«Убийство»

Все дело было в девочке, маленькой девочке, похожей на большую куклу, очаровательной пятилетней девочке в белом переднике, с большими бантами в косичках, пухленькой и розовощекой дочери Сандо Улари. С трудом удерживая в охапке огромный пук цветов — размером едва не с нее саму — она подошла сквозь толпу к машине, в которой стоял высокий седеющий мужчина в зеленом мундире и сидела его жена, тоже похожая на большую куклу в своем белом платье и фамильных драгоценностях, давно переставших быть украшениями, превратившихся в символы — самая красивая женщина по эту сторону Лациат, императрица Рианнет, урожденная княжна Рейи.

В полутемной гостиной, у высокого окна в старинной резной раме стояли Сандо Улари, социалист, и бесфамильный Эрдо, Великая Тень.

— Итак, — сказал Эрдо, — вы решились, господин Улари?

— Нет такой жертвы, которую я не принес бы ради свержения самодержавия, — ответил тот.

— Эту жертву приносит ваша дочь, господин Улари, — шелестящим голосом поправил Великая Тень.

Сандо посмотрел на него с хорошо скрытой ненавистью.

«Не следовало к ним обращаться, — подумал он. — Мы говорим народу о равенстве, но эти люди никогда не станут нашими товарищами. Шестое сословие с древних времен обслуживало самые отвратительные наклонности правящего класса».

Улари происходил из четвертого сословия, он был мещанин и как всякий мещанин испытывал почти физические страдания, видя, как некто пренебрегает предписаниями морали и общественного порядка. Он сознавал, что революция уничтожит все наследие старого мира, но вряд ли понимал, насколько привязан к этому наследию и зависит от него.

— Да, — отрывисто сказал он. — Я понимаю.

— Осталось два часа, — сказал Великая Тень. — Через два часа императорский кортеж покажется на набережной.

— Хорошо.

— Вы хотите пронаблюдать?

— Нет.

Улари смотрел в окно. В будке стоя спал толстый будочник. Мальчишка продавал газеты. По улице проехал большой открытый паровик: куда-то направлялся выпускной класс семинарии, два десятка юных красавиц в священнических белых платьях. «Бордель на выезде», — злобно подумал Улари.

— Господин Улари, — мягко окликнул его Эрдо.

Тот был вынужден поднять глаза.