«Исповедь безумного рисколома»

Сапожников Борис Владимирович

Исповедь безумного рисколома

Requiem aeternam dona eis, Domine

(Из Заупокойной мессы).

Пролог.

Тот день мне не забыть никогда.

Я ещё не был рисколомом, а лишь обычным агентом Иберийских Рыцарей мира

(попросту Братство, в официальных документах сокращается до ИРМ) в Седьмой Пограничной армии. Из-за очередного инцидента вспыхнула очередная война с Адрандой - давним соперником и врагом родной Иберии. В былые времена наши страны разделял вольный город Магбур, контролировавший единственный перевал в Феррианских горах, лежавших между нами. Однако лет десять назад Адранда подмяла-таки его под себя, пре­вратив в практически неприступную крепость. И вот Его величество Карлос IV после оче­редной вылазки адрандских Алых гусар, решил покончить с Магбуром, раз и навсегда очистив от жабоедов перевал. Но это оказалось не так легко сделать, как считали в Аль­декке.

Осада Магбура продолжалась едва ли не полгода, потери были огромны, командо­вание... О нём умолчим. Армия топталась под стенами города-крепости, ожидая подвоза стрел, болтов, оружия и прочего снаряжения, а также еды, фуража и подкреплений. О по­следних (то есть подкреплениях) уже не один день ходили слухи по всему лагерю. Мало того, что это были Рыцари Креста, так ещё и Кровавые клинки - элита рыцарей Церкви, а вёл их ни кто иной, как Ромео да Коста - Красавчик Ромео, прославившийся во время по­следних войн с Билефельце, всё той же Адрандой, горной Виистой и подавлении кресть­янского бунта. За последнее, к слову, его не любили в армии, за глаза называя Кровавым Красавцом и Ромео Вешателем. Я же, замечу, мнения недоброжелателей не разделял, по­тому что сам участвовал в подавлении этого бунта и видел, что творит опьяневшая от крови толпа.

Многие не любили да Косту, ещё больше откровенно восхищались им, кое-кто не­навидел открыто, больше - тайно, но все признавали, что Ромео невероятно, почти нече­ловечески, красив. Вот и сейчас, когда он ехал во главе отряда Кровавых клинков, одетый в белую котту с алым крестом на груди и плащ того же цвета поверх лёгких полулат, я не мог не согласиться с мнением некоторых клириков, считавших, что такая красота может идти либо от Господа, либо от Баала Искушающего, - люди такими красивыми не бывают.