«Орден Единства»

Галина Владимировна Краснова Орден Единства (Дитя Вселенной — 2)

Пролог

Гуляя по залу, я восхищалась гобеленами, картинами, вазами, статуями, занавесями и прочими предметами искусства. Все было выполнено в разных стилях и разными народами, но в целом смотрелось очень гармонично. Более того, я радовалась тому, что этот модернизированный средневековый замок — мой дом. Точнее дом "Ордена Единства". За полгода со знаменательного дня рождения этой организации, мы сумели вытребовать у Совета Ковена полуразрушенный замок и довести его до ума. Мы сумели не только восстановить стены, но и провести канализацию, электричество, теплотрассу. А потом мы совершили набег на хранилища Академии и утащили оттуда все, что попалось на глаза. В итоге наш замок стал самым шикарным зданием во все Долине Магов, так как с обстановкой также помогали и Гефест со своей женой. У нас появились шикарные подсвечники, люстры, стилизованные под старину, мебель и многое другое.

— Да, Альтера, мы все хорошо поработали. Никогда бы не подумал, что у вас выйдет такая конфетка из такого хлама, который я вам отдал.

Мэрлин, составивший мне компанию в прогулке по замку, был удивлен не меньше моего. Мы хоть и творили обстановку все вместе, но не могли оценить всю прелесть, так как делали это исключительно после занятий. А значит в полубессознательном состоянии.

— Не преувеличивайте, учитель. Вы тоже приложили немало усилий.

— Да и я рад. Но меня кое-что смущает.

Мы как раз проходили сквозь арку украшенную серебряными барельефами, поэтому я находилась весьма в благодушном настроении. Я не находила не одной причины для смущения.

— И что же?

— А то, что в Ордене очень мало народу. Пять магов, четыре Проводника (у Мэрлина Проводника погиб уже давно), валькирия, тролль, амазонка, гном, касимский волк, оборотень и дракон. Этого мало. Надо бы заняться поисками новых членов и так как ты мой полноправный заместитель, то ты этим и займешься. Понятно?

Я скривилась от мысли, что придется работать на каникулах, которые наступают уже через три дня, но спорить с Наставником зареклась.

— Понятно, учитель. Только давайте не прямо сейчас.

Глава 1

И к будущему выходя на встречу,

Я прошлого не скидываю с плеч.

Жизнь не река, она — противоречье,

Она, как речь, должна предостеречь.

М. Светлов

— Итак, друзья мои. Сегодня первый день каникул в Академии, а мы собрались в самом сердце Ордена Единства, в Зале Совета Посвященных. Как вы думаете, зачем?

Архимаг Мэрлин, как всегда, распинался перед абсолютно неблагодарной публикой. Мы уже успели ощутить вкус свободы от надоевших уроков и занудливых наставников. По этой причине мы даже не пошевелились, оставаясь в своих уютных, мягких креслах, позволяющих расслабиться каждой мышце. Более того, кто-то громко и немелодично всхрапнул, выдавая свое сонное состояние. Раздались ехидные смешки. Кто-то процитировал одну из заповедей студента: "не восхрапи, ибо восхрапев нарушишь сон ближнего своего по парте" Мэрлин, отыскав взглядом заснувшего Гуттера, неуловимым движением руки заставил подняться со стола кувшин с водой, и опустошил его на спящего гнома. Раздались дикие вопли перепуганного Гуттера, который очень не любил воду (как и все гномы).

— Лентяи бездарные. Мы собрались здесь для того, чтобы обсудить ваши планы на лето. Но так как вам составлять планы абсолютно некогда, то я составил их за вас.

Дружный стон обреченных на летнюю каторгу студиозов стал достойной оценкой стараний «Мозга» нашей компании. Я-то знала, что все собирались летом разбежаться по разным уголкам Паутины и отдохнуть друг от друга всласть хотя бы две недели. Больший срок мы бы не выдержали друг без друга, так как уже стали одной семьей.

— Отставить стоны и стенания. Я решил, что пора налаживать связи Долины Миров с мирами Паутины. И начнем мы с Земли. Резиденция для вас уже готова. По настоянию Альтеры, она сделана в Санкт-Петербурге. Альтера, тебя, как свою ученицу, я наделяю полномочия посла Ковена и Долины Магов. Ты должна будешь встретиться с Президентом Российской Федерации и передать ему послание от Ковена. Если что, убедишь его, показав несколько приемов. Только без жертв, ладно? И если все пойдет хорошо, то встретишься и с главами других государств.

Мэрлин вручил мне пергаментный свиток с печатью Ковена, заставив преисполниться важностью миссии. После этого он сунул мне шкатулку с печатями и коробку, в которой хранились парадные регалии посла. Такие коробки вручались всем официальным представителям Ковена, отправляющимся с миссией в один из Миров Паутины, введенный в курс дела. Честно говоря, я слабо представляла себе встречу с человеком, который свято уверен в том, что магии и колдовства, а также других миров, не существует, но надеялась на лучшее.

— Альтера, девочка моя, ты мне как дочь. Будь осторожна. Если возникнет серьезная опасность — немедленно возвращайся.

Я смущенно улыбнулась, давая понять, что обязательно вернусь к тому, кого давно признала своим отцом. К тому же Академия стала моим домом. Не вернуться домой, когда над жизнью нависает реальная угроза — идиотизм. Хотя многие (во главе с Артуром) как раз и считают меня полной идиоткой в делах, касающихся личной безопасности, из-за того, что я вечно лезу на рожон и оказываюсь в ненужном месте в ненужное время. И при очередном приступе пробуждения здравого смысла, я склонна с ними соглашаться. Но это бывает достаточно редко, чтобы не придавать этому особого значения.

Мы начали вставать со своих кресел, чтобы идти собирать вещи и отправляться на Землю, когда Мэрлин неожиданно перехватил меня за руку, чуть выше локтя. Сборы моментально утихли.

— Забыл сказать. Все отправляются на Землю, кроме нас с тобой Альтера. Тебе пора навестить мир Духов.

Я вопросительно задрала бровь. Когда показалось, что гримаса не возымела действия, я еще и вопросительно дернула головой.

— Мы отправляемся в гости к Аиду? Или мы в христианский рай? Или в ад?

Я недоумевала, так как не могла найти ни одной веской причины для посещения этих миров. Зато могла найти тысячу причин, чтобы не отправляться туда. Особенно в ад — я плохо переношу жару. Особенно, по этому поводу ненавижу бани. Для меня это сущая пытка. Следующая веская причина — мое нежелание отрываться от коллектива для встречи с бесплотными созданиями, ненавидящих всех живых из-за того, что они еще живы. Но раз Учитель сказал надо, значит надо.

— Нет. И в Тартар, и в рай, и в ад и в Вальхаллу отправляются лишь слабые духи. Или духи покорные своей участи, готовые к последнему путешествию. Чуть более харизматичные и беспокойные духи становятся призраками, так как, либо чувствуют, что что-то не успели доделать, либо не хотят вечного покоя. Сознательно не хотят. Самые сильные отправляются в мир Духов. Отправляются туда потому, что просто не знают, что такое вечный покой. Они его не признают.

Я опустилась в заботливо пододвинутое кресло, не особо понимая то, что мне пытались растолковать столь невнятно. Пока я поняла только то, что там, куда меня заставляют отправиться, должно быть очень неспокойно. Мэрлин оперся о крышку стола, подготавливая меня к долгой и нудной лекции.

— Я изучал сказки, мифы и былины твоего мира. Все герои, вроде Ильи Муромца, Алеши Поповича, Чингисхана, княгини Ольги, Багдадского вора, Синдбада Морехода, Одиссея и так далее, после смерти отправляются в мир Духов. И там они…

Я нетерпеливо поерзала, не видя в этой лекции конца, и решилась перебить.

— Но я-то еще жива. И я не героиня? На кой ляд мне переться в такую даль?

Вот именно. Я вообще пока умирать не собираюсь. Да и мертвые мне не нравятся. И думаю это достаточно взаимно, так как на практике по некромантии я была лучшей ученицей. С энтузиазмом Джека Потрошителя я вскрывала трупы и ковырялась в кишках людей, троллей, орков и многих других.

— А на тот, что сильные духом могут обрести там сильного союзника. Или союзницу. Духи не могут покинуть тот мир, как им этого ни хочется. Но если они соединят свою судьбу с судьбой смертного, то смогут покинуть свою тюрьму.

Я заподозрила в этом подвох. Ну не может быть все так просто, чтобы кто-то пришел в Мир Духов, нашел бывшего героя и ушел оттуда целым и невредимым.

— А в чем подвох?

Мэрлину хватило совести на то, чтобы слегка покраснеть, выдавая смущение. Но лишь слегка — у старого прохиндея был достаточный опыт общения с подобными мне.

— Небольшая проблема состоит в том, что при этом надо иметь не меньшую силу воли, чем у них, потому что подчиняться кому-то слабаку они не согласятся. Их надо покорять. И я хочу, чтобы ты покорила одного духа. Он станет чем-то вроде твоего телохранителя.

Я скорчила самую скептичную мину из всех, имевшихся в моем арсенале, но Мэрлин уже почти привык к моим кривляньям и на эту рожицу не отреагировал. Тяжко вздохнув, я бросила полный надежд взгляд на вампира, но он притворился, что его это не касается. И это настораживало куда сильней, чем смущение невозмутимого ректора. Где ревность? Где профессиональная гордость Проводника? Он вот так вот просто отправляет меня на поиски нового телохранителя?

— Но у меня уже есть Арт, зачем мне еще какой-то дух? Я и его-то иногда на дух не переношу.

Получив затрещину и укоризненный взгляд, я постаралась загнать свое недовольство поглубже. Этому не очень способствовали смешки друзей, оценивших тот факт, что только я могу довести наитерпеливейшего из Магов до рукоприкладства. Порой мне начинало казаться, что Мэрлин, никогда не бивший до этого ни одного из своих учеников, каждую секунду борется с самим собой, чтобы не пройтись по моей спине увесистым посохом. А потом еще и розгами. Нет, конечно, я пыталась сдерживать свой дурной, непокорный характер из уважения к его возрасту, но не всегда получалось. К тому же, как выяснилось, руки он начинал распускать только тогда, когда я начинала строить страшные рожи, выражая свое недовольство, нежелание и несогласие. Я эти рожи строила чисто автоматически, не отдавая себе отчета.

— Не какой-то, а близкий тебе. Твое зеркальное отображение. Твоя вторая астральная половина. И не спорь. Ты отправишься со мной и мы найдем духа.

По появившемуся у эльфа в глазах фанатичному огоньку, я поняла, что спорить дальше бесполезно, поэтому обреченно кивнула, давая понять, что согласна отправляться на поиски какого-то духа. Лишь бы больше не спорить, потому что в споре двух фанатиков последнее слово может сказать лишь эхо.

Стоять рядом с вампиром, которому я так и не сказала о своих чувствах, было конечно приятно, но немножко тревожно. В последнее время я стала бояться, что он откапает из завалов моего сознания эту тайну и все этим испортит, заявив, что я напрасно мечтаю о взаимности. Да и дружбу его я терять не хочу.

— Аля, мне кажется, что ты скрываешь от меня что-то важное. И меня это не устраивает.

Ну вот, опять этот недовольный тон, этот пронзительный взгляд, заставляющий ежится от холода. В последнее время он сильно изменился: стал тверже, холодней, неприступней. Мне эти изменения не нравились, но сделать с этим ничего не получалось. Я пыталась мягко улыбаться и проявлять терпение, что не всегда удавалось. Вот и сейчас мне показалось, что его слова ударили меня как плетью, но я все проглотила и сохранила спокойствие.

— Ничего криминального, уж поверь. Обычные детские фантазии. Не волнуйся, если будет что-то серьезное — ты первым узнаешь.

Не думаю, что он мне поверил, но расспрашивать перестал. Хотя может он это сделал по той простой причине, что подошли остальные члены нашей команды. Нося гордое звание Посвященных братьев и сестер из Ордена Единства (более того, нося звание членов Совета Посвященных), они по-прежнему вели себя как расшалившиеся дети, что очень раздражало Мэрлина. Он требовал относиться к этому серьезней, начинал читать лекции но каждый раз натыкался на снисходительный взгляд все понимающих, но не принимающих истину, студентов. Это охлаждало пыл Мэрлина, но не надолго. Через некоторое время все начиналось сначала.

— Вы не могли бы вести себя прилично? Вы отправляетесь с дипломатической миссией! Вы представляете на земле Долину Магов! Вы должны быть на высшем уровне!

Его слова канули в пустоту. Все были так возбуждены от предстоящего путешествия, что не желали успокаиваться. Ления и Волька теребили несчастный ковер-самолет, заставляя его нервно трястись и обреченно шелестеть кисточками. Ланита и Пирион устроили небольшой магический поединок за право выпить последний кубок эльфийской медовухи. Их проводники же в это время, устроили торжественное распитие пятилитрового бочонка самогона «Сессия». Гуттер, Гил и Азамат опять начали пререкаться по поводу преимуществ фаламберга над глефой. Вигдис и Гиниева спорили о том, чья мать круче, сильнее, красивей, милостивей и добрей. Вал пытался цапнуть Метелку, дразнившую его. Видимость спокойствия сохраняли лишь Арт, Инит и я. Даже Мэрлин начал бесноваться, пытаясь навести хотя бы видимость порядка. Отобрав бочонок у Проводников и швырнув им в расшалившуюся Метелку, он все же привлек всеобщее внимание.

— Все, хватит! Мое терпение подошло к концу. Выметайтесь отсюда.

На пару секунд прервав свои споры, друзья быстренько ретировались в Главный Портал, подальше от вышедшего из себя Ректора. Задержался лишь Арт, бросив на меня какой-то странный, пронизывающий взгляд, от которого мне стало очень неуютно. Ну, примерно так же неуютно, как стоять голой посреди футбольного поля в разгар финального матча. В итоге, мы с Мэрлином остались наедине (Метелка тоже смылась, но по направлению к общежитию). Дав архимагу несколько минут на успокоение, я пошла в словесную атаку.

— А теперь давайте серьезно, зачем мне дух? Почему вы так уверены, что мне удастся покорить хоть кого-то из них? А тем более найти свою зеркальную половину.

Наставник основательно побледнел и бросил на меня затравленный взгляд загнанного в угол волчонка, но я была непреклонна в своем желании знать правду.

— Дух необходим тебе для защиты. После Ущелья Смерти на тебя покушались четыре раза. Четыре! И один раз им почти удалось тебя похитить…

Я содрогнулась от воспоминания о десяти зомби, которые напали на меня ночью, когда я была истощена после очередного урока некромантии. Артур как раз отсутствовал в помещении (ушел на очередную пьянку с аспирантами и умудрился там так напиться так, что проснулся лишь через 38 часов) и этим ожившим мертвецам удалось связать меня и оттащить на двадцать метров по коридору от моих комнат. Спасло только чудо: какая-то юная магичка выскользнула из комнаты с непонятной целью (точнее понятной, но весьма нескромной) и завизжала, увидев полуразложившиеся трупы. От ее визга проснулись все студенты в общежитии и совместными усилиями они меня отбили. Чистой воды везение. После той ночи я стала очень нервной и очень чистоплотной, так как начало казаться, что я не могу отмыться от слизи разлагающихся трупов. А перемазана этой слизью я была с ног до головы.

— Этого больше не повторится, я теперь ставлю охранные заклинания на ночь.

Да, через эту защиту никто не прорвется. Даже Арт. Однажды он попытался ночью отлучиться, не разбудив меня, и я нашла его утром связанным магической веревкой, обгорелого, мокрого, пахнущего позавчерашними помоями и очень злого. Извинялась я долго, но разобидевшийся Проводник две недели со мной не разговаривал. Помирились мы только после того, как на меня напали прямо во время занятий, но про ловушки не забыл. Теперь если он ощущал, что я уже легла спать, а он не успел проникнуть в наши апартаменты. То шел ночевать в другое место, не рискуя понапрасну. Хотя защиту я перенастроила так, чтобы его она пропускала.

— Повторится. Обязательно повторится. И твой Артур тебя не сможет защитить. Да и вообще, он в последнее время стал себя странно вести. Три из четырех нападений он попустил. То он спал, то он пьянствовал, то он к отцу ездил. Так нельзя. Поэтому мы отправимся в Мир Духов и найдем того, кто не нуждается во сне, еде, алкоголе и родителях, но нуждается в тебе.

Я хотела уже возразить на счет своего Проводника, когда осознала, что Мэрлин прав. Арт действительно стал вести себя очень странно. Он стал еще более сдержанным, холодным и замкнутым. И жестоким. Несколько раз бывало так, что неосторожным словом он доводил меня или Лению почти до слез.

— Ну, может он в кого-то влюбился и я стала для него обузой.

Даже думать об этом было неприятно, но версия казалось довольно вероятной. Он стал раздражаться на меня почти каждодневно, как будто лишняя минута рядом со мной ему стала в тягость. Он стал все чаще и чаще пропадать в неизвестном направлении. Иногда он не появлялся по несколько дней. Доводя меня до истерики от беспокойства. И после этого он абсолютно не чувствовал себя виноватым. За исключением тех случаев, когда на меня нападали. После покушений он снова становился примерным Проводником и дня три таскался за мной след в след, раздражая невероятно.

— Возможно. Попробуй поговорить с ним на эту тему, но только после того, как мы найдем духа.

Я скривилась, прекрасно осознавая, что смелости на подобный разговор я не наскребу. Вот странно, я не боюсь ночевать на кладбище, кишащем упырями, зомби и прочей нежитью, но боюсь вызвать на откровенный разговор вампира. Причем не просто вампира, а самое близкое существо во вселенной. Из-за чего так? Может я просто трушу из-за того, что боюсь оказаться ненужной. Может я просто хочу жить своими иллюзиями?

— Альтера, сейчас не время для самокопаний.

С перепугу я даже отбросила свое обычное уважительное «вы», что впрочем, только порадовало Мэрлина, настаивавшего на том, что он для меня в первую очередь друг, товарищ и отец.

— А с чего ты решил, что я занимаюсь самокоманием?

Тщательно проверив свои блоки, я убедилась, что читать мои мысли Ректор не может. Тогда как он догадался? Нет, он конечно Архимаг, но в последнее время я научилась чувствовать даже то, как меня читал Арт, что практически невозможно.

— Ты такие рожи корчишь, что и еже понятно, что ты опять ковыряешься в себе и занимаешься самобичеванием. Завязывай с этим бесполезным занятием и приготовься к встрече с Духами. Большинство из них — не очень приветливы.

Мда, пора учиться держать свое лицо под полным контролем, чтобы не выдавать своего настроения. И самое главное, своих мыслей. А то ведь даже подумать толком для себя не дают.

— К неприятностям я всегда готова. Надеюсь только, что все обойдется.

Потому что если не обойдется, то Паутина потеряет свою последнюю надежду на объединение.

Глава 2

Не знает вечность ни родства, ни племени.

Чужда ей боль рождений и смертей.

А у меньшой сестры ее — у времени -

Бесчисленное множество детей.

С. Маршак

— Учитель, мне здесь не нравится.

И это слабо сказано. Как может кому-то понравиться выжженная дотла пустыня, в которой от горизонта до горизонта видны лишь пепел и покрытые копотью камни. Лично мне такой пейзаж глубоко противен. Я сторонница ярких красок лета и жизни. Мне нравится такой пейзаж, когда горы с белыми снежными шапками, зеленеющие деревья, разные цветы, темно синяя вода озера или реки, пронзительно голубое небо и облака. Ну, еще ранняя осень, когда листья становятся багряными и золотыми, а воздух кажется кристальным.

— Мне тоже. И что? Нам на север.

Одними губами он добавил слово «кажется». Но поборов свою сущность, я покорно поплелась за ним, предоставив роль ведущего Мэрлину. Сама же начала обдумывать предстоящий серьезный разговор с вампиром. Получалось очень плохо, так как я боялась обидеть его своими обвинительными речами. А не обидев достучаться теперь до него невозможно. Что же происходит? Почему он так отдалился? Как будто его кто-то намеренно оттаскивает от меня. Кстати, вполне жизнеспособная версия. Убрать меня, как выяснилось, хотят очень многие, но пока Арт на моей стороне это довольно затруднительно.

— Доброго вам дня, странники. Вы кого-то ищите?

Отбросив свои тоскливые размышления, я уставилась на выросшего перед нами мужчину с русыми волосами, серыми глазами и очень недовольным выражением лица. Не стоило быть семи пядей во лбу. Чтобы понять, что он нам не рад, но пытается хотя бы казаться учтивым.

— И вам доброго дня. Не то, чтобы мы ищем кого-то конкретного…

Я задумалась, подбирая слова и не заметила, как Мэрлин что-то показал Духу (а это был именно дух, так как просвечивал насквозь). Это что-то очень тому не понравилось, но он наступил на горло своей гордости и дал знак следовать за ним. Некоторое время мы шли молча, но я все же решилась спросить одну вещь, которую меня интересовала.

— Простите, а как вас зовут?

Дух недовольно обернулся и что-то невнятно пробурчал, заставляя переспросить. Я не поленилась и попросила сказать более внятно.

— Алеша я. Попович.

Восхищенно присвистнув, я с удвоенным интересом стала изучать былинного героя. Честно говоря, на всадника с картины Васнецова он мало походил, но своей статью вызывал восхищение. Уважение внушали так же его меч и лук. Хотя я думала, что богатыри не пользуются луками. Они должны идти напролом, с мечом, щитом, копьем и на коне.

— Очень приятно. А я — Альтера.

— Я знаю.

Неласковость приема меня немного коробила, но из колеи уже не выбивала, как это бывало раньше. Благо появился большой опыт общения с теми, кому я очень не нравлюсь. Ну, прям до зубовного скрежета.

— А вы знаете, так где я родилась, про вас ходят легенды. Один знаменитый художник даже нарисовал ваш портрет и каждый день тысячи людей приходят в особое здание, чтобы на него посмотреть и восхититься.

По едва заметной улыбке и распрямившимся плечам, я поняла, что сумела подмазаться к суровому духу. Поэтому я благоразумно промолчала про то, что на той картине нарисованы еще два богатыря.

— Значит, помнят про нас еще. Хорошо. Очень хорошо. Ты прибыла сюда для того, чтобы покорить духа, Альтера?

Ну и зачем я так нарывалась на беседу? Как вот теперь себя вести с тщеславным богатырем, проявившим интерес к моей персоне?

— Не то, чтобы покорить, скорей подружиться. Я человек не воинственный.

Главное не вспоминать в этот момент с каким наслаждением я убивала всех слуг Сумасшедшего Бога, нападавших на меня. И не вспоминать с каким наслаждением я по пьяни разметала всех алкашей в трактире "Веселый Маг" в свой двадцатый день рождения. А то сразу слова начинают звучать фальшиво.

— Оно и заметно, что не воинственный. Почти никого не убила, но многих покалечила.

В его голосе звучала откровенная насмешка и я вспомнила, что за некоторыми духи присматривают и даже делают ставки. И из того, что Алеша назвал мое имя следует сделать вывод, что за мной тоже наблюдают время от времени. А значит дурочкой или простушкой прикинуться не удастся. По крайней мере, на полную катушку не удастся.

— То, что я сносно дерусь еще не значит, что я люблю это делать. Больше всего я люблю отсиживаться за спиной у своего Проводника во время драки.

Мэрлин и дух богатыря одновременно засмеялись. Учитель даже схватился за живот. Через несколько секунд у него выступили слезы на глазах. Отсмеявшись и переждав икоту, он наконец соблагоизволил объяснить причину своего смеха.

— Сидишь-то ты за спиной, но не просто сидишь, а отстреливаешь нападающих с помощью магии или, на худой конец, с помощью пистолета с глушителем.

Кажется, у меня покраснели не только щеки, но даже уши. Такой низости со стороны собственного учителя я не ожидала. Но хорошо, что Алеша отнесся к этому с юмором. Его позабавила моя хитрая тактика. Он заметно оттаял и принялся рассказывать нам о мире Духов, о постоянных конфликтах между группировками Темных и Светлых, о недавно установившемся перемирии, которое бывает раз в пятьсот лет и длится всего сто лет, о том, как вместо того, чтобы мутузить друг друга с помощью оружия, они обжуливают друг друга в азартных играх. В общем, информация полилась из него рекой. Я впитывала все это как губка, предвидя проблемы с Темными, так как меня уже автоматически записали в Светлые. Впрочем, это они поторопились. Если конечно не говорить о том, что добро должно быть с кулаками.

Вскоре вдали мы увидели довольно большой город и Алеша поспешил нас уведомить, что это столица их мира. Город, не имеющий названия, так как никто не мог договориться с другими насчет оного, являлся единственной зоной, в которой было официально запрещено сражаться. Светлые и Темные здесь вынуждены были мирно сосуществовать, так как нарушение главного правила о запрете на схватки в городе, влекло за собой немедленное развоплощение духа. И сколько бы они не ненавидели это место, развоплощаться они не хотели.

Мы вошли в город в полном молчании. Большинство духов провожали нас задумчивыми взглядами, но некоторые были довольно злобными. Я ощущала, как по волосам "пробегают муравьи", что сигнализировало мне о том, что меня сканируют. Постаравшись особо не закрываться, я все же довольно грубо выгнала из своего сознания особо наглых и тут же услышала смех.

— Альтера, ты что сделала?

На учителя было страшно взглянуть. Он весь как-то посерел, плотно сжатые губы побелели, а рука, сжимавшая посох, мелко тряслась.

— Ничего особенного. Просто выгнала из своего сознания посторонних. Расслабьтесь учитель, нам здесь не причинят вреда, это же Город Мира.

Я заметила, как на меня удивленно уставились почти все духи, наблюдавшие за нашим шествием с легким презрением. Даже Алеша остановился, чтобы заглянуть мне в глаза. Пользуясь остановкой, вокруг нас тут же столпились духи японцев, китайцев, индейцев, славян, кентавров (впервые увидела кентавра), эльфов, гномов и многих других. Кажется, было даже несколько вампиров и один дампир. Хотя может я и ошиблась.

— Город Мира?

В голосе былинного богатыря звучала такая богатая гамма чувств, что я не решалась выделить из этого, что-то одно. Просто все они казались нерасторжимыми.

— Ну да. Вы ведь не можете здесь сражаться…

Непонятно отчего, но я смутилась. Вокруг же началось возбужденное обсуждение. В драку, конечно, никто не лез, но дискуссия разразилась нешуточная.

— Знаешь, Альтера, ты, кажется, только что дала нашему городу имя. Теперь твое имя запомнят на долгие тысячелетия.

Я скромно потупилась, пытаясь скрыть от всех тот факт, что мне это глубоко безразлично. Мне не терпелось найти предназначенного мне духа и убраться отсюда.

— Что здесь происходит?

Все повернулись на голос, прозвучавший как громовой раскат. Спустя несколько минут, я увидела и его обладателя. Сказать, что он произвел на меня неизгладимое впечатление — не сказать ничего. Это был японский самурай (определила я это по одежде и разрезу глаз, так как говорили все здесь исключительно на Всеобщем, ругались впрочем, на всех языках Паутины). Его белые как снег волосы (я знаю, что японцы — брюнеты, но у этого были белые волосы) были собраны в хвост, глаза напоминали два бездонных провала, такая в них была тьма. Несмотря на субтильность этой расы, он оказался выше меня и чуть-чуть массивней, хотя и выглядел довольно изящным. Мне он показался похожим на изящный самурайский меч — такой же красивый и смертоносный. И что-то в нем такое ощущалось, что он мне казался почти родным, хотя я и чувствовала его холодность и сдержанность. Ну, прям глыба льда, только предпочитает не таять, а замораживать все вокруг. От его пристального взгляда у меня по спине пробежали мурашки. Когда же он шагнул в мою сторону, я чуть позорно не ретировалась за спину эльфа, но невероятным усилием воли сдержалась.

— Если ты, женщина, думаешь, что я причиню тебе вред, то ты ошибаешься. Я самурай. Моя честь не позволяет мне обижать беззащитных.

Мэрлин подавился кашлем (уж он-то точно знал насколько заблуждался новоприбывший), я же от неожиданности такого наезда застыла памятником самой себе. Уж как-как, а беззащитной меня уже никто не мог назвать. В Академии, да и во всей Долине Магов, уже все знали, что я могу за себя постоять до прихода Проводника. А если меня еще и разозлить, то я могу даже сама напасть и покалечить.

— Это кто тут беззащитный, ты… ты… ты… Кстати, кто ты?

Я чувствовала, как злость исходит из меня волнами и разбивается о ледяное равнодушие самурая. Вопрос остался без ответа и я начал красочно представлять, как размажу этого надменного ханжу по стенке каким-нибудь особо изощренным заклинанием. Вот только портив духов почти нет заклинаний. Разве что те, которым меня обучил Аид.

— В моем мире считается невежливым игнорировать вопрос. И за это можно схлопотать по роже. На наглой узкоглазой роже.

Подбавив в свой голос презрения и насмешки, я с удовольствием наблюдала, как наливается гневом самурай и как тихо сползает по стеночке Мэрлин. Ну, наверно он лучше представлял то, что со мной собирался сделать дух. Блажен незнающий. В данном случае это я. Но ведь говорят, что Богу угодны блаженные. Или что-то в этом роде. Не сильна я в богословии.

— В моем мире оскорбления принято смывать кровью.

— Ну давай. Я как раз посмотрю, как развоплощаются духи.

В моем голосе было столько яда и надежды на незабываемое зрелище, что самурай мгновенно взял себя в руки. Взгляд его стал настороженным и… слегка бешенным. Такой взгляд бывает обычно у тех людей, которые только что заглянули под капюшон скромницы Смерти. Ничего, подобный опыт заставляет всех действовать с оглядкой. Больше этот самурай не будет будить спящего зверя во мне. Потому, что проснется отнюдь не хомячок, как все наивно подозревают. И даже если это будет хомяк, то хомяк-мутант.

— Мое имя — Ямамото. Ямамото Цунэтомо.

Наконец вспомнив про правила вежливости, я отвесила самураю церемониальный поклон, вынудив повторить мой жест.

— А я Альтера. Альтера по прозвищу Мираж.

Да с прозвищем мои соученички явно не мучились. Ах наша умница заучка Аля хорошо наводить иллюзии, мороки и миражи? Значит и прозвище у нее будет — Мираж. И пристало ведь. Насмерть. Теперь если «вляпаюсь» в историю, то меня запишут в летопись именно с этим прозвищем. Ну, если повезет, добавят еще одно. Но это надо сильно постараться. Например стать как Мэрлин, которого иногда зовут Мудрым, а иногда Великим.

— Цунэтомо-сан, я прибыла сюда с вполне определенной целью. Мой учитель, архимаг Мэрлин Мудрый, считает, что я должна найти здесь своего Духа, свою вторую астральную половинку.

Вокруг нас собралась уже приличное количество зевак. И при моих словах вся эта масса заколыхалась. За два года обучения я хоть и не стала хорошим телепатом, но развила эмпатические способности. И благодаря им я уловила в толпе и страх, и злость, и надежду, и муку, и тоску. Даже невозмутимый на вид Ямамото испытал весь спектр эмоций за несколько секунд, хотя и не показал этого.

— Альтера-сан, мы рады приветствовать вас в нашем Городе. Никто не будет препятствовать вашим поискам. Вы — наши почетные гости.

Он снова поклонился, вынуждая нас ответить вежливостью на вежливость. Однако, оглянувшись на Мэрлина, я поняла, что Ректор академии очень не доволен. Недоумевать мне оставалось недолго.

— Уважаемый Цунэтомо, разве вы не поможете нам в нашем поиске? Альтера еще не опытный маг, хотя и очень сильный. Не думаю, что она сможет почувствовать "родную душу" в этой толпе.

Самурай едва уловимо поморщился и зло взглянул на меня, давая понять, что помощи от него я не дождусь даже на смертном одре

— Мэрлин-сан (глупо звучат европейские имена на японский лад; хорошо хоть Мэрлин не подстраивается), не думаю, что я смогу вам чем-то помочь в этом деле.

Они буравили друг друга злыми взглядами и я поняла, что они вступили в ментальную схватку. Нет, конечно у моего учителя силы воли не занимать, но в толпе довольно враждебно настроенных духов? Тем не менее, вмешаться в этот бой я не могла. Любое постороннее вмешательство привело бы к смерти архимага и развоплощению духа самурая. И то, и то меня не очень устраивало. Не знаю почему, но я прониклась симпатией к этому холодному и жестокому (даже на первый взгляд, не говоря уже о втором и всех последующих) японцу.

Пытаясь найти решение возникшей проблемы, я зацепилась за крутящиеся в голове слова про родную душу. Что-то мне здесь казалось весьма важным. Секунд десять поразмышляв, я поняла, что мне следует искать не глазами, а душой. Нас уже учили видеть сущность всех существ, иногда называемую просто аурой. И сейчас мне предстояло как раз заняться просмотром аур и поиском нужной. А нужную я смогу отличить тогда, когда моя сущность, моя душа откликнется на свет души моей астральной половинки. Запоет, так сказать.

Закрыв глаза, я сосредоточилась на "истинном зрении" (так Маги называли способность видеть сущности). Мэрлина я увидела сразу — яркий зеленый контур, отливающий золотым и коричневым (выдает Мага Земли), с некоторыми вкраплениями пятен разного цвета. Его сущность не светилась, а казалась лишь размытым пятном в луже, что выдавало в нем живое существо. Духи же, собравшиеся вокруг Мэрлина и Ямамото, светились яркими неоновыми цветами всех оттенков. Тут были и пурпурные и коричневые, и золотые, и изумрудные. Ни одна из аур не вызывала во мне отклика, пока я не взглянула на самурая. Его сущность светилась ослепительно белым. Но тем не менее она не ослепляла, а заставляла что-то внутри меня восторженно екать в предвкушении чуда. Свет его ауры меня обволакивал со всех сторон, заставляя блаженно улыбаться.

Стряхнув с себя это наваждение, я злобно взглянула на своего учителя. Переведя взгляд на самурая, я ощутила как начали ныть зубы, предвещая скорые неприятности. Настроение опустилось ниже плинтуса. Плинтуса находящегося в подвальном помещении.

— Кончайте уже. Учитель, Цунэтомо-сан, хватит валять дурака.

Оба тут же прекратили сражение и с недоумением уставились на меня. Почувствовав себя обвиняемым, которому только что вынесли смертный приговор, я тяжко вздохнула.

— Учитель. Нам не нужна помощь. Я уже нашла эту самую родную душу. И отнюдь от этого не в восторге. Но что дальше-то.

Мэрлин на несколько секунд задумался, после чего стал путано объяснять мне то, что я должна была делать дальше. А дальше я должны была пойти на контакт с этим Духом, убедить его, что без меня он дальше ну никак не может существовать, и пройти испытание Духа. Новость об испытании как-то не воодушевила и я попросила разъяснений. Ответил мне, как ни странно, самурай. Красочно описав мне дворец, в котором проходит испытание, он в паре предложений уместил все те неприятности, что меня ждали. А ждали меня трудноразрешимые психологические ситуации огромном количестве с различным смысловым подтекстом и поражающей реалистичностью. И все это для того, чтобы я научилась единению со своей астральной половинкой.

— Мэрлин, а может ну все это нафиг? Да обойдусь я без Духа…

— Хватит ныть, Альтера. Это твой долг. Или ты чего-то боишься?

И как ему объяснить, что боишься — неверное слово. Просто я не хочу новых неприятностей на свою голову.

— Да не боюсь. Просто, моя астральная половинка — вот этот вот самурай с заковыристым именем.

Указав пальцем на Ямамото, я попыталась понять, чья рожа более озадаченная — учителя или самурая. По-моему мнению, победил в этой номинации все же последний. И я его понимаю, так как и врагу не пожелаешь заполучить в пару столь своенравную и местами даже жестокую девчонку без единого понятия о дисциплине. Зато с собственным мнением и желанием переделать мир.

Глава 3

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан богом,

До гроба ты хранитель мой…

А.С. Пушкин

Буравя друг друга злобными взглядами, мы с Ямамото усиленно делали вид, что пытаемся наладить контакт. Но этого не было и в помине. Он не желал связываться с инфантильной старлеткой, а я не хотела видеть занудливого, докучливого узкоглазика, считающего, что он вправе меня воспитывать. Воспитывать меня могут только два человека. Точнее один эльф и один вампир. От остальных я подобного стерпеть не смогу.

— Альтера, пойми меня правильно…

— Мэрлин, я не хочу видеть это докучливое бесплотное создание рядом с собой!

Гнев нашел выход в язвительных выражениях. Впрочем, в своей реакции на астральную половинку я была не одинока. Самурай тоже был в гневе, хотя его эмоции мне скорей напоминали ледяное пламя. Так же как и его аура напоминала мне бушующее ледяное пламя. Но меня оно не обжигало, а ласкало. Чем-то оно напоминало ласковые руки любящей матери.

— При всем моем уважении, я тоже не хочу постоянно быть рядом с этой… Инфантилкой!

Обычно, я не считаю это оскорблением в свой адрес, но в его устах это прозвучало как оскорбление, которое действительно нужно смывать кровью. И мне немедленно захотелось перекроить ему физиономию.

— Да ты, Ямамото-сан, просто боишься.

Я не стала уточнять чего именно он боялся, но удар попал прямо в цель. Самурай навис надо мной, раздувшись в размерах раз в десять. Казалось, что он сейчас просто раздавит меня своим авторитетом.

— Я боюсь? Ты девчонка! Я ничего и никого не боюсь! И я пройду это испытание. И мы станем единым целым. Я докажу тебе, что могу действовать в паре даже с такой, как ты.

Еле сдерживая победную улыбку, я важно кивнула. Ну не стоит самураю знать, что я просто поймала его на «слабо». Хотя он не может не чувствовать того, что я как-то его надула. Не понимает как, но чувствует безошибочно. Так же как я смутно ощущаю его. И эта смутность, признаться, сильно раздражает. Мне нравится определенность, почти во всем, не считая отношений с Артом, так как там я просто боюсь потерять уже достигнутые высоты.

— Замечательно. Значит ты согласен пройти вместе со мной испытание и стать… ангелом-хранителем?

Честно говоря, его в роли ангела я представляла плохо. Да и в роли хранителя тоже. А что уж говорить насчет должности ангела-хранителя, так это вообще не поддается описанию. Как говорится, сторожил волк отару, да зайцы овец задрали.

Тем временем Ямамото уже понял, что неосторожно попался в мою ловушку, но взять свои слова назад уже не мог — честь не позволяла. Я не очень хорошо знакома с их кодексом, но по-моему что-то вроде "самурай сказал — самурай сделал", там есть.

Тяжело вздохнув, он кивнул.

— Да, я пройду с тобой испытание, Альтера-сан. И я стану твоим хранителем. И если мы выдержим испытания и научимся быть единым целым, то я сделаю из тебя истинного самурая. Я научу тебя дисциплине…

Вот она — бочка дегтя на мою ложку дегтя. Не успела я порадоваться тому, что у меня скоро появится новый друг, как мне пообещали новые наставлении, поучения и так далее. Захотелось завыть так же, как воет Вал в полнолуние, но удержало то, что один раз я это уже сделала. Вся Академия остаток ночи металась по острову в поисках злобной твари издававшей столь кошмарные звуки. На следующее утра появилась легенда о призрачной баньши, которой отказал в любви вампир и она его за это утопила в акведуке. Причем кто из них кричал — баньша или вампир, так и осталось загадкой. И лишь нахальный Артур после этого случая неделю надо мной хихикал, доводя до белого каления. Но, слава всем Богам, ничего никому не сказал.

— Поздно пить боржоми, когда почки отвалились…

Я не хотела хамить, честное слово. И видно дух самурая это понял, хотя и не понял смысла.

— В смысле поздно учить дисциплине того, кто уже обменял остатки совести на тридцать серебряников и килограмм лени.

Мэрлин меня прекрасно понял. Когда-то он тоже пытался привить мне любовь к труду, стремление быть лучшей во всем, желание докопаться до истины в любом случае. В итоге он позорно проиграл эту войну, выиграв лишь сражение за желание докопаться до истоков всего. Впрочем, позже он пожалел, что сделал это, так как я стала слишком дотошной в некоторых вопросах и нередко переходила в тотальное наступление, вынуждая архимага заниматься глухой обороной.

Любви к труду у меня так и не прибавилось. Даже меньше стало, что ректор уяснил, когда, решив наказать меня за мелкий проступок уборкой трех этажей академии, увидел вместо меня трех зомби со швабрами в руках. Разупокоив несколько свежих могил, я потренировалась в некромантии и нашла бесплатную рабочую силу. Как оказалось, Мэрлин был не очень силен в некромантии (точнее слабее меня — даже опыт не спасал), поэтому академия понесла значительные убытки в материальном плане.

Желание развить во мне амбиции обернулось сорокадневным штормом для всего острова. Объяснять, что я всего лишь хотела проверить библейскую версию потопа, мне не пришлось, так как меня заперли в карцере. На три дня. Правда потом вытащили и попросили снять заклинание, на что узрели кукиш. После этого я отсидела еще пять дней и получила приличную головомойку. После дождя меня отправили на материк — ликвидировать последствия небольшого весеннего паводка (бедным жителям так и не сказали, что причиной столь яростного потопа стала я). Кстати, даже сорок дней дождя не смогли затопить Артерру, из-за чего я мерзко лыбилась и повторяла слова про то, что по идее не тонет.

— И все же я уверен, что смогу сделать из темя хладнокровного, сильного и телом и духом воина, которому не будет равных.

Голос его все же дрогнул, давая нам понять, что он отнюдь в этом не уверен. Скептически хмыкнув, я проверила как выходит меч из ножен (самурая, как настоящего мужчину, заинтересовал необычный клинок и странная манера крепить ножны за спиной).

— Ну, раз ты, Ямамото-сан, так уверен, то пошли. Нас ждет испытание.

Здание (целая крепость), в котором нам предстояло пройти испытание, внушало уважение. Несмотря на то, что я точно знала то, что оно построено из черного мрамора (абсолютно непроницаемо для магии) я видела его отлитым из чугуна. Наверно какой-то обман зрения. Оптическая иллюзия, так сказать. А может просто маленькое чудо. В нем не было ничего того, что присуще к определению роскоши и изысканности. Все было строгим. Чрезвычайно строгим. Никакого золота, никаких барельефов, никаких скульптур, никаких украшений — ничего. Все линии были простыми, но в тоже время… прекрасными! Можно сказать, что я влюбилась в это здание. Мне показалось, что эта крепость — отражение сути Ямамото. Он был таким же — простым, незамысловатым. Ничего лишнего. Прямой, не обремененный излишней красивостью речи — он был так же восхитителен, как эта крепость. Он так же внушал уважение и неподдельное восхищение.

— Эта крепость мне кажется родной, хотя я там ни разу не был.

Голос самурая вывел меня из состояния созерцательного транса и вернул к действительности. Я взглянула на здание по-новому и почувствовала мощь, сокрытую за стенами. Складывалось ощущение, что там затаилось что-то очень сильное, могущественное. Но оно не было добрым или злым. Оно было равнодушно ко всему происходящему вне стен крепости. Останется ли оно таковым после начала испытания?

— Не знаю как объяснить, но мне кажется, что там что-то есть. И это что меня сильно тревожит.

Озвучив свои мысли, я осознала, как они глупо звучат. Тем не менее, ни Мэрлин, ни Ямамото не рассмеялись. Значит они тоже это почувствовали. Это давящее чувство… сам себе кажешься песчинкой посреди пустыне или каплей в море. И по мере приближения к крепости это ощущение усиливается.

Мэрлин остановился и тем самым отвлек нас от созерцания. Он тяжело дышал и с трудом держался на ногах.

— Все, дальше не могу. Вам придется идти вдвоем. И, Альтера, запомни — это испытание духа, а не физической мощи.

Раздраженно фыркнув (ну не люблю я когда мне все повторяют более двух раз), я кивнула Ямамото и решительно направилась к входу. Высокие двери открылись без малейшего усилия, стоило только подойти к ним вплотную. Я не услышала ни скрипа, ни шороха. Решив, что чем дольше я что, тем дольше предаюсь тихой панике, я шагнула вперед, хотя за порог было так темно, что ничего не было видно. Самурай шагнул за мной и двери моментально захлопнулись у нас за спиной. И не просто захлопнулись — по всей высоте (а это метра три), начали задвигаться засовы, тяжелые даже на первый взгляд. Непроизвольно сглотнув, я оглянулась на Ямамото. Самурай светился в темноте прозрачным голубоватым неоновым светом, освещая довольно приличную часть коридора.

— Ямамото-сан, что будем дальше делать?

Самурай вздрогнул, но вышел из своего оцепенения.

— Думаю нам надо идти вперед.

— Ну тогда, после вас.

Сделав приглашающий жест, я попустила духа вперед, так как он стал единственным источником света. Моя магия не здесь работать не желала. Зато появился какой-то внутренний голос, который объяснял мне правила испытания. В принципе ничего сверхъестественного. Впереди, в коридорах крепости, нас с Ямамото будут ждать различные психологические ситуации, которые нам предстоит разрешить. И не просто разрешить, а прийти к согласию по этим поводам. Прийти к полному взаимопониманию. Хотя это слово не верное. В этом испытании я вряд ли узнаю много нового о Ямамото, так как все это создано лишь для того, чтобы дух уяснил для себя суть души живущего. Прям дискриминация какая-то.

Коридор казался бесконечным, но особых опасений не внушал. Вскоре мы добрались до первой двери. Собравшись с духом, я нерешительно взялась за тяжелую медную ручку. Очертания окружающего пространства поплыли и я осознала себя стоящей посреди ухоженного парка. Вдалеке слышалось журчание ручейка, детский смех и… звон стали. Не давая себе времени на размышления, я бросилась на выручку.

— Альтера-сан, не вмешивайся, пока не разберешься, что к чему.

Крик самурая меня немного отрезвил, но темп сбавить не заставил. Через несколько минут я оказалась на краю огромного поля, посреди которого шло сражение. Две армии сошлись в рукопашную. Одну из армий возглавлял Мэрлин, а другую… Артур.

— Как это возможно? Ямамото, это бред какой-то.

Я не могла поверить своим глазам. Слишком нереально выглядел этот бой. Ну не мог Мэрлин выступить против своего любимца, как и вампир не мог объявить войну тому, кого искренне уважал.

Тем временем затрубил рог. Армии, усыпав поле убитыми и ранеными, отступили для кратковременной передышке. Главнокомандующие же съехались в центре, чтобы что-то обсудить. Особо не размышляя, я ринулась к ним.

— Аля, ты должна быть на моей стороне, так как ты моя Стражница, а я твой Проводник.

Я даже не успела отдышаться, как вампир схватил меня за руку и притянул к себе. Мельком я успела разглядеть, что на его стороне оказались так же Гил, Вигдис, Инит, Волька и Вал. Азамат, Гина, Ления, Ланита, Пирион и Гуттер оказались на стороне Мэрлина. Такой расклад меня не вдохновил.

— Отпусти мою ученицу, вампир. Она вправе сама решать, с кем она будет в этой войне.

Мысленно поблагодарив учителя за признание моих прав, я вырвалась из тисков вампира.

— Какой войне? Вы все с ума сошли? Мы же одна семья? Мэрлин, Артур, у меня же никого нет, ближе вас! Что происходит?

Они начали наперебой обвинять друг друга, из чего я поняла, что Артур и Мэрлин не поделили власть в Ордене. Мэрлин не хотел уступать пост главы, а вампир считал, что оно уже должно принадлежать ему. Я перестала что-либо понимать, так как прекрасно помнила, что они оба не переваривали этот пост.

— Ничего не понимаю. Арт, зачем тебе это? Ты же никогда не рвался к власти! Извини, но мне кажется, что Мэрлин прав!

Ох, что тут началось… сторонники Мэрлина разразились победными криками, а союзники Артура начали всячески показывать свое презрение ко мне. Сам вампир развернулся ко мне спиной. Он уже собирался уходить, когда я схватила его за плечо.

— Арт, пойми меня, я беспокоюсь за тебя…

Он развернулся столь молниеносна, что я не успела даже заметить, как он выхватил кинжал и вонзил его в меня, как когда-то в Академии. Я почувствовала, как вместе с кровью из меня уходит жизнь, но не было больно. Абсолютно. Только стало как-то холодно и жутко захотелось спать.

— Арт… Арти, почему? Я ведь так люблю тебя…

Я заглянула ему в глаза и увидела там мрачное торжество.

— Я не верю. Ты не Артур. Мой Артур не такой. Он никогда меня не предаст. Он никогда не причинит мне боли. Ты не Артур. Не знаю кто ты, но ты не Артур.

И тут видение рассеялось. Я увидела, что лежу посреди коридора. Судорожно ощупав себя и не найдя никаких повреждений, я несколько удивилась. Ямамото навис надо мной и смотрел с каким-то странным выражением лица. Я не могла охарактеризовать его взгляда, но там было и удивление, и сомнение, и уважение, и насмешка, и ирония, и сожаление.

— Ты так веришь в своего друга. Это несколько странно.

Решив, что лежать некультурно, я села, отметив сильное головокружение.

— Он больше, чем просто друг. Он для меня все. Он не такой, как остальные. Он никогда меня не оттолкнет. Он всегда меня выслушает. И самое главное, он всегда меня поймет. Поймет и поможет. Причем сделает это так ненавязчиво, что не возникнет чувства неловкости и обязанности. Он лучшее, что есть в моей жизни.

Самое странное то, что я это и раньше поняла, но сегодня впервые подобрала слова для своих смутных ощущений. И я не солгала ни разу. Черт, я всего два дня не видела своего Проводника, а уже соскучилась безмерно. И совсем забыла как испортился у него характер в последнее время.

— Тебе не кажется, что твоя вера в твоих друзей — слабость, которая может привести к гибели?

Я покачала головой и медленно поднялась на ноги, намереваясь продолжить испытание.

— Не кажется. Мои друзья — моя сила. Я верю в них безгранично.

Самурай лишь пожал плечами.

Испытание, по нашим ощущениям уже длилось третий день. За это время я не только успела умереть от руки лже-Артура, но и сразиться с очередными слугами Сумасшедшего Бога. А также спасти из плена Лению, принять роды у Ланиты, убить распсиховавшегося Вольку (он начал вырезать целые города из-за жажды крови) и похоронить семью (это было само по себе тяжело, хотя и не так, как убить того, кого считаешь сыном). Я уже переставала различать реальность и вымысел и держалась только на гордости. Ямамото же значительно оттаял по отношению ко мне. Мы стали значительно лучше понимать друг друга. Точнее он понял меня. О себе же он рассказывать отказывался категорически.

— Знаешь, Ямамото-сан, еще парочка таких испытаний и у меня крыша поедет. Мне уже сейчас кажется, что я не вполне адекватна. Все это… слишком реально…

Похлопав меня по спине (чем больше мы сближать, тем более материальным он становился для меня, хотя по-прежнему мог проходить сквозь камни и просвечивать насквозь), он сочувственно улыбнулся. Точнее выдавил гримасу, которую я давно решила принимать за улыбку.

Мы подошли к очередной двери (копии всех предыдущих) и я обреченно дотронулась до медной ручки. На этот раз, дверь открылась и мы вошли в просторный зал. В центре зала стоял мраморный куб, на котором лежало что-то, что требовалось разглядеть поближе. Когда я подошла вплотную, я опознала в этом «что-то» наладонник. Обычная перчатка из кожи василиска с обрезанными пальцами. Необычным являлось лишь то, что в центре ладони располагался приличных размеров камень, который я мысленно обозвала лунным.

— Симпатичная вещичка, но у меня уже есть перчатки, подаренные мне Аидом. Ношу практически не снимая, с тех пор как на меня стали нападать почти ежемесячно.

Я держалась в пяти шагах от мраморного куба, но Ямамото подлетел почти вплотную

— Этот камень… я чувствую, что он не обычен.

Стоило ему договорить, как из камня ударил луч света и начал затягивать духа. Я бросилась на выручку но не успела. Ямамото исчез без следа. Меня же что-то отшвырнуло к самой двери (а это добрых тридцать метров)

— Что происходит? Я не прошла испытание?

И тут из противоположного конца зала вышел старик, которого я уже видела в залах Академии. Когда-то он вручил мне меч, выкованный богами.

— О, ты справилась со всеми испытаниями. Осталось лишь последнее. Всего один вопрос, но от него зависит вся твоя дальнейшая судьба.

Он замолчал и как-то хитро на меня взглянул.

— Я готова. Задавайте свой вопрос.

— Хорошо. Готова ли ты разделить свою жизнь с Ямамото Цунэтомо? Готова ли ты делить с ним все радости и горечи, всю боль и все счастье?

Честно говоря, удар ниже пояса. Учитывая, что что-то я храню в тайне даже от Артура, которому доверяю безоговорочно…А тут надо разделить все с каким-то малознакомым, холодным и безнадежно мертвым самураем, помешанным на дисциплине.

— Да, я готова. Не знаю, что нужно сказать, но я готова разделить с Ямамото свою жизнь. И надеюсь, что он тоже готов.

Старик встал со своего сиденья, подобрал наладонник и протянул его мне.

— Надень. Этот камень — камень души Ямамото. Если сильно будет допекать — сможешь его туда загонять, но не злоупотребляй.

Стоило мне натянуть новый элемент гардероба (наладонник и перчатка Аида сразу слились в одно целое), как Ямамото тут же материализовался за моим правым плечом. Он выглядел несколько ошарашенным, но все же довольным. Смерив его настороженным взглядом и убедившись в том, что дух не собирается пропадать, я повернулась к старику и обнаружила, что он исчез.

— Мда. Ну что, Ямамото-сан, начнем совместную жизнь? Пока смерть нас не разлучит? Хотя… сможет ли даже она нас разлучить?

И тут он улыбнулся. Не знаю как, но я поняла, что запомню эту улыбку надолго. Наверно потому, что это была настоящая, искренняя улыбка от уха до уха.

Глава 4

Ты непорочна, как снег за горами,

Ты многодумна, как зимняя ночь,

Вся ты в лучах, как полярное пламя,

Темного хаоса светлая дочь!

В. Соловьев

Заскочив в академии буквально на секунду (переодеться из повседневной одежды в парадное белое шелковое кимоно), я кинулась в родной мир. Вылезла я из портала на крыше какого-то здания. Точнее не какого-то, а вполне конкретного. Крыша Зимнего Дворца в Петербурге оказалась довольно скользкой, и я бы неминуемо рухнула, если бы не Метелка.

Внизу явно шло какое-то празднество. Кажется это были Алые Паруса (время в Мире Духов и в Долине магов и на Земле течет с разной скоростью, хотя разница эта и не велика). Нащупав спрятанный за пазухой свиток, я решила, что показывать свою колдовскую сущность сразу. Не утруждая себя дальнейшими размышлениями, я взгромоздилась на Метелку и рванула вниз. Мой маневр был сразу замечен. Толпа восхищенно ахнула.

— Да ты у меня камикадзе.

Вздрогнув от неожиданности, я выровнялась и заставила свой транспорт зависнуть прямо над александрийским столбом.

— Ямамото, так же и до инфаркта довести можно.

Впрочем, я на него совсем не злилась, так как находилась в состоянии эйфории. Еще бы, я дома, я летаю. И самое главное, я не обязана скрываться от всех, не обязана прятать свой магический талант.

— Ты молода и здорова. Кстати, это не тебе там машут какие-то странные люди?

Я проследила за его взглядам и заметила довольно большую группу, яростно мне жестикулировавшую. Не берусь точно читать их сигналы, но это определенно было что-то в стиле "слезай проклятая ведьма, а то мы сами к тебе поднимемся и накостыляем по шее". Вот именно так я и опознала свою возлюбленную команду. Среди них не было только Вала, так как такой монстр сразу бы привлек кучу не нужного внимания.

— Готовься, самурай, сейчас ты познаешь лень, невежество, хамство, словоблудие и прочие пороки цивилизации в лице моих друзей, детей, братьев и сестер.

Я уже собиралась рвануть к своей команде, когда заметила тот факт, что меня бесстыдно транслируют на больших экранах. Помахав ручкой, послав несколько воздушных поцелуев и мысленно послав все наставления Мэрлина, я изобразила несколько кульбитов, показывая, что метла действительно летает. Толпа безумствовала, принимая меня за очередной спецэффект. Бросив выпендриваться, я заложила очередной лихой вираж и рванула к своим друзьям, по которым уже очень сильно соскучилась. Стоило мне приблизиться. Как несколько пар рук меня тут же стащили с Метлы и пустили по кругу костоломных объятий. После этого я уже чувствовала себя зверски растрепанной, хрупкой и поврежденной.

— Тебя уже можно поздравить с успехом, Аля?

Удивленно кивнув, я оглянулась в поисках самурай. Японец в поле зрения не желал выползать. Если бы я не знала, что самурай почти так же бесстрашен как и камикадзе, я бы сказала, что он струсил и слинял.

— Как тебе не стыдно, Альтера-сан.

Моя команда восхищенно разинула рты (как оказалось все рожденные в Долине Магов могут видеть ауры и духов… наверно поэтому духов там так мало) и пороняла челюсти на пол. Я же обреченно вздохнула, понимая, что если от Арта я могу еще хоть что-то скрыть, то от Цунэтомо я вряд ли сумею закрыться в ближайшее время. Нет, два телепата для меня слишком много.

— Друзья, знакомьтесь, это Ямамото мой дух… дух… хранитель короче. Ямамото-сан, знакомься — это друзья. Подробней позже, а то сейчас нас задавят. Так что линяем.

Я вовремя обратила внимание на то, что толпа нас плотно обступила. Поддатые молодые люди совсем не испугались непонятных сил, а наоборот захотели потрогать все своими руками. Вопрос о транспортировке с места назревающего конфликта. При особом везении метелка может поднять не больше трех персон. Ления, как уже довольно большой дракон, маскирующийся под маленькую девочку, поднимет четверых. Максимум пятерых. А остальная компания?

— Не волнуйся, Аля. Ланита заставила нас взять ковер-самолет, на случай экстренной эвакуации. Осталось только расчистить место для подготовки транспорта.

Смущенно улыбнувшись своему вампиру, я закрыла глаза и представила, как вокруг нашей команды образуется полупрозрачный колпак, постепенно расширяющийся и вытесняющий всех посторонних. Судя по сдавленным крикам ярости и возмущения, у меня неплохо получалось, хотя подобный опыт я ставила впервые. Просто экспериментировала. К слову сказать, не все мои эксперименты заканчивались удачно. Например когда я была не в настроение и от меня на уроке потребовали убрать трещину с граненого стакана, я залила жидким стеклом почти весь кабинет. Чудом обошлись тогда без летальных исходов, хотя многие покалечились. Уважение мне это не прибавило, но число желающих подружиться со мной сократилось почти до нуля. Остались лишь самые настойчивые, от которых банально приходилось бегать и прятаться по туалетам.

Тем временем часть нашей команды расстелила ковер-самолет и спешно взлетела, оставляя место для перевоплощения Лении. На спину к девочке-дракону влезли Волька, Гуттер, Инит и Проводники Ланиты и Пириона. Когда дракониха взлетела, на земле из нашей компании остался только Арт.

— Ну что, кровосос, ты со мной?

Одарив меня задорной, мальчишеской улыбкой, он с кряхтением устроился позади меня и крепко обнял за талию, так как уже уяснил, насколько со мной опасно летать.

— Аля, объясни мне, почему тебе так приятно, когда я тебя обнимаю? Обычно ты избегаешь физического контакта.

Сказать, что я избегаю — не сказать ничего. Во-первых, соприкосновение с магом наносит повреждения ауре, хоть и не значительные. Во-вторых, прикасаясь к кому-то, я могу ненароком увидеть его будущее или прочитать обрывок мысли, что часто бывает не очень приятным. А в-третьих, один раз меня схватил за руку какой-то урод на рынке в Долине Магов, после чего я неделю чесалась, как блохастая и покрылась красными пятнами. Ежу ясно, что на меня навели порчу, но как? Как они смогли пробиться сквозь мою магическую защиту?

— Любой молодой девушке приятно, когда ее обнимают.

— Так значит тебе будет приятно, если тебя обнимет любой из собравшихся внизу.

Я возмущенно дернулась, уронив Метелку в крутое пике, чем вызвала панику внизу.

— Нет конечно. Но мне же приятно, когда меня обнимает Мэрлин. Вообще, нежности я могу сносить только от двоих — от тебя и от учителя.

Он довольно хмыкнул и крепче прижался, вызвав бурю эмоций. В том числе и недовольство недостатком воздуха. Но все же я промолчала, так как почувствовала, что случилось что-то серьезное, о чем меня хотят, но боятся уведомить. Поэтому друзья посовещавшись, решили отправить на разведку моего настроения Артура, прекрасно зная эту мою маленькую женскую слабость. Все уже прекрасно поняли, что если что-то идет не так, то я буду выражаться отнюдь не литературно и хватать за грудки виноватого. Есть только одно исключение — вампир. Его ошибки я переживаю обычно стиснув зубы и закрыв мозг от его телепатии.

— Ну нельзя же быть такой подозрительной.

— Мне можно. Рассказывай давай, что случилось, пока меня не было.

Наследник Императорского престола заерзал, вызвав шквал недовольства со стороны Метелки, и тяжко вздохнул. Я окончательно убедилась, что дело не чисто.

— Знаешь, пока тебя не было, к нашей группе прибилась девушка. Если быть совсем точным — она из расы предтече. Она попала в беду и попросила убежища, которое мы ей с радостью предоставили.

Я почувствовала, как моя спина каменеет. Нет, ну нормально, я мотаюсь по мирам, рискую жизнью и здоровьем, а они тут с девушками общаются. Да еще и предтече. Насколько я помню уроки по Разумным Расам — предтече единственная раса, полностью закрытая от телепатии. Даже Артур не сможет пробиться под эту защиту, не говоря уже об обычных Магах. И они ей с радостью предоставили убежище. Ключевое слово — с радостью.

— Да она закрыта от телепатии, но она… я чувствую, она нам не враг. Она такая хрупкая, беззащитная. Она нуждается в нашей защите. Я уверен — она тебе понравится.

Оградив свои мысли, я подумала, что она мне уже не нравится. Уж слишком Арт о ней тепло и нежно отзывается. Дело тут явно не чисто. Вампиру трудно понравиться. Хотя, может я просто ревную? Я, наследница Паутины, будущая повелительница всей Вселенной ревную какого-то зануду-упыря к обычной девчонке? Да! У, как все у меня запущено…

— Аля, ты что, обиделась?

Пришлось загнать темные мысли под уже существующий покров (ну я же прикрываю часть своих мыслей) и снять блокаду. Я тут же почувствовала привычное легкое тепло в голове, от того, что Арт принялся проверять мое сознание, подсознание и память. Наступило долгое молчание, но оно не было нам в тягость.

— Неизвестные скрылись с праздника в неизвестном направлении. Что же это было? Магия или внеземные цивилизации? Расследование ведется. Если у вас есть какая-то информация об этих существах — просьба сообщить по телефону, который вы видите на экране.

Признаться, я не ожидала, что нас покажут по центральному каналу. Точнее по всем каналам. И не просто покажут. Оказалось, что операторы засняли не только мой полет, но и трансформацию Лении. Более того, все наши лица теперь красовались на листовках "их разыскивает милиция". Все кроме одной смазливой мордашки Анжелики. Эта предтече, эта загорелая блондинка с большими, невинными глазами, меня жутко раздражала, но я не могла понять почему. Либо из-за того, что она вся такая правильная, аккуратная и наивная, либо я просто бешусь оттого, что вся мужская часть нашей компашки преклоняется перед ней. Ну чисто кобели перед псиной во время собачьей свадьбы! Были бы хвосты, они бы все бока себе поотбивали.

Я была настолько раздосадована новостями и поведением это новенькой, что даже не потрудилась экранировать свои мысли, от чего Артур аж весь позеленел. Ну в принципе его можно понять, ведь я не просто подумала и забыла. Нет я все это тщательно представила, вообразив Анжелику болонкой, Артура — пуделем, Инита — бульдогом, Гуттера — сенбернаром, а эльфов — лайками.

— Я не понял, почему это я пудель? Почему у всех нормальные ассоциации, а у меня — пудель?

Цинично улыбнувшись, я мысленно припомнила газетную статью о верности собаки человеку. Так вот, самыми неверными там оказались пудель и овчарка, так как они сравнительно легко меняют хозяина.

Упрек не прошел мимо цели — вампир покраснел. И кажется, он на меня обиделся.

— А ты… ты… дворняжка.

— Ну и что? Давно уже общеизвестно, что дворняги — самые умные из собак. Им нет равных по сообразительности.

Тем не менее он меня обидел. Не потому что обозвал, а потому что хотел причинить боль. Это было так на него не похоже. Я закрыла теперь не только свои мысли, но попыталась даже эмоции прикрыть. Чтобы не развивать конфликт, я решила заняться чем-то полезным. Например позвонить маме в Ангарск и сообщить ей, что у меня все в порядке, а то она наверно волнуется.

— Аля прости. Я не хотел тебя обидеть.

Вранье. Он хотел меня обидеть. Но я не злюсь, просто мне нужно время, чтобы пережить это и забыть. Встав с пола я направилась в спальню, которую делила с Ленией и Ланитой. Уже в дверях я обернулась, чтобы взглянуть на друзей. Все выглядели напряженными, лишь Анжелика расслаблено валялась на диване, да Вал с умеренным любопытством следил за рыбками в аквариуме. Становилось понятно, что если что — с голоду наш песик не умрет, подзакусив из этого аквариума.

— Что так напряглись? Будто не знаете, что я не умею злиться на это кровососа, который беззастенчиво пользуется этим.

— Если не можешь злиться, то камо грядеши?

Инит был как всегда в своем репертуаре.

— Маме я иду звонить. Она наверно волнуется.

Анжелика завозилась, перемещаясь в сидячее положение. Было видно, что ее заинтересовал факт наличия у меня матери.

— Ой, а у тебя здесь живет мама? А мы съездим к ней в гости? Тогда я испеку пирог. Я такие вкусные пироги пеку — пальчики оближите.

Даже против ее мягкого высокого голоска что-то внутри у меня восставало. А уж против этой детской восторженности бунтовала вся моя сущность. Ну как можно в двадцать пять лет вести себя так, будто тебе пять? Я обычно не верю анекдотам про блондинок, но тут уж все совпадает. К тому же такое ощущение, что постоянно в ее действиях и словах проскальзывает какая-то фальшь.

— Да, у меня есть мама. Но живет она слишком далеко от Питера. И мы к ней не поедем по той простой причине, что нас разыскивают. Я не собираюсь подставлять своих родных.

Ей хватило совести покраснеть, что значительно меня утешило. Тряхнув головой, я отогнала навязчивые мысли о засланном казачке и дала себе слово относиться к ней более лояльно. Ну и пусть она взрослый ребенок. Я не лучше. Сама еще та инфантилка! Ох, прав Артур, когда ругается на меня. Я действительно сильно испортилась.

Разговор с матерью не затянулся надолго. Сообщив ей о том, что нам ничего не угрожает и что чародейка с моими способностями легко разметает любой спецназ, я выслушала новость о том, что скоро должна стать тетей, так как мой братишка все-таки отпраздновал свадьбу и ждет прибавления в семействе. Восхитившись этим фактом, я тепло попрощалась и повесила трубку. Размышляя о том, что я почти уже не связана со своей бывшей семьей, я вернулась в гостиную, где собралась вся наша команда.

— Ну что? Что делать будем? Магию мы в этом мире уже засветили, значит надо идти на контакт. Вот только в Москву лететь очень неохота. Значит вынудим правительство приехать в Питер.

Идея требовала дальнейшего развития, поэтому каждый высказался на эту тему. Как глава делегации, приняла предложение Анжелики разделиться и посеять в рядах людей легкую панику. Нет, мы не собирались кого-то убивать или калечить. Просто привлекать внимание. Я, например, собиралась покататься на Вале, благо он не возражал. Эльфы с валькирией и амазонкой реквизировали ковер-самолет. Ления поступила в распоряжение Ланиты, Пириона и Вольки. Арт собрался со мной (с видимой неохотой), а все остальные набились в компанию к Анжелике. Метелка, как очень своенравный транспорт, была приписана к моему отряду. Тщательно распланировав операцию под банальным названием "разделяй и властвуй" (особое внимание уделив путям отступления), мы с чувством выполненного долга направились по своим спальным местам, решив начать мероприятие с утра.

Проснувшись посреди ночи, от какого-то невнятного ощущения грядущей беды, я на цыпочках вышла из комнаты и направилась по вполне понятному маршруту к месту уединения. К моему несчастью путь лежал через гостиную, где я услышала голоса. Мягкий бархатистый голос вампира и нежное сопрано Анжелики я узнала сразу. Но вот суть их разговора, оставалась для меня загадкой.

— Анжелика, ты не представляешь, как я устал от всего этого.

— Артур в тебе сейчас говорит злость, ты не должен…

Я услышала, как треснуло стекло, и поняла, что Арт только что раздавил либо стакан, либо бокал.

— Да, во мне говорит злость. Я зол. Я очень зол! Она думает, что я ее раб, что я лишь игрушка, созданная для ее увеселения. Она абсолютно не задумывается обо мне. Эгоистичная девчонка!

Я похолодела, догадываясь, что эти слова обо мне. Но все же еще оставалась надежда на то, что Арт говорил не обо мне, а о ком-то другом.

— Не суди ее слишком строго Артур. Она — Дитя. Ребенок. И ты ей нужен. Ты ведь ее Проводник.

— Только поэтому я еще с ней. Как только я найду подходящую кандидатуру себе на смену — я уйду. И наконец, заживу своей жизни. Хватит с меня. Я не стану ждать того момента, когда ребенку надоест игрушка и он ее сломает. Пусть Альтера забавляется с другим.

Не знаю, как я добралась до своей кровати. Все плыло перед глазами. Я чувствовала себя ужасно одинокой девочкой посреди ледяной пустыни. Но если раньше в подобных ситуациях я твердо знала, что Арт придет мне на помощи и развеет все страхи и сомнения, то теперь я не менее твердо знала, что никто не придет на помощь, никто не защитит и не обогреет. А значит пора взрослеть.

Остаток ночи я думала над тем, как поступить в сложившейся ситуации. Последнему дураку понятно, что раз вампир не хочет быть рядом со мной, не хочет соблюдать обязанности Проводника, значит он уже не надежен. Он уже пропустил несколько нападений. И пока я держу его, верю в него, я уязвима, так как он забыл о своих обязанностях. Точнее он не забыл, но стал относиться к ним как к обязанностям… Как к чему-то надоедливому и плохо оплачиваемому. А с таким отношением к этому… он погубит не только меня, но и себя. И именно этого, я допустить не могу. Пусть уж лучше я одна страдаю, а он…

Ланита беспокойно заворочалась во сне, чуть не спугнув появившуюся мысль, но достаточно быстро успокоилась. В наступившей тишине, я отчетливо услышала шаги вампира, направляющегося в свою комнату. Остановившись около моей двери. Он тяжело вздохнул и прошел мимо, окончательно убедив меня в том, что этот гордиев узел пора рубить.

Глава 5

Я до сих пор была твоим сознаньем

Я от тебя не скрыла ничего

Я разделила все твои страданья

Как раньше разделяла торжество.

О. Берггольц

Утро началось сравнительно рано. Вся команда предвкушала полный событий день и потому уже в 8.00 собралась в гостиной. По всей необъятной квартире разлился запах свежеесваренного кофе и свежих французских булочек. Задержавшись в ванне, я пришла в комнату последней и сразу обратила на себя внимание всех.

— Литесса, что-то случилось?

Гуттер, этот гном, с лицом скрытым под густой рыжей растительностью, весь прям источал беспокойство. Его волнение передалось остальным и в комнате повисло напряженная звенящая тишина. Я уделила столько вниманию пятну на ковре, что он даже задымился.

— Арртуриантерер Инг" ентед ДеРегрентен…

Мой голос сорвался, в газах защипало, но я знала, что именно сейчас я поступаю правильно. Я не должна удерживать кого-то рядом с собой против воли.

— Арртуриантерер Инг" ентед ДеРегрентен, я, Альтера по прозвищу Мираж, в присутствии свидетелей заявляю, что снимаю с тебя обязанности Проводника. Отныне ты больше не имеешь передо мной обязательств и волен следовать своим путем.

Я не смогла даже взглянуть на него. Да и на остальных я не могла смотреть. Даже зажмурилась, чтобы никто не смог прочесть по моим глазам мою боль. Я уже не слышала, как на меня набросились Азамат и Ланита, называя меня дурой. Я не слышала их возмущения и недоуменных вопросов. Я все повторяла и повторяла про себя слова вампира из ночного разговора. Нет, я не буду ломать тебя Артур. Я люблю тебя и потому отпускаю.

Почувствовав, что кто-то трясет меня за плечи, я открыла глаза, но так как по-прежнему смотрела в пол, то и увидела лишь сапоги да штаны. Сапоги Артура.

— Ты ответишь мне, почему ты это сделала? Ты сейчас не должны быть без Проводника. Ты… Т…

В его голосе мне послышалось не столько волнение за мою дальнейшую судьбу, сколько недоумение.

— У меня есть Ямамото. И есть друзья. Они позаботятся обо мне. Хотя я и сама могу. Но я не могу тебя удерживать. Да, я эгоистичная девчонка, но я не хочу ломать тебя. Поэтому я отпускаю тебя. Ты свободен.

Я резко сдернула с него медальон Проводника и поспешно ретировалась в спальню, громко хлопнув дверью, оставив их разбираться самостоятельно. Я не хотела видеть, как уходит вампир. Не хотела и не могла.

Уткнувшись лицом в подушку, я лежала в кровати наверно целую вечность, пока не ощутила, что кто-то поглаживает меня по спине и приговаривает что-то ласковое. По голосу, я опознала Анжелику. Так как слезы не желали вытекать из меня, облегчая душу (а значит и следы никакие прятать не надо), я повернулась к ней лицом.

— Анжелика, что-то случилось.

— Артур уже собрал вещи и ушел, никому ничего не объяснив. Может, теперь ты выйдешь и скажешь всем причину своего поступка?

В ее голосе было столько участия, что у меня пропали последние сомнения на ее счет. Я наконец поверила ей.

— Я слышала ваш ночной разговор. Я не хочу ломать его. Я… я люблю его.

Признание далось весьма болезненно, но после него на душе стало значительно легче. Оглядев комнату, я увидела парящего под потолком духа Ямамото в позе лотоса. Он смотрел на меня таким сочувствующим взглядом, что захотелось тут же разрыдаться, но я подавила сей недостойный Магички порыв.

— А ты, Ямамото-сан, как думаешь? Я правильно поступила?

Он опустился рядом со мной на кровать и осторожно провел своей нематериальной ладонью по волосам. От чего я ощутила небольшую тяжесть и легкое покалывание.

— Думаю правильно. Удерживать его против его же воли было бы преступлением.

Я вяло кивнула, хотя и была уверена, что он сказал это лишь для того, чтобы слегка утешить меня. Сама я была уверена, что сначала нужно было высказать вампиру все, что я думаю, объяснить, но… если бы я начала объяснять что-то, то он бы не ушел. Он бы остался из чувства долга.

— Он тоже любит тебя.

Я оглянулась на едва улыбающуюся Анжелику.

— И я не идиотка. Ты заметила, что у него слегка пожелтевшие белки глаз, покрасневшие мочки ушей и слегка трясущиеся пальцы рук? Судя по всем симптома, кто-то долго опаивал его отворотным зельем, а сейчас прекратил. Через пару недель Артур совсем выйдет из под действия зелья, это я тебе как профессиональный лекарь говорю.

Я задумалась. Действительно, все симптомы применения отворотного (приворотного со знаком минус) зелья на лицо. Да и сделать это мог кто угодно — многие девушки в Академии влюбились в него с первого взгляда. Что ж, возможно все наладится, когда пройдет действие зелья. Хуже уже точно не станет.

— Ну тогда хватит нюни распускать. У нас есть дело. Вот и займемся им. Пожалуй, я возьму в свою компанию Гуттера, если он согласиться.

Гуттер не рискнул отказать девушке со взглядом меланхолично настроенного маньяка. Он так же безропотно оседлал Вала (натянул на него специальную упряжь с намеком на седло и узду) и взгромоздился на него. Нельзя сказать, что касимский волк перенес это так же безропотно: он ворчал, извивался и всячески демонстрировал свое несогласие возить кого-либо, кроме хозяйки, но поймав мой недовольный взгляд, быстро присмирел.

Собиралась я очень долго. Сначала облачалась в одежду-броню, подаренную мне Гефестом, потом тщательно прятала меч под кровать и проверяла прочность пояска, в который я объединила браслеты Мага. А потом я нашла любимую рубашку Артура, драную и много раз залатанную мною лично. Я помню, как накладывала заплаты на те места, которые умудрилась ему прожечь или пропороть. Минут десять я стояла, уткнувшись в эту рубашку и вдыхая терпкий запах Артура. И все это время мне казалось, что он по-прежнему рядом со мной.

— Литесса, ты скучаешь по нему?

Вздрогнув от неожиданности, я тем не менее не рассталась с рубашкой.

— Да. Подумать только, прошло всего несколько часов, а я уже готова биться головой об стенку от тоски и безысходности. Наверно оттого, что знаю, что мы можем никогда не увидимся.

Жутко хотелось плакать, но слезы не желали вытекать, замерзая льдинками где-то в районе сердца. Неожиданно Гуттер подошел ко мне и положил обе руки на мне на плечи, вынуждая смотреть ему в глаза. В принципе это не сложно физически, так как мы примерно одного роста (Гуттер среди своих соплеменников считается почти великаном, так как средний рост гнома — 145–152 см), но сложно морально.

— Сестричка, мы мало общались, так как у нас мало тем для разговоров, но все же я знаю тебя и знаю его. Если ты наступишь на горло своей гордости, а он своей, то вы снова будете вместе.

Устало покачав головой, я решила, что скрывать причину не стоит.

— Он считает меня обузой. Я ему стала в тягость.

— Это он так сказал?

— Да.

Гуттер пораженно уставился на меня. Кажется, он такого никак не ожидал. Думаю никто из нашей команды такого не ожидал. Мда, наверное Мэрлин сильно удивится. Да еще и разозлиться. Такие слова даже зелье не могло внушить. Но это не так важно. Сейчас мне надо отвлечься от сосущей боли в груди и чувства потерянности, а значит нужно действовать, а не сидеть на месте.

— Ладно, Гуттер, нам предстоит найти точки соприкосновения. И нам пора в путь. Ты готов? А то мы и так уже последние.

Гном все еще плохо соображал после шокирующей новости, но все же кивнул и вышел, дав мне возможность спрятать рубашку под подушку и порадоваться тому факту, что я как раз отобрала ее у Арта, чтобы зашить очередную прореху. Честно говоря, проще было бы купить новую, но он не хотел расставаться с этой, так как утверждал, что она повидала столько, что достойна пасть в бою, а не от моли.

Выйдя из спальни и прихватив Метелку, я нашла Вала и Гуттера стоящими у двери. Они были при полном параде — гном в типичном наряде всадника, только без шлема и черного цвета, а Вал в упряжи, украшенной серебром. Гном, не отличавшийся особой кряжистостью, выглядел как заправский качок, только слишком уж бородатый. Жаль, что все предложения подстричься он воспринимал как личное оскорбление.

— Ну что, друзья мои, пошли?

Мы не просто спустились по лестнице — мы скатились. Уже на улице мы с Гуттером уселись верхом — он на моего верного касимского волка, а я на Метелку. Прохожие кинулись от нас в разные стороны с дикими криками.

Некоторое время мы ехали (точнее я летела верхом на метле, как и подобает истиной ведьме) бок обок, что позволило мне вывести Гуттера на откровенный разговор. За долго е время нашего знакомства, я знала о нем лишь то, что он хорошо разбирается в оружие, любит поспорить и из еды предпочитает грибы в сметане и жаркое с острыми специями. За время короткой полуторачасовой прогулки я узнала, что у нашего замкнутого хитреца в Моунтхерте есть жена и дочь. И свадьба у его дочери будет через пять лет, так как по их законам гномы не могут сочетаться браком раньше чем через четырнадцать лет после знакомства и раньше чем через семь лет после помолвки.

— Знаешь, Литесса, она очень похожа на тебя. Такая же добрая, отзывчивая. Только она более ласковая и нежная. И не скрывает своих чувств.

Вот так вот — и комплимент и упрек в одном предложении. Все как учил Карнеги.

— Повезло тебе Гуттер. На свадьбу-то пригласишь?

— А как же иначе? Ты же не только мой друг, но и моя сестра! Ты моя родня! Каждый гном обязан пригласить всю свою родню на торжество связанное с рождением, свадьбой или смертью.

Я смущенно потупила глазки и мельком взглянула на очередную убегающую парочку молодых людей.

— Прости, я так мало знаю об обычаях гномов. Люди редко зовут всех родственников. Я например была только на одной свадьбе, хотя родичей у меня — человек триста. Я имею в виду родных по крови.

Гном нелицеприятно высказался о таких родственниках, которые забывают о кровных узах. Можно сказать, что цензурными в его фразах были только знаки препинания и предлоги. Взглянув на него, я наконец поняла сущность гномов. Они надежны как скалы, тверже алмаза в своих принципах, и крепки своими корнями. Для гнома нет ничего важней чем, традиции и семья. Они с трудом привыкают ко всему новому, но при этом их трудно назвать костными. Тот же Гуттер не мыслил свою жизнь без служения своему брату-королю, не мог представить себе жизни вне королевской гвардии и вне Подгорного Царства. Однако же по политическим, экономическим и личным причинам отправился за мной, прекрасно зная, что долго не увидит своих сородичей и свою жену. И ведь быстро привык к сложившейся ситуации. Втянулся, так сказать.

— Не переживай Литесса. Когда-нибудь у тебя найдется достаточно сил и времени, для того чтобы приехать в Моунтхерт и изучить наши обычаи. Все понимают, что сейчас это невозможно. К тому же из-за твоего природного обаяния тебе многое сходит с рук и будет сходить дальше, так что не напрягайся.

Фраза про личное обаяние мне очень понравилась и я дала себе зарок прожить в Подгорном Царстве минимум год, чтобы изучить все традиции, повадки и прочее. Не хочется слыть невежей и невеждой.

И тут нашу беседу довольно невежливо прервали омоновцы, выстроившиеся заградительной стеной и постепенно взявшие нас в кольцо. Перед собой они выставили щиты, но вторая шеренга держала в руках автоматы, создавая вполне реальную угрозу. Гуттер, как настоящий понимающий друг, предоставил мне почетную обязанность вести переговоры.

— Мальчики, что-то не так?

Честно говоря, называть эти шкафы с антресолями и распахнутыми дверцами мальчиками — не правильно. А жлобами — не вежливо. Да и для здоровья опасно. Вперед выдвинулся детина, на котором лопалась форменная одежда защитного окраса. Я конечно понимаю, что на нем был еще и бронежилет, но комплекция все равно внушала уважение.

— Слезайте с метлы, встаньте на колени и руки за голову, иначе мы откроем огонь.

На его предложение я ответила гнусной ухмылкой, позаимствованной из арсенала Пириона.

— А где волшебное слово?

Ответом мне стали щелчки спускаемых предохранителей. Решив, что дальше выводить этих дядечек из себя без определенной защиты опасно для здоровья, я прошептала слово «Тижен» и представила, как нас с Гуттером, Валом и Метелкой накрывает защитный купол.

— Волшебное слово тебе, ведьма? Быстро! У меня кончается терпение.

У меня оно уже закончилась. Я конечно ведьма, но не люблю, когда меня пытаются этим словом оскорбить. По этой причине я просто создала маленький морок, наполненный глубоким смыслом. Проще говоря, наш новый разговорчивый приятель обзавелся парочкой симпатичных ослиных ушек, торчащих из макушки шлема. Народ, который до этого наблюдал за происходящим с нескрываемым ужасом, залился смехом. Даже некоторые из омоновцев подозрительно захрюкали.

— А мне плевать на твое терпение. Я официальный посол Артерриана и обладаю неприкосновенностью. Более того, я — Маг. А это значит, что даже за попытку меня убить этот город сотрут с лица Вселенной. К тому же никому из вас меня убить не удастся.

Большинство вопросительно переглянулись, но лишь вожак не смог последовать общему примеру.

— Это почему это ты так уверена?

— Ну, во-первых, я уже поставила щит, а во-вторых, я вам не верю.

Я ответила достаточно вежливо и в меру непонятно. Командир несчастного отряда ОМОНа ненадолго задумался, потом связался с кем-то по рации, переговорил и снял шлем и маску. Разглядев это настороженное, но типичное русское лицо (русый ежик на макушке, голубые глаза, пара шрамов), я скорчила самую умильную рожицу, на которую была способна.

— Госпожа ведьма, не будите ли вы столь любезны и не проследуете ли вы с нами.

— Только я или мои друзья тоже?

Оглянувшись на волка, он немного побледнел, но больше своих чувств не выдал. Я восхитилась его профессионализмом и решила вести себя покорректней.

— Кстати, мое имя Альтера. А это Гуттер. Мою маленькую комнатную болонку зовут Валом. Он хорошо понимает русский язык, в отличие от Гуттера, и очень обидчив. Но людей не ест. Кажется. По крайней мере, я этого не видела.

Все взгляды обратились на касимского волка. Вал, почувствовав это, демонстративно зевнул, показывая усеянную клыками пасть. Казалось, что нам продемонстрировали маленький военный склад ножей и кинжалов. Я-то знала, что мой малыш может брать что-либо в пасть так аккуратно, что даже следов не остается, но это не знал больше никто. Даже члены моей команды, так как Вал был на редкость необщительным персонажам. Следуя за мной практически бесплотной тенью, он проявлял свою хищническую натуру только в моменты наивысшей опасности. А общаться он мог только со своими сородичами и со мной.

— Подполковник Ефремов. Мне приказано дост… сопроводить вас, госпожа Альтера и ваших друзей к моему начальству. Согласитесь ли вы следовать за мной?

— Да без проблем. Мне как раз письмо надо передать президенту. Кстати, кто сейчас здесь президент?

Все слышавшие это гаденько так ухмыльнулись, подполковник же наградил меня презрительным взглядам и дал знак следовать за собой. Что ж, лучше уж за ним, чем самой прорываться через заградительные кордоны Кремля.

Глава 6

Я твердо знаю: умереть не страшно!

Ну что ж — упал, замолк и охладел.

Была бы только жизнь твоя украшена

Сиянием каких-то добрых дел.

Н. Асеев

Сидя на уютной скамеечке в Таврическом парке, я наслаждалась теплым воскресным деньком и любовалась группой фанатов-энтузиастов, изображавших битву на деревянных мечах. Когда я еще была обычной смертной девушкою я водила знакомства с некоторыми из них, но теперь даже не могла вспомнить их имен. Впрочем, это ничуть не мешало мне наслаждаться бесплатным зрелищем. Как ученица Академии я видела их промахи, но энтузиазму могла только завидовать. Неизвестно почему, но рубка на мечах и фехтование с моим непосредственным участием не внушали особого восторга. Гораздо больше я любила смотреть.

Прошла уже неделя, после того, как мы предстали пред светлыми очами президента Российской Федерации. Вручив ему свиток и клятвенно пообещав не безобразничать, а так же тщательно рассмотрев и подписав несколько бумаг о ненападении и даже некотором союзничестве, мы разбежались, договорившись встретиться недельки через две. Отправив Вала с письмом к Мэрлину, я позволила остальной команде разъехаться по разным уголкам планеты с целью ознакомления Земли с ними и их с Землей. В итоге в Питере осталась я одна, что меня вполне устраивало. Даже Ямамото отпросился в путешествие к берегам Японии, уговорив Азамата взять у меня перчатку, без которой он не смог бы отправиться. О местонахождении остальной команды я судить не бралась, хотя и чувствовала их как частички самой себя.

— Девушка с вами можно познакомиться?

Голос мне показался смутно знакомым. Когда я подняла голову, то увидела высокого блондина с зализанными волосами. Не узнать его было невозможно.

— Ва… Ва… Вадик?

Признаться, встретить его я не ожидала. Натолкнуться на бывшего любовника в городе, где живут миллионы людей и нелюдей практически невозможно. Но закон подлости сработал безукоризненно. Впрочем, как всегда в моем случае.

— Так мы уже знакомы? Великая Тьма, Арина, любовь моя, как же ты изменилась!

Он кинулся обнимать меня, но получил тычок в солнечное сплетение и благоразумно придержал свои руки. Все же он уселся на скамейку, заставив меня зажаться в угол.

— Какая ты стала красавица, не узнать. Обалдеть. Моя невеста — женщина, достойная титула "Мисс Вселенной".

Я не клюнула на наживку в виде комплимента, ухватившись за суть.

— Я не твоя невеста.

— Но милая, мы же любим друг друга. Ты любишь меня, а я просто схожу по тебе с ума. Я так скучал пока тебя не было, но я верил, что ты вернешься ко мне. Мы не можем жить друг без друга. Мы две половинки одного целого.

Я смотрела на него как кролик на удава, но последнюю фразу он ляпнул зря. Вадику определенно стоило профессионально заняться гипнозом, но про две половинки одного целого он зря сказал. И придвинулся столь близко, что автоматически сработал защитный рефлекс. Силовая волна отбросила моего бывшего любовника до ближайшего дерева и крепко припечатала. Поднявшись со скамейки, я неуверенно подошла к его стонущей тушке.

— Вадик, забудь о том, что было. Я не твоя половинка, а ты, слава богам, не моя. И я ни за что и никогда к тебе не вернусь. Повторить по буквам или ты уже уяснил?

С трудом восстановив дыхание, он уселся прямо на земле, облокотившись спиной о дерево. Сплюнув кровь, он одарил меня таким "любящим взглядом", что я поняла, что у меня теперь есть новый враг. К счастью бессильный, как приведение. Может лишь угрожать.

— Нет Арина. Ты моя. И так как ты теперь знаменитая магичка, то ты вдвойне моя. Тебе ведь не нужны неприятности? У меня собран на тебя не плохой компромат и я не замедлю пустить его в ход, если ты не выполнишь моих условий.

Ну вот, как я и ожидала — угрозы. Нет, ну до чего мелочная и паршивая душонка. Эгоистичная скотина, зацикленная на своих мелких проблемах и неурядицах. Ну никакого полета фантазии. И как я только могла находить его милым и приятным в общении? Жуть, как можно ошибаться в людях. Да не людях тоже.

— Иди ты, знаешь куда? Мне плевать на твой компромат. А если ты выведешь меня из себя, то я превращу тебя в крысу. Или в хорька. Короче, под настроение.

Вообще-то, я немного блефовала. Я могла лишь навести иллюзию. Трансформация материи мне абсолютно не удавалась. Причем ни трансформация чужой материи, не трансформация своей. Но я могла его убить. Более того, мне почему-то очень хотелось это сделать.

— Леди Маг, этот хмырь вас достает? Я могу вам помочь?

Я обернулась, чтобы разглядеть новое участвующее лицо. Обладатель сочного тенора оказался симпатичным молодым человек с красивыми серыми глазами, каштановыми волосами, ровным загаром и ослепительной улыбкой.

— Да нет, спасибо, я сама справляюсь. А как вы узнали, что я Маг?

— Очень просто. По Печати у вас на руке.

Я недоуменно взглянула сначала на него, потом на свою правую руку, где переливалась всеми цветами Печать.

— Так вы из Долины?

Он отвесил довольно почтительный поклон и вновь улыбнулся.

— Да, госпожа. Позвольте представиться — я Юлиан, сын Айсдрега. Торговец. У меня уже давно налажены связи на Земле. И во теперь, когда Артерриан восстанавливает связь с этим миром, я встречаю Мага. Для меня это большая честь.

Я улыбнулась. Не знаю почему, но я чувствовала себя рядом с этим незнакомцем почти как Артуром. Тоже чувство защищенности. Я охотно пожала ему руку.

— А я — Альтера Мираж, ученица Мэрлина Мудрого. Очень приятно познакомиться. Мы с вами раньше не встречались? У меня ощущение, что мы с вами знакомы тысячу лет.

Уверив меня, что он бы точно запомнил столь очаровательную девушку, галантно предложил мне прогуляться с ним. И я с радостью согласилась, так как впервые почувствовала, как боль от расставания с Артом отпускает меня.

— Госпожа Альтера, мы бы хотели наладить постоянную связь с Артеррианом. Это возможно?

Я улыбнулась своему собеседнику, представлявшему из себя человека с довольно незапоминающейся (я бы даже сказала заурядной) внешностью, но слишком умными глазами (бывают и такие). Являясь президентом РФ, он старался сдерживать свое любопытство и заботиться в первую очередь о стране, но все же я чувствовала, что он хочет поговорить совсем о другом.

— Да думаю это вполне реально. Если вы отправите посольство в Артерру, а мы сюда, то распределив в каждое посольство по одному телепату, мы сможем наладить связь.

Я видела, как обеспокоено переглянулись многочисленные министры. Мне переглядываться было не с кем, так как все мои друзья разъехались по разным уголкам этого мира.

— А сможем ли мы доверять этому телепату? Может, стоит просто проложить телефонную линию.

Я честно попыталась скрыть усмешку, но наверно плохо получилось.

— Как вы протащите провода сквозь порталы? Волны порталы тоже не пропускают. Издревле между мирами связь налаживалась только с помощью телепатов. Поверьте, слову Мага Ковена можно верить. К тому же вы можете попросить Совет Ковена выделить вам телепатов из числа уроженцев Земли. Таких немного, всего около десятка, но думаю они с радостью согласятся.

Теперь министры во главе со своим президентом смотрели исключительно на меня. Да уж, любой преподаватель обзавидуется такому вниманию аудитории.

— То есть, вы хотите сказать, что вы не единственная магичка рожденная на Земле?

— Да, именно это я и хочу вам сказать. В общей сложности сейчас в Ковене тридцать шесть магов землян.

Эта новость их явно ошарашила. Да и меня когда-то тоже. Оказывается уже давно существовала практика изъятия Магов из миров, где нет магических Школ, Академий, Лицеев и тому подобного. Тем не менее я это легко приняла, так как все маги — ужасные индивидуалисты. Все ученики академии привыкают безгранично верить лишь Проводнику и Наставнику, доверять соученикам и слегка опасаться остальных. Они редко собираются в группы по интересам или по связям.

— А сколько землян проживает в Артерриане?

— Совсем немного. Но много Артеррианцев проживает на Земле. Видите ли, этот мир довольно скептично относится к Магии и здесь уже нет обычая сжигать ведьм на костре, что очень устраивает Ковен. И еще больше устраивает торговцев, дилеров, спекулянтов и прочих мелких бизнесменов. Торговля между мирами уже давно процветает, хотя и не одобряется властями. Но и не запрещается. И не афишируется

Кажется, данное положение дел не очень устраивало нынешнее правительство, но все же я знала, что все удастся уладить миром. Иначе просто быть не может. Если они откажутся, то все останется так как есть на данный момент, так как спецслужбы не смогут самостоятельно найти ни одного выходца из Долины. А если согласятся со мной, то получат не только новый источник дохода для казны, но и поддержку всего Артерриана. А это значительно укрепит позиции России в мировом сообществе. Еще бы, ведь пока Россия единственный официальный деловой партнер Артерриана — она и снимает все сливки. Деловые соглашение, безвизовый проход между мирами, новые рынки сбыта — просто мечта, а не предложение. Извечный соперник, Америка, удавится от зависти

— Хорошо. Есть ли что-то, что мы обязаны знать?

Я на несколько секунд задумалась. Перелопатив завалы своей памяти, я наконец вспомнила про наставление Мэрлина поведать о Законе.

— Есть. Во всей Паутине действует Закон. По этому закону получается что тот, кто причинит умышленный вред Магу, расстанется с жизнью и обречет всю свою семью на пожизненное заключение. Если же маг погибнет, то будут уничтожены все преступники и соучастники. А соучастниками считаются все, кто видел, слышал или чувствовал что-либо касательно этого убийства и не помешал злодейству совершиться. Случалось, что уничтожали целые города из-за попытки убить начинающих Магов.

Некоторые из министров основательно побледнели и я мстительно улыбнулась. Вот ведь не подумали о последствиях, когда посылали против меня спецназ. Ну да ладно. Хотя можно было бы и обидеться. Могли бы против меня выслать и группу «Альфа» или «Вымпел». Честь оказать.

— То есть, если с вами что-то случится — Ковен уничтожит этот город?

— Не совсем. Ковен уничтожит Правительство и этот город. Знаете, мы с вами задержались. Пришлите мне документы позже, когда все обдумаете. А я, пожалуй, пойду.

Мы вежливо раскланялись, пожали друг другу руки, фальшиво поулыбались и я поспешила смыться с этого праздника.

… Крики толпы раздражали неимоверно. Сотни людей столпились посмотреть на знаменитых на весь мир пришельцев из другого мира. Колизей сотрясался от приветственных криков. Толпа рукоплескала гному, троллю, Касимкому волку и белокурой девушке. Каждый хотел дотронуться до них.

— Ох, не нравится мне все это. Литесса должна была сама проехаться по всему миру, а не отправлять нас.

Гном ежится как будто от холода, хотя на улице почти +40 в тени, но высокий тролль смотрит сквозь него, не замечая напряжения

— Нет, Гуттер. Сестра занята более важным делом — она налаживает связи. Она наш вождь и потому взяла на себя самое трудное.

— Мальчики, ну не гундите. Посмотрите как прекрасно вокруг.

Но ощущение опасности все нарастает. И тут раздаются выстрелы…

…Елисейские поля переполнены. Толпа восторженна встречают кортеж, везущий пару Магов и их проводников. Приветственные крики не стихают ни на минутку. На специально построенной трибуне уже поджидает почетных гостей президент Франции.

— Пирион, у меня плохое предчувствие. Может, поедем отсюда?

— Я бы с радостью. Но Альтера на нас рассчитывает.

Маги, пропустив своих Проводников вперед, поднимаются на трибуну. И тут раздается взрыв. Трибуна разлетается на мелкие щепочки, конфетти сгорает в воздухе и всюду стоят крики отчаяния…

…Японский музей оружия производил впечатления. Два эльфа в сопровождении валькирии, амазонки и духа отказались от экскурсовода и решились пройтись по нему самостоятельно.

— Вигдис, смотри какой красивый клинок.

Две головы склоняются над стеклянной витриной, внутри которой расположен какой-то знаменитый меч какого-то знаменитого сегуна.

— Гил, зачем ты нас всех сюда привел?

Темный Эльф оглядывается на своих спутников и в ужасе замирает, увидев что-то за спиной у Светлого Эльфа и амазонки. Долго не размышляя, Азамат возвел ледяной барьер, который и спас им жизнь. Автоматная очередь разнесла его вдребезги…

… Ничто не может сравниться со свободным полетом в чистом небе. Под крылом Лении проносились типичные пейзажи Северной Америки. Восторгу Вольки, сидевшего у нее на шее не было предела. Два ребенка неслись под облаками на встречу судьбе.

— Ления, это восхитительно!

Волька, парень-оборотень с тяжелой судьбой, смеялся так, будто в го жизни никогда не было ни смерти матери, ни охотников за его шкурой, ни долгих месяцев страха и ненависти. Здесь, в небесах, с любимой сестричкой он был счастлив.

Крик дракона слился с гулом реактивных двигателей. След ракеты прошил небо…

Я проснулась в холодном поту. Обрывки кошмаров, заканчивавшихся смертью моих друзей все еще вертелись в голове. Я попыталась успокоиться, уткнувшись лбом в колени, но тут услышала чьи-то шаги. В первое мгновение показалось, что это вернулся кто-то из своих, но в следующую секунду я уже распознала чужака. Не долго размышляя, я скатилась с кровати, попыталась нашарить рукой меч, но не нашла и, пригибаясь, направилась к двери.

В следующую секунду меня ослепила вспышка разорвавшегося пульсара. Обычный сгусток чистой энергии чуть не выжег мне глаза. А если бы попал не в косяк, а в меня, то бои бренные останки можно было бы смести в совочек.

— Выходи, дрянь малолетняя. Не продлевай секунды своих мучений. Обещаю сделать все безболезненно.

Скептически хмыкнув и непечатно выразившись, я ползком ликвидировала свое тело из зоны обстрела за кровать. Сосредоточившись на магическом чутье, я уловила присутствие трех магов.

— Все твои друзья уже мертвы. Мы их убили.

— Кишка тонка, добраться до Мэрлина или Артура. Да и остальных вы максимум покалечили. К тому же за каждого убитого друга я убью десять ваших. Кстати, вы кто?

Решив отвлечь нападавших светской беседой, я лихорадочно пыталась вспомнить, в какой темный угол запихала свой меч. И если моя память мне с кем-то не изменила, то он должен был быть на кухне, что не утешало. Что ж, отбиваться придется магией.

— Мы слуги Сумасшедшего Бога, Ледяного Дракона. И за то, что мы схватим тебя обессилившей, мы получим власть над некоторыми из миров.

Ага, как же. Ни фига они не получат, так как те, кто имеют власть очень не любят ею делиться с кем-либо.

Тут в комнату ворвался один из этих самых слуг. Готовая к чему-то подобному, я встретила его сначала обычной силовой волной, а потом долбанула заклинанием заморозки. Получилось не очень хорошо, так как заморозились у нападавшего только ноги. В следующую секунду папоротник, произраставший в обычном горшке, попытался меня задушить. Растерявшись, я не сразу сообразила сжечь и его и примерзшего к полу мага. В итоге на шее остался кровоточащий рубец как от удавки, на полу кучка пепла. Остальные нападавшие затаились на какое-то время.

— Ну что, холопы? Что это вы там так притихли? Кто следующий-то?

И тут случилось то, чего я меньше всего ожидала, хотя и должна была. Оба мага напали одновременно. Причем один держал щит, а второй атаковал из-за его спины. И это создавало дополнительные трудности, так как моих знаний не хватало на то, чтобы пробить щит, а они атаковали меня вполне успешно. Причем магией огня. Хуже уже быть просто не могло.

Оказывается, что хуже очень может быть, так как тут сработала система пожаротушения и нас банально стало заливать водой. Чуть не расплакавшись от обиды на весь мир, я решила порадоваться тому, что от загоревшихся одежды и волос останется хоть что-то.

Битва бы закончилась бесславно, если бы тут не ворвалась Метелка. Протаранив одного из магов, она сбила их фокусировку и сняла щит. Чем я незамедлительно воспользовалась. Превратив своих противников в две симпатичные ледяные скульптурки, я без сил опустилась прямо в лужу, растекавшуюся на полу.

— Ох, Метелка, если бы не ты, то я бы и не справилась.

Мой магический резерв был полностью пуст. На его восстановление уйдет не меньше шестидесяти часов. Пятнадцать минут схватки — а я следующие три дня ни на что не годна.

— Что ж, надеюсь мои друзья в порядке. Потому что помочь я им уже не в силах.

Глава 7

Наш век пройдет. Откроются архивы,

И все, что было скрыто до сих пор,

Все тайные истории извивы

Покажут миру славу и позор

Богов иных тогда померкнут лики

И обнажится всякая беда,

Но то, что было истинно великим,

Останется великим навсегда.

Н. Тихонов

Опустошенная я сидела на полу и смотрела на пять неподвижных тел перед собой. От боли утраты хотелось выть и бросаться на стены, но сил не было. И я была не одинока в этом. Мы потеряли пятерых и все остальные были тяжело ранены, кроме Ямамото. Но самые большие раны были у нас в нутрии. В душах.

— Мама, что нам теперь делать?

Ления и Волька, с безобразными ожогами и рваными ранами прижались ко мне с разных сторон. Они скулили от боли, но больше никак не выдавали своих чувств. Меня же трясло. Волька, как истинный оборотень, должен был сразу затянуть свои раны, но не смог. Кто-то знал, что против него действует только трупный яд.

— Мы должны похоронить их. Мы должны отправиться в Академию и похоронить их как героев.

Даже говорить об этом было как-то противоестественно. Пятеро существ, которые еще недавно жили и веселились теперь лежат здесь, передо мной и даже не дышат. Гуттер, этот надежный как скала гном, с которым я только-только начала сближаться. А ведь у него дома жена и дочь. Дочь у которой недавно состоялась помолвка. Но он уже не увидит свадебной церемонии. Он не будет качать на руках своих внуков. Он не будет учить своего племянника, сына Короля Парента, военным искусствам гномов. Вигдис так и не выйдет замуж за Гила, не родит ему дочь и не станет эльфийской принцессой. Она больше никогда не будет заплетать ленты в косы. Она больше не станет писать своим сестрам и матери забавные письма о своих приключениях. Гиниева больше никогда не будет высмеивать Азамата. Амазонка больше никогда не будет готовить нам восхитительные блюда и трогательно краснеть от заслуженных похвал. Маня больше не будет опекать Ланиту, а Корк не будет ставить на место увлекшегося Пириона.

— Да. Мы все сейчас отправимся в Академию. Мы похороним их. И вы все останетесь там залечивать раны. А я вернусь сюда.

Я обвела взглядом всю компанию. Все выглядели подавленными и шокированными. Но хуже всех пришлось Гилу и Азамату. Они потеряли тех, кого любили, своих невест. Я помню свои чувства в тот момент, когда мне казалось, что я потеряла Арта…

— Гил, Азамат… Мы отомстим за них. Мы страшно отомстим за них этим слугам Сумасшедшего Бога — Ледяного Дракона.

Они подняли головы и я увидела в их взгляде всепоглощающую пустоту. Они наверняка не чувствовали боли от многочисленных ран, поглощенные совсем другой болью. Пришлось встать и отвесить им каждому по пощечине. Чуть не схлопотав по ответному удару, я завладела их вниманием.

— Нельзя раскисать. На всех нас идет охота. Мы все без сил. И нам нужно спрятаться. Сейчас нужно заботиться о живых и отпустить мертвых.

— Если бы умер Арт…

— Никто не знает жив ли он. И у нас нет времени это выяснять. Собирайтесь. Мы скоро отправляемся. Перевяжите друг другу раны.

Я вышла в кабинет, громко хлопнув дверью. Хотелось просто упасть и плакать, плакать, плакать… Но я не могла себе это позволить. Каждый из нас был атакован не более пяти часов назад. Я расправилась со своими противниками три часа назад. Поэтому вероятность повторного нападения довольно низка, но все же лучше поспешить.

Плюнув на приличия, я набрала номер, который мне дали в Администрации Президента. Долгое время никто не отвечал, но потом я все же пробилась к кому-то весьма сонному.

— Соедините меня с президентом.

Как ни странно меня соединили без проволочек. Голос у президента был даже более заспанным (и более раздраженным), чем у того, кто поднял трубку первоначально.

— Кто это тут звонит в пять утра?

— Это Альтера, посол Артерриана. Я хочу вам сообщить, что никого из нас не будет дней пять-шесть. Мы вынуждены отбыть в Академию.

Взглянув на часы, я поддалась минутному раскаянию, но тут же жестко себе напомнила, что глава страны должен постоянно заботиться о благе электората.

— У вас что-то случилось?

— Сегодня ночью каждого из моей команды атаковали. Пятеро погибли, остальные тяжело ранены. Мы отбываем, чтобы похоронить погибших и подлечиться.

Бросив трубку, я оперлась о письменный стол, пытаясь унять дрожь в руках. В кабинет кто-то вошел, но у меня не было сил даже повернуться. Но по голосу я опознала Азамата.

— Альтера, моя Гина умерла… Я ее не уберег…

Обернувшись, я увидела как светловолосый гордый эльф плачет. Не в силах что-то сказать, я просто подошла и обняла его. Так мы и стояли довольно долгое время, ничего не говоря и просто ища поддержку в друг друге.

— Я отомщу им. Я их всех убью.

Тут к нам присоединился и Гил. Вид у него был не менее злой и решительный, чем у Азамата.

— Конечно мы им отомстим. Но не стоит делать месть смыслом жизни.

Я знала, что мои слова пропадают зря, так как эльфы поглощены своим горем, но не сказать это не имела права. Я все еще помнила свой сон, в котором погиб Арт. Тогда мне некому было мстить кроме себя. Я, кажется, тогда мстила самой же себе. Гилу и Азамату есть на кого перекинуть гнев.

— Гил, Азамат, я понимаю, что остановить вас сейчас не сможет никто, но будьте осторожны. Я больше не хочу никого терять. Не подставляйтесь сами и других не подставляйте.

Как ни странно, эти слова до них дошли. Согласно кивнув, они вышли, но их место заняли Пирион и Ланита. Они выглядели чуть менее потрясенными, но тоже внушали опасения. Потеряв своих Проводников, к которым были привязаны как никому другому, они не знали как им теперь быть.

— Альтера, что нам теперь делать?

Если бы я знала ответ на этот вопрос, то мне не было бы так паршиво. Пока же я знала только одно — нужно спрятаться. Спрятаться в единственном безопасном месте — в Академии. И нужно похоронить погибших друзей. И нужно лично переговорить с их родственниками. Нужно позаботиться о дочке Гуттера. Нужно как-то узнать об Арте. Вдруг на него тоже напали? А еще нужно обыскать тех, кого мне удалось заморозить, вдруг найдутся зацепки.

— Надо позаботиться о живых и мертвых. Через час мы отправляемся в Академию. Всех уже перевязали? Тогда подождите пока я с Ямамото обыщу нападавших. Может, найду какую зацепку.

Не оставляя себе времени на размышления, я пошла к живописной ледяной композиции в спальне. Еще со школьной парты я знала, что перед заморозкой нужно вывести из организма человека всю воду, чтобы тот остался жив. Иначе крохотные капельки воды превратившись в лед изорвут все сосуды и просто убьют подопытного. Так как я себя не озаботила обезвоживанием жертв — оба нападающих были безнадежно мертвы, что несколько огорчало. Допросить одного из них было бы весьма полезно.

Заклинание уже саморазрушилось и статуи разморозились, оставив на полу два бездыханных тела. Сделав желудку строгое внушение, я осторожно перевернула первого. Эльф-полукровка лет сорока на вид был одет в черный комбинезон, к которому была пришита эмблема голубого дракона, выдыхающего пламя. Догадавшись, что это и есть пресловутый Ледяной Дракон, я отодрала нашивку и сунула в карман. Пошарив по его карманам, я нашла несколько амулетов, удавку, наручники из особого сплава для ведьм (лишает магических способностей) и блокнот. К сожалению записи были сделаны на непонятном мне языке, но я все же прихватила его с собой.

Осмотр карманов второго (человек лет пятидесяти) показал, что нападавший увлекался курением легких наркотиков и вел записи на том же языке, что и первый. Решив, что если начала осматривать трупы, то надо доводить дело до конца, я стала решительно их раздевать.

Увиденное потрясло меня до глубины души. Оставив полупереваренный ужин на полу, я стала торопливо перерисовывать татуировки с их спин в свой альбом для рисований. Как Маг, я интуитивно чувствовала, что эти татуировки очень даже непросты. По совету Ямамото, я, плюнув на рисование, просто взяла фотоаппарат и начала фотографировать. Запечатлев их одежду, содержимое карманов, татуированные спины, и шею человека, на котором болтался медальон с сильной магической аурой. Изобразив из себя судмедэксперта, я сунула в полиэтиленовый мешок одежду обоих, все вещи, что нашла в карманах и медальон, который аккуратно подцепила карандашом.

Желудок, расставшийся с ужином столь нетрадиционным способом все еще бунтовал, но вел себя уже значительно тише. Поэтому я решилась собственноручно затащить трупы в ванну, чтобы там их сжечь. За этим действом меня и застали друзья, решившие проведать запропастившуюся предводительницу.

— Альтера ты чего? Некрофилка что ли?

Инит лучше других сохранял самообладание, но и ему были непонятны мои действия. Еще бы, никто из них не смотрел телевизора, где каждую неделю показывают познавательные программы в стиле "как правильно избавиться от трупа — пособие для начинающих".

— Идиот. Трупы надо сжечь, чтобы не случилось чего плохого.

Мне тут же стали помогать, так как уже все прекрасно знали, что трупы Магов имеют неприятную тенденцию оживать и мстить своим убийцам. Причем мстить настырно и безостановочно. Бывало, что ожившие мертвецы преследовали своих обидчиков годами, заставляя метаться между мирами. Большинство после этого становились суицидниками. Ну еще бы, упокоить труп Мага практически нереально, а жить в постоянном страхе невозможно.

Уладив таким образом эту нашу проблему, мы рванули к ближайшему порталу и через пол часа уже оказались в родной Академии.

Похороны прошли по высшему разряду. С утра моросил мелкий дождик, но это не помешало всем нам собраться для того, чтобы попрощаться с верными друзьями. Прибыли так же главы почти всех государств, включая Парента с женой Ленрой и Артура с отцом, а также многих других. Сначала родственники погибших настаивали на том, чтобы отвезти останки погибших в родные места, но я настояла на том, что члены Ордена будут похоронены на территории Ордена. Не знаю почему, но никто со мной не решился спорить.

Останки погибших мы кремировали, после чего сложили в богато украшенные урны. Урны в свою очередь были снесены в склеп Ордена, созданный заранее. Каждая урна была помещена в нишу в полу, поверх которой встала статуя погибшего в полный рост. Эти статуи я сделала сама, по науке Гефеста. Они получились настолько похожими на оригинал, что все кто пришел попрощаться с усопшими, испуганно вскрикивали. Некоторые начинали плакать и вешаться на них. Признаться, эти скульптуры и меня доводили до позорной дрожи в коленках. Они выглядели такими величественными и живыми одновременно, что душа уходила в пятки от одного единственного взгляда.

Повернувшись спиной к окну, из которого смотрела на склеп, я уселась на подоконник и пристально взглянула на Мэрлина. Учитель выглядел неважно. За три дня после нашего прибытия он осунулся, посерел и стал больше похожим на труп, чем на живого архимага.

— Альтера, я не понимаю. Объясни, зачем ты прогнала Артура? Он тебя не устраивал как Проводник?

Устало вздохнув, я припомнила все ухищрения, к которым прибегала все эти дни, чтобы не столкнуться с Артуром. Объяснений я с ним не жаждала, в отличие от него.

— Я его не прогоняла. Я его отпустила.

— С чего это ты вдруг?

Испустив еще более горестный стон, способный разжалобить самое каменное сердце, я с раздражением отметила замечательную способность Мэрлина игнорировать мое нежелание делиться информацией.

— Я подслушала один его разговор с Анжеликой. Он там вполне ясно выразился насчет того, как я ему надоела. Он устал от меня и я решила отпустить его. Я люблю его и не хочу ломать.

Мэрлин пробуравил меня недовольным взглядом, но больше на эту тему расспрашивать не решился. Оправив траурную повязку на рукаве, он с тихим вздохом опустился в кресло.

— Анжелика еще эта. Что-то в ней не так, но что — понять не могу. Ладно, что ты собираешься теперь делать?

Расправив складки на юбке траурного черного цвета, я стала собираться с мыслями, так как предстоял нешуточный словесный бой с Мэрлином.

— Я собираюсь оставить всех здесь и в компании одного лишь Ямамото отправиться обратно на Землю. У нас там все на мази, нельзя бросать дело на середине…

Он пересек зал так быстро, что я заподозрила пространственную телепортацию на короткие расстояния. У меня это получалось из рук вон плохо, но Мэрлин-то — архимаг. Хотя нет, после пространственной телепортации на короткие расстояния остается небольшое облачко цветного тумана.

— Я ослышался? Ты собираешься в одиночку отправиться туда, где тебя чуть не убили? Ты рехнулась?

— Вполне возможно, что рехнулась. Хотя нормальностью я никогда не отличалась. Я уже сказала, что не брошу начатое на середине. Это не в моем характере и вы это знаете.

Казалось, что еще чуть-чуть и он кинется меня душить, чтобы я уж точно осталась на месте. Но учитель прекрасно владел собой, хотя желание избить меня явственно читалось во всей напряженной позе.

— Возьми с собой хотя бы Вала.

— Нет. Он потерял слишком много крови, перебитые лапы еще долго будут плохо его слушаться. Он не сможет защитить меня в случае беды, но отвлечет мое внимание. Я возьму с собой только Ямамото и Метелку. Этого вполне хватит.

Как ни странно, убеждать он меня не стал. Наверно прочитал что-то в глазах, что отсоветовало ему это. И я была ему благодарна. Как говорится, по-настоящему свободен тот, кто принял решение. Я уже приняла свое решение. Я не буду подставлять под угрозу жизнь близких мне существ. Пусть лучше я погибну сама, но они останутся живы. К тому же убить меня практически невозможно, хотя можно устроить весьма веселую жизнь.

Тут раздался стук в дверь. Попытавшись магически прощупать пространство за дверью, я ничего не нащупала. А раз я никого не ощутила, то значит стучался кто-то из вампиров. Точнее из Избранных. А значит кандидатур всего две — Артур или его папаша.

— Блеск, только разборки с Артуром мне сейчас не хватало.

Оценив расстояние от подоконника до земли, я поняла, что сбежав не сломав ног я отсюда не смогу. Есть конечно потайной ход, но он ведь наверняка меня уже учуял в ментальном смысле. Позорное бегство в мои планы не входит никогда, когда это не называется тактическим отступлением. Поэтому убрав с физиономии кислую рожу, я торопливо наложила на свои мысли блоки и легким пассом заставила дверь открыться.

— Приветствую вас, Ректор Мэрлин. Альтера.

Отвесив каждому из нас по поклоны, он так выжидательно уставился на меня, что я невольно стала вспоминать все свои грешки, коих оказалось великое множество.

— Здравствуй, Артур. Что-то случилось?

Я решила, что делать вид, что мы не знакомы — глупо. Мы больше не связаны как Маги Проводник, но ведь это не значит, что мы больше не можем быть друзьями?

— Нет. Просто я хочу поговорить с Альтерой, а она меня активно избегает. За три дня мне впервые удалось приблизиться на расстояние меньше десяти метров.

Если бы я не была так вымотана, то обязательно бы покраснела. Но сил осталось ровно на то, чтобы убрать упавшую на глаза прядку. После схватки мои волосы значительно укоротились (до плеч) и не желали убираться даже в хвостик, расползаясь как клубок живых змей.

— Я не избегаю. Просто много дел.

Мэрлин, почувствовавший себя третьим лишним, шустро ретировался, оставив нас наедине, чем вызвал бурю недовольства с моей стороны. Впрочем внешне я попыталась это скрыть. Не знаю насколько успешно.

— Тогда если ты сейчас не занята, может поговорим?

— Говори.

Оглядев зал, он подтащил к подоконнику ближайший стол и уселся прямо напротив меня. Почувствовав долгий разговор, я заерзала, но не смогла придумать ни одного веского аргумента для того, чтобы вежливо слинять. Как назло, никто не ломился с дикими криками, никто не звал на помощь, никто не требовал моего незамедлительного присутствия.

— Ты подслушала мой ночной разговор с Анжеликой.

Он не спрашивал, он утверждал, поэтому я лишь кивнула. Не берусь судить, но кажется в его глазах промелькнула досада.

— Я не хотел, чтобы так получилось.

— Не имеет значения что мы хотим, а чего не хотим. Это произошло. И это не исправить. Да и не хочу я ничего исправлять. Я не раскаиваюсь в своем решении.

Мы наконец встретились взглядами. Если бы Арт был Магом — между нами бы уже искрило. А так лишь повисла гнетуща тишина, которую мы не смели нарушить несколько минут.

— Тебе нужен Проводник.

— У меня есть Ямамото.

Я взглянула на духа, который в последнее время вел себя подозрительно тихо. Вообще, мне стало казаться, что он чувствует себя виноватым в том, что произошло. А значит придется поговорить и с ним. Я маго что знаю о самураях, но точно знаю одно — они были помешаны на чести. Служить хозяину, беспрекословно подчиняясь ему и защищая его — смысл их жизни. А он оставил свою хозяйку (то бишь меня) абсолютно без защиты, чем тут же воспользовались слуги Сумасшедшего Бога. Мне даже начало казаться, что если бы он был жив, то уже попытался бы сделать себе харакири.

— Этого недостаточно. Ты не достигла с ним единения, а значит вы не сможете действовать слажено.

Ну зачем же так бить по больному месту?

— Ничего. У нас с ним будет вагон времени чтобы потренироваться на Земле. Особенно теперь, когда мне не придется отвлекаться на мысли о друзьях, так как я отправлюсь туда одна.

Вампир подскочил как ужаленный, опрокинув при этом стол.

— Ты не можешь… Тебе не позволят…

— Могу. Мэрлин уже позволил. Или может ты мне запретишь?

Я прищурилась, разглядывая своего бывшего Проводника с нескрываемой злостью. То я для него обуза, то изображает из себя заботливую няньку, решая что мне можно, а чего нельзя. Хотел уйти — пусть уходит. Я его не держу. Другое дело, что он сам себя держит, придумывая себя разные ужасы.

— Артур, может ты мне еще и друг, но уже не Проводник. Ты можешь дать мне совет, но не можешь принимать активного участия в решении моей судьбы. Мне не хочется еще больше портить наши отношения, поэтому этот разговор лучше прекратить.

Еще секунду назад разъяренный вампир метал громы и молнии, полный решимости приковать меня к Академии и не выпускать, для моего же блага. Но фраза, сказанная мною слишком резко, подействовала на него как ушат холодной воды. Он даже сгорбился, признавая поражение. Ни слова не сказав, он вышел, оставив меня в полном одиночестве мучиться угрызениями совести.

Глава 8

Как жизнь забывчива, как памятлива смерть…

А. Ахматова

Сидя в личном кабинете президента, я любовалась убранством. Меня всегда восхищала способность некоторых дизайнов сочетать строгость, изысканность и шарм, не переходя за черту после которой начиналась пошлая роскошь. И этот кабинет вполне соответствовал моему вкусу. Жаль, что хозяина приходилось ждать.

— Простите, что задержался… Вы изменились.

Улыбнувшись отработанной перед зеркалом улыбкой, я встала и пожала руку президенту. Он явно был шокирован изменениями в моей внешности. Еще бы, левую бровь пересекал шрам, на шее все еще видны следы попытки удушения, черная одежда подчеркивает мертвенную бледность лица, волосы коротко острижены и убраны в строгий пучок. Ничего общего с легкомысленной девчонкой в развевавшихся белых одеждах.

— Рада вас видеть в добром здравии. Вы что-то хотите спросить, но правила этикета вам запрещают? Я позволю вам три нетактичных вопроса.

Снова усевшись в облюбованное кресло, я выжидательно уставилась на своего собеседника. Устроившись напротив меня, он принялся листать бумаги, скрывая замешательство. Он, в отличие от моих друзей, еще не привык к моим неожиданным маневрам в искусстве общения.

— Я бы хотел знать, что заставило вас срочно покинуть землю.

— На нас напали. Атака была спланирована заранее. Пятеро наших погибли, остальные были тяжело ранены. Нам пришлось вернуться с Академию для того, чтобы поправить здоровье выжившим и похоронить павших.

Я умолчала о том, что большая часть нападавших мертва. Каждый успел дать отпор, хотя для некоторых это и было последним в жизни боем. Президент же беспокойно почесал мочку уха, заставив меня ухмыльнуться. Да, этот человек мастерски скрывал свои чувства, как настоящий политик, но все же…

— И вы знаете кто на вас напал?

— Маги-отступники. Видите ли, на территории Паутины власть принадлежит Ковену, хотя в большинстве миров об этом успешно забыли. И большая часть Ковена — выпускники Академии, то есть Маги, обученные не только использовать свои способности, но и приученные заботиться обо всех жителях долины. К сожалению, когда-то давно в Академии были свои паразиты, которые отринули учение Академии. Они засели на периферийных мирах, обучая там тех, кого не успел перехватить Ковен. Там постоянно идет война между Магами Ковена и Отступниками. С переменным успехом. Но в последнее время некоторые из них получили поддержку Сумасшедшего Бога и слишком уж оживились. А мне, как крайней, достаются все оплеухи. А заодно и всем моим друзьям.

У меня аж во рту пересохло от столь долгого монолога. Пролеветировав к себе стакан воды, я как ни в чем не бывало, насладилась чистейшей водой из артезианской скважины, давая собеседнику время переварить услышанное. К чести сказать, это не отняло у него много времени. Эх, если бы в России всегда были у власти столь сообразительные люди — страна давно бы стала мировым лидером.

— А почему именно на вас?

Мда, тщательней надо было выбирать вопрос. Я ведь обещала только три ответа. Так что кому-то после этого придется долго ждать моего следующего приступа откровенности.

— Видите ли, мне, судя по легенде, суждено не только объединить Паутину, но и открыть путь в другие миры Вселенной. Мне пророчат великое будущее. И в связи этим я обладаю великими возможностями, которыми, признаться, распоряжаюсь не очень умно. Поэтому некоторые не оставляют попыток заставить меня батрачить на себя. Забывают только об одном — я русская. А русские действуют как в анекдоте "монголы угоняли их в плен, но и там они не работали".

От изучения реакции президента меня отвлекли требовательные голоса Вала и Лении в голове. Паршивцы, вспомнившие о нашей связи, настойчиво спрашивали как у меня дела. Заверив их в том, что я восхитительно себя чувствую себя, что я отменно позавтракала, и заявив, что они меня отвлекают от важной беседы, я с трудом вернулась к реальности.

— Вы секунду назад выглядели так, как будто…

Он замялся, подбирая слова и я поспешила объяснить.

— Существует три существа, с которыми я волей-неволей поддерживаю постоянный контакт. Двоих из них вы видели — это волк по кличке Вал и девочка-дракон, по имени Ления. Валу я когда-то спасла жизнь, а Ления моя дочь, так как я присутствовала при ее рождении. Произошло запечатление, то есть мы настроились на мозговые волны друг друга. Мы можем делиться мыслями даже находясь в разных мирах. Чем эти нахалы и воспользовались, беспокоясь о моем благополучии.

— А третий?

Я оглянулась на Ямамото, который с интересом рассматривал самурайский меч, повешенный на стену. Столкнувшись с ним взглядом, я подбадривающее улыбнулась. Убеждение духа в его невиновности, отняло пять часов, но я все еще не была уверена в результате.

— Его вы вряд ли увидите. Это мой дух-хранитель. Ямамото Цунэтомо. Кстати, выходец Земли. В прошлом то ли самурай, то ли монах, толи монах-самурай. Я еще не очень разобралась. Но он мой мыслительный центр. И он же мой тормоз — вразумляет меня когда я готова ринуться с головой в очередную авантюру.

Ямамото недовольно обернулся и высказался насчет некоторых девушек с перегоревшими тормозами, за которыми нужен глаз да глаз, так как они сами о себе позаботиться не могли. Улыбнувшись, я рассеяно подумала о своем вредном влиянии на духа. Он был весь такой правильный, идеальный, а теперь почти такой же как я. Мэрлин говорил, что мы будем смешивать наши сущности пока не добьемся золотой середины. И именно это и произошло. Мы уже добрались до середины. Ямамото стал более раскованным, а я более сдержанной.

— Ладно, может, обсудим дела? Что вы решили на счет посольств?

И мы углубились в дебри политических диспутов.

Возвращаясь в свою квартиру, которая так и кишела еще недавно моими друзьями, я предвкушала радостную встречу с семьей. Точнее с матерью и бабушкой, решившими навестить свою блудное чадо. Брата с его беременной женой я отправила в Академии на экскурсию, так как они были еще достаточно молоды для того, чтобы привыкнуть к непохожести миров. К тому же я начала бояться, что те, кто охотятся на меня нападут и на них. Мать с бабушкой я смогу защитить, пока они рядом, но не более.

Подойдя к входной двери, я почувствовала неладное. Во-первых, она была приоткрыта. Во-вторых, явно взломана с помощью магии, так как я ясно видела отпечатки чужой сути. Поколебавшись некоторое время, я толкнула дверь ногой и чуть не завизжала. Весь коридор был заляпан кровью. Стены, потолок… Кровь была везде. А на зеркале было написано послание для меня:

Твой брат и племянник — следующие.

В полной растерянности я сползла по косяку. Не требовалось проходить дальше, чтобы понять, что меня там ждет. По обилию крови я могла точно догадаться, что если моих родных не расчленили, то по крайней мере долго пытали «соковыжималкой», что почти одно и то же. Так маги называли заклинание, с помощью которого собственно и добывали сок из фруктов, но по применению к живому существу… Во время войн это считалось одной из самых жестоких пыток. Боль от того, что каждая кость, начиная с ног ломается в пяти местах, взрываются зубы… Жертвы этого заклинания за пять секунд сходили с ума от боли.

Я не стала проходить в квартиру, а просто вышла на улицу и потеряно села на скамейку автобусной остановки. В голове не было ни единой мысли. Я просто не знала, что дальше делать. Впервые за долгое время я была по-настоящему растеряна.

— Девушка, у вас что-то случилось? Я могу помочь?

Подняв глаза я увидела перед собой встревоженного милиционера. Причем до боли знакомого. С минуту пошевелив мозгами, обдумывая сей странный факт я наконец припомнила.

— Макс? Лейтенант Макс?

Теперь настала его очередь смотреть на меня с видом "не шевелись, сейчас я вспомню". Но видно опознать во мне давнишнюю девчонку с черепно-мозговой травмой ему не удалось.

— Вообще-то капитан. Капитан Андреев. Максим Михайлович. Мы с вами встречались?

— Один раз. Мельком. Вы наверно не помните. Я тогда выглядела несколько иначе. Да и в крови вся была. Не помните? Вы меня подобрали на остановке автобусной с черепно-мозговой. Поймали машину и отвезли в больницу.

На лице его постепенно выползала улыбка узнавания.

— Арина, ведь так?

— Так. Только теперь меня зовут Альтерой. Может, видели меня по телевизору?

Он удивленно кивнул, после чего спросил меня насчет магических способностей. Неожиданно даже для себя я принялась рассказывать обо всем, что случилось после нашей первой встречи. Я рассказала и про Фею, и про Артура, и про Академию, и про Мэрлина. Я пересказывала все свои приключения и злоключения. Рассказала и про Ущелье смерти, и про Тартар и про магов-отступников. А потом рассказала и об уходе Артура, и о гибели друзей, а также о двух трупах своих родственников в квартире. Он слушал мою исповедь так внимательно, что я преисполнилась к нему благодарности. И самое главное — он поверил каждому моему слову. Другой бы на его месте лишь посмеялся и обозвал бы сумасшедшей, а Макс поверил. Наверное это из-за того, что пребывая в истерике, я то начинала плакать, то смеяться, как сумасшедшая.

— Я должен проверить квартиру. Подождешь меня здесь?

Мы как-то сразу перешли на ты. Даже подружились. Поэтому я просто кивнула.

Вернулся он через двадцать минут, позеленевший и покрывшийся испариной. По нему было видно, что вырвало его не меньше двух раз.

— Это ужасно. Я никогда такого не видел.

Нервно закурив, он теребил кобуру с табельным оружием. Отдышавшись, он вызвал подкрепление. Я не мешала ему, хотя и предупредила о том, что это дело они раскрыть не смогут без профессионального мага-следопыта. Да у нас в Академии учились и такие, которым хотелось расследовать преступления. У меня этот курс шел общеобразовательно, и я ни разу не получила по этому предмету выше тройки. По десятибалльной системе.

— Альтера, ты знаешь что там произошло?

Рассеяно следя за голубями, я описала ему действия заклинания соковыжималки. Макс живописно позеленел, образно представив себе оное.

Мы просидели сорок минут в ожидании экспертной группы и следователей. Снова поднявшись к квартире, я заявила, что внутрь не пойду даже под угрозой расстрела. Макс меня горячо поддержал, остальные вошли. Впрочем, через двадцать секунд на лестничной площадке стояли почти все, за исключением главного следователя и судмедэксперта. Они присоединились к нам только через три минуты и цветом лица напоминали свежую весеннюю траву.

— Простите, как вас зовут.

— Альтера.

— А по отчеству?

— В Артерриане не используют отчества или фамилии. Только имена и прозвища. Если угодно — Альтера Мираж.

Секунд двадцать у них ушло на опознание меня как "инопланетянки из новостей". Не скажу, что реакция была сплошь положительной. Некоторые отступили от меня на несколько шагов и начали истово креститься, призывая Господа покарать "поганую ведьму". Да уж, демонстрация силы прошла отменно. Я точно знала, что Папа Римский объявил мне анафему и призывал сжечь на костре. Патриарх Всея Руси отнесся более терпимо, хотя и не светился от восторга на нашей первой и последней встрече. Нет, конечно он объявил меня созданием дьявола, но оставил меня в покое занявшись поиском доказательств. Мусульмане тоже кстати объявили меня чем-то вроде "всадника Апокалипсиса " (не разбираюсь в этой религии) и попытались объявить мне священную войну, но что-то заставило их завять по этому поводу. Хотелось бы конечно знать что именно, но не настолько, чтобы приставать к ним с дурацкими вопросами.

— Это вы убили людей в квартире?

Я взглянула на следователя как на умственно отсталого, что ему очень не понравилось. Пришлось пояснить.

— Там мои мать и бабушка. Я не для того пахала полтора года на Академию ради получения разрешения на общения с семьей, чтобы через пол года растерзать их в собственной квартире. Я далеко не дура и отнюдь не монстр. И знаете, что я вам скажу, вы это дело расследовать не сможете. Позже я пошлю запрос в Академии на Магов-следопытов и они распутают это дело, а сейчас мне надо позаботиться о брате и его беременной жене. Я не могу допустить их гибели. И не смейте мне мешать.

Бросив на каждого в отдельности по взгляду в стиле "как вы мне все надоели своей некомпетентностью", я снова вышла на улицу и села на облюбованную скамейку. Нужно было думать о том, что делать дальше, но как назло ни одной порядочной мысли в голову не лезло.

— Альтера, я могу тебе чем-то помочь?

Оглянувшись, я увидела весьма смущенного Макса, пребывавшего в состояния смущения и решительности одновременно. Казалось бы такое сочетание невозможно, но вот умудрился же как-то. Это-то и навело на нужную мысль.

— Максим, а у тебя есть семья?

— Нет. Я детдомовский. А девушки сбегали от меня как только я называл место своей работы. А что?

— А ты хочешь побывать в других мирах и поработать на благо общественности?

Глаза у него так округлились, что я подумала еще чуть-чуть — и вылезут из орбит. Несколько раз он начинал говорить что-то про свою работу, про обязанности, про сказки, но сбивался и умолкал.

— Конечно хочу. А что, есть возможность?

Вяло улыбнувшись, я заставила свое измученное тело подняться на ноги, подозвала метелку и оглянулась на Ямамото. Самурай, уловив направление моей мысли, одобрительно кивнул

— Есть. Один единственный шанс. Мне нужно послать письмо в Академию, но нет посланника. Все мои друзья сейчас отсиживаются там. Передавать мыслеформами сообщения я не хочу, так как они сразу все примчатся сюда, а этого делать нельзя. Короче, я дам тебе пять часов на улаживание всех житейских проблем, а потом буду ждать тебя около Смольного. Если ты придешь, я дам тебе послание и рекомендательное письмо, с которым ты сможешь хорошо устроиться в Академии.

Я не стала дожидаться ответа, так как прекрасно понимала, что моему новому-старому знакомому надо все хорошенько обдумать. Все-таки я предложила ему бросить все: любимую работу, привычную жизнь, родной мир. В обмен я предлагала мечту, в существование которой не особо верилось по здравому размышлению.

Но почему-то я знала, что Максим придет. Обязательно придет. Потому что он из породы тех людей, которые мчатся к своей мечте наперекор судьбе. Он отправится в мир, который стал для меня родным. И с моим рекомендательным письмом он станет членом Ордена Единства. Может даже со временем займет один из освободившихся постов. И он будет служить верой и правдой делу Ордена, так как это у него тоже в крови. Да, именно такие люди нужны Ордену — решительные, целеустремленные и преданные делу.

— Альтера, ты не в себе, тебе нужно отдохнуть. Может, стоит вернуться в Академию?

Я оглянулась на самурая, сумевшего придать своему невыразительному лицу выражение обеспокоенности.

— Сидеть и ждать там удара в спину? Ну уж нет. Я буду сражаться. У меня есть одна ниточка и я собираюсь ею воспользоваться.

Больше не оборачиваясь, я вскочила на Метелку и направилась на поиски виновника гибели моих близких.

Глава 9

Сердце иному причастно всецело,

Словно с рождения кому подряжен

Браться с душой за нелегкое дело

Биться, беситься и лезть на рожон.

А. Твардовский

До боли знакомые улицы оживляли в памяти картины прошлого. Каждый столб, каждое дерево, каждый булыжник в мостовой напоминал о прошлой жизни. О жизни без магии, когда все зависело только от моей сообразительности и удачливости. Странно, но я вспоминаю их с приятным чувством ностальгии. Даже немного хочется вновь побыть обычной девушкой. Хотя при здравом размышлении, все же не настолько хочется, чтобы добровольно отказаться от всего, что меня связывает с Долиной Магов. Да от того же Артура, от мыслей о нем, от любви к нему я не собираюсь отказываться.

Знакомый подъезд встретил не менее знакомым запахом сдохшей крысы и не успевшей выбежать на улицу кошки. Впрочем, так пахнут почти все подъезды, так как коммунальные службы всегда работают не слишком хорошо. И так в любом городе, хотя в провинции бабульки старой закалке как-то сами умудряются держать жилища в чистоте.

Нажав кнопку дверного звона, я пережила приступ зубной боли от пронзительности раздавшегося звона. Через некоторое время раздались шаркающие шаги и звук открываемых замков. Дверь открылась с таким скрипом, что я заподозрила в ней установленную сигнализацию.

— О, Аришка, ты решила ко мне вернуться?

Если до этой фразы я еще держала себя как-то в руках, то тут у меня крышу снесло окончательно. Ментальным захватом схватив Вадика за горло, я со всей силы ударила его об стену и приподняла его над полом. Рефлекторно схватившись за горло, он пытался разжать мои тиски и стучал ногами. Ослабив хватку, чтобы он мог дышать, но не мог вырваться, я подошла почти в плотную, разглядывая его. Обычный домашний вид — спортивки советских времен и замызганная белая майка, в купе с небритой физиономией и запахом пота и курева вызвали у меня приступ тошноты.

— Кому ты сдал мою семью?

— Я не знаю о чем ты говоришь?

Ярость переполняла меня. Я уже чувствовала, как мои глаза наливаются жаром и понимала, что означает что вскоре они станут огненными, но было уже как-то наплевать на это. Главное, что я точно знала, что он врет. Он был причастен к смерти моих родителей. Он их продал кому-то. Осталось выяснить кому.

— Последний раз спрашиваю, кому ты продал мою семью? Не ответишь — проведу ментальное зондирование, после которого ты до конца жизни будешь считать себя трехлетней девочкой и надевать на ночь памперсы.

Он забился в моих тисках так судорожно, будто я уже начала приводить свою угрозу в исполнение. В его глазах заплескалась ненависть, но я разглядела и подавленный страх.

— Что, твоей семейке сделали больно? А я предупреждал. Согласилась бы на мое предложение…

Я ощутила, как моя темная сущность захлестнула меня. Истерика прекратилась мгновенно. Ее место заняло спокойствие. И еще холодная ярость.

— Ты сам напросился…

Я ощутила, как на мое лицо выползает редкостно пакостная улыбка. Произнеся несколько слов, я пустила в ход «соковыжималку», только очень медленно. С удовольствием маньяка я наблюдала, как ломаются кости ног, как обломки разрывают кожу, как на стены брызгает кровь. Все это происходило очень медленно, заставляя Вадика кричать от нестерпимой боли.

— Я скажу! Все скажу! Прекрати.

Приостановив действие заклятия я демонстративно уставилась на кончики ногтей.

— Я не знаю его. Мужик какой-то. Лет сорока. Длинные рыжие волосы, красные глаза без белков. Он еще одет был в какой-то странный плащ. На нем нашивка была, круг с изображенным голубым драконом, выдыхающим пламя.

Все это перемежалось всхлипами и матами, так как раздробленные кости продолжали немилосердно болеть.

— Что они тебе пообещали?

Вадик немного замялся, но не решился замолчать.

— Они сказали, что ты приползешь ко мне на колени и выполнишь любое мое желание.

Злобно фыркнув, я уже хотела вновь пустить смертоносное заклинание, как вдруг Ямамото кинулся на меня, свалив с ног и заставив потерять концентрацию. Вадик рухнул со стены и потерял со знание от болевого шока.

— Альтера, остановись! Ты же не такая! Ты же добрая, ласковая девочка!

Зарычав как бешеная собака, я вскочила на ноги, придумывая способ разделать с духом.

— Он погубил мою семью!

В мой голос вплелись звериные подвывания, не хуже чем у разъяренного вампира. Сама себе я уже напоминала вампира в бешенстве, но остановиться не могла. Меня несло как поезд без тормозов к обрыву.

— Он всего лишь глупый мальчишка, которого не научили вести себя как следует. Будь выше этого! Не губи себя из-за него. Он того не стоит.

Внять словам духа и взять себя в руки оказалось очень трудно. Ярость плескалась, грозя обрушить хрупкие заслоны самообладания. Но тут я очень кстати вспомнила, как Артур, испугавшись за меня (или все же меня?) продырявил своим кинжалом в сходной ситуации. Это помогло немного остыть, хотя настроение по-прежнему внушало опасения. Взглянув на свою не вполне удавшуюся жертву, я увидела что он очнулся. Взирая на меня с полу, он всеми силами пытался сдержать стоны боли. Оглядевшись, я заметила перепуганную полуголую девицу, завернувшуюся в одеяло.

— Ты кто?

— Ма-ма-маша Куприна.

— Слушай меня внимательно, Мамаша куприна. Ты сейчас соберешь свои вещи и уйдешь отсюда. Иначе этот человек тебе потом всю жизнь загубит.

Как ни странно девчонка перечить не стала, пулей убежав в комнату. Под звуки опрокидываемых стульев и лихорадочно собираемых тряпок, я разглядывала Вадика, силясь сдержать брезгливое выражение лица.

— Я ненавижу тебя. Из-за твоего инфантилизма, из-за твоей дурости погибли моя мать и бабушка. Их зверски замучили тем заклинанием, которым я переломала твои ноги. Только мучителям и известно, что они с ними делали до этого. Теперь охота идет за братом и его беременной женой. И если с ними что-то случится — я тебя из-под земли достану. Нет, я тебя не убью, но ты будешь умолять меня о смерти. Ты будешь мечтать о ней, как об избавлении. Но я тебе не дам умереть, пока ты не испытаешь все муки ада.

Отвернувшись от него, я нашла на полке телефон и вызвала скорую. Тверда зная, что ноги ему срастят, я тем не менее мстительно улыбалась, представляя как они будут болеть в сырую погоду. А в Питере почти всегда именно такая погода.

— Прости меня. Прости, я не подумал… Я… Мне жаль, что так произошло…

Его голос прерывался, но я чувствовала, что он говорит искренне. А толку-то от этой искренности. Моих близких это уже не воскресит.

— Думать надо, прежде чем делать. Отсутствие образование здорово сказалось на твоих мозгах. Хотя я до сих пор сомневаюсь в их наличии. Я тебя не прощу. Может Бог простит, но не я.

Девица тем временем уже вылетела с небольшой спортивной сумкой в руках. Как ни странно, она производила хорошее впечатление. Чистенькая, опрятная. Вот только слишком покорная. По глазам видно, что не умеет отказывать. Зато честная и добродушная.

— Меня Машей зовут.

— Да поняла я, что Машей. Иди давай.

Она начала перетаптываться с ноги на ногу, вызывая тем самым раздражение.

— А куда идти?

Домой, куда же еще можно? Нет, ну точно, покорная как овца. И о будущем не задумывается явно. Да и вообще, может и умная, но явно не сообразительная. В общем, большинство мужчин посчитали бы ее идеальной женщиной. Особенно если учесть, что у нее довольно ладненькая фигурка с приятными округлостями, длинные золотые кудри и большие голубые глаза, наивно распахнутые. Кукольная красота, если сделать правильную прическу и одеть в более нарядное платье. Ангел прямо.

— Некуда ей идти. Детдомовская она. У меня живет, готовит, стирает, убирает.

Бросив презрительный взгляд на Вадика, я вопросительно задрала бровь.

— А еще постель согревает и все это за харчи?

Покрасневшие щеки обоих подтвердили мою правоту, вызвав очередной приступ злости. Нет, я против рабства, но раз эта корова не может за себя постоять… Хотя, может она и пригодится в Ордене. Лении нужна забота, так как от драконов вся магия отскакивает, а из этой Маши может выйти вполне приличная сиделка.

— Я ее забираю. Пойдем Маша.

— Куда?

Удивившись еще раз ее доверчивости, я грустно усмехнулась.

— В сказки веришь? Так вот, теперь ты будишь жить почти что в сказке. Там будут эльфы, гномы, тролли, драконы, оборотни, маги, вампиры и просто люди. Почти заключается в том, что работать придется довольно много. Но за приличные деньги.

Тут как раз приехала скорая, поразив меня своей оперативностью. Быстренько погрузив Вадика на носилки и вколов ему обезболивающее, они в нашем сопровождении покинули квартиру. Кинув ключи поверх простыни, укрывшей моего бывшего ухажера, я предупредила его, чтобы был осторожней в будущем. Особенно со мной, так как я теперь терпением не отличаюсь.

Вырулив на улицу и подозвав умчавшуюся было Метелку, я с сомнением взглянула на девицу. Подавив тяжелый вздох, я отобрала у нее сумку, чтобы оценить вес.

— Высоты боишься?

— Немного, а что?

— Летать сейчас будем, вот что.

Усевшись на метлу, я с трудом уговорила девчонку сесть позади меня. При взлете она так завизжала, что я на несколько секунд даже оглохла. Но потом она вошла во вкус и стала так размахивать руками, что я испугалась за ее жизнь — так ведь и рухнуть недолго. Причем если я рухну, то отделаюсь лишь легким испугом, а она не сможет ведь вызвать крылья.

До Смольного мы добрались только через сорок минут так как приходилось лететь достаточно медленно. Тем не менее, Максим уже ждал нас там. С удивлением взглянув на мою пассажирку, он издал какой-то невнятный вздох.

— Максим, эта девица отправится с тобой.

— Маша? Что случилось?

Осознав, что они знакомы, я решила перескочить через эпизод знакомства сразу к делу. Протянув письма и объяснив какое кому отдать, я торопливо наложила на них метку посланников Мага, что придало бы вес их словам, так как одно дело клочок бумаги с каракулями, а другое дело отпечаток Магии, который невозможно подделать.

— Альтера, а как ты узнала про то, что я хочу взять с собой свою сестру Машку?

— Сестру? У вас же разные фамилии? И ты говорил, что у тебя нет семьи.

Такого поворота событий я никак не ожидала. Прям бразильский или мексиканский сериал получается.

— У нас разные отцы, но одна мать. А с ней мы уже лет семь не виделись. Я уж и не надеялся ее найти. Ты не знала?

— Не знала. Просто пожалела девку и вытащила из того водоворота грязи, в который она угодила. Не место ей в этом мире. Слишком чистая. Таким дорога либо в монастырь, либо в Академию. Лучше в Академию. Так что заканчиваем трепаться.

Схватив обоих за руки, я потащила их к порталу, который они видеть не могли. Еще бы, профессиональные Маги каждые десять лет подновляли маскирующую защиту порталов от обычных смертных аборигенов. Настроив его на переход к Главному Порталу, без церемоний толкнула туда обоих. Облегченно вздохнув, я наконец смогла расслабиться, так как поняла, что худшее позади. То, что я могла потерять, я уже потеряла. Остальное надежно спрятано. А значит пора мстить. И не важно, что говорят, будто месть — блюдо, которое подают холодным. Я люблю погорячее. И остренькое. А значит кому-то скоро очень не поздоровится.

— О, Госпожа Маг, не ожидал вас здесь встретить?

Гуляя по ночной набережной Невы, я молила проведение о том, чтобы оно ниспослало мне знамение, по которому я смогу найти слуг Ледяного Дракона, виновных в смерти не только моей семьи, но и друзей. К сожалению, оно оказалось глухим. Или притворилась. Короче, вместо знака я получила встречу с Юлианом. Не совсем то, что хотелось, но хоть приятный собеседник. Не Арт, конечно, но на безрыбье и рак рыба.

— Юлиан, я рада вас снова видеть. Я тоже не ожидала вас встретить.

— Ну почему же, я здесь частый гость. У меня ведь бизнес. А вы… Вам опасно гулять одной. Все эти митинги против ведьм, все эти демонстрации, анафемы…

Я легкомысленно отмахнулась. Меня не интересовали те, кто собирался на площадях, сжигал мое чучело, напивался до полусмерти и скандировал что-то вроде "ведьмы, гоу хом". Ну нечем людям заняться, что я могу сделать? В конце-концов, зная политические игры вполне можно понять, что большинство из них так не думает, а просто им заплатили за это. Согнали, пообещав либо льготы либо реальные деньги. Сама студенткой была и так подрабатывала. Хотя, отморозков везде хватает. Есть и те, кто искренне боится меня и потому ненавидят. Но уж от них я смогу защититься. Зря я что ли два года училась как проклятая всеми богами?

— Я не одна. Я никогда не бываю одна. К тому же убить меня они не могут.

— Но могут серьезно испортить жизнь.

Я заглянула в его серые глаза и впервые задумалась о том, сколько ума за ними скрыто. Он не был обычным среднестатистическим человеком. Он был личностью. Такие вершат историю. На секунду мне в них показался стальной отблеск жестокости и ненависти, но в следующее мгновение они вновь стали мягкими и бархатистыми.

— Да нет, не могут. Простите, Юлиан, вы ненавидите Магов?

Он аж поперхнулся от подобного прямого вопроса. Я знаю, что полагается вызнавать мнение окольными путями, но вот так получилось. Да и не люблю я юлить, когда это не особо нужно.

— Не то, чтобы ненавижу, но… просто так получилось, что моя невеста по вине Мага заразилась Вирусом Жантьена. Она погибла всего через две недели после нашей помолвки. Так что… Я опасаюсь Магов, но не ненавижу…

Я судорожно начала припоминать школьный курс знахарей. Вирусом Жантьена называли смертельно опасную болезнь, передающуюся через кровь. Она была чем-то вроде СПИДа, только разрушала не иммунную систему, а нервную. Причем этот вирус разрушал исключительно рецепторы, отвечающие за болевые импульсы. Через несколько лет заразившийся переставал ощущать боль совершенно и мог умереть абсолютно нелепо. А назвали эту болезнь по фамилии Мага-Ученого, впервые обнаружившего этот вирус. Причем у себя же.

— Вы и меня опасаетесь?

Он рассмеялся каким-то мягким, обволакивающим и гипнотизирующим смехом.

— Ну что вы. Вы милая, обаятельная, красивая девушка. Опасаться столь дивного творения природы — глупость.

Я не удержалась от ответной улыбки.

— Не природы, а Феи.

— А Фея и есть природа.

Невероятно, но мне с ним было легко и спокойно. Почти как с Артом. Разве что в присутствии вампира я чувствовала какой-то мягкий, домашний огонь, который греет, но абсолютно не угрожает. Юлиан же — бушующее пламя, готовое опалить в любое мгновение. Как на вулкане, честное слово.

— Юлиан, вы путешествовали по многим мирам и я хочу задать один вопрос…

Облокотившись об ограждение, он смерил меня насмешливым, дразнящим взглядом и сделал приглашающий жест рукой.

— Вы что-нибудь знаете о слугах Ледяного Дракона.

Вся веселость моего собеседника мигом улетучилась. Он подобрался и насторожено огляделся вокруг. Не заметив ничего подозрительного, он взял меня под руку и повел вдоль набережной рассказывая.

— Когда я год жил в одном отдаленном мире, где все еще проходят стычки Магов Ковена и Отступников, я многое узнал о Клане Ледяного Дракона, в который входят лучшие из Отступников. Их божество — Сумасшедший Бог, он же Ледяной Дракон. Но Бог есть Бог — он не может активно вмешиваться в дела смертных, так как тогда попадет под Суд Богов и будет изгнан во Вселенскую Пустоту. Поэтому самыми страшными представителями Клана считаются Верховный Жрец, он же сын Ледяного Дракона, и трое его подчиненных. Один из них — Чиар. Он принадлежит к расе пиросов. У него красные глаза без белков и огненно рыжие волосы. Он очень силен, но не слишком умен. Очень опасен Шанкур. Сумасшедший старик-жрец помешан на жертвоприношениях. Очень сильный маг. И еще Моргана. По непроверенным слухам она любовница сына Ледяного Дракона. Очень беспринципная особа, ненавидящая всех и вся. Помешана на власти. И еще она его сестра по материнской линии.

Я почувствовала, как трещат пальцы и поспешила разжать кулаки. Теперь было ясно, что в первую очередь я убью Чиара, потому что наверняка это лично он пытал моих родителей а потом убил их. После этого я разберусь со всеми остальными.

— А ты много знаешь о них. Откуда?

— Там где я жил их боялись. Их ненавидели. И Маги Ковена везде развешивали афиши с объявлениями о награде за убийство этих четверых. Клан Ледяного Дракона не так известен как Клан Хаоса, но гораздо опасней, потому что им никто не нужен, даже рабы. Его слуги уничтожат все подчистую в случае своей победы.

Я передернула плечами, отгоняя наваждение. На секунду мне привиделся мир, покрытый льдами и лишенный жизни. Я почувствовала, что именно это произойдет с теми мирами, которые захватит этот Клан. Странно, что Чиар, принадлежащий к расе пиросов, связался с ними. Ведь представители этой расы нуждаются в тепле и полном отсутствии воды. Но кто знает, может у него личные счеты ко всему своему народу.

— Знаете, Юлиан, вы мне только что очень помогли.

— Я рад.

Серьезно кивнув, он подставил мне руку, чтобы я могла опереться и продолжить с ним ночную прогулку.

Глава 10

А какая упрямая сила

В очертаниях этого рта!

В этой девушке — вся Россия,

Вся до родинки разлита.

И. Сельвинский

Остаток ночи я решила провести в путешествие на Метелке, благо та особо не возражала. Но как назло началась гроза, которая загнала нас в небольшую уединенную церквушку на краю довольно большого села. Вспомнив о правилах приличия, я натянула на голову капюшон толстовки, купленной меньше десяти часов назад. Оставив Метелку входа, я осторожно пробралась внутрь. Совсем неожиданно для меня дверь оказалась открытой, хотя никого поблизости видно не было. Тем не менее у богатого иконостаса горели свечи. Пахло приятно какими-то благовониями. И сразу создалось такое ощущение уюта, умиротворенности, что захотелось плакать.

Пройдя чуть-чуть вперед, я села прямо на пол и облокотилась спиной об столб, поддерживавший высокий свод. С промокшей насквозь одежды текло, но я этого уже не чувствовала, так как разглядывала такие знакомые и одновременно незнакомые иконы. Дева Мария с младенцем, Иисус, еще кто-то из святых. Я их не знаю по именам, но они такие близкие и родные. Их лица наполнены светом и любовью. Им хочется верить.

Я поняла, что когда сидишь вот так в тишине и покое и смотришь на иконы, то начинаешь понимать тех, кто истинно верит. Я много раз была в различных храмах, церквях и монастырях с различными экскурсиями, но все то золотое великолепие вызывало у меня лишь насмешку и желание разнести все это безобразие к чертовой матери. Теперь я поняла, что там иконы не были иконами. Это были лишь рисунки, лишенные святости. Да и сами места были лишены благодати, так как были загажены толпами туристов. Даже тамошние монахи были неправильными. Сальными взглядами провожали молоденьких девушек и с энтузиазмом впаривали различные сувенирчики за баснословные деньги. А эта деревенская церквушка полна благостного духа. Здесь начинаешь верить в то, что все будет хорошо, так как иначе быть не может.

Не знаю, сколько я сидела вот так вот в неудобной позе скрестив ноги и смотрела на иконы. Казалось, прошла секунда, а может целая вечность. Но я понимала, что могу сидеть так бесконечно долго. Потому что я чувствовала здесь себя так, как чувствовала когда-то в объятиях Арта — спокойно. Под надежной защитой. Неожиданно даже для себя самой я расплакалась. Долгожданные слезы наконец прорвались и я не могла их остановить. Да и не хотела. Кто-то когда-то сказал, что слезы омывают душу и дают ей возможность переродиться. Вот именно так я себя в этот момент и ощущала — перерождающейся.

— Дитя мое, могу ли я тебе чем-то помочь?

Я аж подскочила от неожиданности того голоса. Отпрыгнув к входу, я с подозрением взглянула на того, кто прервал мое уединения. Слезы все еще текли, мешая рассмотреть его как следует, но я поняла, что передо мной священник. Или правильнее батюшка? Как человек мало связанный с церковью, но сильно с книгами — предпочитаю первое.

Он был среднего возраста, хотя поджарая фигура сильно молодила. Но около добрых карих глаз и собралась несколько морщинок. Русая бородка (с редким вкраплением серебристых волосков) была аккуратно подстрижена, а ряса не менее аккуратно отглажена. Он был очень похож на Мэрлина, хотя тот и был сероглазым блондином. Но что-то все же делало их похожими на двух братьев.

— Вы не должны мне помогать. Я лучше пойду.

Уходить мне очень не хотелось, но я помнила о том, как ко мне отнеслись представители всех конфессий. Не стоит их злить, когда дела с подписанием документов пошли на лад. Поэтому я натянула капюшон пониже и попятилась к двери, задом нащупывая дорогу.

— Господь возложил на меня обязанность помогать всем страждущим, будь то порядочные христиане или даже те, кто… нарушил людской закон.

Я аж задохнулась от возмущения. Обозвать меня преступницей! Ну, подумаешь покалечила Вадика? Он заслужил. А то, что Отступников убивала, так все правильно. Они первые напали. Кто к нам с мечом придет тот лопатой по башке и получит, образно говоря.

— Я не нарушала людских законов.

— А божьих?

— Ну это смотря каких богов…

Ох, язык мой — враг мой. Сейчас ведь точно нарвусь на неприятности.

— Бог един…

— Батюшка… Отец… Отче… Не знаю как вас звать, но я знаю, что Богов много. Я не верю, а знаю. Я видела некоторых из них. С некоторыми даже сумела подружиться. Я ведьма. Я та самая пришлая ведьма, совращающая разумы жителей Руси.

Откинув капюшон, я ждала что он кинется на меня с кадилом и святой водой, крича слова из молитв и призывая Господа уничтожить исчадие ада. Но он лишь прищурился, разглядывая меня.

— Чаю хочешь, ведьмочка? А то ведь промокла поди…

В это трудно поверить, но он улыбался. В его взгляде не было ненависти и фанатичного огня. Только бесконечная доброта и понимание. Но это принять гораздо трудней. От всех людей таких миров как Земля мы, маги, волей-неволей ждем подлостей. А тут такой теплый прием…

— Чаю? А как же анафема? Где проклятия на мою голову, где призывы к Господу уничтожить посланницу Сатаны?

Я настолько растерялась, что даже не могла выбрать линию поведения. Вся ситуация настолько не вписывалась в рамки моего представления о церкви, что я пришла в полное замешательство.

— Дитя мое, я наблюдал за тобой около получаса. Каюсь, сначала принял за вора. Но ты так смотрела на иконы, плакала… В твоем сердце все еще есть место для Бога… да что я говорю, когда я увидел твое лицо в этот момент, я принял тебя за Марию Магдалену. Несколько лет назад я ездил в Италию и там видел картину с ней, которая запала мне в душу. Так вот, у тебя лицо было даже более одухотворенным, чем у нее на той картине. О чем ты думала, когда смотрела на иконы?

Не знаю как, но он сразу умудрился расположить меня к себе. Было в нем что-то такое… не знаю как описать. Свет в глазах. Свет любви ко всему миру. Я еще такого ни у кого не видела.

— Простите, а как вас зовут?

— Отец Алексей.

— Отец Алексей, а чай с вареньем будет?

Я попыталась улыбнуться и получила ответную улыбку. Что-то внутри затрепетало в предвкушении замечательного разговора.

— А ты черничное или малиновое хочешь?

— И то и другое, если это не слишком нагло с моей стороны.

Проснулась я оттого, что Ямамото настойчиво меня окликал. Подняв голову, я увидела как дух с благоговейным трепетом парил над коллекцией холодного оружия, которую я ночью и не заметила. Да и не мудрено было не заметить, так как отец Алексей привел меня к себе домой где-то в районе трех часов после полуночи. Мы старались не шуметь, чтобы не разбудить его жену и детишек. Прошли сразу на кухню, где пили чай с вареньем и беседовали о разном. Мы много удивительного узнали друг о друге. Особенно меня поразила способность нового знакомого видеть моего духа-хранителя. Поэтому большую часть ночи мы беседовали втроем.

— Ямамото, скажи, откуда у всех мужчин такая страсть к холодному оружию?

— А откуда у женщин такая страсть к украшениям?

— Не у всех же. Я например довольно равнодушна ко всяким цепочкам, кулончикам, сережкам и колечкам.

Смерив меня скептическим взглядом и красноречиво задержавшись на пояске, он все же снизошел до ответа.

— Зато с фанатично горящими глазами можешь лезть в темную пещеру, кишащую змеями и пауками за магическим артефактом. И это притом, что до визга боишься как темноты, так и змей с пауками. А уж когда все вместе, то от твоего "боевого клича" уши закладывает

Я фыркнула, не желая признаваться в своих маленьких слабостях, но вынуждена была согласиться с утверждением насчет артефактов. Да и со страхами он верно подметил. Хотя я с ними упорно борюсь.

— А где наш гостеприимный хозяин?

— В церковь ушел. А хозяйка на огороде ковыряется. Дети помладше купаться на речку убежали. Старшие сын и дочь ушли по своим делам Во всем доме мы с тобой одни остались. Если не считать мышей. Ты кстати мышей боишься?

Потянувшись, я с неудовольствием отметила хруст, сопровождавший сие действие. Нет, конечно меня укрыли пледом, когда я заснула прямо в кресле, но удобства это не прибавило. Итог — все тело затекло и теперь, проснувшись, требовало разминки.

— Ни чуть. У меня даже когда-то была почти ручная крыса. Только сбежала, паршивка. Знаешь, надо отблагодарить хозяев за гостеприимство. Веди меня, Сусанин, к хозяйке. Поможем ей с огородом.

Вся моя помощь хозяйке заключалась в том, что слегка перенаправив ответвление энергетического потока (очень маленькое), я создала на этом маленьком участке настолько благоприятную обстановку для растительности, что она поперла тут же. Правда вместе с сорняками, но у всех бывают маленькие накладки. Почесав в затылке, я вспомнила уроки заклинановедения и наложила длинное и путаное заклинание от колорадского жука. Впрочем, его и так не было, так что не известно — подействовало ли. Зато Мария, жена отца Алексея, прочитала целый сборник молитв за время моих действий.

— Пугаешь мою жену?

Вздрогнув, я обернулась и увидела своего нового знакомого. Он стоял, опершись на забор и с интересом взирал на нас. Забор кстати, весь прогнивший и покосившийся, под его весом угрожающе скрипел и готовился завершить свою службу.

— Да нет. Отблагодарить хочу. Вот теперь здесь будут буйно расти все растения. Без исключения. В том числе и крапива, и мокрица, и картошка.

— Спасибо, дочь моя. А может крышу у церкви починишь? Купол покосился. Перед людьми стыдно.

Я себе плохо представляла ремонтные работы, но согласилась посмотреть. Пока я с вялым интересом рассматривала покосившийся купол с облупившейся позолотой (почему не покрыли сусальным золотом?), собралось все село. И даже, кажется, все окрестные деревни. Как выяснилось, отец Алексей уже оповестил всех о том, что "сия ведьма силу имеет от Бога данную, и дела творит во имя Его и на благо людям". Ложь конечно, но маленькая. Во спасение, так сказать.

Плюнув на все сомнения, я закрыла глаза и представила себе белоснежную церковь со сверкающим на солнце куполом. Я не стала произносить никаких слов, просто направила на нее всю свою силу, надеясь, что это меня не убьет. Такой метод волшбы был строжайше воспрещен, так как отнимал в четыре раза больше энергии, но я просто не знала как еще сложно исправить дело. К счастью, церковь была построена на месте пересечения двух энергетических потоков средней силы, что давало возможность почти сразу восполнять утраченные силы, но тошнить меня начало вполне ощутимо, что означало повреждение второго слоя ауры. Значит третий слой, который имеют только маги, уже истрачен. А если повредится первый слой — то мне либо конец, либо долгая мучительная болезнь.

Толпа за моей спиной восхищенно ахнула. Послышались молитвы. Открыв глаза, я увидела, что старая облезлое здание засияло первозданной красотой. Церковь стала похожей на сказку.

— Ну что, отец Алексей, нравится вам отремонтированная церковь?

— Благодарю тебя, дочь моя. А храм можешь построить?

— Не могу. Сил слишком много надо. Я еще слишком слаба. Да и не архитектор я. Вот лет через двадцать присылайте чертежи мне и, если буду жива, обязательно отгрохаю такое безобразие, что Нотр Дам де Пари удавится от зависти.

Собравшаяся толпа с готовностью захихикала. Отец Алексий же добро так усмехнулся и пошел проверять работу изнутри, оставив меня наедине с селянами.

— Госпожа ведьма, а вы можете вылечить глаза моему внуку. Уж и к врачам ездили, так говорят операция нужна, а денег нетути.

Бабка, подошедшая ко мне, аж побелела от страха. Но видно крепко любила своего внука, раз уж решилась попросить о помощи. Плюнув на все свои планы и переживания, я кивнула. Отчего не помочь, если заняться нечем и силы особо беречь не надо? Мне не в тягость и людям приятно.

— Веди к своему внуку. Если смогу — вылечу.

Внук оказался мальчиком восьми лет. Светловолосый, голубоглазый малыш почти ничего не видел. Положив ему руки на голову, я просканировала молодой организм и поняла, что мальчик страдает отслоением сетчатки. Все маги в обязательном порядке изучают основы медицины. Лечить же с помощью слова «Лисеант» могут только достаточно сильные. Остальные обходятся зельями. Рецепты зелий я запоминала просто, но вот варить их… Ну не умею я варить. Точнее то что я варю имеет неприятную тенденцию либо взрываться, либо давать противоположный эффект. Всего два зелья у меня получаются идеально: приворотное и «Лепрекон». Зато энергии на лечение вполне хватает, чем я нагло и пользовалась, несмотря на все недовольство учителя.

Парня я вылечила отделавшись носовым кровотечением и прыгающей вокруг меня комнаты. Не удержавшись на ногах, я плюхнулась прямо на пол. Парень же, впервые за несколько месяцев увидев мир во всем великолепии, сначала недоверчиво озирался, а потом изобразил мне дикие крики индейцев. Выскочив на улицу, он здорово перепугал зевак, но все же донес благую весть до людей. Я же поняла, что придется задержаться в этом селе, чтобы вылечить всех желающих.

Задержались мы в этом гостеприимном селе аж на три дня. За это время я успела вылечить огромное количество как человеческих болячек, так и скотьих. Отправив Ямамото за книгами и дождавшись его возвращения в сопровождении трех домовых со всеми моими учебниками и конспектами, я сумела даже вылечить всех нуждавшихся от алкоголизма. Правда когда бедные мужики обнаружили, что не могут выпить больше трех стаканов водки — они были не в восторге. Но ведь жизнь не сплошной праздник? К тому же они стали срочно учиться гнать самогон с более высоким градусом. Некоторые, уловив ключевое слово «три», нашли такие стаканы, что ведра им в подметки не годились.

Жила я все это время у гостеприимного батюшки. Его жена и пятеро детей привыкли ко мне и с восторгом принимали все те дары, которые приносили благодарные жители. Я упорно отказывалась как от денег, так и от натуральных продуктов. Но они все равно всучивали продукты Марии и детям. Слава Богу, деньги те не брали.

— Марфа Петровна тебе банку морошкового варенья просила передать.

Оторвавшись от пухлого блокнота, в который я уже заканчивала переписывать самые важные моменты из конспектов, учебников и магических книг, я увидела отца Алексея, с трехлитровой банкой варенья.

— Это которая? Та, у которой артрит и остеохондроз?

— Она самая. Банку возьмешь?

Одарив его хмурым взглядом, я выглянула в окно.

— Знаете же, что не возьму. Не ради корысти лечу…

— А почему? Почему себя мучаешь? Ведь не только ради самого благого дела. Не только ради них, но и для себя… Что тебя заставляет? Что ты от этого получаешь?

Решительно захлопнув все книги, я собрала их в стопку и вручила домовым, которые сразу же вернулись с ними обратно в академию. При себе я оставила только блокнот, Мраморную Книгу Жизни и Книгу Высшей Магии, которую мне дал Учитель. Тщательно упаковав все это в сумку из драконьей кожи, я наконец подняла глаза на отца Алексея.

— Когда другим помогаю, когда делом занята — о своей боли не вспоминаю.

— Ты не виновата в том, что произошло.

— Виновата! Если бы я тогда не пошла к Фее, если бы не загадала этого дурацкого желания, если бы… Цепь казалось бы случайных событий, но уберите одно звено и все. Они были бы живы. Мои родители, Гуттер, Гиниева, Вигдис, Корк, Маня. Они погибли по моей вине.

Мы спорили на эту тему уже много раз, но каждый остался при своем мнении. Отец Алексей часами меня убеждал, что все эту случайность. Один раз попытался сказать, что на все воля Господня, но получив бешеный взгляд и расколовшийся чугунный котел быстро свернул эту тему.

— Ты ничего не могла сделать…

— Могла. Я могла не брать их с собой с самого начала. Я могла не пустить их в эти поездки. А семью переправить в Академию.

Мы замолчали, каждый думая о своем. Я боролась со вновь проснувшимся чувством вины. Ямамото вновь обхаживал коллекцию холодного оружия. Отец Алексей смотрел на меня не отрываясь.

— Тебе никто не говорил, что то, что они погибли сейчас — может быть благом? Возможно, если бы они выжили, то их ждала бы более страшная участь.

Я уже хотела возразить, когда вспомнила, что что-то подобное мне говорила мать. Я тогда лежала в больнице, когда доставили изувеченного пятилетнего мальчика. Он вместе со своими родителями попал в автокатастрофу. В силу обстоятельств на них ни царапины, а мальчику было суждено стать евнухом. Мама тогда сказала, что возможно жизнь уберегла этого мальчика от страшной участи. Кто знает, может ему было суждено стать маньяком и погибнуть при задержании. Кощунственно, но все же…

— Возможно. Возможно, что вы правы. И знаете, что я сделаю? Я уничтожу Клан Ледяного Дракона. Я убью самого Ледяного Дракона. И обезврежу всех Отступников. Я сделаю так, чтобы все жители Паутины могли спать спокойно и не опасаться, что с ними случится то же самое, что и с моими близкими.

Глава 11

У каждого свой тайный личный мир

Есть в мире этом самый лучший миг

Есть в мире этом самый страшный час,

Но это все неведомо для нас.

Е. Евтушенко

Замок Регрент

От стен замка веяло приятной прохладой. Несмотря на сорокоградусную жару в помещении можно было находиться в парадном облачении и при этом не слишком мучиться. К тому же многочисленные фонтаны обеспечивали холодной чистой водой всех желающих утолить жажду или промокнуть лоб.

Несмотря на все созданные условия, замок практически пустовал, что позволяла его коренным обитателям нежиться в теньке без особых забот.

— Своей мрачностью, сын, ты распугал всех фрейлин.

Наследник Императорского престола лишь вяло отмахнулся.

— Плевать. Все равно эти балаболки только и умеет, что болтать о тряпках и побрякушках.

Вампир из числа Избранных раздраженно шлепнул по воде кулаком, разогнав золотых рыбок. Император опустился рядом с ним на бортик фонтана, пытаясь заглянуть в глаза своему отпрыску.

— Мне показалось, что некоторые из них достаточно умны, чтобы стать Императрицей. И красивы как розы все без исключения.

Горькая усмешка исказила лицо наследника.

— Отец, не начинай. А красота… Вот именно, что так розы. Наряды, маникюр, макияж, прически — это все искусственно созданная, пустая красота. Как-то раз мы с Альтерой лазали по древним катакомбам старого центра Артерры в поисках гнезда очередной нежити. Под нами провалился пол и мы по старым трубам скатились в самый низ. Когда мы выбрались на свет, я чуть не умер от смеха, глядя на нее в ободранном костюме, извоженную в грязи и с мусором запутавшимся в растрепавшихся волосах. Она стояла в столбе света и вдруг улыбнулась своей особенной дразнящей улыбкой. В тот момент она была прекрасна. Не могу объяснить почему. Может потому, что в ее глазах живой огонь, а у этих кукол его и в помине нет.

Солнце, пробиваясь сквозь густую листву деревьев, оставило на полу причудливый узор, добавив обстановке немного таинственности. Где-то вдали раздался задорны девичий смех, вызвав очередную гримасу раздражения у младшего из двух вампиров

— Ты скучаешь по ней?

Вздрогнув от неожиданности вопроса, Артур впервые за долгое время взглянул своему отцу в глаза. Вместо ожидаемого укора и неприятия он увидел там лишь заботу и понимание. Кивнув, наследник снова опустил взгляд на руку, водящую по поверхности воды.

— Тогда почему ты ушел?

Очередной пустой взгляд, погруженного в себя вампира. В последнее время, молодого принца часто видели в таком состоянии. Слишком часто.

— Дурак потому что. Я злился на себя из-за того, что не мог ей признаться, а свою злость переносил на нее. Не понимаю почему я так тогда сказал. Я никогда не считал ее обузой. Наоборот, радовался как мальчишка каждой неприятности, в которую она меня втягивала. А потом, как будто кто-то околдовал, хотя я и знаю, что это невозможно.

— Я не о том сын. Она забрала у тебя медальон и привилегии Проводника, но не лишила тебя своей дружбы. Ты мог остаться рядом на абсолютно добровольном начале как друг.

А вот подобная мысль в голову юного вампира ни разу не приходила. Вскочив с уже нагретого места, он окинул отца слегка ошалевшим взглядом.

— Ты прав отец. Я не просто дурак, я — полный идиот.

Император лишь горько усмехнулся.

— Это у тебя наследственное. Когда-то я тоже был влюблен. В эльфийку. И я тоже повел себя как идиот. А когда захотел все исправить — было уже поздно. Она погибла. Я всю жизнь сожалел. Не пойми неправильно, твоя мать… я ее уважал. Сильная была женщина. Достойная.

До Артура доходили слухи о былом увлечении отца, но он не придавал им значения, хотя и знал, что Император никогда не любил свою жену. Это был навязанный брак, хотя потом они и смогли стать друзьями и партнерами. Но не смогли полюбить друг друга.

— У меня не будет так, отец. Сразу после Летнего Бала я отправлюсь к ней.

Задумчивый взгляд Императора слегка охладил энтузиазм наследника, но не смог полностью его задавить.

— Весь дворец держит пари на твой побег отсюда. Я тоже не удержался и поставил на сегодняшний день.

— Почему на сегодняшний?

Достав из рукава слегка помявшуюся депешу, Император рассеяно покрутил ее в руках.

— Как видишь, пришло сообщение из Академии. Мать и бабушка Альтеры убиты заклинанием «соковыжималки». На предложение Мэрлина выслать к ней кого-нибудь из друзей, она ответила резким отказом в грубой форме. Сказала, что убийц найдет и накажет сама. Еще сказано, что они из клана Ледяного Дракона.

Договаривал император уже в спину быстро удалявшемуся отпрыску. Плюнув на приличия, сын Императора неприлично высоко задрал полы мантии и бежал бодрым аллюром, демонстрируя всем свои потертые джинсы, одетые вопреки всем уставам.

— Мой Император, правильно ли вы поступили, отпустив его. Кому-то связь с Альтерой уже принесла гибель.

Верховный Лекарь подкралась абсолютно бесшумно, чуть не вызвав инфаркт у задумавшегося правителя.

— Уверен, Анджела. Девочка — единственная надежда Паутины. К тому же она очень много сделала для вампиров. Да и не хочу я разлучать два любящих сердца.

— С чего вы взяли, что она тоже его любит?

— Если бы не любила — не отпустила бы. Кстати, ты проиграла мне пятьсот золотых. Как расплачиваться будешь?

Замок Ордена Единства

Зал Совета Посвященным выглядел пустынным, хотя в нем собралось довольно много народу. Возможно ощущение пустоты создавали три кресла, задрапированные черной тканью. Орден лишился обоих Тактиков и одного Палача. Вестник и Разведчики тяжело ранены, Хранитель шляется где-то в другом измерении, Стратег, поссорившись с Хранителем, вернулся к отцу. А сами Посвящены потеряли друзей, переживали за раненую подругу и предводительницу, находящуюся в опасности. И волновались за Артура, поссорившегося с Альтерой.

Тем не менее члены Совета расселись по своим креслам (кресло Вала отличалось массивностью и похожестью на диван), образовывающим круг. Пять пустых кресел делали тишину гнетущей.

— Друзья мои, у меня есть хорошие новости.

Мэрлин обвел взглядом всех собравшихся. Изможденные лица Ланиты, Пириона, Вольки и Лении, злые лица эльфов, уставшая морда Вала, бесстрастное лицо Инита. Да, ряды значительно поредели. Но в глазах оставшихся появилась надежда.

— Наш Стратег, Артур, получил мое сообщение о неприятностях Альтеры и отправился к ней. Можно надеяться, что их отношения наладятся.

Эти слова вызвали некоторое оживление, так как можно уже было не волноваться за двоих членов Ордена.

— И еще, в Совете сейчас отсутствует двое Посвященных — Стратег и Хранитель. Артур и Альтера соответственно. Более того, мы потеряли обоих тактиков, Гиниеву и Вигдис, и одного из Палачей, Гуттера. Но нам надо решить, что делать с Анжеликой, братом Альтеры и его женой Мариной, а также с Максимом и Машей.

Вопрос стал действительно животрепещущим, так как все они проживали в замке Ордена. Более того, всем им была обещана поддержка и защита. И все горели желанием стать членами Ордена.

— Да что тут думать? Присвоим им статус послушников. Потом со временем они станут Рыцарями Единства, а может даже и Посвященными и потом войдут в Совет.

Мысль Волька выразил довольно здравую. Поэтому ее тут же поддержали все остальные. Решение было принято единогласно, что внушало веру в светлое будущее.

— Мэрлин, мы не можем прятаться здесь вечно. Позволь нам отправиться к…

— Нет Азамат. Я не могу так рисковать. Достаточно того, что Альтера шляется неизвестно где. Пусть теперь с ней рядом будет Артур, но мы не можем рассредоточивать наши силы.

Эльфы недовольно заерзали. Ланита и Пирион, выразили свою солидарность с ними недовольным сопением.

— Но раз вы не можете сидеть здесь больше без дела, то мы все сейчас придумаем полезное занятие. Например мы устроим тур по близлежайшим мирам и наберем послушников в Орден. Но сделаем это все вместе. Как вам идея?

Идея вызвала всеобщий энтузиазм. Все действительно засиделись на месте и обрадовались возможности выбраться из надоевшего добровольного заточения. На том и порешили, занявшись составлением маршрута.

Штаб-квартира Клана Ледяного Дракона. Земля.

Старинный особняк казался заброшенным снаружи для обычного человека. Маг же увидел бы огромное количество щитов, в том числе и антимагических. Внутри особняк был скорей похож на средневековый замок. Мрачные каменные стены, массивные бронзовые изделия, темные драпировки и ковры. А также полное отсутствие электричества. И это в жалких ста километрах от Питера!

— Почему нам просто не убить эту дрянь?

— Потому что убить ее может только тот, кому она полностью поверит.

В комнате находилась три человека, если таковыми можно считать сына Ледяного Дракона, пироса и сумасшедшего старика. Но в беседе участвовали только двое последних. Глава Клана, Юлиан, сын Айсдрега, казалось, был погружен в свои мысли и просто наблюдал за пламенем в камине.

— Так именно поэтому хозяин втирается в доверие к этой девке?

— Не только. Наш Бог хочет, чтобы Дитя служила ему. Для этого нужно подчинить ее волю себе. Этим хозяин и занимается.

Неожиданно для беседующих пламя в камине полыхнуло опаляющей волной.

— Занимался бы, если бы знал где эта тварь пропадает. Она свалила из Питера после гибели своей семьи. Чиар, сколько раз я тебе говорил. Чтобы ты не убивал их. Ты должен был только припугнуть их!

В ярости швырнув бокал с недопитым вином в камин, Юлиан заметался по комнате, нервируя как провинившегося пироса, так и неповинного Шанкура.

— Прости хозяин, но эти две стервы так сладко визжали…

— Идиот! Ты спугнул ее! И теперь, если наш Бог прогневается, я скажу, что это все твоя вина.

Подобная перспектива не вдохновила провинившегося. Все без исключения в Клане боялись гнева капризного Бога. Все его желания бросались исполнять с невероятной прытью, так как знали — если Айсдрег не получит желаемого, то убьет всех своих нерадивых слуг.

— Хозяин, не губи! Я все исправлю!

— Как исправишь? Воскресишь их? Придурок!

Юлиан метался по комнате, как загнанный в угол зверь. Тщательно разработанный план катился коту под хвост из-за одного придурка, не сумевшего сдержать свою кровожадность и ослушавшегося приказа. А ведь все так хорошо начиналось! Организованные митинги протеста против союза с проклятыми пришельцами, которые хотят лишь "подчинить себе людей, чтобы сделать их рабами", поколебали уверенность ведьмы. Проклятый вампир бросил свою подопечную, часть команды удалось ликвидировать, остальные спрятались в Академии. Жертва осталась одна. Растеряна и напугана. Пора было брать ее в оборот, но как назло она куда-то исчезла. Исчезла не предупредив никого! Даже шпион из Ордена Единства не знает где она!

— Хозяин, а наш шпион правда не знает где эта девка? Может просто говорить не хочет?

— Не знает. Я бы почувствовал ложь.

В дверь осторожно постучали. Получив позволение, в комнату вошел Последователь, рядовой воин Клана. Передав послание Верховному Жрецу Юлиану, сыну Айсдрега, он бесшумно вышел и закрыл за собой дверь. Вскрыв конверт, он взвыл от ярости.

— Не может быть! Все было сделано так надежно! Не могу в это поверить!

Старик впервые подал голос, предварительно прочистив горло.

— Что случилось, Верховный Жрец.

— Этот выродок вампир возвращается на Землю, чтобы помириться с Альтерой. Этого нельзя допустить. Если они воссоединятся — у нас не будет шансов.

Дом отца Алексея. Через несколько часов после спешного отбытия Альтеры.

Сборы носили весьма лихорадочный эффект. Вся семья металась по дому, складывая в сумку самые необходимые вещи. Последовательно ложились иконы, рясы, чистое белье, запас провизии, обычные джинсы и свитер и многое другое.

— И все же я не понимаю. Зачем ты едешь?

Женщина устало провела рукой по лбу, стирая пот.

— Господь хочет, чтобы я позаботился о девочке. Ее ждут тяжкие испытания и кто-то должен быть рядом с ней.

Мария мяла в руках чистую рубашку, не решаясь высказать все свои мысли.

— Почему ты относишься к ней как к девочке? Судя по ее паспорту ей уже двадцать. Вполне взрослая женщина.

В ее голосе сквозило сомнение. Она и сама понимала, что говорит несусветные глупости, но остановиться не могла. Любимый муж отправляется куда-то в погоне за особью женского пола. Да еще и в опасной погоне.

— Мария, может она и взрослая по паспорту, но когда я смотрю на нее, то временами вижу маленькую напуганную девочку. Редко, но бывает. Как будто она ребенок, которого заставили быть взрослым. Ты же и сама это чувствуешь.

— Но она сильная ведьма. Она может позаботиться о себе сама. Чем ты сможешь ей помочь? Да и ты забыл, как к ней отнеслись все высшие иерархи церкви?

Нет, он забыл. Но и бросить девочку в беде не мог. Не учили его в духовной семинарии бросать попавших в беду. А Альтера попала в беде, хотя сама этого еще не понимала. И вряд ли уже успеет понять. Нет, нельзя ее оставлять одну. Скоро что-то случится. Что-то, что решит не только ее судьбу, но и судьбу всего сущего.

— Я помогу ей своей верой. Верой в нее и в Бога. Это ей сейчас нужнее всего. А что касается высших иерархов… Да Бог с ними, с иерархами, я должен ей помочь. Хотя бы из чувства благодарности за то, что она вылечила нашего старшего сына от лейкемии.

Схватившись за сердце, Марии без сил опустилась на кровать. О болезни сына она знала, но о том, что ведьма, в благодарность за кров, вылечила мальчика от проклятой хвори — нет. Алексей же видел, как ведьма, отдав почти все силы на борьбу с этой болезнью, корчилась на полу, не в силах даже закричать и плевалась кровью, пытаясь вновь научиться дышать.

— Она вылечила Митеньку? Но как?

— Колдовством своим. Сама чуть не померла при этом. А на следующий день изображала из себя полную сил ведьму, заговаривая наши девкам волосы на пышный рост. Когда она лечит, она свою энергию отдает. Легкие болезни даже не замечает, но Митеньке не больше года оставалось, ты же знаешь.

Обсуждаемый Митя тут же вошел в комнату, держа в руках свой потрепанный рюкзак. Парень семнадцати лет, худой и бледный, но с горящими зелеными глазами на пол лица, имел решительный вид.

— Отец, я с тобой пойду. Я отблагодарить должен Альтеру, за добро, которое она мне сделала.

— Ты же в семинарию хотел отправиться по выздоровлении.

Алексей удивился, услышав подобное заявление от старшего сына.

— У Господа и без меня хватает служителей. А она совсем одна. Мы ей нужны.

В дверях столпились остальные дети этой семьи. Две девочки пяти и пятнадцати лет и два парня близнеца девяти лет.

— Ну что, Мария, отпустишь нас?

— Ступайте. И да поможет вам Господь.

Она обняла сначала мужа своего, затем и сына.

— Не волнуйся мам, Господь поможет.

Прощальный взгляд, в котором сплелось все: и любовь, и надежда, и вера, и прощание, на всякий случай.

— А церковь я на Никодима оставил.

Глава 12

… И умирать в сознанье горделивом,

Что жертв своих не ведаешь числа,

Что никого не сделала счастливым,

Но незабвенною для всех была.

А. Ахматова.

Строительство посольства Артерриана продвигалось своим ходом. Точнее само здание уже было закончено и я занималась внутренней отделкой. Рабочие кабинеты чередовались с комнатами для отдыха, залами и галереями. Мне с детства нравилось создавать дизайны интерьера, но я ненавидела клеить обои. С магией дело пошло на лад. Просторные коридоры постепенно заполняли удобные кресла для посетителей, а также разнообразные фонтанчики с питьевой водой, урны для мусора, журнальные столики. Хотелось, чтобы все было по высшему разряду.

— Альтера, к нам гости.

Я оглянулась на Ямамото, который "стоял на стреме" в начале коридора, и недовольно поморщилась. Ну не хотелось сейчас никого видеть. Бывает же так, что человек хочет побыть наедине со своими мыслями?

— И кто?

— Юлиан.

В голосе духа не прозвучало ни уважения, ни почтения. Не знаю почему, но Юлиан активно не нравился моему духу-хранителю. Возможно и стоило прислушаться к нему, но я умирала от тоски и одиночества без своих друзей. А Юлиан, к тому же, был чем-то похож на Артура. Хотя наверно это не честно по отношению к нему. Ведь как личность он мне не так интересен, как носитель того тепла, по которому я скучаю. Надо бы перестроиться, но не получается.

— Леди Альтера, я рад видеть вас в добром здравии.

Взглянув на него, я поняла, что на меня серьезно обиделись. Нет, все же мужчины иногда как дети.

— И рада видеть вас в добром здравии, Юлиан, сын Айсдрега.

Для пущего эффекта я отвесила поклон в точности следуя букве этикета, чем ввела своего посетителя в жуткое смущение.

— Ну и из-за чего ты на меня обиделся?

Склонив голову к правому плечу. Я с легкой улыбкой наблюдала, как его щеки покрываются здоровым румянцем

— Ну что вы, госпожа Маг, разве я имею право на вас обижаться? Просто как друг, я волновался.

Скрестив руки на груди, я наградила его долгим и тяжелым взглядом, на который тот, собственно и не отреагировал.

— Я бы предупредила тебя, если бы сама знала, что буду так долго отсутствовать. Это была непредвиденная задержка. Мир?

Я протянула руку для пожатия, от чего Юлиан вздрогнул как от пощечины. Но в следующую секунду он уже активно тряс мою руку, улыбаясь краешком рта.

— Временное перемирие. Пока ты, госпожа Маг, не доведешь меня до очередного микроинфаркта своими выходками.

Невероятно то, как мы быстро перешли к панибратским отношениям. Мало того, что общаемся без должного уважения друг к другу, так я еще и выговор от него не получаю! И странно то, что иногда он как будто забывается и ведет себя так, будто с детства приучен к всеобщему повиновению. Что ни говори, а странный парень. Вроде прост как кухонная табуретка, но иногда… Вызывает подозрения он иногда, хотя тут же их гасит. Надо, надо к нему хорошенько приглядеться. Кто знает, если окажется достойным, то может через пару лет предложу стать моим Проводником. Но сейчас об этом даже думать невозможно.

— Постараюсь не доводить. Слушай, тебе никто не говорил, что ты иногда ведешь себя как заправский шпион? Если бы я страдала паранойей — заподозрила бы в тебе Отступника или представителя Клана Ледяного Дракона.

— А я и есть представитель Клана. Я сам Верховный Жрец, Великий и Ужасный, собственной персоной.

Он отвесил шутовской поклон, пытаясь сдержать улыбку. Я весело расхохоталась, так как на роль Верховного Жреца скорей походил Вадик, со своими сдвигами по фазе. Юлиан же обладал внешностью типичного молодого человека с романтическим складом характера. Хотя, говорят Чикатило был похож на среднестатистического сельского учителя.

— Ну если ты верховный Жрец, то я — наследница Императорского Престола. Ты только проведать меня пришел или есть что-то еще?

— Я пришел пригласить тебя на концерт на Дворцовой площади. Не знаю, кто там будет выступать, но веселье гарантирую.

Покопавшись в памяти, я припомнила обрывки разговоров о концерте на этой самой площади. Непонятно то ли группа какая-то приехала, то ли праздник очередной, но мероприятие массовое.

— И как мы туда будем добираться?

Юлиану хватило совести покраснеть.

— Я рассчитывал на твою Метелку. Дороги будут перекрыты, а метро…

Я снова расхохоталась. Да еще как — слезы на глазах выступили а в животе колики начались. Даже за стену пришлось схватиться, чтобы не упасть. Это было так похоже на просьбу неудачливого ухажера к девушке, сходить с ним на свидание и при этом оплатить билеты в кино и попкорн, что я просто не могла удержаться.

— Что тебя так рассмешило?

С трудом загнав смех глубоко внутрь, я покачала головой, давая понять, что ничего особенного.

— Куда и во сколько залететь за тобой?

— Не надо за мной залетать, я сам приду. Сюда. В шесть. Договорились?

— Договорились. Буду ждать.

Я все еще улыбалась, смотря в спину удалявшемуся Юлиану, хотя в низу живота начало нарастать чувство дискомфорта. Уже два года это было верным признаком того, что грядут большие неприятности.

Вся обстановка посольства была уже практически завершена, когда Ямамото в очередной раз предупредил меня об очередных гостях. Но если приходу Юлиана самурай не обрадовался, то новых гостей встретил с небывалым энтузиазмом.

— Отец Алексей, Митя я рада вас видеть. Что вас привело сюда? Что-то случилось?

Как всегда в присутствии этого представителя духовенства все внутри меня успокоилось и обрело гармонию. Как ни рассуждай о грязи и пошлости миров, о мерзости, скопившейся в душах представителей разумных рас — понимаешь, что не все так плохо, когда видишь таких людей. У них свет в глазах, любовь в улыбке и бесконечная доброта в поступках. Хотелось бы, чтобы таких было побольше, но надо радоваться и тому, что есть.

Однако моя радость быстро растаяла, когда я отметила их взволнованные лица, усталость и даже некоторый страх.

— Тебе грозит опасность, дитя мое.

Он еще не совсем отдышался от быстрого шага, но речь была достаточно понятной. Не понятным остался смысл слов.

— Какая еще опасность? О чем ты говоришь?

Я уже хотела расхохотаться и подколоть батюшку на счет проснувшихся колдовских способностей, когда вспомнила о своем собственном предчувствии опасности. Неожиданно даже для самой себя, я поверила отцу Алексею. И, будто дожидаясь этого, на меня накатил черный ужас.

…Средневековая тюремная камера в подземелье. Холод такой, что на стенах толстая корка льда. Постоянная сырость, от которой ломит все кости. Голод, выгрызающий внутренности и заставляющий зубы выпадать, а десны кровоточить и распухать. Тьма, от которой хочется выцарапать себе глаза. Отчаяние от постоянного отсутствия магических сил. Всепоглощающий ужас, вызванный беспомощностью. Внутренняя боль от осознания своей вины в смерти близких. Внешняя боль от постоянных побоев и пыток. Страх перед безумием. Все это сплелось в тугой комок, который можно было назвать моей жизнью.

Скрип проржавевших петель, удерживающих тяжелую адамантовую дверь. И безумный животный ужас, от предчувствия новых побоев и издевательств. Сжавшись в комок, и заслонив глаза от нестерпимо яркого света, я ждала своего мучителя. Может и не с гордо поднятой головой, но не покоренная.

— Ну что, Альтера, ты готова принять свою судьбу?

Знакомый приятный голос с вкрадчивыми нотками. От него по всему тело проходит озноб.

— Катись к черту. Я никогда не покорюсь.

Язык еле ворочается. Он тоже распух, но все же меня поняли. Пинок по сломанным ребрам и ослепительная вспышка боли. Казалось бы смогла уже привыкнуть, но никак не получается.

— О нет, Дитя, ты покоришься. Прошло совсем немного времени. Еще чуть-чуть, и Клан закончит осаду Артерры. Я лично убью Мэрлина. Он ведь последний из членов Совета Посвященных, кто еще жив. Остальные мертвы. Забавно, что Артура ты убила сама.

Искренний злорадный смех эхом отражается от стен, вселяя ужас даже в тех, что пришел с моим палачом. Он бесится, что я не плачу. Я не плачу. Слезы кончились. Осталась лишь сосущая пустота.

— Мэрлин тебя по стенке размажет.

Я верю. Верю в своего единственного друга, еще живущего. Остальные все мертвы.

— Нет. Со мной наш бог, Ледяной Дракон. И после того, как старик умрет от моей руки, ты покоришься. Ты покоришься ему. И вся Вселенная станет нашей.

Сил не хватило даже на горькую или язвительную усмешку. Глупец, не понимает даже того, что если я покорюсь и встану на сторону Сумасшедшего Бога, то став на путь разрушения, я в первую очередь убью своих мучителей.

— Я лучше сдохну.

И вновь дикий смех сумасшедшего. Горячие руки на лодыжках. Меня снова тащат на пытки. Все так же, как и во все предыдущие дни.

— Никакой фантазии у вас ребята. Раскаленные щипцы, дыбы, иголки под ногти. И это в прогрессивный век электрического стула?

— Милая, зачем нам все эти новомодные выкрутасы? Нам нужно только чтобы ты испытывала постоянную боль. Нужно, чтобы твое тело не отвлекалось больше ни на что кроме регенерации.

Да, мое тело направляет всю энергию на регенерацию, не оставляя сил ни на что другое. И мои мучители это прекрасно знают. Не хочется признаваться даже самой себе, что скоро они сломают мой дух. И я стану такой же, как Ямамото, который теперь был мертв окончательно. Пока еще жив Мэрлин, и во мне живет надежда, что меня вытащат отсюда.

И снова боль, снова пытки. Они мучают меня и смеются. Смеются. И смех этот терзает меня сильней, чем все пыточные инструменты.

— Я никогда не стану вашей. Никогда. Я лучше умру. А умереть я могу. Кому Дитя доверяет больше всех? Конечно себе… Какая же я дура, что раньше не догадалась. Я убью себя сама…

Очнулась я оттого, что и нос, и глаза, и уши — все заливало холодной водой. Судорожно вздохнув и тут же закашлявшись, я вывернулась из-под потока воды. С раздражением ощупав промокшую одежду, я оглянулась вокруг.

Все тот же коридор посольства Артерриана на Земле, все те же взволнованные лица Ямамото, отца Алексея и его сына Митьки. Меня еще слегка потряхивало после пережитого в видении, но воспринимать ситуацию адекватно я уже более-менее могла.

— Так, друзья мои, Мага, впавшего в транс и получившего видение будущего никогда нельзя будить столь радикальным методом. Магов вообще нельзя выводить из транса. Вы мне, между прочим, концовку не дали досмотреть.

И слава Богам, что не дали. Кто знает, чем все должно кончиться. Мне сейчас нервные истерики ни к чему. Нужно продумывать план спасения.

Легко сказать — продумывать план спасения. А если учесть, что все что я знаю о надвигающейся опасности это время? Все решится на Дворцовой площади. Но почему именно там? Что там такого произойдет, что все обернется столь плачевно.

— Альтера, что ты увидела?

Я взглянула на своего духа-хранителя с любовью. Вот почему каждый человек признается в своих чувствах к кому-либо только тогда, когда теряет? Надо исправлять эту ошибку.

— Ямамото, ты знаешь, что я тебя люблю даже больше чем себя саму?

Самурай смутился и замерцал, но его место на поле расспросов заняли отец с сыном, желавшие знать о случившимся.

— Вы правы, батюшка. Сегодня случится беда. Сегодня вечером на Дворцовой площади. Во время праздника. И если я не исправлю совершенные ошибки, то вся Паутина погибнет. А может и вся Вселенная. Хотя и звучит это слишком пафосно и глупо. Вот бы еще знать, в чем эта ошибка была.

Встав наконец с пола и оправив (и высушив одежду), я помогла подняться и своим новым друзьям.

— Ну то, что вы отец Алексей, прибыли спасать мою душу, это понятно. А ты, Митя, зачем здесь?

Парень покраснел так, что в помещении повысилась температура. Однако я была непреклонна в желании знать ответы на свои вопросы.

— Госпожа Альтера, вы же мне жизнь спасли. Я у вас в долгу. Я хочу служить вам, если вы позволите.

Одного брошенного на его простодушную физиономию взгляда достаточно понять, что парень говорит не только серьезно, но и с решимостью стоять на своем до конца.

— И как же ты хочешь мне служить? И тебя не пугает, что меня терпеть не могут высшие иерархи всех конфессий, кроме сатанистов?

Кажется, я затронула болезненную для обоих тему, но оправились они это этого моего удара достаточно быстро.

— Не пугает. А что касается служения — я буду выполнять все ваши поручения.

Я задумалась над перспективой вливания в команду двух религиозных людей и… не увидела в этом ничего криминального.

— Ну что ж, хочешь, так хочешь. Отговаривать не буду. Я дам тебе несколько писем и отведу к ближайшему порталу. Ты отправишься в Орден Единства. Станешь там послушником и будешь делать все, что велят члены совета. Согласен?

На несколько секунд парень честно призадумался. Или сделал вид. Но в итоге расплылся в такой широкой улыбке, что мы с его отцом невольно заулыбались в ответ.

— А я, дитя мое? Какую роль ты отведешь мне?

— В своем видении я была обвинена в убийстве одного близкого мне существа. Отец Алексей, я была бы вам очень благодарна если бы вы хотя бы попытались найти его. Я дам вам фотографию.

Он кивнул, давая понять, что попытается. Пошарив во внутреннем кармане своей черной джинсовой куртки, я достала слегка мятую фотографию, на которой мы с Артуром сидели верхом на Вале. Она была потрепанной, с засаленными углами, так как я ее постоянно таскала с собой, не забывая перекладывать из одного кармана в другой.

— Дитя мое, а чем ты займешься?

Вот вечно так — только придет умная мысль в мою голову, как ее тут же спугивают.

— А я тут недавно один японский мультик посмотрела про духов и шаманов. Набралась оттуда идей и собираюсь хотя бы часть привести исполнения.

Никто из моей немногочисленной аудитории не понял смысла сказанных мною слов. А самурай на всякий случай отлетел подальше.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что нам давно пора налаживать связь. Грядет большая битва и мне понадобится вся наша сила.

Собственно, мне эта идея самой не особенно нравилась. Налаживание связи означало не просто слияние мыслей… Абсолютное единство мысли, движения, сознания… Ненадолго, так как отнимает силы. Но в тоже время дает небывалую мощь.

— Альтера, я должен тебе признаться. Я никогда не дрался на дуэлях и не участвовал в боях.

Я грустно улыбнулась.

— Я знаю Ямамото. Я читала про тебя в Интернете. Я знаю, что из нас двоих я — практик, а ты — теоретик. Пора объединяться. Знание, конечно сила, но против лома нет приема, как говорится.

Глава 13

Я только раз видала рукопашный

Раз — наяву. И тысячу — во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Юлия Друнина

— Отсюда открывается восхитительный вид, неправда ли?

Я согласно кивнула. Еще бы, сидя на каком-то архитектурном излишестве Зимнего Дворца, мы видели всю площадь как на ладони. На всякий случай, я взяла с собой еще бинокль, чтобы не тратить магию на улучшение зрения.

— Ты какая-то молчаливая. Хочешь отсюда уйти?

Конечно хочу. Сбежать отсюда подальше, чтобы не чувствовать ответственности за судьбы миров, но разве я имею право? Нет уж, я должна сражаться. И в первую очередь со всеми своими страхами.

— Нет, что ты. Здесь великолепно, только предчувствие плохое.

Я взглянула на Юлиана с подозрением, но внутреннее чутье молчало. Любой Маг может почувствовать злую мысль, направленную против него. Злой умысел, так сказать. Но от моего спутника ничего подобного не исходило. Взволновано оглянувшись на Ямамото, я поняла, что он тоже не ощущает ничего подозрительного. За те несколько часов, что нам были отпущены на подготовку, мы достигли большого прогресса — сливаясь, мы могли быть единым целым около пяти минут. Правда и он, и я после этого чувствовали себя выжатыми лимонами.

— Да ладно тебе, что может случиться?

Я рассеяно улыбнулась и стала с биноклем рассматривать площадь. Огромная толпа народу, многие уже слегка опьяневшие. Все веселятся, празднуют что-то, играет громкая музыка. И тут я заметила в толпе то, что вывело меня из равновесия.

— Юлиан, напомни мне, как выглядит Чиар, пожалуйста.

— Типичный пирос с огненно рыжими волосами и красными глазами без белков.

Ну не знаю как там на счет глаз (гуманоид, замеченный мною, был в темных очках), но по оттенку кожи я опознала в нем пироса. Огненно рыжие волосы заставили меня зарычать от ярости.

— Чиар, падаль Клановская, готовься к смерти.

Я потеряла над собой контроль. Слепая, безрассудная ярость захватила сознание и задушила голос разума. Протянув руки к небу, я начала собирать силу стихии воды. Близость Невы, хмурившееся тучами с утра небо — стали мои союзниками. Свет померк, над площадью собрались черные тучи, засверкали молнии. Внизу люди заволновались, я чувствовала их легкое беспокойство.

Открыв глаза, я почувствовала, как они наливаются огнем. Злобный счастливый смех рвался из моей груди наружу и я не видела причин его сдерживать.

— Давай, давай. Убей его. Он убил твоих родителей. Так отомсти ему.

Я почувствовала торжество Юлиана. Краешком сознания я удивилась тому, что он не испугался а даже совсем наоборот. Но мне было все равно. Я видела Врага. Я начинала на него свою охоту.

— Альтера, что ты делаешь? Остановись! Ты же убьешь всех там внизу!

Ямамото попытался оттолкнуть меня, заставив тем самым потерять концентрацию, но я лишь рассмеялась. Сила бушующей стихии наполнила меня. Нева начала выходить из берегов, заставляя людей в панике бросаться вон с площади.

— Альтера, там же внизу Артур и отец Алексей.

Мой смех оборвался. Растерявшись на долю секунды, я взглянула на своего духа-хранителя. Какую еще он мог брякнуть чушь, чтобы остановить меня?

— Не делай этого, Альтера.

Я была в смятении, не зная, что делать.

— Плюнь на этого слабака. Убей Чиара! Убей их всех! Убей Артура! Он предал тебя! Променял на какую-то смазливую девчонку и сбежал!

Ярость снова начала во мне закипать. Вода забурлила и поднялась стеной, перекрывая отходы с площади. Мне хотелось убивать. Утопить все в крови.

— Аля, не делай этого! Отпусти людей! Они ничего плохого тебе не сделали.

Вздрогнув, я обернулась. На крыше стоял Артур с отцом Алексеем и Метелкой. Оба были растрепаны и сильно запыхались. Опустив руки, я смотрела на них и пыталась решить, как быть дальше. Огонь уходил из меня, оставляя место сомнениям и раскаянию. И запоздалому страху.

— Что ты делаешь? Убей его! Он тебя предал!

Взглянув на Юлиана, я увидела, как у него выступила пена у рта. В глазах плескалась ярость и что-то еще.

— Юлиан, сын Айсдрега… Айсдрег… Ледяной Дракон! Ты и есть Верховный Жрец!

Не раздумывая, я атаковала его ледяной волной, но к моему удивлению, он с легкостью парировал удар.

Битва Магов — всегда захватывающее зрелище, для тех кто в ней не участвует. Битва Магов примерно равных по силе — настоящее шоу, опасное для жизни. Битва сильных, но равных Магов — катастрофа. Юлиан оказался достойным противником. Полубог, он обладал феноменальной мощью и подчинил себе стихию воды. Перехватив часть моего контроля, он атаковал меня ледяными стрелами, которые я парировала ледяным же щитом. Напор был слишком силен, я поскользнулась и сорвалась с крыши. Подхваченная Метелкой почти у самой земли, я призвала стихию воздуха и вызвала элементаля, натравив его на Юлиана. Бой завязался нешуточный, но в итоге он оказался рядом со мной на земле, наполовину обессиливший и задыхающийся. Но и я потеряла много сил. Элементаля пришлось отпустить, так как моей энергии уже банально не хватало на его пленение.

Не смотря на падение с довольно приличной высоты, Юлиан сумел подняться на ноги. Толпа вокруг нас расступилась. Думаю, если бы она не была так охвачена ужасом, то быстро бы поняла всю опасность и рассосалась.

— Ты все равно подчинишься нашему Богу.

Ни за что и никогда.

— Ага, конечно подчинюсь. Только сначала пятки почешу.

Мы оба стояли в боевых стойках: правая рука со сложенными щепотью пальцами вытянута вперед и слегка согнута, левая ладонь прикрывает сердце, ноги (правая выступает вперед) слегка согнуты в коленях. Мы оба держали наготове смертельно опасные заклинания.

— Если ты пойдешь со мной добровольно, я не стану убивать этих людей. Выбирай. Это ведь меньшее из зол.

Оглянувшись на поднявшийся многоголосый крик, я увидела, как воды из Невы поднялась над площадью гигантскими волнами и замерла, в ожидании приказа Мага. Злобно сплюнув под ноги противнику, я мысленно приказала Ямамото быть наготове.

— О меньшем из двух зол может говорить лишь тот, кто боится встретиться лицом к лицу с обоими.

Не оставляя никому времени на раздумья, я ударила Юлиана в грудь обычной силовой волной. Потеряв контроль над массой воды, он упал, злобно ухмыльнувшись. Ответив ему не менее "ласковым оскалом" я превратила обрушивающиеся волны в горы льда. Потратив катастрофически много энергии, я опустилась на одно колено, не в силах совладать с головокружением.

— Ты обессилила, защищая этих никчемных людишек. Ты ошиблась, Альтера и поплатишься за это!

Он кинулся ко мне, чтобы схватить, оглушить и утащить. Вспомнив со всей ясностью видение о том, что меня ждет в случае попадания в руки этих психов без тормозов, я из последних сил встретила его струей огня. Мы разлетелись в разные стороны — он от удара, я от отдачи. Забыв о том, что этот удар нужно применять только тогда, когда между противниками не меньше пятнадцати метров, я долбанула в упор. И вот результат: мы оба лежим в лужах, волосы, брови и ресницы опалены. У Юлиана тлеет одежда и опухло лицо. У меня руки покрылись волдырями и рукава совсем сгорели. От боли на глазах выступили слезы, но зато прояснился разум. Так всегда бывает в критической ситуации.

Стараясь не опираться на руки, я поднялась и почувствовала, как меня шатает. Тем не менее я снова встала в боевую стойку.

— Ну что, продолжим?

Юлиан выругался так, что все окружающие покраснели, хотя и не поняли всего сказанного. Поднялся он с не меньшим трудом чем я. Да и качало его почти так же. Я понимала, что и его силы тоже на пределе, но сдаваться никто из нас не собирался.

— Продолжим, Дитя.

На этот раз мы, сберегая остатки сил, сцепились ментально, кроша защиту друг друга и взвывая от боли, когда очередной зубодробительный прием противника удавался. Воздух между нами сгустил и заискрился. Невольные зрители подались назад, подвывая от ужаса.

И тут Юлиан сделал то, чего я меньше всего ожидала. Он сам снял все свои блоки и впустил в сознание. От неожиданности я погрузилась слишком глубоко. Так бывает, когда кто-то ломится в закрытую дверь, разбегается для очередного толчка плечом и обнаруживает, что дверь открыта на распашку.

… Опять эта боль. Когда же наконец он оставит меня в покое?

— Папа, мне больно, отпусти!

— Заткнись лоботряс! Ты не смог справиться с простейшим заданием! Ты будешь наказан!

За что эта боль? Я не смог догнать предательницу, но я не виноват, что ее прикрыли маги Ковена…

… Моя щеночек, мой маленький верный друг, с таким сочувствующим взглядом.

— Что это за тварь?

— Папа, это Бэрд, мой песик.

Легкое движение брови отца и живой пушистый щенок превращается в ледяную скульптуру.

— Папа! Нет, папа, верни Бэрда! Папа!

Слезы не приносят облегчения. Руки соскальзывают по холодному льду и не могут добраться до шерстки верного пса.

— Тебе нельзя никому привязываться. Привязанность — это слабость. Мой сын никогда не будет слабаком…

…Так хочется сказать ей, как она мне дорога каждой своею чертой, но не могу. С ней случится тоже, что и со всеми, к кому я привязывался. Он уничтожит ее. Он желает ее гибели. Я не должен был к ней привязываться. Я не должен был. Но больше всего на свете я хочу быть ее другом. Я не хочу ее убивать, но я должен…

Я вновь упала. Не было сил вдохнуть, все внутренности наполнил жесточайший холод. Я сидела и хватала воздух ртом, глотая соленые слезы.

— Юлиан…

— Замолчи! Ты увидела лишь часть моей жизни! Мне не нужна жалость! Он все это делал для моего блага! Благодаря ему я стал сильнее!

Он тоже сидел, не в силах пошевелиться. Но крики его не обозлили меня. Наоборот, они расположили меня к нему. Я увидела не холодного и расчетливого убийцу, помешанного на идее уничтожения всего живого. Я увидела молодого человека, не знавшего на протяжении всей жизни любви и понимания. Одиночество и ненависть всегда были его спутниками. Нет, я не пожалела его. Жалость для жалких. Юлиан же сильный. Один из самых сильных, кого я видела. Несмотря на то, что его учили только ненавидеть и убивать, он научился любить. Его научил щенок Бэрд, проживший со своим хозяином всего несколько часов.

— Юлиан, я не собираюсь тебя жалеть. Я восхищаюсь тобой. Выжить в таких условиях и сохранить в себе способность любить… Это кажется невероятным. Юлиан, я не буду с тобой сражаться. Я хочу стать твоим другом.

Он попытался подняться, но не удержался и опустился на одно колено, тяжело дыша.

— Нет, ты будешь драться. Мы не можем быть друзьями. Я должен доставить тебя к Нему, а ты должна подчиниться Ему.

Я покачала головой и выдавила из себя слабую улыбку.

— Я не смогу ему подчиниться. Если я встану на путь разрушения — я убью всех. И начну с него. Не потому что я так хочу, а потому что такова природа моей темной половинки. Ты же видел, что я делаю, когда выхожу из себя. Он не сможет меня контролировать. Никто, кроме Арта и Мэрлина не может меня контролировать.

Он хотел возразить мне, выкрикнуть что-то обидное, чтобы заставить меня вновь с ним сцепиться, но краем глаза я заметила какое-то шевеление. Обернувшись, я увидела сцепившихся Артура и Чиара. Оцепенев от страха, я смотрела как они дерутся. Пиросы и вампиры примерно равны по физической силе и скорости реакции, я же, как человек видела лишь размытые движения рук, наносящих стремительные удары.

И все же я заметила, как пирос выхватил кинжал и одним движением вогнал его в тело Арта, не успевшего увернуться. Время как будто замерло в этот ужасный миг. Я захлебнулась криком, почувствовав этот удар как собственный. Казалось, что клинок засел во мне, а не в вампире. Не помня себя от боли, я кинулась к ним и увидела торжествующую улыбку Чиара.

Не задумываясь, я вскинула руку, готовясь отомстить за смерть самого любимого существа во Вселенной.

— Ямамото, ФУРО!

Фуро — слово из Первого Языка, означающее единство, общность, соединение. На тренировках я к нему не прибегла, стараясь просто настроиться на своего духа. Да и на занятиях в Академии оно мне не удавалось, но вот…

Я почувствовала, как мы с самураем становимся единым целым. Разум наполнило спокойствие, эмоции отошли на второй план. Даже боль отступило. Теперь у нас были одни чувства на двоих и его опыт и мудрость уравновешивали мои энергичность и импульсивность.

— Чиар, ты готов умереть?

Я не узнавала свой голос. Казалось, он шел из самого Тартара. С опозданием, я отметила про себя тот факт, что голос духа в мире реальности не может звучать реально.

— А ты, стерва готова отправится за своим клыкастым выродком?

Он вытащил свой кинжал и демонстративно слизал с него кровь, вызвав приступы тошноты у особо слабонервных свидетелей. Он застыл, вызывающе скалясь и ожидая удара. Но я не стала нападать. Вытянув руку, я выпустила из нее Черную Плеть. Этому приему меня научил Аид в Тартаре. Черная Плеть — самый жестокий способ убийства, так как Плеть выпивает не только кровь, но и душу. И никто не может противостоять ей кроме Аида, Тантала, Анубиса и старушки Смерти.

Я смотрела, как извивается пирос, как он пытается выбраться из смертельной ловушки. Чиар попытался перебить плеть заклинанием огня, но та лишь проглотила магию, передав энергию мне, своей хозяйке. Вскоре она опутала жертву почти целиком. Над затихшей площадью разнеслись крики, в которых мало было человеческого. А я брала энергию. Брала энергию, так мне необходимую. И чувствовала, как заживают ожоги, как наполняется магический резерв, как перестают подкашиваться ноги.

— Пощади!

Последний членораздельный крик. Но он не нашел в моем сердце отклика. Он отобрал у меня слишком многое, чтобы его можно было простить.

— А ты пощадил моих родителей? Ты внял их мольбам о пощаде? Они были обычными людьми, а ты применил к ним соковыжималку, чтобы добраться до меня. Нет, ты слушал их крики, смотрел как ломаются кости, наблюдал за разлетавшимися брызгами крови и смеялся. Смеялся над двумя беспомощными женщинами! А Артура ты за что? За то, что он пытался защитить меня и не дать тебе напасть на меня со спины?

Он кричал и плакал, а я с ужасом смотрела, как Алеть сдирает с него кожу, мясо, как жадно ловит все капельки крови на лету, передавая энергию мне. Хотелось закрыть глаза, отвернуться и заткнуть уши, но я не могла отвести взгляда от этого ужасного зрелища. Даже меня тошнило от этого зрелища, не говоря уж о невольных свидетелях.

Вскоре крики затихли и Плеть само ликвидировалась. Не обращая больше ни на что внимания, я кинулась к неподвижному телу вампира

— Арт! Арт! Артур, очнись же.

Я упала перед ним на колени и трясла за руку, за грудки промокшего, напитавшегося кровью пиджака.

— Лисеант! Лисеант!

Обняв его за шею, я направила всю полученную энергию и остатки собственной на исцеление вампира. Смертельный холод стал разливаться по всем конечностям и, не выдержав, я потеряла сознание.

Глава 14

Я хочу рубиться, мстить с безумной страстью -

Оттого что долго был покорен злым

И хочу любви я, и хочу я счастья -

Оттого что не был счастлив и любим.

С. Стальский

В себя я приходила с трудом. Долгое время мне казалось, что я барахтаюсь ночью в вязком черном болоте. Я все время кого-то звала, но никак не могла дозваться. Я плакала, кричала, рвалась, но никак не могла выбраться.

В конце-концов, я все же выбралась оттуда. Но открывать глаза все равно не хотелась. Я помнила, что не успела спасти Артура. Я лежала и вспоминала наши счастливые мгновения, как мы были вместе, как он обещал всегда быть рядом со мной и защищать меня. Боже, я была готова отдать все на свете, чтобы только вернуть то мгновение и спасти Арта. Даже ценой своей жизни. Любой ценой. Даже ценой всех людей, присутствовавших на площади.

— А спящие могут плакать?

Этот голос я бы узнала из тысячи. Но понять, что Юлиан делает около моей кровати после того побоища, что мы устроили? Неужели я все-таки попала в лапы к Клановцам? Тогда не лучше ли сразу себя убить как-нибудь?

— Не могут. Значит наша сестренка наконец очнулась.

В голосе Азамата я услышала явное облегчение. Казалось, он долго был в напряжении и наконец освободился от страха.

— Мама Альтера, открой глаза. Пожалуйста.

Волька. Милый, добрый Волька. Я до сих пор помню тот день, когда он в первый раз назвал меня мамой. Он тогда был сильно расстроен из-за того, что над ним смеялись подростки-Маги. Помнится, я тогда знатно шуганула насмешников. Кто-то до сих пор заикался.

Глаза все же пришлось открыть. Я увидела столпившихся в моей комнате в Академии (как я сюда попала?) всех своих друзей и знакомых. Они стояли и улыбались мне, так тепло и ласково, что в груди что-то сжималось. И что самое невероятное, среди всех на равных стоял Юлиан. Стоял в обнимку с Машей. Бросив на них только один взгляд, я поняла, что это идеальная пара. Он как одинокий волчонок, нуждается в ласке и нежности. А она как мать, нуждается в ком-то, о ком можно заботиться, а в ответ получать небывалую защиту. Да уж, Юлиан свою Машу в обиду никому не даст.

— Привет всем. Как вас много. И как вы только все здесь поместились?

Поместились они действительно с трудом. Мэрлин занял кресло, Инит изобразил статую позади него, эльфы оккупировали подоконник, Юлиан — табуретку, Машка его колени. Брат со своей беременной женой Маринкой устроились у меня в ногах (ей тоже пришлось усесться к нему на колени), Волька с Ленией легли по бокам от меня. Макс, отец Алексей и Митька оккупировали письменный стол. Вал сопел под кроватью, а Анжелика почему-то сидела на шкафу, у которого ошивались так же Ланита с Пирионом.

— Некоторые здесь — такие шутники.

Она ответила на мой невысказанный вопрос таким голосом, что Волька с Ленией смущенно засопели и принялись оправдываться.

Выбравшись из-под одеяла, я оглядела всех своих друзей и задержалась взглядом на Юлиане.

— Решил присоединиться к нам и променять Клан на Орден?

Он даже не дернулся. Наверно потому что когда я погрузилась в его мысли там, на площади, я с перепугу и сама раскрылась. Не знаю, что он видел, но это на него подействовало.

— Что-то вроде того. Знаешь, Альтера, я этого не планировал. Но когда я увидел как ты себя не щадишь, чтобы спасти Артура, я подумал, что очень хочу, чтобы и обо мне кто-то так же волновался. Хочу чтобы и у меня были такие друзья, которые поддержат в трудной ситуации, помогут советом, обогреют любовью. И я последовал за тобой. И не разочаровался, так как нашел здесь себе невесту.

Я попыталась улыбнуться этой счастливой парочке, но имя Артура вновь вызвало поток слез.

— Арт…

И тут кто-то пнул дверь так, что она чуть не слетела с петель. В комнату ворвался… Артур. Он был взлохмачен больше обычного, прерывисто дышал, но выглядел очень счастливым.

— Аля, я так рад, что ты очнулась.

Он улыбнулся так, как умел только он сам. Эта задорная мальчишеская улыбка, которая дразнит, успокаивает и ласкает одновременно — разбила много женских сердец. И лишь одно доводила до бешенства.

— Ты… ты бесчувственная скотина… ты, проклятый упырь… будь проклят тот день, когда я с тобой познакомилась!

Я еще минут пять распиналась на его счет, стараясь не употреблять нецензурных выражений. А он стоял и улыбался, наслаждаясь потоком моих слов. Закончить речь я не смогла, так как, устав ждать конца моего словесного потока, он, вместо того, чтобы развернуться и обиженно уйти, подошел и сграбастал в объятия, отчего я сбилась сначала на всхлипывания, а потом и на рыдания от облегчения.

Пока я успокаивалась, завязалась вполне мирная беседа, в результате которой я выяснила, что в Орден набрали в общей сложности около семидесяти послушников. И почти все — представители разных рас. И Магов оказалось очень немного, что немного огорчало.

— Так, Мэрлин, погоди… Дай разобраться. К шпиону от Клана какие меры применены?

На меня взглянули как на дуру все, кроме Юлиана, виновато уставившегося в пол. И собственно самого шпиона.

— Девочка моя, о каком шпионе ты говоришь?

Неужели Юлиан никому не рассказал? Почему он скрыл? Ведет двойную игру? Да вроде не похоже.

— В Совете Посвященных есть шпион.

— Альтера, он работал не на Клан, а лично на меня.

Юлиан сказал свое веское слово очень вовремя, так как я уже собиралась закатить громкий безобразный скандал.

— Аля, объяснила бы толком.

— Тебе я вообще ничего объяснять не собираюсь, так как тебе пора во дворец к отцу. Вообще, не понимаю зачем ты здесь сидишь.

Признаюсь, я хотела его обидеть. Сделать больно, чтобы он ушел и оказался подальше от меня. Потому что чем дальше от меня — тем безопасней. Для него же безопасней. И для моего морального спокойствия. К тому же я все еще немного злилась на него и изображала униженную и оскорбленную сидя у него же на коленях, что несколько мешало образу, так как безумно хотелось обнять его.

— Ну уж нет уж, красавица моя. Я теперь от тебя ни на шаг не отойду.

— Ну уж нет уж, красавчик ты общественный, я, как обуза, не позволю тебе за мной таскаться.

Я бросила на него полный возмущения взгляд и увидела редкостно виноватую физиономию. И в тоже время наглую.

— Ты не обуза, Аля. Ты никогда не была для меня обузой. Я не знаю, почему так сказал. Наверно, потому что злился на себя за свою нерешительность.

Я уже открыла рот, чтобы что-то съязвить, когда подумала, что не стоит сбивать его откровенческий настрой. Да и пыл поугас.

— И я буду за тобой таскаться. След в след, чтобы когда ты оступишься — подхватить и понести дальше.

Я возмущенно фыркнула, но внутренне заликовала от осознания того факта, что Артур вновь будет со мной.

— Ты этого действительно хочешь?

Отнюдь не праздный вопрос — я больше не хочу метаться без сна, думая как быть. Я хочу иметь прежнюю уверенность.

— Да. Я хочу быть с тобой каждую секунду своей жизни.

— Каждую — не получится. В свою кровать я никого не пускаю, да и временами нужно уединение в особом помещении для размышлений о вечной теме "Ем все такое красивое".

Рассудив, что лучше все свести к шутке, я с радостью наблюдала, как на лицах моих друзей расплываются улыбки. Даже эльфы улыбнулись, хотя я думала, что после смерти девочек это уже никогда не случится. Но они оправлялись от этой утраты. Медленно, но верно.

— А ты сделаешь меня вновь своим Проводником?

Хороший вопрос. Слишком уж хороший.

— Я подумаю.

Честно говоря, вопрос Арта (справедливый, стоит отметить), застал меня врасплох. Я же уже себе пообещала, что после Арта не буду заводить Проводника, но я не думала, что он сам захочет вернуться к этим обязанностям.

— Ну что, подумала?

— Ты же телепат. Прекрасно же знаешь, что я верну тебе этот проклятый медальон, раз уж ты так хочешь.

Часть присутствовавших издала такой победный клич, что содрогнулись стены. Остальная часть скривилась и начала выгребать из карманов деньги. Высказав все свое возмущение по поводу оборзевших друзей, делавших ставки на мою личную жизнь, я устроилась поудобней на коленках Артура так, чтобы видеть большую часть собравшихся.

— Мы обсуждали шпиона. Юлиан, я хочу знать, почему он работал на тебя.

Веселье как будто ветром сдуло. Я осталась в перекрестке всех взглядов, что делало мое положение несколько неуютным. Но почувствовав за своей спиной привычную поддержку вампира, вновь надежного как скала, я даже не шелохнулась.

— Потому что у него передо мной Долг Крови.

Я скривилась, так как прекрасно знала этот Долг. Когда-то он повязал меня с Гилом, Вигдис, Гуттером… Тот, у кого есть Долг Крови, обязан исполнять все пожелания того, кому этот Долг не выплачен. Поэтому обвинить шпиона в предательстве я уже не могла с чистой совестью. Да и не хотела, так как он уже расплатился за все сполна.

— А я хочу знать кто этот шпион. Он виновен в смерти Гиниевы.

Ох зря Азамат поднял этот вопрос. Теперь все тихо замять не получится. Я не хотела оглашать имя, но не имела права молчать. Азамат действительно имеет право знать. Как и все остальные.

— И не только Гиниевы, но и Вигдис и Гуттера и Корка и Мани…

Мда, Ланита тоже на стороне Азамата. И это плохо. Я то хотела наказать шпиона тихо, по домашнему, чтобы никто больше не догадался.

— Какая разница, кто он? Он уже расплатился сполна за все свои преступления.

Артур, прочитавший мои мысли, встал на мою сторону.

— Артур, Альтера, не защищайте меня. Я виноват И я хочу понести наказание.

От этого голоса все как будто окаменели.

— Гил, ты… Я не могу поверить… Нет, это не правда, ты не мог…

— У меня Долг Крови перед Юлианом. Я это сделал. Я убил Вигдис, Гиниеву, Гуттера… Я их всех убил.

Азамат отшатнулся от Гила, от собственного Проводника, как от чумного. Я же внутренне уже давно его простила за невольное предательство. Наверно поэтому я кинулась к нему на помощь. Подойдя вплотную, и положив руку на плечо, я второй подняла его лицо так, чтобы заглянуть в лицо. Эльф плакал. Слезы лились обильным потоком, не принося облегчения.

— Гил, ты их не убивал. Ты не виноват.

— Альтера, я рассказал куда и кто отправляется. Они погибли по моей вине. И твои родители…

Да мои родители… Я уже за них отомстила и смогла смериться с этой болью. Но как быть им? Им всем.

— Ну и что? На твоем месте мог быть любой из нас. Долг Крови взял свою жертву. Больше ты Юлиану ничего не должен.

Он мне не верил. Погрузившись с пучины вины, он не хотел больше жить. И он хотел, чтобы мы его убили. Убили своим презрением, осуждением. Не все желания сбываются.

— Погибших не вернешь. Я простила Юлиану приказ об уничтожении моих родных. И неужели ты думаешь, что я не прощу тебе, своему брату, невольного участия в инциденте? Я тебя уже давно просила и ищу теперь ищу то, что поможет тебе простить себя.

Я не давала ему разорвать зримый контакт и потому сама не заметила, как Азамат снова приблизился к нам.

— Брат, ты действительно не виноват. Виноваты те сволочи, что убили наших… И я не прощу тебе, если ты раскиснешь и перестанешь их искать. Помнишь, мы обещали им отомстить.

Даже я от Азамата не ожидала такой способности прощать, что уж говорить о Гиле. Он замер, не в силах поверить в это чудо. И когда Ланита с Пирионом, улыбаясь поддержали Азамата, он совсем разрыдался, не в силах сказать ни слова благодарности.

— Ну все, Гил, успокаивайся. Нам пора приступать к делам. Предлагаю начать с Земли. Надо будет найти штаб-квартиру Клана и разнести в пух и прах. Учитель, объявите пожалуйста, что Земля — зона боевых действий. Проведем там банальную зачистку от этих маньяков.

Согнав старого эльфа с кресла, я выудила из-под него основательно помятый халат, но все же натянула его, чтобы не щеголять своей пижамой. Гил приободрился, хотя и чувствовал себя не в своей тарелке.

— Девочка моя, у тебя есть план?

— Да, учитель, впервые за долгое время у меня есть план. Рассядьтесь все, я его оглашу.

Я терпеливо ждала, пока эльфы снимут со шкафа Анжелику, пока устроятся вновь на подоконнике, кровати письменном столе и кресле. В итоге этих перемещений, я оказалось в центре полукруга, образованного моей внимательной аудиторией.

— Для начала я хочу знать планы Отца Алексея, Мити, Андрея и Марины.

Первым взял слово Андрей.

— Ну, сестренка, на Земле нам с Маринкой больше делать нечего. К тому же мы оба теперь послушники Ордена.

— И я послушник Ордена.

— А мне патриарх приказал следовать за тобой неотступно, следя за всеми поступками и докладывая.

Я скривилась от последней новости. Еще бы, шпион. Таскающийся за мной каждый день и строчащий доносы. Остается только довериться честности и чистоте помыслов отца Алексея. А то что все остальные из опрошенных уже послушники Ордена — хорошо.

— Ладно. Значит так. Излагаю план. Послушники все без исключения остаются в Ордене. Это качается и тебя Анжелика. Магистр Мэрлин, я оставлю пока с вами Инита и Вала. Вам боевая задача — найти учителей для послушников. Учить будем всему, что должны знать Проводники, а также секретные агенты и шпионы. Ответственными за учебную деятельность будут официально Архивариусы, но Азамат с Гилом мне понадобятся для решительных действий на Земле. Учитель, есть соображения по этому поводу?

Эльф безмятежно улыбнулся и кивнул.

— Кроме послушников, мы пригласили в орден еще бывшего главу Тайной Разведке и парочку старых агентов. Основной курс послушники будут проходить с Проводниками, плюс дополнительные занятия. Подойдет?

— Вполне. А этим агентам и бывшему главе присвоим звание Посвященных, хотя пока в совет брать не будем. Кстати, потом в мирное время, все члены Совета тоже будут проводить занятия. А сейчас у нас война.

Я на несколько секунд задумалась, подбирая слова для дальнейшей речи.

— Значит дальнейший план. Отец Алексей должен следовать за мной, значит будет следовать. Еще рядом со мной постоянно будет Метелка, Артур, раз уж он восстановлен в звании Проводника (пока только на словах) и Волька. Мы продолжим обрабатывать правительство России и обустраивать посольство. Гил, Азамат и Юлиан займутся поиском штаб-квартиры. Ланита, Пирион, вы нашли себе новых проводников? Нет? Тогда займетесь налаживанием связей между Артеррианом и другими странами Земли. Ления, ты у нас Вестник, значит будешь сидеть в посольстве и отвечать за связь. Все. Кажется никого не забыла.

Ни все были довольны своими ролями. Особенно недоволен был Вал. Назначенный ответственным за внешнюю разведку, он возмущался тем, что должен сидеть в Академии. Ему я быстро объяснила, что мне нужно иметь кого-то в Академии, с кем я могу быстро связаться в случае опасности. К тому же он должен был защищать послушников, а особенно Андрея с Маринкой. Волк притих, зато возмущаться начал Инит. Палач, как и Гуттер, он жаждал мести. Его я пообещала вызвать когда запахнет жареным. Порадовало лишь то, что Мэрлин безропотно согласился нянчиться с послушниками.

— Всем все ясно?

— Альтера, а ты ничего не забыла?

— Что например?

Мэрлин улыбнулся мне настолько язвительной улыбкой, что я заподозрила неладное.

— Если я объявлю Землю зоной боевых действий, Ковену придется ввести туда Магический спецназ и поставить стражников у каждого портала, коих в том мире ровно триста сорок семь. Земляне это обязательно заметят.

Испустив облегченный вздох, я махнула рукой. Уж это-то не проблема. Люди и раньше не замечали Магов, а уж теперь, когда все внимание сосредоточено на Питере. Хотя, с другой стороны, тысячи слегка чокнутых молодых людей шляются по городам селам и деревням в поисках порталов. Пока безрезультатно, так как без проводника из тех кто побывал в долине или карты это не возможно. Защитная магия просто будет либо заворачивать всех непрошенных посетителей, либо путать мысли.

— Повремените с этим недельку. Мы наладим связь со всеми правительствами и начнем охоту. А вякнут что-то в наш адрес, так промывку мозгов уже на третьем курсе преподают. Или я ошибаюсь?

На всех лицах появились нехорошие улыбки и я поняла, что не я одна недолюбливаю бюрократов и взяточников, которых оказалось слишком много на Земле. К счастью нас они боялись, хотя и подкатывали пару раз, но после показательных разборок быстро отстали. Тем не менее чувство отвращения прочно угнездилось в нашем подсознании, а значит если мы не получим официальное одобрение законно, то… Вслух об этом не говорят

Глава 15

Вновь имя твое у любви

Назвать… и опять задохнуться…

Счастливые пальцы мои

В руке у тебя засмеются

Вновь имя твое у любви

Назвать и опять задохнуться.

И горькие губы мои

С твоими не разойдутся.

Г. Новицкая.

Жизнь стала определенно налаживаться. Гил, Азамат и Юлиан так спелись, что растащить их в разные стороны уже никому не удавалось. Лении так понравилось строить людей, согласившихся работать в посольстве (пришлось нанять местных для возни с бумажками), что она пребывала на седьмом небе от счастья. Ланита и Пирион смылись в кругосветное путешествие и ограничивались связью с нами только тогда, когда надо было прислать очередной отчет о проделанной работе и подписанные документы. Я же в компании Артура и Вольки наслаждалась жизнью, так как президент уехал по делам и еще не вернулся.

— Я себе уже всю пятую точку отбил.

Артур демонстративно потер то место, где спина теряет свое название, и скорчил обиженную физиономию, вызвав приступ смеха у Вольки.

— Да, катание на роликах — не твой конек. Никогда бы не подумала, что ты можешь быть таким неуклюжим. У меня уже живот от смеха болит.

Я действительно смеялась за эти три часа где-то два с половиной, так как вампир на роликах с полным защитным комплектом выглядел более чем уморительно. Особенно когда падал. А падал он почти постоянно. Особенно когда не держался за меня или за скамейки.

— Очень смешно. А если я что-нибудь сломаю?

— Все что ты мог сломать — ты уже сломал.

Я бросила красноречивый взгляд на помятые кусты, перепаханную клумбу и вырванное с корнем деревце. В общем, парк пострадал основательно.

— Давай руку, помогу.

Пока я помогала своему Проводнику подняться, сама чуть не рухнула. Однако нам удалось удержаться на ногах. Объяснив вампиру, что на прямых ногах катаются только самоубийцы, и показав в замедленном темпе пару основных движений, я стала наблюдать, как он изображает из себя вампира, страдающего радикулитом.

Через пять минут, я заподозрила, что вампир просто кривляется, что немедленно было подтверждено тем, как он ловко избежал моего злобного пинка. Подхватив вырванное дерево, по чистой случайности оказавшееся осиной, и отломав верхушку, я с диким криком начала гоняться за ним, крича что "проклятый вампир скоро узнает как это издеваться над бедными девушками". Простые прохожие с улыбками наблюдали, как я загоняла вампира в угол, ожидая развязки. Развязка, честно признаться, наступила неожиданная — Артур спасся от меня на дереве. То, как он умудрился влезть на такую высоту во всей амуниции — осталось загадкой, но собравшаяся толпа бешено аплодировала, требуя исполнить весь номер на бис. Сомневаюсь, что подобное бы удалось — я была настроена решительно и кровожадно.

— Слезай, упырь проклятый.

Артур лишь крепче вцепился в ветку, на которой угнездился.

— Слезай, а то хуже будет.

— Да знаешь, мне как-то и здесь хорошо. Такой вид открывается.

Он бросил взгляд на мое декольте, заставив покраснеть и зашипеть от злости. Стоявшая неподалеку группа велосипедистов заржала.

— Да мне тоже не плохой вид открывается — у тебя штаны порвались на заднице.

Самое смешное, что я не врала. Штаны действительно разошлись по шву (не без помощи магии), демонстрируя миру шикарные шелковые семейники с гербом Империи Регрент на черном фоне.

Дернувшись, прикрыть срамное место, Артур кубарем полетел с дерева и я не успела отскочить. Наверное, у вампира была достаточно мягкая посадка, раз уж он приземлился всей своей тушей на мое бренное тело, но я почувствовала себя котлетой из гамбургера.

— Аля, ты жива?

— О-о-о…

Это все, что я могла из себя выдавить. Вампир поспешно встал и поднял меня. Воздух проходил в легкие с трудом и сипом. Мое дыхание можно было сравнить с дыханием Дарта Вейдера из бессмертной саги Джорджа Лукаса, но вся мозговая деятельность была направлена на генерацию лестных эпитетов адрес виновника. Так как мысли я скрывать не собиралась от него, то Артур покраснел как рак.

— Сама виновата.

— Худеть надо. Так на тебя ни одна девушка не позарится. Так и не женишься никогда, даже если невесту выберешь.

Его рассеянный взгляд мгновенно сфокусировался на мне.

— Я уже выбрал.

Я заглянула в его абсолютно честные глаза и попыталась найти там имя избранницы. Но проклятый вампир остался спокоен и выдержал испытующий взгляд с честью.

— А на свадьбу пригласишь?

Он усмехнулся и вытащил веточку из моих растрепавшихся волос.

— Приглашу. Только я еще своей избраннице не то, что предложение не делал, даже в чувствах не признавался.

Я уже хотела поинтересоваться причинами этой нерешительности, как некстати зазвонил мобильник. Удивившись, что он уцелел после такой катастрофы местного значения, я все же решила ответить, так как звонил президент.

— Альтера слушает.

— Госпожа Альтера, вас беспокоит личный секретарь…

— Ну, и чего вы меня беспокоите?

— Президент желаем встретиться с вами и обсудить состав посольства России в Артерриане.

Ну вот, вечно всякие дела начинаются не вовремя. Вот чего ему стоило задержаться в своей командировке? Я бы узнала имя избранницы Артура. И кто знает, что еще сделала. А главное отдых сорвался. Я только начала забывать все кошмары, приходить в себя.

— Ладно, через час буду.

Я повесила трубку не выслушивая заявлений в стиле "ой, знаете, в это время президент занят, у него делегация, зайдите в 16.03 на семь минут". Терпеть не могу этих выкрутасов. И так уже потеряла много времени с этими политиками.

— Ты собираешься идти к президенту в этом?

Скептически оглядев освою одежду, я впервые заметила, что ее до обидного мало. Ультракороткие джинсовые шортики и почти такой же короткий синий топ. Да наколенники с налокотниками. Скромненький такой наряд, чтобы не жалко было если что. В общем не самый лучший вариант для похода в Питерскую резиденцию президента.

— Так и пойду. И так же пойдешь. Повернись, я брюки зашью.

Вообще-то нам обоим стоило зайти домой переодеться, но мне было банально лень. Брюки я зашила с помощью одного единственного слова и намертво. Убедившись, что джинсы больше не собираются позорить своего хозяина, Артур скинул шлем, наколенники, налокотники и оправил рубашку.

— Ну как хочешь.

— Арт, так не интересно! Почему ты во всем со мной соглашаешься? Мне это не нравится!

После нашего примирения, Арт старался мне не перечить по какой-то непонятной причине. Дошло до того, что испытывая его терпение я специально поменяла решение шесть раз подряд. А он даже не поморщился, зато довел до бешенства меня. Разбив три вазы, я успокоилась, хотя и сокрушалась, что промазала мимо цели — головы вампира.

— Как там отец Алексей говорит? Бог терпел и нам велел.

Я скривилась. Отец Алексей конечно ангел во плоти, но слишком уж старается обратить меня в веру истинную, так сказать.

— Предлагаешь потерпеть тебя?

— Нет, уговариваю себя потерпеть еще немножко твой зверский характер.

Если он ожидал, что я брошусь на него с криками ярости и праведного возмущение, то он должен был разочароваться. Я спокойно это проглотила, так как и сама знала, что характер у меня — далеко не подарок. И отнюдь не сахар. Скорей недозрелый лимон.

— Временами я готова тебя убить. Ладно, поехали уже.

Я решила добираться на такси, но для этого надо было сначала выбраться из парка и найти это самое такси. Поэтому мы покатили на выход, а я начала размышлять как потактичней выудить из Артура нужную информацию.

— Я не признался ей потому, что не знаю как это сделать.

Наконец-то тактичному вампиру-телепату надоело ждать, пока я разрожусь правильно сформулированным вопросом.

— Как это не знаешь? Ты же телепат? Прочитай ее мысли и сделай так, как она всю жизнь мечтала. Или у нее блок?

Вампир кивнул и я заподозрила, что наследник Императорского трона влюбился в Анжелику. В эту умницу, красавицу. Ну конечно, она же такая ласковая, добрая, отзывчивая, грациозная, красивая. Идеальная женщина. Да, Анжелика будет хорошей императрицей.

— Я люблю не Анжелику.

Мелочь, а так приятно…

— Тогда в чем проблема?

— В том, что я не знаю как отреагирует моя избранница на мое признание. Может она мне кинется глаза выцарапывать.

Я рассмеялась представив, как Артур падает на колени перед соей избранницей, признается в любви, протягивает букет роз, а она его начинает использовать как дубинку. Картинка завершилась позорным бегством горе-ухажера, прикрывающего голову от града ударов.

— Тебе смешно…

— Прости пожалуйста… просто… Да любая девушка, стоит тебе пальцем поманить, прибежит и будет умалять взять ее в жены.

Тут я заметила, что Волька, получивший строгий наказ отправляться в посольство к Лении, следует за нами. Пообещав ему порку, я проследила, чтобы он бодрой рысцой удалился в сторону метро.

— Значит, любая? Что и ты тоже?

Я замялась. С одной стороны, я побегу за ним даже на край Вселенной, с другой — я принципиально против замужества. Да и не «любая» я.

— Вот видишь. Слушай, а как бы ты хотела, чтобы тебе признались в любви?

Я задумалась. А действительно, как? Может как-то необычно? Ну например на вершине Эвереста. Или там, чтоб песню написал о своей любви ко мне. Или еще как-то?

— Даже не знаю. Наверно ты не должен так мучится по этому поводу. Может момент для откровений еще не настал? Слова должны сами вырваться, мне кажется.

— Да, наверно ты права.

С делами мы разобрались достаточно быстро. Шокированный нашим видом, он даже ни разу не стал спорить с нашими условиями, подписав все без разговоров.

— Простите, а кто вы?

Вопрос Артуру был задан уже в самом конце встречи, когда мы собирались уходить.

— Я? Артур.

Кратко, правдиво… и не понятно. В общем в обычном стиле вампирюги.

— Нет, мне просто показалось, что вы…

— Артур не только мой проводник, моя нянька и мой лучший друг. Он сын Императора, будущий правитель Империи Регрент.

Арт поморщился при упоминании этого статуса. И что самое противное — он даже морщился красиво. Президент же взглянул на него как-то по-новому.

— А почему вы раньше не сопровождали Альтеру?

— Мы с ней в ссоре были. Но теперь все перипетии позади и я не оставлю свою подопечную. Альтера под моей защитой.

Президент тонко улыбнулся и обратился ко мне.

— Неплохо наверно иметь в заступниках будущего Императора?

— Неплохо. Почти также хорошо, как иметь братьев-принцев. У меня много венценосных родственников.

— Что ж вы раньше молчали? Мы бы обеспечили вам царский прием.

Я лишь фыркнула, так как была сыта по горло этими царскими приемами. После «душевного» разговора с королем Августом мне пришлось посещать дворец минимум раз в неделю, что меня жутко бесило. В итоге развилось стойкое отвращение ко всяческого рода банкетам, фуршетам и балам.

— Мне не нужно пускать в пыль глаза. Я знаю Россию. Я прожила в этой стране восемнадцать вполне счастливых лет. А теперь извините, нам пора. До встречи, господин президент.

Наверное никто кроме нас с Артуром больше не мог похвастаться тем, что катался на роликах по резиденции президента. Мы выскочили из Константиновского дворца (кто не знает — это в Стрельне, пригороде Санкт-Петербурга) как ошпаренные и бодро покатили в сторону города планируя позже сесть на автобус.

— Аля, ты ведешь себя не вежливо с президентом. На переговоры нужно являться в деловом костюме. Вести себя нужно предельно корректно, а ты…

— А я вся вот такая из себя… внезапная, так сказать.

Он рассмеялся так громко, что на нас начали оборачиваться. Давно уже прошли те времена когда я стеснялась чрезмерного внимания к своей персоне, зато настали времена, когда я стала бояться привлекать его к себе. Мало ли какие уроды могут быть в толпе. Может даже представители Клана, слуги Сумасшедшего Бога.

— Да уж, внезапная — слово как раз про тебя. Даже я, абсолютный телепат со стажем и твой лучший друг, не знаю что ты выкинешь за трюк в следующий момент.

Он сказал это вроде и весело, но я заподозрила упрек и на всякий случай ощетинилась и приготовилась дать отпор.

— А чего ты хотел?

— Хотел? Чего я хочу от тебя?

Он артистично задрал бровь, и встал передо мной, мешая двигаться и заставляя смотреть в глаза.

— Хочешь знать что я хочу от тебя?

— Ну, допустим хочу.

Я приготовилась выслушать длиннющий список начинающийся с пунктов, повзрослеть, вести себя как следует, перестать лезть на рожон. Мелькнула мысль предложить сесть. Раз уж пошел такой разговор, но у Артура было такое вдохновенное лицо, что я не решилась сбивать его настрой. Еще бы, когда услышишь от этого скрытного вампира всю правду?

— Я хочу, чтобы ты позволила мне быть с тобой каждое мгновение своей и твоей жизни, хочу принимать участие во всех твоих проделках и шалостях. Хочу иметь возможность обнимать и целовать тебя всегда, когда захочется. Хочу ходить с тобой на свидания. Хочу делать тебе подарки и доводить тебя до бешенства своей чрезмерной заботливостью. Хочу говорить всем, что ты — моя невеста. Хочу знать, что когда-нибудь, когда ты преодолеешь свои предрассудки против свадьбы, ты станешь моей женой, моей Императрицей. Хочу знать, что когда-нибудь ты мне родишь ребенка. Или детей. Неважно сколько. Хочу знать, что мы будем часто сориться, но всегда мириться. Потому что я, Арртуриантерер Инг" ентед ДеРегрентен, люблю тебя, Альтера Мираж. Люблю с того самого дня, когда ты предложила мне помощь с рефератом по Истории России. Ты тогда еще мысленно обозвала меня надутым индюком, и поклялась, что никогда не станешь с таким встречаться. Я изменился, честное слово. И я хочу знать, ответишь ли ты мне взаимностью.

По мере его речи, у меня отвисала челюсть. Уж чего-чего, а такого я точно не ожидало. А напоминание про надутого индюка меня и вовсе доконало. В мыслях наступила такая путаница, что голова закружилась и я чуть не рухнула. Схватившись за голову, я почувствовала, как горят щеки.

— Вот видишь, зануда, как надо признаваться в любви. Учись!

Я оглянулась на голос и увидела Ланиту с Пирионом. Оба улыбались, но она еще при этом умудрялась сохранять надменное выражение лица для своего жениха.

— Альтера, я не понял, почему ты до сих пор не повисла на шее Артура с бешеным криком "Да!"?

Обернувшись в другую сторону, я опознала в подошедшей троице Юлиана, Гила и Азамата. Все трое выглядели донельзя счастливыми. Кажется они забыли про все свои беды.

— Вот именно сестренка, я тебя не понимаю. Ты так долго мечтала о взаимности со стороны Артура. И вот, сей миг настал, он признался а ты? Стоишь как истукан…

Не то, чтобы я не любила своих друзей, но в этот миг я страстно желала, чтобы все они провалились, чтобы испарились или еще что. Хотелось лично каждого пристрелить. И еще, я со злостью осознала, что в самый счастливый свой миг стою злая как мегера, плачущая от обиды, со щеками, пылающими как ядерный реактор. Хотелось убежать как можно дальше и поскорей забыть о случившемся.

— Я вас сейчас всех убью!

В голосе Артура звучала неприкрытая ярость. Как всегда начали пробиваться звериные подвывания. Я по-настоящему испугалась за жизнь горе-шутников.

— Арт…

Голос позорно сорвался.

— Арт, плюнь на них. Придурки, что с них возьмешь. Главное ведь, что ты любишь меня, а я тебя. И не знаю как там со свадьбой и детьми, но на свидания, поцелуи и объятия я согласна.

Я старалась не встречаться с ним взглядом, так как было как-то неловко, зато наградила всех собравшихся друзей испепеляющим взглядом.

— Альтера, сестра моя, я же ничего не говорил…

— Гил, тебе сейчас лучше отойти. Я сейчас буду воспитывать всех, кто чуть не испортил…

Не дожидаясь продолжения моей речи, все пятеро бросились наутек, сверкая пятками. Впрочем догонять их я не собиралась. Были дела и поважнее. Ведь рядом стоял тот, расположения которого я добивалась очень долго. И с ним предстояло долго объясняться, что впрочем ничуть не огорчало меня.

Глава 16

Мы в молодости все себе прощаем,

Судя других безжалостным судом.

Свои ошибки вспомнив, обещаем,

Что все исправим как-нибудь потом

А жизнь идет. Пути ее суровы

А старость взыщет весь наш долг судьбе.

Мы будем все другим простить готовы

И ничего уж не простим себе!

Н. Рылеев

— Мы собрались здесь для того…

Закончить отработанную перед зеркалом речь мне не дали, жестоко перебив.

— Альтера, сестра моя возлюбленная, на какое число вы назначили свадьбу? Я чур буду шафером.

Я бросила злобный взгляда на Азамата, чуть не превратив его в горстку пепла.

— Нет уж, шафером буду я.

— Дядя Азамат, Дядя Гил, не спорьте, маму к алтарю поведет дедушка Мэрлин.

Ления, не осмотрительно оказавшаяся в зоне досягаемости моих рук, получила легкую затрещину. Дяди отделались легким испугом.

— Устами ребенка глаголет истина. Если Артур не будет возражать, то я буду его свидетелем.

Инит влез очень не кстати. Завязался долгий ожесточенный спор, в течение которого я переводила злобный взгляд с одного спорщика на других. В диспуте не принимали участия только мы с Артуром. Вампир сидел с покаянным видом и буравил взглядом столешницу, наливаясь краской. Тем временем, Инит, Гил, Юлиан и Азамат решили разделить почетную обязанность на четверых и составить таким образом свиту, достойную жениха. В подружки невесты были засунуты Ланита, Машка и Анжелика. Мэрлин шафер, Волька несет кольца, а Ления рассыпает лепестки роз. Вроде бы роли расписаны идеально, но…

— А ну замолчите все живо. Первый и последний раз вам говорю: свадьбы — не будет! Я еще слишком молода, чтобы связывать себя такими узами. Что там узами — цепями. Я не собираюсь завязывать с делами и садиться у семейного очага вышивать на трусах мужа монограммы, штопать носки, постоянно готовить и ежегодно рожать. Это не мое. Я собираюсь гоняться по лесам, долам, горам и болотам за Отступниками, ночевать на кладбищах с упырями и зомби и гоняться по катакомбам за василисками. А это не совместимо с семейной жизнью. Все. Точка. Абзац. Тема закрыта.

На меня смотрели так, будто я честно призналась в убийстве старухи-процентщицы. Этакая смесь недоумения и легкого испуга. Не страха. А именно испуга.

После недолгого созерцания моей взбешенной персоны все переключились на Артура. Тот даже не дернулся за время моей прочувствованной речи. Закалка или просто давно принял это как факт и смирился?

— Нет, Аля, я не смирился. Я в ожидании. Когда-нибудь, на долю секунды ты засомневаешься в своих принципах. А я буду рядом и тут же сделаю тебе предложение. И в тот момент ты не откажешь мне. А свадьба станет лишь делом времени. Мне просто нужно запастись терпением и ждать.

Я возмущенно хмыкнула, хотя сразу поняла, что так и будет. Расчетливый вампир подловит меня на слове в момент душевной слабости и потом уже будет не отвертеться от замужества. И все же я непокорно наклонила голову и скрестила руки на груди.

— Не дождешься.

Он поднял голову и мы встретились взглядами, одновременно улыбнувшись. Что ж, вызов брошен и принят. Битва, можно сказать, началась. И хоть я и знаю, что обречена на поражение, но сдаваться без боя не собираюсь.

— Дождусь. Я очень терпеливый.

— А я очень упряма.

— Мне удавалось переубеждать тебя раньше.

Да, бывало пару раз. Нет, вру, он меня постоянно переубеждает.

— Не в столь принципиальных вопросах

Он улыбнулся еще более обворожительно и задорно. У меня чуть ноги не подкосились от этой улыбки, но я сумела удержаться. В отличие от Ланиты. Да уж, вампирьи чары высшего пошиба. Все как в старых легендах про вампиров, которые могли парой слов ввести людей в транс. А все из-за их телепатии. Читая наши мысли, они автоматически подстраиваются под то, что мы хотим видеть. Избранные не могут не нравиться. Их любят все. Кроме других Избранных.

— Берегись, Аля. Я возьму эту крепость. Даже если мне придется вести осаду годами. Однажды ты сдашься и вывесишь белый флаг. И закажешь свадебное платье.

Я нервно сглотнула застрявший в горле комок.

— Ну знаешь ли. Даже после радостного крика «Да» в ответ на предложение могут пройти годы до торжественной церемонии. Так что особо не обольщайся на этот счет. А теперь вернемся к делу.

Все шутки и беспечный смех мгновенно прекратились. Мы действительно собрались не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь. Надо было очищать Землю от Отступников. Ковен решился на то, чтобы начать решительные действия против этих исчадий зла. Решено было выйти из глухой обороны, чтобы вернуть утерянное. Подумать только, из всех миров Паутины под контролем Ковена находились лишь сто сорок три мира. Сто сорок три. Меньше десяти процентов. Почти пятнадцать процентов номинально признают власть Ковена, хотя и ведут себя вызывающе. Их придется приструнить. Пять процентов полностью под контролем Отступников. Остальные миры живут автономно. И ситуацию пора исправлять.

— По оперативной информации на Земле в общей сложности находится четыре базы Отступников. Самая крупная под Питером. Принадлежит Клану Ледяного Дракона. Следующая база находится в ЮАР. Принадлежит Клану Хаоса. По данным разведки, там активность временно приостановлена в связи с гибелью вождя и избранием нового. Но уничтожить базу все же надо. Третья база — США. Около Вашингтона. Клан Темной Герцогини. Численность малая, но чрезвычайно опасны. И последняя база — Китай. Клан Кровавого Мстителя. Решено атаковать всех одновременно.

Да, на Совете Ковена Магистры решили атаковать всех одновременно. Операция была строжайше спланирована. Неясными оставались лишь кандидатуры предводителей атакующих отрядов. Мэрлин настоял, чтобы орденовцы возглавили атаку, поэтому предводителей должны были выбрать мы с Артуром. На этом настоял Наставник. Я не была от этого в восторге, но все же пришлось поломать голову.

— Итак, расстановка сил такая. Базой в Китае займутся Инит и Вал. В вашем распоряжении будет десять Магов, два Магистра и Проводники. Плюс еще отряд стражников Артерры для черновой работы. Задача для всех групп — найти и ликвидировать. Причем сделать это абсолютно не вызывая подозрения у обычных людей. Зачистку провести на высшем уровне. Уничтожению подлежит все. Здания и трупы сжечь. Книги доставите в библиотеку под охраной.

Инит и Вал, немного поворчав насчет того, что им досталась самая легкая работа, все же согласно кивнули. Несмотря на царящую в наших рядах демократию все знали, что дисциплина — шанс на выживание. Это уже все уяснили. Никто уже не спорил с назначением — доверяли инстинктам Артура. Именно он составил график патрулирования разведывательными группами, график дежурств на наблюдательных постах около резиденций Отступников и многое другое. За прошедшие дни он сильно исхудал и осунулся, хотя и выглядел по-прежнему бодро.

— Ления, Волька, Ланита, Пирион — ваша база Клана Темной Герцогини. Вас будет сопровождать отряд из двадцати пяти Магов и пяти Магистров. Соответственно тридцать Проводников. И отряд спецназа Артерры. Задачи те же. Пленных не брать.

— А если дети?

Я замялась. С одной стороны там такие волчата, что сражаться будут до последнего. А с другой стороны — это же дети.

— Возьмете с собой оковы. Если сами сдадутся — закуете, чем лишите магии и желания сопротивляться. Нет — уничтожайте без жалости. Это не дети. Это маленькие сволочи, не стесняющиеся убивать. Ответственность на мне.

Я замерла, переваривая свои собственные слова. Уж я-то знаю, что люди Герцогине не сдадутся. Они сражаются яростно, как берсерки. И дети в том числе. А значит будут жертвы. Много жертв. Но я не могу разорваться. Шанкур и Моргана опасней в сто крат.

От тяжелых мыслей меня отвлекла распахнувшаяся дверь. В рабочий кабинет Совета Посвященных ворвался запыхавшийся Митя. Побледневший, с кругами под глазами, в форме послушника (черные прямые брюки и темно серая рубашка, а также короткий черный плащ), он выглядел вампиром. Усталым и голодным. Однако на скулах горел лихорадочный румянец.

— Госпожа Хранитель, у меня новости! К вам гость. Точнее гостья.

Я напряглась, для того, чтобы попытаться определить пришедшего и содрогнулась от внезапного сквозняка. Аура пришедшей гости внушала трепет, хотя и не носила зловещих темных оттенков беспричинной жестокости. Скорей к этой ауре можно было подобрать слова хладнокровие и расчет.

— Митя, беги к Мэрлину. Позови его сюда. Скажи, что очень срочно, а гостью… гостью пригласи.

Парень спешно и неуклюже поклонился и тут же умчался. Через пару минут дверь снова распахнулась. Большинство моих друзей тут же вскочили и заняли оборонительные позиции. Я же, готовая к чему-то подобному, стояла сцепив руки за спиной и только подняла голову.

Вошедшую женщину можно было бы назвать красивой. Длинные черные волосы убраны в затейливую прическу, карие глаза с миндалевидным разрезом глаз, аристократические черты, высокая грудь, тонкая талия. В общем, шикарная внешне женщина, да еще и в красном бархатном платье до пола и в небольшой короне красного золота с рубинами. И все же она производила на меня отталкивающее впечатление. Наверно это из-за того, что у нее был взгляд убийцы и плотно сжатые губы, кривящиеся в неприятной усмешке.

— Приветствую вас. Всех. Но в первую очередь тебя, Дитя. Позволите ли мне присесть, отдохнуть с дороги? Может еще и бокал вина предложите?

Я взглянула на Артура и он покорно отодвинул одно из кресел. Женщина опустилась и вновь потребовала вина. Вампир раздраженно шлепнул перед ней поднос с графином воды и несколькими бокалами, заявив, что здесь все трезвенники.

— Темная Герцогиня, я полагаю. Чем обязаны?

Она надменно улыбнулась, налила себе воды и легонько дунув в бокал, превратила ее в вино. Я не удивилась, так как видела уже подобный трюк. Правда в кино. Но в теории я знала как совершить такой трюк. Герцогиня слегка прищурилась, выдавая легкое недовольство.

— Я знаю, что вы собираетесь очистить Землю от Кланов.

Я даже бровью не повела. Уже не имело значения знает она или нет. Порталы все взяты под усиленный контроль и временно поставлены под сеть слежения. За базами тоже наблюдают. Никто из Отступников не сможет уйти живым.

— Да, собираемся. И что?

— Я хочу заключить с вами сделку.

Я усмехнулась и оперлась об подоконник, пытаясь всей своей позой выказать скептическое отношение ко всему, что она мне может предложить. Азамат же с Гилом начали громко возмущаться. Юлиан вышел из тени и встал слева от меня. Справа занял место Артур.

— О, Юлиана, мальчик мой, ты уже здесь. Твой папаша рвет и мечет. А все Кланы смеются над Альтерой, по дурости пригревшей на груди такую змею как ты.

Он рванул к ней с вполне понятным желанием заткнуть глотку, но я успела схватить его за локоть.

— Вы тоже смеетесь надо мной?

Она перестала мерзко ухмыляться и окинула меня настолько оценивающим взглядом, что я почувствовала себя куском мяса на рынке, к которому брезгливо прицениваются. Но все же я не выдала своего отношения к ней, решив поиграть в дипломата. Мой тон был безупречно ровным, фразы балансировали на грани между откровенным небрежением и вежливостью. И она это, кажется, оценила.

— Нет, Дитя. Я над тобой не смеюсь. Я знаю Юлиана. Раз уж он присоединился к тебе, то значит твердо уверен, что ты одержишь победу. И глядя на тебя, я склонна с этим согласится. Весь твой вид говорит об упрямстве. Ты не отступишь ни перед чем. И моя разведка доложила, что ты собираешься расправиться со всеми Кланами. Собираешься полностью уничтожить Отступников и объединить Паутину.

Она не спрашивала, а констатировала факт. Поэтому я просто согласно кивнула и жестом попросила продолжить. Герцогиня изящным движением поставила бокал на стол и закинула ногу на ногу. Вырез на ее платье оказался очень высоким, поэтому ноги оказались сильно оголенными, отчего и Юлиан и Артур нервно сглотнули, не в силах оторвать взгляда.

— Я хочу предложить сделку.

— То что вы сейчас соблазняете моего жениха вряд ли поможет вам со мной договориться.

Слово жених сорвалась с языка автоматически. Просто стало неприятно смотреть, как парни, и особенно Артур, пускают слюни на эту ведьму. Пусть она хоть сто раз красотка. Но у Юлиана есть Маша, а у Арта — я.

Герцогиня все поняла правильно и накинула ткань на ноги, заставив парней захлопнуть рты. Артур попытался скорчить мне виноватую физиономию, но я даже не посмотрела на него.

— Не думаю, что у вас, Герцогиня, есть что-то что вы можете мне предложить.

— Я хочу предложить вам четыре тысячи Магов в возрасте от восьми до тридцати пяти лет. Плюс разветвленная сеть шпиона, замечательные тайные базы, замки и два десятка миров.

Я изумленно задрала бровь. Темная Герцогиня, самая опасная женщина Паутины предлагала мне весь свой клан, всю свою собственность. Я была бы последней дурой, если бы не стала искать в этом подвоха.

— И что же вы хотите взамен?

— Жизнь.

Я прищурилась. Уж что-что, а убивать для ее радости я не собиралась никого. А если учесть то, что она предлагала взамен, то не Мэрлина ли она хочет убить? Наставника я тем более не дам в обиду.

— И чью же жизнь вы хотите?

— Свою. Я знаю, что сразу после Земли вы начнете планомерную зачистку всех территорий, на которых обосновались Кланы. И начнете с трех самых опасных: Клана Хаоса, Клана Ледяного Дракона и моего.

Да, звучало достаточно логично. Именно так я и собиралась сделать, но не сразу после земли, а где-то года через два-три, когда знаний поднакопиться достаточно, чтобы не оказываться в таких ситуациях, как в нашей квартире в Питере, когда я чуть не погибла из-за того, что не рассчитала свои силы и недооценила противников.

— Я действительно собираюсь уничтожить сначала самые опасные кланы, а потом заняться мелочью.

— А я хочу предотвратить резню. Я готова идти к тебе в подчинение Дитя, так как признаю твою силу и могущество.

На лесть я не отреагировала, так как уже успела привыкнуть.

— Я не верю ни вам, ни вашим людям.

И это действительно так. Как я могу верить головорезам, еще сутки назад уничтожавшим Магов и Проводников из Ковена? Как я могу доверять самой опасной женщине Паутины?

— Это легко поправимо. И я и мои люди принесут вам присягу используя Клятву. Вы же прекрасно знаете, что тот, кто ее нарушит — погибнет в страшных мучениях. Мы станем самыми верными твоими слугами. Но только твоими, не Ковена.

Да уж, предложение заманчивое. Заполучить четыре тысячи магов, двадцать миров и прочее вот так вот, почти на блюдечке с голубой каемочкой.

— Значит вы, Герцогине, приносите мне Клятву и все, подчеркиваю, все ваши люди приносят мне присягу. И я командую ими, через вас, как понимаю. Моя защита в обмен на вашу преданную службу А еще я получаю все ваши ресурсы, а ваши миры переходят Ковену. Так?

Я затаила дыхание. Условие сделки немного изменено, но если она не согласится, то я спасу тысячи Магов и Проводников от бесполезной резни. Я получу в свое распоряжение лучших убийц и вторую по профессиональности шпионскую сеть, которую, кстати, легко вывести на первое место. Но сделка будет сорвана, если Герцогиня не согласится.

— Миры переходя под юрисдикцию Ковена, но нас оттуда не изгоняют. И не притесняют. И надо учесть, что время от времени ряды нужно пополнять.

Я слегка наклонила голову, обдумывая это предложение. Тут как раз в кабинет ворвался запыхавшийся Мэрлин. Увидев Герцогиню он замер и напрягся, но все же не стал с ходу атаковать.

— Вы будете забирать каждого пятого выявленного в этих мирах Мага. Но все они должны будут проходить мое утверждение. Более того, вы отдаете Ковену каждого второго выявленного Мага с территорий, не принадлежащих ни Ковену, ни Кланам. Я буду лично за этим следить. Договорились?

Герцогиня на несколько секунд опасно прищурилась, но все же протянула руку для рукопожатия.

— Договорились, Дитя.

Мы пожали друг другу руки и она незамедлительно произнесла Клятву, в которой обещалась слушать все мои приказы беспрекословно, никогда не атаковать магов Ковена, не скрывать от меня ни помыслов ни деяний, предоставлять все ресурсы по первому слову и являться на мой зов незамедлительно. А так же защищать меня до последней капли крови, любой ценой и заботиться о моем благополучии. После этого, она гордо удалилась, пообещав что пришлет сотню своих Гвардейцев, чтобы они первыми принесли присягу и сопроводили меня в главный замок Клана, где соберутся все мои будущие подданные. Там они принесут присягу и с этим будет покончено.

— Девочка моя, я не могу поверить, ты заключила союз с Герцогиней…

— Я знаю, Мэрлин, что вы этого не одобряете, но нам нужны эти маги и шпионы, убийцы и разведчики.

Я обвела взглядов всех своих друзей, но не увидела ни на одной физиономии неодобрения. Все улыбались так, будто были рады случившемуся.

— Я не одобряю? Я горячо одобряю! Эти головорезы были чрезвычайно опасны, а ты сумела заставить их служить себе ни пролив ни капли крови! Я горжусь тобой, девочка моя!

Я потрясенно уставилась на архимага и поняла, что он не шутит. И это меня заставило счастливо рассмеяться. Еще бы, моля первая победа, одержанная не с помощью оружия или магии, а просто репутацией. Репутацией самой опасной девушки. Но не в Паутине, а во Вселенной!

Глава 17

То, что люди называют судьбой, это по большей части глупости, совершенные ими самими.

А. Шопенгауер

За одну ночь, я выслушала больше пяти тысяч присяг. Нет не по одиночке конечно. Они заходили в кабинет по десять человек (и не человек) и громко и внятно произносили слова Клятвы, зачем я строго следила. Слегка подуста и призвав на помощь Азамата, Ланиту, Пириона и Мэрлина, мы стали запускать по пятьдесят человек. Но все равно это заняло всю ночь. Под конец мы все были так измучены, что готовы были передушить всех. А ранним утром пришлось отправиться на земную базу Темной Герцогини и принимать присягу у тамошних Магов и шпионов. В конце-концов мы там и заснули, не в силах добираться до Питера.

Начало операции было назначено на полдень. Разбудили нас очень осторожно в половину одиннадцатого, чем все же вызвали бурю моего недовольства. Быстро успокоившись и перебравшись на нашу Питерскую базу, мы собрали экстренное военное заседание, на котором кроме нас присутствовали командиры отрядов спецназа Артерры, Темная Герцогиня и некий Шэнк, лучший наемный убийца из моих новых вассалов, так сказать. Этот тип имел на редкость незапоминающуюся внешность, но серые глаза горели фанатичным огнем. Я невольно вздрагивала каждый раз, когда мой взгляд падал на него.

— Итак наши планы несколько поменялись. Задачи прежние. Базы уничтожить, книги доставить в Академию, клановцев ликвидировать. Расстановка сил теперь другая. Базой в Китае занимаются Инит, Вал, Волька и Ления. Базой в ЮАР — Пирион, Ланита, Герцогиня и Шэнк. Остальные, то бишь Артур, Азамат, Юлиан, Ямамото и Гил, со мной нападают на базу Клана Ледяного Дракона. Возражения есть?

Я обвела собравшихся тяжелым взглядом уставшего человека готового на убийства от бессонницы.

— Дитя, думаю с базой Клана Хаоса мы справимся втроем. Шэнк твой телохранитель от нашего Клана, он должен идти с тобой. Я, как твой преданный вассал настаиваю на этом. Особенное если учесть, что на той базе присутствует Моргана.

Я уже хотела осадить Герцогиню, когда поняла, что она права. Шанкур и Моргана сильные Маги. Самые сильные из всех Кланов. И опасны своей беспринципностью. Они могут подстроить разные ловушки, опасные не только для физического тела, но и для духа. А Шэнк как раз специалист по этим ловушкам. Значит придется взять его с собой. И придется признать его статус телохранителя. Хотя очень не хочется, чтобы постоянно рядом был тот, кто является специалистом по убийствам. Ну не доверяю я до конца этой Клятве, хотя и преступить ее нельзя. А вдруг, он посчитает, что его жизнь — пустяк по сравнению с великой целью убить меня?

— Ладно. Шэнк идет со мной.

Я подняла руки вверх, показывая что в этом бою признаю свое поражение.

— Ты все еще не доверяешь нам, Дитя? Мы же принесли Клятву…

— Я не родилась Магом. Я все еще со скепсисом отношусь ко всему магическому, так что не обессудьте. К тому же вожди всегда должны подозревать всех и вся, чтобы дожить хоты бы до тридцати лет.

Герцогиня проницательно улыбнулась и кивком головы подтвердила мою правоту. Еще бы, сама наверняка никому не доверяет и сотни раз перепроверяет каждое действие, слово, взгляд, невольное движение. Наверняка прокручивает в голове каждую сцену по несколько раз ища подвохи, скрытые угрозы. Иначе бы не смогла создать такую небольшую Империю своего Клана. Клан Хаоса, самый многочисленный, владел двадцатью пятью мирами, Герцогиня, занимала в этом списке вторую позицию со своими двадцатью мирами. Сорок пять миров из семидесяти под контролем двух кланов. Но герцогиня всегда и во всем была вторая. Даже в жестокости ее обошел Клан Ледяного Дракона. Зато это будет первый и, скорей всего, единственный клан, сохранившей свой полный состав в моей войне.

— И еще, раз уж со мной идет Шэнк, Юлиан, может ты пойдешь…

— Нет, Альтера, я понимаю, что ты заботишься о том, чтобы не ранить мои чувства, но поверь, я хочу убить Шанкура и Моргану не меньше тебя. Я не подведу.

Я обреченно кивнула. Конечно, огромный дисбаланс сил, но все же изменить я ничего не могу. Я могу приказать эльфам отправиться с другими группами, но они… расстроятся, если не сказать сильнее. Может даже начнется депрессия. Нет. Их я обязана взять с собой. Как и Юлиана, жаждущего не только порвать с прошлым, но и доказать всем сомневающимся, что с прошлым его больше ничего не связывает. И, конечно, Артур. Как его не взять? Он уже смотрит на меня как на свою частную собственность, которая по всем законам неприкосновенна и неотчуждаема. Это конечно сильно раздражает, но все же поделать с этим я ничего не могу. Ямамото, конечно же неотделим от меня. Ну а Шэнк ввиду клятвы обязан присматривать за мной, чтобы даже царапины не появилась.

— Ладно. Группы распределены. Старшими групп будут Инит, Пирион и я. Всем все ясно? Тогда по местам. Атаку начинаем ровно в полдень по Московскому. Сбор здесь в шесть тридцать. Если понадобится помощь — связывайтесь с остальными группами. Лучше со мной. Можно с Мэрлином — он вышлет спецназ.

Все напялили на лица серьезные выражения и торопливо стали покидать штаб-квартиру. Осталась лишь моя группа, так как нам было добираться ближе всего. Я обвела собравшихся взглядом. Артур абсолютно спокоен, слегка улыбается, предвкушая бой. Не подведет, будет холоден и расчетлив. Гил и Азамат смотрят на меня с мрачной решимостью. Эти готовы убивать всех, кто встанет на пути мести. Но вот с защитой у них будет туго. Ярость ослепляет. Юлиан кажется спокойным, но пальцы, выбивающие дробь на столешнице, выдают сильное внутреннее волнение. Шэнк насторожен. Все еще не привык к тому, что враги долгих лет стали союзниками. Чувствует себя не в своей тарелке, но полон решимости доказать нам, что способен на многое. Ямамото парит под самым потолком в позе лотоса. Значит медитирует.

— Пойдем парами. Гил вместе с Азаматом, Юлиан вместе с Шэнком. И никаких возражений. Я, Ямамото и Артур пойдем вместе.

Новый член команды скривился, но все же кивнул, подтверждая прием приказа.

Внешний вид особняка меня не особо впечатлил. Стены обильно украшены трещинами, некоторые окна темнеют провалами с разбитыми стеклами. Но стоит взглянуть истинным зрением, как видишь, что весь этот особняк окутан непроницаемым щитом магии. Тот Маг, что накладывал здесь защиту, явно хорошо потрудился. Ни одной щелки. Невозможно этот щит пробить ни одним заклинанием. Но зато можно пройти насквозь, хотя сигнализации и сработает. Но те, кто находятся внутри наверняка уже знают, что готовится нападение. Не знают когда, но это уже детали. Они ждут нас, приготовились защищаться с отчаянием загнанных в угол волков. А если еще учесть то, что Моргана и Шанкур вообще без тормозов, то можно сказать, что намечается очень веселенькое мероприятие.

— Ладно. Я с Артуром — через парадный. Гил, Азамат ваш черный ход. Юлиан, Шэнк — окна.

Мы рассредоточились. Я с Артуром, Ямамото и десятком Магов с Проводниками пошла к парадному входу. Остальные скрылись из поля зрения. Гравий хрустел под ногами, делая тишину еще более оглушительной. Не было слышно ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков, ни звуков жизнедеятельности человека.

— Аля, ты что-то чувствуешь?

Я оглянулась на вампира, с напряжением всматривавшегося в мое лицо.

— Просто предчувствие нехорошее. Как будто идем в расставленную ловушку.

Едва я договорила эту фразу, как обе створки дверей распахнулись. По нам открыли огонь. Я почувствовала как ужалило болью мочку правого уха и левое бедро. Раздались крики боли. Краем глаза, я заметила как сопровождавшие меня маги И Проводники начали падать как подкошенные. Правая рука, с зажатым в ней мечом сама взметнулась вперед. Клинок разлетелся вдребезги, но я не успела этого осознать, так как оказалась на земле, придавленная чьим-то тяжелым телом.

Все это произошло в долю секунды. Но для меня она растянулась в вечность. С трудом открыв глаза, которые заливало теплой кровью, я увидела порванную куртку Артура прямо перед носом. С одной стороны, это невозможно, так как Гефест говорил, что эта ткань непробиваема как лучшие доспехи или бронежилеты. С другой стороны, в нас стреляли не простыми патронами, а заряженными темной энергией. Не знаю какой, но определенно разрушительной. С трудом повернув голову, я увидела около десятка тел. Кто-то еще стонал и ругался сквозь зубы, но кто-то уже был мертв.

— Артур, слезь с меня.

Я попыталась его растолкать, но вампир не реагировал. На долю секунды мне показалось, что он мертв, но легкое подрагивание крыльев носа выдало дыхание.

— Артур очнись. Да очнись же!

Мне удалось выползти из-под него. Осмотрев, я увидела четыре сквозные страшные раны. Природная регенерация не могла справиться с некромантией. А то, что это некромантия, я поняла сразу, по тому едва уловимому магическому запаху разложения.

— Артур, не оставляй меня! Как же наша свадьба?! Очнись!

Я трясла его, теребила ворот рубашки и наблюдала за вытекающей кровью. В конце-концов я добилась результата. Вампир открыл глаза, от чего у меня мурашки побежали по спине. Зрачков не было видно из-за кровавой пелены. Он приоткрыл рот в злобном оскале, и я увидела, что клыки выдвинулись. Все слова застряли у меня в горле, я не могла даже шелохнуться. Страх сковал меня и подавил все инстинкты. Даже самый главный из них — инстинкт самосохранения. А побледневший Артур тем временем принял сидячее положение и зарычал как обозленный пес.

— Артур…

Ох, зря я обратила его внимание на себя. Не утруждая себя размышлениями, этот монстр в облики моего любимого вампира, набросился на меня, повалил и прижал к земле.

— Арт, отпусти, мне больно!

Я завизжала и начала отбиваться от него со всей оставшейся силой, так как поняла, что он просто невменяем в этот момент. А значит смертельно опасен даже для меня. Особенно для меня, так как я нахожусь в самом эпицентре его бури.

Кто-то кинулся мне на выручку, но вампир лишь отмахнулся как от назойливых комаров. Храбрый Проводник отлетел как соломенное чучело, заставив меня содрогнуться от ужаса.

В следующее мгновение я почувствовала острую боль в шее. Вампир, воспользовавшись тем, что я отвлеклась на созерцание полета неудачливого союзника, впился в меня своими клыками и жадно начал пить кровь. Какая-то часть остатков здравого смысла подсказала мне, что дергаться не стоит, а то вообще шею свернут или еще сильней повредят яремную вену.

Закрыв глаза, я попыталась расслабиться. Как говорится, если насилие неизбежно, то расслабься и получай удовольствие. К сожалению, удовольствие получить не удалось. Артур пил достаточно неаккуратно, теребя меня как куклу, раны от пуль и от укуса разболелись. Более того, я ощутила как по щекам сами собой текут слезы. Наверно это организм так выплескивал стресс, так как сама я плакать не собиралась. Я уже успела вспомнить, что при серьезных ранениях вампиры были вынуждены брать в долг чужую плоть и кровь. И то, что меня еще не начали пережевывать — можно считать хорошим знаком.

Не знаю как долго продолжалось это безобразие — время для меня остановилось. Я просто лежала и пыталась думать о чем-нибудь приятном. Например о ванильном мороженном и воздушных шариках, о праздниках и развлечениях, о прочитанных интересных книгах. Увлекшись вспоминанием всевозможных книг, фильмов и комиксов о графе Дракуле, я не сразу заметила, как распитие моего бренного тела прекратилось

— Ну чего, напился?

С трудом открыв глаза, я увидела перепуганное лицо Артура. Бледный, перемазанный в крови, с широко расширенными глазами — он был мне немым укором за грубость. Я уже почувствовала себя виноватой за то, что произнесла эту фразу слишком грубо, когда вспомнила, что по сравнению с тем, что он сделал со мной — это цветочки. Однако желание выбить клыки проклятому кровососу и примерно наказать его за проступок, вяло квакнуло и испарилось в неизвестном направлении.

— Ты хоть скажи, вкусно было?

Попытавшись искривить губы в улыбке, я направила магию на исцеление своих очередных боевых ранений. Укус затянулся быстро, с огнестрелами пришлось немного повозиться. Да еще оказалось, что один из осколков разлетевшегося меча застрял у меня в животе. К счастью он был маленький и особых повреждений не нанес.

Артур слез с меня и уткнулся лицом в калении. От него ощутимыми волнами исходило отчаяние. Я почувствовала себя не в своей тарелке.

— Артур, не время заниматься самокопанием, как говорит Мэрлин. Нужно идти в бой. Мы и так много времени потеряли.

Я попыталась принять сидячее положение и ощутила, как голова идет кругом. У меня даже началась морская болезнь этот этой качки. Завтрак подступил к самому горлу и предупредил, что собирается покинуть столь негостеприимную хозяйку.

Схватившись руками за голову, я ощутила, как тошнить начинает еще больше.

— Альтера, как ты себя чувствуешь?

Я с трудом сфокусировалась на Ямамото. Он обеспокоено завис надо мной, не в силах помочь мне, но ощущая все мои переживания. Хорошо, что ничего не предпринял против нашего упыря, а то еще убил бы ненароком. Либо его, либо меня. Впрочем оба варианта неприемлемы.

— Почти в норме. Ямамото, слетай-ка на разведку, как там наши ребята.

Он понятливо кивнул и слинял. Оглядевшись вокруг, я увидела три явных трупа (Один Маг и два Проводника) и пятерых раненых (два Мага и три Проводника, причем одного ранил Артур).

— Офигеть, за две секунды они вывели из строя не только нас с тобой, но еще троих Магов и пятерых Проводников. Это значит, что сейчас внутри из нашей группы только двенадцать. Из двадцати двух. Можно считать, что состав уполовинили.

Не дождавшись реакции от Артура, я прислушалась к тому, что происходило в особняке. Звон бьющегося стекла, грохот опрокидываемой мебели, треск от столкновения заклинаний, крики раненых, угрозы, предложения сдаться, ответный смех и ругательства. При желании можно нарисовать в воображении живописную картину сражения. Вот только желания нет, а есть предчувствие неудачи и волнение за друзей. Что с ними, как они там? Может они ранены, а я даже не знаю об этом и не могу прийти на помощь. Да еще этот вампир в глубокой депрессии. И вообще не понятно что делать дальше. И пугающее чувство собственного бессилия.

— Артур, ты мужик или тряпка? Что ты тут сидишь и нюни распускаешь? Ну, подумаешь сорвался и укусил меня нежно в шейку? Давай я тебя тоже укушу, если тебе от этого станет легче.

Он поднял на меня перепуганный и недоумевающий взгляд. В другой бы ситуации я покатилась со смеху, но тут только еще больше разозлилась, хотя и старалась удержать себя в руках. Или хотя бы в рамках приличия.

— Ты не сердишься на меня из-за того, что я… пил твою кровь?

— Нет, я злюсь на тебя из-за того, что кровь выпил, а толку все равно никакого. Вместо того, чтобы пойти туда и вытащить оттуда наших ребят, пока их там всех не поубивали, ты сидишь тут и занимаешься абсолютно бесполезным делом — самобичеванием.

Я уже была в бешенстве не хуже чем он несколько минут назад. Разве что бросаться и кусаться сил ну абсолютно не было.

Пока Артур осмысливал мои слова, вернулся Ямамото, с кране обеспокоенным выражением лица.

— Альтера, плохо дело. Мы несем огромные потери. Большая часть Магов ранены и убиты, хотя сражаются отчаянно. Шэнк без сознания, Гил тяжело ранен, Азамат и Юлиан оберегают их, но если так пойдет дальше — все здесь поляжем.

Я болезненно дернулась от этих новостей. Да, это моя ошибка. Я сильно недооценила своего противника. И эти смерти на моей совести.

— Ямамото, отступаем. Прикажи им выходить.

Он кивнул и умчался передавать мой приказ. Я же пока обдумывала сложившуюся ситуацию. Просто уйти мы не имели права. Рассадник клановской заразы нужно уничтожить. Значит нужно выйти из зоны обстрела, разбить временный лагерь и подтянуть все резервы и силы.

— Госпожа Альтера, как вы себя чувствуете?

Я оглянулась на голос. Проводник, которого Артур столь бесцеремонно отшвырнул поднялся. Болезненно морщась, он прижимал левую руку к телу, но в целом выглядел достаточно живым.

— Морально раздавлена. Мы отступаем. Надо разбить временный лагерь в том парке.

Я кивнула на стену деревьев, отстоящую от дома на триста-четыреста метров. Проводник понятливо кивнул, помог подняться двоим раненым и поковылял в указанном направлении.

— Артур, вставай. Надо отходить для рекогносцировки.

Глава 18

Дружба настоящая не старится,

За небо ветвями не цепляется,-

Если уж приходит срок, так валится

С грохотом, как дубу полагается.

От ветров при жизни не качается,

Смертью одного из двух кончается.

К. Симонов

Вся наша команда собралась на поляне, возле разожженного костра. Потери были значительны. Из моего отряда погибло двадцать магов и тридцать шесть Проводников в общей сложности. Еще семь Магов были ранены. Из отрядов Инита и Пириона погибло в общей сложности сорок выходцев Академии… Большие потери. Слишком большие. Особенно если учесть, что Вал, Гил, Шэнк и Ланита серьезно ранены. Неизвестно, кто снабдил Отступников новейшим огнестрельным оружием с такими патронами, которые не только ранят, но и мешают ранам затягиваться. До сих пор такого оружия не было.

— Альтера, что мы теперь будем делать? И что у вас произошло?

Я невольно ощупала забинтованную шею и взглянула на Пириона, задавшего этот неприятный для меня вопрос.

— Что мы будем делать? Соберем все оставшиеся силы и сотрем с лица Земли эту базу. Всех там перебьем, библиотеку вывезем, над трупами поглумимся ну и так далее. Атаку начнем ровно в восемнадцать ноль-ноль. А пока всем отдохнуть и подготовиться.

Я снова потрогала шею, несколько раз наклонила голову к правому плечу и, услышав недовольный хруст хрящиков, поморщилась. Арт, уловив мою гримасу, виновато шмыгнул носом, отчего я почувствовала себя последней сволочью. За все время после небольшого выяснения отношений на лужайке перед злосчастным особняком он не сказал ни слова. Лишь виновато сопел, когда тащил меня к разбитому в парке лагерю.

— Арт, ну сколько можно на меня дуться? Ну перенервничала я, признаюсь, потому и накричала на тебе, ну и что. Хватит уже строить из себя.

Я спровоцировала очередной недоуменный взгляд.

— Я дуюсь на тебя? Ты головой ударилась? Просто я…

— Чувствуешь себя виноватым? Ну и дурак. Если бы я так не перепугалась в тот момент, я бы сама заставила тебя пить кровь. Это было необходимо. Понимаешь? Есть такое слово — надо! Ты разве не заметил, что я не сопротивлялась, а лежала тихо и смирно?

По сжавшимся кулакам я поняла, что Арт, выходя из своей депрессии нырнул с головой в ярость. Ну ладно, и то хлеб с маслом… и даже с кусочком колбаски.

— Ну и зря не сопротивлялась! Я мог тебя убить! Да ты и сейчас еле на ногах стоишь от потери крови. Ты иногда ведешь себя как клиническая идиотка!

— Да как ты смеешь, проклятый упырь!

Я уже замахнулась для того, чтобы отвесить пощечину, когда натолкнулась на недоумевающие взгляды Вольки и Лении. Впрочем, все остальные члены команды, даже те, что еле дышали из-за многочисленных повязок, смотрели на нас так же. Все, кроме Юлиана.

— Мамуль, а что случилось?

Ох, Ления обожает задавать неуместные вопросы. Сделав вид, что руку я занесла только для того, чтобы почесать в затылке, я нахмурилась, не зная как объяснить ситуацию.

— Ления, твоя мама кормила твоего будущего папу Артура.

На Юлиана взглянули как на идиота. Никто, кроме нас с вампиром не понял смысла фразы.

— Это как так? С ложечки что ли?

Гил, заинтересованный этим неожиданным фактом, даже нашел в себе силы приподняться со своей импровизированной лежанки.

— Да нет, с шеи вообще-то.

Все пораженно уставились на кровососа, отчего он вновь впал в депрессию, судя по взгляду. Немедленно разозлившись на непонятливых друзей, я подошла к нему и положила руку на плечо, от чего Арт вздрогнул.

— Я конечно понимаю, время не подходящее но все же… ответь мне на один вопрос.

Я демонстративно опустилась перед ним на одно колена и взяла за руку.

— Арртуриантерер Инг" ентед ДеРегрентен, согласен ли ты стать моим мужем? Обещаю тебя холить и лелеять и болезни и в здравии, и в богатстве и в бедности… дальше, к сожалению, не помню. Ну так как, согласен?

Я снизу вверх взглянула ему в глаза и ощутила, как уши начинают гореть. Оптимизма не добавили так же раздавшиеся со всех сторон смешки. Ну да, я бы тоже ухохоталась, если бы вдруг увидела как яростная мужененавистница ползает на коленях в грязи перед оборванным вампиром с редкостно виноватым видом.

— Это неправильно…

Я задрала правую бровь.

— Это официальный отказ или просто рассуждение вслух?

Смешки вокруг стали более ехидными и отчетливыми. Кто-то попытался скрыть это за кашлем, кто-то захрюкал, кто-то просто зажал рот рукой. Ления с Волькой хихикали открыто.

— Артур, соглашайся. Зная Альтеру, ответственно тебе заявляю, что второго шанса не будет.

Эти слова Ланиты вызвали очередную бурю смеха, но добавились одобрительные возгласы. Уж что-то, а мои принципы все знали. Уже сто раз спорили на эту тему.

— Ну так что, Артур, ты согласен на мое… хм… божественное предложение? Учти, у меня уже сводит коленки от сырости, шея затекла от неудобного положения и вообще, мне холодно. Решай быстрее.

Он улыбнулся, подхватил меня на руки и поцеловал так, что у меня кругом пошла голова. Не смотря на то, что на моем жизненном пути гильотиной маячил призрак свадьбы, в этот момент я почувствовала себя самой счастливой во Вселенной.

— Это значит "да"?

— Конечно да! Вот вернемся в Академию, съездим к моему отцу и он официально объявит о нашей помолвке, а я торжественно надену тебе на палец кольцо.

Я поморщилась, так как прекрасно помнила то несчастное кольцо. Золотое, с целой россыпью бриллиантов, изумрудов и прочего в виде герба Империи Регрент. Массивное, тяжелое, и, на мой вкус, слишком аляпистое. К тому же Анджела мне уже рассказала сколько поколений красивых вампирш носили его с гордостью. Гордости у меня и так навалом, но носить еще и это произведение на руке? Эту тяжесть? К тому же все эти императрицы были длинноногими красотками, преисполненными царского величия. У всех в глазах на портретах была такая холодность и надменность, что невольно передергиваешь плечами от сквозняка. И я абсолютно не вписываюсь в эту плеяду. Мало того, что у меня не гордая осанка и не породистое лошадиное лицо, но еще и страсть ко всяким приключениям, проделкам, мелким (и не очень мелким) пакостям и всему тому, что никак не вяжется с образом Императрицей.

— Ладно, потом это обсудим. И папу твоего, и кольцо это разнесчастное, и свадьбу эту. А теперь меня поставь, мы должны обсудить более насущные проблемы. Нам надо захватить этот чертов особняк так, чтобы почти без жертв. Есть предложения?

Я оглядела все помрачневшие лица. Все в моей команде таковы, что стараются отвлечься на что-нибудь приятное, чтобы не чувствовать боли и страха. Да и я сама такая. Но как лидер, пусть и временный, я обязана быть серьезной и решительно настроенной.

— Раз предложений ни у кого нет, то я выкладываю свой простой, как всегда, план. Видите второе и трете окна справа на втором этаже? Это гостиная, где их собралась основная масса. Я атакую прямо через окно на Метелке. В это время Артур и Инит прорываются с лестницей на второй этаж, но в соседние комнаты. Лучше даже в коридор. Волька, Ления, вы через подвальное окошко. Это основные направление, но нужно отвлечь, а значит необходимо атаковать парадный и запасной выходу. Для этого лучше использовать фантомы и големов, которых мы прям сейчас налепим. Ну как вам этот план?

В целом, моя идея была поддержана. Большинство Магов Земли тут же отправились создавать големов. Процесс достаточно долгий, но, как ни странно, не слишком энергоемкий, а значит вполне доступный, если иметь достаточно человеческой крови. А ее у нас было как раз очень много, так как многие раненые ей буквально истекали, пока не подоспели опытные лекари. Спорил только Артур, который хотел вместе со мной штурмовать верхом на Метелке. Мне все же удалось его убедить, что понадобится вся маневренность этого своевольного транспорта. А вместо лестницы было решено использовать водосточную трубу самого дома, чтобы особо не привлекать внимания.

Приготовления не заняли много времени. Десяток глиняных големов и два десятка зомби, поднятых лично мной с ближайшего кладбища оказались хорошим подспорьем. Они должны били принять на себя основной удар, сохранив тем самым драгоценные жизни Магов.

Я уже оседлала метелку, приготовившись дать сигнал к наступлению, когда меня схватил за плечо Арт. От чувства вины остался лишь легкий след в виде решимости больше не кусать меня ни при каких обстоятельствах.

— Аля, будет осторожна. Я не хочу тебя терять. Особенно теперь, когда не за горами наша помолвка, а потом и свадьба.

Я кисло улыбнулась. От такого напоминания хочется самостоятельно удавиться, избавив тем самым многих от ненужных стараний и усилий.

— Не волнуйся ты так — Ямамото за мной присмотрит. Со мной все будет в порядке.

Он провел рукой по моей щеке и направился к своей группе. Я же оглянулась на дух своего самурая. Он выглядел решительно настроенным. Ни тени сомнения на ясном челе, как говориться.

— Ну что, Ямамото? Зададим им перца?

— Зададим, малышка. Они у нас узнают где раки зимуют и как они свистят.

Я поперхнулась. Такой обычно сдержанный и правильный, а тут так выражается. Либо мир сошел с ума, либо я, либо Ямамото. Но не стоит его винить, в принципе, ведь он всего лишь прочитал мои мысли.

Обернувшись, я оглядела все небольшое войско. Большинство уже заняли позиции. Оставалось лишь дать сигнал к началу атаки. Что я и сделала, вскинув вверх кулак и немедленно кинувшись вперед, на заранее облюбованные окна.

Стекла я выбила обычной силовой волной, но прежде чем ворваться в помещение, успела призвать дух самурая к единению. Мир тут же наполнился новыми красками видения частичек душ погибших, энергетических потоков и многого другого, что Маг обычно видит только с помощью истинного зрения сильно напрягаясь. В мышцах же прибавилось силы и энергии. Я почувствовала как меня слегка потряхивает от сладостного ощущения схватки.

Ворвавшись в то, что должно было являться гостиной, я увидела несколько трупов на полу. Мозг тут же отметил, что это должно быть раненые, которых добили свои же, чтобы не слушать стоны и проклятия. Впрочем, в упор заняться этой мыслью мне не дали многочисленные атаки со всех сторон. Я в долгу не осталась, с боевой яростью выплевывая слова и наблюдая, как противники превращаются в камень, хватаются за самопроизвольно появившиеся раны, корчатся от мук и отлетают к стенам, отброшенные неведомой силой. Меня же защищал мой щит по большей части, хотя я и чувствовала как его сотрясают многочисленные удары. Если бы не он, я бы уже была покойницей. Раз так шестьдесят.

— Тортус!

Я слетела с Метелки и звонко впечаталась в стену. В дополнение ко всем моим бедам полка на этой стене не выдержала безобразия и обрушилась. Мне на голову. Взвыв от боли, я чуть не потеряла контроль над Ямамото, но все же сумела удержаться. И даже вскочить.

— Всего лишь девчонка! Я ожидала большего, Дитя!

Злобно оскалившись, я осматривала женщину, сумевшую одним словом «Тортус», что значит «прорыв» (третий уровень, между прочим), не только уничтожить мою защиту, но и хорошо долбануть. С завистью я подумала, что мне до такого мастерства еще учиться и учиться.

— И что же ты ожидала?

Я разглядывала ее с откровенной ухмылкой, в тайне радуясь, что чисто женские чары на меня не действуют. А вот Артур, эльфы и прочие мои знакомые мужского пола распустили бы слюни. К таким обычно применяют термин "знойная красотка". Длинноногая загорелая брюнетка (готова заподозрить в ней мулатку), с огромными черными глазами, пухлыми коралловыми губами, шикарной фигурой и развитой грудью. Да еще и в довольно откровенном наряде.

— О, я ожидала увидеть мудрую женщину, способную за себя постоять…

— Торо!

Я ударила этим словом не задумываясь, желая Моргане (а это была именно она) испытать все муки ада. Слово вылетело само. Я его не практиковала, так как считала, что слово «боль» абсолютно бесполезно для того, кто считает себя гуманистом. Оказалось, что я не только не гуманистка, но и вообще, девушка с хорошо развитыми садистскими наклонностями.

Ее щит мне пробить не удалась, хотя ей и пришлось поднять руки в защитном жесте. Более того, она поскользнулась и чудом удержалась на ногах.

— Бдент! Стет!

На тренировочных дуэлях подобный порядок использования слов принес бы мне незамедлительную победу. Еще бы, «бдент» (удар) оглушает противника и лишает некоторой концентрации, мешая творить волшбу. Слово первого уровня, но только Маг равной мне силы мог бы снести его без последствий. Как говорится, против лома нет приема, если нет другого лома. А слово четвертого уровня «стет», означающее путы, связывает оглушенного противника по рукам и ногам.

Однако в этот раз проверенный прием не прошел. Да, я оглушила эту бестию и связала ее, но Моргана лишь прошипела сквозь зубы слово «Муаренен», от чего веревки тут же осыпались на пол трухой. Я даже опомниться не успела, как она мне вломила чем-то непонятным так, что я разучилась дышать и увидела небо в алмазах.

— А ты не так плоха, как все мои предыдущие противницы. Но все равно, слабачка.

Она привычным жестом направила на меня свой указательный пальчик правой руки, готовясь добить. Я понимала, что дыхалки не хватит, чтобы дать достойный отпор, а значит надо только надеяться на то, что мой организм сам отразит удар

И тут на Моргану бросилась огромная черная тень. Я увидела, как Вал бросился на мою противницу, пытаясь защитить меня. Она рычала не хуже Касимского волка. Схватка была короткой, но яростной. Вал отлетел к стене и…

Мне показалось, что из рук Морганы вылетели два десятка ножей, пришпиливших Касимского волка к стене. Он умер мгновенно, не успев даже осознать этого факта.

— Ну все, дрянь. Теперь я тебя убью без всякой жалости. Ты убила одного из моих лучших друзей. Он был больше чем просто другом. Он был частью меня!

Боль разрывала сердце. Я чувствовала странную сосущую пустоту в своем сознание там, где раньше был тихий шепоток мыслей моего Вала. Я так привыкла к нему, что почти не замечала, а сейчас чувствовала себя несчастной и потерянной.

— Вьенте!

Слово «вьенте», переводящееся как мука, я даже не знала. Оно вылетело самопроизвольно, как когда-то слово «лисеант». Моргана упала на пол, корчась от боли и крича, как раненая. Не знаю откуда, но я знала, что в этот момент ей кажется, что все ее внутренности разъедает кислота, а разум терзают все подсознательные страхи.

Когда она замерла, я осмотрела комнату. Около двадцати трупов, ковер чавкает от впитавшейся в него крови, сцены окрасились пятнистый красный цвет. Где-то вдали слышался шум продолжающегося боя, но я не обратила на него внимания, так как подошла к валу и начала вытаскивать длинные кинжалы и мечи. Вскоре тело Касимского волка оказалось на полу. Растерянная и опустошенная, я опустилась села перед ним и уложила голову к себе на колени. Некоторое время, я бессмысленно теребила его шерсть на загривке, все еще не в силах принять случившееся. Так много потерь за столь короткое время. Это уже было слишком.

Мне стоило сразу насторожиться, когда я услышала подозрительный шорох в комнате. Но я не придала этому значению. Слишком занятая своими переживаниями, я совсем упустила из виде то, что Моргана не умерла, а всего лишь отключилась от болевого шока. А единение с Ямамото было утрачено, что значит, что мы оба потеряли бдительность.

— Ты все равно умрешь, Дитя!

Я обернулась на этот хрипящий шепот и увидела, как Моргана, принявшая сидячее положение, что-то кинула в меня. Увернуться я уже не успевала, а нутром чуяла, что этот «что-то» очень опасно.

— Арт!!!

Глава 19

Жди меня, и я вернусь

Только очень жди,

Жди когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди когда снега метут,

Жди когда жара,

Жди когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

К. Симонов.

Проснулась я оттого, что все конечности занемели, а спине было очень холодно. Поерзав некоторое время в попытке устроиться поудобней, я вспомнила последние события и подскочила как ошпаренная.

Я находилась в каком-то огромном светлом зале с высоким куполом, который подпирали колонны из розового мрамора. Пол, на котором я лежала в достаточно неудобной позе казался вырезанным из единой глыбы белого мрамора. Но что удивляло, так это то, что не было окон, а свет лился отовсюду. Абсолютно не было теней.

Поднявшись на ноги, я услышала звук падения какого-то небольшого предмета. Взглянув под ноги, я обнаружила небольшой черный камешек с красными прожилками. Подняв его и осмотрев со всех сторон, с трудом опознала ту фигню, которую в меня запустила Моргана, будь она неладна.

— Ямамото, где мы?

Я оглянулась на своего духа, которого как-то странно колбасило в позе лотоса. Он казался в этот момент какой-то трехмерной голограммой, по которой шли помехи. Но на лице у него была блаженная и слегка удивленная улыбка.

— Ямамото?

— Твой дух-хранитель сейчас не слышит тебя. Он занят тем, что впитывает новую силу и переходит на новый уровень, так сказать.

Я оглянулась в поисках владельца этого шикарного женского голоса, но никого не увидела. Колонны не смогли бы скрыть за собой человека, а спрятать больше было негде.

— Кто вы? И откуда вы знаете чем занят мой друг? И вообще, покажитесь.

Раздался мелодичный смех, от которого у меня побежали мурашки по спине. Что-то в нем было неестественное, как будто его нельзя слушать. Возникло странное ощущение нереальности происходящего.

— Где я?

Смех продолжал звучать, отражаясь эхом от стен.

— Ты? Ты в моем царстве. Точнее, ты в моем Храме. В Храме Смерти. А я хозяйка этого места, как ты наверно уже поняла.

Мне стало как-то не по себе. Конечно, я бывала в царстве у Аида, но он не очень лестно отзывался о своих конкурентах. Точнее он отзывался о них очень не лестно, так как с Христианским Богом у него были терки из-за тех, кто жил в древней Греции, с Сатаной у него были напряженные отношения из-за непоняток в вопросе кто кому должен после нескольких партий в шахматы. Была еще Марана, она же Мара, она же Ледяная Богиня, она же старуха Смерть. От ее имени Аида начинало не просто плющить и колбасить. Скажем так, он истекал ядовитыми слюнями злости не хуже своего любимчика Цербера. А причина этой злости была довольно проста: Марана унизила Аида, показав, что она лучше него разбирается в некоторых вопросах. Ну как же, он до этого вообще отрицал возможность существования женского интеллекта. После того случая он стал лучше относиться к женщинам в целом, но гораздо хуже к этой самой Ледяной богине.

— Так значит ты Марана? Или Мара? Почему я здесь? Если я умерла, то должна была отправиться к Аиду. По договору, по крайней мере.

Договор действительно был, что он заберет меня к себе, в случае моей скоропостижной кончины. Поэтому я действительно недоумевала почему нахожусь в каком-то Храме, вместо прекрасных и тихих чертогов Аида.

— О, я знаю об этом договоре. И знаю как скрупулезно этот сухарь выполняет Правила.

Сказано это было с таким чувством собственного превосходства и презрения, что я невольно заинтересовалась тем, что действительно произошло между этими двумя.

— А вы не следуете Правилам?

— Ну, дорогая, я же женщина. И как у всякой женщины у меня есть свои маленькие… капризы. И ты — мой очередной каприз.

Я поморщилась. Только этого мне еще не хватало — быть игрушкой в руках капризной богини. Я уже собралась высказать по этому поводу свое резко отрицательное мнение, когда внезапно осознала, что если есть каприз, по которому я еще жива, то должен быть и небольшой каприз, по которому я смогу вернуться обратно.

— Ладно. Каприз, так каприз. Что ты хочешь от меня? Ведь должна же быть какая-то причина.

Я вновь оглянулась на Ямамото. Он по-прежнему мерцал, что не внушало веры на скорое изменение состояния.

— Что я хочу от тебя? О, совсем немного. Я хочу, чтобы ты прошла мои испытания. Если ты действительно Дитя, то ты сможешь это сделать.

По спине пробежал холодок. Нервно сглотнув, я вдруг усомнилась в том, что я действительно Дитя.

— А если я не смогу? Что тогда?

— Тогда ты умрешь, как и все другие, кто пытался. И я отдам тебя Аиду. И ты никогда не выйдешь из Тартара.

Я вновь оглянулась на Ямамото. Потом потянулась за спину, чтобы проверить наличие меча и вспомнила, что он сломан. Ругнувшись нехорошим словом, я потянулась к поясу, в который соединила все свои браслеты. К счастью тот был на месте.

— Объясни мне правила.

Вновь раздался серебристый смех и прямо передо мной появилась девушка. Платиновые волосы крупными локонами спускались до середины икр, бледно голубые глаза сверкали как кристаллы льда, розовые губ растягивались в легкой улыбке, обнажая жемчужные зубы. Волосы на голове придерживала легкая диадема из серебряной проволоки, белое платья скромно облегала фигуру наталкивая на мысли о тургеневских девушках. Она была ослепительно красива. Так красива, как ледяная скульптура, сверкающая на солнце.

— Правила просты. Ты оставляешь здесь свой пояс и другие магические артефакты и идешь в тот коридор. Если дойдешь до конца, то ты победила.

Я взглянула туда, куда она указала своими белоснежным аристократичным пальцем и увидела, как на стене проявляется дверь.

— Ямамото я тоже должна буду оставить?

Как я ни старалась, скрыть свое настроение, недовольные нотки в голосе все же появились.

— Да. Твои вещи будут ждать тебя у выхода.

Подавив тяжелый вздох, я стала снимать с себя пояс, небольшое кольцо, усиливавшее концентрацию хозяина, напульсник с камнем Ямамото. Попутно я избавилась от пустых ножен и разодранной куртки. Хотелась снять и остальную одежду, так как она вся была заляпана потом и кровью, но голышом ходить по Храму? Я конечно почти без комплексов, но не настолько без тормозов.

Внезапно вспомнились все друзья. С отчетливо ясностью я вновь увидела то, что запечатлел мозг перед тем, как выбыть из схватки. А видела я взбешенного Артура, ворвавшегося в комнату с двумя Отступниками, повисшими у него на шее. Спеша мне на помощь, он совсем забыл о своей безопасности. Как он там? Как все они? Кто еще погиб?

На глаза навернулись слезы, которые я тут же утерла тыльной стороной ладони. Достав из-под рубашки кулон Стражницы, я не стала его снимать, а вновь вернула назад.

— Жди, Арт, жди. Верь, я скоро вернусь…

Я проговорила это едва слышно, шепотом. Просто для того, чтобы произнести эти слова. И все же я надеялась, что он чувствует то, что я жива. И я верила в то, что он меня дождется.

— А вы можете мне ответить на один мой вопрос?

Она холодно улыбнулась.

— Что произошло после того, как Моргана кинула в тебя камнем Смерти? Да ничего особенного. Она использовала амулет Катара, что выбраться с Земли и вернулась на главную базу своего Клана. Артур в благородной ярости поубивал еще многих Отступников, потом приказал раненых взять в плен, чтобы допросить на счет твоего местопребывания. Из твоих друзей никто кроме Вала сегодня больше не погиб. Сейчас ночь, все в академии, пленные в камерах пыток, но пока не горят желанием делиться информацией.

Я облегченно перевела дух. Хорошо, что после моего исчезновения никто не погиб, хотя Вал… Трудно принять его смерть.

Встряхнув головой, я усилием воли отогнала от себя видения гибели своих друзей. Дав зарок почтить их память сразу после того, как выберусь и удостоверись, что остальные живы.

— Я готова.

— Тогда иди.

Я брела по просторному коридору, вслушиваясь в эхо собственных шагов. Мерных как падение капель в клепсидре. Клепсидре, отсчитывающей последние мгновения мои жизни.

— Аля, не вешай нос, мы выберемся отсюда. Блин, это ж до какой ручки надо было дойти, чтобы с самой собой разговаривать. Ладно, не дрейфь, старушка, выберемся, подлечимся в психушке, а Арти нам будет апельсинчики таскать…

Я чувствовала, как разум покидает меня от сосущего ощущения одиночества. Я забыла как это быть совершенно одной. С тех пор, как я стала Магом, у меня был Арт. Потом появились Ления и Вал. Эти двое всегда были со мной, даже когда я их не видела. Даже когда мы были далеко. Их сознание было единым с моим. Я всегда слышала легкий, ненавязчивый шепоток, который мешал мне чувствовать себя одинокой. Но Вал погиб, а Лению я почему-то больше не ощущала.

— Ты боишься, Дитя?

Нет, определенно этот голос я бы не хотела слышать никогда. И ни при каких условиях.

— Нет. Просто немного нервничаю.

А даже если бы я и боялась, я бы все равно не призналась. Особенно самой себе. Еще слишком слаба для этого.

— Нет, ты боишься. Я чувствую твой страх. И я чувствую твое желание, чтобы друзья оказались рядом. Ты привыкла, что они умирают вместо тебя, даруя тебе возможность беспечно жить дальше.

Она рассмеялась тем своим серебристым смехом, который начал меня жутко раздражать. Уже открыв рот, для того, чтобы возразить, я поняла насколько она права. Я действительно позволяла своим друзьям умереть вместо себя. Я могла предотвратить эти смерти. Гуттер, Вигдис, Гиниева, Вал, Маня, Корк, мама, бабушка — они все были бы сейчас живы, если бы я сделала хоть что-то для их спасения, но я не сделала ничего. Абсолютно ничего.

Поддавшись своим мрачным размышлениям, я не заметила, как привычный вид бесконечного коридора исчез, уступив место прекрасному пейзажу. Огромный луг с зеленой травой мне до пояса, веселый журчащий ручей, небо с кудрявыми белыми облаками, яркое солнце. Идиллия.

— Тебе здесь нравится, Альтера?

Я обернулась и увидела Юлиана. От неожиданности, я вздрогнула, но сразу же бросилась ему на шею.

— Юлиан, как ты здесь оказался? Что ты здесь делаешь? Я так рада тебя видеть!

С неожиданной силой он отшвырнул меня. Больно ударившись пятой точкой, я подняла на него свой вопрошающий взгляд.

— Вот только не надо прикидываться, что ты не понимаешь, что происходит! Ты все прекрасно понимаешь! Ты предала меня, обманула меня! Ты использовала меня! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!

Его голос сорвался на крик. Неожиданно, Юлиан выкинул правую руку вперед. Только заложенные на тренировках с Артом в меня инстинкты спасли мне жизнь. Я увернулась от струи огня, которую он выпустил в то место, где я сидела мгновение назад. Но полностью избежать опасности все же не удалось. Левый рукав рубашки затлел. Я вскрикнула от неожиданной боли сразу в двух местах — на левой руке и в области живота. Откатившись на некоторое расстояние, я с опозданием поняла, что Юлиан просто-напросто пнул меня в живот.

— Юлиан, что я тебе сделала?

— Ты, заманила меня в ловушку! Ты решила отдать меня Айсдрегу, чтобы спасти свою жалкую жизнь! Но я не дурак!

Он вновь занес руку для магической атаки.

— Стет!

Я выкрикнула это автоматически, вскинув руки в инстинктивном жесте защиты головы. И когда удар не состоялся, я открыла крепко зажмуренные глаза. Оказалось, что Юлиан не только связан по рукам и ногам, но и со скотчем на рту.

Даже не отдышавшись, я кинулась к нему и сорвала этот скотч, хотя при этом сильно рисковала.

— Юлиан, ты понимаешь, что ты говоришь? Отдать тебя Айсдрегу? Чтобы спасти свою жизнь? Ты же знаешь, что я скорей сама с ним сражусь с надеждой одержать победу, чем отдам ему кого-то из своих друзей. Пожалуйста, верь мне! Верь!

Я кричала и плакала одновременно. Вся рука горела как в огне. Я не понимала, почему регенерация, к которой я так привыкла, не действует. При этом я еще старательно перепиливала веревки ножом, обнаруженным у Юлиана в кармане.

— А вот и ты Дитя? Я вижу, ты уже доставила мою жертву. Что ж иди.

На секунду подняв глаза, я увидела громаднейшего голубого дракона. Не могу отрицать того, что внешне он был прекрасен, но красота эта была пугающей и подавляющей. Я застыла, ослепленная его величием.

И тут веревка лопнула. Освободившийся Юлиан выхватил у меня нож и попытался ударить. Чудом увернувшись, я все же почувствовала нарастающий жар на правом боку.

— Сам иди. И подальше. Юлиан, беги, я прикрою.

Кажется сын Ледяного Дракона немного растерялся, но ногой придав ему ногой ускорение в нужном направлении, я повернулась лицом к лицу со своим врагом. Перед глазами стояли лица и морды погибших друзей, членов семьи, просто знакомых.

— Я буду драться с тобой Айсдрег. Драться за своих друзей. Никто из них больше не заплатит своей жизнью за мою. Я сама хозяйка своей судьбе и должна сама за все платить. Я вызываю тебя на бой, Айсдрег, Сумасшедший Бог.

Я даже рыпнуться не успела, как он ударил меня своим хвостом. Рубашку разодрало в клочья, на животе, к порезу, оставленному Юлианом, добавилось еще несколько глубоких царапин. Пролетев метра два, я ударилась о землю и еще некоторое время катилась по инерции.

Боль была адская, в голове звенело, перед глазами стояла кровавая пелена, во рту четко обозначился привкус крови. Хотелось просто лежать и не двигать, ожидая смерти, но я заставила себя подняться. Не скажу, что это было легко. Наоборот, казалось я в одиночку пытаюсь сдвинуть с места танк.

— Ты едва стоишь на ногах, Дитя. Стоит ли драться из-за каких-то придурков, которых ты называешь друзьями.

Сплюнув кровавую слюну, я прямо взглянула ему в глаза.

— Стоит. Только ради них и стоит драться. Только дружба и любовь стоят того, чтобы за них умереть. И ничто больше.

Окружающая реальность неожиданно начала блекнуть. Трава, дракон, небо и облака — все это как будто рассыпалось на пиксели в плохой компьютерной игрушке. Ошалело озираясь, я прижала покалеченную руку к животу, ища опасность.

— Хороший ответ. Достойный. Ты идешь дальше, Дитя, или уже сдаешься? Продолжишь борьбу или уже хочешь на покой?

Я запоздало поняла, что вся эта ситуация была разыграна. Но я не отличала вымысла от реальности. Не было чувства нереальности происходящего. Даже совсем наоборот.

— Я готова продолжить борьбу, только я не понимаю как. Если все это было только в моей голове, то почему я ранена в реальности? И почему раны не заживают?

Вновь раздался серебристый смех, от которого мне уже хотелось лезть на стену.

— Это реальность, но не твоя. Это был один из вариантов развития событий. А раны не заживают потому, что в моем храме ты застряла в промежутке между двумя секундами. В обычном же мири жизнь идет своим чередом. Ступай дальше, впереди еще много интересного.

Признаюсь, я с трудом сдержала рык отчаянной ярости.

Глава 20

…Я недругов смертью своей не утешу, чтоб в лживых слезах захлебнуться могли.

Не вбит еще крюк, на котором повешусь.

Не скован. Не вырыт рудой из земли.

Я встану над жизнью бездонной своею, над страхом ее, над железной тоскою…

Я знаю о многом. Я помню. Я смею.

Я тоже чего-нибудь страшного стою…

Ольга Берггольц

Я продвигалась медленно. Очень медленно. Я не знала сколько прошло времени, но чувствовала, что еще немного и окончательно сойду с ума. Все чаще я стала разговаривать сама с собой, даже не осознавая этого. Желудок, который долго рычал от голода, теперь заткнулся. Зверски хотелось пить. Многочисленные раны переставали кровоточить через несколько часов после схваток, затягивались и начинали жутко чесаться.

— Держись, Аля. Мы выберемся. Мы обязательно выберемся. Мы столько прошли. Мы спасли Юлиана от разъяренного папаши. Мы утащили Мэрлина прямо с дыбы Инквизиции, мы остановили Пириона Захватчика, женив его на Ланите… мы с тобой столько всего сделали, что сдаться сейчас будет просто преступлением.

Я брела, спотыкаясь, не чувствуя ног, не чувствуя почти ничего, часто падая, но продолжая двигаться вперед. Иногда я просто ползла, не в силах встать на ноги, но упираясь даже зубами. Мной овладела лишь одна идея — идти вперед. Не сдаваться.

Вновь упав, я почувствовала, как мир снова меняется. Я оказалась в просторной комнате с безвкусным интерьером. Портьеры и драпировки различных оттенков алого, бордового и розового кричаще контрастировали, инструктированная золотом кровать в стиле барокко резала глаза. Но я не обращала на это внимания, увидев лишь блюдо с фруктами и графин с водой. С жадностью я начала пить прямо из горлышка, ощущая приятную прохладу. За все время своего испытания, я пила лишь третий раз.

Опустошив наполовину графин, я начала торопливо запихивать в рот фрукты, чувствуя себя почти животным. Но спинной мозг заставил замолчать голос разума, а желудок требовал продолжения банкета.

— И на этой жадной свинье ты собирался жениться?

Подавившись от неожиданности, я обернулась на голос. Наконец-то разглядев толком кровать, я увидела в ней… Моргану и Артура. От нелепости ситуации я замерла.

— Да милая. Каким же я был идиотом. Хорошо, что все это в прошлом.

Они начали целоваться прямо у меня на глазах, абсолютно не стесняясь.

— Артур, что происходит? Почему ты с ней?

Оторвавшись от Отступницы, он с насмешкой уставился на меня.

— Потому что я схожу по ней с ума. Потому что она моя жена.

Я стояла как громом пораженная. Недоеденная груша выпала из моих рук. В глазах потемнело. Я впервые почувствовала, что готова сдаться. Но на место отчаянья пришла ярость. Я ощутила, что мои глаза начинают гореть. Схватив кинжал, лежавший рядом с блюдом, я кинулась на Моргану.

Завязалась потасовка. Мы свалились с кровати и катались по полу, вцепившись друг другу в волосы. Мы рычали как дикие кошки, царапались, и пытались ударить попавшимися под руку предметами. Получив золотой статуэткой по голове и заехав в ответ ножкой от стула в живот, я резким рывком откатилась от соперницы. Оглядев поле битвы, я увидела, что почти вся мебель была разрушена, у Морганы начала припухать щека под глазом, у Артура, попытавшегося вмешаться, вся одежда была заляпана кровью. Хотя ран не было, как таковых.

— Что, девчонка, так и не научилась проигрывать?

Я вновь зарычала, готовая броситься на разлучницу, когда поймала взгляд вампира. Казалось, что он борется с самим собой, не в силах понять, кто ему нужен на самом деле. И это обескураживало.

— Да, я не привыкла проигрывать. И не собираюсь привыкать. А Артур? Что ж, пусть сам выбирает, с кем ему быть.

Вампир обалдело посмотрел сначала на меня, затем на новоявленную соперницу. Казалось, что в этот момент он жаждет очутиться как можно дальше от нас обеих.

— Моргана, ослепительная моя, конечно я выбираю тебя, а не эту…

Я затрясла головой, пытаясь отогнать от себя этот страшный сон. Все казалось слишком нереальным, чтобы быть правдой, но подсознание упорно кричало, что именно это правда, что именно это — реальность, а вся моя предыдущая жизнь — лишь сон, долгое забвение.

— Артур, это твой выбор. И если ты считаешь, что будешь счастлив с Морганой, что ж — будь. Я желаю вам счастья…

Слава давались нелегко. Упорно глядя в пол, я проталкивала их с трудом, борясь сама с собой. И все же я верила, что поступаю правильно.

— Желаю вам счастья и желаю убраться с моей дороги. Потому что если вы выступите против меня, то я буду вынуждена отнестись к вам со всей жестокостью, с которой отношусь к врагам.

Все вокруг снова начало блекнуть, как бы пропадая в тумане. По-прежнему глядя в изменившийся пол, я почувствовала что вокруг меня вновь бесконечный коридор с отпечатком чьего-то назойливого присутствия.

— Дитя, я поражена твоей выдержкой. Второе испытание позади, а ты все еще на ногах. Аплодирую твоей силе воли и упертости. Идешь дальше или сдаешься?

Злобно прищурив глаза, я сплюнула на ослепительно белый пол, пытаясь защититься от его стерильной чистоты.

— Я пройду все испытания. И потом, когда я полностью войду в силу, ты пожалеешь об этом.

Путешествие продолжалось. Окончательно потеряв чувство времени, я размышлял о тех испытаниях, которые выпали на мою долю. Причем как испытания Храма, так и испытания в моей жизни. Все они что-то мне дали. Все что-то отняли. Они изменили меня, закалили характер, сделали жестче. И в то же время я стала более гибкой. Но хотела ли я этих изменений? Да я хотела быть сильной, но не хотела быть жестокой и бессердечной. Однако я почти стала такой. Я разучилась верить людям в целом, одарив своим доверием лишь горстку друзей. Я разучилась сочувствовать, разучилась жалеть, разучилась сопереживать. И главное — я разучилась щадить своих противников. Безжалостно убивая Чиара и членов Клана Ледяного Дракона, я не на секунду не усомнилась в правильности своих поступков. А ведь там были дети, подростки…

— Это неправильно… Я не должна была так себя вести…

Вновь раздался серебристый смех и окружающая меня реальность начала меняться. Теперь это была огромная темная пещера, освещенная сотней горящих факелов. Вокруг меня стояли какие-то люди. Здесь были и старики, и подростки, и женщины и мужчины, и люди и не люди. Они смотрели на меня с таким укором, что внутри все затрепетало. Захотелось провалиться сквозь землю от непонятного стыда.

— Кто вы? Что вы здесь делаете?

Из толпы вышел парень лет пятнадцати, с всклоченной шевелюрой и смешливыми зелеными глазами.

— А ты нас не помнишь, Альтера? Взгляни на нас! Взгляни нам в глаза!

Действительно, все лица казались мне знакомыми. Всех их я где-то уже видела, но никак не могла вспомнить где и при каких обстоятельствах. Не могла, пока не увидела Чиара.

— Вы… Все… Я всех вас убила.

Оглянувшись вокруг, я наконец опознала и Магистров, напавших на меня в Ущелье Смерти, и клановцев, погибших в последней моей схватке, и многих других, когда-то нападавших на меня. Я даже и не думала, что убила так много народу. И самое страшное — до этого момента я не чувствовала за собой вины. Абсолютно никаких угрызений совести.

— Ну же, Альтера, взгляни нам в глаза! Сажи, что наши смерти были необходимы для блага Паутины.

Подросток сорвался на крик, но в его голосе не было злости, лишь горечь и обида. И это терзало меня больше всего. Было бы легче, если бы он меня ненавидел. Если бы они все меня ненавидели. Но смерть очистила их души. Катарсис, так сказать.

Ноги подкосились и я рухнула на колени, даже не почувствовав боли. Собрав остатки сил, я взглянула в глаза пареньку.

— Нет… Так недолжно было быть. Все могло быть иначе, если бы я не была такой эгоисткой. Вы бы все были живы… Я виновата… Ваши смерти никому не нужны, но жизни ваши необходимы…

Я чувствовала, как слезы текут по моим щекам. Хотелось умереть, чтобы не чувствовать этих мук совести, не ощущать на себе этих укоряющих взглядов.

— Не плачь Дитя.

Ко мне подошла женщина с абсолютно седыми волосами и мудрыми глазами. Я не сразу опознала в ней Ведьму из клана Хаоса, которую я как-то убила во время одного из своих заданий от Академии.

— Вы…

— Я стала лучше после смерти. Все мы стали лучше. Наши души очистились. Нам дали второй шанс. И тебе тоже.

Утерев слезы я с вопросом взглянула на нее.

— О чем вы говорите? Я не понимаю вас…

Она повела рукой, приглашая оглянуться вокруг. Толпа существенно возросла. Теперь среди тех кого я убила, стояли мои погибшие друзья. Гуттер, Вигдис, Гиниева, Вал. Все они были здесь, включая погибших в последнем сражении Магов, имен которых я не знала. И тут же стояла моя мучительница — Мара.

— Ты прошла все мои испытания, Дитя. Поэтому я тебя отпущу обратно в твой мир, в твою реальность. Но прежде чем ты уйдешь, я сделаю тебе маленький подарок.

С этими словами она положила на пол передо мной тринадцать разноцветных лент, расшитых бисером. Длинной около метра каждая, они искрились и переливались. Казалось, что некоторые бисерины светятся собственным светом.

— Что это?

Я подобрала ослепительно белую ленту и почувствовала, как она живой змеей струится между пальцев. Более того, от нее исходило приятное тепло, согревавшее не столько кожу, сколько что-то внутри меня, что принято называть душой.

— Это ленты Духов. Каждая бисерина на них — Камень Души. Как видишь, не все еще заполнены. И именно тебе их предстоит заполнять.

— Заполнять?

— Да. Заполнять душами. В некоторых бисеринах уже добровольно поселились твои друзья и поверженные противники. Но это лишь одна миллионная от всего возможного количества.

Я выронила ленту на пол и попыталась подобрать челюсть. Даже после всех пройденных испытаний и приключений подобное мне казалось невероятным. И негуманным.

— Зачем запирать души сюда? Я не хочу. Пусть они будут свободны. Мне не нужны рабы.

Вновь подошел подросток и опустился передо мной на одно колено.

— А мы и не будем твоими рабами. Мы будем твоими союзниками. Мы будем защищать тебя, делится с тобой своими силами. Пойми, Альтера, ты не знаешь будущего, а нам Мара показала. Если ты не примешь этот дар и откажешься от нашей помощи — ты не победишь Ледяного Дракона. И это уже не просто твои личные разборки. Ты развязала очередную войну Света и Тьмы, Порядка и Хаоса, и если ты не одержишь победу, то все сущее будет стерта с лица Вселенной. Погибнут не только все живущие, но даже духи прекратят свое существование. Никто этого не хочет. Позволь нам помочь тебе.

Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться и собрать мысли в кучу. Это оказалось нелегким делом, так как вновь проснувшееся чувство голода, жажды и зуд шрамов сильно отвлекали. А беспокойство за друзей вообще лишало всякой концентрации.

— Ну то, что моя личная разборка переросла во что-то большее, я уже давно ощутила, но не думала, что все так серьезно. Мара, верни мне мои вещи. И Ямомото тоже, пожалуйста.

С ее лица наконец-то пропала улыбка. По взмаху ее алебастровой руки передо мной материализовалась горка вещей. С горечью отшвырнув изодранную в хлам куртку, я подобрала ножны с обломками меча и привычно закрепила их за спиной, с тайной надеждой починить по возвращении. После этого я вновь застегнула вокруг основательно уменьшившейся талии поясок из браслетов и почувствовала себя значительно лучше. Порадовало так же возвращение способности регенерировать и возвращение Ямамото. Признаться, я здорово соскучилась по нему. Да и он, судя по всему, тоже соскучился по мне, так как ту же кинулся мне на шею обниматься (ощущение такое, будто тысячи ледяных иголок впились в голое тело). За время нашей разлуки он сильно вырос, став где-то размером три на два метра. Вообще-то духи расти не могут, но увеличившийся объем говорит о возросшей силе. А так как теперь мой самурай был просто огромен, то и силу заключал в себе колоссальную.

— Альтера, как же я по тебе соскучился. Я волновался за тебя, боялся что твой дух не справится с этими испытаниями, но ты доказала, что намного сильнее, чем кажешься на первый взгляд.

На душе потеплело, на глазах выступили уже высохшие слезы. Но тут я снова встретилась взглядом с Марой, от чего непроизвольно напряглась.

— Так ты принимаешь этот дар, Дитя?

— Принимаю. Если духи хотят сражаться с Тьмой, я им помогу. Чем смогу.

Богиня властно кивнула, как будто и не ожидала другого ответа. Чтобы сдержать злость, я сначала досчитала до десяти, а потом стала выковыривать Камень Души Ямамото из напульсника. Справившись с этой нелегкой задачей, я подобрала все тринадцать лент и соединила их Камнем. Безмерно удивившись тому, что применить Магию удалось без слов, я воззрилась на Мару с изумлением.

— Ты уже чувствуешь, как твои силы возросли. Теперь тебе достаточно просто продумать свои действия. Никаких слов, никаких заклинаний. Теперь они тебе понадобятся лишь для концентрации внимания. И чем больше ты поместишь душ в ленты, тем сильнее станешь.

Я понятливо кивнула, обрадовавшись новым возможностям. И хотя эта сила теперь предоставляла немалую угрозу даже для меня, я не могла сдержать детского восторга.

— Это не единственный мой дар. Я дам тебе оружие для твоих друзей. Это — Меч Справедливости. Он служит только тому, кто сражается за Правду и Справедливость, помогая своему хозяину во всем. Ему судьбой предназначено принадлежать Арртуриантереру.

Она протянула мне спадон — огромный двуручный меч длинной около метра и восьмидесяти сантиметров. От обычного меча его отличал клинок, сделанный из какого-то кристалла. К нему почему-то не прилагалось ножен, что меня неприятно удивило, так как я мгновенно порезалось о бритвенно острое лезвие.

— Еще ему понадобится кинжал Богов. Его ковал твой друг Гефест. И еще, возьми для него этот щит. Его зовут Щитом Правосудия. Он тоже необычен, но со свойствами сами разберетесь.

Приняв от богини вычурный кинжал и тяжеленный сверкающий щит, я замялась, решая как быть дальше. В конце концов, я сунула их вместе с мечом в скрытое измерение.

— Для Ланиты у меня припасен Алмазный Лук Ветра и духовое ружье Крови. Оба предметы необычны и ей предстоит разобраться с их свойствами.

Приняв лук, выполненный, казалось, из цельного алмаза и странного вида штуковину из красной древесины, я с ожиданием взглянула на дарительницу. Стало интересно, что она припасла для меня. Ну кроме лент, конечно.

— Для красавицы Лении у меня есть Кнут Драконьего Пламени и Нэкодэ.

Я с опаской дотронулась до кнута и с недоумением уставилась на железные когти, покрытые алмазной пылью, в количестве десяти штук. Догадавшись, что это и есть «нэкодэ», я передернула плечами, разглядев их зловещую ауру. Явно кончики когтей обрабатывались ядом неоднократно.

— Для Юлиана у меня припасен Меч Мстителя. Они идеально подойдут друг другу. И кто знает, может если Юлиану удастся избавиться от своей ненависти, то и меч очистится от крови. И для него же — кинжал Черных Лилий. Для Гила приготовлен арбалет Ядовитого Плюща и Гладиус Мученика. Для Азамата я сберегла Сапфирный Жезл Моря и Мизерикордию. Для Мэрлина припасен Каменный посох Плодородия и кинжал выточенный из ветки древа Жизни. Для Пириона у меня есть Железный Жезл Огненной бури и удавка из кожи саламандры. Для Вольки — Серебряный Кастет Перевоплощения и ятаган Оборотня. Сама понимаешь, только он и сможет им воспользоваться.

Я почтительно принимала ее дары, складируя весь этот немалый арсенал в скрытом измерении. Нетерпение и любопытство все возрастали. Я гадала какое оружие достанется мне. Но вручив дары для всех моих друзей, она сложила руки на груди.

— А для тебя, Дитя у меня нет оружия. Ты должна сама его себе создать. И все же мне есть, чем тебя одарить…

Последние слова были произнесены очень неуверенно и я заподозрила подвох. Что же это за дар такой, что сам богиня встревожена им?

— Этот дар… Многие посчитали бы его проклятием. Поэтому я дам тебе выбор — принять его или нет.

Я взглянула на нее с подозрением.

— И что это за дар.

Взмахом руки она предложил следовать за ней. Пожав плечами и оглянувшись на Ямамото, я с трудом поползла за шустрой богиней, кляня ее испытания. Раны-то зажили, а вот усталость, голод, нервозность… Даже напряжение отпускало меня с трудом.

Мы подошли к обычной деревянной двери, закрытой тем не менее на множество замков. И за этой дверью я почувствовала что-то неописуемо жуткое. Даже волосы зашевелились на затылке. Открывать ее мне совсем не хотелось.

— Я могу провести тебя туда. Даже могу пойти с тобой и дать пояснения. Но хочешь ли ты этого?

Я с трудом проглотила ком в горле, из последних сил удерживая себя от постыдного бегства.

— А что там?

— Там все. Вся твоя жизнь…

Глава 21

Половина наших неприятностей вызвана тем, что мы слишком быстро произносим слово «да» и недостаточно быстро — слово "нет".

Генри Уиллер Шоу

В слова Смерти верилось с трудом. Как вся моя жизнь могла поместиться за одной маленькой дверкой? Я конечно понимаю, что в Храме без магии не обошлось, но…

— Я наверно не так выразилась… Понимаешь, не все люди попадают в миры Мертвых. Много таких людей, которые обречены рождаться вновь и вновь, чтобы искупить какие-то свои грехи. Таких существ большинство. И если ты войдешь в эту дверь, то увидишь все свои прошлые жизнь. И если не сойдешь с ума, то увидишь и часть своего будущего. Ну что, отважишься принять мой дар?

Я крепко задумалась. Конечно хочется узнать, что было и что будет, но все же любопытство кошку погубило. Если уж сама Мара предупреждает о возможности свихнуться…

Решительно тряхнув головой, я торопливо закивала, постаравшись зажать свой страх в кулак.

— Я хочу увидеть это.

Богиня протянула свою белоснежную руку к двери и она распахнулась, сломав все замки. Не дав себе время на испуг, я почти вбежала в открывшееся помещение. И не смогла сдержать криков ужаса.

Передо мной оказалось огромное зеркало, которое тем не менее ничего не отражало. Наоборот, оно было больше похоже на окно. И за этим окном я увидела шокирующую сцену. Какие-то люди сражались друг с другом, повсюду кровь, вывалившиеся внутренности.

— Твоя первая жизнь. Царь Леонид, известный тем что вывел триста своих людей портив целой армии. Грех — непомерная гордыня… Помнишь?

Опершись обеими руками на стекло я чувствовала что меня знобит, а в памяти стали оживать какие-то моменты той жизни.

— Приди и возьми…

Голос почти пропал…

Картинки сменялись одна за одной… Мужчины, женщины, дети. Короли, рабы, крестьяне, знать… Я побыла всеми. Я была и царем Леонидом в Спарте, и безымянной рабыней в Египте, и жрицей в каком-то греческом Храме. Я была даже Спартаком и вела восстание рабов в Риме.

Смотреть на это было не просто страшно, а очень страшно. Я заледенела от ужаса. Мара же абсолютно безразличным тоном поясняла все мои жизни. С особенным удовольствием (как мне показалось) она рассказывала о том, как я умирала. А умирала я и от рук насильников, и в битвах, и сидя на колу и во время пыток. В общем, достаточно мучительно.

Картинка в очередной раз сменилась. Я разглядела бородатого мужчину в утренних сумерках прилаживающего веревку на суку какого-то дерева.

— Твой главный грех, за который ты расплачиваешься до сих пор.

— Ты имеешь ввиду самоубийство? Но…

— Не только это. Ты здесь — Иуда Искариот, предавший Христа.

Мне стало совсем плохо. Грохнувшись на колени, я давилась слезами и вспоминая ту боль от осознания своей ошибки. Боль, отсутствие возможности все исправить, черное отчаяние и желание хоть как-то искупить свою вину.

Картинка вновь сменилась, но я на это уже не могла отреагировать. Воспоминания душили меня не хуже петли

А лица тем временем сменялись. И каждый раз, в каждой новой жизни, я вновь и вновь предавала тех кого любила, но чем дальше мы отходили от Иуды, тем сильней мое прежнее Я пыталось все исправить. Все отчетливей я уходила от Зла и Тьмы к Свету. И хотя я погибала в битвах, сгорала на кострах инквизиции, и умирала другими мучительными способами, я шла на путь исправления. Медленно, но верно я искупала свои грехи. Но тысячи жизней… Джордано Бруно, Карл I, великая княжна Анастасия, и многие другие. Все жизни и смерти слились в единое кольцо боли, которое кружило меня, заставляя проходить все круги. Невыносимая боль, вызванная памятью о многочисленных мучительных смертях, терзала все тело, заставляя скулить.

— Да, ты почти искупила свой грех. Эта жизнь последняя… если не наделаешь ошибок.

Я уже была на полу, хрипя и катаясь от нестерпимого зуда по всей коже. Хотелось немедленно прекратить все это. Любым способом.

Богиня склонилась надо мной, вытерла пену, выступившую у рта и положила приятную холодную ладонь на лоб. Боль и зуд отступили, но я знала, что это лишь короткая передышка. А потом все начнется сначала. И с каждой минутой мне будет все больней и больней. В конце я сойду с ума.

— Ни разу…

Мой голос стал похожим на карканье раненой вороны.

— Что "ни разу"?

— Ни разу я не умерла в собственной постели. Почему?

Она лишь грустно улыбнулась. И я поняла. Такова моя судьба. Вечный бой. Вечный бой со страданием. И в этом бою я не могу победить.

— Ты хочешь знать будущее Дитя?

— Да, Мара. Расскажи, что ты видишь.

Она всмотрелась в зеркало, не убирая со лба своей прохладной руки.

— Я вижу боль и страдания. Вижу Великую Войну. Много погибших. И вижу Его. Он поможет тебе. Он закончит твои страдания. Но только если ты в Него поверишь.

— О ком ты?

Она улыбнулась и помогла мне встать. Зеркало уже затянуло каким-то черным туманом, не давая мне разглядеть.

— О Нем. О том, кто был предназначен Тьме, но выбрал Свет. Ты его узнаешь.

Она вывела меня из Храма за руку. Мы оказались посреди какой-то пустыни. Яркое солнце мгновенно ослепило меня. Жар раскаленного песка заставил почувствовать себя яичницей на сковородке. Пыль же заставила подсохшие глаза вновь заслезиться.

— Иди на север. В километрах трех отсюда большой город. Там тебе помогут. Там тебя ждут друзья.

Она отняла руку от моего лба и боль немедленно вернулась. Рухнув на колени, я все же сумела себя заставить подняться и поплестись в указанном направлении. Больше мы со Смертью не сказали друг другу ни слова.

Замок Ордена Единства по-прежнему поражал великолепием. Но в нем появились некоторые оттенки мрачности. Флаги Ковена и Ордена приспущены и обрамлены черными лентами. Да и вообще черный цвет стал доминирующим. Причем как в одежде, так и в мыслях. Все в Ордене Единства стали мрачными и растерянными. Никто уже не знал, что дальше делать. Большинство уже были готовы отказаться от мечты о Единой Вселенной.

Кабинет Мэрлина в Академии тоже носил отпечатки всеобщей подавленности. Все бумаги были разбросаны, цветы в вазах давно завяли и осыпались, пыль не вытиралась несколько недель. Не добавляли оптимизма и постоянно раздававшиеся там крики.

— Мы должны что-то сделать?

Мэрлин устало потер виски. Как же он устал от этого вампира…

— Что мы еще можем сделать? Скажи мне, что и я сделаю! Мы разослали поисковые группы, мы расспрашивали богов, мы замучили уже всех прорицателей! Не тебе одному была дорога Альтера! Мы все ее любили! Но она мертва! Слышишь?! Она уже год как мертва!!

Смутившись оттого, что сорвался на крик, Мэрлин медленно опустился в кресло, страшась поднять глаза на Артура. Бедный парень до сих пор не терял надежды найти свою невесту. Он осунулся, растерял всю свою иронию и способность смеяться, но не потерял веру.

— Она жива…

Голос юного наследника имперского престола был тих, но тверд. Мэрлин поднял глаза и столкнулся с ним взглядом.

— Она жива. Я это знаю. И она скоро вернется. Я верю в это. И я буду искать ее.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Не в силах отвести взгляда, но все же старый Маг сдался…

— Я бы тоже хотел верить… Но прошел уже целый год…

Он бессильно опустил голову.

Да прошел уже целый год с той битвы, в которой они потеряли Альтеру. Когда прошло первое оцепенение. Они подняли всех на ее поиски. Люди Темной Герцогини и вампиры искали ее особенно тщательно. Впрочем остальные отставали от них только по показателю фанатизма в горящих глазах.

Прошел год, а от нее никаких вестей. Поиски не прекращались, но большинство уже утратило свой боевой пыл. Отчаяние расползалось как заразная болезнь меж всеми. И не находилось вакцины.

Неожиданно дверь распахнулась и в кабинет ворвались взлохмаченные Ления и Волька. И на их лицах сияли улыбки. Никто не видел их столь счастливыми с момента исчезновения их приемной матери.

— Что произошло?

Мэрлин аж подскочил на своем кресле, а Артур заметно напрягся.

— Гермес прилетал! Он сказал…

Дети счастливо переглянулись и рассмеялись…

— Что он сказал?

И Маг и Вампир воскликнули одновременно, но не обратили на это ни малейшего внимания.

— Он сказал что мама жива! И сказал, что она скоро вернется домой!

Мэрлин застыл. С одной стороны, не было причин не верить богам, ведь им Альтера тоже дорога. А с другой, прошло уже столько времени. Артур же рассмеявшись тем смехом, который так любила его подопечная, подбежал к старому Магу и стиснул его в объятьях.

— Я знал! Я знал, что она жива! Дети, ямы отправляемся за ней!

Дверь повторно распахнулась с непередаваемым грохотом. В кабинет ворвались запыхавшиеся Шэнк и Герцогиня. Вопреки всем законом хорошая новость распространялась как лесной пожар

Солнце припекало все сильнее, но я этого не чувствовала. Существовала лишь боль. Всепоглощающая боль. Картины прошлого и будущего проскальзывали передо мной, путаясь, смешиваясь, превращаясь в полный бред. Я чувствовала себя наркоманом во время ломки, но не знала какой наркотик нужно принять, чтобы все это ушло.

— Стой, Дитя!

Приятный холодок пробежал по спине и боль стала отступать. Обернувшись на столь грубый отклик, я увидела перед собой двух мужчин. Точнее юношу и старика.

— Здравствуйте.

Вежливо кивнув, я каждого одарила вымученной улыбкой.

— Привет Гермес, до дому не подбросишь.

— Извини Альтера, запрещено. Кстати, знакомься, это твой Учитель.

Скептически оглядев старичка, я все же вежливо склонила голову и еще раз поздоровалась. Мало ли что, человек старый, слышит плохо, доходит не сразу.

— И это все твое уважение? Ты должна склониться в земном поклоне, и произнести следующие слова: "Мой повелитель, ваша ничтожная раба приветствует вас, позвольте служить вам". Это первое, а второе, раз уж я милостиво избавил тебя от боли…

Мгновенно выйдя из себя, я почувствовала как натянулась кожа на скулах, а зубы свело судорогой.

— Так, мерзкий старикашка. Говорю первый и последний раз. Уважение следует сначала заслужить. Уважение же перед возрастом я уже выразила. Это во-первых. Во вторых, я лучше сдохну от болевого шока, чем буду унижаться перед кем-либо. В-третьих, я в милостыне не нуждаюсь. Все, можешь возвращаться к своей пенсии или что там у тебя.

Поняв, что еще чуть-чуть, и просто изобью этого старого хрыча, я развернулась и продолжила свой путь в указанном Марой направлении. Ошарашенные Гермес и старик, остались стоять. Боль же мгновенно вернулась, с чем я себя и поспешила поздравить.

— Довыкаблучивалась, маленькая мерзость?

Как видно, привычка разговаривать самой с собой у меня после Храма осталась. Выкинув из головы странного старика, я попыталась сконцентрироваться на своем прошлом и будущем, но при попытке что-либо вспомнить в голове взрывалась сверхновая звезда. Отбросив бесполезные попытки, я взялась осмысливать все испытания, через которые меня прогнала Смерть. Ведь ясно же, что все это не спроста. Она готовила меня к чему-то? Но к чему? К сватке с Айсдрегом? К измене Артура? К войнам, которые придется пройти? Или… к смерти, как небытию?

— А у тебя и правда есть характер, девчонка. Признаться я не верил сказкам Богов. Они постоянно сплетничают и преувеличивают как старые кашолки.

Он рассмеялся мерзким хриплым смехом, больше похожем на кашель умирающего туберкулезника. Я же оглянулась в поисках следов — никак не могла я понять, как немощный старик, опирающийся при ходьбе на клюку, обогнал меня. Впрочем, боль ушла. И на этот раз, по моим ощущениям, безвозвратно. За это и за возраст я могла простить несколько чудачеств.

— Значит старый немощный старик с кривой клюкой?

Он мгновенно оборвал смех и приставил свою клюку к моему горлу. То, что она мгновенно превратилась в меч с очень острым клинком, заставило меня нервно сглотнуть и напряженно отпрянуть.

— Запомни Дитя мой первый урок тебе. Ничто и никто тебя не ограничивает. Только ты сама. Если ты отбросишь предрассудки и страхи, то добьешься любых целей. Нужно только выбрать путь. Правильный путь. И пусть даже он будет правильным только для тебя.

Отодвинувшись на безопасное расстояние, я вновь пригляделась к нему. Вроде ничего не обычно, но на пределе магической чувствительности ощущается какая-то фальшь.

— Вы не то, чем кажетесь…

Попытавшись выхватить меч, я с отчаянием взглянула на сломанный клинок и отшвырнула бесполезное оружие.

— Верно. У тебя большой потенциал, раз заметила. Но это не должно тебя касаться.

— Что вы от меня хотите?

В моем голосе стали отчетливо проявляться истерические нотки. Я чувствовала, как начинает проявляться состояние берсеркера. Старик же сдержано улыбнулся и на вытянутых руках протянул мне свою клюку.

— Дотронься и скажи мне из чего это сделано.

Не доверчиво отступив, я получила в награду такой насмешливой взгляд, что подскочила к старику как ошпаренная. Но прикоснувшись к этой палке, я почувствовала лишь холод… знакомый холод Камня Душ!

— Не может быть!

— Может. Это действительно Камень души. Моей Души. И из него я могу сделать все что захочу. Меч, клюка, арбалет. Размер конечно ограничен, но все же это оружие нельзя сломать, так как нельзя разрушить Душу. И ты тоже должна сделать себе оружие из своего Камня.

Я лихорадочно размышляла. По моим сведениям нельзя было достать Камень Души пока существо живо. Он образовывался только в момент смерти. Значит одно из двух: либо меня надувают, либо этот сумасшедший нашел способ обойти все законы мироздания.

— Думаешь я тебя обманываю?

Даже не взглянув на него, я покачала головой. Он не обманывал, так как клюку я ощущала одним целым с ним…

— Но как вы это сделали?

Презрительно усмехнувшись, он вновь оперся на свою клюку.

— Хочешь узнать — придется довериться мне. Ты готова на это?

Нерешительно отступив на пару шагов, я взглянула на него, как на полного идиота. Довериться тому, кого я вижу первый раз в жизни? Он бредит? Хотя… То, что я увидела в Храме Смерти благополучно забылось, но осталось ощущение, что этому старикашке можно верить. Он неприятный, мелочный, придирчивый, ворчливый, но справедливый и очень… мягкий. Просто ему слишком много пришлось пережить. И пытаясь защитить себя от новой боли, он стал отталкивать от себя всех. Он стал бояться привязываться к кому-либо, так как понял, что все они умрут раньше него.

— Я верю тебе, дедушка…

Он дернулся как от пощечины, а я изо всех сил попыталась сдержать истеричный смех.

— Не смей меня так называть!

— А как мне звать? Учителем не могу, это для меня только Мэрлин, а имени своего вы мне не назвали. Так что буду звать вас дедушкой. И никак иначе.

Глава 22

Кто-то плачет от счастья

Кто-то смеется, упав,

В жизни так много простых вещей,

Для которых я слишком слаб

Смысловые Галлюцинации

Каменная чаша, диаметром километров в десять, представляла из себя захватывающее дух зрелище. И тому было несколько причин. Во-первых, ее стены были гладко отполированы (до стеклянного блеска). Более того они образовывали с дном чаши идеальный прямой угол. И в дополнение они были кроваво красного цвета. Во-вторых, дно было так же отполировано. Да в придачу на нем была расчерчена невероятная пентаграмма для концентрации энергии в одном единственном месте — в самом центре чаши. И в-третьих, самое неприятное, в этой точке стояла я, буквально чувствуя, как энергия кружит вокруг меня голодной стаей волков.

Дедуля притащил меня в это довольно мрачное место и бросил, сказав напоследок, чтоб я расслабилась и думала на тему "зачем мне оружие".

— Вот зараза, мог хотя бы куртку отставить.

Злость, выплеснувшаяся во фразе, материализовалась в идее какого-то уродливого зомби. Сдержав естественный женский крик ужаса и брезгливости, я произнесла самый простой экзорцим и замерла с открытым ртом. Заклинание должно было отбросить зомби на пару метров и мирно упокоить. Вместо этого оно размазало его очень тонким слоем по зеркальному дну чаши.

— Ничего себе эффектик… Не допустите Боги мне здесь с кем-нибудь подраться. И так плохо силу контролирую, а тут так вообще…

Силой воли загнав непрошенные мысли на задворки сознания я решила заняться делом.

— Начнем с самого простого. Зачем вообще кому-то оружие? Кто-то бы сказал, что защищаться, кто-то — нападать. Не знаю, какой из этих вариантов мне подходит. Наверно мне оружие необходимо и для того, и для другого. Но что конкретно я хочу защищать?

Перед глазами встали лица Артура, Мэрлина, Гила, Азамата, Вольки, Лени и других. Я по ним страшно соскучилась.

— Защищать друзей. Защищать любимого мужчину. Защищать своих детей Даже не так. Защищать дружбу и любовь. Защищать то, что является смыслом моей жизни. Даже не так — защищать то, что является моей жизнью. Потому что я не живу без улыбки своей девочки Лении, радостного смеха Вольки, излучающих невиданный свет глаз Артура…

Закрыв глаза, я осознала, что тоскую по ним так, будто мы не виделись целое тысячелетие

— А нападать? На кого я хочу нападать? Я хочу нападать на тех, кто представляет реальную угрозу для того, что я хочу защищать. Я верю в то, что лучшая защита — это нападение. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока какие-то моральные уроды ударят в спину. Ладно мне, но не тем, кто мне дорог. Я их буду защищать до последней капли своей крови. Я отдам за них не только свою жизнь, но и душу, если это понадобится. И пусть это звучит эгоистично, но выбирая между жизнями абстрактных миллионов и жизнями друзей, я выберу жизни друзей. Они для меня все.

Стоило мне произнести эту фразу, как все линии, расчерченные на дне чаши, запылали нестерпимо ярким белым светом. Даже сквозь плотно зажмуренные веки этот свет слепил меня. Прижав ладони к лицу, я попыталась хоть как-то защититься от этого света, который и не думал угасать. Наоборот, он, казалось, набирал силу. Одежда начала тлеть, а поясок так и вовсе исчез.

Неожиданно все закончилось. Одна секунда и я почувствовала, что вокруг меня лишь тьма и пустота. Отняв руки от лица (но не открывая глаз) я попыталась понять, что меня так настораживает. Что-то изменилось, и я не могла понять что именно.

— Энергия…

Ну конечно, пропали вихри энергии. От неожиданности догадки, я распахнула глаза и обомлела. Передо мной лежал шест, длинной метра в два. С одного конца он был похож на копье, а с другого на алебарду. Более того, с той стороны, где к шесту был прикреплен клинок изогнутого меча, дополненный выступами и ушками, был прикреплен Камень Души Ямамото вместе со всеми тринадцатью лентами Душ. Несмотря на пестрый вид лент и то, что сама алебарда источала голубое свечение, оружие смотрелось невероятно строгим и лаконичным. Смертельно опасным и одновременно дружелюбным. И что еще невероятней. Я поняла, что в этом оружие не только отпечаток моей сущности, но и мой пояс.

Осторожно взяв его в руки, я почувствовала нечто весьма необычное. Возникло ощущение, что алебарда ластится ко мне как верный пес к хозяину. Верней псица. Не знаю почему, но я сразу поняла — это "она".

— Моя верная Алиандра, ты ведь мне поможешь? Ну конечно же поможешь, ведь ты моя часть… ты и есть я, в несколько упрощенном варианте.

Улыбнувшись, я любовно погладила древко своего свежепоименнованного оружия. Что-то внутри меня затрепетало и попыталось вырваться наружу.

— Будь осторожней с этим оружием. Когда оно будет у тебя в руках, вы — непобедимы.

Я подняла голову на внезапно материализовавшегося старика.

— Это не оно, а она. Я назвала ее Алиандрой.

Странно улыбнувшись, он подал мне руку, помогая подняться. И в тот же миг мы перенеслись во двор родной Академии. Мы стояли в тени ворот, там где нас никто не мог заметить. Двор же был весь как на ладони. Я видела суетящиеся силуэты и слышала смех и определенно счастливые голоса.

— Вот уроды. И месяца с моей гибели не прошло, а они уже так веселятся. И что самое обидное — там Артур. И ведь счастлив, чурка клыкастый…

Наверно обидными словами я пыталась скрыть облегчение оттого, что с ними все в порядке и счастье от возможности их снова видеть.

— Ну во-первых, прошел не месяц а год. Во-вторых, если ты не заметила, вместе со всеми флагами развиваются черные ленты траура. И эти люди тоже не успели снять с себя траурной одежды. Потому что о твоем грядущем возвращении они узнали всего час назад

Я пригляделась и покраснела. Действительно. Траур не снят. И тут до меня дошла еще одна вещь.

— Год? Как такое возможно? Я ведь отсутствовала всего ничего…

Вы держав презрительный взгляд даже не моргнув, я все же вынудила его ответить.

— Время, если ты, бездарная девчонка, не помнишь, в разных измерениях течет по-разному. Здесь прошел год. И все это время твои друзья тебя искали. Чего я не одобряю. Нельзя так сильно привязываться…

Я нетерпеливо фыркнула. Что-что, а лекцию о привязанностях я слушать не собиралась, так как уже сама могла консультировать на эту тему.

— Не нудите, дедушка. Я не хуже вас знаю, как больно терять своих близких. Если не помните, слуги Айсдрега убили моих мать и бабушку. А еще Гуттер, Гина, Вигдис, Вал, Маня, Корк… Я потеряла очень многих. Но не буду отталкивать тех, кого люблю. Это не уменьшит боли от их потери. Лишь увеличит сожаление о несделанном.

Я твердо взглянула ему в глаза, и впервые смогла определить их цвет. Янтарные. Наверно когда-то их можно было назвать солнечными, но явно не сейчас.

— Ты хочешь сказать…

— Все что я хотела сказать, я уже сказала. Больше мне добавить нечего, кроме того, что по моему мнению нужно жить так, чтобы потом не приходилось жалеть.

Некоторое время мы молчали, глядя друг другу в глаза и не желая уступать. Но все же старик опустил глаза, от чего мне стало как-то неловко.

— Ты очень сильная…

Ну неуютно мне когда меня хвалят. Особенно незаслуженно. Переведя взгляд на каменную кладку, я по-детски шмыгнула носом.

— Да нет, на самом деле я очень слабая. Я много боюсь и многое не умею. Я боюсь боли, боюсь тараканов, боюсь ошибиться. И больше всего боюсь своего страха. Я абсолютно не умею готовить. Причем как обычную пищу, так и зелья. Мне иногда даже кажется, что все эти кастрюли и котелки что-то против меня имеют. Я не умею управлять автомобилями и мотоциклами. Вообще не очень хорошо лажу с техникой. Я не умею сдерживать себя. Я не умею контролировать свою силу и поэтому боюсь ее. А еще я очень неуклюжая. И еще неудачница. Слабая никчемная девчонка. И без своих друзей я ни на что не гожусь.

Мы стояли и молчали. Тишина не была угнетающей. Я просто смотрела как Артур седлал коня, а Гил, Азамат и Юлиан с ним спорили. Выбежал Мэрлин и принялся разгонять назревающую драку. Из конюшни выскочили Волька с Ленией, ведя еще семерых лошадей.

— Ты не права во всем, что касается твоей никчемности. Но права относительно того, что основная твоя сила в друзьях. Они за тебя пойдут не только в огнь и воду. Они за тебя даже все миры перевернут с ног на голову. И они же твоя слабость, так как ты слишком сильно боишься их потерять. Но это Смерть тебе уже объяснила. А ну, взгляни мне в глаза, девчонка.

Он схватил меня своими узловатыми пальцами за подбородок и повернул к себе. В его янтарных глазах заблестели солнечные искорки смеха, почти такие же, какие я видела в ореховых глазах своего Проводника.

— Живи так, как считаешь правильным. Ничего не бойся и ни о чем не жалей. Никому не давай сбить себя с пути, даже друзьям и близким. Я буду тебя учить, появляясь время от времени в твоей жизни. Можешь звать Дедулей, раз уж тебе так нравится, но вообще меня зовут Мудрейшим.

Мы стояли не шевелясь, изучающее рассматривая друг друга.

— Хочешь что-то спросить?

Я замялась. Вопросов тьма, а выбрать, судя по всему, придется лишь один.

— Хочу. Как вас звали при жизни?

Он беззвучно рассмеялся.

— Почувствовала значит? Да, я погиб три тысячелетия назад, но боги вернули меня в мир живых и «одарили» бессмертием, так как я был им нужен. А при жизни меня звали Гавриилом.

Ненадолго задумавшись, я упустила из виду то, как исчез мой новый учитель. Впрочем это не вызвало у меня никакого удивления. Что-то внутри меня (может отголоски успешно забытого будущего) подсказывало, что он всегда будет ко мне возвращаться. И мы с ним хорошо поладим.

— Гавриил, значит… Ну что ж, Мудрейший Дедушка Гавриил, до скорых встреч.

Я вновь стала разглядывать друзей, по которым жутко соскучилась. Спор уже разросся настолько, что вот-вот должен был перейти в рукопашный бой всех против всех. Не дожидаясь развязки, я рванула вперед так, что жилы запылали от неожиданной нагрузки, а ветер засвистел в ушах.

За секунду до столкновения вампир почувствовал угрозу и молниеносно развернулся. Но все же даже его вампирьи рефлексы не спасли от печально части. Бросившись своему обожаемому Проводнику на шею, я сбила его с ног и мы покатились по булыжникам, которыми был замощен двор. Перекатившись пару раз, мы наконец остановились, и я оказалась в удобной позиции — сидя на животе у ошарашенного вампира, упирающегося лопатками в неудобную поверхность, я могла наблюдать всю палитру чувств на его лице.

— Так, Арт, не прошло и пяти лет с моей смерти, а ты уже веселишься напропалую, заигрываешь с другими девушками и дерешься с теми, кто все еще скорбит по мне. А ведь…

Договорить я не смогла, так как тут же оказалась в железных объятиях своего Проводника. Прижав к себе с такой силой, будто хотел спрятать в себе от каких-то врагов, он что-то невнятно бормотал, зарывшись в мои растрепавшиеся и невероятно отросшие волосы. Не видя ничего кроме потускневшей черной рубашки Артура, я все же почувствовала, как меня касаются многочисленные пары рук. Маленькие нежные ладошки Лении, большие и сильные ладони Юлиана, жаркие пальцы Вольки, сухие ладони Мэрлина… Все они спешили дотронуться до меня, чтобы убедиться в том, что я жива, что я не призрак и не мираж.

Не знаю сколько прошло времени, но наконец Артур оторвал меня от себя. Взглянув ему в лицо, я увидела глубоко запавшие, потемневшие глаза, в которые постепенно возвращалась жизнь. Весь вид его был таким измученным, что мне захотелось немедленно уложить его в постель и созвать лучших докторов.

Он же, вампир неблагодарный, схватил меня за плечи и начал меня трясти.

— Ты… бессовестная… маленькая… безответственная… девчонка… если… ты… еще… хоть… раз…я… тебя… сам убью…

Каждое слово он подкреплял весьма энергичным встряхиванием. А это весьма болезненно, особенно если ноги оторваны от земли.

— Ты меня и так сейчас убьешь.

Я простонала это нарочито плаксивым голосом и тут же почувствовала, что переборщила. Не успела я опомниться, как мне подхватили на руки, затащили в мою спальню и заставили проглотить какую-то вязкую дрянь, от которой я мгновенно заснула.

Открыв глаза, я с наслаждением ощутила чистоту простыней и свежесть ночного ветерка шевелящего занавески раскрытого настежь окна. Но еще приятней было ощущать рядом с собой тепло Артура. То что это он, я поняла сразу, так как никто другой не стал бы устраиваться на самом краю кровати так, чтобы и меня не выпустить из поля зрения и самому отдохнуть. Да еще при этом не помешать.

По мерному дыханию, я поняла что он спит, а по боли в запястье — что спит, не выпуская моей руки. Осторожно перевернувшись, я попыталась высвободить руку, отчего вампир мгновенно проснулся, вызвав мимолетное чувство вины.

— Не бойся ты, никуда я не исчезну…

Не отвечая, он пододвинулся ко мне вплотную и крепко обнял. Некоторое время мы лежала плотно прижавшись друг другу и я ощущала его руку, нервно поглаживающую меня по волосам.

— Аля… Это ведь и правда ты?

Я понимала что он чувствует — неверие в возможность счастья, страх снова все потерять. Все до боли знакомо. Изогнувшись невероятным способом, я все же смогла взглянуть ему в глаза и нагло улыбнуться.

— Раз ты думаешь, что я — это не я, значит ты сейчас считаешь, что лежишь в постели с какой-то другой девушка, при этом страстно обнимаясь. А раз так, то я, Альтера Мираж, тебе торжественно обещаю, что замуж за такого наглого бабника ни за что и никогда не пойду.

Чтобы подкрепить свои слова хоть чем-то, я стукнула его кулаком в грудь, отчего вампир расхохотался. В его глазах ненадолго пропал страх и вновь зажглись искорки веселья. Перекатившись, он навис надо мной, что впрочем не вызвало никакого протеста с моей стороны, так как я была счастлива его видеть.

— Ну уж нет уж. Ты дала слово, что выйдешь за меня. А слово Мага крепче адамантия. И к помолвке уже все давно готово.

Я застонала, но мы оба знали, что все это наигранно, так как с ним я готова быть даже в браке.

Вновь крепко прижав меня к своей груди, он стал осторожно целовать меня в макушку. И столько нежности было в этом простом действии, что слезы на глаза навернулись. Покрепче прижавшись к своему жениху, я открыла свои мыли для него полностью, давая увидеть весь тот ужас, что я пережила в Храме Смерти. Прошло не больше десяти минут, но за это время Артур пережил все то, что пережила я. Не имея возможности видеть его лица, я все же прочувствовала все его эмоции из-за постоянно каменевшей спины, вздрагиваний и все крепче сжимавшихся объятий.

— Больше этого не будет. Я этого не допущу. Я теперь от тебя ни на шаг не отойду.

Голос вампира был глух, но тверд. И я поверила ему. А поверив, погрузилась в сладкий сон без сновидений.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Реклама на сайте