«Ведьмин круг»

Борисова Светлана Ведьмин круг

Круг первый

На крутом берегу небольшого озера гостеприимно горел уютный костерок. Его мерцающий свет отражался в глубинах тёмной зеркально-гладкой воды, придавая тёплой ночи ореол волшебства и таинственности. Временами вихрастое рыжее пламя весело взвивалось вверх и рассыпалось яркими искрами — своеобразный фейерверк под высоким куполом небес, усеянном колючими звёздами.

Костёр вызывал опасливое любопытство у окрестного зверья и манил к себе одиноких путников. И не только он один. Вокруг пляшущего пламени сидели несколько совсем юных девушек, которые все как на подбор были красавицами. Впрочем, что с них возьмешь, на то они и ведьмы. Злые людские языки утверждали, что за красоту они продали души дьяволу, но сами они так не считали. Ведьмы утверждали что в их жилах течёт частичка эльфийской крови, а в мире нет никого красивей воздушных фейри, и здесь даже боги не могут с ними сравниться.

Юные ведьмочки перебирали собранные травы, и с нетерпением поглядывали на свою наставницу. Наконец, одна из них не выдержала:

— Матушка, ты обещала рассказать нам сказку, если мы хорошо справимся с заданием.

Красивая темноволосая женщина подняла голову. Видя юные лица, с надеждой взирающие на неё, она ласково улыбнулась.

— Ладно, мои хорошие. Я расскажу вам обещанную сказку, — она обвела задумчивым взглядом своих учениц. — Какую именно вы хотите услышать?

— Матушка-матушка, расскажи нам сказку о любви! — нестройно закричали девчонки.

— О злой колдунье и верном рыцаре, чье сердце она съела!..

— О морской королеве Эдайна!..

— О честолюбивой королеве Фелиции!..

— Нет!.. Замолчите все! Я хочу новую романтическую сказку!..

— Тихо-тихо! Не шумите!.. Девочки, не забывайте, где вы находитесь. Помните, что лес это зелёный храм матери-природы. Нельзя нарушать его покой и тревожить зверье и птиц, а то Вековечный дух, страж леса рассердится! — строго сказала наставница, а затем с картинным сожалением вздохнула.

— Кто бы сомневался, какие сказки интересуют вас в вашем возрасте! — хитро прищурившись, она спросила: — Может, стоит рассказать какую-нибудь поучительную притчу?

— Нет! — немедленно раздался дружный ответ.

— Нет?

— Ну, матушка, не смейся! — протянула высокая стройная блондинка и, умильно глядя, добавила: — Пожалуйста, расскажи нам сказку о любви!

Наставница выдержала паузу, и когда напряжение у костра достигло своего максимума, что даже саламандра не выдержала и нетерпеливо взвилась ввысь, она снисходительно проговорила:

— Ладно, будь по-вашему. Я расскажу вам сказку о любви. Ну-ка, подбросьте дровишек в костер, чтобы он жарче заполыхал. Тогда и мне будет веселее вспоми… рассказывать вам сказку, — видя заблестевшие любопытством глаза учениц, она снисходительно усмехнулась. — Но-но! Не надо воспринимать мою оговорку, как нечто такое, что я хочу анонимно рассказать о себе. История и на самом деле сказочная и для нас ведьм кое в чём поучительная.

На губах наставницы промелькнула мимолётная улыбка.

— Прежде всего, мои дорогие слушательницы, разрешите сказать несколько слов о главной героине. Думаете, она ужасная злобная колдунья, которая поедает детишек на завтрак, а на ужин предпочитает их симпатичных пап? Ничего подобного!

Девчонки засмеялись.

— А мы ничего не имеем против симпатичных папочек, особенно после ужина!

— Кто бы сомневался, безобразницы! — покачала головой наставница, укоризненно глядя на развеселившихся учениц, и когда они немного успокоились, мягко добавила: — Не перебивайте меня, а то я утеряю нить повествования.

Наставница мечтательно уставилась в бархатную темноту летней ночи, наполненной таинственными звуками, и её синие глаза затуманились.

— Итак, наша ведьмочка была со своими тараканами в голове, но при этом совершенно безобидная, и вам нечего её бояться. Во-первых, людям она никакого зла никогда не делала, во всяком случае, сознательно, чего не скажешь о них; а во-вторых, она была совсем юной, совсем как вы сейчас. Конечно, по нашим ведьминским меркам, — наставница насмешливо глянула на разочарованные лица своих слушательниц. — Надеюсь, теперь вы поняли, что моя героиня положительный персонаж, и не ждёте от меня страшилок, — помолчав, она тихо добавила: — Итак, слушайте сказку, которая называется:

Подарок на день рождения

Жутко заскрипев несмазанными петлями, стукнула распахнувшаяся дверь и из нее выскочила встрепанная рыжая девчонка лет шестнадцати, с ошарашенным выражением на конопатом лице. Она усиленно протирала слезящиеся глаза. Несмотря на юный вид, девчонка являлась самой настоящей ведьмой. Вековечный дух леса немедленно оборотился в огромного черного кота, в таком виде он уже второй год проживал в её доме, и потерся о хозяйские ноги.

— Эй-эй, осторожнее, котик! Ты таких размеров, что можешь ненароком уронить меня, а я и так нетвердо держусь на ногах после вчерашнего, — весело пискнула ведьмочка.

— Знаю-знаю! Куда-то собралась, хозяюшка? — ласково мурлыкнул он.

— Пойду, прогуляюсь, пока иллюминация не закончится.

— Кошмар! Опять ты по рассеянности в приворотное зелье насовала гнилушек.

— Ой, было дело! Кажется, я опять чуточку отвлеклась, читая о китайских фейерверках. Кстати, ты не очень-то пугайся, если из избушки полезут разноцветные красавцы-драконы, они хоть и злобные, но не настоящие… во всяком случае, я надеюсь.

— Ясно, — скрипнул зубами «котик». — Сама-то чего не хочешь остаться и полюбоваться на свой колдовской зоопарк?

— И рада бы, но голова что-то так разболелась, что нет никаких моих дамских сил! — зачастила ведьмочка, виновато глядя на огромного кота, с укоризной взирающего на неё зелеными глазами.

— Понятно. Нашкодила и убегаешь.

— Неправда! — немедленно обиделась та. — Я же не виновата, что боюсь пауков, мышей, лягушек и всех ящериц, включая драконов.

— Точно. Из всех ведьм, что повстречались на моем пути, ты самая ненормальная. Эта живность атрибуты твоего ремесла. Как же ты готовишь зелья?

— Потому я так много экспериментирую, что ищу им замену. Вообще некрасиво убивать несчастных зверей только для того, чтобы повысить потенцию какого-нибудь двуного придурка или приворожить какую-нибудь дуру, у которой всего и достоинств, что коровьи глаза и огромное… — наставительно произнесла ведьмочка, замявшись на последних словах. Кот не любил, когда она говорила скабрезности.

— Ладно-ладно, можешь не распространяться о секретах своего ремесла, их последствия мы всем лесом испробовали на своей шкуре. Где твой транспорт? — озабоченно спросил кот. — Всю ночь лил дождь, не ходи пешком по лужам, а то простудишься.

— Ой, кажется, я потеряла свою метлу! — растерянно вскрикнула ведьмочка.

— Ай-я-яй, растеряха! Вижу, что вчера ты от души повеселилась, хозяюшка!

— И не говори, дорогой котик! Ах, как славно мы провели время, празднуя мой наступающий день рождения!

— Вроде же плохая примета отмечать его заранее?

— Ах, котик, так-то у людей, а у нас ведьм все наоборот! Сам день рождения лучше всего встретить в гордом одиночестве, или на худой конец, с семьей или с женихом, а с друзьями его нужно отметить накануне, да так чтобы небо вздрогнуло от нашей гулянки. И уж мы постарались не ударить в грязь лицом, и отпраздновали его как следует! — ведьмочка счастливо хихикнула. — Кажется, я одна выпила целое море верескового пива! Начали мы свой шабаш на Лысой Горе, и во время танцев вытоптали её чуть ли не до основания, так что пришлось нам заново насыпать нашу Лыску, чтобы в другой раз было, где тусоваться! А вот где мы закончили это большой вопрос… — она озадаченно почесала в затылке. — Ой! Кажется, я знаю, где моя метла!

— Ну, и где же?

— Там же, где и мой ухажер, зеленый чертик, с которым я танцевала до упаду! Ах, какой он славный неутомимый паренек! Знаешь, котик, нужно как-нибудь обязательно пригласить его к нам на ужин, — на лице девчонки появилось нешуточное воодушевление. — Раз такое дело и у нас намечаются гости, схожу я лес и наберу свеженьких мухоморчиков для подливки, старый запас почти закончился.

— Одобряю, хозяюшка, только не перепутай их как в прошлый раз с сыроежками, — иронично пропел кот, намывая усы. — Помнишь, как рвало с них твоего предыдущего кавалера? Кстати, не подскажешь он изначально, от природы имел такой окрас, или ты специально вызеленила его сыроежками? Откуда такая любовь к кузнечикам — зеленым огуречикам? Хочешь, познакомлю с одним из них? Просто гигантская саранча — тебе понравится.

— Фу, дружок, нехорошо издеваться над хозяйкой. Плохой мальчик, так и знай, утром не получишь своих любимых сливок!

— М-рр, моя хорошая! Тебе не идет быть такой злюкой, — кот спрыгнул с приступочки и, состроив умильную мордочку, потерся о хозяйские ноги. — М-рр, ты только посмотри какой я хороший.

— Так и быть сменю гнев на милость, будут тебе сливки, причем отборного качества! — засмеялась ведьмочка, подхватывая на руки кота, который при этом очень недовольно сверкнул зелёными глазищами.

— Хор-рошая девочка, но лучше немедленно отпусти, а то сейчас получишь лапой так, что мало не покажется, — предупреждающе зашипел он, попеременно то выпуская, то снова втягивая ятаганы своих огромных когтей.

— Ах ты, мохнатый поганец! Вот и корми тебя после подобных заявлений!

— Ваше хозяйское дело простое. Знай себе ухаживай за домашней живностью и поменьше спрашивай, зачем тебе это нужно, — снисходительно ответил зверь.

— Слушаюсь Ваше кошачье величество! — насмешливо сказала рыжая ведьмочка и, опасливо покосившись на его когти, опустила кота на землю. Тот презрительно фыркнул, и немедленно удрал в лес.

— Плохой мальчик! Убежал, теперь и поговорить не с кем! — сокрушенно пробормотала она и, подхватив корзинку, бросилась следом. — Кис-кис, постой! Ведь я тоже в лес собиралась!

— Как-нибудь ты у меня получишь «кис-кис» в полный рост, чтобы знала, как фамильярничать! — донесся красивый, но очень сердитый голос из лесной чащи.

— Ой, извини! Я забыла, что ты не любишь, когда тебя зовут «кис-кис»!

— Ну, всё! Издеваешься, да? Ухожу насовсем. Я тебя предупреждал — еще одно «кис-кис» и мы расстанемся.

— Ой, нет! Вернись, котик! Прости, я же нечаянно оговорилась! — отчаянно завопила рыжая ведьмочка и, не разбирая дороги, бросилась в лесную чащу на голос кота, но того и след простыл.

Вечерело. Рядом с высоким цветущим кустарником сгустились синие тени и Вековечный дух леса, перекинувшись из зверя в человеческий облик, присел на поваленное мшистое бревно и посмотрел на крытую соломой приземистую избушку. Мрачный взгляд и сердитое выражение на лице показывали, что он очень недоволен. Ещё бы! Ведь живущая в лесу ведьма доставляла ему немало хлопот.

* * *

На следующий день в избушке на опушке леса царила необычная суета, оттуда доносилось усиленное бряканье посуды и из открытых окон тянуло разнообразными запахами, правда, не всегда приятными. Ведьма усиленно готовилась к грандиозному празднеству одиночества. Ей должно было стукнуть сто шестнадцать лет. И поскольку не каждый день рождения исполняется такая круглая дата с двумя нулями — сто лет в обед, и шестнадцать лет — после, веснушчатая красавица решила отметить свой юбилей с долженствующим размахом и побаловать себя разными вкусностями вкупе с небольшим праздничным фейерверком. Погрузившись в сложный процесс его изготовления, изложенный в древнекитайском манускрипте, ведьмочка одновременно варила зелья для заказчиков из соседнего города, рассеяно помешивая длинной ложкой булькающее содержимое нескольких котелков на плите.

«Колдовство колдовством, а звонкая монетка никогда не бывает лишней», — решила она, поселившись в лесной глухомани. — Грибы с ягодами и орехами, конечно, очень здоровая пища, но иногда хочется разнообразия в меню, а призрачным хлебом сыт не будешь, даже если ты мастер в своем деле. Конечно, наколдованная еда по всему не отличается от настоящей, вот только питаясь ею можно протянуть ноги в один более или менее прекрасный день». Быстро выяснилось, что не имеет смысла наколдовывать подменку. Невзирая на другой внешний вид, такая еда все равно имела вкус исходного продукта и очень сильно отдавала либо грибами, либо ягодами, либо орехами.

Сегодня ведьмочка столь сосредоточенно изучала фейерверки оттого, что вчерашние испытательные драконы оказались чрезмерно шкодными и живучими. Ей пришлось всю ночь гоняться за ними с заклинаниями небытия, поскольку она боялась, что они дорвутся до соседних с лесом поселений и натворят там черт знает что.

Вдруг в избушке раздался грохот, что-то по-змеиному зашипело, и изо всех щелей повалил едкий дым. В довершение она вся засветилась ядовито-зеленым светом.

«Ну, горе моё, опять начинается! — Вековечный дух тяжко вздохнул. — Мелочь, живо по норам пока шкуры целы! Да и вы, остальное зверье, не медлите и прячьтесь поскорей!». Он прислушался к разговору волчьей стаи, обитающей неподалеку.

— У-у! — грозно взвыл седой вожак, — порву поганку на мелкие кусочки! Сколько можно терпеть идиотские выходки девчонки? Опять всю охоту испортила, лихоманка её раздери!

Он немедленно заработал укус от своей дражайшей половины.

— За что? — прорычал он, обиженно глядя на волчицу.

— Не стыдно? Забыл, кто прошлой весной спас наших щенков во время наводнения? А кто зимой лечил тебе лапу, когда ты попал в охотничий капкан?

— Ладно-ладно! Я же пошутил, дорогая. Знаю, что она хорошая девочка, но согласись, уж очень беспокойная. Невозможно же каждый раз сломя голову прятаться в норе, когда она экспериментирует со своими зельями или осваивает новые заклятия. С таким экстремальным режимом жизни мы скоро окончательно отощаем. Давай-ка, поищем себе местечко в другом лесу…

Нырнула в ближайшую нору парочка лис и Вековечный дух прислушался к их разговору.

— Что струсил, дорогуша? — ласково пропела Патрикеевна.

— Кто бы говорил! — язвительно отозвался рыжий красавец и презрительно покосился на подружку. — На себя посмотри бесхвостая!

— Дура двуногая! Я же не виновата, что она спалила мне хвост своими огненными шутихами! — обижено пробормотала та, стыдливо поджав куцее охвостье.

— Вот-вот! Дураков нет. Помнишь, как я нечаянно словил ледяной оборот и статуей простоял трое суток вон на том взгорочке? Мое счастье, что была зима, а то растаял бы на солнышке и поминай, как звали. Поэтому береженого бог бережет. Лучше нам отсидеться в норе — от греха подальше.

Стоя в кустах, задрожала всем телом пугливая олениха, припомнив свою недавнюю радужную окраску, которую она заполучила благодаря все той же ведьмочке. Правда в этом была и некоторая польза. Лесные хищники, при виде ядовитого окраса оленихи страшно смущались и, утеряв всякий аппетит, с жалобным воем линяли в ближайшие кусты.

— Дурища! Вот и что с ней делать? — сокрушенно пробормотал Вековечный дух, по-прежнему не сводя глаз с избушки. — Н-да, пора что-то предпринимать, пока она окончательно не разорила мой лес и не распугала окрестное зверье. Может, все-таки заманить редкой разрыв-травой и утопить в болотной трясине? Или напустить кикимор, пусть защекочут её до смерти. Э, нет! Тогда она обратится в болотное страшилище. Фу!.. Ладно, утоплю её в реке, пусть будет красавицей-русалкой. Она девчонка веселая и наверняка знает множество историй и сказок. Будучи русалкой, она сможет выйти на берег при полной луне. Мы с ней потанцуем, и она расскажет мне какую-нибудь волшебную сказку. Нет, все равно как-то нехорошо получается. Выходит, мы сможем видеться только раз в месяц? — Вековечный дух схватился за голову. — О, нет! Только не это! Ах, мать — сыра земля, кажется, я начал привязываться к ведьме и уже думаю о том, как её умертвить, чтобы оставить у себя навечно! Нет-нет! Нужно срочно избавляться от возникшей зависимости! Эта дурочка совсем мне не нужна!

Но вопреки возмущению, ему невольно припомнилось, как пару лет назад худенькая девчонка на вид эдак лет шестнадцати по людским меркам, с развевающейся шевелюрой, конечно же, рыжего цвета в лучших ведьминских традициях, нарисовалась в небе над его лесом. Распевая во все горло песенки, она восседала на коньке своего домика и, сделав лихой разворот, с диким грохотом сверзилась вниз вместе со всем своим скарбом. Тогда он подумал, что пришелица разбилась насмерть, но ничего подобного. Все и вся остались в целости и сохранности, даже разухабистая избушка вопреки ожиданиям не рассыпалась, а нахально притулилась на краю небольшой поляны.

Вот так в его лесу поселилась беспокойная ведьмочка с дипломом об окончании самой престижной Академии Ведовства и Колдовства в королевстве Эдайна, причем у нее оказался немалый трудовой стаж по профессии.

В общем, все было бы ничего, но Вековечный дух леса быстро выяснил, что рыжая бестия обожает свое ремесло и занимается им не из корыстных соображений или из-под палки, а по призванию души. В этом не было бы ничего страшного, но она оказалась страстной экспериментаторшей, и что ещё хуже, колдуя, по-прежнему оставалась страшно рассеянной.

Увлекшись чтением или новой идеей, девчонка могла напрочь позабыть о начатом деле, или перепутать ингредиенты зелья. Как правило, такая невнимательность заканчивалась плачевно не только для неё, но гораздо чаще для окружающих. Потому ведьмочку и не любили в землях людей. Где она ни поселится вреда от её действий больше, чем пользы. Конечно же, расстроенные сограждане не приходили в восторг, получив вместо долгожданного дождя град с голубиное яйцо и вместо ясной погоды во время уборки урожая — затяжной ливень.

Ведьмочка проделывала такое не специально, просто так выходило. И все из-за того, что она отказывалась пользоваться традиционными формулами колдовства, которые всегда включали в свой состав какую-либо несчастную живность, а замена ей не всегда оказывалась равноценной. Вот потому результат получался не совсем предсказуемым. Некоторые горячие головы не принимали на веру её слова о любви к меньшим братьям и упорно пытались отволочь на костер, утверждая, что она из чёрных ведьм и нарочно вредит людям, прикидываясь добренькой.

Еще бы им не злиться! Не расскажешь же всем, что рыжая бестия вместо красивой соседки приколдовала корову Машку, которую пришлось в срочном порядке прирезать. А что делать? Влюблено мыча, копытная живность как собачонка неотвязно бегала за хозяином под дружное ржание особо смешливых сельчан.

Но больше мужчин все-таки злобствовали женщины. Уж их-то она достала по-полной. На приколдованных козлов и прочую непотребную живность вместо сердечного друга они уже не обращали внимания — сами ведьмы по призванию. Но когда у одной из женщин на голове выросли симпатичные витые рожки, а у другой — вполне осязаемый пушистый черно-белый хвост, то тут уж они вызверились по-настоящему, и рыжая красотка еле унесла ноги от многочисленных сограждан, желающих полюбоваться на неё в роли главного блюда на общественном барбекю.

Потому решив немного передохнуть от людской предвзятости, ведьмочка не придумала ничего лучшего, как поселиться в его лесу. Но и здесь в ходе её исследовательского пыла немедленно начала страдать живность и растительность. Причем последняя стала загибаться не только вокруг жилья ведьмы, — там деревья уже давно засохли, подвергнутые немыслимым испытаниям в ходе многочисленных манипуляций с заклинаниями и зельями, — но и гораздо дальше.

Вековечный дух леса с досадой припомнил, как выгорел в прошлом году значительный участок леса от ударившей молнии, вызванной неугомонной ведьмочкой, осваивающей новое заклятие. Правда, она немедленно постаралась его погасить дождем, но что-то не заладилось с вызовом, а на дворе стояла жаркая погода. В общем, когда хлынул вызванный ею ливень, уже вовсю бушевал гигантский пожар, безжалостно пожирая деревья. Вековечный дух леса с содроганием припомнил полыхающие огненными свечами огромные величественные ели и дубы. Причем последовавший потоп принес лесу не меньше вреда, чем пожар, утопив в его окрестностях множество мелкой живности. Тогда он, разозлившись на ведьмочку, поймал её за ногу в ловушку из коряги, намереваясь утопить в наказание, но всё-таки пожалел и отпустил. Правда не сразу и она успела порядком нахлебаться воды.

«Горе-колдунья! Некому всыпать тебе по мягкому месту за все проделки!.. Впрочем, это делалось не со зла», — и Вековечный дух весело фыркнул, припомнив, как заполошно носилась по лесу чумазая девчонка, бормоча заклинания, а затем в растерянности размахивала руками не в силах остановить идущий дождь. По ходу дела она полезла ещё и в воду, пытаясь спасти тонущих зверушек. Обессилев от неимоверных усилий в процессе спасательной операции, наутро она шлепнулась на пятую точку, и сидя на пригорке, горько разрыдалась, размазывая слезы вместе с сажей по конопатому лицу.

В общем, Вековечный дух и на самом деле не знал, как ему поступить с ведьмочкой. С одной стороны она приносила немалую пользу, заботясь о здоровье леса и живности, живущей в чаще, а с другой — и вреда от неё было не меряно. Временами раздражение перевешивало, но он все равно не мог решиться избавиться девчонки, поскольку его забавляли её дурацкие выходки, не давая заскучать. В общем, он неплохо относился к ведьмочке.

«Ладно. В конце концов, несмотря ни на что, она заслужила свой подарок на день рождения. Нужно выяснить, что она хочет больше всего и исполнить самое заветное желание».

— Вот ты где, бродяга! А я уж обыскалась тебя по всему лесу! На, пей свои сливки, я только что слетала за ними на соседний хутор.

— М-рр! Спасибо, моя хорошая, — одобрительно пропел котяра, оглушительно мурлыча. — Добр-рая хозяюшка! Очень вкусно!

Вековечный дух леса поневоле растрогался. Он знал, что место, в которое она летала за его любимыми сливками — не такой уж близкий свет и был благодарен ей за заботу.

— Ой, котик, это тебе большое спасибо, что ты нашел мою утерянную метлу, а то без неё как без рук. Точнее, скоро бы осталась без ног, передвигаясь пешедралом, — отмахнулась страшно довольная похвалой ведьмочка. — Кушай, я специально проследила, чтобы в кувшин налили самых свежих сливок.

— Моя умница!

Вылизав миску досуха, зверь уставился таким загадочным взглядом на хозяйку, что та слегка занервничала.

— Котик, в чём дело? Что случилось?

— Дорогая хозяюшка, хочу сполна отплатить тебе за добро. Скажи своё самое заветное желание, и я его исполню, — торжественно пропел огромный котяра, лукаво посматривая на ведьмочку.

Ожидая, что она надумает, Вековечный дух леса настороженно размышлял, не слишком ли он погорячился с обещаниями, но потом решил, что ничто не мешает понять её пожелание так, как ему хочется.

— Неа, котик, мне ничто и никто не нужен, кроме тебя, — простодушно ответила ведьмочка. — Достаточно, чтобы ты всегда был рядом, скрашивая моё одиночество. Хоть ты и поганец, но я очень тебя люблю. Не поверишь, но оказывается, я страшно привыкла к тебе за эти два года, — она удивлённо хлопнула глазами, а затем состроила просящую мину. — Пожалуйста, больше не удирай так надолго, а то сегодня утром я вся извелась, думая, что ты на самом деле меня бросил.

Ластясь, довольный кот вспрыгнул ведьмочке на колени, и она ласково погладила его по ушам.

— Эх, пушистый дружок! Конечно, в лесу хорошо, но все-таки немного скучно в одиночестве. Говорящие звери всё же не могут заменить людей. Жаль, что я не могу подолгу жить среди них, почему-то они всегда норовят меня обидеть, а некоторые паразиты и вовсе мечтают сжечь, хоть я не сделала им ничего плохого.

Подперев голову рукой, девчонка пригорюнилась, но недолго унывала. Вскоре она оживилась, и в синих глазах вспыхнули весёлые искорки.

— Знаешь, как-то в одном городе, я познакомилась с очень славными детьми, прикинувшись их новой учительницей. О! Они совсем другое дело, чем взрослые! Мы так замечательно повеселились! Оказалось, что малыши — это такая благодарная публика! Представляешь, они встречали на «ура» каждый мой простенький фокус и никто из них не кричал, что я зловредная ведьма, которую нужно немедленно сжечь на костре. О, боги, как они замечательно умеют слушать и как у них восторженно блестят глазенки, когда им рассказываешь волшебные сказки! Знаешь, мне хотелось бы жить только среди детей…

— Понятно, ты из породы наивных мечтательниц, — фыркнул Вековечный дух леса и, тяжко вздохнув, добавил: — Что ж, слово не воробей, вылетит, не поймаешь. Если уж ты выбрала меня в качестве подарка, то хотя бы знай, с кем имеешь дело, и как на самом деле выглядит твой презент.

Кот спрыгнул на земляной пол. Его силуэт затуманился и вместо вальяжного зверя появился высокий златокудрый юноша-эльф. Сверкнув знакомыми зелёными глазами, он склонился в изящном поклоне.

— Разреши представиться, дорогая, меня зовут Раэтиэль из Высокого дома Атуане и я — король эльфов Вековечного леса.

Глядя на недоумённое личико ошарашенной ведьмочки, он весело фыркнул.

— Дорогая, ты не знала, что живешь в волшебном лесу с выходом в реальный мир? Нехорошо, рыжее солнышко, а ещё называешь себя колдуньей! Идем, я покажу настоящий облик нашего лесного королевства.

Лесной король поднес к губам свирель. Под чудесную мелодию стены убогой избушки растворились, и глазам изумленной ведьмочки предстал сказочно-прекрасный мир.

Красавец-эльф галантным жестом протянул ей руку.

— Идём, моя хорошая, нас уже ждут… — вдруг он обернулся к ведьмочке, и на его лице промелькнуло лукавое выражение. — Постой! Будь добра скажи своё истинное имя. Я должен представить тебя своим подданным.

Девчонка немедленно спрятала руки за спину и виновато посмотрела на эльфа.

— Извини, Раэтиэль, ведьма никому не должна говорить свое истинное имя. Если это препятствие, то я пойму твой отказ взять меня с собой.

Лесной король заколебался, а затем снова протянул ей руку.

— Ладно, идём! — сказал он со вздохом. — Я уже настолько привык к твоим ненормальным выходкам, что переживу очередной каприз. На самом деле зря ты упрямишься, в мире фейри не действуют правила реального мира, во всяком случае, многие из них. Всё равно у нас ты получишь другое эльфийское имя, а от старого придётся отказаться.

Хитрый Лесной король не сказал, что отказаться девчонке придется не только от имени.

* * *

— Матушка! А дальше? Что было дальше?

— Э, нет! Хватит на сегодня! Пора спать, девочки, завтра услышите продолжение сказки.

Круг второй

— Ой, девочки, идем купаться перед сном! Я только что от озера — водичка теплая как молоко!

— Ну, тебя Белочка! А вдруг русалки балуют? Я боюсь.

— Лисичка — хитрая сестричка! По амбару прыг-скок пропал наш петушок! Не бойся, подружка, если хвостатая будет безобразничать, то мы её поймаем и пустим на уху! В конце концов, ведьмы мы или нет?

— Вот еще глупости — есть русалок! Долгой жизни и молодости нам ведьмам и так хватает, а вот прокатиться на них можно не хуже, чем на дельфинах.

— Не придумывай, Кузнечик! Не может быть, чтобы кому-нибудь удалось заловить русалку в родной стихии.

— Честное слово, я как-то оседлала одну! Уж она прокатила меня с ветерком!

— Небось, ты поймала ту несчастную, что выбросилась на берег, сходя с ума от любви к Лесному королю?

— Дура ты, Осинка, и не лечишься! Неужели ты могла подумать, что я стану издеваться над бедняжкой?! Ей и так несладко пришлось, еле уговорили и выпихнули эту дурочку в воду, а то она совсем уж собралась отбросить хвост на берегу. А прокатила меня мама русалки в благодарность за спасение дочери. Вот!

— Ой, хвастунья!..

К задумавшейся наставнице подскочила Белочка, веселая светловолосая девочка лет десяти. Обхватив за талию, она заглянула в её лицо и чуть слышно сказала:

— Сестричка, можно нам искупаться?

Женщина нарочито строго глянула на девочку.

— Белочка, сколько раз я просила назвать меня, как и все матушкой. Пока ты ученица в Ведовской Обители забудь, что мы сёстры. Хорошо? А то я буду вынуждена передать тебя другой наставнице.

— Нет-нет! Матушка, я хочу быть только с тобой! Умоляю, не передавай меня другой наставнице, а то я заболею от тоски и умру! — испуганно воскликнула девочка, зарываясь лицом в передник, знакомо пахнущий крахмалом и сушёными травами.

— Ах ты, озорница! Не бойся, я никому тебя не отдам, но и ты веди себя как ученица. Я не хочу, чтобы девочки подумали, что у меня есть среди вас любимицы, — ласково сказала наставница. Она попыталась осторожно отстранить от себя девочку, но та заупрямилась.

— Я твоя любимица!

— Конечно, малышка, — прошептала наставница и заговорщицки приложила палец к губам. — Но это же наш маленький секрет. Не так ли?

— Да, матушка.

— Вот и умничка! — женщина погладила девочку по растрепанным волосам и уже громко сказала: — Идите купаться, девочки. Только не обижайте русалок, они злопамятные создания и, обидевшись, найдут способ отомстить даже нам ведьмам.

С радостным визгом девчонки бросились к озеру, и вскоре его тишину и спокойствие нарушили звонкие голоса и счастливый смех. Наставница укоризненно покачала головой и мысленно попросила прощения за шум и гам у местной предводительницы общины ундин.

«Не беспокойся, Волчица, мои русалки не обидят твоих учениц. Моя благодарность за спасение дочери остается в силе, и ты в любое время можешь потребовать всего чего захочешь. Конечно, если в моих силах будет исполнить твоё пожелание»

«Ну, что ты, Берегиня! Я старалась не из благодарности. Как там сейчас бедная девочка?»

«Плачет, но больше не рвется умереть, спасибо за это милостивым богам. Очень жаль, что я не уберегла дочку от своей судьбы», — печально прошелестела русалка.

«Хочешь, я попрошу Оберона, и он возьмет её в свое королевство…»

«О, нет! Я же родила дочь от смертного и у неё есть душа».

«Ясно. Прости, что больше ничем не могу помочь».

«Тебе не за что извиняться, ты и так много сделала для нас с дочерью. Всё хорошо, пока действует заклятие забвения любви».

«Через три луны его нужно будет обновить. Приплывайте, я буду ждать вас на том же месте, где и прошлый раз».

«Спасибо, Волчица, ты добрая девочка и я, надеюсь, что судьба не будет к тебе жестока. До встречи».

«До встречи, Берегиня».

Почувствовав, что местные деревенские подростки подглядывают за обнаженными ведьмочками, резвящимися в озере, наставница не сразу их шуганула. Она решила, что мальчишкам не помешают чудесные воспоминания о теплой летней ночи и красивых девушках, — ведь жизнь людей столь скоротечна и в ней слишком мало прекрасного.

Когда счастливые вылазкой на сбор трав ученицы угомонились, мгновенно уснув, наставница поставила защитный купол вокруг костра. Он тихо загудел, отбрасывая голубоватые блики. Тогда и она прикорнула рядом с ученицами, завернувшись в темный плащ. Сон пришел мгновенно. И впервые за долгое время в нём появился он — властитель её души.

«Раэтиэль, почему ты меня потревожил?»

«Я? Ты сама позвала. Неужели соскучилась?»

«Не придумывай».

«Вини себя, а не меня, ведь ты знаешь, чем чревато упоминание эльфов. В сказке ты вспомнила о нашем прошлом, вот я и решил, что пора тебя навестить и напомнить о своём существовании».

«Скажи уж прямо — тебе скучно. Потому ты вспомнил о моём существовании, решив, что давно не забавлялся за мой счет».

«Ах, моя любовь, какая же ты злюка! Я всего лишь хочу посмотреть, как ты живешь и всё ли у тебя в порядке».

«Раэтиэль, в самом начале мы же договорились, что ты без всяких условий отпускаешь меня на свободу. Прошу, прекрати свою слежку!»

Наставница ведьм получила такой тоскливый взгляд любимых глаз, что с трудом удержалась от ответного порыва чувств.

«Вернись, Аталиса, мне плохо без тебя», — скорбным голосом сказал эльф, называя её истинным именем, а не мирским прозвищем Волчица.

«Я не могу, Раэтиэль. Ведь ты нарушил свое обещание. Потому довольствуйся моей душой. В конце концов, ты же получил всё, что хотел».

Почувствовав, что задел женщину за живое, Лесной король оживился. В прищуренных зелёных глазах немедленно вспыхнула лукавая хитринка.

«Моя любовь, если ты вернешься, то и я возвращу твою душу».

«Прости, Раэтиэль, но тот, кто солгал единожды, навсегда лишается веры к своим словам. Боюсь, если я вернусь в мир фейри, то навсегда останусь безвольной рабыней, и чуда с побегом больше не повторится».

Лесной король сердито выпрямился на троне.

«Не смей обвинять меня во лжи! Фейри никогда не лгут!»

«Знаю-знаю! Но и правды не говорят. Верно, Раэтиэль? Только смертным от этого не легче, если ваши умолчания и искусное жонглирование словами по своим последствиям, это та же ложь».

«Аталиса, неужели ты счастлива?» — тихо спросил Лесной король, мгновенно уходя от острой темы, и поймал её в ловушку тревожных зеленых глаз.

«Да», — скрепя сердце, твердо ответила она.

По щекам спящей наставницы, заструились слезы.

«Ах ты, лживая рыжая ведьма! Я тебе не верю!» — рассердился он.

«Придётся. И как видишь, я уже не рыжая».

Красавец-эльф внимательно пригляделся к новому облику женщины и презрительно фыркнул.

«Глупая! Рогатый тебя побери! Зачем ты нацепила на себя шкуру какой-то старой ведьмы? Неужели в реальном мире ничего лучше не нашлось?»

«Зачем? Этот облик вполне меня устраивает. Благодаря ему, я живу тихо и спокойно. Поверь, это такое счастье после интриг Майолиллорна и обременительной внешности красавицы-эльфийки».

«Ну-ну! Дома всё равно примешь прежнюю окраску и внешность, — процедил сквозь зубы Лесной король. — Ай-я-яй, ведьма! Выходит, сейчас ты довольна жизнью и тебе нет дела до моих страданий?.. Что ж, видимо по-хорошему ты не понимаешь! — в красивых зеленых глазах вспыхнула злоба. — Слушай внимательно, повторять не буду. В общем, так, Аталиса, даю тебе еще немного времени побегать на воле, чтобы ты полностью осознала свою глупость с побегом, а затем без разговоров домой. Поняла? — эльф поднял руку в предостерегающем жесте. — Не смей спорить, ведьма! Напомнить, что ты бегаешь на очень коротком поводке? Твоя душа по-прежнему находится в залоге и как только мне заблагорассудится, в любое время я могу потянуть за связующую нить. Вернись сама, если действительно не хочешь заполучить рабский ошейник на шею».

Испуганная наставница подскочила на месте и, сев, распахнула глаза. «О, матушка — сыра земля! Кажется, Раэтиэль рассердился не на шутку и готов нарушить данное слово!» Сон бежал, и растревоженная женщина подкинула веток в умирающий костерок. Благодарная саламандра принялась деликатно поедать предложенное угощение, и вскоре свет разгоревшегося костра высветил грустное лицо женщины. Она припомнила, что случилось дальше, когда она, ведомая неуемным любопытством, столь опрометчиво приняла предложение Лесного короля — следовать за ним в мир фейри.

Красавец-эльф галантным жестом протянул ей руку.

— Идём, моя хорошая, нас уже ждут… — вдруг он обернулся к ведьмочке, и на его лице промелькнуло лукавое выражение. — Постой! Будь добра скажи своё истинное имя. Я должен представить тебя своим подданным.

Девчонка немедленно спрятала руки за спину и виновато посмотрела на эльфа.

— Извини, Раэтиэль, ведьма никому не должна говорить свое истинное имя. Если это препятствие, то я пойму твой отказ взять меня с собой.

Лесной король заколебался, а затем снова протянул ей руку.

— Ладно, идем! — сказал он со вздохом. — Я уже настолько привык к твоим ненормальным выходкам, что переживу очередной каприз. На самом деле зря ты упрямишься, в мире фейри не действуют правила реального мира, во всяком случае, многие из них. Всё равно у нас ты получишь другое эльфийское имя, а от старого придётся отказаться.

Хитрый Лесной король не сказал, что отказаться девчонке придется не только от имени.

* * *

Они шагнули за порог домика. Рыжая ведьмочка оказалась в удивительном зеленом мире, расцвеченном яркими красками необычных луговых цветов.

— О боги! Неужели мир фейри так прекрасен?! — восторженно спросила она, оглядываясь по сторонам. — А где крошки-феи или они — досужая выдумка сказочников?

— Нет, моя хорошая! — с улыбкой покосился на нее эльф. — Мы еще находимся в Междумирье, потому здесь мало волшебных существ. В этих местах им не хватает магии для нормальной жизни.

— Ясненько. Значит, все чудеса ещё впереди! — весело воскликнула ведьмочка и, вырвав руку из его ладони, бросилась следом за огромным махаоном.

Прекрасная синекрылая бабочка размером с приличный лист лопуха неспешно перепархивала с одного цветка на другой и, завороженная красотой летуньи, девчонка неотступно шла следом. «Какое сказочное чудо! Вот бы рассмотреть её поближе!» — восхищенно подумала она. Словно услышав, бабочка опустилась на огромный цветок и, сложив крылья, вновь раскрыла их дивный узор.

«Наверно, ты тоже ничего для двуногой, — снисходительно прозвучало в голове ведьмочки. — Мои друзья из мира эльфов говорили, что наш Лесной король из реального мира уводит только самых красивых человеческих самок».

Она в изумлении открыла рот.

«Значит, я не первая, кого он приводит в мир фейри?»

«Само собой, дурочка! Ведь нам нужен приток человеческих душ, чтобы поддерживать магию на прежнем уровне…»

Вдруг прекрасную бабочку охватило прозрачное зеленоватое пламя, и она осыпалась серым пеплом.

— Ой!.. Раэтиэль, что это было?

— Понятия не имею, — сказал эльф и нетерпеливо добавил: — Солнце уже перевалило за зенит, давай поторопимся, моя хорошая. Нам предстоит неблизкий путь, и до вечера нужно успеть пройти как можно больше.

Как ни в чем не бывало, он крепко ухватил ведьмочку за руку и потащил за собой, но она немедленно уперлась.

— Э, нет! Постой! Ничего у тебя не выйдет. Пусти, я возвращаюсь домой, не хочу, чтобы меня использовали для каких-то тёмных целей! — девчонка опустила голову, расстроившись до слёз. — Я-то дура думала, что ты без всякой задней мысли пригласил меня в гости.

— Ах, Аталиса! С каких это пор слова безмозглого насекомого значат для тебя больше чем мои? — укоризненно спросил эльф, повернувшись к своей спутнице. — Ну-ка, подними голову, моя хорошая, и посмотри мне в глаза! Неужели в течение двух лет, что мы были вместе, я когда-нибудь тебя обманывал? Вспомни, кто о тебе всегда заботился и оберегал от напастей, — в его голосе прозвучала мягкая укоризна и, заглянув в синие глаза ведьмочки, он ласково добавил: — Клянусь, Аталиса, ты будешь самой дорогой и желанной гостьей в моем любимом Майолиллорне. Конечно, очень хочется, чтобы ты осталась навсегда, но я не тороплю с решением. Это твой выбор.

— Постой-постой! Откуда ты узнал мое истинное имя? — воскликнула обескураженная ведьмочка, подозрительно глядя на Лесного короля. Тот весело ухмыльнулся.

— Наконец-то заметила! Честное слово, никаких чар и колдовства! Как-то год назад я спал у тебя на груди, и ты сама проболталась во сне.

— Ах ты, мохнатый поганец! Теперь ясно, почему ты вертелся рядом, буквально не давая проходу! Ну и зачем ты спрашивал моё истинное имя, если всё равно его знаешь? — воскликнула покрасневшая ведьмочка. Она только сейчас начала осознавать, что этот красавец-эльф и её любимец-кот одно и то же лицо.

— Мне хотелось проверить, насколько ты доверчива, вот я и спросил, — улыбнувшись, сказал Лесной король и ласково добавил: — Моя хорошая, теперь ты понимаешь, что я давным-давно мог бы воспользоваться твоим истинным именем. А уж зная его проще простого сделать из тебя послушную куклу.

— О, нет! — испуганно вскрикнула ведьмочка. — Я не хочу жить в неволе! Лучше смерть, чем такая участь!

— Не бойся, Аталиса, я никогда насильно не заберу твою душу. Конечно, если ты сама её отдашь, то я не посмею отказаться от такого щедрого дара.

Лесной король исподтишка бросил хитрый взгляд, но ведьмочка взволнованная тем, что постороннему известно ее истинное имя, не очень-то обратила внимания на его последние слова. Она колебалась верить или нет вообще длинноухому созданию, но тут ей вспомнилось, что это же ее любимый кот, которому она безоговорочно доверяла, и все сомнения исчезли. Эльф внутренне возликовал, поняв, что дело сделано.

— Скажи, ты мне веришь, Аталиса? — умоляюще произнес он, с искренней тревогой глядя в забавное личико веснушчатой ведьмочки.

— Может, я и дура, но верю, Раэтиэль! Знаешь, за те два года, что мы вместе, я поняла, что более близкого друга, чем ты у меня не было, и нет. Ведь в трудную минуту ты всегда приходил мне на помощь, — убежденно ответила она.

На мгновение сердце Лесного короля кольнула непрошенная жалость к одинокой девчонке, чьим единственным другом оказался кот. Повеселев, Аталиса доверчиво заглянула в красивые зеленые глаза, которые она за два года изучила до мельчайших подробностей.

— Слушай, а как долго я могу у тебя погостить?

— Так ты идешь в Майолиллорн?.. Ура! — с восторгом воскликнул Раэтиэль и закружился, подхватив хохочущую ведьмочку. — Да, хоть целую вечность, моя хорошая! Думаю, меньше и не получится. Уверяю, ты сама не захочешь покинуть мир фейри, пока не увидишь все его чудеса. Ты же никогда не слышала пение дриад на празднике весеннего равноденствия в Руанед! А знаешь, какое это чудо знаменитые лунные танцы крошек-фей из Адустана! О, Аталиса, если захочешь, ты сможешь присоединиться к их праздничному хороводу, малышки всегда одолжат тебе крылья Лунной мечты для полета. Дорогая, поверь, ты многое потеряешь, если не посетишь мой мир.

— Пусти, ненормальный! У меня кружится голова!

— О, нет, мое сокровище! Я ещё не обо всём рассказал…

И лукавый эльф до тех пор расписывал чудеса волшебной страны, пока не увидел, как в глазах очарованной его рассказами девчонки загорелся неподдельный восторг.

— Ну, так как, Аталиса, ведьма из Эдайна, ты согласна принять статус моей любимой гостьи в Майолиллорне? — вкрадчиво спросил он, с дразнящей улыбкой на губах.

— О, да! Палкой будешь гнать, не выгонишь, пока не увижу всего, что ты наобещал! — немедленно отозвалась она, глядя на Лесного короля сияющими глазами.

— Замечательно!.. Свидетели ко мне! — вдруг произнес тот странным голосом и властно выкрикнул: — Подтвердите, слово сказано и него нельзя отказаться!

В ответ на призыв Лесного короля над их головами пронесся порыв ветра, и кто-то невидимый зашептал: «Мы слышали! Мы подтверждаем! Слово сказано и от него нельзя отказаться!»

— Раэтиэль, что это такое? — спросила встревоженная Аталиса, смахивая волосы. Взвихрённые порывами ветра, они упорно лезли ей в лицо.

Красавец-эльф беспечно улыбнулся.

— Не бери в голову, моя хорошая. Это очередной ритуал из мира фейри. Привыкай понемногу к нашим обычаям. Идём, нам предстоит неблизкий путь.

— Ой, я снова забыла свой транспорт! А так сразу наколдовать новую метлу не получится, ведь отработка её лётных качеств это ювелирная работа!

— Э нет, моя хорошая, ножками-ножками! Позабудь о колдовстве, пока мы находимся в Междумирье! Давай наперегонки? Кто первым добежит до того дуба тот получит замечательную краюшку свежего хлеба и кувшин молока!

— Спорим, что я окажусь там первая?! Учти я такая голодная, что лучше не приближайся, а то ненароком откушу ухо, — и ведьмочка, щелкнув зубами, кровожадно покосилась на Лесного короля. — Ведь из-за твоих сливок я не успела позавтракать…

— С ума сошла?! Не смей покушаться на эльфийскую гордость, — прижимая уши к голове, ошарашенный Раэтиэль даже отшатнулся. Аталиса засмеялась его явному испугу и, сорвавшись с места, как ветер помчалась к намеченной цели.

— Ах ты, ведьма! Смеешь покушаться на мои ушки? Ну, нет! Такое кощунство даром не пройдет!

Довольный новой игрой, Лесной король радостно засмеялся и бросился догонять беглянку. Он быстро поравнялся с девчонкой и всю дорогу держался с ней наравне. Дурачась, эльф на бегу выделывал невероятные кульбиты и бегал кругами, строя уморительные рожицы. Не выдержав его клоунады, она повалилась на мягкую зеленую траву и, схватившись за живот, принялась неудержимо хохотать. А пока ведьмочка приходила в себя, эльф успел наловить бабочек и, соорудив из них необычный венок, торжественно водрузил волшебное чудо на её голову.

Завороженная Аталиса замерла, боясь пошевелиться, а расшалившийся эльф засмеялся и щелкнул пальцами. Бабочки разом вспорхнули и принялись водить в воздухе замысловатые хороводы.

— О, Раэтиэль, какая красота! Ты настоящий волшебник! — восторженно прошептала рыжая девчонка.

— Ха! Да на создание таких глупостей даже магии не требуется! — самодовольно ответил он и лукаво прищурился. — Эй, моя хорошая, ты ни о чем не забыла?

— Ах ты, ушастый поганец! Так нечестно! Ты нарочно меня отвлёк! — огорчённо вскрикнула ведьмочка.

Небрежно прислонившись к корявому стволу огромного дуба — цели их бега, красавец-эльф с ленивым видом жевал сорванную травинку.

— Ну, и кто прохлопал ушами свой полдник? — насмешливо спросил он и с удовольствием приложился к кувшину с молоком. В другой его руке возник обещанный каравай свежего хлеба, и от дурманящего запаха пищи у голодной ведьмочки закружилась голова.

— Держи, я не жадный, — снисходительно произнес эльф. Он великодушно протянул ей весь хлеб и налил в возникшую в руке глиняную кружку молоко из своего кувшина. Ведьмочка немедленно впилась зубами в предложенное угощение и, прожевав, с удивлением поняла, что еда настоящая, а не колдовская обманка.

— Ты же говорил, что колдовать нельзя!

— Никакой магии! Элементарное заклятие перемещения, а для него мне и своих сил предостаточно.

— Воришка! — засмеялась рыжая ведьмочка.

— Ага! Нужно же хоть в чем-то оправдывать гнусную репутацию эльфов! — ответствовал Лесной король, между делом по-кошачьи вылизывая край кувшина. — Вкусно, но мало! Мр-р! Ну, ничего, к вечеру ещё что-нибудь раздобудем. Идём!

Они шли весь день и ближе к вечеру обессилевшая ведьмочка взмолилась об отдыхе.

— О, боги! Я не думала, что нужно столько шлепать пешком! Раэтиэль, разве мы не можем раздобыть хоть какое-нибудь средство передвижения, кроме своих ног?

— Увы! Пока я не могу воспользоваться магией, и ты не смей колдовать. Нельзя привлекать внимание жителей Междумирья. Уверяю, тебе не понравятся их зверообразный вид и очень здоровый аппетит. Потому и дальше действуем по принципу: тише едешь — дальше будешь.

— О, боги! Сколько нам ещё тащиться?

— Не знаю. Может, неделю, может, месяц. В Междумирье невозможно угадать, все зависит от пути, по которому мы идем, — беспечно ответил Раэтиэль и, не обращая внимания на стоны ведьмочки, весело добавил: — Видишь излучину на реке? Давай остановимся там на ночевку. Текущая вода защитит нас от многих местных тварей. Побежали?

— Совсем сдурели, Ваше Величество? Какое «побежали», шагом доплестись бы…

— Моя хорошая, «Лесной король» это титул наследника, поэтому правильно обращаться ко мне «ваше высочество».

— Ясненько.

Добравшись до указанного места, Аталиса без сил рухнула на золотой песок небольшого пляжа, намытого рекой.

— Всё! Пропади пропадом чудеса фейри! Умру, но больше не сдвинусь с места, — устало сказала она.

— Отдыхай, больше некуда спешить…

Вдруг в руках насторожившегося Лесного короля появился сияющий серебром удивительно красивый меч, и ведьмочка с опаской посмотрела на его помрачневшее лицо. Таким она ещё не видела Раэтиэля.

— Сумерки на подходе, — пробормотал он, внимательно оглядываясь по сторонам. — Н-да, рановато на этот раз грядет местный Рагнарёк, — процедил он сквозь зубы и мельком глянул на растерянную девчонку. — Не бойся, Аталиса, я скоро вернусь. Да, ещё одно, если не хочешь заработать кучу неприятностей, то оставайся на пляже и ни шагу в сторону. Поняла?

Ведьмочка кивнула головой.

— Раэтиэль, может, я могу чем-нибудь помочь? — выкрикнула она вслед стремительно исчезающему эльфу. — Конечно, я не знаю, как сработает моё колдовство в Междумирье…

— Нет-нет! Оставайся на месте! Не вздумай колдовать, помни мои слова о чудовищах, — обернувшись, резко ответил он и сердито добавил: — Прошу, не вмешивайся, Аталиса, для меня ты будешь только помехой.

Лесной король тенью скользнул к прибрежным зарослям и мгновенно исчез среди них. Скрывшись с глаз ведьмочки, он неузнаваемо преобразился. Исчез шаловливый ушастый мальчишка и вместо него появился красивый крылатый воин в сияющих доспехах. В новом облике эльф оказался гораздо выше и массивнее. Он бесшумно шагнул на поляну и настороженно осмотрелся. За его спиной мягко спланировало другое крылатое существо. Раэтиэль немедленно обернулся, занимая оборонительную позицию.

— Что-то на этот раз ты раненько пожаловал, Старший брат.

Сложив черные крылья, которые тут же исчезли, пришелец лениво улыбнулся насторожённому эльфу.

— А что медлить, Младший? Знаешь же, что твоя добыча это лакомый кусочек, к тому же спорный, — он встал в боевую стойку и в его руках вспыхнул черный меч. — Будем драться, или полюбовно договоримся?

* * *

Проснувшаяся Белочка схватила наставницу за руку. В какой-то нечеловечески странной позе она замерла у потухшего костра.

— Матушка, ты не спишь? Что-то случилось, на нас напали?

— Нет, моя дорогая, все в порядке, — не сразу отозвалась женщина. Она опустилась на землю и, украдкой вытерев слёзы, улыбнулась встревоженной девочке. — Иди спать, моя хорошая. Я подновлю охранный круг и тоже лягу.

Круг третий

Лесной король тенью скользнул к прибрежным зарослям и мгновенно исчез среди них. Скрывшись с глаз ведьмочки, он неузнаваемо преобразился. Исчез шаловливый ушастый мальчишка и вместо него появился красивый крылатый воин в сияющих доспехах. В новом облике эльф оказался гораздо выше и массивнее. Он бесшумно шагнул на поляну и настороженно осмотрелся. За его спиной мягко спланировало другое крылатое существо. Раэтиэль немедленно обернулся, занимая оборонительную позицию.

— Что-то на этот раз ты раненько пожаловал, Старший брат.

Сложив черные крылья, которые тут же исчезли, пришелец лениво улыбнулся настороженному эльфу.

— А что медлить, Младший? Знаешь же, что твоя добыча это лакомый кусочек, к тому же спорный, — он встал в боевую стойку и в его руках вспыхнул черный меч. — Будем драться, или полюбовно договоримся?

— Какая честь! Сам Улльтор пожаловал, чтобы сразиться за душу смертной! — насмешливо прошипел Раэтиэль. — Даже не знаю, Старший, как нам повеселиться на этот раз, — он призадумался и в его глазах вспыхнул хитрый огонек. — Послушай, Улльтор, ты же в божественном пантеоне покровитель лучников. Давай устроим состязание в стрельбе из лука. Хорошо? Только, чур, стреляем из наших эльфийских луков.

— Ну, ты и наглец, Младший! Между прочим, это мы — пострадавшая сторона. Ведь ты стащил у нас то, что тебе не принадлежит, — засмеялся противник. — Неужели надеешься победить в стрельбе из лука?.. Хорошо, пусть будет по-твоему. Как будем соревноваться на дальность или на меткость?

— Чтобы не было лишних споров, включим в программу и то и другое. Видишь, к нам со всех сторон спешат любители дармовой магии? Кто больше настреляет дичи, или точнее её поразит при равном количестве, тот и победитель. Ему достанется в безраздельное пользование ведьма из Эдайна по имени Аталиса со всеми своими потрохами и душой.

— Ну, ты и хитер, Младший! — захохотал Улльтор. — Вижу, ты предусмотрительный малыш, но слишком самонадеян. Ты никогда не победишь меня в стрельбе из лука!

— Поживем-увидим, — спокойно отозвался Раэтиэль.

Серебряный меч исчез, и в его руках появился сияющий эльфийский лук.

— Метриловый? Работы двергов? — уважительно произнес Уиллтор, покосившись на чудесное изделие.

— Да, — коротко ответил Лесной король, и на его лице в свою очередь появилось неподдельное восхищение при виде эльфийского лука, возникшего в руках его противника.

— Неужели знаменитый Серебряный Ветер? Глазам своим не верю! Откуда ты взял наш легендарный лук? Ведь в незапамятные времена разгневанный Оберон его уничтожил. Одушевленное оружие не захотело поражать своих создателей двергов.

— О! Это несложно, мой мальчик, при наличии умения и кое-каких способностей. Небольшое путешествие в прошлое и вот он Серебряный Ветер снова в моих руках, — небесный ас испытующе прищурился. — Ладно, если выиграешь, считай, что он твой.

— Не обманываешь? — глаза Раэтиэля радостно засияли.

— Клянусь, небесным Отцом, — твердо пообещал Улльтор. — Ну, что приступим?

— Приступим! — звонко ответил эльф. — Итак, танец Астинга, а затем по его знаку, спина к спине стреляем до тех пор, пока не опустеет колчан в двести стрел.

— Договорились! Удачи, Младший.

— Тебе тоже, Старший!

— Начали!

Божественный ас повел рукой, и в воздухе вспыхнуло призрачное голубое пламя вдоль границы очерченного им круга — оно ритмично заплясало в такт тревожной музыке. За спиной танцоров развернулись мощные крылья. Взлетев, они одновременно сложили луки в центре круга, и пошли вдоль его границы, не спуская глаз друг с друга.

— Эй-я! — выдохнуло божество и в Раэтиэля полетел прицельный голубой огонь. Ухмыльнувшись, тот легко уклонился.

— Мазила! Лови ответный подарок! — насмешливо выкрикнул эльф и, взлетев, запустил в противника зеленым сгустком силы. С первого же раза ему удалось зацепить оперение. — Эй, старик! Что-то вы совсем потеряли форму в своей Вальхалле! Меньше нужно трескать свинины и развлекаться с гуриями по ночам, а то скоро сами обрастете салом как неповоротливые рождественские хавроньи Единого!

— Ну, погоди, ушастый поросенок! Что б тебя… — взъярился Улльтор, сверкая синими глазами, и выпустил по шустрому противнику целую серию магических снарядов.

— Не попал! Не попал! — засмеялся эльф. — Я же говорил, нужно больше тренироваться, старичок!

— Это кого ты смеешь называть стариком, мелочь пузатая?

— Плохо слышишь? Бедняга! И то верно, старость не радость!

— Да, я из тебя сделаю свиную отбивную!

— Вот и я говорю, что у вас в Вальхалле все мысли только о еде и выпивке! Старик, может, дело плохо и тебя уже гурии не интересуют? Хочешь, секрет возбуждающего эликсира? Поверь, стоящая штука! Мой батюшка Оберон периодически им пользуется, когда его на всех наложниц не хватает.

— Ну, всё! Убью поганца! — взревел уже не на шутку обозлившийся ас, и началась феерическая потеха. Могущественные противники сцепились уже всерьез во всю свою немалую мощь.

Когда над прибрежными зарослями засверкали разноцветные всполохи, ведьмочка не выдержала и, проигнорировав предупреждение Лесного короля, со всех ног ринулась к месту необычных событий. Выскочив на край полянки, она замерла.

— Вот это да! — восхищенно выдохнула она. — Славно мальчики резвятся!

Внутренним чутьем ведьмочка поняла, что один из крылатых воинов её ушастый спутник.

— Интересно, как узнать, который из них эльф? — задумчиво пробормотала она. — Черный или белый?

Ведьмочка застыла в растерянности, не зная, стоит ли вообще ввязываться в схватку.

— Какая красотища! — спустя некоторое время воскликнула она, позабыв о тревогах.

В подступающих сумерках магическая битва удивительных крылатых воинов была грандиозным зрелищем. Противники молниями проносились в воздухе, швыряя друг в друга светящиеся энергетические снаряды. Сине-зеленая прозрачная завеса, окружающая поле битвы мерно пульсировала в такт звучащей резкой мелодии. От непомерного количества магической энергии, заключенной в очерченном круге, перенасыщенный ею воздух трещал и вспыхивал разноцветными искрами. В пылу битвы противники не замечали, что перья с их крыльев сыплются дождём, устилая землю причудливым черно-белым ковром. От проносящихся близко к земле воинов-магов утерянное оперение периодически взлетало вверх, закручиваемое небольшими вихрями, и ковёр непрерывно менял свой рисунок.

Увидев знакомые зеленые глаза, сверкнувшие в её сторону, ведьмочка, наконец-то, опознала в белом крылатом существе своего эльфа и радостно захлопала в ладоши. Он явно лучше держался в магической битве, чем его чернокрылый противник. «Ну, Раэтиэль, даже не знаю, какой из обликов мне больше по нраву. Хотя вру, в шкуре черного кота, ты всего милей, — игриво подумала она и сосредоточенно прищурилась, готовясь к атаке. — Итак, со своими я определилась. Интересно, что будет, если я сейчас пальну в его противника?»

«Мокрое место вместо одной придурочной ведьмы! — незамедлительно последовал мысленный ответ. — Брысь отсюда, дурочка, пока цела! О, боги, за какие грехи… Аталиса, будь другом, не отвлекай!»

Вдруг крылатых существ разделила радужная завеса. Перестав сражаться, они дружески ухмыльнулись друг другу и принялись впитывать в себя выпущенную во время боя магическую энергию. Белокрылый эльф засветился зеленым призрачным огнем, а его чернокрылый противник — синим. Свечение оградительной завесы погасло, и они взялись за луки. Встав спина к спине, крылатые сосредоточенно замерли, образовав совершенную в своей красоте скульптурную группу. Стрелки одновременно положили серебряные стрелы на тетиву сияющих луков, и плавно её натянули. Затем они принялись стрелять столь стремительно, что ведьмочка видела только два светящихся потока, летящих в противоположные стороны.

— Браво, мальчики! — восторженно выкрикнула она, захлопав в ладоши. — Вы самые лучшие в мире лучники!

Одновременно иссякли серебряные потоки стрел и, синхронно повернувшись, крылатые воины с нескрываемым любопытством посмотрели на растрепанную от бега рыжеволосую девчонку.

— Раэтиэль, никак наше яблоко раздора изволило пожаловать? — насмешливо произнес чернокрылый ас, возбужденно сверкая синими глазами, и вкрадчиво добавил: — Может, не будем выяснять кто победитель, а поделимся по-братски?

— Нет, Улльтор! Никакого дележа не будет, либо всё мне, либо тебе. Уговор дороже денег.

— Фу, малыш, какой ты собственник! — засмеялся тот. — Никто не говорил тебе, что со старшими принято делиться, хотя бы из уважения?

— Обойдешься! — резко ответил эльф. — Собственностью я ни с кем не делюсь. Хватит болтать о ерунде, пойдем выяснять, кто победил.

— Не стоит, Младший, — вздохнул чернокрылый ас. — Твоя взяла с перевесом в одно убитое чудовище. Забирай свою конопатую добычу и обещанный лук в придачу.

Он небрежно протянул Лесному королю Серебряного ветра, и тот с благоговейным выражением на лице взял в руки легендарный лук.

— Спасибо за бесценный подарок, Улльтор, — сказал вполголоса эльф. Подняв увлажнившиеся глаза, он тепло улыбнулся бывшему противнику. — Знаешь, состязаться с тобой великая честь.

— Взаимно. Спасибо, малыш, за доставленное удовольствие, — дружески прогудел чернокрылый ас и протянул руку Раэтиэлю. — Искренне рад нашему знакомству, Младший. Честно скажу, давно уже не встречал такого достойного противника, — на его лице появилось весёлое изумление. — Ну, надо же! В стрельбе из лука даже меня сумел превзойти. Неслыханно! Как там говорится? От побежденного учителя — победителю ученику. Знай, отныне Серебряный Ветер никогда тебя не ослушается. Без колебаний он поразит любого противника, кто бы он ни был, даже дверга.

— Спасибо, Старший брат! Безмерно благодарен за столь щедрые дары!.. Извини, за грубость во время сражения, — покаянно произнес Лесной король.

— Глупости говоришь, Младший! Думаешь, я сам не прибегал к уловкам во время боя? Вывести из себя противника — залог победы. Только я на твоем месте не очень радовался бы некоторым подаркам, — сказал ас.

Покосившись на рыжую девчонку, с любопытством прислушивающуюся к их разговору, он вдруг расхохотался.

— Пока я добрый, хочешь, обменяю твою конопушку на кого-нибудь другого? Не бойся, замена будет равноценной и уж точно красивей, — сказал ас на высокоэльфийском наречии.

— Думаю, нет смысла менять шило на мыло, — хладнокровно ответил Раэтиэль. — К тому же к этой ведьмочке я привык, а её внешность не имеет для меня никакого значения.

— Послушай, если я не ошибаюсь, то эта ведьма и так уже доставила тебе массу хлопот, основательно погромив эльфийские владения в реальном мире. Ну, и зачем тебе такое беспокойное приобретение в мире фейри? Отдай её мне и вместо бестолковой серенькой мыши ты получишь горячую красавицу из воительниц.

— Извини, но лучше я останусь при своих.

— Малыш, ты же знаешь, что лучше не трогать ведьм. Из-за той капли эльфийской крови, что течет в их жилах, они не простые смертные и пользуются покровительством наших богинь. Смотри, если в отношении девчонки ты задумал что-то плохое, то впоследствии не оберёшься неприятностей. Помни, что Сьефнейг особо покровительствует их племени, а она у нас девочка капризная. Вдруг она проникнется сочувствием к твоей смертной пассии? Тогда не жди пощады…

Чернокрылый ас ещё долго уговаривал упрямого эльфа, но тот не сдавался.

— Нет, нет и нет! Я же сказал, что привык к девчонке и она забавная. Право слово, Улльтор, если она такая никчемная и некрасивая как ты расписываешь, то тебе-то она зачем? — насмешливо спросил Лесной король.

Божественный собрат ухмыльнулся.

— О тебе же забочусь.

— Не стоит утруждаться. Когда девчонка станет рабыней, то больше не будет причинять неудобств.

— Надежды юношей питают, особенно таких самонадеянных, как ты, — фыркнул ас и вдруг легко рассмеялся. — Ладно, мое дело предложить, а твое — отказаться. Не бери в голову, Младший, просто мне нравилось, как твоя ведьмочка танцует, уж очень душевно у нее получается! Вот я и хотел забрать её в Вальхаллу, но на нет и суда нет!

Поднимаясь в небо, он на прощание благосклонно махнул рукой.

— Будь счастлив, малыш! Доброй тебе охоты! Может, ещё свидимся.

— Доброй охоты! До встречи, Улльтор! — ответно махнул эльф и повернулся к ведьмочке, подпрыгивающей на месте от нетерпения.

— Кто это, Раэтиэль, и почему вы сражались? — немедленно выпалила она, поняв, что безраздельно завладела его вниманием.

Тот уставился на нее недобрым взглядом, и она притихла. Суровый вид Лесного короля в крылатом облике, башней возвышающейся над ней, внушал ей робость.

— Аталиса, где тебе велено быть?

— Прости, я не смогла усидеть на месте, когда поблизости творятся такие удивительные дела. Ты же знаешь, я из породы любопытных…

— Понятно, — эльф смерил её сердитым взглядом. — Что ж, любопытство наказуемо, оставайся здесь и посмотри, что будет дальше.

Раскинув белоснежные крылья, крылатый воин плавно взлетел в воздух.

— Эй, когда станет невмоготу, кричи громче. Может на меня найдёт блажь, и я приду на помощь, — издевательски добавил он.

— Постой, Раэтиэль. Что это значит? — задрав голову, выкрикнула встревоженная ведьмочка. Внутреннее чутье подсказывало, что со всех сторон неотвратимо приближается нечто зловещее.

— Считаю, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — донесся сверху насмешливый ответ. — Держи ушки на макушке, ни на минутку не расслабляйся, а то живо окажешься в животе у какого-нибудь местного зубастика по всем правилам тщательно зажёванная, а затем переваренная.

Подтверждая правоту его слов, прибрежные заросли моргнули на ведьмочку многочисленными горящими глазами неведомых тварей. Самое страшно заключалось в том, что они приближались в полном молчании, не издав ни единого звука и выйдя из кустов, заключили её в плотный круг. Чудовища оказались огромными. В подступающей темноте поблескивали их огромные острые зубы, а из ощеренных пастей белыми хлопьями капала голодная слюна. С явным ожиданием они воззрились на ведьмочку горящими красными глазами. От страха она тоненько взвизгнула и без раздумий запустила фаерболом в ближайшую тварь. Та распахнула жуткую пасть и с видимым удовольствием заглотила магический шар.

— Мы тоже хотим есть! — глухо заворчали остальные, завистливо косясь на удачливую товарку.

— Хотим-хотим! — запищали чудища поменьше и закивали уродливыми головами.

— Не медли, поскорей дай нам магии, не то мы съедим тебя!

— Нате, гады! Подавитесь!

Ведьмочка заполошно принялась швыряться фаерболами, в надежде разогнать тварей. Но не тут-то было. Огненные сгустки не причиняли им никакого видимого вреда, и бесследно исчезали, коснувшись шкуры. Когда запасы магической энергии истощились, войдя в раж, она схватила камень и запустила его в тварей. Грубое физическое воздействие оказалось гораздо эффективнее магии. Кто-то из ушибленных чудищ обиженно заскулил.

— Больно! Она ударила меня камнем! Плохая двуногая!

— Магии больше нет! — раздалось разочарованное рычание, а затем мстительное: — Нужно её съесть, ведь мясо тоже вкусное.

— Съедим-съедим! Мы любим свежее мясо, — запищали чудища поменьше и согласно закивали уродливыми головами.

— Съедим-съедим и даже косточек не оставим! Всю схрупаем, — они начали подступать к обмершей от испуга ведьмочке.

— Фиг вам, мелочь пузатая! Она моя добыча, — прорычала огромная собакообразная тварь, вздыбив шерсть на загривке. Сверкая злобными красными глазами, она крадучись двинулась к ведьмочке, роняя по дороге голодную слюну. Та растеряно оглянулась по сторонам, но бежать было некуда, твари окружили её плотным кольцом. Не торопясь, собакообразное чудовище подошло совсем близко и от него пахнуло таким мерзким зловонием, что несчастная ведьмочка немедленно зажала нос, боясь, что её вырвет. Отчаявшись, она завопила во весь голос:

— Поганец ты, Раэтиэль! Взял и бросил меня в беде, а я-то думала, что ты друг! Бесстыжий котяра! Знай, моя смерть на твоей совести! Будь ты прокля…

На последнем слове ей немедленно зажали рот.

— Э, нет! Никаких проклятий! — прошипел Лесной король, опускаясь рядом, и с досадой добавил: — Вот, упрямая дурочка! Всего-то и дел позвать на помощь, но даже такая простая мысль не пришла в твою бестолковую голову. Не смей кусаться! — он ощутимо шлепнул её по губам.

— А ты не затыкай мне рот! И вообще поторопись. Может, на закуску эти твари и от эльфятинки не откажутся, — ответно прошипела рассерженная ведьмочка. Извернувшись, она мстительно пнула в нос собачий гибрид и тот, шлепнувшись на зад, обиженно заскулил. Расхохотавшись, Лесной король подхватил её за талию и стремительно взмыл в небо.

— Эй, несостоявшийся десерт для чудовищ, хочешь, немного полетаем?.. Не злись, Аталиса, я серьёзно. Это будет так романтично, — вкрадчиво проговорил Лесной король, слегка касаясь губами уха ведьмочки. — Думаю, без своей метлы ты скучаешь по полету.

— Иди ты к рогатому со своей романтикой! — сердито буркнула она. — Давай вниз на посадку.

Лесной король недоуменно поднял брови.

— О, боги! Писать я хочу! Писать! Что ты таращишь глаза? Сам бы столько времени поторчал в качестве лакомого кусочка на обеденном столе чудовищ, тоже рвался бы в ближайшие кусты!

— Фу, какая проза жизни! Я ей о высоком: о романтике, о звездах, о полётах при луне, а она мне о ночном горшке, — по-кошачьи фыркнул Лесной король. Он насмешливо покосился на бывшую хозяйку. — Тут на час лёта кругом терновые кусты. Высадить или потерпишь?

Теперь уже ведьмочка презрительно фыркнула.

— Терновник говоришь? Давай вниз и не забудь заготовить щипцы, будешь вытаскивать колючки из моего зада. Врун несчастный!

— Ладно, твоя взяла! — засмеялся Лесной король и плавно приземлился в небольшом лесочке. — Девочки направо, мальчики налево, — он встряхнулся и из крылатого сурового воина-мага вновь превратился в остроухого мальчишку-сорванца.

— Совсем другое дело! — ведьмочка дёрнула его за ухо, почувствовав себя гораздо свободнее с Лесным королём в его традиционном облике. — Н-да! Походы налево любимое занятие всех мальчиков, — не преминула съязвить она.

— Пошли вместе.

Эльф с готовностью развернулся и двинулся следом за ведьмочкой. Заполошно замахав руками, она под переливы серебристого смеха быстро слиняла в густые кусты.

— Иди к рогатому! Иди-иди! Ты шёл в правильном направлении!

— Ну вот! Налево нельзя, направо не берут. Что остаётся делать?

Выйдя из кустиков с чувством радостного облегчения на конопатом лице, девчонка смущенно посмотрела на эльфа, который сделав свое дело, без всякого стеснения принялся спокойно застегивать ширинку на штанах.

— Эй, что за нахальство? Трудно было отойти немного дальше в лес?

— Зачем? Какая разница, где писать? — спросил он, недоуменно хлопая ресницами. — Лес везде одинаковый, что здесь, что там.

— Слушай, ты же не в кошачьем обличии, мог бы соблюдать правила приличия, — воскликнула ведьмочка с возмущением.

— Вот еще! — независимо фыркнул эльф и насмешливо добавил: — Аталиса, ты же природная ведьма, и наверняка участвовала в праздниках плодородия, если Улльтор с тобой знаком. Тогда ты должна знать, что мужское хозяйство у всех двуногих устроено, да и выглядит примерно одинаково. Если мое чем-то тебя смущает, то так и скажи. Или ведьмам море по колено только тогда, когда они напьются во время шабаша?

С нахальной улыбочкой эльф уставился на жутко покрасневшую девчонку.

— Ну, знаешь! Это уже переходит все границы! — пролепетала она и бросилась бежать наугад.

— Постой, Аталиса, нам не туда! — сгибаясь от хохота, закричал он вслед улепетывающей как заяц ведьмочке. — Остановись, дура! Напорешься снова на чудовищ, больше выручать не буду!

— Сам дурак! — обиженно донеслось из лесочка.

— Всё-всё! Не злись, я пошутил, — примирительно проговорил эльф, загораживая дорогу беглянке. — Клянусь, с этого момента я буду эталоном приличий.

— Не обманываешь? — с недоверием спросила ведьмочка.

— Честное слово! — состроил эльф серьёзную мину на лице и, взяв за руку, потащил её за собой. Неожиданно ведьмочка заупрямилась и, насупившись, посмотрела на спутника.

— Неправда, я никогда не пила во время праздников плодородия! — с горячностью воскликнула она. — Всегда терпеть не могла подобной распущенности как в мужчинах, так и в женщинах. Когда во время шабашей начинается пьяная оргия, исчезает всякое таинство единения с природой. А это самое главное в наших обрядах.

— А ты часто участвовала в шабашах? — заинтересованно спросил эльф и его глаза лукаво заблестели.

— Не твое дело! — сердито буркнула ведьмочка. — Знаешь, Раэтиэль, изволь проявлять ко мне уважение как к женщине. Если не хочешь, то иди к черту, а я возвращаюсь домой!

— О, нет, только не это! Моя хорошая, клянусь небесным отцом, что я всегда уважал женщин вашего ведовского племени, — эльф галантно поклонился. — Прошу, сентау Аталиса!

— Что означает «сентау»? — немедленно спросила она, с любопытством воззрившись на Лесного короля.

— Ничего, лучше забудь, — непроизвольно резко вырвалось у него, и он поспешно добавил: — Хватит болтаться по ночному Междумирью в поисках приключений на свою…

Спохватившись, он досадливо покосился на спутницу.

— Прости, за грубость. От усталости всякие глупости лезут в голову. Пора нам на отдых.

Облик эльфа снова заколебался, и мрачный крылатый воин взмыл в поднебесье, крепко прижав к себе ценную добычу. За живых ведьм, нелегально выкраденных из реального мира, в качестве отступных всегда приходилось сражаться со старшими богами, и исход такой битвы был далеко не ясен. Потому Лесной король ни в коем случае не собирался подвергать жизнь Аталисы настоящему риску. Во всяком случае, пока не доставит её в свое королевство. В предстоящем решающем эксперименте такой редкий товар как душа ведьмы была ему необходима как воздух смертным созданиям. Только поэтому он снова пошёл на риск, невзирая на уговоры родителей.

Лесной король вновь приземлился на том же песчаном пляже, на котором ранее отставил ведьмочку. Его облик затуманился, и он превратился в мальчишку-эльфа.

— Ничего не понимаю. Вроде бы я отошла на небольшое расстояние и сразу же наткнулась на ваше сражение. Почему так долго мы добирались обратно?

— Я же говорил, что в Междумирье расстояния непрерывно изменяются, — устало ответил эльф и, свернувшись клубочком на песке, собрался уснуть.

— Раэтиэль, я неприхотлива в своих привычках, — растерянно глядя на него, сказала ведьмочка. — Может, хоть лапника наберем, чтобы было на чём спать?

— Устраивайся на ночлег, вот твоё ложе, — сонно пробормотал он и щелкнул пальцами.

На ошарашенную ведьмочку посыпались еловые ветки. Опомнившись, она собрала лапник и, сделав удобный лежак, блаженно растянулась во весь рост. «Сказка!.. О, боги! Как же я устала…»

— Подвинься! Разлеглась, как будто ты здесь одна, — проворчал эльф, немедленно перебираясь к ней под бочок.

— Иди вон! Я не собираюсь спать с тобой! — рассерженно воскликнула ведьмочка и бесцеремонно спихнула его на песок.

— Гадство! Ну, что за дела? Два года ты спала со мной и ничего, а теперь придумала себе какие-то глупости, — презрительно фыркнул он и, превратившись в черного кота, преспокойно улегся на её груди. — Предупреждаю, никаких дурацких капризов! Только попробуй прогнать, будешь ночевать на голом холодном песке. А знаешь, какие в нем здоровенные мокрицы водятся? Заберутся в ухо и прокрутят дырку величиной с кулак. Тогда навсегда останешься глухой тетерей. Ладно-ладно. Не бойся, пока ты со мной насекомые сюда не сунутся.

Привычно прижав к себе любимого мохнатого изверга, ведьмочка немедленно уснула.

Поутру ясное солнышко коснулось конопатого личика и, почувствовав его теплые лучи, ведьмочка открыла глаза. Она восторженно уставилась на стайку нарядных незнакомых птичек, сидящих на развесистых цветущих кустах и заливающихся звонкой чудесной песней.

«Красотища! Сказка, а не мир! Может, вчерашние чудовища просто приснились? — лениво потягиваясь, подумала она. Почувствовав привычную тяжесть на груди, она бережно переложила спящего кота на свое место и вскочила на ноги. «Ура! Жизнь хороша и жить хорошо! Пора посетить местную заводь и вплотную заняться водными процедурами».

Ведьмочка сбросила с себя одежду, и шкодно покосилась на сладко посапывающий мохнатый клубок. «Вам, Ваше кошачье величество, тоже не помешает умыться чем-то посущественней, чем лапой». Она и думать забыла о том, что в мохнатой шкурке обитает совсем не кот. Расшалившаяся конопатая девчонка подхватила сонного зверя на руки и, прижав его к голой груди, на цыпочках прокралась к воде, собираясь окунуть в воду. Кот никак не реагировал на её поползновения до самой кромки воды, а там одним прыжком вырвался из рук, и от толчка довольно массивного тела, она не удержалась на ногах и с визгом полетела в прозрачную воду.

Бултыхаясь, ведьмочка подняла целый фонтан брызг сияющих алмазами в лучах теплого солнца. Бесполезно. Предусмотрительный кот забрался повыше на ветку дерева, нависающую над водой, и с презрительным выражением на усатой мордочке прикрыл глаза, делая вид, что не замечает её усилий.

— Ах ты, мохнатый паразит! — засмеялась ведьмочка. — Между прочим, зря не хочешь искупаться. Водичка просто класс, в меру холодная. Б-р-р!.. Бодрит до невозможности! — отфыркиваясь, она отжала волосы, собираясь выйти из воды.

— Ладно, уговорила, — оттолкнувшись от ветки, эльф прыгнул в воду, и её обдал гигантский фонтан воды.

— Да, что б тебе ни дна, ни покрышки! — с легкой досадой воскликнула ведьмочка, протирая залитые глаза, и тут же с головой ухнула в бездонный темный омут. Немало наглотавшись ледяной и какой-то безжизненной воды, она растерянно осмотрелась по сторонам, не понимая, где находится.

«Ладно, потом подумаю, куда попала, а то еще немного и придется растить жабры с хвостом. Нужно как-то выбираться, — ведьмочка подняла голову, и её сердце болезненно сжалось. — Рогатый побери! Даже не знаю, хватит ли сил выбраться на поверхность». Вдруг краем глаза она заметила поблизости какую-то темную тень, и в испуге устремилась наверх, но выбраться на поверхность не успела.

Русал, мужской вариант русалки, легко догнал беглянку и, кривя красивое лицо в бессмысленной улыбке, немедленно заключил в свои железные объятия. Как она не отбивалась, вырваться не удалось, и он утащил её на дно. В памяти задыхающейся ведьмочки остались только смутные воспоминания об удивительных тёмно-зелёных глазах сумасшедшего русала и о его гибком сильном теле. Сколько она ни отрывала от себя его холодные руки, они вновь оказывались на теле, а затем сознание померкло.

Очнулась ведьмочка уже на берегу. Встревоженный эльф шлепал её по щекам, приводя в чувство.

— Слава небесному отцу! Я уж думал, что ты загнулась, пока я отбивал тебя у похотливого тритона, — облегченно произнес он и неожиданно влепил ей полновесную пощечину.

— За что? — вскрикнула ведьмочка, хватаясь за щеку. Сев, она испуганно посмотрела на злобно оскалившегося Лесного короля.

— Не понимаешь? Сколько раз говорить, не смей в Междумирье насылать проклятья! — прошипел он и, вздернув на ноги, снова залепил ей звонкую пощечину.

— Я ничего такого не делала! — ярко-синие глаза девчонки заблестели слезами.

— Ладно, не реви! — процедил эльф сквозь зубы и нехотя пояснил: — Видишь ли, здесь многого не нужно, чтобы неосторожно произнесённые слова стали проклятием. Причем, неизвестно на кого они обернутся, в данном случае тебе повезло, что не на меня. Учти, вполне может статься, что в следующий раз пока я буду выбираться из ловушки, созданной неосторожным пожеланием, ты уже погибнешь от какой-нибудь местной напасти.

Гнев Лесного короля испарился также быстро, как и появился. Беззаботно улыбнувшись, он легко коснулся покрасневшей щеки синеглазой ведовской девчонки и ласково произнес:

— Извини, Рыжик, но тебе попало за дело. Считай, что в этот раз ты легко отделалась. Ты не смотри, что этот мир прекрасен, ко всему прочему он ещё и очень опасен. По сути — это огромная ловушка для неосторожных путников. Чем дальше мы углубляемся в Междумирье, тем все более оно непредсказуемо. Пойми, здесь нет четких законов как в реальном мире или в мире фейри. И при всём желании, я не могу предостеречь тебя от всех опасностей. Здесь выручает только внутреннее чутье. Постарайся впредь быть осторожней.

— Хорошо, Раэтиэль, извини за невольно вырвавшееся проклятие. Я не хотела, это вышло случайно.

— Да, ладно! В конце концов, ты же оказалась пострадавшей стороной, — засмеялся эльф.

— Да, уж! Знал бы, где упадешь, подстелил бы соломку! — с досадой сказала ведьмочка и, мельком глянув на себя, ужаснулась. Следы страстных объятий русала оставили видимый след в виде множества жутких синяков и полос. Её моментально затрясло от озноба, вызванного не только ледяной водой омута, но и пережитыми на его глубине треволнениями. Припомнив, в насколько отчаянном положении находилась, ведьмочка заплакала.

— Ну-ну, моя хорошая, успокойся. Не плачь. Все закончилось, мы живы и здоровы, что само по себе уже неплохо в Междумирье, — успокаивающе произнес эльф, заключивший ее в нежные объятия, и она немедленно разрыдалась в голос, повиснув у него шее. — Все хорошо, Аталиса. Пока мы вместе с тобой не случится ничего плохого, — пробормотал он, гладя девчонку по мокрым рыжим прядям.

— Правда? Ты не врешь? Клянешься, что больше никто не будет пытаться меня сожрать в качестве ужина или утопить? — улыбнулась она сквозь слезы. «Н-да, если бы только утопить!»

— Конечно, моя хорошая. Когда это я обманывал? Мы, фейри никогда не лжем, — ответил эльф и, мягко отстранив зареванную ведьмочку, деловито спросил: — Есть хочешь?

— Спрашиваешь! Я голодна, как вурда… — оборвав на полуслове, Лесной король быстро закрыл ей рот ладонью и укоризненно покачал головой.

— Ай-я-яй, вот опять! Следи за своими словами, Аталиса, и старайся вслух не упоминать нечисть. Это тоже опасно. Привяжется, кто-нибудь из их числа, и потом всю дорогу от него не отвяжешься. С тобой действительно все в порядке? — вдруг спросил он и пытливо заглянул в ярко-синие глаза.

— Вроде бы да, — нерешительно ответила та, и снова с ужасом посмотрела на жуткие багрово-синие следы, отставленные железными объятиями русала. О прочих своих опасениях она не стала говорить Лесному королю.

— Да! Что-то мы на каждом шагу влипаем в неприятности. Надеюсь, что на этом отпущенная нам мера злоключений закончилась, — произнес он, помрачнев, и протянул ведьмочке кружку с горячим молоком. — Пей, пока ничего другого я не могу предложить, вокруг нет поселений существ, питающихся нормальной едой. Не надо спрашивать, что едят эти уроды. Услышав их привычное меню, ты немедленно расстанешься с выпитым молоком, и мне будет страшно жаль: у нас не так много съестных припасов.

— Я и не подозревала, что они есть. А где ты их держишь? — удивилась ведьмочка, немного отогревшись горячим молоком.

— Они хранятся в арет.

— Арет?

— Как бы объяснить? — недоуменно почесал затылок эльф. — Это такая невидимая пространственно-временная складка, созданная с привязкой к данной неустойчивой реальности…

— Понятно. Сумка-невидимка, — самодовольно сказала взбодрившаяся девчонка. — Тогда дай хлеба или чего там есть у тебя, а то одним молоком особо сыт не будешь.

— Увы! — развел руками Раэтиэль и бросил лукавый взгляд на разочарованное личико. — У меня в запасе осталось только молоко.

— Чёртов ушастик! Я же не кошка, чтобы всю дорогу лакать одно молоко вместо еды! — немедленно рассердилась ведьмочка.

— Не беда! — немедленно «утешил» её «чертов ушастик». — Не хочешь молоко, нет проблем. Я живо превращу тебя в кошку, и будем на пару ловить мышей. На это моей внутренней силы хватит и без привлечения магии.

— Вот дурак! Сам же говорил, что тебе жалко выпитое мной молоко, еще одно упоминание о мышатине и я подарю его обратно.

— Вижу, ты совсем оклемалась, — засмеялся эльф.

Обсохшая на солнце ведьмочка, потянулась за своей одеждой, но он перехватил её руку.

— Подожди, не одевайся. Давай, прежде уберу отпечатки лап мерзкого русала, а то тебе не идет пятнисто-полосатая раскраска, заодно окончательно согреешься.

Легко касаясь обнаженного тела ведьмочки, эльф начал водить по нему ладонями, и она зябко поежилась, чувствуя себя неуютно. Несмотря на многолетнюю привычку к шабашам и совместные купания в Ведовской Обители, в обычной жизни она не любила расхаживать без одежды, тем более перед посторонними. Правда, глядя на спокойное сосредоточенное лицо эльфа, она быстро успокоилась и с любопытством принялась наблюдать за его действиями. Там, где он проводил руками по телу, багровые следы начали сразу же бледнеть и вскоре бесследно исчезали, а кожа в этом месте начинала гореть, как будто опаленная сухим жаром. Спустя некоторое время внутри неё разгорелся внутренний огонь, который окончательно прогнал леденящий холод омута.

— Вроде бы всё, — деловито произнес эльф и, обойдя ведьмочку кругом, придирчиво осмотрел. — В темпе одевайся и в путь-дорогу. Из-за тебя мы потеряли массу времени, — неожиданно сердито буркнул он.

Схватив брошенную одежду, ведьмочка привычными движениями быстро натянула на себя тёмную длинную юбку и такую же тёмную простенькую кофточку. Возясь со шнуровкой, она не замечала, что Лесной король не сводит с неё глаз.

— Готова? Идем, — коротко бросил он, когда она закончила одеваться и, резко повернувшись, стремительно двинулся прочь от реки. — Не отставай, что ты ползешь как улитка? Солнце уже высоко, а мы всё торчим на одном и том же месте.

Замешкавшаяся ведьмочка, услышав его раздраженный голос, со всех ног бросилась догонять длинноногого спутника.

— Постой, Раэтиэль! Ты не видел мой ведовской амулет?

— Небесный отец! Ну, какой ещё амулет? Это такой блеклый синий булыжник, что висел у тебя на шее?

— Отдай!

— Увы! — эльф развёл руками. — Он мне не нравился и я его выбросил.

— Убью ушастого паразита!

— Сначала догони! — донёсся смеющийся серебристый голос и возмущённая ведьмочка бросилась следом за стремительным спутником.

* * *

— Матушка, проснись! К нам гости! — до сознания наставницы не сразу дошли встревоженные голоса учениц.

«Что ж ты делаешь, Раэтиэль? Немедленно прекрати вмешиваться в мою жизнь!» — мысленно воскликнула она, с большим трудом выплывая из паутины воспоминаний.

«Никогда, Аталиса!» — отголоском далекого эха до ведьмы донесся издевательский смех Лесного короля. Его настроение вновь переменилось.

«Игрушка, ты забываешься! Не смей мне указывать, что делать! Я делал, и буду делать всё что захочу, — злобно прошипел он и вкрадчиво добавил: — Моя хорошая, может, пришла пора умереть?»

Горло женщины схватил спазм, не давая вздохнуть, и её глаза полезли на лоб от удушья.

«Не надо, Раэтиэль, умоляю! — прошептала она, чувствуя, как уходит жизнь. — Обещаю, я вернусь. Дай мне ещё немного времени в реальном мире. Я должна завершить свои дела».

«Не медли, любимая, а то я передумаю, сочтя, что был чересчур щедр».

Удушье отступило, и наставница согнулась в сильнейшем приступе кашля, хватая ртом такой сладкий воздух. Когда слезы перестали застилать глаза, она рассмотрела около костра молчаливых всадников в воинском облачении.

Круг четвертый

Вперед выступил предводитель отряда, закутанный в шелковый плащ слишком нарядный и непрактичный для долгого путешествия. Не слезая с черного породистого коня, нервно приплясывающего на месте, он высокомерно процедил:

— Эй, ведьмы, нужна лекарка из вашего проклятого племени. У нас тяжелораненый, решайте, кто из вас едет.

Чувствуя, что голова ещё сильно кружится после удушья, тем не менее, наставница резко поднялась на ноги и, сделав шаг, пошатнулась. Неожиданно всадник, наклонившись, учтиво придержал её за локоть.

— Спасибо, сударь, — вежливо поблагодарила она и бросила испытующий взгляд, чтобы понять с кем имеет дело.

Предводитель отряда оказался довольно молод, лет тридцати с небольшим по человеческим меркам. В ответ на благодарность он бросил презрительно-высокомерный взгляд, но всё-таки слегка кивнул головой.

— Правильно я понимаю, что ты у ведьм за старшую? — в его резком голосе прозвучали интонации человека, привыкшего повелевать.

Наставница низко поклонилась и мягко ответила:

— Вы не ошиблись, сударь. Если немного подождёте, то я соберу необходимое для лечения и буду в полном Вашем распоряжении.

— Не медли, ведьма. Случись, что раненый умрет, не дождавшись помощи, даю слово, что там же на месте спущу с тебя шкуру.

— Не нужно угроз, мой господин, мы для того и живем, чтобы спасать человеческие жизни, — по-прежнему мягко проговорила наставница, но она неосознанно выпрямилась и в её высокой фигуре появилась королевская осанка. Опытный взгляд всадника сразу же это отметил, как и то, что в потемневших синих глазах молнией промелькнул гнев.

— Вот и постарайся спасти моего слугу. Тебе же будет лучше, — насмешливо произнёс он, но в его голосе прозвучали невольные уважительные нотки.

Ничего не ответив, наставница отвернулась и начала отдавать распоряжения ученицам, которые тут же засуетились, собирая необходимое для лечения. Вскоре она держала в руках корзинку и, прежде чем двинуться в путь, с тревогой глянула на сбившихся в стайку девчонок, глядящих на неё любопытно блестящими глазами.

С вопросительным выражением на лице, она повернулась к предводителю отряда.

— Сударь, не подскажете, я должна сопровождать раненого, или мне предстоит оказать ему только первую помощь?

— Ты едешь с нами, — безапелляционно ответил предводитель и, сорвавшись с места, подхватил женщину и усадил её перед собой на коня.

— Ваше Велич… — бросился к нему один из всадников, светловолосый юноша и, осекшись под грозным взглядом, тихо добавил: — Господин, зачем Вам самому утруждаться? Давайте я довезу ведьму.

— Родос, когда мне понадобится помощь с женщинами, я обязательно тебе сообщу. Только очень надеюсь, что такое время никогда не наступит, — насмешливо ответил предводитель под дружный хохот сопровождающих всадников. Он ударил коня по бокам и тот, захрапев, с места сорвался в галоп.

— Стойте, сударь! Куда вы так понеслись? — запротестовала наставница и, обернувшись, крикнула ученицам: — Девочки, меня не ждите! Немедленно возвращайтесь в Ведовскую обитель! Вы поняли? Немедленно!

— Хорошо, матушка! Не беспокойся за нас! — нестройно закричали они вслед и стали оживленно перешептываться.

— Ой, девочки! Как романтично! Ночь, луна, таинственные всадники и их предводитель такой красивый! — мечтательно сказала одна из учениц, высокая красавица-блондинка и, сделав большие глаза, добавила: — А вдруг он судьба нашей наставницы?

К девушке немедленно подскочила девочка, которую наставница назвала Белочкой, и заколотила по ней кулачками.

— Дура ты, Осинка! Матушке не нужен этот человеческий козел! — закричала она с отчаянием. — Она любит только меня… то есть нас своих учениц.

— Мелкая, еще хоть раз услышу от тебя словечко «дура» так всыплю, что мало не покажется! — хладнокровно отозвалась Осинка и, ловко подхватив девочку, шлёпнула её по заду. — Это тебе в качестве предупреждения, — та вырвалась и спряталась за юбку ясноглазой худенькой девушки-брюнетки.

— Дура белобрысая! — обиженно выкрикнула девочка и, кривляясь, принялась строить рожицы из безопасного убежища. — Наша Осинка дура! Простого заклятия выучить не может, только и горазда, что двуногих козлов привораживать, а потом не знает, как от них избавиться. Кыш, козлики, ваши жены вас заждались! А они всё «бе» да «бе», любим мы не их, а лишь тобе…

— Ну, всё! Моё терпение кончилось, всё-таки я прибью эту мелочь!

Блондинка бросилась к взвизгнувшей девочке, и они закружилась вокруг брюнетки.

— Осинка, прекрати маленьких обижать! — воскликнула та, с досадой поправляя растрёпанную подругами одежду и причёску. — Я кому сказала? Ну-ка обе уймитесь!

— По-твоему эта мелкая язва своё не заслужила? — возмущенно воскликнула блондинка, упорно пытаясь извлечь малявку из-за спины заступницы. — Отойди, Кузнечик! Я как следует надеру ей уши, чтобы не смела обзывать старших!

Брюнетка подхватила озорницу на руки.

— Хватит, Осинка, дома подеретесь, — спокойно сказала она и приказала тоном, не терпящим возражений. — Девочки, собираемся! Матушка велела нам немедля возвращаться!..

— Кузнечик, нас же леший закружит по лесу. Давай здесь заночуем, а утром пойдём домой.

— Нет!

Немного поворчав, что кто-то чересчур много на себя берёт, ученицы собрались и, выстроившись, гуськом двинулись за брюнеткой. Идя по лесной тропинке, Кузнечик насторожённо проверяла окружающее пространство, чтобы вовремя заметить опасность. Бедняге лешему крупно не повезло. Нервничающая девушка запустила в него фаерболом, не поняв его желания поразвлечься за их счёт. Лишившись половины своей роскошной бороды, он убежал жаловаться на ведьм болотным кикиморам.

Тем временем всадник, немного отъехав, бесцеремонно повернул к себе лицо наставницы.

— Матушка? Вроде бы мне показалось, что ты не настолько стара, — он пристально вгляделся в точёные черты женщины и презрительно фыркнул. — Выглядишь ничего, но действительно уже не первой молодости, а жаль. Говорят, что вы ведьмы горячие штучки, и я надеялся, что по дороге ты попутно согреешь мою постель. Ладно, я еще об этом подумаю, но честно говоря сейчас ты не вызываешь никакого желания.

— Сударь, уберите руку! — прошипела наставница. — Кажется, мы договаривались совсем об ином! Я еду лечить раненого и это всё! Не надейтесь, ничего другого Вам не обломится, независимо от того вызываю я у Вас похоть или нет. Ясно?

— Да? А как ты сможешь помешать? Хоть ты и ведьма, но всего лишь женщина, — насмешливо фыркнув, спросил спутник и издевательски прошептал ей на ухо. — Вообще, будешь слишком много разговаривать, передумаю и пущу по рукам на радость моим слугам, — он с сомнением посмотрел на напряженно выпрямленную спину спутницы. — Хотя вам, ведьмам с вашими шабашами не привыкать к свальному греху.

— Мой господин, не говорите о том, чего не знаете. Наши шабаши носят ритуальный характер и посвящены богине любви и плодородия Сьефнейг, чтобы дать полям обильный урожай, а живым тварям — обильный приплод. Потому нечего слушать досужие выдумки! Тем более Вам такое непростительно. Только попробуйте выполнить свою угрозу, и я прокляну Вас, клянусь Сьефнейг! Можете сразу попрощаться с будущими наследниками, Ваше Величество! — взяв его лицо в ладони, жарким шепотом сообщила ему наставница и бестрепетно уставилась в потемневшее от гнева лицо короля. — Теперь рискнёте?

— Сожгу на костре, ведьма!

— Не поможет, наши предсмертные проклятья сбываются наверняка! — засмеялась она.

Огромным усилием воли король Эдайна Радон подавил свой гнев и миролюбиво проговорил:

— Твоя взяла, ведьма, — яростно скрипнув зубами, он все же с угрозой добавил: — Учти, отныне ты приобрела могущественного врага.

— О, Ваше Величество, мне не привыкать! В моей жизни не счесть могущественных противников, и Вы будете лишь одним из многих, — с неожиданной печалью отозвалась женщина и, заглянув в тёмные глаза короля, неожиданно спросила: — Я так понимаю, дорога не близкий свет?.. Вы не против, если я немного посплю? Хочется быть в форме перед лечением.

Слегка ошарашенный король нерешительно кивнул и она, прислонившись к его груди, мгновенно уснула. Спустя некоторое время с ним поравнялся всадник с хитрым лисьим лицом.

— Ваше Величество, давайте ведьму. Вы устали, а она доставляет Вам дополнительные неудобства.

— Лакмиш, кажется, я уже дал понять, что мне не требуются помощники, — высокомерно отозвался король. Заметив выражение искренней тревоги на лице своего ближайшего советника и друга, он успокоительно улыбнулся. — Не бойся, дружище, она не сделает мне зла. Это же белая ведьма из Ведовской обители, они занимаются только лечением и не практикуют черную магию.

— Не верю я им, Ваше Величество, их ведовское племя опасно, независимо от расцветки. Черная или белая ведьма — неважно, любая из них может приворожить Вас. Если уже…

— Заткнись, Лакмиш, — сурово сказал король, и в его голосе прозвучало предостережение. — Если я услышу, что ты распространяешь подобные бредни, то не сносить тебе головы.

— Простите мою дерзость, Ваше Величество! — низко поклонившись, придворный ретировался к остальным сопровождающим.

«Рогатый побери! Может, на самом деле передать ведьму кому-нибудь другому, чтобы не наводить тень на плетень? — прикусив губу, Радон сердито нахмурился. — Нехорошо, если пойдут гулять слухи, что она сумела меня приворожить. Н-да! Вот они издержки высокого титула. Каждый свой поступок приходится соизмерять с мнением окружающих. Ничего, скоро я изменю такое положение вещей, и никто больше не посмеет ставить под сомнение мои действия».

Король совсем недавно взошел на престол, и его власть в королевстве Эдайн еще не совсем устоялась после периода длительной смуты. Правда, правил новый монарх железной рукой и желающих перечить ему с каждым разом становилось все меньше и меньше. Но будучи осторожным и умным политиком, он обязательно просчитывал каждый свой шаг, не гнушаясь мнением близких приближенных. Но сейчас его вдруг обуяло бесшабашное настроение и захотелось плюнуть на условности. «Небесный отец! Неужели я не могу проехаться с ведьмой на одном коне, чтобы не опасаться последствий такой мелочи?»

Конь короля оступился и наставница ведьм, не просыпаясь, пошатнулась, рискуя упасть вниз. Немного поколебавшись, Радон прижал её к себе, и она мгновенно обвила руками его талию. «О, чертова ведьма! С тобой нужно держать ухо востро! Действительно не заметишь, как ты вмиг меня окрутишь», — растерянно подумал король. Все-таки он был слишком молод и не искушен в общении с женщинами, борьба за власть в королевстве не оставляла ему слишком много времени на фривольные развлечения. Стало ещё хуже, когда спящая ведьма, потершись как кошка, в довершение ко всему прижалась лицом к его груди. Теплое дыхание коснулось обнажённой кожи в вырезе кожаного жилета и, не выдержав, он уткнулся носом в её макушку. Волосы женщины изумительно пахли какими-то летними травами, и на него мгновенно накатил неожиданный прилив желания. Король болезненно поморщился и еле сдержал стон. «Чертовка! Мало тебя сжечь за такое издевательство! Может, сделать привал и?.. Э, нет! К рогатому подлую ведьму! За мимолетное удовольствие, я не согласен платить будущим наследником!»

Тем временем, не ведая о мучениях короля Радона, Аталиса провалилась в омут сна и снова оказалась в компании Лесного короля в их путешествии по Междумирью.

* * *

Схватив брошенную ей одежду, ведьмочка привычными движениями быстро натянула на себя темную длинную юбку и такую же темную простенькую кофточку. Возясь со шнуровкой, она не замечала, что Лесной король не сводит с нее глаз.

— Готова? Идем, — коротко бросил он, когда она закончила одеваться и, резко повернувшись, стремительно двинулся прочь от реки. — Не отставай, что ты ползешь как улитка? Солнце уже высоко, а мы все торчим на одном и том же месте.

Замешкавшаяся ведьмочка, услышав его раздраженный голос, со всех ног бросилась догонять своего длинноногого спутника.

— Постой, Раэтиэль! Ты не видел мой ведовской амулет?

— Небесный отец! Ну, какой еще амулет? Это такой блеклый синий булыжник, что висел у тебя на шее?

— Отдай!

— Увы! — эльф развёл руками. — Он мне не нравился и я его выбросил.

— Убью ушастого паразита!

— Сначала догони! — донёсся смеющийся серебристый голос и возмущённая ведьмочка бросилась следом за стремительным спутником.

— И догоню! Раэтиэль, лучше добром верни мой амулет!

В душе она опасалась, что эльф на самом деле мог выкинуть ее драгоценный камень, говорящий о принадлежности к ведовскому племени.

— Стой! Поймаю, оборву все уши, поганец!

Конечно, догнать смертному быстроногого эльфа совершенно не под силу. Эту истину Аталиса осознала ещё в первый день их путешествия, но с упрямством достойным лучшего применения бросилась следом. Они бежали по прекрасному зеленому лугу, усеянному чудесными цветами, но встревоженной ведьмочке было не до окружающих красот. Во что бы то ни стало, она хотела убедиться, что с амулетом всё в порядке, иначе дома в реальном мире ей грозили большие неприятности. Потеря камня, врученного во время Таинства посвящения, была равносильна смерти. Конечно, никто не будет покушаться на её жизнь, но считалось, что амулет уходит потому, что ведьма серьезно нарушила принесенную ритуальную клятву и отныне недостойна своего звания. Больше её не примут ни в один Ведьмин Круг. Отверженной своими сестрами, ей остается только одно из двух — либо жить как обычные люди, больше не занимаясь своим ремеслом, либо на свой страх и риск стать так называемой чёрной ведьмой, не защищённой ведовскими законами.

«Может, вернуться и тщательней поискать на месте ночевки? Вдруг Раэтиэль бросил мой амулет где-нибудь поблизости!» — отчаявшаяся девчонка резко притормозила.

— Рогатый тебя побери, Раэтиль! Беги куда хочешь, а лично я возвращаюсь! — задыхаясь, выкрикнула она.

— Не-а! Догоняй и лучше поторопись, — донесся далекий насмешливый голос. Эльф, стоящий на небольшой горке поднял руку, и амулет синей искоркой блеснул на солнце. — Не отставай, Аталиса, а то я передумаю и действительно выброшу твой булыжник.

— Немедленно верни амулет! — на глазах ведьмочки выступили слезы. — Раэтиэль, прекрати немедленно! Это не игрушки!

— Кто сказал? Игры это так весело, моя дорогая! Просто ты не понимаешь всей их прелести, — донесся веселый безжалостный голос. — Ведьма, догони, если хочешь вернуть амулет!

Эльф достиг окраины леса и скрылся в густом подлеске. Испугавшись, что ко всему прочему он оставит её один на один с опасностями Междумирья, ведьмочка бросилась следом. Несмотря на спешку, ей не скоро удалось добраться до леса. Запалено дыша, она с отчаянием стала озираться в поисках эльфа, но того и след простыл. Заметив поваленное дерево, она без сил опустилась на мшистый ствол, и устало поникла. Во рту пересохло от жажды, а сбитые ноги горели огнем. Она сбросила туфли. Долгая погоня окончательно её вымотала, и было тревожно на сердце.

Девчонка больше не доверяла эльфу, слишком уж непредсказуем и легкомыслен он оказался. Она уже сильно раскаивалась, что опрометчиво бросилась в авантюру с путешествием в мир фейри, положившись на легкомысленное бессмертное создание, да и сама дорога в волшебную страну оказалась непростой. Конечно, и в реальном мире существовало немало опасностей, но она их знала и могла избежать.

Слезы туманили глаза, но ведьмочка решительно смахнула их с ресниц. Оставшись одна, она напряженно огляделась в поисках неведомых опасностей, подстерегающих беспечных путников. Как назло, словно желая усыпить её бдительность, кругом царила мирная тишина. Летний ветерок овевал прохладой разгоряченное лицо и босые ноги, успокоительно жужжали насекомые, и что совсем порадовало, в Междумирье пока не встречалось надоедливых кусачих комаров. Рядом рос малинник, и она протянула руку за спелой ягодой. В её ладонь сразу высыпалась целая горсть малины, которую она немедленно отправила в рот. Жажда немного отступила.

— Устала, моя хорошая? — участливо спросил неизвестно откуда взявшийся эльф. — Держи.

Вызывая слёзы, обида вновь подступила к сердцу ведьмочки. Но тут на её коленях оказался небольшой туесок и она, позабыв обо всём, жадно набросилась на спелую сочную ягоду. Присев на корточки, эльф взял в руки сбитую до волдырей изящную ступню. — Ай-я-яй! Вот дурочка, как ты разбила ноги! Больно? Не плачь, моя хорошая, сейчас всё пройдёт.

Несколько плавных пассов и ведьмочка впала в блаженное состояние, у неё больше ничего не болело. Правда усталость никуда не делась.

— Спасибо, — сердито поблагодарила она лукаво улыбающегося эльфа и требовательно протянула руку. — Отдай амулет.

— Нет, — спокойно ответил он. — Игра не окончена, ты не сумела меня догнать. Пока не выполнишь поставленное условие, ты его не получишь.

— Раэтиэль, добром прошу, отдай амулет. Иначе я никуда не пойду.

— Если ты не пойдешь со мной, то не получишь амулет. Ничья. Что будем делать?

— Сейчас? Лично я собираюсь отдыхать, — насупилась ведьмочка.

— Здесь? — эльф иронично приподнял бровь. — Поверни голову направо и посмотри на группу из четырех елей.

— Не хочу, — упрямо сказала ведьмочка, но все же не удержалась и глянула в указанном направлении.

В следующее мгновение она уже неслась, не разбирая дороги.

— Постой, опять ты бежишь не туда! — смеющийся эльф догнал беглянку и развернул в другом направлении. — Вот теперь беги так, чтобы тролль тебя не догнал!

— Небесный отец! Фу, какая пакость! Премерзкое создание с премерзкими ужимками! В Междумирье все чудища какие-то ненормальные? Я так понимаю эти придурки если не голодные, то сексуально озабоченные!

* * *

С тех пор дурацкие игры с погоней начинались каждое утро. Смеясь, эльф удирал, а ведьмочка пыталась его догнать. Несмотря на безнадежность этого занятия, она не сдавалась. Спустя некоторое время он даже немного зауважал смертную девчонку за проявленное мужество и настойчивость. Однажды, будучи в хорошем расположении духа, эльф сообщил, что нет смысла за ним гоняться, поскольку камень будет возвращён только в мире фейри. Аталисе не оставалась ничего другого кроме как смириться с его решением. Несколько раз она подумывала на свой страх и риск вернуться домой, но при мысли о том, что придётся расстаться с Раэтиэлем, у неё болезненно сжималось сердечко. За время путешествия она успела к нему очень привязаться, и со временем её чувство переросло в нечто большее.

Озорной ушастый мальчишка очень нравился ей своими забавными выходками и неунывающим характером. К тому же, несмотря на вредность и показное легкомыслие на самом деле он оказался очень ответственным. Она уже поняла, что на эльфа можно положиться, если им грозит реальная опасность. Несколько раз на них нападали по ночам, но Лесной король легко справился и с нашествием странных лягушкообразных тварей и парочкой троллей опрометчиво сунувшихся к их костру. Хуже всех оказались какие-то мелкие пакостные создания, которые донимали их на протяжении нескольких ночей. В конце концов, разозленный недосыпанием Раэтиэль сжёг их огнём.

В отличие от колдовства ведьмочки, его магия действовала безупречно. Работая с ней, он всегда замыкал защитный купол и затем собирал обратно, чтобы не привлечь остальных тварей Междумирья. Правда ведьмочка очень не любила, когда во время боя с чудовищами он принимал суровый облик крылатого воина-мага. Почему-то в таком виде она по-прежнему его боялась и никак не могла пересилить свой страх. Поневоле на ум сразу же приходило, что эльф значительно старше и далеко не тот мальчишка, каким он предстает в своём традиционном облике, а ей очень не хотелось расставаться с иллюзией, что они ровесники.

И в остальном эльф исподволь неустанно заботился о ведьмочке, и она уже не так бурно реагировала на его довольно злые выходки во время совместного путешествия. Тем более что временами он бурно раскаивался и, попросив прощения у доведённой до белого каления девчонки, несколько дней вел себя по-рыцарски, обращаясь с ней как с любимой дамой сердца.

В общем, незаметно для себя Аталиса без памяти влюбилась в Лесного короля. Только было одно большое «но», чуткое сердце подсказывало, что её чувство остаётся без взаимности. Мягко игнорируя все попытки сближения, эльф делал вид, что не понимает, к чему она ведёт дело. Ведьмочка начала недоумевать, зачем же он пригласил её в свой мир, но старалась гнать неприятные подозрения. Прямо спросить она не решалась, да и вряд ли бы эльф ответил. С приближением к миру фейри его веселость почти исчезла. Всё чаще он был мрачен как туча и подчас по нескольку дней не разговаривал. В ответ на невинный вопрос он мог беспричинно разозлиться и сорваться в бега, и затем ведьмочка всю ночь сидела у костра в тревожном одиночестве. Правда, надолго Раэтиэль её не оставлял и под утро всегда появлялся с обязательным подарком. Встав на колено, он вручал ей какую-нибудь мелочь, например, чудесный цветок или огромное сочное яблоко и Аталиса не могла устоять перед его просящим взглядом полным раскаяния. В общем ближе к концу путешествия, она пребывала в полной растерянности, не зная, что делать со своей любовью.

К концу третьей недели, выбравшись из леса, они оказались на открытом пространстве. Кругом простирались зеленые луга с небольшими купами деревьев и отдельными нагромождениями камней. Заметив небольшое озеро со скалистыми берегами, эльф немедленно устремился к нему и, на ходу сбросив одежду, легко оттолкнулся от края высокой скалы. Сделав изящный пируэт в воздухе, он бесшумно вошел в голубую воду.

Когда ведьмочка добралась до озера, он уже подплывал к его противоположному берегу. Она собрала разбросанную одежду Раэтиэля и спустилась по диким каменным ступеням к небольшому песчаному пляжу. Сняв туфли, она ступила в воду и взвизгнула от неожиданности. Вода оказалась холодной как лёд.

— Аталиса! Плыви ко мне, я жду! — донесся далекий голос эльфа.

— Ни за что! Нашёл дурочку лезть в ледяную воду! — сложив руки лодочкой, выкрикнула она. — Сам плыви обратно!

— Неженка! — донесся отклик и серебристый смех. — Хорошо! Сейчас буду!

На противоположном пологом берегу мелькнуло светлое гибкое тело. Вопреки своему обещанию, эльф скрылся в березовой роще, растущей недалеко от озера. Ведьмочка посмотрела ему вслед и, вздохнув, сбросила с себя одежду. После долгого бега по пересеченной местности, — Раэтиэль не признавал ходьбы пешком, ей тоже хотелось смыть с себя солёный пот. Нерешительно потрогав пальчиками ног воду, она убедилась, что та нисколечко не стала теплее и, зажмурившись, бросилась в озеро. Над его спокойной гладью далеко разнёсся заполошный визг.

Сделав несколько гребков, ведьмочка отплыла от берега. Вода оказалась настолько прозрачной, что на песчаном дне были видны стайки разноцветных рыб. Лениво помахивая хвостами, они не обращали никакого внимания на плывущую рядом девчонку. Заметив на дне удивительно красивую белую раковину, она нырнула. Вдруг её опередил темный силуэт, который молнией метнулся ко дну и, всплыв навстречу, протянул ей понравившуюся раковину. Когда она рассмотрела знакомые тёмно-зелёные глаза русала, то в страшном испуге немедленно рванулась наверх. К счастью тот не делал попыток задержать беглянку, но и не отставал. Выскочив из воды, перепуганная ведьмочка с разбега уткнулась в грудь эльфа.

— Что за паника? — невозмутимо спросил он, отстраняя её от себя. — Что на сей раз не так с купанием? Вечно ты жалуешься, что в воде кто-то за тобой следит. Аталиса, похоже, у тебя навязчивая мания преследования.

— Рогатый побери! Нет у меня никакой мании-дурмании, а я скоро буду бояться воды даже в кружке! — стуча зубами от холода, еле выговорила она. — Не поверишь, только что встретила старого знакомца русала. Вот ведь привязчивая нечисть! Теперь я уверена, что это он повсюду за мной таскается. Раэтиэль, как такое возможно, неужели он способен перемещаться из водоёма в водоём?

— Почему бы и нет, — холодно ответил эльф. — Я же говорил, что здесь в Междумирье свои правила игры. Оденься, а то простудишься.

Пока ведьмочка одевалась, он подошел к берегу и раздавил лежащую на песке чудесную перламутровую раковину. Красивое лицо сумасшедшего русала скривилось в горестной гримасе, и он исчез на глубине.

Уже начало вечереть. После того как они поели у небольшого костерка, который развели на пляже, эльф позвал ведьмочку на красивую полянку по соседству. Опасаясь очередной каверзы, та недоверчиво глянула, но у Раэтиэля был такой таинственный вид, что она не выдержала и, подойдя ближе, вопросительно посмотрела.

— Осторожно, Аталиса, не наступи на малышек! — шепотом произнёс он и взглядом показал вниз.

Там среди высокой травы, напоминая огромные разноцветные бабочки, порхали удивительные создания.

— О, Раэтиэль! Это же малышки-феи! — молитвенно сложив руки, воскликнула ведьмочка.

— Тсс! Не шуми, моя хорошая, а то они испугаются и улетят. Смотри, что будет дальше!

В подступающей темноте в ручках фей, порхающих с цветка на цветок, загорелись разноцветные фонарики. Неожиданно они перестали беспорядочно перемещаться и, водя в воздухе причудливые хороводы, начали свой танец. Что-то подобное ведьмочка уже видела в первый день их совместного путешествия с эльфом, когда он сделал для неё венок из бабочек, а затем заставил их танцевать.

— Прислушайся! — тихо сказал Лесной король очарованной рыжей девчонке, и та последовала его совету. Присев на корточки, она напрягла слух, и тогда услышала чудеснейшую мелодию, такую нежную, что казалось, её исполняет ветер на эоловой арфе, а может быть, так оно и было на самом деле.

Удивительно! Однажды расслышав мелодию, ей больше не пришлось напрягать свой слух. Становясь всё полнозвучней, она набирала силу и громкость. Ведьмочка перевела взгляд на крошек-фей, и удивлённо хлопнула глазами. Они тоже росли в размерах. Когда феи стали одного с ней роста, они тут же окружили её плотной толпой, полностью отрезав от Лесного короля.

— Идём-идём! Не оглядывайся!

— Но как же так? Вы же были совсем крошечными! Почему теперь мы одного роста? — изумленно воскликнула она.

— О, ведьма, мы не можем открыть секреты нашего волшебства, они не для смертных. А если будешь упорствовать в своем любопытстве, то у тебя вырастет длинный нос! — смеясь, ответили жизнерадостные феи, по-прежнему увлекая девчонку за собой.

— Давайте танцевать!

— Маэстро, музыку!

Гигантский кузнечик в нарядном фраке, согласно кивнул головой и, замерев на мгновение, взмахнул дирижёрской палочкой. Вновь в полную силу зазвучала чудеснейшая мелодия, исполняемая причудливым, но страшноватым оркестром, состоящим из гигантских насекомых. В его составе были и жук-олень, и шмели, и злобные красавицы осы, красующиеся тонкой талией.

— Танцуй, ведьма, и я подарю тебе крылья Лунной мечты, — сказала надменная красавица с золотой короной на голове. Королева фей гордо восседала на высоком троне. К нему вела дорожка из цветов, вдоль которой сгрудилась её многочисленная свита в эфемерно-воздушных нарядах. Смеющиеся феечки немедленно вытолкнули Аталису в образовавшийся круг.

— Но помни, если мне не понравится танец, ты будешь наказана и наутро проснёшься дряхлой старухой.

Сердце ведьмочки испуганно забилось. Припомнив рассказы эльфа, она растерянно подумала: «О таком условии Раэтиэль ничего не говорил!.. Поганец! Лопоухий обманщик!»

Аталиса собралась с духом.

— Хорошо, я станцую, но мне не подходит ваша мелодия. Пусть музыканты исполнят Зов Весеннего Равноденствия.

Королева фей смерила её презрительным взглядом.

— Фи, какая грубая мелодия! Она может нравиться только вам, смертным животным. Ладно, пусть будет по-твоему, — вымолвила фея, и небрежно стукнула по земле длинным жезлом, увитым растениями. — Траки, не подведи меня, надеюсь, ты знаешь эту гадость, — добавила она, обращаясь к дирижёру. Кузнечик преломился в низком поклоне.

— Всё что угодно для Вас, Ваше Величество, — почтительно протрещал он, двигая страшными жвалами.

Оркестр заиграл знакомую мелодию и приободрившаяся ведьмочка усмехнулась, смело глядя на любопытные личики небесно-прекрасных феечек. «Ну, погодите, вы увидите, как танцует настоящая ведьма зов нашей Матери!»

В нарастающих звуках музыки всё громче пульсировал хмель просыпающейся земли, и Аталиса, захваченная мелодией, позабыла обо всём. Не замечая никого и ничего, она пошла по кругу в танце весеннего пробуждения природы. И она ответила на её страсть — в свадебных турнирах сцепились рогами самцы оленей, борясь за благосклонность дамы сердца. Затоковали глухари, призывая свою подругу. Зазвучали чудесные соловьиные песни. Зарычали крупные кошки, выясняя кто из них самый сильный. Повинуясь зову страстного танца, быстрей прорастали злаки и травы, стремясь навстречу тёплому золотому солнцу.

Вскоре вокруг ведьмы земля буйствовала, истекая весенними соками. В довершение всего опьяненная хмельными токами она и сама подарила благосклонность счастливому избраннику, вступившему в круг её танца, и тот с благодарностью принял щедрый дар. Улавливая малейшие нюансы его настроения, жрица любви отдавалась ему без остатка, но и мужчина безупречно вел свою партию страсти, самозабвенно вспахивая благодатную почву.

Финальный аккорд. Избранник подарил ей семя, чтобы и оно однажды принесло свой щедрый урожай. Выкрикнув, ведьма выгнулась навстречу своему партнеру и всё закончилось. Он обессилено упал и она, открыв глаза, увидела незнакомое красивое лицо с синими глазами. Полузабытое воспоминание об их удивительном сиянии всплыло в памяти, и сердце сладко защемило узнаванием.

— Малышка, ты настоящая волшебница! — хрипловатым голосом страстно выдохнул мужчина, немного отдышавшись. — Не помнишь? А ведь мы уже встречались.

— О, нет, мой ненаглядный! Как же я могу забыть своего первого мужчину? — еле слышно прошептала рыжая девчонка и, обняв его сильные плечи, ласково заглянула в сияющие синие глаза. — Таинственный незнакомец, божественный партнер на моём первом шабаше, посвященном празднику Весеннего Равноденствия!..

Восторженный взор ведьмочки затуманился воспоминаниями.

— О, сколько было удивления и растерянности среди нас, когда в ответ на ритуальную Песню Призыва Бога ты внезапно появился на алтаре! Никто не ожидал такого. Твой нечеловеческий рогатый облик внушал такой страх, что ведьмы немедленно попадали на колени. А уж как я затряслась от ужаса, когда твой выбор пал на меня и Старшие вытолкнули меня из группки девственниц!.. Глупая! Я так волновалась, что думала или умру или упаду в обморок по дороге к алтарю. И лишь потом я узнала, насколько ты удивительно добр и нежен… О, нашу волшебную ночь я помню до мельчайших подробностей!.. Нам было так хорошо вдвоем!.. В перерывах между страстью, мы летали в небесах и плавали в реках и озерах… — не удержавшись, Аталиса всхлипнула. — А ещё ты дарил мне разные диковинки. Правда, тот смешной зверёнок недолго протянул. Он отказывался есть и целыми днями потерянно тыркался по углам, будто кого-то искал… кажется, малыш сильно тосковал в разлуке с тобой, совсем, как я… — Ах, моя радость! Где же ты так долго пропадал?.. Ведь я столько лет жила лишь одним ожиданием встречи.

Из-под ресниц девчонки неудержимым потоком хлынули слёзы.

— Ах, Аталиса, моя дорогая ведьма! Почему ты горько плачешь? Неужели я опоздал?

— Скажи, ведь это ты сражался с Раэтиэлем? Выходит, вы дрались из-за меня?.. Прости!.. Ничего не могу поделать с собой, — ведьмочка виновато заглянула в нечеловечески красивые синие глаза. — Не знаю почему, но я влюбилась в Лесного короля.

— Очень жаль, что твое сердечко выбрало другого, а я надеялся, что мы поладим, — приподнявшись, огорчённо сказал мужчина. — Увы! Время для нас течёт по-иному, чем для вас смертных. Казалось, прошел миг с того достопамятного шабаша, ан нет, в реальном мире его уже немало утекло, — он грустно улыбнулся, но затем в сияющих синих глазах вновь вспыхнуло пламя страсти и он жарко прошептал на ухо ведьмочке: — Раз такое дело, может, тряхнем стариной и сделаем ещё один заход? Не возражаешь? Эх, жаль, что в твоей утробе растет семя другого, и я не могу подарить тебе нашего ребенка, который связал бы нас родственными узами. Но все равно я счастлив, дорогая, что ты не забывала меня, — необычный мужчина светло улыбнулся. — Извини, я забыл представиться, меня зовут Улльтор.

— Моё сердце, в извинениях нет нужды, в такой позиции я в любом обличии всегда узнаю тебя, — засмеялась ведьмочка и, застонав, подалась навстречу божественному асу. Песнь их страсти вспыхнула с новой силой.

— Эй, Улльтор! Что-то я не помню, чтобы предоставлял в твоё распоряжение свою собственность. Стоило только ненадолго отлучиться, как ты уже вспахиваешь чужое поле. Тебе не кажется, что это смахивает на воровство? Старший, ты нарушаешь свое слово.

— Прости, малыш, но ты сам виноват, — лениво отозвался божественный ас, не отрываясь от дела. — Кто же оставляет подружку феям? Аталиса беспробудно спала трое суток. Меня это обеспокоило, и я решил её разбудить. Ну, а для быстрого снятия чар нет ничего лучше доброго секса.

— Наглая выдумка, причём только что придуманная!..

— Как третьи сутки? — вмешавшись в их разговор, пораженно воскликнула ведьмочка, но снова в такт забившемуся сердцу запульсировала тяжелая хмельная музыка и страсть Улльтора заставила её позабыть обо всем.

— Может, уже хватит? — сквозь зубы прошипел Раэтиэль, сгорбившись у костра. — Вы когда-нибудь закончите? Сколько можно?

— А ты иди к нам, Младший, не упрямься, — с придыханием вымолвил Улльтор. — В отличие от тебя я не жадный и готов поделиться удовольствием.

— Иди, Раэтиэль, я и тебе подарю наслаждение, — простонав, тоже позвала ведьмочка Лесного короля. Она приподняла растрепанную голову из-за плеча Улльтора, и посмотрела на него сияющими хмельными глазами. — О, мой хороший!.. Это зов матери-земли, не отказывай ей…

— Подожди, Аталиса, словами этого не передать, станцуй для нас Зов Весеннего Равноденствия.

И поднявшись с земли, обнаженная ведьма начала свой страстный танец под тяжелую пьянящую без вина мелодию, исполняемую невидимыми музыкантами. Снова завыли волки, зарычали встревоженные огромные кошки, тоненько запищали мыши в норах, в природе снова поднялось волнение. Сразу же обострились запахи свежей земли, и в воздухе разлился одуряющий аромат ночных цветов, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Выложившись до конца, ведьма застыла на месте в последнем танцевальном «па». Зов крови стал совсем неодолимым.

— Ненавижу тебя, Аталиса! — выкрикнул Лесной король, с трудом вырвавшись из плена страстного танца. Яростно сверкнув дикими зелеными глазами, он сорвался в ночь. — Чтобы ты сдохла, похотливая мартовская кошка!

— Умоляю, вернись, Раэтиэль! — раненой птицей жалобно вскрикнула ведьма. — Это всего лишь ритуальный танец! Я люблю тебя!

— Вот дурак! Не плачь, Аталиса, не обращай на него внимания. Никуда ушастый хмырь не денется, — добродушно прогудел ас.

Подойдя к горько плачущей растрепанной ведьмочке, он обнял её и погладил по волосам. Про себя он огорченно подумал: «Вот, поросёнок! Взял да испортил нам чудесное удовольствие! Ещё и такими словами в Междумирье кидается. Чтоб тебя!»

— Прости, Улльтор, за идиотский рев, — всхлипнула она, пытаясь унять слезы. — Не так я хотела попрощаться с тобой, моя первая любовь! — Ведьмочка подняла виноватые глаза на божественного аса. — Очень жаль, что мое сердце занято, но ему не прикажешь. От любви никуда не денешься, и им полновластно распоряжается неблагодарный эльф.

— Не расстраивайся, малышка! К тому же ты зря прощаешься, — хитро улыбнулся Улльтор. — В конце концов, ты же не перестанешь быть ведьмой. Значит, мы обязательно встретимся на ваших шабашах, и станцуем ещё не раз танец страсти в честь прекрасной богини Сьефнейг, чтобы она не оставила своими милостями и смертных и богов. Не так ли?

— Обязательно, — улыбнулась сквозь слёзы рыжая девчонка. — Если только ушастый поганец вернет мой ведовской амулет.

— Вот поросёнок! Похоже, у нас больше не будет возможности встретиться! — огорченно воскликнул божественный ас и, помолчав, задумчиво добавил: — Не думаю, что Младший когда-нибудь его вернёт. Похоже, он всерьез на тебя нацелился, а эльфы страшно самолюбивый народ и у них в семьях царит жуткий домострой. Правда, не знаю, для каких целей он тащит тебя в Майоллиоран, но учти, слово эльфийского главы семейства закон и никто из домашних не смеет ему перечить, — Улльтор с жалостью посмотрел на ведьмочку. — Ах, Аталиса, для своей же пользы, отныне забудь о ведовской вольнице и привыкай к постоянной показной скромности не то, оказавшись в эльфийском королевстве, живо получишь плетей за распущенность. Там твою раскованность не оценят, да и защитить будет некому кроме Раэтиэля.

— Может, вернуться домой? Что-то у меня пропало всякое желание тащиться в мир фейри.

Божественный ас тяжело вздохнул. Видя, что ведьмочка дрожит от холода, он небрежно повел рукой и погасший костер загорелся ровным голубоватым пламенем. Улльтор с огорчением посмотрел на то, как ведьмочка бросилась к одежде и принялась торопливо её натягивать. «Эх, праздник страсти закончился, а жаль!» Когда она присела рядом с ним у костра, божественный ас мягко сказал:

— Увы, моя дорогая, вынужден огорчить. Ведь ты при свидетелях обещала стать гостьей Майоллиорана. Верно? К сожалению, так устроено Междумирье, хочешь или нет, но пока ты не побываешь в мире фейри, назад пути тебе нет.

— Понятно, — поникла девчонка. — Лесной король полностью поймал меня в ловушку, из которой нет выхода.

— Ничего, малышка, ещё не все потеряно. Держись, не сдавайся! — Улльтор ободряюще улыбнулся. — Аталиса, у тебя же храброе сердечко. Эльф поймал тебя в ловушку любви, значит, с ним нужно сделать тоже же самое и всё будет в полном ажуре.

— Думаешь, получится? Я же вижу, что Раэтиэль шарахается от меня как от чумы, — с сомнением покачала головой ведьмочка.

— Беда с вами юными! Вечно выдумаете себе проблему на пустом месте! — рассмеялся ас. — Еще за дело не принялась, а уже опустила руки.

— Эх, где наша не пропадала?! — заблестела глазами ведьмочка и вдруг тревожно уставилась на аса. — Слушай, а что ты говорил по поводу ребенка? Я действительно беременна?

— Расстроилась? — божественный ас испытующе заглянул в невинно-синие глаза.

— О, нет! Думать так, значит гневить Богиню! Ведь дитя это её подарок, — убежденно воскликнула ведьмочка. — Кто это, девочка или мальчик ты можешь сказать, Улльтор?

— Мальчик, — ответил божественный ас. — Ты носишь в своем чреве сына речного бога Альфея. Да, Аталиса, умеешь ты привлечь к себе внимание! Бедный Раэтиэль, ему предстоит нелегкая борьба. Альфей ни за что от тебя не отступится, он же ненормальный.

— Кошмар! — схватилась за голову ведьмочка. — Вот так влипла! О, небесный отец, хорошо бы всё оказалось только дурным сном!

— И я тоже, Аталиса? — усмехнулся ас.

— О, нет! — воскликнула ведьмочка, порывисто обнимая Улльтора. Она глянула на него увлажнившимися глазами. — Ах, моё сердце! Ты навечно останешься моей первой волшебной любовью, о которой я буду помнить и на смертном одре!..

* * *

— Ведьма, что случилось? Почему ты плачешь? — встревоженный король тряс не просыпающуюся наставницу. — Очнись! — он слегка шлепнул женщину по щеке.

— Простите, Ваше Величество, что обеспокоила, — пробормотала она, поспешно вытирая заплаканные глаза. — Мы уже на месте?

— Да, скоро подъезжаем, — сдержанно ответил король и, помолчав, спросил: — Миледи, как Вас зовут?

Наставница ведьм напряженно глянула в его лицо.

— В миру кличут Одинокой Волчицей, Ваше Величество, — тихо ответила она и, помолчав, добавила: — Я очень признательна Вам за выказанное уважение, но не стоит величать меня столь высоким титулом, — ведь я обыкновенная ведьма. Давайте Вы по-прежнему будете со мной на «ты», иначе ваши придворные подумают, что я околдовала Вас.

Круг пятый

— Кошмар! — схватилась за голову ведьмочка. — Вот так влипла! О, небесный отец, хорошо бы все оказалось только дурным сном!

— И я тоже, Аталиса? — усмехнулся ас.

— О, нет! — воскликнула ведьмочка, порывисто обнимая Улльтора. Она глянула на него увлажнившимися глазами. — Ах, мое сердце! Ты навечно останешься моей первой волшебной любовью, о которой я буду помнить и на смертном одре!..

— Девочка, даже не знаю, как тебе помочь, — сказал растроганный божественный ас. — Если хочешь, вслух попроси об услуге, только чётче формулируй своё пожелание, и я постараюсь его выполнить.

Увидев, что глаза ведьмочки заблестели надеждой, он отрицательно покачал головой.

— Нет, котёнок, об этом и не проси. Я не в силах заставить Раэтиэля любить… И это нет. Ведовской амулет тоже невозможно вернуть без его согласия.

— Прости, Улльтор, тогда мне ничего не нужно, — она тревожно заглянула в невозможно-синие глаза. — Ты не сердишься?

— Ах ты, наивная глупышка! — захохотал божественный ас. — Только ты могла отказаться от столь щедрого предложения и не потребовать золотых гор или королевства!

Ведьмочка печально понурилась.

— Золотая клетка плохая замена свободе. Ведь только обзаведись богатством, и ты всю жизнь будешь служить ему бессменным сторожем. Ну и зачем нужны горы золота, если на них не купишь и капельки счастья? И с королевством тоже самое. Нет никакого желания связываться с кучей забот о власти и неблагодарных подданных. Это поле игры для честолюбцев. На нём слишком много посторонней суеты и цветы счастья быстро чахнут, растоптанные чужими амбициями.

Улльтор приподнял понурую голову девчонки и внимательно заглянул в глаза.

— Прости, малышка, я ошибался, говоря, что ты наивная дурочка. На самом деле ты мудрая маленькая женщина с любящим сердцем, — сказал он серьезно и, ласково глядя, добавил: — Всегда оставайся такой и, несмотря на трудности, удача тебя не оставит. Хорошо?

— Я постараюсь. Спасибо за участие, Улльтор, — тоже серьезно ответила ведьмочка и, приподнявшись на цыпочки, легко коснулась губами его щеки. — Это благодарность за подаренное волшебство.

— И тебе спасибо, Аталиса, за воспоминание о легкокрылой радости юности, — отозвался божественный ас и с легкой грустью на лице прикоснулся к ее опухшим губам. — Не скупись, девочка. Подари на прощание свой самый сладкий поцелуй, чтобы наше расставание не было таким горьким.

И рыжая девчонка без слов повисла на шее Улльтора, приникнув к его губам. Спустя некоторое время он с неохотой оторвал её от себя и, взяв за талию, поставил на землю.

— Хватит-хватит, Аталиса! — довольно засмеялся он. — А то опять мы заведем песню страсти, которая окончательно выведет из себя нашего ушастого приятеля. А со злости он может что-нибудь такое натворить, в чем потом раскается, да будет поздно.

Он легко прикоснулся ко лбу ведьмочки и она, закрыв глаза, начала оседать на землю. Божественный ас не дал ей упасть и бережно положил на траву. Присев на корточки, он долго смотрел на спящую, и на его лице блуждала ласковая и немного грустная улыбка. «Ах, малышка, ты настоящая ведьма, жрица нашей Всеобщей Матери! Я уж и не надеялся, что кому-нибудь удастся разбудить моё сердце…»

— Любуешься, Улльтор? Надо же! Столько внимания с твоей стороны… — высокомерно произнесла русоволосая красавица, окутанная невыносимо ярким золотым сиянием. — Не слишком ли много чести для какой-то ничтожной смертной? — она насмешливо посмотрела на божественного аса.

В мгновение ока Улльтор оказался рядом и жестко приказал:

— Ну-ка, убери свою иллюминацию, Верна, а то ненароком разбудишь малышку.

Презрительно фыркнув, русоволосая красавица все же послушалась, и окружающий её ослепительный ореол начал медленно тускнеть. Вскоре мягко светились только её кожа и роскошные одежды. Улльтор небрежно привлек к себе богиню и, заключив в кольцо рук, вкрадчиво спросил:

— Верна, что тебя привело сюда? Неужели банальная ревность?

Высокомерно вздернув подбородок, богиня немедленно оттолкнула его руки.

— Слишком много воображаешь о себе, Улльтор! — отозвалась она и, поспешно отступив, поправила и так идеальные складки своего одеяния.

На прекрасном личике появилось выражение превосходства.

— Кто ты такой, чтобы я ревновала? Не забывай, что ты всего лишь наглый безродный мальчишка усыновленный Тором!

В голосе богини зазвучали снисходительные нотки, от которых Улльтор помрачнел.

— Это невозможно. Ведь в Асгарде полно таких как ты, которые не дают забыть мне о низком происхождении, — горько сказал он и, помолчав, ядовито добавил: — Поверь, дорогая, тут некому рукоплескать твоему величию и красоте и некому восхищаться твоим несравненным умом и мудростью. Так чего ж ты все время бегаешь за мной?

На умном личике русоволосой красавицы появилось виноватое выражение, но услышав последние слова, она напряженно выпрямилась.

— Это я-то бегаю за тобой? Неправда! — возмущенно выкрикнула Верна. — Я тут по делу!

— По какому такому делу? — божественный ас насмешливо прищурился. — Ну-ка, попробуй солгать, моя дорогая правдолюбка, посмотрим, что из этого получится.

— Я должна… мне отец приказал… тебя разыскать!.. — с трудом выдавила богиня и её глаза заблестели слезами. — Мерзавец! Да, чтоб у тебя яз… — договорить она не спела.

Улльтор резко привлек к себе строптивицу и заткнул ей рот поцелуем. Она недолго вырывалась из его объятий и, затихнув, прильнула к нему всем телом. Их поцелуй все длился и длился, и Улльтор не скоро нашел в себе силы оторваться от желанной женщины. С ласковой улыбкой он заглянул в сияющие глаза.

— Дорогая, не забывай, что мы в Междумирье и сказанные здесь проклятия сбываются даже для богов. Во всяком случае, неприятностей от них целое море, и замучаешься возиться с нейтрализацией их последствий.

— Прости, Улльтор, я брякнула сгоряча, первое, что на ум пришло, — покаянно произнесла русоволосая красавица и разочарованно добавила: — Так ты только поэтому меня поцеловал, чтобы я не успела сказать проклятие?

— О, нет, Верна! — с нежностью ответил божественный ас. В синих глазах заполыхала страсть. Он снова прильнул к губам богини, а затем резко толкнул её на землю и упал сверху.

Вокруг слившейся в объятиях божественной пары вспыхнуло сияние, и в такт их взволнованно бьющимся сердцам зазвучала страстная музыка. В отличие от Зова Весеннего Равноденствия ведьмы, она звучала величественнее и глубже и её звучные аккорды, ширясь и набирая мощь, устремились ввысь к самим небесам.

Когда окутывавшее богов сияние немного поугасло, Улльтор покаянно произнес:

— Прости Верна! Ведь мы неровня по положению, но я не смог удержаться, — он тревожно заглянул в сияющее любовью прекрасное личико, и облегченно вздохнул. — Ясно. Я дурак.

— Неоспоримая истина, — насмешливо произнесла божественная красавица, ласково проведя по обнаженной груди своего возлюбленного. — Лежала бы я сейчас под тобой, если бы сама этого не хотела. Дорогой, не останавливайся, я тебе не смертная, потому нефиг сдерживаться. Давай-ка, выкладывайся на полную катушку.

— Как скажешь моя душенька! — счастливо засмеялся Улльтор. — Только потом не жалуйся, что тебя заездили.

— Даже не мечтай. Смотри, как бы самому не пришлось жаловаться.

— Ах, так! Значит, вызов? Ну, погоди! Посмотрим, кто первым запросит пощады в нашем марафоне!

И мелодия божественной страсти с новой силой рванулась к небесам.

Первой сдалась русоволосая красавица. Недаром она славилась в Асгарде как умница. Они присели у горящего костра и Верна протянула кубок с вином своему возлюбленному. Улльтор с благодарностью его принял и, покосившись на молчащую богиню, собрался с духом.

— Верна, я хочу сказать… — нерешительно начал божественный ас. — Ай, ладно! Наверняка со стороны я выглядел идиотом, бегая от тебя, но мне казалось, что у нас ничего не выйдет, поскольку я тебя недостоин… впрочем, я и сейчас считаю, что мы не пара, — он поскрёб в затылке и растерянно ухмыльнулся. — Ведь ты такая красавица и умница. С такой кучей поклонников у тебя есть из кого выбирать… Верна, неужели, ты меня любишь?

— Ты еще спрашиваешь, дурачок? Я уж и не надеялась, что мы когда-нибудь будем вместе, ведь ты большой упрямец и я…

— Гордячка! — с готовностью подсказал Улльтор.

— Ну, да, — всхлипнула красавица-богиня, прижавшись к его плечу. — Неужели так трудно было заметить, что я не могу без тебя жить? Стала бы я повсюду бегать за таким болваном, позабыв о своей гордости!

Божественный ас покаянно заглянул в любимые глаза.

— Ладно, пора забыть о наших прошлых недоразумениях и смотреть только в будущее. Знаешь любимая, думаю, я не скоро решился бы на активные действия, если бы не одна маленькая ведьмочка, — он засмеялся, заметив недобрый взгляд, который богиня бросила на безмятежно спящую смертную соперницу. — Не ревнуй, Верна, малышка любит не меня, а одного ушастого эльфийского поросёнка. Но она помогла понять одну вещь, когда любишь, нельзя медлить с признанием. Иначе можешь остаться ни с чем, как это вышло в моём случае.

— Вот спасибо! Значит, я для тебя на втором месте? — немедленно возмутилась гордая красавица.

— О, нет! В моём сердце ты всегда занимала первое место. Сама знаешь, что богам невозможно всерьез полюбить смертного, для этого их жизни слишком коротки. Вот и малышка для меня всего лишь прекрасная бабочка-однодневка.

— Замечательно! Идем домой? — радостно сказала богиня и, взлетев, нетерпеливо потянула за собой возлюбленного.

— Подожди, моя любовь, — ответил Улльтор и, повернувшись к спящей рыжей девчонке, и поставил защитный барьер. Он засветился ровным голубым светом. — Вот теперь идём.

Обнявшись, божественная парочка засияла невыносимо-ярким светом и растаяла в воздухе, а на том месте, где они занимались любовью, появилось крохотное раскидистое деревце с золотисто-красными плодами.

* * *

Разъяренный Лесной король материализовался у ворот на подъездной аллее замка и покатился прямо под копыта четверки серебристо-белых единорогов, запряженных в легкую коляску. Испугавшись, изящные животные поднялись на дыбы, дико сверкая голубыми глазами, но мальчик-возничий пристав со скамейки быстро их успокоил. Не обращая никакого внимания на сидящих в воздушно-легком экипаже двух очень красивых эльфов — мужчину и женщину, Лесной король легко увернулся от копыт единорогов и стремглав бросился прочь. Они с тревогой посмотрели ему в след.

— Раэтиэль, что это ты вытворяешь? — яростно выкрикнула золотоволосая красавица, сверкнув на него такими же зелеными глазами. — Разве можно так неосторожно перемещаться в пространстве? Постой ты куда? Вернись немедленно, паршивец! Между прочим, мы к тебе приехали в гости! Ну, погоди, поросенок, ты еще попадешься мне в руки, и я живо тебе напомню детство! Так надеру задницу, что мало не покажется!

— Успокойся, Титания, видишь же, что нашему ребенку в очередной раз попала вожжа под хвост, вот он и злится на весь белый свет, — усталым голосом произнес синеглазый изнеженный красавец. — Тем более что сейчас у Раэтиэля переходной возраст, отсюда такие резкие перепады настроения, — он изящным движением смахнул с лица упавшие платиновые пряди.

— Оберон, это ты во всем виноват! — немедленно набросилась она на своего спутника. — Ты совсем избаловал мальчишку, потакая его малейшему капризу! Вот они, плоды твоего бездумного воспитания! Теперь с Раэтиэлем нет никакого сладу! Вытворяет все что захочет, и слова ему не скажи поперек! Так нахамит в ответ, что мало не покажется!

— Хассалех, трогай! — повелительно произнес Оберон, король самого обширного королевства воздушных фейри. — Передай привет своему отцу Капелле и скажи, что я очень доволен его работой. Ваши единороги выдрессированы на совесть.

Личико мальчика заалело нежным румянцем.

— Спасибо, сир, — прошептал он и, обернувшись, бросил обожающий взгляд на своего сюзерена.

Четверка единорогов вместе с коляской взмыла в воздух и, повинуясь мальчику-возничему, медленно поплыла к парадному подъезду в огромный величественный дворец.

— Оберон, не смей увиливать от ответа, когда я с тобой разговариваю! Не думай, что сможешь отмолчаться! — раздраженно воскликнула Титания. Она отвела тревожный взгляд от цветущих кустов, среди которых скрылся их сын, и с негодованием посмотрела на мужа. Ничего не ответив, белокурый красавец озабоченно поправил пышные кружевные манжеты и в полном изнеможении от неимоверного усилия откинулся на спинку сиденья. С утомлённым выражением на лице он закрыл глаза. Не вынеся такого невнимания, Титания чувствительно ущипнула его за бок. От неожиданности эльфийский владыка подпрыгнул на сиденье.

— Ой, больно! — воскликнул он и, обиженно хлопнув ресницами, капризно протянул: — Дорогая, но почему ты ведёшь себя как невоспитанная хулиганка? Вот и скажи после этого, кто служит нашему мальчику дурным примером.

Увидев, что жена отвернулась и не реагирует на его слова, эльфийский владыка смерил её недовольным взглядом. На мгновение сказалась усталость тяжёлого дня, и тщательно скрываемое раздражение прорвалось наружу. «О боги, дайте мне хоть капельку своего безграничного терпения!» За безобидной маской промелькнул совсем иной облик, но это длилось краткое мгновение и прошло не замеченным для заинтересованных лиц.

— Любимая, ты хочешь со мной поссориться? — проговорил Оберон примирительно. — Лучше не стоит. Как только мы начнем ругаться, то не успокоимся до самого вечера, и ты будешь сама виновата, если я буду вынужден заночевать в гареме, — в ленивом голосе отчётливо прозвучало предупреждение, но Титания не пожелала этому внять, и её зелёные глаза потемнели от гнева.

— Ненавижу! Можешь, хоть навсегда уйти к своим рабыням или фавориткам, мне нет дела! — воскликнула она и мстительно добавила: — Только знай, что я тоже не буду сидеть в гордом одиночестве и лить слезы, а живо найду замену.

— Что ты сказала?

В синих глазах Оберона мгновенно заполыхала ярость. Куда только подевалась его изнеженная немощь! В мгновение ока он схватил дражайшую половину за горло и ласково прошипел:

— Моя любовь, не шути так, а то однажды допросишься! Я уже заметил, что в последнее время ты непозволительно дерзка и слишком часто распускаешь свой язык. Учти, если ты забыла что такое послушная эльфийская жена, то я быстро напомню. Не посмотрю, что ты королева и публично прикажу всыпать плетей. Представляешь, как обрадуются твои злопыхатели?

— Ты не посмеешь унизить меня при всех…

— Почему? Кто или что меня остановит? — спросил эльфийский владыка и медленно сжал изящные не по-человечески сильные пальцы, хладнокровно глядя в испуганные глаза жены.

— Пусти, мне больно! — полузадушено прохрипела Титания, безуспешно пытаясь отодрать руки мужа от своего горла и, почти потеряв сознание, смиренно добавила: — Прости, Оберон, я была неправа.

— То-то же! — наставительно проговорил эльфийский владыка и нехотя разжал пальцы. Снова приняв вид расслабленного неженки, он бросил взгляд на напряжённо выпрямившуюся жену и совершенно спокойным голосом добавил: — Моя любовь, тебе не кажется, что нам пора прекратить вмешиваться в жизнь Раэтиэля? Ведь он уже взрослый юноша и страшно злится, что мы не выпускаем его из-под родительской опеки.

— Оберон, ты в своем уме? Не смей так думать! — с негодованием воскликнула королева, немедленно выбросив из головы только что случившийся инцидент с удушением. С расстройства она стукнула мужа кулачком по плечу. — С чего ты взял, что Раэтиэль взрослый? Ведь ему ещё не исполнилось и трехсот лун! За мальчиком всё время нужен неусыпный присмотр! Кто о нём позаботится, если не мы?.. Нет! Я ни за что не спущу с Раэтиэля глаз, пока не передам его в руки надежной невестки!

— Дорогая, ты не шутишь?.. Кошмар! Женщины — это точно проклятье любой расы! — тяжело вздохнув, пробормотал эльфийский владыка. — Бедный мой мальчик! Когда-нибудь любвеобильная матушка до смерти затискает тебя в своих объятиях.

— Неправда! Я не клуша и не трясусь над Раэтиэлем! Но ты же знаешь, что после смерти Атуэль он до сих пор не в себе. Скажешь, что не так? Клянусь, как только он женится, я немедленно от него отстану, а до тех пор пусть даже не мечтает избавиться от моего присмотра!.. Я же не виновата, что люблю вас паршивцев и беспокоюсь о вашем благополучии! — с отчаянием воскликнула Титания и её зелёные глаза наполнились слезами.

— Кошмар! — еще тяжелее вздохнул эльфийский владыка. Но когда его королева заплакала, он не выдержал и заключил единственно любимую женщину в объятия.

— Не плачь, моё сердце, и прости за невольный гнев, — произнес Оберон с раскаянием и примирительно улыбнулся в ответ на негодующий взгляд. — Дорогая, в который раз умоляю, следи за тем, что говоришь!.. Ведь я тоже тебя люблю и до сих пор безумно ревную, — он поцеловал жену и озабоченно добавил: — Поверь, Титания, я тоже спал бы намного спокойней, если бы история трагической любви Раэтиэля закончилась хоть каким-нибудь внятным финалом.

— Дорогой, поговори с мальчиком! Ну, что тебе стоит? Хватит ему таскать ведьм из реального мира. Когда-нибудь это добром не кончится. Ты же видишь, что каждый раз ему приходится за них сражаться с богами.

— Думаешь, я не разговаривал? К сожалению, это бесполезно. Раэтиэль большой упрямец и не хочет признать, насколько мала вероятность того, что ему попадется именно та ведьма, что подойдет для его целей.

— Неужели бедному ребенку суждено целую вечность тосковать по погибшей любви? Врагу такое не пожелаешь! — расстроено пошептала Титания, прижавшись к мужу. — Оберон, во что бы то ни стало, нужно прекратить его бессмысленные метания по реальному миру. Фейри там небезопасно находиться, слишком изменчивы верования. К тому же среди смертных силу набирают приверженцы Единого, вытесняя веру в нас, старых богов и этим ослабляют наши связи с реальным миром. Однажды они могут совсем оборваться, и Раэтиэль рискует навсегда остаться там, не имея возможности вернуться домой.

— О, нет! Ты неправа, моя любовь! Старые верования сильны и такое произойдёт ещё не скоро. Пусть мальчик резвится. Неужели ты хочешь, чтобы он опять лунами напролет стоял у саркофага Атуэль? — эльфийский владыка бережно провел ладонью по лицу жены, вытирая слёзы. — Дорогая, давай не будем лишать Раэтиэля последней надежды. Глядишь, со временем он отвлечется на что-нибудь другое и постепенно забудет свою бывшую невесту. Кстати, тут одна сорока на хвосте принесла, что на этот раз ему попалась очень необычная ведьмочка, — синие глаза Оберона лукаво сверкнули. — Похоже, наш мальчик слегка ею увлёкся.

Королева немедленно возмутилась и во все стороны полетели яркие феерические искры.

— Ну, знаешь! Нам только полукровки не хватало в качестве невестки, к тому же смертной!

— Пусть хоть на тролльше или баньши женится, лишь бы больше не устраивал жуткого переполоха в моём дворце!.. Титания, прекрати выходить из себя, ты прожжешь мой любимый наряд! — закрываясь от жены защитной завесой, воскликнул раздосадованный Оберон и его глаза полыхнули гневом. — Забыла что было, когда он узнал о смерти Атуэль?

— О, да! Но она еще не мертва, мой дорогой, — вкрадчиво пропела сразу присмиревшая Титания. Взяв мужа за руку, она долгим поцелуем приникла к его ладони.

— Вот это и нехорошо с её стороны, — проворчал смягчившийся эльфийский владыка. — Я не спорю, она хорошая девочка и была бы нам хорошей невесткой, но я не позволю, чтобы душа моего сына умерла вместе с Атуэль. Даже лучше, если его женой станет смертная. Раэтиэль не будет многого ждать от такого брака, зная, что он быстротечен и достаточно благоразумен, чтобы не позволить себе влюбиться в ведьму…

— Ваши Величества, добро пожаловать в Майоллиоран!

Навстречу августейшим гостям бросились придворные Лесного короля, помогая им выбраться из экипажа. Следом за королем и королевой, легко выпорхнувшим на ковер у входа, из открывшегося портала появилась их многочисленная шумная свита, состоящая из удивительных существ. На этот раз даже сам Лесной король вышел встречать родителей. Одетый в роскошное одеяние, он низко поклонился отцу и испортил торжественность приема тем, что с мрачным видом монотонно произнес:

— Смиренно приветствую Вас, сир, под нашим скромным кровом. Примите заверения в неизменной преданности и верности. Всех благ Вашему доблестному дому! Будьте дорогими гостями в Майоллиоране и не погнушайтесь нашим скромным угощением.

Лесной король безобразно сократил положенное по этикету приветствие высокородной эльфийской четы.

— Здравствуй, мама, — обняв, он небрежно поцеловал златовласую красавицу в нежную щечку. Та тут же ухватила его за ухо. При этом никто из свиты Их Эльфийских Величеств не позволил себе и тени улыбки.

— Я тебе покажу «здравствуй мама!» — не выпуская его многострадальное ухо, рассерженная королева потащила отпрыска за собой во дворец. — Сколько раз я говорила, что нужно быть осмотрительней при перемещениях в пространстве! Хочешь однажды впилиться в какой-нибудь камень и навеки остаться булыжником?

— Мама, немедленно отпусти моё ухо! — прошипел эльфийский принц. — Я знаю, что обязан всю жизнь почитать родителей и подчиняться их воле, но лучше не доводи до крайности!

— Мой мальчик, ты тоже меня не доводи! — засверкала глазами Титания, но тут же порывисто обняла сына. — Прости, Раэтиэль! С тех пор как я узнала, что ты тащишь к нам очередную ведьму, просто схожу с ума от беспокойства.

— Все в порядке, мама. Я снова выиграл в споре с старшими богами! — в глазах Лесного короля вспыхнула горделивая радость. — Знаешь, мам, на этот раз моим противником оказался сам Улльтор. Наставники говорили, что он очень силен, но он проиграл и в магической дуэли и в стрельбе из лука! Представляешь, за это небесный ас подарил мне Серебряного Ветра!

— Слава Небесному отцу! Идём, ты расскажешь по порядку, как проходила ваша битва…

— Малыш, я тоже хотел бы узнать кое-какие подробности, — произнес эльфийский владыка, неслышно догнав жену и сына.

— Сир, неужели Вас заинтересовала моя жизнь? — язвительно произнес Раэтиэль. Застыв на месте, он вызывающе уставился на отца. Оберон по-приятельски обнял его за плечи.

— Конечно, дорогой сын. Особенно меня интересует, как к тебе попал мой Серебряный Ветер.

Обернувшись к жене, эльфийский владыка властно добавил:

— Ступай к себе, моя дорогая. Потом поболтаешь с мальчиком, а сейчас у нас чисто мужской разговор.

— Хорошо, Оберон, как прикажешь, — неслышно вздохнув, ответила королева. — Ваше Величество, — она поклонилась мужу и, легко развернувшись, исчезла в сопровождении своей многочисленной свиты придворных дам.

После помпезного обеда, устроенного в честь августейшей четы, королева проскользнула в покои сына. Она прошла по анфиладе многочисленных комнат и нашла своего отпрыска на открытой террасе. С унылым видом тот качался на качелях, увитых цветущими лианами.

— Ну-ка, подвинься, Раэтиэль, — возбужденно сияя глазами, сказала она, присаживаясь рядом с сыном на мягкое сиденье качелей, выполненное в форме небольшого диванчика. — Давай, рассказывай!.. Кстати, мой мальчик, что от тебя нужно было отцу?

Лесной король бросил на мать ироничный взгляд.

— Хочешь знать о нашей беседе, спроси у отца. И нечего смотреть на меня с укоризной! Я не намерен получать по ушам за передачу конфиденциальной информации… Мам, не злись… — он вздохнул. — Ладно, спрашивай. Я же знаю, что лучше сразу сдаться на милость победительницы. Всё равно ты вытряхнешь из меня нужную информацию.

— Хороший мальчик! Верно понимаешь ситуацию. Ведь мама должна позаботиться о своём мальчике, а для этого она должна знать всё, что с ним происходит, — мурлыкнула королева, мгновенно сменив гнев на милость. — Давай-ка начни с рассказа о твоей новой ведьме и излагай подробней, а не в трех словах, как ты любишь. Я просто умираю от любопытства, что же это за штучка, которой удалось привлечь внимание моего привередливого сыночка.

Лесной король удивленно приподнял брови.

— Ты наверно шутишь, моя хорошая? С чего ты взяла, что я обратил внимание на какую-то ничтожную ведьму? Конечно, девчонка нужна мне для опыта, но даже здесь я не уверен, что она подходящий экземпляр, — он закинул руки за голову и, покачиваясь на качелях, закрыл глаза. — Настолько не уверен, что наверно брошу её в Междумирье. Боюсь, что здесь с ней будет слишком много проблем даже в качестве обычного источника магии.

— Это действительно нечто новенькое! — недоверчиво покачала головой королева. — Не смеши, мой мальчик. Какой вред фейри может причинить какая-то смертная ведьма?

Лесной король, открыв глаза, насмешливо посмотрел на мать.

— Та из них, которая имеет возможность рожать от богов, и к тому же обзавелась покровителем из небесных асов.

— Очень интересная девочка! — глаза Титании, столь схожие с глазами сына, заблестели воодушевлением. — Раэтиэль, не будет тебе прощения, если я не встречусь с этой загадочной ведьмой! Немедленно веди её к нам!

— Мам, не понимаю твоей заинтересованности, — лениво протянул Лесной король. — Поверь, она совершенно обычная девчонка без царя в голове. Конечно, ей привалила небывалая удача, но вряд ли она сумеет ею воспользоваться.

«Во всяком случае, я не позволю Аталисе этого сделать, — мстительно подумал он. — Какая неслыханная наглость, на моих глазах заниматься сексом с другим! Рабыня, знай свое место!..»

— Раэтиэль, что ты задумал?

Лесной король обворожительно улыбнулся.

— Моя драгоценная леди, не думаю, что сей низкий предмет как смертная ведьма заслуживает столь пристального внимания с нашей стороны, — схватив за руку, он потащил мать за собой. — Идем, моя хорошая, у меня есть подарок. Уверяю, ты будешь от него в восторге.

Встревоженная королева попробовала было ещё поговорить с сыном о ведьме, но он делал вид, что не слышит её вопросов.

— Раэтиэль, не так быстро! Скажи, куда ты меня тащишь и что это за подарок?

— О, нет, моя хорошая, потерпи немного и скоро сама увидишь! — Лесной король лукаво посмотрел на мать, заметив, что она сдалась и переменила тему.

«Ох уж, эти подарки!» Незаметно для сына, королева недовольно поморщилась. «Небесный отец! Может, под благовидным предлогом лучше сразу смыться к себе во дворец, чтобы потом не маяться с очередным подношением Раэтиэля? Очень надеюсь, что на сей раз его подарок окажется менее злобным и пакостным, чем кумихо. Конечно, белая лисичка просто прелесть, но слава небесам, что она сбежала! Иначе обиженные фрейлины до сих пор донимали бы меня жалобами. Эта пакостница любила изгадить их наряды и бессовестно крала драгоценности. Не говоря уж о том, что мстительная тварь измазала некоторым из фрейлин волосы какой-то липкой дрянью и им пришлось отрезать под корень красу и гордость эльфийских женщин… Что-то мне не нравится, как мальчик замял наш разговор о ведьме. Конечно, Раэтиэль скрытничает, но чем-то она сильно его задела и он страшно зол. Как бы он не натворил дел, о которых сам впоследствии пожалеет…»

— О чем печалишься, моя хорошая? — улыбнулся Лесной король и, спохватившись, королева ласково улыбнулась любимому сыну.

— Все мои думы только о тебе, солнышко.

— Тогда не стоит хмуриться, моя драгоценная леди, всё в порядке.

— Раэтиэль, думаю, ты…

— О, мы уже пришли! Мам, принимай подарок, — опередив слуг, Лесной король сам распахнул изукрашенные растительным орнаментом огромные двери и учтиво поклонился. — Прошу!

Королева опасливо заглянула в роскошный зал и с радостным возгласом исчезла в его недрах. Откуда-то издалека донеслось её ласковое воркование:

— Лапусечка! Златоглазое солнышко! Какой же ты хорошенький! Ах ты, моя прелесть!

Улыбнувшись, Лесной король вошел следом. Счастливая Титания держала на руках крошку-дракона золотого цвета и тот тоже цвёл от радости, глядя на новую хозяйку с неподдельным обожанием.

— О, Раэтиэль! Не знаю даже как тебя благодарить! — прослезилась королева, отнюдь не склонная к сантиментам. — Где ты взял такую редкость?

— Я же знаю, что ты любишь ездовых драконов. А где взял лучше тебе не знать, крепче будешь спать, — засмеялся он. — Ну, угодил я подарком? По-моему, именно о драконе такой расцветки ты и мечтала. Я прав?

— Ах, мой золотой мальчик, я люблю тебя! — воскликнула Титания и, оставив малыша-дракончика, от всей души расцеловала сына. В ответ тот обнял её и с нежностью в голосе произнес:

— Я тоже очень люблю тебя, мама, и хочу, чтобы ты всегда была счастлива.

Титания подняла на сына увлажнившиеся глаза и порывисто воскликнула:

— Мое сердце, а уж как я хочу, чтобы ты был счастлив!

Обняв сына, она приникла к его груди и на её лице снова появилась тревога. «О, небеса! Скорей бы его возня с оживлением Атуаль чем-нибудь закончилась. Умрет она окончательно или нет уже неважно, лишь бы она освободила моего мальчика»

— Интересно, а я вхожу в вашу семейную идиллию? — раздался холодный голос эльфийского владыки. Выражение его красивого лица не сулило ничего хорошего.

— Ай-я-яй! — укоризненно покачала головой королева. — Мой дорогой, ревновать к собственному сыну, очень некрасиво с твоей стороны! — прекрасное лицо златовласой красавицы скрылось за привычной светской маской, и она вкрадчиво добавила: — Оберон, идём, прогуляемся по парку. Моцион после еды очень полезен, к тому же есть небольшой разговор.

— Кто бы сомневался! Думаешь, я не заметил, как ты пилила меня заинтересованными взглядами во время обеда? — сразу же расслабившись, утомленно проворчал эльфийский владыка, но не замедлил предложить руку жене для совместной прогулки.

— Раэтиэль, думаю, ты с нами не пойдёшь, потому и не приглашаю, — бросил он сыну на ходу и ехидно добавил: — Наверняка опять будешь торчать у гробницы своей ненаглядной полумертвой невесты.

— Ошибаешься, отец, я иду с вами, — насмешливо сказал Лесной король. Решительно вклинившись между родителями, он подхватил их под руки. Те поражённо переглянулись.

— Эй, нечего смотреть так, как будто на лбу у меня вырос лес рогов!

— Боюсь, их зрелище не настолько удивило бы нас, как твои слова, — задумчиво протянул Оберон, и на его утомленном красивом лице промелькнуло хищное выражение. — Но я очень этому рад, мой мальчик.

* * *

Пока Лесной король прохлаждался в волшебном Майоллиоране, балуемый любящими родителями и многочисленными придворными, покинутая им ведьмочка, мирно спала под защитным куполом, поставленным заботливым Улльтором. Она не видела, как глубокой ночью из озера вышел изящный высокий русал со знакомыми ей тёмно-зелёными глазами и распущенными длинными волосами такого же цвета.

Речной бог Альфей, остановленный барьером, долго стоял около него, неотрывно глядя на ведьмочку. Он был неузнаваем. Когда с его лица пропало выражение сумасшествия, русал оказался очень красив. Нечаянно попавшую к нему ведьмочку, во время неосторожно произнесенного проклятия, речной бог не помнил, как не помнил и того, что он её изнасиловал. Не знал Альфей и того, что она беременна, но его с неодолимой силой тянула к ней родная кровь, заключенная в её чреве.

Когда наступил рассвет, Альфей печально вздохнул, и положил рядом с барьером принесенные с собой венок из белых лилий, перевитый речным жемчугом и несколько нарядных ракушек. Непрерывно оглядываясь, он пошел к воде. Бросив напоследок тоскливый взгляд на спящую рыжую девчонку, он горестно вскрикнул и бесшумно ушел в воду. Его лицо вновь исказилось безумием.

На следующую ночь рядом с беспробудно спящей ведьмочкой появилась Королева фей со своей многочисленной свитой малышек. Она ударила жезлом по барьеру, и он исчез. Недобро усмехнувшись, фея подлетела к лицу рыжей девчонки, и долго в него всматривалась. «Ладно. Хочешь, не хочешь, но своё слово нужно держать». Вздохнув, она прикоснулась жезлом к плечам Аталисы, и на мгновение её охватило призрачное лунное сияние, принявшее форму огромных крыльев. «Ведьма, я не считаю, что ты заслужила Крылья Лунной Мечты, но ради Лесного короля, принимай обещанный подарок, — крохотное красивое личико феечки искривилось в злобной гримасе. — И только попробуй оказаться неблагодарной тварью, я немедленно отомщу!» Тем не менее, перед тем как исчезнуть, Королева фей снова замкнула защитный купол над спящей девчонкой, не ведающей, что творится вокруг.

И только на третью ночь рядом с местом их стоянки появился Лесной король, который легко прошел через защиту, словно её и не было. Присев на корточки, он потряс ведьмочку за плечо.

— Вставай, соня, сколько можно дрыхнуть! Или тебя настолько утомило обслуживание Улльтора, что теперь ты отсыпаешься?.. Ну и когда он ушел? — холодно спросил он Аталису, трущую заспанные глаза.

— Понятия не имею. Но такое ощущение, что на моем теле появились пролежни недельной давности, — со стоном ответила она и попыталась встать. — Ой, что-то ноги совсем не держат!

Ведьмочка с надеждой взглянула на эльфа. В другое время он обязательно помог бы ей, но сейчас даже не двинулся с места. Он по-прежнему стоял в сторонке и, сложив руки на груди, не спускал с неё недоброго взгляда. Ведьмочка поежилась и смущенно пробормотала:

— Не сердись, Раэтиэль, я же говорила, что это часть священного ритуала, входящего в Зов Весеннего Равноденствия. Если ты не хотел участвовать…

— Слушать ничего не хочу, про ваш ведьминский разврат, — непримиримо произнес эльф. Его зеленые глаза потемнели, и их выражение живо напомнило ведьмочке глаза сумасшедшего русала. Он жестко приказал: — Вставай и быстро в путь.

— Подожди, я же еще не умылась, и ноги у меня совсем не идут, — жалобно сказала она, но все бесполезно. Эльф тут же бесшумно исчез в прибрежных зарослях у озера. Схватив свою сумку с вещами, Аталиса бросилась его догонять. Она не заметила в ней прибавление. Что кроме привычных вещей в ее сумке притулилась небольшая шкатулка в форме золотого яблока, внутри которой лежали ожерелье в форме цветов белых лилий, перевитых жемчугом и несколько красивых ракушек, внутри которых тоже лежало по огромной жемчужине.

Сегодня они шли какими-то странными местами. Все чаще под ногами ведьмочки хлюпала болотная вода. Ко всему прочему к ней вскоре привязались огромные стаи комаров, которые до этого ни разу не встречались в Междумирье. Стояла жара и над болотом парило марево удушливых испарений. У надышавшейся ими Аталисы жутко разболелась голова. Комары, жара и болотное марево настолько ее измучили к середине дня, что она мчалась за эльфом, почти ничего не замечая вокруг.

Но не столько трудности пути мучили ведьмочку. Больше всего она маялась оттого, что душа была не на месте. Аталиса почувствовала, как бездонная пропасть непонимания разделила ее с Лесным королем. Злясь, сегодня он ни разу не остановился и не подождал её, как обычно и не сказал ни единого ласкового слова. Да что там! Эльф даже ни разу её не покормил и от голода у нее уже подкашивались ноги.

— Подожди, Раэтиэль! Остановись на минутку, давай немного передохнем и поговорим! — отчаянно выкрикнула она, почти его догнав.

В ответ эльф прибавил ходу и, стремительно промчавшись по огромной зеленой поляне, исчез среди хилых березок. Ведьмочка снова потеряла его из виду.

— Не о чем нам разговаривать! — донесся до неё сердитый голос. — Если устала и хочешь отдохнуть, пожалуйста, но я не буду тебя ждать. А… делай, что хочешь! И вообще, можешь отправляться на все четыре стороны и спать со всеми подряд. Вот дурак! Всегда знал, что вы ведьмы шлюхи, но почему-то думал, что ты другая.

— Не злись, Раэтиэль! Я люблю тебя! — отчаянно выкрикнула ведьмочка. В спешке она потеряла туфли, и с трудом выдергивала босые ноги из трясины. — Послушай, почему ты ревнуешь к Улльтору? Ведь мы с ним давно знакомы. Что плохого в том, что я попрощалась со своей первой любовью так, как это принято у нас ведьм?.. Я не понимаю.

— То и плохо, что не понимаешь, — снова донесся холодный голос эльфа. — Вот за это я тебя и ненавижу.

Вдруг взгляд Аталисы наткнулся на одинокое покореженное деревце, растущее посреди ровной зеленой поляны. На солнце призывно сверкнула синяя искорка и, вскрикнув от радости, она бросилась к заветному амулету. Пробежав несколько шагов по обманчиво зеленой поляне, она с головой ушла в болотную трясину.

Все произошло настолько быстро, что ведьмочка даже не успела вскрикнуть. Когда темное окно бочага на болоте снова затянуло зеленой ряской, на его краю бесшумно появился эльф. Он долго смотрел на то место, где исчезла злосчастная ведьмочка. Затем спокойно ступая по болотной топи, подошел к дереву и снял амулет.

— Что и требовалось доказать. Для тебя важнее остаться ведьмой, чем со мной, — пробормотал он и мстительно добавил: — Значит, поделом тебе утонуть в болоте и стать болотным чудищем!

Эльф размахнулся, чтобы выбросить ведовской амулет, но передумал и одел его себе на шею. Он снова пересек болото, и пошел было дальше, но вдруг его лицо исказилось отчаянием.

— Нет! Аталиса, вернись! Я не хочу твоей смерти! — вскрикнул он и его силуэт смазался в стремительном беге.

Но сколько Лесной король не нырял в глубокий бочаг на болоте, в его темной воде нигде не было тела утонувшей ведьмочки.

— Как же так? Не может быть, чтобы Аталиса мгновенно утонула! Ведь она очень хорошо плавает, — с отчаянием прошептал он, сгорбившись у бочага.

— Эх, Младший! Может, она и хорошо плавала, но ты забыл о своем проклятье, — сказал Улльтор, опускаясь рядом с эльфом. — Я так и подумал, что оно сбудется. Ты же пожелал малышке смерти. Помнишь свое: «чтобы ты сдохла, похотливая мартовская кошка»? Да и сделал немало, чтобы проклятье сбылось. Что ж, теперь пожинай плоды содеянного.

Божественный ас насмешливо покосился на понурившегося эльфа.

— Младший, не расстраивайся! В мире полно других ведьм и любая из них прекрасно подойдет для твоих опытов.

— Заткнись, Улльтор! Это ты во всем виноват!

Сорвавшись с места, эльф бросился прочь. Из бочага осторожно выглянул водяной и Улльтор весело ему подмигнул.

— Порядок, Вотар! Ушастый поросенок уже страшно раскаивается в своем поступке. Как там моя малышка, ты её не обижаешь?

— Не беспокойся, Улльтор. Неужели я могу причинить вред своей невестке? Как-никак, а она моего внучонка носит. Вот уж не ожидал такой прыти от моего ненормального оболтуса!

— Так у Альфея проблема только с головой, а остальное хозяйство у него в полном порядке! — захохотал Улльтор. — Так что нет ничего неожиданного в скором появлении твоего внука! Хотя многие желали бы оказаться на его месте. Ведь в ребенке, рожденном ведьмой от бога, воскресает один из погибших богов, причем далеко не слабейший. Интересно, кого родит Аталиса? Есть у меня одно подозрение, но пока лучше не говорить, чтобы не сглазить. Ладно, старик, я пошел. А то Верна хватится меня, а бедной малышке только еще ревнивой богини не хватало для полного счастья!

Круг шестой

Оказавшись в болотном бочаге, ведьмочка не успела даже вскрикнуть, как стремительно ушла под воду, утащенная на дно чьими-то сильными руками. Как только ногами она коснулась мягкого донного ила, незнакомец ухватил ее за руку и потащил за собой.

— Нет! Не хочу! — захлёбываясь, выкрикнула ведьмочка и попыталась высвободиться из железной хватки. Но не тут-то было.

«Не бойся, глупышка, здесь никто не причинит тебе вреда, — нетерпеливо произнёс он и снова потянул ведьмочку за собой. — Идём, девочка! Давай поторопимся, пока ты совсем не наглоталась воды. Быстрей! Скоро мы будем в моём маленьком королевстве». Почему-то низкий глуховатый голос незнакомца вызывал у ведьмочки доверие, и она перестала упираться. Путь оказался не таким уж близким. Поначалу она вертела головой по сторонам, но кругом простиралась безжизненная тёмная вода с однообразной болотной растительностью. Вскоре сознание стало туманиться от недостатка воздуха, и ведьмочка без понуканий бросилась вперёд, завидев голубое сияние. Сделав несколько шагов по мягкому илу, она без сил рухнула на весёленькую дорожку, посыпанную разноцветным песком. «Слава богам, жива!.. Хватит валяться, пора посмотреть, куда меня занесло на этот раз». Немного отдышавшись, обессиленная ведьмочка встала на четвереньки, и её взгляд уперся в синие сапоги на фоне стаек проплывающих мимо рыбок. Она подняла голову и с изумлением посмотрела на своего спутника. Высокий величественный старик в роскошной одежде доброжелательно улыбнулся и протянул ей руку.

— Вставай, девочка, осталось совсем недалеко до моего дома, там ты отдохнешь. Я знаю, что ты голодна и очень устала.

— Спасибо за участие, сударь, — произнесла ведьмочка, глядя на незнакомца с легким сомнением. — Меня зовут Аталиса.

— Спасибо за оказанное доверие, дочка, — он лукаво улыбнулся ее удивлению. — Не понимаешь? Ведь ты осмелилась назвать мне истинное имя.

— Раэтиэль сказал, что оно больше ничего не значит… — растерянно пробормотала ведьмочка.

— Все еще веришь его словам? Ай-я-яй, Аталиса, нельзя быть такой доверчивой. Хотя вряд ли Лесной король мог обмануть напрямую, он же фейри. Думала, что твое истинное имя потеряло свою магию? Это не так. Но не бойся, пока ты находишься в Междумирье, действительно никто не может им воспользоваться, чего не скажешь о реальном мире и мире фейри, — старик нахмурился и укоризненно покачал головой, но при взгляде на ее расстроенное личико снова по-доброму улыбнулся. — Не тревожься, дочка, боги на твоей стороне, а меня зовут Вотар. Мы с тобой не чужие друг другу. Ведь ты носишь моего внука.

— Р-р-ада знакомству с Вами, Вотар — заикаясь, пролепетала ведьмочка, и покраснела как маков цвет.

— Не смущайся, дочка. Я прошу прощения за своего сына Альтея, но ты не ругай его слишком сильно, — печально сказал старик и его широкие плечи ссутулились. — Бедный мальчик не виноват в своем безумии. Если хочешь, позже я расскажу его историю, а сейчас идем, что-то ты совсем побледнела.

Водяной с беспокойством посмотрел на осунувшееся личико рыжеволосой девчонки. Взяв ее за руку, он быстро пошёл вперед, но вскоре замедлил шаг, видя, что от усталости и голода у его гостьи заплетаются ноги, и она частенько спотыкается на ровном месте. «Ах ты, ушастый задавака! Совсем заморил мою невестку! Эх, будь у меня надежда, что разум вернется к Альтею, не видать бы тебе никогда нашей девочки!»

— Потерпи, Аталиса, нам осталось совсем немного.

За поворотом дорожки неожиданно открылся удивительно красивый водный сад. Тропинка между колышущимися растениями и причудливыми скульптурами из разноцветных кораллов привела их к небольшому, но роскошному дому, больше похожему на миниатюрный дворец.

— Как красиво! — воскликнула в восхищении ведьмочка, оказавшись в огромном холле.

— Да, кое-что у нас еще осталось от былого величия нашего рода, — не сразу отозвался водяной. — Знай, Аталиса, что ты желанная гостья, потому не стесняйся и чувствуй себя как дома. Хорошо?

От искреннего участия, прозвучавшего в голосе водяного, к глазам изнервничавшейся и усталой ведьмочки подступили слезы.

— Спасибо, Вотар, на добром слове, — всхлипнула она, украдкой вытирая слезы. — Знаете, когда тебя предают, просто жить не хочется.

— Не расстраивайся, дочка, все будет хорошо. Поверь, когда ты немного отдохнешь, все будет выглядеть не столь уж мрачно, — водяной погладил ее по голове. — Прислуги у меня немного, но сейчас я пришлю кого-нибудь. Мольпа, ты где? Помоги устроиться нашей гостье.

— Я здесь, мой господин. Не беспокойтесь, я сделаю все что нужно, чтобы на должном уровне принять госпожу, — низко кланяясь, пропела синеглазая красавица с распущенными синими волосами.

Завороженная голосом сирены, ведьмочка невольно двинулась в её направлении. Заметив это, та спохватилась и добавила уже обычным голосом:

— О, простите, мой господин! Я совсем забыла, что наша гостья из смертных. Следуйте за мной, госпожа.

Сирена скользнула к боковой двери и ведьмочка двинулась следом. Вскоре они оказались в небольшой уютной столовой.

— Присаживайтесь, госпожа. Сейчас принесут поесть, а затем я провожу Вас в покои, где Вы сможете отдохнуть и при желании принять ванну.

— Мольпа, пожалуйста, зовите меня Аталисой и лучше на «ты», а то как-то становится не по себе, когда меня величают госпожой, — попросила ведьмочка, тепло улыбнувшись синеглазой красавице-сирене.

Вопреки ожиданиям, та бросила на нее недовольный взгляд и сдержанно ответила:

— Госпожа, мне нетрудно выполнить Вашу просьбу, но мой господин распорядился принять Вас как знатную леди. Я не знаю, к какому морскому роду Вы принадлежите, но будьте добры держаться с подобающим достоинством и не роняйте честь своей семьи. Ко мне не нужно обращаться на «вы». Я здесь служанка и Вы, как знатная леди, обязаны держать дистанцию со слугами.

— Хорошо, Мольпа, я постараюсь, хотя не очень-то понимаю, о чем ты говоришь. Я не леди, а обычная ведьма, — не сразу отозвалась ошарашенная Аталиса.

— Главное Вы поняли, госпожа.

Сирена смерила ее долгим высокомерным взглядом и, поклонившись, исчезла за дверью. Вскоре она появилась в сопровождении двух тоненьких большеглазых девушек-служанок с огромными подносами. Под руководством Мольпы они накрыли на стол и, бросив напоследок любопытный взгляд на гостью, склонились в низком поклоне и исчезли. От непривычных церемоний аппетит ведьмочки резко пошел на убыль и совсем ее ввели в уныние многочисленные столовые приборы и незнакомые блюда. А уж взгляд на них вблизи и вовсе привел ее в замешательство. Особенно нечто живое и червеобразное малинового цвета. Но голод взял свое, и ведьмочка после долгих колебаний ухватила с блюда чью-то шипастую конечность. Она показалась ей самой съедобной из того, что находилось на столе. Попытка отковырнуть твердую хитиновую оболочку не увенчалась успехом. С недоумением посмотрев на ногу, она перевела взгляд на невозмутимую сирену, застывшую поблизости.

— Послушай, Мольпа, здесь что-нибудь можно съесть, или этот натюрморт предназначен исключительно для украшения стола?

— Конечно, госпожа, только для этого нужно воспользоваться соответствующими столовыми приборами.

— Какими? — не отступала ведьмочка.

— Возьмите латуэт в правую руку, а ментро в левую и проведите по самому краю ламуса…

Раздосадованная Аталиса вскочила на ноги.

— К рогатому вашу еду!

— Прикажете убирать со стола, госпожа? — с готовностью спросила по-прежнему невозмутимая сирена.

Ведьмочка немедленно плюхнулась на место и кинула оценивающий взгляд на стол.

— О нет! Пусть все остается как есть, — спокойно отозвалась она и, закрыв глаза, откинулась на высокую спинку стула. — На столе просто королевское великолепие, и сойдет в качестве погребального украшения. Хочу, чтобы Вотар любовался на мои мощи в окружении именно этого натюрморта. Надеюсь, он поймет, что я здесь до последнего чувствовала себя как дома.

За ее спиной раздалось мелодичное хихиканье. Она повернулась и с негодованием посмотрела на смеющуюся сирену. «Паршивка! Музы правильно сделали, что ощипали вам перья!»

— Неправда! Сирены никогда не имели перьев, мы же морские русалки! — обижено сказала Мольпа. Вздохнув, она подошла к столу и, взяв с него пару причудливых приборов, вручила их ведьмочке.

— Что ж, госпожа, давайте попытаемся спасти Вас от голодной смерти.

Придерживая ее руки своими, она вместе с ней провела по краешку шипастой ноги и та легко распалась на две половинки, обнажив сочное белое мясо. От него в столовой поплыл такой чудесный аромат, что голодная ведьмочка в мгновение ока проглотила деликатес и потянулась за следующей ногой. Но сирена легонько шлепнула ее по рукам.

— Госпожа, больше одной порции ламуса в неделю есть нельзя, если не хотите отравиться.

— Какая жалость! Ты уверена, Мольпа? — спросила Аталиса, не спуская жадного взгляда с вожделенной конечности. — Может, все-таки я могу съесть еще одного… как его? Ах да, ламуса!

— Нет, госпожа, — твердо ответила сирена. — Поднимайтесь, с Вас достаточно еды.

— Да, ни за что! Издеваешься? — сердито фыркнула ведьмочка. — Там же есть-то нечего в вашем ламусе!

И она отважно потянулась к лежащему на блюде голубому пушистому огурцу, но взять его не успела. Сирена вместе с тяжеленным стулом на вытянутых руках понесла ее к выходу из столовой.

— Поставь меня на место! Мольпа, с ума сошла? Я же умираю с голоду, дай мне хотя бы что-нибудь попить!

— Увы, госпожа! После лакмуса в течение дня нельзя ни пить, ни есть.

Ведьмочка соскочила со стула и гневно уставилась на замершую сирену.

— Мольпа, ты это нарочно делаешь, да? За что ты меня ненавидишь?

Сирена удивленно приподняла безупречные дуги синих бровей.

— О чем Вы, госпожа? Я всего лишь обыкновенная домоправительница и слово хозяина для меня закон. Он велел принять Вас как дорогую гостью, и именно этим я занимаюсь, в соответствии с его распоряжениями. Ах да! Простите, я забыла предупредить, что после мяса ламуса чувство сытости приходит не сразу. Немного потерпите и Вы не пожалеете, что попробовали наш деликатес. Идемте, госпожа, как и обещала, я провожу Вас до покоев.

Легко развернувшись, невозмутимая сирена скрылась за полупрозрачной сине-зеленой дверью, и ведьмочке пришлось бегом нагонять свою провожатую. Та привела ее к дверям из золотого стекла с чудесным узором и с поклоном их распахнула.

— Прошу, госпожа. Справа находится будуар и за ним спальня, а слева — ванная. Располагайтесь, как Вам удобно. Если нужна помощь, то я пришлю горничную.

— Спасибо, Мольпа, мне ничего не нужно, я самостоятельная девушка, — буркнула рассерженная Аталиса, Её не оставляло ощущение, что сирена, держась в рамках приличий, по-своему тонко над ней издевается.

— Не смею спорить, госпожа. И всё-таки, если Вам что-нибудь понадобится, то здесь у двери есть звонок для вызова прислуги. Достаточно дернуть за шнур, — низко поклонившись, сирена исчезла за дверью.

«Слава небесно отцу! Наконец-то, лицемерка оставила меня в покое. Можно расслабиться и отдохнуть! — с облегчением подумала усталая ведьмочка. Сняв с себя еще не просохшую одежду, она бросилась на роскошное мягкое ложе. «Какое блаженство! Надеюсь, что поутру я не превращусь в подводную жительницу, и у меня не отрастут жабры и рыбий хвост вместо ног», — с этой обнадеживающей мыслью она и уснула.

Оставив гостью, Мольпа притворила дверь и, нажав на причудливое украшение, скользнула в открывшийся полутемный коридор. Она добралась до флигеля и постучалась в дверь кабинета своего хозяина. Дремавший за письменным столом Вотар, зябко кутался в шелковый халат бирюзового цвета, украшенный роскошной вышивкой жемчугом. Он тут же встрепенулся.

— Заходи, Мольпа. Ну, как тебе наша гостья? — с порога спросил он сирену. Та серебристо рассмеялась и, мгновенно оказавшись рядом с его креслом, опустилась на колени и прижалась к его ногам.

— Что Вы хотите услышать, мой господин? — нежно пропела она. — Если она действительно гостья, то я ей рада, как говорится, добро пожаловать. Если Вы привели в дом новую наложницу, то я её изничтожу.

— Ах ты, глупая ревнивая сирена! Ну-ка, посмотри на меня, — засмеялся Вотар, приподнимая ее голову за подбородок. — Ты же знаешь, что из всех женщин я предпочитаю тебя. Пойми, девочка нужна нам. Я люблю Альфея, но мне нужен настоящий наследник…

— Тогда я убью ее! — с яростью перебила его сирена.

— Не горячись, моя любовь. Все обстоит не так, как тебе кажется. Ведьма уже беременна от моего сына Альфея, и мы должны беречь ее как зеницу ока. В ней заключена надежда на будущее возрождение захиревшего рода Ньёрдов. Если мой внук обретет былое могущество нашей семьи, то мы вернем потерянный трон Морского королевства. Понимаешь?

— О, мой господин! Только прикажите своей преданной служанке, и чтобы вернуть Ваше былое могущество, я буду целовать ноги этой жалкой смертной! — восторженно пропела сирена. — Ах, поскорей бы вернуться домой в морские глубины! Как прекрасно снова резвиться на морских просторах! Как встарь, Вы вызовете бурю на море, и мы будем безжалостно топить корабли людишек, и их сокровища достанутся нам. Я сяду на самом верху самых опасных рифов и спою им свою песню! — ее синие глаза засверкали гневом. — Когда Вы снова возвыситесь, мы сотрем в порошок подлых людишек, чьими руками боги изгнали Вас! Как они посмели загнать Вас в ловушку своими подлыми штучками! Это ж нужно было додуматься и осушить целое море! Будь прокляты их плотины!

— Угомонись, Мольпа, еще рано думать о мести. К тому же она не главное, я хочу лишь вернуть былое могущество рода Ньёрдов, потому береги ведьму. Как я сказал в ней заключено наше будущее.

— Я поняла, мой господин, — нежно пропела сирена, и лукаво заглянула в выцветшие голубые глаза старика.

Они вдруг потемнели, приобретая насыщенный синий цвет. В кабинете пахнуло морской свежестью, и фигура водяного распрямилась, перетекая в иную форму.

Ведьмочка проснулась от грохота морского прилива. Ложе захлестнула волна и, взвизгнув, она вскочила на ноги. Холодная вода быстро прибывала, заливая ее комнату. Вскоре она стояла по грудь в ней и с ужасом наблюдала, как она поднимается все выше и выше.

— О, Вечная Мать! Что же такое творится? Все-таки придется обзаводиться жабрами и хвостом! Спасите! Я не хочу быть утопленницей!

Двери распахнулись, и поток воды немедленно схлынул. К ней заглянул озабоченный Вотар.

— Слава небесному отцу, с тобой все в порядке! Прости меня, Аталиса, я не удержал свою магию, и она вышла из-под контроля, — сокрушенно произнес он и, увидев, что перепуганная девчонка трясется от холода, быстро добавил: — Сейчас я все высушу.

С удивлением Аталиса увидела, как от намокших вещей начал подниматься пар и, образовав шар, двинулся к водяному. Окутав его, он исчез.

— Ну, вот! Все в порядке, — произнес довольный Вотар. — Если ты что-нибудь накинешь на себя, то совсем согреешься.

— О, небесный отец! — покраснев, ведьмочка заполошно нащупала совершенно сухое одеяло и закуталась в него.

Водяной рассмеялся ее смущению.

— Аталиса, мне случалось участвовать в ваших шабашах, так что можешь не стесняться.

— Кошмар!

— Не бойся, это происходило так давно, что ты не могла со мной повстречаться, — усмехнулся ее панике Вотар. — В те времена ты еще не родилась.

— Надо же! Я и не подозревала, что не только боги пасутся на наших шабашах! Смотрю, на них развлекаются все кому не лень.

— Грубиянка! Это же для дела, чтобы урожай и приплод были богаче! — засмеялся водяной. — Заодно и нам радость. Почему бы немного не поразвлечься с красивыми молодыми ведьмочками?

— Неужели водяные тоже посещают наши шабаши?

— Успокойся, Аталиса, ваши шабаши посещают только боги. Вы жрицы Всеобщей Матери, и потому в основном это боги плодородия. Я же не всегда был водяным, — произнес Вотар, усаживаясь в кресло. — Я из рода Ньёрдов, потому неудивительно, что присутствовал на ваших шабашах. Наш род не только управляет морской стихией и огнем, как ты сама видела. Изначально мы являемся богами плодородия.

— Вотар, почему Вы теперь… — ведьмочка замялась.

— Хочешь спросить, почему я сейчас обыкновенная нечисть? Тому есть много причин, но главная из них — это мое легкомыслие и невезение, — на лице водяного появилась виноватая улыбка. — По молодости лет я был порядочным шалопаем, и много кому насолил в божественном пантеоне. Вот мои шалости и аукнулись мне со временем.

— А ваш сын, Альфей…

— Мой господин, завтрак готов, — тихо сказала сирена, поклонившись хозяину.

— Идем в столовую, Аталиса. Если тебе интересно то, как и обещал, я как-нибудь расскажу историю сына, — Вотар поднялся и удивленно посмотрел на унылое личико ведьмочки. — В чем дело? Нет аппетита или тебе не понравилось наше угощение? Я просил Мольпу покормить тебя привычной едой. Может, слугам не удалась готовка? Извини, все-таки им не часто приходится готовить земные блюда.

— О нет, мне все понравилось! Можно я переоденусь и позже Вас догоню? — поспешно ответила она и вскочила на ноги. Сирена облегченно вздохнула и бросила на нее благодарный взгляд.

— Хорошо, дочка, я жду тебя в столовой, — он повернулся к сирене. — Мольпа, проводи нашу гостью, вряд ли она запомнила дорогу с первого раза.

— Слушаюсь, мой господин.

Легко поднявшись из кресла, Вотар улыбнулся ведьмочке и исчез за дверью.

— Значит, уважаемая Мольпа, ты потчевала меня исключительно привычной едой? — язвительно спросила она сирену, уперев руки в боки. Та скромно потупила глаза.

— Госпожа, простите мою самонадеянность. Но я действовала из добрых побуждений, решив, что Вам неплохо попробовать наши деликатесы.

— Ладно. Что сделано, то сделано, — вздохнула ведьмочка. — Мольпа, ты не знаешь, куда смыло мою одежду?

Глаза сирены вспыхнули радостным блеском. Она дернула за шнур, и властно приказала неслышно появившейся служанке:

— Принесите госпоже соответствующие ее рангу платья и украшения.

— Мольпа, меня вполне устроит старая одежда! — запротестовала ведьмочка.

Сирена высокомерно вздернула брови.

— Матери нашего будущего повелителя не пристало носить обноски.

В мгновение ока вернулась служаночка с ворохом одежды и не одна, следом за ней другая девушка несла массу шкатулок и коробок. Аталиса обреченно прикрыла глаза.

— Жуть! Я же загнусь от голода, пока перемерю все эти тряпки! Короче, делайте что хотите, только дайте поесть и отпустите на волю.

— Госпожа, не унывайте. Думаю, Вам подойдет голубое платье, — задумчиво произнесла сирена и с ловкостью фокусницы извлекла из разноцветной огромной кучи требуемый наряд. — Одевайте ее, девушки, — приказала она служанкам и зарылась в разнокалиберных коробках. — О! Вот и подходящие туфельки.

Обувь состояла из нескольких узких серебряных полосок на высоченных каблуках. Ведьмочка живо представила себе, как она передвигается в этом пыточном инструменте, и категорически отказалась их одевать. После жарких споров с сиреной они сошлись на сандалях с плоской подошвой. Еще немного мучений с прической и украшениями и она, мысленно прокляв всех любителей тряпок, двинулась к столовой в сопровождении сирены. На этом ее мучения не кончились. У Аталисы осталось твердое убеждение, что Мольпа специально водила ее кругами, чтобы прочитать ей кучу нравоучений по поводу манер благородных леди. Радостная, что избавилась от своей непрошенной наставницы, она влетела в столовую, но сирена тут же прошипела за ее спиной:

— Госпожа, извольте, как положено, поклониться нашему господину!

Яростно сверкнув глазами, ведьмочка все же послушно присела в книксене, которому её только что выучила сирена.

— О, дочка! Да ты у нас красавица и у тебя манеры настоящей леди! — с мягкой улыбкой произнес Вотар, поднимаясь с места. Он отодвинул стул. — Прошу, дорогая.

— Благодарю Вас, мой господин, — процедила Аталиса. Она с размаху плюхнулась на стул и с удовольствием услышала, как сирена с негодованием что-то невнятно прошипела про дурно воспитанных девчонок. Но ведьмочка тут же позабыла обо всем. На столе истекая чудесными ароматами, стояли блюда с настоящим мясом и овощами. Горками высились разнообразные конфеты и печенье. Водяной протянул ей вазочку с земляникой и свежими сливками.

— Начни с привычного, Аталиса. Наверняка эльф всю дорогу потчевал тебя ягодами и молоком?

— Да, — прошептала рыжая девчонка. Она медленно ела душистую ягоду и с болью в сердце вспоминала их путешествие с Раэтиэлем, такое беззаботное и радостное в начале их пути. Из ее глаз закапали слезы.

— Не плачь, дочка. Поверь, со временем всё образуется, — ласково глядя на нее, произнес старик и с жалостью в голосе добавил: — Правда, легкой жизни не жди, ведь ты должна еще вырваться из мира фейри. Жаль, что Лесной король поймал тебя в свою ловушку. Зря ты пообещала посетить Майоллиоран, но сделанного уже не воротишь. Ешь, не стесняйся. Хочешь мяса с грибной подливкой? Вот свежий хлеб.

— Спасибо, Вотар. Все очень вкусно, — ведьмочка набросилась на еду, а затем, немного утолив голод, посмотрела на водяного.

— Знаете, Улльтор тоже предупреждал, что в мире фейри мне придется нелегко. А что в нем такого страшного? Вы можете рассказать?

— Для бессмертных фейри там нет ничего особо опасного. А вот смертным созданиям в нем приходится нелегко, — водяной немного помедлил. — Как ведьма, ты больше человек, чем фейри и потому мир эльфов чужд тебе и быстро убьет своим волшебством. Для людей в нем есть только один способ жить долго — это отделить бессмертную душу от смертного тела, — он снова заколебался. — Эльфы частенько такое проделывают. Оно им выгодно. Ведь душа отделенная от тела служит мощным источником магии. Именно потому они уводят смертных людей в мир фейри, а остальные причины — всего лишь досужие выдумки, причем зачастую распускаемые самими эльфами. Так что не верь легендам о великой любви фейри к смертным созданиям.

— Неужели они существую только за счет того, что вытягивают из людей магию души?

— О, нет! Магическое поле фейри очень устойчиво. Эльфы стоят на его страже и не разрешают бездумно истощать, приберегая для крайних случаев. Вот потому их ученые для своих опытов, требующих много энергии, привлекают ее бесплатные источники из реального мира.

— Не совсем бесплатные, Раэтиэль сражался за меня с божественным асом.

— Здесь особый случай. Ведьмы это любимые игрушки, созданные чародейством богини Сьефнейг. Вы её жрицы и вас слишком мало, поэтому она не разрешает похищать вас из реального мира. Правда, Лесной король не подчиняется её запрету и, несмотря на угрозы асов, по-прежнему крадет ведьм. Ты у него далеко не первая из вашего племени. Ведь из вас получаются самые мощные источники магической энергии.

— Вы знаете, зачем ему нужны ведьмы? — пересохшими губами спросила Аталиса.

Водяной испытующе глянул на её напряженное личико и, помедлив, произнёс:

— Уверена, что хочешь знать причину?

— Д-да!

— Видишь ли, пятьдесят назад…

— Простите, что перебиваю, а сколько лет Лесному королю?

— По летоисчислению фейри он очень молод. По-моему, ему около двухсот семидесяти человеческих лет. И он единственный сын Оберона, Верховного короля фейри и его последней самой любимой жены Титании. Потому Раэтиэль полновластный наследник эльфийского трона. А сколько тебе лет, Аталиса?

— Седьмого мая в реальном мире мне исполнилось сорок человеческих лет.

— Ведьмы живут в среднем двести пятьдесят лет, а эльфы около полутора тысяч. Следовательно, по ведовскому летоисчислению тебе шестнадцать лет, а Раэтиэлю по эльфийскому — восемнадцать. Так что вы оба очень молоды для своих рас.

— Небесный отец! Раэтиэль старше меня на целых двести тридцать лет!

— Ну, прожитые годы никак не сказались на его характере. Он нисколько не изменился за те два столетия, что я его знаю.

— Да уж! Упрямый избалованный мальчишка, — помрачнела Аталиса. — Так за каким рогатым ему нужны ведьмы?

— Пятьдесят лет назад он повстречался с благородной эльфийской леди Атуэль из очень древнего, но обедневшего рода, который давно утерял свое влияние при королевском дворе Оберона. Леди Атуэль единственная дочь Ринриса эс-Ограна, крупного ученого эльфийского мира. Оказавшись в Майоллиоране ты еще наслушаешься море слащавых историй о любви эльфийской Золушки и Золотого Принца. Одно лишь верно, молодые люди действительно встретились во время Осеннего Листопада — самого крупного бала, устраиваемого королевским двором Оберона, и сразу же полюбили друг друга. Несмотря на сильное сопротивление отца, который считал леди Атуэль неровней своему сыну, Лесной король уломал его и тот дал согласие на их брак. А накануне свадьбы случилось несчастье. Леди Атуэль помогала отцу в лаборатории, и Ринрис во время испытания не справился с экспериментальным заклятием. Выйдя из-под контроля, оно убило его самого, а леди Атуэль с тех пор беспробудно спит, замкнутая в магическом коконе и никто не может ее извлечь наружу. Вот Лесной король и использует души ведьм для снятия заклятия со спящей невесты.

— Ясно.

Вскочив из-за стола и не слушая встревоженного Вотара, ведьмочка выбежала из столовой и, не разбирая дороги, понеслась по коридору. Оказавшись в саду, она медленно побрела по его дорожкам, роняя горькие слёзы. Обида и ревность попеременно раздирали её сердечко. В дальнем конце сада она опустилась на скамейку и устремила вдаль невидящий взгляд. Когда сгустились сумерки, сирена осторожно дотронулась до ее плеча.

— Госпожа, идемте в дом. Вы же ничего не ели с самого утра.

Ведьмочка безропотно поднялась на ноги и ничего не говоря, двинулась следом за Мольпой. И только оказавшись в холле, она сказала, что не хочет есть, а сразу ляжет спать. Уговоры сирены ни к чему не привели. Равнодушно глядя, девушка молчала, ожидая, когда она исполнит ее просьбу и Мольпа сдалась. В спальне Аталиса сразу же легла и отвернулась к стене. Сирена беспомощно посмотрела на нее и тихо вышла.

— Мой господин, лучше бы Вы скрыли правду от девочки, — с легкой укоризной сказала она, найдя хозяина.

Тот поднял голову от старинной рукописи и задумчиво глянул сквозь очки.

— Ты неправа, моя любовь. Ложь только преумножает наши печали. Не беспокойся Аталиса сильная девочка и переживет разочарование в любви.

Сирена смерила водяного пристальным взглядом.

— Вы хотите, чтобы она разлюбила Лесного короля?.. Кстати, Альфей уже появлялся у нас, но я обманула его, сказав, что ведьма ушла на поверхность. Мне кажется, что она ему очень нравится. Он натащил ей всякой всячины в подарок.

— Бедный мальчик! Мольпа ты его покормила?

— Конечно, мой господин! Правда, он снова буйствовал, перебил массу посуды и до полусмерти напугал наших служанок… Господин, что Вы задумали?

— Мольпа, перестань пилить меня взглядом. К великому сожалению, мальчик безнадежен. Он уже сделал, что мог и даже больше того за что ему большое спасибо. Благодаря его безответственному поведению, у нас появилась надежда на возрождение рода и этого более чем достаточно. Поверь, я не питаю никаких надежд, что у Альфея что-нибудь сладится с девочкой. К тому же в своем безумии он для нее опасен.

— Жаль, — вздохнула сирена. — Из всех смертных она первая кто мне понравился.

— Ясно. Ведьма пришлась тебе по душе, и потому ты наряжаешь ее как куклу и вбиваешь в нее манеры настоящей леди. Или ты надеялась, что она станет женой Альфею?

— По любому она мать Вашего будущего внука и наследника, мой господин, и немного хороших манер ей не помешают.

— Тоже верно, продолжай в том же духе и постарайся, чтобы девочка пришла в норму физическую и духовную, а то она на пределе своих сил. Только поторопись, скоро придется отпустить ее в Междумирье. Он уже пробует на прочность мои заслоны, и я не смогу его долго сдерживать. Да и мир фейри уже узнал, что она жива и требует ее к себе.

— Я сделаю все, что в моих силах, господин.

Сирена без стука вошла в спальню ведьмочки. Не реагируя, та по-прежнему лежала лицом к стене.

— Госпожа, в восемь часов у нас ужин и господин будет ждать Вас в столовой. Вставайте, Вам пора одеваться и привести себя в порядок.

— Я же сказала, что не хочу есть, — глухо отозвалась ведьмочка. — А-а! С ума сошла? Ты что делаешь? — завопила она, когда на голову ей обрушился целый водопад ледяной воды.

— Умывание очень бодрит, госпожа, и вызывает здоровый аппетит, — невозмутимо глядя, ответствовала сирена и больно шлепнула ее по заду. — Замерзли? Сейчас Вы у меня быстро согреетесь! Добавки требуется, или перейдем к не менее бодрящим растираниям?

— Садистка! — буркнула ведьмочка и нехотя выползла из мокрой кровати. — Дай полотенце.

Переодевшись под неусыпным надзором сирены, она получила новую порцию строгих наставлений, как должно вести себя настоящей леди и под конвоем двинулась к столовой.

В течение последующей недели у ведьмочки не было ни минуты свободного времени, благодаря все той же упорной сирене. Сразу же перейдя к делу, Мольпа составила для неё такое плотное расписание занятий по изучению геральдики и традиций знатных морских родов, что ей не осталось времени на погружение в мысли о несчастной любви. Конечно, сердечная заноза по-прежнему причиняла боль, но она уже подолгу не мучила себя тяжелыми мыслями о Лесном короле.

Со временем преодолев свое нежелание изучать чуждый мир, ведьмочка с удовольствием слушала напевные рассказы сирены. Почувствовав ее интерес, Мольпа перестала излагать сухие исторические события и перешла к повествованиям из обычной жизни морских жителей. Это оказалось настолько увлекательно, что ведьмочка теперь неохотно расставалась с домоправительницей, когда той нужно было отлучиться по хозяйственным делам. Вскоре к ведьмочке вернулась ее былая жизнерадостность, и она попросила сирену показать ей убранство дома водяного. После долгой экскурсии Мольпа усмехнулась, слушая ее детские восторги. «Эх, знала бы ты, как мы жили раньше! Этот дом — просто жалкая конура по сравнению с нашим дворцом в Морском королевстве».

Неожиданно тоска захлестнула душу сирены и, поспешно распрощавшись с подопечной, она закрылась в своих покоях. Пометавшись по комнатам, она не выдержала и сдернула легкую кисею с огромного зеркала и провела по нему рукой. Из рамы плеснула волна и она, перешагнув ее, оказалась на высоком скалистом берегу моря. Раскинув руки, Мольпа повернулась к встречному ветру, и её лицо осветилось счастьем. Она запела и её чудесный голос, набирая силу, сплёлся с криками чаек и мерным грохотом прибоя. Увидев, что к рифам свернул корабль, повинуясь ее призыву, сирена запела в полную силу. У очарованных ею моряков не было ни единого шанса избежать острых зубов рифов. Неожиданно перед глазами Мольпы промелькнуло восторженное конопатое личико, и она замолчала. «Проклятье!» Немного посидев на скале, она понаблюдала, как суетятся люди на корабле, осознавшие опасность, и шагнула обратно в зазеркалье.

Вотар облегченно вздохнул. «Слава небесному отцу! На этот раз обошлось, и она вернулась». Он закрыл магическое зеркало, через которое следил за сиреной и задумался. Вскоре на его лице появилось огорчённое выражение. «Нет, нельзя быть таким эгоистом! Пора отпустить Мольпу, пока она окончательно себя не уморила. Конечно, она волевая девочка, но жизнь на суше и в пресной воде постепенно её убивает».

* * *

Поутру в покоях сирены раздалась непривычно резкая трель звонка и та удивленно приподняла голову. Раньше Вотар никогда не вызывал ее к себе, поскольку в этом не было нужды. Будучи дома, он всегда ночевал в её покоях. Но прошлым вечером он так и не пришел, и у Мольпы тревожно сжалось сердце. Быстро собравшись, она понеслась к его кабинету и нерешительно постучалась в дверь.

— Вызывали, мой господин?

— Да. Вот твое жалованье и небольшой подарок на прощание, — спокойно сказал Вотар и подвинул в ее сторону небольшую шкатулку.

— Ваше Величество! За что Вы меня прогоняете? Неужели, я плохо Вам служила?

— Дорогая, не стоит величать меня столь пышным титулом. Он канул в прошлое вместе с потерянным королевством.

— Ах, мой господин, для меня Вы навсегда останетесь королём! Ведь я люблю Вас больше жизни!

— Хватит, Мольпа!

Водяной сгорбился за столом, и на его старческом лице появилось выражение глубокой печали. Скользнув ближе, сирена неслышно опустилась на пол у его кресла и, поцеловав его руку, прижала к своей щеке.

— Вотерей ар-риа-Ньёрд, клянусь небесным отцом, что не лгу, говоря о своей любви.

В воздухе разлился запах дождевой свежести, и где-то тоненько зазвенела капель. Вскоре к ней присоединилось тихое пение ручьев и рек. Отдаленно загрохотали водопады. В последнюю очередь к ним присоединился шум морского прибоя и нежный плеск белопенной волны. Прекрасная мелодия воды росла и ширилась, набирая силу, но Вотар резко её оборвал, высвободив свою руку.

— Ты свободна, Мольпа риа-Морисо. Возвращайся к себе домой. Больше я не нуждаюсь в твоих услугах.

Испуганная сирена с мольбой в синем взгляде протянула к нему руки.

— О, нет, любимый! В разлуке с тобой я умру!

— Глупости говоришь, моя дорогая! Не смей даже думать о таком! — сердито воскликнул водяной и его глаза сверкнули грозовой синевой. Но он поднял сирену с пола и, вытерев ее слезы, мягко добавил:

— Я же беспокоюсь о тебе, Мольпа. Находясь со мной, ты погибнешь. Морской жительнице нет места в болоте. Думаешь, я не знаю, что ты тоскуешь по бескрайним просторам моря? Я же видел, что ты частенько сидишь на его берегу. Почему ты ни разу не плавала? Боялась, что не сможешь преодолеть зова моря и больше не найдешь в себе сил вернуться?

Понурившаяся сирена виновато опустила голову. С бесстрастным выражением на лице, Вотар отвернулся и вновь опустился в кресло у письменного стола. Спустя некоторое время он поднял голову и с раздражением произнес:

— Ты еще здесь? Немедленно уходи, ты мешаешь моей работе!

— Простите, господин, я больше не потревожу Вас, если таково Ваше желание, — тихо прошелестела синеглазая красавица.

— Уходи.

— Прощайте, мой господин, — Мольпа склонилась в низком поклоне. Не поднимая головы от рукописи, водяной небрежно махнул ей рукой.

— Прощай.

В коридоре ведьмочка столкнулась с сиреной.

— Мольпа, а где Вотар? Я ухожу наверх и хочу с ним поговорить… — она замолчала на полуслове, увидев ее пустые глаза.

Ничего не ответив, сирена обошла ведьмочку и двинулась дальше, но та догнала ее и пошла рядом.

— Что-то случилось? — осторожно спросила она, тревожно глядя на свою молчаливую наставницу.

— Вас это не касается, госпожа, — холодно ответила сирена.

— Всё равно я провожу тебя! — упрямо глянув, сказала ведьмочка и, не отставая, зашагала следом.

Остановившись, Мольпа подняла глаза.

— Не стоит. Я возвращаюсь в море, больше мне некуда податься. Ведь Вотар выгнал меня из своего дома.

— Ну и ладно! Мне тоже некуда возвращаться. Можно я пойду с тобой? Если правду говорят, что все мои пути ведут в мир фейри, то я по любому в нем окажусь, куда бы ни направлялась.

— Глупышка! У тебя есть и другой более вероятный вариант пути. Ты можешь прямиком отправиться на тот свет, — жестко ответила сирена, впервые перейдя на «ты» с ведьмочкой.

— Знаю! — засмеялась Аталиса. — Так ты берешь меня с собой?

— Небесный отец! Какое непроходимое легкомыслие! — сирена испытующе посмотрела на ведьмочку. — Хорошо, идем вместе. По мере возможности, я присмотрю за тобой по дороге в мир фейри. Учти, по большей части мы будем идти порознь, поскольку я не могу слишком долго обходиться без воды. Потому тебе придется идти вдоль рек и озер.

— Хорошо, я готова. Идем? Я уже собрала свои вещи, — ведьмочка похлопала по своей сумке, висящей на боку. — Только я должна попрощаться с Вотаром и поблагодарить его за спасение и гостеприимство. Дай честное слово, что ты не сбежишь, пока я буду у него…

— Мы можем и здесь попрощаться, Аталиса, — произнес неслышно появившийся рядом с ними водяной.

Ведьмочка бросилась ему на шею и звонко чмокнула в щеку.

— Вотар, спасибо Вам огромное за всё, что Вы для меня сделали.

— Не за что, дочка. Обещай, что ты сбережешь моего внука, — водяной ласково провел по ее волосам. — Не думай, что я заботился о тебе только ради своего наследника. Ты мне тоже дорога, потому будь осторожна и береги себя.

Он долго смотрел на сирену.

— Мольпа, не сердись. Я никогда не расстался бы с тобой, будь у нас какой-нибудь иной выход. Но у меня нет сил смотреть, как ты чахнешь в мерзком болоте.

Не выдержав, сирена заплакала и бросилась к Вотару, и они застыли, обнявшись.

— Мой господин, знайте, что я буду ждать Вас как угодно долго. Ведь мое сердце принадлежит только Вам!

— Я знаю, девочка. Поверь, однажды проклятие исчезнет, и мы встретимся на морских просторах. Береги, Аталису и малыша. Хорошо?

— Я сберегу их, мой господин, клянусь жизнью!.. Нет, честью!

— Вот и замечательно. Теперь я за вас спокоен. Прощайте, девочки. Удачи вам в пути.

Сирена и ведьмочка на прощание низко поклонились водяному. Их подхватил водяной смерч и вынес на поверхность озера.

* * *

Конь остановился и наставница, открыв глаза, огляделась по сторонам. Они оказались на въезде в небольшую аккуратную деревеньку, и навстречу кавалькаде всадников уже бежал вспотевший толстый староста. Оказавшись рядом, он сдернул с головы новенькую шляпу, украшенную пестрыми лентами, и бухнулся перед королем на колени в придорожную пыль.

— Господин, помилуйте! Вашему человеку совсем плохо! — задыхаясь, пробормотал он.

— С дороги! — резко выкрикнул Радон и пришпорил коня.

Они подлетели к чистенькому домику и король, спрыгнув на ходу, протянул руки к ведьме. Не колеблясь, та бросилась в его объятия. Он поставил ее на дорожку и, схватив за руку, бегом потащил за собой. Оказавшись внутри полутемной комнаты, женщина сразу же бросилась к раненому, на ходу отдавая приказания.

— Хозяин, разведите огонь и нагрейте большой чан воды! Хозяйка, дайте мне как можно больше чистых полотенец! Господа, немедленно снимите занавески с окон и перенесите раненого на стол… Осторожней!.. Ваше Величество, дайте ваш кинжал. Нет! Кто-нибудь другой дайте мне его, а Вы помогите срезать одежду с юноши… Достаточно. Небесный отец! Как плохо!.. Все вон, не мешайте! Ваше Величество, Вы останьтесь, поможете извлечь щепу из ран. Надеюсь, Вы не падаете в обморок при виде крови?

— Не дождешься, ведьма!

— Прекрасно! Надеюсь, по ходу дела вы не растеряете свой боевой запал. Поверьте, он очень Вам пригодится.

Завершив операцию, наставница ведьм аккуратно собрала внутренности и сшила жутко раскуроченный живот бледного до синевы юноши. Затем она простерла над раной руки и запела, и ее ладони засветились ровным лунным светом.

Уже вечерние сумерки упали на землю, а наставница все не отходила от раненого. Король стоял рядом и не спускал глаз с лица юноши. Он выходил несколько раз и, тихим голосом отдав распоряжения, сразу же возвращался. Наконец, наступили явные улучшения в состоянии раненого. Его кожа порозовела, и он ровно задышал.

«Слава небесному отцу, Морис будет жить!» — с радостным облегчением подумал король и, опустив веки, прочел благодарственную молитву. Когда он закончил и открыл глаза, ведьмы у стола не было. «Сбежала стерва!» В тревоге он бросился к двери, собираясь отдать распоряжение о поимке беглянки. Но какое-то чувство заставило его обернуться, и король обнаружил, что она упала в обморок. Он бережно поднял женщину и, позвав Лакмиша, сдал ее с рук на руки с просьбой позаботиться. Тот заверил, что король может не беспокоиться о лекарке — она будет в полном порядке.

Радон распорядился постелить ему рядом с раненым братом. Вскочив на заре, он с тревогой заглянул в его лицо.

— Морис, скажи, ты хоть жив? — в отчаянии прошептал он.

— Еще спрашиваешь, братец? Даже не мечтай, что я откину копыта, — бледное лицо раненого скривилось от боли, но он открыл желтые нахальные глаза и его рот скривился в жизнерадостной ухмылке.

КРУГ СЕДЬМОЙ

— Слава небесному отцу! Малыш, ты не представляешь, как я счастлив, что с тобой все в порядке! — с облегчением воскликнул король.

На радостях он попытался обнять брата, но неожиданно появившаяся наставница ведьм проскользнула между ними.

— Э, нет, Ваше Величество! Хотите погубить все мои усилия? — укоризненно сказала она. — Не забывайте, мальчишка только что с того света и пока его ни в коем случае нельзя беспокоить!

— Радон, кто эта наглая баба? — прошептал принц Морис.

Король вздохнул и, решительно отстранив недовольную наставницу, присел на край стола, на котором лежал брат.

— Это ведьма из ближайшей обители Ведовского круга. Она будет сопровождать нас, и присматривать за тобой до самого дворца, — небрежно пояснил он и с тревогой вгляделся в лицо брата. — Морис, ты помнишь, что с тобой произошло?

— Ну да, — удивленно отозвался тот и, тяжко вздохнув, поморщился от боли. — Я подранил медведицу с медвежатами и, спасаясь от нее, мы с Кондисом свалились прямо в сволочной овраг. Так?

— Да. Слава небесному отцу, что ты не потерял память!

— Радон, что случилось с Кондисом? Умоляю, скажи, что с ним все в порядке и он жив и здоров!

— Увы! К сожалению, вы упали очень неудачно, — ответил король, с сожалением посмотрев на брата. — Твой конь сразу же погиб, сломав себе шею, а ты напоролся на расщеплённый пень во время падения. Клид на некоторое время смог остановить кровотечение, но это все, что ему удалось сделать. Он же чародей-предсказатель и не очень-то умеет лечить.

— Небесный отец! Неужели мой Кондис погиб?.. прошептал юноша и закрыл глаза. — Лучше бы это я свернул себе шею! Вот дурак! Зачем я несся сломя голову и погубил своего верного товарища?

Не выдержав, он всхлипнул, и его лицо скривилось в печальной гримасе, из-под ресниц потекли слезы.

— Прости, малыш, за дурную весть, — отозвался король, с тревогой вглядываясь в лицо брата.

— Ваше Величество, нельзя же так! Зачем Вы расстраиваете раненого? Нашли когда сообщить о гибели его коня! — раздосадовано воскликнула наставница.

— Помолчи, ведьма, не твое дело!

Король сердито зыркнул на неё глазами, но это не произвело никакого впечатления. Мало того она поджала губы, а затем не менее сердито сказала:

— Хорошо, Ваше Величество, делайте, что хотите это Ваш брат. Если Вы не хотите прислушиваться к моему мнению, я считаю, мне здесь делать больше нечего. Всего хорошего, оставляю раненого на Ваше попечение…

При звуках её голоса принц Морис тут же распахнул глаза. Его слезы моментально иссякли, и он с любопытством уставился на своего венценосного брата и ведьму. Глядя друг на друга, они мерились характерами. Раздражённо фыркнув, женщина развернулась к двери, но король заступил ей дорогу и, взяв за руки, потянул к себе. Мягко освободившись, она отстранилась и отступила на безопасное расстояние.

— Ваше Величество!

— Не злись, Волчица, останься. Извини, я слишком устал за эти два сумасшедших дня, — примирительно проговорил король.

Видя такое дело, принц не смог удержаться от комментариев.

— О, как интересно! Братец, не слишком ли ты расстилаешься перед этой старухой?

— Морис, заткнись!.. — рассерженно выпалил Радон, но спохватившись, весело подмигнул брату. — О тебе же забочусь, дурья голова!

— А-а!.. — насмешливо протянул принц. — Ну да, если только обо мне, тогда это всё объясняет! — и капризно добавил: — Мог бы и лучше позаботиться о моем самочувствии. Неужели в Ведовской обители не нашлось кого-нибудь посимпатичней и помоложе? Или ты назло мне приволок эту старую грымзу?

— Морис, что ты себе позволяешь? Ну-ка, держись в рамках приличий! — с негодованием воскликнул король, бросив смущенный взгляд на невозмутимо молчащую наставницу. — Как ты можешь быть таким беспардонным? Ведь тебе очень повезло, что я вовремя наткнулся на прекрасную лекарку, иначе тебе было бы не жить.

Принц бросил на брата изумлённый взгляд.

— Ну, и дела! Радон, да что с тобой? Только не говори, что ты на самом деле на нее запал! — захохотал он, но тут же сморщился от боли. — Рогатый тебя побери! Ведьма, ты плохо справляешься со своими обязанностями, мне очень больно!

Наставница смерила его холодным взглядом.

— Сударь, это не я плохо справляюсь со своими обязанностями лекарки, а вы плохо справляетесь со своими обязанностями больного. Если хотите выздороветь, Вам следует немедленно заткнуться и хоть немного помолчать.

В желтых глазах оскорбившегося юноши вспыхнули злобные огоньки.

— Ну, знаешь!.. — прошипел он сквозь зубы, не сразу найдясь с ответом. — Ведьма, ты слишком много себе позволяешь! Забыла, с кем разговариваешь? Радон, немедленно убери от меня эту грубиянку, а лучше сожги ее на костре. Я не хочу эту лекарку!

— Морис, не капризничай, — устало отозвался король, зевая во весь рот. — Волчица, с ним точно всё в порядке? Что-нибудь ещё нужно для лечения?

— Нет, Ваше Величество. Я еще раз осмотрю принца, но считаю, что дело сделано и теперь важен только уход и время. Если больной будет соблюдать режим полного покоя, то всё будет хорошо.

— Слава Небесному отцу! Ведьма, дай слово, что с Морисом ничего не случится, пока я немного вздремну. У меня глаза слипаются, так я хочу спать.

— Конечно, Ваше Величество, отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь. Клянусь, я присмотрю за вашим братом, — мягко ответила наставница. Поймав нерешительный взгляд короля, она усмехнулась. — Идите-идите! Уверяю Вас, ничего страшного с Вашим нахальным сокровищем не произойдет!

— Ну, хорошо я пошел. Учти, ведьма, я оставляю его под твою ответственность. В случае чего ты знаешь, что тебя ожидает.

— Давайте обойдемся без угроз, Ваше Величество, — ровным голосом ответила наставница.

Король извиняющее улыбнулся, попытавшись сгладить впечатление от своих слов, но она немедленно отвернулась и принялась усиленно рыться в корзинке с лекарствами. Тогда он подмигнул брату и, вслух выказав надежду, что они не съедят друг друга поедом в его отсутствие, исчез за дверью. Наставница проводила его задумчивым взглядом, а затем, очнувшись, подошла к принцу. Сняв легкое покрывало, она принялась осторожно ощупывать его живот, легко касаясь кончиками пальцев.

— Ой, щекотно, не тронь меня, старая карга! — хихикая, воскликнул юноша. — Ты что делаешь?

— Только то, что нужно, Ваше Высочество, — коротко ответила наставница. — Лежите спокойно и не дергайтесь.

Ее руки спустились ниже, и она нахмурилась. Непоседливый юноша, как мог, пытался затруднить осмотр.

— Вот рогатый! Перестаньте поджимать мышцы живота, и лежите тихо! — прикрикнула наставница строгим тоном, но он и не подумал слушаться. Тогда она сменила тактику и, вооружившись терпением, благожелательно проговорила:

— Ваше Высочество, я хочу проверить, все ли мы вытащили занозы. Если что-то осталось, то их нужно немедленно извлечь. Иначе это грозит ненужными осложнениями, — смерив нахального отрока насмешливым взглядом, она вкрадчиво добавила: — Хотите всю жизнь маяться животом? То-то будет радости, когда в разгар свидания Вам придется нестись на горшок.

— Ладно, уговорила, — независимо буркнул устрашенный принц и неподвижно вытянулся на своём жестком ложе.

Пальцы наставницы снова запорхали над его животом. Спустя некоторое время на её лице появилась озабоченное выражение.

— Что-то мне не нравится небольшая выпуклость справа. Неужели все-таки оставили щепу или это небольшое кровоизлияние? — пробормотала она, осторожно прощупывая живот.

В нахальных глазах юноши вспыхнула насмешка. Он тихо прошептал:

— Ты ничего не перепутала с выпуклостью, ведьма? Не стесняйся, спускайся ниже. Смелей ощупывай, чего уж там!

Наставница рассеяно глянула, и на её лице появилось раздражение.

— Помолчите, сударь! В Вашем полуживом состоянии вряд я найду там что-либо стоящее внимания. Потому успокойтесь и лежите спокойно.

— Обижаешь, ведьма! Я всегда в боеготовности для прелестных дам, — обиженно отозвался принц.

— Так-то для дам, да еще прелестных, а я же уродливая старая карга.

Успокоившаяся наставница кинула на юношу насмешливый взгляд, и он немедленно окинул ее заинтересованным взглядом. «Н-да, не помешало бы немного ухоженности. А если снять с нее уродливый балахон и одеть в нормальное платье, то будет выглядеть не хуже многих придворных дамочек находящихся на излете молодости».

— Не обижайся, ведьма, на самом деле ты очень ничего, если к тебе внимательней приглядеться.

— Ваше Высочество, мне абсолютно все равно как я выгляжу, — совершенно равнодушно проговорила наставница, и принц с удивлением понял, что она искренна в своих словах.

«Ну, и дура!» — промелькнуло в его голове. — Ладно, мне-то что за дело как выглядит какая-то ведьма!.. Хотя Радону она явно нравится».

— Ну, как мои дела, нашла что-нибудь? — спросил он после небольшой паузы.

— Боюсь, что в спешке мы пропустили одну занозу и ее нужно вытащить.

В голосе наставницы прозвучала досада. Она с сомнением посмотрела на принца, прикидывая его шансы на выживание в случае повторной операции.

— Не знаю, что делать. Может, не трогать?.. Нет, лучше не рисковать. Ваше Высочество, потерпите, если я вскрою опухоль? Правда, если Вы неважно себя чувствуете, то лучше отложим…

— Валяй, режь, я потерплю, — помолчав, отозвался он и закрыл глаза.

— Э, нет, Ваше Высочество! Не закрывайте глаза, я должна видеть в каком Вы состоянии!

— Ну, хорошо!.. Только рассказывай что-нибудь, чтобы я отвлекся, — попросил юноша и, бледно улыбнувшись, сознался: — Терпеть не могу боли!

— Я не умею попусту молоть языком, Ваше Высочество, тем более во время дела. Но вы не бойтесь, я постараюсь приглушить боль. Правда, полностью убрать ее не обещаю, слишком у Вас все наболело…

— Ладно, ведьма, не медли, быстрее делай свое черное дело, я же сказал, что потерплю. В конце концов, мужчина я или нет? — бодрясь, резким тоном перебил ее принц.

Но на лице юноши выступили бисеринки пота, выдавая его страх. Наставница бросила на него ласковый взгляд и тонко улыбнулась.

— Ваше Высочество, уверяю Вас, что Вы настоящий мужчина, невзирая на тяжелые обстоятельства.

— Ты это о чем?.. — процедил он, глядя затуманенными глазами. Когда до него дошел смысл фразы, его лицо немедленно просияло.

— А-а-а! То-то же! А то видите ли она не найдет в нужном месте ничего стоящего!.. торжествующе воскликнул принц и, попытавшись приподняться, с гордостью добавил: — Что искать-то? Все уже на виду…

— Ваше Высочество, успокойтесь, наконец! Я впечатлена Вашими возможностями!.. — наставница загремела инструментами и, вооружившись каким-то металлическим крючком и скальпелем, деловито проговорила: — Потерпите ещё немного, Ваше Высочество, сейчас прокалю инструмент, и без промедления приступим к делу…

— Палач ты, а не лекарка! — сразу же погаснув, расстроился принц. — Садистка! Все настроение убила на корню! А вдруг навсегда?

— Не бойтесь, Ваше Высочество, с Вами всё будет в порядке. Ну, какие Ваши годы? Поверьте, Вам предстоит свершить еще немало подвигов в дамских альковах! — наставница и успокоительно улыбнулась. — Перестаньте нервничать, я же не собираюсь Вас кастрировать.

— Ну, спасибо хоть за это!

В ходе новой операции юноша, как ни крепился, все же потерял сознание. Наставница извлекла небольшую щепу и, зашив рану, снова простерла над ним руки. Они засветились, отдавая ее жизненную силу раненому.

Когда женщина почувствовала, что находится на пределе своих сил, и вскоре сама отправится в долины предков, она остановилась. Упав на стул, она положила голову на стол и ее глаза закрылись сами собой.

* * *

«Небесный отец, как же я устала!.. Наверно, предложи Раэтиэль сейчас умереть, я бы безропотно согласилась… Прекрасный эльфийский принц… вечная заноза в моем сердце… одновременно такой близкий и такой далекий, как сияющие звезды на небосклоне… — из синих глаз заструились слезы. — Моя лживая любовь!.. От эльфа я убежала, но от себя не убежишь! Несмотря на его предательство, я все еще не могу отказаться от Раэтиэля… Как всё сложно!.. Любовь и ненависть, радость и боль, причем одно неотделимо от другого… наверно, только умерев можно избавиться от сердечных мук… Нет, даже смерть не в состоянии избавить меня от Раэтиэля, ведь я сразу же вернусь в мир фейри… Рогатый побери! Даже не мечтайте, Ваше Эльфийское Высочество, я не наложу на себя руки!»

«Ах, Аталиса! Ну, сделай еще один крошечный шажок! Что тебе стоит? Ведь ты так близко подошла к грани. Протяни руку, справа от тебя лежит кинжал короля. Один удар и мы снова вместе».

«Ни фига! По доброй воле я не отправлюсь к тебе, Раэтиэль!»

«Ах ты, обманщица! Значит, несмотря на свое обещание, ты не хочешь возвращаться по доброй воле?»

«Ни за что!»

«А вот это зря, моя любовь! Клянусь, обман дорого тебе обойдется!..»

* * *

— Эй, ведьма, рогатый тебя побери! Неужели ты спишь, вместо того, чтобы присматривать за раненым? — раздался сердитый голос принца.

Услышав его, раздосадованная наставница встрепенулась, злясь на саму себя за то, что уснула. Она тревожно всмотрелась в лицо юноши, но тому явно было лучше, и она успокоилась. «Слава небесному отцу! Хорошо, что моя оплошность не стоила мальчику жизни!»

— Простите, Ваше Высочество, что-то я совсем умаялась. Ведь только на мгновение закрыла глаза и сразу как провалилась!

Наставница виновато улыбнулась. Принц не сводил с неё пристального взгляда и, смутившись, она поправила растрепавшиеся волосы.

— В чём дело?

— Ну, ты здорова храпеть, да и стонешь так, как будто тебя терзают бесы, — насмешливо произнес юноша, но в его голосе поневоле прозвучали сочувственные нотки. Помолчав, он наморщил нос и тихо добавил: — Эй, ведьма, а я оказался слабаком, да? Не говори брату, что я потерял сознание, когда ты вытаскивала занозу.

— Вам совершенно нечего стыдиться, Ваше Высочество, операция оказалась довольно сложной.

— Ой, не ври! Я же видел, что ты чуток надрезала мою шкуру, а я сразу же брык и в обморок, как какая-то слабонервная дамочка! — фыркнув, самокритично отозвался принц.

— Ну-ну! Не нужно наговаривать на себя, Ваше Высочество. Вы держались очень мужественно и потеряли сознание далеко не сразу. Вы отключились где-то в самом конце, что совсем неудивительно при Вашем ослабленном состоянии! — запротестовала наставница. — Как Вы себя чувствуете?

— Преотвратно, но ощущаю себя вполне живым, и даже чуточку героем, в соответствии с твоими словами, — насмешливо глянув на наставницу, бодро ответил принц и капризно добавил: — Ведьма, я пить хочу!

— Подождите, я смочу Вам губы… ой, не смейте пить!

Наставница испуганно вскрикнула, когда принц вырвал стакан из её рук и с жадностью выпил всю воду.

— Поздно, ведьма! Живительная влага уже течет по моим внутренностям и вроде бы они не возражают. Не дрейфь! Что ты побледнела как полотно? Видишь, я зашит на совесть и нигде не фонтанирую!

Убедившись, что с раненым все в порядке, она обессилено рухнула на стул.

— Ваше Высочество, если Вы не будете выполнять мои указания, лучше я сама взойду на костер, не дожидаясь, когда меня туда потащит королевский палач…

— Волчица, за что я должен отправить тебя на костер? — озабоченно перебил ее король, услышавший только последние слова. В его голосе зазвучала паника. — Неужели ты не усмотрела за Морисом? Как ты посмела, ничтожество!..

— Угомонись, Радон, я жив и местами даже здоров!

Король в мгновение ока оказался рядом с братом и, облегченно вздохнув, успокоился.

— Фу! Слава Небесному!.. Волчица, какого рогатого ты пугаешь меня, болтая всякие глупости? — сердито воскликнул он. — Эй, ты куда собралась?

Не ответив, наставница двинулась к выходу.

— Волчица, между прочим, я с тобой разговариваю!

— Ваше Величество, я иду досыпать на сеновал, — бесцветным голосом ответила она. — Все что могла я сделала и даже больше. Да, ещё одно. Отдохнув, я хочу вернуться в свою обитель. Кто-нибудь другой вполне заменит меня в роли сиделки.

— Даже не мечтай! — безапелляционным тоном произнёс король, и крепко ухватил ее за руку. — Ведьма, мы договаривались, что ты присмотришь за Морисом до полного его выздоровления, значит, так оно и будет. Сейчас мы идём ко мне и заодно обсудим условия нашей сделки, — он улыбнулся ее изучающему взгляду. — Я всего лишь хочу, чтобы ты поела, перед тем как лечь спать. У меня только что накрыли стол, вот я и зашел, чтобы ты составила мне компанию.

— Спасибо, Ваше Величество, но я не голодна…

— Знать ничего не хочу! Идем!..

— Эй, вы обо мне совсем забыли? — обиженно сказал принц. — Я ведь тоже голодный как волк!

— Знаете, Ваше Высочество, если Вы сейчас еще и натрескаетесь, то я самолично Вас прибью, чтобы Вы долго не мучились. Ясно? — прошипела выведенная из себя венценосными собеседниками и страшно уставшая наставница.

— Понял-понял! Буду голодать как отшельник в пустыне. Надеюсь, Небесный отец зачтет мне страдания в счет накопившихся грехов, — с тяжелым вздохом отозвался принц. — Какие нынче нервные ведьмы пошли! Слова им против не скажи! — в его желтых глазах вспыхнули шкодные огоньки. — Вы идите-идите, только отправьте сюда Родоса, хочу, чтобы он был моей сиделкой…

— Ага, держи карман шире! Как будто я не знаю, что из своего приятеля ты веревки вьешь, и он ни в чем не может тебе отказать.

Король повернулся к двери и на пороге немедленно появился придворный с хитрой лисьей физиономией. Он вопросительно глянул.

— Лакмиш, отдаю принца под твой присмотр. Слышал, что ему нельзя пока ни вставать, ни есть, ни пить?

— Да, Ваше Величество, не беспокойтесь за Их Высочество.

— Замечательно. Идем, Волчица.

Для постоя Радону, как предводителю небольшого отряда знатных воинов местные жители предоставили самый лучший дом, который принадлежал деревенскому старосте. Наставница шла по чистенькому двору с многочисленными цветочными клумбами и удивлялась царившему кругом идеальному порядку большого крестьянского хозяйства. На ходу она дотронулась до свисающей ветви огромной яблони. Дерево уже отцветало, и на них с королем просыпался дождь белых лепестков. Придя в хорошее настроение, она подставила лицо прохладному ветерку, дело близилось к полудню и солнце уже основательно припекало. «Красота! Удивительно красивое местечко! Хорошо бы здесь поселиться навсегда и жить беззаботной деревенской жизнью…» — размечталась она.

Приглушенный женский плач, доносящийся из аккуратного сарайчика, перебил ее идиллическое настроение. Наставница дернулась было к его двери, но король ее не пустил. Нахмурившись, он ухватил её за локоть и быстро потащил за собой.

— Ваше Величество, не так быстро! — запротестовала она. — Такими темпами Вы мне скоро руку вывернете!

По дороге к дому навстречу им попалась красивая женщина с хворостиной в руке. Судя по гордой осанке и богатому наряду, это была хозяйка дома. Несмотря на возраст, в её густых волосах, заплетенных в косы и уложенных короной на голове, ещё не проглядывало ни единого седого волоска. Старостиха прижала руки к пышной груди и преломилась в тонкой талии, приветствуя короля низким поклоном. Выпрямившись, она певучим голосом пожелала благополучия и здравия, не преминув бросить любопытный взгляд на его спутницу.

Заметив ее ведовской амулет, старостиха поджала губы. Тем не менее, она поклонилась и наставнице, правда, далеко не так низко как королю, и поспешила к сарайчику, плач в котором не умолкал ни на минуту. Она скрылась в его дверях, и вскоре оттуда донесся ее раздраженный шепот. Похоже, уговоры не помогали, и плач по-прежнему не смолкал, становясь все громче. Тогда раздраженная старостиха не выдержала и заговорила в полный голос:

— Хватит кочевряжиться, Агнетта! Не ты первая не ты последняя теряешь невинность от заезжих господ! Такова уж наша подневольная доля! А тебе и вовсе неслыханно повезло. Не какой-нибудь нищий дворянин польстился на твои прелести, а знатный господин не только оказал нам честь своим вниманием, но и выплатил богатое приданое, а ты рыдаешь как дура! Подумаешь, что Раван будет не первым, велика важность! Зато, какое богатое приданое он получит, ему такое и не снилось!

— Нам с Раваном ничего не нужно! Особенно таких денег!

— Ах ты, избалованная дурища! Я тебе дам ничего не нужно! Говорила я старому дураку, не учи девку грамоте! Она бабам только помеха в жизни! Вот они плоды просвещения, начиталась всяких дурацких сказок о принцах и принцессах! Спустись на грешную землю, милая! А на что вы со своим ненаглядным Раваном будете строить дом и обзаводиться хозяйством?.. — рассержено сказала старостиха и, помолчав, мягко добавила: — Доча, имей совесть! Ведь мне одной не справиться с хозяйством. Пока ты тут рыдаешь, коровы с утра не доены, куры не кормлены, гуси не выпасены. Животные орут как оглашенные, уже неудобно перед соседями. Собирайся, Агнетточка, пора нести обед в поле.

— Мама, хоть убей я не выйду! Я умру со стыда!

— Ну-ка, вставай и марш работать! Не хватало, чтобы отец с работниками по твоей милости остались голодными!

— Не пойду!

— Ах, так!

В ход пошли более жесткие способы убеждения упрямицы. Раздался звук звонкой пощечины, разом оборвавший плач, а затем хлесткие удары хворостины и жалобные вскрики.

— Мам, ну, хватит меня лупить! Я тебе не скотина! Иду я, иду! Только учти, в поле обед отнесу, а за столом обслуживать гостей не буду!

— Ещё как будешь! Поговори ещё у меня! Отец прикажет, куда ты денешься?

— В город сбегу! Горожане вольные люди!

— Я тебе сбегу! Они-то вольные, а вот ты крепостная! Знаешь, что наш господин с тобой сделает, узнав о побеге?

— Плевать на него!

«А девочка-то с характером!» — насмешливо подумала наставница. У дверей в дом она обернулась. Старостихе наконец-то, удалось вытолкнуть дочь из сарайчика. Та оказалась юной красавицей-блондиночкой. «Интересно, в чьей постели побывала эта крестьяночка? У кого-то из придворных или у самого короля?» — подумала она и покосилась на своего спутника. Он тоже с любопытством прислушивался к перепалке дочери с матерью.

— Если ты думаешь на меня, то я здесь ни при чем, — поспешил оправдаться король.

Наставница с равнодушным видом пожала плечами.

— Ну, и зря, Ваше Величество.

Тот резко повернулся и, встав вплотную, испытующе заглянул в ее глаза. Наставница не отступила и в молчаливом удивлении высокомерно приподняла бровь.

— А ты жестока, Волчица. Неужели тебе не жалко поселянок?

— Нет, Ваше Величество, — спокойно ответила она. — Что в этом такого? Это участь всех более или менее симпатичных сельских девушек. Все равно знать королевства изначально пропускает их через свою постель, не спрашивая разрешения, — наставница насмешливо прищурилась. — Причем многие крестьяне этим пользуются. Они знают, что богатые господа, особенно заезжие, по принятому среди них негласному уговору хорошо им заплатят за дочерей. Наверняка Вам уже прислуживали за столом самые красивые девушки-крестьянки. Так ведь?

Когда король неохотно кивнул, и наставница продолжила:

— Вот видите! Их усиленно прячут только от своего господина, который имеет право пользоваться своим товаром бесплатно.

— Какая мерзость торговать собственными дочерьми! — с негодованием воскликнул король.

— Это всего лишь обычай, к тому же не крестьянами придуманный. Разве Вы этого не знали, Ваше Величество? — удивленно спросила она.

— Нет, — смущенно ответил король. Немного помявшись, он добавил: — Видишь ли, чуть ли не с самого малолетства я непрерывно воевал и только с недавних пор живу мирной жизнью. Конечно, я не монах и когда вошел в возраст, не чурался женского пола… правда, проходя по завоеванным селам, мы ничего не платили девушкам, — он досадливо поморщился. — Вот рогатый! Зря я вполуха слушал своих учителей, когда они рассказывали мне о государственном устройстве королевства! Стыдно признаться, но я не в курсе обычая платить за ночь с крестьянкой…

— Не расстраивайтесь, Ваше Величество, со временем Вы обретете навыки мирной жизни, — отозвалась наставница и, помолчав, мягко добавила: — Зря Вы не выбрали хозяйскую дочь, она очень хорошенькая. Наверняка родители девушки страшно огорчились. Ведь они ожидали, что Вы окажете им эту честь.

Король пораженно посмотрел на нее и криво усмехнулся.

— Возможно подарив им внебрачного ублюдка? Ты в своем уме, ведьма?

— Ну, зачем так грубо, Ваше Величество? На самом деле крестьяне очень привечают внуков, родившихся от таких внебрачных связей и, как правило, именно им оставляют свое небольшое наследство. Ведь эти дети изначально свободны и пополняют собой ряды горожан, зачастую выкупая свою родню у хозяина. Знали бы местные жители, что сам король к ним пожаловал! Тут от окрестных девиц не было бы проходу! Впрочем, если Вы сохраните свое инкогнито, то все равно любая из крестьянок будет счастлива оказать Вам маленькую услугу.

В глазах короля загорелось темное пламя.

— Думаешь? — тихо сказал он и шагнул к наставнице. — Но не ты, Волчица? Что молчишь?

На этот раз она благоразумно отступила назад, но наткнулась спиной на стену дома, чем король не преминул воспользоваться, поймав её в объятия.

— Ваше Величество, помните наш уговор, — в голос женщины зазвучали прохладные нотки. — Давайте сохраним дружеские отношения. Поверьте, так будет лучше для нас обоих. Если Вас мучит воздержание, то подберите себе какую-нибудь красотку из местных. Я же говорила, что для Вас это не проблема.

— Зачем мне другие, когда у меня есть ты? — упрямо спросил король, и его лицо потемнело от сдерживаемого гнева. — Знаю, что вы, ведьмы ставите себя выше остальных людей. Но неужели и король вам не пара? Волчица, лучше сама приди, не доводи до греха!

Наставница, возмущенно закатив глаза, уныло подумала: «Небесный отец! Ну, какого рогатого мужчины липнут к нам, ведьмам? Как будто у нас есть нечто такое, чего нет у других женщин!»

Она высокомерно выпрямилась. Усталость и досада вызвали в ней ответный гнев.

— К рогатому вас всех! Уже со всех сторон обложили ультиматумами! Одному немедленно умри, с другим немедленно переспи! Ненавижу! — взорвалась она и рванулась из рук короля. — Пустите, Ваше Величество, пока я что-нибудь не призвала на Вашу голову!..

— Тс-с! Не так громко, моя дорогая ведьмочка. Ты же не хочешь попасть, на суд жрецов Единого за черное колдовство? — с угрозой сказал он, не выпуская её из объятий.

— Это шантаж, Ваше Величество? — рассерженная наставница, засверкала глазами. — Тогда без промедления отправляйте меня на костер. В любом случае, я там окажусь, если Вы не будете сдерживать свою похоть.

Король долго не спускал с нее напряженного взгляда, а затем внезапно выпустил и отступил в сторонку.

— Не бойся, Волчица, это была шутка. Никто не посмеет тебя обидеть, в том числе и я, — вежливо поклонившись, он протянул руку. — Миледи, знаю, мне нет прощения за неуместные домогательства, но я очень надеюсь, что Вы будете снисходительны. Окажите честь отобедать со мной, прошу, не отказываетесь, мы почти пришли.

Бросив недоверчивый взгляд, наставница неохотно взяла его под руку.

— Хорошо, Ваше Величество. Только не забывайте о нашем уговоре. Пожалуйста, обращайтесь ко мне на «ты» и без всяких титулов.

В ответ на укоризненное замечание, король бросил на нее веселый взгляд.

— Я помню, Волчица. Но сейчас нас никто не слышит, и я волен обращаться к тебе как захочу. Не так ли? Или я опять нарушаю какой-то наш негласный уговор? — он ухмыльнулся и шутливо добавил: — Интересно, когда я успел дать столько опрометчивых обещаний?

За столом наставница ведьм оказалась единственной женщиной. Сидя рядом с королем, она то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды, бросаемые его придворными. Судя по их понимающим улыбкам, они усиленно гадали, как скоро она окажется в его постели. Видя это, ей оставалось только вздыхать, втихомолку мечтая прибить короля. Тем более он совершенно не скрывался и постоянно оказывал ей недвусмысленные знаки внимания.

«Да-а! Если таково начало, то даже страшно представить, что будет, когда мы доберемся до королевского дворца. Уж там-то сплетни распространяются и вовсе как лесной пожар! А еще впереди предстоит неблизкий путь, который с раненым займет все семь дней!.. Если король не хочет меня отпускать, может, потихоньку сбежать? Принц вполне сносно себя чувствует и я ему в качестве сиделки не нужна. Еще бы! Ведь я закачала в него практически весь свой жизненный запас! — Вспомнив о брошенных ученицах, она с тревогой подумала: — Как там мои девочки? Всё ли с ними в порядке? Надеюсь, что они без приключений добрались до нашей Ведовской обители…»

— Госпожа, Вы почти ничего не едите. Скажите, может, Вы хотите какое-нибудь особенное кушанье? Так мы его приготовим, — перебил мысли наставницы робкий девчоночий голос.

Она подняла глаза. На неё с почтением взирала хозяйская дочь.

— Спасибо, дорогая, но мне ничего не нужно, — машинально ответила она и вдруг ехидно прищурилась. — Хотя нет, подожди! Скажи, у вас водятся зламельковые жабы и атридные летучие мыши? Тогда приготовьте мне фрикасе и украсьте блюдо атомлонами. Но ради небесного отца, только не пережарьте нежное мясо! Иначе такой запашок пойдет гулять по округе, что не обрадуетесь.

— Чего? — озадаченно хлопнув глазами, спросила блондиночка, но тут же в её карих глазах вспыхнули смешинки. — Прошу прощения, госпожа, но у нас есть только личинки ромутана и третья голень атурана недельной залежалости. Если хотите, то я приготовлю из них сладкий мусс. Скажите, как Вы отнесетесь, если аутреб только два раза пережует его вместо положенных трех?

Наставница бросила недовольный взгляд.

— Только два раза? Нет, так не пойдет! Адуктоли будут слишком жесткими, да и ротус не успеет вызреть. Фи, какая гадость!..

— Волчица, вы что несете? Почему я не знаю таких блюд? — склонившись к её уху, тихо спросил заинтригованный король.

Та хихикнула и в свою очередь шепнула ему на ухо:

— Ваше счастье! — и они дружно рассмеялись.

Видя, что на личике девушки, поймавшей строгий взгляд матери, промелькнула тревога, она улыбнулась и мягко добавила:

— Не беспокойся, детка. Скажи родителям, что мне понравилось ваша еда. Всё очень вкусно приготовлено.

Просияв от похвалы, девушка поклонилась и убежала к хихикающим подружкам. Как наставница и говорила, за столом им прислуживали очень симпатичные крестьянские девушки. Они явно стремились привлечь к себе внимание знатных господ, то и дело пуская в ход свое простодушное кокетство. Причем они явно соперничали друг с другом за внимание приглянувшихся им мужчин.

«Вот и кто здесь кого соблазняет?» — весело подумала наставница, и окинула придворных короля любопытным взглядом. Все семеро мужчин, сидящих за столом, оказались очень даже симпатичными, и она улыбнулась, пожелав деревенским красоткам удачи. Их здесь ожидал богатый урожай. Придворные короля, судя по хозяйской дочери, не страдали скупостью и щедро платили девчонкам за услуги.

Несмотря на её отнекивания, наставнице всё время ставили новые блюда, не забывая доливать вина в бокал. Внезапно у неё разыгрался аппетит, и она с удовольствием принялась за еду, которая оказалась и на самом деле очень вкусной, но щедро сдобренной жгучими приправами. Вскоре она почувствовала что, пытаясь погасить огонь в желудке, пьянеет от большого количества выпитого вина. Затуманившимся взглядом она обвела сотрапезников. Похоже, они не отставали от нее в количестве выпитого, и за столом воцарилось безудержное веселье.

«Интересно, кому из них все же приглянулась Агнетта? — подумала она и сразу же получила ответ. Хозяйская дочь все время крутилась около светловолосого красивого юноши, оказывая ему робкие знаки внимания, Забавляясь, тот снисходительно их принимал, и глаза девушки восторженно сияли. — Оля-ля! Кажется, блондиночка готова влюбиться в мальчишку-придворного. Помнится, что его зовут Родос и он приятель нашего раненого принца, — наставница нахмурилась. — Нехорошо! Вот теперь назревает настоящая трагедия. Ох, уж эти романтические дурочки! А что делать? Бывает, что и в деревенской глуши какая-нибудь мечтательница ждет своего принца на белом коне!»

— Ваше Величество, Вы говорили, что собираетесь послать курьера в столицу? Вы его уже выбрали? — чуть слышно спросила она короля.

— А в чем дело? — не сразу откликнулся он, покосившись на наставницу. Та показала ему глазами на воркующую парочку.

— Ясно, — усмехнулся король. — Хочешь избавить девчонку от страданий по моему красавцу? — он помолчал и вкрадчиво добавил: — Хорошо, я выполню твою просьбу, но долг платежом красен. Услуга за услугу, Волчица. Что ты предложишь взамен?

— Фу, как Вы корыстны, Ваше Величество, я разочарованна, — насмешливо ответила женщина, пригубив бокал с вином. — Хорошо, я умываю руки, делайте что хотите, мне все равно. В конце концов, это Ваши поданные. Какое мне дело до девчонки, соблазненной Вашим же придворным?

— Жестокосердная ты, Волчица, — вздохнул король и, галантно поцеловав ее руку, жалобно произнес: — Никого тебе не жаль, включая меня, своего несчастного монарха. Вдруг, я из-за безответной любви настолько разочаруюсь в жизни, что плюну на королевство и подамся в монахи?

— Ах, Ваше Величество, хватит глупости сочинять! Так я Вам и поверила! Хотя мне чем-то нравится сочетание слов монарх-монах! — игриво засмеялась наставница, ее синие глаза сияли. — Прекратите спаивать меня, Ваше Величество! Думаете, я не замечаю, как по Вашему указанию, в мой бокал все время доливают вина?

— Ах ты, рогатый! А мне казалось, что я коварен как змей, но ты в один момент меня раскусила! — сокрушенно воскликнул король, не сводя глаз со смеющейся женщины. Он залпом допил вино из своего бокала и обвел взглядом внезапно опустевшую комнату. — Слушай, куда подевался весь народ?

— Понятия не имею! — по-девчоночьи хихикнула наставница, совершенно позабыв о том, что она серьезная взрослая женщина.

— Вроде бы я никого не отпускал, а они уже смылись без разрешения, — он с размаху стукнул кулаком по столу. — Нет, что за люди! Волчица, вот скажи, как управлять таким народцем, который не считается с желаниями своего монарха?

— Успокойтесь, Ваше Величество! Ну, ушли и ушли! Нам-то какое дело? Наверно, ваших придворных крестьянки увели на сеновал.

— Ё-моё! Что за тяга к бл…ву! Всех отправлю на плаху за самоуправство! — беззлобно пробормотал король и уронил голову на стол.

— Э, да Вы совсем пьяны, Ваше Величество. Пора Вам отправляться баиньки…

— Как скажешь, дорогая, — икнув, отозвался король.

— Идемте, я отведу Вас в спальню.

— С тобой с превеликим удовольствием! — пошатываясь, он немедленно поднялся на ноги и протянул руки к наставнице. — Держи меня! Молодец, поймала! Правда, я послушный мальчик? Ты сказала спать, и я тут же отправляюсь спать! Волчица, хочу, чтобы ты звала меня по имени! Скажи мне, «дорогой Радон»! Ну?

— Не дурите, Ваше Величество, не Вы один надравшись! Идемте, я и так еле на ногах держусь, а тут ещё Вы виснете всем своим весом! — хихикнув, отозвалась наставница.

— Скажи, «дорогой Радон»! Ну? — заупрямился король. — Я жду, иначе никуда не пойду.

— Небесный отец! Ну, хорошо я скажу, «дорогой Радон»! Теперь мы можем идти?

Король расплылся в улыбке.

— Вот видишь, совсем несложно выговорить мое имя, не так ли, Аталиса?

Мгновенно протрезвев, наставница с ужасом вгляделась в темные глаза короля, которые вдруг стали отливать зеленым цветом. Она отпрянула от него и её разом пересохшие губы беззвучно прошептали имя эльфийского принца. Без раздумий она бросилась наутёк.

— Наконец-то! Определенный прогресс налицо, ты узнала меня в чужой шкуре, — насмешливо произнес Раэтиэль, в мгновение ока отлавливая беглянку.

Он подхватил ее на руки и быстро двинулся к комнате, отведенной королю под спальню. Там он сбросил её на кровать.

— Все-таки людишки крайне нерешительны. Что ты ломаешься, моя дорогая? Король же тебя хочет, — спокойно сказал он, при этом неторопливо раздеваясь.

— Раэтиэль, немедленно выпусти Радона из-под контроля!

— Ведьма, не смей мне указывать! Судя по всему, матушка мало тебя дрессировала в своё время, если ты до сих пор осмеливаешься перечить. Раздевайся, Аталиса, я хочу посмотреть, что прячется за этими тряпками.

— Убирайся к рогатому!

— Я сказал, раздевайся! Иначе я убью тебя, и ты немедленно вернешься в мир фейри!

— Будь ты проклят!

— Ну-ка покажись!.. Фу, какая уродина! Аталиса, неужели тебе по нраву находиться в таком мерзком теле? Бедный король Эдайна! Не понимаю, что он в тебе нашёл, — фыркнул эльф. Он смерил застывшую женщину презрительным взглядом. — Ладно, его проблемы.

Из темных глаз короля Эдайна исчез зеленый отблеск, и он удивленно посмотрел на наставницу, съежившуюся на его кровати. Присев на край пуховой перины, он ласково дотронулся до её плеча.

— Волчица, почему ты плачешь? Неужели по пьяни я чем-нибудь тебя обидел? Если ты не хочешь и просто боишься моей мести вашим Ведовским обителям, то я не неволю.

Повернувшись к нему, наставница быстро смахнула слезы и улыбнулась.

— О, нет, Ваше Величество, я ничего не боюсь! Я знаю, что Вы слишком благородны, чтобы опуститься до такой низости! Простите, это я вспомнила прошлое и немного всплакнула, — она похлопала по одеялу. — Ложитесь, Вам тоже нужно отдохнуть. Я нечаянно подслушала, как Ваше сопровождение говорило, что вы уже трое суток на ногах и почти без сна.

Король не заставил себя просить. Он вопросительно заглянул в ее синие глаза, спрашивая разрешения, и наставница ведьм согласно опустила ресницы. В постели он оказался нежен и неутомим, как любовник, и не скупился на ласковые слова. Женское чутье сразу ей подсказало, что они искренни и выражают его истинные чувства. И тогда поневоле её измученное сердце потянулось к королю. Но праздник единения чувств и тел закончился, и снова возобладал холодный разум, приглушив боль в сердце. «Дурочка, не смей привязываться к Радону! Для ведьм в любом из миров нет своей половинки, — ведь в нашем роду одни только женщины. Любой мужчина для нас будь он человек или фейри — это лишь сексуальный партнер и отец будущей ведьмы. Жаль, что люди живут слишком мало и боятся нас, а для фейри мы не стоящие внимания бабочки-однодневки».

Несмотря на бурное сексуальное знакомство с королем Эдайна, окончательно её вымотавшее, наставница никак не могла заснуть. После посещения эльфа её сжигало внутреннее беспокойство, не давая расслабиться. Прижав к своей груди голову спокойно спящего Радона, она напряженно размышляла о том, что задумал Раэтиэль, толкнув её в объятия короля Эдайна. Кроме сожжения на костре в результате придворных интриг, ничего стоящего ей не приходило в голову. Наставница прикусила губу и не сразу заметила, что из неё потекла кровь. Она с досадой слизнула её и мрачно подумала: «Нет, такая незамысловатая интрига слишком проста для извращённого эльфийского ума. Наверняка Раэтиэль придумал что-то похлеще, чтобы как можно больнее меня уязвить».

Наконец, боясь разбудить Радона, она осторожно высвободилась из его рук. Он нахмурился, но не проснулся. Одевшись, наставница бесшумно выскользнула на улицу и направилась к домику на окраине, где находился принц. Прикорнувший рядом с ним Лакмиш, заслышав её легкие шаги, встрепенулся и смерил вошедшую женщину непроницаемым взглядом. Ни слова не говоря, он поднялся и исчез за дверью. Она заняла его место, и устало ссутулилась на стуле.

Заметив, что принц на неё смотрит, наставница мягко спросила:

— Как ваше самочувствие, Ваше Высочество? Почему Вы не спите? Если тревожит боль, то я могу её снять.

Принц не счёл нужным ответить, тогда она откинулась на высокую спинку стула и, закрыв глаза, попыталась расслабиться. Но не тут-то было. Юноша не сводил с неё пристального неприязненного взгляда. В полутьме его глаза отсвечивали желтым звериным светом, и по спине женщины пробежал неприятный холодок. Сколько она ни уговаривала себя, ей казалось, что из засады за ней наблюдает тигр, который вот-вот нападет. «Что этому мелкому поганцу нужно?» — раздраженно подумала она.

— Посмотри, мне что-то попало в глаз, — приказным тоном велел принц.

Наставница неохотно подошла и, поставив поближе свечу, заглянула сначала в один, а затем в другой глаз и недоумённо пожала плечами.

— Все чисто, я ничего не вижу.

— Смотри лучше, — не отступал принц. — Кстати, когда разговариваешь со мной, не забывай добавлять титул. Хоть ты и спасла меня, это не значит, что ты можешь позволять себе вольности.

Неожиданно принц обхватил её лицо ладонями и привлёк поближе к себе.

— Ваше Высочество! — возмущенно вскрикнула шокированная наставница.

— Подожди, не дергайся! — прикрикнул принц и, прищурившись, начал внимательно изучать её лицо. — Ты же ведьма, значит, тебе много лет, если заметен возраст, — задумчиво протянул он. — Никак не пойму, почему брат на тебя запал. Конечно, ты ещё красива, но уже стара. Волчица, сколько тебе лет?

Наставница растерянно хлопнула глазами. «Вот и что мне сказать мальчишке? Мой реальный возраст или сколько лет моему носителю?»

— Э-э! — невразумительно произнесла она и неожиданно для себя выпалила:

Милый мой поэт,

Хоть сто лет в обед,

Тебе дела нет,

Правда это или нет,

Был бы сам обед.

— Во-во! Ничего не понимаю! Порой ведешь себя как малолетка, или ты выжила из ума на старости лет? Слушай, что тебе нужно от Радона? Держись-ка подальше от брата! Неужели ты размечталась стать королевой и вздумала его приворожить? — в желтых глазах принца вспыхнул злобный огонек. — А костра не боишься, ведьма?

— Ваше Высочество, единственно чего я боюсь, это задержаться в королевском дворце больше необходимого для Вашего излечения, — сдержанно ответила наставница. — Что ж, если Вы так опасаетесь, что я приворожу Их Величество, поговорите с ним, пусть он меня отпустит, и я с радостью вернусь в свою обитель, — она высокомерно выпрямилась и смерила принца взглядом Снежной королевы. — Там мне есть чем заняться, кроме как выслушивать необоснованные обвинения титулованных мальчишек.

— Наглая ведьма!

— Избалованный поросёнок!

— Старая кошёлка!..

— Хватит, Ваше Высочество! — решительно прервала его наставница. — Думаю, лучше прекратить нашу перепалку, пока мы не наговорили друг другу лишнего, — и безапелляционно приказала: — Немедленно извинитесь за своё поведение. Ну? Я жду!

И столько убежденности в своей правоте прозвучало в её по-королевски высокомерном голосе, что принц поневоле сдался и нехотя процедил:

— Ну, ладно, извини.

Рассерженная наставница ничего не ответила. Спустя некоторое время он виновато взглянул на неё и добавил:

— Не злись, Волчица, я не хотел тебя обидеть… эй, хватит дуться! Признаю, что я полный дурак и зря поверил Лакмишу. Почему-то этот хитрый лис решил, что ты решила окрутить Радона и теперь как пиявка к нему присосёшься.

— Быстро же загуляли сплетни! Бедный король! — расстроилась наставница. — Хорошо, Ваше Высочество, извинения принимаются.

Взяв стул, она хотела сесть подальше от раненого, но тот не дал ей этого сделать.

— Нет! Сядь рядом и развлекай.

— Небесный отец, каким образом? Сплясать или спеть?

— Расскажи о ваших ведьминских шабашах, — возбуждённо блестя глазами, потребовал принц.

— Дались всем наши шабаши! — с досадой воскликнула наставница. — К Вашему сведению в них нет ничего необычного, несмотря на многочисленные выдумки досужих болтунов.

Она усмехнулась, заметив, как от её слов разочарованно вытянулось лицо юноши.

— Ладно-ладно! Не расстраивайтесь, Ваше Высочество! Скажу Вам по секрету, что на шабашах сексуальные игрища обязательны. Но я вынуждена Вас огорчить, что они не для удовлетворения низменных потребностей извращённых душ. Наши сексуальные действа, которые в вашем понимании являются оргиями и чистой воды развратом, — на самом деле лишь часть сложного священного обряда посвященного Всеобщей Матери и призваны увеличивать урожай и приплод животных.

Наставница выпрямилась и смерила принца холодным взглядом.

— Никогда не задумывались, Ваше Высочество, почему королевство Эдайн, лояльно относящееся к Ведовским кругам, не знает неурожаев и ваши стада тучны, а среди животных нет падежей? Причем заметьте, что ваши поля исправно плодоносят из года в год, хотя они ничем не лучше тех, что в соседних королевствах, которые постоянно страдают от неурожаев.

— Хочешь сказать, что это все благодаря вам, ведьмам? — спросил принц с недоверием.

— Да, Ваше Высочество, — спокойно ответила наставница. — Попробуйте нарушить соглашение с Ведовскими кругами, и королевство Эдайн на своей шкуре испытает, что такое жить без их поддержки.

— Жрецы Единого говорят другое. Они убеждены, что ваше племя это угроза нашему благополучию и пока не поздно вас, ведьм нужно беспощадно истреблять. И именно вы наслали несчастья на королевства, изгнавшие Ведовские круги.

Наставница грустно усмехнулась и, зябко поежившись, обхватила себя руками.

— Ваше Высочество, это неправда… в любом случае, нет смысла уничтожать настоящих ведьм. Девочек с колдовским даром у нас рождается год от года всё меньше и меньше, а мальчики и их потомство не наследуют наши ведовские признаки, они во всём обычные люди. Потерпите, скоро мы исчезнем из вашего мира и будем жить только в ваших легендах.

— Ну, Волчица, ты преувеличиваешь, — отозвался принц, тревожно глядя на печальную женщину. — По человеческим меркам вы, ведьмы живете очень долго и наверняка при вашем распутстве у вас рождается много детей. Потому вряд ли ваш род скоро иссякнет.

— Это Вы о чём, Ваше Высочество?.. Дайте угадаю! Вам опять не дают покоя наши шабаши?

— Ну, да! Ты же сама не отрицаешь, что вы балуетесь свальным грехом. Судя по слухам, от вас пострадало множество пастухов и лесорубов, да и просто случайных путников, которых вы обманом завлекли и заездили до смерти на своих шабашах. Говорят, после этого самого… ну ты понимаешь, ведьмы отгрызают им кое-что и делают из них себе ожерелья, а потом похваляются у кого их больше в связке…

— Какая гнусность! Больше ничего не хочу слушать! — гневно сверкнув глазами, воскликнула наставница и тихо прошипела: — Спите, Ваше Высочество, и дайте мне отдохнуть.

— Если я не выполню твое требование, что ты сделаешь? — в глазах юноши заплясали смешинки.

— Ну, вы же знаете, как мы ведьмы поступаем с непослушными мальчишками, — с легким рычанием ответила наставница и для убедительности щёлкнула зубами.

— Ой, только не это! — засмеялся Морис. — Пожалей моих не родившихся деток, ведьма!

— Так и быть сменю гнев на милость. Всё! Спать!

— Слушаюсь, госпожа ведьма!

Принц закрыл глаза, а наставница принялась расставлять по полкам использованную ею при уходе за принцем хозяйскую утварь. Что-то полетело на пол, и она с приглушенными ругательствами, наклонилась, чтобы поднять упавший предмет. Что именно свалилось, принц не видел, да оно его и не интересовало. Он неотрывно наблюдал за изящными движениями женщины, разыскивающей потеряшку, и его губы растянулись в задумчивой улыбке. В её манере держаться было нечто такое, что говорило о немалом достоинстве и неосознанной привычке повелевать.

«Вот рогатый! Не будь она ведьмой я решил бы, что она дворянка высокого рода по каким-то своим причинам скрывающаяся от своих близких… хотя постой! Говорят, что в некоторых знатных семействах соседних королевств остались ведьмы после изгнания Ведовских кругов. И у нас по слухам кое-кто женат на изгнанницах из Ведовских кругов!»

Принц быстро перебрал в уме, не случилось ли каких-нибудь громких скандалов в Эдайне и соседних королевствах, но ничего такого ему не приходило на память, и он огорчено вздохнул. Чем-то ведьма страшно ему нравилась, и он хотел, чтобы она оказалась знатной дамой в бегах, желательно королевских кровей. Морис вздохнул. «Будь оно так, Радон мог бы спокойно жениться на Волчице. Похоже, этот дурак с ходу в неё влюбился, но если она обычная ведьма без связей в высших кругах, то это чревато неприятными последствиями».

В комнате установилась тишина и наставница, устроившись на лавочке у стены, начала проваливаться в легкую дрему, но голос принца не дал ей уснуть.

— Волчица, ответь, ты уже переспала с моим братом?.. Только не лги!

— И не собираюсь, Ваше Высочество.

— Он тебе нравится?

— Да, Ваше Высочество, но я его не люблю.

— А кого ты…

— Уже никого, Ваше Высочество.

* * *

— Лгунья! Ты любишь меня! — серебристо рассмеялся Лесной король.

— Не тешь себя понапрасну, Раэтиэль! Ты как мог, старался убить во мне любовь. Что ж, возрадуйся, твои старания увенчались успехом.

— Ведьма, твое сердце говорит иное!.. Аталиэль, не старайся убить нашу любовь, не стоит. Учти, я никогда не дам тебе свободы, — ведь я тоже тебя люблю.

— Ах, Раэтиэль, ты жесток и ничегошеньки не понимаешь! Не будь слепцом! Или ты намеренно занимаешься самообманом и не хочешь замечать правды? Ведь до сих пор ты любишь не меня, а Атуэль! Не так ли?

Долгое молчание и жесткий ответ.

— Может, и так, но это ничего не меняет, ведьма.

Круг восьмой

На следующий день особых забот не было. Немного поболтав с юношей, оживающим буквально на глазах, наставница несколько раз покормила его жидкой кашицей и не забыла хорошенько припугнуть, чтобы он не смел в её отсутствие есть твёрдую пищу. Тот поклялся, что во всём будет слушаться её указаний, но она не очень-то поверила, видя шельмовской блеск его глаз, и попросила Лакмиша снова присмотреть за раненым, а сама принялась устраиваться в соседней комнатке рядом с принцем. Постояльцы окончательно вытеснили хозяев дома в летнюю пристройку, но они не остались в накладе, получив щедрую оплату за своё беспокойство.

Что-то наставница не очень хорошо себя чувствовала и, задвинув шторы на небольшом окошечке, прилегла на лежанку. Она старалась держать глаза открытыми, боясь встречи с Лесным королём и от нечего делать в голову сразу же полезли непрошенные воспоминания о прошлом. Вдруг она вспомнила о речном боге Альфее и её губы растянула невольная улыбка. «У моего Люцифера ар-риа-Ньёрда удивительно красивый отец», — тепло подумала она. — Жаль, что ему ничем нельзя помочь. Иначе, я предпочла бы его всем остальным». И Аталиса вспомнила об их первой встрече после того, как в своём безумии речной бог попытался её утопить.

* * *

Когда ведьмочка с сиреной очутились на твёрдой поверхности, Вотар оказал им последнюю услугу. Намокшая одежда обеих задымились, стремительно теряя набранную воду, и вскоре стала совершенно сухой. Правда, Мольпа недовольно поморщилась, морской жительнице сырость была больше по душе. Боясь сделать шаг по топкой трясине, ведьмочка убрала с лица распушившиеся волосы, и опасливо огляделись по сторонам. Но безбрежное болото бесследно исчезло. Они оказались на берегу спокойной реки, и вокруг расстилался уже ставший привычным за время путешествия прекрасный пейзаж Междумирья.

Договорившись встретиться ближе к вечеру, ведьмочка махнула сирене рукой и та, прыгнув в реку, стремительно ушла на глубину. За время проведённое у водяного она хорошо отдохнула и, будучи полной сил, не выдержала пешего хода и по привычке, приобретенной за время путешествия с эльфом, бросилась бежать вдоль берега. Прекрасное настроение не покидало её до самого вечера. Впервые оказавшись предоставленной самой себе, когда не нужно было гнаться за легконогим эльфом, она с любопытством оглядывалась по сторонам и сразу отметила, что Междумирье изменилось.

Растущие небольшими купами раскидистые деревья стали значительно выше и массивнее, чувствовалось, что им не одна сотня лет, если не тысячелетий. Зелёный ковёр, пестрящий нереально прекрасными цветами тоже приобрел какой-то светящийся изумрудный оттенок. Но больше всего её изумляли необычные существа, которые попадались буквально на каждом шагу.

Вдруг ведьмочка вскрикнула от боли, когда что-то ощутимо укололо её босую ногу. Оказывается, она чуть не наступила на избушку, притулившуюся у огромного трухлявого пня, в окружении роскошнейших мухоморов. Виновником укола был сердитый человечек, высотой примерно с локоть. Что-то выкрикивая, он потрясал кулачками и воинственно размахивал крохотным копьем размером с иголку. Ведьмочка, состроила покаянную физиономию и, принялась поспешно рыться в сумке. Вытащив леденец, она протянула его в качестве отступного забавному существу. Трепеща крылышками, тот взлетел повыше и, выхватил лакомство из её рук.

Вблизи человечек выглядел как нечто среднее между знаменитыми брауни, пикси… и котом. Его личико с длинными ушами, огромными желтыми глазами и вдавленным курносым носишком, больше всего походило на мордочку сердитого персидского кота. Забавный малыш, весь поросший рыжей гладкой шерсткой был одет в костюмчик, сшитый из листьев, а между ушей у него красовался преогромнейший колпак, который всё время норовил свалиться ему на глаза и тем доставлял своему хозяину массу хлопот.

Стараясь удержаться от смеха, ведьмочка присела на корточки и принялась чинить игрушечный заборчик, пострадавший из-за её невнимательности. Сердито пища, человечек снова замахал ручками, говоря жестами, чтобы она убиралась. Насобирав веточек, пригодных для починки, она положила их рядом с домиком и, выпрямившись, прижала руку к сердцу и поклонилась. Человечек сменил гнев на милость и тоже изволил ей поклониться, а затем увидел полёвку и его глаза загорелись. Крадучись он двинулся к добыче, позабыв о только что приключившемся инциденте. Пожелав мохнатому малышу удачи в охоте, ведьмочка попятилась прочь. Пройдя несколько шагов, она снова перешла на бег, но теперь внимательно глядела под ноги, боясь наступить на волшебную мелочь.

Вскоре за ведьмочкой увязались крошечные феи и затеяли свои игры в пятнашки, со смехом хороводясь вокруг её головы. Памятуя, об их прежних фокусах она прибавила скорости, но не тут-то было. Несмотря на крохотные размеры феечки не отставали и по-прежнему держались с ней наравне. Вскоре им надоели игры, и они принялись вплетать в волосы ведьмочки цветы, причем гроздья белых колокольчиков на бегу серебряно звенели как будто они настоящие. Покосившись на развевающиеся пряди, она засмеялась, решив, что со стороны её шевелюра теперь напоминает лохматое солнышко с торчащими во все стороны лучами.

Феечки вели себя миролюбиво, но ведьмочка всё равно обрадовалась, когда к вечеру они оставили её в покое. Выбрав место в небольшой излучине реки, она развела небольшой костёр и принялась терпеливо дожидаться сирену. Та не заставила себя долго ждать. Гибким движением она вынырнула на поверхность и, выбравшись на сушу, протянула ведьмочке форель приличного размера.

— Сможешь приготовить?

— Конечно, я же не белоручка.

Вскоре выпотрошенная рыба под их голодными взглядами, истекая соком, жарилась на костре. Сирена покосилась на прическу Аталисы.

— Это что за шухер у тебя на голове?

— Феечки постарались, — ответила она.

Сирена фыркнула и немедленно принялась выпутывать из её волос цветы, сказав, что от мелких поганок можно всего ожидать и потому лучше не рисковать и избавиться от всех их штучек, какими бы безобидными на первый взгляд они не выглядели. За подготовкой к ночёвке время пролетело незаметно, а тут и ужин подоспел. Поделившись по справедливости, ведьмочка протянула сирене её порцию на огромном листе, заменяющем тарелку, и та немедленно вгрызлась острыми зубами в нежное сочное мясо. Когда трапеза подошла к концу, они довольно улыбнулись друг другу.

— Вкусно, но мало.

— Ладно, в следующий раз я прихвачу сразу несколько рыбин. Я же не знала, что ты такая обжора.

— Я не обжора, а девушка со здоровым аппетитом, — возразила ведьмочка. — Кстати, почему ты такая голодная? Разве русалки не едят сырую рыбу? Вряд ли в морских глубинах вы разводите костры.

— Могу, но не хочу. Я привыкла к земной пище во время жизни с Вотерей ар-риа-Ньёрдом.

— Это титул Вотара?

— Да, — коротко ответила сирена.

— Почему он питается земной пищей, если он морской король?

— Потому, что у некоторых дырявая голова. Господин тебе говорил, что он бог плодородия, которому подвластны стихии воды и огня.

— Точно! — восторженно воскликнула ведьмочка, захлопав в ладоши. — Это здорово! Как-то я всё время забываю, что Вотар необычный водяной.

Сирена сердито сверкнула глазами.

— Не ты одна, — и помолчав, тихо добавила. — Но лишь одна ты можешь вернуть его роду былое величие Ньёрдов. Не подведи, Аталиса, сделай всё, чтобы сберечь малыша. Помни, если с ним что-нибудь случится, я отыщу тебя и лично утоплю, где бы ты ни скрывалась.

— Мольпа!.. Ну, что за угрозы? — ведьмочка бросила укоризненный взгляд на сирену.

— Что Мольпа? — сердито отозвалась она и приказала: — Хватит болтать, давай-ка спи. А то носишься целый день как лошадь, а ты, между прочим, беременна и должна вести себя осторожней.

Подавая пример, сирена первой опустилась на один из приготовленных ведьмочкой лежаков. Та плюхнулась рядышком и, подложив руки под голову, мечтательно поглядела в темнеющее небо, а затем повернулась к сирене, явно не собираясь выполнять её указание относительно сна.

— Кстати, я так и не успела расспросить Вотара, что за напасть приключилась с его сыном Альфеем.

— Если интересно, могу и я рассказать…

— Не утруждайтесь, госпожа риа-Морисо, я могу это сделать сам, — вдруг перебил сирену мягкий мужской голос и ведьмочка, вздрогнув от неожиданности, во все глаза уставилась на речного бога, отца её будущего ребёнка. Он был прекрасен.

Откинув тёмно-зелёную гриву волос, Альфей обезоруживающе улыбнулся насторожившимся женщинам.

— Не бойтесь, я не причиню вам зла. Моё безумие возвращается только с первыми лучами солнца. Можно с вами посидеть?

Сирена низко поклонилась речному богу, ведьмочка тоже вскочила на ноги. Не зная как с ним держаться, она не сводила с него глаз. Альфей текучим движением приблизился и, встав вплотную, с умоляющим видом он заглянул в её лицо.

— Можно поцеловать?

Ведьмочка растерянно кивнула головой и он, обняв, надолго приник к её губам. Чувствуя, что тело реагирует на его страсть, она поспешно выскользнула из кольца сильных рук, испугавшись на мгновение, что сейчас произойдёт то, что случилось в омуте. От сирены ждать помощи не приходилось, та с полуулыбкой спокойно взирала на шалости речного бога, не делая попытки помешать. К счастью, Альфей и на самом деле оказался вменяемым. Виновато улыбнувшись, он опустил руки и отступил.

— Извини, меня тянет к тебе со страшной силой. Наверно, это из-за ребёнка.

— Так Вы знаете?

Изумлённая ведьмочка сердито поджала губы, но не успела приступить к выговору.

— Да. Я только что был у отца, и он рассказал о ребёнке, и вообще… что произошло, — выдавил из себя речной бог и смущенно потупился. — Прости, я не хотел.

— Ну вот, совсем обидел! — сорвалось у неё с языка.

Услышав за спиной сдержанное хихиканье сирены, ведьмочка повернулась и смерила её негодующим взглядом, но не удержалась и тоже принялась смеяться.

— Постой! — она с трудом удержала обиженного Альфея, развернувшегося к реке. — Ведь ты обещал рассказать о своём проклятии.

Речной бог не стал особо упираться и, дав себя уговорить, присел у затухающего костра и подбросил веток. В разгоревшемся пламени появилась весёлая саламандра и немедленно принялась к нему ластиться. Без всякого страха он протянул перепончатую руку прямо в огонь и погладил её по огненной шкурке. Волшебный зверёк замурлыкал от удовольствия.

История Альфея оказалась очень грустной. Благодаря своему отцу, бедняга пал жертвой интриг в божественном пантеоне. Надменный и избалованный Вотерей ар-риа-Ньёрд, один из красивейших богов и к тому же порядочный шалопай нажил себе немало могущественных врагов. Не желая останавливаться ни на одной из богинь, горящих желанием составить пару отпрыску древнейшего и уважаемого рода ванов, он беззаботно порхал от одной невесты к другой, беззаботно раздавая обещания жениться. Это продолжалось до тех пор, пока он не напоролся на красавицу из рода Гулльвейг, которая быстро рассорила его с могущественными асами. Когда Вотерей ар-риа-Ньёрд женился на прекрасной богине из рода Фригг, она интригами погубила их семейство. Убив его жену, мстительная богиня наслала безумие на их новорожденного сына.

В память о правнучке сердобольная Фригг помогла Вотерею ар-риа-Ньёрду, загнанному в болото. Чтобы спасти его жизнь, она превратила могущественного бога в водяного, а бедного малыша поручила богине луны Биль. А поскольку богиня солнца Соль была тоже зла на Вотерея ар-риа-Ньерда, который в своё время отказался жениться на дочери её рода, то и разум к Альфею возвращался только с заходом солнца.

Рассказав свою историю, речной бог понурился. При виде его нежной грустной улыбки ведьмочка совсем расстроилась. От души жалея беднягу, она коснулась его руки.

— Не переживай. Может, с рождением нашего малыша с тебя тоже спадёт проклятие.

— Скорей всего нет. Даже старшие асы не знают, как снять проклятие дочери Гулльвейг, сговорившейся с норнами. Ведь она метила не в меня, а в беременную мать, но перед тем как умереть, она успела меня родить.

— Ясно. Проклятие уже на излёте задело ребёнка и, потеряв целенаправленность, превратилось для него в устойчивое состояние, — со знанием дела констатировала ведьмочка диагноз болезни речного бога.

Сирена встрепенулась и спросила, что это значит, и она объяснила, что такие заклятия сродни стихийным бедствиям, вызванным естественными причинами. Их невозможно снять колдовством из-за того, что они изначально не имели конкретного адресата.

— Аталиса, может, мы немного погуляем? — робко спросил речной бог, протягивая руку.

Ведьмочка заколебалась, но не смогла устоять против его просящего взгляда и храбро вложила ладошку в его длинные прохладные пальцы.

— Идём.

— Будьте осторожней, — забеспокоилась сирена. — Альфей, не забывай, что до восхода солнца вы должны вернуться. Хорошо?

— Не бойтесь, госпожа риа-Морисо, я помню о своём безумии, — поклонившись, юноша печально улыбнулся. — Я покажу Аталисе свои любимые места, и мы сразу же вернёмся. Это займёт немного времени.

— Отлично, — сирена подошла к Альфею и, поцеловав в щеку, добавила: — Мой мальчик, давай обойдёмся без титулов, хорошо? Зови меня тетушкой, — она укоризненно покосилась на хихикающую ведьмочку. — А то некоторые поганки вообще не утруждаются и в наглую зовут меня Мольпой.

— Это нечестно! Между прочим, это твоя идея, а я сразу предлагала быть проще и перейти на «ты»!

— Спасибо, тетушка! — растроганный речной бог, нагнувшись, тоже поцеловал сирену. — Ну, мы пойдём?

— Идите, дети, — разрешила она. — И как я уже говорила, будьте осторожней, особенно ты, Аталиса.

Смеясь, ведьмочка и речной бог переглянулись и, взявшись за руки, бросились бежать вдоль берега реки. Когда они оказались у прекрасной заводи, Альфей прыгнул в воду и протянул руки.

— Смелей, Аталиса!

— Я же промокну с головы до пят! — замялась ведьмочка, не решаясь лезть в воду. Слишком ещё свежи были воспоминания о том, как Альфей чуть её не утопил. Он хитро прищурился.

— Ты забываешь, что я тоже Ньёрд и мне подвластна стихия огня.

«Ай, ладно! Сколько раз я уже тонула, а всё жива. Значит, смерть от воды мне не грозит», — легкомысленно решила ведьмочка и в чём была прыгнула в воду. Альфей поймал её на лету и, прижав к себе, смиренно попросил:

— Теперь ты меня поцелуй.

В речном боге чувствовалась какая-то странная смесь робости и нахальства, которая показалась ведьмочке весьма забавной, да и выглядел он необычайно притягательно. Она опомнилась, когда вокруг них со смехом принялись кружиться русалки. Прихорашиваясь, они вплетали лилии в распущенные волосы и поглядывали на речного бога.

Водные девы чарующе запели, стараясь привлечь его внимание, и вдобавок затеяли танцы. В свете полной луны их прекрасные белоснежные тела соблазнительно изгибались, но Альфей не обращая на них внимания, потащил ведьмочку на глубину. При виде испуганного личика, он коснулся губами её уха.

— Больше доверия, моя принцесса! Прислушайся к себе. Неужели ты не можешь дышать?

Ведьмочка с изумлением поняла, что действительно не захлёбывается водой и, почувствовав щекотание струек у шеи, провела по ней рукой.

— Ты зачем присобачил мне жабры? — возмущенно воскликнула она и, глотнув воды, жутко закашлялась. Речной бог прижал палец к её губам и укоризненно покачал головой.

«Говори мысленно, Аталиса».

«Сразу нужно предупреждать!»

«Извини, не сообразил, для меня это привычка. Не бойся, жабры исчезнут, как только ты окажешься на суше. Впрочем, как и хвост».

«Что?»

Поспешный взгляд, брошенный назад, показал, что действительно помимо жабр ведьмочка обзавелась роскошным рыбьим хвостом.

«Альфей, что за шутки?»

Речной бог смерил её недоумевающим взглядом.

«Как же я тогда покажу тебе свои самые любимые места?»

Неожиданно ведьмочкой завладело пофигисткое настроение, и она бросилась вперёд.

«Догоняйте, Ваше Речное Величество!»

«Легко!» — торжествующе воскликнул Альфей.

В мгновение ока он нагнал ведьмочку и показал на сияющую вдали сине-зелёную завесу, переливающуюся белоснежными всполохами. «Нам туда!» Это оказалось не так уж близко, и плыть пришлось довольно долго. Причём ревнивые русалки потихоньку щипали ведьмочку и всячески мешали ей двигаться, пока Альфей не взял её за руку. Прежде чем преодолеть преграду, он предупредил, чтобы она не пугалась и, прижав к себе, стремительно бросился вперёд. От падения в бездонную пустоту у неё перехватило дыхание, а сердце ушло в пятки. (Правда, на тот момент их не существовало).

«Вытяни руки перед собой!» — скомандовал Альфей, и они нырнули в прохладную плотную воду, основательно уйдя на глубину.

«Открой глаза, трусишка!»

«Я не трус, но я боюсь!» — обиженно отозвалась ведьмочка и распахнула глаза. Онемев, она не скоро вымолвила: «Альфей, что это?»

«Как что? — притворно удивился речной бог и, смеясь, ответил: — Конечно же, Морское королевство».

Снова прижав к себе ведьмочку, он указал вперёд.

«Видишь дворец?»

Сказав «О!», девчонка снова утеряла дар речи, даже не замечая, что снова обзавелась ногами вместо хвоста. Рассказы сирены оказались бледным подобием того, что она увидела воочию. Подводный мир оказался настоящей сказкой, а его жителей в разноцветных богатых нарядах отличала изысканная утончённость и приветливость.

Морской народ отличался какой-то своеобычной красотой, присущей только им, но даже здесь юный речной бог выделялся красотой и…королевской осанкой. Заметив пристальный взгляд стражей порядка, он спешно потянул ведьмочку на тихую улочку. Она была застроена коралловыми двухэтажными домами, украшенными тонкой белой резьбой, очень похожей на искусное кружево. Восторженно глазеющая по сторонам ведьмочка потянулась было к одному из множества чудесных пушистых цветов, усеивающих плотный заборчик, но Альфей вовремя перехватил её руку.

«Не стоит трогать амриос, не то укусят так, что мало не покажется».

«Ну вот! А такие красивые цветики!» — разочарованно протянула ведьмочка.

«Вообще-то это животные, охраняющие дом наподобие собак в реальном мире».

«Паршивцы!» — с укоризненным видом она погрозила псевдоцветочкам. В ответ они оскалили такие зубастые пасти, которым позавидовала бы любая дворняжка.

Испуганная ведьмочка живо отскочила и прижалась к груди речного бога. «Хулиганье, вы порядочное, а не охранники!» Страшно довольные «цветочки» состроили ей глазки и наивно похлопали длиннющими ресницами. «Красавцы!» — не удержалась она от восхищения, за что была немедленно вознаграждена белозубыми улыбками.

«Слушай, а можно их чем-нибудь покормить? — спросила она речного бога и тот, ловко ухватил несколько проплывающих мимо толстеньких рыбёшек и бросил их «цветочкам». Они тут же исчезли в острозубых пастях.

Облизнувшись, амриос умильно улыбнулись и хлопнули ресницами, ожидая новой подачки. Расхрабрившаяся ведьмочка поймала за хвост огромную фиолетовую рыбу, вальяжно помахивающую роскошными оранжевыми плавниками и под смешок речного бога шлёпнулась на зад, когда та рванулась из её рук и, отскочив на безопасное расстояние со значением покрутила плавником у виска. Облик ихтиологического чуда затуманился и серьёзный мальчишка в круглых очках и фиолетовом костюмчике, окинул ведьмочку неприязненным взглядом. Затем поудобнее перехватив ярко-оранжевую сумку с книгами, он двинулся дальше по улице.

«Альфей, идем, посмотрим вблизи на королевский дворец!» — подхватив под руку смеющегося речного бога, ведьмочка потащила его прочь от цветочных зубастиков, напоследок помахав им руками. Видя, что они идут следом, мальчишка стал беспрестанно оглядываться, больше не рискуя превращаться в рыбу.

Вдруг в дальнем конце улочки возникла какая-то нездоровая суета. Небольшой отряд вооружённых мускулистых мужчин в одинаковых красных плащах и блестящих золотом доспехах, вытянувшись цепью, зорко всматривались в прохожих. Мальчишка в фиолетовом костюмчике бросился к стражникам и с мстительным выражением на лице ткнул пальцем в их сторону.

«Бежим!» — выкрикнул Альфей и, развернувшись, они бросились назад. Заметившая их стража тут же устремилась следом, громогласно приказывая остановиться для выяснения личности и обещая всякие напасти за попытку бегства. Не вняв их угрозам, речной бог и ведьмочка прибавили ходу, петляя между удивлённо расступающимися прохожими.

Вдруг высокий костлявый старик в свободном зелёном одеянии ухватил Альфея за руку.

«Прячьтесь, Ваше Высочество!» Он свистнул в свисток и достопамятные «цветики» послушно расступились, давая им дорогу. Нырнув сквозь заборчик, состоявший из податливых густо растущих водорослей, они присели, переводя дух. Ведьмочка хотела было спросить, что это значит, но Альфей приложил палец к губам, призывая её к молчанию.

Тем временем стража поравнялась с их укрытием и стала спрашивать старика о беглецах. В ответ тот с неприязненным видом передернул плечами и продолжал кормить амриос мелкой рыбёшкой, доставая её из плетёной корзинки. На попытку стражников заглянуть за заборчик, «цветики» незамедлительно сомкнули ряды, и угрожающе щелкнули челюстями. Воины благоразумно отступили. Замершие беглецы облегчённо переглянулись. Когда стража удалилась, старик провёл их в дом и вывел через чёрный ход, предварительно снабдив неброскими накидками. Речной бог хотел применить колдовство для смены одежды, но их спаситель не разрешил, сказав, что магический всплеск немедленно засекут придворные маги. Перед тем как пожелать им доброго пути прослезившийся старик обнял Альфея и попросил передать Вотару, что преданные слуги не забыли своего короля и ждут его скоро возвращения.

Бег в морском мире оказался нелёгким делом. Воздух имел плотность воды, и уходило немало сил на преодоление его сопротивления. Свернув в узкий переулочек, они вновь очутились у сине-зелёной магической завесы, отделяющий морской мир от Междумирья. К удивлению ведьмочки им снова пришлось прыгать вниз. Когда она оказалась в воде, то снова обзавелась жабрами и хвостом. На этот раз она обрадовалась, — плыть было намного проще, чем передвигаться пешком в тяжелом воздухе морского мира. Теперь она понимала, почему для скорости передвижения некоторые из его жителей, особенно старики и дети человеческому облику предпочитали облик морских существ.

Альфей заторопился, и вскоре они оказались в знакомой заводи, из которой начинали свой путь. Увидев их, сирена облегчённо выдохнула:

— Слава небесному отцу! Я вся извелась, боясь, что вы не успеете вернуться!

На прекрасном лице речного бога появилось расстроенное выражение.

— Давай, ещё немного погуляем, Аталиса. Рассвет наступит ещё не скоро.

— Не придумывай, Альфей. Край неба уже посветлел, — попыталась она урезонить юношу, но он крепче сжал её руку, не желая расставаться.

Вклинившись между ними, сирена решительно отстранила речного бога.

— Господин, Вам пора возвращаться. Вы же не хотите причинить вред девочке?

Несмотря на сочувствие в голосе, она была настроена решительно, оберегая от опасности ведьмочку и её драгоценного отпрыска.

— Хорошо, тётушка.

Речной бог с крайней неохотой отступился.

— Альфей, не расстраивайся. Ночью мы снова погуляем.

Ведьмочка улыбнулась ему из-за плеча сирены, и он просиял ответной улыбкой.

— С нетерпением жду нашей встречи…

— Ну, это вряд ли, — перебил его холодный чистый голос с отзвуком серебра.

Гибким движением эльф спрыгнул с ветки дерева, и скользнул к ним из прибрежных зарослей. Схватив ведьмочку за руку, он повелительно потянул её за собой.

— Идём, Аталиса, нам пора. Для приглашённой гостьи ты непозволительно долго медлишь с визитом в Майоллиоран.

Речной бог заступил ему дорогу.

— Аталиса должна хоть немного отдохнуть, она всю ночь не спала, — мягко произнёс он, твёрдо глядя в горящие глаза эльфа.

— А мне наплевать, — в резком голосе Лесного короля прозвучал вызов. Сменив облик, он угрожающе поигрывал зелёным шаром. — Отойди, безумный дурачок, а то пожалеешь.

— Нет, и не думай, что ты легко справишься с потомком Изначальных богов, — ровным голосом отозвался речной бог, и в его руках, искрясь невыносимо белым светом, засверкал ломаный зигзаг молнии.

Визжа, задул порывистый ветер, и небо стремительно затянули свинцовые тучи.

— Я сказал, отпусти Аталису, — добавил Альфей и на этот раз в его голосе загремели раскаты отдаленного грома.

Испуганная ведьмочка во все глаза смотрела на преобразившегося речного бога. В гневе он оказался страшен… и ещё более прекрасен. Его глаза и волосы потемнели, приобретя синеватый оттенок, а по совершенному телу периодически проскакивали яркие искры и, скапливаясь, срывались крохотными молниями.

Настороженно глядя на соперников, сирена потянула ведьмочку подальше от назревающего поля битвы.

— Идём-идём! Не упирайся! — сердито проговорила она, запихнув любопытную девчонку за огромный валун. — А то эти два дурака прибьют нас в пылу драки и не заметят. Толку-то, что потом они пожалеют о своём поступке.

— Мольпа, теперь я понимаю, почему Улльтор считал Альфея достойным противником Раэтиэлю, — восхищенно прошептала ведьмочка, выглядывая из укрытия. Она переводила взгляд с одного на другого, не зная кого предпочесть. В её глазах оба были хороши. Речной бог был привлекателен, как отец ребенка, а эльф — как выбор сердца.

Ничего не ответив, сирена печально улыбнулась. «Бедный мальчик! Скоро выглянет солнце, и твой мужественный облик растает без следа, уступив место безумию». Так оно и произошло. Битва была в самом разгаре, когда луч света коснулся речного бога и тот снова превратился в идиота. Из его расслабленного рта потекла слюна и, дико расхохотавшись, он бросился в воду, распугав стайки рыб у берега.

Облик Лесного короля тоже изменился. В привычном эльфийском виде он присел на небольшой расколовшийся надвое валун и с сосредоточенным видом принялся убирать ожоги с кожи. Неслышно подошедшая ведьмочка коснулась его плеча.

— Больно?

Поймав косой взгляд эльфа, она сочувственно улыбнулась.

— Терпимо, — не сразу ответил он и вдруг беззаботно ухмыльнулся. — Хорош зараза! Кто бы мог подумать, что Альфей отличный боец!

«Слава Небесному отцу, что он безумен, иначе не выдать бы мне ведьмы, как своих ушей… — эльф скосил глаза.

— Эй, чем это ты занимаешься? — не утерпела ведьмочка, наблюдая за его странными манипуляциями.

— Пытаюсь уши рассмотреть, — сознался он, невинно хлопнув ресницами.

— Ну и как? Есть успехи?

— Если очень постараться, то вижу их кончики.

Слыша их дружный смех, сирена тоже не удержалась от улыбки. «Вот поганец! Не зря говорят, что эльфы как никто умеют очаровывать!»

Закончив со своим лечением, Лесной король гостеприимно похлопал по камню.

— Присаживайся, Аталиса, давай поговорим.

Спохватившись, эльф вскочил на ноги, и с извиняющейся улыбкой учтиво поклонился сирене.

— Извините, госпожа риа-Морисо, что не представился. К Вашим услугам ар-риа-Оберон из Высокого дома Атуане, король эльфов Вековечного леса, но для Вас просто Раэтиэль.

— Рада нашему знакомству, Ваше Эльфийское Высочество, — церемонно поклонилась сирена и, выпрямившись, испытующе заглянула в прекрасное лицо. — Могу я положиться на Вас и оставить на Ваше попечение свою госпожу, не беспокоясь за её жизнь?

Эльф удивлённо приподнял бровь, зная о непомерном презрении морской знати к выскочкам и вообще ко всем, кто не происходил из их рода.

— Уважаемая сентау, с каких это пор Аталиса числится Вашей госпожой? — не удержался он от вопроса.

— С тех пор как она носит наследника морского престола, — надменно выпрямившись, не сразу ответила сирена, расслышав в его голосе лёгкое презрение. Сказывалась кровь гордых предков, ведь Мольпа происходила из очень древнего и уважаемого рода морских разбойников.

— Простите моё неведение, госпожа, я слишком долго отсутствовал и не в курсе некоторых событий.

С покаянным видом эльф поклонился, скрыв усмешку. «Значит, это Вотар пригрел у себя ведьму, надеясь на внука. Зря. Если на то будет моя воля, больше он никогда не увидит ни ведьму, ни её отродье».

— Клянусь, уважаемая сентау, пока Аталиса находится под моим присмотром, её жизнь в полной безопасности.

— Хотелось бы верить, — в холодном голосе сирены прозвучало сомнение.

— Вам придётся поверить, вне зависимости от обстоятельств, — ответил эльф не менее холодно, как-то разом утеряв мальчишеское обаяние.

«Вот ты и показал свои зубки, эльфеныш! — торжествующе подумала сирена. — Ну, нет! Я не позволю забрать у Вотара последнюю надежду!»

— Уважаемый сентай, думаю вашему батюшке Оберону не понравится, если Вы испортите отношения с Морским королевством.

— Вряд ли такое возможно, уважаемая сентау, Вы слишком давно не были при дворе Морского королевства, и Ваше влияние значительно ослабло, если не сказать больше…

— Может, я не имею былого влияния на королевский двор, но не моя семья. И как бы долго я не отсутствовала, имея семерых влиятельных братьев, один из которых Первый министр, а второй Военный министр, вряд ли мне стоит опасаться за свои позиции…

— Уважаемая сентау, это в Вас говорит высокомерие, но не здравый смысл. Если Вы немного подумаете, то поймёте свою неправоту, обращаясь с позиции силы…

Видя, что спору не видно конца, и эльф с сиреной разошлись не на шутку, сонная ведьмочка не выдержала.

— Эй-эй! Хватит делить шкуру неубитого медведя! Между прочим, я здесь и могу за себя постоять самостоятельно!

— Помолчи, дуреха, когда старшие разговаривают! — дружно рявкнули на неё эльф с сиреной.

— Что?! — уперев руки в боки, обиженная ведьмочка смерила их недобрым взглядом. — Сами идите к рогатому! Не помню, чтобы вы оба имели на меня какие-то права, — поджав губы, она покидала в сумку разбросанные вещички и двинулась прочь.

— Пока!

Не оборачиваясь, ведьмочка помахала рукой. Впрочем, её хватило ненадолго и, вернувшись, она бросилась на шею сирене и звонко чмокнула в щёку.

— Всё-таки я поросёнок!.. Прости, Мольпа, и спасибо тебе за всё хорошее, что ты сделала для меня. Не беспокойся, ни о чём, хорошо? Если увидишь Вотара, передавай ему привет. Скажи, что с его внуком всё будет в полном порядке.

— Хорошо, девочка. Береги себя, — обняв, сирена тут же её оттолкнула. — Хватит сырость разводить. Иди. Чем быстрей твоя эпопея закончится, тем лучше.

— И то верно! — вытерев глаза, согласилась ведьмочка и бросилась вперёд. — Пока-пока!

Сирена нерешительно подняла руку и осенила её охраняющим знаком. Немного помедлив, эльф уважительно ей поклонился.

— Давайте забудем о недоразумениях, уважаемая сентау. Передавайте нижайший поклон Вашему высокородному брату. Скажите, что эльфийский двор как всегда ждёт храбрых морских рыцарей на Осенних игрищах, — он весело прищурил глаза. — И передайте, что в этот раз мы не намерены уступать им победу.

— Обязательно, Ваше Высочество. Зная брата, могу уверенно обещать, что и наши рыцари ни за что вам не уступят, — сверкая глазами, торжествующе пропела сирена.

— Поживём-увидим! — критично хмыкнув, отозвался эльф и широко улыбнулся. — Пусть победит сильнейший.

— Да будет так!

Эльф бросился следом за беглянкой, а сирена без всплеска ушла в воду. Преодолев магическую завесу, она оказалась в родном Морском королевстве и, приняв родовой вид, отправилась к королевскому дворцу, спеша на встречу с братом. Встречные почтительно уступали дорогу изящной синей акуле, стремительно проносящейся мимо.

Круг девятый

Всё вернулось на круги своя. Снова впереди несся легконогий эльф, а ведьмочка изо всех сил старалась от него не отставать. Вскоре ей это надоело. Задавшись резонным вопросом, к чему такая спешка она замедлила шаг. Мир фейри для неё больше не был таким привлекательным, особенно в свете предстоящей беременности. Впереди маняще блеснула серебряная гладь воды и, не раздумывая, ведьмочка устремилась к излучине реки. «Малыш, ты не хочешь расставаться с родной стихией или чувствуешь поблизости отца? — коснувшись живота, она улыбнулась. — Хорошо-хорошо! Я не злыдень, чтобы вас разлучать, пока есть такая возможность».

На крутом берегу спуск к реке нашёлся не сразу. Цепляясь за обнажённые корни деревьев, подмытые водой во время разлива, ведьмочка спустилась вниз и с блаженным вздохом растянулась на большом плоском камне, нагревшимся на солнце. Прищурив глаза, она посмотрела в небо сквозь кружево серебристо-зелёных листьев ивы, нависающей над её головой. «Красота!»

Журчание воды на перекатах и нежное пение нарядных птах, кормящихся на реке, действовали умиротворяющее. С удовольствием ощущая под спиной ровное приятное тепло, она незаметно для себя уснула — сказалось бессонная ночь, проведенная с речным богом в экскурсии по столице Морского королевства. Первыми её убежище обнаружили феи. Трепеща прозрачными крылышками, она с весёлым щебетом зависли над ней, а затем всей стайкой бросились навстречу спускающемуся эльфу.

«Ваше Высочество, нам разбудить ведьму?»

«Не стоит, завтра мы уже будем дома. Перед встречей с моей матушкой, пусть она отдохнёт. Ей понадобится немало сил, чтобы выдержать натиск Титании».

В воздухе серебряными колокольчиками зазвенел смех фей.

«О, да, Ваше Высочество, Их Эльфийское Величество бесподобны! Ведьме можно только посочувствовать».

Эльф смерил малышек недобрым взглядом.

«Кыш! Кто вам разрешал обсуждать матушку?»

В мгновение ока напуганные его сердитым видом феечки исчезли, оставив после себя эхо серебряного смеха и золотую пыль с крылышек. Несколько колокольчиков упало ведьмочке на лицо и, убрав цветы, эльф превратился в кота. Свернувшись клубочком на её груди, он прикрыл глаза и заурчал от удовольствия.

Солнце перевалило за зенит, когда спрятавшиеся феи осторожно выглянули из своих укрытий и, крадучись, подобрались к спящему коту. Высунув язычки от усердия, они принялись рисовать на его мордочке маскарадную маску при помощи волшебных палочек, превратившихся в кисточки, а самые нахальные, хихикая, принялись завязывать бантики на его усах. Вдруг кот пружинисто вскочил и, поймал одну из фей. Прижатая когтистой лапой она перепугалась и жалобно заплакала. «Ваше Высочество, отпустите!»

«Ваше Высочество, мы же пошутили!»

«Ваше Высочество, отпустите Селину! Честное слово, мы больше не будем! — вразнобой затараторили расстроенные феечки.

«Не-а! Считайте, что ваши шуточки вам же вышли боком», — лениво ответил эльф, играя с пойманной феей, как с мышью.

— Ах ты, поганец! — проснувшаяся ведьмочка выкрутила коту ухо. — Ну-ка, немедленно отпусти малышку! Раэтиэль, как тебе не стыдно? Видишь же, что она напугана до полусмерти!

От неожиданности эльф выпустил свою добычу и, выгнув спину, злобно зашипел.

— Ах-ах, как страшно! — насмешливо воскликнула ведьмочка и на всякий случай подалась назад. — Раэтиэль, прекрати заниматься глупостями, — добавила она, опасливо глядя на разошедшегося эльфа. В кошачьем обличье он напоминал миниатюрную пантеру, намного превышая размерами обычного домашнего мурлыку, и в гневе был опасен.

Тот не сразу внял её призыву, но всё же вернулся в привычный облик. Увидев его лицо, ведьмочка снова повалилась на камень.

— Ой, не могу!.. Здорово тебя разрисовали!.. Вылитый Бармалей Бармалеич!.. И поделом, не будешь обижать малышек! — с трудом выговорила она между приступами смеха.

Эльф улёгся на живот и, посмотрев в зеркальную гладь воды, неподвижно замершей под его взглядом, поднял голову. Он рассердился не на шутку, и его зелёные глаза загорелись недобрым блеском.

— Ну всё, достали! Лично истреблю племя мелких уродов! Ну-ка, немедленно убирайте свои художества, пока я не пустил вас на наживку для рыб!

Но феечки замерли в отдалении, не решаясь приблизиться к Лесному королю. Они сбились в стайку и тихонько взвизгивали, трепеща прозрачными крылышками. Несмотря на неподдельный испуг, они не сделали ни единого шажка в его сторону — ни одна из них не рискнула оказаться первой при раздаче.

— Я кому сказал? — рыкнул эльф и в его руках расцвёл прозрачный зеленоватый цветок.

— Подожди, не горячись, Раэтиэль! Ты совсем запугал несчастных малышек. Давай я сотру краски.

Намочив подол юбки, ведьмочка бросилась к эльфу, но он уклонился от её рук и злобно проговорил:

— Не будь дурой! Это магические краски, вода их не берёт.

Кто-то из феечек не выдержал и, потихоньку пустился наутёк. Но беглянок тут же накрыла липкая паутина, и по сигнальной нити к ним стал подбираться огромный зелёный паук с множеством горящих красных глазок.

— Немедленно прекрати свой балаган! — рассерженная ведьмочка потянулась было к ушам эльфа, но, поймав его зверский взгляд, вняла голосу благоразумия. — Ладно-ладно!.. Раэтиэль, прекрати! Ну что ты на самом деле злишься из-за ерунды?

— По-твоему это ерунда?.. — задохнулся он от негодования. — Знаешь ли ты что понадобится целый месяц, чтобы смыть их пачкотню! Я что должен таким посмешищем предстать перед родителями и подданными или прятаться от всех в течение месяца?

Дело обстояли из рук вон плохо. Лесной король только что не дымился от раздражения. Воздух вокруг него сгустился и засветился серебром. Под действием магии краски на его лице слегка потускнели, но до их полного исчезновения было ещё очень далеко.

— Девочки, умоляю, уберите свою роспись, пока кое-кто совсем не утерял терпения, — обратилась ведьмочка к обескураженным волшебным существам. — Думаю, будет только хуже, если запустить процесс. — Не бойтесь. Я ручаюсь, что Раэтиэль вас не тронет, — присев на корточки, подбодрила она маленьких трусишек.

Одна из фей нерешительно двинулась в сторону эльфа, но поймав его взгляд, не обещающий ничего хорошего, с визгом снова бросилась к подружкам.

Ведьмочка возвела глаза горе. «Небесный отец, о чем только дурочки думали, если знали, что Раэтиэль рассердится!» Поневоле она отметила, что малышки страшно его боятся и призадумалась. Тут её взгляд упал на оскаленное лицо эльфа и, призвав терпение, она принялась уговаривать фей.

Наконец, одна из них бросилась к ведьмочке и, дрожа все тельцем, поспешно зарылась в её волосы. Осторожно выпутав малышку из своих спутанных прядей, она посадила её на ладонь. Это оказалась феечка, спасённая из лап кота. «Не бойся, Селина, я не дам тебя в обиду».

Крошечная красавица с надеждой заглянула в синие глаза девчонки. «Спаси меня, ведьма! Ты не пожалеешь. При случае я тебя отблагодарю, — и предупредила, — как только я закончу работу, будь настороже. В этот момент Их Высочество нанёсет свой удар».

Ведьмочка согласно опустила ресницы. «Поняла. Сделаю, что смогу», и поднесла ладонь к лицу эльфа.

Высунув язычок от усердия, фея принялась за непростую работу. Она заново прошлась волшебной палочкой по всем линиям, нанесённым её легкомысленными товарками. Под действием магии они исчезали одна за другой. Наконец, пропала последняя линия и предупреждённая ведьмочка, вовремя успела поставить руку. Сгусток зеленоватого огня ударил в защитный барьер и рассыпался фейерверком безобидных серебристых искр. С о шкодным выражением на физиономии эльф стремительно развернулся к остальной стайке фей и, бросившись ему наперерез, ведьмочка заградила путь.

— Не смей, Раэтиэль! — выкрикнула она, раскинув руки.

Лесной король засмеялся и спокойно уселся на камень. Радостные феи гурьбой бросились к нему и вмиг водрузили на его голову пышный венок из полевых цветов, а затем со смехом закружились вокруг ведьмочки. Проказницы как могли, издевались над ней, при этом нещадно щипля и пребольно шлёпая волшебными палочками.

«Защитница выискалась!»

«Неуклюжая смертная дура!..»

«Непроходимая дурища!»

Не подумав заступиться за ведьмочку, эльф с улыбкой взирал на творящееся безобразие, и от обиды у неё выступили слёзы на глазах. Чашу терпения переполнила та же Селина. Подбоченившись, она задрала носик и весело проговорила: «Наивная простушка! Их Высочество и я разыграли тебя, как маленькую! Неужели ты могла подумать, что наш повелитель обидит нас, своих подданных? Идиотка! Ты заслужила наказание».

С мстительным выражением на личике фея пребольно вцепилась в её ухо.

— Ай! — вскрикнула ведьмочка и еле удержалась, чтобы не прихлопнуть зловредное создание.

— Спасибо! — чуть слышно выдохнула Селина. Во всеуслышание она мысленно выкрикнула: «Эй, пора собирать нектар! Не знаю как вы, а я страшно проголодалась!»

Бросившись прочь, фея увлекла за собой разошедшихся подруг, а ведьмочка опустила голову, опасаясь показать свою радость. Тем более что эльф проводил крылатую стайку волшебных созданий подозрительным взглядом. Чтобы окончательно его отвлечь она заныла, что тоже страшно хочет есть и во время еды, принялась жаловаться на неблагодарность фей. Увлекшись, она искренне поклялась, что больше никогда не будет заниматься их спасением.

«Конечно, за исключением Селины», — мысленно добавила ведьмочка и, опасаясь выдать фею, насторожённо покосилась на эльфа. Но тот не обращал на неё внимания. Думая о чём-то своём, мыслями он витал где-то далеко. «Слава небесному отцу! — она облегчённо перевела дыхание.

Они снова пустились в путь. Отдохнувшая ведьмочка почти не отставала от эльфа, который на этот раз не слишком торопился и бежал значительно медленней, чем обычно. Увлечённая волшебными чудесами, она снова принялась озираться по сторонам и, приметив поселение брауни-котов, помахала им рукой как старым знакомым. Прищурив жёлтые глаза, они проводили её надменными взглядами и, презрительно фыркнув, снова занялись своими делами. Нарядные брауни-кошечки в ярких платьицах и в белых кружевных передничках принялись хлопотать по хозяйству, а их половины небольшими группками лениво развалились на солнышке, покуривая вересковые трубочки.

«Ой-ой, воображалы! Надрать бы вам длинные уши, чтобы не особенно выпендривались! — ведьмочка мечтательно вздохнула. — Неплохо, чтобы они поселились поблизости от моего дома. Как это ни смешно, но под их защитой я бы чувствовала себя значительно свободней». Она не видела, как брауни-коты переглянулись и злорадно улыбнулись.

Несмотря на попытки эльфа увлечь ведьмочку подальше от реки, та упорно держалась берега. Тогда он прибёг к помощи феечек, и они принялись мельтешить перед её лицом, не давая проходу. Ведьмочка разозлилась и раньше обычного отправилась устраиваться на ночлег, решив, что на сегодня достаточно кросса по пересечённой местности. Выбрав раскидистый дуб, растущий поблизости от реки, она улеглась в его прохладной тени, предварительно осмотрев на предмет волшебных созданий, и закрыла глаза.

Ближе к закату неслышно опустившийся рядом эльф пощекотал ведьмочке нос травинкой, и она лениво приоткрыла один глаз.

— Отстань, Раэтиэль. Зачем ты меня разбудил?

— Хватит дрыхнуть целый день, нам необходимо поговорить. Завтра мы будем в мире фейри, и я хочу, чтобы ты знала, как держаться с моими родичами, чтобы с ходу не нарваться на неприятности.

Из пространных пояснений эльфа ясно было только одно, для смертной залогом успеха пребывания в мире фейри будет непререкаемое послушание вкупе с молчанием, скромно потупленными глазами и готовностью выполнить любое пожелание своего господина. Ведьмочка ужаснулась.

— Раэтиэль, для меня ты будешь господином? — не удержалась она от вопроса, и тот не стал отпираться.

Впервые на нечеловечески прекрасном лице эльфа открыто промелькнуло выражение жестокого удовлетворения. Огорчённая ведьмочка опустила глаза и тоже впервые по-настоящему пожалела о своём легкомысленном решении. Чувствовала её душа, что в мире фейри она найдёт приключений на свою пятую точку несколько больше, чем рассчитывала. «Ладно, неприятности нужно принимать по мере их поступления. Ведьма я или нет? В конце концов, мне не привыкать к переделкам. Справлюсь», — самонадеянно подумала она.

— Скажи, сколько я могу протянуть в вашем мире, не расставаясь с душой?

По нервно дернувшимся кончикам ушей ведьмочка поняла, что Лесному королю очень не понравился её вопрос.

— Вижу, водяной счел нужным кое в чём тебя просветить! Зря. Меньше знаешь, лучше спишь, — криво усмехнувшись, произнёс он и, помолчав, всё же соизволил ответить: — Около двух лет.

— Верно. Вотар сказал то же самое, — отозвалась ведьмочка и смерила собеседника испытующим взглядом. — Скажи, ты по-прежнему нуждаешься в моей душе?

Рассерженный эльф уже открыто продемонстрировал своё неудовольствие.

— Не очень, — злобно ответил он, скрипнув зубами.

Его лицо исказилось быстротечным гневом и, вскочив на ноги, он с силой ударил по стволу дуба. Среди веток промелькнули полупрозрачные светло-зелёные волосы и тонкая фигурка, облаченная в платье из листьев. Это к верхушке дерева устремилась напуганная дриада и на ведьмочку посыпались листья и мелкие веточки. К её удивлению на эльфа не упало ни листочка. «Поданные боятся Лесного короля как огня. Оказывается, Их эльфийское высочество далеко не подарок и с ним нужно держать ухо востро, если не хочешь попасть в беду», — грустно констатировала она и ещё больше укрепилась в намерении обсудить условия своего пребывания в мире фейри.

— Раэтиэль, не юли. Если хочешь, чтобы мы по-прежнему остались друзьями, то отвечай прямо без своих обычных уверток.

Последовало долгое молчание. Эльф снова сел на траву и с сосредоточенным видом прислонился к стволу дуба. Спустя некоторое время он неохотно выдавил:

— Да.

— Спасибо, Раэтиэль. Поверь, я очень ценю твою честность, — ведьмочка опустилась перед ним на колени и, взяв за руку, поднесла к губам. У неё сладко защемило сердце. На ощупь кожа Лесного короля оказалась нежной и гладкой, как у ребёнка. Она сладко благоухала лесными травами, медом… и молоком. В зелёных глазах вспыхнули лукавые огоньки. Эльф невольно подался вперёд и потянулся к её губам, но ведьмочка поспешно отстранилась и, собравшись с духом, приступила к основному, ради чего затеяла весь этот разговор.

— Скажи, ведь мир фейри не повредит моему ребёнку?

Нежность на лице Лесного короля мгновенно сменилась гримасой гнева, но тут же приняло холодно-отстранённое выражение, и опечаленная ведьмочка вновь изумилась резкой смене его настроений.

— Нет. Мир фейри для твоего вырод… ребенка такой же родной как и для меня, ведь его отец из Морского королевства, а они тоже фейри, хоть и держатся обособленно — сдержанно ответил он.

— Это хорошо. Тогда у меня есть одна просьба…

— Ничего не могу обещать, — немедленно перебил её эльф. В его прекрасных глазах разгоралась неудержимая ярость, и они засветились фосфорическим огнём. Ведьмочка спохватилась и поспешно вымолвила:

— Не злись, сначала выслушай. Мольпа как-то сказала, что в мире фейри душа, отданная добровольно, имеет гораздо большую ценность, чем отнятая насильно. Я отдам ее добровольно, но за это ты дашь мне родить ребёнка и выполнишь ещё одно условие, — она взволнованно стиснула руки и подняла умоляющий взгляд. — Раэтиэль, поклянись, что усыновишь моего мальчика и будешь о нем заботиться, как о родном сыне. Я должна знать, что Люцифер ни в чем не будет знать нужды и получит образование, соответствующее рангу принца. Ведь его дед хоть и бывший, но король Морского королевства.

— Люцифер!

Поражённый эльф вскочил на ноги и во все глаза уставился на ведьмочку, но быстро взял себя в руки и пренебрежительно усмехнулся.

— Идиотское имя. Откуда ты его взяла?

— Это имя назвала наша Всеобщая мать, когда я попросила богов о благосклонности к моему мальчику.

— Как ты смела колдовать без моего разрешения? Забыла о чудовищах? Так я вмиг напомню, оставив тебя им на растерзание! — взъярился эльф.

— Не придумывай! Думал, до бесконечности можно водить меня за нос? — рассердилась ведьмочка. — Междумирье изменилось и здесь полно магической энергии, — она бросила испытующий взгляд. — Раэтиэль, ты согласен на таких условиях приобрести мою душу?

— Да, — легко согласился эльф. Покусывая травинку, он рассеяно глядел мимо колдовской девчонки. Ей это не понравилось и синие глаза на помрачневшем личике вспыхнули колдовским огнём.

— Учти, если обманешь, я прокляну тебя и весь твой род до седьмого колена. Ни днем, ни ночью ты не будешь знать покоя. Понял?

— Я уже ответил «да». Что ещё ты хочешь услышать?

«Аталиса, не верь на слово Лесному королю и призови свидетелей», — вдруг раздался в её голове голос божественного аса.

«Я и рада бы, но не умею».

«Всё-таки попробуй к ним воззвать и, может быть, они откликнутся. Только говори четко и понятно, как я учил, чтобы в твоих словах не было неопределенностей. Поняла?»

«Да. Спасибо, Улльтор», — ведьмочка поднялась на ноги и отчаянно выкрикнула:

— Свидетели, я прошу вас засвидетельствовать обещание, данное Лесным королем ведьме Аталисе, что он позаботится о ее сыне как о собственном ребенке и тот, не зная нужды, получит образование, соответствующее потомку и наследнику Морского короля.

В ответ на её призыв над их головами пронесся сильный порыв ветра, зашумевший листьями дуба, и на ведьмочку обрушился град из желудей. Прикрыв голову, она отскочила в сторону и поглядела наверх, там снова мелькнул изящный силуэт.

«Паршивка! Что я тебе сделала плохого?»

«Смертная, как ты посмела не поверить словам Лесного короля!»

Дриада сердито посмотрела на неё зелёными глазами цвета листвы и растворилась в стволе дерева. Тем временем молчание затянулось. Свидетели не отзывались, и у ведьмочки упало сердце. Вдруг чьи-то невидимые голоса зашептали: «Мы слышали! Мы подтверждаем! Слово сказано и от него нельзя отказаться!» Обрадовавшись, Аталиса захлопала в ладоши.

— Огромное вам спасибо, Свидетели!

Повисла удивлённая тишина. Затем она наполнилась шорохом и невнятным перешептыванием.

— Что?

— Что случилось?

— Неслыханное дело! За тысячу лет нас впервые поблагодарили! — воскликнул звонкий детский голос. — Моё решение, значит, я свободен!

— В самом деле?..

— Да!

Колокольчиками рассыпался ликующий смех и на мгновение в воздухе вспыхнул силуэт прекрасного крылатого существа. Стремительно набирая высоту, огромный аспидно-чёрный дракон уходил вверх, пока не превратился в неразличимую точку.

Невидимые существа торжественно пропели:

— Пусть тебе сопутствует удача, ведьма Аталиса! Будь благословенна за свою доброту!

— Заткнитесь, идиоты! — с яростью воскликнул эльф, вскакивая на ноги.

— Молчать, Младший! — рявкнул по-змеиному шипящий голос. — Договоришься, и Изначальные расторгнут договор с эльфийским королевством.

— Простите, сентай, такое больше не повторится, — промямлил Лесной король и как только почувствовал, что Свидетели исчезли, злобно глянул на ведьмочку. — Ну-ка идём, достаточно прохлаждаться! Пора тебе вплотную познакомиться с миром фейри.

— Постой, Раэтиэль, ты же хотел отправиться туда только завтра!

Не слушая возражений, эльф схватил её за руку и, выскочив на открытое пространство, пронзительно свистнул. В небе быстро выросла белая точка. На поляне неуклюже приземлился белый дракон — грубая копия прекрасного существа, освобождённого ведьмочкой. Эльф легко вскочил на его спину и встал в прикрепленные стремена. Подобрав поводья, он ударил дракона гибким кнутом и, повелительно гикнув, взлетел вверх.

Растерянная ведьмочка осталась на земле, глядя, как оба исчезают в небесной голубизне. Вдруг раздался рев воздуха, рассекаемого мощными кожистыми крыльями. Вернувшийся дракон заложил крутой вираж и пошёл на бреющем полёте у самой земли, метя прямо в ведьмочку. Попытка убежать не удалась. Выдыхаемый драконом огонь вмиг окружил её палящим кольцом. Спасения не было, горела сама земля. Кашляя и чихая от дыма, ведьмочка зажмурила глаза и яростно завизжала от безысходности. За время путешествия по Междумирью она настолько отвыкла от магии, что даже не сообразила, что могла бы вырваться из кольца, просто взлетев в воздух.

В последний миг дракон свернул в сторону, и ведьмочка оказалась у ног эльфа, с трудом удерживаясь на мерно движущихся тугих буграх мышц летящего дракона. Её пальцы судорожно скользили по снежно-белой чешуе и она, не находя опоры, потихоньку сползала набок, рискуя окончательно свалиться. Бьющий в лицо ветер откинул лезущие в глаза пряди волос, и она с ужасом увидела, что земля страшно далеко, а ей никогда не приходилось левитировать на такой высоте, тем более без помощи метлы, которая давала чувство опоры и в случае чего служила в небе спасательным якорем.

Слушая виртуозную ругань бледной до синевы конопатой девчонки с летящими рыжими волосами, припомнившей весь неприличный матросский репертуар — в своё время она плавала на судне, подрабатывая магом-погодником, — эльф хохотал как ненормальный. Когда та была готова упасть и положиться на судьбу, он схватил её за шкирятник и забросил в седло за своей спиной. Ведьмочка не сразу разжала скрюченные пальцы, судорожно вцепившиеся в серебряную витую ручку на передней луке, и рискнула оглянуться по сторонам. Несмотря на привычку, ей по-прежнему было не по себе от высоты полета. Но вскоре чудесная панорама и захватывающее чувство свободы настолько её заворожили, что она позабыла о своих страхах. Мерно взмахивая мощными крыльями, дракон летел за закатным солнцем, окрасившим Междумирье алыми красками, и оно багровым оком неприязненно взирало на нарушителей покоя небесных чертогов. Вдруг ведьмочка вспомнила рассказ речного бога о проклятии, и ей стало тревожно.

«На коленях умоляю, не гневайся, благостная Соль! Мой мальчик назван в твою честь. Будь милостива к нему и его отцу. Они ни в чём не виноваты и не заслужили твою немилость», — мысленно воскликнула она и, сложив руки на груди, зашептала молитву, отвращающую несчастья.

«Соль, я тоже присоединяюсь к просьбе Аталисы», — вдруг зазвенел знакомый детский голос.

Перед мысленным взором ведьмочки предстал облик смеющегося черного дракона из рода Свидетелей. Казалось, его миндалевидные прекрасные глаза, заглянули в самую её душу и, дрогнув, она подняла ресницы. Ей показалось, что на этот раз солнце смотрит на неё гораздо благосклонней. Повернув голову, она увидела, что и наяву угольно-черный дракон летит рядышком, но ни белоснежный дракон, ни эльф его не замечают.

«Малыш, спасибо, за поддержку».

«Не стоит благодарности! Ты ничего мне не должна, зато я обязан тебе всем и в первую очередь свободой! — откликнулся дракон-свидетель. Он мягко рассмеялся и низким мужским голосом добавил: — Аталиса, пожалуйста, зови меня по родовому имени Аспид. Пусть тебя не вводят в заблуждение мои повадки. Хоть я самый молодой из собратьев, но старше тебя на невообразимое количество тысячелетий».

«Ой! — сконфуженная ведьмочка покраснела. — Прости, я не хотела показаться невежливой…»

«Ничего страшного!» — утешил её смешливый дракон и, проделав серию изящных пируэтов, полетел бок о бок со страшно неуклюжим на его фоне собратом.

«Скажи Аспид, может, я могу освободить остальных Свидетелей?»

«Увы! Сегодня было стечение счастливых обстоятельств, и твоя благодарность оказалась всего лишь последней соломинкой, переломившей спину верблюда, то бишь, моей клетки. Думаю, в ближайшие тысячелетия чудо не повторится».

«Жаль, а я уж возомнила себя вашей спасительницей», — улыбнулась ведьмочка.

«Поверь, Аталиса, то что ты сделала уже заслуживает записи на скрижалях мироздания», — загадочно произнёс дракон-свидетель и, не прощаясь, чёрной молнией рванулся в небо.

«Прощай, Аспид! Удачи!» — от души пожелала ведьмочка и, задрав голову, долго смотрела ему в след.

Повернувшийся к ней Лесной король нахмурился, почувствовав, что происходит что-то необычное.

— Эй, ты что увидела? — подозрительно спросил он.

— Просто глазею в небо. Мы летим так высоко что, кажется, видны звёзды.

Ведьмочка обезоруживающе улыбнулась, не собираясь рассказывать эльфу об Аспиде.

— Лгунья, нашла, кого обманывать! Ладно, дома поговорим, — проворчал он и, перехватив вожжи одной рукой, другую, вытянул руку перед собой. — Видишь? Впереди уже показался мир фейри, держись крепче.

Вдали действительно появилась зеленая светящаяся завеса с пробегающими по ней серебряными сполохами — сестра той, что отделяла Морское королевство от Междумирья. Совет оказался нелишним. Дракон нырнул в светящееся марево, и они все вместе камнем рухнули вниз с огромной высоты. Это оказалось гораздо хуже, чем при преодолении завесы, отделяющей Морское королевство от Междумирья. Лёгкая ведьмочка немедленно вылетела из седла и, только благодаря тому, что изо всех сил цеплялась за ручку его луки, она не потеряла своих спутников.

Казалось, падение никогда не кончится, и они разобьются, но в опасной близости от земли дракон встал на крыло, и благополучно приземлился вместе со своими седоками. С трудом удерживая позыва к рвоте, ведьмочка сползла по его чешуйчатому боку и, плашмя рухнула на чудесной лужайке. Её пальцы судорожно сжимались, с корнем вырывая клочки прохладной мягкой травы. «Благословенная земля!». Она опомнилась, когда кто-то легко коснулся её плеча.

— Лапочка, прекрати портить мою любимую лужайку, — со сдерживаемым смехом произнёс удивительно красивый женский голос, мало чем уступающий по звучности голосу сирены.

Ведьмочка подняла голову и затуманенным взором встретилась со знакомыми зелёными глазами, принадлежащими красавице-эльфийке. «Вот рогатый! Это Титания, а Раэтиэль предупреждал, чтобы я была предельно вежлива с его матушкой… всё, хватит разлёживаться, — с трудом преодолев желание превратиться в траву и навсегда остаться на лужайке, она поднялась на колени, и мысленно себя подбодрила: — Ну, дорогуша, ещё немного, ещё чуть-чуть…»

Задавив на корню желание выругаться, что к ней пристают в тот момент, когда ей хочется умереть, чем заниматься политесом, пошатывающаяся ведьмочка автоматически присела в низком книксене и мысленно возблагодарила уроки своей наставницы сирены.

— Ваше Величество, прошу простить за неподобающий вид.

Глаза Титании заискрились смехом.

— Рада с тобой познакомиться, девочка, — молвила она и, подхватив её под руку, потащила за собой.

Куда подевались Лесной король с драконом ведьмочка не поняла. В состоянии полнейшего не стояния ей было не до этого, к тому же Титания забросала её градом вопросов, и чтобы не показаться невежливой она отвечала наобум, совершенно не думая о том, что говорит. Впоследствии выяснилось, что эльфийская королева вытащила из измученной девчонки всю подноготную, включая то, что её родители умерли, и Аталиса в раннем детстве осталась круглой сиротой — обстоятельство, о котором она никому не распространялась. Будучи воспитанницей в Ведовской обители, она навсегда возненавидела как притворную, так и непритворную жалость, которой к ней проявляли окружающие. Полученные подачки от родителей соучениц девочка всегда потихоньку выкидывала, не столько боясь прослыть гордячкой, сколько не желая обижать своих девчонок. Ведь некоторые искренне её жалели — во время каникул она единственная была вынуждена находиться в Ведовской обители.

Правда, девочки всегда звали её с собой, но она неизменно отвечала отказом после того, как однажды поддалась на уговоры подружки. Опыт общения с её семьей вышел крайне неприятным. Родители подружки оказались жуткими снобами и, сами того не замечая, походя унижали самолюбивую девочку. Каникулы показались вечностью, и она еле дождалась возвращения в Ведовскую обитель.

Особенно эльфийская королева заинтересовалась пребыванием ведьмочки у Вотара, но та быстро спохватилась и была настороже, отвечая на многочисленные вопросы. Впрочем, это мало помогло. Титания только тогда отпустила полуживую девчонку, когда вытянула из неё всё, что хотела знать, да и то только затем, чтобы её привели в порядок перед предстоящим поздним ужином.

Многочисленные служанки, завладевшие ведьмочкой, обращались с ней вежливо, но ни в грош не ставили её пожелания. Вскоре она перестала сопротивляться и стала послушной куклой в их ловких руках. Вымытая, одетая, причесанная и накрашенная ведьмочка заглянула в зеркало и не узнала себя в отражении. Каким-то чудом, а может и на самом деле при помощи магии, с её кожи свели все веснушки и многодневный загар. Зазеркалье показало бледную томную красавицу в голубом воздушном платье.

«О!.. А я очень даже ничего!» — восхитилась ведьмочка. Опасаясь за сохранность нежных луговых цветов, украшающих причёску, она вызвала снежное заклятие, собираясь продлить их жизнь, но старшая распорядительница резко ударила её по руке и под угрозой наказания запретила применять магию.

Самоуверенности ведьмочки хватило ненадолго. Как только она оказалась в пиршественном зале, то сразу почувствовала себя гадким утёнком в стае лебедей и бросила жалобный взгляд в спину уходящей распорядительницы. Она с трудом поборола желание удрать следом, чтобы не видеть устремлённых на неё презрительных взглядов надменных эльфийских красавцев и красавиц. Многозначительные переглядывания и серебристый смех вернули её во времена достопамятных каникул из детства, и она снова почувствовала себя униженной и осмеянной, как тогда, когда оказалась среди приглашённых расфуфыренных гостей в очень скромном ученическом платье Ведовской обители.

«Ну, нет! Я уже не маленькая девочка! Больше никто и никогда не посмеет смотреть на меня как на ничтожество!» — скрипнув зубами, она выпрямилась и, гордо вздёрнув голову, смерила окружающих не менее надменным взглядом. — Господа, меня не интересует ваше мнение! Можете не стараться! Мой друг небесный ас находит меня достаточно привлекательной, и потому мне глубоко наплевать на ваше презрение, жалкие любители внешней показухи!..»

Разгорячённая ведьмочка настолько углубилась в перечисление предполагаемых пороков и соответствующих им болезней тщеславных эльфов, что не сразу заметила наступившую в зале тишину. Она вздрогнула, услышав одинокие хлопки, и резко развернулась на их звук.

— Браво, девочка! Так их поганцев! А то некоторые пустоголовые фрейлины уже душу готовы продать за магические мази для кожи. Да и их кавалеры не далеко от них ушли, чрезмерно увлекаясь кое-какими эликсирами, — пропел изнеженный красавец-эльф, идущий по проходу между коленопреклонёнными придворными и, приблизившись, окинул её одобрительным взглядом. — Должен заметить для смертной ты выглядишь совсем неплохо, не красавица, но телосложением почти не отличаешься от эльфов. Наверно, любишь много танцевать?

— Ваше Величество, Вы не ошиблись в своих предположениях, — смущенно пробормотала ведьмочка, приседая в глубоком книксене. Заметив, что синие глаза Оберона недовольно сверкнули, она поняла, что чем-то нарушила установленный этикет и, встав на колени, покаянно улыбнулась.

— О! Простите моё невежество, Ваше Величество! Я совсем не знаю обычаев Вашего двора, но поверьте, я искренне преклоняюсь перед легендарным королем мира фейри и ради него готова пойти на любые жертвы!

Услышав слова ведьмочки, Оберон просветлел лицом и подал ей руку.

— Идём, девочка, сегодня ты будешь развлекать меня за ужином.

— Ага, в качестве обезьянки, — не удержался кто-то от ехидного комментария.

— Раэтиэль, придержи язык. Не будь ты моим наследником, сейчас бы уже прыгал в обезьяньей шкуре и сам развлекал придворных дам забавными ужимками, — не оборачиваясь, произнёс Оберон.

— А Вы рискните, Ваше Величество! — подзадорил отца Лесной король и, улыбаясь, подхватил ведьмочку под руку с другой стороны. Она смерила его поражённым взглядом. Он снова сменил облик, и знакомыми на его лице оставались только холодные зелёные глаза.

— Смотри, когда-нибудь допросишься! — Оберон бросил на сына весёлый взгляд. — Ну, что поедешь со мной на ночную охоту или без промедления займёшься новой игрушкой? — спросил он и лукаво покоился на ведьмочку. — Кстати, сделай что-нибудь, чтобы девочка не транслировала свои мысли всем окружающим.

Вспотевшую ведьмочку начало попеременно бросать из жара в холод. Она попыталась заблокировать свои мысли, но от волнения у неё плохо получалось. Споткнувшись, она на мгновение повисла на руках своих спутников.

— Простите!

— Впрочем, и над самообладанием нужно поработать. Негоже, чтобы девочка так сильно нервничала из-за пустяков.

— Постараюсь учесть твои замечания, отец, только боюсь, что это бесполезное дело, и овчинка не стоит выделки.

— В твоём возрасте трудности обычно не отпугивают, а привлекают, — укоризненно произнёс Оберон.

— И воспитанные принцы обычно не забывают титуловать своих венценосных родителей, — вмешалась в их разговор появившаяся Титания. Оттеснив сына, она властно взяла ведьмочку за руку и с извиняющейся улыбкой передала её подскочившим фрейлинам.

— Посадите девочку там, где ей место, — властно приказала эльфийская королева.

В результате ведьмочка оказалась на самых задворках за отдельным столиком в рядах таких же смертных. Впрочем, и здесь она оказалась на последнем месте среди красавиц. Немногочисленные товарки смерили её неприязненными взглядами за исключением одной черноволосой девушки, которая была удивительной красоты по человеческим меркам. Заметив тревожное выражение на лице ведьмочки, она приветливо кивнула, и у той немного ослаб тугой ком в горле. «Что ж, может, я и здесь найду с кем подружиться… ой!» Голодный желудок ведьмочки пришёл в себя и громко затребовал еды. Ответив незнакомке судорожной улыбкой, она потянулась к нарядным блюдам и с завидным аппетитом принялась поглощать незнакомые деликатесы, не замечая завистливых взглядов соседок. Оберегая фигуру, они неохотно клевали со своих тарелок. Привередливые хозяева быстро меняли привилегированных рабынь, как только они хоть немного теряли привлекательность в их глазах.

* * *

Круг десятый

От праздника живота ведьмочку отвлёк знакомый голос и звуки чудеснейшей музыки, доносящиеся из помещения по соседству.

— Потанцуем? — снисходительно произнёс Лесной король, протягивая руку.

С сожалением отложив бело-розовое пирожное, ведьмочка кивнула головой и, выскочив из-за стола, бросилась следом за исчезающим эльфом. Но тот подождал её в дверях и, крепко ухватив за руку, повёл вглубь сказочного бального зала. Здесь взгляд ведьмочки упал на кружащиеся эльфийские пары, выделывающие в воздухе сложнейшие танцевальные па в мерцании причудливых мерцающих узоров. Сразу поскучнев, она упёрлась.

— Постой Раэтиэль. Я не знаю ваших выкрутасов.

Лесной король притянул её к себе и его зелёные глаза засветились мягкой насмешкой.

— Не бойся, Аталиса, — шепнул он на ухо. — Ты же опытная танцовщица, просто подчиняйся моим движениям и у нас всё получится.

Они встали в позицию. «Ну, начали?» — спросил её взглядом Раэтиэль и, подкрутив, легко подбросил в воздух.

Ошарашенная девчонка зависла в воздухе, но не запаниковала. Поняв, что медленно планирует прямо в руки своего партнёра, она счастливо выдохнула: «ах!» и снова оказалась высоко в воздухе. Беззаботно засмеявшись, она коснулась рукой цветочной гирлянды, украшенной фонариками, и выполнила изящный танцевальный пируэт. Медленно опустившись вниз, на этот раз она сама поднялась в воздух, легко оттолкнувшись носком атласной туфельки от блестящего озёрной гладью узорного паркета.

Прекрасная музыка и Лесной король, улавливающий малейшие нюансы её настроения, привели ведьмочку в такой восторг что, позабыв обо всем, она полностью растворилась в волшебстве танца. В радостном упоении она не замечала ни косых взглядов эльфиек, ни восхищения в глазах их партнёров. Легко и непринуждённо раз за разом она выполняла всё более сложные элементы, полностью отдавшись звучанию музыки и уверенным движениям Лесного короля. Это было настоящее волшебство. Впервые каждый её душевный порыв нашёл своё выражение в движении.

Очнулась ведьмочка, когда в зале раздались дружные аплодисменты и крики «браво». Все еще находясь в состоянии эйфории, она присела в изящном полупоклоне и затуманенным взором обвела восторженные лица своих нечеловечески прекрасных зрителей. Сверху посыпались разноцветные цветочные лепестки в искрящемся золотом тумане. «Спасибо, я благодарна, что вы оценили мой танец…»

— Опять мимо, моя хорошая! Думаешь, эти аплодисменты тебе предназначены? Ошибаешься, — насмешливо произнёс Лесной король. Придерживая ведьмочку за талию, он встал рядом и слегка наклонил голову.

— Благодарю вас, мои друзья! — пронёсся под высокими сводами зала его звучный голос. Улыбаясь, он добавил: — Думаю, вы будете снисходительны и простите моей партнёрше некоторую неуклюжесть. Не стоит забывать, что она всего лишь человек и впервые оказалась на нашем балу.

И только тут ухо ведьмочки различило, кем восхищаются зрители.

— Браво, Ваше Высочество! — кричало множество голосов, сливаясь в единый восторженный вопль.

Славословя, прекрасные эльфийки немедленно оттеснили ведьмочку от Лесного короля. Не зная, что делать, она немного постояла в сторонке и, растеряно улыбаясь, двинулась к себе за стол. «Ладно. Если уж испоганили настроение, то хоть поем от души». Но не тут-то было.

— Не спеши, детка! Давай ещё немного потанцуем! — раздался повелительный голос.

Дорогу ведьмочке заступил светловолосый эльф в роскошном костюме, расшитом золотом. Глянув на его высокомерное лицо, прекрасное, но чем-то неприятное, она заупрямилась, но тот не стал слушать её возражений и снова потащил в танцевальный зал.

Здесь по-прежнему звучала музыка, но на этот раз эльфы затеяли хоровод и девчонку вытолкнули в центр образованного круга. Настроение танцевать ушло, и она застыла, стоя в одиночестве. Ведьмочка пристально посмотрела на эльфа, вернувшего её в бальный зал, и удивилась его сходству с Лесным королём. Незнакомец выглядел несколько старше, чем он, но они походили друг на друга как родные братья. Впрочем, это могло быть и обманкой. При частой смене обличий эльфийским принцем, она уже не знала, как он выглядит по-настоящему. Но кроме внешности у них были похожие фигуры и манера держаться, так что её подозрение не было лишено оснований. Да и окружающие носились с ним не меньше, чем с Лесным королем. Правда, за время путешествия в Междумирье он сам никогда не упоминал о брате.

Вдруг ведьмочка обратила внимание, что вокруг неё звучит переливчатый нежный смех и эхом раздаются многочисленные издевательские голоса.

«Небесный отец, вы только посмотрите, как она уродлива!»

«О, гляньте на смертную через магическое око!»

«Фу! Да у нее кожа в каких-то тёмных пятнах, совсем как у жабы! Мази знаменитой Эльмеи спасают положение, но это ненадолго».

«Какая мерзость! Кажется, эта болезнь называется веснушчатостью».

«Что вы говорите! Бедняжка! Я бы сразу рассыпалась прахом, постигни меня такое несчастье!..»

Злющая ведьмочка крутилась из стороны в сторону, пытаясь найти говорящих, но кроме моря любопытных глаз ничего не видела. Эльфы разговаривали только мысленно, причём так, что было невозможно найти говорящую. Вскоре к женским голосам присоединились мужские.

«Интересно, зачем Лесной король привёл ведьму на бал, а не отправил сразу в лабораторию?»

«Не знаю, но говорят… — воздушный эльф в сером одеянии напоминающий тень, склонился к уху незнакомца, который вернул ведьмочку в бальный зал. У того неимоверно расширились красивые глаза.

«Не может быть! Одно дело переспать из любопытства с этими животными, но жениться? Никогда! Спорим, Раэтиэль не согласится на такой позор, что бы ни задумал отец!»

Судя по его словам, незнакомец действительно оказался близким родственником Лесного короля и, заинтересовавшись, ведьмочка прислушалась к дальнейшему разговору.

«Говорят, мы вырождаемся, и Их величество Оберон решил пойти на крайние меры. Женив собственного сына-наследника на смертной ведьме, он надеется, что придворные последуют его примеру, а за ними и остальная знать».

«Лучше смерть, чем женитьба на животном!»

«Категорично, но полностью солидарен с тобой, Лайтиэль. С другой стороны, если Оберон настоит на своём, союз со смертной ослабит влияние Лесного короля и сильно упрочит твои позиции…»

Принц Лайтиэль, сын Оберона от первой жены высокородной Рамимэль ар-Туанева сухо усмехнулся.

«Хватит о делах, Лиас, мы пришли повеселиться!»

Он повелительно глянул на рыжую упрямо набычившуюся девчонку. Не шевелясь, она по-прежнему стояла в центре круга, зябко обхватив себя руками.

— Смертная, не стой, покажи нам свои ужимки! Ты так забавно пародируешь наши танцы. Не хуже перевоплощённых мартышек! — приказал принц Лайтиэль с ледяным презрением в бархатном голосе. Почему-то он считал нужным обращаться к ней только вслух, игнорируя её способность воспринимать мысленную речь, хотя прекрасно видел, что она слышит их разговор с Лиасом.

Побледневшая ведьмочка вызывающе подбоченилась.

«Вот пусть мартышки и танцуют для вас, тварей! — прошипела она, сверкая глазами и, не думая о последствиях, в сердцах выплюнула из себя то, что накопилось за унизительный вечер: — Фейри называются! Сплошь подлость и грязь! Да любая жаба чище вас душой! Прячетесь за красивыми масками, а внутри вас скрывается поганое болото!»

Спохватившись, она испуганно поглядела на окружающих. В свою очередь они, замерев, смотрели на принца Лайтиэля. Лишь Лиас смотрел на ведьмочку с неподдельным восхищением. Прищурив серые глаза, он зааплодировал и мысленно пропел:

«Гляди-ка, Лайтиэль, а зверёныш огрызается! Какая прелесть! Люблю строптивых рабынь. Может, Раэтиэль уступит мне её по старой дружбе, когда закончит свои опыты…»

Принц Лайтиэль окинул ведьмочку гадливым взглядом.

«Не раскатывай губу, Лиас. Как бы наша зверушка ни была забавна, она должна быть наказана за своё хамство. Быть ей дичью на Ночной охоте короля», — вынес он свой приговор и окружающие одобрительно зашумели.

«Как прикажете, Ваше Высочество!»

Вокруг ведьмочки со страшной силой закружился стремительный хоровод эльфов. В какой-то миг их наряды слились в единое цветовое кольцо, и она очутилась в полночном глухом лесу, причём в шкуре газели.

«Ату её, ату!» — выкрикнул чей-то звонкий голос.

Услышав отдалённый лай свирепой своры, ведьмочка с трудом устояла на подгибающихся тонких ногах. По её шкурке прошла волнообразная дрожь и, сделав гигантский прыжок, она в панике помчалась вперёд, не разбирая дороги. Вслед ей понеслось звонкое пение охотничьих рожков и азартные крики загонщиков.

«Небесный отец! Если я не смогу остановиться, то точно попаду в беду!» — в отчаянии подумала ведьмочка. Её шкурка покрылась тонкой плёнкой пота, но она ничего не могла поделать с животным инстинктом, который гнал её вперёд, не давая времени на раздумья. Она не замечала, что в отдалении за ней скрытно летит Селина, которая не могла вмешаться, видя, что за ведьмочкой по-прежнему наблюдает принц Лайтиэль. Но как только он убедился, что ей не миновать ни загонщиков, ни гибельной Ордуэльской трясины, он повернул упряжку серебряно-соловых пегасов к замку, не рискуя воспользоваться телепортом. Принц Лайтиэль не хотел вызвать ненужного всплеска магии. Ведь принц-наследник был злопамятен и то, что они братья по отцу не остановило бы его от жестокой мести.

Как только фея увидела, что слежки больше нет, она бросилась наперерез несущейся газели и, крича, замахала руками. Но инстинкты животного в стрессовой ситуации почти полностью вытеснили человеческий разум и ведьмочка её не замечала. Не зная, что делать, Селина вцепилась в чуткое ухо газели и, направив вперёд волшебную палочку, создала иллюзию оскаленного волка. Стало только хуже. Сделав громадный прыжок в сторону, ошалевшая газель понеслась ещё стремительней. С размаху она угодила в трясину, и та жадно чмокнула, заполучив свою добычу. Со всех сторон к бьющейся газели потянулись костлявые зелёные руки, и туманные зловонные призраки. Очнувшаяся ведьмочка глянула на фею испуганными глазами.

«Селина, спаси!»

«Как? — воскликнула расстроенная малышка. — Нам запрещено пользоваться магией в окрестностях дворца Оберона! За нарушение смерть!»

Не зная, что делать, она заметалась над головой ведьмочки, тонущей в трясине.

«Ладно! Гори запреты ясным огнём!» — воскликнула она с отчаянным видом и увеличилась в размерах. Часто взмахивая крыльями, она попыталась вытащить газель. Но это оказалось непосильной задачей для такого хрупкого создания. Болото не желало расставаться со своей добычей.

«Прости, Селина, и спасибо за всё, что ты сделала. Уходи, пока тебя не заметили».

Ничего не ответив, фея уменьшилась до своих обычных размеров и исчезла из поля зрения ведьмочки. Стараясь не шевелиться, чтобы выиграть у судьбы немного времени она огляделась по сторонам. Кругом расстилался мертвенный безрадостный пейзаж, подсвеченный блуждающими болотными огнями. Голые скелеты белесых деревьев походили на путников, погибших в страшных мучениях, и своим видом наводили леденящий ужас. Она закрыла глаза. «Не хочу это видеть перед смертью». На грани слышимости послышался горький плач маленького ребёнка, и у неё сжалось сердце. «Прости, Люцифер, мама оказалась слишком глупа и неосторожна, потому не сберегла ни свою, ни твою жизнь». Из глаз газели покатились слёзы. Какая-то тварь поблизости застонала, а затем замшелая рука ухватила её за ногу. Она судорожно дернулась и под её копытцем хрустнула полуистлевшая кость. Тварь отстала, но чьи-то скользкие гладкие щупальца скользнули по чувствительной шкуре, и ведьмочка еле подавила панику, охватившую её животную часть. Всё-таки резкие движения не прошли даром, и она по шею ушла в трясину, мерзко пахнущую тухлыми яйцами. «Кажется, конец…»

Вдруг над головой раздался шум мощных крыльев, и газель подбросило вверх, а спустя мгновение чья-то сильная рука пребольно ухватила её за волосы. Ещё не веря своему счастью, ведьмочка прошептала:

— Раэтиэль! Слава богам!

— Угадала! — весело отозвался Лесной король. — Не сердись, моя хорошая, но придется тебя немного потаскать за волосы. Это единственно чистая часть. Не хочу вляпаться в грязь Ордуэльской трясины, она имеет подлое свойство надолго оставлять на теле коричневые пятна с трудом поддающиеся магии.

— Делай что угодно, только забери меня отсюда, — проговорила ведьмочка надломленным голосом.

— Ну, вот! Раньше ты никогда настолько не унывала, Аталиса! — с огорчением в голосе воскликнул эльф и жёстко добавил: — Что ж, виновник и за это мне ответит. Как он смел покуситься на мою добычу!

— Ой, давай обойдёмся без хищных аналогий, меня до сих кидает в дрожь от лая собак!

— Договорились! — согласился Лесной король.

Под мощными взмахами его крыльев мокрая ведьмочка задрожала от холода. От воздушного наряда мало что осталось.

— Раэтиэль, как ты меня нашёл? — не удержалась она от вопроса, не дающего ей покоя. Она уже лишилась иллюзий в отношении добросердечия фейри.

— А ты как думаешь? — в голосе эльфа послышалась мягкая насмешка.

— Думаю, тебе сообщила Селина. Ведь так?

— Да.

— Раэтиэль, где она?

Вместо ответа Лесной король выпустил её волосы, и ведьмочка камнем рухнула вниз. Колдовать не было сил, и она до тех пор стремительно падала, пока не ушла глубоко под воду. Отплевываясь, она вынырнула на поверхность и полной грудью вдохнула живительный воздух. «Слава богам и на этот раз жива!»

— Аталиса, тщательно смой с себя налипшую грязь, — приказал Лесной король и предупредил: — Пока не смоешь её всю, я не выпущу тебя из реки.

— Понятно, — буркнула ведьмочка и, дрожа от холода, принялась яростно оттирать с тела липкую глянцево блестящую коричневую жижу, которая с большим трудом поддавалась её усилиям. Она заметила, что кляксы грязи, оказавшись в воде, вновь стремились прилепиться к её коже. Чтобы этого не случилось, ей пришлось вдобавок плыть против течения. С огромным облегчением она заметила, что стайка юрких светящихся рыбок с удовольствием принялась поедать приставучую грязь. Осмелев, они подплыли ближе и самые храбрые из них стали подъедать редкое лакомство прямо с тела ведьмочки. Раскинув руки и ноги на воде, она замерла, стараясь не вспугнуть крохотных помощников. Касания крохотных ртов вызывали приятную щекотку, и она еле удерживалась от нервного смеха, боясь, что стоит только засмеяться и ей уже будет не остановиться.

— Достаточно, — произнёс Лесной король и при помощи магии выдернул её из воды.

На высоте полёта стрекоз ведьмочка зависла над поблескивающей гладью спокойно текущей полноводной реки. При ярком свете огромной серебристо-жёлтой луны эльф внимательно обследовал её с головы до ног, но не удовольствовался внешним осмотром. Ухмыльнувшись, он коснулся кончика её носа, и вокруг обнажённого тела ведьмочки вспыхнул серебристый кокон, мгновенно её высушивший и распушивший волосы рыжим облаком. На серебристой поверхности кокона засверкали многочисленные вспышки. Это магия безжалостно выжигала остатки коварной грязи Ордуэльской трясины, затаившейся на теле ведьмочки. Она застонала от боли. Кое-где коварная пришелица уже успела пробраться под кожу.

Наконец, экзекуция закончилась и Лесной король, завернув в невесомое пуховое одеяло дрожащую от изнеможения девчонку и, стрелой взмыл в ясное звёздное небо. С сосредоточенным видом он устремился к королевскому дворцу, по пути продумывая планы мести ненавистному брату. Согревшись, ведьмочка вынырнула из одеяла и, обняв его за шею, с удовольствием потёрлась носом. От кожи Лесного короля по-прежнему пахло солнцем, цветами и молоком.

— Раэтиэль, я люблю тебя! — воскликнула она в порыве благодарности.

— Докажи, — потребовал эльф сверкнув белозубой улыбкой и ведьмочка приникла к его губам. Они не сразу ответили на её страстный поцелуй. Но затем втянувшийся в любовную игру, Лесной король резко пошёл вниз и, опустившись на чудесную полянку, сменил облик. Мальчишка-эльф замер, нерешительно глядя на встрёпанную раскрасневшуюся девчонку, и она снова первой сделала к нему шаг. Впоследствии ведьмочка мало что могла вспомнить. В памяти остались только вспышки чудесных ощущений и непереносимая нежность, затопившая сердце и душу. Это был единственный раз, когда они были вместе и телом и душой.

Захмелевшая от любви смертная девчонка уснула, и опечаленный Лесной король снова взмыл в небо, бережно прижимая к себе бесценную ношу. Не заботясь о последствиях, он с яростью прорвался сквозь магическую защиту королевского дворца и пнул ногой створку высокого окна на верхнем седьмом этаже. Войдя внутрь лаборатории, заполненной многочисленными причудливыми приборами, он немного поколебался, но быстрым шагом двинулся вглубь огромной комнаты, не замечая, что кончики белоснежных крыльев волочатся по каменному полу и, испачкавшись, посерели от толстого слоя пыли.

Лесной король положил спящую рыжую ведьмочку на возвышении рядом с прозрачной капсулой. На ней единственной не было следов запустения. Сравнивая, его взгляд перебегал с прекрасного утончённого лица эльфийки на простодушное конопатое личико — действие волшебных мазей закончилось, и веснушки заняли своё законное место. Лесной король бросился в высокое кресло, больше похожее на трон и, сгорбившись, горько усмехнулся. «Ну? Всё еще жаждешь любви этой жалкой бабочки-однодневки? Только последний дурак может забыть ту, что прекрасней всех на свете!» — подумал он с ожесточением, но теплота в сердце, вызванная искренней любовью девчонки, отдававшей ему всю себя без остатка, никак не хотела уходить. Она была похожа на слабого пушистого птенца на ладонях и своей беспомощностью поневоле вызывала нежность.

— Небесный отец, я не в силах отказаться от них обеих! — воскликнул он в отчаянии.

— И не нужно, моё сердце, — раздался вкрадчивый женский голос.

Стоя в дверях, Титания с жалостью глядела на любимого сына. Подойдя ближе, она обняла его и, поцеловав, мягко спросила:

— Раэтиэль, вижу, ты переместил Атуэль из гробницы в свою лабораторию. Как давно ты проверял её умственное состояние?

Стремительно вывернувшись из матери рук, Лесной король бросился к спящей красавице, и прозрачный кокон окутало магическое облако. Отзываясь на его информационные показания, вспыхнули многочисленные приборы. По-прежнему стоя у кресла, эльфийская королева с непроницаемым видом наблюдала за лихорадочными действиями сына. Наконец, с потемневшим от горя лицом, он повернулся к ней и в его зелёных глазах вспыхнули фосфорические огоньки, сигнализируя о крайней степени ярости.

— Как ты могла промолчать, если видела к чему идёт дело? — в сдавленном голосе Лесного короля прозвучали обвинительные интонации. — Будь у меня в запасе время, я успел бы что-нибудь предпринять, — прошипел он, с трудом разжимая кулаки.

— Успокойся, сын! — резким тоном приказала Титания. — С самого начала у тебя не было ни малейшего шанса, — она вздохнула, и, сделав знак, призывающий к умершим милость богов, мягко добавила: — Прости, мы с отцом не хотели тебя расстраивать. Душа Атуэль сразу же погибла в ходе неудачного эксперимента и то, что ты пытаешься воскресить лишь пустая оболочка.

— Неправда! Я бы сразу заметил!

— Каюсь, мой мальчик, это я сплела магическую обманку, и давно хотела её убрать, но отец сильно переживал за тебя, — осторожно сказала Титания, обняв сына. Тот безвольно обмяк в её руках.

— Мама, как ты могла? — прошептал раздавленный Лесной король не сразу осознавший масштабы катастрофы. Несмотря ни на что, все эти годы он был непоколебимо уверен, что однажды его отчаянные усилия по оживлению невесты увенчаются успехом.

— Мы с отцом всего лишь хотели уберечь тебя от опрометчивых шагов, — успокоительно гладя его по спине, быстро отозвалась Титания.

— Ясно, вы всячески поддерживали во мне ложную надежду, чтобы я чего-нибудь не натворил сдуру, — Лесной король горько усмехнулся. — Н-да, теперь мне понятны некоторые неувязки.

В его руке вспыхнул мощный магический жезл.

— Что ж, тогда пришла пора избавиться от прошлого и от ненужной ведьмы…

— О, нет! — встревоженная королева еле успела поставить защиту, уберегшую обеих девушек. — Не горячись, дорогой! Они обе нам пригодятся.

— Если они тебе нужны, делай с ними что хочешь, мне всё равно.

— Постой! — Титания поймала уходящего сына за рукав. — Скажи, ты когда-нибудь слышал о заклятии вселения души в другое тело? — вкрадчиво спросила она.

На лице Лесного короля промелькнуло сомнение. Он приподнял брови, недоверчиво глядя на мать.

— Беспочвенные сказки, — холодно уронил он. — Отделить душу от тела и на время поместить в голем проще простого, но вселить её в тело другого человека это невозможно. Впрочем, меня это не интересует, чтобы ты себе не нафантазировала в отношении моих чувств к смертной.

Но его скепсис не сбил эльфийскую королеву, почувствовавшую, что она находится на правильном пути. Идея Оберона женить сына на ведьме в том виде, что она есть и в её душе не находила отклика. Слишком это был неравный брак в глазах фейри, который поставил бы гордого эльфийского принца в унизительное положение.

— Глупости! Ты не прав, мой мальчик, — усмехнувшись, Титания потянула сына за собой. — Идём, я кое-что тебе покажу.

Немного поупрямившись, Лесной король догнал мать и нырнул следом за ней в низкую дверь, ведущую в её личную лабораторию. В небольшой уютной комнате горел небольшой камин. Подойдя к армариуму, доступ к которому был перекрыт её личной печатью, Титания достала с его полки огромную книгу в серебряном переплёте.

— Мам, откуда у тебя Книга Судеб? — с удивлением воскликнул Лесной король.

— Подарок, — коротко ответила Титания. Упреждая дальнейшие вопросы заинтересованного сына, она положила книгу на специальную подставку и, коснувшись жезлом, приказала:

— Откройся!

С металлическим шелестом блестящие и совершенно пустые страницы стали медленно переворачиваться. В помещении зазвучали тихие голоса, ведущие разговоры, смех, зевки и даже чей-то протяжный стон. Это подключилась служба невидимых архивариусов.

— Что желаете узнать, госпожа? — вежливо проговорил молодой звонкий голос.

— Заклятие вселения души в другое тело.

Зависла долгая пауза, наполненная замешательством.

— Извините, госпожа, это закрытая информация и Вам придётся подождать, — нерешительно кашлянув, произнёс ломкий старческий голос и, окрепнув, скептически добавил: — Конечно, мы пошлём запрос Свидетелям, но лучше не рассчитывайте на их согласие. Изначальные редко предоставляют такие небезопасные игрушки в руки молодых рас…

— Мэтр Корнуэл, потом побеседуем об истории, а сейчас не могли бы вы узнать то, что мне нужно?

— Всенепременно.

В комнате зависла долгая тишина, нарушаемая лишь треском огня и довольным урчанием сытой саламандры, развалившейся на тлеющих углях. Нервничающий Лесной король привстал с кресла и подкинул несколько поленьев. Они зашипели, истекая смолой, а оживившаяся саламандра, приняв облик невысокой девчушки, затанцевала, легко взвиваясь вверх вместе с языками яркого пламени. Титания не выдержала затянувшегося ожидания.

— Можно быстрей, мэтр Корнуэл?

— Не будьте столь нетерпеливы, милостивейшая госпожа, — укоризненно прозвучало под низкими каменными сводами.

— Честное слово, я само терпение, но уже нет никаких сил!

— Уверяю Вас, я занят делом, а не гоняю чаи, — сухо сказал старческий голос.

Эльфийская королева вскочила с кресла и с капризной миной на прекрасном лице нетерпеливо топнула ногой. Кто-то засмеялся и в их разговор с мэтром вмешался новый собеседник.

— Хорошо, Титания, только ради твоих прекрасных глаз, я предоставлю требуемое заклятие, — галантно произнёс по-змеиному чуточку шипящий голос.

Королева метнула быстрый взгляд в сторону сына. Непринуждённо откинувшись на высокую спинку кресла, тот прикрыл глаза, делая вид, что его ничто не интересует, но она заметила его насторожённо приподнятые кончики ушей.

— Спасибо, Диамант, — с чуть слышной досадой, сказала королева и неслышно вздохнула, понимая, что теперь ей не избежать вопросов, откуда она накоротке знакома со Свидетелем.

— Подожди благодарить. Учти, заклятие вселения души не сработает, если нет плода с дерева Иггдрасиль…

— Это оно?

Торжествующая эльфийская королева вытащила из кармана полупрозрачное рубиновое яблоко, и вокруг разлилось золотое сияние.

— Да, это оно, — немного помедлив, подтвердил невидимый Свидетель. — Титания, ведь оно принадлежит смертной девочке по имени Аталиса. Не так ли?

Эльфийская королева не стала отпираться и сказала, что нашла его в сумке ведьмочки, принесённой служанками. Когда её хватилась, то решили поискать при помощи магических гончих. След оказался слишком слабым и за пределами дворца совсем исчез, поэтому нужно было что-нибудь из её вещей.

— Это несколько осложняет дело с переселением душ, — сухо произнёс Свидетель.

— Почему? — удивилась Титания. — Девочка в соседней комнате и я хотела прямо сейчас переселить её в тело Атуэль.

— Мама! — с возмущённым видом Лесной король вскочил на ноги. Хоть он и понимал, что задумала Титания, но до последнего не верил в возможность такого переселения.

Под низкими каменными сводами вновь зазвучал голос Свидетеля, похолодевший ещё на несколько градусов:

— Видишь ли, дорогая, Раэтиэль поклялся нам, что даст девочке родить ребёнка и воспитает его как собственного сына.

Огорчённая Титания посмотрела на сына, а затем светло улыбнулась.

— Может, такая отсрочка и к лучшему. У меня будет время натаскать девочку в манерах и наших обычаях, чтобы она ненароком не выдала себя в облике эльфийки, — воскликнула она с энтузиазмом. Любя, она потрепала Лесного короля за ухо и наставительно добавила: — Сын, перестань строить кислые мины. Думаешь, я не знаю, чем вы только что занимались? И это ты на дух не переносящий смертных рабынь!

— Мама! Неужели ты за нами подглядывала?

— Ну и что? — весело фыркнула Титания. — Не переживай, это было красиво соитие.

Одновременно возмущенный и смущённый Лесной король вскочил с кресла и заметался по комнате.

— Раэтиэль, хватит мельтешить перед глазами! Должен же кто-то присматривать за вами, пока вы ничего не видите и не слышите в пылу страсти. Не хватало, чтобы вас прибили на пару. Ведь на девочку уже покушались.

Замерший Лесной король глянул на мать потемневшими зелёными глазами. «Лайтиэль?» Она согласно опустила глаза. «Сволочь!» Вспыхнул портал и он шагнул в его беспросветный зев, не замечая, что автоматически принял боевую форму.

«Как бы Раэтиэль не натворил дел!» Обеспокоенная Титания проводила сына взглядом и, тепло попрощавшись со Свидетелем, устремилась к Оберону. Как женщина, она не имела права напрямую вмешаться в схватку принцев.

Любимого супруга она застала за чтением. Лежа на роскошном ложе под воздушным балдахином, Оберон лениво перебирал страницы книги рукописных сонетов. Правда, он с гораздо большим удовольствием рассматривал фривольные картинки, на которых извивались сладострастные красотки, чем погружался в содержание изящных виршей. Подойдя к нему, Титания выхватила книгу из его рук и, не глядя, зашвырнула за спину.

— Дорогой, у меня неотложное дело! — выпалила она, нервно расхаживая по комнате мужа. Украшенная воздушными тканями, кружевами и картинами она больше подходящей изнеженной кокетке, чем знаменитому эльфийскому владыке.

Оберон медленно поднял на неё невозможно синие глаза. В них стояли самые настоящие слёзы.

— Моя любовь! Ну почему ты никогда не считаешься с моими желаниями? — обиженно протянул он. — Неужели после всех своих трудов, я не заслужил в собственном доме немного тишины и покоя?

Титания бросилась на колени и приникла губами к его руке.

— Прости, моё сердце, я настолько разволновалась, что совсем забыла, после Ночной охоты ты всегда капризничаешь — по лицу мужа скользнула гримаса неудовольствия, и она смерила его внимательным взглядом. — Почему ты сердишься? Не удалось подстрелить намеченную дичь?

Изящным движением белокурый красавец достал батистовый кружевной платок и аккуратно промокнул глаза.

— Титания, опять наглеешь. Как ты смела подумать, что я могу промахнуться?

Королева в деланном удивлении приподняла бровь.

— Я такое сказала?

— Увы! — вздохнув, ответил Оберон. — Придётся тебя наказать, ты слишком долго испытываешь моё терпение.

Поняв, что выбрала неудачное время для визита, Титания попыталась спастись бегством, но оно не удалось. Стремительный бросок и эльфийский король материализовался прямо перед открывшимся порталом. Наступая на неё, он многозначительно шлёпнул ремнём по ладони. «Сразу сдашься или продолжим игру?» В ответ королева ухмыльнулась, и предстала в полном воинском одеянии с мечом в руке. «Амазонки не сдаются!». В синих глазах Оберона вспыхнул азарт. «Ну, это мы ещё посмотрим!» Глазам королевы предстал эльфийский воин и как встарь, её сердце дрогнуло при виде его мужественной красоты.

«Приступим? Проигравший платит как всегда».

«Договорились», — согласно кивнула Титания и слегка поморщилась. Победить ей удавалось считанные разы, да и то она подозревала, что муж великодушничает, или не хочет, чтобы она потеряла интерес к схваткам. Кувыркнувшись, она ушла в сторону от стремительного удара и полностью сосредоточилась на бое.

Ближе к обеду златовласая красавица проснулась первой и, сладко потянувшись, опрометчиво улеглась на спину. Боль в нижней части спины немедленно дала о себе знать. Обиженная Титания приуныла. Оберон и на самом деле оказался зол и выпорол её по-настоящему. Но всё-таки она не удержалась и коснулась его щеки.

— Милый, ты спишь?

— Да, — сонно пробормотал Оберон и, пытаясь уйти от разговора, с головой нырнул под одеяло. Фокус не удался. Впрочем, как всегда.

— Милый! Вообще-то я приходила по делу…

— Успокойся, Титания. Я всё знаю. При всём желании мальчишкам не удастся подраться. В составе нашего посольства Лайтиэль уже пересёк границу Морского королевства.

— Скрытный паршивец! Что ж ты сразу мне не сказал и заставил столько времени нервничать? — рассерженная королева, охнув, села на кровати.

Снисходительно улыбаясь, Оберон притянул жену к себе и заглянул в любимые зелёные глаза, сверкающие скрытым гневом.

— Злишься? Сама виновата. Это ещё большой вопрос кто из нас больше скрытничает, милейшая интриганка. Ну, как? Убрать следы наших развлечений?

— Не наших, а твоих, — сердито буркнула Титания, потирая покрасневшие запястья.

— А ты не давай повода, — спокойно отозвался Оберон, с помощью магии убирая следы своей экзекуции с совершенного тела жены. — Итак, кто такой Диамант и как тебе удалось сойтись накоротке с самим Свидетелем?

Красавица виновато опустила ресницы под его вопрошающим взглядом, и синие глаза потемнели от бушующего гнева. Она испуганно вздрогнула, поняв, что заигралась. С эльфийским королём шутки были плохи. За личиной изнеженного ленивца крылся железный характер.

— Прости, моя любовь! — поспешно воскликнула Титания и сердито добавила: — Оберон, не будь большим дураком, чем ты есть! Как я могу изменять тебе со Свидетелем? Просто ещё в детстве я подружилась с Диамантом. После гибели отца запертая мачехой в четырёх стенах я потихоньку сходила с ума, и этот дух пришёл мне на помощь. Чтобы отвлечь от самоубийственных мыслей, он часами вел со мной занимательные беседы, а потом посоветовал как сбежать. Если бы не Диамант, мы бы никогда не встретились. Скорей всего при королевском дворе вскоре после гибели отца сообщили бы и о гибели его единственной наследницы из рода ар-Ниарид.

Эльфийский король до боли сжал жену в объятиях, и перед его глазами промелькнула их первая встреча.

Оборванная чумазая девчонка заступила дорогу одинокому путнику и, угрожая оружием, нагло потребовала кошелёк. В то время Оберон любил инкогнито побродить по дорогам королевства, утомлённый дворцовыми церемониями и нелюбимой женой. Особенно его донимали бесконечное нытьё дражайшей половины и вечные требования благ для её многочисленных родственников. Вообще, знатный род и плодовитость были единственными достоинствами высокородной Рамимэль ар-Туанева. Причем особенно ценилось последнее качество. В эльфийских семьях дети рождались крайне редко.

Поначалу Оберон хотел как следует всыпать юной мародёрке, но нечаянно заглянул в её задорное личико и утонул в зелёных глазах. Очарованный, он поднял руки, сдаваясь на милость победительницы. Не удовольствовавшись кошельком, девушка смерила его презрительным взглядом и, наставив меч, заявила, что такой трус заслуживает только участи раба. Забавляясь, он долго терпел её выходки в роли невольника, но однажды под настроение быстро показал кто из них хозяин положения.

Со сменой ролей Титания смирилась далеко не сразу, но она всегда была человеком чести и, проиграв бой, неукоснительно придерживалась условий оговоренной сделки. По ним уже сама девушка отошла в рабство на год, но как бы она не злилась на капризы избалованного красавца, во время совместного путешествия она ни разу не пробовала от него сбежать. Правда, она не подозревала, что это невозможно. Внешне Оберон не удерживал свою спутницу и частенько бросал в пути, но он сразу же поставил на ней магическую метку и приказал охране не спускать с неё глаз. Потому многочисленные соглядатаи в различных обличиях отслеживали каждый её шаг.

Зато осознав с кем, имеет дело, вольнолюбивая девушка немедленно рванулась на волю, но было поздно. Бунтуя, она неоднократно сбегала из дворца, но пойманная в ловушку собственным сердцем, всегда неизменно возвращалась, если её не сразу отлавливала вездесущая охрана эльфийского владыки.

После длительного боя с многочисленной роднёй и сторонниками высокородной Рамимэль ар-Туанева, Оберон смог развестись с нелюбимой женой и без промедления объявил о новой женитьбе. Впервые в их роду эльфийский король дал выбор своей невесте — свобода или замужество. В течение месяца Титания должна была сама решить, хочет ли она становиться королевой или нет. Проклиная себя за дурацкий каприз, Оберон не выдержал ожидания и смылся из дворца. Стеная, он скрывался сначала в лаборатории, но после нескольких неудачных магических опытов, получил довольно серьёзные травмы и отправился отлёживаться в гарем, где целыми днями только тем и занимался, что жаловался наложницам на свою тяжёлую участь. Когда срок ожидания подошёл к концу, то изведённые им красавицы и придворные с не меньшим нетерпением ожидали, чем кончится дело.

С бьющимся сердцем взволнованный король переступил границу портала, ведущего в покои Титании, и еле успел уклониться от меча. Скрутив буянку, он отобрал её многочисленное вооружение, и тогда разъярённая невеста набросилась на него с кулаками.

— Негодяй! Так-то ты дожидаешься моего решения! Решил на досуге перетрахать весь гарем? Иди ты к рогатому! Я говорю «нет»!

Когда напуганный Оберон решил плюнуть на своё обещание и во что бы то ни стало удержать девушку, та не выдержала характера и, к его великому облегчению, разрыдалась у него на груди. Сутки непрерывных заверений в своей любви и угроза навсегда покинуть эльфийский престол с широчайшей оглаской по чьей вине сделали своё дело, Титания сменила гнев на милость.

Правда, и потом своевольная девчонка в качестве королевы стоила Оберону кучи нервов. В течение ряда лет ему пришлось прилагать неимоверные усилия, чтобы не прибить её под горячую руку.

Синие глаза эльфийского короля увлажнились, и он нежно поцеловал жену.

— Несмотря ни на что, я по-прежнему люблю тебя, Титания.

Королева смерила мужа насторожённым взглядом.

— Это ты к чему?

Оберон хихикнул и беспечно сказал:

— Вспомнил былое. Как-то всё забываю сказать, когда ты ответила мне «нет» я чуть не умер, и с горя решил податься в барды. Не знаю, что бы было, не согласись ты, в конце концов, стать моей женой.

Теперь уже зелёные глаза засияли ответным теплом.

— Дорогой, я тоже тебя люблю, но иногда очень хочется тебя убить за мерзкие выходки. Особенно, когда ты злишься и распускаешь руки!

— Это вынужденная мера, дорогая. Потому что в тебе по-прежнему больше упрямства, чем здравого смысла. Мягких увещеваний ты не понимаешь, принимая их за слабость. Вот и приходится держать марку при помощи ремня и плётки. Ну-ка, рассказывай, что ты задумала в отношении ведьмы. Я хочу знать подробности.

Скептически выслушав горячую речь жены в защиту идеи по соединению тела эльфийки и души смертной ведьмы Оберон всё же позволил себя уломать. Правда, он заранее оговорил, что согласен на эксперимент, только в том случае, если он будет проведён в его присутствии, и он лично проверит, что из этого вышло. Заявив, что не желает подсунуть сыну голема в качестве невесты.

С тех пор для ведьмочки начались тяжёлые дни. Взятая в оборот эльфийской королевой отныне она спала редкими урывками. День и ночь несчастную девчонку безжалостно дрессировали, вбивая в одночасье ту премудрость, которую эльфийские высокородные девицы постигают в течение многих десятилетий, если не столетий.

Вначале Аталиса редкий день не плакала от ярости и унижения. При всём своём обаянии Титания могла быть ядовитее василиска. Она приставила к ведьмочке множество наставниц и ежедневно лично проверяла её успехи. Переучиваться пришлось всему: выражению лица в разных ситуациях и обществе, движениям, речи, разрешённой работе и даже колдовству. Приёмы, принятые у ведьм, эльфы презирали и высокородная наставница, приставленная к ней, до крови исхлестала девчонке руки за то, что она колдовала по привычке. В принципе они разнились не очень сильно, но в каждом действии эльфийской девы на первое место ставилась утончённость и традиционный ритуал. Их оказалось превеликое множество, и они были разработаны буквально на каждый случай жизни. Озлобленная девчонка немедленно поинтересовалась у сентау наставницы, есть ли специальный ритуал для умирания. Оказалось, что есть, причём, не один, а множество, предусмотренные для разных случаев и слоёв общества.

Особенно ведьмочке доставалось за невнимательность. Заворожённая новизной, поначалу она увлеклась некоторыми предметами и с головой уходила в их изучение, но от этого её быстро отучили. Как только одна из наставниц замечала, что девчонка не слушает, всё ещё не переключившись с интересного предмета, то тут же нещадно хлестала её по рукам. Когда на них не осталось живого места, страдать пришлось ногам. Но однажды прошла пора, когда забитая до отказа голова наотрез отказалась принимать новые сведения и, ведьмочка с тупым выражением на лице тоскливо смотрела вдаль, никак не реагируя на удары раздосадованных наставниц.

Титания смилостивилась над девчонкой и, решив, что после трёх месяцев непрерывных занятий ей нужен активный отдых, потащила её с собой на охоту. Вооружённые луками, они шли по волшебному лесу, но еле держащаяся на ногах ведьмочка не замечала его красот. Понемногу отстав от прекрасной воительницы, она заползла под ветви огромной раскидистой ели и немедленно уснула мертвецким сном. Крошечная фея, охраняя её, привычно примостилась в растрепанных рыжих прядях. Вскоре Титания заглянула к ним и улыбнулась.

«Справишься, Селина? Я хочу немного поохотиться. В кои-то веки мне повезло вырваться из дворца без кучи охраны».

«Не сомневайтесь, Ваше Величество! Разве я Вас когда-нибудь подводила?»

«Девочка, ты одна из моих лучших слуг!»

Как только эльфийская королева исчезла в сумрачном лесу, преследуя красавца-оленя, сонная ведьмочка приоткрыла один глаз и радостно улыбнулась при виде феи. «Слава богам, Селина, с тобой всё в порядке! Я страшно переживала, боясь, что тебя накажут. Спасибо, что спасла меня из болота». Селина звонко засмеялась. «Дурочка! Я это сделала по долгу службы, и ты ничем мне не обязана».

«Наплевать! Главное ты это сделала и, значит, заслужила мою сердечную благодарность», — убеждённо сообщила ей ведьмочка и, свернувшись в клубочек, мгновенно заснула.

«Глупый смертный ребёнок!» — вздохнула фея и, рассыпая в воздухе золотую пыль, зависла перед её лицом. «Ладно, чем-то ты тронула моё сердце. Наверно, непроходимой глупостью». Волшебная палочка коснулась мягкого мха, и теплое одеяло укрыло спящую ведьмочку. Завернувшись в него, она счастливо улыбнулась.

Спустя некоторое время под полог ели заглянул Лесной король и, призывая к молчанию, приложил палец к губам.

«Ты свободна, Селина. Я сам присмотрю за Аталисой»

Словно почувствовав его присутствие, а, может, так и было на самом деле, ведьмочка подняла ресницы и, заглянув в зёленые глаза, лежащего рядом Лесного короля, засветилась от счастья.

— Раэтиэль! — она заплакала, уткнувшись ему в грудь.

Немного помедлив, эльф коснулся рыжей прядки и, не выдержав, зарылся в её волосы. В них ещё сохранился привычный запах лекарственных трав и его любимой кошачьей мяты. На память сразу же пришла их безмятежная жизнь в домике Аталисы. Свежие сливки по утрам и полный душевный покой, когда он в кошачьем обличье, примостившись на её коленях, блаженно жмурил глаза и довольно мурлыкал. Эльф улыбнулся. Но вглядевшись в страшно осунувшееся лицо ведьмочки, побледневшее до синевы, он расстроился. «Куда только мама смотрит! Если в Аталису такими темпами будут вбивать науку, она рискует не дожить до родов и, следовательно, до переселения в новое тело». Поднеся её руку к губам, он с недоверием уставился на множество уродливых шрамов, испещривших кожу.

— Это ещё что такое? Кто посмел тебя наказывать без моего разрешения? — с яростью прошипел Лесной король и, подхватив молчащую девчонку на руки, взвился в небо. Хмурый как грозовая туча он ворвался в покои матери. Титания подняла голову от искусной вышивки и с досадой посмотрела на сына.

— Раэтиэль, я понимаю, что этикет писан не для тебя, но не мог бы проявлять хоть немного уважения к матери, если не уважаешь меня как королеву…

— Кто тебе разрешил так обходиться с моей собственностью? — перебил её Лесной король. — Я немедленно забираю Аталису к себе в Майоллиоран!

Поставив ведьмочку на ноги, он обвиняющим жестом ткнул её ладонь под нос матери. Титания уколола палец иголкой и недовольно поморщилась.

— Смотри, что ты натворил! Я испачкала кровью почти законченную вышивку и теперь её придётся выбросить.

— Мама! — взвился Лесной король.

— Что мама? Я уже двести семьдесят лет как мама… — вызывающе проговорила Титания, покосившись на сына.

— Какой ужас! — не выдержала ведьмочка, у неё не укладывалось в голове, что эльфы живут не одну тысячу лет.

Мать и сын с одинаковой укоризной в зелёных глазах посмотрели на рыжую девчонку и, она прикусила губу, поняв, что непозволительно нарушила этикет.

— Извините, ваши величества, — покаянно пробормотала ведьмочка и, спохватившись, неуклюже присела в книксене, её беременность уже явно была заметна.

— Вот! Ты же видишь, что она не тянет даже на более или менее приличную горожанку, не говоря уж о знатной леди! — торжествующая королева вскочила на ноги. — Раэтиэль, я понимаю тебе жалко девочку! Но кто тебя пожалеет, сын, если своим невежеством и неуклюжестью она будет позорить тебя на каждом шагу?

Недоумевающая ведьмочка переводила взгляд с одного сердитого лица на другое, не понимая, о чём идёт речь. Лесной король это заметил.

— Неужели ты не сказала Аталисе, почему над ней так издеваются? — недоверчиво воскликнул он.

— Зачем? — надменно выпрямившись, холодно отозвалась эльфийская королева. — Она смертная и я не обязана перед ней отчитываться. Раэтиэль, ты слишком молод и потому слишком близко всё принимаешь к сердцу, — выражение её лица смягчилось, и она спокойно добавила: — Успокойся, за состоянием здоровья девочки присматривает мой личный врач. Поверь, сын, я сама заинтересована, чтобы она дотянула до родов.

«Но не более», — грустно закончила её мысль ведьмочка. Больше ничего интересного она не услышала, потому что мать и сын заговорили на высокоэльфийском, азы которого давались ей с большим трудом. Забыв о ней, они ещё долго спорили, но победа осталась за королевой. В результате сердитый Лесной король, не прощаясь, исчез в портале и в жизни ведьмочки ничего не поменялось. Она по-прежнему осталась под присмотром Титании и больше ни разу до родов не видела Лесного короля. Безжалостная дрессура закончилась только тогда, когда во время занятий у неё отошли воды.

Роды оказались преждевременными, и измученная мать с испугом глянула на слабенького тщедушного младенца. Глядя, как он чуть дышит, она слегка прикоснулась к жаберным щелям, опасаясь, что он не выживет. Думая, что как водному жителю ребёнку нужна вода, она попросила её принести, но служанки сделали вид, что её не слышат. Они вообще исполняли только приказания врача, холодного сероглазого эльфа, который вскоре распорядился унести ребенка.

Со слезами на глазах ведьмочка проводила своего первенца и опустила ресницы. «Вот и всё», — обречённо подумала она, но мысли о смерти не вызвали страха. Омертвевшая душа больше не хотела такой жизни и желала только одного, блаженства забвения.

«Опаздываешь, Раэтиэль. Вдруг я умру, и ты не успеешь разделить тело и душу? Рискуешь лишиться подзарядки для твоей мёртвой невесты».

— О, моя обезьянка освоила кое-что из научного жаргона! Не переживай, ведьма, я не разбрасываюсь ценными вещами, — холодно произнёс Лесной король, шагнув из портала. — Аталиса!

Но измождённая девчонка не открыла глаз, на его повелительный отклик. «Прощай, Раэтиэль, если боги будут милостивы, надеюсь, мы больше не увидимся…», — мысленно сказала она и потеряла сознание.

Стиснув зубы, Лесной король открыл портал и шагнул в лабораторию, где его уже ожидали взволнованные родители. Магический процесс оказался крайне сложным и если бы не Оберон, многоопытный маг и кудесник в одном лице, то вряд ли Лесному королю удалось бы его благополучно завершить.

Круг одиннадцатый

Безрадостные тёмные сновидения удивляли ведьмочку своей блеклостью и какой-то необычной логичностью. Перед внутренним взором представали какие-то незнакомые лица и странные места, иногда сказочно-прекрасные, иногда непереносимо-жуткие. Хуже всего было то, что круговерть отдельных событий повторялись раз за разом, вызывая в душе то отчаяние, то надежду. Аталиса вырвалась из их заколдованного круга, услышав чудесное пение и звонкий смех. Кто-то пощекотал ей нос травинкой и весело воскликнул:

— Просыпайтесь, сентау, пора завтракать! Вы только посмотрите, какое нежное суфле приготовил повар! Он очень старался, зная, что это Ваше любимое блюдо…

Обрадованная ведьмочка села в кровати.

— Селина! — радостно воскликнула она. Спросонья ей показалось, что это шаловливая фея.

Но в комнате не было никого, кроме служанок. Низко кланяясь, они приторно улыбались. «Что это с ними? — удивилась ведьмочка. — Может, их постигла какая-нибудь магическая напасть?.. Ай, да ладно! Пропади они пропадом, это их заботы…». Она обвела глазами роскошную обстановку комнаты и насторожилась, та никак не вязалась с привычными спартанскими условиями, в которых ей приходилось жить в эльфийском дворце. От своих щедрот королева выделила ей небольшую комнатку, в которой раньше держали инвентарь для ухода за её любимыми собачками. В ней помещались только кровать и стол со стулом, да за шторкой скрывалась небольшая душевая с прочими удобствами. Правда, это было совсем рядом с покоями Титании, но такая близость к эльфийской владычице что-то не вызывала в ведьмочке особой гордости.

С возвращением воспоминаний о королеве в памяти вспыхнули картины невыносимой жизни, которую она устроила ведьмочке, и о тяжёлых родах перед кончиной. «Проклятье! Похоже, ещё ничего не кончилось!» Аталиса зажмурилась, ожидая возвращения постоянной слабости в теле, сопровождавшую её в последние месяцы беременности и гнетущей пустоты на душе. Но не было ни того, ни другого. Воспоминания почему-то не вызывали привычной горечи, более того её пьянила беспричинная радость. Она зажмурилась, ничего не понимая. «Наверно, я сплю и вижу сон…»

Пахнуло озоном от возникшего портала, и ведьмочка мгновенно расстроилась. «Н-да, быстро сказка кончилась, уже кто-то явился по мою душу. Убирайтесь! Можете заново забить меня до смерти, но больше я вам не подчинюсь!»

— Аталиса, — позвал ведьмочку ласковый голос Лесного короля, и она с грустью подумала, что уже позабыла, насколько он может быть добрым и участливым. Несмотря на обиду за его предательство, ведьмочка испугалась, что он увидит уродливые шрамы, и поспешно выдернула свою ладонь из его рук. Почувствовав, что к коже вернулась чувствительность, она открыла глаза, и отстранённо поглядела на незнакомые кисти рук в обрамлении пышных кружевных рукавов. «Это ещё что такое?.. Если опыт по оживлению невесты Раэтиэля не удался и я в големе, всё равно разделённые душа и тело теряют свои воспоминания и как младенцы начинают с чистого листа. Ничего не понимаю…» Аталиса с любопытством шевельнула пальцами. «Не чувствую разницы, совсем как мои руки». Она заглянула в лицо Лесному королю и холодно спросила:

— Что со мной? Почему я до сих пор жива?

Вместо ответа он просиял и, выхватив из кровати, порывисто обнял.

— Атуэль! — вырвалось у него, и ведьмочка застыла, охваченная бурей эмоций. Имя бывшей невесты Лесного короля и изнурительная учёба с попыткой в одночасье впихнуть в её голову горы информации нашли своё логическое объяснение.

— Понятно. Выходит, твоя невеста мертвее мёртвого и для меня одолжили её шкурку, — безразлично сказала ведьмочка.

— Умница, соображаешь! — одобрительно воскликнул Лесной король.

Поцелуй не получился. Вывернувшись из его объятий, ведьмочка шустро отскочила в сторону.

— Не подходи! — с яростью выкрикнула она, сверкая глазами.

— Как ты себя чувствуешь?

Обеспокоенный Лесной король сделал шаг в её сторону, и в знак протеста Аталиса выставила перед собой руки.

— Я сказала, не приближайся! — она злобно посмотрела на служанок, затихарившихся по углам как мыши. — Есть хочу! Где мой завтрак?

— Не возражаешь, если я присоединюсь?

Лесного король состроил просящую мину и, смерив его холодным взглядом, ведьмочка неохотно кивнула головой.

— Оставайся, разговор ещё не окончен.

Служанки бросились накрывать на специальный столик для утренних завтраков, — у эльфов не было принято есть в кровати. Повар в сопровождении поварят торжественно водрузил перед ведьмочкой нечто похожее на воздушный сказочный замок, но та наморщила нос.

— Фу, терпеть не могу разукрашенные сопли! Уберите немедленно, — воскликнула она, ударив ложкой по нежному чуду.

С каменным выражением на лице повар унёс разрушенный шедевр, на приготовление которого убил немало времени. Как всякого незаурядного художника его задело пренебрежение ведьмочки и он страшно обиделся. Лесной король засмеялся, решив, что такая вредина гораздо больше ему по нраву, чем страдающая влюблённая курица. Вскоре он почти забыл об Аталисе и не сводил с воздушной красавицы влюблённых глаз. Каждый жест девушки воскрешал в его памяти счастливое время, проведённое с Атуэль. У ведьмочки упало сердце. Иллюзий не осталось, когда Лесной король вскочил на ноги и, поймав в объятия, подвёл её к зеркалу.

— Моя хорошая, в мире фейри по-прежнему никто не сравнится с тобой красотой!

— Да, очень красивая эльфийка, — холодно уронила ведьмочка и, вывернувшись из его рук, приказала служанкам: — Принесите моего сына.

Они растерянно поглядели на принца. Нетерпеливым жестом тот приказал выполнить её пожелание. Вскоре одна из служанок вернулась в сопровождении кормилицы с ребенком, завёрнутым в тонкие пелёнки. Сияющая Аталиса бережно прижала сына к груди «Солнышко!» В ответ на её радость ребёнок открыл глаза, и его личико скривилось в бессмысленной улыбке, сразу же напомнив Альфея в состоянии безумия. Она испуганно посмотрела на Лесного короля.

— Раэтиэль, с Люцифером всё в порядке?

Тот успокоительно улыбнулся.

— Не бойся, малыш совершенно здоров. Все младенцы его возраста бессмысленно улыбаются. Они ещё не владеют мимикой. Кстати, пока не зови мальчика Люцифером. Как всякий фейри он получит имя в храме Изначальных на церемонии посвящения.

— Нет смысла, боги уже назвали его имя.

— Аталиса, ты же знаешь, что сначала нужно дать истинное имя. Вот поэтому мальчика никак нельзя называть. Иначе светское имя станет истинным, и он будет уязвим для колдовства.

— Хорошо, — не стала спорить ведьмочка, уверенная в душе, что Люцифер это истинное имя ребёнка и на него будет невозможно повлиять колдовством. Она присмотрелась к сыну. Кровь фейри дала о себе знать и синеглазый малыш с забавным бело-голубым пушком на голове за те дни, что они были в разлуке, значительно окреп, а жаберные щели исчезли, оставив на шее чуть видимые полоски. «Слава богам!» Малыш недовольно скривился и зачмокал губами. С большим сожалением Аталиса отдала его кормилице и та, повинуясь знаку Лесного короля, исчезла из комнаты, а следом за ней потянулись остальные служанки. Они остались одни. Ведьмочка двинулась к гардеробной, собираясь сменить роскошную ночную рубашку на утренний наряд, но дорогу ей заступил Лесной король. Встав вплотную, он взял её за руки и пытливо заглянул в лицо.

— Аталиса, что тебя смущает? Мы же вместе как ты и хотела.

— Дело не во мне, Раэтиэль. Скажи честно, кого ты видишь в этом облике? Свою ненаглядную невесту или смертную дурочку, что имела глупость влюбиться в тебя без памяти? — спросила она и с отстранённым любопытством вгляделась в его лицо.

— Разве что-то поменялось?

Красавица-эльфийка долго молчала, а затем подняла глаза, опушённые огромными веерами ресниц. С ледяной улыбкой на совершенных губах, она бесстрастно сказала:

— О, да, мой принц, с некоторых пор всё изменилось.

Глядя на замкнутое выражение такого родного и знакомого до мельчайших чёрточек родное лицо, Лесной король неуютно поёжился. Чувствовало его сердце, что он вляпался в непростую историю, согласившись на переселение души ведьмочки в тело Атуэль. «Лучше бы они обе умерли!» — сердито подумал он.

— Что ты хочешь сказать?

— Зависит от того, что Вы хотите…

— Ты знаешь, — сердито буркнул Лесной король.

— Неужели моей любви? — слегка улыбнувшись, спросила красавица-эльфийка. С озадаченным выражением на личике, она прислушалась к себе, и виновато развела руками. — Увы! Это невозможно, мой принц. Должна Вас огорчить, к великому прискорбию ведьма Аталиса всё же умерла вместе со своей несчастной любовью. Она осталась в её сердце, которое перестало биться, а у меня осталась лишь её память. С эльфийкой Атуэль и того хуже, она не существует целую вечность, и у меня нет не только её чувств, но даже воспоминаний.

Удар оказался сильным. В смятении Лесной король отшатнулся от жестокосердной красавицы, но быстро взял себя в руки и недоверчиво улыбнулся.

— Это невозможно. Нечестно играешь, моя хорошая! Не придумывай, Аталиса, я знаю, что ты это ты.

— Ошибаетесь, Ваше Высочество, — с сочувственным выражением на лице прекрасная эльфийка коснулась рукава его камзола. — Поймите, мой принц, я это не они. Сожалею, но чувства Аталисы и Атуэль мне совершенно неведомы.

— Ты лжешь!

— Нет смысла. Поверьте и смиритесь, Ваше Высочество. Любовь обеих умерла и вряд ли воскреснет.

— Посмотрим! — прошипел выведенный из себя Лесной король и, не прощаясь, шагнул в открывшийся портал.

Титанию он нашёл на конюшне. В окружении опытных доезжачих она принимала роды у молодой драконихи. Из желтых глаз рептилии градом катились крупные слёды и, мелко подрагивая зелёной шкурой, она со страхом и надеждой смотрела на любимую хозяйку. Периодически она тихонько ревела на низкой ноте, но так что закладывало уши. Как могла Титания пыталась утешить дракониху, и ласково приговаривая, гладила её по беспомощно обвисшему крылу. При виде сына на лице королевы появилась сильнейшая досада. Нетерпеливым жестом она велела ему ждать и не отвлекать от дела, пока она освободится. Недовольный Лесной король смерил мать сердитым взглядом и снова шагнул в портал.

Эльфийский владыка оказался более гостеприимен. При виде внезапно возникшей арки портала в его руке мгновенно возник магический снаряд, но признав сына, он мгновенно успокоился и постарался не выдать своего удивления. С ленивой грацией он снова взял в руки причудливый музыкальный инструмент и снисходительно махнул неожиданному посетителю в сторону дивана. Немного поколебавшись, Лесной король принял его приглашение.

Больше не обращая на него внимания, Оберон коснулся струн и римейра, родственница семиструнной гитары отозвалась нежным серебряным плачем. В нетерпении Лесной король подался к отцу, но тот приложил палец к губам, призывая его к молчанию. С отсутствующим видом эльфийский владыка закрыл глаза, и римейра заплакала под его искусными пальцами, рассказывая о трагичной любви и разлуке. Зачарованный бьющими через край чувствами во всей полноте передаваемой виртуозным исполнением Лесной король забыл обо всем на свете. Страстная, полная неги волшебная мелодия не сразу выпустила его из своего плена, и он очнулся лишь тогда, когда Оберон уже отложил в сторону римейру и вопросительно воззрился в его потрясённоё лицо.

Уйдя в прошлое, Раэтиэль виновато улыбнулся. Он знал, что отец всегда ему рад, но до сих пор ему было тяжело переступить через юношескую предвзятость. В раннем детстве он обожал Оберона, но став подростком начал его избегать. Благодаря воинственной матери мальчик начитался и насмотрелся про храбрых эльфийских героев с луками и мечами наперевес, а изнеженный красавец-отец, предпочитающий научные исследования и искусство героическим битвам, никак не подходил под описание героев славных эпосов. Как правило, ими были отважные суровые воины, и самолюбивого подростка жутко бесило пристрастие Оберона к пению и игре на музыкальных инструментах. Особенно он ненавидел томный вид отца и его причудливые наряды с воздушными кружевами.

Масла в огонь подливали сверстники. Показывая изображения своих отцов серьёзных и мужественных, они напропалую хвастались, и с гордостью расписывали их деяния и подвиги. Происхождением и занимаемым положением родичей юные эльфы хоть и гордились, но хвастаться ими было не принято. Стыдясь никчемного отца, мирно унаследовавшего власть от своего воинственного предка, Лесной король долго не хотел изучать историю его правления. Он боялся окончательно разочароваться.

Всё переменилось, когда во время небольшой смуты он увидел эльфийского владыку в действии. Внутренняя группировка недовольных, подзуживаемая бывшей женой и её родственниками, умудрилась захватить беспечную Титанию вместе с сыном и попыталась диктовать Оберону свои условия с позиции силы. До сих пор перед глазами Лесного короля стоял стремительный гибкий воин, который уложил кучу наседающих на него противников и первым пробился к захваченной королеве и юному принцу. Залитый кровью с головы до ног кровью, он склонился над пленниками и разрубил их путы. Организовав надёжную охрану королевских особ, он снова двинулся в гущу кипящей битвы, но восхищённо сверкая глазами, юный принц порывисто схватил незнакомца за руку и, прижав к сердцу, воскликнул:

— Сентай, назовите своё имя, чтобы я знал, кого благодарить!

На мгновение воин приподнял маску, скрывающую лицо и весело ему подмигнул. «Папа!» — по-детски растерянно прошептал Раэтиэль, не веря своим глазам. Когда всё успокоилось, полный раскаяния, он некоторое время хвостиком ходил за отцом, но всё вернулось на круги своя. Оберон снова скрылся за своей привычной маской, к тому же быстро выяснилось, что он по горло занят делами и не может уделять сыну слишком много времени. Когда наставники ознакомили принца с кругом обязанностей эльфийского владыки, он перестал обижаться на отца и уже сам боялся лишний раз отвлекать его своими мальчишескими глупостями, зная как мало у него свободного времени.

Только с годами к Лесному королю пришло понимание, что главное достоинство Оберона состоит отнюдь не в умении драться, а в незаурядном уме. Благодаря его мудрой политике эльфийское королевство жило мирно и процветало, ловко лавируя в беспокойном мире фейри.

— Извини, отец, мы слишком давно не встречались в домашней обстановке, и я уже забыл, как ты умеешь играть.

— Ничего, мой мальчик, в том есть доля моей вины. Кручусь как белка в колесе и как-то вылетело из головы, что ты уже повзрослел и, следовательно, нам пора наладить новые взаимоотношения.

Оберон присел рядом с сыном и мягко улыбнулся.

— Надеюсь, ты переболел своей тягой к героическому стереотипу?

— Вот ещё! Наоборот, я нашёл образец для подражания!

— Кто такой, почему не знаю?

— Ваше Величество, Вы лучший во всём: и в битве, и в политике, и в науке! — с восторженным видом воскликнул Лесной король, и в синих глазах польщённого эльфийского владыки вспыхнула смешинка.

— Я рад, мой мальчик, что ты гордишься не только моим умением махать мечом и стрелять из лука.

— Отец! Я уже вышел из подросткового возраста! — возмутился Лесной король.

— Неужели? — Оберон насмешливо фыркнул и, видя, что сын обиделся, примирительно добавил: — Вижу, Титания вдолбила в твою голову дворцовый этикет, если ты стал обращаться ко мне по титулу и на «вы». Можешь расслабиться, Раэтиэль, ведь мы одни.

— Э, нет! Уши жалко. Мать снова их надерёт, если я забудусь при посторонних.

— Пора Титании заканчивать прилюдно трепать тебя за уши, ты уже большой мальчик. Так о чём ты хотел поговорить? Дай угадаю, наверно, о воскресшей девочке. Возникли проблемы?

— Да, — Лесной король немного помялся. — Я только что от Аталисы. Какая-то она странная. Я думал, она обрадуется, став настоящей эльфийкой, а вместо этого она разозлилась. Заявила, что они обе умерли, Атуэль и Аталиса, и она не имеет к ним никакого отношения…

— И всячески давала понять, что знать тебя не хочет, — весело перебил сына Оберон. — Не бери в голову, просто девочка злится, что ты бросил её в самый тяжёлый период.

— Я же не со зла! Ведь мама уверила меня, что учёба в интересах Аталисы!

— Попробуй встать на место девочки и понять её чувства. Полная мечтаний о любви она оказалась одна в чужом мире, причём без всякой поддержки. Более того с ней здесь обращалась так, как не принято обращаться с самой распоследней рабыней.

— Отец, почему ты не вмешался, зная, что мать не права, и творит несправедливость по отношению к Аталисе?

Возмущённый Лесной король с раздражением стукнул по мягкой подушке и с досадой отбросил её в сторону. Оберон посерьёзнел.

— Мой мальчик, родительская любовь безгранична, особенно всё, что касается благополучия ребёнка, но пора тебе уяснить, что нужно самому отвечать за свои поступки, — эльфийский владыка обнял сына за плечи, и твёрдо проговорил: — Вопрос справедливости в мироздании всегда остаётся открытым и зависит от нашей воли. Так уж устроено, что женщины слабей мужчин и физически и умственно, но в них заключено наше будущее, поскольку на их хрупкие плечи возложена миссия продолжения рода. Вот поэтому мы должны быть их защитниками и всячески оберегать от внешних опасностей, чтобы они могли произвести здоровое потомство. Но этого мало, необходимо найти с женщиной общий язык, чтобы достойно воспитать детей, а это легче всего сделать там, где родители любят и уважают друг друга. Тогда небольшие недоразумения и нестыковки в их характерах уходят на задний план и ребёнку комфортно расти и развиваться в такой семье. Подожди, не перебивай.

— Отец! — возмущённый Лесной король сбросил руку отца, и тот понимающе улыбнулся.

— Не хочешь слушать прописные истины? А зря.

— Всю эту казуистику семейного права наставники уже неоднократно вбивали в мою несчастную голову.

— Потерпи. Иногда необходимо, чтобы нам напоминали основы, чтобы не свернуть на неверный путь. Раэтиэль, наш мир патриархален и женщинам приходится нелегко. Эльфийки связаны многовековыми традициями и полностью зависят сначала от воли отца, а затем мужа. Конечно, нам нравится удерживать женщину в своём подчинении, но это палка о двух концах. Забрав власть в семье, мужчина несёт двойную ответственность.

Помолчав, эльфийский владыка с прохладцей добавил:

— Сын, это твоя обязанность, а не моя оберегать девочку. Вместо этого ты её бросил, спрятавшись за решение Титании, а зря. Любя твою мать, должен заметить, что она никогда не блистала особым умом.

Лесной король не удержался от любопытства.

— Почему же ты её любишь?

— Сам иногда задаюсь этим вопросом, — уныло ответил Оберон и, взяв в руки римейру, любовно коснулся её струн. Чуткий инструмент ответил нежным протяжным стоном. — Увы. Сие есть тайна, не поддающаяся логическому осмыслению, но я не теряю надежды найти её разгадку.

— Поэтому всё чаще торчишь в гареме.

Рассеяно перебирающий плачущие струны римейры, Оберон поднял голову и смерил потомка насмешливым взглядом.

— Титания нажаловалась? Не беспокойся, мой мальчик, с твоей матерью мы разберёмся, лучше займись своими делами. Не забывай, что за давностью лет ваше брачное соглашение потеряло силу и теперь девочка снова свободна в своём выборе и крайне привлекательна в глазах остальных фейри. Ведь красавица-эльфийка с душой смертной это невиданная экзотика.

— Меньше скептицизма, отец, ещё не всё потеряно. Я постараюсь исправить свои ошибки, — с весёлой яростью проговорил Лесной король. — Ведьма любит меня, и вскоре мы заключим новое брачное соглашение.

— Не будь столь самоуверен, мой мальчик, иначе тебя постигнет горькое разочарование, — мягко проговорил Оберон.

— Никуда Аталиса не денется и сделает всё ради сына!

Эльфийский владыка резко ударил по грифу римейры. Она жалобно вскрикнула.

— Не лучшая мысль шантажировать девочку ребёнком. Раэтиэль, будь более гибким. Учти Аталиса и в самом деле изменилась. Переселившись в тело Атуэль, она приобрела её рефлексы и частично подсознание, а наши эльфийки далеко не так просты, как обычные смертные.

Глаза Лесного короля засияли радостью.

— О, боги! Я страшно рад, что хоть что-то сохранилось от Атуэль! — вскочив на ноги, он церемонно поклонился отцу. — Спасибо, Ваше Величество, что выслушали, и дали добрый совет.

При виде такого необычного чинопочитания со стороны своевольного чада Оберон иронично улыбнулся.

— Не за что, сын. Всегда рад придти на помощь. Кстати, хочу предупредить, будь осторожен при перемещениях, я закрыл возможность прямой телепортации в покои девочки и поставил усиленную дворцовую охрану. И ты тоже постарайся не забывать об её безопасности. В случае чего, мне совсем не хочется снова объясняться с Ваэлем эн-Ограном. Мой бывший учитель редкостная язва и я совсем не жажду попасть к нему на разборки. К тому же он ученый и политик такого уровня, что я до сих пор не теряю надежды привлечь его в свою команду.

— Спасибо, отец! — с искренней благодарностью воскликнул Лесной король и, помахав рукой, бросился в возникший переход.

У покоев Аталисы он столкнулся с матерью. Расхаживая по коридору, Титания рассеяно гладила хорошенькую болонку по голубой шёрстке, и та жмурилась от удовольствия, сидя на руках у любимой хозяйки. Титанию обожало всё зверьё без разбора. Лесной король покосился на стражей, застывших у дверей и церемонно поклонился матери.

— Ваше Величество, могу я узнать, что случилось.

С застывшим выражением на лице эльфийская королева сердито посмотрела на сына.

— Раэтиэль, ты ставишь меня в неловкое положение! — не выдержав, воскликнула она. — Из-за твоей паники я бросила всё и, забыв об этикете, сама пришла к этой дурочке, чтобы поговорить, а она захлопнула двери перед моим носом!

Кто-то из стражей не выдержал и закашлялся, маскируя свой смех. Титания смерила каменные лица замерших воинов негодующим взглядом и с яростью прошипела:

— Какая невиданная наглость! Как хочешь, но я прикажу её наказать за такое хамство!..

— Извините, Ваше Величество, за вынужденное вмешательство, но девочка не преступница и без моего согласия никто не смеет наказать высокородную эн-Огран, — перебил Титанию вежливый, но холодный голос. — Отныне Атуэль под моей защитой.

Мать и сын резко повернулись к говорящему. Седовласый величественный эльф склонился перед королевой в изящном поклоне. Выпрямившись, он с надменным видом посмотрел на венценосных собеседников и небрежно кивнул Лесному королю.

— Ваше Высочество, рад нашей встрече. Думаю, Вы не будете возражать, если я заберу леди Атуэль домой. Ваш брачный контракт истёк и как я понял, моя внучка больше не хочет иметь с Вами дело, если отказывается видеть Вашу уважаемую мать.

Раздосадованная королева мгновенно спрятала своё раздражение под радушной маской и милостиво кивнула головой неожиданному посетителю.

— Приветствую Вас, уважаемый эн-Огран. Мы только что отправили Вам радостное известие, что Атуэль очнулась, но вижу, что слухи как всегда опередили дворцовую почту.

Насторожившийся Лесной король бросил взгляд на мать, безмолвно прося о помощи и та, лучась обаянием, немедленно сбросила на пол недовольно завизжавшую болонку.

— Уважаемый сентай, мы же почти одна семья. Надеюсь, Вы не откажетесь составить нам с Раэтиэлем компанию за ланчем? — вкрадчиво пропела Титания и подхватила деда Атуэль по руку.

— Благодарю Вас, Ваше Величество, но я не голоден, — холодно произнёс седовласый эльф.

Но томный взмах ресниц и умоляющий взгляд златовласой красавицы всё же сделали своё дело. Внутренне усмехнувшись простодушному кокетству королевы, эн-Огран немного оттаял.

— Что ж, уважаемая сентау, если таково Ваше пожелание, я не смею отказаться, — он галантно поцеловал руку Титании. — Как бы ни сложились дальнейшие обстоятельства, я бесконечно счастлив Вашим бесценным вниманием…

За столом многоопытный Ваэль эн-Огран был неотразим и сыпал королеве изысканными комплементами. Поднаторевший в несчётном количестве любовных битв и до сих пор красивый благородной красотой зрелого умного мужчины он заставил её краснеть как девчонку. Таким образом, выведя Титанию из строя, древний эльф легко перехватил инициативу и мягко надавил на юного собеседника и вскоре застольный разговор превратился в своеобразный допрос. Быстро подавив сопротивление Лесного короля, он вынудил его рассказать об Аталисе и её роли в происшедшем чуде с его внучкой. Несчастья происшедшие с ведьмочкой во дворце эльфийского владыки дед Атуэль почему-то принял близко к сердцу. Видя это Раэтиэль, не выдержал и, чувствуя себя виноватым после выволочки отца, стал неловко извиняться за себя и за мать. Титания высокомерно глянула на него, совершенно не понимая, почему сын оправдывается. Она считала в своем праве как угодно обращаться со смертной рабыней.

Помрачневший как туча Ваэль эн-Огран внезапно прервал разговор и в нарушение правил этикета первым поднялся на ноги. Холодным тоном он попросил проводить его к Атуэль, сказав, что дома его ждут неотложные дела, и он хотел бы выехать засветло. Расстроенному Лесному королю ничего не оставалось, как подчиниться его требованию. Как глава семьи Ваэль эн-Огран был в своём праве и мог по своему усмотрению распоряжаться судьбой внучки. Спас положение Оберон. Получив сообщение о прибытии эн-Ограна и его встрече с Титанией и сыном, он немедленно бросился к ним на выручку.

Наблюдая битву гигантов, Лесной король твёрдо решил, что с сегодняшнего дня будет проводить как можно больше времени в Совете и усиленно учиться у отца. Впрочем, Оберон проиграл битву Ваэлю. Когда с помощью казуистических вывертов эльфийский владыка неоспоримо доказал, что Аталиса — это не одно и тоже, что Атуэль, внучка эн-Ограна и тот не имеет на неё прав, тот пустил в ход припасённый козырь. Не торопясь, Ваэль вынул из-за обшлага камзола древний свиток, запечатанный свернувшейся в клубочек саламандрой. Он коснулся её перстнем, и огненная рептилия с недовольным шипением скользнула внутрь янтарного камня, давая доступ к документу. С непроницаемым видом Оберон пробежал свиток глазами и надолго замолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. Наконец, он бесстрастно произнёс:

— Ваша взяла, уважаемый сентай.

Темпераментная Титания не удержалась от огорчённого возгласа, за что немедленно получила недобрый взгляд от супруга.

Эльфийский владыка вопросительно глянул на Ваэль эн-Ограна и тот согласно опустил ресницы. «Я доверяю Вам, Ваше Величество». Оберон просиял и, запечатал свиток своей печатью.

— Спасибо за драгоценный подарок, Ваэль. Это ценный вклад в науку.

— Рад услужить Вам, Ваше Величество. Теперь я могу забрать свою внучку?

— Безусловно, уважаемый сентай, — с обаятельной улыбкой пропел Оберон. С гибкой грацией он вскочил на ноги и по-приятельски хлопнул Ваэль эн-Ограна по плечу, тот насторожился.

— Куда ты так торопишься, мой давний друг? Останься. Давай, вспомним молодость и как встарь закатим грандиозную охоту, — при виде недоверия, отразившегося на лице Ваэля, в синих глазах эльфийского владыки вспыхнули лукавые огоньки. — Зря опасаешься, наставник, ты же знаешь, моё слово нерушимо. Единственно о чём я прошу, не будь жесток к моему мальчику. Ведь именно Раэтиэлю ты обязан возвращением внучки. Дай ему ещё один шанс уладить сердечные дела.

— Я бы с удовольствием, Ваше Величество, но из-за безалаберности Вашего наследника я потерял сына и теперь не хочу лишиться последней надежды нашего рода.

— Простите, уважаемый сентай, я не хотел, — пробормотал Лесной король, нервно вздрагивая ушами. — Честное слово, я был уверен, что довёл ателиуз до нужной степени очистки и он безвреден для опыта уважаемого Ринрис эн-Ограна…

Серые глаза эн-Ограна заледенели.

— Мой юный друг, я тщательно проверил входящие ингредиенты. Это оказался даже не ателиуз, а римоста, мало изученное и крайне нестабильное магическое вещество, — бесцветным тоном проговорил он. — Признайтесь, Ваше Высочество, что на тот момент Вы больше думали о светских развлечениях, чем о порученном деле. Вы даже не захотели участвовать в опыте и, бросив Ринриса и Атуэль разбираться с оставленным Вами хаосом в лаборатории, убежали к друзьям на вечеринку. Не так ли?.. Что Вы молчите?

— Да, — чуть слышно вымолвил Лесной король.

— Какая безалаберность!

Вопреки многовековой выдержке лицо Ваэля эн-Ограна на мгновение полыхнуло тёмной яростью, и принц неуютно поёжился. Всё же он постарался выправить положение.

— Уважаемый сентай, Вы можете меня ненавидеть за гибель сентая Риниса, но я всегда любил, и буду любить Атуэль… — воскликнул эльфийский принц со слезами на глазах. Темпераментом он удался в Титанию и, увлекаясь, легко впадал в крайности.

— Ваше Высочество, что-то я плохо понимаю. Наверно, в память об этой исключительной любви Вы вселили в тело моей внучки душу своей смертной любовницы? — голос эн-Ограна сочился ядом, но предостерегающий взгляд эльфийского владыки остановил его от дальнейших язвительных высказываний. С помрачневшего Оберона разом слетела наносная шелуха, и он надменно выпрямился.

— Ваэль, не забывайся! — воскликнул он, но тут же спохватился и мягко добавил: — Учитель, я тебя уважаю, но лучше не испытывай моё терпение.

Дальнейшие дебаты проходили с явным преимуществом эльфийского владыки. Взяв в оборот непокорного подданного, он заставил эн-Ограна остаться при королевском дворе до бала Осеннего Листопада и выбил у него разрешение для Лесного короля видеться с его внучкой, чтобы он вновь мог снискать её расположение. Слушая их ожесточённый спор, охваченный чувством былой вины и раскаянием, тот совсем запутался в своих чувствах. Принц уже не знал, нужна ли ему ведьма в теле Атуэль. Потому как только отец дал ему разрешение удалиться, он бросился, куда глаза глядят.

* * *

Не ведая о творящихся вокруг неё делах, Аталиса тем временем продолжала и дальше развлекаться. Подзуживаемая демоном непокорности, она осмелела и отказалась принять королеву, а затем с мстительным удовольствием взялась гонять служанок, ставших совсем шёлковыми. Ведьмочка с презрением отшвырнула массу принесённых эльфийских нарядов и затребовала свою одежду, в которой она прибыла в мир фейри. Растерянные служанки переглянулись и помчались разыскивать эльфийскую владычицу. Титанию они не нашли, но камергерша, ведающая штатом королевских фрейлин с раздражённым видом выслушала их жалобы и велела исполнить требование капризюли. Заодно она отдала приказ страже не выпускать её в таком виде из отведённых комнат.

Не слушая увещеваний служанок, облачённая в скромную тёмную юбку и кофточку девушка выглянула из двери, но стражи немедленно преградили ей путь. Спорить с ними оказалось бесполезно. Когда старший караула понял, что увещевания бесполезны, он при помощи магического жезла водворил смутьянку обратно в комнаты и наглухо запечатал дверь.

Затаив дыхание Аталиса впервые попыталась воспользоваться телепортом, но у неё ничего не вышло. В порыве служебного рвения юная горничная робко посоветовала ведьмочке одеться приличней перед выходом и, рассердившись, та набросилась на платья. По комнате запорхали разноцветные лоскутки. Все же благоразумие одержало верх, и ведьмочка милостиво разрешила одеть на себя один из уцелевших нарядов. Подойдя к зеркалу, она с мрачным вниманием долго смотрела на отражение прекрасной как грёза эльфийки. С недоброй ухмылкой она с силой дернула себя за изящное длинное ухо и вскрикнула от боли.

Причесанная и накрашенная ведьмочка не стала даже глядеть на результат стараний служанок и с надменным видом ступила в услужливо распахнутые двери. Не удержавшись, она опасливо покосилась на застывших стражей. На этот раз они не препятствовали её выходу и, составив эскорт, держались в отдалении. В сопровождении неизвестно откуда взявшихся вежливо улыбающихся высокородных эльфийских девиц, составивших её свиту помимо стражи, она наикратчайшим путём устремилась к выходу в парк. Девушка впервые самостоятельно передвигалась по просторам огромного королевского дворца, но с безошибочным чутьём сворачивала в нужных местах его лабиринта, совершенно не задаваясь вопросом, откуда взялась её путеводная нить.

Встречные мужчины-эльфы с восхищением глядели красавице вслед и самые храбрые присоединялись к её свите. Поэтому, когда Лесной король вышел на террасу, то увидел, что Аталиса окружена плотной толпой воздыхателей. К ревности сразу же добавилась тревога. Ветреная красавица напропалую кокетничала и вокруг неё то и дело раздавались взрывы восторженного серебристого смеха. Стиснув зубы, Лесной король пробился к девушке и смерил яростным взглядом дружка принца Лайтиэля наглого Лиаса, посмевшего взять её за руку, но тот и не подумал отступиться. Более того, он демонстративно приник губами к её пальчикам, а затем произнёс с вежливым вызовом:

«Не сердитесь, Ваше Высочество, я слышал, что Вы лишились статуса жениха высокородной Атуэль эн-Огран, поэтому мы на равных».

«Если не хочешь лишиться своих рук, Лиас, держи их при себе. Атуэль вновь моя невеста».

«Простите, Ваше Высочество, но говорят, что эн-Огран не дал Вам приоритета и разрешил ухаживать за своей внучкой на общих правах. А ещё я слышал, что уважаемый сентай считает, что Вы не способны нести ответственность за защиту его единственной внучки и хотел бы найти для неё более надёжного партнера».

«Заткнись, Лиас! Я с предателями не разговариваю!»

«Извините, Ваше Высочество, преданность, как и любовь, нужно заслужить, — похожий на тень эльф небрежно поклонился, и на его губах заиграла нахальная ухмылка. — Ладно-ладно, не выходи из себя, Раэтиэль, я уже ухожу».

Лиас эс-Ваэтано ловко перехватил поводья возникшего вороного пегаса и на ходу прыгнул ему на спину. Он взвился в воздух и, красуясь, выполнил несколько рискованных трюков. Прекрасный всадник сорвал одинокие, но вполне заслуженные аплодисменты своей поклонницы и, послав в толпу воздушный поцелуй, растворился в небесной синеве. Лесной король тоже проводил бывшего друга восхищённым взглядом, но увидев, кто ему аплодирует, крепко ухватил ведьмочку за руку и, несмотря на сопротивление, потащил за собой.

— Ваше Высочество, немедленно отпустите, мы уже всё выяснили и я не хочу возвращаться к повтору… — деланно улыбаясь, проговорила Аталиса.

Лесной король толкнул её в укромный уголок и прижал к стене.

— Идиотка! Как ты себя ведёшь? — злобно прошипел он. — Забыла все правила приличного поведения? Так я живо напомню! Ещё раз позволишь себе вольности в обращении с мужчинами, и я прикажу тебя выпороть.

— Иди к рогатому! Ты мне не указ!

Ведьмочка резко оттолкнула Лесного короля и, вспылив, тот с размаху влепил ей пощечину.

— Не забывайся, рабыня!

При виде наполнившихся слезами глаз красавицы-эльфийки он испуганно посмотрел в любимое лицо и с раскаянием воскликнул:

— Прости, моё сердце!.. О, боги! — опомнившись, Лесной король напустился на девушку. — Аталиса, больше не смей меня провоцировать!.. Это ты виновата! Я никогда не посмел бы прикоснуться к Атуэль!

— Ясно, — сухо отозвалась девушка и ледяным тоном добавила: — Чего уж там! Ведь я не твоя обожаемая невеста, а по-прежнему рабыня. Можешь не стесняться, мне не привыкать получать от тебя пощёчины, — она не выдержала и гневно выкрикнула: — Я ухожу! Пусти меня немедленно!

Лесной король с трудом поймал стремительно ускользающую девушку.

— Несколько позже, сентау, а сейчас не стоит заставлять ждать Вашего деда. Он и так уже сильно не в духе.

Поражённая ведьмочка замерла на месте.

— Неужели у Атуэль есть родственники?

— Да, и Ваэль эн-Огран глава их рода.

— Вот как! — Аталиса покосилась на хмурого Лесного короля. «Похоже, дед Атуэль здорово прищемил хвост королевской семейке… Интересно, каково это иметь близких родственников?» — призадумалась она, тщательно экранируя свои мысли. Перед глазами девушки промелькнули радостные лица родственников, приезжавших навестить девочек в Ведовскую обитель, и она тяжело вздохнула. — Конечно, это замечательно, но как только дедушка Атуэль узнает, что в теле его внучки нахожусь я, то немедленно откажется от такого родства…»

— Постой, Раэтиэль, какой смысл знакомиться с родственниками Атуэль, если я не имею к ним никакого отношения?

— Ага, всё-таки вспомнила, как меня зовут! — насмешливо воскликнул Лесной король. — А я уж думал, что ты вечно собираешься обращаться ко мне по титулу.

— Это ничего не меняет в наших отношениях! — немедленно запротестовала ведьмочка и, вырвавшись, толкнула узорчатую дверь слева, не замечая удивления своего спутника.

При виде высокого статного эльфа с белыми, как снег волосами, убранными в аккуратную причёску, она оробела и застыла на пороге комнаты. Тот резко повернулся от окна и его серые глаза впились во взволнованное лицо девушки. Наконец, она вспомнила о хороших манерах и, поклонившись, вежливо поприветствовала деда Атуэль. При звуках её голоса лицо Ваэль эн-Ограна исказилось болезненной гримасой, и он в мгновение ока оказался рядом. Испуганная Аталиса подалась назад, но дед Атуэль по-медвежьи стиснул её в объятиях и чуть слышно выдохнул: «Бедная моя девочка! Слава богам, ты вернулась, а я уж и не надеялся, что доживу до этого момента!»

От одежды Ваэль эн-Ограна на Аталису пахнуло чем-то таким родным и знакомым, что на глазах у неё навернулись слёзы. Не выдержав, она приникла к его груди и горько заплакала. Взволнованный он гладил её по пышным волосам и ласково бормотал успокоительные слова. Наконец, ведьмочка нашла в себе силы и, с неохотой отстранившись, отступила назад.

— Простите, уважаемый сентай, не хочу Вас обманывать. К сожалению, у меня нет никаких воспоминаний Атуэль. На самом деле я Аталиса, ведьма из реального мира, — опустив голову, тихо сказала она и замерла, ожидая реакции от деда Атуэль. Она была готова ко всему — от холодного презрения в его взгляде, до унизительных хлестких слов, но только не такого. Ваэль эн-Огран поднял её опущенную голову и с ласковым выражением на лице, заглянул в её глаза.

— Не бойся, внучка, я никогда от тебя не откажусь. Для меня ты по-прежнему родная кровь.

Удивлённый Лесной король смерил эн-Ограна подозрительным взглядом и решил при случае расспросить отца, что же было написано в его свитке. А ещё ему совсем не понравилось та робкая надежда, с которой Аталиса смотрела на неожиданно обретенного родственника, да и то, что Ваэль включил на полную мощность своё обаяние и, взяв девушку за руки, стал расспрашивать её о жизни в эльфийском дворце. Как бы между делом он настойчиво интересовался, не обижают ли его ненаглядную красавицу. Правда, к его великому облегчению Аталиса упорно отнекивалась. Смеясь, она заявила, что по сравнению со смертной рабыней у неё сейчас не жизнь, а малина. Успокоенный эн-Огран не захотел расставаться с внучкой и повёл её знакомить с друзьями и родственниками. Лесной король собрался составить им компанию, но напоролся на недовольные взгляды и, преувеличенно вежливо распрощавшись, выскочил из комнаты. В ярости он бросился в гарем, любимое убежище Оберона, который не возражал против походов сына, единственно оговорив, чтобы он не тревожил некоторых красавиц, пользующихся его особым расположением. Их комнаты были отмечены специальным магическим знаком.

Не глядя, принц миновал роскошный дворец с эльфийскими высокородными наложницами, и направился к человеческим рабыням. В скромном по меркам фейри здании, именуемом «обезьянником» он выбрал себе синеглазую девушку, которая своей приветливостью привлекла внимание ведьмочки во время достопамятного бала.

Круг двенадцатый

Соскучившаяся по делу Аталиса по-прежнему страстно любила колдовство, — один из подразделов магии, и как только выяснила, что эн-Огран крупнейший учёный в этой области, немедленно пристала к нему, упрашивая немного с ней позаниматься. Тот долго не соглашался, но девушка пустила в ход весь свой арсенал от кокетства до мольбы и он не выстоял. Для начала эн-Огран решил проверить, насколько она знает основы магической науки, и они договорились встретиться около учебных корпусов.

Стоя у входной арки, увитой розами, девушка нетерпеливо оглядывалась по сторонам. Эн-Огран почему-то опаздывал, и она ловила на себе нахальные взгляды совсем юных эльфов, идущих на занятия. В основном это были мальчики в одинаковых ученических камзолах, среди которых затерялась небольшая группа девочек в нарядных форменных платьях. Их явная заводила, проходя мимо, не преминула толкнуть Аталису, но этим дело не ограничилось. Девчонка под дружный смех подружек одарила её презрительным взглядом и язвительно прошлась насчёт дылд-двоечниц, торчащих на дороге. Затем она вызывающе вздёрнула подбородок, и велела девушке отступить в сторону, и та была вынуждена подчиниться — не драться же на виду у всех с наглой малявкой.

Молодежь как всегда опаздывала. При подлёте к входу на школьный двор эльфы-подростки ловко спрыгивали на землю и, передав поводья слугам, со всех ног неслись к входной арке. В основном, они прибывали верхом на пегасах, но были и более диковинные ездовые звери — от небольших драконов до каких-то странных паукообразных существ со стрекозиными крыльями. Они не были отвратительными на вид, но в них чувствовался безжалостный разум. Один из крылатых пауков опустился поблизости, и ведьмочка шарахнулась в сторону, поймав немигающий взгляд фасеточных глаз. Похоже, зверь обладал каким-то гипнотическим воздействием, поскольку она еле справилась с неожиданно охватившим её ужасом.

Завидев эльфов-подростков на подходе, Аталиса совсем занервничала и не зря. При виде её они явно позабыли о занятиях и, сбившись в небольшие стайки, принялись тихо переговариваться. Посмеиваясь, они исподтишка бросали на красавицу восхищённые взгляды. Не зная, как себя вести в данной ситуации девушка надменно выпрямилась, в душе мечтая оказаться, как можно дальше от школьного двора и любопытных глаз. С отсутствующим видом она смотрела вдаль, стараясь ни на ком из мальчишек не фокусировать внимание, и наблюдательно отметила, что среди старшей возрастной группы уже нет ни одной девочки.

Впрочем, подрастающее поколение эльфов оказалось хорошо воспитанным. Они не надоедали Аталисе и скромно держались в отдалении, но предчувствие говорило, что этим дело не ограничится. И точно. Стоило только ей рассеяно глянуть в сторону ближайшей зашумевшей группки, как из неё немедленно вытолкнули темноволосого юного эльфа. Выразительно зыркнув глазами на товарищей, он направился к девушке и, изящно поклонившись, вежливо спросил, не нуждается ли прекрасная сентау в его помощи. Краткий отказ его не удовлетворил. Более того, глаза мальчишки упрямо заблестели и, представившись, как Тан ос-Ватто, он включил обаяние на полную мощность. Девушка уже поняла, что эльфы владеют им с младых ногтей и в дальнейшем неустанно оттачивают на любом мало-мальски подходящем объекте.

Бедной Аталисе пришлось припомнить всё, чему её учили наставницы, чтобы вежливо отделаться от юного поклонника. Эн-Огран уже вправил ей мозги и подробно объяснил, что может воспоследовать, если она будет бездумно кокетничать с мужчинами. Любой знак внимания незамужней эльфийки, выходящий за рамки традиционного поведения, воспринимался как поощрение, и её семья в любой момент могла заполучить нежелательное предложение руки и сердца, от которого было сложно отказаться, не обидев весь род несостоявшегося жениха.

Конечно, Тан ос-Ватто был слишком молод по сравнению с ней, но это не имело особого значения. По эльфийским меркам разница в их возрасте была совсем незначительной. Вскоре девушка исчерпала запас приличных манер, вкупе с терпением, и в отчаянии оглянулась по сторонам. Нетерпеливо приплясывая на месте, она на все корки ругала запропастившегося эн-Ограна. К счастью в это время прозвучал спасительный звонок, и юные эльфы с видимой неохотой оторвались от занимательного зрелища, и отправились на занятия. Аталиса облегчённо вздохнула, но её радость оказалась преждевременной. Тан ос-Ватто и не подумал откланяться, отправившись следом за остальными и, как ни в чём не бывало, продолжал любезничать. Девушка досадливо прикусила губу, но заметив, что они осталась одни, перестала церемониться.

— Ну-ка, брысь, поганец, пока я не надрала тебе уши! — немедленно прошипела она. — Зрителей больше нет, представление окончено.

Юный эльф удивлённо хлопнул ресницами.

— Понятия не имею, о чём это Вы, прекрасная сентау!

— Хватит ко мне приставать!

— Будьте снисходительны, я всего лишь сражён Вашей красотой…

— Ну, всё! Я тебя предупреждала!

Выведенная из себя Аталиса стремительно бросилась к юному ухажёру. Памятуя, из-за чего Раэтиэль сразу же выходил из себя, стоило только косо посмотреть на них, она вцепилась в ухо мальчишки и мстительным удовольствием выкрутила. Бедняга тихо взвыл, и на его глазах выступили преогромнейшие слёзы.

— Ой-ой! Прекрасная сентау, да Вы садистка!

Девушку тут же заела совесть, и она поспешно отдёрнула руку.

— Извини! Очень больно? — участливо спросила она, виновато глядя на покрасневшее нежное ухо.

— Очень! Но ради Вас я готов вытерпеть любые муки, — скорбно пропел юный эльф и, незаметно завладев рукой девушки, коснулся губами. «Ага! Попалась!» — возликовал он и немедленно приступил к дальнейшей осаде.

— Всё познаётся в сравнении, мой юный друг. Ну-ка, рунай, прекращайте свой балаган и марш на занятия, пока я не взялся за Вас всёрьез, — сердито произнёс подоспевший эн-Огран.

При виде древнего эльфа мальчишка переменился в лице и, низко поклонившись, забормотал извинения. Затем он стремительно развернулся и со всех ног бросился во двор. Видя это, Аталиса просияла от облегчения, а эн-Огран слегка улыбнулся. Он уже давно наблюдал за её словесной битвой, но решил пока не вмешиваться и понаблюдать, как девушка будет справляться с непредвиденной ситуацией. Впечатление осталось двоякое, но всё-таки он поставил ей плюсик и счёл нужным похвалить:

— Молодец, Аталиса! Хорошо, что ты была начеку и не пустила дело на самотёк. Именно такие юнцы опасней всего. Они влюбчивы как мартовские коты. Привяжутся как репей, затем от них не избавишься.

Девушка одарила его благодарным взглядом и подхватила под руку, и они с благочинным видом направились к парадному входу в центральный корпус учебного здания. Поднимаясь по широким мраморным ступеням, она покосилась на спутника и, усмехнувшись, мягко сказала:

— Да, Ваэль! Спасибо, что подошёл и прекратил эту тягомотину. Думаю, самостоятельно я бы ещё не скоро справилась.

По лицу эн-Ограна разбежались лучики насмешливых морщинок.

— Ого! Да с тобой нужно держать ухо востро! — воскликнул он и с любопытством спросил: — Чем я себя выдал?

Довольная девушка прибавила шаг, подстраиваясь под его размашистую походку.

— Твоя одежда пахнет травами и… чем-то необычным, я затрудняюсь сказать, — она неопределённо махнула рукой. — Какими-то незнакомыми специями.

Эн-Огран смерил её внимательным взглядом, и по его лицу промелькнула тень, но он сдержанно заметил, что умение выделять из обыденного мельчайшие необычные детали — это качество настоящего учёного. Внезапно он замолчал, переключившись на мысленный диалог. Выслушав невидимого собеседника, эн-Огран вздохнул.

— Н-да, накрылись наши планы! — он с извиняющейся улыбкой посмотрел на девушку. — Извини, Аталиса, на этот раз задержка не по моей вине. Во время патрульного рейда учитель младших классов попал под магический удар, и Оберон попросил меня позаниматься с его классом, пока он не оправится. Что будем делать? Вернёшься домой или подождёшь, пока я проведу урок?

Аталиса сказала, что подождёт и вопросительно посмотрела на эн-Ограна, заметив, что он чем-то недоволен. Тот сжал её руку и, бросив насторожённый взгляд по сторонам, тихо произнёс:

— Хочу предупредить, девочка, сидя у меня на занятиях будь предельно осторожна. Не показывай, что увлекаешься чистой наукой. Ни в коем случае в тебе не должны заподозрить синий чулок. Иначе отдадут в закрытый монастырь, несмотря на красоту. Не удивляйся. Есть такое заведение, предназначенное для эльфиек, которым не повезло получить от природы гениальный ум. Уже веками проверено, что брать их в жёны бесполезно, да и небезопасно. Они не желают мириться с традиционной ролью хозяйки дома и всеми способами рвутся на волю.

— Понятно, — помолчав, девушка не удержалась от вопроса. — А Атуэль?

— Она была умницей и тщательно прятала свои умения. Душу отводила только со мной и отцом, помогая в домашней лаборатории.

Около высокой двери со стилизованной под растительный узор надписью на табличке «Начальная школа 4 класс группа «альф» они остановились и эн-Огран, распахнув её, отступил в сторону, галантно пропуская девушку. В лицо ей полетело сразу несколько магических разрядов, и она испуганно шарахнулась назад. Вслед ей раздался победный вопль.

— Ура! Попалась!

— Долой замену!

— Даёшь свободу четвёртой альфе!

— Спокойно! — неизвестно каким образом эн-Огран оказался впереди Аталисы и, повинуясь его воле, магические разряды зависли в воздухе. Он внимательно их осмотрел и щёлкнул пальцами. Искрящиеся шары послушно направились к своим создателям и те смущённо засуетились, гася их под его недобрым взглядом. Эн-Огран поморщился. После магических опытов в воздухе остался сильнейший запах грозовой свежести. Он снова щёлкнул пальцами. Воздух вновь наполнился привычным запахом свежескошенных трав.

— Неумехи! Слишком много химичите и почём зря тянете энергию из магического поля. Впредь работайте аккуратнее и помните, что озон это сильнейший окислитель, отнюдь не полезный для здоровья, — проворчал эн-Огран и указал Аталисе в сторону свободного стола, а сам вышел к учительскому месту и облокотился на кафедру. — Да, немного вы умеете для хвалёной альфы, — вынес он окончательный приговор и окинул учеников насмешливым взглядом. Они зашептались.

«Это сам мэтр эн-Огран!»

«Не может быть, говорят, что он уже давно отправился в долины предков!»

«Заткнись, дурак! Это точно он, мне отец сказал, что он вернулся из-за проснувшейся внучки!..»

«Хотите сказать, что вот эта белобрысая дура и есть знаменитая невеста нашего принца?» Аталиса покосилась на ехидный голосок. Конечно же, это оказалась та самая поганка, что заставила её уступить дорогу. Девчонка немедленно показала ей язык и, не удержавшись, Аталиса прыснула от смеха. Поймав укоризненный взгляд эн-Ограна, она с примерным видом сложила руки на столе и состроила виноватую мину. «Простите, сентай!» и тот покачал головой, пряча усмешку. Но девушка заметила, что он оживился, и его серые глаза лучатся удовольствием.

Возбуждённый класс загудел как растревоженный улей. Вертясь, переговаривающиеся ученики громко застучали откидными крышками столов, но эн-Ограну это быстро надоело.

— Молчать, рунаи! Если не хотите слушать урок, вися вниз головами!.. Я кому сказал? — рявкнул он и на мгновение выполнил свою угрозу.

Ошеломлённые дети и Аталиса зависли вниз головами, а затем снова очутились на своих местах. В классе установилась мёртвая тишина. Своеобразно призванные к порядку, ученики мгновенно замолчали и, примерно сложив перед собой руки, замерли, преданно взирая на нового учителя. С задумчивым видом тот заложил руки за спину и прошёлся вдоль их рядов. Юные эльфы и девушка в их числе проводили его опасливыми взглядами.

Наконец, эн-Огран остановился у кафедры и вызвал к доске самого отстающего и самого способного ученика. Они получили одинаковое задание и приступили к его исполнению. Бегло глянув на результаты их стараний, эн-Огран уничтожил созданных крошечных жуков-големов и поставил обоим ученикам тройку с плюсом. Отстающий просиял, а отличник обиделся. Аталиса недоумённо подняла брови, она тоже не поняла в чём дело, — ведь работа мальчика была превосходна. Жук-олень у него получился неотличимым от настоящего, тогда как его магический собрат хромал на все лапки. Она вопросительно посмотрела на эн-Огран, и тот слегка усмехнулся, а затем спросил у класса, понял ли кто-нибудь, за что он снизил оценку. Вскочила на ноги всё та же девчонка-зловредина, и представившись Кариэль, звонко отрапортовала, в чём дело. Оказалось, что один из учеников перед магическим опытом поставил надёжную защиту, а другой — не стал заморачиваться и с ходу приступил к заданию. «Подумаешь! Только лишняя трата времени при таком пустяковом задании!» — с вызовом пробормотал мальчик.

— Ошибаетесь, рунай!

Девушка поежилась, заметив, что эн-Огран побледнел от гнева. От резкого тона у мальчика задрожали губы, но это не тронуло древнего эльфа.

— Встать! — приказал эн-Огран, буравя провинившегося немигающим взглядом. Решив, что тот уже дошёл до нужной кондиции, он холодно добавил: — Рунай, в наказание за свою беспечность в течение месяца Вы будете помогать персоналу в уходе за рабами, впавшими в кому, это не считая дополнительных занятий по магии для отстающих.

Униженный отличник закусил губу и самолюбиво блеснул глазами, но всё же поклонился и пробормотал:

— Спасибо за Вашу заботу, уважаемый сентай.

— Присаживайтесь, Салем, и меньше отрицательных эмоций. Учтите, я был ещё снисходителен, — эн-Огран бросил испытующий взгляд в класс. — В следующий раз за малейшее нарушение условий магического опыта я буду наказывать по полной программе, вплоть до карцера, — он насмешливо прищурился. — Думаете, я придираюсь и главное, это грамотно выполнить поставленное задание?.. Тогда назовите крупнейшие магические катастрофы, вызванные несоблюдением мер предосторожности.

— Ордуэльская трясина, — робко произнёс кто-то из учеников.

— Верно, — одобрительно кивнул эн-Огран. — Это одна из крупнейших катастроф, приключившихся на моём веку. Какие ещё вы знаете?

— Каменные великаны Ардужа!

— Дух Дикой Охоты!

— Вампиры-мертвецы!

— Медуза-Горгона и морские чудовища Сцилла и Харибда…

Нетерпеливым взмахом руки эн-Огран прервал учеников.

— Нет! Называйте только то, что произошло вследствие наших промахов. Вампиры-мертвецы это промашка подземных фейри, двергов вследствие их баловства с некромантией, а Медуза-Горгона и Сцилла и Харибда это работа морских фейри, нереидов, перемудривших со своим зоопарком. Итак, продолжим перечисление катастроф, я весь внимание.

Как из рога изобилия из детей посыпались имена знакомых и незнакомых чудовищ и зловещих явлений. Потрясённая Аталиса не сводила глаз со спокойного эн-Ограна.

«Кошмар!» — прошептала она и поймала весёлый взгляд Кариэль.

«Знай наших!»

«Было бы, чем гордиться! Если создали, почему не можете уничтожить? Силёнок не хватает?»

Девчонка поскучнела и отвернулась от Аталисы. Спустя некоторое время она снова повернулась и показала ей язык.

«Когда выучусь, я обязательно их всех уничтожу!»

— Главное, не наделайте новых чудищ, — вмешался в их разговор эн-Огран. — На настоящий момент, рунау, Вы не способны толком экранировать собственные мысли…

— Это не я, это она! — немедленно воскликнула зловредина и для убедительности ткнула пальцем в сторону девушки, та покраснела. «Неправда!»

— Хватит! — эн-Огран властно постучал указкой по кафедре. — Рунау Кариэль, настоятельно рекомендую больше не отвлекать класс от учёбы! — над его ладонью зависла радужная пирамида. — Кто назовёт мне коэффициент преломления сред, если в качестве исходного материала для создания равносторонней пирамиды использован аритон.

В классе повисла озадаченная тишина, и эн-Огран укоризненно посмотрел на учеников.

— Так-так! Очень плохо, рунаи. Значит, сдали экзамен по протофизике и выбросили её из головы? Так дело не пойдёт. Хотите вы или нет, но вам придётся вернуть основы на законное место. Итак, к следующему занятию полностью повторить классическую механику, электродинамику и обязательно оптику, — по комнате прокатился всеобщий тяжёлый вздох. — Ладно-ладно! Потом повздыхаете и пожалуетесь на свою тяжёлую судьбу, а сейчас внимательно меня послушайте. Сегодня я расскажу и покажу вам, как создавать простейшие накопители магической энергии.

Поясняя свои слова наглядной демонстрацией, эн-Огран вполне доходчиво изложил новый материал. В завершение темы он создал кольцо с редким огненным камнем, которое было не только шедевром ювелирного искусства, но и идеальным накопителем магической энергии — маломощным, но практически неисчерпаемым и показал его классу.

— Кто быстрее всех решит задачи с пятьдесят первого номера по сотый, поднимите руку и получите его в подарок. Когда вы станете постарше, то сможете приручить саламандру, и оно станет вашей личной печатью.

Пятнадцать головенок немедленно воткнулись в учебники и надолго притихли. Вскоре на столах выросли горки разнообразных предметов. Конечно же первой подняла руку Кариэль и Аталиса удивилась, почему её ни разу не вызвали к доске в составе лучших учеников: она явно была талантливей всех. Эн-Огран подошёл к ней и кивнул головой, «всё правильно», но кольцо не отдал. Оно досталось мальчику, который решил задачи несколько позже. Девочка опустила голову, с трудом удерживаясь от слёз. Эн-Огран неслышно оказался рядом и коснулся ладонью её волос.

— Не обижайтесь, рунау, но в монастыре кольцо Вам не понадобится, — мягко проговорил он и бросил предостерегающий взгляд на Аталису. Осознав, что его слова о заключении далеко не пустая угроза, та поёжилась и с сочувствием посмотрела на девочку. Похоже, её уже с малолетства приговорили к монастырю.

По окончании занятий Аталиса намеренно задержалась у класса. Торопиться ей было некуда, поскольку эн-Огран снова попросил его подождать, сказав, что должен увидеться с эльфийским владыкой, но обещал отсутствовать недолго. Не дождавшись девочку, она заглянула внутрь класса. Кариэль тихо всхлипывала, стараясь, чтобы никто не услышал её плача. Это так напомнило Аталисе собственное детство, что у неё сжалось сердце от жалости, и она порывисто бросилась к девочке. При виде девушки та немедленно вздернула носик и презрительно фыркнула.

— Не подходи, смертная! Я ненавижу вашу породу!

Вскочив на ноги, своенравная девчонка нацелилась проскользнуть мимо Аталисы, но она поймала её за руку.

— Постой, Кариэль!.. Не знаю, как тебе помочь, чтобы не задеть и не унизить. Хочешь, я поговорю с сентаем и он сделает для тебя новое кольцо?

Кариэль выдернула свою руку и злобно сверкнула глазами.

— Я не нуждаюсь в подачках големов!

— Неправда, я не голем!

— А кто ты? — уперев руки в боки, язвительно спросила малявка.

— Аталиса, ведьма из Эдайна, — тихо ответила девушка. — Кариэль, не нужно злиться. Ведь я не сделала тебе ничего плохого, — она присела на корточки перед девочкой и участливо заглянула в её лицо. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Как круглая сирота, я всё детство и юность безвылазно провела в очень строгом монастыре. Но ты эльф и наверняка у тебя есть кто-то из родственников…

С задумчивым видом Аталиса улыбнулась. Появление деда Атуэль перевернуло её жизнь, хотя она не понимала, почему так быстро привязалась к нему и полностью доверяет.

— Знаешь, я только сейчас поняла, какое это счастье, когда ты не одна и есть тот, кто придёт на помощь в трудную минуту…

— Ненавижу!

Лицо девочки исказилось и она, закрыв лицо руками, окуталась барьером. Аталиса с трудом прорвалась сквозь рассерженно гудящую завесу и прижала к себе плачущего ребенка.

— Прости, маленькая, я не знала, что ты тоже сирота…

Завизжав, Кариэль оттолкнула её от себя.

— Я не сирота! — заикаясь, завопила она. — Отец и мать выбросили меня из дома, как только узнали о моих способностях!

— Это невозможно! Как можно выгнать из дома родного ребёнка только за то, что он чересчур умён? — поражённо воскликнула Аталиса и мрачно подумала, что мир фейри не устаёт удивлять её своей жестокостью. Но она недолго пребывала в раздумьях.

— Смертная дура, ты ничего не понимаешь в жизни фейри! — брызгая слюной, злобно выкрикнула девчонка.

— Возможно, но опыт дело наживное.

Миролюбие Аталисы не нашло взаимопонимания, вместо того, чтобы утихомириться Кариэль принялась осыпать её грязными ругательствами. Не удовольствовавшись оскорблениями, она взлетела и вцепилась ей в волосы.

— Прекрати! Зачем ты это делаешь?

Растерянная девушка безуспешно попыталась отцепить от себя маленькую фурию. Но не тут-то было. Девчонка, совсем недавно похожая на нежную фарфоровую куклу, с недюжинной силой ожесточённо колотила её руками и ногами.

— Ну-ка, прекрати! — прошипела, пришедшая в себя Аталиса, но Кариэль и не подумала послушаться, а зря. Выведенная из себя девушка неуловимо изменилась. Холодная ярость напрочь вытеснила из её души сочувствие.

— Как ты смеешь оскорблять меня, недоразвитое убожество? — прошипела она и ловко перехватила девочку поперёк туловища. Наконец, Кариэль почувствовала, что шутки кончились, и сразу же притихла, но было поздно. При помощи магии девушка обездвижила юную буянку и, создав гибкий прут, как следует всыпала ей по заду.

— Хватит, или ещё добавить для успокоения? — хладнокровно спросила она, приостановив экзекуцию.

— Хватит, — прошептала Кариэль после долгого молчания и, вырвавшись из магических пут, бросилась к двери. Но не тут-то было. С безжалостным выражением на лице девушка схватила её за ухо и потащила обратно, не реагируя на жалобный плач.

— Хоть залейся слезами, это не поможет. Ты забыла не только извиниться, но даже попрощаться. Встать на колени! — приказала она жестким тоном и, схватив за плечо, толкнула девочку в угол. Та недоверчиво заглянула в прекрасное лицо, превратившиеся в застывшую надменную маску и, немного помедлив, послушалась. Опустив голову, Кариэль тихо прошептала:

— Простите, уважаемая сентау, я не хотела Вас сердить.

— Неужели? В любом случае ты наказана, и я подожду, пока ты хорошенько подумаешь над своим поведением.

Прекрасная эльфийка выпрямилась на стуле, не сводя с девочки холодных голубых глаз, и та зябко передёрнула плечами. Оберон, наблюдающий эту сцену по магическому оку, подмигнул эн-Ограну.

— Учитель, тебе не кажется, что манерой поведения девочка кого-то очень сильно напоминает.

Эн-Огран усмехнулся и лениво отхлебнул голубое мерцающее вино из низкого голубого бокала.

— Ты имеешь в виду тот случай, когда я выпорол тебя за Ордуэльскую трясину и за это чуть не поплатился головой?

Эльфийский владыка тяжко вздохнул.

— Кто старое помянет, тому глаз вон. Отец никогда не умел отличать настоящие драгоценности от магических подделок.

— Государь, я польщен столь высокой оценкой моих скромных талантов, — эн-Огран поднялся на ноги и низко поклонился.

— Что ты, Ваэль! — смутился Оберон. Он возник рядом с древним эльфом и, опустившись на одно колено, почтительно приложил его руку ко лбу. — Спасибо за науку, учитель, и прими мою запоздалую благодарность за то, что вовремя остановил расползание Ордуэльской трясины. Иначе магическая гадина сожрала бы всё эльфийское королевство, и быть бы мне не королём, а бездомным наёмником без роду и племени.

— И тебе спасибо, Оберон, что сумел спасти меня от плахи палача, заплатив титулом Лесного короля, наследника престола.

— Я не мог поступить иначе. Ведь ты для меня всегда значил больше, чем отец, — помолчав, произнёс эльфийский владыка, на его прекрасном лице промелькнула целая гамма чувств, в которых смешались застарелая боль и не менее застарелая ненависть. Он мрачно улыбнулся. — Для него я всегда был скорей презренным полукровкой, чем сыном. Потому он просто воспользовался первым удобным предлогом, чтобы сместить меня и сделать наследником своего новорожденного сына от эльфийской наложницы.

— Хорошо, что так сложились обстоятельства, и ты смог вернуть себе престол.

— Я благодарен богам, что мне не пришлось расчищать дорогу к трону. Но я был к этому готов, — Оберон сухо улыбнулся. — Ведь свои решения отец зачастую принимал под влиянием минуты, совершенно не задумываясь о последствиях, и эльфийское королевство к концу его правления погрязло в бесконечных войнах и мелких стычках. Слава богам, что он был полководец, обласканный богами, иначе мы давно бы пали под ударами враждебных королевств, но везение не вечно. Нужно было спасать то, что осталось.

— Мой мальчик, я никогда в тебе не сомневался и знал, что кровь двергов даст о себе знать и рано или поздно ты займёшь трон, — тонко улыбнувшись, сказал эн-Огран и протянул своему венценосному собеседнику бокал с его любимым напитком.

— Спасибо, учитель. Думаю, при дворе никто кроме тебя уже не помнит, что моя мать из тёмных эльфов и я полукровка.

В присутствии старого наставника эльфийский владыка чувствовал себя раскованно и, мрачно нахохлившись, сгорбился на роскошном троне. Он сбросил маску и сейчас придворные не узнали бы в нём беззаботного щеголя. В прекрасном лице Оберона проступили тщательно скрываемые жесткие черты, выдающие кровь тёмных эльфов, фейри земли. В реальном мире их всех называли двергами, но на самом деле в подземном мире жили несколько рас, из которых самыми известными были прирождённые воины дроу или тёмные эльфы, прозванные так из-за пристрастия к некромантии, и мирные жители гномы — в подавляющем большинстве искусные ремесленники и талантливые изобретатели.

В истинном облике эльфийский владыка был не менее привлекателен, чем в облике фейри воздуха, но в нём сразу чувствовалась несокрушимая воля, внушающая уважение и… невольное опасение. Эн-Огран усмехнулся, почувствовав, как разом всколыхнулось беспокойство. Он уже подзабыл, какой бешеный вулкан страстей кроется за легкомысленной личиной. Но он быстро взял в себя в руки и успокоился. В свою бытность наставником юного Оберона ему с самого начала пришлось выдержать такой шквал его диких выходок, что он уже ничему не удивлялся.

В памяти эн-Ограна живо возник озлобленный дикий мальчишка, которого выдали ему на воспитание в статусе Лесного короля. Предыдущий эльфийский владыка вспомнил о нём, когда отчаялся завести ребёнка от эльфиек и выкрал своего бастарда у матери-дроу. Правда, из-за мальчишки разгорелось целое сражение, но победа осталась за эльфийскими воинами. К сожалению, Оберон, привыкший к вольнице подземного мира, изо всех сил рвался домой, и ему было глубоко наплевать на то, что он унаследует самое обширное королевство в мире фейри воздуха.

Ваэль эн-Огран немало намучился с воспитанником и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы его приручить, но он никогда не жалел об этом. Оберон пришелся ему по душе и вдобавок оказался гением. Правда по молодости лет способностей у него оказалось больше, чем здравого смысла и вследствие одной из его шалостей появилась знаменитая Ордуэльская трясина. В конце концов, эн-Огран подобрал ключик к сердцу своенравного мальчишки-полукровки и очень гордился его успехами и тем, что сумел воспитать самого достойного правителя в плеяде эльфийских королей. Вот и сейчас он не замечал, что смотрит на Оберона с отеческой лаской и тот поспешно опустил голову скорей по привычке, боясь, выдать свою слабость и показать, насколько он растроган.

Эльфийский владыка пришёл в хорошее расположение духа и щелкнул пальцами. На его колени опустился крылатый пушистый котенок персикового окраса. Но глянув на хозяина, он распушился и, выгнув спину, громко зашипел. Оберон благосклонно посмотрел на храброго малыша, который не испугался его в истинном облике и чтобы не нервировать чуткого зверя, снова скрылся за маской фейри воздуха. Котёнок сразу же успокоился и, ластясь, оглушительно замурлыкал.

Наблюдающий за его метаморфозами эн-Огран, задумчиво заметил:

— Должен заметить, что маскарад удался.

— Да, — эльфийский владыка усмехнулся и, помолчав, тихо добавил: — С твоей подачи злобный задиристый подросток превратился в легкомысленного мальчика-одуванчика.

— Не тяжело? — осторожно спросил эн-Огран. — Может, пора отбросить маску?

— О, нет! Она слишком удобна и позволяет застать противников врасплох, — Оберон хищно осклабился. — До сих пор получаю ни с чем не сравнимое удовольствие, когда срабатывают магические поглотители, и я вижу их ошарашенные рожи при виде моего истинного облика.

— Действительно, бедняг остаётся только пожалеть. Такая смена декораций, зрелище не для слабонервных, — улыбнулся эн-Огран. — И всё же, — продолжал настаивать он. — Конечно, на первых порах придётся нелегко, но со временем окружающие приспособятся к твоему истинному характеру.

Синеглазый красавец томно потянулся и одарил собеседника обиженным взглядом.

— Не беспокойся, Ваэль, я не сорвусь. Ведь во мне произошли не только внешние изменения. Иначе я не сжился бы со своей маской и давно показал истинную сущность. Поверь, я больше не тот бешеный подросток, живущий эмоциями, а государственный острожный муж, умудрённый опытом и просчитывающий каждый свой шаг.

— Да? — эн-Огран смерил эльфийского владыку внимательным взглядом.

— Да! Я по-настоящему стал эльфом воздуха, а не земли и это в конечном итоге полностью твоя заслуга.

— Что ж, придётся тебе поверить.

— Спасибо за доверие, учитель, я польщён! — беззаботно засмеялся Оберон, но тут же примолк, и в его синих глазах появилось виноватое выражение. — Ваэль, прости, что я не смог уберечь Ренриса. Честное слово, хоть я всегда завидовал, что он твой сын, к его гибели я не имею никакого отношения.

— Я знаю, мой мальчик. Зря ты ревновал к Ренрису. Я столько с тобой намучился, что в моём сердце вы занимаете одинаковое место. Да и по крови нас связывают довольно близкие родственные связи.

— А как же Аталиса? — с любопытством спросил Оберон. — Извини, за бестактность, но мне очень интересно как ты сейчас к ней относишься.

— Внучка по-прежнему царица моей души. Ведь она вылитая Луана в молодости, — не сразу отозвался эн-Огран и, печально улыбнувшись, признался: — Если бы не надежда на встречу с ней, я уже давно ушёл бы в долины предков. Лишь Атуэль заставляет меня жить. Прежде чем умереть, я хочу устроить её судьбу.

— Ваэль, положись на меня, я сделаю для девочки всё возможное и невозможное.

Эльфийский владыка расстроился. До сих пор он не замечал, в насколько преклонном возрасте находится его любимый учитель. Заметив его неприкрытую тревогу, эн-Огран понял, чем она вызвана и у него потеплело на сердце.

— Мой мальчик, всё идёт своим чередом. Старики должны уходить, чтобы дать дорогу молодым. Что касается Атуэль, мы не в состоянии остановить колесо её судьбы. Остаётся только молиться богам, чтобы всё закончилось благополучно. Но ты будь добр придержи своего оболтуса, когда придёт время. Хорошо?

— Хорошо, учитель. И всё-таки я очень надеюсь, что девочка войдёт в состав моей семьи. Думаю, они с Раэтиэлем преодолеют возникшие недоразумения, и по-прежнему будут вместе.

— Оберон, для меня главное счастье Атуэль. Если она найдёт его с Лесным королём, я буду только «за».

* * *

Расстроенная Аталиса летела по коридорам дворца, позабыв о раздражающей охране, следующей за ней повсюду. «О, боги! Как я могла быть такой жестокой к бедному ребёнку? Она и так обижена судьбой и родными, а тут ещё избила незнакомая тётка! Нет мне прощения!» Девушка влетела в отведённые покои и бросилась к ларцу с драгоценностями. Остальные украшения были небрежно отброшены, и в её руках появилось жемчужное ожерелье, перевитое лотосами и несколько перламутровых раковин с огромными жемчужинами. Это были подарки речного бога и то единственное имущество, которое Аталиса считала своим в эльфийском дворце. Она сразу отложила раковины и прижала ожерелье к груди, борясь с сильнейшим нежеланием отдавать его в чужие руки. Жемчужины казались тёплыми на ощупь и льнули к её пальцам, как живые, мягко мерцая в рассеянном свете.

«Не сердись, Люцифер, у тебя останется раковины, среди них одна даже с голубой жемчужиной. Честное слово, она огромная и очень красивая, ничем не хуже ожерелья! Пойми, малыш, я должна отдать его девочке, чтобы загладить свою вину». С тяжёлым сердцем Аталиса опустила ожерелье в сумочку на поясе и бросилась на поиски Кариэль, пока окончательно не передумала. Девочку она нашла при помощи все той же охраны, когда сумела внятно объяснить старшему четвёрки неулыбчивых стражей, кто ей нужен. На стук никто не ответил, и Аталиса потянула дверь на себя. В уютной комнате оказалось темно и тихо. Немного опасаясь злобной выходки Кариэль, она подошла к кровати, но та никак не отреагировала на её появление. Она осторожно коснулась волос юной эльфийки. При виде того, как она вздрогнула, и сжалась в комочек, девушке стало нехорошо.

— Кариэль!.. Поверь, я больше и пальцем тебя не трону!.. Не знаю, что на меня нашло!..

— Уходи! Я тебя ненавижу!

«Понятно. Ничего не изменилось», — расстроено подумала девушка. Неслышно вздохнув, она достала жемчужное ожерелье и, колеблясь до последнего, с неохотой положила его на подушку.

— Я ухожу. Прости, что потревожила.

Когда закрылась дверь, Кариэль вскочила с кровати. Её глаза были совершенно сухими. Она схватила подарок и с силой швырнула его на пол. Ожерелье рассыпалось. Жемчужины и крошечные перламутровые лотосы раскатились по гладкому полу и мягко поблескивали из самых неожиданных мест. «Вот тебе!» Внезапно с лица девочки пропало торжествующее злобное выражение. Она испуганно посмотрела на дело своих рук и, упав на колени, бросилась собирать жемчужины. Её личико скривилось в жалобной гримасе, когда она заметила, что хрупкие перламутровые лепестки лотосов раскололись. «О, нет! Как же я посмотрю в глаза Аталисе?! Она не захочет меня знать, когда увидит, что я сотворила с её подарком!» Кариэль заплакала в полный голос, в ярости стуча кулачками по полу. «Это нечестно! Я хочу, чтобы хоть кто-нибудь меня любил!..»

Вдруг в комнате загрохотал морской прибой, и пахнуло свежим морским бризом. В центре комнаты повисло тёмно-синее светящееся облако и, немного помедлив, рассыпалось сияющими искрами. Они шустро устремились за раскатившимся ожерельем, а несколько штук выжидательно зависло рядом с девочкой, и та разжала ладошку с уже собранными бусинами, которые немедленно присоединилась к остальным. Собранное ожерелье окутал вихрь. Вращаясь всё быстрей, он понемногу смещался в сторону сидящей на полу девочки, и в его усиливающемся гудении послышались угрожающие ноты. Она обречённо закрыла глаза. «Наверно, сработало защитное заклятие. Бежать бесполезно. Всё равно я никому не нужна и никто во дворце не поможет мне побороть магию морских фейри».

Неожиданно распахнулась дверь, и в комнату влетел Тан ос-Ватто, темноволосый подросток, пристававший к Аталисе на школьном дворе.

— Кариэль, беги!

— Братик!

Юный эльф попытался сдержать набирающий силу вихрь. Прикусив до крови губу от напряжения, он выставил вперед руки и призвал всю доступную ему магию воздушных фейри. Вихрь накрыл голубой колпак защитного барьера. Оказавшись в ловушке, тот повёл себя как живое существо. Он яростно взревел и, увеличившись в размерах, набросился на преграду. Барьер не выдержал. С бешенным рёвом вихрь поглотил его магию и синее чудовище, припав к полу, медленно двинулось к юному эльфу.

— Тан! — испуганная девочка, готовая выскочить за дверь, бросилась к брату.

С решительным выражением на личике маленькая эльфийка застыла напротив брата. Она перестала осторожничать и сдерживать свои истинные способности. Несколько ювелирных пассов и девочка приготовилась нанести удар по противнику, но не успела. Стремительный бросок и вихрь, сменив обманное направление, поглотил намеченную добычу. Раздался торжествующий рёв.

— Нет!.. Кариэль!.. Кто-нибудь помогите! — завопил мальчишка, но его голос заглушил грохот бушующего моря и визжащего штормового ветра в приоткрывшемся магическом окне. Как только оно стало шире, чтобы в него могла пройти захваченная добыча, вихрь устремился к родной стихии. Не раздумывая, юный эльф бросился следом. Окно закрылось, и в опустевшей комнате повисла оглушительная тишина. Услышавшая крики наставница прислушалась и, недоумённо пожав плечами, потянула на себя дверь. Эльфийке повезло, что она не успела войти внутрь. Запоздалый отклик призванной девочкой магии полностью уничтожил её комнату, не оставив ничего, кроме обугленных стен.

Мгновенно прибывшая бригада магов-криминалистов констатировала, что имел место мощнейший выброс естественного магического поля, вследствие неосторожного обращения. Никаких улик не осталось, приборы сходили с ума, от остаточного излучения. Девочка пропала и все решили, что она погибла. Эн-Огран боялся что, узнав о случившемся несчастье, Аталиса жутко расстроится, и от неё долго скрывали происшествие. Но в эльфийском дворце, как и везде прекрасно работало сарафанное радио. Вопреки опасениям, она не впала в депрессию. Прорвавшись в комнату Кариэль, девушка заблокировала двери и пропадала в ней целый день. Затем она вышла совершенно спокойная и безмятежно улыбнулась встревоженному эн-Огран.

«Не беспокойся, Ваэль, со мной всё будет в порядке. Брат и сестра остались живы и здоровы, несмотря на мою оплошность».

«Брат и сестра?» — эн-Огран недоумённо поднял брови. Выяснилось, что никто не связал пропажу Кариэль и Тана ос-Ватто. Он поверил внучке, когда подтвердилось, что дети действительно брат и сестра. Об их родственных узах узнали только от родителей мальчика. Страшно встревоженные пропажей сына, для его розыска они задействовали всевозможные средства, но ни мать, ни отец не подумали побеспокоиться о пропавшей дочери.

Дети и в самом деле не погибли. После перемещения мокрый с головы до ног Тан ос-Ватто с трудом выбрался из неспокойной воды у берега и мутным взглядом огляделся по сторонам. Он плохо соображал, поскольку его довольно сильно контузило при падении, а в ушах до сих пор звучал дикий рёв стихий. Привычная магия не действовала. «О, боги! Кажется, меня занесло в королевство морских фейри».

Вдруг взгляд мальчишки натолкнулся на нечто, лежащее в позе изломанной куклы на каменистом пляже. Стремительный бег и с бьющимся от волнения сердцем он упал на колени перед распростертым тельцем.

— Кариэль, ты жива?

— Если сейчас ты не вытрясешь из меня душу, то «да», — сердито проворчала очнувшаяся девочка.

На радостях брат подхватил её на руки и стиснул в объятиях, но Кариэль промолчала и обхватила руками его шею.

— Тан! Я уж думала, что ты ненавидишь меня как родители.

— Конечно! Как можно любить такую глупую непослушную сестрёнку, которой говорят пошла вон, а она вместо этого несётся к тебе…

— Я хотела помочь… ой, смотри, к берегу приближается стая акул.

— Бежим!

— Тан, не сходи с ума! Им не выбраться из воды…

— Кариэль, это Морское королевство!

С ходу стая акул выскочила на берег. Они превратились в суровых воинов в полном вооружении и окружили юных эльфов, отрезая им дорогу к бегству.

— Стоять!

Беглецов сковало магическими путами. Вперёд вышел красивый фейри с голубой кожей и развевающимися синими волосами. Смерив эльфов подозрительным взглядом ясных глаз цвета южного моря, он вынес безжалостный скорый приговор.

— Вы посмели нарушить границы Морского королевства и за это властью данной мне королём, я приговариваю вас к смерти, через утопление.

С ухмылкой он протянул свиток брату и сестре и насмешливо спросил:

— Распишетесь сами, что ознакомлены с приговором или мне придётся прибегнуть к помощи Свидетелей?

Девочка забилась в руках высоченного воина.

— Нет! Тан здесь ни при чём! Отпустите его!.. Если хотите, убейте меня! Честное слово, это я рассыпала ожерелье и навлекла на себя проклятье!

Заинтересовавшийся офицер приподнял брови.

— Какое ожерелье?

— Белые жемчужины, нанизанные на нитку и перевитые перламутровыми лотосами.

— Ну и где же оно?

— Не знаю, — потерянно прошептала Кариэль, но тут же её глаза загорелись. — Наверняка оно здесь! Вихрь сначала подхватил его и только потом меня!

Морские воины многозначительно переглянулись и дружно воззрились на старшего.

— Наглое враньё! Легенда о выборе ожерелья Лорелеи невесты Морского короля общеизвестна.

Офицер презрительно фыркнул. Несмотря на скепсис, он всё же отдал распоряжение поискать запропастившееся волшебное ожерелье. Услышав его слова, Тан ос-Ватто с удивлением покосился на сестру.

«Вот это да! Кто бы мог подумать, что тебе, Кариэль, суждено стать Морской владычицей!»

«Скорей закуской для морских обитателей», — грустно отозвалась девочка. — Видишь, воины возвращаются с пустыми руками…»

Голубокожий фейри засмеялся.

«Вижу, твоей сестре присущ здравый смысл, — мысленно произнёс он, обращаясь к Тану. — Жаль, что девчонка наврала о знаменитом ожерелье Лорелеи. Оно давным-давно пропало. Ведь я пошутил насчёт казни. К сожалению, умышленный обман в отношении королевской семьи на самом деле карается смертью и здесь даже я бессилен, что-либо сделать. Дело будет рассматриваться в Высочайшем королевском трибунале».

Тан насупился, поняв, что с ними сыграли злую шутку, из-за которой они попали в беду.

— Не злись, эльф! Мне и в самом деле жаль, что так вышло, — снисходительно проговорил голубокожий красавец.

— Гад! Не зря говорят, что вы, морские фейри отличаются злобой и редкой пустоголовостью…

— Заткнись, недоумок! — ближайший воин, низкорослый крепыш коротко ударил Тана под дых, и он согнулся, хватая воздух. — Амфимар, может, сразу их прикончить? Излишний труд тащить эту парочку в столицу.

— Не стоит, Рудей, пусть ещё поживут немного, — морской фейри виновато покосился на понурую девочку. Он подошёл ближе и мягко произнёс:

— Детка, мне жаль, что у тебя оказалась слишком богатая фантазия и длинный язык. Ну, зачем ты это придумала? Сама подумай, какая из тебя невеста…

Яростно сверкая глазами, Кариэль снова забилась в руках воина.

— Идиот!.. Ты ничего не понимаешь!.. Я никогда не мечтала стать невестой!.. Ненавижу!.. Зачем травить душу, если я знаю, что у меня никогда не будет своей семьи, и всю жизнь я буду заперта в келье монастыря!

Во время драки закрытое платье девочки порвалось у шеи, и глаза синекожего фейри расширились при виде на её груди татуировки в форме злополучного ожерелья.

— О, боги! Только этого не хватало! Эх, ретаны, хватит заниматься ерундой! Мы возвращаемся во дворец. Рудей, ты повезёшь мальчишку.

— Амфимар, что случилось? — обеспокоенный крепыш с преданностью собаки уставился на своего хозяина.

— Что случилось, что случилось! Ожерелье Лорелеи выбирает не только невесту короля. Думаю, мы нашли смену нашей древней прорицательнице, вот что случилось! — проворчал голубокожий фейри и подтолкнул девочку к воде.

— Зайди поглубже, и жди свой транспорт. Я лично прокачу тебя с ветерком.

С трудом взгромоздившись на спину голубой акулы, Кариэль изо всех сил вцепилась в треугольный плавник.

«Готова? Не свалишься, мелкая?»

Девочка полностью пришла в себя, сразу же поняв, что ей придаётся большое значение. Она подмигнула брату и, расплывшись в белозубой улыбке, покровительственно похлопала акулу по спине.

«Не дождёшься, зубастый!»

«Нахалка! Молись, чтобы я не поддался искушению пустить тебя на закуску».

«Хватит болтать! Н-но! Поехали!» — Кариэль нахально пришпорила своё ездовое средство, ударив акулу по бокам босыми пятками и поморщилась. Шершавая мокрая кожа была похожа на наждак.

«Ой-ой! Потише! Я не могу удержаться и скоро останусь без кожи!» — вскоре взмолилась она.

«Тогда плыви сама».

Головокружительный прыжок и девочка с высоты ушла глубоко под воду.

«Проклятье! Всё-таки эти сволочи решили меня утопить…»

«Эй, малявка, шевели ластами!»

«Ну, погоди, гад, я ещё доберусь до тебя!..»

Акулы крутились вокруг толстенького неуклюжего тюленёнка, в которого превратилась Кариэль. Неловко шлёпая ластами, она запальчиво ругалась и обещала призвать на их головы самые страшные кары, когда те, забавляясь, подталкивали её друг другу носами, превратив в мячик для игры. Но как только девочка отвлеклась от процесса плавания дела у неё пошли значительно лучше. Незаметно для себя она самостоятельно приняла привычную форму морских пророчиц и стремительный дельфинчик рванулся вперёд, держась наравне со своим хищным сопровождением.

Заметив огромного кракена, всплывающего из глубины, акулы немедленно пихнули её в центр, заняв круговую оборону. Бой был недолгим, но кровавым. Вокруг поля битвы расплылось огромное чернильное пятно, и извивались оторванные гигантские щупальца, которые с тупым упорством по-прежнему тянулись к Кариэль. Стая акул не стала добивать кракена, они и так потеряли треть состава. Старательно поддерживая раненых товарищей, защитники девочки в угрюмом молчании снова устремились к неведомой цели.

Кариэль как могла, помогала поддерживать на плаву сильно израненного голубокожего фейри. Она вылетала на поверхность океана только тогда, когда совсем уж не хватало дыхания. Всё-таки дельфины были млекопиющиеся, а не рыбы, как акулы, которые могли плыть под водой как угодно долго. Но все попытки девочки принять более подходящую ипостась оказались неудачными. В результате она вновь обрела эльфийскую форму и вынырнула только с помощью всё того же голубокожего фейри, который вовремя очнулся и заметил, что она тонет.

Пришедший в себя Амфимар поплыл самостоятельно, а девочке было приказано взобраться на спину Рудею. Она сразу же поискала взглядом брата. К счастью Тан почти не пострадал во время битвы с кракеном и спокойно держался на спине одной из акул. Почему-то морские фейри не дали ему сменить форму и он сражался с тварью, ныряя вглубь с небольшим кинжалом. Впрочем, один из них всё время присматривал за эльфом, держась поблизости.

Круг тринадцатый

Стуча каблучками по зеркально-гладкому паркету, Аталиса бесцельно бродила из угла в угол. Сопровождающие её эльфийки разбрелись по залу и оставили в относительном одиночестве. Девушка бросила на них досадливый взгляд и попыталась сдержать растущее раздражение. Тихо щебеча друг с другом, эльфийки поглядывали в её сторону, и в любой момент были готовы сорваться следом, но попытка найти с ними общий язык не увенчалась успехом. Их понятия настолько разнились, что лишь спустя некоторое время до Аталисы доходило, что содержалось в многословном цветистом ответе. Как правило, ничего хорошего. Эльфийки не упускали возможность вставить завуалированную ядовитую шпильку дерзкой выскочке из смертных, которая сумела прорваться на самый верх, благодаря счастливому случаю.

Аталиса не особо обижалась и потихоньку радовалась, что уже может отличить воздушные создания друг от друга и не путает по именам. Впрочем, их неземная красота во многом оказалась искусственной и поддерживалась при помощи притираний и мазей с поистине волшебными свойствами. Вскоре девушке стало совсем тоскливо. Она скучала. Конечно встречи и беседы с Раэтиэлем и дедом Атуэль, а также редкая болтовня с Селиной скрашивали её существование, но даже с ними она не чувствовала себя свободно. Слишком много чуждого было даже в этих дружественно настроенных фейри. К тому же чувствовалось, что каждый из них исподволь воспитывает девушку, стремясь создать из неё образцовую высокородную эльфийку. А вот это вызывало в её душе бурный протест. Слишком уж уморила её Титания в процессе предварительного обучения.

Плюнув на условности, Аталиса грубо приказала фрейлинам оставить её в покое и в сопровождении неотвязной охраны направилась к гарему, где находились человеческие невольницы. Девушке взбрело в голову найти незнакомку, которая приветливо отнеслась к ней на балу и отвести душу в нормальном человеческом общении после утомительных церемоний эльфийского двора, очень похожих на хождение по тонкому льду. На пути ей очень удачно подвернулась эльфийская венценосная чета, и она получила официальное разрешение на посещение гарема. Правда, Оберон удивлённо приподнял брови, услышав необычную просьбу, но не стал возражать, а неодобрение Титании девушка проигнорировала.

Ажурные решётки распахнулись, и Аталиса оказалась внутри уютного патио с мраморным фонтаном и роскошными цветниками. При виде нескольких дверей, ведущих внутрь зданий гарема, она остановилась в нерешительности. Где искать незнакомку девушка не знала. «Нужно было спросить Оберона», — насмешливо подумала она и, состроив умильную мину, с надеждой посмотрела на старшего своей охраны. Не сработало. С мрачной физиономией тот глядел поверх её головы, делая вид, что не замечает безмолвной просьбы. Так он выражал неодобрение тому, что высокородная эльфийка компрометирует себя неподобающим общением. Конечно же, другие стражи последовали его примеру.

Девушка положилась на удачу. Подключив внутреннее чутье, вскоре она постучала в низенькую дверь, украшенную скромным геометрическим узором. Изнутри кто-то невнятно откликнулся. Сочтя это разрешением войти, Аталиса толкнула дверь и озадаченно посмотрела вглубь затемнённой комнаты. Хозяйка вскоре нашлась. Она сидела в кресле, зябко кутаясь в тёплый платок. Подойдя ближе, девушка испуганно заглянула в страшно исхудавшее постаревшее лицо. Знакомыми оставались только синие глаза.

При виде посетительницы незнакомка насторожилась и попыталась подняться, но Аталиса удержала её в кресле.

— Сидите-сидите!

— Спасибо за Вашу доброту, уважаемая сентау. Простите, что не могу поприветствовать высокую гостью должным образом.

— Это Вы простите меня за вторжение. Я не знала, что Вы больны…

Чувствуя себя крайне неловко, растерянная девушка переступила с ноги на ногу.

— Наверно, Вы меня не узнаёте… я тоже человек… — бодрясь, она преувеличенно весело сказала: — Помните, ту страшненькую, рыжую и конопатую ведьму, с которой Вы были так добры на балу по случаю возвращения Лесного короля?

Незнакомка заметно расслабилась, поняв, что эльфийка явилась не по её душу и бросила на неё недоверчивый взгляд. Аталиса широко улыбнулась.

— Честное слово, это я!

Голос девушки прозвучал настолько искренне, что незнакомка поверила и чуть слышно пробормотала:

— Неправда! Если Вы та девушка, о которой я думаю, то Вы были очаровательны. По-моему, после Вашего танца эльфийки сходили с ума от зависти и шипели как змеюки, а я страшно обрадовалась, что Вы утёрли нос этим зазнайкам.

Аталиса схватила стул и, присев напротив, протянула руку.

— Страшно признательна Вам за оказанную поддержку и участие. Будем знакомы, я Аталиса.

— Лана Эдельвейс, — немного поколебавшись, прошептала её собеседница, и хрупкие пальцы ответили слабым рукопожатием.

— Наверно, Вы находитесь в мире фейри около двух лет. Могу я чем-нибудь помочь Вам, Лана? — сострадательно проговорила девушка.

— Да… нет… — её собеседница явно смутилась. — Впрочем, не имеет смысла лгать. Я здесь только год. Мы появились примерно в одно время.

— Ничего не понимаю! Ещё слишком рано для… — Аталиса замялась, не желая упоминать о скорой смерти Ланы. Она внимательно вгляделась в страшно измождённое лицо и расстроено покачала головой.

Многолетняя ведовская практика подсказала девушке, чем больна её новая знакомая. Налицо были все признаки любовной сухотки, что было неудивительно в окружении божественно-прекрасных эльфов. Она сочувственно сжала высохшую ладошку, похожую на птичью лапку.

— Нет проблем, Лана, я постараюсь снять Вашу зависимость от возлюбленного, но прежде я должна получить разрешение и помощь эльфийского владыки. Без его участия лечение бесполезно.

На скулах собеседницы вспыхнул лихорадочный румянец.

— Простите, Аталиса, это не он.

— Я не знала, что гаремом Оберона пользуются другие.

— Бывает. Эльфийский владыка иногда предоставляет своих наложниц близким приближённым… ну, и сыновьям.

У девушки неприятно ёкнуло сердце. Пытаясь справиться с волнением, она стиснула руки.

— Лайтиэль или Раэтиэль?

После долгого молчания Лана выдохнула имя Лесного короля и, посмотрев на собеседницу, вздрогнула, — та мгновенно утеряла своё добросердечие, превратившись в надменную прекрасную эльфийку, неотличимую от своих родичей.

Заметив напуганный взгляд новой знакомой, Аталиса взяла себя в руки и попыталась её успокоить. Увы. Прежняя непринуждённость исчезла, Лана видимо тяготилась присутствием гостьи. Делать было нечего. Девушка твёрдо пообещала помочь и поднялась, собираясь уйти, как вдруг засветился портал и в комнату шагнул принц Лайтиэль. При виде эльфийки в роскошном наряде, находящийся в рабских помещениях, он нахмурился.

— Сентау, могу я чем-нибудь помочь? Вы заблудились при перемещении? — поклонившись, вежливо спросил он.

Спустя мгновение принц узнал Аталису, и его лицо исказилось зловещей ухмылкой.

— А-а! Так это ты! Всё не можешь расстаться с рабскими замашками и ищешь общения с такими же отбросами? — разом утеряв галантность, он оказался рядом с девушкой и, стиснув за плечи, впился глазами в её лицо. — Хороша! Может, сделать вид, что я тебя не узнал? Прекрасная возможность воспользоваться случаем. Скажу отцу, что принял тебя за наложницу и вся недолга.

— Ваше Высочество, Вы не посмеете! Такая шалость Вам дорого обойдётся!..

— Глупости, смертная! Думаешь, что кто-то за тебя заступится? Не смеши! Как только Раэтиэль узнает, что ты побывала в моей постели, он больше знать тебя не захочет и если бы только это, — принц неприятно улыбнулся. — За оскорбление Лесного короля от тебя все немедленно отступятся, включая эн-Ограна. У него есть и другие родичи, за которых он в ответе. Хорошо, если Оберон проявит сострадание и не вышвырнет из дворца. Вот только я бы на твоём месте этому не радовался. Упасть вниз с такой высоты и стать объектом для насмешек это крайне болезненно.

Красивое лицо принца исказилось гримасой горечи. Его пальцы непроизвольно сжались и впились в плечи Аталисы с такой силой, что она болезненно охнула. Стараясь не подавать вида, что напугана, девушка уперлась в его грудь и попыталась оттолкнуть.

— Ваше Высочество, Вы не посмеете! Я позову охрану…

— Надеешься на тех олухов, что приставлены к тебе папочкой? Зря. Доблестная четвёрка уже ушла, охраняя твоего магического двойника… Ладно, успокойся. Сейчас у меня на кону более насущные проблемы.

Принц Лайтиэль отпустил Аталису и оказался рядом с Ланой. В его руке появился зелёный витой жезл с голубым каплевидным камнем наверху. Поняв, что сейчас произойдёт, девушка вцепилась в принца, оттаскивая его от несчастной рабыни. В результате рукав черного камзола треснул по шву, и она шлёпнулась на пол, но тут же вскочила на ноги и снова повисла на руке принца.

«Рогатый! Ты что творишь, идиотка? Пусти немедленно, я спешу!» — рассердился он.

«Постойте, Ваше Высочество! Дайте мне исповедовать Лану, прежде чем Вы заберёте её душу!»

«Честное слово, ты редкостный недоумок! Тебе известно такое понятие как скорость протекания магической реакции? Если я немного запоздаю с ингредиентами, половину дворца разнесёт…»

— Неправда! Вы не можете быть настолько легкомысленны! — убеждённо воскликнула Аталиса и упала на колени. — Лайтиэль, умоляю! Дайте несчастной исповедоваться и передать пожелания родным!

В тёмных глазах вспыхнули фиолетовые огоньки. Принц опустился на одно колено и, приподняв голову девушке, пытливо вгляделся в её лицо.

— Зачем, моя глупенькая сентау? Это не имеет смысла. Ведь её родственники находятся в реальном мире, и при всём желании ты не сможешь передать им весточку.

— Это моя обязанность, как жрицы Ведьминого круга, — заупрямилась Аталиса. — По-любому, я должна успокоить мятущуюся душу перед спуском в долины предков.

На прекрасном лице с жесткими чертами лица снова промелькнуло неприятное выражение. Немного подумав, принц Лайтиэль мягко проговорил:

— Что ж, ты можешь купить для рабыни небольшую отсрочку, — он хмыкнул при виде смущённого выражения промелькнувшего на прекрасном лице девушки и тут же успокоил на свой манер: — Наивная! Веришь, всему что говорят? В другом месте поищи дурака, который уложит тебя в постель. Пока есть небольшая вероятность, что Оберону попадёт вожжа под хвост, и он вынудит меня жениться в угоду Ваэлю, я и близко к тебе не подойду. В отличие от Раэтиэля я не жажду заполучить в жёны голема.

— Я не голем! — обиделась Аталиса.

— Спорное утверждение, — холодно отозвался принц. — По сути, ты именно голем и не важно, что твоё тело не искусственного происхождения, душа-то у него всё равно чужая.

Девушка зябко поёжилась, осознав его правоту.

— Что Вы хотите?

— Безоговорочную услугу, которую ты окажешь, когда придёт время.

— Хорошо, — не долго думая, согласилась Аталиса и бросилась к испуганно сжавшейся в кресле рабыне.

— Даю вам пятнадцать минут на взаимные рыдания, а дальше не обессудьте, — пропел принц торжествующим голосом, с удовольствием прикидывая как унизить ненавистного брата при помощи его недальновидной невесты.

Дрожа от страха, рабыня вцепилась в подошедшую девушку. Из её глаз покатились неудержимые слёзы.

— Госпожа ведьма, сделайте что-нибудь! Я не хочу, чтобы убили мою душу! Тогда я не смогу вернуться на землю!

«Т-с-с! Ничего не бойся, Лана! Я не дам пленить тебя миру фейри!» — мысленно сказала девушка, тщательно экранируя мысли. Она не заметила, как посмеиваясь, принц Лайтиэль покачал головой. «Н-да, не повезло братцу! Надо ж было напороться на такую дурёху! Слава богам, это не мои проблемы, а Раэтиэля».

Быстрым шёпотом Лана исповедовалась в том, что тяготило её душу и, получив благословление Всеобщей матери, переданное устами Аталисы, приступила к пожеланиям родным.

— Пусть малышке Белочке по жизни всегда сопутствует удача, и она вырастет умной и здоровой, а моя дорогая Волчица очнётся от своего многолетнего беспамятства и станет такой же, как прежде.

Аталиса сделала охраняющий знак и умиротворённая Лана четырежды его повторила. Затем она подняла глаза и с надеждой заглянула в лицо девушке. «Я надеюсь на Вас, госпожа ведьма!..»

— Ничего не выйдет, дорогуша! — прошипел принц Лайтиэль и, с недоброй улыбкой неспешно двинулся к замершим женщинам.

Неожиданно в комнате снова вспыхнула арка портала, и в комнату стремительно шагнул Лесной король. В мгновение ока он оказался рядом с Ланой и в его руках возник такой же жезл как у Лайтиэля. Он коснулся светящимся камнем лба рабыни, и бездыханная она упала. Душа несчастной рванулась ввысь, но притяжение жезла превозмогло стремление к небесам, и радужный шарик неохотно поплыл к вспыхнувшему внутренним светом каплевидному камню.

— Ну, нет! Это моя добыча! — Лайтиэль с исказившимся лицом бросился к брату, но отлетел, натолкнувшись на поставленный барьер.

— Прекрати! — опомнившись, воскликнула Аталиса. Возмущённая до глубины души поступком Лесного короля, она ухватила его за грудки и как следует тряхнула. — Зачем ты это сделал? Отвечай!

— Рабыня отработанный материал и нужно поспешить с отделением её души, чтобы ценный источник магии не пропал даром.

— Ваше Высочество, как вам не стыдно!.. — на глазах Аталисы появились слёзы. — Раэтиэль, как ты мог? Ведь это по твоей вине бедняжка умирала от любви!

На прекрасном лице Лесного короля царила невозмутимость.

— Дорогая, глупо расстраиваться из-за смерти каждой букашки.

— Бессердечный негодяй! Не смей убивать душу бедной Ланы! Хоть здесь дай ей покой! — завопила разъярённая девушка.

— Нет, — отрезал Лесной король и его зелёные глаза зловеще засветились. — И ты не забывайся, моя хорошая. Помни, что ты по-прежнему всего лишь рабыня и не хозяйка своей душе. Лишь моей милостью ты получила второй шанс на нормальную жизнь, — он сделал многозначительную паузу и холодно добавил: — Будь осторожней, Аталиса, а то я могу передумать и в любой момент вышибить твою душу из тела Атуэль и отправить в голем, где ты потеряешь свою память и станешь послушной игрушкой.

— Давно пора, пока наглая девчонка окончательно тебя не скомпрометировала, — хмыкнув, заметил Лайтиэль. Он уже успокоился и с явным интересом следил за действиями брата.

— Вот как? — упавшим голосом проговорила девушка. — Может, не стоит дожидаться твоей немилости и пора самой освободить тело твоей невесты?

Лесной король пожал плечами и снова сосредоточился на отлове души Ланы, которая испуганной бабочкой металась по комнате. При виде его равнодушия Аталиса совсем расстроилась. Переполнявшая её горечь требовала выхода и она решилась.

«Может, ничего не выйдет, а вдруг? Во всяком случае, нужно попытаться освободиться от этого эльфийского кошмара», — отстранённо подумала девушка и, улучив момент, схватилась за гудящий голубой камень. Не глядя в ошарашенное лицо Лесного короля, она не сводила зачарованных глаз со своей протянутой руки, кисть которой просвечивала всё сильней под стремительно разгорающимся бело-голубым пламенем, вырисовывающим каждую косточку скелета. В какой-то момент огонь разом охватил её тело, и она задохнулась от невыносимой боли. Обе души стремительно порхнули вверх и совместными усилиями вырвались на свободу, а Лесной король, очнувшись от оцепенения, схватился за голову при виде двух бездыханных тел. Происшедшее настолько его ошарашило, что он не успел ничего предпринять для отлова душ и спасения девушки. «О, боги!.. Какая непроходимая идиотка! Кто же в здравом уме хватается за работающий расщепитель!.. Предательница!»

Лайтиэль усмехнулся при виде отчаяния брата и исчез в портале, но затем передумал и, вернувшись, стукнул его по плечу.

— Что стоишь как дурак? Уничтожь тело Атуэль! Всё равно она лишь кусок бездушного мяса, а Эн-Огран не простит тебе повторную смерть внучки, он слишком привязался к смертной девчонке. Представляешь, как отец обрадуется, узнав, что ты снова стал причиной размолвки с обожаемым учителем?

Видя, что убитый горем Раэтиэль его не слушает, Лайтиэль направил жезл на тело Атуэль, но тот стремительно бросился вперёд и ударил своим жезлом по засветившемуся камню брата. Вследствие перегрузки его замкнуло, и он с хрустальным звоном рассыпался.

— Недоумок! Ты что вытворяешь? Совсем ума лишился из-за смертного отребья?!

— Не смей называть Аталису отребьем! Иначе я отрежу твой поганый язык и затолкаю обратно в пасть, чтобы ты подавился своим же ядом!..

При виде исказившегося бешенством и горем лица Раэтиэля, Лайтиэль усмехнулся и подобрался, готовясь к схватке.

«Спокойно, братец! Это твоя работа и я здесь совершенно ни при чём!»

«Убью мерзавца!»

В чертах обоих братьев проступила безжалостность, свойственная племени тёмных эльфов и на ходу меняя форму, они бросились друг к другу. Позабыв обо всём, принцы самозабвенно сцепились друг с другом. В пылу драки, они не сразу заметили, что через порталы в комнату хлынули вооружённые воины с эльфийским владыкой во главе. При виде дерущихся сыновей, перешедших от рукопашной к вооружённой стычке, Оберон тяжко вздохнул. Он поставил барьер вокруг поля боя и застыл рядом. Заложив руки за спину, он с непроницаемым выражением на лице наблюдал за ходом ожесточённой схватки.

Пока эльфийские принцы выясняли отношения под присмотром отца, Аталиса очнулась и удивленно моргнула, увидев совсем близко напряжённое детское личико в ореоле светлых волос.

— Сестричка, ты очнулась! — радостно взвизгнула девочка и куда-то убежала, вопя во всё горло. — Матушка, Вы где? Идите скорей, моя Волчица очнулась, а Вы не верили!

Откуда-то донёсся недовольный голос:

— Белочка, прекрати кричать! Хватит придумывать всякую ерунду, больше не обманешь. Госпожа верховная жрица сказала, что выздоровление Волчицы невозможно из-за повреждённой души…

Оцепеневший от горя Лесной король не сразу поверил своему счастью, почувствовав знакомое биение на другом конце связующей нити. «Ничего не понимаю, но слава богам, что снова произошло чудо и Аталиса жива». От желания немедленно выдернуть беглянку в мир фейри его удержали Оберон с Ваэлем, которые узнав о счастливом событии, понимающе переглянулись и приказали не предпринимать никаких действий без их ведома под угрозой навеки потерять девушку. Ничего толком не объясняя, они туманно высказались насчёт каких-то сложностей с двойным перерождением.

* * *

Проснувшаяся наставница села на жесткой лежанке и зябко передернула плечами. За ночь избу выстудило и, спасаясь от утренней прохлады, она потянулась за платком. «Рогатый побери, возраст сказывается там, где не нужно!» — она прислушалась к себе и болезненно поморщилась. «Какая подлость! Залететь от Радона с первого же раза! Не везёт нам ведьмам! Нет, чтобы как у людей в сорок лет покончить с этим делом. Может, показалось?» Для верности наставница приложила ведовской камень к животу. «Увы! Ещё одна ненужная возрастная способность, это с самого начала определять наступившую беременность и пол ребёнка, — она вздохнула. — Что ж, пора уносить ноги, моя маленькая ведьма. Народ не примет тебя в качестве наследницы престола. В лучшем случае, ты всё равно окажешься в Ведовской обители. Значит, будущее предопределёно и здесь наши пути с Радоном расходятся». Она заботливо поправила сбившееся пуховое одеяло на спящем принце Морисе и, убедившись, что он в полном порядке, выскользнула на улицу.

Здесь её встретил молчаливый Лакмиш и наставница ругнулась про себя: она совсем забыла о соглядатае Радона.

— Куда-то собрались, уважаемая? — холодно произнёс придворный, слегка кивнув в знак приветствия.

— Хочу свежие травы пособирать, пока есть время, — неловко соврала женщина, чем ещё больше насторожила своего сторожевого пса.

— Я провожу.

Попытка отговорить хитрого придворного не удалось, он слишком дорожил расположением короля и, почувствовав, что наставница что-то задумала, не отставал от неё ни на шаг. Надежда на лес себя не оправдала. Ведомый каким-то шестым чувством Лакмиш легко её находил, где бы она не спряталась.

«Придётся играть в открытую», — решила наставница и с вызывающим видом выпрямилась, ожидая, когда Лакмиш её догонит. Всё же обычному человеку было нелегко угнаться за ведьмой и не будь она в возрасте, то легко оторвалась бы от преследования.

— Послушайте, сударь, Вы прекрасно понимаете, что я не могу больше оставаться рядом с Радоном. Конечно, Вам наплевать на меня, но подумайте о короле. С каждым днём он всё больше будет ко мне привязываться. Ведь он влюблён, — выпалила раздражённая наставница и упредила вопрос придворного. — Не беспокойтесь, принц Морис почти здоров. Если вы будете соблюдать осторожность в передвижениях и ежедневно не слишком долго трястись в дороге, то можете отвезти его во дворец. Это не нанесёт ущерба его здоровью. Я ручаюсь.

После долгих споров Лакмиш всё-таки согласился с наставницей, и они разработали план, как заставить короля оставить её в покое. Громко стонущую женщину придворный привёз в ближайшую Ведовскую обитель и оставил на попечение её обитательниц. Вечером прискакал страшно встревоженный король, и его не сразу убедили, что жизнь женщины вне опасности, несмотря на укус ядовитой гадюки, но сказали, что лучше её не трогать, пока не подействует противоядие и она полностью не оправится. Опухшая посиневшая лодыжка действительно выглядела ужасно. Порыв Радона остаться в обители до выздоровления его ненаглядной Волчицы ведьмы встретили в штыки. Они сказали, что это дело долгое и ему незачем болтаться рядом, мешая выздоровлению.

Мечущийся между долгом и любовью Радон пообещал вернуться, как только позволят дела и, скрепя сердце, покинул возлюбленную. Спустя пару недель он уже стучал в ворота обители, но Волчицу там не застал, ему было сказано, что она выздоровела и теперь работает бродячей целительницей. На вопрос где именно, настоятельница развела руками. Дескать, ведьмы этой профессии свободны как ветер и поэтому никто не знает, где они находятся в настоящий момент.

Тщательные поиски по всему Эдайну ничего не дали. Волчица словно в воду канула, и Радон с трудом удержался от желания разгромить все обители ведьм, не желающих выдать её местонахождение. Теперь он был страшно зол и горел желанием мести, совершенно уверенный, что женщина от него скрывается.

Спустя два месяца Волчица решила, что Радон успокоился, и под покровом ночи вернулась в прежнюю Ведовскую обитель. В основном, это было сделано из-за Белочки. С самого начала она рассказала ей о смерти Ланы и с тех пор, оплакав её, девочка изо всех сил цеплялась за обретённую старшую сестру.

Через две недели в их обитель заглянула Верховная ведьма и вызвала к себе Волчицу. После долгого разговора, наполненного недомолвками и неожиданными вопросами, она всё же поведала правду. Наставница сутки просидела в своей келье, ломая голову над взаимосвязью событий, которые произошли пятьдесят лет назад и тем, что два года она оказалась в теле Волчицы, пока в её голове не промелькнула невероятная догадка. Волчица ласково улыбнулась, коснувшись своего живота. «О, дитя! Да ты появилась не просто для пополнения наших ведовских рядов!»

Дело двигалось к осени, и наставница вывела своих воспитанниц на последний сбор трав. Довольные вылазкой, они по привычке хотели заночевать в лесу, но Волчица не разрешила.

— Нет, нет и нет! — ведомая предчувствием, она было категорична. — Девочки, собирайтесь и не очень-то копайтесь. Я хочу засветло отправиться в путь. Эй-эй! Это не значит, что можно растерять половину собранных трав!..

Вдруг она насторожилась и, сделав повелительный жест, строго приказала:

— Не отходите от костра, пока я не вернусь. Это приказ.

Наставница легко поднялась на ноги и подхватила приготовленную корзинку с травами. Она двинулась к проселочной дороге, решив, что отправиться самой навстречу нежеланным гостям — это меньшее из зол. Заметив, что за ней увязалась юная шпионка, она остановилась.

— Белочка, я велела ждать у костра. С чего ты решила, что мои распоряжения тебя не касаются?

— Матушка, не ходи! — встревожено блестя глазёнками, сказала девочка, выскочив из своего укрытия. — Там злые люди, они могут тебя обидеть.

Волчица ласково потрепала её по голове.

— Не бойся, Белочка, никто не причинит мне вреда. Поверь, это обычные путники, попавшие в беду и наш долг оказать помощь пострадавшим. Возвращайся и подожди меня вместе с остальными девочками у костра. Будьте аккуратней и постарайтесь не нарушать охранный круг. Хорошо?

— Да, матушка, — прошептала поникшая девочка и, обхватив за талию, умоляюще заглянула в лицо недавно обретённой, но очень любимой сестры. — Аталиса, не ходи! Ведь ты у меня одна на свете. Если с тобой что-то случится, я не переживу! — она заплакала, размазывая слезы ладошками, выпачканными в зелени.

— Ну, что ты ведёшь себя как маленькая? — наставница ласково вытерла краем передника измазанную рожицу девочки и строго добавила: — Белочка, больше не зови меня истинным именем это опасно. Хорошо?

— Ой!.. — вскрикнула девочка. — Прости, сестричка, я больше не буду!

— Не пугайся, малышка. Не думаю, что кто-нибудь тебя слышал, — с сомнением в голосе сказала Волчица и насторожённо оглянулась по сторонам. Ей не понравился тихий шорох в придорожных кустах. Но она понадеялась, что это ночное зверьё вышло на охоту, и решительно подтолкнула девочку в направлении костра.

— Ну-ка, хватит отвлекать меня от дела. Кыш!

Когда Белочка вернулась к костру, Волчица взялась за ведовской камень и усилила защиту. Поставленный вокруг учениц барьер тихо загудел, вспыхивая голубоватым светом. Она успокоилась и быстро двинулась к намеченной цели. Но не успела она сделать несколько шагов по проселочной дороге, как справа раздался треск ветвей и прямо на неё выскочил всадник в богатом одеянии и поднял коня на дыбы. Напуганная Волчица с трудом уклонилась от копыт, молотящих воздух. Затем всадник сделал круг и, разогнавшись, пришпорил породистое животное. Он перепрыгнул через заметавшуюся женщину, которая вовремя успела пригнуться. Когда всадник наигрался и осадил рядом с ней дико всхрапывающего коня, Волчица больше не дрогнула и спокойно погладила его морду, покрытую пеной. «Бедняга! Не сердись на своего хозяина, в гневе он не ведает, что творит». Следом за королём Эдайна безмолвно появилась его свита, скрывавшаяся до поры до времени в лесу, подступающему к дороге. Он соскочил с коня, и встал вплотную к Волчице.

— Перестала праздновать труса и теперь демонстрируешь свою храбрость, ведьма? — процедил Радон сквозь зубы.

— Ничего другого не остаётся, Ваше Величество, — мягко ответила наставница.

— Понятно, храбрость зайца, загнанного в угол, — король наклонился и испытующе заглянул в её лицо. — Как ты посмела пренебречь мной и сбежать, ведьма?

Волчица тяжело вздохнула, поняв, что объяснения никак не избежать.

— Я не люблю Вас, Ваше Величество. Думаю, этим всё сказано.

Её голос прозвучал совершенно спокойно, и лицо короля потемнело от гнева.

— Вот как? А давай проведём обряд привязки, чтобы ты не смогла солгать, и проверим твоё утверждение, Аталиса, — с насмешливой издёвкой сказал он и сделал повелительный жест.

Услышав свое истинное имя из уст короля, наставница побледнела и с испугом посмотрела на сухощавого старика, явившегося на его зов. «Придворный чародей!»

— К Вашим услугам, сударыня, — старик небрежно кивнул Волчице и, низко поклонившись королю, вопросительно посмотрел.

— Клид, ты знаешь, что делать, — холодно распорядился тот, старательно отводя глаза от лица женщины. Несмотря на злость он по-прежнему её любил и жаждал обладать.

— Радон, зачем тебе это нужно? — сказала Волчица и с мягкой укоризной в голосе добавила: — Пойми, насильно мил не будешь. Вместо любви ты получишь обычную покорную рабыню.

Попытка увещевания не удалась. На какой-то миг в глазах короля промелькнула нерешительность, но тут же пропала.

— Для пополнения зоопарка. Хочу заиметь ручную ведьму, — произнёс он с вызовом и нетерпеливо посмотрел на придворного чародея. — Клид, не медли, приступай к обряду привязки.

«Кажется, настал момент истины. Сейчас проверим, насколько правдивы мои домыслы», — подумала Волчица, зачарованно взирая на приготовления зловещего старика. Она безропотно подставила руку под его кинжал, и отстранённо посмотрела на текущую из запястья кровь. Видя, что она не останавливает её самостоятельно, раздосадованный король перевязал ей руку своим платком.

— Спасибо, Ваше Величество, — язвительно поблагодарила Волчица. По окончании колдовства она с любопытством прислушалась к себе. «Терпимо. Конечно, привязка есть, но не настолько сильная, как некоторые воображают. Прыгать, как собачка по велению хозяина меня никто не заставит». Поймав сомневающийся взгляд королевского чародея, она обаятельно улыбнулась и внутренне подобралась. «А вот остальным знать об этом совсем не обязательно. Нужно сделать вид, что Клиду удалось его колдовство, иначе король прибегнет к другим мерам». И всё-таки наставница не удержалась и выпалила:

— Радон, я знаю, что в любом случае нам не быть вместе. Поверь, от дурацкого колдовства тебе же будет хуже.

— Поживём-увидим, — холодно отозвался король и, помолчав, бесстрастно добавил: — Всё равно уже ничего не изменишь. Клид сказал, что разорвать привязку через кровь невозможно при всём желании.

Внезапно наставница оказалась в объятиях короля. Прижав её к себе, он покаянно прошептал: «Поверь, Волчица, я не буду злоупотреблять своей властью. Ведь я люблю тебя». Он отстранился, и в его тёмных глазах вспыхнула безумная надежда. «Скажи, а ты меня любишь?» Волчица внутренне подобралась. «Теперь главное, не переиграть». Обмякнув в руках короля, она чуть слышно выдохнула: «О, да, мой господин! Я жить не могу без Вас!..»

К прогоревшему костру наставница вернулась уже под утро, зябко кутаясь в незнакомый роскошный плащ. Бледно улыбнувшись ученицам, встревоженным её долгим отсутствием и видом, она тихим голосом велела им как можно быстрей собираться в дорогу. В Ведовскую обитель они добрались необычно быстро, несмотря на то, что шли кружным путем по глухим лесным тропинкам. Чем-то встревоженная наставница, насторожённо оглядывалась по сторонам и подгоняла учениц всю дорогу. Только оказавшись за надёжными стенами обители, она облегченно перевела дух.

Отдав обычные хозяйственные распоряжения по сушке трав, наставница заперлась в своей келье. Спустя сутки, сколько ни стучали к ней встревоженные коллеги, и ни плакала под дверью Белочка, она никому не отзывалась. Встревоженная мать-настоятельница с трудом сняла охранную защиту её кельи, но внутри оказалось пусто. Неведомо как, но птичка упорхнула.

Взбешённый король понял, что Волчица в очередной раз его обманула, когда попросила отпустить её на сутки, мотивируя свою просьбу беспокойством за учениц, оставшихся без присмотра, и бросил на её поиски немалые силы. Наконец, его ищейки вынюхали, что похожая на Волчицу ведьма живёт в труднодоступной Ведовской обители.

В период затишья небольшой отряд преодолел заснеженный перевал и вырвавшийся вперёд всадник властно постучал в ворота, окованные железом. После долгих переговоров, полных угроз с обеих сторон, одна из створок, покрытых белой изморозью приотворилась и жутко вымотавшиеся люди потянулись внутрь двора. Они насторожённо смотрели по сторонам, держа наготове оружие. Но на свежевыпавшем снеге виднелась только одинокая цепочка следов, оставленная их встречающей. Угрюмая юная ведьма оставила сопровождающих короля отогреваться на кухне, а ему приказала следовать за ней, что он и сделал, несмотря на просьбы Лакмиша немного передохнуть.

В чистой скупо обставленной комнате было тепло и приятно пахло травами. Радон оттолкнул ведьм, стоявших у постели и всмотрелся в лицо той, которую так упорно разыскивал. Волчица умирала. Он прижался губами к её руке и тихо позвал по имени. Веки дрогнули, и синие глаза неверяще уставились в его измученное лицо.

— Радон!.. Я не думала, чтобы мы с дочерью доставим тебе такую массу ненужных хлопот.

— Волчица, как ты могла? А меня ты спросила, прежде чем выбросить из своей жизни и жизни дочери?

— Прости.

Тело женщины содрогнулось в последней схватке, и раздался жалобный тонкий плач. Девочку поднесли к матери. При виде новорожденной её бескровные губы дрогнули в улыбке: «И ты прости, Волчица!.. Но я плачу свои долги. Возвращаю тебе то, что невольно украла пятьдесят лет назад…»

Умирающая повернула голову и нашла взглядом короля.

— Прощай, Радон, — выдохнув его имя, она тихо угасла.

После скромных похорон всадники засобирались в обратный путь. Несмотря на уговоры, окаменевший от горя король ни за что не захотел оставлять дочь в Ведовской обители и забрал её собой. Одна из ведьм вызвалась их сопровождать и ранним утром они вышли к перевалу. Буря разыгралась совершенно внезапно и мела несколько дней, но путники выжили, благодаря чуду. Неведомая сила при помощи цепочки светящихся огоньков вывела их к сухой удобной пещере, внутри которой нашлись и хворост и даже небольшой родник.

* * *

Освободившись, душа Аталисы пролетела по бесконечному светящемуся лабиринту и снова оказалась в теле Атуэль.

— С возвращением, путешественница! — поприветствовал её улыбающийся эн-Огран и помог выбраться из силового саркофага.

— Здравствуй, Ваэль. Почему ты один?

— Сердце подсказало, что ты должна именно сегодня вернуться.

— Ясно, ты всё знаешь, — улыбнулась девушка и тепло обняла древнего эльфа.

— Да, — эн-Огран мягко отстранился и вгляделся в лицо внучки. — Что-нибудь вспомнила, девочка?

— Не особенно. Перед глазами мелькают какие-то смутные картинки, но это всё. Очевидно, сказалось перерождение. Жизнь Аталисы по-прежнему осталась для меня единственной реальностью.

Из портала шагнул Оберон и следом Лесной король.

— Ну, как? — эльфийский владыка вопросительно посмотрел на эн-Ограна, и тот отрицательно покачал головой.

— Нет. Впрочем, как мы и думали.

Раэтиэль удивлённо посмотрел на них, а затем на девушку.

— Может, кто-нибудь объяснит, что происходит?

Девушка ехидно прищурилась.

— Неужели сам не догадался? А я уж было подумала, что ты в курсе, когда уложил меня в кровать к Радону, — она сделала многозначительную паузу.

— Я? — неподдельно удивился Лесной король и эльфийский владыка смущённо почесал в затылке.

— Прости, девочка, это моя работа. Тут кое-кто сходил с ума, пришлось тебя слегка подтолкнуть, к тому же я опасался, если ещё немного затянуть с зачатием, то Волчица уже не сможет родить.

Щёки девушки заполыхали румянцем. «О, боги!»

Оберон улыбнулся. «Не смущайся, детка. Это было сделано для твоего же блага».

— Аталиса, в чём дело?

Лесной король повернул к себе девушку, и та смиренно произнесла:

— Видишь ли, Раэтиэль, я и есть Атуэль, — видя, что он по-прежнему ничего не понимает и совсем запутался, она пояснила: — Во время катастрофы, происшедшей в процессе эксперимента мою душу вынесло в реальный мир, и она вселилась в тело ведьмы по имени Волчица. Но она была взрослым человеком и в результате нашей борьбы за власть над телом мы обе впали в кому и утеряли былую память. Спустя десять лет ведьмы догадались, в чём дело и выбили вон пришелицу. Как положено, я переродилась, но на меня был возложен долг. Поскольку повреждённая душа Волчицы не могла самостоятельно вырваться из тела и чтобы переродиться, она должна была родить ребёнка. Что и произошло, когда я снова вылетела из родного тела и вселилась в неё. Родившийся ребёнок дал свободу неуспокоенной душе Волчицы, и теперь после смерти она не превратится в нечисть.

Оберон многозначительно переглянулся с бывшим наставником. «Н-да, боги вели девочку извилистыми путями. Хорошо, что она всё-таки вернулась». В ответ тот согласно кивнул головой. «Да. Я не очень надеялся на повторное чудо. Значит, Атуэль не исполнила своё предназначение и её смерть была преждевременна». Эльфийский владыка подхватил эн-Ограна под руку и повёл к выходу из лаборатории, оставив молодых людей наедине.

— Атуэль, а ты не вспомнила наше знакомство? — с прохладцей в голосе спросил Лесной король, испытующе глядя на бывшую невесту.

— Нет.

Они немного постояли, чувствуя себя неловко и, не сговариваясь, двинулись следом за старшими. Шагая рядом, девушка с недоумением покосилась на своего молчаливого спутника.

— Раэтиэль, что тебя мучает? — не выдержала она.

— Чувствую себя полным дураком, что не узнал тебя в новом обличье, — сердито сказал Лесной король и, приуныв, отвернулся. Он уже не знал, кого больше любит весёлую смертную девчонку или скромную сдержанную эльфийку и уж совсем не мог представить себе, что в обеих жила одна и та же душа.

— Не стоит казниться. Я тоже поняла, что к чему только в самом конце.

Облик красавицы-эльфийки затуманился и рыжеволосая конопатая девчонка, весело ухмыльнувшись, подпихнула его плечом.

— Эй, скопище скорби! Если слабо привыкнуть к своей ненаглядной невесте как тебе этот облик?

— Прости, Атуэль, — Лесной король виновато захлопал ресницами. — Всё вышло слишком неожиданно, но я привыкну.

Ведьмочка вызывающе подбоченилась.

— Ну, нет! Зови меня по-прежнему Аталисой. В конце концов, я дважды рождённая и это моё законное имя.

При виде задорного личика, знакомого до каждой веснушки, у Лесного короля потеплело на сердце. Чувствуя, что к нему вернулась прежняя беззаботность, он повеселел и неожиданно для себя предложил:

— Моя хорошая, как ты смотришь на то, чтобы вернуться к самому началу?

— Что?! Домой, на нашу опушку леса? — восторженно выдохнула ведьмочка и захлопала в ладоши. — Прекрасно! Я только навещу Люцифера, и мы сразу двинемся в путь. Хорошо?

Девушка на ходу сменила облик и уже высокородная эльфийка приоткрыла двери детской. Ночью сон трехлетнего сына Аталисы охраняла нянька из расы брауни. Невзирая на ранг пришельцев, она рассердилась, но сразу же успокоилась, когда поняла, что они не собираются будить малыша. Изящная рука легко коснулась голубых кудрей мальчика.

«Какой красавец, вылитый Альфей!» — восхитилась девушка, с любовью глядя на ребёнка, но тут же спохватилась и виновато посмотрела на Лесного короля. Тот беспечно улыбнулся.

«Не переживай, я больше не ревную. Люцифер забавный малыш и просто море обаяния. Вчера он выпросил мой детский лук и я, скрепя сердце его подарил».

«Жадина!»

«Неправда, я не жадина! — обиделся Лесной король и, сделав многозначительную паузу, добавил: — Просто хранил его для нашего сына».

«Ну, ещё не всё потеряно! — весело откликнулась красавица-эльфийка. — Когда появится наш наследник, Люцифер уже подрастёт и передаст лук младшему брату».

«О, боги! Какая путаница с вами обеими!» — с досадой воскликнул Лесной король.

«Это в твоей голове путаница, а я одна в двух лицах!» — девушка фыркнула и снова приняла облик Аталисы.

«Вот я и говорю!.. Идём домой?»

«Идём! — радостно откликнулась ведьмочка. Внезапно она затормозила и с тревогой спросила: — Раэтиэль, неужели мы опять потащимся через Междумирье?

В зелёных глазах вспыхнул лукавый огонёк.

— Струсила?

— Кто я? — возмутилась Аталиса. — Просто не хочется так долго тащиться до дома.

— Ладно-ладно! К твоему счастью есть иные пути…

Дракон приземлился на полянке у покосившегося домика и, взвизгнув, ведьмочка немедленно бросилась внутрь. Изнутри раздался радостный вопль, звон разбившегося стекла и вскоре из всех щелей повалил синий ядовитый дым.

— Ура! Мои химикалии и реторты в полном порядке, хоть сейчас приступай к опытам!

— Кошмар! Опять начинается!

Черный кот вальяжно вошёл внутрь и требовательно потёрся о хозяйские ноги. Ведьмочка немедленно подхватила его на руки. «Ты мой хороший!»

— То-то же! А то видите ли она меня не любит, — оглушительно мурлыча сказал Лесной король. — Обожаю, когда меня носят на руках!

— Ах ты, поганец! — засмеялась Аталиса, сбросив кота с рук.

— Нахалка! Живо дуй за сливками, я проголодался.

Ведьмочка засуетилась, заглядывая во все углы.

— Хорошо-хорошо! Подожди немного, я найду свою метлу.

В маленьком доме снова установилась былое согласие. Но это было затишьем перед бурей. Титания рвала и метала, узнав, что парочка снова сбежала в реальный мир. От решительных действий её удерживал только Оберон. Проявляя недюжинное самообладание, он всячески отговаривал супругу от немедленного вмешательства в идиллию юных эльфов, хотя с каждым разом ему приходилось всё трудней и трудней.

Во время бала посвящённого Осеннему листопаду, у венценосной четы случилась особо горячая перепалка.

— Дорогая, вспомни, сколько ты пролила слёз, пытаясь вырваться на волю и только наша любовь дала тебе силы пережить все трудности. Дай хоть немного детям притереться друг к другу перед тем, как грузить их нелёгкими обязанностями при дворе! — воскликнул эльфийский владыка, основательно выведенный из себя напором жены, и подкинул её высоко в воздух. Сделав изящный пируэт, Титания спланировала в его руки и немедленно ввязалась в прерванную словесную битву.

— Глупости! У них вся жизнь впереди, и они ещё успеют до тошноты налюбоваться друг на друга. Прекрати злиться и сверкать на меня глазами, я говорю не о нас, а забочусь о благополучии сына. В конце концов, а как же свадьба? Атуэль эн-Огран это тебе не безродная смертная девчонка! Такое поведение компрометирует эльфийку!..

— О, боги! Дайте мне силы, или я за себя не ручаюсь!..

Оберон подкрутил жену, и она снова закружилась в воздухе в окружении осенних листьев и цветов под божественную мелодию, полную торжественной печали по умирающей природе. Наконец-то, Титания прониклась её настроением и, полностью отдавшись танцу, примолкла, чем привела мужа в несказанный восторг. Как всякий ценитель искусства, он не мог налюбоваться изящными отточенными движениями златовласой красавицы, откликающейся на малейшие нюансы чувств, заложенных в музыку. Единственно о чём жалел эльфийский владыка, это о том, что не может сравнить танец Титании с танцем Аталисы в возрождённом виде. Ведь изначально Атуэль не отличалась выдающимися способностями в этой области искусства.

При виде пробирающегося к нему капитана дворцовой стражи с бесстрастным выражением на лице Оберон разочарованно вздохнул. «Дорогая, извини, кажется, у нас неприятности». Он нахмурился, выслушав донесение и, видя вопрос в глазах жены, тихо ответил:

— Похитили Люцифера.

— Кто? Морские рыцари?

— Не знаю. Но те из них, что явились на турнир, по-прежнему в полном составе и вскоре появятся на балу. Можешь, сама их пересчитать, должно быть ровно сто тринадцать зубастых хищников и… — эльфийский владыка сделал многозначительную паузу. — В составе морских рыцарей прибыл Альфей, отец Люцифера. Похоже, ему удалось избавиться от заклятия, и теперь он всё время находится в здравом уме.

Титания оживилась.

— Альфей ар-риа-Ньёрд из могущественного хоть и захиревшего рода Изначальных богов. Уверена это его работа! Оберон, немедленно посылай за детьми. Атуэль не простит нам, если мы не сообщим о пропаже Люцифера.

После недолгого препирательства с торжествующей женой эльфийский владыка сдался. Небольшой отряд воинов на драконах устремился к границе реального мира на розыски Лесного короля и его невесты. Не ведая о том, с другой стороны к домику, приютившему их, двигались остатки разгромленного воинства с тяжело раненым королём Эдайна.

Ненадолго прерванное веселье на балу разгорелось с новой силой, когда на пороге огромнейшего зала появились морские фейри, бесшабашные шумные бродяги, а за ними нарисовались холодно улыбающиеся скрытные умницы-дверги. Полный восторг у эльфиек вызвало нежданное появление феерически весёлых огненных фейри. С незапамятных времён он впервые вызвались принять участие в знаменитом турнире, посвящённом празднику Осеннего листопада.

Предвидя кучу предстоящих скандалов, Оберон обречённо вздохнул, увидев, что эльфийки отбросили всякую скромность и напропалую флиртуют с гостями. Воздушные красавицы были необычайно популярны в других мирах и заезжие фейри при случае часто их крали, как правило, с полного согласия эльфиек, радующихся редкой возможности освободиться от домашней тирании.

Апогеем праздника и довершением разгорающегося грандиозного скандала было появление Лесного короля с невестой, которая заявилась на бал мало того, что в виде смертной, но и была одета так, что первым порывом Титании было отправить её на порку в укромную комнату, предназначенную для экзекуций провинившихся высокородных эльфиек. Но Лесного короля, ранее щепетильного к внешнему виду женщин, почему-то совершенно не смущали на невесте полуспущенные полосатые чулки, затрапезная юбка и кофточка, густо заляпанная подозрительными пятнами. Прямо с порога Аталиса отыскала взглядом речного бога и с гневным выражением на лице целеустремлённо двинулась к нему, не обращая внимания на недовольный вид брошенного Раэтиэля.

При приближении ведьмочки Альфей резко повернулся и, увидев, кто к нему спешит, просиял улыбкой. «Наконец-то!» Он бросился навстречу девушке и подхватил её на руки. В тот же миг их окутал синий вихрь, который с ходу рванулся в открывшееся магическое окно. Когда оно исчезло, в зале больше не было ни речного бога, ни ведьмочки, а мгновенно сгруппировавшиеся морские фейри заняли круговую оборону. Но им пришлось сдаться перед превосходящими силами противника.

Морских рыцарей с разными степенями ранений и нескольких двергов, неожиданно выступивших на их стороне препроводили в тюрьму под усиленной охраной и заключили в камеры. Бежать из них было невозможно из-за стен, выложенных из обогащённого метрила, который надёжно изолировал заключённых от магического поля. Впрочем, раненым оказали необходимую медицинскую помощь и обращались вполне сносно.

На следующий день эльфийский владыка вызвал к себе двергов и после долгой беседы с каждым из них, отпустил на волю, не ставя никаких условий. В этом не было необходимости. Дальновидные родичи по крови, узнав об его происхождении, надеялись верной службой заслужить его доверие. Вследствие дворцовых перипетий престол двергов лишился своего монарха и, благодаря роду своей матери, Оберон неожиданно оказался одним из ближайших претендентов. Впрочем, для него это было не неожиданностью, а делом долгой и кропотливой работы. Эльфийский владыка готовил престол двергов для своего старшего сына Лайтиэля.

Вскоре от нового короля нереидов Воттерея ар-риа-Ньёрда, неожиданно набравшего силу и захватившего утерянный престол Морского королевства, пришли витиеватые извинения и богатый выкуп. Чего только не было в тюках, навьюченных на странных животных! Конечно же, дары моря — прекрасные жемчужины и перламутр, кораллы и изящные поделки, невиданные животные и необычные магические штучки. Особенно последние заинтересовали эльфийского владыку, и он приказал немедленно проверить все подарки на предмет непредвиденных сюрпризов.

Все оказалось чисто, и Оберон сразу же выпустил морских рыцарей. При этом он не поскупился, и часть полученного выкупа разделил между храбрыми вояками, чем заслужил их немалое уважение. Сыграла роль и тонкая обработка. Проникнувшись горем древнего эльфа, снова утерявшего свою ненаглядную внучку, и убитым видом Лесного короля, о романтической любви которого они были немало наслышаны, морские рыцари поклялись помочь освободиться его невесте, если её будут удерживать насильно. Бывший изгой Альфей слишком недавно появился в Морском королевстве и ещё не заслужил их преданности, чем и воспользовался многоопытный Оберон, настроив подданных нового короля нереидов против их собственного принца-наследника.

Сделав всё возможное, эльфийский владыка принялся терпеливо ждать, когда его усилия принесут свои плоды, и они не замедлили с появлением. Тайная работа его старых и новых эмиссаров в мире фейри земли оказалась настолько успешной, что принц Лайтиэль вскоре предстал перед Верховным собранием двергов, состоящим в основном из дроу и гномов. После ожесточённых дебатов его избрали на престол Подземелья. Самым сильным аргументом в пользу пришлого принца послужила эльфийская армия, подтянувшаяся к границам королевства двергов, основательно разорённого междоусобицами.

А вскоре вернулась Аталиса в сопровождении юного Тана ос-Ватто, к великой радости его родителей и посольства из Морского королевства. Оно снова привезло извинения от короля нереидов и роскошные подарки. Эльфийский владыка страшно обрадовался, что им удалось безболезненно заполучить невесту сына. Он с большим трудом удерживал Раэтиэля от вторжения на территорию нереидов, прекрасно понимая, насколько невыгодна позиция эльфийских войск в морской стихии.

К счастью, быстро выяснилось, что те тёплые чувства, которые Альфей питал к ведьмочке, совершенно не распространяются на красавицу-эльфийку. И как только он узнал, что настоящая Аталиса погибла и под её личиной скрывается Атуэль, невеста эльфийского принца он легко отказался девушки. В отличие от отца, его совершенно не заинтересовала история с переселением душ. Тем более что сердцем легкомысленного речного бога вскоре завладела юная сирена из рода риа-Морисо, дальняя родственница Мольпы, которая стала женой Воттерея ар-риа-Ньёрда и королевой нереидов.

Встретив при дворе морского короля Кариэль и Тана ос-Ватто, Аталиса страшно обрадовалась, что не ошиблась в своих предчувствиях и юные эльфы в полном порядке. В отличие от сестры Тан страшно скучал по дому и попросил девушку взять его с собой, как только узнал, что она возвращается в эльфийское королевство. Юноша долго уговаривал Кариэль ехать вместе с ними, но она наотрез отказалась, насмешливо заявив, что ещё не сошла с ума, чтобы добровольно возвращаться в приготовленную клетку. И то верно. Почувствовав свободу, девочка в одночасье расцвела от уважительного отношения, с которым нереиды обращались с ней, как с будущей прорицательницей. Про себя Аталиса порадовалась её решению. Судя по хмурым физиономиям постоянной охраны Кариэль, морские фейри придавали ей особое значение, и это сулило большие проблемы, реши она вернуться домой. Вряд ли бы они добровольно расстались с девочкой.

Опасаясь снова потерять невесту, Лесной король объявил о немедленной женитьбе. Несмотря на неприличную спешку, Титания расстаралась и приложила все усилия, чтобы свадьба её единственного сына стала праздничным событием и это ей удалось. О чудесном бале и прекрасной паре до сих пор в мире фейри ходят восторженные легенды. Особенно о неподражаемом танце Лесного короля и его невесты, исполненном счастья и искренней любви.

Всплеск радости в Серединном мире фейри немедленно нашёл своё отражение в реальном мире и мире богов, поумерив воинственное настроение и на земле и на небесах. В благодушном состоянии духа боги с удовольствием пировали, и это благоприятно сказалось на людях. Они получили мирную передышку и богатели за счет процветающих наук и расцветшей природы реального мира.

Но у счастья свои приливы и отливы. Прошло около десятка лет, и Лесной король заскучал в домашних пенатах. В один прекрасный день он окунулся в новое приключение. По-прежнему любя только жену, он немного подустал от её порывистой непредсказуемости, и его потянуло к обычной эльфийской девушке. Аталиса пропустила назревающий кризис в семейных отношениях, не на шутку увлекшись научными изысканиями. Она спохватилась только тогда, когда во дворце уже в открытую заговорили о связи Лесного короля с юной фрейлиной Титании. Воздушная девушка была образцом высокородной эльфийки. Очевидно, этим она и привлекла внимание разборчивого наследника эльфийского престола.

Хуже всего было то, что после нескольких бурных скандалов, Раэтиэль уже назло жене не скрывал своего увлечения и повсюду появлялся с фавориткой, прекрасно зная, что этим неимоверно выводит её из себя. В отместку Аталиса заперлась в небольшой лаборатории, которую ей предоставил эн-Огран. Он занимал пост придворного мага при эльфийском дворе и мог позволить себе подобную вольность. Поставив на входе мощный барьер, за который было невозможно проникнуть непрошенным посетителям, Аталиса создала магического двойника и, оставив его безутешно рыдать и ругаться, скрытными путями пробралась к деду. Выпросив у него ездового дракона, она переместилась в конюшню и, оседлав зелёного красавца, рванулась в небо, по-детски радуясь обретённой свободе. Вскоре она приземлилась в реальном мире у знакомой избушки на опушке леса и нырнула внутрь. «Слава богам, я дома!» — облегчённо выдохнула она, и с трудом закрыла просевшую жутко скрипящую дверь.

* * *

Ведьма-наставница, юная светловолосая девушка тщательно вытерла гусиное перо и, присыпав рукопись песком, отложила её в сторону. Подняв голову, она ласково улыбнулась синеглазой черноволосой девочке лет десяти, которая сидела немного поодаль от неё и, высунув язычок от усердия, выводила буквы греческого алфавита.

— Как уроки, принцесса? Помощь не нужна?

— Нет, матушка, — глаза девочки блеснули любопытством. — А Вы снова пишете о моей маме и отце?

— Много будете знать, Ваше Высочество, быстро состаритесь.

— Неправда, не состарюсь! Ведь моя мама самая настоящая эльфийка!

— Глупости! Моя се… — наставница замялась. — Ваша мать Волчица была самой обычной ведьмой и то, что в её теле находилась душа эльфийки, к Вам не имеет никакого отношения.

— А вот имеет! Мне папа сказал, а он лучше знает! Ведь Аталиса спасла его и королевство, — девочка запнулась, цитируя отца. — Когда подлая судьба в очередной раз нанесла свой удар, и он потерял всякую надежду на избавление от несчастий, явилось это конопатое чудо и с тех пор он чувствует себя человеком, а не игрушкой в руках судьбы. Вот! — выпалила она, довольная, что запомнила такую длинную фразу.

В дверь властно постучали. Получив разрешение, в комнату вошёл высокий мужчина, закутанный в длинный тёмный плащ без всяких украшений. Он откинул капюшон, и ведьма-наставница, вскочив из-за стола, низко поклонилась.

— Ваше Величество, приветствую Вас в нашей скромной обители.

При виде короля Эдайна девочка радостно взвизгнула и повисла у него на шее.

— Папа!

— Здравствуй, котёнок! — счастливый Радон подхватил девочку на руки и прижал к себе. — Ну, как твои успехи, шалунья? Не слишком достаёшь своих наставниц и учителей? А то в прошлый раз мне жаловались, что ты вредничаешь и не хочешь учить уроки, — на его лице появилось нарочито строгое выражение.

— Пап, а ты знаешь, сколько мне задают всякой дребедени? — возмущённо воскликнула девочка. — Ну, и зачем будущей принцессе знать столько языков? Я же не собираюсь вечно жить в Ведовской обители и становиться ведьмой! Нафиг мне латынь и древнегреческий язык? Пап, я хочу домой, к тебе!

Король тревожно переглянулся с наставницей.

— Аделия, я был бы рад забрать тебе во дворец, но политическая обстановка в стране по-прежнему слишком нестабильна…

В глазах девочки вспыхнул упрямый огонёк. Она зажала рот Радону ладошкой.

— Не хочу ничего слышать! Ты каждый раз отговариваешься, этой как её… внутренней политикой, — она прижалась к его щеке и тревожно спросила: — Пап, ты меня любишь?

— Больше жизни, котёнок! Ведь ты единственное, что у меня осталось от твоей матери, — воскликнул король и стиснул дочку в объятиях.

На пол упала небольшая ярко раскрашенная деревянная вертушка, и наставница поспешно нагнулась, пряча подозрительно заблестевшие синие глаза, так похожие на глаза девочки. Подняв игрушку, она снова поклонилась королю и, мягко сказала:

— Не буду мешать вам, сир. Вас не затруднит присмотреть за Аделией, пока я распоряжусь об обеде? Надеюсь, Вы окажете нам честь и не погнушаетесь скромным угощением.

Король галантно поклонился.

— Простите, госпожа, для меня честь быть приглашённым к Вам за стол. Относительно Аделии не беспокойтесь. Дочь не может быть в тягость отцу, — Радон спохватился. — О, простите! Вы же новая наставница Аделии, а я до сих пор не узнал Вашего имени.

— Я… — замявшись, начала говорить девушка, но тут встряла девочка.

— Это Белочка, пап, — весело сообщила она, блестя глазёнками. — Она знает кучу игр! И вообще, с ней так здорово! Не то что, с предыдущей старой грымзой. Белочка хорошая и добрая, она не заставляет заниматься меня до умопомрачения, и мы часто ходим гулять. Правда-правда, она хорошая, хоть и краснеет из-за каждого пустяка. Вот как сейчас!

После этих слов бедная наставница немедленно стушевалась и покраснела.

— Ваше Величество, Вы не подумайте, что я иду на поводу у принцессы, и она целыми днями бездельничает вместо того, чтобы заниматься! — пролепетала расстроенная наставница, заложенная на корню своей венценосной ученицей.

— Очень на то надеюсь, — усмехнулся король и внимательно вгляделся в лицо девушки. Его сердце дрогнуло, он только сейчас заметил, насколько она похожа на его Волчицу. Да и само это имя было ему знакомо по донесениям, когда он разыскивал её по всему королевству. Наконец, его осенило.

— Скажите, госпожа Белочка, ведь Вы из семьи Эдельвейс. Не так ли?

Девушка вздохнула.

— Да, — она посмотрела на короля и сделала большие глаза, призывая его к молчанию, но он не внял её просьбе.

— Ясно. Значит, вы с Волчицей родные сёстры.

Девочка немедленно воззрилась на наставницу во все глаза, а затем бросилась к ней и крепко обняла. «Матушка, я сразу почувствовала, что мы не чужие!» Пришлось девушке рассказать о себе. О том, как она проплакала немало ночей, когда узнала о смерти Волчицы и о том, как скучала, оставшись одна без любимых сестёр. Рассказала она и том, как всеми правдами и неправдами постаралась пробиться к племяннице. Услышав это, король нахмурился, ему не понравилось, что девушка смогла узнать, где находится его тщательно скрываемая дочь. Он спросил, кто открыл её местонахождение, но Белочка начала мямлить, явно не желая говорить об источнике информации. Тогда король резко высказался в том духе, что в целях безопасности предпочитает более опытную ведьму-наставницу, несмотря на их родственные связи.

«Ваше Величество, это не моя тайна! Но поверьте, в моих действиях нет злого умысла. Разрешите мне и дальше оставаться с Аделией! — взмолилась девушка и выразительно посмотрела на короля, намекая, что знает о его недавней женитьбе на принцессе Восточнофранкского королевства. — Ведь теперь Вы страшно заняты и не сможете уделять ей достаточно внимания, — помолчав, она тихо добавила: — Конечно, глупо с моей стороны цепляться за ребёнка, но я всё детство теряла близких людей, поэтому сейчас хочу быть рядом с племянницей, чтобы было кому поддержать её в тяжёлую минуту».

Но король был неумолим, и девушке пришлось рассказать, что об Аделии ей сообщила Аталиса, с которой они периодически встречаются. Узнав об этом, Радон успокоился и с любопытством спросил, как она поживает. Девочка снова заложила юную наставницу и сообщила о рукописи. Прочитав свиток, король долго молчал. Для него было неожиданностью, что Волчица, которую он любил, рыжеволосая ведьмочка, которая в своё время вылечила его и помогла найти украденную дочь, а также неизвестная эльфийка — это одно и то же лицо.

Несмотря на уверения Белочки, что написанное — совершеннейшая правда, изложенная со слов Аталисы, король загорелся желанием побеседовать с ведьмочкой лично. Сжигаемый нетерпением в этот раз он недолго задержался в Ведовской обители и, с лёгким сердцем оставив дочь на попечение родной тётки, помчался туда, где в тяжёлую для него минуту повстречался с рыжей ведьмочкой и её жутко сердитым котом.

Король издали заметил дымок, курящийся над избушкой, и его сердце радостно встрепенулось. Он спрыгнул с коня и, ведя его в поводу, остановился, как вкопанный при виде рыжеволосой чумазой девчонки, которая усердно выметала из комнаты накопившийся многолетний мусор. Почувствовав его взгляд, она замерла. К королю уже повернулась Волчица. Пряча глаза от закатного солнца, она прикрыла их ладонью и смерила его внимательным взглядом.

— Здравствуй, Радон, — мягко сказала она и, подойдя ближе, заглянула в его лицо. — Хорошо выглядишь. За десять лет ты совсем не изменился. Только в волосах появилось немного седины…

Улыбаясь, женщина подняла руку и нерешительно коснулась белой прядки. От её ладони с несмываемыми зелёными пятнами по-прежнему пахло сушёными травами, и король с наслаждением вдохнул их знакомый аромат. Сомнения ушли, и он почувствовал, как заколотилось сердце, наконец-то поверившее своим глазам. В следующее мгновение женщина оказалась в его объятиях, а недоразумения и годы, разделившие их, ушли на второй план под натиском нахлынувших противоречивых чувств, в которых всё же преобладала любовь. Лакмиш оказался прав в своих опасениях. Случайная встреча с ведьмой была роковой для короля Эдайна. Выяснилось, что по натуре он однолюб и никакая другая женщина не может её заменить.

— Здравствуй, Волчица, — чуть слышно выдохнул он.

Поначалу женщина отпрянула, но не выдержала его молящего взгляда и сдалась. Их поцелуй был долог и нежен. Отстранившись, Радон пытливо взглянул на Волчицу. Как вдруг на её серьёзном строгом лице промелькнуло лукавое выражение. Его черты поплыли и рыжеволосая девчонка, привстав на цыпочки, с участием глянула на ошарашенного короля. Она разгладила пальчиками горькие складки, залегшие у его рта, и прижалась к его груди.

— Если ты не побоишься принять меня во всех обличиях, то и я готова принять твою любовь, — тихо сказала она и, спустя некоторое время спросила: — Ну, что ты решил?

Нежность грусть во взгляде были ей ответом.

— Волчица, мне всё равно как ты выглядишь. Ведь я люблю тебя.

— И я не такая дура, чтобы раскидываться верными сердцами, — пошептала растроганная ведьмочка и подняла голову. На этот раз их поцелуй напрочь утерял свою целомудренность и во весь голос заговорили инстинкты. Втянувшаяся в любовную игру Аталиса щедро вознаграждала счастливого Радона, с удовольствием припомнив все свои ведьминские штучки. Пылкие любовники настолько увлеклись друг другом, что ничего вокруг не замечали. А зря. Лесного короля не обманул фантом жены и, встревоженный, он отправился на её поиски. Не найдя Аталису во дворце, он сразу же отправился к их домику в реальном мире и с ходу натолкнулся на занятную сценку.

Зелёные глаза Лесного короля загорелись сумасшедшим блеском. Первым его порывом было убить обоих на месте, но он тут же обуздал его усилием воли. «Спокойно! В конце концов, в мире фейри связи с животными, это всего лишь безобидное развлечение, которое не возбраняется замужним эльфийкам. Ведь они не считаются нарушением супружеской верности. Потому, моя милейшая сентау, ты не дождёшься, чтобы я ревновал тебя к этому животному, — прошипел Раэтиэль про себя и на его губах зазмеилась улыбка. — Что ж, если ты не брезгуешь животными, то кто я такой, чтобы отбирать у любимой женушки безобидные сексуальные игрушки?» Придя в хорошее настроение от придуманной мести он тенью мелькнул под сенью листвы и, насвистывая, скрылся в лесной чаще. «Пора сделать обход владений, а то я слегка забросил их в последнее время». И природа откликнулась радостным ликованием на присутствие Вековечного духа.

Вернувшись в лабораторию после встречи с Радоном, Аталиса обеспокоилась. Интуиция не давала ей покоя, и какое-то время она жила с ощущением неотвязной тревоги. Но эн-Огран уверил девушку, что в её отсутствие никто не вскрывал защитный барьер, а муж был полон раскаяния и необычайно внимателен и даже более. Уверяя, что вышло недоразумение, он заставил Титанию отослать свою фаворитку домой к отцу, заявив, что она дурно воспитана и потому не годится на роль её фрейлины. Несчастная девушка на коленях молила его и королеву о снисхождении, но бесполезно. С позором изгнанная от эльфийского двора отныне она стала изгоем в высшем обществе и распрощалась с надеждой в обозримом будущем прилично выйти замуж.

Малышка Селина, до умопомрачения любящая сплетни, немедленно сообщила Аталисе все подробности разгоревшегося скандала, и она попробовала поговорить о девушке с Лесным королём, который не преминул её высмеять. Снисходительно улыбаясь, он сказал, что его жена единственная ненормальная из всех жён, если заступается за предполагаемую любовницу мужа. А затем он нахмурился и безапелляционно заявил, что девушка должна быть отослана, потому что она слишком навязчива и что у неё распущенные манеры. Дескать, он не хочет, чтобы она снова послужила яблоком раздора, и в их семейной жизни возникли очередные недоразумения. Аталиса попробовала было спорить с мужем, но он не стал слушать, да и взгляд, которым он вдруг её одарил, заставил умолкнуть на полуслове. Подспудно, она почувствовала, что Раэтиэль злится на неё, хоть и не показывает виду.

Спустя некоторое время в эльфийском дворце состоялось пышное празднество и бал, устроенные в честь дня рождения их высочества принцессы. Аталиса получила массу поздравлений и гору подарков. Лишь одно её огорчало — рядом не было любимого мужа. Не сказав, по какой причине, Лесной король предупредил, что скорей всего задержится и не успеет к началу празднества. К её радости он появился к открытию бала. Как всегда волшебный танец эльфийского принца и принцессы заворожил окружающих своей страстью и любовью. Но их идиллия длилась недолго. Лесной король не захотел больше танцевать и увлёк жену за собой, сказав, что должен немедленно вручить ей подарок. В спальне Аталиса застыла на полпути, увидев прикованного к кровати Радона.

«Что это значит, дорогой?» — она медленно повернулась к мужу и воззрилась на него огромными глазами.

Лесной король насмешливо приподнял бровь. Обняв Аталису, он властно приник к её безответным холодным губам.

«Что ты так всполошилась? Этот раб мой подарок», — мысленно ответил он и, отстранившись, вложил в её руку кинжал.

«Зачем?»

— Дорогая, я тут вспомнил об одном трогательном эльфийском обычае. Чтобы доказать беспредельную любовь к мужу, жена убивает свое самое дорогое животное и дарит ему ещё тёплое сердце, — ласково сказал Лесной король и подтолкнул Аталису к кровати. — Не медли, моя хорошая. Я не хочу сомневаться в твоей любви.

Несмотря на упорное сопротивление Аталису повлекло к королю Эдайна. Сама по себе её рука с кинжалом взлетела над его грудью.

— Нет! Раэтиэль, не смей!.. Если ты моими руками убьёшь Радона, я навсегда тебя возненавижу! — заливаясь слезами, выкрикнула она в отчаянии. Но Лесной король с холодным выражением на лице спокойно наблюдал за её тщетными попытками вырваться из-под его контроля. Дрожащая от напряжения рука девушки, проигрывающей магическую битву, понемногу опускалась всё ниже. Наконец, острый кончик кинжала вспорол кожу, и на груди короля Эдайна выступила крупная алая капля.

— Прости, Радон!.. Я не хочу твоей смерти, но ничего не могу поделать, сила не на моей стороне… — дрожащим голосом произнесла Аталиса.

— Не плачь, моё сердце. В происходящем нет твоей вины.

Несмотря на близость смерти, король Эдайна не потерял присутствия духа. Он не мог отвести глаз от лица девушки. Он ещё ни разу не представала перед ним в облике эльфийки, и теперь он понял почему. Такую неземную красоту смертному было невозможно любить, ей можно было только поклоняться. К сердцу Радона подступила тоска, несмотря на то, что в его душе бушевал чистый ничем не замутнённый восторг.

— Не печалься, мой ангел. Для меня счастье умереть от твоей руки… — тихо произнёс он, жалея, что не может коснуться прекрасного лица, чтобы понять на самом деле он его видит или это чудесное видение.

В полутёмной комнате вспыхнул портал, из которого шагнул мрачный как туча Оберон.

— Раэтиэль, хватит заниматься глупостями! Быстро в Совет магов! Лайтиэля свергли с престола и захватили в плен. Нужно срочно собирать войска и поспешить на выручку, ему грозит нешуточная опасность.

Тем временем Ваэль эн-Огран скользнул к оседающей девушке и придержал её за локоть. «Спокойно, Атуэль!» Она ответила ему благодарным взглядом и тихо выдохнула: «Спасибо, дедушка!»

16 января 2010 г.

Люцифер — в римской мифологии солнечное божество (Утренняя звезда).

Ваны — в германо-скандинавской мифологии небольшая группа богов плодородия, соперничающая с асами.

Гулльвейг (Золотая руда), (Сканд.) — очаровывающая колдунья, которая, трижды брошенная в огонь каждый раз воскресает еще более прекрасной, чем прежде, и наполняет души богов и людей неутолимой жаждой.

Норны — в германо-скандинавской мифологии три женщины, волшебницы, наделенные чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов.

Армариум — в старину специальный кофр или запирающийся книжный шкаф, где хранились ценные книги.

В нашем случае вольная интерпретация, на самом деле Иггдрасиль — Мировое дерево в германо-скандинавской мифологии — исполинский ясень (или тис), в виде которого скандинавы представляли себе вселенную.

Лорелея (Лорелей) — имя одной из Дев Рейна (Никс, нем. Nix), которые прекрасным пением заманивали мореплавателей на скалы, как сирены в древнегреческой мифологии.

Оглавление

Круг первый

Круг второй

Круг третий

Круг четвертый

Круг пятый

Круг шестой

Круг восьмой

Круг девятый

Круг десятый

Круг одиннадцатый

Круг двенадцатый

Круг тринадцатый

Реклама на сайте