«Обычный колдун»

Марк опоздал на вечеринку. Два пациента, поступивших в последнюю минуту, и срочный звонок от потенциального самоубийцы поломали его график, так что, когда он наконец приехал, только несколько человек сидели в гостиной посреди того, что несомненно оставит после себя след. Глория вспомнит об этом позднее, нет сомнений. Она и Билл были щедры, но одной щедрости недостаточно, чтобы привести все в порядок. Она сжала его руку, когда он вошел в квартиру.

— Марк! Рада тебя видеть. Я уж думала, ты не придешь.

— Прошу прощения, — извинился он. — Сандра еще здесь?

— Она разговаривает с доктором Лафаржем. — Глория снова сжала ему руку. — Когда же наконец это случится, Марк?

— Как только я смогу убедить ее в том, что, выйдя за меня замуж, она получит достаточную компенсацию за ту мишуру, которой, как она полагает, ей будет не хватать, если она согласится на этот шаг. — В голосе его чувствовалась горечь.

Он несколько смягчился, когда Билл сунул ему в руки бокал.

— Спасибо.

У Билла была хорошая память. Вермут и джин были в той пропорции, которую он любил, и которая ему требовалась. До них доносился приглушенный шум голосов из группы гостей в углу, неразборчивые обрывки фраз, затем голоса стали тише, словно разговор пошел о тайных и секретных вещах. Все замолчали, когда Марк направился к ним.

— Марк! — Сандра встала и пошла ему навстречу, подставляя щеку для поцелуя. Это была совсем молодая, очень привлекательная девушка, бледная кожа и черные густые волосы придавали ей сходство с итальянской Мадонной.

— Как я рада, что ты все-таки пришел, дорогой. Я хочу тебя познакомить с моими друзьями.

Марк стоял, чувствуя себя не совсем в своей тарелке, когда она присвоила ему титул, на который у него не было никаких прав. Похоже, она все никак не поймет, что психиатр и психолог — это не одно и то же, и что первое требует медицинской степени, которой у него не было.

— Джим Тейлор, инженер, — быстро говорила она. — Сэм Клейн, реклама. Лорна Ламбер, медиум. Рэм Рута продает антиквариат из Индии. А это… — она сделала многозначительную триумфальную паузу, — доктор Лафарж.