«Гадание»

Кира Измайлова , Luide Гадание

Глава 1

Стоял теплый осенний вечер.

В комнате горели свечи, озаряя все вокруг мягким золотистым мерцанием.

На дворе почти уже стемнело, временами поднимался ветер, и опавшие листья тихо шуршали, стучали в окна, будто просились на ночлег.

Но людям внутри дома было не до бесприютных листьев – у них нашлось занятие поинтереснее.

Разложив на старинном низком столике карты – необычные, большого формата, – они гадали.

Это ведь так волнительно: затаив дыхание, перевернуть карты и увидеть в рисунках саму судьбу, которая милостиво позволяет заглянуть в грядущее – хотя бы одним глазком.

Вот только сегодня судьба эта не была благосклонна к гадалке: раз за разом выпадала одна и та же комбинация карт, которую, как назло, не удавалось прочесть.

Карты будто насмехались: повешенный, король мечей и влюбленные – никак не желали складываться в единую картинку и раскрывать будущность молодого офицера.

– Не понимаю, – сказала гадалка, в очередной раз увидев этот расклад, – не хватает какой-то детали. Но совершенно определенно – карты хотят поведать что-то, вот только мне не дано понять, что именно…

Офицер сердито нахмурился: он уже несколько дней мучился, никак не мог определиться, как ему поступить, и от отчаяния решился даже на визит к гадалке – будто молодая девица, гадающая на жениха.

– Разложите еще раз, – требовательно сказал он. – В конце концов, не зря же я потратил столько времени на визит к вам! Или ваша слава преувеличена?

Гадалка вздохнула: ей ли не знать, что карты не подчиняются желаниям и норовят упрямо выдать непонятливым тот же самый расклад. В конце концов, ведь не вина карт, что люди неправильно задают вопросы, не так ли?

– Может быть… – она запнулась, не зная, стоит ли говорить подобное офицеру. Поймет ли? Попытка не пытка. – Карты знают ответ. Но действительно ли вы знаете вопрос?

Тот хотел было ответить что-то резкое, но потом задумался – ведь и в самом деле совершенно таинственным образом вновь и вновь выпадают те же карты! Офицер заподозрил бы, что они крапленые, но гадалка предлагала ему самостоятельно вытягивать карты из колоды, и он непонятно как раз за разом вытаскивал те же проклятые карты: повешенный, король мечей и влюбленные.

– Конечно, я знаю вопрос, – выговорил он медленно. – Иначе… – Он замолчал. Что-то здесь было не так, но что именно, он пока понять не мог. Чувствовался некий подвох, а еще эта женщина с непонятным, неуловимым каким-то лицом – не разобрать в пляшущем свете свечей, стара она или молода, красива или уродлива… – Прошу вас, попробуйте еще раз. Я попробую спросить иначе.

Гадалка послушно принялась тасовать колоду, пряча в вечернем сумраке лукавую усмешку. Что ж, одно то, что он задумался и усомнился в правильности вопроса – уже немалое достижение. Осталось лишь выяснить, сумеет ли офицер задать единственно правильный вопрос.

И снова карты запорхали в умелых руках, легли на стол, готовые поведать историю будущего или сокрыть его; гадалка невольно отпрянула и прижала руку ко рту – такого ей еще видать не доводилось…

Старшие арканы сила и солнце означали волю и удачу, но между ними зловеще скалилась смерть…

Побледневший офицер с видимой тревогой смотрел на гадалку.

– Что это означает? – спросил он. – Впрочем, вот это понятно и без объяснений, но всё остальное? Говорите же, я жду!

Гадалка нервно стиснула дрожащие пальцы: как объяснить офицеру все так, чтобы он правильно понял?

– Это означает… – медленно начала она. – Что для достижения вашей цели вам предстоит преодолеть смерть. И боги дадут вам силы и благословение на это, а остальное в ваших руках!

Гадалка сгребла карты со стола, помедлила, но не удержалась.

– А что вы спросили? – спросила она.

От ответа зависело очень многое.

– Разве это имеет какое-то значение… теперь? – усмехнулся офицер. – Я получил ответ. Остальное вас не касается. – Он встал и бросил на стол несколько золотых монет. – Мы в расчете?

Гадалка как-то разом успокоилась и даже усмехнулась – понимающе и недобро.

– Разве золотом можно рассчитаться со мной, офицер? – произнесла она, в упор глядя на него. – Цена вам известна…

– Известна, – кивнул офицер, отвечая прямым взглядом. – Но вы оказались не на высоте, не так ли? Означает ли это, что я всё равно должен уплатить сполна? Это, на мой взгляд, нелогично…

Как ни странно, гадалка не стала спорить.

– Как пожелаете, – пожала плечами она. – Тогда заберите золото обратно, все равно в такой плате нет никакого толку.

Офицер лишь раздраженно отмахнулся – он привык всегда платить по счетам, и не дело возвращать предложенную плату.

Он направился к выходу, когда его остановил голос гадалки.

– Постарайтесь достойно принять свою судьбу, Далий Марен, – насмешливо посоветовала она.

Офицер вздрогнул – имени своего он гадалке не называл.

Он вышел во двор, оглянулся – в темных окнах виднелись огоньки свечей. Кто она была, эта гадалка? Шарлатанка или всё же нет? Но имя его она могла как-то узнать, в городе он был известен, что касается карт… поди угадай, действительно она гадала или выдумывала всякую чушь! А что чушь эта пришлась так ко двору – так ведь гадалка должна уметь разбираться в людях и понимать, что нужно им говорить…

Глава 2

Надо сказать, что визит к гадалке все же произвел на него сильное впечатление. Но со временем оно как-то смазалось, побледнело и уже стало казаться, что гадание это – всего лишь глупость, нелепая сказка.

Просто гадалка хорошо разбиралась в людях – уж научилась, наверно, за свою долгую жизнь (вряд ли она была молодой девицей!), – что-то слышала о его… обстоятельствах, вот и пришла ко вполне определенному выводу. Он и сам это знал, и теперь вспоминал о посещении старой шарлатанки с некоторым стыдом.

Впрочем, особенно вспоминать ему было некогда: жизнь закрутилась колесом, требуя внимания и времени. Даже проблема, ради решения которой офицер ходил к гадалке, на время утратила свою актуальность.

Но нельзя убегать он нее бесконечно, и вот, наконец, настало время принять решение.

Был первый день ноября, и на улице моросил противный мелкий дождь.

Золотые листья превратились в бурую кашу, невозможно было пустить лошадь даже рысью – копыта скользили по этой мерзости. Впрочем, он все равно никуда не торопился. Дома не получится поразмыслить: заявятся приятели, снова пойдет гульба… Она помогает забыться, но назавтра вспоминаешь всё снова, и от этого становится еще более мерзко на душе. И выбор-то простой: или в долговую яму, или под венец. Ему же еще скажут спасибо. Оплатят все его долги, выкупят заложенное имение. И даже друзья не осудят, они и сами бы не отказались от такой невесты… Но отчего же так гнусно!?

И даже не из-за того противно, что женится он по расчету – в конце концов, это принято в их кругу. Но мерзко, и во рту отдает горечью, ведь офицер наверняка знал, что невеста его любит – она этого не скрывала. Он не мог ответить на ее нежные чувства, но папенька Оливии (так ее звали) решил порадовать единственное дитя, и купить ей желанную игрушку. Это было не так уж сложно: перед предложением выкупить имение и расплатиться с долгами он просто не мог устоять, ведь у него мать и двое сестер. Но разве можно вот так – просто и как-то до боли обыденно – покупать любимого?!

И ведь Оливия об этом знала. Наверняка знала, он проверил. Тешил еще себя надеждой, что она ни сном ни духом об условиях сделки, что это придумка ее отца (как же, пусть нищий, но дворянин, а породниться с высокородным для семьи Оливии было делом почти немыслимым!). Нет. Знала. С самого начала. И как бы еще не сама предложила отцу идею, когда поняла, что красивый офицер может заигрывать с ней, может писать записки и приглашать на прогулки, но это будет всего лишь игрой, даже если и дойдет до большего. Дворяне женятся на девицах ее круга не по собственной воле, а лишь по воле обстоятельств.

А обстоятельства были не в пользу молодого офицера: он бы еще вынес позор, но мать и сестры… Его долг заботиться о них, и ради этого долга следовало отказаться от той, кого он в самом деле желал назвать своей женой, и жениться на богатой наследнице Оливии…

И сегодня он должен был дать определенный ответ на заманчивое предложение потенциального тестя.

Если бы найти хоть какой-то выход… Хоть что-то! Но брать в долг уже не у кого, ростовщики закрывают перед ним двери, кредиторы вот-вот явятся в гости с его расписками. У его возлюбленной всего капитала – небольшое содержание, что оставил ей отец, она бы и рада помочь, но не имеет права трогать основной капитал, только проценты, а этого никак не хватит. Выдать бы замуж сестер, тогда мать могла бы спокойно жить в монастыре, как давно собирается, а он… ну, ему всё равно. Но девчонки еще слишком малы, да и кто возьмет бесприданниц? Если только по большой любви, а этого дождаться… нереально. Значит, ответ может быть только один. Один? Он оглянулся – старый особняк за узорной кованой решеткой показался ему чем-то знакомым.

Офицер присмотрелся повнимательнее и удивился: это был тот самый дом, где его не так давно принимала гадалка. Но ведь он не собирался сюда ехать! Быть может, это и вправду судьба? Офицер спешился, привязал коня и отворил калитку – как и в прошлый раз, она оказалась не заперта. А в окнах дома заманчиво мерцали свечи, будто приглашая в гости.

Он постучал в дверь, но никто не ответил. Наудачу дернул за фигурную кованую ручку – и дверь отворилась с тихим скрипом.

По спине офицера отчего-то пробежали мурашки.

Глава 3

В доме было тихо и холодно.

Он без труда вспомнил дорогу в комнату, где принимала его гадалка, прошел туда, с запозданием подумав о том, как объяснит свое появление – без приглашения, без спросу…

Далий отворил двойную дверь – створки противно заскрипели, будто петли сто лет никто не смазывал. Может, так и было, подумал он, окинув взглядом комнату.

Темнота. Тишина. Никаких свечей, никакого огня в камине. На полу – пыльный, погрызенный мышами ковер, мебель закрыта чехлами, так что видны только смутные очертания предметов… На стенах – почерневшие от времени портреты, паутина, шелковые обои висят клочьями. В мертвой тишине каким-то особенно громким казалось тиканье часов. Далий присмотрелся: маятник качался, но стрелки замерли на месте…

Но как же? Ведь он не мог ошибиться, он помнил наверняка, что это тот самый дом и та самая комната! Только всего дюжину дней назад здесь было уютно – он помнил богатую обстановку, полный порядок, царивший в комнате при его прошлом визите сюда.

И дурное предчувствие всколыхнуло душу: офицеру вдруг показалось, что он никогда не покинет эту комнату, никогда не увидит Ранию, не обнимет сестер и мать… Чудилось, будто само время остановилось, и пока не сдвинутся с месте стрелки часов на стене – оно не потечет вновь. Офицер замер, чувствуя себя, будто пчела в вязкой сладости меда…

– Решай! – прошелестел вдруг голос невидимой гадалки. – От судьбы не убежать… Решай сейчас!

Точно так же замрет время, если он выберет неправильно, понял Далий. И выбора уже не будет, потому что… потому что игрушки не должны выбирать. Нет у них такого права.

Значит… Что ж, монастырь для женщины – не худшая участь. Матери и сестрам ничего не сделают, что с них возьмешь! Рания… Рания поймет. А он…

Сегодня Далий Марен умрет.

Он развернулся и вышел, плотно прикрыв за собой двери, и не слышал уже, как перестали тикать часы…

Потому, что нельзя выбирать между жизнью и любовью – это кощунственно. А выбор между честью и смертью может быть только один. Ведь он офицер, в конце концов!

Была, конечно, у него подлая мыслишка убежать, скрыться из города, инсценировав собственную смерть… Но Рания не уедет с ним, в этом он был совершенно уверен. Она презирала трусость, и сочла бы, что он не достоин ее любви, если б Далий только посмел предложить ей бежать.

Следовательно, выбора не было – карты предсказали его субьбу, и Далию Марену оставалось лишь достойно умереть, смыв кровью свой позор. А Рания… Она поплачет и выйдет за другого.

Оставалось только решить, как это будет. Нож, веревка, пистолет? Хорошо бы нарваться на дуэль с сильным противником, но вряд ли Далий сумел бы убедительно изобразить проигрыш, особенно в фехтоварии. А пистолеты – вещь непредсказуемая. Яд? Оружие женщин, да и где его достать? Вешаться… Могут найти и откачать, слыхал он о таких случаях. Позора не оберешься! С моста в реку? Так он отлично плавает…

Далий усмехнулся – покончить с жизнью оказалось задачей не из легких.

Он решил положиться на удачу: говорят ведь, что никогда не утонет тот, кому суждено сгореть. Теперь он почти мертвец, заложник собственной судьбы. Так что пусть сама судьба позаботится, чтобы осуществить принятое решение…

Далий медленно брел по улице, ведя коня в поводу. Он рассматривал темные улицы, по которым пролегал его путь, и на душе было как-то странно спокойно и безмятежно. Да и правильно: о чем ему оставалось беспокоиться? Выбор сделан, и его уже никто не в силах изменить, даже сама судьба.

Куда он шел? Далий и сам этого не знал. Хотелось последний раз увидеть Ранию, мать и младших сестренок… Но Далий приказал себе даже не думать об этом – он небеспочвенно опасался, что это может поколебать его решимость.

Глава 4

Оказывается, он совсем не знал города, вернее, ночной его ипостаси. Только центральные улицы, где стояли особняки знати, ну еще кварталы веселых домов… А были и другие улочки, извилистые, тесные, и сейчас он брел по ним, сам уже не соображая, куда его занесло и как выбираться отсюда.

Грязно, пахнет отбросами – даже осенний холод не истребил запахи, а уж летом тут, наверно, и вовсе нечем дышать. Конь нервничал – он, породистый красавец, не привык к такому окружению.

Они появились неожиданно – это потом он сообразил, что, должно быть, за ним шли давно. Может, приняли за пьяного, может, еще что, но… Его костюм говорил сам за себя, а уж фамильные перстни… Нужно быть идиотом или самоубийцей, чтобы сунуться сюда вот так!

»А разве я не самоубийца?» – мелькнуло в голове Далия, когда он повалился на грязную мостовую, прямо в груду отбросов, зажимая рану в боку. Нож был широкий, остро отточенный – мерзавцы не оставили ему шансов.

Испуганно заржал конь – его грабители тоже прихватили. Что ж… пусть ему повезет с хозяином…

Грабители не учли лишь одного: Далия вела судьба. Сами боги внимательно наблюдали за своей живой игрушкой, а потому успели вовремя вмешаться… Впрочем, что могли знать обычные разбойники о таких тонких материях? Их волновали лишь побрякушки богатенького дворянина, да еще его породистый жеребец – вот какой оказалась цена жизни Далия.

Но старая гадалка-судьба снова перетасовала карты, и на мостовую, кружась, упала карта «колесо фортуны», а сверху на нее весомо легла «справедливость» – на помощь молодому офицеру бросились пятеро полицейских, невесть как очутившихся в такое время в этой дыре. Хорошо вооруженные, верхом, они вылетели из-за угла и легко смели разбойную шушеру.

«Должно быть, градоправитель в очередной раз борется с преступностью», – подумал Далий, как сквозь вату ощущая, что его подняли и куда-то понесли.

Звуки доносились откуда-то издалека.

– Что, живой? – спрашивал кто-то прокуренным басом.

– А хрен разберешь, темень-то! – отвечал хриплый гнусавый голос. – Вроде стонет, значит, живой…

– Дайте, гляну… – чьи-то руки без особой осторожности ощупали Далия. – Н-да, ничего так господинчика подрезали! А кровищи-то, чисто свинья на бойне!

– Нажрутся пьяные и давай приключений на свою задницу искать, – хмуро заметил бас.

– Вроде не пахнет от него, – ответил хриплый. – Дайте что-нибудь перевязать, не довезем же!

– Да им и пить необязательно, у богатых зелий много, – хмыкнул еще кто-то. – Куда ты его везти-то собрался? Он что тебе, адрес скажет?

– Куда-куда, в городскую больницу, – хмуро сказал хриплый. – Не бросать же?

– От он тебе спасибо скажет, когда очухается! – заржал бас. – Увидит на соседней койке бродягу с гангреной и шлюху с дурной болезнью, да вшей на подушке…

– Ничего, может, в другой раз головой подумает, прежде чем сюда соваться, – упорствовал хриплый. – Поехали.

– Ты еще показания у него возьми! – продолжал глумиться бас.

– Обойдешься, – отвечал хриплый. – Мы сами всё видели, на кой нам его показания…

Глава 5

Форий Тарен очень устал за этот долгий день: больные все прибывали и прибывали, будто полгорода разом решило заболеть. В городской больнице для бедных он работал два дня в неделю, остальное время посвящая более состоятельным пациентам. Форий сразу понял, что перед ним был не простой работяга – офицерский мундир, пусть грязный и залитый кровью, со всей определенностью указывал на это.

Он вздохнул, понимая, что мало чем может помочь неизвестному офицеру – тот был без сознания, свое имя и адрес назвать не мог. Так что Форий мог лишь обработать рану и перевязать его, уповая на то, что незнакомец быстро придет в себя. Но этим надеждам было не суждено сбыться – у офицера началось воспаление, и он лишь бредил в горячке.

Оставалась еще небольшая вероятность того, что сильный молодой организм справится с этим. Увы, городские больницы снабжались из рук вон плохо, не хватало даже самых необходимых медикаментов, что уж говорить о чем-то более серьезном! Платить же за лекарства из собственного кармана Форий не собирался, каждая заработанная монета давалась ему тяжелым трудом, а больные… Мало ли он на своем веку повидал таких вот молодых повес, сгинувших в итоге бесследно!

Полицейские тоже хороши: привезли и пропали. Ни званий не сообщили, ни имен, ищи их теперь! Да и кто будет этим заниматься?

Форий, однако, прислушивался к сплетням в городе, вдруг да проскользнет что о молодом офицере, но тщетно. Похоже, этого человека никто не искал…

Как ни странно, офицер выкарабкался – на пятый день жар спал и он пришел в себя, после чего постепенно пошел на поправку.

Молодой человек был угрюм и молчалив: то ли так повлияло ранение, то ли просто таков был его характер, а может, просто полагал зазорным общаться с чернью. Впрочем, и с доктором он не слишком откровенничал, даже имени своего не назвал, сказал лишь, что уйдет, как только сумеет. Отчего он не захотел послать весточку родным, доктор не понял, но не стал настаивать, как бы ни мучило его любопытство.

Наконец, настал день, когда офицер уже мог покинуть гостеприимные стены.

Куда он собирался идти – без гроша в кармане, в кое-как заплатанном мундире (а день ото дня становилось все холоднее), не знал, наверно, и сам пациент. Форий удивлялся – отчего он не желает дать знать не только родным, но и сослуживцам. Должны же у него быть хоть какие-то приятели! Или он совершил какое-то преступление и теперь скрывается? (Признаться, Форий был не так уж далек от истины.) Но что еще более странно, никто так и не начал искать пропавшего офицера – ни начальство, ни полиция, а ведь первым делом должны были обшарить мертвецкие и больницы! Всё это Фория очень удивляло, но он привык помалкивать: меньше знаешь – крепче спишь!

Глава 6

Далий вышел за ворота больницы и остановился в раздумье: несмотря на долгие размышления о том, что делать дальше (а чем еще заниматься в обшарпанной палате, кроме как отвернуться к стенке и размышлять? не с бездомными же общаться, в самом деле), он так ничего и не придумал.

Наверняка все сочли, что он просто бежал из города, побоявшись отвечать перед кредиторами по всей строгости закона. О предложении отца Оливии никто не знал, кроме самого Далия, разумеется. Так что досужим обывателям его положение казалось безвыходным, и у него были веские основания сбежать от ответственности.

Сам же потенциальный тесть наверняка рассудил так же, когда Далий не явился тем вечером на назначенную встречу.

И вот теперь молодой офицер думал: быть может, это к лучшему?

Так-то оно, может, и так, но… Куда ему теперь податься? Домой? Там его примут и поверят во всё, что он скажет, но показаться матушке в таком виде… И это после того, как она привыкла видеть сына блестящим офицером! Нет, Далий просто не мог этого сделать.

К друзьям? А есть ли у него друзья? Да и… стоит показаться – налетят кредиторы, они наверняка рвут и мечут, узнав о пропаже должника. Если только пробраться под покровом ночи, как вор, как бродяга…

Оставалась только Рания. Последняя его надежда. Он бы и к ней не рискнул пойти, но… Выхода не было.

По счастью, идти оказалось не так уж далеко, иначе Далий рисковал бы подхватить воспаление легких – с утра лужи подморозило и пошел снег, а он был слишком легко одет для такой погоды.

В окнах дома Рании мерцали огни. Она жила небогато, а потому дом был не слишком большим, но Далию всегда было уютно здесь. Он ускорил шаг, стараясь как можно быстрее попасть к заветному дому.

Далий постучал в дверь, и она почти сразу распахнулась. На пороге стояла пожилая служанка Рании. Увидев его, она удивленно приоткрыла рот, будто увидала привидение.

– Хозяйка дома? – спросил Далий так, будто явился в гости при полном параде. И вообще, может быть, у него привычка такая эксцентричная – приходить к дамам в несусветном рванье!

– Х-хозяйка дома, но они не принимают… – выговорила служанка.

– Полагаю, меня она примет, – Далий был полон решимости войти, но вдруг насторожился.

Из дома доносились голоса, кажется, даже смех, возгласы. У Рании гости? Очень странно…

– Кто там пришел? – прокричал веселый женский голос. Чужой, не знакомый, видимо, какой-то из знакомых Рании. – Это граф?..

– Как прикажете доложить? – бесстрастно спросила служанка.

– Никак, – ответил Далий. Ввалиться сейчас, в таком виде… это было попросту невозможно.

– Так кто там пришел? – не унималась незнакомка.

– Никого, госпожа, – отозвалась служанка. – Ошиблись домом…

Далий отвернулся, чтобы идти восвояси, но служанка окликнула его шепотом:

– Господин…

– Что? – спросил он, обернувшись.

– Вы идите на кухню, – сказала она быстро, и в глазах ее промелькнуло что-то… не жалость, нет, другое. – Я сейчас. Господам отнесу всё и приду. Вы погрейтесь пока, а там я вам поесть чего-нибудь соберу…

Несусветная наглость: служанка предлагает накормить его, на кухне, как нищего! Но Далий прекрасно осознавал – ничего большего ему не видать. И он сказал:

– Спасибо…

Глава 7

Несмотря на неловкость своего положения, Далий быстро освоился на кухне. Возле печи было тепло и уютно, а уж когда служанка выполнила свое обещание и споро собрала на стол, то стало и вовсе хорошо. И его уже мало волновало, что ест он, как бродяга, на кухне, без всякой сервировки и не соблюдая этикет. Далий привык к чинным застольям, в крайнем случае, удалым пирушкам, а сейчас жадно ел на кухне – голод оказался сильнее манер и воспитания. Служанка терпеливо ждала, пока он закончит.

Наконец Далий отставил в сторону тарелку.

– А теперь рассказывай, что стряслось с Ранией! – требовательно сказал он.

– Да что тут рассказывать, господин, – вздохнула служанка, пряча взгляд. – Уж недели две, как вас объявили погибшим. Никто не знал подробностей, но про то все подтвердили: и матушка ваша, и господин полковник, и полиция. А госпожа Рания отчего-то решила, что вы сбежали, и пришла в ярость. А вы ведь знаете, как она относится к трусам…

Далий кивнул: еще бы ему не знать! Пожалуй, лишь неодобрение Рании и фамильная честь не позволили ему в самом деле бежать.

– Ну вот… – продолжила служанка. – После того она проплакала пару дней, а потом и говорит: мол, решилась я замуж за Ферия Дорана идти. Он давно за госпожой ухаживал, вы должны его помнить.

Далий кивнул: конечно, он помнил. Ферий Доран был прекрасной партией для Рании: молодой, красивый, знатного рода, и к тому же богатый. Но тогда девушка ему отказала – она любила Далия. А вот теперь, выходит, с радостью уцепилась за такую возможность.

Ну, что ж, пора и честь знать! Далий встал из-за стола.

– Куда же вы, господин? – спросила служанка.

Он только пожал плечами в ответ.

– Постойте-ка, – удержала она его. – Я вам куртку дам, в ней наш истопник ходит. Замерзнете ведь…

Оставалось лишь поблагодарить. А ведь когда-то он эту женщину и не замечал: что такое прислуга?

Выйдя на улицу, он задумался ненадолго. Идти, выходит, некуда. Для всех он мёртв, чего, собственно, и добивался. Мёртв, вот только у мертвых не бывает так тяжко на душе и не болит так сердце… Одно лишь хорошо – раз он погиб, то, значит… свободен?

Вот только что делать с этой свободой? Что он умеет, кроме как швырять деньги направо и налево, сражаться да соблазнять красивых женщин? По сути, ничего…

Что бы там ни твердила гадалка о милости богов и возможности повернуть все себе на пользу, Далий в это не верил. Ведь покамест судьба лишь швыряла его все ниже и ниже. Когда он вышел из больницы, то казалось, что просто не может быть ничего хуже. Оказалось, что это опасное заблуждение – вполне может быть, и еще как.

Поняв, что потерял Ранию, Далий пришел в полное отчаяние.

Кто он такой теперь, зачем продолжает жить?

Далий горько усмехнулся: что бы ни говорила гадалка, он умер той ночью…

Да, право, гадалка ли? Теперь Далию казалось, что то была сама судьба в образе смертной…

Ну, что ж, тогда оставалась единственный вариант: вернутся в тот старый дом и спросить гадалку, зачем все это? Какой смысл в смерти Далия Марена, какая ей корысть в том?

И Далий решительно направился искать дом гадалки.

Глава 8

Оказалось, решить проще, чем сделать. Расстояние, которое верхом он преодолевал за полчаса, теперь казалось чересчур большим ему, ослабевшему после болезни. И не так-то просто было проталкиваться сквозь толпу, которая прежде расступалась перед всадником…

В итоге он все же нашел ту улицу, узнал ее по аллее из высоких старых кленов. Что дом он тоже опознает, Далий не сомневался: уж больно у него была приметная решетка, других таких он не видал.

Он дважды прошел улицу из конца в конец, на него уже начали коситься с подозрением, но старого особняка так и не увидел, хотя был уверен – это именно та улица! Вот этот дом он тоже запомнил, с красной черепичной крышей, и тот – аж с тремя замысловатыми флюгерами… Дом же гадалки как сквозь землю провалился. Правда, в этом случае осталось бы пустое место, но и его не было!

Убедившись, что дома гадалки ему не найти, Далий впал в глухое отчаяние. Уже не осталось ни сил, ни устремлений, только бесконечная тоска…

Он шел, даже не глядя, куда именно. Да и какой смысл следить за дорогой? Сейчас в этом мире Далия Малена не существовало, и надежды на его возвращение больше не было. Так какая разница: жить или умереть?

Тогда, в доме гадалки, он выбрал честь, но у него отняли и это – начальство, Рания и даже мать Далия поверили в его побег от ответственности и искренне полагали, что заявлением о смерти Далия Марена скрывают его позор.

Он остался верен любви, но никто этого не узнал и не оценил. И теперь Рания – невеста другого.

Он бесцельно шел по улицам, стараясь ни о чем не думать.

Сознание Далия выхватывало лишь кусочки, картинки из окружающего мира. Вот служанка несет покупки с рынка… Вот полицейские усмиряют драку… Вот богатый господин потрясает кулаками и кричит, что у него украли кошелек…

Далий и сам не заметил, как очутился на базаре.

Судьба удовлетворенно улыбнулась и сделала ход: на сей раз Далию выпала «жрица»…

Будь Далий по-прежнему офицером, он бы сюда никогда не сунулся. Что хорошего: шум, гам, вонь, толпы народу, в которых шмыгают карманники – только и держись за кошелек. Но сейчас держаться было не за что, и Далий бесцельно побрел между рядами.

Забрел в ряды, где обосновались бродячие фокусники: один глотал огонь, другой – шпаги, третий игрой на дудочке заклинал полусонную змею (впрочем, от его дудения проснулся бы и впавший в спячку медведь), тут же на небольшом пятачке кувыркались акробаты, и всё это шумное пестрое сборище гомонило и мелькало, так что рябь шла перед глазами.

– А вот кому погадать! – услышал Далий пронзительный голос. – А вот кому судьбу узнать!

Глава 9

Что-то в этом голосе показалось Далию смутно знакомым. Он побрел на голос, не задумываясь, зачем это делает.

Пробираться в толпе было нелегко, но Далий упрямо двигался вперед.

Наконец, он увидел обычную уличную гадалку – из тех, что за горсть мелочи наплетут небылиц, наговорят красивых сказок о любви и об удаче.

У Далия не было ни медяка, так что рассчитывать на внимание гадалки не приходилось. Да и зачем ему сдалась обычная уличная попрошайка, которая обещает раскрыть судьбу, но лжет напропалую? Далий прекрасно знал, что уважающие себя гадалки никогда не станут ворожить на потеху толпы.

Он сунул руки в карманы старой истопничьей куртки – от нее уютно пахло дымом, да и грела она хорошо, спасибо служанке… В левом кармане обнаружилась дырка, и Далий бездумно ковырял ее пальцем, пока не почувствовал, что в глубине, в самом шве, что-то застряло. Оказалось – мелкая медная монетка, видно, истопник сунул ее в карман, а она и провалилась в прореху… По-хорошему, надо было бы сберечь ее – неизвестно, когда в следующий раз доведется поесть, а на медяк можно хоть бублик купить, но Далий отчего-то не мог отойти от гадалки. Его толкали – он мешал прохожим, – но он всё стоял и смотрел, как замарашка в рваной шали ловко тасует колоду засаленных карт и плетет какую-то чушь доверчивым крестьянкам.

– Гадалка! – окликнул ее Далий.

Он не знал ее имели, да и зачем имя такой, как она?

Она повернулась и взглянула на Далия странно темными глазами.

У него вдруг слегка закружилась голова.

– Погадай мне, – неожиданно тихо и слегка хрипловато попросил он, протягивая гадалке свою единственную монету.

Она странно усмехнулась.

– Неужели ты еще не запомнил, что со мной нельзя расплатиться деньгами? – чуть насмешливо сказала она.

– А что еще у меня осталось? – спросил он, даже не слишком удивившись, что это оказалась та самая гадалка. – Из того, что может тебе пригодиться? Называй цену, я отдам. Уже всё равно…

Гадалка вдруг перестала улыбаться.

– Поздно. Мне уже ничего от тебя не надо, – устало сказала она и отвернулась.

Далий рванулся к ней, схватил за плечо и развернул к себе.

– Так не должно быть! – воскликнул он. – Неужели ничего нельзя поменять?!

Гадалка лишь устало покачала головой, отводя взгляд.

Но Далий не хотел верить, он просто не мог поверить в это.

– Тогда скажи мне, что ты увидела тогда! – потребовал он. – Только скажи правду.

Гадалка неожиданно вскинула голову и посмотрела на него в упор.

Далий вдруг понял, что она еще совсем молода – должно быть, ей не было и двадцати. Вот только как при этом она умудрялась временами казаться древней старухой? Далий не понимал, да сейчас и не время было думать об этом.

– Ты хочешь узнать правду? – негромко спросила она. – Что ж, слушай. Тогда тебе выпала смерть – и это был правильный ответ на тот вопрос, что ты задал. И только сила могла спасти тебя – моя сила.

Гадалка помолчала и закончила еще тише:

– Я не хотела, чтобы ты умер…

– И ты… – Далий осекся. Он слышал о том, что случается с гадалками, которые злоупотребляют своей силой. Они просто…

Так вот почему она теперь дурит головы простакам на базаре – она больше не может гадать по-настоящему ! И это была плата… за его жизнь? За жизнь, с которой он чуть было не расстался по собственной воле?!

Кровь бросилась ему в лицо. Дурак, мальчишка…

– Отпусти, – тихо сказала гадалка. – Мне работать нужно.

Он не выпустил ее руку – еще исчезнет, и ищи потом!

– А в вашем балагане, – спросил он негромко, – никто больше не нужен? Могу лошадей объезжать. Ножи неплохо бросаю. А?

– Спроси хозяина, – гадалка, пряча улыбку, кивнула в сторону толстого бородатого мужчины, приглядывавшего за артистами.

– Спрошу, – кивнул Далий. – Ты только…

– Что?

– Не исчезай, – сказал он. – Я быстро…

Эпилог. Десять лет спустя

В город приехал цирк – один из тех балаганов, которые вечно колесят по стране. Впрочем, этот цирк отличался от других добротностью и аккуратностью, которые обычно вовсе не присущи его собратьям.

Артисты были прилично одеты и вовсе не казались голодными, реквизит был хорош, и даже цирковое зверье выглядело вполне довольным жизнью.

Представления, которые давал этот цирк, тоже оказались вполне на высоте. Горожане остались довольны программой, так что немало было желающих посетить цирк даже спустя неделю по приезду.

Теперь среди толпы, глазеющей на циркачей, попадались и зажиточные горожане, и даже разряженные дворяне.

Была среди них и Рания со своим мужем Ферием Дораном и сыном, который от представления пришел в полный восторг, особенно от дрессированных тигров, которые послушно прыгали через горящие обручи и катались на огромных шарах. А еще от выступления наездников, которыми руководил сам владелец цирка – господин Марий, как его называли.

Это был довольно молодой мужчина приятной наружности, лет тридцати или около того на вид. Он управлял лошадьми и всадниками, как дирижер оркестром, и сцену погони наездники отыграли великолепно.

– Не пригласить ли нам этого господина на сегодняшний вечер? – спросил Доран жену. Он знал, что она скучает и любит «забавных» гостей. А что может быть забавнее циркача?

– Пожалуй, – согласилась она, и Доран послал слугу отыскать господина Мария.

Тот заставил себя ждать, передав, что его ждет еще одно выступление, а после него, так и быть, господа могут найти его за кулисами. Такая наглость Дорана возмутила, но жена, кажется, загорелась желанием заполучить на сегодняшний вечер циркача, и он смирился.

За кулисами было шумно и суматошно. Правда, в суматохе этой, если приглядеться, просматривался военный порядок – все знали, куда идти и что делать, никто не прохлаждался, не метался бестолково…

– Простите, что заставил ждать, – господин Марий снял перчатки и отдал их помощнице – стройной молодой женщине. – Работа, знаете ли… Что вам угодно?

Он встретился взглядом с Ранией, и та вдруг растерянно захлопала ресницами.

– Моя жена, – Доран взял Ранию за локоть, – желала бы пригласить вас на ужин сегодня вечером. Она любит интересное общество, а вы, полагаю…

– Сегодня вечером? – не дослушав, Марий взглянул на помощницу. – Что у нас сегодня?.. Это моя супруга, – пояснил он Дорану, – Риана.

– Сегодня мы приглашены к градоправителю, – ответила Риана спокойно. – Послезавтра – к кому-то из его знакомых, в загородное поместье. Далее… надо уточнить, я не помню наизусть, но раньше следующей недели свободных вечеров у нас нет.

– Да, нужно ведь еще давать представления, – усмехнулся Марий и повернулся к Дорану. – Простите, сударь, но сегодня, боюсь, мы вынуждены будем вас разочаровать.

– Очень жаль, – вздохнул тот с явным неудовольствием. – Идем, дорогая… А где Ринан?

Он отошел, оглядываясь в поисках сына, Рания же не отрывала взгляда от Мария.

– Вы… – произнесла она потерянно. – Далий? Это ведь ты?..

– Вы обознались, сударыня, – холодно улыбнулся в ответ циркач. – Мое имя Марий Дар.

– Но…

– Мы с вами никогда не встречались, – добавил он и отвернулся. – Риана, Шелия опять балуется?

– От этого нет никакого вреда, – пожала плечами его жена, глядя в ту же сторону.

Там богато разодетый мальчик, наследник Дорана, с приоткрытым от любопытства ртом смотрел, как худенькая темноволосая девочка раскладывает на старом ящике затрепанные потертые карты…

Оглавление