«Великие Таринари [Часть 1]»

Александр Николаевич Кубарев (Прад) Великие Таринари

1 Пробуждение

Тишину нарушил тихий, еле слышимый шорох. Но лишь на мгновение, затем опять безмолвие. Он открыл глаза, и у него мелькнула мысль, что они не открылись или он ослеп, но понял, что вокруг просто очень темно. Постепенно начали возвращаться ощущения: слух, осязание и… вкус. Да, вкус его не подвел как всегда, на языке чувствовался привкус крови, нижняя губа была разбита. Он попытался припомнить ближайшее прошлое, может, напился в кабаке до такой степени, что не помнит, как получил по морде? Нет, похмелья не было, но тело болело абсолютно все. Было даже чувство, что ломит волосы на голове. До него начал доходить вой ветра где-то неподалеку, запах сырости, ощущение камня вокруг… Да, сомнений быть не могло — он находится в пещере, причем это не просто дыра в скале, а большая широкая пещера.

— Надеюсь, "хозяина дома" нет, — попытался проговорить Прад сиплым шепотом.

Он с трудом поднялся и понял, что в этой пещере уже давно никого нет. Была абсолютная уверенность в том, что здесь обитал большой хищник. Он почувствовал знакомую тяжесть на поясе с обеих сторон и облегченно вздохнул, поняв, что если бы тут кто-то и был, то опасаться ему нечего при наличии своего оружия. Ему сразу вспомнился кузнец, которому он пытался сделать заказ на два меча с двухвершковой шириной, чуть изогнутые как сабли и трех футовой длины, причем они должны быть абсолютно одинаковые. Ну, хотя бы почти одинаковые. Но кузнец начал ворчать:

— Ишь, что удумал. Ты сначала одним научись владеть хотя бы чуть-чуть, а потом уж второй бери, молокосос. А то, ненароком, голову себе снимешь. — Он еще немного поворчал, но потом, глядя на невинное лицо парня, буркнул: — Ладно, ступай. После зимы приходи.

Прад оставил ему часть денег, которые пойдут на оплату мечей, и, пытаясь скрыть улыбку радости, пошел домой. Дома его ждали два деревянных меча, с которыми он тренировался с самого детства. Теперь пришло время браться за металл…

Прад прислушался к завываниям ветра и осторожно пошел туда, где, по его мнению, находился выход из пещеры. Он даже не стал использовать кремень, который находился у него в мешочке за пазухой, чтобы осмотреться — это его не интересовало. Ему больше было интересно то, как он сюда попал и почему этого не помнит.

На ощупь он двигался недолго и вскоре заметил, что вокруг начало чуть светлеть, а для его чувствительных глаз этого было достаточно. Около выхода увидел кучу костей, причем разного размера. В основном кости принадлежали мелким животным, но некоторые, которые были почти целы, наверно, являлись останками того, кто здесь жил. Это существо, по всей видимости, было человекообразным. Об этом можно было судить по строению скелета. Но вместо обычного черепа у скелета была голова, напоминающая череп очень большого волка или собаки. Но, скорее всего волка, потому что клыки были чересчур большими. Среди прочих, были также видны человеческие останки, и на всех костях (кроме, конечно, "хозяйских"), были следы зубов. Владелец пещеры не был очень миролюбивым, и уж само собой не питался травой.

Выбравшись наружу, он заметил, что не знает этих мест, и никогда здесь не был. Перед ним был пологий скат горы, в которой он очнулся. Небольшая равнина с рекой вдоль горного хребта, который уходил влево и уводил за собой реку. А река текла из леса, который высился до горизонта. Было раннее утро, солнце еще не показалось над горизонтом. Прад присел на камень и стал ждать рассвет, чтоб полюбоваться восходящим солнцем, как всегда, когда ему удавалось застать его, и двинуться в путь вниз по течению реки, где должен встретить кого-нибудь, кто объяснит, что это за место…

Серо-зеленые глаза неподвижно следили за медленно выползающим диском, пока его нижняя кромка не стала видна полностью. Он медленно встал и полной грудью вдохнул утренний воздух. Огляделся, ничего не изменилось, вокруг было все по-прежнему, только река начала полыхать красными лучами от солнца.

Прад двинулся к реке, чтоб посмотреть, водится ли там рыба. При упоминании о еде в животе жалобно заурчало. Подойдя к воде, он присел и руками провел по поверхности, которая была холодной и прозрачной. Уперевшись руками около кромки, нагнулся и утолил жажду. Потом решил окунуться. Сбросив одежду, зашел по пояс и нырнул, чувствуя, как боль в теле начинает понемногу утихать. Он уже давным-давно заметил, что вода действует на него очень хорошо. Еще в детстве, когда он порезал первый раз палец, сунул его в воду, чтобы промыть рану, и, почувствовав легкое жжение в пальце, маленький Прад заметил, что рана его затянулась и перестала болеть…

Из одежды у него были: сапоги, толстые кожаные штаны с широким поясом, к которому крепились ножны его мечей, безрукавный жилет, подбитый мехом, на руках были широкие наручи из клепаной кожи, а голову украшала черная повязка, которая шла по лбу над бровями, не позволяя поту попадать в глаза во время сражения, а также удерживая светлые волосы, которые были острижены до плеч. Под жилетом была черная рубаха с короткими рукавами. На шее висел амулет из кости, инкрустированный двумя маленькими черными камешками. Они являлись глазами скорпиона, вырезанного на амулете.

Пока он плавал, то заметил, что рыбы не так уж и много. Выйдя на берег, Прад прилег на траву немного обогреться, и чтоб рыба успокоилась. Все вокруг дышало нетронутой природой: тихими мелодичными звуками река наполняла слух, почти от самой реки начинался лес, и слабый ветерок, тревожа листву, покачивал ветви. Со всех сторон была слышна жизнь живых существ: небольших птичек, которые уже проснулись и прятались в зарослях вдоль реки, заливаясь на все лады; насекомых, засевших в траве. Все это было настолько прекрасно и умиротворенно, что на него налетела и тут же пропала мимолетная дремота, поэтому, чтобы не уснуть, он поднялся на ноги. Вытащив один меч из ножен (ножны были выполнены на славу: из прочного дерева, поверх обтянутые кожей, которая была пропитана воском, чтобы не намокали), он вновь зашел по пояс и замер в ожидании, внимательно всматриваясь в воду. Прошло немного времени, его тень стала короче. Вдруг резкий удар меча рассек воду, чуть окрасив ее в красный цвет. Он не спеша, наклонился и выловил из воды рыбу уже без головы. Сходил до леса за хворостом и с помощью кремня развел костерок, пожарив на нем рыбу и небольшого кролика, которого поймал по пути из леса. Немного утолив голод, Прад отправился в путь по другой стороне реки, вниз по течению.

1 Первая ночь

Сначала идти ему было даже интересно (всегда интересно побывать в новых местах). Лес почти сразу закончился, даже закончились маленькие деревца и кусты, которые растут по окраинам лесов. Он уже довольно долго топал по равнине вдоль реки. Но когда солнце уже неумолимо клонилось к закату, Праду немного наскучил окружающий неизменный пейзаж. Ему начало казаться, что нового он уже ничего не увидит. Вокруг тихо начали наползать сумерки, и у Прада невольно мелькнула мысль о ночлеге. Но лес остался далеко позади, и не хотелось спать на земле без костра, поэтому он немного передохнул и отправился дальше. К тому же, луна была полной, как всегда, и хорошо освещала окрестности. Когда она была уже высоко над головой, Праду показалось, что он заметил неясный блеск впереди, недалеко от реки, которая уже раскинулась довольно широко. Он замедлил шаг и присмотрелся. Свет шел от маленького костерка, который был еле виден из-за заслонявшей его травы. Прад решил подобраться немного поближе и присмотреться к тем, кто разжег этот костер. Подойдя ближе, он разглядел двух людей с арбалетами, которые, по всей видимости, были дозорными. Вокруг было тихо, около костра спали еще трое (почему-то сжимая в руках оружие), но что-то Праду показалось неправильным, или точнее не совсем логичным. Что именно, ему никак не удавалось уловить. Он решил подождать до того как станет светлее. Люди, на вид, хорошо владели мечами и арбалетами, но лица их были встревожены. Нет, скорее на их лицах был написан неподдельный страх. И тут Праду стало ясно, что именно не сходилось во всем этом. Его смутило то, что дозорных было именно двое. Местность открытая, вполне хватило бы одного. И спящие были при оружии, готовые в любой момент вскочить и броситься в схватку. Значит чего-то (а скорее кого-то), они боялись настолько, что не могли доверить охрану одному человеку, а выставили двоих смотреть в разные стороны. Прад решил не подходить к ним сейчас, вдруг они его неправильно поймут и поднимут шум, поднимут взведенные арбалеты и спрашивать не станут чего ему нужно. Перед тем как расположиться в зарослях возле воды, он разглядел неподалеку дорогу, которая уходила направо во тьму равнины и налево через реку в виде моста. Но передумал залезать в сами заросли, чтобы не спугнуть живность, которая там, по всей видимости, находилась, и не привлекать тем самым к себе внимание. Он расположился рядом в траве, и сразу почувствовал, как начала сказываться усталость, клоня его в дремоту.

Проснулся он оттого, что рефлекторно схватил рукой то, что дотронулось до его лица. Прад открыл глаза и увидел в руке насекомое: маленькое, зеленое, с длинными кривыми лапками и с крыльями. Он чертыхнулся, осознав, что вокруг никого нет. Глубоко вздохнув, подумал о том, что уже очень давно не просыпался спокойно, ничего не хватая. Уже несколько лет он просыпался от обостряющегося чувства опасности. В основном это были ложные ощущения, похожие на этот случай, но уже не один раз именно это чувство спасало ему жизнь. Недолго думая, он осторожно приподнялся, чтобы выглянуть из травы на лагерь ночных незнакомцев, не надеясь кого-то увидеть, и убедился, что там уже никого нет. Несмотря на то, что солнце было уже высоко, воин не сожалел о потраченном времени, так как чувствовал себя отлично: отдохнувшим, бодрым и полным сил. Все это нарушало лишь чувство голода, которое, как он сам был уверен, не перестанет его преследовать никогда. Ведь сытым он себя чувствовал лишь некоторое время сразу после еды. Но к голоду он уже давно привык и почти не обращал на него внимания. Он не хотел утолять голод постоянно, ведь он ел, чтобы жить, а не жил, чтобы есть.

Прад направился к ночному лагерю, чтобы осмотреть его. Следы уходили по дороге от реки, вглубь равнины. Он посмотрел в другую сторону, куда вела дорога. Она терялась в ущелье между скалами. Прад решил следовать за людьми по равнине, подумав, что все равно их нагонит (если не в пути, то на следующем их ночлеге). К тому же в горы ему не хотелось идти, потому что с них подувало прохладой, а у него даже плаща не было. Но от костра не осталось и следа, поэтому не удалось определить, когда они ушли, по всей видимости, давно. Прад глубоко вздохнул и, не теряя времени, размеренными шагами пошел по дороге.

Спустя некоторое время, вдали появился темный силуэт человека, идущего ему навстречу. Прад подумал, что этот человек точно от него не скроется, и он расспросит дорогу в город Китор (его родной город) или хотя бы до ближайшего города. Подходя немного ближе, Прад заметил, что человек идет очень медленно, то и дело останавливаясь, будто специально его ждал на этом месте.

1 Облом вызова

— Что такое? — спросил самого себя старик в темно-красной мантии, смотря на пустой металлический диск, который находился в центре одного из залов храма в городе Суран.

— Ну, и где он? — раздался громкий голос позади него.

— Я… я не знаю, Норгард! — растеряно ответил старик, ничего не понимая, и обернулся к человеку, который задал вопрос, — Он должен был появиться именно здесь, ошибки быть не должно…

— Не должно, или не могло? — перебил его Норгард.

— МОГЛО произойти все что угодно, но я не первый раз это делал, и делал все как обычно. Дело не в этом, дело в нем, — сказал Дорилун, подняв тонкий палец вверх, — он не владеет магией вообще, но его подсознание таит в себе энергию, он просто не хочет к ней прислушаться и познать…

— Об этом мы можем поговорить потом, а сейчас меня интересует, где он, и что с ним? Ты его, надеюсь, не убил, потому что если так, то ты сам займешь его место.

— В этом-то и проблема, что я не могу его сейчас найти, но жив он в любом случае. Его перемещение чуть отклонилось, но я не думаю, что его далеко от нас забросило. Поэтому, я думаю, нужно предупредить стражу в ближайших городах о нем, а когда он где-нибудь объявиться, они его задержат и нас оповестят…, - затараторил Дорилун, убеждая скорее себя. Он не стал говорить о том, что такого произойти не могло, потому что это вызвало бы кучу ненужных вопросов и подозрений.

— Так и сделай! — повысив голос, ответил Норгард после паузы, — Но предупреди их, что он должен будет стать нашим союзником, и они должны обходиться с ним уважительно, иначе будут сами виноваты. — Он развернулся и широкими шагами вышел из зала, оставляя мага наедине со своими мыслями. Король был могучего телосложения, лицо его всегда было суровым и грозным. Он всегда носил королевские доспехи, которые считались неотъемлемой частью регалий, они были легкими и красивыми. Но для боя у него были специальные боевые доспехи: тяжелые, прочные, да к тому же и заклятием обложенные, поэтому никакое оружие не могло их пробить. Об этом знали только Норгард и Дорилун, а меж остальных, особенно врагов, поговаривали, что король неуязвим. Поверх доспехов на нем был красный плащ, который крепился к плечам. На плаще был золотой герб его королевства: большой дракон, который, оскалив клыки, смотрел на другого дракона, поменьше, которого придавил лапой к земле и готов был вцепиться в шею поверженного врага.

Могучая спина короля пропала за дверным проходом. — Слишком много думаешь, — буркнул он под нос, хмуря лоб, когда вышел из зала.

Дорилун некоторое время стоял, не шевелясь, у него в голове был вихрь мыслей о том, как этому человеку удалось отбиться от его вызова через портал в бессознательном состоянии, если это в принципе невозможно. Хотя он почувствовал в нем какую-то энергию, но она была необычной, какой-то другой, с такой он уже очень давно не встречался. И к тому же, его должны были предупредить, куда он отправляется, и что ему ничего не грозит во время перемещения. Может быть, на подсознательном уровне, его что-то тревожило? Неужели он и в правду один из НИХ? Но об этом он узнает только тогда, когда найдет его, не раньше. Хм… что-то здесь не так. Его отвлек от раздумий голос начальника стражи.

— Я так понимаю, у вас что-то не вышло? — с некой укоризной спросил Торн.

— Да, планы немного изменились, — ответил маг и отдал начальнику необходимые распоряжения, предупредив, что гонцов снаряжать не надо, он сам свяжется с магами в других городах.

После этого начальник торопливо пошел выполнять приказы, осознавая, что если нет времени на гонцов, то дело серьезное. Ему уже самому не терпелось посмотреть на этого Прада, раз он так важен даже для мага. И ему было интересно, почему маг допустил ошибку, неужели этот человек сильнее самого Дорилуна? А этот случай как нельзя лучше доказывает, что он не обычный наемник, которых пруд пруди даже здесь. Головорезов хватает своих, поэтому Дорилун не стал бы просто так возиться.

2 Встреча Митора

Путник, встретившийся Праду, оказался стариком в черном плаще. В левой руке, морщинистой и сухой от старости, он сжимал деревянный посох, который был длиннее его роста на фут, и на обоих концах которого были круглые наконечники из какого-то металла, поблескивавшего на солнце. Он опирался на этот посох, с видимым усилием переставляя ноги, обутые в коричневые кожаные сапоги. Правой рукой старик придерживал лямку небольшого мешка, перекинутого через плечо. Верхнюю часть лица закрывал глубокий капюшон, а на нижней виднелись тонкие губы и острый подбородок. Казалось, он смотрит себе под ноги и выбирает место для каждого следующего шага, который он делал с большой осторожностью.

— Приветствую тебя, старец! — сказал Прад, подходя ближе и останавливаясь перед ним.

— И я приветствую тебя… ты воин? — ответил старик после паузы, за которую Прад уже хотел смутиться, подумав, что не дождется ответа. Старик даже не посмотрел на него из-под капюшона.

— Не подскажешь ли ты, в какой стороне город Китор? — спросил Прад, немного расслабившись, и переступив с ноги на ногу. Ему показалось, что старик говорит с каким-то акцентом, будто не на родном языке.

— Не слыхал о таком городе я, — в задумчивости проговорил старик, и, поднеся правую руку к подбородку, двумя пальцами потер его.

И тут Прада как обухом по голове ударило, он вспомнил, как попал сюда, как сам правитель вызвал его к себе и попросил отправиться его на другую землю, что за морем, чтобы защитить от уничтожения земли Норгарда. И как он выпил зелье синего цвета, отвратительное на вкус, и как зашел на металлический диск. Но потом потерял сознание, а очнулся уже в пещере. Но он должен был появиться не там, а в городе под названием Суран, на таком же диске около мага, который его перемещал. Вот и говорит старик поэтому с акцентом.

— Значит, что-то пошло не так, я же говорил, что на корабле безопасней будет! — подумал он, а вслух сказал: А не знаешь ли ты о городе Суран?

— Значит ТЫ — это ОН… ты Прад? — вопросом на вопрос ответил старик, подавшись назад. Он медленно потянулся к капюшону, и, стянув его, уставился прямо ему в глаза своими белыми, слепыми глазами, которые округлились от удивления, и замер. Прада чуть было не передернуло от увиденного, но он сдержался и лишь сделал полшага назад, не зная чего ждать от слепого старика. Но он сделал лишь малейшее движение к шероховатым рукоятям своих мечей. На лице старика был отвратительный шрам, который тянулся от середины лба и заканчивался на левой щеке. А голову его покрывали редкие седые волосы. Прад, помедлив, понял, что старик нападать на него не собирается, повторил свой вопрос.

— Так как на счет Сурана, и откуда ты меня знаешь?

— Так ты меня не убьешь? — обрадовался старик, натягивая обратно капюшон, и поправляя мешок. От явного волнения его акцент был еще заметней.

— Я уж было, подумал, что ты безумен, — пробормотал Прад, — а с чего ты взял, что я стану тебя убивать?

— Тебя же вызвал сам Дорилун! — воскликнул старик.

— И что с того? Меня попросили помочь защитить земли Норгарда от нежити, что идет с юга их разрушать, а Дорилун — тот самый маг, что просил помощи и переносил меня через портал. Но что-то случилось, и я оказался не там где нужно, а вообще в горной пещере, — объяснял Прад, видя, как на лице старика вместо удивления возникает понимание.

— Так ты не знаешь, зачем тебя вызвали, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес старик, отходя на обочину и устраиваясь на траве.

— Нет, а ты знаешь? — ответил Прад, усаживаясь около него. Теперь пришла его очередь удивляться.

— Ты голоден, — вновь не то спросил, не то сказал старик, развязывая мешок.

— Не очень, — ответил он, понимая, что старик собирался перекусить, но объедать его не хотел, — расскажи мне что знаешь, и покажи где город.

— Не спеши, вот держи, поешь, в город еще успеем, — сказал старик, протягивая ему хлеб и кусок жареного мяса, — и не спорь!

— Спасибо тебе за еду. А как тебя хоть зовут-то?

— Зови меня Митор, и направляюсь я тоже в сторону Сурана, поэтому по пути нам, — ответил Митор и начал жевать мясо, — а знать многое нужно тебе.

Прад догадался, что отправятся они в обратную сторону. И Митор начал рассказывать ему о том, что никакая нежить на них не наступает, а единственными тиранами являются сам правитель и маги, которые окружают его. Они наняли всех воинов на этой земле, которые им теперь подчиняются, в основном из-за того, что боятся смерти от рук магов за измену. Рассказал о том, что Норгард захватил земли Ритока и Ремала на востоке: убил правителей, казнил часть стражи, которая не захотела присягнуть ему на верность, и оставил там часть своих наемников. Во время рассказа его акцент почти пропал, будто этот язык он хорошо знал, но долго не говорил на нем. Когда рассказал о том, что теперь Норгард собирается захватывать земли Фаргота на западе, за морем, его Прад прервал:

— Не может быть! Это мои родные земли, оттуда меня и вызвали, а Китор — это столица земель нашего короля Фаргота и мой родной город! — Повысив голос, произнес Прад.

— Они рассчитывают на то, что ты будешь их союзником против своего короля, поэтому я тебя и испугался, — ответил Митор.

— Ты же слеп, как ты мог меня увидеть и узнать? И вообще, откуда тебе все это известно? И почему ты путешествуешь один, если ты слеп? И почему ты посмотрел мне прямо в глаза? Ты действительно слеп, или у тебя что-то с глазами? — завалил Прад его вопросами.

— Глаза не нужны, чтобы видеть, — ответил старик, — но я действительно слеп. Ослеп уже давно, но научился видеть окружающий мир не глазами, а с помощью энергии, которая осталась у меня от моих магических сил, которых у меня раньше было много.

— Так значит, ты — маг? — перебил его Прад, приподняв бровь.

— Теперь я уже не маг, так, пара фокусов осталась от всей магии. — Отмахнулся Митор. — Мир для меня поблек, я не различаю цвета, только серые очертания, и то, только тогда, когда концентрируюсь на чем-то определенном. Кстати, если ты все еще собираешься идти в город, то знай, тебя там уже ждут, но запомни: ты присоединишься к ним или умрешь, — со вздохом проговорил старик.

— А откуда тебе обо всем этом известно? — решил все-таки прояснить ситуацию Прад.

— Просто Дорилун предупредил соседние города о тебе через магов, а я в это время находился в Тинаке, там ведь не все такие упыри, как Дорилун, поэтому меня не обошли эти известия стороной. Только я одного понять не могу: почему у него не получилось, — задумчиво произнес старик, вновь или, спрашивая себя вслух, или в этом не было вопроса, а всего лишь загадка.

К этому времени, солнце начинало клониться к закату, стало заметно прохладней.

— Ты говорил, что оказался в горах, значит, ты видел ущелье, в которое уходит эта дорога, — спросил у Прада или просто сказал Митор.

— Да, но я пошел в эту сторону за людьми, которых встретил ночью около реки. — Прада начало немного раздражать его манера говорить полу вопросы, но он подумал, что это может быть из-за того, что говорит он не на родном языке.

— Это мои знакомые, которые пошли на восток, в город Тинак. Они сказали, что в Суране стало неспокойно, много новых людей появилось, похоже, с твоих родных земель. Норгард собирается оставить вас без воинов, потом напасть, захватить и уничтожить.

— Не бывать этому! — не сдержавшись, повысил голос Прад и вскочил. — Чего мы сидим? Надо пробраться в город и убить Норгарда, и всех, кто встанет на пути, всех до единого! И оставить после себя золу и пепел, которые покроют кровь и трупы тех, кто осмелился…, - в несвойственной ему манере заорал Прад, но тут же осекся, осознавая, что это чувство ярости вновь пришло изнутри. Он всю жизнь пытается контролировать такие всплески, но иногда не может их подавить, и в такие моменты самому становится страшно от желания все крушить и от искушения поддаться этому безумству. Но на этот раз он быстро взял себя в руки. — Есть предложения? — Спросил он уже спокойно.

— Я так понимаю, что ты к ним точно не присоединишься, — улыбнувшись, произнес Митор, который спокойно сидел и слушал его тираду. Он заметил, что в этом человеке много разногласий, но непотребства он точно терпеть не станет. — Значит, мы с тобой отправимся в горы, и надеюсь, ты нам поможешь. А мы постараемся вернуть тебя домой, согласен? — спросил старик, протягивая ему руку.

— Да, согласен, — ответил Прад, протянув руку в ответ. А что ему оставалось делать. Этот старик, по крайней мере, внушал доверие. Но если он его обманул и замыслил что-то плохое против него, то его голова первая слетит с плеч, несмотря на то, что он маг. Но Митор, вместо того, чтобы просто пожать протянутую ему руку, схватил и потянул на себя. Прад среагировал и напрягся, а старик, знав, что так будет, просто поднялся на ноги, используя его как опору.

— Но почему в горы, а не в город? — подняв старика, спросил Прад. Он также отметил, что хватка у него совсем не старческая, и подумал, что на свой посох он не только опирается, но и по голове совет дать может.

— Там сейчас находятся те, кому не нравится Норгард и его приспешники. Они укрываются в пещере, недалеко от города, которую не может обнаружить даже Дорилун. Эта пещера сделана на славу, великими магами наших земель была она защищена, и не найти никому входа в нее, если не знать, что искать. А когда настанет время — нанесем визит в город. И будь, что будет. Но план наш достоин уважения, ибо его придумывали те, кто действительно нуждается в свободе, жаждет ее, дорожит ею, — на последних словах Митор перешел почти на шепот.

— А почему вам не могут помочь ваши великие маги? — поинтересовался Прад, направив взгляд в ту сторону, откуда пришел.

— Их больше нет, — с сожалением произнес старик, — но они оставили нам вещь, которая сможет нам помочь.

— А моя роль в этом, какая?

— Ты все узнаешь, когда придет время. А сейчас в путь, — сказал старик и направился по дороге в сторону гор. Он не стал говорить ему о том, что времени у них в обрез, но двинуться в путь до вечера они не могли, поэтому ждали темноты, при этом опаздывая.

Прад удивленно поднял бровь, увидев, как еле шагавший, недавно, старик пошел размашистым шагом. Он мотнул головой и направился за ним, ускоряя шаг. Ему пришла мысль, что он, даже один, ходит медленней.

— Что ты говорил насчет ущелья? — спросил Прад, догоняя его.

— Это ущелье проходит сквозь горы, за ним-то и начинается Суран, — ответил старик. — Но мы через него не пойдем.

— А куда?

— Вдоль гор, направо. Уже поздно, там у нас будет место для ночлега, и накормят. К тому же в город все равно нельзя, поэтому выбора нет, — объяснил Митор.

— Понятно, — сказал Прад, вздохнув. И пошел рядом со стариком, стараясь не отстать, и погружаясь в свои мысли.

Они шли молча. Прад раздумывал над всем тем, что сегодня произошло, а старик не мешал ему. Хотя Митор и знал, что у них времени совсем нет, но он решил не давить на парня лишней информацией, а лишь еще ускорил шаг, понимая, что они могут наткнуться на тех, кого нужно избегать. По дороге он постарается узнать о нем побольше. И если он окажется недостойным, то в пещеру ему не войти.

Наверняка, в поисках Прада Дорилун рассчитывает не только на стражу города, а еще и сам займется его поисками. У Митора на этот счет были нехорошие предчувствия.

2 Зловещий план

— Ничего нового, — сообщил Торн на вопросительный взгляд Дорилуна, придя к нему для очередного отчета. Уже сутки прошли, а Прад не объявился.

— Я так и думал, — пробормотал маг, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Но мы его не можем потерять, он нужен нам. — А про себя подумал: а точнее мне.

— А почему бы тебе самому его не найти? — спросил начальник, усаживаясь в кресло напротив. — Ты ведь маг, как никак.

Сидели они на одинаковых креслах в круглом зале для аудиенций. Их внешности были полными противоположностями друг другу. Дорилун высок и худощав, с овальным лицом, увеличивающим его рост. У него спокойный, уверенный взгляд полуприкрытых глаз. Торн, наоборот, низкий, с плотным телом, крепкий, с широкими плечами и круглой головой. Из-за густой черной бороды казалось, будто у него нет шеи, но она была, только маленькая, и, поэтому голова у него поворачивалась немного, усиливая впечатление отсутствия шеи. Торн думал, что именно из-за разницы в росте взгляд Дорилуна казался надменным, но он ошибался, потому что его взгляд в любом случае был бы надменным.

— На то есть причины, — сухо ответил Дорилун, погружаясь в мысли. У него уже зрел план по поискам этого загадочного воина, который смог воспротивиться ему, самому могущественному человеку, каким он себя считал. Он ставил себя выше Норгарда, полагая, что управляет им как пешкой, не боясь последствий своих действий, ибо во всех его ошибках все будут винить именно короля. В принципе, так оно и было. Король прислушивался к советам мага, но в основном из-за того, что сам его опасался. Он не хотел идти против Дорилуна, думая, что своим одобрением его предложений, он укрепляет его доверие. Но Норгард не подозревал, что у Дорилуна свои взгляды на все это.

Торн ждал дальнейших распоряжений, не мешая Дорилуну думать. Сам он думал о том, как бы побыстрей оказаться дома. Он уже начал представлять себе, как приходит домой, ест самую вкусную еду в мире, которую приготовила для него самая красивая и самая умная в мире жена. Как они сидят с женой и детьми у огня, как он рассказывает своим детям историю, а они смотрят на него восхищенным взглядом. Он всегда стремился к тому, чтобы его сыновья не издевались друг над другом, а наоборот, защищали и поддерживали друг друга, чтобы держались вместе. Тогда они вырастут сильными и мудрыми. Его жена с этим была полностью согласна, и она помогала ему в этом. Его мечтания прервал мерзкий скрипучий голос Дорилуна.

— Ты должен отправиться к королю. Передай ему, что все во дворце сегодня должны лечь спать до захода солнца, и никого не должно быть даже в коридорах. Потом предупреди горожан и стражу. К заходу солнца никого не должно быть на улице, нигде не должен гореть огонь, все должны вести себя молча, никто не должен даже шептаться. Кто не подчинится, тот будет мертв, так и скажи.

— Ты хочешь оставить город совсем без охраны? Даже без дозорных? А если на город нападут? — выпучив глаза, спросил Торн.

— С городом ничего не случится, он будет под моей охраной. — Спокойно ответил маг. — Иди же, и не теряй времени, потому что у тебя его мало.

Торн спрыгнул с кресла и побежал выполнять приказ, с сожалением и недоумением думая о том, что сегодня не будет никаких историй и никакого огня. Выбегая из зала, он не заметил, как по лицу Дорилуна расплывается зловещая довольная улыбка.

2 Первая неприятность

Путники уже перешли то место, где Прад наткнулся на людей, которые оказались знакомыми Митора, пересекли мост и направились направо, вдоль реки. Ближе к горам, над которыми поднималась полная луна, взошедшая в том месте, куда скатилось солнце. Она освещала им путь, а горы заставляла отбрасывать зловещие тени, которые стелились по равнине перед горами. Прад невольно замедлил шаг, засмотревшись на луну. Он думал о том, как она одинока в своих путешествиях по небу, пытается помочь солнцу освещать землю, чтобы не оставлять живых существ совсем без света, когда оно исчезает за горизонтом. Она всеми силами борется с мглой. А звезды, которые должны помогать ей в этой борьбе, больше похожи на горящие глаза голодных волков в темном лесу, которые окружили ее и хотят разорвать на куски. Ведь на солнце они не посягают, потому что боятся его, поэтому днем даже носа не показывают. Луна пытается разогнать тьму, и ей это удается из ночи в ночь. Некоторые считают, что луна и солнце — это одно и то же око Богов, которое за горизонтом прикрывает свой свет и поднимается в обратный путь, не мешая людям спать. Но Прад думал иначе, он полагал, что это два разных Бога: один правит днем, а другой ночью…

Митор, шагавший рядом, хоть и заметил, что Прад замедлил шаг, но свой шаг не сбавил, он почувствовал печаль в воине, но решил, что через пару мгновений эта слабость пройдет. Он невольно потянулся мыслями к его разуму, подумав о том, почему ему сразу это не пришло в голову. Он мог бы сразу о нем все узнать, и о его намерениях тоже. Но тут же почувствовал, будто наткнулся на невидимую стену, и, прежде чем успел удивиться этому, ощутил, как позади них, со стороны ущелья, начинает сгущаться тьма, начинает сжиматься и приближаться к ним.

Прада отвлекло от размышлений то, что он почувствовал какое-то неясное движение в воздухе, похожее на рябь по воде. И в это же мгновение чуть не налетел на старика, который остановился спереди. Прад заметил, что он напрягся и нервно копался в своем мешке. Но прежде, чем он успел что-либо спросить, Митор достал небольшую бутыль и кусок материи.

— Быстро, протри этим свои мечи, иначе они будут бесполезны, — торопливо пробормотал старик, выливая на тряпицу содержимое бутыли. — И приготовься уничтожить это или умереть, — добавил он, вытаскивая из-под плаща кинжал и протирая приготовленной тряпкой. Он передал ее Праду и начал что-то бормотать себе под нос.

Прад, не задавая лишних вопросов, молниеносно выхватил мечи и за мгновение протер их. Старик перестал бормотать, и, Прад увидел, как его мечи и кинжал Митора начинают светиться красным светом, как будто изнутри. Не успев задать ни одного вопроса, воин услышал позади них неясный шум, как будто шорох по траве. И все его нутро будто закричало, чтобы он обернулся. Прад повиновался внутреннему зову и обернулся, чтобы ужаснуться от увиденного и молниеносно замереть в боевой стойке, держа в руках два пылающих меча.

2 Эльфы

— Мы не можем этого так просто оставить, — мелодичным, но суровым голосом произнес Фариландэль, обращаясь к совету, состоящему в основном из друидов, которым было уже несколько сотен лет.

— А ты предлагаешь собрать войско, пойти и всех уничтожить? — Спросила одна из друидов спокойным, когда-то нежным и мелодичным, а теперь с каплей суховатости голосом.

— Нет, но что-то нужно предпринять. Действия этих людей выходят за все границы, — уже мягче произнес молодой мастер-лучник, понимая, что не в праве что-то требовать от совета.

— Ступай, Фариландэль. Мы это обсудим и вынесем решение, — сказал Лотифанис, приподняв руку. Он был главой гильдии магов и состоял в совете старейшин.

Молодой эльф с надеждой взглянул на Алутира, его учителя, единственного, кому он безропотно верил. Алутир ранее был мастером-лучником, пока не занял место в совете. Он никогда не жалел о том, что его ученик стал мастером-лучником вместо него. А наоборот, гордился им, его победой, ведь именно к этому он и стремился, чтобы его ученик был достойным. Но Алутир ничего не сказал, лишь чуть кивнул ему, тем самым, говоря, чтобы он уходил.

Фариландэль склонил голову и вышел из зала совета, думая, что им только и нужно, чтобы что-нибудь пообсуждать. Но тут же осекся, понимая, что они все-таки намного мудрее его, и, он не может предложить более мудрое решение, чем любой из старейшин, не говоря о целом совете. Он спустился от храма по мосту, выполненному в виде дуги, соединявшей Парящий храм старейшин с землей. Было уже поздно, солнце скатилось за горизонт, и город эльфов был освещен неярким светом зеленоватых светильников, которые были повешены на всех постройках и равномерно освещали весь город. Почти все эльфы носили одежду зеленых оттенков. На Фариландэле были темно-зеленые штаны и светло-зеленая рубаха, на ногах мягкие сапоги, на плечах тонкий полупрозрачный плащ-накидка, а на голове небольшая шапка с серебряным узором в форме натянутого лука со стрелой — знака мастера-лучника (золотые узоры только у глав гильдий, серебряные у мастеров, а у остальных — медные). При нем всегда был большой красивый лук с колчаном стрел за спиной и длинный легкий клинок на поясе. А в сапогах он всегда носил метательные кинжалы, по три в каждом (они находились спереди и по бокам, сзади кинжала не было, чтобы не поранить ноги).

— Что они сказали, Фарил? — Спросил Церилонифаль, прервав его от раздумий. Он подошел незаметно, заставив Фариландэля вздрогнуть от его вопроса. Они друг друга всегда называли сокращенными именами, за исключением церемоний, и моментов, когда они вместе представали перед советом.

— Ничего, Цер. Я тебя не заметил, — ответил Фарил, жестом приглашая его присесть рядом на бортик фонтана, который находился около храма. Этот фонтан был выполнен в форме островерхой горы, по которой вниз сбегали маленькие ручьи со всех сторон. Фариландэль любил проводить около него время, особенно, когда ему нужно было подумать. Звук от маленьких ручейков сливался в единую мелодию, которая успокаивала разум, позволяла снять напряжение. Вода в фонтане была тоже необычной, она придавала сил, освежала. А если ее дать испить раненому, то раны его быстрее заживали.

— Думаешь о Лирэйн, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Цер, присаживаясь рядом. Он медленно наклонился над водой, и, несколько раз набрав в руки чистой воды, ополоснул лицо и сделал несколько глотков. Затем посмотрел на свое отражение, на свои тонкие черты лица: тонкие брови, узкий нос, заостренные уши, чуть раскосые глаза. И улыбнулся тому, что в отражении опять увидел черты Лирэйн.

— Мне не позволят отправиться к ней, — произнес Фариландэль хмурым голосом. Затем он тоже наклонился над водой и сделал пару глотков, зачерпнув рукой воды.

— Я тоже хотел бы отправиться к ней вместе с тобой. Может еще не время? Ты ведь знаешь, что мы не должны вмешиваться.

— Если мы не вмешаемся сейчас, то придется вмешиваться потом. А потом может быть намного хуже, — с каким-то безразличием в голосе произнес Фарил. Все его мысли были поглощены его подругой Лирэйн, которая была сестрой его лучшего друга Церилонифаля. Они с детства держались вместе, втроем. Хотя они и дружили со всеми детьми в городе, но самые тайные секреты они доверяли только друг другу. Цер и Лирэйн настолько подружились с Фариландэлем, что считали его своим кровным братом. Лирэйн с ними чувствовала себя в полной безопасности, самым защищенным эльфом в мире. Хотя Фарил и относился к Лирэйн как к своей сестре, всегда оберегал ее как сестру, но сам он чувствовал к ней нечто, что не мог описать словами. Когда он смотрел на нее, на ее прекрасное лицо, голубые глаза, что-то было внутри него, и это что-то тянуло его к ней. Если он чуть дольше смотрел в ее глаза, то начинал, будто тонуть, его мысли начинали путаться, и каждый раз после этого он не сразу приходил в себя, не сразу развеивался туман в его голове. Вот и сейчас, вспомнив ее образ, он думал только о ней. И весь мир будто отходил на второй план, он хотел быть лишь рядом с ней. Два месяца… Уже два месяца прошло с того момента, как она с девятью эльфами отправилась на юго-западный остров.

— Не волнуйся, через четыре месяца она вернется, — с сочувствием произнес Цер. — Это ведь всего лишь полугодовой дозор. Ты знаешь, что таковы правила и без этого нельзя. Нужно радоваться, что она попала именно на этот остров, и мы с тобой можем узнать от нее новости. Если бы она попала на другой остров, то мы ничего не узнали бы.

— А какой толк от этих дозоров?

— Для информации, — ответил Цер.

— Да? А зачем нужна эта информация? — Вновь спросил Фарил, пристально на него взглянув.

— Не беспокойся, совет что-нибудь решит, — ответил Цер, взглянув на храм. Он догадался, к чему клонит Фариландэль. И мысленно согласился с тем, что совет, зная все подробности, не спешит что-либо предпринять.

— У меня просто чувство, что должно произойти что-то плохое. И я уже соскучился по Лирэйн, — вздохнув, произнес Фарил. Он посмотрел на Дерево Жизни, которое находилось недалеко от них, в самом центре города. В центре оно находилось из-за того, что город строили вокруг этого дерева, а не дерево посадили в центре города. Оно росло в центре большой лужи, которая была похожа на бассейн. Вода в этом бассейне скапливалась, вытекая из фонтана, у которого они сидели.

— На всех островах время от времени случаются войны, и этот — не исключение. К тому же лес, в котором находится Лирэйн, все равно все обходят стороной, — сказал Цер, пытаясь отвлечь его от грустных мыслей.

— Но этот Норгард начал захватывать земли по всему острову, а что если он начнет захватывать соседние острова? С этими людьми всегда так сложно. Они просто не могут жить в мире, им нужна вечная война, они скоро потонут в своей лжи, жадности и глупости.

— Наверно, это из-за того, что жизнь их очень коротка, поэтому они не хотят ее прожить спокойно, — предположил Цер.

— Может быть, — согласился Фариландэль, вставая. Он решил сходить к Дереву Жизни, чтобы попробовать найти успокоение. Он вопросительно взглянул на Цера.

— Нет, я отправляюсь спать, — произнес Церилонифаль. Он поднялся, поправляя плащ, который, в отличие от плаща Фарила, был не зеленым, а отдавал синевой. Это отличие было в гильдии бойцов, в которой находился Цер. Он больше предпочитал меч, нежели лук. Но и луком он владел неплохо. Шапка у него была такая же, как у Фарила, но синего цвета и с медным изображением двух скрещенных мечей (он готовился скоро стать мастером и носить серебряный узор). На поясе у него висел длинный тонкий меч, который всегда находился при нем, и короткий клинок, который виден не был, но Фарил знал, что он есть.

Они чуть кивнули друг другу и направились в разные стороны. Подходя к Дереву, Фариландэль ощутил его силу, внутреннюю мощь. Это дерево было огромно, древнее прадедов старых друидов. Говорили, что оно уже было на земле задолго до зарождения жизни. Друиды говорят, что оно уже было огромным тогда, когда на эту землю пришли первые эльфы. Фарил ощущал его энергию, которая пульсировала внутри дерева. Он думал, что у этого дерева есть свой разум, и оно заботится обо всех эльфах, дает им то, в чем они нуждаются. Он присел рядом с бассейном, протянул руку к поверхности воды, прикоснулся к ней. И вода вокруг его ладони начала слабо светиться зеленым светом. Он хотел было отдернуть руку, подумав, что никогда такого не видел и не слышал о таком. Но его рука будто прилипла к воде. Его страх смешивался с доверием к Дереву, он был уверен, что оно не причинит ему вреда, и через пару мгновений перестал пытаться убрать руку, и опустил ее еще глубже. Его руку сразу же, будто что-то нежное, но крепкое ухватило и потянуло к дереву. Он хотел позвать на помощь, когда, не удержавшись, весь упал в воду, но в его разум будто что-то вцепилось. И мгновенно ушел весь страх. Он понял, что это Дерево Жизни прогнало его страх. Он весь, за исключением головы, был под водой и не мог подняться, хотя в этом бассейне было всего лишь по колено воды, которая начала светиться вокруг него. Его уже за обе руки тянуло к Дереву, и он решил не сопротивляться. Оттолкнувшись ногами от дна, его тело устремилось вперед. Он подумал, что должен прикоснуться к дереву руками, и, как только ему пришла эта мысль, его руки тут же освободились от захвата. Он смог без препятствий подняться, и, сделав пару шагов, оказался возле могучего ствола Дерева Жизни. С такого близкого расстояния оно казалось еще огромнее, и Фарила окутало благоговейное чувство перед этим могуществом. Он глянул в воду под ногами, она продолжала светиться. Медленно, но решительно начал протягивать к стволу руки, думая, что бы это все означало. Прикоснувшись к стволу, он ощутил, как по рукам поползло тепло, и по мере продвижения этого тепла, мышцы на руках начинали напрягаться, будто их сводило в судороге, но он даже не подумал о том, чтобы убрать их. Тепло начало распространяться по груди и шее, а на руках мышцы начали уже дрожать от напряжения. Когда оно начало по лицу подбираться к глазам, Фарил зажмурил их, не зная, что с ними может произойти. Но когда тепло подошло к глазам, то их только кольнуло, заставив тем самым мотнуть его головой. Он сразу их открыл и наклонил голову, чувствуя, как тепло начало захватывать ноги. Когда таинственное тепло начало окутывать ноги ниже колен, он увидел, что зеленое свечение воды вокруг них стало обретать красные оттенки, а когда дошло до ступней, вода стала светиться ярко красным. Когда тепло прошло ноги, Фарил уже весь трясся от изнеможения, и почувствовал, как начинает заваливаться назад, падая спиной в воду. Плюхнувшись в воду, он чисто машинально задержал дыхание, но вода сразу подняла его на поверхность. Он заметил, что вода нагрелась от его тела и начала испаряться, а сам почувствовал, как начинает остывать, но боль из него не уходила. Немного полежав в воде, он с трудом поднялся и заметил, что все стало по-прежнему. Он даже забыл, зачем пришел к Дереву и решил отправиться домой. Ему казалось, что до дома он шел целую вечность, и никогда не чувствовал себя таким уставшим. Придя домой, он кое-как нашел в себе силы раздеться и лечь на постель, и мгновенно уснул.

2 Темное призвание

— Он что, с ума сошел? — гневно закричал Норгард на Торна, когда тот передал ему указания Дорилуна. — А если город подвергнется нападению?

— Я ему об этом тоже говорил, а он говорит, что город будет под его защитой, — оправдывался Торн, испугавшись гнева короля.

Норгард, не теряя времени, поднялся с трона и быстро зашагал в храм к Дорилуну.

— Отправляйся в город и сделай, что нужно, а здесь я сам разберусь, — сказал король, выходя из тронного зала, столь же громким, но более спокойным голосом. Выходя, он не обратил внимания на склоненную голову Торна, который, сразу после ухода короля, бросился на улицу.

Норгард почти пролетел своим размашистым шагом расстояние между тронным залом и храмом. Он не мог догадаться о плане колдуна, но в том, что от этого ничего хорошего ждать не придется, он был полностью уверен. Войдя в храм, он, не раздумывая, направился в магический зал, в котором, как он знал, маги всегда творят самые страшные заклятия. Потому что в этом зале было святилище их Бога, которому они поклоняются и приносят жертвы. Раньше Норгарду было плевать на эти жертвоприношения, потому что в жертву приносились животные. Но после того, как Дорилун сказал, что их Бог требует человеческой крови, даже кровожадному Норгарду стало не по себе. Но он не осмелился перечить магам, они сказали, что их Бог нашлет на них свой гнев, если они не подчинятся, и при этом всех уничтожит. Если честно, то король не особо во все это верил, но с фактами не поспоришь. Он сам заметил, что маги стали после этого более могущественны, хотя, лично ему, это не больно-то и понравилось, потому что ему хватало и тех сил у магов, которые у них имелись. Может, это из-за того, что они начали стареть, и силы их уменьшались, поэтому им потребовалось больше энергии, которую они питали от Священного Меча, которому и приносили жертвы. Распахнув двери святилища, он увидел Дорилуна с двумя магами, которые стояли около стола и готовили, очевидно, какое-то зелье. Сам Дорилун стоял у другого стола, заваленного свитками с заклинаниями.

— Что ты задумал? — нарушив тишину, гаркнул Норгард прямо из дверей.

— Шшшш…, - зашипел как змея Дорилун, приложив палец к своим тонким губам. Он гневно взглянул на короля и перевел взгляд обратно к свиткам. Развернув еще пару, он, по всей видимости, нашел то, что искал и улыбнулся. От такой улыбки у Норгарда всегда начинали мурашки по спине бегать. Ему всегда казалось, что маг после такой улыбки начнет смеяться, и у Норгарда точно сердце остановится. Дорилун со свитком направился к другим магам и положил свиток перед ними на стол. Они ему кивнули и начали постукивать пузырьками. А Дорилун направился к полкам с книгами, которые находились позади стола, вдоль стены. Норгард, замерев в дверях, все это время наблюдал за ним, не произнеся больше ни слова. Когда Дорилун подошел к полкам и начал глазами по ним пробегаться, Норгард осмелился войти и приблизился к нему.

— Что ты задумал? — вновь спросил король, но уже шепотом.

— Тебе все сказал Торн, — тихо, но не шепотом произнес маг.

— Я хочу знать, что именно ты затеваешь, Дорилун? И хочу получить ответ немедленно! — Прогудел король своим басом.

Норгард смотрел на мага гневным взглядом, ожидая ответа. А тот, как ни в чем не бывало, разглядывал полки с книгами, не обращая на короля внимания. Да и времени у него не было на разговоры, ему нужно хорошенько сконцентрироваться перед тем, что он на сегодня запланировал. "О, да! Это по истине великое деяние!" — Думал Дорилун, восхищаясь самим собой. Он был абсолютно уверен в своих силах, был уверен, что у него все получится. Он уже забыл, что такое поражение, он привык ощущать только победу и чужой страх перед ним. Да, он все сделает так, как нужно, так, как от него требует Дэнигор, его Бог крови, и тем самым заслужит его благословения. Потом Дэнигор дарует ему силу, с которой ничто не сравнится, дарует бессмертие, вечную жизнь. И ОН, Дорилун, будет править всеми без исключения, причем вечно. Он удивился тому, что сегодня чересчур часто улыбается. И еще больше удивился тому, что это ему нравится, потому что улыбается он себе.

Тем временем, Норгард, стоявший рядом, обратил внимание на то, что находилось в центре зала, и у него похолодело внутри, он ощутил легкий приступ тошноты. В центре зала находилось круглое углубление, диаметром метров пять и глубиной около метра. В центре ямы была каменная плита, которая была выше уровня пола примерно на метр. С четырех сторон к ней подходили узкие каменные мостики, которые были на одном уровне с полом. Каменная плита была темная от крови многочисленных жертв, которые были к ней привязаны. Эта плита была вся усыпана отверстиями. Король подумал, что это, наверно, для лучшего стока крови жертв. Он даже не подозревал об их истинном назначении. Также в яме, на переднем плане, возвышался громадный каменный меч, будто воткнутый в эту яму. Он был выполнен с большой рукоятью, и походил на громадный крест. В центр перекрестия был вделан огромный красный рубин, который отбрасывал кровавые блики от факелов, развешенных по стенам. Он смотрел на этот рубин как завороженный, пока его не вернул к реальности Дорилун, который, увидев нужную книгу, торопливо потянулся к полке. Он сразу вспомнил, зачем пришел.

— Так я дождусь ответа или нет? — Спросил король, сделав свой взгляд вновь суровым. Ему посчастливилось не заметить, что круглое углубление на треть заполнено кровью, он также не почувствовал ее металлического запаха, так как находился довольно-таки далеко от ямы.

— Послушай, отправляйся спать и ни о чем не волнуйся, — вкрадчивым голосом произнес маг, после того, как пробормотал пару каких-то слов на непонятном языке.

Король тут же ощутил усталость во всем теле. Ему показалось, что мысли его будто начинают течь медленнее. Ему сразу захотелось убраться отсюда подальше, пускай маг сам со всем разбирается, ему видней.

— Ну… смотри! — Еле пробормотал Норгард, пригрозив магу пальцем. И, не сказав больше ни слова, развернулся с некой неуверенностью и потопал в направлении выхода из магического зала. Выйдя за двери, он почувствовал себя немного легче, и, зашагав уверенней, подумал: Ну и черт с ним!

Дорилун проводил короля взглядом до дверей. Затем вернул взгляд к книге в руках, которую он взял с полки. Немного сдвинув брови, он припомнил точное название заклинания, которым хотел воспользоваться, и, открыв книгу в черном кожаном переплете почти по середине, начал листать ее, пробегаясь по названиям различных заклинаний.

В это время, не обращая на Дорилуна внимания, двое других магов стояли около стола, на котором находился маленький котелок с костерком на каменной плитке под ним. Заглядывая в свиток, который им дал Дорилун, они бросали в котелок по очереди разные вещества, которые входили в состав зелья для сегодняшнего заклинания. Один из них, очередной раз заглянув в свиток, взял небольшой пузырек с пахучей жидкостью и поднес его к котелку. Но вылил он немного больше, чем нужно, и вся смесь начала интенсивно бурлить и покрываться красными пузырями. Произошло это случайно, из-за того, что у него в боку кольнуло, и он невольно дернул рукой. Но маг не растерялся, а схватил деревянную коробочку с мелким белым порошком, взял немного пальцами и бросил в котелок. Поднявшиеся пузыри тут же перестали накапливаться и начали оседать.

— Аккуратней, — сказал Дорилун, заметив замешательство мага.

— Да, — отозвался тот, вздохнув с облегчением. Значит, ничего страшного не произошло, и свойства зелья не нарушатся, иначе Дорилун заставил бы его все переделывать. И он продолжил подливать и подсыпать разные ингредиенты.

Дорилун, отыскав нужное заклинание, начал молча его перечитывать, стараясь запомнить абсолютно каждое слово в совершенстве, иначе, его постигнет участь многих глупцов, и он произнесет что-нибудь неправильно. В лучшем случае ничего не произойдет и заклинание не получится, может произойти так, что он умрет мгновенно, а в худшем случае он будет умирать очень медленно и очень мучительно, его плоть начнет гнить изнутри, но он не умрет, пока не сгниет полностью. Над такими неудачниками обычно сжаливались и отрубали голову, чтобы не мучился. Но их головы, даже после того, как отлетали от тела, продолжали беззвучно кричать в ужасе еще несколько часов. Самому Дорилуну приходилось пару раз избавлять от мучений таких неудачников, и он видел, как посиневшая от потери крови голова продолжает открывать рот и выпучивать от боли глаза. Некоторые даже говорили, что такое зрелище Дорилуну доставляет удовольствие.

— Все готово, — сказал один из помощников Дорилуна, подцепил ухватом котелок и поставил его на стол. Они повернулись к верховному магу и стали ждать дальнейших распоряжений.

— Хорошо. Приведите жертву, — приказал маг, махнув рукой в сторону коридора, в котором была комната для приготовления жертв. В этой комнате, как он знал, сейчас находилась молодая девушка. Ее туда привели сразу же, как только у мага созрел план по поимке Прада. Там девушку одурманивали травами, поджигая их, и поили специальными зельями, чтобы она находилась в полубессознательном состоянии во время жертвоприношения, чтобы она видела свою смерть, но в ней не было страха.

Помощники кивнули и удалились, а Дорилун взял небольшую бутыль и наполнил ее зельем, которое приготовили его помощники, а затем опустил эту бутыль в бочку с холодной водой, чтобы зелье было холодным. Затем еще несколько раз повторил заклинание. Времени осталось немного, красное солнце уже нависло над горизонтом. Он посмотрел в глубь зала и увидел, как его помощники выводят под руки молодую девушку, одетую в церемониальное кроваво красное платье. Она шла, немного пошатываясь, и умиротворенно улыбалась магам, которые ее вели. Ноги ее были босые, но она будто не замечала, что камень под ногами холоден как лед.

Дорилун достал из бочки бутыль с зельем и направился к жертвеннику, на котором его помощники привязывали жертву к плите. Девушка не сопротивлялась, она вообще не понимала, что происходит, и поэтому продолжала улыбаться, удивляясь, почему не радуются два мага, привязывающие ее руки и ноги кожаными ремнями к плите. Дорилун подошел к ней, велев помощникам удалиться. Он откупорил бутыль и поднес ко рту девушки, чтобы она сделала пару глотков. Она немного отпила и сморщила нос, вкус ей явно не понравился. Маг в очередной раз улыбнулся и пошел читать заклинание перед Священным Мечом.

Дорилун встал на колени напротив рубина, вделанного в перекрестие Священного Меча, и стал нараспев произносить слова заклинания на древнем языке, вкладывая свою магическую силу в каждое слово. Этот язык был сложным, поэтому требовалось несколько лет, чтобы научиться правильно произносить звуки. После того, как он закончил говорить, в зале будто потемнело, огонь факелов сжался, почти затушив их. Маг стоял на коленях, не смея шевельнуться. Он лишь позволил себе короткий вздох облегчения, он понял, что с заклинанием у него все получилось и теперь осталось самое трудное. Он ощутил, как в зале начинает сгущаться тьма, которая скапливалась в воздухе над жертвенником. Это были Тени, которые служили Дэнигору. Они являлись его посланниками, именно им нужно было объяснять, зачем воспользовались заклинанием.

— Что ты хочешь? — Прозвучали в голове Дорилуна слова на древнем языке. Эти слова были едва уловимыми, как и сами Тени, которые витали в воздухе. Дорилун смотрел прямо в рубин и боковым зрением улавливал в воздухе места, в который воздух был чуть темнее, именно в этих местах и находились Тени.

— Мне нужно найти человека, который может разрушить планы деяний, которые вершатся во славу Дэнигора, — произнес маг на древнем языке, пытаясь сохранить в голосе хладнокровие.

Тени не отвечали некоторое время, все будто замерло на месте.

— Жертва наша, — ответили Тени и закружились над девушкой.

Дорилун стоял на коленях и не шевелился. Он наблюдал за тем, как Тени собрались над девушкой, чтобы забрать ее душу на служение Богу крови. Тени неведомой силой взялись за острые штыри в отверстиях плиты под привязанной девушкой и вытащили их наружу. Раздался предсмертный вопль жертвы, когда штыри вонзились в ее тело снизу. Еще несколько мгновений тело дергалось в агонии, теряя кровь. Как только девушка дернулась в последний раз, Тени выдернули штыри из жертвы, запустили в нее свои руки и вытащили что-то еле различимое, по всей видимости — ее душу. В это время рубин на мече запылал кровавым светом, и Тени, вместе с душой жертвы, бросились в этот рубин и исчезли в нем. Дорилун продолжал смотреть в него, пока оттуда не начало появляться что-то черное. Это что-то будто вытекало из рубина и собиралось перед магом в виде черного шара. После того, как вся чернота вытекла из рубина, он перестал светиться, а перед магом образовался цельный черный шар, внутри которого был будто черный клубящийся дым. В диаметре шар был меньше метра.

— Кто? — Послышался шепот, который исходил из шара.

— Человек, его зовут Прад, он недалеко от города. Его нужно доставить сюда живым, — ответил маг тоже шепотом.

— Жди, — ответил шар. Он парил в одном метре над полом. И через мгновение направился в сторону окна. После того, как он вылетел в окно, факелы вновь вспыхнули.

Дорилун позволил себе уже глубокий вздох и поднялся с колен. Да, он поистине великий маг, поэтому прошло все так удачно, впрочем, он в этом и не сомневался. Он подождет, а утром на месте девушки будет лежать Прад. А тело девушки заберет шар, он его заслужил. И маг отправился спать с улыбкой на устах.

2 Два брата

Помощники Дорилуна, привязав жертву, отправились в свою комнату.

— Мне немного ее жаль, она красивая, — сказал один из помощников другому, когда они вошли в комнату, закрыв дверь.

— С коих это пор ты начал жалеть жертвы, которые служат во славу нашему священному Дэнигору? — Открыв от удивления рот, спросил Барген, другой помощник Дорилуна. — Уж не об измене ли ты подумал, братец?

— Конечно нет! — Воскликнул Тарген, мысленно браня себя за столь необдуманные слова. — Просто я имел в виду, что можно было найти другую жертву, а из этой девушки мог бы выйти толк, — начал он оправдываться, пытаясь придать своему голосу безразличие. Он не хотел показывать, что она ему просто понравилась.

— Что ты мелешь? Или ты думаешь, что наш Бог не достоин любой жертвы, какой бы она не была? Не забывай, что наши жизни принадлежат Дэнигору, и мы живем лишь для того, чтобы искать его снисхождения, и удовлетворять его любые желания и отдавать ему самое лучшее! — Гневно зарычал Барген на своего брата.

— Да, ты прав, как всегда, я не подумал, — извиняющимся тоном забормотал Тарген, пытаясь утихомирить разрастающийся гнев брата.

— Ты не подумал? А кто тебя вообще просит думать? Ты не должен думать, а обязан беспрекословно подчиняться! — Рычащим, но уже более спокойным голосом сказал Барген. — Как же ты жалок. Если бы ты не был моим братом, я бы давно тебя уже уничтожил, — последние слова он будто выплюнул в сторону брата и, резко повернувшись, отправился к своей кровати.

Тарген не стал усугублять положение, торопливо залез в свою постель и сделал вид, будто сразу уснул. Он слышал, как ворочается его брат и недовольно что-то бурчит под нос. А сам он подумал, каким же глупцом он был, что вообще ему что-то сказал. Ведь он знал, что Баргену нельзя ничего говорить не подумав. Он ведь настоящий фанатик, который хотел занять место Дорилуна. И в который уже раз ему в голову пришли мысли, чтобы все бросить и встать по другую сторону войны. Ведь раньше его удерживали только родственные связи с Баргеном, потому что у них никого больше не осталось. Но теперь Барген не тот брат, которого он любил, и которому доверял, он стал другим, его испортила власть и злость. Они хоть и были близнецами, и было им обоим по двадцать семь лет, но Барген всегда считал себя старше и намного умнее своего брата. Да, раньше Тарген всегда держался своего брата, считая его старше и мудрее, но теперь это прошло, теперь он его сторониться и не доверяет ему, потому что он ослеп от алчности, стал очень злым и коварным. Конечно, они обязаны Дорилуну, который подобрал их на улице и дал им знания, развил их способности к магии. Но Тарген подумывал, что, возможно, ему было бы не хуже, если бы он их не забрал с собой, но тогда им было всего по десять лет, и это показалось им удачей, которой наградили их Боги. Тарген еще долго думал над своей жизнью, вспоминал прошлое, и не заметил, как погрузился в сон. Сон его был глубоким, поэтому он не услышал, как по коридорам пронеслось эхо отдаленного крика ужаса, который был наполнен предсмертной агонией.

2 Бой с шаром

После того, как Прад увидел то, что к ним приближалось, он сразу забыл и о прекрасной луне, и о горах, и о реке. Он сосредоточился на враге и на окружающем пространстве, ничего подобного он ни разу в жизни не видел, даже не слышал о таком. Он ощущал, что воздух вокруг них начинает будто чернеть, становиться почти осязаемым. Он чувствовал, что сзади находился Митор с кинжалом в руке и медленно отступал. Прад подался немного вперед, буквально на пол шага, чтобы не задеть старика, махая мечами. Его на мгновение смутило то, что к нему приближался враг не из плоти и крови, а будто из черного дыма в форме шара. Невольно мелькнула мысль о том, как он с ним будет сражаться? Но тут же догадался, что именно поэтому Митор и использовал что-то, чтобы воспламенить оружие, ведь против тьмы можно бороться только светом, а огонь, по всей видимости, был не простым, а подчинялся какому-то заклинанию.

Митор, распознав с помощью внутренней энергии то, что к ним приближалось, подумал, что все, это конец. Он знал, что это за шар, и зачем он нужен. Он не сможет противостоять такому сильному заклятию, а Прад тем более, ведь он даже магией не владеет. Он вздохнул и сказал, пытаясь не выдать обреченность в голосе:

— Он начнет швырять куски дыма, которые будут похожи на черных птиц. Они будут влетать в твое тело до тех пор, пока ты не упадешь, они тебя обездвижат. Видимо, ты кому-то понадобился живым, и я даже знаю кому. Огонь мечей тебе поможет развеять тьму, но они очень быстры, — пробормотал старик, отходя от Прада.

— Посмотрим, — ответил Прад, готовясь отразить первый сгусток тьмы. Он его еле различал в воздухе, да еще он перемещался очень стремительно, поэтому он закрыл глаза, чтобы его не подвело обманчивое зрение. К тому же он и так почти ничего не видел вокруг, кроме своих мечей, которые не позволяли вглядеться дальше освещенной зоны. Он лишь полагался на свои ощущения, которые он всегда пытался развить в себе с ранних лет, они его никогда не подводили при опасности. Эти ощущения иногда были похожи на еле уловимый шепот в голове, иногда на то, будто воздух начинает давить на него с определенных сторон, вынуждая совершать какие-то движения…

Черный шар замер примерно в двадцати метрах от них и около метра над землей и выпустил кусок черного дыма, который устремился в Прада, но не долетел, потому что Прад взмахнул мечом и рассек его. Потом шар начал выпускать их один за другим: прямо, сбоку и сверху. Все они устремились к воину.

Прад, позволив своим чувствам управлять его движениями, ощутил приближение черной точки в пространстве, местонахождение которой он улавливал в воздухе, и взмахнул мечом, поддаваясь ощущениям своего внутреннего "Я". Он не почувствовал никакого сопротивления, когда рассек воздух в том месте, где в этот момент находилась "ворона тьмы". Это название мелькнуло у него в мыслях, когда он ее почувствовал и представил, что она из черного дыма. Он сразу ощутил приближение еще около десяти темных сгустков со всех сторон. Не дожидаясь, сделал шаг влево и выпрямил левую руку с мечом, взмахнув при этом правым мечом вверх, рассеяв сразу два. Затем правой ногой сделал шаг вперед и рубанул правым мечом вниз, рассеяв одним ударом две "вороны", и, тут же левым мечом вправо, по горизонту. Как только меч в левой руке достиг места, в которое направил его Прад, сразу взметнулся вверх и немного вперед, пройдя при этом еще через то, что выпустил шар. Затем он направил левый меч вниз, а правый вверх, оба попали в свои цели. Он ощутил, как последняя "ворона", которая подлетала сзади, резко переменила направление и устремилась к Митору. Но прежде, чем он успел развернуться, Митор поднял свой кинжал, который прошел через сгусток, рассеяв его. Прад не стал завершать разворот, а бросился к шару, скрестив перед собой свои мечи, в виде буквы Х. Он издал при этом зловещий рык, и через пару мгновений оказался перед шаром. Не медля ни секунды, он рубанул обоими мечами по шару, который уменьшился в размерах после того, как через него, сдувая с себя пламя, пронеслись мечи. Шар отплыл немного назад и хотел выпустить еще "ворон тьмы", но Прад, разведя руки по инерции, сделал длинный выпад вперед, рубанув опять обоими мечами уже горизонтально. Шар при этом стал совсем маленьким, и Прад, изменив направление правого меча, рассеял остатки шара. Затем припал на одно колено и склонил голову, снимая напряжение и восстанавливая внутреннее равновесие. Для этого ему понадобилось меньше минуты. Он открыл глаза, мечи его почти потухли, обернулся к Митору и увидел, что тот стоит с открытым ртом, а лицо его слабо освещается кинжалом. Прад поднялся на ноги и направился к старику.

— Что с тобой? — Спросил он, не убирая мечей, которые еще слабо светились.

— Э… хм… — произнес старик, выходя из оцепенения. Он пробормотал пару незнакомых слов, и их оружие перестало светиться изнутри, а лишь отбрасывало блики луны.

— Если с тобой все в порядке, тогда пойдем дальше, — сказал Прад, убирая мечи в ножны на поясе. Он удивился тому, что мечи были абсолютно холодные, не смотря на то, что они только что пылали как факелы.

— О, Боги, я не могу в это поверить! — Воскликнул Митор. Он стоял с удивлением на лице, не веря самому себе. Он уже приготовился к смерти, а теперь не мог отойти от шока, что он не умер. Он готовился умереть с достоинством, из последних сил защищая себя, а обычный воин за полминуты уничтожил то, что, в их ситуации, вообще не возможно было одолеть. Ведь шар должен был забрать Прада полуживым, а его убить. В принципе, огонь его заклинания мог противостоять даже тьме шара, но чтобы один человек мог справиться с ним, да еще так быстро и, не получив ни капли вреда…

— Что с тобой? Тебе плохо? — Спросил Прад, усаживая Митора на землю.

— Нет, нет. Ничего. Сейчас пойдем, — пробормотал старик, приходя в себя.

— Тогда объясни мне, что это было? Я такого никогда не видел.

— Именно этого я и боялся. Значит, Дорилун сам взялся тебя искать. Это его рук дело. Это было заклятие шара тьмы, который должен кого-нибудь искать. Значит, сегодня нам не нужно опасаться его, по крайне мере до утра. Пойдем. — Митор встал, убрал кинжал, который он до сих пор сжимал в руке, и направился дальше. Он не стал говорить Праду о том, что его подозрения (по поводу того, что Дорилун не может его найти с помощью магии самостоятельно) подтвердились. Это хорошо, потому что это дает хоть какое-то преимущество. Значит, неспроста ему понадобился Прад, а в нем есть что-то, что ему так нужно. Не стал он также говорить о том, что он совершил невозможное, что раньше никто не был на это способен. Он вспомнил, что перед схваткой не смог пробраться к нему в разум и повторил попытку, но с тем же успехом. Он не может сконцентрироваться на его разуме, он — будто воздух ускользает сквозь пальцы, хотя целиком он его чувствует, а выше шеи будто пустота, ничего нет. Митор не мог понять почему, значит, в нем действительно есть что-то необычное. Митор решил, что, возможно, позже представиться случай это выяснить, сейчас он устал, а еще до пещеры надо добраться. И Митор подумал, что Прад не может оказаться недостойным, поэтому совсем перестал его опасаться и подумал о том, что, неужели у них появился шанс?!

Они шли молча, пока не добрались до места, где река близко подходила к горам. Прад ничего не спрашивал, он видел, что старик устал и ему сейчас не до рассказов, он сможет и позже обо всем узнать. По каким-то своим ориентирам, Митор резко повернул налево и зашагал к горе.

— Почти пришли, — сказал он Праду, не оборачиваясь. Возле самой горы, он поднял два небольших камня и передал их Праду, а себе взял следующие два. Он ударил их друг о друга пять раз, и Митора окружил зеленый ореол. Он приблизился к участку горы, который ничем не отличался от остальной массы гор, и приложил камни к скале. При этом левый камень уперся в стену, а правый вместе с рукой погрузился в скалу. Он вытащил руку из скалы, сделал пару шагов вправо, и, выставив руки перед собой, направился к стене, не собираясь перед ней останавливаться. Достигнув скалы, он просто исчез в ней. Прад этому не удивился, потому что от магов ждать чего-то необычного — обычное дело. Он также стукнул камнями, и его окружил зеленоватый свет. Перед ним тут же образовался освещенный факелами тоннель в скале, в котором стоял Митор и ждал его.

— Чудно, — хмыкнул Прад и подошел к старику. Митор ударил камнями, и зеленое свечение исчезло. Затем он просто выкинул камни наружу и направился вглубь тоннеля. Прад последовал его примеру и зашагал за Митором, не замечая улыбки на его лице.

Они не подозревали, что от начала сражения и до того момента, как они исчезли в горе, за ними со стороны наблюдали две пары глаз, которые принадлежали двум темным фигурам.

— Что ты об этом думаешь? — раздался голос одной фигуры.

— Нужно возвращаться, пока не рассвело. Я думаю, что врагов Норгарда становится больше, и они становятся сильней, причем намного, — ответила другая фигура. И обе фигуры, как тени, устремились назад, не издавая при этом ни единого звука.

3 Утренние вести

Рано утром, когда солнце еще только-только поднималось, и свет кое-как пробивался через листву, Фариландэля разбудил свет, который прорывался через закрытые веки. Он открыл глаза, тут же закрыв их от резкой боли, которую причинил очень яркий свет. Он чувствовал себя очень уставшим, будто и не спал вовсе, а время было, по всей видимости, уже позднее. Неужели он так долго спал? Он с трудом сел на кровати и стал открывать глаза, заслоняя их рукой. Эльф заметил, что ночные светильники еще не совсем погасли, они гасли только тогда, когда солнце окончательно поднималось над горизонтом. Значит, оно еще не встало. Да и освещение было очень тусклым, а у него глаза резало от яркости. Глаза его были такими уставшими, будто он не смыкал их очень долго. Он лег обратно на постель, вспомнив вчерашнее происшествие у Дерева Жизни, и подумал, что он себя так чувствует именно из-за этого. Но почему это произошло с ним? Он подумал, что нужно скорее отправляться в Парящий храм и узнать, что же решили старейшины, но тут же лишь вздохнул: прошла всего одна ночь, и ждать решения еще долго. Нужно рассказать Церу о том, что произошло ночью, но увидеть он его сможет лишь после обеда, когда у него окончатся тренировки в гильдии бойцов. Да и у него самого сегодня занятия. Он был мастером, поэтому сам преподавал боевые искусства и владение оружием: в основном луком и метательными кинжалами, чуть меньше внимания уделялось мечам. Он хотел своих воинов сделать лучшими, поэтому в свободное время с Цэром тренировался на мечах, узнавал все тонкости владения мечом и передавал эти знания эльфам, которых обучал. И, наоборот, тренировал Цэра обращаться с луком, чтобы ни у кого не было сомнений, что он достоин быть мастером, поэтому глава гильдии к нему приглядывался и уже ходили слухи, что скоро его повысят до мастера.

— Доброе утро, Фарил! Еще не проснулся? — Прозвучал веселый голос Цера, который бесшумно открыл дверь и стоял уже внутри дома.

— Доброе утро, Цер! — Удивленно приветствовал его Фариландэль. Он попытался открыть глаза, но их опять начало резать от яркого света, хотя уже не так сильно. Он подумал, что неспроста Цер пришел так рано: Что-то случилось? — Произнес он, пытаясь подняться.

— Что с тобой? — обеспокоено, спросил Цер, подходя к его кровати. — У тебя такой вид, будто ты всю ночь пил пиво с гномами.

— Да? Странно, чувствую я себя, будто две ночи, — пробормотал Фарил, пытаясь улыбнуться. — Давай рассказывай. Ты узнал какие-то новости?

— Да. Еще до зари пришли вести от Лирэйн. Перед тем как эти новости отправились в храм, они залетели ко мне, но без подробностей. Говорят, что появился человек, который сразился с шаром тьмы почти без помощи магии и победил его без единой царапины, — проговорил Цер, присаживаясь в кресло около кровати.

— Не может быть! — щуря глаза, восхитился Фарил. — А почему ПОЧТИ без магии?

— Говорят, у него мечи были с заклинанием пламени. Он этими мечами его и раскромсал, — пожимая плечами, ответил Цер. — Представляешь, двумя мечами!

— Поразительно!

— Угу. Это немного задевает мое самолюбие. Мы тут, понимаешь ли, по одному мечу в руки берем и учимся, учимся. А в это время какой-то человек двумя мечами вон как махает, только шары в стороны летят, — пробубнил Цер. Тут он обратил внимание на то, что Фарил неестественно щурится, а цвет его глаз… — Ну-ка покажи мне глаза, что ты с ними сделал? — добавил он уже серьезно.

— Да ладно, об этом позже. Что еще об этом человеке тебе известно? — отмахнулся Фарил.

— Да ничего конкретного. Появился неизвестно откуда, и похоже настроен против Норгарда. Наши проводили их со стариком до пещеры Шидоша, которая около Сурана. Представляешь, этот человек еще и достойным оказался и без труда прошел в пещеру. Сейчас дозор будет ждать решения старейшин. Так что с тобой? У тебя глаза какие-то ненормальные, позеленели они что-то, — сказал Цер, меняя тему и наклоняясь вперед, пытаясь заглянуть к нему в глаза.

— Позеленели?! — Воскликнул Фарил, вставая с кровати, и заторопился к зеркалу. С полминуты он разглядывал свои глаза в зеркале и бубнил под нос: О Боги! Затем вернулся на кровать и подробно рассказал Церу о вчерашнем происшествии. — Уже боль в глазах немного проходит. И мне кажется, что я стал намного лучше видеть, глаза мои стали чувствительней, — в завершении сказал Фарил.

— Хм… Если бы я тебя не знал, я бы подумал, что ты точно бегал к гномам, да еще и умом тронулся, — задумчиво произнес Цер. — А так, я думаю, что это неспроста. Либо тебе повезло, либо ты заслужил благословения Богов, поэтому с тобой это и произошло. Может, тебе уготована великая судьба? — Добавил он уже без сарказма и очень внимательно посмотрел на Фарила.

— Не знаю, — со вздохом сказал Фарил, — надо у старейшин спросить, что это может значить.

— А может ничего не нужно говорить? Ведь не спроста это произошло ночью, и этого никто не видел. Может, и мне не стоило этого говорить. Я думаю, оставить пока все как есть, во всяком случае, не произошло ничего плохого, — посоветовал ему Цер.

— Хорошо. Значит, пойдем к старейшинам узнавать насчет человека. — Он кивнул в знак согласия и, встав с кровати, стал одеваться.

— Да… Все-таки в удивительном мире мы живем: десятилетиями ждешь, чтобы произошло что-нибудь интересное, а иногда за одну ночь происходит столько всего, что обсуждать можно десятилетиями, — сделав умное лицо и подняв палец вверх, проговорил Цер и улыбнулся.

И они заторопились через город к храму, надеясь не опоздать в свои гильдии. Проходя мимо Дерева Жизни, Цер залез в воду и обошел его кругом пару раз, прислоняя руки, но ничего не произошло.

Немного истории

Остров, — который находился к востоку от того, на котором находились земли Норгарда, и к югу от того, на котором жили Лирэйн, Фарил и Цер, — был полностью покрыт скалами. На нем было всего несколько прогалин меж скал, на них были небольшие поляны, похожие на опушки в лесу. Там росла скудная травка, было немного деревьев, на одной из них даже имелось маленькое озерцо, похожее на большую лужу, которая медленно натекала с гор. В этом озере даже водилось немного рыбы, которая тоже была некрупная. Несмотря на то, что эту прогалину со всех сторон окружали горы, воздух здесь не застаивался, а был всегда чистым и свежим. На этой небольшой равнине стоял дом, выполненный из дерева, которое специально доставили сюда для строительства.

На вершинах этих скал живут существа, которые называют себя живерскалами. Живерскал… это название не придумывалось, а просто произошло для краткости. Конечно, они знали, как называется их народ, но это знали только они и ни кому этого не говорили. Все называли их жители вершин скал, отсюда и пошло это название, путем сложения первых букв этих слов.

Живерскалы отдаленно напоминали людей, только маленьких. Рост их был почти у всех одинаковый и колебался в районе метра. У них было две руки, две ноги. Тела были худыми, легкими, и на вид очень хрупкими. Овальные лица с тонкими губами и маленькими носами, но с чересчур большими серыми глазами. Несмотря на то, что глаза были большие, белков почти не было видно. Почти весь глаз состоял из радужной оболочки, а в центре был небольшой овальный зрачок, который был в вертикальном положении. На голове были длинные белоснежные волосы под широкими льняными повязками разных оттенков и с различными узорами.

Жили они в скалах очень давно, но держались по большей части особняком ото всех. Раньше они поддерживали с эльфами связь, даже с некоторыми из людей, но не со всеми, а лишь с Орденом Силы (который еще называли Орден Таринари), которые представляли собой воплощение всех положительных качеств. Лишь с ними они могли иметь дело, ничего не опасаясь. Весь Орден Силы располагался на небольшом участке земли, которая не принадлежала ни одному королевству, и находилась между землями Норгарда (с запада), Ритока (с северо-востока), и Ремала (с юго-востока). Земля была окружена высокой стеной и представляла собой одну крепость, в которой жил народ со всех земель. Люди, которые сюда попадали, переставали принадлежать какому-либо королевству, и называли себя таринари, истинными последователями Богини Танары. Танара была властна над природой, поэтому она наделяла своих последователей (не поклоняющихся фанатиков, а именно последователей) Силой, которая помогала им, связывая с природой их разумы…

Эта крепость создавалась как академия, из которой выходили лучшие воины. Они были призваны стать советниками при всевозможных судах и спорах как независимая сторона. Никто не сомневался в их справедливости. Некоторые были уверены, что каждый таринари обладает магией, с которой не может сравниться магия обычных магов. Но это была не магия, а нечто другое, похожее на объединение с окружающим миром. Этому нельзя было научить, это можно было только развить, потому что это находилось в крови. Но Дорилун этого не понимал, поэтому искренне боялся. Именно из-за потаенных страхов у него уже очень давно зрел план по истреблению всех таринари. И вот уже двадцать пять лет прошло с тех пор, как планы его осуществились, оставив после себя лишь пепел и развалины, которые лежали внутри крепости Ордена. Он объединил под своим началом почти всех магов, которых смог склонить на свою сторону, против таринари. Была ожесточенная война, из которой Дорилун вышел победителем. Но народ воспротивился этому и поднял бунт против власти. Этот бунт не принес никаких успехов, потому что в дело вступил Норгард, люди которого подавили восстание. Он посчитал, что все равно ничем не рискует в этой войне, ибо не был уверен в успехе Дорилуна. И, если бы маги потерпели поражение, то король оказался бы тут ни причем, а ослабленных таринари он и сам бы мог уничтожить. Но маги одержали победу, хотя и не совсем такую, на которую рассчитывал Дорилун. Ведь очень много магов полегло в той битве, но сам Дорилун был жив и здоров (на остальных ему было плевать), и его грели мысли о том, что будет дальше, потому что при таринари он был связан по рукам и ногам, а теперь освободился и волен делать все, что пожелает. К тому же, Норгард — дурак, поэтому с ним не будет никаких проблем, а если и возникнут, то он просто умрет. Ведь Дорилуну было все равно, кто является королем, потому что ему уже ничего не смогут сделать эти никчемные людишки, которым даже не хватило ума поддержать таринари, и в этом они проиграли. Но ему было и невдомек, что зря он рассчитывал на то, что истребил всех таринари. Некоторые остались в живых и спрятались, сделав так, как им велел их кодекс. Они всегда знали, что такая ситуация не исключена, поэтому некоторые таринари разбежались кто куда, чтобы потом, выучив учеников, вновь создать Орден, ибо люди в нем нуждаются.

Живерскалы сыграли не последнюю роль в этой битве. Может, так распорядилась судьба, а может, Боги-создатели приложили к этому свои усилия, но живерскалы оказались не единственными, кто поселился в этих горах. На вершинах Боги также поселили орлов, которые были просто огромных размеров, по сравнению с живерскалами. Хотя обычным людям они показались бы не такими и крупными, но живерскалы были всего метрового роста. Наверно, те же самые Боги наделили этих орлов и живерскалов одинаковым даром, с помощью которого они теперь общаются между собой. Нельзя точно сказать на каком положении были у них орлы на самом деле, (все думали, что они их используют исключительно как воздушный транспорт), но сами живерскалы их называли друзьями, и говорили, что у каждого из орлов есть свое имя, которое они доверяли только своему другу из живерскалов. А общались они мысленно, на подсознательном уровне. И обменивались не словами, а скорее эмоциями, но прекрасно понимая друг друга. Орлам не составляло труда переносить по воздуху на спине живерскалов, потому что они были маленькими и легкими, к тому же их друзьями. Именно они и спасли маленьких таринари, которым было по два-три года. Они их унесли подальше от места сражения и отдавали каким-нибудь крестьянским семьям на попечение. А те из взрослых, которым надлежало скрыться, они должны были потом разыскать этих детей и вырастить из них истинных таринари. Норгард узнал об этом и велел разыскать этих детей и казнить, и вместе с ними тех, кто отправится на их поиски. Очень многие крестьяне, побоявшись гнева магов, сами выдали детей, которых им подбросили, а некоторые спрятали, но никого не дождались. Поэтому, детей, которых не выдали, и за которыми никто не пришел, просто стали воспитывать как своих собственных, помалкивая об их прошлом. А дети эти росли и ни о чем не подозревали, но таких было мало, очень мало. Из взрослых остался в живых только один человек, которого живерскалы позвали с собой, в скалы. Но перенести они его не могли, потому что он был большим и тяжелым. Он отправился на юг через лес, к порталу, который доставил его на остров, расположенный на юге.

Порталы были связующими звеньями между островами. На каждом острове находилось по четыре портала, по направлению четырех сторон света. Этот человек мог бы сразу отправиться на восточный остров, но этот портал был затоплен, поэтому использовать его не было никакой возможности. Он бы отправился через северный портал, но он тоже не работал, потому что на северном острове жили орки, они-то и разрушили портал на своем острове. Наверно, они боялись того места, где он находился, и уничтожили его, не зная, зачем он нужен. Но выжившего человека не посещала мысль о том, чтобы отправиться в обитель орков. А о западном портале вообще ничего не было известно. Даже не знали где он, а о том работает ли — тем более. Говорили, что он где-то в лабиринтах пещер, но так никто его и не нашел. Да еще и слишком опасно бродить по этим лабиринтам, потому что в их тьме обитает множество чудовищ, которые от природы не могут быть добрыми. У него оставалась надежда на южный портал, но и уверенности не было работает ли он. Совет Ордена еще только собирался отправить на его поиски людей. Выживший человек был в их числе, поэтому примерно знал, где нужно искать, и что нужно искать. По пути через южный лес его поджидало много опасностей, но выбора у него не было, поэтому он пустился в путь, поставив перед собой цель — добраться до живерскалов, а потом, будь, что будет.

Толи по воле судьбы, толи по воле Силы, которая его наполняла, человек без особых трудностей пересек лес, и почти сразу нашел портал. Портал стоял на каменной твердыне, которую окружал сплошной лес, не разрушая ее. Портал представлял собой каменную арку, в которой была будто вода налита, но поверхность этой воды была вертикальная и шла по краям арки. И на эту поверхность, будто падали редкие капли, от которых расходились круги. Человек не знал, как им пользоваться, поэтому он просто позволил Силе течь сквозь себя, позволил ей направлять себя. Вокруг он чувствовал лишь природу, ее жизнь, а портал ему показался источником самой Силы. Он не почувствовал никакой угрозы, задержал дыхание и шагнул в портал…

Живерскалы принесли на свою землю маленькую девочку. О ней и стал заботиться выживший человек, который через несколько дней вышел из южного портала на острове живерскалов. Они проводили его на прогалину меж скал, на которой он и поселился. После того, как он спасся от магов, он винил себя за то, что не остался до конца своей жизни рядом с теми, кто ему был дорог. У него даже не было ученика, ради которого можно было бы спастись. Но Совет Ордена велел ему уходить, ибо в скором будущем сама судьба подарит ему ученика. Тун Вог Танори, а именно так звали человека, который оказался на этом острове, всю свою жизнь выбирал себе ученика. Но каждый раз, когда об этом вставал вопрос, Тун Вог говорил, что не лежит его душа к кому-либо, и вновь не брал никого в ученики. Хотя Совет и не одобрял этого, но не упрекали его, потому что относились к нему с уважением, которое он истинно заслужил. И вот сама судьба подарила ему ученика, а точнее ученицу. Сначала он подумал, что выбора все равно нет, но через несколько лет понял, что именно такого ученика он и искал.

Помимо каменных порталов на островах еще были металлические диски неизвестного происхождения, которые были разбросаны по территории островов. Но ими нельзя было просто так воспользоваться, ими могли пользоваться только те, которые были умелыми в обращении с магией. При помощи этих дисков маги могли перемещаться по острову, устанавливая между ними магическую связь.

Древние легенды гласили, что при Великой Войне между добром и злом, мир, который был одним континентом, не выдержал противостояния Света и Тьмы. Он раскололся на множество островов, разделив народы. Но кто-то, возможно, сами Боги, воздвиг порталы, чтобы связь между островами осталась. Это было давно, поэтому большинство порталов уже находились в разрушенном состоянии. Или, как в случае с островом эльфов, просто умело выведены из строя, но не разрушены, чтобы, в случае необходимости, ими можно было вновь воспользоваться.

3 Знак Танары

— Ты тоже это почувствовал? — произнесла Тея подошедшему к ней мужчине. Она не повернула головы, произнося эти слова. Она просто почувствовала, что сзади приблизился человек, и она знала кто это. Тея сидела около маленького озера, который больше походил на лужу, но, тем не менее, в нем водилась небольшая рыба. Она обратила свой взор на запад. И хотя перед ней были лишь скалы, она все равно смотрела в том направлении, пытаясь разобраться в своих ощущениях, которые испытала ночью. Ночью ее разбудила тревога, которая нахлынула на нее с такой силой, что девушка, невольно вскрикнув, поднялась с постели и села. Ей не хватало воздуха, было трудно дышать, сердце пронзил неописуемый страх. По ее лицу текли капельки пота, по всему телу шла мелкая дрожь. Она бросилась на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха. В одной белой рубахе до колен, Тея выбежала из дома и направилась строго на запад. Но успела добежать только до маленького озера, как чувство тревоги испарилось также внезапно, как и появилось. Она села около озера и плеснула в лицо воды. Холодная вода сразу прогнала остатки сна. Тея успокоилась, встала и направилась обратно домой. Повернувшись к дому, она заметила человека, который стоял недалеко от распахнутой двери, через которую вылетел вслед за девушкой. Когда она подошла к нему, он обнял ее, спросил все ли в порядке, и, дождавшись утвердительного кивания головой, повел обратно в дом.

— Да, почувствовал, — ответил Тун Вог своей ученице.

— Что это было? — после некоторой паузы вновь спросила Тея.

— Не знаю, — ответил мужчина, хотя уже знал, что не сегодня-завтра Тея бросится выяснять. У него и самого зародилась надежда, что то, что он почувствовал, было правдой. И что на самом деле он почувствовал колебания в Силе. Но как такое могло произойти? После стольких лет? Неужели он не один смог спастись? Но ведь он ясно чувствовал, как последний из таринари пал. А если и удалось выжить кому-то из детей, то их некому было обучать, поэтому они не могли использовать Силу. И почему Богиня Танара молчит? Она наверняка все знает. Может, она сама кого-то обучила? А может, это был ее знак? Знак, что пора в путь! Но зачем? И что может один человек сделать? Ну, пускай два, — подумал Тун Вог, взглянув на Тею.

— Я думаю, что это был знак, что там требуется наша помощь, — все так же без эмоций произнесла Тея. — Я думаю, что именно этого мы ждали, именно ради этого ты меня обучал столько лет.

— Возможно, — только и произнес Тун Вог, глубоко вздохнув. Он подумал о том, что Тея уже не маленькая девочка, которая бегает с палкой и рвется к подвигам. Она уже сильная девушка, которая оружием владеет не хуже его самого. Но проблема в том, что душа ее чиста, на ней нет отпечатков чужой смерти. Сможет ли она убить человека? Осознает ли она то, что любой выученный ею удар может быть смертельным? Что ее оружие уничтожает ту самую жизнь, которую таринари должны оберегать? Ведь уже многих таринари на свою сторону склонила Ралитана, сестра Танары. Между Светом и Тьмой нет определенной грани, за которую нельзя заступать. Эта грань очень размыта, и стоит к ней подойти, как сам не заметишь, что уже на стороне Тьмы. Темных таринари уводит Ралитана далеко на север, а по дороге они совершают столько убийств, что обратного пути к Свету нет. В их душах появляется чернь, которая питается яростью, гневом, ненавистью и смертью…

— Нам нужно собираться в путь, именно этого мы ждали, — бормотала Тея, поднимаясь на ноги и оборачиваясь к своему учителю. Она обратила к нему свое прекрасное лицо с миндалевидными глазами и пристально на него посмотрела. У нее были белые волосы, стянутые в конский хвост на затылке шелковой тесьмой. Чуть овальный подбородок с чувственными губами, немного курносая. Белые брови в форме слегка изогнутой дуги…

Тун Вог собрался начать с ней спорить, но неожиданно почувствовал в ней такую решимость, что слова застряли у него в горле. Он внимательно на нее смотрел, видя, как преображается ее лицо, с которого сходит детская беззаботность. Ей на смену приходит решимость достичь цели, которую Тея только что перед собой поставила. Тун Вог не нашел что сказать, и после долгой паузы он кое как выдавил из себя: — Одну я тебя не отпущу, — развернулся и отправился в дом.

Тея была ему благодарна за то, что он не стал спорить и отговаривать ее, это все равно было бесполезно. К ней в голову невольно лезли мысли о том, что она не знает, что будет делать, даже если доберется до западного острова. Но нет! Она уже все для себя решила, потому что нет сомнений в том, что это был знак Танары. Пускай Сила ведет ее, ту, которая всего лишь инструмент в игре Богов.

3 Пещера Шидоша

Утром Прада разбудило то, что он почувствовал приближение рук. Но на грани сознания, что-то подсказывало ему, что никакой угрозы эти руки не представляют. Он не успел все это осмыслить, как рука его дернулась и схватила чью-то руку, которая почти до него дотронулась. Прад резко открыл глаза и увидел перед собой маленькую девчушку, которая вытаращила от страха глаза и не в силах была отдернуть руку. По всей видимости, она хотела пронзительно завизжать, но не могла набрать в грудь воздуха от оцепенения.

— Прости, — сказал Прад, отпуская маленькую ручку. Он догадался, что она хотела лишь поправить шерстяное одеяло, что бы ему было теплей. Но она попятилась назад, еще шире раскрывая глаза от ужаса. Вышла из оцепенения и бросилась прочь, но не закричала. Наверно просто забыла.

Прад начал оглядывать комнату, в которой спал. Это было небольшое углубление в одном из коридоров пещеры. Вместо двери висело покрывало, которое потемнело и обветшало от времени. Места в комнате хватало только для низенькой деревянной кровати, прохода к двери и маленького столика, к которому даже стула не прилагалось. Над столом висел факел, освещения которого хватало на всю комнату. Нет, не факел. Небольшой камень вделан прямо в стену и дает неяркий зеленоватый свет. Прад сел на кровати и взглянул на этот камень. Он был продолговатой формы и немного выпуклым. Потом его взгляд опустился на стол, на котором стояла миска с легким парком чего-то, по всей видимости, вкусного. По запаху, распространявшемуся от миски, Прад подумал, что там какая-то похлебка. Он услышал громкое урчание у себя в животе и решил, что не нужно дать остыть этой похлебке. Рядом с миской лежал кусок хлеба, и стояла кружка воды. Прад пересел на край кровати около стола, взял деревянную ложку и хлеб и начал поглощать содержимое миски. В миске была картофельная похлебка с кусочками мяса и лука. Он с удовольствием ощущал, как по телу начинает распространяться приятное тепло. Покончив с похлебкой, он взял глиняную кружку и сделал пару глотков. В кружке была обычная вода, холодная, но с каким-то привкусом. Этот привкус напоминал какую-то траву, но был приятным.

— Уже проснулся, — произнес знакомый голос, толи спросив, толи нет.

— Доброе утро, — ответил Прад, поворачиваясь к Митору, который заходил к нему в комнату, отодвигая покрывало.

— Точнее будет сказать добрый день. Солнце уже высоко. Мы не стали будить тебя, чтобы ты выспался. Ты прости Сун, она ничего плохого не желала, — сказал Митор, имея в виду маленькую девочку.

— Это она пускай меня простит, что я испугал ее, — ответил Прад, допивая воду. Он поднялся и стал надевать свою одежду, которую ночью положил около стены.

— Она говорит, что не испугалась тебя. Просто ей интересно, откуда ты, — произнес Митор, искоса глянув на покрывало у выхода. — Я ей сказал, что с другого острова. Дети ведь любопытные до ужаса, она никогда не видела людей с другой земли.

— Пускай заходит, — усмехнувшись, сказал Прад, который уже давно заметил, что за дверью кто-то маячит.

— Жофаге, — позвал Митор, повернув голову к двери.

Тут же отодвинулось покрывало, из-за которого высунулось любопытное детское лицо. Прад сразу отметил, что она была красива: большие карие глаза, черные волосы, чуть вздернутый носик и обворожительная улыбка.

— Гавсый гиль, — произнесла девочка, прячась за Митора и улыбаясь.

Прад, перестав возиться со шнурками на своем жилете, удивленно взглянул на нее, потом на Митора.

— Она желает тебе доброго дня, — пояснил Митор, ощутив замешательство Прада. — У нас мало кто знает языки других народов. Я просто их изучал давно. А так, ты мало кого найдешь, кто тебя поймет. А вот тебе, скорее всего, придется выучить наш язык.

Прад подумал о том, что ему и в голову не пришло, что здесь другой язык. А с другой стороны, чего удивляться? Он ведь раньше нигде, кроме своего острова, не бывал. Да и вообще недавно узнал, что они есть. А на их острове, понятное дело, все говорили на одном языке. Если конечно не считать гоблинов, которые водились в юго-западных лесах. Но их язык никому и в голову не приходило браться изучать.

— Гавсый гиль, Сун, — ответил Прад девочке, которая заулыбалась еще шире. Сейчан она казалась немного старше, чем в первый раз. На вид ей было около пятнадцати.

Сун начала говорить Митору что-то непонятное и очень быстро, иногда бросая взгляды в сторону Прада, который уже оделся и ждал перевода, который надеялся получить от Митора. А Митор внимательно слушал, иногда прерывая ее вопросами. Прад подумал, что это все она говорит не ему, но точно про него.

— Сун у нас начинающая целительница, — наконец-то начал Митор, уже обращаясь к Праду. — Она говорит, что чувствует в тебе что-то, но не понимает этого. Позволь ей осмотреть тебя. В этом ничего особенного, но и мне интересно, что она почувствовала.

— Ладно, — сказал Прад и сел на кровать.

Сун подошла к нему и приложила пальцы к его вискам. Она закрыла глаза и начала сосредотачиваться. Сначала Прад ничего не чувствовал, кроме тепла ее пальцев. Потом это тепло начало легкими волнами проникать внутрь головы, принося с собой какое-то спокойствие. Прад расслабился и закрыл глаза, выкинув из головы все мысли, и почувствовал, что это тепло пошло по шее к груди, а волны стали еле различимы. Потом он почувствовал уже знакомое легкое обострение чувств, которые позволяли ему как-то ощущать окружающий мир. Но вдруг эти чувства стали более понятны. Он почувствовал, что в него втекает какая-то энергия, и он осознал, что эти чувства исходили не из него, а извне, ото всего окружающего. И теперь это окружающее каким-то образом наполняет его тело чем-то знакомым, но еле уловимым. Ему и в голову не приходило, что он и природа — одно целое, но ощущение такое, что он всегда это знал. Перед его мысленным взором стали мелькать неясные образы, какие-то фигуры, голоса, которые что-то шептали. Он не мог сконцентрироваться на них, они постоянно ускользали. Но вот ему показалось, что он различает знакомые слова, отдельные лица людей, которых он никогда не видел, но кажущиеся знакомыми. И он ясно различил одну фигуру в белом, это была женщина. От нее исходила какая-то энергия, очень сильная, не представляющая никакого зла. Он вдруг понял как ее зовут. Танара. Она ему что-то шептала, но самих слов он не понимал, он понимал сразу их значение. Такое чувство, что она не с ним говорит, а с его разумом, который будто начал отдельное существование. Он почувствовал, что она его друг и помощник. Энергия, которая исходила из нее, устремлялась в него. Прад ощущал, как эта энергия впитывается в него. Он различил некоторые слова: "Танара", "Богиня", "Таринари", "Прад Танори", "Тун Вог Танори", "Тея Танори", "Сун Танори", "Орден", "Сила", "Жизнь", "Судьба"…

3 Облом с шаром

— Нет… нет…, - бормотал Дорилун, стоя на коленях перед Священным Мечом. Он, не веря своим глазам, смотрел на каменную плиту, на которой, вместо таинственного Прада, лежала вчерашняя жертва с глазами, в которых застыл предсмертный ужас. Лицо ее было очень бледное и отдавало синевой. Дорилун не мог понять, почему шар не выполнил его приказ. Хотя, по всей видимости, его уничтожили, но как?! Если бы его не уничтожили, он бы забрал тело в любом случае. Но этот Прад, кем бы он ни был, не смог бы избавиться от шара. Значит, ему кто-то помог, но кто? Дорилун не хотел верить в то, что этот щенок за два дня нашел себе друзей и теперь может ему противостоять. Никто не смеет вставать у него на пути! Этот Прад его заинтриговал, он и не думал, что могут возникнуть какие-то проблемы. По всей видимости, ему суждено стать лучшим бойцом армии Дэнигора, из живых, конечно. А подчинит он его в любом случае. Все его попытки — ничто, по сравнению с силой и мощью Дэнигора. Тем интересней будет, потому что в последнее время стало как-то скучновато. Значит, Прад действительно недалеко от города. Наверно, он пересекся с магами-отшельниками. Да, они-то ему и помогли. Точно. Но это не враги, а крысы, которые сбежали с тонущего корабля, а теперь прячутся в своих норах и дрожат от страха. Они до сих пор живы только потому, что Дорилун не обращал особого внимания на них. А на то, что бы гоняться за крысами в поле, он не собирался тратить ни сил, ни времени. Все равно он к нему придет…

— Что случилось, учитель? — произнес Тарген, который подошел к нему. Он заметил, что тело девушки никуда не исчезло. У него сжалось сердце при виде лица, которое еще вчера было прекрасным, а сейчас обезображено смертью. Его слегка замутило, поэтому он закрыл глаза и начал глубже дышать, чтобы немного успокоить желудок.

— А ты сам не видишь? — зарычал на него Дорилун, еле сдерживая ярость. Он поднялся и хотел уже ударить Таргена за то, что тот пришел сюда просто так, без разрешения. Ведь он не звал его, а просто так его помощники не имели права сюда приходить.

— Король зовет тебя, — оправдывающимся тоном заговорил Тарген, — говорят, несколько стражников пропали ночью. Нашли только их одежду, никаких следов крови, вообще никаких следов, — он коротко поклонился и торопливо зашагал к двери, не желая оставаться с верховным магом наедине. В последнее время Дорилун начал вести себя как-то странно.

Маг проводил его гневным взглядом, не придав особого значения словам об исчезновении. Он знал, куда они делись. Но эти тупицы сами виноваты, совсем распустились, так пускай получают по заслугам. Хоть какая-то от них польза будет, потому что шар отправил их в подземный мир, чтобы пополнить ряды армии Дэнигора. ОН их научит служить. А сейчас надо сходить к Норгарду, иначе с минуты на минуту сам заявится. Потом обдумать план дальнейших действий. Надо как-то решить эту небольшую проблему. Иначе она грозит перерасти в неприятности. А неприятности всегда влекут за собой нарушение планов. Сейчас грядут великие свершения, нельзя допускать того, чтобы им что-то препятствовало. Не для этого Дорилун столько времени ждал прихода Тьмы, чтобы кто-то вставал у него на пути.

Он решил сначала избавиться от тела, но не просто так, а хотя бы с какой-то пользой. Это не займет много времени. Он решил обратиться к магии некромантов, чтобы хоть каплю извлечь из безжизненного тела. Дорилун направился к стеллажам с книгами, где у него лежал камень некроманта и книга с заклятиями…

После того, как он расправился с телом, Дорилун направился к королю. На его внешности не сильно отразилось омоложение, которое он получил от тела девушки, наложив на нее заклятие высасывания жизни. Но одной морщинкой на лице стало меньше.

3 В лесу

В состав эльфийского дозора, который находился в это время на острове, на котором были земли Норгарда, входили: четыре бойца, четыре лучника и два мага. Один из магов пошел по пути воина, познавая все тонкости боевой магии, а другой по пути друида. Молодому друиду раскрывались знания в использовании магии исцеления. Также он познавал и природную магию, магию жизни. В основном, назначение этих дозоров было не столько для того, чтобы быть в курсе всех дел, сколько для накопления опыта молодыми эльфами. Совет старейшин придумал такой способ для того, чтобы достичь сразу две цели: и молодые будут опытней, и, возможно, в следующий раз удастся избежать войны. Такой жестокой, как война между магами и таринари. Совет решил, что их долг после истребления таринари, которым они не успели помочь, стать хранителями мира. Они решили не вмешиваться в борьбу за власть, а лишь в борьбу за жизнь, чтобы не допускать уничтожения народов. А кто этим народом правит, они не особо задумывались, потому что они не в праве учить кого-то жить. Когда война грозит перерасти в бездумное истребление, то эльфы вмешиваются. А чтобы молодые эльфы не забывали о зле, о котором можно забыть, живя в эльфийском городе, они решили, что молодые должны постоянно его видеть. Они научатся его различать, поэтому и добро будет выше ими цениться.

— Что они сказали? — спросила Лирэйн у мага-целителя, когда тот вернулся из города эльфов.

— Сказали следить за ним и ничего не предпринимать. Они это обсудят, а потом сообщат нам, что делать дальше, — ответил Аминарсиэль. Он пошел по пути друида, поэтому в дозоре исполнял роль целителя. По этой теме работы у него было немного, практически совсем не было. Очень редко какое-нибудь чудовище выберется из подземелий ночью, а еще реже найдет отряд эльфов в лесу и нападет. И даже если чудовище окажется сильным и нанесет какой-то вред эльфам, то этот вред не превышает случайной царапины. Поэтому основная его работа заключалась в том, чтобы устанавливать магическую связь между магическими дисками на острове и перемещать эльфов на большие расстояния за очень короткий срок.

Именно он исполнял в этот раз роль вестника на остров эльфов, потому что именно он был вместе с Лирэйн ночью. Именно они видели Прада, и его бой с шаром тьмы. Эльфы хотели броситься людям на помощь, но не успели, потому что бой уже закончился. Они никак не могли оправиться от удивления, когда один человек расправился с шаром, в то время, когда маг-целитель думал, как справиться со столь сильным заклятием. Аминарсиэль видел все подробности, поэтому другого не стали посылать к старейшинам. А сама Лирэйн не хотела отправляться домой, потому что знала, что ей будет очень тяжело вернуться обратно. Особенно после того, как повидается с Цером и Фарилом, особенно с Фарилом…

— Ты видел моих братьев? — с надеждой в голосе спросила Лирэйн.

— Да…, - начал отвечать Аминарсиэль, но Лирэйн его перебила, по ее губам начала расплываться улыбка.

— Как они? Что говорили? Что у них нового? Как Цер? Когда назначат мастером? — затараторила она, заваливая его вопросами.

— Подожди, подожди, — начал успокаивать ее молодой друид. — Пойдем, у меня для тебя кое-что есть, от Фариландэля, — сказал он, подмигнув ей.

— Да!? — восхитилась Лирэйн, набирая полную грудь воздуха, чтобы пронзительно закричать от радости.

— Тихо! — скомандовал Аминарсиэль, прикладывая палец к губам. С его лица пропала улыбка, сменяясь серьезным выражением. Он замер, к чему-то прислушиваясь.

Лирэйн сначала не поняла его выражения лица, она была слишком рада тому, что Фарил прислал ей подарок. Он никогда не делал обычных подарков. Он тщательно его выбирал, иногда уходя далеко от дома, чтобы найти что-то необычное и очень ценное. Ей понадобилась всего пара мгновений, чтобы определить то, что насторожило Аминарсиэля. А его именно насторожило, поэтому было ясно, что рядом враг. Она различила легкое шипение недалеко от них, в зарослях, которые были в направлении реки. Она сразу определила это шипение, и поняла, что это были человекообразные ящерицы. Они раньше никогда не переходили реку, зная, что на этом берегу живут эльфы. На западном берегу реки находилось небольшое поселение ящеров. Они ходили на двух ногах и не были просто животными. О наличии разума свидетельствовало то, что они носили немного одежды, строили низкие хижины, владели оружием, даже разводили огонь. Они были не особо дружелюбными, но и не агрессивными. Были небольшого роста, с удлиненными шеями, которые вытягивали вперед. Головы их были как у ящериц, они постоянно вытаскивали раздвоенный язык. У них даже имелось что-то наподобие речи, которая состояла в основном из шипящих звуков. Из оружия у них были в основном копья, но иногда пользовались и веревками, к концам которых были привязаны камни.

Не успев ничего сообразить, Лирэйн и Аминарсиэль как по команде рванули в разные стороны и спрятались за деревьями. Как только они сместились от того места, где только что стояли, между ними пролетела веревка с камнями. Они прижались к деревьям, и, наверно, думали об одном и том же. Лирэйн пыталась принять решение: либо принять бой, либо бросится к лагерю и всех предупредить. До лагеря было недалеко, ящеры их не догонят. Ладно, если их там всего один-два. А если нет? Если их там пара дюжин? Ее всегда раздражала такая вот неопределенность. Она медленно выглянула из-за дерева, и увидела, как из кустов медленно выползают ящеры, пригнувшись и держа наготове копья. Их желтые глаза были направлены на прячущихся эльфов. Лирэйн взглянула на Аминарсиэля, который вопросительно на нее смотрел. Затем вновь на ящеров, которых уже показалось восемь. Пятеро были с копьями, а трое позади — с веревками, подвешенными на палке с остатками сучьев. Такой веревкой в них и запустили, сняв с палки. Она вновь посмотрела на Аминарсиэля, на лице которого было не только вопросительное, но уже и требовательное выражение. Лирэйн пальцами показала на него и в сторону лагеря. Он помотал головой, тем самым показывая, что не оставит ее одну. Она сдвинула брови, сжала губы и прищурила глаза, давая понять, что это приказ, и он первый пострадает, если ослушается его. Аминарсиэля долго уговаривать не пришлось, потому что он доверял Лирэйн. Ей доверяли и старейшины, когда назначали ее старшей в дозоре. Он знал, что на нее можно положиться, и надеялся, что она знает, что делает. Им раньше не приходилось сталкиваться с группой врагов, которые, к тому же, не такие тупые, как большинство злобных тварей. Вероятно, ящеры просто решили расширить свою территорию. У них был небольшой участок земли, который был ограничен морем, скалами и рекой. К краю леса они не решились продвигаться, поэтому решили попробовать через реку, которая как раз примерно в этом месте сужалась, и не было никаких проблем ее перейти. А особенно для земноводных таких размеров (рост у них достигал пяти футов, а если поднимут голову, то все шесть).

Аминарсиэль пригнулся и устремился в сторону лагеря, стараясь, чтобы его дерево оставалось между ним и ящерами. Его передвижения не оставляли никаких звуков, а если и был тихий шорох, то он терялся в шуме леса. Аминарсиэль на ходу вспоминал заклинания, которые могут ему пригодиться.

Лирэйн следила за ящерами, которые не заметили исчезновения ее напарника. Они вышли на поляну, на которой находился металлический диск. Хорошо, что эльфы успели отойти от диска к краю поляны. Ящеры начали оглядываться и шипеть что-то друг другу. Некоторые следили за тем местом, где скрылась Лирэйн. Ящеры начали осматривать диск, он их чем-то привлек. Они сначала наклонялись и принюхивались к нему. Затем потыкали копьем, ничего не произошло. По всей видимости, они начали о чем-то спорить, потому что замахали руками и громко зашипели. Один зашел на диск и начал топтаться на нем. Потом они все начали до него дотрагиваться и тоже на него встали. Наверно, их привлекло тепло, которое излучал диск. Его ведь только что использовали, а от магии они немного нагреваются. Так продолжалось некоторое время.

— Что будем делать? — шепотом спросил Аминарсиэль, который подобрался к ней, вернувшись из лагеря. Неподалеку скрылись остальные эльфы.

— Не знаю, — так же шепотом ответила Лирэйн. — Убивать их не хочется, а если они двинуться в сторону нашего лагеря, то придется. С ними не договоришься, а пугать их бесполезно. Они не знают, что такое страх.

— Ты права, — сказал Аминарсиэль, выглядывая из-за дерева, — интересно, а что они делают на диске?

— У меня есть идея. Сможешь связаться с диском с такого расстояния?

— Можно попробовать, — ответил Аминарсиэль, по его лицу мелькнула понимающая улыбка. — Хочешь их куда-нибудь забросить?

— Да. Видишь, они залезли на диск, наверно, сами торопятся отсюда исчезнуть, — прошептала Лирэйн, сдерживая смешок.

— Хорошо, — ответил Аминарсиэль, начиная читать заклинание. Он закрыл глаза и протянул пальцы в сторону диска.

Над диском воздух будто начинал светлеть, а ящеры замерли в удивлении. Не успели они опомниться, как эльф перестал читать заклинание. В этот момент сверкнула яркая вспышка и тут же погасла, а ящеры, которые находились на диске, исчезли. Остался только один, который медленно пятился назад, закрывая глаза руками. Через несколько мгновений к нему начало возвращаться зрение, и он обнаружил, что его сородичи пропали. Он стоял, удивленно глядя на диск, а из леса на опушку выступили эльфы. Если он и испугался, то не подал виду. Ящер взял веревку, раскрутил ее, и швырнул в одного из эльфов. Эльф легко уклонился, и вытащил меч. Четверо нацелили на него луки, еще трое обнажили мечи. Ящер только взял еще одну веревку, сплетенную из тонких лиан, и, раскрутив камни на ее концах, швырнул уже в другого эльфа. Удар был нацелен точно в голову, поэтому эльф лишь выгнул спину, пропуская камни сверху, они ударились о дерево сзади, ободрав кору. Лучники выпустили стрелы, которые вонзились у самых ног ящера, давая понять, что убивать они его не собираются, а уходить ему уже пора. И будет лучше, если не станет возвращаться. Ящер даже не моргнул своим желтым глазом, когда четыре стрелы чуть не вонзились ему в ноги. Он снял еще веревку и бросил, но результата это никакого не принесло. Он зашипел и швырнул последнюю веревку. Так он ни в кого и не попал, только стоял, сжимая кулаки, и шипел, явно выбирая цель, на которую можно броситься. Тут ему на глаза попался эльф, который стоял с пустыми руками. Не раздумывая ни секунды, ящер чуть пригнулся и бросился в его сторону. Но успел сделать несколько шагов, прежде, чем его отбросило назад чем-то невидимым, будто самим воздухом. Он пролетел почти над половиной поляны и приземлился рядом с кустами, из которых вылез. Он резко поднялся и зашипел еще громче, намереваясь вновь броситься на эльфов.

— Уходи! — громко, но спокойно произнес Аминарсиэль ящеру, направив на него палец. Толи ящер понял его приказ, толи на него подействовала интонация, с которой эльф сказал, но он в последний раз яростно зашипел на них всех, развернулся и медленно направился к кустам. Тем самым, не признавая своего поражения.

— Молодец, — сказала Лирэйн магу-целителю, — как ты это сделал?

— Не знаю. Наверно, случайность, а может, он меня понял, — немного растерянно ответил Аминарсиэль.

— Хорошо. А тебе спасибо, что не уничтожил его, — обращаясь уже к боевому магу, произнесла Лирэйн. Боевой маг лишь кивнул и улыбнулся. — Может, это и к лучшему. Надеюсь, он вернется к своим и расскажет, что здесь произошло. И они сочтут за лучшее сюда не возвращаться, — произнесла она, уже обращаясь ко всем. Она последний раз взглянула в сторону, куда скрылся ящер. Тут же услышав плеск воды, она развернулась и направилась обратно в лагерь.

Придя в лагерь, Лирэйн первым делом решила узнать о подарке от Фарила. Им оказался клинок необычной формы. Она поняла, что он не для украшения, поэтому сразу повесила его с правой стороны для левой руки. С левой стороны она носила длинный меч, а с правой средней длины клинок, который был похож на длинный кинжал, который в случае необходимости можно было и метнуть.

Подаренный Фарилом клинок был с волнистым лезвием, которое было заточено с двух сторон. Это лезвие слегка светилось голубым светом. Рукоять была из чего-то очень легкого, с рунами, которые были выполнены из металла и составляли с рукоятью одно целое. Лирэйн пригляделась к рунам, но не могла их понять. Но одно она поняла точно: металл и руны были выкованы гномами. А это значит, что Фарил за этим подарком путешествовал к гномам, которые не очень хорошо относились к эльфам.

При этих мыслях Лирэйн забыла обо всем на свете и думала лишь о Фариле, о том, как она по нему соскучилась, как давно она его не видела. Еще четыре месяца до окончания дозора. Но Лирэйн и не подозревала, что ей суждено увидеться с Фарилом до окончания ее дозора. Уже очень скоро.

3 Фарил

Когда Цер и Фарил подходили к Парящему храму, они встретили Аминарсиэля, который уже уходил от старейшин. Они его расспросили поподробней обо всем. Потом Фарил сбегал домой за подарком для Лирэйн. Они решили не ходить к старейшинам и не мешать лишний раз. Все подробности они узнали, а больше даже совет не скажет. Когда Аминарсиэль заметил перемены в Фариле, он не стал подробно об этом расспрашивать. А Фарил попросил его не говорить Лирэйн, потому что ничего страшного не произошло. Аминарсиэль посоветовал сходить к главе гильдии магов, он может об этом что-нибудь знать, и отправился обратно на остров к Лирэйн.

Затем, Фарил и Цер отправились в свои гильдии. На Фарила смотрели немного удивленно, но не интересовались, что с ним произошло. Стрельбище в гильдии лучников представляло собой открытое поле, примерно около ста метров в длину. На одном его конце располагались деревянные мишени, а на другом становились лучники и по этим мишеням стреляли. Задача Фарила сводилась к тому, чтобы обучить начинающих лучников всем тонкостям стрельбы на больших расстояниях. И здесь же они оттачивали свое мастерство, пытаясь настолько метко стрелять из лука, чтобы, не задумываясь, натягивать тетиву и спускать стрелу. Фарил очень хорошо владел луком, он успевал выпустить еще две стрелы, прежде чем первая попадет в цель.

И вот Фарил встал на одном конце поля, взял в руки свой лук и достал из колчана стрелу с белым оперением. Взглянул на цель, наложил стрелу и натянул тетиву. Техника стрельбы заключалась в том, чтобы направить стрелу на цель, поднять лук вверх и выстрелить по кривой, чтобы стрела долетела до цели, не воткнувшись в землю. Вот он направил стрелу на цель и отпустил тетиву. Это произошло мгновенно, он не успел понять, в чем дело. Ему показалось, что лук очень слабый. Он даже не успел как следует напрячь мышцы, а лук уже был перетянут, скрипнув от напряжения. Стрела полетела прямо, точно в цель. Она даже долетела и воткнулась ровно в центр, пробив насквозь мишень. Фарил не понял в чем дело, он опустил лук на землю, но его высота была точно такой же, как и прежде. Значит дело не в луке и не в тетиве. Он ощутил, как по рукам пробежал легкий холодок во время натягивания тетивы. А в глазах было легкое покалывание.

— Что-то случилось, мастер Фариландэль? — спросил один из учеников, подходя к мастеру. Он заметил озабоченное выражение лица своего учителя. Этот ученик всегда приходил раньше, и Фарил, видя его рвение к мастерству, обычно объяснял ему чуть больше, чем остальным.

— Все в порядке, Сатонирумин, — ответил Фарил, разглядывая лук и ладони. — Попробуй выстрелить из моего лука, — сказал он после паузы, протягивая лук.

Молодой ученик непонимающе на него посмотрел, но взял лук и стрелу. Он с видимым усилием натянул тетиву, глядя на цель. Поднял его чуть вверх и спустил тетиву. Стрела, не долетев до цели, воткнулась в землю.

— Он для меня слишком тугой, — сказал Сатонирумин, осматривая свои пальцы, на которых остался след от тетивы.

Фарил подумал о том, что с ним что-то не в порядке. Но тут же вспомнил ночное происшествие. Когда он натягивал лук, то мимолетно ощутил, как какая-то энергия хотела по его рукам пройти в стрелу. Или быть может, ему это все показалось? Но что-то было не совсем обычным. Он вновь наложил на тетиву стрелу и натянул лук. Он это сделал медленно, чувствуя, что лук почти не сопротивляется. Но стрелять он не стал, а лишь направил стрелу на мишень. Фарил тут же почувствовал, как что-то внутри него потекло к рукам. Он посмотрел на острие стрелы, продолжая держать натянутый лук. Вдруг он заметил неясное сияние вокруг стрелы, это сияние продолжало нарастать, образуя вокруг острия лучи света. Он вновь почувствовал покалывание в глазах и холодок в руках, но не стал ждать и разбираться, что происходит. Он очень плавно разжал пальцы правой руки и отправил стрелу в полет. Ему показалось, что стрела полетела как-то медленно и с необычным звуком, не характерным для разрезаемого ею воздуха. Отдаляясь от лучника, стрела начала набирать скорость и воткнулась точно в цель. Фарил разглядел, как она разрезает пополам предыдущую стрелу, попав точно по центру оперения. В момент попадания произошла вспышка света, и разлетелся сноп искр, но не обычных, а белых, которые переливались разными цветами, когда начинали падать и исчезать. От мишени остались только обоженные щепки, которые разлетались в разные стороны. А пару мгновений спустя, до него долетел хлопок от вспышки.

— Что это было, мастер? — спросил Сатонирумин, округлив от удивления глаза. Он смотрел на него, ожидая каких-нибудь объяснений.

— Не знаю…, - почти прошептал Фарил, сам не мало удивленный таким зрелищем. Холодок в его руках пропал, как только он отпустил стрелу. Это все никак не укладывалось в его голове. Но он чувствовал, что это все как-то связано с Деревом Жизни. У него хоть и было острое зрение, но он не мог с такого расстояния очень четко все рассмотреть. Он это увидел тогда, когда было покалывание в глазах. А как только оно пропало, то зрение стало самым обычным.

Фарил направился рассмотреть то, что осталось от мишени. Он подошел к месту взрыва и поднял одну из щепок. Что бы это ни было, оно не оставило никаких следов.

— Никому ничего не говори, — сказал Фарил своему ученику. — Вам придется сегодня позаниматься без меня, я себя неважно чувствую.

Сатонирумин неуверенно кивнул мастеру, продолжая удивленно на него смотреть. А Фарил пошел со стрельбища прочь, думая о том, что ему не помешает совет главы гильдии магов. А Цер был прав, и он наверняка долго об этом не забудет.

3 Ящеры

Когда Дорилун шел к Норгарду из зала со святилищем в тронный зал короля, он услышал шум со стороны зала, в котором находился металлический диск. Он решил проверить, что там происходит, и, когда свернул в нужный коридор, то увидел сцену схватки. Два стражника, которые несли караул около дверей зала с металлическим диском, были атакованы какими-то ящерами с копьями в руках. Стражники были в доспехах, с мечами и щитами. В коридоре лежало два трупа ящеров, возле которых валялись веревки с камнями, по всей видимости, их оружие. Еще пятеро ящеров с желтыми глазами пытались убить стражников. Но примитивные копья не могли ничего сделать против доспехов. Ящеры стали окружать стражников в узком коридоре, то и дело отпрыгивая от мечей. Стража действовала умело, прикрывая друг друга, и одновременно делая выпады. Но долго бы это не продлилось, поэтому ящеры все равно бы их достали. Дорилун не стал ждать окончания представления, а вытянул вперед руки и начал бормотать заклинание. Через несколько мгновений, с его пальцев слетел неясный голубой свет, который полетел прямо в двух ближайших ящеров. Ящеры, не ожидая нападения сзади, заметили вспышку света и начали поворачивать головы в сторону Дорилуна. Но не успели повернуться и наполовину, как голубой свет до них долетел. Этот свет окутал их тонкой пленкой, которая была похожа на ледяную. И двое ящеров замерли, как парализованные. Один из стражников, который был перед этими ящерами, увидел Дорилуна, и на его лице промелькнуло облегчение, что хоть кто-то пришел им на помощь. Хотя Дорилуна кем-то назвать сложно, но то, что они спасены уже очевидно. Если, конечно, ему не придет в голову потешиться этой схваткой. Но он уже от двоих их избавил, значит, все будет хорошо. Когда эти все мысли промелькнули в голове стражника, он уже занес меч над одним из парализованных ящеров. Со всего размаху опустил свой меч на согнутую шею монстра. Стражнику показалось, что ящер очень твердый, но силы удара хватило. Монстр рассыпался на много маленьких кусочков, он был будто из хрусталя. Стражник не стал тратить много времени на то, чтобы удивляться, а тут же занес меч над следующим ящером, вокруг которого уже начала исчезать пленка. Но она не успела исчезнуть, так как монстр полетел на пол, в виде множества маленьких кристалликов. Ящеры, если это хоть как-нибудь их испугало, не подали вида. А, заметив нового противника, к тому же без оружия, щита и доспехов, не сговариваясь, бросились на него. Стражник, хоть и не сомневался в том, что Дорилун сможет за себя постоять, но все-таки перехватил рукоять меча, и замахнулся им, будто копьем. Он метнул меч в спину ближайшего из ящеров, которые отбежали от него уже метра на три. Меч вонзился в незащищенную спину, и ящер, с громким шипением, полетел на каменный пол. Два оставшихся его сородича даже не повернули назад головы.

Дорилун, увидев, что к нему бросились три ящера, начал произносить заклинание. Он сконцентрировал свое внимание на троих противниках, но, увидев, как один из них падает с мечом в спине, перевел внимание на двоих. Ящеры почти до него добрались, замахиваясь копьями для удара. Но тут с его кончиков пальцев сорвались красные молнии, озаряя весь коридор. Эти молнии сначала разветвлялись, а потом, собираясь в два красных луча, устремились прямо в головы ящеров. На лицах монстров не отразилось ни страха, ни боли. Спустя мгновение после того, как лучи коснулись головы монстров, произошел взрыв. Это взорвались головы, разлетаясь в разные стороны кровавым месивом, которое забрызгало все стены. Ящеры, продолжая безвольно двигаться по инерции, начали заваливаться вперед. Безжизненные туши с остатками шей повалились на пол всего в двух метрах от ног Дорилуна.

— Спасибо вам за помощь, — начали благодарить стражники. Но Дорилун поднял руку в знак того, чтобы они замолчали.

— Откуда они взялись? — спросил маг. Хотя тут же понял, что вопрос был нелепым. Точно так же можно было спросить, откуда взялся дождь, когда на небе грозовые тучи. Не дожидаясь ответа, он направился в зал. У него возникало нехорошее предчувствие насчет того, что он увидит в зале.

— Мы услышали шум за дверью и решили посмотреть, — начал стражник. Но, видя, что Дорилун не слушает его, поспешил за ним.

Войдя в зал, Дорилун увидел то, чего ожидал увидеть. Полки, на которых стояли всевозможные зелья, были разрушены. По полу была разлита жидкость всех оттенков. Всюду валялось битое стекло и куски полок. Он уже ничего не мог сделать. Неужели и в этом замешан этот Прад?! Он начинает уже раздражать своими выходками. Наверняка без него не обошлось. Ведь сразу после того, как он здесь появился, все стало идти не по задуманному плану.

Затем, Дорилун отправился к королю. Он все рассказал Норгарду о ящерах, но про Прада не стал вдаваться в подробности. Потом нашел Таргена и приказал ему отправляться в Тинак за зельями, которые могут понадобиться. Но ему придется ехать верхом, а не с помощью металлического диска, ящеры уничтожили все самое необходимое, а Дорилуна очень ослабили своим нападением. У него и так были истощены силы после вызова шара тьмы, а тут еще и это. А по пути в Тинак, Тарген должен встретиться с человеком Дорилуна в небольшом форте, который расположен примерно посередине между Сураном и Тинаком. Этот форт пришлось построить для всех путников, которые пешком направлялись из Сурана в Тинак или обратно. Между городами без остановки не пройти, а в темное время суток на равнине между городами небезопасно. Там водятся большие звери, которые днем отсиживаются в норах, а ночью выбираются на охоту. Этих зверей называют батры, они покрыты зеленоватой шерстью, высокого роста, и у них огромные когти на лапах. Эти злобные существа отлично видят в темноте, почти без шума подкрадываются к своей жертве и безжалостно рвут ее на части.

Таргену не понравился этот приказ, но спорить он не осмелился. Его утешало лишь то, что поедет он верхом и успеет до темноты добраться до форта, а на следующий день до Тинака. Он выслушал все, что ему нужно сделать и отправился собираться в путь. На душе у него были какие-то неопределенные чувства, но он чувствовал, что очень скоро жизнь его должна измениться.

3 Фарил и маг

Лотифанис — глава гильдии магов — после новостей от Аминарсиэля отправился к Дереву Жизни за советом. Он был самым могущественным магом в городе, и он познал сущность жизни. Он часто просил совета у деревьев, ибо ему были известны тайны, которые помогали с ними общаться. Деревья отвечали неохотно, но они не могли противиться магу. Маг подошел к Дереву Жизни и сел рядом с водой. Он опустил ладони в воду и начал возносить молитвы к деревьям и излагать суть дела, которое его привело сюда. Когда он закончил, то стал терпеливо ждать ответа. Маг знал, что деревья уже все знают, но все рассказал заново, тем самым, выказывая им должное уважение. Он уже чувствовал нетерпение молодого эльфа, который подошел к нему, но не осмелился его прервать. Он жестом предложил ему присесть.

— Что тревожит твое сердце, Фариландэль? — спросил маг, когда Фарил присел рядом.

— Мне нужен Ваш совет, старейшина Лотифанис, — ответил Фарил, смотря на Дерево Жизни. Когда маг предложил ему присесть, у него вырвался вздох облегчения, но теперь он чувствовал, что не знает с чего начать.

— Начни с главного, не нужно ходить вокруг да около, — все так же спокойно и уверенно произнес маг, будто читая его мысли. Хотя Лотифанис и выражал свое недовольство по поводу Фариландэля, говоря, что он самый нетерпеливый эльф в мире, никогда не сидит на месте, и всем надоедает своими глупостями, но на самом деле, молодой эльф ему всех больше нравился. Ему нравилась его устремленность, и он возлагал на него большие надежды. Но сейчас он чувствовал, что что-то не так, что-то изменилось. Он стал прислушиваться к своим чувствам, пытаясь определить, что именно изменилось. Он ощутил, что изменения исходят от молодого эльфа, что в нем стало что-то не так. Он посмотрел на Фарила, и на его лице появилось удивление, которого не возникало уже очень давно. Да, явно произошло что-то важное. Фарил будто светился внутренней энергией, от него исходила магическая сила, наполняя воздух вокруг. — С тобой что-то произошло, но ты этого не понимаешь, поэтому считаешь это странным? — добавил он, наблюдая, как теперь на лице молодого эльфа возникает удивление.

— Как… как Вы догадались? — спросил растерявшийся Фарил.

— У тебя это на лице написано, — улыбнувшись, ответил маг. Ему стало еще интересней, откуда у этого эльфа столько магической силы. Хотя у всех эльфов были магические способности, но если их не развивать, то от них никакого толку, поэтому их даже не заметно. А у Фарила их было столько, что магу показалось, что больше, чем у него самого.

Фарил рассказал ему, что произошло ночью и утром. У Лотифаниса еще шире глаза распахнулись, когда молодой эльф ему рассказал про цвет глаз, и маг только что заметил это.

— Древние легенды гласят, что раньше все эльфы могли общаться с деревьями. Они давали им силу, считая эльфов своим порождением. Но это было очень давно, сейчас деревья этого почти не делают. Значит, тебе оказали великую честь, прими это и используй правильно. Ты не должен этого бояться, тебе нужно научиться управлять этим. Меня поразил твой рассказ, но в этом нет ничего странного. Я уже давно чувствую, что грядут странные времена, в которых тебе, по всей видимости, уготована великая роль. Я советую тебе идти отдыхать и набираться сил. И подумай обо всем этом. А сейчас оставь меня, — сказал маг, поворачиваясь обратно к Дереву Жизни и опуская опять ладони в воду. Он чувствовал, что дерево уже готово дать ответ.

Фарил отправился домой с мрачными мыслями. Он был рад, что Дерево Жизни оказало ему великую честь, но на счет странных событий у него были плохие предчувствия.

Часть 1 (Из дневника)

Некоторые полагают, что вся жизнь предопределена, что у каждого живого существа есть своя судьба. И эта судьба приходит к каждому в свое время, ее нельзя повстречать раньше или позже. Мое сердце всегда чего-то ожидало, в моей душе всегда было чувство чего-то близкого, и одновременно недостижимого. Теперь, я начинаю понимать, почему сердце мое не хотело привыкать к миру, в котором я жил. Внутри меня было что-то такое, что подсказывало мне о том, что вокруг все неродное, не мое. А сейчас, после того, как я повстречался с Богиней, понял, что нашел свой дом. Но в этом доме меня никто не ждет, он пустой уже много лет. Теперь мне кажется все это нереальным. Может, это был просто ночной кошмар, но теперь я точно знаю, кто я такой. Я — один из великих таринари, последователей Танары. Они жили здесь очень давно, но они все пали от руки Дорилуна, а я каким-то образом оказался далеко от карающих походов против остатков таринари. Танара называла какие-то имена, я думаю, это те которые сейчас живы, и которых мне предстоит найти. Если бы она перечисляла павших, то этот список был бы очень длинным. Она упоминала имя Сун, значит, одну я уже нашел. Но она слишком мала, чтобы отправиться со мной на поиски остальных. А я должен их разыскать, потому что это теперь мой долг перед Танарой. Хотя, я ее и видел впервые, но Боги, они на то и Боги, чтобы не часто приходить к смертным. Она дала мне Силу, которая поможет мне в моих поисках. Раньше, то, на что я списывал свои ощущения, я считал всего лишь интуицией. Я полагал, что именно интуиция помогает мне, именно она позволила мне достичь таких высот владения оружием. Но теперь я понимаю, что это Сила пыталась мне помочь. А значит, Танара и раньше меня оберегала, но почему-то не появлялась так явно. Наверно, было еще не время.

Танара упоминала об Ордене, и что-то о судьбе. Я думаю, что она говорила о моей судьбе, что моя судьба — собрать оставшихся и восстановить Орден Таринари. У меня в жизни никогда не было никакой цели, мое сердце это угнетало. Но теперь у меня есть цель, в которую я буду верить, я уже чувствую, как мое сердце зовет меня в путь, меня начинает сжигать нетерпение. Но я не знаю с чего начать, откуда начинать поиски. Хотя я чувствовал что-то на востоке, что-то очень далекое, как одинокая звезда на черном небе, но я не знаю, что это…

— Прад Танори.

3 Прозрение

— Наконец-то проснулся, — воскликнул Митор с каким-то облегчением, когда заметил, что Прад открыл глаза. — Уже вечер, вы с обеда валяетесь.

— Что с девочкой? Где она? — спросил Прад, приподнимая голову, в которой еще мелькали образы давно ушедших лет.

— То же самое, что и с тобой. Это вас надо спрашивать, что вы здесь устроили, — его голос стал жестким и обвиняющим. — Чего такого она могла натворить, что вы оба впали в такое беспамятство. Вас же невозможно было разбудить. А я вам тут не нянька, чтобы около вас сидеть. У меня есть дела поважнее. Они тут дрыхнут, а мне сиди.

Прад кое-как поднялся с кровати, его тело будто отяжелело. Он слушал Митора в пол уха, он почувствовал, что старик только делает вид, что сердиться. На самом деле он испытывал огромное облегчение после долгого напряжения. Он не мог скрыть свое беспокойство. А Прад тем временем пытался прогнать туман, который клубился у него перед глазами. Потерев глаза и помахав перед собой руками, у него невольно возникла мысль, что это не туман, и видит его только он. Когда его голова немного посветлела, и он осмотрелся, то оказалось, что на туман это не похоже, скорее, на слабое свечение, которое исходило от самих предметов и витало в воздухе.

Митор, тирада которого пошла на убыль по мере того, как он успокаивался, замер на полуслове, когда Прад, ничего не сказав, вышел из комнаты. Он спросил, куда тот направился, но Прад только буркнул, что пошел к Сун. Митор округлил глаза, когда человек, не разу здесь не бывавший, уверенно пошел по коридорам, сворачивая в нужных местах. А когда он остановился около комнаты Сун и вошел в нее, то у старика просто открылся от удивления рот.

— Мим ры падэ фогпрогаешь? — спросил Прад у девочки, когда опустился на колени перед ее кроватью и взял ее за руку. Он немного удивился тому, что его языку чуть-чуть некомфортно произносить эти слова. Когда он зашел, Сун лежала с открытыми глазами.

— Цетеше, — ответила девочка. Через пару мгновений до нее дошло, что говорит она на языке, которого не знала. И с кем? С человеком, который появился меньше суток назад. Все это не укладывалось в ее голове, ей стало дурно, она начала глубже дышать. Но тут ей вспомнились образы, которые она видела во сне. Она начала немного понимать смысл всего происходящего. Не просто так у нее были способности к целительству. У нее кровь таринари, которые когда-то жили на этой земле. Она чувствовала, что человек, стоящий перед ней такой же, как она, от него исходит Сила. В себе она тоже чувствовала Силу, которую ей дала женщина из сна. Она понимала, что та женщина была Богиней. Она почувствовала что-то на востоке, что там находятся те, которых ей нужно найти. А с Прадом, по всей видимости, произошло тоже самое.

Митор, который зашел вслед за Прадом в комнату, стоял как вкопанный с открытым ртом. Он узнал язык, на котором начали разговаривать эти двое, но не мог поверить в это. Это был древний язык таринари, которых уничтожил Дорилун со своими последователями. Он тогда пытался помешать ему, но Дорилун оказался слишком могущественным. Попытки Митора и тех, кто был на его стороне, не принесли никакой пользы. Дорилун подавил их мощью и количеством, а заодно и всех таринари, которых было слишком мало против такой армии магов. Да еще и Норгард был на стороне магов. Норгард мог бы помочь таринари, но не захотел.

— Что произошло? — спросил Митор у Сун на своем языке.

— Точно не знаю, — ответила она и посмотрела на Прада, который стал выглядеть очень смешно.

— Я вас понимаю, — прошептал Прад, на лице которого росло изумление. Ответил он на языке Митора. К нему начало подкрадываться смутное сомнение, что так и должно быть, что это Танара. Она наделила его Силой, с помощью которой он мог понять их язык. Ведь живые существа — это неотъемлемая часть природы. А люди — тоже живые существа. Танара — это Богиня природы, а если уж она дала ему какую-то Силу, то ничего удивительного в том, что он должен понимать всех живых существ. Он почувствовал, что понимает не слова, а смысл этих слов. Оно и понятно, ведь у каждого слова смысл один, не важно КАК оно звучит.

— Почему ты мне не рассказывал о таринари? — спросила Сун у Митора.

— Я боялся, — ответил старик, подбирая слова. — Ты у нас проявила способности к целительству. Но это не совсем магия, точнее это совсем не магия. Я подозревал, что в тебе кровь таринари, поэтому не хотел подвергать тебя лишнему риску. Сначала я хотел запретить тебе вообще задумываться над твоим умением. Но потом решил, что, может быть, оно и к лучшему. А о таринари я не хотел тебе рассказывать. Сама подумай, как бы ты к этому отнеслась, если бы я начал рассказывать об их истреблении.

— Теперь я обо всем знаю, — задумчиво сказала Сун. Она взглянула Митору в глаза, которые были белы, и за этой белизной не было видно ни радужки, ни зрачка. Он присел к ней на кровать, и смотрел на нее с грустным выражением лица. У нее возникла мысль, что можно попробовать вернуть ему зрение. Ведь его слепота не естественная, а вызванная магическими чарами. — Позволь мне попробовать кое-что сделать, — сказала она, поднимаясь с постели. Она, так же как и Прад, видела неясное свечение от предметов и людей, но ей это было более понятно.

— Что ты задумала? — спросил Прад, видя, как вокруг девочки свечение усиливается.

Сун ничего не ответила, а подошла ближе к Митору и прислонила свои ладони к глазам старика. Прад отошел еще дальше, увидев, что вокруг Сун начинает скапливаться свет, который витал в воздухе. Этот свет начинал течь вдоль рук девочки и обволакивать голову старика. Он взглянул на свои руки и увидел, что от него тоже исходит свет, который устремлялся к Сун. Он почувствовал, как его внутренняя энергия проситься наружу. Он подошел к ним ближе и протянул к девочке свои руки. Вокруг его рук усиливался свет, который, по сравнению с остальным светом, казался самым ярким. Свет от его рук поплыл к девочке, становясь все ярче и ярче.

Через некоторое время свет начал тускнеть, и когда стал прежним, девочка убрала руки от глаз старика. Он попытался их открыть, но смог сделать только две маленькие щелки. Перед его глазами было очень мутно, все очертания были размыты. Но это были живые очертания, а не магические. Сун увидела, что его глаза не были уже просто белыми, а приобрели обычный цвет серых глаз. Она улыбнулась, и Митор, кое-как различивший ее улыбку, улыбнулся в ответ.

— Ты станешь великой целительницей, — еле выговорил он, и провалился в беспамятство.

Прад увидел, как Митор потерял сознание, и тут же поймал уже начинавшее оседать тело. Он придержал его за плечи, не давая удариться головой о стену. Подсунул руку под колени и поднял на руки. Сун сразу подошла к двери и отодвинула покрывало, которое заменяло дверь. Прад вынес Митора в коридор, девочка вышла за ним и пошла по коридору к комнате Митора.

— С ним все будет в порядке, — сказала Сун, когда Прад уложил старика на кровать, — ему нужно отдохнуть. Спасибо тебе, теперь он будет вновь видеть, — добавила она, улыбнувшись Праду.

— Ты тоже ничего не знала о таринари? — спросил Прад, когда они вышли от Митора. Он внимательно на нее посмотрел.

— Нет, — только и ответила Сун. Некоторое время они шли молча, без определенного направления, каждый со своими мыслями. — Ты возьмешь меня с собой? — спросила Сун через некоторое время.

— Нет, — ответил Прад настолько спокойно, что Сун даже растерялась.

— Почему? — вновь спросила она.

— Нет, — так же спокойно вновь ответил Прад.

— Значит, я одна пойду, — чуть вздернув подбородок, сказала Сун.

— Куда? — тут же спросил Прад.

Сун остановилась в замешательстве. Она взглянула ему в глаза, но заметила, что он говорит совершенно серьезно. Поразительно, такой, казалось бы, легкий вопрос, а у нее нет на него ответа. Она еще об этом не задумывалась. Она еще ни о чем не задумывалась, просто решила идти, и все. Тут она вспомнила что-то на востоке, очень далеко. И подумала, что нужно идти в этом направлении, а куда именно потом можно решить.

— На восток? — спросил Прад, будто прочитав ее мысли. — Я думал об этом, но думаю, что это очень далеко, туда не добраться по суше, это, наверно, за морем. Может быть на восточном острове, а может быть и дальше.

Сун ничего не ответила, развернулась и пошла прочь, ускоряя шаг. Она думала о том, что ему придется приковать ее цепями, если он хочет, чтобы она осталась здесь.

4 Начало пути

После того, как Тея и ее учитель собрались, они пустились в путь на юг, к порталу. Тун Вог искренне надеялся, что тот портал все еще работает. Через тот самый портал он вышел на этот остров. Они выступили в обед, сразу после того, как вновь почувствовали что-то на западе. Это было гораздо сильней ночного происшествия, но и более понятней. Это еще больше укрепило уверенность в том, что они сделали правильный выбор. С собой они взяли только самое необходимое, не отягощая себя большим количеством провизии. Они взяли столько, чтобы хватило до портала, а на южном острове без проблем можно добыть пищу. Тун Вог пообещал Тее, что они доберутся до портала меньше, чем за сутки, потому что их остров был невелик, да к тому же, они жили в самой южной его части. Они прокладывали свой путь через горные ущелья, которыми была изрезана южная область острова. Несколько раз им пришлось взобраться на горы, где было гораздо холоднее, но это не замедлило их продвижения. Вечером они вновь ощутили на западе то, что сподвигло их на путешествие. Но в этот раз это было чуть иначе, более сосредоточенно. Тун Вог очень ясно ощутил два источника Силы, и в нем все сильнее разгоралась надежда. Они сделали небольшую остановку ночью, но решили не ждать рассвета, а как можно скорее добраться до портала. После того, как утро уже близилось к концу, но до обеда оставалось еще некоторое время, путники обогнули очередной холм и увидели перед собой небольшую равнину. Посередине этой равнины возвышался портал. У Теи перехватило дыхание от великолепия этого портала. Даже издалека, он был очень красивым, и от него исходила божественная сила, которая приводила в благоговейный трепет невинную душу Теи.

Равнина была опоясана полукольцом холмов, а южная ее часть была открыта бескрайнему морю. Трава здесь была более густой, чем возле их дома. Недалеко от портала паслись дикие лошади, которые не обращали на приближающихся путников никакого внимания. Подойдя к порталу, Тея ахнула, не сумев сдержать восхищения. Каменная твердыня вокруг портала была покрыта рунами, которые складывали замысловатые узоры. Когда они ступили на эту твердыню, узоры под их ногами слабо засветились. Тун Вог не успел сказать и слова, когда Тея направилась прямо в портал. Он поспешил за ней, чтобы убедиться, что по ту сторону никакой угрозы нет. Когда он оказался по другую сторону, после нескольких мгновений пребывания вне пространства и времени, он не увидел свою ученицу, которая, по его домыслам, должна была стоять здесь и ждать его. У него сразу мелькнула мысль, что на нее напали, но он тут же отогнал ее, не почувствовав никакой угрозы. На этом острове был сплошной лес, по крайней мере, Тун Вог больше ничего в прошлый раз не видел. Деревья были огромны, поднимаясь так высоко, что невозможно было разглядеть вершин. Солнце сюда почти не пробивалось, поэтому было вокруг очень мрачно, почти темно. Воздух был тяжелым, им было трудно дышать, он был застоявшимся настолько, что казалось, будто он вообще здесь никогда не двигался. Было очень душно и влажно, вокруг было тихо, будто все затихло из-за вторжения незнакомцев. Эта тишина начинала давить вокруг. Тут появилась Тея с улыбкой на губах, ее веселье было немного неуместным в данной ситуации.

— Здесь великолепно, — воскликнула она, выходя из кустов.

— Будь осторожна, — посоветовал Тун Вог ученице, которая, кроме скал, ничего больше не видела. Он посмотрел наверх, на могучие стволы многовековых деревьев, которые, казалось, здесь были всегда. Они были очень толстые, с глубокими бороздами на коре, которая была покрыта мхом. — Будем продвигаться на север, море недалеко. Потом двинемся по берегу на запад, — добавил он и двинулся в сторону моря.

По мере продвижения на север, ближе к выходу из леса, воздух становился легче и светлее. Деревья будто начали редеть, а звуки, которых раньше не было ни одного, начали постепенно создавать фон окружающего шума. Вскоре они ощутили, как воздух начал двигаться, принося с собой еле уловимый соленый запах моря. Стволы деревьев начали поскрипывать от раскачиваемого их вершины ветра. Шум ветра наверху и моря впереди начал нарастать все сильней и сильней.

Они вышли из кустов на огромный песчаный берег, желтый песок которого простирался в обе стороны. На этот берег обрушивались огромные морские волны, которые несли с собой соленые брызги и оглушительный рев, поглощая все остальные звуки. Тун Вог махнул рукой в левую сторону, щуря глаза на сильном ветру, говорить было бесполезно, все равно ничего не слышно.

Они шли по самому краю леса, где земля была покрыта маленькой травкой, чтобы не вязнуть в песке и не продираться через заросли. Солнце уже давно перевалило за полдень, когда они вышли к реке, которая, стремительно вытекая из леса, впадала в беснующееся море. Тун Вог решил наловить здесь рыбы, и уже направился чуть дальше в лес, но вдруг остановился, замерев на месте. Он тут же напрягся, прощупывая лес взглядом. Он призвал на помощь Силу, которую развивал в течение многих лет. Тея, почувствовав, что учитель потянулся к Силе, направилась за ним, прихватив свое оружие. Она ощутила его тревогу, осторожно подобралась к нему, не забыв предупредить о своем приближении. Она не успела задать вопрос, как он протянул руку вперед, показывая наверх. Тея выглянула из-за его плеча и увидела, что он указывал на то, что было над рекой. Это был мост. Он выглядел довольно крепким и возвышался над рекой метров на пять. Тун Вог поднял голову вверх, обнаружив, что весь лес над ними усеян такими мостами. Их было еле видно в кроне, которая начиналась довольно близко к земле, по сравнению с деревьями около портала. К тому же мосты были зеленого цвета, что делало их более незаметными.

— Здесь появились жители, но я не знаю, кто именно, — сказал Тун Вог, после того, как с помощью Силы никого не обнаружил поблизости. — Последи за местностью, пока я ловлю рыбу, — добавил он, направившись в реку.

— Хорошо, — ответила Тея, закрыв глаза. С помощью Силы она слилась с природой, стала ее частью. Жизнь была вокруг нее, была внутри нее. Она ощутила, как ветер треплет листья, ощутила, как каждое насекомое живет своей жизнью, меж деревьев летают маленькие птички. Никаких крупных живых существ вокруг не было. На душе у нее стало хорошо, радостно. Она почувствовала, как тело ее начинает вбирать в себя окружающую жизнь, как отступает усталость от путешествия. Они не спали всю ночь, все шли и шли. Но теперь ей это казалось давно минувшим. Она чувствовала только здесь и сейчас, будто давно тут сидит.

Тун Вог наловил рыбы и вернулся к Тее. Он застал ее сидящей на земле, скрестив под собой ноги и улыбаясь. Он понял, что она отдохнула. Раньше ей это плохо удавалось. Наверно, не хватало природы. Он подумал о том, что теперь можно не задерживаться, устраивая привал. Тея отдохнула, а он потерпит, еще не очень устал. И так уже двадцать пять лет отдыхал.

— Пойдем, — сказал Тун Вог ученице после того, как сходил на берег за вещами. Он надеялся на то, что им не приведется столкнуться с местными жителями.

Они забрались на систему мостов на деревьях и переправились через реку. Затем, вновь выбрались на берег, по пути собирая сухие ветки. На берегу, они развели костер и приготовили рыбу. Тут же перекусили и отправились дальше, не оставив никаких следов своего пребывания здесь. Рыбы было специально с запасом, который они взяли с собой для ужина, который еще неизвестно когда будет.

Тун Вог и Тея продолжали пробираться к западному порталу. Ближе к вечеру ветер начал стихать, успокаивая море. На мгновение они опять почувствовали использование Силы. Но на этот раз это было еле уловимо, более умело. Они лишь переглянулись, но не стали об этом говорить, лишь чуть ускорили шаг.

4 Тарген

Тарген благополучно добрался до форта, никого не встретив по пути. Единственным неудобством проделанного пути являлось то, что немного побаливал зад, давненько уже не чувствовавший седла. Вечером он встретился с человеком Дорилуна, который ничего необычного не сообщил, кроме повышения агрессивности батров. Они стали все ближе подходить к форту ночью. Батры хоть и глупые существа, но злобные, и некоторые поговаривают, что они что-то замышляют. Таргену не понравилось то, что замышлять что-то они стали именно тогда, когда ему посчастливилось здесь путешествовать.

Он остановился на одном из постоялых дворов, из тех, что были почище. На этом дворе останавливались люди побогаче, такие, как купцы или наемники Норгарда. Хозяин этого двора раньше сам стоял за стойкой, но когда денег стало больше, то просто нанял человека, а сам стал лишь считать прибыль и подумывать об открытии какой-нибудь таверны. Возможно, в скором будущем появится возможность перебраться в Тинак или Суран. Он всегда старался платить работникам меньше, но чтобы они выполняли работу лучше. Если люди хотят работать, то они работают и за гроши, а если не хотят, то всегда найдутся желающие на их место. И с качеством работы такая же ситуация. Чтобы остаться при деле, нужно было постараться. Вот так он и разбогател. Посетители были довольны, а что за этим стоит, их не волновало. Для них главное, чтобы было хорошо, а если для этого требуется лишняя монета, то они не задумывались.

Тарген спустился в общее помещение со второго этажа, где располагались комнаты на ночь. В большом зале стояли деревянные столы, за которыми посетители ели. Утром народу было очень мало, кто еще спал, а кто уже ушел. Он присел за один из столов, который стоял недалеко от стойки, около стены. За стойкой был дверной проем, который вел в кухонное помещение. Из этого проема доносился недовольный крик. Тарген узнал голос кричавшего человека — это был маленький пузатый помощник хозяина. Он не особо прислушивался. К нему тут же подлетела служанка, готовая принять заказ и тут же умчаться обратно. Это была молодая девушка с румянцем на щеках. Похоже, ее не отягощала эта работа.

— Что вам подать, господин? — высоким голосом спросила она, улыбнувшись.

Тарген сделал заказ, широко улыбнувшись в ответ. Он не смог сдержать улыбки, видя заразительную улыбку на сияющем лице девушки. Она как вихрь унеслась на кухню. В это время из кухни вышел молодой парень с мрачным видом. Он направился к выходу. За ним полетели слова: — И чтоб ноги твоей здесь больше не было! Тарген понял, что его выгнали. Он не прислушивался к их разговору, но уловил общий смысл. Этого парня назначили охотником, который должен приносить мясо, но он, по всей видимости, не смог застрелить беззащитное животное. Такого работника и погнали в шею. Тарген был удивлен, что в этом мире еще остались такие люди, которые не могли выстрелить в животное. Ему стало жалко парня. Но что он может сделать? В это время, не заставляя себя долго ждать, примчалась опять девушка с подносом в руках. На душе Таргена немного потеплело от жизнерадостной девушки. Но от вида парня остался неприятный осадок. Он без удовольствия сжевал завтрак, хотя он был вкусный. Да, этот парень испортил ему аппетит. И с коих это пор Таргена начала волновать судьба других людей? Сначала ему стало жалко жертву Дэнигора, теперь парня, которого впервые видит. Да, у него внутри явно что-то происходило, но он не мог понять, что именно. Потом он подумал о том, что и сам вряд ли смог бы выстрелить в животное, не говоря уже о человеке. Хотя, смотря, кто был бы этим человеком. Если это был бы такой человек, в котором не осталось ничего человеческого, то он вряд ли стал бы задумываться.

Таргену некогда было размышлять о том и о сем, у него было важное дело, которое не допускает отлагательства. Ему сегодня еще нужно успеть сюда вернуться из Тинака, ведь с грузом он будет передвигаться гораздо медленней.

— Приготовьте мою лошадь, — бросил он человеку за стойкой, у которого на лице всегда была натянутая улыбка для всех посетителей. А сам пошел наверх за вещами, в число которых входила только одежда мага. Путешествовал он верхом, а верхом не больно-то и наскачешь в мантии, а в храме без мантии он появиться не мог, поэтому и брал одежду с собой. Из оружия у него был только короткий посох, висевший у бедра. Этот посох складывался пополам, чтобы было удобней с ним ходить. Но, если нужно, этот посох раскладывался и превращался в весьма страшное оружие. Такие посохи были только у магов. Для каждого положения в гильдии магов предназначался определенный тип посоха. Таких посохов, как у него, было только два. Они были сделаны для приближенных Дорилуна, то есть для него и брата. У каждого мага был свой посох, который не мог взять ни один другой человек. В основном, их носили для того, чтобы сразу было видно, что ты — маг. Можно сказать, как украшение, от которого все держатся подальше, ведь никто не хочет проблем с магом, иначе, итог таких проблем один — смерть. Такие посохи были обложены всевозможными чарами и заклятиями, магу, при необходимости, было необязательно пользоваться своей магической силой, но можно было и усилить свою магию, если вдруг что посложнее. А механизм, позволяющий магу складывать и быстро раскладывать посох, был очень прост: две половинки раскладывались и поворачивались относительно друг друга, тем самым, приводя посох в боевое состояние. Тарген очень долго просидел над одним заклятием для своего посоха, он нашел его в старой книге Дорилуна, в которой руны были самыми старыми из всех, которые он когда-либо видел. Возможно, эти руны были самыми первыми, которые еще не упростили. Написание этого заклинания было длинным и сложным, но Тарген все-таки закончил его, но еще не проверял. Дорилун, когда увидел это заклинание на посохе Таргена, сначала хотел разозлиться на него, но потом решил похвалить его, и сказал, что он подает хорошие надежды. Ведь он сам не додумался до этого, и посоветовал быть осторожным.

Тарген, забрав мантию из комнаты, вышел во двор. В это время из конюшни выводили его лошадь, уже сытую и отдохнувшую. Молодой маг повесил к седлу сумку с одеждой и забрался на лошадь. Лошадь уже топталась в нетерпении отправиться в путь. Тарген пришпорил лошадь и пустил ее шагом. Хотя он мог бы помчаться галопом, не обращая внимания на людей, которые стремились поскорее убраться с дороги, но Тарген не хотел понапрасну калечить людей, пусть они даже почти рабы. Он смотрел на их удивленные лица, когда проезжал мимо рядов, выстроившихся по улице. Они недоуменно на него смотрели, не понимая, почему он не мчится во весь опор, а едет, не спеша, будто на прогулке, и поглядывает по сторонам. От этого они еще сильнее прижимались к стенам, думая, что он кого-то ищет, но вскоре заметили, что он ни к кому не приглядывается.

Молодой маг ехал медленно, зная, что еще успеет сегодня отбить зад, который еще немного побаливал, а при соприкосновении с седлом, тут же напомнил о себе. Он невольно поглядывал по сторонам, видя кругом лица, в которых светился плохо скрываемый страх. Он поймал себя на том, что ему жалко этих людей, но он ничего сделать не может.

Вдруг, в одной из боковых улиц, он мельком увидел знакомое лицо. Да, это был тот самый парень, которого совсем недавно выгнали с постоялого двора. Тарген присмотрелся повнимательней и обнаружил, что парня прижали к стенке трое. Один из них был пониже и держал палец у груди знакомого парня, двое, поздоровее, стояли по бокам и ухмылялись. Тот, что был, по всей видимости, главарем шайки, замахнулся и ударил парня по лицу. Парень вперил в него яростный взгляд, прищурив глаза, из носа ползла струйка крови, стекая по губам. Главарь еще раз замахнулся, но ударить не успел. Парень выбросил кулаки вперед, ударив обоими в грудь, отчего маленький главарь, не удержав равновесия, и не ожидав сопротивления, повалился на спину, хватая ртом воздух. Тот, что стоял справа, схватил парня за шиворот левой рукой, а правой замахнулся, но ударить не успел. Он увидел лицо своего второго друга, на котором удивление перерастало в ужас, и лицо парня, которое было таким же. До него не долго доходило, что смотрят они на одно и то же, и это что-то находилось у него за спиной. Он взглянул на главаря, у которого на лице был только ужас, он тоже смотрел ему за спину, пытаясь уже уползти отсюда подальше прямо на спине, отталкиваясь ногами. У молодого разбойника невольно пробежали мурашки по спине, но его любопытство начало пересиливать страх, который шептал ему не поворачивать голову, а броситься отсюда как можно скорее. Не опуская руки, он медленно начал поворачивать голову, чтобы посмотреть, что там такое. Он уже чувствовал, что там что-то большое, и это что-то совсем рядом. В нем многократно усилился ужас, который начал его сковывать. Но он все-таки повернул голову, чтобы закричать: А-а-а! Почти перед его лицом была морда черной лошади, которая смотрела на него грозным и умным взглядом. Он невольно шарахнулся от нее, чтобы налететь на своего друга, который был уже в панике. Разбойник еще громче закричал, когда увидел всадника, на поясе которого висел посох, а страшный взгляд был направлен прямо на него. С криками ужаса, они неуклюже помчались прочь.

— Все в порядке? — спросил Тарген парня, проводив взглядом шайку.

— Да… — только и сказал парень, готовый сорваться с места. Но что-то его удержало. Его удержал тот ужас, который заставил шайку разбежаться. Он чувствовал, что этот ужас какой-то поддельный, беспричинный и направлен не на него. Ему было больше интересно, почему этот маг вообще вмешался. Тут он вспомнил, что сегодня утром он был на дворе, с которого его выгнали.

— Если хочешь, я возьму тебя в Тинак, — услышал Тарген свой голос, не веря самому себе. Но если уж что-то побудило его вмешаться в драку, то нужно уж довести дело до конца. Он почему-то не хотел бросать парня. Жалость? Сострадание? Нет! Просто желание хоть что-то в жизни сделать хорошее. Так почему бы ни помочь парню? Если его оставить, то работу он в любом случае не найдет, а на этих улицах он не выживет, ведь он не смог даже животное убить. А здесь, того и гляди тебе кинжал или стилет в спину воткнут. Конечно, в Тинаке немногим лучше, но там можно приставить к делу, и никого убивать не придется.

— Хочу! — без раздумий ответил парень, поднимая повыше нос, из которого еще бежала кровь. Взялся за протянутую Таргеном руку и вскочил на коня ему за спину, наступив ногой на стремя. Он не задумался о том, что он там будет делать, но все же лучше, чем здесь оставаться. Так он хотя бы до вечера доживет. Он почему-то сразу поверил магу, наверно, потому, что он предложил это слишком искренне.

Маг, не задавая никаких вопросов, повел лошадь вновь шагом по улице, к воротам из форта, который со времени его последнего приезда, стал больше походить на небольшой городок. Люди начали с еще большим удивлением смотреть ему вслед. Стражники у ворот, завидев лошадь, надели шлемы и встали смирно, как и положено стражникам. Один из них хотел что-то спросить, но тут же передумал, заметив на себе взгляд мага. Выйдя из ворот, Тарген пустил лошадь рысью и устремился дальше на восток. В голове у него было много вопросов к самому себе.

4 Парящий храм

Утром Цер отправился навестить Фарила, который вчера провел весь день дома. Лотифанис вчера сказал, чтобы Фарила не беспокоили, но Цер хотел сразу пойти к нему, потому что беспокоился за него. Когда он пришел, ему сразу стало легче, потому что он увидел Фарила улыбающимся и с луком в руках. Он весело поприветствовал своего друга, приглашая его зайти.

— Ты помнишь, как мы решили отказаться от магии? Так вот, мне это не удалось, — сказал Фарил, посмотрев на ничего не понимающего друга. Он вновь натянул тетиву без стрелы. Цер заметил, как вокруг лука появилось неясное сияния, а глаза его друга слабо засветились зеленоватым светом.

— С тобой все в порядке? — поинтересовался Цер, хотя сам так не думал.

— В полном! — ответил Фарил, вновь улыбнувшись. Он рассказал ему кратко о вчерашнем дне.

— Да, действительно странные времена наступают, — сказал Цер по окончании рассказа. — Но не будем терять времени, тебя ждут старейшины. Я уже к ним зашел, и они послали за тобой.

— Тогда вперед! Я полон сил и думаю, что меня ждет от них задание, — воскликнул Фарил и направился к выходу.

Они пошли прямиком к Парящему храму. Проходя мимо Дерева Жизни, Фарил остановился и посмотрел на его величие. К нему пришло странное чувство, будто дерево его подбадривало и подталкивало в сторону храма. Хотя, может, ему это просто показалось. Они не стали задерживаться и, поднявшись по мосту, вошли внутрь. Старейшины уже ожидали его, но, взглянув на Цера, дали понять, что ждали они его одного. Но молодой боец, если даже и заметил это, то не подал вида, и вместе с Фарилом шагнул в центр зала. В центре зала находились деревянные кресла, выполненные из живых кустарников. Друиды позаботились о том, чтобы эти кустарники продолжали давать маленькие белые цветочки, были живыми и зелеными, но чтобы росли в форме кресла, в котором очень удобно сидеть. Эти кресла образовывали полукруг вокруг центральной площадки. На этой площадке вставали те, которые говорили с советом, находясь под их пристальными взглядами. За креслами, вдоль стены, стояли неглубокие чаши на длинных ножках. В этих чашах мерно колыхалось зеленоватое пламя, которое зажигали маги. По бокам стояли статуи, которые изображали стражников храма. Около выхода, напротив друг друга, с обеих сторон стояли каменные воины, которые были облачены в усиленные кольчуги, с мечом и узким щитом. Щиты они держали у груди, а мечи, в знак мира, опущены на пол, но правая рука покоилась на рукояти сверху. Примерно по середине зала, так же с обеих сторон, стояли лучники с опущенными луками, но на тетиве покоилось по стреле. В дальнем конце зала стояли еще две статуи в мантиях, изображая магов. Руки их были спрятаны в широкие рукава мантии.

Старейшины, восседавшие на креслах, будто тоже были выполнены из камня. Но от статуй их отличало более живой цвет лица и их глаза — спокойные, мудрые, повидавшие много веков. На центральную площадку падал столб света, который всегда оставался в вертикальном положении. Свет шел из отверстия в потолке, которое тоже не обошлось без магии. Как только солнце поднималось над горизонтом, тут же появлялся столб света, который не пропадал до самого захода. Даже тучи, которые иногда затягивали небо, не могли помешать литься этому свету. Фарил с Цером прошли на середину площадки и встали как раз под этим столбом.

— Мы ожидали тебя, — произнес Лотифанис, намеренно делая ударение на последнем слове. — Как ты себя чувствуешь? — добавил он после короткой паузы.

— Благодарю вас, я чувствую себя отлично, — ответил Фарил с легким, но почтительным поклоном.

— Не будем ходить вокруг да около, перейдем сразу к делу, — вступил в разговор Алутир, учитель Фарила. Фарил понял, что учитель знает о том, что он рассказал Лотифанису, но был ему благодарен за это.

— Я разговаривал с деревьями, они откликнулись на мой зов. Поэтому, для тебя… — Лотифанис сделал паузу и посмотрел на остальных старейшин. Они ему кивнули в ответ, после этого он продолжил: — Для вас обоих у нас есть задание, на которое вы отправитесь сегодня же.

Фарил с Цером коротко переглянулись и склонили головы, уже соглашаясь на любое задание, какое бы им ни поручили. У Цера промелькнуло в голове недоумение по поводу того, что Фарил оказался прав на счет задания. А Фарил в это время пытался сдержать улыбку, которая пыталась расползтись по всему лицу. Он уже догадался, что задание будет проходить на острове, на котором сейчас находиться Лирэйн. Поэтому, ради того, чтобы увидеть ее, он был согласен на любое поручение…

Они вышли из Парящего храма и почти бегом отправились по домам собирать все самое необходимое для путешествия. Фарил оказался прав и на этот раз, потому что их послали к Лирэйн. У них тут же чуть не вылетело из головы основное задание. Им на сборы дали час, но они были готовы уже минут через двадцать. Они встретились около магического диска, который был обставлен тонкими колоннами и сверху накрыт чем-то наподобие полу купола, образованного ползучими растениями, которые поднимались вверх по колоннам. Они не могли скрыть своего нетерпения, когда ждали Лотифаниса, который их отправит на другой остров. Они знали, что Лирэйн специально не приносит вести старейшинам, поэтому с улыбками представляли ее удивление, когда она их увидит.

Наконец-то пришел Лотифанис, а с ним вместе и Алутир. Алутир признался, что всегда чувствовал в Фариле какую-то необычность, поэтому ждал, что должно произойти что-то хорошее. Но он не думал, что это произойдет так скоро. Лотифанис пожелал им удачи и активировал диск.

— Да, действительно странные времена начинаются, — задумчиво произнес Алутир, после того, как два эльфа исчезли с магического диска. Он взглянул на Лотифаниса, который кивнул в ответ.

4 Прад в пути

Прад шел по тропе на восток. Ночью он отправился в путь и добрался до моста через реку. Сейчас уже солнце поднялось из-за горизонта, и день обещал быть хорошим, потому что на небе не было даже облаков. Он шел один, уверенный, что поступил правильно. Сун остановило только то, что Митору нужен был уход, она не могла его бросить. Она умоляла Прада подождать день или два, пока Митор не придет в себя. Но он был непреклонен, потому что знал, что останься он ждать Митора, то тот обязательно пойдет с ним. А подвергать кого-то опасности он не хотел. Так будет лучше для всех. Хотя, он бы не отказался от попутчиков, но не хотел задерживаться. Он решил, что сначала нужно добраться до бывшей крепости Ордена, а потом уже будет ясно, как именно поступить. Он взял с собой из пещеры потертый серый плащ с капюшоном и небольшой мешок с провизией. По дороге он срезал себе небольшую палку в кустах около реки. Теперь он был похож не на воина с другой земли, а на обычного крестьянина или путешественника, который держал путь от города к городу. Капюшон он надвинул пониже, а сам плащ запахнул и подвязал веревкой. Так он и лицо скрыл, и свою одежду с мечами.

Только один раз ему повстречался солдат на коне, который промчался мимо, даже не сбавив ход. Прад, как только его увидел, сбавил шаг, немного сгорбился, и сделал вид, будто прихрамывает, опираясь на палку. Проскакавший мимо солдат и не подозревал, что, не остановившись, он сохранил себе жизнь. Хотя, у него и мелькнула мысль остановиться и чем-нибудь поживиться, но, подъезжая ближе, он раздумал, потому что прохожий не внушил ему богатый вид.

Он протопал полдня, поднимаясь по равнине. Когда солнце перевалило за полдень, он наконец-то поднялся на самую вершину, перед ним открылись бескрайние просторы. Далеко слева тянулись горы, справа виднелось начало леса, а внизу по тропе стоял небольшой город, обнесенный стеной. Именно об этом форте говорила Сун.

Подходя к форту, Прад увидел стражников около ворот. Стражники лениво перебрасывались фразами ни о чем. Один из них повернул голову в сторону Прада, но, безо всякого интереса скользнув по нему взглядом, отвернулся. Прад, прихрамывая, пошел через ворота. Стражники даже не остановили его и не стали задавать никаких вопросов. Прад подумал, что им надоела их работа настолько, что выполнять простейшие обязанности им было лень. Вот если бы он был без плаща, то обязательно привлек бы их внимание.

Решив не красоваться на главной улице, он свернул в проулок, а затем вышел на другую улицу. Здесь пейзаж резко изменился. Тут народу было больше, но одеты они были намного хуже. Хотя, нельзя было сказать, что на главной улице народ был хорошо одет. Дома здесь были старее, но были не только жилые. Дальше по улице виднелся небольшой постоялый двор, явно без конюшни, а значит, не для особо богатых. Прад только собрался туда отправиться, как с другой стороны улицы крикнули.

— Эй, мужик!

Прад чисто машинально взглянул в ту сторону, чуть повернув голову. В переулке, который уходил еще глубже от центральной улицы, стоял какой-то оборванец, махая ему рукой. Прад, глядя из-под капюшона, показал на себя пальцем, тем самым спрашивая: "Я?"

— Да, да! Иди сюда, дружище! — ответил ему оборванец.

— Ты меня знаешь? — спросил Прад, подходя ближе.

— Конечно! Кто же тебя не знает? — сказал оборванец, добродушно улыбаясь беззубым ртом. — Пойдем, у меня для тебя кое-что есть. Ты должен это увидеть, — добавил он, разворачиваясь. Он помахал ему рукой, тем самым, говоря, чтобы тот следовал за ним.

— Что именно? — спросил Прад. Но, видя, как тот уходит, последовал за ним.

Оборванец ничего не ответил, а лишь ускорил шаг. Он свернул направо, затем, пройдя какое-то расстояние, налево. В этих переулках никого не было.

— Ну, вот и пришли, — сказал оборванец, оборачиваясь. Он остановился и развернулся к Праду. На грязном лице возникло самодовольство, а улыбка стала еще шире, но уже не добродушной, а жадной.

Прад глянул назад, заметив, что к нему подходят еще двое, которые ничем не отличались от первого. А спереди, из-за угла, вывернул еще один.

— У меня к тебе предложение, — заговорил первый, — ты отдаешь нам то, что мне понравиться, а я в свою очередь дарую тебе жизнь.

Прад хмыкнул, ничего не ответив. Он встал прямо, став чуть выше оборванцев. Он уже обо всем догадался, ему стоило взглянуть оборванцу в лицо, не выслушивая его предложения. Он не хотел начинать с потасовки в этом форте, но деньги ему еще пригодятся, к тому же, у него их не так уж и много.

— Будет лучше, если вы сейчас уйдете, а я забуду об этом происшествии, — предложил Прад. — Могу дать вам пару медных монет, чтобы купили кусок хлеба, да кружку пива, — добавил он.

На лице оборванца на мгновение возникло недоумение. Он не привык к такой реакции со стороны тех, кто уже почти потерпевший. К тому же, у него в руке был кинжал. Пускай немного ржавый, но все-таки немаленький. Обычно одного его вида хватало. А этот видит, что его окружили четверо, а ведет себя так, будто за ним пол сотни конных воинов. Оборванец взглянул на своего товарища, челюсть которого упала, чуть ли не до земли. Ему стало смешно от этого зрелища, и он захохотал так, как уже очень давно не смеялся. Трое оборванцев, оправившись от шока, подхватили хохот своего главаря. Даже Прад улыбнулся.

— Ну, ты даешь! — сказал главарь, уже отходя от смеха. — За то, что ты нас так насмешил, мы оставим тебе два медяка.

— Твоему великодушию нет предела, — сказал Прад, изобразив на лице радость от этой новости. — Ну, все, пошутили, и будет, — добавил он, разворачиваясь и собираясь уходить.

— Стой! — скомандовал главарь, выставляя кинжал вперед. — Скидывай плащ и отдавай деньги! — яростно добавил он.

— Послушай, мне действительно не нужны неприятности. Я здесь впервые и мне еще предстоит долгий путь, — сказал Прад, чувствуя, как чувства начинают потихоньку обостряться. Он взглянул на оборванца, и ему показалось, что от него начинают расходиться красные сполохи гнева. Он подумал, что стычки не избежать. Но он не хотел их убивать, поэтому в его руках не появились мечи.

Главарь, издав рык, бросился на Прада, намереваясь воткнуть в него кинжал. Прад как раз стоял к нему левым боком, поэтому главарь сдвинул оружие чуть вправо, чтобы кинжал вошел со спины под ребра, прямо в сердце. Он уже почти чувствовал, как кинжал входит в плоть, до Прада было всего два шага. Но сделал он только один.

Прад ощутил, как главарь метит в него кинжалом, но не стал ждать завершения удара, а сделал шаг боком к врагу, оказавшись рядом с ним. Он уже набрал инерцию тела, и, отведя левой рукой руку с кинжалом, просто врезался в него. В момент шага, он прижал к груди правую руку с палкой и чуть пригнулся. Удар получился сильней, чем он ожидал, поэтому главарь, из груди которого вырвался воздух, полетел назад. На его лице появилось удивление оттого, что он этого не ожидал. Его товарищ, стоявший сзади, увидел, что их главарь летит к нему, и попытался поймать его. Но не смог, поэтому они оба повалились на землю. Двое других, которые стояли позади Прада, увидели, что незнакомец не пострадал от удара. Они одновременно бросились на Прада, достав ножи. Прад не имел возможности их оббежать, потому что переулок был очень узок, и они вдвоем почти весь его занимали. Убегать в другую сторону не было смысла, они погонятся за ним. Значит, с ними нужно что-то сделать, но не убить. Его тело уже было полностью готово к схватке, но не так как обычно, а по-другому. Ему уже не надо было контролировать свои ощущения, они просто были. Он уже ощущал, как Сила втекает в него, как наполняет его энергией. И он просто бросился им навстречу. Он заметил, как на их лицах появляется ужас, сковывающий их движения. Прад просто прыгнул вверх, зная, что перепрыгнет их с легкостью. Они даже не смогли ничего сделать, а если бы попытались, то все равно не успели бы. Они даже не успевали поднять взгляд за ним. Прад, приземляясь позади них, развернулся прямо в воздухе. Он схватил их за головы и ударил друг о друга, но не сильно, чтобы не размозжить им черепа, но чтобы они провалились в беспамятство. Так оно и вышло, оба обмякли и опустились на землю. Прад взглянул на первых двух, они в ужасе пытались уползти, и, не переставая, крестились. После них, на земле, были заметны мокрые следы, которые явно тянулись от них.

После этого Прад медленно развернулся и пошел обратно на дорогу. Он отправился на небольшой постоялый двор, который заприметил ранее. Этот двор оказался маленькой таверной, но эта таверна имела два этажа, что указывало на то, что там наверняка имелись комнаты для ночлега. Прад с трудом разобрал название таверны, после того, как воспользовался Силой. Ведь письмена намного сложнее разговорной речи, потому что плохо отражают смысл слов, который приходится вкладывать в закорючки. Название гласило: "Путешественник без коня". Все просто и логично: если у тебя нет коня, то можешь здесь остановиться. А немного потрепанный вид говорил о том, что эта таверна для не очень богатых людей. Но тем не менее, было видно, что хозяин всеми силами пытается следить за внешним видом. А если он следит за внешним видом, то соответственно должен прикладывать руку и внутри.

Прад зашел внутрь, отметив, что посетителей не так уж и много. Он уже почти забыл о происшествии в переулке, и об оборванцах. Но его мысли также не задержались и на том моменте, когда двое оборванцев испугались его настолько, что даже намочили штаны. Он отнес это к тому, что они испугались его действий, но это было не совсем так: они не столько испугались того, что он сделал, сколько того, как он выглядел в последний момент.

4 В лесу

В лесу наступило утро, вся лесная жизнь пробудилась ото сна. Воздух наполнился всевозможными звуками от обитателей леса, которые тоже радовались новому дню. Лирэйн сидела около реки ни о чем не думая, не замечая ничего вокруг. Она так погрузилась в какую-то пустоту, что потеряла счет времени. Из этого состояния ее вывел шум на другой стороне реки. До нее донеслись шипящие звуки, и она заметила промелькнувшую тень в кустах. Неужели ящеры опять предприняли вылазку на эту сторону? Она стала медленно подниматься, чтобы не привлекать к себе внимания. Только благодаря тому, что она сконцентрировала свое внимание на кустах противоположного берега, она смогла увернуться от копья, которое оттуда вылетело. Копье было нацелено очень точно, но реакция ее не подвела. Она уже почти поднялась, когда ей пришлось выгнуть назад спину, чтобы копье пролетело в каких-то миллиметрах над ней. Чтобы не упасть на спину, ей пришлось подставить руки, но тут же появилось еще одно копье, но эльф, сливая два движения в одно, сделала сальто назад. Если бы она этого не сделала, то копье воткнулось бы ей в живот. Не теряя ни секунды, она бросилась к лагерю, к нему прямой путь пролегал через поляну с магическим диском. Тут же послышался плеск воды — это ящеры бросились за ней через реку. Чтобы перебраться через реку, им хватило менее пяти секунд, за которые Лирэйн не успела добежать даже до поляны. Вырвавшись из кустов на поляну, она бросилась прямиком через магический диск. Едва она пересекла его, как позади нее сверкнула вспышка. Она хотела не оборачиваться, но разум подсказал ей, что эта вспышка от магического диска. Она оглянулась и не поверила своим глазам, на диске стояли Фарил и Цер.

Как только мир вокруг Фарила и Цера исчез, он появился вновь, но уже другой. Фарил заметил убегающую Лирэйн, но сразу смекнул, что к чему. Он резко стал разворачиваться в другую сторону, при этом молниеносно доставая лук и стрелы. Он схватил из колчана несколько стрел и зажал их зубами посередине, чтобы они были под рукой, и чтобы не пришлось тянуться за каждой стрелой. Он уже натянул тетиву, когда из кустов вылетело первое существо. Но вдруг мир практически замер вокруг, выбежавший ящер замедлил свой бег, и казалось, будто он бежит под водой, пытаясь бороться с ее сопротивлением. Фарил, заметив, что острие стрелы немного засветилось, спустил тетиву. Он тут же взял следующую стрелу, почувствовав небольшое сопротивление воздуха. Он заметил, что из кустов медленно выскакивают еще двое ящеров. Не раздумывая, он пустил в каждого по стреле. За это время первая еще не успела долететь до первого монстра. Он взял из зубов последнюю стрелу, и молниеносно натянул лук. Несмотря на скорость движения его рук, он все это проделал очень плавно, без рывков. Он вгляделся в кусты за ящерами, и заметил в них еще одно существо. Не дожидаясь, пока оно вылезет, он выпустил стрелу прямо в кусты.

Цер сообразил что к чему на мгновение позже. Он стал разворачиваться вслед за Фарилом. Увидев, что его друг выхватил лук со стрелами, он потянулся к мечу. Только он выхватил меч, как увидел выбегающих ящеров. Но тут же увидел три почти одновременные вспышки, от которых полетели разноцветные искры. Еще одна вспышка произошла мгновением позже в кустах, откуда вылетели искры. Трое ящеров опрокинулись навзничь, издав шипящие, почти верещащие звуки, им стрелы попали в грудь. Из кустов послышался треск ломаемых сучьев. Почти сразу показались еще двое ящеров. Цер, не теряя времени, бросился на одного из них. Не успев до него добежать, эльф заметил, как мимо пронеслась стрела, сразив второго ящера. Ящер, на которого бросился Цер, выставил перед собой копье. Цер махнул мечом, когда оказался рядом, при этом половина копья упала на землю. На морде ящера появился не страх, а скорее удивление, когда он заметил, что осталась только половина копья. Цер сделал еще шаг, и обратным движением, снизу вверх, рассек ящеру шею. Из раны брызнула кровь, ящер отпустил обрубок копья и схватился за шею, издавая при этом яростное шипение, которое переходило в гортанное бульканье. Он упал на колени, когда эльф сделал еще шаг ему за спину. Цер, делая последний шаг, перехватывал рукоять меча клинком вниз. Когда ящер упал на колени, он воткнул меч сверху, прямо в шею. Тут же выдернув меч, он взял его опять клинком вверх, и принял боевую стойку. Цер ожидал, что из кустов еще кто-нибудь выскочит, но вокруг все стихло. Даже сам лес замолчал. Давящая тишина продолжалась несколько мгновений. Когда стало ясно, что врагов больше не будет, тишину нарушила Лирэйн, голос которой показался очень громким, но по-прежнему мелодичным и прекрасным. В нем также чувствовалось огромное облегчение и изумление.

— Что вы здесь делаете?

— Мы тоже рады тебя видеть, — сказал Фарил, повернувшись к ней. Своей интонацией он дал понять, что несколько расстроен тем, что ожидал услышать нечто другое. Например, "привет".

Лирэйн мгновенно отошла от шока и бросилась обнимать Фарила.

— Как я рада, что вы здесь! Но… почему? — сказала Лирэйн, обнимая второй рукой Цера, который к ним подошел.

— Решили тебя проведать, — ответил Цер, загадочно улыбаясь.

— Я смотрю, ты тут не скучаешь, — добавил Фарил.

— Да уж, — ответила Лирэйн с многозначительным вздохом. — Пойдемте в лагерь, там вы все расскажите.

— Надо убрать мертвых… кстати, почему они за тобой бежали? — спросил Цер, оглядываясь на убитых ящеров.

— Потом объясню. Сейчас я схожу до лагеря, и мы их закопаем, — сказала Лирэйн, и пошла в сторону лагеря.

Цер и Фарил пошли осмотреть трупы. У четверых, которые лежали на спине, была разорвана грудь от стрел Фарила. Один с разрезанным горлом от меча Цера.

— Ничего себе! — воскликнул Цер. — Когда ты рассказал про мишень, я не подумал о таких последствиях.

Фарил ничего не ответил. Он шагнул в кусты и вытащил оттуда еще одного ящера. Ящер был без головы. Стрела ее разнесла по всем кустам. Обрубок шеи был покрыт обоженной кровью и мясом, так же, как и грудь первых. Поэтому крови почти не было.

Они отнесли трупы подальше от реки. Вернулась Лирэйн с тремя бойцами, которые помогли закопать ящеров. Затем они направились в лагерь. Все были рады видеть Фарила с Цером, но у каждого в глазах читалась тревога. Ведь если бы было все в порядке, то их не послали бы сюда, значит что-то не так.

Лирэйн заметно нервничала, косо поглядывая на Фарила. Она была очень удивлена тем, что он устроил на поляне. Но она надеялась, что он обо всем ей сам расскажет. Она чувствовала, что с Фарилом произошли какие-то изменения. Это связано не только с тем, что он сделал, а еще он сам изменился. С его лица будто сошла та беззаботность, которая у него была всю прошлую жизнь. А сейчас начался новый этап. Лицо стало серьезное, а глаза… глаза будто приобрели мудрость веков. Его взгляд стал каким-то проницательным, будто он смотрит внутрь тебя. Ей становилось как-то не по себе под этим взглядом. Но, может быть это только из-за того, что она его давно не видела, пройдет пара дней, она привыкнет, и все станет как раньше.

Они прошли в шалаш Лирэйн, который располагался в центре лагеря. Эти шалаши сделал друид из их дозора. Он, используя свою магию, заставил ветви деревьев сплестись таким образом, что внутри своеобразного кокона было очень даже уютно. Эти коконы-шалаши располагались прямо на деревьях. Со стороны казалось, что это природа так причудливо изогнула ветки, поэтому, если не приглядываться, то можно пройти мимо эльфийского лагеря, не заметив его.

В шалаше было достаточно просторно, чтобы они втроем сели, не теснясь. Фарил рассказал Лирэйн о последних событиях, которые с ним произошли. Он решил ей обо всем рассказать, потому что видел тревогу на ее лице. И решил, что так будет лучше. По мере его рассказа, было видно, что ее тревога постепенно проходит. Ей становились понятны все изменения в Фариле. Но место одной тревоги занимала другая. Теперь она волновалась из-за того, что еще не известно, к чему все это. Может, это подарок природы, а может, его ждут какие-то трудные испытания.

Когда она выслушала их задание от старейшин, то она согласилась с тем, что Прада не надо упускать из вида. Но ей не понравилось то, что им нужно было войти с ним в контакт, узнать о нем все от него самого: откуда он, зачем он здесь, что собирается делать.

Вскоре прибежал дозорный, который сказал, что Прад отправился на восток. Цер с Фарилом тут же отправились в путь, оставив Лирэйн в лагере. Она хотела пойти с ними, но они ее отговорили, пообещав к ночи вернуться. Они следили за ним до самого форта, видели, как мимо него пронесся солдат на коне. Когда он благополучно прошел ворота, они решили вернуться, разумно предположив, что на ночь он останется внутри. На равнине они оставаться не хотели из-за батров, которые в последнее время стали более агрессивными. Ладно хоть они в лес не суются, пока что.

4 Бой в форте

Прада разбудили ночью крики людей на улице, которые призывали всех браться за оружие. По немногословным репликам он понял, что на форт напали. И не просто кто-то осаждал на внешней стороне, а прорвались внутрь. И это были не люди…

Прад быстро оделся, накинул серый плащ и выбежал на улицу. По улицам поднималась суматоха, но он определил примерное направление, откуда уносили ноги те, кто не взялся за оружие. Он побежал на главную улицу по закоулкам между домов. После нескольких поворотов он оказался в тупике. Проулок перегораживал какой-то низенький домик, который так неудачно построили. У Прада мелькнула мысль, чтобы вернуться в таверну, и пусть стража сама со всем разбирается. Но тут же почувствовал призыв Танары, этот призыв был похож на еле уловимый шепоток. Сама Танара направляла его принять участие в этой битве. Он открыл свой разум Силе, позволив наполнить себя этой энергией. Прад почувствовал, что с каждым разом ему легче это сделать. А на этот раз даже напрягаться не пришлось. Он понял свою прежнюю ошибку: он пытался принудительно в себя ее влить, а нужно было всего лишь позволить ей себя наполнить. К этому не нужно было прикладывать каких-то усилий.

Проулок, в котором он попал в тупик, был узким, а перегораживающее его здание — невысоким. Прад лишь чуть-чуть присел и прыгнул на стену справа. Сила подняла его с легкостью почти до крыши, которая была на уровне второго этажа. Он по инерции прижался к ней, а затем оттолкнулся еще выше и вперед. Сделав сальто, он приземлился на крышу здания, которое перегородило путь. Не останавливаясь, он устремился вперед. Его слегка это все удивило, но еще больше его удивило то (или ему показалось?), что он это умеет всю жизнь. Да еще и не такое…

Прад, с легкостью тени, пробежал по крыше. Сверху он увидел, где проходит главная улица, до нее оставалось пара домов. Не останавливаясь ни на мгновение, воин в сером плаще перепрыгнул с крыши на крышу так, будто он всю жизнь этим занимался. Оказавшись на краю последней крыши, Прад увидел нескольких стражников, которые бежали к восточным воротам, обнажив клинки. Он спрыгнул на землю, мягко приземлившись позади них. И побежал за ними. Когда перед ними показались ворота, Прад увидел нескольких огромных монстров. Ворота были разбиты. Монстры были окружены людьми с оружием в руках. Это были батры: огромные, покрытые зеленоватым мехом, с огромными когтями и клыками. Они ревели и огрызались. Люди пытались из-под тешка достать их мечами и копьями. Но они были проворные и ловкие. Вот один батр получил копьем в бок, но это не принесло никакого результата для нападавшего. Удар получился не сильным. А вот батру это сыграло на руку. Он мгновенно повернулся, ринулся на встречу человеку с копьем и схватил его за голову огромной лапой. Человек истошно закричал, когда монстр с огромной силой рванул его вверх. Но тут же умолк из-за переломанной шеи. Батр другой лапой схватил его за пояс и оторвал человеку голову. Из тела во все стороны фонтаном брызнула кровь, мерцая в свете факелов. Батр сомкнул огромную пасть вокруг того места, где только что была голова. Сделал пару жадных глотков и вырвал кусок плоти. Потом швырнул изуродованный труп в окруживших его. Люди шарахнулись от монстра, когда он взревел еще яростней, а глаза его вспыхнули красным светом.

Прад прибавил скорости, обгоняя стражников. На ходу он выдернул мечи и устремился прямо к батру. Он подбежал как раз в тот момент, когда люди шарахнулись от монстра. Воин собирался перепрыгнуть людей, но они отошли, тем самым позволили сделать ему еще пару шагов. Батр, когда взревел, повернулся к Праду спиной, это и была его ошибка. Воин взвился вверх, поднявшись выше роста батра. В воздухе он перевернул свои клинки вниз, направив их в батра. Прад приземлился прямо на монстра, вонзив мечи ему в плечи, около самой шеи. Монстр взревел от боли и хотел поднять лапы за голову, чтобы схватить то, что на него напало. Но конечности его уже не слушались. Он грузно повалился наземь. С глухим рыком из него уходила жизнь. Монстр еще не успел упасть, когда Прад выдернул из него мечи. Он сделал усилие на ноги. Когда батр упал на землю, то, под тяжестью Прада, из его ран брызнула кровь.

Люди растерялись, когда мимо них пронесся человек в сером плаще. И одновременно издали возглас удивления, когда монстр упал мертвым. Человек в сером плаще, не обратив на них внимания, бросился к следующему монстру.

Прад, подняв мечи вверх, побежал к ближайшему батру. Он отметил, что люди последовали за ним. Они начали кричать остальным, чтобы они разошлись, дав путь серому воину. Батр, заметив приближение Прада, ринулся на него, готовя когти к атаке. Он хотел вонзить их в голову человеку. Но, когда цель была почти у него в лапах, он не почувствовал ее, а схватил лишь воздух.

Подбегая к батру, Прад уже не задумывался над своими движениями. А позволил Силе управлять им. Он уже настолько чутко ощущал ее толчки, что не заострял на них внимание. Он лишь следовал им. Он нырнул под огромные лапы и сделал шаг вправо. При этом он направил меч в бок монстру, уже зная, что пронзит сердце. От монстра исходила мощная красная аура, которая пульсировала в нем. Прад на мгновение увидел центр этой ауры и понял, что это сердце. Только ярость, гнев, злость и жажда крови были в этом сердце. Оно находилось чуть ниже, чем можно было бы предположить по размерам монстра. Прад с силой вонзил меч в бок батра. Монстр взревел, еще не осознав, что обречен на гибель. Он хотел еще раз попытаться схватить человека, который уже вытащил из него меч. Но монстра охватила боль и слабость. Он сделал пару неуклюжих шагов. Из его пасти хлынула кровь, его легкие пыли пробиты. Он начал задыхаться, захлебываться собственной кровью. И повалился на землю.

Прад, зная, что батр не жилец, бросился к следующему. Но он уже весь был утыкан стрелами, одна попала в глаз. Его окружили и уже много раз ткнули копьями. Прад увидел еще двоих, которых тоже почти прикончили. Но тут в разбитые ворота ворвались еще двое: один кинулся в направлении Прада, а другой в сторону. Прад бросился на встречу батру, который яростно размахивал лапами. Подбегая ближе, Прад нырнул чуть в сторону, слева от батра. Он кувырнулся через голову. В конце кувырка, воин выбросил в сторону руку с мечом. Батра тут же подкосило на одну ногу. Прад на ней разрезал сухожилия, поэтому она безвольно согнулась. Батр заревел, хватаясь за раненную ногу. Прад встал на ноги за спиной батра. Он со всей силы рубанул мечом. Голова монстра упала на землю, его тело медленно последовало за ней.

Серый воин (как его уже успел прозвать окружающий народ) только повернулся в направлении последнего батра, как его ослепила яркая вспышка. Когда он промаргался, то увидел, что батр лежит мертвый. Его шкура была обуглена, еще слегка дымясь. Он огляделся и заметил молодого человека, от которого расступался народ. В руках он держал посох, концы которого еще слабо светились голубым светом. Это был маг…

Прад не хотел отвечать ни на какие вопросы, чувствуя, что именно это и назревает. А от мага он решил держаться вообще подальше, особенно после рассказов Митора. Воин медленно начал уходить с главной улицы, а когда его начали окликать, он со всех ног бросился проч. Он так сильно хотел убраться оттуда, что его передвижения со стороны казались нечеловеческими. Он перемещался так быстро, что его фигура немного расплывалась, становилась нечеткой для глаза. Люди, мимо которых он пробегал, издавали возгласы удивления.

Когда он добрался до таверны и был в своей комнате, только сейчас он вспомнил, что далеко-далеко чувствовал кого-то. Того, кто был похож на него, и их было двое. Он осознал, что это те же самые, которых он чувствовал до этого. Но они уже были не на востоке, а скорее на юго-востоке. Он задумался над тем, что это может значить. Может, они его тоже чувствовали, поэтому могут идти к нему. А может, это ему к ним нужно отправиться, поэтому они дают о себе знать. Он решил завтра же попытаться с этим разобраться. Может, получится с ними как-нибудь связаться, ведь нужно попытаться разобраться в том, что именно он чувствует. Если есть какие-то ощущения, то их можно попробовать передать, используя Силу. Ведь он получает ощущения от всего, что находиться рядом с ним, почему не попробовать на дальнем расстоянии?

Прад уснул с этими тревожными мыслями, даже не подозревая, что утром ему придется встретиться и с магом, и со стражниками, и с кое-кем еще.

4 Пещера

Митор пробыл без сознания почти сутки. Когда он очнулся, то подумал, что все еще спит, потому что он открыл глаза и увидел свою комнату. Но потом увидел Сун, которая сидела у него на кровати и улыбалась. На него обрушилось осознание того, что произошло, и из его глаз потекли слезы, а губы задрожали.

— Все хорошо? — спросила Сун.

Старик сел, обнял ее и разразился благодарственной речью, с трудом подбирая слова. Он столько всего наговорил, что Сун даже смутилась. Ведь по ее мнению, она ничего особенного не сделала. Но была очень рада, что смогла помочь человеку, которого считала самым близким.

— Он ушел, — сказала она, прерывая его.

— Куда? — спросил старик. — Ему нельзя показываться в городах. Его сразу схватят. А если его схватят, то это еще больше усугубит наше положение. Нужно немедленно отправляться за ним! — забормотал Митор, пытаясь подняться.

— Прошли почти сутки, мы вряд ли его догоним, — сказала Сун.

— Сутки? — брови старика взлетели вверх. — Мы? — тут же добавил он, и брови его нахмурились.

— Ты не сможешь меня здесь оставить! — Сун вскочила на ноги, в ее голосе зазвучали металлические нотки.

Митор на нее удивленно поглядел, будто видел впервые. Ему не верилось, что прошли лишь сутки. Еще вчера она была маленькой девочкой, а сейчас выглядит старше своих пятнадцати. Будет трудно оставить ее в пещере. Но за Прадом нужно отправляться в любом случае, пока еще не поздно, может быть.

— Хорошо, — ответил он. — Но отправимся мы не за ним. Иди, собирайся, скоро выступаем.

— А куда же? — удивленно спросила Сун.

— В лес, — пожал плечами старик.

— Зачем? — еще больше удивилась девочка.

— Слышала ли ты что-нибудь об эльфах?

— Да… мы идем к ним? Они в нашем лесу? — удивлению ее не было предела.

— Да. Они там уже давно. Они знают почти все, поэтому, кроме них некому нам помочь.

Сун не стала тратить время попусту, а просто развернулась и пошла в свою комнату. Она много слышала и читала об этих удивительных созданиях, но и не подозревала, что они так близко к ним. Прямо на ходу она начала составлять список того, что возьмет с собой.

Митор глубоко вздохнул и начал собирать свой дорожный мешок. Он уже давненько не втречался с эльфами, но был уверен, что они там же, где и раньше. Он надеялся только на то, что они его не пристрелят раньше времени. Хотя, наверняка, они почти сразу будут знать о нем и о том, что идет он к ним. Интересно, кто сейчас в их дозоре?

Они вышли ночью и направились на юг, в лес. Митор очень надеялся, что они не сменили место своего лагеря.

5 Утро в форте

Утром Прад открыл глаза за пару мгновений до того, как в дверь постучались. Это оказалась служанка, которую послали позвать Прада вниз стражники. Прад сразу смекнул, что это из-за того, что произошло ночью. Значит, они его выследили, да он и не прятался. Наверно, они пришли за ним, чтобы арестовать, скорее всего, узнали. И наверняка уже сообщили Дорилуну. Так, главное не волноваться, может, они пришли по другому поводу, но Прад в этом сомневался. Он сказал, что сейчас спустится. Быстро оделся, накинул плащ, запахнув его поплотнее. Уже сделал шаг к двери, но остановился и развернулся к окну. На нем висела черная занавесь, которая натолкнула его на одну мысль…

Когда он спускался по лестнице на первый этаж, то сразу приметил, кто за ним пришел. За столом сидели два стражника, вчерашний молодой маг и совсем молодой парень, которому было около семнадцати. Двое стражников перекидывались короткими фразами о вчерашнем. Маг, который был одет в дорожный костюм, разглядывал какую-то маленькую книжицу. А парень просто сидел, погруженный в свои мысли, но заметно нервничал.

Прад, спустившись, глянул на человека за стойкой, который мотнул головой в направлении ожидавших посетителей. Прад кивнул и направился к ним. Стражники не обратили на него внимания, маг не заметил его из-за книжицы, а парень сидел к нему спиной.

— Вы меня искали? — спросил Прад негромко, заставив парня подскочить на стуле. Маг оторвал взгляд от книжицы, стражники встали.

— Это ты серый воин? — спросил один из стражников, глядя на человека в сером плаще. Он попытался разглядеть лицо под глубоким капюшоном, но увидел лишь черную ткань, которая закрывала почти все лицо. — Который убил вчера троих батров? — добавил он после короткой паузы. Ему не удалось разглядеть даже глаза, которые не были закрыты черной тканью.

— Возможно, — ответил Прад, чуть сильней сгорбившись. Он испытал облегчение оттого, что они пришли не из-за того, что узнали его.

— Да, это он, — сказал маг, который различил очертания мечей под плащом.

— Вот твоя награда за трех батров и сверху — за защиту форта, — сказал стражник, бросив мешочек на стол. Они развернулись и пошли к выходу. Мешочек, звякнув, дал понять, что там деньги. Причем не мало.

Прад, проводив их взглядом, повернулся к магу.

— Бери, бери, — сказал тот, чуть махнув рукой в сторону мешочка. — Ты заслужил. Они не рады, что их месячный заработок чуть урезали, но у них остались представления о чести, хотя и мало.

Прад медленно протянул руку за мешочком, взял его и засунул за плащ, на уровне груди. Парень уже пересел на другое место, чтобы быть подальше. Он во все глаза смотрел на серого воина. Прад сделал шаг назад, чтобы развернуться и уйти, предположив, что разговор закончен. Он бросил взгляд на парня, не задержавшись на нем. Но через пару мгновений, внутри его головы что-то зашевелилось, будто мозг наткнулся на что-то очень давно забытое. Он опять посмотрел на парня, который будто смотрел ему в глаза, но Прад думал, что их не видно. Что-то в этом парне было не так. С виду вроде обычный парень, но что-то есть…

Парень начал немного паниковать из-за того, что не понимал, что происходит. Когда этот серый воин к ним подходил, то парень его почувствовал. До него это только сейчас начало доходить, что он именно его почувствовал. Когда он начал приближаться, то на парня нахлынула какая-то волна непонятных ощущений. Эти ощущения были где-то на грани понимания, то и дело, ускользая от него. Но слишком долго он это пытался понять, потому что серый воин уже подошел. С утра он уже успел наслушаться рассказов про него, но он понимал, что многое преувеличено страхом людей. Но сейчас он чувствовал, как от него исходит какая-то внутренняя энергия, она сочилась из него, будто ей было тесно в нем. Сейчас он сидел и смотрел под капюшон. Может, это ему рисовало воображение или он перенервничал, но он улавливал очертания глаз. И не просто глаз, они казались какими-то нечеловеческими. Внутри них будто горело белое пламя, но они не светились. Это пламя не вырывалось наружу, а пылало глубоко-глубоко, что делало это зрелище более невероятным. Из вихря мыслей его начал выводить вопрос, который он сначала не понял, пропустил мимо ушей. Но через некоторое время до него начало доходить, что адресован он именно ему.

— Как твое имя? — негромко произнес серый воин, обращаясь к парню.

— Э… Катар, — ответил парень после паузы. У него сначала мелькнула мысль назваться другим именем, но она почему-то ушла.

— Катар… — эхом повторил Прад. Он попробовал это имя на языке, что-то знакомое. Да, его Танара тоже называла. Но, мало ли таких имен? Хотя, в нем что-то есть. Может, это и вправду он? Но что тогда делать с магом? Парень ведь пришел с ним. Может, они его специально привлекли к этому делу, чтобы он им его нашел? Прад решил попросить помощи у Танары, призывая в себя Силу. Он уже понял, что на нее можно положиться, она укажет верный путь, не подведет его.

Катар почувствовал, как непонятные ощущения начинают расти. Причем, волны непонятной энергии исходят не только от серого воина, а еще внутри него самого начинает что-то шевелиться. Он хотел сначала испугаться, но страх не приходил к нему. Он попытался попятиться назад, но понял, что не может двинуться с места и сидит на стуле. Его конечности его подвели, они не хотели ему подчиняться, ему не хватало воздуха. Он пытался вдохнуть поглубже, но воздух не шел в его легкие. Мир вокруг будто замер, и он замер вместе с ним. Он не мог ничего сделать, только наблюдать, как у серого воина разгорается пламя в глазах, готовое вырваться и в миг сжечь его…

Прад впустил в себя Силу, начиная различать неясные очертания вокруг. Он не знал, чего ждет. Он заметил, что вокруг парня сгустилось голубое сияние. На каком-то подсознательном уровне, он понял, что это один из тех, кого он ищет. Несколько мгновений он наблюдал, как сияние переплетается вокруг него. А потом к нему пришла мысль о том, что можно сделать. И он направил свою энергию прямо в Катара.

Катар подумал, что начинает терять сознание, окружающее пространство подернулось голубоватой дымкой. Сознание начало от него ускользать, будто он находился между сном и явью. Он будто стоял на краю пропасти, теряя равновесие. Его мысли будто склеились, стали какими-то резиновыми. Он ощутил, что вокруг серого воина начинает что-то расти. И это что-то вдруг двинулось в его сторону. Он лишь успел почувствовать, что что-то ворвалось в него. И он провалился в пропасть, потеряв сознание и равновесие…

Тарген сначала не заметил, что что-то происходит. Его терзали смутные сомнения на счет этого серого воина. Ему в голову невольно лезли мысли, что это тот самый Прад, которого ищет Дорилун. Но он не мог в это поверить. С одной стороны некоторые факты указывали именно на это, а с другой — на то, что это не он. Знать их язык он не знал, а выучить за несколько дней просто нереально. Да и говорил без всякого акцента. Но два меча редко встретишь. Он больше доверял своей интуиции, поэтому решил просто проверить. Но до того как он успел это сделать, заметил неладное. Катар чем-то привлек его внимание, а теперь явно что-то происходило. Он посмотрел на парня, тот застыл, как парализованный, вытаращив глаза на серого воина. Через несколько мгновений он конвульсивно дернулся и повалился со стула. Он уже поворачивал голову к воину, собираясь что-то сказать, как что-то острое и холодное прислонилось к его шее. Он замер, скосил глаза и заметил длинный, чуть изогнутый клинок. Тарген начал вести по нему глаза, наткнулся на руку, которая крепко, но с легкостью художника, сжимала рукоять. Он взглянул под капюшон и содрогнулся: из его темноты на него смотрели пылающие глаза. Казалось, они висят в темноте и кроме них под капюшоном ничего нет. Тарген почувствовал, как страх начинает сковывать его.

5 Встреча черного

Рано утром, когда рассвет еще только занимался, Тун Вог разбудил Тею. Они устроили ночлег на пару часов, ушли с берега, забравшись чуть в лес. До сих пор не повстречались нынешние хозяева этого леса. Через несколько дней должны дойти до портала, но если он не работает, то Тун Вог не откажется от этой идеи. В любом случае уже пора возвращаться, пусть даже ждет его там лишь смерть. А Тея… она тоже вряд ли повернет обратно. Это стало ее целью, поэтому она не откажется от нее.

Некоторое время спустя, когда Тун Вог перестал прощупывать лес с помощью Силы, и попросил об этом Тею, она внезапно остановилась. Направила невидящий взор за море и стояла так некоторое время. Тун Вог усиливал восприятие, как только мог, но не мог ничего уловить. Наверно из-за того, что сейчас Силы осталось очень мало, вся пошла на то, чтоб кого-нибудь обнаружить. А Тея только что открыла свое восприятие.

— Вы чувствуете, учитель? — произнесла она, не отводя взгляда от горизонта.

— Нет, — ответил он, переставая даже пытаться что-либо обнаружить.

— Как? — рассеянно произнесла девушка после некоторой паузы. До нее не сразу дошел смысл того, что сказал учитель. Ощущения пропали, и она повернулась, чтоб получить какие-нибудь объяснения. Она не верила ушам. Чтобы у учителя что-то не получилось, да такого просто не может быть.

— А вот так! — более резко ответил Тун Вог. Он понимал, что с ним происходит, просто не хотел этого признавать.

Тея еще больше растерялась от такого ответа. Учитель никогда не разговаривал с ней таким тоном, если только в шутку. Но сейчас это было неуместно, да и ни к чему.

— Прости, — тут же сказал Тун Вог, делая маленький шаг к ней навстречу, но Тея невольно сделала шаг назад. Тогда он принял серьезный вид, развернулся и пошел дальше.

Еще несколько мгновений Тея стояла ошарашенная таким поведением учителя. Он уходил, дальше, не оборачиваясь. Но тут же опомнилась и двинулась за ним. Она все понимала, ее учитель просто теряет Силу. Может, не теряет, но ее становится меньше, гораздо меньше. Она уже давно стала замечать за ним, что он стал слабее. Сначала ей казалось, что это просто она быстро становится сильной. Но потом это стало слишком явно. Он ничего толком не объяснял, отнекиваясь, будто он уже стар. Но Тея и не расспрашивала, чувствуя какую-то неловкость. Толи из-за того, что казалось, будто она к этому как-то причастна, толи по какой другой причине. Но это было странно, потому что учитель не раз рассказывал, что таринари с каждым мгновением своей жизни увеличивают свою Силу, а не теряют. А в последнее время, она даже иногда побеждала его. Но в таких случаях оба делали вид, что учитель ей поддался. И чтобы скрыть неловкость, Тея начинала смеяться, и спрашивать учителя, зачем он ей поддался. А он, будто так и было задумано, говорит, чтоб она научилась побеждать, и только побеждать.

— Прости, — повторил Тун Вог, когда Тея его догнала. Он чувствовал себя виноватым, потому что был сейчас беззащитен. Но он не мог ей все рассказать, хотя это и было бы правильно. — Что ты почувствовала? — спросил он после паузы, заглянув ей в глаза. И немного успокоился, не найдя в них осуждения.

— Нам нужно поторопиться, учитель, — ответила Тея, уже переводя свою взволнованность на эту тему. — Там что-то явно происходит, я почувствовала два источника Силы, второй появился внезапно, — сказала она уже менее уверенно и остановилась вслед за учителем.

Тун Вог остановился, посмотрел за море, и медленно двинулся дальше. Было видно, что он о чем-то задумался, взгляд его был рассеянным, брови сдвинулись чуть ближе к переносице. Он вновь остановился, присел на траву и замер. Закрыл глаза, пытаясь сконцентрировать все остатки своей Силы. Он пытался собрать все воедино, найти объяснение происходящим событиям. Но ничего не приходило в голову, не было никаких видимых причин. Да и прошло уже двадцать пять лет, за которые ничего не было. Он уже много раз задумывался, зачем он научил Тею всему этому. А с другой стороны, чему он мог еще ее научить, как только не выживанию. Все равно, рано или поздно она сорвалась бы в путь. Ей всего лишь нужен был повод, особенно в последнее время. Ему уже нечему ее обучить, она знает все, что знает он. Хотя это еще под вопросом, потому что опыт решает очень многое.

Он глубоко вздохнул, отбросил все мысли, очищая разум ото всего. И начал заполнять его Силой, с одной единственной лишь целью. Он хотел просить совета у Танары. Это была последняя надежда. Надо было давно это сделать, но больше откладывать нельзя. Он лишь надеялся на то, что ему хватил сил. Перед его мысленным взором начали проплывать неясные образы. Он пробовал впитать в себя Силу, которая его окружала, как это сделала Тея. Но знал, что это бесполезно, он не способен на такое. Наверно в Тее это умение развилось от нехватки живой Силы среди камней. Он привык, что Сила всегда рядом с ним, не учился ее впитывать по крохам, накапливая в себе. А за время жизни среди скал, так и не приспособился к этому. А теперь, даже здесь, уже это не под силу, прошло много времени. Он чувствовал, как Сила покидает его, с каждым днем делая слабее… Но в этом были виноваты не только скалы, Тея, забирая от скал крохи Силы, забирала ее и из него. С каждым днем ей нужно было все больше Силы, и он давал ее ей. Но чувствовал, что это не просто впитывание Силы. Это не нормально для обычных таринари, которые не впитывают, а всего лишь используют Силу. Но о Ралитане она не могла ничего знать, он бы почувствовал. По крайней мере, он на это надеялся. Тея была рождена уже темной таринари. Ей не нужно было переходить на темную сторону. Но Тун Вог надеялся, что у него хватит сил выучить ее силам света. И все это время она ни разу не подала даже подозрений, ни внешних, ни внутренних. Он очень надеялся, что у него получилось, но окончательной уверенности не было.

Чтобы не мешать учителю, Тея направилась к морю. Берег был небольшой, волны сейчас были невысокими, и ветер был несильным. Молодая воительница испытывала сейчас какое-то странное чувство. Ей было жаль учителя, почему-то она чувствовала себя виноватой перед ним, но не находила этому объяснения. Вместе с этим она чувствовала, что очень скоро произойдет очень важное событие. Но не могла уловить, с чем это связано, может быть с ней, может с учителем. Да, скорее всего с учителем. Почему-то невольно лезли мысли о его смерти, она пыталась их отбросить подальше, но они возвращались в виде ощущений. Тея не хотела в это верить, ведь ее учитель был жив и здоров, не было никаких видимых опасностей. Несмотря на то, что он уже стар, в нем оставалось еще очень много жизни. Неужели из-за того, что должно произойти, он погибнет? Или это и есть то самое событие?

Тун Вог сидел сосредоточившись. Неясные образы уже начали приобретать определенные формы. Он уже начал верить, что у него получится. Но вдруг эти образы начали рассеиваться. Он еще не успел осознать это, как его остатки Силы предупредили об опасности. Он лишь успел открыть глаза и прыгнуть вперед. Сгруппировавшись, он сделал кувырок и оказался на песке. Вскочил на ноги, одновременно оглядываясь. Всю слабость как рукой сняло, он почувствовал прилив Силы. Но времени, чтоб этому обрадоваться, не было. Его сердце застучало быстрее, разгоняя кровь по жилам. Он вновь почувствовал себя молодым и сильным. Оказывается, Сила в нем просто дремала. И терял он ее в основном из-за того, что не участвовал в настоящих сражениях. А когда пришло время, тело и разум сами обо всем вспомнили. Он посмотрел в ту сторону, где только что сидел. Там, по всей видимости, стоял местный житель.

Тея все еще стояла задумавшись, и смотрела на море. Ее успокаивал мерный шелест воды, взгляд завораживали перекатывающиеся волны. Мысли не могли сосредоточиться на чем-то определенном. Из задумчивости ее вывел порыв Силы, который накатил внезапно, со спины. Еще не собрав все мысли, она повернулась. Увидела учителя, поднимающегося на ноги. Там где он сидел, кто-то стоял. Тея не смогла сразу отнести к кому-либо это существо. Но наверно это был человек. Высокий, в какой-то примитивной одежде. И казалась эта одежда очень древней, не похожей на такую, какую по идее положено тут носить. Но было сразу понятно, что это воин. И наткнулся он на них не случайно, а пришел их убить. Она подумала, что он похож на человека из ее видений, которые с детства приходили к ней во сне. Полагать, что это видения, а не обычные сны, она начала совсем недавно. Причем видения далекого прошлого. Сначала перед ней представали сражения, о которых ей рассказывал учитель. Но потом понемногу начали появляться незнакомые места, необычные люди. Кожа почему-то у них была черная. И у этого незнакомца тоже. Одежда была похожа на какие-то доспехи, сделанные не из металла, а переплетенные из каких-то кусочков, которые что-то напоминали…

Тея начала призывать на помощь Силу, понимая, что сейчас произойдет. Она тут же почувствовала, как от учителя исходят волны необычайной мощи. Она еще никогда такого в нем не чувствовала. И сразу поняла, что с учителем все в порядке, он не терял Силу. Она не могла его подвести в самый нужный момент и пришла на помощь, как и положено. Тея сбросила свой мешок, взяла оружие по удобней и приготовилась. Посмотрела на оружие врага и чуть не ахнула. Его оружие было похоже на ее собственное. Оно было примитивнее, но от этого не менее смертоносным. Черная палка, из какого-то дерева. А на концах примотаны острые наконечники, в виде больших ножей. Ее оружие было более тонким, в виде обычной палки. Но на концах были прорези, в которых прятались два узких клинка. С помощью Силы Тея вытаскивала эти клинки. Они были очень острые, не из металла, даже не из горного хрусталя, который был очень крепок. А из алмазных скоплений, которые образуются в маленьких горных водопадах. Это оружие ей подарили живерскалы, уже очень давно. Раньше они прилетали к ним на орлах, но с каждым годом это происходило все реже. Древко ее оружия было сделано из кости какого-то животного, которое умерло много лет назад. Оно было легким и надежным. С самого детства она держала его в руках, но никогда не применяла по назначению.

Незнакомец наверно удивился, когда промахнулся. Но быстро взял себя в руки и ринулся в атаку. Тун Вог уже вытащил меч и принял боевую стойку. Он был рад от того, что Сила не покинула его, он был рад предстоящей схватке. И он был готов к ней, Сила была с ним. Сразу вспомнились все тонкости боя, которые он накапливал в течение всей жизни. Но он не знал чего ждать от незнакомца. Просто сразу убить он не хотел, лучше поговорить с ним. Но почему-то этот незнакомец не пожелал устроить разговор. Он просто бросился в атаку. Да еще в каких-то странных доспехах. И с какой-то ритуальностью, будто он этого давно ждал. И оружие у него странное. Тун Вог подумал, что сейчас просто разрубит его. Но оказался не прав. Сначала меч с глухим лязгом отскочил от клинка, потом от самого древка. Но удивляться было некогда. Несмотря на то, что оружие незнакомца казалось тяжелым, он вертел им будто пером. Да и сам незнакомец был немаленьким. Даже под доспехами, которые закрывали почти все тело, явно улавливались огромные мускулы. Он пришел на схватку подготовленным, в местах, где была видна его черная кожа, мышцы блестели от напряжения. Тун Вог рядом с ним казался малым юнцом, который решил поиграть со взрослым дядькой. Хотя он был выше среднего роста и широк в плечах. Черный воин с бешеной скоростью завертел своим оружием, делая молниеносные выпады. Тун Вог не ожидал такой ловкости от столь громоздкого воина. Он сразу понял, что напрямую отразить удар у него не получится, не хватит сил. Поэтому старался уклониться от удара, или вскользь отводил его. Это было невероятно. Он бился с помощью Силы, но ее не хватало, чтоб одолеть этого черного монстра. Тун Вог еле успевал реагировать на атаки противника, даже не надеясь успеть сделать ответный выпад. Он попытался использовать Силу, но она, будто в черную пропасть, пропадала в противнике. Он ее впитывал, и его атаки становились еще быстрей. В прорезях маски блестели черные глаза, которые не выражали ни ненависти, ни гнева, ни злобы. Спокойные, равнодушные глаза человека, делающего свою работу. Но в них было еще что-то, какая-то надежда. Ощущалось, что он был взволнован, но не показывал никаких эмоций. Он пришел сюда, чтобы убить их, это было и так ясно.

Тея, не веря своим глазам, наблюдала за их смертельным танцем на песке. Они кружились, постепенно ускоряясь. Причем ее учитель еле успевал за незнакомцем. Казалось, что для черного воина это не составляет никакого труда. Это был далеко не предел его возможностей. Но как такое возможно? Тея потянулась к нему Силой, но она пропала в нем. Как? Почему? Она не понимала этого. Было ясно, что он тоже пользуется Силой, но на него нельзя было ей воздействовать. Неужели он тоже таринари? Но почему он тогда напал на них? До нее начало доходить, что она чувствовала его раньше. Но не обратила не это внимания. Она пыталась найти кого-нибудь, а он чувствовался в Силе неким серым пятном. Она просто не придала этому значения. Да и учитель ничего не сказал. Хотя, может он и не чувствовал? Она растерялась, не знала, что ей делать. Толи броситься в схватку, толи не мешать. С помощью Силы она вытащила клинки из древка своего оружия и начала медленно двигаться в сторону сражающихся.

На Тун Вога легла тень беспокойства. К нему в голову начали закрадываться сомнения, что он не сможет победить. Хоть он и испытывал сейчас необычайный прилив Силы, но этого было явно недостаточно. Он не верил своим глазам и чувствам. Весь его опыт пропадал впустую перед этим черным монстром. Только-только он приспосабливался к его стилю боя, как противник тут же менял его. Приходилось с самого начала под него подстраиваться. Казалось, что не будет предела разности его стилей, каждый следующий был абсолютно не похож на все предыдущие. Он не показывал и видимости, что хоть сколько-нибудь устал. Только в глазах появилась какая-то гордость, причем не за себя. А казалось, будто он гордится Тун Вогом. Это делало ситуацию еще более запутанной. Не ходит же этот черный верзила по лесам, выискивая жертву, которая будет как можно сильней. Хотя кто его знает?

Черный воин не ожидал такого сопротивления. Его сердце начало волноваться. Неужели это он? Неужели дождались? Он не собирался его специально убивать. Если это тот, которого они ждут уже много лет, он не сможет его убить. Возможно, он погибнет сам, но это не имело значения, ибо если он погибнет, то это будет неоспоримым доказательством. А он выполнит свой долг перед Танарой, он лишь для этого и жил. Эта битва уже слишком затянулась. Да, если бы это был Тот Которого Ждут, он бы уже взял верх. Он почувствовал легкий укол разочарования. Да, этот боец хорош, может и равен ему, но не Тот Которого Ждут.

Тун Вог еле сдерживал натиск. Он понял, что ему не совладать с этим монстром. Он уже начал уставать, а противник все ускорял атаку. Он уже думал, что смерть близко. Но что будет с Теей? Он ее тоже просто так убьет? Хоть она и может постоять за себя, но не против него. Это невозможно. Но держаться придется до последнего. Да, слишком долго он не сражался. Его сейчас спасает только накопленный опыт. Он со многими сражался, но с таким еще не сталкивался. Его руки начали болеть от напряжения, он уже не чувствовал пальцев. И тут, черный воин, изменив направление удара, ударил с неимоверной силой. Он попал по рукам. Тун Вог не смог удержать меч, он был ошарашен звериной силой удара. Меч отлетел в сторону, левую руку пронзило болью. Но черный воин не вонзил клинок в живот, и не снес противнику голову. Хотя без труда мог бы это сделать. Он со всей силы ударил древком в грудь, двумя руками. Из груди Тун Вога вырвался воздух, он почувствовал, как внутри что-то глухо хрустнуло. И, отлетев на несколько метров, упал на спину.

Тея, оставаясь на безопасном расстоянии, была поражена силой и ловкостью этого воина. Ее пронзил ужас, когда меч ее учителя отлетел в сторону. Она уже собралась броситься в атаку, но черный воин внезапно обернулся и пронзил ее своим черным взглядом. Ее тело сковал ужас, она теперь не могла пошевелиться. Но он не бросился к ней, а встал прямо и направился в лес.

— Стой! — крикнула Тея, когда он сделал несколько шагов. Она быстро оправилась от ужаса. И бросилась в атаку.

Черный воин, поняв, что это не Тот Которого Ждут, почувствовал порыв Силы со спины. Он обернулся и посмотрел в глаза молодой девушке. Она замерла. Он не собирался с ней сражаться, это было бесполезно. Она еще слишком молода и слаба, а он уже выполнил свою задачу. Он всего лишь проверяет чужаков, которые попадают на их остров. И только тех, в ком есть Сила. В ней она тоже была, но если это ее учитель, то она не может быть сильнее его. Они с самого начала за ними наблюдали. Чувствовали, как они используют Силу, даже говорят на древнем языке таринари. Откуда они взялись и зачем, их не особо волновало. Хотя они и удивились появлению таринари, но у них была другая миссия. Когда он услышал окрик, то очень удивился, ибо ученица не должна была на него напасть, после того, как он победил ее учителя. Неужели она настолько глупа? Или, наоборот, настолько отважна и уверена в себе?

Тея бросилась вперед, почти не осознавая, что делает. Она не знала, на что надеется, если он победил учителя, то она не сможет ничего сделать. Но что-то толкало ее вперед, она почти не контролировала себя. Она полностью отдалась на волю Силе, которая никогда не ошибалась. Мир вокруг почти замер, пропали все звуки. Черный воин стоял неподвижно, но вдруг начал медленно уходить от удара. Да он издевался над ней. Вместо того, чтобы сражаться, он, нехотя и лениво, отводил ее удар. Он двигался медленно, плавно перетекая из одной позы в другую. Тею охватила какая-то ненависть, не понятно откуда взявшаяся. Она хотела убить черного. Он хоть и медленно, но все-таки не пропускал удары. Отражал их в последний момент. Тея подумала, что можно попробовать еще ускориться. Ведь этот черный, хоть сильный и ловкий, но все таки человек, который использует Силу. Если он может так быстро реагировать, то и она способна на это. И она еще усилила натиск. И вдруг, медленное движение черного не успело отразить ее атаку. Алмазный клинок задел плечо черного, разрезал наплечник доспехов, и оставил глубокую царапину на коже. Сразу брызнула кровь из напряженных мышц.

Черный воин хотел просто отмахнуться от девчонки, но удивленно раскрыл глаза. Она сделала выпад. Ее тело расплылось в движении. Глаз не успевал за границей ее тела. Очертания смазались. Он еле успел отвести удар. Девушка двигалась как ветер. Его спасли лишь бойцовские инстинкты. Прошло лишь несколько мгновений, а девка нанесла ему уже насколько десятков ударов. Благодаря своей выучке, он успевал за ней. Но этого было недостаточно. Еще толком не успев ничего понять, почувствовал, как прозрачный клинок впился в плечо. Он сразу почувствовал слабость. Из него уходила сама жизнь, вместе с Силой, которую он впитывал всю жизнь. Его ноги подкосились. И он рухнул на песок.

Когда алмазный клинок рассек кожу черного, Тея почувствовала нечто. Жизненная сила выходила из черного, по оружию подкралась к рукам Теи. Она вдруг почувствовала жажду. И с ужасом осознала, что жаждет именно этой жизненной силы. Сила, не дожидаясь пока ее примут, сама устремилась в ее тело. Это было неописуемое чувство восторга, смешанного с ужасом. Черный пошатнулся и упал. Тея отпрянула от него, задыхаясь. Она не хотела осознавать того, что сейчас произошло. Ее затрясло, из дрожащих рук выпало оружие. Она рухнула на колени, не в силах стоять, ее подкосило чувство тошноты, подступившее к горлу.

Оглушенный Тун Вог пришел в себя, с кряхтением приподнялся. Увидел, как Тея осела на песок. Рядом валялся и стонал черный, у него не было сил подняться. Увидев кровь на клинке Теи, он был поражен до глубины души. Она смогла победить черного! Но как? И что с ней самой? Неужели она ранена? Он собрал все силы и поднялся. Медленно пошел к ней. Присел рядом, бегло осмотрел, ран не было. Ее плечи судорожно поднимались, лицо закрыто руками. Она рыдала. Но почему? Черный не мертв, но без сил, это не шок от первого убийства. И тут до него начало медленно доходить, что произошло. Бережно обнял ее за плечи и прижал к себе.

Оглавление

Александр Николаевич Кубарев (Прад) Великие Таринари

  1 Пробуждение

  1 Первая ночь

  1 Облом вызова

  2 Встреча Митора

  2 Зловещий план

  2 Первая неприятность

  2 Эльфы

  2 Темное призвание

  2 Два брата

  2 Бой с шаром

  3 Утренние вести

  Немного истории

  3 Знак Танары

  3 Пещера Шидоша

  3 Облом с шаром

  3 В лесу

  3 Фарил

  3 Ящеры

  3 Фарил и маг

  Часть 1 (Из дневника)

  3 Прозрение

  4 Начало пути

  4 Тарген

  4 Парящий храм

  4 Прад в пути

  4 В лесу

  4 Бой в форте

  4 Пещера

  5 Утро в форте

  5 Встреча черного

Реклама на сайте