«Король пиратов»

— Да, Мэймун отплыл сегодня утром. Он должен встретиться с лордом Брамблеберри из Глубоководья?

— Он сам знает, что должен сделать, — ответил Кенсидан.

Сульджак нахмурился. Такой ответ означал, что ему этого знать не следовало. Он понимал, как важно соблюдать секретность, но сам был излишне эмоционален, чтобы долго хранить тайны.

В тот момент его посетила одна мысль, и он с еще большим уважением, если только это было возможно, взглянул на Кенсидана. Именно таинственность придавала вес этому человеку, и она же заставляла каждого, склонив голову, прислушиваться к его словам. Кенсидан играл множеством фигур, но ни одна из них не имела представления ни о чем, кроме действий своих ближайших соседей.

В этом и заключалось могущество Кенсидана. Вокруг него все стояли на зыбучем песке, а он твердо упирался в скалу.

— Так, значит, это Дюдермонт? — спросил Сульджак, стараясь хоть отчасти разгадать хитросплетение замыслов молодого человека, но тотчас покачал головой, признав невероятность подобного предположения.

— Капитан «Морской феи» — настоящий герой своего народа, — сказал Кенсидан. — Возможно, даже единственный герой для жителей Лускана, чьи голоса не слышны в чертогах власти.

Сульджак невесело ухмыльнулся и мысленно напомнил себе, что эта фраза, хоть и могла показаться оскорбительной, в равной мере задевала и отца Кенсидана.

— Дюдермонт в принципе не способен на интриги, а именно в них заключен наш шанс, — объяснил Кенсидан. — Но его тоже никак нельзя отнести к поклонникам Гильдии.

— Лучшая война — это война чужими руками, как мне кажется, — заметил Сульджак.

— Нет, — поправил его Кенсидан. — Лучшая война — это война чужими руками, когда никто не догадывается, что за силы стоят за ними.

Сульджак усмехнулся, не собираясь на это возражать. Но улыбка быстро погасла при мысли о необходимости сотрудничать с Кенсиданом по прозвищу Ворон. Этот человек — его партнер, его союзник… которому он не мог доверять.

Человек, с которым он не может и никогда не сможет расстаться.

***

— Значит, Сульджак знает достаточно, но не слишком много? — спросил Ретнор, когда чуть позже Кенсидан пришел к отцу.