«Симилтронные пути»

Спасская Екатерина Симилтронные пути

Глава 1

Тишина. Абсолютная, давящая, всепоглощающая тишина. В природе такую встретить практически невозможно, а уж в шумной столице и подавно. Только ведь я давно уже не в Москве… кажется. Или…

В порыве безумной надежды я распахнула глаза и едва подавила стон разочарования: окружающее пространство весьма и весьма отдаленно напоминало знакомую обстановку моей квартиры, то есть, вообще не напоминало, а именно, небольшая комнатка с ослепительно белыми стенами и огромным зеркалом вместо потолка больше походила на палату в больнице. Правда, настораживал один малозначительный факт: ни окон, ни дверей не было вовсе.

Но это не беда. К подобным неожиданностям я успела даже привыкнуть, а поэтому вполне уместного в данной ситуации приступа панического страха не последовало. Зато наступило крайнее удивление, и не без оснований. Во-первых, я лежала на каком-то странном подобии операционного стола, сделанного то ли из металла, то ли из пластика, немного наклоненного к поверхности пола так, что голова располагалась чуть выше ног. Во-вторых, источником света, как ни странно, являлось то, что я поспешила назвать полом. Ну и, наконец, в-третьих, все мое тело было забинтовано широкими тканевыми лентами. Смею предположить, что со стороны я здорово походила на свежеприготовленную египетскую мумию, ожидающую, когда ее торжественно уложат в саркофаг. Вот только на деле перспектива быть похороненной мне ничуть не улыбалась.

Ни одного более или менее вразумительного объяснения тому, каким образом я оказалась здесь, и, что еще важнее, где это, здесь, в голову не пришло. Попытка пошевелиться также окончилась неудачей. Ну и ладно. Зато я могу думать. Это уже радует.

Однако времени на размышления у меня тоже не оказалось, потому что внезапно потолок завибрировал и начал съезжать куда-то в сторону. Пока я, разинув рот, смотрела, как надо мной, в прямом смысле, едет крыша, откуда-то сверху, из открывшегося пространства развернулась тонкая ступенчатая лестница. Едва последняя пластинка-ступенька коснулась светящегося пола, в мою комнатку-камеру начал спускаться некто.

Вошедший человек неопределенного возраста был одет в странный черный комбинезон, плотно прилегающий к телу подобно второй коже, и белый халат свободного кроя без карманов, поясов и пуговиц. Длинные русые волосы были собраны в конский хвост, а темно-серые глаза смотрели на меня с нескрываемым любопытством.

-- Вы понимаете, что я вам сейчас говорю? — Неуверенно спросил незнакомец, смешно приподняв брови.

-- Э… Да.

-- Ф-ф-фп!

Похоже, мой немногословный ответ вызвал такую бурю эмоций, что человек в халате рискует задохнуться от восторга. Может, он принял меня за идиотку, а теперь в темпе пересматривает свое первое впечатление?

-- Кто вы? — Осмелилась задать вопрос я. — Как ваше имя? Где я нахожусь?

-- Позвольте представиться, реаниматор Кенст, — мужчина приложил ладонь левой руки к затылку. — Добро пожаловать в Текландт!

-- Куда?

-- В Текландт. Вам посчастливилось оказаться в одном из самых технически развитых миров Веселес.

-- Вот черт!

-- Что, простите?

-- Нет, нет, ничего.

-- Как вы себя чувствуете?

-- М-м, хорошо. Но как я здесь оказалась?

Кенст, видимо, только и ждал этого вопроса.

-- Ровно тридцать один хорм назад [см. Приложение] наше разведывательное подразделение обнаружило вас в одном из склепов Кладбища. При первичном осмотре никаких признаков жизни обнаружено не было…

Пока мужчина выдерживал драматическую паузу, перед моими глазами мысленно пролетели обрывки последних воспоминаний: могилы, Аурелиус, кувшин, падение, темнота, холод, и… Тридцать один что?

-- Однако оперативные действия реанимационного персонала позволили восстановить все функции жизнедеятельности организма меньше чем за сто четыре лимн.

Так, похоже, с Гринвичем здесь время не сверяют.

-- Что это за повязки? — Я попыталась кивнуть в сторону бинтов.

-- Это дезинфицирующие термозащитные тканевые волокна, пропитанные слабым раствором гипоаллергенного органического концентрата…

-- Все, все понятно, — я поспешила прервать обрушившийся поток терминологии. — Когда мне можно будет их снять?

-- Буквально через несколько лимн. Время физической реабилитации истекло, и вы совсем скоро сможете идти, куда захотите. Только перед этим я обязан вас проинструктировать.

-- Прошу прощения, реаниматор Кенст, вам, случайно, не известно, одновременно со мной в… э-э-э… Текландт не поступал еще один… лирен: молодой человек, двадцать лет, зовут Артем?

-- Да, он как раз ожидает вас в приемном отделе.

-- Артем тоже здесь? С ним все в порядке? — От радости у меня перехватило дыхание.

-- Более чем, — Кенст обошел стол, на котором я лежала, и поднял откуда-то снизу небольшой сверток черного цвета. — Ваша одежда, к несчастью, не выдержала дезинфекционной обработки, поэтому пока вы можете надеть униформу РОКа (сокращенно от Реанимационно-Оздоровительного Корпуса). Когда облачитесь в костюм, нажмите на металлическую пластинку на внутренней стороне манжета — и одежда примет форму вашего тела, поэтому путаницы с размерами не возникнет. Халат можете взять здесь же, позади вас на полочке. Для фиксации стыков краев достаточно просто запахнуть халат удобным для вас способом. После этого поднимайтесь по лестнице. Я буду ждать вас наверху.

С этими словами реаниматор развернулся и направился к выходу, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Итак, Текландт. В любом случае, это лучше, чем Судьба. Артем тоже здесь и, если верить Кенсту, в полном порядке. Значит, Аурелиус сдержал свое слово. Я, в свою очередь, сдержу свое.

Еще раз мысленно прокрутив в голове последние события, я сделала вывод, что в данной ситуации есть, в общем-то, два момента, поддающихся субъективной оценке. Первый, он же положительный, я и Артем вырвались из уже захлопывающегося капкана, обманули (не без помощи Аурелиуса, конечно) Судьбу и остались при этом в живых. Второй, он же отрицательный, мы уже не в родном мире. И это неприятно.

Стало быть, для начала нужно избавиться от этих дурацких повязок. Вот только я, как обычно, совсем забыла спросить реаниматора, как это сделать.

Не успела я завершить мысль, как натяжение бинтов резко ослабло, а через мгновение путы слетели сами по себе, позволив усесться поудобнее.

Подняв голову вверх, я увидела себя в отражении наполовину сдвинувшегося зеркального потолка. И сразу бросилась в глаза спина. Татуировка! Она исчезла! Все еще не веря в увиденное, я коснулась пальцами левой лопатки. Ничего. Что ж, если то "лекарство" в прозрачном кувшине, которое едва не отправило меня на тот свет, оказало такой "чудодейственный" эффект, можно и потерпеть некоторые неудобства. Включая клиническую смерть.

Осторожно пошевелив рукой, я не спеша сползла со стола и потянулась к свертку с одеждой. Развернув полотно, больше напоминающее мешок для мусора, я недоверчиво влезла в него и, нащупав металлическую пластину на "манжете", нажала на нее. Со звуком, характерным для сдувающегося шарика, неизвестный материал сжался, плотно облепив тело. При этом на костюме не было заметно ни единой складочки. Вот это я называю практичным подходом к одежде!

Теперь очередь за халатом. Края этой странной униформы прилипали друг к другу без всякой видимой причины. Я немного побаловалась, распахивая халат и снова заворачиваясь в него, но принцип работы подобного "чуда" так и не поняла. Ну и ладно.

Вновь запрокинув голову, я не без любопытства оглядела свое новое облачение. Выглядела я, так скажем, не по-человечески. Что, впрочем, в данных условиях и не удивительно. Надеюсь, зеркала здесь расположены не только на потолке. Иначе жизнь может несколько усложниться больной шеей.

Не теряя больше времени, я подошла к казавшейся хрупкой лестнице и плавно начала подъем. Уже через пару ступенек я мельком разглядела полы халата реаниматора, а когда передо мной открылось помещение над комнатой, я едва не вскрикнула от восторга.

Зал, в котором я оказалась, представлял собой колоссальных размеров куб, стены которого, сделанные из прозрачного стекла, являлись также стенками множества других комнат. Некоторые из них были пусты, в других на идентичных столах, где совсем недавно лежала я сама, неподвижно покоились перебинтованные фигуры. Вместо потолка над головой висело цифровое табло, на котором с невероятной скоростью сменялись незнакомые мне символы и значки. Периодически под потолком вспыхивала огромная цветная голограмма, изображающая нечто, смутно напоминающее внутренние органы. Некоторые изображения двигались, другие нет, однако все они появлялись и исчезали быстрее, чем я могла разглядеть подробности.

Сквозь прозрачный пол (очевидно, зеркало-потолок было односторонним) также можно было разглядеть комнаты-палаты, светящиеся полы в которых служили для всего куба своеобразными лампами. Удивительно, что яркость света ничуть не уменьшалась с удалением от источника.

Кенст жестом пригласил меня следовать за ним.

Не закрывая рот, я послушно пошла за реаниматором, бешено вертя головой по сторонам. Вот уж не думала оказаться в настоящем городе будущего.

Между тем, мы добрались до стены зала-куба. Только теперь я заметила, что здесь есть дверь, теряющаяся в поистине колоссальных размерах помещения. Кенст коснулся ладонью зеленоватой пластины, и перед мужчиной возникло крошечное объемное изображение его самого. После этого "двери" люка разделились на четвертинки и разошлись по спирали, открыв проход дальше.

Последовав за реаниматором, я шагнула в длинный коридор. Пол и потолок сияли все тем же странным светом, что и во всех видимых мною помещениях. А вот стены по бокам делились на множество сегментов-экранов, по которым транслировались какие-то фильмы.

-- Это ГВИСТ, — пояснил Кенст. — Галерея Величайших Исторических Событий Текландта. Самые крупные достижения, самые ошеломляющие открытия… и самые сокрушительные и роковые поражения и ошибки.

Мысленно усмехнувшись не к месту пафосному названию, я присмотрелась внимательнее к экранам. Здесь группа ученых суетится вокруг висящей в воздухе точки света, испускающей во все стороны ослепительные лучи. А тут человек, вернее, как принято здесь, лирен, нажав на поясе какую-то кнопку, поднимается над землей и парит в нескольких сантиметрах от горизонтальной поверхности. На другом экране крошечная ракет разбивала в мельчайшую пыль довольно крупный астероид. На соседнем изображении в изолированной комнате корчились в страшных муках люди, рвущие на себе кожу и плевавшиеся собственной кровью.

С ужасом отпрянув от стены, я приклеилась взглядом к другому экрану. Здесь десятилетний мальчишка, высунув язык от старания, чертил пальцем на специальной цифровой доске замысловатую формулу, содержащую в себе такое количество малопонятных знаков, что от одного беглого взгляда мне стало нехорошо.

-- Идемте дальше. Таких Галерей в здании сотни.

Слова провожатого вернули меня к реальности. Нехотя оставив экраны, мы подошли к концу коридора, где Кенст повторил ту же операцию, что и у предыдущей двери.

Следующий холл кардинально отличался от предыдущего гиперкуба. Стены были выкрашены в нежно-голубой цвет. Потолок в точности копировал вид ночного звездного неба. Только вместо привычной для меня луны я увидела лишь большой, окутанной белой дымкой шар, переливающийся серебристым цветом. Светящийся пол казался уже абсолютно нормальным. Зато вместо одной из стен было огромное окно. Подойдя к окну, я ахнула.

Открывшийся вид действительно напоминал сцену из фантастического фильма. Сотни высоченных небоскребов, представляющих собой монолиты, сделанные из стекла, стали и бетона, тысячи, нет, миллионы светящихся окон. С высоты птичьего полета я смогла разглядеть десятки уровней трасс. По одним сновали туда-сюда странной формы автомобили, которые даже не касались плоскости дороги. По другим с огромной скоростью неслись удивительные поезда, похожие на извивающихся стальных змей. В воздухе, также на нескольких высотных уровнях, летали диковинные аппараты. От такого количества света, испускаемого этими потоками транспорта, рябило в глазах. Земли видно не было, и, казалось, огромные обелиски зданий висели прямо в воздухе.

А в довершение всего, небо, яркого салатового цвета, нависшее над этим фантастическим городом, окончательно развеяло остатки уже исчезнувшей надежды: нет, это не твой родной, знакомый, привычный дом. Это чужой мир. И здесь мне явно не место.

-- Аня! — Раздался позади знакомый голос.

-- Артем!

Я обернулась ровно за миг до того, как друг прыжками добрался до меня, и повисла на шее у парня.

-- А я уже думала, что никогда тебя не увижу.

-- Как я за тебя перепугался. Ты бы знала. Просыпаюсь в какой-то странной комнате, без окон, без дверей. Я уже решил было, что попал в сумасшедший дом. Еще эти бинты вместо смирительной рубашки. А тут спускается человек, или, как там его, лирен и давай что-то говорить на тарабарском языке. Я даже оцепенел от неожиданности. Потом появился еще один… реаниматор. И тут я узнаю, что нахожусь уже очень далеко от России… Дальше, похоже, некуда.

-- Артем, как ты? У тебя же переломы! — Я тут же отстранилась от друга, внимательно осматривая его на наличие гипсовых повязок.

-- Все в порядке, — парень легкомысленно отмахнулся. — Это не мир, а ларец с чудесами. Меня буквально за пару часов поставили на ноги. Ни переломов, ни сотрясения, ни даже царапины. И как они это делают?

-- А… ты не помнишь, как оказался здесь? — Осторожно спросила я.

-- Нет, — Артем покачал головой. — Последнее, что я видел, это Пункт 11. А дальше — темнота. Но мне сказали, что я был обнаружен у порога… как его… РОКа в бессознательном состоянии. Ты не представляешь, что тут творилось в первые минуты! Меня пичкали какими-то препаратами, постоянно вкалывали всякую дрянь, даже не потрудившись нормальным языком объяснить состав, заявляя, что, видишь ли, на загадочном Транслите эквивалентов названий данных веществ нет. А потом я узнал, что ты здесь. Мне категорически запретили к тебе приближаться, а когда я услышал, что все это время тебя фактически пытались оживить, я бинты чуть зубами не порвал: как они могли ничего мне не рассказывать?! К счастью, все обошлось.

-- Артем, я хочу услышать от тебя: это не сон?

-- Нет, Аня, нет! — Артем подхватил меня на руки и начал кружить по залу. — Это самая настоящая явь! Я тут столько всего узнал! Здесь возможно практически все! Это мечта! Мечта под названием Текландт!

-- Послушай, Артем, — начала я, когда вновь почувствовала под ногами опору. — Все это очень заманчиво звучит, но… Но это не наш мир, понимаешь? Это все чужое… Здесь даже небо зеленое… И вообще я не понимаю, с чего это нас тут так хорошо принимают?

-- Давай не будем искать проблемы там, где их нет? Пока же все хорошо!

-- Вот именно, пока.

-- Ой, да, кстати, совсем забыл. Это твое.

Артем пошарил рукой во внутренних карманах халата и вытащил… мой талисман!

-- Его сняли с твоей шеи во время операции. С немалым трудом, кстати: механизм цепочки заел намертво. Думаю, самое время вернуть его тебе. Им уже, между прочим, заинтересовался реаниматор Кенст.

Я осторожно приняла из рук Артема кипельно белый камень на цепочке и повесила его на шею. Правда, затем я спрятала его под облегающий костюм. Как говорил Аурелиус, из-за этого камешка меня могут убить, "ОСОБЕННО в цивилизованных мирах". Не думаю, что сейчас самое подходящее время пренебрегать дельными советами.

***

-- Мириам! Вставай, соня! Завтрак уже готов! Если не спустишься вниз раньше папы, останешься без печенья!

Огромная куча одеял и подушек с приглушенным ворчанием зашевелилась, и на свет показалась заспанная физиономия девушки. Недовольно поджав губы, она бросила взгляд на стоящую возле широченной кровати тумбочку. Сразу же заскрипел выдвигающийся ящик, из которого выпрыгнуло маленькое зеркальце и поплыло к своей хозяйке, требовательно протянувшей руку. Внимательно изучив свое отражение, Мириам легонько провела ладонью по спутанным прядям длинных вьющихся медно-рыжих волос. Последние тотчас выпрямились и уложились в высокую прическу.

Протерев ярко-голубые глаза и, сладко зевнув во весь рот, девушка поднялась с кровати и лениво подошла к шкафу с одеждой.

-- Мириам!!

-- Сейчас иду!

Пока девушка натягивала длинное серо-зеленое платье, кровать застелилась сама собой, а зеркальце вернулось на прежнее место.

-- Мириам!!!

-- Да иду уже!

На бегу обувая туфли, Мириам выбежала из своей комнаты и, не доходя до лестницы, спрыгнула вниз, на первый этаж. Мягко приземлившись, девушка преодолела гостиную и буквально влетела на кухню, столкнувшись лицом к лицу с высоким парнем, почесывающим ярко-рыжие волосы.

-- Когда ты перестанешь опаздывать к завтраку? — Спросил он, садясь за отполированный деревянный столик, где уже стояли тарелки с дымящейся кашей и стаканы с соком. — Неужели никакие положительные качества к тебе не прилипают в принципе?

-- Ой, Нийрав, только не нуди за едой! Вот увидишь, эта твоя дурная привычка приведет в конце концов к тому, что я установлю в твоей комнате Клиадральную ловушку с вонючим проймером внутри, так что ты даже через лонни не сможешь никого привести в гости. И я даже не посмотрю, что ты мой брат!

-- Ох, испугала! Да ты даже яичницу не сможешь нормально приготовить. Вот я на первом курсе в Академии…

-- Ах, ах, ах! Вот я на первом курсе в Академии, — передразнила Мириам. — Сноб!

-- Лентяйка!

-- Та-ак! Кто это тут обменивается любезностями с утра пораньше? — В дверном проеме показался высокий мужчина с поблескивающей лысиной среди густой шевелюры.

-- Он первый начал, пап! — Девушка злобно выплеснула сок из своего стакана в сторону брата.

-- Не слушай ее, папа, у Мириам сегодня очень недоброе утро. В другой раз не будет столько выпивать на вечеринках, — Нийрав ловко увернулся от жидкого снаряда и слегка помахал рукой. Сок послушно вернулся обратно в стакан. — Садись, каша еще не остыла.

-- Сынок, ты же старший брат, будь умнее, наконец. — Отец семейства присоединился к трапезе.

-- Правильно, — девушка согласно кивнула.

-- Но ты тоже не права, дочка. Пожалуйста, не заставляй меня жалеть о том, что я позволил тебе поступить в Академию на факультет Боевой Клиадры. Ты сама же прекрасно понимаешь, как тяжело мне далось это решение. Чтобы моя единственная дочь выбрала себе такую опасную специальность! Лучше бы ты занималась рукоделием или рисованием.

-- Папа! — Мириам раздражительно закатила глаза. — Да что же это на вас нашло сегодня?

От неожиданно раздавшейся трели вздрогнули все трое. Следующие две текки сопровождались обменом недоуменными взглядами.

-- Кто это, пап? — Спросил Нийрав, вытирая рот салфеткой.

-- Самому хотелось бы узнать, — мужчина напряженно потер переносицу. — Может ты, Мириам, пригласила в гости очередного кавалера и забыла об этом?

Девушка фыркнула и демонстративно отвернулась.

Через мгновение посередине кухни с легким хлопком появился странный человек, одетый в нечто, отдаленно похожее на клетчатое черно-коричневое кимоно. Слегка наклонив голову, незнакомец, не произнеся ни слова, протянул сидящему за столом мужчине плотный конверт и исчез из комнаты так же тихо, как и появился.

-- Может, это мне? — Нийрав приподнялся со стула, чтобы поближе взглянуть на конверт.

-- Мне кажется, из нас троих здесь сидит только один Аверкий, разве нет? Да и, к тому же, разве у тебя есть знакомые, рассылающие бумажные письма?

Нийрав пожал плечами и вернулся к каше. Мириам от любопытства грызла зубами кончик ложки, изо всех сил напрягая зрение.

Аверкий дважды провел ладонью по бумаге конверта, затем перевернул его и аккуратно сломал печать. Извлеченный листок с посланием переливался золотистыми блестками, но никаких букв или символов на нем не было. Вместо этого мужчина не отрываясь смотрел на начертанный явно трясущейся рукой неровный шестиугольник.

-- Что это? — Не выдержала Мириам. — От кого письмо? Что оно означает?

-- Дети, мне нужно срочно уйти.

-- Куда? — Нийрав вопросительно уставился на отца. — Сегодня же выходной!

-- Дела, дела, — Аверкий уже поднялся из-за стола. — Не ждите меня к ужину, хорошо? Вернусь поздно. Не ссорьтесь больше, обещаете? Ну, все. Не смотрите на меня так, пожалуйста. Вы же знаете, что у меня на работе возможны всякие эксцессы.

-- Пап.

-- Будь паинькой, милая.

-- Пап, ты же обещал…

-- В другой раз, дочка, хорошо?

-- Но…

-- Пока, пока!

Мужчина подхватил с тарелки поджаренный кусочек хлеба и исчез, оставив своих детей на кухне одних.

-- Даже не закончил завтракать, — Нийрав отодвинул от себя полупустую тарелку. — Думаешь, опять что-то серьезное с Текландтом?

-- Иначе и быть не может, — девушка задумчиво вертела пальцами ложку.

-- Только не говори, что опять задумала какую-нибудь опасную глупость.

-- Хорошо, не скажу.

-- Мириам!

-- Слушай, я, наверное, в Академии не просто так сидела полтора фэйли и вполне могу отвечать за свои поступки.

-- Ты? Да если с тобой что-то случится, отец с меня шкуру спустит. А я не сомневаюсь, что ты опять куда-нибудь влипнешь.

-- Тоже мне, нянька. А где печенье?

-- Какое печенье? — Нийрав чуть заметно улыбнулся.

-- Ты обещал, что за завтраком будет печенье!

-- Я? Нет, ничего такого я не обещал.

-- Ах ты, обманщик! — Мириам запустила в брата ложкой. — Ешь свою кашу в одиночестве!

-- Ну и ладно! — Парень ловко перехватил летящий в его сторону столовый прибор. — Вечером будешь готовить себе сама.

-- Я не буду ужинать дома! — Заявила Мириам и вышла из кухни.

Нийрав задумчиво почесал пойманной ложкой за ухом, а затем смахнул со стола полупустые тарелки, исчезнувшие за миг до того, как коснуться пола.

***

Вместо Кенста из приемного отдела (это тот самый зал с огромным окном) нас вывел уже другой реаниматор, представившийся Тойром. Похоже, в РОКе весь персонал выглядел одинаково, включая собранные в хвост длинные волосы (это у них мода такая что ли?). Мне показалось немного странным, что за все время, что я находилась в сознании, мне не попалась на глаза ни одна женщина. Учитывая, что обычно в больницах представительниц слабого пола можно увидеть куда чаще, чем мужчин, ситуация настораживала. Волнение усилилось еще и тогда, когда Тойр попросил Артема остаться в ГВИСТе, а меня провел дальше по коридору и впустил в крошечную комнатку, наподобие моей бывшей палаты. Правда, здесь из мебели не было ничего, кроме двух кресел (которые не касались пола!) и висящего между ними плоского двустороннего полупрозрачного экрана.

-- Присаживайтесь, пожалуйста, — Тойр указал на одно из кресел. — Сейчас с вами будет беседовать специалист по межмировым коммуникациям, дипломат второго порядка, Викентрий дир-диполер. Подождите несколько кимн.

Ну и имена в этом Текландте, язык сломаешь! Интересно, дипломат второго порядка, это высокая должность, или нет?

Тойр вышел из комнаты, и четвертинки двери за ним сомкнулись по спирали. Воспользовавшись моментом, я поудобнее уселась в кресле и замерла в ожидании.

Где-то через полторы минуты в комнату вошел мужчина лет тридцати пяти, с немного резкими чертами лица. На нем были прямые брюки серого цвета, классическая белая рубашка (судя по тому, что ни пуговиц, ни молнии на ней не было, надевалась и носилась она по тому же загадочному принципу, что и халат). На ногах, вместо привычной для моего взгляда обуви, было странное подобие усредненных калош, дополненное смешным сереньким бантиком, по одному на каждый носок. Подобный декор казался не то что неуместным, но даже, мягко сказать, клоунским. Однако вошедшего это вряд ли хоть как-то смущало.

-- Добрый день, — мужчина приветственно кивнул головой. — От имени Коллегии Межмировых Коммуникаций я приветствую вас и выражаю надежду на то, что пребывание в Текландте оставит самые приятные и незабываемые впечатления.

-- Благодарю вас… э-э-э…

-- Называйте меня просто Викентрий.

-- Спасибо, Викентрий.

-- Если информация дошла до меня не в искаженном варианте, ваше имя — Анна. Я прав?

-- Да, — я осторожно кивнула.

-- Что ж, Анна, думаю, с момента вашего прибытия в Текландт у вас накопилось довольно много вопросов. Наверное, нашу беседу следует начать именно с этого. Итак…

-- Я даже не знаю, с чего начинать…

-- В таком случае, я рискну прояснить отдельные моменты выборочно, а если вы успеете сформулировать вопросы, смело перебивайте меня и задавайте их, хорошо? Тогда, во-первых, вам будет небезынтересно узнать, почему в общении, к примеру, со мной у нас не возникает языкового барьера.

В точку.

-- А причина этому — статус вашего родного языка.

-- Я что-то не понимаю, — призналась я.

-- Все очень просто, если не вдаваться в детали, — дипломат мягко откинулся на спинку кресла. — Хотя, придется начать издалека. Текландт развивался обособленно, как и положено закрытому миру. Точнее, предполагалось, что обособленно, так как на самом деле даже полностью закрытый, то есть, не имеющий доступа в параллельный, мир связан с Веселес бесчисленным множеством информационно-энергетических нитей. Революционный прорыв в науке позволил нам перемещаться на колоссальные расстояния практически мгновенно. И оказалось, модель пространства далека от плоскости: ее искажает находящаяся в центре Вселенной каждого мира сверхмассивная черная дыра невероятных размеров. Искажает настолько, что пространство замыкается в некое подобие сферы. Возможно, вам непросто это представить, но попробуйте. Такое построение мира означает, что, опираясь на классические законы и принципы перемещения, покинуть его невозможно. И тогда в Текландте открыли Симилтронные пути.

-- Какие пути?

-- Симилтронные. Я не буду объяснять суть этого явления, позднее вы подробно изучите его. Главное — мы вырвались из пространственной ловушки. И попали в другой мир. С этого момента Текландт перестал быть закрытым. Несколько столетий назад мы и понятия не имели о существовании других миров, существующих вне этой вселенной. Но когда наш мир вошел в число так называемых "открытых", возникла серьезная проблема — коммуникация. В Веселес десятки тысяч открытых миров, и в каждом из них свои наречия, языки, далеко не всегда вербальные, что вызывало немало сложностей. Переводчики не могли разрешить всех возникающих вопросов, как и текландтские средства общения того времени. Впрочем, эта проблема была характерна не только для Текландта. Тогда представители десятка самых передовых миров собрались в Илминре, чтобы ликвидировать эту неприятность раз и навсегда.

-- Выбрать единую систему знаков для общения, — догадалась я. — Единый язык для всех миров.

-- Именно, — Викентрий согласно кивнул. — Естественно, решение это было чрезвычайно спорным и далось нелегко: каждый язык по определению имел равные права, чтобы стать универсальным. Однако многие наречия были перегружены этническими особенностями и деталями, непонятные лиренам иных народов. Требовался язык, обладающий широким словарным запасом, богатым выбором оттенков значения лексических единиц и, самое главное, не перенасыщенный индивидуальными особенностями. Конечно, все понимали, что вероятность выполнения последнего требования ничтожно мала. И все же после восьми церт прений, решение было принято — в статусе универсального языка Межмировых коммуникаций было утверждено то самое наречие, на котором в данный момент беседуем мы с вами.

-- Русский язык? — Я просто не верила своим ушам.

-- Нет. Это в вашем мире его так называют. В открытых мирах Веселес используется термин Универсальный язык или Транслит.

-- А… почему… я его, то есть… откуда в моем мире взялся Транслит?

-- Дело в том, Анна, что в Веселес работает своеобразная система "идей". Как бы вам это объяснить… Давайте представим ситуацию, когда в одном из бесчисленных миров происходит гигантская катастрофа, допустим, падение астероида. Сами представляете, какие последствия это вызывает. Свидетели подобного кошмара испытывают невероятно сильные чувства и эмоции. Настолько сильные, что они пробиваются сквозь границу пространства данного мира и попадают в соседние или еще дальше. Через какое-то время после апокалипсиса лирены в иных мирах испытывают беспочвенные приступы депрессии, страха. Кто-то реагирует в большей мере, кого-то это вообще не затронет. А некто увидит внутри своего сознания идею-сценарий для нового фильма-катастрофы. Если применить подобную аналогию к другим новаторствам, то очень легко ответить на ваш вопрос.

-- Получается, то, что происходит в отдельных мирах, отголосками распространяется по Веселес в виде "идей"?

-- В целом, вы меня поняли. Где-то изобрели первый паровой двигатель, а потом его "открыли" заново, но уже в других мирах. Наша Веселес — это огромный котел, в котором варятся мысли, чувства, идеи. И языки — не исключение.

-- И все-таки странно. Русский язык изначально не был похож на современный, я уже не говорю о заимствованиях.

-- Во многих мирах Транслит — такой же родной язык, как у вас. Вам не приходило в голову, почему некоторые языковые заимствования приживались, тогда как остальные — нет? Языки тоже стремятся к своим идеалам, которые у нескольких миров или их частей могут быть общими. Само собой, Универсальный Язык не является абсолютно точной копией вашего, но сходство, во всяком случае, общеупотребительной части составляет около девяносто процентов.

-- Блеск!

-- Что?

-- Блеск.

-- Что "блеск"? — Не понял мужчина.

-- Ситуация — блеск.

-- Боюсь, я не совсем…

-- Забудьте.

-- А, — Викентрий натянуто улыбнулся. — Вот как раз с подобными словосочетаниями и фразеологизмами могут возникнуть проблемы, связанные с недопониманием. Вам лучше не прибегать к двусмысленным словесным оборотам — на ваши фразы могут отреагировать неадекватно.

-- Я уже поняла.

-- Есть еще один любопытный момент. Некоторые идеи в других мирах воспринимаются совсем не так, как в первоначальном варианте. Конечно, ни одна мысль не доходит до другого лирена без изменения, но случаются и весьма занимательные курьезы. Вот, например, очень популярная у вас деталь одежды — галстук. Мало кому известно, что его прототипом являлась обыкновенная удавка, висящая на шее у древнего бога смерти в одном из миров. В вашем, и, что забавно, не только в вашем мире кто-то, видимо, решил, что с таким "украшением" человек выглядит серьезно… Его право, в общем-то.

Я улыбнулась про себя. Ага, надо будет вспомнить про "удавку", когда Артему понадобится надеть галстук…

-- Вы так много знаете о моем родном мире…

-- На самом деле, ваши лирены — чрезвычайно редкие гости. А, как у вас говорится, львиную долю имеющихся знаний мы получили во время… беседы с вашим спутником…

Да уж, представляю, что Артем мог наговорить.

--… Только иногда он употреблял очень странные выражения, особенно когда слушал краткую историю Текландта, при этом наотрез отказываясь их объяснять.

О-о-о, понятно…

-- А мне вы расскажете эту историю?

-- Пожалуй, я коснусь некоторых моментов, но вдаваться в подробности не стану — мне предстоит еще множество других дел сегодня, — дипломат выдал несколько слов на непонятном языке, напоминающем произношением одновременно и немецкий, и японский.

Тут же висящий между нами экран засветился, и на нем отобразился гигантский город будущего.

-- В Веселес не существует двух одинаковых миров. Каждый из них развивается более или менее самобытно. Однако существует несколько десятков общих тенденций эволюции миров. Текландт развивался исключительно в техническом плане. Эта специализация позволила нам добиться в этой сфере невероятных успехов быстрее всех остальных. В то время, как в одних мирах только изобрели гончарный столик, мы уже запустили в космос первую ракету. На протяжении всей нашей истории мы действовали по принципам отчаянных максималистов: быстрее, дальше, выше, глубже. В какой-то определенный момент мы даже перестали опираться на те научные законы, которые содержали слово "нельзя". В Текландте научились перемещаться в пространстве на любые расстояния быстрее скорости света. В Текландте открыли явление антигравитации; точнее не открыли, а создали искусственно, но суть не в этом — и высота, и размеры зданий перестали являться проблемой для проектировщиков-архитекторов. В Текландте начали добывать энергию из атома почти в неограниченных количествах — по сути, мы создали "вечный двигатель". В Текландте генная инженерия победила старость и скоро одолеет саму смерть.

На экране сменяли одна другую десятки картинок, изображающие малопонятные предметы и символы. Однако запечатленные счастливые лица людей были красноречивее слов.

-- Если бы все было легко и без ошибок… — Викентрий удрученно (и слишком пафосно, надо заметить) покачал головой. — К сожалению, это не так. И самой большой проблемой, с которой мы столкнулись, была, как ни странно, этика. В Текландте всегда существовали лирены, считающие, что прогресс, в конце концов, уничтожит всех нас. Противники науки уезжали из Городов, пытаясь своим примером доказать, что без дальнейшего развития техники жизнь возможна и даже имеет множество положительных моментов. Города довольно долго зависели от Деревни в продовольственном и сырьевом планах. До тех пор, пока не был открыт способ буквально из ничего создавать продукты питания и даже производственное сырье в достаточных количествах. И ситуация кардинально изменилась. С тех пор Текландт раскололся на два враждебных лагеря, так и называемых условно Городом и Деревней. И различия между ними в наше время колоссальны.

На экране снова появилось изображение мегаполиса.

-- В Городах царит абсолютная механизация физического труда. Большинство лирен занято в различных отраслях как фундаментальных, так и прикладных наук, двигая все дальше и дальше неугомонный прогресс. Доступ к его плодам имеет каждый горожанин Текландта. У нас нет системы золотовалютного обмена. Вместо нее существуют электронные деньги. Живущий в Городе лирен имеет свой счет, куда поступает определенное количество денежных единиц. Но ими пользуются далеко не все, так как основная часть населения довольствуется предоставленным государством стандартным набором услуг: жилье, транспорт, образование, питание и развлечения. Все перечисленное, как вы понимаете, широко охватывает основные потребности среднестатистического лирена.

Прямо социализм какой-то. Теперь я вполне понимаю Артема, "периодически употреблявшего очень странные выражения".

-- В Деревне же все иначе. Для ее описания больше подходят слова "регресс", "упадок", "анархия", и "гниение". Вот уж действительно, там выживают самые сильные, наглые и хитрые.

Увиденное на изображении поселение язык не поворачивался назвать "деревней". Скорее оно напоминало промышленный центр конца двадцатого века: немного закопченные стены зданий, дымящиеся заводы, плавающий над домами и по улицам смог, шныряющие по недостаточно ровным дорогам автомобили, имеющие ромбообразную форму.

-- Официально все это безобразие именуется Оппозицией, но сами понимаете, при таком многовековом уровне отсталости от Деревни никакой реальной противодействующей силы ожидать не приходиться. Хотя до сих пор остается загадкой, как оппозиционеры умудряются выживать в таких неблагоприятных экологических условиях без должного уровня развития техники. Думаю, дело не обошлось без несанкционированного изъятия кое-каких образцов прибора, входящего в основу защитной полусферы Городов.

-- А что с экологическими условиями? — На всякий случай поинтересовалась я.

-- Прогресс требует жертв и немалых, вы это знаете. — Викентрий добавил пару слов на своем родном языке, и экран послушно погас. — Когда вы были в приемном отделе, то, надеюсь, обратили внимание на потолок? Помните огромный белый шар на звездном небе? Раньше мы жили на этой планете. Несколько техногенных катастроф истребили девяносто процентов всего органического мира биосферы. Вслед за резким понижением уровня воды в мировом океане, наступил глобальный "кислородный голод". Чрезмерное скопление углекислого газа и сопровождающий его "парниковый эффект" (кажется, так это у вас называется) наступили скорее всех выдвигаемых прогнозов. Дальнейшее существование на Тойкертии стало невозможным. И мы переселились на Ферлиус, находящийся на соседней орбите. Очень непросто было основаться на бесплодной планете, где естественный радиационный фон едва не превышает смертельный для лирена Текландта уровень в четыре раза; разница между дневной и ночной температурами составляет приблизительно 30RC в вашей системе измерения; состав воздуха непостоянен и содержит много вредных примесей. Впрочем, у нас не было выбора: вокруг Тойкертии лучших условий просто не существовало. На Ферлиусе хотя бы есть какая-то атмосфера, немного воды и магнитное поле. Со всеми остальными сложностями мы в то время могли справиться. Даже некоторые растения прижились на этой планете. Правда, они сильно мутировали, но это уже другой вопрос.

-- А почему вы не найдете себе более подходящего места жительства?

-- Город — это не самолет, который может взлететь в любое время при наличии топлива. Лирены только привыкли к новой родине, отрывать их от нее сейчас было бы проявлением жестокости. У нас, конечно, есть несколько предполагаемых мест для будущей дислокации, помимо пятисот уже освоенных колоний в двадцати мирах (правда, плотность населения в них куда меньше, чем на Ферлиусе). Там уже ведутся разведывательные работы, строятся Города, но на полное переселение потребуется много времени. И начнется оно не раньше, чем через десять церт — это, если не ошибаюсь, двенадцать лет.

-- Всего двенадцать? — Ахнула я.

-- Разве это мало?

-- Но за это время не успеет вырасти даже одно поколение! Для тотального переселения двенадцать лет — это мало.

-- У нас разные критерии оценивания времени, Анна. Даже за нермт может произойти очень многое, а уж за церт… Но мы ушли в сторону от темы разговора. Повествование об Оппозиции Текландта я завершу пятью главными причинами, почему вам лучше никогда не оказываться в Деревне, — Викентрий начал загибать пальцы. — Причина первая, как я уже говорил, неблагоприятные условия проживания (неприспособленный лирен без специального облачения не протянет вне защиты Города больше суток). Причина вторая, отсутствие какого-либо общественного контроля: вас могут убить прямо посреди улицы в толпе лирен, и никто не сделает и попытки найти виновного, и уж тем более его наказать. Причина третья, буйный характер оппозиционеров: сильнодействующие наркотические препараты — это наиболее мирное развлечение среди молодежи. Ни о каком адекватном состоянии, разумеется, не может быть и речи. Причина четвертая, только считанные единицы в Деревне говорят на Транслите, в то время как в Городах подавляющее большинство знает Универсальный язык. И, наконец, пятая причина, азартные игры. НИКОГДА НЕ САДИТЕСЬ ИГРАТЬ ЗА ОДИН СТОЛ С ЛИРЕНОМ ОППОЗИЦИИ, даже если превосходно знаете правила и считаете себя профессионалом. В лучшем случае, вы проиграете все, что имеете при себе. В Деревне обитают шулеры, славящиеся на всю Веселес. Сравниться с ними могут только Чудики. Хотя последние вообще могут творить такие фокусы…

-- Чудики? — Переспросила я.

-- Так мы называем лирен из Илминра, тех, кто владеет Клиадрой.

-- А что, разве в Текландте нет никого, кто имеет Клиадральное Зерно?

-- Это единичные исключения. Чудики быстро находят таких и переманивают к себе. Но в последнее время после обучения в Академии в Илминре многие выходцы из Текландта возвращаются обратно. У нас сейчас активно развивается отрасль, разрабатывающая возможные варианты слияния Клиадры и техники. Обычно, как вы, наверное, знаете, любое проявление Клиадры очень плохо отражается на работе электрических и магнитных приборов.

-- Я этого не знала, — мне почему-то вспомнилась сцена, где Валерий (то есть тот, кто им притворялся) набросился на Артема, когда последний взялся за телефон. И радио водитель не включал, а машину заводил очень долго и напряженно, с видимым усилием. Вот, в чем разгадка того факта, что в Пункте 11 не работали телевизоры и мобильные телефоны. Все дело в Клиадре.

-- А теперь перейдем к проблемам настоящим, — Викентрий легко улыбнулся. — Вы же осознаете, что теперь, оказавшись в Текландте, не сможете бездействовать все время так ведь? Думаю, через несколько нермт вам вместе с Артемом следует подыскать… э, какую-нибудь работу.

Я мысленно выругалась. Ну конечно, ничто не дается даром.

-- В связи с тем, что занять вас в научной сфере нереально в силу крайне низкого по нашим меркам уровня образования, а неквалифицированный труд полностью механизирован, остается фактически две основные перспективы.

-- Какие же?

-- Армия и садоводство.

-- Что? — Опешила я.

-- Армия и садоводство, — невозмутимо ответил Викентрий. — Первое направление сейчас особенно актуально в связи с обострением отношений между Текландтом и Илминром в последние дни.

-- Но… вы же сами говорили, что весь неквалифицированный труд механизирован.

-- А с чего вы взяли, что военное дело, к примеру, относится к разряду неквалифицированной деятельности?

-- Но… я же девушка…

-- Наша армия на семьдесят процентов состоит из женщин.

-- О-о-о…

-- Думаю, после не очень длительного периода подготовки вы вполне можете влиться в один из, скажем, разведывательных отрядов. Транслитом вы владеете в совершенстве, кое-какие знания о Веселес у вас тоже есть, так что…

-- Почему в Текландте в армии служат девушки? Я не вижу в этом логики.

-- Вот именно, — Викентрий слегка развел руками. — Наука требует аналитический, мужской ум. Хотя иногда юноши, чтобы не получать научную степень, сами уходят служить. Но это не такое уж и частое явление.

Замечательно! Идти в армию, только чтобы не получать высшее образование. Знал бы Викентрий, что у нас все как раз наоборот…

-- А что насчет садоводства? — С надеждой спросила я. — В чем заключается вторая перспектива?

-- О, все очень просто. В центре каждого Города есть небольшой сад с настоящими деревьями, выросшими в естественных условиях, без какого-либо биохимического воздействия. К каким только ухищрениям не прибегают, чтобы их сохранить, не нарушив при этом их естественной генетической структуры. И к уходу за ними допускаются только люди, никаких машин.

Ну, это уже гораздо лучше, чем армейская служба.

-- Желающих устроиться на такую работу было бы очень много, если бы за повреждение деревьев, даже надлом веточки, не грозила смертная казнь.

Я едва успела захлопнуть рот, чуть не дав согласие на посвящение в садовники.

-- Вам нехорошо, Анна?

-- Нет, нет, все в порядке… А разве нет никакой возможности вернуть нас с Артемом обратно, в наш мир?

-- Возможность есть. Но возвращаться обратно я вам не советую.

-- Почему?

Викентрий с серьезным видом посмотрел мне в глаза и слегка опустил голову.

-- Потому что через несколько нермт по времени Текландта от звездной системы, в состав которой входит ваша Земля, не останется ничего, кроме раскаленных осколков и пыли. В ту сторону направляется сразу несколько крупных астероидов. Они уничтожат все живое и неживое в Солнечной системе.

-- Но вы же можете это предотвратить?

-- Да, можем.

-- Значит, вы сделаете это?

-- Нет.

-- Но почему? — Я почти сорвалась на крик.

-- Потому что Текландт не занимается спасением миров. Борьба с несправедливостью и спасение умирающих — не наша прерогатива.

-- Но…

-- Послушайте, Анна. Гибель миров — это такое же закономерное явление, как смерть лирена. В эти процессы лучше не вмешиваться. Мы можем убрать угрозу удара астероида, но через какое-то время ваш мир погибнет уже по другой причине. Это неизбежно.

-- Откуда вы это знаете?

-- Веселес существует и функционирует по своим незыблемым законам. Если миру суждено погибнуть, это произойдет в любом случае. Текландт уже пытался однажды спасти один мир, соседний с нашим. Это было очень давно, но технически мы могли уже себе позволить подобное вмешательство.

-- И что из этого вышло?

-- Вам знакома такая картина: эпидемия неизвестного происхождения, скашивающая людей, словно траву. Болезнь, вызывающая у лирен приступы безумия, заканчивающиеся жестоким убийством себе подобных и суицидом в заключение представления? Сознание… Артема открыло нам, что в вашем мире множество так называемых фильмов про ходячих мертвецов. Страшно? То, что погубило тот мир, еще страшнее, так как лирены не являлись трупами. Представьте, что чувствовали новоиспеченные "спасители", когда всего за несколько нермт лирены в "спасенном" мире истребили друг друга, да еще с невиданной жестокостью. Каково видеть гибель миллиардов, бьющихся в мучительной агонии? Текландт не хочет повторения подобного кошмара. Мы учимся на своих ошибках, Анна. Поверьте, нам безумно жаль ваших соотечественников, но пусть лучше они умрут быстро.

Я бессильно уронила голову на руки.

-- Почему все так?

-- Не отчаивайтесь, — Викентрий поднялся с кресла. — Расценивайте ситуацию как подарок судьбы.

Я нервно вздрогнула и вопросительно посмотрела на дипломата.

-- Подарок Судьбы?

-- Именно, — мужчина сделал жест, приглашающий следовать за ним. — Представляете, из вашего мира только вы и ваш друг избежали неминуемой гибели. Это очень символично.

-- Да, наверное, — я миновала странные двери и приблизилась к одному из ГВИСТ-коридоров, где находился Артем. — Подарок Судьбы.

-- Я оставлю вас, — Викентрий указал мне дорогу вперед, а сам замер у входа в коридор. — Можете идти, куда захотите. Побродите по Городу. На выходе из РОКа вам дадут кое-какие последние рекомендации. Удачи!

-- Спасибо, — я кивнула и направилась к Артему.

-- Ну что? — Спросил меня друг, оторвавшись от экранов.

-- Скажи-ка мне, Артем, кем ты больше хочешь стать через неделю: солдатом или садовником?

Глава 2

-- Владыка Аурелиус ожидает вас за этой дверью, — тихо произнес Арлет, слегка поклонившись своему спутнику. — Прошу.

-- Я… э-э-э, может, вы ошиблись? Я думал, что приемы осуществляются в Малом…

-- Нет, я не ошибся. Владыка просил принять вас именно в этой комнате, дабы обеспечить максимальную конфиденциальность встречи. А теперь проходите, — с этими словами Арлет развернулся и гордо удалился вниз по мраморной лестнице.

Викентрий неуверенно потоптался на месте. Небольшая площадка, где он стоял, сверкала в свете парящих под потолком стеклянных шаров. Полы, как и ступени широкой, закручивающейся в колоссальных размеров спираль лестницы, были облицованы гладким, отполированным до блеска розовым мрамором. Стены неяркого темно-зеленого цвета наравне с белоснежными резными колоннами подпирали высокий белый потолок, а возле них на расстоянии около двух метров друг от друга стояли изящные глиняные скульптуры молодых юношей и девушек, окруженных, словно ореолом, развевающимися от невидимого ветра тканями. Двустворчатые двери, сделанные из кремового цвета дерева, покрывала рельефная некрупная резьба, своими хитросплетениями напоминающая виноградную лозу, соединяющуюся у арочного завершения в паутинообразный цветок. А за дверью дипломата ждал, возможно, величайший правитель Кальтиринта за всю историю существования этого жуткого мира.

Глубоко вздохнув, мужчина обхватил большую золоченую ручку и плавно потянул ее на себя. Войдя в полутемную комнату, он закрыл за собой дверь и сделал несколько осторожных шагов.

Под ногами стелился мягкий золотистый ковер, покрывающий весь пол вплоть до бледных нежно-голубых стен, частично укрытых драпировками насыщенно-фиолетового цвета. Впереди виднелся большой, каменный, сложенный в форме пасти какого-то чудовища камин, в котором приглушенно потрескивали горящие поленья. Этот огонь был единственным источником света во всей комнате. Окна, если они и были здесь, скрывались за плотными занавесями.

Напротив камина стояли два высоких кресла, обитые темно-фиолетовым бархатом. В одном из них сидел некто, непринужденно опустивший руку с кольцом на одном из пальцев на широкий подлокотник. Между креслами располагался стеклянный низенький столик, на котором мужчина приметил здоровенный бокал с зеленой жидкостью и странной голубой спиралью, плавно покачивающейся в ней.

-- Проходи, Викентрий. Я уже устал тебя ждать, — произнес высокий холодный голос из-за спинки кресла.

-- Владыка Аурелиус, — мужчина подошел к креслу и опустился на колени перед сидящим в нем юношей. Последний ограничился презрительным взглядом и легким кивком. — Прошу меня простить за ожидание. У меня для вас есть хорошие новости.

-- Я тебя слушаю.

-- Все прошло практически по плану, с незначительными отклонениями. Анна "случайно" найдена на территории одного из патрульных секторов на Кладбище, после отправлена в Текландт, реанимирована и ознакомлена с положением дел.

-- Стандартная процедура для ценных беженцев, — кивнул Аурелиус и взял в руки полный бокал с Лиймкроном. — И как же она отреагировала?

-- Удивлена, растеряна, шокирована. Как и следовало ожидать от любого другого лирена.

-- Не совсем, — юноша сконцентрировался на ярко-голубой спирали. — Поднимись и сядь в кресло. А то помнешь свои Бантики.

Викентрий склонил голову и послушно опустился во второе кресло.

-- Для начала, мне нужны подробности операции. Кто руководил? В чем заключались отклонения от плана? Что с Анной? Ну и так далее. Если можно, покороче. Не заставляй меня забираться к тебе в сознание.

-- Конечно, владыка.

-- Итак…

-- В ходе целенаправленного патрулирования одного из секторов Кладбища между трансформациями, отрядом "Серая Молния" под командованием дир-зукару Лэйкера был обнаружен лирен, чье предположительное происхождение — Дамин.

-- Лэйкер? — Аурелиус задумчиво покачал бокал из стороны в сторону. — Где я мог слышать это имя? Неужели, это тот самый оппозиционер, который…

-- Да, это он.

Неожиданно Викентрий всхлипнул и схватился за правую ладонь — та на миг посинела, но затем вновь приобрела нормальный облик.

-- Не смей меня перебивать. Возможно, в Текландте ты и дир-диполер второго порядка. Но здесь тебе не Текландт.

-- Прошу меня простить, владыка.

-- Ну вот, а ведь я так не хотел применять Клиадру сегодня… Разве Анна ведет себя так же, как другие лирены? — Как ни в чем не бывало, продолжал Аурелиус. — Расскажи мне все, что знаешь, до самой последней мелочи, как можно подробнее.

-- Э, пожалуй, есть кое-что необычное, — мужчина нервно заерзал в кресле. — Это выражается в реакции девушки на Текландт. Вы же знаете, лирены, даже из довольно развитых в техническом плане уголков Веселес, с трудом привыкают к нашему миру. Анна же, как губка, впитывает информацию, впечатления, причем без всяких препятствий. Ни психологического барьера, ни протеста, ни нервного срыва. Как будто…

-- Что?

-- Как будто… Нет, я не специалист, да и приборы ничего не показали, но… Такое ощущение, что у девушки развитое Клиадральное Зерно с потенциалом выше синей категории.

-- Хм, значит фиолетовой? — Ухмыльнулся юноша. — Так?

-- Наверное… да.

Аурелиус едва заметно улыбнулся и сделал несколько глотков.

-- И еще…

-- Да?

-- Анна… — Викентрий замялся. — Анализ ее крови показал, что… Есть подозрение касательно ее происхождения.

-- Что за подозрения? — Аурелиус устремил тяжелый взгляд пронзительно черных глаз на собеседника.

-- Вам известна история Эстеллы лэ Деборо?

-- Кто же не знает эту полулегенду о великой правительнице Илминра, чье имя когда-то с благоговением произносили во всех ключевых мирах Веселес? И сказание о кровном наследии, и миф о спасшейся после переворота дочери я тоже прекрасно помню. Но это всего лишь сказка, не так ли?

-- Эстелла лэ Деборо — реальная личность. И в Текландте есть пробирка с ее кровью.

-- Что? Откуда она у вас?

-- Мне это не известно, владыка.

-- Ты лжешь! Откуда в Текландте кровь Эстеллы? Отвечай! — Аурелиус гневно сверкнул глазами.

-- А… о… Она сама этого захотела, — лицо Викентрия скривилось. — Правительница до самого последнего дня верила, что в случае смерти сможет сохранить хотя бы частично свою Сущность, поэтому доверила нам немного собственной крови, чтобы через Текландт передать наследнице…

-- Да, да, да. Знания матери и право на трон. Вы действительно в это верите?

-- Владыка, анализы показали, что Анна с вероятностью девяносто восемь целых и одной десятой процента является прямым потомком Эстеллы лэ Деборо, родной дочерью, исчезнувшей при неизвестных обстоятельствах почти двадцать лет назад.

-- Ты хоть сам понимаешь, что значат произнесенные тобой слова, дир-диполер второго порядка? — Юноша тряхнул волосами и снова приложился к бокалу. — Такими словами не бросаются без должных доказательств.

-- Но анализы…

-- Плевать на ваши анализы! — Аурелиус с силой швырнул бокал прямо в камин.

Пламя ярко вспыхнуло лиловым огнем, а затем медленно вернулось к обычному состоянию. Едва исчезли последние голубоватые языки, юноша глубоко задышал и слегка помассировал виски.

-- Владыка Аурелиус, я…

-- Кто еще знает про твои догадки?

-- Результаты анализов известны нескольким реаниматорам и одному из Сенаторов Великой Ассоциации Городов и Оппозиции Текландта.

-- Даже так?

-- Иначе я никак не смог бы обосновать причину, по которой девушку следует вообще вытаскивать с того света.

-- Конфликт с Чудиками, появление вероятной наследницы Илминра или, по крайней мере, силы Эстеллы лэ Деборо, что само по себе немало. Не слишком ли много совпадений, а? Текландту не страшно играть с огнем, Викентрий? Вы не сможете сделать из Анны послушную марионетку. Тем более, если она, как ты утверждаешь, приходится дочерью Эстеллы. Вмешательство в такие силы смертельно опасно.

-- Мы попробуем.

-- Мда, Сенатор создает серьезную помеху, — протянул Аурелиус, задумчиво глядя в огонь. — Устранить такого незаметно не выйдет при всем желании.

-- Простите, владыка?

-- Ты думаешь, я слеп, Викентрий? Думаешь, я совсем ничего не знаю? Мне приходилось общаться с таким количеством лирен, которое не вместит твое сознание. И о жизни мне известно очень многое, даже если мой возраст сбивает кого-то с толку. Я прекрасно знаю, какие у тебя планы на предстоящую заварушку. Тебе, наверное, пообещали, как минимум, место Сенатора за находку такого "самородка", верно? По глазам вижу, что да. И не только по глазам. А ведь мы договаривались не разглашать нашу маленькую тайну. Неужели ты уверен, что можешь безвозмездно, безнаказанно меня обманывать? В конце концов, с чего ты взял, что вообще способен обвести меня вокруг пальца?

Аурелиус говорил тихим, спокойным голосом, но с каждым словом Викентрий все больше бледнел, с его лба начал капать пот, пальцы судорожно вцепились в подлокотники.

-- Знаешь, что в Кальтиринте делают с теми, кто воюет на два фронта? А, Викентрий? Знаешь, очень хорошо знаешь. Но, не могу не признать, ты оказался мне крайне полезен, а я никогда ничего не забываю, поэтому…

Мужчина во все глаза смотрел на юношу. Смотрел и никак не мог понять, чего в нем больше — прекрасного или ужасного. Идеально правильные, словно высеченные талантливым скульптором, аристократичные черты на неестественно бледном мраморном лице. Но один взгляд на него вселял страх. Впрочем, вместе с восторженным благоговением. Огромные, затягивающие в бездну темные глаза, одаривающие то ледяным презрительным, то обжигающим, полным ненависти взглядом. Тонкие длинные пальцы казались слабыми, но Викентрий прекрасно знал, что они с легкостью способны сминать металлы, ломать шейные позвонки и ловко обращаться с любыми видами оружия. Поистине верны слова, что в Кальтиринте издавна у власти стояли самые лучшие и способные убийцы. Не правители, а несущие всем противникам-конкурентам неминуемую гибель убийцы.

-- Поэтому я подарю тебе почти быструю и почти легкую смерть. У меня сегодня что-то болит голова, посему обойдемся без лишнего шума.

Аурелиус поднялся с кресла и подошел к застывшему в одном положении мужчине. Коснувшись кончиками холодных пальцев виска Викентрия, юноша посмотрел дипломату прямо в глаза, а затем вернулся обратно на свое место.

Пару секунд ничего не происходило. Затем Викентрий подскочил на месте, но тут же рухнул ничком у ног Аурелиуса и принялся извиваться подобно змее. Беззвучно открывая рот и выпучив полные ужаса глаза, он разорвал на себе рубашку. Под кожей дипломата медленно двигался странный волдырь размером с ладонь, оставляя за собой темно-синий ленточный след. Мужчина отчаянно попытался остановить это причиняющее невыносимую боль движение, но стоило ему дотронуться до смертоносного бугорка, как кожа на месте прикосновения тотчас обуглилась.

Юноша с ужасающей внимательностью смотрел на корчившегося у его ног посланника, задумчиво потирая клинообразный подбородок.

Прошедшая минута показалась Викентрию вечностью, но сознание, как назло, оставалось ясным, и от боли не было спасения.

-- Достаточно, — приказал Аурелиус, и тело мужчины сразу же обмякло. — Отправляйся в Инопространство, неудавшийся Сенатор.

Ослепительно белое пламя в мгновение ока охватило лежащего дипломата и уже через секунду исчезло вместе с трупом, не оставив ни дыма, ни пепла.

-- Так вот, в чем разгадка: Эстелла лэ Деборо, — прошептал вслух юноша. — Хм, это уже интересно.

Аурелиус резко поднялся с кресла и пулей вылетел из комнаты. Рывком распахнув дверь, он быстрым шагом устремился вверх по лестнице, где его уже поджидал старец.

-- Владыка Кальтиринта, я получил очень важные…

-- Позже, Арлет!

Император пролетел мимо склонившегося перед ним старика и продолжил путь. На лестнице ему повстречалось несколько разодетых дам, которые с подобострастием присели в глубоких реверансах, но и они остались без внимания.

Преодолев еще пару сотен ступеней, Аурелиус почти бегом миновал сначала один коридор, затем другой, после чего ворвался в неприметную дверь справа.

Большая круглая комната вся, включая потолок, была облицована черными, как уголь, плитами и освещалась все теми же стеклянными шарами, плавающими над головой. Каменный пол покрывали высеченные мудреные символы, глубоко врезавшиеся в плиты. Едва юноша вступил в зал, эти знаки запылали ослепительно-белым пламенем. В центре комнаты на изящном пьедестале высилась широкая круглая серебряная чаша с мелким дном, наполненная почти до середины темно-зеленой жидкостью.

Недолго думая, Аурелиус подошел к чаше и засучил до локтя длинный рукав на левой руке. Тут же в воздухе возник небольшой обоюдоострый нож, который, подлетев к обнаженной плоти, резанул руку чуть выше запястья, после чего моментально исчез.

Из раны в серебряный сосуд закапала густая ярко-голубого цвета кровь. Зеленая жижа негодующе забурлила, выпустив вверх столп золотистого дыма, но через секунду успокоилась и застыла.

-- О, Рамерик, какая встреча! Вот уж не думала, что так быстро тебе понадоблюсь.

-- Даже мне, Берта, не дано предугадать все.

-- Что же заставило тебя, владыка Аурелиус, проронить несколько капель собственной крови? — Насмешливый голос раздавался прямо из чаши. — Вряд ли ты просто решил поболтать со старушкой Бертой, верно? Ты слишком прагматично подходишь к жизни.

-- Ты все знала, не так ли?

-- Что, все?

-- Наследница Эстеллы лэ Деборо — не миф.

-- А-а-а… — голос издевательски захихикал. — Уже догадался? Молодец, времени на это тебе понадобилось не так уж и много. Впрочем, ты с детства подавал большие надежды. И никогда меня не разочаровывал. Конечно, я знала, иначе не стала бы лезть в эту историю.

-- Почему ты ничего мне не рассказала?

-- Послушай, Рамерик…

-- Называй меня Аурелиусом, Берта, — жестко отрезал юноша.

-- Ну хорошо, хорошо, не злись. Лучше представь, что бы ты сказал, в случае если услышал мои догадки по поводу именитых родственников нашей девчонки. Ты бы в лучшем случае рассмеялся.

-- Не лги мне, Берта. Ты хотела вывернуть ситуацию в свою сторону.

-- Если ты все знаешь, почему задаешь вопросы?

-- Мне нужно знать, как ты собиралась использовать создавшееся положение.

-- Зачем мне говорить тебе это? — Хихикнул голос. — Почему-то ты не интересовался моими планами, когда вынудил вот так нелепо покончить с собой.

-- В случившемся виновата только ты. Я великолепно знал про готовившийся против меня заговор: что ни говори, шепот за спиной я научился разбирать превосходно.

-- О, да! За пять лет ты стал мастером в раскрытии интриг. Даже немного жаль заговорщиков.

-- Лучше бы ты жалела себя.

-- Уже поздно.

-- Так давно тебе стало известно про дочь Эстеллы лэ Деборо? — Аурелиус слегка дунул на кровоточащую рану, и порез тут же затянулся. — Когда ты узнала, в каком мире она скрывалась?

-- Всего год назад, — голос глубоко вздохнул. — Имей в виду, тогда я не была достаточно уверена, что передо мной прямая наследница трона Илминра. Все-таки, ее Сущность определенно замаскировал лирен белой категории, в этом нет сомнений. Именно поэтому в течение восемнадцати лет девочку никак не могли найти. А желающих, как ты понимаешь, было немало.

-- Тогда как же ты обнаружила Анну?

-- Хочешь — верь, хочешь — не верь, но все произошло абсолютно случайно. Как-то раз ко мне подбежал один молодой человек из Отдела по отслеживанию Клиадрально ценных объектов и заявил, что открыл способ интенсивного поиска Абсолютных Радужных Камней, позволяющий определить местоположение уже принадлежащего кому-то, но не зарегистрированного бесценного объекта. Я заинтересовалась новостью и лично отправилась проверить работоспособность нового метода. Представь же мое удивление, когда вместо обыкновенного лирена передо мной предстала девушка, безусловно обладающая Клиадральным Зерном, но Сущность которой мастерски скрыта. Я еще могла понять, если бы в Дамине вдруг нашелся лирен высокой категории Клиадрального потенциала (зеленой, даже синей), что, по идее, уже маловероятно. Но чтобы Сущность скрывал Блокирующий Покров, сплетенный одновременно на семнадцати подуровнях… Даже тебе пришлось бы попотеть, прежде чем снять его. Это работа профессионала, а в мире, где самая высокая категория — оранжевая, никому такое не под силу. Естественно, я насторожилась и принялась изучать Анну так внимательно, как это было возможно. А какое-то время спустя, сопоставив определенные факты, я сделала вывод, что сказки не так уж и беспочвенны.

-- Что стало с тем лиреном из Отдела, который обнаружил Камень?

-- Лишние свидетели были ни к чему. Его Сущность переправилась в мой Аккумулятор. Но не волнуйся, чудесный метод не потерян полностью: скоро его "откроют" снова.

-- Это радует. Представляю, сколько талантливых специалистов ты успела загубить таким образом, — Аурелиус слегка постучал пальцами по чаше, а затем поправил рукав ослепительно-белой рубашки.

-- А ты все-таки молодец! — Хмыкнул голос. — Если быть уж совсем откровенной, я не припомню, чтобы в Кальтиринте у власти когда-либо находился более достойный правитель. И дело даже не в белой категории, Рик.

-- Аурелиус, — поправил юноша.

-- Нет, серьезно. Даже когда ты одолел Семерых из Великой Восьмерки, я сомневалась в тебе. Все-таки, в шестнадцать лет возглавить девятнадцать миров… Такое не каждый взрослый выдержит. Я уже не говорю о том, как отреагировала знать в Кальтиринте. Оно и понятно: чтобы какой-то мальчишка…

-- Не нужно, Берта. Это было темное время. Ни к чему его сейчас вспоминать.

-- Кстати, после того, как ты открыто подтвердил свою белую категорию, желающих занять место владыки Кальтиринта, похоже, не поубавилось.

-- Я уже привык.

-- Тебе идет белый цвет, Рик.

-- Аурелиус, — вздохнул юноша. — Перестань называть меня Риком.

-- Прости, привычка — вторая натура.

-- Блокирующий Покров на Анне настроен не на нее саму. Не только на нее. Иначе после физической смерти Клиадральное плетение распалось бы. Значит, здесь замешан предмет. Может, даже не один.

-- Умница! — В голосе из чаши послышались нотки гордости. — Ты попал прямо в точку.

-- Среди утерянных сокровищ Илминра есть кое-что, имеющее невероятную ценность, связанную не только с тем, что оно принадлежало лично Эстелле лэ Деборо. Кольцо, диадема, серьги, браслет и пояс. И каждый из этих предметов украшен крупными Абсолютными Радужными Камнями, которые могут передаваться либо как дар, либо по кровному наследству после смерти предыдущего владельца. Будучи отнятыми силой или украденными, Камни убивают нового владельца в течение недели. Но это еще не все. Пяти предметам не хватает еще одного, шестого. Того, что висит на шее у Анны.

-- Ого! На решение этой задачки у тебя ушло меньше минуты, хотя я билась над ней почти два месяца.

-- Вывод слишком простой. Здесь не хватает чего-то еще, какой-нибудь весьма значимой мелочи. Эстелла не была простачкой. Даже Абсолютные Радужные Камни можно обмануть. Что, похоже, кто-то и сделал.

-- Хм, Аурелиус, почему ты до сих пор не имеешь ученика или ученицу? В Кальтиринте много достойных кандидатур.

-- Нет, Берта, здесь ты ошибаешься. Я буду учить только равного мне лирена, а таких в Кальтиринте нет.

-- Эх, Рик, я назвала бы тебя эгоистичным, самовлюбленным, заносчивым и самоуверенным эгоцентриком, если бы не знала, что ты никогда не бросаешься пустыми словами.

-- Что ж, тогда, думаю, это последний раз, когда я без угроз напоминаю, чтобы ты называла меня Аурелиусом.

-- Наверное, — голос весело захохотал.

-- Пожалуй, я узнал достаточно, — Аурелиус встряхнул волосами.

-- Как? Ты уже уходишь?

-- Да. Меня ждут дела.

-- Может, ты меня все-таки оживишь, а?

-- Зачем? — Усмехнулся юноша.

-- Разве я тебе бесполезна?

-- Теперешнее положение дел меня вполне устраивает.

-- Жаль, — вздохнул голос. — Мне так скучно.

-- Ничего, мы еще поговорим, — Аурелиус провел ладонью над зеленой жижей, затем развернулся и направился к выходу.

Выбравшись в коридор, император не торопясь последовал за семенящей к лестнице парой студенток, накинув на себя Покров Невидения. Когда девушки исчезли внизу, Аурелиус остановился и потер веки.

-- Владыка, вам нужно отдохнуть.

-- Сейчас у меня нет на это времени, Арлет.

-- Правителю не должно лишать себя…

-- Правитель сам решит, что ему должно, а что — нет.

-- Конечно, владыка, но вы не спали и не ели почти неделю. Вам нужно отдохнуть. — Арлет подошел к юноше, который устало оперся спиной о стену. — Кальтиринту вы нужны полным сил, а не выжатым до последней капли.

-- Ты хотел мне что-то сказать? — Аурелиус неотрывно смотрел в одну точку прямо пред собой.

-- Да, владыка. Есть новости из Отдела по отслеживанию Клиадрально ценных объектов.

-- Что, обнаружили незарегистрированный Абсолютный Радужный Камень с помощью новаторского метода интенсивного поиска?

Арлет побледнел и вытаращил глаза от удивления.

-- Верно, владыка.

-- Вот видишь, — Аурелиус усмехнулся. — Если бы я отдыхал, как ты советуешь, то был бы не в курсе дел. А это чревато неприятными последствиями. Но ты прав, Арлет, я пойду к себе. Если что, знаешь, где меня найти, но лучше не беспокой по пустякам.

-- Да, конечно, владыка.

Юноша не без труда оторвался от стены и зашагал вверх по лестнице.

"Знал бы ты, Арлет", — думал он. — "Знал бы ты, что я не спал по-настоящему уже пять лет. И вряд ли усну когда-нибудь. Во всяком случае, не сейчас".

***

В Москве стояла изнуряющая жара. Даже вечером температура не спешила опускаться ниже двадцати пяти градусов Цельсия. Юля сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и безумно скучала. После несчастного случая с Ольгой Сергеевной, фирма приостановила свою деятельность на неопределенный срок, и, как полагала девушка, в ближайшее время придется начинать искать новое место работы. Аня уже неделю не включала мобильный телефон и даже попыток не делала хоть как-то известить о себе. Еще и кондиционер сломался… А старенький вентилятор от летнего жара и невыносимой духоты не спасал.

Потягивая чай со льдом, девушка переключала телевизионные каналы и уже собиралась пойти на кухню за новой порцией освежающего напитка, как вдруг остановилась и прислушалась к голосу диктора.

--… смело назвать сенсацией. Научно обоснованное и официально подтвержденное существование инопланетного разума уже перевернуло сознание мирового сообщества, а буквально через несколько часов после первого сообщения о…

Юлька помотала головой и поднялась с кресла. Что за ерунда? Инопланетяне?

--… применять различные способы контакта. В данный момент никакой ответной реакции нет. Однако…

Девушка скептически нахмурилась и переключила канал.

-- Астрономы всего мира зафиксировали объект сферической формы, размеры которого по приблизительным подсчетам составляют полтора километра в поперечном сечении. Первоначально объект вел себя как обыкновенное космическое тело и ранее был зарегистрирован как астероид, но после того как он резко отклонился от предсказываемой траектории и направился прямо к нашей планете, стало очевидно, что это не астероид, а управляемое транспортное средство…

Юля не выдержала и захихикала. Мир явно сошел с ума. Ребята из обсерватории решили пошутить, либо просто накурились и пересмотрели "Звездные Войны", а теперь вот, здравствуйте. К нам спешит НЛО, летающий круглый графин с важной миссией. Хотя, стоп. Это же федеральный канал.

-- Более того, чувствительные приборы засекли радиосигнал, расшифровка которого идет в настоящий момент. Объект движется с постоянным ускорением, и уже через четыре дня он окажется на расстоянии двухсот тысяч километров до Земли. Специалисты в один голос утверждают, что исходя из всей имеющейся на данный момент информации, поведение объекта РАЗУМНО. Следующий видеосюжет, подготовленный корреспондентами…

Девушка выхватила из лежащей рядом пачки сигарету и нервно закурила. Бред. Бред. Бред. Бред! До апреля еще далеко, и на шутку происходящее что-то не тянет. Кто же, в конце концов, станет так развлекаться на всю страну? Нет, нет, нет, невозможно.

За первой сигаретой тут же последовала вторая, но никакое логическое объяснение в голову так и не пришло. И что теперь делать?

Какая-то сумасшедшая неделя. Даже страшно предположить, сколько людей сейчас смотрят телевизор и верят, верят каждому слову. А вдруг, это все правда?

Окончательно запутавшись, Юля выключила телевизор и швырнула пульт на диван. Хватит на сегодня. Утро вечера мудренее. Кто знает, может, это и правда какой-то розыгрыш. Ну, а если нет… Что ж, тогда жизнь станет куда интереснее. Не факт, что лучше, но веселее, бесспорно.

В нескольких сотнях километров от дома Юли напротив груды проводов и мигающей аппаратуры с огромными наушниками, закрывающими едва не половину головы, сидел семнадцатилетний парнишка, имеющий в среде своих знакомых прозвище Паучара, и напряженно копался во внутренностях какой-то большой металлической коробки.

Наконец, он едва заметно кивнул, видимо, довольный результатом кропотливого труда, и высунув кончик языка от старания, начал крутить небольшое колесико на боковой панели прибора. В наушниках что-то зашипело, заскрипело, и скоро среди помех стали различаться голоса.

--… это единственный рациональный выход из создавшейся ситуации.

-- Вы сами понимаете, о чем говорите? Такую откровенную ложь язык не повернется назвать даже "ошибочной интерпретацией фактов"!

-- Истина вызовет панику среди населения, причем не только гражданского. Не мне рассказывать вам о ее последствиях. В данном случае сладкая ложь жизненно необходима. Тем более, это не наша прерогатива, решать подобные вопросы…

-- Тогда что, по-вашему, наша прерогатива?

-- Послушайте, вы же сами прекрасно знаете, что все страны мира находятся в сходной ситуации, и, заметьте, они приняли разумное решение. Все без исключения.

Около минуты в наушниках раздавалось только легкое потрескивание. Затем разговор возобновился.

-- Даже если я соглашусь с вашими, как вы выражаетесь, "разумными" доводами, правда рано или поздно откроется.

-- Ну и пусть. Главное, чтобы это случилось хотя бы не завтра. В конце концов, все мы умрем в один день…

-- Сколько у нас времени?

-- Хотите замолить грехи? Не торопитесь, до Страшного Суда еще четыре дня.

-- Все смеетесь.

-- А тут все обстоятельства складываются таким образом, что человеку остается либо смеяться, либо вешаться. Последний выход меня как-то не очень устраивает.

-- Неужели нет никаких шансов?

-- Увы, никаких. Если серьезно, и вправду, возникает ощущение, будто наступает конец света. Похоже, мы так разозлили Бога, что тот, наконец, потерял всякое терпение и решил превратить нашу маленькую Солнечную Систему в один огромный фейерверк. Эх, взглянуть бы на него со стороны…

-- Ничего, вам предоставлено лучшее место прямо в центре красочного спектакля. Одновременно с еще шестью миллиардами невольных зрителей.

-- Ну, как будем отмечать закат человеческой цивилизации? Я знаю один миленький ресторанчик, тут недалеко…

Голоса постепенно затихли.

Юноша довольно улыбнулся и, сняв огромные наушники, вытащил из заднего кармана джинсов телефон.

-- Это Паучара. Ты был прав… Да, у меня получилось… Нет, мой паучок пробил их блок, сигнал шел четкий, помехи незначительны… Ага… Какой там! Эффект термоядерной бомбы обеспечен! А с предыдущими записями… Точно! Устроим похороны с оркестром и лазерными спецэффектами!.. Хорошо, завтра в восемь тридцать, там же, где и в прошлый раз. Все. До завтра.

Паренек откинулся в кресле и, зажмурив глаза, довольно замурлыкал себе под нос бодрую мелодию.

***

В одном из наименее оживленных секторов Каремса, крупнейшего Города Текландта царил вечный полумрак. Высоченные строения из стали и стекла, тянущиеся в длину на добрые триста метров, образовывали с соседними зданиями узкие улочки, больше похожие на непроходимый лабиринт. Во всех домах первые четыре этажа совсем не имели окон. Кроме того, образовавшиеся проходы были явно не предназначены для пешеходов. Последних, кстати, в Городах Текландта еще следовало поискать, причем обычно безуспешно.

Поэтому бредущая в густом сумраке девушка, заметь ее хоть кто-нибудь в этом безлюдном месте, непременно вызвала бы подозрения. Однако улочка была пуста. Горожанка боязливо куталась в длинный серый плащ, скрывающий ее почти полностью. Ноги в галошоподобной обуви ступали по асфальту бесшумно, но неуверенно. Из-под накинутого на голову капюшона выбилось несколько прядей ярко-голубых волос. Девушка сделала еще несколько шагов, прежде чем увидела рядом смутную тень привалившуюся к стене.

-- В какой-то миг я уже подумал, что больше не увижу тебя никогда, Вида.

-- Эримонд! Ты, видимо, сошел с ума, раз назначил для встречи это ужасное место!

-- Прости, милая. Тебе страшно? — Тень шевельнулась и подошла к девушке, представ в едва различимом свете зависших где-то в вышине окон высоким молодым человеком, куда более рослым, чем обычные парни текландтских Городов в неполные двадцать лет. Его руки были небрежно спрятаны в глубокие карманы свободных льняных брюк темно-коричневого цвета, белая рубашка нарочито грубого кроя была расстегнута, непринужденно обнажая молодой мускулистый торс. Недлинные вьющиеся каштановые волосы мягко обрамляли овальное лицо с округлым подбородком и сильно выдающимися скулами. Взгляд глубоко посаженных зелено-голубых глаз был сильным и уверенным, но одновременно с этим мягким и подвижным.

-- Неужели мы больше нигде не могли встретиться? — Девушка сбросила капюшон, и из-под густой прямой челки заблестели золотистого цвета глаза.

-- Мне опасно появляться в людных местах.

-- Но…

-- А в следующий раз… — Эримонд приложил палец к губам Виды. — Я обещаю, что мы прогуляемся в большом парке, хорошо?

-- Правда? Обещаешь?

-- Конечно, милая, — парень обнял свою голубоволосую собеседницу. — Разве я хоть когда-нибудь тебя обманывал?

-- Эри?

-- Да?

-- Если родители узнают, что я встречаюсь с оппозиционером из Деревни…

-- Так пусть они так и останутся в неведении! Зачем им вообще хоть что-то знать? Или ты считаешь, что если я не из Города, то со мной нечего и разговаривать?

-- Нет, нет, нет! Я вовсе так не считаю!

-- Ну, ну, успокойся. Я понимаю, тебе тяжело всякий раз придумывать оправдания, чтобы меня увидеть.

-- Нет, это мелочи. Сейчас я веселюсь в клубе "Кератит" вместе с Сертой и Брайли. В другой раз пойду на чей-нибудь день рождения. Родители мне доверяют и не пользуются доступом к базам видеонаблюдения. Проблема в другом.

-- В чем же, малыш?

-- А, но… Разве ты никак не можешь появляться в Каремсе официально? Ты же не преступник!

-- Никак не могу: в Городе не жалуют оппозиционеров. К тому же, нас могут увидеть вместе. Тебе ведь известно, к каким последствиям это может привести. Да и разве тебе это не нравится ночь? По-моему, встречи украдкой только добавляют остроты нашим отношениям, разве не так?

-- Эри?

-- Что?

-- Ты не боишься, что тебя поймают? Не знаю, как тебе удается обходить все системы защиты Города, но…

-- Вида, дорогая, можешь за меня не волноваться. В конце концов, что мне сделают стражи порядка, даже если задержат? Да и это им не под силу, ты мне веришь?

-- Конечно, да! — Девушка подняла голову. — Я всегда буду тебе верить, что бы ни случилось.

-- Вот и умница, — Эримонд ласково погладил Виду по щеке. — Кстати, у меня есть для тебя подарок!

-- Да? Какой?

-- Вот, — парень протянул девушке небольшую разноцветную коробочку. — Открой.

Девушка осторожно приподняла крышечку сверкающей цветными огоньками шкатулки.

-- О, Эри! Это же…

-- Я бы хотел, чтобы ты надела его.

-- Эри! — девушка с восторгом рассматривала тонкий изящный браслет, усеянный маленькими камешками, переливающимися разными цветами. — Радужные Камни безумно дорогие! В Текландте их практически невозможно достать. Откуда это у тебя?

-- Я искал подарок, достойный тебя, Вида. Препятствия для меня — ничто.

-- Как же объясню его происхождение?

-- М-м-м, скажи, например, что это браслет прислал какой-то безумно влюбленный тайный поклонник.

-- Хм, тайный поклонник? — Девушка улыбнулась и весело подмигнула из-под длинной челки.

-- Почему бы и нет? — Эримонд снова заключил Виду в объятия. — Это будет почти правда. О, чуть не забыл, не хочешь как-нибудь зайти ко мне в гости?

-- Что? В… в гости? К тебе? В Деревню?

-- Ну да, а что?

-- Но как я… И… разве можно?

-- Конечно, милая, — парень взял Виду за руку. — Со мной тебе можно все. Как насчет того, чтобы прогуляться из Города на следующей неделе? Я достану для тебя защитный костюм и другую одежду, чтобы в Левере ты не сильно выделялась из толпы. Тебе же интересно, где я живу?

-- Но я еще никогда не покидала Каремс!

-- Все когда-нибудь случается в первый раз. Не бойся, со мной ты не пропадешь. А слухам ты не верь. Если полагаться на ВАШИ источники, все оппозиционеры — ничтожества, моральные инвалиды, сумасшедшие наркоманы без каких-либо этических принципов. Разве я подхожу под это описание?

-- Нет, конечно, но…

-- На следующей неделе я докажу тебе, что россказни о нас — ложь. Просто верь мне.

-- Хорошо, — девушка кивнула. — Но как мы сможем выбраться? Да и до Левера далеко, а у нас не так уж и много времени. Всего одна ночь.

-- Ничего, мы успеем, обещаю.

-- Эри?

-- Ну, что еще дорогая?

-- Я слышала от папы, что скоро, возможно, начнется война с Илминром, а Оппозиция хочет встать на сторону Чудиков.

-- Правда? — Эримонд удивленно изогнул бровь. — Ты думаешь, это действительно так?

-- Не знаю, — Вида опустила глаза. — Но, будь это правдой, мы окажемся по разные стороны линии фронта. Значит мы…

-- Нет, Вида, война нас не разлучит! Я всегда найду способ увидеться с тобой.

-- А если тебя убьют?

-- Меня? Убьют? Ну, ты что, такое невозможно в принципе! Город и Деревня постоянно воюют между собой, хоть до крупномасштабных сражений дело доходит не всегда. У вас это не афишируется, но каждый нермт и с той, и с другой стороны есть жертвы нашего вечного конфликта. Разве меня не могли убить все это время? Могли. Но я же до сих пор жив! И буду жить дальше.

-- Когда ты снова придешь?

-- Мы еще не расстались, а тебе уже интересно знать, когда состоится следующая встреча.

-- Так когда?

-- Думаю, через три нермт.

-- Целых три нермт…

-- Ничего, не переживай, время пролетит быстро, ты даже не заметишь!

-- Нет, замечу!

-- Ну, только не грусти. Все будет хорошо. Но, на всякий случай, лучше следи за развитием событий с Илминром. Лучше тебя никто во всем Текландте не сможет узнать, насколько велика угроза войны. Быть может, зная подробности, мы вместе придумаем, как быть дальше.

-- Конечно, Эримонд! Хочешь, я буду доставать тебе всю информацию из папиного ежедневника?

-- Что ты, Вида, разве я смею подвергать тебя такой опасности? Если твой папа узнает…

-- И что? Да, он Сенатор, но не убьет же отец собственную дочь из-за такого пустяка?

-- Пустяка?

-- Знаешь, я далеко не все понимаю во всех тонкостях дипломатической войны, поэтому будет лучше, если я просто скопирую информацию и передам ее тебе без изменения. Память, даже у Механиков — вещь ненадежная.

-- Эх, Вида, Вида. Откуда в тебе такая отвага? Я даже и не подозревал, что девушки могут быть такими смелыми. Только прошу, будь осторожна. Нельзя, чтобы кто-нибудь догадался о том, что ты интересуешься делами Коллегии Межмировых Коммуникаций.

-- Я справлюсь. Все же, мне не в первой.

-- Тебе не холодно?

-- Нет, что ты? Забыл, что в Городе поддерживается стабильная температура воздуха?

-- Точно, забыл. Надо же. Просто никак не могу привыкнуть к тому, что здесь я лишен этого замечательного повода лишний раз взять тебя за руку.

-- На следующей неделе тебе представится такая возможность.

-- И я ее не упущу!

-- О, да, ты свое не упустишь.

-- Как продвигается учеба?

-- Представляешь, мне нужно за шесть нермт подготовить развернутый проект нового военного комплекса с трансформирующимися внутренними секторами, четырьмя уровнями безопасности, самостоятельно функционирующим энергогенератором и системой маскировки восьмого порядка!

-- Да у вас преподаватели окончательно с ума сошли, это точно. Они что, действительно считают, что если учащемуся исполнилось семнадцать церт, можно свалить на него такие задания?

-- Эри?

-- Да?

-- Ты же меня никогда не предашь?

-- О чем ты говоришь, Вида? Конечно, я навсегда останусь тебе верен.

-- Тогда могу я тебя кое о чем попросить?

-- Исполню любое ваше желание, госпожа.

-- Любое?

-- Любое.

-- Я хочу настоящий цветок. Такой, чтобы был с запахом, но не искусственным, а таким, как… Ну…

-- Легко!

-- Правда?

-- Конечно!

-- Ты самый лучший!

-- После таких слов я просто обязан преподнести тебе цветок прямо сейчас.

-- Как? В Городе есть только одно место, где можно его найти… Стой, ты же не хочешь…

-- В Центральном Городском Саду и так много растений. Никто и не заметит, если я сорву всего один цветок.

-- Это не так! — Девушка вскрикнула, но тут же закрыла рот руками. — Сад охраняют едва ли не лучше, чем здание Сената.

-- Но я же не раз обходил все системы безопасности, у меня получится.

-- Эри, не надо…

-- Слушай, Вида. Я ненадолго оставлю тебя. Дождись меня в "Открытом Огне", идет? Не делай такое испуганное выражение лица, я же не на казнь иду. Можешь засечь время — через тридцать лимн цветок будет в твоих руках. Даю слово!

-- Эри!

-- Через тридцать лимн в "Открытом Огне"! — Крикнул парень и скрылся в темноте улочки.

-- Безумец! — Восторженно прошептала голубоволосая девушка, прикрывая рот ладонями, и направилась к ресторану.

Глава 3

Оказавшись за пределами РОКа, а точнее, выбравшись, наконец-таки, из гигантского здания на улицу, я подняла голову и заскользила взглядом вверх по стеклянно-бетонным монолитам, которые, казалось, подпирали теряющееся где-то в вышине зеленое небо. Что интересно, у всех небоскребов первые четыре этажа были без окон вовсе. Зато, куда ни посмотри, повсюду мигали пестрые неоновые вывески, на которых неизвестные мне символы с легкостью перемешивались со словами на Транслите. На расстоянии где-то трех метров от земли прямо в воздухе зависали тонкие полупрозрачные экраны; периодически они загорались дребезжащим белым светом, после чего возникали огромные объемные изображения в сопровождении странных пищащих звуков, с трудом подходящих под понятие "музыка".

-- А тут милая реклама, — заметил Артем, указывая рукой на голограммы. — Почти понятная, почти ненавязчивая.

-- С чего ты решил, что это реклама? — Не оборачиваясь, спросила я.

-- Ну… А ты приглядись внимательнее. Вон там, на черном фоне, где еще плавают осьминоги…

-- Осьминоги?! Эти медузоподобные чудища с полуметровыми иголками?

-- Разве не похожи?

-- Нет.

-- В общем, смотри, под так называемым осьминогом, в правом нижнем углу в пластмассовых коробочках лежит какая-то белая масса. Если я не ошибаюсь, это должны быть морепродукты.

-- Думаешь? — Я недоверчиво посмотрела на Артема.

-- Ага, — кивнул друг. — Правда, вид у этой дряни далеко не аппетитный, но это уже другой вопрос.

Я пожала плечами.

Вопреки опасениям, адаптироваться к чудаковатым приспособлениям Текландта не составило труда. Помимо "привычных" лифтов для перемещения по этажам использовались закручивающиеся в спираль эскалаторы. Точнее, это я сначала приняла увиденное за эскалатор. Стоило мне ступить на подвижную ленту, вокруг возникла невидимая, но вполне осязаемая стена. Ради интереса я, вытянув руки, облокотилась на незримое препятствие, которое тут же оттолкнуло меня и вернуло в прежнее положение. Методом несложных логических рассуждений я пришла к выводу, что имею дело со своеобразной системой безопасности. После этого отсутствие перилл перестало меня пугать, и все оставшееся время, пока длился спуск, я с любопытством таращилась по сторонам.

Повсюду туда-сюда сновали люди в черных комбинезонах и халатах. Кто-то задумчиво чертил на стене-панели многоуровневые схемы и малопонятные знаки. При этом стоящие позади коллеги, попеременно выкрикивая фразы на чужом мне языке, подправляли общую картину. Немало было и тех, кто сидел на парящем в нескольких сантиметрах от пола пуфике (надо сказать, вся мебель, что я успела увидеть в Текландте, контактов с горизонтальной поверхностью не имела), уткнувшись носом в портативный компьютер.

Время от времени из спрятанных от моего взора динамиков раздавались сообщения, после которых часть персонала спешила к эскалаторам или лифтам, а на их место тотчас же приходили другие. Весь РОК напоминал огромный вечно движущийся организм, существующий по ему одному известным правилам.

Несмотря на скорость, весьма немалую кстати, спуск продолжался настолько долго, что перед глазами все смешалось, и я перестала обращать внимание на происходящее.

У выхода нас уже ждал реаниматор Кенст. Широко улыбаясь, он вручил мне и Артему по длинному серому плащу с капюшоном вместо белых халатов, и тоненький портативный компьютер, кратко объяснив, как он работает.

Принцип обращения с новой техникой был практически тот же, что и для обыкновенных приборов с сенсорным управлением. Данная машинка была предназначена в основном для нескольких целей. Прежде всего, я обратила внимание на подробную карту Города Каремса. Все надписи были на Транслите, что серьезно облегчало понимание. Но, кроме всего прочего, тут же прилагалось подробное пояснение к каждому объекту о его предназначении. Вся объемная схема была окрашена в пять цветов. Территории, отмеченные голубым, были доступны абсолютно всем. Попасть в зеленую Зону могли только граждане Текландта (включая Оппозиционеров). К желтым объектам подпускали лишь горожан Каремса. Оранжевые области предназначались исключительно для работающих специалистов высоких рангов (или, как тут говорят, порядков). Другое дело, кусочки плана, горевшие красным — туда не было доступа никому, кроме каких-то загадочных Сенаторов и еще нескольких уполномоченных лиц. Ну, нельзя так нельзя. Не очень-то и хотелось.

Кроме того, подаренный компьютер служил еще и переводчиком. Кенст заверил, что машина "знает" десять самых распространенных языковых систем влиятельнейших ключевых миров Веселес. Ну, при случае проверим.

В довершение всего, устройство являлось одновременно широкой информационной базой и средством общения. Дабы облегчить и ту, и другую функцию, существовала специальная система, реагирующая на голосовые команды. К примеру, если я захочу связаться с Артемом, мне достаточно будет назвать вслух его имя — и на дисплее тотчас же высветится список всех владельцев подобных коммуникаторов с таким именем. При этом напротив каждого лирена будет стоять отметка о степени занятости интересуемой персоны. Информационная система также реагировала на устные вопросы свободной формы, при условии, что в начале предложения будет произнесено слово-аббревиатура КИС (сокращенно от Коммуникативно-Информационной Системы).

Для экономии места аппарат "сворачивался" до размеров пачки сигарет, а весил он приблизительно столько же, сколько обыкновенная тетрадь. Было бы не лишним отметить, что компьютер был сделан из термоустойчивого водонепроницаемого сверхпрочного материала. Красота, да и только!

В заключение Кенст торжественно предложил мне и Артему обуться в странное подобие высоких бесформенных галош, после чего, приложив ладонь к затылку, распрощался с нами, указав на выход из РОКа.

Перед глазами распахнул свои двери огромный мир. И пусть чужое зеленое небо, немного странные люди и сотни технических приспособлений внушали недоверие и даже опасение. Пока что Текландт гостеприимно развернулся умопомрачительно высокими небоскребами, голограммами, мелькающими неоновыми огнями, и огромным количеством самого разного транспорта. И интерес пересилил страх… Вот только растительности не было вовсе. Может, это и к лучшему. Мало ли, какие в этом мире цветочки. Вдруг они плотоядные?

-- И куда теперь? — Спросил Артем, вынимая свою КИС из кармана. — Есть предложения?

-- Для начала, нужно где-нибудь остановиться. Должны же тут быть гостиницы?

-- КИС, где усталые иммигранты могут временно пожить в вашем Каремсе?

Как ни странно, в ответ из прибора действительно послышался мелодичный женский голос. Неужели система реагирует даже на такие, ну очень нестандартной формы вопросы?

-- В Каремсе к услугам иномировых визитеров предоставлено 350 специализированных зданий, в каждом из которых вы можете расположиться без каких-либо ограничений.

-- А если у нас нет денег? — Уточнил Артем.

Тишина.

-- Ты забыл добавить "КИС", — подсказала я.

-- Точно, — спохватился друг. — Забыл. КИС, если у нас нет денег для оплаты проживания, что можно сделать?

-- Из 350 специализированных зданий 300 гостиниц предоставят вам комнаты без какой-либо оплаты на неограниченный срок.

-- Класс! Слышишь, Ань, теперь нам есть, где жить! КИС, как мне можно добраться до ближайшей такой бесплатной гостиницы?

-- Следуйте указанной траектории.

Артем присмотрелся к прибору.

-- Нам направо, — он махнул рукой в сторону странного вида стеклянной кабины, стоящей на углу здания РОКа и чем-то неуловимым напоминающей советскую телефонную будку.

-- Ты уверен? — Я с сомнением поглядела на прозрачную коробку.

-- Не-а! — Артем бодро зашагал вперед. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Едва мы подошли к стеклянной будке, одна из стенок юркнула куда-то вниз через узкую щель в асфальте, пропуская нас вовнутрь. Между тем КИС оживилась.

-- Поместите ладонь на зеленый треугольник, находящийся на индикаторной панели.

Артем выполнил указания.

И тут началось самое интересное. С тихим шелестом крышка кабины свернулась в гармошку и скрылась из виду. Одновременно с этим дно, на деле оказавшееся подвижной платформой, медленно двинулось вверх.

-- Что происхо…

Я не успела договорить. Плавно поднимающаяся платформа молниеносно рванула в воздух, за две секунды преодолев расстояние в двести метров, после чего резко затормозила возле другого стеклянного параллелепипеда, точь-в-точь такого же, что остался далеко внизу, и неторопливо опустилась через отверстие во внутрь.

-- О-о-о… дит… — у меня все вертелось перед глазами. — Э-это что-о бы-ыло?

-- КИС, что это было? — Артем держался куда более уверенно.

-- Неправильная постановка вопроса, — отчеканила машина.

-- Хорошо. КИС, что произошло с кабиной, той самой, куда ты нас направила?

-- Антигравитационный воздушный лифт переправил вас с нулевого транспортного уровня на второй. Второй транспортный уровень предполагает общественные транспортные средства типа 18-К. Принцип перемещения устройств типа 18-К основан на свойствах специальных магнитов, помещенных…

-- КИС, достаточно!

Слегка пошатываясь, я неуклюже вывалилась из "лифта" и очутилась на довольно большой платформе, располагавшейся возле широкой металлической полосы, тянущейся во всю обозримую длину между небоскребами.

-- О, железная дорога будущего! — Воскликнул Артем. — Пора покататься на трамвае!

-- Угу, — у меня, наконец, перестала кружиться голова. — Наверное, создатель лифта не страдал проблемами с вестибулярным аппаратом. Хотя, удивляюсь, как нас не расплющило в лепешки при такой скорости подъема.

Подойдя к краю платформы, я заглянула вниз. И тут же отпрянула назад — навернувшись с такой высоты, человек вряд ли мог рассчитывать на благополучное приземление. Решив не рисковать и не полагаться на системы безопасности, я достала свой портативный компьютер.

-- КИС, для кого предназначен нулевой уровень?

-- Нулевой транспортный уровень является пешеходным.

Странно, почему тогда он "транспортный"?..

-- КИС, а долго нужно ждать транспорт на втором уровне?

-- До прибытия следующего 18-К осталось шесть кимн.

-- Артем, ты слышал? — обратилась я. — Трамвайчик должен подъехать через шесть кимн. Это, если я не путаю, около четырех секунд. Только что-то я ничего не вижу.

-- А я вижу…

Проследив за взглядом друга, я застыла. К платформе с огромной скоростью приближалось змееподобное, отливающее сталью существо, в котором я с невероятным трудом узнала "трамвайчик". Поравнявшись с платформой, чудище резко снизило скорость и остановилось, обдав меня воздушной волной.

18-К вытянулся во всю длину платформы (а это около пятнадцати метров), и через секунду на идеально гладкой металлической поверхности обозначились контуры трапециевидного "окна". С едва слышном шелестящим звуком крышка образовавшегося прямо на глазах люка откинулась вверх, одновременно с еще пятью такими же "дверцами". И наступила тишина…

-- Что-то я расхотел кататься на трамвайчике, — Артем осторожно отступил назад, подальше от "рельс". — Во всяком случае, выглядит он не очень дружелюбно, а?

-- По крайней мере, этот змий передвигается только в горизонтальной плоскости, а возвращаться в лифт у меня нет никакого желания. Да и не съест же нас это металлическое пресмыкающееся, верно?

-- Да? Правда что ли?

Не собираясь отступать, я смело подошла к трамвайчику и поднялась с платформы. Оказавшись в салоне, я повернулась к Артему.

-- Видишь, ничего не случилось.

Парень все с тем же недоверием последовал моему примеру.

-- А ты боялся.

-- Хм.

-- Что?

-- Я не помню, чтобы в корпусе были стекла.

-- Стекла? А… ой, правда…

Изнутри 18-К выглядел совсем по-другому, нежели снаружи. С обеих сторон на высоте чуть меньше метра строго параллельно плоскости пола тянулась тонкая черная линия, выше которой начиналось стеклянное окно, завершающееся над головой широкой стальной полосой. Вдоль всего вагона-поезда (внутренних перегородок здесь не было) располагались аккуратные сидения с высокой спинкой, крепившиеся боком прямо к стенке, каждое из которых было отдалено от соседнего не меньше, чем на метр. Никаких поручней я не заметила — похоже, "трамвайчик" никак не был рассчитан на стоячих пассажиров. Да и, скорее всего, 18-К не пользовался особой популярностью, так как кроме нас с Артемом, в поезде больше никого не было.

Внезапно раздался отвратительный писк, и женский голос, идентичный тому, что беседовал с нами через КИС, провозгласил:

-- Займите посадочные места. Илтрон отбывает через тридцать кимн.

-- Илтрон? — Я недоуменно нахмурилась.

Артем пожал плечами и развалился на ближайшем сидении. Я поспешила сделать то же самое, однако вопрос остался без ответа, и любопытство взяло верх.

-- КИС, что такое Илтрон? — Спросила я.

-- Илтрон — это транспортное средство типа 18-К, предназначенное для перевозки пассажиров на дальние расстояния. Защитное поле компенсирует основную часть нагрузок при сверхзвуковых скоростях, однако во избежание несчастных случаев следует находиться на посадочных местах до полной остановки транспортного средства. Широкая сеть Илтронопутей охватывает весь Каремс и позволяет производить перемещение пассажиров в любую точку Города в течение минимального времени.

-- Стоп, я не ослышался? — Отозвался сидящий позади Артем. — Сверхзвуковые скорости?

В это время "трамвайчик" подал признаки жизни. Люки опустились, замуровав все выходы, открывавшаяся панорама станции и Города исчезла, а вместо нее возникло песчаное морское побережье с зависшим над самой водой ярко-оранжевым солнцем. Я не успела удивиться происходящему, как Илтрон пришел в движение, рванув с места так, что меня вжало в сидение. Оказавшись не в силах даже оторвать голову от спинки, я с трудом повернула ее в сторону так называемого "окна". Мда, приятного путешествия по Городу.

Отказавшись, наконец, от намерения пошевелиться, Артем любовался морским пейзажем, когда неожиданно почувствовал странное беспокойство, словно что-то очень важное пыталось достучаться из глубины его памяти. Парень помотал бы головой, в том случае если бы мог, однако неприятное ощущение вовсе не желало пропадать.

"Пытаешься подавить осознание своей беспомощности?" Вовсе нет! "Почему ты отрицаешь очевидное? Ты жалок, от тебя нет никакого толку". Неправда! "Истинная правда. Думаешь, твоя маска самоуверенности обманет хоть кого-нибудь? Тебе страшно, как никогда в жизни, ведь ты не знаешь, что делать. Твои попытки оказаться полезным вызывают лишь презрение. Как и ты сам". Нет. "Да. Вспомни хотя бы, что произошло в Пункте 11".

Артем напрягся и помрачнел.

"Молодец, вспомнил. И как ты защитил Аню? Что ты сделал? Ничего. Ты лежал трупом, в то время как должен был ее спасать. Разве это достойное поведение? Да ты жив еще только потому, что Аня вырвала тебя из лап смерти. Знаешь, чего ей это стоило?"

Парень крепко сжал зубы.

"Все ее муки — твоя вина, и больше ничья. Если ты не смог защитить любимую девушку всего от нескольких врагов в своем мире, что тогда сделаешь в случае опасности здесь, в чужом? Ты тяжелое и ненужное бремя, балласт на ее хрупких плечах, а еще претендуешь на то, чтобы занимать в ее сердце чуть больше места, чем это предполагает дружба. Неудачник". Но я… я… "Ты пустое место, убогое подобие личности. Самое лучшее, что ты можешь сделать для Ани, это оставить ее в покое раз и навсегда, а не удерживать рядом с собой жалостью". Но я не хочу. "Эгоизм предназначен не для таких слабаков, коим ты являешься. Это драгоценный камень, который должен украшать лишь сильнейших". Бред! Я схожу с ума. Не иначе, как крыша поехала: "драгоценный камень", ха! "Даже не думай спрятаться от самого себя. Лучше решись на самый мужественный поступок в своей жизни".

Артем почувствовал острую боль в висках и тут же отключился.

***

В Илминре погожий выходной день радовал горожан Фельмориина: на ярко-синем небе нигде не зависало ни облачка, и огромное багрово-красное светило щедро делилось своим теплом. Несмотря на это, пышный цветочный сад в окрестностях Храма Охоты пустовал. Потому Мириам и пришла сюда, зная, что к Храму подпускают лишь избранных, а последние еще только должны начать собираться в святом месте.

Девушка сидела на изящной деревянной скамейке, предварительно накинув на себя Покров Невидения, и через прикрытые глаза наблюдала за обстановкой.

В огороженном высокой железной оградой (и не только ей, конечно) саду аккуратные клумбочки зеленели редчайшими травами и кустарниками, а покачивающиеся на ветру прекрасные цветы часто сравнивали по стоимости с Радужной Пылью. Немало лирен расстались с Сущностями, пытаясь украсть эти растения из охраняемого участка. Еще большие жертвы были принесены, чтобы доставить цветы из самых удаленных уголков Веселес сюда, в Илминр, ее Клиадральный и религиозный центр.

Посреди ухоженного сада стояла небольшая белокаменная ротонда, увенчанная витражным стеклянным куполом. Над четырьмя декоративными спиралевидными колоннами зависал треугольный фронтон, щедро украшенный рельефными изображениями сцен охоты. К Храму вели широкие полукруглые ступени, осыпанные белым песком, перемешанным с измельченной Радужной породой.

Мириам отчетливо ощущала, какой мощной волной отзывается на ее мимолетный взгляд каждый кусочек земли, каждый камешек в стене, каждое цветное стеклышко купола. Раньше от такой силы у нее часто кружилась голова, но не теперь.

В назначенный час Сирмиландр распустил свой благоухающий темно-фиолетовый бутон, и девушка быстро соскочила со скамейки, направившись прямо к Храму. У самых ступеней Мириам опустилась на одно колено, преклонила голову и, зачерпнув пригоршню песка, дунула на раскрытую ладонь. Белая пыль разлетелась во все стороны, но не осела, а осталась висеть в воздухе полупрозрачным облаком. Поднявшись с колен, девушка преодолела несколько ступеней и, пройдя сквозь неподвижно застывший песок, вступила в Храм.

Просачивающийся сквозь цветные витражи купола свет, отражаясь от подвижных зеркал, крепившихся под стеклянной полусферой, яркими лучами разукрашивал простое убранство помещения. Вдоль закругленных идеально белых стен на черном гранитном полу лежало ровно тридцать две подушки, каждая из которых предназначалась конкретному лирену. В центре зала покоился деревянный резной алтарь, на котором в высокой серебряной чаше слегка подрагивало голубоватое пламя.

Торжественным шагом Мириам приблизилась к своей подушке и села на нее, скрестив ноги и положив правую руку на сердце, а левой коснувшись лба. Замерев в таком положении, девушка почти перестала дышать и закрыла глаза.

Одно из тридцати двух зеркал бесшумно повернулось и направило ярко-зеленый луч света на одиноко сидящую фигуру, окутав ее завораживающим сиянием.

В это время в Храм вошли еще двое: молодая женщина двадцати пяти лет и мужчина неопределенного возраста с поблескивающей сединой в темно-русых волосах. Не проронив ни слова, оба разошлись в разные стороны и опустились на свои подушки точь-в-точь в таком же положении, что и Мириам. Между тем зал постепенно заполнялся прихожанами. В идеальной тишине лирены, как один следовали ритуальным движениям, замирая, подобно каменным изваяниям; а зеркала также бесшумно направляли в сторону фигур отраженные лучи. Когда все подушки оказались занятыми, живые статуи, окруженные цветным ореолом света, расположились как раз по радужному спектру: от ярко-красного до почти черного фиолетового.

Наконец, в Храм вошел еще один лирен. Им оказалась совсем маленькая девятилетняя девочка в коротеньком белом платьице и серебряной, похожей на легкую паутину диадемой с Абсолютным Радужным Камнем посередине. Голову ребенка обрамляли такие же снежно-белые, как и платье, волосы. Каждой деталью вошедшая напоминала скорее призрака, чем живого лирена: такая же бледная с устремленными в никуда бесцветными глазами. Босые ноги неслышно ступали по каменному полу, и только шорох платья нарушал звенящую тишину.

Когда девочка вплотную приблизилась к алтарю, голоса сидящих одновременно выкрикнули:

-- Веди нас, Опережающая Свет! Да прольется океан в распоротое ночью небо, и низвергнется пламя в сердца Бредущих!

-- А карающая длань да обрушится на Заблудших во мраке, и утонет тьма неведения в свете истинного знания, — голос девочки был тихим, но на удивление твердым.

Во вновь повисшей тишине голубое пламя в чаше на миг дернулось и тут же угасло, исторгнув целое облако сизого дыма, пахнущего хвоей и мятой.

Опережающая Свет торжественно опустила ладонь в кубок и извлекла из него маленькую зеленую змейку, извивающуюся всем телом.

-- Изумрудная Лиса! — Произнесла жрица и повернулась лицом к Мириам.

Девушка поднялась со своего места и, поклонившись, почтительно приблизилась к алтарю.

-- В горах Кирвиллии затерялась небольшая долина Корта. Там есть крошечная безымянная деревенька, где обитает заблудшая Сущность по имени Торел-Юкор. Этот лирен уже давно практикует вызовы чудищ далеких псевдомиров, но несколько тэйли назад он привел в Илминр шигира и потерял над ним контроль. В результате погибла вся стража деревни, не успевшая даже сплести Телепорт, и двадцать семь ее жителей. Тебе, Изумрудная Лиса, выпал жребий указать путь к Свету истинного Знания этому Заблудшему.

-- Клянусь исполнить свой долг перед священной Веселес и очистить Корту от мрака неведения, — отозвалась Мириам и опустилась на колени.

-- Да будет так, — с этими словами Опережающая Свет взяла девушку за правую руку и поднесла к ней змейку.

Мириам зажмурилась и стиснула пальцы свободной ладони, когда почувствовала, как четыре острых зуба впились ей в запястье. Обвившись вокруг протянутой руки, змея застыла и окаменела, превратившись в браслет. Боль немного ослабла, и Мириам открыла глаза.

-- В путь, Изумрудная Лиса! Пусть богатой будет твоя добыча, — девочка взглянула на Мириам своими прозрачными и, как будто светящимися изнутри глазами, после чего отвернулась и снова запустила ладонь в чашу, вытягивая из нее очередную змейку. — Золотой Павлин!

С подушки поднялся молодой человек и, поклонившись, направился к алтарю, а Мириам уже выходила из Храма. Оказавшись в саду, девушка, бросив мимолетный взгляд на браслет, спрятала его под рукавом платья и твердым шагом устремилась к железным воротам, ведущим на одну из главных улиц Фельмориина.

В Илминре бытует поговорка: "Когда Сирмиландр распускает свой бутон, Бог Смерти замирает в ожидании". Что ж, думала Мириам, неприлично заставлять Богов ждать.

***

-- Артем, проснись! Нам пора выходить.

Я слегка потрясла уснувшего друга.

-- А? — Парень резко открыл глаза и встрепенулся.

-- Ага. Вставай, спящая красавица, пока нас не увезли в другую часть Города.

Тот факт, что в Илтроне не было окон, только экраны, уже не казался необычным. Учитывая, с какой силой меня вжимало в кресло, я визуально прикинула скорость передвижения, и это расставило все на свои места. Каждая из станций, на которых мы останавливались, выглядела абсолютно одинаково, так что смысл передавать их точные изображения на экраны-стены внутри "поезда" от меня загадочно ускользнул. Зато остались весьма свежие воспоминания о подъеме через лифт, а так как иной спуск с парящей в двухстах метрах от земли платформы предусмотрен не был, я запаниковала.

-- Я туда не пойду! Одно дело — подниматься, и совсем другое — спускаться на такой скорости. Не хочу вот так глупо закончить свое существование.

-- Ну… — Артем посмотрел вниз. — Думаю, шансы спрыгнуть отсюда и удачно приземлиться весьма близки к нулю, разве нет? Так что давай обойдемся без истерик и просто доберемся до гостиницы, хорошо?

-- Что с тобой, Артем? Ты чего такой сердитый?

-- Я не сердитый. Я просто устал. Сегодня был слишком тяжелый день, я мне хотелось бы как можно скорее его завершить.

Я пристально посмотрела на Артема. Тот, потерев пальцами виски, отвернулся и вошел через открывшийся проход в кабинку Антигравитационного лифта. Мне оставалось только молча последовать за ним. У друга болела голова, я это чувствовала. Но усталости не было. Только раздражение.

-- Поместите ладонь на синий треугольник, находящийся на индикаторной панели, — это снова проснулась КИС, спрятанная во внутреннем кармане плаща Артема.

Проделав уже знакомую операцию, мы стремительно опустились на землю (не так уж и страшно, хотя приятного тоже мало) и оказались прямо перед входом в огромный небоскреб. Здоровенная вывеска горела десятками неоновых надписей, среди которых самая крупная на Транслите довольно лаконично гласила: "Гостиница А-129".

Никаких дверей здесь не было — только едва заметно подрагивающий воздух говорил о том, что проход в здание насквозь пронзали сотни тысяч невидимых лазерных лучей (ну или чего-то подобного).

Опередив Артема, я первая переступила порог. И едва не подскочила от неожиданно раздавшегося голоса.

-- Добрый день, уважаемые визитеры Текландта. К вашим услугам представлен гостиничный комплекс А-129. Для регистрации подойдите к распределительному терминалу. Желаем приятно провести время.

Я повернулась было к Артему, но обнаружила позади лишь пустоту: друг уже подходил к висящему тонкому экрану посреди зала, больше похожего на огромный металлический куб.

В чем дело? Может, я сказала что-нибудь не то? Да, вроде, не припомню. Странно. Совсем недавно все было в порядке, а теперь…

Пока я медлила, Артем уже устремился от экрана к одному из нескольких десятков лифтов.

-- Подожди!

-- Что?

Откуда столько злобы? От нее, казалось, можно задохнуться.

-- Артем, если что-то случилось, расскажи мне, я постараюсь чем-нибудь по…

-- Не надо мне помогать! — Закричал друг.

-- А… — я, шокированная, застыла.

-- Незачем меня жалеть! Я не какой-нибудь младенец, чтобы печься обо мне, а потому вполне могу отвечать за свои поступки и действовать самостоятельно!

-- Но… я всего лишь хотела…

-- Забудь!

Артем развернулся и приложил ладонь к подсвечивающейся панели. Двери лифта тотчас же разошлись по спирали.

--…помочь…

Но я уже разговаривала с собственной тенью.

В Текландте ключи не жаловали. Если ты хочешь попасть за дверь, тебе нужно всего лишь приложить ладонь к специальному экрану, и аппарат, проведя мгновенный генетический анализ, сопоставит твой статус с уровнем доступа к тому, что находится за электронной преградой, и если все в порядке, тебя пропустят дальше. В гостиничных номерах, а также личных апартаментах и средствах передвижения действовала схожая система идентификация личности: если это твой номер (квартира, автомобиль) — дверь откроется, а нет — уж извините.

Чтобы получить всю эту небесполезную информацию, мне пришлось в течение порядка десяти минут слушать лекции КИС. Зато Текландт стал еще чуточку понятнее.

А вот Артем… ведет себя, как совершенно чужой человек. И какая муха его укусила? С чего вдруг он так на меня разозлился? Хотя, и правда, пусть делает, что считает нужным. Я не вправе выбирать за него будущее. Но вот свои претензии он вполне мог высказать менее агрессивным путем.

Номер в гостинице был крошечным — около шестнадцати квадратных метров, но учитывая то, что вся "мебель" при необходимости выдвигалась прямо из стены, этого было вполне достаточно. Окно выходило в упор на соседнюю стену, так что ни о каком живописном виде не было и речи. Серые стены, имеющие то ли пластиковое, то ли какое-то другое покрытие, если верить инструкциям КИС, могли менять цвет, так же как и пол с потолком. Но сейчас у меня не было настроения сидеть в этом бетонном мешке, поэтому я, запомнив на всякий случай номер своей комнаты (53К8), покинула здание гостиницы, отправившись наугад прямо по улице.

И вот теперь, побродив бесцельно около часа, я стояла напротив интересной вывески с весьма интригующим названием "Открытый Огонь", все еще не решаясь войти. КИС утверждала, что это заведение — эдакий местный общепит с весьма разнообразным кухонным меню. И все же… Вроде бы в Текландте каждая деталь логически связывалась с другой, и жизненный уклад легко поддавался аналитическому воздействию. Но. Широкая сеть чуждого менталитета раскинута повсюду, и мое счастье, что с ней еще не довелось соприкоснуться. Пока. Вдруг все изменится прямо сейчас? Может, предчувствие? Кто знает. Почему бы и не проверить прямо сейчас?

Слегка улыбнувшись, я направилась прямо к входу. Все-таки что-то во мне изменилось… Кажется… Не факт, что в лучшую сторону.

"Открытый Огонь" так сильно напоминал привычное кафе, что на какое-то время я почувствовала себя дома. Интерьер помещения можно было смело отнести к стилю Hi-teck, почему бы и нет; к светящимся полам я уже относилась, как к родным; мрачные люди в плащах… ну, допустим, сегодня Halloween; даже бармен за стойкой смотрелся очень органично. И, как это водится в публичных заведениях с постоянной публикой, я моментально обратила на себя внимание, а именно, все без исключения посетители уставились на меня в упор.

Я сглотнула и оглядела столики — все они были заняты. Между тем, пауза неприятно затягивалась. Мне захотелось выйти, но ноги будто приросли к полу. Что делать?

-- Эй! — Меня окликнул мужчина в дальнем углу. — Ну, что стоишь, я уже устал тебя ждать.

-- А-а-а… э-э-э…

-- Садись уже, есть разговор.

Уходить сейчас было бы глупо. И опасно. К тому же, этот человек… то есть лирен, похоже, неспроста обратился ко мне. Надеюсь.

Под прицелами десятка пристальных и, признаться честно, не самых дружелюбных взглядов, я прошла через весь зал к угловому столику и, поколебавшись пару секунд, села на свободный стул (точнее, на висящую в воздухе доску, используемую в качестве сидения).

-- Два вельканса! — Мужчина кивнул бармену.

Последний, что-то нажав под стойкой, зевнул во весь рот и откинулся назад, безразлично закрыв глаза. Из-под стойки выпрыгнул прямоугольный металлический поднос, на котором в цилиндрических стеклянных бокалах бултыхалась странного вида бурая жидкость, и подлетел к нашему столику. Мужчина уверенно взял сосуды и пододвинул один из них мне.

-- Пей, — почти не раскрывая рта, процедил он и припал к стакану.

Я, проклиная себя самыми нехорошими словами, тоже сделала несколько глотков.

Ну и гадость, надо сказать! Напиток из взбитых тухлых яиц, лимонного сока и шпротного масла — просто молочный коктейль по сравнению с этим. Зато соседи, наконец, перестали таращиться на меня. В зале возобновились прерванные разговоры. Я облегченно вздохнула и отодвинула подальше стакан.

-- "Открытый Огонь" — не самое лучшее место для только что прибывшего в Текландт лирена. Что привело вас сюда?

-- Я… гуляла и…

-- Если вы думаете, что законы в Городах Текландта действуют повсюду, то глубоко в этом заблуждаетесь. Вероятность выхода из создавшейся ситуации, предусматривающего расчленение вашего тела на ровные кубики и внутренние органы, составляет восемьдесят процентов. Это довольно много, знаете ли.

-- Но я…

-- Я понятия не имею, откуда вы родом, но, мой вам совет, не высовывайтесь из гостиницы, пока не получите статус занятого. Это может быть опасно. Самую малость.

Мужчина внимательно смотрел на меня выразительными серыми глазами, не забывая прихлебывать из стакана гадкую бурду. У него были достаточно короткие темно-русые волосы и странное выражение лица, отражающее не то скуку, не то презрение, не то смертельную усталость, не то все вышеперечисленное разом. На вид ему было не больше тридцати, но незримая печать на лице явственно говорила о немалом жизненном опыте, судя по всему, доставшемуся не без труда.

-- Спасибо, — я благодарно улыбнулась. — Кажется, вы спасли мне жизнь.

-- Кажется? Хм, кажется, уже дважды, — мужчина ехидно и одновременно равнодушно (не думала, что такое возможно) ухмыльнулся.

-- Дважды? — Не поняла я.

-- Простите, как ваше имя?

-- Анна. Или Аня.

-- Аня? Хорошо, я Лэйкер. Так вот, что вы, Аня, делали на Кладбище, одна, в одном из склепов за полчаса до трансформации пространства?

-- Какой трансформации?.. О, а… Как вы узнали, что я… Подождите… — похоже я окончательно запуталась. — Кто вы?

-- Командир разведывательного подразделения "Серая Молния", дир-зукару Лэйкер. В некоторых случаях просто Лэйкер. Я возглавлял разведывательно-спасательную операцию, результатом которой стало ваше появление в РОКе Каремса.

-- Значит, это вы… спасли мне жизнь… еще тогда…

-- Как бы подобное не вошло в привычку. Ну, так вы ответите на мой вопрос?

Я заколебалась. Сделка с Аурелиусом запрещала мне рассказывать всю правду, но, с другой стороны, лгать Лэйкеру я совсем не хотела. Не знаю, почему. Что-то мне подсказывало, еще не раз придется стоять с ним спиной к спине, причем в далеко не располагающей к безмятежной беседе обстановке.

-- Я не хочу врать, но сейчас рассказать все я не имею права. А, если в двух словах, я жила все свои девятнадцать лет в закрытом, как мне поведали, мире, а потом обстоятельства вынудили покинуть его в спешном порядке. В Коридоре Времени я практически случайно свернула на Кладбище, а там… Там, в обмен на свою свободу и жизнь товарища, я была вынуждена заключить договор, запрещающий выдавать все детали произошедшего. Вот.

-- Кратко. И ни о чем. Хотя, все равно спасибо за ответ, — Лэйкер кивнул. — На самом деле, рассказывать подобности не то что не нужно, даже вредно… для здоровья. Подозреваю, вы впутались в еще ту ситуацию. Я задал вопрос только чтобы проверить вас на честность, не более того.

Тоже мне, детектор лжи.

-- Насколько понимаю, испытание я выдержала.

-- Да, верно. Либо вы умеете врать лучше меня. Что вряд ли.

-- А почему вы помогли мне?

-- Сейчас-то?

-- Да.

-- Скажем так, у меня свой корыстный интерес. Вообще, я сразу же понял, что вы за лирен, едва ваша нога переступила порог. Надо сказать, такие как вы, Аня, большая редкость не только в Текландте. Я сейчас не о безрассудных и доверчивых индивидах, вечно оказывающихся не в том месте и не в то время. Можете считать это профессиональным мнением.

-- Ну и дрянь вы здесь пьете, — я нехотя проглотила едкое замечание в свой адрес.

-- Это вельканс. Лучше запомните название, оно вам пригодится. Не важно, кто вы и в какое… оппозиционное заведение заходите. Если закажете вельканс, сможете избежать множества проблем. Этот напиток — сигнал, означающий: "Я тут свой и прекрасно знаю все правила".

-- Я запомню.

-- Кстати, — Лэйкер облокотился на столик. — Насколько я знаю правила, предусмотренные для беженцев из других миров, вам уже предложили занять какое-нибудь место в огромном механизме Каремса, так?

Я кивнула.

-- И что же вы думаете?

-- Если честно, пока ничего. Да и что я могу думать, ничего не зная об этом мире?

-- Хотите совет? Нанимайтесь в армию. Это самый лучший выход для вас… И для меня.

-- Что-то я не понимаю. В чем же заключается ваш корыстный интерес?

-- В моем подразделении не помешает новый церсмит.

-- Кто?

-- Церсмит. Так в Текландте называют лирен, официально числящихся в армии.

-- Замечательно. Вам нужен церсмит. А при чем тут я?

-- Во-первых, вы в совершенстве владеете Транслитом. Во-вторых, у вас невероятно хорошая реакция, и не спрашивайте, как я это проверял. В-третьих, вы отлично адаптируетесь к окружающей обстановке. Кроме того, вы, похоже, очень везучий лирен, раз встретили меня уже дважды и именно в тот момент, когда мое настроение располагало к помощи, а не к… эм… деструктивному поведению. На том же Кладбище у вас не было ни одного признака жизни. Можно было просто вернуться в Текландт и доложить, что поиски успехом не увенчались. А после трансформации от тела ничего бы не осталось.

-- А… как же приказ?

-- Да плевать я хотел на приказ.

Мило. Ответственность и субординация для моего собеседника явно не характерны.

-- И… всего перечисленного достаточно, чтобы стать церсмитом?

-- Для того чтобы стать НУЖНЫМ МНЕ церсмитом, да.

-- Но я не очень-то напоминаю комплекцией десантника.

-- Кого?

-- Ну, десантника. В смысле, мускулы, опыт, владение оружием…

-- Через тридцать-сорок нермт вы достигнете всех необходимых показателей.

-- Ну конечно, — переведя нермт в дни (вышел почти месяц), скептически хмыкнула я. — К тому времени я, в лучшем случае, смогу отжаться от пола двадцать раз. Это при постоянных нагрузках.

-- Через сорок нермт вы будете прыгать в длину на полкэрл и пробегать один терл за полтора хорм.

Да. К текландтским условным обозначениям я еще долго не привыкну. Пришлось-таки доставать КИС, открывать таблицу перевода времени, расстояний, веса и прочей ерунды, а затем считать. Лэйкер терпеливо ждал с непоколебимым равнодушием.

Итак. Полкэрл — половина кэрл, это около… двадцати двух метров. Да ладно? На всякий случай, я пересчитала. Нет, все верно. Так, ладно, а один терл — это сто тридцать пять километров. Чудно… За полтора часа?

-- Это невозможно! — Воскликнула я. — Нет, даже если представить, что подобное реально, а я в этом, мягко скажем, сомневаюсь, тело не выдержит таких нагрузок.

-- Вы, похоже, забыли, куда попали.

-- Представьте себе, нет. Об этом сложно забыть при всем желании даже на мгновение.

-- Все, о чем я говорил, правда. И вы вполне можете в этом убедиться, причем на личном опыте.

Я замолчала, переваривая услышанное. А Лэйкер невозмутимо продолжать пить вельканс.

-- Хорошо. Допустим, я соглашусь стать… церсмитом. Что предполагают мои прямые обязанности?

-- Это будет зависеть от задания.

-- А… убивать никого не придется?

-- А вы пацифист?

-- Э-э-э… нет, наверное.

-- Может, да. Может, нет. Я не оракул, знаете ли. Но такая структура, как армия, по определению подразумевает агрессию. Если что. Во всяком случае, это куда веселее, чем работать в Городском Саду и трястись над каждой веточкой, как над Радужным Камнем.

Конечно, веселее. Просто обхохочешься.

-- Так, что я должна делать?

-- Когда вам предложат определиться с "работой", выберите армию, в графе "подразделение" отметьте "разведка", а остальное — мое дело.

Разведка. Класс.

-- Все?

-- Да. Пока, да.

Я поколебалась. Если честно, мысль о так называемом "трудоустройстве" вылетела из головы уже порядочно давно. А сейчас мне предлагают побывать этаким Штирлицем в Текландтской интерпретации. Весело. Может, пора сменить тему, пока моя крыша еще не окончательно улетела в теплые страны?

-- Э, Лэйкер, конечно, я не так давно в Каремсе и общалась лично всего с тремя-четырьмя местными лиренами, но мне кажется, вы совсем не похожи на обычных горожан.

-- Хм, а ведь верно. Вы весьма наблюдательны, это хорошо. Я прожил в Каремсе всего пять лет, поэтому еще не сливаюсь с этой безликой роботоподобной массой очень умных и образованных болванов. Я родом из Оппозиции. Название "Левер" вам о чем-нибудь говорит?

-- Нет, — призналась я.

-- Ну и ладно.

-- Значит, вы из Деревни.

-- Точно. Хм, судя по вашему красноречивому выражению лица, в РОКе какой-нибудь… э-э-э, умник уже успел прочитать несколько лекций.

-- Вы хотите сказать, что это ложь?

-- Нет, что вы, — Лэйкер ухмыльнулся. — Скорее, Механики смягчили преподнесенную информацию о реальном положении дел. Я сам могу рассказать парочку веселых историй.

-- Пожалуй, не стоит. А кто такие Механики?

-- М-м? А, так за глаза называют всех текландтцев.

-- Но вы же сами живете в Текландте?

-- И что?

-- Ну… ничего. Забудьте.

-- Вы, наверное, голодны? — Мужчина нажал неприметную кнопку под столом.

-- Если еда в Текландте такая же вкусная, как и ваш вельканс, я лучше пока обойдусь без пищи.

Между тем поверхность столика подсветилась, оказавшись сенсорным экраном, на котором появились непонятные символы.

-- Для перевода меню на Транслит, в левом нижнем углу нажмите на синюю кнопку, — Лэйкер, коснувшись пальцами диалогового окна, повернув его на 180R, чтобы я смогла увидеть, что он показывает. — Сейчас здесь отображены названия крупнейших разновидностей мировых кухонь. При выборе какой-нибудь из них, появляются изображения имеющихся в наличии блюд в готовом виде. Присмотритесь, думаю, вы найдете что-нибудь для вас съедобное. Кстати, горожане в Текландте питаются исключительно питательными массами, богатыми необходимыми организму веществами. Но все они различаются только химическим составом, потому что не имеют ни вкуса, ни запаха.

-- Гадость! — Я поморщилась.

-- Проблемы с выбором?

-- Думаю, только по внешнему виду я не определю вкусовые достоинства… блюд. Они мне, так сказать, не внушают доверия. Может, вы мне посоветуете…

Лэйкер снова внимательно на меня посмотрел.

-- Что едят в вашем мире? Только не перечисляйте названия блюд, а опишите ингредиенты.

-- Ну… — я задумалась. — Мясо, жареное или вареное, но обязательно соленое… Рыба… хотя нет, рыбу не надо. Еще салаты, то есть смесь различных плодов растений, иногда и мяса, с солью и майонезом…

-- Что такое майонез?

-- А… как бы объяснить… Такая масса, ее часто добавляют в блюда при готовке… Впрочем, неважно.

Мужчина нахмурился, но что-то поискал в меню.

-- Думаю, это подойдет, — сказал он, выбрав какое-то странное нагромождение из непонятных продуктов.

-- Лэйкер?

-- Что?

-- А почему, когда я села за столик, вы заказали вельканс не через… меню, а сделав устный заказ?

-- А вы, Аня, делаете поразительно точные замечания… Уверен, вы очень недолго будете иметь низкие порядки, уж поверьте. Я, кажется, говорил, что этот напиток — всего лишь условный знак. Но как любой знак, сам по себе он ничто, его нужно кому-нибудь показать. Вы привлекли к себе слишком много внимания, и мне пришлось во всеуслышание как бы заявить: "Все в порядке, она со мной." Да, кроме всего прочего, вельканс отсутствует в меню, и заказать его сможет лишь тот, кто уже знает о нем.

В это время на парящем подносе появилась прямоугольная стеклянная тарелка с заказом. Рядом же лежала зубчатая ложка, чем-то похожая на гнутые грабли.

-- Проведем эксперимент? — Мужчина пододвинул мне тарелку.

Что-то мне не понравилась эта фраза.

-- А вы?

-- У меня в рационе только безвкусная "гадость".

Я подцепила "ложкой" зеленый кусочек в оранжевую полоску и осторожно положила его в рот. И едва не выплюнула обратно в тарелку — таким кислым оказалось это нечто. Судорожно проглотив один кусок, я решила попробовать другой, темно-коричневый. Это оказался более съедобным и по вкусу напоминал жареную курицу.

-- Ну что? — Поинтересовался Лэйкер.

-- Есть можно, — процедила я.

-- Все равно советую постепенно переходить на питательные массы. С непривычки ваш желудок может немного неадекватно отреагировать на экзотическую пищу.

Я поморщилась, пережевывая кисло-соленый кусочек.

-- Лучше бы сказали это пораньше.

-- Ну, надо же мне было узнать, насколько вы чувствительны к вкусовым раздражителям.

-- Зачем?

-- Если вы попадете, точнее, КОГДА вы попадете в мое подразделение, я должен знать о ваших рефлексах как можно больше. Все-таки, вы далеко не местная.

-- Так, значит, вы специально заказали заведомо несъедобное для меня блюдо?

-- Да.

-- Ну, знаете ли… — я зло стиснула ложку-вилку и отодвинула тарелку.

-- Может, перейдем на "ты", а то мне сложно общаться на Транслите, соблюдая все правила данного стиля. Да и, впрочем, сказывается привычка.

-- Только с одним условием.

-- Каким?

-- Больше никаких подобных экспериментов. Хотя бы сегодня.

Лэйкер тихо засмеялся. Впервые за все время.

-- Согласен.

-- Тогда у меня к тебе ОЧЕНЬ много вопросов.

Глава 4

-- По правде говоря, у меня нет абсолютно никаких оснований жаловаться на прошлое. Во-первых, как я уже говорила, благодаря мачехе, недостатка в финансовых средствах не было вовсе; во-вторых, сколько помню, я всегда делала то, что хотела, и никто меня никогда не ограничивал; в конце концов, практически полное отсутствие врагов и недоброжелателей заметно облегчало мое и без того несложное существование.

Я потягивала из цилиндрического стакана какой-то сладкий и, что главное, вкусный коктейль, в то время как Лэйкер периодически закидывал в рот ярко-красные орешки из глубокой чашки и, не перебивая, слушал с нескрываемым интересом.

-- Другое дело, что и дружеские отношения у меня с окружающими складывались с большим трудом (Артем исключение). Так что нельзя сказать, что все и всегда у меня было замечательно. Поэтому даже не знаю, как ответить на твой вопрос. Однозначно и не скажешь.

-- Ну, тогда ты, может, приведешь в качестве примера какой-нибудь случай, оставивший после себя очень негативные воспоминания? — Спросил Лэйкер, выливая в рот остатки очередной порции этлина (что-то вроде крепкого виски).

-- На самом деле единственное, что меня действительно огорчает — я не знаю даже приблизительную дату своего рождения. Когда меня зачислили в детский дом (это что-то вроде приюта для брошенных детишек), мне было около года; точнее никто и не пытался определить, а потому в документы наугад внесли число и месяц. Вот почему я и не праздную свой "официальный" день рождения.

-- В Текландте его никто не празднует. Но это так, к слову. А что же все-таки стало с твоими родителями?

-- Не знаю, — пожала плечами я. — Да это было и нереально узнать в то время. Все, что у меня…

-- Что?

-- Ничего. Я практически не помню свое детство до удочерения. Какие-то смутные обрывки и не более того.

Проклятье! Чуть не проболталась насчет талисмана.

-- Но ведь по результатам генетической экспертизы можно без труда найти в общей базе данных потенциальных родителей. Почему… а… дай угадаю…

-- В моем мире ситуация с научно-техническим прогрессом и его внедрением в быт широких масс кардинально отличается от текландтского уровня. Отставая, думаю, церт этак на двести. Даже сейчас в моем мире не существует общей генетической базы данных. То есть, не существовало…

-- Мне правда очень жаль твой мир. Но в законы Веселес лучше не вмешиваться, иначе некому будет разгребать обрушившиеся на голову последствия.

-- Откуда у текландтцев такая тяга к фатализму и эзотерической философии? "Не стоит вмешиваться в законы Веселес", "все миры и лирены в них связаны незримыми энергетическими нитями". Ты меня еще предупреди о том, как опасна темная сторона Силы.

-- Темная сторона чего?

-- Ох… потом расскажу.

-- Тебя, наверное, сейчас беспокоит, что вернуться домой уже не получится никогда?

-- Знаешь, Лэйкер, это может показаться странным, но мне все равно.

-- Как? — мужчина на миг застыл со щепоткой орехов в руке, но затем все же донес ее до рта. — Как все равно?

-- А вот так. Поначалу, когда мне сказали, что участь родного мира незавидна, я действительно переживала, ведь тогда мне некуда будет возвращаться. Но сейчас меня не так уж и волнует, что станет с моим миром. Не то чтобы совсем не волнует, но плакать как-то не хочется. Наверное, это потому… потому, что меня с ним практически ничего не связывает.

Лэйкер пристально посмотрел мне в глаза, а затем медленно, растягивая слова, произнес:

-- Мне кажется, причина кроется вовсе не в этом.

-- В чем же?

-- Я скажу это чуть позже. Но вот с другом тебе лучше помириться. Даже вдвоем в чужом мире невероятно тяжело, а уж поодиночке и вовсе невыносимо.

-- Наверное, ты прав, — я поставила пустой стакан на стол.

-- Ты так думаешь?

-- Конечно.

-- Но ведь буквально десять лимн назад ты утверждала, что ни при каких условиях не будешь этого делать.

-- Э-э-э, да?

На миг в глазах собеседника мелькнул азартный огонек.

-- Не могла бы ты поставить себе на голову этот стакан?

-- Зачем? — Не поняла я.

-- Просто сделай, как я говорю.

Пожав плечами я уже потянулась было рукой к стакану, как вдруг мужчина резко схватил меня за запястье.

-- Ты чего?

-- Аня, а ты всегда делаешь все, что тебе говорят? — спросил Лэйкер, не разжимая пальцев.

-- Я не понимаю, о чем ты?

-- Все просто. Я задавал тебе множество вопросов. Часть из них касалась весьма личных сфер жизни. Ты ответила на все.

-- И что такого?

-- Ты знаешь меня всего пару хорм. Доверять малознакомым людям немного опасно, как ты считаешь? Вдруг я на самом деле потенциальный убийца, только и ждущий подходящую жертву? Это во-первых. Во-вторых, ты меняешь свое мнение чаще, чем санитары — воздушные фильтры в вентиляционных каналах, а это серьезный и весомый фактор. В-третьих, я попросил тебя поставить стакан на голову, и ты почти без колебаний согласилась. Конечно, после того, как ты появилась в "Открытом Огне", я ожидал, что на этом глупости с твоей стороны не закончатся, но это…

-- Так ты же сказал…

-- А если бы я приказал тебе выпрыгнуть из окна сто двадцать первого этажа, ты бы тоже это сделала?

-- Но… тут же совсем другое дело!

-- Разве?

Я замолчала и погрузилась в собственные мысли. Нельзя не признать, Лэйкер по-своему прав.

-- Знаешь, Аня, я, конечно не специалист по всяким Клиадральным эффектам. Однако мне знакомы основные проявления Постклиадрального Синдрома, некоторые даже на практике. А именно: относительное равнодушие к происходящему, приступы головной боли, подавленное настроение, снижение иммунной и психологической защиты, а самое главное — практически полное отсутствие собственной воли, неспособность принимать самостоятельные решения и высокий уровень подверженности различного рода манипуляциям. Из этого списка ты не находишь ничего знакомого?

Я открыла было рот, но тут же его закрыла.

-- Ты уверена, что не была подвержена Клиадральному воздействию с чьей-либо стороны?

-- Нет.

Лэйкер вздохнул и покачал головой.

-- И в таком состоянии ты вышла из гостиничного здания?

-- Я в нормальном состоянии.

-- В том-то и проблема, что ни в каком ни нормальном. Если сейчас ты не чувствуешь каких-либо изменений, это еще ничего не значит. Единственное явное физиологическое следствие Клиадрального воздействия — головная боль — само по себе периодическое. Когда в последний раз у тебя был приступ?

-- Приступ?

-- Возникающая ни с того ни с сего сильная головная боль.

-- Э, а как определить обычную… то есть, вполне закономерно возникающую…

Лэйкер раздраженно потер переносицу.

-- Хорошо, хорошо. Сейчас попробую вспомнить.

-- Желательно точнее.

-- Ну, точно я не скажу. В моем мире я полностью потеряла хоть какое-то понятие о времени. Кажется, на Кладбище минут за… ой, прости, сейчас пересчитаю… за десять лимн до того, как потеряла сознание.

-- То есть, не меньше, чем тридцать пять хорм назад. Временные промежутки между приступами неравные. Между первым и вторым — двадцать пять кимн, затем — около двух лимн, после десять лимн, сорок, один хорм, восемь хорм, девять, пятнадцать, двадцать три и тридцать семь. А раз, очевидно, последнего приступа при мне не было, значит, у тебя не так уж и много свободного времени.

-- Подумаешь, поболит голова и все тут.

-- Э, нет, так легко ты не отделаешься. Реакция на Клиадральное воздействие у всех разная. Но есть кое-что общее. С каждым новым приступом боли усиливаются. Кроме того, чем сильнее влияние на организм, психику или Сущность, оказанное Клиадрой, тем более непредсказуем ответный удар в самом конце. Вплоть до галлюцинаций. На твоем месте я бы переждал финальный приступ там. Кстати, если в промежутке между самим воздействием и окончанием проявления Постклиадрального Синдрома объект подвергается повторному, даже незначительному Клиадральному влиянию, мощь ответной реакции начинает расти в геометрической прогрессии после каждого такого воздействия.

-- Ты думаешь, все это так серьезно?

-- Я ЗНАЮ.

Устало вздохнув, я уронила голову на руки. Если память меня не подводит, то за последнюю неделю на меня столько раз "воздействовали" этой проклятой Клиадрой, что, судя по всему, финальный приступ я просто не переживу. Замечательно!

-- Впрочем, я могу отправить тебя в гостиничное здание, даже в номер прямо отсюда.

-- Как? — Оживилась я.

-- С помощью Симилтронных путей или, сокращенно "симпутов". Не уверен, что сумею найти слова на Транслите, описывающие этот процесс. Если не вдаваться в подробности, принцип действия основан на пробивании так называемых "искусственных туннелей" в пространственных плоскостях, в ходе которого используются свойства тройственной структуры света, точнее, применение нематериальных Симилтронных пучков, несущих энергетический…

-- Стой, стой, стой! Достаточно, можешь не продолжать. Я у себя на родине-то особо не ладила с физикой. Только… разве у света не двойственная структура?

-- Нет. — Лэйкер посмотрел на меня так, будто я заявила, что вода существует только в жидком состоянии. То есть, как на полную идиотку. Такими темпами я скоро заработаю острый комплекс неполноценности.

-- Кажется, мне срочно нужно изучить курс Текландтской физики.

-- У тебя будет такая возможность. Возможно, даже завтра. А пока, дай мне свою ладонь.

-- Зачем это? — Я недоверчиво спрятала руки за спину. Помнится, в последний раз, когда меня просили показать ладонь, вопрошающий с воплями умчался прочь, не потрудившись попрощаться.

Лэйкер закатил глаза и извлек из-под плаща портативный компьютер, очень напоминающий КИС, за исключением круглого сквозного отверстия прямо посередине, в котором, не соприкасаясь со стенками, висел блестящий стеклянный шарик. Мужчина перегнулся через столик, высвободил без видимого труда мою руку (и это несмотря на все сопротивление) и приложил ее ладонью к аппарату.

-- Сейчас ты переместишься в зарегистрированный на твой индивидуальный генетический код номер. Ты, надеюсь, уже знаешь, что взаимодействие с любыми устройствами Городов Текландта основано на соответствии генетического кода с прикрепленным к нему статусом доступа? Так как тебе еще никогда не приходилось использовать "симпуты", предупреждаю: в первые секунды после прибытия на место назначения возможна некоторая дезорганизация в пространстве, сопровождаемая частичной потерей координации.

--…Э?

-- Короче говоря, счастливого пути! — Лэйкер что-то нажал на панели своего компьютера и коснулся правой ладонью затылка.

-- Постой, я же совсем не…

Ярко-красная вспышка на миг ослепила меня, уши моментально заложило, а когда я открыла глаза, меня окружали только серые стены пустого номера. "Открытый Огонь" исчез.

Просидев в номере около часа, Артем, наконец, не выдержал и покинул гостиницу. Его сознание мучительно раздваивалось на антагонистические части. Одна подтачивала волю убеждениями о собственной беспомощности и ненужности, призывая замкнуться в себе и избегать любых контактов с кем-либо, а другая укоряла за устроенную ссору с Аней и умоляла сделать первым шаг к примирению. По сравнению с этим, все ушло на второй план, даже Текландт, будь он неладен.

К сожалению, смена обстановки никак не уменьшила плацдарм мысленных баталий, и пока Артем сомневался, в какую сторону пойти, неожиданно "проснувшийся" компьютер вернул его обратно в реальность.

-- Контакт высокого приоритета!

Артем так и подпрыгнул, услышав раздавшийся из-под плаща голос. Парень уже и забыл, что у него с собой КИС. Вытащив прибор, он коснулся ярко горящего прямоугольника с надписью "Принять" и увидел знакомое лицо реаниматора Кенста.

-- Как вам Каремс? — Вместо приветствия задал вопрос мужчина.

-- Впечатляет, — в тон коротко и сухо отозвался Артем.

-- Я хочу вам напомнить о необходимости трудоустройства в Городе и попросить заполнить анкету. Она появится на экране сразу после окончания нашего разговора. Через сутки на вашу КИС будет доставлено уведомление о зачислении на будущее место работы, содержащее всю необходимую информацию.

Едва закончив фразу, Кенст исчез.

-- И вам всего хорошего! До свидания! — Высунув язык, кисло передразнил реаниматора Артем.

Между тем на экране и вправду появилась анкета. Как и следовало ожидать, на вопрос: "Какая ваша желаемая сфера трудоустройства?" предлагалось всего два варианта ответа. Артем, не колеблясь ни секунды, выбрал садовые работы.

Да, смешно. И в то же время обидно работать местным дворником-садовником, имея за спиной какое-никакое среднее специальное медицинское образование и дизайнерские курсы. Но, похоже, делать нечего. Хотя, нельзя не признать, что в этом есть и свои положительные стороны. Может быть, повезет, и его с Аней отправят на один участок. После рабочего дня будет возможность сходить в какое-нибудь местное заведение общественного питания, а там, если и еще раз повезет, Каремс станет второй родиной. Ведь, судя по всему, здесь придется задержаться надолго, а возвращаться все равно некуда… А в армии ему уж точно делать нечего, тем более без… одному.

"Чего уж тут таить. Самого себя не обманешь. Ты и так один, оглянись вокруг". Я обязательно помирюсь с Аней. "Думаешь, она тебя простит? После всего того, что ты ей наговорил?" А почему она не должна этого сделать? "Разве не догадываешься? Что бы ты ни сделал, конфликт будет только углубляться. Ты можешь сколько угодно просить прощения, да только Аня уже прекрасно знает о твоих истинных мыслях". Неправда! Это были не мои мысли! "Хм, а чьи же?" Я думаю совершенно по-другому. И уж точно, я ни за что не позволю собственной слабости разлучить меня с Аней. "Ошибаешься. Ты уже потерял ее навсегда. Еще в тот момент, когда позволил Воинам Судьбы…"

-- Замолчи!!! — Заорал Артем и тут же спохватился, осознав что разговор с самим собой перестал быть мысленным. Однако на улице совсем не было пешеходов, поэтому вспышка гнева осталась незамеченной.

Так, первые признаки тихого помешательства налицо: два голоса в голове, разговор с самим собой. Не хватало сойти с ума для полного счастья.

-- КИС, где тут можно выпить чего-нибудь алкогольного? И покрепче. Пора встряхнуть мозг.

-- Контакт высокого приоритета! — Завопила КИС на весь номер.

От неожиданности я снова вздрогнула: никак не привыкну к этому устройству. На крошечном экране пульсировал ярко-красный прямоугольник, настоятельно предлагавший "принять контакт". Может, это Артем? Нет.

-- Добрый день, Анна! Как ваши впечатления о Каремсе и о Текландте в целом? — Реаниматор Кенст расплылся в улыбке.

-- В двух словах и не скажешь. Как будто я попала в фантастический кинофильм. В целом, здорово.

-- Извините, что отвлекаю вас, но, чтобы ускорить процесс адаптации, мне хотелось бы предложить вам заполнить анкету касательно трудоустройства в Каремсе.

-- Что вы, все в порядке.

-- В таком случае, не смею больше удерживать ваше внимание собственной персоной. Удачного дня!

-- До свидания! — Попрощалась я.

Лицо реаниматора тут же сменилось открывшимся окошком анкеты. На экране был только один вопрос: "Какая ваша желаемая сфера трудоустройства?" Кисло улыбнувшись, осознавая трагичный комизм ситуации, я ткнула пальцем в "Военную отрасль".

Забавная ситуация: я уехала из Москвы, попала в руины города-тюрьмы, расположенные как раз в центре смертельно опасной аномальной зоны, мило пообщалась с Воинами Судьбы, практикующими своеобразные садо-методики сохранения дисциплины и поддержания авторитета, лично побеседовала с владыкой загадочного Кальтиринта, столкнулась нос к носу с призраком, побывала в Коридоре Времени, умерла и воскресла в мире сверхтехнологий… только для того, чтобы записаться добровольцем в армию и защищать абсолютно параллельные мне интересы чужого мира. Шикарно, ничего не скажешь!

Как и обещал Лэйкер, мне было предложено выбрать из немалого, надо заметить, списка желаемое подразделение.

-- Я в разведку бы пошел, пусть меня научат! — Напевая такие вот нехитрые строки, я завершила анкетирование, прекрасно понимая, что, скорее всего, только что подписала себе смертный приговор. Но, похоже, мне уже не привыкать…

Озадаченным взглядом окинув матовые серые стены номера-коробки, я со вздохом обратилась за помощью к КИС. И получила ее в виде продолжительной, но, надо признать, небесполезной лекции.

Как ни странно, все устройства Текландта оказались элементарны в использовании. За час пребывания в номере я более-менее освоилась с местной бытовой техникой, а именно: научилась регулировать интенсивность света и цветовую гамму помещения, выдвигать "мебель", точнее, разворачивать этакие встроенные в стену пластины из непонятного материала преимущественно прямоугольной с закругленными краями формой, устанавливать нужную температуру и влажность воздуха, доставать еду, появляющуюся в "холодильнике" практически сразу после ее заказа через встроенный терминал и многое другое. Как показала практика, голые стены только поначалу создавали впечатление пустоты. На деле едва ли не каждый квадратный сантиметр номера был нашпигован всякого рода устройствами, для активации которых достаточно пары прикосновений. Но, несмотря на всю простоту, без КИС мне было бы однозначно тяжелее ориентироваться.

На радостях я даже забыла о причине, по которой Лэйкер в спешном порядке отправил меня в гостиницу. И напрасно. Резкая головная боль нахлынула так быстро, будто кто-то с силой ударил кузнечным молотом по затылку.

-- Привет!

Я вздрогнула и повернулась на голос, показавшийся мне поразительно знакомым. Возле входа спиной ко мне стояла девушка, ростом примерно с меня, закутанная в такой же серый плащ, какой, кажется, носил весь Город, и слегка подрагивала плечами.

-- Кто ты?

-- Не узнаешь? — Всхлипнула девушка.

-- Нет, — ч в недоумении сделала было шаг вперед, но тут же остановилась. — Мы знакомы? И как вы попали в номер?

-- Знакомы ли мы? Ты еще спрашиваешь?

От девушки веяло могильным холодом, а капюшон полностью скрывал очертания головы. Но голос…

-- Это же я. Теперь узнаешь? — Она обернулась, резким движением сбросив капюшон. И я увидела… себя?

-- А-а-а… — я замотала головой, пытаясь прогнать наваждение, однако…

-- Дожила же ты, Аня, до того, что саму себя не узнаешь! Тебя все еще пугает собственное отражение? А я вот возьму и подмигну тебе сейчас! Оп! — моя точная копия залилась высоким, леденящим кровь смехом.

Все. Приехали. И когда моя крыша успела-таки упаковать вещички и улететь? Несомненно, напротив была я — каждая черточка лица принадлежала мне. Только…

-- Я что, сошла с ума?

-- Ну… пока нет. Но это легко можно устроить. Какая-то ты невеселая. Проблемы? — псевдо я снова засмеялась.

-- Ты не существуешь!

-- Да? А ты?

У меня перехватило дыхание. В панике я дрожащими руками начала ощупывать себя, проверять пульс, проводить пальцами по щекам.

-- Ха-ха! Дурочка, я же шучу! Ты какая-то доверчивая стала. После смерти. Ха-ха!

-- У-уходи!

-- Ой, ой! Ты еще скажи: "Сгинь, нечистая сила!"

-- А поможет?

-- Не-а! Куда же я уйду без тебя? Ведь я — это ты.

-- Ну конечно. Так я и поверила.

-- Только мне ты уже чего-то надоела. Поэтому сейчас, думаю, настало время от тебя избавиться, — псевдо я вытащила откуда-то длинный кинжал и угрожающе помахала им перед носом.

-- Эй, эй, погоди! Кто-то только что говорил, что я — это ты.

-- Верно. И кто-то только что это отрицал.

-- Ну, — я покосилась на кинжал. — Можно пересмотреть данную точку зрения.

-- Неужели? Насчет Дамина ты тоже пересмотришь свою точку зрения?

-- Насчет кого?

-- Насчет чего. Дамин. Ужас, даже не знаешь название мира, где прожила почти восемнадцать лет.

-- Хм. Нет, ты не можешь этого знать! То есть говорить. Ты же плод моего больного воображения. Иллюзия не может сказать мне что-нибудь новое, ранее не известное.

-- А иллюзия может сделать так? — Псевдо я в один прыжок очутилась перед моим лицом и всадила кинжал мне в живот быстрее, чем я успела моргнуть.

Острая боль моментально развеяла все сомнения о реальности происходящего. И тут же сознание окутала паутина панического страха, плавно перерастающего в ужас. Колени подломились, и я медленно осела вниз.

-- Похоже, ты не галлюцинация, — выдохнула я, стараясь не смотреть, как теплая кровь заливает светящийся пол.

-- Да правда что ли?

-- Кто ты на самом деле?

-- Боюсь, мой ответ тебя не порадует.

-- Куда уж хуже. Давай, рассказывай.

-- Скажем так, — моя копия уселась на пол и начала рисовать кинжалом круги. — Я — бог.

-- Скромно.

-- Хорошо, почти бог. Сути дела это не меняет. Один мой друг… натворил глупостей. И ты — одна из них.

-- Спасибо.

-- Всегда пожалуйста, дорогая. Только не делай такое грустное лицо. Я же могу расплакаться.

-- А ты умеешь?

-- Нет. А жаль.

Я почувствовала, что теряю сознание. Однако головная боль только усилилась. По сравнению с ней меркли даже, откровенно говоря, неприятные ощущения от кровоточащей раны.

-- Эй, погоди! Стой! Не умирай пока! — псевдо я состроила озабоченную мину. — Я же еще не успела толком ничего сказать.

-- Не повезло… тебе, — хмыкнула я, заваливаясь на спину. — В другой раз… будешь… умнее…

-- А ну, стой, кому говорю! — Моя точная копия принялась хлестать меня по щекам. — Хотя бы глаза открой!

-- Иди… к черту!

-- Я тебе сейчас пойду! Слушай внимательно. Ты должна попасть в Илминр.

-- К… куда?

-- В Илминр.

-- Зачем?

-- За наследством.

-- Каким… еще… наследством?

-- Сказала бы я тебе, каким, да твои уши жалко. В столице Фельмориине есть Храм Охоты. Любой Чудик тебе скажет, где он. Пойдешь туда, спросишь Опережающую Свет, поняла?

-- Нет.

-- Не смей умирать раньше, чем снимешь Блокирующий Покров. Иначе я тебя даже в Инопространстве отыщу, и тогда… Лучше тебе не знать, что будет тогда. И еще, слышишь? По поводу Кальтиринта. Что бы ни случилось, какая бы ужасная тебе не грозила смерть, ни в коем случае не смей совать туда свой любопытный нос. Держись подальше от Аурелиуса, потому что этот маньяк…

Завершение фразы утонуло в многоголосном гуле, и я окончательно провалилась в небытие.

Вопреки ожиданиям, я вскоре открыла глаза и резко приподняла голову. В номере никого не было. Облегченно вздохнув, я опустила глаза вниз… и чуть не вскрикнула от удивления — никаких следов раны, и тем более крови, больше не было. Значит… Ох, ничего себе! Это вообще нормально для галлюцинаций?

И вдруг меня словно водой окатило. За доли секунды я со всей возможной ясностью осознала, что произошло за последние четыре дня, и…

-- А, какая же я дура! — В бессильной злобе я схватилась за голову. — Что я творила все это время? Слабоумная!

Продолжая ругать себя самыми нехорошими словами, я села на "кровать". Влипла. По самые уши. Это была не галлюцинация. Точнее, не совсем она. Похоже, Судьба вновь напала на мой след и теперь загоняет в ловушку. А ведь с самого начала было понятно, что все, начиная с командировки — подстава. И вместо того, чтобы придумать обходной путь, я сама добровольно сунула голову в заботливо приготовленную петлю. Меня вели, как слепого щенка, а я шла и даже не спрашивала, почему на асфальте рассыпано столько битого стекла, от которого болели лапки.

Глубоко вздохнув, я попыталась взять себя в руки. Со второй попытки это удалось. Итак, надо что-то делать. Раз уж глаза, наконец, развязаны, пора самостоятельно выбрать направление пути. Ну, или хотя бы сделать что-нибудь.

-- КИС, я хочу связаться с Артемом.

-- Какой приоритет контакта? — Откликнулась машина.

-- Максимально высокий.

Уже через секунду я увидела лицо своего старого друга и…

-- Ты пьян?

-- И тебе доброго дня, Аня! Твое здоровье, — парень опрокинул полный стакан какой-то подозрительной синей жидкости. — Слушай, а я… это… дурак!

Чудесно.

-- Где ты?

-- Круглый дурак, — как ни в чем не бывало, продолжал Артем. — Я ведь сам не знаю, что делаю. Наверное, обижаешься на меня?

Проклятье! И это именно в тот момент, когда мне нужна хоть одна трезвомыслящая голова.

-- Не говори глупостей! Где ты находишься?

-- Прости меня, а? Я… это… ну, больше так не буду… ик!

-- Где ты, черт возьми? — Я уже срывалась на крик.

Артем удивленно моргнул и задумчиво почесал затылок.

-- В машинном отделении.

-- Где?

-- Трактир так называется. "Машинное отделение".

-- Понятно, трактирщик. Сиди на месте, я сейчас подойду. И перестань прикладываться к стакану.

-- Не надо, Ань. Я… с-самосто-ятельно доберусь.

-- Угу, конечно. Ты сейчас даже из-за стола без посторонней помощи подняться не сможешь.

-- Не… это… я серьезно. Ты меня недо… недооцениваешь. Я абсолютно… ади… а-де-ква-тен. Вот.

-- Я заметила.

-- Будем теперь мы с тобой цветочки сажать, грибочки собирать, грядки рыхлить…

-- Артем, ты что, совсем до чертиков допился? Какие еще цветочки-грибочки?

-- Обычные. Тебе же… это… анкета… эта! Хи-хи! Приходила?

-- Допустим, — кивнула я.

-- Ну, так, чего непонятного? Там тебе на выбор либо автомат, либо лейка… Маленько. Хи-хи!

-- Ты выбрал садоводство? — Я скорее констатировала, чем спросила.

-- Да. А снится нам трава у дома…

-- Артем.

-- Зеленая трава… Что?

-- Мы не будем работать вместе.

-- Почему? — Парень непонимающе нахмурился. — Думаешь, нас определят на разные участки? Так это наверняка можно… ик!.. это…

-- Я выбрала армию.

-- Испра…

Наступила тишина. На лице друга в специфическом выражении слились непонимание и мучительный мыслительный процесс.

-- Погоди, я не ослышался?

-- Нет, — я покачала головой.

-- Ань, ты чего, с ума сошла? — Похоже, хмель из головы Артема почти сразу выветрился. — Какая тебе армия? Ты же выдыхаешься после пяти минут бега! Да и… О чем ты вообще говоришь? Жить надоело? Это… Тут же… Да…

-- Успокойся, Артем.

-- Успокойся? Ты понимаешь, что ты сделала?

-- Представь себе, да.

-- Тогда ты, наверное, не совсем представляешь, что такое армейская служба.

-- На проблемы с воображением не жалуюсь.

-- Тогда я вообще не понимаю! Это же чистой воды самоубийство!

Артем замолчал и через экран уставился на меня грустными серыми глазами.

-- Угораздило же разругаться именно сейчас, когда пришли анкеты.

-- Да ладно, забудь, с кем не бывает.

-- Не в этом дело. Похоже, я и правда успел потерять…

-- Что? — Не поняла я.

-- То, что было для меня дороже всего остального. Потерял из-за собственной слабости. Так глупо…

Глава 5

Вцепившись пальцами в неровную, наполовину развалившуюся кирпичную стену, Юля силой пыталась восстановить дыхание. Стук сердца грохотом отбойного молотка в голове заглушал даже выстрелы на соседней улице, которая, как и город, и страна, и весь мир, погрузилась в настоящий хаос. Подумать только, совсем недавно этот квартал был едва ли не самым спокойным в Москве. Страшно вообразить, что творится в других районах столицы, куда более оживленных.

Всего четырех дней оказалось достаточно, чтобы погрузить мир в анархию. Четыре дня. Но каких! Такое ощущение, словно организаторы представления, имя которому — Апокалипсис, решили уместить в свою программу как можно больше красочных номеров. И это, нельзя не признать, им великолепно удалось.

Пролог.

Еще с самого начала люди скептично относились к новости о том, что к Земле летит НЛО, считая ее очередным крупномасштабным розыгрышем. И их нетрудно было понять. Но как только в сети Интернет пронесся слух, что летящий к планете объект на самом деле является метеоритом, да еще и не в единичном экземпляре… Общественность буквально взорвалась от паники и негодования.

Правительства многих государств вместе с официальными средствами массовой информации в один голос опровергали этот слух, заявляли о фальсификации "доказательств", но все робкие попытки восстановить порядок и относительное спокойствие обернулись крахом. Механизм безумия был уже запущен. В конце концов, что звучит правдоподобнее: летящие к Земле пришельцы или давно обещанный всеми мыслимыми и немыслимыми пророками Конец Света в виде четырех кроваво-красных метеоритов, несущихся прямо к единственной населенной планете Солнечной системы? Ничего не поделаешь, если в страшные сказки с плохим окончанием верится куда охотнее, чем в добрые истории с благополучным исходом. Так было всегда.

И началась паника.

Немного отдышавшись, Юля, стараясь случайно не спровоцировать рвоту, робко выглянула из-за угла. Никого живого не было. Зато мертвые в жутких позах валялись и тут, и там. В магазинчике напротив висел огромный плакат "Веселого Молочника", с ног до головы забрызганного кровью, а не молоком, как было бы логично. "Весело живется", — уверял слоган на плакате. Взгляд девушки на несколько секунд задержался на этих словах, затем переметнулся на задорное лицо молочника в кровавом фартуке. Да уж, очень весело.

Акт Первый.

В поднявшемся шуме никто не обратил внимания на мощные землетрясения в Южной Африке. Пока катаклизм в восемь баллов по шкале Рихтера не обрушился сначала на далеко не самую сейсмически активную континентальную Европу, а затем — на Австралию, перетянув взоры человечества с неба на землю. Специалисты только удивленно разводили руками: движения тектонических плит здесь не причем, приборы никаких отклонений в их "поведении" не зарегистрировали. Не могут же такие разрушительные землетрясения возникнуть ни с того ни с сего? Оказалось, могут. И еще как.

Мощные земные толчки спровоцировали целую серию взрывов (бытовой газ, заправочные станции, топливные хранилища, склады с боеприпасами) и пожаров на руинах не выдержавших таких нагрузок зданий. Все произошло настолько быстро, что еще не опомнившиеся спасательные службы никак не могли решить, что делать в первую очередь: тушить огонь, разгребать завалы или эвакуировать местных жителей из пострадавшего района. Подсчитать число жертв не осмелился никто.

По возможности не смотря под ноги, Юля перебежала широкую улицу и осторожно пробралась во дворик. Там было еще темнее, чем в подвале — фонари не работали, вся столица была полностью обесточена. Опустевшие, частично развалившиеся блочные дома зловеще глазели распахнутыми металлическими дверьми. Скорее всего, там никого живого не было. Во всяком случае, тишина стояла мертвая. Даже птицы куда-то исчезли, не говоря о бродячих кошках и собаках.

Набрав воздуха в грудь, девушка направилась к ближайшему подъезду, вход в который наполовину перегораживала погнутая железная рама.

Акт Второй.

Еще никогда за всю историю человечества религии не были так популярны: в церкви, соборы, мечети и другие храмы толпами хлынули новообращенные прихожане, пытающиеся молитвами искупить грехи перед Страшным Судом и выпросить спасение своих жизней. Однако в ответ последовали лишь мощные извержения вулканов в Южной Америке и цунами, обрушившиеся на Японию и Юго-Восточную Азию. Тогда разочарованные верующие обратились к богам земным: спрос на оружие превысил показатели в период военного положения, что не замедлило отразиться на и без того потрепанных катаклизмами и техногенными катастрофами поселениях.

Лениво разгоравшийся костерок тускло осветил изрядно пострадавший от недавнего взрыва подъезд. Через огромную дыру в потолке, пронзающую насквозь все пять этажей, можно было увидеть клок ночного звездного неба. А на нем — четыре крупных, пульсирующих ярко-красным объекта. Сейчас даже невооруженным глазом легко было заметить, что метеориты приближались.

Юля старалась не смотреть на пляшущие по неровным стенам жуткие тени. Глубоко вздохнув, она подтянула колени к себе и опустила голову. Как же легко ее (да и не только ее) жизнь рухнула и обратилась в пепел! Словно в кошмарном сне. Только надежды проснуться нет.

Это странное движение. Может, оно возникло только в Москве (точнее, на ее руинах), а может, во всем мире. Юля ни за что бы не поверила, если бы не видела собственными глазами, как по городу стали шествовать люди, одетые во все серое с черными повязками на лбу с изображением перевернутых красных звезд. Вооруженные до зубов, они патрулировали улицы группами по пятнадцать-двадцать человек и расстреливали любого, кто попадался им на глаза. "Патрульные" даже не пытались брать заложников, выдвигать свои идеи (если таковые, конечно, были), требования или хоть как-то оправдывать и объяснять античеловеческие действия. Они просто убивали, игнорируя безуспешные попытки развалившихся на глазах и полностью деморализованных силовых структур их остановить, повергнув тем самым всех выживших в ужас.

-- Девушка, можно к вам на огонек? Вы не подумайте, я только погреться, — просипел голос откуда-то из темноты.

-- А что я должна была подумать? — Осторожно отозвалась Юля, надеясь, что некто снаружи не заметил, как она испуганно вздрогнула.

-- Ну, мало ли. Перечислить все варианты?

-- Пожалуй, не стоит. Заходи.

Через отверстие между полом и железной рамой в подъезд на корточках забрался подросток лет пятнадцати-шестнадцати. Все, что на нем было, это только огромная футболка, заляпанная грязью, и короткие шорты цвета хаки. Парнишка был бос и слегка прихрамывал на левую ногу.

-- Как тебя зовут? — Спросила девушка.

-- Михаил, — отозвался паренек, усаживаясь у костерка и вытягивая длинные ноги. — Но для вас просто Миша.

-- А меня Юля.

-- Чудненько.

-- Но для тебя — Юлия Александровна.

-- Ну вот, так всегда, — Миша притворно надул губы. — Не мой день, похоже.

-- Можешь обращаться ко мне на "ты". Я не настолько тебя и старше.

-- Точно? А то, знаешь ли, пластическая хирургия…

-- Что?!

-- Ничего, ничего.

-- То-то же. Ты здесь один?

-- А ты видишь кого-нибудь еще?

-- Э, нет. Я имела в виду.

-- Родители в Харькове. Были. Сейчас не знаю: похоже, сотовые операторы ушли в бессрочный отпуск. Я в Москву к бабушке в гости приехал. Вовремя, блин.

-- А… где бабушка?

-- Надеюсь, в лучшем мире.

-- Прости.

-- Да ладно, не ты же ее подстрелила, а патрульные. Так что нечего извиняться.

-- Ты так… спокоен.

-- Ой, кто бы говорил. Сама-то спокойная, как удав, в истерике не бьешься.

-- Может, уже устала биться?

-- Считай, что поверил. Спишем спокойствие на шок.

-- Тебе что, нисколько не страшно?

-- Хочешь, чтобы я порыдал на твоем плече? — Миша вопросительно приподнял брови. — Не думаю. Хотя смотреться это будет достаточно мило, как и вся наша с тобой беседа, абсурдная до хохота. Проще всего сесть и начать ныть о том, как все плохо. Только делу это не поможет. Да и оригинальности никакой. Должен же на этих глобальных похоронах хоть кто-то улыбаться.

Юля немного покопалась в рюкзачке и извлекла из него кусок сыра.

-- Будешь?

-- О, пища! Как раз то, что нужно голодному млекопитающему.

-- Тогда держи… млекопитающий.

Миша, нахмурившись, неприязненно окинул взглядом свои грязные руки, но сыр все же взял, откусил немного и принялся жевать.

-- Ты не будешь есть?

-- Нет, — Юля покачала головой. — Меня все еще мутит. Хотя не так, как вчера. Не хочу вызывать новый приступ рвоты.

-- Рвоты? Не отравлением ведь вызванной, так?

-- Мне откуда знать.

-- Может, ты в темноте уже начала светиться? Представляешь, как это классно должно смотреться со стороны?

-- Миша…

-- Ладно, ладно. Только не злись.

-- А ты почему один ночью по улицам ходишь? — Решила сменить тему Юля. — Там же, кроме "патрульных", еще толпы бандитов разгуливают.

-- Прямо-таки толпы? Да я и не хожу. Я здесь рядышком сидел. Снаружи меня никто не видел, это точно.

-- Чего же ты раньше не подошел?

-- Страшно же. Вдруг пошлешь куда подальше? Да еще и кирпичом дорогу укажешь.

-- Что, часто посылали?

-- Достаточно.

-- Вот и я поэтому здесь одна сижу.

-- Понятно, — Миша поглотил тщательно пережеванный кусочек сыра, а остальную часть аккуратно завернул в край футболки. — А огонь откуда?

Юля вытащила из кармана зажигалку.

-- Я курила раньше. Вот, пригодилось.

-- А еще говорят, вредная привычка. Как оказалось, очень даже полезная. Попробуй сейчас найти в городе хоть одну неразбитую зажигалку.

-- Ну да.

С громким треском ярко полыхнул костер, и Юля заметила, как что-то блеснуло у мальчика на шее. Приглядевшись, девушка рассмотрела в этом металлическом предмете маленький крестик.

-- К тебе священники не приставали?

-- Как же! Один за мной полквартала шел, все чепуху нес про Судный день, Второе Пришествие и прочую сверхъестественную муть. Так старался, что и не заметил, как "патрульные" из-за угла появились. Убежать он, само собой, не успел.

-- Значит, сам ты не верующий?

-- Ой, как ты догадалась? Нет. Это мне мама крестик подарила. Говорила, он оберегать будет. Только вряд ли кусочек серебра спасет меня от метеорита. Да и других людей талисманы тоже не спасут. Еще не придумали люди оберег от смерти.

Акт Третий.

Насыщенная бесчисленным количеством химических (в том числе, радиоактивных) элементов, выброшенных взрывами заводов и складов, атмосфера исторгла желто-зеленые кислотные дожди, отравляющие реки, моря и океаны, разъедающие металл и камни, уничтожающие растения и животных. Соприкасаясь с пламенем горящих городов, этот яд смертоносными парами распространялся вокруг на сотни километров. Мир окончательно сошел с ума вместе с немногочисленными выжившими в нем людьми, плавно теряющими человеческий облик.

Юля подбросила в костер несколько ножек от сломанных стульев и пару газетных листов. Миша почесал голову и критично осмотрел отросшие ногти на ногах, затем достал сыр и снова откусил немного, жмурясь от удовольствия.

-- А ты болтливый, я смотрю.

-- Не болтливый, а коммуникабельный. Это, между прочим, разные вещи.

-- Да ну?

-- Ну да.

Сквозь дыру в потолке начали просачиваться бледные лучи от полной луны. Красные шары стали еще больше, но света от них не было вовсе, хотя размеры их уже превышали лунные.

-- Юль, это, ложись спать, а я посторожу костер, буду в него стулья подбрасывать, газетки.

-- Ты сам не хочешь вздремнуть?

-- Нет, пока не хочу. Еще успею. Кроме того, я уже давно мечтал побывать костровым. Все никак не удавалось раньше — потерянное детство и все такое.

-- Ясно. Ну, тогда я, пожалуй, доверю эту ответственную миссию тебе, — девушка зевнула во весь рот и, расстелив несколько газет недалеко от костра, устроилась на боку. — Если что, разбудишь.

Какое-то время Юля просто лежала и смотрела на потрескивающие деревяшки костра, но скоро глаза сами собой начали закрываться. Последний взгляд, брошенный перед погружением в глубокий сон, запечатлел образ Миши, задумчиво уставившегося в огонь и теребящего маленький серебряный крестик.

Акт Четвертый.

Серый пепел кружился в ураганных завихрениях, проносясь над черными скалами и безжизненной землей параллельного пространства. В розовом небе, частично укрытом перламутровыми облаками, висели два огромных диска лун — желтой и салатово-зеленой. Впервые за время существования псевдомира их фазы совпали.

Веселес содрогнулась от невидимого удара. В Коридоре Времени зеркало Дамина покрылось рябью, словно вода в озере, волнуемая напористым ветром. Затем по Вратам пробежала крупная волна, разделившая водную гладь на две половинки. Колебания зеркала Дамина передались расположенному напротив псевдомиру, заставляя трястись в конвульсиях струящийся поток. Через секунду по Коридору пронеслась мощная волна энергии, и содрогающиеся зеркала разлетелись на миллиарды крошечных капель-осколков.

-- Юля, проснись! Скорее!

-- А? Что? — Девушка вскочила с газетной подстилки. — Что случилось?

-- Тень! Вон там, в углу!

-- Миш, ты, вроде, уже взрослый мальчик. От костра по стенам иногда расходятся странные, даже жуткие тени, но их бояться только маленькие…

-- Нет же, смотри! — Миша, побелевший от страха, показывал пальцем в угол.

Юля хотела было закатить глаза, но увиденное заставило ее замереть. От стены прямо к костру (а не наоборот!) тянулась длинная узкая тень, словно от вбитого в землю колышка, и она… приближалась.

-- О-отойди-ка, — пытаясь скрыть пробивающуюся дрожь в голосе, выдавила Юля. — Миша, слышишь? К выходу, быстро!

Парнишка послушно отступил назад, не отрывая взгляд от темного пятна, приближающегося к костру. Девушка сделала несколько шагов в сторону и опустилась на одно колено, медленно протягивая руку к лежавшему возле сломанного стула рюкзаку.

Тень отклонилась от своего прежнего направления и так же неторопливо поползла к Юле. Едва девушка коснулась ремешка рюкзака, как раздавшийся совсем близко рев, с трудом подходящий под определение человеческого крика, заставил кровь застыть в жилах. Сразу же затем послышался громкий визг, но уже немного дальше. Оба возгласа резко оборвались почти одновременно. Больше не раздалось ни звука. А тень все приближалась.

-- Уходим, — шепнула Юля. — Быстро выбирайся из подъезда, а я сразу за тобой. Вперед!

Мишу не пришлось долго упрашивать: девушка еще не успела закрыть рот, как он ринулся к выходу, чуть не спотыкаясь на бегу. Игнорируя приступ необъяснимого страха, сковавшего ноги и обратившего тело в едва подогретый кусок свинца, девушка обогнула угасающий костер и пролезла под рамой наружу.

Что это было? Точно не галлюцинация, хотя, учитывая обстоятельства, не стоит спешить с выводами.

-- Юль, что делать?

-- Вопрос на миллион. Значит так, сейчас мы осторожно, не выбираясь на середину улицы, двинемся вон к той высотке. Затем…

-- Бегите!!! Они убьют вас!

Миша оглянулся, чтобы посмотреть, кто это так истерично вопит позади. Прямо посередине улицы стоял здоровенный мужик с огромными руками, вымазанными какой-то гадостью по самые локти, и лицом, заросшим густой щетиной. Белая шапка-ушанка как-то комично сочеталась с униформой пожарника и черно-красными кедами, тем более, если учесть, что лето было в самом разгаре. Однако, судя по перекошенному лицу мужчины и диким воплям, тому было на это явно плевать.

-- Бегите же! Вам что, жить надоело?! Не подходите к стенам! Они повсюду!

-- Кто они? — прервала истеричные возгласы Юля. — Здесь никого нет.

-- Тени! Они повсюду!

-- По-моему, он немного… того, ненормальный, — шепнул Миша, то и дело оглядываясь на только что покинутое убежище.

-- Надо сказать, в мире вообще больше не осталось нормальных людей. — так же тихо отозвалась Юля, медленно продвигаясь вдоль стены к ближайшему перекрестку. — Ты можешь как-нибудь объяснить то, что видел? Вот и я не могу. А он, видимо, считает, что может.

-- А-а-а! Они опять идут! — Завопил мужчина и бросился бежать, скрывшись за углом.

Еще не успела пыль вновь улечься на асфальт, как где-то совсем близко раздался дикий рев, оборвавшийся на высокой ноте. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, кому он принадлежал. В наступившей тишине этот звук, казалось, увяз, как в густом желе, заполнив сознание до самых краев.

-- Идем. — Юля взяла Мишу за руку и, осторожно переступая через крупные камни, направилась к высившемуся невдалеке высотному зданию.

-- Ого!

-- Что такое?

-- Смотри, — Миша указал пальцем на небо. — Они не двигаются.

Девушка запрокинула голову… и ахнула от удивления: четыре огромных шара, выросших до размеров, уже вдвое превышавших лунные, больше не увеличивались, неподвижно застыв на месте. Метеориты остановились?

В этот же миг длинные острые тени отделились от зданий и начали стремительно приближаться к застывшим посреди улицы фигурам. Подобно стае волков, хищные пятна тьмы закружились в хороводе, постепенно сужая круг.

Юля даже не успела закричать — одна из теней вдруг оторвалась от земли, приобрела объем и кинулась на девушку, укутав ее собой, словно одеялом. Последнее, что услышала жертва, перед тем как ее сознание утонуло в невыносимой боли, был крик Миши:

-- Юля, смотри! Небо! Оно зеленое! Класс!

А потом стало холодно.

Занавес.

***

Каремс считался самым значимым, едва ли не столичным Городом Текландта вовсе не случайно. Не считая неформальных иммигрантов, в нем проживало больше миллиарда лирен. Именно отсюда начинался процесс освоения когда-то чуждого самой жизни Ферлиуса. Здесь же располагался самый крупный Центральный Городской Сад, засаженный растениями, не претерпевшими какого-либо генетического изменения со времен Первой Ядерной войны еще на Тойкертии.

В самом сердце этого Сада под прицелами многочисленных устройств видеонаблюдения, датчиков тепла, движения, давления, влажности и прочих систем обнаружения не соответствующих нормальным показателей, располагалось величественное здание правительства Великой Ассоциации Городов и Оппозиции Текландта — ВАГОТ. Огромная пирамида, имеющая в своем основании идеальный квадрат, высилась над всеми небоскребами Каремса и отличалась от остальных городских зданий не только формой конструкции и исполинскими размерами, но и тем, что была построена из даже днем фосфорно-светящегося темно-зеленого камня, редчайшего, а потому безумно дорогого.

Внутреннее убранство правительственного здания поражало воображение. В то время как практически все горожане имели в своей собственности недвижимость площадью не более тридцати квадратных метров на лирена, придерживаясь своеобразного принципа минимализма, наименьшая комната Пирамиды простиралась на добрые сто квадратных метров, при этом находясь у самой ее вершины. Тепло, вода и электроэнергия вырабатывались в самом здании и не зависели от генераторов, снабжающих весь многонаселенный Каремс. Здесь же располагались просторные комнаты для дипломатических гостей и самих Сенаторов, редко остающиеся пустыми. И этот раз вовсе не был исключением.

Отношения между Текландтом и Илминром никогда не отличались стабильностью, что неудивительно: во всей Веселес трудно найти настолько непохожие друг на друга миры, чем эти два. Однако на этот раз конфликт грозил перерасти в нечто масштабное, а потому нынешний кризис более нельзя было игнорировать.

Главный Совещательный Зал постепенно заполнялся лиренами. Это колоссальных размеров помещение чем-то походило на спортивный стадион, имеющий, правда, идеальную сферическую форму. Абсолютные прозрачные площадки с сидениями (лишь их контуры слегка подсвечивались зеленым) располагались по всей внутренней поверхности этой огромной сферы, отчего складывалось впечатление, что лирены, застывшие в воздухе, вот-вот должны скатиться вниз. В центре Зала нежно-зеленым мерцающим светом переливался объемный герб ВАГОТа — вписанная в сферу пирамида, медленно покачивающаяся из стороны в сторону. Текландт умел производить впечатление.

В списке участников экстренного совещания ВАГОТа числились полный состав Сенаторов (300 лирен), представители Оппозиции (50 лирен) и дипломаты Илминра (15 лирен). Последние обособленной группой нервно ерзали на невидимых сидениях, то и дело поглядывая под ноги. Текландтцы же держались, само собой, невозмутимо спокойно и уверенно.

Появление в центре Зала вместо герба лица Сенатора Каремса прервало шелестящее перешептывание заседающих. Собрание началось.

-- Приветствую вас, уважаемые Сенаторы, Оппозиционеры и гости великого Текландта. Сегодня цель нашего экстренно созванного собрания одна — разрешение возникшего конфликта между Текландтом и Илминром. Как представитель Сети 300 Городов, я, Сенатор Каремса, перечислю основные претензии Текландта к Илминру. Первое, жесткий разрыв культурно-обменных связей двух ключевых миров со стороны Илминра. Второе, несоблюдение двадцать шестой статьи седьмой части Договора о стратегическом партнерстве со стороны Илминра, касающейся оказываемого давления на колониальные миры. Третье, нарушение основного пункта Договора о запрете расширения территориальных владений без официального уведомления, опять же, со стороны Илминра. Четвертое, ограничение рядовых граждан Текландта в правах на территориях, находящихся в зоне влияния Илминра. Учитывая все вышеперечисленные позиции, Текландт настаивает на компенсации ущерба, обосновании Илминром своих несанкционированных действий и прекращении нарушения подписанных ранее Договоров.

Вот так. Никаких вступлений и предисловий: краткое приветствие и сразу к делу. В духе Механиков.

Сенатор замолчал и тут же исчез с экрана. В Зале послышались сдерживаемые возгласы и ропот со стороны дипломатов Илминра. Однако следующий выступающий, а по регламенту им был Оппозиционный Лидер Тильме, уже начал свою речь, и тишина вновь восстановилась.

-- Оппозиция официально заявляет, что в данном конфликте она планирует занять позицию, сочувствующую Илминру. Мы считаем выдвинутые претензии Сети 300 Городов необоснованными, а создавшееся недоразумение — искусственно организованным.

Едва оппозиционер закончил говорить, Сенаторы возмущенно зашумели. Дабы прекратить беспорядок, по залу пронесся высокочастотный писк, после которого заседатели, наконец, успокоились.

Далее от лица Илминра выступал дипломат Аверкий.

-- Уважаемая аудитория, — начал он. — Как официальному представителю Илминра, мне хотелось бы заявить, что выдвигаемые Сенаторами обвинения в сторону нашего мира не имеют под собой твердой фактической почвы. Более того, смею вас заверить, своими действиями Илминр не нарушил ни одной статьи из ранее подписанных Договоров. Кроме всего прочего, никакого разрыва культурных связей с нашей стороны не было. Если вы имеете в виду инцидент, произошедший в приемной комиссии Клиадральной Академии с неким Мэтлером, и расцениваете его как вышеуказанное уважаемым Сенатором нарушение, то здесь нет никакой вины…

-- Это вы так думаете! — Перебил говорящего Сенатор Темлира.

Вот так всегда. Жесткий регламент обязаны соблюдать все. Только Сенаторов это, почему-то, не касалось.

-- Уважаемый Сенатор, — со вздохом начал Аверкий. — Как бы вам того ни хотелось, Академия принимает в свои стены только тех лирен, у которых есть Клиадральное Зерно. Без исключений.

-- С чего вы решили, что у Мэтлера его не было?

-- Вы хотите сказать, что в Илминре, самом Клиадрально развитом мире, приемная комиссия, в состав которой входят лирены фиолетовой и белой категорий, не смогла определить, имеет ли место в данном кандидате Клиадральное Зерно? Это равносильно заявлению, что в Текландте у пострадавшего не смогли определить группу крови и резус-фактор. Это же смешно!

-- Это вовсе не смешно, дипломат Аверкий. Лучше не отрицайте того факта, что комиссия была подкуплена.

-- Что? — Вскочил дипломат Бельмир. — Вы обвиняете нас в коррупции?

-- Бельмир, не надо! Они только этого и добиваются, — прошептал Аверкий и тут же спохватился. Он забыл, что каждое, даже в полголоса произнесенное слово в этом Зале разносится многократно усиленным. — Уважаемый Сенатор Темлира, прошу не делать необоснованных заявлений.

-- Я скажу даже больше, — перехватил инициативу Сенатор Шинтера. — Мы обвиняем вас в разжигании конфликта с целью развязать вожделенную вами войну.

Зал взорвался оглушительными возгласами. На восстановление тишины ушло куда больше времени, чем в прошлый раз.

-- Не вижу смысла в продолжении этого деструктивного спора, — вновь взял слово Сенатор Каремса. — Поэтому, дипломат Аверкий, как официальный представитель Илминра в Текландте, ответьте на вопросы. Вы признаете выдвинутые к вам претензии обоснованными?

-- Уважаемый Се…

-- Да или нет?

Мужчина опустил голову и стиснул зубы.

-- Нет.

-- Вы признаете обвинения с нашей стороны доказанными?

-- Нет.

-- Вы собираетесь держать ответ за свои неправомерные действия?

-- Нет.

-- В таком случае, Текландту ничего не остается, кро…

-- Попрошу без обобщений! — Перебил Сенатора Тильме. — Оппозиция не разделяет позиции Городов, поэтому делайте заявления от своего имени, а не от всего Текландта.

Сенатор Каремса недовольно скривился, но продолжил.

-- В таком случае, Сети 300 Городов ничего не остается, кроме как официально разорвать все виды отношений с Илминром.

-- Вы объявляете нам войну? — Стальным голосом спросил Аверкий.

-- Именно так. Поэтому прошу всех присутствующих граждан Илминра и миров, ему подчиненных, покинуть Каремс в течение пятнадцати хорм. Отсчет будет производиться с момента окончания данного собрания.

-- Не будем утруждать вас столь долгим ожиданием, — Аверкий бросил презрительный взгляд на Сенаторов и направился к выходу. За дипломатом тут же последовали его соотечественники.

Оказавшись вне Зала, Бельмир почти подбежал к Аверкию, взволнованно теребя край рубашки.

-- Собрание-пустышка. К чему устраивать весь этот балаган, если все уже решено? Они даже не стали ничего выслушивать.

-- А зачем? — Бросил через плечо Аверкий. — Они уже давно хотели возобновить военные действия. Похоже, решили взять реванш за свое поражение, которое потерпели восемьдесят фэйли назад. Механики долго искали повод, и вот… дождались. Не было смысла отправлять нас в Каремс, осыпать проймера цветами. Эти железяки не имеют никакого понятия о дипломатии. Даже опустившись до их уровня, с ними невозможно разговаривать.

-- Но ведь у них тоже есть какие-то ценности?

-- О, да, конечно. Как и все живые лирены, они ценят власть. Механиков так раздражает, что существует Клиадра, не познаваемая в принципе с их извращенной точки зрения, что они готовы стереть всех до единого владеющих ею лирен с лица Веселес, только бы устранить своих главных конкурентов за тотальное господство.

-- Во всяком случае, с ними еще возможно договориться после первой пробы сил.

-- Боюсь, что нет.

-- Почему? — Удивился Бельмир.

-- Как думаешь, с чего это они выскочили из своих пещер с копьями именно сейчас?

-- Численный перевес? По сравнению с прошлым фэйли в Текландте настоящий демографический взрыв. И эта динамика не планирует меняться.

-- Дело не в этом. Механики мыслят плоско, но рационально. Похоже, они, наконец, завершили работу над проектом "Радуга".

Бельмир смертельно побледнел.

-- Но это же значит…

-- Именно. Механики либо минимизировали, либо устранили полностью все побочные эффекты Клиадры на технических устройствах. Следовательно, они смогут использовать против нас уже роботов, не лирен. При таком раскладе даже если каждый воин Илминра заберет с собой на тот свет хотя бы пятьдесят боевых машин, мы потерпим поражение. Нас просто задавят количеством.

-- Однако Оппозиция высказалась в нашу поддержку. Это же кое-что значит?

-- Эти предатели только набивают себе цену. Вот увидишь, они будут менять свою точку зрения по несколько раз за тэйли, и в итоге только внесут беспорядок. Реальной помощи мы от них не дождемся. Несколько прецедентов — это еще не правило. Не стоит полагаться на Оппозицию.

-- Мы можем призвать на помощь союзников.

-- Да? И кого же? — Аверкий нехорошо улыбнулся. — Может быть, Кальтиринт?

-- Н-не знаю, — сглотнул Бельмир.

-- Вот именно. Лучше не стоит тревожить змею, пока та спит в своем логове. Ты слышал, что Правительство очень беспокоится по поводу этого мира в последнее время?

-- Думаешь, он тоже может втянуться в конфликт?

-- Сложно сказать. Что мы вообще знаем о Кальтиринте? Да практически ничего. Огромная империя, в которой горстка аристократов держит в руках всю власть, а остальное население полностью бесправно. Этот мир никогда не вел продолжительных войн, но все до одной они были удачными. Это более чем весомый показатель. Тамошние лирены знают о Сущностях столько же, сколько мы — о Клиадре. Говорят, разговаривать с ними опасно для психики. Теперешний правитель Кальтиринта Аурелиус — юноша, которому едва ли исполнилось двадцать фэйли. Ходят слухи, на него каждый тэйли совершается около четырех покушений. И в течение пяти фэйли — безуспешно. Пожалуй, это практически все. Остальная информация — лишь противоречащие друг другу слухи. Но и этого достаточно, чтобы держаться от Кальтиринта подальше. Предугадывать действия противника, имя которому — неизвестность, этого я не пожелаю даже Текландту. В конце концов, логика Механиков мне ясна. А вот Кальтиринт… Его лучше не иметь ни среди врагов, ни среди союзников. Не берусь сказать, что здесь опаснее.

-- Значит, у нас не такой уж и богатый выбор.

-- Да, — Аверкий чуть заметно ухмыльнулся. — Впрочем, чего Илминру бояться? Еще и не из таких ситуаций выкручивались. Мы ведь тоже не теряли времени даром. Если Текландт захотел войны — он ее получит. Вот только капитуляции с сохранением всех территорий, как в прошлый раз, Механики не дождутся. Они жестоко заплатят за свою беспочвенную гордость. Очень жестоко.

Глава 6

"Я была абсолютно уверенна, что Лэйкер бессовестным образом меня обманывал, обещая превратить мои самые что ни на есть посредственные мышцы в мечту любого уважающего себя супергероя, не превращая при этом в бодибилдера. До тех пор, пока на следующий день после первой инъекции сомнительного препарата я не прыгнула в высоту метра на четыре. Без шеста. После чего скепсиса в моем голосе заметно поубавилось. Правда, приземлилась я после такого прыжка, видимо, из-за неожиданности, несколько неудачно. Но восторга этот факт нисколько не уменьшил. Тем более, что несложный вывих лодыжки полностью вылечили меньше, чем за хорм.

Весь фокус заключался именно в препаратах, которые буквально творили чудеса с телом, полностью раскрывая и многократно увеличивая его потенциал. Одновременно в несколько сотен точек при помощи тончайших, словно волос, "шприцев" вводились микроскопические устройства, свободно перемещающиеся по организму и им не отторгающиеся. Все, кроме медиков называли эти клетки сокращенно ВИРМН — после расшифровки этой текландтской аббревиатуры (на Транслите эквивалентов местным терминам не существовало) мой мозг надолго вышел погулять. Они-то и отвечали за все чудеса, выполняя целую уйму функций.

Часть биоэлектронных клеток делилась и, проникая в живые ткани, как бы выстраивала новый "скелет" для органов, мышц, сосудов. После чего последние могли работать при нереальных нагрузках без особого ущерба для себя — весь удар приходился на инородные устройства. Часть становилась многократно усовершенствованной версией лейкоцитов, защищая организм от основных потенциально опасных видов биологического оружия, а также от радиации и прочего малоприятного излучения (хоть и не на сто процентов, но тем не менее). Кроме этого, текландтская универсальная вакцина существенно ускоряла процесс заживления ран. Только не смертельных, конечно: тут уже требовалась профессиональная помощь.

Впрочем, не обошлось и без противопоказаний. И самое главное из них — абсолютная несовместимость препаратов с целым набором химических элементов. Теперь-то мне стало понятно, почему текландтцы питались в основном безвкусными массами — далеко не из гастрономических пристрастий. Просто, съев "что-нибудь не то" (а под это определение попасть рисковало все, что угодно), можно было с легкостью отправиться на тот свет без особой надежды вернуться обратно. Помимо этого, ВИРМН чрезвычайно плохо реагировали на Клиадральное воздействие определенной силы. Настолько плохо, что тело могло парализовать на сутки, а то и больше.

Курс "специальной вакцинации" (для церсмитов) был строго поэтапный и рассчитывался на сорок два нермт. Ну и, наконец, сыворотка имела ограниченный срок годности — до двухсот нермт, после истечения которого введение ВИРМН, хоть и сокращенное по времени, приходилось повторять. Но оно, безусловно, того стоило.

В новом мире неожиданной проблемой оказалось время. Очень большая разница в продолжительности суток (почти шесть часов) между Текландтом и Дамином изрядно потрепала мою психику, да и сложившиеся биоритмы. Поэтому ежедневные визиты в сектор Социо-культурной Адаптации пришлись очень кстати. Что интересно, психологической поддержкой пользовались не только иммигранты, но и коренные горожане Текландта, причем довольно активно: посещать трех-четырех разноплановых специалистов для обычного лирена считалось общепринятой нормой. Может быть, причина заключалась в том, что Механики почти все эмоции держат глубоко в себе, отчего порой кажутся равнодушными циниками. Иногда не беспочвенно.

Вообще текландтцы — это отдельная история. Всего нескольких нермт, проведенных в Каремсе, оказалось достаточно, чтобы я с первого взгляда начала различать горожан и оппозиционеров. Последние вели себя куда раскованнее, а потому хотя бы иногда походили на живых лирен, а не на биороботов с атрофированными мимическими мышцами. В то время как горожане, постоянно спешащие по реальным и воображаемым делам с пустыми взглядами, устремленными в никуда, пробуждали во мне лишь сомнение, уж не зомби ли они?

А еще а Текландте отсутствовал институт семьи. Совсем. Единичные исключения, и те в числе Сенаторов — не в счет. Более того, почти восемьдесят процентов Механиков предпочитали не обременять себя детьми. Поддержанием естественного прироста населения на нужном уровне в Городах занимались представительницы особой профессии (!) — инкубаторы. Женщины, избравшие данный род деятельности, посвящали свою жизнь вынашиванию и рождению новых лирен, направляемых в Детский Воспитательно-Образовательный сектор. С инкубаторами плотно работали генетики, постоянно и, что главное, официально проводя различные эксперименты по улучшению генома. Далеко не всегда удачные. Циничнее не придумаешь.

В Оппозиции инкубаторов не было. А как там решалась демографическая проблема, Лэйкер рассказывать наотрез отказался. Может, и к лучшему…"

Перечитав последние строчки, я прокрутила страничку дневника к началу и бегло окинула весь текст. Почерк, конечно, оставлял желать лучшего. Зато, вроде бы, без ошибок. Впрочем, для отчета вполне достаточно.

Ненавижу вести дневники. Если бы не задание психолога, в жизни не стала бы заниматься подобной ерундой. Но нет же, сказали, значит надо. От мысли, что кто-то будет скрупулезно изучать каждую закорючку, угол наклона букв, расстояние между строками, не говоря о лексическом составляющем моей писанины, стало совсем тоскливо.

Я со вздохом отложила "ручку" и КИС подальше, насколько позволял столик, и начала бездумно листать меню, дожидаясь Артема.

Даже в Текландте сны-воспоминания из детства меня не оставляли. Напротив, они только участились. После двух нермт интенсивной терапии мой психолог только развел руками (фигурально выражаясь, естественно — Механики к жестикуляции прибегали ну очень редко). Вывод и специалистов, и аппаратов был один — причина этих снов кроется не в моем сознании, а значит, устранить ее нельзя. Поэтому мне прописали странное лекарство. А странным оно было потому, что не избавляло от снов совсем, как можно было предположить, но изменяло их весьма забавным образом. Теперь, ложась спать, я видела какие-то психоделические мультики про говорящих белочек, зайчиков, птичек, кошек. Потрясающе. Какой-то симулятор токсикомана, а не отдых мозга. Поневоле начнешь сходить с ума от такого лечения. Зато одной проблемой стало меньше.

Правда, было еще кое-что. Тишина, как со стороны Аурелиуса, так и со стороны Судьбы. И этот факт настораживал. Какое-то время после финального приступа Постклиадрального Синдрома я изрядно беспокоилась: вдруг охота возобновилась, и меня опять нашли? Однако прошло уже десять нермт, а опасения пока не подтвердились. Что, естественно, еще ничего не значило.

-- Я не опоздал? — Приземлился напротив меня запыхавшийся Артем.

-- Что, опять запутался в транспортных уровнях? Или лимн с хорм поменял местами?

Надо сказать, электронные циферблаты местных часов отображали время совсем не так, как в Дамине: сначала шли кимн, затем уже лимн, хорм и нермт. Попробуй тут привыкнуть.

-- Значит, опоздал, — хмыкнул Артем. — Извини.

-- Ничего страшного. Как работа?

-- Э-э-э… Ань, ты опять тараторишь.

-- Ой, прости…

Из-за снятия барьеров сила и скорость реакции выросли настолько, что в быту приходилось их постоянно контролировать. Лэйкер утверждал, что очень скоро этот контроль я буду осуществлять на уровне подсознания, но пока меня периодически "несло".

-- Как работа?

-- Практикуюсь понемногу. Скука полная.

В отличие от меня, друга не таскали по всему Каремсу из сектора в сектор, да и курс обучения "садоводству" занимал всего шесть нермт. Поэтому Артем уже официально трудился в Центральном Городском Саду (ЦГС). Я же еще и тренироваться толком не начала.

-- Зато на свежем воздухе постоянно находишься, — попыталась пошутить я. Если, конечно, искусственный воздух можно назвать свежим.

-- Угу, и под прицелами пары сотен камер.

-- Да ладно тебе. Каждый сантиметр Каремса находится под постоянным наблюдением. Пора бы уже забыть о том, что такое тайна личной жизни.

-- Угораздило попасть в дурдом будущего.

-- Не так все и плохо.

-- Ну да, ну да. Тебе-то скучать не приходится. Ты вообще дома бываешь?

-- Заглядываю. Мультики посмотреть.

Артем захихикал.

-- Не смешно, между прочим.

-- Ошибаешься. Это, как раз, очень даже смешно. Сегодня ежики на каруселях не катались?

Я закатила глаза.

-- Ладно, ладно, только не злись. Ты хотела о чем-то поговорить?

-- Да. Голова больше не болит?

-- Нет. И давно, уже…

-- Пять нермт?

Артем удивленно посмотрел на меня.

-- Как ты узнала?

-- Постклиадральный Синдром.

-- Чего?

-- Последствия Клиадрального воздействия, забыл?

-- Да, ты что-то рассказывала… Я не все понял, если честно. У меня вообще мозг впадает в оцепенение при слове "Клиадра".

-- Лучше бы твой мозг впадал в оцепенение при слове "алкоголь". Пользы было бы куда больше.

-- Ой, не начинай опять…

-- Не буду. Все равно к теме разговора это отношение не имеет никакого.

-- Я заинтригован.

-- Знаешь, я тут проанализировала на досуге то, что произошло недавно.

-- И?

-- И как раз об этом я и хотела поговорить.

-- Может, не стоит? — Артем тяжело вздохнул и опустил руки на стол.

-- Больше я ни с кем не могу обсуждать нише веселенькое приключение. Без угрозы для жизни.

-- А камеры?

-- Все данные обрабатывают компьютеры, а они реагируют только на девиантное поведение. Я не настолько важная персона, чтобы удостоится лирена-наблюдателя. Просто обойдемся без упоминания имен, и все. Этого будет вполне достаточно.

-- Ладно. И к чему же ты пришла в ходе анализа?

-- Если честно, — я замялась. — В итоге только возникло еще больше вопросов. Я надеялась, что ты поможешь мне с ними разобраться. Во-первых, есть подозрение, что я подвергалась Клиадральному воздействию еще задолго до того, как покинула Москву.

-- С чего ты это взяла? — нахмурился Артем.

-- Ну, хотя бы с того, что Постклиадральный Синдром не так уж и просто отличить от банального похмелья, растянутого, правда, дня на четыре. Может, я уже не первый месяц играла роль в чьей-то умело замаскированной постановке.

-- Ой, Ань, не перегибай палку. По-моему, у тебя началась паранойя на почве потрясений. Ты за каждым недомоганием скоро начнешь видеть этот свой Постклиадральный Синдром.

-- А если я права?

Артем поджал губы.

-- Тогда это очень грустно.

-- Да уж, не ежики на каруселях. Дальше, Пункт 11 и дорога к нему. Инкогнито объяснял необходимость моей поездки в аномальную зону тем, что в обычном пространстве я не могу попасть в Коридор Времени из-за того, что Клиадральное Зерно скрыто блокирующим покровом.

-- И что?

-- Скажи, Артем, как тогда ты очутился в Текландте без Клиадрального Зерна?

-- О…

-- Вот именно. Спрашивается, зачем растягивать удовольствие почти на неделю, если, при желании, Инкогнито без труда мог отправить меня из любой точки Веселес туда, куда ему надо?

-- Хороший вопрос.

-- Не то слово.

-- Ну, если ты рассчитывала услышать от меня какие-то предположения по этому поводу, то, боюсь, ты прогадала. Хотя бы потому, что с немалым трудом представляю, о чем ты сейчас говоришь. Я же совсем не знаю, как работает… Клиадра. Да и ты не можешь знать всего. Нет у меня почвы, от которой можно было бы оттолкнуться в рассуждениях, нет.

-- Помнишь, ты говорил когда-то, что вся наша поездка могла быть чьей-то игрой?

-- Да. Инкогнито?

-- То, что балом руководил он, бесспорно. Не в этом суть.

-- Тогда в чем же?

-- Инкогнито, судя по всему, хотел меня напугать и поразить одновременно. Что, нельзя не признать, ему удалось. Однако одна деталь в эту игру явно не вписывалась.

-- И что это за деталь?

-- Кот.

-- Не понял, — Артем помотал головой. — Ты сказала, кот?

-- Вспомни, как в Екатеринбурге мы кормили Василия?

-- Ну?

-- Я видела его в Пункте 11, причем из общего контекста той ситуации кот явно выпадал. Тогда я, конечно, не обратила на это никакого внимания, были дела поважнее, но…

-- Кхм, Аня, ты сейчас серьезно?

-- А что, похоже, что шучу?

Артем прыснул и тут же закрыл рот рукой.

-- Артем!

-- Извини… Но, кхм, звучит как-то бредово, не находишь? Ты послушай себя. Какой, к черту, кот? По-моему тебе пора перестать принимать всякие галлюциногены.

-- Я понимаю, как это звучит, но…

-- Тогда перестань меня пугать, хорошо? Нет, ладно мультики. Там все понятно. Но кот как глобальный прокол в глобальном вражеском плане… Уж извини.

Я со вздохом закрыла глаза.

-- Тем более, ты уверена, что это был именно тот самый кот? Могу поспорить, у тебя от страха в голове все перемешалось, вот и все. А сейчас ты продолжаешь отходить от шока.

-- Я просто хочу во всем разобраться. До очередного Клиадрального воздействия. Кто знает, в какой момент я вновь перестану рассуждать самостоятельно. А ты, видимо, не настроен адекватно меня воспринимать. По крайней мере, сегодня.

-- Все равно на твои вопросы никто, кроме Инкогнито, ответить не сможет. Все-таки, это его игра, а не наша. Что толку мучит себя?

-- Не знаю…

-- Забудь об этом. Живи настоящим, а не прошлым… Давай лучше выпьем?

-- Не хочу.

-- А я, пожалуй, закажу что-нибудь.

-- Артем.

-- Что?

-- Ты не много пьешь в последнее время?

-- Не больше, чем остальные.

-- Не уверена, — я недоверчиво покачала головой.

-- Перестань. Ты же обещала не начинать.

-- Я тебя трезвого почти не вижу.

-- Не преувеличивай.

-- Я-то скорее преуменьшаю.

-- Ты сейчас похожа на мою маму. Это не совсем комплимент, если что.

-- Ты пойми, я желаю тебе только добра.

-- Прямо точная копия. Слово в слово повторяешь ее проповеди.

-- Артем, в конце концов, тебе ли не знать, как опасен алкоголизм. Ты же врач.

-- Нет. Я садовник.

К столику подлетел сосуд с кормлином. Да уж, конструктивный вышел разговор.

Вздохнув, я взяла КИС и поднялась со стула. Похоже, сегодня я все равно ничего, кроме острот, от друга не дождусь.

-- Мне пора.

-- Угу.

-- Артем.

-- Что?

-- Не пей, пожалуйста. Я прошу.

-- Угу, — парень одним глотком опустошил стакан. — Не буду. Пока, Аня!

С трудом сдерживая слезы, я пулей вылетела на улицу.

***

В Левере вовсю бурлила ночная жизнь. Огромный город, презрительно называемый Механиками Ассоциации Деревней, пылал светом миллиардов неоновых ламп и вывесок развлекательных заведений. По неровным улицам шныряли туда-сюда массивные четырехколесные автомобили ромбической формы, беспорядочно перемещающиеся в сопровождении криков водителей, ругающихся на своем языке, громче, чем толпа дерущихся футбольных фанатов.

Один из таких автомобилей, выкрашенный в красно-черную полоску, резко затормозил у одного из ночных клубов в центре Левера. Заведение пользовалось весьма сомнительной репутацией даже по меркам Оппозиции, а потому популярности ему было не занимать.

Первым из машины выскочил Эримонд, поддерживая за руку Виду, испуганно оглядывающуюся по сторонам, за ними последовало еще несколько молодых парней с огромными пистолетами, крепившимися к широким поясам.

-- А вот и мой дом, — Эримонд кивнул на ярко светящуюся вывеску. — В "Пламени" я провожу практически все свободное время. Здесь никогда не бывает скучно. Сегодня я покажу тебе, что такое настоящее веселье.

-- Здесь не опасно? — Девушка изо всех сил пыталась перекричать многоголосый шум улицы.

-- Нет, но ощущения незабываемые. Ты уже привыкла к новой одежде?

Вида в сотый раз осмотрела свой наряд, состоящий из короткой, больше похожей на пояс черной юбки и накинутой на плечи и едва прикрывающей грудь мелкой ярко-желтой сетки, спускающейся почти до земли.

-- Ты называешь ЭТО одеждой? Как девушки могут ходить в таком неудобном костюме?

-- Очень красиво. Ничего, скоро ты привыкнешь. А пока, идем.

Эримонд подмигнул своему мрачному сопровождению, и вооруженная охрана растворилась в толпе, что не помешало ей вести наблюдение и быть готовой отразить любую угрозу.

Перед входом в "Пламя" выстроилась длинная очередь, но Эримонд обошел здание сбоку и несколько раз постучал в металлическую дверь, сразу же распахнувшуюся после условного сигнала.

-- Избранные не дожидаются своей очереди. — Эримонд с улыбкой пропустил Виду вперед, а сам незаметно перебросился парой фраз со мужчиной, дежурившим у входа, получив от последнего крошечный пакетик с красно-желтыми шариками внутри.

-- Избранные? — Девушка на ощупь нашла руку спутника, в почти полной темноте пытаясь разглядеть его лицо. — И как ты им стал? Как вообще можно стать избранным в Оппозиции?

-- Это настоящее искусство.

В клубе гремела музыка со странной дребезжащей мелодией и постоянно меняющимся ритмом. Свет шныряющих по залу прожекторов с трудом пробивался сквозь плотную завесу приторно-сладкого дыма, испускаемого сидящими за круглыми столиками посетителями.

-- Эри, что они делают? — Вида показала рукой на курильщиков.

-- О-о, они путешествуют.

-- Путешествуют? Где?

-- В удивительном мире, куда боле интересном, чем этот. Хочешь к ним присоединиться?

-- Я? Ты что, я даже не знаю, что надо делать. И вообще…

Но Эримонд уже вел девушку сквозь танцующую толпу прямо к серпантинной лестнице.

-- Осторожно, это ступеньки. У вас такие есть только в РОКе. Они не двигаются, поэтому наверх мы поднимаемся самостоятельно.

-- А что там, наверху?

-- Специальные комнаты для… э-э-э… тех, кто не хочет находиться у всех на виду.

Кивнув кому-то возле лестницы, Эримонд легко взбежал по ступенькам, увлекая за собой Виду и, пройдя немного вдоль целого ряда дверей, открыл одну из них и вошел в полутемную комнату.

В крошечном помещении почти все пространство занимал широкий угловой диван ярко-красного цвета и овальный стол, на котором возвышался спиралевидный кальян.

-- Что это? — Вида осторожно села на мягкий диван и распустила собранные в хвост ярко-голубые волосы.

-- Это глиммер, — Эримонд приподнял крышку аппарата и высыпал в него красно-желтые шарики из припасенного пакета. — Пользоваться им очень просто: берешь вот эту трубочку, подносишь ко рту и вдыхаешь пары. Вот и все.

-- А что это за пары? Мне папа говорил, что в Дерев… Оппозиции употребление наркотических веществ рассматривается как абсолютно нормальное поведение, но я…

-- Неужели ты думаешь, что я стану предлагать тебе какую-нибудь дрянь?

-- Нет, нет, просто…

-- Не надо бояться. Это всего лишь ароматный дым, стимулирующий хорошее настроение, и ничего больше. Попробуй, тебе понравится, гарантирую.

Эримонд опустился рядом на диван и показательно затянулся, выпуская дым через ноздри. Вида, все еще недоверчиво косясь на глиммер, тоже взяла в руки трубку и сделала глубокий вдох. Кисло-сладкие пары тут же пролетели через легкие, словно это был очень легкий газ. По телу пробежала волна расслабляющего тепла, и у девушки немного затуманилось сознание.

-- Эри, у меня кружится голова.

-- Это нормально, не волнуйся. Скоро все пройдет. Зато останутся чистая энергия и веселье.

-- И правда, не так уж и страшно. — Вида вдохнула новую порцию дыма. — А что с путешествиями?

-- Всему свое время. Через пару кимн ты уже будешь далеко отсюда. А вот я еще пару коктейлей принесу, и тебе станет совсем хорошо. Подожди немного, я только спущусь в бар и обратно.

-- Не уходи.

-- Я сейчас вернусь.

Не дожидаясь, когда Вида начнет протестовать, парень вынырнул из томного полумрака комнаты и подошел к одиноко стоящему возле лестницы мужчине в длинном сером плаще.

-- Принес? — Спросил, не оборачиваясь, мужчина.

-- Да, Лэйкер. Информация у меня, — Эримонд извлек из нагрудного кармана темно-синей рубашки крошечный металлический кубик размером с ноготок.

Развернувшись лицом к собеседнику, Лэйкер осторожно взял информационный носитель и внимательно оглядел его со всех сторон.

-- Что-то не так? — Нахмурился парень.

-- Нет, — Лэйкер спрятал кубик под плащом. — Я только никак не пойму, зачем ты привел в Левер эту девочку? Здесь с ней может случиться что угодно, а если Сенатор Каремса узнает, куда в последний раз наведывалась его единственная дочь, он от Оппозиции и следа не оставит. Ну, по крайней мере, от Левера точно.

-- Я грамотно взломал системы наблюдения: камеры отображают Виду на вечеринке с друзьями.

-- Играешь с судьбой, Эримонд.

-- Оно того стоит.

Лэйкер криво усмехнулся.

-- Зачем ты хочешь посадить Виду на "алый луч"?

-- А что такого? Пусть она чаще сюда заходит. Заодно принесет новые данные с папашиной КИС.

-- Эримонд!

-- Что?

-- Ты же знаешь, как этот наркотик действует на неподготовленный организм, тем более такой молодой. Ты что, хочешь ее убить?

-- Не раньше, чем закончится эта военная кампания.

-- Тебе совсем не жалко девочку?

Эримонд громко расхохотался.

-- Лэйкер, ты чего? Откуда в тебе такая трогательная сентиментальность? Я тебя даже не узнаю. Известному в Оппозиции наемному убийце и разведчику-церсмиту испытывать жалость к… — парень поморщился. — К какой-то дурочке, пусть и дочери Сенатора. Нет, ТЕМ БОЛЕЕ к дочери Сенатора…

-- Она еще ребенок.

-- И? Ты меня пугаешь, Лэйкер. Тебе что, все-таки промыли мозг в Каремсе? Вроде бы Механики разведывательные отряды не трогают. А, может, ты заболел?

-- Я здоров, спасибо за беспокойство, — процедил мужчина.

-- Тогда хватит нести бред. Как будто сам никогда не убивал детей. Причем, куда более жестоким образом. Виде сейчас, по крайней мере, очень хорошо.

-- У нас с тобой ситуации совсем разные.

-- Правда? И почему же?

-- Может, церт этак через десять, ты поймешь. Если, конечно, не умрешь от передозировки.

-- И тебе всего хорошего, — Эримонд вприпрыжку спустился по лестнице и исчез в буйствующей толпе.

-- Гуляй, гуляй, задиристый карапуз, — хмыкнул Лэйкер и медленно направился в сторону выхода.

Глава 7

Мириам никогда не любила горы. И чего такого особенного в них находят всякие сентиментальные зануды вроде Нийрава? Хотя, что еще можно ожидать от слюнтяя-братца, закатывающего истерики по всякому поводу или без оного вообще.

Воспользовавшись тишиной предрассветного часа, девушка медитировала, неподвижно застыв на излюбленном плоском участке скалы у входа в долину Корта, где уютно расположилась самая обыкновенная деревенька, каких здесь, в Кирвиллии сотни. Этот глухой район Илминра славился добываемыми в здешних шахтах бесценными Радужными Камнями. Впрочем, если верить местным жителям, в горных озерах окрестных земель по ночам можно увидеть настоящие представления: танцы светящихся рыбок и время от времени выпрыгивающих из воды крылатых фернисов, полуптиц-полузмей. Больше же Кирвиллия ничем похвастаться не могла, а потому описать царившую в Корте атмосферу можно было буквально в двух словах — скука смертная.

Получив задание в Храме Охоты, Мириам рассчитывала справиться с ним за пару тэйли. Что может быть проще, чем "обратить к Свету" зарвавшегося лирена, отправив его Сущность в мир иной? Однако, все оказалось куда запутаннее, чем предполагалось ранее.

В безымянную деревеньку Мириам прибыла под простым именем Хэрлги в непримечательном Образе тридцатилетней странницы и сразу же поселилась в свободном домике на окраине поселка (после нашествия шигира бесхозного жилья было предостаточно, а выжившие соседи не очень-то возражали против появления в деревне и проживания здесь же приезжей незнакомки). На новоприбывшую практически и не обратили внимания — в Кирвиллию частенько наведывались авантюристы, скитающиеся по заброшенным шахтам в поисках забытых Радужных Камней. Большинство из них возвращалось ни с чем, часть бесследно пропадала в горах, и только единицам улыбалась удача. Но все же риск был вполне оправдан: поток искателей Радужного счастья не иссякал никогда.

За два тэйли Мириам удалось выжать из полуобразованных деревенских всю возможную информацию о происходивших здесь событиях. Дополнив ее собственными наблюдениями, Охотница получила массу довольно неоднозначных сведений.

Прежде всего, среди местных не было Лирен с Клиадральным Зерном категории выше желтой. Неудивительно, что Торел-Юкор потерял контроль над шигиром. Само собой, уровень Охранной Клиадры тоже оставлял желать лучшего. С одной стороны, данное обстоятельство шло на руку Мириам с ее зеленой категорией, предоставляя девушке относительную свободу действий. Но с другой, кто мог гарантировать безопасность Корты в то время, пока Изумрудная Лиса будет отдыхать — нельзя же постоянно держать себя в полной боевой готовности, а жизнь сама по себе — вещь непредсказуемая.

Действительно поразительной оказалась новость о том, что ни о каком Торел-Юкоре в деревне не слышали. Шигир был, это да, кто его вызвал — неизвестно, никакой Торел-Юкор здесь не живет, да и не жил никогда. Возможно, горе-самоучка просто действовал под другим прозвищем: все-таки в Илминре не так много лирен достаточно смелых, чтобы открыто провозглашать свое имя и тем самым раскрывать собственную Сущность. В таком случае, кто обратился с жалобой в Храм Охоты, если не пострадавшие жители деревни?

Мириам почувствовала легкую Клиадральную волну, исходившую со стороны деревни, мгновенно напряглась, но тут же расслабилась — наверное, кто-то из местных проснулся.

Огромное красное солнце уже показалось из-за горизонта. Значит, скоро пора возвращаться, вновь без результата проведя на скале всю ночь.

Теоретически, зная настоящее имя лирена, его Сущность можно было бы найти за считанные текки и даже частично обезвредить ее, находясь при этом на достаточно большом расстоянии. Для этого необходимо всего лишь мысленно представить себе Сущностный Образ интересуемой персоны. В этом-то и заключалась загвоздка: Охотница знала только имя, хоть оно и было в определенной степени редким, настолько, чтобы попытать счастья и без Образа. Однако существовало обстоятельство, путающее все карты — Радужные Камни, порой способные разрушать любое Клиадральное плетение, оказывающееся поблизости.

Что тут говорить, Торел-Юкор знал, где прятаться — в Корте добывающие шахты раскинуты повсюду. Но если обычно Камни проявляют свою силу спонтанно и достаточно редко, то здесь, в этой самой долине они словно сговорились, блокируя любые попытки Изумрудной Лисы использовать Поисковую Клиадру, хотя на проявления Боевой или Телепортирующей драгоценные минералы вовсе никак не реагировали. Неужели Торел-Юкор знает, как настраивать Радужные Камни? Но для этого нужна, как минимум, голубая категория!

Глубоко вздохнув, Мириам поднялась с насиженного места и начала спускаться вниз. Умышленно не пользуясь Клиадрой, девушка прыжками одолела несколько крутых уступов и, сделав финальное сальто в воздухе, легко приземлилась на густую золотистого цвета траву.

-- Впечатляющая ловкость для такого возраста… Мириам!

Девушка рывком обернулась и едва не налетела на тихо подкравшегося к ней рыжеволосого лирена, чье лицо было ей до боли знакомо.

-- Нийрав? Ты… Ты что здесь делаешь?

-- Это я должен тебя спросить, какого свирда ты исчезла из Фельмориина почти на двадцать тэйли?

-- Как ты меня нашел? Я же не в своем Сущностном Образе.

-- Можно подумать, я не знаю твой ЕДИНСТВЕННЫЙ альтернативный Образ. Не смеши меня, пожалуйста. Забыла, кто я?

-- Ты следишь за мной?

-- Мириам! — Парень угрожающе погрозил пальцем. — Не шути со мной! Ты переходишь все границы. Я устал врать отцу, что ты в Академии, на экскурсии, у подруги или вообще…

Нийрав поморщился и замотал головой, словно пытаясь отогнать неприятные ему мысли этим резким движением.

-- Папа сейчас слишком занят, чтобы вслушиваться в твою болтовню, — девушка надменно вскинула голову. — А тебе пора бы уже перестать разыгрывать из себя заботливую няню и заняться, в конце концов, чем-нибудь полезным.

-- Да я о тебе беспокоюсь! Ну почему я никогда не вижу благодарности с твоей стороны? Я же стараюсь изо всех сил! А ты совсем потеряла совесть. Вот расскажу отцу про твои вылазки…

-- Жить надоело? — Угрожающе зашипела Мириам. — И вообще, перестань вести себя, словно истеричная барышня.

-- Ответь, что ты забыла в Кирвиллии? И не придумывай, как в прошлый раз, такие глупые оправдания — им даже ребенок не поверит.

-- Это не твое дело.

-- Ошибаешься. Я не так глуп, чтобы не видеть происходящего у меня на глазах.

-- Неужели?

-- Не груби старшему брату!

-- А ты не нарывайся на грубости. Советую убраться отсюда и быстрее, пока тебя не увидел кто-нибудь.

-- Что у тебя на правом запястье? — Вдруг спросил Нийрав, уставившись на широкую манжету длинного рукава платья сестры.

-- Обычный браслет.

-- Покажи.

-- Хочешь купить себе такой же? — Усмехнулась Мириам. — Тебе с цветными камешками или с сердечками?

-- ПОКАЖИ МНЕ ЕГО, — с ударением на каждое слово произнес парень.

-- КАТИСЬ К СВИРДУ В ГОСТИ! — Передразнила брата девушка.

-- Значит, по-хорошему не получается. Тогда извини, но ты сама напросилась.

-- Ой-ой-ой! И что же ты…

Мириам не успела отреагировать вовремя — Нийрав набросил на сестру Блокирующий Покров молниеносно, похоже, заранее сплетя его перед встречей. Эффект неожиданности сработал безотказно: пока девушка только начинала осознавать, что произошло, братец уже схватил ее за локоть и отвернул длинный рукав…

-- Не может быть! — Нийрав с шумом втянул в себя воздух, не отрывая взгляд от искрящейся на свету крошечными чешуйками зеленой змейки, каменным браслетом обвивающей запястье. — Храм Охоты…

-- Что ты наделал?! Теперь я обязана убить тебя, придурок! — Мириам выдернула руку из пальцев брата и, сосредоточившись, разрубила плетение Блокирующего Покрова.

-- Это конец! — Нийрав схватился за голову и сел прямо на траву. — Безумная, ты не понимаешь, во что влезла! Папа тебя прикончит. Да и меня заодно.

-- Зачем ты вообще сода явился? Кто тебя просил, а? И чего тебе дома не сиделось? Я что тебе сказала?

-- Что же делать? Папа нас прикончит. Да, точно, прикончит.

-- Да что ты заладил: "Прикончит, прикончит!" Надоел уже со своим нытьем. Будешь держать рот на замке — никто ничего не узнает. Проклятье! Почему я еще с тобой разговариваю, вместо того, чтобы отправить в мир иной? Из-за тебя я могу нарушить клятву. Ты знаешь, что это будет для меня значить?

-- Что же делать? Что же делать? — Продолжал выть Нийрав, нервно дергая руками траву.

-- Ну вот, началось. Предупреждаю, если сейчас же не прекратишь истерику, я тебя ударю. Понял?

-- Что же делать? Что же делать? Что же де…

-- Заткнись! — Мириам с размаху влепила брату звонкую пощечину.

На миг наступила тишина. Затем Нийрав поднял голову. В этот раз в глазах у него осмысленно искрилось недоумение.

-- Ты чего?

-- Все? Успокоился? Или повторить процедуру?

-- Себе повтори, — пробурчал парень, поднимаясь с примятой травы. — Охотница свирдова! И с чего это тебя вдруг потянуло на приключения?

-- Повторяю, это не твоего ума дело.

-- И скольких ты уже..?

-- Какая разница?

-- Любопытно.

-- Не лезь не в свое дело.

-- С ума сойти, моя сестра — наемный убийца. Да еще на службе у… ох… Я конечно подозревал что-то неладное, но такое…

-- Только не надо лекций о моем аморальном поведении. Лучше возвращайся домой, а когда я закончу, мы поговорим.

-- Кстати, что-то ты уж очень долго отсутствовала для обычного задания. Раньше ты справлялась куда быстрее, — ухмыльнулся Нийрав. — Не получается устранить жертву? Крошка Мириам переоценила свои силы? Добыча оказалась тебе не по зубам?

-- Не испытывай мое терпение, — Мириам отвернулась и зашагала по направлению к деревне. — Я не намерена впустую тратить время на болтовню с тобой, поэтому проваливай!

-- Одна ты не справишься!

-- Это мои проблемы.

-- Ну уж нет! — Нийрав сорвался с места и догнал сестру. — Одну я тебя не оставлю.

-- Охрана мне не нужна. Хотя, какой из тебя телохранитель? Ты будешь только мешать. А мне нужна свобода действий.

-- Предлагаю сделку. Я остаюсь в Корте, а ты сохраняешь свой секрет, идет?

Мириам запнулась и повернулась лицом к брату.

-- Ты и так будешь держать язык за зубами, иначе я убью тебя прямо здесь.

-- Меня? — Нийрав захохотал. — Ты даже Блок отразить не успела.

-- Я просто не ожидала от тебя подобной наглости.

-- Не оправдывайся.

-- И вообще, зачем тебе это? В обыденной жизни маловато романтики, или просто любопытство не дает покоя?

-- Ну, возможно, и то, и другое. К тому же, какая разница? — Нийрав прикрыл ладонью глаза от слепящих лучей восходящего солнца. — Все честно. Ты терпишь мое присутствие, отвечаешь на вопросы, а я помогаю, чем сумею, и держу язык за зубами. По-моему, замечательная сделка.

-- Я не буду отвечать на твои вопросы, — Мириам снова направилась к деревне.

-- Значит, договорились? — Парень просиял. — Отлично! А где мы будем жить?

-- ТЫ можешь поискать место для ночлега самостоятельно. Хоть с этим, надеюсь, справишься?

-- Не-ет, один я не хочу, — заныл Нийрав. — Я поселюсь вместе с тобой. Ты же не против?

-- Я против!

-- Ну, Мириам, не вредничай!

-- О-о-о! — девушка схватилась за голову.

-- Так что?

-- А, делай что хочешь, только под ногами не мешайся. И чтоб ни звука!

-- Хорошо, хорошо!

-- И никакой самодеятельности!

-- Чихнуть без твоего согласия не посмею, — радостно пообещал Нийрав.

В нескольких десятках метров от спешащих к деревне брата с сестрой ютилась неприметная пещерка глубиной всего несколько метров. У самого ее входа, распластавшись на холодном камне, притаился Торел-Юкор. Хищно прищурив узкие, с вертикальным разрезом желто-зеленые глазки, он внимательно слушал весь разговор, до тех пор пока Нийрав и Мириам не скрылись за деревянным частоколом. Довольно улыбаясь и потирая заледеневшие, изрезанные глубокими царапинами пальцы, он вернулся вглубь жилища.

Из полутьмы слабо выступали очертания подстилки из сухой травы, прикрытой сверху рваным тряпьем. Рядом, в углу валялась куча всякой всячины: какие-то камешки, мелки, кусочки пестрой материи, сухие корешки, листья и обглоданные косточки. Именно к этой груде предметов и направился Торел-Юкор.

Покопавшись пару минут, он извлек из кучи странной формы череп, у которого не было глазниц, зато провалом зияла распахнутая пасть с длинными острыми зубами. Внимательно оглядев находку, мужчина присел на подстилку и бережно опустил череп на каменный пол, накрыв сверху серой тряпкой, заляпанной чем-то бурым. Повинуясь мысленному приказу, из-под травяной подстилки вынырнул крошечный ножик с костяной ручкой. Скривившись от боли, Торел-Юкор прочертил лезвием полосу вдоль указательного пальца, с силой вдавив острие в плоть. Теплая кровь мгновенно заструилась из ранки, падая прямо на скрытый за тканью череп шигира. Тряпица дрогнула и зашевелилась, а через миг из-под нее раздался жуткий вопль, напоминающий лязганье металла и визг ржавых дверных петель.

Обессилено рухнув на подстилку, Торел-Юкор уже оттуда через устало прикрытые глаза наблюдал за тем, как медленно, с каждой новой вырастающей костью, все увеличивается и увеличивается в размерах вылезающее из-под ткани существо, шигир, подчиняющееся вызвавшему его хозяину великолепное орудие убийства.

Жаль только, что оно отнимает так много сил, и теперь Торел-Юкор не сможет даже через элми высунуться из пещеры. Но ничего, уж на изуродованные останки Изумрудной Лисы он спустится полюбоваться. А за то, чтобы хоть краем глаза увидеть лицо Аверкия, узнавшего о гибели любимой дочурки, и вовсе можно было отдать куда больше, чем даже собственную Сущность.

***

До чего же это необычно — просыпаться рано утром, но не под душераздирающие вопли будильника, а в идеальной тишине: текландтские приборы, осуществляющие процесс постепенного пробуждения, работают на частотах, неслышимых обычным человекоподобным лиренам. За полторы недели Артем так и не смог к этому привыкнуть окончательно. Как, впрочем, и ко всему Каремсу с его дико цивилизованными странностями. А особенно к местным жителям.

Что интересно, адаптироваться к кошмарным Илтронам и Антигравитационным лифтам не составило почти никаких проблем (жуткое головокружение в первые два дня, или, как здесь, нермт, не в счет). Но смириться с тем, что в проклятом мегаполисе с тобой не здороваются даже коллеги…

Вот и сейчас Стрик, товарищ по несчастью, то есть работе, ограничился стандартным для Текландта безмолвным приветствием, шаркнув правой ладонью по затылку, и продолжил натягивать защитную маску на вечно спокойное, равнодушное лицо. Ну ничего, сейчас он взбодриться.

-- Стрик, старина, чего это у тебя петухи на голове? Ты, наверное, расческу потерял?

-- Какие петухи? И почему я старина? Старина — от слова "старый", а мне всего тридцать один церт. Я еще достаточно молод для подобного определения.

-- Ты, может быть, и молод. Но ты же Стрик!

-- И что?

-- Стрик — старик!

-- Чего?

-- Да, так, к слову… А петухи… Ну, вообще-то птицы есть такие, но сейчас я имею в виду немного другое…

-- Птицы на голове?! — Стрик в ужасе повернулся, не натянув маску до конца, и Артем, увидев его перекошенное лицо, схватился за живот от смеха. — Что тут смешного?

-- Ни… хи-хи-хи! Ничего.

-- Тогда почему ты хохочешь?

-- Аха-ха!.. Это… сделай лицо попроще, а?

-- Сделать лицо?! Это как?!

-- А, забудь, — Артем, наконец, взял себя в руки и потянулся к свому ящику с униформой. Ох уж эти Механики!

Между тем, в Центральном Городском Саду начинался самый обычный рабочий день. Тысячи садовников, подобно муравьям, одновременно высыпали из каменных блоков-секторов, кольцом смыкающихся вокруг единственного естественного участка Каремса. Каждый из рабочих направлялся к своему квадрату, выполнял необходимые работы, а затем возвращался в служебные помещения — на его место заступал работник из следующей смены (каждая длилась по пять хорм). Великолепно отлаженный механизм функционировал безупречно, только Артем никак не мог понять, из-за чего столько суеты? Вся эта полуживая чахлая растительность (по сравнению с цветами и деревьями в родном Подмосковье) не заслуживала и половины оказываемого ей внимания. Нет же, надо трястись над каждым кустиком, и это целых пять хорм! За это время можно было бы перекопать половину всего этого Сада.

Хотя, чего это Артем вздумал жаловаться — подумаешь, побездельничаешь немного. Зато получаешь все, так сказать, социальные гарантии настоящего горожанина. Если бы только монотонное ковыряние в земле не действовало разлагающим образом на мозг… Неудивительно, что Механики все какие-то зомбированные что ли. И поговорить нормально не с кем — один Стрик чего стоит. Да еще Аня пропадает на своих виртуальных тренировках целыми сутками. Она вообще когда-нибудь спит, или все держится на своих энергетических напитках? Такими темпами от организма останутся только рожки да ножки, причем буквально. И никакие препараты не спасут.

Зевнув во весь рот, парень приступил к своим обязанностям, чувствуя себя на школьной отработке в период летних каникул, а не на настоящей работе. Аккуратно срезая пожелтевшие листочки на древообразном кустарнике со сморщенными ярко-красными бутонами цветов, отдающих гнилостным запахом, Артем время от времени поглядывал на открывающийся отсюда вид на небо. Оно безмолвно нависало над головой салатово-зеленой громадой, не заслоняемое ни иглами небоскребов, ни многоуровневыми трассами различного рода транспортных путей. Купол, защитной полусферой накрывающий Каремс, давал о себе знать время от времени появляющимися на зеленом фоне белыми прожилками и переливающимися, словно текущими, подобно воде, бесформенными желтыми пятнами — поистине завораживающий эффект, пусть и побочный.

Рвущая вверх пирамида, на деле являющаяся вовсе не архитектурным изыском (их в Текландте, кажется, вообще нет), а зданием правительства, тоже старалась урвать частицу внимания сторонних наблюдателей. Но что такое каменная глыба по сравнению с нереальной красотой бесконечного пространства над головой? Правильно, просто каменная глыба.

-- Это не я! Так было! Я просто поднял ветку, правда! — Истошно завопил кто-то позади.

Артем, мгновенно оторвавшись от своих мыслей, едва не подскочил на месте и повернулся, чтобы выяснить, в чем дело.

На соседнем участке в полной растерянности стоял садовник, держа в руке внушительную часть ствола до рвотных позывов знакомого кустарника. А к нему уже приближались "надзиратели".

-- Экологическая полиция! Оставайтесь на месте. В противном случае мы будем вынуждены открыть огонь на поражение.

Ну и бессмыслица, подумал Артем. Зачем угрожать нарушителю оружием, если по закону того и так ждет смертная казнь?

Садовник, похоже, сделал схожий вывод, поэтому, бросив, наконец, сломанную деревяшку, он что есть силы, бросился бежать прочь от видимой опасности. Артем, искренне болея за беглеца, приготовился было наблюдать за захватывающим зрелищем погони, но несчастный не успел преодолеть и пары метров: выпущенный одним из охранных устройств мощный электрический заряд сразил рабочего наповал. Яркая вспышка — и бездыханное тело уже лежит лицом вниз. Вот и вся погоня.

Пока Артем приходил в себя, полицейские быстро и с профессиональной ловкостью упаковали бывшего садовника в полиэтиленовый мешок, водрузили труп на платформу, неведомо как уже оказавшуюся здесь, и удалились, как ни в чем не бывало. На этом импровизированный спектакль в одно действие завершился. Занавес. Вместо аплодисментов раздался звонок, возвещающий об окончании смены.

С трудом заставляя ватные ноги передвигаться, Артем добрел до своего корпуса, не видя ничего перед собой. В раздевалке Стрик, как всегда безучастно проходящий мимо, вдруг остановился, не дойдя до своего ящика, и испытывающее взглянул на парня.

-- Что с тобой? Тебе плохо?

-- Ты видел это? — Не своим голосом отозвался Артем.

-- Это? А, ты, наверное, про иммигранта, которого сегодня уволили?

-- Уволили?

-- Да. Ты здесь недавно, поэтому не привык еще. Так это все ерунда, забудь.

-- Ерунда? Смерть чело… лирена — ерунда?

-- А разве нет? — Стрик удивленно нахмурился. — Что в этом такого?

-- Ерунда, — почти про себя прошептал Артем. — Ерунда. Ерунда.

Стрик пожал плечами и через минуту удалился вместе с другими садовниками, торопясь скорее добраться до дома, чтобы завершить сном бессмысленный цикл своего существования и начать новый, такой же бесперспективный.

А Артем все стоял, прислонившись к стене, беззвучно и не останавливаясь, как заведенный, повторяя вновь и вновь въевшееся кислотой в сознание слово:

-- Ерунда. Ерунда. Ерунда. Ерунда. Ерунда…

***

-- А вот эту линию чуть потолще и немного влево.

-- Заткнись!

-- Нет, нет, в другую сторону спираль.

-- Нийрав! — Мириам чуть не зашвырнула кусочек Радужной породы в брата, критически осматривающего замысловатый рисунок на стене. — Ты меня уже достал! И вообще, это была твоя идея, сам бы и рисовал!

-- Я не умею, ты же знаешь. А в таком деле главное — не ошибиться.

Девушка только вздохнула и, покачав головой, вернулась к работе. Когда Нийрав предложил начертательную методику поиска Торел-Юкора, Мириам сначала послала своего близкого родственника в очень неблизкие края, но затем идея показалась не такой уж и бредовой: обойти Блок Радужных Камней, через их призму скорректировать плетение Поисковой Клиадры, ориентируясь при этом не только на известное имя, но и на сущностный Образ лирена, настроившего пролегающие под Кортой бесценные минералы. Только данную схему было сложно не то что воплотить в жизнь, но даже вообразить с первой попытки.

Однако другого выхода не было, а время неумолимо утекало сквозь пальцы, как вода, поэтому пришлось нехотя браться за кошмарно сложную работу. И тут Мириам впервые поблагодарила богов за то, что брат оказался рядом: одна она бы не справилась даже с вычленением образа Торел-Юкора (если это он, конечно, зачаровал Радужные Камни). Правда, вместо привычного лиренам Илминра мысленного использования Клиадры Нийрав настаивал на каких-то шаманских обрядах: перья, мелки и камешки, от одного вида которых хотелось лезть на стену — прибегать к пещерным методам было унизительнее, чем прилюдно уронить на пол несомый Клиадрой пирог. Но возвращаться без добычи в Храм Охоты было бы еще унизительнее, а потому Мириам, скрипя зубами, выбрала из двух зол меньшее, искренне надеясь, что никто в Фельмориине не узнает о том, как именно она добивалась результата…

Наконец, Сэмльюи, рисунок гипертрофированной снежинки с волнообразными контурами был закончен. Этот даже в древности редко употреблявшийся символ из арсенала Начертательной Клиадры концентрировал поистине огромную энергию ближайших Радужных Камней на двух параллельных потоках, один из которых должен был использоваться для отвлечения внимания стандартным поисковым плетением, а другой — для "выбивания" отпечатка Сущностного Образа, который непременно должен был проявится точно в этот момент. Вот только на его создание Мириам потратила почти четверть внутреннего запаса силы, а ведь это еще подготовительный этап!

-- Значит так, Нийрав, ты сейчас активизируешь энергию Сэмльюи по обоим направлениям, а в это время я скрою нашу Клиадру и ее следы в псевдомире, чтобы охрана не отреагировала в самый неподходящий момент.

-- Как прикажете, госпожа! — Парень наигранно склонил голову. — Ее высочество никак нуждается в отдыхе после утомительной работы.

Мириам в ответ только презрительно хмыкнула, но спорить не стала — ей и правда нужно было беречь силы — до финальной схватки с Торел-Юкором еще далеко. Вместо этого девушка закрыла глаза и переместилась в мрачный, параллельный Илминру мир.

Здесь не было земли и неба, верха и низа, казалось, даже время здесь отсутствовало напрочь. Мириам усилием воли заставила себя не смотреть под ноги, где за крошечными каменными чешуйками, удерживающими тело от падения, клубилась багровая дымка, потоки которой ураганными завихрениями уходили в разные стороны, в бесконечность. Всюду в пространстве парили миллиарды плоских черных плиток, услужливо стремящихся к ногам Мириам, выстраивая собой тропинку посреди бездны. Они служили единственной опорой, сорваться с которой, правда, ничего не стоило.

Сосредоточившись на том, что надо делать, Мириам привычно спроецировала во всех подробностях рельеф Корты и устройство деревни на данном участке псевдомира, и последний тотчас же преобразился: сквозь безжизненное пространство, заботливо укутанное багровым маревом, один за другим начали проступать призрачные очертания стен, крыш, лестниц домов, а также земли и окружающих гор. Но, что самое главное, теперь можно было увидеть все следы Клиадры, а также и ее саму, невидимую в реальном мире.

Перед глазами Мириам раскинулась достаточно редкая ярко-желтого цвета сеть Охранного Плетения, линии которой едва заметно вибрировали. Совсем близко ядовито-розовым светом горел Сэмльюи, распространяя вокруг себя призрачные языки цветного дыма. Здесь же темно-зеленым пульсировал Сущностный Образ Нийрава. По форме, частоте и цвету многочисленных трещин-шрамов на бесформенно окружающей брата Лимме (оболочки чистой энергии) Мириам без труда определила, какие чувства Нийрав переживает в данный момент: волнение, напряжение, любопытство и, как ни странно, искреннее желание помочь. В реальном мире вот так разглядывать чужую Лимму считалось неприличным, но здесь скрыть ее было весьма проблематично — как не воспользоваться такой возможностью? Главное, чтобы братец-простофиля не почувствовал…

"Мириам, хватит уже пялиться на меня и займись делом. Ты готова?" Да. Начали!

От начертанного символа во все стороны начали стремительно расходиться волны плотного розового света. В псевдомире время шло куда медленнее, чем в реальном, и все же Охотница едва успевала перехватывать сигналы-вибрации Охранной Сети и нейтрализовывать их. Конечно, можно было "просто" заставить Поисковую Клиадру обтекать желтые нити, вот только по программе обучения в Академии данная тема должна изучаться только в конце четвертого семестра. Пришлось использовать проверенные практикой методы.

"Есть! Я получил Образ! Можешь возвращаться".

Девушка облегченно вздохнула. Надо же, пещерные знаки все-таки оказались ей полезными. Не зря в свое время в школе она посещала специальные курсы Начертательной Клиадры. Вот, пригодилось.

Вырвавшись из бездны псевдомира, порядком уставшая Мириам опустилась в обитое мягкой ворсистой тканью темно-зеленое кресло. Нийрав же скакал по комнате, отталкиваясь от стен ногами, и едва не ползал по потолку от переполнявших его эмоций.

-- Сработало!.. Превосходно!.. У нас… получилось… обмануть… эти свирдовы… Камни! — В перерывах между толчками от всех мыслимых плоскостей вопил парень.

-- Не сломай перекладину, а то крыша рухнет тебе прямо на голову!

-- Ничего! Починю!

Бросив неудачные попытки успокоить брата, Мириам заткнула уши и постаралась сосредоточиться на чем-нибудь далеком от ходившего ходуном старого домика. Может быть, именно поэтому девушка и заметила краем сознания, как к растительной оградке снаружи почти невидимой тенью подкрадывалось нечто. Чуждое Илминру, да и всем его колониям тоже. Существо даже не утруждало себя обхождением Охранной Сети, продвигаясь напролом. И, что занимательно, сигнала тревоги не последовало…

-- Нийрав, сию секунду прекрати использовать Клиадру!

-- А что такое? Мне не нравится твой тон ра… — парень запнулся, похоже, заметив, наконец, присутствие чужого сознания. — Что это?

-- Выгляни в окно, только осторожно. Тогда узнаешь. Только не кричи, пожалуйста.

-- Шигир!!! — В ужасе заорал Нийрав.

-- Началось, — простонала Мириам.

Чудовище, словно услышав крик, в один прыжок одолело расстояние до двери и обрушило целый град ударов огромных когтей и щупалец на дверь. Та содрогнулась, но, все же, устояла. Пока.

В Илминре дома строились по-другому, нежели, например, в Текландте. Для их создания не использовались никакие материальные компоненты. Только чистая Клиадра. Главный инженер-строитель, отвечающий за создание архитектурного объекта, проектировал не только внешний облик здания, но и его защитные механизмы. Со стороны домик мог выглядеть каким угодно ветхим, но в реальности это была настоящая крепость.

Тем не менее, как у любой крепости, в каждом конкретном доме было и свое более-менее уязвимое место. Как несложно догадаться, у съемной жилплощади столичных гостей таким местом была дверь…

-- А-а-а!!! — Продолжал вопить Нийрав. — Что делать?!

-- Для начала, заткнись, ты мне мешаешь.

-- Он сейчас ворвется!

-- Дверь простоит еще омми три. Этого вполне достаточно.

-- Что?!

-- Значит так, — Мириам поднялась с кресла и жестом расчистила комнату от мебели, послушно убравшейся из центра в углы. — Нет времени для пререканий, поэтому сначала слушай и не перебивай. Хвостатого гостя к нам подослал любезный дядя Торел-Юкор, в этом нет сомнений. А к гостям принято относиться с уважением. Убивать шигира мы не должны.

-- Хм, можно подумать, мы бы смогли, — хмыкнул Нийрав. — Они пожирают Клиадру во всех ее проявлениях. Даже начертательную.

-- В конце концов, можно было бы отправить пришельца веселиться на Кладбище — там бы он не протянул и элми до ближайшей трансформации. Дело не в этом.

-- В чем же?

-- Не догадываешься? Шигир приведет нас к Торел-Юкору!

-- Ты шутишь? Как, извини, ты себе это представляешь? Нашего, так сказать, "гостя" весьма проблематично выгуливать на поводке.

-- Ну, — Мириам отвела взгляд в сторону. — Я проникну в его сознание…

-- Ты ЧТО?!

-- У тебя проблемы со слухом?

-- Мириам, да ты, милая, рехнулась!

-- Во всяком случае, я не ною, как некоторые слюнтяи, здесь присутствующие, — огрызнулась Охотница. — Тем более, мне лучше знать, что делать.

-- И в чем заключается твой план?

Дверь опасно затрещала, и Мириам, покосившись на угрожающе глубокие трещины, быстро, на одном дыхании выдала:

-- Ты должен будешь отвлечь шигира, пока я копаюсь в его голове. Постарайся поменьше использовать Клиадру. Вспомни, наконец, уроки физкультуры.

-- Стой, стой, только не говори, что мне придется на своих двоих удирать от разъяренного…

В этот момент дверь окончательно слетела с петель, и чудовище с душераздирающим воем ворвалось в дом.

-- БЕГИ!!! — Только и успела выкрикнуть девушка, переносясь в псевдомир.

Надо признать, Нийрав отреагировал мгновенно. Что его и спасло. Шигир большими прыжками достиг середины комнаты, вертя в разные стороны уродливой головой, готовясь к очередному броску.

"Мириам!" Сейчас, Нийрав, сейчас.

Изумрудная Лиса, поморщившись, мысленно окунулась в грязно-серую Лимму безумного до крови и Сущностей порождения далекого псевдомира. И едва удержалась от рвавшегося наружу крика отвращения: ненависть чуждого лирена затягивала подобно черной дыре.

"Мириам!!!"

Нийрав наворачивал круги по комнате, прыгая по стенам едва ли не проворнее самого шигира. И откуда такая прыть у будущего дипломата?

Так, сейчас. Брось мне отпечаток Сущностного Образа Торел-Юкора. "Хорошо, только умоляю, быстрее! Я так долго не протяну!"

Давай, тварь, ты знаешь этого лирена. Торел-Юкор отправил тебя сюда. Твой хозяин? Ну-ка, ну-ка. Как это у шигира может быть хозяин? Ты позволяешь собой управлять?

Конечно же, чудовище не поняло бы ни слова, поэтому Мириам аж взмокла от усердия, превращая фразы в воспринимаемые почти безмозглым убийцей образы. Остается только надеяться, что хоть какое-то понятие о гордости у этого существа есть. Хотя вряд ли…

Нийрав, ныряй в псевдомир, скорее!

Брат долго ждать себя не заставил. Весь красный, он едва не упал на тропинку в пустоте.

-- Ты как?

-- Но… нормально, — выдохнул парень.

-- Шигир, кажется, задумался. Смотри.

-- Может, он просто устал? — С надеждой спросил Нийрав.

-- Едва ли. Однако… он уходит!

Шигир, продолжая озираться по сторонам, выпрыгнул на улицу и помчался, судя по всему, к выходу из долины. Охранная Сеть так и не отреагировала на пришельца.

-- Скорее, за ним! — Мириам с облегчением покинула псевдомир. Брат последовал за ней.

-- Знаешь, если ты решила умереть именно сегодня, то это вовсе не значит, что я хочу того же.

-- Шигиру сейчас не до нас. Последнее, что он должен помнить — лицо Торел-Юкора, своего создателя. Сам знаешь, из таких чудищ получаются не самые преданные домашние питомцы.

-- Значит, у тебя получилось?

-- Конечно, иначе и быть…

-- А-а-а!!! — Раздалось где-то справа.

-- Конечно, говоришь? — Нийрав обогнал свою побледневшую сестру и, перепрыгнув через живую ограду, ринулся на голос.

-- Но я же… Я же… — Мириам с трудом взяла себя в руки и побежала следом.

Посреди золотисто-желтого газона лежала немолодая женщина. К счастью, только без сознания. Нийрав уже поднимался с травы, видимо, без успеха пытаясь привести несчастную в чувство.

-- Успокойся. Она просто в шоке. Через пятнадцать омми придет в себя.

-- Шигир ее не тронул? — Удивилась Изумрудная Лиса.

-- Как видишь, нет. В противном случае трава здесь была бы не желтой, а розовой… и липкой.

-- Ну тебя! — Скривилась девушка.

-- Тебе ли бояться крови, Охотница?

-- Заткнись! И вообще, идем отсюда. Нужно догнать беглеца. Надеюсь, он все-таки приведет нас к цели.

-- А-а-а, боги! — Заорал кто-то невдалеке.

-- А вот и именинник! — Нийрав вприпрыжку поскакал вперед, перелетая за раз несколько метров.

-- Подожди меня! — Мириам поспешила сплести Быстрые Сапожки и бросилась вдогонку.

-- Так-так. Кто к нам пожаловал? Неужели семейство эм-Гэлийвер почти в полном составе?

Из темноты пещеры, покачиваясь из стороны в сторону, показался высокий и неестественно тощий лирен, закутанный весь в какое-то тряпье. Узкие щелочки глаз, казалось, сверлили дырки в телах застывших у входа брата с сестрой.

-- Откуда вы нас знаете? — Вполголоса, словно боясь вспугнуть дикого зверя, спросила Мириам.

-- Так ли это важно, девочка? Сейчас у тебя есть более актуальные вопросы, не так ли?

-- Я прибыла в эти края, чтобы обратить вашу заблудшую Сущность к Свету от имени Храма Охоты и его жрицы, Опережающей…

-- Ой, ну что за бред ты сейчас несешь? — Прервал девушку Торел-Юкор.

-- Что? — Опешила Изумрудная Лиса.

-- Пришло время умирать, чего тут непонятного?

-- Откуда такая уверенность в собственных силах? — Вмешался Нийрав. — И… куда делся шигир?

-- А, испарился, — Торел-Юкор как бы случайно пнул валявшийся под ногами зубастый череп. — Больше он мне не нужен. Свою задачу он выполнил — вы здесь. Причем оба. Я думал, придется отлавливать вас поодиночке.

Воздух внезапно затрещал, и все свободное пространство пронзили закручивающиеся в парные спирали желтые и голубые искрящиеся нити. Они плавали, сталкиваясь друг с другом и снова расходясь в разные стороны, но к стоящим лиренам не приближались.

"Не двигайся, Мириам. Это Пламенный Лед. Вы еще не проходили. Реагирует на резкие движения и Клиадру. Весьма неприятная субстанция, особенно в таком количестве". Не знала, что дипломатов этому учат. "Нас всему учат. Поэтому на моей специальности общий курс занимает восемь фэйли, в отличие от твоих трех с половиной".

-- Какая милая беседа, — Торел-Юкор в замедленном темпе сложил ладони перед собой и наклонил голову.

-- Подслушивать чужие разговоры неприлично! — Заметила Мириам, лихорадочно выискивая брешь, через которую мысленная беседа с братом могла частично выскользнуть.

-- А что делать? Меня не учили в Академии светскому этикету.

-- Что вам нужно?

-- Это я должен тебя спросить, Изумрудная Лиса.

Девушка вздрогнула. Этот лирен знал ее псевдоним! Но как?

-- Я пришла обратить вашу Сущность к свету Истинного Знания.

-- Спасибо, я предпочитаю приятный полумрак невежества, — улыбнулся Торел-Юкор, медленно приближаясь к выходу. Серпантин цветных нитей мягко огибал идущего.

-- Тебе не избежать возмездия!

-- Да? И что же ты, девочка, предпримешь? Стоит тебе запустить в меня хоть тапочкой, и твои обгорелые косточки покроются полуметровым слоем льда.

-- Неужели? — Мириам ехидно усмехнулась.

"Что ты задумала?" Не паникуй, Нийрав. Держись молодцом и встань поближе к стене. Сейчас будет жарко.

-- Эй, действительно, что ты задумала? — Торел-Юкор заметно побледнел.

Охотница не ответила. Вместо этого она сплела пальцы вместе и закрыла глаза.

-- Т-ты не можешь! Нет! Не можешь! Ты сразу же умрешь!

-- Вы и вправду считаете, что у Храма Охоты нет никаких "секретов" для подобного поворота событий? — Девушка чуть заметно улыбнулась и перевела взгляд на что-то позади противника. — Вам не уйти.

Торел-Юкор, уже успевший покрыться испариной, резко обернулся… И тут же искрящиеся спирали облепили тело, в мгновение ока превратив его в пылающую мумию. В нос ударил отвратительный запах паленой кожи и волос.

Однако, едва вспыхнув, пламя тут же угасло.

-- Ну ты и хитрая тварь, Мириам, — отплевываясь расплавленной кожей, промямлил мужчина.

-- А что делать? Меня тоже не учили в Академии светскому этикету. — Охотница резким движением развела руки в сторону. — Этого курса нет на факультете Боевой Клиадры.

Тело Торел-Юкора рухнуло вниз, разлетевшись в пыль.

-- Ф-фух! Ну ты меня и напугала. Я уже готов был кричать караул! — Нийрав со вздохом опустился на каменный пол. — А ведь я подумал, что нам конец. Нет, ну не могла сразу сказать, что можешь обходить подобные ловушки?

-- Да я и не могу.

-- Не понял?

-- Все, что я плела про "секреты" Храма — ложь от первого до последнего слова. Я просто блефовала, а этот идиот поверил. На свое горе.

-- А если бы не поверил?

-- Ну, тогда можно было бы кричать караул, — Мириам устало отогнула рукав платья. — Хоть у Торел-Юкора и была голубая категория, своих сил, судя по хламу в этой пещере, недоставало.

Изумрудная змейка, еще недавно ничем не отличающаяся от камня, зашевелилась и выдернула зубы из запястья девушки. Охотница аккуратно сняла живой браслет с руки, подождала, пока змея свернется в клубочек, затем коснулась пальцами двух почерневших ранок. Те начали стремительно затягиваться.

-- Больно? — Нийрав бросил искренне сочувствующий взгляд.

-- Уже нет.

-- Что значит, уже?

-- Змея постепенно высасывает Сущность из своего хозяина, а это небезболезненно. Если Охотник не успевает выполнить задание вовремя, он, так сказать, умирает. Когда браслет поглотит Сущность жертвы, он возвращает то, что высосал из хозяина. Все честно.

-- Честно? По-моему, это называется садомазохизмом.

-- Это называется прибыльным хобби.

-- Ничего себе, хобби… И много тебе платят?

-- Достаточно.

-- Тебе не показалось, что этот Торел-Юкор знает о нас… знал о нас слишком много? Имена, фамилию, может, что-то еще.

-- Какая разница? Теперь это не важно. Пора возвращаться домой.

-- Мириам?

-- Что?

-- Ты хорошо себя чувствуешь?

-- Нормально. Главное сейчас — поспать хотя бы десять элми. А там…

-- Нужна помощь?

Девушка удивленно уставилась на брата.

-- Ты серьезно?

-- Да, а что такого?

-- Просто неожиданно с твоей стороны. Ты даже не ноешь. На самом деле, самое большое, что ты можешь сделать, это молчать об увиденном сегодня. Хотя бы ради собственной, не то что моей безопасности. Мы еще поговорим на эту тему, но не раньше, чем я высплюсь и получу заслуженную награду. Если получу, конечно. Надеюсь, в Храме мне не зададут лишних вопросов.

-- Тогда пошли отсюда.

Нийрав и Мириам взялись за руки и растворились в еще не остывшем воздухе. Только после этого Охранная Сеть Корты подала сигнал тревоги.

Глава 8

-- М-8! Координаты 118-215-123, огонь!

-- Подтверждаю!

Поймав взглядом пульсирующую точку, я выпустила из Клецпера пару снарядов, затем активировала прикосновением переговорное устройство в ухе.

-- М-8. Цель поражена.

-- Подтверждаю! Продолжай движение по прежнему маршруту.

Перекинув гротескный полуавтомат через плечо и, сверившись с выданным через линзу изображением плана местности и траекторией предполагаемого движения, я без труда запрыгнула на крышу пустого двухэтажного здания и соскользнула вниз через пролом в бетоне.

Несмотря на то, что беззвездная ночь лишала какого-либо достойного источника света, видела я определенно хорошо (не без помощи многофункциональных линз и препаратов), благодаря чему, собственно, я до сих пор и не свернула себе шею. Внизу, возле перевернутого деревенского автомобиля ярко-красным пылал на земле круг — конечная точка миссии. Недолго думая, я ступила на отмеченное место.

Как обычно, изображение окружающего пространства исчезло, после чего я очутилась в огромном стеклянном шаре, плавая в его центре ввиду отсутствия гравитации. Через пару кимн один из секторов шара опустился вниз, и я выпрыгнула из прозрачной клетки.

Лэйкер только что захлопнул КИС и растирал пальцами виски.

-- Прогресс налицо, — произнес, наконец, он, выводя результаты виртуальной операции на панель большого монитора. — За шесть нермт физиологические показатели выросли в полтора раза, время выполнения заданий сократилось в четыре раза. Так, реакция… впечатляет… Ты превысила среднестатистические показатели минимум десятикратно. Признаюсь, не ожидал. А если перестанешь отвлекаться во время операции, ты и вовсе побьешь все рекорды. Силу тоже контролируешь стабильно хорошо. В целом, считай, что экзамен по физической подготовке ты сдала успешно.

-- Да, дир, — отозвалась я, едва пряча улыбку.

Сразу после того, как я получила официальное уведомление о зачислении в специальное разведывательное подразделение "Серая Молния", моя жизнь, уже в который раз за последнее время, круто изменилась. Теперь мой распорядок дня расписали вплоть до лимн, причем новая "программа" оказалась гораздо насыщеннее, чем предыдущая подготовительная (куда уж, казалось бы). Интенсивные виртуальные тренировки — два раза в нермт. Занятия по оттачиванию техник владения различными видами оружия, посещение ИРКа (Иммунно-Рефлекторного Корпуса, где мне вводили очередную дозу препаратов) и ускоренное поглощение информации по наиболее важным направлениям различных категорий знаний в Образовательном секторе — каждый нермт. Питание — шесть раз в нермт (это каждые два хорм, как для младенца).

С едой ситуация вообще сложилась далеко не простым образом: нечеловечески огромные нагрузки на организм требовали таких же внушительных расходов энергии. А так как тело (мое в частности) не могло похвастаться минимально необходимым для подобных манипуляций с килоджоулями уровнем обмена веществ, о рационе пришлось позаботиться особо. Обычные питательные массы включали в себя полный перечень необходимых организму элементов, а также различные наборы стимулирующих добавок (например, препятствующие излишнему выделению желудочного сока). Для церсмитов же предусматривалось включение в меню особых пищевых капсул: с виду — обычное сырое пшено, но на деле — настоящие энергетические бомбы. Контролируемые ВИРМНами, они расщеплялись по мере необходимости, высвобождая нужное количество калорий. Только из-за интенсивных тренировок, а в будущем и заданий, даже эти капсулы расходовались очень быстро.

А еще у меня слегка изменилось восприятие собственного тела. Лэйкер, конечно, убедил меня, что это нормально — побочное действие ВИРМН, но привыкнуть было сложно: возникло такое ощущение, что каждая клеточка в организме превратилась в отлаженный механизм. Ключевое слово — механизм. Неестественно высокий болевой порог и необходимость постоянно контролировать силу, высвобождая ее только в нужный момент, а не когда просто хочешь обратить на себя внимание, постучав по столу, только усиливали новые ощущения от собственного тела, ставшего на какое-то время незнакомым.

Спала я два раза в сутки по два хорм, отчего и без того быстро пролетающие нермт были как бы разделены пополам. Зато с психологами я встречалась теперь всего раз в пять нермт. Хотя с моей точки зрения, необходимость в них уже отпала: с проклятьями и ворчанием я все-таки влилась в новую жизнь. Не без помощи Лэйкера, конечно: он стал для меня настоящим проводником в Текландт, справляясь с адаптивной задачей куда лучше дипломированных специалистов.

С Лэйкером я проводила почти все свободное время (а за сутки в моем личном распоряжении оставался в лучшем случае один хорм). Командир был не таким уж равнодушным циником, хотя очень старался им казаться. Разговорившись на интересную тему, он пускался в долгие и интересные философские рассуждения; емкие и, будто рубленые, фразы превращались в замысловатые речевые обороты, от которых у меня просто дух захватывало. Я даже как-то спросила у Лэйкера, где он выучился таким риторическим приемам, которым любой оратор позавидует. В ответ получила лишь стандартное обещание "как-нибудь в другой раз расскажу", которое слышала каждый раз, как спрашивала командира о чем-нибудь, хоть как-то касающемся его прошлого. Естественно, от этого любопытство терзало меня еще сильнее.

После того, как я стала горожанкой Каремса, меня "прописали" в новой квартире, слабо отличающейся от гостиничного номера. Впрочем, дома я только спала. А с пробуждением все повторялось заново лишь с незначительными изменениями, не способными развеять быстро возникшую перманентную скуку. После пятидесяти нермт такой однообразной жизни мне, честное слово, захотелось на войну.

-- Поэтому, скорее всего, через пару нермт ты в составе основного отряда "Серая Молния" отправишься на свое первое реальное задание.

-- Да, дир.

-- Тренировка закончена.

-- Наконец-то! Я начала подозревать, что вообще никогда не выберусь из Каремса.

-- Не спеши радоваться, — Лэйкер протянул мне футляр, куда я сложила линзы. — Сегодня ты познакомишься с остальными ребятами из отряда. Они сами по себе лирены неплохие, но… В общем, ты сама знаешь, мало ли что. Поэтому советую в общении с ними избегать длинных литературно-словесных оборотов, так тобою любимых. Все-таки церсмит — не специалист по лексическому анализу речи, и если тебя неправильно поймут, может возникнуть почва для конфликта.

-- Я всегда так разговариваю.

-- Знаю, поэтому и предупреждаю заранее. Текландт — не Дамин.

-- Но ты же…

-- А я исключение, не правило.

-- Ясно, ясно.

-- Да, и самое главное. Виртуальный тренер максимально реалистично моделирует реальные условия окружающего мира, однако в бою стрелять тебе придется в настоящих лирен, а не в компьютерных персонажей, и здесь с психологической точки зрения разница настолько колоссальна, что ее не может компенсировать никакая реалистичность, учти это.

-- Ничего, я справлюсь.

-- Конечно, справишься. Вот только какой ценой…

Насчет реалистичности Лэйкер нисколько не преувеличивал. Так называемый тренер представлял собой стеклянный шар, внутри которого поддерживалось стабильное антигравитационное состояние. С помощью воздействующих непосредственно на мозг сигналов лирен как бы оказывался мысленно в какой-либо местности, причем мог свободно в ней передвигаться, ощущать движение воздуха, неровности под ногами, тепло, холод, давление и так далее. При этом мышцы работали им надлежащим образом, чем и объяснялись смешные со стороны движения оказавшегося в шаре лирена. Нагрузка на организм была самая настоящая, правда, механизм ее обеспечения я так до конца и не поняла. Хорошо хоть при ранении, кровь на самом деле не текла, правда все болезненно-неприятные ощущения "для большей реалистичности" присутствовали.

Виртуальным противникам также доставалось по полной программе — за время тренировок я, похоже, видела все, что только может случиться с телом после определенных "манипуляций", а вариантов было ну очень много. Так что кровью меня теперь не испугаешь… Надеюсь.

-- Ты, Аня, пока отправляйся в "Открытый Огонь", а я сейчас сдам отчеты и позже присоединюсь. Опоздаю максимум на пятнадцать лимн. Там расскажу все новости.

-- Хорошо, — кивнула я и вышла из комнаты.

На первый взгляд Каремс ничуть не изменился после объявления войны Илминру: каждый продолжал заниматься своим делом, да и никакой информации о ходе военных действий почти не было, словно два влиятельнейших мира Веселес и не враждовали вовсе, что сбивало с толку. Однако, по словам Лэйкера, борьба на межмировом фронте велась ожесточенно. Мне было достаточно сложно представить исход схватки Механика и Чудика, каждый их которых оперировал абсолютно разными методами и инструментами боя, да и причины этой войны я не очень хорошо понимала.

-- КИС, контакт с Артемом. Приоритет высокий.

На портативном экране уже нового, как у Лэйкера и других церсмитов, устройства появилось лицо старого друга.

-- Привет, Артем!

-- Здорово! Как поживаешь? Давненько мы с тобой не виделись.

-- Да уж. Предлагаю встретиться сегодня, что скажешь?

-- Я только за. Через четыре хорм закончится моя смена, после чего я буду абсолютно свободен.

-- Отлично. Тогда в 16.00 будь в квадрате П-147. Там на четвертой линии Аллея психологической разгрузки. Встретимся в вестибюле.

-- Что-то случилось, верно? — Парень оценивающе посмотрел на меня сквозь экран.

-- Не то чтобы случилось… Но я лучше потом все расскажу.

-- Тогда до встречи.

-- Угу, — я убрала КИС в карман плаща и выскользнула на улицу.

***

В предрассветный час один из многочисленных внутренних дворов столичного дворца Кальтиринта купался в тишине. Ряды высоких каменных арок, опирающихся на тонкие резные колонны, называемые на илминрский манер аркадами, пронзали насквозь утопающий в цветах благоухающий сад. На аккуратно подстриженной сине-зеленой траве в широких каменных чашах, крепящихся одна над другой в нескольких высотных плоскостях, распустились бутоны причудливого вида растения самых разных цветов, исторгавшие целую гамму ароматов. Темно-багровый вьюн своими бесконечно длинными стебельками опутывал колонны, каменные чаши и декоративные деревца с бархатисто-нежной корой и бежево-желтыми листьями клинообразной формы.

В центре дворика высился удивительной красоты многоуровневый фонтан. На его мраморном нежно-голубом обрамлении черным горельефом выступали изображения полуптиц-полубабочек с человеческими глазами. На самом нижнем уровне струи прозрачной воды били из девяти сомкнутых каменных ладоней с неестественно длинными фалангами пальцев. Выше располагалась неглубокая чаша с выгнутыми наружу идеально ровными краями, куда стекали ручейки из семи зубастых волчьих пастей. На самой вершине, вцепившись каменными когтями в декоративную скалу, восседал огромный ворон, из распахнутого клюва которого вырывался мощный водный поток, удерживающий трепыхавшуюся гладкую каменную сферу.

На краю фонтана сидел Аурелиус, опустив голову на колени. Длинный плащ из темно-фиолетового бархата, отороченный золотистым мехом, едва не касался травы. На высоких черных сапогах застыли крупные темные капли, своими блестящими бусинками напоминая россыпь гагатов. Юноша чертил пальцем круги по неспокойной воде, отчего та постепенно меняла свой цвет сначала на красный, затем на оранжевый, желтый и так до фиолетового.

На горизонте вспыхнул рассвет. Как и всегда в Кальтиринте, он наступал неожиданно. Ярко-желтое светило, словно снаряд, вылетело из-за зубчатых гор и двинулось по своему обычному пути через светло-сиреневое безоблачное небо.

Едва первые лучи света коснулись бледного лица Аурелиуса, вода в фонтане забурлила и сделалась молочно-белой. Вскочив на ноги и, на всякий случай, оглянувшись по сторонам, юноша закрыл глаза и прыгнул в беснующуюся непрозрачную муть.

Дно фонтана исчезло, а император продолжил медленное погружение вниз. Белое жидкое марево застилало глаза, а в ушах едва слышно звучала нежная мелодия. Время, казалось, остановилось. Обычный лирен давно бы задохнулся, однако Аурелий мог в течение нескольких суток обходиться без воздуха, Клиадрой поддерживая жизнь в теле. Наконец, жижа перестала быть стоячей и начала закручиваться в водоворот, затягивая вниз пойманную жертву. Еще через миг перед глазами сверкнула яркая спиралевидная звезда Двери — и Аурелиус оказался перед небольшой анфиладой без окон и с одной единственной дверью в ее конце. Пол, стены и потолок были выложены зелено-желтой плиткой, а каждый шорох отражался от камня и многократно усиливался до громоподобного грохота.

Недолго думая, Аурелиус подошел к черной двери, но вместо того, чтобы открыть, он выбил ее мощным пинком и…

-- Приветствую тебя, Рамерик! Или к тебе следует обращаться на "вы", владыка Кальтиринта, Аурелиус?

Юноша с раздражительным вздохом обернулся. Перед ним стоял сорокалетний мужчина в темно-зеленой мантии. Резко очерченные, словно высеченные на камне черты лица, иссиня-черные волосы и клинообразный подбородок были слишком знакомы молодому императору.

-- Почему из всех возможных вариантов ты приняла облик моего отца?

-- Ну… может мне захотелось увидеть в твоих глазах хоть искорку боли или раскаяния вместо непробиваемой стены цинизма и равнодушия.

Прямо на глазах фигура в мантии превратилась в милую девушку, кокетливо теребящую белокурые локоны. Ее глаза казались прозрачными, словно льдинки, а на запястье сверкал Абсолютный Радужный Камень в оправе серебряного браслета.

-- Итак, Сельмия, что ты приготовила на этот раз? Не думал, что склеп Эстеллы лэ Деборо охраняет Избранная Посвященная. Ты не находишь это унизительным?

-- Ой, Рик, не заговаривай мне зубы. Ты прекрасно знаешь, какая причина удерживает меня здесь, иначе не явился бы сюда лично. Все-таки даже тебе нелегко дается каждая секунда, проведенная в чертогах Смерти: как-никак, это сама Преисподняя, выстроенная для одного единственного лирена.

-- Кто кому еще зубы заговаривает? Лучше ответь на заданный мною вопрос.

Сельмия широко улыбнулась.

-- Так ты все же не знаешь. Ну хорошо, я расскажу тебе кое-что. Частично именно для этого я и нахожусь здесь.

-- Начало звучит весьма интригующе, — Аурелиус выжал промокшие насквозь волосы и уселся, скрестив ноги, прямо в воздухе.

-- Видишь ли, Рик, Эстелла вовсе не была альтруисткой. Скорее наоборот. Кому, как не тебе знать, что великие лирены в своем роде сумасшедшие. Вот правительница Илминра, например, так боялась смерти (и это, впрочем, неудивительно), что вмешалась в силы, недоступные даже ее пониманию.

-- Ты это про кулинарное искусство?

-- Очень смешно.

-- Расслабься, я всего лишь разряжаю обстановку. Ты же не против?

Девушка хмыкнула, но все же продолжила.

-- Веселес управляется множеством сложнейших механизмов, и Избранные Посвященные всю жизнь обязаны следить за их исправной работой. Без нас миры уже давно бы канули в небытие.

-- И как же тут не похвалить себя любимую?

-- Напрасно смеешься.

-- Мне просто любопытно, что же такого натворила бедная Эстелла, раз ее запрятали в персональный Тартар?

-- Эта, как ты выразился, "бедная Эстелла" решила сделать из Илминра еще одну Судьбу, только еще лучше, а самой стать выше нас.

-- Только и всего? Я уже приготовился выслушать парочку страшных сказок, а вы просто не поделили сферы влияния? Это как-то слишком… банально, что ли?

-- Рик, Эстелла нарушила естественный ток энергии по Веселес. Доведи она свой замысел до конца, и из всех миров остался бы только Илминр, высасывающий саму жизнь из всех окружающих…

-- Хм, Сельмия, ты сама-то представляешь, на что Эстелле понадобилась безжизненная Веселес? Кого же великая завоевательница станет покорять, если единственным миром, где существуют лирены, останется ее родной Илминр? Это же скука смертная! Лично я бы так делать не стал.

-- Куда уж какой-то лэ Деборо до владыки Кальтиринта.

-- Я тоже так думаю.

-- По-моему, у тебя мания величия.

-- По-моему, ты ушла от разговора.

Несколько секунд Аурелиус и Сельмия прожигали друг друга взглядами. Первая сдалась Избранная Посвященная.

-- Эстелла желала усилить империю за счет других миров и даже нашла способ, как это сделать. Благодаря нашему вмешательству, тотальную катастрофу удалось предотвратить. И все же случилось непоправимое: некоторые потоки энергии изменили направление, но не так, как предполагалось ранее — они устремились к Судьбе.

-- Вот как?

-- Сам заешь, этот мир и без влияния извне не был обделен, а после такого "подарка" Жрецы и вовсе обнаглели до предела. Почуяв добычу, они решили во что бы то ни стало добиться от Эстеллы ответа на вопрос, как она смогла повернуть потоки Веселес. К счастью, Избранные Посвященные позаботились о том, чтобы горе-экспериментатор больше никому и ничего е смогла рассказать.

-- Как жестоко с вашей стороны!

-- Ты все еще смеешься. А никогда не задумывался, почему в Коридоре Времени за последние двадцать лет стало так влажно?

-- Ну, знаешь ли, мне самому пока еще только двадцать один.

-- А я и забыла, что беседую с малолетним дитя. Так вот, если бы ты путешествовал через Коридор Времени двадцать лет назад, то заметил бы колоссальную разницу, по сравнению с сегодняшним днем. И причина — смерть. Миры угасают один за другим, медленно, но верно. Зато Судьба чувствует себя вольготно.

-- Какая трагедия! Почему же всесильные Избранные Посвященные не устранили такую досадную неприятность?

-- Потому что опутывающее Веселес Клиадральное плетение, искажающее естественные токи, завязано на Эстелле, будь она проклята!

Аурелиус саркастично присвистнул и встряхнул волосами.

-- Кажется, теперь я начинаю понимать, зачем никому не известная девушка из всеми забытого Дамина понадобилась Судьбе… и, судя по всему, вам. Неужели Эстелла все предусмотрела настолько, что ограничила возможность Сущностной Рокировки? Хотя, не отвечай, не надо, эту легенду в Кальтиринте знает, наверное, каждый ребенок.

Сельмия загадочно улыбнулась и легонько постучала пальцами по Абсолютному Радужному Камню в браслете.

-- Думаю, теперь ты не откажешь нам в помощи.

-- В помощи? Избранная Посвященная просит поддержки у малолетнего дитя? Такими темпами я просто устану разочаровываться во всесильности кого бы то ни было.

-- Видишь ли, Рик, ты слишком активно вмешиваешься во все, что тебя прямо не касается. Не хотелось, чтобы ты превратился в проблему. У Избранных Посвященных свои задачи, ради которых они пойдут на все. Ты силен, хитер, проницателен и умен не по возрасту, но с нами тебе лучше не тягаться. Все-таки, не многим лиренам позволительно общаться, к примеру, со мной на равных. Обидно было бы потерять такого милого собеседника.

-- У кого, ты говорила, мания величия? Да, кстати, по-моему, вышесказанное называется шантажом, а не просьбой.

-- Я всего лишь хочу тебя предупредить.

-- Тогда подведем маленькие итоги. Итак, пройти дальше добровольно ты мне не позволишь, так как не хочешь, чтобы я заполучил некий предмет. Не делай вид, что не понимаешь, тебе прекрасно известно, о чем я говорю. Судьба высасывает часть энергии из Веселес, чему Избранные Посвященные хотят положить конец. Для этого им нужно вернуть обратно в тело Сущность Эстеллы лэ Деборо, чтобы заставить ее разрушить Клиадральное плетение. Однако предусмотрительная Эстелла в качестве условия Рокировки Сущностей поставила фактор кровного родства. Поэтому вы хотите принести в жертву единственную дочь бывшей великой правительницы Илминра, дабы осуществить вожделенную Рокировку, разрушить плетение и вновь вернуть Сущность Эстеллы в персональный ад. Довольно смело, кстати.

Аурелиус демонстративно зевнул и продолжил.

-- В то же время Судьба рассчитывает проделать схожую операцию, только с диаметрально противоположными целями, а именно — завершить начатый процесс, повернуть все оставшиеся потоки Веселес к своему миру и держать их под контролем. Это позволит Судьбе не самым вежливым образом обратить все миры в рабство, так как только подчинившиеся смогут получить какие-то крохи (и все же!) энергии. Кроме всего прочего, Избранные Посвященные в форме прозрачного намека дают мне понять, что заварушка находится вне сферы интересов Кальтиринта, поэтому ты должна была сказать нечто вроде: "Катись отсюда, пока цел, и на девушку, ведомую к жертвенному алтарю, не думай заглядываться, иначе присоединишься к своим родителям, так заботливо отправленным тобою же на тот свет". Я ничего не упустил?

-- В целом, все верно, — Сельмия слегка наклонила голову. — Может быть, слишком пафосно, что неудивительно, но верно.

-- Тогда, может, подскажешь, где остальные четыре Камня?

-- А зачем тебе? Неужели простое любопытство?

-- Почему бы и нет?

-- Потому что я тебя слишком хорошо знаю. Ищи сам, Рик. Один, как ты заметил, у меня. Другие, подскажу, также находятся у Избранных Посвященных. Это твоя головоломка, вот и разгадывай ее самостоятельно.

-- Тогда я, пожалуй, пойду. Ты так и останешься здесь, сторожить некий загадочный предмет и Эстелу?

-- Да. Как только Рокировка будет завершена, я покину это место. А пока можешь заглядывать в гости, если будет, чем поделиться.

-- Когда я вновь окажусь здесь, скорее всего, беседовать мы будем с помощью стали и Клиадры.

-- Знаю. Ты никогда не отступал от цели. Но, все равно, заходи. Возможно, я даже оставлю тебя в живых после "беседы".

-- Не будь так самонадеянна, Сельмия, я же Аурелиус.

-- О-хо-хо! Я вся трясусь от страха. Или от смеха.

-- А экспресс-выход отсюда предусмотрен?

Девушка подмигнула Аурелиусу и протянула ему крошечную статуэтку шестилапой собаки.

-- А самому выбираться отсюда лень? Или, может, Инопространство уже высосало из тебя все силы?

-- Не хочется тратить лишние пятнадцать минут. В Кальтиринте, должно быть, и без того прошло несколько часов.

-- Имей в виду: это билет только на одну поездку. Когда появишься здесь вновь, выход будешь пробивать самостоятельно. Не думаю, что открою тебе самый большой секрет, но Смерть не любит отпускать пришедших к ней в гости живых, а здесь, как-никак, квинтэссенция Смерти.

-- Дорогая Сельмия, иногда мне кажется, что ты забываешь — я из Кальтиринта, а потому едва ли не лучше всех знаю законы мира живых и обители Сущностей.

-- Как же легко задеть твое самолюбие, Рик. При такой вспыльчивости долго не живут.

-- Лирены с украденными Абсолютными Радужными Камнями тоже не протягивают больше недели.

-- Не беспокойся за меня, я не обычный лирен. Впрочем, как и ты.

-- Непривычно слышать из твоих уст комплименты. Так пусть же это чудо станет ярким завершающим штрихом в нашей встрече. Увидимся, Сельмия!

С этими словами Аурелиус разломил в ладони каменную статуэтку. Одновременно с ослепительной вспышкой вокруг юноши закружился водоворот белой жидкости, одним толчком выбросивший Рамерика из фонтана.

Сделав сальто в воздухе, владыка Кальтиринта приземлился на траву и смахнул капли воды с щек и ресниц. В течение секунды высушив волосы и одежду, Аурелиус тяжело поднялся с места и приблизился к фонтану. В спокойной и удивительно прозрачной воде отражалось резко осунувшееся и усталое лицо. Протерев глаза, юноша посмотрел на небо — солнце приближалось к закату. Значит, он провел в Инопространстве почти семнадцать часов…

-- Сельмия, ты что, издеваешься? Зачем ты вывела меня обратно через фонтан? Ведь прекрасно знаешь, что я не люблю холодный душ!

***

-- Они ждут за этой дверью, все четырнадцать лирен. Ты готова войти? — Спросил Лэйкер. — Все запомнила, что я говорил?

Я нервно кивнула.

-- Тогда, вперед!

Сегменты двери разъехались в стороны, и, сделав глубокий вдох, я вошла в комнату.

Зал был предельно просто оформлен: светящийся пол, стена-монитор, большой круглый "стол" без ножек, парящий в центре, и несколько широких белых "диванов" и "кресел", занятые членами основного разведывательного отряда "Серая Молния".

Едва я сделала пару шагов, как все разговоры моментально стихли, и на меня уставилось четырнадцать пар внимательных глаз.

-- Ребята, это наш новый церсмит, Анна. Я вам уже про нее рассказывал, — Лэйкер непринужденно встал рядом со мной. — Итак, давайте знакомиться. Это Тьен.

С дальнего кресла поднялся мужчина с очень короткой стрижкой и угрожающе зверским выражением лица. Маленькие серо-зеленые глаза недоверчиво уставились на меня, и хотя богатырским телосложением боец не отличался (впрочем, как и все здесь присутствующие), у меня не возникло никакого желания спорить с ним даже по ничтожному поводу — наверное, это проснулся мой инстинкт самосохранения. Где только, интересно, он был раньше?

Как предусмотрительно предупредил меня Лэйкер, Тьен был неофициальным предводителем отряда после командира. Его мнение все без исключения считали авторитетным, а потому, если мне удастся произвести на него благоприятное впечатление, за дальнейшую жизнь можно было бы вовсе не беспокоиться. Но именно в этом и заключалась основная проблема.

-- Откуда ты? — Обратился ко мне Тьен, глядя прямо в глаза.

-- Из Дамина, — я приложила все усилия, чтобы не разорвать визуальный контакт.

-- Никогда о таком не слышал. Наверное, какой-нибудь отсталый мир, так?

-- Вообще-то, я тоже никогда не слышала о Текландте. Однако это не повод делать схожие выводы.

Боковым зрением я заметила, как Лэйкер медленно закрыл глаза, и поняла, что напрасно начала дерзить.

-- Многие лирены в силу своей невнимательности не способны замечать то, что находится у них перед носом. Вот ТЫ, — Тьен сделал ударение на обращение. — Анна, до сих пор еще не заметила, кто стоит у тебя за спиной?

Я рефлекторно оглянулась… и тут же поняла, что сделала ошибку. Очень большую ошибку.

Позади, естественно, никого не было. И когда я собиралась повернуть голову обратно, то, скорее интуитивно, нежели реально, услышала резкий свист. Руки отреагировали молниеносно, куда скорее, чем сознание, и перехватили два летящих в меня метательных ножа быстрее, чем я снова встретилась глазами с Тьеном.

Несколько кимн никто не смел даже вздохнуть. Затем послышались одобрительный свист и удивленные возгласы.

Продолжая удерживать за рукоятки ножи, едва не достигнувшие цели, я стояла, ни жива, ни мертва, пытаясь восстановить дыхание и ход мыслей. Пока безуспешно.

-- Похвальная реакция, — Тьен вытащил из-за спины еще несколько метательных снарядов. — А так?

Следующую атаку я остановила уже без дрожи в руках, тем более, траектории полета подобных ножей, слегка меняющих свое направление в зависимости от угла броска, я недавно изучала. Как оказалось, не зря. Подбросив добычу чуть вверх, я резким броском отправила все шесть ножей обратно их владельцу.

-- Неплохо, а если…

-- Тьен, — Лэйкер многозначительно посмотрел на довольно улыбающегося церсмита.

-- А? Что?

-- Мы знакомимся.

-- Прости. Просто решил проверить…

-- У тебя же есть отчет обо всех тренировках Ани, включая последние данные.

-- Цифры цифрами, — Тьен убрал ножи и приложил ладонь к затылку. — А девочка все равно побледнела. Хотя ты был прав, очень хорошая реакция.

В отличие от, скажем, скорости сокращения мышц, скорость реакции — практически единственный параметр, повлиять на который без серьезной деформации нервной системы Механики не могли. Было возможно только снять барьеры. Поэтому в характеристике церсмита роль сей показатель играл едва ли не решающую.

Проглотив "девочку" и приглушенный смех будущих "коллег", я повторила формальный приветственный жест, после чего взглянула на Лэйкера. Тот едва заметно улыбнулся и продолжил "знакомство".

-- Это Омия.

-- Можно просто Омми, — улыбнулась женщина с коротко стриженными вишневого цвета волосами и такого же красного оттенка глазами. Меня невольно передернуло.

Омия, если верить словам Лэйкера, раньше занималась социальной психологией молодежи, но, то ли работа показалась ей слишком скучной, то ли надоело заниматься чужими проблемами, женщина ушла с проторенной тропы. И мне кажется, не напрасно: как-то сложно представить себя, сидящей перед этими вампирскими глазами — плодом работы генной инженерии.

-- Бойль, — кивнул веснушчатый паренек. — Заочно я с тобой, Аня, знаком едва ли не лучше, чем Лэйкер.

-- Как это? — Не поняла я.

-- Потом объясню, — отмахнулся командир.

Бойль славился на весь Каремс тем, что мог взломать любую городскую систему за минимальное время (это учитывая колоссальный уровень сложности текландтских программных технологий), чем и предопределил свою судьбу: Сенатор мудро решил, что такой лирен на стороне Городов нужнее, чем в лагере Оппозиции, где парнем уже серьезно заинтересовались.

-- Братишки Даль и Зем. Предупреждаю сразу, — Лэйкер поднял указательный палец. — Они не близнецы, хотя и похожи просто невероятно.

"Братишки" и вправду практически ничем не отличались друг от друга. Далю было двадцать три, его брат был старше на год и носил огромную серьгу в ухе. На этом и заканчивалась вся объективная разница. Оба до безумия любили непрожаренное мясо, оба ненавидели учиться. Всегда вместе они впутывались в неприятности и вместе же из них выкарабкивались. Даль и Зем вместе с Тьеном и Омией входили в "ударную" группу отряда, действуя слаженно, равномерно распределяя, в зависимости от ситуации, между собой роли. Но вот если братья ссорились… Тут даже Лэйкер предпочитал убраться куда-нибудь подальше.

Черного цвета взлохмаченные пряди Даля и Зема свидетельствовали об их "неместном" происхождении (у всех текландтцев, если только над ними не поработали генные инженеры, были средне-русые волосы, без исключений). Братья выросли в одной из дальних колоний Текландта, когда-то принадлежавшей Илминру. Каким ветром их занесло в Каремс, не знал никто. Да и зачем?

-- Алва. Эксперт в области биологического оружия. Это, правда, не мешает ей одним ударом вырубить оппозиционера.

Спокойная на вид девушка мило улыбнулась и продолжила над чем-то работать в своей КИС. Эта тихая сосредоточенность как-то не очень вязалась со случаем, рассказанным Лэйкером, когда Алва, разозлившись на своего отца, "случайно" сломала ему позвоночник в трех местах…

-- Ни, Крот, Стайра и Пок — друзья детства. Они единственные из всех присутствующих планировали стать церсмитами.

Ни — довольно нервная тридцатилетняя женщина, ненавидящая повторять что-либо дважды, но частенько это делающая в силу особенностей построения речи (нарушенный порядок слов — это самое меньшее из зол), а потому вечно недовольная, готовая сорваться в любой момент. Крот выступал в роли "проводника" между Ни и всеми остальными, глуша конфликты в зародыше.

Стайра страдала пироманией, а Пок — некоторыми маниакальными наклонностями. Но в целом их объединяло совершенное владение любым видом оружия, включая собственное тело. У них не было постоянной роли в отряде, и они легко подстраивались под обстановку. Когда ребята в деле, утверждал Лэйкер, это страшно… Страшно красиво.

-- Са-Ша. Обеспечивает связь, поддерживает техническое оснащение и информационное поле в лучшем виде. Если что-то не будет работать, знай, кому нужно дать в глаз.

Несмотря на созвучность Са-Ша с привычным именем Саша, мужчина к Дамину никакого отношения не имел. К сожалению.

-- Мотти и Кэппли — наши замечательные спасатели-телохранители, а по совместительству и реаниматоры. С ними не пропадешь, это точно!

Мотти тоже родилась не в Текландте, но, в отличие от Даля с Земом, внешне это никак не проявлялось — все тот же, характерный для реаниматоров, русый конский хвост, любопытные голубые глаза, безумная любовь к растениям. Действительно, БЕЗУМНАЯ.

Кэппли своей манерой держаться напоминала девочку-подростка, несмотря на свои сорок с лишним церт. Впрочем, ей это можно было простить, после того как она несколько раз спасет тебе жизнь.

-- Ну и, наконец, Ирвэлл, наша звезда.

Парень с копной темно-зеленых прямых волос не встал, а просто взлетел, оставаясь в сидячем положении. И хотя я была морально готова к подобному действу, все же не сдержала вздох восхищения.

Ирвэлл прибыл из Илминра после крупной ссоры с родителями. Как сказал Лэйкер, он единственный из Чудиков, кто не обижается на свое прозвище. Ведь он и вправду еще тот чудик. Голубая категория ему это вполне позволяла. Он был весь какой-то… тонкий, что ли. Не дистрофичный, а именно тонкий: неестественно узкие кости, иллюзия вытянутости фигуры не казались уродливыми. Наоборот, создавалось впечатление, словно передо мной — прекрасное эфемерное существо, слишком хрупкое для того, чтобы быть реальным. Лэйкер говорил, что это особенность тел всех Чудиков. Не знаю. Если все они такие же красивые… я хочу в Илминр.

Как единственный лирен с Клиадральным Зерном в отряде (к слову сказать, подобных ему в Текландте было катастрофически мало), Ирвэлл пользовался успехом, что частично вскружило ему голову. Однако в целом, "звездная болезнь" протекала довольно мирно и в рамках допустимого, позволяя разглядеть в заносчивом парне интересную и незаурядную личность. Во всяком случае, со слов командира.

В двух словах, "Серая Молния" представляла собой этакий концентрат талантливых, каждый в своей области лирен. Возникал только один, вполне закономерный вопрос — а что здесь делаю я?

-- Теперь, когда с приветствиями покончено, приступим к делу, — Лэйкер усадил меня в кресло, а сам подошел к экрану-стене, где тут же отобразилась трехмерная карта незнакомой местности. — Так как у нас пополнение, для сплочения отряда и рационального регулирования совместных действий я выбрал для "Серой Молнии" детское задание.

Бойль хмыкнул, но ничего не сказал.

-- Анна, или Аня, по характеристикам прекрасно подходит для роли сирм-разведчика, и в данной операции ее цель будет занимать ключевую позицию.

Я едва удержалась, чтобы не переспросить, какого-какого разведчика? Опять Лэйкер мне что-то не досказал…

-- Интересно взглянуть на новенькую в деле. Так ли она хороша, как вы, дир, расписывали последние двадцать нермт, — проворковала Алва, периодически отрываясь от КИС.

-- Кстати говоря, Алва, я как-то присутствовал на тренировке Ани, и, между прочим, у меня сложилось впечатление, что наша новенькая угадывает опасность еще до ее возникновения, — вмешался Крот, приглаживая короткие кудрявые волосы.

-- Ну-ну.

-- Вернемся к теме, — продолжил Лэйкер. — В квадрате 61-М-149 расположена охраняемая стратегическая точка. Из церсмитов там всего тридцать лирен стандартной подготовки.

При слове "стандартный" Тьен брезгливо поморщился.

-- Данная точка имеет номер 61-М9. За последние четыре дня объект подвергался чрезмерному интересу со стороны Оппозиции. На это можно было бы не обращать внимание, да только в непримечательной 61-М9 сейчас находится некий Умтрий, имеющий непосредственное отношение к разработке военно-стратегических операций против Оппозиции.

-- В Деревне об этом, естественно, узнали заранее. И откуда же утечка информации? — Спросил Са-Ша. — В Общей Сети такие новости явно не выкладывались.

-- Этим сейчас занимаются аналитики и… — Лэйкер вдруг остановился. — Ирвэлл, что такое?

Я посмотрела на парня. Тот сидел мокрый от пота, словно его окатили водой с ног до головы, и, не отрываясь, смотрел на меня.

-- Ирвэлл?

-- Не могу… пробиться… Блок…

-- Что такое? — Лэйкер приблизился к Чудику. — Какой блок? Где?

-- У нее… Блокирующий Покров… — Ирвэлл кивнул в мою сторону. — Очень сложный и хитросплетенный. Явно видна рука профессионала, возможно, белой категории… Я вижу девять подуровней Клиадрального плетения, но, скорее всего, есть и еще… Блок двусторонний и взломать его я не могу. Но одно скажу точно — у нашей новенькой скрыто мощнейшее Клиадральное Зерно…

Наступила тишина. Сохранить спокойствие мне удавалось с огромным трудом. Нельзя же выдавать тайну сейчас, да еще и при всех.

-- О чем это он? — Сделала непонимающее лицо я.

-- А я о том, Аня, что такое плетение на обычного лирена накладывать не станут, — Ирвэлл поднялся с дивана и вплотную приблизился ко мне. — Возможно, ты и сама не знаешь, что произошло, и кто решил спрятать твою Сущность. Однако, во-первых, у тебя есть Клиадральное Зерно, а во-вторых, ты им не можешь воспользоваться.

-- Ирвэлл, объясни присутствующим неЧудикам понятным языком, в чем дело? — Произнесла Омия слегка раздраженным голосом.

-- Я насторожился, когда увидел зашкаливающие показатели реакции Ани, — Чудик вернулся на свое место. — Дело в том, что обладатели Клиадрального Зерна отличаются высокой, сверхнормальной чувствительностью к окружающему миру. Чем выше категория, тем более развита интуиция. Судя по цифрам в отчете, у девушки категория выше синей, а это очень, очень большой потенциал даже по нормам Илминра. Вот только пока на ней Покров, Аня не сможет даже камень с земли поднять (с помощью Клиадры, конечно), а снять Блок лично я не в состоянии. Здесь нужен лирен фиолетовой или даже белой категории.

-- Так вот, в чем разгадка, — Тьен легонько подбросил вверх ножи. — А ведь действительно, эта теория многое делает понятным. От моего броска мало кто может увернуться.

-- Только не хвастайся понапрасну, — покачала головой Омия. — Мы все видели, что ты метнул ножи в треть силы и по предсказуемой траектории.

-- Так, закрыли тему, — поднял ладонь Лэйкер. Все присутствующие тут же замолчали. — Ирвэлл, твои замечания я учту, но, сам знаешь, в ближайшее время в Текландт вряд ли прибудут Чудики белой категории. Во всяком случае, с мирными целями. А до этого мы ничего сделать не сможем. Операцию будем проводить через два нермт. Завтра в это же время я сообщу все необходимые детали. На сегодня все. Можете разойтись.

Все начали подниматься со своих мест и группами покидать Зал. Первыми вышли Тьен, Омия, Даль и Зем, за ними вылетел Са-Ша, что-то бормоча про "бездарных аналитиков", сразу после убежали Кэппли, Стайра и Пок.

-- Аня? — Присел рядом со мной Ирвэлл. — Ты, говоришь, из Дамина, так?

-- Да, а что?

-- Просто, если тебе интересно… Зеркала Дамина и его псевдомира разбились… Мне жаль.

-- Никакой надежды?

-- Увы. Но… я хотел уточнить… Как обстоят… обстояли дела с Клиадрой в Дамине?

-- Никак. Я совсем недавно только узнала о существовании Веселес, других миров и Клиадры.

-- А как тогда ты вообще попала в Текландт?

-- Аня, тебя подвезти? — Вовремя подошел Лэйкер, закончив беседовать с остальными.

-- Да, пожалуйста, — с энтузиазмом откликнулась я, поднимаясь со своего места. — Тебе, Ирвэлл, я позже расскажу эту историю, хорошо?

-- Ловлю на слове, — тут же погрустнел Чудик.

Едва последний лирен покинул комнату, оставив меня и Лэйкера наедине, командир голосом, не предвещающим ничего хорошего, спросил:

-- Аня, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Я открыла было рот, но тут же закрыла, не произнеся ни звука.

-- Я еще могу, с огромным усилием, но выпустить из внимания тот факт, что ты была найдена полумертвая в одном из опаснейших миров Веселес, не понятно как попав туда из Дамина. Могу забыть о том, что в твоем мире ничего не известно о Веселес и Клиадре, хотя сама ты в данном вопросе проявляешь поразительную эрудицию. Но Блокирующий Покров и Клиадральное Зерно кардинально меняют ситуацию.

-- Клянусь, я сама ничего не понимаю.

-- Пойми, я верю тебе и вижу, что ты не врешь. Однако…

-- Что?

-- Все обстоятельства говорят о том, что ты в очень большой опасности. Тобой активно интересуется окружение Сенатора, а также твой знакомый реаниматор Кенст.

-- С чего ты взял?

-- Видишь ли, есть целый ряд аргументов. Во-первых, "Серая Молния" — военно-разведывательный отряд, и он не занимается поиском лирен. А больше шестидесяти нермт назад мне дали задание именно НАЙТИ тебя на Кладбище. Значит, о твоем попадании туда было известно заранее.

-- Но Кенст говорил, что меня случайно…

-- Аня, "случайно" на Кладбище нельзя находиться практически никогда, за исключением определенных хорм между трансформациями пространства. Там нет жизни, нет врагов, нет союзников. И уж разведке там точно делать нечего.

Я молчала.

-- Во-вторых, беженцев в Текландте почти никогда не реанимируют. Только если лирен имеет принципиальное значение для правительства. С тобой же в РОКе носились, как с Абсолютным Радужным Камнем.

Тут я вздрогнула, что не скрылось от внимания Лэйкера. Благо, тот расценил движение неверно и продолжил.

-- В-третьих, все мои запросы, начиная с просьбы принять в свое ЭЛИТНОЕ подразделение и заканчивая полным курсом обучения и вакцинации, были приняты безоговорочно. Тебе предоставлены все возможные условия и льготы, не доступные многим уроженцам Текландта. Спрашивается, зачем? И, наконец, в-четвертых, за тобой ведется постоянное наблюдение. Помимо систем слежения служб безопасности Каремса. Лиренами. Даже сейчас. Ты об этом, конечно, не знаешь. Не слишком ли много внимания к твоей персоне, а?

-- Хочешь сказать, нас прослушивают?

-- Да. Причем целым отделом. Но не волнуйся. Я уже принял некоторые меры. Бойль влез в систему, еще давно, и сейчас для всех приборов наблюдения мы беседуем о предстоящей операции. Однако парнишка не будет сутками следить за тем, чтобы твоя жизнь действительно оставалась личной, сама понимаешь. Поэтому в будущем не касайся этой темы. Во всяком случае, пока я не скажу.

-- Так вот, что Бойль имел в виду под заочным знакомством.

-- Да. Не усложняй ему задачу, хорошо?

-- Лэйкер?

-- Что?

-- Ирвэлл интересуется моим прошлым.

-- Знаю, слышал. Ирвэллу, конечно, можно верить. Но, все равно, советую придумать красивую и максимально правдоподобную историю для всех новых знакомых. Так будет легче.

-- Хорошо.

Черты лица Лэйкера разгладились, и он, наконец, улыбнулся.

-- А ты неплохо держалась сегодня. Поздравляю. У Тьена даже глаза загорелись, когда ты ножи поймала.

-- Надеюсь, больше такой "проверки" не повториться. Я еще пожить хочу.

-- Посмотрим. Ты его заинтересовала, так что никаких гарантий… Ну так что, тебя подвезти?

Аллея психологической разгрузки представляла собой огромное, напоминающее со стороны стадион здание, на разных этажах которого располагались зеленые парки, горные долины, заросшие луговыми цветами поля и даже морские побережья. Естественно, не настоящие, но и не полностью иллюзорные, чем Аллея и отличалась от визуального тренера или того же Зла Снов в развлекательных центрах.

В этот раз я и Артем прогуливались по извилистым пещерам, из-за сталактитов и сталагмитов поразительно схожую с зубастой пастью. То тут, то там вспыхивали белые огоньки, появлявшиеся по обеим сторонам слегка подсвечивающейся зеленым тропинке. Сверху капала вода, звонко ударяясь о камни, и этот звук разносился эхом далеко вперед, раз за разом отражаясь от многочисленных преград на пути.

-- И надолго ты уедешь из Каремса? — После долгого молчания спросил Артем.

-- Хорм на два или на три. Может, чуть дольше — это будет зависеть от обстоятельств.

-- Зачем?

-- Что, зачем?

-- Зачем стоило бежать от гибели в родном мире, чтобы погибать в чужом?

-- Рановато ты меня хоронишь.

-- Просто я знаю, что такое война. Каждый солдат надеется выжить в бою, но домой возвращаются далеко не все.

-- Лэйкер сказал, что это детское задание.

-- Твоему Лэйкеру двадцать шесть, и он может позволить себе называть войну детской забавой. А тебе всего девятнадцать.

-- Велика разница.

-- Аня, не сходи с ума, остановись! У нас появился шанс начать новую жизнь. И для чего же ты его используешь?

-- Мы уже говорили на эту тему. Я не отступлю. Между прочим, у меня все неплохо получается, и это уж гораздо интереснее, чем…

Я осеклась, но было уже поздно.

-- Интереснее, чем работать в Саду?

-- Я не это хотела сказать.

-- Не спорю, бегать с оружием под прицелом вражеского снайпера куда веселее, что уж тут говорить! Только я беспокоюсь не за настроение, а за твою жизнь! Как ты это не поймешь?

-- Артем, я…

-- Послушай, Ань, когда-то ты сама мне говорила, что Текландт чужд нам по определению. Помню, тогда я утверждал обратное. А сейчас мы как будто поменялись ролями. Не знаю, что переубедило тебя, но…

-- Я и сейчас считаю Текландт чужим миром. Может, теперь я верю в это еще больше.

-- Тогда в чем дело? — Артем всплеснул руками и остановился, повернувшись ко мне лицом.

-- Мы живем в Каремсе уже почти семьдесят нермт. За это время я поняла одно — практически все живущие здесь лирены безлики. Они трудятся в разных сферах деятельности, немного отличаются внешне, но в остальном это клоны с одинаковыми потребностями, распорядком дня и интересами (точнее, их отсутствием). Они работают, чтобы работать, не понимая при этом, ради чего живут. Они, как винтики в часах, бесчувственны, тверды и точно исполняют возложенные на них функции. Они умеют мгновенно перемещаться в пространстве, но ближе друг к другу не становятся. Они научились консервировать время, но никак его не используют. Они так похожи на роботов. Но среди них есть исключения. И почти все они — в армии. Потому что, как ни парадоксально, там больше свободы. А без свободы нет личности.

-- Угу. Нет свободы — нет личности. Нет личности — нет человека. Нет человека — нет проблем.

-- Логично, — невольно улыбнувшись, кивнула я.

-- Дурное влияние окружения, — отмахнулся Артем. — Кстати, я тут заметил интересное явление.

-- Какое?

-- У Механиков нет чувства юмора.

-- Это ты верно заметил. Только, не поздновато ли?

-- Надежда умирает последней. Недавно я рассказал "коллеге" по работе старый анекдот про блох, ведущих дискуссию о вероятности жизни на других собаках. Мало того, что я полчаса объяснял этому идиоту, кто такие блохи и собаки, так еще и нарвался на оскорбление: "Ты что, пьяный? Как насекомые могут разговаривать на Транслите?" Вот тут девочка Надя и приказала долго жить. Больше я не рискую.

Какое-то время мы продолжили идти в полном молчании. Через пару минут Артем вновь остановился и внезапно стиснул меня в объятиях.

-- Может, все-таки останешься? Я ведь знаю, после "детского" задания пойдут "подростковые", "юношеские", а там уж и до "взрослых" недалеко.

-- Нет, все уже решено. Жребий брошен.

-- Ну, если Лэйкер допустит, что с тобой произойдет даже пустяковый несчастный случай, я ему голыми руками шею сверну.

-- Это будет весьма проблематично.

-- Ничего, русский человек еще и не с такими проблемами справлялся.

-- Контакт высокого приоритета! — Донеслось у меня из-под плаща.

Я взглянула на мигающий экран. Лэйкер?

-- Поздравляю, дир, вы будете жить долго.

-- Это почему? — Не понял мужчина.

-- Мы с Артемом только что тебя вспоминали.

-- И что?

-- Э-э-э, примета есть такая.

-- Что?

Я почувствовала себя полной дурой и решила сменить тему разговора.

-- Ты что-то хотел сказать?

-- Экстренный перенос времени начала операции на завтра.

-- На завтра?

-- Да, в 17.00 официальный старт. В 13.00 собрание членов отряда.

-- А в чем причина изменений?

-- Оппозиция едва не взяла 61-М9 под контроль шестьдесят лимн назад. И на этом она, очевидно, останавливаться не собирается.

-- Есть какие-нибудь новые подробности? — Вздохнула я.

-- Да. Количество оппозиционеров — двести пятьдесят лирен вместо предполагаемых пятидесяти.

-- Сколько?! — Ахнула я.

-- Я невнятно произнес цифру двести пятьдесят? — Нахмурился Лэйкер.

-- Нет, скорее наоборот.

-- Тогда завтра будь в полной готовности. Кстати, Бойль все еще держит контроль над системами наблюдения.

Я бросила мимолетный взгляд на Артема. Тот демонстративно уставился в потолок пещеры, громко насвистывая какой-то задорный мотив.

-- Так что можешь передать другу, — продолжил Лэйкер, нехорошо улыбаясь. — Пусть рискнет.

-- До завтра, — я поспешила прервать контакт.

Ну и денек…

Между тем Артем, слегка наклонил голову набок и протянул:

-- Э-э-э, с каких пор, интересно, шестнадцать… лирен против двухсот пятидесяти вдруг стало соотношением для детского задания?

-- Ты забыл про то, что я теперь не просто лирен, а очень сильный лирен.

-- В первую очередь, Аня, ты человек.

Я ничего не ответила вслух. Но что-то нет у меня уж очень большой уверенности в своем "человеческом" происхождении.

Глава 9

Широкий перекресток когда-то шумных и многолюдных улиц тонул в густом мраке позднего вечера. Всегда слепяще-яркое солнце сейчас было много бледнее луны и, стыдливо прячась за горизонт, оно почти не рассеивало стремительно наступающую тьму. В длинных и неестественно резких тенях по обеим сторонам дорог ютились жуткие огрызки уже явно нежилых домов, кое-где валялись вывески и пластмассовые таблички с едва угадывающимися надписями на них. Сам воздух, почти осязаемый кожей, был, словно вода в речке с илистым дном, мутный и давящий. В этом кладбище цивилизации я с невероятным трудом, но все же узнала Москву…

Что такого могло произойти всего за месяц в Дамине, столько лет бывшем моим домом? Отчего небо тут болотно-зеленое? Что это за алые шары, лунами висящие над головой? И почему здесь никого нет?

-- Аня? Это ведь ты? — дрожащий голос раздался совсем рядом.

Полупрозрачная дымка воздуха словно раздвинулась, и мне навстречу вышла Юля, держа за руку какого-то парнишку. Оба были с ног до головы перепачканы грязью, перемешанной с чем-то темно-синим. И они… не отбрасывали тени.

-- Юля? Что здесь произошло?

-- Холодно, — просипел парнишка. — Мне холодно.

-- Потерпи, Миш. Сейчас разведем костер и согреемся, — девушка взъерошила пальцами вьющиеся волосы своего спутника и повернулась ко мне лицом. — Где же ты была Аня? Я уже и не надеялась снова с тобой встретиться. Надеюсь, ЭТО ВСЕ произошло не по твоей вине?

-- Я не понимаю, о чем ты? И вообще, что с тобой? Почему ты здесь? Что с городом? Где все? Откуда…

-- Ты задаешь слишком много вопросов, — Юля грустно улыбнулась и села прямо на асфальт. — А ведь ответы лежат у тебя перед глазами.

-- Скоро ночь наступит, — заметил Миша, тоже усевшись на бордюр. Что-то в этом пареньке меня пугало до дрожи. — Они опять придут, да?

-- Кто знает. Может да, может, нет. Надо бы снова найти кого-нибудь из оставшихся. Хотя, уже поздно, наверное. Как всегда.

Я вгляделась в лицо Миши. Тот неожиданно повернулся ко мне и, ехидно улыбнувшись, начал что-то едва слышно, почти беззвучно повторять. И…ни… Ими…р… Илминр?

Паренек, продолжая шлепать губами, несколько раз кивнул головой. Меня словно водой окатило.

-- Юля! — Я схватила бывшую коллегу за руку… и тут же отпрянула: ее ладонь была обжигающе холодной, как сухой лед.

-- Жизнь, — прохрипела девушка, хищно оскалив зубы. — Ты наполнена ею до краев. А нас Бог, похоже, проклял. Лучше бы эти огненные шары уничтожили Землю и всех нас заодно. Теперь даже смерть сторонится этих мест. Только боль… холод… и тени.

-- Ты умерла? — Я сделала пару шагов назад.

-- Умерла? — Юля медленно подняла на меня бессмысленный взгляд пустых глаз. — Я бы хотела умереть… больше всего на свете. Знаешь, я так устала… Но конец не так уж и далек, мы здесь все это чувствуем. Скорее бы.

-- О чем ты говоришь?

-- Скоро все миры канут в Великую Реку. И наш вместе с ним. А до этого мы будем вынуждены сидеть здесь и ждать… Долгие дни и еще более долгие ночи… Не способные забыться даже во сне, с трепетом ожидающие наступления заката, обреченные на полусуществование, неизвестно зачем запертые в этой мертвой скорлупе. Теперь мы такие, не удерживающие собой даже свет. Человек больше не звучит гордо… Здесь вообще больше ничего не звучит…

Блеклое солнце окончательно скрылось на западе, и в мгновение ока небо окрасилось в розовый цвет, неизвестно откуда набежали перламутровые облака, а четыре красных шара слились в две сферы знакомых лун псевдомира — желтую и салатово-зеленую. Руины улиц с тоскливым шелестом исчезли. Осталась только бесконечно тянущаяся вдаль, плоская, как доска, равнина. Где-то вдали кружилась воронка огромного смерча, а сверху падал горячий снег, перемешанный с пеплом.

-- Ну вот, началось, — притворно вздохнул Миша и уронил голову на колени, вывернув шею под совершенно неестественным углом. Это вообще человек?

-- Уходи, — Юля опустила глаза и сцепила руки перед собой. — Здесь тебе не место. Нас покарала сама Судьба… И этот ад только для людей. Прощай, Аня… Пусть помогут тебе небесные силы скорее приблизить наш конец.

-- Нет!!!

-- Аня! Ты что делаешь?

-- А?

Чувствуя, как меня кто-то усиленно трясет за плечи, я открыла глаза. Пару кимн я отходила от кошмара, и только после этого смогла сконцентрироваться на реальности. Почти возле самого лица нависла голова Лэйкера. Его поджатые губы и сдвинутые брови не предвещали ничего хорошего.

-- Э-э-э, я, кажется, уснула?

-- Пенопласт мне в печень, ты издеваешься?! — Мужчина рывком поставил меня на ноги. И тут я заметила, что пальцы на его руках покрыты множеством очень сильных, местами кровоточащих ожогов.

-- Проклятье, что здесь произошло? У тебя…

-- Почему ты не сказала, что владеешь Клиадрой?

-- Чем?

-- Не притворяйся!

-- Но я ничем не владею. Даже Ирвэлл подтвердил, что у меня Блокирующий…

-- Тогда как ты объяснишь это?

Лэйкер кивнул на диван, и, проследив за его взглядом, я ахнула: на белом сверхпрочном материале от моего тела остался черный выгоревший след-отпечаток.

-- Что это?

-- Хотел тебя спросить то же самое. Даже расплавленная сталь не оставит на волокнах обивки ни следа. Вот и скажи мне, пожалуйста, как это ты, не владея Клиадрой, умудрилась повысить температуру своего тела до отметки, при которой от костей остается только горстка пепла? Да еще и не повредить одежду, кстати.

Лэйкер, наконец, отпустил меня и, поморщившись от боли, сжал обгоревшие пальцы в кулаки. Я медленно опустилась на пострадавший диванчик и попыталась осознать произошедшее.

После собрания до начала операции оставалось еще четыре хорм. Все, кроме командира, разбежались по своим делам, а я решила немного поваляться перед первым серьезным испытанием. И, похоже, заснула. Про таблетки, естественно, забыла.

-- Значит, ты ничего не знаешь, — Лэйкер, все время внимательно смотрящий на меня, глубоко вздохнул и покачал головой. — Это плохо. Лучше бы ты была просто Чудиком. А так… Еще не хватало несчастных случаев с твоим участием.

-- Что случилось-то?

-- О, да ничего особенного. Просто тебя дергало и колотило, как в приступе эпилепсии, да диван под тобой начал плавиться. Вот и все.

Я еще раз посмотрела на обугленный след. Но как?

-- А еще датчики зафиксировали сильное Клиадральное воздействие. Удивляюсь, как ты не спалила весь Корпус. Будить тебя тоже удовольствия мало — будто мешок горящих углей горстями перетаскал.

-- Прости…

Лэйкер раздраженно махнул рукой. Ожоги на пальцах постепенно светлели: работали препараты.

-- Лучше давай думать, что скажем остальным. Ирвэлл без труда почувствует след от такого Клиадрального выброса. Если уже не почувствовал. Хотя, что толку. Он же Чудик, и без объяснений все поймет. Интересно, какие еще сюрпризы ты преподнесешь?

-- Хотелось бы и мне это знать, — я провела рукой по еще горячему следу. — Думаешь, мне стоит остаться в Каремсе?

-- А практиковаться кто будет? Ну уж нет. Тебе еще учиться и учиться. За пятьдесят нермт тренировок, даже усиленных, невозможно стать профессиональным церсмитом. Пока что ты осилила программу подготовки лишь в общем, детали и аспекты придется изучать и оттачивать еще очень долго. Конечно, в отряде у тебя особая роль, но и она требует специфической подготовки, а главное, практики. Любопытно, кстати, что Са-Ша тебе приготовил в качестве…

-- А-а-ага! Я так и знал, что нечто подобное вскоре произойдет! — Посреди комнаты с тихим хлопком из ниоткуда вывалился Ирвэлл, сделав при этом два кувырка в воздухе. — Вот это сила! Как ты преодолела Блок?

Я не ответила и только опустила голову. Происходящее мне совсем не нравилось. Если я во сне устраиваю пиротехническое шоу, что же может случиться наяву? Трудно поверить, но, очевидно, я и правда могу… использовать Клиадру. А это опасно, причем не только для меня. Клиадра… Бред какой-то!

-- Ирвэлл, иди погуляй лимн этак сорок, хорошо? — Лэйкер буквально вытолкнул парня за дверь. — Ане сейчас не до тебя.

-- Да я только спросить про…

-- Иди, иди, потом спросишь.

-- Но это же…

Лэйкер закрыл Ирвэллу рот ладонью и вместе с ним скрылся за дверью, жадно сомкнувшейся четвертинками с характерным звуком, а через несколько лимн вернулся уже один.

-- Успокойся, этот шут пока не будет тебя доставать. Но потом, конечно, он наверстает упущенное.

-- Такого еще никогда не было, — прошептала я.

-- Соберись, сегодня для тебя приготовлено слишком ответственное задание, на котором, я не сомневаюсь, ты себя проявишь, раз и навсегда подтвердив, что достойна войти в состав "Серой Молнии" на правах сильного. А с… хм, инцидентом мы попозже разберемся. Ирвэлл, конечно, не самый лучший специалист, но в Илминре Чудиков основательно обучают своему делу, так что с проблемой мы разберемся. А пока сосредоточься на деле.

-- Поняла.

Дверь вновь распахнулась, впустив в Зал слегка прихрамывающего Ирвэлла.

-- Я что, неясно выразился? — Нахмурился Лэйкер, недвусмысленно потирая кулаки.

-- Стой, стой, стой! Погоди! — Замахал руками Чудик. — Сейчас подтянутся остальные, а диванчик… это… Я его починю, можно?

-- Ну… чини. Но чтобы ни звука!

-- Понял, понял, — Ирвэлл демонстративно поднял руки. — Не хватало еще себе кости вправлять перед выходом.

***

Крупные капли дождя непрестанно барабанили по цветному стеклу высоких витражных окон. Аурелиуса стоял, закрыв глаза, и вслушивался в размеренные удары льющейся с неба воды. Обычно задернутые глухие черные шторы в комнате сейчас были аккуратно собраны и стянуты широкими лентами. На низеньком столике, изготовленном из цельного куска светло-сиреневого горного кристалла, остывал нетронутый чай в маленькой фарфоровой чашке.

Что-то неладное творится в Дамине. И в том виновата не только Судьба — ее деструктивная позиция не вызывает никаких сомнений. А вот кто в самый последний миг удержал этот гибнущий мир на грани?

Аурелиус с едва заметной улыбкой открыл глаз и быстрым движением распахнул настежь огромные окна, впустив в комнату наполненный влагой прохладный воздух. Затем, подхватив чуть теплую чашечку, он запрыгнул на широченную кровать, чудом не расплескав свой чай.

Ну конечно, Избранные Посвященные, кто же еще! А раз дело дошло до такого, мягко скажем, рискованного метода "спасения", Хранители Веселес в отчаянии. Это значит, что гипотеза оказалась верна: Избранные действительно связаны с мирами, и не только одними словами. Неудивительно, что даже Сельмия ничего об этом не сказала — отдавать противнику такой козырь! В этом случае все встает на свои места. Казалось бы, с чего Избранным Посвященным вообще проявлять интерес к глобальным катастрофам? Альтруизм? Мораль? Конечно, нет! Жестокая необходимость, инстинкт самосохранения: если исчезнет какое-то количество миров, умрет и один из Хранителей. А ларчик просто открывался! Интересно, действует ли обратная связь? Будем надеяться, что нет. Не хотелось, чтобы Кальтиринт оказался на попечении той же Сельмии — ее в любом случае придется убить, причем очень скоро. Даже жалко бедняжку. Совсем чуть-чуть.

Сделав несколько глотков, Аурелиус оценивающим взглядом окинул свои покои. Ветер уже успел загнать в комнату несколько струй дождя, и теперь на гладком каменном полу из темно-синего мрамора блестели маленькие лужицы. Под самым потолком зависли стеклянные шарики, каждый размером с крупное куриное яйцо, соединенные между собой натянутой стальной цепью. Заточенные в них Сущности каждую ночь озаряли спальню ярким светом, меняя свой цвет по прихоти императора. Светло-голубые стены от пола до высокого потолка покрывал причудливый рельефный орнамент, выполненный из редкой породы пронзительно черного камня, казалось, затягивающего даже свет. Напротив кровати, устланной многочисленными покрывалами глубокого фиолетового цвета, красовался полукруглый камин, зачарованный лично Аурелиусом и очень им любимый. Длинные бессонные ночи, если, конечно, владыка находился во дворце, он проводил сидя на шкуре гигантского кемтрера-альбиноса, любуясь на полыхающие за зубьями каменной решетки языки лилово-сине-белого пламени.

А за плотной занавесью, скрывающей арочный проход, тянулась длинная анфилада: целый ряд из восьми роскошно убранных комнат. И все они являлись частью "личных апартаментов светлейшего и премудрого, отцами Инопространства благословленного, единодержца великой империи Кальтиринта, Аурелиуса Энуалия Вергилиция Бертериана Просветленного".

И он, владыка Аурелиус, готов окунуть и Кальтиринт, и Текландт, и Илминр в кровавый хаос войны, возможно, самой масштабной и беспощадной за всю историю Веселес. Естественно, в этой игре ОН будет устанавливать правила, а не возомнившие о себе невесть что Механики и Чудики, глупцы, бесящиеся с жиру, а потому не замечающие ничего вокруг.

Только для завершения плана необходима одна маленькая деталь. Та, что называет себя Анной, но не знает ни своего истинного имени, ни настоящего Сущностного Образа. В Текландте она долго не продержится, это ясно, как день — девочку потянет на родину. Или ее потянут насильно — не важно. Упускать из виду это милое яблоко раздора было бы непозволительной глупостью, а идти в открытую против Судьбы или, что еще веселее, Избранных Посвященных, по крайней мере, безрассудно. А ведь, похоже, придется… Но, в общем-то, если дочка Эстеллы лэ Деборо хотя бы в половину так сильна, как ее мать, игра определенно стоит свеч. В крайнем случае, если не удастся склонить девочку на свою сторону добровольно, из нее можно сделать куколку-марионетку, ну или убить, в конце концов, как-нибудь поизощреннее — тоже, какое-никакое, а развлечение.

А насчет загадочного Клиадрального плетения, высасывающего из Веселес жизненные соки, надо бы спросить лично у Эстеллы. Все-таки, бывшая правительница Илминра была достаточно умна, чтобы придумать хоть какой-нибудь обходной путь к решению создавшейся малоприятной проблемы.

"Владыка Аурелиус, прошу меня простить за то, что так бесцеремонно прерываю ход ваших мыслей, но только что пребыла делегация из провинции Мельтр". Они уже здесь? Быстро. Это хорошо. Подготовь Малый Зал для аудиенции, Арлет. "Слушаюсь, владыка".

Нехотя поднявшись с кровати, юноша подошел к распахнутому окну и, присев на мокрый подоконник, подставил голову под ледяные струи дождя. Скоро осень. В этом году она будет очень холодной, судя по погоде, не радующей столицу солнцем и теплом уже неделю. Медленно, одно за другим, в парке, укутанные почти беспрерывно льющейся с неба водой, будут засыпать деревья. Обидно осознавать, что даже у самого обычного кустика больше шансов дожить до старости, чем у тебя. Может, на недельку стать кустиком? Это было бы забавно.

Сильный порыв ветра разметал складки шелкового халата, и в свете пасмурного утра сверкнул кипельно белый Абсолютный Радужный Камень в хитроумной оправе из тонких платиновых щупалец-пальцев. И он сейчас подавал своему хозяину сигнал тревоги.

Знаю, знаю. Утро добрым не бывает. Ни одного дня без этих бессмысленных покушений. И кто на это раз? А-а-а, ну, наконец-то, решился — почти два месяца собирался, готовился. Зачем, спрашивается? Опять какой-то молодой и амбициозный граф Не-Помню-Как-Зовут Великолепный с весьма посредственными возможностями. Жаль… За столько лет ни одного по-настоящему достойного противника среди подданных. Так и со скуки умереть недолго.

Демонстративно зевнув, Аурелиус легко спрыгнул с подоконника и, сплетя мимоходом, почти на уровне подсознания, смертоносную Клиадральную вязь, неторопливо вышел из спальни готовиться к торжественному приему, даже не удосужившись взглянуть на притаившегося за территорией замка неудавшегося мстителя. Уже мертвого.

***

-- Отряд! Построение 4А! — Резкая команда Лэйкера с большим трудом пробилась в затуманенное головокружением сознание — организм, игнорируя все тренинги и препараты, к Симилтронным путям привыкать категорически отказывался. Благо, выучка, пусть и непродолжительная, дело-таки сделала, и свое место я заняла вовремя.

Нынешний район дислокации "Серой Молнии" больше напоминал марсианскую пустыню — уходящая вдаль плоскость красноватого песка, редкие нагромождения камней, каждый из которых размерами едва превышал футбольный мяч, и укутанное плотной стеной слоистых облаков грязно-серое небо. Отнюдь не самые радостные декорации, если честно. Впрочем, все равно согласно плану, мы не должны были задерживаться здесь больше двух хорм — именно на это время был рассчитан срок функционирования защитного поля-колпака, накрывающего весь квадрат 61-М-149. Благодаря ему температура воздуха и радиационный фон держались в рамках нормы.

-- М-18! Организуешь лагерь и готовишь инструктаж для М-8.

-- Да, дир! — Кивнул Са-Ша и принялся распаковывать внушительного размера сумку, габаритами не уступающую шкафу-купе.

-- М-2, М-3, М-4, М-5! Приступаете к выполнению своей миссии через двадцать восемь лимн. Пока свободны.

-- Да, дир! — Хором выкрикнули Тьен, Омия, Даль и Зем.

-- М-8! — Лэйкер обратился ко мне. — Получаешь инструкции у М-16 и выходишь через четыре лимн.

-- Да, дир! — Ответила я, не без интереса разглядывая, как Са-Ша, подобно дирижеру, размахивал пультом управления, и, подчиняясь этим движениям, из обыкновенного с виду черного ящика разворачивался целый палаточный городок на шестнадцать персон — захватывающее зрелище, надо сказать.

-- М-12! Следишь за информационным полем.

-- Да, дир! — Отозвался Бойль и сразу же направился к своей, только что развернувшейся "палатке", способной выдержать, по словам Лэйкера, чуть ли не ядерный взрыв. Естественно, я этому не поверила.

-- М-10, М-11! Выступаете через тридцать семь лимн. Пока свободны.

-- Да, дир! — Тут же среагировали Пок и Алва.

-- М-6, М-7, М-9, М-13, М-14, М-15! Остаетесь в резерве. Всем разойтись.

-- Да, дир!

Отряд мгновенно растворился — все разбежались кто куда, а я, чувствуя, как от волнения дрожат коленки, приблизилась к Са-Ша, уже державшему наготове металлический футляр. Что-то мне подсказывало, там лежал вовсе не водяной пистолет.

-- Когда-нибудь держала ТГЛУ типа 78АТ35? — Механик протянул мне чемоданчик.

-- Нет, — ошалело ответила я, принимая футляр.

-- Хм. Ну, значит, теперь держала. Открывай.

Я приложила ладонь к индикаторной панели. Через миг перед моим взором предстал странный браслет, очень похожий на металлического паука. Ни кнопок, ни пластин, ни каких-нибудь отверстий на гладкой поверхности я не заметила.

-- Теплогенерирующее Лимзинтронкринное Устройство, или ТГЛУ — крепящаяся на запястье правой руки установка весом двадцать три формн, — Са-Ша сомкнул "лапы" браслета на моей руке и продолжил. — Принцип управления схож с Клецпером в плане необходимости визуального контакта с объектом. Активируется голосовой командой "ОТО-Огонь", либо тремя последовательными прикосновениями указательного пальца к устройству, либо командой с твоей или Лэйкера КИС. Расщепляет на атомы объект любой молекулярной структуры. Радиус поражения варьируется от двух стик до десяти кэрл. Бесшумный. Реакция на электромагнитное и радиационное излучение любой интенсивности нулевая. При непрерывном использовании время работы без подзарядки — пятьдесят два хорм и восемнадцать лимн. Система не реагирует, если ты находишься в зоне поражения. Захочешь покончить с жизнью самоубийством — голосовая команда "ОТО-Самоликвидация" к твоим услугам. Вопросы есть?

-- Н-нет, — судорожно сглотнула я.

-- Тогда действуй.

Закончив так называемый "инструктаж", Са-Ша направился к скучающему резерву и с криком: "Ну, сейчас-то, Ирвэлл, я тебя достану!", бросился на зевающего Чудика. Последний, оборвав зевок на середине, в последний миг увернулся и, неуловимо быстрым рывком очутившись за спиной нападающего, навалился на еще летящего в прыжке Са-Ша, повалив того на песок. Затем оба, ругаясь кто на текландтском, кто илминрском языках и периодически хохоча, покатились по земле, подняв в воздух целое облако пыли.

Я не стала дожидаться развязки этого, обещающего быть занимательным представления, а вместо этого сверилась с выданной через линзы миниатюрной картой квадрата 61-М-149 и оправилась выполнять свое первое реальное задание.

План операции был предельно прост. Мне, дабы свыкнуться с ролью разведчика (в Текландте под этим термином подразумевали церсмита с куда более длинным списком обязанностей, нежели в Дамине), точнее даже, сирм-разведчика, необходимо было НЕЗАМЕТНО пробраться в походный лагерь Оппозиции, расположенный неподалеку, и любыми способами раздобыть некий "красный куб", находящийся предположительно у командира отряда и предназначающийся для взлома системы безопасности КИС того самого Умтрия, невесть что забывшего в этом районе. Чем могла грозить утечка даже небольшой части засекреченной информации, не стоило и объяснять. Так как собственными разработками в области технологий программирования Оппозиция похвастаться не могла, а "догонять" ушедшие далеко-далеко вперед Города было уже бесполезно, выходцы из Деревни просто "нелегально изымали" некоторые приборы, в том числе и "красный куб" (настоящее название этого устройства я не смогла даже выговорить, не то что запомнить). Поэтому, предположительно, кроме единственного имеющегося "универсального взломщика" в лагере не должно было находиться ничего подобного, а значит, после "исчезновения" кубика продолжение осады 61-М9 станет бессмысленным, и оппозиционеры уберутся восвояси. Лэйкер дал четкое указание: свести число жертв к минимуму. Однако о том, как именно я буду выполнять задание, мне ничего не сказал, воспользовавшись железной отговоркой "свобода действий". Замечательно.

А пока я буду обыскивать целый лагерь, ударная команда Тьен-Омия-Даль-Зем будут с боем прорываться к точке 61-М9, отвлекая на себя внимание противника. В это время Алва и Пок проникнут на объект (подземную исследовательскую лабораторию), после чего в целости и сохранности доставят несчастного Умтрия в ближайший Город любым попавшемся под руку воздушным транспортом. Оказалось, что у бедняги индивидуальная непереносимость Симилтронных лучей, а потому использование так любимых Механиками, но все же опасных для здоровья симпутов невозможно. Впрочем, данное обстоятельство никого особо не смущало, и на всю операцию было выделено всего-то восемьдесят шесть лимн. Это без учета расхода времени на "непредвиденные обстоятельства", от которых Лэйкер, конечно, отмахнулся, но предусмотрительно установил-таки время функционирования защитного колпака на два хорм.

Убежище оппозиционеров я заметила еще издалека, но рассмотреть его получше мне удалось лишь спустя несколько лимн. И увиденное сразу обнажило ту колоссальную разницу, существующую между Городом и Деревней, о которой так много говорили в Каремсе.

Первое, что бросилось в глаза — "забор", представляющий собой ряд монолитных бетонных блоков, испещренных многочисленными следами от микровзрывов, глубокими рубцами и повреждениями, происхождение которых было затруднительно определить на первый взгляд. Высота заграждений едва превышала три теркверт, и мобильностью эта бетонная груда, само собой, не отличалась. Непонятно, как ее сюда вообще притащили: антигравитационные элементы — исключительная привилегия Городов.

Ничего, хоть отдаленно напоминающего ворота, мне заметить не удалось. Переключив режим работы линз с обычного на "Leirzuch", я пристально осмотрела лежащий под ногами и возле лагеря грунт. Ага, так и есть. Несколько когда-то разрозненных пустот под землей теперь соединялись туннелем, ведущем из-за бетонной ограды в сторону 61-М9. Если его завалить…

-- М-8! Оставь в покое лаз и продолжай выполнять задание, — Лэйкер то ли каким-то образом прочитал мысли, то ли просто угадал, наблюдая за обстановкой через спутниковые системы.

-- Подтверждаю! — Нехотя отозвалась я, отрывая взгляд от потайного хода.

Забираться под землю и проникать в лагерь через туннель не было ни желания, ни времени. На всякий случай протестировав прилегающие к "забору" полкэрл на наличие источников тепла и убедившись, что за стеной никого живого нет, я запрыгнула на бетонную конструкцию.

Внутреннее пространство укрепления здорово напоминало свалку проржавевшего металлолома: массивные серо-бурые коробки-вагоны громоздились через каждые два-три теркверт, устремив вверх широкие колеса, словно сдаваясь. Судя по всему, эти горы железа, на себе познавшие безжалостную коррозию, выполняли функцию жилых помещений. Во всяком случае, овальные отверстия-провалы в каждом из "домиков" больше походили на двери, нежели на что-то другое. Вот только эффективно укрыться в таком походном бункере можно было только от дождя, но никак не от даже самого простого Клецпера. Чего стоило хотя бы ТГЛУ на моем запястье.

Приблизительно в центре этого кладбища вагонов стояло несколько круглых столов… А за ними сидели все десять находящихся здесь оппозиционеров и играли в карты! Ничего себе укрепление! Тоже мне, защитники — слон мимо протопает, а они и не заметят. Или это просто ловушка?

-- Просто оппозиционеры в большинстве совеем без ума от азартных игр, а данные конкретные лирены явно не ожидают не то что скрывающегося лазутчика, даже агрессивно настроенного нападающего. Кроме того, Бойль вырубил все их примитивные сигнализации, — не по регламенту усмехнулся Лэйкер.

-- Ты что, читаешь мои мысли? — Шепнула я.

-- Я — нет, а вот Ирвэлл — да.

-- Что? Зачем?

"Спокойно, Аня, не кипятись, как у вас говорится". Ирвэлл, какого черта ты делаешь?

-- Сейчас я говорю с тобой не как командир отряда "Серая Молния", а как церсмит, прекрасно понимающий, что значит идти на задание впервые. Можешь назвать это страховкой.

"Вот ведь врун, а! "Как церсмит, прекрасно знающий, бла-бла-бла". Хочешь, скажу, что он думает на самом деле?" Мне не нравится, когда кто-то бубнит в моей голове. Намек понял?

Дожила, называется. Мало вездесущих систем наблюдения, коими нашпигован Каремс, так тут еще и в мыслях завелся наглый агент-шпион, и…

Ирвэлл, прекрати петь! "Прости, прости".

С тщательным старанием перебирая в уме все знакомые нецензурные выражения, я тихонько спрыгнула со стены и, пригнувшись, осторожно двинулась к центру лагеря. Чем ближе я подкрадывалась к столикам, тем громче звучала причудливая речь оппозиционеров. Интересно, они знают Транслит? На всякий случай.

А игра, похоже, шла нешуточная: я подобралась к цели настолько близко, что уже отчетливо видела тонкие металлические пластинки-карты шириной с ладонь, на каждой из которых слегка подсвечивались разными цветами странные символы и предметы самых невероятных форм. Периодически разные голоса выкрикивали резкие фразы, пару раз дело едва не дошло до драки.

Удостоверившись, что на меня никто внимания не обращает, я уже собралась было забраться в ближайший вагончик, как увидела сверкнувший в руке одного из игроков небольшой предмет. Тот самый "красный куб".

-- Прикончи их, и дело сделано, — в ухе вновь раздался голос командира.

-- ТГЛУ обратит в ничто не только их самих, но и куб!

-- Ну и пусть. В Каремсе таких много. Главное, чтобы у Оппозиции его больше не было.

-- Но… ты же сам говорил, надо обойтись минимальными жертвами.

-- М-8! Приказываю немедленно лишить Оппозицию указанного предмета любыми способами. Сейчас же!

Любыми, значит? Ну, хорошо.

-- Да, дир!

Отключив полностью устройство связи в ухе, я вышла из своего укрытия и двинулась прямо к игрокам.

-- Всем оставаться на местах! При попытке к бегству открываю огонь на поражение! — Я постаралась, чтобы голос звучал твердо и уверенно, но на деле получился какой-то истеричный вопль. Нервы, нервы.

Однако оппозиционеры даже и не думали отрываться от игры. Невероятно.

-- Эй, я к кому обращаюсь?

-- Сейчас, погоди, закончим партию, — откликнулся обладатель "красного куба", явно заслуживающий прозвище "Мускульный клубок". Похоже, он и был командиром.

Я даже опешила от такой наглости.

-- Сейчас же прекратите игру!

Никакой реакции. Ну, ничего, сейчас я им покажу…

-- ОТО-Огонь! — Скомандовала я, поймав в объектив линзы ближайшие несколько "домиков".

Я не почувствовала ни отдачи, ни даже тепла от смертоносного браслета. Просто вместо громоздившихся вагонов куталась в прозрачном пыльном покрывале огромная воронка. Никаких спецэффектов: был объект — нет объекта.

Оппозиционеры, наконец, отреагировали, замерев, кто в каком положении оказался. Хоть фотографию делай.

-- Ты что натворила! — прошипел Мускульный Клубок.

-- Обратила на себя внимание, — невозмутимо развела руками я. — Мне нужен ваш "красный куб".

-- А Абсолютный Радужный Камень ты не хочешь?

-- А у тебя есть? Впрочем, я, конечно, могла просто обратить в пыль всех вас, дабы ваши соратники в другой раз не недооценивали противника. Но… — я деловито (надеюсь, что именно так) погладила ТГЛУ. — Мне как-то не хочется увеличивать и без того немалый список своих жертв. И потому, что насчет сделки?

-- Какой еще сделки?

-- "Красный куб" в обмен на ваши жизни.

Все оппозиционеры, как один, дружно загоготали, побросав карты на стол. Плохо…

-- Не помню, чтобы я произнесла какую-нибудь шутку. Или у вас такое специфическое чувство юмора?

И вновь взрыв гомерического хохота. Ох, как недоброго.

-- А давай мы изменим условия, — пригладив назад темно-русые волосы, усмехнулся Мускульный Клубок. — Я, так и быть, отдам тебе "красный куб", и то, только потому, что ты явно не горожанка и здорово шутишь. Но только в том случае, если обыграешь меня в Трипшпиль. Либо соглашайся, либо иди отсюда, пока есть шанс

-- Но я могу и так вас всех…

-- Могла бы — уже убила. Так, что скажешь?

Ох, нехорошо. Об играх с Оппозиционерами меня предупреждал еще дипломат, а я даже правил не знаю… И убивать их мне совсем не хочется…

-- Хорошо, будем играть.

"Аня, ты что? Это же…" Умолкни Ирвэлл. "Но это же…"

Я легонько, почти инстинктивно коснулась спрятанного под костюмом талисмана, и голос Чудика тут же умолк. Интересно. На досуге надо будет попробовать поэкспериментировать.

-- Но если ты проиграешь, — ухмыльнулся командир. — просто так от нас не уйдешь.

-- Сначала попробуй меня обыграть, — деланная самоуверенность давалась ох как нелегко.

Оппозиционеры расступились, пропустив меня к столу, и тут же сомкнули кольцо. Девять пар любопытных и отнюдь не скромно таращившихся на меня глаз я ощущала почти всем телом. Командир сел напротив и нарочито медленно начал перетасовывать карты. Уверенность таяла с каждой кимн. Ничего, будем делать то, что и соперник, а там посмотрим…

Между тем пальцы командира мастерски раскидали колоду: четыре карты мне, четыре — ему, еще двенадцать ровно посередине, оставшиеся разделены на две части и покоятся слева от меня по обеим сторонам от разделяющего стол ряда. Жуть.

Мускульный Клубок взял свои карты и внимательно начал их изучать. Я проделала ту же операцию. Только, в отличие от соперника, я ничего не понимала — подписи были явно не на Транслите.

Оппозиционер взял две карты из стопки на соей стороне и еще одну из ряда. Я повторила его действия. Затем мужчина положил рядом с центром три карты рубашками вниз. Это уже сложнее. Эх, была не была.

-- Ты смеешься? — Приподнял брови командир. — Настолько уверена, что ставишь против Алого Ветра, Золотого Крючка и Синей Капли Серебряный Скипетр, Синий Цветок и Золотую Иглу?

Улыбнувшись, я пожала плечами, чувствую при этом, как по спине струится холодный пот.

Разобрав оставшиеся в ряду карты, каждый по четыре, а затем выложив все, что было на руках рубашкой вверх, мы пару лимн буравили друг друга взглядами. Первым не выдержал командир. Злорадно усмехаясь, он перевернул свои карты.

-- Похоже, в Город ты сегодня не вернешься, — пропел он.

Мне оставалось только открыть на всеобщее обозрение свое "богатство" и закрыть глаза. План Б. Мне срочно нужно придумать План Б.

Вокруг стало тихо. Очень тихо. Затем уши заложило от громоподобного рыка Мускульного Клубка.

-- ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

Я осторожно открыла глаза и постаралась принять непринужденную позу. Это очень сложно, учитывая нервную дрожь в коленках.

-- Ты! ТЫ! — Продолжал грохотать оппозиционер, тыча в меня пальцем. — Но как? Как ты могла знать, что выпадет именно эта переворачивающая комбинация? Это же невозможно!

-- Уговор, — процедила я, небрежно кладя руку на стол и втайне надеясь, что в порыве бешенства мне не раздробят череп. — Отдавай мне "красный куб".

-- Да забирай! Только скажи, как ты это сделала?

О…

-- Интуиция, наверное, — пожала плечами я, забирая прибор.

-- Ты точно не из Города! — Командир недоуменно покачал головой. — Там так не умеют. Профессионал, это точно! Сыграем как-нибудь еще раз? Я к тому времени потренируюсь.

-- Может быть, — я потихоньку начала пятиться назад.

-- Если будешь в Левере, спроси Кэла Фриншнайца. Меня многие знают.

-- Только если попаду в Левер! — Крикнула напоследок я, едва сдерживаясь, чтобы не пуститься бежать прямо сейчас.

Вот это да! Я ОБЫГРАЛА ОППОЗИЦИОНЕРА! Не зная правил! И выполнила задание, не убив ни одного лирена! "Красный куб" у нас, теперь дело сделано. Вот Лэйкер удивится…

-- Я ТЕБЯ УБЬЮ!!! — Продолжал орать Лэйкер, едва удерживаемый Ирвэллом. — Ты в своем уме была? Пусти, Ирвэлл, я ее убью!

-- Но ты же сам сказал, любыми способами, вот я и…

-- Hudzal Schmitlenz! Не знаю, чем ты думала в это время, но явно не мозгами. Ты — разведчик. Meduzi shum, ты сирм-разведчик! Вступать в информационный контакт с противником в данной ситуации, открывать ему свои цели, играть с ним в Трипшпиль… Schviz! Вообще играть с оппозиционером… ИГРАТЬ С ОППОЗИЦИОНЕРОМ!!!

-- Но ведь все хорошо! Задание выполнено.

-- Hudnim dirk wertzig! Nag un mert Schmitlenz!

-- Тихо, тихо, Лэйкер, успокойся, — Ирвэлл, слегка покрасневший то ли от натуги, то ли от смысла ругательств, которых я, к счастью, не знала, попытался закрыть командиру рот. — Нельзя же при дамах такими выражениями.

-- Да она чуть себя не… Schviz! — Проревел Лэйкер. — Переговорное устройство выключила! С тобой связь оборвала!

-- О, кстати, Аня, как ты это сделала? — спросил Чудик. — Ты же, вроде как, не владеешь Клиадрой.

-- В следующий раз, никакой свободы действий, — Лэйкер, наконец, взял себя в руки. После десяти лимн бешенства — никогда не видела его таким. — Пусти меня, Ирвэлл… Буду диктовать каждый шаг, и попробуй нарушить хоть один приказ! Ответишь по всей строгости Военного Судопроизводства! Я понятно выразился на этот раз?

-- Да, дир, — еле слышно ответила я.

Лэйкер нервно дернул щекой.

-- Ань, ну скажи мне, зачем ты это сделала? Я понимаю, Ирвэлл — это еще тот болван, но ты! Я ведь никогда не учил тебя не то, что Трипшпилю, но даже элементарной Химкравде.

Я промолчала.

-- Просто тебе невероятно повезло. Нереально повезло. Даже представить не можешь, насколько.

-- Это все Клиадральное Зерно, — встрял Ирвэлл.

-- Знаешь, что бы случилось в девяноста девяти процентах случаев, если бы ты проиграла? — Продолжил Лэйкер.

-- Догадываюсь.

-- Да ничего ты не догадываешься! Я ведь сам из Оппозиции, такого насмотрелся. Тебя стошнит от самых невинных развлечений… Но, похоже, ты ОЧЕНЬ впечатлила этого… Фриншнайца. Получить персональное приглашение на игру в Левер…

-- Научишь меня играть в Трипшпиль? — Робко спросила я. — На всякий случай.

-- ЧТО?! А, ну тебя, — махнул рукой командир. И когда он перенял от меня этот жест? — Эх, чувствую, заведут тебя Симилтронные пути жизни в такие дебри… Придется ведь научить! Надо же хоть как-то повышать процент вероятности выигрыша, как ты говоришь, на всякий случай. Поверь, так везти тебе больше не будет.

-- Будет, — усмехнулся Ирвэлл. — По себе знаю. И не только в играх. Вообще, пока не столкнется с лиреном более высокой категории. Вот тогда, скорее всего, будет везти ему.

-- Пойду проведаю Бойля, — Лэйкер направился к выходу из палатки. — А ты, Аня, до конца операции чтобы не высовывалась отсюда, ясно?

-- Да, дир! — Улыбнулась я.

-- И ты, Ирвэлл, чтобы ни слова о Клиадре, Блоке и прочем. Хоть о политике болтайте, понял меня?

-- Да, дир! — Подмигнул Чудик.

-- Ох, молодежь, — простонал командир. — За каждым вздохом следить надо.

Операция закончилась вовремя. Задержек не возникло, никаких инцидентов больше не произошло, и, отпустив всех по домам после краткого подведения итогов, Лэйкер, в сопровождении меня и, конечно же, Ирвэлла переместился сразу в Зал Собраний, как он сказал: "Для ОЧЕНЬ серьезного разговора". Не нужно владеть Клиадрой, чтобы догадаться — речь пойдет вовсе не о погоде.

-- Давай сразу договоримся, — обратился ко мне Чудик. — Сначала я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь. Потом поменяемся ролями, хорошо?

Я кивнула.

-- Только не перегибай палку, — Лэйкер рухнул в кресло и кивнул на починенный диванчик.

-- Итак, — начал Ирвэлл. — Ты из Дамина?

-- Да.

-- Никаких… э, сверхнормальных способностей за собой не замечала?

-- Магнитом притягиваю неприятности, а так — ничего. Разве что, эмпатия.

-- Как давно ты узнала о существовании других миров? И откуда? Насколько мне известно, Дамин — закрытый мир. Был им. А значит, Коридором Времени местные лирены никогда не пользовались.

-- Про… Веселес я узнала за два нермт до… прибытия в Текландт.

-- М-м-м, интересно, и каким образом?

-- Прочитала… в книге.

-- Даминской? — Брови Ирвэлла удивленно поползли вверх.

-- На ней не было написано, но вряд ли. Хотя, кто знает.

-- Ага, и, как пользоваться Клиадрой, ты тоже в книжке прочитала?

-- Нет.

-- Тебе показали?

-- Да.

-- Кто?

Я поджала губы, но все же произнесла.

-- Воины Судьбы.

-- Ой, ладно, быть такого не может, — отмахнулся на миг побледневший Ирвэлл. — Судьба не занимается просветительской деятельностью.

-- Воины Судьбы приходили за мной.

-- Знаешь, Ань, в таком случае ты бы здесь не сидела, уж поверь.

-- Мне просто повезло, и я сбежала.

-- Ха, сбежала! Скорее ангелы станут вегетарианцами, чем Судьба упустит свою добычу.

-- Ангелы? Вегетарианцами? — Не поняла я.

-- Стоп. Пока мы не поменялись ролями. То, что ты говоришь, по определению — бессмыслица. Но лжи я не чувствую… А как ты оказалась на Кладбище?

-- Просто нырнула в первое попавшееся зеркало.

-- А ты знаешь, что этого делать ни в коем случае нельзя?

-- Да.

-- И?

-- Со знаком на спине не очень-то задумываешься о том, что можно, а что — нет.

-- И где же Знак теперь? Неужели исчез? — Наигранно взволнованным голосом спросил Чудик.

-- Да.

-- И как?

-- Не знаю.

-- Отлично. Резюмируем первую часть беседы. Ты жила в Дамине, пребывая в счастливом неведении о других мирах, как вдруг, откуда ни возьмись, появляются Воины Судьбы (и это в одном из, скажем так, не самых развитых миров), указывают путь в Коридор Времени, а сами упускают тебя из виду. Ты бежишь и, конечно, абсолютно случайно, оказываешься в одном из самых опасных мест Веселес, где впадаешь в состояние клинической смерти и уже известным образом попадаешь в Текландт. Без Знака. Знаешь, что получается?

-- Что?

-- Бред свирдовый, вот что! Либо ты упустила одну "ма-а-аленькую" деталь, либо я Избранный Посвященный. Знаешь кто это такие, надеюсь?

-- Знаю.

Ирвэлл принялся ходить по комнате, для пущего эффекта шагая по стенам и потолку так же непринужденно, как по полу. Лэйкер только фыркнул — в беседу ввязываться он не спешил. Чудик тоже молчал, и я решила рискнуть и перехватить инициативу в свои руки.

-- Теперь я могу задать вопрос?

-- Угу, — отозвался голос с потолка.

-- А если у миров разбиваются зеркала… Точно никаких шансов?

-- Абсолютно. Нет зеркала — нет мира.

-- Кто-нибудь проверял?

-- Ань, ну подумай сама, кто осмелится проверять? Путешествовать между мирами и без того опасно, а желающих покончить с собой таким не самым оригинальным способом, надо полагать, немного.

-- Значит, прямых доказательств нет.

-- Мой тебе совет, — Ирвэлл опустился, наконец, в кресло. — Забудь уже про Дамин. Нет его, и все.

-- Не уверена в этом.

На одном дыхании я пересказала намертво отпечатавшийся в памяти странный сон, увиденный сегодня. В свою очередь, Лэйкер добавил пару штрихов к общей картине, уточнив "милые" подробности моего пробуждения.

-- Ну… — протянул Ирвэлл. — Не спорю, обладатели Клиадрального Зерна порой видят вещие сны. Вот мне один раз на кануне дня рождения приснилось, что мама, вся с ног до головы в крови, дарит мне цветное печенье, а потом падает замертво…

-- И… что? — Осторожно спросила я.

-- Что, что… Не сбылось, конечно!

-- Ну тебя, напугал!

-- Я все к тому веду, что присниться может всякое. Верить — себе дороже.

-- Это ты здорово… про маму! — хмыкнул Лэйкер.

-- А то! — Захохотал Ирвэлл. — Видел, какое у нее было лицо?

-- Очень смешно, — надулась я. — Тоже мне, цирк.

-- А Блок у тебя как был, так и есть, — заметил Чудик. — Но, похоже, каким-то образом ты можешь его преодолевать. Иначе через Коридор Времени ты бы сама не прошла.

-- И диван не расправила, — вставил Лэйкер.

-- И это значит… проведем эксперимент!

-- Что? — Я вскочила на ноги.

-- Спокойно, — Ирвэлл замахал руками. — Ничего опасного. Просто позволь разыграться воображению. Представь, пожалуйста, что возле Лэйкера воздух начинает уплотняться и обретает форму… кулака. Готово? А теперь, ударь этим кулаком лежебоке в ухо!

-- Ирвэлл… — угрожающе прорычал Лэйкер. — Ты хорошо подумал?

-- Не получается! — Не без радости отчиталась я.

-- Попробуй еще раз. Собери воздушный кулак, и на счет три пусти в ход это грозное оружие. Итак, раз, два… ТРИ!!!

Ирвэлл так громко заорал мне в ухо, что я подскочила не месте и сама закричала. Через мгновение взвыл, схватившись за ухо, Лэйкер. И только Чудик покатывался со смеху. Недолго. Пока командир не поднялся с кресла.

-- Ну, Ирвэлл, сейчас ты у меня получишь…

В общем, через несколько лимн мир вновь воцарился в Зале Собраний. Лэйкер все еще ощупывал сильно покрасневшее ухо, Ирвэлл потирал затылок, а я переводила взгляд с одного на другого, дожидаясь, пока кто-нибудь разорвет тишину.

-- Эксперимент показал… — прищурив глаза от головной боли, произнес Чудик. — Что Аня может использовать Клиадру в обход Блока, но только в состоянии… эмоциональной нестабильности.

-- Еще один такой эксперимент, и я за себя не отвечаю, — проворчал Лэйкер.

-- Удивительно, — Ирвэлл сделал вид, что ничего не слышал. — У тебя, Аня, очень здорово получилось… совместить мысль с Клиадрой. Тебя точно никто не учил раньше?

-- Откуда? Нет, конечно.

-- Просто, если у тебя все происходит на подсознательном уровне, и ты даже не задумываешься толком о структуре плетения, то… у тебя явно фиолетовая категория. В этом случае, возникает вопрос, как ты оказалась в Дамине? Там же вообще нет лирен с высокой категорией. Не было. Я специально узнавал.

-- Ты спрашиваешь то, о чем я и понятия не имею.

-- Короче, мне с тобой еще работать и работать. Будем проводить опыты, а там…

-- Я тебе такие опыты сейчас проведу, — прорычал Лэйкер. — Ну и сутки выдались. Чтобы меня довести до такого состояния, когда я убить всех вас готов…

--…В общем, увидимся! — Быстро закончил Ирвэлл, явно намереваясь убраться из Зала.

-- Да, Аня, иди домой. А с тобой, Ирвэлл, — Лэйкер скривился в усмешке. — Мы сейчас поговорим.

-- Может, не надо? — Чудик медленно направился к двери. — Я… спать хочу… и…

-- Надо, надо. И не вздумай исчезать. Найду и все кости у тебя пересчитаю. Спешить не буду, а то вдруг собьюсь под конец, придется начать заново, а там…

Не дослушав окончание, я благоразумно поспешила убраться восвояси.

***

Едва Аня покинула помещение, как атмосфера внутри резко изменилась.

-- Кажется, все серьезнее, чем я раньше предполагал, — вздохнул Ирвэлл. — Не знаю, кто сплел такой мощный Блокирующий Покров, но он явно оплошал. Наверное, не ожидал такой силы. По идее, девушка даже занавеску колыхнуть Клиадрой не должна. Представляешь, какая термоядерная энергия должна генерироваться внутри, чтобы преодолеть двусторонний Блок? Не будь его, "кулачок" от твоей головы не оставил бы даже мокрого места.

-- Вот поэтому-то я тебя и попросил приглядывать за Аней одним глазком. И моя просьба остается в силе. По крайней мере, пока мы не разберемся, в чем дело. Сам видел, какие падальщики вокруг кружатся.

-- Надо узнать, что заставило Механиков так всполошиться. Боюсь, дело не только в Клиадральном Зерне.

-- Выясним, — кивнул Лэйкер. — Уже в процессе.

-- А знаешь… у тебя хороший вкус, командир.

-- Иди ты.

Ирвэлл захохотал и с пафосным поклоном исчез.

-- Чудики! — Сплюнул Лэйкер, пряча улыбку.

Глава 10

-- Вида, с тобой точно все в порядке?

-- Я уже в четвертый раз повторяю, да.

-- Верно, Альмбер, оставь девочку в покое. Она просто хочет побыть одна. Да, Вида?

-- Она моя дочь. Я за нее в ответе.

-- Ты будешь отвечать за нее только в том случае, если девочка взорвет Образовательный сектор, что вряд ли произойдет когда-нибудь. С ее-то характером.

-- Знаешь, Леокамия, от тебя я подобного отношения никак не ожидал. Ты же сама мать!

-- Это я не ожидала от тебя такой гиперопеки. Ты не даешь дочери развиваться самостоятельно. Мне напомнить тебе основной принцип воспитания детей в Текландте?

-- Спасибо, но я как Сенатор вполне осведомлен…

Вида с раздражением влетела в свою комнату. Сомкнувшиеся створки двери принесли, наконец, тишину. Достали! Оба!

Девушка легла было на кровать, но буквально сразу же вскочила и принялась ходить туда-сюда вдоль стены-панорамы вечернего леса. Стук сердца отдавался невыносимым грохотом в ушах, источаемый полом свет раздражающе мерцал, а цвета то блекли, то становились нестерпимо яркими. Хотелось закрыть глаза и, забыв о тошноте, лежать неподвижно, однако стоило хотя бы ненадолго присесть или закрыть глаза, как пол заваливался куда-то набок, а тело, казалось, скатывалось в бездну. Симптомы слишком явные, чтобы их можно было игнорировать.

Продолжая мерить шагами комнату, Вида трясущимися пальцами не без труда извлекла из кармана КИС.

-- Эри.

-- Вида? Ты с ума сошла? Я же не взломал систему: нас могут прослушать!

-- Прости, я…

-- Подожди немного, — Эримонд кивнул кому-то позади него. — Что случилось?

-- Эри, я больше не могу, — девушка на ощупь стерла выступившие слезы. — У меня… мне плохо…

-- Так быстро? Сенатор заметил?

-- Н-нет, я… Он подозревает, кажется… Я почти не контролирую свое тело. Если так будет продолжаться дальше, отец отправит меня в Больничный сектор.

-- Сколько длится последний приступ?

-- Уже пять хорм.

-- Пять?! — Эримонд округлил глаза от ужаса. — Почему не связалась со мной раньше?

-- Я…

-- Сейчас, я вытащу тебя из Каремса.

-- Что?

-- Не двигайся, я задам координаты.

-- Ты же не хочешь…

Ярко-красная вспышка не дала Виде договорить. Когда девушка открыла глаза, ее уже обнимал за плечи Эримонд.

-- Поздно. Я уже сделал, — улыбнулся он.

-- Эри! — Вида вновь разрыдалась. — Прости меня, пожалуйста.

-- Ну, что ты, перестань. За что ты извиняешься? Все в порядке.

-- Я знаю, ты очень занят и…

-- Сказал же, все в порядке. В другой раз не тяни, сразу же сообщай, если самочувствие ухудшится.

-- А теперь, — не унималась девушка. — Тебе приходится мне помогать из-за этого, как ты сказал?

-- Побочной реакции твоего организма.

-- Да. Кто же мог знать, что у меня несовместимость с… не помню.

-- Успокойся, теперь все будет хорошо. Я же рядом.

Эримонд впрыснул что-то из маленького аэрозольного баллончика себе в рот и крепко поцеловал Виду в губы. Спустя мгновение тело девушки слегка обмякло, руки перестало бить мелкой дрожью, а глаза блаженно закрылись.

-- Спасибо, Эри.

-- Не за что, милая. Главное, не провоцируй отца, иначе тот заставит тебя пройти осмотр. Сама понимаешь, чем это может закончиться для нас обоих.

-- Я кое-что принесла с собой, — Вида на вытянутой ладони протянула меленький кубик. — Это решения вчерашнего собрания. Не знаю, правда, какого именно…

-- Это хорошо, — парень не глядя положил носитель позади на столик (Вида только теперь заметила, что находится в одной из комнат "Пламени"). — У меня тоже есть для тебя подарок.

-- И что же это?

-- Экстренная помощь, на случай, если я не смогу оказаться рядом. Молодец, что не снимаешь браслет, без него с транспортировкой подарка могли бы возникнуть проблемы.

-- Как же я не буду носить самое дорогое, что у меня есть? А почему ты заговорил о браслете?

-- В нем есть тайник. Правда, совсем небольшой, но великолепно замаскированный и защищенный от приборов Текландта Радужными Камнями.

-- Тайник? — Вида с удивлением уставилась на тонкий браслет. — Где?

Эримонд аккуратно перевернул один из Камней оправой вверх и слегка нажал ногтем на едва заметную выемку. Щелкнул секретный механизм, и на гладкой поверхности металла образовалась миниатюрная крышечка.

-- Вот здесь.

-- Это тайник? Но он такой крошечный. Что же ты собираешься туда спрятать? Неужели…

-- Твое лекарство. Когда тебе снова станет плохо, — Эримонд высыпал из пакетика несколько шариков и по одному переправил их в тайник. — Проглотишь один. Только один, не больше. Думаю, на несколько нермт хватит.

-- Эри! — Вида крепче прижалась к парню. — И снова ты обо мне беспокоишься.

-- А как же иначе? Только будь осторожна, никто не должен знать о тайнике. Камеры браслет будут игнорировать, но лирены — вряд ли.

-- Конечно, конечно, — закивала девушка. — Ты же знаешь, я тебя не подведу.

-- Знаю. Просто предупреждай на всякий случай. А теперь, тебе пора в Каремс, пока никто не обратил внимания на твое отсутствие. Вдруг Сенатор ворвется к тебе в комнату? Тогда никакой взлом систем наблюдения не поможет.

-- Когда мы снова увидимся?

-- Скоро, как только освобожусь. Не скучай.

Очередная вспышка на миг осветила комнату, после чего девушка исчезла.

-- Она что, меня даже не заметила? — Хохотнул сидевший все это время неподвижно в углу мужчина с КИС на коленях.

-- После "алого луча" ты и этлина перед самым носом не заметишь, — усмехнулся Эримонд. — Wertzig, я совсем забыл про девчонку. Пять хорм ломки! Она же могла умереть прямо здесь, и никакие ВИРМН не помогли бы.

-- Ты никогда не отличался внимательностью… Эри.

-- Заткнись, Мортл, пока я тебя не пригвоздил к полу.

-- Тебе не нравится это милое прозвище? Эри.

-- Заткнись, schviz, в последний раз предупреждаю! В отличие от сенаторской дочки, ты не являешься незаменимым источником полезных сведений, а значит, не зли. Еще раз назовешь меня этим hudzal сокращением…

-- Все, все, все, остынь, — мужчина успокоительно поднял ладони. — А то и правда, сорвешься. Уж и пошутить нельзя. Что случилось с твоим чувством юмора, весельчак?

-- Попробуй побыть с ней хотя бы пару хорм, и я посмотрю на твое чувство юмора. Меня уже тошнит…

-- Тошнит от собственного искусства? — Усмехнулся Мортл.

-- Скорее, от материала. Сняли бы с меня все ограничения, можно было бы повеселиться. Только Вида это веселье, скорее всего, не пережила бы…

-- Для этого тебе и обозначили рамки дозволенных действий. Чтобы ты, извращенец, не угробил объект раньше времени.

-- Кто бы говорил. Сиди и работай лучше.

-- Ты куда?

-- А сам как думаешь? — Эримонд с усмешкой подбросил кубик. — Сдавать отчеты. Что-то мне подсказывает, сегодня мы узнаем нечто очень интересное.

***

-- Ну, и где теперь твое везение? — Лэйкер с довольной ухмылкой перевернул свои карты-пластины.

Я с проклятьем стукнула ладонью по столу. Опять проиграла. Бред какой-то: чем больше я вникала в тонкости Трипшпиля, тем меньше мне везло. Зато Лэйкер веселился от души. Еще бы, теперь я поняла весь смысл фразы "играть, как оппозиционер". Это больше, чем талант. Нужно быть гением, чтобы хотя бы запомнить правила Трипшпиля, не говоря уже о том, чтобы ими пользоваться.

-- Зря ты мне рассказал о правилах. В плане логических просчетов я тебе явно уступаю. В следующий раз буду действовать наугад, и тогда Фортуна мне улыбнется.

-- Кто?

-- Богиня Удачи.

-- Не знаю, что будет в следующий раз, но сегодня ты проиграла, а значит…

-- Да, да, да, придется выполнять твое условие. И что мне сделать на этот раз?

Играть на электронные деньги было скучно: все равно ни я, ни Лэйкер их не использовали. А вот когда на кону стоит любое осуществимое желание, мотивация резко возрастает.

В прошлый раз, когда я проиграла, пришлось на глазах у всей "Серой Молнии" соревноваться с Алвой в рукопашном бою. С ней у меня с первой встречи сформировались довольно натянутые отношения, правда, за что девушка меня скрытно ненавидела, я так и не поняла, а Лэйкер молчал, как партизан. Как и ожидалось, изначально задуманная как шуточная схватка вылилась в самый настоящий бой, после почти тридцати лимн мучений окончившийся моей неубедительной победой и переломанными ребрами, не говоря о вывихе плечевого сустава. Хотя, если бы не хваленая реакция, меня бы уже через пару кимн пришлось собирать, как мозаику. Конечно, Алве тоже досталось: в конце концов, если бы я только и делала, что уворачивалсь, на мне не было бы и царапины. Но приятного все равно мало. Само собой, наши взаимоотношения от схватки не улучшились.

Потом, конечно, Лэйкер свое получил, когда целый нермт ему пришлось ходить со светящейся на спине надписью "ударь меня, если сможешь". Тогда я была свидетелем, как минимум, десяти потасовок. Правда, командир ни одному из соперников не позволил себя даже коснуться…

-- Ничего особенного, — Лэйкер нехорошо улыбнулся. — Просто, когда Пок в следующий раз предложит тебе конфетку, ты не откажешься.

-- И все? — Удивилась я.

-- И все.

-- В чем подвох?

-- Сама узнаешь, иначе не интересно.

Пок, сколько я его видела, постоянно поедал красные конфеты, и в немалых количествах. Он не раз предлагал всему отряду отведать сие изделия, но никто никогда не соглашался. Я для себя аргументировала отказ нежеланием экспериментировать с незнакомыми блюдами ради безопасности желудка. А вот почему другие не принимали угощение? Похоже, была какая-то весомая причина, о которой я, к теперешнему сожалению, понятия не имела. Ладно, черт с этим Поком и его конфетами.

-- Слушай, Лэйкер, не мог бы ты мне объяснить кое-что?

-- Что именно? — Все еще злорадно улыбаясь, спросил командир.

-- Зачем во всех зданиях Каремса (и, похоже, всего Текландта) встроены эти ГВИСТ, да еще и в таком количестве?

-- А, ты об этом. Исключая очевидную информативную, Галереи выполняют еще… скажем так, программирующую сознание функцию.

-- Гипноз?

-- Ну, почти. Официально все прямые воздействия на сознание и подсознание полноправных горожан запрещены. Но ГВИСТ воздействуют скорее на эмоции, и то довольно слабо. То есть, если ты устала, всего несколько кимн, проведенных в Галерее, придадут тебе бодрости и желание работать дальше. Это воздействие узконаправленное, небольшая интенсивность вполне умещает его в рамки законодательства.

-- Это официально.

-- Да.

-- А неофициально?

-- Ну… — Лэйкер поморщился. — Программирование сознания в Городах осуществляется практически повсеместно. И не через ГВИСТ. Какие-то группы горожан подвергаются ему в большей степени (это, например, рядовые церсмиты стандартной подготовки), какие-то — в меньшей. Вообще-то, это секретная информация. Если бы не Бойль, за мной бы уже давно явились из Коллегии Внутренней Безопасности.

-- В Городах. А в Оппозиции?

-- Хороший вопрос. За такой можно и смертный приговор получить.

-- Ну, Лэйкер!

-- На самом деле, единственное, что определяет объективную разницу между Городом и Оппозицией — это именно программирование, ставшее истинной причиной внутреннего раскола. Остальное — ложь. Деревня выступала против прямого манипулирования сознанием населения, потому и обособилась.

-- А как же технологии?

-- Оппозиция действительно отстает, но далеко не в таких масштабах, как это пропагандируется. Опережая твой вопрос, скажу, что подобная обоюдная дезинформация выгодна всем. Имея под боком "вечного" соперника, проще справляться с внутренними конфликтами. Так что в Оппозиции прямое воздействие на сознание населения не применяется совсем.

-- А что насчет нас?

-- Разведывательные отряды не подвергаются программированию даже в малых количествах. Считается, и не без оснований, что оно притупляет инициативу даже в нужный момент. Для подобных нашему отрядов в силу специфики направления работы, предполагающей прежде всего непредсказуемость обстановки, это недопустимо. А рядовым отсутствие воли даже полезно — так проще осуществлять исполнение конкретных приказов.

-- Вот как, — я облегченно вздохнула. — Но это же ужасно!

-- Почему?

-- Как почему? Горожан фактически лишают свободной воли.

-- Во-первых, так происходит и происходило всегда и везде, просто в разных формах. Даже реклама в какой-то мере нивелирует волю лирена. Для этого она и была задумана. Я не говорю об ораторском искусстве. Это закон жизни: либо ты марионетка, либо кукловод. Последних, естественно, куда меньше первых.

Где-то я подобное уже слышала…

-- Во-вторых, — продолжал Лэйкер. — Далеко не всем эта пресловутая свобода воли нужна. Можешь со мной спорить, но это так. Кроме того, если не злоупотреблять, программирование — во многих отношениях полезная вещь.

-- Как-то совсем пессимистично получается.

-- Возможно. Но так и есть на самом деле. Так что ГВИСТ — лишь капля в море, как ты говоришь.

-- А зачем в Галереях показывают техногенные катастрофы? Я все понимаю, но кровавые сцены не очень-то стимулируют хорошее настроение, или я не права?

-- Опыт, каким бы он ни был, остается опытом. Не стоит его игнорировать. Не забывай об информативной функции ГВИСТ.

-- Что-то мы совсем ушли в философию.

-- Пожалуй, ты права, — Лэйкер кривовато улыбнулся. — Вернемся к здоровой прагматике. Я тут недавно просмотрел отчеты психологов.

-- И? — Я насторожилась.

-- Эта твоя… как ты ее называешь, эмпатия.

-- Что-то не так?

-- А ты как думаешь? Возможно, в рамках межличностного общения это и полезный навык, но если, убивая лирена, ты будешь чувствовать то же, что и он… Это превратится в проблему.

-- Никогда не думала об этом.

-- Вот и подумай на досуге. Научись как-нибудь абстрагироваться, хотя бы эмоционально, от окружающих.

-- Легко сказать. Я, может, с детства пытаюсь "абстрагироваться". Только не очень-то получается. Разве что совсем изолировать себя от мира.

-- Я предполагал такое развитие событий. Поэтому заранее переговорил с Ирвэллом. Он может помочь.

-- Ирвэлл? Как?

-- Вот у него и спросишь. Я в Клиадре не специалист.

-- Он что, появится здесь прямо сейчас?

-- Да. А почему ты так напугалась? Все в порядке. Ему можно верить.

-- Неожиданно все как-то… Да и вообще, не хочу, чтобы кто-то копался в моей голове. Не представляешь, как это раздражает.

-- Почему же, представляю. Но это необходимо. Кроме того, нам всем не мешает разобраться в работе твоего Блока, неприятно нестабильной, надо сказать. Иначе впоследствии столкнемся с целым набором куда более серьезных проблем, чем расплавленная мебель.

-- Сеанс пыток? — Обреченно вздохнула я.

-- Нет. Сеанс ответов на вопросы.

-- А вот и я, — Ирвэлл, как всегда неожиданно, выпрыгнул из пустоты прямо в кресло и демонстративно закинул ногу на ногу.

-- И давно вы сговорились против меня? — Я перевела взгляд с командира на Чудика.

-- Не драматизируй, — расхохотался Ирвэлл. — Мы работаем для твоего же блага.

-- И для своего любопытства, — буркнула я. — Что будете делать сейчас?

-- Для начала отправимся в Левер, — Лэйкер начал что-то быстро набирать на КИС.

-- Куда?! В Деревню?

-- А ты хочешь, чтобы на шум от приборов, реагирующих на Клиадру, сюда половина Каремса набежала? Мне, конечно, многое прощают, но за подобные эксперименты меня, в лучшем случае, разжалуют.

-- Но я совсем не готова…

-- Бойль, обеспечь прикрытие еще на пару хорм, — командир уже повернулся к КИС, игнорируя мои возражения.

-- Конечно, дир! — раздался задорный голос Бойля. — Для Чудика тоже?

-- Да, Ирвэлл идет с нами.

-- Если возникнут проблемы, я с тобой свяжусь. И тогда вам нужно будет срочно возвращаться назад, даже если придется прервать ваши сеансы.

-- Знаю. Спасибо. Все, Аня, Ирвэлл, отправляемся.

-- Но я же…

Ярко-красная вспышка швырнула меня по симпутам, оборвав возмущение на полуслове. Когда ноги почувствовали опору, я осмелилась открыть глаза. Вокруг царил полумрак какого-то подвала, напоминающего пыточную: безликие грязно-серые стены, большой стол с металлическими держателями-наручниками, тумбочка с какими-то пробирками, текландтскими "шприцами", жуткого вида инструментами…

-- Что это? — Я невольно попятилась и наткнулась на Лэйкера, железной хваткой вцепившегося в мои запястья.

-- Не бойся, все нормально, — командир почти без труда перенес меня к столу.

-- Что-то слова расходятся с действиями. Вы, и правда, собрались меня пытать?

-- Не-ет! — Хохотнул Ирвэлл, застегивая наручники. — Хотя это помещение изначально предусмотрено для допросов. Ха, Лэйкер, глянь на ее лицо!

-- Здесь спокойно. Никто нас не потревожит, — командир пододвинул к себе стул (нормальный табурет, а не висячую в воздухе доску) и взгромоздился на него с ногами. — Ирвэлл, перестань хохотать.

-- А зачем наручники? — Я безуспешно попыталась хотя бы немного пошевелиться.

-- Ради нашей безопасности.

-- Ты издеваешься?

-- Нет, он прав. — Ирвэлл сделал пару шагов назад и тоже опустился на некое подобие кресла. — Ты не умеешь контролировать Клиадру, ты даже используешь ее неосознанно. Если не ошибаюсь, у тебя фиолетовая категория. А у меня голубая, к слову. Чувствуешь разницу? Ты можешь нас в пыль обратить быстрее, чем осознаешь, что делаешь.

-- И что, в этом случае наручники помогут? — Я даже не скрывала скепсис в голосе.

-- Обычные — нет. Но эти — безусловно. В них вплавлены измельченные Радужные Камни, настроенные на блокировку любого Клиадрального плетения и даже неосознанного импульса с твоей стороны еще в зародыше.

-- А, по-моему, вы все равно планируете меня пытать.

-- Хорошая идея.

-- Нет, — покачал головой Лэйкер. — Извини за эти неудобства, но нам нужно понять, чего от тебя можно ожидать.

-- Так, довольно разговоров, — Ирвэлл резко поднялся с места и опустил ладонь мне на лоб. — Сейчас я попробую исследовать Блокирующий Покров. Если почувствуешь какой-нибудь дискомфорт, сразу говори. Неизвестно, как Блок отреагирует на мои манипуляции.

Нервно сглотнув, я кивнула. Чертовски обнадеживающе.

Надо же, как обернулись события дня. И, Лэйкер, умник, предупредил бы заранее что ли. Я хоть морально пригото…

-- А-а-а-а!!!

-- Что, больно? Аня? Ты меня слышишь?

Я, что есть силы, стиснула кулаки, но острая боль в районе сердца, едва не лишившая меня сознания, и не думала исчезать.

-- Где? Где болит?

-- А-а-ссс… сер… а!!!

-- Сердце?

-- Да-а-а!

-- Что там, Ирвэлл? — Откуда-то издалека послышался взволнованный голос Лэйкера.

-- Погоди, не отвлекай.

Неожиданно боль исчезла.

-- Ирвэлл, ты что, меня убить хоте… — облегченно вздохнув, я открыла глаза… и похолодела от ужаса.

Пыточной больше не было. Мое тело висело в пустоте над простирающемся от горизонта до горизонта темно-синем морем с острыми, словно нарисованными советскими мультипликаторами, волнами. Из воды торчали тонкие изогнутые трубочки, поразительно похожие на конечности огромных пауков. Переплетаясь между собой, они складывались в жуткую сюрреалистичную картину, довершаемую лиловым небом, исторгающим мерцающие фосфорно-зеленым светом длинные цепи, покачивающиеся на несуществующем ветру. А вокруг меня в беспорядочных завихрениях плясали какие-то странные пучки света в форме то ли щупалец, то ли цветов, меняющие свой цвет с ярко-голубого до зеленого и обратно. Клиадра?

-- Лэйкер? Ирвэлл? — Крикнула я, но собственного голоса так и не услышала. — Эй!

Что это? Псевдомир? Так, не паниковать! Не паниковать. Не паниковать.

-- Помогите!!! Эй, кто-нибудь!

Но, как я ни кричала, не раздалось ни звука. Только боль где-то в районе груди вновь дала о себе знать.

Тогда, чтобы успокоиться, я закрыла глаза и начала считать овец. Это оказалось нелегко — цифры путались, за тридцать пятой почему-то последовала сорок шестая. Дойдя до ста, я приоткрыла левый глаз. Никаких изменений, все та же психоделическая абстракция перед глазами. Я с жуткой смесью разочарования и паники поспешила вновь зажмуриться.

Проклятье! Даже если я в псевдомире, то почему не могу пошевелиться?

-- Аня!

Я вздрогнула и открыла глаза.

-- И… Ирвэлл?

-- Очнулась, — облегченно вздохнул Чудик и стер выступивший на лбу пот. Его мокрые зеленые волосы торчали в разные стороны, прямо как иголки у ежика. — Я уже начал думать, что перестарался. Напугала же ты нас!

-- Кто бы говорил! — Я попыталась приподняться, но наручники не позволили осуществить это намерение. — Что произошло?

-- Лэйкер, сними наручники, — слабо кивнул Ирвэлл. До чего же он бледный!

-- Так, что это было? — не сдавалась я.

-- Ну, как тебе сказать…

-- Говори, как есть.

Чудик переглянулся с командиром и продолжил.

-- Сначала я подумал, что ты можешь преодолевать Блок благодаря огромной силе. Но дело оказалось не в этом. Точнее, не только в этом.

Я свесила ноги со стола и обратилась во внимание.

-- Структура Блокирующего Покрова настолько многогранна, что моей категории хватило лишь, в лучшем случае, на то, чтобы увидеть половину подуровней плетения: сложность каждого из них увеличивается в геометрической прогрессии по сравнению с предыдущим. Но это еще ничего. Большая часть плетения жестко завязана на условии.

-- Каком условии? — Не поняла я.

-- Понятия не имею. Видишь ли, когда обретает воплощение Клиадральная вязь, создатель может поставить условие ее исчезновения. Если такового нет, разрушить плетение можно, либо разрубив его, превзойдя грубой силой, либо распутав вязь, что требует умения, достаточно высокой категории. Но если условие задано, не важно, что у тебя белая категория, когда как у создателя — красная, неважно, как много у тебя силы, ты не разрушишь плетение, не выполнив условие, о котором, естественно, можешь даже не догадываться. Поэтому самой защищенной является Клиадральная вязь, скрепленная условием. Это почти стопроцентная гарантия безопасности плетения.

-- Значит…

-- Значит, без выполнения загадочного условия Покров полностью не снять. Даже если тебя убить.

-- Э?

-- Зато частично — можно. Возможно, поэтому-то в некоторых местах Клиадральная вязь повреждена. Полагаю, это произошло на Кладбище, когда твое тело было мертво. Это объясняет, почему раньше выбросов Клиадры ты не замечала. А вот… эмпатия…

Лэйкер заметно напрягся.

-- Клиадра тут не причем.

-- Как не причем? — Удивился командир. — Разве это нормально?

-- Согласен, абсолютно ненормально, — Ирвэлл потер виски и закинул в рот несколько желтых капсул. — Но в данном случае Клиадра не используется вообще, даже опосредованно. Это точно.

-- Чушь! — Сплюнул Лэйкер. — Даже телепатия может проявляться лишь при наличии предкатегории.

-- Предкатегории? — Подала голос я.

-- Ее еще называют черной категорией, — на щеках Ирвэлла вновь заиграл румянец. — Это, так сказать, проявление зачаточного Клиадрального Зерна, когда для возникновения красной категории условий еще недостаточно, но для обычного лирена — слишком много аномалий.

-- Однако, в отличие от классических категорий, предкатегорию можно получить, даже не обладая этими аномалиями, — подхватил командир. — Поэтому Механики относят черную категорию к потенциалу головного мозга.

-- Хотя, в чем-то они правы. Если подумать, Клиадра активизирует участки головного мозга, обычно не используемые, либо используемые не полностью. Но дело не только в физиологии, конечно.

-- Что-то я запуталась…

-- Не ты одна, — Ирвэлл, наконец, улыбнулся.

-- Так, что с эмпатией? — Напомнил Лэйкер.

-- Ну, я сплел небольшой Блок на эту, скажем так, способность. Но так как ни Клиадральной, ни физиологической, ни даже ментальной основы в себе она не несет, не ручаюсь, что Покров сработает.

-- Тогда откуда же она?

-- Вообще, это похоже на Дар.

-- Да ты шутишь.

-- А вдруг?

-- Что еще за Дар? — нахмурилась я.

-- Ты же не думаешь, что какой-то Избранный Посвященный решил "подарить" Ане способность чувствовать других людей, как саму себя, — усмехнулся Лэйкер. Похоже, меня проигнорировали. — Это бессмысленно. Дары вообще встречаются едва ли не реже, чем Абсолютные Радужные Камни. И они всегда несут какую-то цель.

-- Не знаю, и вообще, отстань! — скривился Чудик. — Я тебе не профессор, откуда мне знать, что это такое. Я просто предположил. Только Дары не имеют под собой никакой основы, а все способности лирена, даже реакция — имеют. В этом-то и вся сложность. В лучшем случае, эмпатия ослабнет от моего Блока, но полностью устранить я ее не в силах. Потому что даже не могу определить источник. Тем более, если это Дар. Вот так.

-- Слышать такое от Чудика вдвойне страшней.

-- То ли еще будет. Аня сейчас представляет собой ходячую бомбу замедленного действия: пока не разберешься до конца, не угадаешь, когда она взорвется.

-- И как ты предлагаешь разбираться?

-- Сводить бы Аню в Илминр…

-- Ага, а может сразу в Кальтиринт?

-- Я серьезно, тут и, правда, требуется белая категория. Хотя бы для того, чтобы определить условие. Тогда появится шанс снять Покров, а это необходимо сделать. И вообще, лирен с Клиадральным Зерном нужно профессионально обучать, иначе проблем потом не разгребешь. Да ты и сам это понимаешь, ведь…

-- Эй! Я вам не мешаю? — Я помахала рукой.

-- Нет.

-- Нисколько.

-- Издеваетесь, да? Устроили тут… А ты, Ирвэлл, вообще молодец. Сказал, что просто исследуешь Блок. А зачем отправил меня в псевдомир? Я чуть с ума от страха не сошла.

-- Что? — Чудик округлил глаза. — Ты была в псевдомире?

-- О… а… Так это не ты? — Я помотала головой. — Тогда кто?

-- Может, пояснишь, Ирвэлл? — Лэйкер скрестил руки на груди.

-- Каким же образом, интересно? Ты сам видел, что Аня не покидала эту комнату ни на мгновение.

-- А еще Чудик…

-- Ширум свирдовый, я кто тебе? Да, кстати, Аня, с чего ты взяла, что была в псевдомире?

Я подробно описала все, что видела, не забыв упомянуть зловещую тишину. Ирвэлл напряженно хрустел суставами пальцев и только изредка кивал.

-- Вне сомнений, текландтский псевдомир. Есть, конечно, предположение, что это двусторонний Блок выбил Аню из реального пространства в тот момент, когда я сделал попытку распутать плетение. Но что-то эта версия не очень жизнеспособно выглядит.

-- Мда. Ответили на вопросы, называется, — буркнул Лэйкер. — Все, возвращаемся.

-- А что мы будем делать? — Поинтересовалась я.

-- Пока ничего. Понаблюдаем за тобой какое-то время. Ирвэлл прав, Блок надо снять, а тебя отправить в Илминр. Не знаю, правда, как мы так быстро провернем эту операцию, а медлить нельзя…

Я тяжело вздохнула. Мда, чем дальше в лес, тем зубастее опята.

Глава 11

До чего же хорошо дома! И пусть люди ругают столицу за шум, суету, пафос и пробки. Они просто никогда не бывали в Москве вечером, встречая летний закат в парке у фонтана. Во всяком случае, Артем был в этом полностью убежден.

На этот раз встреча была назначена на так любимой туристами Поклонной Горе. Почему именно здесь? Сложно ответить. Просто все так удачно совпало: и безумно красивое место, и множество небольших групп людей, среди которых порой так хочется затеряться. И, конечно, фонтаны. Ведь Аня их просто обожает. А еще сегодня где-то здесь выступает известная музыкальная группа, песни которой Артему очень нравились, но несчастные два слова, составляющие ее название, вечно вылетали из головы.

А вот и Аня, наконец. Всегда она опаздывает. Не то, чтобы это раздражало. Просто еще одно неотъемлемое условие существования, реальности этого мира. Идет, улыбается… Наверное, узнала любимую мелодию. Да, красивая песня.

Артем быстрым шагом направился к девушке. В руке, как по заказу, возник яркий букетик ванильно-желтых нарциссов. Действительно, волшебную штуку придумали эти Механики — Зал Снов… Так, не думать. Забыть. Ты в Москве.

-- Извини, я опять опоздала, — Аня легким движением поправила широкую ленту салатово-зеленого атласного платья. — С этими пробками контролировать время становится почти невозможно.

-- Ну что ты, перестань. Пойдем, присядем, пока не заняли наше свободное место.

Ярко-желтое солнце уже не виднеется над горизонтом. Небо на западе цвета нежной розы, плавно переходящей в оранжевое пламя. Воздух еще довольно теплый, но ветер уже несет первый привет от надвигающейся ночи. Вот и Аня чуть заметно поеживается. Хорошо, что с собой есть пиджак.

Не говоря ни слова, парень стягивает предусмотрительно взятый из дома джинсовый пиджак и накидывает его Ане на плечи. Она улыбается. Артем, кажется, тоже. Где-то совсем недалеко играет его самая любимая песня. Звуки и голоса что-то задевают внутри, подсказывая слова…

-- Хорошо здесь, — Аня кладет голову Артему на плечо. От ее волос пахнет сладкими духами.

-- А мне везде хорошо, если ты рядом. Хочешь мороженого? Или еще чего-нибудь?

-- Нет, давай лучше посидим.

Артем взял девушку за руку и поднес ее к губам.

-- Знаешь, Ань, я вот хотел тебе сказать… Уже давно…

-- Что?

-- Я тебя люблю.

-- Тоже мне, давно, только вчера!

-- Это почти вечность.

-- Я тоже тебя люблю, Артем.

-- Правда?

-- Конечно, правда, а то ты не знаешь.

Артем проводит пальцами по теплой Аниной щеке, не отрываясь, смотрит прямо в большие изумрудно-зеленые глаза. Аня откидывает выбившуюся прядь невесомых волос. Ее лицо совсем близко. Дыхания двоих перемешиваются…

Только это ведь иллюзия. Иллюзия. Почему? ПОЧЕМУ?

-- ГЭКО, конец сеанса.

Артем едва дождался, пока система Генератора Эмоционально Контролируемых Образов выпустит его из ловушки стеклянного шара, и пулей вылетел из Зала Снов, где тонули в сладостной неге собственных мечтаний сотни и сотни горожан.

Вырвавшись из Развлекательного Центра, парень прислонился спиной к прохладной стене и закрыл глаза. Внутри все разрывалось от невыносимой боли. Можно было хоть сутками плавать внутри волшебной сферы, живя собственными фантазиями. Но этот страшный наркотик, щадящий тело, но сжигающий душу, никогда не заменит вожделенного реального прикосновения, несмотря на внушаемые мозгом ощущения. Никогда. Как бы этого ни хотелось.

Артем быстро протер предательски увлажнившиеся глаза и дрожащими пальцами извлек из кармана КИС.

-- Что-то случилось? — Аня сонно приоткрыла левый глаз. С каких пор она, как и эти чертовы Механики, перестала говорить "привет"?

-- Прости, я, кажется, разбудил тебя.

-- Ничего, я все равно скоро собиралась вставать. Тренировки никто не отменял.

-- Из тебя там что, спортсмена делают?

-- Ну, можно и так сказать. Ты что-то хотел?

-- Вообще… как бы, — Артем мысленно отругал себя за то, что не успел придумать ничего правдоподобного. — Хотел просто с тобой поговорить. Я все реже и реже стал тебя видеть.

-- Спасибо Лэйкеру. Он затаскал весь отряд по лагерям Оппозиции, и меня в том числе. То тут важные материалы грозят остаться без присмотра, то там осаждают склад с запрещенным оружием массового уничтожения. Как будто из всей армии действительно делом занята только "Серая Молния".

-- И когда же ты освободишься?

-- Не знаю, — зевнула Аня. — Сегодня я хотела немного отдохнуть. А вот завтра, думаю, у меня найдется свободный хорм.

-- Давай тогда встретимся?

-- Если командир не придумает, как "с пользой" занять время, то, пожалуй, можно и встретиться… А что это у тебя глаза покрасневшие?

-- У меня? Тебе, наверное, показалось.

-- А. Ну, тогда я еще немного посплю. До завтра.

-- До завтра.

Артем коснулся пальцами погасшего экрана и медленно убрал КИС обратно в карман. Помотав головой, парень твердым шагом направился обратно в Развлекательный Центр, среди поразительно много пьющих Механиков заливать ноющую боль внутри себя. Прекрасно понимая, что с ней никогда не справятся даже самые крепкие в Текландте алкогольные напитки.

***

-- Здравствуй, Аверкий.

Дипломат удивленно смотрел на нежданную гостью. Невысокая статная женщина с длинными, почти до колен, волнистыми светлыми волосами и ярко-голубыми глазами нерешительно сжимала в ладонях ремешок маленькой кожаной сумочки. В отличие от принятого этикетом Илминра длинного платья, женщина носила обтягивающий черный текландтский комбинезон и серый плащ с капюшоном.

-- Позволишь войти?

-- Леокамия? Что ты здесь делаешь? — Мужчина, едва поборов в себе желание захлопнуть дверь, все же посторонился, пропуская бывшую жену в дом.

-- Ты не рад меня видеть? — Мелодичным голосом проворковала гостья.

-- Признаться честно, нет.

-- Грубиян. А еще дипломат.

-- Работа и личные отношения — две сферы, друг с другом не связанные, — отчеканил Аверкий. — Пожалуйста, переходи к делу скорее. Мне еще надо сделать несколько визитов.

-- Как поживаю Мириам и Нийрав?

-- Замечательно.

-- А подробнее?

-- Тебе же безразлично, зачем ты спрашиваешь? Пытаешься изобразить из себя порядочную мать?

-- Перестань мне грубить, Аверкий. Я имею право узнавать о делах детей, и ты это знаешь. Где они?

-- В Академии.

-- Они ничего обо мне не спрашивали?

-- Нет. А для чего? Я уже давно им объяснил, что любимая мама сбежала от семьи в Текландт, бросив мужа, сына и дочь ради какого-то Механика свирдова!

-- Замолчи! — Прошипела Леокамия.

-- Конечно! — Кричал Аверкий. — Сенатор куда респектабельнее дипломата, пусть и далеко не последнего! Вот только почему после фэйли молчания ты появляешься здесь? Почему сейчас?

-- Перестань орать.

-- Почему ты даже с детьми прервала контакт? Они-то в чем виноваты? А ты знаешь, как тяжело переживала развод Мириам? Хотя откуда тебе знать. Тебе же индифферентно. А война? Ты не знаешь, что через три фэйли твоя дочь закончит обучение? Не знаешь, какая у нее специальность?

-- Боевая Клиадра, — спокойно ответила женщина.

-- Вот именно!

-- Успокойся, к тому времени конфликт будет исчерпан.

-- А если нет?

-- Что ты ноешь, как ребенок? Пора бы уже перестать на меня обижаться. Подумай лучше о детях.

-- И это говорит та, что предала семью и родину ради мимолетного увлечения! — Аверкий нервно хохотнул и упал на диван, обхватив голову руками.

-- В твоем возрасте пора бы уже научиться проигрывать, — холодным тоном произнесла Леокамия. — А ты чуть что, закатываешь истерики. Какой пример ты подаешь сыну? Неудивительно, что Нийрав вырос таким… не знаю даже, как сказать-то корректнее.

-- Уходи.

-- Сначала я дождусь детей, и только поговорив с…

-- Пошла вон! — Заорал Аверкий. — И не смей больше появляться здесь!

-- Ты что, выгоняешь меня?

-- Какая ты проницательная сегодня! Просто слов нет!

Леокамия прищурила глаза.

-- Но хотя бы подарок детям я могу оставить? Или даже это ты мне запретишь?

-- Оставляй и уходи, — Аверкий кивнул в сторону двери.

Женщина вынула из сумки два серых конверта с именами сына и дочери, провела ладонью над бумагой и положила послания на маленький столик.

-- Всего хорошего, — дипломат демонстративно распластался на диване и закрыл глаза.

Леокамия хмыкнула и, гордо вздернув подбородок, исчезла из комнаты, побрезговав воспользоваться дверью. Ненадолго воцарившуюся тишину разорвали тихая трель и раздавшийся следом хлопок, возвещающий о появлении кого-то из детей.

-- Ой, пап, ты чего в парадном костюме лежишь на диване? Тебе же вроде… — Мириам осеклась, почувствовав отчетливый и знакомый след.

-- Мама заходила в гости. Оставила вам с Нийравом что-то на столе, — не открывая глаз, бесцветным тоном произнес Аверкий.

-- Пап, — Мириам присела рядом с отцом. — Все в порядке?

-- Да, вполне. Сейчас только отдохну пару омми…

-- Что случилось? Вы опять поссорились, да?

-- Совсем чуть-чуть, — Аверкий натянуто улыбнулся. — Как дела в Академии?

-- Ты не поверишь!

-- А я попробую.

-- В общем, я сама еще до конца не осознала, — Мириам принялась ходить по залу туда-сюда. — Профессор Гурнелли (ты же знаешь его?), принимающий выпускные экзамены у студентов нашего факультета, лично подошел сегодня ко мне, представляешь? И знаешь, что он предложил?

-- Гурнелли-то? Тебе?

-- Да! Короче, ему декан так расхваливал мои результаты испытаний, что профессор…

-- Ну? — Аверкий невольно заинтересовался.

-- Профессор предложил мне… ускоренный курс обучения и досрочные экзамены! — На одном дыхании выпалила Мириам. — Здорово, правда, пап?.. Папа, что с тобой?

Мужчина медленно сел и уронил голову на руки.

-- Пап, ты что, не рад?

-- Когда назначены досрочные экзамены?

-- Если я справлюсь с новой программой, то через фэйли где-то. Может, полтора… Что-то не так? Я не понимаю.

-- И не поймешь, пока твои дети не попросятся на факультет Боевой Клиадры в разгар активных военных действий.

-- Опять ты за старое! — Мириам всплеснула руками. — Ну неужели хотя бы раз в жизни ты не можешь просто так за меня порадоваться? Ты же прекрасно знаешь, такие предложения профессор Гурнелли абы кому не делает. И заслужить уважение нашего декана тоже непросто. А ты…

Девушка в слезах развернулась и поспешила наверх, в свою комнату.

-- Мири, стой! Я просто…

В ответ громко хлопнула дверь.

-- Да что же это сегодня творится! — Аверкий сжал пальцы в кулак и, наспех поправив рубашку, в свою очередь покинул дом, растворившись в воздухе. Несчастную дверь проигнорировали уже в третий раз.

***

-- Объект 29-К5 — подземный научно-исследовательский центр с уровнем секретности 2-В. Основное направление деятельности, — Лэйкер невольно поморщился. — Клонирование с внедрением в организм запрещенных препаратов, воздействующих на нервную систему, а также снятие ее естественных барьеров. Проблемы возникли после того, как испытуемые лирены, помещенные в карантин, сбежали.

-- Простите, дир, но разве в Текландте над взрослыми лиренами ставят опыты? — Удивилась я.

Лэйкер покосился на Бойля, и тот с готовностью ответил:

-- В кодексах Военного и Гражданского Судопроизводств в разделе примечаний существует статья, позволяющая Совету Независимых Экспертов заменять смертную казнь бессрочной ссылкой в исследовательские центры для научных опытов. После вынесения решения осужденные теряют статус дееспособного гражданина и подпадают под определение "опытного материала". Статья охватывает все категории граждан Текландта, кроме Сенаторов и членов их семей.

-- Спасибо, Бойль, — кивнул Лэйкер.

-- А вот я, дир, не совсем понял, как испытуемые умудрились сбежать? — Спросил Зем, теребя стальное кольцо в ухе.

-- Да, дир, действительно, не очень ясно, как такое вообще могло произойти? — Присоединилась Мотти. — Из палаты невозможно выбраться в принципе. Тут необходим либо пропуск лаборанта, либо Бойль. Других вариантов нет.

-- Есть одна деталь. Очень важная. И секретная, — командир окинул взглядом отряд. — Дело в том, что сбежали не простые испытуемые. В секторе 6 подопытным пытались вживить… Клиадральное Зерно.

-- Что? — Выкатил глаза Ирвэлл.

-- То самое.

-- Но это же невозможно!

-- Верно, — согласился командир. — Это знаю я, знаете вы с Аней, а вот некоторые Механики (присутствующих прошу не обижаться) искренне верят, что Клиадра — это всего лишь сверхвозможности мозга, а значит, каждый лирен потенциально может ими пользоваться. Но подобное суждение применимо только к черной категории.

-- Спецотрядов не хватает, что ли? — Хмыкнул Тьен.

-- Что за спецотряды? — Спросила я.

-- Отряды, состоящие из лирен, которым помогли развить одну или нескольких способностей мозга, находящихся у большинства в неактивном состоянии, — ответил Лэйкер. — Телепатия, телекинез и прочее. Это военные структуры, где у каждого церсмита есть Предкатегория.

-- Там весело, наверное, — усмехнулся Даль.

-- У Чудиков еще веселее, — хохотнул Ирвэлл.

-- Короче говоря, никаких особых результатов в лабораториях не достигли, — командир вновь приковал к себе внимание. — Однако, не смотря на это, несколько телепатов-экстрасенсов они все-таки получили… Ну, и упустили, соответственно. Сейчас весь сектор 6 обесточен и изолирован. Наша задача — спасти всех лаборантов, если те, конечно, еще остались в живых, и ликвидировать всех подопытных. Ясно?

-- А ориентированный на персональный генетический код отравляющий газ они применить не могли? — Недовольно пробурчал Пок, закидывая в рот конфетку.

-- А тебе не пришло в голову, что подопытные могут изменить структуру направленного против них химико-биологического оружия?

-- Тогда это уже не простые телепаты-экстрасенсы, — покачала головой Стайра.

-- Были бы простые, нас бы туда не отправили, — пробасил Тьен. — Лаборанты все-таки не полные идиоты, и им самим лучше знать, какие цветочки они выращивали.

-- А там будут цветочки? — Оживилась Мотти.

-- Ага, с руками, ногами и сверхспособностями, — подмигнул Даль.

-- Ну вот.

-- Аня, будешь конфетку? — Неожиданно обернулся ко мне Пок.

Внутренне сжавшись, я, переполненная надеждой, мельком взглянула на Лэйкера. Тот ехидно улыбался. Да, помню, помню, про условие…

-- Э… давай.

Весь отряд изумленно уставился на меня. Тишина повисла, прямо как в псевдомире. В обращенных взглядах читалось немое недоумение, и только Пок, задорно улыбнувшись, высыпал мне в ладонь пару красных шариков.

-- Спасибо, — я, морально готовясь ко всему, взяла в рот конфеты.

Вроде бы ничего страшного. Вкус, правда, весьма специфический: горько-соленый, с привкусом металла.

И тут рот начал так стремительно наполняться жидкостью, что я едва успевала ее проглатывать. Ну и гадость! Вокруг послышались приглушенные смешки.

-- Что это? — Выдавила я, переведя дух.

-- Кровь, — как ни в чем ни бывало ответил Пок.

-- Что? — Я отказалась верить своим ушам.

-- Кровь, — так же спокойно повторил Механик. — Вкусно, правда?

Я с проклятьем выплюнула остатки конфет. Точно, маньяк.

-- Кто-то опять проиграл в Трипшпиль? — Зло усмехнулась Алва.

-- Еще одно подтверждение тому, что не всегда следует слушать разум, — в перерывах между приступами хохота вставил Ирвэлл, мимолетным жестом заставив исторгающие кровь шарики исчезнуть.

-- Сейчас я распределю роли и объясню, в чем состоит основной план, — Лэйкер с непроницаемым выражением лица взмахом руки остановил все разговоры. Ну ничего, вот в следующий раз, когда он проиграет, я ему такое придумаю… — А в это время ты, Са-Ша, подготовь для Ани и Ирвэлла то, что я вчера просил.

-- Да дир!

-- Сегодня я буду работать с Аней? — Ирвэлл довольно потер ладони.

-- Ой, ну как ты догадался? — Саркастично пропел командир. — Вас обоих я предупреждаю сразу: разнесете лабораторию — сами станете испытуемыми. Надеюсь, я понятно выразился?

-- Более чем, — нервно кивнула я. — А что это Са-Ша должен был для нас подготовить?

-- Это последняя разработка Центра по устранению Клиадральных эффектов для технических приспособлений. ПЛИНК-111-ЛР-24. Тепловизорный оптический прицел, чувствительность к Клиадральным всплескам нулевая (это за счет самых настоящих Радужных Камней, так что осторожнее). В обойме восемнадцать зарядов: вертлийные разрывные пули с начиненной восьмидесяти процентной нелькирийной кислотой. Максимальный действительный огонь — сто теркверт. Далее возможны Клиадральные эффекты, действующие непосредственно на пулю. Но вам-то, в общем, надо не снайперов с небоскребов отстреливать… — Са-Ша протянул мне и Ирвэллу сверкающие Радужными Камнями, как стразами, черные пистолеты.

-- Прямо как у нас, в Дамине, — я взвесила на ладони свое орудие.

-- Значит, от такого древнего спускового механизма падать в обморок не будешь, — одобрительно кивнул Са-Ша. — Хорошо. С обычными горожанами пришлось бы сложнее: здесь ни контакта с линзами, ни автоматического наведения, ни даже сенсорного управления, да и вес внушительный. Совсем мы обленились с нашим прогрессом… Ну да ладно. Они готовы, дир!

-- Отлично. Думаю, можно начинать. Отряд! Построение 1-Б. Перемещаемся в сектор 6 через двенадцать кимн, после этого сразу же расходимся по указанным позициям в соответствии с планом. Старт!

Ослепительная ярко-красная вспышка. Привычное головокружение. И полутьма: как и предупреждал Лэйкер, работало только аварийное синее освещение.

Отряд уже успел разбиться на группы. М-2 (Тьен), М-3 (Омия), М-9 (Стайра) и М-14 (Мотти) отправились на двадцать первый уровень; М-4 (Даль), М-5 (Зем), М-10 (Пок) и М-15 (Кэппли) — на двадцать второй; М-6 (Ни), М-7 (Крот), М-11 (Алва) и М-16 (Са-Ша) остались на двадцать третьем; ну а я (М-8) вместе с Лэйкером (М-1), Бойлем (М-12) и Ирвэллом (М-13) двинулись к ближайшей лестнице, ведущей к двадцать четвертому уровню.

Звенящая тишина в коридорах невольно бросала в дрожь, не говоря уже о размытых пятнах теней на потолке. В синем свете, исходящем из определенных участков на полу, лица казались бледными, как у покойников. Странно, что это со мной. Вроде бы далеко не первое серьезное задание, а боязно как-то. Предчувствие нехорошее, что ли?

Наша группа шла согласно построению 32-А, которое я условно называла "косым ромбиком", и с пугающей нечеловеческой механичностью выполняла предусмотренный планом осмотр помещений. Я только сейчас заметила, как сильно изменились мои движения, ведь из-за устройства светящихся полов, а также общей системы освещения в Городах, и даже в обустроенных лагерях Оппозиции тени отсутствовали, а записи тренировок и заданий с моим участием я никогда не пересматривала, оставляя скучный анализ Лэйкеру. Дело в том, что после всех манипуляций (вакцинация ВИРМН, снятие барьеров со скорости реакции и прочее) над организмом, ты почти не замечаешь изменений. Только со стороны видна разница, если не контролировать себя: то Артем с выпученными глазами пытается разобрать мой страничный монолог, умещенный в несколько кимн, то стакан в руке неожиданно превращается в помятый комочек. А для тебя все кажется нормальным и естественным. На заданиях мы высвобождаем силы, не только передвигаясь, но и общаясь очень быстро, и даже не задумываемся о том, что делаем нечто сверхъестественное. А сейчас я впервые за много нермт увидела себя как-то со стороны. Стало немного страшно. Словно от человека во мне ничего и не осталось…

У одной из дверей Лэйкер приказал остановиться.

-- Здесь проход к складским помещениям. М-8, М-13! Обследуете все ответвления в этой стороне. Повторяю для особо находчивых: при обнаружении испытуемых открывать огонь на поражение, лаборантам оказывать всяческую помощь. Если найдете их здесь. Живыми.

-- Да, дир!

-- М-12! Идешь со мной до конца коридора.

-- Да, дир! — Кивнул Бойль и исчез вместе с командиром.

-- Страшно? — Ухмыльнулся Ирвэлл.

-- Нет.

-- Готовься. Сейчас будет, — пообещал Чудик и с призрачным хохотом нырнул в дверной проем.

-- Ты бы потише тут…

-- Ага! Значит, все-таки страшно!

Я закатила глаза.

В полуосвещенной комнате громоздились длинные и высокие ряды металлических коробок со странными, явно не текландтскими иероглифами. Ирвэлл двигался подозрительно смело — то ли целиком и полностью полагался на Клиадру, то ли просто, как всегда, петушился, напустив на себя демонстративно равнодушный и спокойный вид, словно прогуливался по набережной. А вот меня все сильнее терзало смутное беспокойство. Что-то не так, определенно. Вспомнились обрывки из случайно услышанного разговора Чудика с Лэйкером, где последний упорно уговаривал первого что-то не делать. Интересно, что? Вечно эта парочка что-то выдумывает за моей спиной.

Не дойдя всего пару метров до ближайшего ряда ящиков, Ирвэлл вдруг остановился и предостерегающе поднял руку.

-- В соседней комнате. Один. Возле угла. Услышал нас. Боится. Знает, что… А-а-а!

-- Ирвэлл, что с тобой?

Чудик рухнул на колени, выронив пистолет, и схватился за голову. Из его глаз, носа и ушей тоненькими струйками потекла розовая кровь. Никогда не видела такой…

-- Ирвэлл!!!

-- А-а, урод свирдовый!.. Не могу… Вот зараза! Прикончи его, он не сможет блокировать две цели сразу. Быстрее!

Я коротко кивнула и побежала в соседнюю комнату, держа ПЛИНК наготове. С каждым шагом все сильнее ощущалось неотвратимое приближение беды. Что-то не так…

Вылетев из показавшегося бесконечно длинным зала, я резко повернулась… Он стоял, испуганно вжавшись спиной в угол. Мальчик. Лет восьми, не больше. И смотрел на меня не по-детски серьезными и понимающими глазами. Я ощутила себя человеком, собирающимся утопить щенка. Нет!

-- Аня! — Закричал откуда-то издалека Ирвэлл.

-- Тут… тут ребенок!

-- Убей его!

-- Но…

-- Иначе он сейчас убьет меня, а потом возьмется и за тебя-а-а-а!

Я дрожащими руками направила пистолет на мальчика. Тот даже не дрогнул.

Проклятье! Что же такого ужасного должен был он совершить, раз его направили сюда? Еще ребенка! Эти Механики… Что же…

-- Аня!!! Ну же!

Вдруг мальчик оторвался от стены и сделал шаг мне навстречу, протянув маленькую ладошку. Я почувствовала, как слезы потекли по щекам. И этот малыш может убивать?

-- Аня-а-а-а-а-а!!!

Крепко зажмурив глаза, я нажала на курок. Тихо щелкнул пистолет. Отдачи не последовало. Может, заклинило?

Я с надеждой открыла глаза… и тут же пожалела об этом.

Время странно замедлило свой ход, а окружающие предметы обрели неестественную четкость. Нет, это все реакция и препараты. Как в замедленной съемке, миллиметр за миллиметром, оседало тело мальчика с разорванной в клочья головой и торчащим немного влево шейным позвонком. От почерневшего мяса шел пар, как будто я находилась в морозильной камере. Противный прагматичный голосок где-то глубоко внутри заботливо подсказал, что это из-за кислотной начинки. Этот же голос посоветовал вернуться назад, ну или хотя бы отойти от исторгающего кровь тела. А я все стояла и не могла оторвать глаз от ужасного зрелища. Мною же сотворенного… Мною… Мною…

-- Ф-фух, ну и гад! Откуда только знал про болевые… Аня? — Ирвэлл заглянул через мое плечо. — Ой, какая гадость! Молодец, прибила этого… Ань, ты что? Аня, ты меня слышишь? Аня!

Голос Чудика потонул в нарастающем гуле, стены вокруг пустились в пляс, а пол наклонился куда-то вбок. Последнее, что я почувствовала — подхватившие меня руки, а затем сознание померкло, словно испорченный телевизор.

-- Она пришла в себя?

-- Ну… как сказать… И да, и нет.

-- Да ты что, сам не видишь?

-- Что случилось? Ранили кого?

-- Просто шок. Такое бывает. Аптечка тут бесполезна. Сюда бы Омию…

-- Кто меня звал? Ой, а чего это Аня лежит?

-- Ты бы, Кэппли, лучше кровь с ее лица стерла.

-- Сама разберусь!

Я приоткрыла глаза. Вокруг было много лирен. Половину из них я точно не знала. Наверное, лаборанты…

-- Очнулась!

-- Ничего, со всяким бывает, тем более в первый раз.

-- Да отстаньте вы от нее. Аня, ты слышишь меня? — Над головой нависло лицо Лэйкера. — Ты как?

-- Почему ты не сказал, что это дети? — Прошептала я. — Всего лишь дети…

Командир опустил взгляд.

-- Это ничего не изменило бы. Приказ однозначен и обсуждению не подлежит. Таков закон. За его нарушение — смерть. Или еще хуже.

-- Но дети, Лэйкер!

-- Все понятно, — рядом возникла Омия и впилась в меня своими красными глазами. — Случай тяжелый, но излечимый. Надо бы убраться отсюда вместе с этими… лаборантами.

-- Подумаешь, дети. Вот я один раз…

-- Тьен, заткнись! — Рявкнул Лэйкер. — Отряд! Возвращаемся в Каремс. Персонал остается на попечении руководства центра.

-- Давай, дорогая, — улыбнулась Омия. — Поднимайся, здесь не очень удобно. Стоять можешь?

-- Да-а. Тут нужен длительный сеанс психотерапии, — покачал головой Даль.

-- Я скажу даже больше, далеко не один. Ничего, я тоже когда-то в обмороки падала, тут ни тренинги, ни симуляторы не помогут подготовиться. Надо же, как не повезло. В первый раз… ребенка. Да еще этими разрывными пулями… Са-Ша, ты что, ничего другого достать не мог?

-- А что я-то сразу? Пока это самое эффективное оружие, стойко переносящее Клиадру. По-твоему будет лучше, если что-то не сработает вовремя? Да и, в конце концов, мы в армии, а не в Развлекательном Центре.

-- Отставить разговоры! Построение вольное. Отправляемся сейчас.

После полутемного коридора свет в Зале Собраний показался ослепительным.

-- Лэйкер, — услышала я голос Ирвэлла.

-- Знаю. Все знаю. Ответственность только на мне. А ты выполнял приказ… Ничего, так надо… Омия, поможешь?

-- Конечно, это же моя вторая специальность! — Женщина заглянула мне в глаза. — Идем.

Я даже не спросила куда. Уставившись вперед ничего не видящими глазами, я покорно позволила себя увести. Где-то через несколько лимн, я спросила:

-- И как вы с этим живете?

-- Поначалу нелегко, конечно. Но какое-то время спустя перестаешь уделять мертвым так много внимания.

-- Я не про это.

-- А про что же?

-- Как вы можете спокойно спать, зная, что делают в лабораториях с живыми лиренами… с детьми… Текландт же цивилизованный мир. Почему?

Омия со вздохом покачала головой.

-- А кто тебе сказал, что чем цивилизованнее мир, тем дороже ценится чья-то жизнь?

***

-- Ну, как прошла встреча? — Сенатор Каремса отложил в сторону КИС и откинулся в широкое кресло. — Надеюсь, обошлось без скандала?

-- Как же! Уж сколько я, Альмбер, знаю своего бывшего мужа, тот не упустит шанса лишний раз закатить истерику. Ему бы женщиной родится, — Леокамия устроилась у Сенатора на коленях.

-- Но ты, надеюсь, не переиграла?

-- Что ты, конечно нет! Аверкий даже не взглянул на конверты. По-моему, сейчас у него есть много других дел.

-- Хорошо… Так когда пройдет этот ваш Фестиваль?

-- Я разве тебе не сказала? В первый тэйли первого зимнего лонни Илминра. Как и всегда.

-- Я просто запутался в ваших праздниках. Зачем вам столько? Тем более, таких.

-- Ой, да ладно! В Деревне молодежь еще и не так веселиться.

-- Это верно.

Леокамия протянула руки к прозрачному сосуду с янтарно-желтым содержимым и разлила нейсмилир в два высоких и узких бокала.

-- Ты еще не выяснил, как на самом деле зовут девочку?

-- Нет, — Сенатор нахмурился. — Тебе ли не знать, как Чудики относятся к подобным вещам. А Эстелла лэ Деборо, похоже, вообще была параноиком.

-- Не надо так говорить, — женщина протянула Альмберу бокал. — Сущности все слышат. Мало ли, что может произойти.

-- Вы, Чудики, все такие суеверные?

-- Это не суеверие, а здравый смысл.

-- Перестань, дорогая. Все продумано до мелочей. И даже эти твои эфемерные Сущности ничего не смогут испортить.

-- Разве?

-- Не спорю, попадание Ани в "Серую Молнию" я не предусмотрел. Да и никто бы не смог. Но, с другой стороны, переправить девочку в Илминр стало еще проще.

-- Представляю, что начнется в Фельмориине после того, как объявится официальная претендентка на трон бывшей империи. Специалисты, конечно, предполагали, что псевдо республика протянет не долго, но чтобы настолько…

-- Маленький военный переворот еще никому не мешал. Зато представь, хотя бы на мгновение: два величайших мира Веселес, объединенные в сверхдержаву, которая поставит на колени все остальные миры. И править ей будем мы с тобой.

-- Мечтатель! — Улыбнулась Леокамия.

-- Реалист! — Утвердительно поднял вверх указательный палец Сенатор. — Впервые за столько церт все так удачно совпало.

-- Предлагаю отметить нашу маленькую победу.

-- Пора готовиться отмечать и большую.

-- Я всегда готова.

-- Ну а я тем более.

Приложение

Здесь и далее основные единицы измерения времени в Текландте:

1 кимн = 0,4 секунды

1 лимн = 0,48 минуты

1 хорм = 0,99 часа

1 нермт = 0,74 суток

1 церт = 0,82 года

1 церт = 402 нермт, 1 нермт = 18 хорм, 1 хорм = 124 лимн, 1 лимн = 72 кимн.

Здесь и далее основные единицы измерения времени в Илминре:

1 текки = 1,1 секунды

1 омми = 0,94 минуты

1 элми = 1,14 часа

1 тэйли = 1,28 суток

1 лонни = 1,92 месяца

1 фэйли = 1,76 года

1 фэйли = 11 лонни, 1 лонни = 45 тэйли, 1 тэйли = 27 элми, 1 элми = 73 омми, 1 омми = 51 текки.

Здесь и далее основные единицы измерения времени в Кальтиринте:

1 секунда = 1,1 секунды

1 минута = 1,2 минуты

1 час = 1 час

1 день = 0,92 суток

1 месяц = 0,7 месяца

1 год = 1 год

1 год = 17 месяцев, 1 месяц = 23 дня, 1 день = 22 часа, 1 час = 50 минут, 1 минута = 90 секунд.

Оглавление

Спасская Екатерина . Симилтронные пути

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Приложение

Реклама на сайте