил и был вооружен лишь луком да длинным ножом. Борин и Делк замыкали шествие; как и Анвал, они были в черных кольчугах и шлемах, а за спинами у гномов висели боевые топоры. Одежда у всех была серо–зеленых или коричневых тонов и не выделялась на фоне камней, листвы и деревьев. За спиной каждый нес мешок с необходимыми припасами, инструментами и кожаными флягами с водой. Сверху на рюкзаках были привязаны спальные мешки и одеяла.

Вскоре отряд вышел из леса на открытые поросшие вереском равнинные земли, лишь изредка попадались рощицы облетевшего орешника. Впереди маячили залитые солнечным светом горные склоны. Друзья двигались строго на запад, обходя порой колючий кустарник или валуны. Дважды им встретились более значительные препятствия: мелководная речушка, в которой они набрали свежей воды, и глубокий овраг с крутыми склонами. Путникам пришлось идти вдоль него три мили, прежде чем они нашли место, где можно было перебраться на другую сторону.

Второй день мало чем отличался от первого. Несмотря на то что была уже середина ноября, погода стояла хорошая и настоящие холода еще не наступили. Путники шли довольно быстро, хотя дорога стала заметно подниматься в гору.

Этим вечером они разбили лагерь на склоне пологого холма, защищавшего их от ветра. Перри бы многое отдал, чтобы погреться у костра, но здесь это было слишком опасно.

Ночью Перри разбудил Анвал, он прижал палец к губам варорца и прошептал:

— Бейн светится.

Перри взглянул на клинок: лезвие мерцало голубым огнем. Теперь все проснулись и, обнажив оружие, стали оглядывать залитую лунным светом равнину. Шаннон шепнул что–то лорду Киану и пополз к вершине холма, откуда было удобнее наблюдать. Перри затаил дыхание, изо всех сил напрягая слух. Однако никакого движения не было заметно. Бейн убрали в ножны, чтобы его сияние не привлекло внимания врагов, оставив лишь небольшую щелочку. Мерцание продолжалось около часа, а затем погасло, и теперь клинок лишь слегка поблескивал в лунном свете. Далекая опасность миновала.

Шаннон спустился вниз.

— Хотя я ничего не заметил, я почувствовал присутствие зла где–то на юге у Дарда Галиона, — сказал он тихо. — Возможно, в этом покинутом лесу разбойничают рюкки.

На следующий день товарищи продолжали двигаться к Куадрану — так назывались четыре самых высоких пика горной гряды.

— Самая высокая вершина — Равенор, — ответил на вопрос варорца Борин. — Я давно хотел пройти под этой горой, даже несмотря на то что ночной народ устроил там свое логово, — продолжил гном, мечтательно глядя на красные склоны. — Когда горные недра будут очищены от этой пакости, мы возродим могучее древнее королевство.

На четвертый день путники добрались до цепи пологих холмов. Когда они поднялись на вершину, вдалеке, у самого горизонта, увидели темно–зеленое пятно.

— Посмотрите! Что это там? — спросил Перри, указывая в ту строну.

— Это Дарда Галион, Ларкенвальд, последнее пристанище лаэнов в Митгаре. — ответил баккану Шаннон. — Большинство эльфов ушли из этого мира по Сумеречному пути в Адонар, но некоторые остались. Разбросанные по разным лесам, мы живем среди дильванов, в то время как Дарда Галион пустует.

— Лорд Киан говорил нам, что Ларкенвальд заброшен, — сказал Перри, глядя на юг, в ту сторону, где виднелся зеленый лес.

— Это правда, — с грустью ответил Шаннон. — Многие эльфы покинули это место еще в древности, когда исчезли вани–леринна, или серебряные жаворонки. Некоторые ушли, когда возвысился Грон, и Драэдан вырвался из своей подземной темницы. Другие последовали Сумеречным путем за нашей правительницей, Дара Фэон, чтобы просить помощи у Адона. С ее уходом свет в лесу, казалось, померк. А после Зимней войны в Митгаре почти не осталось эльфов, хотя не все были готовы подняться в Высшие сферы и даже Корон Эйрон еще некоторое время обитал среди смертных, но и он не смог долго прожить без ее сияния. Когда же все лаэны ушли из Эльдвуда, дильваны тоже покинули эти места. Они пересекли Аргон и поселились в Дарда Эриниане и Великом лесу вместе со своими соплеменниками, а на страже Дарда Галиона остался лишь небольшой отряд дильванов.

Перри постоял еще некоторое время, с печалью глядя на покинутое королевство, а затем побежал по склону догонять Шаннона и, когда поравнялся с ним, сказал:

— Лорд Киан как–то обмолвился, что путешественники, проплывающие по реке Аргон, замечали в лесу какое–то движение. Да и я обратил внимание, что деревья там словно удерживают сумерки, будто наступил вечер, хотя солнце еще высоко.

— Да, потому что мои родичи вернулись в те места. Когда мы узнали о вылазках руха и лока, несколько эльфов отправились в Дарда Галион, чтобы враги не могли пройти через лес, но нас совсем мало, а вражеских банд великое множество, — объяснил Шаннон.

— А как случилось, что человек Урсор оказался в эльфийском отряде? — спросил Перри.

— Это и впрямь загадка, — ответил Шаннон. — Как–то ночью мы преследовали шайку рюпт, и вдруг в самой гуще битвы появился Урсор и стал крушить врагов своей огромной булавой. С тех пор он с нами. Этот человек не любит говорить о прошлом, но мы узнали, что он охотился за отродьем в одиночку, мстил за жену и ребенка, которые были убиты по дороге в Валон. Перед тем как присоединиться к нам, он выжидал в засадах, пока несколько рюкков не отобьются от отряда, и тогда нападал или разыскивал логова, в которых они прячутся днем.

Перри взглянул на огромного человека, шедшего впереди, и тут внезапно что–то вспомнил.

— Урсор, постой! — крикнул он и прибавил шагу, чтобы догнать баэрона. Когда они поравнялись, баккан сказал: — Урсор, я совсем забыл, твой родич Бару, страж Крестанского перевала, и его сыновья просили передать тебе привет. Они говорили, что у них дома все в порядке, и желали тебе удачи в войне с орками.

Некоторое время они шли молча, и наконец Урсор произнес:

— Спасибо, малыш. Давно я не получал вестей от моих родичей.

Отряд быстро двигался в сторону гор. Перед ними возвышались четыре пика Куадрана: Равенор, Аггарат, Гхатан и Учан, люди называли их Шлем Бурь, Темный Шпиль, Утес и Серая Башня, а эльфы — Корон, Эвор, Чадор и Гралон. Эти горы были из различных пород и отличались по цвету: Шлем Бурь красноватый, Темный Шпиль черный, Утес лазурно–голубой и пепельная Серая Башня. Под ними и был расположен Крагген–кор, а у подножия полукругом раскинулась широкая долина.

— Гномы эту долину называют Баралан, а эльфы — Фаланит. — объяснил лорд Киан варорцу. — И указал на склон Равенора. — Вот там находятся Рассветные Врата. Завтра утром мы отправимся туда, а сейчас нам нужно выбрать место для ночлега подальше от дороги. Судя по следам, здесь недавно проходил большой отряд ирмов. Не хотелось бы наткнуться на их дозорных.

Товарищи свернули с дороги и расположились на склоне холма, спрятавшись за рощицей орешника. Солнце скрылось за горами, и стемнело очень быстро.

Ночью Делк рано разбудил Перри — Бейн вновь светился кобальтовым светом. Варорец убрал его в ножны и время от времени вытаскивал на дюйм или два, прикрывая лезвие рукой. Пламя разгоралось все ярче и ярче. Вскоре товарищи услышали звук шагов и бряцание оружия. Большой отряд орков прошел по дороге и скрылся где–то в ночи. Сердце Перри билось, словно птица в клетке.

Постепенно сияние стало затухать, превратившись в конце концов в слабое мерцание. Опасность миновала, Перри постарался успокоиться и отогнать мысли о ночном народе, стараясь думать о Лесной лощине, Руте и Холли.

Еще дважды этой ночью вспыхивало голубое пламя Бейна, но врагов они больше не видели и не слышали.

На следующее утро с первыми лучами солнца друзья отправились в путь. Они спустились с холма в поросшую березняком долину. Внизу поблескивал Куадрилл, его питало множество горных ручьев и речушек, так что постепенно он становился все шире и шире. Куадрилл протекал через Дарда Галион, а затем сливался с реками Целленаром и Ротро, образуя великий Аргон.

К полудню путешественники зашли глубоко в долину, теперь с трех сторон их окружали горы. Перри взглянул на север, где шумел Куадранский водопад, рядом виднелся перевал, ведущий в землю Релль.

— Какое расстояние отделяет нас сейчас от войска Дьюрека? — спросил Перри у лорда Киана, не отрывая глаз от занесенного снегом перевала.

— Если мои подсчеты верны и ничто не задержало их в пути, гномы уже должны подходить к подножию Шлема Бурь. Отсюда по Старой дороге до Закатных Врат не больше сорока миль, но вон то ущелье теперь перегорожено дамбой. И так как летать мы не умеем, придется пробираться под горами.

Друзья подошли к берегу Куадмера. Там путники наполнили свои фляги прозрачной холодной водой. Анвал, Борин и Делк смотрели на спокойную озерную гладь с нарастающим волнением, ведь отсюда начиналось королевство Крагген–кор. На той стороне изумрудного озера виднелась каменная набережная, на которой возвышалась полуразрушенная колонна — пограничный столб. Руны, выбитые на нем, приглашали всех испить холодной воды из глубин Чак–алона, так на чаккуре называлось это тихое озеро.

Взгляд лорда Киана скользил по горным склонам.

— Думаю, вход там, — произнес он, указывая наверх.

Сердце Перри чуть не выпрыгнуло из груди. Перед ним зиял восточный вход в кишащее рюкками вражеское логово. У маленького баккана подогнулись колени и затряслись руки, ведь завтра с первыми лучами солнца им предстояло спуститься в подземелье, по которому варорец должен был вести товарищей к Закатным Вратам. И с этого момента вся тяжесть ответственности за успех похода ляжет на его плечи.

Перри с трудом отвел глаза от черной дыры и стал осматривать остатки старинного, выложенного камнем торгового пути, который спускался от Рассветных Врат в долину и огибал с запада озеро. Но как бы Перри ни старался отвлечься, вход в Крагген–кор словно приковывал к себе взгляд варорца и черное пятно вновь и вновь вставало перед его мысленным взором, заставляя сердце учащенно биться.

Урсор наклонился к баккану и тихо прошептал так, чтобы мог расслышать только Перри:

— Не трусь, малыш. Под землей у нас не будет времени бояться.

Перри попытался улыбнуться человеку, но в горле у него пересохло, и он ничего не смог сказать в ответ.

Лорд Киан выбрал для ночлега густую сосновую рощу, приблизительно в миле к северу от Рассветных Врат, решив, что отряды ирмов скорее всего будут двигаться на юго–восток, в Дарда Галион, и возвращаться той же дорогой. Так что еще до заката друзья расположились под прикрытием сосен, защищавших их от шпионских глаз.

Тишину нарушал лишь шум бурлящей воды. На вопрос Перри о том, что это такое, Делк ответил:

— Это водоворот Ворвор, в который был брошен Дьюрек.

Но тут окончательно стемнело, и все замолчали, чтобы не привлекать внимания врагов.

Вскоре друзья вновь увидели рюкков и хлоков, их кольчуги и оружие поблескивали в свете факелов. Большой вражеский отряд двинулся на восток по старой разрушенной дороге. Некоторое время не было заметно никакого движения, только часовые, охранявшие вход, ходили взад и вперед.

Луна заливала горные склоны и долину серебристым сиянием. В ее свете товарищи продолжали наблюдать за передвижением врагов.

Приблизительно через полчаса показался еще один отряд, двигавшийся по направлению к Вратам. Рюкки тащили на себе набитые чем–то мешки и тюки. Через несколько минут они нырнули в темный тоннель и скрылись из виду.

Время тянулось мучительно медленно, и варорец задремал. Вероятно, Перри удалось поспать несколько часов, потому что, когда его разбудил Урсор, луна уже скрылась за горами. Приложив палец к губам, человек указал в сторону Рассветных Врат. Из Крагген–кора вышел очередной отряд ирмов. Неожиданно они свернули на север и двинулись прямо к их лагерю!

Товарищи затаили дыхание и потянулись к оружию. Перри сжал рукоять Бейна. Его ладони были влажными, по спине стекали струйки холодного пота. Баккан не стал вытаскивать клинок из ножен, его голубое сияние обязательно привлекло бы внимание врагов.

Ирмы приближались, до Перри донеслись голоса, но слов разобрать было невозможно. Через некоторое время речь стала слышна довольно отчетливо: грубая и лающая, словно рюкки не переставая ругались. Они говорили на слукском наречии. Вначале это был язык хлоков, но Гифон объявил его общим языком для всех обитателей Унтергарда.

Перри бросило в дрожь от этих жутких звуков. Голоса рюкков еще долго доносились до товарищей, но, к счастью, отряд свернул, следуя по какой–то незаметной тропе.

Приблизительно за час до рассвета с северной стороны вернулся вражеский патруль, торопясь укрыться в подземелье до восхода солнца. Когда они приблизились к лагерю, Перри с изумлением понял, что разбирает слова. На этот раз они изъяснялись не на слукском, а на исковерканном пелларском языке, который часто используют хлоки, если не хотят, чтобы их подчиненные поняли, о чем они говорят.

— Отряд Горбаша сегодня вернулся с богатой добычей, — сказал один хлок другому, пока они взбирались по склону. — Может быть, хоть это порадует Гнара, и он наконец сменит гнев на милость и не будет так часто пускать в ход свою плеть.

— И не мечтай, — прорычал другой. — Этот гнойный прыщ никогда ничем не доволен. Особенно с тех пор, как кровожадные эльфы начали убивать его слуг.

— Я слышал, что три дня назад не вернулся отряд Гашдака.

— Проклятие. Теперь Гнар совсем рассвирепеет. Но пусть только попробует пальцем меня тронуть. Довольно и того, что он заставил нас охранять этот перевал, как будто недостаточно шайки сопливого Стуга, к тому же они могут наблюдать за дорогой из укрытий, а нам придется болтаться еще две недели по морозу, несмотря на то что через горы уже и так не перебраться из–за снега. Да я ему глотку перережу, пусть только взглянет на меня косо.

— Не смеши! У тебя длинный язык и куриные мозги. Я прекрасно знаю, что ты, как и все, будешь лизать ему башмаки и называть «величеством», мечтая втайне всадить нож в спину где–нибудь в темном закоулке, когда он появится наконец без Гота и Mora , которые охраняют его, словно псы…

Больше Перри ничего не расслышал.

Как только солнце выглянуло из–за горизонта, Делк намазал лоб и щеки варорца черной краской и протянул ему склянку, велев натереть руки. Остальные проделали то же самое, проследив, чтобы на коже друг у друга не осталось светлых пятен.

— Не забывай, тебе нельзя смотреть прямо на врага, — предупредил Перри Делк. — Твои глаза вспыхнут при свете факелов, словно драгоценные камни, и тотчас нас выдадут. Смотри в сторону или прикрой глаза ладонью. И постарайся не вынимать из ножен Бейн, кроме тех случаев, когда у тебя не будет другого выхода.

Перри кивнул, окинув чумазые лица своих товарищей довольным взглядом.

— Ну просто шайка головорезов. Как, оказывается, немного надо, чтобы из принца превратиться в ночного разбойника.

Перри, не сдержавшись, тихо захихикал, и тут все товарищи один за другим покатились от хохота, разглядывая друг друга.

— Знаешь что, маленький валдан, — улыбаясь, пробасил Урсор, — надеюсь, в логове орков ты не будешь так заливаться. Никакой маскарад не поможет, если враги наткнутся на группу хихикающих у них под носом лазутчиков.

И друзья снова расхохотались.

Лорд Киан смеялся вместе со всеми, хотя прекрасно сознавал, что в этом взрыве веселья нашло выход сильнейшее внутреннее напряжение. Его лицо вновь стало суровым, и, глядя на восходящее солнце, он произнес:

— Пора. — Улыбки разом сползли со всех лиц. — К тому времени, когда мы доберемся до Рассветных Врат, Восточный зал будет уже полностью освещен.

Они двинулись вперед, с каждым шагом сердце Перри колотилось все сильнее. Он стал еще раз повторять про себя маршрут, хотя и без того знал его как дважды два и ему стоило немалых усилий не бормотать вслух.

Спутники поднялись по склону, и вот наконец они стояли перед входом в Крагген–кор.

* * *

Вставив в лук стрелу, Киан обвел внимательным взглядом залитый солнцем зал. Он был пуст. Молодой лорд кивнул товарищам, и они двинулись следом за ним мимо лежащих на земле старинных дверей, сорванных с петель много веков назад, и оказались в просторном помещении. В противоположном конце зала зияла черная пасть коридора, туда уже не проникал солнечный свет. Этот тоннель вел к Великой Бездне.

Гномы изумленно оглядывались по сторонам, а Перри шел, уставившись в пол, и считал шаги. Они пересекли зал, и варорец с облегчением вздохнул, убедившись, что описание, составленное Бреггой два с лишнем века назад, абсолютно точно.

Они вошли в коридор и двинулись вдоль южной стены. Мрак сгущался с каждым шагом. Но их глаза скоро привыкли к темноте. Коридор постепенно уходил вниз, по мере того как они приближались к Первому Спуску. Темнота стала вовсе непроглядной, и вот впереди замерцал свет факелов. Они дошли до конца коридора и некоторое время стояли в нерешительности, прежде чем шагнуть на Широкий выступ, за которым зияла Великая Бездна. На противоположной стороне виднелся огромный Боевой зал. Каменные своды поддерживали четыре ряда уходивших в темноту колонн, вокруг которых обвивались каменные драконы.

Через Великую Бездну был перекинут узкий подвесной мост, пройти по которому можно было лишь следуя друг за другом. С одного конца он крепился с помощью вбитых в камень железных колец, а на другом веревки были привязаны к вороту, оставшемуся от старинного подъемного моста, разрушенного во время Зимней войны. На противоположной стороне ущелья мост охраняли два рюкка, непрерывно переругивающихся и задиравших друг друга.

Лорд Киан подозвал Шаннона, и они вышли вперед.

— Ты можешь убить того рюкка, что слева? — шепотом спросил лорд Киан.

Шаннон смерил взглядом расстояние:

— Вернее будет, если мы спустимся к самому краю.

Лорд Киан кивнул и дал знак остальным оставаться на месте. Затем вслед за эльфом спустился по лестнице. Они натянули луки; рюкки продолжали ссориться, не замечая опасности. Один подскочил к другому и что есть силы вмазал приятелю по уху, тот упал, но тут же поднялся, подлетел к обидчику и дал ему хорошего пинка. Разъярившись, они обнажили свои кривые сабли и двинулись друг на друга. Но прежде чем горе–стражники успели скрестить оружие, в воздухе просвистели две стрелы. Одному рюкку стрела попала в сердце, и он умер мгновенно, другой, схватившись за живот, стал ошарашенно оглядываться, но тут просвистела третья стрела, и он рухнул лицом на каменные плиты.

Перри и Делк бросились вниз, а за ними следом бежали Анвал, Борин и Урсор.

— Быстрее, — скомандовал лорд Киан.

Но как только Шаннон вступил на мост, слева из бокового коридора вышел отряд рюкков. Несколько секунд они, словно застыв в столбняке, изумленно смотрели на нежданных гостей. А затем, захрюкотав от ярости, обнажили свои кривые сабли и бросились вперед.

— Стойте! — крикнул лорд Киан товарищам. — Их слишком много, чтобы сражаться на открытом месте. Встретим их здесь. Урсор, к мосту, Анвал и Борин, становитесь по бокам. Шаннон, ты со своим луком встань напротив меня, будем стрелять перекрестно. Перри и Делк, ваше место сзади.

Мост закачался под тяжелыми шагами ирмов. На другом конце их уже поджидал Урсор с огромной булавой и гномы с топорами наперевес. Первым рухнул хлок.

С громко бьющимся сердцем Перри обнажил Бейн, голубое свечение на миг ослепило варорца и Делка. Они стояли наготове, но ни одному врагу не удалось прорваться сквозь первый ряд. Многие летели в Бездну, сраженные стрелами Киана и Шаннона, других разили удары булавы и топоров.

Рюкки в панике повернули назад, но и на противоположном конце моста их настигали смертоносные стрелы. Все же одному рюкку удалось добежать до ворота и отвязать веревки, прежде чем он упал со стрелой в груди. Теперь подвесной мост держался лишь с одной стороны на железном, вбитом в камень кольце. Рюкки, толпившиеся на мосту, полетели в бездонное ущелье навстречу своей судьбе. У Перри кровь застыла в жилах от их душераздирающих криков.

Семеро товарищей были живы и даже не ранены, если не считать нескольких царапин. Только на кожаном панцире Урсора виднелся глубокий надрез. Битву они выиграли, но успех всего предприятия был под угрозой. Ведь подвесной мост болтался теперь на железном кольце с их стороны.

— Кому–нибудь из рутха удалось ускользнуть, чтобы предупредить остальных? — спросил Урсор. — Я был слишком поглощен битвой и не обратил на это внимания.

— Думаю, нет, — ответил Шаннон, указывая на груду мертвых тел. — Наши стрелы настигли всех, кто пытался бежать.

— Тем не менее нам нужно перебраться через Великую Бездну до того, как придет следующий отряд, — сказал лорд Киан. — Если это была смена караула, тогда в нашем распоряжении часов шесть.

Они подошли к краю пропасти. Ущелье было довольно широким, пятьдесят футов в самом узком месте, а в остальных больше ста.

Анвал, Борин и Делк достали фонари и вместе с Перри опустились на колени, чтобы осмотреть стенки ущелья, докуда доходил свет. Они увидели болтающийся мост и абсолютно гладкую отвесную стену, которая уходила вниз в неведомые глубины. У Перри от этого зрелища закружилась голова, и он отполз от края пропасти.

Убедившись, что таким способом через ущелье не перебраться, гномы дошли до обоих краев Широкого выступа, но вбить крюки в твердые каменные своды не представлялось возможным, а поверхность стен была гладкой и ровной. Недаром гномы много лет полировали камень, чтобы защититься от захватчиков и грабителей.

— Наша миссия провалилась, не успев начаться, — простонал Перри. — Нам не перейти через Великую Бездну. И все надежды канули в ее глубинах, как некогда чудовищный Гаргон.

— Не упоминай имя Ужаса без нужды, — оборвал его Шаннон. — Здесь, в Дриммендиве, оно притягивает зло. И не отчаивайся раньше времени. Думаю, наши друзья, дриммы, найдут выход.

— Крак! — фыркнул Анвал. — Мы не можем забить крюки в стену, не можем спуститься вниз и перейти ущелье по дну. Остается один путь, хотя, конечно, это займет много времени. Переберемся по потолку.

— По потолку? — переспросил Перри. — Это же невозможно, нам надо преодолеть футов восемьдесят или даже все сто, а ведь мы не мухи, чтобы ходить вверх ногами. Без волшебства тут не обойтись. Ты что, умеешь колдовать?

— Нет, — ответил Борин, распаковывая свой мешок. — Никаких чудес, простые приспособления.

И гном высыпал на пол стальные кольца, острия с отверстиями на утолщенном конце и кожаные ремни, на которые были нанизаны металлические кубики различного размера.

— Что это? — озадаченно спросил Перри.

— Горные когти, пробки, зажимы и ремни, — объяснил Борин. — Вбиваешь коготь в любую, самую маленькую трещинку, затем продеваешь в него кольцо, а потом закрепляешь ремень, чтобы держаться. Так постепенно продвигаешься дальше. Когда увидишь трещину побольше, вместо когтя вбиваешь туда пробку и продеваешь кольцо в нее.

Затем Борин обратился к лорду Киану.

— Я переберусь на ту сторону первым и натяну для остальных веревку. Или же мы сможем заново перекинуть мост.

Гном приготовился: нанизал необходимые приспособления на ремни и пристегнул их к поясу, обвязался веревкой, а в руке зажал небольшой молоток.

— Подожди, — сказал Анвал и надел на молоток специальный кожаный чехол. — Это приглушит звук ударов.

Борин кивнул, но ничего не ответил, внимательно обследуя потолок.

— Расстояние довольно велико, — сказал он брату. — Если мне понадобятся еще кольца или когти, я брошу тебе веревку.

— Ладно.

Айронфисты выбрали место, откуда начать. Перри подал Борину коготь. Борин вбил его в небольшую трещинку и начал подъем. Он двигался довольно быстро и вскоре уже висел под самым потолком. Теперь жизнь гнома зависела от того, насколько прочно держатся когти. Перри изумленно наблюдал за Борином.

— Как уверенно он двигается, — выдохнул варорец, прекрасно понимавший, что, доведись ему быть сейчас на месте гнома, он и пальцем бы не смог шевельнуть от страха.

— Да, — ответил Анвал. — Борин считается отличным скалолазом, даже среди чакка ему нет равных.

— Неужели все гномы этому обучены? — спросил Перри.

— Да, — ответил Делк. — Подгорным жителям гораздо чаще приходится карабкаться по каменным стенам, чем вам. Но Борин, наверное, самый искусный из нас.

Перри вновь посмотрел на Борина. Он добрался до самого опасного участка и теперь двигался гораздо медленнее.

У варорца от страха сжималось сердце, ему казалось, что они потеряли слишком много времени, а пока Борин доберется до цели, пройдет еще больше. Рюкки могли появиться с минуты на минуту. Киана тоже тревожили эти мысли. И он обратился к Шаннону:

— Сейчас Борин наиболее уязвим для вражеских стрел. Если нагрянут ирмы, сперва надо постараться убить всех лучников.

Прошло несколько часов, и уже стало казаться, что Борин благополучно переберется на ту сторону. Как вдруг он крикнул:

— Зиггурт!

— Что он сказал? — спросил Перри.

— Зиггурт, это одно из многочисленных слов на чаккуре, обозначающие состояние камня, — ответил Делк. — И Борин говорит, что камень в том месте, где он сейчас находится, зиггурт, ну, в общем, не совсем здоров. Возможно, камень наверху потрескался, когда разверзлась Великая Бездна.

— Значит, своды вот–вот обрушатся? — спросил варорец, отпрянув.

— Да нет же, — успокоил его Делк, — просто камень может не выдержать лишней нагрузки. Тут нельзя торопиться и нужно быть особенно внимательным, когда вбиваешь коготь. К сожалению, я не могу объяснить тебе точнее, на пелларском нет слов, которые передавали бы все оттенки понятия «зиггурт».

— Ты сказал — нельзя торопиться, — вступил в разговор лорд Киан, — но в этом–то главная загвоздка. Скоро смена караула. И к этому моменту мы должны быть уже далеко отсюда, да еще надо постараться скрыть все следы. Ведь если Гнар узнает, что в его владения проникли враги, он бросит на наши поиски всю армию. А это крайне нежелательно, потому что мы сможем добраться до Закатных Врат, только если сумеем остаться незамеченными. — Приглушенным голосом он спросил Борина: — Ты можешь двигаться дальше?

— Зиггурт насколько хватает глаз, — ответил гном. — Я буду полагаться на удачу, весь потолок черный от сажи из–за того древнего пожара, когда сгорел мост. А простукивать все нет времени.

— Подожди, — крикнул Шаннон. — Брось мне веревку, и я перелечу на ту сторону, если, конечно, коготь выдержит наш вес. — Эльф и лорд Киан переглянулись. — После Перри я здесь самый легкий, а мы не можем рисковать нашим проводником в самом начале пути.

Борин забил очередной коготь, словно паук, размотал тонкую длинную веревку и бросил ее Шаннону. Эльф ловко поймал конец, улыбнулся товарищам, разбежался и прыгнул.

Первый раз эльф оттолкнулся недостаточно сильно. На миг он, казалось, повис над пропастью и полетел обратно. Теперь он оттолкнулся сильнее, но все–таки недостаточно. С третьей попытки он уже коснулся ногами края обрыва.

В это время Борин внимательно следил за стальным когтем. Когда эльф прыгнул в третий раз, коготь дрогнул и вылетел, но гном успел схватить веревку, так что теперь он удерживал Шаннона одной рукой: эльф как раз летел обратно после очередной неудачной попытки. Приземлившись, он крепче схватился за веревку и разбежался еще раз.

Гном заскрипел зубами и закрыл глаза. Его мышцы стали неметь. Но тут Шаннону наконец удалось допрыгнуть до противоположного края ущелья. Он упал на каменные плиты, однако моментально поднялся на ноги. У Борина вырвался вздох облегчения. Размотав веревку, он растер руку, плечи и шею.

Шаннон попросил бросить ему молоток и забил стальной коготь в небольшую трещинку между плитами. Перри бросил эльфу конец старинной веревки, необыкновенно тонкой и прочной. Другой конец товарищи привязали к стальному кольцу. По знаку Шаннона Урсор перебрался через Великую Бездну.

Несмотря на свой гигантский рост, баэрон двигался быстро и ловко.

Перри с замиранием сердца следил за человеком, веревка была совсем тонкой, и казалось, вот–вот оборвется, но остальные знали, что эльфийская веревка легко выдержит десятерых таких, как Урсор.

Перри вновь затаил дыхание, на этот раз лорд Киан полез вниз, в зияющие глубины Великой Бездны. Он спустился до самого конца болтающегося моста, схватил веревку, вскарабкался обратно и вытащил его за собой. Привязав к длинной веревке крюк, он перебросил ее через ущелье, где Урсор ловко поймал ее, вместе с Шанноном подтянул на свою сторону оборванный конец моста и снова привязал его к вороту.

В это время Борин двигался по потолку в обратном направлении. Когда он добрался до Широкого выступа, то продел веревку в кольцо и соскользнул вниз. Вместе с Анвалом они выдернули из стены когти и вновь упаковали их в мешок.

Гномы, человек и варорец подошли к подвесному мосту. Когда Перри вступил на раскачивающийся веревочный мост, у него от страха застучали зубы и он изо всех сил вцепился в веревочные перила. Внизу и вправду зияла бездонная пропасть. Он не мог без ужаса думать о том, как проворно спускался вниз лорд Киан или перебирался на ту сторону Урсор, не говоря уж о Борине и Шанноне. А он едва мог переставлять ноги от страха, хотя шел по мосту держась за перила. Перед его мысленным взором вновь и вновь всплывала одна и та же картина: искаженные страхом лица рюкков, летящих в бездну. «Хей! — подумал он. — Ты что, так и будешь стоять здесь столбом, после всего что сделали остальные? Тебе надо просто пройти по мосту». В конце концов он превозмог себя и на негнущихся ногах двинулся вперед. Оказавшись на противоположной стороне ущелья, варорец вздохнул с облегчением и чуть не рухнул на колени.

Последним шел Делк, который двигался так уверенно, будто прогуливался по деревенской улице.

Гномы вынули стрелы из тел мертвых рюкков и столкнули трупы в пропасть, швырнув туда же оружие. Перри подошел к краю ущелья и бросил вниз горящий факел; казалось, он летел несколько минут, пока не превратился в едва заметную искорку и не исчез окончательно в темноте: или упал в воду, или с такого расстояния его уже просто не было видно. И баккан вновь в страхе отшатнулся от пропасти.

Лорд Киан еще раз внимательно осмотрелся, желая убедиться, что нигде не осталось никаких следов недавнего сражения.

— Думаю, никто не обнаружит, что мы были здесь. Даже кровь удалось стереть, так что пришедшие на смену просто будут озадачены исчезновением отряда и скорее всего ничего не заподозрят. А Гнар решит, что они дезертировали. Все, кто нас видел, лежат на дне этой пропасти.

— В потолке остались стальные когти, — сказал Борин. — Правда, они маленькие и их вряд ли заметят. Но даже если такое и случится, враги скорее всего подумают, что бедолага, пытавшийся перебраться через Великую Бездну, сорвался. Ведь когти доходят только до середины.

— Ну чтож, пора, — сказал лорд Киан. — Поторопимся, а то как бы нам не столкнуться с очередным отрядом.

Теперь Перри вместе с Анвалом шли впереди. Гном расчехлил свой фонарь, и они двинулись вниз по ступеням широкой лестницы, ведущей в зал Резной Арки. Внезапно Шаннон прошептал:

— Тшш, тихо! Закройте фонари: рюпт внизу.

Все застыли и, затаив дыхание, прислушались. Вдалеке мелькнул свет факелов. Судя по звуку, рюкки направлялись к мосту.

После того как вражеский отряд прошел, товарищи вновь начали спуск. Никуда не сворачивая, они миновали шесть пролетов и разделяющие их залы, но когда приблизились к седьмому, то обнаружили, что он завален огромными каменными глыбами.

— Этого я и боялся,— сказал Перри.— В Книге Рейвен сказано, что Брегга обрушил своды, выбив замковый камень Резной Арки. Нам придется обойти это место, и тогда я вновь поведу вас, а пока пусть лучше впереди идет гном.

Идти первым вызвался Делк Стилшенк, в юности он обучался у мастера тоннелей и прекрасно ориентировался. Вместе с Анвалом и Борином гном внимательно изучил карту. Следуя за новым проводником, товарищи двинулись назад и свернули в один из боковых проходов. Они добрались до какой–то лестницы и стали подниматься по ступеням, в обе стороны от нее уходили коридоры.

— Сейчас мы дошли до Шестого подъема и находимся где–то на уровне засыпанного зала, —

объявил Делк, и Анвал с Борином кивнули. — Нам осталось лишь обойти завал и выйти на Путь Брегги.

— Тише! — вновь предупредил всех Шаннон, чей слух был гораздо острее, чем у людей, гномов и варорца. — Приближается еще один отряд.

Товарищи обернулись и заметили далекое мерцание факелов.

— Сюда! Быстро! — шепнул Делк, и они нырнули в тоннель, ведущий на юго–запад, стараясь двигаться как можно тише. Слева темнел вход в какой–то зал, а впереди снова показался свет.

— У нас нет выбора, — сказал Делк. — Давайте переждем в этой пещере.

Они спешно свернули и оказались в длинном узком помещении. Частично обрушившиеся своды завалили большую часть зала, других выходов здесь не было.

Звук шагов становился все громче. Друзья вжались в стену, приготовили оружие и закрыли фонари. Зал потонул во мраке. Сквозь сломанные двери стал виден свет факелов.

Враги приближались. Сердце Перри начало бешено колотиться. Он вцепился в рукоять Бейна, готовый в любую секунду обнажить клинок.

Уже можно было разобрать отдельные слова в обычной перебранке рюкков. Враги прошли мимо дверей и стали подниматься по ступеням.

Перри с облегчением вздохнул, но тут же вновь замер, затаив дыхание. Два патрульных отряда столкнулись на лестнице, послышались громкие возгласы, а затем мимо дверей, за которыми скрывались товарищи, вновь прошли орки. Когда шаги наконец стихли, Перри сполз по стене на пол. У варорца дрожали руки и ноги, сердце колотилось, как сумасшедшее.

Делк вновь открыл фонарь, и зеленовато–голубой свет залил полуобвалившийся зал. Некоторое время они сидели молча. Перри глотнул воды из фляги, и тут его внимание привлекли письмена на противоположной стене. Взяв фонарь, он подошел посмотреть. Руны не походили ни на пелларские, ни на эльфийские. Внезапно Перри сообразил, что это чаккур — тайный язык гномов.

Некоторое время баккан озадаченно смотрел на таинственные знаки, где–то они ему уже попадались. «Должно быть, в Книге Рейвен. — Перри напряг память. — Это… это…»

— Хей! — воскликнул он.— Это же руны Брагги! Теперь я знаю, где мы!

Глава 2 ПОХОД ПОД ГОРАМИ

Восклицание Перри заставило лорда Киана вскочить на ноги. Он достал из кармана карту и расстелил ее на полу перед варорцем.

— Где? — спросил Киан.

Перри нагнулся и посветил фонарем, а все остальные столпились вокруг.

— Вот здесь, — объявил Перри, ткнув пальцем в карту. — Это же зал Резной Арки, в котором Брагги принял свой последний бой. Видите? Вот его руны. — Перри осветил стену. — Своды обрушились, когда Брегга выбил замковый камень. — Перри окинул взглядом темное помещение. — Если тут покопаться, мы обнаружим оружие и доспехи, оставшиеся после того сражения, но думаю, сейчас все это погребено под тоннами камней.

Перри обвел взглядом пещеру.

— Вон там, под обломками, восточный вход в зал, а за ним заваленный лестничный пролет. Мы проделали долгий путь, а оказались всего в двадцати шагах от того места, откуда начали.

— Да, мы сделали круг, спасаясь от орков, — подтвердил Делк.

— Главное, ты теперь знаешь, где мы, и можно двигаться дальше, — сказал Борин.

— Мы вновь на Пути Брегги, а Закатные Врата вон там, — сказал Перри, указывая на дверь, через которую они вошли.

Урсор выглянул в коридор.

— Никого не видно, путь свободен, — объявил он.

— Тогда двинемся дальше, — сказал лорд Киан. — Возня с мостом и все эти обходы заняли много времени, надо спешить.

Товарищи свернули по коридору налево и вскоре оказались в Большой комнате, самом просторном зале Дриммендива. Они внимательно всмотрелись в темноту, мерцания факелов нигде не было заметно.

— Нужно идти направо, — прошептал Перри. — Там выход.

Товарищи быстро пересекли помещение, и когда они уже почти добрались до дверей, Шаннон поднял руку, прошептав:

— Тихо! Фонари!

Фонари тут же закрыли, и друзья оказались в полной темноте. Сзади мелькнул свет. Вражеский отряд прошел через зал и скрылся за северными воротами. Когда факелы исчезли, товарищи двинулись дальше.

Теперь коридор спускался вниз. Он был прямой, довольно широкий и почти без боковых ответвлений. Перри понимал, что это один из самых опасных участков пути. Потому что на протяжении пяти миль не будет никаких коридоров или помещений, где можно было бы спрятаться от врагов.

— Я достану Бейн, чтобы мы знали о приближении орков, — объявил Перри. Он обнажил свой эльфийский клинок, светившийся ровным голубоватым светом, и друзья двинулись дальше.

Они все шли и шли по коридору, петлявшему то вправо, то влево. Вдруг друзья обнаружили вырезанные на каменной стене руны, но времени разбирать эту надпись не было. Гномы часто оставляли указатели на стенах основных проходов, а это был как раз один из них. Брегга назвал его Верхним путем, потому что шел по нему вверх, а они, следовавшие в обратном направлении, естественно, спускались вниз.

Наконец друзья добрались до еще одного просторного зала.

— Это комната Отдыха, Брегга назвал ее так потому, что по стенам здесь расставлены каменные скамьи, — объяснил Перри. — Но задерживаться не стоит. Путь неблизкий, нам нужно двигаться вон в ту сторону, вдоль западной стены. Через семь миль будет еще один зал, где мы сможем отдохнуть.

Миновав комнату Отдыха, они вновь очутились в извилистом коридоре. Перри заговорил вновь:

— Здесь есть боковые тоннели, так что в случае чего будет где спрятаться. Однако нужно держать ухо востро, ведь орки могут выскочить из любого коридора.

Бейн светился ровным светом, опасность была далеко, и друзья двинулись вперед.

Этот тоннель больше напоминал естественный подземный ход. Пол был ровным, а вот стены и потолок казались шершавыми и неотделанными.

Примерно через три часа они наконец добрались до зала.

— Брегга назвал его Широкой комнатой, но мне он больше напоминает Столовую, потому что я страшно проголодался и устал, — сказал варорец. — Думаю, нам стоит перекусить и отдохнуть. Мы идем уже целую вечность, и я не знаю ни который сейчас час, ни сколько миль мы прошли.

— Мы прошли около шестнадцати миль, — сказал Делк. — Четырнадцать по пути Брегги и еще две, когда обходили завал.

Анвал и Борин поддакнули, ведь направления и расстояния прекрасно запечатлеваются в памяти гномов.

— Хотя я не могу сказать наверняка, но у меня такое ощущение, что сейчас глубокая ночь, — пробасил Урсор.

— Сейчас десять часов вечера, и луна только–только появилась над западным горизонтом,— уточнил Шаннон.

Хотя для эльфов дни, недели и месяцы почти не имеют значения и кажется, что лаэны замечают лишь смену времен года, тем не менее они всегда могут точно сказать, в каком месте на небе находятся светила.

— Ничего удивительного, что я так устал и проголодался, — вздохнул Перри.

— Не ты один, — сказал лорд Киан. — Перри прав, здесь мы устроим привал. Порядок дежурства остается прежним, а Бейн будет нашим молчаливым стражем.

Перри с аппетитом проглотил три сухаря и запил их несколькими глотками воды. Ведь до места, где можно будет вновь наполнить фляги, они доберутся еще не скоро. Ручеек с чистой водой протекает через Нижнюю палату, до которой идти осталось еще около семнадцати миль, так что воду приходилось экономить. Варорец откинулся назад, прислонился к колонне и тут же задремал. Бейн слабо светился, предупреждая о далекой опасности.

Через четыре часа Урсор разбудил Перри. Проснувшись, варорец стал внимательно наблюдать за Бейном, но голубой свет не разгорался ярче, и, когда настал срок, Перри, в свой черед, пошел тормошить Шаннона.

Эльф сидел прислонившись к колонне, и его раскосые глаза блестели при свете фонаря. Ведь сон эльфов совсем не такой, как у людей, гномов или варорцев. В обычном смысле этого слова эльфы не спят никогда. Говорят, будто в их землях царят постоянные сумерки. Дни не сменяются ночами, и сон никогда не посещает жителей королевства. Существует множество легенд о том, как смертные окунались в это безвременье и больше уже не могли вернуться к обычной жизни, но все эти рассказы не более чем домыслы. Эльфы могут точно определять время, даже когда не видят небосвода. А в Книге Рейвен записаны слова лорда Гилдора о том, что хотя эльфы и могут провести много дней без сна, все же им тоже нужно иногда подремать на свой лад.

Но отдыхавший Серебряный Лист поднялся до того, как к нему приблизился Перри, и варорец снова лег спать.

В общей сложности они спали восемь часов. Наконец Делк разбудил товарищей. Они быстро проглотили завтрак, отхлебнули немного воды и вновь тронулись в путь. Перри не убирал Бейн в ножны, но клинок по–прежнему едва светился.

Чем дальше они продвигались на запад, тем менее обработанными становились стены проходов. Теперь кое–где на полу попадались трещины, через которые Перри приходилось перепрыгивать, хотя его более высокие спутники могли спокойно их перешагнуть.

Вдруг лезвие эльфийского клинка вспыхнуло ярче, но где находится опасность — впереди, сзади или сбоку, — они не знали.

— Мы совсем недалеко от Круглой комнаты, — сказал Перри. — Там много входов и выходов, так что в случае чего оттуда будет легко ускользнуть. Давайте постараемся до нее добраться.

Быстрым шагом они двинулись вперед. Пламя становилось все ярче. Вскоре перед ними показался просторный зал с множеством естественных и пробитых тоннелей по периметру. Комната была пуста, но голубое сияние усиливалось.

— Мы не знаем, откуда приближается опасность, но скорее всего рюкки ходят по широким коридорам, — сказал лорд Киан. — Я предлагаю спрятаться в какой–нибудь узкой щели и переждать там. Перри, убери клинок.

Друзья забились в одну из пещер и закрыли фонари. Бейн полыхал кобальтовым пламенем, и Перри поспешно засунул его в ножны. Вскоре в южном тоннеле, по которому товарищи только что прошли, показался свет факелов. Большой отряд рюкков вступил в зал, и хлок скомандовал им остановиться. Рюкки разбрелись во все стороны и опустились на каменный пол.

Лорд Киан отпрянул назад и повернулся к товарищам, чьи лица слабо озарял свет факелов. Прежде чем человек заговорил, Борин наклонился к лорду Киану и прошептал:

— Это тупик, нам отсюда не выбраться.

Они наблюдали за рюкками в течение шести часов. Гнусные твари постоянно переругивались, ссорились, готовые каждую минуту затеять очередную свару, и только удары плети могли их утихомирить. Они с чавканьем пожирали мясо какого–то неизвестного происхождения, облизываясь, обгладывали кости и высасывали мозг, а затем швыряли их куда попало. Наконец рюкки закончили свое омерзительное пиршество и вновь принялись браниться и задирать друг друга.

— Это ужасно, — прошептал Перри. — Нужно отсюда выбираться, мы и так уже потеряли слишком много времени. Может, мы сумеем прокрасться вдоль стены и нырнуть в северный тоннель.

Лорд Киан, сидевший прислонившись к каменной стене, покачал головой.

— Посмотри внимательнее, — тихо произнес он. — Они рассредоточились по всему залу, у каждых дверей сидит по рюкку. Придется потерпеть.

Вдруг из западного портала вышел еще один отряд.

— Где ты ползал, Плушгнак? — прорычал первый хлок, обращаясь к главарю второй шайки.— Сколько тебя можно ждать, скользкий слизняк?

— Заткни свою пасть, Башлаб, — прорычал в ответ второй хлок. — Мы не последние: Гашмота еще нет, будь он трижды неладен.

Пока они бранились, призывая на головы друг друга самые изощренные проклятья, появился третий отряд. Их ссора, казалось, взбесила вновь прибывшего хлока.

— Нгаш батанг луктах глог грактал дууш сптуррскрканк азг! — рыкнул он на них на слукском. — Гнар скрайк!

При упоминании имени Гнара Плушгнак пнул сидевшего у его ног рюкка, а Башлаб прошелся плетью по спине другого. Рюкки поднялись и, выстроившись в колонну, двинулись по северо–восточному тоннелю.

Все стихло, и Круглая комната погрузилась в темноту.

Через несколько минут Перри достал Бейн, его голубое сияние слабело на глазах.

— Надо сматываться отсюда, пока на этот перевалочный пункт не пришли новые отряды, — сказал Перри.

Товарищи огляделись, света факелов не было видно ни в одном проходе, и они открыли свои фонари, чтобы осветить путь. Друзья быстро пересекли зал и пошли по тоннелю, ведущему на север. Проход в некоторых местах становился очень узким, круто обрываясь с одной стороны. То и дело попадались развилки, но Перри уверенно вел своих спутников, следуя точным указаниям из Свитка Брегги. И хотя дорога была им известна, размеры подземных залов поражали воображение: Восточная комната около Рассветных Врат была двести ярдов в длину и двести ярдов в ширину, Большой зал — полмили в длину и четверть мили в ширину. А количество пещер, проходов и тоннелей невозможно было сосчитать. Размеры подгорного королевства в эпоху его расцвета было даже трудно представить, а ведь друзья видели лишь его малую часть.

Коридор начал спускаться, и в полу вновь появились трещины, такие широкие, что Перри приходилось разбегаться, чтобы через них перепрыгнуть. Какое–то время друзья пробирались по узкому выступу вдоль отвесной стены, и слева от них зияла глубокая пропасть. Но вскоре они вновь оказались в широком коридоре со сводчатым потолком.

За три часа им удалось пройти шесть миль, и наконец они очутились в небольшой круглой комнате, которую Брегга назвал Комнатой с решеткой. Из нее вели четыре тоннеля: слева был широкий проход, спускающийся вниз, посередине два узких извилистых коридора, один из которых шел вверх, а другой вниз, а по четвертому они пришли. Самый широкий тоннель вел к Закатным Вратам.

— Мы все еще в двадцати милях от цели, но думаю, нам все равно нужно передохнуть, — объявил Перри.

Лорд Киан и остальные согласились. Все были на пределе: прятаться от рюкков в темной пещере оказалось не менее утомительно, чем пробираться по кишащим нечистью коридорам.

— Смотрите не засните на решетке, она проржавела, и вы улетите в шахту. В Книге Рейвен сказано, что отверстие находится как раз в середине зала, — предупредил Перри.

Комната, где они решили остановиться, была около двадцати квадратных футов, с низким потолком, — это самое маленькое помещение, которое им довелось видеть в Крагген–коре. Из квадратного люка в потолке свисала толстенная цепь, терявшаяся в темноте. Стараясь не ступать на решетку, Перри уселся у стены, подложив под спину одеяло, достал сухари и принялся жевать. Через некоторое время он спросил:

— Который час, Шаннон?

— Около полуночи, — ответил эльф. — У нас осталось только сорок восемь часов, до того как Дьюрек попробует открыть Врата.

— Двое суток,— задумчиво произнес лорд Киан. — Один день, чтобы добраться, и день на работу. Хорошо, что мы накинули лишний день на непредвиденные задержки. Но теперь запас времени исчерпан, будем надеяться, все приключения позади, иначе мы не поспеем к сроку.

— Если бы мы дошли до Круглого зала на пятнадцать минут раньше, нам не пришлось бы семь часов сидеть в темной пещере, выслушивая пререкания укхов, — проворчал Борин. — Да минуют нас в будущем такие неудачи.

— В этом–то вся загвоздка, мы не знаем, где и когда появятся рухи, — улыбнулся эльф. — Если бы возможно было предугадать, в каком месте и в какое время нас подстерегает опасность, мы избежали бы многих неприятностей. Но, увы! Будущее нам неведомо.

— Может, в следующий раз орков не будет так много, и мы решим все проблемы несколькими быстрыми ударами, — сказал Делк, мечтательно водя пальцем по лезвию топора. — А тела сбросим в ближайшую трещину, чтобы враги ни о чем не догадались.

Анвал и Борин с энтузиазмом закивали.

— Давайте отдохнем часок и двинемся дальше, — предложил лорд Киан. — А пока надо достать Бейн.

При упоминании о Бейне Перри испуганно выпрямился: распаковывая свой мешок, он неосмотрительно убрал клинок в ножны. Варорец быстро выхватил меч, и комната озарилась синим светом. Все вскочили на ноги. В эту секунду из западного прохода высунулась голова рюкка, и он растерянно уставился на чужаков.

— Вогх! — воскликнул он и дал деру. Лорд Киан подскочил к входу в тоннель и заглянул туда.

— Враги скоро будут здесь. Надо бежать! — скомандовал он.

Товарищи подхватили оружие и мешки. Из западного тоннеля доносился топот улепетывающего рюкка. Киан быстро обследовал восточные тоннели.

— Смотрите! Там факелы, из Круглой комнаты сюда движется еще один отряд.

Они вновь оказались между вражескими шайками. Однако на этот раз ситуация не была безнадежной, даже несмотря на то что их заметили. Из комнаты вели четыре тоннеля, и у товарищей был путь к отступлению.

— Быстрее! — скомандовал Киан. — Пойдем по левому коридору, он шире и мы сможем двигаться быстрее. Делк, ты пойдешь впереди, мы снова отклонились от пути Брегги.

Они нырнули в левый проход и побежали вниз, тоннель уводил их все глубже под горы. Коридор был широкий, однако по пути им не встретилось ни одного ответвления. Они пробежали совсем немного, когда сзади послышались звуки рогов. Видимо, один отряд рюпт подавал сигнал другому. Перри почувствовал себя, как загнанный зверь, на которого охотятся с собаками.

Пока они бежали, Перри встревожил какой–то тяжелый запах, витавший в воздухе.

— Лорд Киан, — проговорил он на бегу. — Я только что вспомнил, в Книге Рейвен говорится, что Гилдор не захотел идти по этому тоннелю из–за зловония, которое поднимается словно из змеиной ямы, так что они вернулись и пошли по другому проходу. Теперь и я чувствую какой–то противный запах, будто мы приближаемся к отхожему месту.

— Мы не можем повернуть назад, — отрезал лорд Киан. — Ирмы уже наверняка бегут по нашему следу, а здесь мы не видели еще ни одного бокового тоннеля.

Они спускались все ниже и ниже под горы, и Перри казалось, что он слышит, как стонет земля под их тяжестью. Через сто ярдов тоннель начал уходить под воду, друзья увидели с обеих сторон два ответвления, однако они больше походили на естественные расщелины, которых не касался инструмент. Правая поднималась наверх, а левая шла ровно. Делк свернул налево.

— Этот проход ведет на запад, к Закатным Вратам, — сказал он.

Тоннель извивался, сворачивая то вправо, то влево, опускался и поднимался, и Перри вскоре окончательно перестал ориентироваться, ему казалось, что они бегут так уже много часов подряд. Справа от них была глубокая расщелина, по дну которой текла вода. Сзади раздавались звуки рогов, разносясь по всему подземелью раскатистым эхом. Бейн продолжал полыхать синим пламенем. Шаннон определил, что от врагов их отделяет не более полумили.

За пять часов им удалось проделать лишь девять миль, путь был очень трудным. Наконец они добрались до второй развилки. Расщелина, по которой они бежали, шла прямо, но дальше по ней было не пройти. Тоннель, уходящий направо, скрывался за поворотом, коридор слева был прямым и под небольшим уклоном спускался вниз. Делк опять выбрал левый проход.

— Он выведет нас на путь Брегги, — объяснил он.

Этот проход явно был рукотворным: сводчатый потолок, гладкие стены и пол.

— Это один из рудников, — сказал Анвал, перелезая через преградивший путь камень. — Он глубже всех тех, которые мне доводилось видеть. И судя по запаху, мои предки откопали то, что лучше было бы навеки оставить в горных недрах.

Чем дальше друзья бежали, тем сильнее становилось зловоние, однако никто из них не мог определить, откуда оно исходит, и им не оставалось ничего иного, как двигаться вперед. Уже было видно мерцание факелов, и звуки рогов становились все громче — враги приближались.

Товарищи продолжали бежать еще около часа, тоннель спускался вниз, но был почти прямым. Неожиданно он сузился настолько, что двигаться по нему можно было лишь по одному. Запах стал просто невыносимым, так что Перри насколько мог задерживал дыхание.

Вдруг Делк воскликнул:

— Звездное серебро! Посмотрите! Это же сильвероновый рудник!

При свете фонаря Перри увидел мерцание серебристой руды. Несмотря на погоню, гномы остановились, чтобы потрогать стены, раньше им никогда не доводилось видеть сильверон в естественном состоянии. Этот металл считался главным сокровищем Крагген–кора, ведь во всем Митгаре было только два месторождения этой редчайшей руды.

Неожиданно они добрались до конца рудника и оказались в тупике. Однако друзья разглядели пробоину в стене, как будто нечто, обладающее огромной силой, прорвалось в этом месте наружу.

Сквозь трещину они влезли в какую–то пещеру. Запах исходил именно отсюда, и хотя в ней ничего не было, зловоние источали, казалось, сами каменные стены.

Дальний конец продолговатого зала терялся в темноте. В центре лежала каменная плита, отполированная поверхность которой была покрыта неизвестными письменами. Шаннон Серебряный Лист поднял фонарь и осветил знаки. Это был древний, давно забытый язык, но эльф быстро перевел загадочные руны.

— Тхуут Утхор. Затерянная темница. Логово Драэдана. Ничего удивительного, что камень здесь пропитан этим мерзким запахом, ведь в этой темнице был заключен Гаргон, Ужас Дриммендива, пока гномы невольно не исполнили замысел Модру. Побуждаемые жадностью, они стали копать слишком глубоко, и Драэдан вырвался на свободу.

— Значит, из этой пещеры нет выхода! — воскликнул лорд Киан.

Все раскрыли фонари и осветили стены: ни одной арки, двери или коридора, лишь гладкие каменные стены, а звуки рогов и топот рюкков становились все громче.

Глава 3 СЛОВА БАРАКА

— Урсор, Анвал, быстрее к пробоине! — скомандовал Киан. — Борин, Делк, становитесь за ними. Хоть мы и в ловушке, они дорого заплатят за наши жизни.

Урсор одним прыжком оказался у расщелины, Анвал встал рядом, Борин и Делк позади. Шаннон, Перри и Киан были в последнем ряду. Факелы мерцали уже совсем близко, первый рюкк сунулся в пробоину и тут же рухнул, сраженный ударом булавы. Вслед за ним появился второй, но Анвал хладнокровно раскроил ему череп. Третьему и четвертому повезло не больше, поэтому следующий рюкк, отшвырнув свою железную дубину, бросился бежать, но товарищи, подошедшие сзади и еще не осознавшие опасности, втолкнули визжащего и сопротивляющегося бедолагу обратно в зал, где Анвал отправил его в лучший мир мастерским ударом топора. Больше рюкки не осмеливались соваться в пробоину.

Время шло, друзья слышали доносившиеся из прохода ругань и проклятия, но рюкки говорили на слукском, так что слов было не разобрать. Ненадолго все стихло, как вдруг черные стрелы, просвистев в воздухе, ударились в плиту посередине зала. Издав боевой клич, враги вновь попытались прорваться внутрь. Груда мертвых тел росла, и они отступили.

Щель была такой узкой, что протиснуться в нее можно было только по одному и численное превосходство не помогало. Ни одному рюкку не удалось пробиться сквозь первые два ряда, и четверо защитников могли бы перебить всю вражескую армию, если бы те непрерывно атаковали. Из тел убитых они соорудили баррикаду, наполовину закрывшую вход, что было очень неприятной, но зато весьма эффективной мерой самообороны.

Прошел час, ночной народ предпринял еще один штурм. На этот раз одному рюкку удалось прорваться сквозь первый ряд, но Делк не замедлил его остановить, а Урсор и Анвал разделались с остальными.

Затем Борин и Делк заступили на место Урсора и Анвала, чтобы дать товарищам передохнуть, лорд Киан и Шаннон встали во втором ряду. Перри понимал, что остальные сильнее и способны сдержать натиск врага гораздо успешнее, чем он.

Кроме того, баккана страшно мучили угрызения совести.

— Лорд Киан, это из–за меня мы застряли здесь, — тихо произнес Перри. Человек вопросительно посмотрел на варорца, и Перри продолжил: — В Комнате с решеткой я забыл вытащить Бейн из ножен, и поэтому враги заметили нас.

— Перри, дружок, — попытался успокоить его Киан, — если бы мы увидели сияние Бейна чуть раньше, может, мы бы и успели нырнуть в западный проход и тогда наткнулись бы прямо на шайку рюпт, которые как раз выскочили из этого тоннеля. Тогда мы бы метнулись в восточный коридор, но и там бы мы столкнулись с вражеским отрядом. Хотя эльфийский клинок и предупреждает об опасности, он не указывает, с какой стороны она приближается. Когда мы шли к Комнате с решеткой, ты сам сказал, что на протяжении мили нам не встретится никаких боковых коридоров. Ведь так?

— Так, — подтвердил Перри. — А из зала ведут несколько проходов, четыре на восток и один на запад.

— И по двум из этих четырех тоннелей двигались отряды ирмов, так что в любом случае нам было бы негде скрыться от врагов, — продолжил Киан. — А если бы они атаковали с двух сторон, у нас не осталось бы ни малейшего шанса.

Лорд Киан замолчал, и Перри не мог с ним не согласиться, но чувство вины не оставляло его.

— Лорд Киан прав, — мягко сказал Шаннон. — У него хватает мудрости смотреть в корень событий, в отличие от так называемых борцов за справедливость, которым важнее найти виноватого, чем разобраться в сути. А наше задание трудно и опасно, и успех почти целиком зависит от везения. Поэтому глупо винить одного маленького ваэрлинга за то, что нам не удалось незаметно пробраться по кишащим злобным народом пещерам…

Внезапно с диким криком к трещине ринулся здоровенный хлок с копьем в руке. Но топор Делка быстро его остановил. Троих рюкков постигла та же участь. Очередная атака была отбита, и враги отступили.

Прошло еще два часа, рюкки ничего не предпринимали. Лишь время от времени в воздухе пролетали черные стрелы. Друзья по очереди обходили пещеру, внимательно осматривая стены в поисках потайного хода, но ничего такого им обнаружить не удалось. Это на самом деле была темница, в которой Гаргон томился со времен низвержения Гифона, после поражения в войне Заклятия, в 780 году Четвертой эры, то есть около трех тысяч лет. Но гномы нечаянно освободили его, добывая сильверон.

В преданиях говорится, что, вырвавшись наружу, он убил многих чакка, а также их короля Глейна Третьего и его сына Орна. После неравной битвы, больше походившей на кровавую бойню, гномы покинули свое древнее королевство. И они были не единственными созданиями, которые ушли из этих мест. За гномами последовали эльфы из соседнего Дарда Галиона, а затем люди. Гаргон правил черным Дриммендивом больше тысячи лет, пока не был убит Камнепроходцами, и то только благодаря счастливому для Митгара стечению обстоятельств, потому что это чудовище обладало невероятной силой.

И тем не менее из своей темницы оно вырваться не могло, пока гномы не сделали стены слишком тонкими. Значит, у друзей не было шансов и подавно.

— Который час, Шаннон? — спросил Перри.

— Сейчас полдень, двадцать четвертое ноября, — ответил эльф.

При этих словах лицо лорда Киана помрачнело. Времени оставалось все меньше, а выхода он не видел. К тому же вода была на исходе, да и силы тоже.

— Что–то они там притихли, — сказал Киан. — Видно, готовятся к новому штурму. Торопиться им некуда, отсюда нам не выбраться, так что они могут спокойно дожидаться подкрепления. А нам пока нужно по очереди отдохнуть, даже поспать. Двое будут охранять вход. Встаньте так, чтобы вас не настигли стрелы. И думайте, думайте, как нам отсюда улизнуть, хотя, думаю, что это ведомо одному Адону.

Перри улегся на бок, подложив под голову свой мешок. Он очень устал, бегство по узкому извилистому проходу его совершенно измотало. Но какая–то мысль, мерцавшая на границе сознания, не давала ему уснуть. Однако, несмотря на все усилия, он никак не мог ее ухватить. Баккан чувствовал, что они где–то просчитались, что–то упустили, хотя и не знал, что именно. Он обвел взглядом потолок, гладкие стены и пол. Сильвероновая жила, идущая со стороны пролома, змеилась по полу и терялась где–то в темноте. От нее ответвлялись небольшие серебристые прожилки, которые вновь разбегались в разные стороны, делясь на все более и более тонкие ниточки, в конце концов исчезавшие вовсе. Одна из таких прожилок делала кольцо по потолку, другая шла к плите и терялась среди рун. Третья взбиралась по стене и вновь опускалась к полу. Перри все смотрел и смотрел на них и наконец заснул глубоким сном, всего в нескольких шагах от вражеского отряда.

Перри проспал пять часов. Остальные его не будили. Во сне он вновь перенесся к берегам Аргона. Он плыл по реке на плоту, но вместо воды внизу плескался сильверон. Поток нес его к ревущему ущелью, и только тут варорец заметил, что он не один. На дальнем конце плота сидел гном в низко надвинутом капюшоне, скрывавшем лицо.

Сильвероновая река текла теперь по подгорным пещерам, по берегам бежали рюкки. Плот начал вертеться, и впереди показалось множество гномов, которые наполняли драгоценной водой мешки и уносили ее с собой. Течение все ускорялось, и их несло к каменной стене. Плот врезался в скалу, и оттуда вырвался черный Гаргон, которого преследовали четыре воина. Плот заплыл в пробоину и оказался в пещере. Вдруг одна из стен стала прозрачной, а загадочный гном так и сидел на дальнем конце плота, но уже по другую сторону стены.

— Помоги нам! — закричал Перри. — Помоги нам отсюда выбраться.

Гном обернулся и откинул капюшон. Это был Барак! Мертвый мастер ворот, убитый рюкками на берегу далекого Аргона!

— Все залы имеют входы и выходы, — произнес Барак. — Нужно только найти потайные двери, разгадать их секреты и подобрать ключи. Без ключа даже волшебник или злой вулк не смог бы их открыть.

Плот охватило пламя, и Барак лег на возвышение, прошептав еще одно слово:

— Глар!

— Барак! Барак! Вернись! — закричал Перри.

Когда баккан открыл глаза, то увидел стоящего над ним на коленях Шаннона, который тряс его за плечо.

— Просыпайся, малыш, — сказал эльф. — Тебя мучили кошмары.

— О Шаннон, мне снился очень странный сон, — пробормотал Перри, протирая глаза. Он уставился на противоположную стену, словно она и впрямь была прозрачной. — В этом сне все смешалось: сильвероновая река, рюкки, эта пещера и разговор, который был у нас с Бараком на берегу Аргона.

— Хотя эльфы и не спят, как люди, дриммы или варорцы, все же мы умеем толковать сны. И хотя порой смысл их темен, многие сновидения оказываются вещими. Вполне возможно, что твой сон как раз такой, — предположил эльф.

— Хорошо бы, — вздохнул Перри. — Мне надо поговорить с Делком, ведь он, как и Барак, мастер ворот. — Варорец поднялся и подошел к Делку, стоявшему вместе с Урсором на страже у пробоины. — Делк, мы с Бараком часто беседовали по ночам, — начал Перри. — И как–то раз он сказал мне, что гномы во всех залах делали потайные двери, их только нужно отыскать и подобрать к ним ключ. Значит, и отсюда должен быть выход.

— Если бы этот зал пробили чакка, я бы не сомневался, — ответил Делк. — Но скорее всего это творение какого–то древнего народа… — Гном задумался, а затем продолжил: — Очень древнего, я думаю, что это были лаэны. Только они умели так обрабатывать камень.

— Лаэны! — воскликнул Шаннон. — Так ведь это же мой народ! — Он умолк и стал внимательно изучать пещеру. — Ты прав, дримм Делк, — наконец произнес он. — Здесь сохранились следы работы моих предков. Нам было известно о существовании Затерянной темницы, но то, что ее пробили лаэны, для меня новость. И если это так, то вряд ли она предназначалась для Гаргона, но для чего она была сделана, я не имею ни малейшего понятия.

— Если Барак был прав, — сказал Перри, — то здесь должна быть дверь, надежная настолько, что через нее не смог бы пробиться даже могущественный вулк. Но если мы ее найдем, вероятно, нам с помощью Шаннона удастся разгадать секрет замка.

— Но, друг Перри, мы же простучали каждый дюйм, однако все безрезультатно, — возразил Делк. Он еще раз окинул взглядом стены и тела мертвых рюкков. — Нет, не все, — вдруг сказал гном. — Мы не осмотрели тот участок, куда ударились стрелы орков. Но теперь баррикада из трупов достаточно высока, и мы можем обследовать каменную плиту посредине зала.

Делк разбудил Борина и попросил сменить его у пробоины. Мастер ворот, эльф и варорец подошли к плите и стали ее осматривать.

Перри глядел на плиту, но мысли его вертелись вокруг сна: Барак произнес слово «глар», а Перри помнил из Книги Рейвен, что это слукское слово означает «огонь». И хотя плот во сне вспыхнул, Перри никак не мог понять, при чем здесь огонь. Может, в этом и не было никакого смысла.

Делк принялся обследовать сильвероновую прожилку, ведущую к плите.

— Эта жила рукотворная, — удивился он. — Ее сделали очень похожей на естественную! Посмотрите! Изгибы напоминают руны, хотя я и не могу их прочесть.

Шаннон опустился на колени рядом с Делком.

— Похоже на древние лаэнские руны. Эта вроде означает «запад», а другая «острие» или, возможно, «лезвие». Но я не уверен.

— Холя! — воскликнул Делк. — Там, где кончается жила, проходит небольшая трещинка. Может…

— Орки что–то затевают, — предупредил Урсор, перебив Делка. — Я слышу там какую–то крысиную возню. Они то и дело повторяют «глар».

— Глар! — воскликнул Перри. — Это слово произнес Барак… Я слышал его во сне.

Трое отползли от плиты к стене, куда не долетали черные стрелы, и встали позади Урсора.

— Что они замышляют? — спросил Перри, прислушиваясь.

— Точно не знаю, но у них было достаточно времени, чтобы придумать какую–нибудь пакость, — ответил человек.

— Смотрите! — закричал Делк, указывая на пол, по которому растекалась темная жидкость. — Это ламповое масло, — сказал гном, сунув туда палец и понюхав. И затем его глаза расширились.— Они зальют здесь все маслом и подожгут!

Шаннон вставил стрелу, быстро подошел к пробоине и выстрелил в темноту. Послышался глухой удар: стрела настигла жертву. Делк разбудил Анвала и лорда Киана. Молодой человек присоединился к эльфу, и рюкки стали падать один за другим. В ответ полетела туча черных стрел, а жидкость тем временем продолжала растекаться.

Перри смотрел на нее с отчаянием, он понимал, что ночной народ вот–вот превратит темницу в погребальный костер. «Нужно отсюда срочно выбираться, — думал варорец. — Главное, не поддаваться панике. Постарайся успокоиться и напряги свои ученые мозги!»

Баккан был уверен, что дверь существует; если бы у него только было время, он смог бы найти ключ к этой тайне. Что же тогда говорил Барак на берегу Аргона о лаэнских замках? «Эти двери открываются с помощью какого–нибудь предмета, сделанного эльфами, например ограненных камней, ключей из драгоценного металла, колец и чего–то еще, но чего? Какой смысл в этих рунах «западное острие», что это может значить?» Перри взглянул на эльфа.

— Лорд Киан, — тихо промолвил Шаннон Серебряный Лист, — перед тем как они подожгут масло, давайте вырвемся отсюда и постараемся захватить с собой в царство теней как можно больше этих тварей.

Урсор одобрительно буркнул, Делк проверил большим пальцем острие топора, и Анвал с Борином кивнули. Шаннон достал свой клинок, по форме очень схожий с мечом варорца.

— Что ж, этот лаэнский клинок, выкованный в затерянном Дуэллине, в стране Заходящего Солнца, в последний раз попробует крови рюпт. И хотя в его лезвии не заключено магической силы…

— Я понял! — закричал Перри. — Я знаю, где выход.

Он обнажил Бейн, засверкавший в темноте синим светом. Перри поднял меч и засмеялся:

— Эта дверь открывается клинком, выкованным эльфами в стране Заходящего Солнца, то есть на западе. Шаннон только что произнес слова, которые все объясняют. Сильвероновые руны на той плите, означают «западное лезвие». Ничего удивительного, что Гаргон не мог открыть дверь, у него просто не было такого клинка.

Варорец подполз к каменной плите и засунул Бейн в трещинку у конца сильвероновой жилки. Эльфийский клинок вошел туда по самую рукоять, и плита начала медленно отодвигаться. Перед ними зиял черный проем.

Все остолбенели от изумления. Делк, опомнившийся первым, крикнул:

— Вынь меч и больше не вставляй его туда, иначе ворота вновь закроются.

Перри тут же достал меч, и плита осталась на месте. Мысли варорца вернулись к Бараку, покойному мастеру, который указал ему путь.

— Ты был прав, Барак, — тихо прошептал Перри. — Спасибо.

Рюкки протрубили в рог, и хриплый голос скомандовал «глар!».

— Быстрее! — крикнул лорд Киан. — Бежим. Все подхватили свою поклажу и бросились к проему: Киан первым, Делк — последним.

— Поторопитесь! — скомандовал Киан.

И в эту секунду рюкки подожгли масло. Красные языки пламени взметнулись к потолку, и в его свете враги увидели, что потайная дверь открыта, а огонь отрезает им путь к преследованию.

Вслед друзьям полетела туча черных стрел. Большинство стукнулось о противоположную стену, но одна настигла Делка, и гном упал замертво. Лорд Киан ринулся назад к товарищу, но пламя преградило ему путь.

За дверью был извилистый естественный проход. Друзья прошли несколько ярдов и остановились за поворотом. Вернувшись, лорд Киан отрывисто произнес:

— Делк мертв. Стрела рюпт.

Анвал и Борин натянули капюшоны. Перри закусил губу, и из глаз варорца хлынули слезы.

Огонь, полыхавший сзади, отбрасывал на стены прохода причудливые тени. Лорд Киан обвел взглядом лица товарищей.

— Вот и погребальный костер для нашего друга. И оружие поверженных врагов лежит у его ног. Так что он отправился в свой последний путь с почестями. Нам будет его не хватать, и мы никогда не забудем Делка. Но на войне нет времени оплакивать павших, мы должны идти вперед.

Несколько мгновений все стояли молча, был слышен только шум разбушевавшегося пламени.

— Ты прав, лорд Киан, — наконец произнес Анвал, откидывая капюшон. — У нас еще будет время оплакать Делка Стилшанка, а сейчас нужно идти к Закатным Вратам, хотя маловероятно, что нам удастся их починить. Мастер ворот погиб, а без него нам не справиться.

— Однако мы должны попытаться, — твердо сказал Перри. — Иначе все жертвы были напрасны. Нужно вернуться на Путь Брегги и двигаться к Вратам, но я теперь не знаю, в какой стороне они находятся и сколько сейчас времени.

— Сейчас вечер двадцать четвертого ноября, — объявил Шаннон. — Солнце уже садится. — У нас осталось всего тридцать часов до того, как Дьюрек попытается открыть дверь.

— Теперь, когда Делка не стало, поведу я, — сказал Борин, тоже откинув капюшон.

— Тогда давайте поскорее уйдем из этого скорбного места, — попросил Перри.

Лорд Киан кивнул, и друзья двинулись вперед. Тоннель повернул еще раз, и они направились на юго–запад.

Путь был очень трудным, им приходилось карабкаться вверх, спускаться по отвесным стенам, перелезать через каменные глыбы. Урсор то и дело подсаживал Перри и снимал с валунов. Без помощи этого гиганта варорец просто не смог бы преодолеть все эти препятствия. За три часа они прошли только четыре мили и совершенно обессилели, к тому же друзей мучила жажда, потому что у них давно закончилась вода.

Но вскоре перед ними открылось зрелище, вначале вселившее надежду, но тут же повергшее всех в отчаяние. Путь им преградила река. Несмотря на терзавшую его жажду, Перри скинул мешок и зарыдал от ярости.

— Это просто насмешка судьбы! — горько воскликнул он. — Мы снова в ловушке: впереди — вода, позади — рюкки.

И в эту секунду до них донеслись звуки рога, эхом отозвавшиеся по подземелью.

— Боюсь, что огонь погас, — произнес лорд Киан. — За нами погоня.

Глава 4 ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО

Два гнома, варорец и человек шли вдоль подножия Великого Аггарата по направлению к груде камней, скрывавшей Закатные Врата. На дом шагу им попадались тела убитых Кракеном воинов. Дьюрек и Бомар надели капюшоны в знак глубокой печали, по щекам варорца катились слезы, Рэнд был мрачнее тучи. Но они не остановились, даже для того чтобы отдать товарищам последний долг.

— Время плача придет, а пока нам нужно думать о живых. Судьба наших друзей в Крагген–коре зависит от нас. Мы не имеем права их подвести.

Там, где еще совсем недавно плескались воды Темного моря, теперь зиял глубокий черный котлован. От тех гномов, которых чудовище утащило под воду, не осталось и следа. Четверо прошли по разрушенной дамбе и вступили на старинный мост. На дне озера, под слоем ила, они разглядели ступени, ведущие к вратам, наконец увидевшие свет после веков темноты.

После того как возведенная троллями плотина была разрушена, вода, просочившись сквозь невидимые трещинки, вновь заструилась по пересохшему руслу Даскрилла, извивавшемуся по верхней долине, и зашумел Сентинельский водопад, питавший влагой долину Рагад.

Коттон, Дьюрек, Бомар и Рэнд шли дальше, теперь они видели древний мощеный двор и стволы огромных деревьев, некогда росших перед западным входом.

Наконец они добрались до Врат. Зрелище было удручающим: мерзкая зверюга не только уничтожила всю работу, проделанную гномами, но и накидала еще в два раза больше каменных обломков.

Коттон в отчаянии смотрел на завал, баккан не мог себе представить, как его можно разобрать. Даже целой армии гномов казалось недостаточно, тем более что времени оставалось совсем мало. Рэнд подобрал копье Бритты, поднял свой меч, который он бросил во время сражения с Кракеном, схватив вместо него топор Дьюрека. Седобородый Бомар стоял, глядя на груду камней.

— Король Дьюрек, не знаю, удастся ли нам завершить работу к сроку, — проговорил мастер тоннелей и взглянул на стоящее в зените солнце. — Постараемся управиться завтра к полуночи, хотя сомневаюсь, что этого времени будет достаточно. Но постараемся. Берец и я проследим за работой, придется разбиться на группы и трудиться без перерыва днем и ночью при свете фонарей.

Король гномов кивнул. Они повернулись и пошли обратно к Сентинельскому водопаду.

Дьюрек созвал совет капитанов. Все, как обычно, уселись в кружок, варорец, принц Рэнд и маршал Бритта заняли свои места среди гномов. Как только все собрались, король заговорил:

— Груда камней, закрывающая Врата, стала еще выше. Мы можем не успеть разобрать завал к сроку, хотя Бомар и предложил работать круглосуточно. Прежде чем он изложит вам свой план, я хочу сказать вот что.

Многие наши товарищи погибли. У нас нет сейчас времени оплакивать их, но мы не можем оставить их без погребения. Давайте в знак скорби работать в капюшонах, а из камней, что сейчас закрывают Закатные Врата, построим пирамиды. Когда война закончится, мы предадим тела огню.

Среди наших воинов много раненых. Все они должны остаться здесь, лекари и те, кто вызовутся им помочь, пусть останутся тоже. Нужно приготовить повозки, чтобы отправить раненых на юг вместе с ванадьюринами, когда те погонят лошадей на пастбища.

Я верю в вас. И помните, мы в ответе за жизнь семи добровольцев!

это, Дьюрек предоставил слово Бомару, который наметил план работы.

Коттон старался вникать в слова гнома, но у варорца это, прямо скажем, получалось неважно. Вот если бы Бомар объяснял, как выращивать цветы, вырезать по дереву или ухаживать за животными, тогда у баккана ушки были бы на макушке. Но Бомар говорил о камнях, рычагах и подводах. И хотя от этого зависел успех всей операции, Коттон просто не мог заставить себя сосредоточиться на словах гнома.

Мысли варорца вернулись к мистеру Перри. Где он сейчас? Удалось ли им пробраться через вражеское логово? Сколько Коттон просидел так, строя всевозможные догадки и предположения, он и сам не знал.

Но вдруг что–то насторожило баккана, и он стал напряженно прислушиваться. Ему показалось, что сквозь шум водопада он различает далекий крик. Он даже не был уверен, слышит ли он его на самом деле или же ему померещилось.

Варорец обвел взглядом сидевших вокруг гномов, однако все они были сосредоточены на объяснениях Бомара и явно ничего не слышали. Но Рэнд и Бритта, казалось, тоже что–то уловили. Бритта встал на колени и повернулся лицом к западу.

Вот опять! Коттону показалось, что он различает звуки рога. Бритта откинул голову и поднял руку.

— Тихо! — скомандовал он.

Все замолчали и стали прислушиваться. Да, где–то далеко трубили в рог. На этот раз звук был гораздо отчетливей.

А–ро, а–ран! А–ро, а–ран! А–ро, а–ран! Маршал Бритта вскочил на ноги.

— Враги! Тревога! — Он схватил левой рукой копье и обвел внимательным взглядом западный край долины.

— Сюда скачет всадник! — крикнул гном, стоявший на смотровой площадке.

А–ро, а–ран! А–ро, а–ран! А–ро, а–ран! — вновь раздался сигнал. И тут все увидели, что по Старой Релльской Шпоре скачет харлингар.

— Это Арл! — крикнул Бритта. — Он прискакал из Куадранского ущелья!

Маршал поднес к губам рог и, протрубив Хан! Хан! (Сюда! Сюда!), бросился навстречу Арлу.

Арл осадил коня и спрыгнул на землю. Они с Бриттой о чем–то быстро переговорили на валуре, древнем воинском языке Валона. Арл бурно жестикулировал, указывая руками и копьем в разные стороны. Когда маршал Бритта привел его на совет, все глаза устремились на Арла. Коттон почувствовал, как забилось его сердце. Бритта заговорил:

— Орки знают, что мы здесь! Они предупредят Гнара!

Капитаны заскрежетали зубами от ярости и потянулись к топорам, но Дьюрек поднял руку, и когда восстановилась тишина, Бритта продолжил:

— Кажется, ночному народу известно про Высокие Врата. Арл расскажет подробнее.

Перед собравшимися встал высокий валонец. Как и все харлингары, он был одет в кожаные штаны, коричневые сапоги и овечий полушубок. Его стальной шлем украшал черный конский хвост. В левой руке он держал копье, на поясе болтался длинный нож, а к седлу был приторочен лук и колчан. На боку висел рог дикого быка — отличительный знак всех сыновей Харла.

Было видно, что молодой человек устал, но держался он гордо и прямо. Окинув взглядом лица сидящих, Арл заговорил:

— Три ночи Эддра, Вулф и я дежурили на вершине Красного Стража. Мы должны были следить, чтобы орки не ударили с тыла. Прошлой ночью мы заметили факелы рутхов — большой отряд шел через ущелье по направлению к долине. Оставив Вулфа следить, не появятся ли другие отряды, мы с Эддрой на некотором расстоянии последовали за врагами. Мы шли за ними довольно долго и вдруг заметили, что с севера движется еще одна шайка рюкков. Два отряда объединились и направились обратно к Куадранскому ущелью. Мы спрятались, и пока они с шумом и гамом проходили мимо, сумели разобрать следующие слова: «…расскажем Гнару о войске бородачей, осушивших озеро около засыпанного входа!»

— Крак! — воскликнул Дьюрек, и его лицо потемнело. — Им известно, кто мы, где мы, численность войска и наша цель!

Гномы разразились проклятьями, но Дьюрек дал знак Арлу продолжать.

— Эддра последовал за ними дальше, оставляя по пути отметки, а я поскакал предупредить вас об опасности. Всего врагов около семидесяти, и двигаются они довольно быстро, но все же им не успеть добраться до Высоких Врат затемно. Значит, сейчас они спрятались в каком–нибудь укрытии, чтобы переждать день. Нужно помешать им предупредить Гнара, иначе все пропало. Только валонские всадники могут успеть туда до заката.

Юноша, измотанный ночным преследованием и долгой скачкой, взглянул на усталые лица капитанов, только что выдержавших бой с Кракеном.

Дьюрек поднялся и заговорил:

— Маршал Бритта, воин Арл прав. Только ванадьюрины могут предотвратить нависшую угрозу.

Все присутствовавшие закивали. Харлингары на лошадях должны суметь догнать врага, ведь никто не знает, как близко они успели подойти к Высоким Вратам.

Голос Бритты прозвучал сурово:

— Арл, смени коня, поведешь нас к Эддре. Будем надеяться, что эти вести еще не дошли до Гнара. Теперь иди и приведи мне Ветер Ночи. — Арл убежал выполнять приказ, а Бритта взглянул на синее небо. — Принц Рэнд, сколько лиг отсюда до Куадранского ущелья?

— Лиг девять–десять, — ответил Рэнд, немного подумав. — Но дорога плохая, поэтому скакать быстро не удастся. Король Дьюрек, а где именно расположены Высокие Врата?

— Точно не знаю, однако можно предположить, что не больше лиги, выше в горах снег слишком глубок и оркам было бы не пройти. А как им удалось отыскать потайные врата и разгадать секрет механизма, останется загадкой. Верно, это произошло тысячу лет назад.

— Прошу прощения, король Дьюрек, — вступил в разговор Коттон, — но думаю, они не знали об их существовании даже во времена Така, то есть двести тридцать лет назад. Иначе непременно воспользовались бы этим выходом, чтобы перехватить Така, Галена, Гилдора и Бреггу, когда они пытались перевалить через горы.

Бритта взглянул вниз в долину и увидел Арла, скачущего на свежем жеребце, рядом с ним мчался Ветер Ночи.

— Но теперь орки знают о Высоких Вратах. И сейчас не время рассуждать, надо действовать.

Бритта поднес к губам черный рог и подал харлингарам сигнал.

— Подождите, сэр,— закричал Коттон.— А как же быть с ранеными? Кто отвезет их на юг? И если уж на то пошло, что станется с лошадьми? Нельзя же бросить их в этой каменной пустыне!

— Мой благородный друг, непредвиденные обстоятельства часто заставляют нас менять планы, — сказал Бритта. — Вам придется что–то придумать. А нам нужно спешить, главное сейчас — остановить врагов.

Тут подскакал Арл. Ветер Ночи в нетерпении бил сверкающим копытом.

— Что ж, прощайте, друзья, — произнес Бритта. — Пусть каждый из нас преуспеет в выполнении своей миссии.

Бритта вновь поднес к губам рог, и повелительный зов рассек воздух. Воины откликнулись на призыв командира. И долина наполнилась звуками валонских рогов.

Бритта вскочил на своего вороного жеребца и умчался следом за Арлом. На копье юноши развивалось знамя Валона: белая лошадь на зеленом фоне. К Арлу и Бритте присоединились остальные всадники, и вскоре все ванадьюрины, выстроившись в колонну по двое, скакали по направлению к Куадранскому ущелью. На этих суровых воинов были возложены надежды всего войска гномов.

Проводив взглядом всадников, Коттон повернулся к принцу Рэнду:

— Сэр, как же маршал Бритта сможет сражаться со сломанной рукой?

— Не бойся, Коттон, он справится, — ответил принц, но варорца не успокоили эти слова.

День медленно клонился к вечеру, а Коттон все не мог отделаться от своих тревог. Он беспокоился за мистера Перри, Борина, Анвала и Киана, за Бритту и его всадников и за исход всего похода. Чтобы как–то развеяться, он решил прогуляться в конец колонны, проведать Каштана и Лохматого и поговорить с Бомаром.

Варорец медленно направился по Старой Шпоре к последней кухонной повозке. Гном, казалось, был рад его приходу и усадил обедать. К костру подтянулись остальные помощники Бомара, и разговор за едой снова и снова возвращался к оркам.

— Как им удалось отыскать Высокие Врата? — недоумевал Нейр.

— Значит, это было не сложно, — ответил Каддор. — Ведь чакка заботились главным образом о том, чтобы дверей не было видно снаружи.

— Вся надежда, что ванадьюрины сумеют остановить этих разбойников, — сказал Белор.

— Что им понадобилось с этой стороны гор? — спросил Нарал.— Здесь нет ни скота, ни деревень, и грабить–то некого.

— Может, они заметили нас раньше, когда мы проходили через Куадранское ущелье, и следили за передвижением войска, — предположил Орис.

— Тогда получается, что второй отряд шпионил за первым, — усомнился Фунда. — Не очень похоже на правду.

— Какая разница? — пожал плечами Литтор. — Разбойничали они или следили за нами, теперь главное — их остановить!

— Если кому это и под силу, так только Бритте и его всадникам, — вставил Коттон.

При упоминании о всадниках гномы вздрогнули и покосились на серебряный рог, висевший на боку у варорца. Все разом умолкли. Лишь через некоторое время Нейр вновь заговорил:

— Отвоевать Крагген–кор — мечта всех чакка. Гномы из клана Дьюрека грезили об этом долгие годы.

— Да, — откликнулся Каддор. — Эту надежду лелеяли многие поколения наших предков. Так что мы здесь сражаемся не только за себя, но и за всех наших родичей, оставшихся в Руднике и Куартзанских пещерах.

— Не забывай о чакка из Красных холмов, — добавил Белор, наливая себе кружку чая.

— Кстати, некоторые из наших родичей обитают далеко на западе в Поднебесных горах, а некоторые на севере под горами Ригга,— сказал Нарал.

— Но мы сражаемся не только за наш клан,— твердо произнес Орис. — Ночное отродье занимается грабежами в Валоне и Риамоне, они убивают мирных жителей, угоняют скот.

— Я слышал, что эльфы из Черного леса и баэроны собираются дать отпор разбойникам, — объявил Кро, подбрасывая полено в костер, над которым висел котел с мясом.

— Пелларские воины готовы нас поддержать, если мы попросим о помощи, — добавил Фунда.

— Победа в этой войне нужна всем, поэтому гномы, эльфы и люди должны сражаться плечом к плечу, — сказал Литтор.

— Эй! — воскликнул Коттон. — А как насчет варорцев? Мы тоже можем быть полезными. Так что не сбрасывайте нас со счетов.

— Прости, друг Коттон, — засмеялся Литтор, вставая и кланяясь баккану. — Конечно, и ваэраны тоже. Я не хотел тебя обидеть. Просто орки, к счастью, не добирались до Боскиделла, Вейнвуда или Стоунхилла.

— Тут ты не совсем прав, Литтор, — возразил Коттон. — Во время Зимней войны нам тоже пришлось сражаться с захватчиками, враги пытались ворваться в Вейнвуд, но Гроза Рюкков отстоял лес.

— Гроза Рюкков? — переспросил Коддор.

— Это прозвище Арбагона Феннера, возглавлявшего варорцев в битве за Вейнвуд. Говорят, он даже скакал на настоящей лошади.

При этом повторном упоминании о верховой езде гномы вновь испуганно посмотрели на серебряный рог. Беседа дальше не клеилась, и Коттон поплелся восвояси к началу колонны.

Гномы у Закатных Врат трудились без перерыва. Завал уже заметно уменьшился. В память о погибших товарищах было воздвигнуто несколько пирамид. Все гномы работали, надев капюшоны, но совершить погребальный обряд по всем правилам не было времени.

Вечером с юга прискакал Фарлон. Не увидев Бритты, он доложил принцу Рэнду, что нашел прекрасные пастбища с сочной травой и чистыми сверкающими ручьями, правда, за одиннадцать миль от лагеря. Закончив говорить, он осмотрелся вокруг и заметил:

— Кажется, за время моего отсутствия здесь многое произошло. Пересохшая река вновь заструилась. Дамба частично разрушена, со скалы низвергается водопад. А куда подевались мои товарищи? Что же, наконец, случилось?

Теперь Рэнд понял, что Фарлон уехал на юг искать пастбища полтора дня назад и не знает ни о битве с чудовищем, ни о том, что вражеские шпионы выследили войско. Принц вкратце рассказал ему обо всем. Когда же Рэнд объяснил, что ванадьюрины во главе с Бриттой поскакали в Куадранское ущелье, чтобы помешать рюккам передать Гнару весть о готовящемся вторжении, Фарлон вскочил на коня и хотел было мчаться за своими товарищами. Рэнд остановил его:

— Харлингары сейчас уже слишком далеко, тебе не поспеть за ними до темноты. А одинокий воин, путешествующий при луне, легкая добыча для ночного отродья.

Фарлон начал возражать, но Рэнд оборвал его:

— Подумай, что для тебя важнее, твои желания или наше общее дело? Сейчас ты нужен здесь, отвезешь раненых на юг.

— Гарн! — возмущенно воскликнул Фарлон.— Я воин, а не сиделка.

Варорец, слышавший разговор, вспыхнул от гнева.

— Значит, сопровождать раненых ниже вашего достоинства, господин воин? — выкрикнул Коттон. И маленький баккан схватил человека за руку и потащил к белым повозкам. — Пойдем со мной, воин, и посмотрим!

Они вернулись только через час. Фарлон был смущен и очень печален. Он говорил со многими гномами, получившими тяжелые увечья в схватке с монстром.

— Мне стыдно за мои необдуманные слова, — сказал он Рэнду. — И я буду рад послужить этому храброму народу, выдержавшему такой бой.

Рэнд похлопал всадника по плечу:

— Что ж, теперь нужно решить, как лучше перевозить раненых, посоветоваться с лекарями. И вот еще что: если Врата будут открыты в полночь двадцать пятого и войско войдет в Крагген–кор, значит, раненых нужно увезти не позже утра двадцать пятого, а возможно, даже раньше. Ведь наверняка некоторым оркам удастся вырваться, и битва будет продолжаться в долине.

— К тому же надо позаботиться о лошадях, — сказал Фарлон. — Я нашел хорошие пастбища. Но как это сделать, ума не приложу, ведь кроме меня, здесь больше нет наездников.

— Остается только надеяться, что кони сами последуют за повозками, в которых поедут раненые гномы, — вздохнул Рэнд. — Риамонские лошади гораздо послушнее, чем горячие скакуны твоей страны. Но даже если они повернут в другую сторону, они наверняка собьются в табун и мы сможем отыскать их, после того как закончится война.

— Пожалуй, стоит на всякий случай оставить нескольких коней здесь, — предложил Фарлон. — А сейчас нужно поговорить с лекарями.

Харлингар и принц ушли, а Коттон уселся у края котлована, наблюдая за тем, как движется работа у Закатных Врат. Солнце зашло, но гномы, сменяя друг друга, продолжали трудиться при свете фонарей. И баккан наконец отправился спать.

Проснувшись на следующее утро, Коттон обнаружил, что завал уже разобран больше чем наполовину. Во время завтрака Рэнд сказал:

— Успеют ли гномы закончить к полуночи, зависит от того, попадутся ли большие камни, ведь чтобы отвалить их, требуется больше часа.

Как только эти слова были произнесены, одна из таких глыб покатилась вниз в котлован.

После завтрака Коттон пошел к развалинам дамбы. Наступил полдень, но груда камней, казалось, не уменьшилась. Взгляд варорца скользил по горам, по темневшему внизу котловану и Сентинельскому водопаду. Неожиданно он заметил, что кто–то поднимается по ступеням на смотровую площадку. Присмотревшись, Коттон узнал Фарлона, тащившего наверх вязанку дров.

«Интересно, зачем он это делает», — подумал Коттон, но тут его разыскал гонец Дьюрека и попросил прийти на совет капитанов, чтобы рассказать о расположении залов за Закатными Вратами.

Глядя на карту, Коттон принялся перечислять лестницы, проходы, развилки, залы, по которым им придется двигаться. Капитанов особенно интересовали места, где враги могли бы устроить засады. Коттону пришлось напрячь память, чтобы ответить на все их вопросы. Особенно дотошными оказались Фелор и Дриллер, они расспрашивали чуть ли не о каждом дюйме первых семи миль Пути Брегги. Позже Коттон узнал, что Фелор командовал передовым отрядом.

Хотя баккан и не смог ответить на все их вопросы, все же он справился неплохо, и капитаны были ему признательны за помощь. Совет затянулся до вечера. А в это время у Закатных Врат кипела работа. Завал уже был разобран на три четверти, но оставалось только семь часов. Стемнело, и гномам опять пришлось работать при свете фонарей.

Поужинав, Коттон вновь взобрался на свой наблюдательный пункт на дамбе. На небе появились звезды, а работа все продолжалась. Через некоторое время к варорцу присоединился Рэнд.

— До полуночи осталось три часа, — заметил человек, глядя на звезды.

Они сидели молча, каждый глубоко задумался о своем. На дамбу поднялся Фарлон и сел неподалеку от них. Он тоже молчал, изредка поглядывая на звездное небо. Но вскоре внизу раздались радостные крики, и Коттон вскочил на ноги.

— Ура! — воскликнул он. — Врата свободны. Последние камни покатились в котлован, и вереница фонарей начала двигаться к лагерю. На дамбу поднялся Дьюрек.

— Что ж, друг Коттон, мы успели, и у нас осталось еще два часа, — объявил он.

Король подозвал герольда и что–то сказал ему. Тот поднялся на смотровую площадку у водопада и затрубил в золотой рог. При этих звуках руки воинов потянулись к боевым топорам. Даже маленький варорец сжал рукоять своего клинка.

После этого Фарлон поднес к губам черный бычий рог, и воздух прорезал повелительный призыв. У Коттона заколотилось сердце, и он взглянул на рог, висевший у него на боку, вспомнив его чистый серебряный звук. Варорец хотел затрубить тоже и уже поднес его к губам, но так и не решился. Варорец помнил, какой ужас наводила эта маленькая старинная вещица на гномов.

Воины внизу криками отозвались на призыв Дьюрека и застучали топорами о щиты. Вскоре вся долина наполнилась бряцанием оружия. Гномы были полны решимости, их кровь кипела, и сердца пылали отвагой. Дьюрек поднялся на площадку у водопада. Зеленовато–голубой свет фонарей заливал землю, по небу плыла полная луна. Гномы ждали приказаний своего короля.

Дьюрек поднял руку, призывая к тишине, и начал говорить, почти не напрягая голоса. Подданные внимали каждому его слову.

— Мы готовы вступить в сражение с ночным народом и выдворить захватчиков из наших древних владений. Нам приходилось биться с орками много раз, и еще никогда мы не терпели поражения. Это опасные противники, и нельзя их недооценивать. Они стоят насмерть, и число их велико. Но мы одерживали победы над ними в войнах Мести, в битве при Ворворе, в Великой войне и, наконец, в Зимней войне. Нам вновь предстоит сразиться с ними. И на этот раз бой будет особенно тяжелый, ведь под землей им не страшно солнце. Но пусть сознание того, что мы сражаемся за родину, укрепит наш дух и вселит мужество в наши сердца.

Внизу раздались крики и бряцание оружия. Дьюрек вновь поднял руку. Когда воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом водопада, он продолжил:

— Мы уже многое сделали, чтобы приблизить миг торжества. Несмотря на буран, перевалили через Гримволлские горы, проложили путь сквозь глубокий снег, совершили трудный марш–бросок, победили чудовище из Темного моря, расчистили Закатные Врата. Теперь нам осталось последнее решающее сражение, и мы должны победить!

Вновь раздались звуки рога, гномы застучали топорами о щиты, скандируя: Кана–Дьюрек! Кана–Дьюрек! Кана–Дьюрек! (Дьюрек Попирающий Смерть!) — снова и снова.

Король гномов поднял руку, но на этот раз ему долго пришлось дожидаться тишины. Наконец он заговорил:

— Сейчас я отправляюсь к Закатным Вратам, чтобы произнести магическое слово. Если нашим добровольцам удалось добраться до цели, то сегодня мы вступим в Крагген–кор. Однако за дверью нас может поджидать и вражеская армия, ведь мы не знаем, успел ли маршал Бритта задержать соглядатаев. Если шпионы ускользнули от ванадьюринов и предупредили Гнара, нам предстоит тяжелый бой уже на подступах к Крагген–кору. Час пробил! Да укрепит Адон наши руки!

Дьюрек поднял свой топор, сильвероновое острие засверкало в лунном свете, и прокричал: Чакка шок! Чакка кор! (Топоры гномов! Сила гномов!)

При этих звуках сердце Коттона начало учащенно биться. Он поднял свой клинок и прокричал вместе со всем войском: Чакка шок! Чакка кор! Оглянувшись, варорец увидел, что принц Рэнд и Фарлон тоже стоят с поднятыми мечами.

Дьюрек повернулся и пошел по направлению к Закатным Вратам. Гномы, выстроившись в колонну, последовали по Старой Релльской Шпоре за своим королем, а Фарлон остался с ранеными в долине.

Пока они огибали котлован, в голове Коттона неотступно вертелись одни и те же мысли: «Только бы мистер Перри был у дверей. Конечно же, он там, иначе и быть не может. Мы обязательно увидимся. А если его не окажется у входа, я проведу войско по залам Крагген–кора, и мы отыщем мистера Перри и всех остальных, даже если маршал Бритта не сумел помешать шпионам предупредить Гнара и нам придется столкнуться со всей вражеской армией… Нет, нет, не надо об этом думать, потому что мистер Перри уже с нетерпением ждет нас. Он поведет гномов, а я пойду за ним. Но если все же проводником придется быть мне: двести ступеней по широкой лестнице, сто двадцать семь шагов по коридору, свернуть направо, затем налево, опять налево, миновать три арки…». И Коттон все твердил и твердил про себя начало Свитка Брегги.

Наконец Дьюрек подошел к Вратам. До полуночи оставалось еще несколько минут, и они молча ждали. Войско заняло боевую позицию: отряд Федора был впереди, гномы закрылись щитами и держали наготове топоры. Коттон обернулся: ряд за рядом стояли облаченные в доспехи воины, а в самом конце, там, где заканчивалась цепочка фонарей, стоял отряд Бомара.

Фарлон на смотровой площадке у водопада следил за звездами. Наконец он подал Дьюреку знак. Король взял фонарь и приблизился к Вратам. Час пробил. Кто ждет их внутри, враги или друзья?

Дьюрек положил топор и коснулся рукой гладкой каменной поверхности. Вдруг все озарилось серебристым сиянием, и постепенно стали проступать очертания дверей, на которых ясно были видны три знака из волшебного металла: круг в центре, справа от него руна волшебника Грейвена, слева руна мастера ворот Валки. Дьюрек поднял свое оружие и отступил на несколько шагов, оставалось только произнести «откройся». Он повернулся к Коттону, Рэнду и Федору и скомандовал:

— Приготовьтесь!

Коттон сжал рукоять меча. Напряжение сделалось почти непереносимым. «Только бы у дверей был мистер Перри, а не полчище рюкков».

Дьюрек вновь повернулся к Вратам, прижал ладонь к сверкающему кругу и произнес:

— Гаард!

Глава 5 КОПЬЯ ВАЛОНА

За сорок часов до того, как Дьюрек произнес волшебное слово, колонна харлингаров была еще далеко от Куадранского ущелья. Воины скакали по двое в ряд с поднятыми вверх копьями, боевые знамена Валона развевались на ветру. Черные шлемы ванадьюринов украшали конские хвосты, крылья воронов или бычьи рога. Они спешили, но старались не утомлять лошадей чрезмерно: путь был не близкий и силы приходилось беречь.

Зоркие глаза воинов скользили по каменистой пустыне, но никакого движения заметно не было. Постепенно ландшафт менялся, сначала появились холмы, потом они, в свою очередь, уступили место скалам. Всадникам то и дело приходилось перебираться через глубокие овраги, дорога сузилась, и во многих местах была труднопроходима.

До захода солнца оставалось четыре часа. А харлингарам предстояло преодолеть еще несколько лиг непростого пути. Впрочем, Арл уверенно вел спутников, потому что Эддра оставил четкие, понятные всем валонцам обозначения. Бритта внимательно изучал окрестности, прикидывая, какую тактику боя здесь лучше всего избрать, а Арл тем временем подробно рассказывал ему о событиях минувшей ночи.

— Прошло три дня с тех пор, как войско направилось к этой… к этой мертвой долине, — и Арл махнул рукой в сторону Рагада. — Эддра, Вулф и я сменили предыдущую тройку на вершине Красного Стража. Дрова для сигнального костра были заготовлены, но орки не появлялись. Ох, как нам было холодно на морозном ветру, однако огонь выдал бы наше присутствие, и поэтому приходилось терпеть. Иногда мы почти желали, чтобы показались рутхи. По крайней мере, тогда бы мы согрелись у сигнального костра. Но две ночи прошли спокойно. И вот на третью, последнюю ночь, сразу после заката, мы заметили вражеский отряд — около тридцати рутха маршировали при свете факелов.

— Подожди! — перебил его Бритта. — Вы видели, откуда они появились? Они вышли из Высоких Врат?

— Скорее всего, да, — ответил Арл. — Мы заметили их на горном склоне, неподалеку от снежной границы. — Бритта кивнул, и молодой человек продолжил: — Хотя мы мечтали разогнать кровь, когда появились враги, все мысли о холоде и прочих неудобствах моментально улетучились. Мы понимали, что теперь судьба похода под угрозой. Несмотря на то что их было немного, они вполне могли обнаружить войско. Отряд спустился по склону и двинулся на юг.

Так как их было только несколько десятков, мы не стали зажигать костер, чтобы вы не подумали, что с тыла наступает вся вражеская армия. К тому же, завидев огонь, ночной народ заподозрил бы неладное. Скорее всего какой–то лазутчик заметил войско и отряд был послан проверить эти сведения.

Рутхи шли около двух часов и уже поравнялись с восточным склоном Красного Стража, как вдруг остановились в страхе или замешательстве. Желая узнать, что так напугало ночной народ, мы посмотрели на юг: зрелище действительно было устрашающим. Гранитный склон Высокого Шпиля озарялся алыми и оранжевыми всполохами, словно печь Хель, отбрасывая на соседние горные пики пляшущие тени, а из долины Рагад вдруг раздался жуткий грохот.

— Да, это на самом деле было похоже на пожар, — подтвердил Бритта. — На дамбе разложили костры, ими хотели отпугнуть Кракена, пока гномы разбирали дамбу, чтобы спустить воду из озера. Но я расскажу обо всем подробнее, когда ты закончишь. Так что давай дальше.

В этот момент всадники выехали на хороший участок дороги и, воспользовавшись этим, пустили лошадей галопом, однако вскоре на пути опять начали попадаться валуны и каменные глыбы. Воины были вынуждены перейти на шаг, и Арл продолжил:

— Зрелище наполнило наши сердца тревогой, казалось, в долине идет жестокое сражение, а мы стоим здесь в тылу, вместо того чтобы биться плечом к плечу с товарищами. Мы стали спорить, продолжать ли нам следить за маленьким вражеским отрядом, вероятно, не представлявшим угрозы, или же скакать вам на помощь. Но ведь мы не знали, что на самом деле происходит у подножия Шлема Бурь. Могло быть и так, что воины развели костры в каких–то мирных целях.

— Увы! — воскликнул Бритта. — Миром там не пахло. Но я опять перебил тебя, рассказывай дальше.

— В конце концов мы решили остаться на посту и следить за тем, куда двинется шайка рутхов. Ведь втроем исход сражения мы бы не изменили, а шпионы внизу могли предупредить Гнара, и тогда все бы действительно намного осложнилось.

— Вы сделали правильный выбор, — произнес Бритта.

— Мы с Эддрой спустились с нашего наблюдательного пункта и на некотором расстоянии последовали за вражеским отрядом. А Вулф остался, чтобы в случае появления вражеского войска зажечь сигнальный костер. Рутхи продолжали двигаться на юг. Тогда мы решили, что один из нас должен предупредить гномов, чтобы они могли устроить засаду и уничтожить отряд, прежде чем враги почуют опасность. Однако сперва следовало выяснить, куда они направляются, и поэтому мы решили идти за ними. Внезапно зарево пожара погасло, и все вокруг погрузилось в темноту. Орки вновь остановились в нерешительности, не зная, что делать дальше. Мы тоже были встревожены, но орки вновь двинулись вперед, и мы прошли за ними еще около двух лиг. Стало ясно, что они направляются к долине Врат, нужно было действовать: либо, подняв шум, привлечь их внимание и увести в сторону, либо скакать вперед, чтобы предупредить короля Дьюрека. Но прежде чем мы решили, как поступить, показался еще один вражеский отряд. Встретившись, их главари начали спорить и переругиваться, однако потом отряд, за которым мы следили, развернулся, и обе шайки направились обратно к Куадранскому ущелью.

Больше они уже не медлили, а что есть мочи припустили к своему логову. Они бежали прямо на нас с Эддрой, и мы лишь чудом успели спрятаться в темноте за скалами. Орки проскочили, не заметив нас, а нам удалось разобрать чьи–то слова: «…расскажем Гнару о войске бородачей, осушивших озеро около засыпанного входа!» Хотя мы поняли не все, теперь стало ясно, что рутхи спешат к Высоким Вратам, чтобы предупредить Гнара о появлении гномов.

Когда они отошли на некоторое расстояние, Эддра велел мне скакать вперед и разыскать Дьюрека, а сам вознамерился идти за рутхами и дрокхами на север, оставляя на своем пути знаки.

На небе светила луна, но до рассвета я не мог ехать быстро. Когда же взошло солнце, я помчался во весь опор. Остальное тебе известно, — закончил свой рассказ юноша.

И они продолжали скакать вперед, ориентируясь по отметкам, оставленным Эддрой.

Колонна валонских всадников вновь выехала на открытую равнину, и они пустили лошадей галопом. Длилось это, впрочем, недолго. Впереди опять показались скалы, в которых зияло ущелье настолько узкое, что воинам пришлось перестроиться и ехать по одному. Несмотря на то что солнце стояло высоко, в ущелье этом царил полумрак. Стук копыт гулко отдавался среди отвесных гранитных стен, по которым расходились глубокие черные расселины. Кони испуганно прядали ушами, чувствуя тревогу всадников. В старинных валонских легендах говорится о подземном царстве призраков, населенном живыми мертвецами. Герои, презрев предостережения, спускались туда через пещеры или тоннели шахт и никогда уже не возвращались. В этих преданиях отразился страх жителей Валона, страны бескрайних равнин, зеленых пастбищ и синего неба, перед темными подземельями.

И сейчас, когда отряд ванадьюринов ехал по дну мрачного ущелья, где любой звук подхватывало многоголосое эхо, превращая в жуткий хохот Хель, эти легенды пришли на ум Бритте и всем его спутникам. Они старались не давать волю страху, ведь воинам не пристало пугаться детских сказок, однако от безотчетного беспокойства отделаться не могли, и Бритта восхищался мужеством гномов, которые не боялись сражаться в подгорных пещерах.

Отряд продолжал двигаться вперед, Бритта скользил взглядом по черным трещинам, ему казалось, что из них на него смотрят сотни пар злобных желтых глаз. Несмотря на слова Дьюрека, маршал Бритта был уверен, что в этих стенах полным–полно потайных ходов, ведущих в темный Дриммендив, откуда в любую минуту можно ждать Нападения и где враги способны скрыться, не оставив следов.

Бритта помотал головой, чтобы отогнать неприятные мысли. Дорога начала подниматься вверх, и скоро колонна всадников выехала из ущелья на плато. Как только они оказались на равнине, обдуваемой свежим морозным ветром, Бритта вновь вздохнул свободно.

— Сэр! — воскликнул Арл, указывая вперед.

Бритта всмотрелся в даль и на краю плоскогорья, там, где вновь поднимались изрезанные расщелинами скалы, увидел лошадь.

— Это конь Эддры, — сказал Бритта, пришпорив своего жеребца. Ветер Ночи рванулся вперед.

Когда они подъехали ближе, из тени выступил Эддра и жестом показал, что все в порядке. Убедившись, что его разведчик жив, маршал почувствовал облегчение. Вид лошади без седока наводил на самые нехорошие мысли, однако Эддра был цел и невредим и даже выглядел отдохнувшим, в отличие от всех остальных, которым после ночного сражения пришлось скакать весь день без передышки.

— Халь! — крикнул Эддра, и его лицо расплылось в улыбке.

Бритта дал команду спешиться.

— Халь, друг! Мы ехали по твоим меткам и уже давно надеялись тебя увидеть. Удалось ли тебе выследить орков?

— Орки попрятались вон в той расселине, — ответил Эддра, указав рукой где именно. — Ждут темноты.

Все словно по команде взглянули на небо, до заката оставалось еще два часа.

— Скоро они выползут из своего убежища и двинутся дальше, но мы сможем их перехватить. Через эти скалы есть тропа, по ней мы незаметно обойдем вражеский отряд. К тому же чуть севернее есть вода для лошадей. Дорога к Высоким Вратам проходит через узкое ущелье, похожее на то, что мы проезжали по дороге сюда, идеальное место для засады. Там оркам будет не скрыться от наших копий.

— Хэй! — воскликнул Бритта и похлопал Эддру по плечу. Разведчик хорошо изучил окрестности и выбрал удачное место, теперь харлингары смогут отрезать врагам путь к Крагген–кору. — Что ж, не будем больше тратить время на разговоры, — сказал маршал. — Ты, Эддра, езжай первым, а мы последуем за тобой.

Всадники осторожно двигались гуськом по узкой тропинке над обрывом. Казалось, один неосторожный шаг — и конь вместе с седоком сорвется в пропасть, но все обошлось благополучно, и в конце концов они добрались до дороги, ведущей к Шлему Бурь. Справа возвышался Красный Страж, они знали, что сейчас с его вершины за ними наблюдает Вулф. Воины выехали на старинную дорогу, на которой кое–где еще сохранились мощеные участки. Недалеко от обочины протекал ручей, ванадьюрины спешились, напоили коней и наполнили фляги свежей водой.

Солнце медленно садилось, и когда оно окончательно закатилось за горизонт, всадники добрались до ущелья, о котором говорил Эддра.

Бритта подозвал своих воинов и в наступивших сумерках изложил план действий. Маршал говорил на валуре, древнем военном языке своих предков, которые до великого переселения жили в суровых северных степях. Когда он закончил, каждый знал свое место. На землю опустилась тьма, и Бритта прошептал древнее напутствие ванадьюринов:

Вперед, харлингары, вперед! Три лика имеет судьба: Улыбчивый, грозный и тайный. Пусть тайный всегда будет скрыт. Халь, воины копий и стрел! Халь, воины острых клинков! Халь, воины труб и коней! Вперед, харлингары, вперед!

С бьющимися сердцами воины вскочили на коней, чтобы занять боевую позицию. Бритта был первым, за ним в несколько рядов выстроились остальные всадники. На небе сияли звезды, и луна заливала все вокруг серебристым сиянием. На западе возвышалась вершина Красного Стража, а за ним, не видимая отсюда, протекала река Кейр. Морозный воздух был свеж, ночь стояла тихая и безветренная. От дыхания коней и всадников поднимался белый пар.

Ванадьюрины ждали.

Ппфаа! Ветер Ночи захрапел и вскинул голову. Бритта напряг слух. Вначале он ничего не расслышал, но потом уловил далекий звук, который становился все отчетливее, и в конце концов стало ясно, что это топот подкованных железом сапог рутхов.

— Штел! (Стой!) — шепнул Бритта и натянул поводья, удерживая на месте встревоженного коня. Воины, стоявшие за ним, выровняли ряд. Топот становился громче, уже были слышны голоса беспрестанно бранящихся и ссорящихся рутхов. Наконец показался свет факелов.

— Товит! (Готовься!) — скомандовал Бритта.

Все напряглись, словно натянутая тетива, однако никто не шелохнулся. Враги приближались. Колонна рутхов зашла в ущелье, и несколько ванадьюринов преградили им путь к отступлению. Сзади раздались звуки валонского рога.

Ловушка захлопнулась!

— Вттаку! (В атаку!) — крикнул Бритта, и стрела наконец полетела. Всадники опустили свои смертоносные копья и рванулись вперед.

Вначале орки не осознали всей полноты опасности. Заслышав сзади звуки рога, они устремились вперед, убегая от преследователей, и, только налетев на копья, поняли, что попали в западню.

Конские копыта добивали тех, кто успел увернуться от ударов копий. Сабли сверкали в лунном свете, разя врагов направо и налево. Воздух гудел от боевого клича валонских воинов:

Халь Валанрич! (Да здравствует Валон!)

Брайт харлингары! (Готовьтесь, сыны Харла!)

Коп йо Втакку Рутха! (Теперь мы победим гоблинов!)

Несколько рюкков попытались спастись, вскарабкавшись по стенам ущелья, но они были слишком крутыми, а всадники теснили их с обеих сторон. Однако большинство рутхов дрались отчаянно, ибо война была призванием ночного народа. Железными палицами они ломали коням ноги и набрасывались на упавших воинов, швыряли в лошадей и всадников факелы, орудовали молотами.

Бритта был в самой гуще сражения. Держа саблю в левой руке, он наносил мощные и точные удары, словно сама Смерть гарцевала на вороном скакуне. Ущелье оглашалось звоном стали и криками раненых. Рутхов становилось все меньше.

Факелы потухли, и теперь поле битвы освещала только луна. Уцелевшие рутхи старались спрятаться в темноте. Постепенно сражение превратилось в охоту за оставшимися в живых врагами. Ванадьюрины спешились и стали осматривать каждую щель. Рутхи прятались по одному или небольшими группами. Пощады не было никому.

Бритта, сидя на Ветре Ночи, наблюдал за своими воинами. Вдруг его внимание привлек какой–то шум. Он поднял голову:

— Наверху! Дрокх! Нет, два!

Два дрокха умудрились каким–то образом вскарабкаться по отвесной стене, и до спасенья им оставалось всего несколько ярдов.

Стиснув зубы и проклиная свою неловкость, Бритта достал лук и крикнул подъехавшему всаднику:

— Дидион! Ко мне! На стене орки! Быстрее! — Бритта тоже вскинул лук и, превозмогая боль, попытался сломанной рукой натянуть тетиву. — Целься в правого, а я сниму левого, — скомандовал Бритта.

В этот момент хлоки уже подтянулись на руках. В воздухе просвистели две стрелы. Один сорвался и рухнул вниз, а другой скрылся в темноте.

— За ним, Дидион! Нельзя дать ему уйти! — крикнул Бритта. — Гед! — подозвал он еще одного всадника. — Пойдешь вместе с Дидионом.

И Гед, спрыгнув с коня, полез вслед за товарищем по отвесной стене.

Поиски уцелевших продолжались.

Луна зашла, и ночь близилась к концу. Воины были измучены: они не спали уже двое суток и выдержали два тяжелых боя — с Кракеном и с орками. Некоторые со слезами на глазах вынуждены были убить своих изувеченных врагами коней. Каждый второй воин был ранен, некоторые довольно тяжело. А пятеро остались лежать в ущелье, больше они уже никогда не откликнутся на призыв валонского рога.

Ванадьюрины насчитали семьдесят три убитых рутха. В предрассветной мгле тела вынесли на открытое место, где солнечные лучи должны были превратить их в прах. Воины собрали оружие поверженных врагов и в бессильном гневе переломали стрелы.

Около полудня вернулись Дидион и Гед, они еле держались на ногах от усталости.

— Сэр, мы долго шли по следу, и вот что нам удалось найти, — доложил Бритте Дидион, протягивая ему измазанную черной кровью орка стрелу, в которой маршал узнал свою. — Самого дрокха мы не нашли, хотя поднимались вверх по склону до снежной шапки, — продолжил Дидион. — Вначале мы шли по кровавому следу и довольно быстро обнаружили стрелу, но затем след стал менее четкий, а на краю глубокого ущелья исчез совсем. Гед спустился туда, а я пошел поверху, но дрокх словно испарился.

— Скат! — воскликнул Бритта в сердцах. Он отшвырнул стрелу и с досадой посмотрел на свою сломанную руку. — Значит, рана была неглубокой, и дрокх вытащил стрелу. Боюсь, ему удалось ускользнуть, и теперь он спешит с вестями к Гнару. Вы сделали все, что могли, здесь нет вашей вины. Если бы только я выстрелил удачнее…

С этими словами Бритта отпустил воинов. Сам же сел на землю и, прислонившись к камню, уставился перед собой невидящим взором. Неизвестность томила.

Сколько времени провел он, предаваясь мрачным мыслям, Бритта не помнил. Наконец он поднялся и собрал воинов.

— Ванадьюрины! — обратился к ним маршал. — Мы останемся здесь и будем охранять ущелье. Ведь мы не знаем, удастся ли королю Дьюреку открыть сегодня в полночь Закатные Врата. Отряд лорда Киана мог не успеть починить их к сроку.

Кроме того, вполне возможно, что Гнар уже знает новости и у входа гномы столкнутся со всем войском рутхов.

К тому же наверняка помимо Высоких Врат существуют еще потайные входы и выходы, через которые Гнар сможет атаковать. Поэтому если отряды Гнара двинутся по этому склону, мы предупредим Дьюрека, разложив сигнальные костры, и попытаемся оттянуть на себя часть сил противника, чтобы выиграть время. Так что будем ждать здесь столько, сколько понадобится.

Пока же нам многое предстоит сделать: сложить над телами наших погибших товарищей каменные пирамиды, позаботиться о конях и отдохнуть, потому что все мы очень устали. А теперь идите.

Воины отсалютовали Бритте и разошлись. Маршал подозвал к себе Хогона и сказал:

— Организуй стражу из восьми человек: четверо — наверху у самых Врат, и четверо — внизу. Пусть сменяются каждые два часа.

Затем Бритта обратился к светловолосому юноше Брэху, своему родичу:

— Ты ранен. Если бы была возможность, я отправил бы тебя к лекарю. — Бритта поднял руку, предупреждая возражения. — Поднимись на вершину Красного Стража и смени Вулфа, его сильные руки нужнее нам здесь. В случае опасности ты разожжешь сигнальный костер. Возьми теплую одежду, Арл говорил, что там очень холодно.

Брэтх с Ганноном, который тоже был ранен и не мог больше держать в руках оружие, отправились выполнять задание.

Были воздвигнуты временные пирамиды, под ними погибшие воины должны были покоиться, пока их тела не перенесут на зеленые равнины Валона, чтобы похоронить под ивами.

Пока солнце было высоко, все отдыхали. За два часа до заката в лагерь приехал Вулф. Товарищи рассказали ему о том, что произошло с тех пор, как они расстались: о битве с Кракеном, о вражеских шпионах и о сражении в ущелье. Вулф слушал, и с лица его не сходило суровое выражение, а в серых глазах появился стальной блеск.

На закате харлингары проснулись и наскоро поужинали вяленой козлятиной с дорожным хлебом. Коней привели с пастбища у подножия горы, воины облачились в доспехи.

Стемнело, и в ущелье вновь была устроена засада. На этот раз наверху по его краям были расставлены лучники, чтобы никто из ночного народа не смог ускользнуть, вскарабкавшись по стенам. Однако Бритта знал, что это запоздалая мера, жгучее чувство вины не давало ему покоя. Он боялся, что дрокху удалось уйти живым и предупредить Гнара. Тогда многие поплатятся жизнью за оплошность маршала. И он вновь с досадой взглянул на свою сломанную руку.

Тьма сгущалась, на небе появились звезды. Взошла луна и озарила все вокруг своим серебристым сиянием. Каждая минута была наполнена напряженным ожиданием.

Наступила полночь. Бритта многое отдал бы, чтобы узнать, удалось ли королю Дьюреку открыть Закатные Врата. Время тянулось мучительно медленно.

Неожиданно лучник, стоявший с южного края ущелья, крикнул:

— Эй–ой! — и его голос эхом отозвался среди скал. — Сэр! — обратился он к Бритте. — Я вижу в долине Врат сигнальный костер!

— Сигнальный костер у Закатных Врат? — воскликнул пораженный Бритта. — Что это значит? На них напали враги? Или Врата открыты? Может, орки ударили из потайного прохода? Фай! Надо скакать туда! — Бритта вскочил на своего жеребца и протрубил в рог: — По коням, харлингары! Вперед, к долине Врат!

Пришпорив своих скакунов, они понеслись по едва различимой в темноте дороге. Ванадьюрины помчались через ущелье, и оно огласилось стуком копыт и звуками валонских рогов.

Глава 6 СНОВА В ЛОВУШКЕ

Перри опустился на колени, жадно припал к холодной чистой воде, а затем наполнил свою кожаную флягу. Они в ловушке, все мастера ворот погибли, а до назначенного срока осталось всего двадцать восемь часов. Перри поднялся на ноги, позади вновь раздались звуки рога.

— Почему мы не догадались закрыть за собой потайную дверь? — спросил он. — Тогда рюкки не погнались бы за нами.

— Нам повезло, что мы вообще ее отыскали, — проворчал Борин. — У нас просто не было времени, чтобы раздумывать о том, как ее закрыть.

— Надо выбираться отсюда, — ответил Перри. — Рюкки скоро будут здесь.

— В нашем распоряжении не больше часа, — сказал Шаннон. — А сейчас придется снова заняться поисками потайной двери. Здесь обязательно должен быть выход, потому что этот тоннель ведет к Затерянной темнице.

— Но дверь могла быть где угодно, на всем его протяжении! — воскликнул Перри, чуть не плача. — Вряд ли она именно здесь, в тупике.

К тому же мы не знаем, что искать. То ли каменную плиту, то ли замочную скважину, то ли еще что–то.

— Но сдаваться еще слишком рано, дружок, — мягко урезонил его эльф. — Мы должны постараться.

— Простите,— произнес варорец, устыдившись своих слов. — Это из–за того, что я страшно расстроился, когда мы после всех усилий вновь попали в западню.

Сзади вновь раздались холодящие кровь звуки рога.

— Урсор, ты умеешь плавать? — спросил лорд Киан. — Славно. Мы с тобой переплывем реку и обследуем стены на том берегу. Анвал и Шаннон, вы осмотрите правую стену, а Борин и Перри — левую. Может, нам удастся найти выход.

Долго искали они при свете фонарей. Гном и эльф нашли камень необычной формы, но, когда они попытались его повернуть, он просто отвалился от стены. Борин и Перри совали Бейн во все трещины, но тоже безрезультатно. Киан и Урсор разделись до пояса и бросили крюк на другой берег, он зацепился за камень, и они по веревке перебрались через быстрый поток. Но и там стена оказалась совершенно гладкой. Наконец товарищи стали осматривать пол и потолок, однако никаких признаков двери так и не обнаружили.

— Должно быть, мы ее проскочили, — крикнул Киан с того берега, готовясь плыть обратно.

Товарищи вновь собрались вместе. Звуки рогов все приближались, и Бейн сверкал синим пламенем.

— Что ж, здесь мы примем последний бой, — произнес Киан и указал на каменный выступ. — Мы можем занять позицию вон за тем возвышением. Это даст нам преимущество, и многим рюккам придется расстаться с жизнью, прежде чем им удастся отправить нас в царство теней.

— Сэр, — заговорил Урсор. — Вначале я хотел бы попробовать еще кое–что. Если меня постигнет неудача, тогда последний бой вам придется принять без меня. Но если получится, мы спасены.

— Спасены? — недоверчиво переспросил Перри. — И каким же образом? Ведь отсюда нет выхода.

— Как знать, дружок — ответил Урсор. — Когда я перебирался через реку, меня отнесло к левой стене, и я подумал, что, проплыв под водой, можно вынырнуть в другой пещере.

— А можно и не вынырнуть, — буркнул Анвал. — Ты рискуешь утонуть.

— Терять–то все равно нечего, — парировал Борин.

— По–моему, попробовать стоит, — сказал лорд Киан. — Наша задача добраться до Закатных Врат, а не сражаться с ирмами. И потом, нам надо торопиться, времени осталось мало.

Урсора обвязали самой длинной веревкой, какая нашлась, и дали ему фонарь.

— Перри, отсчитай сто ударов пульса, и тогда тяните меня назад, — сказал Урсор.

— Нет, у меня сердце колотится так, что едва из груди не выпрыгивает, — запротестовал Перри.

— Да, сердце перепуганного ваэрлинга не самый лучший секундомер, — улыбнулся Урсор. — Пусть считает Шаннон.

Эльф кивнул, и великан, сделав несколько глубоких вдохов, нырнул в воду, и течение потащило его под стену. Остальные наблюдали, как удаляется светлое пятно, пока оно совсем не скрылось в темноте. Шаннон считал, варорец тоже держал руку на пульсе; когда эльф крикнул, что пора, Перри насчитал больше двухсот ударов.

Все дружно потянули за веревку, вначале показалось пятно света, а затем из воды вынырнул и сам Урсор.

— Ничего, — сказал он. — Нет даже пространства между поверхностью воды и камнем, где можно глотнуть воздуха.

Надежды Перри растаяли, но Урсор продолжил:

— Я попробую с другой стороны. Звук рога раздался совсем близко.

— Они идут, — сказал лорд Киан.

Великан снова нырнул в воду, сделал глубокий вдох и скрылся в глубине. Перри опять принялся считать удары своего бешено колотящегося сердца. Враги приближались. Борин подбежал ко входу в пещеру и всмотрелся в темный проход.

— Я вижу вдалеке свет факелов, — крикнул он товарищам. — Они будут здесь меньше чем через четверть часа.

Лорд Киан, который держал веревку, объявил:

— Веревка больше не разматывается, он остановился.

Через секунду Шаннон крикнул:

— Время! — И Анвал с Кианом стали вытягивать баэрона.

— Он застрял! — воскликнул гном. — Должно быть, зацепился за что–нибудь.

Шаннон и Перри подскочили к остальным и стали помогать тащить, но веревка не поддавалась.

— Надо что–то делать! — закричал Перри. — Он же утонет!

Вдруг Шаннон воскликнул:

— Смотрите! Свет!

Под водой показалось чуть заметное сияние, которое становилось все ярче, пока наконец Урсор не вынырнул на поверхность.

— Там другая пещера, а из нее куда–то идет тоннель, — выдохнул он. — Я привязал веревку к каменному выступу, чтобы мы могли туда добраться. Двигаться придется против течения, а оно довольно быстрое.

— Скорее! — скомандовал лорд Киан, поспешно натягивая одежду. — Шаннон, ты пойдешь первым, потом Перри, Анвал и Борин за ним. Мешки оставьте, возьмите только оружие. Перебирайте руками, но веревку не отпускайте. Шаннон, привяжи фонарь к поясу. Враги совсем близко!

И словно в подтверждение его слов неподалеку зычно протрубил рог.

Эльф прыгнул в воду, сделал глубокий вдох и скрылся в глубине. Перри был до смерти напуган, но понимал, что действовать надо быстро, иначе все погибнут. Ему вспомнились те жуткие мгновения, когда он беспомощно барахтался в мутных водах разлившегося Тамбла. Собрав все свое мужество, баккан прыгнул в реку. Ледяная вода обжигала. По телу варорца пробежала дрожь, он схватился за веревку, четыре раза глубоко вдохнул, как делал Урсор, и, закрыв глаза, скрылся под водой. Последнее, что он расслышал, были резкие звуки рога.

Перебирая руками, Перри продвигался вперед, что есть сил цепляясь за веревку, ведь стоило ему разжать руки, течение тут же поволокло бы его к противоположной стене. В первый раз за время похода он чувствовал тяжесть и неудобство доспехов. Ему нестерпимо хотелось сделать вдох. «Только бы снова не нахлебаться воды», — в ужасе подумал Перри и стал быстрее перебирать руками. Ему уже начало казаться, что его легкие вот–вот разорвутся, как вдруг голова варорца оказалась на поверхности, он стал судорожно глотать воздух и в первый раз за все время открыл глаза.

При свете фонаря Перри увидел эльфа, спешившего ему на помощь. Варорец схватил протянутую руку и выбрался на берег. Вскоре показались Анвал и Борин, а за ними Урсор и лорд Киан. Они выбрали веревку, к концу которой были привязаны фонари и рюкзаки.

— Что ж, будем надеяться, враги решат, будто мы скрылись за другой секретной дверью, — произнес лорд Киан.

Товарищи стянули мокрую одежду и переоделись в относительно сухое. Рюкзаки, хотя и сшитые из водонепроницаемой материи, все же не были рассчитаны на то, чтобы так долго находиться в воде, и одежда кое–где подмокла. Спальным мешкам повезло меньше, они промокли почти насквозь, и лорд Киан предложил оставить их вместе с мокрой одеждой. Но с эльфийского плаща Перри вода скатилась словно с гусиных перьев, и варорец с удовольствием набросил его на плечи. Сухари превратились в кашу, так же как и миан, необыкновенно вкусный дорожный хлеб, который пекут эльфы. К счастью, карта и копия Свитка Брегги не пострадали, так как были завернуты в три слоя вощеной бумаги. Доспехи, оружие и инструменты тоже оказались в целости и сохранности.

Борин выжал густую длинную бороду, поднял фонарь и посветил вокруг. Они попали в продолговатую естественную пещеру, дальний край которой терялся в темноте. Борин пошел вдоль северной стены, и вскоре свет фонаря скрылся за поворотом.

— Кажется, путь свободен, — объявил он, вернувшись. — Эти пещеры древние, как сами горы, здесь не видно следов работы чакка. Тоннель идет сначала на север, затем на запад, а потом на юг. Свернув на юг, мы скорее всего вновь выйдем на Путь Брегги.

И товарищи, закинув за плечи мешки и подхватив фонари, двинулись за Борином. Дорога была трудной, с множеством трещин, широких расщелин и преграждавших путь больших камней. Дважды им приходилось идти по узкому выступу над обрывом. Один раз друзья буквально проползли вдоль стены за водопадом, срывавшимся со скалы в черное озеро. Борину неоднократно приходилось использовать свои скалолазные приспособления, чтобы можно было перебраться через какое–нибудь ущелье.

За шесть часов друзьям удалось пройти всего пять миль, и путь им преградила отвесная стена.

— О нет! — в отчаянии воскликнул Перри. — Неужели мы снова в тупике?

* * *

Друзья устало опустились на пол. Неожиданно Шаннон прошептал:

— Тихо! Тут кто–то есть.

Фонари были закрыты, Перри достал Бейн и сразу же убрал его обратно в ножны: лезвие полыхало синим светом. Теперь все слышали стук подкованных железом сапог, но откуда он доносился, было непонятно. Ведь им не встретилось ни одного бокового прохода.

Друзья быстро поднялись, держа оружие наготове, но врагов нигде не было видно. Анвал, стоявший рядом с Перри, вертел головой, стараясь определить источник звука. Через пару секунд он наклонился к баккану и шепнул:

— Посмотри вон туда.

Варорец обернулся и увидел слабый свет, струившийся из–под камня у стены.

— Пойду взгляну, что там, — тихо сказал Перри и, прежде чем Анвал успел его удержать, неслышно скользнул к каменной глыбе.

Глыба эта закрывала средних размеров расселину у самого пола, сквозь которую и был виден свет. Варорец вполне мог через нее проползти. Он засунул в дырку голову и плечи и дополз до места, где смог встать. Узкая щель, извиваясь, выходила в другую освещенную светом факелов пещеру. После первого поворота расселина расширилась до размеров коридора, который вел в просторный зал. Помня о том, что говорил Делк у Рассветных Врат, Перри прикрыл рукой сверкающие, словно драгоценные камни, глаза и сквозь щелочки в пальцах осмотрелся.

Отряд приблизительно из ста рюкков под предводительством хлока расположился в центре круглого зала. Варорец расслышал звук струящейся воды и увидел каменный мост. Перри едва не ахнул, когда понял, где они находятся. Это Нижняя палата, здесь останавливались Так, Гален, Гилдор и Брегга, чтобы пополнить запасы воды. Отсюда до Закатных Врат было больше пятнадцати миль. Путь на том конце расселины, где остались друзья, преграждала огромная каменная глыба, а на этом — шайка рюкков. До встречи же с Дьюреком оставалось всего двадцать часов. Но в сердце Перри вновь затеплилась надежда — ведь теперь они, по крайней мере, знали, в каком направлении двигаться.

Вдруг баккан заметил, что один рюкк отделился от остальных и пошел прямо на него. Варорец поспешно отпрянул. «Что ему здесь понадобилось? Неужели свет факелов отразился в моих глазах, так что они сверкнули сквозь щели в пальцах?» И только тут баккан обнаружил, что его правый рукав не застегнут. Скорее всего он забыл застегнуть его, когда переодевался в сухую одежду, и сильвероновые доспехи варорца, заблестев, привлекли внимание рюкка, который решил, что это сверкнул когда–то потерянный драгоценный камень. Перри быстро двинулся назад к отверстию в другом конце прохода и залез обратно в пещеру.

— Ну, что там? — шепотом спросил Анвал.

— Сюда идет рюкк, — ответил Перри. — А в зале по другую сторону стены их больше сотни.

Урсор встал около отверстия, отстранив Перри.

— Не бойся, — шепнул он. — Сейчас я с ним разделаюсь.

Перри слышал, как, сопя и ругаясь, приближается рюкк. Затем он остановился, опустился на колени и на четвереньках стал пролезать в дырку. Было слишком темно, чтобы разглядеть, что происходит, раздался лишь сдавленный хрип и хруст костей.

— Готово, — шепнул баэрон, и Перри обрадовался, что ничего не видел.

Варорец подозвал остальных.

— Путь Брегги за стеной, — тихо сказал он. — Мы сейчас около Нижней палаты, в пятнадцати милях от Закатных Врат. Но там расположился большой отряд рюкков, к тому же если мы не сумеем откатить этот камень, никто, кроме меня, в это отверстие не пролезет.

— Может, нам и удастся откатить камень, но шум будет такой, что сюда сбежится весь ночной народ, — возразил Анвал.

— Ну и пусть, — сказал Шаннон. — А мы их тут встретим. Вот что я предлагаю: сначала найти место, где можно спрятаться, затем откатить камень. Когда на шум сбегутся рюкки, мы с Урсором и лордом Кианом зажжем фонари и побежим обратно к реке, уводя за собой противника. А когда путь будет свободен, вы двинетесь к Вратам, а мы скроемся, проплыв под водой.

— Но тогда вы попадете в лапы к рюккам, которые преследовали нас от Затерянной темницы, — запротестовал Перри. — Почему бы нам просто не дождаться, когда враги уйдут.

— Те рюкки, которые шли за нами до подземной реки, наверняка уже убрались восвояси,— ответил Урсор. — А когда отряд уйдет из Нижнего зала, неизвестно. Шаннон прав, мы должны отвлечь рюкков.

— Но и Перри прав, — сказал Борин. — Если они скоро уйдут, тогда нет смысла рисковать.

— Я согласен с братом, — объявил Анвал. — Если поломка Врат небольшая, мы справимся. Если же там что–то серьезное, то мы ничего не сможем поделать, даже если будем трудиться несколько недель. Поэтому будет ли в нашем распоряжении час или десять, особого значения не имеет. Так что давайте все подготовим и подождем. Если орки не уйдут, скажем, часа через четыре, то будем действовать по плану Шаннона, а если нам повезет, отправимся к Вратам вместе.

— Но мы потеряем время, — не согласился с Анвалом Шаннон.

— Зато нам не придется разделяться, — возразил Борин.

Все замолчали, пока лорд Киан взвешивал обе возможности. Наконец он принял решение.

— Давайте поищем укромное место, где вы спрячетесь. Когда найдем, попробуем откатить камень. Ждать мы не станем, ведь Перри нужно как можно быстрее отвести Анвала и Борина к Закатным Вратам. Медлить больше нельзя, неизвестно, какие еще препятствия возникнут на вашем пути.

Стараясь делать все как можно тише, отряд приступил к выполнению плана. Расселину занавесили плащом Перри, затем открыли фонари. Урсор засунул тело мертвого рюкка в самый дальний угол, остальные искали укрытие для гномов и варорца. Один мог спрятаться за выступом у западной стены, двое за камнями у восточной. Затем товарищи обвязали веревками камень. Перри, проверив, застегнута ли его рубаха и не блестят ли где–нибудь доспехи, снова полез в расселину и еще раз дошел до Нижнего зала, но враги, казалось, не собирались никуда двигаться.

— Больше ждать не будем, — объявил лорд Киан, а затем обратился к Анвалу и Борину: — Мы проделали вместе долгий путь, и мне жаль, что нам придется расстаться. Однако мы должны выполнить задание любой ценой. Будем надеяться, что нам доведется встретиться вновь.

Затем он опустился на одно колено перед Перри и положил руки на плечи варорца.

— Хотя мы познакомились недавно, я очень ценю нашу дружбу. Удачи тебе, маленький ваэрлинг. — Он обнял баккана и поднялся на ноги.

Шаннон и Урсор попрощались с товарищами, просто сказав «до свидания». Перри был слишком взволнован, чтобы найти нужные слова. А Борин и Анвал сумели произнести лишь: «Шок чакка амону».

Лорд Киан взялся за одну из веревок, Борин встал позади него, Урсор с Шанноном схватились за вторую веревку, а Анвал с Перри за третью. По команде лорда Киана все начали тянуть, но камень не двигался. Лорд Киан снова дал знак, и они рванули изо всех сил, однако камень остался лежать на прежнем месте.

— Достаточно, — сказал Киан и бросил веревку.

Перри тоже разжал руки и сел рядом с остальными.

— Что же теперь делать? — спросил варорец. Борин взглянул наверх и сказал:

— Когда я обвязывал камень веревкой, то заметил в стене позади него трещину. Чакка сможет вскарабкаться по ней, сесть на камень и, уперевшись ногами в стену, попробовать отвалить глыбу. Анвал, ты самый сильный, попробуй.

Борин еще не договорил, а Анвал уже лез наверх. Остальные снова взялись за веревки. Перри старался изо всех силенок, на могучих плечах Борина буграми вздулись стальные мышцы. Киан и Шаннон обливались потом. А великан Урсор уперся пятками в пол и откинулся чуть ли не на сорок пять градусов.

Но именно усилия Анвала стали решающими. Дрожа от напряжения, он сумел на несколько дюймов отодвинуть камень от стены. Глыба начала медленно поддаваться и с грохотом покатилась к центру пещеры.

Проход в Нижний зал был свободен. И пещеру залил свет факелов.

— Теперь надо действовать быстро, — сказал лорд Киан.

Перри набросил на плечи плащ, Анвал спустился вниз. Варорец и гномы спрятались в своих укрытиях. Шаннон, Урсор и Киан открыли фонари и побежали обратно по темному проходу. Из Нижнего зала послышались крики и топот ног. Освещая себе путь факелами, отряд рюкков двинулся по проходу. Издалека донесся боевой клич Шаннона: «Хай, руха!». И просвистевшие в воздухе стрелы сразили двух врагов.

Рюкки отпрянули назад, но хлок рыкнул на своих подчиненных и замахнулся плетью:

— Птанг глаш! Склурр!

Они ринулись вперед. Но хлок прокричал еще несколько приказов, и десять орков остались охранять проход. Через какое–то время свет факелов скрылся за поворотом тоннеля, а оставшиеся рюкки принялись ссориться.

Перри был в полном отчаянии. «Это ужасно, — думал он. — Они оставили позади стражу, и наш план провалился. Теперь отсюда не выбраться. Почему же это случилось? Для чего им это понадобилось? Они что, ждут чего–то? И если да, то чего именно?»

Пока Перри размышлял над этими вопросами, Анвал выглянул из своего укрытия и подал варорцу знак оставаться на месте. Перри кивнул и притаился за камнем.

Прошел час, затем второй и третий. У Перри от неподвижного сидения затекли руки и ноги. Но на жестких камнях устроиться поудобнее не удавалось. Через некоторое время баккан начал замечать, что рюкки стали клевать носом и засыпать.

Еще через час они все уже храпели. Анвал жестом велел Перри следовать за ним. Борин тоже бесшумно вылез из–за своего камня, и они стали тихонько пробираться между спавшими рюкками. Оба гнома держали наготове топоры, а Перри достал из ножен сверкающий Бейн. Вдруг Борин нечаянно задел ногой камешек. Перри показалось, что раздался раскат грома. Все трое замерли. Варорец занес меч над спавшим стражником, но, к своему счастью, рюкк лишь засопел и перевернулся на другой бок. Камешек, докатившись до какого–то углубления, остановился. Теперь тишину нарушал только храп. Никто не проснулся, и варорцу с гномами удалось добраться до расселины.

Когда они очутились в Нижнем зале, Перри убрал Бейн в ножны. Они перешли по мосту через реку, но тут впереди засиял свет факелов. Товарищи только успели спрятаться за низким каменным парапетом, как в зал вошел большой отряд рюкков. «Они оставили стражников, чтобы те дождались эту шайку», — подумал Перри.

— Мы выбрались как раз вовремя, иначе они снова закрыли бы нам путь, — шепнул Анвалу баккан.

В это время появились трое проснувшихся рюкков и стали что–то рассказывать пришедшему хлоку, однако Перри и гномы были слишком далеко, чтобы разобрать слова. К их ужасу хлок отдал несколько приказов, и у каждого выхода из Нижнего зала встали рюкки. Затем на восток, запад и юг были разосланы гонцы.

— Он решил предупредить других капитанов, — прошептал Анвал. — Они сообщат Гнару, что в этой части Крагген–кора были замечены чужаки. Крак! Теперь все осложняется еще больше.

— Как мы пройдем мимо стражника, не подняв тревоги? — спросил Перри.

Борин приложил к губам палец и скрылся в темноте. Пошло несколько минут, все было тихо. Гном и варорец, напрягая зрение, вглядывались в темноту, но Борин не появлялся. Факел над входом слабо освещал стоявшего на страже рюкка. Внезапно от стены словно отделилась какая–то тень, бесшумно подкралась к рюкку, и тот осел на землю. Из груди Перри вырвался тихий вздох. Анвал потянул варорца за руку и шепнул:

— Пошли!

Они быстро бежали по проходу, Борин тащил на плече тело мертвого рюкка, которое он спрятал в первой же расселине. Никто пока не заметил его исчезновения.

Следующие четыре мили пути превратились в сплошной кошмар. Товарищи то прятались, то со всех ног бежали дальше. Мимо них в восточном направлении прошло множество вражеских отрядов. Перри рассудил правильно: весть о нескольких чужаках быстро облетела Дриммендив и на них была организована настоящая охота.

Наконец друзья добрались до зала, названного в Свитке Брегги Круглой комнатой. Вновь путь им преградил расположившийся там отряд рюкков, но Анвал жестом велел следовать за ним и стал красться вдоль стены, скрываясь в тени.

Порой они надолго замирали без движения, когда рюкки подходили ближе, а потом делали короткие перебежки, хоронясь за камнями, колоннами или в темных расселинах. Наконец друзья добрались до тоннеля, ведущего к Закатным Вратам.

Хотя враги больше на их пути не встречались, следующие несколько миль дались товарищам нелегко, им то и дело приходилось перепрыгивать через глубокие трещины. Одна из них была знакома Перри по описаниям в Книге Рейвен. Камнепроходцы назвали ее Сосущей бездной из–за странных звуков, доносившихся оттуда. Эльф Гилдор предположил, что в глубине течет подземная река, образующая в этом месте водоворот. Перри такое объяснение не очень–то успокаивало, такие звуки, на его взгляд, могло издавать только живое существо, поджидающее свою жертву.

Баккану потребовалось все его мужество, чтобы перепрыгнуть через реку, ведь она была не меньше восьми футов в ширину, и Перри совсем не радовала перспектива сгинуть в ее черной глубине. В конце концов ему удалось взять себя в руки, он разбежался и, оттолкнувшись изо всех сил, прыгнул так далеко, что приземлился на добрых три фута дальше, чем было необходимо.

Когда друзья добрались до Длинного зала, свет Бейна стал ярче, но комната была пуста, врагов нигде не было видно.

— Давайте скорее пересечем его, пока рюкки снова не преградили нам путь, — сказал Перри, и они устремились через зал.

Когда они были уже на середине, сзади послышался топот ног и ругань. Друзья обернулись и увидели, что из прохода, откуда они только что вышли, появился отряд рюкков. Их заметили!

— Быстрей! — крикнул Перри, и они побежали к западному тоннелю, но, заглянув туда, снова увидели свет факелов. По коридору по направлению к ним быстро двигался отряд врагов. Ловушка захлопнулась, они были окружены.

Анвал сказал:

— Может, впереди их не так много, в любом случае они нас пока не заметили. Попробуем прорваться, а если не удастся, то зарубим побольше этого отродья.

Потрясая топором, Борин выкрикнул:

— Чакка шок! Чакка кор!

Анвал подхватил этот древний боевой клич гномов, Перри достал полыхающий Бейн. И они ринулись навстречу врагу. Сзади до них доносился топот бегущих ног и бряцание оружия. Вдруг Перри остановился, сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди, потому что впереди отряда бежала миниатюрная фигурка в золотых доспехах, со сверкающим клинком в руках. Это Коттон! А за ним Дьюрек и Рэнд! И еще четыре тысячи воинов! Войско гномов — в Крагген–коре!

Глава 7 В ЧЕРНОЙ ДЫРЕ

Тремя часами раньше войско стояло у Закатных Врат. Дьюрек приложил к каменной стене ладонь, и в лунном свете проступили очертания двери и магические знаки.

Воины приготовили оружие, никто не знал, что ждет их за старинными Вратами. Наконец Дьюрек произнес волшебное слово, и створы распахнулись.

Внутри не было никого: ни врагов, ни друзей, лишь мрак и тишина! Все застыли от удивления, и только один варорец рванулся вперед, выкрикивая на бегу:

— Мистер Перри! Мистер Перри! — Но лишь многоголосое эхо ответило на его зов.

— Коттон! Подожди! — закричал Рзнд, стряхнув оцепенение. — Берегись ночного отродья!

Юноша вместе с Дьюреком и Фелором кинулись за варорцем, а за ними двинулось все войско.

— Бестолочь! — выбранил Рзнд варорца за излишнюю поспешность и в несколько прыжков догнал баккана. — Коттон! — процедил он сквозь зубы, не на шутку рассердившись на варорца за столь безрассудное поведение.

— Его… его здесь нет, принц Рэнд. — Маленький баккан в отчаянии смотрел на человека.— Мистера Перри здесь нет.

— Коттон, ты наш единственный проводник. Ирмы… — Еще не закончив, Рэнд увидел, что ваэрлинг тихо плачет.

— Я знаю, сэр, знаю, но я просто не мог этого вынести, мне нужно было убедиться, — горестно всхлипывал Коттон. — Но его… но их правда здесь нет. Никого нет, даже рюкков. Но ворота открылись. Открылись!

Раздался топот множества ног и звон оружия. Дьюрек с войском поднялись по лестнице и, напрягая зрение, стали вглядываться в темноту.

— Ты прав, ворота открылись, но никто нас не встретил,— ответил Рэнд.— Может, отряд уже побывал здесь, раз механизм работает.

— Если так, то куда они подевались? — возразил Коттон.

— Не знаю, вероятно, враги…

— Враги! — с горечью воскликнул Коттон, обернувшись к королю Дьюреку.

В глазах гнома зажглись гневные искры.

— Коттон, не забывай, от тебя зависит, победим мы или нет, поэтому держись рядом, чтобы наши топоры в случае чего могли тебя защитить. И больше никогда не выкидывай ничего подобного, — произнес Дьюрек не терпящим возражений тоном, и варорец виновато кивнул. — А что касается наших товарищей, будем надеяться, они живы и здоровы и нам удастся их разыскать.

— Тогда идем быстрее! — решительно произнес Коттон и двинулся вперед. Справа от него шел Рэнд, слева — Дьюрек и Фелор, а за ними все четырехтысячное войско.

Они прошли милю, затем еще и еще, но никаких признаков жизни не обнаружили. Лишь по бокам зияли черные пасти тоннелей, уходящих в темноту. Коттон уверенно вел войско вперед. Гномы держали топоры наготове, чтобы в любую секунду дать отпор врагу, но пока им не встретилось ни души. Прошел час, другой, третий, они все глубже спускались в Дриммендив.

Внезапно Фелор поднял руку и скомандовал:

— Стой! — Команда быстро разнеслась по рядам, и войско остановилось.

Впереди раздавались звуки голосов и топот ног, но слов было не разобрать. Вскоре показался и тусклый свет.

— Они не знают, что мы здесь, — прошептал Дьюрек. — Приготовить оружие! Вперед!

И гномы двинулись по направлению к Длинному залу, рассчитывая застать врага врасплох. Свет стал ярче, и они увидели силуэты бегущих им навстречу.

Глава 8 СЕРЕБРЯНЫЙ ЗОВ

Вначале Коттон подумал, что навстречу им бегут рюкки, ведь лица Перри, Борина и Анвала покрывала черная краска, а сияющие сильвероновые доспехи баккана были скрыты под рубахой, так что эти чумазые существа мало походили на друзей, с которыми Коттон простился у берегов Аргона. Но когда расстояние сократилось, Коттон заметил голубой огонь Бейна и топоры гномов, а потом услышал свое имя:

— Коттон! Коттон!

— Это мистер Перри! — крикнул он остальным и как безумный ринулся навстречу своему хозяину. Ведь когда баккан увидел, что у Закатных Врат их никто не встретил, он решил, что случилось самое худшее, но, несмотря на это, повел войско по Пути Брегги. И вот теперь, через семь миль, он видит мистера Перри и двух гномов живыми и невредимыми!

Варорцы кинулись друг другу в объятия, а Анвал тем временем крикнул:

— Король Дьюрек, враги преследуют нас по пятам!

— Фелор! — скомандовал Дьюрек.— Вперед! — И передовой отряд ворвался в Длинный зал.

Рюкки ошарашенно застыли на месте, увидев перед собой несколько сотен гномов. Некоторые пытались сопротивляться и падали, сраженные ударами топоров, другие пустились наутек. Кого–то догнали, но нескольким все же удалось скрыться. Битва закончилась быстро. Гномы одержали в Крагген–коре первую победу.

После сражения, прежде чем отдать команду двигаться дальше, Дьюрек подозвал к себе трех членов отряда. Только теперь Коттон узнал в измазанных черной краской гномах Анвала и Борина. Принц Рэнд и Фелор тоже присоединились к маленькому кружку.

— Вначале расскажите мне об орках, чтобы мы знали, что нас ждет впереди. И где лорд Киан, Тобин, Барак и Делк?

Анвал заговорил первым:

— Что касается орков, то подтвердились худшие опасения. Их в Крагген–коре великое множество. Нам часто приходилось прятаться или убегать от больших шаек рюкков, с которыми мы сталкивались в тоннелях. Нам повстречалось отрядов десять—двенадцать, в общей сложности около тысячи душ. А о том, сколько их всего, я не имею ни малейшего представления. Но наверняка гораздо больше, чем мы видели.

— На Пути Брегги никаких неожиданностей не было, — добавил Борин. — Но мы не прошли его от начала до конца. Несколько раз нам приходилось сворачивать и идти в обход. Перри, дай, пожалуйста, твою карту.

Но пока баккан рылся в мешке, Фелор вытащил из кармана копию и протянул Борину, который развернул ее перед Дьюреком.

— Вот здесь, перед Пятым подъемом, путь завален камнями, и нам пришлось свернуть на Третьем подъеме в первый боковой тоннель, ведущий на север. Оттуда мы двинулись на восток, а затем на юг и снова вышли на Путь Брегги возле Большого зала. Второй раз мы свернули с маршрута у Комнаты с решеткой. Нас заметили, и пришлось сделать еще один крюк. Так что дороги от Комнаты с решеткой до Нижней палаты мы не знаем. Но думаю, она лучше той, по которой шли мы.

Затем король Дьюрек обратился к Перри:

— А где остальные? Где Барак?

— Убит рюкками на берегу Аргона, — ответил Перри, и на глаза варорца навернулись слезы.

Дьюрек, Анвал, Борин и Фелор надели капюшоны.

— А что с Тобином и Делком? — спросил король.

— Тобин у эльфов в Дарда Эриниане, его ранили в битве на берегу Аргона, — сказал Перри. — Делк убит стрелой рюкка здесь, в Крагген–коре, в Логове Гаргона. — И варорец указал на карте его примерное расположение.

— Вы были в Логове Гаргона? — переспросил Дьюрек, и в его голосе прозвучал ужас.

— Гхат был убит Бреггой и его товарищами, — пояснил Анвал, — но мы нашли Затерянную темницу, где он сидел. Между прочим, там проходит сильвероновая жила.

— А где мой брат, принц Киан? — спросил Рэнд.

— Мы не знаем, — ответил Перри, потупившись. — Лорд Киан, эльф Ванидар Шаннон Серебряный Лист и баэрон Урсор, присоединившиеся к нам на берегу Аргона, отвлекли на себя врагов, чтобы мы могли добраться до Закатных Врат. Из Нижней палаты они двинулись обратно к Логову. Я тревожусь за них, потому что в том направлении двигалось несколько отрядов. Боюсь, их жертва оказалась напрасной, ведь мы так и не дошли до Закатных Врат.

— Но кто же тогда их починил? — удивленно спросил Коттон.

— Скорее всего они просто не были сломаны. Вальки сделал их на совесть, и глыбы, которые швырял Кракен, не повредили механизма.

— Да, кстати, вы видели Гхата? Он еще жив?

— Мы убили его, но за эту победу нам пришлось дорого заплатить, — ответил Дьюрек. — Много воинов погибло в этой схватке. — Король Дьюрек помолчал с минуту. — А где лучше всего дать бой ночному народу? — спросил он у Анвала.

— В Военном зале Крагген–кора, — сказал гном.

Борин кивнул в знак согласия.

— Он очень просторный и может послужить полем для решающего сражения.

— Но ведь для этого надо пройти почти весь путь до Великой Бездны! — воскликнул Перри. — Чуть ли не до самых Рассветных Врат. —

Варорец устал и был совершенно измотан, такая перспектива его ужасала.

— И тем не менее лучшего места не найти,— заверил короля Борин. — В древности в этом зале собиралось войско гномов, чтобы дать отпор завоевателям, которые пытались перейти через Великую Бездну. И нам нельзя медлить, мы должны прийти туда первыми, чтобы занять наиболее выгодную позицию.

быть с лордом Кианом, Шанноном и Урсором? — спросил Перри, страшась услышать ответ.

— Никак, — отрубил принц Рэнд, и его голос дрожал от сознания собственной беспомощности. — Мы не в силах им помочь. Невозможно послать целое войско на поиски двух человек и эльфа. Остается надеяться, что им удастся водить рюкков за нос, пока мы не одержим победу.

Слова принца Рэнда тяжелым камнем легли на душу Перри.

— Неужели мы бросим их на произвол судьбы? Я уверен, есть какой–то другой выход.

— Другой выход? — переспросил Дьюрек, и в его голосе прозвучала горькая ирония. — Нет, у нас не будет никаких «других выходов», пока мы не отвоюем Крагген–кор. В жизни нам не так уж часто доводится делать выбор. Чаще всего мы поступаем так или иначе под давлением обстоятельств. Мы свой выбор сделали на Совете капитанов у Ландоверской переправы. С тех пор наша судьба решена.

— Но бездействие равносильно предательству! — воскликнул Перри. — Мы же просто подписываем им смертный приговор. Было уже и так слишком много напрасных жертв: вначале Барак, потом Делк, а теперь еще лорд Киан, Шаннон и Урсор. — На глаза варорца навернулись слезы. — И все бесполезно, ведь Врата даже не были сломаны.

— Да! — взорвался принц Рэнд, он вскочил на ноги и стал нервно мерить шагами зал.— Да! — выкрикнул он снова. — Все было бесполезно, только ты забываешь об одной незначительной детали: там, у Ландоверской переправы, мы не знали, что Врата в исправности! Нельзя разделять войско на маленькие отряды. Мы должны дать ночному народу решающий бой объединенными силами. Иначе все наши жертвы действительно бессмысленны.

Неведение — реальность войны, с которой приходится считаться. Из–за этого гибнет множество славных воинов. И сейчас речь идет о моем брате, так что лучше молчи! Тебе пора бы понять, что война — время жестоких решений!

Суровые слова Рэнда, словно острый нож, вонзились в сердце Перри, но он осознал правоту человека.

— Не смейте кричать на мистера Перри! — воскликнул Коттон, вставший на защиту своего хозяина. Он был уязвлен тем, что принц Рэнд позволил себе говорить с Перри в таком тоне. — Как вам…

Тут Борин жестом оборвал варорца на полуслове. И Коттон замолчал.

Но когда принц Рэнд взглянул на Перри и увидел, насколько тот подавлен, человек смягчился. Он обнял баккана за плечи и произнес срывающимся голосом:

— У нас просто нет выбора. Поверь, я тоже страдаю, ведь Киан мой брат. Но пока нам остается только надеяться и достойно сражаться с врагами.

Король Дьюрек, сделав над собой усилие, скинул капюшон и сказал:

— Принц Рзнд прав. Время не ждет. Перри пришлось смириться. И войско ускоренным маршем двинулось в глубь Крагген–кора.

Борин вел гномов к Нижнему залу. Когда они дошли до восьмифутовой Сосущей бездны, Перри снова пришлось бороться со своим страхом, чтобы перепрыгнуть через расщелину, однако на этот раз ему это далось легче. А Коттон медлил долго, но в конце концов и он занял свое место в ряду воинов, разбежался и, зажмурившись, прыгнул. Перри дождался товарища, и они вместе поспешили к началу колонны.

Перед входом в Круглый зал свет Бейна предупредил о близости врагов. И действительно гномов там поджидали готовые к бою орки. Те, кому ранее удалось убежать, предупредили остальных о вторжении чужаков. Однако они решили, что это лишь небольшой отряд. Никто из врагов не ожидал увидеть в пещерах Крагген–кора целую армию гномов.

Дьюрек приказал Перри и Коттону держаться в стороне от сражения, решив, что, хотя Анвал и Борин знают дорогу, ваэранов все равно стоит поберечь, во всяком случае, пока они не доберутся до Великой Бездны. Бакканам пришлось дожидаться конца битвы в проходе.

Марш к Военному залу продолжался. Коттон, который был страшно счастлив снова быть рядом с хозяином, болтал без умолку. Баккан поведал обо всем, что ему довелось пережить с тех пор, как они расстались у Ландоверской переправы. Уже через несколько минут рассказ друга настолько захватил Перри, что он забыл о своих горестях. Коттон описал переход через горы, упомянул про легенду о Вару и о том, сколько усилий пришлось приложить, чтобы расчистить путь, о битве с Кракеном, о прорыве дамбы, о шпионах и о том, как в полночь Дьюрек открыл Закатные Врата.

— Да, Коттон, это настоящие приключения, подобные тем, о которых мы читали в древних легендах, — взволнованно произнес Перри. — Когда война закончится, я обязательно запишу твой рассказ.

Баккан начал расспрашивать о подробностях, и его мрачное настроение наконец рассеялось. Но разговор варорцев все снова и снова возвращался к шпионам. Они оба понимали, как много теперь зависит от того, удалось ли всадникам Бритты остановить рюкков и помешать им передать весть Гнару.

— Валонцы не сплоховали, я не сомневаюсь, — сказал Коттон. — Иначе полчища Гнара встретили бы нас у Закатных Врат.

— А я вовсе не уверен в этом, — возразил Перри. — Ведь даже если до Гнара и дошла эта весть, у него было слишком мало времени, чтобы подтянуть войска к Закатным Вратам. Однако вполне возможно, он уже собрал свои полчища и поджидает нас впереди, выдумав какой–нибудь коварный план, и мы скоро угодим прямо в его объятия.

Сердце Коттона упало.

— Если это так, значит, маршалу Бритте пришлось столкнуться с силами, намного превосходившими его отряд. И, честно говоря, я даже не хочу сейчас об этом думать.

Несмотря на последнее утверждение, Коттон продолжал волноваться за судьбу валонских всадников и многое бы отдал, чтобы узнать о том, что с ними сталось.

В это время в долине Рагад было раннее утро, и Бритта с отрядом харлингаров, примчавшись туда, не обнаружили никого, кроме раненых гномов и своего земляка.

Фарлон страшно обрадовался, увидев, что большинство его товарищей живы, хотя и недосчитался нескольких человек. Теперь, по крайней мере, они смогут защитить раненых да и будет кому гнать лошадей.

Фарлон объяснил, что разжег сигнальный костер, чтобы дать знать товарищам о том, что Закатные Врата открыты и войско гномов вошло в Крагген–кор. Тогда Бритта приказал заготовить еще дров на тот случай, если в долине покажутся убегающие орки. Фарлон уверил, что костер, разложенный на одной из вершин, будет хорошо виден с южных пастбищ. На страже остались Трелл, Эгон и Вулф, которые должны были по очереди дежурить на смотровой площадке.

А затем Бритта и харлингары запрягли лошадей в повозки с ранеными и двинулись на юг, вслед за Фарлоном.

Но ни Перри, ни Коттон не знали о том, что происходило в долине Рагад. Неизвестность была мучительной, постепенно к Перри начало возвращаться подавленное настроение. А когда они дошли до Нижнего зала, где он в последний раз видел трех товарищей, им овладело настоящее отчаяние.

Зал был пуст, весть о приближении войска гномов быстро разлетелась по Крагген–кору. Когда они перешли по каменному мосту через ручей и оказались в огромном зале, Перри взглянул на северную стену, света из коридора видно не было.

— Здесь мы разделились. Лорд Киан, Урсор и Шаннон побежали вон туда, уводя за собой врагов, — сказал Перри принцу Рэнду.

Рэнд неожиданно рванулся в указанном варорцем направлении, пробежал несколько десятков метров, выкрикивая имя брата, но только эхо отозвалось в мрачных подземельях. Когда он вернулся к колонне, лицо юноши искажало отчаяние. Он двинулся дальше вместе с остальными, но долго шел, не произнося ни слова.

Теперь Коттон повел войско вместо Борина, потому что гном не знал участка пути от Нижнего зала до Комнаты с решеткой.

Ровное свечение Бейна говорило о том, что опасность далеко. Колонна дошла до Боковой комнаты. Здесь закончился спуск, и дорога стала подниматься. Коттон старался разговорить Перри, чтобы отвлечь его от печальных мыслей, но баккан продолжал угрюмо молчать.

По мере их продвижения вперед Бейн светился все ярче. По рядам разнеслась весть о том, что враги близко. Они прошли еще две мили, и голубой свет начал тускнеть.

— Что бы это значило? — спросил Коттон, но никто не знал ответа.

Внезапно в конце колонны раздались крики, шум и лязг оружия. Дьюреку доложили, что большая шайка рюкков напала на замыкающий отряд из бокового прохода. Как и в прошлые разы, враг был разбит, но на этот раз и гномы понесли потери.

— Началось, — произнес Дьюрек. — Теперь орки будут атаковать нас из боковых тоннелей, чтобы задерживать продвижение войска и дать Гнару время собрать свои полчища. Война началась. С этого часа тела убитых будут оставаться на поле боя, и до конца последнего сражения мы не будем надевать капюшоны.

Марш продолжался, теперь и Коттон шел мрачнее тучи, волнуясь за судьбу Бомара, который был капитаном замыкающего отряда. Но, несмотря ни на что, варорец уверенно вел войско, и они продвигались вперед с хорошей скоростью. Бейн снова вспыхнул голубым светом, и гномы из отряда Фелора схватились за топоры, приготовившись к схватке. Вскоре до них донеслись крики рюкков, какой–то грохот и бряцание оружия.

Воины побежали вперед. За поворотом тоннеля они увидели свет факелов. Шайка рюкков столпилась около входа в Комнату с решеткой, пытаясь при помощи тарана и молотов выбить дверь. Из–за шума враги не заметили подошедших сзади гномов, сверкнули топоры, и черная кровь орков брызнула на камни.

Вдруг Перри увидел, что дверь распахнулась, из Комнаты выскочили два высоких черномазых существа и присоединились к сражающимся. Лорд Киан и Шаннон! Они были живы!

Принц Рэнд заметил брата издалека и громко свистнул. Братья взглянули друг на друга и вместе с гномами ринулись в бой.

Перри закричал от радости. Его друзья были целы и невредимы! Но постойте… а где же Урсор? Он проскользнул между сражающимися к Комнате с решеткой и вошел внутрь. Киан и Шаннон использовали инструменты для починки ворот, чтобы запереть дверь. Еще Перри заметил, что ржавая решетка, закрывавшая шахту, сдвинута, и заглянул туда, но увидел лишь казавшийся бездонным колодец с гладкими стенами и спускающейся в темноту цепью. Вздрогнув, баккан отошел от края. Никаких следов баэрона он не нашел. Опасаясь худшего, Перри нырнул обратно в тоннель, где его уже разыскивал Коттон.

Схватка закончилась. Рюкки либо были убиты, либо бежали. Гномы снова построились в колонну. Наконец Рэнд, Киан и Шаннон подошли к варорцам. Киан обнял обоих бакканов, и Шаннон, улыбаясь, пожал Перри руку.

— Вы подошли как раз вовремя, — сказал эльф.— Мы уже приготовились спускаться в шахту, когда ты привел нам на помощь дриммов.

— Да нет же, я тут ни при чем, — запротестовал баккан.— Это Коттон Баклебер вел войско. — И варорец представил Шаннону своего друга.

Коттон вначале растерялся, ведь не каждый день случается знакомиться с настоящими эльфами, но вскоре оправился от смущения.

— Лорд Киан, а где же Урсор? — спросил Перри.

— Не знаю, — ответил человек. — Мы добежали до подземной реки, орки гнались за нами по пятам. Там мы не могли решить, куда направиться дальше. То ли бежать по тоннелю, ведущему на север, то ли, проплыв под водой, вернуться к Логову Гаргона и дождаться войска в Комнате с решеткой, из которой по крайней мере есть пять выходов. Урсор решил проверить, свободен ли путь к Затерянной темнице. Он привязал веревку к каменному выступу и нырнул. Вернувшись, баэрон сообщил, что пещера пуста, и настоял, чтобы мы плыли первыми, потому что орки были совсем близко. Мы проплыли под водой, вышли на берег, затем вытащили веревку, к которой баэрон привязал наши мешки. Урсор так и не появился. Мы хотели вернуться, но ни Шаннон, ни я не справились бы с течением без помощи веревки. Больше мы ничего о его судьбе не знаем.

— Мы долго сидели там, надеясь неизвестно на что, — продолжил рассказ Шаннон. — Потом двинулись обратно к Затерянной темнице, а затем наверх вдоль сильвероновой жилы. И оказались здесь. Мы расположились в одном из западных коридоров, собираясь дождаться вас. Но тут орки двинулись сюда со всех сторон, так что мы вбежали в Комнату и успели запереть дверь перед самым носом у рюкков, отодвинули решетку, чтобы спуститься в шахту, а тут подоспели вы.

Шаннон замолчал, но прежде чем Коттон и Перри успели расспросить товарищей подробнее, Дьюрек, Анвал и Борин заняли свои места в начале колонны, и войско двинулось вперед.

Когда гномы дошли до Круглого зала, было решено устроить привал. Около всех коридоров расставили часовых, а Бейн положили в центр, словно молчаливого стража. Перри мгновенно заснул. Коттон пошел разыскивать Бомара, потому что с тех пор как шайка рюкков напала на замыкающий отряд, баккан не переставал беспокоиться за друга. Но гном только рассмеялся и сказал, что нескольким жалким рюккам нипочем не одолеть бравого повара и что баккан волновался зря. Убедившись, что Бомар жив–здоров, Коттон вернулся к тому месту, где спал Перри, и прикорнул рядом. На этот раз ничто не нарушало их сон.

Через шесть часов был отдан приказ трогаться в путь, и они вновь двинулись вперед.

Пока они шли, Коттон, казалось, о чем–то глубоко задумался. Наконец он протянул Перри серебряный рог.

— Посмотрите, сэр, с тех пор как мы вошли в Крагген–кор, рог изменился. Он как будто заблестел, словно… словно оживая.

Перри внимательно осмотрел рог. Ему тоже стало казаться, что он чуть изменился. Рисунок теперь был виден гораздо лучше, и руны проступили более четко.

— Но может, такое впечатление создается из–за того, что здесь другое освещение? — неуверенно предположил Перри. — Наверное, все дело в особых фонарях.

И словно в ответ на его слова рог вспыхнул голубым светом, причем свечение это исходило изнутри.

— Может, и так, сэр, — сказал Коттон, удивленно глядя на сверкающий металл, — но мне думается, что он оживает, потому что попал туда, где был сделан и где его место.

Больше они не говорили о роге и продолжали путь молча.

Гномы прошли оставшиеся двадцать миль за шесть часов. За это время враги еще дважды атаковали их. Первый раз несколько стрел просвистело из бокового прохода в Широком зале. Отряд Фелора ринулся в темный коридор, но рюккам удалось скрыться. На этом все и закончилось. Второй раз четыреста орков залегли в Большом зале, намереваясь неожиданно напасть на гномов, идущих впереди колонны, но Бейн предупредил о близкой опасности, и воины успели приготовиться к схватке. Битва была яростной и короткой, оставшимся в живых врагам пришлось спасаться бегством. В обоих случаях гномы понесли потери, но небольшие.

Обойдя зал Резной Арки, своды которого обрушил Брегга, гномы вступили в Военный зал, возле Первого Подъема.

Они закрепили фонари в специальных нишах, и все помещение залил яркий зеленовато–голубой свет. У каждого выхода встали часовые. Несколько гномов отправились по веревочному мосту к Куадмеру, чтобы пополнить запасы питьевой воды. Войско было готово к решающему сражению, но ночной народ не появлялся. Гномы набирались сил перед битвой, а Перри и Коттону снова удалось вздремнуть.

Варорцы проснулись по–настоящему отдохнувшими. К сожалению, из съестного в мешке у Коттона нашелся только дорожный хлеб. Тем не менее, запив его свежей водой, оба баккана ощутили приятное чувство сытости. Перри наконец приободрился, смыл с лица черную краску, снял рубаху, скрывавшую сверкающие доспехи. Вскоре он уже увлеченно рассказывал Коттону обо всех приключениях, которые ему довелось пережить. Он взволнованно описал первое сражение с рюкками, а когда речь зашла о гибели Барака и Делка, в голосе Перри зазвучала боль. Варорец умолк, а Коттон, затаив дыхание слушавший своего хозяина, произнес:

— Вот это приключения! Вот что действительно стоит записать. Уж куда мне до вас!

В ответ на эти слова Перри покачал головой:

— Когда закончится война, я запишу обе наши истории, тогда и решим, какая из них увлекательнее.

Тем временем Дьюрек объявил о созыве совета капитанов, и Перри с Коттоном пришлось принять в нем участие.

Когда все собрались, король гномов произнес:

— Гнар Жестокий собирает свои войска, чтобы сразиться с нами, и мы должны будем дать ему бой здесь.

Дьюрек жестом показал вокруг. Военный зал представлял собой огромную галерею, две тысячи футов в длину и сто футов в ширину. Ее своды поддерживали два ряда колонн, которые обвивали драконы. Все эти каменные чудища смотрели в разные стороны, некоторые изрыгали пламя, другие расправляли крылья. По стенам были расставлены скульптуры поменьше, изображавшие медведей, орлов и сов. Из углов высовывались морды волков и прочих диких зверей.

— Отсюда, — продолжил Дьюрек, — мы начнем…

Договорить он не успел. Грохот барабана возвестил о приближении войск Гнара.

— Гибель! Гибель! — отстукивал огромный барабан. Казалось, сами каменные стены задрожали от этих звуков.

— По местам! К оружию! — скомандовал Дьюрек.

Капитаны вскочили на ноги и бросились туда, где стояли их отряды.

— Гибель! Гибель! — грохотал барабан, а сердце Перри, казалось, стучало еще громче, кровь отхлынула от лица. «Успокойся, бакко, — мысленно говорил он себе. — Это всего–навсего большущий барабан, ты читал о таких в Книге Рейвен». Перри взглянул на друга, тот тоже был не на шутку напуган.

— Бум! Бум! — удары эхом разносились по подземелью. Затем из каждого прохода послышались нестройные звуки рогов и бряцание оружия.

Основные силы Дьюрек сосредоточил в центре зала. С трех сторон войско окружали стены, в которых зияли черные пасти тоннелей. Гномы стояли лицом к проходам, ожидая появления противника. С четвертой стороны путь врагам преграждала Великая Бездна, около которой Дьюрек поставил лишь небольшой отряд, пропасть защищала гномов с тыла лучше любой армии. По всему полу от стены к стене проходили широкие трещины, через них были перекинуты мостики, которые чакка соорудили еще много сотен лет назад.

— Бум! Бум!

Перри и Коттону ничего не было видно через головы стоящих впереди гномов. Они залезли на основание колонны и вытащили из ножен мечи. Бейн полыхал так, что его сияние слепило глаза, а золотые руны на аталарском клинке Коттона проступили необычайно ярко.

— Гибель! Гибель! — отстукивал барабан. Вновь затрубили рога. Теперь уже вдалеке послышался топот тысяч бегущих ног. Звук становился громче, наконец орки хлынули в зал и встали вдоль стен, окружив войско с трех сторон.

Гномы не двигались с места, хотя лица у многих помрачнели при виде этого черного нашествия. Рюкки кричали и потрясали оружием, стараясь запугать противника, но не нападали. Они ждали Гнара.

Наконец их вождь появился. Он прошел сквозь ряды и остановился перед войском гномов, гордо выпрямившись, широко расставив ноги, сверкая желтыми глазами. На нем были черные доспехи и остроконечный шлем. В руке он держал длинную кривую саблю. Рюкки, неистово крича, приветствовали своего предводителя. Он поднял вверх сжатый кулак, крики моментально стихли. В наступившей тишине раздался смех Гнара, потому что против четырех тысяч гномов стояло десятитысячное войско.

— Что за глупцы решили вторгнуться в мои владения? — выкрикнул Гнар. — И кто привел сюда этих скудоумных бородачей?

Тут рюкки опять разразились восторженными криками, словно Гнар один одержал победу над всем вражеским войском. Но никто из гномов не издал ни единого звука. Воины с суровыми лицами стояли, сжимая свои топоры. Гнар снова поднял кулак, требуя тишины.

Когда все умолкли, заговорил Дьюрек:

— Я, Дьюрек Седьмой, пришел сюда со своим войском вернуть то, что по праву принадлежит нам. К тому же пора прекратить ваши бесчинства и грабежи в окрестных землях.

Когда король гномов закончил, все воины разом ударили об пол рукоятями своих топоров и в один голос выкрикнули:

— ЧАККА ШОК!

Услышав этот возглас, рюкки рванулись было вперед, но Гнар жестом приказал им оставаться на местах.

— Ты и вправду рассчитываешь на победу? Оглянись, неужели, самонадеянный болван, ты не видишь, что мое войско в три раза больше твоего? Хотя, чтобы разделаться с вами, достаточно и двоих из нас.

Гнар обернулся и крикнул:

— Готх! Мог!

Под восторженные возгласы рюкков из темных проходов выступили два огромных создания: ростом около четырнадцати футов, покрытые зеленоватой чешуей, со злобными красными глазками, каждый держал в лапе по огромной стальной дубине. Это были пещерные тролли. Они прошли сквозь ряды рюкков и встали по обе стороны от Гнара. Хлок откинул голову и захохотал.

Многие гномы побледнели при виде чудовищ. До этого момента воины не чувствовали страха, даже десятитысячное войско рюкков не наводило на них ужаса, но глядя на великанов, каждый мог испугаться. Это были страшные враги, почти непобедимые. Казалось, в мире нет силы, которая могла бы их остановить. Перри попытался вспомнить уязвимые места троллей, но на ум ему приходило лишь, что нужно ударить мечом в глаз так, чтобы лезвие вонзилось в мозг.

— Я дам вам только один шанс спастись, — продолжил Гнар. — Если вы немедленно сложите оружие, я позволю вам до смерти быть моими рабами.

Рюкки сзади гаденько захихикали, но их смех прервал возглас гномов.

— ЧАККА КОР! — выкрикнули воины и снова ударили об пол рукоятями топоров.

В наступившей тишине Дьюрек провозгласил:

— Мы пришли сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления. Мы здесь, чтобы сражаться.

Король дал знак, и герольд поднес к губам рог и затрубил. Казалось, древние стены Боевого зала сотряслись от этого звука. В ответ затрубил рог рюкков. И два войска сошлись и скрестили оружие.

Варорцы спрыгнули на пол и бросились вперед, чтобы присоединиться к сражающимся. Но гномы встали стеной, так что ни один рюкк не мог прорваться сквозь ряд их сверкающих топоров, и варорцам не удавалось принять участие в битве, они лишь бегали туда–сюда за спинами стоящих плечом к плечу гномов. Удары топоров разили врагов направо и налево. Падали и воины Дьюрека, но на их место заступали другие, и ряды мгновенно смыкались.

Гнар держал троллей в резерве, это были последние два тролля в Дриммендиве, тайное оружие хлока, секрет его могущества, и он не хотел без нужды рисковать ими.

Каменные плиты зала залила кровь, гномы отбивали одну атаку за другой. Враги вынуждены были отступить! Раненые гномы отошли в центр, и на их место встали другие.

Еще дважды атаковали рюкки, и оба раза были отброшены назад, несмотря на огромный численный перевес. Все же многие гномы были убиты, и, чтобы снова сомкнуть ряды, им пришлось немного отступить.

Гнар понял, что ему придется бросить в бой троллей, хотя на них держалась его власть в Дриммендиве. Случись что с этими молодцами, он в два счета будет свергнут каким–нибудь другим хлоком. Но выхода не было, рюкки не могли противостоять войску гномов. Гнар вновь дал приказ наступать, однако на этот раз впереди рюкков, размахивая стальными дубинами, шли тролли. Они прорвали линию гномов, ряды были смяты, и рюкки черным потоком хлынули в образовавшийся прорыв. Воинам Дьюрека пришлось разделиться на маленькие группы и отбиваться от врагов.

Вокруг каждого великана бились пятьдесят гномов, но рюкки, нападавшие с разных сторон, оттягивали силы на себя.

Теперь и варорцам пришлось вступить в битву, и они доказали, что уроки лорда Киана не пропали даром. Перри и Коттон владели оружием гораздо лучше, чем рюкки, но так как противников было все же слишком много, вскоре их оттеснили к краю Великой Бездны. Они сделали отчаянное усилие и отбросили рюкков назад, но тут перед Коттоном возник рычащий хлок. Заметив это, Перри пробился к товарищу и встал спиной к спине, чтобы защитить его от нападавших сзади рюкков, а Коттон стал яростно атаковать противника. Хлок хорошо владел оружием, и отражать удары его кривой сабли было непросто. Он сделал отчаянный выпад, но Коттон уклонился и, извернувшись, вонзил клинок в горло противнику. Фонтаном хлынула черная кровь, и враг рухнул на землю.

Рюкки попятились, но один, прицелившись, выстрелил из лука, черная стрела просвистела в воздухе. К счастью, Перри заметил опасность и успел оттолкнуть друга в сторону. Стрела ударила ему в грудь с такой силой, что пробила даже сильвероновые доспехи и янтарное украшение. Перри отбросило к колонне. Коттон, издав яростный крик, заслонил товарища, разя врагов так, что оставшиеся рюкки отступили. Воспользовавшись передышкой, Коттон опустился рядом с другом на колени.

— Мистер Перри! Мистер Перри! — запричитал он, прижав его к груди.

Тут Перри застонал, и Коттон понял, что хозяин жив.

— Вы живы! Только не умирайте! Я этого не вынесу!

Перри открыл глаза, все вокруг плыло перед его затуманенным болью взором. Потом очертания стали четче, и баккан различил лицо склонившегося над ним товарища.

— О Коттон, Коттон, что же я наделал?..— прошептал Перри. — Втянул тебя в такую передрягу. Ведь ты мог погибнуть. Мечтая о славных подвигах и опасных приключениях, я, глупец, не посчитался ни с чьими чувствами. Бедная, бедная Холли. Ты видел, как она плакала? Я не знал. Не думал. Как же, такой блестящий ученый! Без меня не справиться самому королю Дьюреку! Я грезил о славе. Но ты посмотри, мои знания никому не пригодились. Сплошная бессмыслица! Закатные Врата даже не были сломаны, и Барак умер напрасно, и Делк, и Урсор… Для чего все это? Для чего?

Коттон посмотрел в голубые глаза Перри и сказал:

— Вы не правы, мистер Перри. Совершенно не правы. Мы нужны им, нужны. Без нас гномы не добрались бы сюда.

Лицо Перри исказила страдальческая гримаса, и он пробормотал сквозь сжатые зубы:

— Хотя бы сейчас, хотя бы сейчас… — По телу варорца прошла судорога, и баккан потерял сознание.

— Мистер Перри! — закричал Коттон. Опасаясь самого худшего, он приложил ухо к груди баккана.

В этот момент один из пещерных троллей заметил две беззащитные жертвы в сверкающих доспехах и двинулся к колонне. Коттон увидел приближающегося великана и, осторожно положив друга на пол, вскочил на ноги и встал между троллем и раненым бакканом. Коттону вспомнилась история из Книги Рейвен о том, как Патрел сражался с великаном.

— Эй ты, неуклюжий увалень! — крикнул он троллю. — Посмотри сюда, я золотой воин!

И баккан принялся пританцовывать и размахивать сверкающим клинком, стараясь привлечь внимание великана. Тролль тупо уставился на него, а затем поднял палицу и изо всех сил ударил о каменный пол. Проворный варорец прыгнул в сторону и, сделав стремительный выпад, полоснул великана своим аталарским клинком чуть выше колена, но древняя сталь лишь скользнула по мощной броне, даже не оцарапав великана.

— Бах! — вновь ударила железная палица. Коттон отскочил и на этот раз, однако варорец понимал, что долго так продолжаться не может и скоро от него останется мокрое место. Тут краем глаза Коттон заметил сверкающий голубым светом Бейн, который выпал из рук раненого Перри. Увернувшись от очередного удара, Коттон изловчился и схватил эльфийский клинок. Теперь Коттону было некуда деваться, и тролль довольно зарычал, прижав его к самому краю Великой Бездны. Нужно было во что бы то ни стало проскочить мимо великана, а тролль, широко расставив руки, сделал еще один шаг вперед.

Коттон зажмурился от страха, прыгнул вперед и полоснул тролля сверкающим клинком. Эльфийская сталь рассекла непробиваемую броню, словно масло, и вонзилась в коленную чашечку. Коттон выдернул меч и отпрыгнул в сторону, из ноги тролля хлынула черная кровь и, дымясь, растеклась по каменным плитам. Великан взвыл, схватился за колено и, потеряв равновесие, рухнул в зияющую пропасть.

Коттон некоторое время постоял около того места, где только что размахивал палицей тролль, а затем, придя в себя, подобрал свой клинок, побежал к Перри и опустился на пол рядом с другом. Пока Коттон следил за ходом сражения, Перри наблюдал за тенями на потолке. Ситуация складывалась для гномов из рук вон плохо. Рюкки оттеснили их из центра к периметру и теперь вовсю пользовались преимуществами численного перевеса. Многие воины Дьюрека были убиты. Вдруг Перри прошептал:

— Здесь лез Борин.

— Что вы сказали, мистер Перри? — переспросил Коттон.

— В этом месте Борин лез по потолку, когда мы переходили через Великую Бездну, — пояснил Перри. — Вон там, над мостом.

— Вы говорили, что он добрался только до середины, потому что потолок был в трещинах, зиг… зиг… запамятовал это слово, — ответил Коттон, чтобы как–то развлечь своего хозяина, хотя сам еле сдерживал слезы, наблюдая за гибелью товарищей.

— Зиггурт насколько хватает глаз, говорил Борин, — И взгляд Перри стал скользить по потолку.— Одни голые камни, ни тебе травинки, ни мягкого песочка… — продолжал бормотать варорец.— Когда мы шли по Крестанскому перевалу, я навидался достаточно камней. Кажется, с тех пор прошло столько времени. А славные были дни.

— Да, — подхватил Коттон. — Лорд Киан и гномы учили нас обращаться с оружием, рассказывали столько интересного о камнях. — Коттон снова взглянул на темное пятно, расползавшееся под плечом Перри. — Лучше бы они научили меня врачевать раны и…

Неожиданно выражение лица Перри изменилось, словно на него нашло озарение.

— Вот оно, Коттон! Я понял! — перебил он товарища. — Ты нашел ключ к загадке. Мне нужно поговорить с Дьюреком. Отведи меня к нему. — И, судорожно цепляясь за руку Коттона, Перри попытался подняться.

Коттон помог своему хозяину встать. Перри, подавляя стон, обхватил здоровой рукой плечи друга, а в другой, превозмогая боль, зажал Бейн. И они медленно двинулись вдоль южной стены, хотя Коттон не имел ни малейшего представления о том, зачем его хозяину вдруг срочно потребовалось увидеться с Дьюреком.

Пока Коттон искал глазами короля, он заметил, что каждому гному приходится сражаться с тремя–четырьмя рюкками. Он также увидел Рэнда и Киана, которые вместе с горсткой воинов сражались с оставшимся троллем. Их было всего несколько, а чтобы справиться с великаном, нужно не менее пятидесяти воинов. Принц Рэнд сумел привлечь внимание тролля и увести его из центра сражения. Тролль решил расправиться с наглецом, размахивавшим руками у него перед носом, и стал преследовать принца, сокрушая все вокруг своей огромной палицей. Проворный юноша ловко увертывался, но через некоторое время начал уставать. Лорд Киан, заметив происходящее, кинулся к ним. К сражающимся присоединились несколько гномов. Но меч и топоры были бессильны.

— Пятка! — закричал принц Рэнд. — Попробуйте ударить в пятку!

Юноша отбежал назад и застыл. Тролль двинулся к нему, и, когда он поднял ногу, чтобы сделать очередной шаг, Киан, схватив двумя руками риамонский меч, вонзил его в стопу чудовища. Взревев от боли, тролль рухнул и принялся кататься по каменному полу.

— Рэнд, у нас получилось! — закричал лорд Киан, но, подняв голову, к своему ужасу увидел, что, падая, тролль задел Рэнда своей палицей и у стены лежит исковерканное тело юноши.

Обезумев от горя, безоружный Киан ринулся к великану. Он поднял его стальную дубину и, хотя в обычной ситуации это было бы не под силу даже двум мужчинам, размахнувшись, ударил чудище по шее. Мощный удар проломил броню. Тролль попытался сделать вдох, но разъяренный человек схватил выпавший из руки мертвого гнома топор и откромсал великану голову, а затем, резко повернувшись на каблуках, побежал к брату.

Варорцы медленно двинулись дальше, как вдруг заметили Анвала, который сражался с самим Гнаром! Кривая сабля хлока скрестилась с топором гнома, но на помощь своему предводителю подоспели несколько рюкков, один из них подкрался к Анвалу сзади.

— Анвал, обернись! — крикнул Перри, но его голос потонул в лязге стали. Рюкк ударил гнома молотом по голове, Анвал пошатнулся, в воздухе блеснула сабля Гнара, и мертвый гном упал на пол.

Коттон и Перри смотрели на эту сцену, застыв от ужаса. И тут к Гнару с криком рванулся Борин:

— За Анвала! Умри же! — Рюкки, пытавшиеся заслонить своего господина, рухнули под яростными ударами топора гнома, и Борин бросился на хлока.

Наконец Коттон заметил Дьюрека. Король гномов и Шаннон Серебряный Лист сражались с рюкками, стоя спинами друг к другу, неподалеку от одного их входов в Военный зал. Коттон подвел раненого варорца поближе и посадил, прислонив спиной к колонне.

— Не двигайтесь! — попросил его Коттон и побежал к королю. Достав из ножен клинок, он набросился на рюкков сзади.

Коттон успел отправить в лучший мир троих, прежде чем рюкки поняли, что им угрожает новый противник. Варорец расправился еще с двумя, но неожиданно оступился и упал. Над ним блеснула кривая сабля, баккан попытался перекатиться на другой бок, но от удара увернуться было невозможно. Коттон уже мысленно попрощался с жизнью, когда между ним и рюкком встал Шаннон и отвел удар кривой сабли. Коттон вскочил на ноги, и оставшиеся рюкки разбежались, опасаясь связываться с этой троицей.

— Король Дьюрек! — закричал Коттон. — Мистер Перри зовет вас к себе. Он ранен и говорит, что обязательно должен вам кое–что сказать. Он здесь неподалеку. — И баккан отвел Дьюрека к колонне, у которой сидел Перри. Казалось, варорец был без сознания, но когда Дьюрек произнес его имя, сразу открыл глаза.

Шаннон и Коттон встали на страже, а гном склонился над Перри.

— Нарок, — прошептал варорец. Дьюрек наклонился ниже. — Нарок! — произнес Перри громче. — Потолок зиггурт. Когда в горах был оползень, Анвал говорил про правильный звук. Но Анвал мертв. — Перри всхлипнул. — Борин сражается вместо него. Но звук… нужен правильный звук.

Дьюрек смотрел на плачущего варорца, бормочущего что–то бессвязное. Гном никак не мог понять, что пытается сказать ему Перри. Маленький истекающий кровью баккан с стрелой в груди смотрел на гнома полными слез глазами.

— Друг Коттон, может, ты знаешь, что хочет сказать мне Перри? — спросил Дьюрек.

Коттон растерянно покачал головой.

— Думаю, что–то очень важное.

Дьюрек повернулся к Перри, но варорец не отрываясь следил за яростной битвой между Гнаром и Борином.

— Друг Перри, — сказал Дьюрек. — Ты тяжело ранен, и я тебе сочувствую, но мне нужно вернуться на поле боя. — И гном начал подниматься на ноги.

Перри схватил его за запястье.

— Нет! Нет! Сейчас время, когда гномы поскачут верхом, король Дьюрек, — прошептал варорец. — Вы должны протрубить в рог Нарока. Пока еще не все потеряно!

Гном с сомнением посмотрел на Коттона, на плече которого висел блестящий рог. Коттон поспешно передал его Перри, и варорец в свою очередь протянул его дрожащей рукой королю.

— Поверьте мне… пожалуйста, поверьте, — умолял баккан.

Дьюрек в мучительной нерешительности переводил взгляд с серебряного рога то на сражающихся в Военном зале, то на Перри, не осмеливаясь притронуться к рогу.

— Больше половины моих воинов убито. Орки одерживают победу. Чакка несколько тысячелетий страшились этого рога, но ты говоришь, что в нем наша единственная надежда. Не знаю почему, но мне кажется, я должен тебе поверить. Может, ты и прав, пришло время гномам вскочить на лошадей, давай мне его, пока я не утратил мужества. — Дьюрек заглянул в синие глубины сверкающих глаз. — Я верю тебе, — сказал король гномов и взял рог из дрожащих пальцев варорца.

И о чудо! Когда Дьюрек коснулся металла, он вспыхнул ярким светом. Гном поднес сияющий рог к губам и затрубил.

Серебряный звук прорезал воздух, и сердца гномов наполнились надеждой, а ночное отродье отпрянуло в страхе. Дьюрек трубил снова и снова. Стены и пол затряслись, колебания все усиливались, казалось, горы содрогаются от основания до самых вершин.

Коттону послышалось, будто к Военному залу приближается табун мчащихся во весь опор лошадей. Топот копыт, многократно усиленный эхом, наполнил подземелье. Перри забормотал:

Звук серебряного рога Призовет однажды гномов В их родное королевство В темный мир подземных сводов.

Вот о чем, оказывается, было предсказание Нарока! Рюкки в ужасе сгрудились в центре зала. Сражение прекратилось. Нет, двое продолжали биться: Борин и Гнар. Снова и снова скрещивались топор гнома и кривая сабля хлока, а стены и пол колебались все сильней.

Коттон взглянул на Дьюрека, рог в его руках полыхал, озаряя все вокруг магическим светом; фигуры всадников на нем начали двигаться, а может, это только показалось ошеломленному баккану.

Все гномы, услышав сигнал Дьюрека, собрались у южной стены. Рюкки дрожали от страха, не понимая, что последует дальше, а Перри все декламировал:

В подземельях вспыхнет битва, Задрожат седые горы, И камней потоки хлынут В лабиринты Крагген–кора.

С потолка посыпались камни. Рюкки и хлоки заметались. Только Борин и Гнар не замечали, что творится вокруг. Гном прижал хлока к одной из шатающихся колонн. Огромная каменная глыба упала неподалеку от сражающихся, но они не обратили на это внимания. Гнару было некуда отступать, а гном атаковал с утроенной яростью. Топор сверкнул в воздухе, и голова хлока покатилась с плеч. Вокруг падали сотни камней, пол ходил ходуном. Борин, мрачно рассмеявшись, поднял голову своего противника за волосы.

— За Анвала! — воскликнул он и пнул голову врага. Она, подскакивая, докатилась до середины зала, и в эту секунду своды обрушились.

Оставшиеся в живых воины Дьюрека отпрянули к южной стене, закрыв руками уши. Дьюрек протрубил еще несколько раз, но звуки рога потонули в грохоте камнепада.

Сотни тонн камня рухнули вниз, казалось, что это никогда не прекратится…

Неожиданно все стихло. Когда пыль осела, стало видно, что камни засыпали середину зала и погребли под собой всех рюкков, хлоков. И Борина.

Война закончилась. Четыре пятых воинов, выступивших в этот поход вместе с Дьюреком, были мертвы. Погибло и десятитысячное войско Гнара. Перри осмотрелся вокруг:

Многих гномов смерть настигнет В царстве ужаса и мрака… Много бедствий доведется Пережить народу чакка.

Дьюрек опустил рог, теперь его огонь погас, и он блестел, как обычное серебро. Гном передал его Коттону, который взял его дрожащими пальцами и повесил на плечо.

Наконец Коттон понял смысл казавшихся бессвязными речей Перри. Вспомнил он и слова Анвала: «Мы, гномы, считаем, что звук может расколоть любую вещь, только это должен быть определенный звук». И серебряный рог, сделанный неизвестным мастером несколько тысячелетий назад, предназначался именно для этой минуты. Пророчество о Нароке не имело никакого отношения к древнему поверью, что гномам нельзя ездить верхом. Просто грохот падающих камней напоминал топот мчащегося табуна. Однако Коттон предполагал, что у этого пророчества есть и еще одно значение, которое каким–то образом связано с тем, что гномы считают, будто падающая звезда предвещает смерть друга. «Мистер Перри со временем обязательно в этом разберется», — подумал баккан.

Возглас Перри прервал размышления Коттона, вернув его к действительности.

— О, Борин, Анвал, мы вас любили! — воскликнул баккан и зарыдал.

Лекари начали обходить уцелевших, чтобы оказать помощь раненым. Шаннон подошел к Перри и, осмотрев рану, приготовился вытащить стрелу. Коттон стоял рядом, готовый помочь.

А Дьюрек все смотрел и смотрел на груды камней, под которыми были погребены укхи, хроки и чакка, тролль, убитый Кианом, и Борин Айронфист, победитель Гнара. Король прошел между своими воинами, перевязывавшими друг другу раны. В живых осталось лишь около семисот гномов. Никто толком еще не оправился от потрясения и не осознал той цены, которой им досталась эта победа.

Наконец король Дьюрек дошел до лорда Киана. Рядом валялся топор, которым он зарубил тролля, а сам принц, не обращая внимания на свои раны, сидел на полу, укачивая безжизненное тело брата.

Дьюрек печально посмотрел на Киана, а человек, подняв на гнома затуманенный взгляд, заговорил:

— В детстве мы поплыли как–то на плоту в Рондор, где продали бревна за две серебряные монетки. Рэнд купил на них черепаховый гребень для матери. Как радовался он тогда. И мы, смеясь, возвращались домой и уже мечтали о следующей поездке. Теперь Рэнд мертв, и нам уже никогда не придется смеяться вместе. Потому что в свое последнее путешествие он отправится без меня.

И после этих горестных слов волна отчаяния захлестнула короля Дьюрека, ибо теперь он уразумел, сколь невосполнимы потери. Король опустился на колени и, надев капюшон, зарыдал. Его плач слился с плачем остальных воинов. Но мертвые товарищи, погребенные под тоннами камня, не слышали их стенаний.

Глава 9 ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Прошло две недели, и раны Перри почти зажили. К счастью для варорца, стрела попала в мышцу, не задев никаких жизненно важных органов, да и наконечник не был отравленным. Однако настроение у обоих бакканов было мрачным, ведь почти все их друзья погибли. Коттон каждый день обходил оставшихся в живых, надеясь найти Бомара или кого–нибудь из его помощников, но все они пали в схватке с рюкками и были погребены под сотнями тонн камней. И Перри страшно тосковал по Бараку, Делку, братьях Айронфистах и великану Урсору. Из их товарищей в живых остались лишь Дьюрек, Шаннон и Киан. Король гномов осматривал свое королевство, но победа не принесла ему удовлетворения, волны отчаяния накатывали на него одна за другой. Все оставшиеся в живых ощущали глубокую скорбь. Лорд Киан часами сидел, обводя невидящим взором мрачные подземелья Крагген–кора.

На седьмой день после битвы гномы получили весть о том, что ванадьюрины расправились с рюкками и большинство всадников Бритты живы. Это принесло некоторое облегчение. А потом появился отряд эльфов–дильванов, хотя никто толком не знал, откуда им стало известно о победе. Коттон только услышал, как капитан эльфов сказал Шаннону:

— Мы прибыли по твоему призыву, алор Ванидар.

Как удалось Шаннону передать сообщение своим родичам, варорец не мог понять.

В один из дней Перри подошел к королю Дьюреку и сказал:

— Больше мне этого не вынести. Мои телесные раны почти зажили, но душевные здесь не затянутся. Я хочу уехать в какое–нибудь тихое местечко, подальше от горестных воспоминаний. Туда, где жизнь течет спокойно и размеренно и все ценят простые радости. Я собираюсь вернуться в Рут, в Боскиделл, я чувствую, как тянет меня в родные края. Возможно, там мой дух и сердце наконец исцелятся.

Дьюрек понял чувства варорца.

— Пойдем со мной, — сказал король гномов и повел Перри через Большой зал, где теперь размещались остатки войска. Они вошли в северный тоннель и стали подниматься по старинной лестнице, прорубленной в горе. Они преодолевали один пролет за другим, время от времени останавливаясь, чтобы отдохнуть.

Наконец они дошли до темной пещеры, Дьюрек поднял фонарь и осветил помещение, из него вело несколько коридоров, гном направился дальше по одному из извилистых ходов, и наконец они добрались до массивной бронзовой двери. Покрытый руническими письменами металл заблестел при свете фонаря. Дьюрек взялся за кольцо, прошептав какие–то непонятные слова, повернул ручку и толкнул дверь.

Поток яркого света хлынул в пещеру. Впереди виднелось голубое небо. Дьюрек жестом пригласил варорца следовать за ним. Перри зажмурился от солнца и сделал шаг вперед. Теперь они стояли на небольшой огороженной перилами террасе на склоне Равенора. Его снежная вершина сверкала в солнечных лучах, высоко в небе. Король Дьюрек облокотился на перила и стал смотреть на раскинувшуюся внизу долину. Три остальных пика Куадрана возвышались неподалеку: на юге — Аггарат и Учан и на юго–востоке — Гхатан. С террасы открывался чудесный вид, отсюда можно было любоваться на Дарда Галион и великий Аргон. На юго–западе простирались зеленые пастбища Валона, видны были даже границы королевства Риамон.

— Весь Митгар как на ладони! — воскликнул Перри.

Дьюрек указал баккану на Куадмер и на подножие Гхатана, где ревел Ворвор, могучий водоворот, который образовывала подземная река, вырывавшаяся в этом месте на поверхность. Гном поведал баккану, как много веков назад, когда мир был еще совсем юным, в эти места пришел Дьюрек Первый, но коварные укхи бросили короля гномов в кипящие глубины водоворота. Дьюрек выжил и очнулся на каменистом побережье подгорной реки в просторных пещерах. Он первым прошел по подземным залам своего будущего королевства Крагген–кор, где не ступала нога ни одного живого создания. Говорят, сказал Дьюрек, что он выбрался из–под земли там, где позже были построены Рассветные Врата. Как ему удалось снова выйти на дневной свет и пересечь Великую Бездну, остается загадкой, видимо, ему помогли утруни, каменные гиганты. Здесь же началась великая война с ночным народом, еще более ужасная и безжалостная, чем ревущая бездна Ворвора. Дьюрек умолк и взглянул на небо.

— Уже скоро, друг Перри, — объявил гном. — Посидим здесь, места хватит обоим. — И Дьюрек указал варорцу на выступ в скале, походивший на огромный каменный трон. — Смотри на восток, на вершину Гхатана и жди.

Некоторое время они сидели молча, Перри не отрывал глаз от того места, куда указал Дьюрек. Солнце медленно подходило к зениту, и о чудо! Чуть ниже вершины в небольших расщелинах словно вспыхнули пять звезд, образуя яркий круг. Перри с изумлением понял, что этот же знак выгравирован на оружии Дьюрека.

— Это Кольцо Чакка, — объяснил король. — Каждая звезда символизирует один из наших кланов, а все вместе — единство нашего народа. Мы знали об этом кольце из легенд, и я пришел сюда, чтобы увидеть его своими глазами и восстановить былое могущество своего клана. Но я не знал, какую цену придется заплатить за эту победу.

Мне суждено быть последним королем из рода Дьюрека, потому что теперь, чтобы выжить, нам придется смешаться с другими кланами. Иначе постепенно наш род ослабеет и исчезнет вовсе. Потери, которые мы понесли в этой войне, слишком велики, и без поддержки остальных кланов нам не оправиться. И без того гномов становится все меньше и меньше, ведь мы поздно входим в лета. Эта война должна положить конец нашей разделенности, и теперь вместо пяти родов появится один. Я пошлю гонцов с вестью о победе не только в Северный рудник, моему родичу Риту и нашим семьям, но и во все королевства гномов и буду просить всех прийти в Крагген–кор и присоединиться к нам.

Я позвал тебя сюда, друг Перри, чтобы показать Кольцо, символ нашей мечты, и постарался объяснить тебе, что за всякую великую мечту приходится платить великую цену.

Мы оба откликнулись на серебряный зов, лелея каждый свои надежды. Наши мечты разбились о жестокую реальность войны и смерти. Сейчас уже ни ты, ни я не в силах повернуть вспять. Что сделано, то сделано.

Это не значит, что нельзя мечтать или стремиться воплотить свою мечту в жизнь, но всегда рискуешь остаться ни с чем.

Некоторые мечты совсем простые, например посадить сад, вырастить розовый куст или что–нибудь смастерить, а есть великие мечты о дальних путешествиях, опасных приключениях, завоевании королевств. От величия замысла зависит и цена, которую придется заплатить, и главное, нельзя позволить потерям и неудачам сломить твой дух.

Если же мы никогда не стремились ни к чему высокому, нам не придется страдать, но и жизнью такое существование назвать нельзя.

Для тебя цена оказалась слишком велика, и теперь ты хочешь отдохнуть, обрести душевный мир и покой. Я верю, что твои раны со временем затянутся. Но только не прячься от себя и своего горя и не становись малодушным, вместо этого отдохни и поразмысли, чтобы продолжать расти.

Дьюрек замолчал. Солнце начало клониться к закату. Варорец и король гномов вместе сидели на каменном троне, наблюдая, как исчезает Кольцо. Горечь и беспросветное уныние рассеялись, уступив место глубокой печали. Через некоторое время они встали и начали спускаться в Крагген–кор, закрыв за собой бронзовую дверь.

На следующее утро Перри и Коттон собрались в путь. Им предстояло пройти по подземным пещерам к Закатным Вратам, и Серебряный Лист вызвался их проводить до места, называемого Лурен. Лорд Киан тоже решил отправиться домой. Вместе с эльфами из Дарда Эриниана он хотел дойти до реки Риссанин, а оттуда направиться в Даэль, столицу Риамона.

Наконец все было готово. Перри, Коттон, Шаннон и Киан стояли вместе с королем Дьюреком в Большом зале у Шестого подъема. Никто не знал, что сказать. Человек посмотрел на белую надгробную плиту, на которой лежал риамонский меч с черной рукоятью. Под ней покоился принц Рэнд. На глаза лорда Киана навернулись слезы. Дьюрек, проследив за его взглядом, произнес:

— Твой брат умер как воин, и он единственный человек, которого чакка погребли с такими почестями.

Варорцы всхлипнули, и Киан, повернувшись к ним, сказал:

— Через некоторое время я приеду в Боскиделл, и мы раскурим трубки и побеседуем о чем–нибудь хорошем. Ждите меня через год весной, летом или осенью, когда горе стихнет, уступив место светлой печали. — Он обнял ваэрлингов, пожал руки Дьюреку и Шаннону и, не сказав больше ни слова, отправился к Рассветным Вратам, где его уже ожидали эльфы.

— До встречи, — выкрикнул ему вслед Коттон. А Перри стоял и молча смотрел на удаляющийся силуэт человека.

Затем варорцы попрощались с королем гномов. Дьюрек вручил Коттону кошель мелкого серебра, чтобы в пути они ни в чем не нуждались, и маленький серебряный ларец, закрытый на ключ. Бакканы не должны были открывать его, пока не вернутся в Рут. То, что было внутри, предназначалось им обоим. Гном также вернул Перри сильвероновые доспехи, он собственноручно починил их в том месте, где они были пробиты стрелой, а вместо янтаря вставил сверкающий рубин. Перри облачился в кольчугу и сказал:

— Я уже вдосталь навоевался и надеюсь, что больше мне никогда не придется держать в руках оружие.

Попрощавшись, варорцы и Шаннон двинулись по Пути Брегги к Закатным Вратам. Дьюрек долго смотрел им вслед и наконец тихо произнес:

— Может, я тоже как–нибудь загляну к вам в Боскиделл.

Товарищи заночевали в Комнате с решеткой и на следующее утро двинулись дальше. Когда они проходили по Нижнему залу, Перри старался не смотреть в ту сторону, где чернел вход в тоннель, в котором скрылся Урсор. Через Сосущую Бездну гномы уже успели перекинуть мостик, так что друзьям не пришлось снова прыгать через восьмифутовую расщелину. Они шли дальше, пока не оказались около Закатных Врат. Створы были распахнуты, но по обеим сторонам на страже стояли гномы.

— Вот здесь плескались воды Темного Моря, — сказал Коттон, указывая на черный котлован, — а теми камнями, которые вы видите на дне, был завален вход.

Перри изумленно уставился на огромные глыбы, у него в голове не укладывалось, как гномам удалось сдвинуть их с места.

Они молча постояли около надгробных пирамид, тишину нарушало только журчание Даскрилла. Коттон обратил внимание Перри на Сентинельский водопад, срывающийся с горы серебряным каскадом.

— Вон там была дамба, — объяснил баккан. — А теперь под ее обломками лежит тело мертвого чудовища.

Перри взглянул туда, куда указывал Коттон, и по его телу пробежала дрожь.

Вечером друзья разговаривали с гномами, которые, сменяя друг друга, охраняли Закатные Врата, и с двумя валонскими всадниками. Они уже оповестили жителей Валона, Пеллара и Красных холмов, что войску Дьюрека требуются припасы. Большинство повозок уже разгрузились, все их содержимое перенесли в Крагген–кор. Ванадьюрины сообщили, что Дьюрек договорился с валонцами о лошадях, чтобы привезти провизию и инструменты. Некоторые гномы из других кланов уже собирались переселиться со своими семьями в Дриммендив.

Дьюрек предупредил капитана отряда о том, что Шаннон и Перри с Коттоном собрались в Лурен, и валонцы приготовили для них повозку со всем необходимым для такого долгого путешествия.

На следующее утро они попрощались с гномами и ванадьюринами и отправились в путь. Вначале друзья ехали по Старой Шпоре, вдоль пологих холмов, затем свернули на Релльскую дорогу, которая вела на юг к реке Хат. У въезда в Гюнарское ущелье она совсем исчезла из виду, и, пока повозка с трудом тащилась по каменистой, заросшей кустарником местности, Шаннон рассказывал варорцам о тех днях, когда между королевствами Дриммендив, Лианон, называемым людьми Релль, и ныне разрушенным городом Старый Лурен шла оживленная торговля. Теперь недалеко от древних развалин возникло новое поселение, куда и приведет их в конце концов старинная дорога.

Около полудня путники въехали в живописную зеленую долину, впереди поблескивала река, и кругом паслись сотни лошадей. Вскоре эльф и варорцы добрались до лагеря харлингаров, где их встретил маршал Бритта. Люди были рады вновь повидаться с Перри и Коттоном, а Шаннону все выказывали особое почтение. Харлингары пригласили их к столу, Бритта до сих пор ел левой рукой, так как правая не двигалась из–за тугой повязки. За обедом к ним присоединился родич маршала Брад, которого Бритта шутя представил как свою правую руку, потому что тот, в отличие от Бритты, был ранен в левую. Третьим в их компании был Ганнон: у него не действовали обе руки, так что его приходилось кормить, к вящему негодованию последнего и радости подшучивающих над ним товарищей.

Они говорили о войне и о последней битве. Коттон попросил маршала рассказать об их сражении с рюкками. Валонец вкратце поведал о бешеной скачке, о засаде, которую они устроили оркам, и об ускользнувшем дрокхе. Теперь уже никто никогда не узнает, успел ли тот предупредить Гнара.

— Когда мы вернулись в долину Рагад, то увидели, что Врата открыты и гномы вошли в Крагген–кор. Мы поставили стражу на смотровой площадке у Сентинельского водопада и на вершине Красного Стража у Высоких Врат на тот случай, если орки попытаются бежать из Дриммендива. Но никто из ночного народа так и не появился в долине…

Бритта замолчал, закончив свой рассказ.

— Ни один орк не высунул своего носа из ворот, пока я стоял на страже, — сказал Вулф. — Хотя мне не довелось участвовать в сражении, думаю, и моя служба была небесполезной. Ведь на нашем попечении оказались раненые и лошади. И все–таки жаль, что мне не удалось отправить на тот свет парочку–другую орков.

— Тебе не стоит сетовать на судьбу, — сказал Перри. — Сражаться и убивать — сомнительное счастье. — Варорец замолчал, погрузившись в размышления, и Бритта удивленно посмотрел на него.

Солнце светило ярко, и, несмотря на зимнюю пору, в защищенной от ветра долине было довольно тепло. Вокруг царила тишина. Но вдруг воздух прорезали резкие звуки труб и тамбуринов. Перри взглянул в ту сторону, откуда доносилась музыка, и увидел сидящих в кружок воинов из отряда Бритты. Один за другим мужчины начинали хлопать в такт мелодии. Юный воин выскочил на середину и принялся танцевать вокруг костра. Мотив становился все более диким, а пляска все более неистовой. Сидящие харлингары не переставали хлопать, то и дело разражаясь громкими возгласами.

— Чему они так радуются? — недоуменно спросил у маршала Перри и мысленно добавил: «Когда столько товарищей погибло».

Бритта посмотрел вдаль, туда, где виднелись пять свежих могил: Арл, Дален, Хаддор, Лутен и Раэч навсегда останутся лежать в этой зеленой долине, которую позже назовут долиной Пяти Всадников. Говорят, будто больные и усталые лошади сами приходят сюда, чтобы пощипать сочной травы и напиться кристально чистой воды из реки, протекающей по этим мирным землям. Тогда они вновь становятся здоровыми и сильными. И еще говорят, будто на рассвете здесь порой раздается едва слышный звук валонского рога.

Некоторое время взгляд маршала блуждал по зеленым просторам, затем Бритта повернулся к варорцу и ответил:

— Это не танец радости и не веселая музыка. Отнюдь. Но пройдет время, и они снова будут веселиться, потому что жизнь продолжается.

Внезапно музыка смолкла, и тишина, словно тяжелое покрывало, вновь опустилась на долину. Перри обвел взглядом скорбные лица воинов. Глубокая печаль охватила всех.

В этот момент прискакал Хогон, ведя под уздцы двух лошадей.

— Каштан! Лохматый! — радостно закричал Коттон и бросился к ним со всех ног, а Бритта и Хогон довольно улыбнулись, глядя на маленького варорца.

— Мы так и думали, что вы будете возвращаться этой дорогой, и держали их неподалеку.

— Спасибо, Хогон, спасибо, Бритта, — благодарил их Коттон. — Сразу видно, что они были в хороших руках. — Затем баккан вновь повернулся к лошадкам, и они ласково ткнулись мордами ему в шею. — Да я смотрю, вы растолстели.

Что ж, теперь придется поработать, чтобы согнать жирок.

Попрощавшись с харлингарами, Коттон запряг в повозку Каштана и Лохматого. Обернувшись, друзья помахали валонцам. Ветерок донес до них звуки рога:

— Тааа–тан, тан–тааа, тан–тааа! (До встречи, прощайте, прощайте!)

Повозка катилась на юг, и на закате второго дня путники доехали до реки Хат. Брод был удобным, и они легко переправились на другой берег. Дальше Старая дорога сворачивала на запад. Друзья ехали днем, а после захода солнца устраивались на ночлег. Наступила настоящая зима, дни были короткими, а ночи долгими и холодными. Приходилось каждый раз строить шалаши и разводить несколько костров, но все равно согреться было трудно, и раненое плечо Перри по утрам ныло так, что он едва мог двигать рукой. Спасали только стеганые фуфайки на гусином пуху, которыми их снабдили гномы.

На шестой день путешествия путники подъехали к Луренской переправе. Здесь Старая Релльская дорога соединялась с Ролским путем, одни именовали этот тракт Северным маршрутом, другие Южным, а третьи Почтовой дорогой. Чуть дальше за Луреном реки Хат и Кейр сливались в одну, место это из–за бурного течения и водоворотов издавна прозывалось Речной Круговертью. В Лурене, где был единственный брод, пересекались торговые пути между землей Релль, Гюнаром, Хартом и Треллинатом, однако страшный пожар несколько столетий назад почти сровнял город с землей.

Только пятьдесят лет назад около руин древнего города возникло новое поселение. Пока это была лишь небольшая деревушка, окруженная Ривервудским лесом, но там имелась гостиница под названием «Красный Кабан», где могли отдохнуть и подкрепиться путники, проезжающие по Почтовой дороге. И Коттон, в предвкушении горячего ужина и теплой постели, направил повозку к деревеньке.

Когда друзья вошли в гостиницу, посетители прервали беседу, чтобы рассмотреть вновь прибывших. Вначале всем показалось, что это юноша и двое мальчиков, но когда гости скинули фуфайки и перед завсегдатаями предстали два маленьких воина в сверкающих доспехах и легендарный эльфийский правитель в серо–зеленом плаще, по залу прокатился удивленный шепот:

— Вы только посмотрите! Эльф, да еще лаэн! Ну а эти двое малышей должны быть тогда ваэрлингами.

Хозяин гостиницы, мистер Хоксли Хаусмен, выступил вперед.

— Добро пожаловать, господа, — сказал он и провел их поближе к очагу, где плясал веселый огонек. На глаза Коттона навернулись слезы, ведь им не приходилось сидеть у камина с тех пор, как они ночевали в «Белом Единороге», а это было так давно…

Следующее утро было омрачено расставанием, особенно опечалился Перри. Эльф должен был вернуться в Дриммендив, а уже оттуда отправиться в Дарда Галион. Хозяин гостиницы приготовил для варорцев трех пони, двух верховых и одного вьючного, поскольку Шаннон изъявил желание ехать в повозке.

Коттон пошел прощаться с Каштаном и Лохматым, а Шаннон и Перри остались в гостинице.

— Не грусти, дружок, — сказал, улыбаясь, эльф. — Следующим летом, когда все вокруг будет зеленеть и цвести, а на деревьях завяжутся плоды, мы обязательно встретимся снова.

Эльф и баккан вместе вышли из гостиницы и направились в конюшню. Там варорцы попрощались с Шанноном, сели на пони и двинулись по Почтовой дороге на северо–восток, а Серебряный Лист повернул назад к Луренской переправе.

На четвертый день путешествия варорцы оказались на развилке: Почтовая дорога сворачивала на северо–запад к Стоунхиллу, а Колючий путь шел строго на запад, к броду через реку Спиндл. Туда–то варорцам и было надо. На следующий день перед ними встала Терновая стена. Бакканы проехали по тоннелю, переправились через реку и вновь нырнули в полутемный коридор. Наконец они добрались до Боски, местечка, называемого Даунделлской лощиной.

Они остановили пони, спешились и стали смотреть по сторонам. Коттон сделал глубокий вдох:

— Как славно снова оказаться дома! Здесь даже воздух другой. Но больше всего на свете мне хочется сейчас добраться до Рута. Нам ведь предстоит проехать еще около пятидесяти лиг? — И Коттон повернулся к Перри, ожидая ответа.

Но Перри смотрел назад, в ту сторону, откуда они приехали, где находился Крагген–кор. В его глазах стояли слезы.

— Что… что ты сказал? О да, еще примерно пятьдесят лиг. — Он быстро утер слезы, сел на пони и пустил свою лошадку трусцой.

От реки Спиндл они направились в сторону Иствуда. Путь через Боски, хотя и долгий, вовсе не казался бакканам утомительным, ведь они были дома. На четвертое утро, после того как они переправились через Спиндл, пошел легкий снежок. Они устроились на ночь на опушке Иствудского леса. Позавтракав, Коттон и Перри пустились в путь по Придорожной аллее, ведущей через Бадген прямо в Лесную лощину.

Пока они ехали, снегопад все усиливался, но день стоял безветренный, и пушистые хлопья неслышно опускались на землю. И впервые за долгое–долгое время Коттон стал мурлыкать себе под нос какую–то песенку.

Они ехали весь день и добрались до Бадгена, когда уже стемнело. В окнах гостиницы «Голубой Бык» уютно горел свет. Когда они проезжали мимо, дверь на секунду открылась и до варорцев донеслись звуки музыки. Снег все падал, и пони уже с трудом переставляли ноги, поднялся ветерок, но ничто не могло омрачить счастья друзей.

Они переехали по мосту через Динглрилл, миновали мельницу, и наконец их пони ступили на узенькую извилистую тропинку, ведущую к Руту.

Бакканы спешились, привязали лошадок к изгороди, и тут дубовая дверь с шумом распахнулась. На пороге стояла Холли, она обняла их и расцеловала Перри. Он нежно прижал ее к себе, но ничего не сказал, и его щеки намокли от ее слез. Когда они вошли в дом, то увидели накрытый по–праздничному стол, жареного гуся и три тарелки, ведь это был новогодний вечер, так Холли объяснила свои слезы счастья.

Глава 10 ГЕРОИ

Через полтора года после того, как мистер Перри и Коттон вернулись в Рут, весь Боскиделл бурлил от волнения. Ведь в этот день, Самый Длинный день года, должна была состояться торжественная церемония. И не просто какое–то там торжество с участием мэра Витлача и разрезанием красной ленточки, на этот раз в Боскиделл приехал король, и не просто король, а сам Верховный правитель Дарион. И не он один, потому что, казалось, все короли и правители Митгара решили собраться в этот день в Боскиделле. Ну уж если и не совсем все, то во всяком случае самые важные. И конечно же, всевозможных слухов и домыслов было хоть отбавляй.

Говорили, будто сюда едет король Северного Риамона, Киан, который сражался с рюкками, и король Эанор из Валона вместе со своим маршалом Бриттой, командовавшим ванадьюринами; и даже король гномов Дьюрек, тот самый, что подарил Коттону и мистеру Перри целый ящик драгоценностей, и еще отряд гномов на пони, а двое из них скачут на лошадях, у них такой вид, будто они оседлали единорога. Но самое поразительное, что сюда едут эльфы во главе с лордом Ванидаром Шанноном Серебряным Листом, и я готов съесть свою шапку, если он не самый настоящий эльфийский король. Чужестранцы прибывают каждый час. Этим утром целый отряд больших людей выехал из Даэля. Да, для Боски это великий день, о котором будут рассказывать еще многие годы.

И тем не менее боскиделльцы не знали самого главного: все эти чужестранцы, короли, правители и военачальники собрались, чтобы воздать честь двум варорцам, Перегрину Фаэрхиллу и Коттону Баклебёру.

Ведь слова, которые так любят повторять бадгенцы, и в самом деле подтвердились: если какой–нибудь король попадет в затруднительное положение, он всегда может попросить варорцев о помощи.

А в Руте вокруг своего мужа суетилась Холли.

— Я так тобой горжусь, Перри, и Коттоном тоже, — щебетала она без умолку, приглаживая его непослушный вихор и поправляя воротничок.— Представь, тебя назовут Героем Королевства.

— Все это чепуха, — запротестовал Перри. — Никакой я не герой, и все мои товарищи прекрасно знают, что я просто обыкновенный варорец, а вовсе не великий воин.

На тумбочке у кровати лежала книга, открытая на первой странице, где каллиграфическим почерком Перри было выведено:

Серебряный зов.

История военного похода глазами двух варорцев.

Дневник Перегрина Фаэрхилла.

— Я читала твой дневник, и не только я, сколько уважаемых ученых тоже его читали, и все мы думаем, что это история великой войны, полная благородных подвигов и героических деяний.

— Ах, моя дамми, конечно, — вздохнул Перри. — Но я–то хотел поведать не о подвигах, а о повседневном ужасе войны. Я надеялся, что мне удастся отразить правду о войне. — Перри ненадолго задумался и дотронулся рукой до рубина, который закрывал то место, куда попала черная стрела. — В историях, которые мы так любим слушать, сидя зимними вечерами у очага, герои никогда не страдают, не мучаются сомнениями и ничего не боятся, там зло всегда терпит поражение и добро торжествует. Но во всамделишной войне герои делают ошибки, принимают неверные решения, испытывают страх и гибнут, а враги одерживают победу за победой.

А ты только и делаешь, что убегаешь, скрываешься и убиваешь, порой ударом в спину, без предупреждения или вызова на поединок. Пусть это рюкки, хлоки или тролли, но ведь и они живые.

— Но это было необходимо, — возразила Холли. — Коттон так говорил, и Киан, и Шаннон. Так считают все те правители, короли, гномы и эльфы, которые приехали поздравить тебя.

— Необходимо, да, однако это все равно отвратительное занятие,— сказал Перри.— А сколько на полях сражений пало доблестных воинов, которым бы еще жить и жить. И кто мы с Коттоном такие, чтобы нас чествовали как героев?

— Перестаньте нести чепуху, мистер Перегрин Фаэрхилл! — оборвала его Холли, и ее огромные янтарные глаза вспыхнули от гнева.— Если бы не вы с Коттоном, победил бы ночной народ. Грабежи и убийства продолжались бы до сих пор, распространяясь повсюду, словно чума, и страдали бы от этого все свободные жители Митгара. Может, орки даже попытались бы сунуть свои гнусные носы в Боски. Но благодаря вам с Коттоном этого не произошло. Так что вы самые настоящие герои: Коттон спас от чудовища из Темного моря короля Дьюрека, он вел войско по Пути Брегги и убил тролля, к тому же он нес рог Нарока. Так что без Коттона гномы ничего бы не смогли сделать. А у тебя, Перри, был Бейн, предупреждавший о появлении врагов, ты нашел ключ к потайной двери в Логове Гаргона и разгадал пророчество Нарока. Если бы не ты, ночной народ одержал бы тогда победу.

Вы настоящие герои, просто сами этого не понимаете. Но то, что вы не отдаете себе в этом отчета, только лишний раз подтверждает правоту моих слов, без таких «обыкновенных варорцев» сильным мира сего было бы несдобровать.

Не надо умалять свои заслуги только потому, что ты варорец, а не эльф, большой человек или король. Сегодня все они прийти почтить тебя и Коттона: ведь теперь подданным короля Киана на границе Северного Риамона больше не придется жить в страхе перед рюкками и хлоками, враги больше не оскверняют Дарда Талион, страну эльфа Шаннона, а пещеры Крагген–кора вновь заселят гномы и верховный правитель Дарион сможет вздохнуть спокойно, потому что в его землях наконец воцарился мир. А без вас ничего бы этого не было.

Нельзя сказать, что слова Холли убедили Перри, но желание спорить со своей дамми у него начисто пропало. Холли ловко приладила к плащу серебряную застежку, а Перри вновь потрогал красный рубин. В плече запульсировала боль, «Через пару дней изменится погода», — подумал баккан, но вслух ничего не сказал. Он только хотел, чтобы все эти формальности поскорее закончились.

Холли стряхнула очередную невидимую соринку с доспехов Перри и, отступив на несколько шагов, окинула своего баккарана придирчивым взглядом.

— Что ж, — наконец произнесла она, просияв.— Как будто бы все в порядке. В кабинете ждет какой–то большой человек, чтобы сопроводить вас с Коттоном к королям. Так что поторопись.

Перри вздохнул и вышел из спальни. Когда он открыл дверь в кабинет, то сразу увидел прислоненную к стене черную булаву. Баккан чуть не подпрыгнул от радости.

— Урсор! — закричал он, вбегая в комнату. — Урсор! — снова воскликнул он, словно не веря своим глазам.

Навстречу варорцу из кресла поднялся баэрон.

— Ну вот, малыш, мы и свиделись, — громыхнул великан. Он поднял баккана и посадил на край стола, словно малого ребенка.

— Урсор, мы думали, ты погиб, — не мог успокоиться Перри. — Что же случилось? Как тебе удалось спастись? Расскажи мне скорее, а то я лопну от любопытства!

— Нам нельзя опаздывать, я подробно опишу тебе свои приключения после церемонии,— улыбнулся баэрон. — Но чтобы ты дожил до этого момента, вот моя история в двух словах: я решил увести рюкков за собой на север, чтобы избавить от их преследования лорда Киана. Отбиваясь от орков, я попал в какие–то неведомые пещеры, где чуть не умер, правда не от рук врагов, а от голода, но наконец наткнулся на гномов — вернее, это они наткнулись на меня, потому что король Дьюрек после сражения послал поисковые отряды во все уголки Крагген–кора. Они нашли меня спустя три дня после вашего отъезда. Но у нас еще будет время наговориться, ведь я хочу услышать и твою историю, малыш, — сказал командующий риамонской гвардией.

Они вышли из кабинета, и Урсор распахнул перед бакканом входную дверь. Снаружи хлынул яркий солнечный свет.

Изумленный Перри увидел собравшихся вокруг его дома королей, гномов, людей, эльфов, стоящих преклонив одно колено. А за ними, казалось, столпились все жители Боскиделла.

Перри взглянул на Урсора, затем на Коттона и, наконец, на Холли. И два варорца, улыбаясь, вышли из дома на солнечный свет, под аплодисменты и радостные крики собравшихся.

Приложение

СЛОВО О ВАРОРЦАХ

Почти у каждого народа во всех странах мира есть сказки и легенды о маленьком народце: феях, домовых и прочих крошечных существах. Совершенно очевидно, что эти сказки дошли до нас с древних времен, и в них запечатлелась память людей о том, что было до Разделения, когда на земле еще обитали гномы и эльфы и, конечно же, варорцы.

Мы располагаем также некоторыми письменными свидетельствами, которые подтверждают этот факт. Конечно, многие документы были утеряны, а другие — написанные на древних языках — уже никто не может прочесть. К таким забытым ныне языкам относится и пелларский, но тем не менее ученым удалось расшифровать некоторые записи.

Одним из таких источников, обнаруженных учеными, и является Книга Рейвен, другим, представляющим не меньший научный интерес, — «Путевые заметки». По этим двум хроникам да еще по ряду других записей и была восстановлена история варорцев.

Варорцы относятся к маленьким народцам, ростом они всего три–четыре фута. Некоторые ученые утверждают, что они такие же люди, как и мы, только небольшого роста, ведь у варорцев нет ни крыльев, ни рогов, ни хвостов, и они во всем походят на человеческие существа. Другие исследователи полагают, что заостренная форма ушей, необычный разрез глаз и долгая жизнь роднят варорцев с эльфийским народом. Глаза у этого народа особенные: немного выпуклые и сверкающие, словно драгоценные камни, они бывают золотисто–янтарные, темно–синие или изумрудно–зеленые.

Варорцы очень ловкие и шустрые, к тому же они обладают природной мудростью и прекрасно приспособлены к жизни среди лесов. Они очень осторожны и при приближении чужестранцев предпочитают оставаться незамеченными, пока не разберутся, с какими намерениями пожаловали незваные гости. Но иногда все же их можно увидеть. Например, кто–нибудь из большого народа, пробираясь по болотам, вдруг обнаружит, что на него устремлено несколько пар глаз: бакканы (мужчины), дамны (женщины), дети и старики внимательно наблюдают за чужаком. Чаще всего это какое–нибудь семейство из рода отенов. Как правило, варорцев редко удается застать врасплох, поэтому они почти не встречаются людям в лесах, полях и болотах, разве что сами захотят побеседовать с каким–нибудь грибником. Однако если кто–нибудь из чужаков забредет в варорскую деревушку, то ее обитатели встретят гостя дружелюбно и гостеприимно.

Из–за своей природной осторожности варорцы обычно предпочитают носить цвета, сливающиеся с окружающим ландшафтом: серый, зеленый, коричневый. Их башмаки делаются из мягкой кожи, что позволяет им передвигаться почти бесшумно. Впрочем, во время праздников варорцы наряжаются в яркую одежду: алую, оранжевую, желтую и синюю. Они любят трубить в рога, бить в барабаны и гонги и петь чуть ли не до хрипоты.

Один из самых больших праздников у варорцев — это переход из одной возрастной группы в другую, его отмечают с особым размахом: звонят в колокола, наряжаются и обязательно устраивают фейерверк. Всех детей, и мальчиков, и девочек, называют «малышулями». Возраст с десяти до двадцати считается подростковым, а после двадцати парни становятся «молодыми бакканами», а девушки «молодыми дамнами». Возраст от тридцати и до шестидесяти называют зрелостью. К варорцам же старше шестидесяти принято уважительно обращаться «пробаккан» и «мадамна».

По достижении зрелости варорцы обычно полнеют и набираются солидности. Едят по три–четыре раза в день, а по праздникам и все пять. Пожилые варорцы любят повторять: «Мы — маленький народец, а маленьким созданиям, чтобы жить, нужно много есть. Посмотрите на птиц, мышей и землероек: когда они не спят, то только и делают, что едят».

Домашняя жизнь варорцев тихая и спокойная. Дамны часто проводят со своими подругами день за шитьем или другим рукодельем. Мужчины работают в поле или занимаются какими–нибудь ремеслами.

Во время еды все домочадцы собираются за столом: хозяин, хозяйка, дети и слуги, они вместе едят, пьют и обсуждают события, произошедшие за день. Но когда приходят гости, за столом обычно сидят только хозяева, остальные же присоединяются, если хозяин дома специально их пригласил. Закончив обедать, младшие члены семьи, вежливо простившись, уходят, чтобы взрослые могли поговорить о своих «важных делах».

В каждой деревне обязательно есть хотя бы один трактир, где подается пиво, там собираются бакканы, в основном пожилые, некоторые приходят каждый день, другие раз в неделю, а есть и такие, которые заглядывают туда еще реже. Там они обмениваются последними новостями, перемалывают старые сплетни, рассуждают о делах Верховного правителя и о том, что принесет им будущее.

Варорцы, обитающие на севере, разделяются на четыре клана: сивены, отены, квирены и парены. Они селятся в норах, в хижинах на сваях посреди болот, в домиках на деревьях или в каменных домиках, построенных в полях. (Вероятно, всевозможные сказки о разумных барсуках, выдрах, белках, зайцах и прочих зверюшках — это лишь отголоски воспоминаний о маленьком народце, который жил среди болот, лесов и полей.) Варорцы обитают или обитали почти везде, но в одних землях их больше, а в других меньше. Варорцы много раз переселялись из одной местности в другую, так что во время Великого переселения они, как и другие народы, проделали долгий путь через многие страны.

В то время, когда писалась Книга Рейвен, большинство варорцев жили в двух местах: в лесу Вейн, в Вильдерлэнде, что к северу от Харта и к югу от Риана, и в Боскиделле, стране болот, полей и лесов, лежащей между реками Спиндл и Венден.

В Боскиделле живет гораздо больше варорцев, чем в лесу Вейн, ведь эта земля отгорожена от остального мира стеной из терновника, растущего в речных долинах. Туда можно попасть только через специальные тоннели, в мирное время эти проходы не охраняются, и проехать через них может любой. Когда же становится неспокойно, то у терновых тоннелей дежурят лучники и ставятся специальные передвижные заграждения, чтобы никакие разбойники не проникли в Боски.

В октябре двести тридцать первого года Пятой эры, когда начались события, описанные в этой книге, было время мира.

КРАТКАЯ РОДОСЛОВНАЯ ПЕРЕГРИНА ФАЭРХИЛЛА

ХРОНИКА СЕРЕБРЯНОГО ЗОВА

Некоторые события Второй эры

В конце Второй эры закончилась война Заклятия. В Высших сферах Адон победил кровавого Гифона, в Митгаре Модру потерпел сокрушительное поражение от Великого Союза. Затем Адон наложил заклятие на всех обитателей Унтергарда, которые сражались в этой войне на стороне Гифона: они были прокляты навеки и солнечный свет отныне стал для них смертельным. Сам же Гифон был низвергнут за пределы Сфер. Так закончилась Вторая эра и началась Третья, и жизнь шла своим чередом до Четвертой эры.

Некоторые события Четвертой эры

4Э1995. Такерби Андербэнк родился в Лесной лощине, в Боскиделле.

4Э2013. Комета под названием Звезда Дракон вспыхнула на небесах Митгара, по ночам стало видно яркое сияние, обломки кометы стали падать на землю. Многие сочли эту пылающую звезду страшным предзнаменованием.

4Э2018. Такерби Андербэнк, Даннер Брамбелторн, Патрел Рашлок и другие терновые лучники отправляются из Лесной лощины на службу в Четвертый Истаделлский отряд, чтобы охранять границы страны. С этого момента начинается их миссия, которая в конечном итоге приведет к поражению Модру. В этот год началась Зимняя война.

4Э2019. Так, Гален, Брегга и Гилдор прошли через Дриммендив от Закатных Врат к Рассветным. В этот же год закончилась Зимняя война, Модру был повержен, и Гифону не удалось вернуться в Митгар. Рюкки, хлоки и прочие обитатели Унтергарда были убиты или скрылись в глубоких подземельях. Через несколько лет они добрались до Дриммендива, чтобы присоединиться там к своим сородичам.

Некоторые события Пятой эры

Октябрь 15, 5Э2. Рейвен Андербэнк родилась в Лесной лощине в Боскиделле.

Около 5Э7. Верховный правитель поручает Такерби Андербэнку написать историю Зимней войны. Над этим трудом Так будет работать до своей смерти. Книга получит название: «Незаконченный дневник сэра Такерби Андербэнка и его размышления о Зимней войне». В работе над этой книгой Таку будут помогать многие ученые и переписчики, но в основном его дочь Рейвен. Через много лет Так назовет свой труд «Книгой Рейвен».

5Э26. Гном Брегга, правитель Красных холмов, записывает по просьбе Така свои воспоминания о путешествии через Крагген–кор.

5Э31. Рейвен Андербэнк выходит замуж за Виллена Грейлока, они переезжают в Клифф, в Вестаделл, где Веллен возглавил кружок историков, который впоследствии получил название «Школа Книги Рейвен».

Около 5Э40. Рут, нора Такерби, становится музеем Зимней войны.

Около 5Э47. Распространяются слухи о том, что эльфы собираются покинуть Митгар и вернуться в Высшие сферы в Адонар.

Декабрь 31, 5Э73. Одиннадцатое йуля, последний день года, Такерби Андербэнк, носитель Красной стрелы, герой королевства, умирает в возрасте 97 лет.

5Э193. Брегга, сын Бекки, правитель Красных холмов, умер в возрасте 242 лет. Он был последним из смертных героев Зимней войны.

5Э198. Перегрин Фаэрхилл (Перри) родился в Клиффе.

5Э205. Коттон Баклебёр родился в Бракенборо, в Боскиделле.

5Э222. Перри делает копию Книги Рейвен.

5Э228. Перри переезжает в Лесную лощину в Рут и становится хранителем музея. Холли становится экономкой в Руте. Перри берет на службу Коттона, который становится его другом и помощником. Перри находит Свиток Брегги.

5Э229. Гнар Жестокий пришел к власти над рюкками и хлоками в Дриммендиве. Начались грабежи на границах Риамона и Валона.

5Э230. Дьюрек Седьмой, король гномов из Северного рудника, просит лорда Киана сопроводить Анвала и Борина Айронфистов к Верховному правителю Дариону в Пеллар, чтобы просить совета и помощи в освобождении Дриммендива от засевшей там нечисти. Король Дарион советует поехать в Боскиделл, где хранится Книга Рейвен, в которой записаны сведения о расположении залов и проходов подгорного королевства.

Путешествие по Крагген–кору 5Э231

Октябрь 9. Лорд Киан, Анвал и Борин приезжают в Лесную лощину и приходят в Рут. Они проверяют сделанную Перри копию Книги Рейвен. Перри показывает гостям свиток Брегги, в котором находятся необходимые сведения. Перри, который знает наизусть Путь Брегги, вызывается вести гномов по Крагген–кору.

Октябрь 10. Коттон решает отправиться в путешествие вместе с Перри.

Октябрь 11—12. Перри, Коттон, Анвал, Борин и лорд Киан, уезжают из Лесной лощины и отправляются к Ландоверской переправе, где им предстоит встретиться с Дьюреком. В Бадгене Коттон трубит в Рог зова, что повергает гномов в ужас, и они произносят слово Норок. Товарищи едут по Пересекающей дороге и останавливаются в гостинице городка Гринфилд под названием «Счастливая Выдра». На следующий день они выезжают за пределы Боскиделла и на ночь разбивают лагерь в Крайнем лесу.

Октябрь 13—23. Путешествие на восток продолжается. Бакканы начинают учиться сражаться на мечах. Путники проходят через долину Сражений, Стоунхилл, Богландские низины, Мрачный лес и в конце концов добираются до Арденского брода через реку Тамбл. Поскольку река вышла из берегов, им не переправиться.

Октябрь 24—26. Вода в Тамбле медленно спадает (26 октября — полнолуние).

Октябрь 27—28. Переправа на другой берег. В эту ночь путники разбили лагерь у подножия Гримволлских гор.

Октябрь 29. Переход через горы по Крестанскому перевалу. Каменный оползень уносит повозку со всеми припасами.

Октябрь 30—31. Путники идут к Ландоверской переправе пешком. У подножия гор они встречают Бару и его сыновей, стражей перевала. На следующий день добираются до реки Аргон, куда должен подойти со своим войском король Дьюрек.

Ноябрь 1. Дьюрек со своим войском в полночь подходит к Ландоверской переправе.

Ноябрь 2. Войско гномов переправляется через реку. Их сопровождают сорок валонских всадников под предводительством маршала Бритты. С Дьюреком также пришел Рэнд, брат лорда Киана. Варорцы узнают, что лорд Киан является наследником престола Северного Риамона. Дьюрек созывает военный совет. Решено войти в Крагген–кор через Закатные Врата, а небольшому отряду поручено проникнуть в подгорное королевство через Рассветные Врата, добраться до Закатных Врат и, если потребуется, починить их изнутри. Коттон отправляется вместе с войском в качестве проводника. Перри присоединяется к отряду, в который входят также лорд Киан и гномы Анвал, Борин, Барак. Делк и Тобин. Ночью Дьюрек рассказывает Перри и Коттону легенду о Нароке и серебряном роге, чей звук возвестит сокрушительное поражение гномов в Смертельной войне.

Ноябрь 3. Коттон вместе с войском уходят по направлению к Крестанскому перевалу, чтобы дойти до Закатных Врат вдоль западного склона Гримволлских гор.

Отряд остается у переправы. Лорд Киан объясняет, как строить плот.

Ноябрь 4. Войско доходит до домика стражей перевала, у подножия гор.

Гномы рубят деревья для постройки плота.

Ноябрь 5. Войско разбивает лагерь на горном склоне. Поздно ночью прибегает Ралф, один из сыновей Бару, чтобы предупредить о надвигающемся буране.

Постройка плота продолжается.

Ноябрь 6. Войско переваливает через горы и, несмотря на снежную бурю, достигает спасительного соснового бора.

Плот закончен. Вечером начинается дождь.

Ноябрь 7. Буря не утихает. Войско вынуждено оставаться в укрытии.

Отряд спускается вниз по реке мимо Большого острова. Дождь продолжается.

Ноябрь 8. Буран закончился, но дорогу занесло снегом. Начинается работа по расчистке пути.

Дождь прекратился, отряд добрался до северных границ Далгорской низины.

Ноябрь 9. К вечеру путь удалось расчистить, и войско двинулось вниз к подножию горы.

Отряд миновал Далгорскую низину.

Ноябрь 10. Гномы предпринимают отчаянный марш–бросок к Закатным Вратам. Из–за бурана они потеряли несколько дней.

Ночью отряд добрался до своей последней стоянки на берегу Аргона; Дриммендив и Рассветные Врата находятся в пяти днях пути на запад.

Ноябрь 11—14. Марш–бросок продолжается, но дождь существенно замедляет продвижение войска.

Члены отряда уточняют окончательный план вторжения в Дриммендив.

Ноябрь 15. Войско гномов продолжает двигаться к Закатным Вратам.

На отряд нападает банда рюкков: Барак убит, Тобин ранен, остальных спасают эльфы и баэрон Урсор.

Ноябрь 16. Войско продолжает двигаться к Закатным Вратам.

Товарищи хоронят Барака, Тобина эльфы забирают в Дарда Эриниан. Шаннон и Урсор присоединяются к отряду.

Ноябрь 17—21. К восемнадцатому ноября гномы почти нагоняют упущенное время. Когда они проходят по Куадранскому ущелью, Бритта узнает о легендарных Высоких Вратах и оставляет там трех харлингаров следить за тем, чтобы рюкки, выйдя из этих Врат, не ударили с тыла.

Отряд продолжает двигаться к Рассветным Вратам. Двадцатого числа они добираются до границ Крагген–кора.

Ноябрь 22. Войско доходит до Закатных Врат на день позже условленного срока.

Отряд проникает в Дриммендив. Товарищи перебираются через Великую Бездну и находят путь в обход обрушившегося зала Резной Арки.

Ноябрь 23. Гномы начинают расчищать завал у Закатных Врат. Вечером их атакует Кракен. Битва с чудовищем продолжается всю ночь.

Отряд добирается до Комнаты с решеткой, расположенной приблизительно на полпути к Закатным Вратам, там их замечают враги. Спасаясь от преследования, товарищи добегают до Логова Гаргона и оказываются в ловушке.

Ноябрь 24. На рассвете гномы убивают Гаргона. Через несколько часов появляется харлингар с вестью о том, что вражеские шпионы заметили войско гномов и теперь спешат к Высоким Вратам. Бритта во главе валонских всадников скачет к Куадранскому ущелью, чтобы остановить рюкков. Продолжается расчистка завала у Закатных Врат, строятся надгробные пирамиды для погибших в ночной схватке с Гаргоном.

Ночью воины Бритты устраивают засаду, враги убиты, но одному хлоку удалось ускользнуть. Возможно, он спешит с вестями к Гнару.

Отряд нашел выход из Логова Гаргона, но Делк, последний мастер ворот, убит. Позже товарищи находят подводный путь и скрываются от преследователей.

Ноябрь 25. Каменный завал разобран. В полночь войско гномов входит в Крагген–кор. (Полнолуние.)

После полуночи в долине Рагад загорелся сигнальный костер. Бритта со своим отрядом скачет обратно к Закатным Вратам.

Товарищи отвалили камень, преграждавший путь в Нижнюю комнату. Киан, Шаннон и Урсор уводят за собой отряд рюпт, а Перри, Анвал и Борин продолжают путь к Закатным Вратам. Киан и Шаннон разлучаются с Урсором.

Ноябрь 26. Войско гномов спасает Перри, Анвала и Борина от отряда рюкков. Гномы доходят до Комнаты с решеткой, где встречают Киана и Шаннона.

Всадники Бритты прискакали в долину Врат и обнаружили, что гномы вошли в Крагген–кор. Ванадьюрины отправляются на южные пастбища и увозят раненых гномов.

Ноябрь 27. Войско доходит до Боевого зала.

Ноябрь 28. Решающее сражение между гномами и ночным народом. Перри ранен. Многие воины погибли. Звучит Рог Нарока, вражеские полчища уничтожены.

С ноября 29 по декабрь 13. Перри поправляется и тринадцатого числа решает вернуться в Рут.

Декабрь 14—15. Перри, Коттон и Шаннон проходят Путем Брегги к Закатным Вратам и покидают Дриммендив.

Декабрь 16—21. Перри, Коттон и Шаннон едут из Дриммендива в Новый Лурен. На шестнадцатый день они добираются до лугов, где пасут своих коней ванадьюрины. Там они прощаются с Бриттой и его людьми. На двадцать первый день они приезжают в Новый Лурен и ночуют в гостинице «Красный Кабан».

На семнадцатый день поисковый отряд гномов находит в пещерах умирающего от голода Урсора.

Декабрь 22. Шаннон отправляется из Нового Лурена в Дарда Эриниан. Перри и Коттон уезжают в Боскиделл.

Декабрь 23—29 . Перри и Коттон едут в Боскиделл. Они пересекают границы Боски двадцать шестого числа. (Декабрь 25 — полнолуние.)

Декабрь 30. Новогодний вечер. Снегопад. Перри и Коттон приезжают в Рут. Конец путешествия.

События последующих лет

5Э232. Перри пишет «Дневник Фаэрхилла, или Серебряный Зов».

Июнь 5. Перри женится на Холли Нортколт.

5Э233. Июнь 21 . Самый Длинный день года. Перри и Коттон провозглашены Героями Королевства. В церемонии принимают участие Верховный правитель Пеллара Дарион, король Риамона Киан, король Валона Эанор, король Крагген–кора Дьюрек, правитель Дарда Эриниана Ванидар Шаннон Серебряный Лист, баэрон Урсор, маршал Бритта, Тобин Форгфаэр, а также множество гномов, эльфов, людей и, конечно же, варорцев.

ЗАМЕТКА О ЗАТЕРЯННОЙ ТЕМНИЦЕ

До сих пор остается загадкой, была ли эта комната изначально предназначена для того, чтобы заточить туда Гаргона. Гораздо более правдоподобным кажется предположение, что в ней должна была размещаться сокровищница, и Гаргон сам попал в ловушку, скрываясь от заклятия Адона.

Возможно, неизвестные мастера поняли, что внутри заперт Гаргон, и поэтому не стали открывать дверь, зная, что вулк сам не выберется оттуда.

Потайной вход в Затерянную темницу и похож и не похож на работу эльфов (см. Книгу Вторую, главу 3). Из преданий гномов следует, что Дьюрек был первым разумным созданием, вступившим в Крагген–кор. Затем он привел туда свой народ, и они превратили подгорные пещеры в могущественное королевство. Следовательно, возникает вопрос: позволили бы гномы лаэнам устраивать в своих владениях сокровищницу или темницу? С другой стороны, если бы гномы знали о Затерянной темнице, стали бы они добывать в этом месте звездное серебро? Возможно, они знали о темнице, но не думали, что Гаргону удастся прорваться сквозь каменные стены.

Руны на потайной двери очень напоминают эльфийские, но вполне вероятно, что эти ворота — работа чакка или волшебников, так как гномы многое переняли у лаэнов.

В эльфийских преданиях говорится о страшном создании, заключенном под Гримволлскими горами, но откуда лаэны узнали об этом, неизвестно. Эльфы полагают, что Модру, готовившийся к Зимней войне, каким–то образом использовал свою сверхъестественную силу, чтобы внушить гномам мысль добывать сильвер неподалеку от Затерянной темницы. Следовательно, можно считать, что Гаргона освободил Модру.

Ученые Школы Книги Рейвен продолжают изучать этот вопрос. Большинство историков полагают, что эта комната с потайной дверью должна была служить сокровищницей и гномы построили ее с помощью эльфов. Однако мастера и те, кто знал об этой сокровищнице, позже были убиты во время Великой Войны, и о существовании комнаты забыли. Весьма вероятно, Гаргон сам попал в западню, скрываясь от дневного света в подгорных пещерах, и каким–то образом лаэнским воинам стало известно, что это жуткое создание заточено в Затерянной темнице.

ПЕРЕВОД НЕКОТОРЫХ СЛОВ И ВЫРАЖЕНИЙ

В «Дневнике Фаэрхилла» встречается множество слов и выражений, которые отличаются от общепринятого пелларского языка. Для исследователей–лингвистов они собраны в приложении. Далее следует список основных языков Митгара:

Валур = древний военный язык Валона

СВР = староверхнериамонский

ДП = древнепелларский

Сильва = эльфийский язык

Слукский = язык ночного народа

Твилл = древний язык варорцев

Чакур = язык гномов

ГЛОССАРИЙ

А

Авагокское море — внутреннее море, на берегах которого расположены государства Пеллар, Йуго, Овен, Гария, Албан, Урн, Сараин, Чабба, Кару, Гирея. В западной части Авагонского моря находится Кистан, один из самых больших островов.

Авен — королевство в Митгаре, простирается от Северного Риамона на юге до Гримволлских гор на севере.

Аггарат — каменная тень (чаккур). См. Темный Шпиль.

Адон — высшее божество Митгара.

Адонар — Высшие сферы, в которых пребывает Адон.

Айгон — человек из Пеллара. Младший сын Ауриона, брат короля Галена. Герой Зимней войны.

Айлсворт Бройстер — человек из Стоунхилла. Муж Молли. Хозяин гостиницы «Белый Единорог».

Алор — господин (сильва).

Амону — с тобой (чаккур).

Анвал Айронфист — гном из клана Дьюрека. Брат Борина Айронфиста, профессиональный воин. Член краггенкорского отряда. Убит Гнаром во время решающего сражения.

Арбагон Феннер — варорец из Вейнвуда, во время Зимней войны возглавлял вейнвудское ополчение маленького народца.

Аргон — главная река Митгара. Течет от восточных склонов Гримволлских гор до Авагонского моря.

Арден — поросшая лесом долина в земле Релль, где был лагерь лаэнских воинов. Возможно, ко времени войны в Крагген–коре это место уже было заброшено.

Арденская переправа — брод на реке Тамбл, неподалеку от Ардена.

Арденский водопад . — Этот водопад, срываясь с высоты, скрывает от глаз вход в Арден.

Арин — эльфийка, сопровождавшая Эгиля Одноглазого в путешествии за Зеленым камнем в Ксиан.

Арл — валонский всадник, член отряда Бритты. Погиб в битве у подножия Шлема Бурь.

Аталарский клинок — клинок, выкованный мастерами из Затерянной страны, найденный в гробнице пророка Отрана. Гален ранил этим клинком Кракена, спасая Гилдора. Хранился в музее Така; во время последней войны Коттон ранил этим клинком Кракена, спасая короля Дьюрека.

Аурион Красноокий — Верховный правитель Митгара. Получил прозвище Красноокий из–за алой глазной повязки, которую он стал носить после того, как потерял глаз в битве с кистанскими разбойниками. Погиб в битве за крепость Чаллерайн во время Зимней войны.

Б

Бадген — деревушка в Боскиделле, где произошла первая битва с захватчиками во время Зимней войны. Придорожная аллея — дорога, ведущая от Бадгена на юг, к Пересекающей дороге.

Баккан — так называют варорцев мужского пола в возрасте от двадцати до шестидесяти лет.

Баккаран — принятое у варорцев обращение к мужу или любимому.

Бакко — дружеское обращение к варорцу мужского пола.

Барак Хаммерхэнд — гном из клана Дьюрека. Мастер ворот, член краггенкорского отряда. Погиб в битве с рюкками на берегу Аргона.

Баралан — котлован (чаккур). См. Яма.

Бару — человек из клана баэронов. Страж Крестанского перевала.

Баэроны — один из людских кланов. Баэроны отличаются огромной физической силой, живут на севере Аргонской долины и в лесу Дарда Эриниан. Во время Зимней войны входили в Союз.

Бездна — см. Великая Бездна.

Бекки — отец Брегги.

Белор — гном из клана Дьюрека. Помощник Бомара по кухне.

«Белый Единорог» — гостиница в Стоунхилле.

Берайт — команда «Приготовиться!» (валур).

Берец — гном из клана Дьюрека. Один из проводников через Крестанский перевал.

Битва в Бадгене — битва в деревне Бадген во время Зимней войны, в которой варорцы разбили гхолов. Это сражение ознаменовало начало освободительной борьбы.

Битва в Вейнвуде — битва в начале Зимней войны между полчищами Модру и объединенными силами вейнвудских варорцев, эльфов из Ардена и людей из Стоунхилла. Сражение продолжалось три дня, и враги были изгнаны из леса.

Битва в Крагген–коре — решающее сражение последней войны между полчищами Гнара и войском Дьюрека. Битва произошла в Боевом зале Крагген–кора; согласно пророчеству о Нароке, гномы одержали победу.

Битва на берегу Аргона . — Краггеккорский отряд был атакован бандой рюкков во время последней ночевки в Аргонской долине. В этом сражении Барак был убит, а Тобин тяжело ранен. Рюкки были разбиты подоспевшими на помощь эльфами. После битвы к отряду присоединились эльф Шаннон Серебряный Лист и баэрон Урсор.

Битва при Ворворе — битва между гномами и ночным народом около водоворота Ворвор.

Богландские низины — болотистая местность к югу от Пересекающей дороги, тридцать миль восточнее Стоунхилла.

Боевой зал — один из залов в Крагген–коре.

Боклеман Бройстер — человек из Стоунхилла. Во время Зимней войны был хозяином гостиницы «Белый Единорог». Возглавлял отряд людей, входивший в Вейнвудский союз.

Большой зал — один из залов в Крагген–коре на Пути Брегги.

Большой народ — варорское название для людей.

Большой остров — остров посередине реки Аргон, расположенный в пятидесяти милях к югу от Ландоверской переправы. Раньше там стояла крепость Стражей Реки, которые перешли на сторону Гифона. Разрушена баэронами.

Большой фен — болотистая низина в Центраделле.

Бомар — гном из клана Дьюрека. Повар полевой кухни.

Борин Айронфист — гном из клана Дьюрека. Брат Анвала Айронфиста, профессиональный воин. Член краггенкорского отряда. Герой войны. Победитель Гнара. Погиб в битве в Крагген–коре.

Боски — см. Боскиделл.

Боскиделл — страна варорцев, окруженная Терновой стеной. На севере граничит с Рианом, на востоке с Хартом, на юге с Треллинатом, на западе с Велленом. Называется также Боски, Лощины, Страна валданов (валур), Страна маленького народца, Семь Лощин.

Бошлаб — хлок из войска Гнара.

Брагги — гном, возглавивший отряд гномов, которые отправились в Крагген–кор, чтобы убить Гхата.

Брак — эльфийский правитель Качара во времена Эльго.

Бракенборо — деревушка в Боскиделле, к югу от Пересекающей дороги, на западной окраине Истаделла. Возле нее произошло одно из сражений Зимней войны.

Брегга — гном из Красных Пещер. Сын Бекки. Герой Зимней войны. Один из Камнепроходцев. Предводитель отряда, открывшего ворота Железной Башни. Правитель Красных Пещер после Борта.

Бритта — маршал Валона, капитан отряда из сорока ванадьюринов, которые сопровождали войско Дьюрека.

В

Валги — большие черные создания, напоминающие волков, проклятые Адоном.

Валдана — валонское название варорцев.

Валон — королевство в Митгаре, славящееся зелеными пастбищами и прекрасными конями. На юге и востоке граничит с Риамоном и с Пелларом, на юге и востоке с Красными холмами, на севере с Гюнаром и Дарда Галионом.

Валур — древний язык Валона.

Ванадьюрины — воины равнины (валур), валонские всадники.

Ванидар — эльф, лаэнский воин, участник похода в Крагген–кор. Полное имя Ванидар Шаннон Серебряный Лист.

Ванидор — эльф, лаэнский воин. Сын Таларина и Раэли, брат Гилдора и Феон. Погиб во время Зимней войны.

Ванилерихха — серебряные жаворонки (сильва), серебристые певчие птицы, некогда обитавшие в Дарда Галионе.

Варорцы — один из народов Митгара. Известные также как ваэраны (чаккур), ваэрлинги (сильва), валданы (валур), Леской народец (валур), маленький народец.

Ваэраны — варорцы (чаккур).

Ваэрлинги — эльфийское и пелларское название варорцев.

Вейнвуд — большой лес к югу от Риана, где обитают варорцы.

Вейнвудский союз — союз варорцев, людей и эльфов, сражавшихся во время Зимней войны с полчищами Модру.

Великая Бездна — глубокая расщелина в Крагген–коре, неподалеку от Рассветных Врат.

Великая война — начало борьбы Гифона против Адона, разразившейся в Митгаре. Известна также как Война Заклятия.

Великий Вулк — см. Гифон.

Великий Гринхолл — см. Дарда Эриниан.

Великий Маэльстром — огромный водоворот в море Бореаль, находящийся между Троном и Сибейнскими островами.

Великий лес — большой лес, находящийся в Южном Риамоне, простирающийся от реки Риссанин до Глейвских холмов.

Великий союз — альянс гномов, эльфов, варорцев, людей, утруни и волшебников, которые воевали в Великой войне против Модру на стороне Адона.

Веллен — одно из государств в Митгаре. На востоке граничит с Боскиделлом, на севере с Даларом, на юге с Треллинатом, на западе с Западным океаном.

Верховный правитель — правитель Северного Митгара, которому подчиняются все остальные короли. Его летняя резиденция находится в Чаллерайне, а зимняя — в Пелларе.

Видрон — человек из Валона. Командующий войском в крепости Чаллерайн, герой Зимней войны.

Вилл Витлач третий — варорец из Боскиделла, мэр Лесной лощины.

Виллен Грейлок — баккан из Боскиделла, муж Рейвен (Андербэнк) Грейлок. Отец Робин. Ученый, историк, основатель школы Книги Рейвен.

Виллоуделл — боскиделлская деревушка в Истаделле.

Владыка Зла — см. Модру.

Внутреннее море — соленое внутреннее море, соединенное с океаном необычайно длинным прямым проливом. Расположено между Гарией на востоке и Риамоном на западе.

Война Заклятия — см. Великая война.

Восточный зал — один из залов Крагген–кора, непосредственно за Рассветными Вратами.

Враг из Трона — см. Модру.

Вулки — злые создания, наделенные Гифоном особой силой: гхолы, гаргоны.

Вулф — человек из Валона. Один из всадников в войске Бритты.

Высокие Врата — потайной вход в Крагген–кор из Куадранского ущелья.

Г

Гаард — волшебное слово, означающее «двигайся». Произносилось гномами, чтобы открыть или закрыть Закатные Врата.

Гален — человек из Пеллара. Старший сын Ауриона, ставший во время Зимней войны Верховным правителем Митгара. Муж Лорелин, отец Гарета.

Гаммер Альдербук — варорец из Боскиделла. Капитан Терновых стрелков во время Зимней войны.

Ганнон — человек из Валона. Один из всадников Бритты.

Гаргон — вулк, помогавший Гифону во время Великой войны. Закован лаэнскими воинами в Затерянной темнице. Освобожден по воле Модру. Оставался правителем Дриммендива более тысячи лет. Убит Камнепроходцами. Также именовался Драэданом (сильва), Ужасом Дриммендива, Гхатом (чаккур), Мандраком (твилл), Ужасом Модру и Негусом (слуккский).

Гарет — первенец Галена и Лорелин. Гарет стал Верховным правителем в 5Э46.

Гария — королевство Митгара, граничащее на севере с Авеном, на востоке с Албаном, с юга омываемое Авагонским морем, на западе Внутренним морем.

Гарн — междометие (валур), выражающее разочарование, ярость.

Гашдак — хлок, один из капитанов в войске Гнара.

Гашмот — хлок из войска Гнара.

Гед — человек из Валона. Один из всадников Бритты.

Гейнор — гном из рода Дьюрека. Один из проводников через Гримволлские горы во время снежной бури. Убит Кракеном.

Герой королевства — почетное звание, которое присваивается Верховным правителем особо отличившимся подданным.

Геронтиус Фаэрхилл — варорец из Боскиделла. Дядя Перегрина Фаэрхилла. Историк, возглавлявший школу Книги Рейвен.

Гиганты — валонское и варорское название утруни.

Гилдор — золотая ветвь (сильва), эльф–лазн. Сын Таларина и Раэли, брат–близнец Ванидора, брат Феон. Один из Камнепроходцев, герой Зимней войны. Известен также как Алор Гилдор, Гилдор Золотая Ветвь.

Гирея — королевство на юге Митгара, во время Зимней войны выступило на стороне Модру. На севере омывается водами Авагонского моря, на востоке граничит с королевством Кару, на юге с Великой пустыней, а на востоке с Западным океаном.

Гифон — великий вулк, борющийся с Адоном за власть над мирами. Был низвергнут Адоном за пределы Сфер. Во время Зимней войны хотел вернуться в Митгар, но ему помешал Так Андербэнк.

Глейн Третий — правитель клана Дьюрека, отец Орна. Убит Гаргоном, когда тот вырвался из Затерянной темницы.

Глейн — см. Глейн Третий.

Глэр — огонь (слукский).

Гнар — хлок, по прозвищу Жестокий, предводитель ночного народа в Дриммендиве. Убит Борином в битве в Крагген–коре.

Гномы — один из народов, населяющих Митгар. Делятся на пять кланов. Широкоплечие, ростом четыре–пять футов. Воинственные, скрытные и очень умные, прекрасно владеют различными ремеслами. Обитают в подгорных пещерах. Также называются чакка (чаккур) и дриммы (сильва).

«Голубой Бык» — название боскиделлской гостиницы в Бадгене.

Горбаш — хлок из полчищ Гнара.

Горный трон — уступ на склоне Шлема Бурь, откуда видно Кольцо чакка.

Горы Гримволл — см. Гримволлские горы.

Готх — пещерный тролль, служивший Гнару.

Гралон — серый камень (сильва). См. Серая Башня.

Грааль — женщина из рода баэронов. Жена Урсора. Убита рюкками по пути в Валон.

Гримволлские горы — самая длинная горная цепь в Митгаре, тянется с северо–востока на юго–запад.

Гринфилд — деревушка в Боскиделле, расположенная на Пересекающей дороге к востоку от Лесной лощины.

Гро — баэрон, старший сын Бару, стража Крестанского перевала в 231 году 5Э.

Грон — королевство Модру, расположенное к востоку от Гронфанга и к западу от гор Ригга, с севера омывается водами моря Бореаль. Также носит название Ледяная пустыня Грона.

Гронфанг — горная цепь, тянется с севера на юг, от моря Бореаль до Гримволла.

Гхат — ужас (чаккур), см. Г аргон.

Гхатан — гора кольца (чаккур), так гномы называют Утес.

Гхолы — вулки, разбойники, скачущие на конях Хель. Их почти невозможно убить. Скорее всего все они погибли во время Зимней войны. Также известны как полутрупы, гхулы (пелларский), гхулка (сильва), гуулы (валур), кхолы (чаккур), прислужники Модру.

Гюнар — пустынное королевство в Митгаре к югу от Гримволла, со всех сторон окружено горами.

Гюнарский каньон — широкий каньон в Гримволлских горах, соединяющий Гюнар и Релль.

Гюнарское ущелье — ущелье, соединяющее Гюнар и Валон.

Д

Далгор — один из западных притоков Аргона.

Далгорские низины — болотистая местность в Риамоне к западу от Аргона и к востоку от Гримволлских гор, по которой протекает река Далгор.

Дален — человек из Валона, один из всадников Бритты. Погиб в сражении у подножия Шлема Бурь.

Дамми — так варорцы называют своих жен и возлюбленных.

Домна — так в Боскиделле называют варорцев женского пола от двадцати до шестидесяти лет.

Дамсель — принятое среди варорцев обращение к дочери.

Даннер Брамбелторн — варорец из Боскиделла, по прозвищу Король Рилльской горы, герой Зимней войны. Возглавил освободительную борьбу в Боскиделле. Товарищ Така. Терновый стрелок. Погиб во время штурма Железной Башни.

Дара — леди (сильва), титул супруги эльфийского правителя.

Дарда Галион — эльфийское название, которое можно перевести как Лес Серебряных Жаворонков. Древний лес на юго–западе Риамона, на западном берегу реки Аргон. Последнее пристанище лаэнов в Митгаре. Называется также Эльдвудом и Ларкенвальдом.

Дарда Эриниан — эльфийское название леса Гринхолл. Огромный лес на восточном берегу Аргона, в Риамоне. В древности назывался Черным лесом.

Дарда — лиственное дерево (сильва), эльфийское слово, означающее лес.

Дарион — Верховный правитель Митгара во время войны в Крагген–коре.

Даскрилл — река, протекающая через долину Рагад. В течение нескольких веков была перегорожена построенной троллями плотиной.

Даунделл — одна из семи лощин Боскиделла, расположенная на юго–востоке страны, где выращивают знаменитый даунделлский табак.

Даэль — столица северного Риамона.

Даэлъский лес — лес, окруженный кольцом Римменских гор.

Делк Стилшанк — гном из клана Дьюрека. Мастер ворот. Член краггенкорского отряда. Убит стрелой рюкка в Логове Гаргона.

Делон — остров посередине реки Аргон, находящийся к северу от Ландоверской переправы.

Дидион — человек из Валона. Один из всадников Бритты.

Дикая земля — область, граничащая на юге с Хартом, на севере с Рианом, на востоке с Роном, на западе с долиной Сражения.

Дикая река — река, протекающая между Деллинскими низинами и Дикой землей, впадает в реку Кейр.

Дильваны — лесные эльфы (сильва), один из двух родов эльфов.

Диммендарк — искусственная темнота, которую сумел создать Модру, используя Миркенстон, под ее покровом заклятие Адона не имело действия.

Динглрилл — река в Боскиделле, вытекающая из Бигфена и впадающая в реку Спиндл.

Длинный зал — один из залов в Крагген–коре, находящийся на Пути Брегги.

Дневник Такерби Андербэнка. Хроника Зимней войны — история Зимней войны, написанная Таком, в основу которой был положен его неоконченный дневник.

Дневник Такерби Андербэнка — дневник, который Так вел во время Зимней войны.

Долина Врат — см. долина Рагад.

Долина Пяти Всадников — долина с чистыми источниками и сочной травой, расположенная у западных склонов Гримволлских гор, к югу от долины Рагад. Названа так в честь Пяти похороненных там валонских всадников.

Долина Сражения — холмистая местность к западу от Вейнвуда, где во время Великой войны произошло одно из самых крупных сражений.

Дот Норколт — жена Яяра Нортколта, варорца из Боскиделла, мать Холли.

Драконы — могущественные создания, наделенные речью. Делятся на два вида: холодные и огнедышащие. Большинство имеют крылья и могут летать. В Митгаре обитают в пещерах и горных расселинах; спят тысячу лет и бодрствуют две тысячи. Основное занятие — охота за сокровищами, которые прячут в своих логовах. Холодные драконы изрыгают кислоту, а не огонь. Раньше они тоже были огнедышащими драконами, но Адон отнял у них огонь, так как они помогали Модру во время Великой войны. На них тоже наложено заклятие, и солнечный свет для них смертелен, однако на рассвете их тела не превращаются в прах. Никто никогда не видел драконов женского пола, поэтому считается, что они совокупляются с мадуками (Кракенами). Драконы упоминаются в Книге Рейвен и Дневнике Фаэрхилла.

Драконьи колонны — четыре ряда колонн, со скульптурами обвивающих их драконов.

Драэдан — наводящий ужас (сильва). См. Горгон.

Дримм — эльфийское название гномов.

Дриммендив — обиталище гномов (сильва). Эльфийское название Крагген–кора, называемого также Черной Дырой.

Дрокх — хлок (валур).

Дуэллин — город Аталов, называемый также Затерянный Дуэллин.

Дхал — небольшой щит, которым обычно пользуются рюкки.

Дыхание Вару — холодный ветер, предвещающий снежную бурю.

Дьюрек Первый — король гномов, основатель клана Дьюрека, первый гном, вступивший в Крагген–кор.

Дьюрек Седьмой — король чакка, глава клана Дьюрека. Предводитель гномов в походе в Крагген–кор.

Дьюрек — имя всех королей из клана Дьюрека.

Ж

Железная Башня — крепость Модру в Гроне.

Железная река — река, берущая начало в Римменских горах и впадающая во Внутреннее море. Ее эльфийское название — Файнен.

З

Закатные Врата — вход в Крагген–кор, расположенный у подножия Темного Шпиля на его западном склоне. Их сделали гном Вальки и волшебник Грейван. Снаружи открываются и закрываются с помощью волшебного слова.

Заклятие Адона. — Адон наложил заклятие на всех жителей Унтергарда за то, что те выступили в Великой войне на стороне Гифона. Дневной свет стал для них смертельным, солнечные лучи мгновенно обращают их тела в прах. Это заклятие наложено также на некоторых драконов.

Зал Резной Арки — вытянутый, узкий зал в Крагген–коре с низким потолком, который поддерживает изрезанная рунами арка. Брегга обрушил своды зала, чтобы преградить путь преследовавшему Камнепроходцев Гифону.

Западный зал — один из залов в Крагген–коре.

Затерянная страна — см. Атала.

Затерянная темница — зал в Крагген–коре, где был заключен Гаргон.

Звезда Дракон — комета, посланная Гифоном, чтобы доставить в Митгар Миркенстон.

Зимняя война — война Модру с союзом эльфов, людей и варорцев.

Золотой военный рог . — Призыв этого рога созывал гномов на битву.

Золотые доспехи — выкованы гномами из Красных Пещер для юного принца Галена. Подарены Патрелу леди Лорелин в день начала Зимней войны. Эти доспехи оставлены во владении варорцев, пока призрак Ауриона не потребует их назад. Выставлены в качестве экспоната в музее Зимней войны в Боскиделле. Во время похода в Крагген–кор их носил Коттон.

И

Инарион — эльф–лаэн. Правитель Ардена. Возглавил эльфов, входивших во время Зимней войны в Вейнвудский союз.

Ирмы — пелларское название ночного народа.

Истаделл — одна из семи лощин Боскиделла.

Иствуд — большой лес в Истаделле, в Боскиделле.

Истпойнтская библиотека — большая нора в Истаделле, где жили Бенделсы, двоюродные братья и сестры Така. Впоследствии там разместилась одна из боскиделлских библиотек.

Й

Йуго — государство в Митгаре, граничащее на севере с Гюнаром, на востоке с Валоном, Красными холмами и Пелларом, на юге с Авагонским морем, а на западе с Овеном и Бринскими низинами.

К

Каддор — гном из клана Дьюрека. Помощник Бомара по кухне. Погиб в битве в Крагген–коре.

Кала — восклицание гномов, выражающее удовлетворение.

Каммерлинг — сильвероновый молот, отлитый по преданию самим Адоном. Им был убит Калгалат, огнедышащий дракон.

Камнепроходцы — прозвище, которое получили четверо товарищей, прошедшие сквозь Дриммендив во время Зимней войны: гном Брегга, человек Гален, эльф Гилдор и варорец Так, убивший Гаргона.

Кана — титул Дьюрека. Кана Дьюрек — Дьюрек Попирающий Смерть.

Капитан — военное звание. У маленького народца капитан обычно командует сотней варорцев.

Кахар — королевство гномов в Гримволлских горах. Туда приходил Эльго, желая отобрать у Брака сокровища Слита Орма.

Каэр Линдор — эльфийская твердыня на острове на реке Риссанин, между Дарда Эринианом и Великим лесом. Разрушена во время Великой войны.

Каэр Пендвир — крепость на юге, зимняя резиденция Верховного правителя. Находится на острове Пендвир в Пелларе, в Хайльском заливе Авагонского моря.

Квирены — один из четырех родов, на которые делятся варорцы, обитают в лесах.

Квуартзенские пещеры — королевство гномов неподалеку от Римменских гор.

Квуартзенские холмы — цепь холмов, тянущаяся на восток от Римменских гор.

Киан — человек из Риамона. Во время похода в Крагген–кор принц Риамона. Капитан краггенкорского отряда. После войны король Риамона. Герой войны.

Кистан — королевство, расположенное на острове в Авагонском море, севернее Кару и южнее Ванча. Старинный враг Пеллара. Родина морских разбойников, во время Зимней войны, выступавших на стороне Модру.

Кистанские разбойники — морские пираты с острова Кистан, древние враги Пеллара.

Клан Дьюрека — один из пяти кланов гномов.

Клифф — варорский городок, расположенный у западной границы Боскиделла.

Книга Рейвен — см. «Дневник сэра Такерби Андербэнка, хроника Зимней войны».

Кольцо гномов — кольцо из пяти звезд, которое можно увидеть с каменного трона на склоне Равено pa, когда солнце стоит в зените. Каждая звезда символизирует один из пяти кланов чакка.

Комната Отдыха — один из залов в Крагген–коре.

Комната с решеткой — небольшой зал в Крагген–коре, через которое проходили Брегга и его товарищи.

Кони Хель — существа, отдаленно напоминающие лошадей, с раздвоенными копытами, длинными голыми хвостами и желтыми глазами. На конях Хель обычно ездят верхом гхолы.

Коп йо — сейчас, теперь (валур).

Корон — король, правитель (сильва), эльфийское название горы Шлем Бурь, а также титул эльфийских правителей.

Коттон Баклебёр — варорец из Боскиделла, помощник смотрителя музея Зимней войны, участник похода в Крагген–кор. Один из воинов Дьюрека, носитель рога Нарока, проводник войска по залам Дриммендива. Носитель аталарского клинка, победитель рюкков, Герой Королевства.

Крагген–кор — королевство гномов, находящееся под Куадраном. Самое могущественное из всех государств чакка. Было завоевано Гхатом, правившим там около тысячи лет. Месторождение сильверона. Также называется Черной Дырой.

Крайнее поле — большое поле в Лесной лощине.

Крайний лес — большой лес в Харте, на восточной границе Боскиделла.

Крак — восклицание, выражающее гнев (чакур).

Кракены — злые чудовища с огромными щупальцами, обитающие в морях. Возможно, самки драконов. Также называются хелармами.

Красная стрела — стрела из необычного легкого металла, найденная Таком в гробнице пророка Страна. С помощью этой стрелы был разрушен Миркенстон.

Красные Пещеры — королевство гномов под Красными холмами, где находятся знаменитые оружейные мастерские.

Красные холмы — горная цепь, тянется с юга на север между Йуго и Валоном.

«Красный Кабан» — гостиница в Новом Лурене.

Красный Страж — гора, расположенная в западной части Куадрана.

Крестанский перевал — перевал через Гримволлские горы, соединяющий Пересекающую и Ландоверские дороги.

Кро — гном из клана Дьюрека, помощник Бомара по кухне. Погиб во время сражения в Крагген–коре.

Кротбон — один их хлоков в полчищах Гнара.

Круглая комната — один из залов в Крагген–коре.

Ксиан — страна на востоке Митгара, где обитают волшебники.

Ктор — Крикун (чаккур). Гномы так называют водопад Беллон.

Куадмер — чистое тихое озеро перед Рассветными Вратами Крагген–кора.

Куадран — общее название четырех пиков в цепи Гримволлских гор, под которыми расположен Крагген–кор.

Куадранское ущелье — узкий каньон в Гримволлских горах.

Куадрилл — приток Аргона.

Кхолы — разбойники (чаккур), так гномы называют гхолов.

Л

Ландоверская дорога — дорога, идущая на восток от Крестанского перевала.

Ландоверская переправа — брод через реку Аргон.

Ларкенвальд — см. Дарда Галион.

Лаэнские стражи — эльфийские воины, защищающие Митгар от всяческого зла.

Лаэны — первые (сильва). Один из двух эльфийских родов.

Ледяные пустыни — см. Грон.

Лесная лощина — боскиделлский городок в Истаделле.

Литтор — гном из клана Дьюрека. Один из помощников Бомара. Погиб во время сражения в Крагген–коре.

Логово Гаргона — см. Затерянная темница.

Лока — злодей (сильва). См. хлок.

Локх — разбойник (древнепелларский). См. хлок.

Лорд эльф — обращение к эльфам, принятое среди других народов Митгара.

Лорелин — принцесса Риамона. Невеста Галена, которую во время Зимней войны похитил Модру. Мать Гарета.

Лощина — см. Лесная лощина.

Лурен — древний город на берегу реки Айлсборн, опустошенный эпидемией чумы и разрушенный пожаром. Через много столетий неподалеку от его руин возникло поселение под названием Новый Лурен.

Луренская переправа — брод через реку Айлсборн, неподалеку от Нового Лурена.

Лутен — человек из Валона. Один из всадников Бритты. Погиб в сражении с орками. Один из Пяти Всадников.

Люди — один из народов, населяющих Митгар.

М

Мадамна — вежливое обращение к дамне после шестидесяти.

Мадук — кракен, обитавший в Темном море и охранявший Закатные Врата. Убит гномами.

Миркенстон — метеорит, отделившийся от Звезды Дракон, который Модру использовал, чтобы создать Диммендарк.

Митгар — понятие, обозначающее мир. В более узком смысле — королевства, объединенные под властью Верховного правителя.

Молли Бройстер — женщина из Стоунхилла. Жена Айлсворта.

Море Бореаль — покрытое вечным льдом, расположенное к северу от Даларских равнин, Риамона и Грона.

Мрачный лес — лес в земле Рон, через который проходит Пересекающая дорога. Некогда в этом лесу обитала различная нечисть, выдворенная оттуда эльфами после Зимней войны.

Н

Нарал — гном из клана Дьюрека. Один из помощников Бомара. Погиб в сражении в Крагген–коре.

Нарок — Смертельная война (чаккур), предсказанная война, которая обернется бедствием для народа гномов.

Нед Праудхенд — варорец из Боскиделла. Колесный мастер, починивший повозку, в которой лорд Киан, Анвал и Борин приехали в Боскиделл.

Нейр — гном из клана Дьюрека. Один из помощников Бомара. Погиб в сражении в Крагген–коре.

Нижняя комната — один из залов Крагген–кора, указанный в Свитке Брегги.

Нит — приток Аргона, протекающий через Дарда Галион.

Новый Лурен — см. Лурен.

Ночной народ — общее название для всех созданий, которые пришли в Митгар из Нижних сфер: рюкки, хлоки, гаргоны, тролли, валги, кони Хель. Также называются: ночное отродье, орки (валур), ирмы (пелларский), рюпт (сильва).

О

Овальная комната — один из залов в Крагген–коре на Пути Брегги.

Огрутхи — великаны (сильва).

Одинокое Старое Дерево — огромное дерево в Арденской долине. В Митгаре единственное в своем роде.

«Одноглазая Ворона» — таверна в Лесной лощине, в Боскиделле.

Орис — гном из клана Дьюрека. Один из помощников Бомара. Погиб в сражении в Крагген–коре. Орки — валонское название ночного народа. Основатель клана Дьюрека — см. Дьюрек.

П

Палаты Аиринора — кузницы в столице Затерянной страны Аталов Дуэллине, в которых эльфийские мастера изготавливали оружие.

Парены — один из четырех родов, на которые делятся варорцы. Селятся в небольших каменных домиках в полях.

Патрел Рашлок — варорец из Боскиделла, герой Зимней войны. Один из товарищей Така.

Пеллар — королевство в Митгаре, где находится резиденция Верховного правителя. Столица Каэр Пендвир. На севере граничит с Риамоном и Валоном, на юге и востоке омывается водами Авагонского моря, на западе граничит с Йуго.

Пелларский — общепринятый язык Митгара.

Первая сторожевая башня — древняя сигнальная башня на одной из вершин Беаконтора.

Перегрин Фаэрхилл — варорец из Боскиделла. Историк, знаток Книги Рейвен. Один из членов краггенкорского отряда. Герой войны. Автор Дневника Фаэрхилла.

Пересекающая дорога — одна из главных дорог в Митгаре, проходящая с запада на восток, к западу от Гримволлских гор.

Площадь собраний — большая, окруженная лесом поляна в Лесной лощине, где собираются жители Лесной лощины по случаю различных значительных событий.

Плушгнак — один из хлоков в войске Гнара.

Полчища Гнара — ночной народ, обитавший в Крагген–коре во время похода Дьюрека.

Попирающий Смерть — одно из имен Дьюрека. Согласно верованиям гномов, души умерших воплощаются вновь, однако одни чаще, другие реже. Дьюрек Первый один из тех, кто часто сбрасывает смертные оковы, потому он и получил это имя.

Почтовая дорога — дорога, соединяющая Лурен и крепость Чаллерайн. Также называется Северным путем и Южным путем.

Пробаккан — вежливое обращение к варорцам после шестидесяти.

Путь Брегги — маршрут, по которому Камнепроходцы прошли через Крагген–кор во время Зимней войны.

Пять Всадников — пять валонских всадников, погибших в сражении у подножия Шлема Бурь: Арл, Дален, Хаддор, Лутен, Рэч.

Р

Равенор — см. Шлем Бурь.

Рагад — долина у подножия Темного Шпиля, перед Закатными Вратами. Также называется долиной Врат.

Рало — дорога между Луреном и Гюнарским ущельем.

Ралф — баэрон, средний сын Бару, стража Крестанского перевала.

Рассветные Врата — восточный вход в Крагген–кор, расположенный на юго–восточном склоне Шлема Бурь.

Раффин — варорская деревушка в Истаделле.

Раэль — эльфийка. Супруга Таларина. Мать Гилдора и Ванидора.

Раэч — человек из Валона. Один из воинов Бритты. Погиб в Куадранском ущелье. Один из Пяти Всадников.

Резная арка — арка, исписанная рунами гномов. Находится в Крагген–коре в зале Резной Арки.

Рейвен — варорская дамна, жена Виллена Грейлока. Дочь Така и Меррили.

Релль — заброшенное королевство в Митгаре. Граничит на севере с Арденом, на юге и востоке с Гримволлскими горами, на западе с рекой Тамбл.

Риамон — королевство в Митгаре. Делится на Северный Риамон и Южный Риамон. Граничит на севере с Авеном, на востоке с Гарией, на юге с Пелларом и Валоном, на западе с Гримволлом.

Ривервуд — лес на берегу рек Кейр и Айлборн.

Ригга — горная цепь. Тянется с севера на юг, от моря Бореаль до Грювенского ущелья.

Римменские горы — горы в Риамоне, образующие кольцо.

Риссанин — река, берущая начало в Римменских горах и впадающая в реку Аргон.

Рог Нарока — рог, сделанный неизвестным мастером, звуков которого страшились все гномы. Был похищен драконом Слитом, когда тот притащил в свое логово Черный камень, отвоеван Эльго. Был подарен капитану Патрелу маршалом Видроном во время Зимней войны по сигналу этого рога варорцы шли в бой с захватчиками. После победы долгое время хранился в музее Така. Коттон взял его в поход в Крагген–кор, и там его звук обрушил своды Боевого зала, которые погребли под собой полчища Гнара. После войны был возвращен в музей. Также называется рог Зова.

Ролл — баэрон, младший сын Бару, стража Крестанского перевала в 231 году пятой эры.

Рон — заброшенное королевство в Митгаре. Граничит на севере с горами Ригга, на востоке и юге с Арденом и рекой Тамбл, на западе с рекой Кейр.

Рондор — город на берегах Внутреннего моря.

Ротро — река, протекающая от Рассветных Врат в Куадриллу.

Рукха — пелларское название рюкков.

Руны Брагги — имя Брагги, написанное кровью врагов на стене зала Резной Арки.

Рут — название норы Така в Лесной лощине. После Зимней Войны стал музеем.

Рутха — валонское название рюкков.

Руха — эльфийское название рюкков.

Рэнд — принц Риамона. Младший брат Киана.

Рюпт — эльфийское название ночного народа.

С

Сверкающая завеса — созвездие, тянущееся через небосвод Митгара с востока на запад.

Свиток Брегги — записи Брегги о путешествии по Крагген–кору. Был найден Перегрином Фаэрхиллом спустя много лет.

Свободный народ — все создания, почитающие Адона: гномы, эльфы, люди, утруни, варорцы, волшебники.

Северный рудник — королевство гномов, расположенное под Римменскими горами.

Семь Лощин — см. Боскиделл.

Сентинельский водопад — водопад около Закатных Врат.

Серая Башня — одна из четырех вершин Куадрана, под которым расположен Крагген–кор. Получила свое название из–за серого цвета горной породы. Известна также как Гралон (сильва) и Учан (чаккур).

Сивены — один из четырех родов, на которые делятся варорцы. Обитают в норах, вырытых в склонах холмов.

Сигнал молотком — принятый среди гномов способ передавать друг другу сообщения, выстукивая их молотками.

Сигнальные горы — горная цепь, тянется с севера на юго–восток.

Сильва — язык эльфов.

Сильверон — редкий, драгоценный металл, добываемый в Митгаре. Известен также как звездное серебро.

Скайл — дракон, который принес Хеларма в Темное море у Закатных Врат.

Скрытое убежище — см. Арден.

Слит Орм — холодный дракон, похитивший сокровища гномов в горах Ригга. Убит Эльго.

Слукский — язык ночного народа.

Смертельная война — см. Нарок.

Совет Дьюрека — совет, созванный королем гномов у Ландоверской переправы, чтобы разработать план завоевания Крагген–кора.

Сокровище Слита — драгоценности и золото, хранившиеся в логове дракона Слита Орма, которые он украл у гномов. Несколько столетий спустя Эльго убил дракона и завладел его золотом. Эти сокровища привели к войне между гномами и людьми и послужили причиной похода к Черной горе.

Сосущая Бездна — глубокая расщелина, восемь футов в ширину, откуда доносятся непонятные звуки (возможно, внизу находится водоворот).

Союз — союз эльфов, людей и варорцев, объединившихся во время Зимней войны, чтобы противостоять полчищам Модру.

Спиндл — река, протекающая по границе Боскиделла.

Старая Релльская Шпора — дорога, соединяющая Старую Релльскую дорогу с Закатными Вратами.

Старая Релльская дорога — старинный торговый путь, проходящий вдоль западных склонов Гримволлских гор, от Крестанского перевала к Лурену.

Старые Деревья — гигантские деревья, достигающие нескольких сот футов в высоту. Могут удерживать сумерки, когда рядом обитают эльфы. Их древесина очень высоко ценится.

Стоунхилл — городок на южной окраине долины Сражения, расположенный между Рианом и Хартом, на перекрестке Почтовой и Пересекающей дорог.

Страна Заходящего Солнца — остров Аталов.

Страна валданов — см. Боскиделл.

Страна маленького народца — см. Боскиделл.

Стремительный — конь лорда Гилдора, убитый Хелармом во время Зимней войны.

Стуг — хлок из войска Гнара.

Сумеречный путь — путь из Митгара в Адонар, по которому могут проезжать только эльфы, их кони и, возможно, ванилерихха, однако Адон и Гифон могут открыть этот путь для остальных народов.

«Счастливая Выдра» — гостиница в Боскиделле, в деревушке Гринфилд.

Т

Тайный язык — см. чаккур.

Такерби Андербэнк — варорец из Боскиделла, муж Меррили, отец Рейвен. Терновый стрелок. Герой Зимней войны, автор Книги Рейвен.

Таларин — эльфийский правитель, муж Раэли, отец Гилдора, Ванидора и Феон.

Тамбл — река, протекающая с севера на юг, от Гримволлских гор через Арденскую долину и впадающая в реку Кейр.

Твилл — древний язык варорцев.

Темное море — Черное озеро в долине Врат, обиталище Кракена.

Темный Шпиль — одна из четырех вершин Куадрана, под которым расположен Крагген–кор. Черного цвета. На ее западном склоне находятся Закатные Врата.

Терновник — колючий кустарник, достигает пятидесяти метров в высоту. Растет в речных долинах на границах Боскиделла.

Терновые стрелки — варорские отряды, охраняющие границы Боскиделла в неспокойные времена.

Тиллок — варорская деревня в Истаделле в Боскиделле.

Тимбл — деревушка в Боскиделле.

Тобин Форгфаер — гном из клана Дьюрека, один из участников краггенкорского отряда. Был ранен в ногу в битве на берегу Аргона.

Товит — приготовиться (валур).

Торк — гном, совершивший вместе с Элин путешествие к Черной горе.

Треллинат — заброшенное королевство в Митгаре. На севере граничит с Велленом и Боскиделлом, на востоке с Реллем, на юге с Гримволлом, на западе с Готом.

Три лика судьбы — валонское поверье о том, что судьба имеет три лика: прекрасный символизирует удачу, страшный — символизирует несчастья, и третий, невидимый, символизирует смерть и бедствия, столь ужасные, что их даже невозможно описать.

Тролли — злобные существа, обладающие огромной силой. Известны также как пещерные тролли и великаны.

Трор — гном из клана Дьюрека, участник сражения в Крагген–коре.

Турин Стоунсплиттер — гном из клана Дьюрека. Убит Кракеном.

У

Ужас Дриммендива — см. Гаргон.

Ужас — см. Гаргон.

Укхи — рюкки (чаккур).

Унтергард — Нижние сферы.

Урн — государство в Митгаре, расположенное на восточном побережье Авагонского моря.

Урсор — баэрон. Жена и дочь Урсора были убиты рюкками, и он присоединился к отряду Шаннона, чтобы отомстить ночному народу. Один из участников похода в Крагген–кор.

Утес — один из четырех пиков Куадрана, под которым расположен Крагген–кор. Имеет голубоватый оттенок. Также называется Чагор (сильва) и Гхатан (чакур).

Утруни — каменные гиганты (сильва). Один из народов, населяющих Митгар. Ростом достигают семнадцати футов. Обитают под землей, придают форму материкам. Их глаза, похожие на драгоценные камни, способны видеть сквозь горы.

Ученые Школы Книги Рейвен — группа варорских историков, руководимая Вилленом Грейлоком. Занимались составлением летописного свода Митгара, начатого Таком по просьбе Верховного правителя Галена.

Ф

Файнен — красивый (сильва). Эльфийское название реки Айлборн.

Фарлон — человек из Валона. Член отряда Бритты. Разведчик, первым обнаруживший долину Пяти Всадников.

Фелор — гном из клана Дьюрека. Капитан передового отряда.

Феннерли Коттер — варорец из Боскиделла. Хозяин гостиницы «Счастливая Выдра» во времена войны в Крагген–коре.

Феон — эльфийка. Правительница Дарда Талиона. Супруга Эйрона. Дочь Таларина и Раэли. Сестра Гилдора и Ванидора. После смерти Ванидора отправилась по Сумеречному пути в Адонар, молить Адона о помощи в Зимней войне.

Фо — междометие, выражающее отвращение.

Фонари гномов — особые кристаллы, излучающие зеленовато–голубой свет, помещенные в специальный футляр. Горят без огня и лампового масла.

Фунда — гном из клана Дьюрека. Один из помощников Бомара по кухне. Погиб в сражении в Крагген–коре.

Х

Хаддор — человек из Валона. Один из всадников Бритты. Убит в сражении в Куадранском ущелье.

Хай рои — радостное приветствие, вероятно пришло из валура, но потом закрепилось во всех языках Митгара.

Хай — междометие, выражающее удивление или радость.

Халь — привет (пелларский).

Хаммер — название, которое дали Равенору гномы из–за частых бурь, разражающихся на его склонах.

Харл — великий вождь ванадьюринов во время переселения народов.

Харлингары — потомки Харла (валур), а также общее название валонских всадников.

Харт — королевство в Митгаре, граничащее на юге с Дикой землей, на западе с Реллем, на востоке с Боскиделлом и на севере с Триллинатом.

Харт — река, протекающая по Гюнарскому каньону от Гримволлских гор до Нового Лурена.

Хеларм — руки Хель (сильва), эльфийское название Кракена.

Хель — в мифологии ванадьюринов подземная страна мертвых.

Хлоки — злые существа, ростом с человека, похожие на рюкков, но их гораздо меньше, и они обычно командуют отрядами рюкков. Также называются дрокхами (валур), локхами (пелларский), локами (сильва), хроками (чаккур).

Хогон — человек из Валона. Один из всадников Бритты.

Хоксли Хаусмен — человек из Нового Лурена, во время войны в Крагген–коре хозяин гостиницы «Красный Кабан».

Хола — восклицание, выражающее удивление.

Холли Нортколт — дамна из Боскиделла. Жена Перегрина Фаэрхилла, мать Дандо, Пиппена, Сильвера и Петаля.

Холодные драконы — см. драконы.

Хроки — гнусные паразиты (чаккур). См. хлоки.

Ц

Царство смерти — место, где по представлениям гномов обитают духи умерших между смертью и новым рождением.

Целленар — река, протекающая на юго–западе Риамона.

Ч

Чак–алон — на чаккуре название Куадмера

Чак–сол — друг гномов (чаккур). Быть названым другом гномов — редкая честь, которой удостаивались за всю историю лишь несколько «чужаков». Перри и Коттон были названы чак–сол Анвалом и Борином.

Чакка — на чаккуре «гном».

Чаккадом — народ гномов.

Чаккур — тайный язык гномов.

Чаллерайн — крепость на севере Риана, летняя резиденция Верховного правителя.

Черная Дыра — человеческое название Дриммендива.

Черная гора — высокая гора, находящаяся в Ксиане, дом волшебников.

Черная смерть — эпидемия чумы, унесшая жизни трети населения Митгара.

Черный Калгалат — огнедышащий дракон, завладевший сокровищами Эльго. Он был настолько могущественным, что убить его мог только Каммерлинг.

Черный бык — разновидность диких буйволов, обитающих в землях Овена, Йуго и Валона. Их рога валонские всадники используют в качестве сигнальных.

Черный камень — королевство гномов в горах Ригга, разоренное Слитом Ормом, известное также, как Рудники Чакка.

Черный лес — древнее название Дарда Эриниана.

Четвертый истаделлский отряд — отряд истаделлеких терновых лучников, в котором служили Так и его товарищи.

Ш

Широкий зал — один из залов Крагген–кора, указанный в Свитке Брегги.

Шлем Бурь — одна из четырех вершин Куадрана, под которым расположен Крагген–кор.

Шок — топоры (чаккур).

Э

Эанор — человек из Валона. Во время войны в Крагген–коре король ванадьюринов.

Эвор — эльфийское название Темного Шпиля, буквально означающее «гора темного ветра».

Эгиль Одноглазый — человек из Митгара, спутник Арин в путешествии за Зеленым камнем Ксиана.

Эгон — человек из Митгара. Один из всадников Бритты.

Эддра — человек из Валона. Один из всадников Бритты.

Элин — женщина из Йорда, сопровождала гнома Торка в походе к Черной Горе.

Эльвидд — дочь Адона, особо почитается гномами.

Эльго — человек из Валона, который победил холодного дракона Слита, выманив его на солнечный свет.

Эльфийская веревка — тонкая, легкая, очень прочная веревка, сделанная эльфами.

Эльфийский плащ — плащ серо–зеленого цвета, который прекрасно сочетается с любым естественным ландшафтом, так что тот, кто его носит, становится почти невидимым. Лорелин подарила эльфийские плащи Даннеру, Патрелу и Таку, плащи Така и Патрела были выставлены в Руте в качестве экспонатов. Коттон и Перри носили эти плащи во время похода в Крагген–кор.

Эльфы запада — эльфы, обитавшие в стране Заходящего Солнца, пока ее не поглотило море.

Эльфы — один из народов, населяющих Адонар, некоторые из них обитают в Митгаре. Делятся на два рода: лаэны и дильваны. Их средний рост четыре с половиной — пять футов. Стройные, быстрые, красивые. Все чувства у эльфов чрезвычайно обострены. Обитают в лесах, знатоки древних языков, искусные мастера.

Эра — исторический период времени в Митгаре. Отсчет новой эры обычно начинается с какого–либо важного исторического события. Зимняя война началась во время Четвертой эры (4Э) в 2018 году, Зимняя война закончилась в 4Э2019. Пятая эра началась в первый день следующего года. Поход в Крагген–кор был предпринят в 5Э231.

Эрон — эльф–лаэн. Корон (сильва) эльфов Митгара во время Зимней войны.

Я

Яяр Нортколт — варорец из Боскиделла. Муж Дот, отец Холли. Экс–почтмейстер. Владелец Молочных источников, неподалеку от реки Тимбл.

Примечания

1

Здесь и далее перевод стихотворений С. Антонова.

(обратно)

Оглавление

ПРЕДИСЛОВИЕ

ДНЕВНИКОВЫЕ ЗАМЕТКИ

  Заметка 1

  Заметка 2

  Заметка 3

Книга первая . ПОХОД В КРАГГЕН–КОР

  ПРОЛОГ

  Глава 1 . НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ

  Глава 2 . ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РУТ

  Глава 3 . КОРОЛЕВСКОЕ ПОРУЧЕНИЕ

  Глава 4 . ПУТЬ БРЕГГИ

  Глава 5 . ПРОЩАЙ, ХОЛЛИ, МЫ УХОДИМ НА ВОЙНУ

  Глава 6 . РОГ ЗОВА

  Глава 7 . ДЕРЕВЯННЫЕ МЕЧИ

  Глава 8 . ПАДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ И РАЗГОВОРЫ О ВОЙНЕ

  Глава 9 . АРДЕНСКАЯ ПЕРЕПРАВА

  Глава 10 . КРЕСТАНСКИЙ ПЕРЕВАЛ

  Глава 11 . ПЕРЕХОД К АРГОНУ

  Глава 12 . СОВЕТ ДЬЮРЕКА

  Глава 13 . НАРОК

  Глава 14 . ПРОЩАНИЕ

  Глава 15 . ВАРУ

    * * *

  Глава 16 . СПУСК ПО РЕКЕ

    * * *

  Глава 17 . ПУСТОШЬ

  Глава 18 . СНЕЖНЫЙ ЗАНОС

  Глава 19 . ЗАКАТНЫЕ ВРАТА

Книга вторая . ПУТЬ БРЕГГИ

  Глава 1 . ВЕЛИКАЯ БЕЗДНА

    * * *

  Глава 2 . ПОХОД ПОД ГОРАМИ

  Глава 3 . СЛОВА БАРАКА

  Глава 4 . ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО

  Глава 5 . КОПЬЯ ВАЛОНА

  Глава 6 . СНОВА В ЛОВУШКЕ

    * * *

  Глава 7 . В ЧЕРНОЙ ДЫРЕ

  Глава 8 . СЕРЕБРЯНЫЙ ЗОВ

  Глава 9 . ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

  Глава 10 . ГЕРОИ

Приложение

  СЛОВО О ВАРОРЦАХ

  КРАТКАЯ РОДОСЛОВНАЯ ПЕРЕГРИНА ФАЭРХИЛЛА

  ХРОНИКА СЕРЕБРЯНОГО ЗОВА

    Некоторые события Второй эры

    Некоторые события Четвертой эры

    Некоторые события Пятой эры

    Путешествие по Крагген–кору 5Э231

    События последующих лет

  ЗАМЕТКА О ЗАТЕРЯННОЙ ТЕМНИЦЕ

  ПЕРЕВОД НЕКОТОРЫХ СЛОВ И ВЫРАЖЕНИЙ

  ГЛОССАРИЙ

    А

    Б

    В

    Г

    Д

    Ж

    З

    И

    Й

    К

    Л

    М

    Н

    О

    П

    Р

    С

    Т

    У

    Ф

    Х

    Ц

    Ч

    Ш

    Э

    Я . .

Реклама на сайте