«Выбор ксари»

Анна Одувалова Выбор ксари

Пролог

Идеально круглый кусок иного мира лежал у Анет на коленях, завернутый в шерстяное, не пропускающее свет полотно. Кристалл связи. Девушка за четыре месяца так ни разу и не решилась раскрыть ткань и выпустить на свободу свое прошлое. И сегодня не была уверена, что решится. На протяжении последней недели, она каждый вечер доставала шар из шкафа и подолгу сидела, держа его в руках, а потом убирала снова, так и не рискнув скинуть ткань, не позволяющую пробиться магическому сигналу.

Анет осторожно приподняла плотную, шерстяную материю и опустила обратно, чувствуя, как бешено застучало сердце, отзываясь гулкими толчками крови в ушах.

Сначала, девушка думала, что, как только окажется на Земле, то сразу же свяжется со Стиком или Диром. Но воспоминания о Дерри, обнимающем Лину, были настолько сильными, что Анет вдруг с ясностью осознала — упоминаний о ксари она просто не перенесет. И поэтому решила отложить разговор с Арм‑Дамашем до лучших времен, а пока поставить кристалл на полку. Но в результате не рискнула сделать и это, а просто засунула шар в шкаф с одеждой, присыпав сверху для верности своими кофтами, чтобы ни один даже самый сильный маг не смог с ней связаться. Первую неделю Анет даже боялась заглянуть в шифоньер. Ей казалось — едва только распахнутся створки, она тут же услышит голос кого‑нибудь из парней. Со временем панический страх отступил, и ему на смену пришла грусть.

Поглаживая руками гладкую поверхность завернутого в ткань шара, Анет перебирала в голове имена, — Дирон… Стикур… Дерри… С кем из них лучше всего поговорить? Наверное, лучше со Стиком…или Диром? Он‑то точно на связи, ему и кристалл связи не нужен. Пока Анет размышляла, ее руки осторожно освободили кристалл от ткани, а губы, вопреки голосу разума, шепнули:

— Дерри…

Несколько секунд ничего не происходило, страх застрял где‑то в горле, вырываясь наружу легким хрипом. Девушка нервно теребила небольшой кулончик из лунного камня, висящий на тонкой серебряной цепочке — безделушку, подаренную лунным драконом при встрече почти год назад. Анет настолько привыкла к невзрачному украшению за это время, что практически перестала его замечать, перебирая в пальцах автоматически, тогда, когда сильно переживала. В голове словно, маленький молоточек, стучала надсадная мысль: «А вдруг Дирон оказался неправ? Вдруг связаться не получится? Например, кристалл бракованный или у самой Анет не хватит знаний и способностей? А вдруг…» Но поверхность шара помутнела, и в голубоватом тумане достаточно быстро начали вырисовываться неясные очертания лица ксари.

— Кого там, на ночь глядя, принесла каркалья стая? Что уже и отдохнуть нормально нельзя, что ли… Достали вы меня все! Адольф — это ты? Я же сказал, что операцию раньше следующего месяца не начну! Анет… — встрепанная и помятая физиономия Дерри приблизилась к шару вплотную, и на Анет испугано уставился большой фиолетовый глаз.

— Ты… ты? Как? Почему? Я уже и не думал… Я не надеялся… — Лайтнинг заметно нервничал, и, как ни странно, не смог этого скрыть. Изображение в шаре немного переместилось. Теперь девушка видела не только удивленное лицо ксари и взлохмаченные волосы, но и обнаженный торс. Дерри совсем не изменился, да и с чего? Времени с их последней встречи прошло совсем немного.

— Привет, — шепнула Анет, внезапно пересохшими губами, недоумевая, с чего это Дерри в таком странном виде. Спать вроде бы еще рано, насколько девушка помнила, ксари для сна было достаточно трех‑четырех часов. Но, впрочем, какая разница, быть может, завтра у него какие‑нибудь важные дела с утра. — Мне поговорить с тобой надо, — сглотнула она, стараясь не пялиться, так откровенно, на его загорелую грудь с небольшим невзрачным амулетом на тонком шнурке.

— Да? А может минут через пятнадцать‑двадцать, а? — нехотя отозвался Дерри, каким‑то хриплым, не своим голосом.

— Я не отниму много времени, — скривилась девушка. Было неприятно, что она только вышла на связь, а Дерри уже пытается от нее избавиться. Ни тебе радости, ни банального: «Здравствуй, как дела?» К тому же и тема разговора была несерьезная. Так, неясное беспокойство за подругу. — Просто, — облизнула губы Анет, — понимаешь, тут такое дело… Оля замуж собралась.

— Ну и… — нервно передернул плечами ксари, явно испытывая дискомфорт от разговора. — Счастья ей и вечной любви!

— Дерри, мне не нравится ее поведение. И этот Денис… Он мне тоже не нравится… Все это так странно… она словно пытается от чего‑то сбежать…

— Ну, ты же не Оля… вот и не нравится, и вообще, — это ведь ее жизнь? Давай обсудим это чуть позже… если уж это так тебя волнует…

— Милый, ну кто там? — мурлыкнули из шара, и Анет увидела, как испуганно напряглось побледневшее лицо Дерри. Загорелая, женская рука обняла парня сзади, острые красные коготки царапнули по груди, а темные пряди волос скользнули на плечо молодого человека. Анет в туманной дымке кристалла не разглядела лицо девушки, да, в общем‑то, и не пыталась это сделать.

— Все понятно… — прошипела она и набросила на шар, темную ткань. Руки дрожали, а сердце колотилось бешено, пытаясь выскочить из груди. — Почему я не поговорила со Стиком? — единственное, что смогла прошептать сквозь слезы девушка. Оказывается, боль так быстро не проходит и четыре месяца упорных попыток убедить себя в том, что Дерри — несбыточная мечта, мираж, призрак, — просто прошлое… козел, и ей абсолютно не нужен… все это коту под хвост. Первым порывом было швырнуть кристалл об стену, чтобы больше никогда не поддаться соблазну заглянуть в такой далекий и притягательный мир. Но, после секундного размышления, Анет все же решила глупостей не делать и запихала шар обратно в шкаф.

Часть 1 Время потерь

Приторно‑сладкий дым наркотических трав, вьющийся из трех высоких бронзовых курильниц, окутал плотной завесой небольшую комнату. Тяжелые, вульгарные шторы из темного бархата полностью закрывали окна, не пропуская свет. Светильники в виде факелов были развешаны по стенам и давали мягкий, приглушенно‑интимный свет. Такую расслабляющую атмосферу Сарт всегда выбирал для проведения важных совещаний и переговоров. Его люди об этом знали и поэтому сидели на раскиданных по полу подушках, настороженно, ожидая от своего господина любого подвоха и каких угодно новостей. Не факт, что приятных и радостных.

— Ну, что? Все в сборе? Я рад, что вы так быстро явились на мой призыв. Думаю, нам можно начинать. — Сарт развалился в кресле и, пытаясь устроиться поудобнее, закинул ногу на подлокотник.

— Но… — робко раздалось из угла заполненной людьми комнаты. — Адольфа же еще нет.

— Да? — король преступного мира округлили глаза в показном изумлении. — И, правда, нет! Да и с чего ему быть, если его сегодня никто не звал? Так. — Голос Сарта стал сухим и серьезным. — Дело в том, что вопрос, который мы с вами будем сегодня обсуждать, не должен дойти до моего первого помощника, как можно дольше. В идеале, он не должен узнать об этом деле вообще, но зная Адольфа, последний вариант вряд ли возможен. Собрав вас всех здесь, я оказал вам великую честь и смею надеяться, что это доверие будет оправдано. Хочется думать, что вы меня, во‑первых, не подведете, а во‑вторых, сохраните наш разговор в строжайшем секрете. Это в ваших интересах. Адольф умен и хитер и, узнай он о содержании сегодняшней беседы, у всех начнутся сложности. Скорее всего, появятся жертвы. Раса болотных троллей расчетлива, дальновидна и мстительна.

По помещению прокрался гул голосов, становящийся все громче. Подручные Сарта не могли сдержать рвущееся наружу удивление и торопились сию минуту обсудить грядущие в синдикате изменения. То, что Адольф фон Дьюринг впал в немилость к господину, было известно всем и достаточно давно. Но никто и предположить не мог, что ситуация настолько серьезна. Судя по всему, место первого помощника Сарта освободится в ближайшем будущем.

— Ну хватит, — лениво махнул рукой господин, привлекая к себе черноволосую девушку, присевшую на подлокотник его кресла. — Пора бы начинать. У меня для вас есть игра. Опасная, но интересная и выгодная. В самое близкое время мне должны достать одну ценную вещь — Сердце дракона, мы охотились за ним достаточно долго, но пока все попытки украсть артефакт закончились печально. Выполняет заказ не безызвестный вам Дерри Лайтнинг. Мы предложили ему мир и подарок, — Сарт покосился на хитро улыбающуюся Лину, — но он имел наглость отказаться от нашего щедрого предложения, согласившись только выполнить задание. — Девушка капризно поджала губы и, соглашаясь с вышесказанным, печально кивнула, наблюдая за тем, как хозяин синдиката наматывает на палец прядь ее волос.

— То есть, мерзкий ксари нас опять обидел. Но! — продолжил Сарт после минутной паузы. — В обмен за выполненный заказ, мы обещали Дерри прекращение охоты, а мой первый помощник имел глупость скрепить это неосторожное и необдуманное обещание договором, не уточнив еще раз нашу волю. Это обстоятельство заставляет нас сомневаться в дальнейшей профпригодности Адольфа и подозревать его в чрезмерной симпатии к своему бывшему ученику‑отступнику. Подобные действия с нашей точки зрения — предательство интересов синдиката в целом и моих, в частности. Но договор подписан, и никуда от него не денешься. У первого помощника, к сожалению, есть такое право. Короче, заказ Лайтнинг выполнить не должен. Я хочу, чтобы вы его убили. Конечно, желательно после того, как он заберет интересующую нас вещь, но это на ваше усмотрение. Естественно, что выполнять задание вы будете на свой страх и риск.

— То есть? — настороженно поинтересовался высокий брюнет в дорогом костюме‑тройке, смотрящемся на приеме у короля преступного мира, по меньшей мере, странно. У мужчины не было меча или кинжала на поясе. Зато под тканью пиджака угадывался пистолет. Парень не учел тот момент, что резиденция короля преступного мира находится слишком близко к Арм‑Дамашу и, соответственно, огнестрельное оружие здесь бесполезно.

— А что тебя не устраивает, Денайс? Ты же, вообще собирался на ближайшее время задержаться на Земле. Там сейчас много работы, в том числе и качающейся конкретно тебя.

— Ну, — брюнет усмехнулся. — Одно другому не мешает. Насчет вашего ксари…мне не надо знать его в лицо, у меня на этих тварей нюх.

— Не будь столь самонадеянным, Денайс, — с оттенком грусти произнес Сарт. — Многие накололись на такой уверенности в собственных силах и незнании противника. Но мы отвлеклись от темы. Ты задавал вопрос, почему вы все будете действовать на свой страх и риск? А потому, что нельзя афишировать участие синдиката во всем этом. Напоминаю, с Дерри заключен официальный договор через Адольфа. И я ни за что, и ни при каких обстоятельствах не признаюсь, что приказ убить Лайтнинга исходит от меня. Это целиком и полностью ваше личное решение. Согласен, это опасно, и Адольф при желании может выставить против вас свои силы. Но поверьте, дело того стоит. Награда будет щедрой и нужной. Вас — двадцать пять руководителей групп, и думаю, у каждого найдутся верные люди, так что конкуренция будет жестокой, тем более, я не ограничиваю количество принимающих участие в охоте, напрягайте все имеющиеся у вас ресурсы. Я думаю, любого из вас интересует должность моего первого помощника, именно она является главной наградой победителю. Ну, и, естественно, значительная сумма денег, которую вы можете поделить между своими хорошо сработавшими людьми. В обиде не останется никто. А сейчас, объявляю охоту открытой!

Лина, грациозно встала и налила Сарту в бокал темное и тягучее, как кровь, красное вино.

— За победу! — сказала она, поднимая свой бокал. — Пусть весь мир будет у ваших ног.

— Дорогая, — улыбнулся Сарт, когда все вышли. — А ты примешь участие в охоте?

Девушка поставила бокал из‑под вина на невысокий резной столик и присела у ног Сарта, доверчиво заглядывая ему в глаза. Темные, гладкие волосы спускались до поясницы, щекоча обнаженные плечи. Стройные унизанные золотыми браслетами руки лениво перебирали кисточку на поясе короля преступного мира.

— Конечно, мой господин, — улыбнувшись шепнула она и встала. — Я принесу тебе его голову. Все будет так, как ты хочешь. Но взамен…ты сделаешь меня своей королевой. Место первого помощника меня не интересует, пусть его займет…да, тот же Тарман.

— Принеси мне его голову, — лениво бросил Сарт, — и все будет так, как ты хочешь. Ты будешь лучшей королевой.

— Как скажешь, — стройная спина девушки мелькнула в закрывающихся дверях, и довольный собой хозяин синдиката остался в апартаментах один. Все же Лина была хороша, чертовски хороша. Сарт даже иногда забывал о том, что это всего лишь созданный магией Тармана клон. Слишком уж она была настоящая и напоминала ту Лину из далекого прошлого. Только умнее, целеустремленнее и жестче.

Духота и зной, характерные для любой пустынной местности, к счастью, не могли проникнуть сквозь толстые каменные стены огромного трехэтажного дома, стоящего в самом центре Лакимии — столицы ближайшего к Арм‑Дамашу мира — Сирлании.

Стикур медленным шагом брел по длинной галерее второго этажа, из окон которой виднелась центральная мостовая города. Даже в столь ранний час на улице было жарко и людно. Шум, гомон, суета — в полной мере отражали сущность древнего города. Узкие улочки, вечная пыль и дефицит природной воды, — все это сказывалось как на внешнем облике города, так и на поведении его жителей. После подписания выгодного контракта с Арм‑Дамашем, в Лакимии питьевая вода стала, наконец‑то, доступна всем слоям населения и в неограниченном указами объеме, но это не решило других проблем, связанных с климатом. На улицах столицы появляться без головного убора было, по прежнему, опасно для здоровья, а рот и нос нужно прикрывать плотной тканью, не пропускающей мелкую колючую пыль. За городскими стенами дело обстояло еще хуже — ветер, пыльные бури, высокая температура и небольшие озерца воды, жесткой и соленой, практически непригодной для питья. Как Лайтнинг провел здесь практически всю свою сознательную жизнь, герцог не представлял. Стикур никогда не любил Сирланию — мир, в котором невыносимо душно и жарко, а местные жители, закаленные вечной нехваткой необходимых вещей, не мыслят своей жизни без торговли. Здесь постоянно все, всё и всем продают (особенно воду). Как этот недуг миновал Дерри, выросшего вполне адекватным молодым человеком, герцог не знал. Может быть, виной было не совсем человеческое происхождение Лайтнинга, а может то, что часть своего детства ксари провел на Арм‑Дамаше, а юность в банде Сарта.

Единственное, что скрашивало Стикуру пребывание на Сирлании — это то, что все внешние раздражители не проникали за стены родового поместья Лайтнинга, позволяя людям, находящимся внутри наслаждаться прохладой и тишиной. Магический водопровод, созданный не одно столетие назад, работал исправно и без перебоев, преобразуя жесткую воду из подземных рек Сирлании в практически нормальную, годную, по крайней мере, для хозяйственных нужд. Да и питьевая вода с Арм‑Дамаша аристократам стала доступна значительно раньше, чем простым горожанам. Это позволяло на какое‑то время расслабиться и чувствовать себя достаточно комфортно. До тех пор, пока нужда не выгонит на улицу. За эту неделю Стирур рискнул выйти за пределы дома всего два раза и то по серьезным, неотложным делам, предпочитая удовлетворять свою потребность в свежем воздухе в саду‑оранжерее с небольшим бурлящим фонтанчиком — роскошью доступной в Лакимии лишь избранным.

Дир избежал всех прелестей этого богатого и «гостеприимного» мира. Маг задержался во Влекрианте, разбираясь с дневниками, оставленными Калларионом. А Стикур вызвался помочь Дерри в выполнении задания Сарта, тем более, по ходу дела возникла и еще одна проблема. Для того, чтобы иметь возможность собрать в Сирлании необходимые сведения, прежде всего, нужно было уладить вопрос с наследством Дерри, и обеспечить ксари местом жительства на время пребывания в этом мире. Так что герцог Нарайский присутствовал в Лакимии и как официальное лицо — представитель интересов графа Андеранского.

Сказать, что мачеха Дерри была не рада внезапному воскрешению своего пасынка — значило не сказать ничего. Сначала она вела себя очень агрессивно, отказываясь признавать очевидные факты, но потом, немного успокоилась, согласившись с предложением Лайтнинга — некоторое время отдохнуть где‑нибудь за пределами Сирлании, а потом уж и решить все возникшие разногласия. Кариора пошла на этот совершенно невыгодный для нее шаг только после того, как взбешенный ксари, которого изрядно достало наглое поведение мачехи, пообещал оставить ее без дома и золота. Угрозы произвели впечатление на женщину не сразу. Всю серьезность ситуации она поняла только после того, как навела некоторые справки и узнала, как Дерри управляет своим поместьем в Андеране, и как обходится с должниками.

Сам Лайтниг, несмотря на раннее утро, сидел на подоконнике в самом конце галереи и, к удивлению Стикура, сидел, по всей видимости, давно. Об этом говорила гора окурков в пепельнице перед молодым человеком.

— Не ожидал тебя увидеть так рано, — герцог присел на подоконник рядом с ксари. — А как же твоя несравненная… — Стик напрягся, пытаясь припомнить имя очередной пассии друга.

— А… — Лайтнинг махнул рукой и нервно закурил еще одну сигарету. — Я ее выгнал вчера вечером.

— Да? — саркастически хмыкнул Стикур. — И чем же она тебе так не угодила?

— Анет выходила на связь… — вместо ответа произнес Дерри.

— Что? — герцог от изумления даже с подоконника спрыгнул, нервно рванув в сторону. Остановился, задумавшись, и снова уселся на место. — Ну и?

— Что, ну и?

— Как у них дела? Почему они тогда сбежали, не дождавшись твоего возвращения и ни с кем не попрощавшись?

— А я знаю? — огрызнулся Лайтнинг, мучительно преодолевая желание садануть кулаком по стене.

— Ну а кто знает? Анет же с тобой на связь вышла, а не со мной.

— Как вышла, так и ушла…

— Не понял?

— Что ты не понял? — заорал Дерри и все же, не удержавшись, со всей дури врезал по стене кулаком. Обиженно посмотрел на разбитые коковки пальцев, задумчиво слизнул проступившую в ранках кровь и уже спокойнее продолжил. — Анет вышла на связь не в самый подходящий момент. Я был не один…честно пытался отложить наш разговор минут на десять — на пятнадцать, но эта тупая пуха все испортила!

— Дерри, а с чего это Анет — тупая пуха?

— Да не Анет, — начал злиться ксари. Пуха — эта, которую я выгнал! Надо же было этой лизнячке вклиниться в наш разговор со словами: «Милый, а это кто?»

— И что, Анет это слышала?

— Хуже. Не только слышала, но и видела, поэтому сразу же отключилась. Вот. Больше с ней связаться не удалось. Все, как и раньше — тишина и темнота.

— Дерри — ты идиот!

— Я? А я‑то тут причем? Четыре месяца назад она исчезла, не сказав мне даже «до свидания». Ее смелости хватило только на то, чтобы оставить мне идиотскую записку…

— Записку? Ты ничего об этом не говорил.

— А что говорить‑то? Это длинная история. Во Влекрианте много чего случилось. Прежде всего, еще по дороге в город, мы с Анет крепко поругались. Не спрашивай почему. Она пыталась взять меня «на слабо» и, вообще, усомнилась…ну, это к делу не относится. А я…я пытался казаться хуже, чем есть на самом деле. Анет начала сомневаться в том, что я тот, кто ей нужен, а я, наоборот, понял, что она мне необходима.

— Причем здесь записка?

— Дай договорю, ладно? Раз уж начал. Мы с Анет после встречи с Адольфом в казино серьезно поговорили и решили, что нам необходимо немного подумать и все осмыслить. Она собралась на Землю, а у меня появились дела здесь.

— А потом?

— А потом, по обстоятельствам. Хотели встретиться и посмотреть, что из этого получится, если, конечно, она не передумает. Так вот, в записке, которую Анет мне оставила, было написано, что я был прав, когда говорил, что хуже, чем могу показаться с первого взгляда, и мы не должны быть вместе. Вот и все. Три короткие строчки, и все мечты каркалу под хвост. В очередной раз.

— Слушай, но ведь судя по тому, что ты сказал, и по тому, как вела себя Анет, получается, что она была иного мнения? Тем более, раз вы договорились встретиться после того, как все закончится.

— Была, но, видимо, передумала.

— Или что‑то подтолкнуло ее к перемене решения. Есть что‑то такое, что узнав о тебе, Анет могла все бросить и скрыться на Земле?

Дерри задумался, побледнел и, нервно кинув на пол окурок, прошипел:

— Я убью эту пупырчатую гадину, Адольфа!

— А он‑то здесь причем? Разве у него была причина очернить тебя в глазах Анет?

— Была, — Дерри настолько сильно разозлился, что у него на скулах проступили жевалки. — Была и еще какая! И необходимые сведения обо мне были в полном объеме. Я почти на сто процентов уверен, если Анет помогли изменить решение, то это был Адольф. И я даже догадываюсь, что он мог ей сказать.

— Что? Очередная тайна прошлого? Не думаю, что Анет купилась бы. Скорее всего, понеслась выяснять, насколько эти сведения достоверны, если не к тебе самому, то ко мне — это точно. Да и знает она о том, что в прошлом у тебя хорошего ничего не было. Это не повод срываться на Землю, даже не попрощавшись.

— Нет, Стикур, — сжал зубы Дерри. — Это не прошлое…

— А что же тогда?

— Кое‑что из настоящего…

— Не понял?

— Помнишь, когда я вернулся от Сарта, ты спросил меня, что произошло, и почему я такой злой?

— Помню, но ты тогда ничего мне не ответил, пробормотал что‑то неразборчивое и пообещал рассказать потом. Но после этого, мы узнали, что Оля и Анет исчезли, и наш разговор так и не состоялся.

— Ну, так слушай сейчас. Я с самого начала подозревал, что все не так просто и радужно с предложением Адольфа о сотрудничестве. Я знал, подвох должен обязательно где‑нибудь быть. Только до визита в Кен‑Тартон не догадывался, где именно расставлена ловушка. У Сарта меня ждал сюрприз.

— Сюрприз?

— Ага, такой не хилый сюрприз, который выбил меня из колеи на какое‑то время. Я сначала даже поверить не мог, впрочем, до сих пор не могу. Лина, она жива.

— Что?

— Что слышал. Лина и была ловушкой, а точнее приманкой, рассчитанной только на меня. Ты бы видел, как Сарт обставил нашу встречу! Все было продумано просто гениально, чувствовалась умелая рука Адольфа, к сожалению, знающего меня слишком хорошо. Из этой паутины я не должен был бы выпутаться.

— Но ты выпутался?

— Да, — Дерри поежился от воспоминаний, — и достаточно легко, несмотря на все усилия Лины и наркоту Сарта.

— Не знал, что ты еще и наркоман?

— Знал, что это не так. Но понимаешь, от наркотического дыма, который буквально окутал все в замке Сарта, не так‑то просто укрыться. Он расслабляет, рассеивает внимание и заставляет совершать необдуманные поступки. Честно сказать, раньше я был более стойким к его воздействию. В тот день я был готов сдаться и поверить в то, что нужен Лине, но, во‑первых, она сама мне уже не нужна. Несмотря на ее воскрешение, она для меня так и осталась приятным и горьким прошлым. А, во‑вторых, если бы она любила меня, то за пять лет нашла бы способ сообщить мне, что жива, и тогда все могло бы быть по‑другому, впрочем, — ксари задумался. — Сейчас это уже не важно. Лина — это прошлое. Я посмотрел на нее без розовых очков, и мне не понравилось то, что я увидел.

— В смысле?

— В прямом. Когда любишь — идеализируешь человека, и я не был исключением. Я предпочитал не замечать того, что Лина просто лицемерная наркоманка. Она была любовницей Сарта до встречи со мной, во время нашего романа, после того, как я ушел из синдиката. И сейчас ничего не изменится. Раньше я находил этому объяснение, а сейчас — нет, как впрочем, не нахожу оправдания ее пристрастию к некоторым наркотикам. Да и вообще, многое из того, что раньше виделось в одном свете, сейчас видится совсем в другом. Может, я просто стал законченным циником?

— А может быть, ты просто окончательно вырос и стал лучше разбираться в людях?

— Может, ты и прав. А может, просто все еще зол на нее. Не знаю и не хочу об этом думать.

Дерри рывком поменял позу, опрокинув на вылизанный пол пепельницу с окурками. Сразу прибежали хорошо обученные слуги и настойчиво пресекли усилия Дерри направленные на то, чтобы запинать мусор в угол. На все попытки Лайтнинга извиниться, они только испуганно косились. Из подобного поведения Стик сделал вывод, что Кариора была весьма суровой хозяйкой.

— Ты сказал, что наркота Сарта заставляет расслабиться и делать глупости. И какую глупость ты совершил в этот раз? — осторожно поинтересовался герцог, наблюдая за мрачнеющим с каждой минутой лицом Дерри. Ксари, как обычно, загнал сам себя в безвыходную ситуацию и теперь страдал, не зная, что предпринять. При этом он явно что‑то не договаривал. — Ты же сказал, что достаточно легко выпутался из паутины?

— Да, выпутался достаточно легко. Но, по‑хорошему, я вообще не должен был в эту паутину попадаться, а так…ну, короче, я как всегда сначала сделал, а потом подумал.

Заметив, что Стикур усиленно соображает, что именно Дерри собирался сказать своими последними словами, ксари решил ненавязчиво увести разговор в сторону.

— Если Адольф сообщил Анет, что Лина жива…и намекнул на возможное возобновление отношений между нами…

— Ты всерьез уверен, что подобное заявление из уст болотного тролля могло заставить Анет так спешно сбежать? — Стикур безразлично рассматривал пыльную мостовую за окном. Шумные торговцы ловили своих потенциальных покупателей прямо на улицах города. И сейчас несколько одинаково круглых мужичков в ярких, длинных, напоминающих туники одеждах пытались что‑то продать двум высоким женщинам. Дамы были одеты по местной традиции в просторные шаровары и цветастые кофты, стянутые на талии широкими расшитыми поясами, к которым обычно крепилось оружие. Судя по ярко‑красным, откинутым с лица урабаккам женщины являлись уважаемыми на Сирлании жрицами бога огня — воительницами, умеющими предсказывать будущее. Впрочем, Стик не понимал, почему уважение к ним столь велико. По его мнению, обычные наемницы, а весь этот налет таинственности — всего лишь необходимая ордену реклама.

— Все зависит от того, как расставлены акценты, — подал голос ксари. — Поверь, если бы Адольф захотел сделать так, чтобы Анет ушла, он бы это сделал. Не получилось в первый раз, он совершил бы второй заход, но убедил девушку в том, что она мне безразлична. А Лина — нет. Просто, по всей видимости, Анет оказалось нужно не так уж и много, чтобы разуверится во мне.

— Но у тебя же еще есть возможность доказать, что все не так? — горячо начал Стик, но задумавшись, добавил. — Хотя после вчерашней демонстрации — это сделать сложновато. Не так‑то просто будет убедить ее, что между Линой и тобой ничего не было.

— Было бы проще, если бы не было…

— То есть, ты хочешь сказать..?

— Не знаю, может ты не заметил, Стикур, но я уже сказал. Я легко выпутался из паутины, но все же я в нее попал, а не должен был бы. Кажется Сарт, с подачи Адольфа, рассчитывал привязать меня к организации с помощью Лины. А сейчас, когда этот план рухнул, думаю, глава синдиката гневается и вновь захочет меня убить, но после того, как я принесу то, что ему нужно. Впрочем… Кто его знает? В любом случае, я должен быть готов к любому стечению обстоятельств. И в первую очередь — к неблагоприятному.

— Ничего не понимаю! — Стикур выглядел озадаченным. — Неужели они думали, что с помощью Лины удержат тебя? Даже если бы твои чувства к девушке не умерли, то вероятнее всего, ты бы забрал ее с собой, но уж точно не стал бы работать на синдикат.

— Ну, допустим, со мной бы Лина не ушла, я думаю, этот момент был продуман заранее, и ее чем‑то привязали к синдикату. Либо магией, либо каким‑то иным способом.

— Каким?

— В синдикате Лина, конечно, не королева, но принцесса, это точно. Если бы план удался и она смогла бы удержать меня возле себя, ее положение в иерархии организации сразу бы возросло. С одной стороны, у нее была бы защита могущественного мага (Тарман — ее родной дядя), с другой, покровительство Сарта, а еще ко всему выше перечисленному, у нее был бы весьма не бедный и достаточно влиятельный, я. Если бы она меня любила, тогда бы пошла за мной куда угодно, но, видимо, Адольф, когда составлял план действий, был уверен в ее преданности, и знал о том, как она ко мне относится.

— Хорошо, допустим все так, как ты говоришь, но как они собирались заставить тебя работать на них? Ведь связь с Линой не меняет тебя, твоих взглядов и, в конечном счете, ты — граф, которому сотрудничество с синдикатом без надобности.

— Вот именно, я — граф и могу быть полезен. А управлять человеком можно по‑разному, например, с помощью наркотика, подмешанного в еду или с помощью шантажа. Поверь, я бы предпочел оказать синдикату небольшую услугу, лишь бы о моей связи с Линой ничего не было известно при дворе. Да что перечислять? Способов заставить человека делать то, что нужно — много. Адольф стал бы использовать их все, что‑нибудь да сработало бы.

— Коварство и подлость. Везде.

— В том‑то и дело, Стик, что везде. Синдикат, конечно, еще тот гадюшник. Но если присмотреться повнимательнее, он мало чем отличается от двора Арм‑Дамаша.

— Да. Скорее всего, это так, но все же, что ты собираешься делать с Анет?

— С Анет? А что я могу сделать с ней? Она все решила, и я не собираюсь менять ее мнение.

— Дерри, ты ведешь себя странно. Она все же сама нашла тебя. Неужели тебе все равно?

— Мне не все равно, я найду ее, но не раньше, чем решу все свои проблемы. До этого мне нечего ей сказать и нечего предложить.

— А ты не боишься, что будет поздно, особенно после того, что случилось вчера?

— Если будет поздно, значит, мне в очередной раз не повезло. Такова моя судьба, — грустно усмехнулся Дерри. — А искала она меня совсем не за этим. Анет, как всегда, не в меру беспокоится за свою сумасбродную подружку.

— Что с Олей? — подскочил Стикур.

— Да ничего страшного и выходящего за пределы естественного течения жизни. Она замуж собралась, а Анет не уверена, что жених достаточно хорош для драгоценной подружки, — искренне засмеялся Дерри, не обратив внимания на то, как помрачнело лицо Стика.

— Как замуж? — испуганно пробормотал герцог и уставился в пол пустым взглядом, приходя в себя. — Она не может вот так взять и выйти замуж.

— Так! — усмехнулся Дерри, но, услышав за спиной странный хлопок, инстинктивно пригнулся. Сзади щелкнуло еще раз, подтверждая самые худшие опасения ксари. Стикур, плохо понимая, что происходит, тоже интуитивно дернулся в сторону. Магическая защита на внешней стороне окна пошла неровными волнами, а в некоторых местах даже порвалась, потеряв свою прозрачность.

— Что? Что это было? — выдохнул Стикур, приподнимая голову, и тут же оказался на полу, сбитый с ног кинувшимся вперед Дерри.

— Ты че? С ума сошел, высовываешься! — выдохнул ксари, скатываясь с припечатанного к паркету друга. Следом прозвучало еще два хлопка и звон бьющегося стекла, от осколков которого увернуться не удалось. Мелкие колючие кусочки впились в щеку и шею, справа ругнулся Стикур, видимо, ему тоже досталось.

— В нас что стреляют? — изумленно выдохнул герцог, вытирая кровь с руки и изумленно рассматривая разбитое окно. — Почему не выдержала защита?

— Потому что пули — это не стрелы, — раздраженно буркнул Лайтнинг и, заметив спешащих на шум слуг, заорал, что есть мочи. — На пол! Быстро все на пол!

Но было поздно, слишком хорошо вышколенные слуги реагировали мгновенно и быстро прибегали на малейший шум, но некоторые команды доходили до их привыкшего подчиняться сознания не сразу. Поэтому, не успев среагировать вовремя, один из мужчин‑лакеев, высунулся слишком близко к окну и тут же с криком упал, получив пулю в бок. Остальные, увидев это, послушно плюхнулись на полированный паркет. Пять минут ничего не происходило, видимо стрелявший понял, что промахнулся и скрылся, пока не приехала стража.

— Все вон отсюда! — скомандовал Дерри, осторожно пробираясь по коридору к своим покоям. — Идите, пригнувшись, и не высовывайтесь. Раненого не забудьте. Найдите того, кто сможет оказать ему первую помощь, и вызовите мага и стражу. Маг пусть укрепит на окнах защиту в три, нет, лучше, в четыре раза. Все ясно?

Испуганные слуги ползком скрылись в глубине длинного коридора, а Дерри, проследив, что все в порядке, и больше никто не пострадал, захлопнул дверь своей гостевой комнаты. Он нервно прошелся по помещению и плюхнулся на диван.

— Что это было? Кто? — нервно спросил Стикур, неприязненно посмотрев на свою изрезанную стеклом руку.

— Ну, — невесело усмехнулся Дерри. — У меня два варианта. Первый, к которому я склоняюсь — это Кариора. Ну, конечно, не она сама, а нанятый убийца. А второй вариант, безусловно, синдикат. Но с меньшей долей вероятности.

— Почему ты так считаешь? Это я про то, что синдикат «с меньшей долей вероятности»?

— Кариора слишком быстро согласилась на мои условия — это странно. Не в ее правилах отказываться от чего‑либо. — Дерри подозрительно покосился на плотно задернутые, в целях безопасности, шторы. Сегодняшнее покушение лишний раз напоминало, что, если хочешь жить, безопасности необходимо уделять как можно больше внимания.

— Но на твоей стороне правда и сила, — герцог, выбитый из состояния равновесия открытой и наглой стрельбой в самом центре столицы, нервно ходил из стороны в сторону по комнате.

— Правда? Стикур не смеши меня. Нет наследника — нет проблемы, правильно? При чем здесь, правда? А по поводу силы? Мачеха помнит меня подростком, а в те годы я был совсем другим. Спроси у Дира. Кариора не воспринимает меня серьезно. Поэтому и уехала, чтобы все хорошенько оценить и обдумать. Она один раз хладнокровно избавилась от меня, ничего не помешает ей попытаться сделать это еще раз. Только сейчас, она будет умнее и попытается убить. В этом я уверен почти на сто процентов. Или будет именно так, или я что‑то в этом мире не понимаю. А потом, мне кажется, стрелял просто неопытный новичок.

— Из чего ты сделал подобные выводы? По‑моему, все было сделано достаточно грамотно.

— Понимаешь, профессионал не будет палить, как придурошный. Он рассчитает и убьет с одного выстрела. Так как магическая защита на окнах удерживает обычно два‑три выстрела, смысла стрелять через нее, нет. Жертва после первого выстрела уже напугана и спешит скрыться. Даже у неподготовленных к таким жизненным злоключениям людей, как правило, получается упасть на пол и там затаиться. Пытаться достать меня подобным образом может только тот, кто не разбирается во всех тонкостях заказных убийств и не знает ничего обо мне. Так что это — не синдикат. Там действует строгий свод законов наемных убийц, главное правило которого гласит — «один выстрел — одна жизнь».

— А ты не думаешь о том, что стрелявший просто мог не учесть, что на окнах защита, ее же не видно. Далеко не все пользуются услугами магов в этом вопросе, чаще всего люди не ждут, что в них будут стрелять. Если бы стекло было обычным, — ты бы был мертв. И вообще, я был твердо уверен, что на Сирлании из‑за ее близости к Арм‑Дамашу, огнестрельное оружие не срабатывает. Поэтому, сейчас я в состоянии некоторого шока.

— А почему ты был в этом уверен? На Арм‑Дамаше огнестрельное оружие бесполезно, из‑за искусственно созданного магами полога, который постоянно поддерживается силами из «Круга вечности». Ни в одном другом мире такое осуществить пока не удалось. Энергии не хватает. Уж кто‑кто, а ты должен был бы это знать.

— Да, ты прав, просто как‑то не думал об этом.

— И не удивительно. На Сирлании использование огнестрельного оружия находится под строжайшим запретом. За хранение грозит в лучшем случае высылка из мира без права возвращения. И то, так мягко поступают только с особо важными персонами. Ну, или просто богатыми, способными откупится. Во всех остальных случаях наказание более суровое. Правда, в пустыне закон не так строг. Смотрители за покоем стараются туда вообще не соваться. За городом действуют свои, жестокие правила и порядки.

— Что‑то не понимаю я вашу систему правосудия. То есть, если я выехал за город, мою безопасность не возьмется гарантировать никто?

— Ну, почему? — удивился Лайтнинг. — У нас же, в отличие от Арм‑Дамаша, широко используется воздушный транспорт. Магическое поле достаточно слабое и не создает помех, мешающих при полетах. Это на Арм‑Дамаше нельзя предположить, что произойдет с транспортом в воздухе. А у нас по земле передвигаются только внутри городов, ну и еще, пожалуй, экстремалы. Есть, конечно, еще охраняемые туристические маршруты, пролегающие мимо исторических памятников и руин древности, на них тоже все спокойно. А что творится в пустыне мало кого волнует.

— Неправильно это как‑то.

— Да, — пожал плечами Дерри, соглашаясь со словами друга. — Неправильно. Власти это понимают не хуже тебя. Только вот лезть вглубь пустыни не хочется никому. У нас и в городе климат не сахарный, так тут постоянно маги‑погодники работают, пытаясь унять ветер и сделать воздух чуть более влажным. А ты говоришь про пустыню. На то, что там творится, давным‑давно положили каркалий хвост.

— Короче, прогулка нам предстоит еще та! — вздохнул Стикур. — А тут еще эти покушения. Я все же тебе не советую отметать вариант синдиката.

— А я и не отметаю. — Дерри задумался. — Просто считаю, что если бы Сарт возобновил на меня охоту, то события развивались по одному из возможных сценариев. В первом случае, меня навестил бы под каким‑нибудь предлогом Адольф и спокойно убил, зная, что в данный момент я не очень‑то жду от него подобной подлости. В ином случае, тот же Адольф предупредил бы меня о грозящей опасности. У нас с ним подписан договор, а это — не шутка. На время действия соглашения первый помощник главы синдиката гарантирует мне помощь и поддержку.

— И ты веришь, что условия соглашения со стороны Адольфа будут соблюдены? Мы же с тобой недавно говорили о том, что Сарт попытается нарушить договор. А сейчас ты резко сменил свое мнение? По‑моему, ты не хочешь замечать истинного положения вещей. Вспомни хотя бы ситуацию с Анет.

— Анет — это совсем другое, в этом случае я пострадал только морально. А так, вряд ли Адольф будет нарушать договор, а вот Сарт вполне может. Стикур, пойми, это два разных человека и две разные силы. И не всегда совпадают их цели и методы работы. Все это сложно, и мне совсем не хочется пускаться в длительные рассуждения на тему понятия чести и долга у болотных троллей вообще, и Адольфа, в частности. Поэтому просто считай, что синдикат я отметаю потому, что ко мне не явился Адольф и не попытался меня прикончить. В этом случае успех был бы гарантирован процентов на восемьдесят, в то время как попытка убить меня в моем же доме выстрелом через окно изначально безуспешна. Сарт об этом прекрасно знает.

— Хорошо, считай, как знаешь. А мне пора собираться.

— Куда? — удивился Дерри. Ксари не мог припомнить, чтобы Стикур куда‑либо собирался в ближайшее время. Герцог еще вчера говорил, что совершенно свободен и в течение месяца полностью в распоряжении Дерри.

— Думаю, что хочу проведать девушек. Мне не нравится эта свадьба.

— Стик, сейчас не те обстоятельства, чтобы отправляться в гости, — напрягся Дерри, странная идея друга настораживала. Слишком уж она была нелогичной и принятой в спешке.

— Это не займет много времени, — уперся Стик. — День‑два. Хочу проверить, что это за жених и, если беспокойство Анет хоть чем‑то обосновано, постараюсь уговорить девушек под каким‑нибудь предлогом вернуться на Арм‑Дамаш, хотя бы ненадолго.

— Ты думаешь получится утащить девицу из‑под венца вот так просто? Ты всерьез уверен, что Оля тебя послушает?

— Почему бы нет? — пожал плечами герцог. — Если нужно, я умею быть очень убедительным. Придумаю какой‑нибудь предлог. Скажу, например, что мне нужна ее помощь. Или еще что‑нибудь.

— Ладно, — Дерри нахмурился. Ему не нравилась затея Стикура, да и не верил он во все вышесказанное. Но герцог Нарайский, как всегда, мысли свои излагал четко и правильно. Придраться было не к чему, и доля истины в его рассуждениях все же присутствовала. А потом…вдруг невыносимо захотелось увидеть Анет, услышать ее голос, заглянуть в глаза, даже не смотря на то, что сама девушка вряд ли обрадуется встрече.

— Что «ладно»? — перевал грезы Дерри Стик.

— Я с тобой. Но, если со свадьбой все чисто, мы сразу сматываемся обратно. Вносим сумятицу в размеренный ход жизни и спешно машем всем ручкой, по крайней мере до того, как заказ будет выполнен и решены проблемы с покушениями. Если же все так, как кажется тебе и впечатлительной Анет, пробуем наставить Олю на путь истинный. Я даже согласен убедить девушек, что они нам нужны здесь на Сирлании, только с собой я никуда их не потащу. Мы их забудем в этом доме или во Влекрианте у Дира. Пусть маг оторвется от манускриптов и организует девушкам экскурсию по Арм‑Дамашским достопримечательностям.

— Забудем, так забудем, только они нас потом убьют, — улыбнулся вмиг повеселевший Стикур. Он был рад, что Дерри едет с ним, только Лайтнинг не знал одного, что свадьбы не будет в любом случае, уж он‑то, Стикур, приложит к этому все усилия. — С Диром свяжись, пусть он нас ждет.

— Хорошо, — буркнул Дерри, скрываясь за дверью, так и не догадавшись о том, какие мысли сейчас крутятся у друга в голове. А Стикур с глупой улыбкой плюхнулся на диван. Чем вызвана неожиданная радость, герцог понять не мог, как, впрочем, не мог понять и того, зачем он хочет сорвать Олину свадьбу, и как он собирается это делать.

— Да уж! — хмыкнул парень. — Какая же вы все же сволочь, герцог Нарайский. Ни себе, ни людям.

Неяркий, голубоватый свет, висящего в воздухе магического огонька, падал на ворох раскиданных по письменному столу ветхих листов. На этой желтой от времени куче макулатуры дрых, подложив под голову толстую потрепанную книгу, Дирон. Его темные, забранные в хвост волосы, выбивались из‑под кожаного шнурочка давно немытыми, сальными прядями. Домашняя рубашка мага тоже выглядела не лучшим образом: мятая и грязная, вся в каких‑то пятнах. Да и обстановка небольшой, заваленной всевозможным хламом комнаты, была похожа на приют одинокого запойного алкоголика. Повсюду валялись остатки несвежей еды, грязные тарелки и различные магические ингредиенты. Пакет с сушеными лапами андеранских лягушек рассыпался по полу. А разбитая склянка со странной буро‑красной жидкостью лежала на стуле, опрокинувшись на бок. Часть тягучей гадости вылилась на темно‑зеленую обивку, и в этом месте на ткани была видна дыра, с неровными обугленными краями. Из камина валил густой, едкий дым, там, в горшочке подгорало какое‑то магическое варево.

На стене, за спиной мага переливались три портала. Один из них, который вел к замку Кен‑Тартон, был наспех завешен какой‑то непонятной тряпицей. Два других равномерно мерцали.

— Да, маг! — брезгливо выдохнул Стикур, появляясь из портала и сразу кидаясь к камину. — Совсем ты грязью зарос, так еще и пожар хочешь устроить.

— Фу! — зажал нос Дерри, вынырнувший из мерцающего пространства следом за Стикуром. — Чем это тут так воняет?

— А? Чего? — сонно вскинул голову маг. — А, это вы! А что, как поздно? Ой, моя катурамбала сгорела! Каркал! Опять придется начинать все сначала!

— Чего у тебя сгорело?

— Катурамбала! Я так долго воссоздавал ее точный состав из дневников Келла! Все же эльфы удивительно безалаберный народ!

— Ага! И даже небольшая капля эльфийской крови делает свое грязное дело, — усмехнулся Дерри.

— В смысле?

— Посмотри на себя! И на то, что тебя окружает. Безалаберность в чистом виде.

— И все же, что это за катурамбала? — не отставал Стикур.

— Знаешь, братец! Не вникай, все равно не поймешь, да это и не важно, лучше скажи, почему вы так поздно: уже почти ночь? И чего у вас физиономии такие драные, а?

— Дир, что так поздно и про физиономии, мы тебе расскажем чуть позже и не здесь. Ты бы привел себя в порядок, да и слуг заодно позвал, чтобы в комнате убрались. Ты, вообще, думаешь, что творишь? Как можно было себя так запустить!

— Стикур, ты ничего не понимаешь! Ты просто не знаешь, дневники Келла — это сокровищница, кладезь знаний для мага. Например, ты в курсе, что при соответствующей прижизненной магической подготовке, можно и после смерти сохранить доступ в этот мир.

— Дир! — возразил Стикур, — я сильно в этом сомневаюсь, да и не хочу в это вникать. Но вот то, что нужно периодически мыться, бриться и отвлекаться от книг и бумаг — это я тебе могу сказать точно. Так что давай, иди, приведи себя в приличный вид, а я распоряжусь насчет ужина. И выкини свою эту кабрамбулу. Она все равно уже безнадежно испорчена.

— Катурамбалу, — поправил Дирон, послушно направляясь за котелком.

— Кстати, убраться здесь тоже не мешает, сейчас позову слуг. Пусть они хоть немного разгребут грязь, пока мы ужинаем. А то у тебя здесь воняет хуже, чем в ночлежке для беспризорных.

— Нет, — испуганно замахал руками невменяемый маг. — Не надо ничего здесь трогать.

— Дирон, приди, наконец, в себя! Ничего не случится, если слуги уберут у тебя тухлятину. Ты зарос грязью, аристократ называется! Маг!

Дирон, печально повздыхав, отправился переодеваться и мыться, а Стикур и Дерри брезгливо пробрались к выходу и прошли в светлую гостиную второго этажа. Здесь, в отличие от лаборатории Дира, было чисто, что ни говори, а слуги, доставшиеся в наследство от барона, оказались расторопными, честными и старательными, иначе грязью заросло бы здесь все, а не только комната, которую облюбовал Дирон.

Посвежевший маг, с безумно блестящими, красными от недосыпа глазами, появился быстро. Увидев накрытый стол с изобилием еды, Дир кинулся к тарелке, неприлично схватил рукой кусок мяса, запихнул его в рот и начал судорожно пережевывать.

— Ты когда ел в последний раз? — подозрительно спросил Дерри, с интересом разглядывая оголодавшего Дирона.

— Не помню, — почавкал маг и потянулся за очередным куском. — Вчера вечером точно ел. А сегодня не помню, по‑моему, нет.

— Да, — ксари задумчиво разлил по бокалам вино. — Даже в самые тяжелые времена, я не доводил себя до подобного состояния. Вот смотри, Стикур, что с человеком делает наука. Ну, или магия, в условиях Арм‑Дамаша — это, практически, одно и то же.

— Глупцы, — Дирон добродушно усмехнулся. Лихорадочный блеск в его глазах немного потух и отмытый, причесанный маг стал, по крайней мере, напоминать адекватного человека. — Просто сейчас я действительно наткнулся в записях Келла на что‑то стоящее. Всем известно, что абсолютно светлый маг после смерти становится драконом, как произошло с предком Анет Селиверстом Огненным Вихрем. По общему мнению, все остальные маги просто смертны. Но Калларион в своих трудах доказывает обратное. Он считает, что магическая энергия не подразделяется на темную и светлую и, накопленная при жизни в значительном объеме, может позволить не потерять связь с внешним миром.

— Но по этой теории получается, что та же Хакиса не потеряла связи с миром и, чисто теоретически, может вернуться.

— Нет, на момент изгнания она уже давным‑давно не являлась человеком. А про способности нежити, я речи не вел. Есть и еще одно «но». Несмотря на то, что энергия не подразделяется на темную и светлую, тем не менее, направленность мага на свет или тьму влияет на способность попадать в миры живых после смерти. Чем активнее маг при жизни использует темную магию, чем больше при жизни у него доступ к загробному миру, тем слабее после смерти у него связь с миром живых.

— Хорошо, светлые маги становятся драконами, а что с остальными?

— Келл так и не докопался до истины. Он считает, что маги, обращавшиеся при жизни и к свету, и к тьме, либо получают после смерти какое‑либо неразумное тело. Либо остаются бесплотными духами, не исключено, даже незаметными для человека.

— Да, только этим можно объяснить отсутствие полчищ умерших магов.

— Ну, или тем, что восприятие мира после смерти сильно отличается от нашего, и умершим магам здесь просто неинтересно. Подумай, часто ли мы встречаемся с драконами? Нет. Они почти превратились в легенду. Вот бы с предком Анет пообщаться! — мечтательно проговорил маг. — Я бы многое у него спросил. А потом, я же говорил, что необходимо накопить определенный магический опыт и объем магической энергии. Все не так просто, как бы этого хотелось. Да, кстати, забыл спросить, а зачем вы на Землю собрались?

— Да, — Стикур замялся, — долго объяснять.

— Ну и не надо, тогда потом расскажешь. А сейчас я пойду, дальше займусь работой. Хорошо? Вы когда будете готовы, просто идите в проход и не отвлекайте меня, ладно?

— Каркал с тобой, мы, наверное, сейчас немного поспим и отправимся с утра, не вижу смысла никуда тащиться ночью. Скажи лучше, ты хоть что‑нибудь узнал нам о мире Анет?

— Да, — пробормотал Дир уже на выходе. — Сейчас в мире Анет, по крайней мере, в той его части, куда вы собираетесь погода такая же, как здесь. Не холодно, и не жарко.

— И что? Это все?

— А что вам еще нужно?

— Как там одеваются, как себя ведут и много чего.

— Стик, это все такие мелочи. Земля — обычный техногенный мир, с не очень высоким уровнем развития. Огнестрельное оружие, по моему, как и везде, разрешено к использованию лишь немногим и в строго оговоренных случаях. Какого оно там вида не знаю, поэтому лучше не берите с собой ничего. Тем более, ты Стик, все равно стрелять не умеешь, а с мечами вы там сразу вызовете подозрение у местных стражей порядка. Транспорт есть, наземный и воздушный. А что тебе еще знать?

— А как мы доберемся до Анет?

— Вот, — маг протянул мятый клочок бумаги. — Когда мы с Келлом делали ход, эльф взял у Анет координаты. Короче, как объяснила девушка — это номер телефона. Телефон является примитивным техническим переговорным устройством. Ниже нарисовано, на что это похоже. И дописано, как пользоваться.

— Я примерно понял, что это такое. Видел подобные аппараты, даже на Сирлании нечто похожее встречается, только суть у них не техническая, а магическая, но не думаю, что это принципиально, — отозвался Дерри, рассматривая нарисованный на бумажке кривой странный аппарат, с кнопочками.

— А языковых проблем не возникнет? — поинтересовался Стикур. — Хотя, впрочем, Анет как‑то с Арм‑Дамашским языком разобралась, даже вывески на магазинах читала.

— Да, языковой феномен плохо изучен, — закивал головой Дирон. — Пока бытует мнение, что при переходе из одного мира в другой организм автоматически принимает тот язык, который там в ходу. Другой диалект того же мира восприниматься не будет. Ну, короче, языковых проблем быть не должно. Если для вас это так важно, могу дать вам парочку червей переводчиков.

— Чего?

— Ну, это такие маленькие червячки, если поднести их к уху, они впиваются словно пиявка, со стороны похоже на серьгу и понимание любого диалекта обеспечено. Только болючие они, заразы. Весьма популярное, кстати, магическое средство, но в определенных кругах. Вы что, не замечали, что у послов, всегда есть серьга и все серьги одинаковые, переливающийся темно‑зеленый шарик в левой мочке уха.

— А, точно, — поразился Дерри, — я еще думал, что это у них одна из должностных регалий.

— Если хотите, я вам дам, но сразу предупреждаю, боль адская, особенно первые пару часов. Поэтому и используются они редко, да и достать непросто.

— Тогда не надо, в конце концов, ход рядом, если мы поймем, что не разбираемся в языке, мы всегда можем вернуться и применить эту твою магическую пакость.

— А деньги? — прагматично поинтересовался Дерри и, обращаясь к магу, добавил. — А червей все же давай, — на всякий случай.

— Я связывался с Мирданом… — Дирон покопался в шкафу и, достав оттуда небольшую коробочку, передал ее ксари.

— Это у нас, вроде, банк?

— Да, они могут достать любую сумму денег любого мира, как эквивалент используется золото, но в наличие у них было не много, а вам, как всегда, надо было срочно. Все что смог достать, лежит у меня в кабинете, не забудьте забрать. Не уверен, что эта та валюта, которая используется в местности где живет Анет, но деньги точно земные, если что, найдете, где поменять.

Дирон исчез, даже забыв выяснить интересовавший его ранее вопрос о том, что задержало Стика и Дерри на Сирлании. Занимающийся магическими изысканиями Дир, становился невменяемым и практически не реагировал ни на какие внешние раздражители.

После того, как маг скрылся, Стикур и Дерри легли спать. Отправиться решили с самого утра, до завтрака, чтобы не тянуть время.

— Ну, что пошли что ли? — Дерри отцепил от широкого пояса адагу, снял со спинки стула короткую темно‑коричневую куртку из мягкой замши и направился к выходу.

— Куда пошли? — Стикур заметно нервничал.

— Куда‑куда? Усмехнулся Дерри, Олину свадьбу срывать. Устроим девушкам сюрприз.

— Да, пошли, — герцог с сожалением покосился на стоящий в углу меч. — Главное — у Дира деньги не забыть забрать. Будем надеяться, что все пройдет гладко, и у нас получится связаться с Анет. Иначе наша затея будет бессмысленна, сами мы девушек вряд ли найдем. Особенно в таком виде. Судя по тому, как одевались Анет и Оля, мода наших миров сильно отличается.

— Не думай о плохом, ладно? Все будет нормально. — Дерри натянул на себя куртку и двинулся к выходу.

Весеннее солнышко нагло таращилось в окна аудитории. Солнечные зайчики прыгали по партам и окрашенным светлой краской стенам. Самые добросовестные студенты близоруко щурились, пытаясь разглядеть в солнечных бликах лицо преподавателя. Хотя, впрочем, смотреть там было не на что. Эдуард Модестович сидел на стуле, загородившись открытым ноутбуком с лекциями. Из‑за серебристой крышки выглядывала только блестящая лысина и роговая оправа огромных очков.

Сегодня каким‑то странным образом, Анет умудрилась не проспать первую пару и сейчас корила себя за совершенно не к месту проявленный героизм. Стоило вставать ни свет ни заря и, толком не накрасившись, бежать в универ, чтобы попасть на занятия к Эдуарду Модестовичу. Лекция по политической психологии была до крайности нудная, как, впрочем, и сам препод. «Нужно было приходить ближе к третьей паре, к регионалистике, и выспалась бы по‑человечески, кофе вареного, а не растворимой лабуды попила, и занятия не в пример интереснее». Впрочем, скучала не одна Анет, а практически вся группа. Мальчишки, сидящие впереди, увлеченно резались в морской бой, а сзади и с крайнего левого ряда постоянно раздавалось чуть слышное кукуканье аськи. Судя по отдельным ржущим и то и дело переглядывающимся физиономиям, общались преимущественно между собой. Анет внимательно посмотрела по сторонам, вычисляя по особо одухотворенным лицам тех, кто сейчас в аське, и, сочтя круг общения подходящим, полезла в свою объемную сумку за телефоном. Он тихо вибрировал, подпрыгивая на ворохе ручек, помад и пудры.

— Кто это? — буркнула девушка себе под нос, выуживая из недр сумки маленькую красную раскладушку. Не определившийся номер телефона был знаком. — Дача! Причем звонок не первый. На табло высвечивались два пропущенных вызова.

Анет подскочила со стула, уронив на пол тетрадь, толстый учебник и три ручки и заработала произведенным шумом недоуменные взгляды сокурсников и укоризненный — преподавателя.

— Мне это… очень надо, — на бегу крикнула она и, запутавшись в дверях, вылетела в коридор, чувствуя, что эту выходку на зачете ей обязательно припомнят. Сердце подпрыгивало, сначала, врезаясь в горло, а потом, падая в желудок. Рука, держащая телефон, дрожала. Тонкие пальцы, вцепившиеся в пластмассовый корпус, побелели. Звонок с дачи был, воистину, звонком из другого мира. Анет уж и забыла о номере телефона, записанном по просьбе Дира на клочке арм‑дамашской бумаги. Конечно, звонить с дачи мог кто угодно и по любому поводу, но Анет почему‑то сразу подумала, что это привет с Арм‑Дамаша. Вопрос только, кого принесло и зачем? Телефон надсадно вибрировал, и девушка, поднеся ярко‑красную трубку к уху, шепнула:

— Да?

— Привет, — раздался чуть слышный и такой родной голос. Телефонный аппарат на даче был старым и постоянно фонил, поэтому слышимость была отвратительная. Голос говорившего звучал откуда‑то издалека, как будто на самом деле из другого мира. Анет сглотнула, не решаясь сказать даже «привет», а Дерри после секундного замешательства продолжил:

— Ты покажешь мне свой мир?

Девушка всхлипнула и опустилась по стене на пол, закрывая лицо руками. Посидела немного, приходя в себя, вспомнила, что так и не ответила на вопрос, и снова взяла трубку, не очень вежливо буркнув:

— Сейчас буду, жди. Ты один?

— Нет, Стикур со мной.

— Ага. Дорога займет минут сорок.

Мысли в голове путались, Анет даже не стала спрашивать, какими судьбами ребята оказались здесь, решив отложить все вопросы до личной встречи. Признаться честно, ей сначала вообще хотелось отключить телефон, но бросить друзей одних в незнакомом мире, особенно, если приехали они к ней, девушка просто не могла, хотя и не горела желанием видеть Дерри. Сбегая вниз по лестнице, Анет едва не налетела на Олю, у которой занятия сегодня начинались со второй пары.

— Что с тобой? — обеспокоенно поинтересовалась девушка, разглядывая красные от слез глаза подруги.

Анет замерла, решая, что сказать Оле. Она предпочитала не вспоминать приключение на Арм‑Дамаше и активно поддерживала в душе Анет нежелание выходить на связь. О последнем разговоре с Дерри она и вовсе не знала. А если бы узнала, вряд ли бы обрадовалась тому, что Анет искала возможности отговорить подругу от свадьбы. Это торжественное мероприятие, назначенное на 16 июня, чуть было их не поссорило. Анет считала, что не стоит так торопиться, и имеет смысл подождать, проверив свои чувства к Денису. Оля в ответ заявляла, что проверять нечего, Ден ей подходит по всем параметрам, а значит, и смысла тянуть со свадьбой, нет.

Вот это «подходит» вместо «люблю» больше всего волновало Анет. Слишком уж такой прагматизм был не свойственен Ольге.

— Эй? — щелкнула рыжая интриганка пальцами перед задумчивым лицом Анет. — Ты где? Что, вообще, случилось? Ты сама не своя.

— Да все нормально, — ненатурально улыбнулась девушка и заторопилась вниз, нагло соврав, — Слушай, мне совсем некогда. Эдуард Модестович послал меня в деканат. Встретимся на перемене, хорошо? А то ты же знаешь, какой он бывает вредный. Задержишься на минуту дольше, чем ему бы хотелось и — все. Будет вспоминать вплоть до зачета.

Оля подозрительно покосилась на неадекватную подругу, но ничего не сказала, решив все разузнать на перемене, а Анет, махнув рукой, сбежала с лестницы и скрылась за поворотом. Позволила себе остановиться и немного отдышаться она только на улице.

Сердце бешено колотилось, порываясь выскочить из груди через горло. Анет казалось, что его сумасшедшее биение отдается даже в мозгу. Девушка прижала похолодевшие руки к пылающим щекам и задумалась. Как все неожиданно и непонятно. Что Дерри тут нужно, зачем он явился? Опять доставлять боль? Или есть какие‑то другие, прозаические причины. Например, Стикур решил проверить Олино состояние? Вдруг герцог подумал, что укушенной подруге нельзя выходить замуж?

Перестав гадать, Анет не спеша побрела по улице, решая доехать до дачи на такси или обновить неделю назад полученные права. С одной стороны, на такси удобнее и безопаснее, а с другой — до дачи не очень близко, да и там таксисту ждать придется, а денег Анет с собой взяла только не перекус в столовой. Сотни до дачи и обратно, явно, не хватит. Приняв решение, Анет заторопилась на остановку. В конечном счете, раз есть права, раз есть машина (не зря же папа отдал ей свой старенький фольц), нужно ездить, тем более дорога до дачи приличная, а машин практически нет.

Понимание того, что попытка добираться до деревни Гумно‑Посадки своим ходом на машине — это не лучшая идея, пришло почти сразу, как только приличная трасса закончилась, и началась «козья тропка», ведущая к даче. Вчерашний дождь размыл и без того труднопроходимые колеи, сделав их просто непролазными. Вязкая глина перемешалась с камнями и комьями земли, а колеса машины мигом провалились в глубокую лужу. Если первые сто метров Анет еще надеялась на то, что небольшой, всего в два километра, путь можно со скрипом одолеть, то потом ее маленький Поло повело в сторону, и машинка с противным чмоком застряла в глиняной жиже, на все уговоры и манипуляции отзываясь только обиженным рыком и воем. Потыркавшсь минут пятнадцать Анет поняла, что все ее усилия тщетны. Без трактора фольцваген не вытащишь. Со стоном открыв водительскую дверь, девушка обреченно уставилась на жидкую грязь под колесами машины. Осторожно спустив ноги в модельных сапогах, Анет выдохнула и встала, моментально завязнув по щиколотку. Холодная грязная вода через молнию просочилась в чистый, белый сапожок и мерзко захлюпала.

— Да, чтоб вас каркалы пожрали! — ругнулась Анет, ставшим с Арм‑Дамаша привычным выражением, и осторожно потащилась вдоль дороги. Маленькая машинка осталась стоять в грязной жиже, нелепо развернувшись под углом сорок пять градусов. Круглые, немного выпученные фары, казалось, смотрели с немой укоризной вслед девушке, прыгающей с одного менее грязного место на другое. «Менее грязным» именовался тот участок дороги, глиняное месиво на котором не доходило до молнии на сапогах. Иногда Анет не рассчитывала с прыжком, и тогда приходилось, с трудом удерживая равновесие, вытаскивать ноги из вязкой жижи. В результате до Гумно‑Посадок девушка добралась с твердым ощущением, что протопала не два километра, а двадцать два.

Деревенька с годами практически не менялась, как, впрочем, и местные жители. Вечно пьяный тракторист Митрич копался со своим трактором, старательно перебирая какие‑то неизвестные Анет детали. Впрочем, все детали для девушки были неизвестными.

— Ну, здорово, городская фифа! — крикнул он и заспешил навстречу пошатываясь. — А в доме‑то твоем…

— Да, знаю, знаю, — как можно беззаботнее махнула рукой девушка. — Это друзья мои переночевать остановились…

— Да? — тракторист погрустнел. — Значит‑цо, не навракали, а я ведь и не поверил. Думал, вот с трактором своим, значит‑цо, разберусь и пойду поищу, гдей‑то телефончик у меня твой, отцовский был. Звонить, значит‑цо, а ты вот и сама пожаловала. Не наврали, значит‑цо. Токо, как они в дом‑то попали? Даже Апполинария Ильинична ничего не слышала, а она, сама знаешь, почитай уж десять лет от бессонницы мается.

— Ну, не знаю, — заюлила девушка, отводя глаза в сторону и рассматривая забор из посеревших от времени досок. — Они же туристы, спортсмены, подойдут вплотную — не заметишь.

— Ну, разве что… — засомневался мужик, а Анет не давая ему опомниться, быстро затараторила. — Митрич, я ведь к тебе вот по какому делу… Там, на дороге моя машина…

— Что, застряла что ли, красавица?

— Ага, — как можно жалостливее всхлипнула Анет, на горизонте забрезжила смутная надежда, что Митрич сжалится и вытащит машину просто так, но ушлый тракторист быстро просек возможную выгоду и заюлил.

— Ой, да я бы рад, но сама понимаешь, у нас в колхозе начальник новый — ирод иродом, чтоб его! Ну ни грамма лишнего солярки не дает, за каждый израсходованный стакан топлива отчитываться надо.

— Ладно, Митрич, жлоб ты, короче! — обижено надула губы Анет, вытирая грязный сапог о пожухлую траву. — Есть у меня сто рублей. Все, больше ни копейки, и эти‑то отрываю от сердца.

Лицо тракториста расплылось в довольной улыбке. В мечтах он уже был с литровкой вкуснейшего самогона бабки Любы.

— Эй! — крикнула Анет, испугавшись, что Митрич окончательно уйдет в себя. — Так ты поможешь?

— Помогу. Ты далеко запоролась‑то?

— На самом въезде.

— Лады, сейчас все сделаем. Машина‑то у тебя какая?

— Фольцваген поло, маленькая и старая.

— Ну, тогда, вообще, без проблем, — хохотнул Митрич. — Те куда ее тащить‑то? В деревню?

— Бог с тобой! — замахала руками Анет. — Не надо в деревню, просто, на сухое место, чтобы я потом смогла выехать на трассу.

— Будет сделано, — улыбнулся в усы хитрый тракторист и выжидательно уставился на Анет. Девушка грустно вздохнула и, порывшись в карманах, вытащила помятую сотню.

— На, барыга! — незлобно буркнула она, а Митрыч, сделав честные до безобразия глаза, сказал.

— Так ведь не для себя же я деньги беру, а на соляру. Если бы была она, как раньше халявная, рази я бы с тебя хоть копейку взял? Да ни в жизь!

— А! — махнула рукой Анет, и потопала в сторону старого дома, постоянно спотыкаясь на скользкой, грязной тропке.

До места добралась минут через двадцать, а все потому, что разговорчивые местные жители, как один, желали рассказать Анет про то, что в ее доме с самого утра хозяйничают странные молодые люди.

— Холодина‑то какая! — зябко ежилась, кутаясь в пуховый платок Апполинария Ильинична, — А они там в одних портах скачут!

— Да‑да! — кивнула головой девушка. Словоохотливая бабуля уже утомила, но уйти было как‑то неудобно, как, впрочем, и прервать несодержательный разговор. Смотаться получилось только после того, как любящую потрепаться бабку позвали из соседнего двора. Пока две местные сплетницы переругивались через забор, Анет по‑быстрому ретировалась, скользнув за покосившуюся калитку.

Две фигуры неслышно скользили по кругу в странном танце. Рывок, прыжок, плавный отход назад. Смазанные движения перетекали одно в другое почти незаметно. Перед Анет мелькали два покрытых бусинками пота тела. Смуглое, высокое, с широкими плечами — Стикура и поджарое, с более светлой от природы кожей — Дерри.

Анет застыла между деревьев, не рискуя подойти поближе и прервать действо. За время, проведенное на Арм‑Дамаше, она ни разу не видела полноценной тренировки ребят. Бывало, утром молодые люди наспех разминались, но вот такого Анет еще никогда не доводилось наблюдать. Шаг… еще один. Прыжок… присед… еще прыжок, выпад. И снова плавное передвижение по кругу.

Полюбовавшись на сильные, красивые мужские тела, девушка решила, что ей надоело вот так стоять, спрятавшись в деревьях. Промокшие ноги замерзли, да и вообще, она изрядно устала, прыгая по островкам грязи, и поэтому не прочь была присесть. Насколько Анет помнила, на даче в навесном шкафу еще с лета оставалась заварка и сахар, так что можно было хоть чаю попить, прежде чем ехать в город. Девушка нарочито шумно выползла на поляну, где тренировались молодые люди. Раньше, когда еще была жива прабабушка, на этом месте, как раз росли лук и морковка.

— Привет, — тихо шепнула она, убедившись, что ее заметили.

Стикур приветливо махнул рукой, подаваясь вперед, а Дерри настороженно застыл чуть поодаль.

— Ты где лазила? — удивился герцог, рассматривая непривычно одетую Анет. Короткая белая курточка из кожи, высокие сапожки на остром каблучке все в комьях глины и узкие штаны. — Что грязная‑то какая?

— Да, ну! — махнула рукой девушка, с интересом отмечая, что лицо Лайтнинга все в небольших свежих порезах. У Стика похожие следы были только на левой щеке. «С кошками они, что ли дрались?» предположила Анет, а вслух ответила на вопрос герцога — До сюда пока доберешься, по самую шею в грязи завязнешь. Моя машина намертво застряла недалеко от деревни. Дальше пришлось топать пешком. Вот так. — Анет замолчала, ощущая неловкость. Она старалась даже не смотреть на Дерри, впрочем, молодой человек тоже держался отстраненно, пытаясь стать совершенно незаметным. — Пойдемте, что ли, попьем чайку? — неуверенно предложила она. — А то я промокла, а вы пока мне расскажите, что вас сюда привело…

— Может, мы по тебе соскучились? — прищурившись, поинтересовался ксари, и Анет вздрогнула от низкого с хрипотцой голоса, с трудом сдерживаясь, чтобы не растаять и не кинуться молодому человеку на шею, но усилием воли сдержала этот неразумный порыв, холодно ответив.

— Очень сильно сомневаюсь.

Девушка проскользнула мимо молодых людей в покосившийся от времени дом. На маленькой кухоньке втроем было тесно, поставив на проржавевшую плиту чайник, девушка села на табуретку у стены, стараясь занять как можно меньше места.

— Куда ты пропала? Почему вы с Олей исчезли, никому ничего не сказав! — начал герцог еще с порога. — Мы волновались и переживали, выйти на связь с вами невозможно! Что случилось?

— Как много вопросов, — улыбнулась Анет. — Но вы же не на пять минут заскочили? Мы еще успеем поговорить обо всем, хорошо? А сейчас скажите, чем я обязана вашему визиту?

— Ну, если память мне не изменяет, — начал Дерри, от которого не укрылся недовольный тон Анет. — Это ты выходила на связь и просила о помощи.

— Во‑первых, я не просила о помощи, а просто хотела посоветоваться. А во‑вторых, все равно поздно…

— Как? Неужели уже была свадьба? — подпрыгнул на стуле Стик и опрокинул на себя чашку.

— Что ты! — обеспокоенно кинулась герцогу навстречу Анет, промокая полотенцем его штаны. — Чего ты так распереживался? Боишься, что после свадьбы Ольга окончательно озвереет и откусит мужу голову? — хмыкнула девушка. — Хотя… это было бы здорово.

— Что, все так плохо? — поинтересовался Дерри.

— Она уже вышла замуж? — настырно переспросил Стикур.

— Так, по порядку, — Анет отхлебнула из чашки крепкий, прошлогодний чай и сморщилась от поганого вкуса. — Дерри, конечно, не все так плохо. Просто мне Денис не нравится, вот и все, а сказать про это Ольге так, чтобы ее не обидеть, не могу. Моих намеков она не понимает, точнее, предпочитает не замечать. Вот, в один прекрасный день мне стало тошно, и я решила с вами связаться. Потом пожалела.

— Прости… — выдавил Дерри, отводя глаза в сторону.

— Это твоя жизнь, и я не в претензии, прости меня, что тогда помешала, повод того не стоил. В конце концов, это ведь даже не мое дело, а Олино, — голос Анет дрогнул, и она еще раз глотнула терпкий напиток. — Теперь, Стикур, отвечаю на твой вопрос — Оля еще не вышла замуж, но скоро обязательно выйдет. Мы уже и свадебное платье купили. Теперь она точно не передумает.

— Ну, это мы еще посмотрим! — выдохнул Стикур и выскочил на улицу. Анет и Дерри остались вдвоем.

— Чего это с ним? — нахмурилась девушка.

— А кто его знает? Он такой с того момента, как услышал про эту свадьбу. И сюда‑то отправиться была его идея, а не моя.

— Да, я уж поняла, что не твоя, — чуть слышно шепнула Анет, отворачиваясь в сторону. Голос предательски дрогнул, а в уголке глаза блеснула слеза. Что бы себя хоть как‑то отвлечь, девушка решила перевести разговор на Стикура. — И все же, почему Стика так взволновала эта свадьба. Может, наш герцог неравнодушен к Ольге?

— Может… — пожал плечами Дерри. — Его не могу понять даже я.

— Значит, — девушка задумчиво закусила губу. — Вы приехали…

— Считай, что в гости, — пожал плечами Дерри. — Правда, задержаться сможем на день‑два не больше. Приютишь?

— А куда я денусь, — невесело улыбнулась девушка. «Два дня, — печально думала она. — Зачем?» Только‑только у нее стало выходить жить без его глаз. Не вспоминать каждую минуту слегка ироничную улыбу ксари и смуглое тело Лины в его объятиях. И в этот момент Дерри вновь нужно было взять и все испортить. Правда, вслух Анет все же решила сказать совсем другое. — И что, неужели, Стикур рассчитывает за два дня убедить Олю повременить со свадьбой? У меня не получилось это сделать за месяц.

Дерри задумался, словно взвешивая все «за» и «против», а потом осторожно произнес, наблюдая за реакцией девушки.

— Он рассчитывает, что ты поможешь убедить Олю недели на две отправиться на Арм‑Дамаш.

— Я? — Анет даже подпрыгнула на стуле. — Я? А зачем, для чего? — Мысли путались в голове, девушке не составило труда догадаться, что Олю нужно не только убедить, но сопровождать.

— Неужели ты не хочешь поучаствовать еще в одном приключении? — ухмыльнулся ксари, подвигаясь ближе. — Ну, или хотя бы понаблюдать за ним со стороны? Я могу показать тебе не только Арм‑Дамаш, но и Сирланию.

— Не уверена, — девушка была подавлена и не знала, что ответить. С одной стороны, на Земле, Анет давно стало тесно, а с другой… находясь рядом с Лайтнингом, пусть даже просто в одном мире, забыть его значительно сложнее. Угадав все эти мысли на побледневшем лице девушки, Дерри растягивая слова, вкрадчиво произнес:

— Но ты же хочешь, чтобы Оля приняла правильное решение?

— Я подумаю, — буркнула блондинка, вскакивая, и задев плечом дверь, вышла на крыльцо, где нервно курил Стикур.

— Ты бы оделся, — сглотнула слезы Анет, рассматривая покосившийся сарайчик туалета на краю двора. — Да и пора ехать в город. Зачем здесь сидеть? Машину, наверное, Митрич уже вытащил.

В солидном двухэтажном доме, расположенном в одном из самых престижных районов столицы Сирлании, с утра царил переполох. Слуги, нанятые на временную работу, бесцельно бегали по коридорам в тщетных попытках пристроить себя хоть к какому‑либо делу. По своему опыту они знали, что нет ничего хуже, чем попасться праздно шатающимися хозяину, пребывающему в дурном расположение духа, даже если хозяин обычно мягок и покладист. А этот конкретный хозяин, арендующий особняк со слугами около месяца, и в обычном своем настроении не отличался хорошим характером, что уж говорить о состоянии озлобленности на весь мир, в котором выше обозначенный господин пребывал с самого утра. Он был зол, угрюм и недоволен. Даже его ближайшие соратники боялись зайти к нему в кабинет. Они один за другим подходили к чуть приоткрытой двери, замирали на секунду, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь, и исчезали в темноте длинного коридора.

А Адольф фон Дьюринг тем временем нервно мерил шагами комнату, приспособленную под кабинет. Старый хозяин дома устроил в ней библиотеку, поэтому и атмосфера здесь была рабочая, а стеллажи с книгами по стенам настраивали на серьезный, деловой лад. Да и вообще, среди книг первый помощник синдиката всегда чувствовал себе уютнее, нежели среди людей. Когда‑то чувствовал, сейчас же про это пришлось забыть. Должность обязывала. У помощника главы синдиката не должно быть глупых комплексов. И, тем более, он не имеет права предпочитать общество книг обществу людей — коллег и заказчиков.

Болотный тролль был невероятно зол. Сегодня с самого утра проверенные люди принесли крайне неприятные сведения о том, что Дерри Лайтнинг куда‑то испарился. По крайней мере, этой ночью ксари не ночевал у себя в поместье и с утра там не появился. Слуги отводили глаза и бормотали какую‑то чушь про неотложные дела. И надо было этому недоразумению случиться именно тогда, когда до окончательного выполнения заказа осталось неделя‑две, ведь насколько понимал болотный тролль, весь теоретический материал Дерри собрал и примерный план действий составил. И вдруг, такая подстава. Это поведение непредсказуемого ксари подтверждало правило о том, что никому никогда не нужно доверять, и ни на минуту нельзя ослаблять бдительность и контроль.

В душу закралось одно неприятное предчувствие. Болотный тролль панически боялся, что неразумное и подлое поведение Лайтнинга вызвано тем, что ксари, так или иначе, узнал причины исчезновения блондинки‑хранительницы с Арм‑Дамаша. А точнее, что сбежала она не просто так, а с подачи Адольфа. В этом случае с таким трудом налаженные отношения могут пойти краркалу под хвост. Дерри эту подставу вряд ли простит.

Адольф уже сам был не рад, что поддался на провокацию Тармана и согласился с необходимостью создать двойника Лины. Придворный маг синдиката говорил, что подобным образом можно вернуть и привязать к организации Дерри. Ну а на самом деле вечный противник Адольфа, в первую очередь, стремился укрепить свои позиции в синдикате. Сейчас Лина стала очень близка к Сарту и оказывала на него огромное влияние. Король преступного мира просто не придавал значения, что за мыслями и словами его новой игрушки стоит воля Тармана.

Дерри же к воскрешению своей бывшей любимой отнесся более чем спокойно, а вот отъезд хранительницы его не на шутку задел. Адольф даже переживал, что ксари уйдет в длительный запой. К счастью, рядом был герцог Нарайский (хоть какая‑то польза от аристократов). Он и проследил за тем, чтобы поведение Лайтнинга не вышло за пределы нормы. Благодаря Стикуру, Дерри быстро взял себя в руки.

В общем и целом, получилось, что Тарман просто обвел своего конкурента вокруг пальца. Адольф провинился перед Сартом, не сумев склонить Дерри к длительному сотрудничеству, и устроил необоснованную подлость Лайтнингу. Теперь если ксари о ней узнает, а, скорее всего, его пытливый ум сможет сложить два и два, неприятностей вряд ли избежать.

Болотному троллю не хотелось портить отношения с ксари, в первую очередь потому, что Адольф понимал — его карьера в синдикате подошла к концу. Пора искать себе новое место под солнцем, желательно теплое и непыльное. Если Лайтнинг сможет выполнить задание Сарта, значит, король преступного мира, пусть и нехотя, но позволит своему первому помощнику уйти с миром. А если при этом Адольфу удастся организовать и полную отмену охоты на Лайтнинга, то есть шанс, что Дерри не забудет своего старого учителя и поможет обосноваться в мире. Благо средства и возможности у ксари имеются в избытке. Но это все мечты, а в реальности — куда‑то пропавший без объяснений Дерри и перспектива срыва задания, которое очень важно.

И самое главное, надо было необязательному Лайтнингу исчезнуть именно в тот момент, когда странные и неприятные вещи начали твориться в самом синдикате? Адольф вдруг отчетливо осознал, что многие бывшие соратники, сталкиваясь с ним в коридорах замка Сарта, ведут себя непонятно, отводят глаза, стараются не обсуждать никакие проблемы. К самому королю пробиться стало просто невозможно, и болотный тролль сделал неприятный вывод: его положение в синдикате пошатнулось окончательно, и если что и сможет спасти от скорых неприятностей и карательных мер со стороны Сарта, так это максимально быстрое выполнение Лайтнингом договорных обязательств. А ксари, как назло, исчез.

— Можно? — в помещение, неуверенно озираясь, зашел Ранион. Он первый решился побеспокоить Адольфа, понимая, что насколько бы сейчас болотный тролль не был злым и недовольным, с каждым часом его настроение будет только ухудшаться и, в конечном счете, разборок не избежать. Так может, лучше сейчас предоставить крупицы информации и немного разрядить нагнетенную до невозможности атмосферу, только вот информация поступила такого плана, что атмосферу ей особо не разрядишь.

— Ну, что у тебя? — хмуро буркнул Адольф, поворачиваясь к своему помощнику. — Хоть один соизволил создать видимость работы. Давай докладывай, что узнал.

— Не очень приятные новости мой господин, — почтительно наклонил голову Ранион. — Мне удалось получить достоверную информацию о том, что вчера вечером на Дерри Лайтнинга было совершено покушение. По моим сведениям, сам ксари не пострадал, но один из слуг получил огнестрельное ранение. По делу идет проверка.

— Что? — подскочил Адольф, зеленея.

— Но, зато мы знаем, где он, — попытался как‑то смягчить ситуацию Ранион.

— Где? — с нехорошими нотками в голосе поинтересовался Адольф, дурное настроение которого упало до нуля.

— На Земле, — четко выдал Ранион, с опаской наблюдая за тем, как меняется цвет лягушачьей физиономии Адольфа.

До города добрались быстро и, практически, без приключений. За всю дорогу только один раз нарвались на пост ДПС.

ДПСник с усталыми глазами недовольно покосился на странно одетых молодых людей в салоне и, буркнув, — ролевики, что ли? — отдал Анет права. Девушка, не желая искушать судьбу, тут же рванула с места, обращаясь через плечо к своим спутникам.

— Так, теперь вас нужно во что‑то более подходящее одеть и подумать, под каким предлогом поселить у меня дома. Ну с домом — проще. Скажем маме, что вы мои друзья из Владимира. По легенде, именно там мы с Олей были две недели зимой. Вам все ясно? Одно хорошо, папа в командировке до понедельника, и спаивать вас никто не будет.

— Ну, — усмехнулся Дерри. — Нас так просто не споишь!

— Ой, — усмехнулась Анет. — Это ты моего папу не знаешь! Он кого угодно споит, а сам будет трезвым и счастливым. Издержки профессии. Кстати, мама с работы приходит поздно, по крайней мере, сегодня у нее — фитнес, потом — сауна. Завтра тоже что‑то было запланировано. Короче, надеюсь, что часто вы пересекаться не будете. В любом случае старайтесь не выдать себя, ладно? По возможности, вообще, молчите. Это у вас на Арм‑Дамаше к выходцам из других миров относятся спокойно, и удивить там этим кого бы то ни было сложно. А на Земле в существование иных реальностей не верят, и вы со своим странным для нашего мира поведением вызовете, в лучшем случае, недоумение, а в худшем попадете в «дурку».

— Куда?

— В «дурку» — специальное место, в котором лечат умалишенных.

— А‑а‑а. Ладно, мы будем вести себя осторожно, чтобы не вызвать у твоей мамы недоумения, — согласился Дерри с заднего сидения.

— Слушай, — обеспокоенно начал Стик, а может, мы лучше где‑нибудь в отеле остановимся, а? Ну, чтобы никого не смущать и лишний раз не подставляться? У вас ведь есть постоялые дворы? Насколько я знаю, они есть везде.

— Ну, уж нет, в гостинице я вас не оставлю, — уверенно заявила Анет. — У вас нет ни документов, ни знаний наших традиций и обычаев. Давайте ко мне, там намного безопаснее, все же под моим контролем. Одних, я вас никуда не пущу. А потом, это вы там у себя — герцоги да графы и денег не считаете. А я сижу, думаю, на какие шиши вас обеспечить одеждой, а ты говоришь — гостиница.

— На какие …чего?

— Где найти деньги вам на одежду. Нет, у меня есть чуть‑чуть, но боюсь, на все не хватит.

— Анет, — оскорблено начал Дерри. — Неужели ты думаешь, что мы могли приехать к тебе в гости без каких‑либо денежных средств? Ты нас обижаешь.

— Вот, — вытащил из кармана Стикур солидную пачку мятых бумажек. — Только деньги у вас какие‑то несерьезные. И это у вас в ходу?

— Баксы! — восхищенно выдохнула Анет и, забыв про дорогу, повернулась назад. Потом опомнилась и снова судорожно вцепилась в руль. Ладно, хоть на трассе никого не было, а то так и в аварию попасть недолго.

— Не знаю, много ли здесь. Ваша валюта неходовая, и в банках можно достать только ограниченное количество.

— Что на бумажках нарисовано.

— Мужик какой‑то, — Дерри внимательно изучил помятый дензнак.

— Да с мужиком‑то все ясно, на баксах женщин не рисуют. Цифра какая стоит?

— Сто.

— Сто? Что на всех сто?

— Ага, в банке других не было. Этого на что‑нибудь хватит?

— Хватит, для того чтобы купить вам необходимый минимум одежды достаточно трех таких бумажек, ну, максимум, четырех. Только сейчас нужно заехать их поменять. У нас в ходу другая валюта, но баксы все равно, хорошо. Проблем с разменом возникнуть не должно.

Анет остановилась у магазина с вывеской «Стильная мужская одежда». Конечно, стильного здесь ничего не было, и девушка прекрасно знала, что список ведущих производителей мужской одежды, указанный на баннере, не более, чем дешевый рекламный трюк, и все эти «гуччи», «дольчегабанны» и прочее, сделаны в лучшем случае в Китае, а в худшем на каком‑нибудь небольшом левом заводике в России.

Но не ехать же за приличной одеждой за пятьдесят километров в областной центр, тем более, нужна‑то она молодым людям всего на несколько дней. Впрочем, сами ребята были иного мнения. Увидев полки с джинсами и манекены в свитерах всевозможных ярких расцветок, Дерри и Стикур как‑то резко погрустнели. И началось. Проверив на ощупь сначала материал джинсов, а потом нескольких маек, Дерри брезгливо передернулся и сказал, что даже мерить такую дрянь не будет. Стикур закивал, соглашаясь, и парни резво направились к выходу. Анет стоило неимоверных усилий, уговорить их все же купить одежду в этом магазине и не заниматься поисками ради нескольких дней пребывания на Земле. В результате многочисленных примерок, все же удалось приобрести парням относительно приличные джинсы, по паре маек и свитеров.

В этом же магазине, только в другом отделе продавались кожаные курточки. Ребята уже не сопротивлялись, поняв тщетность своих усилий, и поэтому Анет подобрала им одежду на свой вкус. Дерри в очередной раз что‑то пробурчал по поводу качества, но особо выпендриваться не стал, а Стикур преимущественно молчал, занятый какими‑то своими мыслями.

Дома Анет, едва успев переодеться, кинулась звонить Ольге. Герцог нервно ходил по комнате, не обращая внимания на окружающий интерьер и развалившегося на диване Дерри, щелкающего пультом от телевизора. Лайтнинг чувствовал себя с иномирной техникой вполне уверенно, из чего Стик сделал вывод, что нечто подобное друг уже где‑то видел. Анет ходила по комнате из стороны в сторону, общаясь с Ольгой. Она решила пока не сообщать подруге никаких подробностей, чтобы избежать недоразумений. Олину реакцию предугадать сложно. Кто знает, что на уме у этой бестии? Пусть уж увидит все своими глазами. Главное, чтобы явилась она быстро и без Дениса. Его Анет видеть не хотела. Пришлось сделать таинственный голос и заманить подружку обещанием рассказать «та‑акое».

Ольга, заинтригованная звонком, примчалась минут через сорок. Яркая и стремительная, она ворвалась в комнату, распространяя вокруг себя аромат терпких духов, и остановилась, увидев Стикура. Дернулась назад, к выходу, но, посчитав, что подобное поведение будет выглядеть уж совсем глупо, замерла, косясь на стоящую у двери подругу с немой злобой.

— Не ожидала? — поднялся с дивана Стикур. За вежливой улыбкой не получилось скрыть клокочущее в груди бешенство. В светлом свитере крупной вязки и джинсах он совсем не был похож на герцога. Обычный парень — красивый, высокий, сильный. На скуле три небольших пореза. Очень хотелось узнать, откуда они. Девушка с жадностью изучала знакомые черты и не знала, что сказать и как отсюда скрыться. Молодой человек тоже был растерян, он внимательно изучал такую незнакомую Олю. Высокие шпильки, длинное темное пальто нараспашку и обтягивающая грудь тонкая материя под ним. Рыжих, растрепанных волос не было. Только идеальная укладка из иссиня‑черных завитых прядей.

— Оля, — осторожно начала Анет, не совсем понимая, почему у подруги такое странное состояние. Ну, подумаешь, Стикур и Дерри здесь. Удивительно, конечно, но все же, не до такой степени, чтобы дар речи терять. Хотя… — А мы тебя хотели пригласить на Арм‑Дамаш немного развеяться.

— Чего? Куда? Когда? — девушка явно была не в себе и с трудом воспринимала происходящее.

— Завтра, — Стикур решил ответить только на последний вопрос.

— Анет, вы, что сошли с ума? Какой Арм‑Дамаш? У меня свадьба через месяц!

— Ну, это ненадолго, — голос Анет стал заискивающим. — Недели на две, не больше. Стик, правда, ведь?

— Да, где‑то так. Просто, нам с Дерри нужна ваша помощь в его последнем задании, — самозабвенно врал герцог.

— Не‑е‑т, — попятилась Ольга к двери и, ткнув в Анет коротким, ярко накрашенным ногтем, безапелляционно заявила. — Ну уж нет! В этот раз тебе не удастся втравить меня ни в какую авантюру, поняла? У меня скоро свадьба, и мне к ней нужно готовиться. — Это Оля сказала, похоже, больше для себя, нежели для друзей. — Всем пока, — бросила она напоследок. — У меня встреча с Денисом в ресторане. Завтра, может быть, забегу.

— Я же говорила, — буркнула Анет, присаживаясь на стул подальше от окна, рядом с которым стоял Дерри. Молодой человек в привычной современной одежде, выглядел очень родным и близким. Казалось, просто подойти и обнять, и все наладится и будет хорошо. — Нет — одернула себя девушка. — Нет. Не наладится и не забудется. Долой глупые упаднические мысли!

— Да уж, — Стикур грустно вздохнул. Ольга настолько изменилась, что герцог не мог найти ни одной ниточки, связывающей с ней прежней. Он не понимал, зачем вообще было приезжать и наивно надеяться, что удастся что‑то предотвратить. И еще, напиться хотелось ужасно, наверное, в первый раз в жизни, а сказать об этом Анет было не удобно. — Может, Оля передумает? — задумчиво выдал он, едва не высказав вслух свое истинное желание. — Хотя… зачем?

— Может и передумает, — пожала плечами Анет. — Но это вряд ли. В любом случае, еще на день вы вполне можете задержаться? Вдруг, завтра она совсем в другом настроении явится? С ней такое бывает, причем, часто.

— Не очень удобно… оставаться — начал Дерри. — Твоя мама…

— Я ей звонила, пока вы в примерочной были. Сказала, что ко мне приехали друзья. Она обрадовалась, так как у ее закадычной подружки тети Любы сегодня намечается какая‑то гулянка. Это вместо запланированной сауны. И маме было неудобно говорить мне, что она переночует у бабули, так как переться ночью через весь город ей не охота. А тут такой случай подвернулся. Короче, сегодня ее не будет. Дышите свободно.

— Это уже лучше, — согласился Стикур. — Мы подождем до завтра, — и, немного помолчав, выдал, сразу же пожалев о сказанном. — Напиться бы?

— Напиться? — оживилась Анет. — Это мы мигом организуем. Только здесь я готовлю не лучше, чем на Арм‑Дамаше, так что из закуски могу предложить вчерашний, сваренный мамой суп. Ну, или что‑нибудь магазинное.

— Закуска — это неважно, — отмахнулся непохожий сам на себя герцог. — Ты мне лучше скажи, чем у вас тут напиваются?

— Водкой, — даже не задумываясь, ответила Анет.

— Ну, и на кой черт, он приперся и все испортил! — бормотала Ольга себе под нос, отбивая дробь каблуками по асфальту. Хруськ. Пролетающая мимо ночная бабочка оказалась у девушки во рту, Оля украдкой посмотрела по сторонам, пытаясь понять не видел ли кто этой ее маленькой слабости и, не обнаружив испуганно‑брезгливых взглядов, успокоилась. Руки, придерживающие полы пальто, дрожали. Чтобы немного успокоиться, девушка даже решила не брать такси, а прогуляться пешком. Благо до встречи с Денисом оставалось около получаса, да и ресторан был здесь недалеко, буквально, — в конце квартала. — Почему мне так не везет? — думала Ольга. — Зачем он появился именно сейчас, тогда, когда она поверила, что все забыто. Зачем?

Сердце колотилось так сильно, что девушке казалось, будто содрогается все ее тело.

Взглянув на свое отражение в зеркале в холле ресторана, Оля тихонько вскрикнула. Ее глаза увеличились, а пожелтевшую радужку прорезал вертикальный зрачок. — Черт! — себе под нос выругалась она, пытаясь унять сердцебиение и успокоиться. Теперь понятно, почему на нее пялились все проходящие мимо люди, а одна бабулька даже перекрестилась. Девушка несколько раз вздохнула поглубже, пытаясь прийти в себя и вернуть своим глазам естественный вид. Через какое‑то время — это получилось, и она прошла в зал. Пунктуальный Денис уже был на месте.

— Привет, — непринужденно улыбнулся он, пытаясь поцеловать спутницу в губы. Ольга инстинктивно дернулась в сторону, ускользнув от его рук и, скинув пальто, уселась на стул. Молодой человек удивленно взглянул на свою подругу, отмечая странное поведение, но промолчал, решив не акцентировать внимание на ее дурном настроении.

— Что с тобой сегодня? — недоуменно поинтересовался Денис спустя полчаса, наблюдая за тем, как необычно тихая Ольга помешивает тонкой трубочкой коктейль в широком бокале. Девушка старательно пыталась выловить из ярко‑зеленой жидкости консервированную вишенку. — Оля! — чуть громче произнес молодой человек, не дождавшись ответа.

— А? — Оля отвлеклась от своего увлекательного занятия. — Ты что‑то сказал, Денис?

— Да, что с тобой сегодня происходит? Ты сама не своя!

— Просто задумалась, — тихо ответила девушка и возобновила охоту за плавающей в бокале вишенкой. На разговор она была явно не настроена.

— О чем? — не сдавался Денис. — О чем ты задумалась настолько, что молчишь уже полчаса, уставившись себе в бокал. И хватит мучить бедную ягодку. Если тебе так хочется вишни — давай, я тебе ее закажу!

Девушка вздохнула, ну почему ее никто не понимает. Как объяснить этому помешанному на деньгах бизнесмену, что хочется ей именно эту вишенку, ту, которая плавает в бокале и никак не дается, а не целое блюдо, которое может организовать за пять минут Денис. — Да, вот в этом моя проблема, — грустно размышляла Ольга. — Почему мне нужна именно недосягаемая вишенка, плавающая сама по себе? А то, что можно достать — не надо?

— Ты может, все же, обратишь на меня внимание? — начал злиться молодой человек. — О чем ты думаешь?

— Ну, — неуверенно начала Оля. — Понимаешь, к Анет в гости приехали наши общие друзья и зовут нас на недельку… — девушка задумалась, решая как бы объяснить жениху, куда их именно зовут. — «На ролевку», — нашлась она. — А я не знаю, ехать или нет.

— Куда? — презрительно приподнял бровь Денис. — Оля, мне казалось, что ты давно выросла из того возраста, когда ездят на сомнительные мероприятия в компании глупеньких девочек, подружек твоей недалекой Алисы.

— Это не девочки, а мальчики, — автоматически поправила Ольга и уже привычно уточнила. — Анет умнее, чем порой кажется.

— Какие мальчики? — голос молодого человека стал холодным.

— Друзья, а что у меня не может быть мальчиков‑друзей? — изумилась Ольга, с удивлением наблюдая за тем, как Денис начал крутить в руках старинный позолоченный портсигар. Этот жест выдавал сильнейшее раздражение. Девушке всегда было интересно, что хранит жених в этой красивой коробочке. Сигареты, в те редкие разы, когда курил, молодой человек доставал из пачки.

— Нет, конечно, — отрезал Денис, спрятав свою игрушку во внутренний карман пиджака. — Ты моя невеста, а у моей невесты могут быть только подруги.

Парень ласково накрыл Олину руку своей ладонью, не обратив внимания на то, что девушка побледнела, а в ее глазах зажегся не предвещающий ничего хорошего блеск.

— Ты знаешь, — начала она, чеканя слова. Скорее назло, нежели потому, что хотела это говорить. — Я сначала не думала о том, чтобы ехать, но потом, решила, что тебе будет полезно унять свои патриархальные замашки, и подумать в мое отсутствие о том, что ты не прав. Если хочешь быть со мной, то должен привыкнуть к тому, что друзей‑парней у меня не меньше, чем подруг. Поэтому, я, пожалуй, все же поеду на ролевку. Заодно отдохну, расслаблюсь и подумаю о смысле бытия и нашей совместной жизни.

— А я сказал — нет, — холодно улыбнулся Денис. — Через месяц ты станешь моей женой, а к своей жене я предъявляю особые требования. И я не хочу, чтобы она моталась неизвестно где с мужиками.

— Что? — выдохнул Ольга, вскакивая. — Если ты считаешь, что можешь мне указывать, ты сильно ошибаешься. Я поеду!

— Оля, ты никуда не поедешь, ты меня поняла?

— Это еще почему?

— Потому, что я так сказал.

— Да, что ты! — выпалила девушка. — Знаешь, Денис, по моему, мне нужно домой. И на ролевку я поеду, не думай, что можешь мне указывать! То, что я буду твоей женой, не дает тебя права распоряжаться моей жизнью.

— Оля, не делай глупостей, — крикнул молодой человек ей вслед. — Ты никуда не поедешь, я не советую тебе пренебрегать моими просьбами.

Ольга, выскочив из ресторана, села в первое попавшееся такси и рванула домой. Серебристо‑серую тойоту, следующую по пятам, она не видела, как и не видела того, что знакомая машина остановилась у ее подъезда. Девушка влетела по ступеням, даже не заметив, что иномарка ее жениха стоит здесь же, у угла пятиэтажки. А Денис еще немного подождал, и только убедившись, что Ольга не собирается никуда выходить из дома, развернул машину.

Закрыв за собой входную дверь, девушка прижалась спиной к засаленным обоям съемной квартиры и прикрыла лицо руками. Ее трясло, хотелось плакать, но глаза, как назло, были сухими. Оля не могла заставить себя выдавить ни слезинки, из‑за этого весь негатив, вся внутренняя злость копилась в душе, не вырываясь наружу. Девушка чувствовала себя, как пластиковая бутылка с забродившим домашним квасом. Только тронь пробку, и все содержимое мигом окажется на стенах и потолке.

Она злилась на Стикура, который ворвался в ее мирное существование неожиданно и в самый неподходящий момент, она злилась на Дениса, который продемонстрировал свою истинную сущность. Она и так его не любила, а просто пыталась забыть стальные глаза и чарующий Арм‑Дамаш. А тут, одно событие наложилось на другое — и все. Вместо того, чтобы согласно плану выйти замуж и все забыть, она психанула, поругалась с женихом и сказала, что уезжает. Куда? Зачем?

Плохо соображая, что делает, Ольга скинула на пол, рядом с сапогами на тонкой шпильке, пальто, швырнула на половичок тонкое платье и открыла в ванной воду. Долго стояла под обжигающими струями воды, смывая с лица наложенную часом ранее тоналку и толстый слой туши с ресниц. После душа, завернувшись в полотенце, девушка вошла в комнату и рванула дверцу шкафа. Все содержимое горой вывалилось на пол. Даже не пытаясь убрать, Ольга выудила из валяющейся одежды любимую олимпийку и старые джинсы. Быстро одевшись, выскочила в коридор, влезла в удобные ботинки, которые ужасно не нравились Денису и, схватив с вешалки короткую куртку, рванула на улицу.

Было темно, но не в меру экономные коммунальщики еще не включили фонари, и по городу приходилось передвигаться, ориентируясь «на память», впрочем, этот маршрут Ольга знала наизусть. Да и зрение ледяной ящерицы позволяло неплохо ориентироваться в темноте. Девушка даже такси брать не стала. Ну и что, что идти нужно на другой конец города. Всего‑то минут сорок. Как раз необходимое время для того, чтобы как следует подумать, что делать. Похоже, подруга все же была права. Может, стоит перед тем, как совершить ответственный шаг в жизни, еще раз подумать и сравнить? Хотя, что тут думать, Денис и Стикур слишком разные величины. Просто один доступен и реален, а второй — недосягаемая мечта.

Входная дверь в дом к Анет, как всегда, оказалась открыта. Подруга постоянно забывала ее запирать, и Ольга беспрепятственно вошла внутрь. В комнате за небольшим журнальным столиком расположились Анет и двое молодых людей с Арм‑Дамаша. Девушка сидела на диване, скрестив ноги, Стикур замер, словно статуя в кресле, а Дерри расположился прямо на полу.

— Привет, — выдохнула Ольга, замирая на пороге гостиной. — А я к вам.

Стикур медленно поднял голову, услышав за спиной смутно знакомый голос. Сначала молодому человеку показалось, что это последствия приема спиртного и всему виной отвратительный на вкус напиток под названием водка, которым их потчевала Анет. «Отрава» подействовала с первых же стопок, замедлив окружающий мир и опустошив мозг. Герцог сфокусировал взгляд на остановившейся в дверях фигуре, ущипнул себя за руку и понял, что это не галлюцинация, а Оля собственной персоной без каблуков, декольте и длинного плаща. Если бы не черные, отросшие с их последней встречи волосы, Стикур бы решил, что вернулся на полгода назад, в прошлое. Девушка выглядела трогательно и растерянно. Ярко‑голубой, короткий пуховичок делал ее похожей на подростка. Именно такой запомнил ее герцог еще в первый раз, когда увидел на Арм‑Дамаше, только в тот день Оля была без сознания.

— Привет! — радостно отозвалась Анет и жестом позвала подругу к столу. — Я рада, что ты променяла мартини, креветки и Дэна на нашу компанию с водку и пельменями. Честно сказать, не думала, что ты явишься.

— Я сама не думала, — грустно улыбнулась Оля, присаживаясь на пол рядом с Дерри. — Но мы с Денисом поругались. Он не хотел отпускать меня на «якобы ролевку», то есть развлекаться с вами. А после того, как узнал, что я еду в компании парней, так вообще распсиховался и начал качать права. Ну, я не стала его слушать, хлопнула дверью и ушла.

— Ты же не собиралась никуда ехать? — лениво поинтересовался Стикур. Почему‑то перед его взглядом маячили сразу несколько туманных Оль.

— Не собиралась, — согласилась девушка, залпом выпивая налитую в рюмку водку. — Но теперь поеду.

— Зачем?

— Во‑первых, что‑то мне начало казаться, что развеяться перед свадьбой — не такая уж и плохая идея. Я еще раз все хорошенько обдумаю, отдохну и посмотрю на другой мир, а, во‑вторых, Денис за это время усвоит, что командовать мной не нужно.

— Значит, — ухмыльнулся Стикур, выходя из себя, — ты едешь только за тем, чтобы досадить жениху?

— А чем плоха причина? — поинтересовалась девушка. Не признаваться же несносному герцогу, что ей хочется еще неделю, а может две безнаказанно полюбоваться на его наглые серые глаза? Вместо этого Ольга поднимаясь, буркнула, — Пойду, разденусь и руки помою, а то что‑то я как поросенок села за стол в башмаках, куртке и с грязными руками.

Следом за Олей из комнаты смотался Стикур под предлогом то ли в туалет сходить, то ли покурить.

Дрожащими руками Оля нащупала выключатель и, вешая курточку в шкаф в прихожей, услышала, как открылась дверь гостиной. Нервы были напряжены до предела: сначала неожиданная встреча со Стиком, потом ругань с Денисом, а сейчас снова общение с герцогом. Все это превратило Ольгу из адекватного человека, буквально, в истеричку. Испуганно вздрогнув, она обернулась и налетела на стоящего у косяка Стикура.

— Куда‑то торопишься? — лениво процедил он сквозь зубы, приближаясь вплотную.

— Да нет. — Оля, стараясь быть невозмутимой, попыталась проскользнуть в гостиную, но молодой человек сделал шаг в сторону, и девушка оказалась в западне между стеной, Стиком и шкафом. Затравленно взглянув в потемневшие стальные глаза, подернутые пьяной дымкой, она отступила назад, упираясь спиной в стену. Оля чувствовала на своих губах его дыхание, и не могла отвести взгляд от скривившегося в презрительной улыбке рта. «Бежать, — пронеслось в голове, — причем, срочно и желательно подальше. Лучше всего, домой или к Денису. Такому простому и обычному Денису. С ним неопасно, он никогда не покорит и не подомнет под себя. Сил не хватит. А здесь задерживаться нельзя. Опасно. Слишком опасно».

— Ты думаешь, у тебя получится таким способом скрыться от меня? — хрипло спросил он, будто бы прочитав мысли девушки. — Неужели, ты не понимаешь, что можешь убежать с Арм‑Дамаша, можешь завести себе хоть дюжину Денисов и даже выйти за одного из них замуж, но сбежать от себя, у тебя не выйдет все равно. Мы же знаем, от чего ты так усиленно пытаешься спрятаться?

— Ну, и? — упрямо задрала подбородок Оля, ничего не собирающаяся отрицать. — Ну, и даже если я пытаюсь сбежать от тебя, от вашего уродского мира, и от того монстра, в которого я превращаюсь, почему ты пытаешься меня обвинить? Что в этом плохого, и почему ты уверен, что ничего не получится? Уже получилось!

— Почему? — зло прищурился герцог. — А вот почему.

Поцелуй обжег губы, словно укус ядовитой змеи, и Оля дернулась, пытаясь уйти в сторону, но руки Стикура, упирающиеся в стену не дали сдвинуться ни на сантиметр. Горячее дыхание, с привкусом алкоголя и мятной жевачки, легкая небритость, и сильное красивое тело совсем рядом — как мало, оказалось нужно для того, чтобы Оля все вспомнила и поняла, насколько Стик прав — все попытки убежать от него не принесли результата. Руки сами легли на плечи молодому человеку, а глаза закрылись, признавая поражение, поэтому холодный голос герцога, спустя долю секунды, застал девушку врасплох.

— Вот видишь, я прав, никуда ты не убежала и не убежишь, только вот чужие невесты меня не прельщают, понятно?

— Более чем, — уязвлено огрызнулась она, и Стик отшатнулся, от неожиданности, заметив, что Олины глаза стали янтарно‑желтыми с хищными вертикальными зрачками. Девушка разъяренно тряхнула волосами, пытаясь вернуться к человеческому облику (а то на руках уже начали проступать чешуйки), и выскочила на улицу отдышаться, а Стикур устало прислонился к стене, закрывая глаза руками и восстанавливая участившееся дыхание. Он был уже не рад устроенному спектаклю. В конечном счете, что ему за дело до личной жизни Оли? А если есть какое‑нибудь дело, то все свои эмоции стоило приберечь до Арм‑Дамаша, теперь вряд ли девушка рискнет предпринять предсвадебное путешествие, скорее всего, испугается окончательно и попытается скрыться, за фасадом показного счастья и благополучия.

Ни Оля, ни Стикур даже не заметили, как из комнаты на кухню попыталась выйти Анет, но, увидев целующуюся парочку, удивленно вытаращила глаза и резво отскочила обратно за дверь.

— Ты чего? — поинтересовался Дерри, уставившись на замершую с тарелками в руках Анет. Взгляд у девушки был шальной, а на губах играла какая‑то идиотская ухмылка.

— Там, — кашлянула она, пытаясь привести в порядок мысли. — Там Стикур и Оля…

— Ну, да, — согласился Лайтнинг, не понимая, к чему клонит находящаяся в растерянности блондинка, — они оба ушли туда, Оля раздеваться, Стик курить.

— Дерри, они не просто там! Они целуются! Ты чего‑нибудь понимаешь? Похоже, мы чего‑то с тобой пропустили.

— Что? — парень подскочил с пола, похоже, собираясь бежать смотреть, но Анет предусмотрительно перегородила выход.

— Я сама в шоке. Я думала Оля Дениса, если не любит, то, по крайней мере, он ей очень нравится. А тут вон, как оно все обернулось.

Девушка плюхнулась в кресло, задумчиво заплетая косичку из пряди волос. Вот уж чего она точно от подружки не ожидала. Неужели, все это Олино показное негативное отношение к Арм‑Дамашу и отчаянное стремление выйти замуж — всего на всего попытка отомстить за что‑то Стику?

— Ничего не понимаю, — задумчиво пробормотал Дерри, наливая водку себе в стопку, а Анет в стакан с апельсиновым соком. — Ты знала что‑нибудь?

— Ничего я не знала, — пожала плечами Анет, принимая из рук молодого человека «отверку». — Оля мне не рассказывала ровным счетом ничего, а это, знаешь ли, на нее совсем не похоже. Обычно она не может удержать в себе даже самый минимум информации, из нее все это быстро вылетает. Даже если она сама себе поклялась ничего не говорить. А тут? Даже не знаю, что предположить.

— Да… — Дерри задумался, — теперь я отчасти понимаю, почему Стикур так сюда рвался…Может, хоть у них все будет нормально.

— Может, — сглотнула подступивший комок к горлу Анет, похоже, сейчас ей дали официальный «от ворот поворот». От слов Лайтнинга снова испортилось, наладившееся было настроение, и девушка уже начала искать повод куда‑нибудь уйти до возвращения Стика, когда со стороны улицы раздался странный шум. Кричала Оля, и слышался какой‑то подозрительный грохот.

— Что они там творят? — воскликнул Дерри, подрываясь со стула. Анет кинулась следом.

Когда ребята выбежали во двор дома, на улице, на лавочке под фонарем, закрыв лицо руками, рыдала Ольга, стирая со щеки кровь, а рядом стоял взбешенный Стикур, в разодранном свитере.

— Что ты с ней сделал? — кинулась Анет на герцога.

— Я? — прошипел молодой человек. — Это не я, просто, женихов выбирать стоит внимательнее, не кидаясь на всю пробегающую мимо дрянь.

— Что произошло? — обеспокоенно поинтересовался ксари, недоуменно переводя взгляд с одного участника конфликта на другого.

— А это вы у нее спросите, — бросил неприязненный взгляд на девушку Стикур и, хлопнув дверью, скрылся в доме.

— И все же, что случилось, Оля? — присела Анет на лавочку рядом с подругой.

— Это Денис, — буркнула Ольга, приложив к разодранной щеке, холодную, металлическую пряжку от снятого ремня.

— Что? — округлила глаза Анет. В ее голове не укладывалось, что Денис мог что‑то сделать с Олей. — Что он сделал? Как?

— Он приходил, качал права и пытался заставить меня уйти.

— Так, ничего не понимаю, а откуда он узнал, что ты здесь? Почему у тебя кровь на щеке и почему ты ревешь, а Стикур такой злой? Давай ты расскажешь мне все подробно, хорошо?

— Хорошо, но только тебе. — Девушка выразительно покосилась на Дерри и он, пожав плечами, ушел вслед за Стиком.

— Я вышла на улицу подышать свежим воздухом, — начала Оля, сглотнув слезы, но, заметив недоверчивый взгляд Анет, отвернулась и уточнила. — Ну, что ты на меня так смотришь? Да, я ходила покурить. Настроение у меня сейчас такое, поганое, и сейчас буду курить, — упрямо заявила она, вытаскивая из кармана пачку сигарет.

— Ты же бросила? — не удержалась от колкости Анет.

— Да, бросила, но сегодня по дороге к тебе купила. Так как настроение поганое, и все плохо, — нахмурилась подруга, и, пока Анет не начала выспрашивать подробности, продолжила. — Короче, вышла я из дома, а на улице меня уже ждал Денис с одним из своих псов. — Псами Оля называла водителей‑охранников — непонятных субъектов, которые сопровождали ее жениха практически везде. Их функции до сегодняшнего дня оставались для девушки тайной. — Так вот, сначала он говорил со мной нормально в своей обычной спокойно‑вежливой манере и я, в общем‑то, уже согласилась никуда не ехать. Впрочем, я и изначально не горела желанием и собралась с вами только исключительно из чувства противоречия. Так что, как только Денис извинился, я согласилась остаться, но, так как все еще на него обижалась, сказала, что ночевать буду сегодня у тебя — и точка. Ты бы знала, как он разозлился! Начал орать, что не позволит мне оставаться тут с мужиками, но тут уже из принципа стала действовать я. Кто он, вообще, такой, чтобы мне указывать, да, к тому же, еще в такой категоричной манере? Денис сначала принялся угрожать, а потом просто ударил и велел этому уроду тащить меня в машину. На щеке — это след от его печатки, я думала, он меня вырубит. Так бы, наверное, и было, но я уже разозлилась, и частичное преобразование началось, поэтому отделалась только ссадиной. Я попыталась вырваться и заорать, но этот верзила заткнул мне рот. Как Стик услышал нашу возню и шум, даже не знаю. Короче, завязалась потасовка, Денис вытащил нож. Не думала, что он так хорошо дерется, Стикур хоть ничего не сказал и виду не подал, но Дэн, по‑моему, его задел. Ты не представляешь, как я испугалась, даже сделать ничего не могла, меня, словно парализовало. Наверное, я просто не ожидала такой подлости и такого поведения от своего жениха. Мне удалось, в конечном счете, выскользнуть из рук охранника и позвать на помощь. Если бы вы, услышав мои вопли, не кинулись сюда, не знаю, чем бы все это закончилось. А так, поняв, что скоро придет подмога, Денис сказал мне, что я еще очень пожалею, что променяла его на всякую шваль, и смотался к машине. Вот, в общем‑то, и вся история. Я — в шоке. С кем я связалась?! И что теперь будет? Похоже, мне так и придется скрываться на Арм‑Дамаше. Анет, я боюсь.

— Не переживай, — шепнула подруга неуверенно. — Все будет хорошо, мы не дадим тебя в обиду. Дерри не даст, и Стикур никогда не даст.

— Стикура‑то, я боюсь немногим меньше Дениса, — всхлипнула Оля и принялась рассказывать. — Понимаешь, там, в хижине под Влекриантом, пока вы с Дерри покоряли фешенебельные казино, на нас напали люди барона Маколского…

— Ну, я это знаю, — кивнула головой Анет. — Вы рассказывали об этом случае. Тогда ты убила человека, а Стикур приводил тебя в чувства, напоив гномьим самогоном. Дир еще тогда ржал, что герцог был свеженьким словно огурчик, а ты еще день мучилась от похмелья. Кстати, на тебя это совсем не похоже. Думается мне, что по части выпивки, ты посильнее герцога будешь. Водка, по крайней мере, его вырубает знатно. А тебя нет. Чем же особенным был гномий самогон?

— Да не пил он тогда, — отвернулась Ольга. — Он не пил со мной, он со мной спал. А напилась я с утра, от осознания содеянного. Неудивительно, что мне было погано, в бутылке гномьего самогона было немало.

— Что? — выпучила глаза Анет. — Блин! Если бы я знала, я бы ни за что не связалась с ребятами!

— Так это ты с ними связалась? — застонала Ольга и закрыла лицо руками.

— Прости меня, — кинулась к подруге Анет, но, только склонившись совсем близко, поняла, что Оля не плачет, а истерично ржет.

— Нет, я, конечно, злюсь на тебя, — прекратив смеяться, ответила подруга. Но, если сказать честно, то я сама во всем виновата. Сама начала эти странные и глупые отношения, тогда, когда первая поцеловала его, чтобы проверить реакцию. Сама оттолкнула, сама ничего не сказала тебе, сама попыталась выбить клин клином и теперь сама не знаю, что делать.

— Если не хочешь никуда ехать, давай останемся здесь? — предложила Анет и задержала дыхание, волнуясь, ее и саму не очень‑то прельщало то обстоятельство, что в течение нескольких недель придется находиться в компании Дерри.

— Нет, я поеду, — тряхнула головой Оля. — Во‑первых, ты права, и Стик прав, глупо отказываться от возможности узнать, как выглядят и живут другие миры, а во‑вторых, Анет, мне здесь страшно. Я боюсь Дениса, на какое‑то время мне лучше исчезнуть. Он угрожал, что вернется, и тогда мне будет плохо. Всем будет плохо. Ну, насчет всех он, конечно, загнул, но, то, что мне будет плохо — в это я поверила.

— Тогда, может, пока не поздно, мне стоит позвонить маме и сказать, что в ближайшее время меня не будет, и не ждать с отправкой до утра? Лучше выехать прямо сейчас. Только кто машину поведет? Я пила, поэтому не рискну. Я и трезвая‑то за рулем сама себя пугаю, а уж после трех коктейлей…нет ни за что.

— Я поведу, — устало откликнулась Ольга, поймав за крыло большую ночную бабочку. — Права у меня есть, правда дома, но мы, думаю, поедем дворами, авось, на ментов не нарвемся. Я не пьяная, а та стопка водки, которую я в себя влила, не считается, и на моей трезвости не отразилась. Задерживаться здесь мне не хочется, думаю, скоро Денис примчится со своими псами за мной. «Я никогда не отпускаю свою добычу», — так он мне и сказал. Кстати, помнишь мы на тех выходных ездили к твоей родне? Ведь сумку с вещами я у тебя так и не забрала? Там конечно немного, но, по крайней мере, самое необходимое есть.

— Да! Точно, — обрадовалась Анет. — Мама еще вчера меня спрашивала когда ты все заберешь.

— Вот и замечательно, а сейчас пошли. Страшно мне что‑то.

— Да уж! Во что ты ввязалась, Оля? Нужно обсудить этот вопрос со Стикуром и Дерри.

— Пойдем, — девушка задумчиво уставилось на трепыхающую крылом ночницу. — Можно, я ее съем?

— Давай, что с тобой сделаешь, — сморщилась, отворачиваясь, Анет. За спиной раздалось довольное чавканье. Вытерев слезы рукавом кофты, Оля поднялась с лавочки и, затравленно оглянувшись по сторонам, отправилась за Анет в сторону дома. На душе было гадко. Пожалуй, даже гаже, чем тогда, когда после ночи со Стиком она напилась, словно последняя алкоголичка, и боялась выползти на свет, чтобы посмотреть в глаза Каллариону и Диру. Девушка чувствовала себя так, как будто совершила какой‑то неприглядный поступок, и теперь за него расплачивается. Беда в том, что несмотря на все душевные терзания, виноватой она себя ни в чем и не перед кем не чувствовала. Наоборот, это ей сегодня досталось по полной программе. Мало того, что Стикур с поцелуем словно грязью облил. Дал понять в своей великолепной аристократической манере, каким может быть его герцогское презрение. Можно подумать, она ему чем‑то обязана или что‑то обещала. А потом, эта выходка Дениса, которая уязвила и напугала. Родной человек, с кем она готовилась прожить свою жизнь — и вдруг такое отношение! Козел!

— Ну, ты идешь, или как? — Анет мялась на крыльце дома, обеспокоенно оглядываясь на замершую у ступенек подругу. Оля вздрогнула, поднимая глаза, в очередной раз хлюпнула носом и, буркнув, — уже иду, нужно сматываться отсюда, как можно скорее, — прошла в помещение.

Сырой промозглый воздух весенней ночи пробирался под тонкую курточку. Ранион передернулся, пытаясь спрятаться от неприятного ветра в небольшой придорожной канаве, поросшей кустами. Это место, как нельзя лучше подходило для длительной ночной слежки. Несмотря на ярко‑освещенную городскую улицу, следящего не заметил ни один случайный прохожий, оказавшийся в ту ночь на улице. Ранион притаился в тени, в низине, спрятавшись в кустах сирени с маленькими, едва распустившимися листочками. От долгого сидения в одной позе ноги затекли, и он, пытаясь действовать абсолютно бесшумно, немного переместился. Левую лодыжку моментально свело. Разминая икру, парень тихо зашипел от боли, одновременно стараясь не пропустить ничего из того, что происходило буквально в нескольких метрах от него, за забором дома. Его удивляла странная особенность землян. Зачем спрашивается забор, если он сделан из прозрачной сетки? В нескольких метрах перед оборотнем вот уже полчаса происходило много чего интересного. Пожалуй, за весь день — это единственный эпизод, который стоил какого‑либо внимания. Хотя, вообще это задание Раниона не очень устраивало. Следить по приказу начальства за непредсказуемым ксари было сложно и небезопасно. Цели Лайтнинга непонятны, а отчет Адольф требовал чуть ли не через каждый час. За сегодняшний день Ранион убедился, что никакой подлянки ксари не готовит, по крайней мере, на первый взгляд. И исчез Лайтнинг с Сирлании, вероятнее всего, преследуя какие‑то свои, личные цели. Вопрос: «Какие?» О синдикате и Адольфе этот мерзавец, вероятнее всего, даже не вспомнил.

Запахи разгоряченных гневом и другими эмоциями людей будоражили сознание оборотня, заставляя проснуться звериные инстинкты. Ранион весь день сегодня шел по следу, не в силах разобраться в ситуации, и только ближе к ночи стали вырисовываться смутные контуры происходящий событий. Появление разгневанного жениха рыжей (теперь уже, похоже, черной) девицы отчасти прояснило ситуацию. Но какое до этого дело Лайтнингу, и что он здесь делает, следящий не понимал. Пока молодой человек размышлял, скорчившись в кустах, Оля и Анет наговорились и пошли в дом, удалось уловить только обрывок фразы:

— … сматываться отсюда, как можно скорее…

Подождав, пока девушки скроются за дверью, оборотень осторожно, стараясь никому не попасться на глаза, вылез из своего укрытия в кустах и направился к припаркованному неподалеку мотоциклу. Сведений достаточно, теперь можно с чистой совестью делать доклад Адольфу. Похоже, все переживания начальника были необоснованными, Дерри уже собирается обратно. Волноваться не о чем. От своего задания ксари, похоже, отказываться не намерен. А значит, и делать здесь Раниону больше нечего. Все остальное — не его ума дело.

Только вот не нравилось следящему, что у дома Анет давненько караулила черная машина. Похоже, жених подружки хранительницы не доволен тем, что невеста пытается проявить непокорность и смотаться. И еще Раниона напрягал тот момент, что физиономия этого жениха, была уж очень знакома. Оборотень мог бы поспорить, что видел его в синдикате, даже запах этого человека он хорошо помнил. Замерев около мотоцикла, следящий закурил и осторожно выглянул из‑за угла дома. Водитель странной машины о чем‑то говорил по телефону, постоянно оглядываясь на калитку. Его выдавал светящийся в темноте дисплей мобильника. Оборотень задумался и решил немного подождать, в конце концов, связаться с Адольфом можно и прямо отсюда, конечно, это менее удобно, но начальник достанет его с любого расстояния, а головная боль — это всего лишь неприятный побочный эффект.

Ранион прикрыл глаза и мысленно послал зов, даже с Адольфом связаться подобным образом он мог с трудом. Это несмотря на то, что начальник потратил кучу денег и времени, чтобы снабдить своего помощника необходимыми амулетами и настроиться на его мысленный поток. Болотный тролль ответил моментально, казалось, мысль только коснулась сознания начальника, а в голове тут же отозвался противный громкий голос:

— Ну, что как долго? Чего узнал? Где Дерри?

— Здесь, — громкие звуки, появляющиеся в голове, доставляли физическую боль, и следящий стремился закончить разговор, как можно быстрее. — Дерри здесь, собирается обратно. С девчонкой и ее подружкой.

— Зачем он их тащит с собой? Что он придумал?

— Не знаю. Тут у одной из девчонок жених, по‑моему, из синдиката. Она пытается от него сбежать, Дерри ей в этом помогает, как я понял. Ничего связанного с нашим заданием. Похоже, это сугубо личная поездка. Мы зря волновались.

— Жених из синдиката! — нервно заорал Адольф, и Ранион скорчился от боли. Едва он отдышался, как начальник бросил:

— Вешаю на тебя маяк, скоро буду.

Острый крючок маяка воткнулся в мозг, надолго обеспечив пульсирующую боль в левом виске.

Пытаясь справиться с неприятными ощущениями в голове, следящий едва не пропустил незаметную старенькую развалюху, в которой отъезжал ксари с его друзьями. Черная машина, караулящая у дома, медленно двинулась следом. Ранион, немного выждав, завел мотоцикл и, не включая фары, отправился в том же направлении, стараясь держаться на почтительном расстоянии. В конечном счете, догнать он успеет всегда, все же скоростной режим у хорошего стритфайтера намного превышает скорость любой машины. Молодой человек чувствовал, что маячок в голове пульсирует, не давая возможность Адольфу потерять след. Следящий был уверен, что начальник уже на Земле. Все же перемещение между мирами давалось ему достаточно легко, да и ход, с помощью которого Ранион попал сюда, был еще активен. Конечно, некоторое время Адольфу понадобится для того, чтобы замаскироваться и догнать всю процессию, но в том, что скоро начальник будет здесь, Ранион не сомневался. Единственное, чего он не мог понять, зачем вся эта суета? Не слишком ли много Лайтнингу чести? В конечном счете, погони и прочие неприятности — это проблемы не синдиката, а самого ксари и его друзей. Конечно, если Дерри по случайности убьют, будет весьма печально, но Ранион успел убедиться в том, что это сделать не так‑то просто. Если погоню организовал жених одной из девчонок, то вряд ли дело дойдет до кровопролития. Хотя…женишок‑то, похоже, тоже из синдиката, так что все может быть…

Следящий, занятый раздумьями, на секунду отвлекся от дороги и едва не поплатился за свою безалаберность. Из проулка выскочила серебристо‑серая машина и, едва не сбив незаметного на обочине мотоциклиста с выключенными фарами, рванула вперед, пристраиваясь точно за черным автомобилем.

— Каркалы забери этих лизняков! — выругался оборотень, немного прибавляя скорость. — Похоже, намечается что‑то серьезное, не зря появилась еще одна машина. Только бы Адольф прибыл вовремя. В том, что начальник не потащится в одиночку, Ранион был уверен. Но вот успеет ли помощь придти тогда, когда это необходимо, пока неизвестно.

Анет заерзала, устраиваясь на переднем сидении, и, развернувшись назад, обратилась к Дерри.

— Слушай, а у тебя магические линзы с собой?

— Нет, — отрицательно замотал головой ксари. — А зачем? Насколько я знаю, на Земле про такую расу, как ксари, даже не слышали.

— Поправочка, — хмыкнула девушка, усиленно роясь в захламленном бардачке. — На Земле не слышали ни про какие нечеловеческие расы, поэтому, если вдруг нас приспичит остановить какому‑нибудь менту, твои светящиеся в темноте глазюки, могу поспорить, напугают его до икоты. Не будем создавать прецедент. На вот, надень, — девушка протянула очки.

— Что это? — недоверчиво покосился Лайтнинг.

— Это мои очки для работы за компьютером, они без диоптрий, так что тебе в них будет комфортно, а слегка затемненные стекла замаскируют глаза. Для ночи и этого будет достаточно, цвет сейчас рассмотреть сложно, да и не будет никто.

Дерри недовольно забурчал, но очки все же надел. Анет очень хотелось на него взглянуть и посмотреть, на кого теперь этот кадр похож, но поворачиваться назад еще один раз она не стала. Больно надо, нечего баловать своим вниманием. Вместо этого девушка принялась наблюдать за тем, как Оля ведет машину. Водительским способностям подруги Анет не очень доверяла.

— Мне кажется, или та черная машина следует за нами? — обеспокоенно спросила девушка спустя некоторое время, сосредоточенно вглядываясь в зеркало заднего вида. — О, там еще одна тачка нарисовалась? Может, у меня просто паранойя?

— Ничего не могу тебе сказать, — сокрушенно покачал головой Стикур, разворачиваясь назад и пытаясь что‑либо рассмотреть через грязное заднее стекло фольцвагена. — Во‑первых, я ничего не вижу, а во‑вторых, если бы и видел, все равно, ничего бы не понял. Слишком плохо я разбираюсь во всех тонкостях вашей жизни. А что, еще две машины не могут ехать в ту же сторону, что и мы?

— Теоретически, могут, — согласилась Анет, — а практически, мы проехали уже столько поворотов и улиц, что, по идее, они должны были бы хоть куда‑нибудь свернуть. Согласись, странно, что единственные три машины на ночной улице едут в одно и то же место? Хоть одна‑то должна была поменять маршрут?

— Но нас же кто‑то обгонял? Значит машины уже не три, а больше, просто двум по пути с нами, — подал голос Дерри.

— Да, в том‑то и дело, что нас обгоняли, и это еще одна причина, из‑за которой стоит задуматься. А эти, если едут своим путем, почему не обгоняют? Поверь, техническая возможность у них для этого имеется в избытке.

— Мне тоже эти машины не нравятся, — оторвалась от дороги Ольга. — Та, черная очень уж похожа на Пашкину Хонду. А если следом за ней едет серебристая — вообще подозрительно. Я сейчас попробую свернуть в какой‑нибудь проулок, если они попрутся за нами, значит, это — точно слежка. Что, пробуем?

— Давай, — вздохнула Анет. — А если они, действительно, следуют за нами, что делать будем?

— Посмотрим по обстоятельствам, — отозвалась подруга, резко выворачивая руль влево. — Держитесь, я не Шумахер.

— Не кто? — удивился Дерри.

— Не гонщик.

— Не кто?

— Тьфу на вас! Просто держитесь.

— Оля, — заорала Анет, впадая в панику скорее по привычке. — Я тебе не доверяю! Ты не только не Шумахер, ты вообще не водитель! Ты когда за рулем в последний раз сидела?

— Так… когда на права сдавала.

— Что? — завопила девушка, вцепляясь в сидение. — Это же три года назад!

— Не волнуйтесь, я летом в деревне на папином тракторе ездила, — успокоила всех Оля, заставив Анет икнуть и зажмуриться.

Старенький «поло» несся, подпрыгивая на кочках, а за ним следовали, набирая скорость, две иномарки. Глухой проулок, заканчивающийся полем на самой окраине города, был не самым удачным местом для того, чтобы оторваться от погони.

— Блин, кажется, я сама загнала нас в ловушку, — крикнула Оля. — Они теперь даже не пытаются скрывать своих намерений, следуют за нами, буквально, в нескольких метрах. Такое впечатление, что собираются идти на таран. Что делать‑то?

— Ехать! — взвизгнула Анет. — А что нам остается делать?

— Я и еду, — Оля вцепилась в руль и едва не улетела в кювет, услышав неожиданный, резкий хлопок.

— Что это? — Еще один.

— Тормози! — заорал с заднего сидения Дерри. — Они стреляют. Пока, похоже, просто, чтобы попугать, но с такого расстояния в колесо точно не промахнутся. Представляешь, чем это чревато? Ладно, если в заднее, а если попадут в переднее? Ты с управлением, точно, ни за что не справишься!

— Стреляют? — Оля была в шоке. — Денис совсем с ума сошел что ли? — девушка в бешенстве нажала на тормоза. Машину повело юзом в сторону, развернув почти на девяносто градусов на грязной дороге. Ольга с воплем:

— Я убью этого идиота! — выскочила на улицу. Крик Дерри, — Стой! — оказался заглушен хлопком двери.

В то же время с правой стороны рванули переднюю дверь машины и чья‑то грубая рука выдернула Анет из автомобильного кресла и швырнула на землю. Пока Стикур и Дерри с руганью пытались выбраться с заднего сидения, неудобного трехдверного фольцвагена‑поло, двое крупных парней тащили Анет и Олю к серебристой машине, припаркованной на обочине.

— Стоять, уроды! — заорал Олин жених с другой стороны дороги, направляя на молодых людей пистолет.

Дерри сжав зубы, замер, было противно осознавать, что маленький черный ствол, сводит на нет все навыки, полученные за годы службы в синдикате. Ну, почему они со Стикуром не взяли с собой оружие? Это уравняло бы шансы. Конечно, оставалась надежда на то, что в темноте парень промахнется, даже если всерьез вздумает стрелять. Ксари напрягся, готовясь к прыжку, но голос Стика вывел его из состояния подобного трансу и заставил прервать практически начавшееся движение.

— Я был лучшего мнения о тебе, рыжая! Поменяв цвет волос, ты, похоже, утратила и лучшую часть своего характера — непокорность! Да, и ты, Анет, меня разочаровала!

Оля рванула в сторону, язвительный голос герцога был той необходимой каплей, которой не хватало для пробуждения зверя. На смену растерянности, панике и страху, пришла долгожданная ярость. Глаза девушки сверкнули в темноте янтарем, и она, ускорившись, вырвалась из захвата. Держащий ее мужчина ничего не понял. Только что он ощущал в руках горячее, сопротивляющееся тело и вдруг хватанул пустоту. Денис рыкнул, но стрелять в Олю не посмел.

— Иди обратно к машине! — заорал он. — Быстро! Иначе я убью кого‑нибудь из твоих дружков. С кого ты предпочитаешь, чтобы я начал?

Оля инстинктивно прикрыла своим телом Стика, а Дерри, перемахнув через капот машины, присел.

Здесь достать его было сложнее, с первого выстрела, по крайней мере, не выйдет, точно.

— Пошел ты, придурок, — чеканя каждое слово, проговорила Оля. — Ты — идиот, Денис. К чему все эти спектакли? Я, честно сказать, польщена, до этого никому не приходило в голову устраивать из‑за меня такой концерт.

— Ты думаешь, это все так просто? — хмыкнул Денис. — Тогда, когда ты согласилась стать моей невестой, то взяла на себя определенные обязательства, и должна меня слушать.

— Да, что ты говоришь? — окончательно рассвирепела девушка. — Тогда, я снимаю с себя все обязательства. Твое поведение не вписывается ни в какие рамки. Я не вещь, чтобы мной распоряжаться по своему усмотрению. Поищи себе другую дурочку, а меня оставь в покое!

— Не все так просто, красавица, — тихо зашипел мужчина. — Ты будешь со мной до тех пор, пока я не решу иначе. Все ясно? Быстро иди сюда, или ты забыла, что твоя подружка у нас? Если ты составишь ей кампанию, ничего плохого с вами не случится. Ты будешь готовиться к свадьбе, а Анет поближе познакомится с Пашей. Кстати, давно пора. Такой молодой человек подбивает клинья, а твоя подружка выпендривается. Не дело.

Дерри сжал зубы, звериное бешенство застилало глаза, перед которыми начали мерцать багровые пятна. Наружу рвался, почуявший свободу Мерцающий. Но, похоже, заявление Дениса разозлило не только Лайтнинга. Справа полыхнуло пламя и держащий Анет парень, с воплем отскочил в сторону, а девушка метнулась к машине. Ей на встречу выскочил Дерри и, схватив за руку, дернул вниз к земле, под защиту железного капота.

— Так, — голос Олиного жениха стал холодным и низким, парень стукнул костяшками пальцев по стеклу стоящей сзади машины и оттуда вылезли еще два вооруженных человека. — Шутки закончились. Либо девушки идут добровольно сюда, либо… — бухнули несколько выстрелов, пробивая колеса старого фольцвагена. — Либо мы стреляем на поражение. Думаю в бензобак, мы попадем по‑любому. Печально, конечно, будет расстаться с тобой Оля, но, понимаешь, я никогда не отпускаю свою добычу. А ты — моя добыча, поэтому либо ты умираешь, и из‑за твоей дерзости безвинно гибнут твои друзья, либо становишься хорошей девочкой, берешь подружку за ручку и садишься в машину.

— Я сяду одна, Анет остается.

— Нет, — громыхнули сразу два голоса Стикура и Дениса.

— Нет, — упрямо сжал зубы герцог. — Ты не пойдешь никуда.

— Нет, пойдешь, — усмехнулся жених. — И пойдешь с подружкой.

Оля дернула плечом и, сделав шаг вперед, задвинула подругу себе за спину. Тут же руки оказались в стальных тисках. Это Дерри и Стикур попытались ее остановить от неразумных, по их мнению, действий.

— Стой, — зашипел Лайтнинг ей на ухо, — ты, что не видишь, что связалась с отморозком. Причем отморозок‑то не из вашего мира! Иначе чего это он и его люди так спокойно отреагировали и на твое ускорение, и на огненные фокусы Анет? Будем действовать сообща, попытаемся смотаться. В темноте, стрелять по бегущим мишеням сложно. Главное, отскочить, как можно дальше от машины, про бензобак, он говорил дело.

Девушка испуганно вздрогнула от понимания того, в какой неприятной ситуации они оказались из‑за ее глупости и неуемного желания доказать, что жизнь подчинятся правилам, придуманным Олей. Рядом напряглась прекрасно слышавшая разговор подруга. У нее на концах пальцев запрыгали маленькие искорки, Анет готовилась метнуть пульсар.

— Похоже, вы не понимаете серьезность ситуации, — начал Денис, поднимая пистолет.

— Это ты не понимаешь, — раздался смутно знакомый голос откуда‑то справа и из темноты появился Ранион с пистолетом в руках. — Я не советую вам, — тихо произнес он, обращаясь к Денису и его людям, — настаивать на том, чтобы девушки ехали с вами. Это грубо и неразумно.

— Да кто ты такой! — угрожающе начал жених Оли. — Иди своей дорогой. То, что происходит здесь — не твое дело. А пистолет в руках — это не гарант силы. Нужно еще и стрелять уметь и быть готовым убивать. Так что мальчик, не вмешивайся в разборки серьезных людей.

Если бы Денис на секунду задумался, то может быть бы, и вспомнил, что ему знакомо лицо этого молодого человека с близко‑посаженными хищными глазами, но злость и ощущение собственного всесилия, застилали глаза. Даже резко затормозившая на обочине внушительная машина, не напугала его.

— Иди отсюда! — угрожающе начал Денис, он не мог смириться с тем, что добыча, законная добыча уплывет из его рук. — Оля, быстро в машину! Подружка туда же — или стреляю!

— Отвратительное место! — донесся недовольный, сварливый голос, и Денис дрогнул, а рука с пистолетом опустилась. Молодой человек испуганно повернулся на звук, надеясь, что померещилось. Но нет, смешно перебирая кривоватыми лапками по грязной дороге в захолустном земном городке, спешил первый помощник Сарта — Адольф. Конечно, болотный тролль в последнее время впал в немилость, но пока полномочий с него никто не снимал.

— Что за мерзкое место? — прибывшее из синдиката начальство изволило гневаться. — Почему я, решив навестить этот убогий мир, должен ночами искать ответственных за безопасность людей, пока они по подворотням налаживают свои личные дела? Я что ночевать должен под забором? А где сервис? Где радостная встреча? Где накрытый стол? Что здесь происходит?

— Сейчас все будет, — заюлил Денис, не желая давать ответ на последний вопрос. Оставался всего один шанс, решить проблему с непокорной невестой тихо. — Только вот девушек в машину загрузим.

— Каркал драный вам! — с заметным удовольствием в голосе протянул Адольф. — Девушки поедут в моей машине, как, впрочем, и сопровождающие их молодые люди. А о вашем поведении, мы поговорим позже. Пытаться угрожать моим приближенным и их спутникам — это, по меньшей мере, глупо. Дерри давай, вылезай уже, вечно в неприятности вляпаешься. Я волновался, между прочим, и вместо того, чтобы лечь спать, поперся спасать твою задницу в этот богом забытый мир. И знаешь что… мне за тебя стыдно. Ты бы хоть оружие, что ли, с собой взял! Удивляюсь подобной безалаберности. Я был о тебе лучшего мнения, форму ты теряешь. Не справиться с горсткой провинциальных лизняков, и это — мой лучший ученик? Позор!

«Дерри…» знакомое, слышанное совсем недавно имя засело в голове Дениса и не отпускало его всю дорогу до пансионата «Веселые ночки», именно там изволил ночевать Алольф. Злость за так неудачно сложившиеся обстоятельства, мешала соображать. Кто бы мог подумать, что у Олиных друзей окажутся такие влиятельные покровители? Скрепя зубы, разместив гостей в номерах, молодой человек прошел мимо своей невесты, теперь уже, похоже, бывшей и, наклонившись, шепнул ей на ухо.

— Я не прощаюсь, найду тебя, где бы ты не скрылась. Свою добычу, я так легко не отпускаю.

Только отъехав от пансионата на почтительное расстояние, Денис понял, что это за Дерри. И почему это имя так хорошо знакомо. Первой мыслью было, рвануть обратно в пансионат и пристрелить мерзавца, посмевшего скрыть свои презренные глаза за стеклами затемненных очков. Как же нужно было так лохануться! Полчаса держать на мушке того, за кем охотится весь синдикат — и не выстрелить? Не понять, что перед тобой не просто очередной придурок, а самый настоящий выродок, за голову которого назначена такая соблазнительная награда. Впрочем, сожалеть поздно, время упущено. Этот раунд проигран всухую. И невеста смоталась, и ксари тоже. При Адольфе нечего и думать, чтобы убить мерзкого отступника. Даже если получится, Сарт же первый прикажет казнить преступника. Свою причастность к убийству Лайтнинга, король преступного мира никогда афишировать не станет.

Когда машина Дениса скрылась за поворотом, Ольга, наконец, смогла воздохнуть свободно. Происходящее казалось страшным сном, навеянным дешевым криминальным фильмом. Не хотелось даже вспоминать о событиях этого дня, в очередной раз сбивших жизненные настройки и перевернувших все с ног на голову. Сейчас девушке нужно было несколько часов покоя и сна, чтобы самое неприятное и страшное забылось, а все остальное просто встало на свои места. Необходимо подумать и осознать новые реалии. Жизнь снова свела Олю с тем, кого невыносимо хотелось забыть. Ее опять вот‑вот выкинет с Земли в другой, опасный, но в тоже время притягательный и волшебный мир. И сейчас девушке казалось, что обратно она вернется не скоро. К этому положению вещей необходимо было привыкнуть, как и к тому, что из жениха Денис неожиданно превратился в жестокого врага.

Начал моросить промозглый дождик, и Ольга, инстинктивно склонив голову, метнулась под крышу здания поближе к замершей у стеклянных дверей подруге.

Поймав настороженный взгляд, Оля сморщилась, всем своим видом показывая, что не настроена на разговор. К счастью, Анет, вопреки своему обычному настроению, была тиха, молчалива и лишних, напрягающих вопросов не задавала. Она только пожала плечами и зашла в ярко освещенный холл небольшого загородного отеля.

— Интересно, похоже этот пансионат не в первый раз встречает таких гостей как Адольф, персонал по крайней мере от большой лягушки не шарахается, а улыбается вполне учтиво, — подумала Ольга и отстраненно взглянула на напряженную спину подруги понимая, что, похоже, Анет тоже пришлось нелегко. Длинные светлые волосы свисали мокрыми прядями, бледное без какой‑либо косметики лицо, в холодном искусственном свете дневных ламп казалось серым, с темными, нездоровыми тенями под потускневшими глазами. Девушка с опасением косилась на Раниона, деловито снующего туда сюда с документами, пока на ресепшен оформляли номера, и исподтишка посматривала за беседующим с Адольфом, взъерошенным Дерри. Лицо Лайтнинга мрачнело с каждой минутой неприятного разговора. Он нервно поправлял спадающие на глаза влажные пряди волос. Напряженная спина под светлым свитером, не находящие себе места руки, то и дело скользящие по поясу в поисках несуществующего оружия — все это свидетельствовало о том, что этот разговор ксари не по нраву. Анет слишком изучила все эти жесты, чтобы понять — ничего хорошего они не сулят. В конце концов, едва только следящий выдал всем ключи, ксари что‑то шепнул на ухо стоящему в стороне Стикуру и быстрым шагом вышел из холла вслед за Адольфом. Герцог задумчиво посмотрел им вслед, и настойчиво посоветовав девушкам идти отдыхать, взбежал вверх по лестнице, скрывшись в их общем с ксари номере.

Желания спорить, в общем‑то, ни у кого не возникло. Анет и Оля, подхватив две дорожные сумки с собранными дома вещами, потащились вслед за Стиком. Неимоверно хотелось спать, Анет даже думала, что не сможет дотащить свое усталое тело до кровати.

— Адольф, — нервно дернул плечом ксари и плюхнулся в кожаное кресло. — Неужели, все и в самом деле так паршиво, как ты говоришь?

— Если бы это было не так, я бы не примчался сюда с бешеной скоростью, едва услышав от Раниона, что рядом с тобой замечены люди Сарта.

— Но зачем синдикату это надо?

— Ну, во‑первых, не синдикату, а самому Сарту. А зачем? Неужели ты настолько отупел, что не можешь сообразить сам? По‑моему, все очевидно.

— Убрать тебя и отомстить мне? — удивленно приподнял бровь Дерри, высказывая свое предположение. — Не слишком ли мелко для него?

— Видимо, нет, — болотный тролль задумчиво уставился в окно. Его большие пятнистые уши подергивались от с трудом контролируемого дурного настроения. — Сарт задумал грандиозную игру, сыграл не только на жадности и честолюбии своих подчиненных, но и на их азарте. Я думаю, ему сейчас интересно. Он ждет, чем все это закончится. Кто в этой игре победит. Причем, знаешь, что самое поганое?

— Ну, что?

— А то, что он никогда не признается в этой подставе. Это раз. А потом сам Сарт при любом раскладе останется в выигрыше.

— То есть, ты хочешь сказать, что я даже от задания отказаться не могу, так как этот гад сделает вид, что совершенно не причем.

— Можешь, конечно, и отказаться, тогда он просто перестанет вежливо тебе улыбаться и откроет охоту официально. А затем, с великим удовольствием расквитается со мной.

— Значит, для меня, в общем‑то, ничего не изменится? Если я в одностороннем порядке сниму с себя обязательства, пострадаешь только ты?

— Отчасти. Понимаешь, если ты достанешь Сарту эту игрушку, на которую заключен контракт, он тебя отпустит, я тебе обещаю, сейчас для меня это дело чести. Ну, и я в этом случае решу ненадолго свои проблемы. По крайней мере, на данный момент формально причины меня убрать у Сарта не будет. А там что‑нибудь придумаю, — Адольф достал из кармана толстую сигару и, брезгливо на нее посмотрев, закурил.

— Хорошо, — задумался Дерри, взвешивая в данной ситуации все «за» и «против». — Думается мне, что ты прав. Отказываться сейчас от заказа неправильно, попытаемся прорваться. Но ты остаешься со мной, и отгоняешь своим видом наемных убийц Сарта.

— Оставлю Раниона, у меня кроме тебя забот полно, а его все знают, как моего помощника. И в качестве сдерживающего фактора он сыграет не хуже меня.

— Мне не нужен твой оборотень, — категорично заявил Дерри. — лучше уж справлюсь как‑нибудь один. Меня он раздражает. А потом, мне совершенно не хочется засыпать с мыслью о том, что он в один прекрасный момент прирежет меня во сне.

— В твоей ситуации глупо отказываться от какой‑либо помощи, из‑за предрассудков и личной неприязни. Слишком уж погано обстоят дела, а Ранион неплохой боец, и с магией у него, в отличие от тебя, дела обстоят сносно. Ты еще не понимаешь, как сильно на этот раз влип. Тебя будут искать и травить, сильнее нежели пять лет назад. Пока ты прохлаждаешься здесь, в твое поместье в Андеране пытались проникнуть три раза, хорошо, что охрана там натасканная, да и близость к столице сказывается. На Арм‑Дамаше, они не сильно наглели, сунулись, узнали, что тебя нет, и тихо исчезли. В Сирлании — то же самое. Мои люди от твоего дома отпугнули несколько групп, и это все — только начало. Дальше будет хуже, они будут наглеть, и мое присутствие не спасет. Тебя все равно выследят и у меня на глазах убьют. А потом скажут, что так и было. Дескать, вражда у вас давняя, вот и пришибли. А там Сарт на меня вину за твое убийство и спишет, придумает как, и спишет. Скажет, например, что я не досмотрел, плохо следил или еще чего‑нибудь. Так что уж ты сам, будь поаккуратнее.

— Говоришь, на поместье в Андреране и на дом в Сирлании пытались напасть?

— Ну, напасть это громко сказано. Скорее тайно проникнуть, разведать, может, напакостить, но моя охрана и твой гарнизон их остановили.

— А Влекриант?

— Что Влекриант? Там‑то что?

— Дир! — воскликнул Дерри, резко устремляясь к выходу.

— Ты куда? — болотный тролль удивленно дернулся на стуле. — Чего ты подорвался?

— Дир, — сглатывая, повторил Дерри, понимая, что бежать сию секунду бессмысленно. Не исключено, что Адольф откроет проход быстрее, чем удастся ночью добраться до дачи Анет.

— Что Дир?

— Дир один во Влекрианте. Гарнизона там сейчас практически нет, несколько слуг — и все. Мы именно оттуда отправлялись на Землю. Если то, что ты мне сказал — правда, люди Сарта уже там.

— Да… — Адольф задумался. — Сюда они не сунутся, скорее всего, дождутся твоего возвращения. Тем более, думаю, Денис уже доложил, что ты собираешься обратно. И не один, а со мной. Хотя… да, задерживаться не стоит. Вполне возможно, что это их не остановит. Я надеюсь, что проход к тебе в родовой замок на Сирлании защищен. Будет неприятно, если в него проникнут изнутри, — там моих людей нет.

— Замок защищен. И мне все равно, где Сартовы прихлебатели. Но мне далеко не все равно, что с Дироном. Ты можешь открыть ход на Арм‑Дамаш? Срочно.

— Час…

— Что час?

— Мне понадобится час, но если твоя догадка верна, то магу ты помочь вряд ли успеешь. Поздно. Зря ты оставил его одного.

— Что говорить! Действуй! Я даже не предполагал, что все настолько сложно. Я, признаться честно, сначала думал, что покушение организовала Кариора, чтобы решить проблему с наследством. — Огрызнулся Лайтнинг и выскочил из комнаты. В голове стучало предательское «Только успеть. Только успеть! Не успею! Только успеть!»

Номер в «Веселых ночках» был самым, что ни на есть обычным, даром, что именовался «люксом». Совмещенный санузел и небольшая комната с двумя кроватями. Был здесь, правда, телевизор, холодильник и пустой бар. Впрочем, все это совершенно неважно, если собираешься в номере только переночевать.

Анет швырнула сумку в угол комнаты, к окну, и села на кровать, предварительно повесив короткий кожаный плащик на спинку стула. Ольга, сбросив с себя одежду, скрылась в душе. Разговаривать не хотелось. Раздеваться тоже. Сегодняшний день казался невероятно длинным и сложным. Анет с трудом могла представить, что еще с утра скучала на паре и размышляла, чем себя занять вечером. А еще завтра собиралась идти в турагенство, чтобы выбрать, куда съездить отдохнуть летом, после того, как закончатся экзамены. Сейчас же отдых грозил накрыться медным тазом, как, впрочем, и начинающаяся через две недели летняя сессия.

— Что, на этот раз, похоже, мы вляпались серьезно и по моей вине? — нарушила тишину Оля. Она, завернувшись в банное полотенце, стояла перед зеркалом и расчесывала вьющиеся волосы.

— Похоже, что так, — попыталась улыбнуться Анет. — Не все мне втягивать нас в неприятности. Жалеешь, что Стик и Дерри появились на Земле?

— Рада, что Денис проявил себя до свадьбы. Еще чуть‑чуть и было бы поздно, — уклончиво ответила подруга Анет, взглянув на ее осунувшееся лицо, сделала вывод, что присутствие молодых людей с Арм‑Дамаша Олю изрядно напрягает. Впрочем, не ее одну.

— Что же, — лицо Оли посветлело, а на губах заиграла хитрющая улыбка. — Раз уж обстоятельства сложились подобным образом, значит, будем извлекать выгоду.

— В смысле? — не поняла Анет ход мыслей сумасбродной подружки. Только что Оля находилась в состоянии депрессии, страдала и вот уже ищет выгоду.

— Ну, — заюлила девушка. — Понимаешь, когда в прошлый раз я вернулась с Арм‑Дамаша, то твердо решила сделать вид, что ничего не было. Хотела забыть все, включая Стикура, и вычеркнуть из своей жизни ту зимнюю неделю. Что из этого вышло, ты видишь сама. Я связалась с Денисом и усложнила жизнь и себе, и тебе, и ребятам, которые теперь чувствуют себя обязанными избавить меня от жениха. Так вот, раз попытка выкинуть все из головы успехом не увенчалось, значит, необходимо идти другим путем. Знаешь… мне кажется, я не скоро вернусь на Землю.

— А родители? — округлила глаза Анет. Для нее подобное отношение к своему миру, дому и близким людям было кощунственным.

— А что родители? — пожала плечами Оля. — Я их вижу раз в полгода, и если буду жить, преимущественно, не на Земле ничего не изменится. Как виделись неделю зимой и месяц летом, так и будем встречаться. Ничего нового, для них все останется по‑прежнему.

— А институт?

— Ну, на фиг! — плюхнулась на диван Ольга, довольно улыбаясь. — Надоело! Не хочу! Последнее время, я не испытываю никакого удовольствия от процесса обучения. И зачем тогда все это? Жизнь должна доставлять удовольствие.

— Тебе же остался всего лишь год! — удивлялась Анет. Подобное поведение ее всегда шокировало. Как можно поставить крест на всем, что у тебя есть. Нельзя кидаться ни в одну авантюру, вот так, с головой, как это делает Оля. Нужно, чтобы всегда был запасной выход. Возможность отступить и спрятаться.

— Ну и что? — подружка скинула полотенце и нырнула под одеяло. — Не думаю, что где что‑нибудь, кроме Земли, мой диплом будет востребован.

Анет ошарашено откинулась на подушки. Оля чем дальше, тем сильнее удивляла. Сначала ставит крест на Арм‑Дамаше, а потом говорит, что не собирается возвращаться на Землю. Такие крайности Анет были чужды.

— Ну, чем ты собираешься там заниматься? — предприняла девушка последнюю попытку вернуть подруге разум.

— А вот над этим, я как раз и подумаю. Время у меня есть. Нас ведь пока, вроде как, в гости пригласили? Правильно? Вот в гостях я и поразмыслю, к какому делу себя приткнуть. А сейчас, думаю, мы будем спать, день был невыносимо длинным и тяжелым. Я, если честно сказать, хочу, чтобы он закончился. Может, завтрашний будет лучше?

— Может и будет, — с сомнением в голосе согласилась Анет. — Ты мне лучше вот что скажи, а какое место в твоем замечательном плане на будущее отведено Стику?

— Стику? — с соседней кровати послышался невеселый смешок. — Не знаю. Вероятнее всего, никакое. Хотя… я поостерегусь давать какие‑либо серьезные обещания. Кто знает, как повернется судьба. Живем‑то один раз. Поэтому грех упускать возможности.

— Да, мечтательно вздохнула Анет. — Статус герцогини Нарайской вполне может позволить бросить университет и не возвращаться на Землю.

— Фу на тебя! — скривилась Ольга. — Взяла и все испортила! Все мечты коту под хвост! — и уже серьезным тоном добавила. — Анет, ну какая из меня герцогиня, а? Нет, походная подружка герцога, в лучшем случае. Не думаю, что герцог Нарайский захочет опозорить свое имя браком со мной. Да, и вообще это разговор ни о чем.

— Ну, почему ни о чем? — не согласилась Анет. — Помечтать‑то можно. Мне кажется Стик не из таких. Если уж он полюбит, то никакие преграды его не остановят.

— Не хочу об этом думать, — отмахнулась подружка. — На данный момент сиятельный герцог меня, вообще, презирает, о чем не замедлил сообщить. Ну, после того, как поцеловал. Так что весь наш разговор — это просто полночный бред. Давай уж спать, а то вон на улице уже светает.

К Стикуру Дерри вломился, даже не постучав. Друг испуганно подскочил на кровати, нащупывая под подушкой несуществующий кинжал. Потом соизволил открыть глаза и, разглядев в темноте силуэт ксари.

— Что случилось? — поднимаясь, поинтересовался герцог. — Что‑то серьезное?

— Пока нет, — глубоко вздохнул ксари, осознавая, на кого он сейчас похож. С перекошенной рожей и сверкающими в темноте глазами.

— Объясни толком, что происходит? — герцог сонно потер глаза и нащупал джинсы на спинке стула. — Мы куда‑то торопимся?

— Торопимся, — голос Дерри был тихим и сухим. — Адольф узнал, что Сарт в обход его, снова открыл на меня неофициальную охоту.

— Что? То покушение — это все, синдикат?

— Давай об этом позже. Ладно? Меня ищут, ищут активно, активнее, нежели раньше и, выслеживая, куда я исчез, как ты думаешь, на кого они выйдут?

— На кого? — тупо спросонья переспросил Стикур.

— Дир. Дир сейчас один, именно от него мы уходили на Землю. И он сейчас во Влекрианте без защиты, те три тупых деревенских олуха‑охранника — не в счет.

— Ты думаешь, они посмеют напасть на поместье во Влекрианте?

— Да, думаю, посмеют. Адольф в течение часа откроет проход. Нужно сходить к Анет и Оле, сказать, чтобы они собирались. С собой мне их брать не хочется, но оставлять здесь опасно. Боюсь, что и они могут оказаться втянутыми в неприятную игру. Да, и еще этот Денис из синдиката! Угораздило же Ольгу с ним связаться!

— Все так серьезно? — в голосе герцога мелькнуло запоздалое опасение.

— Более чем, — пытаясь скрыть нарастающее беспокойство, отрезал Дерри. — Пойду, разбужу девушек. Надеюсь, что мы все же успеем. С группой бойцов из синдиката Дирон в одиночку не справится.

Выскочив в коридор, Лайтнинг отдышался перед дверью соседнего номера. Сердце подпрыгивало в груди, а потом срывалось куда‑то вниз. Нехорошее предчувствие давило, хотелось сорваться как можно быстрее с места, кинуться на помощь другу, но молодой человек прекрасно понимал, что нет смысла торопить Адольфа. Быстрее, чем возможно все равно открыть проход не получится.

— Анет, Оля, — тихо шепнул он в полумрак комнаты. За окном ночное небо начала медленно вытеснять предрассветная дымка.

— Чего? — недовольно отозвались с правой кровати, и над подушкой приподнялась взлохмаченная светлая голова.

— Вставайте и одевайтесь, — скомандовал он. — Быстро, хорошо?

— Куда? — буркнула девушка. — Зачем?

— Анет! Быстро и разбуди, пожалуйста, Ольгу! Я не шучу!

— Что‑то случилась? — встрепенулось сонное блондинистое существо. Дерри сморщился от этого вопроса и буркнул.

— Надеюсь, что нет. Но нам нужно поторопиться, Адольф скоро откроет проход.

— А нельзя через тот проход у меня на даче?

— Нельзя, — отрезал Лайтнинг и скрылся за дверью.

Адольф управился даже раньше, чем за час, мутно‑серое марево временного хода переливалось прямо в центре комнаты болотного тролля.

— Давайте скорее, этот проход будет активен в ближайшие несколько минут. Так что, нечего тормозить. Ранион, ты идешь первым, если что, тебя тронуть не должны, как, впрочем, и меня, так что я следом за тобой. А уж вы, — Адольф повернулся к Дерри, — разбирайтесь сами, кто за кем. Проход ведет прямо к дому. Внутрь, я пробиться не смог ваш маг поставил слишком сложную защиту. Надеюсь, те ходы, которые находятся внутри дома, защищены не хуже.

— Лучше, — сухо ответил Стикур. — Дир ставил защиту на ходы внутри самого Арм‑Дамашского дворца. Свободный доступ из поместья во Влекрианте был только сюда. Причем, отсюда тоже доступ строго ограничен. Дирон не жалует нежданных гостей.

— К сожалению, ход — это не единственный способ пробраться в дом, — печально заключил Адольф и исчез вслед за Ранионом.

Хмурое, пасмурное Арм‑Дамашское утро встретило мелким промозглым дождем. Отсутствие вечно снующего туда‑сюда народа, несколько озадачило Анет. Она удивленно оглянулась по сторонам, отыскивая взглядом румяных хохотушек‑служанок Эльзу и Мариме или вечно пьяного конюха, впрочем, этот мог мирно дремать в конюшне. Зюзюку, в конце концов, хотя, гхырх, по словам Дерри, смотался еще несколько дней назад. Весна, знаете ли, брачный период.

Анет шагнула в дом, замерев на пороге. В нос ударил тяжелый запах, от которого мурашки побежали по спине. Девушка сжалась в комочек и помимо воли вцепилась в руку стоящей рядом Оли. Подруга ответила крепким пожатием, и осмелевшая Анет попыталась сделать шаг в тихий просторный холл, но идущий впереди Стикур резко затормозил, выругался сквозь зубы и, развернувшись к девушкам, без объяснений вытолкал их на улицу. При этом лицо у молодого человека было таким, что Анет даже не посмела возмутиться.

— Что? — открыла рот Оля, вылетая на улицу. — Стикур, ты чего?

— Валите отсюда! Там ждать! Я позже кого‑нибудь к вам пришлю. Здесь вам делать нечего!

Испуганные девушки замерли перед захлопнувшейся дверью.

— Что там? — пискнула Анет, присаживаясь на ступеньки. — Оль, я боюсь.

— И я, — согласно закивала подруга, засовывая замерзшие руки в карманы куртки.

— Может, мы осторожненько туда пройдем, а? — через пять минут подала голос Анет, с надеждой поглядывая на подругу.

— Пойдем, — Оля решительно уставилась на дверь. — Если бы было что‑то совсем страшное, нас бы одних тут не оставили. Так что пошли, посмотрим.

Оказавшись в холле, Анет зажала рот рукой, пытаясь заглушить рвущийся крик, и отогнать подступившую к горлу тошноту. Тряслись руки, кружилась голова, и подкашивались ноги. В голове не укладывался, что ужас, творящийся впереди, реален.

Они все были здесь. И хохотушки служанки, и конюх, и те несколько охранников, которых Дирон оставил себе «на всякий пожарный». Стеклянные глаза и лужи крови. А ведь эти валяющиеся на полу, словно сломанные куклы, тела, еще совсем недавно двигались, ходили, дышали и смеялись! Их всех Анет знала лично, общалась и не могла предположить, что следующая встреча окажется такой. Пришлось сжать зубы и прикрыть глаза. Девушка уже была готова выскочить на улицу, на свежий воздух, спасаясь от накатившей волны дурноты, но тут в голову пришла мысль о том, что это еще не все страшное. Там, впереди может быть еще хуже.

— Дир! — сквозь рвущиеся из груди рыдания выкрикнула она, и бегом кинулась к кабинету мага. Стоящий в дверях Ранион не успел даже ухватить ее за руку. Влетев в приоткрытую дверь, девушка, едва не сбила с ног Стикура и застыла не в силах отвести взгляд от лежащегося на полу обезображенного тела. Сзади тихо охнула и выскочила обратно в коридор Оля, а Анет просто не смогла. Она стояла и смотрела на то, что когда‑то было магом. Кровавое месиво вместо молодого, всегда улыбающегося лица, неестественно вывернутые конечности и кровь. «Нет — стучало в висках — Это неправда, бред, сон. Нет. Дир не может лежать здесь, подобно дешевой декорации к криминальному боевику. Как же так? Нет. Сон… нет… бред… смерть… нет!»

— Зря ты сюда пришла, — донесся откуда‑то издалека до ее сознания голос Стикура.

Анет медленно подняла голову и сквозь слезы попыталась сфокусировать взгляд на фигуре герцога, получалось плохо. Голова кружилась, а Стик почему‑то двоился, Анет не сразу поняла, что это просто рядом с герцогом, словно статуя, застыл Дерри. Ксари смотрел стеклянными глазами в непонятном направлении. Анет машинально проследила за его взглядом и не сдержала злые, беспомощные рыдания. На стене чем‑то бурым размашисто было написано: «Дерри, я еще найду тебя, любимый».

— Я их всех убью! — закричала девушка, наконец‑то дав волю истерике и чувствам. Кого убьет, она пока понимала плохо. Но эта надпись на стене сделала свое дело. Анет прекрасно поняла, что это убийство — не сон и не ошибка. Это демонстрация силы. Кто‑то в очередной раз рискнул поиграть с Дерри. Обращение «любимый» наводило на вполне определенные и страшные мысли.

— Уведи ее, — нервно сжал зубы Дерри, обращаясь к Адольфу. Он не мог смотреть еще и на бьющуюся в истерике Анет. И без нее было невозможно, дышать и думать. А она только нагнетала и без того кошмарную обстановку. — И Ольгу тоже уведи. Куда‑нибудь подальше. В соседнее крыло. Все ясно?

— Нет! — Анет неожиданно кинулась вперед к телу. — Нет! Не уйду! Дир! Скажите мне, что это сон!

— Убери ее отсюда, пожалуйста! Анет уйди! Уйди! Ему уже не поможешь, я тебя прошу, дай нам проститься с другом. Все плохо и сложно. Нам нужно время. Жаль, что ты это увидела. Достаточно того, что в нашей памяти Дир останется таким. Зверски растерзанным ни за что. Точнее, из‑за меня, — сглотнул Дерри и в его глазах мелькнули слезы. Ксари впервые даже не пытался скрыть свою боль.

— А я? — слезы, не переставая, текли по щекам. — А я? Неужели вы думаете, что мне он был никем, и я для вас никто, да?

— Пожалуйста, сейчас не до сцен. Нам нужно разобраться, тебе здесь не место, все слишком страшно, тяжело и больно. Пожалуйста, уйди, — устало поднял глаза от пола Стикур. — Анет, я тебя прошу. Пожалуйста, проверь, остался ли кто в живых из слуг. Ранион и Адольф помогут. И отправьте гонца в город. У погибших должны быть родственники. Нам еще нужно сообщить о случившемся в Кен‑Корион.

Часть 2 Время понять

Последняя неделя была сном. Кошмарным, непрекращающимся сном или страшным полупьяным бредом. Все слилось в одно. Земля. Бессмысленное убийство. Общение с родными. Похороны. Несчастное заплаканное лицо Анет, только что узнавшей, что значит смерть, и навалившееся на плечи отчаяние. А надо было взять себя в руки, дольше задерживаться во Влекрианте не имело смысла. За прошедшие несколько дней сюда пытались проникнуть несколько наемных убийц, но прибывший из самого Кен‑Кориона специальный легион для расследования произошедшего, спугнул людей Сарта. Нужно было отправляться на Сирланию и заканчивать начатое дело. Но пока Дерри решил немного побыть один и поэтому скрылся от любопытных, сочувствующих глаз на крыше самой высокой башни поместья.

Серо‑синее, темнеющее небо давило. Казалось, еще чуть‑чуть и оно припечатает к крыше распластанное тело. Дерри лежал в опасной близости к краю, так что одна рука и нога свешивалась вниз с шаткого водостока, который проходил ровно позвоночнику. Справа — жизнь, уверенность, цели и планы, а слева — пустота, бездна и смерть. Одно движение, намеренное или нет и все… суета мира, боль потери, страх, любовь останутся позади. Это ведь так легко. Просто нужно перестать балансировать, слегка наклониться в сторону и забыть, забыть, что при падении, необходимо сгруппироваться, спасая кости от переломов. Просто упасть, насладиться секундами полета и рухнуть на кирпичный парапет. Зачем жить? Кому это нужно? Так легко, просто взять и полететь. В никуда. Все тогда решится само собой. Прекратится охота, исчезнет чувство вины за смерть Дира и опасение за жизнь своих друзей. Любви и желания, терзающих тело изнутри, тоже не станет. Будет только темнота и покой.

— Нет, — вкрадчиво шепнул Мерцающий, выглядывая откуда‑то из глубин подсознания. — Зачем смерть? Пойдем за мной. Людские беды перестанут тебя волновать. Чтобы прекратить страдания, необязательно умирать. На тебя никто не будет охотиться, когда ты станешь зверем, и тебя никто больше не предаст. Не нужна будет любовь и неведома станет боль. Мы будем бежать навстречу ветру и наслаждаться свободой.

Вытянулся в вертикальную щель зрачок, впуская в человеческое тело звериную душу, Дерри готов был начать трансформацию, только смутное сожаление о несбывшихся надеждах еще удерживало его в человеческом теле или в этом мире. Он не мог, не мог не отомстить за Дира, не мог не взглянуть еще раз в глаза Лины и спросить: «Зачем?». Зачем она это сделала? Ладно, он понимал, почему она решила убить его, но Дир? За что? Почему? Этого Лайтнинг не знал. Видимо, Лина понимала его слабости значительно лучше, чем этого хотелось бы. И била она наверняка, затрагивая самые больные места, пытаясь выбить из колеи, заставить проявить слабость.

«Ну, нет!» — на смену отчаянию и боли пришла злость. Дерри внезапно четко осознал, что нужно делать. Он отомстит Лине и отомстит Сарту. Необходимо только срочно найти Адольфа и поговорить. Что‑то подсказывало Лайтнингу, что в этом деле болотный тролль будет на его стороне. Тем более при успехе первого помощника Сарта ждет немалая выгода, а вот если победа окажется на стороне короля преступного мира, тогда Адольфу ничего хорошего не светит, однозначно.

— Хех, — раздался смешок сзади и Дерри, нервно дернувшись, все же едва не сверзился с крыши. Махнул руками, ловя равновесие, и вскочил на ноги.

На самом краю крыши, скрестив на сирланский манер ноги, сидел Дир. Точнее дух Дира или призрак.

— Ты? — поперхнулся ксари. — Кто посмел? Я…

— Кто посмел, ты прекрасно знаешь, — в глазах призрачного мага мелькнула печаль. — Я рад, что ты в очередной раз победил в самой сложной схватке — схватке с собой и не сиганул вниз. А теперь послушай. Я забыл сделать одну вещь, впрочем, именно поэтому мы имеем возможность с тобой разговаривать. Помнишь, Калларион обещал тебе подарок?

Дерри отрицательно помотал головой, а маг продолжил. Так вот, Келл оставил тебе одну вещь. У меня в кабинете, в стене за старинной картой, есть сейф. Код простой, день рождения правителя Арм‑Дамаша. — Дерри непроизвольно хмыкнул, но перебивать друга не стал. — Там лежат бумаги и небольшая шкатулка. То, что в шкатулке — твое. Я надеюсь, у тебя хватит ума этим когда‑нибудь воспользоваться, ты это заслужил.

— Что заслужил? — подозрительно поинтересовался ксари.

— Счастье, — усмехнулся маг и, шепнув, — прощай, друг, — исчез. Только спустя секунду Дерри окончательно осознал, что сейчас Дир ушел навсегда. Теперь стоило сходить в кабинет и забрать то, что оставил ему эльф.

Анет лежала на кровати, тупо уставившись в потолок, на котором рваным изломом отпечаталась кривая тень от ветки дерева, колышущейся за окном. Гнетущая безысходность, навалившаяся вместе со смертью Дира неделю назад, отказывалась отступать, терзая душу ежечасно, повергая в затяжную депрессию. Стоило только закрыть глаза и сразу, как наяву возникали тела слуг, убитых людьми Сарта и изуродованный Дирон.

Оля пребывала в похожем состоянии. Непривычно молчаливая подруга грустно слонялась из угла в угол и не могла найти себе занятие. Несмотря на то, что она меньше всех была знакома с Дироном, общее подавленное состояние захватило и ее. Они с Анет практически всю прошлую неделю просидели в своей комнате. Впрочем, и ходить‑то здесь некуда. Стикуру и Дерри не до них, а на территории поместья царит такая гнетущая атмосфера, что если сидя в комнате Анет еще как‑то сдерживалась, то стоило только выйти за дверь, на глаза наворачивались слезы, и девушка начинала рыдать. Попадаться в таком состоянии на глаза ребятам не хотелось. Стику и Дерри и без этих истерик нелегко. Слишком уж много всего случилось за последнее время. Кроме убийства Дира, еще и эти, чуть ли не ежедневные покушения на Дерри. Как еще у Адольфа хватало наглости оставаться при всем этом здесь в поместье и строить сочувствующую физиономию? Этого Анет не могла понять никак. Короче, ребятам сейчас было не до чего, и глупые рыдания их только бы разозлили.

Вот и приходилось скрываться в комнате и коротать время, чуть ли не за вышивкой крестиком. Зюзюка и тот, похоже, возвращаться не собирался. Сколько длится брачный период у гхырхов, знал только Дирон, но он уже никому ничего не сможет сказать. Увы.

Когда Анет вспоминала, что все это зверство, включая убийство мага, учинила хрупкая гаремная танцовщица — Лина, ей становилось совсем не по себе. Лина, та, которая совсем недавно обнимала Дерри. Та, которую, он не мог забыть пять лет. Та, из‑за которой у Анет с самого начала не было ни одного шанса. Как она могла? Зачем? Конечно, мысли об участии Лины в зверских убийствах были всего лишь домыслами. Ни Лайтнинг, ни Стикур ничего не подтверждали и не отрицали. Впрочем, и возможности спросить у Анет в последнюю неделю не было. Просто, уж так случилось, что она была на сто процентов уверена в том, что все это дело рук Лины. Вряд ли в синдикате, есть еще кто‑то, кто может называть Дерри «любимым».

Девушка молча встала с кровати и подошла к окну, стараясь не разбудить Олю, свернувшуюся клубочком на диване у стены. Подруга уже давно сладко посапывала, положив голову на скрещенные руки.

Анет забралась на широкий подоконник и поджала под себя ноги. На улице уже давно стемнело, а спать по‑прежнему не хотелось, как, впрочем, и день, и два назад. Слишком много невеселых мыслей крутилось в голове. Казалось, всю прошлую жизнь вывернули наизнанку, разорвали в клочья и теперь ее приходится склеивать, словно огромный пазл. Причем, многих кусков просто не хватает. Да и то, что было, как‑то не склеивалось. Анет боялась подумать о том, что если ей так плохо, как же себя чувствуют Стикур и Дерри. Особенно Дерри, насколько, наверное, сложно осознавать, что тебя предал любимый человек. Причем, не просто предал, а продал, вдобавок к этому убив твоего друга, для того, чтобы продемонстрировать силу. «Что же это такое творится, а? — всхлипнула девушка. — За что ему такое?» Куда‑то ушли все прошлые обиды, и Анет захотелось просто поговорить. Посмотреть в его глаза и понять, что он выдержит и это испытание. Убедиться, что он не сдался и сможет пройти этот путь до конца. Спрыгнув с подоконника, девушка легкой тенью скользнула к выходу и растворилась в темноте коридора.

— Ты куда? — хрипло буркнула проснувшаяся Оля, пытаясь хоть что‑то разглядеть.

— Пойду, прогуляюсь, — шепнула Анет, почти скрывшись за дверью.

— А‑а‑а? — безразлично отозвалась подружка и опять сонно рухнула на диван.

Конечно, искать в два часа ночи Дерри только для того, чтобы убедиться, что у него все в порядке — глупо. Но Анет ничего с собой поделать не могла. Проскользнув мимо скучающего призрака‑охранника, девушка двинулась по слабоосвещенному коридору. С ксари она столкнулась у самой лестницы. Он спускался откуда‑то сверху и при виде девушки непонятно от чего смутился, буркнул что‑то неразборчивое и попытался смыться.

— Привет, ты? Ты откуда? — глупо выдохнула Анет, от неожиданности, едва не вписавшись Дерри в грудь.

— Оттуда, — ответ Лайтнинга тоже остроумием не отличался. На секунду установилась неловкая тишина, а потом ксари, видя, что девушка не собирается уходить тихо поинтересовался:

— Ты что‑то хотела?

— Да нет, — Анет зябко передернула плечами. Ночью в коридоре было прохладно. — Просто что‑то не спится. А Оля уже спит, вот я и решила пройтись.

Дерри находился, честно сказать, не в том настроении, чтобы развлекать разговорами страдающих от бессонницы девиц, но выбора похоже не было никакого. Отношения с Анет в последнее время обострились и стали напряженными. Девушка словно его избегала, и если ее сейчас послать, пусть даже и вежливо, положение вероятнее всего, только ухудшится.

— Мне тоже не спится, — шепнул Дерри, пытаясь подавить зевок. Сегодня еще нужно было переговорить с Адольфом и забрать из лаборатории Дирона подарок эльфа. А тут совсем некстати Анет со своей бессонницей. Впрочем, поговорить с ней не мешало в любом случае, и попытаться узнать, откуда взялось это непонятное отношение. Дерри готов был поспорить на любые деньги, что неприязнь у Анет появилась раньше, чем произошел тот злополучный разговор через кристалл связи. Не зря же она так экстренно сбежала с Арм‑Дамаша и потом несколько месяцев вообще не желала разговаривать.

— Мы так и будем стоять здесь? — осторожно подала голос Анет, упорно пытаясь хотя бы для себя разгадать странное состояние меланхоличного ксари.

— Нет, — встрепенулся он. — Конечно, нет. Пойдем в парк. Погода сегодня хорошая.

— В парк? — недоверчиво переспросила девушка. На улицу идти не хотелось, и так было не жарко. Но Анет решила не спорить и послушно двинулась следом за Дерри по лестнице, мучительно соображая, что бы такого накинуть на плечи. Все же ночи весной холодные и в тонкой кофточке ей вряд ли будет комфортно. С Лайтнинга и то снять нечего, он сам в шелковой рубашке.

Промозглый ветер весенней ночи не прибавил Анет энтузиазма по отношению к прогулке и она, зябко поежившись, присела на край влажной после дождя лавочки. Дерри, как ни в чем не бывало, расположился рядом, закурив. В холодном свете редких фонарей, он казался намного старше. В потускневших фиолетовых глазах застыло отчаяние, лицо осунулось. Похоже, он тоже не спал несколько ночей. Молодой человек устало откинулся на спинку лавочки. Расстегнутую на груди рубашку трепал ветер. Судя по всему, от холода Дерри не страдал. Девушка завистливо вздохнула и подвинулась поближе к теплому плечу ксари. Разговор не складывался. Дерри молча курил, размышляя о чем‑то своем, а Анет не решалась задать всего один интересующий ее вопрос. «Зачем? Зачем Лина это сделала? Дир‑то здесь причем?» Впрочем, вопросов у девушки было много, но этот — самый животрепещущий. Пока же она просто собиралась с мыслями, тихо отбивая от холода дробь зубами.

— Тебе, что холодно? — встрепенулся Лайтнинг, разглядывая серо‑голубые в свете луны, губы Анет.

— А‑а, ты как думаешь? — буркнула девушка, уже не пытаясь скрыть свое состояние. — Это ты у нас морозоустойчивый. А я замерзла.

— Что же ты не сказала? — подскочил Дерри. — Сейчас я тебе чего‑нибудь вынесу. На первом этаже в гардеробе обязательно должен висеть какой‑нибудь плащ.

— А может… — начала Анет, но Дерри уже скрылся за дверью, — в дом? — тихо закончила она, с тоской разглядывая мощеную камнем тропинку, уходящую вглубь парка. Внимание девушки привлек странный отблеск между деревьями там, куда не пробивался бледно‑желтый свет фонарей. Анет поднялась с лавочки, сделала шаг вперед, вглядываясь в темноту, и задумалась о том, что это может быть, и в этот момент заметила скользнувшую навстречу тень. Испугано отскочив назад, Анет вдруг ясно поняла, что именно привлекло ее внимание. Это так сбликовало в лунном свете полотно перехода между мирами. «Откуда он здесь взялся? — пронеслась в голове тревожная мысль и девушка, испуганно вскрикнув, кинулась к дому, намереваясь позвать на помощь. То, что в самом парке обязательно должен быть отряд стражников, ей просто не пришло в голову.

— Стой, — Анет дернулась от знакомого голоса и нос к носу столкнулась с Денисом. Бывший Ольгин жених вынырнул из кустов совершенно неожиданно и, схватив девушку за руку, дернул на себя со словами. — Одна птичка попалась. Не та, но ничего, на такую соблазнительную приманку примчится и урод‑ксари, и моя строптивая невестушка.

Анет заорала в полный голос, пытаясь вырваться, но Денис упорно волок ее в сторону портала.

— Помогайте, — бросил он в темноту, и на тропинку скользнули еще две тени.

Анет дернулась и еще раз закричала, надеясь, что на помощь ей кто‑нибудь все же успеет. Слишком уж близко был проход. То, что кто‑нибудь услышал вопль, она не сомневалась. Но придет ли помощь вовремя? Анет едва успела увернуться от удара, который должен был заставить ее замолчать. Кулак только вскользь задел скулу рассекая кожу на щеке острым краем печатки. Денис грубо рванул девушку, роняя на землю, и скрутил руки за спиной, в то время, как один из его соратников навалился сверху и попытался заткнуть ей рот какой‑то грязной тряпкой. Это разозлило окончательно, и Анет почувствовала, как к голове поднимается волна жара. В глазах полыхнуло пламя. Обожженный Денис заорал и отпрыгнул в сторону, из его рук выпал золотой портсигар, который молодой человек поспешил поднять, потеряв при этом время. Анет воспользовалась случаем и, вскочив, рванула к дому. Невдалеке слышались крики — это на вопли девушки сбегалась стража.

Бандиты в нерешительности застыли перед полотном портала. С одной стороны, девка не успела еще сбежать, и догнать ее не составляло труда. С другой — на подходе была охрана замка, и поэтому от портала не хотелось отходить ни на шаг.

— Анет, ты где? Что, каркал всех задери, здесь происходит?! — вопль Дерри помог людям Дениса принять правильное решение.

— Еще увидимся, — буркнул бывший жених Оли и нырнул в проход. Следом скрылись два его товарища и портал, моргнув, потух.

— Анет? — подбежал к рыдающей девушке Дерри с плащом. — С тобой все в порядке? Что здесь произошло?

— Денис, — всхлипнула она. — Денис тут был. Они открыли проход в парк.

— Уроды, — выдохнул ксари и с ненавистью уставился на деревья. — Они ничего с тобой не сделали? Ты цела?

— Хотели утащить с собой, — апатично отозвалась Анет, закутываясь в поданный Лайтнингом плащ. — Я едва успела от них ускользнуть. Пришлось вспыхнуть. Интересно, как еще одежда на мне вся не сгорела?

— Красиво вспыхиваешь? — попытался улыбнуться Дерри.

— Ага, наверное.

— Они все‑таки задели тебя, — прошипел Лайтнинг, поворачивая за подбородок лицо Анет к свету и разглядывая рассеченную скулу.

— Мелочи, — сморщилась от боли девушка, когда Дерри дотронулся холодной рукой до ссадины.

— Господин, что тут произошло? — взволнованно поинтересовался командир подоспевшего отряда стражи.

— Все вопросы оставляем на утро, — отрезал Дерри, отодвигая Анет себе за спину. — А пока усильте в парке охрану. Если есть, выставьте магов, а то дошли, порталы открываются прямо у вас перед носом, а вы этого даже не замечаете.

— Пойдем отсюда, — тихо предложила из‑за спины Анет. Гулять ей расхотелось совершенно. Дерри сосредоточенно кивнул и, приобняв девушку за плечи, повернулся к дому.

— Тебе, наверное, лучше идти отдохнуть? — спросил он. — Сможешь уснуть? Или дать какое‑нибудь снотворное?

— Лучше снотворное, — отозвалась поднимающаяся по лестнице девушка, тяжело опираясь на перила. Ее била крупная дрожь — давало о себе знать прошедшее состояние аффекта. — Я уже несколько ночей подряд не могу нормально поспать.

— Я тоже, — грустно улыбнулся Дерри, протягивая маленький пузырек. — Три капли на полстакана воды.

Только закутавшись в одеяло, Анет, наконец‑то согрелась и неожиданно вспомнила о том, что так и не задала Дерри интересующий ее вопрос.

Дерри несколько минут постоял перед дверью в комнату девушек убеждаясь, что все нормально, и Анет уже никуда не соберется, на ночь глядя. Ксари не мог найти себе места из‑за того, что она едва не попалась в руки людям Сарта. Надо было увезти девушек куда‑нибудь подальше. Но Дерри прекрасно понимал, что даже во дворце лорда Корвина им не будет обеспечена стопроцентная безопасность. Сколько ксари не прикидывал, все равно получалось, что лучше его со Стикуром Олю и Анет не защитит никто. Значит, придется тащить их с собой на Сирланию и не спускать с них глаз. А сейчас стоило нанести визит вежливости Адольфу.

Дерри резко развернулся на каблуках и сбежал вниз по лестнице с третьего этажа, на котором находились покои девушек, на второй. Там временно разместили Адольфа и Раниона.

— Ну, кто там? — из‑за двери сонно буркнул следящий.

— Это я, — Лайтнинг дернулся и, не обратив внимания на замок, ввалился в комнату.

— Вежливые люди обычно спрашивают разрешения войти, — зевнул Ранион, со злостью разглядывая ночного посетителя.

— Ну, во‑первых, я не человек; во‑вторых, я честно стучал; в‑третьих, я у себя дома — где хочу, там и хожу. В подтверждение своих слов Лайтнинг нагло протопал мимо следящего в гостиную комнату, буркнув, включая свет:

— Адольфа позови.

— Вообще‑то, — начал злиться Ранион. — Сейчас два часа ночи и Адольф, как и все нормальные, спит.

— Так разбуди. В чем проблема? — Дерри устроился поудобнее на диване, доставая из тумбочки пачку различной иномирной прессы. Там он обнаружил даже несколько газет с Сирлании и одну с Земли.

— Дерри, что за срочное дело? — Сонный Адольф появился в комнате минут через пятнадцать. Болотный тролль ежеминутно зевал, кутаясь в длинный халат. Ни на какие разговоры он настроен не был. — Мальчик мой, неужели возникло что‑то такое срочное, о чем нельзя поговорить позже? Например, завтра с утра.

— Можно и с утра, — безразлично отозвался Лайтнинг, откладывая газеты в сторону, — но я уже все равно пришел и разбудил тебя. Так, что пошли своего помощника нам за кофе и, можно, с коньяком, а у меня к тебе будет секретный деловой разговор.

— Ну, если секретный и деловой, — плюхнулся в кресло болотный тролль, — тогда можно и поговорить. Только не обессудь, при Ранионе. У меня нет от него секретов.

— Нет секретов, говоришь? — усмехнулся Дерри. — А зря.

Следящий хотел возмутиться, возразив, что мерзкий ксари не вправе указывать его господину, что держать в секрете, а что нет. Но следующие слова Лайтнинга, заставили Раниона немного задуматься.

— Помнится, Адольф, — начал молодой человек. — У тебя и от меня секретов не было. Скажи‑ка мне, сколько раз ты потом пожалел об этом?

— Ранион, выйди, — буркнул болотный тролль, настроение которого моментально ухудшилось.

— Вот так‑то лучше, — улыбнулся Дерри. — А предложить, я тебе хочу вот что…

От Адольфа удалось уйти только под утро, просто разговор получился длинный и содержательный. Были поставлены точки во многих спорных моментах, высказаны старые обиды. Болотный тролль неумело пытался оправдаться за то, что поставил Анет в известность о Лине и намекнул на их возможный роман с Дерри. Ксари даже сильно не разозлился, во‑первых, сделано было это давно, а во‑вторых, самого страшного Анет не узнала (впрочем, и болотный тролль, похоже, был не в курсе). Во время разговора в комнату постоянно под каким‑нибудь предлогом заглядывал Ранион, у которого не получалось унять свое любопытство. Дерри его, в общем‑то, прекрасно понимал, но все равно прогонял беспощадно. Во‑первых, Лайтнингу совершенно не хотелось, чтобы этот разговор слышал хоть кто‑нибудь кроме Адольфа, а во‑вторых, молодежь необходимо учить дисциплине. Сказано, что нужно ждать под дверью и не подслушивать, значит, приказ необходимо выполнять беспрекословно.

Как ксари и ожидал, его предложение заинтересовало болотного тролля, и тот мгновенно просчитал выгоды, ждущие его в результате успеха. Дерри только уточнил некоторые детали и скрестил на удачу пальцы. Если все пойдет так, как задумано, то в ближайшее время проблема с синдикатом будет решена. Одно печально, злополучный заказ, все же придется выполнять и как можно скорее, а значит завтра необходимо отправляться на Сирланию. А пока никто не проснулся, нужно было еще навестить лабораторию Дира.

За неделю без хозяина, маленькая комната покрылась толстым слоем пыли. Здесь все осталось так же, как и в тот злополучный день. Стикур запретил трогать даже кровь на полу, сначала до прибытия экспертов из Кен‑Кориона, а потом про лабораторию просто забыли. Дерри отодвинул в сторону тарелку с заплесневелым бутербродом, опрокинул на какие‑то важные записи умершего друга скисший кофе. Привычно испугался. Но с грустью вспомнил, что за подобное безобразие его ругать теперь не будет никто.

Небольшая шкатулка, про которую говорил Дирон, стояла в самом углу заваленного бумагами сейфа. Дерри осторожно приоткрыл крышку и обнаружил свернутый листок, внутри которого лежал маленький бархатный мешочек. Прочитав записку, написанную мелким почерком эльфа, Лайтнинг побледнел. Его губы сжались в тонкую линию, и первым порывом было закрыть шкатулку, поставить на место и сделать вид, будто ничего и не произошло. Но он не смог. Не смог предать двух людей, которые хотели, чтобы эта вещь принадлежала ему. В конце концов, он никому ничего не обещал и, быть может, этот бархатный мешочек так и останется навсегда памятью о тысячелетнем эльфе, хотя в записке Каллрион ясно высказался, что он хотел бы, чтобы все сложилось несколько иначе. Дерри убрал на место шкатулку и неторопливо сжег над толстой свечой записку. Слова эльфа он запомнил наизусть и никогда не забудет, но нет нужды, чтобы еще кто‑то о них знал.

— Ты что, тоже уже не спишь? — услышал Дерри, возвращаясь по коридору в свою комнату. Сзади него, подпирая плечом косяк, стоял сонный и замученный Стикур. Небрежная одежда и растрепанные волосы свидетельствовали о том, что герцог до сих пор находится в отвратительном состоянии.

— Нет, — Дерри покачал головой. — Нет, я еще не сплю. И судя по тому, что за окном рассветает, смысла ложиться нет. Нужно отправляться на Сирланию.

— Нужно, отстраненно согласился друг, жестом приглашая ксари пройти в столовую. — Пойдем хотя бы позавтракаем.

— К сожалению, девушек не получится оставить на Арм‑Дамаше, — задумчиво отозвался Лайтнинг, прихлебывая из чашки горячий, терпкий напиток. Молодой человек с трудом мог подобраться слова, чтобы рассказать, что сегодня ночью Анет едва не попалась в руки людей синдиката. В этом деле все слишком сильно переплелось. Оля и ее жених, и охота на самого Дерри. Непонятно и сложно, а самое главное, опасно вдвойне. — Прости, — опустил глаза Лайтнинг. — Я совершенно не хотел, чтобы вы оказались в это втянуты. Из‑за меня погиб Дирон, из‑за меня сейчас в опасности девушки.

— Ну, допустим, девушки в опасности по милости Оли, а не из‑за тебя, — через силу отозвался Стикур. Слишком тяжелой была последняя неделя. Смерть брата выбила герцога из колеи. До этого всю возню с синдикатом Стик не воспринимал серьезно. Так, веселое приключение, в котором можно поучаствовать от нечего делать. Слишком далеко всю жизнь был герцог Нарайский от теневого мира. А сейчас пришло понимание, насколько в сложной ситуации был друг все это время. К тому же не отпускало беспокойство за Олю. Этот ее Денис, похоже, тоже был невероятно опасен. — Я ненадолго задержусь здесь, — после продолжительного молчания, отозвался Стикур. — Слишком много незаконченных дел. Но это займет дня три не больше. А ты пока постараешься придумать, как обеспечить безопасность Оли и Анет. Если лучшего варианта не придумаешь, значит, я оставлю их у себя в Нарайске. Под присмотром гарнизона.

— Хорошо, — Дерри не знал, как задать следующий вопрос. Слишком он был важен, а ответ на него может быть весьма болезнен. — Ты когда‑нибудь простишь мне смерть Дирона? — наконец решился узнать он.

— Ты не виноват, — отозвался, отвернувшись, Стикур, но его интонация и боль, прозвучавшие в голосе, говорили о том, что герцог считает иначе.

— Все ясно, — глухо буркнул Дерри, поднимаясь.

— Нет, ты не понял, — скривился Стикур. — Ты виноват, так же как и я. Я даже больше. Я никогда серьезно не относился к твоим проблемам с синдикатом. Для меня это была всего лишь игра. И из‑за это пострадал Дир, который вообще, ни к чему серьезно не относился. Да и не знал он ни о чем. Если так посудить, виноваты мы оба. Ты, зная синдикат, не проверил досконально версию того, что за покушением стоит Сарт. Я сорвался на Землю, прослышав про Олину свадьбу. Куча глупых ошибок и недочетов, которые привели к печальным последствиям. Столько «если бы…», что начинаешь понимать — это случайность.

— Да, я понимаю, но в то же время чувство вины не скоро отпустит. Хорошо, что мы вовремя успели на Землю. Если бы люди Сарта не последовали за нами к Диру, они рано или поздно вспомнили бы о существовании Анет и пришли бы к ней. А Дирон, — Дерри грустно улыбнулся, — быть может, его теория верна, и все маги имеют возможность возвращаться в наш мир в другой сущности. Только вот вопрос, в какой, и как нам его не пропустить.

Стикур улыбнулся чуть веселее и, допив свой утренний отвар, вышел в коридор, а Дерри остался в столовой, размышляя о том, почему так и не сказал другу, что видел сегодня ночью Дирона.

Мощеные камнем дороги, даже издалека напоминали раскаленную сковородку, казалось, кинь на них яйцо и через пару минут, получишь готовую.

Жаркое солнце палило нещадно с безоблачного неба. Едва выглянув на огромный открытый балкон, Анет поспешила отступить назад, в тень и прохладу дома. Нет, она, конечно, любила тепло, лето и солнце, но все же не в таком количестве, в котором все это было на Сирлании. Девушка со страхом ожидала завтрашнего утра, когда придется отправляться в путь. Она сама бы с великим удовольствием осталась здесь в тишине и прохладе оранжереи дворца Дерри, среди экзотических растений с ярко‑зеленой листвой и душистыми розовыми, голубыми и снежно‑белыми цветами, чтобы насладиться жизнью и спокойствием. Этот небольшой крытый сад был олицетворением рая, из которого никуда не хотелось уходить. Здесь она чувствовала себя спокойно и уютно. Вдыхая свежий прохладный воздух и запахи цветов, можно бесконечно долго мечтать у фонтана.

Но Лайтнинг не соглашался оставить их с Ольгой здесь. Он вознамерился тащить девушек с собой, невзирая на их желания. Впрочем, Анет его понимала. Страшно было даже выйти на балкон, и за эту невинную шалость могло достаться от сурового ксари, угроза покушений не исчезла, несмотря на то, Адольф в срочном порядке сбежал в синдикат, чтобы как‑то проконтролировать ситуацию. В его присутствии Сарт хотя бы соблюдал нейтралитет и не афишировал свою причастность к покушениям. Все же официально охота на Дерри была отменена. Ксари являлся на данный момент исполнителем важного заказа для синдиката и, соответственно, его жизнь была неприкосновенна.

После того, как болотный тролль взял под контроль дела синдиката и начал постоянно мозолить своим присутствием глаза Сарту, покушения прекратились, людт синдиката стали осторожнее. Так как, если чья‑либо причастность к попытке убийства становилась доказана Адольфом, у короля преступного мира не оставалось выбора, и он был вынужден назначать наказание за преступление. Желающих принести голову Дерри поубавилось. Расправы избежал только Денис, которого кроме Анет никто не видел, ну и, конечно, Лина.

Сегодня, с утра пораньше, Дерри смотался уточнять последние детали предстоящего похода, а вечером обещал рассказать, что же конкретно им предстоит сделать. Лайтнинг отмалчивался о предстоящем задании и вся информация, которой владела Анет исходила от более разговорчивого Раниона. Дерри был недоволен тем, что следящий остался с ними, а Анет даже рада. Отношения с ксари порядком обострились. Девушка пыталась скрыть обиду, но получалось плохо, да и сам Дерри не искал встречи. То ли чувствуя вину, то ли еще по какой причине. В его глазах появлялась необъяснимая тоска, и он спешил уйти. Стикур, потрясенный зверским убийством брата, появился на Сирлании только вчера и ни на какие разговоры настроен не был. Поэтому, единственным собеседником, за исключением задумчивой Оли, был следящий.

В зеленых насаждениях оранжереи совсем не чувствовалась палящая жара улицы. Анет, подобрав длинные полы платья‑туники, присела на лавочку рядом с журчащим фонтаном. Она уже смирилась с тем, что из отношений с Дерри не выйдет ничего, и теперь при взгляде на ксари испытывала только щемящую боль. Что делать? По‑видимому, ей никогда не обнимать его, подобно Лине. Девушка знала, что сердце ксари принадлежит другой, и даже подлое предательство ничего не изменило, но, все равно, не могла заставить себя не вздрагивать под взглядом фиолетовых глаз, не замирать, засмотревшись на сильное, гибкое тело, танцующее с адагой. Впрочем, сейчас Анет на ксари вообще обижалась, причем на пару с Ольгой. Наглый засранец, мило улыбаясь, предложил девушкам, чтобы не возникло никаких проблем на Сирлании маленькие блестящие штучки — червей‑переводчиков. Подносишь к уху и все никаких проблем с чужим языком. Как они с Олей радовалась — две наивные дурочки! Если бы Анет только знала, что это так болезненно, ни за что бы не согласилась. Два часа валяться пластом, не в силах поднять голову — это слишком высокая плата!

Анет обернулась на звук шагов и посмотрела на приближающуюся подругу. Оля была одета в популярные на Сирлании ярко‑красные шаровары, перехваченные на талии широким вышитым поясом, и взятый из дома короткий топик с надписью на спине «студвесна 2009». Девушка практически бежала, нервно оглядываясь назад.

— Что‑то случилось? — испуганно поинтересовалась Анет, подскакивая с места.

— Да нет, — Ольга махнула рукой, показывая, что ничего страшного не произошло. — Просто меня искал Стикур, он вознамерился возобновить тренировки, а я не хочу ни тренироваться, ни оставаться с ним один на один.

— Все с тобой ясно, — согласилась Анет, понимая, что углубляться в тему Оля все равно не будет. — Давай, тогда присаживайся, только ведь он все равно тебя найдет и заставит подчиниться требованиям, ты, что Стика не знаешь?

— Ну, хоть немного время выиграю, — усмехнулась Оля. — А там, глядишь, и Дерри пожалует. Кстати, ты не знаешь, что конкретно он собрался узнавать, чего вообще можно узнавать полгода?

— Не знаю, если собрать все имеющие у меня сведения, то получается следующая картина. Дерри заказали достать артефакт. Что это такое, и в чем заключается его сила, я не знаю, эта штука является основной реликвией какого‑то ордена, здесь на Сирлании. Этот орден можно сравнить с какой‑нибудь запрещенной религиозной сектой на Земле. Про них мало что известно: где они базируются, чем конкретно занимаются, и где находится сам артефакт. Вот все эти моменты Дерри и выяснял, как он собирается осуществлять свой план, и что это за план, не знает, похоже, даже Стикур. Ясно только одно: необходимо обнаружить примерное месторасположение артефакта, попытаться проникнуть внутрь секты, найти возможность свободно там передвигаться и собрать недостающие сведения. После этого останется только каким‑то образом изъять артефакт.

— Всего‑то ничего, — усмехнулась девушка, не представляя, как это можно осуществить.

— Оля, вот ты где? — раздался от выхода раздраженный голос Стикура, — Ранион разве не передал, что я искал тебя? Нам пора возобновить тренировки. И ты сама прекрасно об этом знаешь. Достаточно того, что за Анет постоянно придется следить, чтобы ее не убили, ты же, я думаю, сможешь постоять за себя, если, конечно не будешь игнорировать мои просьбы и пропускать занятия.

— Но я не могу читать твои мысли, а Раниона я просто не видела, — нагло соврала Ольга, нехотя поднимаясь.

— Да? — насмешливо изогнул бровь Стикур, — а мне следящий сказал, что ты послала его, а потом заочно и меня, причем, неприличными словами, и в место, в котором джентльмену быть не положено, а леди вообще не должна подозревать о его существовании.

— Предатель, — прошипела девушка себе под нос, а вслух добавила. — Ну, слава богу, я не леди, да и ты на джентльмена не тянешь, несмотря на все герцогские титулы.

— Я не тяну? — начал злиться Эскорит.

— Хорошо, тянешь, но я‑то не леди. Так что мне иногда от полноты чувств можно и послать. Пойдем уж тренироваться, только куда‑нибудь в подвал, а то везде невыносимая жара. И еще, мне нужно переодеться, — так неудобно. Я запутаюсь в штанах.

— Как даме будет угодно, — Стикур с удовольствием пошел на поводу у сменившей тему девушки, махнул Анет на прощание и, приобняв Олю за талию, повел за собой.

Если сначала Ольга тихо мечтала о том, что Стикур, завидев ее эротичные, короткие шортецы, надетые специально для тренировки, расслабится и будет гонять несильно, то уже через десять минут поняла, что надеялась на снисхождение она зря. Откровенный наряд подействовал на герцога, как красная тряпка на быка. Он сначала прочитал целую лекцию о том, как подобает выглядеть девушке, а после того, как Ольга послала его куда подальше, заявив, что ей, во‑первых, так удобно тренироваться, а во‑вторых, не жарко, и на Земле, в тренажерке она занималась именно в этих шортах и — ничего, задал сумасшедший темп тренировки. Уже через полчаса девушка постаралась сбежать, но это было совсем непросто.

— Стикур, я устала, — взмолилась она, едва успевая уйти в низкую эшкиву, от пролетающего над головой удара. — Ну, пожалуйста, давай передохнем хотя бы чуть‑чуть, а? Я почти полгода ходила только на фитнесс и то через раз. Я не могу больше!

— Ладно, — сжалился герцог. — По его смуглой спине стекали тонкие струйки пота. Ольга невольно засмотрелась, как напрягаются мышцы рук и шеи, когда Стикур, промокает полотенцем влажные, прилипшие ко лбу волосы. Она стояла, прислонившись к стене, прикрыв глаза, и из‑под полуопущенных глаз разглядывала ямочку на подбородке, высокие скулы и непослушную черную челку герцога.

— Зачем ты это делаешь? — услышала она совсем рядом хриплый шепот. Как Стикур умудрился оказаться так близко, девушка понять не могла.

— Чего я делаю? — пискнула Оля, и в самом деле не соображая, а в чем собственно виновата?

— Вот это, — Стик дернул за тянущийся материал шорт, и бедро обожгло горячее прикосновение руки. — И вот это, — с плеча съехала лямка топика.

— Ну, знаешь, — вышла из себя Оля. — А в чем я, по‑твоему, должна заниматься в такую жару? В длинной юбке и парандже? Заметь сам‑то ты без рубашки, и это все нормально, а мне нельзя, да? Тебе самому‑то это поведение не кажется странным? Если ты намекаешь на то, что моя форма одежды — это попытка произвести на тебя впечатление, то глубоко ошибаешься. Я одеваюсь так, как мне удобно. Зная, что подобный наряд на Сирлании не приветствуется, я и не выхожу на улицу в таком виде. А уж ты, ничего страшного — потерпишь. Сейчас, прости, в пуховике тренироваться просто невозможно.

Девушка отшвырнула от себя руку Стикура и направилась к выходу, но в дверях не удержалась от соблазна и, повернувшись, показала наглому снобу язык. Сама‑то она как‑то забыла, что по возвращению с Арм‑Дамаша сделала себе пирсинг, а вот на Стика маленький блестящий камушек в раздвоившемся от злости языке произвел неизгладимое впечатление.

Парень дернулся и, подскочив совсем близко, тряхнул Олю за плечи со словами:

— Ради всех богов, зачем? Зачем, ты это делаешь, а? На что тебе в языке эта железяка? Неужели так приятно вызывать своей внешностью шок?

— Приятно — дерзко усмехнулась девушка, целуя гневный рот. — Целоваться с пирсингом в языке очень интересно, говорят у партнера ощущения незабываемые, — шепнула она напоследок и, не дожидаясь ответа, исчезла в коридоре, оставив изумленного Стикура дальше подпирать косяк. Он закрыл глаза, приводя в порядок мысли, а из‑за двери раздался задорный голос:

— И, вообще, я пирсинг, между прочим, совсем не для тебя делала. Так что не обольщайся!

Герцог выругался и сделал несколько сальто по залу, пытаясь с помощью физической нагрузки сбросить возбуждение. Эта невозможная бестия невероятно сильно раздражала его, сильнее, пожалуй, она только притягивала.

Мягкая ненавязчивая музыка, приглушенное освещение, великолепные интерьеры, безукоризненное обслуживание — Пурпурный Алотин, был одним из любимых ресторанов Лайтнинга еще с незапамятных времен. Здесь можно встретить представителей любых рас, и даже на ксари не обращали внимания. Дерри лениво потягивал из высокого бокала коктейль за столиком возле окна. Осведомитель, доставивший последние необходимые сведения, только что ушел, и Лайтнинг чувствовал, что вправе позволить себе немного расслабиться. В конечном счете, общение с подобного рода людьми сильно выматывало. Было невероятно сложно задать именно такие вопросы, которые дадут в итоге максимально полный ответ. Информация, с трудом выуженная у скрытного и нежелающего говорить бесплатно осведомителя, оказалась ценной. Дерри теперь знал, где находится храм Золотого Дракона, примерно представлял, как туда попасть. Предполагал, какие на пути могут ожидать ловушки и, самое главное, наконец‑то понял, что за артефакт предстоит достать. Сердце Дракона было, на самом деле, мощной магической вещью, к сожалению, абсолютно бесполезной, без второй составляющей — крови. Информация, выданная осведомителем, полностью подтверждала слова Адольфа и окончательно убедила Лайтнинга в том, что Сердце Дракона нужно Сарту исключительно для того, чтобы пополнить коллекцию. Правда, достать этот артефакт все равно было крайне сложно. До храма невозможно было добраться на летунике, в любом случае какой‑то путь придется преодолевать пешком.

Дерри Лайтнинг прикрыл глаза, пытаясь, хоть ненадолго сбросить напряжение и расслабиться, не думая о проблемах. В поместье это сделать было просто невозможно, везде чувствовалось напрягающее присутствие Анет. Дерри не мог спокойно дышать, двигаться, жить. Он не знал, как с ней общаться и как вообще быть дальше. Девушка не делала попыток с ним сблизиться, недвусмысленно намекая на то, что его общество ее напрягает, да и сам Дерри объясниться не желал, так как не знал о чем говорить, а оправдываться, выворачивая наизнанку свою личную жизнь и мимолетные увлечения, не хотелось тем более.

Лайтнинг уже собрался встать и уйти. Коктейль допит, сидеть просто так в гордом одиночестве глупо и скучно. Тем более Ранион, сопровождающий сегодня Дерри и выполняющий роль официального представителя от синдиката, начал злобно коситься от двери, нетерпеливо поглядывая на часы. Лайтнинг уже махнул рукой, собираясь подозвать официанта, когда сзади кто‑то с восхищением мурлыкнул:

— Ксари! Настоящий, живой, красивый!

Дерри нервно обернулся на голос и застыл. Перед ним стояла высокая смуглокожая брюнетка в длинном винно‑красном платье. Тонкий нос, говорил об аристократичном происхождении, удлиненные темные глаза с багровыми искорками смотрели призывно и изучающе, а пухлые губы недвусмысленно намекали на принадлежность к особой расе. Рядом со столиком замерла невероятно красивая и опасная вампирша.

— Можно мне присесть? — шепнула она, наклоняясь к молодому человеку.

— Э…нет, — усмехнулся он, отводя взгляд от декольте. — Знаем мы вашу братию. Сначала посидеть, потом потанцевать, а с утра башка трещит, и еще дня два мутит и шатает.

— Ну, вот, — капризно надула губы брюнетка и все равно плюхнулась на стул. — Почему все хорошее в этой жизни проходит мимо меня? — задала она риторический вопрос и закурила. — А может…

— Нет, — ухмыльнулся Дерри. — Это исключено.

— Ну, почему? — заныла она. — Тебе жалко, что ли? Мне просто очень хочется попробовать кровь ксари. Совсем чуть‑чуть, обещаю. А ночь тебя ждет потрясающая.

— Знаю, плавали, — хмыкнул Лайтнинг. Соблазн согласиться был велик, и даже несчастного стакана крови не жалко, но слишком много «но». И самое главное «но» — это Анет. Она на данный момент являлась единственной девушкой, о которой Дерри мог думать. Он уже совершил пару ошибок и жалел о них, поэтому делать третью не стоило. Ксари давно осознал, что по счетам платить приходится всегда.

Вампирша, похоже, что‑то прочитала у него на лице и еще раз горестно вздохнула, поднимаясь.

— Плохой ты, жестокий, ну ладно, попробую свои чары в другом месте. Вон, у двери стоит вполне себе ничего оборотень.

— Да‑да, это просто великолепная идея, кстати, оборотня зовут Ранион. Ты сделаешь мне одолжение, если займешь его на сегодняшний вечер, — усмехнулся Дерри. Настроение начало подниматься. Это был хороший повод скомпрометировать следящего перед Анет, которая последнее время часто проводила время в его обществе. А потом пусть у паренька голова поболит, для молодых и горячих, подобный опыт полезен.

— Кстати, — вырвала его из мечтательного состояния вампирша. — Меня Льрисса зовут. Ты мне на самом деле понравился, жаль, что не взаимно. Но мир тесен, если судьба — еще встретимся.

— Все может быть, — пожал плечами ксари, и скользнул к выходу. Ранион дернулся следом, но оказался умело оттеснен от двери соблазнительной вампиршей.

Густой, ароматный воздух обволакивал, словно шелковые простыни. На черном низком небе не было ни одной звездочки. Даже неяркий свет уличных фонарей практически полностью поглощался темной, бархатной ночью Сирлании. Цвела сикурия, ее пряный запах пропитал улицы и говорил о скором сезоне ветров. Когда облетят на землю ярко‑розовые лепестки, и подхваченные пустынными ветрами семена дадут жизнь новым растениям.

Дерри убрал с глаз длинную непослушную челку и неспешно двинулся вдоль улицы. От неприятного присутствия следящего он удачно избавился, а значит, можно не торопиться, подышать воздухом и наконец‑то спокойно обдумать полученные сведения, отношения с Анет, да и вообще, создавшуюся ситуацию.

Впрочем, ничего подобного ему сделать не дали, резкий звук удара хлыста разорвал ночь и спокойное умиротворение тихой улицы. Дерри зашипел от боли в обожженной ударом спине и полетел на землю. Резко вскочил на ноги и оказался нос к носу с Линой.

— Ты? — зашипел Дерри, надвигаясь вперед. Девушка с легкой полуулыбкой отступила, не делая попытки напасть. — Зачем? — ни одного другого вопроса в голове не возникло. Злость застилала глаза, на долю минуты ослепленный чувствами Лайтнинг потерял бдительность, расслабился, надеясь получить ответ на свой вопрос. Неуловимое движение холеной руки и смазанная тень за спиной. Получив удар по голове, Дерри рухнул на мостовую, чувствуя, как к земле его придавили два тела.

— Я же говорила, что мы с тобой встретимся, — нежно улыбнулась Лина, скользнув длинным острым ногтем по лицу приподнявшегося на колени Дерри. На щеке осталась кровоточащая царапина. Лайтнинг дернулся, но помощники Лины, держали крепко, вырваться, так просто, не получалось. Усилием воли удалось лишь встать, отвоевав себе немного пространства для маневра. Вывернутые руки при этом свела боль. Сама девушка неосмотрительно подошла слишком близко. Резкий удар ногой и хрупкая фигурка отлетела к стене ближайшего дома. Хватка на плечах слегка ослабла, и Дерри рванул, высбождаясь. Но Лина достаточно быстро пришла в себя. Она не стала больше лезть на рожон, для этого были псы, мясо синдиката Сарта, а мяса не жалко. Сразу пять смазанных теней бросились на ксари со всех сторон, а девушка, подпирая стену дома, начала нежно рассказывать, как и с каким наслаждением убивала Дирона. Несколько сильных ударов, выбили Дерри из колеи, дыхание сбилось, и он пошатнулся. Противники воспользовались этим, незамедлительно прижав ксари к земле. А Лина продолжала рассказ, безразлично наблюдая за тем, как ее помощники методично избивают, все еще активно сопротивляющегося Лайтнинга. Тихий ласковый голос, заставлял ярость застилать глаза, путаться от гнева мысли. Дерри сложно было удержать себя в руках, не сорваться и не наделать глупостей, которые лишили бы последней возможности спасти свою жизнь. Его не торопились убивать, казалось, что Лина просто играет, забавляется с ним. А он даже адагу не забрал у Раниона. Непростительная глупость, которая, похоже, будет стоить ему жизни. Дерри изловчился и сильным ударом отбросил одного из противников в сторону, нащупав под рукой осколок камня из мостовой, он избавился еще от одного нападавшего. А Лина, исчерпав тему убийства Дира, начала вспоминать их отношения, словами втаптывая в грязь, извращая само понятие «любовь», заставляя душу Дерри умирать здесь на асфальте. Любовь к Лине ушла давно, убийство Дира убило ее остатки, а сейчас слова девушки отравляли память, очерняя самые светлые моменты.

Из последних сил вскочив на ноги, Дерри пригнулся, пропуская, над головой удар и почувствовал, с другой стороны, с той, с которой опасность, казалось, не грозила, как в бок, чуть ниже ребер входит огненное лезвие ножа. Во рту появился металлический привкус крови и Лайтнинг, как подкошенный рухнул на колени.

— Такой ты мне нравишься значительно больше. Беспомощный и коленопреклоненный, — довольно шепнула Лина теряющему сознание ксари и неожиданно с визгом отлетела в сторону.

А Дерри, приоткрыв глаза, увидел перед лицом оскаленную кровавую физиономию вампирши в боевой ипостаси.

— Ты жив? — задала она риторический вопрос и тут же снова кинулась в бой, буквально раздирая когтями противников. Винно‑красное платье изорвано, лицо в крови, как, впрочем, и руки. Льрисса даже оружие толком не использовала, оно ей было не нужно.

Дерри попытался осторожно подняться, ревниво заметив мелькающее в темноте лезвие любимой адаги, но не смог. Он был не в состоянии даже сплюнуть заполнившую рот кровь. Она тонкой струйкой стекала из уголка губы.

— Его нужно срочно доставить в поместье, — услышал парень взволнованный голос Раниона, проваливаясь в беспамятство.

— Куда тащить‑то? — поинтересовалась Льрисса, ночь сегодня не удалась, ладно хоть поесть получилось нормально.

Затащив беспомощное тело в холл дома, Ранион бросил буквально несколько слов Стикуру и кинулся наверх. Нужно было срочно связаться с Адольфом. Если начальник в кратчайшие сроки не пришлет своего лекаря, то вряд ли ксари выживет. По крайней мере, никакой заказ он выполнить точно не сможет.

Льрисса чувствовала себя неуютно в шикарном холле одного из богатейших домов Сирлании, она и не знала, что хозяин здесь — ксари, впрочем, и о существовании этого мира она знала до недавнего времени лишь понаслышке.

Раненого быстро и аккуратно уложили на диван. Вампирша оценила, что слуги не потащили тело, в котором едва теплилась жизнь, на второй этаж. Это было бы верхом глупости. Смуглый молодой мужчина, видимо друг, отдавал распоряжения холодным отстраненным голосом, но Льрисса заметила, что руки у него заметно дрожат. Ранион наверху лестницы упорно пытался не пустить кого‑то вниз. Слышались крики, ругань и почему‑то воняло паленым.

— Я, конечно, не спец, — осторожно обратилась вампирша к черноволосому. — Но я могу оказать первую помощь, пока не прибудет лекарь или маг.

— Спасибо, — отозвался молодой человек настороженно. — Но вы и так сделали слишком много…

— Идиот, — прошипела вампирша, — я, по крайней мере, не дам ему умереть. Ты человек и не представляешь, как быстро утекает жизнь из тела твоего друга, а я это чувствую.

Льрисса опустилась на колени рядом с диваном и осторожно лизнула, вытекающую из раны кровь. Она была горькой. Так и есть — яд. Осторожно содрав с бока рубашку, девушка коснулась губами рваного пореза.

— Ты что творишь! — черноволосый попытался оттолкнуть ее от дивана.

— Неужели ты не понимаешь, что на ноже был яд! — разозлилась Льрисса. — У меня есть слабый шанс выпить зараженную кровь, но чем больше ты мне мешаешь, тем меньше у него возможности выжить.

Черноволосый удивительно быстро заткнулся, а вампирша маленькими глотками стала отпивать зараженную кровь. Магия помогала подогнать к ране весь поразивший организм яд, и крови парень потерял совсем немного. Тонкие лучики магической энергии проходили сквозь его тело — Льрисса делилась своей жизненной силой, которой после изобилия крови в подворотне, было предостаточно.

— Похоже, всегда бывает, так, как ты хочешь. Ты все же попробовала кровь ксари, — услышала она чуть слышный хриплый шепот и подняла глаза. Парень пришел в себя, и теперь устало глядел на нее своими темно‑фиолетовыми глазами.

— Да, — попыталась улыбнуться Льрисса и, не удержавшись, слизнула кровавую дорожку у него на подбородке, сразу же нежно целуя в губы. Молодой человек слабо дернулся в сторону, пытаясь увернуться от поцелуя. Вампирша расстроено вздохнула, но настаивать не стала. Единственное, хотелось получить ответ на вопрос: «Почему?» Впрочем, оказывается, ответ стоял уже некоторое время чуть сзади, на первой ступеньке лестницы. Испуганное блондинистое существо с заплаканными глазами и гневно поджатыми губами. Льрисса перевела взгляд с лежащего на диване чуть живого парня на замершую девушку и поняла, что ловить здесь нечего. Этот ксари ей не достанется. Печально, когда один известный представитель редкой расы недоступен потому, что приходится тебе сводным братом, а другой из‑за того, что его сердце капитально оккупировала юная блондинка. Ну, ладно, в конце концов, остался же еще оборотень, который тоже вполне ничего и внимания достоин.

— Пожалуй, мне пора, — поднимаясь, выдохнула вампирша, но Дерри поймал ее за руку.

— Я не могу никуда отпустить даму, на ночь глядя, — произнес он, пытаясь улыбнуться.

— Не волнуйся, — хмыкнула она. — Поверь, я могу за себя постоять. Думаю, ты в этом убедился.

— Тем не менее, тебе сейчас приготовят комнату, и до утра ты будешь моей гостьей.

— Ладно, — немного подумав, согласилась Льрисса, посмотрев на свое испорченное платье и представив на что похожа окровавленная рожа. «А потом, где‑то здесь ходит оборотень. Добыча».

Да, — спохватилась она. — Я даже не знаю твоего имени.

— Дерри, — представился парень. — Льрисса, — окрик ксари застал вампиршу на первой ступеньки лестницы.

— Да? — отозвалась он разворачиваясь.

— Скажи, — слова давались Лайтнингу с трудом. — Вы убили ее?

— Нет, — вампирша отрицательно мотнула головой. — Нас больше твое состояние беспокоило. Девушке и еще нескольким мужчинам удалось скрыться.

— Это хорошо, — слабо улыбнулся Лайтнинг и хотел добавить, что убьет теперь Лину сам, лично, но уже не смог, снова теряя сознание. По лестнице уже несся из портала в своих покоях, не на шутку встревоженный Адольф. За ним бежал худощавый эльф‑целитель и огромный тролль‑наемник.

Вампирша, пропустив бегущих навстречу людей, прошла на второй этаж. Ее сопровождал молчаливый дворецкий, который, указав на дверь отведенных для нее покоев, спешно раскланялся и поторопился скрыться. Льрисса благодарно кивнула, но заходить внутрь не стала. Ее ждало еще одно незавершенное дело.

Предложение нового знакомого было как нельзя кстати. Все же Льрисса не любила ночевать на постоялых дворах. К вампирам везде относились настороженно, поэтому всю ночь мимо двери номера неприкаянно шатались добровольцы, карауля, как бы злобная тварь‑вампирша кого не покусала. Вслух ей претензий никто и никогда бы не осмелился высказать, но вот за глаза сколько угодно. Да и раздражали эти скребущиеся под дверью тени.

Вампирша неслышно скользила по холлу второго этажа. Несколько весело щебечущих служанок испуганно шарахнулись от высокой гостьи в окровавленном платье. Конечно, следовало привести себя в порядок и сходить в душ, но оборотень показался Льриссе значительно важнее. Все же приняла предложение Дерри, она, во многом, из‑за его присутствия в доме.

Узнать, где находится комната интересующего объекта, не составило труда. Нужно просто было поймать одну задумчивую служанку. Девушка икнула от неожиданности, когда ее кто‑то схватил за руку, и задохнулась от резкого запаха свежей крови. Лицо служанки приобрело сероватый оттенок, но девушка все же смогла рассказать, как найти необходимого Льриссе мужчину.

— Зачем ты спас ксари? Ты же его ненавидишь? — Льрисса медленно подошла к стоящему у окна оборотню и осторожно, словно пробуя, поцеловала его в шею. Прямо в пульсирующую за ухом жилку. Есть не хотелось, поэтому она могла себе это позволить, не рискуя сорваться и утратить над собой контроль. Она не боялась быть неправильно понятой, стоящий рядом парень не был стопроцентным человеком, а зверя свежая кровь скорее возбуждает, нежели отталкивает. Ранион вздрогнул от неожиданности. Даже его звериный слух и чутье не позволили уловить неслышные шаги вампирши. Впрочем, следящий был слишком задумчив, чтобы что‑либо заметить. У себя в комнате он не ожидал ни гостей, ни опасности, поэтому был максимально расслаблен. Странно, но в этом доме, к хозяину которого он и в самом деле не питал никаких положительных чувств, Ранион чувствовал себя спокойно и уверенно. Это бывало не часто. Не любое место, сидящий внутри зверь признавал за свое логово.

Заметив, что потенциальная жертва не пытается сбежать, Льрисса придвинулась чуть ближе, прижимаясь к спине молодого человека, рука скользнула в распахнутую рубашку, чувствуя, как под пальцами неровно и гулко застучало сердце. У него было красивое тело, значительно лучше, чем лицо с близко посаженными колючими глазами и тяжелой челюстью.

— Ты не ответил на мой вопрос, — шепнула она, наблюдая за реакцией оборотня. Его запах будоражил мозг, казалось, что бегущая по венам кровь, пахнет прямо через кожу.

— Долг, — через силу выдавил Ранион. Он с трудом мог объяснить свое отношение к ксари. Ненависть за то, что Дерри был тем, кем никогда не сможет стать он сам. Зависть. И, где‑то далеко, в глубине души, уважение.

— Ты готов пожертвовать жизнью из‑за долга? — в голосе вампирши промелькнуло показное восхищение, и Ранион, почувствовав фальшь, попытался отстраниться, но сильные руки погасили этот порыв, а Льрисса уже вполне серьезно добавила:

— Это хорошее качество. Я его понимаю, но не в данном случае. Ты буквально излучаешь неприязнь к ксари, но в то же время кидаешься спасать его, сломя голову, тогда, когда просто мог наблюдать со стороны. Пятиминутная задержка и объекта ненависти могло бы уже не быть, и твой долг бы не пострадал. Не успел. Такое случается сплошь и рядом.

— У нас не прощают неудач, — Ранион повернулся к собеседнице лицом. Темные, с вишневыми отблесками глаза вампирши оказались очень близко. Так же как и неестественно‑яркие, чувственные губы. — А потом, — следящий задумался, — я прекрасно понимаю — моя ненависть необоснованна. Ксари ее не заслужил. Просто неприятно осознавать, что я всего лишь тень.

— Тень? — удивилась Льрисса.

— Тень. Я никогда не достигну уровня Дерри. Я жалкое подобие. В чем‑то мы похожи, но мне никогда не стать им и не завоевать то, что завоевал он. Надо ли говорить, что я считаю — он получил незаслуженно много. Способности, которые дарует расовая принадлежность. Происхождение. Любовь девушки…

— Да… — Льрисса отошла в сторону и загадочно улыбнулась, снимая короткий черный жакет. — Похоже, и здесь замешана блондинка. Ты тоже попал в ее сети?

— С чего ты взяла? — напрягся следящий, не желая выдавать свой секрет. Впрочем, Льрисса и не настаивала. Она снова приблизилась и, ненадолго задумавшись, произнесла:

— Так значит, в основе твоей ненависти лежит обыкновенная зависть? Фу, как банально. А не думал ли ты, что как бы много не получил ксари, потерял он многим больше?

— Но, ты же его совсем не знаешь? — усмехнулся Ранион, притянув к себе девушку за талию. — И я его тоже совсем не знаю. Вижу только внешнюю оболочку, которая меня чаще всего раздражает. Хотя, не уважать Дерри нельзя.

— Мы видим внутреннюю суть. В душе ксари разочарование, боль и любовь. Но ее очень мало, едва тлеющий уголек, оставшийся от костра под проливным дождем.

— То есть… — Ранион сверкнул глазами. — Есть шанс…

— Не советую, — сухо отозвалась Льрисса, расстегая рубашку на груди оборотня. — Я не советую тебе быть тем, кто посмеет затоптать эту маленькую искру. Что‑то подсказывает мне — ксари за это жестоко отомстит. Как только любовь умрет окончательно, ему незачем будет жить, и ничто не будет его сдерживать.

Проснулся Дерри перед самым рассветом из‑за того, что неслышно открылась дверь. Звука не было, только легкое движение воздуха. Ксари открыл глаза и всмотрелся в мутно‑серые очертания комнаты. Светало. На пороге спальни замерла причесанная, отмытая от крови и одетая в Ольгины штаны Льрисса. Длинные черные волосы заплетены в косу, а на губах играет хитрая ухмылка.

— Прости, что разбудила, — без малейшего сожаления в голосе произнесла девушка и бесцеремонно присела на кровать. — Ты как?

— Нормально, — сморщился Лайтнинг. Неприлично бодрая для раннего утра вампирша почему‑то раздражала.

— Да уж вижу, что нормально, — усмехнулась девушка, разглядывая осунувшееся лицо и потускневшие фиолетовые глаза. — За что они тебя так?

— Не важно, — отвернулся к стене Дерри. — Это долгая история.

— Ты считаешь, что я не в праве ее знать? — приподняла брови Льрисса. — Все же я спасла тебе жизнь.

— А я не просил, — хмыкнул Дерри, — поэтому обязанным себя не чувствую и в личную жизнь посвящать никого не хочу, — и чтобы как‑то загладить грубость добавил. — Но история и в самом деле длинная, и мне бы не хотелось говорить на эту тему. Верю, что мы не в последний раз видимся, так что, как‑нибудь потом. А ты сама‑то, что делаешь на Сирлании? Ты ведь не местная, в тебе чувствуется порода и выучка Аскариона.

— Ищу одну вещь, — пожала плечами Льрисса, тонкая лямка открытого топа съехала с загорелого плеча и девушка с раздражением вернула ее обратно. — Нечто, что было украдено у моего народа. Артефакт, имеющий ценность только для нас.

— То есть, — Дерри сделал паузу, задумчиво разглядывая два тонких кинжала на перевязи собеседницы. Они привлекли внимание ксари еще накануне, в ресторане. — Ты здесь вроде как официальное лицо?

— И да, и нет, — уклончиво ответила красавица, с интересом проследив за взглядом парня. Обычно мужчины обращали внимание на нее саму, а не на оружие.

— Тоже не хочешь говорить? — усмехнулся молодой человек. — Видишь, не у одного меня есть секреты.

— Это не мой секрет, — вампирша погрустнела. — То, что я ищу, является ценностью для всего моего рода, и я должна вернуть утраченную вещь. Поэтому мне пора. Я не имею права подвести их. Кажется, я поняла, где искать, но чтобы узнать точнее, нужно время. А вот времени‑то у меня как раз нет. Все сложно и небезопасно.

— Я бы помог тебе в поисках, — отозвался Дерри задумчиво, — если бы сам не был связан одним обещанием. А сейчас, к сожалению, я не принадлежу себе.

— Ты вообще не принадлежишь себе, — хмыкнула красавица, наклоняясь к лицу Лайтнинга. В улыбке обнажились хищные клыки, в одном из которых, сверкнул небольшой драгоценный камушек.

— Не принадлежу? — осведомился Дерри недовольно. — А кому же я принадлежу?

— Той хрупкой воздушной блондинке. Именно поэтому ты отказал мне. Впрочем, я не в обиде, это твое право.

— Но я ведь мог передумать? — Дерри привстал на подушках и небрежно намотал на палец выбившуюся прядь волос из неаккуратно заплетенной косы Льриссы. Внезапно показалось глупой попытка оттолкнуть вампиршу. Зачем? Ведь Анет всего лишь недосягаемая мечта. Лайтнинг не верил в возможность отношений, да и не хотел их. Не хотел вновь испытать боль утраты и предательство. Уж лучше совсем никак. Так просто поставить точку, нырнуть в омут бархатных глаз, забыться в объятиях гибкого тела. А Анет… она все поймет сама, если еще не поняла после прошлой демонстрации. Ее чувства умрут, а он сам как‑нибудь переживет. Ну, а если не переживет — тоже ничего страшного. Зато Анет уже не тронет его смерть. Притянув к себе вампиршу, Дерри с удивлением услышал слетевший с ее губ смешок.

— Глупый, маленький ксари, — хихикнула она отстраняясь. — Кому ты мстишь или от кого бежишь? Что плохого тебе сделала та блондинка?

— Она — ничего, — процедил сквозь зубы Дерри. — Но тебе не кажется, что с «маленьким» ты переборщила?

— Ничуть, — голос Льриссы был тих. Она поднялась и задумчиво подошла к стене, на которой висели какие‑то картины. — Я думала, ты обидишься на «глупого», — с ухмылкой протянула она, разглядывая сцену охоты, изображенную на полотне. — А маленький…для меня ты маленький. Ведь тебе нет и тридцати.

— А тебе, хочешь сказать, есть? — уязвлено отозвался ксари.

— Многим больше, но надеюсь, точный возраст ты у дамы спрашивать не будешь?

Дерри отрицательно помотал головой. Отказ вампирши, с одной стороны, разозлил, а с другой — все правильно. Льрисса достаточно точно угадала ситуацию и поняла, что Дерри нужна не она, а лишь возможность сбежать от себя и забот.

— Не делай глупостей, — шепнула вампирша и, поцеловав парня в щеку, шагнула к двери. — Береги свою любовь. Убить ее ты всегда успеешь. Как бы ни было плохо, больно и страшно, храни свое чувство. Кто знает, быть может, когда‑нибудь твоим и ее мечтам суждено сбыться.

— Стой! — проронил Дерри, в голове внезапно всплыл глупый вопрос, который давно хотелось задать кому‑нибудь из племени вампиров, но не было либо возможности, либо повода.

— Да? — развернулась в дверном проеме девушка, удивленно выгнув бровь.

— Слушай, а этот камушек у всех вампиров в верхнем клыке. Это что? Украшение, признак рода или что‑то еще?

— Что‑то еще, — хмыкнула девушка и, уже закрывая дверь, добавила, — ксари, ты слишком много хочешь знать для столь короткого знакомства. Быть может, я когда‑нибудь открою тебе свои секреты. Но не сейчас.

Вампирша ушла, а Дерри, сделав над собой усилие, с трудом сел на кровати. В боку жаром разлилась боль, в глазах потемнело, но, не обращая внимания на поганое самочувствие, ксари медленно дополз до двери. Остановился, уткнувшись лбом в косяк, и перевел дыхание. Несколько шагов до выхода оказались невероятно сложными и, тем не менее, Дерри упорно двинулся дальше. Лежать в гордом одиночестве он уже не мог.

В холле второго этаже, возле его покоев, облокотившись на перила, стояла задумчивая Анет. Ксари остановился и залюбовался каскадом золотистых волос, струящихся по спине. Девушка была одета в традиционный для Сирлании наряд: платье‑тунику до колена из плотного материала с вышивкой по подолу и рукавам и полупрозрачные шаровары. Анет мечтала о чем‑то о своем, разглядывая гобелен на дальней стене холла. Только подойдя совсем близко, Дерри заметил, что по ее щеке стекает слеза. Девушка не плакала, она просто стояла, уставившись в никуда, а слезы сами произвольно текли по щекам. Она даже не сразу заметила Дерри.

— А, ты, — вздрогнула девушка, пытаясь отвернуться и скрыть свое состояние.

— Что случилось? — встревожено выдохнул ксари и устало привалился к перилам, стараясь дышать ровнее. Ему не хотелось демонстрировать свою беспомощность и слабость, но получалось это неважно. Лоб покрылся холодной испариной, руки дрожали, а дыхание сбилось.

— Все нормально, — уклончиво ответила Анет и попыталась уйти, но Дерри, едва не навернувшись сам, поймал ее за руку со словами:

— Стоишь тут, грустишь, а я валяюсь один, умираю от скуки, видишь, даже сюда решился выползти. Могла бы зайти, проведать. Или тебя все равно?

— Я собиралась, — Анет неожиданно уверенно посмотрела на осунувшееся лицо парня. — Но, понимаешь, решила не мешать. У тебя, судя по всему, ночевала очаровательная гостья. Я столкнулась с вампиршей, когда она выходила из твоей комнаты с утра пораньше. Поэтому я решила, что ты вряд ли захочешь меня видеть.

Девушка грустно улыбнулась и, резко развернувшись на каблуках, сбежала вниз по лестнице. Лайтнинг с тоской посмотрел ей вслед. Бежать он не мог, даже если бы очень захотел, а кричать что‑то, счел ниже своего достоинства. Да и зачем? Он достиг того, к чему стремился давно. Анет теперь точно искушать его не будет. Тогда почему же так погано на душе?

Дерри развернулся спиной к перилам, размышляя, что делать дальше. Лучше бы он вообще не выходил из комнаты, результатом этой вылазки было только безнадежно испорченное настроение и полностью потраченные силы. До комнаты он самостоятельно не доберется — это точно. Оставалось либо немного отдохнуть и собраться с силами, либо звать кого‑нибудь из слуг или Стикура. Звать на помощь было унизительно и стыдно, поэтому Дерри безразлично таращился вниз на пустой холл первого этажа в надежде, что рано или поздно там кто‑нибудь появится или у него самого возникнет желание предпринять попытку добраться до своих покоев.

— Лайтниг, о чем мечтаешь, бешенный каркал?

Дерри от неожиданности дернулся и тут же схватился за бок.

— Хайк? Ты что здесь делаешь? — изумленно выдохнул парень, разглядывая спешащего по коридору тролля. Походка вразвалочку, штаны с множеством мелких карманов и широкие ремни‑перевязи крест‑накрест на груди — все атрибуты необходимые командиру отряда троллей наемников.

— Я тут работаю, — хохотнул Хайк, сжимая в своих лапищах руку Дерри. Лайтнинг невольно сморщился от боли, но постарался не показать виду, что от дружеского рукопожатия, казалось, хрустнули кости. — Кстати, работаю‑то на тебя.

— На меня? — удивился Дерри, постепенно приходя к выводу, что совершенно не в курсе, что творится в собственном поместье. — И когда, а самое главное, на какую должность, я тебя нанял? — осторожно поинтересовался он, ощущая себя полным идиотом.

— Не… меня нанял не ты, а Адольф, обеспокоенный тем, что ты не доживешь до того момента, когда задание будет выполнено. Я теперь твой личный телохранитель и если с твоей помешанной башки упадет еще хотя бы один волосок, Адольф меня обещал вздернуть самолично. А словам сартова заместителя я верю. Он мне еще пообещал, что работу оплатишь ты. Дескать, казна графа Андеранского от этого не обеднеет.

— Вот ведь пупырчатый засранец! — усмехнулся Дерри, — Ни копейки лишней не заплатит, поганец! Ну, да ладно. Раз ты мой телохранитель, приступай к обязанностям. Сюда‑то я дополз, а вот дальше, похоже, никак. Помогай давай, а то если я попробую передвигаться самостоятельно и дальше, то чувствую, мое тело пострадает, однозначно.

Высокое строгое зеркало. Заваленный всевозможной косметикой туалетный столик. Небрежно брошенные на стеклянную столешницу золотые браслеты и громоздкий кальян, стоящий рядом. Лина вальяжно развалившись в кресле, через тонкую позолоченную трубочку вдыхала дурманящий дым. Ноги закинуты на высокую обитую кожей табуретку. Из одежды одна наспех накинутая вишневая простыня.

— Что за настроение, радость моя? — шепнул Сарт, приближаясь, и небрежно положил на столик рядом с девушкой массивную нить ожерелья. Белое золото и бриллианты. Надменность и роскошь — олицетворение самой Лины. Девушка безразлично посмотрела на очередную побрякушку и снова вдохнула дурманящий дым.

— Этот мерзавец выжил! — раздраженно отозвалась она и резко вскочила. Наркотик делал девушку чересчур эмоциональной и неуравновешенной. Простыня скользнула по обнаженному телу и бесшумно упала на пол, но Лина, казалось, этого даже не заметила. Она нервно дернулась к шкафу и одним жестом выкинула на кровать его содержимое.

— Не злись, — усмехнулся Сарт, с интересом наблюдая, как его любовница разбирает свой гардероб. Неугодные вещи летели прямо в открытое окно. Часть из них оставалась уныло висеть на карнизе.

— Как я могу не злиться, если он выжил? — недовольно осведомилась красавица, с сомнением разглядывая красную тряпку в руках. — А еще этот поганый болотный тролль постоянно мозолит глаза! Он все знает! Помнишь, как он настаивал, чтобы меня казнили? Гаденыш! — глаза девушки горели нездоровым, лихорадочным огнем. — И все из‑за этого ксари. Неужели Адольфа нельзя убрать сейчас? Он ведь так нам мешает!

— Нельзя, — задумался Сарт, присаживаясь в кресло. — К сожалению, мой первый помощник слишком заметная и значимая фигура в синдикате, чтобы убрать его просто так. Но ты не переживай, слово Адольфа ничего не значит без моего одобрения, и как бы он ни бесился, ничего не сможет предпринять против тебя. А для ксари мы придумаем новую и очень интересную игру.

— Да? — с сомнением в голосе поинтересовалась Лина, так и не решив, как поступить с платьем.

— Да, — Сарт кивнул. — Ты можешь прямо сейчас узнать, что это за игра, если, конечно, определишься с выбором наряда.

Девушка улыбнулась и быстро натянула прямо на голое тело тонкий алый шелк. Последним штрихом оказалось подаренное Сартом бриллиантовое колье.

— Я готова, — томно улыбнулась она и двинулась к выходу.

— Пойдем быстрее, нас уже ждут, — буркнул Сарт, грубо потянув девушку за собой. — А таких людей лучше не заставлять скучать. Я сам не знаю, на что они способны, одним словом, религиозные фанатики.

— Религиозные фанатики… — задумчиво протянула Лина и осеклась при входе в зал для переговоров. Гости уже поджидали там. Приветливо улыбнувшись двум высоким мужчинам в длинных темно‑фиолетовых рясах, девушка присела на стул по левую руку от Сарта и приготовилась слушать. Она чувствовала, что в этой новой игре короля преступного мира своя роль будет и у нее.

— Вы выполнили наш заказ? — один из мужчин откинул капюшон, открыв изуродованное лицо. Два длинных шрама от надбровных дуг до щек, похоже, были сделаны специально.

Сарт лениво махнул рукой, и по его приказу прислужник внес в комнату небольшую костяную шкатулку.

— Да, проснется Золотой Дракон, когда запылает сердце его в груди лунноволосой драконицы. Да возродится к подвигам он в момент, когда обагрится кровью избранной кровь его, — продекламировал Сарт, наблюдая за тем, как бледнеет его собеседник.

— Откуда Вам известен текст пророчества? — просипел он, вскакивая со стула. — Эта информация доступна лишь избранным.

— Мне положено знать о заказе все. Иногда даже больше, чем известно заказчику. Я не могу понять одного, зачем вам понадобился артефакт, которому поклоняются вампиры? Сердце дракона давно хранится у вас, стало быть, это… — Сарт кивнул головой в сторону шкатулки. — Кровь? Но причем здесь вампиры?

— Кровь Маан… — задумчиво произнес адепт запретного ордена. Смысла скрывать информацию и дальше не было. Глава синдиката и так знал все секретные сведения. — Это сильнейший артефакт, почитаемый вампирами. Даже мы не знаем, в чем конкретно его сила, но вампиры готовы за него драться до последнего. По легенде артефакт — это кровь почитаемой вампирами, как богини, чародейки Маан. К слову сказать, она единственная вампирша, возродившаяся после смерти в образе драконицы.

— Все ясно, — улыбнулся Сарт. — Вы удовлетворили мое любопытство. С вами приятно иметь дело. Удачи вам в ваших свершениях.

— Благодарю, — склонил голову адепт, принимая из рук главы синдиката шкатулку. — Но, раз уж вы в курсе наших маленьких секретов, быть может, синдикат окажет нам еще одну услугу? Дело в том, что при воскрешении Дракона необходимы две жертвы. Кровь найти не проблема. Сойдет любой вампир из правящей династии. Думаю, кто‑нибудь из нужных нам существ обязательно пожалует за своим артефактом. А вот с Сердцем дело обстоит значительно сложнее. Здесь нужен человек, связанный с драконом, лучше потомок, кого‑то из сильных магов, возродившихся драконом. Таких тоже немало, но они вряд ли нагрянут к нам сами.

— Мне кажется, я смогу вам помочь и в этом вопросе, — задумался Сарт, воскрешая в памяти детали. — Если мои догадки верны, то Сердце тоже к вам пожалует само. И очень скоро. В течение недели‑двух.

Сонно зевая, Анет выбралась из под тонкого шелкового покрывала и, дернув за ногу подружку, дрыхнущую на соседней кровати, отправилась умываться.

Олька что‑то буркнула и села на смятых простынях. Растрепанные волосы торчали в разные стороны, словно иголки дикобраза.

— О, черт! — простонала она. — Как же мне не хочется никуда тащиться!

— Мне тоже, — пожала плечами Анет, заплетая косу. Но ты же вчера все слышала. Нам не оставляют выбора.

— Ага, — Ольга погрустнела и, нехотя, встала с кровати, а Анет натянула штаны и замерла перед зеркалом, разглядывая свое отражение. Да, сирланский загар лучше любого солярия, темный с золотисто‑шоколадным оттенком. Девушка уже и не помнила, когда была настолько смуглая, слишком плохо ложился загар на светлую кожу. То ли дело Ольга. Даже в средней полосе России в начале лета умудрялась быть, как шоколадка и безо всяких соляриев, а уж здесь в Лакмии — и подавно.

— И что он так вчера из себя вышел? — недоуменно воскликнула Олька, вырывая Анет из мечтаний. — Почему все так сложно?

— Не знаю, — девушка отвернулась от зеркала и плюхнулась в кресло, прокручивая в голове вчерашний вечер.

Спустя неделю после покушения, Дерри, наконец‑то, немного оправился от ран и был готов приступить к выполнению задания синдиката. По этому случаю ксари позвал всех, включая неожиданно нагрянувшего Адольфа, в каминную комнату, чтобы обсудить дальнейшие планы. За столом собралась разношерстная и непохожая друг на друга компания. Умудренный жизнью, хитрый и коварный болотный тролль, который, как ни пытался скрыть за колкостями и цинизмом своего беспокойства о Дерри — все равно не мог. Настороженно поглядывающий по сторонам Ранион. Он, в отличие от своего начальника, к ксари теплых чувств не испытывал, несмотря на то, что неделей раньше спас ему жизнь. Недовольно рассматривающий многочисленные столовые приборы огромный тролль‑наемник, вызывающий любопытство и страх у замерших на диване девушек. Стикур Эскорит, герцог Нарайский тоже присутствовал в комнате, он ревниво наблюдал за тем, как мило Оля болтает с Ранионом, и злился, тем не менее, не рискуя что‑либо предпринять. Герцог постоянно отвлекался от обсуждения, за что не однократно был награжден, суровыми взглядами ксари. Анет почти не слушала Лайтнинга, разглядывая пламя в камине. Один веселый настойчивый огонек просился на палец, но девушка решила его не брать, она чувствовала, что по ее руке огонек хочет перебраться на стену обитую пластинами из непонятной породы дерева.

Дерри собирался выехать уже на следующее утро. Точнее даже не выехать, а вылететь. Анет несказанно поразило, что на Сирлании есть некий аналог земных самолетов. Лететь предстояло недолго — часа четыре до города под названием Мерран. А дальше, все как обычно, на своих двоих, так как место назначения находилось где‑то в горах. А там даже сесть летательному аппарату негде, да и очень уж он будет приметен, что не годится для тайной операции. Поэтому и решили отправиться от города пешком.

Впрочем, Анет особо не вникала ни в маршрут, ни в подробности связанные с самим артефактом. Она слушала Дерри вполуха, так как до последнего рассчитывала на то, что их с Ольгой оставят здесь. Однако только одно это предложение вывело Лайтнинга из себя. Он не хотел слушать никаких доводов, доказывая, что ни о какой безопасности речи быть не может, если девушки останутся здесь. Дерри заявил, что они со Стикуром, лучше кого‑либо смогут гарантировать безопасность Оли и Анет. Неожиданно эту странную позицию поддержал болотный тролль.

— В этом вопросе я согласен с Дерри, — поджал он губы, неуверенно теребя в коротких перепончатых лапках ножку бокала. — Если вы оставите девушек без охраны, об этом скоро узнает Сарт, и тогда трудно предположить, что он предпримет. Во многом это зависит от его настроения и силы фантазии. Оле точно несдобровать. Денайс сейчас ходит в любимчиках главы синдиката, и в руках этого молодого человека сосредоточена немалая власть. Поэтому, он обязательно постарается возвратить силой свою законную добычу, и в этом ему с удовольствием посодействуют люди синдиката, находящиеся у него в подчинении. Анет, вероятнее всего, убьют во время похищения Оли. По чистой случайности, хранительница же не будет сидеть и безразлично наблюдать, как против воли забирают ее подругу? Так что с вами девушки будут в большей безопасности, нежели где бы то ни было. К тому же, отправляетесь вы под защитой Раниона и Хайка, а они не только умелые воины, но и люди синдиката. Убивать их Сарт вряд ли рискнет, а значит, они автоматически переходят в категорию нежелательных свидетелей возможных покушений. Королю это не на руку. Поэтому, думаю, в пути вас будут подстерегать только люди Дэнайса. У него есть прикрытие, и это прикрытие — Оля. Личный мотив, так сказать. Ну, и не стоит забывать про Лину, у которой на тебя, Дерри, тоже с некоторого времени имеется зуб.

Анет так и подмывало узнать, что это за «зуб», и, самое главное, почему между Линой и Дерри возникло разногласие. Значит, с момента их примирения что‑то случилось, о чем она не в курсе. Нечто поссорившее парочку до такой степени, что Лина принялась жестоко мстить? То, что Лина и Дерри не вместе, это Анет поняла давно. А вот почему? Ответа на этот вопрос девушка не знала. Что Лайтнинг сделал такого, из‑за чего его любовница буквально возненавидела? Просто дал «от ворот поворот»? Это все банальная месть? Странно и жутко. Ведь, если она просто выполняла приказ Сарта, Дирона можно было не убивать. Впрочем, свой вопрос девушка вчера так и не задала, хотя сейчас об этом жалела. Интерес не угас, но вот подобный случай, вряд ли когда представится. А еще Адольф сказал, что в связи с тем, что охоту могут продолжать без риска раскрытия имени заказчика лишь бригады Лины и Дениса, то вполне вероятно, Сарт придумает что‑то новое и, не исключено, более опасное.

Когда вопрос о том, что делать с девушками был практически решен, заупрямился, до этого пребывающий в задумчивости Стикур. Он почему‑то изменил свое изначальное решение, и теперь брать Анет и Олю с собой категорически не желал.

— Нет, — решительно выдал он. — Я, конечно, понимаю все, и признаю правильность ваших доводов, но не согласен подвергать опасности жизни Анет и Оли. Все же это путешествие не увлекательная прогулка, и, если есть возможность не тащить с собой девушек, я бы предпочел этой возможностью воспользоваться. Мне кажется, у нас с Дерри достаточно средств, чтобы обеспечить должную охрану кому бы то ни было. Я могу завтра уладить все дела в своем поместье и уведомить начальника гарнизона, чтобы он побеспокоился о безопасности девушек. Не думаю, что женишок Оли из синдиката рискнет тягаться с герцогом Нарайским. Это у себя он что‑то стоит, но есть и другая сила. Так сказать, административный ресурс.

— Да, может ты и прав, — согласился Дерри, задумчиво уставившись в тарелку с мясом, — но мне все равно будет неспокойно. Открыто, конечно, Дэнайс не полезет к тебе в поместье, но вот проникнуть тайно вполне может и тут весь твой гарнизон не поможет, если парень сработает четко, так как учат в синдикате. Адольф, ты можешь оказать нам содействие в этом вопросе?

— Нет, нет и еще раз нет, — замотал головой болотный тролль. — Ты что от меня хочешь?

— Чтобы в поместье Стикура присутствовали твои люди, которые смогут отпугнуть Дениса, если ему все же придет в голову попытаться выкрасть Олю.

— Ни за что, — отрезал болотный тролль. — Дерри, мое положение в синдикате и без того висит на волоске, а ты мне предлагаешь по дружески помочь тебе людьми синдиката. И не просто помочь, а выдать некоторые секреты и помешать одному из людей Сарта восстановить свою справедливость? Нет. Давайте лучше подумаем, что можно предпринять здесь, на Сирлании, и так, чтобы обойтись без шума. Желательно, мое участие в этом деле вообще не афишировать. Даже сопровождающие вас Ранион и Хайк — это уже очень много. И у моего административного ресурса есть свой предел. Если вы решите переправлять девушек на Арм‑Дамаш, ни за что не поверю, что у вас получится уложиться в один день. Дня три — не меньше, уйдет на решение проблем. А это много, Сарт просто меня сожрет. Пойми, Дерри, тянуть дальше опасно, он просто может обвинить тебя в уклонении от выполнения договора и, заметь, будет прав во всем. Полгода на выполнение задания, заявленные тобой, почти истекли. Либо мы решаем эту проблему здесь и сейчас, либо герцог Нарайский остается и возится с девушками, а ты в любом случае завтра выходишь, иначе проблемы с Сартом не заставят себя ждать.

Анет устало отклонилась на спинку дивана и с тоской посмотрела на сидящую рядом Ольгу. Лицо подруги выражало сходные эмоции, а в глазах читался немой вопрос: «Ну когда же вы что‑нибудь решите»? Разговор затянулся, и найти компромисс ребята никак не могли. Девушки же вмешиваться не рисковали, понимая, что предложить ничего стоящего все равно не могут. Слишком плохо они представляли возможности Дениса и, вообще, что он может предпринять, в попытке вернуть Ольгу, да и будет ли что‑то предпринимать.

— Ну и что ты предлагаешь, Адольф? — начал раздражаться Дерри. — Все же взять их с собой?

— Ну, — болотный тролль задумался. — Есть у меня здесь, на Сирлании, одно место, где их никто искать не станет, в том числе и Денис. Там хорошо, спокойно и самое главное, об этом месте мало кто знает.

— А ты не врешь? — подозрительно осведомился Стикур. — Я тебе что‑то не доверяю, может быть, ты сам хочешь сдать Олю и Анет в лапы Сарта, чтобы выслужиться и прикрыть свою ж…

— Что ты себе позволяешь! — взорвался Ранион, подскакивая с места. — Как ты смеешь!

Следящий всерьез разозлился. Как эти наглые аристократы могли позволить себе так думать об Адольфе? Полукровка не понимал, по его мнению, действия учителя были проявлением благородства, и сомневаться в его честности — верх неблагодарности. Так мог поступить только зажравшийся герцог Нарайский.

— А что? — взъярился Стикур, выходя из себя. Как смел этот мальчишка на побегушках что‑то указывать ему, и вообще, встревать в разговор? — Кто ты такой, чтобы мне указывать?

— Все тихо! — неожиданно резко рыкнул Адольф, даже Стикур послушно заткнулся, плюхнувшись обратно на стул.

— Я не вру и не обманываю. Мне это не нужно, Сарт в любом случае решил меня подвинуть с места первого помощника. Не сейчас, так позже, и такие козыри я ему передавать не намерен. В моих интересах продержаться на своем месте, как можно дольше, но еще важнее подготовить для себя мягкий отход. Я не дурак, и понимаю, что все равно придется уйти, самое главное, чтобы было куда уходить. Поэтому смысла выслуживаться перед Сартом нет, он все для себя решил. Тем более, в данной ситуации пострадает больше Оля, а не Анет, и интерес здесь замешен, в первую очередь, не Сарта. Интересов синдиката я здесь вообще не вижу. А вот мерзавцу Денайсу, который хочет вернуть сбежавшую невесту, услугу я оказывать не хочу, он мне не нравится, к тому же этот молодой человек — один из лучших учеников Тармана. Зачем мне облегчать ему жизнь?

— А причем здесь… — начал Стик, но Дерри его прервал со словами:

— Все нормально, Адольф действительно никогда не будет облегчать жизнь людям Тармана. Если у тебя есть желание узнать почему, поинтересуешься у кого‑нибудь потом. А сейчас, Адольф, что за место? Куда ты предлагаешь отвезти девушек? Давайте решим этот вопрос окончательно.

— Здесь недалеко в горах есть небольшой храм ордена воительниц, поклоняющихся древнему богу огня. По сути — это обычный закрытый орден. Чужих они не любят, в особенности, мужчин. Так получилось, что несколько лет назад я оказал одну услугу их настоятельнице. Оказал просто так, и Перрия передо мной в долгу. Но в этом случае дело даже не в долге. У нас сложились хорошие отношения, и настоятельница не откажется мне помочь, тем более, в беде оказалась девушка. Лучшего места для Оли и Анет не отыскать.

— А если Дэнайс все же вычислит, где находятся девушки? — нервно дернулся Стикур, который по‑прежнему считал, что его гарнизон надежнее, нежели неизвестный орден.

— Стик, — улыбнулся Лайтнинг. — Не забивай голову, орден бога Огня широко известен и уважаем на Сирлании, его жриц приглашают обучать лучших воинов. А потом говорят, что своим ученицам бог огня даровал силу предвидения. Сам я про это ничего не знаю, и в богов никаких не верую, но если бы во мне была вера, то именно перед богом Огня я бы преклонился. Жрицы не афишируют свою деятельность и ведут жизнь затворниц. Месторасположение их святилищ мало кому известно. Они не любят непрошенных гостей и редко кому предоставляют приют. Если у Адольфа есть возможность разместить там Олю и Анет — это действительно лучший из возможных вариантов.

— Ну что, ты собралась? — тряхнула мокрой челкой Ольга, не понимая, что подруга так долго может рассматривать в зеркале. Свою потемневшую физиономию что ли? Сама Оля уже была полностью готова. Широкие штаны с карманами, темно‑коричневая майка, походный рюкзак за спиной, а на поясе охотничий нож и фляжка с водой. Можно было подумать, что Оля, как всегда летом в старших классах школы, собралась на раскопки в составе археологического клуба «Вегос».

— Я уже почти, — Анет вынырнула из воспоминаний, натянула на себя короткую клетчатую рубашку на пуговицах и прихватила рюкзак с вещами. Девушка находилась в смятении. С одной стороны, не было желания каждый день лицезреть физиономию Дерри. Вид ксари только нервировал и доставлял боль, а с другой — отправляться на неопределенное время в странный скит, к монахиням‑воительницам тоже не хотелось. Ольга вообще, вчера вечером долго сопротивлялась, пытаясь увязаться за ребятами. Анет не знала, в чем причина, то ли в нежелании подружки прятаться и сидеть на месте, то ли в Стикуре.

— Очень хорошо, — начал Лайтнинг, едва взглянув на девушек, появившихся во внутреннем дворике. — Наконец‑то все в сборе. О! Оля, ты вняла гласу разума и стала нормального цвета. Это хорошо, не издевайся больше над собой. На роль роковой красотки, ты все же не тянешь, как не крути, не Льрисса, — рыжая возмущенно засопела, намереваясь сказать что‑нибудь резкое, но Лайтнинг уже переключился на другую тему. — Анет, Оля, сейчас прибудет заказанный мной летуник, и доставит нас в пригород Меррана, в небольшой частный отель. Вы вместе с Адольфом, который должен появиться к обеду, полетите в орден бога Огня, а мы сразу же отправимся в пеший поход к святому источнику силы Золотого Дракона. По легенде источник находится где‑то в горах, и группы на его поиски выходят постоянно. Это распространенный повод поблуждать с недельку в лесу и насладиться природой гор. По сути, это чуть ли не единственное место на Сирлании, где нет пустыни. Но это неважно, так как на самом деле наш путь будет лежать чуть южнее, сначала через пустыню, а потом вдоль горного хребта, к Кошкарскому ущелью. Там нет прогулочных троп и любопытных глаз, но подстерегают опасности иного характера. Там начинается пустыня, а не заповедный лес. Надо сказать, адепты ордена для своей обители выбрали идеальное место. И недалеко от крупного города, и, в то же время, никто чужой не сунется. Найти трудно, да и путь опасный. Впрочем, карту мне достали, правда, заплатить пришлось за эти сведения изрядно, но оно того стоит. Вся дорога, если верить карте, займет у нас дней пять, не больше. А, не зная маршрут, мы, думаю, проплутали бы недели две.

— Дерри, а этот артефакт… — начал Стикур, но его прервало странное гудение над головой.

— Ага, вот и летуник прибыл, — кивнул головой ксари, наблюдая, как с неба спускается странная лодка с причудливо загнутым носом. У этой конструкции были крылья, как у настоящей огромной птицы, с белым и серебристым оперением. На самолет летательный аппарат не походил вообще. Анет удивилась, что у летуника отсутствует крыша. Поздоровавшись с пилотом, девушка уселась на мягкое сидение, полукругом расположенное возле небольшого столика. Рядом плюхнулись Оля и Ранион, Дерри занял место напротив, а Стикур и Хайк расположились немного сзади.

— Ну, так ты не ответил на мой вопрос, — начал герцог, чувствуя себя неуютно из‑за того, что приходится говорить на щекотливые темы при людях синдиката. — Дерри, тебе не кажется, что артефакт отдавать Сарту опасно? Это ведь магическая вещь, мало ли для каких целей она ему понадобилась. Не мне тебе говорить, что артефакты, наделенные магической мощью, в руках недобросовестных людей могут оказаться опасны. Из‑за нашей безалаберности, при неблагоприятном стечении обстоятельств могут пострадать невинные люди. Кто знает, что на уме у Сарта.

— Что на уме у Сарта, не знает, конечно, никто. И я думал об опасности, которую может нести непонятный артефакт в руках главы синдиката. Но Стик, понимаешь, — задумчиво начал Лайтнинг. — С этим артефактом все очень непонятно. Существует пророчество. «Да проснется Золотой Дракон, когда запылает сердце его в груди лунноволосой драконицы. Да возродится к подвигам он в момент, когда обагрится кровью избранной кровь его». Или что‑то вроде того. Якобы, когда Золотой Дракон, выдернутый из межмирья, вернется к жизни, он будет обязан подчиниться тому, кто его вызвал. А по легенде — этот Золотой дракон имеет власть над любым другим представителем драконьей общины. По сути, магу, совершившему ритуал, становятся доступны знания и магия всех драконов. А это — не маленькие силы. Все многолетнее существование ордена «Золотого дракона» подчинено стремлению исполнить пророчество. Поэтому и артефакт они охраняют столь тщательно. Но тут есть несколько спорных моментов, которые лично у меня вызывают определенные сомнения. Во‑первых, все это — лишь легенда, не подтвержденная никакими реальными фактами. А, во‑вторых, в пророчестве четко сказано, что кроме сердца должна быть еще и кровь. А крови нет. И никто не представляет, что она такое, и где ее найти, в том числе, и сами адепты ордена. В итоге, мы имеем очередную кучку религиозных фанатиков, которые живут в иллюзорном мире и тешат себя надеждами на господство и ни чем не ограниченный доступ к магической силе. Вот и все. Орден, конечно, неприятный, часто практикующий жертвоприношения, в том числе и человеческие, но все же, на данный момент, не опасный.

— Ты уверен, что крови нет у Сарта? — Стикур не собирался отступать и менять свое мнение.

— Вряд ли, — подал голос Хайк. — Я, по крайней мере, ничего подобного не слышал, а Сарт любит хвастаться своими новыми приобретениями.

— Ну, а тогда зачем Сарту артефакт? Зачем? — не мог взять в толк герцог.

— А кто же его знает, — пожал плечами Дерри, и отвлекся на пилота, который недовольным голосом осведомился, господа собрались просто посидеть или все же изволят куда‑либо лететь. Дав указания, ксари вернулся к разговору. — Желания Сарта — загадка, даже для него самого. Может он поставит сердце на полку у камина и будет им любоваться, а может, продаст за бешеные деньги обратно адептам.

— Не нравится мне все это, — не унимался Стикур. — Мне кажется, что тебя, Дерри, подставят в очередной раз. А что, если вместе с артефактом Сарт сдаст ордену и тебя.

— Давай не будем создавать проблему там, где ее нет, хорошо? Вот когда появится повод переживать, тогда и будем думать. А пока у нас других дел по горло, например, мы не завтракали.

— А что, тут еще и кормят? — удивилась Анет, отмечая, что после того, как летательный аппарат поднялся в воздух, ничего вокруг не изменилось. Ни малейшего ветерка. Если не смотреть вниз, то, кажется, что летуник стоит на земле и не двигается.

— Конечно, кормят, — усмехнулся Лайтнинг, — если пассажиры не забудут захватить провиант с собой. Здесь, насколько я знаю, есть только мини‑бар. Но пить я не советую, так как остановки в отеле у нас не предусмотрено. Как только летуник приземлится, мы сразу же отправимся в путь. Чем быстрее выйдем, тем быстрее закончатся все неприятности.

— Мои — нет, — грустно усмехнулась Ольга, разглядывая облака и пустынную местность внизу далеко под ними. Казалось, Сирлания целиком состоит из песка и камней. Только в горах изредка промелькивали яркие зеленые и голубые пятна, весь остальной пейзаж был серым или желтым.

— С твоими неприятностями разберусь я, если они не решатся сами собой в ближайшее время, — уверенно заявил Стикур, даже не потрудившись посмотреть на девушку. От этого холодного расчетливого голоса Ольге стало не по себе, хотя, судя по всему, слова герцога должны были утешить и приободрить. Девушка снова отвернулась в сторону, ничего не сказав. Мимо их летуника то и дело проплывали другие летательные аппараты. Чаще всего большие, как поняла Ольга, служившие общественным транспортом. Попадались и компактные летуники, иногда рассчитанные всего на одного‑двух пассажиров.

Остаток пути пролетел быстро, казалось, только разложили на столе завтрак, состоящий из мягких булочек, копченого, мяса и сыра, как пилот сообщил о том, что можно выходить.

Небольшой отель, состоящий из целого комплекса маленьких, одноэтажных домиков, расположился у самых гор. На стоянке было несколько летуников. Один большой, пассажирский, с бирюзовыми крыльями. У него сгрудилась компания отдыхающих, человек десять или чуть больше. Они внимательно слушали высокую эльфийку, в легкой, развевающейся на ветру тунике. Анет попыталась прислушаться, но ветер относил слова, и разобрать, о чем говорит экскурсовод, не представлялось возможным, поэтому девушка обратила внимание на окружающую природу. Сразу же за забором, ограничивающим территорию отеля, начинался редкий лес. Деревья, растущие на скудной, каменистой почве были кривоватыми и хилыми. Бросив взгляд в другую сторону, от летной полосы, Анет увидела бесконечное песчаное поле — одну из многочисленных пустынь негостеприимной Сирлании. Посмотрев на желто‑оранжевое море песка, девушка поняла, что уже сейчас хочет пить. А что же будет, если тащиться пешком по такой жаре? Об этом думать не хотелось. В рубашке, с длинным рукавом было невообразимо жарко, но снимать ее ни в коем случае нельзя. Под таким палящим солнцем обгореть — раз плюнуть, не спасают даже всевозможные зелья, которые должны защищать кожу от ожогов. Девушка рассчитывала, что в ските у монахинь не так жарко.

— На, возьми, — Дерри протянул изучающей горизонт Анет, длинную белую тряпку.

— Что это? — недоверчиво отозвалась девушка, с неудовольствием заметив, как ксари отдернул пальцы, когда нечаянно коснулся ее руки.

— Это урабакк — головной убор и одновременно закрывающий лицо платок.

— А что, здесь шариат? — недовольно хмыкнула девушка, недоуменно вертя в руках странный шарф.

— Шариат? — переспросил Лайтнинг, с трудом выговаривая незнакомое слово.

— А, ладно! — махнула рукой Анет, решив, что разговор в этом ключе не имеет смысла. Все равно ксари не в курсе земных религий и традиций ислама. Девушка попыталась несколько раз намотать тряпку на голову, так, как это делали молодые люди. Оле помог Стикур, а Анет от мучений избавил Ранион, которому надоело наблюдать за тем, как девушка раз за разом терпит неудачу.

— Дорогие гости желают номер в отеле или отдельный коттедж? — раздался сзади мягкий баритон управляющего. Немолодой тролль, с примесью крови ксари не прятал ни свой возраст, ни вызывающие фиолетовые глаза, на грубой сероватой физиономии.

— Нет, нет, — покачал головой Дерри, копаясь в своих карманах. — Мы сейчас сразу же отправляемся в горы. Вот, пожалуйста, оформленная путевка на две недели.

— Не смею вас задерживать, — улыбнулся управляющий, мельком взглянув на предоставленную бумагу. — Только не забывайте, выход с территории отеля находится в северной стороне, там расположены ворота. Это сделано в целях вашей же безопасности. В пустыне на расстоянии примерно часа ходьбы установлен магический заслон. Он не позволяет заблудившимся туристам потеряться в песках. Будьте внимательны и бдительны, не сходите в горах с тропы. Там тоже стоят магические заслоны, но чуть слабее, нежели этот. Если вдруг почувствуете неприятное жжение в руках или ногах, знайте, вы подошли на близкое расстояние к дикой местности, и лучше вернуться на тропу. Если вдруг случайно попадете в сам магический заслон, ощущения будут совсем неприятными. Это конечно не смертельно, но станет совсем плохо и, скорее всего, вам придется прекратить свое путешествие и вернуться сюда. А сейчас, простите меня, но мне пора. И еще раз убедительно вас прошу соблюдать правила безопасности. К сожалению, отдыхающие безалаберны и безответственны, а это часто заканчивается травмами и испорченной прогулкой. Вот и приходится всем вновь прибывшим повторять по нескольку раз прописные истины.

— Мы будем осторожны, — вежливо отозвался Стикур. Управляющий поклонился и отошел к двум немолодым отдыхающим дамам.

— Это, конечно, меняет наши планы, — обратился Дерри к спутникам. — Придется делать крюк. Сначала идти по тропе через лес, а потом уходить влево в пустыню, к Кошкарскому ущелью.

— Дня два пути дополнительно, — недовольно отозвался изнывающий от жары Хайк. Хотя ему‑то как раз жаловаться было нечего, грубой, серой коже солнце было не страшно, и тролль‑наемник мог позволить себе ходить под палящими лучами в одних шортах, не боясь обгореть. Он даже лицо платком не прикрыл, пыль и ветер тоже ему не вредили. Сирлания была родиной троллей и наделила своих детей всеми необходимыми качествами, позволяющими существовать в суровых условиях пустыни. Грубая кожа, которой не страшно солнце, низкие, выдвинутые вперед надбровные дуги и глубоко посаженные глаза, чтобы не попадал песок, своеобразное строение носовой перегородки и толстый подкожный слой жира, накапливающий влагу. Тролли могли достаточно долго существовать без воды, используя внутренний резерв жидкости.

На летную полосу приземлился еще один небольшой летуник с кроваво‑красными крыльями. Летательный аппарат был настолько мал, что мог вместить лишь пилота. Высокая ширококостная женщина сошла на землю. Порыв ветра подхватил полы длинной багровой туники и незнакомка поймала их руками. Посмотрев по сторонам, женщина уверенно двинулась в сторону главного корпуса отеля, прорезая небольшие группки туристов, словно горячий нож, задержалась она только возле Анет, буркнув:

— Приветствую, сестра.

Девушка испуганно заморгала, не зная, что ответить, а незнакомка на секунду утратила свою надменность и уверенность, смутившись. Женщина нервно закрыла лицо урабакком и, повернувшись спиной, поспешила по своим делам, оставив Анет с изумленно открытым ртом.

— Что она тебе сказала? — поинтересовался Дерри, шепнув свой вопрос на ухо медитирующей блондинке. Анет шарахнулась в сторону от неожиданности, потом осознав, что это всего лишь подкрался ксари, расслабилась.

— Ни‑ничего, — сглотнула девушка. — Поздоровалась. Я так поняла, что с кем‑то перепутала.

— С чего ты решила?

— Она сказала мне: «Приветствую, сестра».

— Странно, — ксари задумался и, минуя Анет, двинулся вперед догонять своих спутников, бросив напоследок, — это как раз и была одна из жриц бога Огня. Видишь, тебя уже приняли за свою, так что не переживай, та неделя, что вам предстоит провести в ските, пролетит быстро.

Молодые люди остановились в небольшом сквере‑оазисе рядом с северными воротами. В отличие от скудной растительности за пределами курортной зоны, здесь красными кострами вспыхивали экзотические цветы, а листья деревьев были ярко‑зелеными, сочными, и мясистыми. Причиной этому был небольшой пруд, расположившийся в центре сквера. Удивительно, как мало нужно сирланской растительности, чтобы заиграть яркими красками и возродиться во всей красе — всего лишь вода. За обсуждением дальнейшего пути молодые люди совершенно забыли про девушек.

Анет и Оля лениво брели по дорожке. Торопиться было некуда, Адольф пока не прилетел, и им оставалось только ждать болотного тролля. Так как Дерри даже не соизволил заказать номер или пройти в прохладный холл отеля, Анет сделала вывод, что ждать, вероятнее всего, недолго. Из‑за роскошных зеленных пальм то и дело выглядывал Стикур. Убедившись, что девушки совсем рядом, неторопливо бредут по дорожке под палящим солнцем, герцог успокоился и вернулся к обсуждению насущных проблем.

— Надо бы прогуляться, — задумчиво протянула Оля, покосившись в сторону управляющего.

— Куда? — тоскливо отозвалась Анет. Жара плавила мозги, и было лень думать, двигаться и говорить.

— Ну, куда ты думаешь? Со мной не желаешь? — Анет отрицательно замотала головой, а Оля ухмыльнулась, и что‑то спросив у пробегающего мимо управляющего, направилась по дорожке в сторону входа в главный корпус отеля.

«Драные каркалы, как же это все надоело! И мощеные дорожки, и престарелые отдыхающие эльфийки, поджидающие за каждым кустом. Они все еще уверены в своей неотразимости и не понимают, что вызывают только жалость». — Денис вразвалочку шел от своего коттеджа в сторону стоянки для летуников. Три дня в респектабельном пансионате, казались кошмаром. Пресная каша на завтрак и шампанское на ужин, разговоры ни о чем с соседями по столу и вежливые улыбки молодящимся дамам. Если сегодня сюда не пожалуют нужные люди, значит, все было напрасно. Нужно срочно выезжать и углубляться в горы. Ситуация осложнялась еще и тем, что Сарт вдруг неожиданно сменил решение по поводу ксари. То ли первый помощник главы синдиката добился своего, и Сарт передумал рисковать, устраивая покушения. То ли теневой король придумал что‑то новое. Неизвестно, но факт оставался фактом — Дерри Лайтнинга приказано было не трогать. По крайней мере, пока. Впрочем, планов Дениса — это обстоятельство не меняло. Рядом с ксари находилась добыча — Оля, которую следовало поймать и вернуть себе. Раз она воспротивилась и не желает быть женой, что же — значит, пускай довольствуется положением наложницы.

— Господин! Денайс! — крикнул следящий, который дежурил у стоянки. Молодой человек быстрым шагом направлялся навстречу. — Они прибыли, господин, совсем недавно.

— Где они остановились? В коттедже? В номере отеля? осведомился Денайс, предвкушая встречу с непокорной невестой.

— Нет, — следящий покачал головой. — Они отказались останавливаться, прямо сегодня отправляются в горы.

— Сегодня? Когда именно?

— Насколько я понял из разговора, сейчас.

— Каркал! — выругался Денайс, устремляясь по дорожке к главному корпусу. Следовало вытащить из бара своих помощников и сказать, чтобы готовились к выходу.

Ксари с друзьями расположились в сквере, практически у самых северных ворот, и Денайс со страхом отметил, что рядом с ними есть блондинка Алиса Савельева, и нет Ольги. «Куда они могли ее деть?» — раздраженно размышлял парень. Он ненавидел, когда так резко менялись планы. Уже окончательно убедившись в том, что ошибся, и невесту, по‑видимому, стоит искать в другом месте, Денайс вдруг неожиданно увидел ее. Оля, поднявшись по лестнице, скрылась за стеклянными дверьми главного корпуса отеля. Парень, наверное, и не обратил бы внимания на маленькую фигурку вдалеке, одетую в традиционные сирланские шаровары и защищающий от песка головной убор. Олю выдала, захваченная на земле коричневая майка, с провокационной надписью на спине.

— Лик, за мной, — бросил Денайс следящему и направился по тропинке, стараясь как можно быстрее миновать отряд ксари. К счастью, в его сторону никто не смотрел. Дерри и его спутники что‑то увлеченно обсуждали, жестами указывая в сторону гор.

Буквально влетев в холл отеля, Денайс замер, размышляя, куда могла отправиться Ольга. По крайней мере, здесь девушки не было. У стола управляющего скучали несколько служанок в форменной одежде заведения. Около них крутился джентльмен в летах и развлекал барышень разговорами. Можно конечно спросить у них, но не хотелось обращать на себя внимания, да и вряд ли прислуга что‑либо видела. Судя по всему, все внимание девушек было приковано к развлекающему их джентльмену. На лавочке у окна расположились две пожилые дамы и женщина немного моложе, скорее всего, их сопровождающая. Поинтересоваться у них? Эти‑то точно запомнили всех пробегающих мимо молоденьких девушек, но столь же хорошо они запомнят и его самого. Решив положиться на свою интуицию, Денайс направился в противоположный конец холла, к закутку в котором находились туалеты. В конце концов, это место первым приходило на ум, когда речь шла о том, куда могла Оля направиться в одиночку за пять минут до отправки. Отпугнув зверской физиономией двух девиц, ожидающих у двери, Денайс ворвался в небольшое помещение с умывальником.

В спину донеслось что‑то, про женские туалеты, потом низкий голос Лика, объясняющий что, дескать, у его друга проблемы. Подробностей девушки не вынесли и предпочли зчезнуть, наверное, к себе в номер. Не исключено, что теперь они зарекутся пользоваться общественными уборными.

Обе кабинки были заняты, и Денайс приготовился ждать, надеясь, что интуиция его не подведет и в одной и них окажется Ольга. Скрипнула дверца и выплывшая из нее внушительная матрона, возмущенно охнув, выскочила в коридор, а Денайс достал из спрятанной под жилеткой кобуры пистолет и приготовился ждать.

Оля небрежно открыла дверцу кабинки и рванула вперед, но тут ее взгляд упал на нехорошо улыбающегося жениха. Крик замер в горле, и девушка отступила, вжавшись в хлипкую стенку.

— Пойдем, птичка, — Денайс рывком притянул девушку к себе, закрывая ей рот рукой. — Слушай меня, — шепнул он на ухо, приставляя пистолет к спине. — Я сейчас отпускаю руку и ты, мирно улыбаясь, идешь со мной. Не дай боги, пикнешь — выстрелю сразу же. Поверь, я тебя прикончу, и у меня даже ничего не шелохнется в груди, и друзья твои не успеют. Все ясно?

Оля кивнула и Денайс, приобняв, вывел ее в коридор.

— Я тебя ненавижу, — прошипела она, затравлено оглядываясь по сторонам, выискивая возможность сбежать. Радужка глаза стала янтарной, и ее прорезал вертикальный зрачок. Оля чувствовала, что ее зубы удлинились и стали острыми, а по коже мелкой рябью заскользили чешуйки. Мелкая промашка Дениса, всего лишь маленькая оплошность и можно рвануть резко в сторону, вряд ли жених решится стрелять в людном месте, но дуло пистолета упиралось под ребра при каждом шаге. Парень держал крепко, пристально следя за тем, чтобы у Оли не было никакой возможности вырваться. Со стороны казалось, что молодой человек с девушкой идут в обнимочку, только вот, то ли девушка немного пьяна и поэтому у нее такая неловкая походка. То ли чрезмерно ревнивый парень слишком сильно сжимает в объятиях свою возлюбленную.

Денис, прижимая к себе упирающуюся Олю, высунулся в холл и, ругнувшись, отступил обратно вглубь коридора. Ему показалось, что за прозрачными входными дверями мелькнула знакомая фигура тролля. Парень, конечно, не мог сказать с уверенностью, что перед входом стоял Хайк, но рисковать совершенно не хотелось.

Ольга пискнула от неожиданности, но выражать свой протест громче не рискнула, пистолет, упирающийся в ребра, был хорошим доводом в пользу того, чтобы молчать. Прижав девушку к стене, Денис загородил ее от любопытных глаз. Он наклонился ближе, делая вид, что целует, а сам, шепнув на ухо: «Не дергайся», осторожно достал из кармана небольшой золотой портсигар. Ольга помнила его с Земли, и еще тогда ей было интересно, что в нем хранит жених. Не сигареты точно. Денис вообще курил крайне редко, и не сигары из портсигара. Молодой человек незаметно убрал пистолет во внутренний карман льняной куртки и предусмотрительно сильнее прижал Ольгу к стене. Девушка зашипела, ощущая, как спина впечатывается в камень, щеку обжигало горячее дыхание. Хотелось отстраниться, оттолкнуть от себя потное тело, но возможности пошевелиться не было. Даже в прохладном холле отеля все равно было невыносимо душно, особенно если стоять зажатой между стеной и чьим‑то телом. Девушка еще раз дернулась, пытаясь если не вырваться, то, хотя бы, отвоевать для себя чуть больше свободного пространства. Сбоку, закрывая путь к отступлению, возник еще один мужчина, и Оля в очередной раз убедилась, что пытаться убежать бессмысленно. — Хотя…. — она напряглась, — Если закричать, помощь успеет, народу много, а пистолет Денис зачем‑то убрал. — Девушка уже открыла рот, но бывший жених распахнул перед ее лицом портсигар и шепнул:

— А теперь дыши, моя хорошая.

Голова моментально закружилась, а легкие обожгло. Оля закашлялась, дернувшись в сторону, выбила из рук бывшего жениха коробочку и едва не упала, завалившись на стену. Сейчас было самое время смотаться. Их странная компания уже привлекла внимание охраны и постояльцев. Денис отвлекся, нагнувшись за портсигаром, а его соратник всего лишь придерживал девушку под локоток. Лучше момента просто не придумать. Все эти мысли пронеслись у Оли в голове, но вот действовать, почему‑то не получилось. Ноги стали словно чужими, а мир перед глазами шевелился очень медленно. Было трудно на чем‑либо сосредоточиться. Сквозь туман девушка увидела совсем близко охранника, он спрашивал, что произошло.

— Ничего страшного, — отмахнулся Денис, разгибаясь и фривольно обнимая «невесту» за талию. — Девушка переборщила с коктейлями. Сейчас мы отведем ее в номер. Оля вздрогнула, сообразив, что вместо пистолета к ее ребрам прижимается нож, совершенно незаметный в руке бывшего жениха.

Мужчина в униформе отеля удовлетворенно кивнул, а Оля отрешенно подумала, что все шансы спастись упущены. Идти было невероятно сложно. Такое элементарное занятие давалось с великим трудом. Приходилось тратить уйму усилий, чтобы не забыть, какая нога должна быть впереди, а какая сзади. В голове вообще творилось что‑то непонятное. Там жило сразу несколько Оль. Одна Оля боялась до смерти, идущего рядом Дениса, другая заведовала передвижением непослушного тела, третья витала в розовом дурмане, а четвертая, сидящая где‑то на краю сознания, шипела и плевалась на остальных трех. «Почему мы не откусим ему голову?» — шептала она и получала волну страха от Оли N 1, немой укор от Оли N2, у которой идти‑то получалось с трудом, а не то, что ли головы откусывать, и хихикающее безразличие от одурманенной Оли N3.

Четвертая Оля злилась и становилась сильнее, хотелось рвануть в сторону, и вцепиться в незащищенное мужское горло, но остальные три Оли почему‑то противились. Внешне сложно было понять, что творится в душе у девушки. Она шла, привалившись к Денису и опустив глаза, радужка которых опасно зазолотилась.

Жара сводила с ума. Надсадное солнце упрямо светило с блекло‑голубого неба. Даже тень, которую давали широкие, зеленые листья пальм в сквере, не спасала от пекла. Тонкие струйки пота стекали по лбу, копошились в волосах и ползли по спине под рубашкой. Невыносимо хотелось чесаться и в холодный душ. Душа в обозримом будущем не предвиделось, разве что, ближе к вечеру, если у жриц имеются, хоть какие‑нибудь условия. Впрочем, Анет в этом сильно сомневалась. Обитель послушниц бога Огня представлялась девушке похожей на старинный каменный монастырь. Такой, какие любят показывать в фильмах про средневековье. С узкими коридорами, маленькими унылыми кельями и деревянным клозетом во дворе. Естественно, без душа, джакузи или каких‑либо других благ цивилизации. Анет тяжело вздохнула и в сотый раз стерла с лица пот. Было невыносимо тоскливо, чувствовать себя чужой и ненужной. Она уже минут десять сидела на лавочке и трепалась с Ранионом, а Стикур и Дерри общались в стороне о чем‑то о своем. Ни тот, ни другой даже головы в ее сторону не повернули, будто бы девушка уже давно не здесь, а в таинственном ските, который нашел для них с Ольгой Адольф. Наконец, Стикур соизволил отвлечься от разговора с Лайтнингом и обратить внимание на девушку. Впрочем, внимание герцога редко выходило за рамки вечных претензий.

— Где Оля? Куда она делась? — подскочил Стик, оглядываясь по сторонам, будто надеялся найти пропажу где‑то здесь, за пальмой.

— Стик, — удивленно протянула Анет, плавясь от жары, словно сливочное масло. — Ты что не видел, я пришла сюда одна. Оля побежала на секундочку в сам отель.

— Зачем? — взревел герцог, подскакивая совсем близко. Из‑под темных бровей сверкнули гневные стальные глаза.

— Ну, как тебе сказать, — девушка задумалась, соображая, как у них аристократов принято в таких случаях выражаться. Ничего не придумала и поэтому, сказала, как есть. — В туалет она пошла. Не ясно, что ли?

— В какой туалет?! — присоединился к другу Дерри. — Почему одна?

— Ну, я не хотела, — пожала плечами девушка, недоумевая из‑за чего весь сыр бор. — Что вы так нервничаете, сейчас вернется.

— Анет, — устало вздохнул Дерри, заставляя себя успокоиться. — Никуда не смейте отходить без нас. В первую очередь, это касается Оли…

— Я за ней, — бросил Стикур, устремляясь по тропинке в сторону здания. Дерри отвлеченно кивнул и подал Хайку знак отправляться вместе с герцогом. О начатом разговоре с девушкой ксари как‑то сразу забыл, настороженно уставившись вслед торопящимся по дорожке мужчинам.

— Что вы так сильно переживаете? — напомнила она о себе, поправляя ткань на лице. Дышать было неудобно и жарко, а так как ветра и пыли на первый взгляд на улице не наблюдалось, Анет откинула платок и тут же об этом пожалела. Без него стало значительно хуже, чем с ним. Мелкая колючая, обжигающая пыль, казалось, висела прямо в воздухе. Без ветра она конечно, вреда причинить не могла, но липла на влажную от пота кожу.

— Что переживаем? — грустно усмехнулся Дерри, разворачиваясь. Фиолетовые глаза над светлой тканью урабакка смотрелись необычно ярко, и в них светилась тоска и усталость. — Я отнесся несерьезно к первому покушению на себя и не выставил в поместье на Арм‑Дамаше охрану. Из‑за этой безалаберности погиб Дир. Во Влекрианте я отошел на пять минут за плащом, и тут же нарисовался Денис, от которого тебе удалось чудом сбежать. Я проигнорировал вопросы безопасности и вышел из ресторана в Лакмии один, не дождавшись Раниона, и нарвался на Лину… — на имени бывшей возлюбленной голос ксари сбился, и Дерри, сглотнув, продолжил дальше. — Она бы меня обязательно убила, если бы на помощь не успели следящий и Льрисса. А ты спрашиваешь, почему я переживаю. По‑моему, поводов более чем достаточно. Безопасностью пренебрегать нельзя — этому меня научила жизнь.

— Да что может случиться по дороге в туалет, в людном месте? — недоумевала Анет.

— Все что угодно. Зачем рисковать, когда есть возможность избежать этого? Зачем провоцировать врага, появляясь в одиночку, если без труда можно дать ему понять, что вы находитесь под охраной?

Слова Лайтнинга и серьезность ситуации наконец‑то дошли до Анет, и она мигом подскочила с лавочки со словами:

— Ну и что мы сидим? Пошли туда! А то ни Оли, ни Стика!

Девушка помчалась по тропинке, задев плечом следящего. Дерри и Раниону не осталось ничего, кроме как кинуться за ними. Лайтнинг в очередной раз поразился на свою подругу. Оказывается, если нужно, Анет могла передвигаться на удивление быстро. Он едва успевал за ее стремительным шагом.

Стикура застали у входа в отель. Герцог был один. Стоял на высоком крыльце у дверей и явно не знал что предпринять. Чуть в стороне в нерешительности топтался Хайк.

— Ее там нет, и никто не видел, — мрачно буркнул Стикур, настороженно посмотрев на подошедших друзей. Во взгляде герцога сквозили испуг и смятение. Таким растерянным Дерри не видел друга уже давно.

— Где же она? — нервно воскликнула Анет, намереваясь проскочить в помещение мимо застывшего герцога.

— Пойду на стоянку летуников, — коротко отрапортовал Хайк, инстинктивно проверив кобуру с пистолетом под распахнутой на груди жилеткой, и, не дожидаясь реакции Дерри, скрылся за поворотом.

— А зачем? — удивленно поинтересовалась Анет, которой так и не удалось обогнуть Стикура.

— Понимаешь, — задумчиво отозвался ксари. — Если мы будем исходить из наиболее неприятного стечения обстоятельств и предположим, что Олю подкараулил Денис, то единственная возможность скрыться из отеля — это летуники. Если бы я был на месте Олиного жениха, то я бы поступил именно так. Схватил девушку и постарался, как можно быстрее увезти ее на свою территорию. Оставаться в отеле глупо, как и пытаться спрятать здесь кого бы то ни было. Стоит нам обратиться к администрации, как сразу же служба магической безопасности перевернет весь отель. Уходить в горы или пустыню с пленницей опасно, да и незачем. Единственный разумный выход: скрыться до тех пор, пока пропажа не замечена, охранники в отеле расслаблены и им без разницы, кто и куда летит. Стоит немного помедлить и так просто выбраться не получится.

— Что же мы тогда здесь стоим, — подорвался Стик, нервно проведя рукой по растрепавшимся волосам. Урабакк он давно снял, и незащищенное лицо парня изрядно покраснело.

— Мы не знаем точно, что произошло, — нахмурился Лайтнинг. — А если они где‑то здесь? К стоянке отправился Хайк. Если что, он сможет их задержать.

— Так это… — неуверенно начал стоящий в стороне Ранион. — Может, разделимся? Кто‑то пойдет к стоянке, а кто‑то еще раз посмотрит в самом отеле.

— Да, — удивительно быстро согласился Дерри. После того, как следящий спас ему жизнь, ксари стал относиться к нему несколько снисходительнее, признавая равным себе. — Ранион и Стик идите к Хайку, а мы с Анет посмотрим еще раз здесь. Хотя… — Лайтнинг нерешительно взглянул в сторону северных ворот, где располагалось здание администрации. — Стик, все же, думаю, стоит обрисовать ситуацию магу, отвечающему за безопасность. Пусть не дают разрешения на взлет. Ты уж всю ситуацию не расписывай пока, может, получится обойтись без огласки, придумай что‑нибудь правдоподобное. Скажи: с невестой поругался, и она вознамерилась сбежать с кем‑то из отдыхающих, а ты хочешь попросить прощение. Скорее всего, твоим горем проникнутся и пойдут на встречу, особенно если слова ты подкрепишь местной валютой.

Девушка думала возмутиться, не хотелось лишний раз оставаться с Дерри наедине, но Стикур и Ранион без возражений помчались в сторону стоянки, а Лайтниг нырнул в холл отеля, поэтому высказывать свои претензии оказалось просто некому. Анет вздохнула и решительно стянув с головы порядком надоевший урабакк, вошла в прохладное помещение. Лайтнинг о чем‑то мило ворковал с девушками в униформе отеля у местного аналога ресепшен. Три сотрудницы в узких черных с серебром платьях мило улыбались и хихикали, а Анет злилась у входа. Она уже готова была подать голос и возмутиться тем, что Дерри развлекается вместо поиска Оли, но парень, видимо, почувствовав на себе гневный взгляд, прервал разговор и подошел к своей спутнице со словами:

— Ее видели, когда она вошла, а выходила ли — нет. Давай, прогуляемся до туалета, может, обнаружим что интересное.

Что может быть интересное в туалете, Анет не представляла, но покорно потащилась вслед за своим спутником. Девушку невыносимо нервировал идущий впереди парень, а точнее его крепкая спина под тонкой тканью рубашки. Ниже, на брюки цвета хаки с многочисленными кармашками, она старалась не смотреть.

— Иди, — буркнул Лайтниг, резко останавливаясь у двери. Задумчивая Анет среагировать вовремя не успела и со всего размаху врезалась ему в спину. На светлой ткани рубашки остался отчетливый отпечаток розовой помады, и девушке стало несколько легче. Все же получается, напрасно Олька возмущалась, губы Анет сегодня красила не зря. Дерри обернулся, отступая в сторону, и девушка, поймав его недовольный взгляд, решила умолчать о казусе с рубашкой.

— Ну, что стоишь? — поторопил он.

— А почему я? — буркнула Анет, которой вдруг стало страшно.

— Потому что туалет женский, — устало пояснил парень. — Я, конечно, могу посмотреть и сам, но там, наверняка, кто‑то есть. Зачем поднимать лишний шум и привлекать к себе внимание, если ты можешь все проверить без провокаций.

— А что искать‑то? — смирилась с неизбежным Анет.

— Олины вещи, кровь… — Дерри хотел добавить тело, но вовремя замолчал, заметив, что лицо блондинки побледнело, а на глазах появились слезы.

— Эй! Эй! — занервничал Лайтнинг и попытался утешить подругу. — Анет, я верю, что с Олей ничего страшного не произошло, но посмотреть все же стоит.

Блондинка испуганно кивнула и нерешительно взялась за дверную ручку. По взгляду Анет ксари понял, что она не поверила ни одному слову, но, все же, сжав зубы, вошла в помещение.

Туалет как туалет, мало отличается от земного. Разве что общим стилем интерьеров, да формой унитазов. Не металл, пластик и керамика, а, преимущественно, природный камень, которым богата Сирлания. Светлый, с голубоватыми прожилками на потолке, темно‑синий, наполированный до блеска, на стенах и невзрачный серый на полу. Раковины тоже были из камня. Белого, с легким кремовым отливом, полупрозрачного, словно светящегося изнутри. Вопреки опасениям Дерри, в помещении никого не было, и Анет осторожно заглянула сначала в одну из кабинок, а потом в другую и, резко втянув в себя воздух, вышла в коридор.

— Она была там, — выдала девушка. — Была, а затем исчезла.

— Но… — Дерри прислонился к стене, размышляя. — Ты в этом уверена?

— А что на Сирлании широко известна фирма «Always»? — буркнула Анет, переминаясь с ноги на ногу. Девушка чувствовала себя неуютно и к тому же начала всерьез переживать за Олю. Если раньше было лишь смутное предчувствие, то сейчас оно оформилась в реальные опасения.

— И что делать? — Анет с надеждой посмотрела на ксари, но он только слегка покачал головой, отвернувшись к стене.

— Не знаю. Первым делом, пойдем к стоянке летуников. Если вдруг Олю похитил Денис, то либо он наткнется на Хайка и Стика с Ранионом, и тогда, вряд ли, рискнет устраивать потасовку на людях. В конце концов, в отеле есть служба безопасности. Либо, если вдруг нам не повезет, Денис уже успел скрыться с Олей. В этом случае будем пытаться узнать, куда. Пойдем, стоя на месте выяснить точно ничего не получится. Меня интересует только, как они прошли через холл?

— А может, они и не через холл шли? — задумалась Анет, всматриваясь в длинный коридор, в конце которого виднелась дверь с каким‑то запрещающим знаком. — Может, здесь тоже есть выход на улицу?

— Точно! — Лайтнинг оживился и ринулся в вперед. — Обычно здание имеет хотя бы два выхода, один парадный, другой для персонала, пойдем, посмотрим.

Деверь оказалась не заперта, за ней коридор продолжался, длинный, светлый с небольшими помещениями по сторонам: прачечная, кухня, подсобки.

— Ну, куда же вы идете? — раздался сзади недовольный, усталый голос. Прачка‑орчанка в необъятном грязно‑сером халате и наспех повязанном платке высунулась из‑за двери. — Написано же, что здесь помещения для персонала.

— Мы заблудились, нам бы на улицу, — пикнула Анет несчастным голосом, обычно на него велись все, даже суровые преподаватели в институте, прачка не оказалась исключением.

— Ох уж, — вздохнула она, — Так вам же в другую сторону надо, туда, откуда пришли.

— А здесь? — подняла наивные глаза девушка. — А здесь нельзя выйти? А то так возвращаться неохота.

— Можно, почему нельзя, только давайте быстрее, это все же выход для персонала.

— Надоели! — донеслось из‑за двери кухни, и в коридоре показалась еще одна необъятная женщина, видимо, кухарка. — Ну, ведь написано же, что здесь постояльцем делать нечего, и, все равно, таскаются. И все парами‑парами, предыдущие вообще были пьяные! Никакого спасу нет, — и, обращаясь к прачке, добавила. — Давно говорю, запирать дверь надо, чтобы не шастали тут всякие!

Глаза золотились все ярче, появилась вертикальная, хищная прорезь зрачка, а в одурманенном сознании доминирующее положение заняла дикая Оля номер четыре. «Напасть, — шептала она, украдкой облизываясь. — Напасть и сожрать. Добыча». Упирающийся под ребра нож вдруг перестал быть преградой. Досадная мелочь, способная остановить только слабое, человеческое тело. Чтобы обрести свободу нужно всего лишь рвануть в сторону, так, чтобы лезвие скользнуло по коже — это же просто. Все вокруг движутся невероятно медленно. Отдыхающие, спешащие по своим делам, обслуживающий персонал и идущий впереди помощник Дениса. Жаль только тело почему‑то не слушается и нарушает все планы. Заплетаются ноги, а руки вдруг стали, словно переваренные спагетти. Оля, сознание которой, наконец‑то, снова объединилось, взглядом затравленного зверя осмотрелась по сторонам и споткнулась на высокой лестнице, ведущей в летуник. Денис, до этого идущий размеренно, вдруг заспешил. Потерявшая равновесие Ольга его раздражала.

— Быстрее, — рванул он Ольгу вверх, в открытую кабину. Девушка краем глаза заметила причину, заставившую Дениса торопиться. По открытому пространству к стоянке летуников бежали сразу две группы людей. Ранион и Хайк с одной стороны и Стикур в сопровождении нескольких стражников — с другой.

— Стойте немедленно! — донеслось с поля. — Я запрещаю взлет!

Взревел мотор летуника и расправились два вороных крыла, сверкнув на солнце багровым. Помощник Дениса уже настраивал кристалл управления. Ольга поняла, что это ее последний шанс вырваться. Еще минута — и все — сбежать не удастся. Бывший жених, словно почувствовав это состояние, сильнее сжал ее руку и рванул за собой внутрь летательного аппарата. Звериное сознание взбунтовалась, ледяная ящерица зашипела от обиды, и Ольга, собрав последние силы, заставила свое тело сделать хоть какое‑то нужное движение. Она со всей силы саданула головой по переносице Денису, пытавшемуся перетащить девушку через невысокий порог внутрь летуника. От неожиданности парень дернулся и лезвие ножа, скользнув по боку Оли, распороло кожу. От серьезной травмы девушку спасло только то, что в момент опасности активизировались звериные гены. По коже рябью пробежали тонкие серебристые чешуйки. Девушка закричала от боли в рассеченном боку, а Денис инстинктивно отшатнулся назад, зажимая рукой разбитую переносицу. Выпавший нож забренчал по металлическим ступеням, а девушка, уловив момент, рванула вниз, не удержала равновесие и скатилась с высокой лестницы на землю. Парень кинулся следом, но, заметив приближающийся отряд стражников и людей Адольфа, передумал и скрылся в кабине, велев своему спутнику взлетать.

Мерзкие твари снова оставили его в дураках. Сначала эта тупая идиотка Алиса, а теперь и любимая невестушка. «Черт! — выругался он. — Как же эта гадина сумела вырваться? Зелье печали всегда действовало безотказно, лишая возможности сопротивляться и куда более сильных противников».

Летуник взмыл в небо прямо из‑под носа у разгневанного начальника стражи, который сначала, потрясая незаряженным пистолетом, хотел потребовать посадки летательного аппарата, но потом понял, что уличить пилота не в чем. А лежащая на траве странная девушка со звериным взглядом не в счет. Она же, судя по всему, не пострадала. «Хотя… вон рубашка‑то на боку в крови, да и в целом вид какой‑то замученный». Начальник стражи замялся, не зная, что предпринять и тут же оказался оттеснен с места событий высоким темноволосым молодым человеком.

Оля немного отдышалась, приходя в себя, и с трудом сфокусировала взгляд на подоспевшем Стикуре. Было трудно заставить уйти жаждущую крови ледяную ящерицу. Сущность оборотня требовала продолжения развлечения. Ее раздражали мелькающие то тут, то там яркие точки — люди. Девушка даже воспринимала их некоторое время только так — пульсирующими яркими пятнами. Сгустками живого мяса с текущей по венам кровью. С невероятным усилием удалось вернуть себе человеческое ощущение мира. Глаза постепенно бледнели, принимая естественный серо‑зеленый цвет, а вместе со второй сущностью уходили и остатки сил. Оля чувствовала, что не может ни встать, ни говорить. Лицо Стикура и что‑то шепчущие губы сначала помутнели, а потом и вовсе стали растворяться в черной бездне.

— Оля! — нервно воскликнул герцог, присаживаясь на траву рядом с подругой. — Оля?

Девушка нехотя приоткрыла глаза и уставилась мутным взором на встревоженное лицо Стика. В стальных глазах молодого человека застыл испуг.

— Ты как? — поинтересовался он, и, заметив на боку у Оли кровь, добавил. — Ты ранена?

— Я? — говорить у нее получалось с трудом. Язык заплетался, а сознание путалось. — Не знаю, — она приподнялась на локтях и посмотрела на разодранную на боку майку. Осторожно задрала окровавленный край и облегченно выдохнула. — Это, похоже, всего лишь неглубокая царапина. Нож просто скользнул по коже. Когда я злюсь, то покрываюсь тоненькими чешуйками, поэтому и не пострадала серьезно, — смущенно добавила девушка и устало прилегла снова на землю. Силы практически закончились.

— Что с ней? — издалека завопила бегущая по полю Анет, снова выдернув Олю из бессознательного состояния.

— Скажи ей, что все нормально, — шепнула девушка Стикуру и окончательно отключилась.

— Что тут произошло? — осведомился подбежавший Лайтнинг, с тревогой поглядывая на лежащую на траве Ольгу.

— Все потом, сейчас нам нужно отнести ее в номер. Смотри, какая толпа зевак собралась! — недовольно буркнул Стикур, осторожно укладывая голову девушки себе на колени. На стоянке летуников и в самом деле собрались встревоженные отдыхающие и персонал. Хорошо, что Хайк и Ранион сдерживали любопытных и не давали им подойти ближе. Внушительная фигура тролля могла кого угодно заставить держаться как можно дальше от места происшествия. Никому не хотелось сталкиваться с горой мышц и зверской физиономией. У следящего дела шли чуть хуже, его поджарая фигура не внушала такого опасения. — Разберись как‑нибудь с администрацией, — попросил Дерри герцог, прекратив наблюдать за людьми Адольфа. — А то они, кажется, собрались послать за прислужниками закона в Мерран. Если сейчас прибудет городская стража, объяснения затянутся надолго. А мне не хотелось бы, чтобы кто‑то задавал глупые вопросы Оле. Да, и еще, пусть управляющий обеспечит нас номерами. Сегодня, я думаю, мы уже никуда не отправимся.

— Ладно, — кивнул Дерри, соглашаясь, и уже направился к начальнику стражи, когда на стоянку опустился небольшой двухместный летуник. Из него выкатился запыхавшийся Адольф в ярко‑желтом урабакке и галантно подал руку высокой немолодой женщине в огненно‑красном одеянии. Болотный тролль разглядел в толпе знакомые лица и, сделав своей спутнице знак, подошел к Дерри. Лайтнинг усиленно жестикулируя, объяснил помощнику Сарта создавшуюся ситуацию. Адольф, лицо которого позеленело от сдерживаемых эмоций, сосредоточенно закивал и немедленно обратился к переминающемуся с ноги на ногу начальнику стражи. Мужчина побледнел, изменившись в лице, склонился перед болотным троллем в учтивом поклоне и куда‑то убежал, на ходу делая знаки своим людям и любопытствующим горничным. Уже через секунду к Ольге и Стикуру подбежали слуги, а спустя еще некоторое время подоспели лекари с носилками, и девушку отнесли в один из номеров на втором этаже. Молодым людям были предоставлены комнаты по соседству.

Объяснение с администрацией отеля и решение всех щекотливых вопросов добровольно взял на себя Адольф. Он, как никто другой, был заинтересован в том, чтобы произошедшие здесь события не получили широкой огласки. Синдикат предпочитал не сталкиваться с прислужниками закона. А потом, визит Мерранских стражников мог отложить и без того затянувшийся отъезд. В планах Адольфа было сделать все возможное, чтобы свести задержку к минимуму. Он, конечно, был недоволен тем, как складываются обстоятельства, но требовать немедленной отправки у Дерри не стал, согласившись, что эту ночь разумнее провести в отеле. Стикур пробормотав слова благодарности, отправился в комнату Оли, где уже сидела испуганная Анет. Заметив герцога, девушка, подняла глаза и произнесла:

— Она сейчас спит, ей дали какой‑то отвар. Женщина‑лекарь сказала, что ничего страшного не произошло. Это все последствия зелья печали, которым ее опоил Денис. Это наркотик, лишающий человека возможности сопротивляться и нормально соображать. Погружает в состояние, близкое к состоянию сильного опьянения. Зелье вступило в реакцию со звериной сущностью, и лишь поэтому Оле удалось сбежать. Она немного отдохнет, и все будет хорошо.

— Рад слышать, — устало отозвался Стикур и плюхнулся на небольшой диванчик возле окна напротив кровати, на которой спала Оля. Волосы девушки, которые она перед отъездом привела в порядок, наконец‑то снова стали огненно‑рыжими. Так Стику нравилось значительно больше, еще бы ушла эта неестественная бледность с красивого лица.

— Стик, — нерешительно начала Анет, то и дело, косясь на подругу. — Ты тут побудешь? Ладно? А то я все же не хочу оставлять Олю одну. Вдруг опять Денис заявится, или еще что случится. А самой мне срочно нужно в душ, похоже, я начинаю ненавидеть жару. Я скоро вернусь.

— Я жару ненавижу достаточно давно, — усмехнулся Стикур, думая, что самому ему в душ нужно не меньше. Но говорить об этом Анет вслух не стал, так как совершенно не к чему озадачивать девушку своими проблемами. В конце концов, он мужчина, аристократ и забывать об этом не стоит. — Иди, я побуду здесь, в конечном счете, думаю, Оля не обидится, если я воспользуюсь ванной в ее номере. И не торопись, мне все равно, где сидеть, здесь или у себя.

Анет довольно улыбнулась и скрылась в коридоре, а Стикур с раздражением стащил с себя мокрую от пота рубашку. Наконец‑то можно свободно вздохнуть, в отеле везде работает специальное охлаждение воздуха и, поэтому, в отличие от улицы, здесь прохладно. Герцог немного подумал и, нерешительно взглянув на спящую Ольгу, скользнул в ванную комнату. В конечном счете, вряд ли девушка проснется в ближайшие десять минут.

Оля медленно открыла глаза, силясь что‑либо разобрать в наступающих сумерках. Глаза медленно привыкали к темноте. Сначала в окружающем пространстве воспринимались лишь крупные пятна. Одни совсем черные, другие немного светлее, а потом стало возможно различить подробности окружающей обстановки. Девушка нащупала рукой на тумбочке у кровати небольшой выключатель и зажгла ночник — шар с переливающейся внутри золотистой пылью. Теперь можно без усилий рассмотреть помещение, в котором она проснулась. Первое, на что наткнулся взгляд Оли — это спящий на небольшом диванчике Стикур. Одежды на парне не было, если не принимать в расчет обмотанное вокруг бедер полотенце. Сильное тело вальяжно растянулось на диване, не предназначенном для сна. Он был слишком мал, поэтому лежать нормально у Стика не получалось, одна нога, чуть согнутая в колене, стояла на полу, а рука свешивалась с края дивана. Ольга посмотрела на то, как неестественно выгнута шея молодого человека, и пришла к выводу, что, проснувшись, он, не сможет нормально поворачивать голову. Темные волосы падали на глаза мокрыми прядями, судя по всему, Стик недавно принимал душ. Полотенце на бедрах сползло опасно низко, и Ольга, хрюкнув, поспешила отвести взгляд, но герцог словно почувствовав, что его разглядывают, открыл глаза.

— А, ты проснулась? — сонным голосом осведомился он. Вспомнил, что не совсем одет, и немного смущенно закончил. — Прости, я в таком виде…просто не мог заставить себя одеть после душа грязную одежду, а за чистой не пошел. Анет мне строго настрого велела сидеть здесь и не оставлять тебя одну.

— Ну, ладно… — Оля откинулась на подушки, то ли окончательно просыпаясь, то ли размышляя о чем‑то своем. Стикур медленно поднялся с дивана, откинул сползающую на глаза челку и, придерживая полотенце, присел рядом с девушкой на кровать.

— Ты как? — поинтересовался он, наклоняясь ближе, и разглядывая темные круги под глазами неестественно бледной подруги.

— Не знаю, — честно отозвалась Ольга, поворачиваясь на бок, и безучастно посмотрела на мерцающую пыль в ночнике. — Мне кажется действие той дряни, которой Денис заставил меня дышать, еще не прошло.

— Да? А мне сказали, тебя опоили.

— Не‑е, — усмехнулась Оля, — Скорее обдышали. А где мы вообще находимся, и где все остальные?

— После того, как ты отключилась на улице, мы решили сегодня никуда не отправляться, и так что мы сейчас в одном из номеров. Остальные где‑то здесь. Сначала с тобой сидела Анет, а потом ее сменил я.

— Получается, что я спала долго? — недовольно сморщилась Оля, пытаясь сесть. Заметила, что совершенно раздета, и вновь скользнула под тонкое покрывало.

— Нет, всего несколько часов. Судя по всему, — герцог задумчиво взглянул за окно в темную сирланскую ночь, тактично делая вид, что не замечает попыток Оли встать с кровати таким образом, что сохранить более или менее приличный вид. В конце концов, ему стало жалко девушку, и он с усмешкой предложил. — Хочешь, я уйду? А ты приведешь себя в порядок.

— Да ладно, — махнула рукой Оля. — Раньше нужно было предлагать, я уже встала.

Герцог посмотрел на замотанную в простыню рыжую ведьму с растрепанными волосами и сонными глазами, и совершенно неожиданно даже для себя произнес:

— Знаешь, я очень испугался за тебя. Был готов убить этого придурка и Анет, которая отпустила тебя одну. Ну почему ты ушла и никому ничего не сказала? Я бы мог отправиться с тобой, и тогда ничего бы этого не произошло.

— В туалет? — хихикнула Оля, — Я не думала, что что‑то может случиться, все же я не принцесса и не звезда какая, чтобы ходить с охраной даже в туалет.

— Я за тобой готов идти куда угодно, — тихо выдохнул он, а Оля уже собиравшаяся выйти за соседнюю дверь, чтобы хоть что‑то на себя надеть замерла на пороге и, опустив глаза, шепнула.

— С чего бы это вдруг?

— Сам не знаю, — Стикур не заметил, как оказался рядом и привлек девушку к себе. — Если бы я знал, зачем и почему я это делаю… Когда Дерри сказал, что ты собралась замуж, я уже тогда понимал, что сделаю все возможное, чтобы эта свадьба не состоялась. Я готов был бежать хоть на край света, лишь бы не позволить тебе сделать глупость.

— А если бы это была не глупость? — спросила Оля, не делая попытки уйти. — Если бы я действительно любила и хотела замуж? Тогда что?

— Нет, такого быть не могло, я не верю, что ты так быстро могла меня забыть. Это нереально. Ведь правда? — на последних словах герцог немного отступил, чтобы видеть глаза девушки. Его сердце стучало так сильно, что казалось — это видно со стороны. Было страшно, а что если вдруг Оля его давно забыла? А неудача с Денисом просто случайность, и этот мерзавец ей действительно был нужен. И если бы не его отвратительные поступки, они вполне могли бы быть вместе. «А что если…» — билась в голове надсадная мысль.

— Правда, — немного подумав, произнесла Оля, решив, что, в общем‑то, скрывать что‑либо не в ее привычке. Она всегда старалась быть предельно честной с окружающими и с самой собой. А тот единственный раз, когда отступила от этого правила, привел к неприятным последствиям. Их приходиться расхлебывать до сих пор.

— Видишь, я был прав, — Стикур прижал девушку к себе и поцеловал в щеку, не решаясь на что‑либо большее. Оля сейчас была невыносимо похожа на хрупкую статуэтку, с которой нужно обращаться бережно, чтобы она, не дай боги, не разбилась в неуклюжих руках.

— Видимо, да, — согласилась девушка, прогоняя из головы неприятные мысли и страхи. — Ты был прав, но я просто хотела забыть тебя. Надо признаться, попытка закончилась неудачей. Ты слишком сильно засел в мою душу, герцог.

— Я рад, — шепнул парень и скользнул губами по шее, чувствуя, как бьется голубоватая жилка.

— Знаешь, — Оля прикрыла глаза, смирившись с тем, что, похоже, делает очередную глупость. — Я тоже рада, что у меня не получилось тебя забыть. Ты стоишь того, чтобы тебя помнили долго.

— Я стою того, чтобы меня помнили всегда, — самодовольно хмыкнул он, запутываясь пальцами в огненных волосах и притягивая к себе закутанное в простыню тело.

Анет закрыла за собой дверь номера и в коридоре столкнулась нос к носу со спутницей Адольфа. Она неторопливо вышагивала по коридору, гордо подняв подбородок. Надменное выражение холеного лица и жесткие складки возле неулыбчивых губ. Два тонких кривых кинжала у пояса только усиливали ощущение опасности, исходящее от жрицы бога Огня. Девушка инстинктивно отступила в сторону под пронзительным взглядом холодных глаз.

— Слишком много силы, — буркнула женщина и подошла совсем близко. Длинная красная туника с глубокими разрезами до бедра, на руках массивные золотые браслеты, инкрустированные рубинами. Жрица огня, несмотря на немолодой возраст, была красива. Перед ее прямой спиной и властным лицом хотелось склонить голову. Анет она напомнила строгую и неподкупную профессоршу из вуза.

— Ты одна из нас, сестра, но что‑либо делать поздно. Время упущено. — С сожалением констатировала факт жрица и укоризненно покачала головой. — Я не желаю, чтобы ты оставалась у нас. Опасно и хлопотно.

— Не понимаю, о чем вы? — удивилась Анет, предусмотрительно отступая к стене. Сила и харизма, исходящие от этой женщины подавляли, хотелось трусливо нырнуть за дверь номера и, словно большой нашкодившей мыши, затаиться там.

— Это не важно, несостоявшаяся сестра, — жрица неодобрительно поджала губы и собралась пройти мимо, но по какой‑то одной ей известной причине замерла, всматриваясь в лицо Анет.

— Знаешь, — низким отстраненным голосом начала она. — Тебе и в самом деле не стоит отправляться со мной в храм бога Огня. Вижу боль и потерю, иди с ним и тогда быть может, ты защитишь его. А может быть и не его одного. Если ты отступишь — потеряешь любовь и себя. Если пойдешь вперед, то либо получишь все, либо все потеряешь.

— Кого «его» я спасу? — еще больше удивилась девушка, но жрица только фыркнула, небрежно бросив:

— Ты сама знаешь, — длинный заостренный ноготь подцепил тонкую цепочку на шее Анет. Темноволосая служительница огненного бога внимательно рассмотрела кулон из лунного камня и произнесла с некоторой долей восхищения.

— Ценная вещичка, мало кому дарована подобная честь. Не расставайся с ней, и тогда, быть может, есть шанс…

Женщина скрылась в глубине коридора, а Анет осталась стоять возле двери, удивленно хлопая глазами. Девушка не понимала ничего. Единственное, что удалось уловить из разговора — это то, что жрицы бога Огня не горят желанием предоставить ей приют. Впрочем, после этой встречи Анет и сама не хотела отправляться в неизвестный храм. Нет уж, увольте, лучше в знакомой компании, нежели в окружении неприветливых жриц. Эта надменная и непонятная женщина не понравилась совершенно, да еще и ее туманные предсказания, в которых явно фигурировал намек на Дерри и, похоже, не на него одного.

Девушка подошла к окну и присела на подоконник, размышляя. Впрочем, она для себя уже все решила, осталось только донести свои мысли до ребят и сделать так, чтобы они их приняли. Ну, да, и еще поговорить с Олей.

— Ты что здесь делаешь? — вырвал Анет из размышлений голос Раниона. Следящий стоял в глубине коридора и наблюдал за мечтающей девушкой.

— А, — Анет махнула рукой, показывая, что не хочет говорить об этом. Но потом решила, что все равно о своих намерениях заявить придется. Так почему бы не начать с Раниона. — Я еду с вами. — Выдала девушка, наблюдая за тем, как меняется лицо следящего.

Молодой человек растерянно уставился на сумасшедшую блондинку и присел рядом на подоконник. Анет вздрогнула, когда оборотень оказался слишком близко. Демонстративно отодвигаться в сторону или вставать было как‑то не вежливо.

— Но ведь все уже решено, — возразил он, не заметив, что девушка чувствует себя неловко. — Ты не думаешь, что твои друзья будут недовольны. Да и Адольф уже договорился.

— Мне все равно, — упрямо замотала головой Анет. — Пусть злятся, я в любом случае отправляюсь с вами. Ты не знаешь, где можно найти Дерри и Стика? Мне нужно с ними поговорить.

— Герцог Нарайский все еще с Олей, а Дерри, вероятнее всего, в номере Адольфа. Это единственные апартаменты, где комнат больше, чем одна.

— Хорошо, — Анет наконец‑то нашла повод и соскочила с подоконника. — Проводи меня к нему.

— Стой, — следящий поймал Анет за руку и тут же испуганно отдернул пальцы. — С чего такая резкая перемена? Ты же, вроде бы, не рвалась в этот поход.

— Мне не понравилась эта жрица огня, которую привел Адольф. Я не хочу провести в обществе ей подобных несколько недель. Увольте.

— Анет, но ты же понимаешь, что это не аргумент. Тебя могут убить или захватить люди синдиката. А это хуже, чем убить. — Ранион удивился. Причины у девушки были странные. Он боялся даже предположить, как на такой выкрутас отреагирует Адольф. Впрочем, все остальные тоже вряд ли обрадуются. Все же Анет — это такое создание, что вряд ли сможет позаботиться о себе само.

— Любишь ты свою организацию, — попыталась пошутить Анет, чтобы уйти от скользкой темы.

— Люблю, не люблю. Это — не принципиально. Просто знаю, — улыбнулся в ответ Ранион и заметил. — Вряд ли Дерри разрешит тебе ехать с нами. Слишком велик риск. Ксари на него не пойдет.

— А мне все равно, — упрямо выставила вперед подбородок девушка. — У меня есть веские причины, чтобы идти. И мнение Лайтнинга ничего не решает.

— Да? Ты называешь веской причиной, что тебе не приглянулась Перрия? Не думаю, что это кого‑нибудь тронет.

— Нет, это так, дополнение. А вескую причину я не скажу.

— Почему?

— Потому что, — вздохнула девушка. — Если об этом узнают Дерри и Стик, я точно останусь здесь. А мне нужно быть с … Ним, — чуть не обмолвилась девушка, но во время прикусила язык и выдала, — с вами.

— Что же, желаю удачи. — Ранион забавлял запал блондинки, и в пику Дерри он даже решил в меру своих возможностей поддержать Анет. — Пойдем, я тебя отведу «на ринг», — усмехнулся он, обняв девушку за талию.

В номер Адольфа они зашли вместе. Увидев это, Дерри нахмурился. С его лица исчезла расслабленная улыбка, с которой он отхлебывал из кружки какой‑то напиток. А Анет, разглядев в глазах молодого человека злость, поняла, что разговор будет трудным. Все же она погорячилась, сказав, что мнение Дерри ничего не значит. Значит, и значит все. Но выбор сделан, она должна ехать, если слова жрицы огня содержат, хотя бы часть правды.

Часть 3 Время действий

Анет не могла и предположить, что ее организм так быстро привыкнет к жаре. Понадобилось всего три дня в пустыне, чтобы перестать постоянно думать о воде. Это касается и потребности пить через каждые пятнадцать минут, и острого желания оказаться в душе или в речке. В первые сутки путешествия девушка уже практически смирилась с тем, что не сможет двигаться дальше, сдастся, повернет назад, но все же выдержала. Она сама не знала почему, но словам жрицы бога Огня верила. А если предсказание и в самом деле правдиво, сдаваться ни в коем случае нельзя. Минутная слабость может стоить кому‑то жизни. Причем, Анет даже знала кому. В пророчестве неточностей и недосказанности не было. Рядом с подругой, сжав зубы, тащилась утомившаяся Ольга, которая тоже отказалась оставаться со жрицами бога Огня. К слову сказать, отвоевать для себя право находиться в этом походе, оказалось невероятно сложно. И Дерри, и Стикур были настроены категорически против. Дошло даже до угроз. Молодые люди сгоряча пообещали связать девушек и отправить в скит в запакованном виде. Особенно активно это предложение поддерживал Адольф, разозленный очередной сменой планов и возможной задержкой. Ранион, изначально вставший на сторону Анет и Оли, как‑то быстро отступил, поймав на себе разгневанный взгляд болотного тролля. Спорить с начальством следящий не собирался. Положение спасла жрица бога Огня, надменная, с презрительным взглядом, она появилась в самый разгар спора и заявила, что не предоставит девушкам убежище. По крайней мере, Анет, против Оли она не имеет ничего. Спорить с неприступной Перрией никто не решился, только Оля встала в позу и заявила, что одна она никуда не поедет. Рыжая уперлась и с пути ее не смог свернуть даже Стикур, хотя очень старался, приложив весь свой талант убеждения.

Взглянув в потемневшие от гнева глаза Лайтнинга, Анет поняла, что спокойно можно будет вздохнуть только тогда, когда пансионат окажется достаточно далеко. Дерри, похоже, брать их с собой категорически не желал и был готов воспользоваться любым удобным случаем, чтобы «забыть» спутниц в безопасном месте. Девушка его понимала, при других обстоятельствах она и сама бы осталась. Несмотря на возникшую с первого взгляда неприязнь, Анет была благодарна верховной жрице. Та ни словом ни обмолвилась о своем пророчестве, мотивировав отказ тем, что в Анет слишком много неконтролируемой природной силы огня. И в святилище древнего бога эта сила может повести себя очень непредсказуемо, а управлять ей девушка не умеет.

— Пойми, Адольф, как бы я не хотела тебе помочь, я не вправе подвергать своих людей опасности, — печально улыбнулась она. — А потом, пусть лучше несостоявшаяся сестра отправится с вами. Так надо.

— Ты в этом уверена? — заинтересовался болотный тролль, отчаянно теребя пальцами нижнюю губу. Ситуация была щекотливая и могла обернуться ненужным скандалом и задержкой, если кому‑нибудь из спутников Дерри Лайтнинга все же придет в голову искать для девушек другое безопасное место. От самого ксари тоже вполне можно ожидать необдуманных действий. Это пугало болотного тролля больше всего.

— Да, уверена, — подтвердила жрица. — Так будет правильно.

На этом разговор закончился, даже Дерри не рискнул спорить, хотя на его лице читалось явное желание возразить.

Анет смахнула со лба пот и потопала дальше. Пыльное лицо под урабакком чесалось, рубашка прилипла к спине. Хорошо себя чувствовал только Хайк. Он двигался во главе небольшого отряда уверенным шагом. На мощной спине сверкали бусинки пота. А от широких матерчатых ремней оставались грязные разводы — пыль, смешавшаяся с потом. Солнце, отражающееся от светлого, практически белого песка, нещадно слепило глаза. Иногда сложно было определить, где на горизонте начинается блеклое Сирланское небо, а где еще простилается пустыня. Если бы не удушающая жара, барханы можно было бы принять за заснеженное поле, в ясный день. Часто Анет хотелось, чтобы это на самом деле было так.

Ночью было не в пример холоднее, нежели днем. Даже у костра иногда, казалось, невозможно согреться. Ольга прижималась к Стикуру и очень быстро засыпала, у Анет своей персональной грелки не было, и поэтому она чаще всего сидела рядом с Ранионом. Хайк вряд ли бы понял, если бы девушка полезла греться к нему. Да и побаивалась она слишком мощного наемника с суровым взглядом и выступающими из‑под верхней губы клыками. Оставался еще Дерри, но сидеть, прижимаясь к спине ксари, было мучительно сложно. Да и реакцию его всегда сложно предугадать.

Лайтнинг зло смотрел на Анет и замершего следящего, но ничего не говорил. Гнев поднимался удушающей волной к горлу, и становилась трудно дышать. Ксари сложно было, как ни в чем ни бывало сидеть на месте, строить планы на следующий день, говорить и сдерживать рвущегося наружу Мерцающего. Хотелось вскочить и вмазать со всего размаха по наглой роже следящего, безнаказанно обнимающего Анет.

Девушка замечала косые взгляды Дерри, но не могла понять, что они означают. С одной стороны в мерцающих в темноте глазах угадывались злость и ревность, а с другой… Анет не могла в это верить. Подобные чувства были слишком не свойственны ксари. Ранион тоже не раз ловил гневные взгляды и, в отличие от девушки, четко понимал, что они значат, и от этого понимания ему становилось не по себе. С одной стороны, вставать на дороге у Лайтнинга не хотелось, а с другой, слишком велик был соблазн. Тем более, пока ничего страшного не происходило. Когда Дерри приближался, неприязнь между молодыми людьми можно было ощутить физически. В эти минуты во взгляде ксари чувствовалось присутствие мерцающего. Следящий напрягался, словно готовился уйти в глухую защиту и облегченно выдыхал, когда соперник проходил мимо или отводил взгляд.

Вечером, на очередном привале, напряжение достигло своего пика. Дерри мотался вокруг костра, словно раненый зверь и огрызался на всех без повода. Досталось даже неудачно вытянувшей ноги Ольге. Правда, за девушку вступился Стик, грозно рыкнув на раздраженного друга. Лайтнинг пробормотал какие‑то несвязные извинения и немного успокоился, осознав свою вину. Анет задремала на плече Раниона, обняв парня за талию. Как ни странно, с ним было очень спокойно. Наверное, следящему бы не понравилось подобное сравнение, но для девушки он был чем‑то вроде большого плюшевого медведя. Если обнимешь, становится тепло и спокойно, а еще иногда на грани сна и яви ей нравилось представлять, что рядом Дерри.

— Ранион, мне нужно с тобой обсудить один вопрос, — ленивый голос Дерри прокрался в сознание дремлющей девушки, и она с неудовольствием отползла от теплого плеча. Тряхнула светлыми волосами и сонно уставилась на потрескивающее в темноте пламя. Молодые люди скользнули куда‑то в сторону, очень быстро растворившись в ночи. Анет задумчиво посмотрела им вслед, но разглядеть что‑либо было невозможно. Костер горел единственный ярким пятном. Все остальное утопало в темноте. Оля лежала чуть в стороне, устроив голову на коленях у Стикура, блики плясали у нее на лице и волосах, казалось, вокруг головы девушки танцует пламя. Сам герцог, обняв подругу за плечи, играл в карты с Хайком. Они, совершенно разные и сначала не питавшие друг к другу симпатии, очень быстро сошлись и начали непринужденно общаться, разрядив напряженную обстановку в небольшом отряде. Деление на своих и чужих, явственно ощущающееся в первый день пути, несколько сгладилось.

Было еще совсем не поздно, сирланская ночь удивительно темна и подкрадывается рано. Именно поэтому путь по пустыне сильно затянулся, приходилось устраиваться на ночлег намного раньше, чем выбивались из сил. Идти дальше было не возможно из‑за наваливающейся разом густой темноты. Не помогали даже зажженные факела. Анет встала, чтобы размять затекшие ноги, поежилась и переползла ближе к подружке. Раз спать не вышло, так хоть поболтать. Быть может, рыжую удастся отклеить от герцога и поговорить о своем, о женском. С чего это вдруг отношения между подругой и Стиком так резко набрали обороты, Анет не представляла, и ей было интересно выведать подробности. К счастью, Оля тоже не спала, она задумчиво наблюдала за ходом игры, пытаясь вникнуть в незнакомые правила. Она бы давно рискнула сыграть сама, но парни играли на щелбаны. А если щелбан герцога выдержать было реально, то вот связываться с Хайком не хотелось.

В темноте раздался тихий звук. Анет замерла, испуганно вытянувшись по струнке. То ли шипение, то ли свист и непонятное шуршание по песку доносилось откуда‑то из пустыни. Резко вскочил Хайк, весь подобрался Стикур, оказавшись на ногах лишь спустя секунду после тролля. Оля пискнула и упала на локоть, не успев сориентироваться. Звук повторился ближе, Анет, не дожидаясь напоминания, подпалила промасленный факел и протянула его герцогу. Факелов осталось всего три, от нескольких десятков взятых в дорогу. Впрочем, завтра предстоял последний день в пустыне, дальше Хайк и Дерри рассчитывали оказаться в лесу.

Резкий и неожиданный удар выбил воздух из легких. Ранион беззвучно рухнул на песок, скорчившись от боли. Дерри знал куда бить, так чтобы боль сковала все мышцы, лишила возможности дышать, и от удара не осталось следов.

— За что? — хрипло выдохнул следящий, пытаясь подняться на колени, но ксари этого сделать не дал, припечатав противника к песку. В темноте нечеловеческие глаза Дерри мерцали. Ранион вздрогнул. На какое‑то время ему показалось, что зрачок в этих глазах вертикальный. Правда, сказать с уверенностью было нельзя. Слишком темно, чтобы разглядеть.

— Не смей к ней приближаться, — прошипел Лайтнинг прямо на ухо помощнику Адольфа. — В следующий раз я тебя просто убью.

— И как ты объяснишь ей? — против воли усмехнулся следящий. Эта угроза была всего лишь блефом, и поэтому он почувствовал себя свободнее.

— Ты мне не веришь? — Дерри присел на корточки рядом с Ранионом. — А зря, я не обещаю напрасно. Если я сказал, что убью — это уже приговор. Жаль, что ты сейчас не можешь спросить у Адольфа, он подтвердил бы тебе мои слова. Анет ненавидит меня, я причинил ей слишком много боли. Поэтому, твоя смерть вряд ли сыграет какую‑либо роль. Хуже все равно не будет. Я уже потерял Анет. Но смотреть на то, как ты ее обнимаешь, я не могу и не желаю. Избавь меня от этого зрелища. Я большего не прошу. Когда все закончится можешь делать все что хочешь, но не сейчас и не на моих глазах.

— И ты не будешь мне мешать? — удивился следящий.

— Нет, — ответил Дерри и, усмехнувшись, добавил. — Но это не значит, что я не попытаюсь забрать ее себе раньше.

— Я не понимаю тебя, — покачал головой Ранион, медленно поднимаясь на ноги. Дышать получалось с трудом.

— А меня и не надо понимать, — отозвался Дерри. — Меня нужно опасаться. Я никогда не отдаю свое.

— Но она не твоя.

— Нет, но могла бы быть, если бы я не был таким идиотом.

Со стороны лагеря, от которого молодые люди отошли на значительное расстояние, послышался крик. Кричал кто‑то из девушек.

— Каракал! — ругнулся Дерри, устремляясь к месту стоянки. — Это все ты виноват!

— Я тут не причем, — огрызнулся следящий, стараясь не отстать. — Это не мне, а тебе приспичило не к месту выяснять отношения! — Внутренности все еще сводило от боли, и бежать было сложно. Все же сволочь Дерри не рассчитал силы. Или наоборот сделал все, чтобы его слова оказались поняты правильно.

В плотной, как кисель темноте было невозможно что‑либо рассмотреть. Анет напряженно оглядывалась по сторонам, но факел и костер горели не слишком ярко, так что трудно было понять, какая опасность скрывается за пределами небольшого освещенного пятачка. Оставалось слушать шуршащие звуки, доносящиеся со всех сторон, и гадать какая тварь затаилась в темноте. «Куда делись Ранион и Дерри? — с тоской подумала девушка. — Почему им нужно было исчезнуть именно сейчас, когда из черной ночи крадется непонятная опасность?» С легким шипением на руке вспыхнул достаточно крупный огненный сгусток, отвоевав у темноты еще один кусок пространства. Анет оценила результат и создала на другой руке такой же огненный шар. Разглядеть опасность — это не позволило, но стало немного спокойнее. В случае чего, можно незамедлительно метнуть огонь во врага.

Справа, совсем близко раздалось шипение, и огонь пульсара выхвалил из темноты два мерцающих глаза, а чуть позже и голову, принадлежащую огромной змее. Раздувшийся капюшон делал ее похожей на кобру. Анет всхлипнула от ужаса, даже кричать не получилось, и беспомощно уставилась на медленно приближающуюся тварь. Глаза у змеи были крупные, ярко‑оранжевые, и, если бы не вертикальный зрачок, могли вполне сойти за светящиеся апельсины. А еще они напоминали глаза Оли, когда та злится. Только во взгляде подруги не растворяешься, теряя себя. Не хочется опустить руки и пойти, словно к маяку, пытаясь, стать частью светящегося пространства вокруг зрачков. Девушка зачарованно наблюдала за шипящей змеей. Эти звуки уже не пугали, а успокаивали и завораживали. Повинуясь внезапно возникшему желанию, Анет сделала шаг вперед, но окрик Хайка заставил ее очнуться.

— Не смотреть им в глаза! — завопил тролль. — Они гипнотизируют взглядом!

— Им? — стряхнула наваждение Анет и с ужасом заметила, что из темноты выглядывает еще несколько светящихся пар глаз. Девушка взвизгнула и метнула один из огненных сгустков в ближайшую тварь. Змея зашипела и скрылась в темноте. Щелкнул затвор. Это Хайк вынул свое оружие. Анет так и не поняла, что это такое. Она плохо разбиралась и могла только сказать что это значительно больше, чем пистолет, но меньше, нежели ружье или автомат. Раздалась короткая очередь, и одна из змей упала на песок, забрызгав тролля и стоящего рядом Стика желто‑бурой жидкостью. Герцог тоже спустил курок, но только задел следующую тварь. На помощь пришла Анет. Она влепила монстру в морду сгусток огня. Удушающая вонь паленой змеиной шкуры и свежей крови рептилий поползла по пустыне, вызывая рвотные спазмы. Анет с ужасом сглотнула слюну, стараясь по возможности не вдыхать тошнотворный запах. Прикрыв рот и нос рукой, девушка отступила назад к костру.

Заорала Ольга, чудом ускользнув от разинутой змеиной пасти. Оружия у девушки не было, а швыряться огнем, как подруга она не умела. Оставалось только держаться чуть ближе к Стикуру и надеяться, что их никто не сожрет. Хайк, вздрогнув от вопля, резко переместился и теперь стоял таким образом, что Оля оказалась в центре, словно сердцевина цветка, а Анет, Стик и Хайк по краям, как лепестки. Всего три. Невероятно мало, чтобы отбиться от гигантских змей, но куда пропали недостающие члены отряда, никто не знал.

Резкий рывок огромной змеи из темноты и короткая очередь откуда‑то со стороны. Тварь свалилась, клацнув ядовитыми зубами в нескольких сантиметрах от плеча Хайка.

— Спасибо, Молния, а то мы тебя заждались, — крикнул наемник, срочно перезаряжая метог. Хайка прикрывал Стикур, не рискуя, однако, стрелять в темноту.

— Не за что Хайк, ты же знаешь, я такое развлечение не пропущу! — раздался голос Дерри. Стик сориентировался, примерно представив, где друг, и пальнул в приближавшуюся к нему пару светящихся глаз, не опасаясь, если промахнется, ранить Лайтнинга. Все же герцог не был спецом в использовании огнестрельного оружия, слишком редко приходилось с ним сталкиваться. Убив еще одну змею, Дерри крутанул сальто и оказался у костра, буквально за секунду оценил ситуацию и запихнул Анет себе за спину. Практически сразу рядом оказался и Ранион. Следящий двигался медленнее, нежели Дерри, и Анет показалось, что на лице полукровки промелькнула гримаса боли.

— Где вы были? — крикнула девушка, пытаясь переорать выстрелы. — Почему без факелов?

— Оборотням не нужно ночью дополнительное освещение. Ксари, видимо, тоже, — отозвался Ранион и стрельнул в темноту, будто наугад. Но шипение, переходящее в визг, говорило о том, что еще одна змея убита.

— Оля, и ты их видишь? — крикнул Стик, в очередной раз прицеливаясь в выползшую на свет тварь.

— А вы что — нет? — удивленно отозвалась рыжая, сквозь прижатую к носу ладонь. Вонь, ползущая по пустыне, пришлась не по душе не только Анет.

— Нет, конечно, не видим. Разве, что только тех, которые очень близко! Сколько здесь тварей?

— Пять штук, — откликнулся Дерри и через секунду поправился. — Нет. Уже четыре или три.

— Хвала богам, — выдохнул герцог. — Я думал, эти гадины никогда не закончатся.

— Все когда‑нибудь заканчивается, — философски отозвался Хайк, приканчивая последнего монстра.

— И что мы будем делать дальше? — осведомилась Оля, брезгливо перешагивая через валяющуюся рядом с костром змеюку.

— Спать, — усмехнулся Стикур, притягивая к себе девушку.

— Прямо с этими? — рыжая ткнула пальцем в тварь. — Тут же воняет страшно.

— Эту, конкретную, мы уберем, — пожал плечами Дерри, ставя свое оружие на предохранитель и убирая, за спину. Насколько Анет знала, он не снимал перевязь даже на время сна. — А вонь… ее придется потерпеть. Все равно пытаться найти новое место стоянки в темноте глупо. Будем надеяться, что мертвые змеи не привлекут сюда каких‑нибудь тварей покрупнее.

— Твари покрупнее не полезут к нам пока не дожрут то, что осталось от гадин, — хохотнул Хайк. — А тут даже по моим скромным подсчетам, жора не на одного и не на двух хищников. Так что ночь мы продержимся — это точно.

Не сказать, что заявление тролля обнадежило, но другого выхода все равно не было. Анет, лично, пугала мысль, что какие‑то кровожадные звери станут лопать трупы змеюк буквально в нескольких метрах от того места, где сама она собирается спать. Но, в то же время, лучше пусть жрут убитых тварей, чем пытаются напасть.

Оля и Стикур первые уселись на свое место у костра. Рыжая привычно свернулась клубочком, положив голову на колени молодому человеку. Ранион шагнул к Анет, но словно что‑то вспомнив, остановился. Тем более Лайтнинг кивнул в его сторону, указав на мертвую тварь, и повторил свой жест для Хайка. Тролль с тоскливым вздохом ухватил змею за капюшон, а следящий уцепился где‑то в районе хвоста, пытаясь оттащить убитого монстра подальше в темноту.

Дерри, как ни в чем не бывало, плюхнулся на то место, где получасом ранее сидел Ранион и поманил Анет за собой. Она замерла в нерешительности, но покачать головой и сесть в стороне не смогла. Ксари собственническим жестом, обнял ее за плечи и прижал к себе. Девушка дернулась и решительно отползла в сторону.

— Значит, Раниону можно тебя обнимать, а мне нельзя? — шепнул Дерри так, чтобы слышала только подруга. — Почему? Это же просто, чтобы согреться.

Анет сглотнула и не нашла что ответить. «Действительно, почему?» — спросила она сама себя. Ведь пока Дерри ничего предосудительного не делал. Осторожно прильнув к теплому боку, девушка застыла, боясь сделать лишнее движение, Лайтнинг немного переменил позу и оказался у Анет за спиной, уткнувшись подбородком в макушку девушке.

Стало хорошо, тепло и спокойно. Анет, наверное, даже бы задремала, но, сидя, спать было не очень удобно. Сердце Дерри гулко стучало, девушка даже не слышала звук, а ощущала спиной глухие толчки. Все же, похоже, она правильно угадала эмоции ксари: он и в самом деле злился и ревновал к Раниону. Сейчас хмурый следящий сидел с другой стороны костра, а самодовольный Лайтнинг тыкался носом в волосы и слишком сильно прижимал к себе, пытаясь продемонстрировать, что держит в руках свою собственность. Анет очень быстро это поняла, и подобное отношение ей не понравилось. Она слегка дернулась, высвобождаясь из рук, и попыталась встать. Хотелось назло Дерри сесть рядом с его соперником.

— Ты куда? — одними губами шепнул ксари, но девушка, почему‑то услышала.

— Туда, — Анет мотнула головой в сторону костра, где активно шла карточная игра.

— Тебе что, плохо сидеть со мной? — Дерри мягко взял девушку за руку, проведя большим пальцем по нежной коже запястья, и осторожно потянул на себя, заставляя сесть. — Хотя бы один вечер мы можем не ругаться и просто посидеть рядом?

Анет задумалась. Пытаться вырваться означало в очередной раз разругаться с Дерри на пустом месте. Остаться сидеть — это показать свою слабость и обидеть Раниона. А с другой стороны, никаких романтических чувств девушка к следящему не испытывала, поэтому не хотела, чтобы он истолковал ее поведение превратно. Дерри чуть настойчивее потянул за руку, и Анет покорно села обратно.

— Только тогда я буду спать, можно? — спросила она, смирившись с неизбежным.

— Если со мной, я только «за», — мурлыкнул ксари довольно. Девушка судорожно вздохнула, решив, что все же лучше было уйти, а Дерри тихо засмеялся и прижал ее к себе, захватив в кольцо рук. Так и подмывало обернуться или хотя бы скользнуть пальцами по его руке под манжету рубашки, чтобы понять, кто за спиной зверь или человек. Слишком уж много в голосе Лайтнинга сквозило самодовольных кошачьих ноток.

Перед глазами плясало пламя костра. Вот так сразу закрыть глаза и заснуть не получалось, слишком уж нервировал лежащий сзади Дерри. Девушка вдруг со странной смесью страха и сожаления поняла, что ни разу за то время, что они знакомы не была так близко к нему, если не считать той ночи, когда напилась в первый день прибытия во Влекриант зимой. Но это не в счет. «Интересно, что заставило Дерри уменьшить дистанцию? — думала Анет, растворяясь в танцующем пламени. — И как мне в этой ситуации удержаться и не наделать глупостей?»

Наутро вонь от убитых змей стала настолько резкой, что мысль о завтраке не пришла в голову не только девушкам, но и всем остальным. Молодые люди спешно паковали походные сумки, запихивая кухонную утварь и лежаки абы как, лишь бы побыстрее. Задерживаться здесь не хотелось никому. Даже тролль нацепил уррабак, хоть немного защищающий от удушающей вони. До этого момента Анет и не знала, что он у Хайка есть в наличие. Наемнику защищающий от пыли платок был просто не нужен.

Девушка смутно помнила, что всю ночь со стороны барханов доносились различные неприятные звуки, больше всего похожие на чавканье. От этих мыслей стало совсем нехорошо и, как всегда в подобной ситуации, Анет вопреки доводам разума все же взглянула, на что же похожи твари при свете дня. Дурацкое качество, присущее большинству людей. Если смотреть не надо: там грязь, страх и ужас, голова сама поворачиваются в сторону, чтобы выхватить неприятный момент, который намертво впечатается в память и будет потом всплывать во снах. Желудок скрутил спазм, и вверх по горлу поползла тошнота. Никакие сглатывания не помогли, и пришлось спешно бежать за ближайший бархан. «Зачем? Зачем я стала на это смотреть? — бубнила себе под нос девушка, вытирая губы платком. Вид пожеванных, начавших разлагаться змеиных туш застыл перед глазами. Немного отдышавшись, Анет вернулась к костру, старательно поглядывая в другую сторону, усилием воли удерживаясь от того, чтобы не посмотреть еще разок. По вони можно было точно разобрать, в каком месте валяется больше всего тварей. Кроме змей к утру появились туши еще двух хищников, на сей раз млекопитающих. Анет вспомнила, что сквозь сон слышала выстрелы. Девушка вздрогнула, с ужасом понимая, что ночью все же какие‑то монстры предпринимали попытку проникнуть в лагерь. К счастью, самой ей узнать об этом довелось только с утра. Если бы ночью она проснулась от того, что кто‑то пытается подобраться к костру, уснуть снова точно бы не вышло. Анет и так думала, что пролежит всю ночь, не смыкая глаз. Все же Дерри оказался более сильным раздражающим фактором, чем ей бы хотелось.

Из‑за соседнего бархана вылезла замученная Ольга с красными глазами и непривычно бледным лицом. Похоже, ее желудок тоже не вынес тяжелого запаха убитых рептилий.

Хорошо хоть разлагающимися тварями неприятности на этот день закончились. Из пустыни в лес вышли даже раньше, чем планировали. Не к ночи, а уже к обеду. В тени деревьев с толстыми, мясистыми листьями стало значительно прохладнее. Стайка ярких птичек, таких маленьких, что они могли бы сойти за стрекоз, слетела с желтого цветка и скрылась в невысоком, усыпанном ягодами кустарнике.

— А это похоже на рай! — довольно улыбнулась Ольга, оглядываясь по сторонам. — Здесь удивительно красиво!

— Не обольщайся, — отозвался Стик. — На Сирлании просто красиво не бывает. Готов поспорить с лизняком, что цветы и ягоды здесь через одну ядовитые, и змей полно.

Оля недовольно ойкнула и изрядно погрустнела, стараясь обойти экзотический цветок как можно дальше.

— Не думаю, — решил не согласиться с другом Дерри. — Это заповедная зона для туристов. По крайней мере, лес. Так что, особо ядовитого здесь не найдешь ничего. Но все равно, лучше руками незнакомые растения не трогать, мало ли что случится. Я и сам не силен во флоре и фауне Сирлании, поэтому не хочу рисковать и проверять, что и насколько здесь ядовито.

— Удивительно, — собралась пофилософствовать Анет, не обратив внимания на комментарий ксари. — Как меняется природа. У пансионата чахлые деревца и пожухлая трава. А здесь такая удивительная красота. И вся зелень такая яркая и живая.

— Вода, — пожал плечами Лайтнинг. — Этой земле нужна всего лишь вода. Просто здесь где‑то недалеко есть либо озеро, либо река. Вряд ли бы такое было возможно в дикой природе. Просто в заповеднике хорошо потрудились и маги и ученые.

— А вот выйдем за пределы территории пансионата, там начнется натуральная природа Сирлании. — хмыкнул Хайк, прорубая себе путь длинным ножом сквозь огромные зеленые листья.

— Нет, там, скорее всего, то же самое. Тут при строительстве пансионата прорыли канал и выкопали несколько достаточно крупных водоемов. Воды более чем достаточно, чтобы питать не только огражденную территорию.

— Вода, — мечтательно улыбнулась Ольга. — Река…

— Мы мимо нее пойдем, — успокоил девушку Хайк. — Так ведь я говорю, Молния?

— Ага, — согласился Дерри. Он стянул с себя уррабак и рубашку и шел в одних штанах. Солнце не могло проникнуть сквозь крупные зеленые листья, а насекомых видно не было. То ли они тут вообще не водились, то ли еще просто не налетели. — Насколько я понял по карте, нам нужно выйти к берегу реки и немного подняться вверх по течению. Там наткнемся на защитное поле, которое обозначает границу заповедника. После того, как мы преодолеем эту стену, окажемся недалеко от храма Золотого Дракона.

— И все? — удивилась Анет. — Так просто?

— Все‑то, оно все. Но вот просто ли? — задумчиво отозвался Дерри. — По поводу последнего, не уверен. Мне вообще не нравится, что происходит.

— А что происходит? — округлила глаза Анет.

— А вот и именно, что ровным счетом — ничего. А это пугает, создается впечатление скорой засады.

Не очень утешающее высказывание Дерри заставило всех задуматься, и веселое настроение сменилось гнетущим молчанием. Каждый думал о своем, механически переставляя ноги. С самого начала впереди отряда встал Хайк, он лучше всех знал Сирланию, и природные способности позволяли ему чувствовать наличие воды. Наемник пообещал, что уже к вечеру они выйдут к реке.

Крупные алые цветы, растущие сплошным ковром, затрудняли передвижение, а от их резкого пряного запаха начала болеть голова. С цветка на цветок перелетали те самые птички, которых Анет увидела на входе в лес. Они, словно пчелы собирали нектар. «Интересно, а мед они делать будут? И, если будут, то где? На что похож их улей? — размышляла девушка, двигаясь вслед за Хайком. Благодаря своим габаритам, тролль торил такую колею, что идти было широко и удобно. Только под ботинками хрустели свежесрезанные, сочные стебли цветов. Белая, пахнущая травой жидкость, вытекала из мясистой зелени и делала подошву липкой, местами испачкав еще и штаны. Впрочем, после нескольких дней в пустыне штанам уже ничего повредить не могло. А уж после вчерашней ночи и тем более. Анет только с утра заметила желто‑бурые пятна змеиной крови на рукаве рубашки и на колене.

Следом за девушкой шел ксари. С одной стороны, Анет радовалась, что они идет сзади. В ином случае она не смогла бы удержаться и, в результате, всю дорогу любовалась бы его обнаженным торсом. А с другой… присутствие Дерри за спиной щекотало нервы. Постоянно хотелось повернуться и посмотреть или ускорить шаг, чтобы ксари не дышал в затылок. Скоро ощущение дискомфорта усилилось настолько, что Анет, сделав вид, будто завязывает шнурок, пропустила Лайтнинга вперед. И все же спина у него была хороша и достойна внимания. Мышцы переливались под смуглой кожей при каждом движении. Даже в человеческом обличие ксари двигался с кошачьей грацией, он казалось не шел, а скользил или крался. Под его ногами не хрустнула ни одна ветка, он умудрился не сломать ни один цветок, в дополнение к тем, что срезал ножом Хайк, чтобы не мешали идти. Подобной грацией Анет похвастаться не могла никогда. Ее постоянно заносило куда‑то в бок, ноги путались в траве даже там, где ее практически не было.

За спиной оказался Ранион, и это девушку устраивало по всем параметрам. Следящий не нервировал, и с ним можно было спокойно потрепаться на ничего не значащие темы, не опасаясь, что язык будет заплетаться, или неудачно выбранная тема приведет к скандалу. К тому же, смотреть на полуобнаженного Дерри было намного занятнее, чем идти и думать, что он, двигаясь сзади, так же откровенно и нахально разглядываете ее саму.

За день пути по лесу, наткнулись всего лишь на одну группу туристов‑энтузиастов, и то те уже двигались в сторону пансионата. Мало кто рисковал заходить так близко к защитному полю. К примеру, эта туристическая группа оказалась здесь совершенно случайно, сбившись с основного маршрута. Несколько раз Анет чувствовала непонятное покалывание в руках и ногах, словно несильный удар электрического тока — это так отзывался барьер, предупреждая о том, что охраняемая территория пансионата заканчивается. Само силовое поле решили перейти завтра с утра, а сегодня, еще засветло разбили лагерь у реки. Пот и грязь с себя хотелось смыть всем без исключения.

Река узкая и быстрая, заросшая странной водной растительностью протекала внизу глубокого оврага. Не ущелья, с резкими, рваными уступами, а вполне мирного такого лесного оврага, хотя и с достаточно крутыми склонами. Высокий берег зарос густым кустарником и кривыми деревьями, которые усиленно тянулись к солнцу, принимая нелепые позы и выгибая стволы. С ветвей деревьев вниз к воде спускались лианы. Пока не подойдешь к самому краю ни за что не увидишь, что скрывает яркая растительность. Если бы не природная чувствительность Хайка, можно было бы бродить вдоль берега очень долго и ничего не обнаружить.

— И где ваша обещанная речка? — надула губы Ольга, в несвойственном ей жеманном жесте.

— Там, — неопределенно махнул рукой наемник в сторону кустов.

Оля сделала осторожный шаг, потом еще один и с сомнением посмотрела вниз сквозь густую листву. Сзади подошла Анет и тоже грустно уставилась на поблескивающую водную гладь. Теоретически, спуститься к воде было можно, а практически, пришлось бы тащиться сквозь высокую траву по крутому склону. Разве что на лиане съехать? Яркая, неестественно зеленая трава подступала к воде. Крупные белые цветы лежали прямо на ее поверхности. Ничего хотя бы отдаленно напоминающего пляж видно не было. Мечта о купании таяла, так и не успев толком сформироваться. Впрочем, Анет настроилась решительно. Ее не пугал ни крутой спуск, ни отсутствие захода. Несколько дней в пустыне сделали желание искупаться навязчивой идеей.

— Ну что, пойдем вместе? — как‑то неуверенно обратилась она к подруге, с сомнением поглядывая на простирающиеся впереди заросли. Нестерпимо хотелось почесать руку, которую покалывало словно иголками. Сказывалась близость барьера. Неприятные ощущения возникали достаточно часто в течение дня. То в кистях рук, то в ногах. — Думаю, дотуда мы все же доползем и в самой реке не утонем, — поморщилась девушка, ощутив очередной неприятный укол, словно электрический разряд. — В любом случае, выбора у нас нет. Либо такая вода, либо вообще никакой. Если нормально не помоемся, хотя бы искупаемся по‑человечески. А то противно, кажется, я вся покрыта пылью.

— Нет, — не дал Ольге ответить Дерри. — Вдвоем вы никуда не пойдете. Это исключено. Либо Олю сопровождает Стикур, а я слежу, чтобы ничего не случилось с Анет. Либо, если вам так сильно приперло идти вдвоем, к реке идем все вместе. В лагере оставим только Раниона.

Следящий зло зыркнул в сторону Лайтнинга, но промолчал, а Оля и Анет уставились в немом изумлении, не рискуя, однако, вслух задать интересующий вопрос. Все же спорить с Дерри, находящимся в агрессивном настроении было себе дороже. Это простое правило усвоила даже Оля.

— Все, хватит — одни вы гулять не будете, пока все это не прекратится, — пояснил свою позицию ксари, заметив удивленно‑испуганные лица девушек. — Мы не можем рисковать. Каждый раз, как только одна из вас остается без присмотра, случается неприятность. Мне бы не хотелось, чтобы Денис снова подловил вас, на сей раз, где‑нибудь в лесу. К тому же, помимо наших недругов, здесь могут оказаться хищные звери, с которыми вы в одиночку тоже не справитесь. Ну, так как идем? Всей толпой или просто с сопровождением?

— Пожалуй, с сопровождением, — хихикнула Олька и, ухватив герцога за руку, потянула за собой вниз по склону. Рыжая ни за что не хотела осознавать серьезность ситуации. У нее все было слишком хорошо, чтобы омрачать радужное настроение воспоминаниями о бывшем женихе.

Скоро молодые люди скрылись в деревьях, а Анет не осталось ничего, кроме как уныло потащиться вслед за Дерри. Подмывало вообще никуда не ходить или вытребовать себе в сопровождающие кого‑нибудь другого. Только вот думалось, что ничего из этой затеи не выйдет. Если уж ксари что‑то решил, заставить его поменять позицию невозможно. Тем более кого просить‑то? С Хайком Анет идти совсем не хотелось, она его немного побаивалась. А те взгляды, которыми обменивается Дерри с Ранионом, лучше всего говорили, что простить в сопровождающие следящего бессмысленно.

Лайтнинг двигался впереди быстрым шагом, рассекая ножом высокую сочную траву, мешающую идти. Близость силового барьера, похоже, ксари не мешала. Молодой человек уверенно забирал вправо от того места, куда направились Оля и Стикур. Что же, Анет прекрасно понимала стремление не мешать парочке, но вот сама оставаться наедине со своим спутником не очень хотела. Она уже сейчас чувствовала себя неловко, а уж раздеваться и лезть в воду, когда на тебя кто‑то смотрит, не хотелось совсем. «Интересно? — подумала девушка. — А это покалывание в воде пройдет или нет?»

— Так, я пойду первым, — решительно начал Дерри, остановившись на берегу. Сняв со спины перевязь с оружием, он передал Анет метог, чем‑то похожий на автомат с коротким стволом. — Стрелять умеешь? — запоздало поинтересовался ксари, стаскивая штаны.

— Теоретически, — нехотя отозвалась Анет, усиленно разглядывая ближайшие кусты. Обнаженный Дерри смущал.

— Теоретически — это как? — усмехнулся понявший состояние Анет Лайтнинг и не без ехидства в голосе добавил. — Можешь поворачиваться, я уже зашел в воду, и смущать тебя не собираюсь.

— Теоретически — это значит, я знаю, где находится курок, и могу на него нажать, но куда при этом попаду — не знаю, — выдохнула Анет, поворачиваясь. Дерри не наврал, он и в самом деле уже был в реке. С наслаждением рассекал воду, по всей видимости, балдея от ощущения прохлады. По крайней мере, выражение лица ксари было очень довольное. Девушка обиженно поджала губы. Она согласилась бы купаться вместе с Лайтнингом, только бы не стоять на берегу. Конечно, в лесу значительно прохладнее, нежели в пустыне, но все равно жарко. К тому же из‑за повышенной влажности становится тяжело дышать. Духоту девушка переносила значительно хуже, чем просто жару. Невыносимо, когда по пыльному лицу ползут струйки пота. Кажется, что после них на лбу и щеках остаются грязные дорожки, а там где рубашка липнет к спине, кожу начинает драть так, словно плеснули кислотой.

— Дерри, можно я тоже пойду в воду? — заныла Анет, закидывая оружие на плечо. Державшие железяку руки устали. Ксари отреагировал не сразу, сильные загорелые руки уверенно рассекали воду, светлые волосы намокли и потемнели, спускаясь на лоб смешными кудряшками. «Странно, — подумала девушка. — Когда его волосы сухие, они никогда не вьются» — Ну, Дерри, ты меня слышишь? — напомнила она о себе, раздражаясь.

— Подожди, сейчас я выберусь, и пойдешь! — крикнул Лайтнинг с середины реки и, нехотя, развернулся. Анет надулась, нежелание ксари купаться вместе почему‑то задело, хотя девушка и понимала, что настороженность друга, скорее всего, связана с покушениями, нежели с личными предпочтениями. Когда до берега оставалось несколько метров, Дерри прекратил плыть. Вода доставала ему до груди. «Хорошо, — отметила Анет. — Значит, какой‑никакой заход все же есть и глубина небольшая». Девушка, стараясь не смотреть на загорелую грудь в капельках переливающейся на солнце воды, повернулась спиной, давая молодому человеку возможность выйти на берег. Секунду ничего примечательного не происходило, а потом раздался плеск и хриплый крик:

— Каркалы, чтобы их всех за ногу! Быстро стреляй!

Анет испуганно подскочила на месте, резко разворачиваясь. Оружие упало в траву, и она начала испуганно нашаривать его руками, с ужасом наблюдая, как Дерри на мелководье усиленно отбивается от какой‑то твари. На поверхности воды были видны только уродливые лапы с когтями. Какому монстру они принадлежали, догадаться сложно.

— Анет, скорее, — заорал Лайтнинг и с бульканьем скрылся под водой.

— Дерри, — завизжала девушка, кидаясь к реке. Руки с оружием дрожали, Анет просто не знала, куда стрелять. Снова раздался плеск, и вырывающийся ксари появился на поверхности, хватая ртом воздух. Непонятная, невероятно сильная тварь утягивала его под воду. Пока у молодого человека вполне сносно получалось сопротивляться, и он уверенно полз к берегу, вырываясь из когтистых перепончатых лап. На его спине и плече, были видны рваные следы от когтей. Кровь тонкими струйками стекала в воду.

— Стреляй!

— Не могу! — всхлипнула девушка. Она уже зашла в воду по колено. — Не могу! Я скорее попаду в тебя, чем в то, что тебя держит.

Дерри сделал еще один рывок и выбрался на мелководье, недалеко от Анет. На поверхности показался торс водной нечисти. Небольшая тварь с когтистыми лапами и лысым черепом повисла на спине у молодого человека, и усиленно тянула назад, пытаясь скрыться в тоще воды. Лайтнинг вскрикнул, когда острые зубы впились ему в спину на уровне лопаток. Анет в очередной раз заорала и пальнула. Очередь прошла слева, не задев чудище.

— Я не могу! Не могу! — кричала девушка, наводя прицел на тварь. До этого дня она не держала в руках огнестрельное оружие. Даже в тир ни разу не ходила. До парня было всего несколько метров, а Анет не могла решиться еще раз выстрелить. Она понимала, стоит ошибиться хоть чуть‑чуть, и Дерри — конец. Конец, если она промахнется и конец, если не будет стрелять. Девушка сделала глубокий вдох и пальнула. Завизжала тварь, истекая грязно‑зеленой кровью. Заорал, хватаясь за плечо, Дерри. Анет со слезами отбросив оружие на берег, кинулась к молодому человеку, проверяя все ли в порядке. Лайтнинг хоть и с трудом, но стоял на ногах. К счастью, пуля только вскользь задела его руку. А вот следы от когтей и зубов твари были глубокие.

На сушу девушка выползла, перемазавшись в иле и крови раненного ксари. К ее удивлению Дерри, рухнув на помятую траву у кромки воды, тут же схватил свой метог и навел прицел на реку. Хриплое дыхание вырывалась из груди молодого человека, он настороженно высматривал кого‑то вдалеке.

— В кого ты целишься? — пискнула Анет и, развернувшись в сторону реки, осеклась. Девушка, не дожидаясь ответа, шустро отползла на безопасное расстояние. В воде озлобленно щеря безносые морды, плыли еще три твари. Вид у них был воинственный, чешуйчатые лапы с перепонками резво рассекали воду. Голова монстров находилась на поверхности, значит, они без проблем дышали и можно предположить, что на суше твари себя будут чувствовать не хуже, чем в воде.

— Каркалы! — выругался Лайтнинг, прицеливаясь, — Их привлекла моя кровь, надеюсь тварей только три!

— А что если больше? Что делать будем?

— Отбиваться, что же еще? Сколько ты патронов извела? — сжав зубы процедил Дерри. Его руки с метогом дрожали, видимо царапины от когтей были глубокими и причиняли молодому человеку значительные неудобства. Да, и из раны на плече текла кровь.

— Не знаю, — девушка пришла в себя и начала понемногу соображать. На берегу, рядом с Дерри, которому опасность уже не угрожала, Анет почувствовала себя несколько лучше. Выдохнув, она материализовала на ладони огненный шар и метнула в приближающихся тварей. Огонь, попав на воду, зашипел и растворился, девушка выругалась и метнула еще один снаряд. Разозлившись, она взяла чуть больше энергии и точнее прицелилась. Огненный сгусток, величиной с футбольный мяч попал в голову водной нечисти, оставив от твари только обугленные останки. Двух оставшихся монстров секундой позже уничтожил Дерри.

— Фу, лизняк драный! — прошипел ксари, осторожно присаживаясь на берег. — Искупались, называется. О, каркалы, как все болит! Нужно срочно возвращаться в лагерь. Раны необходимо обработать как можно скорее. В такую жару, воспаление начнется мгновенно. Что‑то сильно сомневаюсь, что когти и зубы у этих монстров не заразные. Только этого мне еще не хватает. А потом, что‑то я за Олю и Стика переживаю. Боюсь, что эти твари могут обитать по всей реке. Надеюсь, они неразумны и не устроят на нас организованную охоту.

— То есть к воде нам теперь подходить не желательно? — с тоской поинтересовалась Анет, рассматривая свои грязные руки.

— К реке, точно нет, — неопределенно отозвался Дерри. — Понимаю, что перепачканной ходить неприятно. Но, видимо придется потерпеть, лучше уж грязной, чем мертвой.

— Идти можешь? — участливо осведомилась Анет, помогая Дерри подняться. Вопрос о мытье обсуждать не хотелось. Девушка надеялась, что Оля и Стик на неприятности не нарвались, и можно будет подбить подружку смотаться до речки еще разок. В конце концов, Дерри же успел искупаться, а плавал он достаточно долго. Если только смыть с себя грязь, быть может, твари не успеют подобраться? Естественно, Анет не стала делиться своими планами с ксари Анет, она, взглянув на его раны, испуганно произнесла. — Я тебя не сильно задела? Я стреляла в первый раз в жизни.

— Вроде, не сильно, — с сомнением в голосе отозвался Лайтнинг. — Но, однозначно, с огнем ты управляешься лучше, чем с метогом. Больше экспериментировать не будем. Ты и оружие несовместимы. Лучше бы пульнула в монстра пульсаром.

— Так ты сказал, «стреляй»! Что мне еще оставалось делать, а? Я не могла в этот момент соображать! Перепугалась до такой степени, что думала и выстрелить не смогу! — несчастным голосом пискнула Анет, с ужасом рассматривая, во что превратилась спина Дерри. Рваные царапины от когтей и следы от зубов по еще свежим отметинам, оставшимся от кнута Лины.

— Да, уж, — задумчиво выдала девушка. — Похоже, шрамы с твоей спины никакая магия не выведет. — Выглядит ужасно!

— Несколькими больше, несколькими меньше, — пожал плечами парень, стараясь сдержать гримасу боли. — Какая разница?

Анет хотела было возразить, сказав, что у него не так уж и много шрамов, чтобы эти не играли значения. Буквально парочка, но когда слова почти сорвались, неожиданно заметила, что у шеи вниз к позвоночнику идут несколько бедных тонких линий. Чуть потолще старый шрам шел от плеча вниз к локтю. Девушка подошла, немного ближе и осторожно повернула парня к себе лицом. Так и есть. Четыре кривые белые полосы пересекали ребра молодого человека, и одна тонкая полоска светлела на груди. Анет не удержалась и зачарованно провела по ней пальцем. Искусные маги Арм‑Дамаша смогли сделать метки на теле ксари практически незаметными, но убрать их совсем не вышло. Девушка удивилась, как умудрилась не заметить их раньше. Просто, наверное, не смотрела так пристально, не подходила, так близко.

— Ну что, изучила? — хриплым, недовольным голосом поинтересовался Дерри, и взял Анет за плечи, словно собираясь отодвинуть, но почему‑то передумал и наоборот притянул к себе. Легкий поцелуй крыльями бабочек коснулся губ. Парень словно спрашивал разрешения. Девушка замерла и с усилием отступила, грустно шепнув:

— Нет. Не надо.

— Почему? — вырвалось у Лайтнинга, и он опустил глаза, уже пожалев о своем вопросе и предшествующих ему действиях.

— Дерри, я никогда не буду одной из… для кого бы то ни было я стану только единственной. На другое я не согласна. Грустно, что ты подумал иначе.

— Но… ты… для меня…

— Тихо, — девушка приложила палец к губам ксари, заставив замолчать. — Ты сделал свой выбор… еще зимой. Позволь мне сделать свой? Не вставай на пути.

Анет круто развернулась и, не оглядываясь, пошла в сторону лагеря. На это раз получилось уйти эффектно. Хорошо, что проторенная Дерри тропка точно указывала нужное направление.

За Олю со Стикуром волновались зря, они довольные и жизнерадостные появились в лагере даже раньше, чем Анет и Дерри.

— Что случилось? — испуганно выдал герцог, разглядывая разодранную спину Лайтнинга. Ксари устало плюхнулся на поваленное дерево, подтащенное к костру в качестве лавочки, и рассказал, с какими тварями довелось встретиться на реке. Если честно, говорить ни о чем не хотелось. Слишком поганым было настроение. Дерри не знал, что раздражало больше: нападение неизвестных монстров или поведение Анет. В любом случае, абсолютно счастливый вид друга немного нервировал. Похоже, купание Стика и Оли прошло хорошо, и никаких тварей сладкая парочка не встретила. А Дерри, тем временем, успел порядочно перепугаться, он знал, что герцог часто невнимателен и опасно беспечен. А уж, когда он рядом с Олей, и тем более. Никого и ничего не видит, кроме своей рыжей подруги. В походных условиях невнимательность Стикура могла выйти боком. Ксари был бы рад, если бы Ольга осталась со жрицами огня. Вдвоем с герцогом они представляли опасность для всех. Слишком уж были увлечены друг другом, чтобы адекватно реагировать на опасность. Стоит ли говорить, что в сложной ситуации их внимание будет обращено только на себя. Влюбленные часто совершают необдуманные и рискованные поступки, даже в вполне обычной обстановке, а уж в экстремальных условиях и подавно. Именно поэтому сам Дерри до недавнего времени не решался преодолеть грань, разделяющую их с Анет. Боялся, что окажется в беде, а девушка, испугавшись, совершит глупость и погибнет, не исключено утянув за собой и его. И все потому, что эмоции у влюбленных зашкаливают, а разум отходит на второй план.

Сейчас эти опасения никуда не исчезли, но в душе что‑то сдвинулось. Ревность к Раниону, неожиданная боязнь смерти и страх не успеть… В результате, вопреки здравому смыслу, парень все же решил рискнуть, но, как оказалось, слишком поздно. Он Анет не нужен, она, похоже, нашла замену.

— Дерри, ты где? — обеспокоенно дернулся Стик. — О чем ты мечтаешь?

— Мы за вас переживали, — очнулся от размышлений Лайтнинг и сморщился от боли. Все же не стоило делать резких движений. Раны саднили. Кровь застывала на коже, смешивалась с потом, и привлекала немногочисленных кровососущих насекомых. Нестерпимо хотелось чесаться, но ксари понимал, что лучше этого не делать.

— Хвала богам, мы до реки не дошли, — покачал головой Стикур. В его голосе слышалось заметное облегчение. — Если взять чуть влево, прямо на склоне есть замечательное озерцо. В середине бьет небольшой ключ, вокруг него вода собирается, словно в чашу, а потом вытекает вниз по склону в реку. Мы искупались там. Вроде бы никакой враждебной живности не заметили. Тихо, спокойно, красиво. Только вот вода очень уж холодная, зато чистая настолько, что даже в середине озера можно разглядеть каждый камушек, мелких рыбок, водоросли.

— Вот и мы, молния, сейчас пойдем туда отмывать от тебя кровь и обрабатывать раны. Точнее я буду обрабатывать раны, а ты можешь сколько душе угодно любоваться окрестностями и наслаждаться природой. И еще учти, в одиночку ходить больше не будут не только девушки, но и ты. Иначе где‑нибудь помрешь в дороге, не доходя до храма Золотого Дракона, и Адольф лично спустит с меня шкуру за то, что не уследил.

— Ладно тебе, Хайк, в мои планы умирать в ближайшее время не входит, — попытался беззаботно рассмеяться Дерри. Но смех вышел неестественным, с горьким надрывом. — По крайней мере, какая‑то непонятная наглая тварь меня точно не убьет. Зубы пообломает.

— Хорош храбриться, — отмахнулся наемник, собирая в сумку все необходимое для оказания первой помощи. — Пошли уж, чем быстрее промоем раны, тем лучше. С виду, они, конечно, неглубокие, но рисковать не стоит. Терпеть не могу царапины неизвестных мне животных. Можно ожидать любых сюрпризов. Одно радует, ты еще жив, а значит, яда не было. Жара у тебя тоже нет, поэтому есть шанс отделаться легким испугом.

Дерри открыл рот, чтобы сказать что‑то резкое нагло издевающемуся наемнику, но тут, как всегда не к месту, в разговор встряла Анет.

— Я с вами, — выдала она неожиданно, пожалуй, даже для себя. Дерри и Хайк с интересом уставились на блондинку, не зная, как реагировать на это странное желание.

— Ты знаешь… — осторожно начал тролль. — Обработка ран в походных условиях не самая приятная вещь. Зачем ты потащишься с нами? Тебе что мало на сегодня впечатлений?

— Я не буду смотреть, — тряхнула слипшимися волосами Анет. — Я буду отмывать грязь. Или ты считаешь, что ходить перемазанной в крови и иле очень приятно? Одну меня все равно никто не отпустит к воде, а так и вы за делом, и я под присмотром. Так можно? Или меня проводит Ранион чуть позже?

— Хорошо, иди, — сжав зубы, согласился Лайтнинг. Он, честно сказать, думал, что после инцидента у речки Анет снова начнет от него шарахаться, стараясь демонстративно держаться ближе к Раниону, но нет, девушка вела себя на удивление спокойно и естественно. Только вот последняя фраза блондинки явно была нацелена на то, чтобы он, не дай боги, не решил оставить ее в лагере.

Спутанные после купания волосы упали на лицо, и Анет сосредоточенно отодвинула их рукой, чтобы не лезли в глаза. Выбраться по крутому склону из небольшого озера и при этом не измазаться было не просто. Ухватившись за какую‑то хлипкую ветку, девушка подтянулась на руках и, все же перепачкав локти, выползла на траву.

На берегу Хайк развел костер и сейчас подогретой в котелке водой осторожно промывал раны на спине Лайтнинга. Дерри терпел, озлобленно зажав в зубах ни в чем не повинную травинку, но иногда все равно срывался на нецензурную брань. Зеленая жеванная веточка падала на землю и он пытался ее поймать. Не получалось. Ксари злился сильнее и здоровой рукой срывал еще одну тоненькую длинную травку. На лбу молодого человека блестели капельки пота. Сразу было видно, что ему больно. Анет теперь хорошо понимала, почему Лайтнинг не испытывал желания брать ее с собой к реке. Ему явно не нравилось, что кто‑то увидит его слабость. Точнее, Дерри не нравилось, что его слабость увидит Анет. Что же — это его тараканы. А девушке банально хотелось смыть с себя пыль и грязь. Сейчас вполне можно двигаться в сторону лагеря. Там, глядишь, пока нет ксари, можно перекинуться парой слов с Ранионом и узнать, с чего это вдруг следящий начал шарахаться от нее, как от моровой язвы, и что за лизняк пробежал между ним и Лайтнингом. Девушка, вздохнув, плюхнулась на траву у костра и попыталась расчесать спутанные волосы. Это следовало сделать сейчас и сразу же заплести косу, чтобы по дороге в лагерь не нахватать репьев, колючек и просто сухих веток. Хайк почти смыл кровь со спины Лайтнинга. Анет старалась не смотреть на некрасивые рваные раны и не вдыхать слишком глубоко запах крови. Наемник это заметил и со смешком сказал.

— Я же говорил, что это зрелище не для слабонервной женской психики.

Анет, собирающаяся уйти, мигом насторожилась и усидела на месте. Нет, она, конечно, не спорила. Ей в голову никогда даже не приходило отрицать свой статус женщины, и о своей слабонервности девушка была прекрасно осведомлена. Просто в устах Хайка эта, по сути, правда выглядела оскорблением. Поэтому Анет решила лишний раз не демонстрировать слабость и не сбегать. Просто из принципа.

— Так я не смотреть, а купаться пришла, — пожала она плечами, не собираясь опровергать слова тролля. В конце концов, на звание «железной леди» она не претендовала.

Хайк, казалось, удовлетворился этим ответом и дальше доставать девушку не стал, занявшись делом.

— Пока вас не было, мы с Ранионом решили провести один эксперимент, — начал он, стараясь разговором отвлечь Дерри от неприятных ощущений. — Попробовали преодолеть силовой барьер. И знаешь, я не представляю, как мы завтра будем это делать. Это просто нереально — боль дикая. Кажется, что разлетаешься на миллионы мелких частей. Дрянь, короче, я бы соваться ни за что не стал, если бы не знал, что иного пути нет.

— Что, так все плохо? — процедил Дерри сквозь сжатые зубы.

— Нет, — мотнул головой тролль. — Еще хуже. Если бы я не был в курсе, что это силовое поле не способно убить, ни за что бы не поверил, что после перехода сквозь него можно выжить. Мы‑то еще ладно. Но как пойдут ваши девушки? Не знаю. Вероятнее всего, никак. Самый гуманный способ — оглушить и перетащить на себе. — Впрочем, последние слова были обращены, скорее, к Анет, нежели к Дерри. Так как девушка никак не отреагировала на очередную шпильку, наемник сосредоточился на ранах друга.

— Слушай, — задумчиво протянул он, — с силовым барьером проблему будем решать завтра, а сейчас необходимо что‑то сделать с твоими ранами. И что ты не взял мага?

— Единственный маг, которому я доверял и был готов видеть в походе, мертв, а сторонние наблюдатели мне не нужны. У нас и сейчас, без мага, слишком уж приметная компания, — буркнул Дерри, стараясь немного поменять позу.

— Ну, ты как всегда — в своем репертуаре. А мне что прикажешь делать? Тут даже повязку толком не наложишь. Могу предложить только прижечь…

— Валяй, — сморщился Лайтнинг, мысленно проклиная все на свете и желая, чтобы Анет все же ушла. Орать в ее присутствии не хотелось.

— Легче сказать, чем сделать, — бухтел себе под нос Хайк, нагревая узкий кинжал. Тролль чувствовал напряжение ксари, но помочь другу ничем не мог. — Буду прикладывать нож, это долго и больно, так что терпи.

— Может не надо? — робко поинтересовалась со своего места Анет.

— Да? — тролль демонстративно уставился на девушку. — И как ты предлагаешь обработать ему раны? Есть идеи?

— Есть, — недовольно сморщилась Анет. Она сама была не рада, что предложила, но для Дерри было значительно лучше, если прижечь раны руками, так больше возможностей для маневра. Это быстрее и аккуратнее. И личное желание или не желание роли не играет. — Я прижгу сама.

— На, — нерешительно протянул Хайк горячий нож.

— Не надо, — Анет пересела ближе к ксари и вытянула вперед руки, чувствуя, как нагреваются ладони. — От неожиданности Дерри заорал и снова начал громко ругаться, но очень быстро замолчал, сжав зубы.

— Вот и все, — устало выдохнула Анет и поспешила отсесть. Прижженные раны на спине парня выглядели ничуть не лучше, чем свежие, и девушку начало мутить. А свою слабость она показывать не хотела, но и оставаться здесь больше не было сил. К счастью, Хайк почти сразу же наложил ксари повязку. Накинув рубашку, Дерри поднялся и помог встать ослабевшей Анет. Все же подобные эксперименты давались ей нелегко. Руки дрожали, а голова кружилась.

Слова Хайка о том, что силовой барьер пройти очень сложно, не давали девушке покоя до самого вечера. Она нервно ворочалась с боку на бок и не могла заснуть. Покалывающие ощущения в руках и ногах не прекращались и напоминали несильные электрические разряды. Анет это не нравилось. Если на расстоянии от барьера, кажется, что касаешься оголенных проводов, что же будет при попытке его преодолеть? В конце концов, девушка не выдержала. Нервно подскочив, она уставилась в костер. «Раз все так страшно, лучше испытать необходимую гамму ощущений заранее, чтобы завтра они не оказались неожиданностью» — решила Анет и, поднявшись, направилась в сторону силового поля. Усиливающееся покалывание в руках и ногах лучше любой тропинки говорило о том, куда необходимо идти.

— Ты куда собралась? — подозрительно буркнул Дерри, уставившись на спину удаляющейся блондинки.

— Ну, а сам‑то ты как думаешь? В туалет, — не задумываясь, соврала Анет, ругая себя за беспечность. Надо же было забыть, что кто‑нибудь обязательно будет дежурить. А замершего в тени Лайтнинга, вообще, заметить было не возможно. Теперь оставалось только мечтать, чтобы ксари не вздумал следить.

— Я с тобой, — подтвердил Дерри самые неприятные подозрения.

— Зачем? — Анет надеялась, что ее голос звучит естественно. — Я недалеко, не надо тащиться со мной. Хорошо? Прости, но под твоим чутким контролем мне будет несколько неуютно.

— Ладно, извини, — казалось, Дерри немного смутился, и Анет, пока это состояние не прошло, решила сбежать.

— Ну, так я пошла? — уточнила она, и не дожидаясь ответа, скрылась в высокой траве с мясистыми листьями, шаркающими по плечам. Крупный цветок мазнул по лицу, и девушка от неожиданности отпрыгнула в строну. Бархатистые лепестки напоминали крылья бабочек‑ночниц. А насекомых Анет не любила. Еще смотреть на них, куда ни шло, но вот трогать противно. В темноте трудно было разобрать, что есть что, поэтому девушка вставила перед собой руки, разгребая листья перед лицом.

Отойдя на достаточное расстояние от лагеря, Анет зажгла на руке огонек, надеясь, что от костра его не будет видно. Покалывание в кончиках пальцев и ступнях ног усилилось. Скоро оно перебралось на икры и ближе к коленям. Идти стало очень сложно, руки и ноги немели. Скоро покалывание перешло в боль. Словно электрические искры проскакивали сквозь тело. Сотни иголок впивались в кожу, кровь стала вдруг очень горячей. Анет всхлипнула, потом сделала еще один рывок вперед и рухнула на колени, поспешно отползая назад от барьера. Слезы лились по щекам, а девушка, замерев в высокой траве, пыталась отдышаться. Воспоминания о боли не отпускали, Анет понимала, что добровольно к барьеру больше не полезет. Уж лучше получить по башке от кого‑нибудь из ребят и преодолеть преграду в бессознательном состоянии. Девушка еще раз всхлипнула и зарыдала в полный голос. Кому и что она пыталась доказать? В очередной раз не смогла. Оказалась непозволительно слабой. Девушка сидела и рыдала, обхватив себя руками. Силовой барьер очень странно действовал: помимо боли, он расшатывал нервную систему. По крайней мере, Анет хотелось считать, что ее истерика — это последствие пересечения барьера, а не что‑либо иное.

— Красивая… — шепнул кто‑то сзади и девушка, подпрыгнув от неожиданности, обернулась.

— Нежная… — на поляне никого не было видно. Только ветер трепал волосы или это чьи‑то пальцы перебирали прядь. Анет вскочила на ноги, но определить, откуда идет голос не смогла.

— Цветочком станет? — полутвердительно, полувопросительно раздалось совсем с другой стороны.

— Травинкой…

— Кустиком…

— Деревцем…

Звенящие в темноте голоса раздавались отовсюду. Девушке мерещилось, что вокруг нее кружит хоровод звонкоголосых созданий. Анет испугалась окончательно, и мерцающий огненный шар на руке вспыхнул ярче, освещая пространство вокруг.

— Будешь с нами? — в освещенный круг сунулось смуглое личико с большими кошачьими глазами. Стройная девушка шагнула ближе. На ней была короткая туника из листьев, а нежные цветы запутались в волосах и спускались по плечам.

— Одна… — Анет резко обернулась. За спиной стояла еще невысокая девушка. Она в, отличие от подружки, была обнажена. Только, если приглядеться, можно увидеть, что все ее тело покрывает узор, напоминающий кору дерева. Неровно топорщащиеся волосы походили на крону.

— Наша! Наша! — еще две подружки в нарядах из цветов, прильнув друг к другу, замерли у ног Анет.

— Кто вы? — перепугано спросила девушка, пытаясь сделать шаг в сторону. Но за спиной был барьер, мешающий пройти, а впереди — странные существа.

— Кто? — хрустальный голос нимфы с цветами вместо волос звучал обижено. — Ты не знаешь?

Анет отрицательно замотала головой, безуспешно отыскивая пути к отступлению.

— Древвы мы! Древвы! — запели на разные лады со всех сторон. Ночью девушки, а днем…

— Я цветочек, — шепнула красавица, примостившаяся у ног.

— И я, — потупила глаза ее подружка.

— Я кустик…

— Я травка…

— Деревце…

— Гуляли в лесу, красивые были, как и ты…

— Как и ты….

— С нами пойдешь? Будешь одной из нас… Жить вечно, ночи радоваться?

— Давай…к нам. Пойдем…

Голоса журчали со всех сторон, Анет закрутила головой, не в силах разглядеть мелькающие в хороводе фигуры. Кружилась голова, и слипались глаза. Хотелось спать. Лечь и спать. Девушка осторожно опустилась на колени, а потом, уютно свернувшись калачиком, прилегла на мягкой траве. Песня древв гипнотизировала, чарующие звуки заставляли забыть реальность. Анет уже была совсем не против стать цветочком, главное, чтобы красивым, с белыми прозрачными лепестками, чтобы, когда коснешься их, чувствовался шелк, а не бархат, тогда не перепутаешь с крыльями насекомых.

Небо над деревьями темно‑синее, с едва приметным, более светлым отблеском у горизонта. Отсвет можно рассмотреть, лишь если взглянуть сквозь кроны. Мясистые, крупные листья на фоне синего небесного полотна кажутся черными, вырисовываясь рваными силуэтами высоко над головой. Звезд нет, только хищная луна затаилась где‑то в кружеве переплетенных веток, практически касаясь горизонта. Ярко‑оранжевый шар, издалека похожий на глаз хищника. Особенно сейчас, когда он расположен за деревьями. Если взглянуть со стороны костра, то кажется, что ровно по центру, диск луны рассекает длинный и прямой ствол дерева, словно вертикальный зрачок в глазе кошки, змеи или оборотня. Смотрится красиво и немного пугающе.

Тихое шуршание догорающих в костре веток, едва слышные, льющиеся из глубины леса трели ночных птиц и легкий теплый ветер. Ночь на Сирлании завораживает. Она прекрасна и обманчиво беспечна. Но стоит только расслабиться, забыться и тут же неприятности возникнут из ниоткуда. Опасностью может обернуться даже самая безобидная с виду вещь или существо. Трудно понять, что несет в себе угрозу, а что нет.

Дерри еще раз взглянул в темноту. Что‑то долго не было видно Анет. По подсчетам ксари, она должна была уже появиться. В конце концов, девушка не собиралась уходить далеко. Лайтнинг подкинул несколько сухих веток в костер и задумался. Ощущение опасности поселилось где‑то в глубине груди. Начали мелко дрожать руки — признак того, что беспокойство достигло своего предела. Сидеть на месте и ждать, уставившись в огонь, не было больше сил. Молодой человек резко встал и, толкнув в бок Хайка, произнес:

— Анет что‑то долго не возвращается, ушла в туалет, минут пятнадцать назад. Я пошел за ней. Мне не нравится, что она так долго отсутствует.

— Я с тобой, — наемник поднялся быстро. Ни замешательства, ни сонной неуклюжести. Казалось, он вовсе и не спал. Метог в его руках появился, как по волшебству. Оружие было продолжением тела тролля.

— Давай, быстрее. — Дерри ринулся в сторону деревьев, даже не взглянув, следует ли за ним Хайк. Нырнув после света костра в темноту, ксари на секунду остановился, давая глазам возможность перестроиться. Скоро стало можно различить очертания деревьев и листьев. Лайтнинг замер сосредоточившись. Он не собирался сейчас выпускать мерцающего, хотя находящийся долгое время в заточении зверь рвался на свободу. Дерри немного приоткрыл свое сознание, позволяя животной сущности впитывать звуки и запахи. Нужно было найти след Анет.

Наемник не стал тратить время на то, чтобы кого‑нибудь тихо будить себе на смену. Он просто хорошо поставленным командирским басом рявкнул:

— Анет пропала, мы идем ее искать. Еще кто‑нибудь желает?

Дерри мысленно застонал, проклиная прямоту тролля. Такие вопли среди ночи к добру привести не могут. Сейчас начнется переполох. И точно: как полоумная вскочила Ольга. Она еще окончательно не проснулась, а хищные глаза уже замерцали в темноте расплавленным золотом. Толком не одевшись, в лес кинулся Ранион, и едва не сбил с ног Хайка, хотя тролль был почти в два раза крупнее худощавого следящего. Подскочил, как ошпаренный, Стикур, пытаясь удержать на месте рвущуюся в темноту рыжую бестию. Олька вывернулась из рук герцога и скользнула вслед за Дерри. В темноте она видела не хуже, нежели ксари. Стикур накинул на плечи рубашку и побежал за девушкой, стараясь не потерять ее в темноте. Шумная взволнованная компания собралась вокруг Лайтнинга, не давая возможности сконцентрироваться.

— Тихо! — рявкнул Дерри, прислушиваясь. Гомонящие друзья мешали сосредоточиться. Их запахи перебивали запах Анет. — Отойдите в сторону! — скомандовал ксари и замер, закрыв глаза. За такой короткий срок девушка далеко уйти не могла. К тому же в лесу было очень темно, что должно было затруднить ее передвижение. Крика Анет Лайтнинг тоже не слышал — а это значит: либо ее безопасности пока ничего не угрожает, либо сама девушка угрозы для себя не ощущает.

Почуявший свободу мерцающий рвался наружу. Фиолетовую радужку глаз ксари прорезал вертикальный зрачок. Невероятно обострились все чувства. Зрение, слух, обоняние. Ее запах Лайтнинг ощутил практически сразу же и двинулся вглубь лесной чащи. Чуть позже к запаху девушки начал примешиваться посторонний, нечеловеческий аромат. Стали слышны тихие голоса, сначала бессвязные, похожие на щебетание птиц, но потом все эти разрозненные звуки сложились в единую песню.

— О, нет! Каркалы всех задери! Древвы! — выкрикнул Дерри и кинулся сквозь густые лесные заросли, стараясь не потерять запах Анет. Песня становилась все громче, и вот в просвете между деревьями мелькнули белесые, слегка мерцающие в лунном свете, женские фигуры. Хоровод красивых девушек кружился в странном завораживающем танце. Стройные руки в едином порыве взлетали над головами танцовщиц, а потом плавно скользили вниз по обнаженным телам. Гортанная песня лилась не переставая. В ней было щебетание птиц и журчание горного ручья, шелест листьев и какая‑то глухая тоска. Лесная нечисть пела о своей жизни и о том, что им не хватает сестры. Лайтнинг замер, пытаясь разглядеть среди них Анет. Но нет. К счастью, девушки пока видно не было. Она еще не стала древвой. Круг танцующих уплотнился и девушки склонились над кем‑то лежащим в траве.

Ксари дернулся вперед, но, запнувшись, едва не свалился в какую‑то ямину. Удержался на ногах, лишь вцепившись в корявую ветку. Замер на секунду, чувствуя, что под ногами опять твердая почва и шагнул на поляну. Древвы его не видели, они с увлечением спорили присев рядом со спящей девушкой.

— Цветочком…

— Травинкой…

— Деревцем…

Дерри испуганно выдохнул и кинулся наперерез, понимая, что, если одной из тварей придет в голову кусануть Анет, он не успеет. Яд древв действует мгновенно, и обратного пути нет. Если хотя бы капля отравы попадет в кровь, девушка станет подобной лесным тварям. Ночью будет гулять среди деревьев в образе прекрасной нимфы, а днем станет цветком, деревом или травой.

Сзади за спиной щелкнул затвор. Лайтнинг обернулся, испуганно мотнув головой, стрелять в темноте было опасно. Слишком велик шанс задеть Анет, а древвам все равно ничего не будет, они же не люди, а всего лишь растения. Тролль обреченно опустил оружие, а с поляны послышался визг. Дерри побледнел, сначала он не смог понять, кто кричит. Ему показалось, что голос принадлежит Анет. Только развернувшись, парень понял, что визжала древва, закрывая руками обезображенное, обожженное лицо.

— Огонь… — стонала она. — Огонь… Страшно.

Ксари растолкав суетящихся лесных тварей, упал на колени рядом с Анет, дрожащими руками проверяя сонную артерию. Девушка была жива, но без сознания. Видимо древва попыталась ее укусить, но огонь, живущий внутри Анет, защитил свою хозяйку, оказавшись губительным для лесной твари. На бледной коже девушки следов от укусов не видно, а значит, можно не волноваться — древвой она не станет. Теперь уже нет. Дерри не допустит.

— Убери ее, — испуганно шепнул древва с цветами волосах, обращаясь к парню. — Она — зло, огонь! Убери, пожалуйста. Опасно. Опасно нам. Лесу опасно.

— Вы ее хотели убить, — зашипел Лайтнинг, даже не пытаясь скрыть сущность зверя. Впрочем, лесных дев это не напугало. Все же животные были ближе им, нежели люди. Девушки подошли вплотную, доверчиво уставившись в фиолетовые глаза с хищной прорезью зрачка.

— Мы хотели сделать ее лучше, она прекрасна, — грустным голосом начала обнаженная красавица, присев у ног молодого человека. Древва с опаской косилась на Анет. — Понравилась она нам, красивый бы вышел цветочек. Нежный.

— Деревце…

— Травка….

— Что с Анет? — Ольга рвалась на поляну, но Стикур держал ее крепко, понимая, что древвы жаждут получить новую сестру и, увидев еще одну женщину, так просто не отступятся. Лесные девы моментально повернулись на голос, и в их глазах зажегся нехороший огонь. Нечисть обнаружила новую жертву.

— Не сметь, — осадил их Дерри, прижимая к себе лежащую на траве Анет. Судя по тому, что девушка шевельнулась, устраиваясь поудобнее, она приходила в себя. Выбившаяся прядь упала ей на лицо, и Дерри осторожно отодвинул светлые волосы со щеки.

— Мешать будешь? — Еще одна обнаженная древва подлетела совсем близко и угрожающие зашипела. Ксари против воли отшатнулся. С лесными тварями ругаться не стоило, но и отдавать Олю им было нельзя. Впрочем, Стикур бы этого не позволил в любом случае.

— Я? Я не буду, — улыбка ксари вышла жестокой. — Я ее натравлю.

Дерри демонстративно поцеловал Анет в щеку. Девушка медленно открыла глаза, и уставилась туманным взором на парня, пытаясь сообразить, что же произошло, и где она находится.

— Нет, — дервва с шипением отлетела и в нерешительности замерла на краю поляны. В ее глазах читались испуг и алчность. С одной стороны, лесным тварям не хотелось уходить без добычи, а с другой — Анет они все же побаивались.

— Зажги небольшой огонек, — Дерри склонился к самому уху Анет. Она готова была поклясться, что губы скользнули по мочке специально. Ой, как девушке не нравилась игра, которую затеял ксари. Его чарам было чертовски сложно сопротивляться. Вот и сейчас она с трудом уловила просьбу. Огненный сгусток зашипел на руке, спустя несколько мгновений, необходимых для того, чтобы переварить слова Лайтнинга.

— Мы видели…. — загомонили древвы. — мы уже видели…. Не страшно…

— Сейчас кину, — тихо буркнула Анет, правильно оценив ситуацию. Она еще толком не проснулась, да и опасная близость Дерри не давала нормально соображать. Девушка поняла только одно: древвы должны уйти, а боятся они огня. — Я не шучу! Уходите отсюда. Уходите, иначе я подпалю ваш лес ко всем драным каркалам!

— Злая, — вздохнула девушка‑цветок, и древвы растворились в темноте. Некоторое время на поляне было тихо. Никто не мог поверить, что лесные твари скрылись окончательно и бесповоротно. Казалось, что где‑то здесь есть подвох. Но текли минуты, а древвы не возвращались, и напряжение спало.

— Ты как? — кинулась к подруге Оля, наконец‑то вырвавшись из рук Стикура. — Зачем ты потащилась так далеко. Здесь же гадко. — Рыжая передернулась, показывая, как ей неприятна близость барьера.

Анет пожала плечами. Как то не хотелось при всех заявлять, что она собиралась в одиночку преодолеть магическую преграду. Тем более, все равно эта попытка закончилась неудачей. Сейчас хотелось только спать, уютно устроившись в руках Дерри. Так даже силовые импульсы барьера практически не ощущались, всего лишь легкое покалывание в пальцах рук и ног. Не отпуская девушку от себя, Лайтнинг обратился к Хайку и Раниону.

— Сходите в лагерь за вещами и принесите их сюда. Думаю, нет смысла оставлять до утра переход сквозь барьер, раз уж мы сегодня оказались в непосредственной близости к нему.

— Но… — наемник покосился на девушек.

— Все будет нормально, — Дерри крепче прижал к себе Анет и помог ей подняться. Девушка еще толком не отошла от гипнотического сна. Выражение лица было отсутствующим, а глаза слипались. Дерри, заметив это состояние блондинистого чуда, решил провести один эксперимент. По идее все должно было получиться, главное, чтобы девушка не очухалась раньше времени.

Анет собиралась отойти от ксари на безопасное расстояние, но неожиданно осталась стоять рядом. Во‑первых, он не опустил руки, а во‑вторых, его глаза были очень близко, отвернуться в сторону или отступить, почему‑то не получалось. Казалось, Дерри в совершенстве владеет гипнозом. Девушка, как завороженная, изучала поблескивающие в темноте зрачки, чуть улыбающиеся губы и не замечала, что немного переместившись, ксари приблизился к барьеру и потянул ее за собой. Анет инстинктивно, чтобы удержаться на ногах сделала шаг навстречу парню, уперлась руками ему в грудь и вдруг почувствовала бархат его губ. Он наклонился так неожиданно и резко, что увернуться не получилось бы, даже если сильно постараться. Вместе с поцелуем Дерри сделал еще одно движение. Он дернулся в сторону и упал сквозь с силовой барьер, утянув за собой Анет. Девушка собиралась оттолкнуть от себя вконец обнаглевшего ксари, но от внезапной боли, лишь сильнее вцепилась в ему в рубашку, скользнув ногтями по коже. Крик рвался из горла, но его заглушал поцелуй.

Падали медленно, словно сквозь размягченную жевательную резинку. Боль сковывала мышцы и не желала отпускать. Давление барьера наконец‑то закончилось, и Анет неприятно приземлилась на спину, собирая позвоночником корни дерева. Сверху рухнул Дерри. Сильное тело буквально припечатало к земле. Девушка чувствовала, как гулко бухает сердце ксари. Светлая рубашка расстегнулась на груди, и Анет невольно уставилась на темную, гладкую кожу в распахнутом воротнике. В холодном свете луны кожа казалась практически черной. Хотелось провести по ней губами. Этот порыв был настолько сильным, что Анет сжала зубы, чтобы ему не поддаться. Дерри этих душевных терзаний подруги не заметил, он, опасаясь неадекватной реакции, зажал руки девушки над головой и, склонившись к уху, шепнул:

— Не злись, мне кажется, вырубать тебя было бы не этично. А так, барьер уже позади. И, по‑моему, мы прошли его с минимальными потерями.

— Скотина, — Анет высвободила руки, справившись со своими бурлящими эмоциями. Теперь хотелось оказаться от Лайтнинга, как можно дальше. Дерри держал ее не сильно, поэтому девушка переползла в сторону и осторожно присела на траве. Ксари не препятствовал. Даже перекатился на спину, чтобы не мешать. Иного не стоило и ждать. Глупо было надеяться, что за поцелуем Дерри не скрывается банальная выгода, необходимость или желание отомстить.

— Ну, не сердись, — ксари скользнул ладонью по щеке обиженной девушки. — Зато, тебе, практически, не было больно. Ну, и мне…

— Но вот сейчас… — Анет поняла, что на эпизоде с поцелуем внимание лучше не заострять. И так все плохо, зачем же усугублять ситуацию глупыми разговорами? Нужно для дела, значит нужно. Переживания — давно пройденный этап. А поплакать можно будет потом. Тогда, когда никто не увидит.

— Что сейчас?

— А ты не чувствуешь? — девушка попыталась встать и сразу же плюхнулась обратно на траву. Переход через барьер не прошел даром. Болели все мышцы. Руки и ноги немели, а в голове стоял непонятный туман, хотелось лечь и уснуть. Окружающая действительность воспринималась с трудом.

Тем временем, на другом конце поляны появились Хайк и Ранион с вещами. Стикур что‑то тихо говорил Ольге на ухо. Рыжая слушала внимательно, а потом отрицательно мотала головой, не соглашаясь. В конце концов, на помощь герцогу пришли следящий и наемник. Молодые люди при переходе держали Ольгу втроем. Девушка скандалила и боялась. Видимо, со стороны переход Дерри и Анет смотрелся значительно зрелищнее, чем думалось им самим.

— Не смотри, — ксари заслонил девушке обзор, и она с благодарностью опустилась на траву, закрывая глаза. Смотреть и правда, не хотелось. Было же в преодолении барьера что‑то такое, что напугало Ольгу столь сильно. Так зачем же портить себе нервы. Ведь, если все сложится удачно, то, придется пережить еще один переход. Интересно, в следующий раз Дерри тоже ее будет целовать или все же засветит чем‑нибудь по макушке для надежности?

— Спи, — шепнул ксари, посмотрев в пустые глаза Анет, и лег рядом.

Девушка собиралась возразить, что не хочет спать. Тем более, не хочет спать рядом с ним, и прямо на голой земле, но глаза против воли закрылись, а язык отказался повиноваться. Слишком много всего произошло. Гипнотизирующая песня древв, поцелуй, барьер. Сквозь сон девушка почувствовала, что сильные руки ксари притянули ее к себе. Хотелось открыть глаза и все же выяснить причину столь странного поведения парня. Интересно, что заставило его так резко изменить свое отношение? Анет лениво начала открывать глаза. Сквозь прикрытые веки она поймала на себе взгляд Дерри, и говорить почему‑то расхотелось. Парень, видимо, считал, что она спит, его пальцы лениво перебирали прядь волос, и было в этом жесте что‑то такое интимное, что подавать голос совершенно расхотелось.

Больше всего Анет не любила резко просыпаться, когда тело подскакивает раньше, чем начинает соображать мозг. В висках начинают стучать два отбойных молоточка, а руки мелко дрожат — неприятные ощущения. За время, проведенное на Арм‑Дамаше и Сирлании, у девушки выработался рефлекс, благодаря которому она вскакивала уже не в самый разгар драки. Появилось чувство опасности, приходящее загодя. Неясное ощущение беспокойства, которое заставляло открыть глаза значительно раньше критического момента. Вот и сейчас душащее напряжение висело в воздухе, не давая спать дальше.

Анет открыла глаза и обнаружила, что Дерри уже не рядом. Он настороженно вглядывался в предутренний туман, застилающий лес. Девушка поймала встревоженный взгляд Раниона. Следящий подкрадывался к ней, судя по всему, собираясь разбудить. От испуга, мелькнувшего в глазах помощника Адольфа, Анет стало не по себе. Она поднялась и, размяв пальцы, зажгла в ладонях два небольших огонька. Что‑то подсказывало, что они обязательно пригодятся.

— Они нас окружают, — тихо произнес тролль, принюхиваясь. Стикур выругался. На его лице можно было прочитать растерянность и страх. Анет напряглась. Испуганным она герцога не видела никогда. Что же там такое могло заставить Стика так сильно волноваться? До Анет не сразу дошло — герцог боится не за себя, а за Олю. Он бережно обнимал рыжую за плечи, стараясь прикрыть ее своим телом от невидимой опасности. И боялся герцог, по‑видимому, того, что пока неясно, от чего защищать возлюбленную. Сама Ольга растерянно изучала окрестности. Анет заметила, что подруга удивлена и силится понять, что же происходит, и почему это все так напряжены.

— Что случилось? — одними губами произнесла Анет, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Не уверен, — покачал головой Дерри, не прекращая наблюдения. — Кто‑то здесь есть. Наблюдает за нами. Не нравится мне все это.

— Может проверить? — подал голос Стик. — Углубимся в лес, посмотрим, кто это. Лучшая защита — это нападение.

— Зачем лезть в неизвестность? Что бы это ни было, оно или они уже близко и мимо не пройдут. Просто будьте настороже.

Как ни готовились, нападение началось внезапно. Несколько смазанных фигур в темных балахонах кинулись на поляну с разных сторон. Единственное, что успела заметить Анет — это то, что вооружены нападающие не метогами, а мечами. Щелкнул затвор. Хайк как всегда среагировал первым, но вместо очереди оружие выдало лишь обиженный щелчок.

— Каркал драный! — взревел наемник, уворачиваясь от блеснувшей полоски лезвия. Ушел в эшкиву и, резко разогнувшись, саданул прикладом по физиономии противника. Человек отшатнулся назад и, не удержав равновесия, завалился на спину. С его лица слетел капюшон, открывая обезображенное двумя кривыми шрамами лицо. Хайк, не теряя времени даром, одним прыжком взлетел на грудь противника. Жесткая подошва походного ботинка разбила нападающему лицо, ломая нос. Раздался вопль, мужчина дернул руками в последней попытке увернуться и затих, а тролль подхватил с земли меч и кинулся на следующего врага уже на равных.

— Вонючие лизняки! — ругнулся Лайтнинг, перехватывая метог так, чтобы им можно было отбиваться на подобии шеста. Ксари уже попробовал стрелять. Результат оказался таким же, как и у Хайка. Создавалось впечатление, что метоги вдруг стали игрушечными, или вместо Сирлании друзья, преодолев барьер, попали на Арм‑Дамаш. — Здесь почему‑то не срабатывает огнестрельное оружие.

— Какое упущение? Неправда ли, Дерри? Неприятно, согласись? Иногда такая мелочь, как неполное владение информацией, становится причинной поражения.

Ксари дернулся, инстинктивно поворачиваясь на знакомый голос. Самые неприятные опасения подтвердились. Сердце кольнуло, словно ледяным копьем, в горле застрял комок. Не зря Дерри несколько дней не покидало гадкое ощущение: непривычная тишина и отсутствие нападений — верный признак, указывающий на то, что их заманивают в ловушку. Лайтнинг сделал осторожный шаг в сторону, прикрывая спину. Сзади стояла затянутая черную кожу Лина — достойная ученица Сарта. Даже на задании она не могла обойтись без эпатажа. Длинные черные волосы заплетены в тугую косу, которую девушка даже не потрудилась забрать, чтобы не мешала в драке. Узкие штаны и высокие сапоги с хищными металлическими каблуками. Похоже, Лина стремилась произвести впечатление и, судя по наряду, драться сегодня не собиралась. Отвлекшись на свою бывшую возлюбленную, Дерри проворонил удар. К счастью, его противник не успел воспользоваться мечом — ему помешал Стикур. Но удар ногой оказался чувствительным и сильным, Лайтнинг отлетел, падая на спину. Тут же увернулся от меча, направленного в голову. Нападающий замахнулся еще раз, но не успел, вспыхнув, словно свечка. Анет направила на него две огненные струи. На лице девушки застыла такая злость, которой ксари никогда раньше не видел. Побелевшие губы сжаты, а на лбу пролегла глубокая складка. В руках снова вспыхнули два огненных шара. Девушка нацелилась на следующего противника, но в последнюю минуту передумала. Сложив ладони, она объединила сгустки огня и, сделав подобие кнута, хлестнула им, скосив сразу двух нападающих в темных рясах.

— Зря стараетесь, — Лина скользнула в сторону ксари черной блестящей змеей. Такой же гибкой и опасной. Однако замерла на безопасном расстоянии, делая знак кому‑то за спиной. На поляне появился отряд наемников Сарта во главе с Денисом. Человек пятнадцать, не меньше. Плюс столько же странных людей в балахонах.

Дерри зашипел, вскакивая на ноги. Врагов становилось слишком много. Но если присутствие Дениса, Лины и наемников можно объяснить, то, что за странные люди им помогают, не совсем ясно. Дерри бросил взгляд на лицо одного из нападающих, и нехорошая догадка мелькнула в голове. Странные шрамы, по обеим сторонам лица от висков и на щеках были одной из отличительных черт жрецов и послушников храма Золотого Дракона. «А что, Сарт очень все хорошо продумал, — со злостью заключил Лайтнинг. — Мразь, рассчитал все точно и устроил ловушку прямо на месте задания. Если вдруг удастся спастись и доказать, что все это не инициатива Дениса и Лины, Сарту не долго сидеть на теневом престоле. Сожрут свои же. То, что провернул король преступного мира, противоречило законам, которые ввел он сам. Низкий и подлый поступок, порочащий честь синдиката. Но для того, чтобы это доказать, нужно, как минимум, выжить». Отшвырнув от себя противника, ксари выхватил из голенища нож, и кинулся на следующего врага. С режущим оружием в драке насмерть Дерри чувствовал себя гораздо увереннее, нежели без него. Все же не стреляющим метогом много не навоюешь против мечей.

Лина стояла в стороне, с нездоровым наслаждением наблюдая за кровопролитием, но не вмешивалась. Она знала: рано или поздно, но в любом случае сегодня, победа будет на ее стороне. Слишком мало людей в распоряжении ксари, и каждым из них он дорожит, пожалуй, больше, чем собой. А у нее достаточно живого мяса, и даже, если десяток людей погибнет, оставшихся хватит, чтобы скрутить девчонок и Лайтнинга.

Один из людей Дениса, слишком молодой, чтобы быть осторожным захлебнулся собственной кровью у ног Дерри. Лина удрученно покачала головой. Ей нравился этот мальчик, она с ним иногда спала. Что же, придется искать другого, пока Сарт прощает ей мелкие шалости. А пока она будет подбирать себе кандидатуру, место убитого займет Дерри. Лина улыбнулась, предвкушая. Для бывшего возлюбленного у нее была готова развлекательная программа. Ксари пожалеет, что посмел отвергнуть ее. Девушка не любила проигрывать и не любила, когда кто‑то путал ее планы или планы Сарта. Дерри же посмел бросить вызов им обоим.

Улучив момент, ксари бросил взгляд в сторону друзей. Хайк и Ранион сражались спина к спине, уверенно отражая удары. Впрочем, люди Сарта и не стремились их убить, скорее оттесняли в сторону, чтобы в случае чего наемник и следящий не могли придти на помощь. Что же, разумно. Если Ранион еще пытался геройствовать и прорывался к Анет, то Хайк послушно отступал. Дерри оценил стратегию друга. Тролль отвлек на себя нескольких противников и играл с ними, особо себя не утруждая. Лайтнинг был уверен, что в критической ситуации тролль придет на помощь. Просто, вряд ли Лина сейчас будет убивать. В Анет и Оле заинтересован Денис, он, словно коршун, подбирается к девушкам уже давно. Самого Дерри хотя бы ненадолго захочет оставить в живых Лина, поэтому в расход могут пойти только Ранион и Хайк, если будут лезть на рожон, ну и, конечно, Стикур. За герцога ксари переживал сильнее всего. В данный момент он не представлял для Лины интереса и не был человеком Сарта, чтобы оставить ему жизнь. Плюс, помощница теневого короля понимала, что смерть герцога будет серьезным ударом для Дерри.

Оля и Анет пока держались уверенно. Анет прикрывала подругу, лентой пламени, которую использовала словно кнут. Денис как не старался, не мог подойти к ним. Настораживало только то, что на лесной поляне трудно прикрыть спину. Оля и Анет, обиваясь от противников, не могли видеть, что происходит сзади. Опыта у девушек не хватало для того, чтобы вести круговую оборону. Трое жрецов храма Золотого дракона напали неожиданно, кинувшись на поляну из леса. Анет, вскрикнув, обернулась, лента огня вскользь задела одного из мужчин, но другой успел скрутить девушку. Он прижал ее руки к туловищу, таким образом, что струи огня Анет могла направить только в землю и никуда больше. Дергаться было бессмысленно, девушка попыталась вырваться, но силы для этого не хватило, холодный металлический браслет захлопнулся на запястье за секунду до того, как Анет решилась на свой обычный трюк с самовоспламенением. Неожиданно огонь ушел, пламя на пальцах погасло, и девушка поняла, что совершенно беспомощна.

Ольга резко рванула в сторону, в какое‑то мгновение ускорившись настолько, что перестала быть видимой, но ее поджидал Денис. Дерри так и не понял, что сделал бывший жених рыжей, но она упала на траву без сознания.

Лайтнинг и Стикур рванулись на помощь, практически, одновременно, но им путь перекрыли сразу несколько людей Сарта. Дерри резко отклонился назад, уходя от меча противника и перетекая к наемнику за спину, а Стик яростно кинулся напропалую и его безалаберностью тут же воспользовался один из нападающих. Герцог рухнул, получив удар палицей. Лайтнинг едва успел, ногой выбить меч, направленный на беззащитного друга. Краем глаза заметил бледное лицо Стика и кровоподтек на виске. Стало нехорошо, вполне возможно, что защита герцогу уже не нужна. Растерянно взглянув в сторону деревьев, куда утащили девушек, Дерри с ужасом понял, что битва проиграна. Дениса уже не догнать, а вокруг осталось слишком много противников, чтобы с ними справиться. Но умирать было нельзя. Не сейчас. Кто‑то должен вытащить подружек из беды. Лайтнингу было страшно подумать, что будет с девушками, если не успеть им на помощь.

— Сдавайся, — мурлыкнула Лина издалека. — И тогда, мы дадим уйти этим двоим, и они могут даже забрать твоего друга. Если же ты будешь сопротивляться — умрете все. А этот, — девушка ткнула ручкой кнута в сторону герцога, — в первую очередь.

— Ты думаешь, я поверю, что ты их отпустишь? — горько усмехнулся Лайтнинг, ни на секунду не сомневаясь, что Лина убьет всех, кто ей не нужен.

— Мне они без надобности, — пожала плечами девушка, — пускай забирают тело и сматываются в лес. Только быстро, я ведь и передумать могу. Ты же знаешь, насколько я непоследовательна. Но выбора у тебя нет, либо твои помощники пользуются моей милостью, и ты делаешь вид, что веришь мне. Либо вы все умираете здесь. Решай. Мне, в общем‑то, все равно.

Дерри напряженно кивнул, признавая поражение, и дал знак Хайку и Раниону. Тролль собирался что‑то возразить, но Лайтнинг отрицательно покачал головой, указав на тело Стикура.

— Проверь, жив ли он, — севшим голосом попросил ксари.

— Так… — неопределенно пожал плечами наемник. — Сердце бьется, но насколько сильны повреждения, не знаю. Может быть, он умрет через полчаса, а может раньше. Сейчас никто не сможет сказать что‑либо определенное. Может быть — это просто сотрясение, ты же знаешь, как коварны удары в голову. Никогда ничего нельзя утверждать наверняка.

— Забирай его и уматывай.

— Ты сдашься? — в голосе Лины звучало нескрываемое тожество. Она подошла чуть ближе. А Дерри, даже не взглянув в ее сторону, сказал.

— Не раньше, чем они уйдут.

План в голове родился практически сразу, если все пойдет, так как нужно, то получится уйти, главное, чтобы эта тварь ничего не заподозрила. Ксари принял боевую стойку. Лина только хмыкнула, показывая насколько смешны попытки Дерри защищаться. Адольфовы псы и этот полудохлый герцог девушку больше не интересовали, если будет нужно, догнать их в лесу — не проблема, тем более, раненый соратник затруднит передвижение. Гораздо занимательнее посмотреть за агонией ксари. Нет, убивать его Лина не хотела, слишком шикарный мужской экземпляр, чтобы уничтожить его так быстро. Нужно еще поиграть с ним, а потом пускай посмотрит, какой сюрприз жрецы золотого Дракона приготовили для его девчонки. А после ритуала они с Сартом решат, какого наказания заслуживает ксари. Лина хмыкнула, она предпочитала не вспоминать, что ненависть Сарта к Лайтнигу кроется в прошлом. Девушка не придавала значения истокам. Если бы она полностью была Линой, тогда, быть может, ее сердце и дрогнуло бы, но так, она не собиралась переживать из‑за чужих воспоминаний, которые в нее насильно вложил Тарман.

— Знаешь, если ты сейчас умрешь, то никогда не узнаешь, что приготовила я для твоей хрупкой блондиночки! — хмыкнула Лина, заставив Лайтнинга понять, что бежать нельзя. Нужно, придумать что‑то еще.

Новый план действий вырисовался неожиданно, тогда, когда парень оказался прижат к земле несколькими парами рук. Эта ситуация живо напомнила Дерри события почти годичной давности. Он так же не мог выбраться из‑под агрессивно настроенных темных гномов в подземном городе …. Тогда ксари обернулся в первый раз, и это было страшно. Причем не только для него, но и для окружающих. Ведь считается, что ксари давно утратили способность менять ипостась. Многие думали, что обернувшийся представитель древней расы уже не способен вернуть себе человеческий облик. Это повсеместное заблуждение вполне могло сыграть Дерри на руку. Только вопреки первоначальным планом, он не будет пользоваться замешательством и бежать. Лина права, Анет в опасности он не оставит.

Мерцающий, почувствовав настроение хозяина, рванулся из человеческого тела и с рычанием впился одному из противников в горло, с наслаждением глотая теплую кровь. Повернув перемазанную морду в сторону следующей жертвы, он с удовольствием заметил в глазах страх. Наемники Сарта не ожидали смены облика и теперь были растерянны. Удачное стечение обстоятельств. Дерри припал на передние лапы, делая вид, что тоже растерян и не может сообразить, что случилось. Пожалуй, только Лина поняла суть происходящего, но общее заблуждение и ее заставило сделать ошибку. У помощницы Сарта даже мысли не возникло, что ксари обернулся намеренно и контролирует ситуацию.

Звериная радость охоты длилась недолго. Во‑первых, Дерри взял эмоции Мерцающего под контроль, обуздав волю барса, а во‑вторых, с навалившейся толпой даже зверю было не совладать.

— Так‑так, — довольно шепнула Лина и наклонилась к ощеренной кошачьей морде. — Как интересно, маленький ксари сдался? Замечательно, давно хотела себе комнатную зверюшку. Барс непроизвольно мурлыкнул, его кошачья сущность хотела подползти на пузе к красивой девушке и долго тереться о ее ноги. Дерри с отвращением вспомнил, что Лина — племянница Тармана, который очень хорошо умеет контролировать животных, видимо маг Сарта научил этому искусству и свою племянницу. Мысленно цыкнув на Мерцающего, ксари задумался. А почему бы и нет? От чего бы не подыграть гадине? В этом случае есть шанс получить хоть немного свободы. Ручную кошку Лина убивать не станет, точно, а вот кошка, если вдруг шансов на спасение Оли и Анет не останется, убить помощницу Сарта вполне сможет. Главное — быть осторожным и не спешить. Единственное, Дерри не знал, насколько долго он может оставаться в личине зверя, без ущерба своей человеческой сущности. Но выбора все равно не оставалось. Ксари разрешил зверю сделать то, что так сильно хотелось — громко мурлыкнуть, и потереться лбом о щеку Лины.

— Отпустите его, — довольно хмыкнула она. — Теперь это всего лишь животное. Мое ручное животное.

Получив свободу, Дерри решил закрепить эффект и боднул девушку лбом под колени, с урчанием потерся о бедро и хлопнулся на спину, лапами пытаясь поймать кончик косы.

— Вот, так‑то лучше, — засмеялась она. — Такой Дерри мне нравится. Все же, ты — животное. Пойдем.

Огромный кот послушно встал и уставился немигающим взглядом на свою хозяйку.

— Госпожа, — поинтересовался один из наемников. — Что делать с выжившими?

— Ничего, — улыбнулась Лина, потрепав серебристого кота по загривку. — У меня слишком хорошее настроение, чтобы гоняться за ними по всему лесу. Сегодня замечательный день. Все вышло гораздо лучше, нежели я планировала. То, что случилось — это даже забавнее, чем смерть Дерри. Достойное наказание, лучшего мой господин и придумать не мог. Думаю, Сарт оценит такую шутку и позволит оставить себе эту маленькую зверюшку как воспоминание о прошлом. Не совсем моем правда…но это несущественные мелочи.

Как же холодно! Невыносимо. Бьет озноб, а зубы стучат так сильно, что до крови прикусывается язык. И еще хочется пить. Даже собственная кровь облегчает жажду, если не обращать внимания на металлический привкус. Он все портит, заставляет понять, что стекающая в горло жидкость — не вода. Анет осторожно попыталась открыть глаза, и не задохнуться от накатившей волны дурноты, но не получилось. Слишком плохо, спать, только спать. Лишь сон принесет хоть какое‑то облегчение. Почему не получается согреться?

— Э, а блондиночка‑то в себя приходит, — чей‑то глумливый голос заставил девушку очнуться и поднять глаза, пытаясь рассмотреть говорившего. Все вокруг плыло. Неяркие отблески факелов, закрепленных на стенах, стол, мужчины, одетые в походные штаны и куртки с нашивками синдиката; деревянная с металлической обивкой дверь и стены из плохо обработанного камня. Окон в помещении не было, свет пробивался лишь через небольшое круглое отверстие с решеткой под потолком.

«Блин, во что же я вляпалась?» Анет прикрыла глаза, стараясь не впасть в некрасивую истерику. Она обнаружила, что лежит на полу, на каком‑то грязном матрасе, и никого из друзей поблизости нет. «Только еще разреветься не хватало, итак все плохо», — со злостью подумала она, сглатывая слезы. Воспоминания вились в голове, словно назойливые мухи. А вспоминать не хотелось ничего, и думать ни о чем не хотелось. Все причиняло боль. Раскалывалась голова от мелькающих настырных картинок, воссоздающих произошедшие события. Болела душа от того, что неизвестно, что случилось с друзьями. Где Оля? Жив ли Дерри? А Стикур? За Раниона и Хайка Анет переживала чуть меньше.

Кто‑то грубо пихнул девушку в бок носком сапога. Она зашипела и свернулась, обняв руками колени, стараясь прикрыть ребра от ударов. Никто и никогда не учил ее уходить в глухую защиту, обычно это умение приходит на улицах, когда сил сопротивляться нет и нужно просто выжить. Упасть так, чтобы все жизненно важные органы, оказались защищены.

— Ну, что будем с ней делать? — голос заставил Анет насторожиться. Она привычно расслабила пальцы, готовая в любой момент пустить в недоброжелателей пламя, но по венам вместо огня скользнул лишь холод. Озноб усилился, и ничего больше не произошло. Девушка прикрыла глаза, молясь, чтобы ее оставили в покое. Но чьи‑то руки рывком подняли непослушное тело с пола и попытались поставить на ноги. Девушка вскрикнула от резкой боли. Все же лежать долгое время в одной позе не очень хорошо. Ноги стали словно ватными, тысяча иголок прошлась по икрам к ступням и обратно. Анет закусила губу, чтобы еще раз не застонать.

— А она ничего, — со смешком протянул, стоящий сзади наемник Сарта, и провел рукой по спутанным волосам. Девушка дернулась от омерзения и, не устояв на ногах, рухнула обратно на вонючий матрас.

— Эй, — второй голос звучал раздраженно. — Ты что не помнишь приказ? Как очнется, ее сразу же в камеру. К этой, второй… твари.

— Ладно, — мужчина смирился и вновь дернул Анет, поднимая. На это раз он действовал более грубо, и девушка не смогла сдержать крик.

— Иди. Поняла? И без фокусов.

— Не могу, — беспомощно всхлипнула она, с отвращением понимая, что говорит правду. Кружилась голова, накатывала непонятная слабость, а ноги не слушались.

— Ну уж не нести ли тебя на руках? — голос мужчины звучал с издевкой. Девушка получила ощутимый толчок в спину и, пролетев по инерции часть комнаты, врезалась в стену у двери.

— Вот видишь, — усмехнулся небритый наемник. — А говоришь, что не можешь. Врать не хорошо.

Сильная рука схватила Анет за воротник рубашки и выкинула в коридор. Девушка пролетела несколько метров по полу. Падая, разбила губу и свезла ладони. Сглотнув кровь, осторожно приподнялась на колени и услышала совсем близко с ухом.

— Сама пойдешь или еще помочь?

— Сама, — девушка подползла к стене и начала медленно подниматься, опираясь ранеными руками на шершавую поверхность. Передвигаться получалось очень медленно, с передышками, но если Анет останавливалась, то вновь получала толчок в спину и падала, а вставать было невыносимо тяжело и больно. Хуже всего пришлось перед лестницей. Девушка затормозила лишь на секунду, но сопровождающий, казалось, только этого и ждал. Оставшийся путь вниз Анет преодолела за три секунды, кубарем. Свезла в кровь локти и коленки и больно ударилась скулой о ступеньку. Хорошо хоть удалось спасти зубы. Сложнее всего было подняться на ноги там, внизу, тем более, наемник не собирался ждать. Он просто схватил девушку за воротник, и так проволок последние несколько метров. Анет думала, что задохнется, хватала ртом воздух и безуспешно пыталась ослабить воротничок рубашки, но только оторвала несколько верхних пуговиц. Нехорошо. Теперь рубашку даже застегнуть невозможно.

Скрипнул засов, и девушка влетела в камеру. В кой‑то веки ей удалось прилично приземлиться. Анет поняла, что если сжаться в комочек, то и падать на камень не слишком больно.

— Неужели мне привели компанию? — слабый голос женский, доносящийся из угла камеры, показался смутно знакомым. Девушка осторожно приподнялась и подползла к стене, чтобы лучше рассмотреть говорившую. Свет падал только сквозь небольшое окошко с решеткой, ведущее в коридор. В дальнем углу, прикованная наручниками к стене стояла женщина. Что‑то знакомое мелькнуло в резких чертах измученного лица. Анет не сразу ее узнала, а поняв, кто это, не смогла сдержать возглас.

— Льрисса? Ты?

— Кто? Откуда ты знаешь… — дернулась фигура, в мутных глазах промелькнул страх, но потом вампирша, задумавшись, шепнула. — А… юная блондиночка, Анет? Так ведь?

— Да, — девушка с ужасом уставилась на то, во что превратилась роскошная красавица. «Пожалуй, на это Дерри бы не повелся», — с неожиданной злостью подумала она, но с трудом все же смогла взять себя в руки. Неуместные мысли, глупая ревность, которая в этой ситуации кажется такой несерьезной. Зачем все это сейчас? Кем бы ни была Льрисса, в данной ситуации они на одной стороне. А Дерри…Дерри они поделят потом, если живы останутся, и если Лайтнинг жив. Пытаясь отвлечься от гнетущих размышлений, Анет внимательно изучила свою сокамерницу.

Черные волосы падали на бледный лоб давно немытыми неопрятными прядями. Холеное лицо осунулось. Темные круги под потускневшими глазами, впалые щеки и хищно заострившиеся скулы. Вместо пухлых губ лишь тонкая полоска. Анет перевела взгляд ниже на выступающие ключицы и тонкую шею. Казалось, что Льриссу не кормили месяц, как минимум.

— Ты сколько здесь? — с ужасом спросила Анет, забывая, что ничего, кроме злости, это стерва у нее не вызывает. Да и не может она находиться здесь дольше недели, максимум двух.

— Дней пять, — усмехнулась вампирша. — Что, мой внешний вид впечатляет?

— Кошмар, — честно признала Анет, даже не пытаясь скрыть злорадство, и сделала шаг навстречу.

— Не подходи, — голос Льриссы перешел в рычание. Вампирша сжала зубы и задрожала.

— Почему? — послушно попятилась от стены Анет и присела на соломку. Стоять на ногах больше не было сил.

— Почему? — помимо воли из уст Льриссы вырвался смешок. — Потому, что я тебя могу если не убить, то покалечить. Я очень хочу есть. Очень, а твоя кровь…она манит. На тебе ведь есть открытые раны, да?

— Губу разбила и свезла руки, — шепнула Анет совсем испуганно и вжалась в холодный камень спиной, мигом забывая, что Льрисса прикована цепями к стене. — Они тебе не дают кровь? Так ведь?

— Дают, но мало, — вздохнула Льрисса. — Очень мало и не человеческую. Кровь животных, а это не еда. Годится только для того, чтобы я не сдохла, но сил такая пища не добавляет. Странно, что они поместили тебя сюда, не думаю, что ты еда, думаю, тебе уготована учесть Сердца.

— Что?

— Долго рассказывать, я даже не знаю, как и почему ты здесь оказалась, прости, но я не могу ни говорить, ни соображать. Голод и запах крови сводит меня с ума. А по поводу Сердца, это всего лишь мои предположения, так как я точно знаю, что выполню предназначение Крови, если, конечно, не получится сбежать.

— А… — Анет задумалась, не решаясь сказать следующие слова. С одной строны ей было жалко Льриссу. Невероятно, во что за несколько дней может превратиться вампир, если не давать ему кровь. Сразу видно — это намного хуже обычного голода. И страшнее. А с другой стороны, вампирша не нравилась Анет с самого начала. — А если я тебе дам свою кровь, ты в себя придешь до такой степени, чтобы мы смогли поговорить? — так ничего и не решив, предложила девушка, моментально обругав себя за глупый альтруизм. — И сможешь ли ты остановиться?

— В смысле, остановиться? — облизнулась вампирша в предвкушении.

— Ну, ты не выпьешь ее всю?

— Всю? — Льрисса поперхнулась слюной. — Нет, в меня столько не влезет.

— Но, ты же говорила, что можешь убить меня?

— Могу, если я захочу пить твою кровь, а ты будешь в истерике вырываться. Если вампир голоден, не всегда получается себя контролировать. Иногда хочется просто убивать, но я сдержусь, не переживай. У меня много силы, я — из правящего дома, и поэтому могу без проблем держать в узде свои инстинкты, тем более, если жертва не оказывает сопротивления.

— Хорошо, — Анет осторожно встала и подошла к вампирше. В глазах Льриссы светился такой голод, что девушке стало страшно настолько, что она едва не рванула в последний миг в сторону.

Льрисса сползла вниз по цепям, и потянулась навстречу Анет, прижимая девушку к себе.

— Ты знаешь, я должна тебя предупредить… — через силу выдохнула она. — Укус это…

— Будет больно, — обреченно прикрыла глаза Анет и откинула волосы с шеи, обнажая яремную вену. Девушка уже смирилась с ситуацией. Она сама не знала, зачем решилась покормить случайную любовницу Лайтнинга. Быть может потому, что она совсем недавно спасла Дерри жизнь? А может потому, что Льрисса, похоже, представляла, зачем их схватили, и могла объяснить ситуацию. Но не сейчас, а когда вернутся силы.

— Если бы, только больно… — усмехнулась вампирша, решив, что лекции сейчас неуместны, и неожиданно впилась в сгиб локтя. В конце концов, девчонка не маленькая, сама все поймет в процессе.

Руку обожгло пламенем, на долю секунды Анет показалось, что ее сила вновь вернулась, но на смену огню пришел холод. Начали постепенно неметь пальцы, потом запястье. На сгибе локтя, там, где касались губы вампирши, сосредоточилось непонятное покалывание. Стало страшно, Анет чувствовала, как из руки пульсирующими толчками вытекает кровь. Захотелось закрыть глаза, накатила расслабляющая дрема, и стало вдруг очень хорошо. Тело, словно невесомое, покачивалось, как на волнах. Анет это состояние живо напомнило ощущение блаженства, когда приходишь с холода домой и залезаешь в горячую ванну. Прохладные пузырьки пены, щекочут обнаженную шею, плечи, ласкают руки и хочется погрузиться в дрему, только неприятное ощущение в руке мешает полностью расслабиться и забыть, что вообще‑то в данный момент вампир высасывает твою кровь. Девушка порадовалась, что в темноте камеры не может этого видеть, но для надежности прикрыла глаза, проваливаясь в состояние непонятного забвения.

Его руки ласкали волосы, а нежные губы прошли по шее, замерли возле ключицы и вернулись вверх к губам. В фиолетовых глазах мелькнула страсть, а потом знакомое лицо с дерзкой полуулыбкой начало таять. Странные видения всплывали в голове неожиданно, словно яркие вспышки и исчезали в темноте, оставляя волну тепла. Сначала легкие поцелуи, потом объятия, а потом… потом, Анет осознала, где она, и испуганно дернулась в сторону. От боли в раздираемой клыками руке, окончательно пришла в себя и отскочила на безопасное расстояние. Подальше от прикованной цепями к стене вампирши.

— Прости, я немного увлеклась, — мурлыкнул бархатистый голос и девушка непроизвольно подняла глаза. Перед ней сидела такая Льрисса, которую Анет запомнила с момента последней встречи. Агрессивная нескрываемая сексуальность, буквально расползалась по помещению, воскрешая ненависть. Девушка уже жалела, что поделилась своей кровью. Все же беспомощная Льрисса хотя бы вызывала жалость, а эта — только злость. А потом ей совершенно не нравилось, что вампирша прекрасно представляет, что испытывала Анет секунду назад. Совсем паршиво девушке стало, когда она поняла, что и Дерри испытывал те же самые ощущения, когда Льрисса высасывала из его раны яд. Не удивительно, что это была не последняя их встреча. Анет зло сжала зубы и попыталась вскочить, чтобы уйти в дальний угол камеры, но неожиданно вернулась слабость. Закружилась голова, и пришлось лечь.

— Что, хреново? — в голосе вампирши, звучало что‑то похожее на сожаление. — Так всегда бывает. Тебе бы поесть сейчас, но это, к сожалению, вряд ли получится. Так что терпи. Можешь рассказать, какими судьбами ты здесь оказалась.

— Может сначала ты? — пошла на примирение Анет. В их ситуации выпендриваться смысла не было. Все же Льрисса была каким‑никаким, но союзником.

— Нет уж, — не согласилась вампирша. — давай ты, а потом, я расскажу про себя.

— Мы… — Анет облизнула губы, размышляя с чего бы начать. — Мы помогали Дерри добыть одну вещь, не спрашивай, зачем. Я сама толком не понимаю всю эту ситуацию. Если вдруг все закончится хорошо, то он, может, сам все расскажет. Так вот ему нужно было достать артефакт.

— Артефакт… — Льрисса напряглась, — неужели он нацелился на «кровь Маан»?

— Кровь чего? — Анет даже приподнялась на локтях. — Нет, вроде бы, он говорил, что артефакт называется «Сердце дракона».

— А‑а… — вампирша выдохнула с облегчением. — Это лучше, значит, мы охотимся за разными вещами. Давай рассказывай, что дальше.

— А что? — девушка всхлипнула, вспоминая, что случилось. — На нас напали. Эти, кто охотится за Дерри.

— Та дрянь, что чуть не убила его в подворотне?

— Да, — Анет уже плакала, не останавливаясь, стресс дал о себе знать. — Она, ее наемники, жених моей подруги и эти в балахонах с изуродованными лицами…

Льрисса не сразу поняла, что за «эти в балахонах», про жениха подруги она тоже не уловила, но общая картина перед глазами вырисовалась.

— Короче, на нас напали, я оказалась здесь, а что с остальными не знаю. Могу лишь предположить, что Оля — это подруга, у Дениса. Нас схватили вместе, а сейчас ее здесь нет. Вот и все. Зачем я здесь, не представляю. Теперь ты рассказывай.

— Сейчас, — Льрисса задумалась, переваривая рассказ девчонки. Интересно, жив ли ксари? Все же удивительно интересный типаж, Льриссе хотелось думать, что еще жив, было бы печально спасти его две недели назад, чтобы он погиб.

— Ну?

— Так вот, что за дело, из‑за которого Дерри не смог придти на помощь мне… — вампирша говорила, словно для себя. — Если бы мы секретничали чуть меньше, возможно остались бы на свободе, получается, направлялись мы в одно место. Каркал!

— Это — рассказ? — Анет сжала зубы, ей было не интересно, о чем там не смогла договориться парочка. Точнее, интересно, но слушать — это было больно.

— А, да… Ну, слушай, только рассказ будет длинный с экскурсами в прошлое. Мой народ очень древний, мы является одной из первых рас, появившихся на Арм‑Дамаше.

— А разве вы — не ходячие мертвецы?

— Нет, — в темноте блеснули клыки. — Я даже не знаю, откуда пошли эти глупые сказки. Вампиры такая же раса, как эльфы и ксари, только некогда мы были прокляты богами за дерзость. Наши предки посчитали себя равными богам и те решили наказать сильный и непокорный народ за гордыню, вселив в их души жажду крови. Сделав зависимыми от представителей других рас и собственных низменных инстинктов. Появились первые дикие вампиры, не умеющие контролировать потребности своего организма, готовые убить всего за несколько глотков свежей теплой крови. Так было не одно тысячелетие, пока не родилась Маан, ставшая впоследствии, покровительницей вампиров. Единственным вампирским магом, который удостоился после смерти чести продолжить существование в образе дракона. Она первая смогла удержать в узде жажду. Пожертвовав своей жизнью и кровью, Маан создала Шам‑Тар — артефакт, энергия которого позволила взять по контроль дикую часть вампирьей души. Потомки Маан, высшая вампирская знать, несли в себе частицу ее крови и со временем тоже научились контролировать жажду безо всяких вспомогательных средств, но чем меньше в вампире крови Маан, чем к менее знатному роду он принадлежит, тем слабее его воля.

Каждый новорожденный вампир получает от правителя в дар маленький драгоценный камушек, напитанный от Шам‑Тара магией крови Маан. С этим камнем вампир не расстается всю оставшуюся жизнь. Обычно это изумрудик или рубинчик. Его вживляют ребенку в правый верхний клык. И с самого рождения в течение всей жизни, один раз в год, каждый подданный Аскориона должен прикоснуться к Шам‑Тару, и впитать в себя силу крови Маан. Для этого отводится неделя в середине лета, которая завершается большим празднованием Весеннего солнцестояния. Только высшая знать, в силу особенности своей крови, может позволить себе не принимать участие в обряде.

Шам‑Тар, так давно уже не называют артефакт, его зовут «Кровь Маан». Мы всегда скрывали истинную силу камня, все считали, что это всего лишь древняя реликвия, но о силе «Крови» ходили легенды, далекие от истины, но все же очень многие хотели получить его себе.

— Но если забрать Шам‑Тар…

— Да, месяца через три мир наводнится дикими вампирами. Ты понимаешь, почему я здесь?

— Камень украли?

— Да. Тут начинается другая легенда…

— Да проснется Золотой Дракон, когда запылает сердце его в груди лунноволосой драконицы. Да возродится к подвигам он в момент, когда обагрится кровью избранной кровь его.

— Откуда ты знаешь?

— Дерри где‑то раскопал. Значит, эти сумасшедшие фанатики хотят объединить кровь и сердце, для того, чтобы воскресить этого мифического золотого дракона.

— Видимо, да.

— Но… а мы‑то здесь причем? Нет, я понимаю, тебя схватили, когда ты пыталась вернуть реликвию, а меня… ведь проще было убить. Или, чтобы досадить Дерри, нужно было просто переправить в синдикат. А здесь‑то я к чему?

— Мы — жертвы. Я — Кровь, для этого подойдет любой вампир из высшего рода, а ты, как я понимаю, Сердце. У тебя драконов в роду, случаем, не было?

— Были, — обреченно шепнула Анет, автоматически касаясь холодного кулона на груди. — Я не хочу быть жертвой.

— Я тоже, — невесело усмехнулась вампирша. — Только нас почему‑то не спрашивают…И знаешь, что самое паршивое?

— Что? — удивилась Анет.

— То, что я не уверена, что ритуал удастся.

— Почему? Есть Сердце, есть Кровь, есть жертвы и пророчество…

— Да, только вот «Кровь Маан» — это артефакт вампиров и создан он для того, чтобы держать в узде нашу жажду, причем тут Золотой Дракон? У нас этой легенды не было. Может это не та кровь, что нужна?

— И ты в это веришь?

— Честно? Нет.

Мрачное это место, обитель жрецов Золотого Дракона — высокий замок, практически сливающийся с горой, на которой возведен. Рваные очертания башен, темные серые стены — издалека не разберешь, где заканчивается натуральная скала и начинается само строение. Внутри узкие низкие коридоры, слишком крутые спиральные лестницы и небольшие помещения‑кельи. Даже Лине достались не покои, а всего несколько смежных унылых комнатушек, с небольшими окошечками‑бойницами под потолком. Стены из необработанного серо‑фиолетового камня, по приказу помощницы Сарта завесили коврами, но общую картину это все равно не изменило. Комнаты так и остались больше всего похожи на тюремную камеру. Даже факелы в позолоченных канделябрах не спасли положение. Они давали слишком мало света. Почему жрецы принципиально не используют нормальное освещение, не понятно. Хотя, неработающее огнестрельное оружие, отсутствие стоянки для летуников, факелы вместо ламп, все это наводило на определенные мысли. Вполне возможно, что древний артефакт — «Сердце дракона» работает подобно Арм‑Дамашскому кругу вечности в миниатюре. Действие его силы распространяется не на всю Сирланию, а только на отдельно взятую местность в окрестностях храма Золотого Дракона. А что вполне приемлемая гипотеза, особенно если учесть, что иной нет.

Два шага в одну сторону. Два — в другую. Уткнуться носом в позолоченные прутья клетки и фыркнуть. Полежать возле миски с водой и сделать круг почета по камере. Надоело, скучно и невыносимо из‑за отсутствия возможности что‑либо предпринять. А зверь внутри урчит, ему все нравится, сознание Мерцающего подчинила Лина. Не полностью, конечно, все же Дерри не совсем животное. Был бы здесь Тарман, вряд ли бы получилось так просто отделаться. Хорошо, что единицы знают маленькую тайну ксари, есть возможность поиграть. Но Лина все же не дура. Клетка сделана на совесть. Свою ручную зверюшку помощница Сарта свободно по покоям гулять не пустила. Дерри подозревал, что она не то, что боялась — вдруг барс вновь станет человеком, скорее была не уверена в собственных силах и не хотела оставлять на свободе дикое животное. Это не очень устраивало Дерри, но, к сожалению, его мнением никто не поинтересовался. Могло бы быть и хуже, если бы хоть кто‑то намекнул помощнице Сарта, что и для ксари есть тропинка к человеческому облику. Впрочем, с утра Лина приводила какого‑то мага из местных. Высокий и дородный мужчина мог бы производить вполне благоприятное впечатление, если бы не уродующие добродушное лицо шрамы на скулах. К счастью Дерри, маг оказался не очень сведущ в вопросах перевоплощений. Он внимательно осмотрел огромного кота, даже зачем‑то залез ему в пасть. Ксари едва удержался, чтобы не оттяпать пухлые, короткие пальцы. Задумчиво посмотрев на животное, маг, остановил взор на кулоне, подаренном Ашан‑Маррой. Дерри испуганно сжался, когда тренькнул разрываясь тонкий, кожаный шнурочек.

— Вот и все, госпожа, — с одышкой выдохнул жрец, разгибаясь. — Полагаю, ксари боялся, что зверь рано или поздно овладеет им, вот и носил эту безделушку.

— Да, — усмехнулась Лина, — был у него подобный заскок, боялся он, что закончит свои дни в зверином обличие. Не зря видимо. А почему вы считаете, что этот амулет безделушка?

— Ну, так не помог он ему, — философски пожал плечами мужчина и направился к выходу. — Теперь вам точно ничего не угрожает, он никогда не сможет перекинуться обратно. Не волнуйтесь.

— Вот и замечательно, — помощница Сарта с улыбкой посмотрела на амулет на разорванном шнурке, зажатый в руке и отправилась к выходу вслед за магом.

Дерри, конечно, не был согласен с магом и не разделял восторгов Лины. Сначала ксари перепугался, когда амулет сорвали с шеи, но никаких изменений в состоянии не произошло. Не усилился мысленный контроль Лины, не исчезли человеческие чувства и эмоции. Даже находясь в звериной шкуре, ксари мог сохранять разум.

Мерцающий уныло положил морду на лапы и задумался. Ему уже не казалась такой замечательной идея проникнуть в «тыл врага». Ничего нового узнать о судьбе девушек не получилось. Впрочем, рыжую, скорее всего, забрал Денис, а вот где Анет — непонятно. И что со Стиком? Лайтнинг надеялся, что друг жив и был уверен, если есть хоть какая‑то возможность его спасти, Хайк ее использует.

Лина уже несколько раз в течение суток подходила к клетке и нежно рассказывала, как ей жаль, что Дерри не сможет оценить по достоинству учесть, уготованную для его подружки. Это говорило хотя бы о том, что Анет пока жива. Лайтнинг злился в ответ на слова, но упорно делал вид, что не понимает о чем идет речь, покрепче прижимая предательски подергивающийся хвост.

Ксари уже очень хорошо изучил запор на клетке. Лапами его было не открыть, а менять ипостась очень опасно. В конечном счете, обернуться он всегда успеет. По крайней мере, Дерри на это очень надеялся, пока удавалось без труда держать зверя под контролем. Чуть сложнее, если рядом была Лина и пыталась подчинить себе Мерцающего. Но даже в эти моменты парень ясно чувствовал магическое вмешательство, и мог ему противиться.

Длинное пушистое тело занимало практически всю клетку. Вытянутые лапы поскребли пол рядом с прутьями, и Мерцающий перевернулся на спину. Дерри подумал, что словно наркоман ждет, когда придет Лина. Помощница Сарта — это единственная возможность узнать, что бы то ни было о судьбе Анет. А если к ночи ничего интересного не произойдет, то, как только Лина вновь куда‑нибудь смотается, нужно отсюда валить. Все же долго пребывать в теле зверя, да еще и без амулета — это чревато неприятностями. Вдруг вернуться к человеческому облику не выйдет? Паника начала медленно подниматься от кончика хвоста к морде, хотелось вскочить и совершить превращение прямо сейчас, чтобы доказать, что с утратой медальона ничего не изменилось, только усилием воли Дерри заставил себя снова лечь и подождать наступления ночи, или даже завтрашнего утра.

Из дальнего угла комнаты, с вонючей соломы вот уже на протяжении нескольких часов доносились несчастные всхлипывания. Льрисса усиленно делала вид, что спит. Утешать разнесчастную блондинку не было никаких сил. Ну вот почему, по‑настоящему интересные парни предпочитают именно таких, вечно хнычущих, беспомощных принцессок? Обидно. Вампирша поменяла позу, гремя цепями, и всхлипывания на секунду прекратились, но лишь затем чтобы возобновиться опять. Принцесска не желала сдаваться, видимо ей очень хотелось, чтобы ее пожалели. Льрисса поняла, либо она что‑то скажет этой милой девочке‑одуванчику, либо рев не прекратится, а значит, очень скоро заболит голова.

— Слушай, — раздраженно отозвалась вампирша из своего угла, — Тебе рыдать не надоело? Сколько можно, а? Все мы рано или поздно умрем, нам с тобой можно сказать повезло, более чем уверена, ритуал пройдет в торжественной обстановке. Да, и потом мы, пока живы и есть шанс, что получится избежать своей судьбы. Нужно только подумать, как отсюда выбраться.

— А, — Анет размазала по лицу слезы и всхлипнула еще раз. На себя было наплевать, но не объяснять же это Льриссе. Хотя и на себя совсем не наплевать, просто девушка готова была смириться со своей смертью, но не с тем, что умирая, она не узнает, что случилось с друзьями.

— Ну перестань, а то придет тебя спасать твой ксари, а ты вся в слезах!

От этих слов Анет зарыдала сильнее. Эта тварь еще издевается.

— Я не знаю, жив ли он! А ты… ты! — слезы полились сильнее и связная речь прекратилась.

— Все будет нормально, — Льрисса выдохнула через силу. До чего же сложно разговаривать с инфантильными девицами? Вообще с мужиками проще, они в такой ситуации вероятнее всего постесняются стонать и нагнетать тоску. Хотя бы просто из чувства собственного превосходства. — Не переживай, я его смерти не ощущаю.

— А что, должна была бы? — с издевкой поинтересовалась Анет, понимая, что реветь и в самом деле надоело до чертиков, но альтернативы этому развлечению не было.

— Может ты забыла, но я его вытащила с того света, выпила много его крови и совсем недавно.

— И что, ты чувствуешь судьбу каждой своей закуски?

— Ну, не каждой, люди сливаются воедино, а вот кровь ксари я пила в первый раз… — вампирша мечтательно закатила глаза, — Эх, если бы она еще не была отравлена ядом. — Анет напряглась, что‑то Льрисса разоткровенничалась, если так пойдет дальше, то придется слушать пересказ постельной сцены с участием вампирши и Дерри. Девушка сильно сомневалась, что сокамерница постесняется об этом рассказать. А слушать совсем не хотелось и без того было погано.

— И поэтому ты считаешь, что можешь определить умер он или нет? — перевела тему Анет.

— Ну, — Льрисса задумалась. — Хотелось бы в это верить. Мне жалко, если вдруг Дерри погиб и тебя, кстати, тоже.

— А меня‑то с чего?

— А разве он тебе не нравится?

— А это тут причем? — зло выдохнула девушка, обиженно надув губы. Реветь расхотелось окончательно. Почему ей так не повезло? Мало схватили и хотят принести в жертву какой‑то абстрактной рептилии, так еще поселили в одной камере с этой наглой мерзавкой.

— Да, ни причем, — пожала плечами вампирша и, усмехнувшись, добавила. — Ну, просто я подумала, что, быть может, если я проявлю сочувствие, ты со мной поделишься.

— Поделюсь? — Анет закашляла, какой‑то странный у них получался разговор. Не совсем подходящий для их печального положения. Интересно, вампирша вообще может быть серьезной.

— Ну, да. Я же не прошу надолго всего на одну ночь и все. Мне больше не надо. Просто очень интересно, какая у него кровь без яда, в минуты страсти.

— Что? — Анет мысленно сплюнула, все таки мерзкая Льрисса вывела разговор не на очень приятные темы. — А можно подумать ты не знаешь! — буркнула девушка себе под нос и отвернулась, чтобы вновь разреветься, на сей раз от обиды.

— Не знаю, — совершенно серьезно отозвалась собеседница. — А что он тебе сказал иначе? — в голосе вампирши послышался смешок.

— Он мне ничего не говорил, — Анет прямо посмотрела в глаза своей сокамернице. — Я просто видела, как ты с утра выходила из его комнаты. Он ничего не отрицал, впрочем, я в подробностях и не расспрашивала.

— А зря, — вампирша с руганью попыталась поудобнее разместиться на соломе. — Если бы ты была чуть решительнее и настойчивее, то узнала бы, что я просто заходила попрощаться. Он слишком тобой увлечен, чтобы смотреть еще на кого‑то.

— Нет, — Анет хмыкнула, — не слишком. Это увлечение не помешало ему спать с Линой. Это та стерва, которая сейчас хочет его убить и из‑за которой я оказалась здесь.

Девушка недовольно прикусила язык. «Зачем нужно было откровенничать? Сейчас вообще ничего не имеет значения».

— Ну, — Льрисса задумалась, не хотелось признавать, что она недостаточно хороша для ксари. — Все мы делаем ошибки. Сдается мне, что после, он эту дамочку послал далеко и надолго, зря она что ли его теперь так ненавидит.

— Это не важно.

— Решать тебе, но я бы на твоем месте не судила так строго. Какие бы ошибки он не совершал раньше, сейчас ему нужна только ты. Только вот боюсь, сам он тебе в этом никогда не признается, даже если вдруг все закончится благополучно. Характерец не тот. Он почему‑то твердо уверен, что счастья недостоин. А зря.

— Как… — начала Анет, но, вздрогнув от скрипа открывающейся двери, замолчала, испуганно вжавшись в стену. Льрисса с шипением отступила в тень, стараясь стать как можно незаметнее. Не очень хотелось, чтобы тюремщики увидели, что Анет поделилась с ней своей кровью. В принципе, ничего страшного не произойдет, но вот и без того скудный паек ей точно урежут. Зачем напрягаться, раз одна пленница замечательно питает другую.

— Ах‑ах, какая идиллия, — издевательский голос Лины сочился, словно яд. Девушка брезгливо вошла в помещение, застревая шпильками в утоптанной соломе. Сзади застыли две фигуры жрецов. То ли телохранители, то ли просто наблюдающие. — Как вам ваше новое жилище? Не очень? — помощница Сарта не нуждалась в том, что бы ей отвечали, она вполне могла самостоятельно поддержать разговор. — Ничего, потерпите совсем чуть‑чуть, скоро вас переведут в более комфортные апартаменты, ненадолго, но умрете вы в роскоши. Что? — Лина подошла поближе к зареванной Анет. — Наша хрупкая блондиночка расстроена? Ничего, я тебя немного порадую. Я вот тут подумала, что тебе интересно, что стало с твоими друзьями, — тон помощницы Сарта девушке совершенно не понравился. Она обхватила колени руками и настороженно подняла глаза, старясь выглядеть невозмутимо и не разреветься. Анет попыталась придать своему лицу холодное безразличие, которое часто можно было заметить у Дерри. К сожалению, актрисой она была никакой.

— Вижу, что тебе интересно, не скрывай, я тебе расскажу. Умирать в неведении плохо. — Лина скользнул в темноту камеры, и замерла напротив Анет. Девушка опустила глаза в пол, не хватало еще, чтобы эта тварь видела слезы. — Смотри на меня, — костяная ручка кнута больно уткнулась в подбородок и Анет, повинуясь, подняла голову. — Вот так‑то лучше. Ну, что же. Подружка твоя там, где и должна быть с Денисом. Ты знаешь у него замечательный гарем. Я как‑то там была, чудное местечко. Любой мужчина найдет себе развлечение по вкусу, да и женщина, впрочем, тоже. Твоей рыжей подружке там понравится, ну или она понравится гостям Дениса…зря она все же отказалась стать его женой, зря.

— Тварь, — выдохнула Анет, собираясь подняться, но достаточно сильный толчок в грудь заставил ее вновь сесть на место. Куда же делся огонь! Девушка молилась, чтобы он вернулся, но в то же время понимала, что это невозможно пока на руке красуется браслет.

— А я‑то здесь причем? — усмехнулась помощница Сарта, с интересом наблюдая за беспомощной злостью девченки. — Вот судьба следующего твоего дружка целиком на моей совести. Герцога Нарайского убили по моему приказу. Как жаль. Да? Видишь, не все романтические истории заканчиваются хорошо, точнее большинство из них заканчиваются плохо. Любовь никому неизвестной рыжей дурочки и влиятельного Арм‑Дамашского аристократа завершилась трагедией. Как жаль, да?

Анет всхлипнула и, вскочив на ноги, кинулась на Лину, пытаясь вцепиться когтями ей физиономию. Крик Льриссы «куда ты лезешь, дура!» опоздал. Помощница Сарта отшвырнула противницу, словно котенка, к стене, и наотмашь хлестнула кнутом. Девушка успела закрыть лицо рукой, но на плече и боку остался кровавый след. Рубашка окончательно пришла в негодность.

— Ах ты, маленькая тварь, — зашипела Лина, приближаясь и занося руку для следующего удара.

— Не сметь, — подал голос жрец, делая шаг вперед, чтобы при необходимости удержать помощницу Сарта. — Еще не хватает, чтобы ты изуродовала жертву. Смотри, она и так вся в синяках и кровоподтеках.

— Замажете чем‑нибудь, чтобы все было красиво, — безразлично тряхнула кудрями черноволосая, но отступила, шепнув напоследок. — А я ведь тебе еще хотела по доброте душевной рассказать о том, что случилось с Дерри, но ты своей несдержанностью меня разочаровала.

— Он жив? — сквозь сжатые от боли зубы, спросила Анет.

— Поверь, лучше бы он умер, — хмыкнула Лина и, швырнув что‑то на пол, вышла.

Дрожащей рукой девушка нашарила в соломе невзрачный амулет на тонком шнурке и всхлипнула. Этот маленький камушек, безусловно, принадлежал Дерри. Анет хорошо помнила кулон, его подарила Ашан‑Марра, и ксари никогда бы не расстался с ним по своей воле. Значит Дерри тоже у Лины. Стик — мертв, Дерри в плену, а это, значит, помощи ждать неоткуда. Девушка закрыла глаза руками и заревела с удвоенной силой, проклиная все на свете. А еще эта мерзкая жрица огня со своим пророчеством! Ага, как же сможет Анет быть спасением для всех! Интересно, как она может кого‑либо спасти, если сидит в камере, с браслетом, блокирующим способности на руке? Как? Похоже, верховная жрица просто самая обычная шарлатанка, если бы они с Олей не потащились с парнями, все могла бы быть иначе.

— Тихо, — шепнула вампирша, переживая, как бы у принцесски не случилась натуральная истерика и осеклась. Несмотря на то, что Лина ушла, жрецы остались в камере.

Одна закутанная в темную мантию фигура подошла к Анет, а другой мужчина с опаской приблизился к Льриссе. Вампирша зашипела, но жрец резко выкинул вперед руку, и золотистая пыль взвилась в воздухе мерцающим облаком. Не вдохнуть ее было не возможно, Анет заметила, как сокамерница борется с этим естественным желанием, наконец, Льрисса сдалась, и ее глаза закрылись, а голова безвольно завалилась на бок. Видимо вампирша была в курсе, что это за порошок, раз так упорно сопротивлялась его действию.

Солнце еще не взошло, но удушливая жара уже мешала нормально дышать и передвигаться. Густой липкий туман полз по земле, белесые клочья скользили по телу, мотались перед глазами, не давая толком разглядеть дорогу. Под ноги постоянно подворачивались корни деревьев и камни.

Пот лил градом, влажная рубашка прилипла к телу, на неглубокие раны попадала соль, и кожу в тех местах начинало нещадно драть. Передвигаться по лесу, да еще и с телом герцога на плечах, было утомительно даже для тролля. Хайк надеялся, что Стикур простит столь бесцеремонное обращение. Конечно, при сильном ранении головы транспортировать тело нужно как можно осторожнее, но тут уж выбирать не приходилось, пусть спасибо скажет, что тащат аки девушку на руках, а не как овцу, вниз ушибленной головой.

Тролль ругался себе под нос, иногда бросая взгляд за плечо. Ранион неслышно скользил где‑то сзади. Следящий немного задержался возле поляны с битвой, чтобы посмотреть, чем все закончится и только сейчас начинал догонять Хайка.

— Как ты думаешь, может, остановимся, сколько можно бежать? — хрипло поинтересовался тролль, чувствуя, что еще несколько метров и легкие точно окажутся на земле. Герцог Нарайский оказался весьма упитанной скотиной. А с виду и не скажешь, хотя мышцы они всегда тяжелее, нежели жир.

— Можно, — голос Раниона звучал скупо, да и вообще следящий был очень напряжен. — Дерри…он…

— Что? — Хайк подскочил, сгружая на траву бессознательного Стикура. — Его убили?

— Лучше бы убили — следящий замялся, раздумывая, как продолжить разговор. Слишком противоречивые чувства вызвало увиденное. — Хотя я этого лизняка никогда не любил, может и по заслугам ему досталось.

— А за такие слова можно и в морду получить, — рыкнул Хайк. — Что с Лайтнингом?

— Он обернулся в зверя.

— Что? — Хайк сел на траву, кинув рядом заплечный мешок с необходимыми для обработки ран препаратами. — Вот драные каркалы! Не уследил. Что же ты, Молния, так сплоховал‑то, а? Неужели подумал, что мы не вытащим тебя из этой передряги?

— Да ладно, — попытался успокоить друга следящий. — Всякое бывает, ты ничего не мог поделать. А гонорар за выполнение работы мы с этого снимем. — Ранион ткнул пальцем в Стика, — в конце концов, мы его задницу от смерти спасли. Ну, наверное, спасли, дышит же еще.

— Ты и в самом деле считаешь, что все так просто? — лицо тролля помрачнело. На лбу отпечаталась жесткая складка, придав наемнику зловещий вид. — Не один так другой, главное, чтобы деньги отдали? Ты — истинный ученик Адольфа.

— А что, я в чем‑то не прав? Ты сделал все, что мог и, даже отступая, выполнял приказ Лайтнинга, значит, вознаграждение отработал на сто процентов.

— Да ты — урод, мне Дерри, как брат младший! Я бы и бесплатно за ним потащился куда угодно, если бы возможности заплатить мне за работу у него не было. Он столько раз меня спасал! А я его!

— Он — мразь, подонок и не достоин жить. Ты хоть в курсе, что он натворил в синдикате? — Ранион начал злиться, вот уж от трезвомыслящего тролля он не ожидал щенячий преданности ксари. — Море крови и трупов! Он убил стольких, что нам с тобой даже и не снилось! Я бы сам с удовольствием его порешил, когда все закончится.

— Ты так уверен, что знаешь все? — горько усмехнулся Хайк, поднимаясь и на автомате, начиная разжигать костер. Горе горем, а раны герцога необходимо осмотреть и обработать. — Ты говоришь о тех вещах, о которых не имеешь ни малейшего представления. Наслушался бредней и теперь им слепо веришь. Ты даже не представляешь, что пришлось Дерри пережить, ты не присутствовал при том, как из юного доброго мальчика делали машину смерти. Ну что же, в синдикате отличные учителя — сделали. Только, какого каркала, они потом ужаснулись своему творению? Они хотели, чтобы он убивал без жалости, и не задумываясь? Вот он и убивал, а что не во благо синдиката, так это, извините, нечего было забывать, что вообще‑то Дерри разумное существо, и у него тоже могут быть чувства. И не говори о том, чего не знаешь. Я безмерно уважаю Адольфа, но у него своя версия событий. Не говорю, что она в корне лжива, но это взгляд лишь с одной стороны. Из‑за выкрутасов Дерри сильно пошатнулось положение Адольфа, вот твой господин и злится, ему проще все списать на характер Лайтнинга, а не на свои недосмотры. Он был учителем, он перегнул палку, не уследил, и что вышло, то вышло. Встретившись с Дерри через пять лет, после всех этих событий, я был удивлен, что он справился и не свихнулся. Это был бы вполне закономерный конец истории. Странно, что он обернулся сейчас. Не похоже на него. Он так просто не сдается, если бы он был настолько слаб, то сломался бы гораздо раньше.

— Но он убивал.

— Слушай, а кто из нас не убивал? Или ты о количестве? Интересно, а как бы ты поступил, если бы твою возлюбленную разрезали на кусочки у тебя на глазах, в качестве урока? Смирился и стал бы вкалывать на благо синдиката дальше?

— Просто бы ушел, — сжав зубы, отозвался Ранион. То, что говорил Хайк, было неприятно и ломало стереотипы. А следящий не хотел, чтобы его мнение о ксари изменилось. Ему нравилось ненавидеть Дерри. Это лучше, чем завидовать. — Не к чему было убивать неповинных людей.

— Просто ушел? А просто уйти ему не дали, и все безвинно погибшие — это солдаты Адольфа и Тармана, в задачу которых входило не дать Лайтнингу покинуть синдикат. Ранион, разуй глаза, с помощью Дерри Сарт зарабатывал деньги, большие деньги и никуда ксари отпускать он не хотел. Не надо было жестоко убивать Лину или делать столь талантливую демонстрацию убийства, и все было бы по‑другому.

— Ничего не понимаю, так Лину убили или нет? — решил изменить тему следящий, в душу которого закралось сомнение.

— А кто же ее, стерву, знает? — неопределенно пожал плечами тролль, склонившись над герцогом. — Такие твари, похоже, не умирают. А вот это, действительно, жаль. Зачем эта гадина сейчас выползла на свет — неизвестно, но она поплатится за то, что делает.

— А что, и раньше она была тварью?

— А то! Жаль, Дерри этого замечать не хотел. Думал, она такая вся романтичная, нежная и влюбленная. Ага! Сейчас, играла она с ним, только вот не думала, что в критической ситуации Сарт оставит жизнь не ей. Хотя, сейчас вообще, непонятно, что тогда произошло, и как Лина осталась жива.

Стикур, лежащий на земле, тихо застонал, когда Хайк начал осторожно смывать с виска кровь. Сразу степень повреждений оценить было нелегко, да и не был Хайк лекарем или магом. Просто походная жизнь научила его оказывать первую помощь и худо‑бедно определять насколько серьезны раны боевых товарищей. За много лет, проведенных на полях сражений или просто в потасовках, наемник научился практически не ошибаться, ставя диагноз: выживет раненый или нет. Вид у герцога был не очень мертвый, что вселяло надежду на то, что травма не так серьезна, какой кажется из‑за обилия крови на холеной аристократической физиономии.

Несмотря на то, что рана выглядела ужасно, тролль, стерев кровь, с радостью отметил, что кости целы. Рана, конечно, не очень приятная, но не опасная. Ушного кровотечения не наблюдается, кровь идет только носом. Плохо одно — Стикур еще не пришел в себя. При травме головы — это не самое обнадеживающее. Хайк несильно похлопал молодого человека по щекам. Веки дрогнули и его светлость, мутно поблескивая разными по величине зрачками, выдал:

— Что произошло?

После этого пациенту, судя по всему, опять поплохело, лицо приняло зеленоватый оттенок, и Хайк едва успел перевернуть герцога на бок. После серьезных ушибов и сотрясения мозга, нужно быть начеку, оставишь пострадавшего на спине, и он вполне может захлебнуться в собственных рвотных массах. Впрочем, герцог Нарайский достаточно быстро пришел в себя и, сморщившись от головной боли, уже чуть внятнее поинтересовался:

— Что случилось, я помню только, что на нас напали. Где все наши? Где Оля?

— Ничего утешительного сказать не могу, — хмуро произнес Хайк, усиленно соображая, чем бы занять оставшиеся без дела руки. Подумал и помешал веточкой угли в костре, стараясь не смотреть в глаза Стикуру. — Ты не пытайся встать, лежи, а то опять станет плохо. Олю и Анет увел женишок твоей подружки. А Дерри…

— Вот каркал, — Стикур прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Было совсем нехорошо: трещала башка, а поляна, на которой они находились, норовила превратиться в карусель. — А что Лайтнинг? Его что…

— Он жив, — поспешил успокоить герцога следящий. — Жив, только вот…

— Его тоже увели? Это Лина, да? Убью эту тварь лично. Особо изощренным способом.

— Становись в очередь, — сухо буркнул тролль, поднялся, не в силах унять дрожь в руках и, повернувшись спиной к Стикуру, сказал. — Дерри обернулся, он теперь не человек. И Лина увела с собой зверя.

— А! — замученное лицо герцога преобразилось. Даже румянец на щеки вернулся, как ни странно, печальные известия Стика воодушевили. — Хотя бы одна хорошая новость за этот мерзостный день.

— Хорошая? — наемник выглядел ошарашенным. Он обошел костер по кругу, непонятно зачем кинул в несколько сырых веток, из‑за чего сразу же повалил дым. Тролль сморщился, досадливо сплюнул и плюхнулся на траву рядом с герцогом. — Ты хоть понимаешь, что произошло? Это конец! Та же смерть — ксари не возвращаются назад после смены облика. Он навсегда останется диким огромным котом. Это уже не твой друг.

— Кто тебе сказал? — усмехнулся Стикур, понимая, что в данной ситуации хранить тайну Дерри неразумно. Конечно, Лайтнинг вряд ли обрадуется, узнав, что его секрет раскрыт, но с другой стороны рано или поздно все равно способность к оборотничеству стала бы достоянием масс. Так или иначе. А сейчас самый подходящий случай, чтобы просветить Раниона и Хайка.

— Но… — в голосе тролля прозвучало сомнение. — Это известно всем давно, не слышно было о ксари‑оборотне. А если быть точным, я никогда не слышал о касари‑оборотне.

— Ну, считай, что сейчас ты услышал, — герцог ответил очень тихо, накатила новая волна тошноты и головной боли. Говорить не хотелось, и слушать тоже. Нужно было спать, спать и спать — роскошь, которую Стик себе позволить не мог.

— Ты хочешь сказать, — начал следящий, до этого скромно устроившийся в стороне и участие в разговоре не принимающий. — Дерри может менять личину по собственному желанию? — Стик едва заметно кивнут. — Вот лизняки! И насколько давно?

— Почти год.

— Значит, вот как получается, это он убил посланника зимой, — удовлетворенно прошептал Ранион, задумчиво уставившись на деревья. — Все же мое мнение о нем подтвердилось. Убийца никогда не станет нормальным, он всегда будет сначала убивать, а потом уже думать и искать другую возможность решения проблемы.

— Какого посланника, ты вообще о чем? Что еще за отступления? Есть что‑то, чего мы не знаем? — соображать получалось плохо, голова кружилась, а нерадостные мысли никак не хотели складываться в адекватную картину происходящего. Стик понимал, что необходимо вставать и бежать, спасть Олю, Анет, Дерри. Но вот как? Куда? И откуда взять силы — этого герцог не знал. Разговор, который завел Ранион, казался неуместным и странным. Но следящий не желал уходить от темы. Видимо, он сейчас нашел ответ на вопрос, который мучил его достаточно давно.

— Зимой, чтобы встретится с Дерри, Адольф взял в заложницы Анет и отправил к ксари специального человека — посланника отнести дурную весть. К слову сказать, посланники — это разменная монета синдиката. Самая низшая ступень. С нее даже не начинают карьеру, в посланники разжалуют провинившихся. Смертность среди них очень высока. И этот парень, посланный к Дерри, не был исключением. Он не один раз срывал задания, и Адольф отправил его на смерть, трезво рассчитав, что Лайтнинг обязательно убьет от бессильной злости подосланного человека. Все же болотный тролль хорошо знал своего ученика. Делал Адольф это, конечно же, с корыстной целью — ему нужно было очернить ксари перед Анет. Он даже подстроил все так, чтобы девушка услышала, о том, что Дерри совершил убийство ни в чем неповинного посланника.

— Это еще зачем? — прищурил глаза Стикур, начинающий выходить из себя. Направление разговора следящего ему было не по душе. Ранион заметно занервничал, поняв, что сболтнул лишнего. К счастью, на помощь пришел Хайк, бесцеремонно заявив:

— Все это сейчас не важно, других проблем по горло, давай говори, что хотел, и у меня тоже есть парочка вопросов.

— Так вот, — облизнул губы следящий, стараясь тщательнее продумывать, в свою речь, и не сказать еще что‑нибудь лишнего. — Дерри отпустил посланника, очернить перед Анет его не вышло. Но буквально в нескольких кварталах от гостиницы, в которой остановился Лайтнинг, человека синдиката загрыз какой‑то хищный зверь, хладнокровно убив еще и нескольких свидетелей. Адольф тогда был озадачен. Его интуиция подсказывала, что без Дерри здесь не обошлось, но вот как он провернул убийство, до сегодняшнего дня было не понятно.

— Да, Лайнтнинг, не ожидал, — Стик помрачнел, таких подробностей характера друга он бы предпочел не знать.

— Так, значит, Дерри умеет менять ипостась, — задумчиво хмыкнул Хайк, решив, что рассказ Раниона закончен, и пора перейти к делу. В голосе наемника промелькнули новые нотки. Похоже, он решил, что еще не все потеряно. — То есть, Стик, ты считаешь, что Молния обернулся специально, чтобы узнать побольше о судьбе девушек?

— Все может быть, только вот не факт, что и Лайтнинга, и Олю с Анет увели в одно и то же место. С чего он взял, что дав себя схватить, чего‑либо узнает? Это не похоже на Дерри, не стал бы он соваться в пекло, не будучи уверенным, что это к лучшему. Может просто посчитал, что за зверем не будут столь тщательно следить и, вероятнее всего, не убьют, а значит и возможность бежать подвернется рано или поздно?

— Нет, — Ранион, замер, проворачивая в голове то, что успел услышать уже после того, как Хайк утащил на себе герцога. — Лина говорила, что для Анет уготован какой‑то особый сюрприз, на который Дерри интересно будет посмотреть. Сказала она это как раз перед тем, как ксари обернулся, так что, вполне возможно, что сделано это было специально. Вопрос в другом, мы‑то что будем делать?

— Идем за ними, — безапелляционно заявил Стикур и попытался сесть, только тяжелая рука Хайка на плече удержала герцога от глупости.

— Тебе нельзя вставать и, вообще, ты не в состоянии идти куда‑либо. Это я тебе могу сказать точно. Одного в лесу тебя оставить тоже нельзя, а нас всего трое. Если кто‑то останется с тобой, то оставшийся ничем не сможет помочь Дерри, Анет и Оле, даже если найдет их. У нас один вариант — возвращаться назад и вызывать помощь, как только это будет возможным. Но и это проблематично. Ты идти не можешь. Дня два придется тупо провести в лесу или отправлять вперед кого‑то одного.

— Есть еще один вариант, — задумчиво произнес следящий. — Можно попытаться связаться с Адольфом. Он предусмотрел такую возможность для крайнего случая и еще с Земли на мне остался поставленный Адольфом маяк. Если он сочтет нужным нам помочь, то тогда быть может, откроет ход. Или хотя бы свяжется с теми, кто может забрать от сюда герцога.

— Ход? Но почему тогда он не сделал это сразу. За какими каркалами мы тащились сюда полторы недели?

— По нескольким причинам. Первая и самая главная. А куда бы он сделал ход, а? Нужно знать точные координаты, представлять место детально. Обычно первый раз ходы так и делаются: с помощью человека‑маяка. Маг осматривает местность глазами замаяченного и, ориентируясь на полученные данные, делает ход, даже в этом случае точность не гарантирована. Поэтому маги редко пробивают ходы внутрь помещения. А потом, сделать ход очень энергозатратное и дорогое занятие.

— Так что же ты ждешь, давно бы уже связался?

— Пока думал, что Дерри мертв, а наш герцог был без сознания — не мог. Хайк, ты же знаешь, Адольф ничего не делает без выгоды. А какая ему была бы выгода? Если ксари погиб, а мы с тобой через недельку и сами доберемся до цивилизации. А тут услугу создания хода и помощь в поиске девушек может оплатить герцог Нарайский. Герцог вы готовы?

— Какие же вы сволочи, — сплюнул Стик не то от омерзения, не то, потому, что опять накатил приступ дурноты. Связывайся со своим шефом, и мы все финансовые вопросы обговорим с ним. Дерри, я думаю, вытащить в его интересах при любом раскладе. А вот организацию хода и помощь в поиске девушки я оплачу.

— Хорошо, только мне необходимо ненадолго вас покинуть. Маг из меня никакой и даже такое простое действие, как связь с начальником, дается мне с трудом, а Адольфа еще нужно уговорить оказать содействие. Впрочем, у них с Дерри еще во Влекрианте был разговор. Не знаю о чем, ваш гаденыш ксари не дал мне подслушать. Но факт: они с Адольфом заключали еще какую‑то сделку, пока, правда, на словах, но что‑то они друг другу пообещали. Вопрос только, что? Надейтесь, что это обещание имеет для Адольфа значение. В ином случае, он кинет Дерри, нас и помчится спасать собственную шкуру. Потому что произошедшее — это конец карьеры первого помощника в синдикате Сарта.

Вечерело, удушающий зной сменился промозглой прохладой. Слишком велик температурный контраст, чтобы комфортно чувствовать себя в подобных условиях. Зубы начинают совершенно автономно отбивать дробь, тело покрывается мурашками, неуютно и холодно. Влажная от пота рубашка липнет к спине и усиливает ощущение дискомфорта. Сейчас бы в душ, ну или, на худой конец, просто искупаться и переодеться в сухую и чистую одежду, не провонявшую потом и чужой кровью. Стикур еще раз бросил тоскливый взгляд в сторону Раниона и попытался немного сменить положение. Сразу же накатила мутная волна тошноты, похоже, двигаться сегодня противопоказано. Куда же запропастился болотный тролль? Неужели, эта синдикатская лягушка подло их бросила и помчалась спасать свою пупырчатую задницу?

Следящий уже неоднократно пытался связаться со своим начальником, но все безрезультатно. Каждый раз Ранион возвращался бледный и уставший, но до Адольфа достучаться так и не смог. То ли сил не хватало, то ли болотный тролль просто не желал выходить на связь. Стикур мрачнел, ему хотелось сорваться с места и хоть что‑нибудь предпринять, но встать не было возможности. Герцог нервничал и, вопреки здравому смыслу, ворочался с боку на бок, только ухудшая собственное состояние, голова разболелась зверски и опять начало мутить. В конце концов, Хайк заметил терзания Стика и напоил его вонючим отваром. Молодой человек с опасением отхлебнул из чашки и, обнаружив, что пойло на вкус немного приятнее, чем на запах, быстро осушил кружку. Накатила приятная слабость, согревающая руки и ноги, вставать сразу же расхотелось, начало клонить в сон. Сопротивляться было бесполезно, мышцы стали ватными. Головная боль немного успокоилась, и герцог очень быстро уснул.

Ранион немного посидел возле костра, собрал волю в кулак, поднялся и снова скрылся в лесу, буркнув себе под нос:

— Пойду, попробую еще раз, если Адольф на связь не выйдет, значит, завтра с утра будем искать другой способ решения проблемы.

Появился парень на поляне примерно через час. Его лицо было невероятно бледным, под глазами синяки, из носа текла тонкая струйка крови, ее Ранион промокал рукавом рубашки.

— Что с тобой? — Хайк подхватил оседающего следящего под локти и помог аккуратно опуститься на траву возле костра. — Что произошло?

— Так всегда, — сквозь сжатые зубы процедил молодой человек и потер лицо руками. — Мне не дается магия, но, ты же знаешь, для Адольфа это не причина, он всегда найдет способ добиться желаемого результата. Мой случай — не исключение, начальник набил меня под завязку различными амулетами, несколько вживлены под кожу, есть татуировка, даже серьги и те увеличивают магический потенциал. Но собственных сил нет, мне невероятно трудно. Даже короткий разговор выбивает из колеи. Начинает трещать голова, мутит, подкашиваются ноги, а сегодня Адольф меня пытал, каркал знает сколько. Подробности ему, видите ли, нужны. Я с трудом соображал, где нахожусь, какие уж тут подробности! Думал сдохну!

— Ну и что? Что он тебе сказал? — напряженно спросил Хайк. От болотного тролля можно было ожидать любой пакости. Наемник не удивился бы и отказу. Сартову помощнику всегда важнее всего была собственная шкура. Впрочем, только поэтому болотный тролль еще жив, если бы не это премерзостное качество характера, то Сарт давно бы сжил Адольфа со света или хотя бы убрал из синдиката. А так, первый помощник являлся единственным противовесом неуравновешенному королю преступного мира. Так что не уважать его никак нельзя, вне зависимости от того, как он себя поведет в конкретной ситуации.

— Он откроет ход, — рассеял сомнения Ранион, — только неизвестно когда. Здесь странное место, после того, как я рассказал про неработающее огнестрельное оружие, Адольф предположил, что подобным образом действует артефакт. Все же мощь Сердца Дракона велика, и вполне возможно именно оно создает изменение силового поля, подобно тому, что есть на Арм‑Дамаше. Из‑за этого при создании хода нужно быть очень осторожным. Адольф для получения максимально точного результата будет использовать меня, это единственная возможность сюда попасть. Но даже при таком раскладе ход может возникнуть и прямо на месте костра, и в двух километрах отсюда. А если учесть, что мы очень близко к обители жрецов, нужно постараться сделать так, чтобы не угодить прямо к их воротам. Короче, пока не будет точных расчетов и уверенности, что ход возникнет и там, где хочется Адольфу, мы будем торчать здесь.

— Еще чем‑нибудь Адольф нам поможет?

— Он сказал, что это не мое лизнячье дело, — грустно усмехнулся Ранион. — Он сделает ход, а все остальное будет обсуждать с тобой и герцогом Нарайским. Но, знаешь, что‑то подсказывает мне, что Адольф сильно взволнован. Он переживает из‑за этого ксари. Не знаю, что Лайтнинг пообещал моему начальнику, но Адольф готов вылезти из кожи, что не дать Дерри скопытиться.

— Ну, это в духе Адольфа. А по поводу Лайтнинга, кто знает, какие планы этих двоих связывают, нас‑то они в них по любому не посвятят. Так что и говорить на эту тему совершенно бессмысленно. — Хайк задумался и, спустя некоторое время, предложил следящему, — Ты пока поспи, вон наш герцог как замечательно дрыхнет. Все ему нипочем, даром, что аристократ. Бери с него пример, а я пока посижу, будем надеется, что Адольф не заставит нас ждать неделю. Боюсь, что времени у нас не так и много. Что там Сарт приготовил для девушек и Дерри неизвестно, но чует мое сердце — ничего хорошего.

Часть 4 Время побед

Кап. Кап. Кап. Воск со свечи лениво стекает по бронзовому подсвечнику. На начищенной узорчатой окружности подставки остаются уродливые бело‑желтые капли. Они застывают неряшливыми кляксами, скрывая блестящий металл. Комната погружена в темноту. Неяркий ореол вокруг маленького огонька, подпрыгивающего на толстой свече, освещает лишь часть невысокого круглого столика из полированного камня, бокал вина и плетеную тарелку, в которой час назад лежали фрукты. Хочется пить, но нельзя. Один глоток — и можно снова погрузиться в дурман. Голова станет тяжелой, и придут неясные видения и во всех Стикур, солнце и любовь. Жаль, что это неправда, хотя соблазн погрузиться в такие грезы велик. Только голова болит, притупляются рефлексы, и становится все равно. Наркота. Ну, уж нет, лучше сдохнуть от жажды, другого питья все равно не дождешься. Ну и пусть! Нужно вылить содержимое бокала, чтобы не было желания сделать глоток. Почему же тогда не поднимается рука?

А на улице ночь, густая, пахнущая терпкими цветами. Блаженный запах льется по комнате. Так не должно быть, не может тюрьма пахнуть настолько волшебно. Хочется закрыть глаза и представить, что ничего этого нет. Все хорошо. Сейчас бы только гулять с любимым, не думая ни о чем. Держать его руку в своей ладошке, касаться губами небритой щеки и быть счастливой. Но это невозможно. Жив ли любимый неизвестно, а на окнах металлические решетки, как напоминание о том, что все случившееся — не кошмарный сон. Странное чувство, какое‑то тупое безразличие. Даже слез нет, душа ушла в глухую защиту и не хочет принимать жестокую реальность или, быть может, просто не выветрилась предыдущая порция дурмана. А что? Бокал вина и все неприятные мысли отступят, станет хорошо, и эта клетка будет казаться раем. Какой смысл страдать, если изменить ничего нельзя? Рука тянется к бокалу со смесью вина и неизвестного наркотика и замирает в нерешительности. Ну, уж нет, держаться нужно до последнего. А что, если вдруг не все так плохо? А что, если есть еще надежда?

Страшно. Впрочем, страшно с того момента, как она оказалась здесь. Ольга зябко передернула обнаженными плечами, хотя холодно в комнате не было. Вторые сутки кошмара и неизвестности. Она здесь даже не как птица в клетке — золотая рыбка в аквариуме.

Роскошные уложенные причудливым образом рыжие волосы — это хвост, легкое, золотистое одеяние из полупрозрачного шифона — плавники. А что, похоже, и задача ее — выполнять желания… — Да, — Ольга грустно вздохнула, — печальная судьба у золотой рыбки. Выловили, засунули в тесный аквариум, хорошо, что хозяин пока ничего не требует, а только любуется издалека.

Денис здесь появлялся всего одни раз, практически, сразу после того, как Ольга пришла в себя, и разговор с бывшим женихом не доставил удовольствия. Он напугал до чертиков.

— Вот ты и моя, — небрежно обронил Денис, со смешком разглядывая испуганное девичье лицо. Оля даже не сразу смогла вспомнить, что собственно произошло. Только, что она сопротивлялась на поляне, и дела, казалось бы, шли не так уж и плохо, и вот уже здесь. Ей сначала, вообще показалось, что это сон или бред. Но понимание реальности происходящего пришло быстро. На глюка или персонажа из сна бывший женихне походил. Его слова полностью убедили Ольгу, что все это происходит на самом деле. Только вот реальность уж очень паршива.

— Я же говорил тебе, — продолжил он разговор, застыв на достаточном расстоянии от Ольги. Несмотря на то, что из‑за неясной слабости девушка не могла даже голову поднять, бывший жених предпочитал не подходить к ней слишком близко. — Не дергайся, я никогда не отпускаю то, что принадлежит мне. Лучше бы ты не устраивала демонстраций и вышла за меня замуж. У тебя было бы все. А теперь ты будешь у всех. Конечно, на время я приберегу тебя для себя, но потом — не обессудь. Ты выбрала свою судьбу. Думала, удачненько устроишься с герцогом, но ты не учла, что я сильнее и умнее. В результате, твоего дружка убили, а ты здесь. В любом случае все вышло так, как планировал я.

Ольга вздрогнула, мысль о том, что Стик погиб холодом пробралась прямо к сердцу. Нет, девушка не верила, она прекрасно понимала, что Денис может врать. А если нет? Если Стикур мертв, а что тогда со всеми остальными? Дерри, Анет, они где? Если вдруг драка закончилась плачевно? Никто не придет на помощь?

Заметив страх и отчаяние в глазах невесты, Денис удовлетворенно улыбнулся и, бросив напоследок:

— Не расслабляйся, за тобой скоро придут, — направился к двери. Остановившись у порога, он брезгливо произнес, — Нужно же привести тебя в порядок. Смотри, на кого ты похожа, прямо драная каркалка. Как твоего герцога только не стошнило, хотя может его просто потянуло на экзотику?

Слеза стекла по щеке, на какое‑то время, возвращая девушку из воспоминаний. С момента этого разговора прошло больше суток. А ничего нового известно не стало. Оля сидела взаперти в маленькой комнате и не знала, что делать дальше. По всему выходило, что нужно ждать. Только вот чего? Того момента, когда придет Денис? Необходимо было найти возможность сбежать, но вот как? Толстые решетки на окнах, массивная запертая дверь, а за ней — коридор. Она уже делала попытку смотаться.

Буквально через пятнадцать минут после ухода Дениса за ней явились две необъятных размеров женщины‑трольчихи. Придирчиво покрутили девушку, словно неодушевленную куклу, что‑то невразумительное бормоча себе под нос и, толкнув в спину, заставили двигаться к выходу. Ольга вся подобралась, стоит только оказаться в коридоре и можно дать деру, хоть в окно, хоть в дверь, куда угодно, только быстрей из этого кошмара. Но, как оказалось, эту возможность предусмотрели. Длинный узкий коридор без окон и две конвоирши, крепко держащие за руки, даже попытка ускориться результата не дала. Видимо, здесь привыкли справляться и не с такими. Едва только Ольга попыталась вырваться, как ее тут же сзади грубо поймали за волосы и настойчиво посоветовали больше попыток не предпринимать. Девушка испуганно сглотнула и осторожно кивнула, соглашаясь. Пока дергаться было бессмысленно.

С тех пор возможности сбежать не было, впрочем, и дурман начал только проходить, сознание прояснилось, наверное, час назад, а до этого — так какая‑то неясная дымка, в которой отдельными кусками всплывали воспоминания о том, как трольчихи опоили ее наркотой и принялись за внешность. Ольга никогда бы не подумала, что приведение тела и волос в порядок, может быть таким болезненным. Зато результат виден, теперь рыжая грива не торчит неровными прядями во все стороны, а золотящейся волной лежит на плечах, на теле равномерный загар и ни одного волоска. Красавица, а не ободранка, неделю шастающая по лесу и пустыне. Только вот зачем все это сделано, даже думать противно. Ольга встала, чуть слышно звякнули браслеты на щиколотках и запястьях, тонкий шифон скользнул по бедру, и кожа покрылась мурашками. Девушка задумчиво подняла бокал с вином, посмотрела на жидкость, цвета свежего меда и аккуратно выплеснула сквозь решетку в окно, в темноту сада. Нечего расслабляться, а то наличие жидкости нервирует. А так, уже точно не выпьешь, и при случае можно притвориться одурманенной. Вряд ли это поможет сбежать, но все же. Девушка попыталась подвинуть столик чуть ближе к кровати, но не получилось: он оказался слишком тяжел. Тогда она, задув свечу, поставила подсвечник в изголовье. Все же это была единственная вещь, которая может при случае послужить оружием. Сомнительно, что Денис позволит воспользоваться им, но с другой стороны, попытаться все же стоит, она, в конце концов, ничего не теряет. Хорошо, хоть удалось подсмотреть за трольчихами, если бы они не так демонстративно сыпали наркотик в бокал с вином, Оля, быть может, и не догадалась, что в комнате ее ждет такое же пойло. К счастью запах у наркоты был заметный — ваниль и цитрус. Два этих аромата теперь неизменно будут вызывать отвращение. Всегда.

Запах гари, дым и пламя. Дикий, бушующий пожар практически полностью поглотил дом. Спасения нет нигде, даже в окнах видны яркие всполохи, пожирающие тонкую ткань занавесок и деревянные рамы. Неясные, смутно‑знакомые образы в огне. Попытки разглядеть, кто там, за пеленой хищно танцующего пламени, не дают результатов. Трудно дышать, жжение в легких и глазах, но нужно, нужно пробраться туда. Зачем? Кто там погибает? Почему так важно спасти? Рывок вперед, но пылающие перекрытия падают прямо перед лицом, треск ломающегося дерева и победное шипение огня. Дальше пробраться нет возможности, все кончено. Хрупкая кричащая фигура на расстоянии вытянутой руки, но дотянуться не получается. Рыжие волосы вспыхивают — они всегда были похожи на пламя. Неужели ничего нельзя сделать? Нет. Поздно. Упасть на колени, прикрывая глаза руками и замереть. Смысла сражаться больше нет.

— Да чтобы я еще раз согласился помогать всяким там, на голову ушибленным Арм‑Дамашским герцогам и своим идиотам‑подчиненным! А оно мне вообще, зачем нужно? А?

Вопли из леса заставили подскочить мирно спящего Раниона и Хайка, сидящего у костра. Стикур только испуганно дернулся и открыл глаза, с трудом выныривая из огненного кошмара. Холодный пот покрывал лоб, стекал по щекам, даже рубашка на спине намокла. Мелко тряслись руки, и колотилось сердце. Стику редко снились кошмары и никогда — такие реалистичные. Он искренне надеялся, что сон не вещий. Слава всем богам, даром предвидения герцог никогда не обладал.

— Кир, ты куда прешь, почему я постоянно налетаю на твою задницу? — голос Адольфа нельзя было спутать ни с чьим другим. Судя по всему, болотный тролль пробирался через заросли высокой травы и был недоволен темнотой, погодой, почвой под ногами и вообще создавшейся ситуацией. Скоро в просвете между деревьями появилось слабое мерцание магического огонька. Помощник Сарта все же выполнил свое обещание и спешил на помощь. Странно только, что пешком через лес. Видимо, точно рассчитать положение хода, все же не вышло.

— Так тут корни, — невидимый Кир безуспешно пытался оправдаться, но помощник Сарта и в хорошем‑то расположении духа на нытье подчиненных не поддавался.

— Корни! Если бы тут корней не было, и ты был бы не нужен! Тебя впереди зачем поставили? Чтобы ты дорогу приличную выбирал, а не спотыкался через каждый шаг. Что за идиоты у меня служат? За что мне все это?

— Адольф берите левее, — крикнул в темноту Хайк, который первый понял, что к чему. Было приятно осознавать, что болотный тролль все же не кинул их в сложной ситуации, и притащился по первому зову, несмотря на всевозможные сложности и ночь. — Тут более или менее приличная тропка. Ранион протоптал, пока бегал, пытаясь с тобой связаться. Где тебя каркалы весь день носили?

— Ты у меня еще поговори! То, что я приперся вас из неприятностей вытаскивать, не дает тебе права фамильярничать. Скорее, даже наоборот, ты должен быть со мной особенно любезен и учтив, пока я не передумал, — огрызнулся болотный тролль, выползая на поляну. Вид у него был до крайности раздраженный. Дорожные штаны, перевязь с клинками и старая рубашка смотрелись на главном интригане синдиката нелепо. — Сильно разговорчивый стал! Телохранитель, называется! Лучший в синдикате! Дерри ему, видите ли, как брат! Кто тебе разрешал оставить Лайтнинга? Или ты свои должностные обязанности забыл?

— Да, я..! — лицо Хайка потемнело, давно никто не смел сомневаться в его профессионализме.

— Ну, так Лайтнинг сам приказал… — попытался вступиться за наемника Ранион и, прежде, чем закончил речь, пожалел о своих словах. За время путешествия он и забыл, насколько несносным может быть начальник.

— А тебя вообще не спрашивают, — Адольф недовольно отодвинулся в сторону, пропуская к костру еще несколько своих охранников. — Мало ли, что сказал Дерри. Этот ксари никогда не отличался ни умом, ни чувством самосохранения. Геройствовать ему вздумалось, а вы, идиоты, этим безумным желаниям с радостью стали потакать. Хотя единственное, что от вас требовалось, защитить Лайтнинга. Вы должны были огреть его по башке и спешно оттащить с места драки, любой ценой. А вместо этого вы сами остались невредимы и подло смотались! Вы хоть понимаете, что этот обмен не равноценен, чтобы там Дерри не считал! Таких, как вы у меня, вон, — неопределенный жест в сторону мнущихся охранников. — Целая толпа, а Лайтнинг — единственный! И сейчас он мне ой, как нужен.

— Он никогда бы не оставил Анет, — слабо отозвался Стикур. Герцог окончательно проснулся, отошел от кошмара и теперь был готов поддержать разговор. — Предполагаю, что из‑за этого он и обернулся в барса, чтобы быть как можно ближе. И никто бы не смог его остановить.

— Он предполагает! — набросился с упреками Адольф на лежащего аристократа. — А ничего, что он выполнял мое задание, а девушки — это его личное дело? Я, конечно, все понимаю, но, в первую очередь, нужно достать Сердце. В конце концов, блондинка сама решила тщиться с вами. Дерри не имеет права так рисковать собой.

— Да? — Стикур подскочил и спешно прижал руки к вискам, чувствуя, как темнеет перед глазами. — А ради чего ему доставать этот гребанный артефакт? Или ты хочешь сказать, что все здесь произошедшее не ваших рук дело? А потом, на нас напали не только люди синдиката, но еще и жрецы Золотого Дракона, так что Дерри вполне может быть сейчас ближе к артефакту, чем когда либо.

— Я точно не причастен к тому, что здесь произошло. Мне подобное развитие событий не интересно, — спокойно ответил Адольф. — А то, что в этом замешан Сарт, еще доказать нужно. Если Лайтнинг контролирует ситуацию и сможет достать артефакт — честь ему и хвала. Но в таком случае, какого каркала Ранион вызывал меня с воплями: «Ай! Ай! Дерри в беде?» Вы уж тут против своих слов не идите, и права не качайте. Ситуация неприятная, причем для всех.

— Да, что ты говоришь? — зло прошипел Стикур, в бессильной злобе сжимая зубы. — И чем эта ситуация неприятна лично для тебя? Дерри в животной ипостаси где‑то там, с Линой. Что этой стерве придет в голову неизвестно ни одному богу, ничего хорошего моего друга точно не ждет. Что с Анет и Ольгой вообще не ясно. Я едва двигаюсь и даже помочь им не могу. А ты и твои люди в полном здравии. Так чем эта ситуация плоха для тебя, а Адольф?

— Понимаю твое состояние, — болотный тролль вздохнул, пытаясь собраться с мыслями и осторожно начал. — Во‑первых, в том, что пострадали девушки, моей вины нет. Я сделал все возможное, чтобы они с вами не ехали. Им в этом путешествии места не было. Что‑то подсказывает мне — будь Дерри один, он бы смог убежать от Лины или, даже если бы сдался, то его руки были бы развязаны. Во‑вторых, я тоже пострадавшая сторона, я сделал ставку на Лайтнинга и сейчас проигрываю. Как только Сарт будет твердо уверен, что ксари мертв или уже никогда не станет человеком, так сразу же примется за меня. В синдикате всем известно, что это задание — мой последний шанс реабилитироваться. Если я провалю операцию, то Сарт откроет охоту уже на меня. Поэтому я не меньше вашего заинтересован в том, чтобы все закончилось хорошо. Дерри я постараюсь вытащить в любом случае. Так как сумасшедший ксари никуда не уйдет без своей светловолосой подружки, то и ее будем пытаться спасти, если она еще жива. С Олей тоже помогу. Мне не нравится Денис, да и с тобой, я думаю, мы потом сочтемся. Но пойми, Сердце Дракона достать нужно.

— Зачем? От синдиката и Сарта, подстава за подставой, неужели у вас так и работают? Мне кажется Дерри выгоднее, как раньше скрываться, да и ты спрячешься, если захочешь.

— Ты не в курсе, что это такое — каждый миг бояться за себя и свою жизнь, а Дерри знает, именно поэтому он согласился на задание. Если Сердце будет у нас, я сделаю все, чтобы поставить точку. Но пока со стороны синдиката все выглядит примерно так: Лина решила отомстить Дерри за то, что он ее бросил, и продала жрецам Золотого дракона девчонку Лайтнинга, а неразумный ксари перенервничал и обернулся или случайно погиб. Это уж как Лина обрисует случившееся. Неприятно, но Сарт ей простит недоразумение, если вашу Анет благополучно принесут в жертву, а после этого Лина доставит Сарту использованный в ритуале артефакт. А что не так? Дерри не справился, а Лина — молодец. Денис, оказавшийся поблизости, так это — вообще случайность, он всего‑то хотел вернуть себе пропавшую невесту. А это не имеет никакого отношения к делам синдиката. Личное дело одного из его членов.

— Что ты такое говоришь? — зашипел Стик, — вот значит как у вас все просто? И что этот за бред про жертвоприношения? Что ты еще знаешь? И почему молчал об этом, ждал, когда Дерри схватят?

— Не психуй, — махнул лапкой болотный тролль, присаживаясь к костру. — Ничего я не знал, признаюсь — это мое упущение. Сарт по‑прежнему хитер, и планы его раскрыть непросто. Сейчас я расскажу поподробнее, что мне удалось выяснить. После разговора с Ранионом, я навел справки, и получил вот какую информацию. Сарт придумал очень ловкий план, чтобы убить Дерри. Он устроил для ксари и своих людей занимательную игру на выживание. Заказал Лайтнингу достать Сердце Дракона. Легенду вы знаете. Вроде бы безобидный артефакт, если не добавить к нему еще один — Кровь.

— Он нашел вторую часть, необходимую для воскрешения Золотого Дракона?

— Да. И более того, передал ее жрецам. Для проведения ритуала необходимо еще две жертвы — вампир из правящего дома — олицетворяющий кровь и лунноволосая драконица — олицетворяющая сердце. Надо напоминать, кто есть в предках Анет?

— То есть, может быть, Оли, Анет и Дерри нет в живых? И все твои слова про спасение — пустой звук. — Стикур сглотнул подступивший к горлу комок.

— Дерри, если ты не врешь, и он может менять ипостась, вероятнее всего, жив, если не совершил какую‑нибудь совсем уж дикую глупость. Оля тоже, скорее всего, жива. Денис за ней так долго гонялся не для того, чтобы убить, а вот Анет…. Не знаю, все зависит от того, сколько времени нужно для подготовки ритуала. Вроде бы ничего не указывает на то, что Золотой Дракон пробудился, а это значит, либо девчонка жива, либо пророчество сплошная чушь.

— Ну, и что будем делать для их спасения? — герцог с трудом удерживался, чтобы не вскочить и не кинуться на помощь. Только вот к кому? К Оле, которой уготована не лучшая судьба? Или к Дерри и Анет, которым угрожает смерть?

— Ты и Ранион сейчас отправитесь через ход ко мне в дом, в Лакмии, там ты отлежишься, а мой помощник пока разузнает, где твоя подружка. Мы в это время постараемся вытащить Лайтнинга и девчонку, много времени это не займет. У нас либо получится, либо — нет. Вернемся мы в течение суток и тогда уже пойдем вытаскивать Олю. Ей, по крайней мере, смерть не угрожает. С Дерри тоже все очень неясно, что у них там творится, даже предположить сложно. Лины сейчас в синдикате нет, вероятнее всего, она захочет присутствовать при ритуале. Сарт все утро ходил довольный, то есть что‑то он знает. Надеюсь Лайтнинг еще там, где Лина, а не где‑нибудь в подвалах Сарта. Впрочем, вряд ли черноволосая стерва так скоро отпустит свою игрушку.

— Ничего не понимаю, — Стикур выглядел озадаченным. — А если вы сейчас достанете артефакт, перебьете людей Сарта и принесете сердце королю преступного мира, он, можно подумать, закроет глаза на то, что вы сорвали его планы и дарует Дерри свободу? Это маразм.

— Не такой, как может показаться со стороны. Понимаешь, не будь синдикате строгих законов, эта организация давно бы перестала существовать. Сарт сейчас идет против им же самим установленных правил. Пока нет никаких доказательств того, что охоту на Дерри объявил он. Лайтнинг сейчас вообще‑то под защитой синдиката, поэтому если артефакт будет доставлен вовремя, у Сарта останется два пути. Либо сделать вид, что все так и надо и выполнить свое обещание, то есть отменить охоту, либо встать в позу и тем самым показать, что он не уважает собственные законы. На второе Сарт не пойдет.

— Но ведь, это не конец, — грустно усмехнулся герцог. — Сарт никогда от Лайтнинга не отстанет, стоит только Дерри выйти за пределы синдиката, наемные убийцы вновь кинутся за ним.

— Не кинутся, — усмехнулся Адольф. — Если все будет так, как мы запланировали, охота закончится. Но для этого нужно что‑то делать. Точнее для этого необходимо вытащить Дерри и выполнить задание. Все. Давайте с Ранионом дуйте ко мне домой и ждите нас там. Никаких глупостей. Ранион, поищи Олю, предполагаю, она в доме Дениса.

— Но, — Стикур побледнел, услышав последние слова Адольфа. — Я не оставлю Олю с Денисом!

— Ты уже оставил, — Адольф был непреклонен, — Выбора у тебя нет, мы все равно пока точно не знаем, где она. Идете уже. Ты передвигаться можешь?

Стикур осторожно попытался встать, опираясь руками на влажную от сока траву, и рухнул на колени. Снова накатила тошнота, а картинка перед глазами поплыла. Стоять не получалось, было даже трудно сориентироваться, где верх, а где низ.

— Кир, проводи Раниона и герцога до хода и возвращайся. До утра еще есть время, чтобы составить план.

Высокий охранник сосредоточенно кивнул, скинул перевязь с оружием и куртку и, без труда подхватив герцога, потащил его к ходу. Стикуру нужно было только во время шевелить ногами и все. Ранион шел рядом, не давая завалиться на бок. Ужасно мешались корни под ногами, и хлестающие по лицу мясистые листья. Люди синдиката почему‑то не считали нужным убирать их от лица герцога, а у него самого сил на это не было. К счастью, идти было недалеко, хотя и десять‑пятнадцать минут по ночному лесу могли вымотать кого угодно. Мерцающее полотно хода привычно поглотило три фигуры, головокружение на секунду усилилось, герцог даже прикрыл глаза и сжал зубы. В холе дома Адольфа Стикур рухнул без сил на небольшой диванчик. Впрочем, если бы Кир, отпустил его раньше, то герцог бы улегся прямо на ковре. Хотелось закрыть глаза и отключиться, еще смутно в душе жила надежда, что найдутся силы принять душ, но не сейчас, потом. Спать, срочно спать, а после, как только станет чуть легче и будет возможность передвигаться, нужно срочно искать Олю.

Ранион поглядел на безжизненно раскинувшееся на диване тело герцога и побежал за лекарем. Адольф не держал около себя плохих специалистов, так что на ноги Стика должны поставить очень быстро. Кир открыл было рот, чтобы что‑то спросить у следящего, но взглянув на его удаляющуюся спину, передумал и скрылся в ходе.

Как же холодно бывает в старых каменных зданиях. Замок Золотого дракона отчетливо напоминал Анет склеп. Сырой, унылый, с гнетущей атмосферой. Хотелось вскочить с неудобного кресла, разреветься и попытаться убежать, но непонятная апатия сковала мышцы и волю. — Или это не апатия, а отвар, который час назад насильно влили в горло?

— На твоем лице не должно быть страха, — учтиво пояснил упитанный жрец, накладывая толстым слоем на лицо девушки белила. Кожу стянуло, казалось, ее намазали цементом. Анет даже не чувствовала прикосновение кисти, когда рука мастера наносила тени для век и румяна. Лицо застыло. Чуть натянутые уголки губ создавали иллюзию улыбки. Или непонятного злого оскала? Страшно и странно. Кажется, все это сон. Нехороший. Такой, после которого просыпаешься обязательно с криком, в холодном поту. Впрочем, подобные сны Анет почти никогда не снились. Все самое страшное в ее жизни происходило обычно наяву.

Вот сволочи, — думала девушка, с отвращением разглядывая отражение в зеркале. — Устроили тут салон красоты, будто не в жертву собираются приносить, а замуж выдавать. На руках золотые браслеты, даром, что соединенные между собой витыми прочными цепочками, такие же кандалы на босых ногах, буквально примерзших к полу. На груди массивное ожерелье. Собственный кулон из лунного камня на его фоне смотрится как‑то нелепо. — Блин, неужели это все? Еще совсем немного — и смерть? Не верю. Не хочу верить. — Напротив, в зеркале, незнакомое лицо, похожее на маску. Нарисованные, золотые губы, подчеркнутый тонкой линией разрез глаз — так когда‑то в Японии красились гейши. Ничего даже отдаленно напоминающее собственное лицо. Обнаженные бледные руки, даже загар, казалось, потускнел в этом мрачном замке. Прямоугольный кусок тонкой, струящейся ткани, похожий по цвету на расплавленное золото, закрепили на плечах, и теперь одеяние напоминает индийское сари. Когда‑то давно один друг Анет сказал, что сари — это самая сексуальная женская одежда. Смешно, когда в жертву тебя будут приносить в самом сексуальном одеянии. Хочется зареветь, но даже же это в гриме сделать трудно. Мышцы лица не подчиняются, а если и удается тайком всхлипнуть, тут же начинает нещадно драть кожу. Впрочем, после пойла, стало все равно, в истерике уже биться нет желания, просто послушно выполняешь команды жрецов, безразлично взираешь на ставшее незнакомым отражение в зеркале и отсчитываешь минуты, оставшиеся до конца. Как жаль, что все завершилось так быстро. Еще столько можно было успеть. Может быть, даже влюбить в себя несносного ксари. Можно, если бы представился шанс. Хоть один, и наплевать на все. Даже на то, что любовь эта будет короткой и необычайно яркой — взрыв. После взрыва останется пустота и обожженная душа, но зато как красиво. Хотя… к черту мечты. Они все равно не сбудутся. Лучше жрецы бы опоили какой‑нибудь наркотой посильнее. Анет не была уверена, что спокойствие не изменит ей в последнюю минуту. Не хотелось умирать с рыданиями, истерикой, свихнувшись от невозможности что‑либо сделать и приять смерть, как должное. — Чтобы все эти жрецы сдохли вместе со своим храмом и мразью‑Линой!

Анет практически смирилась. Почти. Смерть не самое страшное, страшнее, не знать, что с друзьями. Страшно, что Дерри в опасности и, вряд ли, тоже выживет. Не в его правилах сдаваться, он будет драться, пока не умрет. Зато возможно утащит за собой Лину, если, конечно, у него хватит на это духу. Страшно за Олю — уж лучше жертвоприношение, чем судьба наложницы Дениса. Интересно, у подруги хватит сил вырваться? Если бы со Стиком все было нормально, он бы вытащил рыжую из любых неприятностей. Но этого уже не узнать. Еще Анет не давало покоя предсказание жрицы Бога Огня. Пустой треп шарлатанки? Или все же нет? Может, в ее пророчестве была истина? Так хочется поверить в то, что сказанное — правда. А вдруг? Вдруг еще есть шанс, нужно только подумать и очень‑очень сильно захотеть. Что‑то было в словах Перрии такое, о чем стоило вспомнить. Девушка задумалась, не обращая внимания на то, как неприятно дерут волосы, укладывая их в замысловатую прическу. — Что же там было! Кулон! — внезапное озарение заставило дернуться в руках мастера и ойкнуть от боли. — А что если…

Девушка готова была взвыть. Как она могла такое забыть? Нет, конечно, это безумие, маразм, но все же… Это — последняя надежда. Соблазн крикнуть заветное имя слишком велик. Но пока рано. Нужно чуть‑чуть подождать. Здесь нет Льриссы. А она, конечно, засранка, но не бросать же ее в беде. А потом, до ритуала осталось совсем чуть‑чуть. Буквально несколько неуложенных прядей, а там… вдруг там окажется Дерри? Вполне возможно, что Лина захочет последний раз продемонстрировать свое превосходство? Показать, что окончательная и бесповоротная победа осталась за ней. Нужно дождаться более удобного момента, в конце концов, время еще есть. Немного, но есть.

— Вставай, — грубый рывок выдернул Анет из раздумий, и она послушно поднялась. Стоять босиком на холодном, каменном полу неприятно, но, похоже, это никого, кроме нее не волновало. Правильно, а зачем жертве обувь? Холодно или нет, какая разница, если жить осталось всего ничего — несколько минут. Девушка неловко переминалась с ноги на ногу, пока не получила чувствительный толчок в спину, где‑то в районе лопаток.

Зал для ритуала был уже полностью готов: — в центре — круг из свечей и импровизированный алтарь, по бокам — свободное место. Там потихоньку собирались жрецы, они устраивались прямо на каменном полу, скрестив ноги, и начинали что‑то заунывно петь. Пока Анет не слышала этих гортанных неприятных звуков, то была более или менее спокойна. Сейчас же ее начала бить крупная дрожь. Струйка холодного пота скользнула по спине между лопаток, а ладони стали влажными, когда девушка увидела рядом с алтарем два столба. К одному из них привязали Льриссу, а второй, насколько поняла Анет, был приготовлен для нее. Девушка вздрогнула, заметив, что от столбов к центру алтаря идут два желобка для стока жертвенной крови, об их назначении догадаться не сложно. Тем более, если учесть, что заканчиваются желобки чашей, на дне которой установлены два камня: — один похожий на необработанный янтарь, а другой, вероятнее всего — рубин, величиной чуть меньше теннисного мяча.

Девушка дернулась в сторону из рук жрецов, когда ее вели к алтарю. Действие было совершенно бессмысленным и привело лишь к тому, что Анет изрядно приложили затылком к столбу, привязывая руки над головой. Она зашипела от боли прикрывая глаза, но сопротивляться перестала, хотя в последний миг не удержалась и пнула одного из жрецов, пока тот пытался закрепить ее ноги. Мужчина озлобленно взглянул, но сделать ничего не посмел, хотя, в его глазах угадывалось желание ударить. Он только занес руку и тут же опустил. Видимо, жертва должна быть по время ритуала не помятой. Приковав девушек, адепты Золотого Дракона на некоторое время отошли. Пламя свечей подергивалось, и Анет прикрыла глаза, собираясь с духом. Стоило попробовать вытащить их отсюда. Шанс был настолько мизерный, что девушке страшно было даже пытаться. Вдруг, ничего не выйдет, и последняя надежда рухнет?

Девушка перевела взгляд на Льриссу — та же маска вместо лица, что и у самой Анет, браслеты на руках чуть массивней и одеяние не золотое, а красное. Такое впечатление, что по ногам вампирши скользит огонь или стекает кровь. Странный материал, иллюзия практически стопроцентная. Льрисса не сдавалась и упорно пыталась вырваться из цепей, хотя и видела, что усилия напрасны. Вампирша то и дело бросала жадные взгляды на лежащий в чаше камень. «Пора приводить план в действие», — подумала Анет, наблюдая за тем, как готовят жертвенные ножи. Жрецов набился полный зал. Их пение звучало громко, вводя прислужников ордена в своеобразный транс. Девушка уже набрала воздуха и готовилась шепнуть имя‑призыв, когда в конце зала, у самого выхода появилась Лина. Помощница Сарта направлялась прямо к алтарю. Рядом шел Дерри в звериной ипостаси. Жрецы, оказавшиеся на пути у пары, вскакивали или поспешно отползали в сторону, не решаясь очутится слишком близко к зверю и его хозяйке. Тонкая золотая цепочка, служившая поводком, вряд ли могла удержать Мерцающего, если он решит сбежать. Жаль только, Лина сорвала с его шеи медальон. Анет волновалась. Она не была уверена, что ксари сможет так же легко, как и раньше вернуться к человеческому облику.

— Сливерст Огненный Вихрь, — тихо одними губами прошептала девушка, — пытаясь выговорить хоть слово с этой маской на лице. Получилось не очень внятно и самое главное ничего не произошло. — Ну, где же ты? — Чуть громче всхлипнула она и непроизвольно дернулась, когда в ребра уперлась рукоятка кнута Лины.

— Вот все и закончилось маленькая, глупенькая подружка Дерри. И для тебя, и для него. Печально, да?

Анет зло посмотрела на соперницу, с трудом сдерживаясь от желания плюнуть в ее наглую физиономию. Впрочем, терять нечего, и девушка никогда бы не проигнорировала, такое заманчивое желание, если бы не стягивающий кожу жесткий грим. Она была просто не уверена, что этот плевок попадет, хоть куда‑нибудь, поэтому молчала, решив, так будет для всех лучше. В глазах Дерри сверкнула ярость. Сразу видно, что он сдерживается из последних сил, потому что пока просто не решил, что предпринять.

— А ты знаешь, — неторопливо начала Лина, не желая оставить в покое девушку. — А ведь он до последнего предпочитал меня. Ты так и не смогла полностью его заполучить. Ах, какая ночь у нас с ним была. Он радовался, что я воскресла, и просто не мог отступить. Жаль только, потом все не сложилось. Но он меня хотел и кинулся в мои объятия, не колеблясь ни минуты и забыв про тебя. Так что ты проиграла давным‑давно. Не нужно было появляться рядом с ним снова, тогда, быть может, и осталась бы жива. Впрочем… мы бы тебя нашли в той дыре, которую ты именуешь домом. Как ни крути, идеальная жертва — это ты.

Анет видела, как присел Мерцающий, испуганно прижимая к голове уши. Похоже, Дерри считал, что Лина открыла тайну. Что же, самое время показать, что это не так. Кто знает, быть может, это — последний шанс дать понять Лайтнингу, почему она зимой так спешно сбежала с Арм‑Дамаша. Анет посмотрела на кота долгим взглядом и произнесла, обращаясь к Лине.

— Знаю, только вот перевирать ситуацию не нужно. Я ведь в курсе всего. — Говорить получалось с трудом, мышцы не желали шевелиться под маской, кожа натягивалась и, казалось, вот‑вот порвется. — Так ли сильно он тебя хотел, раз пришлось весь зал дурманом прованивать и задницей полчаса крутить? А? Что‑то я не видела, чтобы он к тебе кинулся навстречу. Даже уйти пытался, но не получилось. Но мы‑то с тобой знаем, как мужчины слабы. Правда? И бесишься ты исключительно потому, что прекрасно понимаешь — даже тогда, он тебя уже не любил. Несмотря на все твои ухищрения, ты была ему не нужна.

— Да пошла ты, — зло бросила помощница Сарта и отступила в сторону. — Сейчас это не важно. Ты привязана к жертвенному столбу и скоро умрешь, а у меня есть комнатный зверек. Так что ты проиграла.

— Это мы еще посмотрим! Селиверст Огненный Вихрь! — собрав всю волю в кулак завопила Анет, чувствуя себя полной дурой. — Где ты? Ты же обещал!

Лина против воли отшатнулась. Направлявшийся к алтарю жрец с жертвенным ножом, непроизвольно дернулся, и чуть не выронил чашу с какой‑то парящей жидкостью. Припал на передние лапы, готовый к прыжку Мерцающий и неожиданно мигнули свечи. Льрисса замерла, перестав пытаться разорвать цепи, и закрутила головой.

— К каркалам! — пришла в себя помощница Сарта. — Лайтнинг, твоя подружка свихнулась, похоже. Хотя… ты же все равно не понимаешь.

— Силеверст! — еще раз крикнула Анет, ощущая, как крошится на лице грим, кожу было невыносимо больно, но жить хотелось все равно сильнее. — Огненный Вихрь!

Крик получился громким и резонирующим, он отразился от каменных стен, создавая неприятное эхо. Слишком высокий тембр голоса. От таких воплей многим стало не по себе. Кулон на груди Анет вдруг вспыхнул, а по залу пронесся порыв ветра, затушив свечи вокруг алтаря и половину факелов по стенам. Жрецы оживились, один из них кинулся к девушке, затыкая ей рот рукой. Кажется, до них стало доходить, что ритуал начался как‑то нехорошо и грозит вообще сорваться. Лина испуганно оглянулась, соображая, что происходит, и дернула внезапно рванувшего вправо Дерри. Показалось, что тонкая золотая цепочка порвется, но в последнюю секунду барс покорно склонил голову и позволил себя утащить от алтаря. Помощница Сарта облегченно выдохнула, не заметив, как хищно замерцали глаза зверя, став фиолетовыми. Он с трудом сдержался, чтобы не броситься прямо сейчас, сию секунду и разорвать горло. Вцепиться зубами и с наслаждением выгрызать плоть, раскидывая по полу ошметки. Чтобы ничего не напоминало об этой самоуверенной усмешке. Чтобы вместо красивого тела остался только изломанный смертью скелет, чтобы ей стало хуже, чем Диру. В десятки раз хуже. Но пока рано. Слишком много монахов в помещении, Дерри посчитал, что нападать сейчас немного неразумно, к Лине быстро подоспеет помощь. Многих убить не получится, тем более, в зале творится что‑то странное. Зажженные факелы гаснут, а в центре совсем рядом с Анет сгущается белесое облако, постепенно принимая очертания человеческого тела.

— Ларана? — выдохнула девушка, и Дерри дернулся на голос. Рядом с чашей для крови мерцала непонятно, как здесь очутившаяся призрачная эльфийка. Что‑то зловещее было в ее раскосых кошачьих глазах. Кинувшийся к жертвам монах, оказался отброшен в сторону, а Ларана лишь слегка шевельнула рукой и улыбнулась. Лайтнинг не мог понять, что такое творится вокруг. Откуда она здесь? Как? Ее же нет, то есть, ее нет совсем, даже призрака нет. Неужели потому, что Анет звала своего предка? Ксари не мог разобраться, да и некогда было забивать себе этим голову.

— Мы, кажется, вовремя, — голос показался Лайтнингу знакомым, а вот тварь, которая говорила — определенно нет. Нечто среднее между небольшим драконом и пытарем появилось прямо из воздуха в центре зала, и нелепо взмахивая кожистыми крыльями, спикировало на одного из монахов, приветственно махнув крылом Дерри. Ну, ему, по крайней мере, взмах крыла показался приветственным. К тому же, этот знакомый голос. Вторая такая же тварь, только чуть больше размером, летела с противоположной стороны зала. Среди жрецов начала подниматься паника, одни пытались вырваться из помещения, другие наоборот открыли охоту за верезжащими монстрами. Дерри настороженно вслушивался, пытаясь сообразить, чьим голосом говорит тварь. Нужно было что‑то делать, но события разворачивались столь стремительно, что зверь никак не мог сообразить, что именно. Лина тоже растерялась, но не настолько, чтобы забыть о прикованной к столбу Анет. Рывок цепочки был таким резким, что ксари мигом забыл вертящуюся в голове мысль. Жаль, он почти понял, кому принадлежит голос.

— Вот ты, каркал, — зашипела помощница Сарта и, потащив за собой барса, рванула к алтарю. Она неловко взмахнула руками, когда сзади лопнул поводок‑цепь. Лина с трудом удержала равновесие и с паникой взглянула на недовольно метущего хвостом кота. Шаг. Еще один. Помощница Сарта вздрогнула, увидев оскаленную пасть. От зверя пахло ненависть и яростью. Он готовился напасть и убить. Хладнокровно, совсем не по‑звериному.

— Стой, стой! — шептала Лина, выставляя вперед руку. Ей вдруг стало очень страшно. Магия не действовала, барс наступал. Глаза на кошачьей морде, стали совсем человеческими, и за секунду до прыжка Лина все поняла и попыталась сбежать. Она нелепо пятилась к алтарю. Развернуться спиной к барсу было невозможно, а так помощница Сарта споткнулась о край платформы, на которой установлен алтарь, уронила несколько затухших свечей и упала, ударившись локтями о пол. Сзади на столбе всхлипнула Анет. «Дерри не нападет, на безоружную! — кнут вылетел из руки и отлетел в сторону. Достать его теперь не получается. — Он не сможет. Он зависит от нее. Он помнит, он не может забыть… а потом тут его подружка, он не посмеет загрызть ее на глазах у этой девчонки. Нет, — Лина немного расслабилась. — Он не такой. Он всегда был слишком благородным и слабым. Вряд ли что‑то изменилось. — Но помощница Сарта не угадала. Она поняла это по глазам животного. — Это не Дерри. Это кто‑то намного страшеннее и опаснее, нежели он. А, да! — безучастно подумала она. — Всего лишь зверь».

— Сдохни, стерва, — рыкнул ксари, находясь в пограничном между зверем и человеком состоянии, и впился зубами в беззащитное горло, с наслаждением раздирая плоть. То, что кровь хлынула фонтаном, забрызгав все пространство перед алтарем и оказавшуюся поблизости Анет — это неважно. Важно убить, уничтожить и перебраться к следующей жертве. Превращаться в человека было не с руки, но ксари хотелось, чтобы Лина точно знала, кто именно ее убил. Судя по ужасу, застывшему у помощницы Сарта глазах, она все прекрасно поняла, и от этого было хорошо. Волна радости и приятного освобождения прокатилась по телу. Свободен. Отомстил. Дерри с усилием остановился, преодолевая желание разорвать тело на мелкие куски и разбросать по залу. Невероятно сложно бороться со звериными инстинктами. То ли сказывалось отсутствие амулета, то ли просто слишком велика была ненависть. Нужно замереть, отдышаться и постараться ни за что не нападать первым. Теперь Лина мертва, жрецы в панике, прибыла помощь в лице Лараны и странных тварей, нужно лишь спасти Анет и убираться. Вот и все. Совсем чуть‑чуть, важно лишь сохранить человеческий рассудок.

— Что ты зеваешь? — каркнула на самое ухо рептилия. — Долго будешь медитировать над трупом этой стервы, а?

Дерри подпрыгнул, дернув хвостом, и неожиданно узнал голос.

— Дир? — хотел выдать он, но из груди вырвалось совсем неподобающе‑жалобное. — М‑мя?

— А кто же еще, — почему‑то чешуйчатая тварь прекрасно поняла даже этот невнятный кошачий язык. — Давайте, решайте свои проблемы быстрее, мы не можем быть здесь долго, все же мы принадлежим миру мертвых.

— Дирон? — от удивления Лайтнинг чуть не перекинулся, и имя друга получилось произнести совсем четко.

— Да‑да, а там вон еще Келл летает, он крупнее и сильнее, потому что готовился значительно дольше, — нетерпеливо перебил умерший маг друга. — Но нет времени на разговоры, нужно торопиться! Хватай камни, освобождай девушек, и валим отсюда. Впрочем, — тварь спикировала на одного монаха. — О девушках позаботится Ларана, а камень возьмет Анет. Эй, красавица, ты меня слышишь, камень возьми! А ты, Дерри, не подпускай жрецов. И продвигаемся к выходу, на балкон, там нас будет ждать Селиверст Огненный Вихрь.

— А почему там? — хотел крикнуть Дерри, но голос сорвался на банальное «Мя», а налетевший непонятно откуда жрец с мечом, окончательно спутал все планы, пришлось сначала уворачиваться от лезвия, а потом идти в атаку. Количество противников все не убывало. Радовало только, что в царившем в зале хаосе, они не могли сориентироваться и вообще плохо понимали, что тут творится.

Анет была не в силах даже крикнуть. От ужаса перехватило дыхание. Девушка со странной отрешенностью наблюдала за тем, что творится вокруг. Жрецы, совсем недавно внушающие первобытный страх, сейчас казались жалкими. Они испуганно носились по залу и, похоже, совсем забыли о жертвах. Почему‑то не было того, кто мог бы руководить их действиями. Льрисса усилила попытки освободиться, учуяв, что появился шанс вырваться. Один из жрецов, сообразил, что если ритуал не удался — это еще полбеды, совсем будет плохо, если пропадут артефакты. Мужчина проворно кинулся к чаше с Сердцем и Кровью, но не учел того, что по близости летает Ларана. Такого дикого крика Анет не слышала давно. Призрачная принцесса сделала руками толкающее движение и жрец отлетел на несколько метров, сбив своим телом еще нескольких собратьев. Ларана лишь тихо хмыкнула.

Анет устало прикрыла глаза, возможности сопротивляться не было, в отличие от Льриссы, девушка истратила все силы на вызов. Творящийся вокруг кошмар не проходил бесследно, действие наркотического пойла заканчивалось. Накатили страх и отчаяние. Зрелище убийства Лины оказалось последней каплей, повергло девушку в шок, и она едва не отключилась. Кровь помощницы Сарта была везде. На маске, — Анет в первый раз за сегодняшний день порадовалась, что лицо покрывает толстый слой грима; на платье; на руках и полу. От вида окровавленной морды Дерри тошнило, и, наверное, Анет не смогла бы сдержать рвотный спазм, если бы ее не отвлекла странная тварь, пришедшая на помощь Лайтнингу. Она говорила с жалобно мяукающим Дерри, знакомым голосом. Девушка слышала, что ксари на секунду частично обернулся и произнес имя погибшего мага. Стало быть, — эта тварь — Дирон? Но откуда и почему? Тогда второй получается — Келл! В принципе, логично, что Келл здесь, если рядом Ларана. Вряд ли теперь эта пара может бродить поодиночке. Только вот откуда они все взялись? С трудом верилось, что все это результат воплей и призывов Лунного Дракона. Парящая, рядом с жертвенными столбами, призрачная эльфийка пугала. В ее ярких, желтых глазах светилась нечеловеческая ненависть. Взгляд, как и раньше, гипнотизировал, заставляя теряться в золотой радужке глаз, но в Ларане появилось что‑то новое. Вся ее хрупкая фигура казалась завернутой в кокон силы.

— Что‑то ты бездействуешь? — шепнула Ларана, подлетая прямо к Анет. — Неправильно, столько силы под замком. Сейчас освобожу, помогу. Ты одна способна со всеми справиться, почему ты только плачешь? Глупая и испуганная. Я помогу, мы вместе будем сильными.

— Нет, — девушка дернула головой в сторону, пытаясь увернуться от цепкого взгляда. Анет очень быстро поняла, что придумала призрачная подруга. Испытывать еще раз единение с эльфийской принцессой не хотелось. — Ларана, не смей! Я не хочу! Я боюсь!

— Не дергайся, так надо! — Анет закричала. Вторжение чужой сущности оказалось удивительно болезненным. Болезненнее, нежели раньше. Перед глазами потемнело, а потом девушка поняла, что смотрит на битву уже глазами Лараны. Призрак зашевелился внутри тела, устраиваясь поудобнее, и принялся действовать. Щелкнули замки на золотых кандалах, разлетелся в дребезги браслет, сдерживающий магию, и сунувшийся к столбу монах захлебнулся в струе пламени. Сила лилась по венам жидким огнем. Его было так много, что можно спалить все вокруг дотла. Анет осмотрелась, выискивая самое важное, и метнулась к чаше, сгребая оттуда оба артефакта. Кинувшиеся было наперерез служители ордена, нерешительно замерли, поймав огненный взгляд девушки, и поспешно отступили. Видимо, умирать им совсем не хотелось.

— Меня не хочешь вытащить? — раздраженно крикнула Льрисса, дергаясь в цепях, и Анет обернулась на зов.

— Вот ты, лизняк, — выругалась вампирша, разглядев пылающие глазницы сокамерницы. Ничего себе блондиночка‑принцесска. Она, оказывается, не так проста. Быть может, Дерри полюбил ее именно такую? Тогда Льрисса его понимала. Сейчас Анет была настоящая, живая и сильная.

Хрупкое блондинистое создание голыми руками сорвало кандалы и кинулось в самую толпу наступающих жрецов. Взмах руки и пламенная струя убрала нескольких противников, кинувшихся наперерез. Где‑то впереди мелькнул пушистый хвост ксари, и девушка беспощадно сметая со своего пути мешающих противников, устремилась за Мерцающим.

— Кровь отдай, — нервно воскликнула Льрисса, всаживая удлинившиеся ногти в шею врага. Кровь хлынула фонтаном, захлебнувшись от радостного предвкушения, вампирша, едва не успела подхватить артефакт, который бросила Анет.

— С тобой все хорошо? — Нагнала Анет Дерри, и осторожно коснулась рукой пушистой спины. От нечеловеческого голоса шерсть на хвосте встопорщилась и захотелось сбежать, тоскливое «мя‑я» было расценено верно, и девушка сосредоточенно кивнула.

— Бежим! — Анет так испугалась каркающего крика над головой, что едва не вытеснила из своего сознания Ларану. В ладонях вспыхнул огромный огненный сгусток, готовый сорваться. Призрачная принцесса едва успела шепнуть, «не смей, это же Дир» — А Дир? — выдохнула Анет, и швырнула обжигающий руки шар в другую сторону. От стены раздался вопль, вспыхнуло несколько лавочек, а тварь, кивнув утвердительно, завопила.

— Быстро к выходу из зала, там по лестнице на балкон, Келл уже разведал, все жрецы здесь. Ну те, которые еще не сбежали. Скорее! Находиться в этом мире невозможно. Меня утягивает, у Келла и Лараны, может, получится задержаться здесь чуть дольше, а мои силы на исходе. Стоит нам только исчезнуть, как на вас кинутся с удвоенной силой. Эй, Лайтнинг, могу поспорить, на драконе ты еще не катался!

Дерри рванул к выходу первым. За ним устремились девушки. Жрецы, сообразившие, что с такими противниками не совладать, несмотря на численное превосходство, послушно шарахнулись в сторону.

В общем кошмаре, который творился в зале, не принимал участие только один человек. Антонис Веериман — верховный жрец ордена Золотого Дракона, облаченный в парадное одеяние, замер внутри ниши, находящей за колонной, недалеко от алтаря. В колонну вела потайная дверь, Антонис должен был появиться из нее торжественно под песни в самом начале ритуала, именного его руке было предначертано проткнуть сердца обеих девушек‑жертв. Жрецы‑прислужники с жертвенными ножами, это только фон. Необходимый антураж для ритуала. Главное должен был сделать он. А теперь все летит в в каркалий зад из‑за неизвестных тварей, неожиданно явившихся на помощь. — Кто это может быть? — жрец наморщил лоб. Ему казалась, что где‑то он уже слышал про нечто подобное. Девчонка звала одного из драконов — своего предка. Это жрец понял сразу же. Он знал имя каждой из тварей, ведь скоро они все должны были принадлежать ему. Звала дракона, а появились эти. — А что если… — на лице жреца появилась неприятная усмешка и он, пробормотав себе под нос, — Нельзя упустить удачу! — скользнул в проход, торопясь как можно быстрее спуститься к себе. Там, в потайной келье‑лаборатории должна быть нужная вещь. Если его догадка верна, к каркалам все артефакты, есть возможность провести новый, очень занимательный эксперимент.

Пытарь — полуразумное существо, с лысым черепом и кожистыми крыльями, человекоподобное. Живет и охотится в стаях. Маги под заказ могут вывести более крупную особь и умную особь, которую можно использовать в качестве наемного убийцы. Тварь получается сильной, жестокой и, соответственно, стоит недешево.

Костер тихо потрескивал, сухие ветки сгорали быстро и давали много тепла. Мясо, насаженное на тонкие прутья приготовилось практически моментально. С румяной, засыпанной золой корочки в огонь капал жир. Запах полз по всей поляне, заставляя поджиматься животы, даже у тех, кто, в общем‑то, не был голоден.

— То есть, ты хочешь сказать, что лунный дракон давным‑давно обещал тебе помощь, и теперь, когда ты позвала, он пришел? — в сотый раз переспросил Адольф, пытаясь уяснить для себя картину произошедшего. Болотный тролль за долгие годы службы в синдикате привык не отступать до тех пор, пока не станут известны все подробности. Он по опыту знал — иногда даже сама незначительная мелочь может оказаться решающей. Зачем ему нужны подробности именно этого дела, он не знал. Просто сработала многолетняя привычка, заставляющая быть в курсе всего.

Когда полчаса назад Дерри, Анет и незнакомая вампирша буквально с неба свалились в маленький лагерь, расположившийся на краю поляны, болотный тролль подумал, что у него начались галлюцинации с недосыпу. Но нет, все было более чем реально. Даже Лайтнинг, меняющий у костра ипостась. Адольф едва не упал в огонь, когда на него сверху рухнул огромный кот. Перепугалась даже стойкая охрана. Болотный тролль едва успел подать своим телохранителям знак, чтобы они не стреляли.

— Угу, м‑чав! Все так и было, — согласилась Анет, урча над ножкой зайца. Есть хотелось неимоверно. Пожалуй, из их троицы одной Льриссе удалось насытиться. Теперь вампирша нетерпеливо прогуливалась возле костра, старательно сжимая в руках Кровь. Расстаться с артефактом хотя бы на минуту она не желала, как и положить его «вот тут у костерка». Льрисса спешила уйти как можно быстрее, и сдерживали ее только трапезничающие Анет и Дерри.

— Адольф, отстань ты от нее, она же уже все рассказала и не один раз, — отмахнулся Дерри и схватил еще один кусок прожаренного мяса. Нормальная человеческая еда, как же он по ней соскучился. Несколько дней кряду жрать сырое мясо тяжело. Начинаешь забывать, насколько хороша приготовленная пища. Лайтнинг поправил съезжающую с плеча ткань и с неудовольствием отметил, что выглядит как лизняк в юбке. Даже Анет и Льрисса в полупрозрачных тряпках смотрятся не так странно, как он. Молодой человек был завернут в плащ Хайка, словно в банную простыню. При смене ипостаси от одежды ничего не осталось, а делиться штанами с ним никто не захотел. Вот и приходилось довольствоваться пыльным плащом.

— И все равно, я не понимаю, что там произошло, — не унимался Адольф. Нерешенные задачи и непонятные ситуации выводили его из себя. Болотному троллю был нужен четкий расклад. Девушка вздохнула и повторила свой рассказ еще раз.

— Давно, около года назад, когда у меня на руке еще был «Низвергающий в бездну», я встретилась со своим предком — Селиверстом Огненным Вихрем. Мы мило пообщались, и он мне напоследок подарил кулон — лунный камень на серебряной цепочке, сказав, что если вдруг ситуация будет совсем безвыходная, я могу его позвать и он мне обязательно поможет. И предупредил, чтобы по пустякам не отвлекала. Во время сражения с Хакисой, я обратиться за помощью не успела, а потом как‑то вообще забыла о нашем разговоре и не вспомнила, пока Перрия не сказала, что в этом путешествии я буду играть решающую роль. С ее слов выходило, что я всех должна спасти. Каким образом, провидица, естественно, не доложила — одни туманные намеки, которые сводились к простой истине «или я иду, и тогда, быть может, кто‑нибудь вернется живой, или я остаюсь, и в этом случае, Дерри умрет точно, а все остальные — по обстоятельствам». Вот я и потащилась в пустыню, несмотря на то, что брать меня никто не горел желанием. В этот же день жрица Бога Огня заметила мой кулон и велела его беречь, дескать, не многие удостаиваются такой чести. Перед самым жертвоприношением до меня дошло, что хотела сказать Перрия своим пророчеством. Я не особо верила в успех задумки, но так как терять было нечего, все же рискнула и позвала. После моих воплей явились Дир с Келлом и Ларана. Селиверст Огненный Вихрь ждал нас на крепостной стене, чтобы забрать из замка. А дальше — ты все знаешь.

— А куда делись маги и ваша эльфиечка?

— Они не могут долго задерживаться долго в мире живых, поэтому Ларана и Келл проводили нас до крыши, а Дир, кажется, исчез еще раньше. Очень уж быстро все происходило. Теперь все?

— Ну…

— Адольф, — прервал Дерри болотного тролля, — Мы рассказали все. Может, не будем задерживаться, а? К чему тянуть время, вон Льрисса нервничает, да и Стикур наверное места себе не находит, давайте уже двигать в сторону дома. Думаю, Ранион узнал, где сейчас Ольга, нужно ее вытащить. Мне не нравится, что она у Дениса. Мрасненький типчик. А потом, Стик может и не пожелать дожидаться нас. И вообще, в этом одеянии я чувствую себя глупо.

— Я дал Раниону строгие указания: герцога из дома не выпускать до нашего появления, — пожал плечами Адольф и тяжело поднялся, отряхивая со штанов мелкие веточки и мусор. — Но если ты настаиваешь, то давайте собираться в путь, мне‑то что? Только сначала лучше бы закончить с делом синдиката.

— А вот пока мы вытаскиваем Ольгу, ты и подготовишь мою встречу с Сартом. — Остался непреклонен Дерри. Как бы ни хотел Адольф, ксари не собирался идти у него на поводу. Сарт и артефакт теперь вряд ли куда исчезнут, а вот Оле лучше оказаться вне досягаемости Дениса и как можно быстрее. — Подумай, что ты скажешь Сарту, не исключено, что он пока не в курсе поражения Лины, посмотри, может, на этом удастся сыграть.

— На этом бы удалось сейчас сыграть, если бы ты не выпендривался и отправился в синдикат сию минуту, а так, думаю, слухи до Сарта дойдут очень быстро. — Не унимался Адольф, желая как можно быстрее завершить начатое дело. Нет, ему, конечно, было искренне жаль Олю, но все же не настолько, чтобы жертвовать своими планами. Хотя Дерри его мнение в расчет, похоже, принимать не собирался. Ну, каркал с ним. Пусть валит, куда хочет, лишь бы потом довел до конца задуманное. Впрочем, ни одну эту мысль вслух болотный тролль озвучивать не стал, он только еще раз попытался настоять на своем. — Дерри, может, сейчас? Все же эффект неожиданности стоит много.

— Нет, Адольф, не сейчас, — Лайтнинг повернулся к своему бывшему начальнику спиной, демонстрируя, что разговор окончен и помог подняться Анет.

Девушка дернулась было в сторону, но потом послушно приняла протянутую руку. Ксари грустно посмотрел в испуганные глаза и отступил. «Она все знала, — подумал парень в очередной раз. — Она была в курсе всего, а я — дурак. Интересно, имеет смысл просить прощения? Впрочем, сейчас об этом думать не время. Осталось совсем чуть‑чуть — вытащить из неприятностей Олю и разобраться с Сартом. Все остальные проблемы можно решить после этого».

Анет посмотрела в спину Дерри и мысленно выругалась. Весь вид Лайтнинга выражал вселенскую скорбь. Ксари держался отстраненно, опасаясь лишний раз приблизиться. В один момент, когда Дерри только принял человеческий облик, Анет на секунду показалось, что он кинется к ней навстречу и, по меньшей мере, обнимет. Но нет, парень быстро взял себя в руки, словно что‑то вспомнив, пробормотал дежурную фразу о том, что он рад видеть Анет живой и невредимой, и отошел к костру. Девушка разозлилась, но поговорить с Дерри пока не удалось. Парень, как всегда замкнулся, да и народа было много. «Вот ведь, нежное создание, — зло думала девушка, демонстративно изучая ближайшее дерево. — Это я должна дуться и соблюдать дистанцию, а не он. — Еще два дня назад все было совсем по‑другому. Дерри самозабвенно отгонял от нее Раниона, стараясь быть, как можно ближе. — И куда все это делось? Может, не стоило откровенничать с Линой?»

— Господин, Адольф, — на поляне появился взволнованный Ранион. Домашняя рубашка на нем была разодрана, а левую половину лица украшал огромный синяк. Молодой человек дышал с трудом, было видно, что он старался добраться, как можно быстрее. Следящий оглядел компанию, собравшуюся на поляне, видимо хотел что‑то спросить, но, вспомнив о цели визита, выпалил, стараясь не смотреть в сторону заинтересованной Льриссы. — Он сбежал.

— Кто сбежал? — подскочил болотный тролль. — Денис сбежал, да? Этот гаденыш смотался с Сирлании вместе с Ольгой? Так я и знал! Ну ничего, еще не все потеряно! Мы его еще найдем, он в любом случае в одном из своих домов!

— Нет, — Ранион отрицательно мотнул головой и зачем‑то нервно дернул рукой. — Денис‑то как раз на Сирлании, в своем особняке в Лакмии. Ольга там же. Сбежал герцог. Как только он с утра немного пришел в себя, то стал меня пытать о том, где сейчас его подружка. Я ему сразу же сказал, что никуда одного не отпущу — у меня строгий приказ. Он согласился, выслушал все сведения, подло вырубил меня и смотался. Я бы с ним справился, если бы ожидал! Но он же аристократ, никак не думал, что герцог Нарайский поступит настолько подло. Я непозволительно расслабился, не ждал подвоха…

— Хватит ныть, — задумался Адольф. — С тем, что ты не смог выполнить элементарное задание, мы разберемся чуть позже.

— Я думаю, он выручать Олю потащился. — Нерешительно отозвался следящий, стремясь хоть как‑то искупить свою вину. — Надеюсь, у него хватит ума вызвать подмогу.

— Адольф, наши вещи у тебя в особняке или у меня? — Дерри нахмурился и что‑то сосредоточенно обдумывал, вероятнее всего прикидывая, возможные действия друга. От Стикура можно было ожидать любых глупостей. Несмотря на ум, образованность и богатый опыт в некоторых вещах герцог был до примитивности наивен. Например, он, как и любой юрист, свято верил в торжество закона.

— Как только Ранион связался со мной, я ваши вещи перевез к себе. — Пожал плечами недоумевающий болотный тролль. Вопросы Лайтнинг периодически задавал странные. Не иначе, как брезгует рубашку со штанами Раниона надевать. Своих шмоток захотелось. — Твои слуги очень понятливые, они мигом собрали сумки и передали моим людям. А это какое отношение имеет к делу? Уж порты‑то бы я тебе всяко нашел. Даже быть может неношеные. Что ты переживаешь. По‑моему, это не самый принципиальный вопрос.

— Ты не понимаешь! — Адольф с удивлением заметил, что Дерри злится. Так, как обычно злится, если не в силах что‑то предотвратить и изменить — Если у Стика есть хоть что‑то, что подтвердит его личность и статус, то он точно никого не звал на помощь. В лучшем случае сообщил в местную стражу, которая ни за что не поторопится приехать. Но, скорее всего, и на это не стал терять время.

— Это еще почему?

— Герцог Нарайский, — прошипел Лайтнинг, как будто это могло что‑либо объяснить. — Понимаешь, он официальный представитель власти. Стикур привык, что перед ним открываются любые двери. Он — закон, даже не носитель закона, он — сам закон. Его слово не подвергается сомнению. Он решил, что если придет к Денису открыто и потребует вернуть Ольгу, пригрозив, что в следующий раз вернется с официальными властями, то никто ему мешать не будет.

— Идиот! — завопил Адольф. — Он что, не понял, что даже для нас Денис — мелкая крыса, засевшая в мешках с мукой.

— Не идиот — аристократ, — не согласился Дерри. — Стик свято уверен, что в городе, в столице, где городская стража стоит на каждом углу, ему ничего не угрожает. Наш герцог искренне считает, что с ним связываться не будут, чтобы не нажить себе проблем. Так что давайте не будем медлить. Мне нужно одеться и срочно отправляемся в гости к Денису. Адольф, я думаю, людьми ты нам поможешь. Льрисса, прости прощального ужина не выйдет. Нужно вызволять девушку.

— Я с вами, — немедленно отозвалась вампирша, мучительно соображая, в какое бы безопасное место пристроить Кровь — Если бы не Анет, то меня бы не было в живых, а мой народ очень скоро накрыло бы безумие. Я не могу вам не помочь. К тому же, мне не нравится, когда мужики обижают женщин.

— А когда наоборот? — не смог сдержаться Дерри.

— А наоборот, бывает даже интересно, — сверкнула хищной улыбкой красавица и почему‑то покосилась в сторону покрасневшего следящего.

— Я думал, ты спешишь? — согнал с лица усмешку Лайтнинг. — Если у тебя долг перед народом, я не могу тебя задерживать.

— Спешу, но камень при мне, а значит, все нормализовалось. Еще день погоды не сделает. Проблемы начались бы месяца через три.

— Почему?

— Странный ты, ксари! — хмыкнула Льрисса, так и не решив, что делать с артефактом. — То бежишь сломя голову и вопишь, что времени нет, то готов разинув рот слушать вампирские легенды. Ты уж определись, что тебе важнее.

— Каркал! Ты, безусловно, права, но потом, когда мы все же организуем этот клятый прощальный ужин, ты мне расскажешь!

— Уверен, что достоин?

— Ну не я, так Анет, — не смутился Лайтнинг, когда еще представится возможность узнать секреты вампиров?

— А Анет и так знает.

— Вот ведь, какие вы! — в сердцах бросил ксари и заспешил к ходу.

Все пошло не так как нужно. С самого начала. Прав Ранион, как не печально, но прав. Глупо было пороть горячку, получилось сделать только хуже. И Ольге не помог и сам влетел.

Неприятности начались с того момента, как следящий отказался выпускать его из дома до прихода Адольфа. Будто у него или заносчивого болотного тролля есть на это право? Да кто они такие, чтобы что‑то запрещать герцогу Нарайскому? Пришлось изворачиваться, хитрить, совершенно неподобающим аристократу образом, и как ни печально, подло вырубать своего охранника. Дальше тоже все пошло не по плану: Стикур предполагал, что имя герцога Нарайского, хоть что‑нибудь стоит, оказалось, что нет. Для этих людей слово «закон» просто не существует. Как только Лайтнинг мог существовать в подобном обществе столько лет? Это стая, в которой выживает лишь сильнейший, впрочем, и высшее общество — такая же стая. Только вот Стик привык быть одним из вожаков, которого боялись и уважали. Демонстрация силы давно уже была не нужна, обычно хватало имени и слов, но не здесь. Его скрутили, словно подзаборную шавку, не обращая внимания на предъявленные регалии и обещания расправы и утащили в подвал дома. Только тогда парень понял, насколько все серьезно, выпускать обратно его не собирались. Поэтому охранников Дениса и не волновал его статус, хоть герцог, хоть граф, хоть сам Корвин Арм‑Дамашский — без разницы. Нет человека — нет проблемы.

Стикур осторожно приоткрыл заплывшие глаза и попытался сфокусировать взгляд хоть на чем‑нибудь. Не получилось, то ли в камере было слишком темно, то ли опухшие веки не хотели приподниматься. Связанных над головой рук, герцог практически не чувствовал, только какой‑то жуткий огненный сгусток от локтей, к тому месту, где по идее должны быть запястья и кисти. Все тело болело, значит по крайне мере, было живо. Били Стика долго и со вкусом, потом, кажется, не только били, но подробности истязаний он не запомнил. В память врезалось только надменное лицо Дениса, огонь и обещание, что он, Стикур, еще будет кричать и молить о пощаде. Герцог только плюнул в нахальную физиономию, не подозревая, насколько бывший жених рыжей прав. Ненавидя себя за слабость, Стик орал и просил о пощаде, а потом привели Олю и заставили смотреть. От этого унижение было значительно более сильным. Он закрыл глаза, чтобы не видеть ее лица, только вот мольбы и обещания сделать все, ради его спасения были слышны. Уши заткнуть возможность не подвернулась.

Это он должен был ее вытащить, а не она обещать своему жениху всякие мерзости. Впрочем, Денис на причитания Оли обращал мало внимания, заявив, что и так получит все сполна. И пытки возобновились, время и пространство перестало существовать, остались только боль и отчаяние. «Только бы быстрее умереть, — крутилось в голове, — быстрее бы все эти мучения закончились». Невозможно терпеть, горло дерет от крика. Кажется, голос пропал совсем, по крайней мере, вместо вопля вырывался лишь хрип. И уже все равно, что больше не будет ничего. Не имеет значения, что Ольга останется здесь. Стало безразлично, что с ней случится. Главное, чтобы боль отступила. Наверное, он слишком слаб, он не может вынести. Не хочет терпеть. Кажется, он обещал, что отдаст все состояние в обмен на прекращения пыток, и Денис со смехом согласился, но боль не прекратилась. Палач с усмешкой сказал, что вернется к этому вопросу чуть позже, чтобы у Стика не возникло соблазна, что‑либо утаить.

Потом, он, кажется, отключился и очнулся в тишине и темноте. Не было ни мучителей, ни Оли. Если увидеть девушку герцог уже не рассчитывал, то в том, что Денис вернется, не сомневался. «Может меня найдут? — тоскливая надежда попыталась просочиться в сердце, но голос разума тут же невозмутимо ответил. — А кто? Тебя всегда готовы были прикрыть твои солдаты, которым сейчас никто не отдаст приказ. Дир — его нет в живых и Дерри — о его судьбе не известно. Ты — один, и никому не нужен, ты сдохнешь здесь, тогда когда этого захочет Денис. Ты ничто, слабая жалкая тварь, стонущая от боли и вымаливающая пощаду!»

Когда с грохотом открылась дверь в камеру, Стикур даже не повернул голову. Зачем? Смысл?

— Стик? — голос Оли казался невозможным диким сном. Обманом. Поэтому парень плотнее прикрыл глаза, не желая расставаться с иллюзией. — Эй, очнись! Очнись, мы сейчас тебя освободим.

Слова трудно доходили да ушедшего в глухую защиту сознания. Молодой человек испуганно дернулся в сторону, когда чьи‑то руки коснулись изувеченного лица. Все это — сон, не правда.

— Быстрее, — еще один голос герцог не смог узнать. Он тоже был женским, но незнакомым. Сильным и властным. — Скорее снимай его. Ключ‑то подходит?

— Вроде бы? — герцог сквозь мутнеющее сознание отметил, что Оля плачет. По крайней мере, всхлипывания были значительно внятнее, нежели речь.

— Чего тогда медлишь, открывай, быстрее, ты, что не видишь, в каком он состоянии? Чем быстрее мы его отсюда заберем, тем для него же лучше. Торопись!

— Не могу, его руки… да и вообще, он не сможет стоять! — всхлипывания переросли в рев.

— Открывай быстрее, кому сказано, — говорившая злилась, Стиркур испуганно сжался, ощутив холодную ярость. Страх сковал мышцы, а потом снова вернулась боль. Такая сильная и яркая, что герцог потерял сознание и осел на пол. Он уже не чувствовал, как его падающего подхватили не человечески сильные руки.

— Хватит ныть, — буркнула Льрисса, с трудом взваливая себе на плечи, тяжелое окровавленное тело. — Ноющая подружка светловолосой принцесски, раздражала, пожалуй, даже сильнее, нежели сама Анет. Нашла на свою голову мразь. С каким удовольствием Льрисса разорвала на куски этого мерзавца, оттащив от слабо сопротивляющейся жертвы. Даже кровь пить не стала — побрезговала. И зря, теперь вид открытых ран герцога выводил из себя, и настроение портилось. Истерзанный парень был красив, беспомощен и весь в крови — все, что может желать вампир. Такому соблазну сопротивляться очень сложно. В коридоре практически не осталось сообщников Дениса, а те, что были, стремились как можно быстрее уволочь ценности и картины из дома бывшего хозяина и незаметно сбежать, смешавшись с людьми Адольфа. Как только стало понятно, что Денис мертв, его люди прекратили сопротивление. Они были наемниками и, когда погиб их наниматель, предпочли смотаться, как крысы с тонущего корабля.

— Каркалы! — закричал Дерри с противоположного конца коридора и, оттеснив рыдающую Ольгу к стене, подхватил Стикура. Льрисса облегченно отскочила в сторону. — Ты чего? — не понял Лайтнинг, наблюдая за странным поведением вампирши. — Я думал, ты поможешь мне дотащить его до выхода.

— Раниона попроси, — шепнула Льрисса, отступая к стене. — Тут слишком много крови. Инстинкт охотника заставляет меня напасть на самую ближнюю и самую слабую жертву.

— Как? — пискнула рыжеволосая гаремная красавица и на ее заплаканном лице неожиданно появилась хищное, нечеловеческое выражение.

— Да, что б их! — подумала Льриса восхищенно, — Что рыжая девица, что подружка, зареванные тихие принцесски до поры до времени, а чуть что — фурии. Только вот это «чуть что» почему‑то происходит после времени. Зачем, спрашивается, эта девчонка терпела издевательства Дениса? Сама бы с ним справилась! Ненавижу хищных принцессок, — заключила Льрисса. — Вот такие мужикам и нравятся. — Вслух правда вампирша этого говорить не стала, незачем наживать себе врагов? Она просто попыталась успокоить девушку. — Это инстинкт. Животное, мне просто нельзя его тащить, а так я сдержусь. Не переживай, давай лучше двигать отсюда. Гадкое место.

— Прости, — Оля успокоилась и всхлипнула, двинувшись за Дерри и Ранионом. На душе было погано, из‑за нее у всех такие неприятности. Она никогда себе не сможет простить, что такое случилось со Стиком. Только бы он остался жив. Свои несколько ссадин и порезов казались незначительными. Девушка непроизвольно всхлипнула еще раз, и вытерла мокрые щеки рукой.

— Успокойся, — низкий голос вампирши, которая первая успела на помощь и убила Дениса, внушал неясное беспокойство и уж никак не успокаивал.

— Не могу, из‑за моей глупости совершилось…

— Все мы делаем ошибки, главное — извлечь правильные уроки и не повторять.

— Нет, такую ошибку простить нельзя.

— Конечно, нельзя, — согласилась вампирша. — Тем больше вероятность, что в следующий раз ты на эти же грабли не наступишь. А по поводу герцога, не вини себя. Он тоже совершил ошибку и значительно большую, нежели ты. Он недооценил врага.

— Он пытался спасти меня.

— Да, но его самомнение и гордыня помешали трезво оценить ситуацию. В результате он сам серьезно покалечен, ты чудом осталась жива. Опоздай мы на несколько часов, все было бы значительно печальнее. А если бы он дождался нашего появления, тогда никто бы не пострадал.

— А, — Оля махнула рукой, не в силах продолжать бессмысленный спор. Конечно, Льрисса говорила все верно, но почему‑то легче от этого не становилось. Было трудно поверить, что Дениса больше нет, и можно не бояться. Его людей давно сменили помощники Адольфа, которые деловито вылавливали последних крыс и решали, что делать с испуганно жмущимися по стенам девочками и застывшими, словно восковые фигуры в центе зала, «мамочками». Оля не хотела думать о том, какая судьба постигнет этот притон. Чтобы немого отвлечься, девушка поинтересовалась у Льриссы.

— А как там Анет? — этот вопрос первым пришел в голову. Потом хотелось узнать, что произошло после того, как их схватили. Откуда взялась сама Льрисса, и вообще, что здесь творится. Достал ли Дерри артефакт?

— Анет? Относительно нормально. Сейчас, наверное, сидит, обгрызает ногти и выводит Адольфа из себя глупыми вопросами и нервами. Рыдает, конечно, на это она горазда, даже больше, чем ты. А так все хорошо, смотрит полным страсти взглядом на ксари и вздыхает, не в силах подойти. Достали, два дурака.

— Она ему не нужна, — Ольга ухватилась за смену темы с радостью. Остальные вопросы можно задать Анет, хорошо, что она жива, а пока нужно просто отвлечься. Поболтать о пустяках — все же это возможность не вспоминать о том, что случилось и не думать, как там Стик. Сможет ли он выжить? Все равно, пока сказать ничего нельзя. Можно только ждать и развлекать себя пустыми разговорами о чужих проблемах.

— Ой, да ладно! — Льриссе похоже говорить было все равно о чем. Тему отношений «Анет — Дерри» она поддержала с удовольствием. — Они — два дурака. Нужен — не нужен, пока они бегают друг вокруг друга, состарятся. Нужна она Дерри, нужна, только вот он никогда в этом не признается. Так как чувствует себя виноватым за некоторые грешки и, вообще, считает, что любви не достоин. Поэтому, он будет наблюдать за тем, как Анет отдаляется от него и тихо страдать. Но и шага навстречу не сделает. Давай быстрее, вот уже и ход виден.

Льрисса настолько быстро сменила тему, что вопрос застрял у Оли в горле. А после того, как Ранион и Дерри затащили безжизненное тело Стика в магическую дыру, девушке стало решительно не до проблем Анет. Ольга вдруг снова испугалась и опрометью кинулась за молодыми людьми. Вдруг показалась необычайно важно оказаться рядом с герцогом.

— Ну, как он? — Анет приподняла заспанное, покрасневшее лицо от подушки и посмотрела на подругу. Щеки неприятно жгло, кожа после того, как удалось соскрести грим, казалась обожженной.

— Не знаю, — Ольга выглядела уставшей и потерянной. — Выглядит ужасно, в себя еще не пришел, врачи говорят: многочисленные переломы. Шрамы на левой стороне лица останутся на всю жизнь. Никакая магия не уберет, но жить, похоже, будет. Хотя состояние тяжелое, и говорить о чем‑либо рано. Адольф, правда, выловил меня сейчас в коридоре и клятвенно обещал, что все будет хорошо. Ты же знаешь у болотного тролля лучшие врачи, он к Стику нагнал человек пять. Они там спорили, ругались, но за час, что они колдовали над телом, угроза смерти отступила. Так что теперь, наверное, можно успокоиться и не бояться. Правда, процесс выздоровления, говорят, будет очень долгим.

— Но все равно, слава богу, все обошлось, — вздохнула Анет и села на кровати. Поговорить с подругой пока еще не получилось. Они только наспех обменялись последними новостями, и Анет легла спать, а Оля убежала к Стикуру. — Главное, теперь нет Дениса, и вы со Стиком будете вместе. А все остальное наладится. Ты главное его в трудной ситуации не бросай, ладно.

— Как можно, ты что, я от него теперь ни на шаг не отойду, — Оля немного повеселела и спросила, — А у вас как дела? Ты‑то сама, что будешь делать?

— А как? — Анет задумалась. — Я даже не знаю, он здесь или уже отправился в синдикат. Я вообще ничего не знаю. Сейчас отправлюсь домой, в отличие от тебя, мне не хочется вылететь из института, сессию нужно сдать, а там будет видно.

— Дерри здесь, Оля не отреагировала на реплику про университет. — По крайней мере, так Адольф сказал. Встреча с Сартом назначена на завтра, на утро.

— Правда? — девушка нервно вскочила с кровати и подошла к окну, уставившись на плотно задернутые шторы. «А может сходить к нему? Поговорить?» Они ведь практически не общались после ритуала. Дерри снова отдалился, а Анет было страшно выяснить почему. Впрочем, и выяснять ничего не нужно, все понятно. Теперь Лайтнинг чувствует себя виноватым, а оправдываться или просить прощения не в его правилах.

— Ты бы к нему сходила, — тихо шепнула подруга, разглядывая спину Анет. — Мне кажется, ему тоже сейчас не очень хорошо.

— Не знаю, бывает ли ему не хорошо, — с сомнением в голосе выдала девушка. — И вообще, может он меня и не ждет, зачем я пойду? Страшно.

— Что ты теряешь? — подруга пожала плечами. — Ты же все равно домой собираешься, правильно? Если разговор не состоится, значит, сразу уедешь. А если Дерри тебя ждет? Если ему не все равно? Ты подумай, хорошо? Может глупо прятаться друг от друга по углам, кто‑то должен сделать первый шаг. Я пошла к Стику, а ты решай.

Оля ушла, а Анет осталась грустно сидеть на кровати и разглядывать закрывшуюся за подругой дверь. А что на самом деле, она теряет? Почему бы не увидеть его еще раз, перед тем, как она вновь вернется домой к институту и родителям? Может быть, получится хотя бы просто поговорить, а может быть, он вновь решит ее поцеловать. Хотя, это — вряд ли. Впрочем, зачем гадать.

Еще один чуть слышный шаг в темноте коридора и можно тушить огонек, мерцающий на ладони. Анет замерла в нерешительности у двери в комнату Лайтнинга. Занесла руку, сжатую в кулак, чтобы постучать, но передумала и опустила. Нет. Так не годится. Осторожно прижалась лбом к полированному дереву и, пока не ушла решимость, толкнула позолоченную ручку. Слава богу, не заперто! А то какой бы дурой она выглядела, если бы среди ночи ломилась в закрытую комнату к мирно спящему ксари. Впрочем, мирно спать он вполне мог и сейчас.

От резкого рывка Анет с визгом влетела в помещение. Не удержала равновесие и, повинуясь инерции, врезалась в притаившуюся в темноте фигуру. Сильные руки тисками сжали обнаженные плечи, заставив всхлипнуть от боли. Девушка вздрогнула, но заметив блеснувшие в темноте фиолетовые глаза, облегченно выдохнула. Она стояла, уткнувшись носом в гладкую кожу на груди Дерри, боясь сдвинуться с места и лишиться блаженного ощущения тепла, которое давало его тело. «Так он без рубашки! — пронеслась в голове идиотская мысль, и девушка лихорадочно скрестила руки на его спине, осторожно скользнув ладонями вниз. — Но хвала богам, в штанах. Значит, не все так страшно».

У него была безумно красивая спина. Анет понравилось проводить руками от плеч к пояснице, чувствуя подушечками пальцев теплую гладкую кожу. Вообще, к мужской спине у девушки было особое отношения. Если позвоночник чуть выступает — это не интересно, спина теряет большую часть своего очарования и становится неправильной. У Дерри была правильная спина — сильная, с замечательной ямочкой, которая шла по позвоночнику, зажатому валиками мышц. По этой ямочке хотелось бесконечно скользить пальцами или губами, а лучше языком.

— Ты что здесь делаешь? Я же мог тебя покалечить! — испуганный возглас Дерри вернул девушку к реальности. Парень облегченно выдохнул, взъерошил волосы и немного отодвинулся от внезапно нагрянувшей Анет. Быть к ней слишком близко в темноте комнаты опасно. Особенно сейчас. Казалось, она специально надела это платье, короткое, едва прикрывающее колени и облегающее. Светлый шелк. Цвет в темноте разобрать сложно, а вот прохладную гладкость ткани Дерри ощутил, прижимая Анет к себе. Очень велико искушение поддаться соблазну ее притягивающих взгляд губ. Легко утонуть в глазах. Страсть и наивность — взрывоопасное сочетание. Дерри понимал: всего один поцелуй и все — он пропал. Остановиться не получится. А удержаться и не скользнуть губами хотя бы по нежной щеке нелегко. Ксари, практически, сдался и даже наклонился, чувствуя запах ее волос, когда Анет решила ответить.

— А…я так, — девушка не в силах сориентироваться в темноте вновь зажгла на руке небольшой огонек. — Не спалось, прости, если помешала — уйду.

— Да нет, — легкий щелчок пальцев в темноте и комнату озарил неяркий свет ночника. Как хорошо, даже выключатели не нужны. Дерри перевел дыхание и чуть отвернулся. Он терпеть не мог такие ситуации, когда не знаешь, что сказать, и как избавится от ощущения неловкости.

Анет смущенно огляделась. Комната, как комната. У нее и самой почти такая же. Огромная двуспальная кровать, на которую совсем некстати постоянно натыкается взгляд. Шелковое покрывало цвета переспевшей вишни не смято — значит, Лайтнинг еще не ложился. Это хорошо, все же в разобранной кровати есть что‑то очень интимное. Анет чувствовала бы себя совсем неуютно, если бы знала, что на этих простынях только что лежал Дерри. Высокий шкаф с зеркальными створками стоял в углу, тень от него падала на круглый маленький столик и кресла, одно из которых было подвинуто к окну. Шторы распахнуты, а на подоконнике перед раскрытыми стеклами стоит пепельница с недокуренной сигаретой и бутыль коньяка. Невысокий, широкий стакан разместился рядом.

— Ба! — Анет не смогла сдержать усмешку, — да ты, посмотрю, примитивно надираешься в гордом одиночестве и темноте.

— Да, — Дерри ничего не стал отрицать. — Хочешь составить компанию?

— Ты же знаешь, я не пью ничего крепче вина, — робко улыбнулась девушка, и устроилась в кресле, поджав ноги. В конце концов «составить компанию» — не значит пить. Можно просто посидеть рядом. Она некомфортно чувствовала себя в этом идиотском платье. Слишком открытом, чтобы просто так вести непринужденную беседу. Два полупрозрачных клочка ткани, с глубокими разрезами от бедра до колена, держались только за счет тонких лямок. Лифчик под такое платье не оденешь. Черт, зачем же здесь горит свет? В темноте Анет чувствовала себя увереннее, а сейчас хочется скрестить руки, слишком уж откровенно тонкий шелк облегает грудь. — Мне крепкие напитки противопоказаны. Я быстро пьянею, да и вкус не доставляет удовольствия.

— Правда? — в голосе Лайтнинга прозвучало удивление. — Не знал, честно. Думал, ты только гномий самогон не уважаешь, а коньяк — он благородный напиток. Но, если на то дело пошло, вино в баре тоже есть. Все же мы не в придорожной гостинице остановились.

— Это хорошо, что есть. Да, так вышло, что знакомы мы скоро год. Столько всего пережили вместе, и так мало друг о друге знаем, — заметила Анет, отрешенно наблюдая за тем, как Дерри достает из бара в стене высокую бутылку из темного стекла и бокал на тонкой ножке.

— Упущение, — усмехнулся парень и протянул бокал с вином. — Может, мы это и исправим.

— Может, когда‑нибудь, — Анет сделала глоток и, задумавшись, поинтересовалась. — Ты хоть как?

— А как? — Дерри пожал плечами, прошелся по комнате и, придвинув себе кресло, уселся напротив Анет. Девушка вздрогнула, было что‑то от хищника в его скользящей походке. Ксари словно не замечал, какое действие оказывает на девушку. Он слишком красив, чтобы быть правдой. Сильный, немного тяжеловатый подбородок с ямкой, прямой нос, слишком темные в контраст пепельным волосам брови. Рельефные мышцы груди, красивые руки — тело воина или танцора. Низко сидящие на бедрах штаны. Сложно делать вид, что его обнаженные торс на расстоянии вытянутой руки — это неважно.

— Все хорошо. — Дерри прокашлялся, взгляд Анет обжег, по коже пробежали мурашки. «Неужели она не понимает, что творит?» — Оля жива. Стик изрядно потрепан, но тоже жив, что само по себе удивительно. Завтра я отдаю Сарту гребаный артефакт — и все. Все закончится.

— Точно?

— Ага, — Лайтнинг опустил глаза, чтобы не дай боги, Анет не заметила в них тень сомнения. Закончится, оно, конечно, закончится, в этом Дерри не сомневался. Только вот очень вероятно, что итогом будет его смерть. О подобном варианте ксари старался не думать, но исключать его на сто процентов было глупо.

Терпкое вино теплым ласковым комком скользнуло по горлу. Красная капелька, похожая на кровь, застыла в уголке губы и девушка осторожно ее слизнула, с наслаждением прикрывая глаза. Дома, на Земле ничего подобного ей пить не приходилось. Наверное, там такое вино тоже делали, только вот никто Анет им не поил. Не та ценовая категория. Здесь же было нормой: дорогой коньяк; шикарные номера; качественная одежда; драгоценности. К такому легко привыкнуть. А не надо бы. Любая сказка рано или поздно заканчивается. Впрочем, от своей Анет получила пока не все. Было еще одно, что хотелось положить в копилочку воспоминаний, чтобы потом подобно драгоценному ожерелью иногда вынимать и предаваться ностальгии.

. — Просто… так много произошло за последнее время, — произнесла она, заметив, что Дерри внимательно за ней наблюдает.

— Мне не привыкать, — как‑то уж слишком легкомысленно махнул он рукой.

— Да? — Анет напряглась и осушила бокал одним глотком. — Неужели даже убийство любимой далось тебе легко? — вылетевшие слова сразу показались неправильными. Но ничего изменить было уже нельзя.

— Любимой? — Дерри поперхнулся коньяком и закашлялся. — Любимой? Да, я эту тварь ненавидел!

— Да? — Анет выглядела растерянной. Разговор уходил совершенно в иное, ненужное русло. Она пришла сюда совсем не за этим. Но отступать было поздно. Настойчивый взгляд Дерри говорил о том, что свою позицию придется разъяснять.

— Скажи‑ка мне, — голос Лайтнинга звучал холодно. — Почему ты решила, что я люблю Лину?

— Ну…

— Потому что я с ней спал? Ты же понимаешь…

— Понимаю, — Анет подняла руку, призывая собеседника замолчать. — Дерри, не надо.

— Почему ты не хочешь, чтобы я тебе объяснил?

— Дерри, — Анет была удивлена. — Неужели ты не понимаешь? Я никогда бы не простила любимому измены, но… Нас с тобой ничего не связывает, и тогда не связывало, и будь добр, не опускайся до униженных оправданий. Боюсь, я не смогу тебя уважать, если ты встанешь в позицию оправдывающего.

Анет резко вскочила и ринулась к двери. Глупо было приходить сюда. Все же между ними стоит слишком много. Не получится нормального разговора. Ничего не выйдет. Она не сможет простить, что бы ни говорила, а он не станет оправдываться. Глупая ситуация, нужно просто найти силы уйти и больше не возвращаться. Ни к чему все это. Ей же, практически, удалось забыть.

— А ну‑ка, стой.

Дерри поймал Анет за руку и, не прилагая усилий, притянул к себе, пристально вглядываясь в глаза. Прохладный шелк вновь скользнул по обнаженной груди, заставляя сжать зубы. Девушка так и не поняла, что он намеревался прочесть в ее взгляде, потому что ксари заговорил, рассматривая, как меняется выражение ее лица.

— Что‑то я тебя не понимаю. Сначала приходишь среди ночи, начинаешь неприятный нам обоим разговор, а потом с видом оскорбленной невинности убегаешь. Анет, что ты хочешь?

— Неужели непонятно? — хрипло сквозь слезы шепнула она, сдаваясь. До ужаса надоело делать вид, что все нормально и у нее хватает сил держаться. — Тебе не ясно, что я хочу? У других ты такие желания угадываешь моментально. Тебя я хочу. Тебя.

— Но, — ксари в замешательстве отшатнулся. — Но…

— Что, опять какие‑то проблемы? — Анет начала входить в раж. Лайтнинг раздражал, неужели она такая страшная! Черт бы побрал этого мерзкого ксари. — И кто из нас корчит невинность?

— Никто, — Дерри притянул девушку к себе, жадно целуя в губы. Ладони обхватившие лицо дрожали. Анет испуганно выдохнула, но через секунду прильнула ближе к теплой коже. Руки, лаская, прошлись по спине, исследуя тонкие рубцы шрамов, сильные и жесткие мышцы. Теплая и неприступная статуя. Каждый изгиб, каждая впадина совершенного тела, словно выточены из дышащего мрамора.

— А если ты пожалеешь? — хрипло поинтересовался Дерри, немного отстраняясь. — Вдруг я не тот, кто тебе нужен?

— Разберемся, — усмехнулась Анет, вглядываясь в его лицо. Наконец‑то она может смотреть, так как хочется, утопая в его нежных фиолетовых глазах. Может, даже поднявшись на цыпочки осторожно провести языком по очаровательной ямочке на подбородке, а потом обрисовать контур губ.

— Странно, — Дерри усмехнулся и осторожно поцеловал девушку в нежную кожу в изгибе шеи и ключицы. — Обычно искушаю я. С тобой же все по‑другому. Я тебя боюсь и хочу одинаково сильно.

— А можно, сегодня ты меня бояться не будешь?

— Можно, — Анет заметила хищную улыбку и блеснувшие в мягком свете ночника глаза. Этот поцелуй получился глубже, интимнее и девушка поняла, что Дерри сегодня для себя все решил и, наконец‑то, это решение было в ее пользу.

Кружилась голова, и скоро ощущение реальности ушло полностью. Анет казалось, что она парит в воздухе. Девушка не сразу поняла, что это просто Дерри обнимая ее, приподнял над полом, теперь лицо было прямо напротив его губ и глаз. Парень удовлетворенно хмыкнул, так стало значительно лучше. Нагибаться не приходилось. Она обиженно потянулась губами к губам, когда ксари прекратил поцелуй, но в ответ услышала лишь тихий, ласкающий смех. По позвоночнику пробежали острые искорки желания. Как хорошо, что он держит на руках, стоять самостоятельно, вряд ли бы вышло.

— Ты такая красивая, — заворожено шепнул он и потерся носом о ее щеку, скользнул губами по шее, останавливаясь у мочки уха. Поцелуй обжег плечо. Уверенное движение нежных пальцев, и шелковое платье, скользнув по коже, упало к ногам. «Замечательно, что я не надела брюки», — подумала Анет и снова провалилась в ничто следом за его губами и руками. Прижимаясь к горячей коже, Анет чувствовала, как бьется его сердце — сильно, глухо, прерывисто. Дыхание сбивалось, и ее собственный пульс невольно подстраивался под этот ритм. Девушка всхлипнула, когда неожиданно холодные простыни коснулись спины. Потемневшие от желания глаза были совсем близко, губы изогнуты в такой знакомой ироничной ухмылке. Анет осторожно очертила пальцем их контур. Осмелев, приподнялась на локтях и поцеловала грудь, там, где стучит сердце. Мысли путались, сложно было понять, в каком измерении находишься, где верх, а где низ. Только глухие удары его сердца или крови в ушах — не поймешь. Страшно открыть глаза, вдруг все это сон: его губы, нежно шепчущие на ухо, его руки, перебирающие волосы, его сильно тело рядом. Вдруг всего этого нет. Девушка, стараясь не спугнуть наваждение, медленно приоткрыла глаза и утонула в его взгляде, скользнула руками по груди, вцепилась в пряжку ремня, стараясь рывком расстегнуть, и растворилась в очередном поцелуе.

Разноцветные мотыльки кружили перед глазами. Розовые, золотые, и неизменно нежные они, вместе с его руками скользили по телу, заставляя выгибаться навстречу, и растворяться в желании.

Сильнее прижать к себе, обвить ногами, и вцепиться в плечи. Останутся ранки — маленькие полукружия от ногтей. Она их потом обязательно поцелует, но позже, а сейчас… сейчас не до этого, слишком много для одного раза. Легко сойти сума от счастья и осознания, что он наконец‑то принадлежит тебе. Пусть не навсегда, пусть, вероятнее всего, на одну ночь, но это — неважно. Его челка щекочет щеку, хочется закопаться руками в волосы, чуть отстраниться только затем, чтобы снова кинуться в поцелуй. Перевернуть его на спину, чтобы лучше рассмотреть тяжело вздымающуюся грудь слизнуть стекающую струйку пота. Поймать ее где‑то возле пупка и прочертить губами дорожку к подбородку и снова захлебнуться в поцелуе.

Открывать глаза не хотелось. Было слишком хорошо, чтобы реальность не испортила блаженное ощущение сказки. Зачем выныривать из сна, если сразу же накатит смущение, придется что‑то говорить, краснеть и понимать, что весь этот праздник — ошибка и ненужная боль. Зачем? Все было так хорошо, ненужно портить момент неловкостью. Необходимо дождаться, когда он уйдет, а потом бежать домой к родителям и сессии, пытаться вернуться к нормальной жизни и опять забывать. Жаль, что это счастье не может быть постоянным. Главное, не поддаться искушению и не открыть глаза, тогда, быть может, Дерри не догадается, что она уже давно не спит, а только ловит его дыхание. Впрочем, ксари сложно было провести.

— Не притворяйся, — голос низкий, хриплый, его чувствуешь физически. — Я же знаю, что ты не спишь. Если хочешь молчать, молчи, только пообещай мне одну вещь… — Дерри задумался, прислушиваясь к участившемуся дыханию закутанной в простыни фигуры. Анет замерла, сжавшись в комочек, предпочитая не выдавать себя и до последнего делать вид, что спит. Лайтнинг невесело хмыкнул, но настаивать не стал, шепнув на ухо. — Не сматывайся, пожалуйста, ладно? Дождись меня, очень прошу, хорошо?

Некоторое время молодой человек полежал в нерешительности, разглядывая старательно притворяющуюся блондинку, а потом резко встал. Что же, он сделал все, что смог, дальше решать ей. Если уйдет, значит, такова судьба, он догонять не станет. Значительно хуже будет, если она останется, а его самого убьют. Парень грустно улыбнулся и пробормотал себе под нос, заправляя рубашку в штаны: «значит, умирать сегодня нельзя», главное, чтобы Адольф не подвел. В своих силах Дерри был уверен.

Раскаленные прутья застыли перед глазами. Захотелось сомкнуть веки, отвернуться от жара, опалившего роговицу, но голова оказалась, словно зажата в тисках. Стик понимал, что кричать нельзя. Молить о пощаде унизительно, но с губ сорвался предательский вопль. Волна паники и стыда накрыла с головой, чувство беспомощности и позора было настолько сильным, что захотелось провалиться в спасительное беспамятство, но поздно — сон начал отступать. Пограничное состояние между дремой и явью не давало определить, где заканчиваются кошмары, и начинается реальность. Стикур не сразу сообразил, что больше не в темнице под властью Дениса, а где‑то в другом месте, в уютной кровати, а не прикованный к стене. А тягучая боль в руках — это только напоминание об ужасе и стыде минувших суток.

— Тише, тише, — голос был знаком и успокаивал, но парень все равно отмахнулся, зажался в угол, и окончательно проснулся, вскакивая на кровати. Боль моментально прогнала остатки сна, и герцог с ужасом обнаружил, что рядом Ольга — невольная свидетельница его позора и слабости. Девушка, которую он не смог защитить, хотя обещал.

Отвратительное чувство стыда заполнило изнутри, и Стику вдруг захотелось, чтобы она ушла. Сию минуту и навсегда. Он не сможет больше на нее спокойно смотреть. Он обещал защиту и не смог сдержать слово. Он унизительно кричит во сне и вряд ли когда оправится от кошмаров. Он слаб. Вчера вечером приходил доктор и Стикур выпросил зеркало — увиденное не обрадовало. Теперь этой рожей девушек только распугивать. Шрамы, останутся на всю жизнь — Денис постарался на славу.

— Тебе лучше уйти, — Стикур упал обратно на подушки и прикрыл глаза. Решение далось с трудом, но оно было правильным.

— Куда? — не поняла Оля.

— Куда хочешь, нам не стоит больше не видеться, — говорить получалось с трудом, глаз молодой человек не открывал. Смотреть на Олю было слишком тяжело. Девушка потрясенно молчала, и тогда Стик решил поставить окончательную точку. — Ты видишь, на что я стал похож?

— Ну и что? — Ольга вообще не могла взять в толк, о чем идет речь.

— Мне придется долго лечиться, я застряну минимум на год в своем поместье на Арм‑Дамаше. У меня не будет сил развлекать тебя.

— Я и не жду от тебя развлечений. Я останусь с тобой, ты мне дорог.

— И в качестве кого? — голос герцога был холоден.

— Не поняла?

— Как я должен представить тебя своим родителям? — слова застревали в горле, точку поставить было мучительно трудно, но нужно. Только так, у этих отношений изначально не было будущего. А после всего случившегося и из настоящего не стало. — Вряд ли матушка одобрит, что я привез с собой любовницу. Прости, но мне не до решения таких щекотливых проблем.

— Я думала, что значу для тебя хоть что‑то, — слезы сдержать не получилось и Оля, чтобы не разрыдаться прямо здесь торопливо вышла в коридор, проигнорировав брошенное напоследок Стикуром:

— Прости, я не хотел, чтобы все так вышло.

Аккуратно прикрыв дверь за собой дверь, девушка замерла в коридоре. Куда идти дальше она просто не знала. — Возвращаться на Землю? — со своим миром девушка уже успела попрощаться надолго. Он не сможет дать то ощущение свободы, что дарили Арм‑Дамаш и Сирлания. — Остаться здесь? А кому она тут нужна? — Слезы стекали по щекам, оставляя мокрые дорожки, скользили по шее, и Оля постоянно утирала щекочущую струйку у ключицы. Она бы, наверное, так и стояла на одном месте в слезах, если бы из‑за поворота не показались довольно смеющиеся Ранион и Льрисса. Бледный следящий с синяками под глазами то ли бережно обнимал вампиршу, то ли держался за нее, стараясь не упасть.

— Что случилось? — поинтересовался он, поравнявшись с Олей.

— Что‑то со Стиком? — встрепенулась Льрисса, и в ее глазах мелькнуло беспокойство. — Неужели ему стало хуже?

— Со Стиком похоже все хорошо, — с трудом выдавила Оля дежурную фразу, собираясь сразу же уйти, и вдруг неожиданно разрыдалась. Прислонилась к стене, закрыла лицо руками и сползла на пол, усевшись на холодный камень.

— А? — Ранион понимающе кивнул и облокотился на стену, возле Оли. — Увлекательное путешествие закончилось, и наш герцог посчитал, что ты ему больше не нужна, правильно ведь?

— А откуда ты знаешь? — Ольга даже рыдать перестала от удивления и подняла глаза на бледного следящего.

— Ну, — парень пожал плечами. — Аристократы все такие, я не уверен, что даже если бы он захотел, то смог бы ввести тебя в свой род в качестве жены. На такое безумие способен, наверное, только Лайтнинг. Ему без разницы общественное мнение. На него и так всю жизнь смотрят косо, так почему бы не дать еще один повод. А вот репутация герцога Нарайского безупречна.

— Значит, — слезы высохли окончательно. — Просто, я изначально была дура. Всем остальным итог нашего романа был давно известен?

— Да ну, — Ранион совершенно неподобающе заржал. — Все юные девы до определенного времени дуры. Но это — возрастное и проходит. Не у всех, но у тебя, думаю, пройдет. Ты мне лучше вот что скажи, ты, что делать дальше собираешься?

— Отстань от нее, — вмешалась в разговор Льрисса. — Вряд ли она сейчас ответит тебе на такой глупый вопрос.

— Правда, не отвечу, — грустно тряхнула кудрями рыжая, размышляя, стоит ли встать с пола или, наплевать, лучше остаться сидеть у стены. — Домой не хочется, а здесь что я буду делать, а?

— Пойдем к нам.

— Куда к вам? — невзирая на настроение, усмехнулась девушка, — в синдикат что ли? Издеваешься, да?

— А что? Адольф сам хотел тебе предложить, просто ты была занята герцогом, и мой начальник не знал, как к тебе подступиться. А сейчас у тебя все равно выбор не велик, либо на Землю к обыденности, либо искать место под нашим солнцем. Решение за тобой, финансово не обидим. Синдикат может предложить тебе работу, свободу и деньги. Ты же этого хочешь, правильно, я понимаю?

— Зачем я вам? — всхлипнула Ольга и разревелась снова. Думать о том, что придется существовать без Стика, было просто невозможно, хотелось открутить жизнь на несколько дней назад. Тогда, когда они сидели вдвоем у костра, держались за руки, и казалось, так будет всегда. Что же, походная подружка не может быть допущена в замок. Рожей не вышла. Или не рожей, а происхождением…

— Оль! Оля? — тихо позвал Ранион, и когда девушка убрала от заплаканного лица руки, произнес. — Ты сильная и красивая, поэтому Адольф и хочет с тобой сотрудничать. Изначально хотел, но боялся предложить. Ты оборотень, пусть частичный, но сильнее обычного человека…

— Ой, не напрягай ты ее, а! — Льрисса толкнула следящего локтем в бок и парень пошатнулся. — Ее нужно не загружать проблемами, а развлечь. Чем она будет заниматься в дальнейшем, Оля решить еще успеет, а сейчас ей просто необходимо избавиться от грусти. Так что отстань от нас и иди поспи пару часов. А потом, топай вместе с Адольфом и Дерри к Сарту. Вернешься, нам по секрету доложишь все подробности. А то от ксари и твоего начальничка, чую, никаких интересных подробностей не услышишь.

— Ладно, наверное, ты права, — мрачно согласился Ранион. — Оль, ты все же подумай над моим предложением, а пока пусть тебя развлекает Льрисса.

— Мне ничего не нужно, — буркнула Оля. Эта излишне жизнерадостная пара начала изрядно напрягать. Но девушка плохо знала настырную вампиршу. Льрисса отцепилась от Раниона и крепко схватив рыжую за локоток, подняла с пола и потянула к лестнице со словами.

— А знаешь ли ты милая, что делают брошенные девушки?

— Нет.

— Идут в кабак.

— Но, я не хочу в кабак! — Оля дернулась, мечтая, сбежать в темный дальний угол и как следует порыдать, но Льрисса следила зорко и попытки смотаться пресекла.

— Конечно, ты ничего не хочешь, — со знанием дела заявила она. — Все мы в подобной ситуации были. Но жизнь не закончилась и иногда без большой любви даже интереснее, нежели с ней, и я тебе намерена это доказать.

Как всегда полумрак, как всегда горящие свечи и сладковатый запах наркотика. Утомленные за ночь танцев невольницы, мужчины с хмурыми лицами и развалившийся на подушках Сарт. Король преступного мира в торжественной обстановке принимает гостей. Все в этой комнате призвано подчеркнуть презрение хозяина к пришедшим. Грязная посуда, разлитое вино, тяжелый запах перегара — тут только что закончился праздник.

Сарт с брезгливой гримасой на похмельном лице принял из рук Лайтнинга Сердце дракона и небрежно швырнул камень на поднос, стоящий на столике возле кресла. Король был недоволен, зол и даже не пытался этого скрыть. Пренебрежение к добытому с великим трудом артефакту было показным, и Дерри это прекрасно понимал, поэтому позволил себе нахальную улыбку. Сарт должен делать вид, что он доволен и задание выполнено, а остальное не имеет значение.

— Хорошо, — сухо сказал Сарт, лениво поглядывая на кружащихся в танце наложниц. — Мы довольны, можешь идти. Тебя никто преследовать не будет, считай, что мы тебя простили.

— Я рад, что ты доволен Сарт, — протянул Дерри, ухмылка которого становилась все более неприятной. — Правда, не могу взять в толк, почему? Сердце дракона тебе не нужно, Лина мертва, а я жив. И еще я не доволен. Слишком дорого мне достался этот артефакт, я не считаю, что вознаграждение справедливо.

— Что? — мужчина на кресле даже подскочил от негодования. — Что ты себе позволяешь? Катись отсюда, пока я не передумал и не приказал убить тебя прямо здесь. Ты слишком много берешь на себя! Ты не забывайся, что граф Андеранский ты там у себя, а здесь ты — никто. Твой дружек не учел нашей силы, полез на рожон и поплатился за это, ты тоже рискуешь перейти границу!

— Ты не можешь приказать меня убить здесь, если бы мог, давно бы приказал. Но я не нарушал договор, чего не скажешь о тебе, — голос Дерри был тих, но слова услышали все, находящиеся в зале. Адольф постарался на славу, он сделал так, что бы при передаче Сердца дракона присутствовали все те, чей голос имеет значение в синдикате. Здесь были, как сторонники Сарта, такие, как Тарман, так и те, кто с удовольствием бы поменял короля. В этой ситуации Сарт не мог сделать ничего, выходящего за рамки закона синдиката. Дерри знал, если король отдаст приказ «убить», он определит свою судьбу. Преступивший закон не может быть у власти. Найдутся смельчаки, готовые доказать это в бою. Впрочем, Дерри думал, что до этого не дойдет. Конечно, за пределами этого зала уже ждут несколько наемных убийц, готовых убрать неугодного, но ксари их не боялся, не в первой. А потом шанса у них не будет, по крайней мере, если все пройдет так, как нужно.

— И что ты хочешь от меня, недовольный? — за издевкой Сарт пытался скрыть нарастающее раздражение.

— Я обвиняю тебя в нарушении договора. — Этих слов не ожидал никто, Сарт даже заржал, казалось, напряжение его покинуло. Видимо, он посчитал, что теперь вправе будет убить отступника на законных основаниях. Дерри знал, что если не сможет сейчас доказать причастность Сарта к покушениям на него и друзей, то проиграет. Ложный вызов и клевета на короля всегда карались в синдикате смертью.

— И в чем же я нарушил договор? — Сарт уже смеялся не скрывая. — Я думал, ты умнее ксари. Тебе почти удалось меня обыграть и завоевать свободу, но в последнюю минуту ты совершил глупость.

Лайтнинг замолчал, доказательств у него не было, этим занимался Адольф. Пришлось рискнуть и вверить свою жизнь в руки бывшего учителя. Не лучший выбор, но ради такого дела стоило рискнуть. Сейчас же сердце отсчитывало секунды гулко бухая в груди. Дерри с трудом сдерживал сбивающееся дыхание. Не хотелось демонстрировать свое волнение и слабость. Ксари уже начал жалеть, что рискнул пойти на эту авантюру, поставил на кон все, в том числе, и свою жизнь. Если сейчас Адольф промолчит, то все возможности спастись не останется.

— А он и есть умнее, — голос болотного тролля, успокоил. Значит, Адольф не подвел и действительно что‑то нарыл. Больше всего Дерри боялся, что именно здесь случится величайшая подстава, в конечном счете, первый помощник главы синдиката тоже поставил на карту все. Ксари опасался, что в последнюю минуту Адольф решит идти по пути наименьшего сопротивления и отступит, позволив Сарту расправится с неугодным.

— Адольф, — улыбка Сарта дрогнула, — ты все же переметнулся на сторону предателя. Ты понимаешь, что если ты примешь участие в клевете, то будешь казнен вместе с ним, прямо в этом зале? — фамильярное обращение незаметно перешло в вполне официальную фразу, которая знаменовала начало поединка.

— Да, мой господин, — болотный тролль слегка поклонился, демонстрируя свое уважение, к старшему по должности. — Я требую гарантии для свидетелей.

— Даю гарантию, — сморщился король и махнул рукой. — Их никто не тронет из находящихся в этом зале, не сейчас, не после дачи показаний.

— Хорошо, мой господин, — опять поклон. — Я требую дозволение на зелье правды.

По залу прошел шепот. Зелье было дорогим, и использовалась редко, но здесь при обвинении самого короля траты были уместны.

— Дозволяю, если почтенный маг Тарман поделится своими запасами, — по лицу Сарта скользнула нехорошая улыбочка. Формально, он ничего не нарушил, но зелья маг не даст, а без него доказать что‑либо практически невозможно.

— Зелья нет, — Тарман ответил слишком быстро и с торжеством посмотрел на Адольфа.

— Ничего, — болотный тролль улыбнулся и снисходительно кивнул магу. — У меня есть свое. Я предусмотрителен, причем настолько, что зелье находится в запечатанном пузырьке с вензелями нескольких магов, подтверждающих его подлинность. Если королю угодно я покажу пузырек, при гарантии неприкосновенности для меня и зелья.

— Не нужно, — Сарт был зол, и это стало заметно всем без исключения в зале. Губы короля побледнели — он боялся. — Мы верим тебе.

Свидетелей можно было и не слушать, и так ясно, что грехов за Сартом море, а в этом деле он просчитался. Все решил верно, силы расставил грамотно, но вот вознамерился убрать сразу двух сильных противников. А зря, нужно было уничтожать по очереди. Король не учел, что если на Адольфа слишком надавить он переметнется к врагу. Болотный тролль проделал колоссальную работу. Он вычислил именно тех, кто лично получал от Сарта приказы препятствовать выполнению задания. Он даже выловил наемного убийцу, который должен был сегодня пристрелить из арбалета выходящего ксари.

Дерри не слушал, он стоял в стороне и лениво обсуждал с Хайком последние новости. Страха не было, все самое неприятное позади, Сарт напуган, а значит уже проиграл. Он не готов к бою, не предусмотрел такого стечения обстоятельств, а это ошибка. За последние годы он слишком расслабился и поверил в собственную неуязвимость. Забыл, что власть в синдикате — это, прежде всего, право сильнейшего. А сильнейшим Сарт не был по объективным причинам. Слишком много алкоголя и наркотиков, слишком мало тренировок. Когда‑то он был умелым воином и занял свое место по праву, но это было давно. Победив на поединке‑вызове, но решил, что дальше умение драться не нужно, нужно только качественно плести вокруг себя кокон интриг. Сейчас это его и подвело.

Король преступного мира уверенно держал меч, быстро двигался, но разучился убивать своими руками, танец с мечом — это спорт, а поединок — убийство. Расправиться с Сартом не составило труда. Несколько красивых движений, чтобы не разочаровывать публику, обмен ударами, и молниеносный выпад.

Дерри поднял глаза на толпу и, демонстративно сорвал с поверженного противника обруч. Вырванная из мочки уха окровавленная серьга была зажата в руке. Ритуал соблюден до последних мелочей, вряд ли кто посмеет придраться. Все законно. Пришел более сильный.

— Король, — тихо пошептали в зале. — Король! — гул голосов стал громче.

— Да здравствует новый король! — крик Адольфа подхватила толпа. — Да здравствует новый король!

Мелькнувшие лезвия кинжалов не заметил даже сам Дерри.

— Держись, — голос Хайка вывел из оцепенения, но Лайтнинг все равно не успел бы среагировать. Тролль отшвырнул ксари на пол, прикрывая своим телом. Дерри упал неудачно, ударившись лицом о каменный пол — это Хайк не рассчитал силу удара. Бок обожгла боль, похоже, наемник зря старался — нож все же же угодил в Дерри. «Только бы не отравленный, — раздраженно подумал Лайтнинг, пытаясь выползти из‑под невероятно тяжелого тела наемника.

— Эй. Хайк, давай слезай! — толкнул ксари друга. Тело Хайка послушно съехало в сторону, и Дерри уставился в остекленевшие глаза. Рядом в ту же секунду появились Адольф и Ранион.

— Каркалы! — воскликнул болотный тролль, поняв что к чему. — Поймать его, поймать того, кто пытался убить короля! Быстро поймать.

— Хайк! — Дерри осторожно приподнялся и обнаружил, что у наемника в спине торчит еще один нож.

— Этот гад, действовал наверняка. — Зашипел Ранион. — Все рассчитал. Подозревал ведь, что от первого ножа, ты может, и успеешь увернуться, а вот второй тебя настигнет. Хайк хорошо сделал свою работу. Долг телохранителя выполнен. — Последняя фраза была официальной, и Дерри сморщился, неприятно осознавать, что кто‑то отдал за тебя свою жизнь. Еще неприятнее потому, что это была работа. Долг, который был для тролля превыше всего.

— Найти предателя! — рыкнул Дерри, поднимаясь на ноги и зажимая на боку окровавленную рубашку. И кто‑нибудь принесите мне чистую одежду по размеру! Не ходить же мне в крови. — Адольф за мной! Эй, вы двое, отнесите тело Хайка в погребальный зал и готовьте церемонию прощания. Хоронить его будем через три дня со всеми почестями, которые положены герою.

Едва только за Адольфом закрылась дверь кабинета, ранее принадлежащего Сарту, Лайтнинг тут же устало опустился в кресло. Говорить не хотелось, слишком было тяжело. Поступок Хайка не давал покоя. С одной стороны наемник спас ему жизнь, а с другой… Дерри не мог простить троллю то, что не будет возможности вернуть долг.

— Возьми, ты заслужил этот пост, — Дерри протянул болотному троллю обруч. Все как положено, Адольф выполнил свою часть сделки и теперь по праву станет новым королем.

— А серьгу? — ревниво поинтересовался бывший наставник, водружая один из символов власти себе на голову.

— Серьгу не дам, — уперся Лайтнинг, обшаривая кабинет Сарта в поисках иглы, которой можно проколоть ухо. — Она мне нравится, а если серьезно, это мой гарант безопасности. Я снимаю с себя все полномочия и готов объявить об этом прямо сейчас, но серьга будет напоминанием для всех вас, кто я на самом деле, чтобы ни ты, ни кто‑либо другой об этом не забыли. Я не буду вмешиваться в дела синдиката, если хочешь, мы потом с тобой даже бумагу можем написать соответствующую, но серьга останется у меня.

— Гад ты, однако, Дерри, — не смог сдержать усмешку Адольф и самолично достал иглу из неприметного ларца на полке. — Гад, и не можешь обойтись без подставы.

— Да, я такой, — довольно согласился ксари. Он знал: Адольф прекрасно понимает, что Дерри никогда не посягнет на синдикат. Графу Андеранскому — это ни к чему.

Странно, казалось бы, прошло совсем немного времени, с того, момента, как Дерри ушел на встречу к Сарту, а уже вечереет. Никто не потрудился зажечь в коридорах дома светильники — так часто бывает сирланским вечером. Еще пять минут назад светило солнце, и вот вдруг совершенно неожиданно стемнело. Шторы на окнах раздернуты, свежий ветерок проникает в распахнутые ставни и колышет тонкую ткань занавесок. Блеклое от слепящего солнца небо посерело с наступлением сумерек. Светло‑розовый размытый солнечный диск замер у самого горизонта, словно закутанный в полупрозрачный шифон.

Почему‑то очень пустынно в доме. Слуги словно попрятались по углам, впрочем, это и не удивительно, последнее время Адольф был не в лучшем расположение духа. А когда он в таком настроении, на глаза ему лучше не попадаться. Вот персонал и старается быть по возможности незаметным. Стикур вероятнее всего с Олей. Не в том он состоянии, чтобы разгуливать по коридорам дома. Слава богам, что остался жив. Лайтнинг надеялся, что герцог поправится, хотя речь шла не только о физическом самочувствии, Дерри давно сам прошел через что‑то похожее. Трудно бывает потом вернуться к нормальному существованию. Главное, чтобы друг не наделал глупостей, впрочем… рядом Оля, она не даст и поддержит. Дерри в похожей ситуации был один — это куда страшнее. Нерешительно замерев у двери в комнату Стика, парень задумался и двинулся дальше по коридору, герцога он еще успеет навестить потом. Когда закончит самой важное на сегодня дело. К тому же Ранион уже где‑то здесь, он обещал заскочить к герцогу и сообщить последние новости. Так что друг, скорее всего, уже в курсе, что все хорошо закончилось. Ну, или почти хорошо.

«Что так паршиво‑то? — размышлял ксари, промокнув рукавом вновь кровоточащую скулу. — И на душе погано, да и физическое состояние оставляет желать лучшего. Почему, несмотря на то, что все закончилось победой, не хочется радоваться? Каркалы всех забери! Хайк, зачем ты это сделал? Работа была для тебя всем, и ты был верен до конца своему договору. Нелепая смерть, зачем? И стоит ли оно того? Сначала Дирон, а потом вот и Хайк, лишь для того, чтобы остался жить какой‑то неразумный ксари, который натворил слишком много ошибок. Неужели они заслуживали смерти больше, чем я? Ведь нет же».

Дерри медленно брел по коридору, держась за бок. Рана была неприятной, не столько опасной, сколько достаточно глубокой и кровоточащей. Бинты намокли, и кровь пропитала тонкую ткань одолженной у кого‑то из людей синдиката рубашки. Своя пришла в негодность. Впрочем, рубашка была старая, так что там туда ей и дорога. По приказу Адольфа Дерри на скорую руку перебинтовали, но задерживаться в синдикате для более тщательной обработки ран ксари наотрез отказался. Настроение не располагало к празднованию победы. Слишком много было желающих выразить свою почтение новому королю, а Лайтнингу не хотелось лишнего внимания. И должность он передал Адольфу по‑настоящему, жаль, что многие в этом углядели всего лишь нежелание графа Андеранского демонстрировать свою принадлежность к преступному миру.

Стоило все как следует обдумать, да и других дел по горло, пусть Адольф сам успокаивает всю эту взбесившуюся от резких перемен толпу, и Тармана пусть сам вылавливает, вряд ли магу дали уйти дальше замковых ворот.

Впрочем, Тармана Лайтнинг с удовольствием бы прибил сам, если бы не так устал. Если бы еще остались силы убивать. Но нет, надоело все до невозможности, хотелось просто немного придти в себя и осознать, что все закончилось. Понять, как это жить, когда тебя никто не собирается убивать. Когда твоим близким не грозит никакая опасность. Теперь можно заниматься, чем хочется, и любить, кого угодно. Свобода, только вот цена у этой свободы непозволительно велика — смерть двух близких людей.

Интересно, Анет дождалась? Вот будет весело, если все усилия напрасны, и она уже давно смоталась на Землю. Не зря же девушка с утра даже говорить не захотела. Быть может она все давным‑давно для себя все решила, и Дерри опоздал. Слишком долго решал свои проблемы и теперь просто никому не нужен? Неприятно застучало сердце. К каркалам, глупо терзать себя идиотскими сомнениями, проще узнать все самому. Лайтнинг нащупал рукой в кармане замшевый мешочек — подарок Каллариона. Обручальное кольцо, ранее принадлежавшее Ларане. Старинная эльфийская реликвия, драгоценность, которой нет цены. И все же интересно пригодится ли она? Нужно ли это Анет?

Дерри умел войти в комнату так, чтобы не слышно было ни скрипа двери, ни шагов. Анет сидела на подоконнике и увлеченно что‑то разглядывала рядом со своей рукой. Что именно понять было невозможно. Девушка даже не потрудилась одеться, просто завернулась в простыню. Анет невероятно шли эти смятые складки и распущенные волосы. Дерри замер на пороге любуясь хрупкостью и беззащитностью. Почти ребенок — взбалмошный, наивный и такой желанный. Рука, сжимающее кольцо дрожала — слишком серьезный и ответственный шаг, решиться непросто. Лайтнинг подошел чуть ближе, к увлеченной девушке и разглядел, чем же она занимается. Соблазнительная блондинка, высунув от напряжение язык, старательно вырезала ножом для резки бумаги на подоконнике кривоватое сердце.

Дерри тихо засмеялся, и затолкал кольцо подальше в карман. Слишком рано. Ни чему эти обязательства и оковы, по крайней мере, не сейчас. Она, конечно, согласится и согласится с радостью, но вот нужно ли ей это? А вдруг спустя время, она захочет упорхнуть дальше? Нельзя мешать, а если все сложится … Времени много. Теперь, можно говорить и так. На душе стало легко и весело. Все правильно, не нужно торопиться, впереди еще столько всего интересного. Услышав смешок прямо у себя над ухом, девушка вздрогнула и испуганно подняла огромные глаза.

— Ты ранен? — шепнула она, бросая нож и подаваясь вперед, чтобы коснуться рукой разодранной скулы и окровавленной рубашки. — Что произошло? Сарт не хотел тебя отпускать?

— Это все мелочи, — Дерри поцеловал ее пальцы. — Как много вопросов. Все закончилось, поверь, — в голосе Лайтнинга прозвучала горечь и девушка испуганно уставилась в его глаза, пытаясь угадать, что не так. — Хайк, — тихо шепнул ксари, прижимаясь лбом к ее плечу.

— Он…

— Да, он выполнял свою работу — защитил меня, и это стоило ему жизни.

Анет не знала, что сказать, она просто перебирала светлые пряди, прижимая к себе голову ксари. Но в душе, как это было не противно, она была рада, что тролля получилось выполнить свой долг, иначе мертв был бы Дерри. Правда, говорить Лайтнингу этого не стоило, слишком много было боли в его голосе.

— Чем ты собираешься заняться дальше, когда все закончилось? — ксари взял себя в руки и отстранился.

— Не знаю, — Анет опустила глаза. Она не была готова ни к такой резкой смене разговора, ни к этому вопросу. — Мне нужно вернуться домой, у меня скоро сессия.

— Сессия? — напряженно переспросил ксари.

— Ну, да? — Анет против воли улыбнулась. Слишком уж комичное выражение лица было у Лайтнинга. Видимо, он ждал какого угодно ответа, только не этого. — Я же учусь?

— Сессия? Учишься? — ксари выглядел задумчивым. — Значит, домой хочешь?

— Если честно, — голос Анет дрожал, она боялась, что не выдержит и заплачет. — Да. Хочу.

— А меня с собой возьмешь? — в фиолетовых глазах мелькнули лукавые искорки.

— Тебя? — Анет с трудом понимала, о чем он. Неужели он хочет…

— Ну, ты же помнишь, ты мне так и не показала свой мир. У нас не было ни времени, ни возможности, а я теперь свободен. Мне же хочется узнать, как ты живешь. А то получается несправедливо, ты знаешь всю мою подноготную. А я у тебя в гостях был всего ничего. Нужно исправить.

— Свободен, — как эхо повторила девушка, мысли путались, и соображать не получалось.

— Ага, — Дерри снял Анет с подоконника и, плюхнувшись в кресло, усадил ее себе на колени. — Сначала ты мне покажешь свой мир, а потом, когда нам там станет скучно, я тебе покажу все, что захочешь? Или ты передумала, и я тебе не нужен?

— Нужен, — всхлипнула Анет и уткнулась носом Дерри в шею. Не разрыдаться сегодня не получилось. — Только, перед тем как отправиться домой, мы во Влекриант заглянем? Может Зюзюка объявился, я по нему соскучилась.

— Все, что ты захочешь.

Оглавление

Пролог

Часть 1 . Время потерь

Часть 2 . Время понять

Часть 3 . Время действий

Часть 4 . Время побед

Реклама на сайте