«Сильнее жизни»

Тера Сильнее жизни I Над тихим городом ночнымЛетают странные созданья —Расплывчаты их очертаньяИ голос их неуловим.Им миллионы лет, ониОтвергли времени законыИ в этой вечности бездоннойОни одни, совсем одни.Они вползают в наши сны,Чтоб хоть немножечко согреться,Почувствовать биенье сердцаИ неприкаянность вины.И воздух, чистый, как слезаИзъеден запахом жасмина.У них безумные глаза,А волосы, как паутина.Не стоит встречи с ними ждать,Поспешно раскрывать объятья:Прикосновенье их — проклятье —Холодной вечности печать.Инна Зинченко «Падшие»* * *Сегодня ангел, завтра бес —В кругу безудержных повес —Ищу спасенья в преисподней,Чтоб стать неистово-свободным.Касаясь крыльями небес,Для пошлой жизни я исчез.Грешу неистово и вольно,Но всё равно так сердцу больно!И, проклиная небеса,Души не слышу голоса…Молю смиренно о прощенье,Но не даётся искупленье…Татьяна Богданова «Но не даётся искупленье…»

Vita ludus est, sed meus

(Жизнь игра, но это моя игра)

Сильный порыв ветра ударил ему в лицо. Он шел быстро, почти не чувствуя веса женщины у него на руках. Ее намокшие от дождя и крови волосы тяжелой массой свешивались вниз. Несколько шагов, и мужчина, достигнув середины моста, замер, будто решаясь на последний шаг. Наконец, едва слышно выдохнув, он поднял безвольное тело над перилами.

— Не делай этого со мной, — чуть слышный шепот заставил его руки дрогнуть — он не ожидал, что она будет в сознании.

— Я поклялся. Ты знала, на что шла, — прозвучал его чуть слышный ответ.

Ему потребовался миг, чтобы избавиться от своей ноши. Пронзительный крик и всплеск воды возвестили о том, что его преступление будет навсегда погребено в темной пучине.

За несколько месяцев до…

Комья земли с глухим стуком падали на гроб. Каждый стук отзывался в моей душе тупой щемящей болью. Наверное, только сейчас я поняла, что все кончено. Ее больше нет, и никогда не будет. До последнего верила, что это какая-то абсурдная ошибка, даже там, в морге на опознании, и по дороге на кладбище, я все надеялась, что нахожусь в очередном кошмаре, обрывающемся при пробуждении, но оставляющем горький осадок. Как же мне хотелось сейчас проснуться, и не видеть перед собой свежую груду земли, засыпавшую единственного дорогого мне человека.