«Все дороги нового мира»

Табоякова Ольга Александровна

Все дороги нового мира

-- Глава 1. Позаботиться о будущем

Если все покупать, то так и разориться недолго.

Вор-домушник

Этот лысый черноглазый парень сильно смущал Сентенуса. Что-то было в нем не так, но Сентенус никак не мог ухватить причины этого ощущения. Только сейчас до Сентенуса дошло в чем было дело. Этот черноглазый парень напоминал ему собственного деда - первого министра Язона. Значит, жди больших неприятностей. И точно, когда Инрих рассказал о маленьких человечках, а особенно, когда Сентенус познакомился с ними, он уверился в своей правоте. Потом понеслось дальше. Сентенус слушал и все больше убеждался в своем впечатлении. "За что мне это? Мало мне было колдуна, деда и вольного барона Ульриха?" - мысленно посетовал Сентенус.

- Мало, - кто-то заговорил прямо над его ухом.

- Что? - встрепенулся Сентенус.

- Я говорю мало говорить нам, мы хотим узнать, что думаете, вы? - еще раз произнес свою реплику Мухмур Аран.

- Я?

- Ну, да, - Инрих внимательно смотрел за Сентенусом. - До Эвари мы дойдем, а дальше что?

- Дальше, давайте решать проблемы по мере их поступления, - предложил Сентенус. - Есть кое-какие мысли на этот счет, но все зависит не только от меня.

Сентенус опять выключился из разговора. В его голове вертелись и пытались уместиться события последних суток. Раскладка выходила странная, какая то незавершенная. Ну, получит он этих мленков. Это замечательно. Маленькие люди тоже неплохо, но не понятно. Но ведь главное в этом деле кодры. Что они такое и как они пригодятся? Сентенус поставил себе целью, как можно больше узнать их и про них. Начнет он завтра с утра. Еще колдун этот гребанный. Его подсказка с архитектурой вполне реальна, но как это все провернуть? Что скажут люди? Как они вообще это примут? Сентенус не знал. Теперь эти Темные земли. Туда переселятся орки. Мигрировать они будут через Эвари. А кто будет жить на землях орков? И почему им так срочно приспичило сменить место жительства? Все это вертелось в голове Сентенуса. Еще и птицы эти синие смущают душу. Но их то хоть можно на охрану поставить, или курьерами использовать. Бррр. Самыми насущными стали вопросы: "Как жить дальше?" и "Как все это использовать на благо Эвари?". Но Сентенус их отодвинул. Сейчас он подумал о том, что надо пройти первое испытание - миновать хоть один населенный пункт. Этим милым актерам подобное и в голову не приходит, а Сентенус то был уверен, что это будет непросто.

Утром передовой отряд доложил, что в пяти часах езды будет деревня Строгий Вал. Они слегка полетали над деревней, чем произвели неизгладимый фурор. К тому же в голову кого-то из актеров пришла просто гениальная мысль - дать выступление в этой деревеньке, и они раскидали яркие листы с сообщением о выступлении этим вечером.

Сентенус ехал рядом с Инрихом. Кодры перевозили маленьких человечков, Хэсс тоже занимался упаковкой и переброской малышей и вещей труппы. Устроить стоянку на ночь решили в получасе езды за деревней. Там нашли подходящее место - реку. Народу хотелось искупаться.

Сентенус про себя поругал колдуна. Тот гад его бросил сюда без вещей. Сентенусу даже не во что было переодеться. Он решил поговорить с Инрихом и попросить сменную одежду, или купить что-нибудь в деревеньке Строгий Вал.

Строгий Вал деревенька на сотню дворов. Глава деревни старый занудный Чинче после странного происшествия, взволновавшего всю деревню, вызвал к себе Эспио. Эспио был заместителем главы деревни.

- Заходи, - разрешил Чинче.

Толстоватый, но сильный Эспио зашел, закрыл за собой дверь, утер лоб рукой.

- Садись, - велел Чинче.

Эспио также молча сел.

- Эспио, ты бумаги эти видел? - Чинче и сам знал, что видел, но все равно спросил.

Эспио кивнул.

- Что делать будем? А чудовищ видел? - Чинче говорил взволнованно и с придыханием легкого ужаса.

- А чво здесь и думать, - Эспио пожал плечами, - скажем Моцалбету, чтобы сообщил куды надо.

- А ты думаешь, что око короля не сообщило? - Чинче поднял брови, изображая озабоченность.

- Это его папашка был нормальным, а Моцалбет - прадурок. Ему надо все говорить. Вы, как глава, ему скажете, он и сообщит.

- А нам чво делать? - Чинче впервые в своей жизни растерялся. Он не мог найти подходящего ответа на свой же вопрос, и нуждался в помощи.

Эспио, как выезжавший за пределы деревни не только в соседний город Свагор, и потому авторитетный в этом вопросе, опять пожал плечами.

- А что мы можем сделать? - изумленно глядя на главу деревни, спросил он.

- Ну, как же.... -Чинче беспомощно развел руками.

- Вот то-то же, - Эспио почесал нос. - Они что? Они собираются давать представление. Это хорошо, если без подвоха. Вы им скажете, что пусть показывают все на Луговом сборище. А те, ихние крылатики, может и не опасны. Ну, летали три зверя, но нас то не обижали.

- А сообщение когда пошлем? - Чинче обрел утраченную уверенность, и сам ответил на свой вопрос. - Одно сейчас, вдруг что, а второе, когда посмотрим, что там такое.

Эспио покивал головой.

Деревенские люди со смешанными чувствами смотрели на перелет над их деревней несчетного множества кодров. Но были и те, кто пытался их посчитать.

- Да легче звезды на небе пересчитать, - в сердцах воскликнул Чинче.

Во второй половине дня к Чинче прибег мальчонка-пастух. Случилось что-то из ряда вон выходящее. Это подтверждали огромные глаза, раскрытый рот и вздымающаяся грудь.

- Там, там, там, - заклинило мальчишку.

- Что там? - Чинче схватил его за руки.

- Там они, - мальчишка вырвал руки и стал ими размахивать, пытаясь показать направление.

- Кто они?

- Люди и собаки и большие коровы, - выдавил из себя ценную информацию пастушок.

Чинче недопонял его сообщения:

- Какие люди?

- Смеющиеся, - подумав, решил мальчишка.

- А собаки тоже? - глава деревни был готов ко всему.

- Не знаю, но большие. Большие собаки стерегут больших коров, - мальчишка все больше успокаивался под защитой родных стен.

- Не пыхти, - Чинче еще раз подробно допросил ребенка, но дополнительных сведений не добился.

Инрих повернулся и стал всматриваться в сторону деревни Строгий Вал.

- Вон, по-моему, дома, - он высказал в слух свои мысли.

Сентенус тоже посмотрел в указанном направлении, но ничего не увидел.

- Где-то там, - счел он возможным согласиться. - Инрих, скажите, а вы всерьез полагаете, что вам сойдет с рук все это?

Директор не спешил поворачиваться к своему молодому собеседнику. Об этом они спорили последние полдня.

- Инрих, но это же безумие, - еще раз стал приводить свои аргументы Сентенус. - Вы же и сами понимаете, что давать представление с таким количеством сюрпризов на руках невозможно.

- Мы актеры, и соскучились по работе. Ты должен понимать, что представления - это наша жизнь, - директор повторял ранее сказанное. - И я не буду им препятствовать, хотят играть, пусть играют. А что проблемой больше, что меньше, в нашем случае уже не так важно.

Сентенус пытался представить, каким будет их дальнейший путь.

- Что это такое? - король читал и перечитывал корявую запись.

- Дай-ка мне, - Язон выхватил у него из рук тайнопись. - Так, подпись не разберу. То ли Моцалбрет, то ли Мозабет. Ну, неважно. Печать то стоит. Откуда же это? Девятка и тройка.

- Карту надо глянуть, - Главрик IX уже рылся в шкафах. Пока он искал условные обозначения и определял, откуда поступило послание, Язон трижды успел перечитать послание.

- Что это? - Язон позабыл, что он министр, он стал трясти короля за грудки.

Главрик, не ожидавший такого, застучал зубами. Последний раз его трясли лет сорок назад, когда посол одной южной страны застукал его в своей спальне. Да и то посол его тряс до тех пор, пока не разобрался, кто он такой.

- Язззон, - застучал Главрик IX. - Ты что?

Язон опомнился, да и силы для таких активных действий были не те.

- Ты читал? - отстранился он от короля.

- Не успел, только начало. Тяжело разобрать, - король и сам отшатнулся от сих сильных чувств первого министра.

- Тогда я прочитаю: "Сего дня сообщаю, что немерное количество зимних драконов прошло через нашу деревню Строгий Вал. С ними шли малые люди и большие люди, а сверху летели синие птицы, коих и нет на свете. Все они шли в столицу под предводительством столичного человека Сентенуса. Они показали нам театр, и ушли. Ждите, скоро будут у вас. Мецел...". Неважно, - Язон дочитал донесение.

- Девятка и тройка это точно Строгий Вал, - добавил король. - И что это значит?

Король и его первый министр играли в гляделки, пока двери не открылись, и не появился Шляссер.

- Шприветствую, - сшепелявил он. - Вижу, получили донесение по закрытой линии?

- Да, - осторожно сглотнул Главрик IX. Он не то, чтобы боялся Шляссера, но как-то не любил его. Другое дело казначей - Мортирос. Вот уж две противоположности.

Без дополнительных понуканий министр протянул листок начальнику разведки. Тот спокойно прочитал, поднял глаза на правителей Эвари и спросил:

- Что это значит?

Король, наконец, нашел на кого можно покричать:

- Это мы тебя должны спрашивать, - повысив голос, пафосно заявил он.

- Здесь фигурирует имя наследника, - Шляссеру было наплевать на любые эмоции короля.

- Это ошибка, - вступился за внука министр.

- Возможно, но в данное время он отсутствует в столице, - спокойно заметил Шляссер.

- А зачем собственно мальчик идет сюда? И что это за ахинея? - задумался король.

- Позвольте мне разобраться, - попросил разрешения начальник разведки.

- Иди, - разрешил король.

Шляссер поднял всех ясновидящих, но к главному колдуну в королевстве попасть не смог. Колдун из Белой Башни не пожелал с ним общаться. Шляссер сделал себе пометку перевести на себя доставку сообщений по закрытой линии. Сообщение такой важности пришло впервые за десять лет. Шляссер предвидел, что в будущем их будет много, и каждый раз бегать к королю за бумагами не собирался. "Дать задание одному из магов, чтобы заменил место доставки", - записал на листе Шляссер. До вечера надо собрать много сведений, чтобы было о чем подумать.

Зато к колдуну попал Главрик IX. Он прошел тайными ходами из малой залы своего дворца и постучался в подвальные двери колдуна. Тот соизволил открыть.

- Чего тебе? - колдун висел вниз головой, зацепившись ногами за балку.

- Сам знаешь, - королю было неудобно общаться с колдуном. Никогда не знаешь, что такому придет в голову. - Что происходит?

- Все путем, - улыбнулся колдун. Сегодня он был в прекрасном настроении.

- Ты мне, что обещал? Ты обещал, что если я сделаю Сентенуса наследником, то смогу спокойно доживать свои дни. Он, мол, решит все мои проблемы, - король не собирался уходить без детальных объяснений.

- Я тебе обещал? - возмутился колдун. - Ага, да я тебе обещал, и от слов своих не отказываюсь. Все будет путем.

- Каким таким путем? - взъярился король.

- Что тебя так прижало? - колдун потребовал объяснений и получил их. Подумав, он широко улыбнулся. - Значит, даже так? Что ж все складывается в самый раз. То-то мне так хорошо.

- Что? - Главрик IX отчаялся получить связанные разъяснения, но, что колдун был рад, немного успокаивало.

- Иди отседова и не дергайся, - колдун легко слетел вниз головой, и завис в ладони от пола. Потом перевернулся, и тогда уже его ноги коснулись пола. Понимая, что избавиться от занудного короля, можно только озадачив его, колдун поднял руки вверх и стал вещать. - Ты никого не слушай. Сиди себе и жди.

- Чего?

- Сентенуса, - колдун вздохнул от тупости короля.

Когда тот все же соизволил уйти, колдун расправил грудь. Смотреть в черное зеркало было невозможно. С той самой поры, как он присоветовал королю способ решения всех его проблем, зеркало ничего не показывало. Сейчас все было зыбко и неточно. Но колдун все же подошел к зеркалу. Удивительно, но там стали проявляться образы. Смутные фигуры людей и кодров. Но того, что действительно волновало колдуна, пока не было видно.

- Подождем, - успокоил себя колдун. - Скоро они будут здесь.

Он повернулся к белому зеркалу, которое в отличие от черного, показывало настоящее, а не будущее.

- Дворец, король, - повелел колдун.

Знал бы король, что вся магическая защита его покоев лишь тонкая бумага для колдуна.

В большой просторной комнате сидело четверо: король, министр, его сын и начальник разведки. Был еще один тип, но он нагло лежал, вытянувшись на полу, - кот Болтун.

- И кто додумался на секретное совещание притащить эту скотину? - поджав губы, уточнил король.

Болтун открыл глаза и махнул лапой у ноги короля.

- Не могу же я его бросить? - маэстро Льяма не видел никаких проблем. - Я, как отец, обязан присутствовать, а без кота не могу.

Язон тоже не одобрял присутствия кота, бывшего вольным бароном Ульрихом, и не удержался, высказался.

- Давайте его убьем после совещания, и тем самым решим все проблемы, - с надеждой предложил он.

Кот агрессивно не отреагировал.

- Мне по фиг ваши инсинуации, просто без меня ваш Льяма помрет, - растягивая звуки, сообщил кот, затем уселся и принялся мыть лапу.

- Это как? - потребовал ответа король.

Язон молча уставился на сына.

- Колдун сказал, что он мне, как оберег, - признался Льяма.

- Из Белой башни? - уточнил Язон.

Льяма кивнул.

- Ладно, не про это, - отмахнулся Главрик IX. - У нас есть Шляссер, пусть он с этим и разбирается.

Шляссер иронично кивнул.

- Позвольте доложить, - соизволил он высказаться, на кивок короля продолжил. - По сведениям независимых источников...

Его перебил первый министр:

- Ясновидящих?

Шляссер затряс своими многочисленными подбородками в знак неодобрения такого поведения и продолжил:

- По сведениям этих источников к Эвари действительно приближается организованная группа людей, в которой замечен наследник. Эта группа дает представления, то есть является актерами. Что касается "зимних драконов", упомянутых ранее, то действительно они странные, покрытые мехом создания. Маленькие человечки тоже есть. Птицы синие тоже были замечены.

- Замечательно, - всплеснул руками король. - Вы лишь подтвердили сведения с закрытой линии, но что это нам дает?

Министр выдохнул от сожаления, что это все - правда.

- Это дает нам уверенность, что эта группа действительно приближается сюда. И возникает вопрос с какой целью? - игнорируя иронию короля, заключил Шляссер.

- Такая большая организованная группа может идти, чтобы захватить власть, - ни с того ни с сего ляпнул кот.

- Да ты в своем уме? - вспылил Язон. - Он и так наследник.

- Может тогда, он идет с другой целью, - не унимался кот.

- С какой? - Маэстро Льяма широко раскрыл глаза.

Кот порадовался, что стал центром внимания.

- С такой, чтобы не быть наследником. Всем же известно, что он не доволен таким раскладом, - весьма рассудительно заметил он.

Терпеть напраслину, возводимую на внука, Язон не стал. Он подскочил с кресла и попытался пнуть кота.

Тот, обладая приобретенными инстинктами и кошачьими реакциями, увернулся перекатом под ноги короля. Главрик IX от неожиданности дернулся и выплеснул из чашки вино, которое попивал во время разговора. Все это выплеснулось на кота Болтуна, который резким движением метнулся к Льяме.

Через секунду маэстро Льяма держал на руках тяжелого толстого вцепившегося в него котяру и был залит вином. В свою очередь уже от боли он попытался скинуть с себя кота, который опомнившись, убрал когти. В связи с этим маэстро Льяме удалось освободиться от тяжелого груза. Тот прямым ходом полетел к соседу по креслам - Шляссеру.

Сам Шляссер флегматично среагировал на прибытие грубого экземпляра мохнатого вида. Начальник разведки активировал поле безопасности и Болтуна отбросило назад на маэстро Льяму.

Крики с разных сторон сопровождали этот своеобразный перекид кота, вместо мяча.

В помещение ворвались стражи, которые не разобрав ситуации, а лишь убедившись, что поле безопасности активировано на их начальнике, приступили к немедленным бестолковым действиям.

Спустя два часа всем участникам совещания удалось вернуться к разговору. На этот раз кот разместился в отдельном кресле.

Главрик IX продолжил с места, на котором они остановились:

- Так зачем он сюда идет? Если, чтобы не быть наследником, то ерунда все это. Он что придет и предъявит мне ультиматум, что мол я не буду наследником, иначе что? Устрою тебе войну? Да еще с актерами? Какое это войско?

Министр вздохнул с облегчением.

- Тогда зачем он идет?

Шляссер потряс подбородками и предложил здравомыслящее решение:

- Предлагаю об этом спросить его самого. Можно или дождаться самого Сентенуса или послать к нему гонца. - Шляссер не собирался им сообщать, что уже выслал гонцов. - Он сможет все объяснить, и тогда мы решим, что делать в этой ситуации.

Король вздохнул с облегчением и подумал, что колдун был прав, все будет путем.

- Отличное решение, - похвалил он Шляссера. - А пока предлагаю все это хранить в тайне, - вспомнив о государственных интересах, велел им Главрик IX.

Не знал он, что через пару часов об этом будет судачить весь город. Маэстро Льяма повел кота залечивать душевную травму в Клубное кафе, которое являлось местом распространения слухов.

Сентенус не спал всю ночь, он заново переживал все то, что было с ним этим вечером. Сам себя он никогда не считал особо впечатлительной натурой. Даже просто впечатлительной личностью не считал. Работа и родственники закалили его восприятие действительности. До сегодняшнего вечера именно так о себе и думал Сентенус. Но актеры и их представление смогли доказать обратное.

За приготовлениями актеров настороженно наблюдали несколько человек из деревеньки Строгий Вал. Старший из них - Чинче, показался Сентенусу ушлым пройдохой, слегка испуганным, но в то же время уверенным, что с ними то уж ничего не случится. За Чинче стоял еще один эксклюзивный тип - толстячок и крепыш Эспио. Совсем уж не казал носа, прячась за их спинами, любопытный Моцалбет. Этот самый Моцалбет больше походил на деревенского прадурка, коим и был признан всеми. Чинче, Эспио и Моцалбет тихонько переговаривались, смотрели, как актеры и рабочие сцены устанавливали декорации, как ставились ограничители для первых рядов публики. Потом Боцман поинтересовался, принесут ли жители себе сидушки, представление то они будут давать полное, не сокращенное. На что Чинче поцокал языком. Полное представление обычно давалось в городах, но отнюдь не в маленьких затрапезных деревеньках. Но головой закивал, что жители обеспечат себя сидячими местами.

На маленьких человечков жители деревни взирали с любопытством, на нескольких кодров, которые улеглись на краю расчищенной площадки с еще большим любопытством, а на актеров с подозрениями и восхищением. Так они смотрели и на Сентенуса. По крайней мере, сам Сентенус был в этом абсолютно уверен.

- Хей! Неси сюда то! - сдалека покричал Мухмур Аран. Он тоже сегодня вечером принимал участие в установке декораций. Сентенус посмотрел на что ему указали, подошел к коробке, поднял ее и потащил к зовущему.

- Что, нравиться? - на ухо спросил его Аран.

- Вы о чем? - не понял Сентенус.

- Обо всем этом, - тот развел руки в стороны. - Ты небось никогда не был на подготовке к представлению.

- Да, я и забыл, когда был на самом представлении, - пробормотал Сентенус.

- Стыдно, молодой человек, - Аран улыбался, но голос был грустным. - Все твердят о литературе, но никто ничего не читает, твердят о представлениях, но и на них не ходят, твердят о доброте, но добрых людей я давно не встречал. Знаете, Сентенус, идите и поговорите с наблюдающими за нами зрителями, - без перехода от предыдущих слов, предложил Аран.

- Хорошо, - Сентенус покорно повернулся и пошел общаться с местной властью.

Чинче заметил, что к ним приближается посланец.

- Моцалбет, помалкивай, - велел он. - Мы сами поговорим.

Деревенский прадурок старательно и преувеличено кивнул.

- Говорите сами, говорите, - согласился он еще и в слух.

Сентенус уловил обмен репликами между деревенскими наблюдателями, но лишь улыбнулся. Он понимал, что говорить с ним будет самый важный в этой тройке.

- Приветствую, уважаемые, - поклонился Сентенус.

- И мы тоже, - вровень ему, поклонился Чинче. Двое других продублировали его действие.

- Смотрите? - подступился Сентенус к разговору.

- Смотрим, - также согласился Чинче. - Работа у нас такая.

- И что думаете? - Сентенус переступил с ноги на ногу. Он искал верный настрой в общении с собеседником.

- Пока думать рано, - Чинче отказался от продолжения этого разговора, и подумал, как выведать у человека те сведения, которые его действительно интересовали. - Много здесь непонятного.

Эспио одобрительно сложил руки на животе. Ему понравилось, как деревенский глава ловко повернул разговор.

- Много-много, - Эспио тоже добавил свой голос. Моцалбет истово закивал по своему обычаю. - Пояснили бы, - добавил он, ощущая, что этого человека надо понукать, как глупого осла.

- Пояснить? - Сентенус подозрительно глянул на толстячка. - А что так не понять? Сейчас рабочие сцены ставят декорации для первого действия, и готовят для второго и третьего. Там вон, - Сентенус показал рукой, - ставятся сундуки для переодевания. Девушкам делают прически. Мухмур Аран, за всем смотрит.

- Это все понятно, - чуть поджав губы, Чинче приподнял брови, и стал похож, по мнению Сентенуса, на кота Болтуна. - Не такие уж мы и деревенские. Полное представление - это хорошо. Редко нас так балуют. Я вижу, что женщины наряжаются, это все понятно. Думаете, мы такого не видели? Видели мы и не такое. Наши жены на день сбора урожая, или на день первого снега и не так себя украшают. Нет, это хоть и не привычно, но обычно. - Чинче излагал все это степенно, жестами подкрепляя свои слова. За его спиной Моцалбет усиленно кивал. - А вот необычно и не привычно, что такие маленькие люди бегают среди всего этого.

В это самое мгновение в пяти шагах от деревенских жителей и Сентенуса пронеслись два маленьких человечка с веревкой в руках.

- Это помощники, - дипломатично определил их статус Сентенус.

- И много их у вас? - Чинче решил, что это будут ценные сведения для будущего донесения по закрытой линии.

- Да сколько вокруг бегает все наши, - Сентенус с удовольствием открыто улыбнулся. Чинче слегка перекосило, но он пожал плечами и продолжил разговор.

- А эти летучие звери тоже незнакомы нам, - Эспио тоже понял, что вряд ли им что-то обломится узнать, но разговор продолжил по инерции.

- Звери? Какие же это звери? Звери они не разумны, а это кодры, - Сентенус решил ошарашить представителей деревни. - Пойдемте и поговорим, - Сентенус решительно двинулся в обход площадки к ее противоположной стороне к двум пушистым кодрам. По цвету меха Сентенус определил, что это кодры из клана Свободных. А по морде он признал одного из Свободных - Пупчая. Пупчай еще молодой и очень озорной кодр впервые поднял в воздух Сентенуса вчера вечером.

- Пупчай! - Сентенус обернулся, за ним шли деревенские.

- Сентенус! - Пупчай ретранслировал свой мысленный ответ на всех находящихся в радиусе нескольких метров, а вслух подтвердил громким рыком.

- Пупчай, позволь тебе представить. Это - глава деревни Строгий Вал. Его зовут Чинче. Это его помощник - Эспио. А это их помощник Моцалбет. - Сентенус по очереди показал на каждого.

Чувствовалось, что для деревенских было в новинку их подобное представление, да еще и зверю, но они терпели.

- А это позвольте вам представить, представитель клана Свободных - Пупчай. По иерархии он примерно равен первому министру, - определил Сентенус. Лица деревенских закаменели, даже Моцалбет перестал суетиться и замер на месте.

- Очн приятно, - прожевав первое слово, выговорил Чинче.

- Мне тоже, - мысленно прогремел Пупчай. Зная обычаи людей, Пупчай завел светскую беседу о погоде. За последующий миг Сентенус дважды похвалил себя, что повел деревенских общаться с кодром. - Погода нынче отличная. Была бы такая на праздник Урожая.

Деревенские каменные лица разбились мозаикой изумления и недоверия.

- Действительно, - в разговор, наконец, вступил Моцалбет. - Отличная погода для конца года.

- И для начала следующего, - продолжил его мысль Пупчай.

- И для начала следующего, - согласился пришедший в себя Чинче. Он благодарственно глянул на Моцалбета, спасшего их достоинство.

- А вы куда направляетесь? - проявил деревенскую смекалку Эспио. За что тоже получил благодарственный взгляд Чинче.

- В столицу, - Пупчай не видел необходимости скрывать эти сведения.

- С визитом? - продолжил расспрашивать Эспио.

- На постоянное место жительство, - это уже сообщил Сентенус. - По приказу короля.

- По приказу, - повторил Чинче, но не очень то и поверил в это.

- А вы в представлении участвуете? - сбил со шпионского настроя это разговор деревенский прадурок Моцалбет.

- В этом нет, - за Пупчая ответил Сентенус.

- Это будет новая постановка, - добавил подошедший к этому моменту Мухмур Аран. - Приветствую Вас еще раз. Мы начнем с появлением первой звезды. Хорошо бы зрителям уже начать рассаживаться.

- Моцалбет! - скомандовал Чинче.

Моцалбет без дополнительных вопросов повернулся и побежал по направлению к Строгому Валу.

- Позвольте Вас пригласить и показать кодров, - предложил с улыбкой Мухмур Аран. - Вы, я вижу, проявляете интерес к ним.

С опаской Чинче и толстячок Эспио позволили себя увести за Луговину. Там им открылось удивительно зрелище, поразившее их больше, чем последующее актерское представление. Чинче и Эспио первыми оценили великолепие и количество кодров, а также маленьких человечков, которых было почти также много, как и кодров, а еще и животных неведомой породы.

Назад к Луговине, где должно было начаться представление, они шли тихо, лишь перекинулись парой слов. Сентенус их услышал. Чинче спрашивал помощника хриплым шепотом:

- А птиц синих по деревьям видел? Их больше, чем шишек на деревьях?

Эспио же в свою очередь спросил:

- А ты углядел этих летучих? Их же тьма и не сосчитать?

У самой Луговины Эспио, Чинче, Аран и Сентенус приостановились. Они уходили - еще ничего не было, а сейчас все уже было готово, все уже началось. В сумерках разворачивалось действие. Зрители наблюдали художника, который напевал и рисовал. Зрители сидели рядами и во все глаза пялились на актеров, на маленьких человечков, которые сидели перед ними и на мохнатых зверей, который лежали чуть поодаль. Со сцены прозвучали первые упреки и обещания. Зрители подключились к переживаниям художника и воительницы. Волна общего сопереживания нахлынула на Сентенуса.

Когда закончилось первое действие, и наступило время короткого перерыва, Сентенус сообразил, что он давно сидит на земле и смотрит представление. Рядом с ним сидели Чинче и Эспио. Мухмур Аран куда-то пропал. К ним подбежал маленький человечек в синих шароварах.

- Горячее пить будете? - спросил он.

Сентенус кивнул, не задумываясь на смыслом вопроса.

Человечек повернулся и сложил руки над головой. Через несколько минут к ним подбежал мальчишка. Сентенус вспомнил, что его зовут Тьямин. Мальчик прибежал с подносом.

- Пейте, пожалуйста, - предложил он.

Сентенус протянул руку и взял маленькую чашечку.

- Остался травяной отвар, - пояснил Тьямин. - Вы слишком далеко сидите, а был еще и ягодный отвар.

Чинче и Эспио тоже взяли чашечки, они молчали. Перерыв закончился, началось второе действие.

Во втором действии страсти накалились, Сентенуса всецело захватило действие. Актеры с просветленными лицами говорили, шутили, вздыхали, сражались и плакали. Деревенская толпа сопереживала, один даже громко потребовал удавить короля-ирода, который разлучает главную пару. На него зашикали, и продолжили представление. Под громовые аплодисменты актеры отыграли и третье действие.

Сентенус оглянулся на Эспио. На лице помощника главы деревеньки Строгий Вал были все эмоции, в том числе и острая тоска, что представление закончилось.

- Прекрасно, - отреагировал Эспио на вопрошающий взгляд Сентенуса.

- Да, - согласился с ним Чинче. - Хорошо было. А как женщина сражалась! А какая мужественная! А как ее девочки бились!

- А сын у него прадурок, - высказал свое мнение Эспио.

- Да, на Моцалбета похож, тоже в облаках витает, - закивал Чинче.

- А может еще задержитесь? - поинтересовался Эспио. Его ум занимали практические соображения о возможности посмотреть еще одно представление.

- Нам пора, - мягко отказался Сентенус.

- Да, я помню, в столицу, - Чинче сожалеюще потер руки о штаны, а потом поднялся с земли. - Наши расходятся. Хорошее представление.

- Спасибо, - Сентенус тоже поднялся.

Действительно, деревенские зрители расходились. По крайне мере, так могло показаться с первого взгляда. Но далеко не все спешили покинуть Луговище. Кое-кому было важно остаться.

Сентенус стоял и смотрел, как в свете луны и высыпавших на небе звезд удаляются от него два человека. Они шли бок о бок, каждый пересказывал другому свое мнение о только что увиденном. В основном это мнение излагалось восклицаниями и начиналось со слов: "а ты заметил?", "а ты видел, как?", "а я думаю, что...".

Сентенус подобрал чашечки, из которых они пили травяной отвар, и пошел помогать маленьким человечкам и актерам.

Мухмур Аран нашел время и возможность, чтобы подойти к каждому и похвалить. За ним мотался директор труппы - Инрих, он тоже хвалил и еще раз хвалил. Слышался смех, и удовольствие неслось по Луговищу от каждого участника труппы.

- А что ты, король, скажешь? - по плечу Сентенусу хлопнул рукой Казимир.

- Прекрасно, - односложно похвалил Сентенус, но по лицу было видно, что у него просто нет слов.

Казимир это понял.

- Это было высокохудожественно. Истосковались мы, брат, понимаешь? Подъем такой нечасто бывает. Вот бы на фестивале мы бы точно победили. Если бы...

С этими словами Казимир развернулся и стал принимать поздравления от Мухмура Арана.

За спиной Сентенуса неслышно появился Пупчай.

- Весьма волшебно, - сообщил Пупчай. - Люди очень интересные.

- Спасибо, - принял его мнение Сентенус.

Над Луговищем разнеслось громкое директорское:

- Внимание! Проверьте еще раз, чтобы ничего не забыть. Все уносим с собой. Грим сообщил, что еда готова, и только нас и ждет. Недай вина принес. Отметим, но не сильно. Завтра выходим, как обычно. Малыши не теряйтесь! Хэсс проверь, чтобы мы никого из них не потеряли.

Сентенус услышав про вино из деревни, мысленно сплюнул. Он то забыл про свою одежду, а тащиться по ночи ее покупать, не резон. Значит, придется просить у директора.

Потом был горячий ужин, смешанный с ранним завтраком. Сентенус так и не заснул, но это было неважно. Утром он ехал в седле и придремывал. К нему подъехал директор.

- А ты боялся, - начал разговор Инрих. - Все было хорошо. Конечно, сильно деревенских смутили кодры, да и малыши, но они привыкли спокойно воспринимать все другое. Эта самая деревенская невозмутимость по отношению к городским и пришлым, в сочетании с детским простодушием и восприимчивостью делают их идеальными зрителями.

- Они то не стали против вас воевать, - согласился Сентенус. - А вот городские?

- До городских мы доберемся, тогда и будем думать. Насколько знает Богарта, до ближайшего города нам три дня пути.

- А до столицы? - Сентенус прикидывал, что не меньше двадцати дней.

- Дней двадцать-двадцать пять. С этим мленками мы идем медленно, а вот если бы одни кодры, то уже завтра были бы на месте, - сообщил Инрих.

Несколько минут они помолчали, мленки шли по дороге, собаки бегали вдоль потока, иногда потявкивали на зазевавшегося мленка. Сентенус рассказал, как оказался без вещей. Его история изрядно позабавила Инриха, а вещи он обещал найти.

- Подберем что-нибудь, а потом действительно в городе купишь, - директора умиляла ситуация. - А колдун всегда такой скотиной был. Ему то что? Он себе что хочешь наколдует.

- Вы его знаете? - подивился Сентенус.

- Был он у нас на представлениях, и так общались, - сначала конкретно, а потом туманно пояснил Инрих. - О каких-то вещах колдун забывает. Ничего с этим не поделаешь. Обличенные какой-либо властью часто о многом забывают, - поделился он наблюдением. Сентенусу оно запало в душу, да так, что он стал думать, о чем забывает сам. Вспомнились ему некоторые вещи, которые заставили его покраснеть.

- Простите, Инрих, а что вы думаете о кодрах? Вот мы придем в столицу, а что будет дальше? Не верю, чтобы вы не думали? - поспешил изменить тему разговора Сентенус.

Инрих коротко на него глянул. Этот взгляд говорил о многом, но Сентенус не сумел прочитать, что хотел или не хотел сказать ему собеседник.

- Знаешь, Сентенус, иногда боги бывают милостивы, - сообщил Инрих.

- Я не понял, к чему вы это говорите? - Сентенус надеялся поймать еще один такой взгляд и понять о чем говорит и молчит директор.

- К тому, что иногда о последствиях приходится думать не мне, - директор улыбнулся искренне и обезоруживающе. Сентенус вернул улыбку.

- Да, об этом придется думать мне, но пока я мало что понимаю сам, - признался он.

Мимо них пробежала собака, которая спешила вернуть в общий поток глупого мленка. Инрих и Сентенус проследили за ней, а потом вновь вернулись к разговору.

- Кодры? Мы пока и сами с ними не разобрались, Сентенус, - директор все же стал делиться своими мыслями и наблюдениями. - Для начала могу сказать, что они умеют летать, пользуются мыслеречью на любых расстояниях, понимают человеческий юмор, питаются мленками, любят, чтобы им вычесывали мех, обладают сложной социальной организацией. К людям они относятся, как к друзьям. Я так предполагаю, что человек для кодра что-то вроде спутника. Илиста, ты знаешь, что это наша ведущая актриса, говорит, что кодры могут создавать вокруг себя силовое поле, которое невозможно ничем прошибить. На сколько по времени и как они это делают, я не знаю, но думаю, что это механизм защиты. Лапы у них сильные, но и бесшумные. Слух превосходный, думается мне, что и магии они не чужды. Но магия у них не такая, как у нас. Не представляю, чтобы они читали заклинания, у них это изнутри как-то идет. В целом кодры большая загадка, Сентенус.

- А малыши? - Сентенус ловил это разговорчивое настроение Инриха.

- О малышах расспрашивай Хэсса. Он их личный дух.

- Даже так? - подивился Сентенус. - Что-то мне кажется, что он меня избегает, Инрих. Не знаете, в чем может быть причина?

- Откуда мне знать? - Инрих предполагал, что возможно у Хэсса были неприятности с законом, но об этом не собирался говорить.

- Я попробую с ним пообщаться, - сам себе пообещал Сентенус. - А синие птицы? Алила их хозяйка, правильно?

- Синих птиц я понимаю еще меньше, чем кодров, - Инрих пожал плечами. - А о мленках, - предупредил он следующий вопрос, - я вообще ничего не знаю.

- Ладно, простите, что так на вас насел, - Сентенус замахал руками. Их догнал отец Григорий, который ехал в самом конце колонны.

- Что такое? - встрепенулся директор.

- Неприятности, - сухо проинформировал Григорий.

- Кто бы сомневался, - пробурчал Сентенус.

- К нам заявились жители Строгого Вала, - Григорий говорил с намеком, но не до Инриха, ни до Сентенуса не дошла его глубокая мысль.

- Зачем? Мы же вчера прекрасно расстались? - директор вытянул губы вперед, а рукой потянулся к своим волосам.

- Как сказать, они претензий не имеют. Они пришли со своим скарбом, - Григорий все еще говорил загадками.

- Зачем? - обоюдный вопрос Инриха и Сентенуса.

- Кодры им понравились. Или они или их выбрали кодры, - терпеливо пояснил ученый-богослов.

- Бодяжник хренов, напугал, - выругался Инрих. - Простите, отец Григорий. А сколько их и кто пришел?

-- Глава 2. Летучий переполох

Из любой ситуации есть выход.

Дядя-Динамит.

Завтра предстояло миновать первый большой город. В другом случае это бы не имело большого значения, а вот сейчас Сентенус предполагал, что их там вполне может ждать организованное военное подразделение. Но и прошедшие три дня прошли не даром.

Во-первых, Сентенус разжился одеждой. Инрих принес вещи и сообщил, что Сентенус ему должен по жизни, и пусть не расспрашивает, чье тряпье он носит. Сентенусу очень понравились штаны и рубашка со множеством потайных карманчиков.

Во-вторых, Сентенус несколько раз серьезно поговорил с Алилой - хозяйкой синих птиц, да и с самими птицами он тоже пообщался. Им удалось о многом договориться. Синие птицы в обмен на некоторые условия обещали поступить на службу королю и выполнять функции разведки, курьеров и охраны границ. Сентенусу разъяснили, что взамен их интересует постоянное питание, лечение, место жительства и уважительное отношение к ним со стороны всех жителей этого мира. Сентенус даже пообещал отчеканить специальные монеты с изображением птиц, чтобы жители Эвари побыстрее к ним привыкли. Также птицы гарантировали ему верность. Гарантия, впрочем, была странная - сама Алила, но уточнять Сентенус не стал. Если она так важна для птиц, то и для него это хорошая гарантия. Три птицы, ведшие с ним переговоры, сообщили, что вполне могут жить с людьми, то есть, как и кодры образовывать с людьми пары. Птицы сообщили, что желательно приучать молодого человека и молодую птицу, так им проще наладить мысленный контакт. Иначе надо общаться через их хранителя - человеческую девушку Алилу, которую птицы называли по-другому.

В-третьих, Хэсс упорно избегал любых разговоров с Сентенусом. Если бы Сентенус был девушкой, то подумал бы, что тот в него влюбился, но дело было в чем-то другом. Зато, и это, в-четвертых, Сентенусу удалось наладить хороший контакт с маленькими человечками.

Сентенус даже обзавелся собственным маленьким человечком - Бабайхом. Этот малыш постоянно заметал его следы. Сентенус даже подумал, что в столице остряки непременно пройдутся на этот счет своими языками. Будут его звать как-нибудь типа "заметенный король" или "бесследный наследник". Однако, Бабайх оказался неоспоримым преимуществом и ценным источником сведений о жизни маленьких человечков. Но о Хэссе он говорил только в восклицательных предложениях, перечисляя и прославляя его достоинства и везение.

Бабайх теперь тоже не летал на кодре, а ездил на седле впереди Сентенуса. Маленький человечек носил туфли с загнутыми носками, синие шаровары и зеленую кофту с длинным рукавом. В руках у Бабайха мелькала метелочка.

- Так ты говоришь, что, заметая мой след, его никто потом взять не сможет? - Сентенус слушал рассказ Бабайха о его возможностях и талантах.

- Я могу замести твой след каким бы он ни был, - Бабайх болтал метелкой и иногда попадал Сентенусу по коленям.

- Что значит "каким бы он ни был"? - полюбопытствовал Сентенус.

- Это значит, что ты можешь идти, ехать на лошади, на осле, на кодре, я замету твой след, и ни один человек, ясновидящий, следопыт, даже эльф или гном не найдет твоих следов, - конкретизировал Бабайх.

- Здорово, - согласился Сентенус.

- Ясное дело, что здорово, - Бабайх был горд собой.

Сентенус не стал его разочаровывать, рассказывая, что королю такой талант вряд ли будет очень полезным, а вот разведчику в самый раз.

- А я теперь буду твоим личным духом? - Сентенус рискнул подступиться в очередной раз к интересующей его теме про Хэсса.

- Нет, ты теперь будешь заместителем личного духа, - поправил Бабайх. - И при том, заместителем только для меня. Вся твоя семья будет заместителем, а личный дух у нас только один. Его зовут Хэсс. Это, чтобы мы все не путались. Конечно, когда приедем в твой дом, который теперь будет нашим, надо будет, чтобы Хэсс - личный дух - отдал меня тебе по ритуалу. Я попрошу Вуня, и тот устроит все дело. Ты главное не переживай, ладно? - заботливо попросил Бабайх.

Сентенус озаботился самим ритуалом передачи и стал расспрашивать про него.

- Во-первых, надо спросить мое согласие, потом твое, потом надо, чтобы Хэсс записал, кого назначает своим заместителем, чтобы не забыть. У него же будет много заместителей для каждого из нас свой. Потом Хэсс должен сказать тебе напутственные слова, чтобы ты хорошо выполнял свои обязанности, а потом Вунь скажет мне напутственные слова, чтобы я хорошо тебя охранял. Совсем уж потом будет радостная попойка по случаю назначения нового заместителя, но до этого тебе надо будет заплатить Хэссу маленькую дань. Мы посмотрим, что ему подарить. Ты только обязательно со мной посоветуйся потому, что это очень важно. Да, еще на попойке Хэсс и Вунь должны сплясать, чтобы мы порадовались. Или по-другому нас рассмешить, чтобы мы с тобой жили также весело. Вот и весь ритуал.

- А Хэсс знает? - Сентенус произвел мысленные вычисления, помножив количество малышей и количество заместителей, и получилось количество попоек, которые в ближайшем будущем должен будет провести личный дух. Результат даже больше, чем впечатлял. Впервые Сентенусу что-то показалось более проблемным, чем его неожиданное наследство.

Бабайх не дергался по этому поводу, он считал, что Вунь решит все вопросы с личным духом. Иначе просто не может быть никогда. Именно так он и ответил Сентенусу.

- Бабайх, а что с кодрами? Тебе они нравятся?

- Я их обожаю. Мы с огромным удовольствием общаемся с ними. С ними и спать хорошо. Давай сегодня и ты попробуешь. Ты не смотрел, но почти все актеры спят с кодрами. Те, такие теплые и защищенные. Хэсс тоже берет Вуня и укладывается под живот к своему Свободному.

- Ну, давай попробуем, - с сомнением согласился Сентенус.

- Я тебе сам выберу кодра, - пообещал взять на себя все хлопоты Бабайх. - А где мы будем жить? А какая у тебя семья?

- Жить будем во дворце, а семья у меня: дед и отец. Еще есть придурочный кот, бывший когда-то бароном. Да, еще есть начальник, - перечислил Сентенус.

- А жена?

- Пока не женат, - с облегчением признался Сентенус. - И пока не собираюсь. Рано для меня.

- Это мы еще посмотрим, - пробормотал Бабайх. - А дворец он большой?

- Общих покоев сто двадцать четыре комнаты, но это включая и маленькие кладовые и большие кухни, и комнаты для слуг и гостей, а также большой тронный зал. В целом у нас дворец не очень и большой, но и не совсем маленький. Какое Эвари, такой и дворец.

- Понятно, - сомнительно заключил Бабайх. Ему сто двадцать четыре комнаты показались большим количеством, ведь он должен будет поддерживать там порядок и следить за чистотой. - А что ты думаешь делать с кодрами? Как они будут жить у тебя во дворце?

- Кодры не будут жить во дворце. Я все-таки рассчитываю, что этот гнусный тип нам поможет. Я так предполагаю, что это он и заварил всю кашу, - Сентенус впервые высказал свои мысли насчет колдуна вслух. Гром не прогремел, молния не ударила. Обычно, когда ругали колдуна, вполне можно было получить молнией в зад. Но то ли расстояние, то ли существовали другие причины, но в этот раз все обошлось. Конечно же Бабайх мигом заинтересовался "гнусным типом" и потребовал детальных объяснений его гнусности и других подробностей. Сентенус продолжил говорить. - Как я понимаю, кодрам также, как и птицам Алилы, нужны особые условия жизни. Если птицы вполне могут поселиться в обычных домах, то с кодрами это все не пройдет. Единственный выход построить новые дома-башни. Но перестройка столицы дело сложное. Есть у нас такой тип - колдун из Белой башни. Он геомант. Геоманты - это единственные настоящие колдуны, которые могут все. Он может даже прошлое переделать. Вот мы и попросим его переделать прошлое.

- А как?

- Как не знаю, а вот выйдет так, что в нашем городе всегда строились не дома, а башни, - озвучил свои намерения Сентенус.

Впереди он увидел отца Логорифмуса и Моцалбета.

- Бабайх, ты пока никому не говори о колдуне, пожалуйста, - попросил Сентенус.

- Я понимаю, нельзя рассказывать о планах, а то они не сбудутся, - важно заключил Бабайх и в очередной раз заехал Сентенусу метелкой по колену.

Они подъехали к отцу Логорифмусу и Моцалбету. За два дня, что Моцалбет и еще семеро из деревни Строгий Вал шли с труппой, они сдружились с отцом Логорифмусом. Если Сентенуса не особо привлекал Логорифмус своим спокойствием и невозмутимостью, то бывшим жителям Строгого Вала он наоборот казался столпом мира.

- Как дела? - спросил Сентенус.

Бабайх поднял вверх метелку и чуть не выколол Сентенус глаз.

- Хорошо, - Моцалбет, присоединившись к труппе, потерял статус деревенского прадурка, но вполне мог бы претендовать на звание актерского прадурка.

К труппе присоединились не менее странные личности, чем Моцалбет. Влюбленная парочка, которая всю ночь занималась любовью, а днем отсыпалась на спине у кодров. Их звали Ихсагил и Сура.

Еще деревенский кузнец, за которого их чуть не прибил Чинче. Просто догнать не смог.

Затем еще два брата, лет шестнадцати-семнадцати. Они были сиротами, и их уход из деревни прошел без проблем.

А также к труппе прибились брат с сестрой, но они были постарше братьев-близнецов. Сестре, Сентенус навскидку, дал бы лет тридцать пять, а брату двадцать пять. Женщина была мастерицей по кружевам, а брат занимался лекарством для животных. Он много времени проводил с птицами и с кодрами, изучая их, разговаривая с ними. Сентенус уже договорился с мужчиной, что тот будет заниматься кодрами и птицами по королевскому указу.

- Впереди большой город, - информировал Моцалбет. - Называется Калчегор.

- Калчегор? Там производят ковры или специи? - попытался вспомнить Сентенус.

- Там продают лучшее в мире оружие, - поправил отец Логорифмус. - Там делают мечи потому, что там живут потомки древних рас. Правда, они уже много поколений смешались и перемешались с людьми, но таланты и традиции в Калчегоре еще остались.

- Мечи? А ножи тоже?

- Ножи тоже. Можете полюбопытствовать у Хэсса. У него коллекция подобных ножичков. Носит парень на себе целое состояние. Да и у донны Илисты есть такой ножичек, - привел примеры Логорифмус.

Моцалбет вращал глазами, видимо примеры Логорифмуса его заинтересовали.

- Хэсс, - горестно вздохнул Сентенус, - Хэсс у вас еще более неприступен, чем Белая Башня.

Бабайх что-то хотел сказать, но не успел. Отец Логорифмус продолжил рассказ о Калчегоре.

- Калчегор - место удивительное. Там принимают всякого разного, то есть принимают всех. Это своего рода город разных особей. Там живут и страшные личности и самые светлые. Калчегор - город контрастов и волнений. Там все время приходится волноваться. Одному без оружия там ходить опасно. Обчистят в два счета.

- Отец Логорифмус, как вы думаете, как нас примет этот город? - Сентенус и сам обдумывал особенности Калчегора.

Логорифмус пожал плечами.

- Все в руках высших сил, Сентенус, - философски пожал плечами ученый-богослов.

Подражая ему, также плечами пожал, и что-то пробормотал Моцалбет.

Сентенусу само по себе не нравилось такое увиливание от ответов, да еще со ссылкой на неизвестные инстанции, он пофырчал. Бабайх уловил его негативное настроение и решил немножко повеселить.

- А что гадать? Можно же спросить знающего Вуня. Он многое видит в своих снах, - предложил Бабайх.

- Вуня? - послышалось три голоса. Особенно заинтересовался Моцалбет. Ему до сих пор маленькие человечки казались еще большим чудом, чем кодры и синие птицы.

- А как вы думаете, каким образом Вунь нашел нам личного духа? - вопросом на вопрос ответил Бабайх.

- А где Вунь? - уточнил Сентенус.

- Да за личным духом присматривает, наверное, - Бабайх был в этом абсолютно уверен. - Они где-то впереди нас. Хэсс любит разговаривать с Инрихом.

- Впереди, - Сентенус пришпорил лошадь и понесся вперед.

Хэсс действительно ехал себе рядом с директором и спокойно разговаривал о новых членах каравана.

- Значит, моя одежда ушла этому наследнику? - Хэсс откусил сочное яблоко, которое сегодня утром ему принес Вунь.

- Еще яблочко есть? - директору тоже захотелось кисленького.

- Есть, - Вунь засуетился на лошади. Хэсс его придержал, чтобы малыш не упал, и помог расстегнуть седельную сумку. Инрих принялся за уничтожение зеленого яблока.

- Ушла, - Инрих поморщился, яблоко было сильно кислым. - Сам же согласился, не ворчи. А что ты к нему так нехорошо относишься? А он к тебе явно не равнодушен.

- Не равнодушен, - передернул плечами вор.

- Так все же пояснишь? - Инрих еще раз спросил о Сентенусе.

- Да я к нему лично нормально отношусь, дело не в нем лично, - Хэсс закинул огрызок яблока на обочину.

- Значит, дело в его государственной принадлежности, - проницательно угадал Инрих.

- Где-то так, в государственной принадлежности, - согласился Хэсс. Ему не хотелось ничего рассказывать, но и врать тоже не хотелось. - Не сходимся мы с ним в ...

-... в круге общения? - подсказал директор.

- Где-то так, Инрих, - чуть подумав, согласился Хэсс. - Я понять не могу, чего он ко мне ластится.

- Ластится? Теперь государственный интерес так называется? - хохотнул директор. - Хэсс, он малышами твоими заинтересован.

- Нами? - Вунь повернул голову. До этого он внимательно слушал о чем говорят люди.

- Так кем же еще. Да и ты, Хэсс, не забывай, что глава Свободных, - напомнил директор. Он уже сгрыз свое яблоко, и очень захотел пить. - Дай водички.

Хэсс порылся в седельной сумке. Фляжка перешла из рук в руки.

- Побаиваюсь я Сентенуса. Знаешь, мне как-то Эльниня хватает, - все же продолжил разговор вор.

- А этот то чего? - зная, но все равно спрашивая, директор поддержал разговор.

- Твердит, что мой ученик. Хорошо хоть слушается. Два дня помогает с переброской багажа и малышей, - Хэсс вздохнул.

Большая серая собака, бежавшая рядом с директором, повернула голову и гавкнула на замедлившего движение мленка. Хэсс вздрогнул от неожиданности.

- А чем тебе не нравится Эльнинь? Он для тебя обуза? - директор предполагал ответ, но Хэсс его удивил.

- Чему я его могу научить? - Хэсс пожал плечами. - Это не мне он обуза, а я ему. Пусть себе настоящего учителя найдет.

- Так ты, поэтому отказываешься? - директор еле сдерживал смех.

- Конечно, - Хэсс уловил истерические нотки в голосе директор, но не понял их причины.

- Поверь мне, Хэсс, лучший способ отвязаться от Эльниня, это показать ему всего себя изнутри, - с умным видом изрек Инрих. - Ты стань его учителем, Эльнинь сам поймет, что ты его ничему научить не сможешь, и все это благополучно забудется.

Хэсс обдумал и согласился. Инриху стоило большого труда не расхохотаться, но он крепко держался. Вечером, разговаривая с Илистой о прошедшем дне, он пересказал ей этот разговор. В конце актриса его похвалила:

- Ты молодец, как Эльниню помог! Кто бы мог подумать, что ты такой добрый.

- Я не добрый, я всего лишь выполняю обещание Одольфо. А так, я и сам все знаю, но главное, чтобы для Хэсса не дошло раньше времени, - отозвался Инрих.

- А когда дойдет будет поздно, - заключила Илиста.

- Именно, - закрыл разговор директор.

Сейчас же Инрих проглотил свой смех, и во время. К ним подъехал Сентенус.

- Приветствую, уважаемые, - Сентенус умудрился поклониться в седле.

Бабайх что-то прогаркал непонятное, Вунь также погуркал в ответ. Они переглянулись. Хэсс скривился, будто все еще жевал кислое яблоко. Сентенус заметил характерную реакцию на себя, но и бровью не повел.

- Я к вам по делу. Простите, что прерываю ваш разговор, - многословно извинился Сентенус.

- Так что случилось? - директор приготовился слушать очередные неприятные новости.

- Я пока не о случившемся, - Сентенус изящно сформулировал, Инрих оценил. - Я хочу поговорить о будущем.

- Ты что-то решил новенькое? - директор сам вел беседу, зная, что от Хэсса вряд ли добьешься хоть одного осмысленного слова, все больше бурчание.

- Не совсем так, вернее, не так совсем. Мне подсказал Бабайх, что среди его родственников есть и такие, которые видят наперед. Меня сильно волнует вопрос безопасного прохождения Калчегора.

- А что такое Калчегор? - влез в разговор любопытный Вунь.

- Это завтрашний город, - ответил ему Бабайх.

- Угу, так я видел про него сон вчера ночью, - экспрессивно сообщил Вунь.

- Какой? - все головы повернулись к Вуню.

- Веселый, - чуть повспоминав, охарактеризовал свой сон Вунь. - Там было весело. Сначала были желтые стены. Там же желтые стены?

- Не знаю, - Сентенус пожал плечами. - Можно спросить у отца Логорифмуса. Он явно там бывал. И что было дальше?

- Нас туда не пустили, - признался Вунь в продолжение своего сна.

- И это было весело? - опешили все слегка.

- Нет, весело было потом, - махнул рукой Вунь.

- А что было потом? - Это уже Хэсс соизволил подать голос. Его тоже заинтересовал сон Вуня.

- Потом дело было так....

К городу они приблизились во второй половине дня. И действительно ворота были закрыты. Их никто не хотел пускать внутрь. На желтой стене было выведено краской "Калчегор - закрыт для посещений. В городе действуют провалы. Жители и сами ничего не знают. Вперед хода нет. Советуем воспользоваться обходной дорогой с северной стороны городской стены".

- И мы точно, Вунь сказал, что там была длинная надпись, которую мы все долго читали, - еще раз перечитывая эти слова, пробормотал Хэсс.

- Но дальнейший его рассказ весьма расплывчат, согласись? - поддел Сентенус.

Хэсс фыкрнул.

- Что нам здесь делать? Давайте объедем, как предлагается, и отправимся дальше, - таково было его предложение.

Но Сентенус готов был стоять на смерть.

- Нет, надо выяснить, что с городом. Это Эвари.

- Понятно, налогов не будет и прочее, - прокомментировал отец Григорий. - А вы что-нибудь слышали о проблемах в Калчегоре? - отец Григорий спрашивал жителей деревни Строгий Вал.

Те усиленно замотали головами. Моцалбет пояснил, что дней десять назад Чинче был в Калчегоре, и все было хорошо. Ничего такого он никому не рассказывал.

- Похоже, что все это внезапно произошло, - сделал вывод Сентенус.

- Ворота можно вышибить, зайти и посмотреть, если так надо. А остальные пусть в обход, - здраво предложил Мухмур Аран со своего ослика.

Хэсс одобряюще хмыкнул, Инрих довольно иронично на него посмотрел.

- Согласитесь, что жители Калчегора не стали бы зазря вешать такую надпись. Они добра остальным хотели. Видимо, там что-то серьезное. Эти самые провалы представляют опасность.

- О каких провалах вы говорите? - это попробовал уточнить отец Логорифмус.

- О тех, о которых написано на стене, - директор вытянул руку вперед.

- А что если с воздуха посмотреть? - предложил Казимир.

- Это как? С кодров? Воздушная разведка? - ободрился Сентенус. - А мысль замечательная. Все можно посмотреть. А наша летучая эскадрилья где?

- Так они пролетели севернее города. Это дорога делает здесь поворот, обходит лес, а им то проще напрямую. Место они нашли себе отличное. С другой стороны леса. Там река, - информировала Илиста.

- Кто полетит? - рискнул спросить Сентенус.

- Я, - первой отозвалась Илиста. - Сейчас прилетит Пупчай. Я так понимаю, что Хэсс тоже поднимется в воздух. Без главы Свободных ничего важного решаться не будет, - пресекла она все возражения на корню. - Так еще вы, Сентенус, к вам летит Чопа и еще один кодр Сермидор. На нем кто?

- Я, - предложил свою кандидатуру Казимир. - Летать люблю. Если бы сегодня не попросили меня гнать ваших мясных зверушек, то мы бы гонки устроили, - Казимир аж жмурился от удовольствия полетать на перегонки с ветром в синем бескрайнем небе.

- Хорошо и Казимир, а остальные в обход, нам надо перегнать мленков. Следите за дорогой в оба, - приказал директор.

Лететь над городом, в котором живут почти сорок тысяч человек, оказалось просто скучно. Сначала, для безопасности и по требованию Илисты, кодры парили высоко-высоко над городом. Потом же они стали медленно опускаться вниз. Вунь крепко вцепился одной рукой в Хэсса, а второй в загривок Пупчая, и иногда зажмуривал глаза. Бабайх также держал Сентенуса и Чопа. Казимир тоже не отвертелся от общества своего хранителя - Глюка.

- Ниже! - сообщил Пупчай Хэссу.

- Ниже, - согласился он.

Вунь наклонил голову и изо всех сил старался рассмотреть, что там внизу.

- Оно! - Вунь отцепил руку от кодра, и показывал на что-то увиденное им внизу.

Хэсс чуть наклонился в ту сторону, куда показывал Вунь. Их маневры заметил Казимир, который буквально свесился вниз, чтобы тоже поглядеть на серую пустошь.

Они летели над улицей, но та местами была, а местами и не была. Где-то обрывался дом, где-то мостовая, где-то газончик, а где-то скамейка или что-то еще. Все эти обрывы были серыми. Хэсс понял, почему в надписи на стене говорилось о провалах.

- Что это? - мысленно спросил он у кодра. Тот передал его мысли остальным. Пришли подобные же вопросы и от остальных.

Сентенус тоже разглядывал улицы и серые провалы.

- Ты видишь людей? - прокричал он Хэссу, совсем забыв о возможностях мыслеобщения через кодров.

- Нет, - замотал тот головой. - Я никого не вижу. Разделимся?

В голове прозвучал голос Пупчая: "Илиста передает, что нам надо пролететь на юг, Казимиру на восток, Сентенусу на запад. Встретимся в этой же точке".

- Хорошо, - согласился Хэсс. - Полетели.

Кодры разошли широким кругом. Пупчай летел медленно, чтобы его спутникам не пропустить ничего.

- Ничего! - повернулся к Хэссу Вунь.

- Я тоже не вижу, - кивнул Хэсс.

- Там, - внезапно указал Вунь.

Пупчай тоже разглядел движение и поплыл по воздуху к большому трехэтажному дому. На маленьком балкончике что-то шевелилось.

Пупчай осторожно завис над балконом, Хэсс и Вунь наклонились, пытаясь разглядеть, кто там такой.

- Дядя? - послышался детский голос. На них сквозь решетку балкона и густую растительность плюща смотрел мальчик лет пяти.

- Ты один здесь? - сразу же спросил Хэсс.

- Нет, мама, папа там, - поведало бесстрашное дитя и указало в сторону двери.

Хэсс не долго думая, спрыгнул на балкон. Вунь попытался было проделать тот же трюк, но был остановлен Хэссом.

- Сиди там, охраняй меня, - скомандовал Хэсс.

- Как же там охраняй, - заворчал Вунь. Ему было очень страшно, что с Хэссом что-нибудь случиться.

Хэсс взял ребенка за руку, открыл балконную дверь и сделал шаг внутрь. В комнате никого не было, обычная спальня зажиточного ремесленника. Но не успел Хэсс сделать и двух шагов, как двери комнаты распахнулись, и в комнату ворвалась растрепанная женщина с перекошенным от ужаса лицом.

- Отдайте, моего ребенка! - Женщина кинулась и выхватила мальчика у Хэсса.

Хэсс замер. Здесь явно что-то было не так, и ему стало страшновато.

- Простите, за вторжение, - Хэсс сделал шаг назад.

Женщина тоже застыла с ребенком на руках. Она не знала, что сказать, но было видно, что Хэсса она очень боится.

- Вы кто? - рискнула она спросить.

Мальчик повернул голову к Хэссу и ответил за него.

- Этот дядя прилетел на большой птице.

- Птице? - в глазах женщины зародилась такая безумная надежда, что Хэсс отшатнулся назад. - Птицы?

Женщина шарахнулась с ребенком на руках в сторону балкона. Она выскочила туда и столкнулась нос к носу с Пупчаем, зависшим в воздухе. Минуту она оглядывала кодра, а затем также суетливо метнулась назад в комнату.

- Увезите нас, - взмолилась женщина, порываясь упасть Хэссу на грудь.

- Конечно, а что здесь происходит? - Хэсс держался спокойно, уже понимая, что в Калчегоре творится что-то страшное.

В комнату вбежал мужчина. В руках у него был короткий меч, но нападать он не стал. Мужчина подбежал к женщине, там передала ребенка и опять обернулась к Хэссу.

- Увезите нас, - потребовала напополам с мольбой женщина.

- Конечно, конечно, - пообещал Хэсс. - Но что здесь такое творится?

- Мы не можем выйти из дому, - заговорил мужчина. Голос был надтреснутым. - Там все пропадают в серые провалы. Их будто бы съедает заживо. Вы понимаете?

- Понимаю. Вы не можете выйти из дому. А это все так?

- Так все. Этот кошмар уже пять дней идет, это шестой. Запасы воды кончились. Все система водопровода не действует. Еда, правда, еще есть. Вы можете нас увезти? - мужчина держал ребенка на руках, женщина все еще держала Хэсса.

- Могу, конечно. Да, вы не волнуйтесь. Как вас зовут? - Хэсс понял, почему на улицах никого не было.

- Меня зовут Камир, - представился мужчина. - Это моя жена Лама, а это сын Саша.

- Приятно познакомиться, меня зовут Хэсс, - Хэсс чуть поклонился. Женщина ему улыбнулась и отцепилась от куртки. Мальчик тоже улыбнулся.

- А что это за птица? - рискнула спросить женщина.

- Это кодр, полукот-полудракон, - поведал Хэсс.

- А вы можете спасти мою сестру с ребенком? - женщина опять придвинулась к Хэссу. Вот в этот момент ему стало по настоящему страшно.

- Конечно, пообещал он. Давайте так, сначала мы посадим на Пупчая вас и Сашу, а потом заберем Камира, а потом уж я, - предложил Хэсс. - Больше никого здесь нет?

- Есть еще старая Варга, - сообщил мужчина. - Это наша нянька. Я подниму ее наверх. Ты садись с Сашей, - велел он жене.

Хэсс вышел с Ламой и ее ребенком на балкон. Пупчай был уже в курсе ситуации и разъяснил все Вуню. Они, оказывается, слушали все то, что происходило в комнате. Пупчай постарался зависнуть максимально устойчиво, чтобы женщина могла на него забраться. Хэсс потом ей передал ребенка. Пупчай улетел, а Хэсс вернулся в комнату. Там уже стоял мужчина со старой женщиной на руках. Пока Пупчай не вернулся, Камир успел рассказать то, что знал о серых провалах.

- Это все дело рук какого-то мага, или двоих магов. Все началось шесть дней назад. Я знаю, что в городе появился высокий мужчина. Из особых примет у него на шее сильно, очень ярко сверкал амулет. От него такой силой веяло, что не всмотреться. Как рассказала Лама, ей рассказывала подруга по соседнему дому Ихтиша, этот новый колдун поссорился с местным колдуном. Что там было неизвестно, только на следующее утро появились в городе эти пустоши. Всякий живой, кто выходит на улицу умирает так плохо. Первыми умерли животные, которые жили на улицах, - собаки. Еще люди тоже, которые утром вышли из домов. Мы в то утро проснулись поздно, до этого были на празднике у соседей. Я проснулся от крика. Кричала Лама, она стояла на пороге и видела, как умирла Ихтиша. Представляешь, Хэсс? Мы так и сидим в этом доме. У нас был еще повар Марвик. Он рискнул выйти на улицу и тоже умер. Но эти пустоши стали есть и дома. Я видел, что стало с соседским домом.

Хэсса передернуло. Тем временем вернулся Пупчай. Уложив и привязав к Пупчаю старую обессилившую Варгу, они опять остались ждать. Затем спасли Камира, а потом вернулись за Хэссом. Их маневры видели из дома напротив. Там на балкон выбралась обезумевшая молодая женщина, которая принялась кричать и махать руками, чтобы и их тоже спасли.

Довольно таки скоро город накрыли крылатые тени, которые подлетали к балконам, к домам. Люди, а иногда и маленькие человечки, сидевшие на кодрах кричали, что приехали их спасать. Когда слышались голоса, их сажали на кодров и увозили за пределы городской стены.

Инрих жестко запретил слазить с кодров, чтобы проверить есть ли кто живой в домах. Актеры и маленькие человечки слушались беспрекословно, после того, как в серую пустошь чуть не ступил Флат. Его спасла только реакция его кодра.

Дальнейшие два дня и две ночи превратились в сплошной кошмар. Актеры не помнили себя, сколько они выслушал просьб о помощи, скольким людям помогли залезть на кодров, сколько детей держали на руках.

Были и тяжелые случаи, когда люди не желали улетать без своего имущества. Хэсс опытным путем выяснил, что лучше летать по двое, чтобы были силы остановить безумцев. Полетами он отработал всего несколько часов, когда его сняли с поисков и поставили варить успокаивающее зелье для напуганных до смерти людей. Хэсс варил, поил и уговаривал. Повар Грим и малыши готовили, чтобы прокормить все это население славного Калчегора. В общем и целом от они вывезли из города треть населения. Остальных не нашли. Людей переносили на временную стоянку за лес.

Закончился второй день, когда они поняли, что больше никого спасать не нужно, просто некого. Потом пришло затишье, общее горе и надежда смешались в этом месте.

Поспать Хэссу удалось под общее совещание, которое организовал Инрих и Сентенус. Хэсс дремал с отрытыми глазами, его не спрашивали не о чем, а он прислонился к теплому боку Пупчая и почти отключился. Странно, но звуки отложились в памяти так, что он смог вспомнить, о чем говорилось на этом важном совещании.

-Это все, а ты боялся, как мы пройдем первый город, - начал разговор Инрих, обращаясь к Сентенусу.

Хмыкнул Боцман и отец Логорифмус.

- Да уж это было весело, - скривился Сентенус.

- Вот именно! - радостно провозгласил Вунь. - Я же сказал, что видел это. Будет весело!

- Что? - поднялся Сентенус. - Как это все понимать? - Сентенус значительно повысил тон голоса.

- Тиха! На меня попрошу не кричать. Ты не мой личный дух, вот и помолчи, - рявкнул Вунь.

- Теперь всем тихо! - повелел Инрих. - Не до вас сейчас. Что с городом? Казимир!

Казимир вытянул ноги, сидеть на земле было не очень удобно.

- Город почти исчез, но за пределы городских стен серые пустыри не выходят. Такое впечатление, что он сам себя ест.

- Оххх, - вздохнул Липиод, являвшийся городским судьей. - Нет больше Калчегора.

- Почему нет? Пока живы его жители, то Калчегор жив, - возразил отец Григорий. Чувствовалось, что ему хотелось толкнуть добрую утешительную речь, но его одернул отец Логорифмус.

- Не сейчас, - почти шепотом попросил он. Отец Григорий сел на землю и расслабился.

- Что будем делать?

Судья Липиод поднял подбородок, упрямо наплевав на все беды.

- Часть наших людей останется здесь, а другие хотят отправиться в столицу. Надо разбираться, что делать с Калчегором. Может быть маги смогут вернуть все назад?

- Вернуть назад возможно сможет геомант, он же колдун из Белой Башни, но и это не факт, - высказал свое мнение Сентенус.

- Не факт, - Липиод пожал плечами. - Это наш город, который умер, и мы должны что-то сделать.

- А про того колдуна, который во всем виновен что-нибудь известно? - Сентенус очень жаждал узнать новые подробности.

Липиод опять пожал плечами.

- Если мы его найдем, то медленно и мучительно убьем. По крайне мере, скоро в этом мире появится заказ на убийство этого колдуна. Наши жители все как один готовы заплатить.

- Это, конечно, мило, но я так понимаю, что кто-то из Калчегора пойдет с нами?

Сентенус возвел глаза к небу, жизнь продолжалась и с каждым днем становилась все интереснее и необычнее.

-- Глава 3. Аромат волшебства

Пятая заповедь, как стать настоящим магом: надо научиться чувствовать волшебство во всех его проявлениях. Наивысшей степенью чувствительности является способность чувствовать аромат.

/Из школьного учебника магии/

Отряд под предводительством славного орка Спая наблюдал эвакуацию жителей Калчегора. Орки по достоинству оценили больших кодров и маленьких человечков, но решили не проявлять себя. Однако, они взяли на заметку происшедшее, ведь, как известно, самое ценное в жизни - информация.

Спай почесал свой волосатый живот, это помогало ему думать.

- Да что творится на дорогах этого мира? - лениво подумал он и даже спросил своего друга и заместителя Чмока об этом.

Чмок попытался скопировать действия своего предводителя, то есть задрать рубашку и почесать голый живот, но чуть не упал с дерева. Все таки должных навыков в этом деле - думать на дереве - Чмок не обрел пока, поэтому и был всего лишь вторым заместителем Спая. Первым заместителем являлся Забой. Чмок завистливо покосился на Спая и постарался ответить, как можно глубокомысленнее:

- Вот думаю, что это у них что-то наподобие наших проблем. Может они их раньше оттяпали, или может у них нет таких сильных шаманов, как у нас, чтобы придержать разрушения.

- А ведь точно, - поразился рациональности предположения Спай.

Чмок засиял, ему было ужасно жалко, что этого не видит и не слышит Забой.

Вернулся Забой. В своей зелено-серой униформе, он был почти не различим среди деревьев. Чмок пропустил явление Забоя, Спай же заметил, как шелохнулась ветка.

- Что там?

- Общее собрание, - рапортовал Забой.

Чмок придвинулся чуть ближе к Забою, ему очень хотелось рассмотреть, что такое у того завернуто в тряпку, но не получалось. Спай продолжил расспрос.

- Подробно и обстоятельно, - потребовал он доклада у Забоя.

- Хорошо, - мотнул тот головой. - Они локализовались на той стороне леса. По численности осталась треть, остальных сожрали пустоши. Но кто-то успел приколдовать, поставив ограничивающее условие: эта дрянь не пойдет дальше городских стен. Я так услышал, что есть предположения, что это один из местных шам...колдунов. Вроде бы он помер от своих усилий. Жители решили пока остаться здесь. Они собираются следить за городскими стенами, чтобы ничего не разрушилось. Не менее ста человек отправляются с их спасителями. Я так понял, что это актерская труппа, идущая из Темных земель.

На этом моменте Спай поднял вверх руку, призывая к молчанию. Ему требовалось обдумать эту информацию.

- Возможно, что они встречали Страхолюда, - серьезно выдал он. Забой кивнул. Чмок тоже кивнул, подтверждая гениальность предводителя. - Дальше, - затребовал Спай. - Рассказывай.

Забой сглотнул слюну и продолжил:

- У них звери, которых они называют кодры, затем еще эта мелкота. Те типа их хранителей, но точно я не уверен. Жители погибшего Калчегора собираются искать того, кто это натворил с их городом.

- Но мы же его точно убили, - выдохнул Чмок, за что схлопотал два недовольных взгляда.

- Значит, или не точно убили, или у него были последователи, - Спай превратился в сумрачного злого великана. Сейчас он был готов убивать всех без разбору. Его съедала мысль, что тот, кто повинен в орковских бедах возможно жив, или жив его последователь. В любом случае дело этого ублюдка кто-то продолжил. Забой пережидал, пока предводитель Спай успокоится, лишь затем продолжил.

- Что интересно, так это то, что с ними синие птицы, как я понял, которые принесли послание, - выдал он очередную информацию.

- Так, - кивнул головой Спай, - значит, точно со Страхолюдом пересекались. Приятно было узнать, что орк-разведчик нас не обманывает. Он действительно похоже нашел для нас землю.

Чмок еще раз вздохнул, но уже более радостно. Спай посмотрел на руки Забоя, и взглядом потребовал объяснений по поводу свертка.

- Да взял у них хлебушка, покушать, - застенчиво пожал плечами Забой.

- Молодец, - одобрил Спай. - Разворачивай.

Они втроем жевали по куску пресной лепешки, которую не так давно выпек повар Грим.

- И что будем делать дальше? - рискнул спросить Чмок.

Спай неопределенно покачал головой:

- Мы отправимся дальше, но кому-то надо остаться здесь, чтобы выяснить не появится ли чего-нибудь новенького про этого человеческого ублюдка, который возможно остался жив.

- А кто останется? - Чмок уже знал ответ.

- Ты, как мой заместитель, должен с этим справиться, - посмотрел на него Спай.

- Хорошо, а как мне за ними наблюдать? - рискнул попросить указаний второй заместитель.

- Есть вариант присоединиться к ним. В этой толпе и гномы, и гоблины, и полукровки, и люди, и хваны, и лилипуты, и цукине, и жуки. Орков там, правда, нет, но что-нибудь можно придумать, - выступил со своим предложением первый заместитель.

- Отлично, - одобрил предводитель. - Или можешь наблюдать за ними со стороны, но это на твое усмотрение. В любом случае, ты должен дождаться нас. На обратном пути мы тебя найдем, ты доложишь обстановку, там посмотрим.

- Слушаюсь, - согласился Чмок. С одной стороны, это было страшно, а с другой, это был явный шанс совершить подвиг, и продвинуться до места первого заместителя. Еще не известно, что привезут из своей поездки Спай и Забой, а вот Чмок имеет реальный шанс отличиться.

Спустя два дня, передвигаясь без остановок, отряд из девяти орков встретил странное и опасное существо невиданных размеров. Появился он, как появляются такие ужастики, неожиданно, и уставился на орков своими блестящими глазищами:

- Приветствую досточтимых, - еще более неожиданно для орков заговорило чудовище.

- И мы тоже, - Спай не растерялся в пограничной ситуации.

На погляд оркам из листвы выбралось все чудовище. Его огромное толстое тело, переходящее в хвост, впечатляло. Спай посмотрел на разумную морду. На какой-то миг ему даже показалось, что это чудовище и читать умеет. С удовольствием разглядывая карту, которую он - Спай - в данное время держал в руках.

- Быстро добрались, - одобрило чудовище. - Устали? Или сразу пойдем?

- А вы собственно кто? - влез в разговор бдительный Забой.

- Позвольте представиться, Августо, - змей кивнул головой.

- Спай, - представился Спай, а затем представил остальных.

- Милая компания, - одобрил Августо. - Так отдыхать будете?

- Нет, - принял руководящее решение Спай. - Вы посланец Страхолюда?

- Да, - еще раз помотал головой Августо. - Милый орк, - прокомментировал он свое знакомство со Страхолюдом. Других орков перекосило. В каждой голове появилась крамольная мысль: "Что же такого сделал этот орк, чтобы его так называть?". Но орки промолчали. Они двинулись за Августо.

Отряд в скорости заметил Страхолюда. Тот сидел абсолютно голый в позе глубокой медитации с двумя ножами в правой руке. При их приближении орк отрыл глаза.

- И что это ты делаешь? - без приветствий спросил Спай.

- Слушаю новое название наших земель, - невозмутимо пояснил орк. - Садитесь, будем слушать вместе.

Уставшим от безумной спешки оркам, это предложение понравилось. Спай разрешил им тоже сесть и послушать. Страхолюд закрыл глаза. Ветер шептал каждому из них теплые слова, но все вместе расслышали, что это теперь не Темные земли, это теперь земли сильных рук - МаносФуэртос.

Актеры собрались в путь. С ними отправилась лишь малая группа - девяносто два человека - из всех спасенных. В их число входили самые сильные жители Калчегора. Эти люди поклялись позаботиться о будущем. Остальные остались, чтобы стеречь братскую могилу - Калчегор.

Люди из Калчегора также отправились на север в ближайший город - Саркан. Там они надеялись найти помощь для оставшихся у стен мертвого города Калчегора.

Те же, кто отправился в столицу с актерами, отличались молчаливостью и некой пришибленностью. Они еще до сих пор переживали недавнее прошлое. Командование над отрядом Калчегорцев принял городской страж - Фамий. Высокий, сильный, безбородый, но с усами, в черной одежде, с мечом, который он носил на спине, Фамий предпочитал говорить тихо, но все его слушались.

Почти всех калчегорвцев директор и Сентенус устроили в помощь кодрам и маленьким человечкам. Общение и с теми и с другими положительно сказывалось на их душевном самочувствии. Актеры тоже развлекали калчегорцев по мере сил и возможностей.

Сам же Фамий предпочел помогать актерам в перегонке мленков. В связи с этим возле Фамия постоянно отирался Хэсс. Сентенус тоже воспользовался ситуацией, чтобы быть рядом с Фамием и Хэссом. Инрих же присматривал за Хэссом. Отец Григорий боялся, что может пропустить что-то важное, и тоже старался не упускать вышеназванных личностей из виду.

- Скажите, Фамий, а, правда ли, что ваш городской глава гильдии пропал на глазах людей? - Хэсс упорно возвращался к теме уничтожения Калчегора, выспрашивая все новые подробности. Он надеялся, что понял все неправильно, но в любом случае искал новые сведения.

- Да, - Фамий кивнул. С недавних пор он понял, что, как только разберется с неизвестным, погубившим его город, он перестанет быть городским стражем. Фамий подумал, что самое время стать лесником. Лес поможет забыть страшные вещи.

- А вы сами это видели? - Хэсс пытался его разговорить. Даже присутствие остальных он игнорировал, сейчас главное было узнать как можно больше.

- Видел, - сумрачно кивнул головой Фамий. - Это случилось в ту ночь, которая стала последней для Калчегора. Я проснулся от стука в дверь. Это меня поднял глава городского отряда стражей. Он должен был будить меня в срочном случае, - Фамий нахмурился. - Он рассказал, что ему прислал весть Манехар. Это был наш колдун - глава гильдии города. Все колдуны собрались у него в доме. Весть гласила, что они попробуют остановить это, нам главное сохранить городские стены, и увести всех жителей Калчегора. Я поднялся, оделся. Мы отправились на другой конец города к Манехару, но там уже было все кончено. Почти кончено.

- А что вы увидели? - Хэсс продолжал настаивать на детальном рассказе.

- Когда я отрыл двери, то все наши колдуны были мертвы. Они будто бы сгорели изнутри, это очень страшно. А Манехар лежал на полу возле двери, он был еще жив, и медленно таял. Когда мы пришли, то у него уже не было ног, и стали таять руки.

- Он что-нибудь сказал? - Хэсс внимательно смотрел на Фамия.

- Сказал, что надо уходить, - отрезал Фамий.

Долго они ехали молча, Хэсс попробовал еще раз подступиться к разговору.

- Скажите, Фамий, а про того, который не поладил с вашим колдуном, вы его видели?

- Он не с колдуном не поладил, - угрюмо отозвался городской страж.

- Да? - подивился отец Григорий.

- Да. Он повздорил с кем-то на городском базаре, - сообщил Фамий.

- А вы его видели? - не отступал Хэсс.

- Да, обычное невнятное лицо, но явно не из бедных. Одет богато. Черты лица потом размыло, когда он впал в гнев. Все вокруг сияло.

- А почему?

- У него был амулет на шее, с невиданным запасом силы, - неохотно пояснил Фамий.

- Скажите, Фамий, а как его звали? Он хоть что-нибудь сказал?

Страж отрицательно помотал головой.

Сентенус глубок задумался, его тревожили вопросы и упорство Хэсса. Он понимал, что Хэсс что-то знает о разрушителе Калчегора, и это его чрезвычайно тревожило. Выходило, что этот молодой человек замешан в страшных делах, а он Сентенус - отнюдь не простой городской житель - знает гораздо меньше Хэсса.

Отец Григорий в очередной раз в жизни поразился превратностям жизни, а особенно такой поспешной и нелепой гибели целого города. Отец Григорий сделал себе непременную заметку поговорить со своим другом Логорифмусом, и обсудить все то, что он услышал. Несомненно, что их ордена заинтересуются достоверными сведениями о погибшем Калчегоре. К тому же отец Григорий пожалел о том, что он не может остаться и проповедовать калчегорцам, они сейчас отличный материал для обращения в его веру. Но чуть подумав, он сообразил, что надо как можно скорее уведомить свой орден. Они то могут послать других проповедников.

Инрих ехал справа от Хэсса и старался не обращать на себя внимание, но сам был поражен расспросами Хэсса, и тем, что они под собой подразумевали. Сразу становилась понятной причина, по которой к Хэссу проявлял такое внимание Сентенус. Инрих в очередной раз подумал, что Одольфо навесил на него непосильное и очень хлопотное поручение - присматривать за такой неординарной личностью, как Хэсс.

- Фамий, - прервал раздумья директора труппы голос Сентенуса. - Фамий, а что вы решили? Что будете делать в столице?

- Мы должны обратиться к колдуну из Белой Башни, - страж города Калчегор был доволен сменой темы разговора. - И еще к королю Главрику IX. Простите, Сентенус, мы знаем, что вы наследник, но в таких случаях надо обращаться прямо к королю. Хотя возможно, что обращение к Главрику IX не понадобится, если колдун нам поможет.

Сентенус озабоченно глянул на Фамия, но все же решил поделится сомнениями:

- Фамий, вы же должны знать, что даже настоящие колдуны, и геоманты в том числе, не всегда могут совладать со смертью, а тем более в таких масштабах. Они же по законам этого мира должны компенсировать, - от этого слова вздрогнул Инрих. Ему припомнилось, что кто-то тоже не так давно говорил о компенсациях. Еще через мгновение Инрих вспомнил радостную рожу Вуня, который разыграл его вещи, - произошедшие события. А смерть компенсировать не так уж и легко. Фамий, - Сентенс старался говорить, как можно мягче. - Фамий, вряд ли в силах даже колдуна из Белой Башни вернуть все назад.

- Я понимаю, - Фамий и сам это знал, но все равно надеялся на чудо.

Бабайх засуетился, пытаясь что-то нашарить в седельной сумке. Сентенус поднял бровь. Бабайх показал знаком, что хочет пить. Сентенус достал маленькую фляжку, из которой попил Бабайх, а затем передал ее Вуню. Вунь сначала предложил Хэссу, тот отрицательно помотал головой. Вунь забулькал, и чуть было не умер нелепой смертью, захлебнувшись водой. На дороге прямо перед ними появился орк. Мигом одна из собак оказалась рядом с ним. Орк замер.

- Это кто? - откашлявшись, возмущенно потребовал ответа Вунь.

- Не Страхолюд, - удивленно, но уверенно ответил Бабайх.

- Вы кто? - директор, как главный в группе, потребовал от орка ответа.

- Собачку отзовите, - попросил он.

- Вы кто? - еще более настойчиво спросил Инрих.

- Я не помню, - поморщился орк. Подобная гримаса на лице сделала его похожим на спящего медведя.

- Это как? - Фамий заговорил профессиональным суровым голосом, которым удавалось добиться ответов даже от купцов и преступников.

- Я сказал, что не помню ничего. Помню только яркий свет от какого-то человека, - дополнил сведения о себе орк.

- Свет от человека? - встрепенулся Хэсс, остальные напряглись.

- Да, - орк все еще стоял перед этими людьми в одних штанах без сапог, без оружия и без рубахи.

- Нормально, но как-то не так, - отец Григорий слез с лошади. - Это что получается?

- Получается, что этот гад отметился еще где-то, - жестко закончил Фамий.

Орку Чмоку стало жутко неудобно. Он то считал, что придумал замечательную легенду для внедрения. Всего то надо сообщить, что ничего не помнишь, после встречи со странным человеком, от которого исходил сильный свет. А теперь выходило, что он сообщил о ложном появлении того человеческого ублюдка. Но отступать было некуда, орк постарался изобразить, как можно большую растерянность.

- Ммм, я сильно устал, и голова постоянно кружится, - информировал он их максимально жалобным для орка голосом. - Мне бы добраться до большого города, чтобы подлечиться.

Фамий и Инрих переглянулась, затем Инрих повернул голову к Сентенусу.

- Отец Григорий, вы могли бы подвезти этого безымянного орка? - спросил Инрих.

Отца Григория явно не радовала перспектива проявления добрых чувств к орку, но разумность предложения Инриха была всем ясна. У Хэсса и у Сентенуса в седле сидели маленькие человечки, Инрих и Фамий - крупные люди, а вот он - отец Григорий - маленький, по сравнению с остальными.

- Прошу, - предложил отец Григорий, - только за спину.

Орк легко вспрыгнул в седло, лошадь присела на задние ноги, но затем приспособилась к увеличившейся массе своего седока.

- Простите, а как же все-таки вас называть? - Сентенусу захотелось поговорить об уцелевших воспоминаниях орка.

- Ммм, я не знаю, надо мне имя найти? - орк наклонил голову вниз, он как-то не рассчитывал, что возникнет эта проблема. Решения заранее он не продумал.

- Конечно, надо, - Инрих развернулся к Фамию, - А, вы Фамий, как поступали в подобных случаях?

- При моей службе ничего такого не было, - пожал плечами тот. - Был один случай, но тогда убийца пытался симулировать потерю памяти.

- А вы?

- Быстренько вернули ему память. Один вид нашего городского судьи, и тот вспомнил все вплоть до родовых криков, - по губам Фамия скользнула легкая улыбка, воспоминания о былых днях немножко его согрели.

- Я не думаю, что наш новый знакомый притворяется, - Сентенус постарался быть дипломатичным. - Так как же вас называть?

- А как люди выбирают имя? - попытался потянуть время орк.

- Родовое имя у них от родителей, есть детское имя, которое дают близкие друзья родителей. Иногда детское имя удивительно подходит человеку, и оно остается на всю жизнь, а иногда надо давать новое имя. Тогда, когда человек вырастает и определяется в своей жизни, то может сам услышать свое новое имя, или ему кто-то скажет, а человек поймет, что это его имя. Но в любом случае в пятнадцать лет имя должно быть занесено в книгу города.

- Ммм, может быть вы дадите мне имя? - уцепился за новые возможности орк.

- Нуэва, - не задумываясь ни секунды, выдал Хэсс.

- Почему? - также мгновенно спросил Инрих.

- Новенький потому, что, - пояснил Хэсс.

- Нуэва, - повторил орк. - Мне нравится. Быть новеньким неплохо, даже, наверное, хорошо.

- Да у тебя, парень, новая жизнь. Тоже подходит, - посчитал отец Григорий.

Чмок сто раз повторил себе, что теперь его зовут Нуэва, и это ему очень понравилось. "Когда я стану предводителем, или хотя бы его первым заместителем, то у меня будет новое имя", - подумал орк.

- Нуэва. Мне очень-очень нравится, - еще раз повторил орк.

- Нуэва, - Сентенус скосил глаза на Хэсса. Но высказывать свою мысль о том, что теперь Хэсс должен опекать орка, не стал. - Нуэва, не могли бы вы еще раз подробно рассказать о том, что с вами случилось. То, что вы помните.

- Могу, конечно, - орк пребывал в легкой эйфории от своего нового имени и своей новой жизни. - Я помню только кусочки. Я стою и говорю с каким-то человеком. Лица его не вижу, он весь сияет. Я достаю меч, а дальше меня словно кидает, как камень. Я лечу куда-то далеко. Потом ничего совсем не помню. А потом я здесь, выбираюсь из кустов. Одежды на мне почти нет, а еще оружия тоже нет. И главное, что я не помню, кто я такой. Представляете?

- Нуэва, а где вы стояли и говорили с тем человеком? Помните? - стал уточнять скудную информацию Сентенус. Остальные внимательно слушали.

- На дороге, - чуть помедлив, ответил орк. - Я помню, что это вроде бы была дорога. Там справа были деревья, а домов вроде не было.

- А когда это было? - вступил в процесс расспросов Хэсс.

- Солнце меня слепило, значит заход солнца или его восход, - отчитался орк.

- Хорошо, тогда возможно, что вы целый день лежали без сознания, - заключил Инрих. - А о чем вы говорили? Или о чем говорил тот человек? Помните?

Орк не рискнул дальше врать, лишь отрицательно покачал головой.

- Совсем не помню, - извинился он.

- А что у него светилось? - продолжил опрос Хэсс.

- Что-то груди, - на это орк мог честно ответит. Он помнил ту давнюю историю в оркских землях. - Я помню, что это вроде медальон. Такой на цепочке фигурной.

Хэсс вздрогнул. И Сентенус, и Фамий, и Инрих отметили, что их спутник поражен заявлением орка.

Труппа ехала дальше. Еще дюжина дней, и они оказались в дне пути от столицы. За эти дни Сентенус пообщался с посланником от Шляссера, и даже передал письменное донесение.

К сожалению, Хэсс старался держаться максимально обособленно. Актеры нянчились с калчегорцами. Они дали всего два представления. Одно в Илихтехе, а другое в Чапланово. Актеры предпочитали нигде не задерживаться.

Орк прижился в труппе. Актеры на него смотрели, как на родственника Страхолюда. Нуэва взял на себя обязанности по перетаскиванию тяжелых сундуков. От Хэсса и Вуня он старался держаться подальше, после того, как Вунь удумал его лечить старыми народными средствами.

Во-первых, Вунь заставил Хэсса сварить отвар специально для Нуэвы. Большей гадости Чмок не пил никогда в своей жизни.

Во-вторых, Вунь подговорил одного из кодров, чтобы тот совершил особенно страшный кульбит в воздухе, когда Нуэву первый раз усадили на кодра. По честному орк чуть не обгадил свои новые штаны, но удержался. Вунь потом объяснил, что часто испуг помогает вспомнить все что надо и не надо. Орк стоял на своем, и слегка испугался, что этот маленький изверг придумает что-нибудь еще, чтобы ему помочь.

После полудня они увидели величественные стены столицы. Сентенуса ожидал на дороге посланец от Шляссера. Послание, которое он дал прочитать всем желающим, гласило: "Предписывается устроить временную стоянку за городом на большом поле. Все необходимое будет доставлено из города".

- Даже Одольфо до такого бреда не додумался бы, - высказал свое возмущение Саньо. - Они нас не пускают внутрь. С ума сойти. Ворота закрыли, на стены стражей поставили. У нас летучие кодры в неимоверном количестве, мы это город можем взять штурмом.

- Что поделаешь, властители сего мира, - философски рассудил повар Грим. - Так, что нам делать?

- Мленков у нас примут, за них не волнуйтесь. Их отправят в пригород. Люди могут проходить в город, маленькие тоже, запрет, пока касается кодров. Поймите, что этот город просто не приспособлен для них, - Сентенус пояснил причины такого жесткого решения.

- Да это понятно, - махнула рукой Илиста. - Если этот город не для кодров, тогда зачем мы сюда шли?

- Вы, пока не задавайтесь этим вопросом, - попросил Сентенус. - Многое в жизни можно поправить. Я как раз собираюсь этим заняться.

- Да? А как? - Сентенуса чуть было не разорвали на части вопросами, но он не стал рассказывать о колдуне из Белой Башни. Сначала надо было разобраться самому.

Хэсс знал от Вуня о том, что задумал Сентенус, но делиться своим знанием не стал. Люди изнывали от любопытства.

Калчегорцы отправились к королю. Правда отправились не все, многие из них подружились с кодрами, и теперь не желали разлучаться.

К прибытию актеров с кодрами в поле установили временные домики, которые представляли из себя нечто среднее между повозками актеров и маскировочными укрытиями военных, охраняющих границы Эвари.

- Это моя! - Илиста показала рукой. - А это Инриха! - она указала на повозку рядом со своей. Вопреки обычаям она выбрала повозку не в центре, а наоборот с краю. Дело в том, что ее любимому кодру будет удобно спать рядом с крайней повозкой.

Среди актеров и присоединившихся к ним волей судьбы деревенских и городских жителей возникло оживление. Каждый осматривался и выбирал, где будет жить. Каждый стремился поудобнее устроить своих любимых кодров и маленьких человечков. Те же малыши и кодры, у которых пока не было спутников людей, положились на Хэсса в обустройстве и бытовых нуждах.

- Кодрам здесь явно маловато места, - Хэсс стоял в растерянности. Как глава Свободных, а целом и общий глава кодров, он растерялся, не зная, как их всех устроить. За штанину его дернул Вунь:

- Хэсс, а если кодриков послать вон туда, - Вунь весьма неопределенно показал направление.

- Куда? - не понял тот.

- Помнишь, ты мне рассказывал о том, как выезжал учиться с твоим учителем Шаа?

- Помню, - медленно кивнул Хэсс. - ты говоришь о дальней реке.

- Да.

- Давай ты им покажешь, где это, а я пока займусь размещением своих, - предложил Вунь свою помощь.

- Давай.

Хэсс поговорил с Пупчаем, и кодры поднялись в воздух.

- Вон там! - по привычке кричал Хэсс. Иногда он забывал, что с кодрами надо говорить мысленно.

- Вижу, - согласился Пупчай. - Можно и там разместиться.

Хэсс сильно устал, пока занимался устройством кодров. Он понадеялся, что Вунь устроил малышей, но подозревал, что, возможно, этим придется заниматься ему.

Пупчай согласился остаться с Хэссом. Когда они приземлились на краю нового жилого поля, Хэсс заметил несущегося со всех ног Вуня. Вунь бежал и радостно размахивал руками и еще что-то кричал.

- Ничего не слышу, - пожаловался Хэсс.

- Он говорит, что тебя все заждались, - сообщил Пупчай.

- Кто? И что опять? - тут же переспросил Хэсс.

- Не знаю, он только это и повторяет, - пояснил Пупчай. - Я слышу лучше людей, Вунь бежит и кричит, чтобы ты с меня не слазил.

- Значит, куда-то надо лететь, - сделал законный вывод Хэсс.

Пока они рассуждали, Вунь преодолел разделяющее их расстояние.

- Уффф, личный дух, ты готов? - выдохнул Вунь.

- А что так официально? - подивился Хэсс. - Личный дух, будто бы я тебе не родной.

- Это не я, это отшельники, - пояснил запыхавшийся Вунь.

- Отшельники? - Напрягся Хэсс. - Они где?

- Здесь, - Вунь стал забираться на Пупчая. - Садись, мы за ними должны лететь.

- Куда? - в свою очередь потребовал объяснений Пупчай.

- Домой, - в свою очередь удивился Вунь.

- Назад? - не понял Хэсс и нервно дернулся.

- Почему назад? Вперед, - махнул Вунь. - Садись скорее. Нам надо в город, посмотреть на наш новый дом. К тому же там уже большая часть наших.

- Дом в столице? Но у меня нет дома в столице, - испугался Хэсс.

- А теперь есть, - опроверг его утверждение и подтвердил его опасения Вунь.

Пупчай уже расправил крылья, они поднялись и перелетели городскую стену. Невозмутимые стражи остались невозмутимыми. Дело в том, что сегодня уже таким образом перелетел городскую стену королевский наследник - Сентенус. Они, конечно, подняли весь гарнизон по тревоге, но им же и досталось. Сейчас они просто предпочли не заметить большого и пушистого кодра.

- Там! - Вунь внимательно вглядывался вниз. За все время пути он попривык летать, и совершенно спокойно и свободно командовал кодрами.

Пупчай уловил направление, которое интересовало Вуня, и сместился на юг к лучшим кварталам Стальэвари.

- Там! - Вунь показал на красную крышу большого трехэтажного дома.

Пупчай пару раз облетел дом с участком, и приземлился будто бы созданную специально для этого площадку за домом. Хэсс слез, и помог спрыгнуть своему маленькому хранителю.

- Это что? - очень подозрительно спросил он у Вуня.

- Наш дом, - Вунь горделиво расправил плечи. - Пойдем, скорее. Там я думаю, уже и ужин готов.

Хэсс Незваный никогда в своей жизни не был в приюте для умалишенных, но когда он открыл двери своего нового дома, то понял, что приют, наверное, выглядит именно так.

Дом впечатлял своей яркостью. Красная крыша, как в королевском дворце, являлась претензией на самое высокое положение в Эвари. Но это было еще не все. Двери в доме были оранжевые. Потом уже Хэсс посчитал, что входных дверей было четыре с каждой стороны дома по одной. Рамы окон тоже были цветными: с севера - желтые, с юга - красные, с востока - белые, с запада - лиловые. Стены дома снаружи были покрашены в желтый с золотым отливом. Все это дивно сочеталось с оранжевыми дверями и красной крышей.

- С ума сойти! - выдохнул Хэсс.

- Правда, приметный дом? - порадовался Вунь.

- Да, такого приметного дома я еще никогда не видел, - смог согласится Хэсс.

- Открывай же двери, - скомандовал Вунь. Он с удовольствием взирал на ошеломление Хэсса.

Хэсс помолился про себя. В его голову пришла неожиданная мысль, что с Вунем он станет либо очень верующим, либо вообще неверующим, но дверь толкнул.

Везде, куда только хватало возможности посмотреть, были маленькие человечки. Они, как живой ковер, покрывали все пространство в холле. Они сидели на перилах, и даже висели на люстрах. Они стояли на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж, и сидели на подоконнике окна.

- Хэсс приехал! - звонко выдохнула вся эта масса малышей.

Хэсс подумал, что сейчас он точно оглохнет.

- Ура! - Вунь задрал руки к верху и покричал. Остальные подхватили его радость. - Порадовались! Теперь работать и мыться всем! - чуть погодя велел Вунь.

- Это что? - Хэсс осторожно шел по освободившемуся пространству.

- Показ дома, - простодушно не понял его Вунь. - Так, это первый этаж. Он будет для работы и официальных церемоний. Второй этаж будет для нас и для разных гостей. Третий этаж будет твой и наш, а крыша будет для Пупчая. Не бойся, она его выдержит. Только, Хэсс, подвала у нас не будет, - на этом месте Вунь опустил глаза.

- А куда он делся? - в свою очередь не понял Хэсс.

- Там же отшельника заселились, - пояснил Вунь. - И еще я хочу тебе сказать, чтобы ты не боялся. Они иногда будут ходить и на тебя ночью смотреть.

- Зачем? - дернулся Хэсс.

- Так надо, - очень веско мотивировал Вунь.

- Ладно, пусть смотрят, - сдался Хэсс. После оранжевых дверей, остальное казалось мелочью. - А продукты где будем хранить?

- Придется с ними поговорить, - задумчиво согласился Вунь. - Им же много места не надо, думаю, договоримся.

- С отшельниками? - переспросил Хэсс все еще стоял на лестнице.

- Пойдем к тебе, - Вунь побежал вперед по лестнице.

- Пойдем ко мне, - согласился Хэсс Незваный.

На третьем этаже было три комнаты.

- Это спальния, - сообщил Вунь. - Это детская, а это неспальния.

- Потрясающе, - Хэсс впервые слышал подобное обозначение комнат. - Там я буду спать? - Хэсс показал рукой на первую дверь.

- Ага, - Вунь был доволен похвалой. - Зайдем? Посмотришь?

- Зайдем, - Хэсс толкнул дверь. Кстати на третьем этаже двери тоже были оранжевые. Хэсс подумал, что и на втором и на первом они тоже оранжевые.

В комнате было очень сумрачно. Солнце уже садилось, и оставляло красные блики на всех предметах в спальнии. Но комната была вся забита маленькими человечками. Некоторые очень неплохо устроились, даже на балдахине, которым была снабжена огромная кровать.

- Здесь пока наши поживут, - извинился Вунь за беспорядок.

- Пойдем дальше, - нейтрально предложил Хэсс.

- Пойдем в детскую? Но там тоже пока занято. Пойдем в твою другую комнату.

- Неспальнию? - уточнил Хэсс.

- Ага, - Вунь уже весело шагал по коридору к последней оранжевой двери. - Открывай, - он подождал Хэсса.

Хэсс с небольшой опаской, но открыл дверь. Комната была квадратная. Большое окно во всю стену. Шкаф во всю стену, два дивана, два кресла, столик маленький и стол большой, семь маленьких стульев, видимо для Вуня с сотоварищами, семь рамок на стене, почему-то с пустыми холстами.

- А почему картины пустые? - первое, что спросил Хэсс.

- Так это же картины подарочные, - слегка неразумно пояснил Вунь, усаживая в одно из двух кресел. Его ноги не доставали до пола, и Вунь принялся ими весело болтать.

- Это как?

- Да, так, что на холстах само появляется изображение, - более внятно сообщил Вунь.

- А кого?

- Не кого, а когда, - поправил Вунь. - Когда ты встречаешь того, кого надо, то оно и появляется. Посмотри, я думаю, что не все холсты должны быть пусты.

Хэсс стал смотреть. Первый холст в овальной рамке был чист, второй справа от первого в деревянной круглой рамке засветился, и на нем проявилось изображение Вуня.

- Ты! - Хэссу понравилось, что Вунь на картине выглядит таким милым и спокойным.

- Ага, - Вуню тоже понравилось свое изображение.

Третий холст еще правее первого тоже засветился, там проявился портрет Алилы с синей птицей на плече.

- Ого, - Хэсс дотронулся до портрета, пальцы обожгло жаром.

Четвертый холст уже левее центрального тоже был пуст, а вот на пятом возникло не прорисованное в деталях, но хорошо угадываемое лицо Эльниня.

- Только не это, - возмутился Хэсс.

- Да? - Вунь не ожидал, что незадачливый ученик Линая все же также важен для Хэсса.

Шестой холст, самый большой из всех, отражал наглую морду кодра.

- Пупчай!

- Кто бы сомневался, - заворчал Вунь.

Седьмой холст проявился двойным портретом - Сентенуса и еще одного незнакомого мужика. При чем тот самый мужик был голым.

- Что это за выступление такое? - Хэсс повернулся к Вуню. - Ты же говоришь, что я должен их встретить? А этого я не никогда не видел.

- А он тебя вполне мог видеть, то есть вы знакомы, - Вунь не смутился логике Хэсса. - А дело здесь в Сентенусе. Видимо, тот голый связан с ним. Не переживай, эти двое от тебя не отстанут.

- Утешил, что еще сказать, - Хэсс внимательно рассматривал два пустых полотна. - А что здесь должно быть?

- Вообще, на таких вещах проявляются, - с умным видом стал перечислять Вунь. - Дети, жена, учитель, друзья, хранители, ученики и иногда враги.

- Ты - хранитель, кодр - друг, Эльнинь - ученик, детей пока у меня нет, но думаю, что будут. Алила - возможно жена или друг, Сентенус - а это совсем не понятно, тем более с этим мужиком.

- Хэсс, все может быть совсем не так, - мудрый Вунь знал, что в таких случаях нельзя мыслить так прямолинейно. - Я могу быть для тебя и другом, а хранителем та же Алила. Может быть Сентенус станет твоим лучшим другом вместе с тем мужиком. Про детей согласен, они вообще должны быть на центральном полотне. Это же твое будущее.

- Понятно, Вунь. А что мне с этим делать?

- Просто знай, что эти люди и нелюди имеют в твоей жизни очень большое значение, - обозначил замысел судьбы Вунь.

- Знать?

- И не забывать, - еще добавил Вунь. - Вот часто люди говорят: "Ах, если бы я знал!".

- А я выходит знаю, - Хэсс уселся в кресло напротив Вуня. - Этого я никогда не забуду, Вунь, спасибо. Это кто нам подарил?

Вунь очень понравилось, что Хэсс сказал "нам".

- Отшельники. У них куча всяких вещей. Вернее, они их откуда-то достают. Сами пользоваться не умеют, да и им и особо не надо. А дом тебе понравился?

Хэсс вернулся к мысли, что это его дом.

- Яркий очень, - осторожно заметил он. - А как у меня и нас появился такой дом?

- Я же сказал, что это отшельники, - еще раз пояснил Вунь.

- Но в этом районе нет пустых участков, а таких домов точно не было, - Хэсс перебирал в памяти все улицы столицы.

- Было, не было, а теперь просто есть, - Вуню было сложно объяснить действия отшельников. - Они, сам знаешь, какие. Они хотят и все есть. Им для этого только сила нужна. Только они действуют по своему разумению, Хэсс. Их просить бесполезно. Когда мы полетели сюда, они уже были здесь. А дом этот весь накрыт защитой. Его кто не надо не увидит, и даже не подойдет. И вреда нам никого не причинит, Хэсс. Это теперь наш дом.

Хэсс Незваный растрогался и озадачился.

- Вунь, а все мои охраняемые будут всегда жить здесь? Может быть дом надо было побольше сделать?

- Нет, зачем? Все наши найдут себе жилье. Они же тоже хотят иметь своих личных духов. Ты, конечно, будешь главным, а те твоими заместителями. Заметь, что кое-кто из наших уже нашел себе людей. Кодры же тоже не будут одиноки. Они все найдут себе спутников. А наши пока поживут здесь временно, Хэсс. Ты просто получай удовольствие от нашего нового дома, ладно?

-- Глава 4. Симулянты

Не делай добра, не будет и зла.

Известная пословица.

Хэсс Незваный лег спать на диване, Вунь примостился рядом, предварительно сбегав вниз, и дав кучу поручений остальным живущим в этом доме. Два из которых были главными: это не шуметь и купить продуктов.

В отличие от счастливого Хэсса, Сентенус не спал этой ночью. Ему пришлось метаться между королем Главриком IX и первым министром Язоном. Оба слегли, заявив, что сильно болит сердце. Придворный маг тоже метался между ними, помогая Сентенусу, снести все тяготы этой ночи.

- Сентенус, я тебя воспитывал? Я тебя воспитывал! Я тебе родным дедом был, я с тебя глаз не спускал! Сентенус, что же это такое творится? - Язон сложил руки на животе и постоянно стонал.

- Дед, что ты такое несешь? - Сентенус попытался привести его в чувство.

- Я несу? Я вспоминаю, где же это я допустил такую ошибку в твоем воспитании?

- И где? - не удержался от ехидного вопроса Сентенус.

- Тама, - совсем по-простому ответил дед. - Не надо было тебе с отцом жить.

- А с кем надо было? - Сентенус примерно так и представлял, что скажет дед.

- Отдать тебя надо было бродячим актерам, чтобы не было такого позора, - выдвинул оригинальное предложение Язон.

- Еще не поздно, дед, допросишься, - пригрозил Сентенус.

Дед закатил глаза и застонал. В эту минуту в покои первого министра влетел придворный лекарь.

- Позвольте мне. Надо выпить этот отвар, первый министр, - лекарь суетился, поил не в меру горячим отваром Язона и угрожающе смотрел на наследника.

- А король? - очнувшись от своих мыслей, спросил лекаря Сентенус. - Один?

- Нет, с ним ваш отец решил посидеть, - сообщение лекаря взбудоражило первого министра настолько, что он облился горячим отваром. Лекарь тут же принялся его лечить от ожогов. Сентенус кинулся в покои короля Главрика IX, опасаясь за его жизнь. По убеждению Сентенуса, его отец - маэстро Льяма - был способен довести до гроба любого, включая и короля.

Однако опасения Сентенуса в скором времени все-таки принять свое наследство не оправдались. Он, весьма неподобающим наследнику способом, а проще говоря, бегом, добрался до покоев Главрика IX. Остановившись на несколько мгновений, чтобы перевести дух, Сентенус услышал любопытный разговор.

У короля в гостях был оказывается не только маэстро Льяма, но и кот Болтун, бывший вольным бароном Ульрихом.

- И какого фига ты здесь валяешься? - кот весьма нагло расселся на кровати короля.

- А что еще мне делать? Мне, между прочим, с сердцем плохо, - пожаловался король.

- Да? - сильно удивился кот. - А я бы на твоем месте не симулировал, а пошел бы посмотрел на все это безобразие.

- А почему ты думаешь, что я симулирую? - здесь, судя по тону, король крепко задумался над тем, чтобы казнить болтливого кота.

- В котовском обличие я приобрел несколько полезных качеств, и одно из них это способность чувствовать, что и где болит у людей, - величественно сообщил Болтун.

- Да, ну? - здесь вклинился маэстро Льяма. - А у Язона что-нибудь болит?

- Не знаю, я его не видел, - Болтун подергал ногой, и вся королевская кровать затряслась.

- Надо посмотреть, а то может тоже симулирует, - маэстро озабоченно стал обсуждать с котом состояние отца.

Король этого не стерпел:

- Это вы так со своим королем разговариваете? - взвыл он.

- А что с тобой еще делать? - почти по вуневски разумно заметил кот Болтун. - Ты же не женщина, и даже не кошка, чтобы с тобой по-другому разговаривать.

- Кхм Хммм, - на этом месте Сентенус подавил улыбку, а маэстро Льяма закашлял, видимо подавляя смех.

- Там такие летучки необыкновенные, - продолжил экскурс в последние события кот. - А еще в городе переполох. Маленькие такие люди ходят по базару, заходят в кафе, в дома, в разные места. Представляете?

- Должно быть дети от них в восторге? - против воли заинтересовался король Главрик IX.

- А еще там синие-пресиние птицы летают. Только гады сильные они очень. Мне уже одна клювом пыталась заехать, - похвастался и пожаловался одновременно кот Болтун.

- Да? Синие, но таких же не бывает, - авторитетно возразил король.

- Значит, у нас у всех обман зрения, - довольно хамовато высказался кот.

- А ко мне один маленький заходил, - свою лепту в разговор внес маэстро Льяма. - Это он от сына. Имя у него смешное - Бабайх. Такой забавный. Они все колдовские, - добавил Льяма.

- Это как? - король прищурился. Колдовство в королевстве дозволялось в определенных количествах и особо не поощрялось.

- Да вот так, - Льяме тоже надоело стоять у кровати, и он присел рядом с котом. - Бабайх пояснил, что каждый из них обладает талантом и применяет его на благо того, кого любит.

- У тебя, значит, есть свой Бабайх? - плаксивым тоном переспросил король.

Льяма понял, откуда дует ветер.

- Нет, этот Бабайх сына, а я только пойду завтра с самого утра к их хранителю, чтобы кто-нибудь из них меня выбрал, - сообщил маэстро.

- Куда пойдешь? - проявил неуемное любопытство король.

- В дом их с красной крышей и оранжевыми дверями. Они пока все там живут, пока каждый себе новый дом не найдет, - Льяма оглянулся на дверь, ему показалось, что там кто-то стоит. Кот ему подмигнул, он то давно услышал шаги, и определил, кто подслушивает под дверью королевской опочивальни.

- А еще к вам на прием ломятся калчегорцы, - поделился сведениями Льяма и пересказал то, что узнал от сына.

- Это что это такое происходит? - король встал на кровати в полный рост. - Все всё знают, я один не при делах. Кто я такой?

- Но вы же болеете, - напомнил ему Льяма.

- Я здоров, - отмел все возражения король. - Пусть меня оденут, и пойдем и посмотрим, что там такое делается.

Сентенус на цыпочках отошел от дверей. Кот стал ему намного симпатичнее, он даже простил тому, что тот наволок кучу кусков сала под его кровать, которую занял в последнее время в доме Льямы.

Сентенус вернулся к деду, но лекарь не дал ему войти в комнату. Он сказал, что министр уснул. Юноша облегченно вздохнул и отправился вниз, чтобы подумать, поесть и поговорить со Шляссером-Мортиросом.

Поесть в полночь руками с подноса, который принес его друг Кистан - было здорово. Сентенус с каждым проглоченным куском ощущал, как к нему возвращаются силы. Дед и король порядком его вымотали. Ни один, ни другой толком не выслушали. Каждый пытался предъявить претензии и одновременно потребовать объяснений, а также затыкал рот, рассказывая о своих проблемах со здоровьем.

Сентенус подумал, что надо поесть в тайной комнате, а заодно внести в бумаги записи о последних событиях, и кое-что посчитать. За этим занятием его и застал Мортирос.

- Считаешь?

- Знаю, что твоя работа, но помогаю, - прожевав последний кусок мяса, сообщил Сентенус.

- Как меняет людей короткое путешествие, - восхитился Мортирос.

- Не такое уж оно и короткое, - Сентенус отодвинул поднос.

- Рассказывай, - потребовал Мортирос голосом начальника разведки Шляссера.

Эпизод с колдуном из Белой Башни Мортирос затребовал повторить два раза, кроме того, он потребовал детальную характеристику каждого из членов труппы и присоединившихся к ним людей. На последнем моменте Сентенус признался, что всем дать описание он не сможет. На несколько минут Мортирос стал Шляссером, весьма удручающе покачал головой, а затем вернулся к образу доброго казначея Мортироса.

- И чему тебя только учили? - задал начальник философский вопрос.

- Вынюхивать, выспрашивать, добиваться своего, а главное выходить живым из любых ситуаций, - процитировал его Сентенус.

- Ну-ну, плохо видать учили. Выходить живым ты, пожалуй, действительно научился, а вот вынюхивать, выспрашивать и добиваться своего, пока не освоил, - критически глядя на него, резюмировал свое мнение Мортирос. - Давай тогда о тех, о ком знаешь, а там посмотрим.

- Хорошо, - Сентенус расслабился, взял бумаги в руки, но рассказывать стал по памяти, не подсматривая в них. - Итак, самой важной личностью в этой труппе является молодой человек по имени Хэсс. Средний рост, тонкая кость, черные глаза, лысый, носит платок. Особые приметы - рядом постоянно отирается маленький человечек по имени Вунь. Где-то в пределах видимости также постоянно присутствуют еще две тысячи таких же малышей. Хэсс у них числится по должности "личным духом". Затем этот же Хэсс является главой кодров и одного из их клана "Свободных". Этот милый парень много в чем замешан. Меня сильно настораживает его сильный интерес к колдуну, погубившему город Калчегор. Хэсс много выспрашивал про последние события, и несколько раз было ясно, что он знает что-то еще.

- Твой прогноз? - Мортирос не делал заметок, память у него отличная.

- Прогноз? Прогноз не утешительный. Было бы хорошо последить за этим парнем, но это весьма мало реально. Как можно следить за кем-то у кого есть кодр? - Сентенус пожал плечами.

- Тогда надо не следить издалека, а следить вблизи, - напомнил ему основные заповеди военных Мортирос.

- Тогда информацию на него должен поставлять нам кто-то из тех, кто с ним близко общается, - расшифровал указания начальника Сентенус. - Но таких людей у меня на примете нет.

- Ты с ним знаком, тебе этим и заниматься, - Мортирос поднялся с кресла, прошелся до шкафа, вытащил из скрытого от посторонних глаз ящика вазу с печеньем. - Все съедаешь, бедного старику и покушать нечего, - поставив вазу на стол между ними, заявил он. Сентенус опять пожал плечами.

- Я, конечно, попробую, но Хэсс со мной дел иметь не хочет. Почти не разговаривает, на контакт не идет.

- Ищи, что у вас общее и действуй через это, - еще одну прописную истину напомнил Мортирос.

- У нас общее маленькие человечки, Алила со своими птицами. Мне кажется, что Хэсс не равнодушен к этой девушке. Кодры тоже.

- Три точки, и ты еще чего-то там не можешь? - изумился Мортирос. - Вперед, мой мальчик, и чтобы я не слышал, что у тебя здесь проблемы. Дальше. Про Калчегор опусти. У меня сведения поновее твоих. Потом, в смысле утром, составишь детальный отчет о том, что видел, кто что говорил и прочее.

Сентенус перечислял актеров, описывал их. Об одних он мог много чего сказать, о других по два весьма общих предложения. Затем он перешел к описанию и анализу жителей деревни Строгий Вал, которые присоединились к актерам. Потом они поговорили о калчегорцах, много внимания уделили Фамию. Напоследок Сентенус рассказал о странном орке с новым именем Нуэва.

- Да, компания подобралась необычная, - суммировал их разговор Мортирос. - Ты допустил, мой ученик, две важные ошибки.

- Какие? - Сентенус был уверен, что не допустил ни одной.

- Первая - это то, что ты пытаешься решить проблемы расселения кодров, так и не пообщавшись с самими кодрами или с теми, кого они будут слушать. А в твоем случае, я так понимаю, что это Хэсс.

Сентенус склонил голову, действительно он думал один, решал проблемы один за всех, а так делать нельзя. Этому учил в самый первый день их знакомства Шляссер-Мортирос.

- Еще что? - нашел в себе силы спросить Сентенус. Он не видел, как прогнал улыбку со своих губ Мортирос.

- Вторая твоя ошибка опять же упирается в этого самого Хэсса. Ты понял, что он главный, но не понял, почему он главный, - закончил разбор ошибок начальник.

И здесь Сентенус еще ниже склонил голову.

- Но у тебя все еще есть время это исправить, Сентенус, - ободрил его Мортирос, беря из вазы очередное печенье. - А поэтому встал и шагом марш за работу, но сначала я хочу услышать, что ты будешь делать.

Перешагнуть через профессиональные ошибки, сразу же сосредоточится, откорректировать свои планы с учетом новых обстоятельств - трудная вещь. Сентенус научился этому на государственной службе. Ну, можно сказать, что почти научился. Осадок на сердце остался, и Сентенус понимал, что не простит себе эти ошибки, пока не исправит их.

- Я слушаю, - напомнил о своем присутствии Мортирос.В этой комнате было не видно солнца, но Мортирос знал, что уже взошло солнце. Начался новый день.

- Да, конечно, - опомнился юноша. - А печеньки не осталось? - Мортирос покачал головой и довольно крякнул.

- Я все еще слушаю, и постарайся, чтобы мне не было скучно, - предложил Мортирос.

Все дальнейшее, что изложил ему Сентенус заставило хохотать Мортироса до колик в животе. Когда Сентенус закончил, в дверь заколотил кулак верного стража Кистана, а Мортирос понял, что в ближайшие дни ему скучать не придется.

- Что такое? - хриплым от смеха голосом, потребовал он ответа у Кистана.

Мортирос и Сентенус встали у дверей. Вход Кистану в эту комнату был заказан. Там была поставлена защита на любого постороннего.

- Король ушел, - последовал замогильный ответ от Кистана.

- Это как ушел? - встрепенулся Сентенус.

- Он сам оделся и ушел из дворца в сопровождении маэстро Льямы, - информировал Кистан.

- Сам оделся? - выпал в осадок Мортирос.

- В сопровождении маэстро Льямы? - Сентенус потерял все хорошее настроение, которое вернулось к нему, когда они обсуждали планы на будущее.

- Так точно, - уже более радостно рапортовал Кистан.

- Куда он ушел? - потребовал ответа Мортирос. - Он что без сопровождения ушел?

- Он ушел инкогнито, - в струнку вытянулся Кистан.

- А охрана? - Мортирос готов был сам убить короля Главрика IX и маэстро Льяму попадись те ему под руку сейчас.

- Не велел, - тихо рапортовал Кистан.

- Лекаря суда, - приказал Мортирос, превращаясь в Шляссера. - Не сюда, а в мои покои. И узнать, кто должен был стеречь короля вчера и сегодня. Всех ко мне. Мы должны выяснить, куда он отправился инкогнито.

- Не надо, - Сентенус положил руку начальнику на плечо, тем самым остановив его от поспешных решений и резких действий.

- Что? - повернулся к нему Шляссер.

- Я вчера слышал, что Главрик IX собирается отправиться с маэстро Льямой, чтоб ему в следующей жизни стать нимфой.

- Куда?

- Посмотреть на этот бардак в целом, и получить кое-какие частности, - изящно сформулировал Сентенус. Шляссер вновь вернулся к обличью Мортироса и отпустил Кистана. Затем закрыл дверь и взглядом потребовал четкого дословного изложения вчерашних событий.

- Так это что получается? Король мог отправиться, чтобы заполучить себе такого малыша, как у тебя? А Бабайх твой рассказывал о доме с красной крышей, в котором живет теперь твой Хэсс? А ну бегом марш за королем, или ты желаешь раньше времени стать из наследников королем? - Мортирос сам отрыл тяжелую дверь и буквально вытолкал Сентенуса взашей.

Наследник Эвари тащился вверх по лестнице, и у него возникло чувство, что такое уже было. Так и не вспомнив где и когда, он понял, что не в состоянии идти за королем без определенной толики бодрости. Вчерашний день и бессонная ночь не располагали к немедленным действиям. На такой случай существовало два проверенных средства. Одно, из которых сейчас и собирался применить Сентенус. Он зашел в свои покои, запер двери, а затем достал из шкафа маленькую коробочку с амулетом, подаренным еще прадедом.

Напялив его на шею, и ощутив прилив сил, Сентенус собрался переодеться и отправиться за королем. Он собрался вызвать охрану, но запнулся на поднятии руки. За спиной Сентенус услышал явственный всхрап. Стараясь выглядеть также беззаботно, как и всегда, он непринужденно повернулся и резко зажег полный свет.

В ярком магическом свете он с большим удивлением узрел на одном из диванов странную компанию. Девушка спала в кресле, подложив под голову скатанный плед. Юбка на девушке была короткая, и ножки было замечательно видно. Сентенус задержал на них взгляд. Волосы частично прикрывали лицо, и Сентенус заколебался на долю мгновения, но потом все-таки признал Алилу. Девушка спала не одна. Под ее рукой мирно почивала синяя птица. Даже яркий свет не потревожил девушку. Сентенус махнул рукой и снизил яркость освещения вдвое.

- Как она сюда попала? - выйдя в коридор, он потребовал отчета у стражи, показывая рукой на спящую красавицу.

- Привели, как велели, - бодро рапортовал один из стражей.

- Кто велел? - Сентенус понимал, что нельзя на этих бедняг тратить обретенную магическую бодрость, но ничего с собой поделать не мог. - И почему сюда?

Стража слегка попятилась, хотя дальше была стена. Позже в караульной они в голос признали, что это будущий король.

- Советник Шляссер, - выговорил более смелый из стражей.

- Когда привели?

- Не можем знать, - сообщил второй.

- Накормили? - уточнил Сентенус.

- Не можем знать, - эстафету принял первый.

- Как проснется, накормить, напоить. И доложить Шляссеру, что его здесь дожидается девушка. Ясно? - приказал наследник.

- Так точно, - гаркнули оба.

Сентенус вышел во внутренний двор дворцового комплекса. Там мирно, под натянутым тентом, спал кодр.

- Привет, Мрак, - поздоровался Сентенус.

Кодр открыл глаза, он не спал, а подремывал, о чем и сообщил Сентенусу.

- Привет, Сент, - ответил Мрак. - У меня для тебя хорошая новость.

- Это замечательно, - Сентенус общаясь с кодрами, мгновенно успокаивался. - Мрак, тебя накормили?

- Я пока не голоден. Еще восходов семь не голоден, а потом, пожалуй, пару мленков съем. Это точно, - Мрак получил удовольствие от искренней заботы человека.

- Так что за хорошие новости?

- Хорошая новость, - поправил кодр. - Тебя решил избрать своим главой наш клан.

- О! - Сентенус ничего особенно вроде и не испытывал, но чувствовал себя несколько глупо. - О!

- Я рад, что тебе понравилось, - мысленно улыбнулся кодр.

- А с чего это вдруг? - Сентенусу вспомнилось, что говорил Мортирос о причинах. Здесь он решил не сплоховать, и сразу спросить о них.

- Нашим понравилось, что ты собрался чеканить монеты с нашими лицами, - невозмутимо сообщил Мрак.

- Монеты? - Сентенус никому об этом не рассказывал, пока он только обдумывал эту мысль.

- Конечно, - Сентенус мог бы расценить помахивание хвостом, как пожатие плечами у людей. Кодр помахал хвостом, а затем решился еще кое-что пояснить человеку. - Мы избрали Хэсса главой Свободных, Илиста - милая взбалмошная женщина понравилась Мудрым, ваш спокойный Логорифмус подошел Волнению, оставалось еще два клана из пяти, которые были без людей. Это наш клан - Легкости, и еще один - Изменчивости. Наши главы решили, что ты им нравишься. Тем более среди наших будет некое равновесие. У Свободных, конечно, сильный маг, но зато у нас сильный правитель.

На протяжении всех этих пояснений Сентенус слегка запутался, но заявление, что у Свободных сильный маг повергло его в некоторое замешательство.

- Как маг? - не понял он.

- У Свободных маг. Пока он не маг, у него совсем нет учителя, только сила, но у людей все так быстро идет, - Мрак еще расправил крылья. Чувствовалось, что его слегка утомили объяснения.

- Хэсс - маг? - уже в слух повторил Сентенус. Это многое бы объясняло в причинах и следствиях, но как смог дожить мальчишка до таких лет, если он маг? Если он не занимался магией, то давно должен был бы сгореть. Тем более, если он сильный маг даже по представлению кодров. Здесь совсем что-то не било. - Мрак, а сам Хэсс знает, что он маг? А какой он маг?

Мрак наклонил голову вправо, посмотрел на человека, потом наклонил голову влево, опять посмотрел на человека. Правильно ему говорили, что этот человек много задает вопросов. Мрак вздохнул, такой мощных выдох поднял некое количество пыли во дворике. Сентенус чихнул, оглянулся не видит ли придворный лекарь, а то не спастись от очередного отвара.

- Хэсс не рожденный, а приобретенный маг, - сообщил кодр.

- Разве такие бывают?

- Из прирожденных бывают сильные и слабые. С сильными все ясно. В этом мире их почти нет. А бывают такие, которые рожденные, но слабые. Они могут получить в руки источник силы, и стать сильными. Но если забрать источник, то они быстро умрут. Им надо очень много силы, и это постоянно, - Мрак принялся пояснять очень подробно. - А Хэсс он другой. У него вообще нет магии, но в тоже время ему далось много силы, почти безмерно, но далось потом. Хэсс приобретенный маг. Понятно?

- Угу, - Сентенус аж взмок от подобных сведений. В книгах о магии о подобном были только намеки, а геомант не пояснял таких вещей, у него то уж точно не было проблем с силой. - А сам Хэсс выходит не знает, что он где-то приобрел силу?

От дальнейших пояснений Сентенус забыл, как надо дышать и чуть не задохнулся.

- Почему не знает? Он знает, только не придает этому значения. Тем более, что у него нет пока учителя, - Мрак опять наклонил голову вправо. - Будет у него сильный учитель, тогда и Хэсс станет магом, а пока он чуть вор и слегка лекарь.

- О! - Сентенус понял, что его жизнь отныне связана с Хэссом навсегда, если, конечно, он не решит сбежать из Эвари на край света к варварам или оркам. - А кто же будет у него учителем? Неужели такого учителя можно найти на свете?

- Я думаю, что это все как-нибудь устроится. - Мрак отнюдь не собирался пока делиться с Сентунсом всем, что знал. - Так что? - Мрак, как натура нетерпеливая, утомился от расспросов, и хотел полетать. А, судя по мыслям Сентенуса, он слышал, что тот вроде до их разговора собирался куда-то отправиться.

Сентенус скорее почувствовал нетерпение кодра, чем понял, но хотел еще кое-что прояснить для себя.

- Нам надо навестить дом с красной крышей, - сообщил он Мраку, - но сначала ты мне скажи, пожалуйста, я буду главой клана Легкости. Это как?

- Это очень просто, - смилостивился кодр. - Ты просто слушай меня, я буду говорить тебе, что делать.

- О! - Сентенус подумал, что в его представлении глава клана это нечто совсем другое, а не послушный исполнитель воли кодров. - А про последний клан Изменчивости? Он пока не выбрал никого?

- Нет, им нужен кто-то самый изменчивый в этом мире, - Мрак негромко фыркнул на такие заскоки другого клана.

- Самый изменчивый говоришь? - улыбнулся Сентенус. - Ставлю три к одному, что знаю, кто у них станет главным.

- Кто? - заинтересовался Мрак.

- Геомант наш хренов, кто еще в этом мире наиболее изменчив? - Сверкнула молния, но прошла рядом с Сентенусом.

За время путешествия с актерами Сентенус привык, что молнии не появлялись не смотря на любые высказывания о колдуне из Белой Башни. Сейчас же похоже эта радость закончилась. Хорошо, что эта самая молния прошла рядом. Видимо статус главы одного из кланов защищал от прямого попадания в задницу. Мрак же не обратил на молнию никакого внимания.

- Правда? - Мрак сразу же пересказал своей подружке Мильяне из клана Изменчивости о предположениях его человека. Кодриха Мильяна донесла сии светлые мысли до главы клана, и события понеслись дальше, независимо от воли и желания тайных и явных магов этого мира.

- Мрак, а ваш, в смысле наш клан, это что он делает?

- Нам под силу воздух. Мы живем воздухом, раньше, в другом мире мы сумели найти путь в новые миры. Сейчас нам надо много силы, нас должно быть больше, и тогда мы тоже возможно сможем находить путь в новые миры.

- Как интересно, - у Сентенуса встали волосы на голове. Этот кодр так легко говорил о новых мирах, о которых имелись только самые смутные предположения. - Мрак, а...

- А может все-таки полетаем? - попросил Мрак. - Я устал на земле.

- Конечно, - спохватился Сентенус. - А ты знаешь, где дом с красной крышей?

- Фрррр, - неподдельно развеселился кодр. - Ты еще сомневаешься?

Они летели над городом. Сентенус, каждый раз поднимаясь в воздух, получал массу удовольствия от ощущения высоты и свободы. Мрак доставил и ему и себе удовольствие, сделав круг над столицей, а только затем приземлившись у дома с красной крышей.

Пупчай расправил крылья и вытянул шею в приветствии Мраку.

- Они здесь? - вклинился в их мысленный разговор Сентенус.

- Кто? - уточнил на всякий случай Пупчай.

- Король, кот и еще один ненормальный, - Сентенус постарался выразиться о них, как можно приличнее, не исключено, что его мнение передадут королю или коту. Месть обоих может быть поистине чудовищной.

- Так недавно пришли двое с котом, - подтвердил Пупчай. - Милые люди. Оба меня долго разглядывали, один попросил разрешения потрогать. Только с ними был еще Бабайх, он провел их внутрь дома.

- Нет, погляди, вместо того, чтобы заниматься домом, Бабайх разгуливает с королем, - Сентенуса до глубины души возмутила подобное поведение.

- Так ты пойдешь? - нетерпеливо спросил Мрак. Ему хотелось пообщаться с Пупчаем без свидетелей, которые постоянно отвлекают разговорами.

- Конечно, а куда здесь заходить? - Сентенус видел две двери.

- Мррр, - слега окодрился Пупчай. - Мррр.

Сентенус осознал, что мешает им, и предпочел ретироваться без дальнейших вопросов. Зайти он решил в ближайшую странную оранжевую дверь.

- Этот Хэсс еще более чудный, чем колдун, - пробурчал Сентенус.

На этот раз прогремел гром, но молния не ударила. Видимо колдун не предусмотрел в своем заклятии такого случая, и оно - заклятие - растерялось. Но на всякий случай решило напомнить о себе. Сентенус бодро открыл дверь, не желая получить молнией по чувствительному месту.

Дверь открывалась со скрипом, и еще к этому зазвонила колокольчиками, но тоже странно. Как-то типа "Хо-хо-хо". Сентенус никогда не слышал хохонья колокольчиков.

- Как интересно, - он попытался сделать комплимент хозяину, но подскользнулся и полетел вверх к потолку. - Аааа! - неприлично завопил он.

- Вау! - также ответили ему неприлично громко, но в отличие от испуганного Сентенуса, радостно.

Вопить "помогите!", по мнению Сентенуса, всегда было неудобно. Так могут кричать только женщины и дети, но сейчас он был готов изменить свое мнение. Но опускаться до пересмотра жизненных позиций ему не пришлось. Его спас Бабайх.

- Сентенус?! - вопросительно-восклицательно удивился Бабайх.

- А можно меня отсюда спустить? - Сентенус мигом успокоился.

- Можно, конечно, - послышался другой уже не радостный, а грустный голос.

Сентенус повертел головой и увидел, что на лестнице стоит маленький человечек с бородой, в шортах и босиком.

- Не повезло, - незнакомый малыш пошлепал босыми ногами по лестнице вверх.

- А кто это? И что это было? - Сентенуса опустили вниз с помощью позванного Льямы и короля. Кота же напротив не было видно.

Сентенус требовал немедленных объяснений по поводу своего неожиданного пленения. Про короля и Льяму он будто бы забыл.

- Да наш Васесуалий ловит себе человека. Запали ему в душу рассказы Богарты о поимке животных, - пояснил появившийся из очередной двери Вунь. - Мы ему и разрешили у одной из дверей сделать ловушку, чтобы ему попался его человек.

- Рад тебя видеть, - поприветствовал его Сентенус и, наконец, вспомнил о цели своего визита в дом с красной крышей и оранжевыми дверями.

- И я тоже, - Вунь запрыгнул на несколько ступенек. Так он чувствовал себя более уверенно.

- Сентенус? - соизволил что-то сказать король Главрик IX.

- Сентенус, Сентенус. - подтвердил за него Бабайх.

- Очень приятно, - ляпнул король и замысловато подвигал бровями.

Сентенус предпочел не понять намек о секретности.

- Ваше величество, позвольте мне выразить радость, что я нашел вас так скоро и в добром здравии, - церемониально поклонился Сентенус.

Главрик IX в досаде склонил голову. Маэстро Льяма тоже сморщился, и даже подумал извиниться за то, что у него такой нечувствительный ребенок.

- Вы уже закончили ознакомительный визит? - Сентенус подумал, что так сможет вытащить короля из этого дома. - Может быть мы отправимся во дворец на кодре.

- Верхом? - уточнил король. Ему было страшновато подниматься в воздух.

- Конечно, - Сентенус смог удержаться от язвительного ответа. - Так вы уже закончили свой ознакомительный визит?

- Почти, - согласился король. - Я только ...., - здесь Главрик IX запнулся, он не знал, как выразить себя.

Маэстро Льяма на удивление был молчалив. Это уже начало беспокоить его сына, как Льяма развеял все опасения в своем душевном здравии, ободряюще улыбнувшись королю, а затем показав язык сыну. Последнее являлось явным жестом неодобрения, если не сказать хуже, и было широко распространено в среде художников и литераторов, как жест ругательный.

- Так я уже готова, - из очередной оранжевой двери на втором этаже появилась невообразимое нечто в дикой перьевой шляпе. Сентенус, как и остальные, открыл рот.

- Отлично, - Главрик IX потащился вверх по лестнице. - Лапчандача, позволь тебе представить Сентенуса.

- Я тоже очень рад, - мгновенно пришел в себя Сентенус. - Вы выбрали его Величество в заместители личного духа?

- И это тоже, - кивнула Лапчандача чуть не потеряв с головы перьевую шляпу. - А также смогу за племянником присмотреть и помочь. Не все Бабайху одному дворец поднимать.

- Так это твоя тетка? - Сентенус повернулся к Бабайху.

- И моя тоже, - согласился тот. - У нее еще два десятка племянников.

- Очень приятно, Лапчандача, - еще раз рассыпался в любезностях Сентенус. - Так вы переезжаете во дворец.

- Конечно, - Лапчандача терпеливая по натуре, вежливо кивнула Сентенусу.

Тем временем, король доскакал по лестнице до самого верха и ухватился за сундук, который волокла за собой Лапчандача. От этого зрелища у Сентенуса выкатились глаза, лишь Льяма одобрительно кивнул.

- Я попрошу Пупчая вас довез... - Сентенус не закончил свое предложение, она тетка Бабайха его перебила.

- У нас теперь есть личный кодр, он нас и повезет, - информировала она.

Сентенус посторонился, Главрик IX выносил сундук. За ним шла Лапчандача, за ней Бабайх. Они скрылись за входной оранжевой дверью.

- Папа? - позвал Сентенус, так как тот не трогался с места.

- Сыночек, я думаю, ты поймешь меня, но я бы хотел забрать Болтуна.

- А где он? - вспомнил о коте.

- Его заинтересовало что-то в доме, - нейтрально ответил Льяма. - Хотелось бы его все-таки найти.

- А король?

- У него теперь личный кодр, - пожал плечами маэстро, раздумывая куда пойти искать не в меру любопытного кота. - Или у кодра личный король, - по своему обыкновению рассматривать каждую ситуацию с разных точек зрения, добавил маэстро.

Вунь стоял на ступеньках, прислушиваясь к разговору. Он пропустил момент исчезновения наглого котяры, и теперь с тревогой думал о возможном ущербе. Их совместные раздумья прервал не человечески жалобный котовский вопль.

- Мяуууур! - позвал всех способных его спасти Болтун.

Вунь сразу сообразил, что так можно вопить только снизу. Втроем они кинулись вниз по лестнице, ведущей в подвал. Тяжелые необычные каменные двери, и тоже оранжевые, открывали вдвоем: Сентенус и Льяма. В небольшую щель проскочил Вунь, люди чуть задержались, но также резво неслись по лестнице.

Сентенус чуть не слетел с крутой лестницы вниз, но его опасный наклон предотвратил отец. Вунь уже был внизу, и с возмущением рассматривал потревоженных отшельников и нахала, себе это позволившего.

На мохнатом существе непонятного белого цвета, как потом определилось обсыпанного мукой, висело три отшельника. Один вцепился в хвост, второй в загривок, а третий за заднюю ногу. При этом каждый из отшельников стремился отгрызть, или, по крайне мере, сильно покусать ту часть кота, которая была ему доступна.

- Это что? - Вунь упер руки в боки и кинулся помогать отшельникам догрызать кота.

- Вунь! - не поверив своим глазам, Сентенус успел ухватить Вуня, и уберечь кота хоть от этих челюстей.

Пока Сентенус держал кота, Льяма физическим усилием оторвал от него двух отшельников, и поднял кота на руки. Правда, на нем все еще висел тот малыш, который который грыз заднюю ногу, но и эта проблема решилась легко.

Болтун впервые в жизни молчал, говорить что-либо у него не было сил. Сейчас ему пришла в голову мысль, что такого опасного нападения он не переживал никогда.

-Мня, мня, Льяма, - довольно осмысленно выговорил Болтун.

- Я уже надорвался, - Льяма действительно согнулся под весом этого очеловеченного кота. - Ты бы хоть не столько сала жрал, - заметил он.

- Не буду, - пообещал кот. С чего маэстро Льяма понял, насколько травмирован кот последними событиями. Он не отказался от сала даже, когда ему заявил один из лекарей, к которому таскал его Льяма, что тот может умереть от ожирения сердца, еще до того, как опять станет человеком.

Вунь осматривал отшельников, которые пока молчали.

- Что это было? - Вунь потрогал каждого из них, чтобы убедиться, что с ними все в порядке.

- Я ничего такого не хотел, - жалобно замуркал кот. - Я всего то посмотреть хотел.

- А ну отсюда! - гаркнул один из отшельников. - И если еще раз...

Льяма опустил кота на пол, и тот поковылял к лестнице, поджимая заднюю ногу. Льяма потянул сына за собой. Вунь принялся наводить порядок, лихорадочно разыскивая метелку.

- На дверь поставь сжигалку, - услышал Сентенус указания одного из отшельников, - чтобы всякие разные здесь не шлялись.

Уже поднявшись наверх, и открыв эту тяжелую дверь, Сентенус внимательно осмотрел кота. По мимо того, что тот был удивительно всклокоченным, обсыпанным белой мукой и с выпученными глазами, да еще и без своей обычной наглой морды, а с жалостливой несчастной рожей, кот еще и дрожал.

На лестнице у двери их встречало неимоверное количество маленьких человечков. Каждый норовил прибить кота, воинственные ручки тянулись растерзать чудовище, нарушившее покой их отшельников.

Льяма опять подхватил кота на руки и вынес за пределы дома на зеленую травку. Короля уже не было. Сентенус дважды попросил прощения за кота у малышей и обещал его примерно наказать, с этим его и отпустили. Народный гнев стих.

- Чего ты туда полез? - спросил Сентенус, пытаясь отряхнуть кота от клочков шерсти и муки.

- Захотелось посмотреть, - прохрипел кот не своим обычно звонким голосом.

- Чего ты там не видел? - недопонимал Сентунс.

- Чего ты там увидел? - последовал одновременный вопрос от Льямы.

- Да, просто посмотреть, - тихонечко промявал Болтун.

- Вечно наши люди так "за просто так посмотреть" и нарываются на неприятности, - заметил подошедший Хэсс. - Приветствую, Сентенус. И вас тоже. Мне уже поведали о последних достижениях болтливого кота.

- Я, между прочим, не болтливый, а Болтун, - с прежним апломбом поправил кот.

- Очень приятно, а я Хэсс, - улыбнулся юноша.

- Позвольте представить моего отца, - Сентенус познакомил Льяму и Хэсса.

Они оглядели друг друга, и остались довольны новым знакомством. Хэсс припомнил, что уже неоднократно видел этого субъекта в Клубном Кафе у Бармена. А Льяма сразу списал себе в заготовки колоритную внешность нового знакомого для использования в своем последующем нетленном труде.

- А что это там они светятся, а остальные не светятся? - Сентенусу припомнилось, что те агрессивные человечки в подвале светились, в отличие от остальных.

- Это духовные отцы маленького племени, которых так некстати потревожил ваш кот, - спокойно ответил Хэсс.

- А! - Сентенус опять наклонился к коту, который возложил на него обязанности по своей чистке, и лишь пялился на нового знакомого. - Понятно, простите еще раз.

- Ничего страшного. Я так понимаю, что вам больше досталось, - отмахнулся Хэсс.

- А у вас то все в порядке? - Коту не понравилось, что его причисляют к слабой стороне.

- Сейчас да, а вот с вечера у нас будут учения и тренировки по предотвращению подобных неприятностей. Также будут произведены некоторые улучшения в доме по безопасности и выставлен караул, - сладким голосом информировал их выглянувший из-за двери Вунь. - Хэсс, а завтрак готов, - ласково сообщил он личному духу, а затем опять посмотрел на-хлопотливых гостей и добавил. - Я так думаю, что вам следует отвезти это меховое чудовище к лекарю поскорее.

- А то что? - Болтун попался в ловушку.

- Мало ли что. Знаете, что наши отшельники сколько жили в норе в сырой земле, а там всякое бывает, - буквально елейным голосом сообщил Вунь.

Кот сглотнул, Льяма усмехнулся, а Сентенус нахмурился. Наследник попросил Мрака отвезти родителя с котом, а ему надо заглянуть в еще одно место. До дворца он доберется потом сам. Хэсс молча проводил Сентенуса до забора, и попрощался кивком. Сентенус отправился совершать подвиг или безумство. Определение своим дальнейшим действиям - подвиг или безумство, занимало его всю дорогу до Белой Башни геоманта.

--

Глава 5. Объявление о наборе к(а)одров

-- Женщины - оптимистки по своей логике, мужчины - пессимисты, поэтому женщины живут гораздо дольше мужчин.

-- Проиллюстрируйте свою мысль.

-- Для женщины все в жизни 50 на 50, для мужчины один шанс на миллион.

/Научный спор на конференции/

Не успел Сентенус скрыться за поворотом, а Хэсс дойти назад до своих оранжевых дверей, как в ворота кто-то заколотил кулаком. Пришлось Хэссу вернуться. На пороге ждали очередные посетители, которым Хэсс обрадовался: Эльнинь и Маша.

- Заходите, - Хэсс распахнул ворота. - Завтрак готов.

- Спасибо, - Маше сняли повязки на руке и на ноге. Но шла она, прилично прихрамывая.

- Спасибо, - Эльнинь неожиданно для себя застеснялся.

- Оууу! - Вунь высунулся из окна второго этажа и старался привлечь внимание личного духа.

- Это он говорит, что завтрак остывает. Пойдемте. Только пройти надо будет аккуратно. Там столько народа, хоть большая часть и разбежалась в поисках своих людей, - предупредил Хэсс.

- Мы знаем, - очаровательно улыбнулась Маша. Шрамы на лице не портили впечатления от улыбки. - Нам Шара сказала.

- А кто такая Шара? - Хэсс вроде не помнил такой знакомой.

- Это человечек Дикаря. Она дружит с Лайзой, которая собирается замуж за сына Вуня, - толково пояснила Алила.

- Ага, понятно, - Хэсс толкнул оранжевую дверь, и подумал, что о малейших изменениях в его жизни будет знать весь город, затем вздохнул и затолкал эти мысли на самую высокую полку.

- Девочки! Мальчики! - Вунь кричал с площадки второго этажа. - Все готово!

- Я живу на третьем. Маша, тебе нормально подняться? Если хочешь, то мы тебе поможем, - забеспокоился Хэсс.

- Все хорошо, и ты и кодры мне сильно помогли, Хэсс, - Маша на многое в новой жизни смотрела по-новому.

- Хорошо, аккуратно, - и Хэсс и Эльнинь страховали девушку, когда она поднималась.

Вунь накрыл стол в неспальнии. К удивлению Хэсса на одном из портретов ярким светом проявился портрет Маши. И Вунь, и его личный дух пялились на новый портрет, пока гости не заметили причину их замешательства. Пришлось Вуню давать пояснения этим портретам. Маша лишь посмеялась, а вот Эльнинь аж покраснел. Вунь утопил неловкий момент, громко гаркнув, что завтрак почти остыл. Хэсс вынужден был усесться в кресло, а Маша и Эльнинь на диван. До тарелок было не удобно дотягиваться, столик был очень низким. Хэсс первым наложил себе в тарелку всего понемногу, и поставил ее на колени.

- Поработаем еще над обустройством, - улыбнулся он положению.

Маша последовала его примеру, лишь за ней Эльнинь решился нарушить этикет приема пищи за столом.

- Это тебе не дорога, - пропищал Вунь, запихивая в рот огромный кусок мяса.

- Да, в дороге все это гораздо проще, - нашел в себе силы согласиться самоназванный ученик Хэсса.

- А как там в поле дела? - Хэсс наслаждался ощущением, что у него есть дом. В это мгновение его переполнила благодарность к своеобразным отшельникам, те в свою очередь получили такой заряд силы, что до самого вечера его утрамбовывали в свои запасники силы.

- Нормально. Ночь прошла нормально, - Маша взяла на себя обязанности по объяснению Хэссу. - Нас кормят, кодры сообщили, что с ними все хорошо. Им нравится летать, болтать и слушать. Уже рано утром к нам стали приходить люди из-за городской стены. Многие уже со вчера знакомы с твоими малышами, и от них наслышаны о кодрах. Все хотят посмотреть, кто-то и полетать, их как бы тянет к кодрам. Инрих говорит, что надо дать представление. Они вечером собираются и хотят тебя пригласить с малышами. Те хорошо помогают в организации и проведении выступлений. Сентенус обещал, что приведет своего отца великого маэстро Льяму. Тьямин в нетерпении. Он мне сказал, что Альтарен и Сесуалий обещали ему, что он будет учиться у маэстро. Саньо крутит круги вокруг Богарты, Казимир травку курит и думу думает. Есть у него одна ненормальная идея. Представляешь, он собирается поступить на королевскую службу. Альт и Сесуалий занимаются пропагандой выступления. Илиста и остальные заняты кодрами вперемешку с репетициями. По крайне мере, так начиналось это утро. Алилы нет. Ее еще вчера пригласили во дворец, и птиц нет. Мы прошли по городу, а они все сидят на дворце. Тот стал частично синий. Так интересно! Я у лекаря была еще вчера. Сам видишь как.

- Это замечательно, Маша, - Хэсс налил себе в стакан водички. Хэсс из этого потока выделил три вещи. О первых двух он решил, что Маша больше не знает, а вот о третьей ее можно спросить. - И что тебе еще сказал лекарь?

- Сказал, что мне в поле жить нельзя, надо срочно себе что-то подыскать, а еще сказал пить отвары, а еще делать специальные упражнения. К сожалению, шрамы с лица не уберешь до конца, да еще хромота останется. Может и не очень сильная. И напрягаться сильно нельзя.

Хэсс глянул на стену, на которой висели портреты, в том числе и Машин. Решение он принял мгновенно.

- Давай ты пока поживешь у меня. Дом большой. К тому же у нас освободилась моя спальня. Все остальное занято, пока малышами. Вунь ее замечательно зовет спальния. Мне тоже в принципе так нравится, как-то это по-домашнему. Ты сначала подумай, Маша, сразу не отказывайся. К тому же во дворе и на крыше сможет жить твой кодр. Я же вижу, что вы пешком.

- Да, я скучаю по Трещотке, - призналась Маша. - Я на ней уже два раза самостоятельно летала. Тогда меня привязывали, да еще и напаивали, чтобы перевезти. Мне с Трещоткой хорошо, она такая теплая и поговорить любит. А Пупчай на крыше спит?

- Спит, он еще и во дворе спит, - согласился Хэсс. - На счет представления вечером я не знаю, надо Вуня спросить, а он уже решит.

Они еще поболтали, Вунь обещал, что они будут помогать на вечернем представлении и с обеда уже будут на поле. Маша под уговорам Вуня, Пупчая и намеком Трещотки согласилась пожить у Хэсса.

Хэсс проводил гостей, у них с Вунем было еще одно важное дело впереди.

Машу и Эльниня довез до места стоянки Пупчай. Маша, собирала свой сундук, и думала спросить ли ей Эльниня или нет. Решила, что надо спросить.

- Эльнинь, а почему ты Хэссу не сказал зачем приходил?

Эльнинь уже успокоился, но немножко грустил:

- Я хотел попросить у него разрешения пожить в доме, внизу там или на кухне.

- А что не попросил?

- Так он же сказал, что дом занят. Ты и сама видела, сколько там его маленьких человечков, - Эльнинь закрыл ее сундук. Теперь они ждали Трещотку, на которую надо навьючить сундук и усадить Машу.

Актеры уже начали готовиться к представлению. Кодры летали от дома Хэсса до поля, перевозя малышей.

- Для тебя это так важно, Эльнинь? Я поговорю с Хэссом, - пообещала Маша.

- Спасибо, - поблагодарил тот.

К тому времени, когда вернулась Маша, Хэсс закончил записывать под руководством Вуня список адресов и своих новых заместителей, к которым ушли жить некоторые малыши.

- Итого, сто двадцать два, - посчитал Хэсс. - Как быстро они расходятся. Это не страшно? Они уверены, что правильно выбирают? Это за один день и ночь.

Вунь выпятил губы, ему всегда нравилось, когда Хэсс беспокоился о нем и его родичах. Это служило еще одним подтверждением правильности выбора Вуня.

- Ты не волнуйся, наши в обиду себя не дадут. Мы просто всегда знаем, что наше, что не наше. Понимаешь?

Хэсс кивнул и закрыл большой альбом, в который они все записывали и который откуда-то приволок Вунь.

- Хэсс, - Вунь забрался на кресло с ногами. Ему так очень нравилось сидеть. У Вуня такое сидение в кресле с ногами почему-то ассоциировалось с троном и королем.

- У?

- Хэсс, а что такого сказала Маша, ты в лице пару раз менялся?

- Во-первых, она сказала, что наш новый знакомый маэстро Льяма. Я сразу то и не сообразил. Я хочу ему отдать рукопись Одольфо.

- О! - одобрил Вунь. - А что еще?

- Еще то, что Алила во дворце. Ты не мог бы узнать, как она, - попросил Хэсс.

- Ты все еще думаешь, что она твою будущая супруга? - Вунь поднял брови и подергал себя за ухо с серьгой.

Хэсс ответил ему таким же жестом.\

- Ты намекаешь на портрет Маши?

- Я прямо говорю, - Вунь еще раз дернул себя за ухо. - Ты бы хорошенько подумал, Хэсс.

- Нет, - упрямо замотал головой Хэсс. - Маша милая, но не моя. Не хочется мне с ней пить вино под луной и болтать о любви.

- А с Алилой хочется? - Вуня не устраивала Алила только по одному параметру. Она стала хранителем синих птиц.

- С ней хочется, - Хэсс поднялся со своего кресла.

Они оба одновременно заметили, что с их стороны дома села кодра.

- Это Маша, - Хэсс открыл окно.

- Во что она одета, ты бы ее как-нибудь переодел и постриг, а то она явно не очень, - ни с того ни с сего потребовал Вунь. Раньше подобных претензий к девушке он не выдвигал.

- Хорошо, - Хэсс чуть опешил от таких суровых указаний.

Они оба выглянули в окно. Кодра уже приземлилась, но Маша еще не слезла. Девушка вытянула шею и подняла голову вверх.

- Хэсс! - Маша махала рукой. - У меня сундук!

- Я спущусь! - Хэсс закричал в ответ.

Прохладный воздух ворвался в комнату, Вунь быстро замерз в легких штанах и рубашке.

- Окно закрой! - попросил он личного духа.

Этим утром не скучала и Алила. Она общалась в высших кругах. Беседу вел Шляссер. Он надеялся, что разговаривать с Алилой будет Сентенус, но тот занялся более неотложным делом.

- Угощайтесь, милая Алила! - Шляссер из-за всех сил старался быть добрым и почти ласковым.

В личине Мортироса ему было бы легче найти общий тон взаимопонимания с Алилой, но девушка не восприняла бы казначея, с ней должен был говорить начальник тайной канцелярии и разведки.

- Спасибо, - сначала ей кусок в горло не лез под слащавую улыбку этого толстого борова, но потом, когда он предложил ей сладкие фруктовые конфеты, Алила будто бы увидела совсем другого человека.

Смотришь он то один, то другой. Тот который сейчас не очень приятный, но вроде старается говорить мягко и не давить. А тот который иногда проглядывает какой-то симпатичный. Алила жевала конфеты, запивала все чаем. Утром ее уже накормили. Вернее, ее накормили рано утром. Стража приволокла такое количество еды, что они с птицей объелись.

- Вкусно, - одобрила Алила.

Дальше Шляссер ее удивил.

- Сам делал, - похвастался он.

- О! Очень вкусно, - повторила Алила.

- А главное от них не так полнеешь, - дополнил Шляссер. - Алила, позвольте обращаться к вам без титулов, - девушка кивнула. - Алила, вы уже имели беседу с наследником престола Эвари, и пришли с ним к определенному согласию.

- Да, конечно, - Алила взяла еще одну конфету. - Мы разговаривали о птицах. Я сама так быстро стала их хранителем, что даже не думала о том, что должно быть дальше. Сентенус сделал мне и им хорошее предложение. Общие условия мы обговорили.

- Алила, скажите, могли бы вы пожить здесь некоторое время. Так сказать, пока все не устроиться, не уладится жизнь, не войдет в привычную колею? - Шляссеру надо было, чтобы она осталась во дворце.

- Ммм, - девушка не думала, что ей придется остаться здесь, хотя этот человек говорил правильные вещи.

- Не торопитесь, это должно занять не так много времени, - Шляссер давал ей еще один шанс подумать. - Разумеется вы здесь не будете пленницей. Вы сможете ходить, летать куда надо. Лишь какое-то время вы должны будете посвящать занятиям с нашими людьми и птицами. К тому же ночью, утром, вечером, днем вы будете доступны. Вам надо будет только говорить, где вас можно будет найти, - Шляссер принялся подробно излагать ей ее жизнь во дворце. - Вас поселят в южном крыле. Там живу я и мои люди. Мы поселим вас в бывших покоях первого министра Язона. Он предпочел перебраться поближе к внуку и королю. Они живут в центральном крыле. Я думаю, что вам придется присутствовать на некоторых официальных приемах, но вы можете себе это позволить. К тому же казна будет выплачивать вам жалование. И, что главное, вы сможете лично проследить, чтобы с вашими птицами все было хорошо.

Когда Шляссер закончил, то Алила была полностью убеждена в его словах. Она почти согласилась, но сначала надо было решить два щекотливых вопроса. Шляссер знал, что сейчас девушка начнет выдвигать свои условия, но таких он не ожидал.

- Я должна вам сообщить, что тогда вы полностью возьмете на себя, как материальные, так и физические расходы по разводу еды, - смущенно сообщила Алила.

Начальник разведки икнул.

- Какой еды?

- Они, понимаете, хотят питаться мышами. Мне пришлось привезти немного мышей. Они пока летают в лес охотиться, но им это не очень нравится. Они требуют, чтобы здесь быстрее стали разводить тех мышей из Темных земель. У меня есть два их ящика.

Начальник разведки опять икнул, но затем вспомнил, что и не такое приходилось делать.

- Хорошо, у нас появились фермы по разведению мленков. Сейчас люди осваиваются. Кодры - наше благосостояние. Синие птицы тоже наше достояние. Значит, создадим фермы по разведению мышей. Алила, вас тревожит что-то еще?

- Вы точно все угадали, есть еще одна вещь. Я - актриса и хочу играть.

Шляссер испытал желание рассмеяться.

- Милая Алила, я думаю, мы найдем возможности совмещать ваши занятия. Вы же помните, что сначала у вас будут интенсивные работы, а потом лишь время от времени некоторая помощь.

Девушка вздохнула с облегчением. В своем сотрудничестве с разведкой Эвари они не видела ничего плохого, лишь временные неудобства.

- Есть еще один маленький нюанс, Алила, - Шляссеру надо было ее уговорить пройти ритуал на неразглашение сведений, которые она получит в будущем.

И этот вопрос удалось решить безболезненно.

Алила отправилась к актерам. Птицы ей сообщили, что сегодня будет представление.

Шляссер же принялся обдумывать, как провести беседу с неким чудаком по имени Казимир. Начальник разведки получил сведения, что тот предлагает научить жителей Эвари спокойно летать на кодрах. Есть у этого Казимира некоторое средство, чтобы снять все страхи сугубо земных жителей столицы. К этому вопросу следовало подойти с умом, Шляссер обдумал все несколько раз.

Потом он еще немного посидел, разглядывая стену. Шляссер размышлял о Сентенусе. Сейчас многое зависело от того правильно ли Сентенус интерпретировал слова и поступки придурочного колдуна из Белой Башни. Но также Шляссер побаивался того, что должно произойти, если Сентенус все же окажется прав.

Шляссер лично присутствовал на подготовке к представлению и решил остаться на само представление. Он явился днем, чтобы пообщаться с Казимиром. На его взгляд этот молодой щуплый субъект был излишне экзальтированным. Глядя в чуть поддернутые дымкой глаза Казимира, Шляссер сильно сомневался в его полезности Эвари, но все равно слушал.

- Я и предлагаю выделить мне место и должность, чтобы обучить желающих летать. Вернее, люди интересуются кодрами, да кодры не равнодушны к людям. Вот утром пришел странный плотненький тип. По форме явно ремесленник, лет пятидесяти, да еще и с брюшком. Кодрам он очень понравился. Его выбрала кодриха из Легких. То да се, у них разговор. Кодра предложила ему полететь, а он боится. Что делать? Я здесь и помог. Провел разъяснительную беседу, а затем еще лекарственно простимулировал желание полетов.

- И что? - Шляссер покивал головой. Он уже знал, что было дальше, но собирался выслушать эту историю в изложении Казимира. Дополнительно определился виновник переполоха на городской стене.

- И что! Он сел на свою кодру, и они полетели. Представляете летят, песни поют, даже немножко за стену залетели. Ну, думаю, что там ничего страшного не случилось, - просительно закончил Казимир.

- Если не считать того, что Ралид с своим зверем заглядывал в казармы и пугал стражу дикими воплями, - нейтрально информировал его о своей точке зрения начальник разведки Эвари.

- Ну, надо было за ним присмотреть, - мгновенно согласился Казимир. Он уже понял, что за это ему ничего не будет.

- Надо было, надо, - Шляссер сложил руки на животе. Он сомневался в полезности идеи актера.

Казимир это почувствовал и решил, что надо еще больше замазать небольшое негативное впечатление от самостоятельного полета его первого ученика.

- Но в конце концов это же не театральные приведения. Всего то один обкуренный человек на летучей зверушке, а стража должна учиться быстро реагировать, - Казимир положил руку на плечо собеседнику. Тот вздрогнул, такие вольности не позволял себе никто. Хотя если несколько часов назад, его запрягли выращивать мышей, то и это в порядке вещей.

Шляссер поперхнулся, но зато решение принял мгновенно.

- Вы приняты. Во-первых, прошу вас, Казимир, не применять ваши навыки без нашего прямого одобрения. Начнете с завтрашнего дня. Во-вторых, мы будем вам достаточно платить. В-третьих, я хочу все знать о трех театральных приведениях. И последнее я желаю услышать немедленно, - заявил Шляссер безапелляционно.

Улыбка, расцветшая на лице актера, могла растопить сердце самой гордой красавицы. Казимир с удовольствием вспоминал свою встречу со странными призраками. Он рассказал при каких обстоятельствах познакомился с ними. Шляссер взял себе на заметку больше разговаривать с этим типом, который оказывается создал для него одну из проблем. Эти три приведения заселились во дворце и долбали высокопоставленного придворного, занимающегося королевским театром. Тот с испуга не мог никак понять, за что к нему привязались три призрака. На остальных призраки не обращали внимания.

Плодотворно пообщавшись с Казимиром, Шляссер остался ждать начала представления, а пока ходил и рассматривал актеров. Его внимание привлек очередной скандал. Девица в неприлично обтягивающем трико телесного цвета ругалась с двумя парнями в подобных же трико. Шляссер сначала подумал о том, что они родственники: братья и сестра, и лишь потом вспомнил, что Сентенус рассказывал об акробатах.

Девушка выставила ногу вперед и ругалась на одном из восточных языков. Шляссер всегда умел отличать ругань, на каком бы языке она не звучала.

Два парня стояли напротив нее, и молчали. Правда, у одного покраснели уши.

- Я буду! - прозвучали первые знакомые для случайного слушателя слова.

- Нет, не будешь, - тот парень, что повыше также выставил ногу вперед, а парень с красными ушами лишь умоляюще смотрел на девушку.

- Буду! - кричала она.

- Не будешь! - возражал парень.

Шляссер крайне не любил такие не информативные разговоры и споры. Если уж ругаетесь на публике, то извольте объясняться попонятнее для окружающих. Не только они должны получать удовольствие от волей. Шляссер решил послушать еще немножко, и если предмет спора не разъяснится, то пойти дальше. Видимо девушка вняла его мысленным нотациям и в следующем вопле прояснила ситуацию.

- Я буду выполнять трюки на моей Лапуше.

Парень с красными ушами перевел взгляд на своего друга:

- Давай я буду выполнять все трюки с ней, - предложил он мирное решение проблемы.

Тот, который активно возражал девице, поднял голову к небу.

- Что с вами сделаешь? - спустя несколько вздохов, посетовал он. - Хорошо, но не сегодня. Мы останемся в столице. Я завтра начну узнавать на счет дома. Тем более, что у нас трое кодров. Только после тренировок, мы будем выполнять какие-либо прыжки с кодров.

- Правда? Ты согласен? Миленький Лахса! - девушка повисла на его шее.

Второй парень, как догадался Шляссер, второй муж этой южной красотки - Химю покашлял, привлекая к себе внимание.

- Ой! И ты мой хороший! - девушка оставила полузадушенного Лахсу и стала страстно обнимать Химю.

Шляссер постоял еще чуть-чуть, но продолжения не последовало. Вернее, последовало, но лишь поцелуи. На них начальнику разведки было абсолютно наплевать. Его привлекали скандалы, как источник новых сведений.

На поле собралось больше зрителей, чем ожидал Шляссер, но меньше, чем надеялись актеры. Директор труппы Инрих пересчитал полученные деньги.

- Что ж, я думал, что будет больше народа, - Инрих расстроился.

Илиста положила руки ему на плечи и крепко обняла.

- Ты не думай об этом. Мы сегодня сыграем так, что завтра у нас на представление будет ломиться весь город, а не те пятьсот человек, которые пришли сегодня, - пообещала она.

- Тогда следующее представление будем давать не завтра, а дня через три, - сразу же вернулась прагматичность к директору. - Надо сказать Недаю.

- Скажешь еще, - Илиста отстранилась. - Я думаю, что люди пока бояться. Они же ничего не знают. Представляешь себе по городу шастают хэссовские малыши, вламываются в дома, обходят их, пробуют еду на кухне. Конечно, людей это шокирует. Еще по небу летают невиданные звери, а весь дворец в синих птицах. Слухи по городу носятся странные. А мы здесь. Так что это просто страх. Мы отыграем так, что они за своим смехом и слезами забудут свой страх. И тогда на следующее представление они приведут родственников, знакомых и незнакомых.

- Ты всегда найдешь, как утешить, - в этот раз ее обнял Инрих. - Я тебя обожаю.

- Я знаю, - ведущая актриса кокетливо скосила глазки, надула губки и протянула ручку для поцелуя.

- Иди, одевайся. Да и Анна тебя заждалась, - разрешил директор.

В этот раз играли новую постановку покойного Одольфо. Маэстро Льяма, затесавшийся в первые ряды зрителей, был в восторге. Хэсс постарался к нему подойти, но в толпе этого сделать не удалось. Алилу он увидел на сцене, и перестал за нее волноваться.

Актерам пришлось приложить максимум усилий, чтобы зрители смотрели не на кодров и маленьких человечков, а на сцену. Добиться этого им удалось к концу первого действия. Зрители смеялись над потугами короля, и сочувствовали главным действующим лицам.

После представления Инрих смотрел на восторженные лица зрителей, подумал, что Илиста была права. Актеры и рабочие сцены не могли заняться разбором декораций потому, что к каждому из них подходили люди. Всех их интересовали кодры. Бесчисленные вопросы, неуемное любопытство, ответы и предложения. Инриху и самому пришлось заниматься двумя своими знакомыми: известным талантливым поэтом Вальдейем. Тот сгорал от любопытства и выплескивал строчки про все, что видел и про свои эмоции. Инрих закинул приманку и сообщил, что они будут выступать с кодрами. Вальдей буквально умолял принять в постановку его стихи. Инрих согласился, договорившись, что переложит их на песни. Также с ними ходил и слушал Саврас. Этот жилистый тип благонравной наружности был старинным приятелем Инриха. Саврас хотел поговорить о записке, которую прислал ему Инрих.

Все как один из труппы занимались зрителями, кодрами и еще всякой чепухой, лишь рабочему сцены Плинту удалось ускользнуть. В такой суматохе никто не заметил его отсутствия. Плинт выполнял важное поручение Боцмана. Они прибыли в столицу, и теперь надо было узнать об их удаче и море. Плинт добрался до речного порта, долго стоял и смотрел на корабли. В его голове вертелись старые песни о море, слышался смех Боцмана и крики портовых мальчишек. Боцман наказал просто сходить и посмотреть, а потом доложить ему обстановку. Плинт вытер глаза, одинокие слезинки приветствовали речной причал. Плинт представил, как они поднимаются на корабль, потом почти десять дней по реке, и широкое устье Рогатки, несущее воды в соленое море. От своих мечтаний его оторвал вид корабля, швартующегося у причала. Это была "Удача моряков". Плинт с первого взгляда узнал их последнее судно. Новый хозяин сменил название. Плинт подумал, что это что-то то значит. Он подошел поближе к причалу. Там мелькали мальчишки, тяжеловесы грузчики и маленькие усатые люди. Почему-то Плинт так и не узнал почему, все служащие порта носят усы. Но зато он их сразу отличал. Этого Плинт не знал, но знал, что по традиции этот усатый тип должен огласить, кому принадлежит груз и корабль.

- Мачамори Хондю! - Заблажил усатый тип. - Мачамори Хондю!

- Я от него! - к усатому подошел солидный мужчина в темных одеждах.

Они о чем-то поговорили, затем представитель Мачамори Хондю ушел. Плинт ждал, усатый тип должен был огласить имя владельца корабля.

- Венедект Вайхрон! - оправдал его надежды усатый тип.

- Я за него! - появился молоденький мальчишечка.

Плинт не стал смотреть дальше. Парня этого он знал. Это был тот самый тип, на которого они думали, что он украл их удачу, и тем самым списал их всех на землю. Внешность этого Вайхрон Вайхрона - сына Венедекта Вайхрона - была обманчива, как ветер на море. Плинту было о чем доложить Боцману. Он спокойно отправился в обратный путь.

Колдун из Белой Башни на секундочку прервался в процессе своей работы, прилетела синяя птица. Колдун насыпал на одну крошку больше пыльцы, чем надо было в действительности, и не заметил этого. Птица сообщила колдуну, что тот будет главой одного из кланов кодров. Колдун хмыкнул, выражая свое удовольствие. Все это явилось причиной его последующих неприятностей. Сентенус тоже видел синюю птицу, которая залетела в Белую Башню. Колдун его выставил из Башни несколько минут назад. Сентенус задумался, как будет все это пересказывать Шляссеру и остальным.

Далеко от столицы Эвари ехал с большой охраной и слугами старый хитрый барон Д'Оро. Этот старый хрыч не собирался ждать, пока нанятый им орк выполнит свои обязательства. Барон не верил в этой жизни никому. Вот и сейчас он ехал по донесениям своих шпионов. Барон знал, что орк искал его наследника в театральной труппе. Также барону сообщили, что видели труппу со странным сопровождением, а вот орка Страхолюда не видел никто. Но по непроверенной информации некое чудовище, появившееся на границе Темных земель, зовет этого самого Страхолюда владельцем Темных земель.

Барон сообразил, что орк не выполнил его поручения, а аванс то он уплатил, и не желал оставаться без наследника. Исходя из всего этого барон велел проехать в столицу Эвари через Темные земли. Ему надо было получить конкретные ответы на свои вопросы.

На границе с Темной землей им не встретилось никакое чудовище, зато встретился орк. Барон внимательно всмотрелся в новое лицо.

- Не тот, - раздраженно заключил он. Барона порядком растрясла вся эта дорога. Старость и болезни, а тем более такое путешествие в его состоянии, поддерживаемом лекарями, не доставляли никакого удовольствия.

Орк достал оружие. Это был предупреждающий жест. Он не собирался нападать, лишь хотел дать понять, что этим людям сюда не надо ехать. Люди барона тоже достали оружие.

- Страхоалюд, - потребовал барон Д'Оро.

Орк кивнул кому-то в кустах. Барон углядел, что там еще один такой сидит. Второй из кустов мгновенно испарился. Барон понял, что их дальше не пустят, надо подождать здесь. Орк убрал оружие, и постарался улыбнуться. У незнакомых с орками мороз пробежал по коже, а барон лишь еще более раздраженно сплюнул. Ему очень хотелось поругаться, как-то скинуть желчь, но этого нельзя было делать.

- Скоалько ждать? - потребовал он прямого ответа у молчаливого стража.

- До захода солнца должен быть, - коротко сообщил орк.

- Тоагда мы расположимся здесь, - барон со скрипом повернул голову. - Устроить прифвал. В путь отправимся завтра. Сгоатовьте чего-нибудь, - сильно сморщившись приказал он личному повару. Баронский повар понял, что надо немедленно варить успокаивающее зелье, барон готов взорваться, боль его доконает.

Барона успокаивало созерцание портрета супруги и детей. Именно за этим занятием его застал нанятый им ранее орк Страхолюд.

- Вы здесь? - орк не думал, что эта развалина когда-нибудь решится тронуться в путь.

- Так ты же ничего не нашел, - фыркнул барон. Поварское зелье и массаж личного лекаря привели его в приемлемое состояние. - Или нашел?

Орк обдумывал, что сказать и оглядывал барона. Барон уселся поудобнее, и выронил портреты. Орк поднял две бумаги и буквально уронил челюсть на подбородок.

- Баодяжник хренов, - выругался он.

Барон вопрошающе уставился на орка. Люди барона потянулись к оружию.

- Попрошу объяснидться, - зычно потребовал барон Д'Оро.

- А нельзя это было мне показать раньше? - Страхолюд уже пришел в себя.

- А что? - барон понял, что орк видел кого-то похожего на портреты.

- Так девчонка у актеров вылитая эта, - Страхолюд ткнул пальцем в портрет жены барона.

- Она? - Д'Оро не поверил. - Девчоанка?

- Девчонка, а не мальчишка. А я думал...

- Кто она? - барону было все равно, что он там думал.

- Они зовут ее Алила. Такое ощущение, что она младшая сестра той с портрета, - Страхолюд на миг задумался о Хэссе, а потом забыл про все это, включая барона Д'Оро.

К ним выполз змей Августо. Сопровождающие барона напряглись, орк лишь флегматично пожал плечами.

- Пора! - сообщил змей.

- Вы здесь не долго оставайтесь, - Страхолюд решил, что надо все-таки предупредить этих людей. Ему совсем не светило их закапывать в землю после прохода здесь Грандиезы и всех орков мира.

Барон кивнул, он смотрел на портрет супруги. Если девчонка похожа на его жену, то это огонь, с которым старому деду будет не скучно, да еще прекрасная возможность заменить сына, и сделать девчонку наследницей всего. Сына надо куда-нибудь сплавить. А внучка прославит их семью. Сейчас новые времена, и женщины могут много больше, чем раньше. Барон уже фантазировал, и в этих фантазиях короли наносили ему визиты, на руках у него висли три внука, а зять преданно смотрел ему в рот. Барон размечтался, и ночь прошла относительно спокойно. Он знал, что труппа должна находиться в Стальэвари. Там он и встретит свое счастье.

-- Глава 6. Белая Башня

Какие женщины, такой у нас и мир.

Тост с 8-ми мартовской попойки.

Сентенус шел во дворец. За время своего нечаянного путешествия с актерами, Сентенус получал массу удовольствия от возможности ходить пешком, ходить без охраны, ездить на лошади, кататься на кодре. Вот и сейчас, Сентенус шел один и без охраны. Он никого не видел вокруг себя. Он радовался тому, что этот многотрудный день закончился. Теперь он сможет выспаться. Сентенус подумал об утре этого дня, как о чем-то давно-давно бывшем.

Утром он ушел от странного парня Хэсса. Он шел по улице думая о том, что надо сказать колдуну. Он почти продумал их разговор, хотя и знал, что все будет отнюдь не так.

Скоро он вышел на улицу, ведущую к Белой Башне. По правой стороне улицы лавки распахнули свои двери. Торговцы зазывали к себе покупателей. По левой стороне сидели попрошайки, и пели бродячие артисты. Сентенус пошел по левой стороне. От попрошаек было чуть проще отбиться, чем от торговцев.

Еще семь сотен шагов и Сентенус у Белой Башни. Затаив на мгновение дыхание, Сентенус постучал в ворота. Ворота и не подумали открываться. Тогда Сентенус постучал в ворота ногой. Потом к ноге добавились ругательные словечки, и засверкали молнии. Это оказалось эффективным средством, и ворота распахнулись. Сентенус сделал первый самый трудный шаг вперед, и постарался не думать ни о чем постороннем.

В этот раз внутреннее убранство Башни отсутствовало на фиг. Обычно, Сентенус всякий раз попадал в новые интерьеры. Сейчас же там была только пустота. Он закинул голову и стал смотреть вверх. Ему показалось, что он даже видит купол башни. А так Сентенусу стало не по себе. К тому же идти было некуда. Впереди тоже ничего не было. Он стоял на пороге, а сзади его спину подпирала тяжелая входная дверь. Покричать и позвать колдуна, об этом подумал юноша, но потом остановился. Кого здесь звать, если никого нет. Плохо думая о колдуне, Сентенус стоял на пороге, и старался рационально мыслить.

В здании что-то зашуршало, и этот звук отразился от стен. Сентенус поежился. Затем это что-то или что-то другое заскрипело, Сентенуса передернуло. А уж совсем потом из-под отсутствующего пола на метелке поднялся колдун. Он завис на уровне Сентенуса. Расширил глаза так, что казалось, те сейчас достанут до губ. Сентенусу стало очень неудобно стоять на пороге под таким диким взглядом.

- А! Это ты! - порадовал его колдун узнаванием.

- Я, - согласился наследник.

- В гости или по делам? - колдун повел светскую беседу, чего не делал никогда в жизни.

Сентенус поперхнулся ответом, прокашлявшись, он смог продолжить.

- По делу, - деликатно сообщил он о своих намерениях.

- Миленько, - одобрил колдун. Сентенус постарался дышать глубже. - Проходи! - гостеприимно позвал колдун.

Сентенус понял, что тот гад над ним издевается.

- Между прочим, идти то некуда, - заметил он.

- Кофе будешь? - не ответив на его замечание, спросил колдун.

- Кофе буду, - Сентенус обалдел от всего происходящего. Если кому рассказать, то не поверят сказам о вежливом и гостеприимном колдуне. - На пороге прям?

- Что ты, - колдун махнул правой рукой. - Садись, - вежливо предложил он гостю, и подплыл на своей метелке к самому порогу.

Усесться на метелку и крепко держаться за колдуна, Сентенусу удалось, а вот не удалось сохранить при этом нормальное выражение лица. Они поплыли вверх по спирали. До самого верха оказалось не так уж и близко, Сентенус опять подумал, что Белая башня внутри значительно больше, чем снаружи. Они подлетели под самый верх. Метелка зависла, колдун подумал, приказал, и появился пол. Сентенус узнал любимую комнату колдуна для работы. Единственное новшество, которое появилось, это в комнате появилось окно. Раньше колдун всегда работал в комнате без окон.

- Кофе! Кофе! Кофе! - захлопотал колдун у шкафчика. Он долго перебирал коробочки, пыхтел, махал руками, напевал, но коробку с кофе нашел. Сентенус буквально упал в единственное кресло.

Дальнейший процесс приготовления кофе на магическом огне почти привел Сентенуса в бессознательное состояние, проще говоря, это его убаюкивало. Когда колдун сунул ему под нос чашку с горячим кофе, то Сентенус хорошо что не подпрыгнул.

- Пей! - колдун в удивительно радужном настроении, уселся рядом на свою метелку, которая так и зависла в воздухе.

Пить горячий пробуждающий кофе, пришлось гостю под все таким же пристальным взглядом.

- И как? - полюбопытствовал колдун.

- Вкусно, - Сентенусу понравилось это кофе. - Особый сорт?

- Да нет, как обычно, только я туда новые приправы насыпал, да и еще что по мелочи, - помотал руками колдун. - Как себя чувствуешь? Ничего нового?

Последние два вопроса взбодрили Сентенуса почище той самой чашки с кофе. Он заподозрил, что этот геомант провел над ним какой-нибудь опыт.

- Все в порядке, - Сентенус вслушался в себя.

- Ну, и ладненько, - колдун потер руки. - Ты если, что скажи, хорошо?

- Хорошо, - Сентенус понадеялся, что опыт не удался.

- Так что хотел спросить, мой друг? - колдун перешел к делу.

Обращение "мой друг" задело гостя. Никто и никогда не слышал от колдуна подобных слов, или, по крайне мере, никто не рассказывал, что колдун может такое сказать. Сентенус вжался в свое кресло. Кресло пошевелилось. Выпрыгнуть из теплого кресла ему удалось за два вздоха. Колдун истерически хохотал, вытирая рукавом слезы.

- Это же мое кресло! - смог выдавить он из себя. - Ясное, что оно живое!

Сентенус попенял себе на страх, и с независимым видом уселся назад. Кресло замерло, оно поняло, что посетитель боится неожиданных движений.

- Предупреждало бы, что хочет пошевелиться, - пробурчал немного уязвленный гость.

Креслу понравилась эта мысль, и оно ущипнуло Сентенуса за ногу, а затем пошевелилось. К своей чести, Сентенус все это мужественно стерпел. Колдун уже успокоился.

- Итак? - переспросил он, а Сентенус понял, что сам колдун сдерживает свое нетерпение из-за всех возможных сил.

- Я вот в книге про башни читал, - издалека начал наследник. - А там есть очень интересные вещи. Я вот хотел уточнить, а возможны ли они? Или автор сам не знал, что писал?

Выдохнув воздух ртом, колдун позволил себе кровожадную улыбку.

- Там? Там-то должно быть нормально. А у тебя практический интерес возник?

- Можно сказать и так, - кивнул Сентенус.

Кресло опять его ущипнуло, но не пошевелилось. Сентенус решил, что оно передумало.

- Как ты себя чувствуешь? - опять очень заботливо поинтересовался колдун.

Сентенус прислушался к себе еще раз. Сердце стучало, кровь бурлила, но это все было от волнения.

- Нормально.

- Да? - похоже это разочаровало колдуна.

- Так что? - Сентенусу сказочно повезло, он смог изменить свою роль в разговоре. Он сделал вид, будто бы забыл, о чем говорил до этого момента.

Колдун улыбнулся. Он решил, что зелье все-таки подействовало.

- Мы говорили об архитектуре, - сладко-сладко напомнил он.

Кресло опять пошевелилось, предварительно ущипнув Сентенуса.

- Точно! - Сентенус все же подпрыгнул, а затем вернулся в колдовское кресло. - Точно! Я вот подумал, что, возможно, есть возможность изменить возможности.

- Какие такие возможно-возможности? - колдун слегка подзапутался в этих "возможно".

- А если не изменить, то возможно, проблемы у нас будут, - гнул свое Сентенус.

- Какие проблемы? - колдун не понял, куда перескакивает такой раньше понятный разговор.

- А такие, что мне надо поселить куда-то кодров, и самым реальным является единственная в городе башня, по странному совпадению в которой мы и находимся, - Сентенус не стал просить, он стал шантажировать. Колдуна осенило, куда клонит его собеседник.

- Как это сюда? Ты в своем уме? - взъярился он, а затем успокоился и улыбнулся. Колдун еще больше уверился, что его эксперимент с кофе сработал.

- А куда еще? - В свою очередь Сентенус улыбнулся колдуну. - Хотя, возможно, я читал об этом, можно что-то сделать?

- Можно, можно, - колдун тоже об этом много думал.

- Так что?

- Бесплатно я не работаю, - напомнил колдун.

- Между прочим, это ты все организовал, и постыдился бы о деньгах говорить, - Сентенуса взбесило такое наглое вымогательство.

- Я попрошу запомнить! Я никогда не стыжусь говорить о деньгах, а тем более их вымогать, - очень пафосно провозгласил колдун.

- Работа та то большая, - Сентенус поднялся с кресла. - Думаю, что мы такой бюджет не потянем. Думаю, придется остановиться на первом варианте.

- Каком?

- Да всех расселить здесь, - Сентенус плохо себе представлял, как отреагирует колдун. Тот его удивил.

- Хрен тебе! Я вот сделаю, что у всех будут башни, а я буду жить в доме, и сам со всем разбирайся, - колдун светился от счастья, что нашел достойный ответ. - Я всегда был за переговоры, - чуть подумав, добавил колдун.

- Значит, мы договорились? - Сентенус сам себе не верил, что все позади.

- Тебе просто не возможно отказать, - осклабился колдун. - Я всегда знал, что с тобой можно иметь дело.

- Спасибо, - Сентенус подумал, что жизнь налаживается. Он даже понадеялся, что снимет с себя бремя наследства, король же обещал.

- И не надейся! - ласково посмотрев ему в глаза, ответил колдун.

- Ты о чем?

- Да, так, - колдун открыл окно. - Ты, значит, отправляйся, а я тут слегка поколдую. Да, и книгу верни.

- А дверь? - Сентенус не очень понял, как ему покинуть Белую Башню.

- Хорошо, - колдун помахал руками, окно превратилось в дверь.

- Знаешь ли, - Сентенус подошел к двери, открыл ее, посмотрел вниз и ужаснулся. - Здесь далековато до земли.

- В чем проблема? Кресло довезет. Заодно посмотришь, что летать на нем не так плохо, - колдуну хотелось побыстрее начать свой сеанс колдовства. Он ждал переустройства башни почти тридцать лет, а еще десять до этого искал рецепт.

- Ладно, - Сентенус уселся в кресло, и вспомнил, что еще хотел спросить. - А как это все будет?

- Откуда я знаю? - колдун и сам не знал. - Уж ты то увидишь, - колдун махнул рукой креслу, и то понеслось на волю с огромной скоростью. Сентенус старался крепко держаться за подлокотники. С этим колдуном никогда не знаешь, на что нарвешься. Кресло опустило его до площадки возле Башни, Сентенус вылез из столь чудного места передвижения, и пошел по улице. Кресло постучало ножкой в двери, те открылись.

Тем временем, колдун стал напевать. Он давно забыл слова своих любимых песен, а сейчас вот вспомнил. Пару раз запустив молнии, он очистил небо от туч. "Вот, колдун гневается!", - доносилось от людей, они не знали, что тот наоборот был в прекрасном настроении. "Ла, ла, ла! Ту, ту, ту!", - доносилось из башни.

К самому действу он приступил спустя несколько минут. Все давно было готово, осталось лишь сделать. Именно, тогда к нему и пожаловала с известиями синяя птица. Зелье забурлило и плеснулось на колдуна. Для того, чтобы не тратить время даром, колдун вытряхнулся из своего любимого одеяния - мантии - и стал колдовать голым.

Сентенус шел по улице, когда его застало превращение города. Загудела земля, дома стали оплывать, как свечи, некоторые вроде бы запылали, как факелы. Люди с воем носились по улицам. Сентенус стоял, как пришпиленный. Такого зрелища доводилось видеть людям в этом мире лет семьсот назад. Тогда один колдун тоже менял обстановочку своего жилища, но достоверных сведений об этом не сохранилось. Сначала Сентенус смотрел на дома. Ближний к нему дом накренился, расплылся, а потом стал вытягиваться. Сентенус показалось, что это похоже на рост деревьев или травы. Рядом с ним застыл какой-то человек. Сентенус посмотрел на другой дом, чуть дальше по улице. Тот рос кусками, сначала вытянулась вверх одна стена, потом на ней появились окна, потом другая, потом они соединились и скруглились, потом снизу поднялась крыша.

- С ума сойти! - стоящий рядом человек что-то смог из себя выдавить, а вот Сентенус, который был инициатором этого действа, ничего не мог сказать. Он чуть развернулся назад, и не увидел знакомой с детства Белой Башни.

Превращения заняли почти пять минут, но за это время много народа поседело. Сентенус не успел двинуться с места, как все тот же голос рядом с ним прокомментировал:

- Совсем с ума спятить можно!

Над городом появились кодры. Они летали над башнями, и то один, то другой кодр устремлялись к отдельной башне.

- О! - прорвало Сентенуса. В следующий миг он понял, что так было всегда, это озарение снизошло на всех жителей города. Паника сменилась чувством удовлетворенности, людям показалось, что сейчас произошло то, что и должно быть. Это до этого все было неправильно, зато теперь все как надо.

Чуть позже сидя в тайной комнате дворца, Сентенус говорил со Шляссером.

- Все думают, что это колдун нас облагодетельствовал, - Шляссер ел жутко маслянную булочку, но ему было наплевать на лишний вес. То, что они все пережили недавно, все оправдывало, даже эту жирную булочку. - В городе осталось два нетронутых здания.

- Дворец и что еще? - Сентенус не мог представить себе, что что-то не изменилось.

- Дом с красной крышей, - нацеливаясь на вторую булочку, сообщил глава разведки. - Там живут слишком могущественные колдуны.

- Ну, и ладно, - Сентенус вспомнил, что говорил кодр Мрак о Хэссе, и сейчас окончательно ему поверил. - Бывает. Все из-за маленьких человечков, - выдвинул он свою версию. Шляссер поверил этому.

- Наверное, Сентенус.

- Так мы решили почти все проблемы? - Сентенус вытянул ноги, потянул руки, выпрямил спину.

- Почти, - очень странно посмотрел на него Шляссер.

- Что еще? Дед? Король?

- Эти не знаю, мне не до них, - Шляссеру действительно было не до них. Сейчас обоими занималась Лапчадача. Она организовывала ревизию дворца. Король и первый министр обязались ей помогать. Так же король велел предотвратить возможную смуту, и еще велел объявить, что он хочет погулять по новым домам жителей его столицы.

- Так что? - Сентенус еще больше испугался.

- Ты с колдуном как расстался? - начались окольные вопросы.

- Хорошо, он колдовать затеял. А что?

- Пропал он, - с глубоким вздохом, сообщил Шляссер.

- Это как пропал? - Страх Сентенуса перерос в панику.

- Ммм, ты, наверное, знаешь, что у Башни всегда есть наши люди. Так вот, когда это все произошло, и на месте Башни появился аккуратненький трехэтажный домик, то нашего наблюдателя удивила одна вещь. Дверь в домик была открыта. Он прошел в дом, обошел его весь, но ничего достойного внимания не увидел. Кроме одной вещи. В одной из комнат на третьем этаже лежала грязная, испачканная кровью или чем-то красным одежда колдуна. Ну, знаешь, его любимая хламида. А кроме всего этого, она валялась под картиной известного мастера Лорентино, и край этой рамки, а она очень тяжелая потому, что каменная. Край был испачкан кровью. И все. Колдуна нигде нет. Мы установили постоянный пост в доме, двери закрыли, чтобы любопытные не лезли.

- И все? - Сентенус с ужасом подумал о том, как они будут жить без колдуна.

- Как сказать, есть версия, что с ним произошел несчастный случай, и мы его ищем. Ищем скрытно, чтобы не поднимать панику. Народ этого не поймет.

- Да, уж, народ вот этого точно не поймет, - Сентенус в этом даже не сомневался. - Навредить ему никто не мог, это точно. А вот он себе вполне даже да. Тем более...

- Что?

Пришлось Сентенусу вспоминать, что он там читал о возможных неприятностях для колдуна при превращении архитектурных строений в таком массовом масштабе.

- Это лишь подтверждает мою версию, что с ним что-то случилось, - Шляссеру стало полегче на душе.

- Но он может быть где-то далеко, или он может ничего не помнить, или может потерять силу, - стал перечислять возможности Сентенус. - Надо организовать масштабный поиск по всему материку.

Шляссер не собирался сдаваться, это был их колдун, теперь уже из Белого дома, и они его найдут, приложив все усилия. Не знал Шляссер, что два последних предположения Сентенуса оказались правдой. Колдун очнулся в незнакомом месте, абсолютно голый, и ничего не помнящий. Над ним стоял человек с круглыми глазами и еще один человек поменьше, вернее, совсем маленький, с квадратными глазами. Они говорили про него.

- У него руки на груди сложены, - говорил маленький. - Может он умер?

- Нет, он дышит, - возражал второй.

- Жаль, а так бы мы могли его ограбить, - посокрушался малыш.

- Чего его грабить? Он же голый, - законно возразил второй.

- А как он здесь оказался? - уточнил маленький.

Большой хмыкнул.

- Понятия не имею. Я захожу, а он лежит посреди ковра. Ноги вот так на кресла разложил, вверх задрал. Смотри у него кровь.

Маленький сделал два шажочка к нему.

- Точно, но это не страшно. Давай ему сделаем припарку из трав.

- Давай, - согласился большой. - По-моему, он похож на того типа с портрета.

- Точно, - обрадовался маленький. - А ты говорил!

- Ага, вот и познакомились, - согласился большой.

Голый мужик открыл глаза.

- Приветствую, - сообщил он.

- И мы тоже, - согласился маленький. - Я - Вунь, а это - Хэсс.

- А я? - уточнил у них голый мужик, ногами он шмякнул об пол.

- Не знаем, - в унисон сообщила эта странная пара.

- Тогда зачем я здесь лежу? - более обстоятельно поинтересовался своей персоной голый мужик.

- Не знаем, - опять они сообщили хорошо.

- Хрень какая-то, - заключил на голову пострадавший и уселся.

Когда Вунь и Хэсс полечили незваного гостя отваром и припаркой, то разговор продолжился. Мужик уже не был совсем голым. Ему принесли большую простыню, в которую он закутался, завязав узлом на животе.

- Да, точно хрень, - еще раз выразился мужик.

- Значит, ты не помнишь ничего-ничего? - подозрительно уточнил Вунь.

- Не-а, - мужик еще раз постарался что-то вспомнить, но все было безрезультатно.

Хэсс захихикал.

- Ты чего? - удивился мужик.

- Да ты у меня второй без имени, - сообщил Хэсс причину своего веселья. - Был у меня недавно один орк, тоже все забыл, пришлось ему имя давать.

- Так ты умеешь это делать? - обрадовался мужик. - Тогда дай и мне имя.

На этот раз уже похихикал Вунь. Хэсс задумался.

- Тебе имя Милагро подойдет? - предложил он.

- Милагро? Милагро! Очень даже ничего, - восхитился названный Милагро. Если бы колдун себя помнил, то ему бы еще очень понравилось это имя.

Еще один названный Хэссом, сидел в это время на высоком дереве и заглядывал в окно. Нуэва поселился на дереве в саду Хэсса. Сильно ему мешали эти кодры, да и малыши, но Нуэва честно выполнял свой долг. Нуэва знал, что никуда отсюда не уйдет потому, что он слышал обрывок разговора Хэсса и Вуня о том самом медальоне, а теперь к ним еще и мужик новый пожаловал. Нуэва терпеливо ждал свою добычу, только задницу постоянно кололи шипы этого жуткого шамшарника.

Милагро не отличался стеснительностью, и поэтому ужинать с хозяевами пошел в той самой простыне.

За ужином, помимо знакомых ему лиц, присутствовала девушка Маша. Хэсс пояснил ей, что в их сообществе прибыло. Милагро заинтересованно осмотрел Машу, высказал несколько замечаний о погоде и приступил к счастливому поглощению всего, что было на столе. Вунь с некоторой тревогой наблюдал, как исчезают блюда со стола. Сделав себе заметку, готовить в три раза больше, раз у них появился этот странный тип, этим Вунь себя успокоил. Только, когда на столе появились свежие фрукты, выпечка и большой кофейник, то их новый гость разрешил себе перейти к беседе.

- А вы, Маша, меня не знаете? - Милагро посмотрел, как остальные накладывают себе фруктовое мороженное, затем потянулся и взял вазочку с оставшейся половиной всего содержимого. Вунь проводил ее недобрым взглядом.

- Нет, - Маша отрицательно покачала головой. - Мы раньше никогда не встречались, Милагро.

- Жаль, - Милагро подумал о чем бы еще спросить. Его следующий вопрос заставил всех поперхнуться. - А что это за город или это деревня?

- Стальэвари - столица государства Эвари, - изумленно информировала его о происходящем девушка.

- О, как! - Милагро порадовался, что оказался в столице. - Я уже в окно выглядывал. Вокруг вас башни, а у вас дом. Почему так?

Хэсс пожал плечами. Он не знал ответа на этот вопрос, зато Вунь знал.

- Потому, что наш дом особенный, - ответствовал Вунь.

- О, как! - Милагро понравилось выражать собственное отношение к миру этим самым "О, как!". - А я вот подумал, может меня кто ищет?

- Ищет? Мы ничего такого не слышали, - Маша с сожалением поставила свою чашечку. Ей очень понравилось фруктовое мороженное. Взгляд ее остановили маленькие круглые печенья. Милагро уловил, что у него появился конкурент и принялся быстрее уплетать мороженное, чтобы тоже успеть поесть круглого печенья. - Хотя есть в городе такое место, где вывешивают записи обо всех кого ищут.

- Надо туда сходить, - решил Милагро. - Было бы приятно узнать, что меня кто-то ищет.

- Скажи, Милагро, - Хэсс посомневался, будет ли нормальным спросить его об этом. - Милагро, а тебе неплохо оттого, что ты ничего не помнишь?

Милагро брякнул пустую вазу на стол и потянулся к печенью, хотя его заинтересовали и корзиночные пирожные.

- Плохо это как? Мне неплохо. Мне здесь очень нравится, кормите хорошо, имя дали, одежду дали. Кстати на счет одежды, хорошо бы новые тряпки купить мне и этой бедной девушке, - предложил Милагро. Маша поперхнулась крошкой от печенюшки. Милагро продолжил. - А когда мы за ней пойдем?

Хэсс и Вунь переглянулись.

- Завтра с самого утра, - решил Хэсс.

- Мне ничего не надо! - твердо заявила Маша. Ее обидело, что гость так о ней сказал.

Милагро, не задумываясь, привел сильный контраргумент.

- Если мы все здесь живем, то я хочу, чтобы мы не позорились. Ладно, я без одежды, это одно. Мне одежду купим самую лучшую. Смотри, какие все нарядные. И все должно быть соответственно мне, то есть самым красивым. А ты, Маша, как старое уныло помело. Ты же не хочешь нас всех опозорить?

Маша покраснела в тон красной крыше этого дома. Хэсс умоляюще на нее посмотрел:

- Маша, пожалуйста, помоги нам.

Неожиданно для всех Вунь подскочил со своего кресла вверх:

- Это ты здесь самый красивый?

- Я, - Милагро непререкаемо был в этом уверен.

- Да ты себя в зеркало видел? - запротестовал Вунь.

- Нет, но да это необязательно, - Милагро ужасно был в себе уверен.

- Нет, ты сначала посмотри, а потом такие вещи говори! - Вунь выскочил из комнаты.

В коридоре послышался шум, Вунь катил круглое зеркало. Когда Милагро рассмотрел себя в зеркале, то долго молчал.

- И как? - Вунь уже пожалел, что был вынужден так разочаровать человека.

- Странно, а чего же тогда я был уверен, что лучше меня не найти? - Милагро вертелся перед зеркалом и так и сяк. В один из моментов он развязал простыню, и осмотрел себя так, но к другим выводам не пришел. - Тем более, значит, надо купить не просто лучшую одежду, а самую-самую лучшую. Ведь известно, что одежда красит человека и дурит остальным голову.

- Откуда ты такое знаешь? - поразился Хэсс.

- Не знаю, - честно признался Милагро. - Но это же бесспорно! Скажи, что это не так.

Вунь в задумчивости походил взад-вперед, а потом признал правоту их нового жильца.

- Значит, сначала идем за одеждой всем нам. Да и ты, Хэсс, купил бы цветные платочки что ли? Или нет, лучше черные в золотой окантовкой. И, Маша, не увиливай от этого занятия. Ты должна стать совсем неотразимой. Тебе самое дело купить высокие замшевые сапожки, лучше бордовые. К ним хорошо подойдет короткая юбка, чтобы ноги показывать. Юбку лучше белую, кофту черную или бордовую. Оружие тебе надо купить и мне тоже, вдруг что. Так, еще надо белье, еще надо перчатки. Руки тебе беречь надо, - распланировал все Милагро под аккомпонимент отпавших челюстей у публики. - Где я буду спать?

- Маша ляжет в спальне, а ты в детской, а я здесь, - предложил Хэсс. - Вунь малыши потесняться?

Вунь подтвердил.

- Угу, теперь давайте на ночь попьем молочка с медом, и спать, - Милагро двинулся за Вунем в свои покои.

Хэсс и Маша молчали, пока не услышали, как хлопнула дверь детской. Потом они сложили на пополам, и заржали, судорожно закрывая себе рты.

- Ну, и чудо тебе досталось, Хэсс, - смогла, наконец, изложить свои впечатления девушка.

Хэсс не сказал, но подумал, что чудом является не один Милагро. У него этих "чудов" полон дом и даже во дворе есть. Хэсс знал, что у него на дереве поселился орк Нуэва, но, по здравому рассуждению, предпринимать ничего не собирался. Вунь ему тоже сказал, что если этот долбанутый неизвестным магом орк хочет, то пусть живет на дереве, тем более, что у Хэсса есть еще много деревьев. Также Вунь пообещал если Хэссу не хватит деревьев, то он - Вунь - сам выгонит настырного орка. На том и порешили.

Выйти утром в новый преобразившийся город - это послужило серьезным испытанием для компании друзей, да и жители еще не могли привыкнуть, что у них не дома, а башни. Все башни в городе были разноцветными. К тому же некоторые башни были связаны между собой странными висячими переходами, а также и подземными ходами. В основном жители города провели ночь в исследованиях своих новых жилищ. Что было удивительно, так это то, что даже у городских нищих тоже появились не маленькие ветхие домики, а частично развалившиеся башни.

За ночь служба разведки посчитала и описала башни. Выяснилось, что их в городе почти девять тысяч. При этом многие живут большими семьями в этих башнях. К тому же в городе оказалось шестьсот башен торговцев, где можно было купить все, что угодно. Кодры выбрали себе башни, а соответственно и спутников. Как сообщила глава одного из кланов кодров актриса донна Илиста, остальные башни будут заняты в ближайшее время.

Кодры планируют со следующего дня начать брачные игры, для чего попросили их не беспокоить. Сначала кодры должны поесть, и к этому надо хорошо подготовиться. Мленков то еще не развели в достаточном количестве. Значит, надо выделить часть запасов для прокорма кодров. Затем кодры собираются устроить брачные игры, а уж потом совет, как им жить дальше.

Шляссер приказал всем сотрудникам обойти все башни и искать пропавшего колдуна из Белого дома, но никому об этом не говорить, а то в городе действительно начнется паника.

Сентенус отсыпался.

Король восторженно таскался по дворцу с Лапчадачей. Язона он таскал с собой за компанию.

Хэсс с компанией покупал одежду, обувь, ножи и арбалеты. Маленькие человечки активно искали себе новое жилье. Хэсс перезнакомился с таким количеством народа, что восславил Вуня за идею все записывать.

Вунь натаскивал в дом горы продуктов, а также сбегал к отшельникам проконсультироваться насчет нового жильца. Те лишь помычали в ответ, что все идет как надо.

Кот Болтун зализывал свои раны, маэстро Льяма искал в новых лавках-башнях лечебное зелье для кота и вдохновение для нового произведения для себя.

Актеры из труппы донны Илисты, наконец, переехали в город.

Перед ремесленниками города его жители поставили вопрос о том, чтобы те, придумали способ быстро подыматься и спускаться по витым лестницам в новых башнях.

Стальэвари менялась, с ней менялись люди, менялись кодры, менялись хранители, и все считали, что это их внутреннее дело. Остальной же мир захлебывался в донесениях о новом облике столицы Эвари. Под этими сведениями почти незамеченной прошла весть, что орки снимаются со своих насиженных земель и переезжают в земли ФуэнтосМанос, бывшими когда-то Темными землями.

Спай отправился назад, чтобы доставить отцу и правителю Грандиезе вести о новой земле. Спай помнил, что они оставили Чмока вблизи Калчегора. Тщательный розыск ничего не дал, виновника трагедии не нашли. Калчегор окружала куча колдунов, магов и лекарей. Почти все жители Калчегора расселились в два соседних города. Сейчас колдуны старались удержать серую пустоту в пределах городских стен. Спай вошел в контакт с представителями города, осторожно расспросил не видели ли они орка, мотивировав все тем, что они потеряли одного из своих. За умеренную плату в половину того, что было у Спая, колдуны поколдовали послали его к ясновидящим. Те же ободрав Спая еще на половину того, что осталось сообщили, что искомый объект сейчас обитается в столице Эвари. Живет в саду на дереве у дома с красной крышей. Спай выругался, потом еще раз выругался, потом выругался два раза подряд, и велел остальным отправляться домой к Грандиезе, а он поедет в столицу Эвари, чтобы вернуть Чмока.

На максимальной скорости и большом количестве лекарственно-возбуждающих трав в столицу добрался барон Д'Оро, и первое, что он сделал, так это услышал про Хэсса. От орка барон был в курсе об этом самом Хэссе. Старый хрыч решил двинуться к Хэссу и разобраться с ним. Причин столь жесткого решения барон не знал, но был абсолютно уверен в его правильности. Дом с красной крышей барон нашел почти сразу. Протиснувшись через ворота, барон засеменил к дверям. Свою прислугу он послал искать приличное жилье в наем и обустраивать все к его приходу.

Дверь ему открыл маленький тип с лысой черепушкой. Барону не повезло, он не думал, что эти малыши так будут защищать Хэсса.

- Где этоат хрен Хэсс?

Вунь опешил от подобного вопроса.

- Где этоат бодяжник? Он мне за все оатветит. Я прибью

Вунь открыл рот и решил, что этому толстому дряхлому хрену пришел конец. Барон не успел задать третий вопрос, когда чуть не оглох от крика.

В холле появилось три маленьких человечка, остальные разбежались по своим делам, а на лестничной площадке появился голый мужик в одних бордовых сапогах до колена. Милагро и себе и Маше прикупил на деньги Хэсса бордовые замшевые сапоги до колена. Себе с отворотами, а Маше с пряжками.

- Я, между прочим, вещи меряю, - заверещал Милагро.

- Брось их мерить, - повелел Вунь. - Здесь пришли нас убивать.

- Как убивать? - Милагро пошарил на боку нож, но он лежал под кучей одежды в комнате.

- Не знаю, - Вунь злобно нахмурился на старика барона.

- Я не хочу, чтобы нас убивали, - Милагро тоже не очень добрым взглядом наградил незваного гостя.

- Я тоже не хочу, давай его убьем первым, - Вунь достал свой маленький ножичек для охоты на любых животных.

Барона Д'Оро пробрала эта светская беседа об его убийстве. Эти странные люди не желали ругаться, они все восприняли всерьез. Барон сделал шаг и уперся спиной в дверь. Голый мужик с воем понесся вниз по лестнице, четверо странных малышей заголосили. Барон, во избежание потерь со своей стороны, открыл задом дверь, вывалился на улицу и довольно резво побежал к воротам.

Милагро и Вунь обсудили странное поведение незнакомца, Милагро предложил выследить этого ненормального и все равно убить и закопать. Вунь подумал и согласился с первым пунктом, а второй откорректировал, предложил тело не закапывать, а отдать орку с дерева, чтобы тот съел. Вышеназванный орк Нуэва, а по старой жизни Чмок, слышал коварные предложения маленького человечка, и решил, что если надо будет для дела, то он съест этого старика.

-- Глава 7. Разругаться с незнакомцем

- Отдам в хорошие руки маленького дракончика.

- Ты что обалдел так писать?

- А как надо?

- Пиши: "отдам в хорошие руки, пока маленькую змею".

- А про крылья дописывать?

- Зачем тебе эти сложности? Ты отдаешь змею, а что у нее крылья есть - это причуда породы. Понял? Да и крылышки махонькие.

- Ага, ты еще скажи, что он мелкими мышками питается.

После встряски и угроз странного старого человека, единодушно было решено Вунем и Милагро, что надо расслабиться. Вунь рассказал, что узнал, где в городе есть специальная доска с объявлениями о розыске, и предложил туда наведаться, а потом найти хорошее место и поесть. Милагро всецело одобрил эту программу. Празднично нарядившись, эти двое отправились в город. Милагро усадил Вуня себе на плечи. Они скрылись за поворотом улицы в то мгновение, когда к дому Хэсса прибыл Сентенус. Узнав, что Хэсса нет дома, Сентенус собрался уходить, но ему повезло. Хэсс и Маша появились у ворот, еле волоча большие коробки с покупками. Оба хихикали над шутками весельчака Гамбиока, у которого они накупили кучу полезных вещей.

- Сентенус! - Маша удивилась, увидев его.

- Сентенус! - Хэсс подосадовал, увидев его.

- Хэсс! - Сентенус порадовался, увидев Хэсса и незнакомую девушку с короткой модной стрижкой в высоких сапогах и короткой юбке. - Приятно познакомиться, Сентенус. Позвольте вам помочь, девушка.

Маша в изумлении открыла рот, Хэсс посмотрел на Сентенуса с жалостью.

- Это Маша, или ты ее не помнишь? - помог он Сентенусу.

- Маша? - Сентенус не поверил. - Маша, простите меня, - в таких случаях надо сразу же говорить комплименты. - Маша, вы очень преобразились. Вы такая яркая и необыкновенная, что вас просто не узнать. Позвольте вам помочь, - молодому человеку было стыдно, что он не узнал девушку. - Вам же тяжело.

Маша отдала ему свои коробки, и пошла к дому.

- Она хромает? Что-то случилось? - забеспокоился Сентенус, за что получил неласковый взгляд от Хэсса.

- Был несчастный случай. У нее были повреждения, в том числе и нога. Пока она лечится, - постарался Хэсс все объяснить. - Ты зачем пришел, чтобы коробки нам донести?

Маша зашла в дом, но оставила дверь открытой.

- Нет, поговорить надо, - Сентенус занес коробки в дом. Хэсс шел за ним.

- Что тебе надо? - успел задать вопрос хозяин дома до того, как Маша выглянула из кухни.

- Чай пить будете? Давайте все сюда, - позвала она. Хэсс и Сентенус переглянулись. Хэсс крикнул Маше:

- Да, Маша, давай попьем чай на веранде, - Хэсс свалил свои коробки посредине холла. - А где все?

- Никого вроде, - Маша опять выглянула из кухни. - Вы стол поставьте, и стулья отнесите. Я соберу на стол.

- Хорошо, - покорно согласились хозяин дома и его гость.

Сентенусу отчего-то было приятно пить чай в такой компании на веранде дома с красной крышей и оранжевыми дверями.

- Красивый дом, - сделал он комплимент Хэссу.

- Спасибо, - невозмутимо кивнул тот.

- Я, наверное, пойду и разберу покупки, - Маша чувствовала, что надо оставить их одних.

- Я был рад повидаться с вами, Маша, - Сентенусу хотелось еще сказать что-то приятное, но он побоялся опять брякнуть глупость.

- Я тоже, - Маша мило улыбнулась и ушла.

Хэссу не хотелось говорить с этим человеком о делах, да еще он осматривался, чтобы понять, где странный орк, поселившийся в его саду.

Нуэвы не было видно. Хэсс забеспокоился. Сентенус осознавал, что хозяин дома ему не рад, но вынужден терпеть.

- А почему ты меня не выгонишь? - Сентенус решил, что как-то надо перебить негативное отношение Хэсса к себе.

Хэсс знал ответ, но говорить о картинах в своей неспальнии не хотел.

- А это чему-то поможет? Ты же все равно придешь, - выдохнул он печально.

Сентенус усмехнулся, а потом пообещал себе узнать в чем дело.

- В принципе, ты прав. Так что давай поговорим?

- Давай, - Хэссу припомнилось о поручении Одольфо. Он решил, что худа без добра не будет. - Только сначала мне бы хотелось договорить с тобой. Мне надо повидаться с маэстро Льямой.

- Отцом? Зачем?

Хэсс коротко пересказал ему историю жизни и смерти знаменитого драматурга.

- Конечно, не проблема. Я ему скажу, а так он почти постоянно бывает в Клубном кафе. Знаешь такое? Теперь оно на первом этаже такой в лиловую крапочку башенке.

- Найду, - на этих объяснениях, Хэсс вспомнил, где встречал маэстро Льяму.

- Хэсс, я хотел поговорить о Темных землях. Ты знаешь больше всех, прошу тебя, расскажи мне все, что сможешь, - Сентенус постарался попросить, а не приказать. - А больше всего меня интересует все, что ты можешь сказать о Калчегорских проблемах, пожалуйста.

Тем временем, в Клубном Кафе день даром не проходил. Завязалась драка со всеми вытекающими и вылетающими последствиями. Драке предшествовали следующие обстоятельства. В Клубное Кафе зашли двое. Один сидел на шее другого и впилился головой в рога казеброда, висевшие над входом в Клубное Кафе. Чуть поругавшись и развеселив посетителей, эта парочка села у стойки. Причем второй, который был маленьким, уселся на стойку.

- Жрать, а потом кушать, - потребовал первый.

- Выпить, а потом чаю, - поддержал второй. - Нам в разные тарелки, - также он уточнил свой заказ.

Бармен с воодушевлением разглядел эту пару. Он сразу понял, что в их странном легионе прибыло, а также то, что драка не за горами. Остальные притихли.

- Что предпочтете? - осклабился Бармен. - Для вас у нас есть все что есть.

- Отлично, - согласился маленький. - Я - Вунь, и хочу мяса, травы, супа, чая и еще две булки.

- Я все тоже, но в тройном размере от нормального. Ему в половину от нормального, - дополнил заказ Милагро. - И поторопитесь, мы голодные, как кодры после спячки.

- Значит, девять с половиной порций, - мгновенно сосчитал Бармен.

-- Глава 7. Разругаться с незнакомцем

- Отдам в хорошие руки маленького дракончика.

- Ты что обалдел так писать?

- А как надо?

- Пиши: "отдам в хорошие руки, пока маленькую змею".

- А про крылья дописывать?

- Зачем тебе эти сложности? Ты отдаешь змею, а что у нее крылья есть - это причуда породы. Понял? Да и крылышки махонькие.

- Ага, ты еще скажи, что он мелкими мышками питается.

После встряски и угроз странного старого человека, единодушно было решено Вунем и Милагро, что надо расслабиться. Вунь рассказал, что узнал, где в городе есть специальная доска с объявлениями о розыске, и предложил туда наведаться, а потом найти хорошее место и поесть. Милагро всецело одобрил эту программу. Празднично нарядившись, эти двое отправились в город. Милагро усадил Вуня себе на плечи. Они скрылись за поворотом улицы в то мгновение, когда к дому Хэсса прибыл Сентенус. Узнав, что Хэсса нет дома, Сентенус собрался уходить, но ему повезло. Хэсс и Маша появились у ворот, еле волоча большие коробки с покупками. Оба хихикали над шутками весельчака Гамбиока, у которого они накупили кучу полезных вещей.

- Сентенус! - Маша удивилась, увидев его.

- Сентенус! - Хэсс подосадовал, увидев его.

- Хэсс! - Сентенус порадовался, увидев Хэсса и незнакомую девушку с короткой модной стрижкой в высоких сапогах и короткой юбке. - Приятно познакомиться, Сентенус. Позвольте вам помочь, девушка.

Маша в изумлении открыла рот, Хэсс посмотрел на Сентенуса с жалостью.

- Это Маша, или ты ее не помнишь? - помог он Сентенусу.

- Маша? - Сентенус не поверил. - Маша, простите меня, - в таких случаях надо сразу же говорить комплименты. - Маша, вы очень преобразились. Вы такая яркая и необыкновенная, что вас просто не узнать. Позвольте вам помочь, - молодому человеку было стыдно, что он не узнал девушку. - Вам же тяжело.

Маша отдала ему свои коробки, и пошла к дому.

- Она хромает? Что-то случилось? - забеспокоился Сентенус, за что получил неласковый взгляд от Хэсса.

- Был несчастный случай. У нее были повреждения, в том числе и нога. Пока она лечится, - постарался Хэсс все объяснить. - Ты зачем пришел, чтобы коробки нам донести?

Маша зашла в дом, но оставила дверь открытой.

- Нет, поговорить надо, - Сентенус занес коробки в дом. Хэсс шел за ним.

- Что тебе надо? - успел задать вопрос хозяин дома до того, как Маша выглянула из кухни.

- Чай пить будете? Давайте все сюда, - позвала она. Хэсс и Сентенус переглянулись. Хэсс крикнул Маше:

- Да, Маша, давай попьем чай на веранде, - Хэсс свалил свои коробки посредине холла. - А где все?

- Никого вроде, - Маша опять выглянула из кухни. - Вы стол поставьте, и стулья отнесите. Я соберу на стол.

- Хорошо, - покорно согласились хозяин дома и его гость.

Сентенусу отчего-то было приятно пить чай в такой компании на веранде дома с красной крышей и оранжевыми дверями.

- Красивый дом, - сделал он комплимент Хэссу.

- Спасибо, - невозмутимо кивнул тот.

- Я, наверное, пойду и разберу покупки, - Маша чувствовала, что надо оставить их одних.

- Я был рад повидаться с вами, Маша, - Сентенусу хотелось еще сказать что-то приятное, но он побоялся опять брякнуть глупость.

- Я тоже, - Маша мило улыбнулась и ушла.

Хэссу не хотелось говорить с этим человеком о делах, да еще он осматривался, чтобы понять, где странный орк, поселившийся в его саду.

Нуэвы не было видно. Хэсс забеспокоился. Сентенус осознавал, что хозяин дома ему не рад, но вынужден терпеть.

- А почему ты меня не выгонишь? - Сентенус решил, что как-то надо перебить негативное отношение Хэсса к себе.

Хэсс знал ответ, но говорить о картинах в своей неспальнии не хотел.

- А это чему-то поможет? Ты же все равно придешь, - выдохнул он печально.

Сентенус усмехнулся, а потом пообещал себе узнать в чем дело.

- В принципе, ты прав. Так что давай поговорим?

- Давай, - Хэссу припомнилось о поручении Одольфо. Он решил, что худа без добра не будет. - Только сначала мне бы хотелось договорить с тобой. Мне надо повидаться с маэстро Льямой.

- Отцом? Зачем?

Хэсс коротко пересказал ему историю жизни и смерти знаменитого драматурга.

- Конечно, не проблема. Я ему скажу, а так он почти постоянно бывает в Клубном кафе. Знаешь такое? Теперь оно на первом этаже такой в лиловую крапочку башенке.

- Найду, - на этих объяснениях, Хэсс вспомнил, где встречал маэстро Льяму.

- Хэсс, я хотел поговорить о Темных землях. Ты знаешь больше всех, прошу тебя, расскажи мне все, что сможешь, - Сентенус постарался попросить, а не приказать. - А больше всего меня интересует все, что ты можешь сказать о Калчегорских проблемах, пожалуйста.

Тем временем, в Клубном Кафе день даром не проходил. Завязалась драка со всеми вытекающими и вылетающими последствиями. Драке предшествовали следующие обстоятельства. В Клубное Кафе зашли двое. Один сидел на шее другого и впилился головой в рога казеброда, висевшие над входом в Клубное Кафе. Чуть поругавшись и развеселив посетителей, эта парочка села у стойки. Причем второй, который был маленьким, уселся на стойку.

- Жрать, а потом кушать, - потребовал первый.

- Выпить, а потом чаю, - поддержал второй. - Нам в разные тарелки, - также он уточнил свой заказ.

Бармен с воодушевлением разглядел эту пару. Он сразу понял, что в их странном легионе прибыло, а также то, что драка не за горами. Остальные притихли.

- Что предпочтете? - осклабился Бармен. - Для вас у нас есть все что есть.

- Отлично, - согласился маленький. - Я - Вунь, и хочу мяса, травы, супа, чая и еще две булки.

- Я все тоже, но в тройном размере от нормального. Ему в половину от нормального, - дополнил заказ Милагро. - И поторопитесь, мы голодные, как кодры после спячки.

- Значит, девять с половиной порций, - мгновенно сосчитал Бармен. - Подождите, пожалуйста, а пока выпивка за счет заведения. Платить не надо, но только если расскажите хорошую историю.

Вунь и Милагро переглянулись. Оба были не сильны в абстрактном счете. Оба предпочитали считать наличные монеты. Столь странный подсчет порций их не смутил.

- Давай ему что-нибудь расскажи, - предложил Вунь.

- Что? Я? Я же ничего не помню, - возмутился Милагро. - Ты расскажи.

- Ладно, я расскажу, - Вунь с подозрением посмотрел на остальных в этом веселом заведении. Он увидел, что занята половина столиков. Люди за столиками с одинаковым нетерпением ждут его рассказа. У всех обозначились улыбки на лицах. Обстановка в Клубном Кафе необычная. На стенах висят странные непонятные картины. Три из них привлекли внимание Вуня. На всех трех был изображен его знакомый, приходивший с настырным котом. Вунь поморщился, поэтому ему пришло в голову рассказать интересную, но гадкую историю.

- Дело было не так уж и давно. Вчера только, - начал Вунь ожидаемый всеми рассказ. - Так вот вчера мне рассказали, что надо периодически проводить чистку сада и его лечение специальными средствами. Раньше, мы жили в лесу. Там нет таких проблем, а теперь мы живем в городе и должны беречь, те немногочисленные деревья, чтобы жить хорошо. И, как сказала Лапчандача, надо привыкать жить в городе, как можно раньше. Моя семья - это два сына и жена - сейчас заняты. Они бедняги вынуждены следить за домом. Жена - ее зовут Лунь - осваивает кухню со всякими там вещами людскими. Я не могу ее отвлекать и решил помочь, чтобы хоть о саде ей не беспокоиться. Мой сын Ахрон наволок мне кучу средств, которыми все здесь пользуются. Ему рассказали, как все надо делать, там главное расставить эти банки под деревьями, и открыть их. Тогда я с сыном всем этим занялся. Уложил спать личного духа и его друзей. Ночь, как раз подходящее время, чтобы сделать все не сделанное днем. Мы с Ахроном все расставили, открыли и сели пить молоко. Но, в этом и ужас, чуть не поперхнулись нашими напитками. Представляете, я забыл совсем, что у нас на одном из деревьев живет орк, видимо он спать лег, и поэтому голос не подал. А может просто не знал, что мы будем делать. А его то опылило этим вонючим газом. И он, бедняжечка, упал прямо перед нами. Лежит, весь такой недвижный, дышит шумно и глаза закатывает. Что делать? С одной стороны, деревья это штука хорошо лечит, даже орк отключился. Я, конечно, подумал, что надо его полечить, и сказал Ахрону. Орк, который все забыл еще до этого падения, думаю совсем все забудет. Жалко его, да и новое имя придется давать.

- И что вы сделали? - послышалось нетерпеливое от одного из посетителей.

- Так отволок его в подвал. Там положил на стол. Атмосфера в подвале у нас целебная. Надеюсь, вылечится, - закончил свой рассказ Вунь.

- Интересная история, но какая-то неправдоподобная, - усомнился одни из посетителей. - Лучше бы вы рассказали что-то другое.

- Что например? - Милагро уже успел выпить все, что им налили и нетерпеливо ждал еды.

- Что-нибудь о себе, - коварно предложил другой завсегдатай. Он планировал использовать эти интересные типажи в своих будущих творения.

- О себе? Я обожаю говорить о себе! - Милагро разразился речью, послужившей причиной очередной драки в Клубном Кафе. - Я самый красивый в этом мире. Все во мне совершенно. Так я думал все время, пока себя помню, это значит последние три дня. И что оказалось? Оказалось, что я не самый красивый. Это все попытался доказать мне мой друг Вунь. Не спорю, что вначале он меня убедил, но потом, когда я прошелся по улицам этого славного города, то осознал, что лучше меня нет никого. Как я к этому пришел? Я расскажу. Я стал смотреть на всех вас. Вот, ты, - Милагро тыкнул пальцем в известного поэта Чумодауде, - ты толстый, а я нет. Значит, я красивше. Вот, ты, - здесь Милагро перевел указующий перст на его соседа, который оказался известным постановщиком, - ты слишком худой, а я нет. И, значит, я красивше. А ты, - Милагро перевел обзор особенностей на соседний столик, - ты слегка низковат. А, я высокий. А ты, - под разбор попал забияка критик Валенсий, - ты жадный. Вон, сколько мало у тебя на тарелке. А ты, - в центре внимания оказался сосед критика Валенсии, - ты некрасиво улыбаешься, как то без смысла. А ты, - Милагро перешел к обсуждению Майледа, который был столичной знаменитостью в актерской среде, - ты, слишком женственный, с тобой любой стул более мужественным покажется.

Милагро понесло и понесло с такой силой, что за несколько минут он успел обхаять каждого из присутствующих. Воцарившаяся тишина не могла закончиться ничем кроме драки. Но до нее был еще один шаг - возмущенные крики, которые не заставили себя ждать.

- Я? - поднялся Майледа. - Я женственный?

- Да у тебя и голос такой девчачий, - сразу же добавил Милагро.

- Я? - Малайледа задохнулся от возмущения.

- Рот закрой! - поднялся из-за своего столика старый маэстро Пиньк, уличенный в излишней вредности и коротколапости.

Милагро радостно улыбнулся Пиньяку.

- Вот, человек, который меня поддерживает, - Милагро подлил еще масла в огонь, причислив Пиньяка к своим сподвижникам. - Все закрыть рот.

- Что? Ты нас не путай, хрен красивый! - заревел от гнева завсегдатай, обвиненный в плохом вкусе в выборе одежды.

- Это у меня тоже красивое, - сообщил Милагро восторженно. - Я и забыл, спасибо, что напомнили. Я даже без одежды вижу, что вы все не дотяните до моего.

Такого оскорбления не стал терпеть никто. В Милагро полетела тарелка, он увернулся, и ответил, запустив со стойки стакан в нападающего. За массовым метанием посуды, последовало метание стульев, а затем и рукопашная. Спустя девять с половиной минут на улицу вывалились двое: Милагро и Вунь. Дверь захлопнулась с громким чавкающим звуком, потом опять открылась. Бармен, выкинувший их из своего кафе, осмотрел ободранных посетителей:

- Заходите еще. А ты и впрямь красавец, - напутствовал он их.

Вунь сохранился довольно прилично. Только два синяка и потерянный туфель, да еще красное ухо. Милагро же пострадал за свою красоту гораздо сильнее: порезы, заплывший глаз, потерянные им бордовые сапоги, одежда разодрана в мелкую полоску, копчик сильно болит, ребра ему вторят.

- Да, за красоту страдать как приходиться, - решился заметить Вунь.

- Этот мир может спасти только красота, и за нее надо страдать, - разбитыми губами прошамкал Милагро. - Пойдем еще раз одежду купим?

- Нет, лучше пойдем домой. Хэсс все равно увидит, что с нами что-то не совсем так, - рассудительно заметил Вунь. - Одежду оденем, что дома осталась, а новую завтра купим.

- Ладно, потащились? Вунь, а я теперь понял, чего надо сделать в этом городе.

- Чего? - Вунь с тревогой смотрел, как Милагро встает на четвереньки, чтобы подняться в полный рост.

- Надо стать силой, несущей в этот мир красоту и моду. Ты видел, как уродски они были одеты?

- Видел, а что? - Вунь прикидывал, как доставить Милагро домой, если тот не встанет на ноги.

- Я думаю, что надо мне заказать себе штаны с вышитыми кодрами. Лучше штаны черные с вышивкой золотой ниткой. Бесспорно шик!

- Шик! - Вунь представил во сколько монет обойдется это удовольствие, но отшельники с деньгами вроде до этого не подводили. К тому же можно будет заказать Хэссу костюм и платок с вышитыми маленькими человечками, а лучше с вышитым Вунем. - Точно шик!

- Вот видишь, - Милагро смог подняться. - Пойдем?

- Пойдем, - и они двинулись к дому с красной крышей.

Эта пара слишком долго шла домой, и поэтому пропустила явление маэстро Льямы народу. Сентенус выслушал рассказ Хэсса о Калчегоре, о Темных землях, частично о маленьких человечках. Они выпили весь чай, который заварила Маша. Хэсс порядком устал от разговоров. Сентенус уже собирался уходить, как на площадку кодров буквально бухнулся летучий зверь с маэстро Льямой на спине.

- Где тебя носит, негодник? - Льяма закричал на сына, пытаясь сползти с кодра без ущерба своей репутации ловкого субъекта.

- Папа?

- Маэстро? - Хэсс поклялся себе, что сейчас вручит рукопись Одольфо этому известному, а главное достойному литератору.

- Сын, Хэсс, приветствую, - Льяма все же смог сползти с кодра, и бодро двинулся к веранде. - Развлекаешься? Тебе еще девицы в короткой юбке здесь не хватало.

Маша выбрала этот момент, чтобы показаться новому гостю. У того на минуту слова застряли в глотке.

- Красавица, - Льяма поклонился и ожидал, что их представят.

Маша очаровательно засмущалась. Хэсс их представил друг другу. Маэстро Льяма в восторге от такого глубокого хриплого голоса, как у его новой неожиданной знакомой, сразу перешел к действиям:

- Милая Маша, позвольте вас пригласить на следующие чтения в Клубном Кафе. Я уверен, что вы сможете покорить наших знаменитостей, - Льяма взял девушку за руку. Сентенусу это совсем не понравилось, сильно ему захотелось стукнуть папочку по печени. Если бы не Хэсс, то, пожалуй, он бы так и поступил.

- Маэстро, чем мы обязаны вашему визиту? - предпочел Сентенус вернуть папу к земным делам. Тот непонимающим взглядом посмотрел на сына, на Хэсса, а потом вспомнил о причинах, подвигших его прокатиться на кодре самостоятельно.

- Между прочим, пока ты здесь ... - Льяма пропустил слово "развлекаешься" и нашел подходящую замену, - решаешь государственные дела, твой дед Язон почувствовал себя плохо.

- Дед? Что случилось? - Сентенус не знал тревожиться или смеяться. - Он же каждый день что-то выдумывает, или это серьезно?

- Не знаю, - Льяма был в своем репертуаре. - Болтун говорит, что вроде да. Так что ты сможешь в скором времени стать первым министром.

- Что? - здесь Сентенус распереживался. Деда он очень любил. - Папа, ты идешь?

- Пока нет, у меня есть поручения от кота. Он вроде собрался лечить твоего деда. Мне надо кое-что купить, Сентенус. Ты лети, а я так доберусь. Посиди с дедом, - Льяма смог переключиться на более срочные дела, чем разглядывание ножек Маши.

- Хорошо. Хэсс, Маша извините, мне пора. - Сентенус двинулся к кодру Мраку. Тот быстро расправил крылья и взмыл в воздух. Только тогда на веранде вернулись к разговору.

- Маэстро, вы торопитесь? Мне бы хотелось договориться с вами о встрече, - Хэсс подумал, что такой занятый человек, как Льяма может и отказаться с ним общаться на посторонние темы.

- Отчего же, молодой человек, я вполне могу вас выслушать сейчас, если вы проводите меня до башни-лавки с лечебными травами. Я еще не очень здесь ориентируюсь, но знаю, что она где-то рядом.

- А какие травы вам нужны? - Хэсс понадеялся, что нужное найдется у него.

Льяма перечислил наказ кота Болтуна.

- Маэстро, вам не надо никуда спешить. Необходимое есть у меня. Я сейчас все это соберу, а потом попрошу Пупчая отвезти вас назад во дворец, - Хэсс глянул на Машу, предлагая его поддержать.

Девушка опять улыбнулась, и предложила маэстро выпить чаю, пока Хэсс будет искать травы.

Хэсс вернулся с десятком мешочков и своеобразным блюдечком, в котором маэстро признал работу гномов.

- Это все, а еще вот, - Хэсс положил блюдечко сверху. - Так сказать сподручный материал.

- Спасибо, Хэсс, - Льяме нравился этот молодой человек, которого про себя он называл "волшебным типом". - Так что ты хотел мне сказать?

- Маэстро Льяма, так случилось, что я стал наследником известного прославленного драматурга Одольфо. Вы его знали?

- Старика Одольфо? Конечно, мой дорогой, - всплеснул руками Льяма. - А что он тебе завещал?

- Он писал одну вещь, но так ее и не окончил, - Хэсс замялся на моменте описания сути этой вещи. - Маэстро Одольфо мечтал, чтобы ее закончил сильный творческий человек и опубликовал ее под своим и его именем. Маэстро, я знаю, что вы уважаемый и талантливый человек, не согласитесь ли вы посмотреть, что писал маэстро Одольфо?

Льяма был заинтригован предложением Хэсса, согласился он мгновенно.

- Неси скорее, его рукопись и все материалы.

Потом еще некоторое время маэстро разбирал материалы и читал рукопись покойного Одольфо о ненормальном рефлексирующем типе Судзуками.

Несколько раз маэстро поднимал глаза на Хэсса в немом изумлении. Хэсс пока не мог однозначно истолковать реакцию нового знакомого литератора. Льяма так глубоко погрузился в рукопись Одольфо, что забыл даже о присутствии прекрасной девы в бордовых сапогах и короткой юбке.

- И как, маэстро? - Маша проявила больше нетерпения, чем Хэсс, который решил дождаться, пока маэстро сам выскажет свои впечатления.

- Как? Это нечто действительно нетленное, мои молодые друзья, - в голове у драматурга начали крутиться различные варианты сюжета в дополнение к тем, которые прописал Одольфо. - Так вы были давно знакомы?

- С Одольфо? - уточнил Хэсс. Льяма кивнул. - Нет, что вы, маэстро. Я познакомился с ним во время нашей поездки в Фестивальный. Но, как вы знаете, мы так и не попали туда. Маэстро Одольфо написал прекрасную выразительную вещь, которую труппа очень полюбила. Ее недавно играли. Вы же были. Так вот, мы познакомились совсем недавно. Маша дольше с ним была знакома.

- Маша, а вы давно знали маэстро?

Девушка кивнула.

- Тогда позвольте вас спросить, - продолжил маэстро Льяма. - Скажите, почему мой друг Одольфо оставил эту рукопись именно Хэссу?

Хэсс молчал, ожидая, что ответит Маша на вопрос маэстро.

- Знаете, маэстро Льяма, я думаю, что не ошибусь, предположив одну вещь. Дело в том, что в нашем пути Хэсс несколько раз проявил себя, как сильный, обязательный и везучий человек. Такие вещи очень остро чувствуются творческими людьми. Я думаю, что маэстро Одольфо именно поэтому оставил рукопись Хэссу. Он верил, что тот все устроит, и его рукопись увидит свет.

Как Хэсс не покраснел, он потом объяснить не мог. Хэсс не подозревал, что Маша задумывается над такими вещами.

- Спасибо, прекрасная Маша, - Льяма и сам в этом был уверен.

- Так что вы думаете об этом? - Хэсс решил, что пора бы вернуться к сути вопроса.

Льяма некоторое время помолчал, обдумывая, что можно сказать этим людям. Прежде чем начать говорить, он поправил на себе рубашку, застегнул, расстегнувшийся манжет.

- Это немного ненормальная нетипичная вещь. Такое ощущение, что Одольфо пытался залезть в шкуру этого парня Судзуками. Как автор, я могу сказать, что залезть в шкуру и написать, что чувствует эта самая шкура, а еще что она думает, это большой труд. Одольфо выбрал для этого примечательную или наоборот непримечательную личность. Но его задумка интересна и нетривиальна. Вам, молодым людям не понять, что мы старые многое видели, во всех шкурах поперебывали. Пропустили только подобные экзотические шкурки. Вот поэтому, труд маэстро Одольфо может, да и точно станет, грандиозным и успешным. Только здесь едва треть его вещи. Он, конечно, написал о дальнейшем развитии событий, но этого недостаточно. Все здесь необходимо дорабатывать.

- Маэстро, а что вы решили? - Хэсса порадовало, что маэстро Льяма не счел этот труд глупостью. Иначе, он бы не стал над ним работать, а так есть шансы уговорить маэстро приняться за продолжение Судзуками.

Льяма опять замолчал. Хоть он и вел весьма свободный образ жизни, но та же жизнь его научила осторожно брать на себя какие-либо обязательства.

- Хэсс, я возьму вашу, вернее рукопись Одольфо, я попробую подумать и доработать ее. Но вы должны четко осознавать, что я привнесу в нее много своего, возможно даже как-то изменю сюжетные линии. Это очень важно, Хэсс. Вы тоже, как исполнитель воли Одольфо, должны быть уверены, что отдаете его творения в правильные руки, иначе ни вам, ни мне покоя не будет, - предостерег маэстро Льяма. - Так же я прошу вас ничего пока не сообщать своим знакомым. Такие вещи любят тишину. Вы меня понимаете? Для вас, Маша, это тоже моя просьба.

Девушка опять кивнула.

Пришла очередь Хэсса задуматься над ответом:

- Я отдаю в ваши руки рукопись и все материалы Одольфо с надеждой и верой, что вы сможете все сделать, если не так, как надо, то так, как правильно. Я надеюсь получить один экземпляр творения в качестве подтверждения моих слов. А еще я благодарю вас, маэстро Льяма. Я ощущаю, что сделал верный выбор.

- Благодарю, - растрогался маэстро. - Я заберу все это с собой. А теперь моя очередь просить вас, молодой человек.

- Что вы хотите?

- Я бы попросил вас полететь со мной во дворец. Болтуну вероятно понадобиться помощь в приготовлении лекарств, а придворного лекаря котяра ободрал, как дерево в саду. Министр Язон - мой отец, и ему стало плохо.

- Хорошо, - Хэсс был настолько благодарен маэстро, что, не раздумывая долго, отправился с ним и во дворец.

Во дворце разыгрывалась драма, не уступающая в накале страстей походу Вуня и Милагро в Клубное Кафе. Первый и единственный министр Язон лежал в своих покоях. Шторы были задернуты, окна закрыты. Министр жалобно постанывал при каждом выдохе. Кот Болтун сидел у него в ногах на кровати и смотрел на дверь, не мигая. Внук министра Сентенус сидел на жестком стуле рядом с кроватью и держал деда за руку.

- Деда, ну, что с тобой такое? - в очередной раз спрашивал Сентенус.

Язон лишь стонал, не поясняя причин своей боли.

Также в покоях находилось еще трое. У одного из окон, выходящих в внутренний двор, отирался придворный лекарь. У него были забинтованы обе руки после нападения кота Болтуна. Они сильно поспорили на почве лечения первого министра Язона.

Также по комнате метался Бабайх, который собирался накормить Сентенуса и как-то подготовить к тому, что он может потерять любимого деда. Но сам Сентенус никого не стал слушать, а прошел прямо к министру.

Завершал картину страданий по плохо чувствующему себя министру Язону, казначей Мортирос. Мортирос тревожился за состояние первого министра, и сидел на диване, заламывая руки, а временами посматривая то на дверь, то на министра в кровати.

Наконец, двери открылись и в покои зашли двое. Маэстро Льяма нес в руках мешок с вышитыми знаками. Этот мешок дал ему Хэсс. Вторым в покои зашел сам Хэсс. Лично его знали Сентенус и кот. Мортирос же сообразил по описанию, кто их навестил, но вида не подал. Министру Язону было глубоко наплевать, кто ходит по его покоям. Все его сознание занимала боль.

Маэстро Льяма принялся быстро выкладывать на столик у кровати все то, что дал ему Хэсс. Кот Болтун все также сидел на кровати, только теперь повернул голову и смотрел на столик.

- Ты смотреть будешь? - Маэстро Льяма спросил кота.

- Я занят, - супротив обыкновения Болтун говорил тихо и степенно. - Я его держу.

- Что делать? - это уже Сентенус отпустил руку деда и встал к столику с мешочками.

- Пусть Льяма держит отца, - сразу же повелел кот. - У меня не столько сил, да и это мне не родное занятие, так держать от смерти.

Льяма не задавая вопросов, не выражая сомнений, уселся на место Сентенуса и взял холодную руку отца.

- У тебя дара нет, - кот пристально посмотрел на Сентенуса, - пусть он, - здесь кот мотнул головой в сторону молчавшего Хэсса.

Льяма глянул на Хэсса, тот без отнекиваний подвинулся к столику.

- Что делать?

Кот втянул воздух, растопырив усы.

- Значит, бери вон тот синий мешок, сыпь на серебряную тарелку треть ладони. Потом возьми маньоню, да не в этом мешке, а в том с вышивкой желтым, - командовал дальше кот. - Так, сколько ее там? Сыпь половину, нет лучше все. Сыпь, не бойся. Теперь вон тот мешочек, который завязанный двойным узлом. Там что? Дай нюхнуть. Ага, семилистник. Его сыпь семь листов. Нет, не сыпь, а разложи по краям тарелки. Так, дальше....

Хэсс насыпал по указаниям кота странную смесь. Он и сам не знал этого рецепта. Все мешочки были использованы.

- Это старый рецепт, - информировал Болтун. - Даже покойника можно поднять, если с умом.

- Теперь что? - Хэсс отодвинул в сторону мешочки.

- Теперь все это поджигай и тащи деду в голову, чтоб окурить его дымом, - велел кот. - Можно было и сварить, но это все займет полдня, а дедуля окочурится.

У Хэсса не оказалось чем зажечь огонь, его выручил Мортирос. Он робко протянул своей пухлой ручкой маленькую сжигалку. Сухая трава зашлась высоким пламенем. Хэсс взял в руки блюдце, которое на удивление не нагревалось. Потом он долго стоял в изголовье кровати Язона, пока все не сгорело. В комнате пошел такой удушающий запах, что самого Хэсса начало выворачивать. Да, и остальные с трудом терпели. Хэсс заметил, что больной перестал стонать, и стал дышать свободнее.

- Окна не открывать, - велел кот, чем пресек порыв придворного лекаря. - Все идите, я полежу с дедом. Ему нужна живая сила.

Люди стали безропотно удаляться. Первым вышел Мортирос, за ним почти выбежал придворный лекарь. Маэстро Льяма буквально выпал в коридор и ухватился за одного из стражников, потом долго кашлял, все еще держась за охранника. Бабайх застрял в дверях, он ожидал Сентенуса.

- Тебе что-нибудь надо? - Сентенус смотрел на кота.

- Мышку или две, а лучше сала, - устало прохрипел кот. Его тоже выворачивало от запаха.

Хэсс почти увел Сентенуса за руку.

- Все будет хорошо, - наследник вцепился в руку Хэсса, тот его уговаривал прийти в себя.

- Откуда ты знаешь? - Сентенус невидящим взором смотрел на одного из стражей, который мечтал куда-нибудь провалиться, настолько тяжелым был взгляд наследника.

- Кот использовал родовой рецепт, значит, все будет хорошо. Я слышал о таких вещах, Сентенус. Они остались у вольных баронов. Он может использовать его для тех, кого считает своими родственниками. Обычно, такие вещи срабатывают. Сентенус, а ты бы занялся чем-нибудь, - посоветовал Хэсс.

Мортирос одобрительно чмокнул губами. Он и сам собирался озадачить юношу.

- Да уж, вся эта свора придворных требует большого присмотра, сыночек, - Льяма обнял сына.

- Хорошо, - Сентенус повернулся и пошел по коридору к покоям короля, которого пока не информировали о плохом состоянии первого министра.

Через несколько шагов Сентенус остановился и повернулся к ним:

- Спасибо, вам.

Хэсс добрался домой уже затемно, поэтому он пропустил появление ободранной парочки. Зато его во всей красе наблюдала Маша. Она выпустила поднос с тарелками из рук, когда увидела ввалившихся в двери Вуня и Милагро.

- Что с вами случилось? - Маша примазывала их раны мазью, которую принес Вунь.

Милагро не хотелось рассказывать всю историю их столкновения с реальностью, поэтому он изложил события несколько своеобразно.

- Мы вступились за честь одной особы, за это и пострадали, - сообщил он.

Маша одобрительно кивнула, ей понравилось, что Милагро вступился за девушку.

- Хоть красивая?

- Красивая, - болезненно поморщился Милагро и переглянулся с Вунем.

- Милагро, Вунь, - Маша видела их перегляд и поняла, что ее где-то надувают. - Хэссу это точно не понравиться.

- Тогда надо сказать, что мы пострадали случайно, - нашелся Милагро.

Вунь молчал, он все еще не мог решить, что говорить Хэссу. Ему - Вуню - было стыдно, что он не усмотрел за этим самым Милагро, да и сам вроде как помогал ему.

Утром, обозревая очаровательно посиневшую рожу Милагро и синяки Вуня, Хэсс удостоился душещипательного рассказа, в который не поверил ни на мгновение.

- Я очень страдаю, что ничего не помню, - Милагро начал жалобным тоном. - И мы пошли с Вунем к той доске, где вешают всякие объявления о поиске пропавших. Мне, конечно, очень хотелось быстрее прочитать, что там такое написано. Вунь же читать не умеет. А там, Хэсс, не поверишь, там такая толпа была. Оказывается все ищут друг друга. И все эти люди не хотели меня пускать. Но ты же меня знаешь, я не мог долго ждать в их очередь, которую и до полуночи не отстоишь. Я тогда двинулся, но все эти злые люди не хотели слушать, что я сильно страдаю. И тогда они на меня набросились и били меня, били. Я отбивался, а Вунь мне помог. Эти жуткие люди отобрали у меня сапоги, порвали мою одежду.

- А доску вы осмотрели? - скептически поинтересовался Хэсс.

- Конечно, - авторитетно подтвердил Вунь.

- Значит, больше туда не пойдете?

Милагро пошевелил бровями:

- Но ведь там могут появиться новые объявления, - рассудительно заметил Милагро. - Мы туда заглянем, но сначала подлечимся.

Вунь пожал плечами, его не тянуло опять в это странное заведение. Он подумал, что надо все рассказать Хэссу, чтобы тот воздействовал на Милагро.

Министр Язон знал, что всем его страданиям когда-либо придет конец. В тяжелые моменты эта мысль утешала его. Язон думал, что каждый человек вознаграждается покоем за свои страдания. К сожалению, одного человека, ставшего почти всемогущим, но запертого в темнице из камней обрушившейся Черной скалы, это была правда не для всех. В этот день Линай впервые умер. Надежду он потерял еще до этого, когда понял, что не выбраться ему отсюда, пока у него есть хоть капля силы. А силы этой у него было немерено. Черный камень не давал ему даже дотронуться до себя, как человеку, обладающему силой. Черный камень его надежно сторожил, а сила не давала умереть окончательно. В тот же день Линай воскрес из мертвых. Он все также лежал в утлом запертом пространстве в два его роста в длину и в половину роста в ширину. Тогда он опять завыл, так безнадежно и обречено, что орку Страхолюду понравилось. Он и змей Августо находились неподалеку от природной темницы старца Линая.

- Иж, как воет, - восхитился Страхолюд.

- Тебе не мешает? - уточнил любознательный Августо.

- А чего мне должно мешать? У нас, у орков, была такая должность, которая называлась "отпугиватель плохого". Так вот, даже отпугиватели не могли так самозабвенно выть. Тем более, что им очень много платили, а этот бесплатно работает, - в Страхолюде, как всегда преобладала практичность.

- И как надолго его хватит? - Августо по началу было не по себе от этого воя, а потом он привык.

- По некоторым сведениям на пару тысяч лет, - поделился надеждой Страхолюд. - Правда, хорошо выводит?

- Этого у него не отнять, - поспешил согласиться Августо.

- Да, талант у него явный, - Страхолюд подумал, что сегодня будет сладко спать под этой чудесный вой. - Когда орки сюда переедут, надо будет проводить сюда экскурсии. Думаю, что это здравая мысль.

- Тоже неплохая мысль, - Августо восхищала практичность и равнодушие орка.

- Я даже уверен в этом, мой помощник. Ты, что собираешься делать сегодня ночью?

- Пойду поохочусь, а потом к нимфам. Они пригласили в гости водяного. Тот такие сказки рассказывает, что просто мои чешуйки на шкуре подымаются, - поделился Августо своими планами. - А ты его откапывать не будешь?

- Нет, конечно, мне проблемы на собственную задницу не нужны, - Страхолюд тоже подумал, что надо бы послушать, какие сказки рассказывает водяной.

- Пойдем? - Августо порядком оголодал и миленькая птичка или там с три десятка лягушек были пределом его мечтаний.

- Иди, покушай, я пока еще послушаю, забирает меня. Так спокойно становится, под такой вой ничего плохого в наши новые земли не сунется, - Августо уполз, а Страхолюд еще долго стоял и слушал плач и вой Линая. Страхолюд подумал, что прекрасная настает жизнь для орков, а его новые земли предназначены для них. И еще он подумал, что бывшие Темные земли многим дали хранителей: Хэссу, Эвари, кодрам, птицам, но и о себе они не забыли, а оставили Линая для новых жильцов орков. Страхолюд вернулся к мысли, что жизнь прекрасна, с этим и уснул.

-- Глава 8. Вести издалека

-- Ты, ты, ты и ты.

-- А можно я?

-- Можно. Расстрелять.

Люди помните, что неуместная инициатива строго наказуема.

Эльф Торивердиль, в домашнем обиходе просто Тори, пришел в Стальэвари. Его восхитили башни, улицы, два оставшихся дома: белый и желтоватый с красной крышей и оранжевыми дверями.

Тори про себя уже всё узнал, но это не принесло ему покоя. Найти Инриха и узнать у него про остальных казалось Тори достойной целью на сегодня. С тех пор, как Тори все узнал и послал всех далеко и навсегда, то пришлось ему изобретать себе цели на каждый день. Тогда можно было прожить один день, чувствуя себя нужным кому-то или даже чему-то. Тори отправился в Стальэвари по инерции. Он не знал, что может сделать еще. Директор Инрих был очень занят приготовлениями к новым выступлениям, последняя постановка Одольфо имела успех. К тому же они вроде собирались репетировать постановку по событиям в Темных землях. Так, что Инрих смог уделить ему лишь несколько минут. Тори в частности узнал о Маше и о Хэссе, с которыми было связано много воспоминаний. Эльф решил навестить их сегодня. Вернуться к дому с оранжевыми дверями много времени не заняло.

Чуть позже Тори, Хэсс и Маша сидели на кухне. Готовить взялся Хэсс. Ему помогала маленькая Лунь - жена Вуня. Сам Вунь возился в подвале. Хэсс в смешном переднике с кармашками для ножей всех мастей плавно двигался от стола к очагу, от очага к большому коробу, от короба к маленькому висячему шкафчику за приправами, от шкафчика назад к столу, а потом опять к очагу.

- Так что с тобой случилось? - Маша смотрела на эльфа влюбленными глазами. - Ты не добрался до своей долины? Тебя не пустили?

- Добрался и пустили, - Тори не хотелось рассказывать, хотя с другой стороны было логичным, что старые знакомые начнут расспрашивать его.

- Не хочешь говорить? - Хэсс кинул на сковородку отбитое мясо. Все зашипело.

- Да, наверное, надо бы рассказать, тогда это все не будет только во мне, - чуть помедлил Торивердиль.

- Мы не настаиваем, - поспешила заверить Маша. - Если не хочешь, то не говори.

- Я расскажу, - Тори печально глянул на жарящееся мясо, он понял, что его тоже вот так кто-то жарит по своему желанию. Додумать эту абстрактную мысль он не успел, начав рассказ и переключившись на другое. - Я уже рассказывал, но не все, конечно. В одно отнюдь не радостное, но получается редкое утро, меня выкинули из долины эльфов. Представляете мое состояние? Вчера ложился спать, и все было хорошо, все меня любили, или по крайне мере со мной разговаривали. А здесь просыпаешься, и ты чужак всему привычному миру. Да еще тебе объявляют это без каких-либо объяснений. Сознаюсь, что мне было очень тяжело. Эльфы не приспособлены к такой резкой смене обстановки. Наверное, по этому мы так долго живем. Так вот, меня выгнали. Помыкался я туда-сюда и попал в Темные земли, где и встретился с вами со всеми. Но до встречи с вами был у меня странный сон или не сон вовсе. Но дело в том, что все так и было. Мне привиделось, что старейшины приняли такое странное решение и заставили остальных так со мной себя вести. Это как-то успокаивало, но не проясняло. Мне тогда очень хотелось домой, я расстался с вами отправился домой. Я подумал, что добьюсь объяснений, а потом уже буду думать. Планов никаких я не строил, да вы и сами знаете, что эльфы не умеют строить планы и думать о будущем. Это широко распространенное мнение. Но оказалось, что кое-кто из наших о будущем думать умеет, - последнюю фразу эльф произнес с оттенком горечи.

- И что там такое случилось? - Маша застыла, ей было жалко эльфа и любопытно, что произошло.

Хэсс брякнул на стол три тарелки с салатом, который забыл посолить. Маша попробовала и добавила соли.

Тори продолжил:

- Я довольно быстро добрался до границы, закрывающей вход в долину. Оставалось пройти всего один день. Я остановился передохнуть, собраться с силами и мыслями. Там есть такое милое уютное заведение. Оно называется "Эльфовский клен". Там всем заправляет семейная пара. Я не помню, как их зовут, но это и не важно. Так вот, я зашел в "Эльфовский клене", чтобы поесть, снять комнату. Красавица Илиста дала мне денег в дорогу, а я их так и не потратил. Нехорошо бы это было погибнуть, и не принять ее дар. И вот, я зашел, а там за столиком сидит мой друг Мальдиваэль. По простому мы его все зовем Мал. А рядом с ним сидит эльфийка. Я настолько не ожидал увидеть Мала, что не обратил на нее внимания. Она поднялась и бросилась мне на шею.

- И кто это был? - не утерпела Маша. - Твоя девушка, в смысле эльфийка?

- Эльфийка, конечно, но это была моя младшая сестра Лави, - поправил ее Торивирдиль.

- А что она там делала? - поддержал разговор Хэсс.

Хэсс поставил на стол горячее мясо, разговор утих на некоторое время. Потом Тори продолжил повествование:

- Я тоже ее первым дело об этом спросил, - признался он.

- И что она сказала? - сгорала от любопытства Маша.

- Она сказала, что они пошли искать меня, - почти дословно привел ответ сестры Тори. - Я ей сначала не поверил. Ведь почти год прошел, но быстро понял, что надо заставить их рассказать о том, что все-таки случилось. Мы сели и мой друг Мал, не глядя мне в глаза, стал говорить. Он сказал, что все, что тогда было и для него было неожиданно. Утром к нему пришли из эльфийского Совета и все объяснили. Оказывается, пришло время менять Совет. Там уже все старые, они долго не продержатся. Тот Совет избирался из эльфов прошедших несколько войн, неспокойные времена, мигрировавших из каких-то забытых земель. Они много жили и общались с разными расами, в том числе и с людьми. Тогда то и были созданы эльфовские долины. Все было хорошо, но Совету нужна смена, которой просто нет. Мы все домашние, уютные, спокойные, мы не умеем принимать решения, мы почти никого не понимаем, мы живем собой.

Тори замолчал, переживая рассказ Мала еще раз.

Хэсс и Маша ждали.

- Так вот, Совет принял решение научить некоторых из нас к жизни в пограничных условиях, а потом сформировать новый Совет. Я попал именно в это несчастное число. Первым делом нас изгнали. Из каждой долины по одному из эльфов. Изгнали без объяснений, иначе мы ничего не стали бы добиваться, в том числе и выживать.

Тори опять утих.

- Так они хотели вырастить себе смену? - Хэсс подумал, что это достаточно жестокий метод.

- Именно, - согласился Тори. - Представляешь, каково такое узнать?

- Примерно, - кивнул Хэсс. - И что было дальше? Почему твой друг и твоя сестра отправились тебя искать?

- Потому, что из всех изгнанных, а было нас семеро. Выжил я один.

- Нормально, - прокомментировала шокированная Маша.

- Я тоже так думаю, - иронически согласился Тори. - Они думали, что я где-то рядом. Они очень хотели меня спасти. В общем они не верили, что я куда-то далеко ушел от долины.

- А ты? - Маша все больше ощущала растерянность и жалость по отношению к Тори.

- А я разгневался. Я так думаю, что это был гнев. Я оборал их, хотя они то ни в чем существенном не виноваты. Я накричал на них и ушел. Я сказал, что хрен когда вернусь к этим долбанутым эльфам.

- Совсем нормально, - одобрил Хэсс, Маша лишь открыла рот. - Научили тебя принимать решения на свою и их голову.

- Научили, только я решил не так, как они ожидали, - усмехнулся Тори.

- И что теперь? - Хэсс тоже посочувствовал эльфу.

- Теперь я учусь жить заново, - сообщил о настоящем Тори.

- А твой друг и твоя сестра? - Маша все еще была под впечатлением.

- Они вернулись назад, - Тори это мало волновало. - А я ушел от них. Но тогда я переночевал в "Эльфийском клене". Там, оказывается, был еще один эльф. Я и не знал, что Инидваэль ушел из долины. Индиваэль занимается исследованиями флоры. Он слышал все, что мы говорили, и потом подошел ко мне. Индиваэль мне сказал следующее, что даст мне советы потому, как я слишком устал, чтобы самому что-то придумать. Во-первых, он посоветовал найти себе занятие и цель. Пусть это будет занятие и цель на один день, но главное, чтобы они были. Во-вторых, он посоветовал мне занять чем-нибудь исследовательским. Он сказал, что это хорошо помогает.

- А чем ты занимался дома? - Лунь смотрела на Тори с сочувствием.

- Я занимался виноградинками. У меня рос такой волшебный виноград. Когда его срывали и мяли, то в воздухе стоял аромат ванили и полыни, замешанный на цветах и мёде. Это было так волшебно. Я много мечтал, что буду пить вино из того винограда, что когда-то собирал в свой первый день. Мы с Малом даже бочку отметили. А потом все ушло куда-то. Жалко.

Лунь прикрыла глаза и еще раз посмотрела на эльфа.

- Твоя судьба не здесь, эльф, - наконец, произнесла она.

- А где? - Тори верил, что эта маленькая женщина все знает наперед.

- Где-то у моря. Тебе бы выйти в море, стань моряком, Тори, - предложила Лунь.

Маша покосилась на нее, она совсем не ожидала, что Лунь предложит Тори уехать.

- Моряком? А море оно большое должно быть, - Тори понял, что опять ему захотелось помечтать о будущем. - Море это очень интересно. Есть эльфы исследующие флору, животных, людей, гномов, скалы, камни, историю. Но я не слышал об эльфах изучающих море. Это будет что-то новое.

- Так точно, - Лунь была довольна, что этот эльф услышал и принял ее слова.

- Я, пожалуй, отравлюсь в какой-нибудь портовый город, - решил Тори.

- Зачем в портовый город? Ты найди себе корабль здесь. Сначала вниз по реке, а потом по морю, Тори, - предложил Хэсс. - Спроси у нашего Боцмана, он многое знает. И всегда тебе хорошие вещи посоветует.

- И правда, - согласился Тори. Ему нашлась цель на многие годы вперед. - Спасибо вам всем.

Так: попрощавшись и поблагодарив, Торивердиль ушел из жизни Хэсса и Маши. Девушка в ту ночь долго не спала, она прощалась с иллюзиями.

Тори же в этот вечер нашел Боцмана, который его выслушал, а затем напоил до беспамятства. Тори блаженно спал, когда Боцман, Плинт, Секач и Мореход проводили военный совет, на котором было решено обратиться к одному из сильных ясновидящих. Секач с пеной у рта утверждал, что им надо вернуть их удачу. Плинт молчаливо поддерживал. Боцман взял переговоры на себя. Ребята решили, что если все сложиться, то этого доходягу эльфа вполне можно взять с собой в первую ходку к морю, а там они посмотрят.

Боцман свернул на улочку с маленькими башенками. Эти башенки можно было назвать "башенки-малышки", такие они были неприметные на фоне остальных больших городских башен. Эти башенки едва дотягивали до половины высоты обычных. В каждой из башен жил некто, обладающий талантом. В основном это были ясновидящие, гадатели всех мастей, несколько колдунов средней руки и лекарей. Также было еще несколько странных типов, умеющих воздействовать на погоду. Последнее умение тоже хорошо оплачивалось из городской казны.

Боцману было слегка не по себе. На этой улочке он был всего несколько раз, но тогда здесь были дома, а не башенки. Боцман понадеялся, что нужная ему башня с гадателем Иваном будет именно на месте того дома. Боцман стал считать башни. Девятая оказалась та самая. Луна и звезды скрылись за тучами. Только свет городских фонарей позволял найти верную дорогу. Боцман постучал в резную дверь. Через несколько мгновений дверь открылась. Высокой стильный парень, которому едва исполнилось двадцать лет, внимательно смотрел на посетителя.

- Заходи, раз пришел, - разрешил гадатель. - Расценки знаешь?

- Договоримся, - поспешил заверить Боцман, переступая порог башни гадателя Ивана.

Они прошли по узкому коридору и поднялись по лестнице на второй этаж в комнату с красными узорами. Иван предложил гостю сесть и изложить, что конкретно он хочет узнать после сегодняшнего сеанса.

- Я служил на корабле, и не один, а с товарищами. Все было хорошо, наша удача была при нас, а потом что-то случилось, и кто-то украл нашу удачу. Больше мы не выходим в море. Мы даже попытались сменить род занятий, подрядились ходить с актерами, но и из этого ничего не вышло. Сами понимаете. Так вот, мы хотим вернуть нашу удачу, чтобы иметь выбор идти ли нам в море.

Иван попросил разрешения отрезать кусочек ногтя у Боцмана, затем кинул его в маленький стакан и что-то долго смотрел там.

- Это возможно, но будет дорого стоить. К тому же я могу лишь указать путь, но вернуть удачу придется кому-то другому.

Боцман примерно так и ожидал. О цене они договорились немного поторговавшись. Затем гадатель Иван приступил к своей работе.

- Вижу, что есть такой корабль "Удача моряков". Вроде бы такое название, - Иван приостановился, проверяя все еще раз. - Так вот, вся ваша отобранная удача на этом корабле. Ее как бы вплавили туда. Для вас единственный путь это украсть удачу себе назад. Но это сможет сделать только настоящий вор. Думаю, что вам надо хорошенько поискать такого.

Иван не сообщил ничего нового, но зато подтвердил мнение и надежды Боцмана.

- Иван, теперь самый главный вопрос, - Боцман напрягся. От этого ответа зависело многое. - Иван, к кому нам обратиться.

- Иван принялся смотреть еще раз. К хозяину дома с красной крышей, - был его однозначный вердикт. - Есть еще один субъект с нужными данными, но он не имеет навыков, - добавил гадатель. - Так, что ищите свою удачу с хозяином дома с красной крышей, - еще раз веско повторил Иван. - И поторопитесь, корабль скоро уйдет. Это я точно знаю.

Боцман не стал вламываться ночью в дом с красной крышей. Он отложил это дело на самое раннее утро. Только взошло солнце, как Боцман постучал в ворота дома с красной крышей. Не выспавшийся и слегка заторможенный Хэсс выполз на улицу, открыл ворота, запустил Боцмана в двери и предложил устроиться на кухне.

- Пока я не попью кофе, то буду не в состоянии что-либо выслушать, - Хэсс постоянно зевал. - Остальные пока спят. Они вам нужны?

- Нет, только ты, Хэсс, - Боцман был не против кофе.

После чашки кофе Хэсс дошел почти до нормального состояния действительности.

- Рассказывайте, что с меня надо, Боцман, - предложил Хэсс.

- Откуда ты знаешь, что с тебя что-то надо? - Боцман засомневался в Хэссе.

- Когда так утром приходят, то что-то очень надо. Ко мне все теперь приходят, всем что-то надо. Так что давайте выкладывайте, пока дом не проснулся и не стал с меня требовать что-то свое.

- Хорошо, - Боцман коротко изложил причины, приведшие его сюда. Хэсс смутился, потом задумался, потом растерялся.

- Я не знаю, что вам сказать, Боцман, - честно сообщил он в ответ на признания моряка.

- Ты просто согласись, мальчик, нам помочь, - научил его Боцман.

- Я посмотрю, что там такое, Боцман. Но я не могу ничего обещать. Я не понимаю, как можно украсть удачу назад. Как она выглядит? Вы это можете сказать? Я могу понять и достать что-то материальное, но не такую эфемерную вещь, как удачу. Вы меня очень озадачили.

Боцман был рад, что Хэсс согласился ими заняться. Хэсс же совершенно не представлял, как ему помочь.

Дом проснулся и начался новый день. Хэсс проводил Боцмана до ворот. Они договорились встретиться за два часа до захода солнца. Боцман обещал достать одежду, которая сделает Хэсс неприметным в порту, а также он обещал проводить Хэсса посмотреть на корабль "Удача моряков".

Утро Хэсса продолжилось рассказом зашедшего в гости Казимира, который принес новые сплетни, а также сведения об актерах. Почти половину времени он пересказывал Хэссу о свидании Ямины и Недая.

- Эти двое, конечно, по предложению Ямины отправились на свидание. Какое может быть свидание в городе? Я понимаю на природе, где трава, травка, травища, солнышко светит, птички поют. Ну, да ладно. Недай первым делом пошел приводить себя под облик жениха, который представлялся Ямине в новом костюме сиреневого цвета. Откуда она это взяла? Может быть из нашей постановки "Старый дон Костас"?

Хэсс представил себя в сиреневом костюме. Это ему не понравилось.

- Весь сиреневый? - все же решил он уточнить.

- Абсолютно весь, - не оставил сомнений Казимир. - Я его видел. Но это не главное. Ты бы видел, какой длинны были его штаны. Ими можно было подмести все улицы города. Ямина тоже приоделась, но ее не портят ни длинные, ни короткие вещи. Девушка напялила очень-очень короткую юбку. Именно из-за этого у них возникли некоторые проблемы на этом самом свидании. Все они такие чинные пошли гулять по улицам города. За ними на расстоянии вытянутой руки тащатся две тетки-подруги или какие другие родственницы Ямины. Я в этом не очень понял, что да кто они такие были. Эти толстушки вроде, как берегут Ямину. Вот, так. Представь себе, они идут эдакой процессией по улице Старых Горшечников. А там же сам знаешь, какая грязюка. Конечно, они слегка запачкались. Ямина в расстройстве, Недай держится. О любви то не очень поговоришь, эти клухи за спиной все слышат, а если чуть тише начнешь говорить, то они еще ближе подвигаются. В общем, дышат в затылок.

- Так чем дело кончилось? - Хэсс подумал, что его свидания были гораздо приятнее и проще. На будущее он себе заметил не связываться со столь эпатированными личностями, как Ямина.

- Кончилось оно разборками посреди улицы. На эту влюбленную компанию кто-то выплеснул воду. Представляешь, что началось? Ямина кричит и сама задыхается от собственного крика. Недай сжимает кулаки. Эти тетки-толстушки слегка не в себе тоже орут и пытаются найти справедливость. Недай, чтобы не уронить себя перед девушкой, желает набить морду всем присутствующим.

- И чем дело кончилось? - Хэсс заскучал от этого рассказа. Все было слишком предсказуемо.

- Чем это может кончиться? Прилетел кодр Недая, на которого запихнули Ямину. Недай с ней улетел менять одежду, и, как мне известно, наконец, глупышка перестала выдвигать свои требования. Недай ее вроде, как окрутил, но явилась она домой утром. Тетки уже прошли стадию кипения, и сосредоточились на обсуждении того, как сейчас молодежь проводит свидания. Вот раньше, - Казимир перешел на совсем уж пафосный тон, - раньше они гуляли по улицам, а не летали над ними. Такие вот дела, Хэсс.

- Казимир, а, собственно, ты о чем хотел меня спросить? - Хэсс был уверен, что сегодня такой день, ничего даром.

- Да я не только хотел, я и спрашиваю. Мне бы с твоим главным поговорить. Мне, видишь ли, надо организовать маленький поход в Темные земли. Сам понимаешь, что твой то знает больше меня, может, что присоветует.

Хэсс с некоторым трудом сообразил, что Казимир имеет в виду Вуня. Переложив заботы Казимира на Вуня, Хэсс стал собираться к Боцману, но судьба преподнесла еще один визит страждущего пообщаться. В гости к Хэссу явился барон Д'Оро. Сегодня он был при оружии, с охраной и полон решимости разобраться со всеми вопросами единовременно.

Сегодня барон нарядился в вышитый костюм: черную юбку и белую рубашку, сапоги до колена и шапку со смешными ушами. Узреть сие, открыв дверь, пришлось именно Хэссу. В связи с тем, что ему не поведали его близкие о предыдущем визите этого человека, то Хэсс не проникся значимостью этого визита.

Барон Д'Оро тоже плохо себе представлял, как должен выглядеть хозяин дома. Почему-то барону мнилось, что этот самый хозяин лет сорока-пятидесяти, а этого юношу барон принял за сына хозяина дома или уж за его слугу.

- Эээ, - начал свою вступительную речь барон.

- Приветствую, - Хэсс чуть поклонился.

- Эээ, - барон все же сделал выбор в пользу сына хозяина дома. - К ваом пожаоловал вольный барон Д'Оро, - величаво прохрипел посетитель. - Дозволите увидеть хозяина доама сего.

Посоображав, кого этот тип может иметь в виду, если не его, то, наверное, Вуня.

- Он занят, но вы можете подождать его на веранде. Я сообщу, что прибыл барон Д'Оро, - Хэсс закрыл дверь перед носом странного посетителя и его свиты.

Барон чуть потоптался на месте, но двинулся в указанном направлении. Он уселся и стал ждать. Трое его сопровождающих встали за его спиной. Время тянулось.

Хэсс покричал наверх Вуню, что к нему пришли, вышел через другую дверь. Пора было спешить к Боцману, их ждала "Удача моряков".

Барон внешне терпеливо ждал, но внутри накапливал некую неприязнь, распаляя ее все больше. Здесь ему не повезло потому, что Вуня информировал Милагро, что у них на веранде сидит тот самый тип. Эта пара задумала решить проблему с этим посетителем раз и навсегда. На разведку они послали Казимира, который с большим удовольствием взялся им помогать.

На Казимира надели дикую плоскую деревянную шляпу с кожаными завязками под подбородком и выдали в руки веер. Актер выпал из входных дверей, чуть не убившись. Он слегка запнулся о коврик. Но на барона Д'Оро это произвело неприятное впечатление. Его сопровождающие напряглись. Казимир доплелся до веранды и уселся напротив гостя.

- Приветствую, - Казимир соизволил вспомнить правила хорошо тона.

- Приветствую, - барон не остался в стороне от вежливости хозяина.

- Чем обязан? - Казимир положив веер на стол, так как не смог его развернуть.

- Я хоачу знать, где моя внучка? - потребовал ответа барон.

Здесь произошел некоторый сбой в тексте, который ему расписал Вунь. Вунь утверждал, что этот тип сразу перейдет к угрозам, и Казимиру лишь надо громко закричать и побежать в дом, чтобы все гости рванули за ним, а там уж Милагро и Вунь разберутся сами.

Этот тип в шапке с ушами потребовал чего-то странного. Казимир был в курсе, что хозяин дома Хэсс, а значит, и барон так думает. Быстро подумав, кого мог соблазнить Хэсс, и кто бы при этом был внучкой типа в шапке с ушами, Казимир понял, что не знает, что ответить. Пришлось импровизировать.

- Я не думаю, что она захочет с вами говорить, - сладко улыбнулся Казимр.

Барон нахмурился, он ожидал несколько другой реакции: или той, что этот будет отрицать, или то, что скажет все сразу. Барону тоже пришлось напрячь свои извилины, чтобы достойно ответить.

- Это мы у нее и спроасим, - заявил барон.

- А я уже спрашивал, хочет ли она видеть барона Д'Оро, - нагло соврал Казимир.

- И что она скаозала? - барон подумал, что надо дать этому гаду в глаз, а потом уже задавать вопросы по существу.

- Она сказала, что не хочет видеть никакого барона Д'Оро, - сладко улыбаясь, информировал Казимир. Для пущей важности он хотел покивать, но тогда стала спадать эта деревянная шапка, которую ему нацепили для защиты и от сглазу. Для того, чтобы поддержать беседу и просто в силу природного любопытства Казимир спросил барона. - А вы эту смешную шапку тоже от сглазу носите?

Барона никогда так не оскорбляли, назвать его родовой парадный убор "смешной шапкой от сглазу". На этом месте барон решил, что убьет этого типа.

- Поапроашу, - барон поднялся. Казимир порадовался, что сейчас все пойдет по тексту Вуня и Милагро. Эти двое уже небось заждались свою жертву.

- Можете и попросить, - согласился Казимир, отодвигаясь вместе со стулом.

Барон поднял руки вверх, чтобы замахнуться и броситься душить этого наглого типа, как у них принято, но его заклинило.

- Уууу, - взвыл барон.

Казимир подумал, что это видимо акт устрашения и тоже поднял руки вверх, скрючил пальцы и аналогично завыл.

Барона это довело до состояния глубокой невменяемости. Этот тип соизволил его передразнивать.

- Уууу, - барон пожелал скомандовать своим приближенным, чтобы те напали на этого придурка в деревянной шапке, но он, к сожалению, прикусил язык. - Ууууу...

Казимир тоже стал выть погромче. Барон побелел, а потом покраснел. В эту минуту из окна выглянул Вунь со словами:

- Долго вы там? Мы уже все приготовили, - барона расклинило от неописуемой ярости.

- Он! - барон махнул группе своей поддержки

Но дальше события развивались не по замыслам обеих сторон. Во дворе дома появилась Алила, которая пришла по просьбе Маши.

- О! - девушка видела, что на веранде происходит некоторая батальная сцена, но не вникла в ее суть. - О!

На Алилу буквально натолкнулся Казимир. Но дело дальше не пошло, барон опять застыл на месте.

- Девочка моя! - протянутые руки и перекошенное лицо ввели Алилу в заблуждение, поэтому она согласилась с Казимиром, который поволок ее в дом. - Девочка моя, стой! Я твой дед!

Алила и Казимир застыли в дверях.

- Он твой дед? - Казимир все еще держал Алилу за руку.

- Откуда я знаю? Но вроде похож, - девушка уже пришла в себя.

- Так что ты раньше не сказала, что у тебя есть дед? - выдвинул встречную претензию Вунь, высунувшись из окна. Милагро терпеливо ждал в засаде.

- А зачем он... - объяснения Алилы перебила появившаяся Маша.

- Привет! - Маша продемонстрировала свои красивые ноги, и зашла в дом. - Ты извини, я задержалась. Проходите в дом, - предложила она.

Казимир последовал за ней. Алила и барон со свитой тоже.

- Пойдем домой, девочка, - попросил барон, пытаясь ухватить Алилу за руку.

- Я вообще живу во дворце и работаю там, и никуда уходить не собираюсь, - Алила подумала, что надо пригрозить появившемуся деду.

- Дворец? - барон понял, что его мечты не напрасны. - Дворец это же замечательно, Алила, девочка моя. Давай просто поговорим, я тебе многое должен рассказать.

- Казимир, Маша, Вунь, простите, - Алила попрощалась и ушла. Барон тащился за ней, как привязанный. По пути он сообразил, что Алила не перечислила Хэсса. Поняв, что его как-то обманули, барон поклялся себе разобраться с делами чуть позже.

Казимир раскланялся и ушел, ему пора было заняться организацией вылазки в Темные земли. Еще была куча дел, в том числе договориться с кодрами и с маленькими человечками. Вунь обещал содействие, сообщил много ценного, но потребовал, чтобы Казимир скатал в Темные земли и его родственников.

Маша потребовала детального отчета у Вуня и Милагро о прошедших здесь мероприятиях, но внятного ответа не добилась. Сказать ей, где сейчас Хэсс они тоже не смогли. Маша велела утащить в подвал те колюще-рубящие орудия, которые эта пара разложила в холле дома, а также сообщила, что вроде, как на завтра намечено какое-то мероприятие в их доме, а она ничего не знает.

Вунь почесав затылок и подергав свою серьгу, вспомнил, что завтра должен быть один из ритуалов отдавания малышей в хорошие семьи, а послезавтра вроде пора наделять новорожденных новыми талантами. Но последнее уже дело отшельников. Вунь кинулся в подвал, надо было предупредить отшельников. Суета подготовки к празднику заняла всех в доме на этот и последующий день. Тем более что они хотели сделать Хэссу приятную неожиданность.

-- Глава 9. Со своим уставом...

-- Устав - это учредительный документ, определяющий правовой статус юридического лица, определенной законом организационно-правовой формы.

-- Странно, а я всегда думал, что устав - это прошедшее время от устать.

-- Вот поэтому у тебя и "незачет" по корпоративному праву.

/Из разговора в студенческой общаге/

Со стороны могло показаться, что это отец с сыном, или наставник с учеником. Явно бывалый моряк ковылял, положив руку на плечо молоденькому пареньку в привычной морской одежде. Но тот, который был младшим, хорохорился, но сам нервничал потому, что постоянно оглядывался по сторонам и о чем-то спрашивал своего старшего друга. Иногда они останавливались, и опытный показывал мальчишке на что-то и громко объяснял. Затем они опять шли дальше.

Надолго эта пара остановилась в трех местах: у конторы, у северного причала и в Заведении.

Ворота у порта были только один. Ограда была неприступна благодаря стараниям колдунов. На территории порта было два причала: Северный и Южный. Также там располагались склады, контора, здание внутренней охраны и то самое Заведение. В нем можно было выпить и закусить. Нехитрое меню включало и свободных женщин. Центральный проезд вел прямо к Северным причалам.

Хэсс долго все осматривал, обдумывал, в голове его возник план, как пробраться на территорию порта, а потом уйти оттуда, как попасть на корабль, но вот что надо искать на нем оставалось большой загадкой.

Боцман и Хэсс заказали выпивку и еду в Заведении, уселись за крайний столик и стали разговаривать о правилах жизни порта. Вернее, разговаривал Боцман, выходило, что будто бы он учил своего молодого протеже.

- Северный причал самый выгодный. Там и лучшие грузчики, и склады лучшие, до центрального проезда рукой подать. Но зато, здание охраны, контора и само Заведение у Южных причалов. Понимаешь? Вечером и ночью портовые ворота закрыты. Нельзя никому ни войти, ни выйти. Контора тоже закрыта. Склады опечатаны. Лишь работает Заведение. Сам понимаешь, это нужды времени. Охрана здесь хорошая, да и люди не шалят. Сам понимаешь, что нарушителя в миг найдут. К колдуну какому сунутся, он и определит, кто из имеющихся в порту, что натворил. Вокруг территории порта идет цепь веселых заведений. Сейчас все это странно, в смысле раньше то это были дома, а теперь все возможные башенки. Наши сейчас даже из любопытства ходят на них смотреть, и, конечно, внутрь тоже. Надо же сравнить, так ли все сейчас то, что ты помнишь.

Пояснительный рассказ Боцмана о нравах и обычаях порта прервался по вмешательству необычного субъекта. На вид ему можно было дать и сто и сорок лет. Неясность в возрасте всегда выводила Хэсса из себя. По его мнению, это говорило о неопределенности самого человека, а с такими опасно иметь дела.

- Боц! - этот заскорузлый тип буквально свалился на стул у их столика.

- Вонюк! - Боцман улыбнулся несколько растеряно, но вроде радостно. - А нам то говорили, что ты того.

- Ан не того, Боц! - Вонюк потянул руку к товарищу. - Выбрался я тогда, только вот долбануло меня об ентот штук.

- О! - Боцман определился в своих чувствах. Ему захотелось побыстрее избавиться от старого знакомого. Были дела и поважнее.

- Выпьем? - Вонюк помахал руками. Как по волшебству на столе возникли два бутыля.

Хэсс тоже понял, что это все на долго, а ему надо работать и работать сегодня ночью потому, что, шляясь по порту, они узнали, что корабль уходит рано утром. Да к тому же подозрительный тип Вайхрон ночует сегодня на корабле. Команду ждут до восхода солнца, а потом в путь.

- Дядя Боц, - Хэсс постарался предельно расслабиться, произвести впечатление юного племянника. - Я пойду, а то тетя Маша будет сердиться? - он просительно заглянул в глаза Боцману.

- Иди, Лес, иди, - Боцман и сам понимал, что если он откажется выпить со старым знакомым, то это будет подозрительно. А вот, Хэсса надо быстрее отсюда спровадить.

- Ты еще мальчишка! - Вонюк рассмотрел Хэсса. - А что у тебя племянники завелись?

- Да, это сын сестры моей подружки. Сам знаешь, что надо помогать молодым, - Боцман объяснил все очень прозаично, что мгновенно забылось Вонюком. - Его мамаша, да и ее сестричка меня в лоскуты обдерут, если мальчишка не выполнит работу. А мы и так сюда зашли на чуть-чуть.

- Пусть племянничек работает, - решил Вонюк, - а мы попьем.

- Конечно, - Боцман с тоской глянул на Хэсса. У него даже не было возможности спросить все ли в порядке. К тому же он собирался идти на дело вместе с Хэссом.

Названный племянник резво миновал ворота порта, но отправился не домой. Ему надо было добраться до реки за городом и взять кое-какие вещи. Подумав, что хорошо бы полететь, Хэсс очень сосредоточился, пытаясь дозваться Пупчая. Тот услышал и еще до захода солнца, Хэсс достал из дупла старого шамшарника свой мешок. Пупчай понимал, что Хэсс собирается кого-то ограбить, но свою помощь не предлагал. Хэсс был ему молчаливо благодарен. Такая большая фигура, как кодр, не останется не замеченной даже в порту.

Среди большого количества обывателей бытует мнение, что крадут всегда темной-темной ночью. Хэсс знал, что это далеко не так. Шаа много чего рассказывал, и говорил он, что надо идти за чужим добром тогда, когда тебя не ждут, тогда когда тебя не примут за вора. Хэсс был у веселого дома "Л" как только опустились ставни, но еще не зажглись фонари. В городе есть должность смотрящего по фонарям. Он и принимает решение, что пора их зажечь, а значит, что возникает маленький разрыв во времени между наступлением позднего вечера и фонарями. Именно этот разрыв и собирался использовать Хэсс. Жаль, что сегодня мало облачно, было бы хорошо идти на дело в полной темноте. Сумрак сгустился, а Хэсс стоял на крыше заведения "Л". Туда он пробрался достаточно просто, зашел, выбрал девушку, заказал выпивку, оплатил всю ночь, увел девушку в номер, затем надел на палец колечко, девушка застыла. Хэсс ее заботливо раздел, уложил, облил выпивкой, большую часть которой вылил в цветочные горшки на окне. Для нее остановилось время. Действие этого колечка было ограничено не больше двух часов, но Хэсс планировал вернуться гораздо раньше. Затем он вышел из комнаты, поднялся вверх на последний этаж. Там нашел лестницу на крышу, поднялся. Расчетного времени осталось чуть больше часа двадцати.

Дальше пошло чистое сумасшествие. Ни один нормальный человек не будет делать шаг вперед с крыши четвертого этажа, если не уверен, что умеет летать. Хэсс пару раз за собой замечал очень странные вещи. После памятного спасения Эльниня, Хэсс пару раз просыпался на некотором расстоянии от пола. Как правило, это было, когда ему снились особо эмоциональные сны, в том числе, что он что-то ворует. Проверить свою гипотезу он так не решился: не было времени, да и слишком много лишних свидетелей. Какие-то вещи лучше не сообщать никому и никогда. Теперь же было самое время. Три глубоких вдоха, и шаг вперед, потом еще один, потом еще... Хэсс попробовал побежать, но выяснил, что это неудобно, да и ходить по воздуху тоже неудобно. Зависнув на средине расстояния между заведением "Л" и забором порта, Хэсс попробовал оттолкнуться от воздуха. Помогло, только он полетел вверх, и это спасло ему жизнь. Магическая защита забора распространялась на пять человеческих ростов в высоту. Делая смешные движения, похожие по виду на прыжки лягушки, Хэсс перемахнул забор и опустился вниз. Пришлось ему остановиться у утереть пот. Расчетного времени оставалось час и пять.

Быстрые перебежки от одного склада к другому, и Хэсс уже недалеко от соседнего с нужным ему причалом. Затем пришлось также прыгать до корабля "Удача моряков" над водой. Что называется, допрыгался он до кормы. Там было тихо. Хэсс проверил время - сорок три минуты.

Миновать лестницы, коридоры, двери на это ушло почти пятнадцать минут. Оставалось двадцать восемь. Хэсс понимал, что не успевает. Но деваться было некуда. Эта дубовая дверь явно хозяина. Хэсс повозился с замком, затем приоткрыл дверь и бросил на пол маленький подарок. Хозяин было проснувшийся от шума, опять отключился.

Хэсс закрыл за собой дверь и даже подпер ее, чтобы самому не нарваться на незваных гостей. Дальше было сложнее. Надо было найти эту самую удачу. Каюта, в которой ночевал хозяин, была небольшой. Кровать, сундук, стол, стул, маленькое зеркало и еще один маленький ящик. Ящик и сундук Хэсс осмотрел за несколько минут. Ничего интересного. Расчетного времени оставалось двадцать две. Пришлось Хэсс осмотреть хозяина судна. На его груди был одет мешочек с камнями. Хэсс их посмотрел, тоже ничего особенного. Но вот под подушкой, и под самой рукой Вайхора лежала маленькая запечатанная с двух сторон трубка. Такие использовались для перевозки писем или очень ценных маленьких вещей. Хэсс подумал, что больше ничего он здесь не найдет и взял эту трубку. Затем он сделал то, что отняло у него еще пять минут, но исключало возможность обнаружения его магами всех мастей. Расчетное время - четырнадцать минут. Хэсс открыл затейливое круглое окошко в каюте и выбрался на воздух. Обратный путь до забора занял эти четырнадцать минут, хоть Хэсс и очень спешил. Потом еще четыре минуты, чтобы преодолеть забор, и еще две, чтобы снять лишние вещи. Последние пять минут ушли, чтобы добраться до комнаты. Его девушка сидела на кровати со странным выражением лица.

- Что-то мне плохо, - пожаловалась она.

- Еще бы, - согласился Хэсс. - Если бы я столько выпил и еще этот порошок...

Девушка вздрогнула. Она действительно любила досыпать в напитки некий порошечек, чтобы клиенты были не так активны и любвеобильны. Хэсс знал о ее маленьких слабостях. Эту информацию ему сообщил Плинт еще в поездке в Фестивальный. Хэсс тогда запомнил и название заведения и имя девушки. Видимо, в этот раз она подумала, что напутала со стаканами.

- Ты прям вся посинела... - Хэсс передернулся. - Это что такое за отрава? Ты меня хотела травануть? Я смотрю ты посинела, я тоже пивнул, но так мне поплохело, что ...

Девушка напряглась, за такие вещи ее выгонят, а может и осудят. Закон был строг, пошла на такую работу, уж будь добра, выполняй все по совести.

- Я не... Я не.. Я искуплю..., - заплакала девушка.

Хэссу стало ее жалко, но от роли нельзя было отступать.

- Хорошо, искупишь, - согласился он. - Завтра с утра придешь на улицу Печатников к старому Сеньке-ворчуну. Он тебе покажет, где ты будешь огород полоть. Три прополки и мы договорились. А пока отлежись перед прополкой.

- О! - она перестала плакать. Подобных желаний клиенты еще не высказывали.

Той же ночью, Хэсс передал трубочку Боцману, но открывать не велел. Велел лишь хранить. Боцман счастливо улыбался, Плинт счастливо улыбался, все улыбались. Лишь Вайхрон, получив предписание явиться утром к одному видному лицу, не улыбался. Оказывается, отпала надобность в доставке депеши. Вайхрон угодил в тюрьму, корабли были переданы в пользу того видного лица в качестве возмещения ущерба.

На корабле "Веселый Пампадеус" вниз по реке ушла команда Боцмана и эльф Тори. Хэсс не пришел их проводить. Зато он согласился на то, чтобы кодры Боцмана и Плинта жили у него. И Боцман, и Плинт предполагали, что долго не проживут без полетов, но все же желали испытать осталась ли тяга к морю. "Веселый Пампадеус" радостно бежал по волнам, и если бы Хэсс видел его, то, возможно, смог бы написать более или менее пристойные стихи. Но это была не его судьба.

Далеко отсюда, еще дальше, чем можно себе представить в одной отдаленной обители два человека читали древний манускрипт. В нем говорилось о Темных землях, о могуществе этих самых земель и многом другом, что так своевременно упустили два монаха Шевчек и Жанеко.

Ярость Шевчека была беспредельна потому, что теперь ничего нельзя было поправить в распределении благ из Темных земель.

Ярость Жанеко была бескрайней потому, что он упустил то, что вожделел - Алилу. И по глупости своей или по самоуверенности, что в этом случае едино, Жанеко высказал свои претензии Шевчеку. Бунтовать надо с умом и по делу, а не в ярости и не подготовлено. Шевчек прикрыл глаза. К его гневу на судьбу добавился гнев на младшего товарища. Шевчек подумал, что здесь он ни за что не позволит ей победить его.

Шевчек поднялся и сделал несколько шагов к молодому монаху. Оказавшись рядом, Шевчек положил руку на плечо Жанеко и начал говорить:

- Послушай меня... - на это месте Шевчек чуть шевельнул пальцами и в плечо слушателя воткнулась тонкая игла, пребывающая до этого в потайном кармане рукава.

-Аххх! - Жанеко мгновенно осел на пол. Шевчек с удовлетворением увидел, что тот уже отключился.

- Меня нельзя так оставить, - назидательно сообщил Шевчек спящему крепким сном юноше. - Ты забудешь про все. Завтра ты проснешься и будешь верным сторонником нашего ордена. Мы потерпели неудачу здесь, но есть другие возможности.

Монах Жанеко проснулся не на следующий день, а через три дня. Шевчек постарался на совесть. Жанеко не помнил некоторых вещей, которые были в действительности, зато помнил некоторые, которых никогда не было.

Шевчек остался доволен результатами проверки верности младшего товарища.

За это время Шевчек получил весточку, что пора ему двинутся на запад от Эвари к его соседу в столицу Ичиаса. Там надо было помочь некоторым личностям в сведениях об актерах. Шевчек сообщил Жанеко, что они отправляются в путь. Жанеко воспринял это с тихой радостью. Теперь он все воспринимал так: покорно и радостно. Они отправились в путь, который сложился удачно. Шевчек и Жанеко поделились определенными данными о Темных землях и актерах с представителем разведки западного соседа Эвари - Ичиаса. Шевчек прекрасно понимал, что заваривается нехорошая история, но ему было приятно, что эти безмозглые актеры получат по заслугам.

Объяснить человеку, что он морально неполноценный иногда предельно трудно, а особенно, когда этот самый человек уверен в обратном. Алила выбилась из сил, на что собственно и рассчитывал ее родной дед. Они виделись в первый раз в жизни, но дед ее уже обожал, по-своему, конечно. Алила же поняла, что с одной стороны, ей жаль этого старика в смешной шапке, а с другой, убил бы его кто-нибудь.

- Девочка моя, ты станешь королевой! - барон видел в ней все самое лушчее.

- Дед, я не собираюсь становиться королевой, - отбрыкивалась Алила. - У меня все есть.

- А деньги? - коварный дед думал, что это она говорит обо всем остальном, помимо их.

Алиле ничего не оставалось, как потащить деда в королевский банк.

- На нашем сохранении находятся .... золотых монет, - радостно и торжественно сообщил глава банка. - Из них .... монет находятся в обороте, мы предоставляем на них почти .... надбавку по истечении годового срока, а вот оставшаяся сумма может быть снята в любой момент.

У деда поднялись брови и опустились уши на шапке.

- Ого! - это уже восхищение. Дед решил, что ляжет костьми, но от внучки не отступится.

Алила не стала ему говорить, что у нее была еще одна похожая сумма в другом банке, а также она еще не продала три камня и одну цепочку из тех, что ей достались от птиц.

- Алила, откуда у тебя такие деньги? - дед не верил, что их можно заработать.

- Этот вопрос не обсуждается, дед, - девушка пожалела, что рассказала ему о своей состоятельности.

- Значит, тебе подойдет не всякий муж, только очень богатый, и знатный, и всесильный, - барон плевал на ее возражения.

- Дед, мне пора во дворец. Там шутить не любят, тебе, если пожелаешь утрою встречу с местным начальником тайной канцелярии. Он тебе живо все объяснит, а меня оставь в покое. Все, что было там у вас с мамой не мое дело. Не хочу я в это лезть. Ее уже давно нет, да и ты не спросил, что с ней, как я жила. Я не собираюсь с тобой жить, мне плевать на твое баронство, и все. Пообедать с тобой могу, но без трюков. За мной вся разведка следит, сам знаешь, что я на ответственном посту.

Дед восхищенно поцокал языком. Он обожал свою внучку. Он все равно решил, что с ней договорится, а пора было что-то решать с сыном. Внучка должна получить все-все. Дед считал, что она этого достойна. Алила в этот же день в коридоре схватила Шляссера за руки, и стала умолять ее выслушать. Шляссер слегка опешил, раньше его женщины не хватали за руки. Охрану он усилил, а также велел отдельно присматривать за бароном Д'Оро и его спутниками. Алила сбила его с мыслей об ученых-богословах Логорифмусе и Григории. Шляссер получил о них заслуживающую внимания информацию, которую следовало хорошо обдумать.

Шляссер уселся в мягком кресле рядом с малым парадным троном короля Главрика IX. Шляссер никому бы не признался, что не занимает королевское место и должность по двум причинам, одной из которых и был этот неудобный малый королевский трон. Шляссер с возрастом, нагрузками, стрессами и прочими радостями придворной жизни и возможностью решать судьбы мира страдал от некоторых болезней, которым были противопоказаны жесткие сидения.

Прикрыв глаза, Шляссер погрузился в свои думы. Во-первых, он подумал об Алиле. Эта непостижимая девушка слегка его озадачивала. Подумать только, что жизнь в творческой среде растит таких свободолюбивых и своенравных субъектов. Отметив себе, что к барону Д'Оро надо внедрить кого-то поумнее, Шляссер переключился на мысли о том, откуда эта девушка могла достать деньги. Еще раз перебрав варианты Шляссер утвердился в мысли, что она получила их случайно, но сейчас ведет себя весьма грамотно. Шляссер даже улыбнулся от мысли, что она исправно требует выплат и возмещения расходов. Умная девушка, вынес свой вердикт Шляссер.

Затем его мысли переключились на тех самых ученых-богословов. Шляссер уже был осведомлен о сеансах рисования, которые дает Логорифмус, а Григорий рисует. Копии картинок Шляссер долго разглядывал, сделал кое-какие интересные выводы, но понимал, что надо заполучить себе первоисточник, да еще с полным желанием сотрудничать.

Как знал Шляссер, эти два мужика перерисовывают картинки со спины Логорифмуса и пишут научный труд. Шляссеру ежедневно доставлялись черновики и копии с исписанных страниц. Хозяйка постоялых комнат была его преданной сторонницей. Шляссер еще раз подумал, как ему добиться внимания этой пары. Хорошим вариантом было бы поддержать эту пару в тяжелый момент. А этот тяжелый момент у них наступит в ближайшем будущем. У Шляссера были сведения, что к ним не очень благоволит их орденское начальство.

Еще Шляссер подумал, что ему предстоит прочитать доклад о разговоре с еще двумя персонажами путешествия в Темные земли: Альтареном и Сесуалием. Их согласие не вызывало у него ни малейшего сомнения.

После в мысли Шляссера ворвался человек с безграничным ощущением дозволенного - Казимир. Сам Шляссер подумал, что Казимир явился весьма ценным источником сведений об актерах, малоросликах, кодрах и способах сушки травы и ее смешивания. Казимир должен был отправиться в Темные земли за необходимым ему ингредиентом - неизвестной травой.

История Казимира о первом его путешествии в новые земли орков МаносФуэнтос вошла в историю литературы. Она была использована для создания шедевра мирового уровня. Но не все там было правдой, и не все там было неправдой. Сам Казимир поведал правду только одному человеку - Шляссеру. Если порыться в архивах Эвари, то вполне возможно найти истинную версию путешествия Казимира по государственным нуждам, но мало кто об этом знал.

Долететь до места удалось за почти полный день и ночь полета. Всего согласилось полететь пятеро кодров. Один вез Казимира - начальника экспедиции, второй - маленького типа, который сказал он от Шляссера и сойдет в Темных землях, назад доберется сам, третий вез трех малоросликов: Пью, Ахрона и Глюка, четвертый тащил мешки с припасами, пятый летел порожняком. В дальнейшем планировалось загрузить трех кодров мешками с травой, которую накосит Казимир.

Кодрам нравилось летать в полную силу, они без устали летели над лесами, полями, лугами, деревнями. Казимир за пол дня полета ощутил, что долгий полет похож на такой же долгий отходняк после изрядного косяка с неизвестной субстанцией. Привал позволил им расслабиться, походить по земле и слопать половину съестного.

В Темные земли они прибыли на восходе солнца. По старой памяти кодры были ориентированы на площадку для взлетов, но Казимир во время спохватился и попросил остановиться неподалеку от Черной скалы.

Орк Страхолюд не то, чтобы радостно, но поприветствовал гостей.

- С чем пожаловали? - Страхолюд покосился на незнакомого типа.

Казимира слегка пошатывало от усталости.

- Отоспимся и немного покосим травки на том лугу, мы тебе и компенсацию привезли. Сторгуемся, надеюсь. Малыши погуляют там сами по себе. А этот дальше отправится, - Казимир индифферентно показал рукой на человека Шляссера, затем закрыл глаза, и упал на землю. Его любимый Глюк подумал, подошел и бухнулся на землю в такой же манере.

Страхолюд оценил нового человека своим тяжелым взглядом.

- Сюда или отсюда? - чуть вопросительно уточнил он.

- Дальше на запад, - также чуть обозначил улыбку человек.

- Тогда?

- Я пошел, - маленький темненький человек повернулся и потопал в указанном направлении. Несколько дней, пока он пробирался через Темные земли, за ним следовал большой зеленый змей Августо, который обеспечил ему беспрепятственный проход до границы МаносФуэтос с Ичиасом.

Казимир отсыпался недолго, уже к обеду он был полон сил. Страхолюд также безучастно сидел и смотрел на него все это время.

- Как ты тут без нас? Обвыкся? - Казимиру хотелось пообщаться с орком.

- А чего обвыкаться, если это все мое? - Страхолюд не понял вопроса.

- Точно, обвыкаться можно, если все чужое, - Казимир почесал в затылке. - А твои скоро будут?

- Скоро, - орк не стал вдаваться в подробности. - Сам он ждал своих со дня на день или уж точно до Нового года.

- А мы вот как тебя оставили, нового орка нашли, - решил Казимир поддержать беседу и пересказал события в Калчегоре и явление Нуэвы.

Страхолюд все это выслушал и сделал себе заметку на будущее узнать про этого разрушителя с медальоном. Всякое по жизни может приключиться, Страхолюд совсем не жаждал визита в его новые земли этого типа.

- Так ты покосить приехал? - Страхолюд вернулся к текущим делам.

- Покосить, пойдем на поле, - Казимир с большим энтузиазмом двинулся в нужную сторону. - Помню, как мы тут все...

Глюк не вмешивался в разговор. Когда он понял, что куда направляются эти двое, то покачал головой. Ему совсем не хотелось, чтобы его привлекли к работе. Глюк тоже был увлекающейся натурой, как Казимир, но сейчас он не был увлечен идеей покоса неизвестного вида травы.

Страхолюд и Казимир во время путешествия в Фестивальный много не общались, внимания друг другу не уделяли, а вот сейчас им было приятно общество друг друга.

- Так где вы здесь строиться будете? - Казимира последнее время волновала строительная тематика. В столице произошли существенные изменения.

Страхолюду захотелось поделиться своими планами. Он чувствовал, что кто-то должен оценить его гениальность.

- Я тебе покажу, - пообещал он. - Но одно из главных мест это неподалеку от Черной скалы. Такое приятное место.

- Действительно, - Казимир уже слышал некоторый вой, но это его не смутило. Также он не стал задавать вопросы о причинах воя, не желая портить собеседнику настроение. Казимир посчитал, что орк хозяин и ему лучше знать, кто и зачем воет в его доме. Вместо дальнейших вопросов о строительстве Казимир решил переключиться на вопросы торговли. - Так мне надо два десятка мешков с травой. Косить буду сам. Не думаю, что кто-нибудь еще знает, как правильно надо косить травищу.

Страхолюд покосился на актера, но возражать не стал. Он тоже считал, что это занятие отнюдь не для орка.

- Я думаю, что тебе мы можем продать двадцать мешков по цене пятнадцати, - орк проявил торговую смекалку. - И это выйдет...это выйдет...это выйдет...

Здесь Страхолюд слегка замешкался, так как он не знал, во сколько можно оценить мешки с травой. Казимир поспешил прийти на помощь. О цене они сторговались еще до того, как дошли до того самого счастливого поля. Орк повел рукой, как бы отдавая поле на откуп новоявленному косарю. Казимир посмотрел и зажмурился от счастья.

Дальнейшие события по сбору и упаковке травы можно опустить, сосредоточившись на отбытии Казимира в столицу. Страхолюд подержал в ладони монеты за двадцать мешков травы, потом протянул их назад Казимиру со словами:

- Ты мог бы добросить меня до ближайшей деревеньки?

Казимир посмотрел монеты, потом сложил их в привесной кошель:

- Да с удовольствием, партнер. Надеюсь, что мы станем добрыми партнерами в этом деле?

Страхолюд скорчил доброжелательную рожу, подумав, что никто больше не явится сюда за этой зеленью:

- Конечно, я обещаю, что траву буду продавать только тебе.

Они ударили по рукам.

В деревеньке Строгий Вал их хорошо запомнили. Все случилось неожиданно. Добрый и отстраненный от житейских проблем Казимир попросил кодров приземлиться на центральной площади в деревне. Казимир подумал, что орку будет удобно купить все то, что он пожелает, а потом, Казимир даже пообещал, что кодр подвезет его назад. Приземление пяти мохнатых чудовищ на непосредственной территории деревни вызвало легкий переполох в деревеньке.

Местный глава еще помнил, что потерял нескольких весьма ценных работников. Недовольство Чинче сыграло решающую роль в самосознании группы молодых людей, которые подумали, что было бы справедливо возместить убытки от визита этих актеров в их деревню Строгий Вал.

Страхолюд тоже в силу привычки быть неприкосновенным так, как тех, кто мог его серьезно потревожить, почти не осталось в живых, беспечно отправился по дворам. Страхолюд искал художника. Надо было, чтобы тот запечатлел для истории постепенное изменение и преображение земли МаносФуэнтос. Как водится, художник жил на самом краю деревни.

Казимир мирно смотрел на сбежавшихся мальчишек и девчонок, на появившихся старушек, поэтому и пропустил появление десятка крепких молодых парней с цепями в руках.

- Дык, ты здеся чего? - один из парней, видимо, главный не удосужился даже формальным приветствием.

Казимир повертел головой, чтобы определить откуда слышится голос.

- О! Приветствую, - в отличие от деревенских Казимир не собирался быть невежливым. - Партнера я здесь жду.

- Дык, вали отсюда ждать партнера, - грубо посоветовал ему местный главарь, и угрожающе позвенел тяжелой цепью.

Казимир понял, что с этими ему не справиться, это во-первых. А во-вторых, он понял, что сейчас его кинутся защищать три маленьких человечка, в их числе и Глюк, к которому Казимир очень привязался.

- Всем сидеть! - рявкнул Казимир. - Мешки стерегите, - продолжил он, кивая малышам. Те послушались. Зато это привлекло внимание деревенских к мешкам.

Дети и старушки за время, пока еще цивильной перебранки отодвинулись подальше. Никому не хотелось попасть под удар. Это дало возможность десятку деревенских взять Казимира и кодров в кольцо.

Актер больше боялся за малышей, чем за себя. Казимир знал, что эти самые кодры вполне могут сжечь всю эту деревню дотла. Забияки же этого не учитывали в своих справедливых планах.

- А мешки то нам отдай, - подал голос один из смекалистых парней. Казимир повернулся в его сторону, и покачал головой. Он надеялся, что сейчас появиться орк, и они смогут улететь отсюда до начала драки.

Страхолюд действительно появился, но он то с удовольствием дал бы кому-нибудь в морду, в почки, и еще хорошо по коленям. Но в этот раз Страхолюд был не один и не мог отвлекаться на развлечения. Он привел с собой местного художественного гения Смачаса. Договорится о цене они еще не успели, но Смачас уже принял заказ. За объемным и волосатым орком Смачас казался маленьким и плюгавеньким. Да еще его реденькие кудрявые волосы по плечам, длинный балахон неопределенного серого цвета и большая сумка с вещами дополняли картину. Орк стоял и слушал, как эти деревенские пытаются отобрать у Казимира мешки. Тогда он понял, что видимо на эту траву и впрямь такой большой спрос, раз ее пришли отбирать организованной группой.

Смачас дернул орка за локоть.

- Если бы вы им сейчас напортили внешности, то я бы считал, что половину суммы вы уже внесли.

- За серию работ из восьми картин? - мгновенно уточнил орк.

Смачас кивнул и предвкушающе улыбнулся.

Дальше события развивались волнообразно. Орк словно дровосек валил с ног всех попадающихся ему под руку. Казимир прижимался к кодру с малышами, а те в восхищении смотрели, открыв рты.

Оплата со Смачасом заняла у орка не больше десяти минут. Поле боя произвело на него приятное впечатление. Страхолюд подумал, что он, конечно, не любитель бить младенцев, но если уж выпадает случай, то обязательно надо им воспользоваться.

Посадив Смачаса на кодра, Страхолюд грозно осмотрел расползающихся деревенских парней. Казимир многословно его поблагодарил, и их кодры разлетелись в разные стороны. Кодр, отвезший Страхолюда и Смачаса в земли МаносФуэнтос, догнал их через несколько часов. Казимир подумал было поинтересоваться у кодра, как дела у орка с тем смешным человечком, но не стал. По его глубокому убеждению, у этого орка дела всегда идут лучше некуда.

Мысли Шляссера о Казимире прервал визит одного из подчиненных, который положил на стол бумаги и тихо исчез. Бумаги были озаглавлены: "Крит.Альтарен.Сесуалий". Эти люди тоже занимали воображение Шляссера. Придумать и воплотить в жизнь план по их использованию было доверено Гоше. Гоша был тайным резервом Шляссера. Было у начальника разведки некое неясное предчувствие, что не быть Сентенусу его преемником.

"Вот и первый Гошин отчет", - подумалось Шляссеру. "Почитаем", - Шляссер открыл его. Дальнейшее одновременно повеселило его описанием мыслей и действий Гоши, но поставило перед проблемой поиска себе нового преемника. Гоша оказался способным исполнителем, но не был способен к абсолютно самостоятельной работе. Начальник разведки погрузился в чтение сего творческого опуса.

"Операция была проведена в ночь на полную луну. По заданию Ш. я был в комнате крит.Альтарена. Анализ характеров крит.Альтарена и крит.Сесуалия показал, что хоть крит.Сесесуалий и старше, но крит.Альтарен разумнее. Также это подтверждается разными опросами. Соответственно этому я решил внушить идеи Ш. сначала крит.Альтарену, с тем чтобы он мог воздействовать на крит.Сесуалия. Действовать я решил по типу поведения сильного, поэтому я пробрался в его комнату, когда они ужинали. И затаился. Затаиваться мне пришлось в большом сундуке с бумагами. Я решил появиться незаметно в то время, как крит.Альтарен отойдет ко сну, и уже закроет всю комнату от внешнего проникновения. Мною не был осуществлен этот план, так как крит.Альтарен пришедши с ужина после первых звезд, возжелал записать нечто и для чего открыл мой сундук. Увидев меня, крит.Альтарен проявил неожиданное коварство, и постарался закрыть меня обратно в сундук, при этом я получил некоторые травмы. Но и сам крит.Альтарен получил травмы рук и пальцев. При этом мы громко кричали друг на друга. Видимо сии крики услышал крит.Сесуалий и вбежал в комнату, чтобы разобраться в ситуации, но разбираться не стал, а ткнул меня под ребра тяжелой кочергой. Я частично выпал из сундука, коим мне все же прищемили задние мягкие части. В то время у меня выпала из кармана золотая эмблема разведывательного подразделения Эвари. Ее подобрал молодой мальчик, известный как Тьямин. Тогда крит.Альтарен и крит.Сесуалий перестали меня запихивать в сундук. Потом крит.Сесуалий донес меня до кровати и уложил на спину, но лежать мне было больно о чем я его и информировал. Тогда крит.Альтарен переложил меня на живот. Мальчик Тьямин принес много льда, и меня долго лечили. Только утром мне удалось рассказать им о причинах моего появления. Крит.Альтарен долго смеялся, а крит.Сесуалий просто ухахатывался. Мальчик Тьямин тихо хихикал. Но они согласились выполнить идею Ш. Конкретно крит.Альтарен обещал, что они будут проводить в кругах людей, к которым имеют доступ, политику доброго отношения и терпимости в отношении кодров, синих птиц и малюсеньких людей. Также они обещали периодически давать отчеты о проделанной работе. Крит.Альтарен и крит.Сесуалий обещали давать письменные отчеты не менее трех раз в год, они предложили мне наведываться по своему желанию. Плату они запросили следующую.......В частности, первым их делом о котором они подумали в ту ночь и утро является следующее. Крит.Альтарен будут участвовать в чтениях в Клубном кафе и много расскажет о кодрах. Крит.Сесуалий сказал, что поговорит со своей матерью, которая имеет доступ в круги ремесленников, в том числе ремесленников по дереву, ремесленников по глине и ремесленников по металлу. Его мать (крит.Сесуалия), по его утверждению, может сделать святого из кого угодно. Мальчик Тьямин обещал много хорошо говорить о кодрах в школе, в которую он будет ходить. Затем наступило утро. Крит.Альтарен помог мне подняться и спуститься вниз. Я был вынужден с большим трудом добираться до места работы, где обратился к дежурному лекарю и магу. Теперь я пребываю на домашнем режиме и лечу все зашибленное в этом задании. Остаюсь действительным агентом службы разведки Славного Эвари, и лично верным агентом короля Главрика IX, и лично начальника разведки Ш. Подпись, число, месяц (пропущен), год. Гоша".

Пока остальные полностью погружены в работу, Хэсс попал на праздник. Праздники вещь неоднозначная. Есть праздники, которых можно долго ждать. Есть праздники, которые наступают неожиданно. Есть такие праздники, про которые мы предпочитаем не вспоминать по разным причинам. А есть еще такая группа праздников, с которыми сам не знаешь, что делать. Этот самый праздник в честь личного духа стал для Хэсса именно таким.

Хэсс явился к дому во второй половине ночи. Он рассчитывал, что все спокойно спят, лишь в темноте мелькнут глаза странного орка с дерева. С ним в саду было как-то спокойно. Хэсс открыл ворота, сделал шаг, закрыл ворота, но здесь услышал шепот. Говорили двое.

- Ты его видела? - мужской голос Хэсс не узнал, но вспомнил, что уже его слышал.

Женский же голос, ответивший тому мужскому, Хэсс узнал и замер.

- Видела, - это была Мирта. С ней он когда-то хорошо проводил время. - Но я не могу к нему подойти.

- Этот дом никого из нас не пускает, - пожаловался мужской голос. - Это какое-то наклятие, никто из наших не может подойти к мальчику нигде, что в городе, что здесь.

- Ты, значит, меня за этим притащил? - Мирта сердилась.

- Мы думали, что может ты... - провякал мужчина.

- Могли бы письмо послать, если так свидеться захотели, придурки, - рявкнула Мирта. Хэсс услышал, как она зацокала по улице.

Хэсс слишком устал, чтобы разбираться с требованиями малознакомого мужчины. Оказалось, что "прыганье по воздуху" отнимает предельно много сил.

Единственная мечта вора в тот момент заключалась в желании доползти до своей неспальнии, никого не перебудив, а еще бы хорошо найти на столе или под диваном кусок чего-нибудь съестного.

Хэсс шагал по дорожке и прикидывал в какую дверь зайти. Он плохо помнил у какой двери один из малышей, по его же разрешению, поставил ловушку на людей. Решил идти все же с центрального.

Хэсс повернул голову, чтобы посмотреть на Пупчая, но не увидел его. На площадке для кодров никого не было. Решив, что спросит его завтра, о том как у него дела, Хэсс поднялся по ступенькам, и взялся за ручку двери.

Дальше он чуть не помер от испуга. Оранжевая дверь ярко засветилась, на ней прорисовалось лицо одного из отшельников, а потом дверь заговорила:

- Хэсс пришел! Ура, личному духу!

Заговорила дверь довольного громко. Хэсс ругнулся. Теперь уж точно весь дом поднимется на ноги. За эту шутку Хэсс решил провести Вуню воспитательную беседу. Но деваться было некуда. Пришлось вору повернуть ручку, и открыть дверь. Дом то, оказывается, совсем не спал. Хэсс вспомнил свой первый недавний визит в этот дом. Тогда было бесконечное море малоросликов. Теперь же был бесконечный океан людей с малышами на руках, на плечах, на коленях.

- Ура! - громко повторило все это бесконечное количество. - Ура! Личному духу!

Им всем было приятно наблюдать, как вытянулось лицо у этого самого личного духа. Самому личному духу тяжело было придумать, что ответить на это приветствие, тем более, что он очень устал. На помощь пришла знаменитая фраза.

- О, как! - Хэсс увидел, что к нему идет с большим подносом в руках Маша.

- Дорогой Хэсс, мне доверили подарить тебе ежегодный наболтай. Это ото всех нас и от чистого сердца. Как только ты его съешь, мы можем начинать праздник.

Хэсс слегка опешил от этого самого наболтая, но поднос принял. Там стояла закрытая салфеткой тарелка.

- Сними салфетку, - прошептала Маша.

Хэсс удерживая, поднос одной рукой, второй смог снять салфетку.

- Теперь бери тарелку и ешь, - также зашептала Маша.

- Подержи поднос, - попросил Хэсс.

Маша послушно взяла поднос. Хэсс взял с него тарелку, но ложки не было. Все ждали с нетерпением, когда же Хэсс съест наболтай. Указывать, что они забыли ложку, Хэсс не стал. Взявшись за края тарелки, Хэсс поднес ее к губам и выпил. Вкус оказался похожим на помесь супа из трав и черничной запеканки.

Далее заученным воплем прозвучало: "Ура! Личному духу!". Повсюду зажегся свет. Хэсс оглянулся во двор, дверь он так и не закрыл. Там стояли накрытые столы, на площадке сидело трое кодров, люди и малорослики стали выходить из дома из разных дверей, зазвучала музыка.

К Хэссу подбежал Вунь.

- Мы уже заждались, - упрекнул он.

- А чего так? - Хэсс постарался не думать об этом. - Сколько же вы ждали?

- Нам отшельники сказали, что будешь на десять минут раньше, - пояснил Вунь. - Мы собрались, но все равно пережевали. Хэсс, пойдем танцевать. Сегодня нам надо всех веселить. А еще потом подарки принимать. Я все подарки лично проверил. Бери, не бойся, все замечательные.

Хэсс закатил глаза.

- Быстрее давай, - поторопил Вунь. - А то Милагро утащит Машу танцевать первым. А я договорился с ней, что ты будешь первым.

- О! - на такие увещевания и ответить нечего. Наверное, поэтому Хэсс пропустил мимо ушей следующее сообщение Вуня.

- Эти подарки еще не годовые, а по случаю выбора твоих заместителей. А годовыми мы займемся дня через три-четыре.

Музыка затянула их в свой круг. Многие желали пообщаться лично с личным духом. Люди благодарили, рассказывали разные истории о том, как меняли их жизнь маленькие человечки. Хэсс слушал, кивал, смеялся, танцевал, пил, ел. Этот самый наболтай дал ему бодрости. В один из моментов Хэсс уточнил у Вуня про загадочный наболтай.

- Это старый напиток от отшельников, - Вунь сидел на шее Хэсс и кричал ему в ухо. - Они его где-то тырят, сами готовить не умеют. Наболтай дают только самым лучшим из нас и еще тебе. Наболтай дарит вещие сны. Это просто подарок, понимаешь? Тебе надо после него повеселиться, чтобы радостным лечь спать, и тогда ты увидишь хорошие вещие сны.

- Угу, - Хэссу не хотелось смотреть вещие сны, но дело уже было сделано. - Так, что они мне постоянно будут давать этот наболтай?

- Что ты! - Вунь заерзал на шее, замахал руками, чуть не упал. - Наболтай нельзя пить чаще раза в три десятка лет.

- Это хорошо, - Хэсс порадовался, что эта перспектива от него далеко. Надо только пережить эту дозу наболтая. - А орк то где?

- Нуэва? Он в подвале с отшельниками, - ляпнул Вунь, уже довольно расслабленный праздником.

- Что он там делает? - Хэсс еще больше удивился орку. - Вы его не того?

- Что ты, Хэсс, - Вунь резко запротестовал. - Мы его слегка уронили, но он сам упал с дерева. Ничего страшного. Мы его потом в подвал отнесли, а там уж отшельники случайно его побрили. Это все было совершенно случайно, кто же знал, что он так будет пережевать. Но он пока там поживет, пока шерстью снова не обрастет. Мы его кормим, новости рассказываем, - поспешил заверить его Вунь.

Хэссу стало в принципе все равно, что они делают с орком в подвале. На сегодня он решил забыть об этом.

- Смотри, как Илиста пляшет! А как эта акробатка! А как ее мужьи подкидывают! А еще вон Дикарь топчется! А смотри это моя жена! - Вунь вытянул руки вперед. - Пойдем и мы! - взмолился он.

Хэсс шагнул в круг танцующих.

Это было удивительно, но Хэсс не видел в эту ночь никаких вещих снов. Встав во второй половине дня следующего после праздника дня, Хэсс точно помнил, что ничего такого он не видел. Хэсс подумал, что видимо на него наболтай не сработал.

Вунь строго настрого велел никому не говорить, что Хэсс увидил во сне. Приставать к Вуню или отшельникам, Хэсс не стал. Вскоре он об этом забыл. И напрасно, дело было в том, что наболтай высвобождал свою силу постепенно. Вещие сны уже стучались в двери Хэсса, возможно, что он бы увидел их в ближайшие несколько ночей.

Но в связи с тем, что он не хотел видеть никаких вещих снов, возникло противоречие. Отшельники, постоявшие у спящего Хэсса в одну из последующих ночей, решили, что вполне можно заменить вещий сон на вещую встречу.

Вещие встречи возможны только с мертвыми.

Из мертвых, Хэсс был бы рад встретиться с одним человеком - Шаа.

--

-- Глава 10. Всякие комплексы

Работник отдела кадров читает в трудовой книжке принятого работника: "Император первой категории", поднимает голову и долго смотрит на работника:

- Знаете, у нас вообще то была вакансия оператора, ......

/Из жизни/

После праздников, какими бы они не были, есть хороший обычай - прибираться. Зная, что если хочешь добиться результатов приборки, а не просто сделать вид, что прибирались, Вунь занялся приборкой самостоятельно. Но без помощников было не обойтись. Выдав из запасов Милагро штаны и рубашку страдающему орку Нуэве, Вунь привлек и его к работе. Милагро некоторое время смотрел, как они работают, а потом и сам возжелал попробовать убираться. Вунь направил силу Милагро на вытаскивание из дома ковров и их вытряхивание и выбивание. Нуэва таскал мешки с мусором, а Вунь протирал пыль, сносил в кухню посуду, оттирал пятна. Лунь и ее подруга толстушка Каиса намывали посуду.

Хэсс тоже решил поучаствовать в уборке и заняться комнатами на третьем этаже. Начать уборку Хэсс решил с их самой неспальнии. Протирая пыль со всех пыльных поверхностей, Хэсс посматривал на висящие картины. Две из них так и были пусты. Обдумывая, как можно это все истолковать, Хэсс замер на долгое время у стола. В его душу закралось сомнение, что действительно, Маша может быть и его женой, хотя он вроде и не собирался на ней жениться. Больше ему нравилась Алила. Было что-то в ней огненное и такое теплое, что хотелось ее обнять. Но если Маша не жена, то есть вероятность, что она станет другом. Хэсс вспомнил, как он ее лечил. После такого действительно становятся друзьями, но спасенная жизнь может быть и началом ученичества. Чуть подумав, Хэсс решил подкорректировать настоящее, вернее более четко его определить. Если он займется Машей и чему-то ее научит, то она будет его ученицей. Здесь, Хэсс поморщился, оставался еще Эльнинь на портрете. Он же вроде, как претендует на ученичество. Но, рассудив, что разобраться с вероятностями Алилы и Маши важнее, Хэсс отбросил эти мысли. Напевая о старом мастере, который влюбился в молоденькую девчонку, Хэсс прикинул, чему он может научить Машу, чтобы это было для нее важно. Ответ выходил один. Надо научить Машу жить спокойно. Милагро помог во внешнем перевоплощении, хотя Маша и воспринимала его, как очередную роль. Но прическа, сапоги, юбки, открытые кофты в дополнение к чарующему голосу делали из нее девушку привлекательную. Теперь оставалось что-то поменять внутри. Хэсс подумал, что он вполне может справится с этой задачей, и тогда не будет отравлять себе жизнь беспокойством, что Маша может стать его женой, она будет ученицей.

Маша прибиралась на втором этаже дома. Там ее и застал спустивший Хэсс.

- Маш, оторвись, - Хэсс оперся о косяк.

Маша действительно привлекательна в этих коротких штанах, которые ей выбрал Милагро.

- У? - девушка повернулась, отложила в сторону тряпки.

Выслушав доводы и причины Хэсса, она согласилась ему помочь, с некоторой оговоркой.

- Ты своего рода хочешь все точно обозначить, чтобы не беспокоиться. Я понимаю и, наверное, одобряю, Хэсс. Но ты же понимаешь, что связка ученик-учитель обоюдна, она не может быть только потому, что ты так желаешь.

- Понимаю, - Хэсса порадовало ее понимание проблемы. - Я прошу тебя уделить мне все свое ближайшее время. Ты меня послушаешь, подумаешь, а в конце решишь насчет всего этого.

- А сколько времени? - Маша опять взяла в руки тряпку.

- Ну, я думаю, что не меньше двадцати дней. Хорошо?

- Хорошо, это реально, но ты, Хэсс, большой оригинал. Взять себе ученика на двадцать дней, - Маша улыбнулась.

- Нет, это первые пробные двадцать дней. В них ты решишь, правильно ли все это будет. Понимаешь? А если уж решишь, то это на всю жизнь, - постарался объясниться новоиспеченный учитель.

- Попробуем. А когда ты собираешься начать? - Маше жизнь показалось забавной. Вунь ей рассказывал про Эльниня и Хэсса, а теперь вот... - Хэсс, а Эльнинь?

- Что Эльнинь? - Хэсс отлепился от двери.

- Ему жить негде, а еще у него тяжелые проблемы. Он считает, что он должен быть твоим учеником, - напомнила Маша. - И на картине он тоже есть.

- Жить негде? - Хэсс уже ощутил, что теперь уже есть, где жить Эльниню. - Это поправимо, Маша, но я тебя попрошу об одном одолжении.

- Я слушаю, - подобралась девушка.

- Не рассказывай ему про значение портретов, пожалуйста. Если он задаст тебе вопрос, то направь его ко мне.

- Конечно, без проблем, - Маша подумала, что хорошо бы передвинуть шкаф в этой комнате. - Хэсс поможешь? - Она объяснила свой творческий замысел.

- Да за раз, - вор с легкой душой принялся двигать мебель.

- А когда мы начнем? - Маше было интересно попробовать.

- Сегодня вечером, будь готова, - Хэсс распланировал, что будет делать сегодня.

- Да? А что надо? Листы достать?

- Зачем? Ты что писать собралась? Мы с тобой пойдем в город. Оденься, как хочешь, но лучше красиво, - Хэсс тоже собирался нарядиться.

В комнату заглянул Вунь:

- А куда это вы собрались? - он слышал весь разговор и не утерпел.

- В город, на базар. Мы пойдем часам к пяти, - оповестил их Хэсс. - Ты хочешь с нами?

- Очень, - Вунь обожал походы во все места, где можно было потратить деньги. - А Милагро? Его нельзя оставлять дома одного.

- Пусть тоже идет, - покорно согласился Хэсс.

На головой Вуня появилась рожа Милагро:

- Тогда надо заканчивать с приборкой. Я должен сбегать за новыми штанами. Я и тебе платочки заказал с кодрами, - Милагро тоже подслушивал. - А я тебе кто?

Хэсс уже сообразил, что в этом доме нельзя поговорить в тайне от остальных.

- Не знаю, я думаю, что друг, - пожал он плечами.

Этот разговор направил мысли и замысли каждого из его участников по новому руслу. Маша предвкушала развлечения. После своего "второго" рождения, ей все время хотелось чего-то такого, чтобы жизнь не проходила зазря.

Хэсс думал о своих планах и о девушках в своей жизни. Ему даже припомнилась Мирта, хорошо, что у них все прошло. Пора было выйти в город и посмотреть, как провести сегодняшнее занятие с Машей.

Вунь осознал, что его надежды женить Хэсса на Маше беспочвенны. Все же он сильно надеялся, что не придется решать проблемы с синими птицами, но раз уж Хэсс так стремится все определить и устранить малейшие сомнения, то придется ему - Вуню - принять выбор их личного духа. Теперь надо было придумать, как объяснить остальным про этих птиц, и как им вообще найти общий язык.

Милагро подумал, что это будет еще один восхитительный день. Он собирался сбегать за новыми штанами, подарить Хэссу новый головной платок, а Маше он заказал новую юбку еще короче предыдущих. Ножки у девушки больно красивые. К тому же это должно быть интересно, пойти в город и посмотреть, что будут делать остальные. Милагро стал задумываться о возможности на обратном пути заглянуть в то самое заведение, в котором он так славно подрался. Потом Милагро пришла в голову еще одна мысль о том, что ему нравится, что он все забыл. Так приятно жить проблемами других людей, а не своими. Ведь не мог же он прожить жизнь и не накопить себе проблем.

Нуэва тоже слышал разговор из открытого окна на втором этаже, но вмешиваться не стал. Он был бы рад выйти в город, но пока он не обрастет, то не сделает этого никогда. Это может стать концом его жизни. Такого позора он не переживет. Приходится ждать и жить в подвале. Отшельники его развлекали странными монотонными песнями, Вунь и Лунь кормили, заглядывал Милагро и рассказывал новости. Нуэва закончил свои раздумья мыслью, что эти люди предельно странные. Оставить у себя дома незнакомого орка, могут только странные люди. Нуэва был уверен, что орки бы так в отношении людей никогда не поступили. Орк вздохнул и продолжил подметать дорожку.

Хэсс быстренько свернул приборку на третьем этаже, ему требовалось время, чтобы подготовиться.

Милагро стремительно закончил с уборкой на первом этаже, ему надо было сбегать за новыми вещами.

Маша постаралась побыстрее переделать все дела.

Вунь вообще бросил работу потому, что отвлекся на две новые вещи. В одном из сундуков, в который Вунь пытался запихнуть какие-то тряпки расплодившиеся в доме в последнее время, он нашел старую куртку Хэсса. Подумывая, что и выбрасывать ее не надо, но и стирать не хочется, Вунь принялся обшаривать карманы с мыслью, что вдруг там что-нибудь найдется такое. И точно, он извлек на свет несколько предметов: лист неизвестного растения, кусочек ткани, размером с треть платочка, миниатюрный меч - игрушку даже для Вуня, четыре конфетки и маленькую звездочку. Запихав все же все вещи в сундук, Вунь стал сгребать все находки, кроме меча и звездочки в мусорную кучу, конфеты он решил съесть немедленно. К его удивлению, меч, который он держал в руках, неожиданно стал разрастаться в размерах и тяжелеть в весе. Вунь его бросил и отскочил назад. Спустя довольно малое время, Вунь смотрел на некий артефакт в виде меча.

- Мама моя! - Вунь оглянулся, не видел ли кто-нибудь этого. Затем он открыл дверь и поволок меч в их общую неспальнюю. С некоторым трудом упихав этот предмет под кровать Хэсса, Вунь вернулся в комнату и уселся передохнуть от своих трудов.

Поглядев и на оставшиеся предметы: кусок тряпки и звездочку, Вунь рискнул их опять взять в руки. Со звездочкой ничего не случилось. Но Вунь все равно утащил ее под кровать личного духа. Сделал он это из чистой запасливости.

От куска тряпки Вунь не ожидал особо коварства, но все равно уже не испугался, когда этот кусок стал преображаться. Рассматривая цветную тряпку, Вунь подумал, что она похожа на покрывало или на скатерть. Решив ее разложить и посмотреть, что детально на ней разрисовано, Вунь потянул за край. Тряпка разложилась. С громкими хлопками на ней стали появляться тарелки, плошки, ложки, кастрюльки, бутылки, чашки. Вунь попятился, протянул руку, открыл кастрюльку, понюхал, убедился, что это суп, а потом неведомо почему спросил:

- А как с мытьем посуды?

- В сервис включено, - послышалось звонкое от кастрюльки.

- Ух, ты! - Вунь позабыв про все на свете, уцепив скатерку за края, побежал на кухню. Все приборы и посуда пропали беззвучно. - Жена! Жена! Жена! - Вунь влетел в кухню.

Стоя на высоких табуретах Каиса и Лунь мыли посуду.

- Чего? - повернулась Лунь.

- Я тебе чего нашел! - Вунь стал разворачивать скатерку на полу.

Опять появились разные кастрюльки, посуда, приборы, бутылки. Детальное исследование показало, что еда была, конечно, не очень. Но с другой стороны, иногда можно было решить проблемы с пропитанием, особенно если не хотелось готовить, а тем паче мыть посуду. Каиса предвкушала, как расскажет обо всем своим знакомым. Вунь пригрозил ей самой страшной карой, но Каису все равно было не остановить.

Вунь посмотрел в окно:

- О! Уже вечер! Мне пора! Где Хэсс! - это уже он докрикивал взбегая по лестнице на третий этаж.

Маша появилась в дверях. Она подкрасила губы, вдела в уши серьги, на руки одела браслет. Привычные кофты и юбки Маша заменила сегодня платьем с оборкой. На ноги натянула любимые бордовые сапоги.

- А зимой ты как будешь ходить? - Вунь ее обозрел и остался доволен. - Красивая!

- Спасибо! А зимой, мне сказал Милагро, мы закажем такие же сапоги, но с утеплением. И все!

- Я тоже хочу! - потребовал Вунь.

- В чем проблема? И тебе закажем.

- И Хэссу, - добавил он справедливое требование.

- И Хэссу, - Маша посмотрела на лестницу, не видно ли Хэсса. Внизу появился Милагро в новых штанах, которые он только что продемонстрировал Нуэве и отшельникам. Последним это, конечно, было глубоко по фигу, но Милагро сильно старался продвинуть моду и хороший вкус в массы.

Задолго до этого момента, Хэсс прошел по городу. Он прошел до центрального рынка, постоял, посмотрел на горожан, на приезжих. Последних было очень легко отличить от местных. Приезжие со страхом и изумлением пялились на башни, и в отличие от местных ни за что не соглашались пройти по подвесным мостам между башнями.

Хэсс нашел идеальное место для своей задумки. Сюда он и привел всех.

Для Маши это арка между двух лавок казалась жутковатой. Справа от них была кривая башенка торговца метлами и садовыми инструментами, а слева - башенка торговки корзинами и другими плетенными вещами вплоть до кресел и столов в восточном стиле. Обе эти башни принадлежали одной семье, и когда еще были домами, то были объединены подземных ходом. Благодаря причудам изменения домов в башни, ход остался, но стал надземным. Так и получилась эта арка. Люди не пользовались ей потому, что за башнями была улица мертвых. Туда предпочитали ходить только с парадного входа, а не с черного, а те, кто жил на этой улице не испытывали необходимости особо частого посещения центрального базара. Эти башенки являлись не особо посещаемыми. Хэсс встал посредине арки. Маша справа от него, Милагро с Вунем на плечах - слева.

- Сделайте шаг назад, - скомандовал Хэсс. - Теперь нас почти не видно в этой тени. Смотрите там идут люди. Вы все видите, что эти люди заняты своими делами.

Маша, Милагро и Вунь смотрели во все глаза, стараясь понять, к чему клонит Хэсс.

- Эти люди идут по свои делам. Вон смотрите там идет женщина в синем платье. Ей не до нас потому, что у нее тяжелая сумка. А вон идет мужчина с ребенком. Этот мальчик отнимает все его внимание.

Слушатели послушно переводили взгляд с одного человека на другого.

- Сейчас мимо нас пробежал мальчишка. Этот явно из помощников в какой-нибудь лавке. Его послали по делам.

Почти рядом с аркой прошла замотанная пара: мужчина и женщина. Хэсс показал на них.

- Сколько бы вы здесь не стояли, на нас вряд ли кто обратит внимание, - заключил он. - А теперь давайте сделаем шаг вперед в полутень. Теперь смотрите, не сильно занятые или сосредоточенные на себе люди могут нас заметить и посмотреть.

Слова Хэсса подтвердились. Сначала на них посмотрел мальчишка, потом какая-то старушка, потом страж.

- А теперь давайте выйдем из арки, - продолжил Хэсс. - Мы будем приметны. Но, если мы никому не будем мешать, то на нас особо не будут обращать внимание.

- Это выходит, что наиболее привлекательно для других некие полутайны? - спросила Маша.

- Нет, - Хэсс покачал головой. - Когда мы стояли в темноте, о нашем присутствии не подозревали, а это есть тайна. А на открытом пространстве нас видели, это не есть тайна. А именно, то что видится, но не совсем ясно и представляет настоящую опасность для нас. Это все и вызывает любопытство людей. Теперь понятно?

Милагро с уважением кивнул, Вунь, придавая этому большую значимость закатил глаза, Маша вздохнула.

- Это была маленькая демонстрация, как у актеров. Любое дело, которое мы хотим сохранить в глубокой тайне должно следовать или первому или третьему случаю. Если вы используете второй, то должны четко понимать, что это лишь привлечет внимание. Я думаю, что и это необходимо для некоторых случаев. Но это уже хитрости. Сейчас об основах. Интересно?

- Интересно, - согласились все в голос. Маша добавила:

- Только пока не ясно зачем ты это все нам показываешь?

- Тебе, Маша, - поправил ее Хэсс. - Поймешь, не волнуйся.

- А дальше, что, Хэсс? - Вуню захотелось еще этих самых демонстраций.

- Дальше давайте опять сделаем два шага назад в тень, и будем смотреть на людей. Ты должна научиться определять, каких людей ты видишь. Как актриса, ты привыкла оценивать людей, как зрителей. Теперь посмотри на них по-другому. Они все разные. Видишь, что двух одинаковых не найти. Маша, ты должна запомнить, что нельзя сравнивать двух людей. Какими бы похожими они не были, но двух одинаковых нет.

- Согласно, - Маше позволил с этим согласиться опыт актерской жизни.

- Отлично, - Хэсс продолжил урок. - Теперь я буду задавать вопросы, а ты пробуй ответить, но только коротко. Чем короче твой ответ, тем яснее твои мысли.

- Ладно, - Маша была зачарована этим занятием.

- А нам можно отвечать? - тут же потребовал ответа Вунь.

- Конечно, - Хэсс еще больше сдвинулся в тень. Остальные последовали его примеру. - Смотри идет важный тип, вон видишь? - Действительно по улице далеко от них шел высокий тип в дорогом плаще и в высокой шляпе. За ним шли трое слуг с корзинами. - Итак, ты его видишь. Скажи, кто сильнее?

- Он, - не раздумывая, ответила Маша.

- Я, - также ответил Милагро.

Вунь лишь крутил головой, ничего не понимая.

- Нет, - покачал Хэсс. - Здесь прав Милагро. В этом случае сильнее тот, кто видит. Ты его видишь, а он тебя нет. Понятно?

- Понятно, - Маша пребывала в глубоком изумлении от логики Хэсса.

- Теперь давай дальше, - Хэсс прищурил глаза. - Представь себе, что ты сама или некто, кто тебе подчиняется может убить этого человека без проблем или обокрасть его.

Маша кивнула, принимая условия вопроса.

- А теперь вопрос, - Хэсс понизил голос. - Этот человек тебе неприятен по некоторым причинам. Скажем у вас была ссора, он обидел тебя, и продолжает тебе вредить, что ты будешь делать?

- Убить его на фиг, - предложил Милагро. Вунь поддержал. Маша задумалась.

- Если его сразу убьют, то подумают на меня. Правильно? Если обокрадут, то вряд ли подумают на меня, если, конечно, у нас была ссора не из-за чего-то ценного. Так?

- Примерно, - улыбнулся Хэсс. - Но здесь у тебя ошибка. Ты приняла мои условия, но не дополнила своими. Ты можешь не только его убить. Ты можешь его соблазнить, ограбить, похитить, можешь о нем забыть, переехать, женить, поджечь. И все, что угодно. Наши возможности ограничиваются только нашим выбором, а выбор этих возможностей мы осуществляем сами. Не спеши принимать решение, если не обдумала всех возможностей. Обе из предложенных мною, не блестящие. Ты вполне можешь придумать многоходовую комбинацию, если все таки взялась за него. Поняла?

- Убить все же надежнее, хотя ты прав, Хэсс, - уважительно признал Милагро.

- Чувствую себя какой-то глупой, - пожаловалась Маша.

- А вот этого не надо, Маша, - Хэсс взял ее за руку. - Когда такие вещи узнаешь так легко, то надо чувствовать себя очень умной. Ты это все поняла без потерь для собственной жизни, денег, здоровья и душевного состояния. Согласна?

- Согласна, спасибо, - на этом этапе Маша поняла, что чему бы ее не научил Хэсс, она признает его учителем. Хэсс это тоже как-то инстинктивно почувствовал. - А еще?

- Еще? Хорошо, продолжим, - Хэсс вышел из тени на свет. - Теперь давайте походим между рядов. Походим просто так, главное это влиться в поток. Мы пройдем до башни торговца сластями. Думаю, что мы заслужили что-нибудь диковинное и вкусненькое.

- Ура! - крикнул Вунь. - Ура! Личному духу!

До лавки со сластями надо было пройти по рядам торговцев шерстью, потом тканями, потом обувью, потом повернуть в ряды торговцев кухонной утварью, а дальше уже они попали на улицу торговцев едой. На этой улице смешивались запахи в такую причудливую гамму, что желудок немедленно пожелал поесть.

- Вот здесь должны торговать сластями, - Хэсс с компанией стоял у желтой башни. Они все смотрели на вход, увешанный колокольчиками.

- Почему должны? Здесь и торгуют, - дверь открылась и из нее выглянул статный тип с крючковатым носом, короткими волосами и в коротких штанах с нашитыми карманами. - Кто к нам пожаловал!

- Рад вас видеть, - Хэсс подошел и обнял хозяина башни. - Я давно у вас не был.

- Да, Хэсс, но ты всегда незваный гость, - намекнул хозяин. Оба рассмеялись. Друзья Хэсса поняли, что это их шутка. - Пришли что-нибудь попробовать? У нас есть такие вещи, что вы будете сюда возвращаться каждый день.

Милагро придержал дверь перед Машей, они оказались внутри.

- Как пахнет! - восхитился Вунь. Маша тоже с удовольствием купалась в сладковатом и щекочущем запахе шоколада, пряностей, фруктов, карамели, молока, выпечки.

- Меня все зовут Пыш, - представился новым гостям хозяин. - Я приглашаю вас попробовать новые конфеты с добавлением перца.

- Конфеты с перцем? - ужаснулся Вунь.

- Вы попробуйте, - Пыш лукаво выставил на стойку маленькую тарелочку с круглыми конфетками. Каждый взял по одной. Минуту длилось молчание, потом раздался вопль маленького человека, выглянувшего из дверей:

- Личный Дух! Предводитель Вунь!

И Вунь, и личный дух поперхнулись и закашлялись.

- Ну, вот, - сокрушенно покачал головой Вунь, - я не распробовал конфетку. Придется нам купить их штук тридцать.

Хэсс улыбнулся находчивости своего Вуня, а Пыш принялся паковать коробки. После того, как они выслушали рассказ Пыша и его маленького человечка Врита о их новой жизни в башне, после того, как Вунь попробовал еще двадцать шесть видов сладостей, и они заплатили за семь коробок со сластями, Хэсс попрощался с Пышем, и компания отправилась домой. Где-то на пол пути к дому, Хэсс остановился:

- Когда мы шли до лавки Пыша, вы все старалась влиться в толпу, но все время чувствовали себя не так. А вот когда шли обратно, то вы влились в эту толпу.

- Мы были заняты собой! - радостно ответил Вунь на это замечание.

- Именно! - похвалил его Хэсс, и они дальше зашагали домой.

У самых дверей дома уже Маша остановилась:

- Хэсс, а к чему это было?

- Когда поймешь к чему, значит, научишься, - хитро улыбнулся учитель.

- Это же не все, - неуверенно уточнила ученица.

- Конечно не все. Завтра в пять утра продолжим, - пообещал Хэсс.

- Что? - Вунь не хотел так рано вставать. Милагро тоже был не в восторге от этого. Но обоим очень хотелось узнать, что же будет дальше.

Вечером Маша потащила Милагро и Вуня к Эльниню. Ей надо было обязательно сказать ему, что Хэсс приглашает его жить в дом с красной крышей и оранжевыми дверями.

Хэсс уселся на веранде со стаканом красного вина, и стал смотреть на этот мир, наслаждаясь своими мыслями. По дорожке к дому, пыхтя на каждом шагу, шел незнакомый человек. Хэсс не знал Шляссера лично, не считая встречи в покоях первого министра Язона, но тогда Шляссер пребывал в обличье казначея Мортироса. Но вору было положено знать в лицо тайного советника Эвари.

- Позвольте к вам присоединиться, - человек остановился у веранды.

- Пожалуйста, - Хэсс указал на соседнее сидение. - Вы зачем пожаловали?

- За советом, уважаемый, - признался начальник разведки.

- Я советы давать не могу, сам мало знаю, - отшутился Хэсс. Не хотелось ему общаться с этим типом.

- Ну, а вот ваш старший товарищ Шаа иногда давал мне дельные советы, - гость бросил приманку, и, конечно, Хэсс попался.

- Шаа? - на всякий случай переспросил он. - А что же у вас общего?

- Да жили на одной улице когда-то, земляки мы. А земляки всегда договорятся между собой. Он вот мне советами помогал, а я присматривал за его воспитанником. Помню, был один случай. Обнаружили мы значит, что некто устроил в подвале винном свидание, - со значением рассказывал гость, а Хэссу стало жарко. - Но это же был воспитанник моего земляка. Сами понимаете, потом, правда, пришлось ход закапывать. Когда я рассказал все это Шаа, то он напоил меня хорошим вином. Мы тогда молодость свою вспомнили. Мы до такого не дошли.

- Видимо, условий не было, - нашел в себе силы откомментировать Хэсс, но голос у него при этом сел. Хэсс сделал большой глоток. Вроде, голос вернулся, дыхание восстановилось. - Так вы себе наливайте. А о чем вы хотели поинтересоваться?

- Да, вот после вашего возвращения из Темных земель много странного творится в Эвари и за его пределами. - Шляссер обвел взглядом панораму башен в закатном окрасе. - Но со многими вещами мы разбираемся, но есть и совсем неясные. Так сказать, не понятно откуда там ноги растут, - Шляссер задумчиво смотрел на Хэсса, и даже этот задумчивый, но не враждебный взгляд пробирал до самого сердца.

- И что же так вызывает затруднение? - Хэсс в уме перебрал за что его могут призвать к ответу, результат ему не понравился. Почти все подводило его под долгий тюремный срок или сразу веревку на шею.

- Да, вот появились некие сведения о чудовищной рыбке, - покосился на него Шляссер. - Хотелось бы услышать некие подробности об этом создании.

- Чудовищной рыбке? - Хэсс чуть было не рассмеялся от облегчения. - Я ничего не знаю.

- Да? - Шляссер качнул головой. - Постараюсь напомнить вам. Такая маленькая, желтенькая, говорящая сволочь.

- О! - по этому описанию было невозможно ее не узнать. - Я встречался с одной маленькой, желтенькой, говорящей, но она отнюдь не была чудовищной, - быстро исправился Хэсс.

- Вот видите, - Шляссер постарался обаятельно улыбнуться, но в этом облике, это скорее выходило хищно.

- А что бы вы хотели узнать? - Хэсс мечтал побыстрее расстаться с этим опасным типом. Ему категорически не нравилось, что тот пьет его вино, сидит на его стуле и говорит такие вещи.

- Я вам поведаю, что известно нам, а вам бы было хорошо дополнить наши сведения, - Шляссер сделал единственный правильный ход. Он стал говорить первым, надеясь, что Хэсс это оценит. Все же мы больше скажем в беседе, а не на допросе. - Итак, однажды, в нашем случае, совсем недавно, была замечена в нашей реке рыбка. Она попала в сети одного промыслового корабля. Рыбка устроила настоящий погром и уничтожила корабль. Все правда спаслись, но мы взяли это на заметку потому, как один из тех, кто тянул сеть сообщил следующее. Рыбка эта заговорила с ним, и предложила ее отпустить. Рыбак этот несколько медлил, и тут она рассердилась. Второй случай вроде бы и не связан с первым. Ребенок переплывал какую-то притоку, и столкнулся с неким чудовищем. Но это чудовище быстро исчезло, и появилась рыбка, которая ему же сказала, чтобы ребенок не боялся.

- Да? - Хэсс пожал плечами. - А что нибудь еще было?

- Было еще два случая. Во-первых, по свидетельствам очевидцев. Девушка одна с не очень устойчивым характером после ссоры со своим молодым человеком кинулась в воду, но ее извлекла оттуда некая сила, которая попросила здесь не мусорить, - с усмешкой сообщил начальник разведки Эвари.

- А второй? - Хэсс порадовался, что никого нет дома. Он представил себе комментарии Вуня, Маши, Милагро.

- Второй такой же прозаический, - Шляссер допил свое вино. - По несчастливому совпадению в реку попало много деревенской бражки. Горе на всю деревню, все плачут, но реку то не выпьешь. Зато рыбка эта самая хорошо прибалдела, видимо и на нее это подействовало. Она устроила там маленькую водяную бурю, потом наколдовала части деревенских женщин новые одежды, отправила часть мужиков на самые верхушки шамшарника, а он колючий, мужики понесли значительные потери. Детям рыбка колданула игрушек странных деревянных и у всех курятников в деревне пропали крыши.

- Да, это она не подумав, - Хэсс представил, что бы еще могла сделать рыбка и ужаснулся.

- Итак? - Шляссер ждал.

Сильно урезанная версия событий встречи с рыбкой, ее выпускания и еще рассказ Тори заняли много времени. Шляссер уточнял детали, ничего не записывая.

- Это все, - выдохся Хэсс.

- Примечательная история, Хэсс. Но, позвольте сделать вам комплимент. Я рад, что вы ученик моего земляка. Никто бы другой так не отпустил эту рыбку, - Шляссер поднялся. Ему хотелось выразить свои чувства и оставить надежду доверительного общения на будущее. - А вы не знаете, как ее зовут?

- Рыбку? Нет, - Хэсс тоже поднялся, чтобы проводить гостя. Он сердцем чувствовал, что Вунь и Милагро могут вот-вот появиться. Хэсс подумал, как выставить гостя не через главный вход. - Позвольте вам предложить долететь до дворца на кодре. Пупчай? - Хэсс про себя взмолился, кодр согласился ему помочь.

Тайный советник и правитель Эвари подумал, глянул на дорожку, а потом все же принял предложение хозяина. Когда Пупчай взлетел, Шляссер все же увидел, как к дому по дорожке идут двое. Но это были Маша и Эльнинь. Вунь и Милагро где-то задерживались.

- Хэсс! - Эльнинь постарался быть уверенным, но это выходило плохо.

- Ребята! - Хэсс был рад и счастлив, что отправил весьма опасного типа во время. Еще не известно, как Шляссер поймет, то что могут ляпнуть остальные его домочадцы. Эльнинь и Маша не исключение.

- У тебя кто-то был? - Маша посмотрела на грязный стакан.

- Да, нет. Я налил себе в два. Знаете, полезно иногда провести беседу с самим собой, - Хэсс взял оба стакана и понес на кухню, мыть.

- А мы посидим, - Маша уселась на место Хэсса, а Эльнинь на то, на котором сидел недавний гость. - Я подумала, что тебя вполне можно поселить на втором этаже. Там есть милая такая комнатка. Я пока живу на третьем, там же и Хэсс. Вунь с Лунь и сыновьями обосновался на первом этаже. В подвале у нас живут родственники Вуня, к ним лучше не ходить, и еще орк. Может ты его помнишь? Нуэва.

Маша примолкла. Сейчас ей подумалось, как сказать и объяснить Эльниню, что она стала ученицей Хэсса.

Хэсс вернулся из кухни с чистыми стаканами и еще одной бутылкой красного.

- Наливайте, а где несравненная парочка? - он лениво потянулся. Хорошее настроение вернулось.

- Так, они пошли в Клубное кафе, - Маша разливала вино. - Я там уже была, такое замечательное место. Думаю, что им кто-то сказал. Они поэтому и потащились со мной, чтобы на обратном пути туда зайти.

- Что ж главное, чтобы ничего не учудили, - Хэсс подумал, что они скоро вернутся, вряд ли им будет интересно в поэтическом месте. Здесь он сильно ошибался.

Вунь и Милагро уже два дня планировали свой триумфальный поход в то самое заведение. Милагро привел достаточно убедительные доводы, чтобы Вунь принял участие в его триумфальном возвращении в то самое место.

Эта пара толкнула двери Клубного Кафе в предвкушении бурной реакции посетителей, которая не замедлила себя ждать. Сначала было тихо, Вунь и Милагро прошагали к стойке. Потом начался галдеж. Милагро демонстративно положил на стойку дубину и посадил рядом Вуня.

- Мы так и не поели, - Милагро внимательно смотрел на Бармена. Тот выдержал столь недружелюбный взгляд внешне спокойно, но под рубашкой вспотел.

- Так еще не поздно, - предположил Бармен. Народ затих, лишь слышался шепот. Кто-то пересказывал кому-то про их предыдущее посещение Клубного Кафе, - поесть, - закончил Бармен свою мысль.

- Поздно! - пафосно отказался Вунь. Знаменитый критик Склай прикусил язык от этого вопля. - Мы уже не голодные, - более спокойно пояснил Вунь. - У вас здесь бывают выступления?

Бармен не стал возражать.

- Мы хотим выступить, - вступил Милагро.

- С чем? - Бармен подумал, что если их творчество такое же, как они, то опять будет драка, но эти ребята станут очень знаменитыми.

- С речью, естественно, - Милагро одарил Бармена жалостливым взглядом.

- И показом, - добавил памятливый Вунь.

Милагро повторил его слова:

- И показом тоже, - Милагро повернулся к аудитории, потом подумал, и уселся на стойку. Бармен сморщился. Люди затаили дыхание. Недоброе отношение к этому типу еще сохранялось, но всем было интересно, что он еще сделает.

- Я хочу обратиться к вам, как к самым талантливым и умным в этом городе, - патетически и очень громко начал Милагро. На этом месте кто-то поперхнулся. Все ожидали, что этот тип начнет оскорблять, а он хвалил и льстил. - Я пришел принести вам свет, но это не тот свет, который есть, это свет моды. Вы все должны стать первыми в моде, чтобы красота вернулась в этот город. У вас такие башни, но люди совсем не соответствуют им. Вы понимаете, что отсутствие гармонии может сгубить ваш город?

Здесь стало любопытно всем, включая и Бармена. На этот мир еще никто так не смотрел.

- Вы не чувствуете, что все стало другим? Посмотрите на меня, я могу подойти к любой двери, и мне отроют, а вам? Да, приезжие не понимают, что это новый город, они больше подходят ему, чем все вы. Вы же замшели в своих привычках. Я не буду обсуждать вашу одежду, лишь посмотрите на мою. Штаны в расшивке, рубашка, обувь, прическа. А вы? Есть ли кто-то еще такой стильный, как я? А вы все должны ими стать!

Народ безмолвствовал. Каждому было о чем подумать. Никто не желал признавать, что он не моден, зато про соседа так был готов сказать каждый.

Неподалеку от места зарождения модного движения, которое потом назовут "Чудо башен Эвари", тоже происходило собрание. Только оно было более закрытым. В темной комнате присутствовало шестеро. Двоих мы знаем: Логорифмус и Григорий. Еще двое были представителями верхушки ордена богословов-практиков, а другие двое - ордена богословов-теоретиков.

Ситуация была нетривиальна. Все эти люди не знали, что говорить, и молчали. Каждый надеялся, что разговор начнет другой.

- Кмм, мгмм, - прокашлялся отец Григорий. Он был уверен, что эта встреча будет легкой и приятной, что признают их заслуги с товарищем, но все выходило не так. Это молчание говорило, что все находятся в затруднении. На привлекшего к себе внимание отца Григория покосился богослов Заравий, который посчитал, что поведение Григория непристойно.

- Кмхм, мгмгм, - подал голос отец Логорифмус, за что заслужил такой же неодобрительный взгляд от отца богослова Жвакавия.

- Мы собрались, чтобы дать указания нашим ...., - богослов Заравий примолк, как назвать реформаторов он не знал. - С тем, чтобы повелеть не обнародовать ничего из того, что готовится отцами Логорифмусом и Григорием без предварительного одобрения Совета, который сформирован из двухсот представителей ветви теоретиков и стольких же практиков.

Логорифмус и Григорий не смогли скрыть свое изумление от этого повеления. Такой Совет означал, что их труд никогда не будет обнародован. Им повезло, что им не дали открыть рот. Аналогичное приказание произнес отец Жвакавия, только сделал он это более витиевато и пространно.

Затем два несчастных отца-реформатора выслушали еще кучу условий подготовки их труда и последующей передаче в Совет и ушли оттуда морально измученными.

- Так ты что думаешь? - отец Григорий решился спросить своего товарища, когда они остановилась у дверей постоялого двора, где снимали две комнаты.

- Я буду писать, - угрюмо сообщил Логорифмус. Он впервые задумался над тем, чтобы послать свой орден вместе с Советом в самые дальние земли. - А ты?

- Я продолжу трудиться рядом с тобой, - отец Григорий постарался ободряюще улыбнуться. - А потом мы что-нибудь придумаем. Но я думаю, что надо нашу книгу писать более скрытно.

- Я согласен, они не должны знать, что мы уже сделали половину. Пусть забудут про нас, - Логорифмус встал на опасный путь и сам понимал это. На лицо было прямое неподчинение, обман и реформаторство, что означало открытое изгнание из ордена и тайную охоту за жизнью изменника.

Ни тот, ни другой не знали, что об их разговоре сообщили Шляссеру, который понял, как привлечь этих ученых на свою службу.

--

-- Глава 11. Интриганы

-- Библиотекарь: "Какую книгу вы заказывали из хранилища?"

Читатель: "Теория денежного обращения".

Библиотекарь (с диким апломбом): "Вы, что думаете, я их читаю?".

Читатель: "Извините, я не знал, что вы не умеете. Вон та синенькая моя".

/Из жизни/

- Пойти на занятие в пять утра - это ненормально! - провозгласил донельзя довольный Вунь. Со вчерашнего дня он пребывал в состоянии глубокой эйфории. Милагро тоже светился самосознанием собственной значимости и величественности.

- Ага! - зевая, согласилась Маша.

Эльнинь молчал, он стоял подтянутый и бодрый.

Хэсс посмотрел на свою команду.

- Да? Ну, тогда вперед! - он вышел на улицу. - Садитесь на землю.

Все послушно расселись.

- Что вам нравится? - последовал вопрос.

- Тишина! - в голос заявили Вунь и Маша. Эльнинь задумался. Милагро молчал. Его ответ и так был ясен. Милагро балдел от самого себя.

- Солнце, - определился Эльнинь.

- Ответ неправильный, - Хэсс закрыл глаза, ему не хотелось видеть их обиженные глаза. - Вам нравится все потому, что я так понимаю, вы откажетесь отдать навсегда что-либо из этого.

- Точно, откажемся, - Вунь хлопнул глазами так, что впору было подняться ветру. - Как можно отдать часть дня, ветра, солнца или звуков?

- Выходит, что мы сосредотачиваемся на чем-то одном, вместо того чтобы воспринимать все? - Маша уже могла делать выводы в стиле Хэсса.

- Точно, - Хэсс не стал скрывать довольной улыбки.

Эльнинь на него покосился, но свои мысли высказывать не торопился.

- Теперь обратный путь, - Хэсс опять закрыл глаза.

- Это как? - не утерпел Вунь.

- Да так, что если вам что-то не нравится, то это не значит, что не нравится все. Да, и не забудьте про людей, это все применимо и к ним, не только к обстановке вокруг. Когда обдумаете и будете готовы продолжать, скажите, - Хэсс постарался расслабиться, не подсматривать за своей любознательной командой, но иногда не удерживался, чуть приоткрывал глаза.

Маша так широко открыла глаза, в которых видно было лихорадочное переосмысление жизни.

Милагро довольно жмурился. Похоже, что он все выводы приспосабливал к своей жизненной позиции.

Эльнинь в противовес Маше нахмурился. Хэсс мог поспорить на что угодно, что Эльнинь думает о Линае.

Вунь опустил голову, но когда он ее поднимал и поглядывал на Хэсса, то становилось ясно, Вуня раздирают такие чувства, что возможна буря. Никто так и не задал ни единого вопроса Хэссу до тех пор, пока их не позвала завтракать Лунь.

- Учитель, - позвала Маша. - А дальше мы когда будем заниматься?

Хэсс остановился у самой двери:

- Так позавтракаем и продолжим, если нет возражений, - предложил он.

- Хэсс! - позвал Вунь.

- А?

- Погоди, мне надо тебе сказать, - Вунь немного стеснялся. Маша, Эльнинь и Милагро ушли в дом. Вунь попросил прикрыть дверь, чтобы никто не слышал. Хэсс ждал, что выдаст его опекаемый.

- Хэсс! Хэсс! Хэсс! - Вунь немыслимо подпрыгнул и повис на его шее.

- Ты чего? - такого личный дух не ожидал.

- Сам догадайся! - Вунь отцепился и со спокойной душой отправился завтракать.

- Нда? - Хэсса привел порыв Вуня в замешательство, но тут он услышал смешки. Вся команда выглядывала из окна. Им то была похоже понятна реакция Вуня.

После завтрака царило благодушное настроение. Милагро мучила отрыжка, Вунь набил карманы печеньем, Эльнинь все более серьезно посматривал на Хэсса, а Маша просто ждала очередного чуда.

- Хэсс, а кто тебя этому учил? - у Маши возникло предположение, что это лишь начало.

- Мой учитель, - Хэсс всегда вспоминал Шаа с нежностью и благодарностью. - Так я понимаю вопросы закончились?

- Нет, - рискнула Маша.

- Тогда спрашивай, - Хэсс понял почему радовался его учитель, когда ученик задавал вопросы.

- А чему тебя еще учил твой учитель, Хэсс? - Маша застыла в ожидании ответа.

- Жить в гармонии с собой и миром, уметь защитить себя, а еще зарабатывать на жизнь, - Хэсс потер глаз. На улице поднялся ветер, который нес пыль.

- А как ты себя защищать умеешь? - Маша уже уразумела, что ей, как ученице, можно спрашивать обо всем.

- Я могу отравить, могу кинуть нож, и так кое-что по мелочи. Бегаю хорошо, кое-что знаю о лечении, имею возможность обратиться к старым знакомым моего учителя, - загибая пальцы перечислил Хэсс.

- А чем ты можешь заработать на жизнь? - Маша опять затаила дыхание. С каждым ответом Хэсс открывался с новой стороны.

- Могу украсть большую часть материальных и кое-что из эфемерных вещей, - спокойно информировал учитель, припомнив свое недавнее "лягушачье прыгание".

- О! - Маша не знала, что сказать.

Эльнинь опять метнул на Хэсса серьезный взгляд, и закусил губу. Милагро задумчиво покачал головой, лишь один Вунь более четко выразил свои чувства.

- А я знал с самого начала! - похвастался он.

- Еще бы тебе не знать, - Хэсс и Вунь переглянулись. - Еще вопросы есть? Или пропало желание учиться?

- Нет, - Маша очень решительно замотала головой. - Не пропало. Это выходит взгляд на мир со стороны вора?

- Маша, если ты можешь защититься или напасть на человека, то есть ты не боишься, если ты можешь украсть, а это тоже мастерство, если ты живешь с удовольствием, то может это лучше, чем та часть жизни, которая была у тебя? Заметь, воровство предполагает знание кучи вещей, которые можно использовать и в соответствии с законами. Защита и нападение дают тебе уверенность, что ты не беззащитна на дорогах этого мира, - Хэсс продолжил разговор, хотя ему и не хотелось объясняться. - Я не знаю ни одного человека, который бы когда-нибудь чего-нибудь не взял себе. И я отношу это не только к вещам, а часто и к словам, к мечтам, к устремлениям, к удаче или неудаче. Не надо ко всему относиться так трагически, Маша. Я предлагаю тебе не учиться воровать, хотя это очень полезно. Я предлагаю тебе воспринять мой взгляд на мир. Если тебе понравится, то ты сможешь его оставить себе, а если не понравится, то будешь искать дальше. Милагро во многом прав в своей кровожадности и жажде жить, - Милагро кивнул на эти слова Хэсса. - Я вижу, что он каждое мое предложение соотносит со своей жизнью, а ты нет. Ты же была несчастна, как актриса. И не надо мне лгать, что это не так. И даже не возражай, не трать мое время. Маша!

Девушка сжала кулаки, в этот момент ей хотелось врезать учителю промеж глаз со всей силы.

- А побить меня ты сможешь только в том случае, если научишься нападать и защищаться. Путешествуя с вами по Темным землям, я понял, что эти обязанности вы перекладываете на кого-то другого, - Хэсс удержался от того, чтобы сделать шаг назад. Он подумал, что найдет из чего сделать припарку на синяк, если все-таки Маша не сдержится. Девушка расслабилась.

- Продолжим? - довольно ровным голосом осведомилась она. - Я бы хотела попробовать что-нибудь украсть.

- Даже так? - Хэссу захотелось рассмеяться. Эльнинь придерживал отпавшую челюсть, Вунь и Милагро перебросились взглядом. - Хорошо, нет проблем. Я думаю, что нам надо пойти на наше место. Сейчас как раз время предобеденных покупок. Переоденьтесь в обычное, как если бы вы собирались покупать продукты к столу. Встретимся на том же месте, - Хэсс повернулся и быстро зашагал к воротам. Ему надо было все организовать, чтобы сегодняшние выступления прошли без эксцессов.

Спустя час Маша, Милагро, Вунь и Эльнинь стояли в темноте арки. Хэсс появился сзади, с улицы Мертвых. На нем была парадная юбка до колена, высокие сапоги, куртка с накладными карманами и смешная черная шляпка.

- А теперь смотрите, - Хэсс повернулся к ним лицом. - Первое, это надо выбрать кого вы собираетесь вести, то есть кто ваш объект. Это все особая наука, которую надо осваивать особо. Затем, вы идете за ним, смотрите на покупки. В нашем случае нужен объект, который сложит деньги в сумку, а не карман. До карманов надо дорасти. С сумкой попроще. Особо хорошо, если по словам клиента в лавке, или по набору его покупок вы можете предугадать, куда он отправится дальше. Затем хорошо бы встретить этого субъекта там. Дальше идет дело ваших навыков, надо засунуть руку в сумку, или сделать разрез сзади, затем вытащить деньги и, не привлекая вниманилия, уйти.

- Так просто? - Маша сильно сомневалась.

- Прошу вашу руку, - Хэсс пошел с ней под ручку. - Остальным предлагаю просто наблюдать.

Они вышли из арки. Их обогнала семейная пара, в которой жена пилила мужа. Тот жалобно вздыхал, но старательно тащил корзинки. Визгливый женский голос оглашал все далеко впереди.

- Сначала мы пойдем в овощную, мы же должны сделать суп из ревеня к приезду Сузалии. А ты не должен говорить нашему зятю, что он жмот. Крен добрый и милый мальчик. Он так заботится о Сузалии, об их будущем благосостоянии.

- Ага, и только и клянчит у меня деньги, - проворчал мужчина.

- Значит, в овощную? - шепотом спросила Маша.

- Потом наверняка заглянут в мясную, какой же суп из ревеня без мяса? Предлагаю туда прогуляться, - Хэсс повел Машу коротким путем к красной башенке мастера Вильдора.

Зазвонили колокольчики. Вся компания зашла в лавку. Там было еще несколько посетителей, которые делали покупки, просто смотрели или уже укладывались. Хэсс принялся обсуждать с Машей вопрос свежести и мягкости выставленного мяса. К этому занятию он привлек Эльниня и Милагро. Вунь куда-то отлучился. Когда зашла намеченная ими пара, Хэсс уже сторговался с хозяином на два куска прекрасной вырезки. Они отошли упаковываться, мужчина поставил рядом с их сумкой свою, уже довольно тяжелую от клубней ревеня. Хэсс спокойно, засунул руку и вытащил кошелек. Затем также спокойно положил его в их сумку, и вся компания удалилась.

- Ух ты! - Маша вцепилась в руку Хэсса. Эльнинь шел рядом с Милагро и опять хмурился. - Так легко?

- Это лишь один из вариантов. А теперь, твоя роль, Маша, - Хэсс достал кошелек этой пары. - Иди внутрь, и спроси не терял ли кто-то кошелек? Ты нашла на ступеньках в башенку. Когда они признают свой кошелек, сразу не отдавай, а потребуй, чтобы они назвали, что там лежит. При них и открой. Вперед.

Маша послушалась. Из лавки-башенки она вышла вместе с этой парой. Они еще поговорили на ступеньках, а потом разошлись.

- Это было ужасно, Хэсс, - с довольной улыбкой призналась Маша. - Они сначала заподозрили неизвестно что, а потом так эта тетка пилила мужа, что я думала, что он сгорит со стыда. Потом они захотели меня вознаградить. Я еле отказалась. А зачем ты заставил меня все вернуть?

- У нас и так достаточно, Маша. Это же не из выживания. Я лишь выполнил твое желание, - Хэсс резко остановился так, что на него налетели Милагро и Эльнинь. - Где Вунь?

- Здеся! - послышалось справа. Вунь нес в руках три кошелька. - Смотрите!

- Мамочка! - Маша прижала руки ко рту.

- Все в сумку, - скомандовал Хэсс. - И быстро отсюда. Ты кого обобрал?

- Кого нашел, того и обобрал, - Вунь действовал весьма быстро. Запомнить такие подробности он не успел. - Это так здорово! Так бодрит!

- Быстро домой! - Хэсс поволок их по улице.

Уже дома он долго внушал Вуню, что не следует этого делать без особых причин. Убедить маленького человечка удалось лишь, когда Хэсс заявил, что вор он, а Вунь сновидец. Вунь отступил, не пожелав, отнимать занятие у личного духа.

Бурное утро вызвало немереное желание побольше поесть, ждать пока сготовят обед, никто не захотел. Милагро предложил отправится поесть куда-нибудь поблизости и естественно заволок их в Клубное Кафе. Посетители которого приветствовали их появление громкими криками. Бармен обозрел всю компанию, расставил на столе тарелки из соседней башенки. Все принялись уплетать, обсуждая последние события. Хэсс сидел лицом к двери, поэтому увидел, что в двери вошла Алила с синей птицей на плече. Ее тоже дружески приветствовали посетители, Бармен радостно скалился. Птичке он поставил миску с сухарями на стойку. Девушка заметила их и махнула рукой. Хэсс приглашающе покивал, и стал двигать стул от соседнего столика.

- Двиньтесь! - попросил он Милагро и Эльниня.

- Алила! - порадовался Эльнинь.

Вунь вздохнул.

Милагро осмотрел ее с ног до головы.

Маша покраснела.

- Алила, прошу к нам, - Хэссу хотелось с ней поговорить даже о пустяках, просто побыть рядом. Вся честная компания у него дома занимала все его время, и эту встречу Хэсс был склонен рассматривать, как подарок.

- Как твой дед? - поинтересовался с набитым ртом Вунь.

- Не знаю, мы с ним больше не виделись, - призналась девушка. - А что вы заказали?

- Не знаю, - пожал плечами Милагро, - похоже на мясо в соусе. Это неплохо.

- Какие новости? - Хэсс заметил, что она выглядит очень уставшей, похоже на королевской службе она похудела.

- Какие во дворце могут быть новости? Я работаю, сами знаете. Вот, правда, новая сплетня, что король Главрик учредил новый вид спорта: полеты на кодрах. Тем нравится, да и придворные в восторге. Шляссер одобряет такие занятия.

- А как они это делают? В чем правила? - Маша уже пришла в нормальную цветовую гамму.

- Не знаю толком, они как-то летают в разные места. Иногда на скорость, иногда на скрытность, это я так поняла, как можно ниже. Иногда наоборот выше. Министр Язон, правда, не доволен.

- А чего так? - Хэсс помнил больного старика. - Как он?

- Да, вроде поднимается, но чего-то его обуяло. Он все к наследнику пристает, женить его хочет. Даже мне предлагал, но мне это надо? Глупости это. Но для Шляссера дополнительные хлопоты. Наследника он бережет, матримониальных планов министра не разделяет. Наследнику тяжело. Его дергают со всех сторон. Сами понимаете, все на нем.

- Чего не заходит? - Вунь съел все со своей тарелки и посматривал на третью тарелку Милагро. Может тот уже наелся. - Ладно, нас не навещает, хоть к Нуэве бы зашел, - Вунь перевел внимание на тарелку Эльниня, тот жевал очень медленно.

- Я передам, что вы ждете его в гости, - пообещала Маша. - А как у вас дела?

- Нормально, - Хэссу хотелось ее пригласить в гости вместо Сентенуса. - А ты к нам что не заходишь? Дом бы посмотрела.

- Да, я занята, - Алила покосилась на Машу, та опять покраснела. - Потом как-нибудь.

- Ты спешишь? - Маша умоляюще уставилась на Алилу. - Можно с тобой погулять? Ты во дворец?

- Да, конечно, - Алила поняла, что Маша хочет о чем-то поговорить без свидетелей. - Сейчас моя красавица доест, потом пойдем.

Птица оторвалась от поглощения своего лакомства и расправила крылья.

- Ты уже поела? - Алила поднялась со своего места. - Пока ребята. Я обязательно загляну к вам.

Хэсс проводил девушек тоскливым взором. Вунь очень тяжко вздохнул, его предположения подтвердились. Придется им мириться с этим ужасными птицами.

Милагро пожелал остаться на вечерние чтения в этом милом месте, Эльнинь сказал, что надо что-то купить, Вунь остался с Милагро. Он пояснил, что будет заниматься моральной поддержкой на выступлении Милагро.

Хэсс вернулся домой один, но скучать ему не пришлось. На веранде сидел официальный наследник Эвари - Сентенус. Выглядел он настолько измученным и несчастным, что Хэсс не стал выражать недовольство его визитом.

- Как дела? Что случилось? Невесты замучили? - Хэссу захотелось поднять ему настроение.

- Откуда знаешь? - Сентенус будто испугался. - Кот наболтал?

- Да ты что, он к нам и не заходит, - Хэсс понял, что угадал.

- Значит, уже сплетни по городу пошли, - Сентенус закрыл ладонями лицо. - У людей языки не отрежешь.

- Ты бы толком что рассказал, а то все в курсе, а я нет, - постарался его вернуть к жизни Хэсс. Он надеялся, что Сентенус придет в себя и изложит свои проблемы с юмором, но тот принялся монотонно излагать события последних дней. Хэссу невольно подумалось, что он то уж не выдержал бы такой жизни и таких родственников. Не знал Хэсс, что подобное много раз до этого думал о нем Сентенус.

- Дело началось давно. С того самого момента, как дед решил, что плохо меня воспитал. У деда на этом вопросе некий поворот. Он считает, что ужасно воспитал сына, внука лучше, но надеется добиться удовлетворительного результата с правнуком. С этого момента дед задался целью меня женить. Я всерьез не воспринял его заявлений. Мало ли что он твердит. Дед оказывается давно искал мне подходящую невесту, но уважая мое мужское начало решил дать мне свободу выбора из тех двух вариантов, что он одобрил. Одна девушка из очень хорошей семьи, а вторая из очень-очень хорошей семьи. Дед договорился с их родственниками, девушки в сопровождении семей прибыли во дворец. Я помню, что вроде их приветствовал, но внимания не обратил. Ты представляешь сколько людей проходят передо мной каждый день. Дворец полон стражей, слуг, придворных всех мастей, шпионов Шляссера. Один дед заменит целый легион народа. Король тоже со своими фанабериями. Я мечусь между официальными церемониями, неофициальными совещаниями и донесениями. По большому счету мне все равно кто там пребывает во дворец. Дед же чего то углядел, или ему померещилось, но этих двух девушек он заслал в мои покои.

- О как! - Хэсс внутренне веселился, но старался сдерживаться ради душевного спокойствия собеседника.

- Тебе то как, а мне расхлебывать. Дед их отправил ко мне около обеда. Дело вчера было. Но мне то некогда было к себе заскочить, я и на официальный ужин с каким то послом явился не переодевшись. Кому какая разница. Ну, да ладно. Девушки то оказались обязательными и сидели меня ждали. Они естественно разговорились, при этом дошло у них до угроз. Каждая хочет стать женой наследника. Я явился к себе около полуночи. Свет зажег, мимо этих девушек прошел. Я честно говоря их и не заметил. Не знаю, может устал сильно, может привычки нет осматривать свои комнаты. Я скинул рубашку, и здесь их только и заметил. Сидят: одна на диване, а вторая на кровати. На мой взгляд, потрепанные какие-то. И обе на меня смотрят, разинув рот. Признаюсь, что я не понял, что они из хороших-хороших семей. Глаза у них такие, как в заведениях вокруг порта.

- И что ты сделал? - Хэсс даже не предполагал, что мог выкинуть наследничик. Вору стало гораздо веселее, сравнив, он понял, что у него хоть есть на примете девушка с нормальными глазами, в которых не светятся золотые монеты. Выходит, что Сентенус еще более несчастен, чем он предполагал.

- Я вернулся к дверям, открыл их и позвал стражу. Одна, та которая с кровати, стала что-то лепетать, что они пришли меня околдовать, а я должен заплатить настоящую цену. А у нас некоторые неприятности с кол... в смысле это все не подлежит разглашению. Я не так их понял и посчитал, что они могут быть замешаны в этих неприятностях. Стража их быстро скрутила. Тем более, что они уже сменились, и никто ничего не знал про этих девушек. Их отправили на разработку по всей форме. Я со спокойной душой велел доложить, когда что-нибудь выясниться, и улегся спать. Утром первым делом явился дед. Он еще в дверях стал мне намеки делать, которые до меня не доходили. Я с ним попрощался и ушел на заседание наших законников. Там они меня до белого каления довели. Но все это время дед обыскивал мои покои, а потом метался по дворцу в поисках этих девушек из хороших семей, которых доверили ему под честное слово.

- И нашел он их в тюремных камерах глубоко под землей? - Хэсс уже вычислил концовку истории.

- Да, там и нашел. Скандал был грандиозный с участием деда, короля, кота, который гад высказывал скабрезные предположения, родственников со всех сторон и моем скромном участии.

- И что было дальше? - Хэсс понадеялся, что раз Сентенус выговорился, то сбросит с себя чувство гнетущей вины.

- Я пошел к Мраку, а он принес меня сюда. Это, пожалуй, единственное место, где меня никто не будет пилить, - Сентенус приободрился.

- С девушками у тебя не порядок, - сделал законный вывод Хэсс. - Я спрошу, не хочешь, не отвечай. Ты когда-нибудь влюблялся, так чтобы кровь загорелась, чтобы звон в ушах, чтобы земля в облаках?

- А разве так бывает? - в свою очередь удивился Сентенус. - Я, конечно, читал об этом, но думаю, что это творческое преувеличение...

- С тобой все ясно, - Хэсс понял, что он несоизмеримо старше своего собеседника. - Хватит здесь сидеть, пойдем в дом. Я тебя чаем напою, колыбельную спою.

Сентенус хрюкнул от подобных увещеваний.

- На самом деле есть у меня к тебе предложение, которое должно тебе понравится. А я в свою очередь обязуюсь не распространять все услышанное от тебя, да и еще обещаю не пытаться тебя женить ни на ком, в том числе и на самом себе, хоть ты и выгодная партия.

Сентенус опять хрюкнул.

- Пойдем.

Хэсс изложил ему историю Маши и попросил помочь в учебе девушки.

- Это как? - Сентенус побоялся, что его заставят что-то читать, проверять и прочее.

- Нет, нет, нет, - Хэсс истово замотал головой. - Все совсем по-другому. Я хочу попросить тебя провести один день с Машей, так сказать оценить ее и вселить в нее настоящую уверенность. Выше тебя только Главрик IX, но не думаю, что он не согласится вселять в Машу уверенность в своих силах. Ее основная проблема в том, что она боится других и себя тоже. На сцене она отгораживалась и отгораживалась от этого весьма успешно. Если она перестанет бояться, то начнет жить в полную силу.

- Один день с Машей? - Сентенус поднялся и встал у окна. Он мысленно увидел Машу в ее высоких сапогах, чуть приволакивающую ногу, с хриплым голосом, модной стрижкой и теплой улыбкой. - Через три дня, и пошли все на фиг.

Если бы Хэсс задумался, то решил бы, что до него нет дела никому, кроме домашних. Но это было далеко не так. О Хэссе неустанно заботилось большее количество народа. Одним из них являлся Инрих. Директор прекрасно помнил свое обещание Одольфо, но и обременять себя им не собирался. У него была еще пара, которая требовала большей заботы и внимания: Саньо и Богарта. Этот счастливчик Саньо, по мнению директора, станет любимой мишенью бывшего мужа охранницы. С одной стороны, Саньо был хорош, как актер, которого нельзя разменять на любовные дрязги ненормальной парочки, с другой стороны, Инриху хотелось взбодриться и какое то время не думать о Хэссе.

По приезде в столицу Инрих связался со своим другом Саврасом, который пришел на представление. Никто бы не заподозрил Савраса, эдакого жилистого благонравного типа, в участии и организации множества афер по всему материку. У Савраса было свое дело, он собирал картины, которые с выгодой перепродавал. Сейчас Инрих вспоминал свой разговор с другом после представления труппы. Саврас протащил директора через городские ворота и завел в какой-то незнакомый темный дом. Выпивали и закусывали они в уютненьком подвале этого дома.

- Здесь мило, - осмотрелся Инрих после первого стакана красного. - Знаешь, напоминает наши декорации к "Сладким грезам", там, где девица, дай мне памяти, Ассиенда что ли, все грезила о любовных приключениях.

- Похоже, - Саврас потянулся к тарелкам с мясной нарезкой. - Так ты меня зачем вытащил?

- Саньо знаешь?

- Кто ж его не знает, - Саврас потер нос. Все последнее время он лечился от простуды, но носом пока шмыгал. - Что с Саньо такое?

- Влюбился он и влюбился в нашу охранницу. Милая женщина, строгая немного, но это от узости мышления. Она и жизни то не видела за мужем своим, - Инрих впервые за долгое время почувствовал себя дома. Старые друзья обладают даром дарить такое прекрасное ощущение.

- С этого места попоброднее, - опять вытер нос Саврас. - Дело я так понимаю в муже.

- Именно в муже, - Инриху всегда нравилось, что его друг понимает все с полуслова. - Муж этот.... - Инрих пальцем написал имя на рассыпавшейся соли.

- Ммм, не мелочится наш Саньо, однако, - одобрил Саврас. - И муж ревнует жену и прочее?

- Нет, он жену то бросил, но не думаю, что позволит ей быть счастливой с актером, - Инрих потянулся к черным булкам. - Богарта, это та самая из-за которой раздор, сама ничего не сделает. Она много лет была под пятой у мужа.

- Ты боишься, что Саньо пострадает? - проницательно заметил Саврас и опять утер нос.

- Я боюсь, что он сильно пострадает, - углубил свои опасения директор. - Где я еще такого актера найду? Тем более что актеры все склоны к глупым поступкам, да и музыканты не лучше, - Инриху вспомнилась доводящая всех парочка композитора Лаврентио и музыкантши Джу. - Хотя и акробаты со своими проблемами, и критики, и драматурги. В общем все, все, все.

- Логично, они творческие личности. Нормальных в этом мире не найти, - Саврас уже порядком замучился со своей простудой. - Так что ты хочешь сделать?

- Сделать я хочу так, чтобы этот самый, - Инрих указал на соль, - этот самый уехал отсюда подальше и не вспоминал про Стальэвари.

- Он же маг, - поджал губы Саврас.

- Ну, маги, что дети малые. С ними надо осторожно, но четко сработать, - Инрих опустошил одно блюдо и потянулся к другому. - Ты где так простыл?

- Да, пришлось вместо нижнего белья замотаться в холст один. Ну, на ветру и продуло, - Саврасу вроде стало полегче в теплом помещении, нос отложило.

- Хмм, опять незаконно перевозил? - Инрих был доволен, что Саврас все еще в деле.

- Перевез, - поправил его друг. - Так, ты говоришь маг. А что мы с него получим? Или только моральное удовлетворение?

- Я так думаю, что хорошо бы с него получить некую часть его имущества, - Инрих поднял стакан.

- Значительную часть, - Саврас поднял свой стакан.

- В целом лучше бы все, - заключил Инрих и они выпили за успех дела.

- А план какой есть? - отряхивая руки от крошек, поинтересовался их дальнейшими действиями Саврас.

- План пока есть в общих чертах. Народу придется много привлекать. Хорошо бы еще кого из дворца, - Инрих с надеждой посмотрел на друга.

- Нет, мой партнер уже как две луны уехал. С дворцом глухо. Придется тебе этим заняться самому. У тебя же полтруппы по дворцу шляется. Договоришься, - на этом моменте Саврас понял, что он сыт и с удовольствием поковыряется в зубах.

Инрих еще не наелся и подметал остатки со стола:

- Ладно, это дело десятое, я посмотрю.

- Так в чем твоя идея? - Саврас вытянул ноги и почесал живот.

- Идея в том, что слабых мест у этого типа, - Инрих опять показал на соль, - три. Первое, он маг, а значит, и отбиваться от любых угроз и опасностей собирается по магически. Второе, он тщеславен, самоуверен и сильно сосредоточен на себе любимом, а это значит, что его можно убедить в чем угодно, если действовать грамотно. И третье, это то, что он располагает приличным имуществом, в том числе крупными денежными вкладами, которые являются мощным стимулом для таких людей, как мы.

- Логично и обосновано, - Саврас одобрительно постучал по столу. - Так ты собираешься его в чем-то убедить?

- Собираюсь убедить, что ему грозит ужасная опасность, и единственным выходом будет сбежать отсюда и спасаться, - изложил свою задумку Инрих. Он тоже, наконец, почувствовал, что наелся. - Кстати, нам не пора?

- Нет, наши двойники беседуют у тебя, выпивают, истории старые вспоминают. Все, как обычно. Ты пойдешь меня провожать, там мы и поменяемся, - Саврас потянулся к оставшемуся одинокому куску хлеба с маслом. Он почувствовал, что может вместить в себя еще немного еды.

- За временем следи сам, шпион хренов, - Инрих лениво пнул ногой, упавшую со стола ветку зелени. - Приятно, что в таких делах на тебя, как всегда, можно положиться.

- Стараюсь, - Саврас постарался обворожительно улыбнуться, но чихнул. - А как ты его убеждать будешь?

- Через несколько источников. Команду наберешь?

- Наберу, конечно. Кто тебе нужен? - Саврас никогда ничего не записывал, не желая оставлять лишние следы своей деятельности.

- Я думаю, что нужно подобраться к его текущей любовнице, к предыдущей, и подставить новую, - принялся перечислять Инрих. - Это раз.

- Классика, - не стал спорить Саврас. - Кто еще?

- Откуда он кормится? Надо наладить отношения с теми, кто общается с его слугами. Те в свою очередь создадут в доме некий налет суетливости. Иногда даже косого взгляда достаточно.

- Молодец, сделаем, - Саврас опять чихнул.

- Теперь, дворец, но это мое дело. Потом хорошо бы через вклады и соседей.

- Я посмотрю, соседей я тебе обещаю, а вот с вкладами будет тяжелее, - Саврас сильно сомневался в своих возможностях.

- Потом хорошо бы парочку клиентов и случайных людей, - продолжил расчеты Инрих.

- Ты его крепко решил взять, - восхитился Саврас.

- А как иначе? Делаешь что-то, делай это по высшему классу, - пожал плечами Инрих. - Соберешь команду, подобьешь подходы, сообщи, - распорядился он.

- Завсегда, - Саврас радостно улыбнулся, предвкушая бездну удовольствия. - А магически ты его трогать не будешь?

- Он должен поверить, что магии здесь нет, что это всё правда. Но маг нам нужен в помощь, мало ли что ...., - Инрих подкорректировал свои планы.

- Маг нужен хороший, но он много возьмет, - Саврас обдумывал с кем из магов связаться.

- С магом поговорим отдельно и последним, когда все будет готово, - перебил его мысли Инрих.

- Ну, что поторгуемся? - Саврас поднялся, пора было идти назад.

- Пополам, после выплаты всех расходов, - огласил свое предложение Инрих.

- С тобой прям неинтересно, - Савраса это сильно возмутило. - Мог бы и поторговаться.

- Еще чего, - хмыкнул директор. - С тобой я уж торговаться точно не буду. Найди себе другого прадурка.

- Да, ладно, уж и помечтать нельзя, - пошел Саврас на попятный.

--

-- Глава 12. Сила в правнуках...

Каждая женщина мечтает о принце. Но в наши сложные времена можно довольствоваться графом, герцогом или бароном. Также прекрасным вариантом может являться сын олигарха, сам олигарх, его жена, их дочь, их внук. Даже прислуга из дома олигарха может располагать большими возможностями к обогащению.

/выдержка из глянцевого журнала/

Утро началось для Маши раньше обычного. Вчера учитель Хэсс сказал, что у нее особенный день и надо встать рано-рано, одеться и явиться в указанное им место. Кроме всего прочего, учитель Хэсс выдал ей браслет на руку, который создавал иллюзию, что она на десять лет себя старше, у нее длинные черные волосы и темная кожа. В том указанном месте ее будет ждать человек с таким же браслетом на руке. Когда Маша спросила, а что они будут делать, то Хэсс предложил ей просто провести с этим человеком весь день, и добавил, что тот человек все знает сам.

Вунь встал еще раньше Маши и сам наготовил сладких блинов, чтобы девочка не уходила голодная. На запах вкусностей приполз Милагро и даже орк Нуэва поднялся из подвала. Вунь жарил блины и многозначительно поглядывал на Машу.

Хэсс сладко спал. Последнее время он хорошо спал, после этого самого наболтая. Утром ему казалось, что кто-то пытается с ним поговорить, но он не помнил, кто это был.

Хэсс вышел из своей неспальнии уже тогда, когда Маша выскочила из дома.

- Хэсс, я тебе блинов нажарил, - порадовал его Хэсс.

- Отлично, давай, - Хэсс широко зевнул. - Кофе есть?

- Есть, мы же богатые, - Вунь достал ароматный напиток. - Хэсс, а тебя ничего не тревожит?

- С чего бы это? - сон схлынул с него мгновенно, было ясно, что Вунь чем-то озабочен. - Ты сон какой видел? Или знаешь, что? Или отшельники?

- Сон видел, но кусками, - Вунь покосился на Милагро. Тот демонстративно взял свою тарелку и вышел из кухни. Нуэва тоже подхватил свою и пошел в подвал. Эльниня еще не было видно.

- Говори, - Хэсс весь подобрался.

- Я вижу три момента, - Вунь поставил на стол тарелку с блинами. - Мажь вареньем, и этим тоже. Отшельники постарались. Они уже попробовали, я еле у них отобрал. Все живы, а штука вкусная.

- Так, что ты видел? - Хэсс попробовал, действительно вкусная.

- Сначала я вижу много людей, и все они говорят тебе: "Как ты мог!".

- Погоди, много людей это сколько и кто именно? - Хэсс намазал вареньем себе еще один блин.

- Сначала Сентенус, потом толстый мужик, потом маэстро Льяма, потом Инрих, потом Алила, потом еще кто-то, - Вунь старательно вспоминал свой сон.

- Как они это говорят и о чем? - Хэсс пытался представить, что могло объединить всех тех людей и не мог.

- Они говорят это по-разному. Кто-то с укором, кто-то с непониманием, кто-то с восхищением. Хэсс, я ничего не понимаю, - пожаловался Вунь и утянул с его тарелки блин.

- А я что делаю?

- Стоишь себе, - Вунь это точно помнил.

- Еще что?

- Потом второй кусок. Там уже ты говоришь другим людям: "Как вы могли?", - Вунь поставил на стол кофейник.

- Отлично, а эти другие люди кто? - Хэсс потянулся за своей чашкой.

- Орк какой-то незнакомый, потом еще один тип тоже незнакомый, потом еще один старый тип тоже незнакомый, потом еще Милагро, потом еще и еще, - Вунь честно старался все прояснить, но ничего не получалось.

- А они я так понимаю, ничего не отвечают, - Хэссу не нравились эти сны, которые так пугают Вуня.

- А третий сон лучше, - поспешил тот его порадовать. - Ты стоишь на такой милой скале и смотришь на другую скалу, а она рушится, рушится, вся падает, а ты такой довольный. Я никогда тебя таким довольным не видел, - порадовал его Вунь.

- Это хоть хорошо, если я довольный, - Хэсс легкомысленно подумал, что не стоит забивать себе голову непонятными вещами.

Два дня спустя Хэсс сильно на себя сердился за свою инициативность. Целый день ему пришлось решать проблемы Маши и Сентенуса. Этот день поделился на приемы пищи и разговоры, никаких полезных действий. Утром Хэсса разбудил Пупчай словами, что их срочно ждут у реки за городом. Такая скрытность и ранний подъем заставили Хэсса, которому приснилось, что он видел учителя, крепко выругаться. Уже сидя под огромной ивой на месте встречи, Хэсс пытался заснуть, но это ему не удалось.

- И что было здесь мне встречу назначать? - Хэсс был явно не в лучшем состоянии духа и недобро поглядел на Сентенуса. - Не мог сам приехать?

- Между прочим, ты с наследником разговариваешь, - напомнил Сентенус.

- А ты с главой свободных кодров, - перевесил своим доводом Хэсс. - Ругаться будем или что случилось скажешь?

Сентенус настолько жалобно посмотрел на Хэсса, что мог бы растопить глыбу льда, но те было можно увидеть только далеко на севере и то зимой.

- В тот самый день, - начал медленно Сентенус делиться своими неприятностями, - в тот самый день у нас все было хорошо.

- Замечательно, - согласился Хэсс. - Ты про день с Машей?

Сентенус кивнул.

- Тогда в чем проблемы? Ты же не стал бы меня звать, чтобы рассказать, как у вас все хорошо? - продолжил Хэсс. - Или стал? Ты, что задумал?

Сентенус опять вздохнул, скривился и затем продолжил делиться своими воспоминаниями о том дне.

- В тот самый день все было хорошо, плохо было уже на следующий день, - перескочил Сентенус к новым вводным.

- Погоди, плохо стало от того, что было хорошо? - Хэсс вдруг ощутил, что это ненормальный разговор. - Ты случаем не влюбился?

Сентенус тяжко вздохнул.

- Влюбился или не влюбился не знаю, - честно признался он. - Это к делу не относится.

- Таааак, - потянул Хэсс, - а теперь все что у вас было и детально, а то я смотрю, что Маша не в себе уже два дня. Но я то не лезу, захочет сама расскажет, а Вунь...

- А что Вунь? - воспрял духом Сентенус.

- Вунь носится по дому и читает нам жутко длинные стихи твоего папы, - признался Хэсс.

- О! - Сентенус закрыл глаза. - Извини, Хэсс.

- Да, не за что, ты же их не писал, - отмахнулся он.

- О чем он читает? - Сентенусу стало чуть легче на душе.

- О свободной любви и о том, как одна девушка, словно медленный танец вскружила голову трем мужчинам и так кружила им голову, что лет десять не могла выбрать с кем остаться.

- Я не знаю этого произведения, - Сентенус не мог сосредоточиться и вспомнить читал ли ему отец нечто подобное. - Мы встретились в условленном месте. Я пригласил ее пойти попить утреннего чая куда-нибудь.

- Грамотно и своевременно, - одобрил Хэсс. - Что было дальше? Она согласилась?

- Согласилась, конечно. Мы дошли до милой башенки из черного камня и увитой цветами.

- Это вроде раньше в городе был такой дом для свиданий? - пошевелив мозгами, вспомнил Хэсс.

- Вроде, - Сентенус по мере рассказа опять стал впадать в глубокое уныние. - Мы зашли, там забавные столики с большими зонтами. На каждом из зонтов висят такие цепочки с предсказаниями. Я снял себе одну, Маша сняла себе.

- И что было в твоем написано? - Хэсс же наоборот втянулся в историю, его одолевал азарт угадать, в чем собственно дело. Первым его предположением было, что Сентенус попытался затащить Машу наверх этого дома свиданий и получил отпор. Но тогда не складывалось, что этот день все было хорошо, а плохо уже на следующий. Не мог Сентенус целый день ее уговаривать, видимо было что-то другое.

- В моем было написано, что "только если ищешь, то найдешь", - процитировал Сентенус.

- А в ее? Или ты не знаешь? - Хэсс внимательно разглядывал Сентенуса.

- В ее было написано, что "свобода не есть высшая мера всех вещей", - открыл тайну Сентенус.

- Мило, но не актуально, - Хэсс обдумал сии изречения.

- Да нет, как раз актуально, - по мнению Хэсса, Сентенус был готов заплакать.

- Дальше рассказывай, давай, - Хэсс сделал еще одно предположение, что Маша потащила этого субъекта воровать, и вот там они уже нарвались на неприятности.

- Пока мы пили чай, я постарался с ней поболтать. Но это было не долго. Я рассказывал какую-то глупую историю, а она слушала. Пила свой чай и слушала. Потом даже смеялась и сказала "Да, Сентенус".

- Ага, она тебя узнала, - порадовался Хэсс наблюдательности ученицы.

- Узнала, - Сентенус стал еще печальнее. - Она сказала, что если знакома с человеком, то всегда его может узнать по движениям, осанке, улыбке, голосу. Она сказала, то это актерское и впитано в кровь.

- Отлично, - Хэсс пока остановился на версии, что эти двое вляпались в преступление или аферу.

- Ничего отличного. Между прочим, я несколько лет учился перевоплощаться полностью. Я один из заместителей Шляссера, - выболтал Сентенус абсолютно секретные сведения.

Хэсс открыл рот, а потом его захлопнул, ничего уточнять он не стал.

- Она спросила меня, зачем ты договорился со мной, чтобы мы были целый день вместе, - продолжил рассказ трудного дня Сентенус. - Я ей все объяснил, Маша посмеялась, но проводить день со мной не отказалась. Потом мы пошли к мастеру Тямиру.

- Ты знаком с Тямиром? - поразился Хэсс.

- Знаком, хорошо знаком. Мы пошли к Тямиру. Я все думал, куда можно ее повести. Ты знаешь, что Тямир весьма своеобразный человек. Он настолько ворчливый, что это даже становится забавным. Мы погуляли по городу. Утром все спешат по своим делам, и это было забавно. Мне уже долгое время никуда спешить не приходилось. Башенка Тямира сохранила все особенности его дома. И, правда, что с крыши его башни можно увидеть звезды даже днем. Тямир с нами хорошо поговорил, поворчал, познакомился с Машей. Она сняла свой браслет и совсем покорила его сердце. Тогда он и предложил посмотреть на звезды с его крыши. Мы там посидели, поговорили и ушли от него только в обед. Обедать Маша хотела в Клубном кафе.

- Так, это уже интересно. Что у вас там было? - Хэсс скорректировал свою версию. По его мнению, с этой парой случилось что-то в этом Кафе.

- В Клубном Кафе мы попали в маленькие неприятности, - подтвердил его догадку Сентенус. - Там уже был первый министр и по совместительству мой дед. Он меня сразу признал. Сам знаешь, что на родовое восприятие эти иллюзии не действуют, надо что-то посерьезнее. Дед туда пришел, чтобы поговорить с отцом. Я так думаю, что это что-то серьезное и семейное, иначе бы Язон туда ни за что не потащился. Он подсел к нам, поболтал с Машей. Было в общем нормально, но здесь подошел папа с котом. Котяра утащился к Бармену, а отец сел к нам. Я Маше не сказал, что это мой дед, а про отца она знала. Но папа что-то был не в духе и ляпнул, чтобы старый хрен убирался отсюда и не мешал мальчику, то есть мне. Дед то лишь хмыкнул, а вот Маша добрая душа вступилась за старичка, который ей понравился. Она сначала постаралась с улыбкой, но все равно вышло не очень. Она ему сказала, что не ожидала от такого тонкого человека, как маэстро Льяма, таких слов. Дед притих и стал ждать, что будет дальше, а вот папа, который ее то не рассмотрел сквозь иллюзию этого браслета, стал говорить, что Кафе это не место сам знаешь, каким женщинам. Машу покоробило, она еще ему сказала, что бы он убирался отсюда. Я рта не успел раскрыть, как дед утащил папу. Кот это все прокомментировал весьма по своему, но обстановка испортилась. Я тогда не знал, что с этого и начались наши неприятности. Я Машу успокоил, но оставаться в Кафе мы не стали и отправились к ее знакомому. Он живет на окраине города. Это ...

- Погоди, с чего ты сказал, что начались неприятности? - Хэсс его перебил о чем сожалел больно уж рассказ получался увлекательный.

- Так отец и дед и кот решили, что надо за нами присмотреть. Каждый сделал свои выводы, но видимо они в чем-то сошлись. Дед то знал, что меня не будет целый день и решил, что здравый смысл возобладал, и я решил жениться. Деду понравилось, что девушка за него вступилась, из этого он сделал вывод, что ему такая невестка подходит.

- Ого! - Хэсс постарался не рассмеяться, но выходило это плохо.

- Да уж, а отец тоже был доволен, ему понравилось, что девушка не нюня, а такая боевая. Папа то считает, что я, как бабочка порхаю по ветру, и надо бы мне общаться с сильными женщинами, за которыми я буду, как за городской стеной. А коту просто хотелось развлечься, и он согласился со всеми, что они правы, при этом приписав свое личное мнение своим новым способностям. Сам понимаешь, что после того, как Болтун вытащил деда, то они безоговорочно любят и доверяют любой бредятине, которую он изволит сообщить.

- И что? - Хэсс подумал, что его предыдущие предположения не подтверждаются. Новой версии он пока придумать не мог.

- Мы от них улизнули, но милый Болтун заметил, что мои следы всегда найдет, тот кто может их замести.

- Бабайх! - понял Хэсс.

- Бабайх, конечно. Его сюда, в смысле в Клубное Кафе, привезли, и он сразу указал, куда мы направились, - Сентенус говорил довольно глухо. Хэсс уверился, что тот еле сдерживается то ли от плача, то ли от крика.

- Мммм? - вор постарался подать соответствующую реплику, в то же время не сказав ничего лишнего.

- Мы пришли к этому Машиному знакомому, но его не было. А Маша она двери открыла, она знала, как. Там так, как за сценой. Везде куча всякого мусора, тряпки, реквизит. Все свалено и смешано, и еще запах.

- Ага, - Хэсс все еще не мог построить подходящей версии будущих событий.

- Вот, я тоже так говорю. Маша повела меня вниз смотреть на старые вещи к какой-то там постановке, она выступала там в первый раз. Знаешь, это такое мрачное место. Мы спустились, Маша зажгла светильник и стала рыться в этих завалах, и тогда...

- Многообещающе, - подбодрил его Хэсс.

- Чего там многообещающе, - Сентенус скривился будто съел пару плодов шамшарника. - Дверь ведущая вверх захлопнулась, вернее, ее кто-то захлопнул.

- Твои родственники! - угадал Хэсс. Дальше события он просчитал почти безошибочно.

- Стану королем, сошлю всех в Темные земли к оркам, - погрозил наследник.

- Ты думаешь поможет? - подивился такой непрактичности Хэсс.

- Не об этом сейчас речь, - Сентенус не пожелал вступать в сторонние дискуссии.

- Ага, что было в подвале можешь опустить, если я правильно тебя понял. Хотя, чего уж тут не понять, - смилостивился Хэсс.

- Понял то ты правильно. Мне она нравится, а здесь просто сложилось. Но вся проблема в том, что Маша спокойно относится к таким вещам, и больше со мной встречаться не хочет. Она сказала, что это нормально для актеров.

- Но ты то не актер, - проницательно напомнил Хэсс.

- Я ей об этом тоже сказал, но ответить она не успела, - Сентенус впал в состояние глубокой мрачности вперемешку с черным гневом.

- Родственники явились? - подсказал Хэсс.

- Родственники, а кто еще. Они там посидели, подождали. Пришедшего друга Маши вежливо попросили пойти погулять до утра. Ну, а потом утречком двери открыли.

Хэсс удивлялся, как до сих пор этих родственников никто не убил. Затем ему пришла в голову мысль, что возможно тогда Сентенус их прибил, и из-за этого все его проблемы. Сентенус продолжил:

- Дед сказал, что нам надо срочно жениться, чтобы внуки были законными, папа галантно рвался поцеловать Маше ручку и трещал какие-то любовные стихи. Кота, я признаюсь, чуть не убил. Но и остальным было недалеко до этого.

- А Маша?

- Маша все восприняла спокойно. Я вот хотел спросить, откуда ты взял, что ей уверенности не хватает? Она пообещала, что потом встретимся, и под предлогом, что мне надо заняться государственными делами ушла.

- Ага, и ты не пошел за ней? - Хэсс примерно представлял о чем его попросит Сентенус, но надо было выяснить еще несколько моментов. - А почему ты два дня ничего не делал?

- Ты лучше спроси, что делали мои родственники, - Сентенус помрачнел почти до состояния черной ночи. Хэсс не стал его разочаровывать и спросил. Сентенус поведал о дальнейших событиях. - Пока я разгребался с законниками, у них родился гениальный творческий план. При чем к этому они привлекли и Шляссера и Главрика. Законники эти меня довели, конечно. Они почти полдня решали, что кем признать кодров в правовом отношении, что делать с малышами твоими. И кодры и малыши присутствовали на заседании. Сам понимаешь, что там было. А потом меня пригласил к себе король. Этот....- Сентенус удержался о нехороших высказываниях Главрике IX, - заявил мне, что все решит колдун из Белого дома, но тот то пропал. Главрику, я так понял, не докладывали, зачем тревожить старика. Я ему высказал, что теперь хрен, кто этого колдуна найдет. Главрик расстроился и болтанул, что это колдун посоветовал ему объявить меня наследником. Я тогда еще больше завелся, решил, что найдем колдуна и я его самолично прибью. Нашей беседе немного помешали, явились остальные действующие лица. Дед изложил их план. Шляссер сказал, что это возможно и уже реализовывается. Они придумали объявить, что у барона Д'Оро родилось две внучки. Шляссер был в курсе какой-то истории с Алилой. Она, оказывается, родственница этого вольного барона. С бароном они уже договорились, тот в экстазе, что его "внучка" станет женой наследника. Дед состряпал указ, в котором объявили о дате моей свадьбы. Шляссер организовал приезд барона во дворец, туда они собираются переселить Машу. Алила смеется, ее это развлекает. Король в радости, он давно своей Лапчандаче обещал прием устроить, танцы и прочее.

- А Маша, что на это сказала? И ты собираешься жениться что ли? - Хэсс ничего подобного не слышал.

- Маша ничего, пока не сказала. А жениться ..., - замялся Сентенус.

Они посидели, посмотрели на текучую воду, никто не хотел заговаривать первым.

- Тогда я не могу понять, что ты хочешь от меня, - признался Хэсс.

- Я и сам не знаю, - честно признался Сентенус. Изложение последних событий его измотало, но ярость никуда не ушла.

- Твой дед все сделает. Маша получит статус, вполне пригодный для вашей свадьбы, - медленно стал перечислять Хэсс. - А вообще, ты хоть понимаешь, что натворил? - на этом вопросе Хэсс повысил голос. Сентенус дернулся.

- Заткнись, а? Без тебя тошно, - довольно вяло попросил он.

- Ты не хочешь жить с Машей или хочешь? - Хэсс подумал, что если на этот вопрос его знакомый толком не ответит, то придется принимать крайние меры воздействия.

Сентенус молчал, тем самым подтвердив решение Хэсса спихнуть его в воду.

- Ты что! - отплевываясь, заорал Сентенус.

- Очнулся? - Хэсс отошел от края берега. Ему то совсем не хотелось попасть в реку. - Окунись еще пару раз и перестань нюнить. Я хочу конкретно знать, зачем ты меня позвал? Если выслушать, то ты уже все рассказал. И решай свои проблемы самостоятельно. Со своей стороны я предложу Маше или уехать от тебя подальше, или все-таки выйти замуж с тем, чтобы хапнуть побольше денег и найти себе с десяток хороших любовников.

- Что? - Сентенус забыл о своей ярости на родственников и всю ее переключил на Хэсса. Потом все же до него дошло, что тот будет подобное советовать девушке.

Мокрый Сентенус вернулся на свое прежнее место. Хэсс осторожно сел рядом. Он сильно подозревал, что наследник не спустит ему выходку с купанием.

- Спасибо, - поблагодарил Сентенус.

- Не за что, - невозмутимо отозвался Хэсс. - Вижу, что купание тебе на пользу.

- Это точно, - согласился замерзающий Сентенус.

- Всегда пожалуйста, зови, как захочешь окунуться.

- Тебе то было приятно, не сомневаюсь, - Сентенус подумал и снял с себя рубашку. Отжав ее он опять натянул на тело. Той же операции подверглась вся остальная одежда. Обувь он снял и вытряхнул, потом поставил рядом, чтобы она подсушилась под солнечными лучами. - Мне Бабайх недавно сказал, что ему нравится жить во дворце, но мы с ним мало общаемся. Но он не скучает, во дворце он не один. За ним смотрит королевская Лапчандача. Еще у повара есть малышка, у нескольких придворных, у стражников, у обслуги. В целом он не один, но так тяжело быть главным или почти главным среди всех.

- Быть почти главным, наверное, тяжело, - Хэсс посмотрел, что купания Сентенусу хватило ненадолго. Тот опять впал в меланхолию. - Так ты решил, что будет дальше? Между прочим, Маша моя ученица, и если ты все-таки решился жить с ней, тебе придется спросить моего согласия.

Вопреки ожиданиям Хэсса, Сентенус не огрызнулся, а улыбнулся.

- Я хочу тебя попросить, ты поговори с ней, ладно? - Сентенус определился со своей будущей жизнью. - Я хочу знать, как мне с ней говорить. Она мне нравится, но мы не так долго знакомы, а по обстоятельствам мне придется все решать быстро.

Хэсс подумал, что и из этой ситуации можно извлечь выгоду, и попросил, чтобы Сентенус прислал к ним Алилу. Свою просьбу он веско мотивировал, что девушки будут сестрами и им будет легче обсудить отношение Маши к Сентенусу.

- Тогда чего я тебе все это рассказывал? - к Сентенусу вернулось нормальное восприятие жизни.

- Чтобы получить дельный совет, - последовал немедленный ответ. В ту минуту Хэсс понял, что они все же подружатся.

Эйфорическое состояние барона Д'Оро дополняло знакомство с одной фигуристой малышкой. Она подцепила его на улице возле дома ужасного Хэсса, которого он так и не увидел. Барон приходил пообщаться со своей новой внучкой Машей. Они поговорили, Маша и Алила, которая была в этом доме, растопили лед в сердце вольного барона. Барон был готов на всех углах кричать о своих двух внучках. Девушки остались в доме, чтобы поговорить, а барон отправился отдохнуть перед предстоящими вечером торжествами в честь его приема королем Главриком IX.

Яркая молодая женщина обронила рядом с ним платочек. Скрепя суставами и покряхтывая, барон его поднял. Женщина его кокетливо поблагодарила. Два часа спустя барон и красавица Мирта уже валялись в постели. Барон, конечно, не являлся образцом мужчины, но довел девушку до диких криков, которые сильно мешали обедать остальному народу.

Через несколько дней Маша жила с названным дедом во дворце.

Мирта все также сторожила дом Хэсса.

Вунь выучил новые стихи маэстро Льямы и уже ими донимал всех остальных. На удивление стихи понравились орку Нуэве.

Маша ушла не прощаясь, она сказала, что придет поговорить, когда будет готова, и попросила никого не селить в ее комнате. Девушка не была уверена в будущем.

Хэсс сосредоточился на своих снах. Он никак не мог увидеть своего учителя Шаа. Хэсс уже понял, кто желает с ним пообщаться, но во сне постоянно возникали какие-то препятствия, и беседа откладывалась.

Шляссер рихтовал легенду рождения невесты наследника.

Сентенус ругался с законниками по поводу и без.

Очередной день кончился для Хэсса шоковым состоянием. В доме оказывается количество жильцов не уменьшилось. Он стоял с Вунем у северных дверей дома. Вунь деловито махал руками, объясняя, что собирается затеять переустройство сада. Хэсс спокойно всему этому внимал, в разговор он включился только когда Вунь с тревогой попросил Хэсса поговорить с орками.

- Какими орками? - Хэсс повернулся к Вуню, ожидая объяснений. - У нас же один живет в подвале.

- А еще один шастает по саду, - похвастался своей осведомленностью Вунь. - В принципе ничего такого, пусть ходит, но мне не нравится, что он пытался своротить подвальную решетку.

- Зачем? - Хэсс все еще не вник в ситуацию.

- Не знаю, - Вунь пожал плечами.

- Ты бы его спросил, - Хэсс стал всматриваться в сад, думая о втором орке.

- Я его поймать не могу. Он умный и все ловушки обходит, - пожаловался Вунь.

- Как он хоть выглядит? - полюбопытствовал Хэсс.

- Как все орки, - Вунь решительно не видел различий между орками.

- Тогда, как ты их различаешь? Почему ты думаешь, что это не наш подвальный орк? - резонно возразил личный дух, надеясь на ответ, поднимающий настроение. Вунь оправдал его надежды.

- А чего их различать. Один волосатый, а наш еще не оброс. Я вот думаю, что это его товарищ.

- А что наш говорит?

- Наш ничего не говорит. Он с тем отказывается общаться, ему стыдно, что он без волос, - Вунь опять рассердился на Нуэву с его принципами и нелепыми понятиями о приличиях. - Вот, если бы я переживал, что ты лысый, то сам бы не стал стричься.

- Хотелось бы мне быть волосатым, хотя я привык к платку и серьге, - признался Хэсс.

Вунь довольно засиял. Он любил, когда Хэсс в любой форме сообщал о своей любви к нему.

- Так у нас орк неизвестный, - Хэсс задумчиво подергал ухо. Затем ему в голову пришла мысль, заставившая Вуня работать несколько ночей подряд. Хэсс ее опрометчиво высказал. - А что если у нас земля такая, которая привлекает орков. Представляешь, все они собираются в Темные земли к Страхолюду, а придут к нам.

- Почему это? - Вунь подозрительно уставился на их сад.

- Земля такая, - Хэсс обдумал свое подозрение и выбросил его из головы. - Двоих же орков привлекло. С чего бы еще они здесь шарахались? Не варенье же из банок воровать?

Хэсс благополучно лег спать, а Вунь все еще думал. В полночь он созвал малый совет, выдернул нескольких кодров из сладкого сна и стал командовать привозом мешков с землей в их сад.

Хэсс утром видел странные мешки по дорожкам сада, но вопросов задавать не стал. Ему было совсем не до этого.

Вунь же привлек к делу своих близких и засыпал все вокруг новой землей, при этом выкапывая кустарники и пересаживая их. Также он думал, что делать с деревьями.

Хэсс спешил в гости к Илисте. Они долго не виделись, и вот вчера забежал Тьямин и передал, что Илиста просит заглянуть Хэсса с самого утра к ней домой.

Найти башню актрисы не составило труда. Если это раньше был дом, то его было можно описать словом "гордый". Башня тоже вся лучилась. Двери были открыты. Хэсс постоял, посмотрел. Эта башня была десятиэтажная. Не очень большая. Открылись окна третьего этажа, вниз выглянула Илиста. Она заметила Хэсса и улыбнулась.

Хэсс вернул улыбку и вошел в башню. Лестница привела его на второй этаж в симпатичную комнатку.

Илиста в очень длинной юбке, которой можно было подметать улицы, и вышитой рубашке смотрелась утренней и свежей.

- Хэсс, я так рада! - она протянула руки.

- Я тоже, приятно с вами встретиться. Я признаться не знал, какая вы дома. В дороге же все кажутся совсем другими, - Хэсс рассматривал комнату.

Спокойные светлые тона, мебель с вышитыми чехлами, открытые окна, растения в горшках и милый маленький человечек на подоконнике делали это место уютным.

- Это Ириза, - представила Илисту малышку Хэссу.

- Рад приветствовать, - Хэсс поклонился, Ириза зарделась. Ей будет, что рассказывать о личном общении с личным духом.

- Я приехала по обмену к Илисте. Мне хочется научиться читать, - призналась Ириза.

- Это замечательно, - вежливо согласился Хэсс. - А кто вас учит?

- Я, - призналась Илиста. - Я еще учу четверых малышей и соседских детей.

- Мне приятно это слышать, - Илиста открылась Хэссу с новой стороны. - У вас что-то случилось? Никто не заболел?

- Нет, скорее выздоровел или скоро будет здоровым, - улыбка мелькнула и пропала. Было видно, что актриса волнуется, в глазах штормили волны беспокойства.

- Я могу для вас что-то сделать, - догадался Хэсс. - Я вам с удовольствием помогу, Илиста. Расскажите все по порядку.

- Мой муж Мошталь. Я несколько раз говорила о нем, - Илиста предложила сесть и стала объяснять. - Он был сильно болен, его болезнь была вызвана моим невольным вмешательством. Лучшие лекари отправили его далеко отсюда, но и там он не нашел помощи. Мои дети ездили с ним. Но там один человек ему сказал, что Мошталю пора возвращаться домой. Дело в том, что Мошталю сказали, что раз я виновата, то я и должна все исправить.

- Не совсем ясно, - осторожно заметил Хэсс.

- Я понимаю, - Илиста взяла Хэсса за руки и посмотрела прямо в глаза. - Хэсс, ты глава Свободных кодров, а Мошталю очень к ним надо.

- Ага, - Хэсс попал под взгляд этих гипнотических карих глаз.

- Понимаешь, все в том, что Мошталю могут помочь кодры. Я должна была их привести, чтобы его вылечить, - постаралась попонятнее рассказать Илиста.

- В чем же дело? На вашей башни я вижу одного из них, да вы и сами глава клана, - Хэсс немного запутался.

- Нет, здесь могут помочь только Свободные потому, что нужен большой круг, - Илиста опять зацепила Хэсса взглядом.

- Круг? - он чувствовал, что уплывает в бездну.

- Круг, - медленно кивнула она.

- Я же сказал, что помогу вам, - Хэсс еле выбрался на поверхность из бурных глаз Илисты. - Давайте вы еще раз мне все объясните, а главное, что надо от меня. Последнее надо очень четко, Илиста. Я бы хотел познакомиться с вашим мужем и выпустите меня из сетей. Так вообще ничего не соображаю, а главное не запоминаю, - нашел в себе силы попросить Хэсс. Про себя он поворчал, что этих актеров видно этому специально учат, иначе чего бы он так запал на Алилу.

Илиста засмеялась, волны тревоги утихли.

Глава 13. Ученик и его учитель

За понты надо платить, и за панты тоже...

Обычно люди по утрам чувствуют, что пришел новый этап их жизни, а вот Хэсса озарило вечером, вернее даже поздним вечером. Он так и заснул с улыбкой на губах. Вунь и отшельники долго смотрели на спящего личного духа, в эту ночь они упаковали столько силы, что хватило до Нового года.

Хэссу пришло в голову, что его замысел с Машей удался полностью. Она, правда, еще не решила, но он то видел, что дело слажено. Конечно, Сентенусу страшно. Он бедолага пропустил часть своей жизни, когда сосредоточился на работе вместо девушек. Теперь уже ничего не поделаешь, и того, что пропущено не вернешь.

Так вот, Хэсс понял, что у него остался один самоназванный ученик Эльнинь, который жил тихо, не мешал. Хэсс подумал, что если Эльниню это надо, то пусть называется его учеником, может со временем у него это пройдет. Хэсса единственное, что удивляло в себе, так то, что Машу он взялся воспитывать с огромным желанием, а вот с Эльнинем этого не было. А раз не было, то Эльнинь не его ученик. Хэсс решил, что надо подождать и Эльнинь сам это поймет.

Новый этап в жизни ознаменовался самым лучшим событием. Хэсс, наконец, повидался с Шаа. Они проговорили всю ночь.

Хэсс прекрасно понимал, что это сон. Так начинались его сны последние дни после того праздника с неизвестной субстанцией - наболтаем. Вор стоял посреди сокровищницы. Во сне он не успевал пройти всю сокровищницу, вечно рассыпались монеты, просыпались стражи, падали статуи, разбивались вазы. Хэсс просыпался, но несколько раз он видел, что дверь - выход из сокровищницы открыта и там его ждет Шаа.

В эту ночь Хэссу совсем не хотелось действовать, вместо того, чтобы пойти вперед, Хэсс сел и стал думать.

- Ну, наконец то, - послышался рядом голос учителя. - Я уж бояться стал, что до тебя не дойдет.

- Шаа? - Хэсс поднял голову вверх.

Учитель парил над ним, и они уже были не в сокровищнице, а просто в пустоте.

- Наконец то, что? - Хэссу удалось продолжить свою мысль.

- Ты разве не видишь, что ты у самой двери. Ты просто сел и дверь открылась, а до этого ты уходил от нее, - Шаа спустился чуть ниже, и уже создалось впечатление, что учитель стоит рядом.

- Что-то я слабо все это понимаю, - Хэсс растерялся. Потом он подумал, что, наверное, Шаа пытается объяснить ему про зрительную ловушку, своего рода морок, в который он попал.

- А это и не важно, - за истекшее время Шаа сгустился и стал вполне материальным.

- Учитель, что-то случилось? - Хэсс опомнился от радости встречи. - Вы не можете родиться?

- Тьфу на тебя, - плюнул Шаа. - Ты такого даже не думай, хотя как тут родишься, если ты ни с одной девушкой любовью не занимаешься. Чего ты там ждешь? Тем более, что я не первый в очереди.

- Учитель! - Хэсс ничуть не смутился, а почему то лишь больше обрадовался.

- Чего ты мне учителькаешь, - заворчал Шаа. - Сам вон давно обещал, а ничего не делаешь.

- О медальоне? - тяжко вздохнул Хэсс.

- И о нем тоже, - Шаа протянул руку и погладил Хэсса по щеке, как в старые добрые времена.

- Мне этого не хватает, - Хэсс сглотнул комок в горле.

- Мне тоже, - согласился Шаа. - Такое ощущение, что ты мой ребенок. Знаешь, к тебе приятно приходить.

- Спасибо, - Хэсс понял Вуня, который смотрит на него с таким же обожанием, как он на Шаа.

- Это тебе спасибо, - Шаа улыбнулся, а потом нахмурился. - Мог бы и что-нибудь сделать, - учитель опять заворчал.

- А у нас так мало времени? - затревожился ученик. - Только о деле?

- А ты о чем хочешь? Все что с тобой происходит, я и так знаю. Чем думаешь, я занимаюсь целыми днями?

- Правда? - Хэсс метался между надеждой и неверием.

- Правда, правда. Ты вообще хорошо устроился, если, конечно, не считать кучи странных субъектов, - одобрил Шаа.

- Они тебе не нравятся? - Хэсс смутился. Он никогда не задумывался над тем одобрил ли бы учитель его новый дом и жильцов в нем.

- Они своеобразные, - выдал свое заключение Шаа. - Мне, конечно, много неясно в твоем доме, но они к тебе хорошо относятся. Ты в курсе, что твой маленький болтливый человечек, когда ночует дома, то обязательно делает его обход и намуркивает заклинания хорошего сна и защиты дома.

- Нет, - Хэсса зацепил в полученной информации пункт про непостоянные ночевки Вуня.

- Видишь, а я знаю. А ты знаешь, что уже нашел себе нового учителя? - Шаа хитро сощурился.

- Нового учителя? - Хэсс дрогнул. - Я никого не искал.

- Фррр, - Шаа готов был засмеяться, - если бы мы жили только с теми, кого искали, то многие бы померли девственниками, и род наш угас.

- Учитель, вы о Милагро? - сориентировался в пространстве разговора Хэсс.

- Милагро? Занятный субъект, хлопот тебе с ним еще придется разгребать, что выпить море, - Шаа дернул плечом. - Но, думаю, что ты пока не дорос до нового учителя. Не переживай, я в целом одобряю.

- Ссспасибо, - Хэсс подумал, что ничего совсем не понимает. - А про остальных, что ты думаешь?

- Что про них думать, - Шаа не знал смеяться или плакать, настолько его забавлял ученик. - С ними жить надо, - открыл Шаа великую тайну.

- Я вроде как...

- Фррр, кончай базар, - попросил Шаа.

- Хорошо, - Хэсс бы еще говорил и говорил о чем угодно, но не о медальоне.

- Хорошего мало, ученик, - Шаа стал серьезным и сосредоточенным. От его слов зависела жизнь ученика. - Тебе надо найти медальон. Это обязательное условие, и обсуждению не подлежит.

- И что с ним потом делать? - задумался Хэсс.

- Зароешь в основании башни, - очень серьезно ответил учитель.

- Какой такой башни? - ученик еще больше запутался.

- Своей, конечно, - Шаа махнул рукой, показывая, что дальше спрашивать бесполезно.

- Учитель....

- Я тебе говорю, не учителькавай, - Шаа опять погладил ученика по щеке. - Ты хорошо помнишь мой последний день?

Хэсс вздрогнул, вот этих вещей он не желал вспоминать ни за что.

- Помню, - довольно глухо ответил он.

- А я вот с трудом, - Шаа было жаль своего ученика, но и через это надо пройти. - Давай рассказывай, что помнишь, и я посмотрю, чем смогу помочь.

- Надо?

- Надо, надо, ученик, - Шаа подумал, что надо поторопить свое рождение, а то ученику существенно тяжелее жить без него. Учителю как-то в голову не пришло, что это не он уже будет забоится о Хэссе, а тот о нем.

- Хорошо, - Хэсс опустил плечи, на них навалилась усталость. - В тот самый день был какой-то городской праздник. Мы тогда должны были что-то подготовить. Глупо, но это я забыл, - Хэсс старался говорить ровно, но иногда голос подрагивал. - Меня тогда занимали мысли о том странном нищем, который на него был совсем не похож.

- Нищий? - Шаа задумался. - Помню, он приходил дня за три до моего последнего дня. Очень может быть. Я не знаю, кто это был. Я так и не успел выяснить, но я его видел утром в день своей смерти. Я его видел в обычной городской одежде, и могу сказать, что он был с кем-то еще. Я не видел, кто это был, но там точно кто-то был. Тот самый нищий пришел говорить со мной о редких вещах, в числе которых он и помянул медальон. В тот день медальон был со мной, я собирался от него избавиться. Появилась возможность упаковать медальон в черную шкатулку. Она делается из специального камня и может закрыть от всего. Через Бармена мне передали сообщение, что подобная вещь появилась у Толстушки Вали.

- А через Бармена вам было еще одно сообщение? - Хэсс прекрасно помнил, что были слухи о вознаграждении за медальон в деревянном обереге.

- Нет, я не слышал, - признался Шаа. - Хотя это мог быть тот же самый человек, или конкурирующий с ним.

- А еще медальоном интересовался Сентенус, - вспомнил Хэсс. - Погодите, а кто такая Толстушка Валя? От нее пахнет фиалками?

- Да ты ее видел, - Шаа постарался жестами изобразить Толстушку Валю. Хэсс вспомнил, что видел эту женщину.

- Она к вам иногда приходила, когда меня не было, - полувопросительно полуутвердительно сказал Хэсс.

- Именно, когда тебя не было, - Шаа улыбнулся так, что Хэсс понял про Толстушку Валю и Шаа.

- Понятно, учитель.

- Отлично, ученик. Но мы отвлеклись. Мы говорили о том самом ..., - Шаа твердо был намерен выслушать Хэсса до конца.

- Да, ты меня послал отнести большую коробку в дом славных Курши. Мне еще тогда показалось, что это все не спроста, - Хэсс опустил глаза. - Я вернулся домой, но пошел коротким путем через внутренний двор, а там...

Хэсс замолчал, восстанавливая дыхание.

- Там лежу я ножом в груди, - закончил за него Шаа.

- Да, ты мне сказал, чтобы я бежал, - смог произнести Хэсс. - А потом в городе появилось объявление на мой розыск.

- И ты смог пристроиться к актерам. Это ты правильно сделал, ученик, - Шаа подумал, что тяжелый момент они прошли.

- Шаа, а ты помнишь, что там было? - по вопросу Хэсса Шаа понял, что это было далеко не так.

- В дом пришли двое. Я собирался и должен был уже выйти, но не успел. Оба были с иллюзорными перстнями. Так, что кто это я не знаю. Ни один, ни другой говорить не захотели. Я успел одного опалить огнем с моего кольца, но второй кинул нож. Тогда я увернулся, но второй нож попал мне в грудь. Я упал и ударился. Затем ко мне подошел один из них, которого я опалил и который метнул нож. Он не среагировал на боль, а это более чем странно. Тот нагнулся и забрал оберег с медальоном. Затем они все крушили дома. Но один из них все время глядел на меня, и я был уверен, что он знает, что я еще жив. Они что-то искали, но что я не знаю. В один из моментов, я поднялся. Это я помню, и помню, как кинулся в заднюю дверь. В нее сам знаешь, никто не зайдет и не выйдет из чужих, дверь не пустит. Их не пустила. Я вроде слышал, что в дом кто-то зашел, и там вроде пошел шум. А потом дверь захлопнулась. Затем появился ты, я сказал, дальше я уже....

- Понятно, учитель, - Хэсс все еще не поднимал глаз. - В дом пришли несколько покупателей. Они уже к чему-то приценились. Может помнишь, те с корабля. Они пришли раньше. Одного тогда убили, а еще двоих ранили. Но кто это был так и не узнали, я про нападавших, учитель.

- Это я понял, - Шаа пожал плечами. Он уже был далеко от тех кровавых минут. - Но самое главное не в этом. Они что-то искали и не нашли.

- Видимо, по этому появилось объявление на мой розыск. Они могли думать, что я что-то знаю или владею. Но почему они не спросили тебя, учитель?

- Фрр, если бы они стали спрашивать, то я бы успел активировать воровской знак. Сам понимаешь, что мои последние минуты стали бы достоянием всех воров этого города.

- Я и позабыл, - признался Хэсс.

- Ты то посвящения не прошел, - согласился Шаа. - Все еще впереди.

- Да, уж, надо украсть что-то поражающее воображение, чтобы весь совет воров решил, что ты достоин иметь воровской знак, - Хэсс, наконец, поднял голову и посмотрел на учителя.

- Думаю, что ты вполне с этим справишься, - Шаа даже не предполагал, что Хэсс действительно с этим справится в самом ближайшем будущим.

- Учитель, а вы действительно земляк начальника разведки Эвари? - Хэсс вспомнил, что он усомнился в словах Шляссера.

Шаа скривился, а потом кивнул:

- Можно сказать, что и земляк, только не такой, как обычно. Мы с ним как-то оказались в одной выгребной яме. Выбрались мы оттуда с большим трудом. С тех пор, мы и стали земляками. Он тебе что сказал?

- Так разве ты не знаешь? Сам же говоришь, что смотришь за мной постоянно? - Хэсс сделал невинное личико, он был доволен собой потому, что нашел возможность поддеть учителя.

Шаа делано нахмурился:

- Делать мне нечего, как с утра до ночи за тобой смотреть. Между прочим, есть зрелища и поинтереснее, - Шаа ответил совершенно серьезно, но его очень радовало, что ученик ожил.

Хэсс пересказал свой разговор со Шляссером, Шаа долго хохотал, но отказался объяснять причину своего веселья.

- Ладно, - поддался он на уговоры, - это не к разглашению. Шляссер не только Шляссер, вернее, это лишь его часть. Ты, я думаю, знаешь Мортироса. Он казначей, советник, просто душка. Его обожает и король, и первый министр, и все эти придурочные из дворца. Мортирос такой толстенький, уютный дядька. Это и есть его истинная сущность. Для того, чтобы быть время от времени Шляссером, этой довольно бездушной скотиной, Мортирос дорого заплатил. Я так знаю, что он всегда умел распоряжаться деньгами, но никогда не мог их удержать. Ты уже знаешь, что деньги надо не только получить, украсть, заработать, но их надо удержать. Мортироса несколько раз оставляли безо всего. Сам он из весьма достойной семьи, потомственный богатей. Так вот, в тот раз мы оказались в выгребной яме на улице, которая стала местом нашего второго рождения. Мортирос остался безо всего вообще, но решил попробовать еще раз. Я посоветовал ему найти себе сильного партнера. Но именно партнер его и выкинул в эту выгребную яму со стрелой в спине. Потом мы встретились через несколько лет, он уже был казначеем. Честно говоря, я с первого раза понял, что он вычудил. Для ставших кровниками, земляками и братьями таких секретов нет.

Хэсс внешне невозмутимо слушал, но в душе метались лихорадочные мысли о том, что такого даже Одольфо не придумал.

- О!

- Именно, что о! - Шаа с удовольствием рассказывал о Мортиросе. - Когда встретитесь в следующий раз, передай ему мое расположение. Скажи, что я все помню.

- Хорошо, учитель, - Хэсс не представлял, как он это скажет. Шляссер же все поймет с первого взгляда.

- Да, передай, - повторил Шаа. - Но лучше не обращайся к нему без сильно крайней нужды. Мужик он отличный, но неизвестно, смог ли он изменить свою линию удачи. Не хочу, чтобы его судьба вмешивалась в твою жизнь.

- Хорошо, учитель, - в этом Хэсс был солидарен с Шаа. - Учитель, так что мне делать? - вопросов стало еще больше, чем до их встречи.

- Как говорил мой старый друг: "Подымай свою задницу и отправляйся жить в полную силу, чтобы даже вся мировая история обзавидовалась твоей жизни!", - Шаа стал терять материальность, становясь полупрозрачным.

- Учитель! - Хэсс еле сдерживался, чтобы не заплакать.

- Ты бы о девушке позаботился, - Шаа постарался еще раз напомнить про самое главное. - Так хочется самому влюбиться, прямо аж дрожь забирает. Держись, ученик!

- Учитель! - Хэсс встал. - До встречи!

- Да уж, и постарайся там мне хорошую мать выбрать. Нам нужна самая лучшая, понял? - Шаа хотелось утешить ученика, сказать, что все будет хорошо, но, к сожалению, этого нельзя было делать. - Хэсс, ты там не думай лишнего, ты все делаешь, как надо, - не удержался Шаа. Сверкнула молния, и он пропал. За нарушение некоторых законов посмертия приходится немедленно расплачиваться.

Хэсс все так же стоял в пустоте. Успокоиться ему удалось не скоро. Затем Хэсс попытался проснуться, найти выход, но ничего не получалось. Ходить по пустоте - не самое приятное занятие. Сильно утомившись, Хэсс опять уселся. Он подумал, что даже не может определить на том же месте сидит или на другом, в пустоте нет ориентиров. Но такое вынужденное безделье дало возможность обдумать свое прошлое и сделать некоторые наметки на будущее.

- Ааааааа! - пронзительный вопль в этом пустом месте и последующее приземление на Хэсса отнюдь нелегкого тела Эльниня, что-то напомнило Хэссу. Вору показалось, что не так давно, на него уже кто-то падал при похожих обстоятельствах, но додумать свою мысль он не успел.

- Эльнинь? - Хэсс тер руку и ногу, которые будто онемели. - Ты чего?

Эльнинь лежал у ног Хэсса и как-то громко хлопал своими огромными глазищами.

- В гости зашел, Хэсс, - прошептал Эльнинь и закрыл глаза.

- Нормально, сейчас по гостям ходят, - одобрил Хэсс. Вор попытался привести Эльниня в чувство, но ничего путного не выходило. Из кармана любимой зеленой куртки Эльниня выглядывал кусок бумаги. Хэсс потянул его, вынул, развернул и стал рассматривать.

- Что бы это значило? - Хэсс спрашивал сам себя и пялился на бумагу с кривыми знаками и закорючками.

Хэсс повернул бумагу и посмотрел на нее с другой стороны, понятнее не стало.

- Ладно, - вор уселся рядом с Эльнинем и стал обыскивать его дальше. Ничего полезного не попалось.

Хэсс уже подумывал над идеей улечься рядом с Эльнинем и заснуть, когда тот открыл глаза.

- Хэсс! - слабым шепотом позвал Эльнинь.

- У? - вор очень устал за это время.

- Хэсс, надо выбираться, - Хэсс наклонился к нему. - Хэсс, карта. Вунь сказал, что надо идти по карте.

- Какой карте? - Хэсс вытащил из своего кармана исчерканный листок.

- Она, - обрадовался Эльнинь. Силы возвращались к нему. Он уже говорил более нормальным голосом и даже смог сесть.

- Отлично, а как ей пользоваться? - в душе Хэсса проснулось его обычное жизнелюбие. - И как ты здесь оказался?

- Ты же не просыпаешься, Хэсс, - довольно укоризненно стал рассказывать Эльнинь. - Ты совсем не просыпаешься. Нуэва тебя уже и в бочку с водой засунул, а ты спишь. Отшельники с тобой стояли, Вунь метался, он даже сетовал, что у тебя нет волос. Говорят, что дерганье за волосы может помочь в этом случае.

- О! - Хэсс представил себе все эти хлопоты и ему стало смешно и уютно, где-то далеко он не один, да и здесь тоже.

- А потом Милагро тебя принялся кусать, Вунь, правда, строго следил, чтобы не до крови, но это тоже не помогло. Они немного поспорили, но дело кончилось хорошо потому, что встрял Пупчай. Он сказал, что устал уже тебя держать, и что надо бы тебе выбираться. Они еще долго спорили о том, где ты. Раньше тебя вроде как кто-то закрывал, а потом ушел. Пупчай и думал, что ты вернешься, а ты не возвращаешься. Пупчай заявил, что это плохо. Они потом отправили меня и дали карту.

- Как они тебя отправили? - Хэсс подумал, что в этом выход домой.

- Да, Пупчай сказал лечь рядом, а Вунь что-то мне попел, и я упал на тебя, - печально сообщил Эльнинь.

- Здорово, а карта? - Хэсс приуныл.

- Так ее Вунь сделал, чтобы мы могли выбраться, - Эльнинь взял карту в руки и стал ее рассматривать.

- А как ею пользоваться? - Хэсс знал, что сейчас ответит Эльнинь, но надеялся на лучшее.

Лучшего не случилось.

- Я не знаю, - ответ полностью оправдал ожидания Хэсса.

- И я не знаю, - предвосхищая вопрос, сообщил Хэсс.

Они сидели уже вдвоем. Хэсс уже почти задремал, когда с криком: "Вайя!" на них упал Вунь.

- Тебя только и посылать за Хэссом! - без предисловий возмутился маленький хранитель.

- Вунь! - Хэсс встал.

- Вунь! - Эльнинь встал.

- Что, карту потерял? - потребовал ответа Вунь.

- Она у нас, - Хэсс протянул листок малышу. - Но боюсь, что я ничего не понимаю.

- Чего тут понимать, - Вунь все еще пребывал в крайнем возмущении. - Бери меня на руки, - скомандовал он личному духу. - Ты бери его за плечо, - это уже команда Эльниню. - Дай карту и пошли.

Вунь вперился в свой лист и стал раздавать указания.

- Семь шагов вперед, - Хэсс пошел вперед, хотя в этой пустоте понятия "вперед" не существовало. Вунь продолжил. - Теперь поверни на право, еще двадцать семь шагов, потом обойди дерево, потом прыгни, там ручей, теперь еще семь шагов и открой дверь.

Хэсс без вопросов выполнял странные указания. Он закрыл глаза, чтобы представить себе, что он действительно обходит дерево, прыгает через ручей, дергает ручку двери.

- Ааааа! - здесь Хэсс не ощутил опоры под ногами.

- Очнулся! - порадовался Вунь.

Хэсс открыл глаза. У него болело все тело, да еще он был мокрый.

- Дождь что ли? - это было первое, что он спросил у делегации у его кровати.

- Почти, - Нуэва чуть отодвинулся назад под "теплым" взглядом Вуня.

- Чаю ему, - это Лунь стала поить Хэсса душистым напитком.

- Эльнинь? - Хэсс посмотрел на пол. Эльнинь сидел с глупой улыбкой до ушей и радостно взирал на всех остальных.

Два глотка и Хэсс стал способен сам держать чашку.

- Ох, руку то как больно, - пожаловался он.

Под очередным "горячим" взглядом Вуня в сторонку отодвинулся Милагро.

- Хэсс! - мягко мысленно позвал Пупчай. - Хэсс, нам пора на общий круг.

- Ох! - Хэсс выбрался из кровати, разогнал домашних и стал переодеваться, сильно подозревая, что Эльнинь ему не рассказал обо всех методах и попытках его разбудить.

Круг начался при свете первых звезд. Хэсс успел и поесть, и подремать, и познакомиться с мужем Илисты. Мошталь - высокий красивый мужик с впалыми глазами произвел на него приятное впечатление. Они долго проговорили о поездке труппы, о кодрах, о малоросликах, об Илисте, о поездке Мошталя, о песнях. Оба ощутили, что это начало настоящей дружбы.

- Думаю, что тебе надо познакомиться с моими сыновьями, - предложил Мошталь. - Вы близки по возрасту и, наверное, по интересам. Но в любом случае, я всегда буду рад тебя видеть в своем доме.

Хэсс подивился тому, что у него так быстро появился новый друг и старший товарищ. Хотя, если вдуматься, то с момента смерти Шаа Хэсс за короткий период оброс огромной семьей и кучей друзей, учителей и учеников.

Двумя днями позже к Хэссу в комнату зашел Эльнинь.

- Можно поговорить? - Эльнинь начал издалека.

- Можно, конечно, - Хэсс сел, до этого он лежал на диване. Вор перехватил быстрый взгляд Эльниня на группу портретов на стене.

- Мне уже Вунь все пояснил, - признался Эльнинь.

- Отлично, - Хэсс в который раз убедился, что его жизнь это достояние всей общественности Эвари.

- Я поэтому и пришел, - Эльнинь мялся.

- Хорошо, - Хэсс подумал, что у ученика что-то тяжелое на душе, раз он так запинается.

- Ты после того ничего не того? - сильно шифрованно выпалил Эльнинь.

Если про "после того", Хэсс понял, то про "ничего не того" не дошло.

- Ты про колодцы и Линая? - уточнил вор.

Ученик кивнул.

- А что значит "ничего не того"? - Хэсс внимательно смотрел на юношу.

- Понимаешь, мне дрянь всякая вещая снится, а потом еще я три дня назад ударил, а камень рассыпался в песок. А еще я в некоторые души могу заглянуть, а совсем недавно я пошел купаться, а воду не попадаю, я по ней хожу. Я тогда до средины реки дошел, а потом опомнился и в омут, еле выплыл.

- А еще что было? - Хэсс облизал пересохшие губы.

- Я могу прыгнуть на самую верхушку дерева прямо с земли, - продолжил перечислять Эльнинь. - А еще на мне все быстро заживает.

- Ну, на мне тоже, - признался Хэсс.

Эльнинь замолчал.

- Значит, и ты?

- Конечно, и я. Ты, что забыл, что я тоже надышался этой красной гадостью? - Хэсс пожал плечами достаточно беспечно.

- И ты не боишься? - восхитился и ужаснулся Эльнинь.

- Теперь то боятся поздно, - Хэсс зевнул. - Ты, конечно, побольше там повисел, но ....

- Вот именно, что но..., - Эльнинь постарался на себя примерить Хэссовскую беззаботность. - Так, что мне делать?

Хэссу опять почудилось, что жизнь с ним играет, всякую ситуацию выворачивает наизнанку.

- Живи себе спокойно, уж если ты это все получил, то зачем то это надо было, - в довольно мягкой форме Хэсс пересказал недавнее напутствие Шаа ему самому.

- А мир? А люди? - Эльнинь спрашивал искренне, чем позабавил Хэсса.

- Да, чего ты к этому миру привязался? Ты думаешь, что этот большой мир не сумеет сам с тобой разобраться? Живи ты себе спокойно, только особо не распространяйся, конечно, иначе загремишь к товарищу Мортиросу.

- Ты думаешь? - Эльнинь все еще переживал свое могущество.

- Я уверен, - Хэсс уже давно заметил, что это магическая фраза. И в этот раз она подействовала.

Помолчали, а потом Эльнинь, наконец, уселся в кресло напротив Хэсса.

- Хэсс, а я хотел тебя спросить, - Эльнинь приступил ко второй части визита.

- Спрашивай, - вор зевнул еще раз.

- А можно мы...я с тобой схожу и чего-нибудь украду, - выложил свою гениальную идею ученик.

Хэссу очень хотелось спросить: "С какой стати к Эльниню пришла подобная идея?", но он удержался. Вместо этого вор постарался изобразить улыбку.

- А что конкретно ты хочешь украсть?

- Что-нибудь, но вместе с тобой, - определился Эльнинь.

- Хорошо, дня через три, ладно? А то я очень занят, - определился Хэсс.

- Хорошо, - воссиял аки солнышко Эльнинь.

За дверью эту часть разговора слышал Вунь. Его подобная покладистость личного духа слегка возмутила, но потом Вунь решил, что даже к лучшему. Раз личный дух вернулся к своему занятию, то не будет его ругать за краденные подарки. Следующим утром Вунь собрал Совет малоросликов, куда пригласил Нуэву и Милагро. На собрании Вунь выступил очень патетично, оправдав все свои действия за ранее, и получил одобрение Совета. По его же предложению дело поручили совершить ему, Милагро, Нуэве и Ахрону.

- Ты бы толком объяснил, что это будет и в честь чего? - после собрания потребовал ответа придирчивый Нуэва.

Вунь с состраданием посмотрел на орка, но, приняв во внимание, что тот умственно неполноценный, сжалился и принялся объяснить все еще раз.

- У нас есть личный дух, - начал Вунь.

Нуэва его перебил:

- Хэсс?

- Хэсс, конечно. Так вот, по обычаю, который надо обязательно соблюдать, личный дух получает раз в год подарки от своих опекаемых.

- То есть от вас? - опять уточнил Нуэва.

- Он вроде нас и опекает, - подтвердил Вунь. Милагро непонятно глянул на Вуня, а потом скрыл свой взгляд под ресницами. Вунь в избытке чувств поднял руки вверх и пару раз звонко хлопнул в ладоши.

- Каждый из нас должен подарить личному духу мешок золота. Понятно, что мешки должны быть размером с нас, а не с него.

- Вы же их не утащите, - согласился орк.

- У нас проблема, где взять столько золота, - перешел к самому главному Вунь.

- А у вас нету? - пожалел его орк.

- У нас столько, конечно, нету, - Вунь тоже себя пожалел. - Но можно его найти.

- А где? - Нуэва действительно не знал, где можно найти столько золота.

- Там, где его держат, - не удержался от комментариев Милагро. - В сокровищнице.

- О! - Нуэва чуть растерялся, и пока еще не понимал о чем идет речь.

- В королевской сокровищнице, - подсказал Вунь.

- А! - до Нуэвы дошел весь замысел Вунь. - Мы их ограбим?

- Ну, не в займы же возьмем, - фыркнул Милагро. - В принципе, это очень даже хорошо.

- Верно, а то отшельники уже устали таскать денюжки, - Вунь еще раз похлопал в ладоши. - У них и так тяжелая жизнь.

- Я знаю, - серьезно согласился Нуэва. - Я же тоже с ними живу в подвале.

- Видишь, как я прав, - похвалился Вунь. Милагро опять на него по-особому глянул, но ничего говорить не стал.

- А как мы их ограбим? - Нуэва перешел к практической части реализации идеи маленького предводителя.

- У меня есть план, - сразу же успокоил его Вунь.

- А какой? - допытывался орк.

- Сначала мы пойдем к отшельникам, нет, сначала надо освободить одну комнату под склад. Куда мы это будем складывать?

- Предлагаю первый этаж, - разумно заметил Милагро. - Чтобы было недалеко таскать.

- Правильно, - Вунь огорчился, что эта мысль не пришла к нему первому.

- Итак? - требовательно уставился на него орк.

- Итак, мы освободим комнату. Сделаем это сегодня. И сегодня же пойдем к отшельникам. Надо их попросить, чтобы они сделали для нас временный проход в сокровищницу. Правильно?

- И что? - Нуэва мгновенно поверил в гениальность этого плана.

- И мы все туда пойдем и будем таскать золото. Надо натаскать достаточное количество, чтобы на всех хватило. А еще надо найти столько мешков, сколько нас. И кому-то надо упаковать это золото в эти мешки. Я предлагаю поискать прозрачные мешки с разноцветными завязками, чтобы сразу было видно, что там лежит.

- Ага, ты еще имена вышей, - хмыкнул Милагро.

- А это очень хорошая мысль. Надо попросить Лунь, - решился Вунь.

- А потом что? - требовал дальше инструкций Нуэва.

- Потом, мы все это подарим Хэссу и будем думать, где взять золота на следующий год, - Вунь рассудительно спрогнозировал будущее.

- Здорово, - Нуэве это очень понравилось.

- В принципе, нормально, - высказался Милагро.

- А я говорил! - принял их комплименты Вунь.

Вунь удачно распланировал ограбление всех времен и народов на то же время, когда Хэсс отправился на дело с Эльнинем. Хэсс оделся в черный с серебреной окантовкой костюм. Последнее время в гардеробе Хэсса значительно прибавилось вещей, которые ему приносили Милагро и Вунь. Вся одежда домашних должна была пройти обязательное одобрение Милагро. Впрочем Вунь тоже не стеснялся высказывать свое мнение. Хэсс спустился вниз весь загадочный и немного зловещий. Эльнинь же напротив постарался одеться, как можно более неприметнее. Хэсс и Эльнинь тем днем явили миру запоминающуюся пару: две ярких противоположности.

Эльнинь дал себе слово, что не заговорит с Хэссом, пока тот не разрешит или сам не задаст вопрос.

Хэсс же не испытывал потребности как-либо пояснять свои действия. Они вышли на центральную улицу города. Эльнинь шел за Хэссом и почти не смотрел по сторонам. Хэсс повернул на улицу Сладких грез, с нее он повернул на улочку Челноков, а уж потом оказался в закоулке Звездочетов.

- Пришли, - скомандовал Хэсс.

- Куда?

- Видишь надпись на этой башенции? - Хэсс показал пальцем на табличку, которая гласила: "Звездочет".

- Вижу, - не стал отрицать Эльнинь. - А что мы здесь будем делать?

- Что и собирались, украдем что-нибудь, - Хэсс старался не улыбаться, но смешинка так и норовила прорваться в его речь.

- Здесь? - Эльниня возмутило столь пренебрежительное отношение к такому действу.

- Если у тебя нет других вариантов и ты до сих пор хочешь что-нибудь украсть в моей компании, то прошу..., - Хэсс поднялся по ступенькам, толкнул дверь и зашел. Эльнинь постоял, посмотрел, что вор скрылся в темноте коридора и тоже поднялся на ступеньки.

- Дверь закрой, - попросил Хэсс. - Иди за мной и постарайся лишних вопросов не задавать.

- Хорошо, - шепотом согласился Эльнинь.

Эльнинь нервничал, идти за Хэссом в темноте неизвестной башни было неприятно. К сердцу подкрался маленький ужас, который стал щекотать нервы. Эльнинь старался быть мужественным и уверенным в себе.

Хэсс же напротив шел очень спокойно. Дело было в том, что это была и его башня. Раньше, конечно, это был дом, который стал башней. Так вот, Эльнинь об этом не знал, строго говоря об этом мало кто знал, башня "Звездочет" принадлежала Шаа. На самом верху жил сумасшедший звездочет Сашит. Изредка он выползал на улицу так, что вопросов не возникало. Сашит в основном спал в кресле наверху или пялился на звезды. Остальное пространство башни его не интересовало. Шаа здесь хранил кое-какие вещи, в которых и намеревался порыться Хэсс, чтобы что-нибудь украсть.

Внезапно Хэсс осознал, что слегка заблудился. В доме он хорошо ориентировался, а в башне потерялся.

- Ты чего? - Эльнинь замер у него за спиной.

- Дай подумать, - Хэсс осмотрелся. На стене висит поломанная скрипка. - Пошли.

Хэсс теперь знал, что если пойти вправо, то там должна быть большая обеденная. В обеденной никто никогда не обедал, зато там было удобно хранить габаритные вещи. Пройдя через узкий коридор, они подошли к двери.

- Какая пыльная, - не удержался Эльнинь. - А зачем мы сюда пришли?

Хэсс закатил глаза, но в полутьме ученик не мог этого оценить.

- Я давно знаю это место, - Хэсс стал лавировать между правдой, полуправдой и выдумкой. - Здесь один человек спрятал кое-что ценное.

- Да? - Эльнинь потрогал дверь рукой.

- Если ты будешь все трогать руками, то на будущее учти, что часто двери и прочие проходы оборудуют маг-сигналами. И сейчас эта дверь вполне могла сработать, - Хэсс порадовался, что не повел юношу на более или менее серьезное дело. - И как бы мы стали объяснять, что делаем здесь?

Эльнинь жутко смутился:

- Прости, Хэсс, - новоявленный вор чуть не плакал. - Я не думал. А она не?

- Не волнуйся. На прикосновение она не реагирует, а вот на открывание да, - Хэсс ждал реакции Эльниня. И точно, тот, как обжегшийся убрал руки и отскочил.

- Значит, туда не войти? - Эльнинь уже сожалел, что попросил Хэсса о краже.

- Почему не войти? Войти, но не так, как обычно. Надо идти по потолку, - Хэсс с удовольствием подумал о следующем часе. Он отобьет охоту у этого ученичка красть и грабить.

- Это как? - Эльнинь с опаской смотрел и на Хэсса и на дверь.

- Все очень просто. Открываешь дверь, дальше у тебя есть десять вздохов, чтобы оказаться в зоне безопасности. Эта зона - потолок комнаты. Все очень просто, ты летать умеешь? Так вот, открыл дверь, взлетел и к потолку. Да, и дверь не забудь захлопнуть.

- А ты?

- Я летать не умею, - здесь Хэсс солгал, но не сильно. У него не хватало душевных сил признать, что "прыганье лягушкой" это один из видов полета. - Так, что я по старинке.

Без дальнейших разъяснений Хэсс открыл скрипучую дверь, вошел, захлопнул ее, поднял руки вверх и активировал "летуна". Висеть на потолке в позе летучей мыши никогда не доставляло Хэссу удовольствия, но ради своего спокойного будущего он забыл об этом. Вор подумал, как еще надо напрячь Эльниня, чтобы у того отпала потребность во всяких глупостях. В голову пришла новая путная мысль. Хэсс решил, что хорошо бы устроить какую-нибудь ловушку или, нет, лучше инсценировать визит стражей. Хэсс зацепился за последнюю мысль, визит стражей можно устроить днем позже после "удачной кражи". В это самое время дверь открылась и вошел Эльнинь. Осторожно он захлопнул дверь за собой и остался на месте. Хэсс на это не рассчитывал. Еще несколько вдохов и должна сработать защита, тогда уж здесь будет точно очень жарко. Не теряя времени даром, Хэсс отпустил "летуна" и ринулся вниз. Опять зависнув под полком с тяжелой ношей в руках, Хэсс подумал о себе очень положительно. Ведь если бы они пошли на кражу чужого имущества, то было бы еще хуже.

- Отпусти меня, - попросил Эльнинь.

- Ты в себе? - кровь стала приливать к голове, и Хэсс стал краснеть.

- Я уже могу сам, - натужно сообщил Эльнинь.

- Нда? - Хэсс ощутил, что ему стало не так тяжело держать ученика. Он осторожно разжал руку, вес на другую не увеличился, тогда Хэсс отпустил Эльниня. Тот действительно парил под потолком.

- Давай я тебя подержу, - предложил Эльнинь и протянул руки к Хэссу. Теперь уже Эльнинь держал Хэсса. - А дальше, что делать?

- Если бы это было нормальное ограбление, то мы бы медленно на "летучке" стали бы перемещаться к той стене, но ты можешь туда полететь, - Хэсс помрачнел.

Эльнинь стал плавно смещаться в указанном направлении.

- А дальше, что?

- Дальше пониже сползай, - предложил Хэсс. - Не касаясь пола надо открыть и повернуть вон тот рычаг.

Эльнинь послушно приблизился куда было указано, Хэсс повернул рычаг.

- Теперь можешь опускаться и меня отпусти, - Хэсс не ожидал, что Эльнинь воспримет его приказ столь буквально. Эльнинь камнем пошел вниз, но руки не разомкнул. Хэсс упал не столь чувствительно, а вот Эльниню досталось. - Надо тебе потренироваться в приземлении, - пробурчал Хэсс. - Но не со мной. Ты как?

- Ничего, - Эльнинь тер ушибленные места. - И что? Здесь же нечего брать.

- Фрр, - Хэсс отполз чуть в сторону и повернул еще один рычаг. Обеденная комната осветилась, и будто спала пелена. Если раньше казалось, что комната почти пуста, то сейчас возникли столы, шкафы, коробки.

- Ох ты, - уставился на все это Эльнинь. - А что мы возьмем?

- В связи с тем, что это необычная кража, а по твоему заказу, выбирай, - великодушно предложил Хэсс.

- Как?

- В слепую, - Хэсс махнул рукой. - Покажи на любой предмет или коробку.

- Пусть та, - Эльниню понравилась закрытая коробка прямо перед ним.

- Открывай, - разрешил Хэсс. Он никак не ожидал, что там окажется столовый предмет - супница, которую чуть позже Хэсс засунул под свой диван.

Спустя два часа Хэсс не знал, что делать: плакать или смеяться. Его состояние усугубил Вунь, который жутко раскричался над супницей.

- Ааааааа! - Вунь голосил так, что сбежалось все население дома, включая и Пупчая, который поднялся в воздух и засунул голову в окно. - Ааааа! - продолжал Вунь самозабвенно вопить, раскинув руки в стороны и плавно переходя на все более высокие ноты. - Аааааа!

Хэсс замер в дверях своей комнаты, Эльнинь чуть не сшиб его. Но все-таки удержался, зато прибежавший Нуэва, а за ним и Милагро внесли Хэсса и Эльниня внутрь. Лунь и еще несколько человечков замерли у дверей.

Вунь стоял на диване Хэсса и орал.

- Ты чего? - Хэсс смог вставить слово, когда напряженность воплей немного снизилась.

Вопреки ожиданиям, Вунь заговорил абсолютно спокойно:

- Я пришел убираться, встал на диван, заглянул под него, проверить, как там, а там она.

- Кто? - этот вопрос прозвучал от всех кроме Эльниня и Хэсса. Те то знали, что там такое.

- Она, - Вунь показал рукой.

Как более смелый под диван полез Нуэва, через минуту он вытащил ее - супницу.

- И что? - Нуэва пялился на этот предмет, жутко недоумевая.

- Я всегда такую хотел, и она ко мне пришла, - радостно пояснил Вунь.

Стон Эльниня не смог заглушить дикий истерический хохот Хэсса.

-- Глава 14. Двое мужчин и ребенок

Памятка родителям:

Связь ребенка с отцом не меньшая, чем с матерью.

Если бы кто-то посмотрел со стороны на необычных людей, таскающих огромные коробки внутрь кособокой башни, то решил бы, что это семья. На самом деле, это Тьямин, Сесуалий и Альтарен устраивались на новом месте. Это место они выбрали после долгих споров, но победил Сесуалий, который доказал, что книжная лавка должна быть очень близко от Клубного Кафе и Большой Сцены. Альтарен, конечно, поворчал, но согласился. Тьямин же, которому тоже предоставили право голоса, согласился бы на что угодно. Мальчик пребывал в состоянии постоянного радостного возбуждения. В его жизни происходило столько изменений, сколько, Тьямин раньше так считал, может происходить только с самим королем Главриком IX.

- Ты уже скоро? - с придыхом кричал Альтарен.

Сесуалий остановился, пот тек градом. Тьямин в очередной раз застыл и стал разглядывать их собственную башню. Денег хватило на то, чтобы купить всю башню целиком, выселив семь семейств. Альтарен пока просил его не шляться по этажам, а помочь все обустроить. Тьямин только предвкушал удовольствие от исследования всей башни. Он уже нафантазировал себе, что найдет что-нибудь необычное.

Альтарен хоть и ворчал, но был рад, что у них все получилось. Единственное за что он краснел, это свое поведение в гильдии, когда он торговался и оплачивал все пошлины и платежи. Альтарен сам от себя не ожидал, что будет столь коварен и прижимист. Они выторговали очень хорошие условия для своей будущей торговли.

Во-первых, уплата ежегодного налога свелось к минимальной сумме на последующие пять лет.

Во-вторых, Альтарен выторговал себе право открыть в одном из помещений башни своего рода читальный зал с подачей горячих и холодных напитков и закусок к ним.

В-третьих, Тьямин был записан равноправным владельцем башни и всего их нового книжного дела.

В-четвертых, Альтарен сумел оставить в неведении гильдейское начальство относительно источника их благосостояния.

И, в-пятых, Альтарен почти за даром сторговал все оставшиеся книги от умершего недавно маэстро Фрысча. Взамен они должны были разобрать все кладовые маэстро в течение двадцати дней. Конечно, Сесуалий не радовался, но они со всем справились. А сейчас перевозили книги к себе.

- Так ты скоро? - Альтарен повторил свой вопрос.

- Иду, - Сесуалий тяжко вздохнул. Порой ему начинало казаться, что старший не он, а Альтарен.

Тьямин тоже не заставил себя ждать. Он подхватил большое плетенное кресло, которое они забрали из залежей маэстро Фрысча, и потащил его в башню.

- Так странно говорить "дом", когда это башни, - Тьямиин стоял в полукруглом коридоре и говорил сам себе.

Однако, его услышал Альтарен, который счел, что обращаются к нему:

- Что здесь странного? Все так, как и должно быть. Конечно, если бы не все эти перемены, то дом бы обошелся нам гораздо дешевле. Есть же большая разница, одна семья или шесть.

- Семь, - поправил из-за его спины Сесуалий. - Может передохнем?

- Хорошо бы, - вступился за предложение Сесуалия Тьямин. Мальчик видел, что критик устал и еще и голоден.

- С вами совсем пить бросишь, - пожаловался Сесуалий.

В открытые двери влетели два малыша. Одеты они были в уже привычные для столицы шаровары и рубашки с широкими рукавами.

- Нас направила Ники, - смущенно сообщил один из них.

Тьямин уставился на малышей.

- Ники это бабушка Вуня, - поспешил сообщить второй.

- А! Вуня! - Альтарен уже все понял, а вот остальные пока нет.

- Мы будем с вами жить, - покраснел первый.

- Точно, - кивнул второй. - У нас задание.

- Какое? - забеспокоился Тьямин.

- Хорошо вас воспитать, - признался первый.

Второй его толкнул локтем в бок.

Сесуалий потерял дар речи.

- Как вас звать? - вдохновился Тьямин. Ему казалось, что чем больше вокруг него неординарных личностей, тем лучше жить на белом свете.

- Филя, - кивнул один.

- Жруля, - представился второй.

- Необычные имена, - сквозь отчетливое хихиканье Тьямина согласился Сесуалий.

- Добро пожаловать! - заявили Филя и Жруля.

Альтарен поперхнулся их словами. Тьямин уже откровенно хохотал, а Сесуалий подумал, что хорошо бы покушать. Альтарен расслышал шепот Тьямина, который пытался объяснить Сесуалию в чем здесь смех.

- Это же наш дом, а они говорят про добро пожаловать! Такие смешные и похожи на Вуня, - Тьямин все еще хихикал.

Сесуалию было все равно, кто и что говорит, ему хотелось есть и еще выпить.

- Филя, Жруля, - Альтарен поперхнулся на втором имени, но постарался все сгладить улыбкой, - а что вы умеете делать?

- Я готовить, - сообщил Филя.

Тьямин уже научился их отличать по манере речи, а еще он заметил, что у Фили более темные брови, длинные уши, короче челка и много колец на пальцах.

- А я есть, - гордо сказал Жруля.

- Это и понятно, - пробурчал Сесуалий и уже более громко заметил. - Хорошо бы Филе приниматься за свои основные обязанности. Сготовил бы чего.

- Конечно, - энтузиазму Фили не было предела.

- А я? - Жруля похоже обиделся. Личико скривилось и почти наметились слезы.

- Ты же не можешь ничего съесть, пока он не сготовит, правильно? - апеллировал к разуму Сесуалий.

Тьямин опять хихикнул. Филя и Жруля понеслись по лестнице вверх. У них возникла целая череда дел, и первым из них значилось - проверить, что из съедобного есть в доме. Продолжить работу мужчины не успели. В дверях показались три человека.

- Маэстро Льяма! - разом воскликнули Альтарен и Сесуалий.

Тьямин принялся пялиться на этого самого знаменитого маэстро. Тьямин тогда увидел маэстро невообразимо веселым, слегка озадаченным с характерным носом, в воображении Тьямина делающим его похожим на дикого кодра, и чуть надменным.

- Друзья мои! - Маэстро радостно и очень экспрессивно всплеснул руками. - Вы здесь? А мы смотрим, что кто-то заселяется, и еще с таким количеством книг.

- Маэстро! - Альтарен обнял маэстро, затем Сесуалий обнял маэстро.

- А меня узнавать не будете? - второй из вошедших раскрыл объятия.

Его густой голос Тьямин бы сравнил с медом.

- Швах! - Сесуалий недоверчиво разглядывал знакомого. - Ты ли это?

- Как видишь! - Швах был знаменитым поэтом. - Еще бы меня узнать. Когда мы виделись? Больше года назад? Я тогда ничего выговорить не мог.

Альтарен и Сесуалий переглянулись.

- Прости, - им не хотелось напоминать Шваху о прошедшем горе.

- Ничего, хоть Виша и умерла, зато я нашел свою любовь, - Швах отнюдь не расстроился.

- Да? - Альтарен старался в таких разговорах быть осторожным.

- Конечно, - Швах стал рассказывать, как встретился с самой красивой женщиной королевства, и это оказалась его старая знакомая. - Я теперь счастлив, - признался Швах. - Только стихи больше не пишу.

Альтарен и Сесуалий опять переглянулись. Обоим было неясно, как можно жить без стихов. Швах прекрасно понял их перегляд и поспешил сообщить.

- Я теперь пишу роман в стихах.

Тьямин смотрел на этого мужчину с огромным вопросом в глазах, ему было не понятно, что значит "роман в стихах".

- Позвольте представить вам, - церемониальный поклон маэстро Льямы. - Это Милагро.

Стильный мужчина в расшитом костюме поклонился.

- Вы новая звезда? - Альтарен уже что-то слышал про Милагро.

На этом моменте Милагро прорвало.

- Я новая звезда? Я новое солнце для этого города! - Милагро выпятил грудь вперед и еще больше задрал подбородок. - Я так понимаю, что вы здесь обустраиваетесь? А что здесь будет?

Сесуалий коротко рассказал об их планах по организации лавки и библиотеки. Милагро кивал в такт, внимательно вслушиваясь и выспрашивая основные детали.

- Я думаю, что такие большие площади не будут вами сразу использованы. Да к тому же необходимо завлекать людей и другими вещами.

- Да? - Альтарен вздернул бровь.

Тьямин перенес все внимание на этого нового знакомого. Если бы Тьямина спросили, то он бы сказал, что в этой тройке Льяма воплощал яркость, Швах - некоторое спокойствие, а вот Милагро - море личного обаяния и деловой хватки.

- У вас есть конкретное предложение? - Сесуалий не стал выдерживать деловую паузу.

Альтарен нахмурился, ему подумалось, что нельзя допускать партнера до переговоров. Маэстро Льяма внимательно прислушивался, он уже привык, что Милагро это бездна неожиданностей.

- Есть, - Милагро даже понравился этот толстячок. Про себя он решил, что Сесуалий толстоват, лысоват и простоват, Альтарен слишком слащав, а вот мальчик еще не определился в этой жизни, то есть сплошное аморфное тело.

- Какое? - Альтарен поспешил перехватить инициативу переговоров в свои руки.

- Мало людей читают книги, - степенно начал Милагро. Он говорил столь знающим тоном, что остальные не сомневались в его словах. - У вас такой большой выбор книг, - здесь Милагро выдавал желаемое за действительное. Пока, что в башне можно было купить не более трех сотен книг. - Вы верно придумали завлекать людей с помощью питейного заведения, и я думаю, что подавать вы будете не вино с наливкой, а чай и кофе. Все это хорошо, но привлечет лишь малую толику людей, а надо думать шире!

- Это как? - Швах подал нужную реплику, а Тьямин попытался представить себе, что значит "думать шире". Может, это надо думать в дороге или разъедаться, чтобы быть шире?

- Это просто! - Милагро повысил тон, оглушая их своей мощью и авторитетом. - Надо открыть на одном из этажей вашей башни небольшую лавку по продаже и пошиву очень модной одежды. Я готов вступить с вами в долю.

Маэстро Льяма зажмурился от удовольствия и не удержался от вопроса:

- Так ты хочешь обшить наших поэтов и актеров?

- А как еще можно придать вам достойный вид? - ворчливо ответил Милагро. - Это дело моей жизни.

- Да? - Альтарен пожелал немедленно выслушать объяснения, которые и были ему даны в течение последующих двадцати минут. - Я все понял! - смог вставить Альтарен, когда Милагро остановился, чтобы набрать побольше воздуха.

- Разве вы так не считаете? - Милагро спросил очень вкрадчиво, но как-то так, что было понятно, надо соглашаться с ним.

Если Альтарен или Сесуалий ожидали, что вступит маэстро Льяма и скажет, что надо об этом хорошо подумать, то они прогадали. Маэстро молчал, в глубине души он был совершенно согласен, что это общество надо учить стильно одеваться. Это же столица, а не край земли. Пришлось Альтарену самому говорить ритуальную фразу:

- Это несомненно достойно внимания, ...- закончить он не успел потому, как Милагро счел это робким согласием.

Много позже маэстро Льяма согласится с Альтареном, что Милагро весьма своеобразный тип, с которым надо разговаривать без околичностей. Но и это не всегда помогает, Милагро все толкует в свою пользу.

После того, как Милагро счел, что дело слажено, он отбросил свое напускное спокойствие и перешел к решительным действиям.

- Надо тогда выбрать, где мы все это откроем! Вперед! - Милагро двинулся по лестнице.

Остальным волей-неволей пришлось кинуться вслед за ним. Альтарен и Сесуалий силились понять, что происходит. Тьямин, как и Льяма боялся пропустить что-то интересное, а Швах просто следовал потоку событий.

Милагро бодро преодолел лестничный пролет и стал двигаться по коридору второго этажа. Распахивая двери, деятельный Милагро отпускал комментарии, делал замечания и пометки на будущее.

- Ну, как мы договорились? - неожиданно повернулся к владельцам башни красавец Милагро.

Сесуалий предпочел отступить, он и сам чувствовал, что надо молчать.

Альтарен силился выработать свою позицию по этому вопросу и перенести переговоры на завтра или послезавтра.

Тьямин же решил, что это замечательно, и этот странный тип абсолютно прав.

- А как насчет обуви? - мальчик выступил вперед.

- Молодец! - радостно взвыл Милагро. - Обувь и еще прически! Это гениально!

Маэстро Льяма впервые обратил внимание на мальчика.

- Это ваш племянник? - Льяма требовал ответа у своих учеников.

- Это наш ученик и совладелец нашей лавки, - быстро сориентировался Альтарен.

Маэстро поднял брови, выражая свою заинтересованность, но остановился и не стал задавать дополнительных вопросов.

- Ты и в правду считаешь, что это хорошо? - Альтарен смотрел на Тьямина.

- Конечно, - смело кивнул головой мальчик. - Это очень даже хорошо. Почти гениально.

Милагро готов был смертельно обидиться, но подумал, что этих жителей надо учить еще и понимать прекрасное и гениальное. Они пока очень темные и зашоренные.

Тьямин продолжил пояснять свою точку зрения:

- Сюда будут стремится женщины, они приведут мужей. Те, естественно будут спускаться вниз и гулять по лавке с книгами, сидеть за столами. Женщины тоже будут сидеть внизу и разговаривать. Книги будут продаваться, это точно. Еще надо заказать такие большие картины, чтобы женщины могли их покупать в свои дома, а еще хорошо бы коврики какие.

- Это дело! - Милагро забыл свою обиду и порадовался, что нашел достойный его замыслов ум. - Общество актеров и чтецов несомненно привлечет женщин, которые захотят стать очень красивыми для них. Еще они приведут своих мужчин, чтобы те хоть как-то походили на тех самых актеров. А мужчины приведут своих жен, которым не мешает стать красивыми и стильными, как наши творческие женщины.

- Это целое дело, - восхитился Швах. - Но для этого надо привлечь достаточно наших.

- Я предполагаю, что справлюсь с этим, - скромно пообещал Милагро. - Ну, и что?

Сесуалий был склонен согласится, Тьямин тоже загорелся, а вот Альтарен боялся, что этот ушлый тип их обдерет, хоть от него исходили весьма интересные предложения.

Дальнейшие переговоры продолжились за столом, который организовали Филя и Жруля. Соглашение было достигнуто спустя три часа. Счастливый Милагро разговорился с Сесуалием на предмет драгоценностей. Сесуалий под воздействием некоторого количества крепкого вина поделился с ним, что задумал написать обзорную книгу о драгоценных камнях. Милагро высказал дельную мысль, навеянную недавним ограблением королевской сокровищницы, что надо сходить в то место, где этих камней много. Милагро имел в виду рынок, а вот Сесуалий подумал о королевских запасах. Критик подумал, что вполне реально завтра пойти и обратится к одному из знакомых с такой просьбой.

В другой стороне маэстро Льяма беседовал с Тьямином о творчестве. Мальчик нашел в себе силы признаться, что желает у него учится. Маэстро не стал подымать его на смех, а предложил прийти завтра в башню с двумя входами на соседней улице.

- Там занимаются мои ученики. Там вообще большая творческая школа, - маэстро тихонько говорил с Тьямином, но не забывал слушать и разговор Шваха и Альтарена. На это у него была веская причина.

Эти двое разговорились, и Швах непременно должен был упомянуть о своей любимой супруге. Альтарен еще не знал, но Швах женился на леди Немисе. Эта леди в свое время очень сильно зацепила сердце Альтарена. Швах уже пересказал, как попрощался со своей супругой, а заодно рассказал о похоронах первого супруга своей нынешней жены. Наконец, всплыло имя - Немиса. Губы Альтарена свело будто от резкой боли. Маэстро внутренне дрогнул. Все-таки страсть его ученика не прошла.

Хозяева улеглись спать только глубокой ночью. Они так и не продвинулись в распаковке ящиков с книгами, отложив все на завтра.

Завтра началось с радостной песни Тьямина. Он умывался, прихорашивался, одевался, собирался в ту самую башню с двумя входами.

- Ты куда? - зевая и пытаясь завязать халат на пузе, Сесуалий еще и пытался разговаривать.

Тьямин был уже почти на пороге.

- Я иду к маэстро Льяме, - с плохо скрытой радостью, нетерпением и надеждой сообщил Тьямин.

- А что так рано? - это уже Альтарен появился на лестнице.

- Он же сказал, как проснешься, приходи, - Тьямин взялся за ручку двери.

И Альтарен, и Сесуалий сильно сомневались, что маэстро будет ждать Тьямина в такую рань, но не стали задерживать мальчика.

- У тебя деньги есть? - побеспокоился здравомыслящий Альтарен.

- Есть, - кивнул Тьямин. - Я пойду? - Тьямин на минуту потерял свой запал.

- Конечно, - попытался его подбодрить Сесуалий. Конец фразы потонул в зевке.

- Ты там будь собой, - напутствовал Альтарен. - Поесть взял?

- Да, Филя сделал, - Тьямин дотронулся до своей черной сумки.

Тьямин появился у дверей башни с первыми лучами солнца. Напрасно Альтарен и Сесуалий думали, что маэстро Льяма придет значительно позже. На самом деле маэстро Льяма сидел на этом самом пороге.

- Приветствую, маэстро, - поклонился Тьямин. Он страшно волновался и немного стеснялся.

- Приветствую, молодой человек, - маэстро движением руки предложил Тьямину сесть рядом с ним. - Радостно вас видеть здесь. Тьямин, я думаю, что ты знаешь, но все равно я обязан рассказать о нашей башне. Этот вход для тех, кто приходит и тех, кто выходит в самостоятельную жизнь. Если когда-либо ты почувствуешь, что это не твое, то уйти тебе надо будет через вторую дверь. Только ты должен осознавать одно, если уйдешь через ту дверь, то возврата назад не будет. Так, что для той двери нужны очень веские основания. Второй момент, который тебе надо знать, состоит в том, что и войти просто так ты не сможешь.

- А как? - Тьямин запереживал, что его не пустят.

- Ты должен что-то сделать без учебы. Например, художники встают здесь и рисуют картину, стихотворцы пишут стихи, актеры разыгрывают представления. На все про все у тебя есть три дня. На восходе четвертого дня соберутся люди и посмотрят на твое творение. Ты не думай, это не блажь. Мы должно четко определить с какой ступени ты начинаешь свой путь. Знаешь, что бывают такие случаи, когда человек и сам видит, что не надо ему входить в эту дверь, нет способностей, талантов, дара, желания. К тому же бывают и другие случаи, когда понятно, что человеку не надо входить потому, что его не нельзя ничему учить. Иногда попадаются такие таланты, которые должны идти своим непроторенным путем. Понимаешь?

Маэстро смотрел на Тьямина с надеждой и вопросом.

Тьямин сглотнул и кивнул. Отвечать он не мог, язык внезапно стал очень тяжелым и неповоротливым.

- Так вот, а бывает, что ученик думает о стихах, а на самом деле он рисует или играет. Часто мы не видим свой настоящий талант, прикрываясь выдуманным.

- Это все условия? - Тьямин, наконец, собрался с силами.

- Почти. Есть еще одно, - Льяма постарался успокоить мальчика взглядом и мягким голосом. - Не отступать с выбранного пути. Если ты войдешь в эту дверь, то должен забыть про вторую. Ты понимаешь?

- Нет, - Тьямин не стал лгать.

- Ничего, поймешь, а когда поймешь, то можешь выбросить свой ключ.

- Какой ключ?

- Когда ты сюда поступишь, то получишь два ключа. Один для входной двери, а второй для той самой. Так вот, когда действительно поймешь, о чем я говорил, то можешь пойти и выкинуть свой ключ, - маэстро не стал раскрывать все секреты этого ключа. На самом деле сколько бы ученик не выбрасывал этот самый ключ, то на утро тот возвращался опять. Ключ пропадал лишь тогда, когда ученик переставал бояться потерять свой творческий дар, и напрочь забывал о ключе.

- Маэстро Льяма, - Тьямин был заинтригован сообщением о ключах и непонятных дверях, но сейчас его больше всего волновало утро четвертого дня. - А я должен быть все время здесь до четвертого утра?

- Почему? Нет, конечно, ты можешь уйти и прийти потом. Тьямин, ты совершенно свободен, иди и ищи свое вдохновение. Единственное, что ты не можешь сделать, так это вернуться домой. Таковы условия. Так ты согласен?

- Согласен, - Тьямин будто спрыгнул с самой высокой башни города.

- Давай руку, - попросил Льяма и надел ему на руку браслет. - Свободен.

В это самое время мимо башни прошел Сесуалий. Он глянул, убедился, что мальчишка согласился и кивнул маэстро. Сесуалий очень спешил, что было не легко для его комплекции. Он должен был встретится с Ищего, который мог ему помочь предстать перед Мортиросом и изложить свой глубокий замысел про книгу. Раньше Сесуалий никогда не писал книг, но после поездки в Темные земли к нему пришло это желание. Сесуалия очаровал блеск драгоценных камней. Он невольно подумал, что в сокровищнице их должно быть очень много.

Ищего служил старшим помощником казначея Мортироса. Сесуалий еще вчера рассказал о своем желании Филе, тот сговорился с Тризой, которая жила у Ищего. Так утром, после ухода Тьямина, Сесуалию сообщили, что Ищего его ждет. Пришлось критику наряжаться, как на первое свидание. и в спешном порядке спешить ко дворцу. После завтрака в компании старшего помощника и долгого путанного разговора, Ищего все же решился представить своего знакомого казначею. Еще два часа ушло на ожидание в приемных покоях главного по золоту Эвари. Но Сесуалий так и не смог рассказать о своих замыслах казначею потому, как в то самое время было обнаружено крупное хищение из сокровищницы. Если сказать, что Мортирос был в ярости, то не сказать ничего. По тревоге были подняты все. Люди, маги, колдуны, стражи, кодры и Мортирос пытались понять, как из настолько охраняемого места пропало ценностей на невообразимую сумму.

- Это же был заем! Мы должны были пустить это все в дело! - Мортирос колыхался из стороны в сторону от своих воплей и эмоций. Для того, чтобы опомнится и симулировать тяжелый припадок ему понадобилось довольно много времени. Когда было объявлено, что казначей слег в тяжелом приступе, на сцене появился злой Шляссер.

- Искать! Не найдете всех казню, - тихо пообещал начальник разведки и тайной канцелярии.

- И меня? - поинтересовался первый министр.

- Вас в первую очередь, - Шляссер не был настроен на шутки.

- За что? - Язон слегка струхнул под таким напором.

- За все вообще и для поправки настроения. Должно же быть что-то хорошее в этой ситуации, - Шляссер постарался улыбнуться.

Язон поморщился, и не задавая больше дурацких вопросов, министр удалился в свои покои. У него было много своих дел. Первый министр подумал, что Шляссер сам со всем разберется.

В то самое время, как во дворце и в его окрестностях проводилось спешное расследование по поводу кражи части золотого запаса, Тьямин гулял по улицам и смотрел на этот город. Насколько Тьямин пребывал в умиротворенном состоянии, настолько Шляссер дергался и сходил с ума. Сентенус застал своего непосредственного начальника в состоянии близком к тяжелому припадку ярости. Усевшись на край стула, Сентенус подумал, что и как спросить, но под тяжелым взглядом Шляссера молчал.

- С тех пор как король объявил тебя наследником, по моему ведомству начались одни проблемы, - сумрачно и сухо Шляссер выдвинул свои претензии.

Сентенус в принципе был с ним согласен, но в слух это не рискнул произнести.

- Какие, например? - вместо этого спросил он, желая переключить начальника с причины его ярости на другие не менее заслуживающие внимания вещи.

Не будь Шляссер на таких нервах, он бы никогда не попался в эту простую ловушку переключения внимания.

Первым делом Шляссеру вспомнились приведения, потом кодры, потом башни, потом активизация разведсетей соседей, потом птицы и актеры, потом маленькие человечки, потом уже дом с красной крышей и суета в преступных кланах города, а закончил он свое выступление словами о беспрецедентном проведении в городе уже двух расследований такого масштаба.

- Это мало, что мы колдуна из Белого дома потеряли, так нас еще и ограбили. И ведь ни один ясновидящий... Зачем им платить? Ни один ничего не предсказывал.

- А что сейчас говорят? - Сентенус понадеялся, что начальник выплеснул основной комок гнева.

- Сейчас говорят, что у кого-то пробит ход в нашу сокровищницу и что нас обирали регулярно, но понемногу, а теперь вот взяли треть всего, что было, - нездоровая краснота у Шляссера прошла и вернулось более трезвое мышление.

- А найти другой конец хода? - Сентенус знал, что задавал дурацкий вопрос.

- Хррр, - Шляссер зарычал. - Эти неучи ничего не могут. Колдуна нет и все.

- А про колдуна что-нибудь? - понадеялся Сентенус.

- Ничего, пока. Вроде бы ритуалы провели, где-то он здесь, но ничего пока нет. Мы все обыскали, но нет, - Шляссер развел руками.

- А не мог он сам? - Сентенус подумал, что если это колдун их обчистил, то концов не найти.

- Мог, - Шляссер враз помрачнел. - Про колдуна мы ничего вообще не знаем, так, что мог.

- И что будем делать? - Сентенус пожалел, что спросил про колдуна из Белого дома.

- Искать, - рявкнул Шляссер. - Эти самоучки говорят, что ход находится в пределах столицы.

- Опять обыски? - Сентенус представлял, какие слухи поползут по столице. - Нам это сильно повредит.

- Слабо сказано, - Шляссер закрыл глаза. - Со старыми Ляками скандал. Возмещение мы, конечно, найдем, но никто в нас больше вкладывать не захочет.

- Что делать мне? - Сентенус понимал, что это почти катастрофа, но с другой стороны, может хоть его не привлекут к трону.

- Счастливую рожу при бодяжных обстоятельствах, - Шляссер поднялся, пора было выслушать очередные доклады, что ничего, до сих пор не найдено. - Скандал тебе придется улаживать. Главрик совсем спятил на твоих кодрах. Ему плевать на корону. Дед твой не в себе, хорошо, что кота нет. А куда кстати его дели? Надо объявить тому благодарность. Вечером у тебя какой-то прием. Я не помню, там возьми бумаги на этих послов.

Сентенус кивнул. К приему следовало подготовиться. Информация по ведомству Шляссера выручала его не раз. В государственных делах получалось так, что либо Сентенус брал собеседников за горло с помощью известных ему тайн, либо те брали Сентенуса за горло.

Далеко отсюда еще один тип пытался объяснить дочери принципы успешного властвования. Орк Грандиеза закрылся с дочерью в комнате. Они спорили до хрипоты и до криков. Грандиеза знал, что надо обязательно заручиться поддержкой родной дочери. Впереди предстоял самый главный этап переговоров. Своим неверием Маришка уже сделала достаточно хорошего, теперь от нее нужна была вера. Грандиеза просчитал, что тайное сопротивление его дочери представит узкоглазым возможность подумать, что же не так. А дальше должен вступить в действие план Грандиезы, вернее не план, а лишь маленькая деталь в этом плане, но добровольное и искреннее согласие дочери необходимо, как воздух.

- Девочка моя, - этот обычно громоподобный жесткий голос настоящего правителя, сейчас дышал нежностью. - Ты посмотри на все это дело с нашей стороны. Ты же должна понимать, что невозможно смотреть на жизнь с точки зрения обывателей. Правители тем и отличаются от обычных смертных орков, что в состоянии оценить ситуацию и использовать ее всегда на благо своего народа.

- Папа, кому вы говорите? - Маришка уперла руки в боки и картинно возмутилась, но дальше не смогла выдержать тон оскорбленной невинности. - Ты же все деньги положишь в свой карман.

- Не в свой, а в наш. А во-вторых, - Гранидеза пожелал бы, чтобы дочь не так громко об этом кричала. - Я сделаю что-нибудь хорошее для народа и вообще буду в хорошем настроении.

- И что даст твое настроение? - Маришка готова была зафырчать.

- Моим поданным достанется меньше оплеух, - довольно просто выкрутился Грандиеза.

- Ох! - Маришка закатила глаза, давая понять, что это не разговор.

Грандиеза воздел руки к потолку:

- Нет, дочь моя, ты меня не слушаешь. Пойми ты, что всегда так было и будет. Владеющие чем-то надувают тех, кто этим не владеет и хочет завладеть. Я же продаю им землю достаточно дешево, и я уверен, что они в курсе наших сложностей, - здесь Грандиеза врал, но угрызений совести не испытывал.

- Папа, я уже не девочка, - Маришка злилась на отца. - Папа, так поступать нельзя. Мы перестанем держать эту землю, и проклятие пойдет по ней.

- И что? Думаешь только мы можем держать проклятия? - Грандиеза был в этом абсолютно уверен, но спокойно задавал такие вопросы.

- Папочка, но подумай...

- Маришка, слушай меня внимательно. Если мы не продадим эту землю этим узкоглазым, то потеряем возможность устроить тебя замуж очень выгодно, - Грандиеза пустил в ход самый главный довод.

- Я не хочу замуж, - раскричалась возмущенная оркская девушка.

- Хорошо, тогда Страхолюду мы откажем, - покорно согласился Грандиеза.

- Что? - Маришка еще больше вскипела.

- По закону он должен получить приличное вознаграждение и кровные узы с нашей семьей. Мне, между прочим, даже не чем выплатить ему эту сумму, - здесь Грандиеза опять врал, но Маришка ему поверила. - А раз ты не хочешь с ним жить, то здесь остаются два твоих брата или я. Думаю, что и на это он не согласится. И кто я буду после этого? Я даже не могу его достойно вознаградить.

- Папа! - Маришка крепко задумалась над предложением отца.

- Девочка моя, ты всего то признайся этим узкоглазым, что мы находимся на грани разорения, - папа клонил свою линию.

- Но тогда они постараются снизить цену, - практичный ум девушки уже поддался уговорам отца. Грандиеза сдержал улыбку. Он был доволен, что правильно все рассчитал.

- Конечно, я пойду на это, но мы вставим некоторые дополнительные условия в договор. С их стороны, это будет казаться лишней гарантией, а так защитит нас ото всех будущих претензий.

- Папа!

- Маришка! - Грандиеза подумал, что поторопился.

- Папа, - Маришка успокоилась. Она подумала, что папа старается ради нее, и все у нее будет хорошо. Грандиеза же подумал, что надо срочно издать закон или пусть лучше найдут будто бы старый закон, который обяжет Страхолюда жениться на Маришке. Деньги он, конечно, даст, но все уйдет в семью. Иначе, дочь не даст ему покоя, и начнется настоящая война. - А кому я должна это сказать?

Орк улыбнулся, все действительно складывалось замечательно. Завтра эти узкоглазые попадут в его сети, и скоро орки будут жить в новых землях МаносФуэнтос.

-- Глава 15. Аховая жизнь Вуня

Наш мир наполнен ровно настолько насколько в нас любви.

/Личное мнение автора/

Хэсс отказался кому бы то ни было рассказывать о событиях этого дня. Он даже сам старался их не вспоминать, не думать и хохотать только в подушку, хотя тогда ему совсем не было смешно.

День начался как обычно. Хэсса покормили завтраком, в этот раз готовила Лунь. Ради познавательных целей Лунь готовила по рецептам Нуэвы. Есть это было можно, но блюда не блистали разнообразием. Хэсс покорно пожевал нечто зеленое, отметив, что это вполне прилично.

Потом он потратил два часа на общение с малышами. Хэссу надо было выучить сложный ритуал, который Вунь придумал на ходу. Дело в том, что в ближайшем будущем предстояли свадьбы, разводы и рождение детей и еще что-то не менее торжественное.

Проверив как там Пупчай и ответив на несколько странных вопросов о поведении людей, Хэсс пошел в сад.

Осмотрев в саду очередную разрушенную неизвестным орком ловушку Вуня, Хэсс покачал головой и отправился за покупками. Сегодня была его очередь тащить припасы в дом.

На рынке тоже все было степенно и размеренно, если не считать того, что молодой парень попытался его обокрасть. Жесткий удар по рукам убедил этого глупого вора, что Хэсс не станет легкой добычей.

Про все это можно было бы спокойно рассказывать, если бы не дальнейшие события. Хэсс зашел в дом, позвал народ, но никто не откликнулся, тогда он сам потащил покупки на кухню, входную дверь он не закрыл, руки были заняты. Хэсс вернулся к входной двери, но на пороге уже стоял гость. Вор напрягся и вспомнил, что уже видел этого типа. Тот вроде приходил и спрашивал Вуня.

- Приветствую, - поклонился Хэсс.

Барон Д'Оро сморщился так, будто съел шип шамшарника:

- Приветствую, - барон проявил вежливость.

Хэсс выжидал, когда этот незваный гость сообщит о цели своего визита. Барон так и собирался сделать, но в этот миг его глаза уловили за хозяином дома необыкновенную картину. Барон потерял дар речи и вообще перестал соображать.

А дело было в том, что вся компания решила сегодня, пока Хэсса нет, разложить часть золота по очаровательным мешочкам. Вунь являлся организатором и идейным вдохновителем этого занятия. Никто из них не ожидал, что личный дух вернется домой так скоро. Для остальных поход по рынку растягивался на четыре-шесть часов. Так много всего можно было купить, Хэсс же уложился в час, совершив покупки по списку. Ранний приход Хэсса остался незамеченным, но Вуню показалось, что вроде он слышал голос, и маленький человечек решил проверить. Он открыл дверь комнаты и уставился на Хэсса и барона. В свою очередь барон уставился на Вуня и то зрелище, которое открывалось за его спиной. От всего этого барон Д'Оро сошел с ума окончательно и бесповоротно.

- Я вас слушаю, - пришлось напомнить Хэссу.

- Эээээ! - барон сделал шаг вперед, он буквально навалился на Хэсса.

- Эй! - вор отпрыгнул в сторону. Барон пошел вперед, как слепой, впервые видящий далекий свет.

Хэсс стремительно развернулся и уставился на открытую дверь и груды золота за ней. Вунь, все еще стоял в дверях, барон просто перешагнул его. Вытянув руки перед собой, барон приближался к куче золотых монет и драгоценных камней, упаковкой которых занимался Милагро. Барон не успел дотронутся до вожделенных денег, как получил ребром ладони по шее. Д'Оро упал лицом вниз.

- Что это? - Хэсс почти спокойно спросил обо всем. В это самое мгновение Хэсс был почти уверен, что ему это снится, а во сне на все надо реагировать спокойно.

- Что б его, - подскочивший Вунь пнул бесчувственного барона по ноге. - Так всегда!

- У нас так всегда? - Хэсс разрешил себе в это не поверить потому, что если поверишь, то дальнейшая жизнь будет очень проблематичной. - Что это было?

- Извини, Хэсс, я его ударил, - Эльнинь выглядел виноватым.

- Это ладно, - вор не сочувствовал гостю, его больше волновало другое.

- Понимаешь, Хэсс, - проникновенно начал Вунь. - Личный дух должен получить от каждого из нас мешок с золотом, вот мы и готовимся.

Осмысленных звуков от Хэсса никто не мог дождаться еще минуты три. Дальнейший разбор был скорректирован приходом Сентенуса. В связи с тем, что двери так и не были заперты, Сентенус появился без предупреждения. Он смотрел на все действо из-за спины Хэсса. Первое, что он увидел, было не золото, первым был колдун. Сентенус испытал такой прилив радости, что лицо у него приобрело нездоровый красный оттенок.

- Мой родной! - Сентенус отодвинул Хэсса и пошел по пути, не пройденном бароном. - Мой любимый! Солнце наше!

Хэсс сделал резкий разворот, посмотрел на второго гостя, но среагировать не успел. Сентенус вошел в ту самую комнату. Эльнинь решил, что не будет бить наследника без указания Хэсса. Сентенус миновал все препятствия и обнял ошеломленного Милагро.

- Я..м...ыы... - Милагро начал задыхаться.

Пришлось Хэссу изменить свой недавний вопрос:

- Это кто?

Сентенус оторвался от обнимания и целования Милагро, он понял, что вопрос относился к нему:

- Колдун из Белой башни, в смысле из Белого дома, - представил он Милагро остальным.

Все в городе знали, кто такой колдун, но сложить их Милагро с этим самым колдуном у жителей дома с красной крышей никак не получалось.

- Врешь! - очень громко возразил Вунь. - Он колдовать не умеет, - привел маленький человечек свой главный аргумент.

- Почему это? - Сентенус в накале чувств стал очень обидчивым. - Я что своего колдуна не узнаю?

- Да? - Милагро уже привык к ситуации. Ему было приятно, что его узнали. - Я сразу понял, что это ты меня узнал. Я ведь действительно ваше солнце.

Сентенус молчал. Ему не доставало только одной детали, надо было сообщить Шляссеру. Уже позже разбирая ошибки в поиске колдуна, Сентенус понял, что стражи обыскивали башни, а в городе осталось не проверенным два помещения - дом колдуна и дом Хэсса. Шляссер в сердцах издаст секретный указ, что первым делом искать все пропавшее и всех попавших в домах колдуна и Хэсса.

- А кто я такой? - Милагро потребовал ответа у всех сразу.

Сентенус сообразил, что колдун потерял память.

- Ты ничего не помнишь? А как ты здесь оказался?

Хэсс и Вунь пересказали историю появления в их доме Милагро. Сентенус всему умилялся и несколько раз стремился обнять колдуна. Милагро это все терпел, но что-то ему совсем не хотелось становиться колдуном.

- А что это вы все меня искали? - Милагро решил поинтересоваться у Сентенуса.

Пришлось тому излагать, как тяжело жить без колдуна. Милагро это вроде и польстило, а потом он уперся:

- Никуда я не пойду! У меня свое дело и на вас нет времени. Разбирайтесь сами.

- Какое такое дело? - Сентенус и остальные еще не были в курсе договора Милагро с Альтареном и Сесуалием.

Выслушав хвастливые пояснения Милагро, Вунь выразил полный восторг и пообещал дать денег. Он сказал:

- У нас их много, а если, что то возьмем еще, - добавил Вунь.

Здесь Сентенус обратил внимание на груды золота.

- Это что? - вернулся Сентенус к вопросу Хэсса.

Зато Хэсс уже попривык к новому виду комнаты, ему в голову пришла здравая мысль, закрыть двери, что он и сделал.

Вунь рассказал Сентенусу жалостливую историю об обязанностях опекаемых перед личным духом. Но наследник не проникся проблемами и обязательствами малоросликов, он вознегодовал на столь дерзкое ограбление.

- Вы хоть понимаете, что сделали? - радость Сентенуса сменилась яростью. - Сейчас каждую башню обыскивают. Вас всех казнят.

- А я мятеж подыму и сам их первый казню, - обиделся Вунь. - Тем более, что мы в доме живем, а не башне.

- Теперь все по порядку, - повелел Хэсс. - Чай будете?

- А с этим что делать? - Эльнинь показал на барона.

- Пусть себе лежит, потом найдем куда его закопать, - великодушно разрешил Вунь. Его супруга кивнула. Милагро задумчиво так посмотрел на барона, что было ясно, закопают его во избежание проблем и лишних слухов.

Хэсс уловил этот взгляд и поежился. В эту секунду он поверил, что Милагро действительно колдун из Белого дома.

За кухонным столом шло горячее обсуждение пропажи и поиска Милагро, похищения и возвращения золота. Вунь отнесся спокойно к решению Милагро попытаться вспомнить свою прошлую жизнь, а вот с идеей вернуть все золото назад он был категорически не согласен. Хэсс успокоил кричащих Вуня, Сентенуса, Милагро, Нуэво и Лунь. Эльнинь скромно не принимал участия в перепалке.

- Давайте по частям, - вор постарался стать не только личным, но и мирным духом для Вуня. - Самым насущным является похищение золота. И его надо вернуть, как можно быстрее. Я правильно понимаю?

Сентенус кивнул. Вунь обидчиво вздернул подбородок, Милагро покачал головой. Лунь прикрыла глаза, Эльнинь вздохнул. Нуэва жалостливо переводил взгляд с Хэсса на Сентенуса.

- Золото надо вернуть, но как это сделать, чтобы не попасться? Мне не хотелось бы объясняться с товарищем Шляссером и всеми его сотрудниками, - Хэсс смотрел на Сентенуса, надеясь, что тот возьмет все трудности на себя.

- Я один столько золота не протащу, - наследник пожал плечами. - По пробитому вами ходу идти нельзя. Там стоят два десятка людей, и они уничтожат любого, кто появится оттуда.

- Мило, - Хэсс стал обдумывать другие возможности. - По городу с этим мы тоже не можем идти.

- Да уж, - поддакнул Нуэва.

- Ход вам отшельники пробили, а если спросить их? - Хэсс выдвинул другое предложение.

Сразу же появилось расплывчатое лицо в воздухе справа от него.

- Чего ты хочешь? - спросил один из отшельников.

Хэсс пояснил, в какую ситуацию они попали.

- Не проблема, - отшельник пропал.

- Нет! - это Вунь понял, что произошло. Он кинулся в комнату, но она была пуста. На полу лежал барон Д'Оро. Несколько минут назад барон пришел в себя и протянул руку, дотянулся до золотой монетки и зажал ее в кулаке. Потом боль в голове опять напомнила о себе и барон прикрыл глаза.

- Что случилось? - Сентенус вбежал в комнату следом за Вунем.

Вунь не стал отвечать, вышел из комнаты, Сентенус последовал за ним. Затем они заперли дверь. Вунь с печальным видом вернулся на свое место.

- Где оно? - Хэссу хотелось приласкать Вуня, так сильно тот был расстроен.

- Они это сместили назад, это же неживое. С живым они так не могут, - убитым голосом пояснил Вунь.

Сентенус невольно подумал, что колдун будет повыше классом, он перемещал и живых личностей.

- Так всё где? - Хэсс еще раз уточнял больше для Сентенуса, чем для себя.

- Там, где и лежало до этого, - Вунь почти ненавидел Сентенуса.

Наследник это чувствовал и уже недоумевал, что это он золото пожалел Вуню. Вполне мог бы и обойтись без этого. Вунь это понял каким-то свои шестым или седьмым чувством. Он уже собирался хорошенько потрясти Сентенуса, но не успел. Входная дверь будто подверглась атаке тысячи кодров.

- Что это? - встревожились все.

- По-моему, кто-то стучит, - выдал глубокомысленное наблюдение Нуэва.

- И что? - после послышавшегося второго такого удара по двери спросил Вунь.

- Открыть, наверное, надо, - предположил Милагро.

- А разумно ли это? - Вунь уже опомнился и достал свой любимый ножик.

Дверь содрогнулась под третьим ударом и понесся вопль:

- Да откройте дверь, площадники! - затяжно и почти истерично вопил кот Болтун, известный как бывший вольный барон Ульрих.

Спустя пять минут кот уже сидел на кухонном столе. Он жадно лакал из чей-то чашки чай.

- Ты чего так стучал? - Сентенус потянулся, чтобы потрогать кота. Тот отшатнулся и опрокинул другую чашку.

- Колдун! - кот соизволил посмотреть по сторонам.

Милагро скромно кивнул, он совсем не помнил это животное.

- Болтун! - строго потребовал ответа Сентенус. - Ты чего?

Кот уже пришел в себя, но все еще демонстрировал некоторую нервозность.

- Тут такое дело, я пока у вас поживу, - сообщил кот.

Вунь был готов резко запротестовать, а вот Сентенус понял, что дела плохи, раз кот хочет жить в этом доме.

- Что у тебя случилось? - наследнику сильно захотелось потрясти кота за загривок, что он бы и проделал сию минуту, если бы не опасение, что Болтун его располосует.

Кот подумал и еще полакал из чашки.

- Рфь, фрьт, - отплевывался болтун. - Хоть бы чай процеживали.

- Извини, не знали, что заглянешь, - Милагро отодвинул свою чашку, которую опустошил кот.

- Я познакомился с одной такой старой дамой, - туманно начал кот.

- Кто? - Сентенус боялся, что вот они очередные неприятности.

- Леди Самбутал, - признался кот.

Сентенус упал под стол, громкий хохот слышался еще минут десять. Когда удалось успокоить Сентенуса, и кот перестал строить из себя оскорбленную невинность, прояснились все подробности дела.

- У леди Самбутал есть одна, но пагубная страсть, - Сентенус еле сдерживался. - Она любит кошек и у нее их штук двадцать.

- Двадцать три, - поправил Болтун.

- И ты стал жертвой их желаний, - смог красиво закончить Сентенус.

- Где-то так, - признался пристыженный, но все равно гордый кот. - А вы чем тут без меня занимались?

- Чай пили, - с оттенком иронии сообщил Милагро.

- А чего это ты к ним чай пришел пить? - Болтун весьма подозрительно смотрел на колдуна. - Я между прочим не жажду опять в человека. В моем нынешнем виде живется куда слаще.

- Почему? - удивилась Лунь

- Потому, что обязанностей мало, а удовольствий гораздо больше, - сформулировал Болтун основную причину.

- Всего то двадцать три, - тихонько пробурчал Сентенус, за что был удостоен злобного шипения.

Милагро потребовал и выслушал объяснения по поводу превращения вольного барона Ульриха в кота, а потом пожал плечами:

- Я все равно ничего-ничего не помню, так что...

Теперь уже кот слушал объяснения о злоключениях Милагро. Почесав задней лапой за ухом, Болтун родил гениальную мысль:

- Надо бы тебе вернуть память.

- А как? - Милагро эта идея не очень привлекала, но он понимал, что все эти люди и нелюди от него не отступятся.

- Да, как потерял, так и вернуть. Ты же колдун, пойдешь домой в ба... смысле дом и восстановишь память, - Болтун ни мгновения не колебался.

- А у меня и дом есть? - подивился Милагро.

- Такой белый, может видел? - подсказал Сентенус.

- А видел.... средненький такой, - потянул Милагро. Сентенус дернулся, он то знал, на что пошел колдун из-за этого дома. - И когда идти надо?

- Сейчас, конечно, - Сентенус уже тянул колдуна к двери. - Без тебя здесь вся жизнь стоит. Ты опора Эвари, - уже непафосно, а весьма искренне сказал Сентенус. - Пойдем....

Компания в полном составе отправилась в Белый дом. Но в самом начале пути случилась накладка, стоившая Сентенусу седых волос. Хэсс предложил отправится на кодрах. Кот радостными воплями поддержал идею Хэсса, Болтун был пока слишком слаб для длительных прогулок. Пупчай проявил к этому интерес и позвал еще двух кодров.

Два прилетевших кодра радостно приветствовали главу своего клана - колдуна. Сентенус уловил это и узнал, что колдун тоже получил титул главы клана кодров. Кодр колдуна представился Фремусом. Фремус оказался трепливым созданием, так что до Сентенуса дошло, что кодры всегда знают, где находятся из главы. Наследник не стал громко вопить, но Мрак долго и сочувственно пел ему песню.

Кодры опустились во дворе прекрасного Белого дома. Милагро с удивлением обозревал свое жилище.

- Я здесь живу? - Милагро не верил, что это его дом.

- Тебе не нравится? - Вунь подумал, что очень любит Милагро и если тому не понравится этот дом, то Милагро вполне может жить с ними, а этот дом сдавать. Вунь высказал эту мысль вслух, что явилось причиной очередной травмы Сентенуса, он прикусил язык.

Сентенус приказал стражам охранять дом снаружи, те повиновались. В их взглядах наследник заметил неуемное любопытство и страх перед колдуном. Впереди всех шел Милагро, он смотрел на свой дом, и совершенно не узнавал его.

- А что за этой дверью? - Милагро спрашивал Сентенуса, тот пожал плечами:

- Думаешь, я знаю? Это же твой дом.

- А ты, что у меня никогда не был? - подивился Милагро.

- Был, конечно, но до экскурсий дело не доходило, - Сентенус постарался ответить по-дипломатичнее.

- Даже так? - Милагро поднял брови и выпятил губы. Что-то ему не нравилось в себе прошлом.

- Ты туда пойдешь? - это уже Вунь не стерпел. - Не понимаю, зачем вести такие длинные разговоры, надо просто посмотреть.

- Хорошо, - Милагро толкнул дверь, она не открывалась.

- Пни ее, - подсказал Вунь. - Или пусть Хэсс откроет.

- Может ручку повернете? - Хэсс смотрел на дверь и на них. - Там ручка, поверните.

- Точно, - Милагро повернул ручку, дверь плавно открылась.

В комнату ввалились все.

- Сколько книг! - ахнул Сентенус.

- Все мои! - в Милагро проснулась хозяйственность.

- Так точно, - в голос ответили сто двадцать книжных шкафов, - хозяин.

- О как! - Вунь оглянулся на Хэсса. - А может у тебя есть книга, как память вернуть? - Вунь с сомнением посмотрел на Милагро.

К этому моменту очнулся кот Болтун, бывший вольным бароном Ульрихом:

- Ты думаешь, что даже в здравом уме этот тип что-нибудь здесь найдет?

Вунь отрицательно покачал головой.

- Я тоже так думаю, - Болтун вышел из комнаты. - Пойдем чего еще поищем. Говорят, ты баб очень любил.

- Вообще то, я их не перестал любить, - с достоинством ответил колдун и запустил в кота книгой. Тот естественно отскочил. Колдун вышел из комнаты, остальные за ним, лишь Вунь задержался и постарался запихать под одежду маленькую черенькую книгу, которой швырялся колдун.

Под взглядом Хэсса Вунь пробормотал:

- Читать буду учиться.

Хэсс открыл рот, а потом его закрыл. Изучение дома продолжалось дальше. Следующим местом, куда они забрели была кухня.

- Сколько еды! - восхитился Нуэва.

- Ты не очень то, - предостерег его Болтун. - Достоверно известно, что этот тип баловался едоклятием.

- Что такое едоклятие? - пожелал немедленно узнать Вунь.

Милагро пожал плечами.

- Откуда я знаю.

- Это значит, что он наколдовывал на еду. Съешь гренку, вырастут рога или еще что, - просветил Болтун. - Со мной так и было.

- О как! - Вунь с уважением смотрел на Милагро. - Это очень хорошо, так замечательно помогает избавляться от незваных гостей.

Хэсс поперхнулся.

Нуэва же пожалел, что столько еды извели за даром.

- Дальше? - спросил Милагро.

- Здесь ловить нечего, - авторитетно решил Вунь. - Дальше и вправо.

- Хорошо, - Милагро опять шел первым.

Они открывали двери, смотрели обстановку, обсуждали, делились догадками о повседневной жизни колдуна. Милагро морщился, но шел дальше.

- Теперь второй этаж, - потребовал Вунь. - Ничего здесь нет.

- Согласен, - кот уже минут десять обдумывал какую-то важную мысль.

- На втором этаже было обнаружено отсутствие колдуна, - счел необходимым поделиться информацией Сентенус.

- Я что по первому этажу вообще не ходил? - Милагро аж остановился на лестнице.

Наследник смутился, сложно рассказать человеку, что тот использовал свой первый этаж для приема гостей и их разводки.

- Даже в библиотеку? - продолжал свое гнуть Милагро.

- Раньше тебе стены были не проблема, - Сентенус рассказал об обстоятельствах их последней встречи в башне без стен.

- Так мы пойдем дальше? - Вунь устал, ему захотелось забыть все россказни Сентенуса и отправиться с Милагро в дом с красной крышей, к тому же пора было кормить личного духа. Вунь последнее время истово взялся кормить, мыть и одевать во все новое их личного духа. Хэсс, конечно, удивлялся, но под влиянием жены Вуня - Лунь, решил, что незачем перечить маленькому человечку. На самом деле Лунь умолчала, что в основе заботы Вуня лежит страстное стремление пристроить Хэсса в хорошую семью, то есть найти ему невесту. Хэсс же понял из невнятных объяснений Лунь, что Вуню надлежит каждый год выполнять свою норму заботы, а тем более о личном духе. Лунь сказала, что иначе другие маленькие человечки и отшельники могут сместить Вуня с должности, и тогда за Хэссом будет смотреть другой малорослик. Хэсс счел за благо не сопротивляться порывам Вуня, просто получить от этого удовольствие. Пару раз Нуэва поглядывал на то, как Вунь распекает Хэсса за пыльную обувь и второй раз подряд одеванный наряд, и удивлялся терпению вора.

Оказавшись в большом зале на втором этаже, где стоял котел с застывшей грязью и на полу лежала картина, Сентенус высказал свои предположения о случившемся.

- Видимо, ты что-то здесь делал, а потом был какой-то эффект, и картина упала на тебя. Или возможно, что кто-то уронил ее на тебя, наверное, ты сам, - Сентенус показывал руками на грязный котел и картину в тяжелой рамке.

- МяУ! - возвопил Болтун.

Все подпрыгнули.

- Между прочим, так и речь можно потерять, - попенял Вунь.

- Тебе бы не мешало, - огрызнулся кот. Он пока не наладил приемлемых отношений с маленьким человечком. Они оба терпели друг друга.

- Ты что-то хотел сказать? - Сентенус уже успокоился. После того, как Болтун помог его деду, Сентенус проникся к коту уважением.

- Именно, - Болтун ликовал, от переполнившего его чувства значимости. - Он потерял память, надо сделать так, чтобы вернул.

- Это мы и так знаем, - заворчал Вунь.

- Тише, - шикнул Сентенус.

- Надо все проделать вновь, тогда колдун все вспомнит, - наконец, выдал кот свою гениальную идею.

- Но мы же не знаем, что он здесь делал, - возразил Нуэва.

- Мы можем попробовать несколько вариантов, - не сдавался кот.

Милагро со вздохом согласился на издевательства кота и всей компании. Попытка номер один закончилась на том, что в котел плеснули воды и пошла несусветная вонь. Попытка номер два была неудачной потому, что рамка, которую швырял Нуэва отдавила ноги Милагро. Попытка номер три не удалась потому, что вместо Милагро Нуэва попал по голове Сентенусу. Зато попытка номер четыре вышла по всем правилам. Милагро изображал, что колдует над котлом, и получил по голове рамой. Упав в беспамятстве Милагро стал медленно таять.

- Куда это он? - потребовал ответа кот.

Эльнинь и Хэсс схватили Милагро и поволокли из комнаты.

- Надо его домой, - распереживался Вунь. - А если он пропадет, давайте казним кота.

- И тебя тоже, как принимавшего участие в его действиях, - защитил кота Сентенус.

Милагро перестал таять, но стал стонать.

- Плохо ему! Милагро! - Пожалел Вунь. - Сделайте что-нибудь!

Нуэва взвалил Милагро на плечо и понес из Белого дома. Нельзя сказать, чтобы стражи адекватно отреагировали на это зрелище, но сделать ничего не успели. Нуэва сложил колдуна на кодра и забрался сам. Уже дома Вунь прикладывал к голове Милагро травяные компрессы и всячески поносил кота за его глупые идеи.

Милагро очнулся с ужасной головной болью. Если бы он был в силах, хоть глаза открыть, то пошевелился бы, а так просто лежал. Но боль не мешала ему слушать. Милагро определил, что лежит на кровати. Лежанка была удобная и мягкая. Нос уловил, что пахнет травяными отварами. Кто-то его похоже лечил. "Что же это я учудил?", - подумалось невольно Милагро. Попытавшись вспомнить, что было до этого Милагро уснул. Второй раз колдун проснулся через несколько часов. Все так же пахло лечебными травами, а у его кровати двое вели разговор. Милагро стал вслушиваться с большим интересом.

- Второй день лежит, - Хэсс выжал тряпку и положил ее на лоб Милагро. - Вунь развылся. Они же с Милагро большие друзья.

- А ты? - Эльнинь перетирал по указанию Хэсса несколько трав в ступке.

- Милагро, конечно, несносный тип со своими фанабериями, но и я такой же, - признался Хэсс. - А дома с ним хорошо было.

И Милагро и Эльнинь поняли, что фактически Хэсс признался в том, что любит Милагро. Колдуну захотелось вспомнить кто это говорит, память смилостивилась и послала ему правильный ответ. Милагро ощутил, что он и Милагро и колдун одновременно.

- Так ты думаешь, что он уйдет? - тем временем спросил Эльнинь.

Хэсс вздохнул:

- Мы же не можем его удержать. Сентенус говорит, что он тот самый колдун из Белого дома.

- И что из этого? - захотелось спросить Милагро, а спросил Эльнинь. - Может он ничего не вспомнит?

- Если не вспомнит, то Сентенус это так не оставит. У него королевство в опасности. Интриги какие-то и прочее. Все равно они найдут способ, чтобы Милагро снова стал колдуном, - Хэссу было неприятно об этом думать, но врать себе он не привык. - Если он сейчас все вспомнит, то может не захочет даже с нами говорить. Ходят сплетни, что колдун из Белой башни весьма нелюдимый и неприятный тип.

- А что про него еще известно? - Эльниню хотелось поговорить, побольше услышать о Милагро.

- Только слухи, но говорят ему лет семьсот. Живет он долго. Башню ему строил кто-то очень хороший, а для колдуна это много значит. Силы у него немерено. Сентенус рассказал, что это он город так изменил. Сам понимаешь, кем для этого надо быть. Кто он такой и откуда не известно. Бытует две основные версии. Первая, что колдун, как и Бармен из другого мира. Бармен - хозяин Клубного кафе, хотя и про Бармена ничего не известно толком. Может это все наговоры. А еще есть вариант, что колдун и сам забыл, кто он такой. Его имени никто не знает.

- Но вы же зовете его Милагро? - заметил противоречие Эльнинь.

- Это я ему дал имя, - признался Хэсс. - Так вышло.

- Но те кто дают имя ответственны за дальнейшую жизнь, - напомнил Эльнинь. - А тем более, если дают имя в зрелом возрасте. Получается, что ты ему новую жизнь определил.

- Нормально вообще то получается, - Хэсс усмехнулся. - Ты только никому не проболтайся. Представляешь, что будет, если это выплывет наружу.

- А что уже что-то было? - Эльнинь уловил, что Хэсс имеет в виду нечто конкретное.

- Вчера Сентенус рассказал. Вся история с пропажей колдуна стала достоянием наших законотворцев. Они быстро собрались и приняли закон. Они объявили, что любого виновного в причинении вреда "достоянию королевства Эвари" следует проклясть, замучить, а затем жестоко казнить.

- И что? - не понял Эльнинь. Он перетер всю траву в мелкую пыль.

- А то, что Милагро-колдуна они приравняли к "особо ценному достоянию королевства Эвари", - торжественно закончил Хэсс.

Сам колдун чуть не расхохотался, давненько его так не веселили. Хотя, когда он стал Милагро, то смешного и грустного с ним произошло столько, сколько за последние лет триста.

- Это такая честь, - очумело прошептал Эльнинь.

- Не скажи, я бы обиделся, - возразил Хэсс. - Представляешь, такое сделать с человеком, который может всю твою жизнь прочитать, только посмотрев на тебя.

- Это правда? - Эльнинь впал в еще большее ошеломление.

- Откуда я знаю, - Хэсс пожал плечами. - Может он потому в своей башне и сидел, что не хотел смотреть на чужие жизни.

- Да уж, это тяжело, - согласился Эльнинь.

Милагро припомнил, что действительно это умеет. И очень ему захотелось посмотреть на тех двоих. По колдовским ограничениям те, на кого он смотрит, не должны знать, что он смотрит. Сосредоточив силу в зрачках Милагро открыл глаза. Он прочитал жизнь сразу обоих: Хэсса и Эльниня. Таких линий он не видел ни у кого и никогда, и это ему дико понравилось. Приятно было почувствовать, что он не один на дорогах этого мира. Не в силах сдерживаться, Милагро захрипел. Хэсс и Сентенус подскочили.

- Что? - выкрикнул Эльнинь. Он чуть не выронил ступку.

Милагро схватился за живот и ржал, как ненормальный, катаясь по кровати. Дом содрогнулся от такого смеха.

- Чего это вы с ним сделали? - в комнату ворвались Вунь и Маша.

Потушить в себе пожар радости Милагро смог через несколько минут. Но радость никуда не ушла. Похоже, что она решила поселиться в душе у Милагро.

- Ты как? - Вунь пялился на Милагро.

- Нормально, только голова болит, - хриплым голосом сообщил колдун. - И жрать хочу.

- Еще бы! Сейчас покормлю, - Вунь заботливо посмотрел на своего друга. - Все вроде хорошо.

- А почему не отлично? - уточнил Милагро.

- Да никак не могу поймать этого придурочного орка. Ходит все и нашего Нуэву похоже хочет похитить, - посокрушался Вунь. - Но все будет хорошо. Я тут такую штуку придумал, - прихвастнул малыш. - Вы его оденьте, - велел Вунь личному духу и его ученику. - Маша, пойдем, поможешь накрыть на стол, раз в гости заявилась.

Хэсс и Эльнинь с напряжением смотрели на Милагро. Вор уловил, что выражение глаз у потерявшего память изменилось.

- Значит, вспомнил, - понял Хэсс. - И что будет дальше?

Милагро с некоторым трудом поднялся.

- А чего дальше? - Милагро опять улыбнулся. Радость чуть было не прорвалась наружу смехом. - Поживу, пока на два дома. Ты же мне новую линию жизни нарисовал, Хэсс.

Вор чуть поклонился.

- Хмм, а не боишься? - спросил Хэсс.

Эльнинь поперхнулся от такого вопроса, а колдун опять захохотал. Ответь Милагро не смог. Да и не время еще было.

Вунь припрыгал к ним с большой ложкой в руках.

- Хватит тут, пошли, а то Нуэва все слопает, - рассердился Вунь. - Я у него ложку отобрал, он руками меньше загребает, чем ложкой. Но это не надолго. Он очень быстро ест.

Милагро уже одел рубашку и тонкие светлые штаны, обувью он не озаботился. Приятно было шлепать босыми ногами по полу.

- Пойдем, мой друг, покажем орку, как надо есть! - провозгласил Милагро и двинулся в кухню.

Эльнинь и Хэсс переглянулись.

- Чего это он так хохочет? - Эльнинь рискнул спросить Хэсса.

- Может настроение у него хорошее. Вспомнил, что задолжал ему кто, или где деньги зарыл лет триста тому назад, или еще что, - предположил Хэсс и двинулся следом за процессией в кухню. - Я, пожалуй, тоже голоден.

Ночью, когда луна нагло ухмылялась в окна жителей столицы, а звезды старались ей подражать, двое вели серьезный разговор: Хэсс и Вунь. Вунь еще со вчерашнего утра думал, что надо обсудить несколько вещей, но не было времени. Они все занимались больным Милагро. Хэсс уже спал, когда Вунь понял, что теперь самое время поговорить. Как ни жалко было будить личного духа, Вунь это сделал.

- Ты чего? - Хэсс сел на кровати.

- Поговорить надо, - шепотом сообщил Вунь. - Только тиха, чтобы никто не слышал.

- Ты про орка того? - предположил Хэсс.

- Нет, ему сегодня не до нас. Я засыпал весь сад едучим порошком. Кто вздохнет полдня чихать и плакать будет, - отмел его предположение Вунь. - Я требую, чтобы ты мне все рассказал про то, что сказали кодры.

- Вунь! - Хэсс вскрикнул потому, что Вунь его ущипнул.

- Почему ты мне ничего не говоришь, - Вунь готов был заплакать. - Ты меня не любишь и не простил за то золото?

- Вунь, - Хэсс не знал плакать или смеяться. - На счет золота, я думаю, ты понял, что у Сентенуса нельзя красть.

Вунь согласно кивнул. Эту спорную истину Вунь запомнил, но не одобрял. Вунь стал думать, что надо бы поговорить с Милагро и маэстро Льямой, а лучше с Сентенусом относительно того, у кого можно взять золото для личного духа. Не может же быть, чтобы ни у кого нельзя было брать.

Хэсс уже стал присыпать под молчаливые мысли Вуня, как тот принял решение и вернулся к разговору. Толчок в бок острым локтем пробудил Хэсса к действительности.

- Чего? - Хэсс сладко зевнул.

- Расскажи!

- Три дня назад был совет кодров. Они там решали, как им жить и чего они еще хотят. Эти летуны постоянно озабочены этим вопросом. По крайне мере, их главы и заместители. Меня вызвали, помнишь ты велел напялить этот страшный синий костюм?

Вунь вздохнул. Он уже и сам признал, что костюм Хэссу не шел.

- И что там было? - малыш не поддавался на провокации поменять тему.

Хэсс вдруг вспомнил, что забыл спросить про барона Д'Оро. Личный дух схватил Вуня за руку.

- Погоди, а с тем сумасшедшим, что сделали?

- У нас их много, - Вунь постарался прикинуть о ком говорит Хэсс. - С кем именно?

- Тот, которого заперли в той комнате, - напомнил Хэсс.

- А .... барон! - Вунь с удовольствием улыбнулся. - Сентенус вызвал стражей, они его утащили к Алиле во дворец. Там он очнулся и бедняге объяснили, что он упал в обморок, когда пил чай. Больно стал слаб. Там, конечно, все постарались, очень старались. Чоконутый барон хоть и что-то твердил, но его убедили, что все ему привиделось.

- Даже так? - Хэсс был доволен, что одной проблемой меньше. - Молодцы.

На самом деле барон Д'Оро стерпел все увещевания, все объяснения, со всем он согласился вслух, а вот монету, зажатую в кулаке барон сохранил. Д'Оро точно знал, что все это было взаправду. Барон принялся внимательно изучать всю доступную информацию о жителях дома с красной крышей. Узнал барон и о чувствах Хэсса и его внучки, вроде у них что-то есть. В результате всего этого он пришел к одному выводу, что надо срочно пристроить внучку за хозяина дома таинственного Хэсса. Барон подумал, что у нее будет не меньше власти, чем у его названной внучки Маши.

Вунь не ведал о планах барона Д'Оро относительно его личного духа, а то неизвестно, чем бы все кончилось. Вуню хотелось узнать, что было у кодров. Когда малыш напомнил Хэссу, о чем шел разговор, Хэсс вздохнул, потянулся, закутался в одеяло и принялся покорно рассказывать, периодически зевая.

- Кодры стали совещаться. У них есть такой совет кодровый. Они любят все обсуждать. Знаешь, почти, как наши законники. И нас они зовут, что бы объяснили, правильно ли они поняли, что говорят и делают люди. Все это длилось долго-долго. Я что-то говорил, помню, что объяснил про низкие полеты над городом. Почему-то потом зашел разговор о мышах, там говорила Алила и Илиста. Видимо они в курсе дела. Потом долго им рассказывали и показывали карту нашего Эвари. Еще было что-то, вроде про музыку. Кодрам нравится музыка, они хотят, чтобы и для них давали выступления.

- Всё? - Вунь поторопил личного духа.

- Погоди, ты сам потребовал подробностей, - Хэсс сдержал улыбку.

- Ну, не таких же, - возразил Вунь.

- Ладно уж, - Хэсс в один миг стал серьезным. - Пупчай рассказал, что кто-то из них недавно был далеко на севере. Так вот там видели одного человека, которого мне надо найти.

- Четко и подробно, - рявкнул Вунь.

Пришлось Хэссу излагать историю медальона из Темных земель.

- Мой учитель Шаа сказал, чтобы я обязательно нашел эту штуку, иначе покоя мне не будет, - закончил свой рассказ Хэсс.

Вунь задумчиво хмурил лоб, дергал свою серьгу, потом подергал серьгу Хэсса.

- Мы тебе поможем, - пообещал Вунь.

- Спасибо, - Хэсс погладил Вуня по голове. - А теперь можно спать?

- Ты спи, а я подумаю, - разрешил малыш.

И действительно Вунь долго думал этой ночью, почти до самого рассвета. Вунь вспомнил кое-какие свои сны, думал о словах матушки Валай, размышлял о будущих действиях и решил, что надо обязательно спросить у Милагро об этом медальоне, еще в запасе оставались отшельники, кодры, еще кое-кто, а пока Хэсс должен сам искать. Вунь решил, что будет ему ненавязчиво помогать, нельзя все сделать за личного духа, раз мертвый человек велел все делать самостоятельно. К тому же Вунь боялся за Хэсса и решил, что надо навесить на него еще с десяток щитов, но перво-наперво надо узнать кого именно ищет Хэсс. Утром полетели приказы и распоряжения, Вунь же переключился на главное на сегодня занятие - надо было поймать того противного орка, который ошивался у их дома.

Дело было решено совершить сегодняшним вечером. Вунь командовал и все подчинялись. Еще с утра на крыше дома засели три десятка малышей с ножами и дубинками. Страховочная команда терпеливо ждала сигнала Вуня.

Потом на одно из деревьев залез кот Болтун и притаился в зелени. Он принимал деятельное участие в поимке орка, давал советы, выдвигал идеи и пожелал участвовать в заключительной части операции.

Маша принесла по просьбе Вуня три десятка больших свечей, теперь она устанавливала их на веранде. Милагро поклялся, что одним его желанием появится огонь.

Дальше на веранду вынесли большой стол. Намучились с ним, конечно, сильно.

Еще справа от стола поставили сундук, в котором уже сидел Эльнинь с арбалетом.

Вечером началось действо, с торжественной и унылой песней трое вынесли бесчувственного Нуэву на веранду и уложили на стол. Спай это видел, но ничего пока не понял.

По желанию Милагро загорелись свечи, обстановка стала еще торжественнее. Хор малоросликов завел в доме еще более унылую и жалостливую песню. Вунь смотрел на все из окна первого этажа. И не понравилась ему наглая рожа Нуэвы.

- Закрыть ее надо! - пробормотал Вунь и понесся на третий этаж за супницей. На веранду Вунь выбежал вовремя, Милагро загораживал Спаю обзор. - Одень ее на голову, - велел Вунь.

Милагро возмутился и возникла некоторая заминка.

- Да не себе, а ему, - тыкнул Вунь в Нуэву. Лежащий, как приманка орк не посмел возражать. - Морда у него счастливая, этот не придет на такую морду, - мотивировал Вунь.

Милагро склонен был с ним согласиться.

Спай немного растерялся. Он не мог понять смысла происходившего, но когда увидел своего заместителя Чмока с отливающим в звездном свете горшком на голове, предположил страшное. Спай не раздумывая, кинулся вперед. Он был уверен, что всех сокрушит.

Болтун радостно зашипел на своем дереве, Хэсс, Вунь, Милагро и Маша отскочили от стола с орком. Спай с мечом в одной руке и арбалетом в другой выглядел устрашающе.

- Назад, - зарычал Спай.

Все сделали еще один шаг назад. Эльнинь вылез из сундука. Малыши наверху напряглись, но их помощь не понадобилась.

Вунь подал знак. На Спая обрушилась большая колдовская клетка, которую из своего дома приволок Милагро. Получилось, что в клетке были заперты Спай и Нуэва. Лежащий Нуэва сообразил, что все закончено, сел, стянул с головы супницу Вуня и стал разглядывать мизансцену. Спай молчал.

- Поймали, демоны, - еще более злобно зарычал Спай.

- Расслабься, предводитель, - посоветовал Нуэва.

- Чмок! - хмыкнул Спай.

- Нуэва, - поправил Чмок. - Имя у меня новое.

- Предатель! - завопил Спай и собирался проткнуть товарища мечом.

Нуэва поднял руки в особом знаке.

- Выслушай сначала, - попросил Нуэва, и он рассказал, как оказался в этом доме. Конечно, Нуэва слегка изложил события по своему, но все вышло весьма складно.

- Так ты здесь сидишь потому, что бритый? - не поверил Спай.

Нуэва показал свою грудь и руки.

- Фууу! - скривился Спай. - Да ты теперь никто! - пообещал он рассказать всем о позоре Чмока.

Не надо было ему так говорить, в Нуэве вскипели и выплеснулись обида и гнев. Орк взял, что попалось под руку и добанул Спая по голове. Предметом, который сокрушил хитроумного Спая, оказалась супница Вуня.

Рассмотрев ситуацию со всех сторон со своего дерева, Болтун посоветовал побрить и второго орка, тогда они будут в равном положении. Такое важное дело доверили Нуэве.

Спай очнулся с головной болью и под торжествующим взглядом Нуэвы. Дикий крик Спая, прозвучавший и сотрясший дом, заставил кота Болтуна еще больше гордиться своим умом и сообразительностью.

-- Глава 16. Соседи

Хочешь узнать о человеке больше, спроси его про соседей.

Совет психолога.

Две темные личности весело хихикали и делили награбленное. Саврас до сих пор был готов хохотать, вспоминая жалостливую и испуганную рожу того типа, деньги и имущество которого они сейчас делили. Инрих зорко следил, чтобы Саврас его не обсчитал, но делал Инрих это по многолетней привычке, а не потому, что не доверял партнеру.

- Получается, что тебе вот это все... - Саврас ткнул в кучу бумаг и наличных денег, - а это все моё. Как договаривались.

- Как договаривались, - согласился Инрих. Ему досталось банковских бумаг на сорок тысяч, большое помещение в одной из башен на улице Мертвых, маленький дом за городом со всем содержимым и два десятка лошадей, билет на участие в боях быков на следующий год, а также только заказанный и выкупленный, но еще не доставленный новый мебельный гарнитур на сорок персон. - А что получаешь ты?

- Я? - Саврас ковырнул в зубах. - Мне отходит его башня со всем содержимым, включая артефакты, тайное убежище в квартале Забияк и его отряд по охране. От отряда, конечно, мало что осталось, - хмыкнул Саврас. - Мило мы обставились. Кстати, рассказал бы, как все устроил.

- Хорошо, - Инрих сгреб все свое в сумку, уселся поудобнее, взял полный стакан и стал рассказывать. - Мой старый друг Кхим закрутил роман с одной из служанок его светлости нашего клиента. Служаночка Лина спала и с господином клиентом и прислуживала его любовнице Фриде и еще соблазнилась на Кхима. Кхим изобразил такую неземную любовь, что Лина купилась. К тому же Кхим не забыл тонко уведомить Лину, что он достаточно состоятелен. Кхим стал потихоньку капать Лине на мозги о ее хозяевах. Лина девочка, поддающаяся влиянию. С поваром нашего несчастного друга, не помню как зовут повара, общалась помощница торговца лучшим мясом города. Повар оказался более морально устойчив, но от нашей девочки тоже наслушался разного. Сплетни по дому разошлись быстро. Все стали косить на хозяина. Естественно, что новая хозяйка допыталась у своей служаночки Лины в чем дело, но не поверила. Однако запомнила, что требовалось и сделать, - Инрих остановился сделал пару глотков. - Так вот, слуги были готовы. Взялись за любовниц. Его предыдущая красотка в разговоре с одной видной дамой рассказала кое-что порочащее нашего товарища. Естественно, что это организовал я. Его бывшая красотка до этого за день уехала в другой город. Наследство у нее там объявилось, а моя девочка из труппы справилась на все триста монет, которые получила. Дама эта стала разносить сплетни. Слухи поползли с другого конца. Его настоящую мы подставили некрасиво, но по всем законам классики. Наш друг застал ее в объятиях одного красивого типа - эльфа. Обязан мне этот эльф был сильно. Для него, конечно, спать с человеком противно, но что не сделаешь, чтобы долг вернуть. Эльф сиганул в окно, а наш друг выместил все зло на свой нынешней, которая стала бывшей. Досталось девочке, но не след связываться с эльфами и с таким, как наш друг. Да, ладно. - Инрих задумчиво покрутил стакан. Ему было жаль пострадавшую девушку, но раскаяния за свои действия он не испытывал.

- А новенькую ему подставили? - Саврас вспомнил, что при разборках с их клиентом была одна красотка.

- Ага, - кивнул Инрих, - дочку Аниты.

Саврас шумно вздохнул. Об Аните ходили легенды в свое время, та еще бестия была.

- Девочка запросила четвертую часть, - сообщил Инрих. - Мы уже расплатились. Думаю я, что она и из башни сперла достаточно.

- Точно, - кивнул Саврас. Из башни пропали картины, золото, несколько артефактов, книги. - Но она отработала.

- Отработала, - согласился Инрих. - Я бы за такую сумму тоже отработал.

- Видишь, - Саврас посмотрел на своего друга. - А я бы пожалуй половину бы потребовал.

- Ну, у тебя и вид более потрепанный, - парировал Инрих.

Саврас не стал возражать, в принципе он был согласен с этим.

- Итак, дворец.. - Саврас желал знать про самое главное. - Как ты все организовал?

- Дворец это следующий этап, - Инриху хотелось еще поинтриговать. - Лучше ты расскажи про соседей и вклады. Еще помнится на тебе были клиенты и случайные люди. От его команды охранников ты хорошо избавился.

- Еще бы! - Саврас был доволен собой. - Квалификация однако.

- Ну! - Инрих кое-что знал, кое о чем догадывался, но желал все услышать полностью.

- Хорошо, моя очередь, - Саврас поставил свой стакан. - С соседом его магом Владленом я был знаком лично. Владлен сильно ненавидел нашего друга так, что договориться с соседом не составило особого труда. Ты спрашивал, чего маг за нашу подстраховку так мало взял. Так вот, мне пришлось уговорить Владлена взять хоть немного, чтобы это был контракт. Владлен, думаю, сейчас танцует пьяный в дымину. Предполагаю, что и башню нашего друга Владлен захочет купить. Она ему, конечно, на фиг не нужна, просто чувство превосходства надо чем-то подпитывать.

- Пусть покупает, - разрешил Инрих. - Если заплатит полную цену.

- Заплатит, - не сомневался Саврас.

- Итак...

- Итак, сосед стал по нашему плану отравлять жизнь нашему другу. Они пару раз сильно поскандалили, покидались заклятиями, а потом Владлен сходил извинился, попросил прощения и прочее. Наш друг понял, что что-то не то, а потом подслушал, как Владлен говорил своему другу, что скоро его соседа совсем не будет, и он - Владлен - затем и сходил извинился, чтобы на него не подумали. Наш друг припугался, вспомнил сплетни, слуг, новая его подруга тоже подлила масла в огонь. Я так понимаю, что это она сообщала нам обо всем, что происходит в доме?

- Она, - Инрих кивнул головой. - Вклады?

- Вклады дело тяжелое, - Саврас был доволен собой, но вспоминать, как ему пришлось упрашивать и договариваться не хотелось. - Эти банки и их служаки поддаются воздействию или больших денег или шантажу.

- Так, что ты сделал? Неужели тратил деньги? - не поверил Инрих.

- Плохо ты меня знаешь, - фыркнул Саврас. - Я и тратить деньги два не совпадающих действия.

- Шантаж? На чем? - Инрих раздумывал на чем можно подловить этих жадных банкиров.

- На жадности естественно, - ответил его компаньон.

- То есть?

- Все просто, - Саврас стал похож на актера театра. Так эмоционально он рассказывал о надувательстве группы банкиров.

- Ты заставил их вложить деньги в очень хорошее дело, а потом ты и устроил его крушение? - Инрих пока еще ничего не мог понять.

- Они вложили свои деньги и получили прибыль. Потом они вложили и свои деньги и деньги клиентов, а вот здесь все накрылось большим старым сундуком. Представляешь размеры будущих скандалов? - Саврас с удовольствием бы раздул скандал, но нажиться на банкирах было важнее.

- Представляю, - Инрих сам не любил этих деньгодержателей.

- Они кинулись ко мне, я естественно им помог вернуть почти все. Они остались обязаны мне. Я попросил их о небольшом одолжении придержать все выплаты, завести проверки, потерять бумаги, услать некоторых служащих за город. Когда наш друг кинулся за своими денюжками оказалось, что он не может воспользоваться почти всеми своими накоплениями. При этом наши банкиры пожимали плечами, отводили глаза и намекали, что это не они, а их заставили...

- Должно быть нашему бедному другу было неприятно, - просто так высказался Инрих.

- Именно, что бедному, - Саврас всегда подмечал удачные формулировки.

- С банкирами понятно, - Инрих постучал по своему пустому стакану ногтем. - С отрядом и клиентами что?

- Нет уж, - махнул Саврас, - твоя очередь про дворец.

- Дворец, - мечтательно потянулся Инрих. - Это было проще всего. Я каюсь, что ничего не делал такого или эдакого.

- Не понял, - возмутился Саврас.

Инрих подумал и разрешил себе хитро улыбнуться, Саврас еще больше зачаровался "дворцовым следом".

- Ну, - поторопил Саврас.

- Я попросил Алилу, кстати хорошая девочка, я ее попросил один раз высказаться в разговоре с одним человеком.

- Со Шляссером? - догадался Саврас.

- Нет, зачем же такие сложности. Я попросил ее продемонстрировать свои знания при одном из агентов Шляссера. Может быть слышал о даме Генриете?

- Генриете? - Саврас наморщил лоб. - Кто такая?

- Всего лишь прислуга во дворце, - Инриху безумно нравилось интриговать и затягивать разговор.

- Дама прислуга?

- Она прислуга по рождению и дама по призванию. Слушает, роется в вещах, следит. Дело в том, что Генриета как-то соблазнилась на Саньо. Он и расколол эту красотку. Я так понимаю, что Генриета регулярно доносит Шляссеру.

- Твоя девочка поговорила с Генриетой? - выстроил логическую цепочку Саврас.

- Нет, моя девочка поспешно спрятала при Генриете письмо. Та, конечно, потом нашла его и прочитала. Говорилось там о нашем бедном друге, - Инрих был горд собой.

- Значит, они стали проверять, а слухи по городу уже шли. Замкнутый круг, - понял Саврас.

- Естественно, - Инрих сложил руки на животе. - Все просто, главное правильно организовать само действо.

- Для тебя естественно, ты же сам почти актер и якшаешься с ними, - Саврас повторил его жест. - Ты всегда рассчитываешь на наибольший зрительский эффект при минимальных затратах.

- Видишь, какой я, - похвалил себя Инрих.

- Ну, они узнали, а как подтвердили этому придурку?

- Здесь было некоторое смешение персонажей, - туманно пояснил директор.

- Не томи, - рявкнул Саврас.

- Ладно, - Инрих почесал себе нос, потом опять чинно сложил руки на животе. - Наш друг побывал во дворце. Там он пообщался со Шляссером. Тот был крайне раздражен чем-то, и кинул на нашего друга укоризненный взгляд. Естественно, что наш принял все на свой счет. Потом нашему другу передали записку в которой содержалось неявное предупреждение. Он с помощью своих магических штучек выяснил, что записка была от помощника нашего главного законника Штабса. Сознаюсь, что он дальний родственник жены моего крестника.

- И он так просто написал? - усомнился Саврас.

- Под влиянием большого количества домашней настойки на свадьбе у моего крестника, - Инрих не стал скрывать преодоленные трудности.

- И когда наш бедный друг обратился к дальнему родственнику жены твоего крестника этому Штабсу...

- ...разговора не вышло, - закончил Инрих. - Штабс абсолютно не помнил, что там такое было. - Но поговорили они весьма примечательно. Все намеками и упреками. Наш бедный друг убедился в том, что вокруг него плетется заговор.

- И что за повод дворцовых интриг ты ему выдвинул? - Саврас не мог представить причину мнимых гонений.

- Все еще проще. Не стали замарачиваться и сплели двойную сеть. Обычную для наших постановок. На первый план выставили деньги, а на второй - одну дамочку с которой до этого спал наш друг. У них была мимолетная связь, но сейчас эта дамочка замужем за нашим послом в Ичиасе.

- Не уловил, - признался Саврас. - При чем это?

- Политика, друг мой. Та, которая замужем за послом в Ичиасе, занимается сбором данных в нашу пользу.

- И что? Пусть себе занимается, - хмыкнул не патриотичный Саврас. - Каждый занимается, чем умеет.

Инрих подергал носом.

- Ты безнадежен в делах, не касающихся твоих картин и денег.

- Именно, - с этим Саврас тоже был всецело согласен.

- В той бумажке, которую прислал Штабс был намек о том, что наш бедный друг собирается завести отношения с представителями Ичиаса, и это известно.

- И что в этом такого? - Саврас начал потихоньку злиться.

- Ты не дослушал, - упрекнул Инрих. - Наш друг будто бы собирается перебираться в Ичиас, а свое имущество и услуги предлагает в оплату имения в Северном Ичиасе. А та дама между прочим родила от нашего друга, не от столетнего мужа же ей рожать. Представляешь, что было бы дальше?

- О! - далекий от политических интриг Саврас оценил, что при таком раскладе Шляссер должен был отдать приказ о немедленном уничтожении их клиента.

Инрих не дал ему дальше выговориться.

- Там был лишь намек, даже полунамек, это во-первых. А во-вторых, раз сделка еще не прошла, то Шляссер бы предпочел бы безусловно разработать свой план.

- Погоди, я запутался, - Саврас сжал голову руками. - Если Шляссер это знал..

- Нет, он не знал. В письме, которое читала Генриета было совсем другое. Немного о махинациях нашего друга, но ничего конкретного по ведомству Шляссера. Он мелочевкой занимается только от скуки. Понял?

- А как про Ичиас? - Саврас почти разобрался во всем.

- Про Ичиас писал пьяный Штабс, а еще судачили слуги, и любовница высказалась. Наш бедный друг понял, что он стал жертвой обстоятельств, но к Шляссеру же не кинешься все объяснять. Бояться наш друг стал сильно, а затем быстро так лишился отряда, - Инрих уже устал объяснять.

- Значит, поэтому ты так настоятельно требовал, чтобы я быстрее избавился от отряда, - понял Саврас.

- Твоя очередь, - передал ход директор. - Я жду рассказа про отряд и клиентов.

- С отрядом все было хорошо, - Саврас в очередной раз подумал, что он молодец. - Я натравил на них гильдию воинов и магов, подав идею двойных взносов. И тут же представил им выгодный заказ с большой оплатой. Они отправились сопровождать нашего человека и там повстречались с артефактом нашего друга Владлена. Потеря слуха и зрения, утраченные воспоминания, частичный паралич вот то немногое, что случилось с отрядом нашего друга.

- Это обратимо? - Инрих испытал мимолетные угрызения совести.

- Обратимо, конечно, при хорошем маге, - Саврас же было чуждо понятие "угрызений совести".

- А потом? - директор все еще думал о пропавшем отряде.

- К нашему другу обратилось еще несколько человек, остатки его личных воинов также рассеялись. Кого-то соблазнили на деньги, кого-то на страх, кого-то на слухи. Наш друг остался без поддержки, - Саврас подумал, что на эту часть операции он истратил много, даже очень много денег. - Клиенты стали предъявлять претензии, опять таки слухи обострились.

- Видишь, как многое можно сделать лишь распустив язык? - Инрих переключил свое внимание на свою долю добычи. Чужие невзгоды как то поблекли в сознании.

- Актеры и драматурги это усваивают с самого рождения, - мудро заметил Саврас. - А другие в процессе жизни.

- А кульминацию ты подготовил замечательную, - Инрих опять улыбнулся. Ему нравилось вспоминать растерянное лицо их беглого бедного друга.

- Да, но и ты постарался. Как он получил предупреждение, что за ним вот-вот придут, и так он быстро засобирался отсюда. Куда он?

Директор знал, что дочка Аниты доведет своего нынешнего любовника до логического конца. Анита должна была научить дочь не оставлять за спиной таких врагов. К тому же дочка Аниты нацелилась на остальные деньги и имущество их друга. Она то своего добьется. Сообщать все это в подробностях, Инрих не стал. В конце концов, не надо Саврасу знать, что они добровольно отдали этой предприимчивой девочке даже больше, чем захапали здесь. Саврас может расстроиться. Инрих же все это делал ради своих актеров, ради погибших. Директор считал бывшего мужа Богарты виновным в неприятностях труппы. Если бы была хорошая маг-охрана в сопровождении, то они бы столько не потеряли. Директор уставился тяжелым взглядом на свой мешок с добычей. Потом на его душе стало легче, будто теплый ветер унес все печали.

Сентенус тяжко смотрел на старого законника Гомореуса. На душе же наследника поселились все шторма холодного северного моря. Заседание законников только началось, а уже были проблемы. Законники не желали подписывать то, что представил наследник. Гомореус, как самый древний и влиятельный из них, придирался к каждому слову Сентенуса. Шляссер на все это довольно долго любовался и, наконец, решил вмешаться в ход переговоров.

- Мы здесь обсуждаем торговую стратегию или что? - соизволил рыкнуть Шляссер.

Гомореус повернулся к начальнику разведки Эвари, поднял руку и приподнял брови. Этот его демонстративный жест должен был означать, что Шляссер вмешивается не в свое дело. Торговля и разведка две вещи не совместные.

- Это вам так кажется, - на невысказанное, но показанное мнение ответил Шляссер. - Торговля это даже больше, чем разведка. Без торговли не будет нашей разведки. Нет денег, нет силы.

- Мы не торговое государство, - выплевывая из себя слова, сообщил истину Гомореус.

Сентенус с надеждой подумал о тяжелой дубине, которой можно треснуть по голове этого старого законника.

- Мы должны им стать, - отбил подачу Шляссер. - Выхода у нас нет. Торговля должна стать основой нашей жизни.

- И чем мы можем торговать? Мышами? - под общий смех выкрикнул недавно избранный и относительно молодой законник Штабс.

Сентенус уже стал подумывать об очень большой дубине, а лучше мече.

- И мышами тоже, если спрос будет, - сладко улыбнулся Шляссер. - Я думаю, вы еще не посмотрели в последний лист. Там четко указано, что мы не сведем концы с концами в этом году. А это значит, одно.

Зал затих. Все знали, что это значит. Казначей Мортирос - душка и милашка - поставил одно единственное условие перед королем Главриком IX. Король возвел его в закон. "С тех самых пор, как усилиями Мортироса бюджетный год будет закончен в прибыли, то вступает в действие этот закон. Если год будет закончен в убытке казнить столько законников, сколько казначей даст себе отрубить пальцев".

- Позвольте напомнить, - продолжил Шляссер, - Мортирос мне в доверительной беседе сообщил, что хочется ему расстаться с двумя пальчиками. Цена не так уж велика за светлое будущее.

Штабс всхлипнул и сел на свое место. Начальник разведки никогда бы не стал их просто пугать. Шляссер если говорил такие вещи, то всегда знал, о чем говорил.

- Почему мы должны заниматься только торговлей? - Гомореус решил не обращать внимание на угрозы тайного советника Шляссера.

- Почему только торговлей? Мы должны еще и подумать о хорошем военном союзе, - поднялся со своего места Сентенус. - Никому в голову не приходит, что на нас уже точит зубки Санари?

Гомореус аж задохнулся от наглых высказываний наследника.

- То, что вы наследник, не дает вам права так говорить о нашем Эвари.

- Но когда в этих землях будет хозяйничать король Санари, то будет уже поздно так говорить, - веско добавил Шляссер. - Значит, меня вся эта говорильня слегка заела, уважаемые законники. Пиши, - Шляссер уставился голодным взглядом на королевского писца. - Указ о том, что требуется заключить военный союз с южным соседом, пока нас не захватил восточный.

- И еще пиши, - здесь уже выступил Сентенус, - другой указ про пошлины, как мы обсуждали.

- Позвольте! - вздыбился Гомореус.

- Хватит, - со своего места рыкнул король Главрик IX. - Пиши, я подпишу подготовленные законниками указы.

Давно уже на них так не рычал король. Все привыкли, что они самостоятельны и почти независимы, а здесь не порядок.

Шляссер почувствовал, что сейчас возможен открытый бунт и неповиновение. Это надо было пресечь в самом начале.

- Вообще-то, законники вводились, как средство помощи королю, который у нас не любил заниматься законами, а вот новый будущий король любит. Не пора ли пересмотреть все государственное управление? Моему департаменту не помешали бы дополнительные вливания.

Гомореус захлебнулся своими словами. Остальные молчали. Эта звенящая тишина напомнила и старым и относительно молодым законникам, что они лишь красивый антураж в королевском дворце.

Часом позже Сентенус и Шляссер, вновь ставший Мортиросом, сидели в покоях министра Язона и обсуждали, что еще надо вписать в указ о торговой гильдии.

- Все платежи мы согласовали. Ты высчитал, что они и нам выгодны? - Сентенус сильно сомневался в цифрах, представленных казначеем.

- Не на первых порах, - Мортирос кивнул. - Пришлось прочитать короткую лекцию о влиянии торговых пошлин на торговый оборот.

- А про мышей ты серьезно? - вспомнил заседание совета законников Сентенус.

- Про мышей не серьезно, - Мортирос не позволил себе поддержать шутку наследника. - Я серьезно про мленков. Ты читал последний отчет? - На мотание головой Сентенуса, казначей позволил себе развернутый ответ. - Эти мясные создания быстро растут, конечно и жрут много, но... У них замечательное мясо. Детенышей мленков берут наши мясники на вырост. Все хотят торговать. В столице и в провинциях мясо мленков уже становится очень популярным. Самки мленков дают замечательное молоко. Очень жирное. Сам понимаешь, что это дает. Оказывает. что взрослые особи в холодных условиях обрастают густой шерстью. Наши попробовали ее валять, красить, прясть и пришли в восторг. Это тоже отличное сырье. В целом на настоящее время поголовье этих животных увеличилось вдовое. Конечно, кодры ими питаются, но и нам остается. Мленки для нас станут золотым дном, - Мортирос замолчал на полуслове.

Сентенус уловил, что что-то тревожит казначея, но лезть с вопросами не стал. Наследник знал, что начальник расскажет ровно столько, сколько хочет. Мортирос тем временем непроизвольно стал преображаться в Шляссера.

- Эй! - Сентенус не одобрял подобные спонтанные превращения. - Что случилось?

Казначей прекратил расплываться в образ Шляссера и тоскливо посмотрел на наследника.

- Девушка у тебя есть, - начал казначей.

Сентенус настороженно кивнул. Он еще и сам не привык, что у него есть девушка. Все разговоры о Маше он сворачивал в самом начале. Сентенус и сам не знал, что говорить о ней и еще безумно боялся услышать, что ему надо ее бросить потому, что ничего не получится.

- Поехал бы ты с ней куда-нибудь к друзьям, - казначей все же перевоплотился в Шляссера.

- Зачем? - Сентенус попытался постигнуть смысл этого предложения.

- Да, так, проверил бы сможешь ли с ней жить, - осенило Шляссера.

- Зачем? - заладил наследник. - Мы что с ней жить будем?

- Ну, ты даешь! - в свою очередь восхитился Шляссер.

- Я не это хотел сказать, - Сентенус понял, что сморозил глупость. - А зачем мне жить с ней где-то еще?

- Не жить, - аккуратно поправил Шляссер опять перевоплощаясь в Мортироса. - Там вроде ход был в подземелье до дома этого ненормального с красной крышей. Сходил бы с девушкой проверил, как он работает.

- Хэсс? - Сентенус поднялся на ноги и навис над начальником.

- Хэсс меня сильно беспокоит, - быстро сориентировался в ситуации Мортирос. - А так ты с девушкой посмотришь все ли в порядке. Сам понимаешь, что нельзя к ним посылать кого попало. Оружие там свое возьми и посиди очень тихо.

Из этих слов Сентенус понял, что Хэссу угрожает опасность, а он - Сентенус - будет его охранять. На самом деле опасность угрожала самому Сентенусу и это чрезвычайно тревожило Мортироса-Шляссера. Министра Язона - старого антикварного типа - Шляссер сдал на руки одной из своих лучших девочек. Сейчас и ближайшие три дня Язон проведет в постели у Иессы. За королем и так шляются все кому не лень, к тому же он уговорил одно из приведений присматривать за его величеством. Но и Язон и Главрик лишь возможности добраться до наследника. Шляссер получил данные, что в ближайшее время намечается устранение Сентенуса. Из предполагаемых инструментов воздействия на наследника оставалась еще его девушка Маша. Сплавив их обоих в дом с красной крышей, Шляссер поздравил себя с самым надежным убежищем для его подопечных.

"И все-таки они решились", - Шляссера это сильно возмущало. Вся махина механизма его ведомства работала на обеспечение безопасности королевства и "достояния Эвари" к коему также относился и наследник. Дальнейшие мысли начальника разведки и тайного советника не подлежали оглашению потому, как были ругательными и магически оскорбительными. Теперь оставалось лишь разгребать последствия, а в будущем, и при том самом ближайшем, им светила приграничная война. Эти стычки изматывали Эвари, вынимали людские, сырьевые и денежные ресурсы. Шляссер прекрасно отдавал себе отчет в том, что несмотря на созданную им сеть агентов и маленьких отрядов быстрого реагирования, полноценной боеспособной армии у Эвари нет.

Печали Шляссера делили с ним еще полсотни летучих кодров. Правда, сам начальник разведки об этом и не ведал. Все дело было в том, что Мрак присматривал за Сентенусом и за Шляссером. Мрак не так давно выяснил, что удобно смотреть в мысли того толстого переменчивого человечка, чтобы все знать о Сентенусе. Вот и сейчас все надежды, сожаления и печали Шляссера стали темой обсуждения для полусотни кодров. Мрак принял точку зрения Шляссера о том, что война это плохо. В голове у начальника разведки роились картины смерти. Мрак решительно был против смерти, слишком много смерти было в их жизни до Темных земель и в Темных землях. Началась новая жизнь, и Мрак посчитал, что негоже новую жизнь продолжать под знаком жизни старой.

Совет кодров дал неожиданный результат, кодры решили слетать и посмотреть на тех людей, которые грозили Эвари приграничной войной. Благодаря Бабайху - малышу Сентенуса - Шляссер узнал о почине кодров и попросил возможности переговорить с главой одного из кланов.

- Если бы вы это сделали, - Шляссер надеялся, но почти не верил в то, что его слова будут приняты, как руководство к действию, и что это сработает, отведет беду. - Если бы вы...

- Так в этом дело? - лениво думал старый и мудрый Свахв. - Пусть наши полетят, крылышки разомнут. Это будет хорошей практикой для молодых. Мы в свое время и не такое делали...

Шляссер предложил в сопровождение сотню своих лучших людей и еще три десятка синих птиц.

Кодры отправились к восточной границе с Санари. Правил Санари жадный и прагматичный Санарёнок. Наследственный титул Санарёнка давал много власти и денег. К тому же Санари испытывал дисбаланс между наличием земли и количеством людей на ней живущих. Санарёнок предпочитал решать проблему перенаселенности довольно просто - организовывал очередной магический мор или затевал войнушку с соседями. Сегодня на очереди была война. Санарёнок выбрал Эвари, как место смерти для лишних людей. Последнее время Санарёнок задумывался, оживить обычаи прошлого и начать торговать лишними людьми, но сомневался, что это ему спустят с рук. Оставалось лишь воевать или морить людей болезнями.

Границу можно было отличить от другой земли по странному синеватому тону земли. Маги с давних времен научились отмечать границы этим синим оттенком. Так ни у кого не возникало сомнений на чьей земле он находится.

Большая, но неподготовленная армия Санарёнка стояла по ту сторону границы. Они ждали покуда перед их светлыми очами появятся люди Эвари. Ходить туда-сюда и искать с кем бы подраться было слишком накладно по мнению Санарёнка. Гораздо лучше просто ждать.

Санарёнка разбудил пронзительный и глухой вопль двадцати тысяч глоток его людей. Он весьма поспешно выбрался на воздух из своей золотой палатки. Смотреть на разворачивающееся перед ним представление было страшно.

Впереди несколько десятков больших мохнатых зверей с места поднимались в воздух, проделывали немыслимые виражи, сплетали узоры, пролетая в ладони друг от друга, строили воздушные пирамиды. Санарёнок, как и все другие, смотрел и поражался величию и точности этих полетов.

Когда люди стали привыкать к виртуозным пируэтам летучих животных, начались новые чудеса. Птицы-звери резко ныряли вниз и пламенем из своей пасти жгли камни. Многократно повторенный трюк убедил Санарёнка, что это хорошо отработанный приём, а еще он понял, что их так будут сжигать.

Затем в силу вступило третье действие. Неожиданно справа появились люди. По форме Санарёнок признал людей толстяка Шляссера. Этих людей было немного, но каждый старался достать хоть одного из птицо-зверей стрелой из арбалета или коротким копьем. Но стрелы останавливались в размахе двух крыльев от каждого из зверей. Санарёнку даже показалось, что он успел разглядеть, как вокруг каждого из этих летучих зверей возникает серебристое поле защиты. Санарёнок поморщился. Он подумал, что это все, но нет.. Люди закончили кидать в птицо-зверей простые вещи, теперь они швырялись заклятиями. Но и заклятия горели в поле каждой из этих летучих тварей. По спине Санарёнка побежал холод.

На каком этапе в эти учения вступили дикие синие птицы, Санарёнок не заметил. Но в одно из мгновений правитель Санари осознал, что синие птицы представляют не меньшую угрозу, чем большие птицо-звери.

Эти показательные выступления закончились где-то к славному обеду, но людям Санари еда не лезла в глотку. Санарёнок решил, что надо послать разведку. Чем была мотивирована его эта гениальная мысль никто так и не узнал. Разведотряд почти в полном составе был разорван в клочья, а потом съеден летучими тварями, судя по вещам которые Эвариане бросили на синюю граничную полосу. В лагерь вернулся лишь один полубезумный тип, который твердил о сотнях этих летучих тварей, о кровожадных мышах и страшных людях. Сошедший с ума разведчик все бормотал о зверствах, чинимых летучими зверями. Санарёнок морщился, но слушал, надеясь выцепить в этом бреде зерно разума. Особенно ему не понравились слова, что те люди привели сюда птиц потому, как птицы любят есть человеческое мясо. Санарёнок понял, что надо что-то решать. Этот мучительный процесс затянулся на несколько часов, но войско Санари свернуло свои пожитки и отправилось назад. Санарёнок посчитал несправедливым подвергать себя опасности быть уничтоженным этими новыми страшными врагами.

Глава 17. Перестройка

-- Мама, я решил стать строителем.

-- Отлично, Владик. А почему?

-- Бабушка говорит, что все наши беды от неустроенности.

Хэсс задался целью найти и поговорить с любовницей учителя. Когда раскапываешь такие тайны, то лучше это делать в одиночестве.

Дом стоял вверх дном. К нему заявился наследник и ученица Маша, два орка постоянно мутузили друг друга, а остальные делали ставки кто кого, Вунь носился со странной идеей приготовить шлопный пирог, при этом заставляя жену постоянно готовить новые варианты этого пирога, но никому не давая пробовать. Вунь пробовал все сам и утверждал, что пирог никак не получается шлопным. Милагро жутко нравилось колдовать, он баловался, как маленький ребенок, постоянно что-нибудь устраивая. Особенно ему нравилось колдовать новую одежду на всех попадающихся ему на пути людях. Многие испытывали от этого сильные эмоции, не всегда положительные. Кот Болтун забрался под самую крышу и дрых в свое удовольствие, спускаясь только поесть, да сделать очередную ставку на одного из орков. Эльнинь занялся исследованием своих новых возможностей. Пупчай куда-то улетел, сказал, что на военные учения. Все были заняты, у вора появилось время, чтобы заняться и своими делами.

Для Хэсса будто все специально сложилось так хорошо. Целый день свободы надо было использовать по назначению. Хэсс крепко подумал и решил, что день он потратит на дело Шаа, а вечером пригласит Алилу пойти куда-нибудь. Выходило, что день может стать замечательным.

Только вот найти женщину Шаа никак не получалось. В той башне, куда явился Хэсс, ничего не было известно об этой женщине. Вор устал спрашивать. Притомившись от усилий на таком жарком солнце, Хэсс уселся в тени старого раскидистого дерева. Прохлада дерева излучала покой, вор старался думать о том, как найти Толстушку Валю. Дерево убаюкивало, но заснуть Хэссу не удалось. Его посетила дельная мысль, которая требовала немедленной проверки. Хэсс пошел к своему старому дому. Он стоял у начала улицы и смотрел вперед. Если пройти дальше, то можно почти попасть в прошлое. Вору стало плохо, не хотелось идти дальше. Он бы так и стоял, до получения солнечного удара, если бы не женщина, появившаяся рядом.

- Не ходи туда, мальчик, - довольно приятным голосом попросила Валя. - Прошлого нет, как такового. Не стоит возвращаться в то место, которого нет. Так и потеряться можно.

Хэсс знал, что это она и что она права.

- Приятно с вами познакомиться, Валя, - он все еще не поворачивался. - Вы живете на этой улице?

- Теперь да, Хэсс Незваный. Первая башня на этой улице мой дом, а последняя башня на улице мой капитал, - Валя улыбалась. На вопросительный взгляд Хэсса Валя пояснила, что сейчас сдает комнаты в той башне в наем. Постояв еще минуты две под палящим солнцем, Валя предложила. - Пойдем со мной, чай попьем.

- Пойдем, - Хэсс пошел вслед за фиалковой женщиной.

Толстушка Валя для своего обитания предпочла девятый этаж. При чем переоборудовала она его основательно. Как Хэсс узнал из объяснений Вали, один из заезжих колдунов сделал стены на девятом этаже прозрачными с одной стороны, то есть Валя видела, что творится на улице, но никто не видел ее.

- Мне так нравится, - чуть извиняясь за свои интерьерные фантазии, сообщила Валя. - Создается ощущение, что живу не одна.

Хэсс, правда, подозревал, что этому стенному безумству есть и более практичное объяснение. Если уж Валя была замешана в скупке краденного и других хороших вещах.

- А кодр? - Хэсс посмотрел в потолок, но потолок был обычным.

- Нет, - Валя почти сожалела об этом. - Но ко мне наведывались эти красавцы. Недавно прилетала интересная пара. Он из клана Воздуха, она Свободная.

- Да? - Хэсс подумал, что надо бы спросить про Шаа, но пока язык не поворачивался.

- Я так понимаю, что они присматривали с кем может жить их будущий кодренок, - Валя тоже не торопилась говорить о своем друге и любовнике Шаа.

Хэсс отвлекся от разговора и стал рассматривать Валю и ее дом. Все вокруг благоухало фиалками, хотя ни одного цветочного горшка не было. Хэсс подумал о феномене женских запахов. Илиста по его мнению пахла свежей клубникой, Алила диким лесом, Маша домашним пирогом, Химю черным перцем, Вика молоком, Мирта перезрелыми сливами. В голове крутилась мысль, что Валя весьма примечательная личность, и вору даже стало жаль, что он не общался с Толстушкой Валей при жизни Шаа. Сегодня на женщине было одето желтое с черными вставками платье. На ногах брякали новомодные туфли с большими пряжками. Самым примечательным в Вале были большие фиалковые глаза с длинными ресницами. Эти глаза заполняли собеседника при разговоре. Гипнотический эффект глаз Вали вдавливал Хэсса в фиалковую бездну.

Это огромное помещение с прозрачными стенами давало чувство некоторого полета. Хэсс подумал, как хорошо, что Милагро этого не видит, иначе и у них в доме будет нечто подобное. Все же хотелось нормально мыться, спать и не думать, что на тебя из сада пялится очередной ненормальный орк.

Пока Хэсс оглядывал жилище и его хозяйку, сама хозяйка рассматривала Хэсса. По ее вздернутым бровям можно было догадаться, что однозначного впечатление о новом Хэссе она не составила. Но и неприязни к нему не испытывала, скорее Хэсс очаровал Валю своей необычностью.

- Скажите, Валя, - Хэсс Незваный сглотнул. - Можете ли вы рассказать мне о медальоне и специальной коробке из черного камня?

- Черного камня? - Валины фиалковые глаза сузились так, что превратились в узкий лаз черного хода норы отшельников. - Помню такую коробочку. Она до сих пор у меня. Был у меня такой заказ, вот и привезли. Вещь не то чтобы редкая, но скажем на любителя.

- Мага? - Хэсс был в курсе для чего предназначен черный камень.

- Или человека, который стал владельцем чего-то редкого, - добавила Валя.

- Скажите, а Шаа...

Вот сейчас в разговоре прозвучало имя. Наступило мгновение тишины.

Хэсс продолжил:

- ...вы не предлагали эту вещь ему?

Валя чуть замешкалась с ответом:

- Предлагала, но не успела...

Опять повисло безмолвие.

- А больше никто не интересовался такими вещами? - Хэсс подтвердил то, что знал, но пока не было ничего нового.

Валя задумалась. Она шевелила губами. Хэсс к этому потом привык, так она думала.

- Интересовались двое. Один из них Бармен из Клубного кафе. И был еще один человек, но интересовался не черным камнем, а Шаа.

Хэсс дернулся, но постарался успокоиться.

- Валя, расскажите, что помните, - попросил он.

- Ты ищешь? - довольно глухо спросила женщина Шаа.

Хэсс нашел в себе силы кивнуть.

- Бармен покупал эти штуки уже раза два. Но это было больше трех лет назад. Я ему предложила, зная, что он возьмет. И он был согласен, но потом... В общем, больше интереса к черному камню, он не испытывал. Другой человек. Его вывели на меня. Он представлял все так будто хочет нанять Шаа и лишь проверяет его репутацию. Но меня не оставляли сомнения...

- Валя, - Хэсс готов был завизжать от избытка чувств. - Валя, скажите, а вы узнали что-нибудь про этого человека?

- Этот человек представлял интересы другого человека. Так мне удалось узнать имя, которым тот называл этого.

- Как? - на мгновение Хэсс застыл от напряжения.

- Флавиус, - буквально выплюнула Толстушка Валя.

Хэсс задумался, где-то он это все слышал, но где?

Они опять молчали, но сейчас не было неловкости или напряжения. Каждый погрузился в свои думы.

Хэсс еще несколько часов провел у Вали. Он с удивлением узнал много нового о Шаа. В свою очередь Валя тоже узнала много необычного о Шаа от Хэсса.

В это самое время в доме с красной крышей на страже оставались одни отшельники. Всё население было в Белом доме. Они толпились у зеркала колдуна Милагро. Еще утром Вунь провел в доме большое собрание, на котором велел каждому не мешать Хэссу. А чтобы не мешать, каждый должен быть занят. Тем самым домашние и обеспечили личному духу свободный день. Как только Хэсс вышел за дверь, вся банда понеслась в Белый дом по ходу пробитому отшельниками. Милагро несколько дней назад проболтался про зеркала в его доме. Вунь посчитал, что хоть духу и надо давать свободу, но следует все же присматривать, чтобы с ним чего не случилось.

Когда Хэсс вернулся домой, все было также тихо и спокойно. Только одно вызывало некоторое подозрение, уж больно лениво дрались орки. Хэсс получил свою долю заботы в виде большой тарелки каши с огромным куском холодного мяса и отправился спать.

Вунь же опять созвал всех на собрание. В целях сохранения тайны собрание проводилось в подвале. Вунь страстно вещал о личной свободе личного духа, остальные слушали и выдвигали предложения, чем можно заняться завтра. Кроме того, возник вопрос, кто все же будет присматривать за Хэссом, когда тот выйдет на след этого медальона и его нынешнего владельца. К единому решению группа домочадцев не пришла. Решили отложить до завтра.

Только стемнело, как Хэсс проснулся от жажды. Все же Лунь пересолила кашу. Хэсс пошел вниз, но никого из домашних не было видно. На всякий случай выглянув в сад, Хэсс убедился, что и там их нет. Хэсс попил воды и стал думать, где всех искать. Но чувство голода проснулось вслед за жаждой. Он осмотрелся. На подоконнике стояла большая тарелка с чем-то печеным. Что это такое Хэсс не знал, но снял полотняную тряпку и принялся есть.

Тем временем собрание закончилось, и заговорщики стали выбираться из подвала. Они застали жующего хозяина.

- Что это такое? - возмутился Хэсс. - Где вообще вы были? Что за прятки такие?

- О! Все-таки получился шлопный пирог! - порадовался Вунь.

- Почему ты так уверен? - потребовал ответа Эльнинь.

- Слышь, как он шлопает! - авторитетно пояснил Вунь.

Хэсс понял, что ответа не дождаться и принялся дальше лопать шлопный пирог. Вунь с удовольствием хвалил себя и предлагал всем остальным проверить степень шлопности пирога.

Ближе к полуночи дом, наконец, заснул добрым сном.

Однако, не все спали в столь позднее время. Законник ругался с тайным советником Шляссером. Да, так они ругались, что мешали спать королю Главрику IX.

- Или вы этим займетесь, или я за себя не ручаюсь! - Шляссер шипел на Гомореуса.

- Ха! - тот абсолютно не собирался уступать в ЭТОМ вопросе. - Я еще никогда...

- А вот теперь ДА! - тайный советник так ненавидел этих законников, что с радостью думал, что нашел на них управу.

- Это же, что! Мне быть посмешищем! - орал Гомореус.

В принципе Шляссер был с ним согласен, но надо было возразить, что он и сделал:

- Этого требуют государственные интересы! - тайный советник готов был настучать Гомореусу по голове. - Уже сегодня вы примите этот указ...

- Ни за что! - законник встал и собрался уходить. - Я не хочу быть объектом смеха для остальных.

- СИДЕТЬ! - рявкнул Шляссер. - Мне плевать, что хотите вы или не хотите.

- Не смейте мне угрожать! - Гомореус подавил рефлекторное движение опуститься назад в кресло.

- Я не буду угрожать, - Шляссер сказал это неожиданно тихим голосом. - Вопрос стоит так, что вы или возглавите службу приема и проверки всякой нечисти в Эвари или ее возглавит другой законник.

Гомореус готов был вздохнуть с облегчением, пусть другой, но не он ...

Шляссер счел своим непосредственным долгом развенчать надежды старого законника.

- Эту должность может занимать только глава законников, - тайный советник излагал все тихо и спокойно в противовес предыдущим крикам.

- Это же не было нигде написано, - Гомореус дрогнул. Он почти понял, что раз Шляссер так говорит, значит уже где-то написано.

- Почему же? - тайный советник достал из кармана копию королевского указа о торговых пошлинах. - Здесь мы все и прописали.

- Значит, вы знали... - Гомореус будто сдулся.

- Я между прочим уже десять дней думаю, что делать с этой нечистью, попершей в Эвари, как к себе домой, - Шляссеру было приятно признаться в этом. - Гомореус, вы должны воспринять это, как особо важную миссию, а не наказание. Мы не можем оставить всю нечисть неучтенной, а вдруг там враги или их пособники. Мы должны позаботиться о будущем.

Магическая фраза "позаботиться о будущем" смирила Гомореуса с незавидной участью.

- Это будет мой конец, - Гомореус буквально упал в кресло.

- Я тоже так много раз думал, - Шляссеру на мгновение стало жалко законника, но лишь на одно короткое мгновение, недостаточное для пересмотра своего зверского решения.

- По вам и видно, - нашел в себе силы пошутить законник.

- Завтра, вернее, сегодня будет объявлено о создании специального органа, где должна регистрироваться и проверяться на благонадежность вся нечеловеческая часть населения Эвари, - Шляссер вернулся в русло деловой беседы. - Вы, как глава, имеете право назначить всех сотрудников, кроме двух ваших заместителей. Один назначается мною, другой Мортиросом.

Гомореус за эти минуты состарился еще лет на десять. Морщины углубились и добрались почти до костей. Шляссеру показалось, что даже кости сморщились.

- Да, еще вы должны понимать, что ваша новая работа дополнительная, и входит в общий список, - подсказал Шляссер. Гомореус готов был взвыть. Общий список означал еще одну неприятную вещь. Общий список означал, что по превышении терпения короля Главрика IX и по количеству совершенных промахов, главу провинившейся службы помучают, а потом прилюдно казнят, чтобы другим неповадно было расстраивать короля. Этот способ хорошо действовал в государственном управлении. За тридцать лет его применения сбоев не было ни разу. Хотя, нет лишь одному типу удалось уйти от королевского гнева - достославному Флавиусу.

Вунь в гордости за себя от получившегося рецепта шлопного пирога ворочался под боком у жены с боку на бок и думал. Он не стал рассказывать, но помнил, что удавшийся шлопный пирог это примета означавшая, что скоро будет праздник. Хорошо бы провести какое-нибудь сборище. Вунь напряженно думал, думал, думал. Нужен был серьезный повод, чтобы можно было не только потанцевать, но и поговорить. Вунь настолько долго ворочался, что разбудил жену.

- Ты чего? - Лунь потянула накрывало на себя. - Беспокоишься за Хэсса? Иди и спи рядом. Дай выспаться, мой государственный муж, - Лунь почти укуталась в накрывало и собралась опять провалиться в сон.

- Нет, - Вунь был рад поговорить с женой, она могла подсказать дельную мысль. - Солнышко, ты не спишь?

Лунь опять зевнула и повернулась лицом к мужу.

- Чего опять такое?

Вунь изложил ей свои мысли. Умная Лунь, хорошо знающая своего мужа, быстро нашла выход из замкнутого круга, куда мыслями себя загнал Вунь.

- Кто здесь самый умный, кроме нас и кто еще в близком к нам положении? Кодры! Вот они для чего собираются?

- Хэсс говорил, что они регулярно обсуждают вопрос, как им жить дальше, - вспомнил Вунь.

Лунь легла на спину, закрыла глаза и с чувством сделанного доброго дела заснула. Вунь же наоборот будто взбодрился. Мысли побежали по новой дороге, но все равно усыпили маленького человечка. Утром же Вунь совершенно точно знал, что должно быть и как все надо организовать.

- Сегодня! Сегодня! Сегодня! - Вунь молотил ложкой по столу, за которым собралась разношерстная компания: счастливые Сентенус с Машей, озадаченный с утра Хэсс, не доспавшая Лунь, влюбленный Ахрон, сексуально замученный Болтун, каверзный Милагро, сосредоточенный Эльнинь, довольный Нуэва и мрачный Спай.

- Чего такое сегодня? - полюбопытствовал Милагро в своей обычной жадной до всего нового манере.

Колдун-Милагро никому не говорил, но за ним подслушал и подсмотрел Вунь. Оказывается Милагро каждое утро просыпался и колдовал. Колдовство было крайне необычным и похожим на ритуальное. Милагро наливал в огромную чашку вина, половину он выливал в окно на землю, вторую половину медленно выпивал. Потом громко говорил: "Хочу еще". Вунь не понимал о чем собственно идет речь и поделился сведениями с Болтуном, которого он недолюбливал, но все равно считал вторым по уму после Милагро. Болтун понаблюдал за колдуном и почти догадался, о чем просит колдун, но притворился лишь глупым котом перед маленьким человечком. Вунь каждое утро старался наблюдать за Милагро, надеясь все же услышать, что он хочет еще. Болтун решил, что негоже пропадать хорошему вину из личных запасов колдуна, и каждое утро затаивался в высокой траве, стараясь угадать место, куда польется вино. Тогда котяра открывал рот и захлебываясь глотал, глотал, глотал. Вунь это просек и высказался в том духе, что однажды Милагро может вылить не вино, а что-нибудь жуткое. Болтун же боднул головой и стал собирать выливаемое вино в большой тазик и только тогда вылакивать.

Вунь еще раз подумал, что обожает Милагро, но иногда людей сложно понять.

- Сегодня я дома не ночую!

За столом воцарилась тишина. В доме назревала буря. Лунь, как жена, похоже собиралась начать разборки, что такое удумалось ее мужу, но не успела. Вунь принялся самозабвенно рассказывать о ночном празднике.

- Нам надо всем собраться и решить, как мы будем жить дальше! Малоросликам нужен совет.

- Погоди, а отшельники? - удивился Хэсс.

- Отшельники тоже должны с нами собраться! - Вунь не испытывал ни тени сомнения. - Нам нужен этот совет, а потом танцы.

- Ого! - Милагро подумал, что вполне может пойти на этот совет. Колдовать он умел, а значит принять образ малорослика ему удастся при первом желании.

- А где будет праздник? - Лунь нахмурила брови. Такое большое дело, да еще с танцами следовало организовать.

- В свободном доме, - Вунь еще раз звезданул ложкой по столу.

Тишина, последовавшая за его сообщением, говорила о том, что люди пытались определить, что он имел в виду. Первым сообразил Сентенус.

- Дома у нас два.

- Именно! - Вунь был рад, что все уже устроилось.

Милагро закатил глаза.

- В том доме?

- Ну, тебе он не нравится, а дом должен приносить доход, - Вунь выглядел очень деловым. - Мы тебе заплатим. Вот, мы достали хорошую черенькую книжку. Она очень-очень ценная. - Вунь вытащил книгу из под собственной попы. - Посмотри!

Хэсс открыл рот, а потом его закрыл. Милагро с большим интересом рассматривал книгу.

- Это действительно ценная вещь, - признал Милагро. - Таких в мире всего три. У меня было две, а теперь будут все три.

- Видишь! - порадовался Вунь. - Это наша плата за все собрания, которые будем проводить у тебя. С танцами и музыкой я решу сам, а вот с едой ты уж постарайся. И смотри без этих твоих едоклятий.

Милагро повертел книгу в руках и кивнул. Его дому нужны праздники.

- Маша! Иди к Алиле и вели всем птицам разнести сообщение о празднике, - Вунь был непререкаемым.

Сентенус и Маша отбыли во дворец после семейного завтрака. Несколько дней и ночей в доме с красной крышей подарили их отношениям какую-то прочность и еще настоящую надежду. Они много говорили о самых разных вещах, смеялись, занимались любовью. Даже совместно вышвырнули Болтуна в окно, вытащив кота из под их кровати. Сентенусу было приятно и непривычно делить мнениями и мыслями с подругой. Маша рассказал ему, что она воспринимает наследство Сентенуса, как работу, а не положение. Наследник попробовал встать на ее точку зрения и согласился, что так жить легче. С его души исчезло гнетущее напряжение. Маша выбрала время и сказала Хэссу тысячу раз спасибо за все его уроки. Она попросила свадебным подарком пообещать ей, что ее дети будут учиться у Хэсса. Вор пару раз открывал рот, чтобы высказаться, но в конце согласился на все ее просьбы. Сентенус потом долго с усмешкой пялился на Хэсса. На что вор сумел ответить:

- Ладно из меня шьет занавески, я лишь учитель, а ты то будущий правитель!

Сентенус хмыкнул и не остался в долгу:

- Весь план и состоял в том, чтобы переложить на ее хрупкие плечи бремя правления.

Хэсс хоть и понял, что это шутка, но в каждой шутке лишь доля шутки, а остальное то правда. Личный дух подумал, что сегодня самое время поговорить с Барменом, и отправился в Клубное Кафе. Эльнинь попросил разрешения сходить с ним под тем предлогом, что хотелось бы побывать в этом знаменитом месте.

В этот день не только Вунь замыслил гулянку по важному поводу. Еще двое отмечали. Саньо и Богарта отмечали важное для них событие. Они праздновали свою свадьбу.

Женщина в белых сапогах, белой короткой юбке и открытой кофе с мечом за спиной смотрелась трогательно и была самой красивой в глазах Саньо. Он одетый во все зеленое не уступал ей.

- Красивая пара! - высказал свое мнение Бармен, наливая очередную порцию одному из завсегдатаев.

Появление Хэсса и Эльниня встретили радостно. В Клубном Кафе было много знакомых личностей: Илиста с мужем и сыновьями, повар Грим, акробаты, охранники, Инрих с другом, маэстро Льяма, Вика, Рис, Казимир, Анна, Дикарь, Гвенни, маэстро Мухмур Аран, Лаврентио и Джу, Недай и не только. В Клубном Кафе мелькали личности с оружием, видимо знакомые Богарты, также внимание привлекали более, чем яркие мужчины и женщины, а эти были знакомыми Саньо.

- Что это? - стараясь перекричать шум, спросил Эльнинь.

Хэсс пожал плечами.

- Хэсс! Эльнинь! - к ним подошла Алила. - А где Маша?

Хэсс опять пожал плечами, потом ухватил девушку за руки и потащил к выходу из Клубного кафе. Алила расплескала вино из свой чаши. Но говорить у самого выхода было лучше. Хэсс мог не напрягаться и не орать ей в ухо. Эльниня захватила в плен красавица Вика. Она решила пококетничать с ним. Юношу слегка растерялся и глазами искал Хэсса. Вика в корне пресекала его попытки отойти в сторону, она оперлась на руку Эльниня под предлогом, что сильно устала стоять на этих новомодных каблучных туфлях.

- Что это? - Хэсс мог говорить почти нормально.

- Я думала, ты знаешь, - Алила пожала плечами. - Мы же послали птиц.

- До нас видимо не летели, - Хэсс все еще желал получить ответ на свой вопрос.

- Саньо и Богарта поженились. Она из воинов, те женятся тихо, Саньо уступил. А зато отметить решили, как актеры, в большой компании, - Алила увидела, что посадила большое винное пятно на рукаве блузы.

- А! Понятно! - Хэсс еще раз окинул взглядом это сборище и решил, что это не подходящее время общаться с Барменом. - Надо их поздравить.

- Конечно, - Алиле захотелось хорошенько треснуть лысого красавчика.

- У нас и подарить нечего, - Хэсс задумался. - Пойдем со мной, - попросил он.

Алила подняла брови, но задавать вопросов не стала потому, как Хэсс опять поволок ее на выход из Клубного кафе.

- Ты чего? - она все еще держала в руках чашу с вином.

- Я же не могу уйти просто так, это плохо, - Хэсс объяснял все на ходу.

- А со мной? - Алила остановилась. - Ах, ты... Что о нас подумают?

Хэсс пожал плечами.

- Не до этого, еще и нести поможешь, - продолжил он и опять потащил девушку. - Здесь недалеко есть башня старика Дитта.

- Дитта? - Алила вспомнила, что Дитт известный мастер по драгоценностям.

Они бегом пронеслись мимо десятка башен и оказались на другой улице.

- Вон та желтоватая, - узнал Хэсс.

В башне "старика" Дитта, который был чуть старше Хэсса, властвовали драгоценные камни. Даже молоточек на двери был из розового камня.

- Хорошо, не черный, - пробормотал Хэсс и принялся молотить по двери.

Они зашли в открывшуюся дверь. Алила старалась держаться за плечом Хэсса.

- Хей! - покричал Хэсс в глубину башни.

Дитт сияя своими белыми волосами и драгоценными заколками в них появился через несколько минут.

- Хэсс? - Дитт остановился и внимательно рассмотрел гостей. - Это вход в дом, а не в лавку.

- Да? - Хэсс скептически улыбнулся. - Мне обойти башню и зайти с другого входа?

- Да, нет, - помотал головой Дитт. Заколки ярко заблестели так, что ослепили Алилу. - Проходи, раз пришел.

- Спасибо, - они пошли вслед за хозяином, который привел их на пятый этаж башни.

В ярком солнечном свете Алила смогла подробно рассмотреть Дитта. Тот блистал драгоценностями не только в волосах, но и на ногах.

- Это мое нововведение, - уловив ее взгляд, пояснил Дитт. - Чем начинаешь, тем и заканчиваешь.

- А! - Алила не нашлась, что сказать.

- Ты по делу? - Дитт оценивающе смотрел на девушку, но спрашивал Хэсса.

- Нужен подарок семейной паре, сейчас празднуют, - Хэсс был несколько напряжен.

- Она? Он? - Дитт потребовал, чтобы рассказали о тех людях, которым будут дарить его драгоценности.

Удовлетворив свое профессиональное любопытство, Дитт вышел из комнаты, сказав, что он скорое вернется.

Алила в сомнении и восхищении осматривала комнату, украшенную вышивкой. Все вплоть до потолка было в тончайших узорах.

- Хэсс, - позвала она. - А ты давно знаешь Дитта?

- Не так чтобы очень. Вот проживу лет сорок, тогда буду говорить, что давно, - он дернул головой в сторону двери, но Алила не поняла намека.

- Хэсс, а как ты с ним познакомился? - на очарованную обстановкой девушку напал стих разговорчивости.

Если говорить правду, то Хэсс должен был сказать, что некогда его учитель выполнял заказ для дяди Дитта, тоже Дитта. Их всех по мужской линии звали Диттами. Но говорить об этом Хэсс не хотел. Вместо этого он предпочел вспомнить их вторую встречу.

- С молодым Диттом я познакомился через его дядю. А дело было в их лавке, тогда еще были дома. У них был большой даже огромный зал, в котором много разного товара. Мое внимание привлекли необработанные камни. Я стоял и смотрел, когда ко мне подошел этот Дитт. Мы поговорили о камнях.

- А! - Алила то надеялась на нечто более впечатляющее, а так все было достаточно обыденно. - А почему...?

- Подарок от Дитта приносит счастье. По крайне мере, так считается, - улыбнулся Хэсс. - Думаю, что Саньо заслужил такой подарок.

Дитт вернулся с небольшой шкатулкой.

- Это подойдет, - торговец драгоценностями поставил шкатулку на стол между Алилой и Хэссом. - Смотрите.

Хэсс разрешил девушке открыть шкатулку. Там на белой ткани лежал: янтарный браслет в окружении набора из восьми метательных звездочек из редкого материала тагиила.

- Ах! - девушка восхитилась красотой композиции. - Это им?

- Стоит только дорого, - Дитт завел речь об оплате.

- Мы заплатим, - Хэсс сгреб шкатулку, закрыл ее и поднялся. Алила тоже встала, она ничего не понимала в происходящем. - Чашка подойдет?

- Кто бы сомневался, - Дитт в свою очередь сел и взял в руки чашку с которой к нему пришла Алила. - Отличная вещь.

- До скорого, - Хэсс в своей привычной манере потащил свою спутницу к выходу из башни.

- Хэсс! - Алила пыталась его остановить и расспросить.

- Потом, - Хэсс не собирался объясняться в башни Дитта.

Алила наверное бы и дальше продолжала тормошить Хэсса, если бы не бежала за ним в таком быстром темпе. Хэсс сделал резкую остановку у самых дверей Клубного Кафе. Все еще не выпуская руки девушки, Хэсс повернулся к ней и подал шкатулку, которую все это время держал другой рукой.

- Я хочу тебя попросить вручить этот подарок от нашего имени: моего, твоего, Эльниня, Вуня. Пожалуйста, Алила. Относительно всех твоих вопросов, обещаю, что буду тебя провожать с этого празднества и все-все расскажу.

Алила кивнула, Хэсс просто не оставил ей времени подумать еще. Он открыл двери и стал тянуть ее к виновникам торжества.

Праздновали свадьбу в Клубном Кафе долго и со вкусом. Вкус впрочем был клубничным, винным и мясным под сладким соусом. Хэсс удалось договорить с Барменом на завтрашнее утро. К тому же Хэсс пообщался с маэстро Льямой, который неумеренно много твердил о будущей книге. Льяма, как говорится, нагнетал интерес среди публики. Хэсс предпочел смыться в тихий уголок, чтобы пообщаться с давним знакомым поваром Гримом.

- А ты стал более мужественным, - повар рассматривал Хэсса с некоторым видимым одобрением.

- Это, наверное, из-за нового платка, - предположил Хэсс.

- Наверно, - Гриму понравилось, как ответил его друг. - Чем занят?

Здесь вор вздрогнул. Пусть не за столь короткое время, но Хэсс привык, что все знают, чем он занят.

- Живу в доме с красной крышей и оранжевыми дверями, - Хэсс попытался отшутиться.

Однако повару Гриму хватило подобного ответа.

- Как же, слышал, - Грим чуть отодвинулся в сторону ближе к самой стене.

- Надеюсь хорошее?

- По крайне мере интересное. Инрих рассказывал о похождениях странной пары: Вуня и какого-то чоконутого субъекта.

- А, это наш Милагро, - Хэсс быстро сообразил, что не стоит всех информировать о колдуне. Только в этом сообщении его задел один момент, оказывается директор следит за тем, как у него дела. Не знал Хэсс того, что не один Инрих присматривал за ним. К числу присматривающих относились помимо всех домашних и темные личности с улиц города, а также не менее темные личности из ведомства Шляссера. Иногда всем присматривающим становилось тесно друг от друга. Но пока никто переходил к активным действиям, все выжидали. - А как у вас, мастер Грим?

Повар облизал губы от взбитого крема, который был на маленьком коржике.

- Я? Живу, работаю. Жениться задумал.

- Хорошая девушка? - сразу включился Хэсс в важную для повара тему разговора.

- Вдова с двумя детями. По характеру они сильно похожи на твоего Вуня, - как то горделиво поделился Грим.

- Замечательные дети, - уже свой вывод сделал Хэсс. - А работаете как?

- У меня королевский заказ, если ты не знал, - Грим стало жарко от выпитого и съеденного. - Пойдем на воздух.

Они отошли от дверей Клубного Кафе. Хэсс нашел место где можно было присесть на ступеньках соседней башни. Но вдвоем им не дали поговорить. Появился Эльнинь и Алила.

- Присаживайтесь, - любезно разрешил повар Грим. - Рад вас видеть.

- Я водички принесла, - Алила достала большую бутыль с водой.

- Спасибо, - Грим попил из горлышка.

- Наш друг рассказывал мне, как у него с работой, - пояснил Хэсс.

- Ага, - Грим кивнул головой. - Я говорил тебе, что у меня королевский заказ. Надо составить поваренную книгу рецептов и во всю ее распространять.

- Зачем? - Алила расправила платье. На ступеньках было жарко сидеть. Камень нагрелся за день.

- Это книга рецептов из мяса мленков, - Грим попил еще воды.

- А! Это будет связано с торговлей, - понял Эльнинь. - Я слышал объявляли указы о пошлинах и прочем таком.

- Да, точно это было недавно, - вспомнила Алила.

Хэсс мысленно поругал себя. Он давно выключился из обычной городской жизни. Все новости ему сообщал Вунь. Видимо эту новость малыш Вунь не счел достойной внимания их личного духа.

- Скажите, - Алила снова уселась на ступеньки. - А как это было у Богарты с Саньо? Я Богарту иногда вижу во дворце. Она занимается с птицами, но особо мы не общались. Я ничего совсем не знала про нее и про Саньо.

Повар стал рассказывать то, что знал о взаимоотношениях этой пары за последнее время.

Хэсс пропустил весь рассказ мимо ушей, его одолевали недобрые мысли. Когда Хэсс понял о ком он тревожился, то предпочел быстренько распрощаться с поваром Гримом и двинуться в путь. На удивление самому себе Хэсс тревожился о Вуне. Повар, прервавший рассказ на полуслове, смотрел вслед убегающей компании. Алила, с недоумением смотрящая на Хэсса, и Эльнинь, обеспокоенный внезапной сменой общего настроения, бежали за Хэссом по улицам славной столицы Эвари.

- Да, что случилось? - Алила попыталась уцепиться за Хэсса и потребовать ответа. Тот ее проигнорировал, но перешел на очень быстрый бег.

Эльнинь, еще не привыкший задавать вопросы свободно, просто старался не отставать.

Хэсс остановился на площади перед Белым домом колдуна Милагро. Его глазам предстала сюрреалистическая картина: люди бережно растаскивали на руках малоросликов. Мимо них прошли двое, несущие на руках недвижного малыша. Тот с абсолютно белым лицом, выглядел не лучшим образом.

- Что это? - Алила судорожно вцепилась все-таки в Хэсса.

- Ох, - выдохнул Эльнинь.

В этот самый миг один из малышей запел нудным гнусавым голосом песнь о старом Ойлеге и его сереньком ослике:

- И чегой Ойлегу не сиделось?

И чегой пошел он по грибы?

Жил бы счастливо Ойлега,

а так жует хвосты.

Съел своего ослика!

Съел своего ослика!

Ойлега! Ойлега! Ойлегушка!

Не быть тебе Ойлегушка

Славным сыном Эвари!

Хэсс поморщился, стало ясно, что малыш пьян до сознания бессознательных портовых песенок. Эту песню подхватило еще несколько голосов, и когда сюжет дошел до места детального описания поедания Ойлегом своего ослика, песня запуталась. Малорослики вопили не в склад, ни в лад.

Хэсс, уже переживший первый шок, пошел к Белому дому. До этого ему закрывали обзор несколько десятков людей, столпившихся у ворот Белого дома. За воротами стояли трое: Милагро и еще два стражника. Милагро приходил и уходил из сада за домом с несколькими малоросликами на руках. Там он сдавал их стражникам, те раздавали их людям.

- Что это такое? - Хэсс спросил у стражей. Милагро, как раз ушел за новой порцией невменяемых малышей.

- Не могем знать, - бодро рапортовал один из стражей.

- А кто могет? - Хэссу захотелось зарычать, чтобы получить объяснения.

Стражи скукожились. Алила вытянула руку и позвала одну из синих птиц, сидящих на воротах Белого дома колдуна Милагро. Птица зауркала, загулкала и притихла. Девушка повернулась к Хэссу и отпустила птицу.

- Фчисай говорит, что здесь был хороший праздник, но короткий. Один малыш долго говорил, все махали руками, а потом подняли кубки. После этого все и пошло, они видимо сильно опьянели, а вот теперь их разносят по домам. Они - птицы - созывают людей за своими малоросликами.

Эльнинь вполне оправдано уставился на подошедшего Милагро. Хэсс тоже одарил его недобрым взглядом.

- Бодяжник площадный, ты скотина безрогая! - грубо сообщил Хэсс все, что думает о колдуне.

Люди вокруг них притихли. Милагро немного вжал голову в плечи. В это самое время загремели молнии, пытаясь попасть в Хэсса. Но на удивление все ушли в землю. Милагро постарался, как можно спокойнее объяснить, что не хотел ничего плохого и сам не понимает с чего это все. Его заверения, что все будет хорошо, успокоили Хэсса. Но вор ушел только тогда, когда получил Вуня и его сына Ахрона на руки.

На следующее утро Вунь озадачил всех вопросом к Милагро:

- А если ты в постели с кем-то и она ругается? В кого попадет молния? Сам не боишься, что зад обгорит?

Милагро признал, что с его стороны это большая недоработка и обещал проверить действие своего заклятия.

Вунь попросил прощения у всех, признав, что это он наколдовал с вином.

- Понимаете, я хотел попробовать старый рецепт моего прадеда Вчиха, - объяснил он свои порывы и провалы в виноделии.

- А какой рецепт? - тут же влез Болтун. - Представляете, какая экономия? Три глотка и ты в отключке?

- Ты по поручению Казимира что ли? - не удержался от ехидного вопроса Хэсс.

- Эта личность с травкой не имеет ко мне никого отношения, - довольно холодно парировал кот. - Я пекусь об интересах гильдии виноделов. За этот рецепт половина из них продаст все, что имеет.

- А тебе чего-то не хватает по жизни? - в свою очередь удивился Милагро. Колдун с особым вниманием разглядывал Болтуна, да так, что тот смутился:

- Нет, просто у старшины виноделов живет такая дикая кошка Матуальдина, что я...

- А! Во всем только личные интересы! - Милагро был разочарован.

- А где ты видел, хоть что-нибудь не личное? - Болтун обиделся. - Дороги этого мира потому еще и существуют, что всеми живыми существами двигают исключительно личные интересы.

-- Глава 18. Примириться с неизбежным

-- Мария Ивановна, что по отправке пакета для Маклакова?

-- Отправили скоростной почтой во Владивосток, не волнуйтесь.

-- Где он сейчас? Вы проследили по интернету?

-- Конечно, он в Москве.

-- Мария Ивановна, вы что несете? В какой Москве?

-- Чтобы отправить пакет из Хабаровска во Владивосток надо посылать его через Москву.

-- Что это такое, Мария Ивановна?

-- Это логистика, шеф.

Однажды Хэсс услышал выражение "влететь в историю" и подумал, что так говорят о неприятностях. С сегодняшнего дня Хэсс знал, что неприятности - это еще слабо сказано.

Каприз судьбы или тонкий расчет какой-то конкретной личности оказались основой творческого успеха Хэсса Незваного. Причем узнал он о своей гениальности, когда поделать уже было ничего нельзя. Книга, подписанная Одольфо, Льяма и Хэсс, разошлась по лавкам города, да и всей стране.

Невзрачный человек с залысинами, тонкими мелкими чертами лица стоял перед Хэссом и уговаривал его принять эту коробку с авторскими экземплярами.

- Да, вы ошиблись, - горячился Хэсс.

- Я не для того встаю так рано, чтобы ошибаться, - возмущался человечек с залысинами. - Здесь написано: "Хэсс".

- Может быть это не я? - Хэссу не хотелось признавать, что сейчас то он "влетел в историю".

Человечек на него так посмотрел, что стало ясно, не отвертеться Хэссу от книги.

- А вы знаете еще одного Хэсса? - доставщик книг усмехнулся.

- Что это? - Хэсс прекрасно знал, что так такое, но демонстративно вынул одну книгу из ящика и прочитал. - "Судзуками: история выбора".

- Видите, сами пишете и сами же не помните, - человечек с залысинами сменил во взгляде укоризненность на сердитость. - Хотя таковы все творческие гениальные люди.

- Гениальные? - Хэсс дрогнул.

- Я читал, - доставщик сказал это со значением. - Это гениально. Так жизненно и важно для простых людей. Эта книга станет основой, вехой в описании душевных переживаний героя нашего времени. Это не есть слабость в его духовных исканиях и выборе, а есть сила в умении думать.

Хэсс готов был провалиться под землю. Он вообще не понимал того о чем говорил этот дерганный человечек. Хэсс то думал, что начатая рукопись Одольфо, это больная фантазия старого человека. Видеть в "Судзуками: история выбора" нечто близкое к нашему времени, не приходило в Хэссовскую голову.

Они так стояли у ворот. Человек держал коробку с книгами, Хэсс смотрел на одну из трех книг, которую держал в своих руках. Доставщик ждал какой-то реакции на свое признание, а Хэсс не знал, что сказать. Неловкость разрушили Милагро, Вунь и Эльнинь. Они вышли втроем подобрать кота Болтуна, который пострадал при ежедневном утреннем ритуале. Милагро отвлекся на вопли Вуня и уронил в сад свою чашку с вином, которая засветила коту по выпуклой черепушке. Короткий мяв известил окружающих, что Болтун выпал в траву в состоянии глубокой бессознательности. Для порядку поспорив о том, будет ли что-нибудь помнить кот, когда очнется, группа товарищей двинулась проверить свои предположения на практике.

- Иди тащить кота! - позвал Вунь.

Хэсс оглянулся. Доставщик воспользовался шансом, сунул коробку в руки Хэсса и сбежал. Хозяин дома немного потеряно посмотрел на коробку, но все же потащил ее домой. К тому времени, когда он добрался до крыльца, из сада вернулись уже четверо: Милагро с чашкой в руках, Вунь с вытаращенными глазами и Эльнинь с котом на руках.

- Что с ним? - Хэсс смотрел на Болтуна. - Жив?

- Пока да, - довольно зловеще предрек колдун.

Эльнинь пожал плечами. Ему хотелось помыть руки от липкой шерсти облитого вином кота. Вунь заинтересовался коробкой и потребовал, чтобы Хэсс все немедленно показал.

- Ух, ты! - Вунь восхитился книжками. - Они ценные?

Милагро посмотрел на обложку:

- Не думаю, - покачал он головой.

Эльнинь прошел в дом. Они услышали, как на кухне взвизгнула Лунь:

- Клади его на стол.

Вунь ворчливо добавил на это:

- Свежевать будем.

- Не надо, маленький, - попросил Хэсс. - Он не такой уж и плохой. Он не со зла.

- Я знаю, - Вунь листал книгу с картинками. - Зла со зла не так уж и много на дорогах этого мира, в основном каждый же добра хочет.

- Добро все весьма по разному понимают, - закончил мысль Вуня Милагро, кивнул и тоже пошел в дом.

Хэсс поставил коробку с книгами на веранде. Вунь закончил перелистывать листочки с текстом и картинками.

- Та, черенькая книжка мне больше нравилась, - решил, наконец, Вунь.

- А почему? - захотелось узнать личному духу.

- Мне Милагро потом прочитал, что это Чернокнижка, и в ней очень много полезных рецептов, как хорошо жить, - Вунь положил книгу Хэсса обратно в коробку и тоже пошел в дом, откуда слышались странные звуки.

Приводить в нормальное состояние огромное мохнатое чудовище решили все вместе. Правда, Милагро дали по рукам за предложение колдонуть. Болтун очнулся с дикой головной болью, но разочаровал остальных, считающих, что он тоже впадет в беспамятство. Потом вся компания выслушала лекцию Вуня, что надо ходить в специальных деревянных шапках. Но ни одной шапки дома не оказалось, единственный действующий экземпляр утащил ненормальный Казимир.

За всеми домашними хлопотами Хэсс и забыл про книгу "Судзуками: история выбора". Вспомнить ему об этом пришлось в Клубном Кафе. Когда Хэсс зашел, раздались шумные аплодисменты.

- Ура! нашему Хэссу!!! - слышались голоса.

Первоначально сам Хэсс шарахнулся в сторону двери, но не успел выскочить на улицу.

- Хэсс, друг мой, соавтор! - маэстро Льяма оказался за спиной Хэсса и не дал ему уйти. - Позволь и себе принять часть того признания, что сегодня уже обрушилась на меня.

- Эээ... - Хэсс не знал, что говорить, как реагировать, но на помощь пришло воровское мышление. Если не знаешь, что делать, импровизируй в стиле окружающей обстановки. Может быть язык и выведет из того леса, куда завели ноги. - Рад! Я так рад разделить ваше признание, но прискорбно, что с нами нет маэстро Одольфо!

Зал одобрительно загудел.

Хэсс во время своей речи рассмотрел собравшихся здесь людей. Ему показалось, что многие здесь живут, а не приходят время от времени. Удивительно, чтобы в такую рань здесь было столь много народа.

Маэстро Льяма довольно кивнул, пришла его очередь работать на публику.

- Я должен представить нашего Хэсса каждому.

Дальше началась череда бесконечных представлений. Хэсс хоть и профессионально запомнил всех в общем и каждого индивидуально, но к концу представления у него голова гудела обрывками слов: "маэстро... превеликий...ночная гордость... воплощает страсть... поэма "Славный Эвари"... автор трех сотен... ученик незабвенного... восхищен... красавица... самый... очень... творить... кумир...маэстро... глава гильдии... маэстро... критик...актер... постановщик... актриса... волшебник слова...маэстро".

После того, как новоиспеченный автор выпил общую здравицу своему произведению, его оставили в покое. В зале появились новые объекты для внимания. Прибыли Милагро и кот Болтун.

Хэсс уселся за стойку. Бармен был занят, но кивнул, что подойдет, как сможет. Маэстро Льяма подошел и сел рядом.

- Не доволен мной? Но держался очень хорошо, - похвалил он.

Хэсс поморщился, будто это на него упала чаша Милагро.

- Про что хоть книжка? - Новоиспеченный автор предпочел не высказывать своего недовольства вслух.

Прославленный литератор оценил тактичность Хэсса, опять таки одобрительно глянул на него и стал рассказывать то, что понаписал в новой книге.

- Я решил ее назвать "Судзуками: история выбора". Это, конечно, не то название, что было у Одольфо. У него было два десятка черновых вариантов, но все они не подошли.

- Почему? - Хэсс проникся экспрессией маэстро Льямы.

- Понимаешь, у таких вещей должно быть глубоко философское название на радость всем критикам.

- Ага, - Хэсс обдумал и согласился. - Так чем дело кончилось?

- Давай я по порядку тебе перескажу, уж, - решил маэстро. - Я там кое-что и в начале менял, чтобы углубить акценты и сконцентрировать внимание на этом самом выборе.

Маэстро как раз перешел к сюжетной линии, когда подошел Бармен. Без просьб хозяин заведения поставил перед маэстро Льямой чашку с травяным чаем, а перед Хэссом стакан с холодной водой. Оба поблагодарили Бармена не прерывая разговора.

- Первые две главы я посвятил истории жизни Судзуками до роковых событий, описываемых в книги. Сам понимаешь, что читателю надо знать, что подвигло их героя к совершению того или иного преступления. В этом романе Судзуками предстает жертвой родительской любви. Его мать слишком его любила и вырастила из него чудовище. Судзуками считает, что он всегда прав. В третьей главе погибает друг Судузками, который стал жертвой именно всегдашней правоты Судзуками. Судзуками не скрыл проступка Йольда, так я назвал погибшего друга и соседа Судузуками. Главный герой не вмешался, не защитил глупого Йольда. Понимаешь? Да, и проступок пустячный, но в молодости всё воспринимается острее. И вот, Йольда погиб, намеренно разбившись на магическом турнире. Судзуками находит записку, в которой Йольда сумбурно описывает причины своего поступка. Этим заканчивается третья глава моего романа. С четверной по десятую идет полностью текст Одольфо. Там про его героические поступки покончить собой и разобраться в своих эротических фантазиях. Когда фантазия закончила свою работу, вступился разум и проснулась совесть. Потом я развил еще на пять глав раздумья Судзуками и добавил несколько реальных попыток покончить с собой, но всегда ему кто-то мешал. Судзуками попробовал отравиться, но неожиданно у него прихватило живот. Судзуками вышел по делу, и яд выпил один из учителей, зашедший к нему. Потом Судузками соорудил самострел, но под самострел попал глава магической школы. Тогда Судзуками попробовал убить себя заклинанием, но что-то напутал и прибил лекаря школы магии. В отчаянии Судзуками попытался повеситься, но здесь его отвлекли на праздничный обед в честь победы школы в этом самом магическом соревновании. Веревку украл один из учеников, попытавшийся выбраться тайком из Башни и разбившийся. Веревка оказалась ветхой.

- Как там все не перемерли? - Хэсс попытался подсчитать количество жертв.

- Это не входило в мои планы, - скромно признался маэстро Льяма.

- Это пятнадцать глав, а что остальные пять? - Хэсс помнил, как перелистывал книгу, что там было два десятка глав.

- Последние пять стали для меня самыми трудными, - признался мастер слова Льяма. - Это своего рода заключение истории.

- Так чем это можно закончить? - Бармен оказывается внимательно слушал разговор посетителей.

- Все очень просто, я закончил наиболее очевидно. Это любят наши критики, - маэстро тянул время, подстегивая любопытство слушателей.

- Как? - Хэсс решил, что прочитает этот роман, чтобы проверить не смеется ли над ним маэстро Льяма.

- Судзуками под влиянием чувства сильной вины за такое количество жертв в магической школе попросил друзей, чтобы те закопали его живьем в землю.

- Фу, - плюнул Бармен.

- И что?

- Он помер, глубоко осознавая свою вину за рождение и жизнь в этом мире, - признался маэстро.

- Какая гадость, - заключил Бармен.

- А народу нравится, - вспомнил Хэсс утренний разговор с доставщиком книг. - Что же это такое творится?

- Знаешь, Хэсс, - маэстро поставил свою чашку. - Живи себе спокойно, и не задумывайся над такими вещами. Ты к народу имеешь весьма слабое отношение.

Здесь Хэсс не понял ничего, но переспрашивать не стал, свое восприятие мира показалось Хэссу дороже этого понимания.

- Маэстро, так в чем здесь этот самый философский смысл? - Хэсс уже окончательно потерялся в рассуждения Льямы.

Кто-то открыл дверь в Клубное Кафе и потянуло сквозняком, Хэсса обдало теплым ветром. Ему даже показалось, что это Одольфо.

- Странно, чего это двери просто так открываются? - удивился Бармен.

- День такой, - хмыкнул Льяма.

Хэсс был склонен с этим согласиться, хотя у него было свое мнение, чего это двери открываются сами по себе.

- Так, что, маэстро? - напомнил Хэсс свой вопрос.

- Смысл в том, мой юный соавтор, что на выбор можно смотреть с разных сторон. Во-первых, в этой книге сразу бросается в глаза, что выбор Судзуками делает постоянно. И делает выбор он всегда в свою пользу.

- А, во-вторых, если уж есть во-первых? - Хэсс опять подивился выводам маэстро Льямы.

- Во-вторых, Хэсс, у Судзуками по сути никогда и не было настоящего выбора, - Льяма загадочно смотрел на Хэсса.

- Это как? - опешил Хэсс.

Бармен крякнул, тем самым проявив свое недоумение.

- Да, так, что жизнь Судзуками череда глупых решений. Свободный выбор, то есть абсолютно любой, могут делать свободные и не обремененные моральными терзаниями люди.

- Погодите, вы о чем? - Хэсс остановил маэстро.

- Не думай об этом, - посоветовал маэстро. - Тебе это не грозит.

- Что? - Хэсс вообще ничего не понимал.

К ним подошел критик Шамболалай, который попросил маэстро Льяму на несколько слов. Хэсс и Бармен смогли поговорить о своих делах. Бармен заменил Хэссу стакан.

- Бармен, говорят, что ты всех знаешь? - вор начал издалека. Начинать с сути дела можно было только, когда точно знаешь, что тебе ответят. Сейчас у Хэсса не было такой уверенности. Окольные разговоры давали шанс, что всплывет хоть какая-то полезная информация.

- Многих, - Бармен даже не улыбнулся. - Ты всеми интересуешься или кто конкретный тебе нужен?

- Всеми пусть Шляссер интересуется, - Хэсс тоже не стал улыбаться, разговор шел серьезный. За спиной шумели люди-посетители, но Хэссу и Бармену было не до них.

- Хорошее пожелание товарищу Шляссеру, - оценил Бармен.

- Благодарю, сам видишь, что издание книг даром не проходит, - Хэсс понял, что Бармен напряжен. Значит, что-то было в их разговоре. Чего-то Бармен ждет.

- Шаа Змеёныш, - прозвучало имя от Хэсса.

- Я так и думал, что ты этого не оставишь, - Бармен чуть расслабился.

- А что-нибудь сказать по этому поводу можете? - Хэсс ощутил странную волну сочувствия со стороны Бармена.

- Могу, - тот старался осторожно подбирать слова. - Могу рассказать, что возможно, это все было неспроста. В один из дней Шаа пришел ко мне с неким предметом и попросил показать одну вещь, он хотел проверить подойдет ли эта вещь для его предмета.

- Медальон и шкатулка из черного камня, - догадался ученик Шаа.

Бармен чуть кивнул, но продолжал говорить о вещах и предметах.

- А кто-нибудь об этом узнал? - Хэсс цеплялся за перышко надежды.

- Тогда никто, но я сказал, что нужную ему вещь можно достать у Толстушки Вали, - признался Бармен.

- Она не могла, - Хэсс был в этом уверен.

- У нее служил помощником один тип по прозвищу Столичный.

- Что это значит? - Хэсс не помнил такого типа.

- Столичный это как сокращение от Столичного Актера. Я знаю, что тот прибыл в Эвари откуда-то из провинции, из парня не вышел знаменитый столичный актер, но получился специалист по проблемам, - Бармен пожал плечами.

- И что?

- А то, что я свою просьбу передал не Вале на прямую, а через него. Я не знал, что Столичный уже не работает с Валей. Потом, конечно, я встречался и с ней, но Столичный был в курсе, что я ищу ту вещь для того предмета, - Бармен опять напрягся.

- А на кого работает этот Столичный? - Хэсс почуял, что тайник где-то рядом. Ответ Бармена должен прояснить ситуацию.

- Ходили слухи, что на одного неприятного типа, - замялся Бармен, не желая произносить имени вслух.

- Кто? - Хэсс уже ощутил в руках нить правды. Он знал, что Бармен назовет имя Флавиус.

- Беркут, - огорошил его Бармен.

- Ккаккой Бер...- Хэсс понял о ком говорил Бармен.

Беркут берется за выполнение грязных дел. Беркут непременный участник заварушек, похищений, махинаций. Ведомство Шляссера несколько раз ловило этого гада, но каждый раз тот выкручивался, обменивая свою жизнь на услуги и сведения. В целом про Беркута можно было сказать, что он служил каждому, кто готов выложить приличную сумму. Беркут это лишь прозвище, на самом деле его звали досточтимый законник Ваславур. Ваславур собирал вокруг себя три вещи: деньги, ценные редкие вещи и людскую грязь.

Они поговорили еще немного, и Бармен признал, что предлагал вознаграждение за медальон по поручению Беркута.

Хэсс вышел из Клубного Кафе слегка ошарашенный новыми сведениями и уставший от криков посетителей этого места. Милагро и Болтун исчезли из Кафе еще раньше, уведя с собой часть посетителей. Милагро всерьез принялся организовывать свое дело.

Хэсс подумал о Беркуте. Для того, чтобы проверить свои предположения о наличие в его доме медальона следовало ограбить этого типа. Хэсс решил, что завтрашняя ночь самое подходящее время, чтобы это сделать. Вор с благодарностью вспомнил про маленький записной альбом с подробным планом города и со сведениями о лучших домах города. Похоже, что сегодня самое время воспользоваться информацией Шаа.

Домой Хэсс пришел достаточно поздно, улегся спать, а на следующий день много времени провел у себя в неспальнии. Естественно, что это поведение не осталось незамеченным остальными обитателями дома. Вунь потребовал немедленного ответа. Хэсс не стал говорить правду, ему совсем не хотелось идти на дело в окружении всех жителей дома с красной крышей. Но зато это заставило его задуматься над тем, как незаметно уйти из дома. Хэсс признался себе, что допустил промах в отношениях с домашними. Все же Шаа был прав, живя в семье нельзя заниматься воровством. Слишком опасно и для семьи и для него. Единственное, что было еще хуже, чем семейный вор, это влюбленный вор. Семья и любовь мозги отшибают напрочь.

Хорошим выходом из создавшегося положения, по мнению Хэсса, было уйти из дома с кем-то из домашних, тогда остальные не будут волноваться. Из всех возможных кандидатур Хэсс выбрал Эльниня. Зазвав его к себе в комнату, Хэсс попросил его о помощи.

- Для меня это важно, - Хэсс старался не давить. - Я не хочу, чтобы Вунь и все были в курсе. В конце концов не возможно ходить на дело в такой компании. Если бы не эти обстоятельства, то....Я потом им скажу, уже после того, как... - пообещал Хэсс.

Эльнинь быстро принял решение и спросил, что надо ему делать. Хэсс со спокойной душой, хоть и под скептические взгляды Вуня, выбрался из дома с первыми звездами. Вунь долго ворчал, что не след скрывать свои любовные дела. Хэсс, как мог смущался, в соответствии со своей ролью. За ним вечером зашла Алила, объяснив присутствующим, что они с Хэссом идут на свидание.

- Между прочим, - Алила возмущалась для вида, пока они шли по дорожке от дома. - Приличные девушки не бегают за парнями.

- Значит ты неприличная? - подтрунил Хэсс.

- Наверное, - она была склонна с этим согласиться. - Иначе бы я не работала.

Хэсс по новому посмотрел на вопрос работы и обалдел от подобной интерпретации понятий приличия.

- Так куда мы идем? - они вышли за ворота и остановились. - Смотри, какие-то люди, - указала Алила. - Что это с ними?

Хэсс прекрасно знал, что это с теми людьми. Отшельники, как обычно, наколдовали что-то. Хэсс до сих пор не встретился ни с кем из темных старых знакомых по воровской жизни.

- А что было с Диттом? - потребовала ответа девушка, вспомнив мучивший ее вопрос. - На свадьбе... Помнишь? Он чашку взял в уплату за такие подарки.

- Помню, - Хэсс предпочел пойти в сторону противоположную той, где плутали темные личности. Не смотря на то, что это было проверено. Даже если Хэсс пройдет в шаге от старых знакомых, они к нему не подойдут. Но он не хотел сосредотачивать внимание Алилы на этом аспекте его жизни. Итак достаточно много вопросов. Они пошли по улице, изредка кивая знакомым и даже незнакомым. - Вся история не то, чтобы старая, но похожа на те, которые писал Одольфо.

- Да? - Алила была чрезвычайно заинтригована. - Ну...

- У Дитта этого, есть старший брат тоже Дитт. Вот старший Дитт влюбился в девушку, которая оказалась дочкой одного видного типа. Тот тип собирался отдать дочку за сына не менее видного типа, а не за Дитта. Влюбленные решили сбежать. Дитт собрался бежать с неплохим денежным запасом и драгоценностями, а мой учитель Шаа им помог.

- Да? Они потом жили долго и счастливо? - растаяла Алила.

- Да, нет. Шаа их поймал и сдал отцу Дитта старейшине Дитту, - буднично закончил Хэсс свою историю.

- Не поняла, - Алила остановилась от возмущения. - Как это он помог?

- Все просто. Девушка эта оказалась занималась не очень хорошей вещью. Окручивала глупых мужиков, убегала с ними, а потом прикапывала в темном месте, забирая всех их деньги. О побеге никто не знал. Вот так и жили.

Алила от столь жуткого объяснения совсем оцепенела.

- А? Это как же? Правда?

Хэсс оставался очень серьезным. Он чувствовал, что малейшая улыбка, и Алила не поверит во все эти страсти.

- Дитт старший потом удачно женился и уехал отсюда. Этот Дитт хорошо ведет дело.

- А девушка? - Алила пыталась представить себе эту девушку, но не могла.

- Ее казнили вместе с отцом и другими товарищами, посвященными в дело, - он пролил свет на судьбу девушки.

Хэсс потянул Алилу, они возобновили движение по улице.

- Какая страшная история, - признала Алила.

- А вот Дитты так не считают. Деньги и жизнь остались у них. Дитт с тех пор так и продает нам вещи, - Хэсс свернул на другую улицу.

- Куда мы? - его спутница попыталась забыть об этой жуткой истории.

- Ты и Эльнинь в одно очень хорошее место, а я пока по делам, - отрапортовал Хэсс.

- Как? - Алила начала возмущаться и требовать ответа, когда из полутьмы улицы вышли двое: Эльнинь и Шляссер собственной персоной.

Две пары остановились друг на против друга. От чужих глаз их удачно закрывали несколько старых раскидистых деревьев. Хэсс обдумывал ситуацию. Похоже, что сегодняшнее дело придется отложить. Хэсс решил, что придется приятно провести время в компании Алилы, а потом спросить с Эльниня, что он себе позволяет.

- Приветствую, - Хэсс чуть поклонился. - Гуляете?

Эльнинь дернулся, Шляссер же стоял совершенно невозмутимо.

- Нагулялись, - начальник разведки и тайный советник не расположен был к вежливым разговорам.

- А мы еще нет. Вот идем поужинать в хорошее место, - вор старался весело улыбаться.

Алила и Эльнинь молчали лишь переглядывались друг с другом.

- Теперь это так называется? - Шляссер изогнул одну бровь.

Хэсс сразу понял, что Шляссер знает о его сегодняшних планах все, что он сказал Эльниню. Вор предпочел не заметить издевки, и сделал шаг в сторону, намереваясь обогнуть эту странную пару.

- Вы сильно торопитесь? - Шляссер сделал шаг в ту же сторону.

- Хотелось бы все свое свободное время провести с девушкой моего сердца, - серьезно ответил Хэсс. Алила почему-то зарделась на это искреннее признание.

- Это, конечно, мило, - Шляссер улыбнулся, как стая голодных законников. - Но я так думаю, что планы на сегодняшний вечер у вас были совсем другие, Хэсс.

- Возможно, но даже дороги не всегда ведут куда надо, - Хэсс постарался придать как можно больше беспечности голосу.

- Отлично, - Шляссер прибавил к голодной улыбке кровожадный взгляд и стал даже страшнее законников. - Я думаю, что девушку вашего сердца я могу сводить в хорошее место поужинать сам, а вы отправились бы по своим делам.

Алила собиралась возразить, но Хэсс не дал. Эльнинь так безучастно и стоял.

- А что есть причины мне отправиться по своим делам? - вор постарался не дрогнуть.

- Есть, сегодня большое собрание законников. К тому же, хотелось бы мне посмотреть на маленькую шкатулку в форме летящего кодра.

Здесь Хэсс понял, что у Шляссера свой интерес в этом деле.

- Летящего кодра? Я и не знал, что такие есть.

- Зачем вам? У вас живой кодр живет, - Шляссер опять стал милым. - Кстати, как Пупчай?

- Летает, учит какие-то резкие повороты, - Хэссу припомнился недавний полет. Пупчай рассказал ему о показательных выступлениях на границе с Эвари и стал показывать, как он умеет летать. Хэсс до вечера приходил в себя, искал свой желудок.

- Это замечательно, - здесь Шляссер не лукавил. Ему нравились кодры, а особенно их боевые качества. - Так вам возможно пора?

- Возможно, но в заведении Папы Снега должны поужинать двое: я и моя девушка, - Хэсс переключил внимание на Эльниня.

- Нет проблем, - Шляссер в несколько минут стал Хэссом, лишь одев на руку кольцо, которое достал из своего кармана.

Теперь на улице стояло два Хэсса.

Алила посмотрела на Хэсса, тот ей кивнул. Она отпустила его руку и сделала шаг к Хэссу-Шляссеру.

- Надеюсь, что за ужином я услышу много новых историй, - девушке хотелось потребовать немедленных объяснений, но она не стала этого делать. - Хэсс так хорошо рассказывает разные смешные вещи.

- Еще бы, - ее новый спутник кивнул со знанием дела. - Но и вы, милая девушка, тоже много говорите в особенности при птицах. Так мы поужинаем, погуляем, и будем вас ждать на вашей улице, - Шляссер предложил девушке руку.

Алила покраснела. Теперь стало понятно, что птицы передали ее разговор с Эльнинем начальнику разведки и тайному советнику Шляссеру.

Хэсс и Эльнинь смотрели, как эта пара ушла. Эльнинь все еще молчал.

Не желая разговаривать, да и не о чем было, Хэсс повернул назад. Эльнинь не отставал от него. В быстром темпе они добрались до башни Беркута.

Башня этого законника впечатляла своей роскошью. Камень был отполирован и сиял в лунном свете всеми оттенками серебра с добавлением золотой пыли.

Не доходя до владений интересующей персоны, Хэсс перелетел через высокий забор в сад к его соседу. Эльнинь проделал тоже самое.

Там они остановились.

- Надо пройти до той стороны ограды, - Хэсс указал рукой.

Эльнинь кивнул и попытался пойти, но был остановлен Хэссом.

- Не так, смотри, - Хэсс приподнялся над землей на ладонь и пошел, не касаясь травы. - Здесь ловушки на людей.

Эльнинь подумал минуты две и смог повторить движение Хэсса. Передвигаться по воздуху было трудно, но со временем они приноровились. Почти одновременно они перемахнули ограду и пошли по саду к башне Беркута. Когда Хэсс смотрел оставшийся от Шаа альбом с записями о лучших домах города, то с удовольствие увидел, там было написано о башнях. Превращение затронуло не только внешний вид города, но и все карты, все записи и прочее. Именно благодаря этим сведениям, Хэсс смог отправиться на дело в следующую ночь. Вор обходил башню Беркута и выискивал нужное ему окно. Не обращая внимания на Эльниня, Хэсс подпрыгнул вверх на шесть этажей. Окно было закрыто, но для него не составило проблем открыть, попутно уничтожив два злобных заклятия. Эльнинь ждал внизу, пока Хэсс не скрылся в помещении. Затем Эльнинь повторил прыжок Хэсса и тоже влез в окно шестого этажа.

Комната даже в темноте поражала своим богатством. Все стены были обиты красной тканью. На столах - немерено украшений, ценных вещей, на полу валялись книги в дорогих обложках. На большом диване была навалена куча дорогой женской одежды. Шкафы хоть и были закрыты, но явно тоже были заставлены ценными вещами.

Хэсс принялся методично обыскивать комнату, предварительно поставив на дверь заклятие взрыва. Пришедшего с той стороны двери человека ждал большой и шумный подарок.

Эльнинь стоял, как пришибленный.

- Ты ищи шкатулку в виде кодра, но не трогай, - Хэсс мельком посмотрел на Эльниня и стал шарить дальше.

Попадалось все что угодно, но не то, что надо. Почти полтора часа они работали в полном молчании.

- Нашел! - Эльнинь указывал на шкатулку с кодром на крышке.

- Видимо она, - Хэсс посмотрел, шкатулка не была закреплена, но на ней стояло заклятие, защищающее от неразрешенного открывания.

- Ничего другого я не видел, только вон тоже кодр, - Эльнинь указал пальцем на большую скульптуру кодра у одной из стен.

- Заберем эту, - Хэсс показал на маленькую шкатулку, - про большую статую речи не было, и пусть сам мается. К тому же гарантия, что мы не открывали, - решил Хэсс.

- Хорошо, - Эльнинь смотрел на шкатулку. - Мне ее брать?

- Подожди, надо создать видимость ограбления, - Хэсс открыл один из уже просмотренных им ранее шкафов. Там на одной из полок лежали расшитые золотой нитью мешки для денег. - Бери мешки и заполняй. Туда шкатулку, туда эти штуки, а еще вон с того сундука. Там все в порядке, остальное не трогай.

Эльнинь принялся выполнять полученное задание. Хэсс продолжал исследовать содержимое одного из трех не обследованных шкафов.

- Оно, - Хэсс выдохнул почти беззвучно. Он держал в руках маленькую коробку из черного камня.

Стараясь не дышать, Хэсс открыл коробочку. Там лежал медальон. Не в силах поверить в свою удачу, Хэсс вынул медальон из коробки, и сразу он почувствовал волну силы. Медальон жил своей особой жизнью, но сила то была не та. Внимательно рассматривая медальон, Хэсс убедился в этом. Сзади были выгравированы другие знаки. Удерживая в себе ругательства и понимая, что хозяин башни скорее всего сейчас чувствует, что его сокровищницу вскрыли, Хэсс положил медальон обратно в коробку и захлопнул ее.

- Уходим, - велел Хэсс. Он подошел к Эльниню, который уже сгрудил у окна четыре мешка. - Два твоих, два моих. Ты вниз не прыгай, сразу по воздуху и вверх. Понял? Ты первый, пошел!

Эльнинь взял свои мешки и вылетел в окно. В это самое время дверь открылась, и последовал грохот, дым и послышались громкие вопли. Хэсс вынул из одного из карманов прихваченный порошок из цветков, которые он насобирал еще в Темных землях, и высыпал. Подхватить свои мешки и вылететь в окно составило уже сущие пустяки.

В башне все еще слышались крики, вопли, вой, а Хэсс и Эльнинь уже шли по улицам города в трех улицах от башни Беркута.

- Прекрасно, - Эльнинь, наконец, позволил себе эмоции. - Хотя то ограбление с супницей мне больше понравилось.

- Если бы больше оглядывался, когда болтал с Алилой, то не участвовал бы этом, - Хэсс позволил себе поворчать. У него было отвратительное настроение. Он нашел медальон, да не тот. Придется все начинать сначала, но не понятно откуда.

Две вещи скрасили Хэссу эту ночь. Во-первых, счастливая рожа Шляссера, который быстро исчез со шкатулкой. А, во-вторых, замечание Вуня по поводу, что все равно сходил не без пользы: принес массу новых вещей и потренировался.

Хэсс улегся спать на рассвете, и сны видел все больше несвязные. Он мотался, искал, не находил, опять искал.

Глава 19. Стража

Жена: - Смотрю вот к какой работе тебя приспособить.

Муж долго крутит головой, вздыхает и поправляет диванную подушку:

- Поесть что-нибудь.

Неудача иногда расхолаживает, а иногда и подстегивает к действиям. Хэсс Незваный попал на развилку равнодушия. Само по себе равнодушие одно из наиболее опасных состояний человека.

Совет собирался в подвале глубокой ночью с единственным вопросом: "Что надо сделать, чтобы помочь захандрившему хозяину дома?". Совет не нашел ничего действенного. Однако, каждый имея на ситуацию свою точку зрения, принялся в меру сил и фантазии возвращать Хэсса к жизни.

Лунь готовила необыкновенно вкусные вещи. Это привело к тому, что Вунь подсмотрел, как Спай осторожно подщипывает волосы на груди, чтобы подольше пожить в подвале дома с красной крышей.

Вунь метался по дому и старался всем рассказывать веселые истории.

Болтун наоборот баловался страшными историями, чтобы люди могли оценить настоящую спокойную жизнь.

Милагро предложил не трогать Хэсса, тот должен сам справиться со своей хандрой.

Эльнинь упорно ходил за Хэссом, стараясь его оберегать.

Приходили Маша и Сентенус. Оба вели душевные беседы, но Хэсс закрыл свою душу и спрятал ключи. Когда так сказал Сентенус, Вунь полночи обыскивал дом в поисках этих ключей.

Спай хмурился из под лысых бровей и злобно ворчал, но с удовольствием поглощал стряпню Лунь.

Нуэва задумался о смысле жизни Хэсса, а потом плавно перешел на поиск своего смысла жизни. Это занятие поглотило все его внимание между приемами пищи.

Отшельники пели заунывные песни, но Хэсс под них хорошо засыпал.

Пупчай свернулся в клубок и улегся спать дня на три.

В невеселой напряженной атмосфере прошло четыре дня.

На пятый пришла Алила, вызванная Вунем. Тот даже презрел свою неприязнь к синим птицами и посюсюкал с ними три минуты под удивленным взглядом девушки.

- Ты должна его развеселить, - наставлял Вунь.

- Что так плохо? - Алила не поверила, что все могло так измениться с их последней встречи.

Вунь подробно пересказал события последних дней.

- Я уже и вещи эти все унес, а он все такой же мрачный, - сокрушался Вунь.

В это самое время она увидела Хэсса, который шел по саду. Сдвинутые брови, будто бы оплывшие черты лица, усталость и безнадежность, исходившие от него, расстроили Алилу.

- Есть одно верное средство, - решилась актриса.

- Какое? - Вунь слегка подпрыгнул.

Алила наклонилась и долго шептала ему на ухо. Вунь даже немного покраснел.

- Ладно уж, - маленький человечек погладил девушку по щеке. - Сегодня я всех утащу в Белый дом, а ты уж смотри все сделай как надо.

- Главное, чтобы Хэсс согласился, - Алила сама удивилась своей смелости.

- Да он на тебя так смотрит, что съел бы целиком, чего уж ему не согласиться, если ты сама... - Вунь запутался в своих чувствах от осуждения до одобрения. - Ты только его покорми, а то он у нас ничего не ест. И еще одно, мебель не ломайте, поняла?

- Постараемся, - актриса пожала плечами, - но не обещаю.

- А это будет дружеское или все же замуж надумала? - Вунь поинтересовался уже более спокойно.

- Как предложит, - она пожала плечами.

- Значит, уже завтра колечко на палец напялит, ну и ладно, проживем, - Вунь отправился вверх по лестнице подготовить остальных к ночевке в другом месте.

Последующий вечер и ночь не сохранились бы для истории, если бы не некоторые любопытные личности сгрудившиеся у одного из зеркал в Белом доме. Вунь впервые обиделся на Милагро за то, что тот не дал досмотреть все до конца. Это необъяснимое поведение колдуна заставило сильно задуматься кота Болтуна. Кот решил, что к колдуну вернулись человеческие чувства, в том числе и способность сопереживать, а также желание заботиться о близких. Бывший некогда бароном Ульрихом сильно позавидовал колдуну Милагро. Сам Болтун знал о таких вещах, но уже почти забыл, как это бывает. Болтун боялся возвращаться обратно в человеческое обличье во многом потому, что ему нравилась эта жизнь без обязательств перед близкими.

Вунь притащил всех домой рано утром с самым рассветом. В избытке чувств Вунь по пять раз покормил всех попадавших на его пути, включая и двух синих птиц.

Хэсс вышел из неспальнии нехмурый, но сильно озадаченный. С него было можно писать картину: "Люди внезапно узнали, что в мире одно солнце и много звезд, а не наоборот".

Вунь постарался быть деликатным, но это ему удалось плохо, особенно после того, как он вслух стал планировать хорошую гулянку со свадьбой на ближайшие выходные.

- Ты, конечно, молодец, - похвалил Вунь Хэсса. - Но личный дух прежде чем решиться на такое важное событие, должен посоветоваться, особенно, раз невеста тебе досталась с обременением.

Здесь фыркнула Алила, которая появилась на кухне в длинной рубашке Хэсса:

- Жених то тоже с большим обременением.

- Ладно, но у него хоть обременение говорящее, - Вунь не желал уступать.

- Ха! Мои птички тоже говорящие, - Алиле до этого было настолько хорошо, что она не стала обижаться на Вуня, но и птиц в обиду не давала.

- Ладно, но у нас есть руки, - Вунь помахал своими ручками.

- А у них крылья, - Алила помахала своими.

- А мы тоже можем летать, - Вунь помотал головой. - Знаешь, у нас сколько кодров?

- У меня тоже есть кодры, и вообще личный дух женится на мне, а не на тебе, - Алила уже развеселилась от Вуневских утверждений.

- Здесь у вас действительно недоработка, - пробурчал из своего угла Спай.

- Ффрррр, - Вунь, как масло зашипел на орка. - Чего мы тебя терпим?

Вунь и Алила продолжали перепалку о достоинствах и недостатках "обременений" личного духа, сам же личный дух предпочел ретироваться из кухни. Хэсс всерьез опасался, что его заставят высказывать свою точку зрения. Сегодня он не был расположен к дипломатии. Он и сам не мог понять свое внутреннее состояние. Но, что это была не хандра, это было точно.

Постояв на холодном полу, Хэсс послушал еще немножко и собрался было подняться наверх, как рядом с ним появился симпатичный маленький малорослик.

- Ты чего? - Хэсс вздрогнул. Он не слышал, как тот пришел.

- Отец Гмыкл зовет тебя к себе, - пропищал малыш.

- А куда идти? - Хэсс услышал, что на кухне разговор дошел до обсуждения длины ног и скорости бега.

- За мной, - малыш убедился, что личный дух не очень соображалист. Малыш решил, что это не главное для личного духа.

Хэсс подумал было пойти наверх и одеться, но малыш явно не желал ждать. Тогда личный дух надел на ноги сапоги Милагро, накинул на свою длинную рубашку темный плащ Алилы и открыл двери. Идти пришлось недалеко. Отец Гмыкл ждал Хэсса рядом с пушистым и спящим Пупчаем. Они обменялись приветствиями, отец Гмыкл забрался на лапу кодра.

- Посидим?

Хэсс уселся на землю:

- Случилось что? - личный дух внимательно рассматривал малорослика.

- Ты бы лучше спросил не случилось ли чего?

- Хорошо, - Хэсс был очень покладистым. - Не случилось ли чего?

- Именно, что не случилось, - отец Гмыкл замахал руками. Хэсс подумал, что Вунь учился художественно размахивать руками у отца Гмыкла.

- Чего? - личный дух научился терпению. Когда он учился этому самому терпению с Вунем, то понял, что воровская выучка лишь начало. Это раньше он думал, что ждать тяжело, а с Вунем проникся, что ждать - это довольно приятно. Пока ждешь, можешь наслаждаться своими делами, а вот потом придется разгребать неприятности.

- Нам стал один старый тип портить жизнь, - пожаловался Гмыкл.

- Кто? - удивился Хэсс, хотя таких знакомых у него было человек триста.

- Кто может основательно испортить жизнь? - отец Гмыкл опять махнул рукой, да так, что Хэсс испугался, как бы малыш не вывихнул суставы.

- Шляссер, - предположил Хэсс.

- Нет, такой милый тип, - отец Гмыкл действительно так думал о тайном советнике. - Он нам деньги дает, все время нас проверяет, разговаривает много.

- Тогда Язон? - попытался еще раз угадать Хэсс.

- Этот старикашка? - Гмыкл удивился еще больше. - Он слишком слаб.

- Тогда король что ли?

- Этот нам подчиняется, - Гмыкл подумал о Лапчандаче.

Хэсс едва приметно вздрогнул. Если бы их слышал кто-нибудь, то это бы вызвало ненужные вопросы и предположения.

- Тогда не знаю, - личному духу уже надоело гадать.

- Шаа, - подсказал Гмыкл.

- Учитель? - Хэсс аж привстал.

Гмыкл кивнул, еще раз подтверждая свои слова.

- А что случилось? - Хэсс забеспокоился.

- Я же говорю не случилось два раза, - отец Гмыкл завращал глазами и замахал руками.

Личный дух стал напряженно думать. Ничего умного в голову не приходило. Отец Гмыкл рассматривал мыслительный процесс Хэсса по гримасам, которые отражались на личнодуховском лице.

- Он вообще родиться хотел, - напомнил отец Гмыкл.

Хэсс чуть было не покраснел, но потом вспомнил, что он все же повзрослел.

- Это оба раза что ли? - Хэсс вытянул ноги, которые уже успел отсидеть.

- Оба? Да, про это он нас задолбал, а за медальон твой он нас просто замучал, - прорвалось, наконец, у отца Гмыкла.

- О!

Они чуть посидели, Хэсс собирался с духом, но опять подкрались мрачные мысли.

- По первому пункту расслабьтесь, все вроде устроилось. Вунь там ругается с Алилой и строит планы нашей свадьбы. Он уже птичек кормит.

Отец Гмыкл вздохнул:

- Знаешь, утешил. Все же когда просто мучают, легче чем когда долбают и мучают.

- Не знал, - Хэсс не воспринял несколько странных воззрений отца Гмыкла на жизнь.

- А с медальоном что? - малорослик не желал отступать от темы беседы.

В это самое время в доме обнаружилось отсутствие Хэсса. За этим последовала бурная сцена его поисков, потом обвинение Алилы, что она не справилась и Хэсс пошел топиться в пруду. Хотя прудов в черте города и не было. Затем вся компания подхватилась и понеслась из дома с красной крышей в дом с белой крышей. Хэсс проводил взглядом странную процессию, но кричать им не стал. Минуть пять спустя, пообещав отцу Гмыклу не отчаиваться, Хэсс вернулся домой и стал завтракать в полном одиночестве.

Когда заработало зеркало, единственный комментарий последовал от Нуэвы:

- Он же все сожрет!

Вунь радостно запищал и побежал назад, остальные за ним. Всем хотелось позавтракать.

Колдун же пропустил завтрак, обед и ужин. Он сидел на крыше и думал о своей жизни. За столько лет он привык, что смысла в жизни нет никого, кроме самой жизни. Сегодня эта вера была поколеблена. Милагро нравилось жить в полной уверенности, что он гармонирует с этим миром, а вот сейчас ему стало ясно, что он то ничего не понимает в этой самой жизни. Он бы сам по своей инициативе так не побежал, не переживал бы за Хэсса. Конечно, Милагро не дошел в своих мыслях до опасной черты, что не он самый красивый в этом мире. Это было бы уже слишком страшно (душа не выдержала бы подобных потрясений), но вот мысль, что он живет довольно таки поверхностно по сравнению с тем же Вунем крепко засела в его голове. Если такие мысли приходят к вам в голову, то надо немедленно что-то делать. Милагро знал эту простую истину, но никогда ей не пользовался потому, что до этого дня и мыслей таких не было.

- ВУНЬ! - Милагро заорал с крыши.

Зов был такой отчаянный, что все кто был в доме выбежали наружу и уставилась на крышу.

- Милагро? - Хэсс прикидывал, что должно было случиться с Вунем, чтобы колдун так заорал.

В это самое мгновение появился Вунь в смешных шароварах с вышитыми кодрами.

- ЧЕГО? - Вунь ответил таким же оглушающим криком.

- Залазь, - уже более спокойно предложил Милагро.

- Ты чего орешь? - Хэсс убедился, что с Вунем все в порядке, и переключился на оценку душевного состояния колдуна.

- Вуня зову, - Милагро заметил беспокойство остальных, и даже немного смутился, чего не случалось с ним уже много-много лет.

- Чего так громко то? - заворчал Нуэва, он обжегся кофе, когда услышал пронзительный вопль.

- Чтоб услышал, - это уже пробурчал Вунь. - Чего все встали? Вперед работать, а то на ужин поставлю блюда со скатерти.

Это была поистине страшная угроза. Скатерть выдавала питательные, но невкусные кулинарные изделия. Никому не хотелось перейти на скатерное питание.

Милагро поднял руку, и Вунь поднялся в воздух.

- Осторожнее не урони, - пробурчал малыш.

Минуту спустя Вунь уже сидел на крыше рядом с колдуном Милагро.

- Чего звал то? - Вуню и самому было интересно, что случилось.

- Нас никто не подслушает? - забеспокоился колдун, что было совершенно для него невероятно. Милагро никогда ни о чем и ни о ком не беспокоился.

Вунь оценил обстановку и мягко напомнил Милагро, что зеркало у того дома. А остальные вроде не умеют летать. А если подлетит кодр, то они его увидят, так как тот очень большой.

- Точно зеркало дома, его таскать нельзя, а то настройки собьешь, - рассеяно заметил колдун. - Я когда его делал, то специально узнавал.

- ЧТО? - на этот вопль опять все население выскочило из дома.

Хэсс задрал голову вверх:

- Чего случилось?

Вунь махнул рукой. Нуэва страшно ругался, он так и не смог допить свое кофе, в этот раз он прикусил язык. Поняв, что ничего вроде жуткого не произошло, народ разошелся.

- Так ты сам можешь их делать? - Вунь вцепился в руку Милагро.

- Кого? - колдун уже забыл о том, что сказал до этого.

- Зеркала! - Малыш еще и затряс Милагро.

- Умею, конечно. Я же колдун какой-никакой, - Милагро даже обиделся на такое недоверие.

- Именно никакой, раз мы туда-сюда бегаем. Значит, сегодня пойдешь колдовать. Мне, пожалуйста, одно большое зеркало и два маленьких.

- Ох, - Милагро улыбнулся. - Ладно, но не сегодня. Их делают не меньше шестидесяти дней.

- Значит, пока будем бегать, - Вунь вздохнул, - а ты давай за работу. Расселся тут, не обеспечив семью всем необходимым.

Милагро счел, что все складывается удачно. Разговор как раз вышел на ту тему, которая его тревожила.

- Вунь, погоди пока. Ты мне скажи, как ты так живешь. Так глубоко, - попытался пояснить свои вопросы колдун.

Малыш рассматривал его минуты три, и стал очень серьезным:

- Я так живу потому, что люблю своих малоросликов, люблю свою семью, своего личного духа, друзей. Я стараюсь жить с ними так, чтобы им было хорошо.

- И только в этом все дело? - Милагро и раньше слышал подобное.

- Дело в том, что я так живу потому, что мне это нравится. Понимаешь? - Вунь совсем не походил на того наглого малыша, которого все привыкли видеть. - Я всегда правильно выбираю потому, что беру только свое. У меня куча проблем, но нет бед. Понимаешь?

Милагро что-то понял, но выводы, которые он сделал сильно изменили этот мир. Вунь потом тайком признался Хэссу, что у них с Милагро был такой разговор, но он и не думал, что сможет из этого учудить колдун. Хэсс велел все скрывать, за такое и казнить могли, не взирая на заслуги перед государством.

Спустя четыре дня после разговора Вуня и Милагро на красной крыше в дом пожаловали двое: Сентенус и Шляссер. Прилетели они к Хэссу на кодре. Оба знали, что тот сейчас один в доме. Хэсс придумывал куда сегодня может повести Алилу. Теперь каждый вечер Хэсс устраивал ей что-нибудь необычное. Они были в гостях у старого звездочета и танцевали под музыку звезд. Еще они смотрели сокровища семьи Фрисов. Это семейство славилось тем, что хранило свои сокровища в темном подземелье и показывало их на платных экскурсиях. Хэсс знал, как туда пробраться, да и хозяева знали, что он туда ходит. У них было негласное соглашение, что Хэсс только смотрит, ничего не трогает, и может ходить без сопровождающего Фриса. Также Хэсс и Алила провели один вечер в театре Зныня. Хэсс достал приглашения на первый показ для знати. Вчера они ходили домой к Илисте и прекрасно провели время. Сегодня, Хэсс еще не решил, что они будут делать вечером. Куда можно пригласить девушку? Но судьба в лице Шляссера и наследника Эвари Сентенуса распорядилась по своему и с особым вкусом красного перца и двух международных скандалов.

- Кто это сделал? - не приветствуя, не кланяясь, не улыбнувшись, потребовал с порога ответа Шляссер.

- Что именно? - хозяин дома пребывал в настолько глубокой задумчивости, что не обратил внимание на безобразное поведение гостей.

- Кто это сделал с нашим колдуном? - Шляссер был мрачен и сильно сердит.

- Милагро? - Хэсс почему-то оглянулся назад.

- Милагро, - Сентенус казалось пребывал в состоянии нерешительности. С одной стороны, суровая маска на лице, а с другой - блестящие веселые глаза с огоньком предвкушения.

Хэсс посторонился и пропустил визитеров в дом.

- Милагро вроде в порядке, - Хэсс пытался сосредоточиться на колдуне, но в голове упорно находилась одна Алила. Опасаясь, что чего-то не знает, Хэсс уточнил. - Вчера вроде был.

- Вчера тоже не был, - Шляссер похоже понял, что вор не знает, о чем пойдет речь. - И день назад и два тоже. Ты в город ходишь?

- Да, с Алилой каждый вечер, - Хэсс пожал плечами, все еще не прерывая раздумий о сегодняшнем вечере.

Шляссер и Сентенус переглянулись. Тайный советник печально плюхнулся в кресло. Хэсс поморщился, это было его любимое кресло. Когда они собирались в большой комнате по вечерам, Хэсс усаживался сюда, Вунь на ручку кресла, а кот Болтун раскладывался на спинке кресла.

- Значит, ты не знаешь, - Шляссер будто бы поверил, что мир не изменить и против судьбы не пойдешь.

- Чего? - Настойчивые вопли Шляссера сделали свое дело и вытеснили из головы хозяина дома красотку Алилу.

- Расскажи ему, - разрешил Шляссер.

Сентенус уже сидел в другом кресле. Хэссу ничего не оставалось, как плюхнуться на диван.

- Расскажите мне, что опять случилось, - разрешил он.

Сентенус принялся говорить монотонно, без выражения, но при этом внимательно глядя на Хэсса. Уж очень хотелось видеть, как он среагирует. Чем больше говорил наследник, тем выше поднимались брови Хэсса. Такого ужаса Хэсс не помнил со времен Темных земель.

- Четыре дня назад у наших соседей, не будем говорить каких, - начал Сентенус, Шляссер досадливо поморщился. - У них пропал сад, который являлся гордостью короны и любым детищем самого! Сад пропал полностью и бесповоротно. Там были и деревца с красным перцем, которые впервые смог вырастить король самостоятельно. Это очень большое достижение. Была поднята вся разведка, войска, маги, шпионы, агенты, послы и прочие. В это самое время в нашей славной Стальэвари произошли некоторые перемены. Если бы ты больше смотрел по сторонам, то заметил бы, что город сильно преобразился. Некто сильно постарался, город будто утоп в зелени. Горожане, конечно, в восторге. Но... международный скандал разразился сегодня утром. Это повод для большой и затяжной войны.

- Это все? - Хэсс уточнил для порядка так, как считал, что этого достаточно. Шляссер помотал головой. Сентенус вздохнул и продолжил:

- Нет, это самое начало. Потом этот некто стал заниматься укреплением городских стен. Ты бы видел, что у нас вместо северной стены и ворот! - Сентенус прикрыл глаза на мгновение, вызывая перед мысленным взором новый облик городских стен.

- Это так плохо?

- Почему плохо? Хорошо, только вот три других стены теперь выглядят, так будто бы их можно пнуть одной ногой, и они развалятся, - прокомментировал Шляссер.

- Чего еще я не знаю?

- Вчера, Хэсс, этот некто воспылал необъяснимой неприязнью к другому нашему граничному соседу, и, как следствие, напустил на их территорию нескольких гигантских чудовищ. Они их, конечно, забили, но это тоже повод для скандала и войны уже с другой стороны, - Сентенус нахмурился, Шляссер гневно вздохнул.

- Так, а что было вчера? Я так понимаю, что вы излагает мне события каждого дня? - Хэсс пытался придумать, что делать, но не представлял себе никаких вариантов.

- Вчера этот некто стал заходить в башни наших жителей, вести с ними разговоры, утешать их, выполнять какие-то желания. Но жители в шоке, по городу пошел слух, что наш колдун спятил. Ты представляешь, что происходит в городе?

- Нет, - Хэсс не представлял и не хотел. Если бы Милагро разрушил пару башен в припадке ярости, то жители бы отреагировали спокойнее, чем на его благодушие. - Вы его спросили?

- Спросили, - сквозь зубы признал Шляссер. - И знаешь, что он нам ответил? - на этом вопросе голос его дрогнул.

- Не знаю, но предполагаю, что вы мне сейчас расскажите, - признался вор.

- Он сказал, чтобы жить в полную силу, надо кого-нибудь любить. А он маг, настоящий маг, и должен любить по-магически. Это значит любить кого-то большого. Он сказал, что будет любить народ Стальэвари, - Сентенус сообщил дословный ответ Милагро.

- О! - Хэсс подумал, что ничто не предвещало подобного поворота дел.

- Мы не знаем, что он натворит дальше, но на эти мысли его явно кто-то навел. И я хочу знать кто! - Шляссер опять вскипел.

- Я не знаю, у нас таких нет, - Хэсс решил, что может быть кто-угодно из домашних. - Мы что похожи на таких?

- Именно, вы все и похожи, - Шляссер опять расслабился. - Мои сотрудники долго не выдерживают за вами смотреть, а аналитики высчитывать что вы вытворяете. Я отчеты читать не могу. Вся банда понеслась туда, потом назад. Это что занятия для поднятия аппетита? Или вот, нарядились, песни завели, на орка столовый прибор надели, зарезать его хотели, но заманили другого орка. Потом и этого побрили и заселили к себе. Коллекционируете вы их что ли? Как талисманы дома или на тяжелых работах используете? У меня деньги пропадают. До сих пор, между прочим. Забили ходы в сокровищницу, так деньги стали пропадать у любого человека из дворца. Да к нам с деньгами не ходят. Все исчезает. Мы воров найти не можем. Представляешь, нам послов приходиться обыскивать, деньги изымать. Как это нормально можно объяснить? - Шляссер остановился.

Хэсс сидел разинув рот.

- И чего вы от меня хотите? - Хозяин дома собрался с духом.

- Мы хотим чтобы он перестал так активно любить наш город, - высказал Сентенус сокровенное желание Шляссера.

- А то, что он натворил? - уточнил вор.

- Знаешь, что он предложил с садом? - Сентенус опять говорил без выражения эмоций. - Он сказал, что растения второго перемещения не стерпят, и он спер сад у соседей наших соседей. Там оказывается не только красный, но и лиловый перец растет. Как тебе?

- В смысле пусть те воюют друг с другом, - не заметив как, Хэсс высказал свою мысль вслух.

Шляссер застонал:

- Точно, это ты!

- Я?

- Дело в том, что Милагро так и пояснил свой поступок, - поспешно ответил Сентенус.

- А! - Хэсс опять разинул рот.

- Если и сегодня будет что-нибудь, то я не знаю, что с вами со всеми сделаю, - пообещал Шляссер.

Разгневанные визитеры покинули дом.

Хэсс наплевал на вопли Шляссера. Он понимал, что нельзя остановить колдуна, если уж тот что-то решил в своей ушибленной башке. Пусть государство и занимается вразумлением Милагро. Гораздо приятнее было думать об Алиле. Хэсс ощутил, что в этот момент девушка о нем тоже думает.

Алила и действительно помянула Хэсса, но отнюдь не в тех выражениях, какие приняты у влюбленных.

- Ты сильно поранилась? - Богарта повернулась к ней, Алила приложила к порезанной руке тряпку. Она задумалась о Хэссе и не заметила, как всадила эту щепку в ладонь.

- Нет, заноза, - девушка убрала тряпку, царапина кровоточила.

- Будь внимательнее, - пожелала Богарта. - Отдохнем?

В комнате находились Богарта и Алила, а также два десятка птиц. Птицы сидели на специально укрепленных насестах. Алила даже похихикала, подумав, что эти птички совсем не похожи на кур. Богарта не разделила ее веселья, все, что относилось к военной службе не вызывало у нее улыбки. Женщина считала, что это все чрезвычайно серьезно.

Сегодня Алила наблюдала, как Богарта общалась с птицами. Пока не возникло ни одного случая непонимания, в отличие от вчерашнего дня. Птица послушно выполняла команды женщины.

- А почему тебя привлекли работать с птицами? - спросила Алила.

Богарта предложила сделать перерыв. Она сильно уставала от работы с ними. Напряжение в котором она пребывало быстро съедало силы. Охранница чуть качнула головой, потом подняла руку и поправила волосы.

- Есть программа, по которой охрана должна работать в паре с птицами. Это для дальних караванов. Птицы, как дозорные. Этому учатся два десятка человек. Сказали, что пока это будет только на особо важных направлениях. Своего рода проверка, как сработает вся система.

- А! Разумно, - Алила же была полна сил, сегодня она почти не работала. - Я то смотрю, что у тебя и других программа сильно отличается.

- Ты про людей Шляссера?

- Точно, - Алилу дальнейшие подробности нового дела не заинтересовали. Она все пропустила мимо ушей, не забывая во время охать, хвалить и соглашаться. В разговор Алила включилась, когда речь зашла о новой замужней жизни Богарты и Саньо.

- Так ты довольна, что с осталась с ним? - девушку в последнее время стали тревожить вопросы совместного постоянного проживания.

- Как тебе сказать? - Богарта отдохнула, но вставать и дальше работать не хотелось, а рассказывать ей нравилось. Собеседница такая внимательная. - У меня с ним все не так, как с ... В общем, мы попробовали жить, как обычные люди. У нас ничего не получилось.

- О! - Алила не нашлась, что сказать, как посочувствовать.

Богарта поняла, что выразилась не достаточно ясно и поспешила ее успокоить:

- Но мы живем, как ненормальные. У нас романтические свидания. У меня никогда такого не было. Мы встречаемся, но не живем вместе. У него театр, поклонницы, друзья. У меня подчиненные, работа, птицы, оружие. Мне хорошо с ним, но я не собираюсь заниматься домом, готовить еду, плести кружево. По началу, после того, как мы вылезли из постели, я этого не понимала, а он то сообразил в чем проблема. И тогда он предложил стать не мужем и женой, а возлюбленными. Понимаешь?

Алила покачала отрицательно головой, потом утвердительно.

- Не совсем, - призналась она под обнадеживающим взглядом Богарты. - Тебе с ним тяжело?

- Быт нас заест. К тому же мы совсем-совсем разные. У нас нет точек соприкосновения, кроме наших чувств.

- Я бы так не смогла, - решила Алила.

- Значит, есть с кем? - Богарте стало любопытно, какая личная жизнь у ее собеседницы.

- Наверное, - Алила не спешила делиться своими чувствами. - А как долго у вас будет так получаться? А если у него или у тебя....?

- Не знаю, сегодня я не буду об этом думать. Будет страшно, буду бояться, - такой ответ был не похож, на обычные высказывания охранницы. - Он ребенка хочет.

- А! - вот на этом моменте для Алилы стало ясно, чего Богарта боится.

- А я не знаю, - Богарта поднялась. Она уже пожалела, что так много рассказала девушке.

Алила приняла, что разговор закончен. Они вернулись к занятиям. В это самое время мучимый любовью ко все жителям Эвари, колдун Милагро зашел попить холодненького в маленький полуподвал маленькой аккуратненькой башенки на улице Страстных вздохов. Хозяин налил чая со льдом и удалился. В заведении сидел еще один человек - Саньо. Мрачность Саньо могла сравниться с чернотой ночи. Милагро, конечно, не удержался и подсел побеседовать. В этом человеке Милагро увидел несчастного влюбленного. Хотя привортами колдун предпочитал не заниматься, но для этого красавчика решил сделать исключение. Саньо, обретший внимательного слушателя, изложил свои взаимоотношения с супругой.

- Подумать только, - ахал колдун. - Как же так! - повторял он.

Милагро вышел из заведения спустя два часа и в голове его родился идеальный план. Быстро пошуровав в своей библиотеки, Милагро разжился интереснейшим трудом по любовной магии и пособием по родам.

Найти Богарту и сделать ей сногшибательное предложение Милагро успел еще до заката. Женщина никогда такого не слышала, и сейчас стояла на дороге с отвалившейся челюстью и большими подозрениями в адекватности незнакомца. Они так увлеклись разговором, что не видели, как к ним подошел Саньо.

- Я не понимаю, - Богарта отшатнулась от незнакомца.

Саньо узнал товарища с которым беседовал сегодня днем о своей несчастной любви.

- Ты?

- Тише вы, - Милагро в очередной раз решил, что влюбленные тупеют от этого чувства. - Я же все объяснил, чего орать.

- Что он тебе предложил? - Саньо напрягся. Намечалась драка.

- Он он он... - Богарта начала заикаться.

- Ох, - Милагро посмотрел на женщину, потом на мужчину. - Я предложил, что раз она не хочет ребенка, есть другой вариант. Она забеременеет, а ребенка выносит муж. Мы вполне можем устроить из мужа своего рода инкубатор. Рожать правда ей придется. Но это пустяки.

- Ин... что? - Саньо осмыслил слова смешного человека. В его голове заработали извилины. - Вы колдун?

- Конечно, колдун, - Милагро поклонился. - Так, что?

Еще минут двадцать ушло на уяснение Богартой всех подробностей предложения колдуна. Когда она все поняла, то вцепилась в руку мужа.

- Знаете, я лучше ему сама рожу ребенка, двоих, троих, четверых. А вы идите со своими предложениями на фиг.

С этими словами обиженная женщина повернулась и поволокла мужа подальше от этого типа.

История умалчивает, как выясняли отношения в этот вечер Саньо и Богарта, но спустя положенное время охранница родила ребенка. Мальчика отец назвал Милагро. По поручению государства Богарта стала управляющей государственной охранной конторы. Саньо стал задумываться о втором ребенке. Подстроить случайную встречу с Милагро ему удалось с первой попытки. Тот улыбаясь, спросил не передумали ли они. Богарта сама завела речь о втором ребенке.

В тот вечер еще одна пара выясняла свои отношения. Сентенус и Маша. Маша и Сентенус. И тяжелый разговор.

Сидя на большой королевской кровати, он утешал плачущую девушку, Сентенус обнимал Машу, гладил по голове и говорил всякие глупости.

- Маша, солнышко, все же будет хорошо. Маша, эта дура такая завистливая. Маша, маленький мой, хочешь я ее выгоню.

Маша не реагировала на подобные утешения и продолжала плакать.

- Маша, ну хочешь ... - Сентенус не успел придумать еще одну достойную кару для жены посла из Ичиаса. Злобная Гию несколько раз оскорбила Машу на приеме у посла. Сентенус появился там с Машей, как со своей официальной невестой. Гию почему-то сразу вцепилась в возможность выставить девушку нелепой и глупой. Тогда Маша стерпела, но сейчас она рыдала в спальне Сентенуса.

Пока Сентенус соображал, как можно отплатить Гию, в покоях появился первый министр Язон.

- Плачете? - Язон это занятие не одобрял. Он считал, что раз двоим повезло оказаться в одной постели, то время надо использовать совсем по другому.

Маша затихла, но Сентенуса не отпустила.

- Вот и зря, - Язон тоже уселся на кровать. - Хлипкая она у тебя. В смысли кровать. Это хорошо.

Сентенус укоризненно посмотрел на деда.

- Шел бы ты, дед...

- Не, я посижу, - Язон умел игнорировать такие намеки. - Как дела? Попрыгали бы что ли на кровати, все полезнее, чем просто сидеть.

Маша подняла голову и уставилась во все глаза на Язона. Сентенус поперхнулся и закашлялся.

- Дед, ты что несешь? - Сентенус разозлился.

- Мы с королем поспорили, когда вы развалите кровать. Я так понимаю, что ты должен поддержать деда, а то тебе худо придется. Между прочим я на спор поставил все твое наследство.

Сентенус опять поперхнулся.

- Как? - Маша забыла о своих обидах.

- Если я все проиграю, то ты останешься без наследства. Я поставил все вообще, - Язон продолжал разглагольствовать об условиях спора. Маша слушала, Сентенус разъярился. - Хотя в твоем случае мое наследство уже не так важно. Но я, конечно, не хочу оставить тебя без штанов, поэтому советую тебе воспользоваться своим шансом. У короля должны быть свои деньги. Это я о тебе. Ты должен знать, что Главрик до конца года на тебя все повесит. Произойдет официальная церемония передачи власти. Я его уговорил, что надо тебе не мешать, дать немножко времени, чтобы ты пожил, как человек, а не как король. Он хотел церемонию наметить и провести дней через десять. Ты же безрассудно тратишь такое дорогое время, не занимаешься девушкой, не помогаешь деду выиграть спор.

- Дед, ты что несешь? - Сентенус выделил два факта из этой речи. Его дед свихнулся и король отдает титул.

- Что слышал, - огрызнулся Язон. - Главрику не много осталось. Лет двадцать пять, и он хочет провести это время совсем не думая о делах. Понятно излагаю? Тебе светит трон и все радости жизни короля в самое ближайшее время. - Язон встал. - Думаю, тогда много лет назад, я должен был сесть на трон. Возможность то была, но видимо от судьбы не уйдешь. Придется тебе. Хоть избежали твоего отца на троне. Я даже думать боюсь, что бы он сделал с Эвари.

- Дед, ты...? - Сентенус пытался осмыслить шокирующие признания деда.

- Язон? - Маша нахмурилась. - Как это? Что это?

Язон опять сел, взял ее за руку:

- Тебе девочка придется тяжело, я не обижусь даже если ты его бросишь. Приемы и такие гадкие Гию лишь малая часть будущих проблем. Сентенусу нужна поддержка. Я тебя не понимаю, ты весьма неплохо дерешься, ты боец по духу, а теперь и по силе. Я же знаю, что ты каждый день ходишь на половину Шляссера, учишься. Это и хорошо, когда молодая королева может о себе позаботится. Мало ли как жизнь сложится. Но твоя сила духа должна тебя научить спокойствию, а ты реагируешь на обидные слова. Если тебе нанесли оскорбление ответь адекватно или не адекватно, а разводить детские обиды глупо, тем более плакать... Тебе еще много чего предстоит услышать. Ты что каждый вечер будешь рыдать на плече у мужа?

- Я просто.. Я сама не знаю...- Маше стало стыдно за свое поведение.

- Может у тебя дни такие, - министр кивнул. - У женщин они бывают. Но чужие слова не такие опасные, как свои собственные. Послушай, в моей жизни самые тяжелые слова были не чужие, а именно свои. Это было два раза. Первый когда меня покинула супруга и пришлось ей сказать "прощай". Второй раз когда пришлось объявить войну. Подумай, каково посылать людей на боль и смерть. Что следует за войной? Знаешь? Ты Маша бездарно тратишь время, рыдая на плече у красивого парня. Я бы еще понял, если бы ты смеялась, но не плакала...

Язон поднялся и покинул пару.

Маша и Сентенус смотрели на хлопнувшую дверь.

- Сентенус, а ведь он прав, - признала Маша.

- Я знаю, - Сентенус опять ее обнял. На этот раз девушка не плакала.

- Я вот думаю, что не хочу выходить замуж за бедного короля, - в плечо Сентенусу заявила Маша.

Юноша не удержался и фыркнул:

- Я тоже не хочу подводить деда. Только вот ходят всякие будто здесь проходной двор.

Стража за дверями услышала странные звуки, будто кто-то двигает мебель к двери, но заглядывать не решилась. Первый министр ясно сказал, что пару не беспокоить ни при каких условиях.

-- Глава 20. Вестимо далеко

Из законов Мэрфи: самые долгожданные вести издалека приходят тогда, когда вам уже все равно.

Страхолюд и сам был не рад. Его, как людского человека, принуждали жениться. Этот гад Грандиеза стоял и смотрел на него с ласковой улыбкой. Улыбка эта была такая гадкая, вся такая понимающая и даже немного сочувствующая. Страхолюд сейчас скажет "да" и все начнется. Страхолюд себя пересилил, помня разговор с Грандиезой, и сказал свое "да".

- Объявляю Вас мужем и женой! - Грандиеза махнул топором. - Будьте довольны своей жизнью.

Страхолюд напился на праздновании до состояния человеческого визга. Ему удалось влить в себя пол бочонка крепчайшей настойки. Жена сладко спала, а вот Страхолюд не мог уснуть, все вспоминал. А как хорошо все начиналось.

Орки прибыли в бывшие Темные земли. Орки восхищались своими новыми землями. МаносФуэнтос - земля сильных рук - влюбила в себя орков. Страхолюд стал уважаем и почти священен.

За столом переговоров Грандиеза и Страхолюд обо всем договорились. Он - Страхолюд - будет военным главой новых земель. Гад Грандиеза даже не упомянул брака Страхолюда с Маришкой. Он видел это девчонку, она строила ему глазки и даже заволокла в темную чащу. Но Страхолюд отбился от приставаний. Этим он почему-то заслужил еще большее ее восхищение. Сам же Страхолюд искренне полагал, что за его дела будет достаточно вознаграждения деньгами и должностью. Брак с дочкой Грандиезы - хуже вариант был только брак с его сыном. Грандиеза и это предложил. Потом ему - Страхолюду - показали пункт древнего закона, где все было четко изложено.

Грандиеза сказал, пообщайся с девочкой. Страхолюд принялся усиленно общаться. Он привык молчать, а эта девчонка трещала без умолку. Страхолюд это терпел, хотя пару раз хотелось врезать ей промеж прекрасных глаз.

Страхолюд пошел на попятный, не хотел он жениться на ней. Он вообще ни на ком не хотел жениться. Ему не нужна семья. Страхолюд решил, что лучшим способом избавится от Маришки будет ей сказать, что он ее не любит, не хочет с ней жить и прочее.

Оркская красотка, конечно, расстроилась и врезала сопротивляющемуся жениху по яйцам, по ребрам и добавила удар в челюсть. Страхолюд долго валялся в кустах, приходя в себя. Гад Грандиеза на следующий день ехидно так спросил, мол любовь его так сразила? Страхолюд засопел и высказал на прямую папаше девушки все что думает про нее. Грандиеза посмеялся и выдал ему другой древний текст закона. Кто откажется от награды вождя подлежит немедленному умерщвлению.

Страхолюд ходил мрачнее Темных земель. Даже разок сходил к Черной могиле Линая. Тот выл успокаивающе. Страхолюд решил еще раз поговорить с Грандиезой. Может тот откажется от планов дочки.

- Пойми, - Грандиеза велел большому змею стеречь их разговор, чтобы никто не услышал. - Жену любить не обязательно. Ты ей говори, что она такая хорошая, любимая и прочее. С нашими женщинами надо играть по их правилам. Не советую тебе раздражать Маришку. Она упорная, она тебя из под земли достанет. Втемяшился ты ей в голову, герой хренов. Чего так, не знаю, но это так.

Грандиеза еще долго объяснял политику общения с женщинами. Страхолюд слушал. На следующий день Страхолюд опять был у Грандиезы. У обоих болела голова после вчерашнего, но их внимания требовали государственные дела.

- Перва, надо сделать карту наших земель. Измерить все. Дозоры и прочее.

Грандиеза отдал приказания и отключился. Страхолюд отправился на воздух, чтобы прийти в себя. Мимо проползал Августо.

- Ты считать умеешь? - Страхолюда озарила гениальная идея.

- Умею, - Августо поднял змеиную голову на уровень глаз орка.

- Тогда ползи по границе, все измерь. С собой возьми отряд, пусть они заносят на карту. Исполнишь, доложишь.

Когда спустя десять дней Грандиеза изучал карту, то обалдел от измерения территории в "августиках".

Страхолюд изменил свое внешнее отношение к Маришке и согласился на свадьбу. Этим вечером он сказал "да".

Новоиспеченный зять Грандиезы благополучно забыл на утро про свою вынужденную женитьбу. Встав с кровати Страхолюд напялил какую-то рубашку и вышел на улицу.

- Хуфуху, - высказал радость по поводу появления орка старик целитель Мгачиван.

Страхолюд зыркнул на Мгачивана:

- Чего хуфукаешь? - обиделся орк.

- Да, не видал тебя еще в кружавчиках, - Мгачиван с удовольствием представил себе, как будет пересказывать в лицах утреннее появление Страхлюда.

Орк глянул на себя. Действительно на нем была женская кружевная розовая рубашка. Покраснев до состояния спелой сливы, орк нырнул обратно в дом. Там он увидел спящую супругу. Быстро переодевшись, Страхолюд ушел из дома. Предстояло выполнить много работы.

Утреннее заседание Грандиеза проводил в состоянии тяжелого похмелья. Страхолюд же только удивлялся, почему у него не болит голова, вроде вчера он допился до глубокой невменяемости.

- Слышал я, ты одежду уже жёнкину носишь? - громко спросил Алибо сын Грандиезы.

Сам Грандиеза поморщился, сегодня даже не было сил держать свой любимый топор, не то что слушать пререкания двух тупых орков.

- Сидеть, - выдавил Грандиеза.

Страхолюд и Алибо уселись перед ним.

- Чего случилось со Спаем? - первым делом Грандиеза вернулся к тревожащему его вопросу.

- Неизвестно, - пожал плечами Страхолюд.

- Известно, что он в Стальэвари, - у Алибо было чуть больше сведений о судьбе брата.

- Чего тогда сидишь? Иди и приведи его, вдруг чего случилось, - потребовал обеспокоенный отец.

Алибо поднялся, поклонился и исчез в тумане.

- Итак, - Грандиеза уже продышался и даже приложился к бутылке с опохмеляющим зельем. - Что у нас с соседями?

- Одни заслали разведку, - четко доложил Страхолюд. - Но полезных сведений они не принесут. Их отловил Августо. Двоих он сразу съел. Еще двоих уже доели наши. Я, конечно, выговор сделал, но что с тех двоих было взять, они сошли с ума при виде ужина Августо их сотоварищами.

- Ладно, - Грандиеза тоже не одобрял людоедства, но и ругать их серьезно не собирался. В конце концов, те сами напросились, а на этот случай есть хороший закон: "Съешь своего врага, чтобы он не съел тебя". - А остальные соседи что?

- Остальным не до нас, - Страхолюд немного об этом сожалел. - Вроде и развлечься нечем.

- Тогда опять начнем торговать, - Грандиеза тоже вздохнул. - Организуй два отряда наемников орков. Пусть поработают. Пора открывать рынок по найму орков. Мы хорошие бойцы и к тому же нам наплевать за кого махать топором.

- Хорошо, - Страхолюд с надеждой посмотрел на вождя.

- Ни думай, - тот понимал, что зять норовит сбежать из дома. - Иди, скажи жене, что она твоя радость. Сравни ее с топором, потом сам знаешь и собирай орков. Объяви, что будут состязания, а из достойных будут два отряда. Понял?

Страхолюд кивнул.

- И имя то смени, - посоветовал напоследок Грандиеза. - А то стыдно мне зятя с таким именем иметь.

- А тебя никто и не заставляет иметь, - послышался высокий голос дочери. - Пусть будет Страхолюдом. Это его судьба.

- Доча? - Грандиеза не ожидал, что дочка ввалится без предупреждения.

- Папа, не рычи. На меня это давно не действует. Я сон видела.

- Маришка? - Грандиеза приподнялся. Сны дочери очень важны. - Что?

- Много хорошего, - улыбнулась Маришка. - Ты иди, - она выставила Страхолюда из комнаты. - Папа, у меня будет дочка, скоро война и еще что-то такое же хорошее.

- Это замечательно, - согласился Грандиеза. - Прям в одном сне?

- Да, папа.

- А что еще? - вождь желал более подробного отчета о предвидении дочери.

- Это не про тебя. Про меня и мужа, - Маришка была уверена в своих силах и любви к этому черствому типу. Маришка решила завоевать любовь мужа. На это она выделила себе время до конца года. На случай, если это не поможет, она решила, что тогда воспользуется проверенным способом - опоит несчастного колдовским зельем. Тот всю остальную жизнь будет видеть только ее - Маришку. А если и это не поможет, то тогда прибьет Страхолюда и найдет себе нового мужа. В конце концов, не дочери вождя горевать из-за несчастной любви к одному очеловеченому орку.

- Дай тебе всего хорошего, - пожелал Грандиеза. Аспекты взаимоотношения его дочери и зятя Грандиезу не особо волновали. - Будет что еще, говори, порадуй отца.

- Да, папа, - Маришка ушла.

Алибо появился в столице Эвари в тот самый обед, как раз, когда Вунь вез колдуну Милагро готовый обед. Милагро по ненавязчивой подсказке Хэсса увлекся строительством дорог. Дороги этого мира были счастливы, в их семье прибыло. Милагро колдовал, прокладывал дороги и тропинки. Колдун задался целью создать сеть безопасных дорог по всему королевству Эвари. Сегодня Милагро ремонтировал объездную городскую дорогу. Вунь явился к колдуну на кодре, поэтому то Вунь увидел, как к столице приближается одинокий орк-воин.

- Тьфу! - плюнул Вунь. - Надо было деревья корчевать.

- Что? - Милагро был не в курсе мнения Вуня, что оркам будто намазано солью и кровью на их участке.

- Если он к нам, то все! - Вунь подозрительно посмотрел на орка. Тот миновал двоих странных личностей, не обратив на них серьезного внимания. - Ты почему зеркало не сделал?

- Не успел, - Милагро почувствовал свою вину, что подвел малыша в столь важном вопросе.

- Полечу за ним и посмотрю, - Вунь уже решил, как будет действовать. Еще одного орка в своем подвале он не потерпит. Один - случайность, два - совпадение, три - уже диагноз.

Парить в воздухе и наблюдать за орком, доставило Вуню некоторое удовольствие. К сожалению, орк действительно заинтересовался домом с красной крышей. Вунь скомандовал Пупчаю приземлиться. С воплем: "УАУАУА!" Вунь домчался до дома и остановился на кухне.

- Что? - Лунь вздрогнула.

Хэсс вытаращил глаза и почесал лысину:

- Что сделал Милагро?

- Объездную дорогу, семь тропок и две дороги, - добросовестно доложил малыш.

- И все? - Эльнинь то понял тревогу хозяина дома.

- Думает о детях, - чуть пожевав губу, провозгласил Вунь.

- Откуда ты знаешь? - влез с вопросом любопытный кот Болтун, который разместился на подоконнике.

- Все время говорит "затрахаться можно", - выдал Вунь источник сведений.

Кот поперхнулся. Хэсс улыбнулся, Лунь нахмурилась.

- И все? Что же ты так орал? - Хэсс догадался, что тревога была не поэтому поводу.

- Нет, - Вунь позабыл чего кричал, а здесь вспомнил. - К нам еще один орк пришел.

- Ох! - на пол упала поварешка Лунь, затем рыкнул Спай и щелкнул зубами Нуэва.

- Что делать будем? - послышалось со стороны Эльниня.

- Деревья надо срочно корчевать, - выдал Вунь первоочередное занятие.

- Зачем? - послышалось со всех сторон.

Болтун выдвинул свою версию:

- Чтобы они не могли нас окружить незаметно.

- Нет, их сюда, как манит, - печально выдал Вунь.

Дальнейший разбор садово-огороднических мероприятий был прерван стуком в дверь.

- Алила, - Хэсс поднялся и пошел открывать.

В дверях стояла Алила и Милагро. Колдун подумал, что может пропустить что-то интересное и быстро рванул домой. Милагро решил, что доремонтировать объездную дорогу он успеет и позже, нельзя пропускать потрясающих домашних событий.

Алила задержала Хэсса в дверях. Милагро ушел на кухню, где принялся хлебать суп из горячей кастрюли.

- Хэсс, - Алила прижалась к нему. - Своди меня сегодня на совет.

- Какой? - Хэсс с радостью обнимал свою девушку. От нее пахло горькой травой и фруктовыми конфетами.

- Как какой? - Алила отпрянула. - Кодров, конечно.

- А я и не знал, - Хэсс постарался ее успокоить.

- Да? - Девушка посмотрела на него весьма скептически. - Может забыл?

- Может, - у него не было сил спорить, к тому же вопрос казался неважным. - Сходим, конечно, если тебе хочется. Только я сегодня думал, что пойдем на чтение стихов маэстро Касповского.

- Нет, - девушка покачала головой и опять прильнула к Хэссу. - На стихи сходим потом. Сегодня обязательно надо быть на совете.

- А что будут что-то обсуждать такое? - Хэсс рылся в своей памяти и не находил сведений о сегодняшнем совете кодров. - Они же постоянно всякие советы проводят. Сама знаешь.

Алила не захотела сообщать, что знает о сегодняшней теме совета. Кодры собирались обсуждать вопросы молодости. Им совершенно не нравилось, что люди живут меньше их. Один из кодров сошелся с человеком, который стал активно изучать вопросы долголетия кодров и жизни людей. На вечернем совете планировалось заслушать первые выводы этого человека.

Стадия обниманий плавно перешла в стадию поцелуев, но все это было прервано воплем Вуня.

- Хватит там обжиматься!

Алила и Хэсс вздрогнули. Алила весьма укоризненно посмотрела на Хэсса, тот лишь в ответ пожал плечами и, не отпуская ее руки, повел девушку на кухню.

Вунь барабанил ложкой по столу:

- Делать что? Делать что? Делать что?

Остальные молчали. Предложения, поступившие раньше, не выдержали критики Вуня. Спай и Нуэва тоже молчали. Спай так сжал челюсть, что казалось, сломает её. Нуэва на мир смотрел более философски. Ему представлялось, что в конечном итоге, все орки переселятся в подвал к Вуню. Нуэва имел неосторожность высказать свое нехитрое предположение Вуню, за что получил ложкой по лбу.

- Думкайте! - оговорился Вунь, но новое слово ему понравилось. Вунь еще несколько раз повторил его.

Алила осторожно поинтересовалась, что случилось, и получила подробный отчет о странных свойствах земли и прихода орков в их дом.

Милагро оторвался от поедания супа из кастрюли. Его брови поползли вверх.

- Я бы мог колдонуть, - предложил колдун.

- Неттт! - послышалось в унисон со стороны орков.

- Почему? - Милагро страшно обиделся. В его жизни никто не отвергал его колдовскую помощь, да еще с таким неприятием.

Нуэва и Спай стали жертвами баек кота Болтуна. Тот в период хандры Хэсса напичкал их таким количеством страшных историй про колдуна Милагро, что орки боялись попасть под колдовскую руку. Лучше уж претерпеть позор и быть лысым, чем обзавестись хвостом и мохнатой задницей.

- А я думаю, может тогда его колдонуть, - предложил Милагро. Ему хотелось что-нибудь еще колдонуть.

- Как? - Вуню понравился взгляд с другой стороны на проблему.

- Может дороги колдунуть? Ни один орк не придет к нам, - Милагро вспомнились Темные земли.

- Нет! - Это было дружное от Вуня, Хэсса, Алилы и Эльниня.

- А что так? - Милагро понял их страхи, но быстро отступать не собирался.

Эльнинь особо и очень печально посмотрел в глаза колдуну. Милагро махнул рукой и снял вопрос с повестки дня.

- Тогда не столь радикально, давайте этого орка колданем, - послышалось с подоконника от кота Болтуна. - Милагро сможет.

- Не надо, - Вунь имел свои соображения насчет колдовства. - Мы как кого колданем, все время разгребаемся, - малыш не желал говорит в слух о недавнем тяжелом состоянии Хэсса. Вунь опасался, что малейшее изменение силы вокруг может негативно повлиять на настроение личного духа.

- Тогда я не знаю, - обиделся Болтун. - Надо выяснить, что сюда тянет орков.

- Земля, - послышалось короткое от Вуня.

- Нет, не может быть, - Болтун не верил в суеверия, которые не мог увидеть. А он ясно видел, что с землей все в порядке. - Что сюда притянуло Нуэву?

- Потеря памяти, - быстро отрапортовал тот. - Еще меня побрили.

- А второго?

- Я шел за своим заместителем Чмоком, - сумрачно послышалось от Спая.

- У нас еще и Чмок есть? - Вунь подскочил. - Не скрывайте от меня ничего! Я сильный!!

- Да нет, - Хэсс успокающе погладил Вуня по голове. - Это у Нуэвы два имени: Чмок-Нуэва.

- А! Тогда еще ладно, а то я перепугался, что они тут размножаться стали, - без желания уязвить орков, высказался Вунь. Но Спай этого не понял. Он подскочил и зарычал на всех. Утробный рык орка слился с воплем Болтуна:

- Зырит!

- Где? - Вунь подскочил к окну. Действительно среди деревьев мелькнуло нечто волосатое.

- Алибо! - узнал Спай.

- Не может быть! - выдохнул Нуэва. - Вот жизнь, не хватает только Грандиезы.

Вунь насупился, глядя в сад. Орк уже скрылся, но у Вуня осталось стойкое ощущение, что тот непременно вернется.

- Надо что-то делать прямо сейчас! - Вунь расстроился, что не может решить такой простой проблемы по отвращению от их дома орков.

Алила не принимала участия в оживленной беседе, а думала.

- Скажите, - послышался ее нежный голос. - А что собственно не так? Ведь вопрос не в том, чтобы орк пришел, вопрос в том, чтобы он не остался.

Малыш Вунь удивленно уставился на девушку.

- Правильно, - одобрил Болтун, он уже понял ход ее мыслей.

- Тогда выходит, надо пригласить орка сюда, поговорить с ним, снять все вопросы и тогда он уйдет, - продолжила Алила размышления вслух.

- Мы с ним поговорим, - Вунь приободрился.

- А мы нет, - вставил свои три слова Спай.

- Он поверит только оркам, - добавил Нуэва. - Он, наверное, за нами пришел.

- А! - Вунь стал успокаиваться по поводу перспектив орков в его доме.

- А вы не можете с ним поговорить потому, что без волос? - изящно сформулировала Алила.

- Я же говорил, давайте колдану, - послышалось от Милагро. Он уселся на подоконник рядом с котом.

- Волос нет, но может сделать грим? - Алила предложила неуверенно, опасаясь, что оркам не понравится эта мысль, как и предложение колдануть от Милагро.

Неожиданно стало слышно, как Болтун стучит хвостом по подоконнику, как шумит листва, как урчит в животе колдуна Милагро.

- Нанести грим? - попробовал повторить Спай. - В смысле прилепить к нам волосы?

- Это, конечно, необычный грим, - поправилась Алила, - но вполне возможно.

- Это не больно, - Нуэва готов был согласиться на предложение человеческой девушки.

- Это было бы хорошо, - Спай принял решение. - Мы сделаем грим и поговорим с бра.. смысле с Алибо спокойно. Он уйдет, а мы вернемся позже.

- Правильно, - согласился Вунь. - Он уйдет.

- А как сделать этот грим? - Нуэва озаботился более практическими вопросами. - И что мы ему скажем? Как это все объясним? Почему мы здесь живем?

- Да еще вдвоем? - пробурчал недовольный Спай. Ему совершенно не нравились даже невольные домысл по поводу его и Нуэвы.

Все посмотрели на Алилу.

- Я тоже могу сделать грим, но лучше позвать кого-нибудь мастера грима. Может Анну или Най? - Алила вопросительно обратилась к Хэссу.

- Я могу их найти, - пообещал он. - А как вы позовете третьего орка на переговоры?

Спай и Нуэва переглянулись. Орки тоже задумались над этим вопросом, пока вразумительного ответа не было.

- А грим хороший? Крепкий? - стал уточнять Спай. - Знаете, чтобы не отвалился.

- Не волнуйся, - Алила знала, какой грим могут сделать мастера-гримеры. - Все будет хорошо.

Алила и Хэсс в тот вечер нашли Анну и попросили помочь в сложном деле. Гримерша согласилась и обещала прийти на следующий день. Влюбленные успели на Совет кодров, который в этот вечер проходил за городской стеной у реки. Хэсс удивился, когда осознал, что на совете было очень много людей. Те ему кланялись, приветствовали. Хэсс замучился кланяться, кивать и просто улыбаться в ответ.

- Где Пупчай? - спросил Хэсс. Он пытался нащупать мысленную связь с кодром, но в голове откликались другие разные кодры, но не Пупчай. Алила совсем не слушала Хэсса, она уставилась на завораживающее зрелище. С десяток кодров носились кругами друг за другом, пытаясь поймать соседа за хвост.

- Ух ты, - Алила наступила кому-то на ногу.

Человек охнул:

- Аккуратнее надо! - послышался знакомый голос.

- Шляссер? - девушка посмотрела на того, с кем она столкнулась.

- Шляссер? - Хэсс отнюдь был не рад видеть этого типа. Вор хорошо понимал, что во-первых, Шляссер опять заведет свою песню про Милагро и его деяния, во-вторых, может заговорить лично о Хэссе. Ни та, ни другая тема не радовали вора.

- А можно так не орать? - возмутился Шляссер и согнал девушку со своей ноги.

- Вы Милагро ищете? - ляпнул Хэсс.

- Да я его уже видел, - нелюбезно сообщил Шляссер, скривившись будто сжевал двух дохлых гусениц.

- Он же глава одного из кланов, - Алила чувствовала напряжение и неприязнь с обеих сторон и стремилась ее сгладить.

- Как он? - Хэсс полюбопытствовал как-то особенно жалостливо.

За что получил от Шляссера возмущенный взгляд.

- Это вы меня спрашиваете? Живете с ним и меня спрашиваете?

- Мы его редко видим, - Хэсс неопределенно пожал плечами. - Он в основном занят.

- Я знаю, - послышалось ровное от Шляссера.

- Так вы не с ним повидаться? - Хэсс предпочитал говорить потому, что молчать с тайным советником было еще опаснее, чем говорить.

- С тобой, - Шляссер разбил пару и повел Хэсса в сторону от людей и кодров. Вор беспомощно оглянулся на Алилу, та растеряно улыбнулась и помахала рукой, что будет там у клана Свободных. Хэсс энергично закивал. Шляссер оттащил вора довольно далеко. Они стояли под старыми ивами. Шляссер молчал. Хэсс чувствовал, что сейчас нельзя говорить.

- Зачем к вам пришел еще один? - Шляссер полюбопытствовал через силу.

- Орк? - Хэсс готов был запрыгать от радости. Эта тема была безопаснее всех остальных.

- К вам еще кто-то пришел? - Шляссеру сильно хотелось посадить этого мальчишку в темное помещение и запереть его там. Так хоть от него не было бы проблем.

- Не знаю, - чистосердечно признался Хэсс.

Под тяжестью невысказанных слов, Хэсс изложил соображения Вуня и предложение Алилы.

- Хорошо, спровадьте его, - разрешил Шляссер.

Здесь Хэсс расслабился. Он то посчитал, что разговор окончен. На самом деле Шляссер желал поговорить о других вещах, и об орке вспомнил лишь, как о досадной мелочи.

- Итак, - Шляссер остановил движение молодого человека на открытую местность. - Я хочу знать все про это.

Вор растерялся, про что хочет услышать Шляссер он не догадался. Нельзя было говорить, что тот может услышать про много разных вещей. Надо было как-то выведать у тайного советника причины его недовольства.

- Что-то случилось? - рискнул Хэсс прервать зловещую паузу.

- Вы меня порядком достали с этим вопросом, - неожиданно с долей юмора и спокойно поведал Шляссер. - Не придуривайся. Что случилось с Беркутом?

- Беркутом? - Хэсс удивился так, что Шляссер уловил, тот не имеет к несчастному происшествию никакого отношения.

- Его нашли повешенным в собственной сокровищнице. Все было хорошо, он согласился выполнять некоторые поручения, - Шляссер поделился подробностями. Хэсс осознавал, что ему оказано высокое доверие. - Не с чего ему было вешаться.

По мнению Хэсса, сотрудничество с государством на таких жестких условиях, как раз могло быть причиной столь страшного поступка. Но Хэсс предпочел держать рот закрытым.

- Это не все, - продолжил говорить Шляссер, рассматривая малейшие движения души собеседника. - До этого он отравил пятерых своих сообщников, так сказать, верных помощников.

Хэсс вздрогнул. Это было еще и отвратительно.

- Кого?

Не следовало Хэссу задавать этот вопрос, он понял это чуть позже, но слово не вернешь. Шляссер мгновенно вычислил, что это важно. Тайный советник перечислил всех кого нашли. Среди их имен не было Столичного. Потом Шляссер уточнил, знает ли что-нибудь Хэсс об этих людях особенное. Хэсс принялся долго и путано что-то говорить.

Расстались они при взаимных подозрениях. Хэсс был почти уверен, что советник что-то подозревает. Шляссер же знал, что вор что-то скрывает. Тем же вечером по городу зашустрили агенты тайной канцелярии на предмет вопросов Хэсса. Полезных сведений эти расспросы не принесли. Шляссер был уверен, что дело завязано на Беркуте и мертвом Шаа, но объяснений связи Шаа и Беркута у него не было.

Хэсс же пропустил почти все собрание кодров по столь важному поводу, как продолжительность жизни людей и кодров. Он, конечно, присутствовал, отвечал на вопросы, говорил, но разумом он пребывал в другом месте.

Его девушка тревожилась, но расспрашивать не пыталась. Она была уверена, что кто-нибудь ей расскажет. Как оказалось, она была права. Следующим утром с ней выразила желание поговорить одна из синих птиц, которая довольно подробно поведала о слышанном ею разговоре в старом ивняке.

Хэсс проводил Алилу до дворца. Поцеловал ее под подсматривающим взглядом старого барона Д'Оро и отправился домой. Барон лелеял грандиозные планы, и пока все шло само собой.

Хэсс вернулся в дом с красной крышей только утром. У него возникло важное дело, надо было поговорить с Милагро без посторонних ушей. Хэсс дождался, когда Милагро подошел к воротам, и предложил тому пойти в дом с белой крышей. Милагро впервые за долгое время серьезно общался с Хэссом о важных вещах. Хэсс рассказал о медальоне подробно, во многом повторяя рассказ Вуня. Затем Хэсс добавил новые сведения от Бармена и Шляссера, поведал о своем ограблении сокровищницы Беркута.

- Я, конечно, могу тебе колдонуть или посмотреть, но тогда есть тяжелая вероятность, что все будет плохо, - потянул Милагро. - Погоди, я тебе объясню. Когда колдун смотрит, путь даже не вмешивается, он все равно что-то меняет. Понятно? А всегда есть вероятность, что то, изменяемое есть единственное удачное решение. Не ясно? Смотри, ты человек везучий, иначе на тебе не висело бы столько амулетов. Возможно, ты решишь все проблемы потому, как ты везучий, умный и упорный. Я возьмусь тебе помочь и вмешаюсь, пусть даже сообщив что-то не вовремя. События пойдут совсем по другому, и тогда этот самый лучший вариант умрет. А что уже будет, будет хуже. Тебе это надо? Люди то довольно глупые, да и мне они по фиг, - откровенно признался Милагро, - вот я и смотрю для них.

Хэсс впервые слышал о подобных колдовских правилах.

- Значит, когда ты геомантишь, то меняешь жизни на худшие?

- Я меняю жизни под желание или потребности, да вроде и хорошо выходит, но те, которым я меняю, не знают чего лишились, - Милагро все еще казалось, что он не достаточно хорошо объясняет.

- Я и предполагал, что все так... - Хэсс решил, что это не для него. - Я попробую справиться сам.

Милагро уважительно отнесся к его решению. Колдун был рад, что не разочаровался в молодом человеке. В свое время он тоже выдержал первое испытание, но пока об этом не следовало говорить Хэссу.

- Так тебе не смотреть на прошлое, настоящее и будущее, - резюмировал колдун. - Это правильно. Редко кто уверен, что его настоящая жизнь гораздо лучше желаемой.

- Спасибо, что сказал, - Хэсс почувствовал, что это надо обязательно сказать. - Я сам разберусь, что случилось с Беркутом, куда делся Столичный и при чем здесь Флавиус.

- Желаю удачи, - подбодрил его Милагро. - Пошли домой?

- А тебе не скучно с нами? - рискнул спросить Хэсс, когда они шли по пустынным улицам города.

- Пожалуй, нет, - Милагро был в благодушном настроении. - Вы, конечно, все странные.

- Не тебе говорить, - парировал Хэсс.

- Согласен, но я еще и красивый, - не остался в долгу колдун.

- Точно, - Хэсс усмехнулся. - А почему все-таки?

Милагро остановился, взявшись рукой за ворота. Колдун долго думал говорить или нет, потом решил, что скажет.

- Не так давно мне стало уж совсем тоскливо. Одна башня за столько лет обрыдла. Правда дело не в башне, а в доме. Ну, знаешь, чтобы хорошо было. Я тогда решился посмотреть в зеркало будущего. Множество возможностей сплелись там, я выбрал одну, которая буквально реализовывала, что моя башня станет домом. В общем, вникать не надо, но все так и стало, только вот... Я тогда видимо не понял, что дом то у меня появился совсем другой. Мне нравится Вунь с его заскоками, Лунь с ворчанием и одобрением, молчаливый Эльнинь, кодры, орки, подвалы, сад, Клубное кафе и прочие радости. Так, что я пока у вас тут поживу.

Сказать, что Хэсс не ожидал такого признания, не сказать ничего, но все же он нашел в себе силы пошутить:

- Я уже недавно слышал подобное.

Милагро смотрел на него с недоумением, потом вспомнил, что так говорил кот Болтун.

- Видишь, как получается, - повеселился колдун. - Мне хорошо, а я и не думал, что этот город мне так нравится.

- Шляссер тоже не думал, - пробурчал Хэсс.

Над садом раздался радостный хохот Милагро.

-- Глава 21. Придумать и воплотить

Самое интересное занятие в мире - придумать и воплотить в жизнь.

Музыка звучала везде, наступили три музыкальных дня. Стальэвари стала музыкальной столицей этого мира. Три музыкальных дня жители Эвари называли праздником Тримузыки. Мелодии, напевы, песни звучали везде, всегда и у всех. Тримузыки это дни влюбленных потому, что много песен о любви, потому что играли и пели влюбленные, потому что в это время делались предложения, открывались сердца, и лишь Шляссер все также был неприступен и занят. На улице Нежности в цветущих ореховых деревьях целовались парочки. Только одна пара представляла собой исключение. Харизматический мужчина лет сорока и южная красотка двадцати лет ругались. Они всегда ругались. Лаврентио и Джу поссорились на пути к площади Триумфа. На этой площади должно было начаться выступление. Под управлением Лаврентио вторым номером ожидалось выступление большой музыкальной группы на пятьдесят человек. Джу предъявила претензии к любовнику, что он стал заглядываться на молоденькую Квасульку. Квасулька лет шестнадцати, талантливая скрипачка составляла прямую конкуренцию Джу. Лаврентио выслушивал вопли и упреки Джу, но отвечать не торопился. Действительно он не мог не признать, что Квасулька ему нравилась. Только вот, Джу начала свои упреки не вовремя. Сначала надо было отыграть, а скандал не будет способствовать хорошему настроению Лаврентио.

Лаврентио знал, что еще не много и он не выдержит и ответит. Мужчина остановился возле желтой скамейки.

Джу сделала несколько шагов вперед, не сообразив, что потеряла Лаврентио. Она повернулась и уставилась на любовника.

- Что?

Лаврентио в один шаг приблизился к ней.

- Знаешь, что надо делать с ревнивыми бабами?

- Я не ревнивая, - заносчиво ответила красотка.

- А я знаю, - Лаврентио сгреб свою женщину в охапку и начал страстно целовать. Как они упали на скамейку, никто из них потом не мог рассказать. Остановил эту пару только вопль женщины.

Джу попыталась поправить кофту, Лаврентио на все смотрел с отрешенной полуулыбкой. Рядом с ними стояли четверо. Мужчина и кричащая женщина. Это были супруги. И еще двое молодых. Видимо пара влюбленных.

- Совсем стыд потеряли! - вопила женщина.

Девушка покраснела, ее молодой человек глядел на Джу и Лаврентио с нескрываемой завистью. Мужчина тоже одобрял страстное поведение, но высказываться не торопился.

- Смотри до чего можно дойти, - продолжала кричать возмущенная женщина.

- Я бы с радостью, - послышалось тихое от дочки. - Тримузыки все же.

Девица повернулась к своему парню и повисла на шее. Пара стала целоваться.

Мамаша открыла рот, а потом завопила нечленораздельно. Мужчина также молча смотрел на проделки своей дочери.

- Прекрати, дочка, - попросил отец. - Мать помрет.

Девушка оторвалась от своего друга.

Женщина повернулась к скамейке, чтобы излить свои претензии развратной паре. Но там уже никого не было.

- Мама, это был знак, - торжественно заявила девушка. - Король и королева Тримузыки.

Мама поджала губы, папа пожевал усы.

- Может все-таки пойдем на выступление? - отцу хотелось на площадь, там торговали медовухой.

Первое выступление, как всегда, было сугубо официальным. Со второго же начался настоящий праздник Тримузыки. Лаврентио взмахнул рукой. Вступили сладкоголосые скрипки. Им стали вторить барабаны. Как они замолкли к скрипкам присоединились грустные флейты и нежные колокольчики. Музыкальное произведение, которое было представлено публике, называлось "Черные кодры". В этом году много было связано с кодрами. На площади и в башнях торговали сувенирами в виде кодров в разных исполнениях, включая и сладкие, и деревянные, и меховые и плетеные. Ни один, пришедший на фестиваль, не остался без сувенирного кодра.

Третьим выступал хор малоросликов. Они исполнили две песни. Одну во славу личного духа, а вторую песнь о вечной любви. Вунь с упоением любовался на своих сыновей в первом ряду хора. Хэсс четыреста раз повторил, что ему очень нравится, что это просто великолепно.

На празднике Тримузыки присутствовали послы из соседних и совсем дальних государств. Под общее пение высказывались пожелания о торговле, о совместной работе, о военных союзах, о гастролях. Вунь зацепился за интересное предложение видного мужчины, который втолковывал, что хор малышей сможет гастролировать с большим успехом.

Хэсс оставил Милагро присматривать за Вунем и ушел с Алилой танцевать.

На празднике гуляли и Сентенус с Машей. Наследника отвлек высокий человек южной наружности, Маша же увидела Джу и подошла к ней.

- Как твои дела? - Маша разглядывала красотку Джу. Та будто бы повзрослела, ушли капризные ужимки и сердитые глаза.

- Хорошо, - Джу пожала плечами. - Знаешь, я сегодня Лаврентио такую истерику устроила.

Маша поразилась, как можно об этом говорить с таким хвастовством.

- Да, не в том смысле, - Джу понравилось, что Маша не нашлась, как ответить. - Я понимаю, что удержать у себя Лаврентио практически невозможно, это требует особой тактики.

Маша опять удивилась. Слово "тактика" было несвойственно Джу.

- Какой? - Маша пребывала под впечатлением от новой непонятной Джу.

- Я его вожу то в жар, то в холод, то я покорная девочка, то жуткая кошка. Он никогда не знает, что от меня ждать. Я же не только скандалы ему устраиваю. Дней шесть назад, он написал такую замечательную вещь для меня. Я три дня всех организовывала, и мы ему сыграли подарком. Такого он не ожидал. Лаврентио чуть не плакал. Мы будем с ней завтра выступать. Сегодня вроде официальная часть, а завтра более неформальное выступление. Приходи на площадь вечером послушать. Наше выступление будет последним. Вещь называется "За мою любимую".

Маша покивала, обещая обязательно прийти.

- А ты как? - спросила Джу. Маша опять поразилась, ей не верилось, что та не знает о новых переменах в жизни Маши.

- Да, вроде замуж собираюсь, - неопределенно сообщила актриса музыкантше.

- Это правильно, - одобрила та. - Тебе нужен муж, постоянный доход и никаких приключений. С Лаврентио этот номер не пройдет. Надо бы организовать мое спасение.

- Что? - к Маше вернулась легкая оторопь.

- Лаврентио пришло время почувствовать себя героем. Надо бы ему меня спасти, - пояснила деловая Джу.

- О! - Маше страстно захотелось закончить этот странный разговор.

- Ладно, - Джу тоже подумала, что говорить с этой домашней девочкой не о чем. - Рада была тебя повидать. Заходи с мужем, если что...

Они расстались.

К Маше подошел Сентенус.

- Как пообщались?

- Не плохо, - к актрисе вернулось ее чувство юмора. - Джу пожелала мне счастья и скучного мужа с хорошим доходом.

Сентенус усмехнулся:

- Хороший доход я обещаю, а вот скука не моя спутница.

- Я знаю, - Маша потянула его в танцевальный круг. - Пойдем?

- А ты? - Сентенус не договорил. Он переживал, как ее хромота.

- Один танец, - выпросила девушка. - Не буду утруждать ногу. Ну, пожалуйста.

И эта пара закружилась в зажигательном танце.

Алиле и Хэссу пришлось вернуться домой еще засветло. Анна и Най обещали закончить к этому времени грим обоих орков. Наклеивать волосы на руки, ноги, голову, грудь было несколько утомительным занятием. Вунь и Милагро тоже вернулись к моменту готовности орков.

Спай и Нуэва по очереди рассматривали себя в круглом зеркале, которое приволокли с третьего этажа.

- Не плохо, - решил Спай и еще раз повернулся у зеркала.

- А у меня здесь отпадает, - робко заметил Нуэва.

Анна еще раз подправила брови орка.

Хэсс смотрел на орков с долей скептицизма. Ему казалось, что все равно видно, что орки лысоватые.

- Как вы с ним встретитесь? - потребовал ответа практичный Вунь. - В дом не водить.

Орки переглянулись. Нуэва пожал плечами, соглашаясь с приказом начальника, Спай принял решение:

- Алибо, наверняка, где-то рядом. Мы выйдем вдвоем на улицу и пойдем гулять. Сегодня праздник, так, что народа много. Думаю, что Алибо сам подойдет к нам.

- Правильно, - Вунь одобрил тактически верный план. - А что вы ему скажите?

Спай был категорически против, чтобы говорить правду. Но и лгать не хотелось. Алибо его брат и точно поймет, где его обманывают.

- Правду, но не всю, - пробормотал Спай.

Нуэва несколько беспомощно посмотрел на Вуня. Ему очень хотелось есть. Жена Вуня приготовила что-то мясное с подливкой, но есть было нельзя, иначе можно испортить грим.

- Идите, - напутствовал Вунь.

Орки вернулись глубокой ночью. Оба были мрачны до неприличия, но спокойны. Алибо поверил брату, что те вынуждены жить в подвале людей, чтобы найти человека, сейчас владеющего медальоном, который погубил их землю. Спай смог так изложить события, что Алибо понял, оба орка совершают подвиг во имя справедливого возмездия. Это было благородное дело. В табеле рангов благородных дел у орков оно стояло на третьем месте, после смерти врагов на поле боя и своей смерти на поле боя. Несмотря на то, что орки вернулись очень поздно, в доме никто не спал. Все их ждали. Вунь развлекал домашних рассказом о будущих гастролях хора малоросликов.

- Погоди, - Хэсс потряс головой. - Ты что всерьез собираешься этим заняться? Но тогда тебе придется надолго уезжать или ты нашел кого-то другого, кто будет заниматься хором?

Вунь аж поперхнулся от подобных возмутительных предположений:

- Ты что! - малыш встал на своем стуле. - Хотя я вроде не рассказал о своем гениальном плане!

- А! - личный дух успокоился, раз есть гениальный план, то все еще хуже, чем представлялось в начале.

- Я у этого мужика все-все выведал, но ездить с ним такая скука, - Вунь скривил губы и подергал себя за ухо с серьгой. Хэсс повторил его движение. Ухо чесалось.

- И что? - Алила придремала на диване, но истовая речь Вуня ее пробудила.

- У нас есть отшельники, Милагро и кодры. Неужели ты думаешь, что я не доберусь до нужного места. У нас будут гастроли на один день, - огласил Вунь.

- А кто будет это все организовывать? - подал голос Милагро.

- Эльнинь, - последовал немедленный четкий ответ от Вуня.

- Я? - Эльнинь тоже почти уснул, ожидая орков.

- Конечно, - Вунь был рад, что нашел для него занятие. - Ты сидишь тут, как отшельники. Ладно они хоть по другим мирам ходить могут, а ты? Ну, можешь ты гулять по воздуху, швырять камни, доставать предметы из большой бочки, но с людями ты не общаешься. Знаешь, как колдуны сходят с ума? От одиночества.

Алила мгновенно проснулась, подобных рассуждений она не слышала никогда.

- Я и не знала, - почти шепотом сказал девушка. - А ты колдун?

Эльнинь покраснел. Хэсс не дал ему сказать ничего лишнего, почувствовав, что надо говорить самому:

- В пути по Темным землям Эльнинь открыл в себе некоторые способности. Сама знаешь, что это не одобряется нашим государством. Колдуны, маги, ясновидцы и прочие притисняются или служат государству. Хотя и то и другое не исключается вместе. Алила, солнышко, ты никому не говори об этом. Хорошо? Я думаю, ты понимаешь, что мы все одно большое исключение в этом доме. Нашего дома и на картах то нет. У нас и Милагро живет, что тоже влияет. Но не хотелось бы информировать разведку товарища Шляссера больше необходимого. Хорошо?

Алила сосредоточено кивнула:

- А можно мне все-таки узнать, какие способности у тебя? - она смотрела на Эльниня.

Эльнинь еще пуще покраснел:

- Я чувствую силу, всякую разную силу. Я могу ее взять, могу летать, могу ударить и все ломается. Это сила рушит любой предмет. Еще я траву слышу, я стал изучать траволечение. Мне каждая травка говорит для чего она. Это странно?

Милагро довольно кивнул, но на это никто не обратил внимание.

- Еще я вижу ближайшие события в жизни некоторых людей, - продолжала откровенничать Эльнинь. - Но не всех, - добавил он поспешно. - В этом доме ни чьи жизни я не вижу. Будто бы все закрыто, и это хорошо. Мне бы не хотелось ходить по другим людям.

- Ничего, - Вунь был непреклонен. - Будешь сидеть в доме, сойдешь с ума. Учись общаться с людьми, помогай им, если можешь. Никто тебя не заставлял становиться колдуном. Теперь учись с этим жить.

Милагро опять довольно кивнул. Это он научил Вуня, как заставить Эльниня выйти из дома и заняться делами. Малыш обожал и во многом слушался Милагро, к тому же Вунь сторговал, что колдун ему за это будет должен. Вунь в уплату этой услуги потребовал от Милагро, чтобы тот посмотрел в зеркало смерти на Хэсса. Что-то неспокойно было Вуню последнее время.

Эльнинь посмотрел на Хэсса, ожидая поддержки чьей-либо позиции. Личный дух пожал плечами:

- Тебе решать, я бы не стал сидеть в четырех стенах, тем более такого цвета.

- Ладно, - Эльнинь тоже подергал свою серьгу. - Только в этом я ничего не понимаю.

- Научишься, - уверенно провозгласил Вунь.

Той темной ночью как раз в этот момент закончилось заседание законников Эвари. Это было чрезвычайно срочное заседание. На котором пришлось присутствовать и Сентенусу. Наследник чуть не получил тяжелую травму - чуть не вывихнул челюсть, пытаясь скрыть за зевками смех. Законники долго спорили принимать новый закон или дополнить старый. В конце решили дополнить старый, принятый меньше двадцати дней назад, но на общей площади зачитать полный текст закона с поправками. В этих поправках провозглашалось, что "одно народное достояние Эвари не вправе соревноваться с другим народным достоянием Эвари". Столь сложная формулировка имела под собой серьезные основания и опасения законников.

В первый день Тримузыки король Главрик IX объявил о проведении новых соревнований, суть которых состояла в том, что люди на кодрах демонстрировали головокружительные трюки. Самый большой ужас заключался в том, что сам король открыл соревнования и показал пару жутких трюков. Зрители аплодировали, а вот законники были в совершенном ужасе. К тому же следом за королем сумасшедший трюк продемонстрировал первый министр Язон.

По древнему закону, чтобы закон вступил в действие, его сначала надо было огласить рано утром для всех жителей города. Пришлось законникам собираться глубокой ночью, чтобы написать этот самый закон.

Итак, изящная формулировка была призвана скрыть истинный смысл запрета от от простых жителей Эвари и тонко проинформировать короля и остальных заставить держаться за свою государственную жизнь.

Сентенус собирался наконец-то попасть в свои покои и лечь, но на его пути возник посланец Шляссера.

- Вас ждут, - бесстрастно сказал посланец.

Сентенус подавил зевок и отправился вниз за посланником. На удивление Сентенуса внизу в потайной комнате никого не было.

- Что такое? -наследник повернулся, чтобы уйти, но дверь захлопнулась. - Что!

Из стены материализовался одно из приведений.

- Посидите, пожалуйста, спокойно, - попросило оно.

Сентенус уселся на стул и посмотрел на свою любимую лампу:

- Что это значит? - потребовал он ответа. Нервы были напряжены до предела, в душе закипел протест, но внешне он остался спокойным и расслабленным.

- Господин тайный советник, попросил вас запереть для вашего же блага, - привидение было многословно и чрезмерно почтительно.

- На долго? - этот вопрос был важнее второго "зачем?".

- На два дня, - приведение постаралось поклониться, смягчив почтительностью дурные вести.

- Я здесь подохну, - Сентенус вполне оценил маневр Шляссера прислать к нему приведение с объяснениями, человеческого посланника он бы прибил. - С голода, с жажды и от тоски. Зачем он так приказал?

- Не могу знать, - приведение готово было заплакать призрачными слезами.

- Это дни праздника. Он соображает, что делает? - Сентенус не собирался легко сдаваться.

- Не могу знать, но с головой у него все в порядке. Мы такие вещи чуем издалека, - приведение все еще старалось ободрить наследника.

- Что ж, мне остается ждать? - Сентенус отнюдь не собирался просто сидеть и ничего не делать, но и демонстрировать свое недовольство он не стремился. Не время этому было.

- Получается так, - приведение согласилось и испарилось удовлетворенное послушанием человека.

Сентенус понимал, что действовать необходимо немедленно. Единственным реальным выходом была дверь с лестницы наверх, но она надежно закрыта. Ковырять подземный ход можно было лет двадцать. Оставалось найти нереальный выход. Благодаря кодрам, Сентенус осуществил свои план в течение десяти минут. Позвав своего Мрака, Сентенус изложил, что попал в неприятную историю. Мрак позвал Пупчая, тот разбудил Хэсса, Вуня, отшельников и Милагро. Спустя еще пять минут Сентенус находился в доме с красной крышей.

- Спать будешь или разбираться? - Хэсс не удержал зевок.

Сентенус решил, что придется разбираться, поблагодарил Хэсса и покинул гостеприимный дом.

Тем временем было обнаружено отсутствие наследника в запертой комнате. Приведение сначала подумало, что человек спрятался, и принялось искать человека, заглядывая под стол и кресла и даже в маленький сундук. Посмотрев по углам, приведение убедилось, что человека нет нигде. Печально повздыхав, приведение очень медленно потащилось вверх. Теперь надо было доложить, что он не выполнил первое задание. Не видать ему повышения в должности в ведомстве Шляссера.

Сегодня Шляссер уже вернулся в облик казначея Мортироса, когда появилось приведение. Оно так жалобно стонало, что Мортиросу пришлось выслушать его.

- Что вы сделали! - Мортирос орал, стоя на своей кровати в одной ночной рубашке и не одев ночную юбку. - У вас хоть мозги есть? или в этом случае они испаряются?

Приведение постаралось возразить, что дескать такого было условие самого Шляссера.

- Что? - Мортироса заклинило от подобной наглости. - Я когда-либо приказывал вам заточать наследника?

- Но, у вас же написано в той бумаге, что вы мне оставили на столе, - приведение постаралось сморщится, чтобы выглядеть более жалким.

- На столе? - Мортирос бухнулся потому, что ноги подкосились. - Не может того быть! - казначей перевоплотился в тайного советника, но переодеваться не стал, чем чрезвычайно напугал стражей. Шляссер несся ураганом в кабинет.

На столе у него действительно лежала бумага. Шляссер завел привычку оставлять на столе распоряжения на ночь привидениям, которые не спали. За последнее время в столицу прибыло шестнадцать привидений на постоянное место жительства.

- Какой бодяжник? - Шляссер пялился на новый лист. - Кто это сюда приволок?

Это оказалось первой частью постановки, в которой собирались участвовать приведения. Зачем эти листы лежали на столе Шляссера мог сказать только законник Гомореус, который тем самым делал большую гадость Шляссеру. В постановке говорилось, что злые враги заточили наследника престола на несколько дней в страшное место, объявили его мертвым и захватили власть. Гомореус счел необходимым получить разрешение тайной канцелярии на такую возмутительную постановку. Верный страж принес и положил листы на стол поверх листов с распоряжениями Шляссера.

Установив все это, начальник разведки Эвари собирался отправиться спать, как до него дошло, что Сентенус то пропал. В чем был Шляссер побежал на коротких кривых ножках вниз. Сентенуса там не было. Допрос стражей показал, что Сентенус спускался по лестнице, но наверх не возвращался. Приказав приволочь в тюрьму всех законников, разбудить Алилу с птицами, проверить не у Маши ли Сентенус и начать поиски по дворцу и за его пределами, Шляссер отправился к себе переодеваться. В дверь робко постучал заспанный помощник:

- Простите, глава, а в доме с красной крышей искать?

- Что? - Шляссер прорычал чуть неразборчиво, помощник вжал голову в плечи.

- Был же указ, что все или всех искать по первоначалу в домах. Их два.

- Искать, - Шляссеру доложили, что во дворце Сентенуса нет.

Под утро наряд стражи потревожил жильцов дома. Зевающему Вуню зачитали официальную бумагу и осторожно спросили не у них ли Сентенус.

- Нет, вчера был, но ушел, - сообщил тот и захлопнул дверь.

На следующий стук в дверь открыл уже Милагро. Стражи напряглись, но еще раз вежливо перечитали указ и задали вопрос о нахождении наследника.

- Вчера был, но ушел, - также флегматично информировал колдун и опять таки захлопнул дверь.

Стражи хотели получить дополнительную информацию и рискнули постучать в дом в третий раз. Дверь открыл неизвестный им молодой человек.

- Что там, Эльнинь? - послышалось сверху.

Молодой человек прокричал, что не знает.

Стражи еще раз зачитали указ и вежливо спросили про наследника.

- Вчера ночью был, но ушел, - Эльнинь стал закрывать дверь, но страж не дал. Сам стражник понимал, что еще одна зачитка этого указа и он спятит от чтения и однообразных ответов.

- Позвольте спросить, куда ушел? - страж старался быть максимально вежливым.

Молодой человек ответить не мог, позвал хозяина дома Хэсса.

Стражи смотрели на него с явным любопытством. Хэсс взял лист с указом, прочитал его сам, потом пожал плечами и сообщил:

- Сентенус вчера был, но ушел во дворец еще до третьих звезд.

Глава стражей с тоской осознал, что у этих странных жителей не добиться нормального ответа. Что будет на докладе у Шляссера, страж даже думать не хотел. Отряд из десяти стражей повернул назад.

В это самое время объект их поисков сладко спал над их головами. Сентенус, конечно, храбро вышел из дома, но далеко уйти не успел. Два шага в сторону площадки, где уже заснули прилетевшие Мрак и Пупчай, и Сентенус попал в ловушку Вуня. Малыш Вунь привык ставить ловушки на ночь в саду. Хоть вроде и кончилось паломничество орков в их сад, но Вунь считал, что нельзя пренебрегать элементарными методами защиты собственного имущества. Сентенус угодил в ловушку-захлопалку. Ступивший на определенное место, укутывался в силовой кокон и падал на самую верхушку дерева. Кричать, выпутываться или ломать ловушку было бесполезно. Сентенус посетовал, что так нелепо попался, он же знал о фанабериях Вуня, но...С другой стороны, наследник решил, что это даже к лучшему. Он находится в самом безопасном месте в Эвари. Никто его не найдет и не нападет. Сентенус проснулся от вполне естественных причин, но пришлось терпеть. Вунь еще не делал обход своих садовых ловушек.

Тем временем, разбуженные домашние сползлись на кухню за горячим или холодным по вкусу. Вунь бодро пил из чашки с нарисованными кодрами какой-то травяной напиток, Хэсс ждал свое кофе. Милагро удалился наверх за утренней чашей вина. Болтун тоже умыкнулся за своей порцией старого вина от колдуна. Эльнинь налил себе родниковой холодной воды, орки пили фруктовый компот. Лунь принялась пересказывать, что видела во сне чудесные большие деревья с гнездами малоросликов. Муж стал законно возражать, что они то в гнездах жить не будут. Утренняя перепалка была прервана воплем Нуэвы.

- О! - орк уставился в одну точку.

От орков вообще необычно ждать больших проявлений чувств, поэтому Нуэва несомненно привлек внимание.

Хэсс не успел ничего рассмотреть, как вопль орка более экспрессивно повторил Вунь:

- ОУОА!

Следом за этим Вунь стал лихорадочно метаться по дому, выхватывая и бросая разные колюще-режущие орудия.

- Ты чего? - Хэсс бросил свое кофе и пошел посмотреть, что так взволновало Вуня.

Нуэва уже выбежал в сад и осматривал его с особым вниманием:

- Где? Где? Кто?

Второй орк соизволил проявить интерес к происходящим событиям и открыл кухонное окно.

- Чего вы там все? - спросил он достаточно лениво.

Наконец, Вунь определился с выбором орудия. Он предпочел большую черную палку с утяжелением с одной стороны.

- Там оно, - восторженно-тревожным тоном заявил Вунь.

Под требовательным вопросительным взглядом появившегося кота Болтуна Вунь пояснил:

- Огонек светился, он показал, что ловушка сработала.

- Аха, - выдохнул котяра. - Значит, на ужин мясные пирожки.

Разочарование постигшее жителей дома с красной крышей не поддавалось описанию. Из ловушки они извлекли Сентенуса. Допросив наследника на предмет его нелепого поведения, все разошлись.

Стража узрела летящего на кодре наследника в тот момент, когда Шляссер обдумывал план казни приведений.

Вунь пришел в комнату Хэсса, чтобы поговорить. Малыш закрыл дверь, уселся на спинку кресла и стал щелкать пальцами.

- Что случилось? - Хэсс оторвался от чтения бессмертной книги Одольфо и Льямы.

- Не читай, - потребовал Вунь. - Мне жалко себя.

- С чего бы это? - Хэсс в первый раз услышал такую речь от малыша.

- Просто так жалко. Мне в ловушку никто-никто не попадается, - Вунь начал жаловаться на свои жалости.

- Мне тоже, - Хэсс подумал о своем деле с медальоном. Ему тоже никто не попадался.

- Видишь, какие мы жалобные, - Вунь старательно избегал слова "несчастные". Малыш был уверен, что не стоит это говорить, чтобы не накликать это самое несчастье.

- Вижу, - Хэсс закрыл книгу и убрал. Пока он осилил всего четыре главы. Похоже, что Одольфо действительно пересказал содержание "Судзуками: история выбора". Хэсс до конца не верил, что такая бредятина может вызвать подобный общественный восторг.

- А почему ты жалобный? Ты жалобнее меня? - Вунь пожелал установить кто из них больше нуждается в поддержке.

- Не знаю, - Хэсс пожал плечами. - Может быть и я жалобнее. - Хэсс напомнил, что не может найти владельца медальона, все его усилия, пока ни к чему не привели.

- Да, не светятся огоньки, хочется чтобы засветился, но замигает, да не тот. Надо найти тот, - Вунь все еще решал, кто жалобнее.

- Да у меня ничего не светится, - личный дух сложил руки на животе, закинул голову и приготовился долго думать и жалеть себя, а потом Вуня, а потом опять себя, а затем Вуня.

- Ты всех-всех проверил, но ничего не нашел? - уточнил малыш.

- Всех-всех? Это как? - Хэсс почувствовал, что это нечто новое.

- Всех о ком ты знаешь в связи с твоим медальоном? - Вунь позабыл, что он жалостливый. В голове крутились мысли о Хэссе.

- Нет, - личный дух именно так не думал о своем деле. - Погоди, ты говоришь, что надо проверить всех-всех даже если вроде и нет связей?

- Вроде или нет? - Вунь уловил слабое место и обратил на него внимание. - Просто ты можешь не знать.

Личный дух глубоко погрузился в свои мысли, Вунь терпеливо ждал.

- Я не виделся с двумя людьми, имена которых назывались в этом деле: бывший советник Флавиус и некий тип Столичный, - Хэсс сам удивлялся себе, что на это указал ему Вунь, а он не думал об этом так.

- Флавиус, я помню, - малыш энергично покачал головой и махнул рукой. - А вот про Столичного не помню. Расскажи.

Хэсс поделился тем, что знал о сомнительном типе Столичном.

- У тебя целых два огонька, - после размышлений Вунь надул губы и заявил. - Так, что я жалобнее тебя. Будешь меня жалеть?

- Не-а, - Хэсс помотал головой. - Буду тебя любить. Хочешь танцы устроим. - Личный дух был в курсе, что танцы благотворно воздействуют на душевное состояние Вуня.

- Нет, - малыш с трудом отказался от столь заманчивого предложения.

- Тогда пойдем в гости? - Хэсс понял, что надо искать новые методы утешения.

- Нет, гостей к нам достаточно ходит. Нет глубокой потребности шляться по гостям, - Вунь ответил очень серьезно. Хэсс подосадовал, что не может сообразить в чем нуждается малыш.

- Тогда пойдем чего-нибудь украдем, - личный дух решился на последнее средство.

- Это дело завсегда хорошее, - Вунь и не думал, что его так будут утешать. - Но завтра.

- А сегодня? - Хэсс понадеялся, что сейчас откроется желание Вуня.

- Сейчас надо заняться другим делом, - выдал Вунь. На последующие вопросы Хэсса, Вунь пояснил, что надо сочинить хорошую речь о синих птицах и придумать как их всех помирить. - Ты же будешь жениться на Алиле. Даже встречаться с хозяйкой синих птиц без одобрения малоросликов нельзя. Ты нас обижаешь. Ты же наш личный дух.

Хэсс постарался серьезно подумать об этой проблеме для чего еще раз выслушал рассказ о вражде птиц и малышей. Тогда его озарило, что надо предложить малоросликам, чтобы те приняли синих птиц.

- Я ваш личный дух и женюсь на девушке с синими птицами. Тогда выйдет, что синие птицы тоже будут вашими личными духами. Представляешь?

Вунь выпучил глаза и потерял дар речи.

- Ух, ты! - смог он высказаться через минуты две, затем подхватился и ускакал вприпрыжку из комнаты.

Хэсс тихонько посмеялся и вернулся к чтению странной книги про Судзуками.

Глава 22. Волшебница Илиста

Тост: Желаю, чтобы в вашей жизни были волшебники и волшебницы, а еще лучше, если и вы для кого-то станете волшебником.

/Великий Мерлин/

Красавица Илиста заскучала. Это было для нее довольно непривычное состояние. Рабочий и творческий человек не умеет скучать. И в этом случае, она даже растерялась. Пришлось два раза сходить попить чай к лучшей ясновидящей этого города. Но и та лишь намекала, прямо не говоря о состоянии актрисы и его причинах.

Когда она разобралась в своих сомнениях, то страшно поразилась. Ее терзало чувство незаконченности чего-то важного.

Сегодня Илиста пришла в гости к своему старому другу Инриху. Она пригласила его погулять по утренней прохладе и поговорить. Идти по улице Славных Королей было приятно. Несмотря на такое ранее утро на улице звучала музыка. Илисте захотелось потанцевать под одну из новых мелодий. Они даже остановились и прослушали выступление до конца.

- Пойдем, - Илиста вздохнула. - Мне так приятно гулять, слушать музыку. Во истину праздник Тримузыки вселяет покой и надежду в души людей.

- Пойдем, - Инрих сегодня оделся очень легко. Ради праздника он был во всем желтом. Илиста же радовала прохожих максимально короткой юбкой, и коротким топом кремово-серебристого оттенка.

Они прошли до самого конца улицы Славных Королей, но актриса так и не начала разговора, ради которого встретилась с Инрихом. Тот ее не торопил. Столько лет общения, дали ему понимание, что с актрисой происходит что-то важное, о чем она стремится рассказать, но не находит слов или не может собраться с силами.

- Давай пройдем по улице Черных кодров, - предложил Инрих.

- Черных кодров? - Илиста не слышала о такой улице.

- Так переименовали улицу Грозных туч. Говорят люди подали прошение королю. Тот подписал, так и появилась улица Черных кодров. На ней живут два десятка черных, как ночь, кодров. На этой улице стоят башни ремесленников по коже и обуви.

- Да? - Илиста позабавилась, как быстро распространилась мода на все связанное с кодрами.

- Да, - Инрих повел подругу по улице Черных кодров. Деревья давали тень, ветер дарил прохладу. - Дома все хорошо?

- Нормально, - актриса ответила так, что Инрих ей поверил. Дома у нее действительно все хорошо. Значит ее тревожит что-то другое.

- Хэсс? Саньо? - попробовал угадать Инрих.

- Хэсс? Саньо? - в свою очередь удивилась Илиста. - Ты чего про них вспомнил?

- Да, так. Просто Саньо женился на своей воительнице, - Инрих постарался, как можно легкомысленнее замять тему.

- А Хэсс? - Илиста с улыбкой и теплотой на сердце вспоминала старого знакомца.

- Хэсс тоже живет неплохо. Книгу выпустил, выполнил последнее желание Одольфо, - Инрих рассказал о триумфе "Судзуками: история выбора". Илиста посмеялась. - Так что же тебя тревожит, моя дорогая?

Они еще немного прошли, Илиста решилась и начала с самого главного.

- А ты не хочешь поехать на Фестиваль?

- Ух ты! - Инрих поразился. Он не ожидал, что разговор зайдет именно об этом. - А ты, что думаешь, что пора?

- Понимаешь, мне как-то обидно, что мы там не были, - актриса заговорила немного сбивчиво. - Мы не реализовали столько возможностей.

Инрих засмеялся.

- Во-первых, фестиваль еще не скоро. А во-вторых, ты похоже думаешь, что мы упустили столько возможностей. Теперь то с кодрами в постановке мы обязательно должны получить признание на Фестивальном, - ответил он.

Илиста посмотрела на него чуть укоризненно, но долго не выдержала, тоже рассмеялась.

- Ты прав. Я думаю, что у нас бездна возможностей...

- ... и надо их использоваться, пока никто другой этого не сделал, - закончил Инрих.

- Да, - Илисте стало легко на душе. Она высказалась, и ее предложение не было немедленно отвергнуто. По своим странным соображениям актриса решила, что в Фестивальный должны поехать все те, кто не доехал в тот раз.

- Я бы на твоем месте не спешил, - Инрих постарался изложить свое мнение, как можно мягче.

- Почему? - она открыла свои прекрасные глаза очень широко.

- Потому, что надо, чтобы к этому привыкли. Хорошо было бы обкатать представления с кодрами и новую музыку до привычки. Актеры теряются, кодры теряются, авторы теряются, зрители тоже теряются. Ты должна понимать, что не ты будешь главной, а возможно - кодры. Ты готова уступить свое место. Если ты просто привлечешь кодров к статичным сценам, это ничего не даст. Попробуй сыграть драму или комедию с ними.

Они еще долго гуляли, обсуждая детали, вопросы, частности.

Наверное, судьбе тоже нравился праздник Тримузыки потому, как она соизволила улыбнуться на мечты Илисты и послать шанс. Именно улыбнуться, а не состроить гримасу. Илиста и Инрих расстались на улице Золотых Ветвей. Инрих отправился к Лаврентио. Илиста же пошла домой. Легко ступая по цветной плитке, актриса напевала про себя последнюю понравившуюся ей песню о лесных ягодах и сладких поцелуях.

- Простите, - на нее наскочил ужасно нелепый субъект в очках, с кучей бумаг в руках и за пазухой.

Женщина остановилась, проверяя все ли с ней в порядке. Этот тип пребольно наступил ей на ногу. Но он привлекал внимание своей несуразностью. Никто бы не додумался напялить на себя праздничные вышитые штаны с куском мятой ткани вместо рубашки.

- А что случилось с одеждой? - актриса пожелал это непременно узнать. Субъект передернул молодецкими плечами, поднял руку правую руку и заглянул себе подмышку. Нелепость была и в том, что он хорошо сложенный физически выглядел слабым.

- Понимаете, - мужчина уставился на актрису во все глаза. - Я потерял праздничную вышитую рубашку, а вторую у меня забрали еще два дня назад. А так идти нельзя, еще бумаги падают, вот замотал простыню.

- Вы бы ее хоть стирали, - фыркнула актриса. Ткань, идентифицированная, как простыня, выглядела не стиранной никогда в ее долгой-предолгой жизни.

- А что - надо? - субъект действительно удивился.

- Если вы на ней спите, то конечно надо, - актриса поняла, что не расстанется с этим типом, пока не узнает кто он такой и почему он такой ненормальный.

Субъект подумал и выдал следующий ответ, чуть было не лишивший Илисту веры в людей.

- Понимаете, я на ней не сплю, а сплю на полу. На ней спит Мифодий, а он стирать не будет потому, что не умеет.

- О! - Актриса с жалостью подумала об этом самом Мифодии. Субъект продолжил свои шокирующие пояснения.

- Я тоже не умею стирать, поэтому и сплю на полу.

- О! - Здесь актриса поняла, что пора прекращать разговор на стиральную тему. - А что это за бумаги?

Субъект сменил извиняющийся взгляд на благодарно-восторженный:

- Это новый роман с преступлением на почве страсти, - признался тип. - Я Гамави.

- Вас зовут Гамави? - переспросила Илиста.

- Нет, - субъект постарался повторить медленно. - Я Ягамави. Мое имя такое - Ягамави.

- Понятно, - актриса первый раз услышала столь странное имя. Даже имя Богарты теперь выглядело вполне обычно. Ягамави похоже на имя далеких диких народов. Но уточнять почему этого субъекта назвали так странно, она не стала. Ягамави же стал говорить об этом совершенно привычно, поясняя свое имя.

- Ягамави это имя дала мне бабушка. Она глухая, и когда приходил староста они не поладили. Оба были уверенны, что обидели друг друга, староста не стал записывать мое имя в деревенскую книгу имен. Бабка тогда прокралась темной ночью и вкарябала туда Леонид, но староста прочитал, как Ягамави. Я потом и сам смотрел, когда вырос. Там можно читать, как угодно. Староста отомстил, а я так и остался Ягамави. Зато меня всегда можно отличить, если позвать, - гордо закончил названный Леонидом-Ягамави.

У актрисы было мнение, что это типа можно отличить от других даже без странного имени, но обижать его она не стала. Илиста предпочла вернуться к вопросу бумаг.

- Говорите, что это роман о страсти? А какое там преступление?

Ягамави стал перекладывать листы из одной руки в другую. Наконец, он определился и решил, что их надо засунуть под самодельную из простыни рубашку. Эта конструкция не выдержала издевательств, узелки развязались, булавки раскололись, листы полетели по улице.

- Лови! - фальцетом закричал автор Ягамави.

Актриса принялась проворно собирать летящие по улице листы. Им повезло, разлетелось из общей пачки всего штук десять листов, остальные автор успел удержать в своих неверных руках.

- "Краденый кодра" Ягамави, - прочитала Илиста на одном из листов, которые теперь держала в руках. - Кодра? Это о кодрах?

Автор, не выпуская из рук листы, принялся тереть нос. Из под торчащих бумаг Илиста не видела глаз этого типа.

- Подождите, Ягамави, - актриса стала обращаться с ним, как со своими сыновьями мягко и по матерински. - Не смущайтесь, пойдемте, - она тянула этого странного типа по направлению к башне Клубного Кафе.

Ягамави было неудобно и лестно одновременно.

- А я вас узнал, - Ягамави признался женщине. - Вы величайшая актриса нашего времени.

- Так уж, - Илиста рассмеялась. - Пойдемте, Ягамави, пойдемте.

Им потребовалось перейти на другую сторону улицы и обойти две башни, и вот они стоят у дверей Клубного Кафе.

- Я туда не могу, - остановился литератор Ягамави.

- Почему? - Илиста испугалась, что этот тип там уже что-то натворил.

- Туда же ходят только великие, - мотивировал свой отказ литератор.

- Чепуха какая, - актриса толкнула дверь и потащила этого субъекта внутрь.

После жары они очутились в сладостной прохладе.

Бармен сразу заприметил новых посетителей.

- Сюда! - крикнул он от стойки.

Действительно Клубное Кафе было забито до отказа.

- Это Милагро, - пояснил Бармен, когда наливал холодный фруктовый чай новым посетителям. - Колдонул прохладу. Как видите всё занято.

Илиста сосредоточилась на своем спутнике. Тот же чуть вызывающе осматривался. На новичка обратили внимание, тем более, что он явно не вписывался в общепринятые стандарты. Кое-кто принялся гадать что это за тип, и что его связывает с известной актрисой.

- Пейте чай, - Илиста пододвинула ему высокий стакан. - Здесь просто замечательно.

Бармен согласился с ней и вопросительно посмотрел на ее спутника.

- Это Ягамави. Он станет постоянным посетителем, - невозмутимо сообщила женщина.

- Приятно познакомиться, - ни с того ни с сего Бармен проявил неслыханную воспитанность. Ягамави приподнялся на своем стуле, поклонился, а затем принялся долго с многочисленным отступлениями пояснять почему его зовут Ягамави.

Народ в Клубном Кафе притих. Каждый желал услышать нечто новенькое. Илиста подавила улыбку, рвущуюся наружу.

- Бармен, пожалуйста, еще по одному стакану, - попросила Илиста, и тем отвлекла Ягамави от россказней о своем нелегком детстве. - Ягамави, так, что там с "Краденным кодром"?

- Это новый роман, - Ягамави и не думал понижать голос. Он стал очень громко излагать содержание своего нового творения. - Это мой второй роман. Я написал "Краденного кодра", когда они пришли в город. Понимаете, я просто не мог не написать. Я очень надеюсь, что его опубликуют.

- Ягамави, - перебила его Илиста. - А почему такое название романа?

- Это от сюжета, - Ягамави стал перебирать листы, которые он положил на стойку. - Все начинается в один прекрасный день.

Они не слышали, но Бармен пробурчал, что "всё всегда начинается в один прекрасный день", только вот "заканчивается почему-то в непрекрасные дни".

- Итак, живет на улице Булыжников семейство. Женщина и мужчина. У них есть семейство кодров. Тоже кодр и кодра. В один день и кодра, и женщина рожают своих детей женского пола.

- Как интересно! - Илиста ободрительно улыбнулась. - И что было дальше?

- Но в этой же башне живет брат мужа этой женщины. В общем родственник. Он ненавидит и кодров и людей. Он похищает ребенка и кодренка. Представляете?

- Какой ужас, - посочувствовала актриса. - О таком у нас еще никто не писал.

- Правда? Я знал, что это стоит моих усилий, - обрадовался Ягамави. - А дальше, этот злодей относит детей на далекий берег реки, чтобы они умерли.

- Не может быть! - воскликнула актриса. - Как это ужасно и напряженно. Но что же было дальше?

- Дальше возникают новые люди в моем сюжете. И ребенка и кодренка находят бродячие торговцы, которые жалеют брошенных и забирают себе на воспитание. Девочку называют Лурдас, а кодрика Стрёма. Здесь происходит раздвоение сюжета.

- Это как? - подал нужную реплику Бармен. Люди в Кафе внимательно слушали.

Ягамави положил обе руки на стойку:

- Смотрите, вот это линия старой семьи, - и пошевелил правой рукой. - Там так. Все плачут, люди рыдают, кодры воют. Очень яркая зрелищная сцена.

- Представляю себе, - согласилась Илиста. - А вторая линия - это Лурдас и Стрёма?

- Да, но не сейчас, - литератор передернул плечами в некотором раздражении. - Еще с первой не закончили. Так, вот это семейство ничего не подозревает и ищет своих детей, но потом люди усыновляют мальчика, которого назвали Мич. Это довольно богатое семейство, они привыкают жить с приемным мальчиком, который не знает, что он приемный. Кодры тоже усыновляют кодренка. Там произошла трагедия и родители другого кодренка погибли.

- Как необычно, - согласилась Илиста.

- Вот, я то же так думаю, - Ягамави был доволен, что он излагает столь захватывающие события своего романа. - Еще злодей, который опять злится, что упустил богатство из рук, думает о новых кознях. Он мечтает дождаться, когда его родственники состарятся, а потом погубить их приемного ребенка, чтобы те уже не успели никому передать свое богатство, кроме него. Но со временем у него меняются планы. Этот злодей решает женить Мича на своей дочери. В любом случае деньги и дело будет его. Жизнь идет, дети взрослеют. Иногда, правда, по ночам мать-кодра и мать-женщина видят странные сны. Их родные и приемные дети растут. Лурдас и Стрёма стали лучшими подругами. Вот им уже и шестнадцать. В это самое время торговцы отправляются в очередной путь, везут шерсть и специи. Они проходят через этот самый город. По воле случая Лурдас встречается с Мичем, и по фабуле романа между ними вспыхивает страстная любовь.

- А кодры? - вставил свой вопрос Бармен. - У них тоже любовь?

- Да, - Ягамави засверкал глазами. - Там еще много всяких перипетий, родители узнают своих потерянных детей. Приходится им объяснить приемным, что те приемные. Представляете, как тем тяжело. Но все будет хорошо, и вот в городе намечается отпраздновать две свадьбы кодровскую и человеческую.

- А как же злодей? - Илиста оценила зрелищность возможной постановки, к тому же ей понравился задор этого литератора.

- У злодея дочка оказалась беременной от этого парня Мича. Этот злодей заболел и в бреду поведал дочери о своем тяжком преступлении. Так вот эта дочка прямо на свадьбе убивает Мича.

- Ох, - послышался сдавленный вздох из зала Клубного Кафе.

- Неужели все так плохо? - поразилась актриса. - Начали то так хорошо.

- Да уж, - согласился Бармен.

- Погодите, я недорассказал, - возмутился Ягамави. - Мич умер, конечно. Все страдают. Злодей тоже в шоке, все вскрылось, дочь его выдала. Они оба сидят в королевской тюрьме. Стража осуществляет проверку на предмет выявления другой преступной деятельности злодея и его дочери. Тут выяснятся, что этот милый Мич много лет обкрадывал своих приемных родителей. Когда он узнал, что он приемный, то обозлился и решил лишить своих родителей всего, но не успел. Получается, что его вовремя убили.

- Как это необычно, - покивала головой Илиста. - Такой закрученный сюжет. А что было дальше?

- Дальше, будет мой следующий роман. Я уже начал его писать. Он называется "Новая любовь". Я собираюсь написать, как кодры и люди встретят свое счастье. А вот в последующей книге, уже третей в этом ряду. Они не только встретят свое счастье, но и обретут его.

- О! - Бармен переглянулся с Илистой. В зале послышался шепоток.

- Если это сделать постановкой, то возможно давать ряд выступлений. Скажем четыре вечера с продолжением одной истории, - Илиста размышляла вслух. Ягамави внимательно прислушивался. - Это все так волшебно, - актриса приняла решение. - Вы станете постоянным автором наших постановок, Ягамави?

Литератор кивнул, не размышляя ни мгновения. Далее последовал обычный для таких договоренностей ритуал. Илиста протянула правую руку, Ягамави левую, Илиста сверху положила левую, Ягамави правую. Затем они хором произнесли слова формального договора.

- А что вы хотите ставить? - первым делом спросил Ягамави.

- Как что? - Илиста изумленно на него посмотрела. - Как что? - еще раз повторила она. - Ваших "Краденых кодров".

- Правда? - Ягамави в восторге закатил глаза и казалось был готов упасть без сознания от наступившего счастья. - А Мифодий, то сомневался, что я у меня сегодня хороший день. Звездочет все-таки был прав.

Клубное Кафе загудело. Несколько человек подошли к ним и представились. Завязался разговор. Илиста терпеливо ждала и сожалела, что рядом нет Инриха, который бы взял этого субъекта в оборот и не выпустил. Теперь ей придется самой присматривать за Ягамави.

Судьба пожелала порадовать актрису еще раз в этот прекрасный день. В Клубном Кафе появился Недай. Он пришел, чтобы повидаться с литератором Макшалуем.

- Недай! - Илиста подозвала молодого человека к себе. В двух словах она объяснила, что нуждается в помощи. Племянник Инриха профессионально улыбнулся и подключился к разговору нового знакомого Ягамави с двумя почтенными актерами. К Илисте тоже стали подступаться с предложениями участвовать в новых постановках. Люди чувствовали, что ее идеи имеют большие шансы на оглушительный успех.

По городу быстро распространились слухи о новых замыслах Илисты. Женщина же продолжала думать над возможностью настоящего бродячего выступления - турне по Эвари.

Илиста навестила акробатов: Химю, Лахса и Санвау вежливо поговорили с ней несколько минут, но от совместной работы отказались. Илиста познакомилась в их доме с молодой и красивой Жау. Не поняв, что связывает Жау с этой семьей, Илиста удалилась. Выбросив из головы акробатов, актриса сосредоточилась на их замене. Вскорости ей удалось познакомиться и договориться о совместной работе с десятком акробатов. Ей чрезвычайно понравились юные ФейЮ, ЛайПо, ДанРу и КаоДжи и их более взрослые товарищи ЛямПа, ГайДа, ГрюМл, ТриД, ХуР и ДаЖд.

Следующим шагом Илисты стала встреча с музыкантами. Лаврентио сомневался в том, что ему следует ехать, но Джу одним пожатием плеч кардинально изменила его решение.

- Нам нужно много музыкантов. Это будут сложные музыкальные произведения, - высказал свое мнение Лаврентио.

- Мы наберем столько людей, сколько надо, - обещала Илиста. - В Фестивальный, конечно, придется поехать меньшим составом, но пока мы будем выступать тем, количеством, которое требуется.

- Отлично, - Джу очень хотелось поехать на гастроли. Она знала, что Лаврентио нужны новые впечатления. К тому же у нее в голове мгновенно созрел план очередного обольщения Лаврентио. На фоне сельской природы их отношения и чувства обострятся. - Так, Рамон не поедет. Его жена родила. Но я знаю хороших музыкантов. Мы наберем двадцать человек, - решила Джу.

Внутренне Илиста ужаснулась. Это огромное количество. Как тогда они обеспечат окупаемость постановок? Но сейчас она не стала об этом заводить разговор, уверенная, что Инрих придумает, как все устроить. На самый плохой вариант, деньги у нее есть, а прибыль для нее не самое главное.

Поняв, что уже поздно Илиста отправилась домой. Сегодня выдался насыщенный день, и она много сделала для своей новой жизни. В башне ее ждали дети, муж и малыши. Надо будет подумать о школе для малышей. Она научила читать уже шестерых, но к ней все идут и идут, похоже, что у нее появились и общественные обязанности.

Илиста решила на завтра повидаться с Хэссом и поговорить о кодрах и малышах.

Поднявшись наверх, актриса была приятно удивлена, к ним в гости пришел Мухмур Аран.

- Вижу, что вся в делах, моя девочка, - Аран встал и поприветствовал свою любимицу.

- Я так рада вас видеть, Ара, - призналась уставшая от дел актриса. - Вас уже напоили? Накормили?

- Сказку тоже рассказали, - посмеялся Аран. - Я к тебе по делу, но вижу, что ты устала.

- Вы знаете? - женщина была уверена, что тот в курсе ее намерений.

- Знаю, моя красавица, - Аран говорил так, словно сожалел о чем-то.

Илиста это почувствовала. Внезапно она поняла, что Мошталь и сыновья вышли из комнаты, чтобы они спокойно поговорили.

- Вы не больны? - забеспокоилась женщина.

- Нет, - старик покачал головой. - Я не о том хотел сказать. Я открываю свою школу. Я не смогу поехать с тобой. Мне бы этого хотелось, но я уже стар. Та поездка была моей последней попыткой. Я себе поклялся, что больше не буду пытаться, может быть мои ученики смогут взлететь выше, чем я.

Актриса печально вздохнула. В принципе она ожидала таких слов. Она сердцем знала, что Мухмур Аран не поедет. В нем не горел тот огонь, который жил в ней, в Ягамави и других. Для таких поездок нужна сила и огромное желание.

- Садитесь, - Илиста осознала, что они стоят. - А как ваша школа?

- Это даже не школа, но у меня будут три ученика. Но и это не все, я буду их не только учить, я буду ставить новую вещь в театре Магферуса.

- Магферус? - Илиста напряглась, пытаясь вспомнить о ком говорит Ара.

- Магферус это название театра Мага и Фермиуса, - пояснил Мухмур.

- А! Это сумасшедшие братья, - Илисте они нравились, но их вещи порой бывали слишком сложны для ее восприятия. - А что вы там будете ставить? Уже решили? - актриса проявила обеспокоенность. В театре Мага и Фермиуса ставились уж очень странные вещи. Она была на последней премьере. Постановщик применил странную концепцию. Чем добрее и открытее был герой, тем он был обнаженнее, а вот злодеи ходили укатанные до бровей в плащи. Пикантность постановки заключалась в том, что там все время ходила голая красотка, которая и была главной наивной героиней. Сын злодея раздевался по мере общения с ней. В конце эта странная пара отпраздновала свадьбу.

- Да, мы уже договорились, - Мухмур Аран понял ее озабоченность и поспешил успокоить. - Я буду ставить классику. Фермиус считает, что это должно быть востребовано в новом сезоне.

- Я рада, - очень просто ответила Илиста. Она рассказала о знакомстве с новым литератором Ягамави. Мухмур Аран посмеялся и поздравил ее. - А кто бы мог взяться за постановку наших новых вещей?

Аран задумался. Сейчас надо было решать судьбу человека.

- Я бы хотел порекомендовать тебе моего знакомого, хотя я не уверен, что вправе это делать, - осторожно начал Аран. Илиста сложила руки на подлокотники кресла и приготовилась внимательно слушать. Аран немного подумал, но все же продолжил. - В город недавно приехал мой знакомый Дальдамар. Он живет у кого-то из знакомых, но регулярно бывает в Клубном Кафе, на площади, в зале музыкантов и у Четвертого Облака. Дальдамар необычен, что и требуется для постановки твоих новых замыслов. Дальдамар пережил тяжелые времена. Не так давно умерла его супруга. Дети у него взрослые. Ему чуть за сорок. Дальдамар жил и работал в Акарени.

- Это где-то на Севере? - уточнила Илиста.

- С дорогами у тебя не лады, девочка,- усмехнулся Аран. - Акарени это город на Востоке. Там он работал в знаменитом театре Грома и Молнии.

- "Разгромный" это же его постановка! - вспомнила Илиста. - Там играл Саньо.

- Конечно, - Аран не стал говорить, что давно заметил. Актеры узнают постановки по именам актеров, постановщики по названию театров, музыканты по имени композитора и так далее. - Саньо его знает. Ты Саньо будешь привлекать?

- Да, - Илиста была уверена, что тот согласится.

- Тогда и поговори с ним о Дальдамаре. Самого Дальдамара будет наверное нелегко уговорить. После смерти супруги Дальдамар ничего не ставит, он говорит, что нет вдохновения. Твой этот Ягамави вдохновляется от всего на свете. С Дальдамаром будет посложнее. Он глубокий человек и вполне может сделать из бредней Ягамави по настоящему стоящие вещи о переживаниях людей и кодров, а также о превратностях судьбы. Думаю, что сначала надо найти его и заставить его тебя выслушать. Возможно, что он загорится твоими планами.

- Но попытка у меня будет одна, - отчеканила Илиста. - Я поняла Вас, маэстро. Спасибо за подсказку.

- Всегда пожалуйста. Кстати, я тут тоже еще одну школу открываю, скажи своим пусть приходят с завтрашнего дня, - Аран уже собрался уходить.

- Еще одну? Своим? - актриса не поняла о чем идет речь.

- С тобой же отправятся эти маленькие смешные человечки, - Аран сообразил, что Илиста ничего не знает об их планах. - Они же поедут с тобой и просили меня научить их ездить на осликах. Мой старый друг разводит осликов. Пока будем учиться, они просто поездят, а но для дальней поездки осликов придется купить.

- Ах, - Илиста вздернула подбородок. Она совсем не собиралась тащить с собой малоросликов. Те были, на ее взгляд, маленькими и беззащитными.

В последующем столкновении интересов с Вунем и Хэссом, те двое смогли ее убедить, что малыши не так беззащитны, как она думает.

Уже следующим вечером Илиста выступила на Совете кодров и рассказала о возможности постановки с кодрами. Мохнатые создания долго обдумывали все сказанное ей, и приняли решение попробовать себя в новом качестве - настоящих актеров. В связи с этим возник сложный вопрос о том, надо ли создавать клан кодров Актеров. Но по предложению Хэсса, пока было решено посмотреть, как все пойдет, а лишь потом думать над этой проблемой.

Хэсс не говорил никому, но он испугался, что Алила захочет уехать с Илистой. Там предстояли долгие гастроли, а ему не хотелось терять эту девушку. В последний день Тримузыки еще до проведения Совета кодров, Хэсс думал спросить об этом Алилу или не надо. Решился на разговор он уже глубокой ночью, когда они валялись на кровати в покоях Алилы во дворце.

Он гладил свою возлюбленную по спине, но тревога не уходила.

- Ты боишься? - Алила очень чутко среагировала на его сегодняшнее состояние. - Мы даже не пошли смотреть закрытие праздника.

- Праздников еще много будет. Уверен, что Вунь нам все перескажет.

- Милагро обещал сделать огненные фигуры на небе, - напомнила Алила.

В это самое время за окном загрохотало. Алила поднялась, накинула рубашку и подошла к окну. Хэсс встал рядом с ней и обнял.

- Так приятно с тобой, - призналась она. - Ой!

- Что? - дернулся Хэсс.

- Мне показалось, - призналась девушка, - что там глаза.

На дереве напротив ее покоев действительно сидел старый барон Д'Оро. Ему надо было убедиться, что все идет хорошо. В проблеске света Алила увидела его глаза.

В это самое время прямо у их окна вспыхнул яркий огромный образ малыша верхом на кодре.

- Ах! - выдохнула Алила.

- Негодник Милагро, - улыбнулся Хэсс.

- Он ... - здесь Алила остановилась. Ее остановила тряска дерева. Дело в том, что барон упал с дерева. И Хэсс, и Алила уловили, что кто-то упал, но посчитали, что это был соглядатай Шляссера.

Алила собиралась рассказать о тайне, но говорить об этом было нельзя. Совсем нельзя. Она случайно услышала нечто, абсолютно поразившее ее. Она знала, что нельзя говорить, но в тоже время так хотелось сказать. "Лучше не думать об этом", - решила она. - Хэсс! - позвала Алила.

- Да, я боюсь спросить, - признался Хэсс в своих сомнениях и пересказал предложение Илисты.

- Я никуда с ней не поеду. На мне птицы и еще твоя большая семья. Я не свободна для таких длительных поездок, но буду играть у Арана. Он ставит классику. Мы с ним говорили, он обещал мне роль в "Старых развратниках" и "Черном доме", - Алила опять забралась в кровать.

Хэсс успокоился.

Барон Д'Оро упал сильно неудачно во всех аспектах этого слова.

- Уяяяоу! - стонал толстый субъект под бароном.

Вольный барон поднялся, но удержаться на месте не мог, опустился на землю. Его невольная подушка жалобно стонала, проверяя состояние своего тела.

- Ты площадник грохнутый! - завопил незнакомец. - Я тебя казню за покушение на государственное лицо.

Барон, не ожидавший подобного обвинения, захрипел. В темноте барон не мог опознать собеседника, но что-то знакомое в нем было. Как всегда барон решил прибегнуть к тактике встречных угроз.

- Моай лучший другк и тайный саветник Шляссер казнит тебя первым, - пообещал барон.

Собеседник поперхнулся от такой наглости.

- Да будет тебе известно, что лучшим другом Шляссер является только он сам, - в очередной вспышке огня барон разглядел, что говорит он с тем самым Шляссером.

- Ох, - барон схватился за сердце. В голове прокрутились возможности и вероятности. То, что его не казнят было точно, а вот, что что-то с него потребуют было весьма вероятно.

- Какого фига ты там делал? - почти спокойно спросил Шляссер. Он все еще стоял, опираясь на ствол могучего черного дерева.

Барон счел лучшим признаться.

- За внучкой смоатрел. Сейчас нодо обязательно смоатреть за детьми. А ты?

Тайный советник оторопел от подобной наглости. ЕГО расспрашивали, что и где он делал. Шляссер совершенно не собирался признаваться, что поводом выйти в сад был разговор с одним из приведений, которое упорно доказывало силу красоты и ее превосходство надо всем в мире. Шляссер долго ругался с приведением, доказывая, что нет в мире ничего выше службы истине, но все же потом решился выйти в сад и прогуляться. Тайный советник был уверен, что судьба ему подскажет. Возможно приведение и право, а он не видит чего-то важного в этой жизни. Судьба подсказала, да еще в довольно жесткой форме. "Служи своему миру, иди по своей дороге", - так расценил знамение проведения Шляссер. Сейчас же он обдумывал, что сделать с этим чокнутым бароном.

Тащить барона во дворец Шляссеру пришлось на себе.

- Как ты умудрился залезть на дерево? - недоумевал Шляссер. - Ты же пройти то толком не можешь. Сдохнешь же здесь.

- Нет, я не могу сдоахзнуть, - шипел старикашка барон. - Я еще не увидел своую внучку замужем за тем боагатым мальчиком, еще не нянчил ее детей, моая втаорая внучка тоже, пока не стала каралевой.

- Ты ради этого и живешь? - Шляссер остановился, обдумывая куда конкретно тащить барона. Тот собрался с силами и сказал, что по освещенному пространству у дворца он пройдет сам.

Барон оперся на Шляссера. Оба не шли, а тащились. Стража, стоявшая через каждые двадцать шагов под окнами дворца, пялилась на двух ковыляющих стариканов.

Вунь тоже любовался огненными фигурами на чистом небе столицы. Музыка все еще звучала, но люди расходились. Кончились три дня Тримузыки. Вунь гордился собой, он так много сделал для себя, для малышей, для Милагро, для орков, только вот для Хэсса он ничего не сделал в эти три дня. Малыш подумал, что может сделать приятного для личного духа, но не мог сообразить. Глаза закрывались, хотелось спать. "Сегодня должны быть хорошие важные сны", - подумал Вунь и заснул на подоконнике кухни.

Во сне он увидел того, о ком думал постоянно - Хэсса. Личный дух сидел в большом зале. Вунь вспомнил, что так описывала ему королевские залы Лапчандача. Вунь стал внимательно смотреть, пока Хэсс просто сидел. Двери открылись и в зал вошел Милагро. Вуню стало очень интересно, что будет дальше. Милагро подошел и уселся рядом с Хэссом. Вунь стал приближаться, он не слышал о чем они говорят, а было очень интересно.

- Ты их не вини, - говорил Милагро. - Они, конечно, упрекали тебя.

- Как ты мог? Как ты мог? - тихо повторил Хэсс.

- Да, они всегда так говорят, - Милагро чуть наклонился к Хэссу. Это создало ощущение переживаний. - Люди всегда так говорят, когда их жизнь меняется.

- Я меняю их жизни? - Хэсс спросил очень ровно, без лишних эмоций.

- Ты даже мою жизнь изменил, - признался Милагро. - Я же тебе говорил. Тебя не смогло предусмотреть даже мое Черное зеркало. Вернее, оно тебя показывало, но я не думал, что это имеет такое значение, - поправился колдун из Белого дома.

- А когда я им говорю? - опять почти безэмоционально спросил Хэсс.

- Ты? - Милагро пожал плечами. - Я про тебя ничего не знаю, здесь ты должен знать сам.

Колдун будто бы испарился со стула. Личный дух встал и вот они стоят с Вунем на продуваемом со всех сторон утесе. Вунь заткнул уши, такой грохот стоял вокруг.

Хэсс повернулся к Вуню, будто бы увидел его.

- Мы не можем спуститься, - сказал личный дух Вуню.

Малыш забеспокоился. То, что Хэсс его видел было плохо. Только мертвые видят духов, в том числе и спящих.

- Ты умер? - Вунь готов был заплакать.

- Есть такая вероятность, - признал Хэсс. - В будущем. Придумай что-нибудь. Я не знал, но это была далеко не лучшая вероятность, - странно пояснил личный дух.

Вунь взвизгнул и проснулся в холодном поту. Свалившись с подоконника, он побежал искать Милагро. Колдуну не удалось выспаться, Вунь разбудил его несколькими ударами ложкой по лбу.

- Ты здесь спишь, а вероятности убивают Хэсса, - Вунь все еще тряс Милагро.

Колдун выслушал сбивчивый рассказ малорослика.

- Тихо, - Милагро подал Вуню полотенце, чтобы тот вытер слезы. - Тихо ты. Все не так плохо. О таких вещах предупреждают только если есть шанс. Понимаешь, это как развилка: умереть или обойти. В нашей жизни они возникают несколько раз. В конечном счете, одну из развилок мы не обходим, у нас мало сил, желания или везения. Но сейчас, раз он сам тебя предупредил, то все будет хорошо. Вунь, Хэсс ничего не может сделать сам, но может предупредить тебя. Хэсс ведь скрытый, но сильный маг. Он пропитался силой в ваших Темных землях, поэтому должен чувствовать смерть на своем пути. Он уже обходил ее пару раз, но здесь видно сам не справится. Не плачь, маленький.

Милагро прижал к себе Вуня и погладил по голове.

- Правда? - малыш перестал плакать. - Ты можешь все исправить?

- Это правило развилок касается не только меня, но и всех, - Милагро все еще не отпускал Вуня. - Я геомант и переплету линии по другому. Не могу сказать, что все устраню, опасность все же придется преодолевать.

- Почему? - Вунь уже поверил, что все будет хорошо, а тут...

- Тихо, Вунь, - Милагро поднялся и запер дверь, а потом опять вернулся в кровать. - Есть такие законы, ими пользуются те, кто видит и может. Смерть или другое несчастье можно разбить на части. Но все эти части надо пережить. Или есть другой случай можно их отвести, но на другого. Не думаю, что Хэсс предпочтет пожертвовать кем-то кого любит.

- Нет, - Вунь энергично затряс головой. - А опасности они опасные?

- Мы же тоже можем ему помочь их преодолевать, - подбодрил его Милагро. - Я должен посмотреть на Хэсса. Он как явится утром, я посмотрю, а потом пойду к себе и буду работать. Здесь придется много сделать. Нельзя за просто так манипулировать линиями жизни такого сильного малого, как Хэсс.

Вунь похлюпал носом, но дальше плакать не стал.

- Ты можешь все? - доверчиво спросил маленький человечек.

- Я могу все, - заверил его Милагро. - Но тебе придется привлечь к этому делу много народа.

- Почему? - Вунь выпучил глаза.

- Дело в том, что любое колдовство в этом случае будет иметь обратный эффект, а как он ударит, я не знаю, - признался колдун.

- Это как с башнями? - уточнил любопытный Вунь. - Я знаю, мне Хэсс говорил. Может быть всё-всё?

- И даже гораздо больше, - Милагро выбрался из кровати. Ближайшее будущее не сулило спокойного сна.

-- Глава 23. Исчезающий вид

-- Сынок, я хочу, чтобы ты вырос настоящим мужчиной.

-- Папа, а что бывают поддельные?

Папа смутился и долго думал, как ответить на вопрос сына. Ребенок пришел на помощь:

- Папа, не волнуйся, я не буду таким, как дяди Виталий и Иван из третьего подъезда. Мне девочки нравятся.

Милагро заперся в Белом доме. Разложив вокруг себя множество книг, Милагро принялся читать.

- Нельзя искать...

- Возможно наполнить...

- Исключить влияние....

- Посмотреть на линии....

- Выпить настойку...

Милагро бубнил и бубнил. От количества слов у Вуня загудело в голове. К работе Милагро разрешил привлечь Эльниня и Болтуна. Орки остались присматривать за домом и Хэссом. Эльнинь сейчас сидел в самом углу колдовской библиотеки. Болтун счастливо шлялся между книг, периодически вспрыгивал на какой-нибудь шкаф и шарился там. Вунь очень внимательно наблюдал за Милагро со своего места у окна. Милагро работал, как оглашенный.

Они сделали один перерыв на чай, тогда выяснилось, что у Милагро ничего съедобного дома нет. Не долго думая, колдун сплел две линии, получилось, что сегодняшний королевский обед слуги принесли в его дом, король же вынужден был пообедать с первым министром и еще делегацией от соседей всухомятку без горячего.

- Там всегда есть еда, - в порядке полезной информации заявил Милагро. Болтун заявил, что Милагро таит в себе скрытые таланты. Колдун слабо улыбнулся и слопал шесть порций.

Такое обильное пожирание королевского обеда, сморило ожидающих. Болтун прикорнул на шкафу, Вунь и Эльнинь в креслах.

Милагро же наоборот почувствовал прилив сил и вдохновение. Почесав живот, колдун сообразил, что он забыл сделать. Осторожно переступая разложенные на полу книги, Милагро вышел в коридор и поднялся по лестнице на второй этаж. Там стояли знаменитые зеркала. Напоив Черное зеркало своей кровью, он принялся искать жизненную линию Хэсса Незваного. Пару раз он отвлекся на изучение линий жизни интересных субъектов.

- Вот, - порадовался Милагро. Он не слышал, как за его спиной открылась дверь и вошли трое, оставленные сладко спать внизу. Милагро ухватил черную, как ночь, и красную, как кровь, линию жизни Хэсса. С превеликой осторожностью колдун смотрел на события.

- Так, так, так, так. Не может быть! - воскликнул Милагро.

За его спиной послышался шорох. Вунь и Болтун подобрались вплотную к зеркалу.

- Чего? - любознательность малорослика сбила Милагро.

- Тьяфя! - ругнулся тот. - Чего? Чего! Того!

- Конкретизируй, - послышался требовательный мяв котяры.

- Ладно, - Милагро стал опять искать эту живую нить. - Хэсс по роду не колдун совсем, но выжить мог только с определенной долей силы, которой у него не было. Но был и вариант, что он получит эту силу. В нашем случае, Хэсс благополучно проскочил этот узел. Сила есть, - колдуну показалось, что он нашел, но нить запульсировала и вырвалась. Пришлось ему начинать все сначала. - Есть узел, где он принимал решение насчет маленьких жителей. Если бы не взял, то тоже бы не выжил. Была какая-то избушка. Хрень в общем, здесь я смотреть не буду, - на слова Милагро Вунь кивнул со знанием дела. - Итак, здесь завязки на прошлое и будущее, как интересно!

- Чего? - потребовал ответа Вунь.

- Да ничего четкого, но похоже, что кто-то из прошлого сильно смотрит за нашим Хэссом. И этот из прошлого вернется в будущем. Есть прямое пересечение. Видимо дети, да, это возможно, - Милагро затих, он зацепил нужную нить и старался не сбиться. Понимая, что эти за спиной не отстанут, колдун решил сказать им еще чего-нибудь. - Сейчас тихо, я дотяну линию до первой развилки. Думаю, что там как-раз это и будет.

Болтун и Вунь сидели очень тихо. Эльнинь смотрел на действия колдуна и тоже будто бы чувствовал в руках линию жизни Хэсса.

- Ты руки убери, - рявкнул колдун. - Хоть ты ему и... - Милагро осекся. - Ладно, держи, я буду смотреть.

Эльнинь растерялся.

- Я не умею, я случайно.

- Держи, бодяжник, - Милагро посмотрел на свои руки, шла кровь. - Нити всегда держать тяжело, руки режет.

Эльнинь встал рядом и поднес руки к зеркалу. Мгновенно во всем теле Эльниня раздалась пульсация.

- Это жизнь, - радостно сообщил Милагро. - Держи крепко, но не рви.

Вунь цокнул зубами. Болтун склонил голову.

- Я ...вот оно... - Милагро опустил голову в зеркало и пропал на половину.

- Держи его, - скомандовал Вунь.

Колдун высунулся из Черного зеркала.

- Ага, нашел, - Милагро забрал нить жизни Хэсса из рук Эльниня. - Теперь смотри, учись, - велел он Эльниню.

Вунь попытался было задать вопрос, почему колдун велит юноше учиться, но не успел, перед глазами поплыли линии. Все предметы в комнате стали оплывать. Так забавно было увидеть, как стал расплываться Милагро, сжиматься Эльнинь, и лишь Черное зеркало сохраняло четкость.

- Все, - выдохнул Милагро.

Все кончилось, в мире опять воцарился порядок.

- В книге сказано, что надо посмотреть на оборот. Оборот, оборот, оборотик, - колдун стукнул по зеркалу. Оно мгновенно вывернулось. Вунь ахнул. Зеркало изнутри оказалось ужасающе прозрачным.

- Угу, - Милагро тоже всунулся и туда. - Вау!

Через мгновение Милагро выбрался из оборота зеркала, тот замерцало и погасло.

- Силу съело, - пожалел его Милагро. - На попей, - предложил он зеркалу, и приложил к его поверхности кровоточащие ладони.

Зеркало впитало кровь и слабо замерцало.

- Скоро придет в себя, но ...

- Что значит оборот? - Вунь помнил, как Милагро говорил об обратном эффекте.

- Я увидел черную пыль, но ее покрыли зеленые листья, - четко, но абсолютно неясно сообщил колдун.

- Что это значит? - первым догадался спросить Болтун.

- Надо посмотреть в книге, - Милагро отодвинулся от зеркала и пошел к двери.

Вся компания перебралась в библиотеку, где Милагро опять стал копаться в книгах.

- Вот оно, - провозгласил он, наконец, тряся в руках книгой в голубом переплете. - О?

- Чего там? - Вунь испугался, настолько странным стало лицо колдуна.

- О! - Милагро будто заклинило на одном звуке.

Эльнинь рискнул заглянуть в книгу через плечо Милагро.

- Здесь написано, что черная пыль есть смерть, которую отвели, а зеленые листья это как возмещение в лице новой жизни, - прочитал Эльнинь.

- То есть? - Малыш Вунь все еще ничего не понял. - Какая новая жизнь? Где ее взять?

- Ребенка ему родить надо, - ответил сообразительный Болтун.

- Почему ему? - Вунь сомневался в здравии остальных и этой книжки.

- Ребенка оба рожают, - Болтун оскалился. - Видимо в этом случае жизнь и смерть требуют максимальной отдачи. Ребенка ему надо заделать.

- Мне? - прорвалось у колдуна. - Я не...

- Это обязательно? - Вунь повернулся к Болтуну, как самому умному на этот момент.

- Условия возмещения надо выполнять немедленно, - авторитетно заметил Болтун. - По крайне мере, так было всегда на более простых вещах. Думаю, что и эти сложные такие же.

- Тогда чего стоим? Кого ждем? Вперед за ребенком, - Вунь понимал, что ради жизни личного духа, он сделает все.

Эльнинь по знаку Вуня подхватил Милагро под руку и потащил его из дома.

- Стойте! - смог выговорить Милагро, когда они уже вышли из его дома.

- Вперед! - опроверг его утверждение Вунь.

- Стой! Стой! Стой! - Милагро остановил движение. - Все не так просто. Я не хочу ребенка. Мне не подходят дети.

- Твое дело только его сделать и не говори, что не умеешь, - послышалось вкрадчивое от Вуня. - Мы сумеем сами воспитать твоего ребеночка, на крайняк отдадим королю. Ты, как никак, народное достояние Эвари.

- Что? - Милагро возмутился не на шутку. - Что я слышу?

- Ты хочешь нас осиротить? - Вунь тоже рассердился.

Эльнинь отвел глаза от этой противоборствующей пары. Болтун же наоборот от интереса высунул кончик языка.

- Нет, но... - колдун явно растерял свою обычную наглость.

- Тебе всего то надо получить удовольствие, - Вунь говорил очень жалобно, просяще. - И нам поможешь, и девушке удовольствие доставишь, и приумножишь сокровища Эвари. Все последствия мы берем на себя.

- Но я...

- Поздно. Это она?

- Ээээ, - Милагро собирался все отрицать, но появившаяся рядом с ними женщина повела себя более чем странно. Она осмотрела всю компанию. Пару раз переведя взгляд с Эльниня на Милагро, а потом сделала выбор. Эта стройная, загорелая, полуобнаженная женщина подошла вплотную к колдуну и обняла его, и предложила:

- Поцелуй меня.

Вся компания смотрела на эту очаровательную незнакомку, открыв рот. Пришлось Эспозе самой поцеловать Милагро.

- Я - Эспоза, - представилась после этого она.

- Очень приятно, - отозвался Вунь. - Мы хотим спросить, ребеночка не хотите?

Эспоза впилась в маленького человечка своими острыми серыми глазами:

- От кого?

- От него, - Вунь ткнул в Милагро пальцем. - Нам очень срочно надо.

- Не здесь же, - усмехнулась женщина.

- А его дом там, - Вунь развернулся и показал Белый дом.

- Тогда мы пойдем, - решила женщина.

Милагро молчал, но позволил этой незнакомке увести себя назад.

Вунь отправился домой через рынок. Чувство хорошо выполненного дела требовало выхода в виде покупки двух больших полок, серого ковра и двух корзинок с фруктами. Все это тащить доверили Эльниню.

- Ты как думаешь? - спросил Вунь уже на обратном пути домой.

- Эта женщина настоящее колдовство, - ответствовал Болтун.

- Я не тебя спрашивал, - возмутился Вунь.

- Я думаю, что хорошо бы забрать у колдуна ту книжку, - сказал Эльнинь.

- Почему? - Вунь испугался, что они чего-то не сделали, не учли.

- Когда он разберется, что ребенка то мог делать и я, как непосредственно участвующий в манипуляциях, то предполагаю, что в Эвари не останется ни одного целого строения, - Эльнинь старался быть совершено спокойным, но временами в голосе прорывались панические нотки.

- Чепуха! - Вунь поспешил утешить юношу. - Ты еще мал, чтобы иметь детей.

- А он что вырос что ли? - съехидничал котяра.

- Если задумываешься о ремонте, то уже вырос, - вынес свое окончательное суждение Вунь.

- Думаешь? - Эльнинь страстно желал в это поверить. Кот лишь усмехнулся.

- А ты ничего про колдуна не видел? - внезапно спросил Вунь.

- Нет, - здесь Эльнинь солгал, не хотел он говорить, что привиделось ему нечто весьма забавное.

Как потом себя ругал Милагро, можно только догадываться. Хэсс никому и никогда не говорил, что как-то видел колдуна, бьющегося головой об стенку.

- Бодяжник! Площадник! Сразник! - Милагро сильно сердился на себя.

На вопрос Хэсса он смог более или менее связанно пояснить, что всему виной его желание получить себе "дом". Милагро подумал, что "дом" у него теперь есть, даже два дома, да не тут то было. Не додумался Милагро, что хочешь дом, получишь дом во всех смыслах: "дом", как строение, "дом", как место жизни и удовольствий, "дом", как сборище любимых личностей, и, наконец, "дом", как семью. Семья, в лице этой сумасшедшей дамочки и будущего ребенка, довели бедолагу Милагро до исступления.

- Чего ты кипятишься? - не понял Хэсс.

- Я их боюсь, - признался колдун. - Я не умею жить в семье, а эта меня бросать не собирается.

- Я тоже боюсь, но какой в этом толк то бояться? - рационально заметил Хэсс.

- Иди ты, - огрызнулся колдун. - Знал бы ты, что она мне сказала.

- Что? - Хэсс понял, что станет обладателем самой лучшей тайны в мире.

- Она мне рассказала, что жила в глухой деревеньке. Деревеньку так и называют Глухая. Вот не было у нее там женихов. Не было и все. Она захотела семью себе и мужа хорошего. Ей ее бабка и приколдовала быть в определенном месте в определенное время, а там подхватить самого щуплого мужика. Тот мол и будет ее мужем.

- Ух ты! - у Хэсса голова пошла кругом. - Что же это выходит? Получается, что это она сплела твою линию?

- Тьяфя на тебя, - сплюнул колдун и одарил Хэсса неприязненным взглядом.

- Ничего, так бывает, - поспешил утешить Хэсс испуганного колдуна. - Всеми дорогами этого мира правят женщины, так говорил мой учитель, и думается, что он был прав.

Милагро не успел ответить. В это самое время на любимом кресле Милагро в комнату залетела Эспоза.

- Я думаю, может крышу переложим? Сделаем еще пару этажей? - Эспоза, по мнению Хэсса, идеально подходила Милагро. Самое главное, что было в ней замечательного - она не боялась колдуна и плевала на все его выкрутасы. Эспоза искренне считала, что это она центр мира, а не ее муж Милагро. Семейство принялось с жаром обсуждать вопросы перекладки крыши.

Хэсс подумал, но говорить не стал. Сентенус сказал, когда стало известно, что колдун живет с женщиной и собирается стать отцом, то законники стали исчислять новую эпоху, король Главрик IX посмеялся, Шляссер ругнулся, мол проблем прибавиться, а министр Язон готовит свадебный подарок - комплект из двадцати пяти книг по этикету, родам и воспитанию детей.

Милагро выбрался из окна, чтобы посмотреть, права ли Эспоза, что крыша с правой стороны требует немедленного внимания. Эспоза подавила улыбку и серьезно заявила Хэссу:

- Не буду ему, пока говорить, что будут двойняшки-девочки. Он бедняга, уже решил, что когда родится ребенок, то он сойдет с ума, а что с ним будет при известии о двойне?

- Да, еще девочки, - Хэсс спохватился и поздравил Эспозу.

- Ему тоже придется преодолевать свои страхи супротив женского пола, - Эспоза говорила так убежденно, что Хэсс уверился. Эта женщина насквозь видит своего колдовского мужа.

С того самого момента, как колдун приступил к выплатам за вмешательство в жизнь Хэсса, на самого Хэсса стали нападать неприятности, обещанные колдуном.

Хэсс получил послание из прошлой жизнь. Дома сидели два орка, когда Хэсс услышал крики у ворот. Он вышел из дома, оторвавшись от записи рождения и браков малоросликов.

- Это что? - высунулся Спай.

- Не знаю, лежит что-то, - напряг Хэсс глаза.

- Пойдем вдвоем, - решил бдительный орк.

- Пойдем, - Хэсс старался без неприязни принимать идеи орков.

Они подошли к воротам. У их ног лежала коробка.

- Я открою, - Спай поднял коробку, велел Хэссу отойти подальше и снял крышку. - Здесь бумага какая-то, - громко крикнул он.

Хэсс подошел и тогда орк отдал ему коробку. В коробке лежала бумага, придавленная камнем.

- Странно как, - Хэсс вынул камень, достал бумагу и развернул ее. Прочитать он не успел, у ворот появился Инрих.

- Приветствую, - мужчина поклонился Хэссу и орку. - Чем заняты?

- Да, вот послание принесли, - Хэсс развернул на мгновение бумагу перед носом гостя.

Инрих запечатлел в памяти текст, который воспроизвел и прочитал по памяти уже после разговора с Хэссом о хоре малоросликов.

Хэсс проводил Инриха до ворот и вернулся в дом, чтобы прочитать послание, но сделать этого не успел, вернулся Вунь.

Нуэва доложил, что поступила коробка с камнем и бумагой. Малыш Вунь счел это зловещим и послал Болтуна заболтать Хэсса, пока Эльнинь ему прочитает, что там написано. На кухне валялось множество бумаг, которые добросовестно перебирал Эльнинь, но незнакомого текста не находил. Болтун был остановлен Лунь с наставлениями, что в саду развелись опять незнакомые личности, которые постоянно подглядывают в окна. Котяра подумал, что за ними шпионят по поручению Шляссера. Решив это немедленно проверить, Болтун выбрался в сад и стал обходить его. Наблюдателей бывший вольный барон Ульрих не нашел, но подтвердил свои подозрения. Кот заметил следы пребывания людей на двух деревьях, послуживших наблюдательными пунктами. Одно дерево удачно находилось возле кухни, второе со стороны окон комнаты Хэсса. Тем временем, личного духа позвал Пупчай: "Хэсс, подойди, пожалуйста".

Хэсса задели несчастные мысли кодра, и он бросив коробку и послание у себя на верху, отправился на площадку. Пупчай беспомощно смотрел на свою заднюю лапу.

"Что такое?" - подумал Хэсс.

"Лапа болит", - признался Пупчай.

"Где?", - уточнил Хэсс и стал аккуратно осматривать лапу, которую вытянул кодр.

" У тебя здесь вздулось, похоже заноза, резать надо", - определил Хэсс.

"Мррья", - возмутился Пупчай. "Я не хочу", - пожаловался он.

"Надо, а как иначе лечить?", - Хэсс очень озабоченно смотрел на своего друга. "Как вас раньше лечили?".

"Когда мы жили не здесь, то были люди-врачеватели, а здесь мы спали", - Пупчай и сам удивился, что упущен такой важный момент здоровой жизни кодров.

"Видишь, у нас этих врачевателей нет. Надо резать. Сиди спокойно, я принесу воды, травки, нож, тряпку. На лапу потом ступать нельзя, пока не заживет", - Хэсс зашел в дом, но продолжал мысленно утешать кодра.

Тем временем, Вунь сообразил, что интересующая его бумага может быть на верху у Хэсса. Быстро сбегав наверх, он притащил коробку и мятый лист.

- Оно? - Вунь и сомневался и был уверен, что именно "оно". - Что там такое?

- Здесь написано, - начал читать Эльнинь, - "что хочешь найти, есть у Четвертого облака по полуночи. Твой друг Дрил".

- Что это значит? - Вунь требовательно дернул своего чтеца за рукав и принялся расхаживать из стороны в сторону.

Эльнинь пожал плечами.

- Здесь больше совсем ничего не написано.

- Это ловушка, - быстро решил Вунь. - Мы должны разобраться.

- Почему ловушка? - Эльнинь подумал, что Вунь слишком подозрителен.

- Я знаю всех друзей Хэсса. Друга Дрила нет, - отчеканил Вунь. - Мы пойдем с тобой туда, пока Хэсс не сходил.

- Но... - Эльнинь не ожидал подобного решения. - Может быть мы скажем Хэссу.

- Нет, - Вунь решил, что Эльнинь явно блаженный. - Хэсс очень добрый и, что еще хуже любопытный. Пошли!

- А где это Четвертое облако? - Эльнинь не стал возражать, вспомнив о своем недавнем разговоре с колдуном.

Хэсс занимался лечением Пупчая и не думал о таинственном послании. Ему было ужасно жалко кодра. Пупчай хоть и физически страдал, но мысленно не забыл доложить обо всем Совету кодров. Теперь у тех появилась новая тема для обсуждения - как лечить кодров. Выяснилось, что никто этого достоверно не знает. Совет с хода решил, что это чрезвычайно важно и потребовал немедленно Большого Совета.

К месту лечения Пупчая слетелось шесть кодров. Им было тесно на кодровской площадке, но никто не хотел улетать. Каждый кодр счел своим долгом посмотреть, как Хэсс лечит Пупчая.

Эльнинь и Вунь порядочно заплутали при розыске Четвертого облака, а вот Инрих с друзьями нашел Четверное облако гораздо раньше, но уже после визита двух больших грозных типов из ведомства тайного советника Шляссера.

Четвертым облаком назывался маленький закуток в башне Пушистых Облаков.

Первое облако в этой Башне - это большая кухня. Там можно было не только вкусно поесть, но и приготовить, что душа желает из продуктов хозяина Первого облака. Вход в Первое облако с возможностью съесть все, что душе угодно стоил не так уж и много. Привилегию готовить следовало оплатить дополнительно.

Второе облако это большое помещение для игры детей всех возрастов. Пока родители прохлаждались в Третьем облаке - месте разговоров и сплетен при поглощении напитков разной крепости, дети играли во Втором облаке. Хозяин Башни Пушистых Облаков гарантировал присмотр, как за детьми, так и за их родителями.

Четвертое Облако - закуток для людей особой ориентации на чужое имущество и чужие жизни. В Четвертом облаке ошивались неприятные личности, хотя порой туда забредали и искатели острых приключений. Четвертное облако располагалось под самой крышей Башни Пушистых Облаков. Попасть в Четвертое Облако можно было только из двух соседних башен, пройдя по тонким болтающимся из стороны в сторону мостам. Слабонервный человек не пошел бы в Четвертое Облако. Как правило, пришедшие в туда первым дело заказывали двойную порцию самого крепкого напитка. Дверь с выходом на общую лестницу Башни Пушистых Облаков была надежно закрыта. По договоренности хозяина башни (Первого, Второго и Третьего Облак) с хозяином Четвертого Облака, эту дверь можно было открыть три раза. На третий раз хозяин Четвертого Облака обязан ликвидировать свое заведение и передать всю площадь хозяину Башни. Такая коллизия возникла потому, что отец нынешнего хозяина Башни Пушистых Облаков женился на воровке. У него было два сына от разных женщин. Своему старшему и путному отец оставил большую часть Башни (тогдашнего дома), своему младшему и беспутному - отец оставил лишь малую часть Башни, ныне ставшую Четвертым Облаком. На протяжении истекших трех десятков лет дверь открывалась лишь однажды. Чумачок - хозяин Четвертого Облака жил наверху безвылазно. Он придумал сложную систему поднятия грузов на самый вверх. Чумачок был бледен, постоянно находясь в круглых стенах, не загоришь. Мылся он тоже редко и к тому же любил хорошо накуриться. Чумачок утверждал, что от правильного курения дохнут все болезни, и он самый здоровый человек на дорогах этого мира.

У Чумачка собирались люди, чтобы поговорить о важных делах, иногда здесь заключались сделки. Сам хозяин Четвертого Облака находил особое удовольствие в том, что его посетители заключали заказы на совершение темных дел над головами будущих жертв этих темных дел.

Сегодня в Четвертом Облаке собралось человек тридцать. Для этого заведения это была почти норма. Обычно здесь не сидело больше тридцати пяти - тридцати восьми человек. Чумачок велел свой помощнице Зяке поторапливаться, надо было обслужить особых гостей. Вечером к нему пожаловали четыре почтенных маэстро из гильдии воров. Они тихо переговаривались о чем-то забавном. Пару раз Чумачок явственно слышал подхихикивание.

За соседним с ними столом сидела мрачная пара: Дрил и Иванек. Они мало разговаривали, больше молчали и цедили свое вино.

Чуть подальше от этой мрачной пары пили и скабрезно болтала компаниях из шести человек. Чумачок знал, что эти ребята недавно провернули одну удачную аферу, обманом вытянули из доверчивых граждан Эвари полмешка золота.

В самом дальнем углу почти в темноте сидели две женщины: старая и молодая. Чумачок помнил, что молодую зовут Мирта. Она не так давно прибилась к преступной братии, а старая карга Карафера натворила много дел.

Мирта нервничала, Чумачок такие вещи чуял сердцем. Карафера же сидела спокойная, как спящий медведь. Чумачок расслышал, как Мирта спросила Караферу:

- Вы уверены, что он правильно это поймет?

Старуха оскалилась:

- Каждому есть в жизнь чего или кого искать. Придет, куда он денется.

Чумачок сообразил, что у них назначена встреча с неизвестным, и судя по их поведению, это очень важная встреча. Хозяин заведения решил держаться поближе к этой паре. Явно назревали интересные события.

Эта часть зала была более зловещей, наверное, из-за полумрака.

В другом конце зала сидели разные люди. Все больше скупщики краденного, искатели приключений, пара наемников, три женщины для утех, при чем одна из них выглядела изрядно помятой. Чумачок знал, что та синюшняя красотка любила, когда ее били, так, что никто не обращал на ее синяки особого внимания.

У стойки места были заняты. Там собралась нехарактерная для обычного вечера компания. Всего за стойкой могли разместиться семь посетителей. Чумачок облизал губы и про себя повторил, что не нравятся ему эти люди за стойкой. В самом конце стойки вблизи от стола с двумя женщинами сидел тип весьма атлетического сложения с благообразным лицом. Чумачок знал, что его зовут Красавчик. Отличался Красавчик беспредельной жестокостью. Поговаривали, что за голову Красавчика кто-то из законников назначил очень приличное вознаграждение. "Странно, что он здесь", - решил Чумачок. Справа от Красавчика сидели и молча цедили вино братья Ухеры. Эти промышляли мелким воровством на рынке. Чуть дальше также молча пил Олот. Этот рыжий тип работал на подхвате и не отличался особой сообразительностью. Напротив обычного места Чумачка за стойкой с гадкой улыбкой сидел Ивых. Этот отличался хорошо подвешенным языком и было непривычно, что сегодня он молчал. Справа от Ивыха сидел роковой тип, из тех, что любят приключения и опасности. Чумачок знал, что это какой-то театрал из соседнего города. Последнее седьмое место занимал старик Гир, который ведал перевозкой и доставкой запрещенных вещей.

Чумачок напрягся, когда в открытое окно с подвесной лестницы шагнули двое. Эти точно проходили по ведомству бодяжника Шляссера. "Подумать только, что случилось?", - Чумачок стал подобострастно кланяться. Люди порядка не посещали Четвертое Облако. Был такой неписанный закон. "Что же все таки такое?", - Чумачок решил, что видимо случилось ужасное и короля кто-то убил. Только это могло подвинуть людей закона и порядка пожаловать в Четвертое Облако. Дальнейшие события показали, что предполагаемая смерть короля оказывается далеко не единственная причина, по которой к нему могут пожаловать агенты Шляссера.

Два новых посетителя были опасны, как на них не посмотри. От обоих исходила сила и эдакая уверенность в своей безопасности и правоте, а полировалось все это ощущением вседозволенности.

Чумачок выступил вперед, все еще продолжая кланяться:

- Чего изволите?

Весь темный люд, сидящий в Четвертом Облаке, притих. Пошла общая волна страха, неприязни и вызова.

Эти двое все выполняли одновременно. Оба повернули головы, внимательно осматривая посетителей. Они сделали свой выбор и не обращая внимания на Чумачка шагнули к столику Дрила и Иванека. Дрил сморщился, но вызывающе выпятил подбородок, Иванек же вжал шею. Пришедшие сели за их столик.

Чумачок поверил, что неприятности обойдут их стороной. Он не слышал о чем предельно тихо переговаривались люди порядка и представители беззакония, как вдруг загрохотало. Это Дрил и Иванек поднялись, с грохотом уронив свои стулья. Дрил попробовал было опрокинуть стол на незваных гостей, но те успели отскочить. Люди Шляссера действовали быстро и не дали возможности вмешаться кому-либо в их дела. Дрил и Иванек полетели в направлении закрытой двери к выходу из Четвертого Облака на общую лестницу Башни Пушистых Облаков. Естественно, что старая дверь не выдержала. Дрил и Иванек выбили ее и оказались на общей площадки лестницы. Чумачок схватился за голову, люди на местах повскакивали. Это было неслыханное событие для Четвертого Облака. Внизу тоже творилось невероятное. Хозяин большей части Башни радовался. Он знал, что еще один раз и вся башня станет его собственностью, а то жуткое заведение не будет омрачать его жизненный путь.

Все закончилось еще быстрее, чем началось. Слуги порядка вышли на общую лестницу и поволокли еле шевелящихся Дрила и Иванека в хорошо известном направлении - в подвалы начальника тайной канцелярии Шляссера.

Чумачок поклялся себе поставить самую крепкую дверь и навесить на нее достаточно много заклятий, чтобы даже тот, кто подойдет к этой двери был испепелен на месте. Пока же с охами и под злорадным взглядом сводного брата, Чумачок ставил нечто вроде временной двери.

Посетители Четвертого Облака вернулись к обычному времяпрепровождению - выпивке и разговорам. Строилось множество догадок, почему агенты заявились сюда и нарушили негласные договоренности. По всему выходило, что дело по меньшей мере в измене королю. Только двое из посетителей догадывались, что дело в коробке и бумаге, придавленной камнем.

Чумачок успел соорудить временную дверь, которая правда не открывалась, а просто выпадала, а также дважды накричал на помощницу Зяку, которая разбила пару стаканов, когда по подвесной лестнице в Четвертое Облако пожаловали пятеро.

Здесь Чумачок схватился за голову. От этих можно было ожидать самых больших неприятностей. Понимая, что это возможно настоящий конец, Чумачок подхватил большой нож и засеменил на своих коротких ножках к временной двери, намереваясь защищать ее до последнего.

- Дальдамар! - узнал один из пришедших. Человек у стойки тряхнул головой и поприветствовал человека. - Угостишь?

Чумачок опять поверил в милость проведения, вроде получается эти пришли к тому. Все хорошо, но события опять сделали поворот.

- Она! - воскликнул один из странных гостей и указал на столик с двумя женщинами.

Чумачок застонал. Точно к этим бодяжницам нагрянули гости, но видимо не те, которых они ждали. Нежданные гости будто ощетинились, Чумачок увидел, что у двоих в руках блеснули ножи, еще один на руки одел шипованные перчатки. Все надежды Чумачка на то, что драки не будет испарились.

Старая карга Карафера завизжала, но реально сделать ничего не успела. Один из нежданные гостей - маленький чернявенький парень - подпрыгнул, сделал два переворота и приземлился на столик Мирты и Караферы. Острый, но узкий нож появился в руках Караферы. Вертлявый акробат немедленно подпрыгнул еще раз, нож его не задел. Опасное орудие смерти полетело в направлении Чумачка. Хозяину Четвертого Облака повезло, нож и его не задел, он вошел во временную дверь. Та заскрипела, застонала, заухала. Чумачок поклялся себе, что если эти люди не добьют Караферу, то это сделает он сам.

Пока Чумачок обдумывал вопрос справедливой казни для старухи, действовать принялась Мирта. Она рывком поднялась из-за стола и попыталась достать что-то из кармана. Кто-то из пришедших накинул на нее петлю, Мирта была сбита с ног, и воспользоваться своим неизвестным оружием не успела.

Карафера попыталась было сбежать через ту несчастную дверь, которую охранял Чумачок, но ее сокрушил удар акробата, который подпрыгнул и в полете успел носком сапога ударить женщину в подбородок. Карафера медленно осела на пол.

Чумачок решил, что опасность миновала, но здесь уловил алчный взгляд предводителя этих пришельцев. Им явно хотелось с тяжелыми ношами спуститься вниз по обычной лестнице, а не по шаткому мостику. Это следовало пресечь в зародыше. Чумачок засеменил к ним и стал подобострастно кланяться:

- Позвольте вам помочь и предложить самый удобный спуск вниз.

Мужчина по имени Дальдамар ушел вместе с этой неприятной компанией. Посетители вернулись к своим обычным разговорам. Зяка наводила порядок в зале. Чумачок решил, что сегодня ночью он побежит к колдуну из Белой Башни. Для защиты своего заведения не жалко никаких денег. Чумачок поверил, что на этом неприятности закончились, но судьба явно была на него сердита.

По мостику в Четвертое Облако пришли еще большие неприятности. В окне показался молодой лысый юноша. "Маг или колдун", - решил Чумачок, - "Вон как силой веет. Пусть хоть всех посетителей забирает, лишь бы не сердился, а то Башне Пушистых Облаков конец". Таких гостей лучше не трогать, поэтому Чумачок остался за стойкой с тайной надеждой, что если конец, то уж сразу. Молодой человек повел себя спокойно.

- Хэсс! - воскликнул один из мастеров гильдии воров. Чумачок вздрогнул и пролил часть настойки из шамшарника на пол.

- Маэстро Рен? - юноша поклонился, маэстро встал и поклонился ему, как равному. Чумачок закусил губу. Это означало, что в гильдии прибыло настоящих воров.

- А мы к тебе собирались, - возвестил маэстро Рен.

Вор Незваный не выдал своего изумления ни от поклона, ни от заявления. Хэссу был не до этого. По виду ликвидируемого разгрома было понятно, что здесь не так давно было довольно таки бурно. Хэсс собирался расспросить хозяина, который удивительно трясся за стойкой. Судя по возбуждению хозяина Четвертого Облака ему было что рассказать.

Внимание маэстро Рена лучше было не игнорировать, пришлось Хэссу подойти к их столику. Маэстро предложил Хэссу сесть и велел принести ужин и выпивку. Зал был готов загудеть. В мире творилось непонятное. Как это малоизвестный тип сидит, как ровня, за столом признанных мастеров.

Хэсс не знал о чем можно с ними говорить. Маэстро Рен жилистый и высокий тип принялся за свой ужин и предоставил право говорить своему собрату маэстро Гану. "Толстячок Ган" Хэсс помнил, что так прозвали этого человека.

- Мы рады, что нам удалось так быстро с тобой повидаться, - возвестил Ган. - Учитывая твои заслуги на последнем заседании гильдии тебе присвоили имя настоящего вора. Ты удивил нас, но этим и прекрасна жизнь, Хэсс.

Хэсс попытался вдуматься в эту речь, но не преуспел. В разговор вступил третий вор. Хэсс помнил, что его прозвали Иди-Свищи, настоящего имени этого типа Хэсс не знал.

- Ты, конечно, правильно все скрываешь, но тестю мог бы уши начистить. В нашем деле нельзя так много болтать.

У Хэсса закипело на душе. Тесть это кто? По всему выходило, что речь идет о бароне Д'Оро. "Что этот чокнутый высказал про меня?", - Хэсс решительно ничего не мог понять. Внезапно ему вспомнился день, когда Вунь собрался было вручать ему краденное золото. "Нет, не может быть", - Хэсс пожал плечами, барон не мог. "А с другой стороны мог", - Хэсс не был до конца уверен в заверениях Вуня, что барон ничего не помнит. "Даже, если помнит, то доказательств нет. Ведь даже одна монета могла послужить убедительным аргументом кражи королевского золота. Все золото в сокровищнице особым образом помечалось. Метки снимались, когда монеты и слитки уходили в обращение", - успокоился Хэсс.

- Имя твое надо теперь вписать в общие списки, - прозрачно намекнул маэстро Рен. Ему было забавно наблюдать за замешательством молодого вора.

Чумачок убедился, что настроение за столом радужное, и почти успокоился, опять поверил в светлое будущее.

- Запишите "Незваный", - выдавил из себя Хэсс.

Они еще посидели, воры пересказали основные положения Кодекса Воров. Хэсс важно покивал, постоянно думая о своем. Наконец, они поднялись из-за стола, попрощались и ушли из Четвертого Облака. Хэсс обдумывал что делать ему. Решив все же уточнить у хозяина Четвертого Облака о Дриле, которого он помнил несколько смутно, Хэсс подошел к стойке. Чумачок налил отменной крепости настойки и сразу поставил перед столь важным гостем.

- Скажите, а Дрил здесь сегодня был? - осторожно спросил маэстро Хэсс Незваный, рассматривая стакан со зверской настойкой.

- Был, как же был, - закивал Чумачок. Дальше он коротко пересказал, что Дрила и его товарища увели люди порядка, а потом помянул о другой драке, надеясь заслужить внимание нового посетителя. Чумачок старательно мечтал, чтобы этот юноша посчитал его очень хорошим. Тем более, что Чумачок подумал, что этот вор-маг может взять за работу с дверью меньше денег, чем именитый колдун из Белого дома.

По описанию Чумачка маэстро вор Хэсс Незваный признал Инриха. Быстро сопоставив в уме визит Инриха с тем, что он делал здесь, Хэсс уверился, что Инрих прочитал записку. "Но при чем здесь Мирта и Карафера?", - этого Хэсс не понял. Тогда выходило, что Инрих здесь был по своим личным делам.

Так и не разобравшись до конца в цепи происшествий в Четвертом Облаке, Хэсс покинул его. Его путь лежал к Шляссеру. Нельзя было оставлять возможную ниточку к медальону в его руках. Хэсс подумал, что лучше было бы навестить Сентенуса. Тот может помочь и устроить свидание с Дрилом.

Чумачок решил и поверил в то, что все закончилось хорошо. День кончался. Забили часы и зазвенели колокольчики. Посетители почти разошлись. Сейчас зал покидали последние двое.

- Бум! - предпредпоследний удар.

- Бум! - предпоследний удар.

Чумачок ожидал последнего "Бум", как раздался "БАААХ". Стена, дверь, часть мебели и сам Чумачок полетели на общую лестничную площадку.

В своей кровати подскочил хозяин Трех Облаков. Он незамедлительно вытащил из тумбочки бутылку столетнего конька - большушей редкости для Эвари. Размазывая по лицу слезы счастья, он сделал первый глоток.

Чумачок приподнял голову. Мало того, что он лежал на общей площадке, но это были не все разрушения. Там где было окно, теперь окна не было. Там был проем. Через этот проем в помещение зашли двое. Один маленький, а второй большой. Они ходили и смотрели. В проеме маячило летучее чудовище. Чумачок знал, что его Четвертое Облако занимало место обычно отводимое для этих летучих тварей. "Теперь они решили мне отомстить", - решил он в своем затуманенном мозгу и отключился.

Чумачок уже не слышал, что тот большой нашел в одном из подсобных помещений Зяку и как эти двое ее допросили.

-- Глава 24. Влюбленный вор

Кодекс воров: Влюбленность и воровство - две вещи не совместные.

Хэсс проснулся от ощущения, что на него смотрят. Алила сидела в кресле и смотрела на него. После объятий и поцелуев, Хэсс спросил:

- Ты как здесь? - Они лежали в кровати и шептали всякие нежные глупости.

Девушка покачала головой:

- Я просто пришла к тебе, - Алила не собиралась говорить о причинах, вызывавших ее приход.

- И хорошо, - Хэсс посмотрел на окно. - Погода как?

- Радует, - последовал ответ девушки. - Ты бы хоть поднялся, Вунь внизу хлопочет. На обед что-то печенное. Запах по всему дому.

- Знаю, завтрак я проспал, - Хэсс потянулся и позволил Алиле встать с кровати. - Зато знаю, что тебя Вунь послал. Небось опять лупит ложкой по рукам орков.

- Не видела, - засмеялась Алила. - Вставай, соня! А пока будешь одеваться расскажи, что ты делал ночью.

Хэсс вытащил из сундука свежую рубашку. Она была вышита розами.

- Вунь теперь рисует, что должно быть вышито. Ты знаешь у него талант. Писать не умеет, а рисует хорошо. Говорят, что его рисунки вышивают по особым заказам. За это наши вещи вышивают бесплатно.

- Вот как? - Алила не знала. Она стояла и смотрела на портреты на стене комнаты Хэсса.

- Ты чего? - юноша встал за ее спиной и обнял Алилу. - Малышка, ты самая красивая.

- Я знаю, - Алила ответила очень серьезно. - Дед тоже это твердит.

Хэсс помрачнел, вспомнился ему вчерашний разговор в Четвертом Облаке.

- Тебя что-то тревожит? - Хэсс был уверен, что Алилу тревожат заботы.

- Да, нет. У меня все хорошо. Я же не шляюсь по ночам неизвестно где.

- Я тоже не шляюсь. Ты ревнуешь? - удивился Хэсс.

- Еще чего! - Алила повернулась к нему. - А портреты изменились.

- Где? - Хэсс еще раз посмотрел на портреты. Там наметились изменения. - И точно, на первом портрете прорисовались три силуэта. Значит, у нас будет трое детей.

Алила по особому глянула на него, но ничего говорить не стала.

- А Вунь стал более веселым. И смотри у него в руках карандаш, - Хэсс продолжил вглядываться в портреты.

- Это не карандаш, а палочка для командования хором, - поспорила Алила.

- Может и это быть, - Хэсс предпочел не спорить. - Он мой хранитель. Ты на этом портрете тоже стала не такая строгая.

- У меня появилась синяя птица. Ты что не видишь?

- Где?

- За спиной, - Алила показала пальцем.

- Это же силуэт, - всмотрелся Хэсс. - Как интересно.

- Я тоже так думаю, - Алила и Хэсс стали рассматривать другой портрет. - Маша такая радостная, - отметила Алила.

- Да, ей стало лучше. Она уже не похожа на того забитого ребенка. - согласился Хэсс. - Они с Сентенусом странные. Но оба мои друзья.

Алила промолчала. Она то знала, что Маша не только друг Хэсса, но и его ученица.

- Хэсс, - Алила передумала и решила Хэсса спросить про Машу, - а ты уверен, что ты ей друг, а не учитель?

- Я? - Хэсс ужаснулся. - Мне Эльниня хватает. Она хоть и признала, что я ее учитель, но это не так. Я помог ей найти в жизни что-то хорошее. Учитель - это совсем другой человек. Я - друг.

Алила решила больше не тревожить этот вопрос.

- А Сентенус с Милагро совсем не изменились, - решил Хэсс. - Это они мои учителя. Эльнинь стал как-то более величавым. Знаешь, он ведь так и не отказался от идеи, что я его учитель.

- А твой кодр не изменился? - Алила показала на последний портрет.

- Тоже нет, - у Хэсса заурчало в животе. - Я голоден. Пойдем?

Алила позволила себя увести, но за обедом мысли ее были заняты этим портретами. Алила думала, что Хэсс все не так понимает и видит, да и она бы тоже не поняла, если бы не слышала разговора Эльниня и Милагро. Эта тайна ей не давала покоя. Сегодня она пришла, чтобы еще раз посмотреть на портреты. "Интересно, когда Хэсс все поймет?", - подумалось Алиле. Она слышала, как Милагро выговаривал Эльниню. Тот, по его мнению, вел себя неподобающим образом. Алила тогда и остановилась слушать потому, что слово "неподобающий" было одинаково неуместно в устах Милагро и в подведении Эльниня.

- Ладно я его друг, - вещал Милагро, - но ты то его учитель. Он здесь бегает туда-сюда. Тебя еще таскает, а пригляда никакого.

Алилу одолело страшное любопытство. Кто такой ученик Эльниня.

- Я ему даже сказать не могу, - ответил Эльнинь. - Да и чему я его научу?

- Сам учись, - отчеканил колдун из Белого дома. - Сам подумай, что было бы если бы он понял все сейчас?

- Да уж, - мрачно согласился Эльнинь.

- Видишь, - Милагро говорил поучительным тоном. - Ты мой ученик, а Хэсс твой. Так, что слушайся меня, ученик. Учись, башню строй, книги читай, женщину найди, ученика опекай. Сейчас ученика опекай. Ваш случай довольно таки редок. Вернее он почти исключение. Я больше ничего подобного не видел, не слышал и не читал.

Алила где стояла, там и села, ноги подогнулись. Милагро не догадывался о произведенном сногсшибательном эффекте и продолжал:

- Эльнинь, возьми себя в руки. Мы же все выяснили.

- А не могли вы ошибиться? - Эльнинь подошел ближе к той двери, у которой застыла Алила.

- И не мечтай, - огрызнулся Милагро. - В таких вещах я никогда не ошибаюсь. Это необычно, когда ученик и учитель так встречаются. Когда один по сути еще не ученик, а второй еще не учитель, но надо и к этому привыкать.

- Ох, - Эльнинь взялся за ручку двери. Алила поняла, что надо спешно уйти.

Этот разговор ее взбудоражил.

Вот и сейчас нахваливая пироги Вуня, Алила думала о том, что Хэсс на самом деле ученик Эльниня, тогда выходило, что Сентенус и Милагро друзья Хэсса, а Маша - его ученица.

Милагро не было за столом, но котяра с наглой рожей его всецело заменял.

- Не мечтай, - мявкнул Болтун на Алилу, - жуй активнее. Чем быстрее жуешь, тем меньше жира будет, - поразил он публику своими научными познаниями.

Это обеспокоило орков. Началась дискуссия. Алила увлеклась обсуждением способов похудения и забыла о своих открытиях.

- Хэсс! - внезапно Вунь громыхнул чашкой по столу. - Ты где был?

Личный дух поперхнулся.

- А нельзя ли спрашивать не так грозно? - наконец прохрипел он. - Я чуть не помер.

- Мы тебе не дадим, - торжественно пообещал Вунь. - Рассказывай, куда ты запропал, что явился под самое утро. И твоей невесте это тоже интересно.

Хэсс рассказал о записке, о Четвертом Облаке, а потом перешел к визиту во дворец.

- Я прошел во дворец...

Хэсса перебил Болтун:

- Как? Там же все закрыто в это время?

- Как это закрыто? - Хэсс помнил, что он представился страже. На него посмотрели двое и открыли ворота на территорию дворцового комплекса.

Болтун покачал мохнатой головой. Уже вечером на столе Шляссера лежало записанное со слов кота наставление со словами "пускаете фиг знает кого в неурочное время". Шляссер сделал вывод, что надо проверить всю стражу.

- Итак? - поторопил Вунь. - Дальше.

Хэсс уставился в потолок, но ему показалось, что и потолок его торопит.

- Сентенус не спал. Он знаете ли совсем мало спит.

- Ты пошел к наследнику? - опять вмешался Болтун.

- Да, - Хэсс постарался держать себя в руках. Неприятно, когда все время прерывают. - Меня провели к Сентенусу. Оказывается там есть особое указание, что жильцов двух оставшихся в городе домов проводить куда им надо в любое время. Я говорю, что Сентенус не спал. Я сказал ему, что мне надо пообщаться с Дрилом, которого вроде бы доставили в дворцовые подвалы.

- Дрила из той записки? - опять встрял Болтун.

- Да, - Хэсс кивнул.

- И что? - полюбопытствовала Алила.

- Ничего.

- Это как? - возмутился Вунь. - Этот тебя заманил в ловушку и ничего не может сказать? Он что умер?

- С чего ты взял? - пронзительно посмотрел на него кот.

Вунь ответил таким же резким взглядом.

- Не говорят только мертвые, - назидательно сообщил он.

- Не скажи, - усмехнулся Хэсс. - Уж мертвые то говорят иногда побольше, чем живые.

Вунь мгновенно согласился. Он посчитал, что личный дух лучше знает. С этого времени пошли слухи о регулярном общении личного духа с целым сонмом мертвых.

- Так, что сказал Дрил? - Болтун прекратил их отстраненные рассуждения.

- Ничего, - Хэсса передернула от вида Дрила и его товарища Иванека в темницах Шляссера. - Про эту записку они были не в курсе. Ничего не знали. Дрил стал бывать каждый вечер в Четвертом Облаке потому, что приворовывал у Чумачка - хозяина этого заведения - вместе с Зякой. Дрил выходил из общего зала и общался с девочкой. Дрил подробно расписал что и как у этого Чумачка. Они наметили крупное дело: взять и скрыться со всеми наличными активами этого Чумачка. Кстати, наметили они это на вчерашний вечер. Дрил и прихватил своего напарника Иванека. Но все пошло не так.

- А ты уверен, что они все сказали? - заупрямился Болтун.

- Их там пуганули визитом к Милагро, про которого оказывается есть устойчивое мнение, что он помогает разговаривать самых неразговорчивых, - сообщил Хэсс.

Алила не поверила. Вунь тоже, а вот Болтун был уверен, что это чистая правда.

- Значит, что получается? - Лунь впервые вмешалась в ход обсуждений.

- Что? - Алила повернулась к ней.

- Получается, что именем Дрила кто-то воспользовался, - подытожила она свою догадку.

- Я тоже так думаю, - спокойно согласился Хэсс. - Видимо, там меня ждал кто-то другой, но мы не встретились.

- Ты должен узнать, кто еще покинул заведение до твоего ухода, - подсказал Болтун.

- А может он просто побоялся подойти, - предположила Алила.

- Нет, - Вунь посмотрел на Эльниня. Тот отрицательно покачал головой.

Хэсс этого не увидел, а вот Алила заметила. К ней вернулись мысли об Эльнине и Милагро.

- Надо распросить Чумачка, - решила Алила.

- Поздно, - печально вздохнул Болтун. - Я там еще не был, но и не судьба мне.

- Почему? - одновременно послышалось ото всех.

- Потому, что вчера Четвертое Облако перестало существовать. По каким-то там условиям все отходит хозяину первых трех Облаков, - Болтун уже слышал про закрытие Четвертого Облака.

- А вот почему забрали Дрила? - Алила все еще думала над этой ситуацией.

- Потому, что Шляссеру донесли его наблюдатели об этом письме, - Хэсс говорил достаточно спокойно. Свою злость он пережил вчера. - Я вот вообще удивляюсь, это дом или дворец?

Вунь не понял его вопроса:

- Почему дворец?

- Потому, что дворец - это проходной двор. Там ходят все и ничего нельзя точно знать. Там известны все разговоры. Там даже икнуть нельзя, чтобы это не стало всеобщим достоянием, - Хэсс все же не сдержался и высказался.

- Конечно, с орками мы перегнули, - Вунь и сам чувствовал себя виноватым за вмешательства в личную жизнь друга. Но он оправдывал себя, что это не просто друг, а именно личный дух, за которого он в ответе. Орки печально вздохнули. Оба уже привыкли к его ворчанию. - А про этих людишек я знаю. Болтун сказал, что они опять ошивались в саду. Хочешь я все деревья спилю? - с надеждой на утешение предложил он Хэссу.

- А как-нибудь по другому их можно вывести? - личному духу вовсе не улыбалось ходить по саду без деревьев.

- Можно, - Вунь согласился и обещал этим заняться. Рассказывать, что он собирается делать, Вунь не стал. Малыш полагался на помощь Милагро. - Так ты будешь искать того, кто написал тебе записку?

- Буду, - Хэсс уже знал, что надо искать Инриха. О чем и рассказал домашним.

Алила вызвалась идти вместе с ним к любимому директору. Вунь пожелал ему удачи и выразительно посмотрел на Эльниня. Орки пообещали, пока заняться садом и всякими другими личностями в нем. Вунь велел выбрасывать за ограду любого чужого. Спай и Нуэва взялись по очереди обходить сад по ночами и постоянно нести дежурство днем. Болтун выразил надежду, что Милагро скоро освободится от своих неожиданных обязанностей и развлечет их чем-нибудь новеньким.

Алилу срочно вызвали во дворец. Прилетела синяя птица. Хэсс пообещал быть осторожным и внимательным. Для того, чтобы найти Инриха пришлось побегать по городу. В конце концов, какой-то мальчишка-акробат отвел его на улицу Старых Фонарей. Сама улица была скорее тупиком. Три башни с одной стороны и четыре с другой. Тупик упирался в городскую стену.

Хэссу пришлось самостоятельно пройти по захламленному коридору и лестнице в этой неухоженной башне. Идти пришлось в неприятном полумраке. Хэсс решил, что выбираться из этой башни он будет через окно и неважно, что о нем подумают остальные. Мальчишка сказал, что Инрих должен быть где-то на десятом-двенадцатом этаже башни. Вход на десятый этаж был основательно завален. Хэсс стал подниматься выше. Одиннадцатый этаж был освещен и послышался гул голосов. Хэсс проверил ножи и метальные звездочки. Стараясь идти, как можно тише, чтобы не потревожить находящихся в башне людей, Хэсс продвигался по этажу. Ему понадобилось сделать сорок два шага, пока он не добрался до нужной двери. Как он тихо не подкрадывался, но послышался голос:

- Хэсс, можешь войти.

Вор вздрогнул, но дверь открыл.

В отличие от темной и грязной башни это помещение было хорошо освещено. Комната с одним окном. Хэсс с радостью увидел, что оно открыто. Помещение было десять шагов на пятнадцать. Стены каменные, ковров не было. Там стоял один стол, несколько потрепанного вида, два стула со спинками, на которых сидели привязанные женщины, два трехногих стула и большой сундук. Сундук смотрелся чуть инородно в этой комнате, слишком он был новым, чистым, даже праздничным.

У открытого окна стоял Инрих. Второй мужчина неприятной наружности сидел на трехногом стуле напротив двух связанных женщин.

Хэсс узнал Мирту и Караферу. Последнюю он встречал в городе. Старуха Карафера не брезговала ничем. Говорили, что в молодости она прославилась кражей младенцев. Хэсс всегда недоумевал почему ей не отрубили голову, то есть как она сподобилась дожить до этих дней.

Когда он вошел, то глаза Караферы загорелись недобрым огнем, а вот Мирта похоже вздохнула с облегчением.

Хэсс стоял у самой двери и ждал.

- Заходи, - еще раз позвал Инрих. - Мы тебя заждались.

- Не знал, а то бы поторопился, - ответствовал Хэсс.

- Видишь, какой воспитанный? - похвастался Инрих перед вторым мужчиной.

Когда тот мужчина повернулся к Хэссу, вор поразился и изменил свое негативное мнение. Мужчину уродовали несколько шрамов на лице, жуткая татуировка на лысой башке и некая полнота. Но его красили спокойные, мудрые, добрые, понимающие глаза и светлая улыбка. Хэсс понял, что это Тур. Поговаривали, что Тур живет и ходит по этим дорогам вечно, а еще говорили, что счастливчик тот, кому Тур улыбнется.

- К сожалению, тебе не повезло, мой друг, - сообщил Инрих. На вопросы Хэсса он пояснил, что охраняет его по просьбе Одольфо. К тому же Карафера задумала использовать Хэсса потому, как, по ее мнению, у того неожиданно завелось много добра. В этом взялась ей помогать Мирта.

Хэсс разочаровано покачал головой.

- Они посчитали, что ты будешь заинтригован запиской и непременно явишься, - продолжил Инрих. - По городу недавно поползли слухи, один мой друг сообщил мне о возможных планах Караферы.

- Спасибо, - Хэсс понимал, что Инрих не знал о его новых способностях. Все козни Караферы были Хэссу не страшны. Но он также понимал, что не время это обнародовать, а Инрих искренне старался оказать ему помощь.

- Не за что, - ответил Инрих. - Ты иди, пожалуйста.

- А они? - Хэсс решил спросить о Мирте.

- Мой друг давно искал встречи с Караферой, - прозрачно намекнул ему Инрих. - Вторая не пострадает, просто все забудет.

Хэсс еще раз посмотрел на Мирту, потом пожал плечами и вышел. Он понял, что это наилучший вариант. Если уж они попались, то надо расплатиться. Вора не интересовало, что будет со старухой. Он подумал, что страна вздохнет свободно, если старуха больше не вернется.

Зайдя в соседнюю комнату, Хэсс подошел к окну. Оно легко открылось. Хэсс сел на узкий подоконник, когда в его голову пришел один вопрос. Хэссу захотелось спросить Инриха кто он такой, если Тур его друг? Выходит даже хорошо знакомые личности могут преподнести множество удивления. С другой стороны, Хэсс знал, что он никогда не спросит об этом Инриха. Ведь если он спросит, то тем самым даст Инриху ответную возможность спросить Хэсса о том же самом. Вор не знал, как ответить на подобный вопрос.

Надо было использовать следующую возможность что-то узнать о людях, причастных к тому медальону, который он ищет. Следовало поговорить со Шляссером-Мортиросом. Хэсс еще раз обдумал свое решение и выпрыгнул в окно благо, что до земли было всего одиннадцать этажей, а на улице темно.

Следующим утром Милагро явился в дом с красной крышей в истерическом состоянии. Болтун и Вунь его утешали. Милагро только и мог, что говорить о своей подруге. Оказывается ей понравилось его кресло, его метла, его одежда и как он готовит, поэтому Милагро обязали собственноручно готовить каждое утро. Метлу, одежду и кресло Эспоза забрала сама. Хэсс присоединился к компании за утренней чашкой кофе.

- Она принялась порядок наводить, а мне сказала, чтобы я пошел погулял. Это в своем то доме? - пожаловался колдун.

- Видишь, она работящая, - обрадовался Вунь. - Я еще попрошу, чтобы к тебе переехали пару наших...

Милагро скривился:

- Ты еще орков ко мне пересели.

- О! Какая удачная мысль! - бесхитростно восхитился Вунь, Болтун хихикнул в усы, а Милагро застонал.

Развить предложение Милагро и согласие Вуня до размеров глобальной битвы не удалось. В дом с красной крышей постучался удивительный гость. Пришел вольный барон Д'Оро. Барон пришел не просто так, барон пришел по двум наиважнейшим поводам, поэтому барон разрядился так, как обычно одевался на коронацию королей. Его внешний вид поразил всех присутствующих, в кухне воцарилось потрясенное молчание. Барон оделся во все черное, это было неплохо. Плохо было то, что все это было почти прозрачным. Вид этого отнюдь не сексуального тела в шапке с ушками потрясал до глубины души.

Барон улыбнулся слегка заискивающе, но в тоже время и как-то нагло.

- Я пришел проасить аудиенции у Великоаго Калдуна, - провозгласил цель своего визита барон.

Милагро сейчас себя не чувствовал Великим и даже великим тоже не ощущал.

- Чего тебе? - грубо спросил он у барона. Тот посчитал, что дело сделано. Главное, что колдун ему сразу не отказал.

- Я хаочу просить о милоасти в паользу моей внучки Алилы и внучки Маши, - заспешил заверить барон.

Хэсс понял, что сейчас последует нечто несусветное.

- Какой? - этот прием подействовал на колдуна.

- Можжжно ли как-то поадправить границы? - чуть блеюще спросил барон и сразу принялся пояснять мотивы своей просьбы. - Понимаеттте, хоателось бы аставить внучкам хоарошее наследство.

- Иди ты! Иды Ты отседова! - заорал Милагро.

Барон замер. Было видно, что отказ колдуна подрывает веру барона в человечество. Хэсс подошел барону, взял под локоть и повел из кухни.

- Скажите, а вы что в дорогу собрались? Алила говорила, что вы поедете в поместье? - будущий зять постарался ободрить и отвлечь барона.

- Да, - печально вздохнул барон Д'Оро. - Моай сыон уехал к жене в другое бааронство. Мне наодо соаставиттть раоспоряжение, чтобы Алила моагла править.

Хэсс вздрогнул. Эта мысль ему совершенно не нравилась, но перечить барону он не стал. Большого смысла в этом не было. Еще поговорив с будущим тестем, Хэсс довел его ворот и попрощался. Хэсс намекнул барону, что у Милагро кризис и поэтому, не стоит так на него обижаться. Возможно, что за время поездки барона Милагро передумает. Вольный барон приободрился и уезжал в более спокойном состоянии. На прощание барон заявил, что рад будущим мужьям внучек.

Когда Хэсс вернулся на кухню, там подписывался договор на колдовство высшего порядка. Хэсс первый раз присутствовал на подобном мероприятии и поэтому, не успел его предотвратить.

Вунь вытянул вперед правую руку и повторял за Милагро:

- Ты колдуешь, что вышеназванный барон не может доехать до Стальэвари, пока на землю не прольется дождь из розовых лягушек.

Милагро накрыл его маленькую ручку своей:

- Колдую.

Громыхнула молния, Милагро любил яркие эффекты. Постояв несколько минут с закрытыми глазами, Милагро совершил все необходимое, а потом убрал свою руки и сел на стул.

- Хочу тебя предупредить, что дождь из розовых лягушек весьма интересное ограничивающее событие. В моей практике первый раз выбирают именно это условие. Обычно дождь из розовых лягушек идет раз в полторы тысячи лет.

- Ох, ты! Один визит в такое количество лет мы переживем, - рассудил Вунь и довольный собой отправился в сад к Пупчаю, который его мысленно позвал.

Милагро посмотрел, как за малоросликом захлопнулась дверь, и задумчиво сказал, глядя в пустоту:

- Последний раз дождь из розовых лягушек прошел почти полторы тысячи лет назад. Пожалуй, еще дней сорок его не будет.

Болтун зевнул. Он знал все шутки колдуна. Орки насмешливо скривились, их колдуны тоже выделывали подобные гадости. Хэсс решил, что Алила все же захочет увидеть деда.

Хэсс выкинул из головы все мысли о бароне. Ему предстоял разговор со Шляссером. Для этого надо было хорошо подготовиться. К тому же вечером он обещал Алиле что-нибудь необычное, но пока так и не придумал, что же именно сделать.

Хэсс сидел в кабинете у Мортироса. Вор решил, что хорошо бы пойти не к Шляссеру, а к казначею Мортиросу.

Пухленький казначей озабоченно подпер руками щеки и так задумчиво-задумчиво смотрел на посетителя. Мортирос-Шляссер был уверен, что мальчик знает про него многое. Сегодняшний визит это подтвердил.

- С казначеем приятнее общаться? - полюбопытствовал Мортирос, изменив позу на еще более расслабленную. Он откинулся назад на свой стул с высокой резной спинкой и вытянул ноги вперед.

- Разницы то никакой, - вор же наоборот еще больше напрягся. - Дело не в образе, дело в сущности.

- Молодец, - Мортирос принял руководящее решение, что поможет этому мальчику. - Ты хочешь найти Столичного. Этот мелкий типчик уже некоторое время служит у моего старого знакомого из Скалистых гор - Флавиуса.

Хэсс вздрогнул. Здесь появился верный след к медальону.

- В городе Столичный не появлялся дней двадцать- двадцать пять, - все также спокойно рассказывал Мортирос. - Я могу поведать тебе о нем некоторые подробности, но думаю, что и так сам все знаешь. Что касается упомянутого тобой Флавиуса. Он поселился где-то в районе Скалистых гор, но точнее сказать не могу, некоторая область закрыта для моих людей.

Казначей поднялся, подошел к стене и сделал замысловатый пас рукой. На стене замигала карта мира. Он еще поводил рукой, выделенный участок увеличился.

- Иди, смотри, - позвал Мортирос.

Казначей показывал на сверкающие серые горы.

- Где-то отсюда и досюда мы не имеем допуска, - признался он. - Что там мы лишь предполагаем. Там должны быть два поселения, но о жителях этих высокогорных мест мы знаем мало. Однако изредка кое-кто появляется в низинах. Я так понимаю, что тебе предстоит туда отправиться, и поэтому советую запастись разными вещами, чтобы обходить магические стены и другие препятствия. Есть предположения, что там находится мощный источник энергии, который кто-то во всю использует. О том, что это именно Флавиус, я не скажу, но возможно... Хотя его имя может быть лишь прикрытием. Не совсем ясно, почему этот некто не является в другие районы Эвари или в Ичиас. Но и на это есть свое предположение. По крайне мере, одна попытка использовать источник здесь была, или вернее, две. Предыдущая попытка была связана с землями орков. Как стало известно, некий житель Эвари по имени Светило (он так представился) оказался в землях орков. Там что-то не поделил, ну и пожелал в сердцах. Земли начали умирать. Этот Светило, по мнению, наших ясновидцев попал в какой-то временной провал. Он несколько раз будто бы перескакивал туда-сюда. Нет сведений, как он сумел выбраться из этого временного потока, но источник силы затих на некоторое время. Сам Светило пропал. Последний раз его видели... видели....

Хэсс знал, где могли видеть Светило. История получалась ошеломляющая. Мортирос показал ему из своей папки рисунки-портреты Светило, Флавиуса и Столичного.

- А потом источник силы оказался в другом месте? - вор опустил глаза.

Мортирос усмехнулся, закрыл карту, прошел на свое место и сел.

- Не ясно совсем, почему этим источником никто не пользовался некоторое время, но это установленный факт. Потом было следующее упоминание об этой вещи связанное с уже мертвым городом. Ты там был.

Хэсс кивнул.

- Есть предположение, что именно в этих горах как-то можно управлять источником, а вот в низинах он берет вверх над людьми и творит, что хочет, - задумчиво добавил Мортирос.

Хэсс опять кивнул.

- А про другие подобные вещи есть какая-то информация?

- Есть, - казначей достал из стены еще одну папку с бумагами. - Это Милагро постарался, - объяснил он на интерес Хэсса к хранению документов в глухой стене. - Никто не видит, а там целая комната. Тебе может тоже пригодится.

Хэсс не стал спрашивать, зачем ему подобные знания и "сплошные стены", Мортиросу-Шляссеру было виднее.

- Есть сведения, что набор из шести предметов по форме, напоминающих медальоны на резных цепочках, был доставлен в наш мир из другого. Каждый из предметов это как доступ к некому источнику силы. Сами по себе источники различаются. Есть общее перечисление этих источников, но с весьма странной, так сказать, аллегорической классификацией: чистота, пустота, земля, кровь, смерть и ключ. Достоверно известно, что медальон с ключом уже ушел из нашего мира, хотя может его хозяин и вернуться. Медальоны первых двух вообще не попадались. Недавно в городе был всплеск медальона с силой земли. Она инородна нашему миру, как предполагается потому, что земля у нас другая. Таким образом,...

- Мы ищем медальон смерти, - закончил Хэсс.

- Она везде одинакова, - пожал плечами казначей.

- Не пойму, как он думает управиться со смертью? - риторически спросил Хэсс, не ожидая ответа.

Мортирос опять встал и убрал бумаги назад в стену.

- Но соблазн то очень велик, согласись.

Хэсс промолчал.

- Есть еще что-нибудь, что вы могли бы мне подсказать? - вор понял, как много информации он получил и был благодарен Мортиросу.

- Во-первых, привет Шаа передай, - позволил себе высказаться казначей. - Во-вторых, подумай, что делать будешь, когда туда доберешься. Советую путешествовать по воздуху и непременно в компании друзей. И, в-третьих, я хочу знать, что такого сделал Милагро, что он завел себе постоянную женщину.

На первое замечание Хэсс обещал, что выполнит, за второе - поблагодарил, а вот про третье ничего не мог объяснить.

Они расстались довольные друг другом.

Сказать, что Хэссу повезло было нельзя, ему очень-очень повезло. Выйдя от Мортироса, он отправился на Старый рынок, чтобы купить подарок для своей любимой девушки. Но купить он ничего так и не успел. В первой же лавке, в которую он зашел, он встретился со Столичным.

Хэсс затаился, закрылся и понял, что сегодняшний вечер не для любви, сегодняшний вечер для смерти. Он вышел вслед за Столичным и стал за ним следить. Они провели на рынке еще целый час, пока в мешке Столичного не оказалось двадцать шесть крупных изельда. Хэсс терпеливо ждал удобного случая. Пока они ходили по рынку, Хэсс рассматривал своего врага. Жадность и самодовольство наложили на лицо Столичного свой отпечаток. Спесивость в общении с торговцами не добавляла Столичному привлекательности. Да, они его терпели, но не любили. По нескольким услышанным замечаниям, Хэсс догадался, что Столичный частый гость и скупщик зеленых изельдов.

Случай представился, когда Столичный зашел в постоялую башню "Чепрачный котяра". Хэсс знал хозяина "Чепрачного котяры", знал он и тайный ход в это заведение. Определив, что Столичный поднялся в комнату на четвертом этаже, Хэсс обошел башню и углубился в сад за ней. Тайный вход в башню был в стволе высохшего дерева. Хэсс проверил, что за ним никто не наблюдает и проник в подземный ход.

Сто сорок два шага под землей, двести пять по шаткой лесенке и Хэсс под самой крышей башни на седьмом ее этаже. Там он надел на себя широкую рубашку не первой свежести и такие же штаны поверх своей одежды. Платок он снял и спрятал в карман. Серьгу он не смог вынуть из уха, но она неожиданно изменила форму. На голову Хэсс напялил женский парик, который нашел тут же. Зная, что надо стать незаметным, он взял в руки большую корзину с грязным тряпьем и понес ее вниз по главной лестнице.

Шестой...

Пятый...

Четвертый...

- Эй! - кто-то окрикнул Хэсса.

- Да? - вор повернулся и оказался нос к носу со старушкой.

- Вы когда принесете мой ужин? - потребовала разъяренная постоялица.

Хэсс представил, что он маленький служака в "Чепрачной кошке" и захныкал:

- Хозин мне доверяет только грязное белье, но я спрошу... Я спрошу... Негоже такой хозяйке ждать ужина....

Женщина осталась довольна и вернулась к себе в комнату.

Хэсс посмотрел. Комната сорок два. Комната сорок первая должна быть занята смотрящим по этажу. Двери комнаты сорок четыре были открыты. Там никого не было. Оставалась комната сорок три.

Хэсс постучал.

- Да? - Столичный открыл свою дверь.

- Белье, - забубнил Хэсс и сунул ему свою корзину.

Столичный попятился внутрь комнаты, Хэсс смог зайти. Он понес корзину на лежанку постояльца.

- Куда! - Рассердился тот и подбежал к вору. Хэсс выпустил корзину из рук и ударил Столичного в солнечное сплетение. Постоялец "Чепрачного котяры" согнулся пополам. Хэсс нажал две точки на шее. Столичный отключился и упал на пол.

Вор вернулся и закрыл дверь. Для надежности он подпер ее столом. Затем уложил своего врага на кровать, крепко его связал и заткнул рот, а после этого срезал с него одежду. На лежаке лежал голый и связанный тип без сознания. Вор принялся разбирать вещи незнакомца. Из достойных вниманию предметов Хэсс выбрал драгоценные камни, лист со странными неясными по смыслу надписями и большой нож.

Вор открыл окно, но расправил занавески. Четвертый этаж, но мало ли кто пролетит мимо.

Пришлось подождать. Скоро лежащий очнулся. Хэсс вытащил кляп, но к груди приставил нож.

- Запищишь, останешься без сердца, - пообещал он.

Мужчина осознал свое положение и бешено завращал глазами, изо рта потекла слюна.

- Расскажи мне про Шаа, - с убийственной лаской попросил Хэсс.

- Ты его подзаборник, - смог выговорить Столичный. - Жаль, что тебя тогда тоже не...

Договорить он не успел, нож легко вошел в его сердце. Рот открылся, глаза застыли, дыхание остановилось. Хэсс убедился, что этот человек мертв.

Вору пришлось посидеть в комнате с мертвым еще около часа. Как раз достаточно стемнело, да и ветер нагнал много тяжелых туч. Луны не стало видно. Хэсс поджег комнату, она запылала по его желанию. Огонь горел не обычный, а магический.

"Здесь больше делать нечего", - и Хэсс выпрыгнул в окно. В постоялой башне "Чепрачный котяра" хватились, что горят, когда Хэсс уже был в трех улицах от нее.

-- Глава 25. Озарение

- Чего ты ждешь?

- Озарения.

- Озарения сами по себе не приходят. Их надо хорошенько приманить.

- А как?

- Очень просто. Начни что-нибудь делать, тогда возможно озарение поймет, что ты можешь справиться и сам, и быстренько тебя посетит.

Хэсс Незваный забрался на дерево. Он не заметил, что в правую ладонь воткнулось несколько шипов от шамшарника. Хэсс сидел и думал о себе.

Алила не дождавшись его во дворце пришла в дом с красной крышей.

- Можно? - она открыла дверь и чуть не упала на Вуня. - Ты что сидишь у самой двери?

- Жду личного духа, - коротко информировал мрачный малыш.

- А где он? - Алила стала оглядываться по сторонам.

- Темно, правда, не видно, но сидит вон на том дереве, - показал Вунь рукой в полумрак.

- А почему? - девушка прониклась тревогами Вуня.

- А кто его знает, - пожал тот плечами. - По старому обычаю, надо сидеть на пороге и ждать, когда он придет.

- Не слушай его, - послышалось от Болтуна. - Он только, что метался по всему дому, запнулся и уронил поднос с чашками. Теперь вот сидит, Лунь сказала, что задаст ему, если он еще что-нибудь перевернет.

Алила пропустила эту тираду мимо ушей.

- Так почему Хэсс сидит на дереве?

- Случилось что-то, - авторитетно заявил Болтун.

- А то мы не знаем, - заворчал Вунь.

Алила напрягла глаза, но так ничего и не увидела.

- Может ты к нему сходишь и полечишь? - с надеждой предложил Вунь, - А мы бы куда-нибудь бы сходили.

- Схожу, - Алила стянула обувь, бросила сумку, собралась было к Хэссу, но остановилась. - Он что-нибудь ел?

- У нас нет, - последовал четкий ответ Нуэвы, который всегда и всё знал о еде в этом доме.

- Тогда я пожалуй что-нибудь бы взяла, - Алила направилась на кухню, откуда потом вышла с большим свертком.

Она прошла по тропинке до пятого дерева в четвертом ряду, как сказал ей Вунь.

- Эй! - позвала она, закинув голову вверх. - Гнездо собрался вить? - предположила она.

Хэсс слабо улыбнулся на шутку:

- Я сейчас спущусь. Прости, что я...

- Нет, - решительно воспротивилась Алила. - Мы с тобой еще не сидели на дереве. Считаю, что это замечательный способ ухаживания, - девушка задумчиво почесала голову и скорчила забавную рожицу. - Только вот не знаю, кто за кем ухаживает.

Через пять минут, все же всадив две занозы в левую ладонь, Алила сидела на соседней ветке.

- Это тебе, но я тоже присоединюсь, - она протянула ему сверток.

Хэсс развернул его.

- Вунь?

- Лунь, - поправила Алила. - Ешь давай, а то сил ни на ночь со мной, ни на причитания Вуня не будет.

Не желая обижать свою девушку, Хэсс принялся жевать что-то прессованное мясное с пряностями. Вкуса он не чувствовал, но добросовестно работал челюстями. Алила посмотрела, как он ест, но вопросов не задавала.

- Давай я тебе стихи почитаю, - девушке хотелось плакать, когда она увидела выражение глаз своего любимого.

- Нет, не стихи, - Хэсс знал, что уж стихов ему не надо.

- Тогда песню спою, - она предложила альтернативный вариант.

- Нет, не надо, - Хэсс опять отказался. - День у меня тяжело сложился. Лучше посмотри вот это.

Хэсс протянул Алиле лист с непонятными надписями.

- Я нашел это и не могу понять, что это может быть, - пояснил он.

Девушка повертела лист, но в свете звезд было не разобрать рисунки и надписи.

- Может в дом пойдем? Там свет есть, - Алила вернула ему бумагу.

- Скажи, а что ты знаешь про изельды?

- Это камни зеленого цвета, стоят дорого, если чистые без примесей, - она скрыла свое изумление от столь резкой смены темы. - Их используют для свадебных украшений. Но когда я была маленькая, то слышала, что изельды также используются в тайных обрядах.

- Каких? - Хэсс перестал есть и впервые проявил искру любопытства.

Девушка добросовестно постаралась вспомнить, что еще она слышала про изельды.

- Это было как-то связанно с другими мирами или с мертвыми. Я не помню, - честно призналась она. - Помню про миры и мертвых, но были ли они связаны не знаю.

- Ладно, спасибо, - Хэсс как-то воспрял духом от последнего сообщения своей подруги. - Вунь там, что причитает?

- Нет, - Алила пожала плечами. - Вунь сидит на пороге и ждет тебя. Домой пойдем?

- Пойдем, - Хэсс ощутил, что он личный дух и его ждут за оранжевой дверью.

- Я думаю, может спрыгнуть, - Алила посмотрела на свою расцарапанную руку.

- Не надо, - Хэсс как-то горько улыбнулся. - Я хотел тебе рассказать, что научился тут кое-чему. Не бойся.

Алила почувствовала, как вокруг ее талии обвилась невидимая рука и стала приподнимать ее, а затем медленно опустила на землю. Следом таким же образом внизу оказался Хэсс.

- Забыл, понимаешь, руки изодрал, когда на верх лез, - признался он.

Алила пару раз глубоко вдохнула, учась жить с новым неизвестным Хэссом.

- Это единичные способности или есть еще что?

- Есть, - Хэсс рассказал ей о Темных землях.

Ей стали понятны все разговоры Милагро и Эльниня.

Повинуясь внезапному порыву, Алила обняла Хэсса и страстно поцеловала:

- Бросай думать глупости, - велела она. - Пошли в дом, посмотрим твой листик, утешим Вуня, горячего поедим, свидание продолжим.

- Самое время, правильно? - Хэсс вернул поцелуй. - Спасибо, тебе.

- Я принимаю от тебя "спасибы" только в натуральном выражении, - Алила опять прижалась к Хэссу и зашептала на ухо. - Перестань думать о плохом, переживи это, прости себя, не думай, если хочешь, то расскажи, пожалуйста, солнышко мое.

Хэсс еще крепче обнял свою любимую.

- Все будет хорошо, - пообещал он.

- Я знаю, - ответила она. - Уже можно в дом или еще хочешь здесь постоим?

- Пойдем, - Хэсс выбросил из сердца печальные мысли.

Когда они открыли дверь, то Вуня на пороге не обнаружили. Вунь старательно изображал спокойствие, сидя на кухне.

- Еда остыла, - попенял он.

- Мы не голодные, - ответила Алила.

Милагро вопросительно посмотрел на нее, девушка пожала плечами.

Хэсс выложил на стол смятый лист и развернул его:

- Кто-нибудь может прочитать? - спросил он.

Естественно, что на такой призыв, среагировали все. Каждый принялся рассматривать таинственный листочек.

- Это что за буковки? - Вунь тыкал пальчиком в символы, похожие на старинные буковки.

Болтун рассматривал рукопись вверх ногами, но и это не меняло сути дела.

Милагро водил пальцем по кривым строчкам.

Алила нахмурилась. Она пыталась вспомнить где видела нечто подобное.

Эльнинь вытянул шею, чтобы рассмотреть символы из-за мощных плеч орков.

Все равно было не понятно, что это такое.

- Ты где это взял? - внезапно спросил Милагро.

- Там, - без эмоций сообщил Хэсс.

- Оно и видно, - Милагро подарил Хэссу еще один проницательный взгляд.

- Ты можешь это понять? - Хэсс предпочел игнорировать невысказанные подозрения колдуна.

- Нет, - покачал тот головой.

Все молчали, время догадок ушло, а знаний не было.

Алила протянула руку и взяла листок со стола, повертела его, посмотрела на лист вытянув руку вперед. Все еще сосредоточившись на воспоминаниях, Алила попросила Эльниня подержать листок, а сама отошла к дверям и посмотрела с далека.

- Точно! - воскликнула девушка. - Я это уже видела!

- Где? - все удивились и с нетерпением ждали ответа.

- Где-то на сцене, - Алила в этом была абсолютно уверена. - Сейчас я подумаю, - она закрыла глаза и стала перебирать в памяти яркие картинки воспоминаний. - Это было на больших декорациях. Вернее, не все это вот та часть, - Алила открыла глаза и показала остальным, что имела в виду. - Эти три верхние строчки, я точно видела. Тогда шло что-то, где я не играла. Я ходила с кем-то...с Кенарио... это было что-то на основе легенд....Точно! Это была постановка Дальдамара!

- Это кто? - к Хэссу вернулось ощущение удачливости. Без Алилы он бы не узнал о Дальдамаре, если уж сам Милагро не смог разобраться в этих надписях.

- Это один талантливый постановщик, - Алила принялась пояснять, все еще рассматривая листок. - Я вроде бы слышала, что он где-то здесь. Одно время шли три его постановки по легендам Неизвестных людей. Первую вещь я не видела. Это было что-то о крушении надежд, а вот на второй и третьей я была. Одна была о любви, которую называли великой, но в конце он ее бросил, а она в отместку убила их ребенка, который один мог спасти целый народ.

- Сговорились вы что ли? - встрял Болтун. - Я уже наслушался пересказов и пересудов про вашего прадурка Судзуками, а вы еще про этих ненормальных.

- Прости, Болтушечка, - девушка смущенно улыбнулась. У кота звякнула об стол челюсть и усы свернулись трубочкой. - Но последняя вещь был еще хуже, если можно так сказать...

Милагро ухмыльнулся, он знал о чем говорила Алила. В свое время он с удовольствием смотрел постановки Дальдамара через свое любимое зеркало.

- Ладно уж рассказывай, - разрешил котяра.

- В третьей постановке все было сосредоточено вокруг поиска каких-то неизвестных сведений о бессмертии. И там все бегали и искали эти надписи, а они были на самом виду, - изложила Алила.

- И чем все это кончилось? - Болтун вспрыгнул на стол и стал вылизывать лапу.

- Чем все может кончится в подобных постановках. Секрет кто-то разгадал, сам попользовался, но другим не рассказал, - пожала она плечами. - И долго смеялся над остальными, а потом они над ним, когда он остался одним единственным на земле.

- И искали эти самые знаки? - понял Хэсс.

- Да, - Алила еще раз взяла в руки лист. - Они были видна при последних сценах. Там развернулась для зрителей какая-то серая гора и выбитые знаки.

- А кто делал эти декорации? - Вунь очнулся от своих тревог и активно включился в разговор.

- Не знаю, - Алила, наконец, положила лист и стала заваривать себе свежий цветочный сбор. - Дальдамар должен точно знать. Это же была его постановка.

- А этот Дальдамар в городе? - Хэсс обдумывал пути его поиска.

- Я тебе помогу, - девушка заварила и ему свежего напитка. - Кто-нибудь еще будет?

- Я пойду спать, - изрекла Лунь. - Советую и остальным тоже лечь. Сегодня же ночь Зеленых огней.

- АУАУА! - возвопил Вунь. - Всем спать!

Этот маленький человечек с неистовой силой стал выпроваживать всех из кухни с уговорами немедленно улечься в постель.

- Что за ночь такая? - личный дух слегка растерялся.

- Идем спать, - Алила засмеялась. - Я тебе расскажу потом.

Ей удалось легко увести недоумевающего юношу на третий этаж.

- И что такого в Зеленых огнях? - Болтун, бывший некогда вольным бароном Ульрихом, почесал задней ногой ухо. - И почему нас не посылают спать?

- Дело в том, что считается дети, зачатые в эту ночь, будут очень счастливы в жизни, - информировал его Милагро, махнул рукой и исчез.

Благодаря ночи Зеленых огней дерево, на котором сидел Хэсс осталось целым в эту ночь. А так Вунь планировал его выкорчевать и засадить все там кустарником. После трудного разговора следующим утром с Алилой Вунь понял, что людям необходимы места, где люди могут погрустить. Дерево его не устраивало. Вунь решил, что надо использовать орков и выстроить в саду настоящую беседку с удобными скамейками и столом, чтобы можно было попить чаю. Эти планы Вунь реализовал уже после Нового года. Малыш отличался последовательностью и упорством. Хэсс долго смеялся, когда увидел, что на беседке висит большая табличка, написанная рукой Эльниня: "Место для грусти личного духа. Прошу не беспокоить. Занят. Грущу".

В тот поздний вечер Эльнинь постоял чуть-чуть и пошел в сад, чтобы посидеть на дереве шамшарника, размышляя об убогой фантазии. Это же надо дать абсолютно одинаковое название для колючей травы - шамшарниковая, для кустов с острыми шипами - шамшарник и для деревьев с неприятными занозами - шамшарник. Эльнинь всерьез обдумывал возможность издать свое предположение, подтвержденное прочитанными им воспоминаниями одного типа из библиотека Милагро. Предположение и воспоминания пересекались в одной точке. Оказывается тот тип, который давал названия классифицируемым им травам и деревьям, одно время страдал тяжелым прикусом языка и не выговаривал часть букв. Эльнинь подумал о том, насколько увлекательной будет битва ученых и богословов, да и простых обитателей с предположениями о то, что мог иметь в виду прославленный шепелявый ученый.

Алила выполнила свое обещание. Ее друзья-птицы рассказали, что Дальдамар должен быть башне донны Илисты к обеду этого дня. Хэсс так и не узнал, что такого особенного в ночи Зеленых огней. Он забыл спросить, и эта мысль занимала его во время пути в башню донны Илисты.

Двери были открыты.

Слышался общий гвалт.

Туда-сюда по улице из двух соседних башен в башню Илисты и Мошталя бегали разные люди.

Никто не желал отвечать на вопросы Хэсса.

Все куда-нибудь спешили.

- Стой! - задержал Хэсс знакомого. - Лахса!

- Хэсс! - обрадовался акробат. - Ты как здесь? Собираешься поехать?

- А ты спешишь? - Хэсс все еще держал Лахсу.

- Почему спешу? - возразил акробат.

Хэсс выпустил коричневый рукав рубашки Лахсы.

- Наша подруга Жау сегодня встречается здесь с Визказой, - Лахса выглядел отдохнувшим, каким-то довольным жизнь и лично собой.

- Погоди, но ее же звали Санвау? - Хэсс сначала спросил, а потом уже подумал, что не надо было.

Но Лахса не обиделся.

- Санни наша жена, а Жау ее подруга и тоже будет наша жена. Жау она светлая, - доверительно сообщил акробат.

Хэсс приготовился выслушать долгую историю обретения новой жены и подруги неизвестной Жау.

- Санни здесь было очень тяжело, но она подружилась с Жау. Жау она не акробатка, она трюкачка и работает с огнем. Последние три дня в этих башнях собирают три больших постановки. Илиста собирается отправиться по дорогам. В соседней башне, - Лахса повернулся и показал рукой, - там что-то связанное с трагедией, но зато вон в той новое зрелище.

- Очень интересно, - вор отреагировал дежурной фразой.

- Жау так нравится, как мы о ней заботимся. Она говорит, что это по-настоящему, когда муж берет на себя заботу о жене, когда провожает ее, когда носит на руках, - продолжил хвастаться своей подругой Лахса. - Она там, а я пошел к Илисте. Хочу послушать, что нового придумал Дальдамар.

- Дальдамар? - Хэсс зацепился за нужное имя.

- А! Это великий человек! - Лахса чуть снисходительно посмотрел на знакомого. - Ты не знаешь, но в его уме столько гениальных идей. Он как-то поставил вещь, где акробаты изображали ветер, дождь, осень.

Хэсс не стал уточнять, как это можно изобразить акробатам. Но проникся восторгом и почтением Лахсы к известному Дальдамару.

- А он здесь? - уточнил на всякий случай Хэсс.

- Да, на верху, - Лахса посмотрел на дверь.

За время разговора мимо них успели проскочить три полуобнаженные девицы, два старика с палками, одна женщина с кучей тряпок на руках и большой детина с детским выражением лица.

- Мне бы хотелось его повидать, - Хэсс сделал шаг в направлении открытых дверей.

- Пойдем, - Лахса пошел рядом. - Увидеть ты его увидишь, но поговорить сложно будет. Там громче и суетливее, чем на городском базаре.

Они поднялись на второй этаж. Двери комнат были открыты, в коридоре стояли стулья со сваленными на них вещами. Хэсс с Лахсой заглядывали в комнаты.

Где-то шли примерки, где-то шили, где-то накладывали грим, в одной из комнат на ковре спал симпатичный парень, положив под голову две книги. В другой комнате бурно шло обсуждение какого-то пафосного текста.

Хэсс кивнул Мошталю, стоящему в коридоре. Тот слушал страстную речь одной светловолосой красотки. Муж Илисты коротко кивнул в знак приветствия. Хэсс и Лахса пошли дальше.

По дому бегали и малорослики с таким же ажиотажем примеряя одежды, учась делать грим, разнося воду и лепешки с мясом для голодных посетителей башни.

- Там, - тихо заметил Лахса.

Хэсс кивнул. Действительно в самой дальней комнате и самой большой собрались искомые лица. Илиста, к которой пришел Лахса, перебирала листы и что-то показывала неизвестному мужчине. Хэсс сразу понял, что это и есть прославленный Дальдамар. Была в нем некая искорка безумия на фоне общей глубокой уравновешенности.

- Ты не можешь такое сделать! - убеждал ее мужчина.

- Ты считаешь меня такой старой? - с вызовом и обидой ответила актриса.

Хэсс и Лахса вошли в комнату и увидели, что там еще сидят пятеро. Двоих Хэсс видел в Клубном Кафе и молча им кивнул. Они ответили. Еще троих он не знал. Но их знал Лахса, который оставил Хэсса и пошел к ним.

Хэсс застрял у дверей, обдумывая, что сделать, как ему пообщаться с Дальдамаром.

Тем временем, Илиста и Дальдамар урегулировали тот вопрос и перешли к следующему. Сейчас уже Илиста убеждала Дальдамара, что он способен что-то сделать, что именно Хэсс так и не понял.

Дальдамар повернулся и посмотрел на прибывших. Хэсс кожей ощутил, что Дальдамар его узнал. Но вор точно знал, что не был знаком с этим человеком и до этого не встречался с ним.

- Так что ты говорила? - переспросил он у актрисы, пропустив ее последний аргумент мимо ушей.

Илиста повернулась и обрадовалась, увидев Хэсса.

- Это Хэсс, - представила она. - Он так много много для нас сделал, - добавила она.

Дальдамар поклонился, Хэсс ответил. Официальное знакомство состоялось.

Хэсс и Дальдамар смогли поговорить только уже глубокой ночью. Все время до этого Хэсс провел в башне Илисты, он деятельно принимал участие в обсуждении, в примерках, в первых разборах сцен. Алила появилась в башне к обеду и тоже с удовольствием работала под руководством Дальдамара. Великий постановщик, по мнению Хэсс, являлся сильно неоднозначной личностью. Дальдамару нравилось на все смотреть с других сторон, с таких позиций, которые и в голову нормальному человеку не могут прийти в голову. Например, он решил, что идея Ягамави замечательна в своей примитивности, но предложил добавить еще две сюжетных линии. Одна линия была линия погоды, которую будет постоянно комментировать сумасшедший старик у ворот дома главных героев, а вот вторая сюжетная линия должна быть про малоросликов. Дальдамар предложил, что раз похищают двоих детей, то почему бы к ним не прибавить и третьего от малоросликов. "Три пары лучше, чем две", - мотивировал он свою инициативу.

Ночью страсти утихли. Не спал лишь Ягамави, который писал, сидя на подоконнике второго этажа.

Дальдамар и Хэсс вышли на улицу.

- Пройдем по улице? - Дальдамар достал мешочек с вонючей травой. - Закурю.

Дальдамар запалил самокрутку и с удовольствием затянулся.

- Хочется иногда, обычно оставляю на самый вечер, - признался постановщик. - Это редкая смесь, в столице ее не достать. Придется видимо заказать из дома.

- Попробуйте заглянуть в лавку Пройдохи Гнисуса за старым базаром, - рассеяно заметил Хэсс. - У него найдется все, что вам нужно.

Дальдамар покосился на Хэсса.

- Непременно, - поблагодарил он. - Так о чем вы хотели со мной поговорить, молодой человек?

Они уже ушли довольно далеко от башни Илисты, но Хэссу все еще чудилось, что за ними наблюдают. Хэсс передернул плечами и стал рассказывать о том, что нуждается в толковании некоторых символов.

- Да, - Дальдамар вглядывался в исписанный листок. - Темновато, но видно. Я помню, что использовал это. Не все, конечно, но использовал. Была у меня такая постановка, - мечтательно затянулся Дальдамар. - Это было прекрасно. Хорошее время, однако, было.

Хэсс молчал, опасаясь спугнуть мечтательное настроение постановщика. Дальдамар принялся рассказывать, как к нему в голову пришла идея постановки по легендам и сказкам Неизвестного народа.

- О них никто ничего так и не знает, - Дальдамару было приятно вспоминать и рассказывать. - Осталось всего то три с половиной книги. Я их и использовал в своих постановках. Был такой знаменитый эльфийский ученый Прибальямас, что ли? Не помню точно. Так вот он все это расшифровал. Правда, вопросов осталось больше, чем ответов. Представьте, что после нас остались три книги ваша "История выбора" про Судзуками, "Старые истории" Льямы и пару текстов законников. Что можно сказать о нас можно будет?

Хэсс хмыкнул:

- Это было бы забавно.

- Странное у вас мышление, - заключил Дальдамар. - Все остальные ужасаются.

- Чему? - не понял Хэсс.

- Тому, что о них плохо подумают, - Дальдамар достал еще одну самокрутку и задымил. - А вам то наплевать.

- К этому времени, я благополучно умру, - оправдался Хэсс. - А какая тогда будет разница?

- Ладно, хватит, время бежит, Хэсс, - напомнил Дальдамар.

Они дошли до конца улицы.

- Повернем? - с сомнением спросил Хэсс. Ему казалось, что они не успеют все обсудить на этой короткой улице и надо выбрать более длинный путь, а то как убежит этот Дальдамар назад в башню Илисты. Собеседник понял его колебания и сам повернул на соседнюю улицу.

- Так, что вас интересует, Хэсс?

- Все про эти знаки, другие там тоже были? - Хэсс еще раз показал свой листок.

- Там были все знаки. Я хорошо помню, как мучился над ними. Мы тогда еще много спорили с Квателом. Он работал вместе со мной. Квател не хотел использовать их в декорациях, боялся, что это навлечет беду. Значит так, эти знаки были расписаны, как порядок действий для пути в иной мир.

- Что такое "иной" мир? - напрягся Хэсс.

Подул прохладный ветер. Дальдамар поежился.

- Холодновато здесь. Иной? Не знаю, Хэсс. Это может быть все что-угодно. Может быть там шла речь о новых мирах. Знаешь, открываешь дорогу в новый мир, а там все такое же или гораздо хуже, - Дальдамар не страдал оптимизмом, по мнению Хэсса.

- А сам порядок вы помните? Что там было написано конкретно?

Дальдамар выкинул окурок и какое-то время молчал.

- В начале там шло обычное для таких вещей предупреждение. "Не ходи без подруги-Смерти".

Хэсс возликовал. Сначала он решил, что речь шла о медальоне, но Дальдамар продолжил говорить, и это поколебало точку зрения Хэсса.

- Подруга Смерти это жизнь, наверное, - Дальдамар остановился. Его внимание привлекла большая синяя птица, сидящая на дереве. - Ух, ты...

Хэсс понял свои ощущения, кто за ними наблюдал.

- Итак, - Дальдамар вернулся к вопросу о толковании знаков. - Дальше там было написано, что "Следует выложить какой-то знак путем множества камней". Не помню их странного названия "зумруды", "изямрады"...У нас таких камней нет.

Хэсс возликовал. Видимо, Столичный для этого покупал изельды. Если предположить, что Столичный соотнес неизвестные "зумруды" с изельдами, то тогда и это сложилось. Он знал, что идет по верной дороге.

- Дальше шли две строчки, как это знак выкладывать, - припоминал дальше Дальдамар. - Это я уже не использовал. А в конце, у тебя это написано внизу, там описание в какой угол направлять силу и как плести над выложенными камнями сверху силовую копию знака. И в конце приписка, мол "Пусть Он встанет между Вами и всем опасностями".

- Кто он? - они вышли на улицу Старых монет. - Повернем здесь.

- Он? Не знаю, - Дальдамар раздумывал над вопросом, кто этот молодой человек такой. - Может быть там кто-то появляется, когда эти ворота открываются.

- И больше ничего вы не помните? Вы говорили, что это три с половиной книжки. А что там еще написано про этих незнакомых людей?

- Неизвестных людей, - поправил Дальдамар. - Про них еще известно, что они были похожи на нас, но все были какие-то отстраненные по нашим меркам, конечно. У них не было понятий любовь, ненависть, дружба. Они все были сосредоточены на долге. Но вот чего и кому они были должны это совсем не удалось выяснить.

- А известно, что с ними стало? - Хэсс заметил, что за ними следят и опекают не две, как он раньше думал, а шесть птиц.

- Исчезли куда-то из Серых гор. На долге то долго не протянешь, - сострил Дальдамар.

- Серых? - Хэсс остановился. Все сходилось.

- В той половине книге, которая не дописана, как раз и говорится о Серых горах, - Дальдамар все же решил скурить еще одну самокрутку, даже несмотря на то, что у него закружилась голова от двух предыдущих.

Они прошли с половину улицы молча. Каждый думал о своем. Дальдамар курил и грезил на яву. Ему почудилось, что он стоит в толпе людей. Сумерки только начались, а на сцене идут последние сцены его новой постановки. Мощные и красивые кодры взмывают вверх, влюбленные целуются, родители плачут, дети смеются. Зрители под впечатлением увиденного. На лицах эмоции, волна сочувствия героям. Вроде бы все закончилось, но из-за кулис выглядывает недобитый злодей, который подсыпает в стакан кого-нибудь черный порошочек. На этом все кончается, опускается занавес, а зрители в напряжении ждут и недоумевают, что же было дальше. Занавес, и тишина. Люди не знают, как себя вести. И вот, последняя сцена - выходит человечек, который должен как бы и начать саму постановку, и этот человечек говорит, что это уже другая история, которую покажут завтра. Потом аплодисменты. Они расходятся, чтобы вернуться сюда завтра. А за это время можно устроить прием ставок на то, как кончится история. Хорошо бы иметь в запасе пару вариантов, чтобы играть их в соответствии с интересами зрителей и сделанных ставок. Только надо бы договориться с людьми на местах. Такие вещи можно проворачивать в городах, а вот в маленьких местечках надо играть в честную.

Пока Дальдамар предавался планам финансовых махинаций, Хэсс обдумывал свою дорогу в Серые горы, по новому именуемые Скалистыми горами.

Во-первых, ему надо было договориться с Пупчаем. Хэсс уже подумал, как объяснить тому цель их полета.

Во-вторых, надо было подумать, что взять с собой. В этом деле могут пригодиться самые неожиданные вещи.

В-третьих, надо побольше узнать о Флавиусе потому, что больше узнавать не о ком.

В-четвертых, хорошо бы поговорить с домашними, да так, чтобы за ним никто не увязался. Этот пункт представлялся очень сложным. Если орки, колдун и котяра его отпустят, то как разговаривать с Вунем и Алилой, Хэсс не знал. Тоже касается целой кучи наблюдающих за ним личностей.

В-пятых, и это надо было сделать в тайне, Хэссу надо проверить свои силы. Он знает, что многое может, он постепенно менялся после Темных земель, но что он может, Хэсс так и не удосужился выяснить до конца.

Самым разумным было поговорить с Милагро. Этот тип должен все знать про то как определить резервы сил Хэсса, и заодно научить чему-нибудь полезному. Хэсс не очень то поверил Милагро, что тот не будет даже смотреть в его линию жизни. Почему то Хэссу Незваному чудилось, что по его будущему кто-то основательно прошелся тем более, что в последнее время ушло ощущение безысходности, хотя и периодически щемило сердце от чувства опасности.

Милагро встретился Хэссу, как только тот решил с ним поговорить.

- Занят? - колдун сгустился будто из воздуха. Хэсс уже видел пару раз подобные вещи и лишь вздрогнул, а вот Дальдамар подскочил.

- О! Будете у нас стариком! - осенило постановщика. - Это не просто старикашка, это посланец судьбы, так сказать, ее глаС.

Милагро это не понравилось.

- Мне уже...В смысле я не старый! И не буду ни для кого стариком, ни глаЗом! - огрызнулся колдун.

Хэсс понял, что чуть было не стал обладателем тайны настоящего возраста Милагро.

Громыхнули три синих и одна красная молния.

- Я не это имел в виду, - пошел на попятный слегка испуганный Дальдамар. - Я о том, что вам будет замечательно выйти в начале нашей постановки и в конце, чтобы так сказать показать от чьего лица ведется повествование.

- В смысле сорвать все аплодисменты себе? - проникся Милагро. - Было бы неплохо.

- Я не об этом, - ляпнул, не подумав Дальдамар. - Я про смысл жизни.

- Какой в этой жизни может быть смысл? - подивился Милагро.

- Как же...? - Дальдамар все еще не мог прийти в себя от незнакомого типа.

- Это колдун из Белой башни, - влез с пояснениями Хэсс.

Дальдамар потрясенно замолчал, Хэсс было решил, что все будет хорошо, как постановщик опять ляпнул:

- Так он совсем не страшный.

Хэсс прикрыл глаза. В принципе, чтобы другого не сказал Дальдамар хуже оскорбить Милагро он не мог. Хэсс знал, что за этим должны последовать громы и молнии. Он уже даже подумал, как сказать Илисте, куда делся Дальдамар.

Вопреки его ожиданиям, все было тихо. Милагро с изумлением разглядывал невежу.

- Я и не страшный? Я самый красивый! - взревел колдун.

Дальдамар и на этот раз позволил себе не согласиться:

- На любителя, - добавил он.

Хэсс открыл глаза, чтобы еще раз посмотреть на обоих мужчин.

- Что куришь? - внезапно поинтересовался колдун.

Дальдамар вынул из кармашка свой мешочек с табачной смесью. Милагро сделал пару пасов над мешком.

- Держи, никогда эта смесь у тебя не кончится, - сообщил он. - Шел бы ты к себе.

- А как же стать "посланцем судьбы" в моих постановках? - Дальдамар все еще не оставил надежды привлечь колоритного персонажа Милагро к участию в постановках.

Колдун скривился:

- Знал бы ты, как я устаю от ваших судеб, - ответил он.

Хэсс распрощался с Дальдамаром, который пошел в башню Илисты к воображаемым судьбам в своих постановках.

-- Глава 26. Старые новости

Все новости устаревают еще до своего рождения.

/обозреватель новостного канала/

Отъезд откладывался, но не это беспокоило Хэсса. Его волновала болезнь Вуня. Хэсс как-то никогда до этого не задумывался о том, что малышам тоже свойственно болеть.

Хэсс сидел с Вунем уже вторую бессонную ночь. Вернее, для него это была третья бессонная ночь потому, что первую он провел с Милагро, а когда явился домой, то узнал, что Вунь заболел. Об этом сказала его жена. Она хмурилась, все у нее валилось из рук. Готовить для голодных жителей дома с красной крышей вызвалась Алила. Хэсс держался исключительно на тех резервах силы, которые ему два дня назад открыл Милагро.

Сейчас была глубокая ночь, самое время видеть пятый сон, но Хэсс поил Вуня успокаивающим отваром.

У Вуня второй день не могли сбить жар. Хэсс уже разговаривал и с матушкой Валай, но ничего полезного по лечению болезни Вуня не узнал.

Главное, что Хэсс не мог понять с чего это Вунь заболел.

Напоив Вуня слабеньким отваром травок, Хэсс погрузился в полудрему воспоминаний последних событий.

После бессонной ночи в обществе Милагро учительствующего Хэсс убедился в том, что труднее всего владеть, нежели захватить. Милагро затащил Хэсса куда-то в поле и стал показывать, как надо себя слушать.

- Ты глаза не закрывай, не сосредотачивайся. Это плохо, когда специально стараются что-то услышать. Как правило, слышат совсем не то. Каждый из нас понимает и слышит себя всегда, это как обычный гул голосов на улице. Иди, Хэсс.

Хэсс повиновался и пошел вперед.

Милагро знал, что через десять шагов будет чуть прикрытая высокой травой яма. Хэсс сделал восемь шагов и остановился.

- Видишь, ты смотришь, ты чувствуешь, что впереди яма, - восторжествовал Милагро. - Ты ее не искал, ты ничего не знал. Ты шел, занятый мыслями, как себя услышать, то есть совершенно ненужными мыслями, а ты сам в это время заметил яму.

Хэсс проверил, там была неглубокая яма.

- Так, что надо себе верить? - спустя минут десять размышлений спросил Хэсс.

- Тебе легче будет, если я скажу "да"? - в свою очередь ответил колдун спустя такое же количество времени.

- Нет, я и так знаю, - Хэсс смог оценить его ответ.

- Тогда до свидания, - хихикнул колдун и пропал.

От такой наглости Хэсс опешил. Судя по местности колдун его бросил где-то в у варваров.

"Летать я умею, но это будет долго. Можно позвать кодров, но это тоже долго", - Хэсс встал у этой ямы.

Еще минуты три ушло на обдумывание наглого поведения Милагро, а затем Хэсс сделал шаг вперед и оказался на той самой улице, где встретился с Милагро.

Надо сказать, что туда вернулся и Дальдамар. Он потерял свой заколдованный мешок с табаком, а обнаружил это при подходе к башне. Пришлось ему отправиться в обратный путь. От появления Хэсса подобным образом перед его взором Дальдамар подпрыгнул, но нашел в себе душевные силы предложить:

- А может быть вам захочется стать "посланцем судьбы"?

Хэсс отрицательно покачал головой и подумал о доме. Спустя мгновение он уже стоял у ворот своего любимого дома с красной крышей.

Милагро оказался рядом.

- Вполне, - оценил он прибытие Хэсса. - В дом не попадешь таким образом. Так точно не сможешь. Ты не видишь прорехи в линиях, а грубо ломать не умеешь. Так, что в горы придется тебе по старинке своими ножками, там много преград для таких умных, как ты.

- Я вообще с Пупчаем собирался, - признался Хэсс.

- Это быстрее будет, - согласился Милагро. - Да, это возможно.

Они шли по дорожке к дому. Милагро был чрезвычайно доволен собой.

- Хэсс, учти, что я и так уже привысил дарованный мне лимит воздействий. Борись сам, все будет хорошо, если не отступишься, - серьезно сказал колдун. Потом улыбнулся так радостно, что Хэсс все простил этому несносному тип. - Так, что на все твои вопросы ты найдешь ответы сам, - все же добавил колдун и нагло демонстративно исчез из дома.

Именно тогда на ступеньках лестницы он заметил Лунь. Она обеспокоено прижимала руки к груди.

- Что случилось? - Хэсс испугался по настоящему, как не пугался уже давно. Отшельники дрогнули. Страх личного духа зачерпнул часть и их силы.

- Вунь заболел, - признала Лунь. - Алила сейчас с ним, но все ждут тебя.

Хэсс так ругнулся, что покраснел даже бывший вольный барон Ульрих, а ныне мохнатое бесстыдное чудовище в мохнатой котовской шкуре.

Вунь лежал в неспальнии Хэсса и жалобно стонал. Алила сняла уже сухую тряпку с его лба. Когда дверь открылась, она повернулась. Хэссу показалось, что она перестала дрожжать.

- Лунь сказала, что у него это с обеда. Я когда пришла от Илисты, он уже лежал. Но еще не было так плохо, - Алила говорила шепотом.

Хэсс выгнал всех из комнаты, он знал, что остальные решили, раз Хэсс пришел, то все будет хорошо. Сам Хэсс не был в этом уверен. Это же был не перелом, не рана, а неизвестная болезнь. Вуню было плохо, он весь горел и потел.

Хэсс позвал Эльниня.

- Ты посиди с ним, я пока займусь отварами.

Длительный допрос Лунь выявил, что Вунь никогда и ни чем не болел. И вообще Лунь не знает отчего это может быть. Однако она признала, что Вунь пару раз жаловался на усталость, но заснуть не мог. Вроде у него что-то болело, но он не признавался в этом. А сегодня в обед он просто свалился под стол.

Хэсс утихомирил дрожь в руках и стал перебирать травки из заветного сундучка.

Эльнинь добросовестно менял мокрые тряпки на лбу Вуня и обтирал его.

- А может ему помочь чистой силой? - рискнул предложить Эльнинь.

- Нельзя, - Хэсс и сам бы это сделал, но знал, что нельзя. - Я знаю, что нельзя. В таких случаях просто нельзя. Он другого вида, это во-первых. А во-вторых, если речь пойдет о смерти, то можно попробовать, но не нам.

- А если попросить Милагро изменить линии? - Эльнинь опять понадеялся на чудо.

- Я так понимаю, что он уже наменялся в этих линиях дальше просто некуда, - Хэсс мрачнел с каждой минутой. Отвар Вуню не помогал.

Уже второй день Хэсс занимался Вунем и начал отчаиваться. Вунь бредил, улучшения не наступало. Когда Хэсс появился внизу на кухне после третьей бессонной ночи, вздрогнул даже Милагро, настолько уставшим и растерянным был личный дух.

- Хэсс, - Алила стала суетиться и варить кофе. - Хочешь чего-нибудь?

Он так на нее глянул, что девушка прикусила язык.

- Ничего не понимаю, - Хэсс готов был заплакать, но и на это сил не было. - Ничего совсем.

- Может поспишь, а то ты спал то всего три часа прошлым днём? - осторожно предложил кот Болтун.

Милагро подошел сзади Хэсса и стал водить руками за его спиной. Хэсс закрыл глаза, опустил голову и заснул тяжелым магическим сном.

- Его взяли и потащили, - приказал колдун. - Давайте наверх, я попробую сделать мост между их душами.

- Хочешь, чтобы Хэсс поговорил с душой Вуня и посмотрел, что у того болит? - уточнил Болтун.

Милагро кивнул.

Нуэва уже бережно нес Хэсса наверх.

Эльнинь сидел с Вунем, когда орк принес спящего Хэсса.

- Постели на том диване, - Милагро велел Эльниню. - Сейчас будешь смотреть и запоминать, а остальные пошли бы попили или поели.

Ни оркам, ни котяре, ни Алиле, ни Лунь не хотелось есть или пить, но приказание колдуна они выполнили. Каждый знал, что тот поможет Хэссу и Вуню. Эльнинь встал за спиной колдуна, стараясь не дышать и все запомнить.

Милагро стал настраивать себя на то, что он мост. Когда колдун достиг нужного состояния, то просто позвал к себе души Хэсса и Вуня.

Личный дух заснул магическим сном. Своя усталость разрешила чужой силе Милагро воздействовать на тело. Физически надо было обязательно отдохнуть. В своем наведенном сне Хэсс будто бы бродил по темной вязкой воде. Внезапно он почувствовал ветер и увидел вдалеке прекрасный каменный мост. Хэсс пошел по воде, внутренне понимая, что его там ждут.

Вунь оказался на мосту совершенно внезапно. Он не помнил, где был до этого. Только вдруг ему показалось, что надо срочно бежать к личному духу. Малыш забеспокоился и очень сильно захотел увидеть Хэсса, тогда и появился мост.

Они встретились посредине. Хэсс понял, что эта часть моста его, а та Вуня.

- Вунь! - Хэсс протянул руки, но не смог дотронуться до малыша.

- Хэсс! - Вунь тоже попытался преодолеть невидимый барьер. - Мы умерли? - малыш спросил с некоторой печалью и отрешенностью.

- Нет, - Хэсс был в этом абсолютно уверен. - Ты лежишь дома и болеешь. Мы не можем сбить жар и не знаем, что с тобой такое.

- Я? - Вунь не то, чтобы не поверил, но усомнился. - Я здоров. Видишь же, что у меня ничего не болит.

- Здесь? - Хэсс оперся на перила моста, те будто бы улыбнулись. Хэсс узнал Милагро. - Это Милагро.

- Где? - быстро оглянулся Вунь.

- Мы на нем стоим, - проинформировал Хэсс. - Он помог нам встретиться. Вунь, думай быстрее, что у тебя болит, и как тебе помочь?

- Мне? - Вунь ощупал себя с ног до головы, попрыгал, присел. - Да, здоровый я!

- Нет, - к Хэссу опять вернулось знакомое отчаяние, но мелькнула догадка. - Может тебя кто околдовал?

- Ты в это веришь? - Вунь начал смеяться. - Кто может на меня наколдовать в этом то доме с такими жильцами?

Смех прервался. Вунь скривился.

- Фых, - сообщил он.

- Что? - личный дух выпрямился.

- Десна болит, - потом Вунь невнятно что-то пробормотал, ворочая языком во рту. - Вот, бодяжник, зуб мудрости режется.

- Что? - опешил Хэсс. - Зуб мудрости?

- У нас зубы мудрости почти никогда не режутся, - Вунь еще раз прервался и пощупал зуб языком. - Верхний левый, - сообщил он. - Но иногда и режутся. Буду я самым мудрым.

Хэсс не успел ответить, он повалился вниз, моста не стало.

Эльнинь внимательно наблюдал за Милагро.

- Смотрите, он улыбается, - заметил Милагро. За дверью послышалось пошушукивание. Алила тоже улыбнулась, орки переглянулись, Болтун вылизал себе левую ногу.

- Дай ему поспать еще немного, - колдун тоже устал. Все-таки и Хэсс и Вунь были не самыми легкими и по весу и по силе индивидами.

- А что было? - Эльнинь осознавал, что его долг перед друзьями за дверью состоит в том, чтобы подробно расспросить колдуна.

- Они договорились, - любезно сообщил тот и испарился в свой Белый дом. Его девушка Эспоза сильно увлеклась наведением порядка, Милагро подумал, что пора вмешаться, а то он не сможет жить в этом абсолютном совершенстве линий и форм.

Когда Хэсс проснулся, он знал, что надо делать.

Обежав шесть лавок, Хэсс нашел нужные ему травы. Из них он приготовил жевательную смесь и концентрированный отвар. Снадобье подействовало через пару часов. Спал жар, пришел спокойный сон. Вунь проснулся одновременно с Хэссом, который задремал в кресле.

- Хэсс! - слабым голосом позвал Вунь.

- Да? - Хэсс уже знал, что Вунь быстро поправиться. - Что же ты не сказал, что мудрым хочешь стать.

- Я? - Вунь, несмотря на свою слабость, нашел в себе силы удивиться.

- На вот пожуй, - Хэсс взял со стола маленькую тарелку с непонятными бурыми комочками.

- Я? - Вунь постарался оттолкнуть тарелку. - Может лучше пирожок?

- Нет, говорю, - Хэсс взял рукой небольшой комочек и положил себе в рот. - Смотри и жуй.

Вунь осторожно протянул свою маленькую ручку и выбрал самый маленький комочек. Положив его в рот, Вунь принялся медленно и настороженно жевать.

- Я не хочу это глотать, - воспротивился Вунь.

- Тогда выплюнь, - разрешил Хэсс. - А теперь жуй еще один.

- Нет, уж, - Вунь впал в настоящую панику. - У меня все во рту связалось, - начал он капризничать.

- Это так и должно быть, - личный дух потратил еще час на уговоры, но все комочки были пережеваны.

- А кушать когда будем? - Вунь замечтался о сладких пирогах, горячем супе с большими кусками мяса и вкусной каше со сметанным соусом.

- Как проснемся, так и будем есть, - Хэсс подумал, что когда он скажет, что после этих лечебных комочков нельзя есть еще полдня, то Вунь его прибьет. Решив, что надо как-то отвлечь Вуня от мыслей о еде, Хэсс стал рассказывать длинную историю из тех, что слышал от Боцмана.

Вунь и Хэсс отправились на кухню охотиться на еду глубокой ночью. Но кухня была занята. Алила и Милагро беседовали о вечном - о детях.

- Я хочу ребенка, - услышали Хэсс и Вунь, стоя за дверью кухни.

Оба застыли. Заявление Алилы застало их врасплох.

- Ну, это вообще не ко мне, - среагировал Милагро.

Хэсс нес Вуня на руках. Малыш дернул личного духа за ухо. Хэсс наклонился. Вунь зашептал:

- Будем подслушивать.

Хэсс утвердительно хрюкнул.

Разговор в кухне продолжался.

- А ты хочешь ребенка? - спросила Алила. - Что вообще мужчины чувствуют, когда хотят детей?

Милагро нашел в себе силы покраснеть в ответ на свои мысли. Первое пришедшее в голову, он не стал выкладывать в качестве ответа. Второе тоже пропустил, а вот третье сказал:

- Обычно самые счастливые дети и семьи соответственно, когда именно мужчина больше хочет ребенка, а не женщина

Хэссу даже не надо было видеть, он просто знал, что Алила распахнула широко глаза. Подобная точка зрения для нее стала большой новостью.

Милагро опять мысленно пропустил с десяток неприличных ответов, а потом только начал отвечать.

- Хмм, вот считается, что семья это женщина. И часто женщины растят детей без отцов. Бывают, что отцы есть, но заняты своими делами, скажем работой или там другими вещами. Вроде и семья, а дети то болеют, то талантов нет особых, то жизнь как-то не складывается. И не найти в чем причина отсутствия счастья. А вот, в тех семьях, где мужчина хочет детей от своей женщины, то как-то все неуловимо по другому, и порядок, и достаток, и радости.

- Правда? - Алила постаралась осмыслить правда ли это, или Милагро только так кажется.

- Так я и говорю, что счастье в семью приносят мужчины, а женщины его хранят, - Милагро иссяк в своих объяснениях.

Вунь опять дернул Хэсса за ухо:

- Женись, - прошептал он. - Будешь нам счастье каждый день в дом таскать.

Хэсс чуть не выронил Вуня из рук.

Днем позже Хэсс все-таки собрался в Скалистые Серые горы, но и здесь не судьба. Пупчай категорически отказался лететь.

"Я не могу!", - кодр думал резко, и Хэсс испугался, что и этот заболел. "Я не болею", - Пупчай отвечал на страхи Хэсса. "Должна родить Мышка, у нас все сложно. Сам понимаешь, что кодренка надо отправить", - сообщил Пупчай.

"Кто такая Мышка?" - Хэсс уже поднимался назад по лестнице. Мешок, который он приготовил в путь пришлось затолкать под диван.

"Мышка, по вашему, моя сестра", - чуть подумав и посчитав, сообщил кодр.

"Она рожает?", - Хэсс ужаснулся, что ему придется принимать роды у кодры.

"Рожает", - Пупчай чуть повеселился, посмотрев на мысленную картинку, которую вообразил Хэсс.

"Ага. А что значит про "отправить кодрёнка"? - продолжил свои вопросы Хэсс.

"Его ждут в другом месте", - постарался наиболее доступно пояснить кодр. "Этот мир не для Мырмыра".

"О!", - Хэсс замер. "Вы его отдадите в другой мир?"

"Отдадим, конечно, раз там его дом", - Пупчай относился к этому совершенно спокойно. "И такое в жизни бывает, Хэсс".

"Понятно", - старательно подумал Хэсс, хотя ему совсем это было не понятно. "Так пока Мышка рожает, мы сидим здесь?".

"Да, Мышка родит, кодрёночка пристроим, потом полетим. Все равно, пока рано".

"Знаешь, Пупчай. Это уже вторая остановка", - Хэсс на мгновение подумал, что это Флавиус строит против него козни.

"Это совсем не так", - возразил мудрый Пупчай. "Учись терпению, Хэсс. Иногда от этого зависит жизнь".

Хэсс знал, что такое терпение. Как-то Шаа его заставил дней пятьдесят смотреть за одним и тем же домом. Зная, что ждать не так тяжело, если есть возможность что-то делать, Хэсс стал искать дополнительную информацию про Серые Скалистые горы и их обитателей.

Весьма разумной показалась мысль сходить в подвал своего же дома и поговорить с отшельниками. Для этого пришлось осуществить сложную тактическую операцию. Вунь покричал на орков, чтобы те занялись садом и не мешали Хэссу.

- Приветствую, - личный дух слегка терялся с отшельниками. Если уж считать, что Вунь был странным, то отшельники были еще страннее. Никогда не знаешь, что придумают. К тому же тяжело говорить с существами, ведущими отличный от твоего образ жизни и знающими будущее.

Хэсс спустился по лестнице. В подвале было чисто и прибрано. Две большие подстилушки для ночлега орков были свернуты в самом углу подвала. Пахло не орками, а вкусной мясной нарезкой. Хэсс подумал, что голоден.

В подвале Хэсс удивился еще и тому, что из троих отшельников был только один.

- А остальные? - осторожно спросил он симпатичного малорослика, застывшего в пяти локтях от пола.

- Ушли. Завтра пора будет кодрёнка тащить, так прикидывают, кого послать, - ответил отшельник. - Ты чего? Голодный?

Хэсс кивнул.

- Тогда поешь, - разрешил отшельник. - Дай мне послушать.

Хэсс стал осматриваться в подвале. Он сюда толком не ходил, считая, что это вотчина отшельников, а теперь еще и временное прибежище орков. За едой сюда носилась Лунь, а тяжелые вещи таскали орки.

Подвал внутри оказался гораздо больше, чем дом. Половину подвала занимали отшельники, которые обычно уютно зависали в паре локтей от пола. В самом углу обитали орки. Они здесь спали. Остальное время и Спай и Нуэва проводили в доме или в саду. Вторая часть подвала была забита шкафами, сундуками, мешками и висящими под потолком связками.

В этой части подвала было гораздо холоднее, чем в части отшельников, причем Хэсс нигде не нашел границы. Шаг на половину отшельников и тепленько, назад - и ощутимо холодно. Хэсс стал изучать содержимое шкафов. Его поразило как там много всего набито. Личный дух настолько увлекся содержимым подвала, что пропустил, когда вернулись два других отшельника.

- Хэсс, - позвал кто-то из отшельников.

Хэсс вздрогнул и заспешил на их половину подвала.

- Мы зверя не унесем, в проходе всю силу снесет. Надо туда послать кого-нибудь без силы, но внушающего доверие, - сумбурно изложили отшельники.

- Еще раз и помедленнее, - пришлось попросить запутавшемуся личному духу.

- Садись, - велели отшельники. - Запоминай. Мы не можем видеть будущего в другом мире так, что мы там все на равных условиях. Можем полагаться только на кодров. Они сказали, мы верим.

Хэсс кивнул.

Отшельники продолжили:

- Мы взяли направление на другой мир. Сами кодры не могут, пока ходить по мирам. Еще в этом не освоились. Мы укажем точку, Милагро поможет силой. Ворота откроем. Но надо отнести кодрёнка и отдать его человеку. Мы не унесем, колдуну и любому с силой нельзя. Проходы съедают силу. И еще кодрёнка должен отдавать человек, внушающий доверие. Кто это может быть?

Хэсс опять кивнул.

- А он вернется?

- Конечно, вернется. Мы же не человека отдаем, а зверюху, - фыркнул один из отшельников.

- Из наших это Маша, Алила и орки.

- Орки не подходят однозначно, - отказались от этого варианта отшельники. - Значит, девушка. Пусть будет Алила.

- Алила? - у Хэсса закружилась голова. - А вы уверены?

Дверь открылась и по лестнице стала спускаться актриса:

- Хэсс? - Алила явно не ожидала его здесь встретить. - Звали? - это она спросила отшельников.

Когда ей объяснили, что она должна будет сделать, то Алила загорелась. Новый мир это не шутки. Отшельники заставили ее повернуться кругом. Потом посовещались и велели ей нарядиться под более взрослую и солидную женщину. Образ Алилы одобрили двое отшельников, побывавших в другом мире, и получилась обычная женщина средних лет. Ничего запоминающегося, ничего отталкивающего.

Хэсс уговорил отшельников разрешить ему присутствовать при отправке Алилы в неизвестно куда. Девушка же отнюдь не боялась. Пупчай ее заверил, что поручение по доставке кодрёнка надо будет исполнять только завтра. Алила отправилась наверх посмотреть на кодрёнка и расспросить о том, кому ей надо будет его вручить.

Хэсс тоже собрался уходить. За всеми этими волнениями он забыл, что так и не спросил отшельников о Серых Скалистых горах. Не успел он встать на первую ступеньку, как отшельники его позвали назад.

- Мы покажем тебе горы, - послышалось от одного из отшельников. Еще один уплыл на вторую половину погреба и Хэсс услышал хрум-буль-хрум-чавк-чавк. А третий отшельник опять исчез.

- Садись рядом, - разрешил отшельник.

Хэсс помнил, как сел, но вот, как он оказался над Серыми горами не помнил. Просто внезапно он почувствовал, что летит. Горы были серыми. За несколько минут его глаза заполнила монотонность этих серых унылых гор. Но вдруг появилось поселение и люди. Людей он увидел четко, будто стоял рядом с ними. Все высокие, с широкой грудной клеткой, смуглые, в теплых одеждах, мужчины с бородами и усами, женщины все с длинными волосами. Лица настороженные, но не злые. Хэсс распростился с этим поселением и последовал за отшельником. Тот держал Хэсса за руку и руководил им.

- На верх и на солнце, - прошептал отшельник в ухо.

Они полетели дальше. Вскоре Хэсс увидел второе поселение. Эти люди были более злыми и страшными. У вора возникло ощущение, что здесь царит болезнь.

- Туда, - показал отшельник.

Они отправились дальше.

Хэсс ожидал увидеть дворец или замок, или хоть дом. Но такого ничего не было. Хэсс стал искать дальше.

- Не туда, - ласково остановил его отшельник. - Это здесь. Ты ищешь это место. Здесь твои двери.

Хэсс успел понять, что покои, сделанные в скале.

Он сидел в подвале рядом с отшельником. Телом все еще ощущался холод горного воздуха, но глаза твердили, что он дома.

Теперь вор представлял, куда ему лететь. Тепло поблагодарив отшельников, Хэсс отправился в город. Ему надо было поговорить с Изизом. Еще ребенком Хэсс узнал о Изизе. Тот был местной достопримечательностью. Изиз много лет жил в горах, именно в тех Скалистых Серых горах. Изиз был почти слеп. Его привезли в город лет пятнадцать назад на телеге какие-то добрые люди. Изиз и тогда уже был стар, сейчас же он уже походил под описание "древний". Кто-то из таких же добрых людей подобрал старика и поселил у себя в доме. Сейчас это правда уже были башни, но Хэсс не сомневался, что сможет найти Изиза на улице Черных Ворон. Изиз мог и любил рассказывать детям сказки и красивые истории. Малышня постоянно собиралась возле него. Кто-то из домашних в хорошую погоду выводил дедушку на прогулку и оставлял рассказывать сказки детишкам где-нибудь под тенистым деревом. Хэсс помнил, что дети сообщали друг другу, где сегодня дедушка Изиз рассказывает сказки.

После обеда старик должен был быть в башне на улице Черных Ворон. Хэсса пропустили в комнату к нему без особых вопросов. Оказалось, что старик уже два года не выходит на улицу. Он был слишком стар и ослаблен для этого. Но приемные родственники постарались максимально скрасить такую жизнь своего приемного деда Изиза. Он принял Хэсса, сидя в деревянной кресле качалке.

- Иллюзия движения, - как потом пояснил Изиз, поглаживая свое качающееся кресло.

Изиз был одет тепло, несмотря на солнечные жаркие дни. Сухая кожа, старческие пятна говорили, что он уже очень стар.

- Мальчик Хэсс! - проскрипел Изиз. - Тебя давненько я не слышал.

Хэсс подошел к креслу-качалке и взял руку Изиза в свою.

- Я рад с вами повидаться, - Хэсс на мгновение почувствовал себя маленьким ребенком, который хоть и настороженно смотрел на мир, но верил, что там за поворотом его ждут чудеса.

- Я тоже рад, что ты заглянул...- закашлялся старик.

В комнату вошла стройная приятная женщина. Она принесла поднос с двумя чашками.

- Это вам, - она поставила чашку на стол. - Дедушка попей, - попросила она.

Потом женщина удалилась. Хэсс подождал, пока Изиз напьется и будет вновь способен говорить.

- Ты по делу пришел? - старик не страдал старческим слабоумием, в чем Хэсс убедился, как только дед начал рассказывать про Серые Скалистые горы. - Это хорошее место. Там в горах живут люди. И я там тоже когда-то жил. Свою историю, я, пожалуй, тебе все же рассказывать не буду, а вот про те места расскажу. Я там был пришлым, впрочем, как и здесь. Люди там настороженные по отношению к чужакам, но с другой стороны, они очень доверчивые. Это сложное сочетание порождено горами и суровыми условиями жизни. Если тебе поверят, то помогут, если нет, то не взыщи. Поселения занимают, как правило, несколько скал. Есть видимые и невидимые жилища и схроны. Там существует целая цепочка подземных ходов. Живут там охотой и грибами. В горах есть и долины, где замечательные озера. Вода там сияет ярче солнца. У людей в горах есть птицы, которые носят сообщения от одного поселения в другое. Они общаются, при необходимости помогают друг другу. Невеста всегда уходит в поселение жениха.

Изиз остановился и помолчал, видимо вспоминая что-то свое, а может отдыхал от столь длительной речи.

- Главными в поселении считаются мужчины. Они должны защищать и заботиться о женщинах, детях и стариках. Владеют метальным оружием, в основном луком, также ножами и азиялос. Последнее это вид удара. Знаешь, как удар силой. Они собирают свою силу в кулак и бьют тебя, но могут и пальчиком щелкнуть, а у тебя перелом позвоночника или лобной кости. Азиялось используется для самозащиты. У взрослого человека, как правило, два или три удара в запасе. На большее не хватит сил. Но если он ударит со всей мощи, то истратит силу за один удар и считай, что ты уже неживой.

- Дедушка Изиз, - Хэсс спросил о Флавиусе.

- Такого я не знаю. В горах имена другие. Имя не должно кончаться на "с". Это признак слабости. Мужские имена это "з", "г", "р", "д". Сила в них. А вот женские заканчиваются на гласные. Флавиус это пришлый, или имя у него теперь новое серое.

- А может быть вы знаете что-нибудь о скале с белыми камнями? - Хэсс мысленно воспроизвел в памяти то место, о котором отшельник сказал "здесь".

- С белыми жилами? Это хорошее место. Правильное. Там проводятся советы всех сорока поселений, - закивал старик.

Хэсс выразил заинтересованность в получении сведений о советах всех сорока поселений. Изиз продолжил рассказывать:

- Из каждого поселения есть подземные ходы к этому месту, - вот это Хэсс взял на заметку. Весьма полезная информация. - В самом месте советом четыре яруса. Самый верхний - там хранятся вещи, еда. Во втором сверху проводятся заседания. В третьем с верху живут люди, пришедшие на совет. Это, так сказать, жилые покои. В самом нижнем, примыкающем к подземным ходам, выращивают саусамы.

- Что такое эти саусамы? - Хэсс подумал, что уже где-то слышал о них.

- Это белые грибы. Очень вкусные, - облизнулся Изиз. - Когда-то давно я был мастер их готовить.

- Понятно, - Хэсс попробовал расспросить о внутреннем устройстве ярусов.

- Не знаю, - вздохнул Изиз, - я там никогда не был. Как пройти знаю, но не ходил, не по положению мне это было. Саусамы же доставляли к нам в поселение, мы сами не выращивали.

- Изиз, а последнее время были ли какие вести из Скалистых гор? - Хэсс всматривался в лицо старика.

Хоть Изиз и сказал, что ничего не знает, но тень, мелькнувшая по его лицу, говорила об обратном.

Хэсс Незваный простился со стариком и вышел из комнаты. За дверью его ждала женщина, которая приносила чай.

- Пройдемте, - позвала она. Они долго шагали по длинным коридорам, пока не пришли в маленькую комнатку. Хэсс определил, что это чья-то детская. - Садитесь, - разрешила женщина, указывая на цветной трехногий стул. - Вы зачем тревожили дедушку Изиза? - женщина спросила это строго, почти угрожающе.

Хэсс сказал, что ему предстоит в скором времени отправиться туда по делам, вот и хотелось узнать, как там живут люди.

Женщина долго рассматривала юношу, обдумывая что-то свое.

- Вот, возьмите, - она достала из кармана юбки сложенные листки. - Это карты, которые я рисовала Изизу.

Не объясняя своих поступков и не отвечая на вопросы, женщина выпроводила незваного гостя из их башни.

Хэсс стал разбирать содержание листов дома под чутким руководством Вуня, Милагро и Эльниня. Выходило, что женщина подарила Хэссу внутренний план одного из поселений в Скалистых горах и схему прохода до места общего совета.

- Только бы знать, что это за поселение, - пригорюнился Вунь.

- Здесь написано, - перевернув лист, указал Эльнинь. - СЙЕРД, -прочитал он.

- Это и не выговоришь, - обиделся Вунь. - А Алила уже вернулась? Пусть кофе сварит.

Эльнинь и Милагро переглянулись. Хэсс загривком ощутил, что они что-то скрывают.

- Откуда вернулась? - вкрадчиво спросил он доверчивого и болтливого Вуня.

- Так из др...- малыш осекся под укоризненным взглядом Эльниня. - А за молоком пошла.

- Куда? - еще раз уточнил Хэсс. Он понял, что ребята его обманули. Алила уже ушла в другой мир с маленьким кодром на руках.

До смертоубийства дело не дошло. Даже до громких криков тоже. Алила вернулась назад. Об этом возвестил Пупчай. Все выбежали из дома, чтобы убедиться, что с девушкой все в порядке и особенно, чтобы услышать, как все прошло.

Она стягивала с себя смешную косынку и смывала грим.

- Зачем меня было так уродовать? - еще раз возмутилась Алила. - Думаете, что тот рыжий мальчишка не взял бы кодрёнка, если бы ему дала красивая молодая женщина?

- Рассказывай, - поторопил ее Вунь.

- Я там ничего особо и не видела. Дошла до назначенного места и стала ждать рыжего мальчишку. Он скоро появился, а я все время переживала, как маленький. Он такой теплый, так вкусно пахнет. На руках у меня он все время спал.

- И что? - Вунь уже примеривал на себя косынку Алилы. Та рассеяно на это глянула, но забирать вещь не стала.

- Он шел и на меня внимание не обращал. Я подошла и потрогала его за рукав. Потом я его спросила "Это ты?". Он ответил, что он. Тогда я сказала, что это его и отдала кодрёнка. Затем я быстро ушла, как велел Пупчай. Вот и всё.

- Всё? - Вунь был крайне разочарован. Орки и Эльнинь тоже. Удовлетворение же выражал лишь один Милагро.

- Все прошло хорошо, - загадочно сообщил колдун и ушел в дом к Лунь, чтобы поговорить с ней о ремонтах в домах и детях.

Хэсс все еще сердился на остальных и на Алилу тоже, но когда она его поцеловала и сообщила, что все хорошо, он успокоился.

- Если еще когда-нибудь....

- Зависит от обстоятельств, - девушка знала, что свое право на любые поступки надо отстоять сейчас. - Я же не хожу за тобой следом, когда ты идешь по своим особым делам...

Хэсс опустил глаза.

Алила жестко продолжила:

- Меня попросили, обещали, что все будет безопасно. Для меня это целое приключение. Просто побывать в другом мире. Там даже воздух чуть солоноватый. Ты бы слишком дергался за меня, да еще бы достал всех остальных. Учись мне доверять.

- Ты права, - Хэсс согласился. Хотя легко сказать, трудно сделать. Оба знали, что в будущем им еще не раз придется разрешать подобные ситуации.

-- Глава 27. Отчитаться о грядущем

Внимание ясновидящим, утверждена новая форма отчетности. Вам предписывается ежедневно давать отчет о грядущем по форме Я-2а, форма Я-2 устарела.

Хэсс Незваный летел к Скалистым горам. А жители дома с красной крышей собрались установить постоянное дежурство у зеркала в доме колдуна. Вунь сидел на кухне и диктовал список, командуя записывать Эльниню.

- Первым будешь смотреть ты, - загибал пальцы Вунь. - Потом орки.

Юношу прервал свой труд:

- Орков то нету.

- Как это нету? - взвился Вунь.

- Да просто они же тоже улетели с Хэссом, - Эльнинь думал, что Вунь знает об этом.

- Как это улетели с Хэссом, а я? Он же даже меня не взял, а их взял? - малыш готов был заплакать от обиды.

Эльнинь осознал, что допустил колоссальный промах:

- Орки улетали ночью, уже после Хэсса. Он не знает, что они за ним, - Эльнинь бросил записывать и стал утешать малыша.

- Да? Они за ним смотрят? - Вунь мигом ощутил себя опять почти счастливым. - Почему бы не послать орков, а Хэсс бы дома сидел? Я сколько хочешь орков в этот сад приманю, а личный дух у меня один.

- Не знаю, - Эльнинь пожал плечами. - Так было надо.

- Ох, уж эти покойные, - посетовал на кого-то Вунь. - Вот нет бы самому работу сделать, все моего Хэсса посылает. Как родится, так я ему задам, - пообещал Вунь.

Эльнинь подождал не добавит ли Вунь чего более поясняющего к своим высказываниям, не дождался.

- И что? Орков нет, значит вторую смену опять дежурить тебе, - нашел мудрый выход Вунь. С появлением первого зуба мудрости, все решения Вуня стали чрезвычайно мудрыми.

- Хорошо, - кивнул Эльнинь. Ему нравилось проводить время в доме Милагро. Эспоза его кормила, к тому же там была огромная библиотека и замечательный учитель Милагро.

- Так, потом хорошо бы подежурить Лунь, но кто тогда будет готовить? Мне надо провести важное собрание. Болтуну я не доверяю. Он опять заснет у зеркала. Тогда Алила? Нет, ей нельзя, она и так сильно волнуется за Хэсса. Ладно, опять дежурить тебе.

- Хорошо, - опять таки кивнул Эльнинь.

- В общем ты должен сообщить мне, когда Хэсс прибудет на место, - распорядился малыш.

Главные дела были закончены, и Вуня порадовал визит Сентенуса. Молодой наследник сегодня блистал замечательным нарядом, который оценил Вунь, и восхитительным настроением, которое передавалось всем окружающим.

- Приветствую, достославного Вуня! - Сентенус прилетел на Мраке и привез с собой большую корзину с подарками. - Позвольте мне...

Закончить он не успел. Малыш Вунь, котяра Болтун и любопытный Милагро уже рылись в корзинке.

- Это что? - Вунь таращился на закрытую со всех сторон коробку. - Что там такое? - Вунь потряс коробку.

- Осторожно, это же новые пирожные, - попытался спасти кремово-фруктовые произведения королевской кухни Сентенус, но было поздно. Вунь нашел, как открывается коробка, и стал заглатывать сладкое наперегонки с колдуном. Болтун тоже попробовал было сунуть нос в сласти, но получил липкой ладошкой по морде.

- Фу, вас, - обиделся котяра и засунулся в корзину, вынюхивая, что там еще такое.

- Они так называются? - пробурчал с набитым ртом Вунь. - Фувасы? Как мило.

Милагро чуть не подавился, Сентенус рассмеялся.

Эльнинь помог коту и развернул сверток, который заинтересовал мохноного.

- Какая интересная вещь, - выразил свое восхищение Болтун. - А что это такое?

Сентенус признался, что это вообще подарок Болтуну, и называется он "специальный пропуск".

- Вот эту штуку надеваешь на шею, карманов то у тебя нет. А это штучка, которая висит и есть специальный пропуск. По нему ты становишься специальным королевским служащим, которому положено жалование, уважение, паек, жилье и некоторые полномочия. Ты будешь проверять нашу ферму по разводу мышей.

Болтун позволил на себя нацепить ошейник с золотым пропуском в виде круглой монеты.

Сентенус и Милагро переглянулись. Одной проблемой стало меньше. Теперь все передвижения кота отслеживались, но главное, его можно было переместить из любого места во дворец. Последнее время Шляссеровские маги налаживали систему аварийной охраны. Многим нужным людям дарились такие предметы, с которыми они не расставались ни днем, ни ночью. Маги всегда могли или помочь, или уничтожить того, у кого была специальная метка. Сентенус долго думал над тем, как уболтать Болтуна. Получилось.

- А мне что? - Вунь уже дожевал все, что было в коробке.

- Тебе? - Сентенус нес ему пирожные и не подумал об еще одном подарке, но быстро нашел выход из положения. - Я знаю, что ты стал очень мудрым, и поэтому принес тебе специальный подарок, чтобы ты стал самым мудрым.

- Что? - Малыш подпрыгнул от нетерпения и любопытства.

Сентенус быстро прикинул, что отдавать нечего. Но на руке блестело фамильное кольцо его семьи. Маэстро Льяма отдал кольцо сыну лет десять тому назад. Сентенус же начал его носить чуть больше года назад. Отдавать кому-то фамильное кольцо с гравировкой "верный подданный" было нельзя. Но маленький Вунь смотрел так, что Сентенус не мог обмануть его ожиданий. Он снял кольцо в с пальца.

- Это старое фамильное кольцо, Вунь, - наследник отдал его Вуню. - Оно досталось моему отцу от моего деда, а отец передал мне, чтобы я был мудрым и сильным. Я же хочу передать это кольцо тебе, ведь ты гораздо мудрее меня.

Вунь восхищенно выдохнул. Он вертел колечко в руках, рассматривал.

- Мне нравится, - выразил свое отношение малыш.

Наблюдатель, который присматривал за наследником, чуть не свалился с ветки шамшарника.

Много позже невозмутимый Сентенус пояснил, что он перестал быть простыми подданными короля, раз он сам стал королем. Пора носить новое кольцо с гравировкой "хороший король".

Еще в корзине они нашли следующие подарки: черный вышитый платок для Хэсса, набор маленьких баночек с приправами для Лунь, два маленьких ножа для сыновей Вуня, прекрасный альбом для рисования и записей для Эльниня, а также две расшитых рубашки для орков и книжка "Любовь и дети" для колдуна.

Вручение подарков плавно перетекло в чаепитие и разговоры за жизнь. Наследник знал, что у него есть немного времени до очередного официального мероприятия. К тому же он посчитал, что можно себя вознаградить за удачно проведенную операцию с котярой Болтуном, некогда бывшим вольным бароном Ульрихом.

Сентенус стал рассказывать, какие изменения ожидаются в городе.

- Знаете, а ведь никто больше не может построить дом в столице. Не получается.

- Почему? - удивились все, кроме Милагро.

- Не знаю, - Сентенус имел некоторые предположения о возможных причинах, но предпочитал не обнародовать их при колдуне.

Милагро же решил объяснить друзьям в чем причина. Оказалось, что Сентенус почти угадал.

- Дело в том, что дома и определенного вида башни теперь могут строить только колдуны, - Милагро хитро прищурился.

Дальше маленькое замечание опять изменило мир. Сентенус сказал:

- Люди стали тосковать по домикам.

Вунь подумал и на паях с Болтуном наладил производство малоросликами маленьких сувенирных домиков, которые покупались местными жителями очень быстро. А вот миниатюрные башенки с бешеным ажиотажем раскупались гостями столицы.

Сентенус также поднял вопрос лечения малышей. Он знал о том, как болел Вунь. Наследник сообщил, что вопросы лечения малоросликов теперь обсуждаются на высоком государственном уровне. Жители города от своих малышей узнали про болезнь Вуня и призадумались, а если с их малышами что...

Наблюдать за Хэссом Незваным Эльниню нравилось. Юноша сидел на полу перед зеркалом и периодически в него поглядывал: Пупчай добросовестно махал крыльями. Эльнинь читал книги и говорил с Милагро, когда тот не был занят с Эспозой обсуждением вопросов о том, что у всех приличных колдунов должны быть башни. Раз десять в день забегал Вунь со словами: "Уже где?", заходил Болтун, который не опускался до вопросов, а просто пялился в зеркало и заходила грустная Алила с синей птицей на плече.

Подходил к концу третий день вынужденного дежурства Эльниня у зеркала. Пришел уставший Милагро и уселся рядом с ним на полу. Сразу пол стал подогреваться.

- Чего высмотрел? - колдуну захотелось просто поговорить с кем-нибудь, не требующим переделки дома в башню.

Эльнинь отложил книгу.

- Да, вот Хэсс уже у Скалистых гор. Думаю, что завтра здесь будет сидеть и Вунь, и Болтун, и Алила.

- Знамо дело, - Милагро был с этим согласен. - Что читаешь?

- Взял Книгу Времен и Правителей, - Эльнинь показал обложку с надписью "Время и Правители".

- Миленькая книжка, - Милагро ухмыльнулся. - Небось не ожидал такого?

- Да, уж, - как-то криво усмехнулся Эльнинь. - Полное пособие по государственным переворотам. А тебе зачем?

Милагро тоже ухмыльнулся:

- Как говорит Вунь, чтобы было. А так для общего развития читай. Предполагаю, что проживешь ты долго, и мало ли вдруг будет слишком тяжелым правитель для земли этой. Приходится, знаешь, иногда и подсоблять в государственных делах, особо это не обнародуя. Вот, помню я было дело как раз до Главрика нашего. Король меня уж сильно допек. Воевать гад прилюбил. У него без очередной войны не стояло.

- Что не стояло? - уточнил завороженный Эльнинь.

- Это самое мужское. Нашел, бодяжник, средство для стимуляции. Заводило его это, - сплюнул Милагро. А война хоть и прибыльное дело, но не в его случае. Он воевать не умел.

- И что?

- Король у нас сменился, - Милагро даже удивился, что пришлось это объяснять. - Я государственными делами никогда не интересовался, но приспичило, взял книжку и все по ней сделал. Для того книги и пишут специалисты в своей области. Можно было и линии сплести, но уж сильно дорого пришлось бы за это заплатить. Колдун должен всегда оценивать затраты финансовые и личные силовые. Чаще всего надо побольше вложить денег в разрешение какой-либо ситуации, а силой пользоваться лишь в крайнем случае, - наставительно заметил колдун. - С силой надо быть вдвойне осторожным. Ты можешь всего то переместить силой к себе любимые тапочки, а как это отразиться в будущем на общем мироздании и твоей жопе конкретно не знаешь. Проще сходить и принести себе тапки, или кого позвать, чтоб принес. Кстати, поэтому в домах и заводят прислужников.

- Правда? Получается, что колдовством не очень то и попользуешься? - засомневался Эльнинь.

- Почему не очень то. Можно и на полную. Чем хороша жизнь обычных магов, тем, что живут они не долго и не успевают ощутить на себе глубокие последствия своего волшебства, - Милагро подумал и мысленно позвал к себе маленький сервированный столик. - Чаю захотелось, - пояснил он на шокированный взгляд Эльниня.

- А?... - юноша слышал одно, а видел другое.

- Прислугу я не люблю. Тяжело жить в доме с людьми неравными тебе по возможностям, - продолжил обучающую беседу Милагро. - Сам вот беру на себя всю ответственность.

- Но тогда...? - Эльнинь совсем запутался.

- Я к тому, мальчик, что и в твоей жизни будут периоды, когда посчитаешь, что ты не вправе быть выше остальных. Плюнь, не заморачивайся. И открою тебе секрет, что это называется страх. Настоящий одаренный силой никогда не должен бояться.

- Я не совсем понял, - Эльнинь упорно желал понять логику запутанных утверждений колдуна Милагро.

- Объясняю, - вздохнул колдун, - если бы тогда я поменял линии, то жил бы себе нормально. Уж точно бы на такое не нарвался, когда так старался дом получить, а теперь меня же за это и пилят, - Милагро неопределенно махнул руками. - А мне, прадурку, вздумалось решать все с помощью денег. Вот и вляпался. Понятно? Если делаешь что-то, делай с максимальной отдачей. Не попытался бы тогда взять на себя меньше ответственности, сейчас бы так под ней не задыхался.

Милагро встал, столик с едой и напитками поковылял за ним.

Эльнинь еще долго сидел, открыв рот.

Его состояние отупения прошло с приходом Вуня.

- Я тебе покушать принес, - малыш положил перед Эльнинем узелок с пирогами и стал увлеченно смотреть в зеркало. - А орки где?

Эльнинь, не прерывая процесса поедания, поводил перед зеркалом руками, и картинка сменилась. Два рослых орка явно грустили. Их поливал дождь. Хоть и их кодр держал силовое поле над собой, но видимо его не хватало. Орки все равно были мокрыми.

- А Хэссик? - Вуню надоело любоваться на мокрых орков.

Эльнинь опять произвел смену действующих лиц в зеркале.

- Миленько, - порадовался Вунь. - Дождя нет. Они спать будут?

Пупчай уже спал. Хэсс что-то жевал, прислонившись к нему. Ночь вступала в свои права. Вунь не услышал, а скорее прочел по губам личного духа: "Завтра я буду в горах".

Хэсс Незваный устал. Вечер закончился и наступила ночь. Надо было отоспаться, чтобы завтра с новыми силами идти вперед. Но усталость брала свое. Свернувшись калачиком возле кодра, Хэсс старался уснуть, но в голову лезли всякие мысли. Вор понял, что ему плохо. Вроде и цель близка, а все равно плохо. Нет того азарта, который всегда был, когда он выходил на дело. Это даже был не азарт, а некий огонек внутри. Обдумывая свои дальнейшие действия, Хэсс понял - это не работа, вернее, это не стало для него работой. Все это целиком личное, и это было плохо.

Пупчай приоткрыл один глаз и посмотрел на своего человека. Пупчай не любил подслушивать, но мысли и эмоции Хэсса были настолько слышны, что кодр тоже думал вместе с человеком.

Хэсс стал про себя повторять основные законы из Кодекса воров. На третьей он зациклился: "Успех любого дела определяется холодным умом и сердцем". "Тьфу", - сплюнул мысленно Хэсс. "Что меня это так заботит? Будто бы я не умею ..." На этом месте мысли запнулись о вопрос: "А что собственно ему нужно?".

Вор сменил позу, затекла нога. "Итак, мне нужен медальон. Это в любом случае. Это мое дело. Здесь должно быть холодное сердце и такой же ум". Сразу стало чуть полегче. Но потом накатил гнев и какая-то жалость. Хэсс подумал о Шаа. "Я хочу, чтобы он умер. Будем объективны. Столичный признался, что замешан в убийстве моего учителя. Но явно он там был не один, и действовал не по собственной инициативе".

Хэсса зазнобило. Пупчай накрыл его свой крылом. "Это личное. Я хочу, чтобы умерли все, причастные к смерти учителя. Их там может быть много, а может быть и не много. Стоп. Это ни к чему не привет. Еще раз. Итак, дело это получить медальон. Личное - это рассчитаться за Шаа". Теперь Хэссу стало душно. Пупчай убрал крыло.

Отделив личное от дела, Хэсс стал думать о том, что ему делать дальше. По всему выходил очень плохой расклад. Надо было совместить личное с делом, когда не возможно сохранить легкость мысли и уверенность в действии. Хэсс встал.

Десять шагов туда. Десять шагов назад. Эта иллюзия действия его чуть успокоила. Пупчай открыл глаза и опять посмотрел на своего человека. Выходило, что надо успокоить человека. Пупчай настроился на самый сонный лад и стал напевать про себя засыпательную песню.

"Как это совместить? Мне надо забрать медальон. А получу ли я его? Как это все провернуть. Велика вероятность, что этот тип носит его на себе. Но этом случае он должен быть совсем ненормальным. С другой стороны, где бы он его не держал, это не проблема. Первое, по прибытии на место надо найти медальон. Точно сработать. Коробочка под него у меня есть. Второе, это надо уничтожить всех, кто связан с этой вещью. Вряд ли они будут со мной разговаривать. Сейчас надо решить, считаю ли я их виновными в смерти Шаа. Разговаривать то будет некогда, да и не с кем". Хэсс остановился. Решение было принято под влиянием чувств, но пересмотру и обжалованию оно не подлежало. "И с этим придется жить", - вор стал настоящим убийцей. Ему приходилось убивать и раньше, но это было другое дело. Теперь это было осознанное решение.

Как бы дальше не сложились обстоятельства, но Хэсс о себе стал думать уже по другому. "Никаких оправданий нет и не будет. Интересно, способна ли моя душа вынести такое. Точно не знать виноваты или нет, лишь предполагать, но все равно решить". Хэсс Незваный плюнул на последний вопрос. Пора подумать об осуществлении своего решения. Еще два шага вперед, и вступило в силу заклятие Милагро. Разделенная на неприятности смерть показала свою ухмылку. Хэсс подскользнулся и упал.

- Уоооо, - простонал он, хватаясь за лодыжку.

Нога стала стремительно распухать.

"Что это?", - спросил Пупчай.

"Связки", - мысленно ответил Хэсс.

"Это плохо?", - кодр мысленно сочувствовал своему человеку.

"Плохо. Даже очень", - Хэсс ощутил пульсацию в ухе.

Зафиксировав ногу, Хэсс смог как-то отдохнуть.

Утром стараясь не опираться на распухшую ногу, Хэсс взобрался на Пупчая.

"Мы же летим, нога отдохнет", - кодр всматривался в Скалистые Серые горы и не нравились ему они.

Хэсс стал собирать силу, концентрируя ее в ноге. Опять помогло. Боль утихла, а вот опухоль не прошла. "Да уж, надумал себе кучу дел, а на что стал способен?".

Еще не было и полудня, когда они перелетели первую гряду Скалистых Гор.

"Куда?", - Пупчай почему-то потерял направление, о чем и признался Хэссу.

Вор тоже не чувствовал этого места, но указал направление к самым высоким вершинам.

"Туда. А ты сможешь?", - забеспокоился он о кодре.

"Я накрою нас с тобой полем, но лучше тебе одеться. Придется подняться высоко. Но чую я, что часть пути не пролетишь. У меня начинаются кружения в голове. В глазах будто двоится, но я, пока справляюсь", - поделился Пупчай.

Хэсс и сам чувствовал, что теряет ориентацию.

Орки попали в подобное положение спустя шесть часов. Их кодр был более уставшим. Спай и Нуэва же напротив ничего не ощущали. На них не действовала чужая сила.

Пупчай смог продержаться почти до самого вечера.

"Все, Хэсс", - кодр даже мыслил с трудом. Хэсс впервые стал свидетелем того, как плохо бывает кодрам. Когда зверя замутило, то они чуть не сверзились с высоты в три сотни человеческих ростов.

"Привал, Пупчай. А если бы полетишь назад, то может тебе будет легче?", - Хэсс не собирался жертвовать своим кодром.

"Чем дальше, тем меньше давление", - Пупчай мучился от страшной боли. Заломило зубы, уши, глаза и даже крылья.

Пупчай нашел площадку для отдыха. Хэсс уселся на холодный камень и стал качать силу из камней и земли, пытаясь направить поток на кодра. Выходило плохо, то ли он брал недостаточно, то ли брать было нечего. Но спустя час, Пупчай поднял голову. До этого он лежал распластавшись и не шевелясь.

"И как?", - Хэсс погладил кодра.

"Охх", - простонал тот.

"Ты должен вернуться к границе", - решил Хэсс.

"А ты?", - Пупчай подумал о ноге человека и этих высоких холодных горах.

"Ты мне ничем не поможешь, если мы скатимся вниз в процессе полета", - вор постарался быть максимально убедительным и выбросить из головы те мысли, которые все же высказал Пупчай. "Здесь должно быть множество поселений. Видишь, там ниже, есть вход. О подобных говорил и Изиз".

Кодр опять опустил голову. Стоило человеку отвлечься, как ему стало хуже.

"Ты сейчас же отправишься назад", - Хэсс сосредоточился на лечении кодра.

Спорить сил не было, Пупчай и сам знал, что он подведет человека. Дальше лететь он не мог. Оставаться здесь было нельзя. Хэсс спокойно смотрел, как улетает его друг.

"Я тебя позову", - пообещал Хэсс. "Предполагаю, что это наведенное. Но я не понимаю, что это такое и разбить не получается. Я попытался вбухать в это свои силы, так будто голым остался. Ты должен набраться сил".

Вунь и остальные видели в зеркале, как Хэсс отпустил кодра.

- Куда? Куда? Куда? - кричал Вунь, бегая по всему Белому дому Милагро. - Он не может.

Колдун пожал плечами, пока все выходило, как он и плел. Эльнинь подхватил Вуня на руки и стал успокаивать:

- Милагро сказал, что все будет хорошо. Вунь, тише, тише, тише.

С этого момента малыша было невозможно оторвать от зеркала. Даже для справления естественных надобностей Эльнинь аккуратно таскал за Вунем зеркало, иначе последний обещал все делать тут же.

Хэсс взял с собой большую заплечную сумку. Он спустил сумку вниз, потом стал спускаться сам. На то, чтобы оказаться у предполагаемого входа в подземные ходы ему понадобилось четыре часа. Силы прыгать вниз и лететь не было. Это место съедало его изнутри. Спать вор улегся у самого входа в подземные пещеры. Хэсс постоянно тянул из окружающего пространства силу и закрывался ею, но чья-то злая воля немедленно вытягивала все, что он набирал.

Где-то не так далеко от Хэсса, человек с медальоном на груди понял, что к нему гость.

- Я его съем, - решил тот человек с медальоном на груди. - И превратится он в дерьмо. Самый верный способ превратить человека в отбросы.

Человек с медальоном пожалел, что некому оценить эту шутку. Сейчас ему оставалось ждать и предвкушать будущие удовольствия.

Хэсс Незваный пошел по темному проходу. По началу он долго спускался вниз. Хэсс догадался, что это путь к общей системе ходов. Чем ниже он спускался по дороге, тем легче ему становилось. Давление чужой враждебной силы так не чувствовалось. Хэсс как раз это обдумывал, когда добрался до первого разветвления каменного туннеля. Дорога уходила вправо и влево. Хэсс уселся. В этот момент не надо было спешить. Надо отдохнуть и заняться ногой. Вор достал из своего нагрудного кармана медальон, тот, что не так давно украл. Как объяснил Шляссер это был медальон земли. В столице он не действовал, вроде бы потому, что Шляссер счел, что это медальон от другой земли.

Хэсс открыл черную коробку и вытянул медальон на цепочке. Тот заблестел, и опять почувствовалась сила. Хэсс попробовал слиться с ней. Сначала ничего не получалось. Внезапно он понял, что медальон голодный. Хэсс положил его на камень рядом с собой. Серый камень осветился глубоким светом. В туннеле стало светло, полумрак рассеялся. Хэсс потрогал камень, тот накалился. Постепенно светом залился весь туннель, оставшийся за его спиной. Когда интенсивность света стала уменьшаться, Хэсс попробовал опять услышать медальон чужой земли. И удалось это сделать за три мгновения. В неподготовленной голове заклубились обрывки информации, схема туннеля, виды камней, водяной поток, мох, какие-то камни и еще много чего непонятного. Сжав голову руками, Хэсс принялся выбираться из этого всего. Когда он смог оторвать свои мысли от силы медальона, то понял, что чуть не сошел с ума окончательно и бесповоротно.

- Уф, - в пустом туннеле эти слова разнеслись далеко-далеко. - Что же ты творишь, - Хэсс потрогал медальон и достал коробочку из черного камня. - А еще говорят будто ты не из этой земли.

Убрать медальон он не успел, тот зашевелился.

- Что? - спросил Хэсс. Разговаривать с медальном было глупо, но тот явно показывал, что хочет общаться.

Рука Хэсс лежала на камне, медальон осторожно пополз к его пальцам.

- Ладно, еще раз, - вор и так знал, что медальону нужна мысленная связь. Пару раз глубоко вздохнув, Хэсс подвинул руку и коснулся цепочки. В голове зашумело, но уже не так активно. Всего лишь похоже на щекотку, если прошлое прикосновение он бы сравнил с ударом, то это было не больно.

Хэсс стал растворяться в силе земли. Он сосредоточился на схеме туннелей. Мысленно он выбирал путь и запоминал. Медальон терпел.

"Чего тебе надо?", - смог четко измыслить Хэсс.

Медальон не ответил словами, но вор понял, что тот хочет жить.

Возврат в свое тело доставил Хэссу несказанное удовольствие.

- Не убирать тебя в коробку? - повторил Хэсс вслух. - Что же с тобой сделать? Если я тебя оставлю здесь, то ты вполне можешь все изменить. Ты как ключ ко всей земле.

Медальон мелко задрожал.

- И что?

Они еще долго так сидели.

Вунь, наблюдающий эту сцену, сжимал кулаки и повторял, как заклинание:

- Возьми себе, нам пригодится, возьми себе, нам пригодится.

Хэсс медленно взял медальон в руки:

- Договоримся? Я тебя высажу в своем саду. Будешь помогать нашей земле.

Медальон стал теплым. Хэсс понял, что он согласился.

- А пока полежишь в коробке, - медальону это не понравилось, и он заледенел. Хэсс опять вздрогнул.

- А куда я тебя дену?

Медальон завибрировал.

- Не одену я тебя на шею, - отказался Хэсс и почувствовал, как на него опять стало накатывать. Медальон старался быть очень мягким.

- Ладно одену, - спустя два часа согласился Хэсс. - Но если, что отдам малоросликам, они тебя переплавят.

Медальон опять стал теплым. Серьга потеплела в ответ. Хэсс убедился, что делает все верно.

В зеркале Милагро с одобрительной улыбкой наблюдал, как Хэсс одевает на шею медальон на резной цепочке. Хэсс поднялся и пошел. Он сразу заметил, что идти стало легче, камень пружинил под больной ногой. Все уклоны незаметно сглаживались.

Где-то не так далеко от Хэсса, человек с другим медальном на шее вздрогнул и часто заморгал глазами:

- А это наш собрат. Интересно, что у него? - его медальон неприязненно замерцал. - Понятно, что тебе не нравится. Ты у нас ни с кем из своих собратьев не дружишь.

Хэсс шел по туннелям. Первые посты он благополучно миновал. Медальон не подвел. Оркам пришлось труднее, они шли по его следу, периодически его теряя. На очередной развилке Спай ушел в один туннель, Нуэва в другой. Им надо было выяснить, куда ушел их подопечный. В скорости они вернулись назад к развилке.

Спай попил воды:

- Нет.

Нуэва кинул:

- В мой туннель. Знаешь, я думаю, что этот человек сумасшедший. Я бы по доброй воле не сунулся сюда, а он идет. Не любитель я этих камней над своей головой. Еще и призраки эти странные, а уж впереди что, если там тот человек...

Спай ничего не ответил. Он предпочел не высказывать свое мнение до конца этой заварушки.

- Пойдем, - сын Грандиезы внезапно ощутил, что они опаздывают. - Надо спешить.

Четыре дня полумрака и ходьбы по каменным туннелям привели его к очередной развилки. Хэсс знал, что идти надо по широкому, а не по узкому туннелю. Но там впереди было поселение, а от него всего день хода до той самой скалы с белыми прожилками.

Глава 28. Волнующие открытия

Разговор двух подружек в общаге:

- Какое самое волнующее предложение тебе делали?

- Поехать пострелять ворон на свалке.

- Правда?

- Правда, конечно. Еще предлагали пострелять крыс, собак, бомжей и других жителей свалки.

- Счастливая ты, - позавидовала подруга, - мне никуда дальше вонючего подъезда не предлагали.

Хэсс знал, что он должен встретить посты, наподобие тех, что раньше ему удалось несколько раз обойти. По его прикидкам пост должен был быть недалеко впереди. Хэсс готовился услышать голоса или может какое-шевеление, но вместо этого он услышал плач. Негромкий, но отчаянный плач говорил, что что-то неладно. Осторожно и медленно Хэсс приближался. Завернув за угол, Хэсс увидел, что у каменной ниши лежат два тела. Это несомненно была та самая стража. Все вокруг было залито кровью. Хэсс подошел ближе и увидел, что стражи погибли в бою. Но этого боя они не ожидали. Некто разрубил их на куски. У одного стража были отрублены руки и голова, у второго в стороне валялась нога и ладонь. Хэсса передернуло.

Плач не прекращался. Хэсс двинулся к источнику звуков. Еще один поворот и он понял, что тот, кто плачет сидит, спрятавшись за странным камнем, растущем из земли и выкрашенным в белый цвет. Хэсс не знал, что так обозначались границы поселений в Скалистых горах. Вор приближался. Человек рыдал так, что не ощутил чужого присутствия. Хэсс обогнул камень и предстал перед заплаканным подростком.

- Ох! - мальчик в черной мохнатой куртке и с красным от слез лицом замолчал. Потом стал вжиматься в камень, сапоги скребли землю.

Хэсс протянул открытые руки.

Мальчишка тупо на них уставился. Открытые руки без оружия, его немного успокоили.

- Ты кто? - срываясь, смог спросить мальчишка.

- Хэсс, - представился вор. Он молчал уже дней пять и ответ тоже получился не ахти какой ровный.

- Ты чей? - мальчишка все еще был напуган до потери сознания.

- Вуня, - Хэсс сказал то, что первое пришло в голову.

Мальчишка задумался. Такого имени он не слыхал.

- А я здешний. Вернее, был, - мальчишка так помрачнел, что стал одного цвета с серыми скалами.

- А случилось то чего? - очень осторожно поинтересовался вор.

Мальчик вжался в камень. Ему было очень страшно, и он не знал верить ли этому странному человеку.

- Он их всех убил, - через силу выговорил мальчик.

Хэсс примерно такое и предполагал.

- Всех? Может кто жив остался?

- Издеваешься? - сорвался мальчишка и метнулся в сторону. Хэсс сделал быстрый прыжок, поморщился, нога все еще чувствовалась. В таких случаях надо было дней десять лежать, а он он топал уже шестой день. Но беглеца он перехватил.

- Тихо, - рыкнул Хэсс. Мальчик притих в его руках.

Хэсс убрал руки.

- Как тебя звать? - вор решил, что надо все же узнать имя ребенка.

- Вариз, - представился мальчик. - Мне уже четырнадцать. Сегодня было посвящение, -и он опять зарыдал.

Мало помалу Хэссу удалось вытянуть из него всю историю. Мальчиков в свое четырнадцатилетие посвящали в ученики воинов. С самого утра Вариз ушел по известному маршруту до источника. Он прошел по туннелю, вышел на поверхность, добрался до источника, набрал воды и вернулся. Когда он вернулся, то увидел, что стражи нет. Его никто не встречает. Кругом части тела и кровь.

- Там можно утонуть, - признался мальчишка. - На верху. Там везде кровь, ею даже дышишь.

Хэсс опять обнял паренька. Тот пребывал в таком шоке, что мог и умом повредиться.

Хэсс узнал, что впереди через две сотни шагов будет главный пост. Дорога по туннелю дальше ведет к бывшему общему месту советов, а дорога наверх к самому поселению.

- Вариз, а ты знаешь, кто это сделал? - Хэсс следил, опасаясь реакции ребенка.

- Тот, страшный, - прошептал мальчик.

Через несколько часов Хэсс стал обладателем ценной информации о "том страшном".

- Он не здешний. Мы не знаем, как он здесь появился. Однажды наш староста собрался объявить общий сбор, пошел к общему месту и пропал. Потом пошли еще пятеро. Они тоже пропали. Потом пошли уже сорок человек. Из них вернулся один. Он сказал, что там они умирают. Там больше не наша земля. Я слышал, как шептались, что и в других поселениях были подобные истории. Тогда все собрались у нас. Это было неудобно. Я помню, что меня с сестрой долго не выпускали вниз. К общему месту пошли две тысячи воинов. Не вернулся никто. С тех пор, все было тихо. Люди привыкли. Они знали, что не ничего не могут сделать.

Мальчик надолго замолк, вспоминая те времена.

- А недавно, почти шесть циклов назад, стали говорить, что селение Чумараз умерло. Там все умерли. А сегодня и здесь все умерли.

Вуриз замолк и больше ни о чем не думал. Вор прикинул, что ему делать с этим ребенком.

- Это оттуда, - невнятно прошептал ребенок и задремал.

Хэссу повезло. К месту, где они сидели, пришли двое бородатых и со звучными именами Илиг и Тиз. Они знали, что поселения Вариза больше нет. Илиг и Тиз пришли сверху. Хэсс сдал им мальчика и сказал, что отправится вперед. Дядьки Илиг и Тиз покачали головами, но отговаривать пришельца не стали. По их глубокому убеждению, нельзя было вмешиваться в чужие жизни. Хэсс провел в этой молчаливой компании еще несколько часов, но ничего от них не услышал. Илиг и Тиз молчали, оба скорбели о родных и близких, о друзьях и недругах из этого мертвого поселения. Вариз ушел с Илигом и Тизом, даже не попрощавшись с Хэссом.

Вор пошел дальше, размышляя над одной вещью. Ему показалось, что в том месте совсем не осталось жизненной силы. Хэссу чудилось, что тот, кто жестоко уничтожил столько людей, выпил всю силу вокруг. Там были мертвы все и всё. Не в силах облечь в более четкие мысли свои впечатления и догадки, Хэсс углубился в воспоминания, пытаясь еще раз воспроизвести в памяти, почувствовать, заметить, понять.

Еще день пути и Хэсс был у цели. По словам Вариза там, за большим черным камнем жила смерть. Хэсс еще шагов за сто стал натыкаться на покореженное оружие и людские кости.

Здесь опять стало тяжело, будто бы на грудь навалились все Серые горы. Если Хэсс правильно знал людей, то все они пытались продавить и уничтожить лежащую впереди мертвую зону. Вору когда-то рассказывал Шаа, что бывают такие силовые ограждения, супротив которых нельзя бороться. Здесь надо было идти от противного и слиться с этим местом, стать своим. Хэсс подумал о смерти, о той смерти, которую привел сам, от которой сам ушел, о той, которой собирался помогать и против той, которой собирался бороться. Нужное настроение и состояние было достигнуто. Хэсс спокойно прошел вперед. Его пропустили, как своего. Тиз, наблюдавший за чужестранцем, прикусил губу до крови. Тиз поспешил назад, чтобы рассказать остальным о том, что видел. Но не успел. Встретился он с двумя волосатыми и злыми существами. Те его расспросили о чужестранце и на удивление не убили, а опутали магическим сном.

- Пусть полежит, отдохнет, - убирая в карман куртки подарок Милагро, прокомментировал Нуэва.

Спай сосредоточено кивнул. Он обдумывал, как им пройти вслед за Хэссом. Никаких идей в голову не приходило.

Вунь, как заведенный бегал у зеркала, и пытался накричать на Милагро.

Основным его упреком было то, что его, Вуня, не пустили. Уж он то бы нашел, как пройти через этот барьер.

Зеркало утухло. Оно не желало показывать, куда идет Хэсс. Зеркало было не возможно заставить смотреть за личным духом. Зеркало тоже стояло у барьера с орками, вот Вунь и бесился. Алила побелела. Эльнинь покраснел. Болтун забил хвостом и задергал ушами. Лишь Милагро оставался относительно спокойным. Он верил в свои способности и в линии жизни Хэсса.

Тем временем, Хэсс шел дальше. Идти было приятно, несмотря на то, что дорога уходила вверх. Хэсс добрался до первого яруса, так никого и не встретив.

Человек на третьем ярусе подземного дома обманулся. Он не удосужился проверить сколько человек пришли в его владения. Человек знал, что у стены кто-то сидит. Этот кто-то и был тем самым враждебным. Человек не почувствовал, что в его мир пришла частичка смерти с другим человеком.

Понимая, что добыча может ускользнуть человек с медальоном пошел вниз. Он, правда, попил жизненной силы день назад в близлежащем поселении, но никогда не следует отказываться от дармовщинки. Человек с медальоном на шее нуждался в жизненной силе, если желал и дальше жить. Медальон тянул с него силу, а человек тянул силу со всего остального, включая живых людей. Человек ждал, когда явится его помощник с камнями. Надо было начинать уже три дня назад, а этого бодяжника так и не было. Человек сердился, его сил не хватало, надо было срочно искать новые источники.

Вор видел, как по лестнице спускается фигура в белоснежной одежде. Тонкие, обостренные черты лица, вытянутый нос, седые волосы, какая-то синюшность кожи и выцветшие глаза все это увидел Хэсс. Но самым главным было то, что на шее незнакомца пылал черный медальон. Хэсс застыл в темноте и пожирал глазами своего врага и будущую жертву. Вор поверил себе, что смог незаметно пройти в чужие покои, видимо, враг не почувствовал вторжения. Подождав, пока белоснежная фигура удалиться, Хэсс отправился по его следам на третий ярус. Там были жилые покои.

Следовало все обследовать и хорошо подумать.

Первое открытие, которое сделал Хэсс, его порадовало. Все каменные покои имели по несколько выходов и входов. Здесь можно было хорошо поиграть в прятки.

Второе открытие его порадовало еще больше, Хэсс поднялся на четвертый ярус и нашел выход на верх. Это была маленькая площадка, но это реальный шанс выбраться из этих надоевших туннелей.

Третье открытие его впечатлило. На четвертом ярусе Хэсс нашел комнату забитую драгоценными камнями. Такого количества он не видел никогда. По приблизительным прикидкам выходило, что там лежало несколько сотен тысяч камней всех цветов и размеров. Вор на мгновение вытеснил убийцу из души Хэсса и предложил взять это себе. Убийца возразил, что не это цель визита.

Хэсс пошел дальше.

Вернувшись на третий ярус, Хэсс нашел комнату заваленную бумагой, книгами и магическими вещичками.

Предчувствуя, что время его свободных гуляний на исходе, Хэсс нашел себе замечательное место. Он устроился в одном из каменных углублений в коридоре. До этого оно было забито тряпками неизвестного назначения. Хэсс влез по стене коридора и устроился почти под потолком. Как выяснилось углубление было своего рода каменных шкафом без дверек. Вор предположил, что там могли храниться какие-то припасы. На самом верху он затих и застыл.

Человек в белой одежде в раздражении шел по коридору к своим рабочим покоям. Он не смог поймать этих двух орков. Человек даже удивился, что к нему пожаловали орки. Человек был абсолютно уверен, что ему ничего не стоит схватить незваных гостей, но те быстро выкинули такой трюк, что человек растерялся. Он уже подошел к своему барьеру, как увидел, что два орка, держась за руки, вошли в каменную стену. Человек не поверил, что это возможно. Он своей силой мог разрушить камень. Он мог мир разрушить, но не мог повторить их действие.

Спай и Нуэва родились не просто в рубашках, как говорили у людей, они родились в полном воинском облачении. Нуэва признался Спаю, что Милагро его снабдил одной полезной вещью.

- Колдун сказал, что Хэсс может пройти сквозь любую дверь без шума. Мы должны идти за ним и не мешать. Вот он и дал эту штуку.

Спай прочитал, что было написано на отдельной бумажке, в которую был завернут круглый камушек. Они вошли в каменную стену, надеясь обойти барьер.

Человек с черным медальоном подождал чуть-чуть, он был уверен, что те двое вернутся. Надо было серьезно подготовиться к их встрече.

Хэсс не понял тревоги того человека, но ощутил ее. Со своего места Хэссу были видны рабочие покои его врага. Дверей в этих коридорах не существовало вообще. Вместо них над входом в покои кое-где висели тряпки. Но врага раздражали "мягкие" двери. Хэсс видел почти всю площадь покоев, кроме стола у самой дальней стены и двух шкафов в другом углу. Человек в белом забормотал. Хэсс прислушался.

- Эх, Флав, Флав, Флав.

Вор задумался. На картинках Шляссера, Флавиус выглядел совсем не так, но человек мог говорить и не о себе, мог и звать кого-то или сетовать на него. Но Флав, который почти точно и был Флавиус, явно был замешан в этом.

По бормотанию человека Хэсс понял, что тот давно живет один и привык говорить сам с собой.

- Флав, кто же к нам пожаловал? Кто эти двое? Кого мы съедим? Как нам встретить наших гостей? Надо же и нам получить удовольствие и им. Не будь я Флавиус Смертельный.

Хэсс прикрыл глаза. По этим бормотаниям выходило, что сюда пожаловали двое неизвестных, и удачно удалось установить, что этот тип и есть Флавиус.

Флавиус долго рылся в книгах и бумагах. По его периодическим разговорам с самим собой Хэсс смог приблизительно понять, что тот собирается делать.

- Ходите сквозь стены? Я вам покажу.... Так, где это? Где? Где? Оно! Если взять вытянуть нить из медальона... Ты меня слышишь, друг мой черный? Я вытяну из тебя нити... Так нити надо сплести в простую сетку. Сетка, будет вам сетка, да не одна... Посмотрим, пройдете ли вы эту сетку. Я покрою ею все стены здесь. Вы навечно останетесь с камне.

Флавиус захихикал. Хэсс пожалел неизвестных и стал звать свой медальон. Тот откликнулся на удивление быстро. Хэссу не пришлось ничего объяснять. Медальон и сам был в бешенстве. Ему совершенно не нравилось, что его земля будет в смертельной паутине.

Так они стали работать.

Флавиус плел сетки и кидал их на стены. Медальон Хэсса сердился и сжирал эти сетки. Где-то после трех десятков сеток Флавиус понял, что происходит. Хэсс подивился самоуверенности колдуна, надо же так долго работать в пустую, даже не проверив, как работают эти его сетки. До Флавиуса дошло внезапно. Он так и застыл с половиной сетки в руках.

- Это что же? Это что же?

Колдун забегал по своим покоям, иногда спотыкаясь о свои же столы, стулья и книги. После пяти минут беготни и стонов колдуна, Хэсс стал задумываться над вопросом, что хорошо бы колдун переключился на другую мысль. Колдун переключился. Он уселся на пол и стал стонать:

- Это кто же? Это кто же?

Хэсс представил, что Вунь в этом бы случае плюнул на пол и сказал бы:

- До чего убогое мышление.

Вся эта суета убедила вора в том, что Флавиус неудачник, который получил нечто сильное - медальон и пытается стать великим. Вариант хуже не придумаешь. Флавиус выглядел жалким в своей суете. Казалось ткни его пальцем, и он заплачет от обиды. Получался какой-то придурочный злодей. Вор затаил дыхание, ему вспомнился давний разговор с учителем. Тот высказался, что умный враг опасен, а вот дурной враг во много раз опаснее умного потому, что дурак пойдет и на уничтожение мира, чтобы тебе не где было жить.

Хэсс подустал от воплей недоделанного колдуна. Надо было подумать, как отнять у него медальон без ущерба для собственного здоровья и душевного состояния. Вор решил еще понаблюдать, возможно колдун иногда снимает медальон.

Где-то внизу орки заблудились. Они вышли из стены, но не смогли определиться, куда попали. Спай выругался, помянув при этом Милагро. В воздухе сверкнула молния.

- И здесь действует! - радостно воскликнул Нуэва.

- Нападем на того человека и заставим его ругаться на Милагро, - сумрачно предложил предводитель Спай. - Забьем его молниями.

Нуэва замолчал, так и не поняв, что это: стратегический план действий или шутка предводителя.

В Белом доме зеркало ожило. Оно показало орков. Люди и нелюди оживились.

- Они! - Вунь сложил руки у груди.

- А где Хэсс? - Алила вцепилась в Милагро.

- Я откуда знаю, - огрызнулся колдун. Его зеркало впервые вытворяло такие шуточки.

Эспоза ткнула острым локтем мужа в бок.

- Сделай что-нибудь! - приказала она.

Милагро вздохнул, закрыл глаза и попытался настроить зеркало по новой. Ничего не выходило. Мелькали люди, лица, дворцы, дороги, пещеры, но Хэсса не было. Все опять остановилось на орках.

- Опаньки! - раздалось чье-то позади их. - Какая штучка.

- Фиг тебе! - мгновенно отреагировал Милагро.

Шляссер поморщился:

- А я тут решил зайти. Вы уже третий день из дома не выходите. Алила на работу не является. Дороги не ремонтируются. Между прочим, Милагро, раз уж взял на себя обязательства, доделай дороги. Слухи по городу. Ваш дом с красной крышей закрыт. Тишина. В городе нарастает паника. А вы тут картинки смотрите.

- Фиг тебе, - еще раз повторил Милагро. - Это только для моих нужд. Тебе же не интересно жить будет. Сдохнешь с тоски, ежели все будешь видеть в реальном времени.

- Но заманчиво так, - Шляссер подвинул Болтуна, который на такую фамильярность зашипел, аки злая змеюка. - Что это значит?

Повисла тишина. Каждый думал о том, что можно сказать начальнику тайной стражи Эвари. Шляссер посмотрел на них, как на малых детей:

- Пошел наш Хэсс в Серые горы, и орки видимо тоже пошли. Вы все дергаетесь потому, как зеркало не показывает Хэсса, а орков показывает.

- Оставайся, - разрешил Вунь. Милагро прикрыл глаза от подобной наглости. - Раз ты сказал, что Хэсс наш, то оставайся.

Шляссер прикусил язык. Он не совсем то имел в виду, но упускать такой случай не стал. Толстячок уселся на пол, живот давил на ноги, было неудобно.

- Так чего там? - по свойски спросил он.

Вунь принялся возмущенно рассказывать:

- Эти волосатые бодяжники упустили Хэсса. Он прошел какую-то светящуюся стену, а они не смогли и пошли через камень, вышли и похоже заблудились, и Хэсса не нашли.

Шляссер сглотнул, для него явилась новой информация о возможности ходить через каменные стены.

Орки пошли по коридору вперед. Вунь, наблюдая за ними, надеялся, что вот-вот они увидят Хэсса, но нет.

Вор не думал ни о ком другом. Он сосредоточился на деле и пытался стать Флавиусом. От чокнутых мыслей, которые полезли в голову, заболела голова до рези в глазах и звона в ушах. "Не мой путь", - решил вор, вытряхивая туман из головы.

Флавиус ожил и приободрился. Период растерянности прошел, наступила деятельная фаза.

- Где этот прадурок? Где его носит? - залопотал Флавиус.

"Видимо это про Столичного", - подумал Хэсс.

Флавиус достал из большого сундука меч:

- Это вас остановит, - радостно забормотал Флавиус.

Хэсс смекнул, что видимо это колдовской меч, который изрубит врагов без участия колдуна. Тот сосредоточился и направил свои мысленные приказания на меч, который зашевелился и быстро рванул из покоев по коридору и дальше в неизвестность.

Орки были неприятно удивлены, когда на них из одного из коридоров вылетел здоровенный злой меч.

Спай и Нуэва отскочили в разные стороны.

- Ату его! - завопил Спай, который давал Нуэве время на поиски нужного колдовского артефакта. Вунь вручил им меч, который когда-то нашел у Хэсса.

Пока Спай прыгал и кувыркался в воздухе, отвлекая на себя внимание меча, Нуэва сподобился перерыть всю сумку. Их меч проснулся. Через мгновение зазвенела сталь.

- Туда, - скомандовал Спай, указывая на туннель из которого появился нападающий меч. - Пусть они здесь сами.

Нуэве не хотелось уходить.

- ПУСТЬ ИХ, - еще раз командирским голосом повелел предводитель. - Этот нас видит, надо уйти, пока не пришли очередные подарки.

Нуэва пару раз оглянулся, но добросовестно бежал за Спаем.

Хэсс видел, как Флавиус стал обкусывать себе ногти.

- Куда он делся? Что же так долго? Чик-чик и все!

Вор так понял, что те, против которых был послан меч, как-то его нейтрализовали. Жить стало приятнее.

- Я вас! Я вас! Я вас! - возвопил Флавиус.

Что именно "я вас" хотел сделать осталось непонятным. Флавиус оступился, встал на конец своей белоснежной одежды и упал, сильно треснувшись головой. Пару мгновений колдун пытался сфокусировать взгляд на чем-то впереди себя. Побурчал, схватился рукой за голову, встал на четвереньки и пополз до своего места за столом. У Хэсса в голове замелькали прекрасные картинки: вот он пинает колдуна в зад, вот треснет по голове тяжелым книжным фолиантом. Из всех этих мечтаний родился приятный, но чуть хлопотный к осуществлению план. Теперь надо было ждать.

Орки неслись по туннелям.

Флавиус рылся в бумагах.

Хэсс мечтательно улыбался и осматривал помещения в поисках нужных предметов.

Прошло несколько часов. Флавиус видимо что-то нашел и отправился на четвертый ярус за нужными вещами.

Хэсс быстро спустился вниз. Ему надо было все еще раз осмотреть. Вор был искренне благодарен неизвестным, которые всецело отнимали внимание Флавиуса. Хэсс чувствовал, что колдун быстро вернется назад. Сейчас было время только обежать покои и кое-что проверить. Вор не сдвинул с места ни одной вещи, ни задел ни одной бумаги. Колдун задыхаясь прибежал с верхнего этажа. В своих руках он держал кучу доспехов. Хэсс поразился и предположил, что это специальные доспехи, такие же как и меч. Но нет, оказалось, что Флавиус стал напяливать доспехи на себя. На голову не налез лишь шлем с рогами. На вид воинское облачение было не из металла, а скорее из костей. Хэсс попытался угадать с какой целью Флавиус напялил все это на себя, но не смог. На самом деле все было просто. Колдун испугался.

В своем новом воинском облачении Флавиус стал еще более неповоротлив, отчего постоянно сшибал какие-то кучи с вещами.

Одевшись и нацепив на спину меч, Флавиус вернулся к своим занятиям по уничтожению неизвестных.

В зеркале Белого дома наблюдающие увидели, как орки остановились у лестницы.

- Это что? - задыхаясь спросил Нуэва. Все же обильное и сытное питание в доме Хэсса и Вуня слегка подпортили его физическую форму.

Спай меньше жил на пирогах и мясе с подливкой из белых грибов, поэтому и чувствовал себя более сильным, выносливым.

- Думаю, что нам наверх, - предположил он.

Нуэве не хотелось туда идти.

- А что делать то будем?

- Пойдем на этаж вверх, посмотрим, - Спай достал метальные ножи. - Был бы здесь отец со своим топором, - пожелал он. Нуэва согласился, за спиной предводителя Грандиезы он бы чувствовал себя в полной безопасности.

Где-то центре новых земель орков МаносФуэнтос Грандиеза вздронул. Он почувствовал, что его плоть и кровь в опасности. Быстрая проверка убедила, что с дочерью и вторым сыном все хорошо.

- Спай, - напрягся Грандиеза. - А ну-ка все сюда.

Все услышавшие приказ предводителя собрались перед большим домом.

- Взывайте о помощи к нашей земле! - приказал он.

Орки достали ножи, каждый провел по ладони. Земля впитала кровь своих новых детей. Оркский колдун завел заунывный речитатив. Земля откликнулась на его зов. Орки стали просить дать силы их родичам, которые находятся далеко от родной земли.

Спай шел первым. Чутье говорило ему, что это место необитаемо. Если не считать недавних следов одного человека, то было ясно, что здесь никто не живет. Орк прикинул, что это вполне могут быть следы Хэсса. Вор похоже дошел до половины этого длинного коридора и вернулся назад. Спай же решил все полностью обследовать. В одной из дальних комнат он нашел кучу костей в цепях. При чем, что было неприятно, кости были живыми. Лишь цепи, вделанные в каменные стены их держали. Черепа неприязненно щелкали, руки и ноги шевелились с хрустом и скрипом. Нуэва поморщился, ему было неуютно рядом с такими мертвыми существами.

- Надо их того, - предложил он предводителю Спаю. - Коли тот их выпустит на нас?

Спай одобрительно кивнул. Не долго думая, орки принялись рубить в пыль эти кости. Шум они подняли изрядный, но никто не пришел.

- Смотрим дальше, - приказал Спай. - Вдруг еще что. А потом возвращаемся.

Нуэва кивнул.

Хэсс лежал в своем укрытии и прикидывал, что еще придумает Флавиус. Вору очень надо было, чтобы колдун ушел минут на десять. Но Флавиус упорно что-то сооружал из палок.

- Будут вам самые кровожадные, самые кровожадные змеи - бормотал Флавиус.

Колдун закончил выкладывать палки на полу в коридоре, чуть правее укрытия Хэсса. Потом Флавиус зашептал, и на полу зашипели маленькие змейки. Колдун выдернул из своего медальона пару светящихся черных лучей и кинул из на эту кучу оживших палочек. На полу образовался клубок из десятка больших серых червяков. Каждый червяк был размером с Августо, некогда виденного Хэссом в Темных землях.

Флавиус отпрыгнул назад. Лицо его выражало недоумение:

- Какие черви? Змеи где? Змеи?

Хэсс злорадно ухмыльнулся. Похоже, что колдун где-то прокололся. Однако червяки повинуясь воле создателя быстренько поползли в сторону лестницы. Колдун вроде успокоился, но не надолго.

- Этого мало!...Мало! - смешно лопотал он.

Хэсс так понял, что тот сейчас будет придумывать следующую гадость для незваных гостей.

Флавиус внезапно дернулся, как от удара и побежал вслед за червями.

"Как хорошо", - порадовался Хэсс. "Попробуем", - решил он и выбрался из своего укрытия.

Хэсс был уверен, что колдун в любом случае войдет в свои покои, как бы ни сложилась ситуация. Ловушку надо было устраивать на входе. Справился с этим он за шесть минут. До его слуха донеслось сопение. Колдун возвращался. Хэсс знал, что вернуться в укрытие он не успеет и притаился за кучей сваленных на полу книг и вещей.

Флавиус несся так, будто опаздывал на собственную свадьбу. Все это привело к печальным для него последствиям. На входе в свои покои колдун перешагнул кипу упавших книг, которые он заметил, но ступил туда, куда и предполагал Хэсс. До этого вор живописно разбросал книги, и подлил из бутыли масла, который ему сунул в походную сумку Милагро. Флавиус смешно замотал руками, стараясь удержать равновесие, ухватился руками за стену, Хэсс тоже на это рассчитывал. Это привело к срабатыванию ловушки. Сверху на колдуна упал тяжелый щит, который так звезданул его по голове, что Флавиус потерял сознание. Хэсс быстро подскочил и посмотрел, колдун упал удачно, ничего не сломав, в седой шевелюре была кровь.

Хэсс протянул к шее колдуна руку, одетую в особую перчатку, предназначенную для особо опасных вещей. Вор стянул черный медальон, который очень яростно замерцал в его руках. Медальону совсем не хотелось расставаться с подконтрольным ему человеком. Хэсс от резкой сердечной боли упал на колдуна, но медальон не выпустил. Флавиус все еще не шевелился. Хэсс заставил себя переползти тело колдуна. С огромны усилием вор достал из внутреннего кармана черную коробочку и впихал туда медальон на резной цепочке. Жить сразу стало веселей, легче, боль ушла. Флавиус застонал. Хэсс метнулся в свое укрытие и затаился на верху. Колдун открыл глаза, долго пялился вверх и о чем-то думал. Потом поднял по очереди руки, потом ноги. На конец он смог что-то сообразить и поднялся. Хэсс второй раз за сегодняшний день видел, как колдун ползет к своему столу.

- О-хо-хо! - забормотал Флавиус. В недрах своей комнаты он разыскал бутыль вина и стал жадно пить. Потом провел рукой по голове, на пальцах осталась кровь.

Хэсс тихо лежал в своем укрытии, но он почувствовал, что стало свободнее, на него перестал давить ужас этого места. Видимо и до колдуна это дошло. Он заметался, еще раз поскользнулся на старом месте и опять упал. Затем стал лихорадочно себя ощупывать, скидывать с себя воинское облачение, а затем и всю одежу. После этого он разбросал всю эту кучу вещей, книг и пнул щит.

- Этого не может быть! Не может! - все более истерично вопил колдун. - Я сплю, сплю, сплю. Нет. Нет. Он здесь. Здесь. Где ты? Где?

Хэссу нравилось наблюдать за наполнявшим Флавиуса ужасом.

Внизу орки остались в живых потому, что кончилось действие медальона. Своей силой Флавиус смог превратить палки в маленьких змеек, сила медальона сделала их большими и прожорливыми червями. Маленьких змеек Нуэва и Спай изрубили в пару мгновений.

- На верх, - рыкнул Спай. - Я его видел.

Нуэва кивнул, во время всех этих баталий с червяками он совсем потерял дыхание. Еще орку не хотелось погибнуть в пасти противного создания. Это была совсем не геройская смерть.

Вунь успокоился. Он сильно переживал за орков. Они все наблюдали, как те сражались. Малыш даже пару раз зажмуривался и хватал кого-то за руку. У Алилы уже образовались синяки на руках. Она отсела подальше. В следующий драматичный момент Вунь схватил Болтуна за хвост. Котяра завопил и еще больше всех напугал.

- Где мой личный дух? - верещал Вунь. - Сделайте что-нибудь!

Милагро опять попытался настроить зеркало. В этот раз удалось. Вунь и остальные наблюдали за суетящимся голым колдуном и злыми глазами в куче тряпок в пяти шагах от него по коридору.

- Хэсс! - Вунь показал пальцем в зеркало.

Алила подвинулась еще ближе.

Неизвестный им тип в голом виде носился по покоям, что-то причитая. Шляссер наблюдал эту сцену с совершенно ошеломленным видом.

- Он его что? - сам не зная почему Шляссер задал вопрос в слух.

Вунь развернулся и пнул тайного советника в живот маленькой, но обутой в сапожек ножкой.

- Мой личный дух нормальной ориентации. Может там просто сильно жарко, - парировал он непристойные мысли Шляссера.

- Ага, - согласились остальные под стоны тайного советника.

- Медальон у Хэсса, - потер руки Милагро. - Хэсс, я так понимаю, его забрал.

- Со всей одеждой? - удивилась его супруга Эспоза. - Это очень высокий класс для вора.

- Да, - гордо согласился Вунь.

Орки тем временем добежали до третьего яруса и с максимально возможной скоростью бежали к голому мужику. Хэсс засек в начале коридора знакомых ему типов.

Флавиус услышал топот ног своих врагов и повернулся к ним. Истерику он прекратил, в голове сработал основополагающий инстинкт бежать. Флавиус развернулся и кинулся от орков. Те бежали за ним. Флавиус обернулся и крикнул что-то зычное. Из покое Флавиуса выбрались двое мертвых с арбалетами в руках. Орки нырнули в ближайшие комнаты.

Хэсс мягко выбрался из своего укрытия и бросился вслед за убежавшим колдуном. Орки стали исследовать проходы между комнатами, за ними по пятам неслись два скелета с арбалетами. То одна стрела вонзится в пальце от ноги Спая, то другая в ладони от головы Нуэвы. Орки стали играть в прятки, пытаясь подкараулить скелеты, которые надо было разбить на куски, но для этого надо было к ним подобраться. С этими арбалетами, которые стреляли не переставая, сделать это было трудно.

Хэсс добежал до лестницы на четвертый ярус. Дальше он поднимался медленно и осторожно. Неожиданные подарки ему были ни к чему. Две активированные ловушки Хэсс обошел. Еще одну перелетел. Сорок лестничных ступенек и Хэсс у входа на четвертый ярус. Надо было идти дальше. Вор шел по верхнему ярусу, пытаясь угадать, куда делся колдун, заодно думая, убить или все оставить, как есть.

Глава 29. Сам себе хозяин?!

- Я собираюсь стать себе хозяином, - один из интервьюируемых.

- Другими словами, вы стремитесь быть одиноким человеком? - вопрос психолога.

- С чего вы это взяли? - интервьюируемый поперхнулся.

- Но стать себе хозяином, то есть совсем не зависеть от других людей, значит быть максимально одиноким человеком. Разве не так?

Вунь патриотично орал:

- Мой личный дух! Мой личный дух!

Эльнинь закрыл уши руками.

Алила трясла за грудки Милагро со словами:

- Сделай что-нибудь! Сделай что-нибудь!

Эспоза обнимала Лунь, обе плакали.

Болтнун прижал уши к голове и зычно рычал.

Шляссер причитал:

- Да что же это делается! Я же ему сколько говорил, сколько говорил.

Такими разными способами они выражали свое отношение к только, что случившемуся.

Десятью минутами раньше все это сообщество сидело весьма спокойно, они, конечно, волновались, но так бурно не проявляли свои эмоции.

Хэсс Незваный поднялся на верхний этаж и осторожно перемещался, заглядывая в каждую из комнат. Нигде Флавиуса он не видел. Вдруг загрохотало и затряслась земля. Хэсс еле устоял на ногах. Вор разглядел, как уже полуголый колдун метнулся из одних покоев в другие. По туннелю пополз черный дым. Хэсс закашлялся, дым стал разъедать нос, горло, легкие. Серьга так дернула ухо, что, казалось, ухо уже оторвалось. Также внезапно, как закашлялся, Хэсса перестало выворачивать. Серьга чуть дергала ухо. Дым клубился вокруг Хэсса, но вреда не причинял.

Вор попробовал сделать шаг, другой, третий и побежал за колдуном. Хэсс знал, что то помещение, куда побежал колдун, являло собой большую просторную комнату. Там не было мебели, не было вещей. Стены были выкрашены в зеленый цвет и в углубления горели магические светильники, довольно ярко освещая комнату.

Приблизившись к нужным покоям, вор задумался, что бы такое сделать. Следовало позаботиться о собственной безопасности, в руке у него появился метательный нож из кладовых Милагро.

Хэсс осторожно сделал еще два шага, опасаясь попасть в ловушку, и его взгляду предстала хаотичная картина колдовства Флавиуса.

На этот раз весь пол покоев был устлан разноцветными драгоценными камнями. Хэсс смотрел с боку и не мог понять, что напоминает ему выложенный узор. Флавиус стоял в центре и что-то бормотал.

Хэсс прикинул, что лучше не подходить близко к выложенным камням. Вдруг те, способны причинить ему вред.

Флавиус не обращал внимания на появившегося человека. Колдун настолько ушел в себя, что не видел ничего и никого. Хэсс внимательно всматривался в выложенный узор, который представлял собой накладывающиеся друг на друга круги. Флавиус стоял в центре зеленого круга.

На опытный взгляд вора, зеленые камни изельды были плохого качества в отличие от тех, которые достались ему от Столичного. Вор понял, что колдун пытается все-таки осуществить свое колдовство и открыть какие-то там ворота или двери.

С другой стороны, у колдуна вроде не было медальона, и действовал он нелогично. Вор сделал два шага назад. Не хотелось самому доставлять медальон этому колдуну. Возможно, что колдун специально притворяется и заманивает его к этому цветному ковру из драгоценных камней.

Флавиус, наконец, очнулся и воззрился на Хэсса. Вор улыбнулся на столько нелепым на его взгляд выглядел колдун. Флавиус же воспринял это как насмешку над собой. Колдун поднял руки и зашевелил пальцами. Хэсс сделал еще два шага назад, не желая испытывать на себе идеи колдуна. В комнате поднялась буря, камни стали плавиться и сливаться в единое целое, вор отскочил еще назад. Колдун поднял руки над собой и стал вытягивать из себя силу, которая была похожа на те нити, которые он тянул раньше из медальона. Мир вокруг стал меркнуть, Хэсс попытался сдвинуться еще назад, но не мог, нож выпал из рук. Ухо пылало и серьга была настолько горячей, что Хэсс ощутил ожег. Колдун старался во всю и тянул черную силу.

Уже потом, Милагро объяснил Хэссу, что Флавиус использовал единственный возможный вариант в таком случае. Флавиус был достаточно долго связан с медальоном и пропитался его силой, которую смог извлечь из себя. Все равно ему без медальона было жить не долго.

В многоцветии бури из расплавленных драгоценных камней у Хэсса начали отказывать глаза. Вунь потом ему сказал, что буря не вышла за пределы трех десятков шагов от Хэсса, но самому вору казалось, что она заполнила все вокруг.

За многоцветием пришло многозвучие. Хэсс стал глохнуть. Мозг искал блаженного забытья, но серьга мешала ему окончательно отключиться. Но несмотря на такое активное противодействие силы Хэсса, силы Вуня и силы медальона, висящего на груди Хэсса, вор стал медленно оседать.

Флавиус совершил еще несколько движений и буря собралась в темный сгусток в его руках. Темная сила стала поедать Флавиуса, колдун стал кричать, Хэсс же не мог оторвать глаз от этого жуткого зрелища. Уничтожение колдуна наблюдали и в зеркале. Болтуна стошнило, Алила зажмурилась. Вунь посинел от ужаса, Лунь упала в обморок, Шляссер пару раз неосознанно становился Мортиросом и возвращался в свой образ. Никто на это не смотрел, все были заворожены отвратительной сценой.

Наступил момент, когда колдуна Флавиуса не стало совсем. Его плоть, кровь и душу поглотила странная голодная и безразличная темь. Хэсс сглотнул, он совершенно точно знал, что этот разросшийся сгусток сейчас кинется на него.

Именно в это время наблюдающие за Хэссом в зеркале впали в неистовство.

Вунь патриотично орал:

- Мой личный дух! Мой личный дух!

Малыш малорослик старался остановить тьму, заявляя ей, что Хэсс его и никто не смеет его обижать.

Эльнинь закрыл уши руками. Слезы стояли в его глазах. В те минуты юноша вернулся в своих мыслях в Темные земли. Сейчас Хэсс был в безвыходном положении и рядом не было Эльниня, чтобы вернуть долг и спасти будущего ученика и настоящего друга.

Алила трясла за грудки Милагро со словами:

- Сделай что-нибудь! Сделай что-нибудь!

Девушка абсолютно не желала понимать, что Милагро не может сделать ничего. Алила чувствовала, как рвётся на куски ее сердце.

Эспоза обнимала Лунь, обе плакали. Лунь очнулась после своего короткого обморока и тихо плакала. В то мгновение ее обняла Эспоза. Им обеим было жутко.

Болтнун прижал уши к голове и зычно рычал. Котяра своими особыми чувствами знал, что в мир пришла настоящая беда.

Шляссер причитал:

- Да что же это делается! Я же ему сколько говорил, сколько говорил.

Тайный советник не контролировал себя. Он тоже знал, что мир сейчас меняется и меняется он к худшему.

Милагро сжал кулаки и вонзил ногти в ладони. Колдун все еще надеялся. Не мог он ошибиться в себе, в своей силе и жизненных линиях Хэсса.

Вор, не осознавая, что делает достал из кармана коробку с черным медальоном и открыл ее.

Люди в Белом доме ахнули. Лунь опять закатила глаза и упала в обморок.

Хэсс уронил коробку. Теперь он держал в руках медальон покойного Флавиуса. Тьма облизнулась и притихла. Последнее событие ее встревожило. Выходил какой-то непорядок, тьма рванулась к медальону. Хэсс держал его в руках и не выпускал, хотя туннель затрясло, на него накатили волны ужаса. Посыпались камни, по стенам и полу пошли трещины. Вор держал медальон и смотрел на это все безобразие.

Вунь, не желая смириться с наступающей гибелью его личного духа и лучшего друга, полез в зеркало. Так и осталось неизвестным, как ему удалось это проделать, впоследствии ни разу не получалось повторить, но Вунь оказался рядом с Хэссом.

Алила прижала руки к груди и попыталась повторить трюк Вуня. Ее удержал Милагро с воплем, что это не проходной двор. Алила с силой заехала ему в живот локтем и добавила ногой, но колдун ее так и не выпустил из своего захвата.

Вунь свалился в туннель рядом с Хэссом и свалился весьма своевременно. Хэсс не удержался на ногах и опустился на колени. Вунь вцепился в руку личного духа и помог удержать равновесие. Хэсс все еще держал медальон. Тьма ухала, но лезла в черный медальон. Через несколько минут буря улеглась, и всё озарилось тихим светом. Такое спокойствие и благодать свалились на этот мир, что впору было запеть от счастья. Но Хэсс все еще удерживал черный медальон, который в отличие от наступившей тишины, блистал жаждой разрушения. Вунь во все глаза смотрел на личного духа. Хэсс же во все глаза пялился на появившуюся дверь.

Дверь висела в воздухе и была обычной деревянной с резной ручкой и надписью "Семь". Хэсс будто разрывался на две части. Одна буквально заиндевела от холода и боли черного медальона, вторая же восхитилась и восторжествовала от этой самой деревянной двери с надписью "Семь".

Вунь отвел глаза от личного духа и тоже узрел дверь.

- Хэсс, пойдем, - потребовал Вунь.

Хэсс еле слышно прошептал:

- Не могу, держит...

Вунь быстро сообразил, что держит Хэсса черный медальон. Надо было куда-то его деть, Вунь стал озираться в поисках возможного хранилища для этого ужаса. При этом малыш точно знал, что хранилище должно быть сверх мощным и надежгым. Ничего подобного не наблюдалось. Вунь дотронулся до Хэсса и понял, что медальон стал тянуть силу из Хэсса. Малыш аж взвыл от отчаяния. Природная сметливость и предприимчивый ум не желали отчаиваться и искали выход.

- Дверь! - закричал Вунь.

- Вижу, - сообщил почти мертвым голосом Хэсс.

- Туда! - потребовал Вунь.

Хэсс не мог больше говорить, не хватало сил.

Вунь побежал вперед, перепрыгнув через пару трещин. Малыш подпрыгнул и вцепился в дверную ручку. С усилием ему удалось ее повернуть. Дверь заскрипела. Вунь потянул ее на себя.

Хэсс не отводил от двери взгляда. Там за дверью было темно и противно. Так противно, что Вуню стало тошно.

Осознавая, что Хэсс завис в состоянии крайнего напряжения. Вунь стал ему помогать. Подбежав назад к личному духу, Вунь стал поднимать Хэсса. Выходило это плохо, но получалось. Вунь вытянул ногу Хэсса, вот уже личный дух стоит на одном колене. Через пару минут Хэсс встал. Вунь стал подталкивать Хэсса сзади, чтобы тот пошел. Каждый шаг давался личному духу с большим трудом. Медальон тянул силы так, что в один из моментов Хэсс уже попрощался с жизнью. Неожиданно к вору пришла помощь. Кто-то старался влить в него порцию живительной силы. Хэссу смутно привиделись отшельники из дома с красной крышей. Благодаря их поддержке, Хэсс сделал еще несколько шагов. Теперь надо было перешагнуть большую трещину.

Вунь перепрыгнул трещину и позвал Хэсса:

- Хэсс, иди сюда. Это быстро. Ты сделай широкий-широкий шаг, - малыш просил жалобно, но уверенно.

Хэсс, не в силах сопротивляться его голосу, сделал этот широкий шаг. Нога заскользила, Хэсс стал терять равновесие, возникла реальная угроза уронить медальон. В последствии ни Вунь, ни Хэсс не могли объяснить почему так боялись, что медальон упадет, но им казалось, тогда не миновать плохого. Вунь бесстрашно кинулся к Хэссу и поддержал его ногу. Вор сделал еще шаг, еще шаг, еще два и вскоре был у той самой двери.

- Брось туда, - попросил Вунь.

Хэсс вытянул руку с медальоном вперед, но разжать пальцы не мог, также как и отвести взгляд от этого черного ужаса. Вунь бегал вокруг Хэсса, кричал, но ничего не получалось. В одно мгновение малыш вдруг вспомнил, что уже когда-то видел подобное. Там во сне он тоже бегал вокруг личного духа и что-то кричал. Вунь ощутил, что это тот самый момент, пора действовать по другому. Приготовления к тем самым действиям заняли две минуты. Вунь пару раз открыл-закрыл рот, потом схватился за ногу Хэсс и разрезал ему штанину. Потом сделал глубокий вдох и укусил личного духа за ногу.

Вор очнулся от дикой боли в ноге. Возникло такое ощущение, что его стал поедать заживо. Инстинктивно Хэсс разжал руку и потянулся к источнику кусачей опасности. Медальон полетел вниз, как раз за эту самую дверь.

Вунь бросил жевать личного духа и отскочил к двери, один толчок, и она закрылась, а затем стала таять.

Почти через год Хэсс додумался задать Милагро вопрос:

- А если бы там за дверью был хороший мир? У нас бы не поднялась рука бросить туда медальон.

Колдун пожал плечами:

- Жизнь полна случайностей.

Не хотелось Милагро растолковывать очевидное, не зря же он был "меняющим линии жизни".

Сейчас же Хэсс и Вунь наслаждались моментом тишины, но отнюдь не долго. Все стало грохотать, камень стал рушиться. По голове Хэсса засветило небольшим камнем, но сознание он потерял. Вунь попытался было оттащить личного духа, но не мог.

Наверное, история бы кончилась плохо, если бы не два орка: Спай и Нуэва. Их будто обходили камни, зависали на мгновения, которых им хватало, чтобы сдвинуться вперед или в бок.

Спай подхватил Хэсса, Нуэва - Вуня. Оба орка рванули назад. Пробираясь по этому ярусу они нашли выход на поверхность. Сейчас это был единственный шанс для всех остаться в живых.

Вунь в своих рассказах на собраниях малоросликов сравнил тот бег с гигантскими прыжками кодров. Такими сильными и быстрыми орки показались Вуню. Малыш предложил заключить военный союз с орками, и он был заключен.

С тех самых минут, как его и Хэсса подхватили сильные волосатые руки, Вунь перестал бояться. Он смотрел, хотя скорее будет сказать зырил на мир. Малыш никогда раньше не видел катастроф, а то, что происходило вокруг напоминало настоящую катастрофу.

Орки довольно быстро оказались на поверхности, но гора так сотрясалась, что было неясно зачем они выбирались. Итак и эдак камнями завалит.

Хэсс очнулся от свежего воздуха:

- Бодяж.. - вор узрел, как на них летит огромная глыба. - Поехали!

Спай вдруг понял, что стоит он на воздухе в трех десятках шагах от той самой площадки, где только что был.

Нуэва тоже осознал себя летающим созданием.

Вунь радостно завопил:

- Хэссик! - и кинулся обниматься к личному духу, не обращая внимания на такую мелочь, как отсутствие земли под ногами.

- Тихо, сиди на руках! - рыкнул Хэсс. Вунь тянул руки, Нуэва сделал шаг вперед. Хэсс протянул руки Вуню.

Еще долго два орка с Вунем и его личным духом парили над землей. Орки старались сосредоточиться на крушение этой милой горы. Другие горы тоже сотрясались, но не оседали в отличие от этой.

Вунь плакал и ругал Милагро.

Хэсс боролся с дикой головной болью. Он сказал, что боится потерять сознание, тогда они точно вниз сверзяться.

Вунь принялся немедленно щекотать Хэссу пятки.

Гора затихла под утро, а потом прилетели кодры.

Вунь потребовал, чтобы его вез Пупчай. Хэсс распластался на кодре и дремал. Он знал, что тот его не уронит. Орки отправились в Эвари, они еще не могли показаться дома не окончательно обросшие, а вот Вунь летел с Хэссом в земли МаносФуэнтос, бывшие некогда Темными землями.

МаносФуэнтос встретили Хэсса и Вуня тепло, можно сказать радушно. Пупчай приземлился на широком поле. Через три часа на поле была делегация орков, которую возглавил Страхолюд.

- Приветствую, - обе стороны были рады видеть друг друга.

Страхолюд предложил Хэссу посмотреть, как живут орки в своих новых землях. Он устроил экскурсию по большому месту строительства.

- Это еще только одно поселение. Наш предводитель разработал замечательный план поселения орков по всей земле. Эти земли, наконец то, станут обитаемыми.

Хэсс переглянулся с Вунем, но оба промолчали.

- Здесь будет огромный сборный зал, где будет говорить наш предводитель, - орк показывал все строения, будто бы он был их собственником. - Здесь будет детская школа. Мы, орки, должны тоже учиться.

Хэсс кивнул, Вунь наступил ему на ногу. Малыш Вунь считал, что для малоросликов тоже должна быть открыта одна или целых две школы.

Хэсс Незваный выдержал большую прогулку по землям МаносФуэнтос. Страхолюд очень гордился всем и всеми. Орки оказались не такими уж и суровыми, как раньше казалось Хэссу. К тому же он стал свидетелем вечернего собрания, когда Грандиеза, сотрясая своим топором, рассказывал своим подданным о том, что надо сделать завтра, чтобы сохранить головы на плечах.

Оркам нравилось строиться, всех вокруг переполняли чувства светлые, добрые, главным из которых была надежда на счастливую жизнь. Страхолюд вызвал Августо из дальнего дозора. Змей обвил Хэсса своим телом и прошипел множество новых ругательств, которые узнал от орков. Вор был искренне благодарен за пополнение словарного запаса. Теперь он был уверен, что сможет поразить воображение некоторых болтливых личностей.

Вунь оставил Хэсса в компании змея, двух орков и одной оркской женщины. Малыш хотел наведаться в свой бывший дом. Хэсс и остальные пили самую крепкую настойку от водяного Бугуямы.

- Понимаешь, повадился Августо девок его водяных пугать, - рассказывал Страхолюд. - Бугуям стал жаловаться, а Грандиеза у нас нашел выход. Августо, хоть и живет здесь, но нам то не принадлежит. Он личность свободная. Грандиеза и сказал Бугуяме, чтобы тот заинтересовал змея чем-нибудь другим. Бугуям перепробовал пару вариантов, но остановился на этой настойки из водорослей и сушенных водяных паучков. С ног сшибает даже змея.

- Поэтому я и ползаю, - зашипел Августо.

Орки оценили шутку Страхолюда и Августо и заржали. Хэсс обалдел и выпучил глаза.

- А я женился, - признался Страхолюд.

- Поздравляю, - вор сказал, что тоже собирается.

- На дочке барона? - проницательно угадал Страхолюд.

- Ага, - Хэсс уже засыпал. От настойки водяного шумело в голове и уходили все тревоги.

Через пару минут орки уложили Хэсса на землю, подсунули под голову хвост Августо и продолжили выпивать.

Утро еще и не настало, когда вор проснулся. Удивительно, но голова совсем не болела. Похмелье, обычное в таких случаях, не наступало. Вор вспомнил, где он должен находиться. Из колец Августо он выбрался довольно быстро и пошел в лесок. Орки тоже использовали змея, как подушку.

Хэсс умылся водой из ручья, съел пару ягодок с куста и стал думать. Он прилетел в эти земли не просто так. По своему глубокому убеждению ему надо было вернуть медальон в Темные земли, но медальона то не было. Он только вчера сам выбросил его в странный мир за дверью с надписью "Семь". Что теперь делать, Хэсс не знал. Вроде бы все хорошо, а вот гложет сердце тревога и тоска.

Вор потрогал рукой дерево, листики, ветки и понял, что он остался жив. Второе рождение, или даже третье в его жизни - это ощущение радости существования заполонило всю его душу и тело. Он вдохнул воздух и умилился туману, он улыбнулся щебетанию птиц и спящим оркам. Хэсс знал, что прямо в этот миг началась новая прекрасная жизнь. Вспомнив своего учителя Шаа и своих друзей в Эвари, Хэсс возблагодарил мир за столь щедрый дар, как новая жизнь.

"Темные земли хотели медальон", - Хэсс чуть помедлил, но снял с шеи медальон земли. Тот не разговаривал с ним с момента бесславной смерти колдуна Флавиуса. Хэсс решил, что может отдать тот медальон, который у него есть. Тот другой медальон не вернуть, да это и к лучшему.

Надо было решить, как отдать этот самый медальон. Хэсс положил его на землю. Ничего не происходило. Вор подождал. Тишина. Тогда он поднял медальон и положил в ручей. Вода забурлила, и медальон медленно поплыл. Хэсс улыбнулся, похоже, что свои и чужие долги он отдал.

Вернувшись на полянку к оркам, Хэсс обнаружил, что все уже проснулись. Вору пришлось остаться в МаносФуэнтос еще на один день. Во-первых, Вунь косил какие-то волшебные травки, а во-вторых, Страхолюд обещал вечером замечательное выступление.

Если травки Вуня порадовали Хэсса, как настоящего травника, то вот это вечернее выступление у могилы из Черных глыб произвело гнетущее впечатление.

Следующую ночь перед отъездом Страхолюд потащил Хэсса к водяному, потом они сходили к прыгучим камням, а под самое утро заглянули на площадку Второго рождения.

- Она тебя звала, - сказал орк.

Хэсс ничего не понял.

- Это ты о чем?

- Иди, сходи, - постарался объяснить попонятнее орк. - Это площадка Второго рождения. Мы, орки, когда женимся, когда выходим победителями из сражений, или просто уворачиваемся от тяжелого меча наших супружниц приходим сюда. Иногда бывает, что это действительно второе рождение. Здесь на площадке снисходят откровения.

Хэсс не видел в этой площадке ничего волшебного. На его взгляд она была обычной, чуть примятая трава и все. Вор сделал пару шагов вперед и ничего... Дойдя до средины площадки, Хэсс поднял руки к верху и покричал, не желая разочаровывать Страхолюда. Орк довольно оскалился.

- Ты посиди там, раз хорошо, - покричал Страхолюд.

В это время к площадке уже подошли два десятка других орков. Хэсс понял, что за лучшее будет чуть-чуть посидеть на площадке. Он сел, закрыл глаза, потом расслабился и лег. Незаметно для себя он заснул. Разбудил его Страхолюд, толкнув бок.

- Чего спишь? Вставай! Маленький человек уже собрался.

Хэсс сладко зевнул.

- А красивая у тебя штука, - похвалил орк.

Хэсс провел рукой по груди. На шее висел медальон. Вор очень медленно снял медальон и посмотрел, тот, который вчера он опустил в плавание по реке. Только сейчас медальон был жив. Хэсс даже чувствовал, как тот дышал и тоже радовался жизни.

Озарение, что это подарок, пришло в душу вора и принесло с собой покой.

Направляясь домой, Хэсс думал, что ему делать с этим медальоном. Дома Хэсс занялся садоводством. Он попросил Вуня выбрать его личную клумбу, что и было сделано под подозрительными взглядами орков и Болтуна. Хэсс попросил остальных не трогать на клумбе ничего вообще. За пару дней Хэсс построил маленькую башенку, под которой он закопал полученный от земель МаносФуэнтос в подарок медальон. Милагро ухмыльнулся. Алила знала, что теперь то уж Хэсс точно станет колдуном, раз у него появилась собственная башня. Шляссер долго ругался, но повелел установить у башни постоянную негласную охрану. Хэсса тоже внесли в список особо ценных достояний Эвари, как колдуна, имеющего собственную пусть и миниатюрную башню.

Жизнь налаживалась, время шло, мир подумывал о новых загадочных событиях.

-- Глава 30. Все дороги нового мира...

- Тебе восемнадцать, и все дороги нового мира открыты для тебя. Я рад за тебя, доченька.

- Спасибо, папа. А дороги, они какие?

- Самые разные. Вся прелесть в том, что для тебя они сейчас отрыты все, абсолютно все.

Ахрон печально посмотрел на дом с красной крышей. Сегодня утром сын Вуня решил, что надо ему найти самого себя. Ахрон знал, что у каждого в жизни бывает такое время, когда надо пойти и найти себя. Его отец Вунь нашел себя, когда нашел его маму Лунь, она родила двух сыновей, и когда Вунь нашел личного духа Хэсса. А он - Ахрон - не сделал пока ничего такого, чтобы найти себя, поэтому Ахрон решил уйти из дома. Ведь дома ничего найти нельзя, надо пойти по дорогам этого мира и тогда...

Вчера Ахрон сказал родителям, что он уходит. Лунь повздыхала и даже украдкой поплакала, Вунь же наоборот загордился сыном. Вунь позвал личного духа и заставил того поплясать и спеть песню, чтобы дорога Ахрона была удачной.

Когда Вунь поднялся наверх, чтобы поговорить с женой, как-то ее успокоить, то Хэсс завел разговор, определивший выбор пути Ахрона.

- Скажи, вот у тебя есть цель - найти себя? - Хэсс внимательно смотрел на него.

- Да, - кивнул Ахрон.

- Но находят себя, как правило, достаточно внезапно, - поделился опытом личный дух.

- Правда? - сын Вуня этого не знал.

- В большинстве случаев, - повторил Хэсс. - Я к чему это все веду. Во-первых, искать себя лучше в компании. А во-вторых, хорошо бы попутно сделать еще что-нибудь полезное.

- Это как? - удивился Ахрон. Он всегда знал, что его отец выбрал лучшего личного духа, а сейчас еще раз в этом убедился.

- Мои знакомые Логорифмус и Григорий отправляются по Эвари со специальной миссией, - заговорщицки сообщил личный дух. - Они собираются рассказывать о кодрах, о мленках и о вас - малышах.

- Зачем? - Ахрон решительно ничего не понимал.

- Это здесь люди привыкли к переменам, а вот там за городскими стенами нет, - поделился Хэсс мнением Шляссера. - И было бы хорошо, если бы кто-то из вас отправился с ними. Ты увидишь много людей, себя покажешь, полезное дело сделаешь. Из душ надо изгонять страх, который появляется от неведения.

- И это очень важно? - Ахрон задумался. - Ты хочешь, чтобы я поехал?

- Ахрон, - личный дух постарался не давить, - ты сам должен решать, я предлагаю тебе возможный путь. Сейчас у тебя один вариант. Выйти из дома и пойти, куда глаза глядят. А это успокоит твою мать Лунь, но главное, что ты сделаешь нечто полезное. Хотя выбирать тебе. Может быть на тебя посыпется такая масса предложений, что тебе будет не до моего.

- Нет, - Ахрон почесал нос. - Нет.

Личный дух молчал. В таких делах надо делать паузу, чтобы не сбить собеседника с мысли.

- Скажите, а как узнать правильный ли мой путь?

Хэсс сам надолго задумался, как изложить свои личные впечатления.

- Про твой я ничего сказать не могу, но про себя...Нет пути правильного или неправильного, есть только твой или не твой. Вот, случилось мне раз почувствовать, что земли под ногами нет, а словно стоишь на острых камнях. Тогда я понял, что ухожу со своей дороги. Не знаю, понятно ли? Но лучше сказать не могу.

Ахрон попытался примерить на себя слова личного духа. Ничего не получилось.

- Я ничего такого не чувствую, - наконец, сказал он.

Хэсс развел руками:

- Тогда ищи сам, как узнать на каком ты пути, - ответил личный дух. - В любом случае, Логорифмус и Григорий выезжают завтра. Они везут на продажу книги с картинками, будут выступать перед людьми. Если ты решишься, то имей в виду, что они выедут из Северных ворот с самым восходом солнца.

Ахрон кивнул. Ему было приятно, что личный дух не стал его заставлять, наставлять, а предоставил свободу.

Ахрон не спал этой ночью. Вещи свои он собрал. Родителей обнял, но все еще не решил, как поступить.

Удивительно, но ноги сами его привели к Северным воротам. Отец Григорий улыбнулся ему. Отец Логорифмус посадил на ослика. Ахрон отправился искать свою дорогу в этом мире.

Личный дух видел в окно, как Ахрон попрощался с домом. Хэсс не собирался будить Вунь и Лунь. Так даже лучше для них. Глядя на давно закрытые ворота, Хэсс подумал, что он нашел свой путь, но вот так и не понял, кто он такой. Внезапно загорелось ухо, серьга стала дергаться, мешать.

- Хэсс! - в комнату прибежал Вунь.

- Что? - личный дух знал, что серьга не будет чудить просто так.

- Ты что? - Вунь оглядывал комнату. - Почему?

- Я не знаю, - Хэсс отошел от окна. - Ничего не пойму.

- Что было? - Вунь закрыл дверь, но нож из рук не выпускал.

Хэсс поведал, как стоял и думал.

- Уф на тебя, - фыркнул малыш Вунь. - Так и до обморока можно довести.

- Что? - здесь уже Хэсс ничего не понял.

- Ты подумай, как много тебе дано. Ты уже на своем пути, и это знаешь точно. Но ты не знаешь, кто ты. Значит, что?

- Что? - тупо переспросил Хэсс.

- Значит, не время тебе еще и это знать! - громко закончил Вунь. - Ты, прям, весь такой! Вот большинство живут и без пути и без знаний, кто они такие. А ты просто счастливчик, понимаешь?

- Согласен, но узнать хочется, - Хэсс решил, что не будет спорить с Вунем.

- Тебе серьга, что говорит? Не думай, пока, само придет, а то сейчас надумаешь, и не верно, - Вунь все еще не верил, что Хэсс успокоится на этом и постарался привести еще несколько доводов.

- Нда? - личный дух закрыл окно и стал искать свои любимые домашние тапочки, подаренные Алилой.

- Нда! Нда! И просто Да! - еще раз сказал Вунь. - Ты, наверное, взялся мыслить потому, что мало занят.

- Мало? - Хэсс подумал о своих последних приключениях. - Не сказал бы так.

- А я уверен, - малыш Вунь уже нашел ему дело. - Нашему Эльниню надо построить башню.

- И что? - Хэсс понял, что сейчас что-то будет.

- По всяким там законам, башню должен строить ты, - заключил Вунь. - И ничего не говори. Там так написано.

- Ого! - Хэсс понял, что придется ему заняться строительством.

- Пошли завтракать, - предложил Вунь, - тебе Милагро все лучше объяснит. У него это в книгах написано. Понимаешь, он говорил, что строить должен простой человек, или тот, который думает, что он простой.

- Ничего не пойму, - признался Хэсс.

- Я тоже, но Милагро виднее, - Вунь признавал авторитет колдуна в таких вещах. - Согласись, что Эльниню нужна башня.

Хэсс пожал плечами, и они отправились на кухню. Вунь удержался, чтобы не добавить о том, что это даст Хэсс необходимый опыт. Тогда личный дух сможет проследить, чтобы и ему построили хорошую башню, когда время придет, конечно же.

Внизу они увидели гостей. Алила привела Машу, Болтун пришел с Льямой. Котяра опять переехал жить к великому маэстро. Вунь хоть и вздохнул с облегчением, но по коту скучал. Сегодня все собирались целый день праздновать отъезд орков. Спай и Нуэва, бывший некогда Чмоком, собирались домой к грозному правителю Грандиезе. Оба орка были уверены, что теперь о них сложат песни и страшные сказки. Вунь решил им подарить по паре самых лучших сапог, которые изготовили специально на оркские ноги. Милагро долго бурчал, что зайдет к ним как-нибудь в гости, а Болтун предложил оркам приезжать к нему в гости.

- Вы так много всего знаете о людях, - поделился Болтун своей мыслью, - что кто-то из вас мог бы быть первым послом орков из МаносФуэнтос в Эвари.

Нуэва подавил вздох. Уж очень ему хотелось занять это место. По его мнению, кормили в Эвари хорошо, было много развлечений, и он был здесь героем.

- Так, я принес тебе первые экземпляры переиздания, - уже за чаем сообщил маэстро Льяма.

- О чем вы? - Алила толкнула Хэсса в бок. Он рассматривал что-то за окном.

- Мы сделали второе переиздание нашей книги, - порадовал его маэстро. - Сам понимаешь, по обычаю, тебе, как автору, тоже по три экземпляра.

- Спасибо, - Хэсс решил эти книги отправить в королевскую библиотеку, не зачем захламлять дом.

Разговоры продолжились, Хэсс же ушел на площадку для кодров. Его позвал Пупчай.

"Вчера мы решили, что будем своих людей учить", - мысленно и чуть взволновано сообщил кодр.

"Это как?", - Хэсс подумал, что, видимо, у него судьба все время учиться.

"Все просто. Мы хотим вам всем помочь", - Пупчай порадовался, что его друг такой рассудительный. Сначала все спросит, а потом только выносит свое мнение.

"Расскажи мне подробно", - попросил Хэсс и уселся на траву под пушистый бок кодра.

Солнышко пригревало, но еще не терзало. Было хорошо сидеть, закрыв глаза, и слушать Пупчая.

"Нам Вунь рассказал, что вы - люди - должны понять нас. Это все значит, что вы должны знать нашу жизнь всю-всю. Сначала мы будем учить тебя и еще несколько человек - глав кланов. Мы будем рассказывать о самом главном. Первое, что вам надо научиться делать - это вить гнезда", - плавно текла речь Пупчая.

Хэсс резко сел:

"Как это "вить гнезда"?", - ошеломленно спросил человек.

Кодр мысленно пожал плечами.

"Нам посоветовал колдун", - спокойно сообщил зверь.

"Он так и сказал?", - Хэсс не верил, что Милагро опустился до подобной шутки, тем более, что и он сам будет обучаться "вить гнездо".

"Нет, - Пупчай почувствовал, что его человек в ошеломлении. - Он сказал, что вас надо учить нашему быту, тому, что вы сами никогда не видели".

"О!" - Хэсс постарался расслабиться. Витья гнезд не избежать.

"Поэтому мы решили, что надо начать с главного. Сначала будем вить гнезда, потом ловить мленков, потом слушать землю, потом открывать двери между мирами", - Пупчай стал добросовестно перечислять программу обучения людей.

Хэсс решил, что все не так уж и плохо. Его мысленному взору предстал Милагро, свивающий гнездо, неудержимо захотелось хихикать.

Пупчай продолжил:

"А вы тоже будете учить нас".

"Чему?", - спросил Хэсс.

"Как нас лечить. Как нас чесать. Как вас понимать", - у Пупчая было много вопросов и по этой программе.

"Хорошо", - согласился Хэсс.

- Мггхм, - покашляли над его ухом. - Болтаешь?

Хэсс открыл глаза:

- Садись рядом, - предложил он своей девушке. - Замучили они тебя разговорами о Судзуками?

- Нет, - Алила тихонько улизнула из дома потому, что соскучилась по Хэссу.

- Что там обсуждают? - полюбопытствовал Хэсс, когда Алила устроилась рядом.

- Ммм, они говорят о новых проектах Льямы и о Тьямине, - Алила тоже закрыла глаза от удовольствия, сидя на солнышке рядом с любимым мужчиной и теплым кодром.

- Тьямин как? Я слышал, что он поступил к маэстро, - лениво спросил Хэсс. Ему вспомнилось их знакомство. За последнее время мальчик Тьямин изменился.

- Хорошо, наверное, - Алила зевнула. - А ты что думаешь?

- Я? Я думаю о том, что у тебя по вечерам репетиции и мне приходится ночи проводить без тебя, - Хэсс приоткрыл один глаз.

- Это еще совсем не долго будет, - порадовала его Алила. - Через двадцать дней будет премьера.

- Двадцать дней? - Хэсс резко сел. - Так долго я не продержусь, я заболею.

- Ну, тогда давай я тебя полечу прямо сейчас, - предложила Алила.

Хэсс поднялся сам, подхватил девушку на руки и понес к дому.

- Хорошо, что в это доме четыре входные двери. Согласись, что только теперь я начал понимать всю глубину замысла отшельников, - заявил он, незаметно пройдя мимо приоткрытой двери, за которой раздавались голоса домашних.

- Да, с центрального входа они бы нас услышали, - Алила сдержала радостный смех, рвущийся наружу.

Тем временем, в доме шли не шуточные споры. Котяра Болтун, бывший вольным бароном Ульрихом, спорил с пришедшим недавно Сентенусом.

- Вы создали целую ферму по мышам для этих синих птичек, а мне? Я же тоже выполняю государственные задания! - возмутился Болтун. - Мне говорили, что я буду их проверять. Так меня еще ни разу туда не пустили. Все говорят, что это очень секретно.

Наследник не ожидал подобных претензий и с вопросом оглянулся на Машу. Девушка пожала плечами.

Вопросы птиц интересовали и Вуня, он перебил Сентенуса, собравшегося было ответить на тот вопрос.

- Я думаю, что на одну единицу вы не обеднеете. Поставьте кота в списки птиц и растите и ему мышек, раз он должен за ними смотреть, - предложил миротворец Вунь. - Лучше решите мой вопрос. Надо заключить через посредника - вашего короля - наш мирный договор с синими птицами.

Болтун возмутился, что его приравняли к птицам. Болтун считал себя настоящим важным проверяющим и напомнил про обещанное ему ранее уважение.

Начались крики и выяснения, кто из них умнее, а кто красивее. Споры прекратил Милагро, который запустил молнию, и в наступившей тишине сказал:

- Попрошу при мне не затевать подобных споров. Это может обидеть вашего колдуна. Вы должны понимать, что всех умнее и красивее я. Этот вопрос решен раз и навсегда. Лучше бы ты, Сентенус, рассказал нам про церемонию.

- Церемония передачи власти состоится через два дня, - за прошедшее время Сентенс уже привык к этому будущему. - У меня сейчас то и дел много, но Маша сказала, что надо обязательно зайти.

- Маша всегда права, - Вунь одобрительно похлопал девушку по руке. - А танцы будут?

- Танцы? - Сентенус вспомнил протокол совершения церемонии, про танцы там точно не было.

Вунь же обожал танцы.

- Мы к тебе придем, - сообщил Вунь. - Официально придем, а ты нас не порадуешь?

Сентенус смутился.

- Конечно, танцы будут, - решил он. - Я просто забыл.

- Тогда все будет хорошо, - заключил Вунь.

В далеких землях МаносФуэнтос большой змей Августо постигал музыку приятного, слушая с орками жалобные завывания погребенного под Черным камнем человека. Орки решили присвоить зятю Грандиезы орку Страхолюду два почетных звания: первого гражданина новых земель и хранителя счастливого оберега (живой могилы из Черного камня). По этому поводу закатили большую пьянку.

Жизнь в МаносФуэнтос налаживалась, только иногда оркам чудились трое странных тощих людей, стоящих на одной из больших площадок.

Одним из немногих людей, кому понравился вой Линая, был Казимир.

- Знаешь, я думаю, что ни одному человеку не может быть хуже, чем тому, - в минуту раздумья Казимир заявил Страхолюду. - Теперь, когда мне плохо, я думаю об этом и понимаю, что мне еще хорошо.

- Все дело в искренности его страданий, - со знанием дела заявил орк. - Пойдем, выпьем и потанцуем. Я научу тебя танцевать для боя с тенью.

- Пойдем, - мгновенно согласился Казимир. Он уже знал, что использует все, что узнал у орков, в своих будущих ролях. Казимир хоть и не собирался больше играть, у него вроде пошли торговые дела, но сцена взяла свое.

Король Главрик IX сидел и думал над текстом поздравительной речи.

"Благодарю свой народ за многие годы спокойной и счастливой жизни. И в честь этого считаю, что моим преемником должен стать молодой и значимый человек. В своих поисках наследника я обратился к мудрому и доброму Колдуну из Белого дома. Хоть мое сердце и стремилось само выбрать Сентенуса, внука первого министра и сына прославленного маэстро, но я все же руководствовался соображениями целесообразности. По заверениям самого Колдуна из Белого дома, Сентенус тот, кто подарит нашему Эвари процветание и долгие спокойные годы жизни".

Главрик IX еще раз перечитал этот абзац. Нет, ему показалось, что надо поправить "процветание" на "благосостояние". Зачеркнув и исправив, король принялся читать свою привественно-прощальную речь дальше.

"Мои славные подданные Эвари, я король Главрик IX, нарекаю нового короля Сентенусом I. Новое время предопределяет новых людей, которые знают свое дело".

Король подумал, что это немного вычурно, но оставил. "Могу же я позволить побыть вычурным, король все-таки", - решил Главрик IX.

"Мой верный министр Язон уходит на покой вместе со мной".

Здесь Главрик прервался. Он был уверен, что Сентенус об этом не подумал, придется новому королю искать верного министра.

"Уходит и глава законников", - Главрик был рад, что может помочь Сентенусу сместить зловредного Гомореуса. Пусть на его место Сентенус назначит кого-нибудь другого. Все легче будет жить.

"Уходит и Мортирос. Всеми нами любимый денежный министр", - король знал, что уж Мортирос то останется и Шляссер тоже. Но таков был положенный ритуал. Новый король назначает угодных ему людей.

"Сентенус - это теперь ваш глава и опора. Он не один приходит к вам. Это королевская семья. Супруга короля Маша обеспечит женское управление в Эвари по важным благотворительным и дипломатическим вопросам. Я заботился об этом, как мог, но женщину супругу короля никто не заменит в вопросах праздников города, помощи бедным, благоприятному общению с послами других стран".

Главрику взгрустнулось о своей семье.

"Я ваш король Главрик IX много сделал для Эвари, но многого и не сделал".

Король решил, что это честное признание его ошибок. "Лучше на этом не сосредотачиваться", - подумалось королю.

Его столь приятный труд прервал визит первого министра Язона. Главрик сразу увидел, что Язон в отличном настроении.

- А мой то сказал, что выиграет у твоего, - сходу заявил Язон.

- Нет, - король покачал головой. - Я король и мой выиграет у твоего.

Они стали обсуждать достоинства кодров, возможности применения различных приемов при полетах, но были прерваны Лапчандачей. Она несла в руках поднос с двумя стаканами молока.

- Это новый продукт, - Лапчандача передала поднос министру Язону. - Молоко мленков. Пейте.

Министр выпил с нескрываемым удовольствием, он уже пробовал эту желтоватую субстанцию, а вот король стал пить с опаской.

- А ничего, - Главрик одобрил и вытер молочные усы. - А что сегодня?

- Тебе, как королю, надлежит сдать дворец и все в нем находящееся новому королю, - Лапчандача достала из кармана свиток с планом дворца. - Придет наследник, и мы все будем ходить и проверять.

- Какая скука, - вздохнул Язон. - А ты оставишь за собой одно крыло?

- Нет, - Главрик посмотрел на свою записанную речь. - Знал бы ты, как он мне надоел за все эти годы.

- Мне тоже, - Язон улыбнулся. - Но ты же все равно будешь скучать.

- Буду заходить время от времени, но знаешь, я собираюсь потратить все оставшееся мне время на развлечения, - признался король.

- Я тоже, - присоединился Язон. - Пойдем посмотрим на полеты? - предложил он.

Король мгновенно согласился, не закончив речь. "В конце концов, никто и не поймет, что она не закончена. Кому какое дело", - подумал король Эвари Главрик IX.

В доме с красной крышей двое заперлись в подвале. Милагро учил Эльниня брать и давать силу. Отшельники в большим воодушевлением смотрели за этими уроками.

- Он берет у тебя, - Милагро ткнул пальцем в одного из отшельников. - Дает мне. Я отдаю тебе.

Эльнинь с третьего раза проделал требуемую операцию.

- Чувствуешь, что изменилось?

- Она другая, - Эльнинь прислушался к себе. - Сила вернулась, но чуть другая.

- Сила в любом ее количестве проходя через что-то или кого-то изменяется, - наставительно заметил Милагро. - Так можно ее очищать, заменять, изменять. Скажем, ты не слышишь землю, а я слышу. Я сделаю обмен. И ты на какое-то время услышишь землю, а я смогу, скажем, ходить между мирами, если ты это мог.

Эльнинь восхитился открывающимися возможностями.

- Но! - сразу стал предостерегать его Милагро. - Меняться силой можно только с тем, кому веришь до самого дна души. Всегда есть вероятность, что сила к тебе не вернется, а также то, что ты получишь нечто неприятное обратно. Это ясно?

- Ага, - Эльнинь стал думать, что жизнь колдунов не так уж и легка.

- Ты не спеши делать выводы, - Милагро опять выступил с другой позиции. - Ты думай, проверяй, никогда не доверяй колдуну на слово. Все колдуны стремятся действовать только себе во благо.

- Но, я не...

- И ты такой будешь, - Милагро в этом далеко не был уверен, но считал, что надо слегка попугать ученика.

- Учитель, ...- начал было Эльнинь.

- Подожди, пока, - Милагро производил обмен силами с ним. - Теперь ты можешь что-то изменить. Смотри, ты видишь линии жизни?

Эльнинь зачарованно молчал. Перед ним открылся не один, а целые тысячи миров.

- Ох, - выдохнул он.

Внезапно все пропало.

- Это умение сложно передать. Вот, представь себе, каково мне жить, - Милагро сам восхитился, что ему удалось пусть и на короткое время, но показать Эльниню свою силу.

- Ох, - юноша все еще приходил в себя.

- Так, на завтра тебе задание. Возьми в моей мастерской в башне Альтарена и Сесуалия большой кусок белой ткани. Он там приготовлен. Там же лежат нитки и рисунок Вуня. Тебе надо все это красиво вышить. Когда закончишь, приноси, покажешь, тогда и будем учиться дальше.

Эльнинь перешел из состояния ошеломления в состояние недоумения:

- Но зачем, учитель?

- И над этим вопросом подумай, - любезно разрешил Милагро. - Книжку еще эту прочитай. Все выучи. В принципе, заданий я тебе дал, можно пойти обедать.

Эльнинь еще долго смотрел вслед колдуну, а потом стал подниматься по лестнице. Каждый день с Милагро заставлял его думать и учиться. Сейчас уже Эльниню было не больно вспоминать о Линае, он даже почти не думал о нем, но иногда ночью Эльниню слышался жалобный вой.

Церемония передачи власти прошла гладко. Сентенус только все не мог поверить, что теперь он - король Сентенус I. Первым своим указом он объявил о проведении массовых гуляний с танцами по поводу его воцарения. Вунь и другие это громогласно поддержали.

Сентенус увяз в официальных церемониях, а Маша занималось подготовкой их свадьбы. Пока не было известий от ее названного деда - вольного барона Д'Оро, ей пришлось послать двух гонцов с сообщением о предстоящем торжестве, которое не могло состояться без дедушки.

Маша по секрету рассказала Алиле, что Сентенус хочет предложить Хэссу отпраздновать две свадьбы в один день. Маша попросила подругу обдумать такую возможность. Тем более, что барону Д'Оро не придется приезжать дважды. Маша в отличие от Алилы нашла общий язык с бароном. Маша предпочитала не перечить старику, выслушивать его и во всем соглашаться. Барон гордился своими внучками.

- Но надо будет Вуню подписать мирный договор с твоими синими птицами, - Маша и Алила рассматривали ткань для будущего свадебного платья.

Алила убрала этот кусок ткани и достала другой.

- Я знаю, что Вунь к этому очень серьезно относится, но ради Хэсса он и не то сделает. У меня с птицами не совсем так, они меня тоже берегут, но не вмешиваются в мою жизнь абсолютно.

- А это хорошо или плохо? - проницательно спросила Маша и все же вернулась к первому куску ткани. - Мне этот больше нравится. А тебе?

- Ну, ты даешь! - Алила отошла в сторону. - Это же твое платье и кто я такая, чтобы выбирать за тебя.

- Знаешь, а я и забыла, - Маша застеснялась. - Извини.

- Да, ничего, - Алила с любопытством посмотрела на свою знакомую. - Скажи, а как у тебя с Сентенусом?

- Тепло и приятно, но нет таких страстей, как у тебя с Хэссом, - Маша уже сделала свой выбор.

- Просто тепло и приятно? - Алила этого не понимала. - А с эльфом...?

- С эльфом ничего-ничего не было, - Маша уже не жалела, что с ним не получилось. - А страсть дело хорошее, но не мое. В постели с Сентенусом приятно и легко. Хотя мне особо и не с чем сравнивать, - Маше почему-то хотелось все это объяснить Алиле. - Ты совсем другое дело. Тебе нужны страсти, наверное, еще потому, что ты актриса.

- А ты? - Алила была уверена, что Маша тоже актриса, просто сейчас она играет роль будущей королевы.

- Я перестала быть актрисой, когда выжила в Темных землях. Я стала кем-то другим, - Маша старалась донести изменения в своем состоянии до Алилы.

- Да? - Алила скептически посмотрела на нее. - Посмотрим. Это в крови и никуда не денешься. Посмотришь еще.

- Нет, - твердо заявила Маша. - Я возьму эту, - она показала на первый кусок, который ей больше понравился. - Знаете, я возьму и тот, и вон тот, и еще два этих.

Торговец радостно заулыбался, ему будет о чем говорить в самое ближайшее время.

- А ты с Хэссом насколько серьезна? - в свою очередь захотела узнать Маша.

- Я его люблю, - Алила улыбнулась. - Я даже не поняла, когда это случилось. Так пришло и все. Сначала я не думала, что что-то будет. Вообще, когда я его увидела, то мне показалось, что он ненормальный парень. Но в нем есть очень привлекательная черта. Это помимо всяких других достоинств.

- Какая? - Маша в свою очередь училась по другому смотреть на мир и на мужчин, воспринимая опыт своей подруги.

Они вышли из лавки и пошли к следующей, продолжая разговор.

- Он умеет любить меня, а не себя. Он меня жалеет, а не себя, он думает, как мне помочь, а не как меня использовать. Это довольно таки редко, - Алила показала на лавку торговцев кружевами. - Пойдем?

- Конечно, - Маша с удовольствием совмещала разговоры с покупками. - А любить тебя значит и умереть за тебя?

- Знаешь, - здесь Алила улыбнулась так, будто на много лет старше Маши, - жить ради себя и кого-то еще гораздо труднее, чем взять и умереть.

- Наверное, ты права, - подумав, согласилась Маша. - Так ты выйдешь за него замуж?

- Выйду, конечно, - Алила и сама знала, что ей будет хорошо вместе с Хэссом.

Днем позже из ворот столицы (соблюдая обычаи) вышла театральная труппа. Они собирались пройти по новым дорогам, чтобы показать свои представления. Однако стражам довелось стать первыми свидетелями того, что труппа расселась по кодрам и взмыла вверх. Первым летел на белом кодре Дальдамар с двумя малоросликами. За ним в воздух поднялся кодр Илисты, потом еще один, еще один и еще...

Один стражник заметил другому:

- Гляди, а наши то первыми будут. К вечеру уже, небось, на том побережье будут.

Второй задумчиво пожевал смесь травок и добавил со значением:

- Вот теперь и летучие дороги появятся.

- Интересно, а как же на них будут стоять стражи? - поразился первый.

- Как? На зверях этих летучих, - лениво решил второй. - Или может вообще эти ушлые приведения встанут на стражу. Вон их сколько каждый день в город прилетает.

- Это еще что? - подошел к ним третий стражник. - В столице говорят, что будут большое озеро делать. Вроде к нам хотят заселиться русалки и пара водяных.

- Нравится мне все это, - саркастически сплюнул второй стражник и достал новую порцию жевательной травы. - Жизнь то какая изменчивая даже и не подумаешь ведь.

И только Хэссу это не очень то и нравилось, но жизнь она такая, не всегда должна нравиться. Деваться то было некуда, тем более что и Алила, и Маша, и Эльнинь, и Вунь выразили неподдельный восторг по поводу предложения колдуна. Милагро решил, что Хэсс должен его научить воровать. Основным неоспоримым аргументом Милагро служил пример недавней его потери памяти. "Ты, Хэсс, всегда сумеешь что-нибудь украсть и не умереть с голода. А я без своих способностей ничего не могу. А умение украсть это один из основных инстинктов выживания, почти, как умение есть и дышать", - заявил колдун. Да и Пупчай нашел время напомнить, что колдун тоже глава одного из кланов кодров, а Хэсс, как главный, должен ему помогать. Лишь Сентенус поморщился, но заявил, что он не самоубийца, чтобы спорить с колдуном по таким важным вопросам, да и колдун по большому счету по-своему прав. Все действия Хэсса будут способствовать большей безопасности колдуна, что будет соответственно одобрено новым королем Сентенусом I. Хэсс опять вздохнул, ну, не нравилось ему все это. Не увидел он мелькнувший справа дух учителя Шаа. Тот бы смог поднять ему настроение, сам Шаа пребывал в неподдельной эйфории от будущих событий, часть из которых он сможет увидеть уже как сын Хэсса.

-- Эпилог

А вот дорогам этого мира все нравилось. И в этот теплый вечер нового года они болтали. Хотя, мне кажется, что ближе будет - сплетничали. Думаю, что в эпилоге истории достаточно будет лишь маленького кусочка этого разговора, чтобы можно было завершить эту самую историю.

- Представляешь, то, что ты мне рассказала об этой истории с такой долгой заколдованностью и этими актерами, напомнило мне похожую историю, которая случилась совсем недавно. В том мире, соседнем с вашим, случилась почти тоже самое. Мне по секрету рассказала центральная межмировая дорога. Так вот, там нашелся один ненормальный трехрукий тип, у которого хватило силы сделать так, чтобы все дороги вели В ЕГО мир. Все путешественники между мирами терялись, ведь все они попадали не куда хотели, а туда, куда тот самый тип принудил дороги их приводить. Так тот трехрукий он тоже искал кого-то.

- Все-таки у людей такая убогая фантазия, ничего нового придумать не могут, что в этом, что в другом мире. Все время заставляют работать других, - вздохнула одна из слушательниц-дорог.

- И не говори, - согласилась другая дорога.

Конец этой самой истории.

Реклама на сайте