«Право вредности»

Алла Щедрина ПРАВО ВРЕДНОСТИ 

Пролог. ВСТРЕЧА

Звезды рванули навстречу и исчезли, растворясь в пустоте, рожденной скоростью полета. Дан увидел красно-золотые кроны деревьев и ощутил под ногами упругий темно-зеленый ковер умирающей травы.

Пройдя сотню метров, Дан очутился на знакомом обрыве и замер. За расступившимися деревьями в заходящих лучах солнца поблескивала лента реки с пустынными берегами по обеим сторонам. Исчезла, буквально без следа, целая деревня! Исчезли фруктовые сады и поля, всякий след того, что тут жили люди!

Дан придвинул изображение. Не осталось даже фундаментов, даже свай от моста. Но это то самое место. Что же произошло тут за 26 лет?

Вдруг сзади раздался знакомый гул. Резко обернувшись, Дан поймал глазами стремительно уменьшающийся огненный хвост ракеты.

Что это? Случайный корабль? Или местные построили космопорт? Настроившись на прием, Дан ощутил множество личностей. Людей и не совсем. были и совсем не люди. Космопорт.

Прикинув приблизительно расстояние, Дан приготовился к прыжку.

Наступал вечер. Городок, обслуживающий космопорт, жил привычной жизнью. По воздуху мчались легкие гравиапланы, десятки существ ехали на лентах тротуаров, движущихся в разных направлениях с разными скоростями. Из дверей кафе и баров слышалась музыка.

Кое-где уже зажигалась реклама — после наступления темноты улицы заполыхают множеством огней, плавающих прямо в воздухе.

Сойдя на стоячий тротуар, Дан вошел в один из баров. Он рассчитывал расспросить об исчезнувшей деревне, узнать, сохранилась ли Тепь.

В баре гремела музыка, вылетая из фальшивящего автомата. В полумраке, местами разрываемом вспышками разноцветных фонариков, колыхалась толпа: кто-то пил, кто-то дергался, изображая танец. Тяжелый воздух был пропитан запахами всех сортов табака, стойким ароматом духов и чего-то слабонаркотического.

На руку Дана легли прохладные пальцы. Девушка с волосами, переливающимися всеми цветами радуги, чуть улыбаясь светящимися накрашенными губами, поинтересовалась:

— Что застрял? Идем, потанцуем.

Несмотря на свои семьдесят с лишним лет, Дан выглядел едва на двадцать пять — аккуратно подстриженные густые светлые волосы и бородка, внимательные серо-голубые глаза. Правда, его одежда и амулет в виде солнца, висящий на груди, говорила о принадлежности к Сообществу, но девушка могла этого и не знать. Или не обратить внимания.

Дан улыбнулся в ответ и покачал головой, ставя, однако, перед собой «стенку». На лице девушки отразилось разочарование:

— А, ты из этих… Праведников, — передернув плечами, она смешалась с толпой, а Дан стал пробираться к стойке.

Раздвинув двух странноватых полуматериальных-полупризрачных существ, он окликнул женщину, готовящую напитки.

— Мне нужен хозяин.

— Его нет. И будет нескоро, — она отвернулась, намереваясь работать дальше, но Дан задержал ее.

— Я могу где-нибудь найти проводника? — по мокрой стойке покатилась жемчужина.

Женщина кивнула:

— Вон, в том углу сидит невысокий бородач — Венье. Поговорите с ним.

Сидящих в указанном направлении видно не было. Приглядевшись, Дан различил за телами танцующих неровную поверхность стены. Наверно, там другой зал.

Стена оказалась легкой перегородкой, сплетенной из растений, казавшихся на ощупь каменными. То, что Дан принял за неровности, было небольшими отверстиями в их плетении, через которые можно было рассмотреть столики и лица тех, кто сидел за ними.

Венье Дан отыскал почти сразу. Тот расположился за одним из столиков с двумя существами, чем-то напоминавшими ящериц. На столе стояли бутылка и рюмки, сдвинутые, однако, на край. В центре лежал огромный стеклянный шар, на дно которого медленно опускались три сверкающих шестигранных кубика. Дан машинально подумал, что эта игра, кажется, родилась на Земле, хоть и была усовершенствована какой-то другой цивилизацией.

Он приблизился к Венье и, дождавшись, когда кубики коснутся дна, тронул его за плечо.

— Извините за беспокойство, я ищу проводника.

Венье нетерпеливо дернул плечом и пробурчал:

— Подождите полчаса. А нет — катитесь в местные дебри сами.

Ящероголовые ушли час спустя. Венье, что-то недовольно бурча, сгреб со столика голубовато-стальные камни-горошины, аккуратно ссыпал их в мешочек. Дан сел на освободившееся место.

— Мне нужен проводник.

Венье фыркнул, заорал через голову Дана:

— Эй, тащите «плевок единорога»! — пошарил под столом и вытянул пластиковую трубку. Расстелив карту на столе, Венье буркнул: — Куда надо?

Дан, приглядевшись к знакомым очертаниям (почти такая же была у Рэда), показал место:

— Тут была деревня.

К столику подковыляло небольшое существо — среднее между псом и драконом — и бухнуло на столик запотевший стакан с серовато-зеленой жидкостью. Венье, отхлебнув порядочный глоток, перевел дыхание и буркнул:

— Позови Арику.

Песодракон потопал к двери, неуклюже переваливаясь. Он вернулся через несколько минут, ведя за собой щуплую долговязую девчонку в обтрепанной одежде. Под ее левым глазом красовался большой фиолетовый синяк.

— Домой скоро поедешь?

— Не очень, — протянула девчонка.

— Он интересуется пропавшей деревней.

Арика лениво перевела взгляд на Дана и напряглась. После нескольких секунд внимательного изучения спросила совсем другим, устало-деловым тоном:

— К утру будете готовы?

Дан кивнул.

— До завтра.

Она повернулась, собираясь уходить.

— Подождите. Вы из той деревни?

— Да.

— Что с ней случилось? Куда делись жители?

— Завтра я вам все расскажу, — усмехнувшись, Арика добавила: — О плате договоримся на месте.

Утром Дан спустился в бар позавтракать (гостиничные номера были на верхнем этаже того же дома). Единственным посетителем в зале была Арика, сидящая прямо на стойке.

— Здравствуйте.

— Доброе утро. Вам завтрак брать?

— Нет, спасибо. Я в таких местах не питаюсь.

Подождав, пока официант принесет заказ, Арика спрыгнула на пол и подсела к Дану, прихватив с собой стакан с соком.

Уничтожая завтрак, Дан поинтересовался:

— Может, надо что-нибудь купить в дорогу?

Арика мотнула головой куда-то назад и вбок:

— Я взяла все что надо. Не беспокойтесь, это быстро. К вечеру будем на месте.

Выходя из бара, Арика закинула на плечо лямки мешка, похожего на рюкзак. Дан хотел помочь, но она отрицательно махнула головой.

На улице Арика перешла на самый быстрый тротуар, оглянулась, проверяя, здесь ли Дан. Через полчаса лента внезапно исчезла, уйдя в землю. Впереди тянулся неподвижный пластиковый тротуар, обрывавшийся несколькими шагами позже. Арика с Даном стояли на окраине городка, вокруг расстилались поля с редкими холмами.

Арика ступила на упругий травяной ковер, замерла, прислушиваясь. Тишину разорвал пронзительный свист. Дан, вздрогнув от неожиданности, удивленно взглянул на Арику. Она задорно усмехнулась. Секунды спустя послышался топот и из-за ближайшего холма показалось стадо кентавров.

Существа (не животные, они явно были разумны) окружили людей. Арика негромко сказала:

— Я еду домой. Подвезете?

Седоволосый кентавр кивнул. Показал рукой на собратьев, предлагая Дану выбирать. Тот сел на существо, показавшееся ему крепче других и обернулся, отыскивая Арику глазами. Она сидела на молодом кентавре. Лицо его поражало не красотой (хоть среди стада были и очень красивые, по людским меркам, существа), а какой-то детскостью.

Бешеная скачка продолжалась часа четыре. Дан хотел поговорить со своим кентавром, но после пары фраз замолчал. Слишком непривычен был способ передвижения, дыхание все время сбивалось — какие уж тут разговоры. Впрочем, скучать ему не дали. Седой вожак, бежавший рядом, рассказывал красивые легенды, вплетая в негромкую речь эмоциообразы, настолько яркие, что пару раз Дан терял контроль, меняя местами внешнюю и внутреннюю реальности. Но вожак оба раза успевал прервать передачу задолго до критического рубежа.

Дан был достаточно тренирован, чтобы вернуться, если б даже он перешел границу. Но такими способностями обладали немногие. Больше того, на некоторых планетах до сих пор не лечат людей, перешедших грань. Кажется, их зовут сумасшедшими.

В перерыве между легендами Дан спросил:

— Арика умеет возвращаться?

Кентавр кивнул и добавил, объясняя своевременные прерывания:

— Но я учил ее еще ребенком. Тогда приходилось быть очень осторожным.

Солнце поднялось высоко над головой, но лучи были ласковыми, нежаркими.

По холмам и оврагам прыгали, чуть деформируясь, угловатые тени бегущих облаков. Иногда такая тень проносилась над головами, и порывы ветра, почти незаметные под лучами солнца, становились по-осеннему резкими.

Вдруг кентавры остановились. Арика, всю дорогу болтавшая со своим существом, неохотно слезла. Прижалась щекой к руке кентавра, негромко поблагодарила. Вскоре стада уже не было видно за неровными высокими холмами.

— Устали? — спросила Арика.

— Не очень.

— Все равно. Делаем привал на обед.

Она открыла мешок и стала расставлять на траве банки.

— А кентавров оставили без еды.

— Почему? Наоборот. Тут недалеко фруктовый сад, они туда побежали.

— Они мясо едят?

— Нет. Ой, а вы? Я у вас не спросила.

— Я всеядный.

— Ура, — Арика быстрыми движениями открыла несколько банок.

После обеда Дан спросил, улыбаясь:

— Вы едете домой?

— Да.

— К родителям?

— К маме.

— Тем более. Подобные боевые отметки украшают мужчин, но не вас же, — Дан одним движением убрал с лица девочки синяк. Она рассмеялась:

— Я про него совсем забыла. Все равно спасибо.

Над головой захлопали крылья, и несколько громадных птиц спланировало прямо на землю. По примеру Арики, Дан забрался на одну из них, кое-как устроившись на скользких перьях. Представив, каково орлу будет взлетать с дополнительным весом, Дан помог птице, да и во время полета уменьшал свой вес где-то на треть.

На этот раз путешествие было недолгим. Внизу замелькали сначала шапки редкого кустарника, потом кроны деревьев. Через полчаса орлы высадил людей на небольшой полянке и улетели, сделав прощальный круг над их головами.

— Прибыли.

Дан огляделся вокруг:

— А где же деревня?

— Зачем она вам? Я вас просто отведу к маме.

Она взяла Дана за руку. Невесело улыбаясь, объяснила:

— Так быстрей.

Дан почувствовал легкое головокружение, как всегда при перемещении, и понял, что находится в Тепи.

Арика отпустила руку и негромко позвала:

— Мама.

На поляне, из ничего, появилась Лина.

Когда улеглись первые восторги, Дан, улыбаясь, заметил:

— Конечно. Чья еще дочь может такое проделывать.

Арика дурашливо потупила глазки.

Лина, походившая на ее сверстницу, улыбнулась:

— Она еще и не такое творит. Ну-ка, подойди. Так я и думала. Почему не зашла к Знахарю?

— Ну его, — поморщилась Арика, — как начнет пилить.

Дан удивился:

— Ты больна?

Арика передернула плечами:

— Подумаешь. Ну, ма… Убери сама.

— Покажи хоть, что.

Арика закатала рукав рубашки и скинула брюки. По левой руке и ноге змеилась вспухшая алая полоса, обведенная с двух сторон желтыми полосками гнойничков. Лина провела несколько раз ладонью — и все сгладилось.

Дан покачал головой:

— Однако. Почему я не понял, что ты ранена?

Арика, натягивая брюки, усмехнулась:

— Чтоб я перед каждым «раскрывалась».

— От чего это?

— Ядовитое растение. Тут употребляется в качестве сторожей.

— Вот-вот, — заметила Лина, — опять по чужим садам лазила.

— Вот еще! Просто какой-то козел кинул в заросли котенка. Ма, я пойду погуляю.

— Пожалуйста.

Арика умчалась.

Лина сделала знак, и из земли как два гигантских гриба, выползли, раздвигая траву и перегной, два громадных валуна. Она села на один, жестом предложив Дану сделать то же.

— Тебя так долго не было: как Дела?

— Умерла 19 лет назад при вторых родах.

— Ох, извини. А ты?

— Жил в монастыре, год назад стал Магистром. Как Регл?

— Чего ему сделается? Жив-здоров и еще протянет с несколько тысяч лет.

— Извини. Арика действительно твоя дочь?

— Да. И у меня просьба — увези ее. Время игр кончилось, она выросла.

— Что-то не заметно.

Лина улыбнулась:

— Наверно, везла тебя на кентаврах и единорогах?

— Орлах, — уточнил Дан.

— Прощалась.

— Лучше б ты отправила ее ко мне пораньше. При нашем монастыре есть специальная школа.

— Не с кем было отправлять.

— Да на любом корабле.

— Каком корабле, ты что? Ох. Ты ничего не понял. Космопорт, все вокруг — это же декорации. Планета вместе с жителями стала на новую ступень. Уже не в этом мире. Не в материальном, понимаешь?

— И Арику ты взять туда не можешь.

Лина скривила губы:

— Она моя дочь. Дурацкие законы! Я могу перевести любого, но не ее.

— Значит, когда девочка улетит…

— Планета исчезнет. Все это вокруг — специально для нее, как школа.

— А жители?

— Куклы. Их водят наши, те, кого я попрошу.

— Я уж подумал, ты слепила характеры.

— Я-то — нет. Зато Арика… Я разрешила ей играть, и она сделала несколько личностей. Странноватых, в чем-то идеалистичных. Мне придется поработать, чтобы перевести их к нам.

— Например, кентавра?

— Да. И еще с десяток мелких зверюшек тут, в Тепи.

— А улететь они не могут.

— Нет, конечно. Они, так же как и я, прикованы к планете.

Дан, помолчав, нерешительно спросил:

— Извини за подобный вопрос, но кто ее отец?

Женщина окинула его сразу похолодевшим взглядом:

— Ты стал хорошим Магистром.

— При чем тут это! При разных вариантах ответа девочке понадобится разный подход, и…

— И разная степень давления.

— Я не допущу ничего подобного, даю слово. Она будет свободна в своем выборе уйти или остаться. И, извини, если ты мне не доверяешь, зачем просишь о том, чтобы я устроил девочку к нам?

— Она все равно попадет к вам, Магистр. Вы слишком любите контролировать все необычное, а она, безусловно, необычна — хотя бы по своему происхождению.

— Но я должен знать о ней все.

— Все?

— Ладно, хотя бы имя ее отца. Проявись у нее аномальные свойства — а они проявятся — это не должно быть неожиданностью, ради ее же безопасности!

Лина независимо пожала плечами:

— Имя отца ты знаешь.

— Кто из двоих? — настаивал Дан.

— Каких еще двоих? — ощерилась Лина.

Дан задумчиво смотрел на женщину:

— Значит, вы все-таки встретились. Как он?

— Жив. Но он не хочет тебя видеть.

Магистр, чуть вздрогнув, пожал плечами:

— Тгон всегда был максималистом.

Лина слабо улыбнулась:

— Боюсь, Арика переняла от отца не только это. 

Часть 1. ВОЛК

В воздухе висела плотная пелена песка и пыли. Вездесущие частицы забивали нос, хрустели на зубах, сыпались из волос при каждом движении.

Арика глянула вниз. Сквозь тучу пыли с трудом угадывались очертания двухголового чешуйчатого чудовища, подкапывающегося под основание крепостной стены. Из-под сильных перепончатых лап летели фонтаны песка, толстый ящеровидный хвост судорожно дергался в такт роющим движениям.

Отступив от бойницы, Арика жестом приказала подкатить чан со смолой.

На плечо девушки легла рука, выходящая из ничего. Она не принадлежала этому миру, и никто, кроме Арики, не мог видеть ее. Фыркнув, девушка шагнула за рукой. Иллюзио-сон развеялся. Арика неторопливо сняла датчики, вопросительно глянула на Дана.

Они находились в огромной комнате с высокими потолками без окон, освещенной тусклым серым светом. Из мебели в ней были только узкие койки, почти все занятые сейчас спящими учениками, опутанными датчиками. Арика огляделась — подобную сцену она видела впервые. Девушка представила, как дежурные Магистры ходят между лежащими, наблюдая, фиксируя. На юношеских лицах лежали странные полутона-полутени, делая их трудноузнаваемыми, чужими.

Магистр молча кивнул в сторону двери, жестом напоминая о тишине. Идя к выходу, Арика тщательно обходила товарищей — малейший шум или прикосновение, и их сон тоже прервется, а ведь экзамены на носу.

Дан провел ее знакомыми коридорами, толкнул дверь в свою комнату. Она была довольно большой. Кроме стандартного набора пластиковой мебели и компьютерного терминала, помещение загромождали полки с разложенными по ячейкам инфокристаллами — в отличие от Арики, книги Дан не любил, относясь к ним как к пережитку.

Подобные привычки на аграрной, архаичной планете, жители которой только-только начали строить свою промышленность, выглядели несколько странновато. С другой стороны, если Сообщество имело возможность обеспечить своих высокотехнологическими приспособлениями, то кому этим не пользоваться, как не Дану — одному из лучших врачей-Магистров?

Взгляд Арики против воли — как и при каждом ее посещении — задержался на единственном во всей комнате изображении — стереофотографии на столе. Красивая женщина с развеваемыми ветром волосами шла вперед, словно желая вырваться с поверхности изображения — в этот мир. Где она оставила любимого мужа и сына, уйдя за грань почти двадцать лет назад.

Арика отвела глаза — как и всегда. Дан до сих пор тосковал по Деле. Девушка не раз «прихватывала» его ощущения — хоть и смутно, но все же достаточно определенно, чтобы быть в этом уверенной.

Дан указал Арике на единственный стул, сам сел на кровать.

— Психоанализатор говорит, что ты опять не работаешь в полную силу, — сказал он с мягким упреком.

Арика пожала плечами:

— Может, недостаточна степень реальности сна? Я подсознательно чувствую, что это — игра. Кстати, потому, наверно, я так легко перехожу к реальности.

— Увы. Ведь ты входишь в сны с такой же легкостью. Твоя скорость адаптации в самых странных мирах просто невероятна. Словно у тебя в сознании нет барьера реальности.

— Ну и что?

— С одной стороны это прекрасно. Но в любом мире, даже в родном, даже вне миров, у тебя меньше шансов выжить. Ведь даже свое «я» ты не можешь принять как абсолютную реальность. Не говоря уже о том, что тебя окружает.

Арика помотала головой:

— Ой-ей-ей! Попроще нельзя?

— Пожалуйста. Для тебя все вокруг — игра. Ты не можешь в полную силу бороться даже за свою жизнь, потому что и себя не принимаешь всерьез. А ведь тебе придется отвечать за других.

— Чего ради?

Дан усмехнулся:

— Мы не особенно распространяемся о целях Сообщества. Так вот, оно готовит Магистров и Советников. Собственно, Советник — это Магистр, поступивший на официальную службу. Но и просто Магистр часто отвечает за слишком многое.

Арика мотнула головой, откидывая с глаз волосы, и спокойно сказала:

— Вывод: мне в вашей школе делать нечего.

— Не выдумывай. Просто поразмышляй над тем, что я сказал.

— Хорошо. Я пойду?

— Нет еще. У меня к тебе дело. Ты прекрасно контактируешь с животными, даже лучше, чем Магистры.

— Просто я привыкла.

— Вот именно. Пойдем-ка.

Через три лестничных пролета Дан свернул в узкий темный коридор, где пришлось идти почти наощупь. Наконец Магистр остановился перед небольшой дверью, но не открыл ее, а лишь откинул створку окошка на уровне глаз, жестом предлагая Арике заглянуть туда.

Дверь вела в один из внутренних двориков. Это была небольшая круглая площадка, очерченная замшелыми монастырскими стенами, такими высокими, что солнце сюда попадало лишь в полдень. Стены были глухие — ни окон, ни балконов. На земле лежали каменные плиты, кое-где разошедшиеся от времени. Летом между ними пробивались чахлые травинки. Сейчас же, несмотря на то, что вокруг монастыря лежал снег, дворик был чист и сух — его защищал силовой колпак, раскинутый над монастырем. Возле дальней стены на подстилке лежало существо. Арика сначала не поняла, что это такое. Она вглядывалась уже несколько минут, как вдруг существо вскочило, принюхиваясь.

— Почуял, — пробормотал сзади Дан.

Рыча и подвывая, существо кинулось на дверь и зацарапало камень. Арика отшатнулась, расширенными от ужаса глазами уставилась на Дана.

— Но это же человек!

— Это еще как сказать. Родители потеряли его в поле двенадцать лет назад. Тогда ему было полтора года. Вероятно, прибился к волчьей стае. Месяц назад крестьяне устроили облаву и наткнулись на него. Чтобы поймать мальчишку, пришлось убить восьмерых волков, да и сам он дрался как волк.

— И что вы хотите от меня?

Дан не успел ответить. Со стороны лестницы послышался голос:

— Дан, вы тут?

— Да.

Во тьме коридорчика вырисовалась фигура. Когда человек прошел под лучом света, падавшего из окошка, Арика узнала начальника монастырской стражи.

Поздоровавшись, начальник стражи бросил быстрый взгляд в сторону Арики. Она кивнула, собираясь уходить:

— До свиданья. Встретимся, когда вы освободитесь.

— Нет. Останься. Понаблюдай и подумай — нельзя ли его очеловечить.

Шаги мужчин затихли в каменном плетении лестниц. Арика закрыла окошко и привычно опустилась на пол, скрестив ноги. «Что ж, подумаем кого и как надо очеловечивать».

Сосредоточившись, она за неполную минуту «отключилась», ушла в себя. Скоро рычание и царапанье за дверью смолкли. Тишина не нарушалась даже дыханием. Мозг девушки стал прокручивать варианты.

Спустя несколько часов Арика встала, мысленно встряхнулась, вновь обретая способность видеть и ощущать. Критически осмотрела дверь с железными засовами и массивным висячим замком. Фыркнув, одним движением сорвала замок с резьбы. Высвободила покореженную дужку из петли засова, приоткрыла тяжелую дверь и протиснулась внутрь, доставая свободной рукой нож. Глаза Арики встретились с глазами человека-волка.

— Вы еще не спите? Добрый вечер.

— Добрый вечер, — Дан подвинулся, давая место Арике. — Что-нибудь можно сделать?

— С волком? Не думаю, — Арика небрежно села, стараясь, однако, не дотрагиваться до Дана. Она и на расстоянии с трудом скрывала глубокие раны на боку и руках, прикосновение выдало бы ее с головой. «Надо уходить. Так меня надолго не хватит», — подумала она, подавляя всплеск боли от неловкого движения. И почувствовала, что, нейтрализуя боль, прихватила чужую волну, только не физическую, а эмоциональную.

— Извините, Дан. У вас неприятности?

Перехватив удивленный взгляд Магистра, Арика прикусила язык.

— Извините, пожалуйста, — быстро сказала она, — мне пора.

— Стоп. Где это ты поранилась?

Арика растерялась окончательно. Видимо, она на миг опустила заслон.

— Не закрывайся, нечего, — Дан привычно сложил пальцы в магический знак, по углам комнаты загорелись светильники. — Ну-ка, показывай. Похоже, мальчик-волк действительно безнадежен. Зачем ты вызвала его на это?

Арика молчала. Дан, пройдясь по комнате, повернулся к ней:

— Ты его отпустила. И решила уйти сама, ведь это слишком серьезное нарушение, чтобы ты позволила себе оставаться тут. Хотя тебя, безусловно, оставили бы. Но гордость… Да и тот наш разговор… Все не вовремя, все поперек. Пришла попрощаться?

Арика кивнула.

— И все-таки, почему ты это сделала?

— Почему?! Вы хотели его очеловечить. Да это просто глупость и мучительство! Как вы не понимаете? Все ваше искусство основано на умении понять других, но как только вы сталкиваетесь с так называемыми «извращениями», вас словно переклинивает!

— По-твоему, человек-волк — это прекрасно, так и должно быть?

— Да нет же! Это неправильно! Но это факт, который уже не изменишь. Зачем превращать жизнь мальчишки в ад? В конце концов, он же не виноват в своем уродстве! Человеком он все равно никогда не будет!

Магистр вынужден был согласиться, что, похоже, девочка действительно не приживется в Сообществе — с такими взглядами. Этический кодекс, бес его побери. На младших курсах о нем не упоминали, но Арике это не помешало вычленить суть местных правил. Отметив паузу перед «уродством» он уточнил:

— А ты его уродом не считаешь?

— Нет. Как волк он абсолютно нормален.

Дан привел единственный, с его точки зрения, весомый аргумент:

— Он не волк.

— Дан, вот вы говорили, что я контактирую со зверьми лучше ваших Магистров. Но это только потому, что я становлюсь на их уровень.

— Опускаешься?

— Становлюсь, Дан. Кто сказал, что звери ниже нас? Понятно, человеку очень хочется это доказать. Но что, если звери просто другие? Настолько другие, что мы их понять не можем?

— Любопытно, — тон Дана был мягко-насмешливый, но Арику это не смутило:

— Я просто доказала человеку-волку, что я сильней.

— С помощью драки.

— А иного он не понял бы. И объяснила, что люди и их животные под моей защитой. Теперь ни он, ни его стая, — а я уверена, он снова станет вожаком, — не тронут крестьян и их скот. Если, конечно, те не начнут первые. Так что предупредите их, пожалуйста.

Похоже, переубедить Арику не удастся. Дан решился все же на последнюю попытку. Заметил с улыбкой:

— Боюсь, крестьяне не поймут твоего поступка. А ты подумала об авторитете Сообщества? Ведь ответственность нам придется взять на себя. Не сваливать же на ученицу.

— Действительно. Что за Сообщество, если с учениками справиться не может, — в тон заметила Арика.

— С вами справишься. Но насчет «других» зверей ты все же не права.

— Возможно, — девушка как-то сразу сникла. Похоже, ее запал угас. Тихо спросила:

— Я пойду?

В этот раз она была настроена необычайно мирно. Наверное, слишком вымоталась с волком. Обычно воспитательные беседы заканчивались почти ссорами, причем Арика явно терпела Дана лишь как формального правопреемника матери. Но, похоже, даже этот аргумент терял силу — и слишком быстро. Такими темпами, уже спустя пару месяцев Арика перестанет считаться с мнением Дана вообще.

— Счет матери помнишь?

— Да.

— Счастливо.

Перед дверью Арика обернулась и вместе со взглядом послала удар, вложив в него всю энергию. Удалось. Поток из пробоины высветил лицо мужчины лет тридцати, затемненное тенью. Вглядевшись в тень, Арика отшатнулась от черно-ядовитого удара имени. Жорот.

В долю секунды Дан затянул пробоину. В его зрачках горел гнев, но Арика дерзко бросила:

— Не только вам копаться в чужих мыслях, Магистр.

— Я тебе запрещаю!

На этот раз в смехе Арики звучало искреннее издевательство победившей:

— Вы сорвались, Магистр.

«И не мудрено, — подумала она, прикрывая за собой дверь, — единственный сын в застенках колдуна. А Совет запретил помогать узникам Жорота. Мол, это ни к чему не ведет, кроме новых жертв. Что ж, посмотрим. Я буду не я, если туда не сунусь! Но откуда, почему у меня такая реакция на гнев Дана? Откуда такое злорадство?»

На двенадцатый день без всяких приключений Арика подошла к поместью Жорота.

Массивная медь ворот была украшена причудливой вязью. На расстоянии вытянутой руки висел витой шнур звонка.

«Интересно, для кого это?» — ехидно подумала она, обозревая окрестности из ближайших кустов, которые почти сразу переходили в подлесок, а шагов через десять в практически непроходимую чащу.

Хотя утоптанная дорога и следы от створок на снегу говорили об активной связи поместья с внешним миром. «Если учесть, что последний раз снег шел вчера. Ладно. Поспим до сумерек». Ей казалось, что неприметные ветки, покрытые снегом (Арика употребила все свое искусство, чтобы, приближаясь, не стряхнуть его), послужат ей достаточным укрытием.

Перед тем, как закрыть глаза, она еще раз проверила присутствие магических систем обнаружения. «Странно. Даже следа не чувствуется». Свернувшись клубком и подоткнув со всех сторон теплый плащ, девушка задремала.

Проснувшись, Арика обнаружила вокруг себя не снег и кусты, а дубовые полированные панели. Она была в комнате — именно в комнате, а не в камере. Или камера была слишком уж комфортна.

Два огромных окна пропускали свет через цветные витражи. Ковры на полу и стенах, в одном из углов громадное, от пола до потолка, зеркало, деревянная, искусно сделанная мебель, чистая удобная кровать, на которой она сидела. Одежда была на ней, сапоги на полу, мешок лежал рядом на табурете. Кожаный пояс с кобурой висел на спинке кровати. Девушка проверила: оружие было на месте.

Встав, Арика обулась и подошла к деревянной двери. Задумалась, решая, стоит ли брать с собой оружие, и не взяла. Судя по тому, что она слышала о Жороте, пистолет был для него не опасней иголки. И вообще не для него предназначался, а для потенциальных любителей чужих кошельков.

Створки легко подались под пальцами, и девушка выглянула в широкий коридор.

— Леди что-нибудь желает?

Вопрос задал почтительно кланяющийся слуга. Похоже, он ждал ее пробуждения, стоя в коридоре.

— Где я?

— Вас имеет честь принимать у себя господин Жорот.

Арика растерялась. Чего-чего, а подобного она никак не ожидала.

— И где твой хозяин?

— Господин в лаборатории. Если пожелаете завтракать с ним, то вам придется подождать полтора часа. Пока я могу принести легкую закуску. Если нет, то вы либо можете…

— Спасибо, я подожду. Закуски не надо.

Слуга вновь поклонился:

— Позвольте проводить вас в музей или в сад господина, как вы того пожелаете.

— Он так приказал?

— Нет, но если вы заскучаете, он будет очень недоволен.

— Да? Н-ну, что ж. Проводите меня в библиотеку. «Жорот меня не за ту принял, что ли? Впрочем, сбежать в любом случае не удастся».

— Как прикажете, — слуга зашагал вперед.

Подведя Арику к одной из дверей, слуга почтительно поклонился и исчез.

Когда девушка зашла в комнату, у нее невольно вырвался вздох. Огромный зал был сплошь заставлен книгами и свитками. Когда же она обнаружила, что это лишь первый из двенадцати, отведенных под библиотеку, то ощутила зависть, перемешанную с восхищением.

Даже собрание школы значительно уступало этой коллекции. А ведь где-то тут были еще несколько потайных залов с книгами по магии: подобные вещи никогда не выставлялись на общие полки.

Девушка отыскала каталог и зарылась в него.

Этой книги Арика не ожидала тут встретить. «Почему она не в магических? Хотя, Жорот скорее всего, принял ее за культовую. Что ж, поищем, покопаемся. Может, нужное и найдется.»

Заклинание «картинок» она знала преотлично и рассчитывала на него в крайнем случае (скажем, в таком, как этот). Проблема была, чтоб остаться в живых после того, как на «картинки» уйдет восемьдесят процентов энергии тела.

Отец говорил, что существуют задерживающие заклинания первой степени. «Но ты еще не готова. Ими можно пользоваться только после многолетнего соответствующего обучения.»

Арика немного занималась самостоятельно и рассчитывала, что ее подготовка окажется достаточной. Иначе она бы не выжила. «Тоже, проблема. Может, плюнуть и не мучаться? Не все равно: сейчас или спустя сутки? А Жорот ведь не просто убьет, еще и пытать наладится. Ладно, посмотрим. Вдруг все-таки удастся выкарабкаться».

Через полчаса Арика опустилась в кресло и закрыла глаза. Получилось. Она вспомнила ошарашенный вид Дана, когда Дэниэл материализовался у него в келье, к тому же прикованный к стене. Арика, накладывая картинки, просто заменила часть стены кельи Дана на стену подземелья. Вместе с вделанными туда цепями ручных и ножных кандалов. Экономия сил получилась значительная. Подобное, правда, не советовалось делать во избежание возмущений нарушенной структуры пространства, но с этим Дан уж как-нибудь справится. Магистр все-таки.

Переждав разноцветные сполохи, Арика открыла глаза и, расстегнув рубашку, подошла к зеркалу. Н-да. Впрочем, отец предупреждал. Хорошо, хоть жива осталась. Девушка, как могла, задрапировала чудовищную худобу своего тела, немного изменила прическу.

Вернувшись к книге, попыталась положить ее на место и чуть не упала. Волной накатила слабость, ноги задрожали, она опустилась прямо на пол, едва не потеряв сознание. Отдышавшись, Арика осторожно перебралась в кресло и замерла, стараясь собрать хоть какие-то силы. Отец говорил, что еще полтора-два часа в пространстве будет ощущаться след наложения «картинки». И что самые искусные из его народа могли, пока след не пропал окончательно, разбить наложение, вернуть все на свои места. Жорот, конечно, вряд ли обладает этим умением, но на всякий случай нужно отвлекать его — чем дольше, тем лучше.

Только вот выжить вряд ли удастся.

— Позвольте.

Оторвавшись от книги, Арика взглянула на высокого сероглазого мужчину с резкими чертами лица. На нем было нечто вроде черной мантии, подогнанной по фигуре и отделанной по воротнику и рукавам серебристой вышивкой. Черные длинные — ниже пояса — волосы стянуты на затылке серебряной заколкой.

Внимательный взгляд — оценивающий и насмешливый одновременно. Арика вызывающе вздернула подбородок, готовясь к словесной атаке, но насмешка ограничилась взглядом.

Она захлопнула книгу и встала — чтоб не смотреть снизу вверх — выжидательно и настороженно глядя на вошедшего. Впрочем, помогло это мало — девушка едва доставала ему до плеча.

Прочтя заголовок, мужчина поднял брови:

— Любопытный выбор. Вы знакомы с культурой лрчдонов?

— Не лрчдонов, а, — Арика произнесла что-то похожее, но с чередой щелкающих и шипящих звуков. Мужчина повторил.

— Теперь правильно?

— Сносно. Для первого раза.

— Благодарю за консультацию, леди…

— Арика.

— Подошло время обеда. Вы соблаговолите составить мне компанию?

— Как будто вы примете отказ, Жорот.

Мужчина усмехнулся:

— Как пожелаете. Вы интересный собеседник, но не настолько, чтобы я тратил время и силы на установление с вами контакта. К тому же, зачем вы вообще в таком случае пришли?

Глядя на напрягшуюся девушку, Жорот опять усмехнулся.

— Кажется, понял. В любом случае обед не помешает. Если вы даже не отказались еще от вашей затеи, травить я вас не собираюсь, даю слово.

Арика кивнула и, закрыв книгу, последовала за хозяином.

Она растерялась. В дортуарных историях, передаваемых вечерами среди учеников, колдун рисовался монстром. Конечно, Арика учитывала вездесущее цензурно-пропагандистские вранье (как оно бесило в начале пребывания в школе!). Но, в любом случае, ожидала увидеть человека властного и высокомерного — кстати, оправданно — в колдовской силе равных Жороту на этой планете не было.

Его поведение ставило в тупик. Конечно, в тоне колдуна присутствовали и ирония, и равнодушно-пренебрежительные нотки, но все это было в меру. Унижать гостью он не хотел. Даже не упомянул о ее глупой засаде, не поиздевался — что было совсем странно. Не считает важным? Просто не обратил внимания, восприняв как дурацкий, детский поступок? Похоже на то.

Что ж, его ждет неприятный сюрприз. И, — Арика криво усмехнулась — можно спорить на что угодно: надолго вежливости колдуна не хватит. Ровно до момента, пока он сообразит, что к чему.

Ведя девушку по коридору, Жорот поинтересовался:

— Вы знаете язык…?

На этот раз он произнес слово почти правильно.

— Да.

— Откуда? Если не секрет, конечно.

— Отец научил.

— Так вы…

— Наполовину.

— Глядя на вас, этого не скажешь.

— Маму не особенно вдохновляла перспектива лысой и безбровой дочери. А так как она знакома с генетическими играми, то получилось так, как ей хотелось.

— Ваша мать очень необычный человек, если смогла заполучить такого мужа.

Арика молча пожала плечами. Она не считала маму чем-то особенными, но спорить с Жоротом не собиралась.

— Добро пожаловать.

Столовая, как и другие комнаты, была прекрасно обставлена. В центре располагался громадный стол, окруженный дюжиной деревянных стульев с высокими спинками.

Стол стоял уже накрытый, слуг не было. Жорот отодвинул стул Арике и лишь потом сел сам.

— Вы не против самообслуживания? Недолюбливаю, когда стоят за спиной.

— Мне все равно.

— Прекрасно.

Блюда были неплохими, и большая часть обеда прошла в молчании. Лишь когда взялись за сладкое, колдун поинтересовался:

— Так что вас все-таки привело ко мне?

— Вы ведь догадались.

— Об общем направлении — безусловно. Но конкретную цель я угадать не в состоянии. Слишком многие находятся в моей тюрьме. Смелее.

В глазах Жорота читалась насмешка. Арика ответила вполне серьезно:

— При чем тут «смелее»? Просто не понимаю, зачем вам это. Не отпустите же вы этого человека в угоду мне.

Она мельком взглянула на часы и расслабилась.

— Мне любопытно — что заставило человека вашего склада поставить перед собой подобную цель. На дурочку вы не похожи. Следовательно, должны понимать безнадежность подобных предприятий. Возможно, разгадка кроется в личности вашего протеже.

— Почему я должна отвечать на ваши вопросы?

— Причин множество, и вы их сами знаете. Банальное уважение к хозяину опустим. Чувство самосохранения. Возможность диалога. В конце концов, вы можете меня убедить в необходимости освобождения вашего знакомого. Или не верите?

— Мне все равно.

— Нелогично. Зачем тогда было идти сюда? Гораздо легче, например, вскрыть вены дома, не затрачивая лишних усилий для перемещения куда-то с целью самоубийства. Или вам что-то запрещает…

— Да нет, что вы, — Арика улыбнулась. — Видите ли, вскрыв вены дома, я не достигла бы своей цели.

— Вы чего-то достигли?

— Конечно. Дэниел уже дома. Не верите — пошлите слуг. Он сидел у вас в подземелье. В камере слева находится Н'оуока, в камере справа — ваш бывший мажордом. Кстати, ему недолго осталось. — Арика потянулась за очередной конфетой, в то время как Жорот, удивленно подняв брови, стремительно вышел. Вернулся минут через пятнадцать, похоже, совершенно ошарашенный. Он даже не пытался это скрыть.

— Как вам удалось?

Арика грустно улыбнулась:

— Ага, сейчас прямо все и расскажу. (Так и хотелось добавить — из-за уважения к хозяину и т. д., но она сдержалась — Жорот все-таки по-человечески с ней обращался. По крайней мере, пока).

Взглянув на нахмурившегося колдуна, она спокойно спросила:

— И где палач? Или вы предпочитаете пытать сами?

Жорот опустился в кресло.

— Хотел бы пообещать, что ничего подобного не будет, но я вас недооценил. Впрочем, сомневаюсь, что пытка к чему-нибудь приведет, — Колдун стал играть переплетенными пальцами, как бы размышляя вслух: — То есть она, безусловно, привела бы, но у вас наверняка приготовлен сюрприз, и не один. Что же с вами делать?

Арика пожала плечами:

— Мне все равно.

— Да? Что ж, проверим ваши сюрпризы.

Арика пришла в себя от резких голосов.

— Я сказал, она нужна мне живой!

— Господин… Я осторожно… — голос был порядком перепуганный.

— Тогда почему она чуть не умерла?

— Не знаю, господин!

Арика попыталась открыть глаза, но не смогла различить ничего, кроме колеблющихся расплывчатых теней. Смирившись, она опять опустила веки.

Раздраженный голос колдуна отзывался болью в голове:

— Куда запропастился врач?

— Я здесь, господин.

— Что с ней?

Арика ощутила чье-то касание и вновь окунулась в вязкую пустоту боли. Впрочем, голоса она еще слышала.

— Крайняя степень истощения, господин.

— Это твой диагноз?

— Вы не поняли, господин. Я не представляю, как она держалась на ногах. Взгляните сами.

Арика скорее догадалась, чем почувствовала, что ее раздевают.

— О, дьявол! Как я сразу не понял. Перенесите ее наверх.

«Догадался» — поняла Арика. Когда ее подняли со скамьи, она потеряла сознание окончательно.

Очнулась Арика в постели. Открыв глаза, попыталась сфокусировать взгляд и услышала старческий надтреснутый голос.

— Пришла в себя, девочка? Вот и славненько, вот и хорошо.

Она увидела морщинистое женское лицо, попыталась сесть. Как ни странно, ничего не болело, она чувствовала лишь страшную слабость.

— Ни-ни. И не думай. Тебе еще лежать и лежать. Вот, попей.

Сделав несколько глотков крепкого бульона, Арика закрыла глаза и заснула.

В следующее свое пробуждение она смогла уже сесть на постели, не без помощи той же старухи. Та подложила со всех сторон подушки, подоткнула одеяло.

— Вот и чудненько, вот и хорошо. Выпей бульона.

— Спасибо, — ощутив, как в желудок вливается живительная влага, Арика немного пришла в себя.

— Я давно тут лежу?

— Да дня четыре будет.

— Четыре?.. — девушка провела рукой себя по боку и спине, озадаченно нахмурилась.

— Раны я тебе еще в первый день залечила, — охотно объяснила старушка. — Да и не слишком серьезные они были — так, кожа рассечена — и все. Болезненные, что правда, то правда, да и крови ты много потеряла.

— Вы кто?

— Да сама не видишь, что ль?

— Ой, нет — кто вы тут? Как вас зовут?

— Зовут по-разному. Кто Лесей, кто бабушкой, кто управительницей. В доме я навроде экономки. А тебя как зовут?

— Арика.

— Вот и добро. Мой-то ничего и не сказал. Привел, говорит — выхаживай. И умчался куда-то, шалопай.

— Это вы про кого?

— Да про Жорота, — имя колдуна в устах старухи показалось по-домашнему теплым и привычным.

— А вы кто ему?

— Кормила я его, когда младенцем был. Потом приглядывала, пока в разум не вошел. Да ты испугалась, никак? Что случилось-то, девочка?

Выслушав Арику (та ей рассказала все, и про способ освобождения Дэниэла, рассудив, что раз Жорот уже догадался, скрывать нечего), старуха поджала губы:

— Чуть не до седых волос дожил, а ума не нажил. И ты тоже, рисковая дивчина. За все годы это второй побег только. Кем тебе тот узник-то приходится?

— Мне — никем. Но он сын лучшего друга моих родителей.

— А, тогда ясно.

Арика какое-то время собиралась с духом, прежде чем задать следующий вопрос. Она боялась ответа, но при этом понимала, что лучше выяснить все сразу, а не мучаться неизвестностью.

— И что со мной дальше будет?

Старуха пожала плечам:

— Как поправишься, пойдешь своей дорогой.

Девушка ожидала чего угодно, но только не этого. Недоверчиво уставясь на старуху (обманывает, чтоб не волновалась, пока болею?) она наконец заметила:

— Ага. Так он меня и отпустит.

— Да зачем ты ему нужна, — фыркнула старуха.

— А зачем раньше?

— За Жорота я говорить не могу, однако понимаю так: он-то думал, что полностью тебя контролирует, а ты — раз, и своего Дэниэла из темницы вытянула. Может, с той же легкостью ты его убьешь, и все тут разрушишь?

— Да я ж объяснила, ничего такого я не могу.

— А он про то откуда знал?

— Если б я могла — сразу бы и сделала.

— Э, нет. Ты, верно, в магии не сильно смыслишь. Для каждого заклинания с силами собраться надобно, свои условия нужны. Да и Дэниэла твоего в шуме-гаме пришибить могло бы.

— А сразу после его освобождения? И во время пытки тоже — в беспамятстве и злобе, я слышала, колдуны такое творят.

Старуха вдруг рассмеялась:

— Вон оно что! А я-то думала, отряд на него послали.

— Вы о чем?

— Да в тот вечер дом от связывающей магии чуть не искрился. Он, девочка моя, на тебя такой кокон навертел. Чтоб не случилось чего. Ну, олух, так олух!

— Но почему он сразу не проверил? Я же колдовать совсем не могу, и вообще к магии никакого отношения…

— Вот тут ты не права. Во-первых, вокруг тебя и сейчас с полсотни заклинаний кружится. Не Жорота, я его магию хорошо знаю. Во-вторых, может, колдовать ты и не пробовала, но можешь. И посильнее многих. Не учили тебя просто, так на это он и не посмотреть мог. Или решил, что скрываешь. Да мало ли. Опять же, Дэниэла ты магией вытащила.

— Да не магия это!

— А что же, по-твоему?

— Просто Умение. Отец говорил, что магия — это когда не только свои силы тратишь, а еще что-то используешь. Травы, энергетические источники, силу или знания духов. А тут только свои силы и никак иначе. Поэтому так трудно, почти нельзя, Умение засечь или ему препятствовать.

Леся улыбнулась и Арика вдруг подумала, что, пожалуй, эта няня-домоправительница не так проста, как кажется.

— Интересное определение. Ладно. Заболталась я с тобой. Пора мне по делам. Ты поспи пока, во сне человек быстрей выздоравливает.

Через четыре дня Арика смогла более-менее передвигаться без посторонней помощи.

Порядком наскучившая за время постельного режима комната, книжки, наваленные возле кровати — так, чтоб можно было дотянуться, не вставая. Все вокруг уже привычно и, вроде бы, безопасно, но задерживаться больше необходимого тут совсем не хотелось.

Добравшись до зеркала, она несколько минут скептически рассматривала свое отражение. Потом прошла с десяток кругов по комнате, и села на кровать отдышаться. Вот-вот должна была прийти Леся. И действительно — за дверью послышались шаги старушки.

— Здравствуй, девочка. Никак сама ходила?

— Да.

— Вот и молодец, вот и умница. Поешь-ка. — Экономка принялась сгружать с подноса на стол тарелки.

— Спасибо большое, — Арика села за стол, а Леся стала пересказывать окрестные новости:

— В дальнее село, говорят, какой-то чужак мор принес. Почитай, кто оттуда не сбежал, уже в могилах лежат. И все деревни вокруг чужаков ближе, чем на полверсты не подпускают — собаками травят — боятся, что из того села беглецы. Жорот только что оттуда вернулся. Говорит, остановил распространение заразы, а тех, что сейчас бродят, наверно, крестьяне всех перебьют. Так что обошлось, кажется.

Осознав сказанное, Арика замерла с отвисшей челюстью — так не подходило оно к внешности бабушки — божьего одуванчика:

— Как — обошлось? Деревня вымерла, а…

Леся, неожиданно жестко, подтвердила:

— Сами виноваты. Им сколько раз сказано было — всех приходящих сначала амулетами проверять. А они то ли забыли, то ли давно заклинания не обновляли. Дескать, деньги большие за них плачены. Вот и доэкономились.

Арика какое-то время обдумывала услышанное, не находя, однако, логичных возражений.

— А заклинания чьи?

— Да кто куда идет. Кто сюда, кто к вашим Магистрам. У тех из старейшин, что поумней да побогаче, и по два-три амулета при входе в село висит.

— Не понимаю, почему амулеты бесплатно не раздавать?

— Народ дурной да жадный. Что на дармовщину, к тому и доверия меньше, и бережливости никакой. А заклинания эти не легко даются.

— Знаю я. Спасибо. Все было очень вкусно.

— На здоровье, девочка.

— Леся. Я действительно свободна?

Старушка нахмурилась:

— Здрасьте. Никак уходить собралась? Выбрала время, ничего не скажешь.

— Да я уже…

— Что ты «уже»? Ты еще ходить как следует не можешь! А, ну вас всех. Делай, как знаешь.

Арике стало стыдно. Леся успела к ней, похоже, привязаться, и Арика отвечала ей тем же. Но оставаться в доме Жорота хоть немного дольше необходимого Арика не хотела.

— Что тебе тут не так? — в сердцах проворчала Леся.

— Не обижайтесь, пожалуйста! Вы очень-очень хорошая, но не могу я.

Леся еще долго уговаривала девушку, но, поняв, что та твердо стоит на своем, махнула рукой:

— Ладно. У вас, молодежи, ни ума, ни…

Старушка приказала принести с кухни кое-какой еды, которую сложила Арике в мешок, сколько та ни отказывалась.

— Идем, провожу тебя.

Во дворе Арика увидела Жорота, разговаривающего с одним из слуг. Колдун заметил женщин и, отпустив слугу, стремительно подошел к ним. Арика, несмотря на уверения Леси, внутренне сжалась.

— Здравствуйте. Доброе утро, нянюшка, — наклонившись, он поцеловал старушку. Арика, внимательно за ними наблюдавшая, удивилась — насколько смягчилось лицо колдуна, обычно язвительное, а серые глаза так вообще засияли. Когда Жорот повернулся к Арике, на лицо его вернулось равнодушно-ироничное выражение, а тон стал небрежным, хоть и остался вежливым.

— Уже уходите? Вчера няня говорила, что вы еще не встаете.

— А вы меня, конечно, отпустите.

Колдун чуть усмехнулся. Арика только сейчас заметила, что он осунулся, а вокруг глаз были темные круги.

— Вы абсолютно свободны. И если б вы ответили на мои вопросы, последнего неприятного инцидента не произошло бы. Хотя, естественно, извиняться за него я не намерен.

— Ладно, пошла я. Дел много, — вмешалась Леся. — Счастливо, девочка. — Погладив Арику по голове, она кивнула ей и быстрым шагом направилась к группе слуг, сгрудившихся в дальнем конце двора. Похоже, она заметила там нечто, требующее ее вмешательства.

Жорот проводил няню взглядом и повернулся к Арике:

— Да. Честно говоря, я рассчитывал, что вы проведете у меня хотя бы с месяц.

Брови у Арики поползли вверх:

— Чего ради? В качестве кого?

— Видите ли, я привык извлекать пользу из всего, что попадает мне в руки, — он улыбнулся. — Моя библиотека находится в ужасном беспорядке, а я уже несколько лет не могу найти мало-мальски грамотного человека, способного привести ее в божеский вид. Самому, естественно, не хватает времени.

— Еще бы! Кто согласиться работать у вас, — Арика прикусила язык, сообразив, что лучше вести себя повежливее. Но Жорот отнесся к ее реплике спокойно:

— Почему. Слуг у меня достаточно. Но все (тут колдун чуть поморщился) образованные люди — либо члены вашего Сообщества, либо сотрудничают с ним. Я вам, само собой, хорошо заплачу.

— Деньгами, полученными с рудников?

— Они чем-то отличаются от денег, получаемых вашим Сообществом от крестьян? — насмешливо спросил Жорот. — Цветом, запахом? Или, быть может, они ядовиты?

— Вы прекрасно знаете, чем.

Колдун пожал плечами:

— Я знаю все ваши аргументы. Ладно, как хотите. Идем, я скажу, чтоб вас выпустили.

Они повернули к резным створкам ворот. Арика, которая чувствовала себя еще очень слабой, споткнулась о выщербленный камень двора. Колдун, не глядя, поддержал ее. За несколько шагов до охранника Арика остановилась и нерешительно сказала:

— Вы не ответите мне на вопрос?

— Да? — отозвался тот, думая о чем-то своем.

— Что такого сделал Дэниэл, что вы так с ним обошлись? Или чего не сделала я?

Колдун удивленно повернулся к ней:

— Хм… Однако. Ваш Дэниэл всего лишь: якобы нанялся ко мне, давая заведомо ложную клятву, наложил разрывающие чары на мой дом, убил четверых слуг — заметьте, слуг, не воинов! — и лишил руки моего ученика. В последнем тоже нет никакой доблести, поскольку ученика я принял всего полгода назад, — Колдун помолчал и добавил: — Что теперь с ним делать — я не знаю. Вопреки общепринятому мнению, человек с подобным физическим изъяном колдуном стать не сможет. А мальчик был способный. Даже способней вас.

Услышав нежные нотки в его голосе, Арика вспомнила слухи, ходящие о любовных пристрастиях колдуна и непроизвольно скривилась. Жорот заразительно рассмеялся:

— Похоже, вы приверженница гетеросексуальных отношений, — резюмировал он и, все еще улыбаясь, спросил:

— Насчет библиотеки — может, передумаете?

— Спасибо за предложение — нет.

— До свиданья. — Жорот кивнул стражнику, тот открыл ворота.

Во время последнего разговора с колдуном Арика почему-то прониклась уверенностью, что ничего плохого он ей не сделает. Что и вправду отпустит, а не поманит свободой, и что неплохо бы к ней относился, останься она, вдруг, в доме. Но повернувшись спиной к воротам, тут же забудет о ней. «Странный он какой-то. Может, зря все-таки не согласилась?» Ей вдруг показалось, что действительно зря. Но не обратно же проситься. Обернувшись, Арика взглянула на поместье. В голову пришла странная мысль: «Может, и вернусь когда.» Она тут же себя одернула. Что за черт! Околдовали ее, что ли?

Арика пошла по дороге, вдыхая морозный воздух, с каждым шагом чувствуя себя все сильней. Хорошо хоть, что сейчас не надо ломиться через кусты и подлесок, как в прошлый раз. Да еще и утопая по колено в снегу.

Несколько часов спустя Арика добрела до городской стены. Возле ворот стояли шесть вооруженных стражников, придирчиво вглядывающихся во всех проезжающих. Арика запоздало вспомнила рассказ Леси. Сама-то она впечатления здоровой не производила. Впрочем, лишь бы не пристрелили на подходе, а амулет докажет, что заразы она не несет.

Наверное, ее спасло то, что она вышла к крупному городу — добрая треть его жила за счет приезжих, и подпускали всех, но лишь до висящих амулетов. За воротами она заметила человек пятнадцать, вооруженных куда более серьезно. На нее подозрительно покосились, но когда она прошла сквозь ворота, тут же перестали обращать внимания. Арика, насчитав по ходу восемь амулетов, уважительно хмыкнула про себя.

Ступив на мощеную камнем мостовую (снег с нее был убран и высился аккуратными горками по-над домами), Арика огляделась и поманила к себе одного из играющих неподалеку мальчишек. Десяти-одиннадцатилетний востроглазый мальчуган подбежал и выжидательно уставился на девушку. Кинув ему монетку (ребятня, собственно, этим тут и промышляла), она поинтересовалась:

— Где тут нормальный трактир?

Тот вполне толково разъяснил, что надо, мол, пройти десятка два домов по этой улице, дойдя до площади, свернуть налево и пройти по периметру («Слова-то какие знает!» — хмыкнула девушка) влево три дома. Завернуть в проулочек и миновать еще пять домов, а там уж вывеску хорошо видать будет.

— По дороге еще два-три трактира встретите, только лучше до «Одноглазого кота» дойти, там подешевле раза в два, а место приличное.

Представив, как она выглядит, Арика усмехнулась про себя, кивнула мальчику и пошла в указанном направлении.

Улицы был довольно чистыми. Несмотря на то, что снег шел давно, он сохранил свой естественный цвет. Город уже перешел стадию «средневековости», когда на улицу из окон выливались помои и выкидывался мусор, а в стадию промышленного загрязнения еще не вступил — дыма и чада было не так много. Арика с удовольствием разглядывала трех-восьмиэтажные каменные дома с каменными балкончиками и балюстрадами, украшенные лепниной.

Перед домами частенько встречались небольшие клумбы самых разных размеров и форм. Вдоль улиц росли деревья — в это время года скучные и словно бы мертвые, но весной город обещал утопать в зелени.

Не особенно доверяя мальчишке (он мог оказаться платным зазывалой, а рекомендованный «Кот» — борделем), она зашла по дороге еще в пару трактиров, прицениваясь. Поев в первом же из них, Арика там же расспросила об «Одноглазом коте». Впрочем, все отзывались о нем хорошо — мальчишка, похоже, не врал.

«Кот» действительно оказался вполне приличным заведением. Арика жила в нем уже вторую неделю, отходя от «картинок». Благо, денег было достаточно — она быстро познакомилась с местными букинистическими лавчонками и раскладками.

Проснувшись как-то утром, девушка лениво потянулась в постели. За окном шумел дождь — последние два дня резко потеплело — похоже, скоро вступит в свои права весна. От камина плыло приятное тепло.

Комната, которую Арике предложили в трактире, была небольшой, но девушку полностью устраивала. Главное, в ней был камин, а в одном из углов уже потихоньку росла гора книжек — жилище начинало приобретать обжитый вид — по мнению Арики.

Вставать чертовски не хотелось, но девушка назначила на сегодня встречу с одним из владельцев книжных лавок. Он обещал ей книгу, которую она разыскивала несколько месяцев. Впрочем, до встречи можно было еще понежиться.

Арика уже стала задумываться — не осесть ли тут на какое-то время? Хотя, нет. Лучше перебраться в столицу. Там все-таки космопорт — единственный на этой планете.

В общем зале людей почти не было — время раннее. Только ближе к вечеру сюда станут стягиваться крестьяне и мастеровые — попить пива, поболтать, а то и послушать заезжего песенника. Пока же служанки намывали столы, протирали сиденья, обмахивали метелками многочисленные украшения, висящие на стенах и расставленные по полкам — словом, приводили зал в порядок.

Арика подозвала одну из женщин и заказала завтрак. Ожидая еду, она обратила внимание на юношу, сидящего в дальнем углу зала. На столе перед ним стояла табличка. Приглядевшись, Арика поняла, что это писец. Такие составляли по заказу письма, прошения, а иногда и любовные записочки, украшенные витиеватыми строфами какого-нибудь поэта.

С нежной кожей лица, густыми стриженными каштановыми волосами и карими выразительными глазами — парней с подобной внешностью Арика недолюбливала. По большей части, они были неженками и занудами. Поэтому девушка вряд ли обратила бы на писца внимания, если бы не одно обстоятельство — у юноши не было руки. Причем потерял он ее явно недавно — за то время, пока Арика за ним наблюдала, он успел дважды провести по пустому рукаву, заправленному за пояс и тут же, смутившись, рывком клал руку на стол. Но вот к нему подошел мужчина, судя по одежде, купец — и они стали о чем-то беседовать.

Арика нахмурилась. Уж не бывший ли это ученик Жорота? И если да, случайно ли он тут появился? «Нет, — решила девушка, — надо убираться. И чем скорей, тем лучше».

Ощущение спокойствия исчезло. Быстро поев, Арика пошла к букинисту, прикидывая на ходу, что нужно купить в ближайших лавочках и с кем лучше отправиться в путь. Или все-таки одной?

Так и не решив, она завернула к знакомой двери, ведущей в пыльный подвал. Войдя, привычно окинула взглядом полки, заваленные книгами и свитками, и, видя, что хозяин занят с каким-то мужчиной, двинулась к одной из них. Но Нааль приветственно махнул ей рукой, и она пошла к прилавку. В отличие от большинства букинистов, Нааль был еще не стар, очень образован и, как она успела наслышаться, далеко не домосед. За стоящими раритетами он часто выезжал во все уголки планеты, а иногда и в другие миры. Внешность Нааль имел самую обыкновенную, про таких принято говорить «человек толпы». Но когда он начинал беседовать о книгах и рукописях, то преображался: глаза загорались, движения вместо уверенных становились резко-порывистыми, тембр голоса изумлял богатством модуляций. Его славили как непревзойденного чтеца, но когда Арика попросила его прочесть что-нибудь, торговец замахал руками и заявил, что все это чушь, и он в подметки не годится… тут он начал сыпать именами, и девушка, поняв, что упрашивать бесполезно, махнула рукой.

В фигуре человека, стоящего около прилавка, ей вдруг почудилось что-то знакомое.

Обернувшись, Жорот приподнял брови:

— Какая встреча! Здравствуйте.

— Вы знакомы? — удивился хозяин.

— Немного. Тоже ждете перекупщика? Он опаздывает. Но должен вот-вот быть.

— Да вот и он, — сказал Нааль.

Действительно, в подвал вошел человек с огромным деревянным ящиком. Нааль открыл тяжелую дверь, находящуюся за прилавком и пропустил новоприбывшего туда. Обернувшись к гостям, Нааль извиняюще развел руками:

— Подождите пока. Все-все, лавка закрыта до шести! — замахал он руками на стайку ребятишек, появившихся на пороге и поспешил к выходу, помахивая соответствующей табличкой, которую он повесил на дверь. Затем Нааль удалился для переговоров с перекупщиком, плотно прикрыв за собой дверь.

— Однако, — Жорот, улыбаясь, взглянул на Арику. Вы давно знаете Нааля?

— Недели две, — лаконизмом девушка прикрывала настороженность, даже враждебность — ей очень не понравилась сложившаяся ситуация.

— И уже такое доверие! Меня он признал только лет через пять знакомства.

— Зачем я вам понадобилась? — угрюмо спросила Арика.

— Не понял. — Жорот, похоже, действительно удивился, но девушка решила выяснить все до конца.

— Сначала подсылаете ко мне в гостиницу своего ученика, потом «случайная» встреча в этой лавочке.

— Встреча действительно случайная. Но закономерная, если вспомнить схожесть интересов. И в гостиницу я вам никого не подсылал. Или кто-то пришел и назвался…

— Нет. Сегодня там появился новый писарь.

— С чего вы решили, что это мой бывший ученик? Вы его даже не видели.

— У него нет руки.

— Что ж, возможно. Я его отправил домой с месяц назад. Он к вам подошел? Что-то сказал, сделал?

— Нет.

— Вот, видите. Я понимаю ваши опасения, но они ошибочны. Это лишь странное совпадение. Надеюсь, вопрос улажен?

После секундного колебания Арика кивнула.

Жорот улыбнулся:

— Обязательно расскажу Лесе, что вас встретил. Она будет рада, что с вами все в порядке.

— Она приехала с вами?

— Нет, в этот раз она осталась дома. Но я сегодня же возвращаюсь.

— Передайте ей, пожалуйста, привет и благодарность. — Арика держалась настороженно, но уже осваивалась.

— С удовольствием. Кстати, как вы себя чувствуете?

— Почти пришла в норму.

— Это радует. О, кажется, Нааль освободился. Идем, посмотрим, что у него новенького.

Через полчаса, купив четыре книги, Арика собралась уходить. Нааль окликнул ее:

— Ваш знакомый предлагает подождать его. Говорит, это недолго.

Арика помедлила несколько мгновений и кивнула:

— Хорошо.

Жорот действительно вышел почти сразу, держа в руках объемистый сверток.

— Если не секрет, что вы купили? — спросил он у Арики.

Она молча протянула ему книги корешками вверх.

— Ага, — три книги он отдал ей сразу, лишь взглянув на названия. — Это есть… А это что?

— Культовые обряды и священный календарь народа… Арика произнесла нечто пищащее, переходящее в ультразвук.

На лице колдуна мелькнуло удивление, что, в сочетании с его несходящим ироничным выражением, выглядело так, что Арике захотелось бросить какую-нибудь колкость. Впрочем, реплика Жорота оказалась довольно мирной:

— Вы, оказывается, полиглот. Там тоже есть штучки вроде той, на которую вы меня поймали?

— Наверно. Отец только обучил меня их языку, про все это — она кивнула на книгу, — не рассказывал. Говорил, захочу — сама узнаю, — она язвительно улыбнулась. — Но для вас эта книга бесполезна.

— Почему?

— Вы колдун, а значит, управлять Умением не можете. А что у вас?

Жорот передал книги Арике, взяв подержать ее тома. Пробежав глазами названия, она пожала плечами.

— Наверно, по магии.

— Угадали. И так же бесполезны для вас, как «Обряды» для меня. Вы куда сейчас?

— Домой. То есть в трактир. Вы не со мной? Посмотрите, как ваш ученик устроился.

Жорот почему-то поморщился. Потом кивнул:

— Да, пожалуй, — замолчал, внезапно задумавшись.

Пройдя несколько домов, Арика спросила:

— Вы что, поссорились?

Жорот, словно очнувшись, повернулся к девушке:

— С кем?

— Вашим бывшим учеником.

Ответ прозвучал неохотно и уклончиво.

— Он был несколько выведен из равновесия травмой и ее последствиями. У нас появились небольшие разногласия. Надеюсь, они уже в прошлом.

Арика кивнула и сообщила:

— Мы пришли.

Она зашла в зал (Жорот вежливо пропустил ее вперед), окунувшись в привычный людской водоворот, и, обернувшись, хотела указать спутнику нужный столик. Перемена, произошедшая в колдуне, ужаснула ее. Девушке показалось, что перед ней стоял совсем другой человек — жестокий, с расчетливыми льдистыми глазами убийцы, засекшего цель. Она проследила по направлению его взгляда — там стоял купец, а рядом — однорукий. Стоп. Какой купец? Как она могла принять э_т_о за купца? Вообще за человека?

То, что стояло сейчас рядом с одноруким, было больше похоже на чистейшую квинтэссенцию темноты, зла. Арика видела нечто подобное лишь раз — когда она, лет в пять, попросила своего учителя Кентавра объяснить что такое зло. Кентавр, привыкший обучать ее эмоцио-понятиями, показал ей маленький сгусток того, что обозначало зло. Теперь она видела то же самое, но в гораздо большем, страшном объеме!

Дальнейшее произошло почти мгновенно. Жорот, уронив книги на пол, вскинул руки. «Купец» успел раньше. Жорота обтекло серебристое пламя, он пошатнулся, но заклинание — багровое переливающееся облако — уже полетело в цель. И опять Жорот опоздал. Мигом раньше «купец» исчез вместе с одноруким юношей, стоящим рядом. Арика успела заметить торжествующую улыбку однорукого.

Заклинание Жорота прошло сквозь толпу, не причинив вреда, и разбилось о стену. Арика, обернувшись к колдуну, увидела тело, в судорогах корчащееся на полу. Опустившись на колени, она попыталась облегчить боль колдуна с помощью Умения, но не смогла. Жорот попытался что-то сказать, но лишь застонал. Обернувшись, Арика крикнула:

— Хозяин, быстро, выведите машину!

Склонившись над Жоротом, вокруг тела которого продолжало течь пламя, она усыпила его. Это, к счастью, получилось. Подозвав двух слуг, она приказала перенести Жорота в кабину.

— Живо, что стоите!

Один из амбалов, топчущихся рядом, нерешительно заметил:

— Так ведь это. Заколдованный он. Как бы не передалось.

— Мне же не передается! — сразила его девушка убедительным аргументом.

— Так ведь это. Ты, вроде как, сама…

— Если б я была «сама», он был бы уже расколдован, — и, предупреждая новое «так ведь…» сказала: — Я просто целительница.

— А, ну тогда…

Амбалы подняли колдуна и потащили к выходу.

Арика, прихватив свои и его книги, пошла за ними.

Гоня машину по дороге и благодаря богов, что дорога эта вымощена плитами, а не просто намечена на земле колесами, Арика думала, чего ради она вообще в это ввязалась. «Одно точно — этот „купец“ не из Сообщества. И какого черта Сообщество воюет с Жоротом, если есть такие, как эта „неведома зверушка“? Жорот в сравнении с ним — ангел. Я, по крайней мере, не вижу в колдуне ничего черного. А вот в „купце“… Ох!»

Добравшись до знакомых резных ворот, Арика подергала несколько раз за шнур, потом замолотила в калитку, периодически оборачиваясь — колдун еще дышал. За калиткой послышался ворчливый голос:

— Кто там ломится?

Дверь открылась, за спиной стражника Арика увидела Лесю и бросилась к ней:

— Скорее! Там Жорота заколдовали!

— Не торопись, девочка, спокойно.

Старушка подошла к машине, взглянула на колдуна. Жестом подозвала двух слуг, приказала поднять его и отнести в дом. Сама она обернулась к Арике, крепко взяла ее за руку и, ведя за собой, приказала:

— Рассказывай, что случилось.

Арика, торопясь и сбиваясь, пересказала ход событий. Губы у Леси сжимались все сильней. Шли они быстро, и успели подняться на третий этаж, когда Арика закончила.

— Ясно. Спасибо, девочка. — Леся вошла в одну из боковых дверей. Арика, помедлив мгновение, последовала за ней.

Комната была небольшая, со столом у окна, заваленным свитками, с двумя креслами и кроватью около стены. На кровати лежал Жорот. Взглянув на колдуна, Леся подошла к окну, пошире раздвинула шторы и вернулась к кровати. Стала делать руками какие-то пассы, временами останавливаясь и разглядывая нечто, невидимое Арике. Девушка постояла несколько минут, потом, стараясь производить как можно меньше шума, отошла в угол и села. Не прогнали, — значит, можно. Она почти не отводила взгляда от колдуна, поэтому момент, когда свечение вокруг его тела исчезло, засекла. Осторожно встала, подошла к Лесе, заглядывая через плечо. Колдун спал, свечения не было. Арика перевела взгляд на Лесю и спросила одними губами:

— Разбудить?

Старушка кивнула, и Арика послала импульс. Жорот заворочался и сел, протирая глаза. Посмотрел на стоящих перед кроватью женщин, потом оглядел комнату и улыбнулся. Неторопливо, словно проверяя мускулы, встал и склонился перед Арикой в церемонном поклоне:

— Благодарю. Если бы не вы, меня уже часа через два-три не было бы в живых.

Нянюшку он просто поцеловал — та, усмехнувшись, провела колдуну рукой по волосам и вышла из комнаты.

Жорот проводил старушку взглядом, потом повернулся к Арике:

— Судя по виду, вы собираетесь прямо сейчас отправляться обратно. Может, хотя бы на обед останетесь? Леся сейчас распоряжается как раз по этому поводу.

— Да — если вы объясните мне, что произошло.

— А если не объясню? Я не торгуюсь, просто интересно.

— Тогда я вынуждена буду отклонить ваше приглашение, поскольку, чем быстрей — тем лучше, направлюсь в столицу и сяду на первый попавшийся космический корабль. И, если будет выбор, то на тот, который летит дальше остальных.

— Разумно. На ваши вопросы я, естественно, отвечу. Вы заслужили гораздо большего, а я не люблю ходить в должниках.

Арика поморщилась:

— Какие еще долги! У любого другого я или умерла бы уже, или, в лучшем случае, сидела бы глубоко и надежно. Это я вам теперь ничего не должна.

Жорот внимательно глянул на девушку и чуть пожал плечами:

— Что ж, будем считать, что так. Прошу. Думаю, внизу все готово.

— Секунду. Чья это комната?

Колдун ответил, бросив на нее удивленный взгляд:

— Леси.

Арика независимо пожала плечами:

— Чему вы так изумились? Или думаете, что я успела облазить тут все вдоль и поперек?

— Да, действительно. Если пожелаете, Леся или я покажем вам дом.

— Спасибо, возможно, позже.

Они спустились в уже знакомую Арике столовую. На этот раз Арика чувствовала себя почти дома. Устроившись за столом, она спросила:

— А почему нет Леси?

— Она старой закалки, считает, что так не положено. Впрочем, на этот раз, думаю, я ее уговорю. — Колдун быстро вышел и вернулся назад несколько минут спустя, ведя с собой нянюшку. Посадил ее, так же, как и Арику, и лишь потом расположился сам.

Желание расспрашивать появилось у Арики опять лишь к концу обеда: она основательно проголодалась, а готовили тут отменно. Подтянув поближе к себе вазочку с понравившимися ей конфетами (Арика присмотрела их еще в прошлый раз), она уловила улыбку Леси и покраснела.

— Да что ты, девочка! — рассмеялась старушка. — У нас никто, почитай, конфет и не ест. Это специально для тебя — я ж давно заметила, что сладкое любишь.

— Спасибо. Что все-таки произошло там, в трактире? Кто это существо?

— Так вы тоже поняли, что это не человек? — заинтересованно спросил Жорот.

— Не сразу. Он подошел к… кстати, тот юноша — действительно ваш ученик?

Колдун молча кивнул. Тема эта была, похоже, ему неприятна.

— Так вот. Он, то есть оно, подсело к парню как раз перед тем, как я ушла к Наалю. Тогда оно показалось мне обычным купцом. А когда мы зашли второй раз… ну… я даже не поняла, как раньше могла принять его за человека.

Жорот переглянулся с Лесей. Старушка негромко сказала:

— А что, может быть.

Колдун покачал головой и, постукивая пальцами по столу, начал говорить.

— Начинать, наверное, придется издалека. Я с вашим Сообществом, собственно, не сошелся взглядами лишь в одном вопросе. Они его считают основополагающим.

Вы правильно заметили, что для магии необходимо призывать сторонние силы. Разные люди их называют по-разному, я для простоты буду называть эти силы богами. Для того чтобы использовать их или просто призвать — неважно, им необходимо приносить жертвы.

Разница между мной и Сообществом заключается в том, что они отказались использовать тех богов, которых необходимо привлекать убийством живых существ. То есть Сообщество использует лишь те божества, которые удовлетворяются ментальными жертвами. Проще говоря — верой. Я же использую тех, для призыва которых требуются жертвоприношения птиц, животных.

— Только животных?

— Да. Из-за этого, да еще потому, что я использую рабский труд в рудниках, ваше Сообщество считает меня исчадием ада. Безусловно, я продвинулся в темной магии гораздо дальше их. Но есть грань, за которую я никогда не переступлю. Это — человеческая жертва.

Арика ждала чего-то подобного, но все же вздрогнула. Оглянувшись на Лесю, она увидела строгое лицо старухи и опять перевела взгляд на Жорота.

— Да. Теперь о потенциале. Ваши боги гораздо слабее моих. Даже нет, не так. В мире, безусловно, существует равновесие, но если взять белого и черного (возьмем такие определения) магов, обучающихся одинаковое время, обладающих одинаковыми способностями, то черный будет сильнее. Если принять время обучения, равное бесконечности — тогда и только тогда силы черного и белого магов сравняются. Но практически, как вы сами понимаете… Реальность, кстати, компенсируется опасностью процесса обучения. То есть при равном количестве белых и черных магов, одновременно начавших обучение, белые маги приходят к некоей точке в гораздо большем количестве, чем черные, причем суммарные силы обеих сторон приблизительно равны. Опять-таки, в применении этого закона к бесконечности, отвлеченный черный маг, достигший некоей финальной точки, одним мизинцем может справиться с белым, достигшим этой же точки. Но черный маг такого уровня — один, а белых — приблизительно столько, чтоб уравновесить его мощь. Именно поэтому в мире полно «Белых Советов», «Белых Сообществ», но о подобных «Черных» союзах я не слышал.

Я, кстати, не «черный» маг, а — «серый». «Черных» у нас на планете нет… не было. Таким образом, маги подразделяются на три категории. Первые две вы уже знаете, а к «черным» относятся те, которые используют богов, оплачивая их услуги человеческими жертвами.

— А нельзя использовать разных богов?

— В принципе можно. То есть это можно для «серых» и «черных». Но смысла в этом нет. Скажем, мои боги умеют то же, что и «белые», только делают это быстрее и лучше. И мои боги умеют еще кое-что, что белым богам недоступно. Представьте, насколько могущественным будет колдун, согласившийся служить черным богам.

Вестос не смирился с потерей руки, как и с тем, что не сможет стать магом. Я уже говорил вам, что он очень талантлив. Вест потребовал меня призвать или помочь ему призвать «черных» богов, чтобы он смог произнести формулу служения. «Черные» боги вернули бы ему руку, и он это знал. Он не представлял или не хотел понимать, чем это ему грозит в дальнейшем. Смерть в этом случае является наименьшим злом. Хотя, он имел много шансов пройти «черное» отсеивание, гораздо более жестокое, чем прохожу ежедневно я, «серый».

Я ему, разумеется, отказал. Он понял, что упросить меня не удастся и, вероятно, занялся вызовом сам. Странно, что я об этом не знал.

Вмешалась Леся:

— Потому что вызова не было. Я поняла, что он задумал, и заговорила вход в залы с магическими книгами. Ты этого даже не заметил, но он пройти заклинания не смог. Хотя пытался.

— И ты мне ничего не сказала?

Леся неожиданно резко отозвалась:

— А тебе не кажется, что тебе пора жить своим умом? И если уж делаешь ошибки, то и отвечать за них!

Арика фыркнула, вспомнив, как Леся представилась «домоправительницей» и «кормилицей». Что-то слишком большое влияние она имела на своего «хозяина» и «бывшего воспитанника». А он и не собирался протестовать.

— Но ты все же вмешалась, — то ли спросил, то ли заметил Жорот.

— Я говорила с мальчиком. И наложила на него наблюдающее заклинание. Так вот, сам он формулу не произносил. Ни у нас, нигде.

— Н-да. В любом случае, как-то он пересекся с черным магом, который взял его в ученики. Этот самый «купец», которого мы видели. Скорее всего, они встретились тогда впервые. Успей я чуть раньше… Хотя нет, в любом случае я бы не справился.

Арика молчала, усваивая информацию. Жорот тоже замолчал на какое-то время, потом нехотя сказал:

— Сейчас самое разумное — продать дом и шахты и уезжать отсюда. И чем скорее, тем лучше.

Леся негромко сказала:

— Он твой ученик!

— Боюсь, он мой враг. А справиться с Черными можно только если я и «Сообщество» объединимся. Конечно, это возможно — лет эдак через пятьдесят. Причем загвоздка далеко не во мне. За это время они нас передушит поодиночке.

— Ты дал заявку на Клов? — вмешалась Леся.

— Да. Но ты сама знаешь, пока Клан раскачается…

— Как быстро вы должны договориться с Сообществом? — спросила Арика.

— Неделя максимум. И то это самый-самый край. А вы что, беретесь убедить их?

— Попробую. Спасибо за обед, ждите вестей. — Арика поднялась, собираясь уходить.

— Подождите, — Жорот встал и подошел к девушке. — Я не верю в успех. Более того, мне кажется, что появись вы в Сообществе, вам грозят неприятности. Нет? В любом случае послушайте моего совета. Если за неделю ничего не выйдет и вы сохраните свободу передвижения, то улетайте с этой планеты как можно дальше. Вы не представляете, что тут будет. И слава богам. А лучше всего — плюньте на все и уезжайте прямо сейчас. Возможно, через неделю будет уже поздно.

Арика видела, что Жорот говорит серьезно. Она уточнила:

— Но вы эту неделю еще тут будете?

— Да. Но ни днем больше.

— Хорошо. До свидания.

Она улыбнулась Лесе и вышла из комнаты. На этот раз ее выпустили за ворота без всяких осложнений.

Дан стремительно ходил взад-вперед по своей келье.

— Ты уверена, что все это правда? Что Жорот не разыграл тебя для каких-то своих целей?

— «Купца» он создать не смог бы. И вот еще. Пошли кого-нибудь в город. Если Жорот выставил на продажу дом и рудники…

— Да. Верно, — Дан направился к двери. Перед уходом обернулся и сказал:

— А ты отдохни, поспи. Прямо здесь — запри дверь, чтоб тебя не тревожили. Хорошо?

— Подожди. Как Дэниэл?

Дан улыбнулся:

— С ним все нормально. Если хочешь, приведу его позже.

— Да, я с удовольствием с ним познакомлюсь.

Арика растянулась на кровати и сразу провалилась в сон.

Она за сутки с небольшим прибыла в монастырь и сразу кинулась к Дану. Рассказывала Арика долго, больше часа. Дан поверил сразу и безоговорочно. Доказательства он искал не для себя, а для коллег-Магистров. «В большинстве своем они гораздо более недоверчивы, а есть и просто „упертые“ — те, кто не хочет слушать ничего противоречащего Канону. — размышлял Дан. — А союз с Жоротом относится как раз к таким вещам. Ох, наверное, колдун прав, говоря, что его союз с Сообществом возможен только через полвека. Но попробовать надо».

Арика разъяренно металась по комнатушке, опрокидывая пластиковую мебель. Идиотизм! Какие кретины! Вместо того, чтоб думать, как справиться с «черным», Сообщество стало выяснять правомочность девушки в совершенных ею действиях. А до вынесения решения свобода передвижения Арики была ограничена Монастырем. «Впечатление, что Жорот ясновидящий, — в который раз пробормотала она про себя, — предсказал все, как по нотам.»

Обернувшись на звук открываемой двери, Арика раздраженно уставилась на вошедшего Дана. Она понимала, конечно, что Дан меньше всех виновен в происходящем, но сейчас ей было все равно.

— И что выродили эти умники? — злобно спросила она.

— Пока ничего, — ответил Дан. Взглянув на мечущуюся девушку, Магистр резко сказал: — буду крайне тебе благодарен, если ты возьмешь себя в руки.

— Это что-то даст? — ядовито спросила Арика. — Может, разума твоим «сообщественникам»?

— Не так давно они были и твоими.

Арика резко фыркнула:

— Чем дальше, тем больше мне кажется, что этого никогда не было. Тут же ложь нагромождается на ложь, нелепица на нелепость! Дэниэла еще не судят? Нет? Значит, скоро будут! Когда выяснится, что все, что сказал Жорот, правда, они возложат на твоего сына ответственность за их собственную глупость! Если успеют, конечно!

— Успокойся, пожалуйста. Впрочем, что скрывать. Я об этом уже позаботился.

— Да? — со слабым проблеском интереса сказала Арика. — И как?

— Отправил сына подальше.

— Спрятал, — уточнила она.

— Да, — вздохнул Дан, — спрятал. Как ни дико это звучит. Теперь, если ты хоть чуть-чуть пришла в себя, слушай внимательно. Сейчас конец четвертого дня из отпущенных семи. Судя по всему, Жорот прав, говоря о невозможности договора. Я проверил — колдун уже почти продал дом и рудники и, похоже, уезжает.

— Почти — это как?

— Я говорил с юристом — купчая вступит в силу в шесть часов вечера восьмого дня. Корабль, на который Жорот заказал билеты, улетает в восемь. Как видишь, он дал тебе еще почти сутки. Но это бесполезно. И я не хочу, чтоб ты тут оставалась. Я заказал билеты на тот же корабль. Тебе и Дэниэлу.

— А ты? И как я отсюда выберусь, интересно?

— Это я беру на себя. А я Магистр. И член Сообщества.

— Считаешь себя ответственным за все их решения?

Дан, не отвечая, продолжил:

— Выедешь сегодня, во время молитвы. Будь готова, я за тобой приду. Остальное расскажу по дороге.

Дан пришел гораздо раньше. Не прошло и часа, как он появился на пороге комнаты Арики. За ним бочком проскользнула Леся! Арика радостно кинулась к старушке, но та строгим взглядом пригвоздила девушку к месту. Дан торопливо сказал:

— Арика, тут ЧП. Подробности потом. Собирайся, уходим немедленно, — он кинул на кровать одежду послушника. Девушка стала быстро переодеваться, не обращая внимания на присутствующих. В довершение картины Дан наложил на Арику чары изменения внешности и все трое выскользнули из комнаты.

Через четверть часа они благополучно вышли за стены Монастыря и быстро пошли по дороге. Отойдя на достаточное расстояние, чтобы их не было видно со стен, Леся свернула в чащу. Через полчаса продирания сквозь подлесок и бурелом они вышли на поляну, посреди которой стояла хижина с коновязью и четырьмя лошадьми около нее. Человек, сидящий на пороге хижины, вскочил, и Арика узнала Дэниэла. Юноша молча открыл дверь в хижину, приглашая всех войти.

Весь домик состоял из одной комнатки да почти не отделенной кухни. Обстановка, если не считать двух лавок по-над стенами и стола, отсутствовала. Подражая всем, Арика села на одну из лавок и, наконец, нарушила молчание:

— Что случилось-то?

Ответила Леся:

— Жорот исчез. Судя по всему, его захватил «черный».

Переварив сообщение, Арика спросила:

— И что теперь делать? — криво усмехнулась. — Бежать?

Старушка покачала головой:

— Ты можешь ехать. Дан тоже, хотя…

Магистр покачал головой:

— Об этом не может быть и речи. Я с вами.

— С кем это? — насторожилась Арика. — И куда?

То, что ответила Леся, показалось Арике абсурдом.

— Я и Дэниэл должны попытаться противостоять «черному». Мы не клов, конечно. Но кое-что сделать можно.

— Что значит «клов»? — не удержалась Арика.

Леся досадливо нахмурилась:

— Это потом, хорошо? Если вы, Дан, согласитесь нам помочь, это увеличит шансы на успех. Ты, Арика, смотри сама. Для магии Причинных Связей ты не нужна.

— Что за магия?

— Это изменение прошлого. Но прошлое можно изменить только у самого себя. То есть ты вторгаешься в сознание самого себя несколько дней, недель, месяцев назад. Кстати, чем дальше во времени, тем труднее. И, если хватит силы, заставляешь себя тогдашнего изменить уже произведенное когда-то действие. Шансов мало, но иногда удается.

Арика удивилась:

— Так почему раньше?..

Ответил Дан:

— Шанс — один к двумстам пятидесяти-тремстам. И, кроме того, Магией Связей владеют только два колдуна на планете. К счастью, один из них тут присутствует.

— Леся!

Старушка кивнула. Арика подумала и сказала:

— Если разрешите, я останусь.

— Как хочешь, девочка, Но я должна предупредить: у просто присутствующих нет, конечно, такой сильной отдачи, как у того, кто пытается изменить свое прошлое, и того, кто его ведет. Но опасность психических нарушений все-таки существует.

— А что будет с тем, кто…

Ответил опять Дан:

— Почти стопроцентная вероятность шизофрении в самой тяжелой, неизлечимой форме. Предполагается, что у изменяемого и колдуна остается воспоминание о двух вариантах событий, что приводит к заболеванию. А у присутствующих, так как центр изменения находится очень близко, может остаться полунамек в памяти. Так что решай, сын. Против твоей воли, конечно, ничего не получится.

Дэниэл с расстроенным видом взъерошил волосы:

— О чем ты говоришь, папа! Из-за меня все, из-за дурака. Но кто ж знал, что такое случится.

— Никто, — кивнул Дан. — Случайность. Я уж, грешным делом, думал, что Сообщество запрограммировало Дэниэла на выведение из строя ученика Жорота. Чтоб продолжателей не было. Так нет! Глупая, идиотская случайность.

Вмешалась Леся:

— Если все согласны, то можно начать хоть сейчас. Девочка моя, ты не передумала остаться?

Та отрицательно мотнула головой. Вдруг вмешался Дан:

— Прошу прощения, Леся, но я зачем нужен? Непосредственного участия в событиях я не принимал. Просто если я буду знать, что от меня требуется, мне будет легче это сделать.

— Конечно. Видите ли, Магистр. Я попытаюсь все же вылечить вашего сына после всего. Успеха не гарантирую, но попробовать можно. И понадобится ваша сила — ваши возможности Целителя превышают мои. Не радуйтесь и не обольщайтесь раньше времени, Магистр! Возможно, ничего не получится. Но для этого надо, чтобы вы были под рукой. Готовы? С Богом!

Арика затаила дыхание. Что-то происходило в комнате — что, она понять не могла. Вдруг очертания Дэниэла и Леси стали расплываться. Арика повернулась к Дану и по его удивленным глазам, поняла, что происходит что-то не то. Она резко схватила Дэниэла и Лесю за руки, Дан успел уцепиться за нее. Мгновения спустя они, все вчетвером, очутились в темноте. Арика, боясь разжать руки, после секундного колебания спросила:

— Все здесь? Или как?

— Я тут, — отозвался из темноты Дэниэл.

— А что случилось? — спросил голос Дана.

Леся ответила:

— Кто-то блокировал мое заклинание. Возможно, «черный». Но скорее его учитель. И он потянул нас за собой. Кажется, мы у него в плену.

Арика вздохнула:

— Все ясно, господа маги и колдуны. Доигрались. Руки можно разжать? Или нас тут же растащит по отдельным камерам?

— Лучше не надо, — ответила Леся, — я сейчас попытаюсь зажечь свет.

В то же мгновение по глазам ударили яркие лучи. Арика подавила желание закрыться ладонью и лишь зажмурилась, стараясь к тому же удержать руку Дэниэла, дернувшуюся достаточно сильно. Проморгав и вытирая слезы плечом, Арика негромко сказала:

— Ну и попытка!

— Это не я, — тут же отозвалась Леся.

— Добро пожаловать, — насмешливый голос эхом отразился от стен.

Обернувшись, Арика увидела Вестоса, стоящего на вершине ступенчатого возвышения из сероватого мерцающего камня. Парень даже одежду не удосужился сменить — на нем был тот же костюм, в котором Арика впервые увидела его в трактире.

Возвышение хорошо вписывалось в огромный зал с каменными стенами и громадным камином напротив. С левой стороны в стене зала было прорезано несколько огромных окон, забранных цветными витражами. Полированный пол, сложенный из искусно подобранных оттенков мрамора, создавал полную иллюзию горного склона и огромного провала, находящегося прямо перед началом возвышения. Стереоиллюзия была настолько полной, что, когда Вестос, спускаясь вниз, занес ногу над полом, Арика еле сдержала инстинктивный крик «Осторожно!». Видимо, почувствовав что-то, юноша взглянул в ее сторону, и вдруг уставился на Лесю.

— Мама? Откуда ты здесь?

Арика, не успев удивиться, услышала крик Леси:

— Не надо! Разобьешься!

«Разве он может…» — Додумать Арика не успела. Юноша взмахнул руками и упал вниз, на пол, как будто действительно рухнул в пропасть. И остался лежать неподвижно. Леся неожиданно проворно подошла к телу и, нагнувшись, что-то сделала над ним. В тот же миг раздался жуткий вопль. Зал заходил ходуном, все вокруг подернулось дымкой и поплыло. Когда все вновь обрело очертания, оказалось, что они стоят в обычной, хоть и большой, комнате со стенами, сложенными из толстых бревен. Леся лежала на полу. Как и когда она упала, не заметил никто.

Арика подошла и, приподняв старушку за плечи, попыталась привести ее в чувство. Но все было напрасно: Леся умерла. Впрочем… Арика оглянулась на Дана, подозвав его взглядом. Магистр тронул Лесю за плечо, и, спустя мгновение, молча покачал головой.

Арика осторожно опустила легкое тело на пол и огляделась вокруг.

Дэниэл уже успел перевернуть лицом вверх тело Вестоса. Голова запрокинулась: поперек шеи зияла страшная рана, перерезавшая сонную артерию. Вдруг левая рука парня дернулась, Дан оттолкнул Дэниэла, который стоял ближе всех и, подняв нож, валяющийся около Леси, ударил им несколько раз. Рука задергалась, извиваясь. Это было настолько отвратительное зрелище, что Арику затошнило. Она отошла в сторонку, сжимая губы и сглотнула, стараясь, чтобы ее не вывернуло.

Дэниэл вопросительно взглянув на Дана, тронул меч. Уловив кивок, он вытянул его из ножен и ударил. Отрубленная рука, извиваясь, поползла в сторону. Дан сложил пальцы в магический знак, и рука остановилась, поскреблась еще немного и замерла.

Справившись со спазмами в желудке, Арика первая нарушила молчание:

— Что ж вы сразу, Дан?

Магистр виновато пожал плечами:

— Не сориентировался. Такая мерзость.

— Леся, она… Теперь все, да? Опасности больше нет?

— Надеюсь, что так. Она очень сильная колдунья, — Дан замолк и виновато поправился, — Была. Гораздо сильнее Жорота, не говоря уже обо мне, но слабее «черного». Как я понял, ты отвлекла «черного» своим «осторожно», когда он ступал в псевдопропасть. Он удивился, и Лесе удалось застать его врасплох. А внушив одно, нетрудно внушить и другое.

— То есть она не его мать?

— Конечно, нет. Просто в этой роли легче овладеть сознанием. Впрочем, ты не поймешь — у тебя нет специальной подготовки.

Дэниэл еще раз окинул взглядом профессионала перерезанное горло, хмыкнул и сказал:

— Идем искать этого вашего колдуна? Если он жив.

Арика взглянула на Лесю и отрицательно покачала головой:

— Без нее я не пойду.

— Да что с ней будет, пусть тут полежит пока, — Дэниэл съежился под взглядом отца, пожал плечами:

— Пожалуйста. Она же легкая.

Выйдя из комнаты, они попали в длинный коридор с дверьми по обе стороны. Они осторожно пошли по направлению к лестнице, как вдруг, остановившись у одной из дверей, Дан сказал:

— Там кто-то есть.

Дэниэл осторожно положил тело Леси на пол, вынул оружие, но Дан покачал головой — «опасности нет». Арика, пожав плечами, толкнула дверь и вошла. За ней потянулись остальные.

В конце длинной комнаты, у окна, стоял Жорот, успокаивая перепуганную девушку лет четырнадцати-шестнадцати, почти девочку. Колдун поднял голову, и Арика отшатнулась. У него были выжжены глаза. Повернув лицо в сторону вошедших, колдун спросил:

— Кто здесь?

Ответил Дан — он быстрее всех справился с потрясением:

— Я — Дан, Арика и Дэниэл.

Арика заметила, как напрягся Жорот:

— А Леся? Вы про нее что-нибудь знаете?

Молчание затянулось, никто не хотел отвечать. Жорот ждал, напряжение ощущалось все сильней. Наконец Арика сказала:

— Она умерла. И убила «черного».

Колдун стоял. Было видно, как он старается успокоиться. Наконец он разлепил губы:

— Где она? Или вы ее просто бросили?

Арика взглянула на Дэниэла.

Парень вышел и вернулся, неся на руках тело. Арика освободила диван от горы подушек, Дэниэл осторожно опустил на него Лесю. Жорот, похоже, прекрасно ориентирующийся в комнате, подошел к дивану. Тронул тело няни, провел пальцами по рукам, плечам, лицу. Когда колдун обернулся к Арике и мужчинам, лицо его было совершенно невозмутимо:

— Располагайтесь, господа, — указав в сторону кресел. Сам он довольно уверенно сел на одно из сидений и позвал: — Рита, иди сюда.

Девушка, стоявшая до этого в углу, подошла и привычно опустилась на табуретку около его ног.

— Как это случилось?

Выслушав Арику, колдун кивнул:

— То, что Вестос мертв, я понял, когда Рита сказала, что стены стали из каменных деревянными.

— А как вы попали сюда?

— Когда я выходил от юриста, на меня напали, — он сухо усмехнулся. — Я на своем опыте убедился, что даже опытный «серый» не может противостоять начинающему «черному». Против ожидания, мой бывший ученик не убил меня сразу, а предложил служить его богам. Сделал он это, естественно, только для проформы. А потом сказал, что, возможно, физическая необходимость убедит меня лучше, чем его доводы, — Жорот поднес руку к воспаленным глазницам с обгорелыми остатками век. — Так что теперь, господа члены Сообщества, вы можете быть довольны, — привстав, он отвесил легкий поклон: — Вы избавились от воплощения истинного зла в моем лице — колдовать я уже не смогу. Кстати, как насчет того, чтобы меня убить? Я ведь представляю опасность. Не дай боги, решу вернуть себе зрение.

Рита испуганно сжалась и срывающимся голосом заявила:

— Попробуйте только! Господин меня немногому научил, но на одного из вас хватит точно!

— Да, забыл вам представить. Это сестра Вестоса. Он приставил ее ко мне в качестве поводыря. И мы немного подружились, — в голосе его послышалась нежность, он провел рукой по волосам девушки. — Так что вам, кажется, придется убить и ее.

Арика взглянула на Дана и Дэниэла. Она прикидывала, действительно ли реальна схватка и прекрасно знала, что в стороне стоять не будет. Сын сидел спокойно, а Магистр покачал головой:

— Не выдумывай, Жорот. И не пугай девочку. А где черный, который взял Вестоса в ученики?

— При мне он не появлялся, — отозвался Жорот.

— Это такой степенный темноволосый мужчина? — тихо спросила Рита. — Он уехал пять дней назад. Сказал, вернется когда разберется со своими домашними делами.

— Надеюсь, уже не вернется, — сказал Дан.

— На вашем месте, Магистр, я все-таки дал бы заявку в Клан, — заметил Жорот.

— Почему ты сам это не сделал?

— Сделал. Но к официальному заявлению от Сообщества Клан прислушается быстрее.

— Хорошо. Прощай. Арика, ты с нами?

Девушка покачала головой:

— Нет, Дан. До свиданья.

Магистр подошел к кровати, снял с шеи цепочку с амулетом и положил Лесе на грудь. Потом, кивнув Арике, вышел из комнаты. Дэниэл, перед тем как выйти за отцом, неловко сказал:

— Жорот, вы извините меня, пожалуйста. Я не хотел.

Колдун хотел сказать что-то резкое, но сдержался. Сухо бросил:

— Прощайте.

Дэниэл, пожав плечами, вышел.

Подождав, пока Магистр с сыном отойдут подальше, Арика повернулась к Жороту:

— Вам домой помочь добраться или вы сами?

Жорот помолчал и неожиданно попросил:

— Выйдите, пожалуйста. Я вас позову, хорошо?

Арика кивнула, потом, сообразив, что колдун не видит, сказала:

— Я буду в комнате напротив.

Дверь напротив была закрыта. Арика поколдовала над замком и зашла внутрь. Комната оказалась спальней с роскошной двухместной кроватью посередине, укрытой пологом. В одном из углов спальни стояло трюмо с огромным, до потолка зеркалом и кучей разнообразной парфюмерии. Арика равнодушно скользнула взглядом по баночкам с кремами, щеточкам, пузырькам. Количество их казалось еще больше потому, что они стояли около зеркала. В другом углу, около окна, находился изящный столик, на нем стояла лампа с абажуром из хрусталя. Арика полюбовалась искусной резьбой на ножках, равнодушно оглядела комнату еще раз. Ничего такого, что могло бы ее заинтересовать больше, чем на пять минут. Какие-то табуретки, пуфики. Отдернув полог, Арика села на кровать, попрыгала на ней. «Пока Жорот разбирается со своей дамой, полежу».

Раздеваться она не собиралась, поэтому не стала снимать и покрывала. Скинув сапоги, улеглась в мягкую глубину пуховика. Через несколько минут усталость взяла свое, и Арика задремала.

Когда она проснулась, было темно.

«Что за черт? Он что, уехал сам?..» Вдруг девушка почувствовала, что рядом кто-то есть. Спрыгнув с кровати, ощупью добралась до столика и включила свет. На другой половине спал, тоже одетый, Жорот. На глазах колдуна была черная повязка, волосы разметались по подушке. «О, дьявол. Милая бесцеремонность».

Потянувшись, Арика взглянула на часы. «Однако. Уже почти утро. Хорошо я вырубилась. Но этот тоже хорош. И не проснулся ведь, когда я стала скакать по кровати».

Арика чувствовала себя прекрасно отдохнувшей и была зверски голодна. Но блуждать по дому одной не хотелось, равно как и оставлять слепого колдуна одного. Она опустилась на пол в позу медитации, отключив все, кроме слуха.

Жорот зашевелился, просыпаясь, когда солнце уже давно взошло. Арика встала и потянулась:

— Доброе утро!

— Здравствуйте. — Колдун сел на постели, ощупью нашел обувь. — Давно проснулись?

— Часа четыре назад.

— Почему же не разбудили меня? — Жорот, достав откуда-то гребень, привычными движениями расчесывал свои длинные — ниже пояса — волосы, перед тем, как собрать их в хвост.

Арика, с неодобрением покосившись на колдуна, еле сдержалась, чтоб не предложить свои услуги в качестве парикмахера. Но прикусила язык.

— Ответила вам любезностью на любезность. Тут где-нибудь еда есть?

— На первом этаже кухня и кладовые. Буду признателен, если вы захватите что-нибудь и на мою долю.

— Может, этим займется ваша протеже? Видите ли, хозяйка я — никакая. Я предупреждаю, а не кокетничаю.

— Риту я отослал.

— Что ж. Единственное, что могу гарантировать — с голоду мы не умрем. Сами в соседнюю комнату переберетесь?

— Конечно.

— Ох, я забыла.

— Леси там уже нет.

Арика вернулась минут через двадцать, таща с собой огромный поднос с едой. Расставив тарелки на столе, она сообщила Жороту:

— Готово.

Через полчаса сосредоточенного уничтожения пищи Арика аккуратно положила вилку и нож на тарелку и взглянула на Жорота. Колдун сидел, о чем-то задумавшись.

— Жорот?

— Да?

— Почему вы отослали Риту? Если, конечно, вы не считаете, что это не мое дело.

Девушка приготовилась к резкой отповеди, но, против ожидания, колдун ответил спокойно:

— Для нее, при сложившихся обстоятельствах, это лучший вариант. И хватит об этом.

Арика подумала и решила все же «добить» тему, прикидывая, насколько же достанет терпения собеседника:

— Но она в вас влюблена.

— Уже нет.

— Даже так. Вы же заявили, что не можете колдовать?

— Кое-что сохранилось. Но это даже не ученическая степень.

— Но учить вы можете. Ведь лучшей жены и ученицы вам не найти. Почему вы отказались от Риты? Не приняли самопожертвование? Вряд ли. Что тогда?

Жороту наконец надоели ее расспросы. Он холодновато заметил:

— Не понимаю, почему я должен перед вами отчитываться.

Арика пожала плечами:

— Извините. Последний вопрос. Если захотите отвечать, конечно. Это не из-за слепоты? Обуза для девочки и так далее.

К удивлению Арики, собеседник тихо рассмеялся:

— Вот уж нет.

— Спасибо.

— За что?

— За ответ. Если он искренен.

Жорот усмехнулся:

— Вполне.

— Как я поняла, вы согласны принять мою помощь в путешествии до вашего дома?

— Если вы будете столь любезны, — без тени иронии ответил Жорот.

Арика с подозрением взглянула на колдуна: «Издевается, что ли?» Так и не решив, как реагировать, кивнула:

— Буду. Тут слуги есть?

— Нет.

— Средства передвижения? Я могу все выяснить сама, но если вы расскажете мне, что знаете — это ускорит дело.

— Конечно. Механических средств нет. Должны остаться лошади — если они не магические.

— А… Что с Лесей?

— Ее мы возьмем с собой.

— Как вы собираетесь ее перевозить?

— Я замедлил процесс разложения. Действия заклинания должно хватить до дома. К тому же на улице сейчас мороз, что значительно упрощает дело. Поищите какую-нибудь повозку.

Наблюдая за колдуном во время путешествия, Арика не переставала удивляться. Жорот ухитрился максимально освоиться со своей слепотой, насколько это было вообще возможно. Началось с того, что он наотрез отказался ехать на повозке. Арика намертво не понимала, как он мог управлять лошадью, как двигался и определял положение предметов, даже угадывал движения девушки. Колдун пользовался при ходьбе палкой, но Арике все время казалось, что она ему совершенно не нужна. Если бы Арика не знала, что под повязкой находятся воспаленные глазницы, она решила бы, что он видит.

Вечером пятого дня они добрались до поместья Жорота. Арика ожидала, что оно будет покинутым, но слуги по-прежнему толпились во дворе, сновали по дому, что-то делая. Все было, как в ее прошлые посещения.

Слуги ничем не показали своего удивления или ужаса при виде слепого хозяина и тела экономки на повозке. Жорот быстро распорядился по поводу Леси, потом повернулся к Арике:

— Благодарю за помощь. Надеюсь, вы останетесь переночевать?

Арика пожала плечами:

— Зачем? Я успею въехать в город до закрытия ворот на ночь.

— Гм. Видите ли, я еще раз хочу вас использовать. Утром я отправил бы с вами письмо к юристу — об отмене продажи моего имущества. Доверить такое письмо можно не всякому слуге, к тому же, боюсь, все мои слуги будут заняты в ближайшее время. — Жорот, склонившись, поцеловал Арике руку и добавил: — Вы меня крайне обяжете, если выполните эту мою просьбу.

Арика подумала и кивнула:

— Пожалуйста.

Поздно вечером Арика, лениво закрыв книгу, откинулась на постели. Давно пора было заснуть, но что-то ей мешало. Можно было, конечно, отключиться с помощью Умения, но не хотелось и этого.

Проворочавшись еще с полчаса, Арика встала, накинула на себя балахон на случай, если встретит кого-нибудь в коридоре, и направилась в библиотеку.

Зайдя в первый зал, она зажгла свет и отшатнулась от неожиданности. В кресле сидел Жорот, положив какую-то книгу на колени. Он поднял голову:

— Не спится?

— Что вы тут делаете?

— Читаю. Чем еще можно заниматься в библиотеке?

— Шутите?

— Почему?

Арика напряглась, вглядываясь в колдуна.

Жорот улыбнулся:

— Вы мне настолько не доверяете? Просто я обнаружил недавно, что могу видеть. То есть не совсем видеть… Скажем, буквы в книге различать могу. И не только. Сейчас вы обернулись в сторону кресла — вы босиком и стоять, даже на ковре, вам холодно. Садитесь.

Арика забралась с ногами в кресло, спросила:

— Так вы и колдовать сможете?

— Возможно. Освоюсь, а там видно будет.

Неожиданно Жорот переменил тему разговора:

— Завтра будет снег, — сказал он задумчиво. — Или снег с дождем. Даже неудобно, что задержал вас.

— С чего вы взяли?

— Старые раны ноют.

— Откуда? Вы ведь колдун — не воин?

— Я боевой маг. Был, — он сказал это обыденно, без тени горечи или истерики, всего лишь констатируя факт.

Арика уважительно хмыкнула. Для человека, в одночасье потерявшего все, Жорот держался с невероятным самообладанием. «Не удивлюсь, если он отыщет-таки выход из сложившейся ситуации. Хотя, от одного он уже отказался… Любопытно, почему?»

Арика, внимательно взглянув на колдуна, рискнула все же спросить небрежным тоном (возможно, нарываясь на резкость):

— Не понимаю. Почему вы отослали Риту? Конечно, не сразу, но постепенно и хоть в какой-то мере она заменила бы вам Лесю.

Против ее ожиданий, Жорот не только ответил на ее вопрос, но еще и абсолютно спокойно:

— Рита, безусловно, умна. по-своему. Кое-какие колдовские способности у нее тоже есть. Но она слишком уж женщина. Венец ее мечтаний — этот самый дом, остепенившийся муж под боком и куча детей. Кстати, я чуть ли не идеальный вариант — моя слепота, сохранившиеся колдовские навыки — ровно настолько, чтоб удерживать в повиновении слуг и собирать мзду с ближайших сел и городков. А большего и не надо.

Арика пожала плечами:

— Вам видней. Никогда не рассматривала женщин с такой точки зрения.

В тоне колдуна мелькнула ирония:

— Вам еще предстоит делать это же — с мужчинами. И это не так приятно, как кажется, поверьте моему опыту. А кое-какой опыт у меня в этом отношении есть.

Арика ехидно улыбнулась:

— Ой, как верю. Кстати, почему бы вам, если вы так уж не любите женщин, не подобрать на роль Леси какого-нибудь юношу?

— Видите ли, у мужчин этой ориентации свои особенности, и они меня также не совсем устраивают.

— На вас не угодишь.

Внезапно Арика вспомнила то, о чем она думала последнее время.

— Можно попросить вас об одной услуге?

— Все что в моих силах.

— В этом я как раз не уверена. — Арика рассказала Жороту о мальчике-волке:

— Вы сможете превратить его в настоящего волка?

В уголках рта Жорота затаилась усмешка:

— Вполне. Но почему не в человека?

— Потому что он волк.

— Логично. — Жорот насмешливо улыбнулся и уже серьезно продолжил. — Превратить я его могу. Но вот найти и поймать… Разве что вы этим займетесь.

— Попробую. А что в моей просьбе такого смешного?

— Меня забавляет ваша индивидуальность. Большинство, если не все, просили бы для мальчика-волка об обратном.

— Возможно, — рассеянно ответила Арика, занятая совсем другим. — Волка можно впустить?

От неожиданности Жорот не сразу сориентировался:

— Куда?

— В дом или во двор. Где вы его будете превращать? Он перед воротами.

— Опять «картинки»? — Жорот покачал головой, — когда-нибудь вы не рассчитаете силы и…

Девушка молча пожала плечами, давая понять, что обсуждать данную тему не собирается. Если Жорот и не видел ее жеста, то молчание оценил правильно.

— Что ж. Давайте его сюда.

Арика вернулась спустя четверть часа с существом, на которое нельзя было смотреть без содрогания. Жорот хмыкнул что-то неразборчивое и сказал:

— Идем в мой кабинет.

— Почему вы нас сразу туда не отослали? — недовольно спросила Арика.

— А вы знаете, где он находится? — язвительно ответил колдун вопросом на вопрос.

— Извините. Он нервничает, очень трудно сдерживать.

— У меня была когда-то крупная собака — могу предложить ошейник с намордником.

— Шуточки у вас, — пробормотала Арика.

Девушка не сильно разглядывала кабинет хозяина — ситуация не располагала. Но, скользнув взглядом по обстановке, она наконец осознала, что во всем доме отсутствовали — в отличие от кельи того же Дана — пластик и пластмассы. Мебель в кабинете — как и во всех комнатах, где она уже побывала — была добротная, деревянная, резная, скорей всего, местного производства. Еще бросалось — ну, если совсем точно, не в глаза, а лишь ощущалось — отсутствие подушек-подкладок на сиденьях стульев. Кресло же было единственное — оно стояло в дальнем углу и Арика не рискнула на него претендовать.

Почти три часа спустя измученный волк лежал в углу на полу, а не менее измученный колдун пытался отдышаться в кресле.

— Это всегда так… трудно?

Жорот повернул голову в ее сторону и устало ответил:

— Почти. Принесите, пожалуйста, вина. Оно в резном шкафу слева от окна. Налейте половину бокала и разбавьте водой. Поставьте на столик. Спасибо. Идите, выпускайте вашего друга. Он гораздо быстрее придет в себя на улице. Да. Бумаги к юристу в верхнем ящике письменного стола. Большой серый конверт. Смотрите сами, когда уедете, я до полудня буду отсыпаться.

— Спасибо большое. Уеду я прямо сейчас.

— Счастливо. До свидания.

— Вам точно больше ничего не надо? Слуги встанут не раньше, чем через два часа.

Жорот поморщился и собрался было что-то ответить, явно нелицеприятное, но Арика его опередила:

— Извиняюсь, я поняла и прошу прощения за неуместный вопрос. До свидания и спасибо еще раз.

Колдун молча кивнул, и девушка, приняв это за окончательное «До свидания», поманила за собой волка и вышла из комнаты.

Провожая взглядом убегающего волка, Арика глубоко вдохнула морозный воздух и, неожиданно для себя самой, улыбнулась. Разбила каблуком тонкий лед на лужице, и как-то сразу пришло ощущение законченности: все, тут ей больше делать нечего. Только зайти в гостиницу забрать книги и забежать к Наалю — проститься. И — в столицу, в космопорт. А куда дальше — там видно будет. 

Часть 2. СЛУГА

Остановившись около калитки с нужным номером, Арика несколько раз нажала на звонок. Минут через пять послышались шаги, заскрипела плохо подогнанная дверь и из-за нее выглянул полный лысоватый старик в мешковатом летнем костюме и тапочках. На багровом лице виднелись капельки пота, рубашка прилипала к потному телу.

— Здравствуйте. Мне нужен Торн Блэйк.

— Хозяин никого не ждет сегодня.

— Я не договаривалась о встрече, и если мистер Блэйк занят, я приду в любое назначенное им время.

Слуга молча повернулся и зашаркал по дорожке сада. Калитку за собой он не закрыл, и Арика, приняв это за своеобразное приглашение, последовала за ним.

Бетонная дорожка давно не обновлялась, растения оплетали ее с обеих сторон и даже проросли сквозь, протискиваясь в чуть заметные щели и расширяя их, по мере своего роста. Приходилось идти очень осторожно, чтобы не запутаться в толстых стелющихся стеблях. Вскоре Арика разглядела за ветками кустарников стену двухэтажного дома, тоже давно не ремонтировавшегося, но вполне жилого и способного простоять еще, по меньшей мере, несколько десятков лет.

Слуга зашел внутрь, вновь оставив дверь за собой открытой. Последовав за ним, девушка очутилась в просторной уютной прихожей, по-видимому, выполняющей также функции гостиной и кухни. Комната была обставлена удобной, но древней и потертой мягкой мебелью. Кондиционер, несмотря на древний вид, работал исправно — температура в комнате поддерживалась на приемлемом уровне. Слуга куда-то исчез, и Арика, оглядевшись, села в ближайшее кресло и стала ждать.

Через несколько минут в комнату вошел высокий худой старик с длинным приятным лицом и внимательным взглядом, одетый в светлые шорты, рубашку с коротким рукавом и сандалии на босу ногу.

— Добрый день, — нерешительно сказала Арика.

— Здравствуйте. Вы хотели меня видеть?

Мягкий, глуховатый голос в сочетании со спокойными манерами располагали к себе. Общее впечатление настолько не соответствовало ее ожиданиям, что девушка переспросила:

— Мистер Торн Блэйк?

— К вашим услугам.

— Бывший ведущий инженер компании «Роботы на все случаи жизни»?

— Совершенно верно.

— Меня зовут Арика.

— Очень приятно. Возможно, для дальнейшего разговора удобнее пройти в мой кабинет?

— Как пожелаете. Для меня это не имеет значения, — Арика лихорадочно пыталась придать своей речи хотя бы подобие непринужденности, сквозящей в каждой фразе хозяина. И понимала всю безнадежность своей попытки.

— Чай, кофе?

— Спасибо, если не трудно, чай.

Торн сел и деликатно замолчал, предоставляя гостье возможность начать беседу. Не прошло и минуты, как в комнату вошел все тот же слуга, катящий перед собой небольшой столик на колесах, полностью сервированный для чайной церемонии.

Дождавшись, пока толстяк выйдет, Арика подняла глаза от чашки и встретилась с внимательным взглядом хозяина. Вздохнув, она перестала строить из себя великосветскую даму, и начала в своей обычной манере, без предисловий.

— Видите ли, последние полгода я занималась тем, что пыталась приобрести робота. Я обошла множество кампаний, но мое главное условие — человекоподобие — не могла выполнить ни одна из них. Большинство отказалось сразу, из оставшихся трех одна, ознакомившись с моими требованиями ближе, также отказалась. Две другие заверили, что могут предоставить мне необходимую модель. Я сделала заказ в более крупную — «Роботы на все случаи жизни». Но либо мы не поняли друг друга, либо компания слишком понадеялась на своего адвоката. Вместо обещанной модели они попытались сбыть мне куклу, говорящую «да», «нет» и беседующую на модные великосветские темы.

Естественно, это меня не устроило. Кампания подала в суд, была создана специальная комиссия, признавшая, в конечном итоге, мою правоту. После оглашения решения комиссии эксперт «Роботов» Регин Скотч в раздражении заявил, что мои требования непомерны и выполнить их не сможет никто. Кроме разве что «ненормального Блэйка», как он выразился. Извините.

— Ничего. Меня действительно так называли.

— Я навела справки и нашла вас. Как я понимаю, если вы мне не поможете, я никогда не получу то, что мне необходимо.

— Вы предлагаете мне сделать робота по вашему заказу?

— Не совсем. Я прекрасно знаю, что подобного робота в домашних условиях собрать невозможно. Но если бы я заключила договор с компанией, а вы руководили производством моей модели по вашему разумению, я была бы вам крайне благодарна. И, конечно…

— Какая компания согласится работать с вами после суда?

— Я уже договорилась с той же компанией «Роботы»…

— Благодарю, я понял.

Видя, что Блэйк молчит, Арика неловко закончила:

— Это, собственно все. Что скажете?

В это время в комнату вошел мужчина. Высокий, лет тридцать с небольшим, с грубоватыми своеобразными чертами лица — такие обычно нравятся женщинам — одетый в такой же костюм, как и у хозяина, только ткань была не песочной, а бледно-зеленой. Он подошел к Блэйку и, наклонившись, что-то тихо сказал ему.

«Сын? Секретарь?» — подумала Арика.

— К сожалению, вынужден разочаровать вас. Видите ли, это не первая попытка компании выведать технологию производства и обучения электронного мозга, которую я разработал в свое время.

— А если другая компания?

— Это не имеет значения. Но, возможно, мы сможем прийти к определенному соглашению. Знакомьтесь. Мой сын.

Мужчина, подойдя к Арике, чуть поклонился:

— Роджер.

Девушка привстала и протянула ему руку, назвав свое имя.

Блэйк вежливо спросил:

— Вы не будете иметь ничего против его присутствия?

— Нет, конечно. Вы говорили о каком-то соглашении?

— Прежде всего, позвольте мне задать вам несколько вопросов. Зачем вам подобный робот?

— Видите ли, по характеру моей работы мне требуется нечто среднее между компаньоном и слугой. Этот человек должен иметь полную информацию о моих делах, однако, желательно, не представлять собой юридическое лицо, и, главное, в молчании которого я была бы уверена.

— Человек?

— Существо, если вы так настаиваете.

— Думаю, подобная проблема стоит не только перед вами.

— И все довольствуются наемниками либо рабами. А потом восемьдесят из ста раскаиваются в своем выборе — в лучшем случае. В худшем все расхлебывают их родственники. — Арика усмехнулась, — причем оплата похорон в сравнении с другими тратами оказывается очень незначительной суммой.

— Мне кажется, вы слишком мрачно смотрите на мир.

Арика молча пожала плечами.

— Вы занимаетесь чем-то противозаконным?

— Ни в коем случае. Я торговый агент букинистического магазина редкостей. Но за раритетами приходится отправляться в такие места, где спутник просто необходим. Я уже нанимала слугу, но ничего хорошего из этого не вышло. К счастью, я не дала инциденту далеко зайти и отделалась сравнительно легко.

— Я не хотел бы показаться слишком любопытным…

Арика чуть пожала плечами:

— Слуга пытался продать меня в рабство, раздобыть нужный свиток и, вернувшись, сам связаться с покупателем. Теоретически я, конечно, виновата сама, что не подобрала лучшего спутника. Но сопровождать меня может согласиться лишь человек с так называемой «авантюрной жилкой». К сожалению, подобные люди не отличаются преданностью. Они обычно считают, что достойны большего, склонны к риску. И так далее. Мне казалось, что я сделала оптимальный выбор из имеющихся кандидатур. Более того, я до сих пор в этом уверена. А результат… В общем, мне не хотелось бы повторения чего-либо подобного, — Арика расстегнула низкие манжеты своей рубашки и подняла рукава. От запястий до локтей кожа была покрыта шрамами ожогов. В ответ на удивленный взгляд Блэйка Арика объяснила:

— Мне связали руки и ноги, и единственным способом освободиться был очаг.

— Почему вы не сделаете пластическую операцию? — вырвалось у Блэйка, — Простите.

— Не за что. Мой знакомый Магистр-целитель сейчас в отлучке и вернется не раньше, чем через полгода. — Застегивая манжеты, она продолжала. — Безусловно, моя работа — не женское дело. Но мне она нравится, и я не хотела бы ее бросать. Нааль же заявил, что если я не найду себе подходящего компаньона, то он меня просто выгонит…

— Ваш хозяин?

— Да. Он мне скорее друг. Выгонит или посадит на разбор и оценку уже поступивших раритетов. Раньше мы ездили вдвоем, и проблемы вообще не было, но полтора года назад Нааль по медицинским показаниям должен был отказаться от межпланетных путешествий. С тех пор, — она развела руками. — В других отношениях я его полностью устраиваю. Я, конечно, могу сменить пол. И если ничего не выйдет с роботом, пожалуй, так и сделаю, — девушка пожала плечами. — Но мне не хотелось бы идти на подобные крайности до того, как я буду уверена, что все другие варианты исчерпаны.

— Купить робота предложил Нааль?

— Нет, это моя мысль.

— Но если вы имеете возможность оплатить подобного робота…

Арика вздохнула:

— Поймите, финансово я полностью обеспечена. Возможно, даже богаче Нааля. Мне просто интересна эта работа. Кроме того, я сама коллекционер, и в своих командировках имею возможность пополнять коллекцию, расширять круг знакомств, не говоря уже о том, что нахожусь в курсе всех интересующих меня новостей.

Блэйк переглянулся с сыном и кивнул:

— Что ж, если вы разрешите проверить сообщенные вами сведения, возможно, мы придем к необходимому соглашению.

— В чем оно будет заключаться?

— Вы даете свое разрешение на проверку? — настаивал Блэйк.

— Да, конечно.

Роджер встал и вышел из комнаты. Блэйк, проводив его взглядом, посмотрел на Арику.

— Прошу прощения. Как я вам уже сказал, было несколько попыток выманить у меня определенную техническую информацию, и для дальнейших шагов мне необходима полная уверенность.

Арика пожала плечами:

— Как вам угодно. Чем, если не секрет, вам так насолила ваша фирма, что вы не хотите предоставить или продать ей ваше открытие?

— Ничем, — лаконично ответил Блэйк.

— Не поняла.

В это время в комнату вернулся Роджер. Вероятно, он подал отцу какой-то знак, который Арика не успела разглядеть, поскольку Блэйк расслабился и улыбнулся. Роджер сел, Блэйк в это время начал говорить:

— Все подтвердилось. Вы именно та, за которую себя выдаете и никак не связаны с моей бывшей фирмой.

Арика молча кивнула, ожидая продолжения.

— Еще раз прошу прощения. Что касается передачи моего «открытия», как вы выразились, фирме, то это полностью исключено. Видите ли, я работал в «Слугах» много лет и наблюдал как извращалась любая, казалось бы, наиполезнейшая информация, попадая в руки сильных мира сего. А так как эти господа ухитряются сунуть свой нос практически в каждую щель, то я не знаю ни одного, даже самого маленького открытия, которое не принесло бы значительных неприятностей. Мои разработки я к «маленьким» отнести не могу.

Как вы, вероятно, уже имели возможность наблюдать, все человекоподобные роботы, существующие на данный момент, мягко говоря, не оправдывают своего названия. Мои исследования позволяют создать робота практически неотличимого от человека — за исключением, конечно, внутреннего строения и встроенных в мозг знаменитых «трех законов». А теперь представьте, что можно натворить с помощью таких роботов.

Как только я пришел к удовлетворившему меня результату, я уничтожил все бумаги и файлы, оставив все только здесь, — старик дотронулся пальцем до лба.

— Если вы представляли себе последствия, зачем вообще занимались этим?

Старик улыбнулся:

— Самомнение. Талант. Желание сделать невозможное возможным, привести модную тогда (и сейчас, кстати) отрасль к логическому завершению, идеалу. Кроме того, мне до конца не верилось, что выйдет. Впрочем, при всей своей безалаберности я был осторожен настолько, что даже ранние мои разработки остались нераскрытыми. Так что, насколько я в курсе, ведущие фирмы пока даже не на начальной стадии того, что проделал в свое время я.

Арика недоверчиво покачала головой:

— И вы все еще живы и на свободе? До сих пор никто не «промыл вам мозги»?

— Не все верят в то, что мне удалось достичь успеха. Точнее, не верит практически никто. Попытки были, конечно, все было. Что касается «промывки мозгов», то люди, подвергшиеся единожды такой операции, в начале второй просто умирают.

— Так вы…

— Да, еще в детстве. Я один из немногих, перенесших этот ад относительно нормально. Теперь, когда я удовлетворил ваше любопытство по общим вопросам, вернемся к нашему соглашению. Участвовать в создании подобного робота я отказываюсь абсолютно. Но могу предложить вам уже существующего, успешно функционирующего несколько десятков лет.

Арика нахмурилась, переваривая информацию, потом изумленно раскрыла глаза и, переведя взгляд на Роджера, подобралась в кресле:

— Вы?!

Тот встал и, молча поклонившись, замер.

Арика стремительно вскочила и в два шага очутилась около Роджера. Подняв голову, она внимательно разглядывала его лицо, потом повернулась к Блэйку. Глаза девушки сияли:

— Я ничего подобного не могла даже предположить! — потом она насторожилась: — Может, вы меня просто разыгрываете?

Честно говоря, последняя фраза была уже игрой «на зрителя». В первые же мгновения подозрения Арика подключила Умение и, несмотря на то, что она считала себя готовой к подобному повороту дел, ей стоило большого труда сдержаться, когда она поняла, что Роджер действительно робот.

Блэйк, у которого насмешливо заблестели глаза при виде возбуждения гостьи, сказал:

— Роджер, предоставь даме доказательства.

Тот чуть отодвинулся, снял через голову рубашку. Арика с интересом наблюдала за его естественными движениями. Роджер нажал правой рукой какую-то точку на запястье левой и сделал неуловимое движение. Кожа от места нажатия через предплечье и всю грудь разошлась ломанной линией, обнажив прозрачный желеобразный пластик, сквозь который виднелись провода, перемежающиеся с серебристыми ниточками и жучками электронных микросхем. Псевдокости под пластиком блестели металлом. Арика несколько секунд изумленно смотрела на все это, а затем кивнула.

Роджер, проведя рукой по линии разъема, вновь сделал кожу единым целым, причем места соединения видно не было. Арика невольно потянулась к груди, но, смешавшись, отдернула руку и спросила у Роджера:

— Можно?

Вместо него ответил Блэйк:

— Пожалуйста.

Проведя пальцами, она убедилась, что и наощупь кожа абсолютно гладкая, нет даже намека на шов или шрам. Нормальная, теплая человеческая кожа. Покачав головой, Арика села на свое место.

— Невероятно, — в этот раз она не играла — ее восхитил не столько сам факт «роботизма», сколько сопровождающие его демонстрацию эффекты.

— Вас устраивает данная модель?

— Спрашиваете! Но… А вы?

— Видите ли, я уже стар и абсолютно одинок. Лет восемь-десять, и все мое имущество либо перейдет слуге, либо, если я переживу его — государству. Что, в принципе, одно и то же. Конечно, можно было бы написать завещание на Роджера, но слишком многие догадываются, кто он есть на самом деле.

Взвесив все варианты, мы решили найти Роджеру нового, молодого хозяина. Собственно, вы нам подходите.

Арика некоторое время молчала, переваривая услышанное, потом нерешительно спросила:

— Ну и… это… сколько… — бросив быстрый взгляд на невозмутимого Роджера, она энергично выругалась: — Ч-черт!

Блэйк рассмеялся:

— Именно. Вы поняли. Ни о каких деньгах разговор вестись не будет. Но кое-какие аспекты нам все же надо обсудить.

Раз в год Роджеру необходим профилактический ремонт, а раз в восемь-десять лет — капитальный. Специалистов такого профиля и уровня очень мало, да и доверять им нежелательно. Поэтому вместе с Роджером вы возьмете еще одного робота — вполне обычного, нечеловекоподобного. Зовут его Лонг. Можете активировать его только для целей ремонта Роджера, можете использовать для чего угодно — это ваше право. Если вдруг сломается Лонг, а Роджер будет не в состоянии произвести нужный ремонт, вы должны следить, чтобы информация, имеющаяся у Лонга, не попала в чужие руки. Но думаю, возникновение подобной ситуации маловероятно. И еще. Ни в коем случае не пытайтесь ремонтировать Роджера сами! Какой бы незначительной ни показалась вам поломка. Пусть даже причиной ее будет мусор, каким-то образом попавший в механизм.

Арика хмыкнула:

— Знаете, я не настолько самонадеянна, чтобы лезть в механизмы подобной сложности.

— Не зарекайтесь. В определенных обстоятельствах вы можете решить, что риск оправдан, поэтому предупреждаю вас заранее. Я встроил в тело Роджера систему защиты. В случае ее активации произойдет взрыв, который уничтожит не только Роджера, но и всех, находящихся на расстоянии двух-трех метров.

— А ключ от системы…

— Есть только у Лонга.

— Понятно.

— Вы согласны придерживаться высказанных мной рекомендаций?

— Само собой, — пожала Арика плечами.

— Хорошо, — старик тяжело поднялся, подошел к окну.

Арика взглянула на часы: она вошла в дом Блэйка около полутора часов назад. Блэйк, постояв у окна, повернулся к Арике.

— На всякий случай я подготовлю вам купчие, отдельно на Роджера, отдельно на Лонга.

— Подождите. — Арика помассировала виски пальцами: — Вы уверены в своем решении?

— Да, — твердо ответил старик.

— Тогда, быть может, лучше завещаете Роджера мне и подождем, пока… завещание вступит в силу?

Блэйк покачал головой:

— Вам не дадут им воспользоваться. Вытащат на свет какой-нибудь юридический казус. В общем, вы заберете Роджера сейчас. И, как ни печально, желательно, чтоб вы не приезжали на мои похороны — во избежание каких-либо осложнений. Впрочем, в любое другое время я буду рад видеть вас в гостях. Хотя нет. Лучше, если я сам буду навещать вас время от времени. Роджер, будь добр, принеси бумаги.

Тот вышел из комнаты.

— Секунду, Блэйк. Может быть, вы переселитесь ко мне? Мой дом будет практически в вашем распоряжении, я почти всегда в командировках.

Блэйк ласково кивнул:

— Я подумаю над этим. В любом случае, вам с Роджером необходимо выехать немедленно. Те, кто знают о вашем визите сюда, не ждут от нас такой быстроты и, надеюсь, вы улетите без особенных осложнений. А дальше думаю, все эти проблемы больше местного, локального характера. То есть на других планетах вас беспокоить вряд ли будут.

— Но вы не уверены?

— В чем можно быть уверенным в наше время. У меня к вам еще просьба. Ни в коем случае не позволяйте, чтоб Роджер оказался в чужих руках, даже временно. Мне неприятно такое говорить, но лучше уничтожить его, чем допустить подобное. Прикажите ему — этого будет достаточно. Иначе ситуация выйдет из-под контроля, и дело кончится, в лучшем случае, вашей смертью. Не боитесь принимать такой опасный подарок?

— Думаю, вы преувеличиваете. Любая вещь опасна, если бездумно ее использовать, и абсолютно безопасна при правильном к ней отношении. Возможно, я говорю банальности.

— Да нет, все разумно.

Роджер, войдя в комнату, положил на стол папку и ручку. Робот успел сменить домашнюю одежду на уличный костюм. Блэйк, не глядя, подписал оба документа, находящихся в папке и протянул их Арике:

— Прочтите. Роджер, позови Бака. Нужна его подпись.

В десять минут формальности были закончены.

— У вас есть машина?

— Нет.

— Идите к какому-нибудь универсаму и оттуда вызовете такси. Пожалуйста, улетайте как можно скорее. Пусть даже с пересадкой, лишь бы вы уже сегодня сели на корабль. Роджер, ты готов?

— Да.

— Где Лонг?

— Ждет.

— Пусть спускается.

Подойдя к стене, Блэйк поколдовал над одной из панелей, и она отошла в сторону. В это время Арика увидела стандартного многоцелевого робота, подошедшего к входной двери. Робот держал в руке небольшой чемодан. Обернувшись, она спросила у Роджера:

— Это Лонг?

Тот кивнул.

В это время Блэйк открыл замаскированный сейф и достал бумажник, который протянул Арике:

— Документы Роджера. Они все подлинные, так что на этот счет не беспокойтесь.

— А почему мне? Пусть будут у него.

— Ни в коем случае. Официально Роджер ваш слуга и поэтому все его бумаги у вас. Реально же Роджер отдаст их любому, кто потребует, если не будет вашего прямого приказа не делать этого.

— Так в чем проблема? Я приказываю не отдавать документы никому, в крайнем случае, только показывать из своих рук.

Блэйк пожал плечами:

— Как хотите, — он отдал бумажник Роджеру. Тот опустил его во внешний карман куртки, но Блэйк нахмурился: — Нет, нет! Мужчины носят документы только во внутреннем нагрудном кармане, в крайнем случае, в брючном. Все.

Старик помолчал.

— Что ж, счастливо. Арика, ни в коем случае не забудьте то, что я вам говорил. При необходимости попросите Роджера — он вам прокрутит запись. Прощайте, — обернувшись к Роджеру, он обнял его, торопливо кивнув, указал им на дверь и ушел в другую комнату.

Через несколько минут Арика очутилась на улице, сопровождаемая двумя роботами. «Однако. Вот уж не могла подумать, что визит окажется настолько успешен».

Полтора часа спустя они заняли две сообщающиеся каюты на борту межпланетного лайнера, готовящегося к отлету с орбиты.

Арика находилась в стандартной каюте первого класса, укомплектованной стандартным же набором пластиковой мебели: кровать, стол, три стула и два кресла, стереоэкран на полстены, встроенный шкаф для одежды и подвесная полка над столом для личных вещей.

Арика разобрала сумку и прилегла на кровать — от долгого напряжения заболели шрамы на руках и ноге. Повременив, (иногда все проходило само), достала мазь и, морщась, осторожно начала втирать в поврежденные места.

— Разрешите мне.

Подняв голову, она увидела Роджера и нахмурилась:

— Почему вы не постучали? Я могла, — она прикусила язык, вспомнив, с кем разговаривает. Потом тряхнула головой и решительно сказала:

— В другой раз, прежде чем войти ко мне в комнату, пожалуйста, стучите. Хорошо?

— Да, мисс, — он подошел и взял у нее флакон с мазью. — Разрешите мне.

— Что? Вы и это умеете?

— Конечно, мисс.

Она вытянулась на кушетке и поинтересовалась:

— Почему «конечно»?

— У мистера Блэйка сильный радикулит. Я часто делал ему втирания и массаж.

— А как же он сейчас?.. Я имею ввиду, у него остались роботы, которые смогут помочь ему?

— Да, мисс. Просто он предпочитал, чтоб это делал я.

— Вы можете меня не называть «мисс»?

— Как тогда? Мадам, мадемуазель…

— Вообще никак.

— Как прикажете.

Разговаривая, Роджер довольно умело занимался ее руками, потом перешел к обожженному участку на ноге. Боль медленно унималась. Полежав еще несколько секунд, Арика потянулась:

— Все, хватит. Спасибо.

— Может, сделать вам массаж?

— Зачем?

— Вы устали.

— А что, это помогает?

— Мистер Блэйк говорит, что да.

— Хорошо, давайте попробуем. Что еще за новости?

— Я вас раздеваю.

— О, черт. Совсем соображать перестала. По крайней мере, заприте двери каюты. Как лечь — на живот или на спину?

— Обычно делается массаж спины. Если хотите, я позову Лонга.

— Зачем?

— Если я вас не устраиваю, массаж может сделать он.

Арика, уже лежа на животе, невнятно фыркнула:

— Вы меня вполне устраиваете, Роджер. Кстати, насчет Лонга…

Ощущение от массажа было настолько необычным и приятным, что Арика замолчала на какое-то время, наслаждаясь.

— Да?

— Как вы и он отнесетесь к тому, что если я отдам его в ваше распоряжение?

— Я не понял вопроса.

Арика поморщилась и постаралась сформулировать фразу по-другому.

— Я хочу чтоб вы были моим слугой, а Лонг — вашим.

— Это невозможно.

— Почему?

— Робот не имеет права на слугу.

«Да слуга Роджеру, пожалуй, и не нужен», — признала, призадумавшись, Арика.

— Хорошо. Вы друзья с Лонгом?

— Да.

— Как вы считаете, лучше, чтоб он работал постоянно или активировался только по мере надобности?

— Как вам удобно.

— Поймите, Роджер, мне абсолютно все равно. Исходя из этого, чего хотите вы и Лонг?

Либо Арике показалось, либо руки Роджера задержались на одном месте какую-то долю секунды.

— Нам хотелось бы, чтобы Лонг функционировал все время.

— Договорились. Знаете, ваш массаж мне нравится.

— Спасибо.

Разбудил Арику стук в дверь. Приподнявшись на локтях, она громко спросила:

— Кто там?

— Стюарт. Ваш обед, мадам.

Скинув простыню, она быстро натянула свободные брюки и блузку и отперла дверь. Стюарт вошел и поставил поднос на столик.

— Что это?

На подносе, кроме тарелок, лежала тонкая пачка целлофановых листков.

— Самые свежие газеты на момент отлета. Если вам они не нужны…

— Нет, оставьте.

Стюарт, поклонившись, вышел.

Переворачивая шелестящие страницы, Арика вдруг замерла и изумленно вздохнула, забыв про кусок пирожного во рту. Закашлявшись, нащупала стакан с соком и, глотнув пару раз, постаралась побыстрей отдышаться. Перечитав еще раз заголовок, стремглав кинулась к двери, соединяющей ее каюту с соседней.

— Роджер!

Робот тут же открыл дверь, как будто стоял около нее.

— Да.

— Вы уже прочли? Вам тоже оставили эту газету!

— Я не читаю газет. Что-то случилось?

— Так прочтите, — мрачно сказала Арика, протягивая ему листки. Сама она вернулась к столику и подняла стакан, который уронила на пол. Глядя на растекшийся сок, она соображала, что с ним делать. Потом, махнув рукой, обернулась к Роджеру. Лицо его было бесстрастно, да и глупо было бы ожидать от него эмоций.

— Я… приношу вам и Лонгу свои соболезнования. Не знаю, чувствуете ли вы что-то. Но лично я действительно расстроена. Кажется, я послужила причиной гибели вашего… мистера Блэйка.

Она подошла к роботу и хотела сказать что-то еще, но вдруг, вглядевшись, схватила его за руку:

— Роджер! — рука не гнулась, робот стоял, глядя пустыми глазами мимо Арики.

— О, ч-черт. Лонг!

Второй робот появился почти сразу.

— Что-то с Роджером. Я ему… Стоп, — она высвободила у Роджера газету и зажала ее в кулаке. — Теперь подойдите, Лонг. Роджер получил определенную информацию. Результат вы видите. Вы можете определить, что случилось?

— Какую информацию получил Роджер?

Арика впервые слышала Лонга и вздрогнула от неожиданности.

— У вас голос мистера Блэйка, — полувопросительно, полуутвердительно заметила она.

— Да. Вы не ответили на мой вопрос.

— Вы уверены, что вам это необходимо знать?

— Да.

— Можете ли вы дать гарантию, что получив эту информацию, вы не впадете в ступор, как Роджер? Мне не хотелось бы иметь на руках двух обездвиженных роботов.

— Вероятность данного события меньше тысячной доли процента.

— Да? — язвительно усмехнулась Арика, — Ладно. Выбора, похоже, нет, — она протянула Лонгу газету. Робот, взглянув на страницу, медленно кивнул головой.

— Вы в порядке? — озабочено спросила Арика.

— Да.

— Что означает ваш кивок? Вы ждали этого?

— Вероятность данного события, при сложившихся на момент отъезда обстоятельствах, составляла семьдесят восемь процентов.

— Так. Приехали. — Арика, сев на кровать, уже намеревалась засыпать Лонга кучей вопросов, но сдержалась. — Ладно. Прежде всего, вы почините Роджера?

— Да.

— Что для этого нужно?

— Максимум двадцать пять минут.

— И это все?

— Да.

— Так давайте! Или мне выйти?

— Не имеет значения. Но желательно запереть двери.

— Да, конечно.

Лонг выдвинул из манипуляторов тонкие острые иглы, которые вошли в тело Роджера. На какое-то время Лонг замер. Не прошло и пяти минут, как Роджер зашевелился, обвел глазами каюту. Лонг втянул иглы и отошел в сторону. Роджер сделал несколько движений, как бы пробуя тело. Арика, настороженно следившая за ним, наконец спросила:

— Вы в порядке?

— Да. Прошу прощения.

— За что? Лучше объясните, что случилось. Или нет, лучше вы, Лонг.

— Вас удовлетворит объяснение на примитивно-популярном уровне?

Арика внимательно взглянула на Лонга. Ей показалось или он иронизировал?

— Я прекрасно знаю, что мое техническое образование ниже среднего. Но мне хотелось бы избежать подобных происшествий, и именно об этом я вас спрашиваю.

— Вероятность возникновения подобной ситуации в будущем меньше сотых долей процента.

Арика скептически уточнила:

— То есть мне с самого начала просто повезло, да?

В разговор мягко вмешался Роджер:

— Лонг прав, подобная ситуация возникнет не скоро. И причина ее не в вас, а в мистере Блэйке. Он запрещал давать мне информацию по многим, как я теперь понял, вопросам. Что-то я мог вычислить, что-то — нет. Произошла нестыковка имеющейся и полученной информации, — помолчав, Роджер добавил, — по сведениям, которые имелись у меня на момент отъезда, вероятность смертельного исхода для мистера Блэйка составляла не более четырнадцати процентов. Даже принимая во внимание наш неожиданный отъезд.

Несоответствие этого и случившегося дало мне преувеличенно неверное представление о важности нашего отбытия, скорей всего, в связи с данным временным отрезком. А так как на отъезде настаивал я, то логично было предположить, что причиной смерти мистера Блэйка явились мои действия. Я же, напротив, был уверен, что…

— Все, спасибо, Роджер. Я поняла. То есть, если я поняла и не все, то главное: чем более полной информацией вы располагаете, тем меньше вероятность ваших «ступоров».

Роджер кивнул, совсем по-человечески.

Арика обернулась к другому роботу:

— Лонг, скажите пожалуйста, почему Роджер мне все объяснил, а вы лишь сослались на мое техническую безграмотность?

Лонг невозмутимо ответил:

— Роджер создан с поправкой на человечность, я же служил мистеру Блэйку исключительно как научный секретарь.

— Причина достаточно веская. Но вы не могли бы, исходя из того, что теперь служите мне, «очеловечиться»? Настолько максимально, чтобы это не помешало выполнению ваших прямых обязанностей в отношении технического обслуживания Роджера.

— Как прикажете, мадам.

— И не называйте меня «мадам», с Роджером, я, кажется, уже об этом договорилась.

— Как вам угодно, но будет лучше, если вы перейдете в обращении к нам на «ты», — заметил Лонг.

Арика, подумав, кивнула.

— Аналогично. Роджер. Если бы вы… ты имел полную информацию, то поехал бы со мной?

— Нет.

Войдя в дом, Арика негромко приказала:

— Свет!

Обернувшись к роботам, заметила:

— Прежде всего, вам придется внести матрицу своих голосов в домашний компьютер. Сумеете?

Лонг кивнул.

— Роджер, пойдем, я покажу твою комнату. Лонг, тебе комната нужна?

— Думаю, будет разумнее, если я разделю ее с Роджером.

— Тоже верно.

Поднявшись на второй этаж, Арика ввела роботов в просторную комнату. Это была одна из спален, предназначенная для периодически появляющихся гостей. Арика выбрала ту из комнат, которая была побольше.

Впрочем, на этом ее преимущества кончались — обставлена спальня была вполне стандартно — кровать, письменный стол, три стула на колесиках, встроенный шкаф и полки, на которых сиротливо пылились несколько безделушек. Между окнами висело зеркало в человеческий рост с подставкой для косметики. Одну из оставшихся стен занимал стереоэкран, на второй висело кашпо с серебристыми цветами.

— Устраивает? С остальным знакомьтесь сами.

Роджер уточнил:

— В доме живет еще кто-то?

— Постоянно — нет, но гости бывают довольно часто. Если что понадобится — моя спальня в конце коридора.

Спальня Арики немногим отличалась от той, где она поселила Роджера с Лонгом. Единственное, в ней присутствовал некоторый беспорядок, на столе персональный компьютер, возле кровати — телефон, а вместо кашпо со стены таращилась обсидиановая маска с татуировкой на щеках и прищуренным левым глазом, привезенная с одной из поездок. Впрочем, такого же происхождения были девяносто процентов безделушек, имеющихся в доме.

Добравшись до кровати, Арика некоторое время лежала неподвижно. Потом дотянулась до автоответчика. Предпоследний звонок был от Десторджа — приглашение завтра вечером на новый спектакль, последний — от Нааля — получасовой давности.

— С приездом, девочка. Как только сможешь, зайди, пожалуйста, ко мне, кажется, наклевывается интересный заказ. До встречи.

Прослушав остальные записи, — исключительно рекламная дребедень, — Арика стала лениво размышлять, стоит поспать или идти сразу к Наалю. Или добраться до бассейна?.. В дверь постучали.

— Да!

Роджер вкатил столик с кофе и бутербродами, поставил около кровати. Арика слегка растерялась.

— С-спасибо. Быстро ты освоился.

— В какое время вы обычно едите?

— Не «вы», а «ты». Честно говоря, когда придется. Скажем, так: завтрак в десять, обед в два, ужин в шесть. Но это не обязательно, смотря по обстоятельствам.

Робот, поклонившись, собрался уходить.

— Подожди. Через полтора часа разбуди меня, пожалуйста. И будь готов сам: я хочу познакомить тебя с Наалем.

Книжный магазин Нааля был известен далеко за пределами города. Конечно, Нааль торговал и обычными книгами, учебниками — жил он, в основном, с этого. Но одновременно он специализировался на раритетных изданиях, причем настолько успешно, что к нему присылали заказы даже с других планет.

Для их выполнения иногда приходилось ездить в другие города, а бывало и на другие планеты — когда переговоры через перекупщиков не приводили к желаемому результату. Конечно, и стоило все это не дешево, но, как Арика с удивлением выяснила, за престиж или страсть люди согласны платить весьма и весьма дорого.

Увидев Арику, Нааль вышел из-за прилавка, улыбнулся:

— Здравствуй, девочка.

Высвободившись из объятий, Арика несколько секунд смотрела на книготорговца.

— Как дела, как жизнь? — весело спросила она.

— Пока ничего нового.

— Какой заказ?.. Ох, прежде всего, познакомься — мой новый слуга, Роджер.

Нааль взглянул на робота достаточно неодобрительно.

— Нет, нет, — поспешила заверить его девушка. — Идеальные рекомендации и все такое.

— Тебе видней. В любом случае, пусть подождет тут.

— Да, конечно. — Арика глазами указала Роджеру на кресло, сама пошла за Наалем к двери, скрытой за прилавком.

— Прошу прощения.

Нааль и Арика обернулись.

— Я успел просмотреть несколько справочников в вашем доме, госпожа, но, думаю, тут найдутся еще.

— И верно, Нааль, дай Роджеру пару монографий потолще. Пусть образовывается.

Нааль молча, но уже менее неодобрительно, вытянул с полки за прилавком громадный том. Арика приготовилась выслушать краткую наставительную лекцию об аккуратном обращении с раритетами, но Роджер принял книгу так бережно, что книготорговец промолчал, только хмыкнул.

За дверью Нааль заметил:

— Знаешь, возможно, из парня выйдет толк.

— Посмотрим. Что за заказ?

Дома Арику встретила Вета — расстроенная и мрачная. Арика чуть улыбнулась — сейчас будет очередной рассказ о непорядочности последнего любовника или его родственников.

Надо сказать, что Вета совсем не ставила своей целью охоту на мужчин. Она была одной из самых модных парикмахеров города, — именно потому, что девушка все силы и энергию отдавала своему искусству. А все остальное было для нее лишь приятным времяпровождением.

— Что за… Ой, здравствуйте. Извините, я вас не сразу заметила.

Арика только сейчас вспомнила про Роджера.

— Знакомься. Это мой новый компаньон, Роджер. Роджер, моя лучшая подруга Вета.

Робот церемонно наклонил голову:

— Очень приятно.

Вета кокетливо улыбнулась, и тут же с живым интересом обернулась к Арике:

— Ты что, купила робота?

Арика вздрогнула, но тут же вспомнила про Лонга.

— Д-да. Я его еще не купила, а взяла, с испытательным сроком в полгода. Если он мне подойдет, тогда доплачу оставшиеся тридцать процентов, и все.

— Здорово. Я тебе немного завидую.

— При желании ты могла бы иметь то же, что и я и даже больше. Роджер, пожалуйста, приготовь нам что-нибудь легкое, — попросила Арика.

Когда подруги остались одни, Вета лукаво взглянула на Арику:

— Ты успела дать Десторджу отставку?

— Вот уж нет. С чего ты взяла?

— Но твой новый слуга…

— Только слуга и ничего больше.

— Да? И давно он у тебя?

— И недели нет. А приехали мы только сегодня. Ох, я забыла ему сказать…

— Что?

— Про особенности моего домашнего комбайна.

Вета рассмеялась.

— И ничего смешного. Бедный парень, небось, в тихом ужасе. Пойду расскажу, что и как.

В кухне Роджер уже заканчивал сервировать столик на колесах.

— Как я поняла, с комбайном ты разобрался сам.

— Система кодировок своеобразная, но логика присутствует. Как я понял, у тебя в гостях бывают существа с различным обменом веществ.

— Молодец. — Арика прикрыла дверь, и, вздохнув, подняла глаза на робота. — Э… послушай, Роджер.

Он выпрямился и выжидательно смотрел на девушку.

— Извини, конечно, я не знаю, какие моральные нормы мистер Блэйк посчитал нужным вложить в тебя. И, извини еще раз, если мой вопрос им противоречит.

— Если ты о сексе, то мистер Блэйк, будучи реалистом, постарался снабдить меня всем, что должно удовлетворять как женщин, так и мужчин.

— Э-ээ. Не поняла. Насчет мужчин. Ты что, гермафродит, или преобразуешься по желанию?

— Я имею в виду гомосексуалистов.

Арика все же решила уточнить:

— То есть физиологически…

— Я неотличим от мужчины, за исключением того, что у меня не может быть детей. Если хочешь, могу продемонст…

— Нет-нет, ни в коем случае. Оно мне не надо. Извини еще раз, что значит твоя оговорка по поводу реализма мистера Блэйка?

Роджер несколько задержался с ответом.

— Я не хотел бы, чтобы ты составила себе представление о мистере Блэйке как о развращенном человеке…

— Вот уж никогда бы не… Извини, что перебила.

— …Но, основываясь на своем жизненном опыте, мистер Блэйк считал, что, после его смерти, мои шансы на выживание будут гораздо большими, если я смогу выполнять и сексуальные функции.

— М-да. Понятно. Ладно, идем, а то Вета уже заждалась.

Поздно ночью, когда Вета давно заснула, Арика зашла в комнату к роботам. Лонг стоял в углу, Роджер сидел за столом и читал.

— «Пять» за то, что включил лампу, «два» за то, что не спишь.

В ответ на удивленный взгляд Роджера, Арика кивнула:

— Я все прекрасно понимаю. Но когда у меня гости, будь добр — раздевайся на ночь, ложись в постель… Договорились?

— Как прикажешь.

— Хорошо. При отсутствии чужих в доме ты, естественно, волен заниматься по ночам чем хочешь. И еще. Извини, Роджер, но мне хотелось бы задать тебе еще несколько вопросов. Вечером, в кухне, было слишком мало времени…

— Я слушаю.

— Если отбросить мотивы выживания, как ты относишься к сексуальным контактам? Как я понимаю, удовольствия они тебе не доставляют. Или подобные вопросы глупы с моей стороны и тебе все равно?

— Я создан для того, чтобы служить человеческим существам, и поэтому любая форма служения является основной целью моего функционирования, конечно, в рамках известных трех законов. Если переводить на человеческий язык, то я получаю удовольствие от каждого факта качественного выполнения своих обязанностей.

Арика невольно передернулась. Но, взяв себя в руки, заметила:

— В том-то и дело, что с сексом все не так просто. Это… как бы это объяснить… не единовременная вещь. Существуют такие понятия, как отношения «до» и «после». ну и так далее.

— Все стороны человеческой жизни таковы.

— Возможно. Но секс — одна из наиболее запутанных. То есть для кого как, но в данном случае мой интерес отнюдь не академический, я имею ввиду конкретного человека.

— Вету?

— Она, кажется, заинтересовалась тобой. Можно придумать что-нибудь, ну, я не знаю… болезнь, обет… но все это будет выглядеть крайне неестественно — понимаешь, вид у тебя не соответствует. Любая попытка запрета с моей стороны тоже не типична.

— Если у Веты действительно есть такое желание, и если ты не против, то я не вижу причин…

— А я вижу. Понимаешь, у нее не было почти ни одного нормально оконченного романа. Бурные сцены, ссоры. Она моя единственная близкая подруга. И я совсем не против вашей связи, но боюсь, в результате я ее потеряю. Чего мне бы очень не хотелось.

— Если дело только в этом, то я, кажется, могу тебя успокоить. Я прослушал несколько курсов ведущих психологов, кроме того, по настоянию мистера Блэйка, я имел некоторую светскую практику.

— Что ты понимаешь под «светской практикой»?

— В течение нескольких лет, как сын мистера Блэйка, я вел активную светскую жизнь, в которую, кроме всего прочего, входили любовные связи, в том числе с замужними женщинами.

— Боги, это-то зачем?

— Среди этих дам было несколько, которые оказывали — через своих мужей — влияние не только на мою судьбу, но и на судьбу мистера Блэйка. Благодаря всему этому он прожил на несколько лет дольше.

Арика передернулась:

— Ничего себе. Шпионский роман какой-то.

— Мистер Блэйк старался обезопасить себя… нас. Так что я имею большой опыт сохранения дружеских отношений с бывшими дамами сердца. Большинство из них, кстати, весьма неуравновешенны. Это ни в коем случае не обвинение, а всего лишь констатация.

— Ладно.

— Так же побочным результатом этих связей явилось предотвращение двух разводов и множества скандалов. Кстати, несмотря на относительную активность, лично я ни в один скандал не попал.

— Просто идеал осмотрительности и благоразумия, — саркастически хмыкнула Арика. — Что ж. Если ты такой светский лев, то смотри сам, по обстоятельствам. Только, пожалуйста, не обижай Вету, хорошо?

— Последнее пожелание абсолютно излишне, — невозмутимо ответил робот.

— Да, действительно. Кстати, — задумчиво продолжила Арика, — твоя светскость. Ты врать умеешь?

— В соответствие с твоими пожеланиями я легко могу замалчивать отдельные факты, переводить разговор на другие темы, и так далее. Прямая ложь возможна только в случае определенным образом сформулированных приказов, включающих степени приоритетности — Лонг может тебе об этом рассказать. Под подобным приказом, например, находится вопрос о моей человечности.

— То есть… у тебя добивались, не робот ли ты?

— Да.

— Ты не хочешь об этом говорить?

Вмешался Лонг: — Не надо расспрашивать Роджера о том случае, Арика. Это может привести к «ступору». Если захочешь, я расскажу потом, без него.

Арика встревожено нахмурилась:

— Да, конечно, извини, Роджер. Вот еще что. Вы с мистером Блэйком, вероятно, разрабатывали варианты легенд твоей самостоятельной жизни. Какая-нибудь может подойти для нашего случая? То есть, почему ты решил наняться ко мне в компаньоны, ну и так далее.

Роджер пожал плечами:

— Я образованный молодой человек, подающий надежды, но не более. После смерти отца оказалось, что его состояние далеко не столь значительно, как я представлял, его хоть и хватило на оплату долгов, для жизни не осталось ничего. В результате я нанялся не необременительную, как мне показалось, работу, с перспективой женитьбы на состоятельной нанимательнице.

— Неплохо. Хотя последнее — лишнее, так как… ну, любой, знающий меня хоть немного поймет, что это чушь.

Роджер усмехнулся:

— Мне откуда об этом знать? А пока разберусь, что к чему, отступать будет некуда — придется ждать и надеяться на то, что ты все-таки оценишь меня по достоинству. — Роджер, привстав, церемонно поклонился. — Кстати, это может объяснять, почему я избегаю романов «на стороне».

— Только не полностью, — заметила Арика, включаясь в игру. — Это выглядело бы слишком неестественно. Будешь периодически заводить себе кого-нибудь, тщательно скрывая это от меня. Мужчина ты или нет, в конце концов?! Местные кумушки будут в восторге! — Она расхохоталась. — Что ж, на первые три-четыре года сойдет. А там видно будет.

— Исходя из моего опыта, подобная «крыша» может быть действительна до десяти лет и даже дольше.

— Д-да? — с сомнением заметила Арика. — Что ж, посмотрим. Кажется, все. До завтра.

— Прошу прощения, Арика.

— Да?

— У тебя в комнате стоит компьютер, подключенный к сети. Нельзя ли сделать отводку в эту? Чтобы мы…

— О чем разговор! И не отводку, наверное. Просто поставим вам комп и сделаем сеть. Чтоб вы пользовались информацией из моего и ты, Лонг, пожалуйста, займись «секретарской» работой. Что важно, а что нет, сообразишь. И, если ты не против, домашней бухгалтерией. Она меня уже достала. Договорились?

— Да, — ответил Лонг.

— Еще какие-нибудь пожелания?

— Нет, пока все, спасибо, — отозвался Роджер.

— Тогда пока. До завтра.

Арика проснулась от того, что ее бесцеремонно трясли за плечо.

— Мг-м, — она продрала глаза и недовольно сфокусировала взгляд на Вете.

— Что еще стряслось?

Вместо ответа Вета разрыдалась. Ошарашенная, Арика быстро села на кровати, окончательно проснувшись:

— Да что с тобой?

— Меня а-арестовывают, — сумела выдавить из себя Вета сквозь череду всхлипов.

— Что-о? За что? — Дотянувшись до подруги, Арика посадила ее рядом на кровать и обняла за плечи. Одновременно она послала успокаивающую волну, и вскоре Вета могла говорить почти членораздельно.

— Доритас, ну, мой последний… Он подал заявление в полицию, что я украла у него какие-то бумаги.

— Какие бумаги?..

— Откуда я знаю? — Вета снова разрыдалась.

Арика, вновь послав успокаивающий импульс:

— А с чего ты вообще взяла?..

— Из салона позвонили. Туда за мной целый наряд полиции прислали. Они обыскали все. Кора, у нее муж сестры в полиции, потихоньку вызнала, что к чему и успела предупредить. Они вот-вот будут здесь!

Звонок, раздавшийся от входной двери, заставил обеих подскочить. Вета испуганно вцепилась в подругу.

— Успокойся. Если это всего лишь бумаги, ты и двух часов не просидишь — вытащу тебя под залог. А вот что ты вся зареванная — плохо. Постой-ка, — Арика, сосредоточившись, быстро привела подругу в порядок. Она сама не раз использовала подобное заклинание, поэтому все получилось быстро.

— Притворись, что арест для тебя полная неожиданность, поняла? Возмущайся, скандаль…

Вета неуверенно кивнула.

— Так, чем мы тут занимались, — Арика, вскочив, распахнула дверцы шкафа и, вынув из него несколько вешалок с одеждой, раскидала их по креслам и дивану. — Я советовалась с тобой, что надеть в театр. Поняла? И понаглей, понахальней! — Арика накинула легкий халат и плюхнулась в кровать. Как раз вовремя — за дверью послышались шаги.

Стук в дверь, и после небрежного «Войдите» в комнате появился Роджер. Увидев женщин, он остановился в нерешительности.

— Кто там пришел? — небрежно поинтересовалась Арика. — Я никого не приглашала.

— Полиция. Хотят видеть госпожу Вету. — он виновато взглянул на Арику, чуть пожав плечами.

Та вскочила, демонстрируя удивление с долей возмущения. Краем глаза она следила за Ветой, на лице которой отразился страх, впрочем, тоже как бы вперемешку с удивлением.

Из-за спины Роджера, отодвинув его в сторону, в комнату вошел сержант полиции. Арика, обняв Вету за плечи, холодно-вежливым тоном приветствовала блюстителя закона.

— Доброе утро, господин сержант. Чем обязана?

— Вы хозяйка дома?

— Да.

— Вот ордер на обыск вашего дома, а также ордер на арест Веты Кроес, присутствующей здесь.

Судя по шуму, обыск уже шел вовсю. Продолжая обнимать Вету одной рукой, другой Арика взяла протянутые бумаги. В ордере на арест причиной были проставлены подозрение в шпионаже и государственной измене. Арика сжала губы.

Вета вдруг ощутимо вздрогнула и подалась назад. Подняв глаза, Арика увидела в руках у сержанта наручники.

— Господин сержант, — Арика, чуть улыбнувшись, пренебрежительно указала на браслеты, — не думаю, что в этом есть необходимость.

Сержант покачал головой:

— Таков приказ.

— Да ладно вам. Или вы всерьез опасаетесь, что не сможете всем отрядом контролировать единственную женщину? Кстати, представьте, что скажут об этом журналисты, которые, наверняка, дежурят уже у подъезда.

Сержант упрямо покачал головой.

Неожиданно вмешался Роджер:

— Прошу учесть, господин сержант, что госпожа Вета является творческой личностью. Ее психика гораздо более хрупка, чем у нетворческих людей. Не говоря уже о том, что, как сказала госпожа Арика, являясь женщиной, госпожа Вета не представляет для вас опасности, — он задумчиво покачал головой. — И, несмотря на это, вам было приказано использовать наручники?

— Не было распоряжения не использовать их. При обвинениях данного уровня наручники обязательны.

Роджер небрежно пожал плечами:

— Вероятно, это обычный недосмотр. Ведь согласитесь, необходимости в этой мере нет. В случае же, если уточнение не было сделано сознательно, то это, скорей всего, является оказанием на госпожу психического давления. Что, в свою очередь, говорит о недостатке фактов обвинения, иначе в подобных уловках необходимости бы не было.

Сержант явно заколебался. Роджер, тем временем, уверенно закончил:

— И, кстати, кому бы все это ни было выгодно, возмущение знатных клиентов госпожи выплеснется на выполняющего приказ, а отнюдь не на тех, кто его отдал.

Вета, до сих пор молча стоявшая рядом с Арикой, вдруг решительно махнула головой и с чуть подрагивающей улыбкой шагнула вперед, протягивая руки:

— Да ладно, надевайте.

Сержант мрачно спрятал наручники и буркнул:

— Идем.

Арика проводила Вету до выхода, и когда полицейская машина с арестованной отъехала, подняла на Роджера встревоженные глаза:

— Спасибо.

Тот кивнул и успокаивающе сказал:

— Все будет хорошо.

Девушка только криво усмехнулась и стремительно направилась в свою комнату, кивком попросив Роджера сопровождать ее. Обыск в доме продолжался. Правда, до комнаты Арики еще не добрались, и она без помех переоделась, чертыхаясь про себя и поглядывая на часы.

— Я к Десторджу, попробую выяснить, что там навесили на Вету.

— Если ты не против, я займусь тем же.

Женщина стояла перед многоэтажкой — очень приличный на вид дом в районе средней престижности.

Домофон замигал оранжевым огоньком, и Арика негромко сказала:

— Это я. Впустишь или как?

Щелкнул замок. Осторожно прикрыв за собой тяжелую дверь, девушка, не дожидаясь лифта, забежала на второй этаж, прыгая через две ступеньки.

Дверь квартиры Десторджа была приоткрыта. Скинув и привычно отфутболив в угол обувь, Арика вошла в ярко освещенную солнцем комнату, посреди которой на массивном диване расположился мужчина, чуть выше девушки ростом, зато необъятней раза в четыре. Немногочисленная мебель, представленная в квартире, была подобрана под комплекцию хозяина — крепкие, устойчивые низкие табуретки, пара массивных вращающихся стульев, низкий же столик, софа. Единственное, что выбивалось из общего стиля, была резная этажерка с наваленными на полках книгокристаллами и дисками. Арика перешагнула через табурет — их было около десятка и они постоянно путались под ногами, пробралась к дивану.

Дестордж сделал движение, долженствующее обозначать его намерение встать. Арика скривившись в веселой гримасе, фыркнула:

— Торжественную встречу со всеми необходимыми обрядами можно считать законченной.

Через мгновение она уже сидела в объятиях Десторджа. Приветственный поцелуй несколько затянулся, грозя перейти в более серьезную фазу. Но Арика осторожно высвободилась.

— Чем не угодил? — мягко спросил Дестордж. Его мягкий баритон удивительно подходил к его виду.

Арика помедлила несколько мгновений. Они были знакомы больше трех лет и почти все это время были любовниками.

Конечно, за это время случалось всякое — и ссоры, и счастливые дни, когда даже боязно становилось — не может, ну никак не может быть такое счастье — без противовеса.

Но пока в их отношениях преобладали светлые тона. И Арика, чувствуя, что ее тело начинает реагировать на близость Десторджа, с трудом заставила себя сосредоточиться:

— Не ты. Про Вету уже знаешь?

— Если ты хочешь говорить именно ОБ ЭТОМ, слезь, пожалуйста, с моих колен.

Арика насмешливо улыбнулась, но подчинилась.

Дестордж Рене был преуспевающим юридическим консультантом. Не будь он столь ленив, он мог бы стать миллионером. Или быть расстрелянным во время одной из бандитских разборок. Поскольку параллельно он ухитрялся собирать по разным, и, похоже, не всегда легальным каналам, сведения почти о всех событиях тайной жизни города. Когда Арика узнала об этом, она всерьез подумывала о разрыве, но потом махнула рукой, решив, что сможет защититься в случае чего. Впрочем, пока необходимости в этом не возникало. Зато Дестордж иногда помогал ей советом, а пару раз его весьма своевременные предупреждения ограждали Нааля от возможных неприятностей.

Как всегда, Дестордж задумался, прежде чем начать говорить. Арика, в который уже раз, задала себе вопрос: собирается ли он с мыслями или сортирует, что можно сказать, а что — не стоит.

— За два с лишним месяца в городе произошло несколько ограблений. Первое ставшее известным широким кругам, было еще до твоего отъезда.

— Семейство Кори, — пробормотала девушка.

Дестордж кивнул.

— А какое было первое — на самом деле?

— Ты умная девочка, — улыбнулся тот одними глазами. — За четыре дня до этого были украдены бумаги у магната Родоса. Но он решил, что в этом замешана его дочь и замял дело. Хотя заявление в полицию было.

— Регина Родос, — Арика покусала губы в раздумье. — И как результат — принудительное лечение в антинаркотической лечебнице. А я-то гадала, с чего мистер Родос как с цепи сорвался — столько лет терпел выкидоны дочери и вдруг…

— По моим сведениям с тех пор произошло еще семь ограблений — наружу просочилось пять. — Дестордж подвигался на диване, бедная мебель жалобно заскрипела.

— Кто скрыл происшедшее? — быстро спросила Арика.

— Лут и Эйденджера. Лута обчистила проститутка, которую он подцепил на улице — естественно, тот, кто разработал операцию, остался «за кадром».

— И он, чтобы не иметь неприятностей с женой…

— Именно.

— С Эйнеджерой все и так ясно, — Арика вспомнила маленькую сухую старушку с вечно поджатыми губами и усмехнулась. — Она скорее удавится, чем признает свою ошибку. А если у нее что-то удалось украсть, следовательно, она ее допустила.

— Где-то так.

Арика помолчала.

— Вопрос в том, насколько полны твои сведения, — пробормотала она.

Дестордж дипломатично пожал плечами.

«Похоже — подумала Арика, — он рассказал не все. Но и этого должно хватить».

— Ты считаешь, это один и тот же человек? — Полувопросительно полуутвердительно заметила она.

— Такая вероятность есть. Но доказательств — никаких.

— Ты пытался его вычислить?

Дестордж равнодушно покачал головой:

— Я работаю, только когда мне платят. Или когда имею личную заинтересованность. Ты уверена, что намереваешься ввязаться в эту историю?

— Вета — моя единственная подруга, — резко сказала Арика. — И я не понимаю чего ради она должна расплачиваться за то, чего не совершала! — Вдруг она подскочила и загоревшимися глазами уставилась на Десторджа. — Стоп. Я же купила робота! Можно подключить его к обработке имеющейся у тебя информации — нафиг ты сам будешь голову ломать!

Мужчина задумчиво покачал головой:

— В общем, верно. Но любого, даже самого совершенного робота лучше контролировать. Он у тебя стационарный или?..

— Обычный многоцелевой робот. Зовут Лонгом.

— Так съезди за ним.

— Зачем?

— Потому что я не хочу перекидывать на твой комп свою информацию. Он у тебя защищен раз в двадцать хуже моего.

Арика раздраженно передернула плечами, дотягиваясь до телефона:

— Ну при чем тут защита. Алло! Привет. Роджер еще не вернулся? Тогда оставь ему записку, что ли. С телефоном, с которого я звоню. И приезжай по адресу Подземная 37, квартира четыре. Хочешь — вызывай такси, а если уверен, что доберешься сам, возьми машину в гараже. Да. Я жду.

Когда она положила трубку, Дестордж задумчиво почесал переносицу:

— Хм. А кто такой Роджер?

— Новый компаньон, — Арика улыбнулась. — В этой поездке мне повезло. Даже слишком, — она быстро пересказала вмешательство Роджера в процедуру ареста Веты. — А сейчас он пытается разузнать что-нибудь о ее аресте. Поэтому я и оставила твои координаты. Вдруг да получится?

Дестордж покачал головой:

— Без знакомств, связей. Вряд ли.

Арика пожала плечами:

— Хуже не будет. Впрочем, не удивлюсь, если он действительно чего-нибудь добьется, — девушка усмехнулась.

Лонг, отвернувшись от компьютера, сказал мягким голосом Блэйка:

— Пока я могу выделить только один фактор, общий для всей группы — карточные увлечения. Исключение — Лут, но я нашел фамилию его жены в числе членов «Родоса».

— Карточный клуб, если я не ошибаюсь? — Уточнила Арика. — А остальные пострадавшие имеют какое-то к нему отношение?

— Трое: жена Лута, Регина и Вера Кори. Эйденджера — любительница вечеринок с игрой в карты, причем устраивает она их дома. У нее бывают Вера и Косис.

— Любовники, — подал голос Дестордж, с интересом слушающий Лонга.

Арика подняла брови. Дестордж кивнул с усмешкой.

— А Перт и Рабан?

— Вот они-то является исключением. С первого взгляда, никак не связаны с «Родосом» — первый играет только в казино «Флевель», второй — в «Ночном Лесе». Но, если мы правы, связь должна быть.

— Казино, казино, — пробормотал Дестордж, — Ну-ка, зайди в уровни допуска и смени пароль на «Кони». Так. Теперь включи поиск по «Флевелю».

— Три файла, — сказал Лонг. — Верх, низ и связи.

— Читай. Потом поиск по «Лесу», «Родосу» и то же самое.

Какое-то время спустя Лонг констатировал:

— Ничего. Никаких общих точек.

— Эге! — Дестордж, колыхнувшись всем своим громадным телом, встал и подошел к компьютеру.

Лонг торопливо встал, а Дестордж, сев за клавиатуру, привычно пробежался по ней пальцами. Наконец он откинулся на стуле:

— Действительно, ничего, — пробормотал он. — Что ж. Я выясню, кто из членов «Родоса» пользуется «Флевель» и «Лесом» одновременно. Других путей пока не вижу.

В это время раздался звонок в дверь.

Дестордж включил экран и недоуменно нахмурился. Потом взглянул на Арику, внимательно просматривавшую списки членов «Родоса»:

— Это не Роджер, случайно?

— А? — она повернула голову, рассеяно скользнув взглядом по экрану. — Да.

— А он красив.

Подняв голову, Арика прищурилась:

— Ты интересуешься мужчинами?

— Я интересуюсь тобой. И то, что этот красавчик постоянно будет рядом, меня в восторг не приводит.

За дверью послышались шаги, и девушка удовлетворилась тем, что покрутила пальцем у виска и показала Десторджу кулак.

Тот усмехнулся.

Войдя в комнату, Роджер чуть улыбнувшись, приветливо поздоровался.

Дестордж, не вставая, протянул ему руку, представляясь. Робот чуть поклонился, в свою очередь, называя свое имя.

— Что-нибудь есть? — не оборачиваясь, поинтересовалась Арика.

— Только копия ордера на арест, уголовное дело Веты и материалы по шести уголовным делам, похожим на это.

У Десторджа отвисла челюсть.

Арика, подняв брови, посмотрела на любовника и начала перечислять:

— Кори, Родос, Косис, Перт, Рабан. Лута и Эйденджеры среди дел нет, так? Кто еще?

— Дория-Мелиндра. — Что скажешь? — Арика с иронией взглянула на Десторджа.

— У тебя полные дела? — уточнил тот у Роджера.

— С новейшими данными вплоть до сегодняшнего числа. Не уверен, что мой фокус удастся повторить, но первый раз он получился, — Роджер положил на стол коробку с дисками.

Дестордж, вставляя один диск за другим, просматривал материалы. Остальные расположились так, чтобы не закрывать друг другу обзор. Вытащив последний диск, Дестордж перевел взгляд на Роджера:

— Что же это за фокус такой?

Роджер остался невозмутим, а Арика подняла брови:

— Неэтичный вопрос, э?

Дестордж пожал плечами:

— Просто у меня на языке вертится еще один, еще более неэтичный. Роджер, ты, случайно, не хочешь сменить место работы?

Арика угрожающе прищурилась, а робот с улыбкой покачал головой, добавив:

— Диски можете оставить себе. Они рассчитаны только на один просмотр, после этого информация автоматически стирается. Но это неважно. Лонг все запомнил.

Дестордж расхохотался:

— Ладно. Попробовать же я должен был!.. — Он посерьезнел. — Итак, полиция пришла почти к тем же выводам, что и мы. И оказалась в тупике.

Роджер заметил:

— Мне кажется, что я очень люблю играть в карты. Дестордж, вы не могли бы устроить, чтоб за меня поручились в «Родосе»?

Дестордж, внимательно взглянув на собеседника, кивнул:

— У дураков мысли сходятся. Только давай на «ты», хорошо?

Спустя пару часов все было обговорено. Арика отправив Роджера с Лонгом домой, подошла к Десторджу, который все еще сидел за компьютером, и поцеловала. Тот вдруг схватил ее, и, повернувшись на вращающемся стуле, ловким движением усадил девушку на колени.

— Я вот думаю, устраивать тебе сцену ревности сейчас или потом? — осведомился Дестордж, сдвигая брови.

— У меня те же мысли, — невозмутимо отозвалась Арика. И, уперев руку в плечи любовника, покачала перед его носом пальцем: — Не вздумай переманивать Роджера, понял? Я вижу тебя насквозь.

Дестордж усмехнулся:

— Неужели ты всерьез считаешь, что он задержится у тебя? Как только парень поймет, что ему ничего не светит, а произойдет это быстро, — то начнет искать что-то еще.

— Не будет этого, — фыркнула Арика. — Спорим?

— Это возможно только если ты будешь его поощрять.

— А вот и нет! Ты забыл, что я — ведьма. Я его просто приворожила, понимаешь? Он будет сохнуть по мне без всяких надежд и не уйдет — никогда! — девушка проговорила это абсолютно серьезным тоном, вызывающе глядя на Десторджа.

Арике очень не хотелось говорить правду. И она решилась выбрать именно этот вариант истории, считая, что он ничем не невероятней любого другого. Тем более, она показывала Десторджу пару трюков по Умению, и тот, будучи абсолютным профаном в магии, мог запросто поверить в выдуманную ею чушь.

В глазах Десторджа мелькнуло опасение. Арика, с интересом наблюдавшая за ним, рассмеялась:

— Испугался? У кого угодно спроси — на любовь приворожить нельзя. Точнее, можно, но неприятностей потом не оберешься.

— Тогда что ты мне голову морочишь, — проворчал Дестордж. — Почему «морочу»? Я Роджера приворожила не на любовь, а на безнадежную страсть — это — совсем другое! Но за себя можешь не бояться.

Дестордж несколько раз моргнул, потом рассмеявшись, потянулся к застежками ее одежды:

— Хватит! Мы займемся делом, или будем по-прежнему молоть языками?

Роджер уже вторую неделю вечерами не вылезал из «Родоса». Каждое утро, он добросовестно рассказывал Арике свои выводы, но пока ничего интересного нащупать ему не удалось.

Вету выпустили под залог — причем деньги внес Доритас. Как оказалось, он не подавал на любовницу в полицию — комиссару, ведущему дело, показался подозрительным скандал между Ветой и Доритасом как раз накануне кражи, на основании чего он и взял ордер. Но улик против Веты не было, да и Доритас с Арикой развили бурную деятельность, в результате, Вета, проведя в тюрьме лишь одну ночь, оказалась на свободе.

Вета хотела вернуться к подруге, но Доритас настоял на том, что выгодней, в глазах общественного мнения, да и полиции, если Вета поживет у него. На этот раз, кажется, Вете повезло с парнем. Или просто так сложились обстоятельства, что Доритас смог показать себя с лучше стороны. Арика от всей души надеялась, что Вета это оценит.

Сидя в подсобке магазина Нааля, Арика аккуратно вносила в каталог новые книги. Ее отвлек телефонный звонок. Вытащив телефон, она зажала его между плечом и щекой:

— Да!

— Надо встретиться сегодня вечером, — голос Десторджа был серьезен.

— Во сколько?

— Часов в восемь. И прихвати Роджера.

— Договорились, — она отключилась и мизинцем дотронулась до ладони, активировав таким способом встроенный микропередатчик, соединяющий ее с Роджером. Его предложил вживить Роджер, сказав, что у мистера Блэйка был такой же и что эта штука не раз их выручала. Арика, конечно, согласилась.

— Будь в семь дома, пожалуйста.

— Хорошо.

В отличие от Арики, которой приходилось оглядываться перед каждым сеансом связи — она разговаривала вслух — Роджера, кроме хозяйки, никто не слышал.

Солнце только-только скрылось за горизонтом и удушливая городская жара еще не успела смениться вечерней прохладой. Арика пришла домой чуть раньше, и, воспользовавшись свободным получасом, залезла в ванну.

Устроившись с ногами на диване, она перелистывала новый каталог, когда появился Роджер — как всегда безупречно одетый и свежий. Арика мельком позавидовав — вот кого жара не донимает! — спросила:

— Что-нибудь нашел?

Робот сел на пол — почему-то он предпочитал именно эту позу — и неожиданно серьезным тоном сказал:

— Я, наконец, нащупал кое-что. На всякий случай скинул все Лонгу. Так как есть вероятность, что довести дело до конца не смогу.

Арика испугалась. Всерьез, так как подобное заявление могло означать только одно — у них неприятности.

— Это связано с нашим расследованием?

Роджер медленно кивнул:

— Похоже. Хотя полной уверенности у меня пока нет.

— Так. А теперь все — с самого начала, хорошо?

— Это слишком долго. Мы же куда-то собирались ехать?

— Да подождет… Хотя, постой! Как бы это не было связано, — она торопливо дотянулась до телефона и набрала номер Десторджа.

— Вечер добрый! Слушай, а зачем мы тебе понадобились? — стараясь говорить как можно небрежней, спросила она. — А то я тут занята немножко, нельзя ли…

— Запросто! — с деланной веселость отозвался Дестордж, — только если Роджеру отвернут башку еще до завтрашнего утра — не говори, что я тебя не предупреждал! И хорошо, если только ему.

— Мы будем, — она положила трубку и, подняв брови, обернулась к роботу: — Похоже, действительно влипли. Если уж Дестордж… До встречи еще около часа. Рассказывай, что успеешь.

Роджер кивнул:

— За эти дни я установил абсолютно точно одну вещь — нет ни единого фактора, общего для всех ограблений. Кроме карт. Но это настолько явно лежит на поверхности, что вряд ли может привести к чему-то конкретному. Нет ни одного человека, который был бы знаком со всеми ограбленными. Следовательно, мы имеем дело не с гениальным одиночкой, а с организацией. Скорее всего, контролирующей игорный бизнес. Или, по крайней мере, имеющей там своих людей. И со вчерашнего дня я пытался нащупать что-нибудь подобное. Кое-что уже начало вырисовываться.

— Господа быстренько среагировали? За два дня? Как, кстати?

Роджер помолчал несколько мгновений:

— Помнишь, я упоминал, о вращении в высшем обществе?

— Угу. Мне еще тогда это не понравилось. Что, все было не настолько гладко, как ты рассказывал мне тогда?

— В этом не было нашей вины. Обстоятельства иногда бывают выше любой предусмотрительности.

Арика прищурилась:

— Что, какой-нибудь ревнивый муж?

Роджер покачал головой:

— И близко не угадала. Как я уже упоминал, у меня было несколько романов с людьми обоих полов, интересующих меня в том или ином аспекте.

— Вообще-то, до этого ты говорил только про женщин, — буркнула Арика. — Ладно. И что?

— Надо сказать, что любовные связи по своей инициативе я старался не затевать. И, где можно, все же обходился без них, потому что они значительно усложняют жизнь. Одна из влиятельных дам всерьез заинтересовалась мной. Ее звали Кота Оливер. Я, как обычно, не сильно ее поощрял, но и старался не нарываться на неприятности. Как вдруг, во время одной из опер, она появляется в моей ложе и заявляет, что знает, кто я, пытаясь шантажировать меня угрозами в адрес мистера Блэйка. Подобные ситуации уже бывали. И до сих пор мне удавалось выбираться из них без особенных проблем. Но на этот раз все оказалось сложнее. Кота каким-то образом ухитрилась найти сведения о родителях мистера Блэйка. Помнишь, он упоминал о «промывании мозгов» еще в детстве?

Арика кивнула.

— Подвергать этому детей запрещено. Но иногда считается, что государственная необходимость превыше всего. Родители мистера Блэйка были шпионами, в момент ареста они отравились. Из шестилетнего ребенка спецслужбы вытягивали все, что можно, надеясь что-то сложить из полученной информации. В жизнь его выпустили «чистым» — с другим именем, полностью переделав в документах прошлое. Возможно, это было сделано и для того, чтобы он не смог по совершеннолетию подать в суд на противозаконные над ним действия.

Во время моей встречи с Котой мистер Блэйк еще работал в «Слугах». Выплыви информация о родителях наружу, пусть даже недоказанная, вся его карьера, результат многолетних усилий, пошла бы прахом. Если мы сейчас не выедем, то опоздаем.

— Будешь рассказывать по дороге. И давай прихватим Лонга. — Арика уже несколько минут тревожно вглядывалась в Роджера. Чем дольше он рассказывал, тем меньше походил на человека. Речь его стала абсолютно невыразительной, исчезла мимика и те мелкие движения, которые делали человекоподобие Роджера таким совершенным. Те же движения, которые он все-таки делал, поражали своей механичностью.

Робот медленно кивнул.

— Если тебе это так трудно, может, лучше расскажет Лонг?

— Слушать или говорить — какая разница? Он сейчас подойдет.

До момента, пока они не спустились в салон гравиамобиля — Арика отправила Лонга за руль, а сама утянула Роджера за собой на заднее сиденье — робот молчал. Когда машина тронулась с места, он заговорил вновь, причем «механический» акцент то пропадал, то усиливался.

— Условия молчания Коты были весьма тривиальны. Правда, их выполнение поставило меня на грань разрушения.

— Что за условия? Извини, я должна знать.

— Секс по ее правилам.

— Извини. Она мазохистка была, что ли?

Роджер покачал головой:

— Это неприятно, конечно, но такой вариант мистером Блэйком был предусмотрен.

— А что он не предусмотрел? — уточнила Арика.

— Мистер Блэйк в основу моего поведения, наряду с информацией по психологии, поставил программу расстановки приоритетов, с помощью которой он заложил в меня возможность распознавать отношение людей ко мне. То есть чем лучше человек ко мне относится — как к другу или любовнику — тем большая у меня к нему степень доверия. — Стандартный человеческий подход, — пробормотала Арика.

— Над всем этим стоит приоритет хозяина — то есть человека, которому я непосредственно принадлежу.

— Извини, что перебиваю. То есть если хозяин будет к тебе относится плохо, ты, тем не менее…

— Буду доверять ему полностью, так как программа хозяина стоит над программой отношений. Но в случае вступления в конфликт двух этих программ, мне будет неприятно. Поэтому мистер Блэйк старался подобрать мне хорошего хозяина.

Арика кивнула:

— Так что с тобой произошло?

— Мистер Блэйк встроил функцию допуска секса именно в программу доверия. А Кота ухитрялась каждым своим действием показать свое ко мне пренебрежение и презрение. И при этом использовала меня на полную катушку. В результате, за эти четыре дня во мне возник сильнейший конфликт основных программ. Кроме того, мистер Блэйк рассчитал мои сексуальные возможности как несколько превышающие обычного здорового мужчину. Коте этого было мало. Я смог выполнить ее требования, перестроившись за счет некоторых функций. Но это повлекло за собой неполадки, и при увеличивающемся конфликте программ, мое состояние постоянно ухудшалось. К вечеру третьего дня это было заметно внешне. Кота продержала меня еще сутки, наблюдая за тем, как я разрушаюсь. А потом выкинула из дома, предоставив самому себе.

Девушка прищурилась:

— Хочешь сказать, эта стерва сдержала слово?

— Конечно, нет. Но, получив отсрочку на те четыре дня, которые она занималась мною, мистер Блэйк смог защититься.

— Гениально! — взбесилась Арика. — Слушай, не дай боги, конечно, но если что-нибудь похожее возникнет на горизонте — воздержись от подобных героических поступков, хорошо?

Роджер, чуть улыбнувшись, покачал головой:

— Если я подчинюсь твоему приказу, то это вызовет мое разрушение гораздо быстрее, чем упомянутый случай.

Арика хотела разразиться возмущенной тирадой, но потом, взглянув на молчаливого Лонга, ведущего машину, усмехнулась: «Это мы еще посмотрим! Я не я буду, если с помощью Лонга не перепрограммирую этого красавчика. Только таких проблем мне не хватало!»

Роджер тем временем продолжал:

— Мистер Блэйк восстанавливал меня больше года. Он ограничил мое общение и внес кое-какие изменения, которые, по его мнению, должны были помочь мне адаптироваться к происшедшему. Ему это почти удалось.

Неожиданно Лонг вмешался в разговор:

— Изменения, о которых ты подумала, конечно, возможны. В случае присутствия программиста уровня мистера Блэйка.

Арика замерла с открывшимся ртом. Лонг между тем добавил:

— Я лишь могу просчитывать варианты, и не более. А для серьезных программных вмешательств нужен человек.

— Ты мысли читаешь?

— Отнюдь. — Возразил Лонг. — Это всего лишь логика.

Роджер заметил:

— И, кроме того, тебе не кажется, что это очень смахивает на насильственное изменение личности? — Сейчас робот был неотличим от человека, даже ирония в голосе слышалась. — Немного неэтично, а?

Арика покраснела, сообразив, что так, в общем-то, и есть.

Робот, увидев, как она смутилась, улыбнулся:

— Я пошутил. Само собой, ты можешь переделывать меня, как считаешь нужным.

Девушка прищурилась. «Так. Деликатный намек, да? Мол, мне твои намерения не нравятся, но я, конечно, подчинюсь любому приказу?.. Но он-то прав. С одной стороны — машину всегда подлаживают под владельца. С другой… Если даже предположить, что у меня есть такая возможность — что сомнительно, поскольку найти программиста такого класса, да еще уговорить его. Да еще сохранить при этом тайну. Но, пусть, сие чудо случилось. Стоит ли вообще это затевать? Я же, в конце концов, хочу иметь рядом личность, пусть даже запрограммированную, а не покорную куклу. Естественно, что-то в нем мне будет не нравиться. И каждый раз ему в башку лезть? Еще неизвестно как это повлияет на его программу дружбы. Нет уж. Переубежу. Или смирюсь. Возникновение серьезного конфликта вряд ли возможно — хотя бы из-за программы хозяина. А все остальное… буду просто иметь ввиду».

— Я была не права, извини, пожалуйста.

— Спасибо.

Арика, приподняв брови, фыркнула:

— Твоя деликатность весьма впечатляет. Если что-то не так — говори, хорошо? И желательно открытым текстом — я твои намеки запросто могу пропустить мимо ушей — не потому, что такая плохая, а из-за природной тупости. Мне бы не хотелось, чтобы это повлияло на наши отношения. К тебе, Лонг, это тоже относится. Договорились?

— Не скромничай.

Арика пожала плечами:

— Вот уже нисколько. Еще убедишься. — И, переведя разговор на другую тему, уточнила: — Значит, тут объявилась Кота?

— Ее молодой любовник. И, похоже, наследник.

— То есть она умерла?

— Полтора года назад.

— Сама или помогли?

Роджер изумился:

— Ты что?..

Арика недоуменно нахмурилась, потом мотнула головой:

— Да я не тебя имею ввиду! Думаешь, у нее было мало врагов? При таких-то талантах?

— Не знаю.

— Ладно, оставим. А при чем тут расследование?

— Видишь ли… Бэтиан живет не на этой планете. И вдруг он появляется, когда я начинаю задавать вопросы. Случайность?

— Стали выяснять, что ты за птица и докопались, — мрачно заметила девушка.

Они стояли уже больше пяти минут на стоянке перед домом Десторджа, но выходить не спешили — до восьми часов еще было время.

— Похоже, ты действительно наступил кому-то на хвост. Кстати, надеюсь, ты не забыл, что заварила всю эту кашу я. И что мне будет крайне неприятно тебя потерять. Поэтому руководствуйся в своих действиях этими причинами, в том числе. Значит, так — идем к Десторджу и, если будет возможность, его в курс дела не вводим.

Роджер приподнял брови:

— Извини, но вас связывают достаточно близкие личные отношения. Не лучше ли ему все рассказать? Иначе вероятна ревность с его стороны, причем оправданная.

— На здоровье! — взбеленилась Арика. — Если по-настоящему любит, то и доверять должен. А если нет — так и переживу, подумаешь!

Дестордж выглядел крайне мрачным. Поздоровавшись с вошедшими, он коротко бросил Роджеру:

— Меня уведомили, что тебя желают видеть. Для твоего здоровья будет лучше не отказываться от приглашения.

— Только его? — подняла брови Арика.

Дестордж, не обращая внимания на девушку, в упор смотрел на Роджера:

— Надеюсь, ты в курсе, почему это случилось?

— Не имею не малейшего понятия, — холодно ответил робот.

Дестордж покачал головой:

— Извини, мне надо поговорить с Арикой наедине. Побудь пока в спальне.

Роджер вышел, плотно прикрыв дверь.

Арика, поставив табуретку напротив дивана, на котором расположился любовник, села и поинтересовалась:

— Что стряслось-то?

— Мы все влипли в пренеприятнейшую историю. Но Роджер — сильней всех. Как я теперь понимаю, все эти кражи — дело рук одной из бандитских организаций. Возможно, ты даже не слышала об их существовании, но, поверь мне на слово, это не миф.

Арика нетерпеливо кивнула:

— Само собой, что-то подобное должно быть. И что?

— Глава Ящериц прислал мне сегодня утром приказ встретиться с ним. Нам всем. Но я сумел убедить его, что я и ты ни при чем — да он и интересовался в основном Роджером.

Девушка прищурилась, но воздержалась от комментариев.

— Через пятнадцать минут подъедет машина, которая отвезет Роджера на встречу.

— Я его одного не отпущу, — категорично бросила Арика.

— Подожди. Присутствие Роджера обязательно, а ехать или нет нам с тобой — босс оставил на наше усмотрение.

— Вот и прекрасно!

— И те, кто поедет — либо вернутся все, либо не вернется никто. Причем последнее весьма вероятно.

— А те, кто останется — вышел из игры?

— Да. Причем босс обещал, что на Вету он ничего специально вешать не будет — он не ищет конфликта.

— Я с Роджером, — упрямо повторила она.

— Даже если я тебе скажу, что не поеду ни в коем случае?

Девушка холодно пожала плечами:

— Это твое право.

Дестордж помолчал и мягко сказал:

— Послушай. Я понимаю, что ты сейчас думаешь. Это не предательство — и дело не в твоем дурацком расследовании, которое ты поручила Роджеру, а теперь тебе кажется, что ты бросаешь его. Пересечения случаются, тогда человеку присылают предупреждения — до двух, иногда даже трех раз. И если он разумен, на том дело и кончается. Если же босс захотел видеть этого парня, то что-то не то — с самим Роджером.

— С ним все нормально, — тихо сказала Арика. — И ты меня не переубедишь.

Дестордж внимательно взглянул на девушку:

— Похоже, ты знаешь причину. И кто кого приворожил?

Арика вскинула голову:

— Конечно я — его!

— Ладно. Я не пугал тебя. Я действительно — не поеду! — в голосе Десторджа послышалась ярость.

Арика пожала плечами:

— Пятнадцать минут, кажется, уже прошло?

Мужчина смотрел в упор, вероятно, надеясь, что она передумает. Арика с невозмутимым выражением лица стиснула зубы, стараясь справиться с отчаянием и болью — рвалась связь, она ощущала это почти физически. Ей пришлось выбирать между любовником и роботом. И, конечно, природная вредность взяла верх. «Заставил выбирать меня ты, поэтому выбор будет не в твою пользу. Будем считать, наши отношения себя изжили».

Размышляя в более спокойно обстановке, Арика признала себе, что дело, конечно, далеко не в этом.

Выбрав Десторджа, она, во-первых, предавала — именно предавала — существо, гораздо более беззащитное и зависимое от нее, чем ее любовник. А раз так, то и ответственна она за робота была сильней. Во-вторых, она теряла безусловную поддержку — в отличие от Десторджа, Роджер принадлежал ей всецело и так же ее поддерживал. В-третьих, она опять становилась перед проблемой спутника-компаньона, то есть, практически, теряла работу. И противовесом всему этому — комфорт сохранения любовных отношений? Ага, сейчас.

Повисло молчание. Впрочем, длилось оно недолго. В наступившей тишине входной звонок прозвучал отчетливо и резко. Арика вопросительно глянула на Десторджа. Тот, пожав плечами, буркнул:

— За вами.

Девушка, открыв дверь спальни, коротко бросила Роджеру:

— Идем.

На лестничной площадке ждал молодой человек в безукоризненном костюме. Роджер вышел первый, а Арика замешкалась, одевая обувь. Она затылком чувствовала взгляд Десторджа, но не обернулась.

Машина с тонированными стеклами поворачивала так часто, что девушка уже через пять минут совершенно перестала соображать, в какой части города они находятся. И хотя, прежде чем они остановилась, прошло около получаса, вполне могло оказаться, что они продвинулись не дальше соседней улицы.

Когда они вышли из машины, то очутились на темной аллее, по бокам которой росли невысокие подстриженные кусты. Молодой человек, вставший с переднего сиденья (заднее он отдал в распоряжение Арики с Роджером), жестом пригласил их следовать за ним. Арика оглядывалась по сторонами, но ничего, кроме кустов и силуэтов деревьев не видела. Огней, как ни странно, не было видно тоже — никаких. Теплый ночной ветер порывами доносил до ноздрей запах мокрой травы — наверняка тут пользовались поливными машинами, потому что дождя не было уже больше недели.

Домик появился как-то сразу, вырисовавшись в темноте черным силуэтом. Сопровождающий открыл дверь, и, пропустив их вперед, сам остался за порогом.

Как только щелкнул дверной замок, вспыхнул свет. Арика машинально моргнула несколько раз, прежде чем ее слезящиеся глаза смогли что-то различать. Они с Роджером стояли в коридоре, неожиданно длинном для такого невзрачного фасада. Впрочем, в этом коридоре маячила только одна дверь — впереди, в торце. Арика переглянулась с Роджером, и, пожав плечами, пошла вперед. Робот следовал за ней, отставая на каких-то полшага. Оказавшись перед дверью, Арика пару раз стукнула в нее фалангой пальца. Дверь распахнулась внутрь, и девушка оказалась в просторной комнате.

Стандартная обстановка кабинета, в стиле чиновника среднего звена. Если забыть о том, что все, что у подобных чиновников было сделано под дерево, картийский бархат, серебро и гритулийский мрамор, здесь действительно было — деревом, дорогим бархатом, серебром и мрамором, плита которого стоила целое состояние.

Мужчина лет сорока с небольшим, сидящий за столом, чуть приподнялся.

— Добрый вечер, господа!

У Арики от удивления расширились глаза: он был одет в светлый брючный костюм, а из короткого рукава рубашки торчала зарубцевавшаяся культя, кончающаяся локтевым суставом.

«Ничего себе! И ведь даже рубашку с длинными рукавами не считает нужным одевать, не говоря уже о протезе.». В остальном мужчина был чересчур холеным. Ухоженная кожа, отглаженная до малейшей складочки одежда, да еще невыносимо самоуверенный вид вызвали неприязнь. Хотя, не приходилось сомневаться, что основания для самоуверенности у этого типа были.

За спинкой кресла мужчины стояли два молодых человека в строгих и аккуратных, несмотря на лето, костюмах. Впрочем, в помещении атмосфера поддерживалась весьма удовлетворительная.

— Добрый вечер! — ответила Арика, а Роджер отозвался более нейтральным «Здравствуйте.»

Мужчина внимательно глянул на собеседников

— Садитесь, пожалуйста.

Оглянувшись, Арика увидела удобное кресло — одно. Она решительно уселась, сдвинувшись в угол и, взглянув на Роджера, похлопала ладонью по подлокотнику. Тот оккупировал предложенное ему место с заметным изяществом, при этом чуть усмехнувшись.

Мужчина, похоже, оценил их демонстрацию, но исправлять положение не посчитал нужным. Его властный голос наполнил помещение — отнюдь не маленькое.

— Итак, вы владелица вещи, которая меня заинтересовала.

Арика прищурилась и заметила: — По способу вашего приглашения угадать причину было весьма затруднительно.

Девушка, как не раз бывало в критических ситуациях, почувствовала эмоциональный подъем — состояние эйфории, которое она сознательно постаралась не «гасить». Вызвать такое состояние она не могла, но если оно приходило, пользовалась. В подобные минуты Арика не совсем контролировала себя, но зато реагировала на все в несколько раз быстрей и удачней, чем обычно. Правда, после спада ее обычно била дрожь, за которой следовали несколько часов полного упадка сил. Но дело того стоило.

Мужчина гулко расхохотался, потом, внезапно замолчав, отрубил:

— Если бы вы не явились сюда, я посчитал бы, что ваше право владения не подтверждено вашей способностью удержать столь ценное имущество.

— Думаю, одно мое тут появление не является для вас стопроцентным подтверждением моих прав. Хотя я-то их считаю безусловными.

— И что вы можете представить в качестве доказательства?

— Вероятно, вы также можете представить доказательства — со своей стороны, — заметила девушка, — Будем сравнивать?

Арика, с момента входа в дом, держала активированным Умение, и, уловив движение, отдернула руку. В кожу подлокотника вонзилась оперенная стрелка. В ту же секунду она изогнула ладонь и послала импульс боли, подцветив его для большего эффекта зеленоватым сиянием, и неудачливый стрелок, стоящий за портьерами, заорал благим матом. Быстро скрестив запястья на груди, она улыбнулась:

— Пока хватит, э? Кроме того, должна вас предупредить, что как только меня убьют, или если нас попытаются разлучить, там, где окажется Роджер, произойдет маленький взрыв. Метров на двадцать вокруг всего-то и разнесет — мелочи!

Мужчина заметил:

— Если я поставлю условием вашу жизнь…

— Если бы я ее сильно ценила, меня бы тут не было.

— …Взрыва не будет.

Роджер невозмутимо возразил:

— Приказ абсолютно ясен и недвусмысленен. Неподчинение невозможно.

Арика, усмехнувшись, пожала плечами:

— Приоритет хозяина. Вы, вероятно, в курсе, что этот самый приоритет уже однажды почти привел его к смерти. Причем процесс этот был медленный и неприятный. Мой вариант более милосерден, и совесть меня не мучает. Кроме того, извините, пожалуйста, я абсолютно не понимаю вашей заинтересованности в Роджере. — Подавшись вперед, Арика прищурилась. — Его сделал интеллигент, навтыкавший внутрь столько запретов, что для вас Роджер просто бесполезен. Даже в качестве красивого слуги он проживет у вас не больше месяца, потому что будет наблюдать за вашими манипуляциями — оградить вы его не сможете — и разрушаться. Если же вы его прочите на роль воспитателя вашего наследника — это тоже не лучший выбор — вряд ли вам понравится то, что вырастет в результате. Впрочем, это так, размышления на тему. Поскольку они слишком далеки от реальной ситуации, — Арика вновь откинулась на спинку кресла.

— Вы весьма красноречивы, — заметил мужчина. — И весьма уверенно лжете.

Девушка усмехнулась:

— Если это сказал маг, который стоит вон там, — она небрежно махнула головой в сторону одной из занавесей, — то лучше подыщите более искусного.

В эту минуту в зал вошел еще один мужчина. Он выглядел лет на пять-семь старше Арики и был смазливо-красив — в сравнение с ним Роджер казался грубым.

Арика, быстренько сообразив, что к чему, бросила встревоженный взгляд на Роджера. Она не представляла, какую реакцию может вызвать появление Бэтиана, но ничего хорошего не ждала.

Бэтиан подошел к вставшему Роджеру и хотел взять его за подбородок, но Арика, предугадав его действие, ударила болью, и мужчина с проклятием отскочил, тряся кистью в воздухе.

Девушка, тоже встав, процедила, глядя разъяренному Бэтиану в лицо:

— Я очень не люблю, когда дают волю рукам. И любое действие, направленное против моего слуги, считаю направленным против себя.

Однорукий, так и не удосужившийся представиться, вновь расхохотался. Вдруг Арика, уловив резкое движение, отшатнулась назад и попыталась оттащить Роджера. Она не успела бы — но угроза была направлена отнюдь не против них. Бэтиан, не меняя своего удивленного выражение лица, осел на пол. Кровь залила светлую щегольскую одежду и удивительно быстрыми ручейками стала разливаться по мраморному полу. Глядя под ноги, Арика невольно сглотнула, справляясь с тошнотой. И, сообразив, что Роджер должен себя чувствовать еще хуже, в ужасе перевела на него взгляд. Робот повернул голову, показывая, что в состоянии двигаться, но жест был настолько механическим, что девушка, забыв про осторожность, с холодной яростью взглянула на однорукого. Похоже, он решил на практике проверить характеристику Роджера — другой причины случившемуся Арика найти не могла. Тот откровенно усмехался, и она, не раздумывая, кинула болевой посыл, на этот раз не удосужившись подсветить его.

Однорукий вздрогнул, но ни возгласом, ни выражением лица не выдал боли — лишь глаза вспыхнули. Арику словно холодом окатило — хватит одного жеста и они с Роджером оба — покойники! Но она, нисколько не раскаиваясь в содеянном и стараясь не показывать страха, в упор глядя на однорукого, бросила:

— Вы могли убить Роджера! Этим. — Она кивнула на труп.

Однорукий поудобней расположился в кресле и поинтересовался:

— Надеюсь, с игрой в сыщиков покончено?

Арика удивленно вздрогнула: подобный вопрос мог прозвучать только в одном случае. Но поспешила кивнуть.

— Все остальное предполагается по умолчанию, не так ли? — Однорукий никак не указал на труп, но ясно было, что он имеет ввиду именно это.

— При условии нашей безопасности — безусловно.

— Вы свободны.

Арика, вновь кивнув, крепко взяла Роджера за руку и направилась к выходу. Движения робота были явственно механическими, девушка от всей души надеялась, что он продержится до дома. Иначе его придется транспортировать. Неизвестно как. Голос однорукого застиг ее врасплох:

— Вы не хотите ничего спросить?

Она удивленно обернулась, и, подняв брови, отрицательно покачала головой.

— Не думаю, что вы настолько нелюбопытны. Значит, боитесь гораздо сильней, чем хотите показать.

— Простите, вы про что?

— На ваших глазах произошло убийство, а вы даже не интересуетесь причинами?

Арика резко ответила:

— Меня сейчас интересует лишь состояние Роджера. Можно, чтобы нас отвезли ко мне домой, а не к Десторджу?

Однорукий какое-то время задумчиво глядел на девушку, затем кивнул:

— Как скажете.

— Спасибо. Прощайте.

Арика, дождавшись, когда Лонг отойдет от Роджера, вопросительно подняла брови:

— Ты как?

— В норме, — коротко ответил Роджер.

Она помолчала и поинтересовалась:

— Ты раньше видел смерть?

— Нет.

— Что ж. Я рада, что ты выжил.

— Я вообще — не живой. И рисковать…

Арика резко прервала его:

— Хватит. Я слишком устала, чтобы спорить.

— Извини. — В тоне робота раскаяния не слышалось и в помине. Совсем наоборот, всем своим видом он показывал, что считает себя правым.

Девушка несколько секунд смотрела на Роджера, борясь с желанием хорошенько его стукнуть. Потом взгляд смягчился, и она уже спокойно сказала:

— Это ты извини — за грубость. Но я правда устала.

Она действительно чувствовала себя полностью разбитой — сказывалось прошедшее напряжение. Это, да еще то, что она больше получаса держала активированным Умение, выжало ее полностью.

— Я пошла спать. Да! Если вдруг позвонит Дестордж, скажете, что со мной все в порядке. Но что я занята.

Лонг уточнил:

— И как долго ты будешь для него занята?

— Ближайшую неделю — точно, — она пожала плечами. — А там посмотрим.

Честно говоря, Арика сильно сомневалась, что Дестордж позвонит. И распоряжение сделала просто на всякий случай.

— Прошу прощения, я должен сказать, — голос Лонга звучал неуверенно.

Девушка страдальчески подняла брови:

— Что-то архиважное? Может, после сна?

— Не очень важное, но лучше, если ты узнаешь новость сейчас. Тем более, это не займет много времени. Звонила госпожа Вета и пригласила тебя с Десторджем на свое бракосочетание с Доритасом. Тебя приглашают, кстати, в качестве подружки.

— Что-о?! Когда? — Арика даже на несколько секунд встрепенулась, почувствовав прилив энергии.

— Через четыре дня.

— Ничего себе! Так это же… Ой! — она представила, сколько ей предстоит беготни. И решительно потрясла головой — сначала — выспаться! Иначе она набегает.

Но Лонг понял ее по-своему.

— Вот именно. Может, отменишь свое решение насчет Десторджа?

— Нет. Вместо Десторджа со мной пойдешь ты, Роджер. Надеюсь, не против? 

Часть 3. СВИТОК

Книготорговец указал Арике на кресло. Неторопливо расположился напротив. Арика молчала, давая ему возможность собраться с мыслями.

— Четыре дня назад мне принесли свиток. Материал — кожа какого-то животного, выделанная очень тщательно. Впрочем, сама сейчас увидишь. Если захочешь. Анализ показал, что свитку около девяти с половиной тысячелетий.

— Что?!

— Да, ты не ослышалась. Мне его принес Дорис.

— Небось, содрал жуткую цену?

— В том-то и дело. То есть запрошенная вначале цена соответствовала его обычным аппетитам. Я сказал, что подумаю. С подобными вещами я еще не сталкивался и хотел выяснить, хотя бы приблизительно, порядок стоимости. Но ни в одном из официальных каталогов не оказалось ничего подобного. Меня это очень заинтересовало. В каталогах есть более ранние книги и свитки, вплоть до одиннадцати тысяч лет. Но ничего похожего на этот нет. Я, естественно, решил его купить. Но Дорис, придя ко мне через два дня, а не через неделю, как было назначено, неожиданно сбавил цену, мотивируя это тем, что ему надо срочно уезжать.

— Ворованный?

— Нет, я проверял. Я купил его, и, поверь, как только Дорис передал его мне, в его глазах я увидел странное облегчение!

— Были неприятности?

— Была странность. Я искал что-нибудь об этом свитке, как вдруг, два дня назад, ко мне приезжает человек. Предлагает за свиток очень хорошую цену, но отказывается давать какую-либо информацию.

— А откуда он узнал, что свиток у тебя?

— Сам не пойму. Ольг — так он назвался — во время разговора задавал абсолютно дурацкие вопросы — почему-то настойчиво интересовался моим самочувствием, необычными случаями, происходящими в последнее время. Кроме появления Ольга, ничего необычного и близко не было. Короче, в результате он мне рассказал вот что. Есть три подобных свитка. Место их происхождения Ольг сообщить отказался. Каждый из них каким-то образом дополняет два других. Один находится у Ольга. Второй сейчас у меня. Но смысл свитки приобретут только после соединения всех трех. Ольг сказал, что сообщит мне приблизительное местоположение третьего свитка — и оговорил сумму вознаграждения — как в случае удачи, так и в случае неудачи. Договор будет заключен, как только я продам ему второй свиток. Я пока не сказал ни «да», ни «нет» — если кто за третьим свитком и поедет, то только ты. Так что решай — будешь ли ты браться за это дело.

— А первый он тебе показывал?

Нааль молча покачал головой.

— Т-так. Можно взглянуть на твой?

Книготорговец вытащил из сейфа, стоящего в углу комнаты, кожаный футляр и протянул его Арике.

Как только пальцы Арики коснулись свитка, она вздрогнула. На лице проступила гримаса отвращения, впрочем, тут же исчезнувшая. Свиток был белый, с темно-голубой вязью букв основного текста. Заглавные буквы и рисунки поражали яркостью красок, алфавит и язык ничего Арике не говорили.

Положив свиток на стол, Арика мрачно сказала:

— Кожа-то человеческая.

— Что?!

— Скажем так, может, и не человека, но разумного существа. А что касается возраста, — женщина подключила Умение и вдруг побелела.

Нааль, не понимая, что произошло, растеряно переводил взгляд со свитка на Арику и обратно.

— Все нормально, — с трудом сказала она, приходя в себя. — Дурно вдруг стало. Давай выйдем на воздух. Свиток-то спрячь — это, кажется, надолго.

Пошатываясь, Арика вполне самостоятельно вышла в другую комнату, резко кинула Роджеру:

— Идем.

Оказавшись на улице, Арика вдруг схватила Нааля за руку и потащила за собой с силой, которую вряд ли можно было от нее ожидать.

— Да что случилось-то?

— Тихо, — яростно прошептала она. Роджер молча шел следом.

Через несколько кварталов Арика свернула в одну из забегаловок. Дело шло к вечеру, и народу было довольно много. Протолкавшись к стойке, Арика потребовала отдельную кабину. Дождалась, пока официант принес заказанные коктейли и удалился.

— Что за цирк ты устроила? — неприветливо поинтересовался Нааль, косясь на Роджера.

Тот встал, собираясь уходить, но Арика рявкнула:

— Сиди! — обернулась к Наалю, резко сказала: — Кажется, ты влип. Возможно, я тоже. Не знаю, что это за… но оно живое. Понимаешь? Свиток — живой!

Нааль молчал, переваривая услышанное. Он знал Арику достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что сказанное — не шутка и не розыгрыш.

Арика хлебнула коктейль, скривилась.

— Я не знаю, как это может быть. Я не знаю, насколько далеко он может слышать и чувствовать, но он это точно делает. Не представляю, как! — голос Арики непроизвольно сорвался на крик. Попытавшись взять себя в руки, она добавила, уже спокойней, — надеюсь, что мое маленькое представление было более-менее удачным. Тем более что Свиток действительно пытался ударить меня, когда я «просветила» его Умением. Я боюсь его. Не знаю почему, но мне страшно. Может, он все-таки ударил меня — страхом?!

Нааль задумчиво покачал головой:

— Н-да. А Дорис-то — недоучившийся Магистр.

— Я не знала, — несколько удивилась Арика.

— Он не любит распространяться об этом.

— Значит, пусть косвенное, но подтверждение есть. А то я, грешным делом, решила, что рехнулась.

— Так ты не уверена?..

— Наоборот. Но допустить, что такое возможно, — Арику передернуло.

— То есть, как я понял, за третьим свитком ты не поедешь?

Арика покачала головой:

— И, если ты пожелаешь принять во внимание мое мнение — не отдавай Ольгу свой. Хотя хранить его… ч-черт, вот ведь, подлость какая!

— Я подумаю, — кивнув, Нааль ушел.

Арика проснулась от телефонного звонка. Буркнула: «свет» и, щуря глаза, дотянулась до клавиш.

— Подойди, пожалуйста, так быстро, как только сможешь, — голос Нааля звучал резко и собранно.

Еще сонным голосом она сказала:

— Хорошо.

На часах было четыре ночи («Ничего себе» — проворчала женщина, одеваясь).

Уже открывая дверь, Арика вдруг остановилась.

— Ч-черт. Совсем забыла.

Она вернулась и поднялась в комнату роботов.

Роджер с Лонгом сидели, голова к голове, у включенного компьютера. Лонг быстро набирал что-то на клавиатуре. Когда Арика прикрыла дверь, Роджер обернулся, Лонг же продолжал заниматься своим делом.

— У Нааля что-то случилось, я еду к нему.

— Мне с тобой?

Арика покачала головой:

— Скорее всего, это связано со свитком, а тут ты мне не помощник. Ч-черт, жаль, Дан в отъезде, — она расстроено поморщилась. — У меня плохое предчувствие. Если со мной что-нибудь случится, поедешь в поместье к слепому колдуну Жороту. Оно в паре часов быстрой езды на машине по юго-западной дороге. Надеюсь, он меня вспомнит — мы встречались лет шесть назад. Заранее договорись насчет оплаты, чтоб не было неожиданностей. Он поможет, если это будет вообще возможно. Но если откажется — не настаивай, он мне ничего не должен. И еще. Надеюсь, вы подыщете себе занятие в случае моей смерти?

Роджер покачал головой.

— Очень не хотелось бы рассматривать подобный вариант.

— Придется. Подумайте над этим.

Вскоре Арика была у дома Нааля. Прощупав окружающее пространство Умением, она пожала плечами: ничего подозрительного не было. Зря паниковала? Но ощущение опасности не исчезало.

В коридоре, как всегда, неярко горели плафоны. Миновав двери гостиной и трех или четырех спален, Арика толкнулась в кабинет. Дверь мягко подалась, и женщина замерла, остолбенев от ужаса. Кровь везде — на полу, стенах, даже потолке. Два обезображенных трупа, один из которых… Она глубоко задышала, пытаясь справиться с рвотным рефлексом. Кое-как успокоившись, решительно прощупала Нааля Умением. Мертв.

«Нельзя заходить. Надо уйти и вызвать полицию.» Уже пятясь, Арика машинально напоследок окинула взглядом комнату. На столе лежал свиток — тот же самый. На всякий случай она направила на него Умение и отшатнулась. Нет, этот другой. Двойной! Не в силах отвести взгляд, она сделала еще один шаг назад по инерции и остановилась. Свиток не отпускал ее, тянул к себе. Она сопротивлялась, как могла, но сил не хватало. И вдруг… Ей показалось, или она все-таки пошла к столу? Нет, она стоит, это сам свиток все ближе и ближе. Женщина инстинктивно вытянула руки и приняла свиток из воздуха.

Арика пыталась сфокусировать взгляд, но было не на чем — вокруг колыхалась серость — привычная, уютная пелена.

— Папа?! — то ли сказала, то ли подумала она.

Попыталась встать и пошатнулась. Кто-то поддержал ее.

— Сядь, пожалуйста. Или, хотя бы, не делай резких движений.

Она повернула голову. Рядом стоял, не давая ей упасть, Роджер. Дюжиной шагов дальше, среди серой пелены угадывались еще две фигуры. Одна — Жорот, в привычной черной мантии, а вторая…

— Папа!

Тгон поймал взгляд Арики и, коротко кивнув Жороту, в одно мгновение оказался возле дочери. Она обняла его за шею, уткнулась лицом в грудь.

Тгон молчал, гладя ее по голове.

— Почему ты не приходил? — обиженно, как ребенок, спросила она. — Я звала, звала. не помню, сколько раз.

Тгон чуть пожал плечами:

— Я был не нужен.

Арика отстранилась, сердито воскликнула:

— Это еще почему?!

— Ты должна была научиться рассчитывать только на себя.

— Вот так, да?

Тгон ласково провел пальцем по ее нахмуренным бровям:

— Ты давно выросла из нашей опеки, девочка. Лина уже так далеко, что не слышит тебя. Я тоже почти ушел.

— Но я не хочу так.

Тгон чуть отстранил ее, чтобы удобнее было обнять за плечи:

— До сих пор ты была молодцом. Не сдавайся и дальше.

— Значит, мы видимся в последний раз, да?

— Все когда-нибудь кончается. Я ждал этой встречи. Только поэтому твой друг сумел докричаться до меня.

— Мой… Ой! А где же Роджер с Жоротом?

— Дома.

— Так это Жорот тебя вызвал?

— Да. Ему пришлось отдать много сил. Гораздо больше, чем если бы позвала ты.

— Я уже давно тебя не звала, — с грустным упреком заметила Арика.

— В прошлый раз я обещал, что мы еще встретимся. Когда ты будешь к этому готова.

— Но ты не сказал, как я должны быть готова. Я тебя столько звала и ждала. Потом решила, что ты забыл, — она невесело усмехнулась. — Или что ты переоценил меня, и я никогда не «доготовлюсь». А как Жорот ухитрился до тебя докричаться? И что за провал у меня в памяти — это как-то связано со свитком? И…

Тгон повелительным жестом остановил ее:

— На все эти вопросы твои друзья ответят сами — чуть позже. У нас с тобой слишком мало времени.

— Я слушаю, папа.

— До сих пор ты развивалась быстро и достаточно гармонично. Немного сил туда, немного сюда — и все было хорошо. Но детство кончилось. Ты должна выбрать — займешься ли ты магией всерьез или откажешься от нее. Уже сейчас ты достигла определенного уровня в Умении. Это дает тебе немалое преимущество перед людьми, но ставит тебя в уязвимое положение перед любыми магическими силами, потому что защиты у тебя никакой. От этого у тебя и нынешние неприятности. Но это так, отступление.

— И что я должна сделать, чтобы всерьез заняться Умением?

— Не обязательно Умением. Любой магией. То есть магией в широком смысле, понимаешь?

— Конечно. Но если уж я начала заниматься Умением, логично было бы продолжать.

— Тогда я должен тебя кое о чем предупредить. Во-первых, если ты выберешь Умение, то не сможешь пользоваться силами Зоны в своих заклинаниях. У тебя сохранится лишь способность перемещения с помощью Зоны и возможность находится в ней. Оба эти свойства, скорей всего, будут доступны только тебе и твоим детям. Кстати, ты уже входишь в Зону из любой точки?

Арика кивнула.

— И даже из планет, где Зон нет? И выходишь в любой точке на любой планете?

— Да. Только с летящих кораблей почему-то не могу.

— Сверхсветовая скорость. Когда и как у тебя получилось в первый раз?

— Я наняла слугу, он меня предал и продал в рабство. Я тогда еще сильно обожглась, чтобы освободиться от веревок. Кстати, так и не знаю, чем их заколдовали — Умение не подействовало. Выбралась наружу, а вокруг пустыня. Собственно, и стерегли поэтому не сильно — бежать в пески без воды, припасов, — она пожала плечами. — Когда стало совсем плохо, подумала, — может, поблизости Зона. Это потом уже я узнала, что планета «слепая» — ну, без Зон. Я, вообще-то, хотела допрыгнуть до Зоны с помощью «картинок», но получилось, что зашла просто так. Вот, с тех пор — закрываю глаза, представляю серую пелену, шагаю — и в Зоне. А там — представляю место, куда хочу попасть. Не границу с миром Зоны, как ты учил, а любое место. Только очень четко представить надо, как будто видишь. И быстро делаешь шаг и одновременно открываешь глаза. А что во-вторых?

— Ты уже сейчас легко ловишь эмоции и чувства других существ, верно?

— Да.

— Так вот, Магики Умения чувствуют чужую боль, как свою. В начале только в момент применения Умения, потом — постоянно. То есть — если у человека, находящегося рядом с тобой, болит нога, зуб или сердце — ты все это будешь ощущать. Если кого-то ударят ножом — у тебя появится рана.

— И что с этим делать?

— Существуют блоки, защиты. С увеличением мощи они пробиваются все легче, приходится их усиливать, комбинировать, искать новые. Иначе магик просто умрет от чужой боли. Так что, пока не поздно, можешь выбрать другой вид магии. Год-два у тебя еще есть.

Подумав, Арика решительно мотнула головой:

— Думаю, в любой магии есть свои подводные камни. Так что, не все ли равно?

— Не все. Какие-то «камни» ранят больше, какие-то меньше, что-то тебе покажется вообще неприемлемым. Все зависит от человека. Ты должна хотя бы попытаться выбрать, а не сосредотачиваться на Умении только потому, что оно для тебя привычней всего остального.

— Хорошо, я попробую. И все-таки, где можно найти нормального учителя Умения?

— Он тебе не нужен. Основы ты знаешь, остальное возьмешь из книг. Вот список для начала — Тгон достал из воздуха листок бумаги, протянул его Арике. — Хотя, — на бумаге проявилось еще несколько строчек. — Вот кто может согласиться тебя курировать. Скажешь, что ты моя дочь.

Арика приподняла брови — последняя реплика была крайне непохожа на обычные установки Тгона. Тот спокойно разъяснил:

— Магики не любят самоучек. А это — мой друг, мы вместе начинали.

— Спасибо.

— Как я понял, Нааль мертв.

Она, вздрогнув, кивнула.

— Это хороший предлог завершить твою деятельность книготорговца.

Арика, вскинувшись, хотела было возразить, но Тгон вновь прервал ее жестом.

— Конечно, тебе она нравится, конечно, ты справишься и без Нааля. Но все, что могла, из этой профессии ты уже почерпнула. Последнее время ты лишь пользуешься имеющимися знаниями, верно?

— Да, но…

— Значит, это пройденный этап.

— Но так делают все! Сначала учатся, потом…

— Все люди. Магики же постоянно должны впитывать информацию, и не только по своей — узкой — специализации. Иначе они вырождаются, погибают.

— Ладно, — слегка раздраженно сказала Арика, — И чем же мне заняться?

— Хотя бы тем же Умением. Как следует, а не время от времени, так, как ты делала это до сих пор. И, я знаю, ты это не любишь, но постарайся занять место в обществе. Без этого любому магику выжить — проблематично. Не веришь, спроси у Жорота.

— Поверю тебе на слово, — пожала плечами Арика. И вдруг озорно улыбнулась: — Зато у меня, кажется, есть уже личный консультант в великосветских премудростях.

Отвечая на вопросительный взгляд отца, она фыркнула:

— Роджер!

— Зря смеешься. Тебе очень повезло.

Арика пожала плечами:

— Наверно.

— И, пожалуйста, не считай его вещью, девочка. Не ради него, ради тебя самой. Понимаешь?

— Я никогда не поступлю с ним плохо, но он все-таки машина.

— Для тебя будет лучше, если ты привыкнешь думать о нем, как о человеке.

— Зачем?

Тгон молча пожал плечами.

Арика вдруг встрепенулась и с подозрением взглянула на отца:

— А ты его случайно не того? Не оживил? Или добавил что-нибудь?

— Я его не трогал. Конечно, формально Роджер — робот, машина, вещь — не больше. Но я настаиваю на своем совете.

— Я постараюсь.

— И еще. Твой друг-колдун расспрашивал меня о многих вещах. Если он попросит твоей помощи в дальнейшем исследовании Зоны — я ничего не имею против.

— А его тип колдовства позволяет использовать Зону? — осторожно спросила Арика.

— Да.

— Тебе видней.

— Тебе он не нравится, но на него можно положиться.

Женщина холодно пожала плечами:

— Если альтернатива — смерть, — запросто.

Губы Тгона дрогнули в усмешке, что случалось не часто.

— Лина в начале относилась ко мне примерно так же.

Дочь от возмущения чуть не подавилась:

— Вот спасибочки! За «голубого» сватают!

Тгон бросил на Арику предостерегающий взгляд:

— Не вздумай! Тебе нельзя шутить с этим!

— Да помню я, помню, — буркнула она и подозрительно уточнила, — а зачем ты тогда вообще упомянул маму?

— Тебе подобных тянет к колдунам. Разругаешься с этим — появится еще кто-то. Колдун может быть тебе другом, любовником, — кем угодно, но, ни в коем случае не мужем…

— Потому что для них — обязательное условие узаконивания отношений — соединение обеих сторон какой-то специфической связью. Все это я помню, — досадливо отмахнулась она, но Тгон невозмутимо закончил:

— …И не отцом твоего ребенка — слишком велика вероятность рождения монстра.

Она скривилась и сообщила:

— Конкретно этот — только через мой труп.

— Не зарекайся. Я тебе уже говорил и повторяю — Жорот — весьма неплохой выбор — с твоей стороны. — Тгон, помолчав, добавил, — И — это очень важно — никогда не выводи Роджера в Зону. Ты его не удержишь, даже я делал это с трудом. То же, кстати, относится ко всем высокотехнологическим предметам.

Арику передернуло: она представила, как Роджер проваливается в пустоту.

— Спасибо за предупреждение. Я бы точно попыталась. А терять мне его не хочется.

— Хорошо, — Тгон чуть улыбнулся и обнял дочь.

— Все, да? — полушепотом спросила она.

— Почти. Вот, возьми, — он протянул ей свой браслет. — Мне он уже не нужен. Тебе, в общем, тоже не очень. Но если захочешь — носи.

— Спасибо, — отведя взгляд от браслета, она увидела, что осталась одна. Глотая навернувшиеся слезы, сделала несколько шагов, сосредотачиваясь, как ее когда-то учил Тгон, вышла из Зоны и очутилась в знакомой библиотеке. Первый, кого она увидела, был стоящий около окна Роджер.

— Господин Жорот сказал, что твоя прежняя комната в твоем распоряжении. Когда ты отдохнешь и приведешь себя в порядок, он будет ждать тебя в гостиной.

Арика, все еще думая об отце, рассеяно кивнула. И тут же решительно встряхнулась, откладывая размышления «на потом».

— Идем. Тебе он комнату дал?

Роджер, идя чуть сзади и слева от Арики, ответил:

— Он приказал мне разместиться в твоей.

Арика вопросительно приподняла брови.

— Гм?..

— Я могу, конечно, ошибаться, но, по-моему, господин Жорот знает, кто я такой.

— А. Увидел, значит.

Зайдя в комнату, женщина полезла в шкаф за полотенцами и удивленно хмыкнула, обнаружив на тех же полках несколько комплектов женского белья, подходящего ей по размеру.

— Но ты говорила, он слеп. Да и мои личные наблюдения…

Она пожала плечами:

— Он видит не глазами. Но как-то видит.

Находка навела ее на мысль, и Арика открыла отделение для верхней одежды. Там висела пара дюжин вешалок с одеждой. Тоже ее размера. Она обернулась к Роджеру:

— Ты это с собой привез?

Робот покачал головой:

— Все так было, когда я приехал.

— Ясно. Я пошла купаться. Жорот ни о каком временном лимите не говорил?

— Нет.

— Эт-то хорошо, — довольно улыбнулась Арика. — У меня впечатление, что я не мылась чуть ли не месяц.

— Не больше семнадцати дней.

— Что-о?!

— С ночи смерти Нааля прошло семнадцать дней. Ты совсем ничего не помнишь?

— Совсем. Что я делала все это время?

— Пыталась добраться до храма, где хранился третий свиток и отобрать его у жрецов.

— И как?

— Извини, но лучше будет, если об этом расскажет господин Жорот. Я и половины не видел, а из того, что видел, почти ничего не понял.

— Как это: «и половины не видел»?

— Я не могу фиксировать большую часть визуальных эффектов, сопровождающих магические действия. Мои наблюдения ограничиваются изменениями материальных предметов, происходящими в результате магических действий.

— Ага. А так как изменения не всегда проявляются явно, то…

Роджер закончил:

— Значительная часть общей картины мне недоступна.

— Понятно. Ладно, я пошла купаться.

Нырнув под душ, Арика вдруг вскрикнула: левый бок обожгло, как огнем. Она с удивлением увидела длинную неглубокую рану, тянущуюся от левой груди по боку до ягодицы.

— Я могу помочь?

Увидев Роджера, стоящего в дверях ванной комнаты, Арика разозлилась:

— Что ты тут делаешь? Я тебя звала?

— Но…

— Да или нет?!

— Извини, пожалуйста, — он вышел, тихо прикрыв дверь.

«Глупо, — подумала она. — Зачем я его обидела? А робот вообще может обижаться?..» Она вдруг скорчилась в углу ванной и заплакала. «Роджер ни при чем. Этот проклятый Свиток!»

Он использовал ее тело, выкинув оттуда ее саму, как ненужную деталь из механизма. Это хуже, чем изнасилование. И даже, чем смерть. Вдруг та часть, которая от Свитка, еще осталась где-то там, в глубине нее? И она, Арика, когда Свитку понадобится, снова исчезнет, а тело будет послушно выполнять приказы чужака?

«Нет, не может быть! Отец бы предупредил», — она чуть успокоилась, стараясь сдержать рыдания. Гордость расы Тгона вошла в поговорку. Отец никогда не выпустил бы ее, не будь у него полной уверенности, что дочь свободна.

Арика зло и торжествующе оскалила зубы сквозь слезы. «Точно. Он бы скорее меня убил. Ты, Свиточная сволочь, выбрал неподходящий объект для своих штучек». Вспомнив о последнем подарке отца, Арика дотянулась до брошенной на пол одежды и вытащила браслет. Повертела его в руках, успокаиваясь. Такие браслеты были одной из двух отличительных черт расы отца. Вторая — отсутствие волосяного покрова по всему телу, включая даже брови. Правда, мать Арики (она была другой расы) избавила дочь от этого, позаботившись также о том, чтобы ее гены доминировали во всех потомках по женской линии. «Рождаться лысыми в твоем роду будут только мужчины, и то не слишком часто». Арика улыбнулась сквозь почти высохшие слезы и решительно надела браслет на руку.

Отец был гораздо шире ее в кости, но украшение уменьшилось, плотно обхватив запястье. Арика, почувствовав вдруг словно толчок изнутри, удивленно раскрыла глаза. Рана на боку зачесалась, и, проведя рукой, Арика поняла, что она почти зарубцевалась.

— Это еще что? — Прошептала она самой себе. — Браслет же не лечит, я точно знаю. «Ой, а под воду его можно? Да, наверное. Отец говорил, что их никогда не снимают. Надевают младенцам сразу после родов, а снимают только после смерти. Или хоронят в них. Даже специальные правила разработаны, когда хоронить с браслетом, когда передавать браслет для дальнейшего использования в семье, а когда — отдавать жрецам. И что делать, если браслет исчезнет… в смысле, с человеком, который его носит. Ладно. Вот доберусь до папиного знакомого, расспрошу, что и как. Он должен знать. А пока надо побыстрей идти к Жороту. Пусть объясняет, что там с этим проклятым свитком».

Вскоре Арика вышла из ванной, кутаясь в полотенце. Подойдя к Роджеру, негромко сказала:

— Извини, я была не права. Твои слова про семнадцать дней были для меня не очень приятной неожиданностью. А еще эта рана.

— Давай посмотрю. Кажется, началось воспаление.

— Спасибо, не надо. — Приоткрыв полотенце, Арика показала бок, — видишь, все зажило.

Роджер осторожно дотронулся до шрама, покачал головой.

— Тебе помочь одеться?

— Зачем?

Он усмехнулся:

— Должен же я быть чем-то полезен. Ведь, похоже, наши поездки закончились.

— Откуда ты знаешь?

— Элементарные логические построения.

— Камердинер мне тоже не нужен, — тоном и улыбкой она попыталась смягчить резкость ответа, одновременно быстро одеваясь, заставив себя не обращать внимания на присутствие Роджера.

— Извини, но камердинер тебе все-таки нужен. Подожди, не одевайся дальше.

Арика, уже взявшая в руки рубашку, остановилась.

— А в чем дело?

— Эта вещь не подходит под брючный костюм, который ты выбрала. Ткань и особенно покрой говорят о том, что эта рубашка надевается только под юбку, и ни в коем случае ее нельзя комбинировать с пиджаком.

Арика не знала, сердиться или смеяться.

— Возможно, ты и прав — подобным я никогда не интересовалась. Но я же не на официальный прием иду! Так не все ли равно?

— Судя по предложенной тебе одежде, Жорот разбирается в ней очень хорошо. Думаю, ему будет приятно, если ты оденешься, соблюдая хотя бы элементарные правила формирования туалета.

— Да? А если не только элементарные? — поддела его Арика.

— Я могу подобрать тебе бижутерию и макияж, но, в сочетании с твоим характером, это выглядело бы неуместно.

— Теоретически да, — фыркнула она, — практически, к счастью, Жорот не озаботился такими мелочами.

Роджер подошел к трюмо и выдвинул оба его ящика.

— Ты не догадалась заглянуть сюда.

Действительно, в одном из ящиков лежали три огромных парфюмерных набора, а в другом несколько коробочек, явно содержащих украшения.

— Ох, — Арика какое-то время переваривала все, потом рассмеялась: — Идиотский разговор. Я не думаю, что при всех своих возможностях Жорот сможет различить, во что я одета.

— Возможно. Но тебе, в любом случае, надо когда-то начинать учиться этому. Почему не сейчас?

— Ладно, — обречено согласилась Арика. — Так какая рубашка подходит к этому костюму и почему? Только, пожалуйста, закрой эти проклятые ящики! Давай ограничимся одеждой.

Глаза, привыкшие к светлым тонам пластика, медленно свыкались с темной цветовой гаммой. Арика успела подзабыть дом колдуна: резная мебель темного дерева, портьеры из тяжелой ткани, висящие на громадных окнах, потемневшие от времени гравюры и потускневшие гобелены — после современных квартир все это выглядело довольно непривычно.

Жорот расположился в гостиной, у незажженного камина. С их последней встречи прошло почти шесть лет, но по колдуну это не было заметно — совсем. Та же повязка на глазах, те же длинные волосы, собранные в хвост и привычная черная хламида. Рядом стоял низкий столик с вином и фруктами, а с другой его стороны располагалось пустое кресло. Жорот, встав, церемонно поклонился женщине.

— Как самочувствие?

— Все нормально, спасибо, — мрачновато ответила она, чувствуя себя неотесанной деревенщиной.

Жорот, усадив женщину в кресло, сел напротив:

— Вина?

Она критически взглянула на стол:

— С удовольствием, если вы предложите что-нибудь более сытное.

— Пожалуйста.

Колдун, вероятно, как-то отдал приказ, так как через несколько минут слуга принес поднос с едой.

— Прошу прощения, я почему-то решил, что вы уже отобедали.

— Ничего страшного, при наличии столь вышколенных слуг смерть от голода мне не грозит.

Жорот, дождавшись пока Арика опустошила тарелку, усмехнулся:

— Кстати, о слугах. Вы прекрасно выглядите. Похоже, Роджер способен не только на вульгарное насилие.

Арика чуть не поперхнулась вином:

— О чем вы? Что он такого сделал?

Колдун, откинувшийся с насмешливой улыбкой в своем кресле, небрежно ответил:

— Ничего особенного. Для начала он чуть ли не с боем прорвался ко мне в кабинет, правда, не причинив никому из слуг серьезного вреда. Я проводил магический эксперимент, подготовку к которому вел несколько лет, а он его прервал.

Арика покачала головой:

— Представляю, как вы разозлились.

— Было дело. Впрочем, любой человек, нарушивший столько магических потоков, сколько нарушил ваш Роджер, умер бы почти сразу. Поэтому сначала я решил, что он сам себя наказал. Но он не собирался умирать, и требовал от меня помощи, настаивая на том, что вы в ней нуждаетесь, а больше никто ее оказать не в состоянии.

— Извините, что прерываю вас. Я приказала ему ПОПРОСИТЬ вас о помощи и ни в коем случае не настаивать, если вы откажете. Прошу прощения, если он превысил свои полномочия.

Жорот невозмутимо кивнул:

— Превысил. Но ни о каких извинениях не может быть речи: он действовал как преданный слуга, борющийся за жизнь своей госпожи. Правда, в тот момент я не был столь беспристрастен, и мы с ним серьезно поспорили: я, естественно, не имел горячего желания помогать ему в чем бы то ни было. Скорее наоборот, — колдун усмехнулся. — Но, как оказалось, магия на Роджера не действует, а физически он меня гораздо сильней.

Арика вконец растерялась:

— Простите… Я бы ни за что не обратилась к нему, если бы могла допустить, что он способен на подобные вещи.

— Ничего страшного он мне не сделал. Пострадало лишь мое самолюбие.

Почувствовав, что краснеет, женщина все же попыталась взять себя в руки и неловко заметила:

— Ничего не понимаю. Судя по его отцу, да и по моему опыту, Роджер очень деликатен в контактах с людьми. А тут…

Жорот рассмеялся:

— Успокойтесь, пожалуйста. В том-то и дело, что деликатность в данном случае не помогла бы. То есть он мог бы, конечно, подождать неделю-другую, пока я закончу свой эксперимент. Но у него, а точнее, у вас, не было времени, и он это знал. Как бы то ни было, в конце концов, мы договорились.

Арика виновато пожала плечами и перевела разговор в более интересующее ее русло:

— А что со мной произошло? И вообще, что такое этот Свиток?

— Вы должны понимать, что версия, которую я сейчас вам предложу, основана лишь на моих догадках. Правда подтвержденных, насколько это возможно, фактами, но не более. Я определяю Свиток как бога. Нерожденного бога. Вероятней всего, это удачный (или случайный, побочный) продукт деятельности какого-нибудь мага древности. Кого именно, за давностью лет мы, конечно же, не узнаем. Условие рождения этого бога — соединение всех трех частей Свитка — это вы, вероятно, уже поняли. Причем рождение бога такой силы равноценно уничтожению нашей вселенной, либо какой-нибудь вселенной, перпендикулярной нашей, либо просто общими нарушениями из-за внедрения в устоявшееся пространство-время нового объекта… ибо создание нового возможно только на месте чего-то уже существующего. Вероятно, маг понял, что он создал. Но уничтожить Свиток уже не смог — или не захотел — кто его знает, из каких соображений. Он разбросал части Свитка как можно дальше, но Свиток, даже разделенный, обладал силой.

— Еще и сознанием, — мрачно заметила Арика. — По крайней мере, когда я его прощупывала Умением, мне так показалось.

— Вполне вероятно. Итак, он мог воздействовать на людей. И через несколько тысяч лет две части сумели соединиться. При этом они убили своих носителей — Нааля и Ольга, используя их как вспомогательный материал для воссоединения.

— Это вы с чего взяли?

— Я осматривал дом Нааля. Увы, внутрь меня не пустили, но, судя по следами, находящимся за пределами дома, в нем было совершено жертвоприношение, причем выделившаяся в результате энергия была полностью «съедена». Итак, Свиток един на две трети. И тут появляетесь вы — некстати.

— Или наоборот кстати. Нааль вызвал меня звонком. Возможно, Свиток уже управлял им, и я ему понадобилась в качестве «ног».

Легкая заминка, поднятие бровей и кивок прервали размеренно текущую речь. Впрочем, ненадолго.

— Запросто. Свиток подавляет ваше сознание и с помощью захваченного тела пытается добраться до храма на одной из отдаленных планет, где лежит его третья часть. Мы с Роджером, кстати, потеряли вас еще на нашей планете и вынуждены были сами искать сведения о местонахождении последней части Свитка, что оказалось делом нелегким. Когда Роджер, наконец, раскопал необходимую информацию, вы были почти у цели. Остановить вас мы не успевали. Можно было предупредить монахов, у которых хранилась третья часть, но в этом случае ваша жизнь оказалась бы под угрозой.

— Так одна моя, а так…

— Только не надо про вселенную, хорошо? — ехидно усмехнулся Жорот. И уже серьезно продолжил: — Собственно, дело было не только в вас. К сожалению, мы не были уверены, что монахи, хранящие третью часть, ПРОТИВ рождения нового бога. То есть, что никто из них не попал под влияние Свитка. В общем, рисковать было нельзя. Еще во время нашей первой встречи, а точнее, когда Леся вас выхаживала, я старался собрать о вас все доступные сведения. Таким образом, я узнал о вашем отце.

— Откуда, интересно? — холодно поинтересовалась Арика. — При регистрации моего рождения мама не внесла в анкету имя отца.

— Видите ли, за определенную мзду можно получить даже досье, находящиеся в архивах Сообщества. Надеюсь, вы не станете упоминать об этом в беседе с вашим «белым» другом.

— У Сообщества есть на меня досье? Зачем?

Жорот рассмеялся и, встав, прошелся по комнате. Арика наблюдала за колдуном, думая, что смотреть на него приятно — движется он ловко, даже к этой его вечной юбке можно притерпеться. Но ее не покидало ощущение настороженности. Вопреки всякой логике, вопреки даже «шестому» чувству. Колдун повернулся лицом к женщине и, все еще усмехаясь, заметил:

— Ваша наивность потрясает. Во-первых, в связи с вашим происхождением. Во-вторых, потому что вы там учились. В-третьих, потому что бросили учебу, не окончив. В-четвертых, потому что контактировали со мной.

— Все-все-все. Достаточно.

— Более того, могу сделать вам комплимент: за ваше досье с меня потребовали столько же, как за досье Дана — заметьте, одного из ведущих Магистров!

— Действительно, комплимент, — хмыкнула Арика. — Своеобразный, правда. Почитать дадите?

— Запросто.

— Я имею ввиду — Дана?

— Не думаю, что это разумно. Вам оно не надо, кроме того, в общении с Магистром вы можете случайно высказать знание чего-либо, что вам известно быть не должно. Дан догадается откуда информация, и я лишусь своего источника. Все восполнимо, конечно, кроме времени, уходящего на налаживание новых связей.

— Ладно. А мое?

— Пожалуйста. — Жорот достал с одного из многочисленных резных ящичков секретера диск и положил на столик.

— Спасибо. Видимо, информация о моем отце именно от Дана — больше просто неоткуда, — чтобы разговаривать со стоящим колдуном, ей пришлось принять довольно неудобное положение. Он заметил это и вновь сел на место. Пожал плечами:

— Как я понял, они были друзьями. Собственно, досье Дана меня заинтересовало постольку поскольку он достаточно тесно связан с вами.

— С моими родителями, — уточнила Арика. — Ладно, вы узнали имя моего отца.

— Не только имя. Я узнал, кто он и где он сейчас.

Она ощутила, как пришло резко-ясное понимание — иногда с ней такое случалось:

— Так вы поэтому отпустили меня — тогда?

Жорот чуть поднял брови, потом покачал головой:

— Нет, я решил, что отпущу вас, когда понял, как вы вытащили Дэниэла, а не из страха перед вашим отцом. Доказательств у меня, конечно, нет, но это правда.

Арика недоверчиво нахмурилась, но в пререкания решила не вступать — насколько утверждение колдуна соответствует действительности, она все равно не узнает. Женщина, в который уже раз, пожалела о своей магической неопытности: заклинание проверки на ложь существовало, но для его использования магику Умения необходимо было иметь уровень, по крайней мере, на две единицы выше, чем у нее. Жорот тем временем продолжал:

— Вы не представляли опасности, да и ничего плохого мне не сделали. Про Тгона я узнал позже — вот тогда, что скрывать, я поблагодарил всех богов, что вы не умерли от пыток — он бы мне этого не простил.

— Умирала я вовсе не от пыток, — буркнула Арика, — И ничего бы он вам не сделал.

— Мне кажется, это не предмет для спора, — резко заметил Жорот, но тут же, взяв себя в руки, перешел на прежний спокойный тон. — Я установил контакт с вашим отцом и передал ему имеющуюся у меня информацию.

«Та-ак, — мелькнуло у Арики. — Значит, отец отыгрался на нем за тот случай. Судя по реакции — Проверка».

Догадка эта удовольствия ей не доставила. Женщина прохладно относилась к Жороту, но зла на него за происшедшее не держала. К тому же она слишком хорошо помнила свою Проверку, и, считая, что Жорот не заслужил подобного обращения, порядком разозлилась на отца и почувствовала себя виноватой, что вообще втянула колдуна в эту историю. Теперь придется расплачиваться всерьез, чтоб не считать себя окончательной скотиной.

— …Он переместил вас в Зону и уже там вырвал ваше тело у Свитка, а сам Свиток, как я понял, теперь законсервирован где-то в Зоне. Думаю, на ближайшие пару миллионов лет проблема Свитка решена.

— И всего-то ничего, но результат ошеломляющий, — пробормотала Арика.

— Простите, я не расслышал.

— Извините за прямоту, но что я вам должна?

— Ничего. Ваш отец и так дал мне гораздо больше, чем я рассчитывал.

— Если не секрет, что?

— Информации. Я давно занимаюсь Зонами, и теперь имею ответы на многие интересующие меня вопросы.

— Но не на все?

Жорот усмехнулся:

— На все ответить невозможно.

Арика начала закипать, но все же старалась продолжать разговор спокойно:

— И вы считаете ваши исследования законченными?

— Нет, конечно.

— Прекрасно, — язвительно заметила она. — Лаконизмом вы можете соперничать с отцом. Он рекомендовал мне помочь вам в ваших исследованиях, а это, в его устах, равносильно приказу.

Колдун молчал довольно долго и, наконец, задумчиво сказал:

— Мне действительно очень хотелось бы, чтобы вы были моим проводником. Как я понял, вы и Тгон можете свободно перемещаться по Зоне. В том числе со спутниками. Но это отнимет у вас очень много сил и времени, поэтому я не считаю себя вправе просить вас об этой услуге.

Арика пожала плечами, чувствуя, как нарастает бешенство. Но сделала еще одну попытку.

— Отец уже сделал это.

По губам собеседника скользнула усмешка:

— Нет, благодарю. С вашим настроением… Лучше я уж умерю свое любопытство, чем заполучу нового врага.

Арика посмотрела на весело улыбающегося человека, и взорвалась.

— За кого вы меня принимаете? — прошипела она. — И что вы воображаете о себе?

Жорот посерьезнел и, кажется, насторожился:

— Что такое?..

Арика приложила значительные усилия, чтобы успокоиться. Хотя без особого результата.

— Ничего особенного. Всего лишь — вы рисковали, помогая мне. А отец почему-то посчитал себя вправе издеваться над вами — ни за что! И после этого вы отказываетесь от помощи, которую я в состоянии предложить, мотивируя это абсолютно дурацкими причинами. Рассчитываете получить от меня услуги другого рода? — Она приложила максимум усилий, чтобы ее вопрос прозвучал как можно более двусмысленно-издевательски.

— Нет. Я уже говорил и повторяю, что мы в расчете. А Тгон… Вы проницательны, — Жорот усмехнулся. — Он действительно провел меня через Проверку. Если вам это определение что-то говорит.

Арика кивнула, с жестким выражением лица.

— Более чем. Извините, можно вопрос?

— Я слушаю.

— Мне кажется, или жестокость отца для вас почему-то в порядке вещей?

Колдун молчал, раздумывая, и Арика продолжала развивать свою мысль, пользуясь данными просвечивания колдуна Умением и внешними показателями:

— Вы не возмущены, хотя по логике, должны были бы, не разозлены. Всплеск ваших эмоций — результат того, что вы просто еще не успели привыкнуть к воспоминанию о Проверке.

— Проверка Тгона была достаточно деликатна. Вероятно, сказывается его недавняя бытность человеком. Либо специфичность моего к нему обращения. А отсутствие обиды и прочих надлежащих, по вашему мнению, эмоций обусловлено тем, что я очень давно общаюсь с богами. Ни одно соглашение с ними не обходится без подобных инцидентов. Никогда.

— Какое еще соглашение? Вы же вызвали его ДЛЯ МЕНЯ, а не для собственных нужд.

— Но, в обмен на помощь вам, я получил от него значительный объем информации. И, кстати, возможность работать дальше над изучением Зоны, в том числе проводника — вас, если вы говорите, что он почти приказал вам. Так что соглашение все-таки существовало. Хотя изначально я на него и не рассчитывал.

— Все равно это не соглашение в обычном смысле этого слова, — заметила Арика. «Вон оно, в чем дело. А я решила, что отец просто „отыгрался“ Проверкой, как-то не подумала о соглашении. Что ж, в этом случае — все честно. По их понятиям. — Она сжала губы, — правда, нужно заставить колдуна „дополучить“ все пункты. И придется приказать Роджеру больше никогда к нему не обращаться. Слишком уж Жорот охотно занимается благотворительностью по отношению ко мне. Не к добру это».

Колдун встал и, приблизившись к креслу Арики, вдруг опустился рядом на корточки и взял руки женщины в свои. Она от неожиданности дернулась, но он мягко удержал ее ладони:

— Мне очень приятно, что я сумел помочь тебе.

Услышав переход на «ты», она мысленно пожала плечами: «Как хочешь. Сам предложил» и заметила:

— Только это тебе дорого обошлось, как я вижу.

— Не имеет значения. Твоя жизнь дороже, чем все мои неудобства, вместе взятые.

Арика пожала плечами, на этот раз по-настоящему:

— Какую ценность для тебя может иметь моя жизнь?

— Когда хоронишь друзей, умерших от старости, или вдруг вспоминаешь, что в доме уже шестое поколение слуг, начинаешь по-другому относиться к возможным долгожителям. Тем более, ты одна из немногих, не враждующих со мной, возможно даже, с перспективой приятельских отношений, если я тебя не оскорблю подобным допущением.

Услышав про «шестое поколение» Арика слегка встрепенулась:

— Извини, а сколько тебе лет?

— Семьсот одиннадцать.

— Н-да. Не думаю, что я проживу хотя бы треть этого срока, — сказала она, качая головой.

— Наперед, конечно, не загадаешь, но такая вероятность существует. Так что, пожалуйста, не запрещай Роджеру обращаться ко мне впредь. Ты ведь это хотела сделать?

Руки Арики дрогнули, и колдун с улыбкой кивнул:

— Я тоже иногда бываю проницателен. Договорились?

— Думаю, нужды не будет, — дипломатично отговорилась Арика, но Жорота не так легко было сбить с толку.

— Это было бы просто прекрасно. Но если вдруг? — Он опять улыбнулся. — Ничего жутковыдающегося за свои услуги я не потребую, честное слово.

Она ехидно улыбнулась про себя: «Попался!».

— И как выглядит твоя деликатность в отношении моих «сил и времени»?

Жорот рассмеялся:

— Шантажистка из тебя получилась бы просто великолепная.

— Какой такой шантаж? Просто, коль уж ты предлагаешь мне свою защиту на неопределенное время, должна же я тебе чем-то отплатить?

— Что ж. Спасибо. Только ты не совсем представляешь, на что ты себя обрекаешь. Это очень нудно и очень долго.

— Потерплю как-нибудь, — улыбнулась женщина, осторожно высвободила руки из его ладоней и попросила: — Сядь, пожалуйста, нормально. А то когда я на тебя смотрю, аж самой неудобно становится.

Жорот легко выпрямился и вернулся на свое место:

— Дело привычки. Хотя я удивлен. Думал, ты будешь выспрашивать, ЧТО ИМЕННО было в Проверке.

Арику передернуло, как от озноба:

— Ты с ума сошел?! Ой, то есть извини, конечно, но об этом никогда…

Жорот сжал губы:

— Стоп. Откуда ты это знаешь?

Арика пожала плечами. Она увидела странное выражение на лице Жорота и чертыхнулась про себя, что вообще завела этот разговор.

— Сколько тебе лет? — тихо спросил колдун.

— Двадцать семь, — машинально ответила она. И вспомнила, что, согласно канонам вежливости, подобные вопросы женщинам не задают, разве что желая оскорбить. Она никогда не понимала логики подобных запретов, просто принимая их, как набор глупостей, которые придумали люди, чтобы осложнить себе жизнь. Но Жорот всегда строго придерживался общеповеденческих табу, а в этот раз почему-то посчитал себя вправе ими пренебречь. Сообразив это, Арика ощерилась. — А что?

— И во сколько отец тебя провел через ЭТО? Если я именно так все понял.

«Ах, вот что тебя так задело.» Она пожала плечами:

— В тринадцать.

— Мы… говорим об одном и том же?

Тело колдуна было напряжено. Арика с досадой подумала, что надо бы вообще как-нибудь закрыть эту тему — воспоминания у Жорота были явно еще слишком свежи. Она ответила скучным тоном:

— Выбирается наиболее волнующая испытуемого тема, формируется искусственная среда и испытуемый протаскивается через самые неприятные для него события, впрочем, не происходящие в реальности. Он, правда, об этом не подозревает — до момента выхода. По окончанию объект понимает иллюзорность всего происходящего — умом. Воспоминания же остаются — подчас более яркие, чем о реальных событиях. Так сказать, «личный ад». Индивидуальный. Испытуемому оставляется свобода действий и, таким образом, он проверяется «на вшивость». Кстати, поэтому так и называется — Проверка. Отец говорил, что Боги таким образом решают, какой части знаний, то есть, могущества, «достоин» конкретный человек. Это официальная версия. Реально, я думаю, боги просто развлекаются этим способом.

Колдун откинулся в кресле, вроде бы даже расслабился, но не до конца.

— Знаешь, я уже не могу с чистой совестью говорить о твоем отце как о «человечном» боге. Подвергать этому ребенка…

— Он считал, что мне это будет полезно. Кстати, в спину он меня не толкал. Предложил, как вариант.

Жорот покачал головой:

— Мы не считаем себя изнеженной кастой, но впервые, скажем, я, прошел это в сто девяносто с лишним лет.

— Вероятно, дело в том, что в твои двести у тебя были несколько более изощренные понятия о неприятностях, чем у меня в тринадцать.

— Ад есть ад. И кидать туда ребенка в качестве воспитания… А твоя мать?

— Мама была не в восторге. Но я настаивала, и она сдалась.

— ТЫ настаивала?

— Да. И, в общем, довольна, что настояла. Правда, повторять пока не хочется.

— Я согласился на повтор довольно быстро, — иронично заметил Жорот, — не прошло и пятидесяти лет. И то потому, что иначе я «застрял» бы в колдовском обучении. Так что у тебя все впереди.

— Возможно, да, а возможно, и нет. Для Умения подобные самоистязания не обязательны. Кстати, а ты что, при каждом заклинании вынужден…

— Ни в коем случае. Лишь при первом обращении к новому богу, если я хочу присоединить его к своему пантеону, или в случае, если предоставляемые богом возможности меня не устраивают, и я хочу большего.

— Заранее извини за следующий вопрос, возможно, он будет некорректен. Но уж очень интересно. Сколько у тебя богов в пантеоне?

— Четверо.

— Это с отцом?

— Да. Причем с ним у меня не полноправное соглашение, так как он предупредил меня, что лишь разрешит пребывать в Зоне и использовать ее, а сам никак мне помогать не будет.

Арика пожала плечами.

— Он просто тебя не услышит, если ты его попросишь об этом.

— Приблизительно так он мне и объяснил.

Арика кивнула и спросила деловым тоном:

— Сколько тебе нужно работать в Зоне?

— От нескольких недель до нескольких месяцев. Точнее можно сказать в процессе работы. То есть конкретно в Зону желательно ежедневно выходить на пять-шесть часов, остальное время я буду работать дома. Как я понимаю, без тебя я в Зоне находиться не смогу?

— Ты и войти туда без меня не сможешь, — вздохнула Арика. — И вряд ли я смогу научить тебя этому. Не потому, что не хочу, просто делать это нашим способом можем только отец и я.

— Право крови, — задумчиво сказал Жорот. Он вдруг сделал какое-то движение — в углах вспыхнули два шара. Арика сощурилась — она только сейчас сообразила, что за окном, и, значит, и в комнате — потемнело.

— Точно. Кстати, как, если не секрет, конечно, ты собираешься использовать силы Зоны, если не сможешь там находиться?

— Попробую создать передаточный канал. Или еще что-нибудь придумаю. Или никак.

Арика пожала плечами:

— Отрицательный результат тоже результат, да?

— Конечно.

— Хорошо. Одно «но», Жорот. Быть в Зоне, да еще и с тобой, да еще такое время, мне будет несколько… трудновато. Ты согласишься переехать на время работы ко мне?.. — вспомнив прикосновение колдуна, она чуть покраснела и быстро добавила, второпях не успев облечь мысль в более-менее вежливую форму: — только не воображай невесть что.

— И не думал даже, — невозмутимо отозвался тот.

Чувствуя неловкость, она попыталась объяснить:

— Видишь ли, это не каприз, а специфика Умения. Я могу, конечно, заводить тебя сюда каждый раз, а сама возвращаться домой, но это не очень удобно. А жить у тебя — тоже не лучший из вариантов — дома я смогу быстрей восстанавливать силы.

Жорот перебил ее:

— О чем разговор! Конечно, я согласен на все, что хоть как-то облегчит тебе задачу.

— Спасибо. Когда ты сможешь выехать?

— Завтра.

— Договорились. Извини, но я что-то… очень устала.

— Ничего удивительного. Мы долго разговаривали, а последний раз ты спала чуть ли не трое суток назад. Позвать Роджера, чтобы он проводил тебя?

— Спасибо, я в состоянии дойти сама.

Колдун пожал плечами:

— Спокойного сна.

Арика добрела до своей комнаты и села на кровать, пытаясь раздеться. Сил хватило только на то, чтобы снять обувь, больше она ничего не помнила.

Утро было пасмурное и даже, кажется, шел дождь. Арика, потянувшись, перевернулась и посмотрела на часы. Глянь-ка, уже совсем не утро. Вторая половина дня, почти вечер.

— Как спалось? — Роджер подошел к кровати и сел рядом.

— Терпимо. Это ты меня раздел?

— Да.

— Спасибо. Где моя старая одежда?

Роджер вынул из шкафа костюм и положил на кресло.

Полчаса спустя, приняв душ и одевшись, Арика поинтересовалась:

— Жорота видел?

— Он заходил утром. Сказал, что его можно будет найти в кабинете или библиотеке.

— Мы уезжаем. Тебе собираться надо?

— Нет.

— Тогда идем.

Колдун оказался в библиотеке. Он улыбнулся, произнося слова приветствия.

— Как насчет переезда? — сразу перешла к делу Арика.

— Машина со всем необходимым ждет внизу.

— Если хочешь, можем отправить на ней Роджера, а сами уйдем в Зону — прямо отсюда. А вернемся ко мне.

— Прекрасно.

Робот молча вышел.

Арика взяла колдуна за руку, сосредоточившись, вывела его в никуда.

Первый поход в Зону оказался трудней, чем Арика рассчитывала. Сама-то она передвигалась по этому странному псевдопространству с легкостью, но присутствие спутника требовало постоянной концентрации. Женщина ни на миг не могла выпустить Жорота из поля зрения, иначе он провалился бы в Зону. А когда он стал колдовать, оказалось, что заклинания вызывают волновые возмущения в самой структуре Зоны. Арике волны были не страшны, но они запросто могли вытолкнуть колдуна из сферы влияния женщины, что грозило тем же падением в пустоту. Она, как могла, сопротивлялась и даже иногда «гасила» волны — правда, последнее было почти на грани ее возможностей. Жорот вообще мало что замечал вокруг — он, как истый фанатик, полностью ушел в процесс. Иногда он просил ее переместиться в другое место Зоны, где вновь начинал творить заклинания, по-видимому, наблюдая за реакцией этого странного пространства на магические манипуляции. К концу шестого часа, когда Жорот, наконец, спросил: «домой?» Арика только и смогла что кивнуть головой и, вцепившись колдуну в руку, выйти в коридоре своего дома. Очутившись в нормальном пространстве, она разжала ладонь и облокотилась о стену.

— Замотал я тебя совсем, — колдун обнял Арику за талию, помогая держаться на ногах. Она отвела его руку.

— Спасибо, не надо.

Роджер, услышав голоса, вышел из своей комнаты в коридор. Оценив ситуацию, он подошел к Арике, собираясь помочь добраться до спальни, но она остановила его:

— Покажи Жороту его комнату. Вещи уже перенес?

— Да.

— Отлично. А потом зайди ко мне — с ужином. Он, кстати, не помешает нам обоим. Как, Жорот?

— Не откажусь.

— К сожалению, я слишком устала, чтобы составить тебе компанию.

Колдун вздохнул:

— Пожалуйста, отдыхай. Роджер, идем. Пока мы тут, эта упрямица будет тратить последние силы на никому не нужные светские условности.

— Сам дурак, — пробормотала про себя Арика, проводила взглядом обоих и поплелась в душ.

Чередованием холодной и горячей воды она немного сбила усталость. Закутанная в полотенце, вошла в комнату и, увидев поднос с едой, села и взялась за голову.

— Теперь я дура, — прокомментировала она.

— Что-то не так?

— Ты не виноват, Роджер, просто я тебя забыла предупредить. Принеси, пожалуйста, еще пару таких же порций и побольше пирожных.

Когда Роджер вернулся, оказалось, что первый поднос уже чист. Считанные минуты спустя Арика закончила с добавкой.

— Теперь жить можно. Сходи, пожалуйста, в библиотеку. Третий подсвечник на левой стене со стороны двери — рычаг, открывающий потайную полку. Там книги по Умению, возьми вот эти четыре и принеси сюда, — она протянула ему листок с названиями. Получив книги, Арика кивнула.

— Полку не забыл закрыть? Хорошо. Вот эту прочти и систематизируй все, что здесь сказано о питании. Пока я работаю с Жоротом, я буду есть дважды — до сна и после него. Соответственно с таким режимом по рекомендациям этой книги составь меню. Цифры калорий тебе покажутся дикими, но так и должно быть — Умение требует громадных энергозатрат. Компенсировать мне их придется только за счет еды. Теперь насчет сна — не больше девяти часов. Мне кровь из носу нужно пять-шесть часов бодрствования, поэтому буди каким угодно способом — хоть водой поливай. Договорились?

— Да.

— Отлично. Я ложусь спать, подними вовремя, пожалуйста. Заранее извини за выражения, которые можешь услышать.

— Вряд ли ты сможешь прибавить что-нибудь к обширному словарю, уже имеющемуся в моем распоряжении, — пожал плечами Роджер.

— Ну-у? Просветишь меня когда-нибудь, хорошо? Попозже.

Следующие месяцы слились для Арики в непрерывный поток. Работа в Зоне, сон, и обучение Умению в оставшиеся часы — все это тянулось спиралью, то ли вверх, то ли вниз — не разобраться.

Она наблюдала за экспериментами Жорота, училась — не заклинаниям — даже спустя несколько месяцев они представляли для нее такие же бессмысленные манипуляции, как и в начале, — а терпению колдуна; иногда понимала смысл перемены мест действия.

Однажды, например, больше тридцати дней подряд они поочередно перемещались между одиннадцатью точками, повторяя в них одинаковый набор заклинаний. И так по несколько десятков, а то и сотен раз в день. Наконец до Арики дошло, что период сумасшедшего метания совпадал с циклом одного из спутников планеты, а одиннадцать точек каким-то образом были связаны с одиннадцатью планетами, которые составляли их солнечную систему.

Штудируя книги по Умению, она все чаще ловила себя на мысли, что подгоняет себя воспоминаниями о работе Жорота — целеустремленность колдуна, ежедневно наблюдаемая Арикой, служила ей хорошим стимулятором. Втягиваясь в ритм работы, она стала уменьшать время сна, но, когда дошла до шести часов, Роджер решительно отказался участвовать «в этом издевательстве». Поэкспериментировав еще немного, Арика вынуждена была признать его правоту — «все хорошо, что делается в меру».

Однажды она, уже привыкшая к Роджеру, как к своей тени, вдруг очнулась:

— Слушай, а как же Жорот? Ты постоянно со мной…

— Господина Жорота обслуживает Лонг, мы решили, что такое распределение будет наиболее разумным.

— «Вы» — это кто?

— Я, Лонг и Жорот.

— Ну и ну! А как насчет моего права голоса?

— Если захочешь, мы с Лонгом поменяемся.

— Зач… — она замолчала и фыркнула. — Что это я? Просто устала, извини, — врожденная вредность заставила Арику добавить: — но могли хотя бы поставить меня в известность.

— Я говорил тебе, и ты даже пробурчала что-то вроде «ага». Я, правда, тогда еще засомневался, что ты приняла к сведению полученную информацию, но не стал акцентировать твое внимание, полагая, что это не имеет большого значения.

— Опять я кругом виновата и к тому же не права, — рассмеялась она.

Прошло больше полугода. Жорот хоть и жил все это время в доме Арики, вне походов в Зону они едва ли обменялись парой фраз. Встречались они ежеутренне перед выходом в Зону, а сразу после возвращения расходились по своим комнатам, каждый занимаясь своим делом. Арика не спрашивала, а Жорот не упоминал о сроках. Раз в двенадцать-пятнадцать дней Жорот, предупредив, исчезал на пару-тройку суток. Куда — Арика и не думала интересоваться. Но всегда появлялся точно в назначенный срок.

Перевалил за середину восьмой месяц работы. Однажды Жорот перед выходом в Зону остановил Арику, как всегда, взявшую его за руку для перемещения:

— Подожди, пожалуйста.

— Да?

— Я, кажется, смог придумать кое-что для того, чтобы ходить по Зоне самому.

Арика кивнула, молча ожидая продолжения.

— Сегодня хочу попробовать. Пожалуйста, как только я скажу, «отпусти» меня. Я должен удержаться.

— А если нет?

— Попробуешь поймать, — улыбнулся он.

Женщина, с трудом воздержавшись от нелицеприятных комментариев, сухо сказала:

— Это невозможно.

— Иначе я ничего не смогу проверить.

Арика подумала.

— Давай я не буду выпускать твою руку, что ли, — неохотно предложила она.

— А ты сможешь при этом «отпустить» меня?

— Запросто.

Колдун кивнул:

— Попробуем.

Оказавшись в Зоне, Арика напряглась. На всякий случай привела в готовность все силы Умения, какие только смогла (кстати, за последнее время возможности ее резко возросли). Жорот, тоже, похоже, готовившийся в это время, кивнул ей. Она, не выпуская его руки из своей, передвинула сферу своего влияния, одновременно стараясь держаться наготове. Колдун действительно САМ стоял в Зоне! И в тот же миг она почувствовала сильную боль, распространяющуюся от ног по всему телу. Впечатление было, что она горела заживо. Жорот в это время сделал один шаг, потом другой. У Арики боль синхронно концентрировалась сначала на одной ноге, потом на второй. Она еле сдерживалась, стараясь не закричать. Когда Жорот повернулся к ней, жестом показывая, чтобы она выпустила его руку, она отрицательно замотала головой и потянула его за собой, прочь из Зоны.

— Что случилось?

— Извини. Когда ты идешь по Зоне сам, тебе больно?

Жорот помолчал, видимо, раздумывая:

— Да, — наконец признался он. — Возможно, со временем я что-нибудь придумаю, но пока это так.

— Как будто тебя жжет огонь, да? Причем именно та нога, на которую ты опираешься?

— Как ты узнала?

— Н-да, — с чувством сказала Арика. — Я так не могу. Я ощущала твою боль. Как мне объяснял отец, это специфика Умения. Чем больше в нем совершенствуешься, тем сильнее чувствуешь боль своего соседа. А я последние полгода только самосовершенствованием и занимаюсь. Папа говорил, что против этого есть блоки, я нашла в книге их описание. Но что-то не срабатывает. Съезжу к учителю, может, он что посоветует. Или заканчивай все остальное, а потом сделаем перерыв. В общем, смотри сам.

— Конечно договоримся. И ты теперь всю жизнь будешь ходить за «блоками»?

Арика пожала плечами:

— Другие как-то ходят. Да и ты сам не сильно-то обращаешь внимания на подобные неудобства, как я вижу.

— Ладно. Давай на сегодня закончим.

— Почему это? Я уже отошла, работаем дальше.

— Видишь ли, собственно, это последнее, что мне нужно. И еще умение самому выходить в Зону, если получится, но этот вариант я еще не до конца додумал. Дальше я работал бы сам. И не так, как до сих пор, а время от времени, при возникновении необходимости. Не могу же я тебя каждый раз дергать.

— Ясно. Что ж, работаем дальше.

— Не стоит. Разберешься с блоками и продолжим. Точнее, окончим.

— Во-первых, если терпишь ты, то потерплю и я, — вредным голосом сказала Арика.

— Пять минут назад ты говорила другое, — заметил Жорот.

— Так прошло ж целых пять минут! Во-вторых, так я и поверила, что ты будешь ждать моего возвращения. Решишь, что коли первый раз получилось, то можно попытаться еще.

— Не выдумывай. Я не самоубийца.

— Извини, но… Что, если этот учитель задержит меня на двадцать-тридцать лет? У них, кажется, есть такой обычай.

Жорот промолчал.

— Так что идем. А я, вдохновленная, буду с новыми силами пытаться разобраться с этими блоками. Ты даже не представляешь, насколько ежедневное вдохновение может быть действенно!

Жорот, не обращая внимания на ее шутовство, предложил:

— Давай так. Сделаем перерыв, и отправимся к твоему учителю. Вместе. Ты поговоришь с ним, узнаешь, что он от тебя хочет. И, исходя из этого, решим, что делать дальше. Хорошо?

— Опять извини, но… Пока долетим туда, пока договоримся, и договоримся ли вообще. Он НЕ МОЙ учитель, понимаешь? Он может отказаться иметь со мной дело, и мы просто потеряем время.

— Но ты, насколько я понял, вообще можешь не пользоваться космическими кораблями. Идешь в Зону и выходишь из нее в той точке и на той планете, где тебе надо.

Арика вздохнула:

— Теоретически. Практически я стараюсь летать, как все, чтобы не выделяться — для тех же «белых». Разве, если очень уж надо. Да и пользоваться Зоной я могу только для перехода в ту точку планеты, которую я знаю. А так как большинство планет я в глаза не видела, то я, конечно, могу попасть на нужную мне незнакомую планету, но только в район Зоны. И окажусь где-нибудь в горах, или в пустыне, или просто в степи, — поскольку рядом с Зонами жилья не строят — в месяцах пути «ножками» от населенного пункта. А если Зона будет с «фонарями», то там вообще лучше не появляться столь необычным способом.

— В смысле?

Арика пожала плечами:

— В лучшем случае кинут обратно. Опыт родителей, видишь ли. Боятся фонарщики Зоны. И живут рядом, и используют, а боятся. Короче, с помощью Зоны удобно только возвращаться.

— А на какой планете живет этот учитель?

— Теодона. Двадцать дней лету, — отозвалась Арика.

— В месяц-два, я думаю, уложимся. Пожалуйста, давай попробуем.

Городок выглядел премерзко. Небольшой, с узкими безжизненными улочками, тщательно заасфальтированными и обсаженными по краям обкорнанным кустарником.

Коттеджи чередовались с многоэтажками, временами попадались небольшие скверики с облезлыми фонтанами и киосками.

Арика оглядывала окрестности из окна такси со сдержанным интересом. Вдруг Жорот остановил водителя и, тронув ее за плечо, указал в сторону одной из многоэтажек:

— Гостиница. Я сниму тут два номера и буду тебя ждать. Счастливо тебе.

Арика кивнула.

— Ага. Спасибо.

Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, Арика откинулась на сиденье, задумчиво водя пальцем по узорам, выдавленным на кожаном чехле. Буквально через пять минут такси остановилось.

Женщина кивнула водителю (расплатились они заранее) и вышла на тротуар. Адресная табличка на калитке, перед которой она оказалась, подтверждала, что нужно ей именно сюда.

Арика посмотрела на часы. До назначенного времени оставалось три минуты. Так как сигнализирующее устройство на калитке отсутствовало, она терпеливо выждала и, убедившись, что никто не думает ей открывать, толкнула калитку, оказавшуюся незапертой.

Она очутилась в саду, через который вела всего лишь тропинка, и пошла по ней. Вскоре из-за деревьев показался дом, очень аккуратный и приглаженный, в отличие от сада, который походил скорее на дикие заросли.

Не успела она подойти к двери дома, как та распахнулась и на пороге появилась женщина. Арика от неожиданности слегка замедлила шаг — она впервые видела женщину народа своего отца. Ее внимательные глаза и узкие губы контрастировали с округлостью лица. Так же как и у Тгона, у женщины отсутствовали не только волосы, но даже брови и ресницы, но при этом она вовсе не казалась уродливой. Может, потому, что Арика с детства привыкла к Тгону? Одета хозяйка была в легкое платье песочного цвета, на ногах — открытые босоножки на высоком каблуке.

Когда женщина протянула Арике руку, — явно не для пожатия, — она увидела браслет, с виду ничем не отличающийся от ее. Сообразив, что от нее ждут ответного жеста, Арика показала свой.

Женщина неожиданно улыбнулась:

— Здравствуй. Значит, это ты звонила?

— Да. Здравствуйте.

— Проходи, — женщина посторонилась, пропуская Арику в дом.

Арика хотела спросить, где же Гхота, но тут, сообразив, что к чему, прикусила язык — ей почему-то раньше не приходило в голову, что «старым другом» отца может оказаться женщина.

Они вошли в небольшую светлую гостиную. Сквозь большие окна-двери лился солнечный свет. Комната была обставлена мягкой мебелью с зеленоватой обивкой, между окнами расположились два столика с низенькими табуретками. Возле дальней стены стоял бар, рядом — высокая этажерка с энциклопедиями и безделушками. Стены были увешаны репродукциями и фотографиями — похоже, кое-какие из них были семейные. Гхота жестом указала Арике на одну из табуреток.

— Мне приятно видеть, что ты не отказалась от браслета, — заметила Гхота, садясь напротив.

Арика осторожно пожала плечами:

— Отец сказал — это не имеет значения, буду я его носить или нет…

— Именно. Ты не сможешь, к сожалению, пользоваться им в полной мере.

— Потому что я полукровка?

— Да. Но, нося его, ты показываешь свою принадлежность к моему народу.

— Извините, что значит «в полной мере»? Как я не смогу им пользоваться?

— Во-первых, у тебя нет права самоубийства. Ты хочешь что-то сказать?

— Только то, что я об этом не сильно жалею, — фыркнула Арика.

— Зря. Ты недооцениваешь… впрочем, ладно. Во-вторых, ты сможешь управлять Умением только как Чужая. Это не худший способ, и возможностей у тебя будет почти столько же. Но изначально Умение зародилось среди нашего народа. Со временем его переняли многие чужаки, правда, их методы отличаются от наших, потому что наше Умение базируется в основном на свойствах браслетов. Думаю, кое-что тебе должно удаваться и из нашего арсенала, но не надейся на слишком многое. На твоем месте я бы сосредоточилась на методах обучении Чужих.

Арика вдруг растерянно помотала головой:

— Постойте. В книгах по Умению всегда дается два варианта одного и того же заклинания. То есть это для вас и Чужих?

— Да.

— Что ж мне отец голову морочил!

Гхота заинтересованно прищурила глаза:

— Ты о чем?

— Когда я спросила его о смысле дублирования, он выдал мне целую теорию о двойственности и настоял, чтобы я добивалась совершенства в обоих вариантах.

— И как успехи?

— Одинаково.

— Одинаково получается? — острый взгляд Гхоты заставил Арику почувствовать себя очень неуютно. Но не врать же!

— Да, — кивнула Арика. — Может, я что-то не так делаю, — она попыталась смягчить вызов своего ответа, но Гхота нетерпеливо прервала ее:

— Подожди. До чего ты дошла?

За окном давно стемнело, когда поток вопросов наконец иссяк, и измученная до крайности Арика подняла глаза на Гхоту, которая, казалось, совсем не устала.

— Эт-то интересно. Очень, — пробормотала про себя Гхота. — Я подумаю над всем этим. Но что тебе надо от меня? Судя по всему, ты не нуждаешься в консультациях.

Арика, вздохнув, прочистила горло:

— Понимаете, у меня не получаются антиболевые блоки. Совсем.

— Ну-ка, покажи последовательность действий… Скажем, блока Ктэна.

Арика обречено кивнула и проделала все, что надо — от начала до конца.

Гхота, внимательно наблюдавшая за ней, кивнула:

— Все верно.

— Но ведь не срабатывает же!

— Это невозможно.

— Но это так!

— Хорошо, давай ты повторишь еще раз — по факту.

На Арику вдруг волной накатила боль. Она дернулась, недоуменно закусила губу. Замахала руками:

— Подождите! Что значит — по факту?

— Стоп, — боль исчезла так же внезапно, как появилась, а Гхота неожиданно расхохоталась: — Так ты пыталась ставить блоки — заранее?

— Да, а… Ох! Я поняла. Неужели так просто? Вот дура же я!

Гхота усмехнулась:

— Все просто в теории. Попробуем еще раз — по факту.

Арика сосредоточенно кивнула. На этот раз блок получился просто отлично, и она, забыв про усталость, закружилась по комнате:

— Получилось! Ур-ра!

Гхота с отеческой улыбкой смотрела на Арику. Придя в себя, Арика плюхнулась на свою табуретку и подняла на Учителя сияющие глаза:

— Спасибо большое.

Гхота кивнула и поинтересовалась:

— Как скоро ты собираешься уезжать?

— Я рассчитывала, что это будет зависеть от вас.

Гхота, подумав, вновь кивнула:

— Разумно, если бы ты нуждалась во мне. Но, исходя из того, что интерес обоюдный, на сколько ты согласишься остаться? Ты ведь понимаешь: книги книгами, но на живом примере усваивать все-таки лучше.

— И что вы предлагаете? — осторожно спросила Арика.

— Мы за две-три недели попытаемся пройти как можно большее количество материала — под моим руководством это будет легче и быстрее, поверь. Но при этом ты должна будешь, как и раньше, разучивать оба варианта. А я за тобой понаблюдаю.

Арика улыбнулась:

— Две-три недели — вполне приемлемо. Только… Позвонить от вас можно?

— Пожалуйста. Если не секрет, куда?

— Э-э… В пяти минутах езды от вас гостиница. Кажется, Зеленый Экреб. Кстати, что такое экреб?

— Мелкий грызун, живущий на определенных видах деревьев. Имеет очень красивый мех и в настоящее время в природе почти не встречается. Ты приехала не одна?

— С другом. Знакомым, то есть.

Гхота пожала плечами:

— Телефон у тебя за спиной. Если твой знакомый не будет слишком отвлекать тебя, пусть переселяется сюда.

— Спасибо. Не знаю, согласится ли он. И, — Арика нерешительно подняла глаза. — Он, вообще-то, «серый» колдун. Вы уверены, что согласны терпеть в доме такого гостя?

Зрачки Гхоты удивленно дрогнули, но она повторила:

— Если ты обещаешь, что он не будет большой помехой твоим занятиям…

Арика несколько секунд смотрела непонимающе, потом усмехнулась:

— Мы не любовники, если вы об этом.

На этот раз на лице Гхоты мелькнула явная растерянность, но она лишь решительным тоном бросила:

— В таком случае проблемы вообще нет.

Но Арика покачала головой, положила поднятую было трубку на рычаг:

— Извините, вас что-то смущает?

Гхота покачала головой:

— Я тебя не понимаю, девочка. Если он тебе даже не любовник, зачем ты с ним связалась? Можешь не отвечать, конечно.

Арика пожала плечами:

— У нас на какое-то время совпали интересы. Он достаточно приятный, разумный человек. Почему бы не поддерживать дружеские отношения?

Гхота заметила:

— Я с предубеждением отношусь к тем, кто строит заклинания на крови. Мне всегда казалось, что «серые» наполовину стоят на «черном» пути, хоть и приносят в жертву только зверей. Да и только ли?

Арика решительно замотала головой:

— Исключено! «Черных» он ненавидит, и человеческая жертва для него — немыслима.

— Все может быть. В конце концов, это твой знакомый и твои проблемы. «Серый», — лицо Гхота приняло задумчивое выражение, потом озорное, — он как, симпатичный?

— Э-э… Да, — кивнула несколько растеряно Арика — до этого ей как-то в голову не приходило оценивать колдуна с точки зрения внешности.

— Это хорошо, — с мечтательным выражением лица пробормотала та. — Вызвони его и дай трубку мне — посмотрим, как он откажется от моего гостеприимства!

У Арики возникли кое-какие подозрения, и ей очень хотелось проверить их истинность. Но, вспомнив о разнице в возрасте, женщина прикусила язык.

Впрочем, Гхота, увидев ее замешательство, истолковала его по-своему.

— Постой, девочка, а вы точно не любовники? Я бы не хотела…

Арика, получив полное подтверждение, расхохоталась:

— Точнее некуда! — И потянулась за телефоном.

Попросив гостиничного портье соединить ее с номером Жорота, она весело сказала:

— Добрый вечер! У меня все нормально, но меня пригласили погостить пару-тройку недель.

— Сроки не так ужасны, как могли бы быть, — отозвался колдун.

— Совсем не ужасны, — согласилась Арика.

— Когда будет настроение, звони, хорошо?

— Э-э. Тут, собственно, такое дело. Учитель, ее зовут Гхота, хотела бы с тобой познакомиться. Ты не против?

— Куда мне подойти?

— Я дам ей трубку, она сама скажет.

Арика освободила Гхоте место и с удовольствием стала слушать искусно-великосветский разговор с элементами завуалированного флирта. «Попался! Теперь не отделаешься».

Когда Гхота положила трубку, Арика заметила:

— На сегодня, наверное, все? Я пойду спать.

— Подожди, пожалуйста.

Арика приподняла брови, а Гхота с улыбкой пояснила:

— Правила приличия требуют, чтобы первый вечер мы провели втроем.

Арика, обречено кивнув, все же мельком глянула на циферблат и строптиво заметила:

— Так то вечер, а уже почти ночь.

— Не придирайся. Неужели не интересно?

— Ага, — Арика зевнула. — Академический интерес у меня присутствует почти ко всему. Но не в ущерб сну.

— Вредная ты. Догадываюсь, в кого. Хотя бы вместе встретим твоего «серого». И посидим чуть-чуть.

Арика кивнула, впрочем, не забыв съехидничать:

— Скорее уж «вашего».

— Сплюнь! А то еще ничего не выйдет.

Арика выдержала с полчаса, а потом задремала в уголке дивана, на который тихо перебралась. Проснувшись, она обнаружила, что ее накрыли пледом, подложили под голову подушку и оставили в покое.

Три недели пролетели почти незаметно. С утра Арика с Гхотой уединялись в кабинете, а после обеда, во время которого Жорот с присущей ему галантностью ухитрялся ухаживать за обеими дамами, Арика сбегала в выделенную ей комнату и продолжала заниматься.

Тон общения Жорота и Гхоты не оставлял сомнения в том, что Гхота добилась своего. Арика ехидно наблюдала за их пикировками, но язык держала на привязи — на всякий случай. Впрочем, в присутствии Арики оба держались подчеркнуто отстранено, похоже, соблюдая устраивающие обоих правила игры.

Гхота действительно очень помогла Арика — многие элементы, которые та пыталась «прочувствовать» часами, методом проб и ошибок, Учитель ей просто «показывала», что значительно ускоряло общий процесс. Гхота, в свою очередь, наблюдала за разучиванием Арикой обоих типов заклинаний, но не мешала ей при этом.

Жорот тоже нашел себе занятие — с момента своего приезда он говорил исключительно на родном языке Гхоты. То, в каком объеме он ухитрился освоить этот язык за столь короткий срок, наводило Арику на мысль об использовании магических способов обучения, но уточнить она так и не собралась.

Наконец, после очередного утреннего занятия, Гхота решительно сказала Арике:

— Все. Объем для тебя более чем достаточен, дальше ты пойдешь гораздо легче.

— Спасибо. Жорот уже знает?

— Да. Вы можете, конечно, гостить у меня, сколько пожелаете, я вас не гоню.

— А вопрос можно? — с невинным видом поинтересовалась Арика.

Гхота, улыбнулась:

— Смотря какой.

— Женский. И как он в постели?

Гхота рассмеялась и подмигнула:

— Очень даже ничего.

— Честно? Честно-пречестно?

Гхота шутливо-возмущенно уперла руки в бока:

— О т_а_к_о_м я никогда ложной информации не даю.

Арика, лукаво улыбнувшись, по-деловому кивнула:

— Ага. Ясно.

— И что тебе ясно?

— Что он «би».

— Что-что? — Гхота была ошарашена.

— Я считала, что он «голубой», а теперь буду знать, что бисексуал.

Гхота несколько секунд хлопала глазами, потом расхохоталась:

— Маленькая мерзавка! Так ты тоже эксперимент ставила? Нет, чтоб предупредить!

Арика хихикнула:

— А что, вам можно, а мне нельзя, да? И вообще, хотите сказать, мое предупреждение на что-нибудь повлияло бы?

— Отшлепать бы тебя, как следует!

— Ой, куда-то я пошла. Где там Жорот?

Вечером того же дня они попрощались с Гхотой. Прощаясь, Учитель отвесила Арике подзатыльник. Точнее, попыталась. Арика, готовая к такому повороту дела, увернулась и показала язык, а Гхота, не выдержав, расхохоталась. Жорот, подняв брови, покачал головой.

Когда они отошли на достаточное расстояние от дома, чтобы их не было видно, Арика сказала:

— Может, в этот раз вернемся через Зону? — она усмехнулась. — Если что, «белые» долго будут ломать голову, на кого списать это чудо — на меня или на тебя. Если ты согласен, конечно.

— С удовольствием. Терять еще три недели.

— Тогда двинули?

Жорот кивнул.

Через пару минут Арика вывела колдуна в гостиную своего дома. Подняв на него глаза, поинтересовалась:

— Когда в Зону?

— Сейчас, если ты не против. И я попробую войти сам.

— Только сначала предупрежу Роджера.

Войти у Жорота получилось. В этот раз они пробыли в Зоне лишь около четырех часов. Арика наблюдала за попытками Жорота «ходить» по Зоне (закрываясь при этом «блоками»). Как оказалось, он был в состоянии продержаться в псевдопространстве Зоны самостоятельно максимум минут десять. После этого, несмотря на все свои усилия, он «проваливался». Впрочем, Арика следила за ним достаточно внимательно и вовремя «выхватывала» его и помещала в свое поле.

После обучения у Гхоты Арике уже не приходилось концентрировать все свои способности на контроле Жорота, и, от нечего делать, она направила часть Умения на колдуна, разглядывая его «двойным» способом. К ее удивлению, она «увидела» творимые им заклинания. Они походили на ленты Мебиуса, иногда обособленные, иногда переплетенные друг с другом, разных размеров и оттенков. Именно оттенков, а не цветов — полноправный цвет среди этих «лент» присутствовал только один — черный, и таких лент было сравнительно немного, а остальные были странно-дымчаты и неопределённы, иногда даже менялись со временем.

Она не понимала, какие именно заклинания видит, но различала несколько стадий. Первая — когда возникал квадратик, вытягивающийся, преобразующийся в ленту и изгибающийся по каким-то своим законам. Следующая — когда концы ленты стремились друг к другу, словно намагниченные и плотно срастались, не оставляя следов шва. Затем — когда эта лента просто висела в области тела колдуна — некоторые оставались в покое довольно долго, другие сразу переходили в последнюю стадию — они медленно расплывались.

Арика решила пока не делать никаких выводов, а позже, в более подходящей обстановке, уточнить, что к чему.

После седьмой или восьмой попытки удержаться в Зоне (каждая сопровождалась построением различных лент), Жорот сказал:

— Пока хватит. Теперь, если тебе не трудно, давай я попробую выйти к себе домой. «Отпусти» меня, я хочу сделать все сам от начала до конца.

Арика кивнула и опять переключилась на контроль, с сожалением бросив баловаться с «двойным» зрением — чтобы не отвлекаться.

Но в этот раз у колдуна ничего не вышло. Раз за разом он «выходил» в то же место гостиной, откуда они «ушли» в Зону.

Полчаса спустя Арика не выдержала:

— Давай я тебя проведу в твой дом, попробуешь выйти в Зону оттуда. И посмотрим, куда ты вернешься, ладно?

После двух-трех десятков экспериментов стало окончательно ясно, что Жорот мог «выходить» из Зоны лишь в то место, откуда он в нее заходит. Если же «заводила» Жорота в Зону Арика, сам он вообще не мог из нее выйти. Наконец, когда они в очередной раз «вышли» в доме Жорота, он сказал:

— Что ж. На этом можно закончить.

— Совсем?

Он кивнул.

— Ур-ра, — деловито сказала Арика. И смешалась, сообразив, что не очень вежлива. — То есть с тобой очень приятно работать, конечно…

Жорот улыбнулся:

— Когда заканчивается любая работа, действительно «ура», все верно.

Арика шутливо вздохнула:

— Как хорошо, когда по пустякам не обижаются. Ко мне возвращаться будешь? Или с вещами отправить Роджера?

— Вообще-то у тебя дома осталось только та моя сумка, с которой я был у Гхоты.

— Ага. Тогда я ее сейчас принесу — так будет проще всего.

— Если можно.

Когда Арика вернулась, ее встретил слуга, взял сумку и с поклоном сказал:

— Господин Жорот просил вас пройти в столовую. Вас проводить?

— Нет, спасибо. Я помню дорогу.

Войдя в столовую, то слегка обалдела — ее ждал накрытый стол. «Когда они успели?». Жорот, вставая, сделал приглашающий жест:

— Надеюсь, ты не откажешься от обеда?

Арика отметила, что колдун был в черной повязке — пока они жили у Гхоты, он ни разу не появлялся без заклинания псевдоглаз — по крайней мере, когда она его видела.

— Не откажусь. Ну и скорость у твоих слуг!

— Скорость тут ни причем, — отозвался колдун, подвигая Арике кресло.

— Как это?

Он улыбнулся:

— Я заранее узнал у Гхоты день окончания занятий и сообщил домой.

Арика рассмеялась:

— Просто до умопомрачения.

Некоторое время она сосредоточенно занималась уничтожением пищи — потеря энергии давала себя знать. Когда Арика немного утолила голод, она откинулась в кресле и, потягивая вино, перевела взгляд на колдуна. И удивилась, сообразив, что почему-то чувствует себя, словно дома. Или в гостях у Веты. «Ох, надо же к ней зайти! Тошке уже больше года — наверное, и ходит, и говорить начал». Арика улыбнулась, вспомнив полугодовалого карапуза, каким она его видела в последний раз.

— Льщу себя надеждой, что твоя улыбка не предвещает очередной каверзы, — заметил колдун.

— Можно подумать, я тебе сплошь пакости делаю! — шутливо возмутилась Арика.

— Не сплошь и не мне, но бывает.

— Это ты о чем? — насторожилась она.

Жорот протянул Арике какую-то книгу. Женщина, посмотрев на обложку, пожала плечами:

— Обычный словарь. То есть не обычный, а очень хороший — издание академическое, и, кажется, новейшее, — она раскрыла первую страницу и, бросив взгляд на титульный лист, сначала покраснела, потом тихо засмеялась. Уверенным почерком Гхоты было написано: «С благодарностью и сожалением по поводу отсутствия возможности проверки твоих талантов в области нетрадиционных любовных отношений, которые, как выяснилось, ты практикуешь наряду с традиционными, — в последних могу признать немалую твою искушенность со всей ответственностью.»

Арика независимо пожала плечами:

— А в чем, собственно, дело? Я что, неправду сказала?..

— Подобные вещи либо рассказывают сразу, либо не рассказывают никогда, — Жорот неожиданно усмехнулся. — Зато теперь мне ясно, за что она порывалась накостылять тебе при прощании.

— Судя по всему, у тебя руки так и чешутся восполнить этот пробел.

— Воздержусь. — Суховато отозвался колдун. — Воспитывают, говорят, только до трех лет.

Арика потупилась с видом пай-девочки.

— Я больше не буду.

Жорот рассмеялся над ее показно-сокрушенным видом:

— Мне-то что.

— Гхота тоже не очень обиделась. Слушай, вопрос можно? Точнее, просьбу?

— Что именно?

— Ты не мог бы при мне сплести несколько заклинаний? Я понимаю, что ты устал, это не срочно.

— Я не настолько устал. Только давай перейдем в кабинет.

Открыв дверь кабинета, Жорот пропустил Арику вперед. Она с любопытством огляделась вокруг — все осталось так же, как она помнила — похоже, колдун был не из тех, кто увлекается переменами в обстановке. Она устроилась в кресле, в котором сидела в прошлый раз, а Жорот, сев в другое, развернулся к ней лицом вместе с сиденьем.

— Какие именно заклинания тебя интересуют?

— Все равно. Если можно, разные по типам, если вы их как-то классифицируете.

— Тебе называть произносимые заклинания?

— Нет, ничего такого. Что меня заинтересует, я спрошу сама.

— Я начинаю.

Арика, подключив Умение, вгляделась в Жорота. Самое начало заклинания она, конечно, пропустила, но увидела растущую ленту, и когда ее концы соединились, женщина, отметив слияние ударом пальца по деревянному подлокотнику кресла, спросила:

— Вот сейчас ты, случайно, не закончил формирование заклинания?

— Да.

— А чем различалось состояние твоего заклинания сразу после формирования и пару секунд спустя?

— Я его немного «подержал» в неактивированном состоянии и запустил в работу.

— Ага. А можно, чтобы оно какое-то время просто было, а не работало?

— Пожалуйста.

Вторая лента, соединившись, зависла.

— А теперь запусти, пожалуйста, — наблюдая, как лента растворяется в воздухе, Арика кивнула.

— Так я и думала. Теперь, пожалуйста, несколько разных заклинаний, и, если не трудно, чтоб какие-нибудь были связаны. Такое возможно?

— Вполне.

Наблюдая за тем, как возникающая лента переплетается с уже существующей, потом другая, Арика кивнула:

— Наверное, все. Спасибо. Ой, стоп! Вот это, последнее, почему оно черное?

— Извини?

— Э-э… Чем последнее отличается от предыдущих?

Жорот, подумав, стал свертывать еще одну ленту:

— Это тоже черное?

— Нет.

— А это?

— Нет. А вот это — да.

— И это?

Арика кивнула.

— Тогда черные — это заклинания, требующие постоянной энергетической «подпитки» в процессе существования, пусть даже не в активированном виде. Они относятся к разряду «сильных», хотя того же эффекта можно добиться комбинированием нескольких «непитающихся» заклинаний. Но во втором случае уходит больше времени, да и подбирать эти комбинации надо заранее.

— Спасибо за подробное разъяснение.

— Если не секрет, какими ты их видишь?

Арика в двух-трех словах объяснила ему общую картину.

— С подобными описаниями в своих книгах ты не встречалась?

— А что, запросто. Надо поискать, — она задумалась, перебирая в уме варианты. — Я пойду, да?

— До свидания.

— До свидания, — машинально отозвалась Арика, думая совсем о другом и, встав, рассеяно шагнула домой через Зону.

Опустившись в кресло в своей комнате, она пробормотала:

— Теперь еще выцепить какого-нибудь Магистра, теоретически, у них должна быть похожая картина. Интересно, Дан из своей командировки вернулся или как? К «черным» без риска для здоровья не приблизишься, так что их придется исключить. Хотя, может, подобное все-таки найдется в книгах?

Она включила компьютер и стала быстро просматривать каталог. В кабинет тихо заглянул Роджер и хотел так же незаметно исчезнуть, но Арика, скользнув по нему взглядом, оживилась:

— О! Как раз ты мне и нужен.

— Я подойду через минуту.

— Да, конечно.

Услышав, что Роджер вернулся, она поинтересовалась, не отрываясь от экрана:

— Что-то случилось?

— Звонил господин Жорот. Он почему-то не был уверен, что ты благополучно добралась до дома.

Арика подняла глаза на Роджера, покрутила пальцем у виска и сказала, указывая на монитор:

— Вот, прочти это.

— Уже.

— Поищите в сети информацию по этому вопросу, хорошо? Там мало наших файлов, но мало ли. Может, реклама книг подходящих будет.

— Хорошо. Ты не голодна?

— Нет.

— Когда ты ела в последний раз? — настаивал Роджер.

— Что?.. — осмыслив вопрос, она отмахнулась. — Да только что, Жорот обедом накормил. Если можно, принеси результаты поскорей, — дотянувшись до полки, она достала нужную книгу и уткнулась в нее.

Роджер, покачав головой, убрал из пределов досягаемости Арики пару хрупких и неудачно стоящих, как ему казалось, предметов и пошел выполнять распоряжение. 

Часть 4. ПУТЕШЕСТВИЕ

— Знаешь, что вызывает отвращение? Конфликт внешнего вида предмета с его сутью. Когда я увидел это, я сначала не понял даже, в чем дело. Впечатление было, как от чего-то жутко неправильного, — Дан прошелся, по комнате. Магистр, как всегда, был в форменной одежде Сообщества, только нашивок с последнего посещения прибавилось. Арика задумчиво смотрела на светловолосого бородача, меряющего шагами спальню.

Обиталище женщины мало изменилось за последние годы. Разве добавилась пара полок под диски, да на подоконнике расположился муляж роя «эльфов» — подарок Жорота. Сувенир был настолько реалистично сделан, что даже Дан удостоил его несколькими минутами своего внимания — тридцать семь крошечных фигурок крылатых человечков обоих полов и всех возрастов, расположившихся внутри дупла на выпуклостях древесной коры — сидели, спаривались, спали, играли, летали. Подобные существа жили на одной из недавно открытых планет и никакими достоинствами, кроме красоты, не обладали. Те же осы, только экзотические. Но в комнату сувенир вносил приятное разнообразие.

— Я просто не мог соотнести его внешность и то, что он неживой. Когда я смотрю на тебя, я вижу еще и жизнь, понимаешь?

— Но ты ведь…

— Да, конечно, я видел раньше роботов, но они были именно тем, чем казались — кусками железа. Тут же…

Арика грустно улыбнулась:

— Дан, действительно, эффект неожиданности. Хорошо, теперь ты знаешь, что это робот. Почему ты по-прежнему возмущен?

— Обман. Даже нет. Несоответствие, неправильность. Нельзя, чтобы неживое с такой ужасающей точностью копировало живое!

— А также нельзя убивать. И унижать никого тоже нельзя, — вздохнула Арика, — Извини, Дан, я не вижу большого зла в существовании Роджера.

На лице Дана отразилось нечто среднее между грустью и безвыходностью:

— Вот так мы и живем. Каждый допускает существование нестрашного, по его мнению, совсем маленького, зла, а в результате…

Тон, которым женщина отозвалась, был гораздо более резким, чем было разумно для дружеского разговора.

— Все-все, я поняла. Нет, ни в коем случае. Мне Роджера доверил его отец. Может, потому, что я не смотрю внутрь, как ты, может, еще почему-то, но Роджер для меня просто человек. Так же как и Лонг, кстати. Или что-то равное человеку.

Дан, как всегда, не реагируя на резкость женщины, покачал головой:

— Да нет, я не имел ввиду, что Роджера надо уничтожить. Про зло — это философия старости. Да, ты со своим «серым» давно не виделась?

Арика пожала плечами:

— Месяца четыре.

— Тогда ты еще не в курсе. Жороту подкинули мальчика. Прямо под ворота его прекрасного поместья, — неприязненный тон Дана позабавил Арику. Как впрочем, и сообщение. Она поинтересовалась:

— И что?

— Он его усыновил.

— Чужого ребенка? Чего это он?

— В том то и дело, что не чужого. Одна из пассий колдуна вовремя не предохранилась. А так как она женщина определенного рода занятий, то ребенок ей, естественно, ни к чему.

— Постой-постой, Жорот до сих пор пользуется борделями?

— Она скорее «девушка по вызову», для богатых, что, в общем, не меняет сути.

Женщина хмыкнула:

— Я думала, у него другие предпочтения.

— Пятьдесят на пятьдесят, — неохотно ответил Дан с мелькнувшим в глазах отвращением.

Арика, не выдержав, расхохоталась:

— А это точно его?

— Абсолютно.

— Бедненький!

— Это еще не все. Оказывается, эта дама родила двойню. Вторая была девочка, и она оставила ее у себя.

Арика усмехнулась.

— И колдун высудил малышку у нее. Причем неясно до конца: то ли высудил, то ли выкупил, но сейчас у него живут оба.

— Ничего себе! Надо будет съездить, полюбоваться на них.

— Попробуй. После появления детей он никого не пускает к себе.

Арика резко посерьезнела.

— Исключено, Дан. С вашим Сообществом я больше не хочу иметь ничего общего. А тем более шпионить для него.

— Я и не прошу. Просто посмотри, что там и как. Если удастся, конечно. Я беспокоюсь за детей.

— Не выдумывай, Дан! Жорот нормальный человек, ничего плохого он им не сделает. И поместье закрыл скорей всего потому, что ваше Сообщество опять полезло, куда не просят. Ведь было, верно?

— Было, — признал Магистр. — Но за детей я все равно боюсь. Дело в том, что колдун выгнал кормилицу…

— Ваша, небось, была?

— Д-да.

— А сколько детям?

— Пять с лишним месяцев.

— Нормально. В этом возрасте уже можно пить коровье или козье молоко. Но вы… Дан, неужели ваше Сообщество не может оставить Жорота в покое? Что вы его, как зверя, обложили, ни влево, ни вправо шагнуть не даете!

— Ага. Бедный, загнанный, — хмыкнул Дан.

— Слушай, скажи честно, только подумай сначала: что Жорот сделал плохого? Хотя бы последняя его пакость?

Дан посерьезнел и сверкнул глазами:

— Его заклинания основаны на крови и жертвоприношениях! Нельзя убивать в угоду Силе — даже зверей!

— Человеческими жертвоприношениями Жорот не занимается, — устало возразила Арика. — И не понимаю, чем отличаются жертвоприношения Жорота от убийства животных для еды.

— Вот тут ты не права. Отличие есть и значимое. Если животное просто умерло или убито, его душа свободна. Если же оно убито на жертвеннике, то душа поступает в распоряжение божества на неопределенное время. Возможно, навсегда. И ее возрождение в новом теле откладывается неизвестно на какой срок.

— Эт-то что-то новенькое, — с интересом заметила Арика, — Раньше ты мне этого не говорил.

— Случая не было, — пожал Дан плечами.

— Ладно, я над этим подумаю.

Когда впереди показались резные ворота поместья, Арика повернула голову к Роджеру, сидящему за рулем:

— Побудь пока в помещении для слуг, хорошо? Извини, но мне надо поговорить с Жоротом наедине.

— Конечно.

— Да. И вот еще что, — Женщина задумчиво выводила пальцем узоры на стекле. — Тебя «увидели» Жорот и Дан. Оба маги. Напомни мне, чтобы в ближайшее время я рассказала тебе о местных магических орденах. Вот же черт! Как чувствовала — не хотела вас знакомить! Дан у меня уже лет десять не появлялся — и - на тебе! Ладно. Коль уж случилось. Прежде всего. Ты запомнил одежду Дана?

— Да.

— Это униформа Сообщества. С небольшими различиями, дающими представление о рангах — для тебя они значения не имеют. Держись от них всех подальше, Роджер. Это приказ. Даже если (такое может случиться с большой долей вероятности) возникнет какая-то напряженная ситуация между мной и Сообществом, не вмешивайся, немедленно уходи. Ты не должен попасть к ним в руки. Если это случится, мне будет не очень хорошо, поверь.

— Уверена, что все настолько серьезно? Один из двух близких друзей моего отца — тоже Магистр Сообщества, я не замечал в его отношении ко мне что-либо отрицательное.

— Извини, но я предпочитаю делать выводы на основе собственных наблюдений. А Дан высказался весьма недвусмысленно. Возможно, твой Магистр из более терпимой части Сообщества — я слышала, что на нашей планете один из самых «воинственных» монастырей. Или еще что-нибудь. Не знаю и не хочу рисковать.

— Но Дан показался мне достаточно разумным.

— Он чуть ли не единственный там «разумный» Магистр. Сообщество на нашей планете — фанатики, обладающие огромной властью. Неизвестно, что Сообществу придет в голову, узнай они, кто ты такой. Вплоть до того, что решат уничтожить тебя или возвести в ранг «абсолютного зла», как Жорота. И меня заодно, как тебя покрывающую. Я и так у них не в чести. Все. Заведи машину в гараж и жди, пока я за тобой не пришлю.

Арика вышла из машины и замолотила в ворота. Слуга, выглянувший в глазок, узнал женщину и, распахнув калитку, низко поклонился.

Перешагнув порог, Арика ответила кивком и спросила:

— Жорот дома?

— Да, госпожа.

— Помоги моему слуге разместить машину.

— Хорошо, госпожа.

Идя по дому, Арика удивленно оглядывалась: часть вещей отсутствовала, многое было переставлено. Остановив проходившего мимо слугу, она узнала, что Жорот сейчас в библиотеке.

Увидев в хорошо знакомом зале полный разгром, она, наконец, догадалась:

— Ты уезжаешь, что ли?

Колдун, стоящий в центре и руководящий тремя слугами, упаковывающими книги, обернулся и кивнул:

— Да.

Ловко огибая связки томов, он подошел к Арике, обнял на пару мгновений ее за плечи.

— С приездом. Что нового?

— Я у тебя это же хочу спросить. Что случилось?

Колдун потер ладонью повязку, скрывающую пустые глазницы.

— Знаешь, пойдем в кабинет, — обернувшись к слугам, бросил: — Когда закончите тут, переходите к следующему залу. Портал откроется через полчаса.

В кабинете Жорот жестом предложил Арике сесть, спросив:

— Ты голодна? Может, вино?

— Нет, спасибо. В чем дело?

Сев, он опять провел рукой по повязке.

— Видишь ли, у меня прибавилось семейство.

— Я в курсе, — нетерпеливо сказала Арика, — Дан был у меня.

— Еще бы, — желчно усмехнулся колдун. — Сообщество в своем репертуаре. Использует все возможные варианты.

— Не выдумывай. Конечно, Дан говорил что-то о своем беспокойстве за детей — чушь собачья. Никакой информации они от меня не получат. Но маленьких посмотреть хочется. Разрешишь?

— Я бы с удовольствием, но боюсь, ничего не выйдет.

— Почему? Ох, извини, конечно, но…

— Их уже нет в доме. Они там, куда к вечеру переберемся мы все, — если, конечно, ничего не случится.

— Портал?

Жорот кивнул.

— Если хочешь, можешь уйти с нами, а потом вернешься через Зону.

— Портал однонаправленный.

— Да.

— Жорот, что случилось? Что заставило тебя…

— А Дан тебе не говорил? Они устроили торжественное «объявление демона», в четырех ближних городах, и я теперь не могу там появиться. Лет через сорок-пятьдесят, конечно, все забудется. Только у меня нет этого времени. Они мне дали понять, чтоб я не высовывался из поместья. Пришлось выбираться тайком, потому что ездить ко мне ни юристы, никакие служащие не могут — лишатся практики. Полная изоляция, либо — отдать детей. Они не хотят, чтобы у меня были ученики. Тем более, связанные со мной кровными узами. — Жорот говорил жестко, зло. — Они не оставили мне выхода.

Арика, бросив внимательный взгляд на колдуна, нерешительно спросила:

— Почему с тобой столько лет церемонились, и взялись всерьез лишь сейчас? Только из-за детей?

— До потери зрения я был гораздо сильнее. Мои возможности восстанавливаются, конечно, но на это нужны десятилетия. Сообщество просто воспользовалось моей слабостью.

— О, дьявол, — Арика подскочила от неожиданности, услышав за стеной крики, — Что это?

Вскочивший Жорот бросил:

— Они напали. И нарвались на первый щит, — открыв дверь, он крикнул, вызывая слугу. Торопливо сказал подошедшему парню, — собери людей, пусть бросают все к чертям и уходят. Портал откроется через двадцать минут, щиты продержатся около сорока. Быстро! Проследите, чтоб никого не осталось.

Обернувшись к Арике, колдун повторил:

— Сообщество использует все варианты, — в голосе прозвучала усмешка, — они пустили тебя вперед, как пробный шар. Идиоты. Я давно включил твою матрицу в охранные заклинания.

— Я ничего не знала!

Жорот поморщился:

— Естественно. Мне кажется, тебе лучше уйти с нами. Не уверен, что к тебе отнесутся с должным дружелюбием после захвата поместья.

— Ох! Слушай, дело не во мне. Со мной Роджер.

— И что?

— Даже Дан, увидев его, впал в шок. Он завуалировано предложил мне уничтожить Роджера — представляешь — из-за его человекоподобия! А Дан — наиболее терпимый из Магистров.

— Все, я понял, — кивнул Жорот.

— Разрешите, — появившийся Роджер обернулся к Арике, — прошу прощения, но…

— Все нормально, Роджер. Ой, Жорот! Ты использовал магию Зоны при сооружении портала?

— Нет.

— Хоть это хорошо.

— Значит, его ты отправишь с нами. А сама? Магистры наплюют на этику и будут вытягивать у тебя местоположение портала — неважно, что ты его не знаешь. И в гуманности их методов я сильно сомневаюсь, — он невесело усмехнулся. — Даже в сравнение с моими.

— Да ну, ты преувеличиваешь.

— Нет, поскольку имею кое-какую информацию. Впрочем, смотри сама. Ты еще можешь уйти в Зону? Решай быстрей, времени осталось мало.

Роджер негромко спросил Арику:

— Ты хочешь меня куда-то отправить?

— Да.

— Как я понял, способ отправки будет магическим. Предположим, что он не окажет на меня отрицательного влияния…

— Придется рискнуть.

— …Но как далеко находится место назначения? В смысле, как скоро сможет прибыть туда Лонг?

— Жорот, сколько времени нужно добираться до вашего нового дома обычным путем?

— Лет семь-восемь, наверное.

— А обратнонаправленный портал возможен?

Колдун покачал головой.

— Быстро — нет. Я этот готовил больше семнадцати лет.

Арика тихо помянула дьявола.

— Жорот, отправь Роджера с каким-нибудь слугой к порталу. Роджер, все нормально, Лонг будет на месте. И еще, — подойдя к роботу, Арика тихо сказала: — если со мной и Жоротом что-нибудь случится, позаботьтесь о его детях. Это приказ. Счастливо.

Дождавшись, пока Роджер ушел, она обернулась к колдуну:

— Ты согласишься забрать с собой не одного робота, а двух? И меня — не в очень хорошем состоянии?

— Не понял.

— Лонг остался дома, его надо тащить сюда — чинить Роджера может только Лонг и наоборот.

Жорот покачал головой:

— Конечно, это не мое дело, но ты сошла с ума. Прошлый раз тебе просто повезло, понимаешь?

— Дважды подряд?

— Раз на раз не приходится! Гхота говорила, что ты сможешь без риска для жизни заниматься «картинками» только лет через сорок! Нельзя так скакать через этапы обучения.

— А предавать — можно?

— Кого? Он — робот! И вообще, когда он узнает…

Арика взбесилась — она вытянулась в струну и отчеканила:

— Если ты хоть словом заикнешься ему или Лонгу, считай, мы не знакомы!

— Как будто они сами не вычислят, — язвительно заметил колдун.

— Не вычислят — без твоей подачи! Они не ориентируются в механике магий!

Жорот только рукой махнул:

— Идем к порталу. Время на исходе, а мне не улыбается волочь тебя на себе через весь дом.

Арика, идя следом, настойчиво спросила:

— Ты не скажешь?

— Я и не собирался — ваши с роботами отношения — твое личное дело.

Недоумевающий Лонг только что шагнул в портал, на этой стороне остались только колдун и Арика, почти теряющая сознание от истощения.

Жорот последний раз «оглянул» разгромленную комнату. Пошутил:

— Капитан покидает тонущее судно последним.

Он сказал какую-то фразу — и в захламленной комнате вспыхнули, сразу в нескольких местах, языки пламени. Колдун удовлетворенно кивнул и, обняв женщину, шагнул с ней в радужный овал.

Краем глаза Арика увидела, как в комнату ворвались солдаты Сообщества, и вдруг сила, тянущая их внутрь овала, ослабла. Но Жорот, похоже, применил контрзаклинание, и несколько секунд спустя они очутились в каком-то переулке. Колдун тихо выругался.

— Что случилось?

— Кто-то из Сообщества перекрыл портал. Рановато они сломали щит. Пришлось перенаправить портал в другую точку, благо, я предусмотрел подобную возможность.

— И где мы?

— На планете Рамбо, в Гои — единственном городе, где есть космопорт. Стоять можешь?

— Лучше прислони меня к стене.

Стараясь не двигаться, Арика наблюдала, как Жорот снял мантию, оказавшись в черных брюках и рубашке. Свернул ее плотным комком и, нагнувшись, просунул между прутьями подвального окошка.

Арика сощурилась:

— Первый раз вижу тебя в брюках. Ничего, симпатично выглядишь.

Колдун буркнул что-то неразборчивое, и когда повернулся к Арике, она увидела, что он воспользовался заклинанием псевдоглаз.

Она встревожилась:

— О, черт! В этот раз получилось не очень естественно.

— Чуть позже все нормализуется. Да если кто и станет приглядываться, решат, что линзы.

Арика, до которой дошло, что колдуну прыжки по порталам обошлись не слишком легко, смешалась:

— Ох, извини, пожалуйста — я не подумала.

— Ничего страшного. За углом стоянка такси.

Пробившись сквозь суетливую толпу коспоморта, Жорот опустился на корточки рядом с сидящей Арикой.

— Дней через десять будем на месте. Правда, с двумя пересадками.

— Хорошо. Я связалась по анзиблю с Роджером. Обживание дома идет полным ходом: Роджер взял на себя функции управляющего, а Лонг — няньки.

— Повезло мне с твоими роботами.

— Наверно. Корабль скоро?

— Через полтора часа. Тебе принести что-нибудь поесть?

— И не просто «поесть», а как можно больше.

Вдруг слева, справа, сзади и спереди к ним подошло по два полицейских. Один негромко сказал:

— Стоять. Поднять руки. При попытке сопротивления или побега будем стрелять.

Полицейские профессионально обыскали Жорота и Арику, конечно же, безрезультатно, и уже более вежливо предложили им пройти в участок.

В участке колдун перехватил инициативу в свои руки.

— Кто здесь старший? — властно спросил он.

Поднялся седеющий полный коп с умными глазами:

— Какие проблемы, сэр?

— Вы у меня спрашиваете? Кстати, наш корабль уходит через час восемнадцать минут, нам бы очень не хотелось на него опоздать. Да, и прежде всего, дама нехорошо себя чувствует, будьте добры предложить ей сесть.

Начальник кивнул, один из полицейских принес Арике стул. В эту минуту в участок вошел человек лет сорока с небольшим, невысокий, с резким, словно вырубленным лицом и короткой стрижкой в форме корабельного механика.

— Мистер Банш, вы подтверждаете ваше обвинение?

— Да, конечно, — механик с ненавистью посмотрел на Жорота. — Тридцать два года назад этот человек убил моего отца. Мне тогда было девять лет.

— Вы уверены, что не обознались?

— Я?! Обознался?! Да мне мать еще тогда говорила: «Смотри, сын, и запомни, кто сделал тебя сиротой.» Да пусть хоть двести лет пройдет — все равно я его узнаю!

Полицейский недоверчиво покачал головой:

— Что вы скажете, господин…

— Жорот! — встрял механик, — если он, конечно, имя с тех пор не сменил…

— Не сменил, — спокойно сказал колдун.

— Вы слышите, он это, он!

— Да замолчите, наконец! — не выдержал начальник участка и повернулся к колдуну, — Это обвинение выглядит несколько абсурдным, так как на вид вам не больше тридцати.

— Отнюдь, — покачал головой Жорот, — если вы потрудитесь поднять мои документы, то мне сейчас чуть больше семисот лет.

— Вот то-то и оно! — опять влез механик, — мать говорила: — Этот проклятый — колдун, он не стареет, не ты, так дети твои…

— Все-все, я понял, мистер Банш.

— Но если вам действительно… семьсот лет… Вы признаете обвинение?

— На какой планете это было?

— Да он даже не помнит…

— Мистер Банш! Если вы не замолчите, я буду вынужден вывести вас. По заявлению мистера Банша, это было на Кретии. Так как, по имеющимся данным, в тот момент и в том месте суда не проводилось, а на Кретии юридическое законодательство, так же как и наше, подчиняется Суду Трех Объединенных созвездий, то на сегодняшний момент на нашей планете может быть произведено судопроизводство по данному вопросу. Так как в заявлении указано убийство, то срока давности оно не имеет. Так вы признаете обвинение?

— Да.

— В таком случае я вынужден задержать вас.

— Не думаю. Если вы еще не затребовали мой файл, сделайте это сейчас. Как вам должно быть известно, некоторые планеты, хоть и подчиняются Суду Тройки, но, скажем так, с учетом местных условий. На Кретии, как вы уже имели возможность убедиться, — Жорот сделал жест в сторону Банша, — прощение ближнего, мягко говоря, не в чести. А точнее, там процветает культ вендетты. Не скажу, что я рьяный его приверженец. Но иногда обстоятельства бывают выше симпатий и антипатий. Также Кретия славится расовой нетерпимостью, что в сочетании с вендеттой создает достаточно колоритную социальную атмосферу. А еще на Кретии целебные воды. Почти волшебные. Моя последняя жена была больна, и мы с сыном привезли ее на лечение. Она не принадлежала к расе людей. Крыланы, может быть, слышали? Но генетически… в общем, подобные пары могут иметь детей. Отец господина Банша убил моего сына, парню не исполнилось и двадцати. Повода не было вовсе. Кроме того, что Крой был — ублюдком — полукровкой, получеловеком. Жене стало хуже, уехать мы не могли. Могила сына была осквернена на третий день после похорон. Думаю, для жены это стало последней каплей — крыланы очень серьезно относятся ко всему, что касается погребальных обрядов. Я отправил оба тела на планету крыланов. Согласно предсмертной воле жены. Можно было бы, конечно, на этом историю и закончить. Но я решил, что, коль уж они поступили с моей семьей по своим законам, то я отвечу им тем же. Каюсь — не смог. По их законам я должен был убить не только его отца, а и мать, и его самого, и его сестру. Старшую. Ей было, кажется, около двенадцати. Еще и после определенного действа.

— Гуманист — хмыкнул кто-то из полицейских.

Колдун обернулся в его сторону:

— Думаете, я ставлю себе это в заслугу? — усмехнулся он, — Отнюдь. Просто интересно, как с такими обычаями они еще не перебили друг друга. Кстати, в ближайшие триста лет я наметил съездить на Кретию и понаблюдать, что окажется сильнее — здравый смысл или традиции? В последнем случае Кретию лет через пятьсот нужно будет колонизировать заново.

Начальник участка посмотрел на полицейского, сидящего возле терминала. Тот кивнул:

— Все подтверждается.

Начальник участка тяжело приподнялся в своем кресле:

— Прошу прощения за беспокойство, вы свободны.

— Как — свободен! Он убил моего отца! Он признался!

Два полицейских вывели вопящего механика из участка.

Жорот, подойдя к столу начальника, негромко сказал:

— Я вам буду крайне благодарен, если вы дадите нам сопровождающих до корабля.

Начальник покачал головой:

— На вашем месте я бы задержался с отлетом. Банш работает механиком именно на том корабле, где вы летите.

— Но в тот сектор в течение полугода не идет ни один транспорт!

Начальник участка пожал плечами:

— Решайте сами.

Жорот прошелся по комнате, несколько растерянно спросил:

— А… снять с корабля его нельзя?

— На каком основании?

— Н-да. Нет, это невозможно. Я не могу на столько оставить маленьких.

— Кого?..

Арика, все это время сидящая молча, ехидно улыбнулась:

— Детей. Шестимесячных. Неплохо для семисотлетнего, а?

Жорот обернулся к ней:

— Да, кстати. Может, ты задержишься?

Она покачала головой.

Начальник полиции заметил:

— Время, господа! По-моему, лучше, чтоб летели только вы, леди. Мать для детей важнее. А я, в таком случае, смогу вам дать эскорт по медицинским показателям.

Арика рассмеялась, но тут же скорчилась от накатившей слабости.

— Я не мать. И в ближайшие пару месяцев буду не в состоянии заниматься кем-либо, кроме себя.

Полицейский, которому, похоже, приходилось видеть еще и не такое, устало повторил:

— Решайте, господа, только побыстрей.

Жорот пожал плечами и жестко сказал:

— Что ж. Понадеемся, что мистер Банш достаточно разумен, чтобы не связываться со мной.

Арика отлеживалась в каюте — даже те несколько дюжин шагов, что ей пришлось пройти на космодроме и по коридорам корабля — при том, что колдун практически тащил ее на себе — вымотали ее полностью.

Очутившись наконец в одиночестве, она сделала смотр своим возможностям. Говорить могла — почти без труда. И, наверное, сесть на постели — рискуя головокружением и вероятностью падения на пол. Но вот вставать лучше было и не пытаться. Арика мысленно вздохнула и, пожав плечами, окончательно расслабилась, собравшись засыпать.

В дверь постучали.

— Жорот?

— Да, я.

Вошел колдун уже с привычной черной повязкой, сел на стул возле постели.

— Думаю, разумней будет спать вдвоем, пока не сойдем с этого корабля.

— Где? На этой псевдокойке я одна еле помещаюсь.

— Неважно. Я прекрасно устроюсь на полу.

Вернувшись с постелью, он погасил свет. Прошелся по периметру каюты, останавливаясь около дверей. Арика увидела медленно гаснущую ленту, более плотную возле дверных проемов.

— Защита?

— Да, — сняв заколку, колдун положил ее на столик и тряхнул головой, распуская волосы.

— А если стюард зайдет?

— Я предупредил, что нас будить не надо. Почему не раздеваешься? Неудобно же.

— Я каждую пуговицу по часу расстегиваю. Пока разденусь, вставать надо будет.

— Давай помогу.

Арика собралась было возмутиться, но вдруг поняла, что незачем — привычная стеснительность, донимающая ее даже в обществе Роджера, отсутствовала. «Может, потому, что Жорот слепой? Да нет, не то. Я его давно воспринимаю как зрячего».

— Спасибо.

Колдун молча и быстро сменил Арике одежду на ночную рубашку.

— Проводить в ванную?

Арика, представив прикосновение воды к коже, передернулась:

— Нетушки. Пока не отойду, в воду не полезу — ни за что, пусть даже в теплую!

— Вообще-то, я имел в виду не это.

— А! — она усмехнулась своей недогадливости. — У меня тело в критических ситуациях переходит на «безотходное производство». Но за заботу спасибо, — женщина, зевнув, попыталась расположиться поуютней. Колдун поправил ей подушку, подоткнул одеяло и только после этого лег сам.

— Спокойной ночи.

— Ага, — глядя в темноту, подсвеченную циферблатом электронных часов, Арика попыталась разобраться в причинах столь своеобразного отношения к колдуну. Нет, на сексуальное влечение не было даже намека. «Значит, вариант влюбленности отпадает. Оно и к лучшему, вообще-то… Тогда что?» — «послушав» себя еще немного, женщина заключила: «С ним спокойно. И до сих пор — в отношении меня — Жорот был предсказуемо-беспакостен. Вот только узнай он правду, — Арика, вздрогнув, волевым усилием привычно запрятала непрошеную мысль подальше. И продолжила рассуждать, будто ее нет. — Похоже, отец был прав насчет „подружиться“!» — призналась она себе в некоторой растерянности. Впрочем, растерянность сменилась ехидной ухмылкой. — «По крайней мере, грех не воспользоваться случаем. Всегда любила лезть в чужие воспоминания, а уж как воспитался такой экземпляр — вдвойне интересно!»

Арика слышала, как колдун ворочался, устраиваясь поудобней. Переждав, спросила:

— Можно вопрос?

— И даже не один.

— Спасибо, я воспользуюсь. Сколько жен у тебя было?

— Четыре.

— Это за семьсот лет. Негусто.

— Дался тебе мой возраст. Почти до ста лет, я, между прочим, вообще девственником был.

Арика, не сдержавшись, съязвила:

— В отношении женщин?

— В отношении всех. Иначе ни о каком порядочном уровне колдовства речь идти просто не может. А почему тебя так задевает бисексуальность?

— Извини. Я, наверное, не права.

— При чем тут «не права»? Ты задумывалась о причинах твоей неприязни?

— Представь себе, нет.

— А зря. Думаю, личного гомосексуального опыта у тебя нет.

— Еще чего!

— Вот-вот. Значит, воспитание. Причем не со стороны отца — я недолго с ним общался, но, уверен, не он источник подобного предубеждения. Значит — мать?

— Ничего подобного она мне не говорила.

— Может, и не говорила. А установку дала.

— Может, и дала, — в тон ему ответила Арика, — И она меня устраивает. В противоречие с моими чувствами и желаниями не вступает. И менять я эту установку не собираюсь.

— Я тебе и не предлагаю. Но ты будешь выглядеть гораздо менее смешной, если перестанешь при упоминании гомосексуализма «лезть в бутылку».

— Никуда я не лезу. А если кто надо мной вздумает похихикать, пусть на себя сначала посмотрит, — Арика ехидно усмехнулась, — кстати. С причинами моей неприязни мы разобрались. А откуда в тебе гомосексуальные наклонности?

— Пожалуйста. В традициях моего народа нет табу на гомосексуальные отношения. И не только. Клан, откуда я родом, в силу своей колдовской специфики — ведь секс, как составляющая, входит во многие магические ритуалы — терпимо относится и к более экстравагантным видам сексуальных контактов, вплоть до зоофилии.

— Что-о?!

— Именно этим словом идентифицируются межвидовые отношения. Ведь далеко не все разумные существа являются людьми. Или это для тебя новость?

— Но они разумны!

— Не совсем по-человечески. И, потом, даже будучи разумными, они физически остаются не людьми.

— И люди с ними?..

— Думаешь, человека не могут привлечь те же крыланы, которые, в общем-то, являются птицами? Или кошачие — существует множество их рас, ты не представляешь, насколько они красивы. И еще множество существ, которые непохожи даже на зверей — нечто невообразимое. Не забудь, от некоторых смешанных браков рождаются дети. Полукровки. Как Крой.

— Извини, я как-то не думала, — она вдруг рассмеялась. — То есть ты тоже зоофил? Из-за последнего брака?

Жорот пожал плечами.

— Не только. А первым моим серьезным увлечением был колдун-гермафродит.

— Ну, ты себе и увлечения подбираешь.

— Кстати, очаровательнейшая девушка.

Арика фыркнула:

— А что, девушка и гермафродит — одно и то же?

— На момент нашего знакомства она была девушкой.

— Не поняла.

Жорот невозмутимо продолжил:

— Когда выяснилось, что наша связь не мимолетная интрижка, она предупредила меня, что года через два-три перейдет в фазу гермафродита, которая будет длиться около четырех лет, в течение которых в ее теле все больше и больше будет преобладать мужская фаза. Потом лет на десять-пятнадцать она станет мужчиной, потом опять гермафродитом, на этот раз с переходом в женское состояние.

— И что, она так постоянно меняется?

— Да.

— Она была такая от рождения? Или…

— Или. Есть такой способ колдовства — в обмен на силу ты меняешь пол в зависимости от определенных планетарных фаз и положений.

— Э-э… Не складывается, — заметила женщина. — Смена пола — это единственный источник их силы? Ты же приносишь жертвы чаще, чем раз в несколько десятков лет?

— Они еще занимаются ритуальной проституцией.

Арика поперхнулась и сухо поинтересовалась:

— И кем оно родилось?

— Женщиной. Кстати, этот тип колдовства выбирают обычно женщины. Мужчины — крайне редко.

— Да уж. Подожди, а детей оно иметь может? Как кто?

— И как мужчина и как женщина в определенные годы, пока оно не в фазе гермафродита. Правда, у нас с ней детей не было.

— А сколько у тебя детей?

— С малышами — пятеро. Никто из старших не дожил до сорока. Внуков нет вообще.

— Странно.

— Я постоянно влезаю в неприятности, но выхожу сухим из воды. А семью, как ни защищаю… Рок какой-то.

— Рок. Знаешь, Дан в последнее свое посещение сказал мне, что души тех животных, которых ты используешь в качестве жертв своим богам, попадают им в рабство. Так?

— В общем, верно. Но не до конца. Это долгая история, но если тебе интересно…

— Очень. Я обучаюсь Умению, но хоть что-то о других видах колдовства знать надо!

— Хорошо. — Жорот сел на постели, скрестив ноги. — В отличие от богов, удовлетворяющихся ментальными жертвами…

— Наверно, все-таки точнее называть это Силами, а не богами.

— Вероятно. Но лингвистические тонкости не имеют тут большого значения.

— А как называете их вы? То есть маги? В процессе обучения?

— Мы их обозначаем.

Арика вдруг почувствовала, как на нее надвинулось нечто всеобъемлющее и всепроникающее, необъятное настолько, что сама попытка постижения этого «нечто» была как прыжок в удушающую пустоту.

— Э-эй! Хватит! — пискнула она. — Ничего себе, — пробурчала Арика себе под нос, переводя дух.

— Это неприятно, но в качестве примера необходима хотя бы единичная демонстрация. В твоем монастыре, кстати, что-то подобное дается на курсах средней ступени.

— Я сбежала раньше.

— Знаю. Так вот, в отличие от Сил, которые использует Сообщество, мои, требующие жертвоприношений животных, предоставляют гораздо большие возможности. Но значительную часть полученной энергии я вынужден тратить на так называемое «очищение». То есть после принесения животных в жертву их «души» действительно становятся, в какой-то мере, зависимыми от Сил, которым я их принес в жертву. Но через произвольный промежуток времени я провожу обряд «очищения», что расходует значительную часть моих сил и чревато для меня достаточно серьезными опасностями, но позволяет вызволить «души» животных из повиновения этим Силам.

— А какой смысл тогда Силам заключать с тобой сделку? Им же ничего не остается?

— Не знаю. И никто не знает. Я могу только строить предположения. Скорее всего, даже краткое пребывание «душ» животных в их распоряжении что-то значит для этих Сил. Или что-то еще. Но какую-то выгоду они, безусловно, имеют, о чем говорит сама возможность заключения подобных сделок.

— Пожалуй. А зачем ты вызволяешь эти «души»?

— Со временем жертвенные «души» исчезают. То есть я перестаю их контролировать. И если хотя бы одна «душа» исчезла неосвобожденной, то после моей смерти моя «душа» попадает, как бы в уплату за потерянную, в распоряжение Сил, и уже навсегда.

— То есть даже одна-единственная ошибка…

— Фатальна. Если же таких душ накопится несколько, Сила может даже приблизить мою смерть. Как ты догадываешься, я весьма тщательно слежу за жертвенными «душами».

— И ты пока…

— Абсолютно чист.

— Подожди-подожди… А так долго ты живешь тоже за счет колдовства?

— Да.

— Так может, цель Сил — не эти жертвенные «души» животных, а именно твоя душа? И они дают тебе власть, долгую жизнь, а сами ждут, пока ты ошибешься?

— Мне это приходило в голову как один из вариантов. Но вряд ли, потому что продолжительность жизни увеличивается у всех, занимающихся магией — любого вида.

— Ты так хорошо знаешь тонкости других видов магий? Возможно, других «ловят» на чем-нибудь еще, тебя, то есть «серых» — на этом.

— Возможно, и так, — пожал плечами Жорот.

— И ты согласился играть в эту игру?

— Если условием выигрыша является лишь соблюдение правил, то почему бы нет?

— Но проигрыш…

— Если я буду столь глуп или небрежен, мне придется отвечать, и это справедливо. Кстати, откуп есть и в этом случае.

— Человеческая жертва.

— Верно. Но тогда автоматически переходишь в ведение Сил другого разряда.

— «Черных».

— Именно.

— А что требуется от «черных»?

— У них все проще и жестче. Во-первых, в процессе «посвящения» адепт отдает «черной» Силе свою душу. И «души» людей, которых он приносит в жертву, тоже отдаются — навсегда. Никаких откупов. У «черных» другая проблема — чтобы овладеть заклинаниями следующего уровня, надо большое количество силы для тренировки. Сила дается лишь за конкретные человеческие жертвы, а при увеличении числа жертвенных «душ» нужно все больше умения, чтобы обороняться — «души» жаждут отомстить тому, кто их поставил в такое положение. Если же «души» жертв победят, то они утащат тебя за собой, и ты займешь место среди них, причем, можешь представить, какое это будет место. Безусловно, в этом случае ты автоматически лишаешься благоволения своей бывшей Силы-Патрона, со всеми вытекающими. Но! Ты можешь занять при своем прижизненном Патроне привилегированное положение после смерти в том случае, если достиг определенных вершин мастерства или погиб в результате выполнения поручения своей Силы — если ты добился успеха, конечно. В общем, очень много «но», правда, и привилегий гораздо больше, чем у таких, как я.

Что касается Сообщества — тебе такие высокие материи преподать не успели — они удовлетворяют свои Силы чисто ментальными жертвами, в результате вынуждены большое внимание уделять пропаганде себя среди масс, строить огромные храмы для привлечения молящихся. В основном схема такова. Как идет распределение возможностей, полученных за счет массового поклонения, среди ваших Магистров, я не знаю.

— Каких еще «наших»? — возмутилась Арика

— Я по привычке, извини. Кстати, меня в свое время оттолкнул от «белого» пути как раз этот вынужденный коллективизм. Мое активное неприятие подобных вещей пересилило отвращение к жертвоприношениям.

Арика долго молчала, потом задумчиво произнесла:

— Спасибо большое. Информации более чем достаточно.

— Всегда рад. Может, все-таки будем спать?

— Да, конечно. Спокойной ночи. Спасибо еще раз.

За два дня полета Арика окрепла настолько, что могла без посторонней помощи передвигаться не только по каюте, но и по коридорам до «салона» — довольно просторной комнаты, где пассажиры развлекались и общались во время полета.

Третий, последний день полета подходил к концу. Завтра ближе к полудню, корабль должен был прибыть на место. Женщина уже начала надеяться, что путешествие пройдет без неприятностей.

Голос из динамика пригласил пассажиров на ужин. Арика даже головы не подняла — она по памяти чертила схему одного из своих заклинаний. Ей пришла в голову мысль…

— Арика, идем в салон.

— Ой, я уже находилась сегодня, — отозвалась она. — Сюда принесут.

— Пожалуйста. Вставай и идем.

Женщина приподнялась, села на постели.

— Что случилось?

— Пока ничего.

— Тогда какого…

— Подожди. Сама понимаешь, для Банша сегодняшняя ночь — последняя возможность. Скорей всего, он будет не один, но оружия, серьезнее ножа у них быть не может.

Арика кивнула, вспомнив об обязательном условии, царившем на космических кораблях. Колдун продолжал:

— Я с ними наверняка справлюсь. Но лучше, если тебя тут не будет. Только без обид.

Арика почувствовала прилив злости. Чтобы не выдать сразу какую-нибудь гадость, ей пришлось промолчать несколько вздохов. Наконец она мрачно поинтересовалась:

— И куда я, по-твоему, денусь?

— Я договорился с капитаном, ты переночуешь в одной из кают второго класса. Пойдешь туда сразу после ужина.

— Как скажешь, — от обиды в голосе Арика все-таки не могла избавиться, хоть и понимала, что Жорот прав. Колдун тактично сделал вид, что ничего не заметил.

Арика мрачно последовала за колдуном к выходу. В коридоре они добрались лишь до первого поворота: дорогу им преградил ящик, передвигаемый из одной каюты в другую. Жорот напрягся. Арика хмыкнула, думая, что ему везде мерещатся засады, как вдруг в спину ей уперлось дуло.

— Стоять, леди. К тебе, колдун, это тоже относится. И не вздумайте поднимать шум. Иначе я одним выстрелом отправлю на тот свет обоих.

— А так не отправите? — уточнила Арика.

— Вы мне ничего плохого не сделали, леди, поэтому умрете только в крайнем случае. Постарайтесь до него не доводить.

Стюарды, передвигающие ящик, выпрямились и достали лазерные пистолеты. Один из них открыто скалил зубы.

Обернувшись, Арика увидела Банша, тоже с оружием в руках.

— Будьте добры, вернуться в свою каюту, леди. И ты шагай, подонок!

В каюте Банш предложил Арике сесть на кровать и приказал обоим парням:

— Держите ее на прицеле.

Удостоверившись, что приказ выполнен, он обернулся к колдуну:

— Ты решил, я не знаю законов? И поэтому накапал на тебя копам? Нет, дорогой, законы я знаю. Я проверял, ты ли это. Все-таки тридцать лет прошло, — подойдя к Жороту, он с силой ударил его по лицу, но тот даже не двинулся. Арике показалось, что рука механика остановилась, не коснувшись колдуна. Банш кивнул.

— Я так и думал. Так вот, если хочешь жить, и, главное, если хочешь, чтоб жила эта леди, то снимешь с себя защиту. Против лазерного заряда она все равно не поможет. Кстати, господин гуманист. Ты упоминал мою сестру. Ей действительно было двенадцать. И через два месяца после смерти отца ее изнасиловали: у нашей семьи не осталось мужчин-защитников.

Арика увидела, как сжались губы у Жорота, а Банш продолжал, все тем же тихим голосом:

— А еще через полтора года она вынуждена была пойти на панель, потому что мать умерла от венерического заболевания, а другого заработка мы найти не смогли. Сестра дотянула до двадцати двух, а выглядела как пятидесятилетняя старуха. Умирая, она прокляла тебя, потому что ты не убил нас всех тогда, вместе с отцом. Или ты это сделал специально? В любом случае, тебе придется сейчас об этом пожалеть.

Банш вновь ударил. На этот раз Жорот пошатнулся и инстинктивным жестом прижал ладонь к окровавленным губам, но тут же опустил руку. Механик усмехнулся и с видимым наслаждением продолжил наносить удары. Колдун не уклонялся, не пытался защититься, стараясь лишь не упасть.

Арика, которая и в нормальном-то физическом состоянии не умела драться, беспомощно наблюдала за избиением.

— Хорошо, — Банш наконец отошел, массируя костяшки правой руки. — Так вот. Я гарантировал леди жизнь, в разумных пределах, конечно. Более того, тебя я тоже не стану убивать — если сам не напросишься.

Цепляясь за стену, Жорот с трудом перевел дыхание и упрямо поднял голову. Разбитое лицо быстро оплывало.

Арика перевела взгляд на самодовольного механика.

— Вы думаете, что говорите? — жестко спросила она, — У вас нет, и не может быть гарантии, что мы не расскажем о вашем нападении капитану. И об оружии… Все равно вам придется нас убить.

Банш усмехнулся:

— Оружие на корабле никто и никогда найти не сможет. Поверьте, уже не раз пытались. Так что этот пункт вашего обвинения бездоказателен. А что касается нападения, — он пожал плечами. — Посмотрим, возникнет ли у вас желание обнародовать этот факт.

Арика похолодела и затравленно огляделась. Банш издевательски покивал головой:

— Да-да. Сначала я действительно намеревался попользоваться вами. Но, как выяснилось, вы даже не любовница этому подонку, зачем вы будете страдать вместо него?..

Перехватив взгляд Арики, скользнувший по стенам, Банш вновь кивнул:

— Верно, микрофон. Но сейчас он отключен, не надейтесь, — повернувшись к Жороту, механик грубо приказал:

— Снимай штаны.

Арика с выражением ужаса приподнялась на кровати, но стюард толкнул ее обратно.

Даже сквозь синяки и кровоподтеки видно было, как побелел колдун. Один из стюардов заржал, как лошадь.

— Побереги энергию, — буркнул Банш и рявкнул, зло глядя на колдуна — Быстро! Иначе мое терпение лопнет. И не вздумай выкидывать фокусы: твоя леди на прицеле.

Смешливый стюард заметил:

— Представь только, как она тебе будет завидовать: пользоваться вниманием таких крепких мужиков, да еще трех за раз. Арика рванулась с кровати, не думая уже не о чем. И не смогла шевельнуться. Хотела заорать — кто-то да услышит, и — будь что будет! — не вышло. «Ты?» — поняла она, глядя на медленно раздевающегося колдуна.

Банш вновь ударил Жорота:

— Быстрее двигайся, ты!

Тот не удержался на ногах, и механик, пользуясь случаем, несколько раз сильно пнул упавшего — как пришлось — под ребра, в лицо. Не дожидаясь, пока колдун оправится от болевого шока, резко вздернул его за волосы и заставил стать на колени…

Она не могла даже закрыть лицо руками, даже прикрыть веки — приходилось смотреть. «Зачем ты заставляешь меня…» Колдун словно услышал. Арику чуть отпустило, и она, наконец, через долгие-долгие минуты, сумела закрыть глаза. Облегчения это не принесло — она слышала их издевательские реплики, смешки, дыхание, каждое движение. Сжавшись комком щемящей боли, не замечая слез, текущих по щекам, Арика молила всех богов, чтобы все поскорее закончилось, чтоб его, наконец, оставили в покое.

Перед уходом мучители оглушили колдуна, но он заговорил путы Арики так прочно, что те держались, даже когда Жорот был без сознания. Проклиная все на свете, она вновь и вновь пыталась освободиться, но, обессилев, сама провалилась в черную, вязкую пустоту.

Очнувшись, она поняла, что обморок перешел в сон. Она лежала на своей кровати, уже переодетая на ночь, заботливо накрытая одеялом. Подушка под щекой была мокрой. Скользнув на пол, она включила свет. Колдуна в каюте не было.

Часы показывали раннее утро, до завтрака было еще около четырех часов. Арика подошла к двери, соединяющей ее каюту с соседней. Постояла в раздумье, толкнув дверь, вошла.

Жорот спал, разметавшись по кровати. Она присела рядом на корточки, с тоской и жалостью глядя на спящего. Все следы побоев исчезли. «Словно, ничего и не было, — подумалось Арике, — Ох, если бы!» Он вдруг застонал, что-то заговорил, на непонятном языке, провел рукой по лицу. И, повернувшись на другой бок, задышал спокойно. Вновь заметался, застонал, как захныкал. Арика закусила губы: он плакал без слез.

Она вспомнила, как мучалась кошмарами после Проверки. Мать, перепробовав все средства вплоть до гипноза, подарила дочери, по чьему-то совету, гепарда. Неделю спустя Арика забыла о кошмарах, но еще много лет не могла спать без Коры.

«Что ж, коль гепарда рядом не предвидится, сойдет кто угодно, лишь бы большой и теплый».

Арика решительно потрясла колдуна за плечо. Жорот проснулся, похоже, мгновенно, как только она к нему прикоснулась. Приподнялся на локте:

— Что-то случилось?

— Нет! То есть… мне страшно, я проснулась от кошмара. Можно я лягу к тебе? Не секс, нет… Просто вместе. Если тебе не противно…

— Ох, — колдун потер ладонью повязку, — Давай, конечно. Извини, я еще не совсем проснулся. Сядь пока на кровать, я постелю на полу.

— Ой, я сама.

— Не выдумывай! Садись, живо.

Он вскоре вернулся с ее постелью. Ощупав подушку, покачал головой и, что-то прошептав над ней, положил на место. Перенес Арику на ее постель, уже лежащую на полу, быстро разложил свою рядом.

Арика, тронув совершенно сухую наволочку, тихо сказала:

— Спасибо.

— Все нормально. Извини, я не слышал, что ты плачешь.

Арику захлестнула волна боли, перемешанной с жалостью: «Он еще извиняется!..». Стараясь казаться невозмутимой, дождалась, пока Жорот ляжет. Нырнув, в свою очередь, под одеяло, прижалась к теплому телу колдуна, обняла его, устраиваясь поуютней.

— Так не сильно мешаю?

— Угу, — сонно ответил он, — Спи.

Остаток ночи прошел спокойно. Во второй половине того же дня они покинули корабль.

Космопорт и окружающий его город ничем не отличался от множества таких же припортовых городов на других планетах. Арика вдыхала особенный, только космопорту присущий аромат — смешение невероятных запахов с сотен планет, слушала разноязыкое многоголосье. Нахлынули воспоминания о поездках с Наалем и позже — с Роджером. Во время прошлой пересадки женщина была так измучена и слаба, что почти не реагировала на внешний мир. Сейчас же Арика погрузилась в привычную атмосферу, чувствуя при этом виноватость — слишком быстро для нее недавняя трагедия отодвинулась на второй план.

Арика так и не решилась спросить у колдуна, собирается ли он что-нибудь делать с этими подонками, а сам он молчал.

До отлета второго лайнера оставалось всего несколько часов, но Жорот настоял на том, чтобы снять два смежных номера в отеле.

К вечеру, всего за час до отлета, Жорот вдруг сказал:

— Я задержусь дней на пять. А как ты?

— Я с тобой, — не раздумывая, ответила Арика. — Если ты не против, конечно.

— Хорошо. Тебе в городе что-нибудь купить надо?

— Нет, наверно. Я потом сама схожу.

Три дня подряд они почти не виделись, встречаясь только перед сном — обменяться впечатлениями. Арика бродила по городу, прошерстив все книжные раскладки. Жорот попросил смотреть книги и для него.

По ночам каждый спал в своей постели, но дверь между двумя номерами не закрывалась. Каждое утро, просыпаясь, она находила на ночном столике свежие цветы. Колдун ухитрялся ставить их незаметно, хотя она спала очень чутко.

Честно говоря, к цветам Арика была равнодушна. Больше того, еще неделю назад она высказала бы колдуну все, что думает об этих «знаках внимания», а также о тупицах, абсолютно не разбирающихся в типах женщин, равно как и в их предпочтениях. Но в том-то и дело, что Жорот в этом отлично разбирался, чему способствовала, кстати, его бисексуальность. Получив первый букет, Арика встревожилась не на шутку и, несмотря на то, что была еще очень слаба, прощупала Жорота Умением. Результат оказался не очень утешительным, но и не настолько ужасным, как она предполагала. Похоже, колдун был настолько занят какой-то идеей, что почти отключился от окружающего, двигаясь в этом измерении, как сомнамбула. Арика, позлорадствовав про себя на предмет потенциальных несчастий троицы насильников (вряд ли Жорота занимала сейчас другая проблема), решила все же приглядывать за колдуном, как бы он не «перегорел», что, при имеющихся обстоятельствах, было вполне возможно.

На третью ночь, услышав, как Жорот стонет во сне, Арика пробралась к нему в комнату и молча скользнула под одеяло. Ее соседство помогло — остаток ночи он спал гораздо спокойней. Действительно спал, а не притворялся, — окрепшая за последние дни Арика не поленилась проверить это Умением.

На четвертый день, вернувшись в номер после обеда, она легла на кровать читать книгу. Стук в дверь заставил ее поднять глаза от страниц.

— Рановато ты сегодня, — заметила она.

Жорот кивнул:

— Почти все дела закончил.

Вошедший следом мужчина церемонно поклонился. Невысокий, с пепельными короткими волосами и тонким лицом, одетый в светлые брюки и светло-зеленую рубашку, распахнутую на груди. Левое запястье обвивала золотая цепочка. Ходил гость бесшумно — несмотря на то, что его туфли были отнюдь не на мягкой подошве. Вглядевшись внимательнее, Арика машинально отметила его непривычную тонкость в кости и полупрозрачность белой, нежной кожи. А понаблюдав за резко-точными движениями гостя, Арика, не думая, что говорит, вдруг тихо спросила:

— Полукровка?

Насмешливая улыбка колдуна заставил ее прийти в себя:

— Ох, извините, я совсем не хотела…

Мужчина вмешался в разговор:

— Вы угадали.

Растеряно переводя взгляд с одного мужчины на другого, Арика попыталась оправдаться:

— Извините, я не специально, — отложив книгу, она встала и, собравшись, закончила, обращаясь к незнакомцу: — Я еще не общалась с подобными вам, и простите, пожалуйста, если я оскорбила вас своей репликой.

— Ничуть. В вашем тоне не было желания оскорбить, вы всего лишь высказали догадку, кстати, верную.

Жорот, чуть улыбаясь, заметил:

— Я, собственно, зашел попросить не беспокоить меня какое-то время. Разве что мир рухнет. Хорошо?

Арика, опять оглядев обоих мужчин, дошла до скрытого смысла просьбы. Тихо рассмеялась, прикрывшись ладонью.

— О чем разговор! Чес-слово, никого и близко не подпущу. Жорот, подожди секунду. А вы куда собрались? Вот эта дверь — в нужный вам номер. Буквально минуту, и Жорот будет на месте.

Прикрыв дверь, она, улыбнувшись, потерлась щекой о плечо колдуна (выше не получалось).

Он ответил улыбкой на улыбку:

— Что стряслось?

Арика, которой кое-что пришло в голову, мгновенно прощупала его Умением. Ее догадка оказалась верной: колдун только что закончил формировать массив заклинаний и теперь был на грани срыва из-за усталости и постоянного напряжения. Общую безрадостную картину «гармонично» дополняло угнетение от изнасилования. Для того же, чтобы активировать выстроенные заклинания, ему необходимо было хоть немного успокоиться. Решив «вышибить клин клином», он и подцепил где-то полукровку-гомосексуалиста.

«А что, тоже способ, — признала Арика, — только рискованно. Стабилизация вполне вероятна, но равно вероятен и срыв».

Под внешней невозмутимостью Жорота скрывался страх, почти паника перед возможной неудачей. Вторжения Арики колдун, конечно, не заметил — как и все волшебники, он был абсолютно глух к Умению.

— Я, конечно, заранее извиняюсь. Ты же «би», верно? Если хочешь ты, и если согласен он, я с удовольствием к вам присоединюсь, — она торопливо добавила. — Я не напрашиваюсь, и не обижусь, если нельзя.

Вообще-то, этот — столь же логичный, сколь и экзотический — способ помощи, пришедший Арике в голову, вызывал у нее весьма двусмысленные чувства. «Но, в конце концов, — подумала она философски, — Если уж претендуешь на дружбу, это налагает определенные обязательства. Да и любопытственная проверочка — изменятся ли наши отношения — и в какую сторону?»

Взглянув на враз посерьезневшего колдуна, она закончила совсем тихо:

— Просто, я подумала, ты бы предложил то же самое… случись такое со мной. «И, наверняка, не предложил бы даже, а в приказном порядке. В качестве лечения». Последние соображения, как и невольную усмешку, она, естественно, оставила при себе.

Жорот казался несколько озадаченным, в уголках губ таилась нервная улыбка:

— Н-да. Вот и размышляй — отнести твое предложение к комплиментам или к оскорблениям?

— Это уж как вам будет угодно, — съерничала она.

Из соседнего номера послышался насмешливый голос:

— Господа, вы скоро? Или я могу быть свободен?

Арика удивленно подняла брови:

— Он что, телепат?

Жорот кивнул:

— Угадала, — неожиданно он подхватил Арику на руки и потащил в соседнюю комнату.

Действо несколько затянулось, с двумя перерывами на еду, и Хэлот (так звали полукровку) остался в номере до утра.

Пробуждение любовников было весьма своеобразным. Около девяти часов утра в номер колдуна ворвались вооруженные полицейские. Все трое спали на одной кровати, (точнее, на двух сдвинутых) и Жорот, проснувшийся первым, разбудил Хэлота и Арику.

Старший в группе — лейтенант, с непримечательной внешностью и спокойными манерами, увидев живописную троицу, вкупе с красноречивым беспорядком в комнате, отвернулся, пряча улыбку. Сержант, молодой и симпатичный, видимо, исполняющий функции помощника, оглядывался вокруг с абсолютно каменным лицом.

Колдун и полукровка демонстративно не стали одеваться. Арика, игнорируя презрительные и откровенно похотливые взгляды стражей порядка, последовала их примеру. Полукровка опять нырнул под покрывало, колдун сел на постели, скрестив ноги и кое-как прикрывшись простыней. Женщина, перевернувшись на живот, закуталась во вторую простыню, невозмутимо наблюдая за полицейскими.

— Вот ордер на обыск, — сержант протянул Жороту бумагу.

Тот кивнул. Дождавшись, пока в комнате установилась относительная тишина, колдун спросил:

— Какова причина всего происходящего?

Лейтенант поинтересовался:

— Может, все-таки оденетесь?

— Не вижу смысла. Мы спали до вашего прихода и намереваемся продолжать после ухода.

— Гм. Этой ночью произошло три убийства.

— Всего лишь? Примите мои поздравления: вы поддерживаете в городе образцовый порядок.

— Три однотипных убийства. Взгляните.

Начальник, сев на стул, подставленный одним из полицейских, положил на постель фотографии. Арика дотянулась до снимков и, рассматривая их по очереди, подняла брови. «Ничего себе. Что ж, сами напросились, сволочи». Половину пачки она передала Хэлоту, половину — Жороту.

— Похоже на работу сексуального маньяка, — заметил Хэлот.

— И какое, по-вашему, это имеет отношение к нам? — спросил колдун, возвращая фотографии.

Вместо ответа лейтенант достал из внутреннего кармана еще пачку фотоснимков, и, разделив на две части, отдал колдуну и Арике.

— Эту видеозапись нам принес один из сослуживцев Банша. Сказал, что тот велел передать ее полиции в случае, если с ним что-либо произойдет. В сопроводительной записке давались ваши имена и приметы.

Арика, взглянув на верхний снимок, вздрогнула и перевернула всю пачку изображением вниз. Поднимая глаза, она перехватила взгляд сержанта, направленный на колдуна. Это, да еще мелькнувшая на его лице мимолетная тень… «просветив» сержанта Умением, Арика едва сдержалась. Резко сжав руку Хэлота, она кивком указала на сержанта. Полукровка опустил на миг веки и, приподнявшись на локте, в свою очередь вгляделся в полицейского.

Их молчаливого диалога никто не заметил: полицейские либо занимались своим делом, либо глазели на колдуна.

Жорот вернул снимки копу, не глядя.

— И что?

— Убиты как раз те трое, что…

— У нас обоих железное алиби. Его может подтвердить не только Хэлот, но и дежурный, а так же куча кинокамер, установленных при входе в отель.

— Вы колдун, и у вас не может быть алиби.

Жорот усмехнулся:

— Как раз у меня — может.

— Судя по пленке, у вас в распоряжении оказались образцы спермы этих людей. Колдун с вашими возможностями…

— У меня сейчас даже не ученическая степень. Видите ли, я слеп. Потерял зрение несколько лет назад. Будьте добры убедиться.

Жорот снял иллюзию глаз, предоставив всеобщему обозрению пустые глазницы с остатками век.

Хэлот вдруг вздрогнул и напрягся. В ответ на удивленный взгляд Арики, помотал головой и тихо сказал:

— Все нормально, — расслабился, стараясь дышать ровнее.

Жорот поинтересовался:

— Вопросов больше нет?

Лейтенант недоверчиво покачал головой:

— Но вы смотрели фотографии. И вы не похожи на слепого!

— Я действительно воспринимаю мир через знаковую систему, доступную мне на данный момент. Но это не зрение в обычном понимании, и колдовать с его помощью я, увы, не могу. Кстати, одномерные изображения для меня не существуют. Я могу различать в какой-то мере лишь объемные фигуры.

Лейтенант, чуть усмехнувшись, заметил:

— Итак, у вас отсутствуют глазные яблоки, и все специалисты единодушно заявят, что в таком состоянии колдовать невозможно.

— Абсолютно, — развел руками Жорот.

— А как насчет маскировки глаз? — вкрадчиво спросил сержант.

Жорот снял кольцо и положил его на ладонь.

— Простейшее магическое приспособление. Продается в любой лавке. Отдам на проверку только взамен на идентичное — расхаживать в этом виде мне что-то не хочется.

Лейтенант, осадив сержанта взглядом, кивнул:

— Что ж, имею честь. Прошу извинить за беспокойство. Обыск закончили? Нет? Неважно. Собираемся!

Выпроводив всех из комнаты, лейтенант обернулся:

— Я уверен, что это ваших рук дело. И появись у меня хоть какая-то зацепка, — говоря это, он, пристально глядя на Арику, указал пальцем на ухо и на стену. — Так что будьте добры, не вытворяйте больше никаких фокусов.

Лейтенант взялся за ручку двери, как вдруг Хэлот неожиданно окликнул его:

— Хотите совет за совет, лейтенант?

— Кто же откажется от дельного совета?

— Ваш заместитель… у меня богатый опыт общения с людьми, и кое-что в его поведении указывает на психическую аномалию, которая может получить развитие в связи с настоящим местом его работы.

Лейтенант покачал головой:

— Весь полицейский состав регулярно проходит осмотры…

— Мне это известно. Но мне также известны исключения. Скажем, дело КО-738002. Вы должны его уже помнить, лейтенант.

Полицейский слегка изменился в лице. Резко спросил:

— Кто вы?

Хэлот пожал плечами:

— На подоконнике, в портмоне, моя визитная карточка. Думаю, нам следует встретиться в моем офисе для дальнейшего разговора в любое удобное для вас время. Секретаршу я предупрежу.

Как только дверь за ним захлопнулась, Хэлот вскочил, приложив палец к губам, и медленно пошел вдоль стен. Так же медленно, обойдя вокруг каждого предмета мебели, он вдруг нагнулся и отсоединил что-то от нижней плоскости стола. Еще раз приложил палец к губам и вышел в соседний номер, затем осмотрел окна, туалеты и ванные.

Плодом его усилий оказалось пять «жучков», которые полукровка, разложив на столе, с завидной методичностью раздробил тяжелой пепельницей.

— Теперь чисто.

Повисло молчание. Нарушил его Хэлот, который, указывая на фотографии, вопросительно взглянул на обоих:

— Можно?

Арика быстро перевела глаза на Жорота. Тот, чуть пожав плечами, кивнул.

Полукровка, перебирая фото, изогнул брови.

— Почему ты их не убил сразу?

Арика, услышав жесткую нотку, прозвучавшую в голосе Хэлота, удивленно смотрела на мужчин.

— Недопустимо велика была вероятность смерти одного из нас.

— А лишить воли, ну, не знаю, движения, наконец? — Хэлот бросил фотографии на стол, требовательно глядя на колдуна.

— До этого, — Жорот показал на изуродованные глазницы, одновременно возвращая иллюзию, — запросто. А сейчас я мог обездвижеть постоянным заклинанием одного, связать «живым» второго, причем на контроль за вторым ушло бы восемьдесят процентов моих возможностей. Будь они вооружены ножами, риск был бы оправдан. Но лазеры дали слишком сильный перевес в их сторону. Эйди Ориго я не нарушал.

Арика увидела, что Хэлот расслабился:

— Ай рэвени.

Жест, сопровождающий эти слова, говорил о примирении. Арика, решив не концентрировать внимания на непонятном конфликте, задала вопрос, интересующий, как она надеялась, не только ее.

— Что с пленкой-то делать?

Хэлот усмехнулся:

— Что делать-то ясно. А вот как ее получить? Лейтенант отпадает — честен до безумия и дорожит карьерой.

— И не пытайтесь, — мрачно сказал Жорот, — Всех копий все равно уже не собрать. По меньшей мере, две официальных.

— Д-да, — пробормотал Хэлот. — Держат-то их все пока в одном управлении. Полицейские курьеры, перевозящие подобные материалы, отправляются только дважды в неделю.

— И еще одна — у сержанта, — зло бросила Арика, — Вряд ли он упустил шанс.

— Кстати, что там с сержантом? — поинтересовался Жорот.

Хэлот, одеваясь, хмыкнул:

— Садист. Причем в та-акой форме… Но скрывает ловко. Если бы не Арика… Я ничего не чувствовал, пока ты не снял иллюзию глаз. Тут он, от неожиданности видно, та-акую картинку выдал. Меня чуть не вывернуло.

Арика покраснела:

— Ох, извини.

— За что? — удивился Хэлот, — А. Да нет, про глаза я знал.

На экране видеофона Хэлота появилось лицо Жорота:

— Хэлот? Арика не с тобой?

— Нет, конечно. Мы еще утром расстались около участка.

— Какого участка?

— 66. Полицейского участка, она собралась вызволять видеопленку. Сказала, что у нее есть какая-то мысль.

— Что?! Ты точно видел, как она туда зашла?

— Нет, а в чем…

— Ты что, новости не включал? 66 участок сгорел дотла! А ее до сих пор нет в номере!

— Преисподняя. Обзвони все больницы, живо! Может, просто плохо себя почувствовала. Я попробую по своим каналам.

В крашеных белой краской коридорах пахло чистотой и дезинфекцией. Хэлот шел за высокой, худой, как палка, сестрой, машинально отмечая про себя холод благотворительности, пронизывающий все заведение.

— Мы поместили женщину в отдельный бокс. Врач, осматривавший ее, уверен, что она умирает от какой-то болезни.

Сестра открыла одну из дверей, жестом предложила Хэлоту зайти.

Впечатлительный Хэлот, увидев то, что лежало на кровати, слегка побледнел. Однако, вглядевшись пристальнее, побелел еще больше.

— Это она. Я могу ее забрать?

Сестра пожала плечами:

— Когда угодно.

— Какие-то бумаги?

Сестра достала из встроенного шкафчика несколько страниц. Хэлот, пробежав их глазами, небрежно поставил в углу каждой подписи. Передал бумаги сестре, вместе с крупной банкнотой:

— Это вам на больницу. Вызовите такси, пожалуйста.

Сестра, подняв глаза к потолку, пошла к выходу:

— Прислать санитаров?

— Нет нужды. Секунду. — Хэлот увидел темные точки на обнаженной руке. — Что вы ей кололи?

— Только витамины.

— Она к вам попала вчера?

— Да.

— Приходила в себя?

— Нет.

— Спасибо. Как только такси подъедет, сообщите, пожалуйста.

Дождавшись, пока сестра выйдет, Хэлот достал телефон:

— Я нашел ее. Встречаемся в космопорту. 

Часть 5. ЧЕРНЫЙ

Ветер — почти вечный хозяин на посадочном поле — рванул одежду мужчины с женщиной на руках, вышедшего из защищенного пространства крытого зала. Полукровка, одетый, как всегда, в костюм светлых тонов, направился к колдуну. Тот хотел забрать женщину, но Хэлот покачал головой и спросил:

— Посадка уже началась?

— Да, — кивнул Жорот.

— Я донесу ее до каюты.

— Не пустят без билета.

— Меня пустят.

В каюте, положив Арику на кровать, Хэлот повернулся к Жороту:

— Как ты с ней дело имеешь? Вредная, как сто чертей.

— Сам ты, — пробормотала Арика, открывая один глаз.

— Где она была?

— В благотворительной больнице. Валялась там вторые сутки без сознания. По дороге заехал к врачу — хороший врач, знающий, не то, что эта дешевка, в благотвориловке. Он ее привел в чувство. Но это только начало — вот лекарства, вот — как их надо принимать. Ч-черт, ты же не читаешь!

— Кто тебе сказал такую глупость? — невозмутимо поинтересовался колдун.

Хэлот фыркнул:

— Ясно. Счастливо вам, ребята. Окажетесь тут, заходите обязательно. А то обижусь! Леди, до свидания.

— И это все?

Хэлот, улыбнувшись, поцеловал Арику в щеку.

Она еще фыркала, когда полукровка весело сказал:

— Жорот, проводи меня немного.

Выйдя за дверь, Хэлот сразу посерьезнел.

— Значит, так. Я не знаю, что случилось с Арикой, но учти — она надорвалась. Не уверен даже, сможет ли она ходить.

— Что-то с двигательным аппаратом?

Хэлот покачал головой:

— Сердце. Может, это и поправимо — она человек, в общем-то, здоровый. Но не знаю, не знаю. Чем бы это состояние ни вызвано, убеди ее в ближайшее время быть поаккуратней.

— Постараюсь. Спасибо.

— Не за что. Я вас жду в гости!

— Лучше сам приезжай.

— Все возможно, возможно даже, мне от вас что-то понадобится. До свидания, счастливо. — Хэлот выскочил в люк, уже готовый для задраивания, махнув на прощание рукой. Жорот вернулся в каюту Арики.

Она лежала, задумчиво перебирая складки простыни. Подняла глаза:

— И что? Жить буду?

— Если в очередной раз не решишь что-нибудь сжечь.

Арика пожала плечами.

— С моей точки зрения, дело того стоило.

Жорот покачал головой, тихо сказал:

— Ни гордость, ни честь не стоят жизни. Хотя бы потому, что только живой может мстить.

— В этом наши мнения не совпадают. Вопрос можно?

— Я слушаю, — колдун присел на край кровати.

— У меня кое-что не складывается. Такие, как Банш… в общем, по всем правилам тебя должны были избить, а меня изнасиловать. Для комплекта. Но про меня словно забыли. Почему-то. Вряд ли это случайность. Или я ошибаюсь?

— Что ж. Я действительно переключил их внимание на себя.

— Ты умеешь воздействовать на сознание? — напряглась Арика.

— Не совсем.

— Извини, конечно, но как тогда?..

Жорот неохотно ответил:

— Предположим, один объект в тумане, а второй — на солнце. На каком концентрируется внимание?

— На том, что в тумане, конечно. Чтобы разглядеть получше.

Жорот поднял брови:

— Я, наверное, выбрал неудачный пример.

— Ты, наверное, не хочешь отвечать. Ну и пожалуйста, — несмотря на беспечность тона, Арика надулась.

— Ладно, — он чуть усмехнулся. — Бить не будешь?

— Смотря за что, — женщина, внешне стараясь казаться беспечной, насторожилась.

— Я действительно использовал принцип «тумана». Но в дополнение — представь, что объект в тумане настолько неприятен, что стараешься не обращать на него внимания.

Арика несколько секунд соображала, потом с облегчением рассмеялась, с трудом сдержав кашель:

— Представляю, какой они меня увидели. Или изменять даже сильно не пришлось, а?

— Я не рискнул изменять сильно — Банш мог бы почуять неладное. К счастью, при первой вашей встрече ты выглядела достаточно плохо, а я сделал так, словно все эти дни ты не поправлялась, а наоборот.

— И они увидели меня такой, как я сейчас?

— Приблизительно.

— То есть ты добавил еще что-то?

— Пару штрихов, с моей точки зрения, уместных.

— Хитрый. А за что бить-то?

Жорот опять поднял брови и заметил:

— Женщины стараются выглядеть хорошо вне зависимости от обстоятельств. И даже вопреки им.

Арика недоверчиво вгляделась в колдуна, и, убедившись, что он не шутит, подумала: «Ну и с-стервы же тебе попадались, дружочек.», а сама тем временем пожала плечами, изображая легкое смущение:

— Не знаю. По мне так хоть в кикимору, лишь бы… гм. Ладно. Замнем, для ясности.

Несмотря на мысленное ёрничество, она чувствовала себя неуютно. «Меня защитил, а сам поимел неприятностей на полную катушку»

Жорот, словно угадав ее мысли, неохотно добавил:

— Собственно, я делал все это именно потому, что насилие над тобой было слишком вероятным. Мне и в голову не пришло, что они спроецируют эту идею на меня. Думал, побьют и успокоятся, — он пожал плечами, — честное слово, ограничься дело этим, я бы их не тронул.

— Возможно, Банш так и рассчитал, — протянула Арика.

— В смысле?

— Что тебя можно подтолкнуть к решительным действиям только изнасилованием. Тебя или меня — все равно. Ты мстишь, а он обвиняет тебя с помощью пленки, заблаговременно переданной в полицию, — Она зашлась кашлем, с трудом перевела дыхание и просипела. — Воды дай.

Жорот, встав, наполнил стакан водой из крана и напоил Арику, надо сказать, достаточно умело.

— Отложим разговор, пока не придешь в себя, — предложил он, ставя стакан обратно на столик.

Женщина покачала головой:

— Мне кажется, это важно. Очень.

Ее прервал стук в дверь. Стюард, появившийся на пороге, профессионально-вежливо сказал:

— Старт через несколько минут. Всем пассажирам необходимо занять противоперегрузочные ложа.

— Да, конечно, — кивнул Жорот. — В этой каюте где-то должно быть запасное откидывающееся ложе. Не подскажете, где?

Стюард нахмурился:

— По правилам во время старта каждый пассажир должен находиться в своей каюте.

— В таком случае, будьте добры, прислать сюда врача, так как госпожа очень ослаблена и при стартовых перегрузках возможна непредвиденная ситуация. Врач, надеюсь, на корабле имеется?

— Да, но, — Стюард выглядел озабоченным. Затем осторожно заметил: — Вы должны были сообщить о болезни госпожи перед посадкой. По правилам больные пассажиры на борт не берутся!

— По правилам, — эти слова Жорот выделил, — общая слабость, вызванная всего лишь истощением, что засвидетельствовано одним из лучших врачей этой планеты, не является болезнью. Вот заключение, пожалуйста. Но, при несоблюдении врачебных предписаний, даже столь незначительное недомогание может привести к осложнениям и даже смерти, что станет для вас не лучшей рекламой. Давайте не будем ссориться. Откройте мне запасное ложе и, при необходимости, я либо сам окажу первую помощь, либо, в крайнем случае, обращусь к вашему врачу.

— Я должен посоветоваться с капитаном.

— Будьте так добры.

Когда стюард вышел, Арика поинтересовалась:

— Из-за чего сыр-бор, объясни глупой?

— Я не очень хочу оставлять тебя одну, мало ли что. А этот формалист строго следует букве закона: при старте пассажиров, особенно разного пола, разгонять по отдельным каютам.

Арика открыла рот, чтобы что-то сказать, но лишь покачала головой.

Колдун кивнул:

— Именно. Говорят, ощущения незабываемые, правда, можно что-нибудь сломать или повредить — ну кто ж на это смотрит!

— И что только люди не придумают! Дали бы врача, если такие нравственные.

Жорот пожал плечами:

— Врач, похоже, занят. Я намекал офицеру еще при посадке, но он пропустил мимо ушей.

Стюард вернулся быстро. Молча нажал на пару скрытых кнопок и выдвинул подвесную кровать, которая заняла чуть ли не все свободное пространство. С непроницаемым лицом заметил:

— Должен предупредить вас, господин, что это аварийное ложе, которое применяется лишь в случае наличия на борту излишнего количества пассажиров. Поэтому оно не предоставляет удобств, равных стационарному.

— Ничего, я обойдусь. Спасибо.

Дождавшись, пока за стюардом закроется дверь, Жорот повернулся к Арике.

— Давай, я тебя устрою поудобней, а доскажешь после окончания перегрузок.

— Тоже разумно.

…- Итак, тебя сажают. Или казнят, что тоже вероятно. Единственное, что Банш не смог рассчитать — твою слепоту.

— По-моему, ты приписываешь ему слишком много, — заметил колдун, растворявший лекарство в стакане с теплой водой. — Банш мог рискнуть жизнью ради удачной мести, это на Кретии в порядке вещей. Но такая изощренность. Вряд ли.

— А ты заметил, какую осведомленность он высказал о твоем защитном заклинании?

— В смысле?

— Что оно не удержит лазерный заряд? Даже я не в курсе подобных тонкостей. А уж рядовой обыватель.

Жорот нахмурился, потом покачал головой:

— Месть мне стала делом его жизни. Естественно, он постарался подготовиться.

— Тогда и попытка «подставить» тебя тоже не выходит из общей струи. Я, пока мы отдыхали, полазила по сети. На Кретии стали очень популярны последние пятьдесят-сто лет подобные распланированные по нотам «кровные» операции.

— Выпей-ка. — Жорот поднес к губам женщины лекарство. Та подчинилась.

— Ладно, предположим, ты права. И что?

— То, что в свете «многолетней» планировки слишком ненадежным выглядит только один пункт — возможная встреча с тобой.

— К чему ты ведешь? — Отставив стакан, он вновь сел на кровать.

— Мне очень не нравится она, эта случайность.

— Но подстроить ее нельзя.

— Ой ли?

— По крайней мере, с возможностями Банша.

— А с возможностями «черного»?

— «Черного»? — Колдун усмехнулся. — Не строй из тумана крепость.

— Честно говоря, это не я. У тебя врагов, вроде Банша — много?

Жорот пожал плечами:

— Меньше дюжины.

— Вот-вот. Я подумала, что эта ваша встреча не слишком вписывается в теорию вероятности. И рассказала все Роджеру с Лонгом… ну, что тебя избили…

Колдун кивнул.

— …и спросила их совета. Роджер через два с лишним часа заказал внеочередной сеанс связи и выдал — про «черного».

Жорот покачал головой:

— Робот, рассуждающий о магии!

— Робот, выводящий логические цепи на основе пакета данных. Ни ты, ни я такого количества информации обработать не сможем.

— Хорошо. Причина вмешательства «черного»?

— «Черные» постоянно грызутся. И между собой, и с «серыми» и «белыми». Если кто-то из них проигрывает, его скорее «утопят», чем помогут. А теперь представь себе, что один из них имел неосторожность потерять свои земли и всех учеников. Какое-то время он может жить сам, перебиваясь случайными жертвами. Но это время очень ограничено, тем более в сравнение с его многовековым существованием. А умирать неохота. «Черный» паникует и все силы направляет на поиски ученика — его подчинение даст ему дополнительные силы. Причем он ищет на территории, где властвуют «белые» и «серые» — так как его исконные территории забрали более сильные «черные». Кого он нашел, ты догадываешься?

— Прекрасная теория, только подтвердить ее нечем.

— До этого я дойду. Итак, не успев найти ученика, он его теряет. В результате «черный» не только не получил возможности возвращения былой силы, но и израсходовал слишком много, не получив ничего взамен — он был слишком заинтересован в твоем ученике и слишком много дал ему «авансом».

— Пожалуй, — пробормотал Жорот.

— Времени на поиск нового ученика почти не остается. Сил тоже. Вероятно даже, «черный» перешел уже грань, отделяющую его от возможности выжить. Как ты думаешь, что «черный» попытается сделать перед смертью?

Жорот пересел на свою кровать и, скрестив ноги, облокотился о стену.

— Отомстить мне. Во-первых, как наследнику Леси, во-вторых, как единственному, с его точки зрения, существу, стоящему мести.

— То есть? — Не поняла Арика, — А остальные не люди, что ли?

— Дан с Дэниэлом ни по каким раскладам не подпадают в виновники случившегося. Ты — с точки зрения «черного» обычная смертная, не маг, и тоже не относишься к главным действующим лицам. Если уж на ком и срывать зло — только на мне. Теоретически все верно. Но хоть один факт в данном построении присутствует?

— Роджер связался со знакомым магом — одним из старых друзей своего отца.

— «Белым»?

— Да. Кое-кто из «белых» целью своей жизни ставит уничтожение «черных». В том числе они следят за «черными» — всеми доступными им способами.

— И?..

— По старой дружбе маг не стал допытываться у Роджера причин его любопытства, просто дал нужные сведения. «Черный», подходящий под все перечисленные параметры, существует. Более того, в последнее время он все свое внимание уделяет именно нашему сектору. Маг сказал, что он вряд ли сможет выжить. Правда, натворить пакостей еще в состоянии. Чем, похоже, и занимается. Если хочешь, могу дать имя «черного» и координаты.

— Маг передал только это?

— Там еще куча всяких цифр, но ни я, ни Роджер в них ни черта ни понимаем.

— Когда можно это получить?

— Да хоть сейчас. Возьми анзибль и подключи к принтеру.

Возясь с аппаратурой, Жорот заметил:

— Если «черный» помогал Баншу, почему он не сообщил ему о том, что я слеп?

Арика фыркнула:

— Роджер считает — Банш не знал, что ему помогают. «Черный», оставаясь в тени, устроил вашу встречу, чтобы дать Баншу возможность проявить себя. В случае же неудачи, «черный», не «засветившись» собирается продолжать свои попытки насолить тебе. Конечно, все это может оказаться совпадением. Поэтому Роджер спрашивает позволения сообщить магу подробности, чтобы он мог дать профессиональное заключение о вероятности охоты на тебя.

Жорот, закончив читать распечатку, усмехнулся:

— Теоретически на данном этапе интересы мои и «белых» совпадают. Практически же впоследствии я могу слишком дорого заплатить даже за столь короткое сотрудничество. Впрочем, выбора нет. Один я сейчас не справлюсь даже с умирающим «черным», — он сжал губы и, помолчав, решительно сказал. — Договорись, пожалуйста, чтобы Роджер познакомил меня со своим «белым» магом.

— Я попробую.

— И еще. Я вынужден просить тебя об услуге. В случае, если я умру, либо не появлюсь в течение, скажем, двух лет, отвези, пожалуйста, детей в Клан. Это довольно далеко — около полутора лет в один конец. Лучше будет, если ты поедешь туда с роботами. Назад тебя, скорей всего, переправят по порталу. Если захочешь.

— «Если захочу назад» или «если захочу по порталу»? — уточнила Арика.

— И то и другое.

— То есть насильственное разлучение с детьми мне не грозит? Я уточняю на случай, если вдруг слишком уж к ним привяжусь.

— Конечно, нет. Единственное, что необходимо — чтобы они росли в Клане, и, в случае проявления колдовских способностей, получили соответствующее воспитание.

— Хорошо. Кстати, как к Роджеру отнесутся в твоем клане?

— Никак. Он — твоя вещь и до тех пор, пока он не вздумает нарушать табу для неколдунов, всем будет все равно.

— То есть, для колдунов табу в твоем клане нет?

— Они будут относиться скорее к тебе, чем к нему.

Арика кивнула и перешла к теме, интересующей ее гораздо больше:

— Что касается твоего «невозвращения»: думаешь, все настолько серьезно? Или просто прорабатываешь варианты «на всякий случай»?

— Не знаю. До сих пор я не враждовал с «черными», — колдун помрачнел, вспомнив события почти десятилетней давности, и уточнил. — Всерьез.

Арика, не сдержавшись, язвительно фыркнула:

— То в прошлый раз была не вражда, а милое общение?

— В прошлый раз был не полноправный Черный, а ученик. Когда ты сможешь связаться с Роджером?

— Дай, пожалуйста, анзибль.

Жорот передал женщине аппарат.

— Пусть Роджер передаст магу наши примерные координаты и предложит ему самому назвать планету встречи. Послезавтра у нас с тобой должна была быть последняя пересадка. Теперь — ты летишь к Роджеру и детям, а я — на место встречи с «белым».

— Можно с тобой?

Жорот молча покачал головой.

— Заодно точно буду знать, чем дело кончится.

— Извини, но пока в драке ты только обуза.

— Кто говорит о драке? — возмутилась Арика. — Естественно, в вашу свалку я не полезу. Но где-нибудь не очень далеко, чтобы иметь представление о происходящем, но не иметь неприятностей как непосредственный участник.

— Слишком рискованно.

— Но…

— Все, — твердо сказал колдун. — Извини, но решаю я.

В первый же день по приезду Арика наведалась к малышам. Мальчик был светловолосый и сероглазый — видно, в мать, а девочка наоборот — темноволосая и смуглая. Несмотря на неважное состояние, женщина часто навещала маленьких, возясь с ними часами.

Месяц спустя Арика почти пришла в норму: регулярный массаж, и правильно подобранное меню сделали свое дело. Она уже могла быстро ходить, не чувствуя болей в сердце и подумывала о том, чтобы заняться какими-нибудь физическими упражнениями.

Обустройство нового дома к этому времени тоже почти закончилось. Все бы хорошо, но от Жорота не было никаких известий, и Арика нервничала все сильнее.

Однажды, задумавшись во время ужина, она рассеянно потянулась за печеньем и локтем задела чашку с только что налитым дымящимся кофе. Жидкость должна была обжечь ей ноги, но Роджер ухитрился вовремя сдернуть Арику со стула, одновременно подхватив на руки, не давая упасть.

— С-спасибо.

Роджер посадил женщину на соседнее сиденье и пожал плечами.

— Не за что. Но в следующий раз меня может не оказаться рядом.

— Значит, мне повезло, — довольно равнодушно отозвалась Арика.

Собирая осколки чашки, Роджер предложил:

— Давай я свяжусь с Коганом. Он наверняка знает что-нибудь.

Арика покачала головой:

— Он помогал тебе по старой дружбе. Но, вступи в конфликт дружба и долг, как ты думаешь, что победит? Сейчас его наверняка обязали предать тебя, и он это сделает.

— Вероятность этого, действительно, весьма велика. Но я могу поискать обходные пути.

— Слишком велик риск. Давай подождем еще.

— Например, пока ты утонешь в ванне.

— Ты собрался меня топить?

— К этому идет, — не обращая внимания на насмешку, ответил Роджер. — Когда я делаю тебе массаж, то вижу, что количество синяков на твоем теле с каждым днем увеличивается. Это значит, что ты ходишь, не вполне замечая окружающую обстановку. Сейчас ты чуть не обварилась. Завтра ты вдохнешь воду во время купания или шагнешь с балкона, случайно не заметив перил. Это прогрессирует, Арика.

— Не преувеличивай.

— И не думал. По крайней мере, не намного.

— Хорошо, я постараюсь быть внимательней. Я вот что подумала. Смотаюсь-ка я домой, а? Это меня отвлечет.

— Ты уверена, что Сообщество не оставило там засады?

— А если и так? Я просто уйду обратно в Зону. Но, думаю, Сообщество вряд ли проявит пристальный интерес к моей персоне. Они остыли, поразмышляли, и теперь рады-радешеньки, что выперли Жорота со своей территории, а об остальном, мол, пусть болит голова у тех, к кому он переселился!

Роджер подумал и нехотя кивнул:

— Ты права. Основное направление политики у них именно таково.

— Прекрасно. — Арика вдруг загорелась своей идеей, — и как это я раньше об этом не подумала!

Роджер не разделял энтузиазм женщины и настоял, чтобы она взяла оружие.

Дома было все по-старому, за исключением пыли, скопившейся за несколько недель. За окном занимался ранний летний рассвет, день обещал быть солнечным. Арика прошлась по комнатам, проверила замки — все было в порядке.

Плюхнувшись в любимое кресло в кабинете, она стала соображать, выходить в город, или обойтись. И стоит ли пытаться наладить контакт с Даном — может, он что-то знает о Жороте.

Вдруг она помотала головой и машинально моргнула несколько раз. На столе перед ней лежал свернутый листок бумаги, которого — она могла поклясться — несколько секунд назад не было! Женщина, не дотрагиваясь до него, проверила Умением — вокруг листка мерцала сеточка, сплетенная из тончайшей «паутинки». Но угрожающей она Арике не показалась. Пожав плечами, женщина взяла бумагу в руки и быстро пробежала глазами.

«Твой друг у нас. Если хочешь его вытащить, НЕ СЕЙЧАС зажми листок между ладонями и перенесешься к нему в камеру — как только письмо покажет нужное время. Я знаю, ты сможешь увести его оттуда своим способом.

Д.»

«Что значит — покажет нужное время?». Впрочем, долго гадать не пришлось. Глядя на листок, женщина увидела, как крупно выделенные слова заколыхались и исчезли, меняясь на НЕМЕДЛЕННО. А если ловушка? Но попытаться все равно стоит. В одном писавший (кто бы он ни был) прав — уйдет она откуда угодно. Хорошо, если бы не одна.

Встав, Арика заметила, что руки дрожат. «Нет, так дело не пойдет.» Сделав несколько успокаивающих упражнений, она восстановила дыхание. Немедленно. Сжала письмо и почувствовала легкую дурноту. Когда мир вокруг перестал колыхаться, Арика оказалась в камере. Успев подумать «Хоть что-то правда!», услышала негромкий возглас:

— Наконец!

За пару секунд, пока глаза адаптировались к резкому свету, она успела вообразить многое. Но в камере действительно находился Дан. Бетонные стены, исцарапанные надписями, плафон, утопленный в потолке и это ощущение замкнутого, ограниченного пространства…

— Здравствуй.

Магистр кивнул.

— Быстро. Времени мало. Давай письмо.

Женщина растеряно подчинилась.

— Бери его и уходи, — Дан, поджигая бумагу, кивнул через плечо, и Арика увидела Жорота, лежащего без движения на кровати.

Колдун, сильно похудевший, был в сером балахоне до пят, без привычной повязки и почему-то с распущенными перепутанными волосами.

Единственным видимым повреждением были опухшие пальцы правой руки. На запястьях блестели металлические браслеты, соединенные длинной цепью.

Дан, нагнувшись, положил руки колдуну на голову. Секунду спустя тот пошевелился и попытался сесть.

Магистр, не глядя на Жорота, сказал женщине:

— Я только что срастил ему кости ног и руки — учти, они еще хрупкие, постарайся, чтобы давление на них было минимальным. Кандалы снимешь — сразу, как только окажетесь в безопасности, — он сунул Арике ключ и, достаточно бесцеремонно, помог Жороту подняться. — Живо!

Арика, поудобней обняв колдуна, вдруг остановилась:

— Но… А ты? Что будет с тобой?

— Уходите, — повторил Дан. В это время за дверью камеры послышались шаги и голоса. В дверь сначала постучали, потом замолотили.

Арика, схитрив, хотела ухватить за руку и Дана, но тот отшатнувшись, яростно бросил:

— Не дури! Еще немного — и даже ты уйти не сможешь!

«Интересно, откуда ты знаешь, что я могу, а что — нет?» — пробормотала про себя Арика, но на всякий случай поторопилась шагнуть в Зону. Переместившись в нужную точку, она оказалась на одной из планет, где была больше десятка лет назад. Если Дан прав и Магистры могут ставить барьеры, то могут и проследить. Вряд ли, конечно. Но на всякий случай лучше сделать несколько прерываний — так будет вернее. Четвертым перемещением они очутились дома — это была комната, которую Арика временно приспособила для своих нужд. Она усадила Жорота в кресло и, активировав передатчик, негромко сказала:

— Роджер, подойди, пожалуйста.

Вспомнив про зажатый в кулаке ключ, торопливо опустилась на колени и разомкнула кандалы. Жорот стряхнул браслет со здоровой руки и осторожно снял с другой, с распухшими пальцами. Впрочем, приглядевшись, Арика поняла, что на здоровой, с первого взгляда, руке отсутствовали ногти. Чтобы удержать вспыхнувшие эмоции, ей пришлось срочно искать, на чем бы постороннем сконцентрировать внимание.

Встав на ноги, Арика взяла с колен колдуна кандалы и удивленно нахмурилась — они оказались неожиданно тяжелыми. Она держала их с большим трудом, при том, что особенно массивными они не были, а Арика была не из слабеньких. Женщина подключила Умение — вокруг браслетов переливался всеми цветами покров, сотканный из уже знакомых ей «паутинок».

Скованный такими кандалами не мог пользоваться магией, но запросто подвергался заклинаниям «извне». Чем и пользовались… М-магистры!!! Арика с трудом подавила желание выругаться. Одновременно она направила Умение на Жорота и слегка успокоилась — судя по тому, что она почти не чувствовала его боли (лишь поврежденная рука при малейшем движении напоминала о себе), Дан подлечил колдуна качественно.

— Убери это, — глухой голос Жорота, со странной дикцией, заставил Арику вздрогнуть. — В ящик стола, вместе с ключом. Я с ними потом разберусь.

На этот раз у нее вырвалось, почти непроизвольно:

— Что с твоим голосом?

— Зубов нет.

Арика, задохнувшись, невольно передернулась. Пробормотала:

— Извини.

Жорот усмехнулся, не разжимая губ:

— Все это поправимо. Главное, ты меня вытащила — спасибо.

Арика открыла было рот, чтобы объяснить, что она принимала в «вытаскивании» весьма скромное участие и осеклась. Сообразив, что Жорот не считает Дана инициатором освобождения, и убедить его в обратном — невозможно. Врожденная вредность заставила все же сделать попытку:

— Вообще-то, не только я. А если быть точной…

— …То, если бы не ты — Дан и пальцем бы не пошевелил, — тон колдуна был резок.

Она хотела возразить, но лишь беспомощно вздохнула.

— Врача позвать? — невозмутимый голос Роджера прервал затянувшееся молчание.

— Нет. Пока нет, — уточнил колдун.

— Ладно, — пожала плечами Арика. — Я пошла. Тебе ведь удобней, чтоб помогал Роджер?

Жорот кивнул.

— Извини, один вопрос. Что с «черным»?

— Мертв.

Кивнув, Арика вышла. «Пусть занимаются друг другом, а я займусь, чем мне хочется».

Добравшись до библиотеки, она нацарапала записку. «Буду через несколько дней. А.»

Женщина вышла из Зоны в свой дом — второй раз сегодня. Только сейчас ей предстояло провести здесь неизвестно сколько времени. Она ждала.

За четыре свободных дня Арика наскоро привела в порядок кабинет и несколько завалила кухню, — хорошо, что продуктов в кладовой было достаточно и выходить необходимости не было. Без докучливых посетителей и ненавязчивого присутствия роботов, она наконец спокойно занялась новой книгой по Умению, которую купила за день перед визитом Дана. Казалось бы, чертовски давно, а на деле не прошло и двух месяцев.

К вечеру пятого дня, когда Арика отрабатывала одно из упражнений, в дверь позвонили. Включив камеру, которую она недавно установила возле входа, Арика облегченно вздохнула: Дан. И пошла открывать.

Магистр выглядел свежим и уверенным. Искренне улыбнулся в ответ на улыбку хозяйки, пожал протянутую руку:

— Здравствуй. Ты одна?

— Естественно, — она пожала плечами. — Заходи.

— Как твой колдун?

— Нормально, наверно. Я его оставила на попечение Роджера.

Приведя Магистра в кабинет, Арика усадила его в одно из кресел.

— Есть хочешь?

— Нет, спасибо. А вот пить — очень.

Кивнув, женщина вернулась через несколько минут с подносом, на котором были навалены пакеты с соками. Она поставила поднос на столик и, выбрав один из пакетов, отодрала зубами угол и стала пить. Столик она подтолкнула к креслу Дана. Тот взял наобум сок, небрежно раскрыл и сделал несколько глотков.

— Какая муха тебя укусила? — первая нарушила молчание Арика.

— Ты о своем «сером» друге?

— Извини, а почему ты избегаешь называть его по имени? Презрение, неприязнь, или просто примета такая?

Дан тихо рассмеялся:

— Поймала. Не нравится он мне!

— И ты, несмотря на это, рисковал своей карьерой…

— Да ничем я не рисковал, — фыркнул Дан. — Не такая важная он птица, чтобы у меня могли быть неприятности, — он кинул пустой пакет в корзину для бумаг — попал, и потянулся за следующим.

— И все-таки, зачем?

Магистр, сделав глоток, пожал плечами:

— Политика. Ему не повезло — попался нашим в неподходящий момент. И неподходящему Магистру. Излишне ретивому. Его должны были проверить «на зерно» и отпустить.

— Прости, на что?

— Временами забываю, что у тебя нет подготовки. Видишь ли, когда убивают «черного», иногда он ухитряется в убийцу внедрить свою часть. Маленькую, но достаточную для последующего перерождения убийцы в «черного». Впрочем, и это случалось не всегда. Где-то в тридцати процентах из ста «черное» зерно просто затухало. Само по себе — почва была слишком неблагодатная. И это только в известных нам случаях! То есть практически… Ох, извини, я увлекся, — он вновь принялся за сок.

— И Жорота должны были проверить на «черное» зерно.

— Да. Но и это было не обязательно. Когда наши его взяли, — сразу после уничтожения «черного», — он проверялся сам — пересылал Карту. Похоже, он испытывал к «черному» такую ненависть, что отдал для этого последние силы.

— Стоп-стоп! Опять ничего не поняла. Что за Карта?

— Об этом лучше спроси своего друга. Я знаю о них только понаслышке. А пока просто прими на веру, что проверка Картой такая же точная, как наша. И, если бы «черный» посадил в Жорота свое «зерно», его или вычистили бы, или убили бы самого носителя, — второй пакет полетел за предыдущим.

— То есть в Жороте «зерна» нет?

— Абсолютно. Так вот, его должны были отпустить, как я уже сказал. Но Магистр попался излишне активный. Он заинтересовался новым типом магии, которым обладает Жорот. Этот тип не внесен ни в один каталог, и формально хорошо было бы договориться — хотя бы составить описание. Магистр с самого начала повел себя по-дурацки, Жорот встал на дыбы. Магистр ужесточал и ужесточал методы воздействия, до тех пор, пока они не перешли все разумные пределы. Я узнал про арест Жорота, когда Главе сообщили о пленении его давнего врага.

— В смысле, Главе Сообщества?

— Да. Они с твоим «серым» вечно что-то поделить не могли. Я выяснил, с чем его взяли — и устроил скандал. Жорот умирал — мало того, что его пытали, его еще и не лечили как следует! Арестовавший его Магистр старался все держать в относительной тайне, а в его окружении не было ни одного порядочного лекаря.

Арика слушала Дана со все возрастающим возмущением и наконец не выдержала:

— Чудненько. То есть если бы его пытали и нормально лечили — это ничего, в порядке вещей, да?

— Я объясняю тебе, на чем смог раздуть скандал. Конечно, твой друг мне весьма неприятен, но даже с ним надо поступать по закону, иначе начнется такое… К тому же была угроза его жизни.

— И что?

— Он на Карте.

В ответ на недоуменный взгляд Арики, Магистр пояснил:

— Если коротко, с Жоротом можно делать все, что угодно, но нельзя убить. То есть убить можно, но тогда у тех, кто это сделает, будут крупные неприятности — Клан мстит за своих очень серьезно.

— И Карты связаны с Кланом? — быстро спросила Арика.

— Да. Значит, про Клан ты слышала?

— Он упоминал.

— Я настоял, чтобы самому лечить твоего друга. Если у кого и были сомнения по поводу моей лояльности — они предпочли молчать, потому что лекарей моего уровня не очень много, а брать на себя ответственность за смерть члена Клана не хотел никто. И в один из лечебных сеансов вызвал тебя.

— И зачем? — в тоне Арики слышался сарказм. — Вылечил бы, и пусть пытали дальше!

— Не из любви к твоему колдуну, — в тон ответил Дан. — А потому, что ситуация была тупиковая — для Сообщества. И это был единственный нормальный выход.

— А что было идиоту-Магистру, который поставил Сообщество в эту ситуацию? И, к тому же, нарушил закон?

— Было, было. Не Магистр он больше. Навсегда. И не потому, что закон нарушил — у нас это бывает, что греха таить, а потому, что дурак.

— По-моему, ты заимел себе врага, — медленно заметила Арика. — И не одного. Он не дурак — он просто проиграл. Ведь сломай он Жорота… Победителей не судят, ведь так? Подумаешь, еще одно животное у вас в застенках — Жорот бы жил, как существо, много лет. Или даже умер — ладно, оправдаетесь, найдете виноватого — пусть этого же разжалованного Магистра! Зато вы имели бы в своей полной власти новый тип магии, и какие открываются возможности!

— Об этом-то все и думают, — кивнул Дан. — Пока молча. И именно поэтому я рисковал. Я не хотел создавать прецедент, понимаешь?

— В конце концов, тебя просто съедят, — печально заметила женщина.

Дан пожал плечами:

— Посмотрим. Новый вид магии — это, случайно, не Зона?

— Она. Жорот с отцом заключили договор. Знаешь, как это бывает.

Глаза Магистра остро сверкнули:

— Тгону понадобились жертвоприношения?

— Э-э, — Арика слегка растерянно взглянула на собеседника, — я как-то не задумывалась. И не спрашивала. Но вряд ли. По-моему, он просто разрешил Жороту пользоваться Зоной за то, что тот помог мне.

— Свиток?

— А ты откуда знаешь?

— Магия есть магия. Мне говорили, волны тогда шли порядочные.

— Понятно. Да, еще вопрос можно?

— Ну?

— Тогда, в камере, ты говорил, что-то вроде «еще немного, и ты не уйдешь». Что, Магистры действительно могут ставить мне заслоны?

— Не знаю. Нужно будет нам с тобой как-нибудь попробовать. Но подобный шанс был, согласись.

— А давай сейчас! — загорелась Арика.

— Подожди. Сначала я тебе кое-что хочу предложить, — Дан положил на столик тонкий, как из проволоки, браслет с камнем цвета морской волны. — Цепочки и кольца ты не любишь, верно?

— Ага.

— Я поэтому сделал браслет. Если не захочешь носить, просто держи его под рукой.

— Для чего?

— Вдруг я тебе понадоблюсь — согласись, как врач я кое-чего стою. Или ты мне будешь срочно нужна.

Арика с настороженным выражением покачала головой. Дан усмехнулся:

— Да не смогу я определить по нему, где ты находишься, честное слово! И никто не сможет, обещаю. Но, согласись, нам с тобой лучше поддерживать какую-никакую связь. Кто знает, что за ситуации возникнут в будущем. Тот же Свиток — будь у тебя этот браслет, может, я тебе что-нибудь и посоветовал бы. Да и в теперешнем случае был определенный риск — придешь ты домой или нет, прочтешь письмо или оно попадет в другие руки. Я, конечно, вытащил бы его и сам, но это было бы сложнее.

— Насчет связи — я «за». Но, Дан, я не могу быть уверена, что браслет не служит «маяком». Не обижайся, пожалуйста, против тебя я ничего не имею, но ты сам говорил — политика! Извини, но раз я уже попалась и больше не хочется.

— Ты о чем?

— Как ты думаешь, мне очень приятно было оказаться в ловушке с Роджером у Жорота?

Дан вздохнул:

— Я понимаю, что ты мне не поверишь, но…

— Как раз поверю. Тебя использовали. Почему ты считаешь, что они не могут делать это — сейчас?

— Потому что я из-за того случая крупно поскандалил с начальством и усилил защиту. Ладно. Возможно, ты и права. Пусть браслет проверит твой «серый» — он-то в этом понимает. Или просто оставь дома — ты же тут будешь появляться. Давай я его немного переделаю, — Дан подержал браслет в руках и вновь положил его на стол. — Теперь, если я вдруг захочу тебя видеть, камень станет желтым. Возьмешь?

Арика подумала и кивнула.

— А теперь, если хочешь, давай попробуем проверить.

Арика не только показала Дану, как она выходит в Зону, но и вывела его самого. Впрочем, Дан в Зоне не задержался — он начал почему-то задыхаться. Арика быстренько вытянула его обратно, и Магистр, придя в себя, только покачал головой:

— Кажется, Тгон дает мне понять, что не хочет моего присутствия в своих владениях. Одно хорошо, наши действительно не смогут воспрепятствовать тебе. Разве через несколько сотен лет, и то если у Жорота будут ученики, и магия Зоны распространится.

— Это ничего не даст. У Жорота совсем другие приемы — я ведь не колдую, а просто реализую свое право крови.

— То есть он не может, как ты, перемещаться с помощью Зоны?

— Я не говорила, что он может, а что нет. Я всего лишь сказала о разных приемах, — Арика с невинным видом пожала плечами.

— Ох, извини, — спохватился Дан. — Проклятое любопытство, — он мягко улыбнулся. — Я не хотел выпытывать у тебя его секреты. И, с твоего позволения, мне пора.

Вечером этого же дня Арика вернулась в дом Жорота. Очутившись в своей комнате, она активировала передатчик:

— Роджер? Подойди ко мне, если ты не занят, конечно.

— Хорошо. Подожди, не отключайся, — через микрофон послышались голоса, и вскоре Роджер добавил, — Жорот тоже хотел бы тебя видеть.

— Тогда я к вам. Спроси, он никакого капкана не установил у двери моей комнаты? На случай, если я приведу «хвост»?

Из передатчика послышался голос колдуна:

— Сразу чувствуется, с кем ты общалась в последнее время. Ничего я не устанавливал. И мысли такой не было.

— Что говорит не в твою пользу, — ехидно заметила Арика.

— Ты считаешь? — отозвался тот.

— Учиться интригам надо, а не в благородство играть. А то вымрешь, как неприспособившийся. Ладно, я иду, все, что тебе пришло в голову, выскажешь лично.

Войдя в комнату, Арика бросила быстрый взгляд на колдуна. Тот выглядел гораздо лучше, опухоль на руке исчезла.

Женщина улыбнулась Роджеру, весело сказала:

— Здравствуйте. Как ты? — вопрос адресовался Жороту.

— Хорошо, — пока колдун отвечал, она с облегчением увидела, что с зубами у него уже все в порядке.

— Это радует, — оглядевшись, она плюхнулась в понравившееся ей кресло. — С кем я виделась, вы уже поняли. Мне стало интересно, чего ради Дан вздумал помочь. Я его даже попросить не успела, он сам — понимаешь?!

Жорот пожал плечами:

— Не из любви ко мне и не из благородства. Собственно, это все, что я хочу знать, и обязанным себя не считаю.

— И тебе совсем-совсем не интересно?..

— Совсем. Наверняка внутренняя грызня. Отпустив меня, Дан наступил кому-то на хвост, упрочил свое положение, ну или своей фракции. И с тобой нормальные отношения поддержал.

— Циник, — вздохнула Арика. — Как ты им попался-то? Если не хочешь вспоминать, так и скажи, — торопливо добавила она.

— Коган при встрече дал мне несколько амулетов, чтобы повысить мои шансы в драке с «черным». Помощь от них, кстати, была ощутимая — иначе я вряд ли справился бы. Амулеты, естественно, были с наводкой — после использования примчалась команда «белых» и закольцевала меня в противомагические кандалы. Расчет прост: или «черный» убивает меня, но в драке я сильно порчу ему здоровье, и добить его не составит труда, или побеждаю я, тогда очень удобно задержать меня под предлогом проверки «на зерно».

— Дан говорил, что ты сам проверялся какой-то Картой, поэтому тебя так легко и взяли.

Жорот кивнул:

— Хочешь знать про Карты? Видишь ли, я родился в Клане. Это две солнечные системы с семью обитаемыми планетами. Был период, когда колдунов не жаловали практически повсеместно. Даже сейчас встречаются подобные звездные области, хотя, конечно, в настоящее время все гораздо демократичнее. Чтобы выжить, колдуны собрались на этих самых семи планетах. И назвали себя Кланом. В нем строгая вертикальная иерархия, очень жесткие обычаи и предписания, но взамен он дает полную безопасность своим членам.

— Только тем, у кого колдовские способности?

— Всем. Главное условие — чтобы твои родители принадлежали Клану, или, если ты чужак и хочешь по каким-либо причинам присоединиться, полное подчинение законам и обычаям. Как ни странно, соблюдение обычаев превалирует даже над законопослушанием. В тех редких случаях, когда они вступают в противоречие. То есть, важна как бы не буква закона, а его дух. Лучше я объяснить вряд ли смогу.

— Значит, принадлежность Клану определяется местожительством?

— Да.

— И, уезжая, ты автоматически лишаешься…

— Не совсем. В случае если ты просто уезжаешь, именно это и происходит. Но можно уехать с разрешения, выполнив определенные формальности. Тогда Клан по-прежнему считает тебя своим и отвечает за тебя. Не так, как за тех, кто живет на его территории — это просто невозможно. Но, в случае, если тебя убивают, Клан мстит. Любым способом — либо по официальным каналам, буде такое возможно, либо посылает убийц — такое тоже случалось.

— И как они узнают?..

— Я к этому подхожу. Одним из условий согласия Клана на отъезд является создание Карты. Кто-нибудь из членов Клана должен согласиться «держать твою Карту». То есть ты оставляешь на этом человеке свой «живой» отпечаток, и в случае твоей смерти, до него доходит твой посмертный отпечаток, со всей информацией, которой ты обладал на момент смерти — вплоть до последней мысли.

— А если несчастный случай?

Жорот пожал плечами:

— Тогда вопрос снимается. Так же как и если смерть наступила в результате честного поединка, казни за нарушение закона, либо справедливой мести ну и так далее.

— А если подделка?

— До сих пор подобное не удавалось. Видишь ли, Клан весьма дорожит своей репутацией, — даже содержит специальную организацию, выявляющую причины смерти «отпускников». Вкупе с «картой» это исключает ошибку почти на сто процентов. За несколько тысячелетий было два или три случая, но, когда все выяснялось, Клан мстил потомкам убийц — колено значения не имело.

Арика невольно передернулась:

— Веселенькое дело. Стоп, а если тот, кто «держит карту», умрет первым?

— Это маловероятно, так как согласившийся «держать Карту» автоматически принимает на себя обязательства «невыездного» из Клана, а там даже вероятность несчастного случая очень мала, не говоря еще о чем-нибудь. Если все же это случается, «держащий Карту» не умирает полностью. Остается некая его часть, что-то вроде привидения. Причем, чем больше Карт «держит» человек, тем более материальным привидение становится. Поэтому сейчас не разрешается «держать» больше трех Карт. После приема последнего, «смертного», отпечатка и передачи требуемой информации привидение развоплощается.

— А эти Карты только для колдунов?

— Для всех «выездных». Хэлот, например, тоже на Карте сидит.

— О-ой! Так он, значит… Вы были знакомы раньше?

— Нет.

— Стоп. Но он же колдун? Или нет?

— Он телепат. То есть чувствует настроение, читает образы, иногда мысли. Но Карты в Клане оставляют даже те, кто вообще не имеет никаких паранормальных способностей. Единственное, колдуны могут, при необходимости, посылать свои Карты на проверку, как это сделал я. Но неколдунам, это, собственно, и не нужно.

— А твои дети будут членами Клана?

— Если я их не отправлю на воспитание в Клан до того, как им исполнится три года — нет. Могут быть исключения, конечно.

— Как если бы их привезла я, да?

Жорот кивнул:

— Или, повзрослев, они вполне могут попроситься в Клан, если уж так захочется.

— В Клан принимают всех?

— Почти.

— А в каких отношениях Клан и Сообщество?

— В натянуто-дипломатических, — усмехнулся Жорот. — Делят сферы влияния. Клан древнее, а Сообщество стало забирать большую силу в последнее время. Но, собственно, все крупные основатели Сообщества вышли из Клана, а сейчас так вообще на планетах Клана, говорят, построили два обучающих монастыря Сообщества.

— Да, а какие колдуны входят в Клан?

— Все, кроме «черных». Клан не хочет покрывать человеческие жертвоприношения. Кстати, древние гонения на колдунов основывались на их использовании ритуального каннибализма, человеческих жертвоприношений и тому подобного. Если это действительно будет иметь место, Клан, несмотря на его могущество, просто сметут. Поэтому следят за подобным очень строго.

— Спасибо за информацию. Маленькие спят? А то я по ним соскучилась.

— Пойдем посмотрим, — предложил Жорот, поднимаясь. — Я у них вчера был. Рони уже ходит, а Фест пока ленится.

— Мальчишки — они всегда такие, — ехидно заметила Арика. — Они тебя не забыли?

— Помнят, — улыбнулся Жорот. — Роджер нашел им няню — Лонг беспокоился, что детям не хватает общения с людьми.

— Им видней, — пожала плечами Арика.

Когда они вошли в детскую, Арика, увидев няню, на несколько секунд впала в ступор. Казалось, в ней не было ничего особенного — в меру симпатичная женщина, чуть младше Арики, с рыжеватыми густыми волосами, уложенными в косу хитрого плетения. Но Арика никогда не видела, чтобы от человека исходило такое сильное ощущение уюта, счастья, что ли. Как будто волнами во все стороны.

Сообразив, что она не слишком вежливо вытаращилась на человека, Арика перевела взгляд на детей, ползающих по ковру, цепляя попадающиеся на пути игрушки. Жорот, уже сидя на полу, возился с Рони, которая довольно хихикала и гукала, что-то объясняя непонятливым взрослым. Но взгляд женщины, почти против воли, возвращался к няне. Утянув Роджера в сторону, Арика шепотом спросила: — Где ты выкопал это чудо?

— В бюро для найма.

— Как ее зовут?

— Ника. Познакомить?

— Попозже. Охохонюшки. Ты специально, да, чтоб во мне комплексы взыграли? Ладно, шучу. Пошла я. Черная зависть и ничего больше, — бросив последний сожалеющий взгляд на няню, склонившуюся над Фестом, Арика ускользнула к себе.

Постаравшись воплотить в жизнь «с глаз долой — из сердца вон», Арика зарылась в книги. Говоря про «черную зависть», Арика шутила только наполовину. Подобные встречи уже бывали, и она постепенно привыкала к вопиющему превосходству над ней очередной женщины, но на это нужно было время.

В отличие от старого дома колдуна, этот находился в столичном городе, в одном из престижных кварталов. И пару часов спустя Жорот, уложив детей, пришел к Арике и предложил вместе сходить в город, попросив провести его по тем букинистическим лавкам, которые она успела отыскать.

К вечеру Арика, проведшая почти весь день с Жоротом, ощущала смутное беспокойство. Что-то с колдуном было не так. Но что? Перед сном она позвала к себе Роджера под предлогом массажа.

Тот, закончив сеанс, вздохнул и сел на пол, оказавшись, таким образом, с Арикой лицом к лицу.

— Я слушаю.

Арика, положив подбородок на скрещенные руки, приподняла брови:

— Что слушаешь?

— Ты не любишь массаж и прибегаешь к нему только в крайнем случае. Сейчас в нем не было никакой необходимости. Следовательно, это только предлог.

Слегка смущенная, она заметила:

— Неправда. Массаж я люблю.

— Извини, я не точно выразился. Ты любишь массаж, но тебе почему-то неудобно использовать меня в качестве массажиста, что, конечно, глупо. Так в чем дело?

Арика, «проглотив» его ироничный упрек, тревожно спросила:

— Мне кажется, или с Жоротом что-то… плохо?

— Мне тоже так кажется. Но он настолько тщательно это скрывает, что я могу судить только по косвенным признакам.

— Каким именно?

— Их очень мало. Во-первых, каждый день он закрывается на несколько часов в кабинете, никого туда не допуская. Во-вторых, исходя из ежедневных наблюдений, я могу со стопроцентной уверенностью заявить, что он стареет.

— Ч-что? — растеряно переспросила женщина.

— Каждый день его лицо меняется, словно для него проходит не тридцать часов, а несколько недель или даже месяцев.

— Ч-черт, — энергично вырвалось у Арики. — Черт и черт! — она вскочила, в спешке натягивая одежду, — А я-то не могла сообразить, что мне кажется странным!

Роджер, тоже поднявшийся на ноги, заметил:

— Я не думаю, что Жорот будет рад тебя сейчас видеть. Сегодня он не уединялся. Поэтому, чем бы он ни занимался в одиночестве, он делает это сейчас. Он тебя не впустит. Разве что ты выломаешь его дверь.

Арика остановилась, как наткнувшись на стену.

— Ох. Запросто. Упрямства ему не занимать. А ссориться…

Тревога начинала перехлестывать через край и Арика машинально подключила Умение, вводя себя в состояние спокойствия. И вдруг по телу волной прошла невыносимая боль — словно заживо сдирали кожу. Не удержавшись на ногах, женщина упала на колени, сжавшись в комок, дыхание перехватило. Роджер бросился к ней, пытаясь помочь встать, но сведенное конвульсией тело не слушалось.

Очухавшись от неожиданности, Арика торопливо выстроила антиболевой блок и сумела наконец, с помощью Роджера, сесть. Усилив блок еще одним, добилась, что боль ослабла до полунамека. Мускулы потихоньку расслаблялись.

— Ничего себе, — Прошептала она скорее себе, чем роботу.

Тот был уже на полпути к двери.

— Куда?! — выдохнула она, далеко не так громко, как хотелось бы, но Роджер услышал и отозвался:

— За врачом.

— Не вздумай! Это моя магия.

Роджер замер явно в нерешительности. Вернувшись, сел рядом на пол.

— Ты всерьез?

Арика усмехнулась и вздрогнула — боль внезапно прекратилась, блок упал.

— Подожди, — торопливо сказала она. — Если это то, что я думаю, сейчас начнется опять.

Действительно, боль возобновилась почти сразу. Но на сей раз Арика, будучи наготове, быстро прикрылась и смогла расслабиться. Взглянув на Роджера, она объяснила:

— Жорот, похоже, занимается жертвоприношениями. А я, по типу своей магии, чувствую чужую боль. Вот и прихватила. Я к себе домой. Если вдруг ты понадобишься Жороту ночью, делай вид, что ничего не произошло. Я сама с ним поговорю — потом. Хорошо?

Роджер кивнул.

Женщина, стремительно перейдя через Зону, вышла в своей комнате. Торопливо вытащила из ящика браслет, оставленный Даном, и нажала на камень.

Наконец раздался сонный голос Магистра:

— Арика, ты? Что стряслось?

Она сообщила о стремительном старении «одного знакомого» и спросила, что это может быть.

— Та-ак, — судя по голосу, Дан проснулся окончательно. — Ты дома?

— Да.

— Я подъеду так быстро, как смогу. Жди.

Арика придремала в кресле, и звонок в дверь заставил ее подскочить. Когда она открывала Дану, то увидела, что небо на востоке начало сереть — вот-вот должен был наступить рассвет. Магистр добирался до нее почти пять часов.

Дан, входя в комнату, бросил:

— Жорота, как я понимаю, здесь нет.

— Я его приведу за несколько минут. Ты помочь-то сможешь?

— Да. И чем быстрее начну, тем лучше.

Арика кивнула:

— Подожди пока, хорошо? — и, не дожидаясь ответа, вышла в Зону.

В доме Жорота уже сновали слуги. Арика, остановив пробегающую мимо женщину, спросила, где спальня Жорота. Та слегка вытаращила глаза, но промолчала и быстренько повела Арику куда надо. По дороге Арике пришла в голову мысль, и она, на всякий случай, небрежно поинтересовалась:

— Он не один, что ли?

— Один, — машинально ответила служанка, но тут же покраснела и добавила, — наверное. Я же не могу точно.

Арика только хмыкнула. Система оповещения слуг работала как часы, и если бы у Жорота был кто-нибудь, они бы об этом знали. Ей, в общем-то, было все равно, но при общении с колдуном она старалась соблюдать какие-никакие приличия. И, спи он с кем-то, пришлось бы запускать первой служанку. Или слугу. С просьбой одеться и прийти в библиотеку, например. Чтоб не показаться слишком уж наглой. А сейчас сойдет и так.

Арика, не дожидаясь, пока служанка отойдет, толкнула дверь, которая оказалась открытой, и вошла. Неверный сероватый рассвет позволял видеть Жорота, спящего на широкой кровати. Женщина бесцеремонно потрясла его за плечо. Он приподнялся на локте, сказал сонным голосом:

— Доброе утро. Или еще не утро?

Арика, присев рядом на кровать, спросила — что называется, в лоб:

— Лечиться будешь?

— Ч-что? — он потер повязку на глазах и зевнул. — От чего?

— Сам знаешь.

— Понятно, — колдун помолчал. — Ты Дана привела сюда?

— Я, по-твоему, совсем? — оскорбилась Арика. — Он у меня дома ждет. Идем, а?

Жорот подумал и осторожно спросил:

— Он сказал, что поможет наверняка или попытается?

— Наверняка. Но чем быстрей — тем лучше.

— Что ж. Сейчас оденусь, — он потянулся и стал выбираться из-под одеяла.

— Я подожду тебя в коридоре, — торопливо сказала Арика.

— Если тебе не трудно.

Дан ждал их, меряя шагами комнату. Увидев материализовавшуюся пару, он кивком указал колдуну на кресло. Когда тот сел, Дан положил руки ему на голову (Жорот вздрогнул), и замер. Время шло, наконец Магистр убрал руки и спросил:

— Кандалы захватить не догадались?

Женщина растерялась:

— Н-нет.

Колдун негромко сказал:

— Они у меня в левом верхнем ящике стола, в кабинете. Принеси, пожалуйста.

Арика подозрительно глянула на мужчин, предполагая, что это только предлог, чтобы они смогли остаться одни. Но, пожав плечами, «вышла». Когда она вернулась, оба мага находились там же, где она их оставила.

Дан взял у нее кандалы, зажал их в пальцах. Потом небрежно бросил на стол, кивнул, и, подойдя к колдуну, снова положил ему руки на голову. Арика напряженно ждала и, когда Дан опустил руки, спросила:

— И что?

— Терпимо. Еще б пораньше.

Арика фыркнула:

— Ага. С вами получится пораньше. Один стоически молчал, другой… кстати, а ты сам-то, когда кости сращивал?

Дан самокритично пожал плечами:

— А я глупый. Спешил залечить открытые раны, переломы и не догадался проверить магическое поле.

Арика, внезапно смутившись, почувствовала себя виноватой:

— Извини, Дан. Я прекрасно понимаю, что ты сделал…

Но Магистр, усмехнувшись, махнул рукой.

Жорот чуть улыбнулся:

— Если уж мы стали оправдываться перед дамой. Теоретически я должен был известить тюремщиков о моем плохом самочувствии.

— Но из-за своего «обета молчания» ты это делать не стал, — заметил Дан.

— Какого еще обета? — влезла Арика.

— Он отказался разговаривать до тех пор, пока его не освободят, — ответил Дан.

— Согласись, мое задержание было незаконно, — заметил Жорот. — Да и вряд ли они обратили бы на мои жалобы внимание.

— «За» по обоим пунктам, — кивнул Дан, но тут же добавил. — Ладно, черт с этими палачами, но почему ты мне ничего не сказал — я-то тебя только лечил! И, кстати, ломал голову, почему так плохо получается.

— Я сам не понял, что к чему, — признался Жорот. — После того, как мне надели эти проклятые кандалы, я почувствовал себя плохо, но все, что произошло потом, заставило меня забыть об этом.

— Короче, — подытожил Дан. — Ты потратил чертовски много магической энергии на убийство «черного». Она должна была восстанавливаться, но после того, как тебя заковали, произошел как бы «разрыв». То есть, вместо того, чтоб накапливаться и поддерживать тебя, как обычно, колдовская сила уходила «в никуда». А если учесть, что из-за возраста твое тело практически существует за счет колдовства, то, естественно, сразу после «разрыва» ты почувствовал себя неважно. Когда тебя начали пытать, у тебя вылетело это из головы, а свое постоянно ухудшающееся состояние ты списывал на ослабленность от пыток. Я видел, что твое тело не справляется с ранами и болью и, не мудрствуя лукаво, старался залечить это простым механическим вмешательством. Да и вообще решил, что тебя надо быстро вытаскивать, тогда ты придешь в себя, а другой причины не искал.

Жорот кивнул:

— Я разобрался, когда Арика сняла кандалы, и пытался скорректировать поле сам. Получалось не очень.

Дан улыбнулся:

— Теория — это прекрасно, а сейчас, будь добр, посиди спокойно — я продолжу.

— Все поняла, но почему поле само не нормализовалось после того, как кандалы сняли? — Спросила Арика, когда Дан в очередной раз отошел от колдуна. — Извиняюсь, конечно, за непрофессиональный вопрос.

Дан пожал плечами:

— Не может. Если не приложить значительных усилий, оно таким деформированным и останется, более того, со временем оно «привыкает» к этому положению, и исправить его все трудней. Впрочем, обычно до этого не доходит — носитель умирает раньше. Так, теперь нужен перерыв в пару часов, чтобы поле немного успокоилось. И второй сеанс, я думаю, все завершит. Ты как?

— Гораздо лучше, — кивнул Жорот.

— Пойду сготовлю чего-нибудь, — сказала Арика. — А то время уже.

— Могла б и раньше спохватиться, — критически заметил Дан.

Арика возмущенно фыркнула:

— И напомнил бы раньше. И вообще, не в ресторане, — подумала и добавила. — И женой будешь командовать. И если такой умный, идем со мной — одна я все таскать буду, что ли? А ты что вскочил? — это относилась к Жороту, — у тебя освобождение — по болезни.

Дан, улыбнувшись, комично пожал плечами, а Жорот, с демонстративно-невозмутимым выражением лица, заметил:

— Не завидую твоему будущему мужу,

Арика, с трудом сдерживая смех, бросила на него возмущенный взгляд и многообещающе покивала: «Тебе припомнится!». Колдун хотел сделать вид, что ничего не заметил, но не выдержал — рассмеялся. И, предупреждая очередной взрыв негодования, внес деловое предложение:

— А почему бы не поесть на кухне?

— Там бардак, — отчиталась с независимым видом Арика.

— Ага. Роджера с Лонгом нет, убирать некому, — констатировал Дан.

— Спелись, да? Против слабой женщины? Но помогать все равно придется, — она вышла, утянув за собой Дана.

Когда они вернулись в комнату с двумя подносами, оказалось, что Жорот каким-то образом перетащил в нее большой стол из гостиной. Правда, раскладывать не стал — что было разумно — он просто не поместился бы.

Арика, плюхнув поднос на стол, слегка ошалело взглянула на колдуна:

— Ты это как?

Тот пожал плечами:

— Все честно, моя часть работы. А то за этим, — он кивнул на журнальный столик, передвинутый в дальний угол, — разве кошка поместится.

— Спасибо за комплимент, — фыркнула Арика, расставляя тарелки. — Это дежурное место, где я ем.

— А женщины — они сродни кошкам, — невозмутимо заявил Дан.

Арика поперхнулась, вспомнив разговор с Жоротом о зоофилии.

Во время обеда Арика чувствовала все возрастающее беспокойство. Не глобальное, а так, местное. Слишком уж гладко шло общение между Даном и Жоротом. По всем признакам, должна была произойти стычка. И она не замедлила начаться, причем, конечно, заводилой выступил Дан. Он заметил невинным тоном, обращаясь к Жороту:

— Ты, наверное, теперь станешь более строго следовать законам своего Клана. Ведь, надо признать, они достаточно разумны. В чем ты убедился, пощадив своего ученика.

Лицо Жорота, дрогнув, застыло. Он молчал.

— Ты о чем? — осторожно спросила Арика, косясь на колдуна.

— Он что, не говорил тебе? Клан так демонстративно отмежевывается от «черных», что от всех своих членов, которые имеют несчастье выбрать этот тип колдовства, быстренько избавляется. Крайне недемократичное отношение, если учесть, что все остальное в Клане дозволено и приветствуется.

— В смысле — избавляется? — Иногда, если очень повезет, новоиспеченный «черный» успевает сбежать, — жестко пояснил Дан.

Жорот вдруг взорвался:

— За что я его должен был убить, по-твоему? За то, что твой сын в одночасье лишил его смысла жизни?! Или за то, что я — идиот, не разобрался, принял шпиона на службу, не смог защитить своего ученика?! — помолчав, он уже тише сказал, — Мальчик был чертовски талантлив. Дотошен до невозможности, усидчив до умопомрачения и горяч. Но я убедил его не обращаться к «черному» — он не произносил формулы вызова! Спроси у своих — вы ведь отслеживаете подобные магические посылы?

— Действительно, факта вызова не было, — кивнул Дан. — Но даже если ты его убедил — как ты говоришь — твой ученик подсознательно продолжал желать инициации — и достаточно сильно, чтобы Черный нашел его — сам. Да, обычно Черные откликаются только на формулу, а этот — умирающий — случайно оказался рядом и схватился за соломинку. Но это — частности. Не имеет значения, как и почему мальчишка пришел к «черному» пути. Но если уж свернул — или собрался, как в твоем случае — необходимо было остановить его любой ценой!

Жорот с явной насмешкой покачал головой:

— Куда-то тебя понесло. Даже Клан преследует «черных» лишь по факту их перехода в новую сущность.

— Клан может позволить себе роскошь ждать момента инициации и лишь тогда прибегать к репрессиям. Ты не обладаешь ни силами Клана, ни возможностями — поэтому единственный выход, который у тебя был — упреждение.

— То есть фактически — убийство невиновного! А как насчет постулатов, везде провозглашаемых Сообществом? — в голосе колдуна слышалась желчь.

— А как насчет главного постулата? Все это очень неприятно, но это — необходимость! Неужели ты не понимаешь, что все, связанное с человеческими жертвоприношениями, несет с собой разрушение, горе, зверства?! Случившееся с тобой — это так, мелочи, тебя только краем зацепило. И что в сравнение со смертью одного «черного», пусть даже потенциального, жизни всех тех, кто умрет в процессе его магической жизнедеятельности? И ведь не только умрет!

— Ага. Человеческие жизни — на весы — где больше, где меньше! Как устанавливаем приоритеты — поштучно или повозрастно? Или по общественной значимости?

— Поштучно, если ты так ставишь вопрос. Один против сотен, если не тысяч! — И этот один — то же жертвоприношение, только Богу по имени Целесообразность — самому страшному из всех известных, потому что поклонникам его — несть числа! О том, что сами продаетесь с потрохами, можно даже и не упоминать. Вы тоже «черные», Дан, только не хотите признаваться себе в этом.

Дан покачал головой:

— Либо ты искренне путаешь иллюзорную «черноту» с истинной, либо передергиваешь.

— Какое это имеет значение? — устало отозвался Жорот. — Материал для ваших психологов ты получил, а уж обрабатывать — их дело.

— Ты что, везде подводные камни ищешь?

— Я не прав?

— Сейчас — нет.

— Извини. Если можно, давай заканчивать.

Дан кивнул и, вставая, добавил:

— Я исхожу из того, что мы оба не горим желанием затягивать нашу встречу.

— Согласен.

— Поэтому я делаю все быстро, но какое-то время ты будешь не очень хорошо себя чувствовать. Возможны потери сознания, слабость. Не паникуй, в течение недели все стабилизируется. Ухудшение состояния начнется сейчас — по-хорошему, я должен этот, второй, сеанс провести минимум через четыре дня.

— Я понял, все нормально. Что я тебе должен?

Дан сухо ответил:

— Я только исправляю то, что наделали мои же коллеги.

Жорот кивнул, особенно не настаивая.

Дан, добравшись до колдуна, сказал:

— Отодвинь, пожалуйста, кресло от стола. Да, так сойдет. Я начинаю.

После сеанса колдун выглядел ужасно — впечатление было, что он только-только оправился от смертельной болезни. Перехватив встревоженный взгляд Арики, Дан покачал головой:

— Сегодня я ничего не сделаю. Проводи меня, пожалуйста.

В коридоре Магистр тихо сказал женщине, передавая сложенный листок бумаги:

— Это укрепляющий настой. Пропорции и частота там написаны. Проследи, чтоб твой колдун принимал его регулярно. А то умрет, а ты потом мне объявишь великую месть.

— А что, это вероятно?

— Вроде не должен, но лучше не рисковать.

Арика кивнула и тихо сказала:

— Спасибо. До свидания.

— Удачи тебе.

Вернувшись в комнату, Арика встревоженно взглянула на Жорота. Тот, улыбнулся, вставая:

— Домой?

— Да, — она подошла к колдуну, и, взяв его за руку, в несколько шагов провела через Зону.

Отпустила Жорота, продолжая настороженно следить за его движениями, которые были весьма неуверенными.

— Ты это. Сядь лучше.

Тот и сам уже направлялся к одному из кресел. Устроившись, колдун усмехнулся:

— Дан успел тебя застращать? Не бери в голову, отойду.

Арика пожала плечами:

— Я надеюсь. И надеюсь, что ты будешь принимать это, — она протянула колдуну рецепт.

Жорот взял лист, подержал его несколько секунд в руках и кинул на столик:

— Буду, конечно.

— Ура, — вздохнула Арика.

Колдун иронично приподнял брови:

— У тебя такой вид, словно я только и делаю, что капризничаю. Женщина уставилась на него в недоумении. Потом пожала плечами:

— Нет. Извини, я подумала совсем о другом.

— Связанном со мной?

Она кивнула и спросила:

— Позвать Роджера?

— Позже. Так если не секрет, о чем ты задумалась?

— Неважно.

— Как хочешь, — ровно отозвался колдун.

Арика, сообразив, или вообразив, что разгадала подтекст последней фразы, — «В таком случае и от меня искренности не жди» — решилась на откровенность:

— Я абсолютно не понимаю, как ты исхитрился до сих пор — выживать. Разве что никто не хотел с твоим Кланом связываться.

— То есть, по-твоему, я нежизнеспособен? — насмешливо уточнил Жорот.

Арика, вздохнув, присела на подлокотник дивана:

— По-моему, ты слишком нерешителен и мягок.

— Аргументируй, пожалуйста.

— Пожалуйста. Я — живая? Кто еще после моей выходки просто не убил бы меня?

— Я же объяснял, — терпеливо сказал колдун. — Какой смысл было тебя убивать?

— Да помню я твои объяснения, помню! — фыркнула Арика. — Только все они перечеркиваются одним вопросом — а смысл меня — оставлять в живых? Что ты с этого поимел? Только не надо говорить, что отец отомстил бы тебе, и так далее. Потому что все это ты узнал уже — потом! На момент своего решения ты не мог ничего этого предвидеть. Отпускать меня после случившегося было просто глупо! А вздумай я тебе мстить? Ведь — просто случайность, что мы с тобой нашли общий язык, а не получилось как с твоим учеником. Его ты тоже пощадил, и — какую цепочку породило твое милосердие? Лично для тебя?

В дверь вдруг раздался стук и вошел слуга с подносом, сервированным для чаепития. Арика подняла брови: она давно подозревала, что Жорот как-то приказывает слугам на расстоянии, — похоже, это был именно тот случай. Женщина передвинула столик к креслу колдуна и, дождавшись, пока слуга поставит на него поднос поблагодарила его.

— Тебе как обычно? — она подняла глаза на Жорота, переставляя чашки так, чтобы ему было удобней дотянуться.

Колдун кивнул и продолжил прерванный разговор, словно паузы не был:

— Да, действительно. Когда есть выбор, я предпочитаю проявлять, как ты выразилась, милосердие. Потому, что негативная цепочка последствий может с равной вероятностью пойти как от «милосердного», так и от «жестокого» решения. Предположим, я поставил бы себе правилом — жестокость. Тогда я, конечно, убил бы мальчика. И — тебя, естественно. Не возникло бы проблемы «Черного», но твой отец объявил бы мне вендетту. Надеюсь, ты не станешь отрицать, что, в лучшем случае, месть твоего отца немногим отличалась бы от того, что произошло со мной при нынешнем раскладе? В худшем он меня просто убил бы. Кстати, ты не задумывалась, что люди с гораздо большей энергией и настойчивость мстят за своих близких, нежели за себя?.. Исключения, конечно, есть, но общая статистика именно такова.

Колдун мелкими глотками пил дымящийся чай.

Арика, подумав, заметила:

— Хочешь сказать, что, как ни поступай, все равно, в конце концов — влипнешь? «Не ошибается только тот, кто ничего не делает»?

— Именно. Но милосердие, с моей точки зрения, более выгодно — потому что дает меньший отрицательный эффект, меньше народу жаждет твоей крови. Хотя, иногда приходится прибегать и к крайним мерам.

— Банш? Тут ты тоже пострадал из-за милосердия. Прикончил бы всю семейку — и…

Жорот поставил полупустую чашку на стол. Поднял брови с ироничным выражением лица:

— Убивать — детей?

— Какой жалостливый! Конечно, убить — духу не хватило. А оставить умирать от нищеты. Ты же мог предугадать, их судьбу!

Колдун заметил с невинным видом:

— Ты противоречишь сама себе. Сначала говоришь, что я пострадал из-за милосердия, потом обвиняешь в жестокости и глупости одновременно.

Арика растерялась, но привести аргументы в порядок не успела. Жорот начал говорить — спокойно и монотонно.

— После убийства отца я, согласно их же законам, заплатил «виру за смерть». Довольно большая сумма, кстати, и на нее семья должна была жить безбедно… Пока дети не встанут на ноги. Без этого условия мой поступок классифицировался бы не как месть, а как обычное убийство, и оценивался правосудием слегка по другим критериям.

— Очень хорошо! То есть там месть-убийство, не преследуемое законом, разрешено только богатым!

— Не совсем. «Бедные» выплачивают «виру» не единовременно, а — с доходов. Или убивают всю семью — вира, выплачиваемая государству меньше, чем выплата за кормильца.

— То есть — любой может убить, заплатить деньги и останется безнаказанным?..

— Нет, — поморщился колдун, — Только при наличии повода для мести. Я понимаю, что это дико, но мы, кажется, не обсуждаем недостатки законодательства Кретии.

— Да, извини. Но что тогда с той душещипательной историей, которую рассказал Банш?

— Его мать, оказывается, отказалась от виры. Потому что в случае ее принятия я переставал быть ее «кровником». А она, судя по всему, мужа любила и хотела отомстить. «Вира» отошла государству. Так что единственная моя ошибка тогда — надо было убить и мать, а детей поместить в какой-нибудь пансион — двойной «виры» хватило бы на это с избытком.

— Я ж говорила, что ты постоянно ошибаешься в сторону милосердия, — буркнула Арика, в первый момент шокированная выводом колдуна. Но, подумав немного, она не могла не признать его правоты, хотя и жестокой.

— Кто ж знал, что эта женщина будет настолько неразумной, — пожал плечами колдун. До сих пор Арика не наблюдала у Жорота проявлений эмоций, кроме иронии, да еще один раз — страха, сейчас же в его тоне слышалось презрение. — И звери еще считаются низшими существами! У какой нормальной самки желание отомстить перевесит заботу о детенышах. Ладно. Так вот, получается, я заплатил не за милосердие, а за небрежность — надо было проконтролировать ситуацию и завершить надлежащим образом. Впрочем, это не спасло бы меня — не иметь врагов невозможно. А Черный в любом случае столкнул бы меня с кем-либо из них — с одним, с другим ли — неважно.

Спустя едва полчаса Арика всерьез поспорила с Жоротом. Она пыталась уговорить, чтобы Роджер пока оставался в его распоряжении. Жорот весьма резонно возражал, что если бы ему нужен был слуга, он бы его нанял. Арика все же настояла на своем — с большим трудом.

Два дня после сеансов лечения прошли без каких-либо неожиданностей. Выглядел колдун уже почти нормально. Правда, на третий день Роджер пришел встревоженный, сказав, что Жорот потерял сознание в детской. И что, несмотря на это, он наотрез отказался показываться врачам.

Арика удивленно подняла брови:

— Он что, тебе не рассказал? — она быстро передала Роджеру предупреждение Дана.

— Тогда ясно. Он, по-моему, до сих пор не очень хорошо себя чувствует, поэтому ограничился минимумом разговоров. Извини, конечно, я знаю, что Дан — друг твоих родителей, но не думаешь ли ты…

— Нет, — решительно покачала головой Арика. — Он врач и никогда ничего плохого под видом лечения не сделал бы.

Все, действительно, ограничилось единственным обмороком. Еще несколько раз Жорот чувствовал слабость и вынужден был доползать до ближайшего сидения, а то и просто отходить, сидя на полу. Но пять дней спустя все прекратилось и, по настоянию Жорота, Роджер вновь перешел в единоличное пользование Арики. Женщина считала, что рановато, но с колдуном не очень-то получалось спорить.

В конце второй недели к колдуну пришел первый заказчик — Жорот начал всерьез обживать новое место.

Арика, случайно оказавшаяся свидетельницей того, как Жорот выполнял на заказ очередной амулет, спросила:

— И тебе охота этим заниматься? Ведь мастеровщина же!

— Вот уж нет. Во-первых, за это платят, а я еще со времен своей не очень богатой юности не люблю отказываться от доходов. Во-вторых, это постоянная тренировка, да еще и экспериментирование, что тоже очень нужно. В-третьих, некоторые заказы «мастеровщиной» далеко не назовешь — этим аристократам как что-нибудь взбредет в голову. И чтобы выполнить их очередную фантазию, требуется значительное искусство. В-четвертых, выполняя заказы, я приобретаю определенный вес в местном обществе, налаживаю социальные связи.

— Хоть ты и терпеть это не можешь, — ввернула Арика.

— В смысле?

— Я имею ввиду социальные связи.

— С чего ты взяла?

— Но на твоем прошлом месте жительства…

— Это не от меня зависело.

— Дан обмолвился, что вы постоянно что-то делили с тамошним Главой Храма. Зачем?

— Причины личного характера, вряд ли важные сейчас за давностью лет, — он отложил сверкающую вещицу в сторону: — Пока хватит. Зайдем к детям? Я вчера сотворил шары, им очень понравилось. Рони сначала побаивалась, правда, но потом привыкла.

«А ведь послал, — подумала ехидно Арика, — Похоже, тема конфликта с Главой относится к запретным. Но деликатно, деликатно-то как!»

Арика уже меньше реагировала на Нику, теперь ей просто приятно было наблюдать за ней. В последнее время женщина стала замечать специфические взгляды, бросаемые Никой в сторону Жорота. Одно Арику успокаивало — с ней няня держалась по-дружески, вероятно, выяснив у слуг, что она не претендует на роль соперницы.

Детская была просторная и светлая. Пол покрыт пружинящим светлым покрытием, мебели почти не было — только два детских стульчика на колесиках, соединенных со столами. Основное место занимали игрушки и разные приспособления для лазания и ползания. В центре комнаты было оставлено свободное пространство — сейчас дети играли там под присмотром Ники и Лонга.

Увидев отца, Фест радостно засмеялся, пополз навстречу. Добравшись до цели, вцепился в одежду и выпрямился, улыбаясь во весь рот. Рони встала на ножки и довольно уверенно, хоть и медленее, дошла до колдуна, обхватила его ноги с другой стороны и требовательно потянулсь вверх, просясь на руки. Жорот не стал поднимать детей, а сам сел на пол, позволив малышам делать все, что им вздумается. Арика последовала его примеру.

Когда малыши нарезвились, колдун сотворил пару переливающихся шаров, действительно завораживающих. Они парили над полом, в пределах досягаемости малышей, которые с радостными воплями кинулись в атаку.

Арика и Ника перепоручили Лонгу предупреждение столкновений маленьких — у него это выходило лучше всех, а сами подгоняли шары, если они отскакивали слишком далеко.

Вдруг Жорот задохнулся и побледнел.

— Что с вами? — Ника торопливо поддержала колдуна, помогла сесть.

— Слегка переработал.

Шары, впрочем, не исчезли, и малыши продолжали веселую охоту.

Жорот, с помощью Ники и Арики выбрался в смежную комнату, приспособленную для отдыха, и опустился в кресло. Он повернулся к Арике:

— Разбавь, пожалуйста, вино, помнишь — как?

Арика, кивнув, быстро смешала вино с водой и протянула бокал Жороту. Тот отпил, и, обернувшись к Нике, мягко сказал:

— Мне кажется, кто-то из детей плачет. Проверьте, пожалуйста.

Ника, несмотря на мягкость тона, вспыхнула и выскочила из комнаты. Арика, вздохнув, плотнее прикрыла дверь, приняла из рук Жорота бокал и спросила:

— Зачем? Что тебе еще надо, она ж в тебя влюблена по уши! И мама из нее получится очень даже.

Жорот устало откинулся на спинку кресла:

— Интересно, чего ради ты пытаешься сосватать меня за любую женщину, которая посмотрит в мою сторону?

Арика задорно усмехнулась:

— Жаль, что такой замечательный экземпляр пропадает. Хоть кому-то повезти же должно! Или ты себе уже мальчика присмотрел?

— Пока нет. Все придет в свое время, — усталый тон колдуна свел «на нет» ее насмешку. — Если на то будет воля судьбы.

Арика ошалело заморгала, но, похоже, колдун говорил всерьез.

— При чем тут судьба? И вообще, ты уверен, что Ника — это не проявление судьбы? Она такая — будто вся светится. Я первый раз такого человека вижу.

Жорот пожал плечами:

— Она очень хорошая няня.

— Значит, и мама будет хорошая.

— Исключено. Одно из правил, привитых мне в Клане — никогда не заводить любовных связей и не жениться на прислуге.

— Ч-что? Ничего себе, аристократы! — Женщина была искренне возмущена.

— Дело не в аристократической заносчивости. А, скорее, в правилах чести. Я могу жениться на нищенке или проститутке с улицы, но не на том, кому я плачу деньги. То есть если я плачу не именно за это — к содержанкам и содержанам это не относится.

— Значит, если она хочет добиться твоего расположения, ей надо уволиться, ухитриться встречаться с тобой, и тогда, может быть, ты соблаговолишь…

— Да, такой вариант возможен. Вопрос, стоит ли игра свеч? Она может, конечно, рискнуть, может и добиться своего. Но, скажу честно, вряд ли.

— То есть тебе она не нравится?

— Ничего особенного, — равнодушно ответил колдун. — Милая, добрая девочка. Пусть лучше приглядывает за маленькими — лучшую няню я им вряд ли найду.

Арика подумала и сказала:

— Но все-таки это предрассудки.

Жорот пожал плечами:

— Каждый имеет на них право. Ты, например, и мысли не допускаешь спать с Роджером.

— Че-го?!

— А что, я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься. — Арика, поджав губы, стала стоически ждать продолжения.

— Хотя, по-моему, это как раз — глупость. И аристократизм. Антропогенный.

— Ну, знаешь!

— В нашем давнем разговоре о видах сексуальных отношений я не упоминал об онанизме, а также о всяческих приспособлениях, его облегчающих. Лично я Роджера отношу именно к этой категории.

— И не видишь ничего страшного в его использовании?

— Абсолютно.

— Ага! — ехидно воскликнула Арика, — Значит, со своими слугами нельзя, а со слугами друзей… Пусть, знакомых…

— Да друзей, друзей. Что ты так боишься этого слова? И со слугами друзей — тоже нельзя. Но Роджер — не человек. Так что, — усмехнулся Жорот, пожав плечами, — на него запрет не распространяется.

Женщина проглотила возмущенную реплику, признав про себя, что сама не может забыть про «роботизм» Роджера. — И как ты только удержался?

— Из уважения к тебе, — в тон ответил Жорот. — Мне показалось, ты не станешь это приветствовать.

Арика осторожно заметила:

— Вообще-то, я не ограничиваю Роджера в подобных вещах.

— Спасибо за информацию. Буду иметь ввиду.

— Ты это всерьез?

— Значит, все-таки ограничиваешь? — поддел ее Жорот.

Арика так и не поняла, говорил он серьезно или просто смеялся над ней. Но, насколько она знала Жорота, выяснить это не удастся. «По крайней мере, до момента… ох! Уж это его личное дело… То есть их… То есть… Тьфу, черт!»

— Знаешь, как это называется? — с легким возмущением вопросила она.

— Сексуальные извращения, — с готовностью отозвался колдун. — Зато с согласия обеих сторон. А то, что считаю неприемлемым я, называется использование положения хозяина, то есть, практически, изнасилование, что гораздо хуже.

— Это ты уж слишком! По-моему, согласие обеих сторон в твоем случае тоже… гм… по крайней мере, стороны зависимой.

Колдун чуть усмехнулся:

— Наивный ты человек. Если и так, все равно хозяин окажется в роли изверга. А зачем оно мне.

— Все с тобой ясно. А… — женщина резко замолчала. Она до сих пор не рисковала спрашивать о матери близнецов. И хоть сейчас вроде бы, было в тему… Нет уж. Не ее дело.

— Это какой вопрос ты так яростно придушила в зародыше? — усмехнувшись, уточнил Жорот.

— Да нет, ничего такого…

— Первый раз вижу, как ты смущаешься. Я понял. О матери малышей, верно?

Арика пожала плечами.

— Да. Я не понимаю. Если дошло до детей…

Жорот нахмурился.

— Дошло до детей. Обтекаемая формулировка. Я тщательно слежу, чтобы, как ты говоришь, «до детей» не доходило. Но, видишь ли, на всякое заклинание есть контрзаклинание.

Арика недоверчиво уставилась на него.

— И на это я не рассчитывал.

Она только головой покачала. Никогда не понимала женщин, которые обманом пытались добиться свадьбы. Смысл? Можно подумать, это обеспечит им безоблачную супружескую жизнь. Если Жорот не врет, конечно. Заклинание правды она не запустила, так что наверняка ничего сказать не могла. Хотя — смысл врать?

— Так сильно хотела выйти за тебя?

Жорот пожал плечами.

— Я даже не стал выяснять, что она хотела. Просто дал понять, что она может рассчитывать только на деньги, и то в случае, если будет делать то, что я скажу. Иначе — принудительный аборт.

— Что-о?

Колдун кивнул.

— Я мог этого добиться. С трудом, но мог.

— Зачем? Какого черта?! Если уж ей так хочется ребенка и именно от тебя — какое ты имеешь право?!

— Если уж ей так хочется ребенка, и именно от меня, то надо было по-человечески договориться! — жестко отозвался колдун.

Арика сразу сникла — ведь прав. Хоть и противно, а прав.

— Да… Извини. Это во мне женская солидарность заговорила. И что за условия ты ей поставил?

— Во-первых, мне нужно было убедиться, что беременность протекает нормально — некоторые заклинания небезопасны для будущих детей — рождаются уроды и дебилы. Пришлось настоять на том, чтобы она регулярно показывалась целителю, которому я доверял. И когда она оставила себе Рони — я с трудом убедил отдать девочку.

— А это зачем? Она мать и имеет право.

— Она не смогла бы защитить ребенка от Сообщества.

Арика поморщилась. С одной стороны, ей казалось, что Жорот слишком параноидально настроен. С другой… Она помнила, в каком виде забрала колдуна из камеры. А тогда даже Дан признал, что повода для ареста Жорот не давал.

— Теперь давай выясним, что собираешься делать ты.

— В смысле?

— Как ты хочешь переправить Роджера и Лонга к себе домой? На космических кораблях будет очень долго.

— Что ты предлагаешь?

— Если ты потерпишь, я построю постоянный портал между нашими домами.

— Это сколько? Семнадцать лет, как в прошлый раз?

— Думаю, лет семь-восемь. Параметры-то почти те же. Живя тут, ты будешь пользоваться услугами своих роботов, а захочешь побыть одна — уйдешь к себе.

— А зачем? То есть, зачем ты собираешься тратить столько сил ради сомнительного удовольствия общения со мной?

Она хотела добавить «Или с Роджером?», но в последний момент прикусила язык, сообразив, что это будет непростительной грубостью.

— Я неохотно расстаюсь с тем, что попадает мне в руки. Особенно если это что-то — женщина, не только не мечтающая женить меня на себе, а еще и подыскивающая мне пару.

Арика растерялась, что, впрочем, не помешало ей возмущенно фыркнуть:

— Это комплимент или как?

— Это констатация. Так ты согласна?

Впрочем, ее растерянность длилась недолго — похоже, колдун, попав не в бровь, а в глаз, сам этого не понял.

— Почти, — женщина подняла глаза и вздохнула: ей не очень хотелось упоминать эту тему, но выхода не было. — Только ты… Предупреждай меня, пожалуйста, о жертвоприношениях. Хорошо?

Колдун вздрогнул и сжал губы:

— Так ты и у животных… Конечно.

Он хотел еще что-то сказать, но Арика решительно перебила:

— Я просто не буду подключать Умение в это время, — она пожала плечами. — Дальше будет хуже. Но до этого еще надо дожить, — женщина сменила тему. — Ты разрешишь мне заходить к маленьким?

— Само собой. Это, кстати, тоже один из моих интересов.

Арика, вскинувшись от неожиданности, второй раз за несколько минут разговора с трудом сдержала дрожь и жестко отрубила:

— Только учти — я на роль мамы не соглашусь.

Жорот чуть поднял брови:

— Зачем таким категоричным тоном говорить вещи, сами собой разумеющиеся?

— Во избежание неоправданных надежд, — буркнула Арика уже более спокойно.

— Насчет надежд — я, конечно, слеп, но не настолько, — голос колдуна был абсолютно невозмутим.

— Так, да? — усмехнулась Арика, чувствуя легкое разочарование, но одновременно успокаиваясь. — Впрочем, сама виновата. Если ты не против, давай считать, что я этот дурацкий вопрос не поднимала.

Часть 6. КОЛДУНЬЯ

Постучав, Арика услышала «войдите» и воспользовалась разрешением. Новый кабинет Жорота почти один к одному повторял прежний, в старом доме. Хозяин сидел на одной из низеньких табуреток и химичил над небольшим круглым столиком, заставленным множеством странных предметов.

— Можно тебя отвлечь на пару минут?

Колдун кивнул, отложив маленькие дамские часики, которые держал в руках, и поднял голову, как если бы он смотрел в лицо Арике.

— Я, собственно, предупредить — мы с Роджером переселимся на время на улицу Рыбок — недалеко от того дурацкого трехэтажного дома со львами, помнишь?

Жорот поднял брови:

— Я не собираюсь лезть в твои дела, но все-таки — почему?

Арика, со слегка виноватым видом, махнула рукой:

— Ну их, этих идиотов. Мой новый парень — Тимиен — боится тебя до одурения. И не соглашается сюда приходить. Даже звонить. А у него пара крошечных комнаток — я туда не хочу.

Жорот усмехнулся:

— Это поэт, светленький такой?

— Он.

— Ты уверена, что он не будет против присутствия Роджера?

Арика скривилась и мрачно буркнула:

— Умный, да? Мы с ним уже поспорили по этому поводу.

— И ты настояла на своем?

— Да.

Жорот покачал головой:

— Не говоря о том, что он может ревновать тебя к Роджеру, вероятно возникновение повода для ревности с твоей стороны. Настаивая на уединении, он, скорее всего, хочет оградиться от соблазна.

— Не выдумывай. Роджер никогда…

— Тогда, рано или поздно, между ними возникнет напряжение, вероятна конфликтная ситуация. Конечно, не с посылки Роджера, но тебе-то все равно из-за кого трепать нервы. Я ни в коем случае не хочу сказать ничего плохого о Тимиене, но пойми, он — поэт, существо эмоциональное и легковозбудимое. На него даже обижаться по таким поводам нельзя.

— Сам ты существо. Вот так тебе что-нибудь и рассказывай, — вздохнула она, — То есть, по-твоему, надо Роджера оставить у тебя?

Мрачный тон Арики говорил сам за себя, и колдун мягко сказал:

— Хотя бы позаботиться, чтобы они как можно меньше встречались.

— Ясно, — обреченно кивнула женщина. — Спасибо за совет.

— Счастливо, — вероятно, считая тему исчерпанной, Жорот вернулся к своему занятию.

Арика, добравшись до своей комнаты, плюхнулась в кресло и мрачно взглянула на вошедшего Роджера. — Что-то случилось?

— Да так. Жорот предсказывает сексуальный интерес Тимиена к твоей персоне и, в случае его неудовлетворения, возникновение общего напряжения вплоть до конфликта. Я так думаю, что в случае удовлетворения ситуация будет не лучше, — неохотно закончила она.

— Извини, но если говорить откровенно, то последний упомянутый тобой вариант ты просто не потерпишь.

Арика сверкнула на Роджера глазами, потом покраснела.

— Это нормально — зря ты смущаешься, — спокойно заметил тот. — Я постараюсь, чтобы до подобного не дошло. Во-первых, дам Тимиену установку на меня как на очень ограниченного слугу, с которым даже поговорить не о чем. Это должно его охладить. Во-вторых… Ты что?

Арика тихо стонала от смеха. Роджер, присев рядом прямо на пол, стал дожидаться, пока она успокоится.

— Что верно, то верно! Тимиен слишком уважает себя, чтобы лечь в постель с дураком или дурой, — она язвительно усмехнулась. — Просто трахаться ему мало, он еще хочет в перерывах развлекаться интеллектуальной беседой.

Роджер пожал плечами:

— Как будто ты не такая, — он уклонился от брошенной подушки.

Арика, не сильно огорченная промахом, пожала плечами:

— Да такая, такая. Просто у меня только сейчас это сформулировалось. Забавно.

— Во-вторых, чем меньше мы с ним будем встречаться, тем лучше.

— Ладно, там посмотрим. Поехали?

Продрав глаза, Арика взглянула на часы. Ничего себе! Она повернулась к Тимиену и тронула его за руку:

— Вставай, соня!

Тот с неохотным стоном открыл глаза:

— Что еще такое?

— Не «что», а «сколько» — половина первого!

— Нормально, — пробормотал тот, попытавшись опять завернуться в одеяло.

— Ага, значит, в свой поэтический клуб ты сегодня не пойдешь? Потому что с твоей скоростью ты только-только успеваешь одеться и что-нибудь проглотить!

Стянув с Тимиена одеяло, Арика убежала в душ. Судя по ворчанию, доносившемуся из спальни, тот пытался вытащить свое бренное тело из кровати — в первые полчаса после пробуждения Тимиен был абсолютно непереносим.

Завернутая в полотенце, Арика вышла из душа, откидывая назад мокрые волосы.

— О, ты уже встал? — ехидно удивилась она, дотягиваясь до расчески. — За какие-то двадцать минут!

Вместо ответа Тимиен обнял ее, и игриво запустил пальцы под полотенце. Арика, усмехнувшись, шепнула ему на ухо:

— Я, конечно, «за» руками и ногами, но как же презентация?

Тимиен скривился, но, взяв полотенце и ворча что-то под нос, пошел в душ. Арика, проводив его взглядом, чуть вздохнула и пожала плечами: еще пару месяцев назад даже презентация очередной книги Тимиена не помешала бы. «Значит, я рассчитала все верно — вот-вот душа поэта не выдержит однообразия», — философски подумала она. И улыбнулась про себя: Тимиен даже не подозревает, что она оставит себе в память об их связи.

После завтрака Тимиен ушел в свой клуб, а Арика, поднявшись на второй этаж, толкнула дверь комнаты Роджера. Тот сидел за компьютером. Услышав стук двери, Роджер поднял глаза.

— Добрый день.

— Привет. Я к Жороту в гости. Хочешь со мной?

Он улыбнулся, вставая:

— Конечно.

Подойдя к машине, Арика, вопреки обыкновению, кивком указала Роджеру на водительское сиденье. Выводя машину из гаража, он поинтересовался:

— Ты неважно себя чувствуешь?

— Нет, все нормально, — удивленно ответила женщина.

Быстрый взгляд Роджера и молчаливое пожатие плечами заставили ее задуматься:

— А, ты про то, что предпочитаю водить сама? — она рассмеялась, вспомнив ожесточенные споры с Роджером, который настаивал на исполнении обязанностей водителя. — Считай, что ты своего добился. В ближайшие — думаю, год, а то и два возить меня будешь ты, — она улыбнулась своим мыслям. — Я беременна.

— Поздравляю. Ох, может, это у вас не принято?

— Может, и не принято, — она пожала плечами, — я плохо разбираюсь в обычаях.

Взглянув на радостное лицо Роджера, Арика хмыкнула:

— Сияешь, словно сам отец.

— В какой-то мере так оно и будет, — усмехнулся Роджер. — Как я понял, ты не хочешь сообщать Тимиену об отцовстве, больше никто из твоего окружения на роль мужа не претендует, следовательно…

— Вполне возможно, — Арика окинула Роджера задумчивым взглядом, признав, что он, пожалуй, прав. — Надеюсь, ты не против?

— Только «за».

— Но пока — никому ни слова! Про Тимиена ты сам понял. Да и остальным. Лонгу можно, конечно.

Роджер кивнул.

Через некоторое время он затормозил около дома колдуна. Арика быстро прошла мимо швейцара по коридорам и вошла в классную. Фест и Рони, радостно визжа, выскочили из-за парты и повисли на Арике. Лонг сразу начал ворчать и загнал обоих обратно.

— Урок закончится через семнадцать минут. Будь добра, не отвлекай их до этого времени.

— Ладно, — Арика подмигнула детям, — Я буду в кабинете у папы.

— А если вы думаете, что семнадцать минут сможете бездельничать, то глубоко ошибаетесь, — услышала она, удаляясь, строгий голос Лонга. — Отчет времени будет идти только в случае вашей полной сосредоточенности на задании.

Женщина постучала в кабинет Жорота.

— Войдите.

К удивлению Арики, колдун был не один. Рядом с ним сидел рыжеволосый мальчик лет шестнадцати, не старше. Его лицо показалось Арике смутно знакомым. Пару секунд спустя до нее дошло — мальчик был почти точной копией Ники — с поправкой на пол, конечно.

Арика, справившись с эмоциями, небрежно поздоровалась.

Жорот, чуть усмехнувшись, кивнул в сторону рыжеволосого:

— Мой новый ученик.

— Арика, — она первая протянула руку для стандартного рукопожатия, с любопытством изучая собеседника.

Тот, судя по залившемуся краской лицу, отчаянно смущаясь, все же скопировал ее жест. Его рукопожатие было не очень сильным, но неожиданно твердым.

— Тойди, — негромкий, хрипловатый, видимо, от долгого молчания голос тоже напоминал Нику.

— Извини, я, наверное, помешала — зайду позже. — Арика перевела взгляд на колдуна.

Жорот повернулся к ней:

— Ты сегодня сильно занята?

— В смысле?

— Может, останешься переночевать?

Арика, слегка насторожившись, — что-то случилось, — внешне невозмутимо пожала плечами:

— Давай. — Тогда, если ты не против, я сам к тебе зайду, хорошо?

До вечера она чередовала безделье и возню с детьми. Когда Лонг отконвоировал брата с сестрой спать, Арика улеглась на тахте с книгой. Она так увлеклась чтением, что не услышала шагов колдуна и ощутила его только, когда тот опустился на корточки рядом с ее головой.

— Роман? — в его голосе слышалось удивление.

— А почему нет?

— Со времени встречи с Гхотой я ни разу не видел у тебя в руках книги, не относящейся к Умению.

Арика чуть усмехнулась:

— В ближайший год я не смогу заниматься Умением.

— Из-за беременности? — уточнил Жорот.

Женщина от неожиданности несколько раз моргнула:

— Вот дьявол! Я же предупреждала Роджера.

— Я его еще не видел.

Она фыркнула и рассмеялась:

— Ты даешь. У меня ж еще и месяца нет.

Колдун пожал плечами:

— Надо будет сделать внушение моим охламонам, чтоб на тебя не прыгали.

— Да ладно, рано еще.

— Пусть привыкают. Когда переселяешься сюда?

— С чего ты так уверен? — ехидно спросила Арика, — Вот выйду замуж за Тимиена, — она осеклась, почуяв, как напрягся Жорот. — Ты что?

— Ничего.

— Врешь.

— Я думал, ты знаешь. Тимиен уже третью неделю появляется везде с Леоной.

Арика, приподняв брови, пожала плечами:

— И что? То есть, что ты-то нервничаешь?

— Мне показалось, тебя это может вывести из равновесия, — осторожно ответил Жорот.

— Вот еще! — фыркнула Арика. — Я не знала, что он уже с кем-то спит, но я же не слепая. И прекрасно понимаю, что не сегодня-завтра это должно было случиться. А раз случилось — тем лучше, я имею полное право дать ему отставку. Кстати, это точно?

— Да.

— Ура, — деловито заметила Арика, — Пару раз встречусь с Веоном и сдвину в документах срок рождения ребенка месяца на полтора — фиг он догадается, что дитя от него!

— Не думаю, что ты права, — заметил колдун.

— В смысле?

— Зачем ты тогда вообще выбрала Тимиена?

— Я, собственно, выбирала не мужа, а подходящего самца. Пойми, по своему характеру я не смогу ужиться с мужчиной. Поэтому моей целью был ребенок, а не свадьба.

Жорот покачал головой, но промолчал.

Арика, чтобы прервать затянувшуюся паузу, да и потому, что это было ей действительно интересно, встрепенулась:

— Извини, конечно, а Тойди, случайно, не родственник Ники?

— Брат. У Ники недавно умерла мать, и Тойди остался без присмотра. Ника просила пристроить его куда-нибудь. Увидев Тойди, я понял, что у него не просто хорошие, а выдающиеся способности и предложил ему ученичество. Не знаю, правда, согласится ли Ника.

— А ты до сих пор с ней не говорил?

— Она еще не вернулась с похорон. Отослала брата до них, — Жорот усмехнулся, — наверное, чтоб не крутился под ногами. При всех своих достоинствах Тойди весьма утомителен. Впрочем, с возрастом это пройдет.

— А сколько ему?

— Четырнадцать.

— Выглядит он старше. Не нервничай. Думаю, Ника согласится. С чего ей быть против?

Колдун пожал плечами:

— Я и не нервничаю.

Арика вдруг хмыкнула:

— Разве что до нее дошли слухи о твоих предпочтениях.

— А! Кстати. Тойди — ярко выраженный гетеросексуал. Так что не вздумай даже намекать при нем на подобную возможность.

— А что, ты действительно будешь демонстрировать чудеса воздержания?.. — ехидно уточнила она.

— Арика! — Жорот, похоже, слегка рассердился. — Не пора ли взрослеть? Тоже мне, нашла растлителя малолетних!

— Но в прошлый раз…

Жорот страдальчески поднял брови:

— Предыдущего ученика я взял из гомосексуального борделя.

У Арики живописно отвисла челюсть.

Колдун тем временем спокойно продолжал:

— Он прекрасно знал мои предпочтения, да и сам был тем, кем был. Короче, наши отношения были естественны и логичны. Можно было бы, конечно, играть в целомудренность, но зачем? — Жорот усмехнулся. — Это было бы столь же глупо и пошло, как и попытки совращения Тойди.

— Логика в твоих словах присутствует, — задумчиво заметила Арика. — Давно хотела спросить. Ты упоминал как-то, что чуть ли не до ста был девственником — и что это обязательное условие хорошего уровня колдовства?

— Это действительно так. И что?

— А как же твои отношения с учениками? Пусть не с этим?

— А, вот что тебя смущает. Видишь ли, существуют два типа обучения. Я учился в школе — и при этом типе девственность является чуть ли не обязательным условием. Если же конкретный ученик идет к конкретному учителю, то — очень часто — побочным процессом взаимопонимания, возникающего в результате обучения, являются сексуальные контакты — на определенном этапе. И в этом случае они не мешают, а помогают учебе.

— Опять логично, — Арика бросила быстрый взгляд на колдуна, но прикусила язык.

Он пожал плечами:

— Ничего особо тайного тут нет. Тойди у меня четвертый ученик. Из трех предыдущих с двумя я имел сексуальные контакты, с третьим, точнее, вторым, если по порядку — нет.

— И все были мальчики?

— Первой была ученица. Кстати, вы чем-то похожи.

— И ты с ней…

Жорот усмехнулся:

— Попробовал бы я отвертеться. Она мне из-за отказа как-то чуть горло не перерезала.

Арика насмешливо подняла брови:

— Тоже мне, учитель — не мог защититься от девчонки!

Колдун иронично хмыкнул:

— Это еще что. Знаешь, не скажу, что она была самой талантливой, но что самой упертой и непредсказуемой — это точно.

— А где она теперь? — живо поинтересовалась Арика.

Жорот пожал плечами:

— После окончания обучения пути ученика и учителя расходятся — обычно навсегда. Пытаешься поддерживать связь, но через шесть — восемь десятков лет контакт обрывается.

Прошло две или три недели. Лето потихоньку сдавало позиции. Днем, правда, было по-прежнему жарко, но как только солнце исчезало за горизонтом, на улицу уже нежелательно было выходить без чего-нибудь вязаного. Арика сама убедилась в этом, задержавшись на загородном «пикнике» до поздней ночи. Оказалось, что теплых вещей не взял никто из компании, и когда Арика наконец добралась до дома, ее трясло, словно при хорошем приступе лихорадки, и она никак не могла расслабить сведенные холодом мускулы.

То ли слуга, открывший ей дверь, наябедничал Жороту, то ли тот ждал возвращения Арики, но, войдя в свою комнату, она увидела колдуна, сидящего на подоконнике.

— Ну ты и, — Жорот встал на ноги, но Арика замахала на него руками:

— Не вздумай! Нельзя на меня сейчас никакой магией воздействовать, понял?

Арика стянула с кровати плед и, закутавшись, свернулась клубком в кресле. Устроившись таким образом, она активировала передатчик:

— Роджер? Подойди, пожалуйста, ко мне.

— Я не дома, — отозвался робот.

— А. Извини. Когда вернешься, появись, хорошо?

— Конечно.

Вмешался Жорот:

— Прошу прощения, это я поручил Роджеру кое-что.

— Ну и ладно, — она спустила на пол ноги, неохотно разрушая свое уютное гнездышко.

— Что ты собираешься делать?

Она удивленно моргнула:

— Ванну набирать.

— То есть мне сей важный процесс ты не доверишь ни в коем случае? — иронично спросил колдун.

Женщина, не найдя достойного ответа, замешкалась.

Жорот усмехнулся и скрылся за дверью ванной. Судя по звукам, он проделывал там необходимые процедуры. Когда он появился в пределах видимости, Арика призналась:

— Извини. Мне как-то в голову не пришло загружать тебя такими пустяками.

— Твое самочувствие сейчас — далеко не пустяки. Правда, сама, похоже, ты не очень осознаешь это.

Она ощерилась:

— Не занудничай. Откуда мы могли знать, что этот проклятый гравиамобиль сломается?

— Знать — не могли. А предположить были обязаны.

— В следующий раз буду умней, — пожала она плечами.

— Надеюсь. Готово.

Когда Арика выбралась из ванны, она увидела, что Жорот включил камин и придвинул к нему два кресла, причем в одно из них он постелил плед.

Она завернулась в пушистую мягкую глубину и наконец-то почувствовала, что холод уходит — окончательно. Взглянув на молчащего колдуна, она сказала:

— Спасибо большое. Если не секрет, во что ты запряг Роджера? Что-то случилось?

— Ника пропала. Она не появлялась с тех пор, как уехала на похороны.

— Почти месяц.

— Да. Я расспрашивал Тойди. Что-то тут не так. Мальчишка, похоже, не верит в возвращение сестры, хотя скрывает это всеми силами. Я несколько раз звонил в их родной городишко, разговаривал с мэром — действительно, Ника отослала брата в первый же день своего приезда. Сама она организовала похороны, продала дом и вещи, деньги перевела на счет Тойди. И с тех пор ее не видели.

Все деньги, которые у нее были тут, она перед отъездом тоже перевела на имя брата. Я это узнал потом, когда стал все раскапывать. В ее комнате почти ничего не тронуто — Крис говорит, она забрала с собой только пару платьев.

— Крис — это ее подруга?

— Да. Одна из горничных.

— Думаешь, у Ники неприятности?

— А что думаешь ты?

— Влюбленность в тебя она так и не изжила?

— Я не поднимал с ней эту тему.

Арика возмущенно фыркнула:

— Достойный тебя ответ, ничего не скажешь!

Жорот игнорировал ее возмущение, и женщина, довольно быстро остыв, заметила:

— Может, ей предложили выгодное замужество?

— Если так, я только порадуюсь. Но, — он покачал головой, — Почему она не уволилась? И деньги. Слишком уж похоже на завещание!

— Видишь ли. Деньги-то остались брату. Тойди как причину смерти мы отметаем, верно?

— Похоже.

— Значит, она действовала по собственной воле. Что бы ни сделала.

— Мало ли глупостей люди делают — по собственной воле. А потом жалеют, да только изменить не в силах.

— А ты в силах?

— Не знаю. В любом случае, я отвечаю за Нику.

— С каких это пор? — с ехидством в голосе спросила она.

— С того момента, когда я принял ее к себе на службу, — сухо ответил тот. — Все мои слуги находятся под защитой, особенно одинокие женщины и дети.

— Подожди, это как? То есть, до какой степени они могут рассчитывать на эту самую защиту? — заинтересовалась Арика.

— В моем доме действуют законы Клана. Помнишь, я тебе рассказывал, что обеспечивает Клан своим членам, живущим на его территории? Все совпадает, с поправкой на мои возможности, конечно. Хочешь подробней — я как-нибудь дам тебе почитать бланк договора. И я должен найти Нику, чтобы убедиться, что ей не нужна помощь.

— Ты уверен, что она жива?

— Да.

Арика вскинулась от догадки:

— Карты?

— Не совсем, но принцип тот же. Что-нибудь нашел? — вопрос колдуна адресовался Роджеру, вошедшему в комнату.

Робот, по своему обыкновению, опустился на пол рядом с креслом Арики, оперся о подлокотник и покачал головой:

— Ничего. В бюро для найма никаких новых сведений о Нике нет, все четыре сыскных агентства подтвердили свой отказ заниматься этим делом.

— Причины?

— Все разные и все — достаточно неубедительны.

— Что ты об этом думаешь?

— У всех, с кем я заговаривал на эту тему, одна и та же реакция — они замыкаются и замолкают либо начинают бормотать какую-то чепуху, хотя во всех других отношениях вполне вменяемы.

— Хочешь сказать, что все скрывают что-то?

— И, похоже, одно и то же. Следовательно, существует фактор, объединяющий всех этих людей.

— Какой именно?

— Пока не знаю, — Роджер пожал плечами. — Данных недостаточно.

— Когда соберешь достаточно?

— Где-то за неделю. Стоит ли вообще этим заниматься?.. Просто надави на Тойди.

— Не хотелось бы. Ладно, — поднявшись, колдун вышел.

Проснувшись, Арика блаженно потянулась под одеялом, открыла один глаз, потом второй.

— Доброе утро, — Роджер встал из кресла, притулившегося под окном. — Жорот просил тебя зайти, как только сможешь.

— Разговорил Тойди?

— Похоже на то. Что оденешь?

— На твой выбор.

— Кстати, тебе скоро придется отказаться от брюк.

— Фиг. Есть специальные, растягивающиеся. Купишь, хорошо?

— Стоит ли? — он подал ей костюм, зная, что одеваться она предпочитает сама. — Разумнее до родов ходить в платье.

— Терпеть не могу юбок, — строптиво сказала Арика. — Они жутко неудобные.

— С этим можно поспорить.

— Да? Почему тогда многие женщины предпочитают брюки, а мужчины не носят юбок?

— А Жорот?

— Из всякого правила бывают исключения. И вообще, это не пример — Жорот надевает под мантию брюки.

— Очень редко.

Арика, поперхнувшись, бросила быстрый взгляд на невозмутимого Роджера.

— Вы что, уже?

Роджер пожал плечами.

Женщина вопросила в пространство:

— И когда я начну замечать очевидное не после того, как меня в него носом ткнут?

— Ты против?

— С чего бы? Ваши проблемы.

…Колдун сидел за письменным столом, со всех сторон окруженный горами книг и разваливающимися кипами свитков. Когда Арика с Роджером вошли в кабинет, он встал из-за стола, потирая повязку. Кивком указал на кресла, сам стал ходить по кабинету, похоже, разминаясь.

— Значит, так. Тойди рассказал о некоем Озере Тумана. Правда, фактически это не озеро, а болота. И названы они так потому, что в окрестностях всегда висит туман. В центре топи якобы есть какое-то озеро, которое не видел никто из живущих.

— Откуда тогда известно, что оно есть? — поинтересовался Роджер.

— Тойди говорит о колдунье, живущей около болот чуть ли не века, и, мол, от нее-то и известно про Озеро. Теперь главное. Это Озеро является местом паломничества стариков, неизлечимо больных и тех, кто не смог добиться в жизни желаемого.

Арика бросила на него встревоженный взгляд.

— Термин «паломничество» вообще-то предполагает возвращение, — заметил Роджер. — Судя же по тому, что Озера никто из живых не видел…

— Да. К Озеру уходят навсегда. Считается, что оно — переход в другой мир, где можно начать жизнь заново. Тойди говорит, что через определенный, обычно очень маленький, промежуток времени, после того, как паломник уходит к Озеру, его близкие каким-то образом ощущают, что он «перешел». То есть с ним все в порядке, но в этом мире он больше не присутствует. Тойди знал, что Ника собирается совершить «переход», но он очень обеспокоен — уже прошло много времени, а факта «перехода» он не чувствует.

— А он что, уже имел опыт?..

— Отец, бабушка, оба деда и, наконец, мать.

— Чудненько, — пробормотала Арика, — Но почему Тойди сразу тебе не рассказал?

— Существует строгий запрет на передачу информации об Озере инопланетникам. Коими считаются все чужаки до третьего поколения включительно. Тот, кто нарушит этот запрет, никогда не сможет воспользоваться «благодатью Озера».

— Умеешь ты уговаривать.

— Если бы, — буркнул колдун. — Пришлось применять магию. Так что не упоминайте эту тему при Тойди — я вроде бы стер наш разговор достаточно хорошо, но кто его знает. Я искал что-нибудь подобное Озеру во всех доступных мне источниках, хоть намек — бесполезно.

— При наличии подобных запретов не удивительно. Что ты собираешься делать? — спросила Арика.

— Искать Нику.

— Поедешь к Озеру?

— Да. Оно недалеко от города, где жил Тойди. Ты отпустишь со мной Роджера?

— Не-а. Только вместе.

— Арика, в твоем положении…

— Иди ты знаешь куда? В моем положении нервничать нельзя, а все остальное, еще месяца три, — можно.

— Я не вижу смысла в твоем присутствии. А опасность есть, и конкретная.

— Повторяю еще раз — тут я буду очень сильно нервничать. Это во-первых. Во-вторых, вдруг Озеро каким-нибудь боком относится к Зоне?

— Я это и сам смогу распознать.

Арика, усмехнувшись, покачала головой:

— Теоретически. Поверь мне, Зона может быть очень разной. А в чем опасность?

— В тебе. Ни я, ни Роджер — не врачи!

Арика фыркнула:

— Я контролирую свое состояние. Специально две недели назад говорила с Гхотой — она мне рассказала, что и как. Не веришь — перезвони и спроси! — агрессивно закончила она.

Жорот намеревался что-то сказать, но лишь махнул рукой:

— Ладно, с тобой все ясно. Едем.

Роджер вел гравиамобиль почти постоянно — только иногда, чтобы размяться, его сменял колдун. За окнами лес чередовался с широкими просеками, иногда дорога пересекала деревушки, в которых бревенчатые потемневшие дома были опоясаны аккуратными квадратиками огородов.

Расположившись на заднем сиденье, Арика с интересом просматривала договор, который выпросила накануне у Жорота. Перечитав текст несколько раз, она пробормотала:

— Ничего себе. И ты действительно это выполняешь? — спросила она у Жорота, сидящего сейчас рядом с Роджером.

Тот повернул голову:

— До сих пор старался.

— Да к тебе на службу душиться должны!

— Реально я крайне редко принимаю новых слуг — все должности распределяются внутри семей или передаются по наследству. Предпоследним был твой Дэниэл, последней — Ника. И, кроме того, далеко не каждый согласится на ВСЕ мои условия.

— Кое-какие пункты договора действительно странноваты.

— Возможно, они тебе кажутся таковыми, но они проверены веками.

— Проживание всех в твоем доме или пристройках, находящихся на твоей территории, — это ладно. И еще несколько таких же сомнительных требований. Но то, что судить твоих слуг можешь только ты!..

— Представь, Сообщество фабрикует дюжину-другую дел против моих домочадцев в течение, скажем, пятнадцати-двадцати лет. Или думаешь, они этим не стали бы заниматься?

— Да стали бы, стали. Но разве твои слуги не пользуются тем, что неподвластны «внешнему» законодательству?

— Пытались. Быстро отучил.

— Хорош закон, если позволяет подобное двоевластие, — фыркнула Арика.

— Это возможно, конечно, далеко не на всех планетах.

— Но ты селишься только там, где возможно?

— Естественно. И большинство Клановцев — тоже.

— Даже так.

— Именно. И Право Судьи вовсе не способствует анархии, как тебе может показаться. Хотя бы потому, что дается оно далеко не каждому, и Права можно лишить. Но сфабриковать улики, да еще такие серьезные, против меня гораздо труднее, чем пересажать моих слуг. Кстати, в случае «внешних» неприятностей я обычно пользуюсь «внешним» законодательством. Лишь осуществляю его внутри дома, но это почти то же. Именно поэтому даже Сообщество не могло тогда вытащить Дэниэла.

— То есть, твоя тюрьма…

— Исключительно для слуг.

— Что ж ты тогда со мной?.. — вдруг возмущенно взвилась Арика.

Жорот тихо рассмеялся:

— В том конкретном случае я сам совершил уголовное преступление. Но, согласись, ситуация была несколько нестандартная. Кстати, тогда ты не сообразила — а могла запросто подать на меня в суд.

— Иди ты. Раньше надо было говорить.

— Что ж я — враг самому себе? И еще неизвестно, какое решение принял бы суд. Ты вторглась в частное владение и способствовала побегу заключенного, сидящего за убийство. Так что меня вполне могли признать правым.

— И все-таки, какой шанс упущен! — ехидно хмыкнула Арика. — Кстати, куда делась твоя тюрьма после переезда?

— Троих отпустил, двое сидят. Только уже тут.

— Ладно, с этим ясно. Сколько у тебя слуг в доме?

— Семнадцать человек. Взрослых.

— И еще дети подрастают.

— Шестеро.

— Куда ты деваешь лишних людей? Ведь список должностей не резиновый! Колдун пожал плечами:

— Думаю, из восьми нынешних детей в доме едва ли останутся трое. Все они учатся в разных местах, кто чему. И очень многие хотят жить сами по себе. Часто молодежь влюбляется за пределами поместья и уходит. Проблема перенаселения, о которой ты подумала, у меня была за четыреста с лишним лет три раза. В таких случаях я просто отказываю от дома молодым, предупреждая их родителей заранее, что дети должны искать себе место во внешнем мире. Естественно, стараюсь все это профинансировать в достаточной мере. Обычно обид не бывает.

— И за все это…

— Требую абсолютной преданности и честности. Собственно, цель всего этого — чтобы возникало как можно меньше соблазнов предательства.

— А не мешает преданности твоих слуг то, что их родные живут «вовне»?

— Были и такие ситуации, — кивнул колдун. — В основном стараниями Сообщества. Но я приучил своих, что лучше сразу обращаться ко мне и вместе находить приемлемый выход из положения. Лучше и безопасней — для всех.

— Справедливый и благородный господин, — иронично фыркнула Арика.

— На том стоим, — вполне серьезно отозвался Жорот.

На ночь они остановились в одном из придорожных отелей. Жорот пошел снимать комнаты, Арика же, подождав, пока Роджер поставит машину в гараж, зашла в фойе отеля вместе с роботом. Гостиница, не очень большая и не сильно модернизированная, сияла чистотой. Навстречу Арике с Роджером попались две пожилые респектабельные пары, мимо пробежал подросток в форме рассыльного. Как ни странно, несмотря на вечернюю пору, в фойе было пустынно и тихо — Жорот дожидался их там в полном одиночестве, не считая дежурного, конечно:

— Обоснуемся, а потом в ресторан — он в соседнем зале.

Арика, кивнув, стала подниматься следом за колдуном по лестнице. Остановившись возле нужного номера, Жорот отдал Арике ключи, сообщив:

— Ваш этот, мой — напротив.

Женщина машинально взяла кольцо, потом уставилась на колдуна в явном недоумении.

— Что-то не так?

Арика отвела глаза.

— Да нет. Все нормально.

Прикрыв дверь, она повернулась к Роджеру:

— Слушай, я не совсем… Ты вчера пошутил? Или я дура?

Роджер пожал плечами.

— Жорот еще не знает, что ты в курсе.

— О, дьявол!

— Извини, не пришлось к слову.

Арика скривилась и, бросив ключ на стол, закинула сумку с вещами за плечо, вышла в коридор и постучала к колдуну.

— Да?

Жорот копался в своей сумке, лежащей на кровати. Повернув голову к двери, приподнял брови:

— Ты уже? Я, вообще-то, перед ужином собирался принять душ.

Арика уронила на пол сумку и плюхнулась в кресло.

— Я тоже. Только сначала поменяемся местами.

Брови у Жорота поползли вверх, он собрался что-то сказать, но Арика, которая порядком устала и сейчас больше всего хотела забраться в ванну, решила покончить с этой темой раз и навсегда:

— Роджер вчера поставил меня в известность. Приятного времяпровождения.

Считая разговор законченным, она потянула «молнию» на сумке.

На лицо колдуна вернулось обычное ироничное выражение.

— Спасибо за пожелание, — Перед тем, как выйти, Жорот присел на корточки рядом с Арикой и очень серьезно добавил. — Только, пожалуйста, если вдруг почувствуешь себя неважно, не стоит проявлять чудеса героизма и стеснительности. Хорошо?

Если бы женщина не так устала, она бы ему высказала. Сейчас же она ограничилась тем, что подняла глаза к потолку, но, видя, что на Жорота это не произвело никакого впечатления, буркнула:

— Да! Иди давай.

Вечером двенадцатого дня они должны были подъехать к городу.

— Арика, ты сильно устала? — голос Жорота вывел женщину из задумчивости.

— Совсем не устала, — удивленно отозвалась она. — А в чем дело?

— Может, не будем заезжать в город? Если свернуть вот на эту дорогу, — колдун показал направление на карте. — Как раз попадаем к колдунье.

— Не будем, — покладисто согласилась Арика. — Одного не могу понять: если девяносто процентов населения уходит к Озеру, откуда кладбища?

— Я сам задался этим вопросом. И прозондировал одно.

— А, это когда мы останавливались?

— Да. Из тысячи с лишним захоронений настоящих — не более десятка.

Деревья сменились невысоким кустарником, который, в свою очередь, выродился в отдельные чахлые особи, окруженные травой и камышом. Дорога становилась все хуже — идя пешком, они бы завязли. Наконец впереди показался дом, к которому вел короткий подъезд.

Роджер остановил гравиамобиль, не доезжая до дома несколько дюжин шагов — дорога в этом месте обрывалась, начинались клумбы, через которые вела узкая тропинка.

— Значит, дальше — ножками, — вздохнула Арика. — Кстати, дом могут охранять собаки.

— Волки, — уточнил Роджер.

— Что?!

Тот кивком указал влево. Приглядевшись, Арика действительно увидела несколько животных, сидящих и лежащих на порядочном расстоянии. За их спинами виднелась полоса тумана — густого, несмотря на то, что весь этот день позднего лета солнце светило вовсю.

— Неважно, — сказал Жорот, — Они близко не подойдут.

В ответ на предупреждающий взгляд Арики колдун кивнул:

— Помню. Я использую ограждающую магию, она тебя не коснется.

— Извини, но для меня это очень важно.

— Догадываюсь. Хотя не понимаю причин.

Арика чуть пожала плечами.

До двери дома оставалось не больше трех-четырех шагов, когда она распахнулась, и на ступеньках появилась девушка. Именно девушка, а не женщина — ей было не больше восемнадцати. Невысокая, крепко сбитая, с серыми внимательными глазами, светлыми длинными волосами, свободно стелющимися по ветру, и крупным носом, она, слегка улыбаясь, смотрела на гостей. Жорот сделал еще пару шагов и чуть поклонился.

— Проходите, гости дорогие, — нараспев, с улыбкой в голосе сказала девушка, посторонившись.

Арика бросила любопытствующий взгляд по сторонам. Внутреннее убранство домика разительно отличалось от стандартных представлений о жилище деревенской колдуньи. Нигде не было не только связок сушеных ящериц и змей, но даже трав, которые украшали чуть ли не каждый сельский дом. Одну из стен занимал стереоэкран, одновременно служивший компьютерным монитором. Дальний угол пола был расчерчен на квадраты, в каждом из которых был нарисован, или выгравирован, или выложен чем-нибудь свой узор. Причем несколько квадратов были начаты, но недоделаны, а кое-какие — лишь намечены контурами. Мягкая низкая мебель, стандартная для дома среднего достатка.

Подняв голову, Арика обнаружила, что девушка, в свою очередь, изучающе рассматривает всех троих.

— Лаета, — она чуть опустила голову с насмешливой чопорностью.

Выслушав имена гостей, девушка жестом указала на сиденья, сама, подождав, пока все рассядутся, устроилась рядом с Жоротом и уставилась на него неожиданно тяжелым взглядом. Усмехнувшись, кивнула:

— Хорошо, что ты пришел.

Колдун приподнял брови, но Арика, неплохо его знавшая, видела, что он ошарашен. Лаета тем временем продолжала говорить, быстро и уверенно:

— Отпусти ее. Вернуть ее не получится — даже у тебя. Да и зачем? Ни тебе, ни ей это не надо. Твоя привязь остановила ее на границе. Она не может уйти вовне, а тело уже умерло, — девушка замолчала, потом, равнодушно скользнув взглядом по Роджеру, перевела глаза на Арику. В зрачках вдруг заплескался ужас, потом удивление. Она хотела что-то сказать, но лишь прикусила губы. Арика, в свою очередь, вглядевшись в хозяйку, неожиданно улыбнулась. Лаета вновь посмотрела на колдуна, требовательно спросила:

— Ты сделаешь это?

— Я догадываюсь, что ты называешь «привязью», — медленно ответил Жорот. — И именно «привязь» говорит мне, что Ника жива.

Лаета пожала плечами, кивнула с удивленным выражением лица:

— Конечно, жива. Она же уже на границе. Но она там застряла. И это очень плохо, — в этот раз Лаета говорила медленно, словно объясняя очевидные вещи ребенку. — Надо идти дальше, а она не может!

— Подожди. Ты сама подтвердила, что Ника жива.

— Да.

— И ты сказала, что ее тело умерло.

— Ну?! — в этот раз в тоне девушки было слышно легкое раздражение.

— Ясно. Лаета, для того, чтобы порвать «привязь», мне необходимо видеть Нику.

Лаета нетерпеливым движением руки прервала колдуна:

— Иди к Озеру. Там их много, но свою ты найдешь.

— Извини, «много» кого?

— Тех, кто остался на границе.

Холодный, оценивающий взгляд Лаеты вновь обрушился на колдуна. — Ты сможешь вернуться, если захочешь, — сообщила она убежденным тоном.

Жорот, кивнув, встал. Арика, настороженно следящая за разговором, резко сказала:

— Стой. Возьми с собой Роджера.

Лаета замерла, на ее лице появилось удивленное выражение. Арика, прищурившись, уверенно выдержала взгляд хозяйки.

Колдун вдруг заметно вздрогнул, от крыльев носа к уголкам губ резко обозначились складки, как-то сразу обострились скулы. Он напряженно сказал:

— Арика, давай мы отвезем тебя в город?

Женщина покачала головой:

— Мне тут ничего не грозит. Вот с вами идти, к сожалению, нельзя.

Но Жорот уже начал плести заклинание. Арика, даже не используя Умение, ощущала, как рвутся ленты. Силятся срастись, но лишь распадаются на куски.

Тон Лаеты был насмешлив и резок:

— Ты на моей территории, колдун.

— Роджер!.. — голос Жорота пресекся.

Робот бросил вопросительный взгляд на Арику, однако пока не двинулся. Та успокаивающе ему кивнула и, взглянув на хозяйку, попросила:

— Лаета, пожалуйста, перестань. Он не хотел тебе сделать ничего плохого. Жорот, успокойся, а? Я тут действительно в безопасности.

Лаета развеселилась:

— Так это он тебя хотел защитить?

Она тут же «отпустила» колдуна.

— Не стоит нарушать правила приличия, гость, — со зловещей ноткой в голосе сообщила она Жороту, — Не всегда рядом окажутся заступники.

Арика быстро подошла к Жороту, обняла его за плечи и, заставив наклониться, шепнула в ухо:

— Пожалуйста, не психуй. Ищи Нику и не беспокойся — со мной все будет просто отлично.

— Ты… Я тебя не оставлю тут одну!

— Я, по-твоему, ребенок несмышленый? — Сердито прошептала ему женщина, — ничего со мной не будет!

— Если ты так думаешь, то ты действительно — ребенок! Мы выйдем из этого дома только вместе! — твердо закончил он.

— Думаешь, ты что-нибудь можешь решать тут, колдун? — насмешливо спросила Лаета.

— Бьегорд, — коротко бросил он, поднимая голову.

Лаета, вздрогнув, усмехнулась и покачала головой.

Колдун спокойным тоном добавил:

— Года Эйд Ориго. Так что лучше отпусти нас всех.

Лаета сказала устало:

— Дурак. С чего ты вообще взял, что Арике грозит опасность? Только потому, что она с тобой?

Арика увидела, что Жорот растерялся.

— Тебя ввели в заблуждение, колдун. Я догадываюсь, кто, — хозяйка демонстративно вздохнула с насмешливым сожалением. — Просто прими на веру, что твои истины — не абсолютны, — и уже другим тоном, серьезно, добавила. — Арика тут в безопасности. И ей действительно нельзя с вами. Хочешь, проверь меня «правдивым» заклинанием.

Жорот показался Арике вдруг постаревшим: — Достаточно твоего слова.

Лаета быстро произнесла длинную непонятную фразу и с вызовом глянула на колдуна:

— Ты удовлетворен?

— Да. Роджер, идем.

Когда женщины, наконец, остались одни, Лаета повернулась к гостье:

— Они будут добираться туда-обратно не меньше трех часов.

— Подождем, — спокойно отозвалась Арика. — А чего это он? Ведь существа, подобные нам, не враждуют? И даже наоборот?

— Когда-то мы убивали тех из нас, кто связывался с колдунами, — она, выдержав паузу, добавила, — Но потом решили, что они сами себя наказывают.

Арика невозмутимо пожала плечами.

— С этим можно поспорить.

Лаета печально улыбнулась:

— Сначала я тоже так думала. Ты родилась недавно?

— Мне тридцать четыре.

Взгляд собеседницы стал растерянным:

— Ничего себе!

Арика рассмеялась:

— Младенец.

— Как же ты получила тело?

На лице Арики появилось удивление:

— Проверка, конечно. Почти полгода. А что, есть другой способ?

— Были такие слухи, неподтвержденные, но когда ты успела? — реакция Лаеты была близка к ужасу.

Женщина вздохнула:

— Тринадцать мне было. Ничего страшного, жива-здорова, как видишь, — ворчливым тоном закончила она. — Кстати, колдуны, оказывается, тоже применяют Проверку — только для определения границ своего могущества. Ты знала?

— Естественно, — буркнула собеседница. — Так значит, этот в курсе, что ты проходила Проверку?

— Я говорила, — кивнула Арика, — только срок скрыла. Люди не выдерживают дольше нескольких дней, он бы сразу понял.

Лаета, взглянув собеседнице в глаза, холодновато спросила:

— Вы что, дружите?

— Больше десяти лет, — отозвалась женщина.

— И он только сейчас догадался, кто ты.

Арика молча пожала плечами.

— Оставайся, — предложила Лаета. — В моем доме тебе никто не причинит вреда.

Женщина покачала головой.

— Надеешься на его благородство?

— Он никогда не пойдет на человеческое жертвоприношение.

— Так то на человеческое, — горечь прозвучала в голосе Лаеты, — пойми, мы для них — не люди. Так, исходный материал для достижения могущества. Кстати, ты никогда не задумывалась, откуда взялся тип жертвенной магии?

— Н-нет.

Лаета холодно усмехнулась:

— Изначально он был изобретен колдунами для существ, подобных нам. Но нас становилось все меньше, а колдунам по-прежнему требовался материал. Вот они и перешли — кто на людей, кто на животных. В технике жертвоприношений пришлось, конечно, кое-что изменить. Потому что в нашем случае всю жертвенную энергию поглощал сам колдун, и, если все делал правильно, становился Силой. А при жертвоприношениях людей и животных колдунам приходится отдавать энергию Силам — сами они «усвоить» ее не в состоянии — тип не тот. И какие-то крохи могущества они за это получают. Но суть — одна!

Арика молчала.

— Знаешь, как я оказалась тут? У меня тоже был друг-колдун. Но, в конце концов, ему показалось, что помощь моей ауры оптимальности слишком ничтожна.

— Помощь чего?

Лаета приподняла брови, но терпеливо объяснила:

— Это когда у человека, находящегося рядом с тобой, многое получается лучше и быстрей, чем если бы тебя рядом не было.

Арика растерялась:

— А отец говорил, что я ничем не отличаюсь от человека.

— Кроме присутствия «ауры оптимальности», сроков жизни тела и послесмертия. Даже колдовских способностей обычно у нас нет.

— У меня они есть.

— Да? Могу огорчить — ты расплачиваешься за это относительной нестабильностью твоего человеческого тела.

— То есть для распада моего тела на энергетическую составляющую нужен толчок гораздо меньший, чем для твоего?

Лаета кивнула, а Арика опять с интересом спросила:

— Так что за аура? В моем присутствии заклинания Жорота должны быть более сильными?

— Не так явно. Скажем, глаза твой колдун потерял еще до знакомства с тобой?

— В самом начале.

— И как скоро он «увидел»?

Арика стала вспоминать:

— С момента его слепоты до нашей встречи прошло дня три. Мы провели вместе ночь. Утром поехали домой. Я еще удивлялась, как он ориентируется при езде верхом. А до этого… он действительно вел себя как слепой. У него еще была поводырь-девочка. Хочешь сказать, «увидел» он из-за меня? — тон ее был более чем недоверчив.

— Вы спали вместе?

— Да, на, — до Арики дошло, что имела ввиду собеседница. — Черт, нет, конечно — мы были едва знакомы! Просто заснули на одной кровати.

— Все правильно, аура у тебя сильная. И колдун твой, похоже, знал, о существовании псевдозрения, и рассчитывал на него. Потому так быстро и вышло. Кстати, если б вы переспали, получилось бы еще быстрей, возможно даже, вспышкой — мы экспериментировали.

— Хорошо, что я не имею такой привычки! — ошарашено заметила Арика.

— А то! Иначе он мог бы сообразить, что к чему. Обычно, кстати, на овладение псевдозрением нужны годы. Но он все списал на свои способности, а ты, похоже, вообще приняла как данность.

— Ты уверена?

— Да, — твердо сказала Лаета. — Мы с Верноном очень долго изучали этот мой феномен, в конце концов, я даже стала различать интенсивность ауры у других «сила-куколок».

— Еще одно наше название? — неодобрительно буркнула Арика.

— Вернону нравился этот термин. Так вот, он решил, что созрел для того, чтобы меня «съесть». Но я вовремя поняла, в чем дело и стравила Вернона с его же учеником — этот мальчишка был чертовски талантлив! И сумел победить. А я смертельно боялась — следующего предательства, которое неизбежно произойдет — через годы или столетия. Он уверял меня, что никогда не опустится до этого — наивность молодости. Но я упросила, и он «привязал» меня к Озеру Перехода. Знаешь, через полторы тысячи лет, когда он в последний раз навещал меня, я прочла сожаление, что он не «съел» меня, когда мог. Теперь я привязана к Озеру… что ж. Зато я могу защититься от этих магов! — последнее слово Лаета произнесла с ненавистью.

— Нельзя же по одному-двум судить обо всех, — мягко заметила Арика. На лице Лаеты отразилась ярость:

— Девчонка! Думаешь, что знаешь все на свете? А я видела «съедение»! Знаешь, как нас убивают при жертвоприношениях? — уже тихо продолжила Лаета. — Не ранами, не потерей энергии — болью!.. — она опять сорвалась на крик. — Зачем, ну зачем ты послала с ним Роджера? Он бы вернулся — он достаточно сильный — но без памяти, ему пришлось бы начинать все сначала, и у тебя был бы шанс!

Арика молчала.

Лаета сжала губы:

— Я даже сейчас смогу «потерять» его. Трудно, но смогу. Решайся!

— Нет, пожалуйста! — Арика беспомощно подыскивала аргументы, чтобы убедить. — Даже отец не был против нашей дружбы. Нельзя так!

Лаета сразу как-то выдохлась. Устало сказала:

— Кстати, ценой твоей жизни он вполне может вернуть себе зрение.

— У него уже был подобный выбор, — возразила Арика.

— Тогда он не знал, кто ты!

Арика какое-то время молчала, с мрачным выражением лица. Потом подняла голову, невозмутимым тоном сказала:

— Извини, я слегка проголодалась.

— Ох, конечно! Идем на кухню.

Расставив на столе кучу тарелочек и чашечек, Лаета с грустью наблюдала за тем, как Арика уничтожала их содержимое.

— Я сейчас не хочу, — объяснила она в ответ на вопросительный взгляд женщины.

— А ты вообще ешь? — спросила Арика с набитым ртом.

— Да — это легчайший способ поддерживать тело.

— Я раньше ела, чтоб не выделяться, — задумчиво сказала Арика, — Потом привыкла, а теперь так вообще обходиться не могу.

— Это из-за беременности, — авторитетно заявила Лаета.

Арика усмехнулась, а собеседница вдруг задумчиво сказала:

— Ты так молода, что еще ничего не успела забыть, наверное?

— Смотря что.

— Почему ты не стала Силой?

Женщина помрачнела, ответила, взвешивая слова:

— Я хотела свободы. Я видела, как живут мои родители. Мама очень редко могла себе позволить делать то, что считала нужным, понимаешь? Она поступала так, как должна была. И часто — слишком часто — против своих убеждений. Но по-другому было просто нельзя. И отец… А сколько тебе?

— Не сильно много. Чуть больше восьми тысяч.

— Ничего себе! И ты забыла, почему выбрала человеческое тело?

Лаета грустно сказала:

— Причину-то я помню. Но будто это было не со мной. Я просто не могу поставить себя на место того молодого существа, уверенного, что весь мир принадлежит ей, — резким движением головы прогоняя остатки воспоминаний, перешла на деловой тон:

— Как я поняла, ты раньше с нами не встречалась?

— Ты — первая. Правда, отец… Он, после моего рождения, нашел нескольких из нас и расспросил их. Все они были «привязаны» — как ты.

В ответ на невысказанный вопрос Лаета объяснила:

— «Свободные» среди нас тоже есть. Просто их труднее найти. А мы, «привязанные», удобны тем, что нас найти легко и мы имеем силу для помощи «свободным».

— Поэтому ты мне сейчас все и рассказываешь? — тон Арики был недоверчив.

— Девочка моя… Если бы мы не держались друг за друга и не помогали всем, чем только можем, нас бы сейчас не осталось ни одной, — презрительная гримаса исказила лицо Лаеты. — Мы — не люди, которые грызутся друг с другом и в любой момент готовы ударить в спину! Думаю, «сила-куколки» с твоим отцом стали беседовать лишь потому, что он рассказал про тебя. Но они дали ему очень мало информации — даже про ауры не сказали — потому что он не из нас. А тебя он, наверняка, ни к одной не приводил, так?

— Да.

— Не знаю, почему он решил тебя прятать. При личной встрече любая из нас рассказала бы тебе — все.

— Может, поэтому и решил, — задумчиво сказала Арика. — Чтобы я жила своим умом, а не устаревшим — как он считал — опытом, — предупреждая возмущенную реплику собеседницы, Арика добавила. — И еще говорил, что теперь нас почти не рождается, и чем меньше я буду походить на себе подобных — тем труднее будет догадаться, кто я.

— Что ж. надо признать, эта маскировка была удачной. Но сейчас…

— Не надо начинать сначала, хорошо? — Вдруг Арика, поперхнувшись, проглотила кусок и встревожено посмотрела на Лаету.

— Что случилось? Передумала?

— Нет! Я просто вспомнила. Эта моя аура, она действует на окружающих только в «положительных» случаях, или, когда с ними неприятности, то они тоже усиливаются?

— Смотря на кого. На друзей — в положительных, на врагов же. Это зависит от твоего отношения к человеку.

— Это точно?

— Да, — неодобрительно буркнула Лаета. И язвительно уточнила: — что, уже прошли «огонь и воду»? И ты уверена в нем, как в себе?

— Хватит, а? Ни в чем я не уверена. Но все не так страшно — на самом деле. Роджер-то колдовству не поддается. Если даже Жорот захочет…

— «Съесть» тебя, — жестко сказала Лаета.

— Ага, «съесть», — спокойно согласилась Арика, — ему придется ох как постараться.

— Разве что, — уже спокойней кивнула Лаета.

— А мне самой «аура» помогает?

Лаета задумчиво пожала плечами:

— Говорят, некоторые из нас обладают такой способностью. Но не я. Если хочешь узнать про себя, тебе надо поговорить с одной из таких.

— Ясно. Можно, я наведаюсь к тебе после родов?

— Конечно, — удивилась Лаета. — Зачем ты спрашиваешь? Кстати… Может, наш опыт и устарел, но тебе надо — очень надо — показать «съедение». Не сейчас, конечно. После родов.

— Договорились. А как это — «показать»?

Лаета фыркнула:

— Естественно, не по-настоящему.

— Что-то вроде иллюзио-снов?

— Почти.

Арика равнодушно кивнула.

— А что у тебя за квадраты на полу? — в последнем вопросе слышался неподдельный интерес. — Это, наверное, можно рассказать и сейчас.

Вечером того же дня они выехали обратно. Хотя Арике еще много о чем хотелось поговорить, она не рискнула упрашивать колдуна остаться.

Второй день подряд Арика почти постоянно молчала, обдумывая новую информацию, сопоставляя ее со своими ощущениями и возможностями. Наконец, приведя все более-менее в соответствие, женщина встряхнулась и перевела глаза на колдуна, который на этот раз сидел рядом, а не впереди.

— Жорот, извини, ты сильно занят?

— Не сильно, — он повернул к ней голову, чуть улыбнувшись, — Жду, когда ты вывалишь на меня очередную «кучу-малу» своих вопросов.

— Считай, дождался! — фыркнула Арика. — Что было возле Озера?

Жорот помрачнел, воспоминания явно были не из приятных:

— Там действительно переход в другой мир. И я нашел то, что осталось от Ники.

Арика все же решилась уточнить:

— На другую планету или…

— В мир, — сказал колдун. — С иным типом материи.

Она кивнула:

— Понятно. Ты ее «отпустил»? — Конечно, — рассеянно ответил он и замолчал.

Арика тоже молчала. Ей совсем не хотелось спрашивать дальше. И стоило ли?

— Я не опасен для тебя, — тихо сказал Жорот. — Но доказать это ничем не смогу.

Арика посмотрела на знакомое лицо с черной повязкой на глазах и сделала то, что позволяла себе крайне редко — подобралась ближе к колдуну и поднырнула под его руку. Жорот бережно обнял женщину за плечи, она пристроилась, положив голову ему на плечо.

— Мне кажется, я и сама это знаю, — вздохнула она. — Но внутри каждого из нас сидит такой ма-аленький чертик, который говорит: «А вдруг…» в самый неподходящий момент.

Колдун словно и не ожидал другого ответа:

— Что ж…

— Подожди, — досадливо сказала Арика. — Ты что, всерьез хочешь, чтоб я и теперь осталась? Такой сильный, да? Всегда видеть, знать, что я такое и терпеть? Твой-то «чертик» посильней моего.

— Нет никакого «чертика». Для меня ты — человек.

— Ты сам знаешь, что это не так.

— Опять. Каждый сам обозначает границы понятий. Те, кто не включает в определение человека — вас, нечеловекоподобных, Роджера, или просто соседа, говорящего на другом языке — они сами звери. А если готовы убивать чужаков, то еще и бешеные.

Арика устало усмехнулась:

— Границы устанавливаются обычаями, воспитанием. Ты вырос в Клане, а источник убежденности в нашей «нечеловечности» — именно колдуны.

— Все было, конечно. Но вас стало слишком мало или вы стали лучше маскироваться. И колдуны, готовые согласиться с вашей «нечеловечностью» — они давно ушли к «черным», пойми. Такая жажда силы не может удовлетвориться меньшим.

«А ты достаточно нравственен, чтобы воздержаться от человеческих жертвоприношений, но при этом замучиваешь животных. По той же, жесточайшей, схеме. И такой шанс. Один шаг — „Она — не человек“, и…»

— Наверное, — пробормотала она вслух. — Я немного подремлю, хорошо?

Сейчас она колдуна не опасалась. Еще какое-то время, до конца беременности — точно — он ее не тронет.

Жорот, похоже, все понял, но протестовать не стал.

— Конечно, — мягко сказал он. — Роджер, останови, пожалуйста, я пересяду к тебе. Ты хотя бы не исчезнешь без предупреждения?

— Чес-слово — нет! — усмехнулась Арика.

— Спасибо, — в его голосе не было и намека на иронию, только грусть.

В последующие месяцы Арике не раз приходило в голову, что их отношения с колдуном вернулись к периоду начального знакомства. Он дал ей понять, что был бы не против, если бы она осталась — и занялся своими делами. Похоже, он вообще ничего не собирался предпринимать, чтобы удержать ее, убеждать остаться. Даже когда в семь с половиной месяцев, психанув по какому-то абсолютно дурацкому поводу, она уехала — одна — в соседнее герцогство, он ничего не сделал, чтобы вернуть ее или заручиться обещанием возвращения. Но спустя четыре дня она увидела у дверей квартиры ждущего ее Роджера.

— Ты?!

Тот встал, взяв у носильщика пакеты, чуть улыбнулся:

— Жорот приказал мне разыскать тебя.

— Спасибо, — Арика сунула мальчишке мелочь и отпустила. — А где он? — она чувствовала скорее неудобство, чем злость.

Роджер пожал плечами:

— Дома. Мы беспокоились.

— Я же звонила! И объяснила, что хочу побыть одна.

— Может, все-таки не станешь меня прогонять? Я знаю, ты контролируешь себя. Но так будет спокойней — всем нам.

Открыв дверь, Арика вошла. Роджер, последовав за ней, огляделся. Сориентировавшись, понес пакеты на кухню и, судя по звукам, стал разбирать. Арика тоже добралась до кухни, и, усевшись в кресло-качалку, смотрела на его экономные движения.

Перехватив взгляд Роджера, она усмехнулась:

— Я не против. Просто не люблю, когда из-за моего дурацкого настроения страдают другие.

Он удивился:

— Ты про что?

— Про вас с Жоротом.

Роджер тихо рассмеялся:

— Ты вечно преувеличиваешь. И создаешь проблемы из мелочей.

— Угу, — она покивала с гримасой, — Сплошь мелочи.

Роджер, оставив пакеты в покое, опустился рядом с Арикой, тревожно спросил:

— Ты обиделась?

— Нет, что ты, — она смущенно улыбнулась. — Но, правда — неудобно.

Роджер подхватил с насмешливым блеском в глазах:

— А представь, как Жороту неудобно — лишил тебя единственного слуги! И будете вы меряться, чье неудобство значительней.

— Да ладно тебе, — фыркнула Арика. — Сдаюсь, сдаюсь.

Рожать она решила все же у Жорота — так было безопаснее для ребенка. Колдун встретил ее с радостью, не задавая никаких вопросов, не пытаясь «давить» — даже заботой. Но Арика не могла не признаться себе, что после встречи с Лаетой прежние отношения между ними невозможны.

Все это она вспоминала сейчас, когда уходили силы. Роды шли трудно, и когда, наконец, Атана появилась на свет, Арике было совсем худо. Повитуха протянула ей дочь, Арика успела из последних сил улыбнуться — Атана была человеком. Женщина вызвала надежно похороненное на девять месяцев, но ее — навсегда — Умение, и убедилась еще раз — на всякий случай. Это ее усилие было последним. В следующую секунду повитуха, успевшая, к счастью, положить младенца, истошно закричала — на ее глазах тело роженицы растворилось дымкой. Остался лишь странный черный браслет, который скатился с кровати и зазвенел на дереве пола.

Четырехлетняя Атана носилась по парку, как маленький мячик. Вдруг, споткнувшись обо что-то в траве, девчушка растянулась и заревела. Роджер поднял ее на руки, она обиженно закричала, показывая на перемазанные ладошки:

— Вот тут больно, поцелуй, чтоб не болело!

Роджер, улыбнувшись, подчинился, и девочка, еще всхлипывая, но уже почти счастливая, собиралась бежать дальше. Вдруг она увидела появившегося из-за деревьев Жорота и закричала:

— Иди сюда! Скорее!

— Что стряслось? — колдун подошел и сел на корточки, чтобы Атане было легче его видеть.

— Мама сказала, чтоб я дала это тебе, — девочка порылась в кармане и вынула перепутанный кусок синей проволоки.

На лицо колдуна набежала тень, но он терпеливо спросил:

— А что она еще сказала?

— Что ты ее не пускаешь. И чтобы я сделала для тебя это. Когда пойдешь в сон, держи в руке. Обещаешь?

Жорот вздохнул:

— Да.

— Честное слово? Мама сказала, чтобы ты дал честное слово, потому что тогда ты не обманешь!

— Честное слово.

Удовлетворенная, девочка побежала дальше, а Жорот, встав, спросил у Роджера:

— Опять?

Тот кивнул.

— Каждое утро начинается: «Мама сказала…»

Жорот повертел в пальцах проволоку и положил ее в карман.

Поздней ночью, видя, что колдун уже начинает дремать, Роджер, дотянувшись до его одежды, вынул синий комочек и молча вложил Жороту в руку. Тот сонно усмехнулся:

— Ты серьезно?

— Вся ваша магия — алогична. Почему бы и нет?

Предметы то расплывались, то фокусировались. Вдруг откуда-то сбоку раздался знакомый голос:

— Наконец! Я думала, ты никогда не пробьешься. Тоже мне, колдун-волшебник!

Жорот повернулся, но вокруг было пусто.

— Ты не удивляйся, а смотри! Тут я, перед тобой!

В самом деле, впереди сформировался сначала контур, потом вполне узнаваемая фигура.

— Ого! — радостно сказала Арика. — У тебя тут даже глаза есть!

Жорот внезапно осознал, что она права.

— Атана! Иди сюда.

К удивлению колдуна, девочка, подбежавшая на зов матери, выглядела более взрослой, чем наяву.

— Ты пришел! — Атана повисла на Жороте, поцеловав его. — Ура! Мама, я же говорила, что получится! Дядя Жорот, ты разрешишь, чтобы сюда приходили Фест и Рони? Тут они согласятся со мной играть, и не будут дразниться — я же уже выросла! А мама сказала, что они придут, только если ты разрешишь, — она требовательно смотрела на колдуна.

— Атана, не все сразу, — строго сказала Арика. — Но озеро, которое я тебе обещала — вон оно.

Девочка с радостным воплем убежала куда-то вдаль.

— У моей хитрюшки свои интересы, — улыбнулась Арика. — Да ты языка лишился, что ли?

Жорот кивнул:

— В какой-то мере. Где мы?

— В мире, куда обычный человек может попасть только через сны. Или умерев. Если дорогу найдет. А таких, как я, тут много.

— И в этом мире ты мне можешь доверять? — в упор спросил Жорот, перебив болтовню Арики.

Она, погрустнев, кивнула:

— Ага. Извини, но я…

— Да я сам виноват, наверное — не смог убедить.

— Никто бы не смог, — с тихой обреченностью сказала Арика.

Она хотела сказать про века вражды между их народами, но промолчала. А Жорот, кажется, и без слов все понял.

— Я честно старался не дать тебе повода.

— Ты его и не дал.

— Тогда почему ты ушла? — впервые в голосе Жорота послышался упрек.

Арика удивленно подняла голову:

— Ох! Ты не понял. Просто, — она слабо улыбнулась, — подобрала себе слишком хорошего партнера.

— Извини?

— Я на всякий случай нашла Атане отца о_ч_е_н_ь далекого от магии. Антимага. Слышал про таких?

Колдун кивнул.

— И Атана, в своем стремлении сформироваться человеком, «вытянула» у меня всю материальность. Так редко, но бывает, — Арика извиняюще улыбнулась. — Кстати, несмотря на папу, она должна быть сильным магом.

— Да, я уже проверял.

— Займешься ею?

— Само собой. Но, если быть до конца честным, думаю, дело не только в Атане.

— А в чем?

— Твоя аура. Ты очень сильно хотела не опасаться меня и продолжать общение. Ты получила это.

— Наверное. — Арика неуверенно улыбнулась: — Может, оно и к лучшему?

— Возможно. Но жаль, очень жаль.

— Почему? — равнодушно пожала женщина плечами. — Тут или там — какая разница?

— Разница есть. Возможно, тебе все равно. Но я живу «там», а не в снах. Ты мой друг и я очень не хочу тебя терять. Надеялся, что ты все же поверишь мне, — он пожал плечами. — Похоже, я действительно требую слишком много. При нашем общении рискуешь только ты, а такое одностороннее доверие маловероятно. И я ничем не могу доказать… Как в стену бьешься, что с матерью, что с тобой.

— С какой матерью?

— С моей. Моя мать — Существо, только она привязана к порталам Клана. Несмотря на то, что она привязана, и, следовательно, опасности «съедения» никакой, нормальных отношений между нами никогда не было. А мои попытки убедить ее разорвать привязь она воспринимала вполне однозначно…

— А зачем разрывать?

— Долго объяснять. Но поверь, причины есть. А теперь я теряю еще и друга по той же причине.

— Ну, извини. Я та, кто я есть.

— Я понимаю, — устало отозвался Жорот. — Хотя до сих пор не могу понять, как ты ухитрилась родится Существом. Не такая уж редкость, когда один из родителей — человек, а другой — Сила, но их дети рождаются людьми. Конечно, обычно они обладают хорошими колдовскими способностями, но этим их инаковость ограничивается.

— Так то если один из родителей — человек, — фыркнула Арика.

— Лина — тоже?

Арика вздохнула:

— Помнишь, я выпросила у тебя мое досье из архива Сообщества? Так вот, оно не совсем точно. Отец изменил в памяти Магистров, участвовавших в схватке с ним, истинную картину происшедшего — в том числе и у Дана. Мама тогда тоже умерла — она шагнула в Зону. Сама. Оставив в Тепи свою матрицу и местные магические существа воссоздали ее тело. Потом в него вселилась Сила, которой стала мама. К сожалению, тело было навсегда приковано к единственной планете, точнее, к Тепи.

— Невероятно. Один случай перерождения человека в Силу — событие, а уж два, да еще так переплетенные между собой.

— Если бы они не были так переплетены, то ни одно из них не состоялось бы. Отца тогда серьезно ранили, и Зона была им недовольна из-за того, что он попал в ловушку. Практически, он умирал. Мама очень сильно хотела помочь ему, даже не зная, получится ли. Он смог стать тем, чем стал. И, в свою очередь, помочь ей. Знаешь, я им завидую, — она печально улыбнулась. — У меня такой любви, похоже, не будет. Чтоб, не думая — в бездну.

— Не буду успокаивать тебя фразами насчет «все впереди», но ты еще молода.

— Обойдусь без успокоений, — фыркнула Арика. Задумчиво сказала: — Зато меня не предавали друзья. У отца было два близких друга и оба предали, — она невесело усмехнулась.

Жорот сменил тему:

— Так ты родилась без тела?

— Совершенно нематериальной. Меня даже никто не мог брать на руки — кроме мамы с отцом. Мама рассказывала, какая морока была с кроватью и всем остальным — я просто просачивалась сквозь любой предмет. Хорошо хоть под землю не проваливалась, — она усмехнулась. — Пока отец не догадался перенести меня в Зону — там-то я и выросла. Росла я как нормальный ребенок — наверное, из-за матрицы мамы. И очень хотела стать материальной. И в тринадцать решилась. Точнее, уговорила своих.

— Это объясняет многое, — задумчиво пробормотал тот.

— Ага, — рассеяно сказала Арика. — Слушай, но если твоя мать «привязанная», то почему она тебе не рассказала об отмене репрессий против тех из нас, что дружат с колдунами?

Он покачал головой:

— Не только не рассказала, а еще и убеждала в обратном.

— Так вот почему ты кинулся меня защищать от несуществующей опасности! Хорошо ты Лаету позабавил, — не удержавшись, подколола она колдуна.

Жорот пожал плечами:

— Да сколько угодно. Лучше так, чем опасность оказалась бы реальной. Драться с Лаетой на ее территории — занятие малоперспективное.

Арика нахмурилась. Малоперспективное, значит.

— Но ты все же готов был драться, — сказал она, даже не спрашивая, а скорее озвучивая свои мысли.

— Зачем ты меня вытащила сюда? — перевел колдун разговор совсем на другое.

— Думала, тебе будет интересно, — пожала она плечами. — Тут тоже есть магия — я могла бы поводить тебя — помнишь, как по Зоне? Правда, она действует только в этом мире. Но ты не хочешь?

— Не знаю. Наверное, это действительно интересно, но я должен подумать. Извини. Я не просплю в своем мире несколько дней?

— Не проспишь. — Спокойно отозвалась Арика, прекрасно понявшая подтекст. — Если вздумаешь увидеться — перед сном зажми в руке талисман. Я собиралась дать тебе постоянную настройку, как Атане. — она вдруг стала растворяться, послышался удаляющийся голос, — Ладно. Пока.

Утром Роджер, как всегда, пошел будить Атану. Открыв дверь детской, он на несколько секунд впал в ступор — в одном из кресел, уютно свернувшись клубком, сидела Арика и задумчиво смотрела на спящую дочь.

Подняв глаза, женщина слегка встревожилась:

— Эй, не принимай близко к сердцу!

Но Роджер быстро пришел в себя, подойдя, опустился на пол и тихо сказал:

— С прибытием.

Он увидел и странное выражение в глазах, и новые морщины, появившиеся на лице. Но тут Арика улыбнулась, став почти прежней. Порывистым движением она обняла его, уткнулась ему в плечо. Роджер молча гладил ее волосы. Наконец она разжала объятия, в упор взглянула ему в лицо.

— У меня к тебе просьба. Серьезная. Ты присматриваешь за Атаной, верно?

— Да.

— Придется подыскать ей другую няньку. Теперь ты мне нужен — постоянно. С Жоротом вы по-прежнему?..

— Думаю, он поймет.

— Возможно. Он портал достроил?

— Да.

— Это чудесно! Давай так. Реально мне необходимо, чтобы меня никто без твоего сопровождения не видел — никогда.

— Даже Атана?

— Даже она. Но я очень много времени сейчас буду проводить одна — в эти часы ты свободен. Но чтоб любая — пусть случайная — встреча без твоего присутствия была невозможна. Ты сможешь это организовать?

Роджер, подумав, кивнул:

— Если ты будешь выполнять мои инструкции — запросто.

— Куда я денусь, — вздохнула она. — И еще, я хочу жить дома. Портал включается в определенное время или как?

— Он активирован постоянно. Считай, как перейти из комнаты в комнату. Правда, слуг мы к нему не допускаем, но дети все время носятся туда-обратно.

— Отлично. Давай ее будить. Да, еще. Где мой браслет, тот, черный?

Атана отнеслась к появлению Арики абсолютно нормально и тут же стала просить «сводить в лес с красивыми цветами и большими-большими деревьями — ты давно обещала!»

— Обязательно, но только когда ты заснешь. Поняла?

Атана скуксилась было, но тут же, быстро взглянув на мать, сказала, зевая во всю мордашку:

— Ой, чего-то я спать хочу!

Арика с Роджером переглянулись и рассмеялись. Девочка, сообразив, что хитрость не удалась, с обиженной миной стала выбираться из постели.

Еще когда все трое шли по коридору, Роджер вдруг сказал Арике, что уже договорился с Лонгом об Атане.

— У близнецов два новых учителя, да и самостоятельные они уже — Лонг вполне может взять на себя заботу о малышке.

— Вот и отлично. Завтрак когда?

— Минут через сорок.

— Давай отведем Атану к Лонгу. Мне надо поговорить с Жоротом.

— Она сама добежит, тут недалеко.

— Ты точно найдешь Лонга? — спросила Арика у дочери, — не заблудишься?

— Конечно! — запрыгала вокруг Атана, — Я уже большая, я все знаю, — не договорив, она умчалась.

— Здорово, — искренне сказала Арика. — Тогда идем, — в тоне последней фразы было столько обреченности, что Роджер остановился:

— Что с тобой?

Она невесело улыбнулась:

— Да так. Это наши внутренние, магические неурядицы. Вот еще что. Наверное, сейчас я пойду одна.

— Почему?

— Так надо.

— Нет, Арика. Извини, но я не подчинюсь твоему приказу.

— Ты и такое можешь? — с интересом спросила она.

— Это смахивает на угрозу твоей жизни.

— Вот дьявол, — досадливо пробормотала она. — Не моей. То есть и моей тоже, но все-таки больше — его. Как ты отреагируешь, если Жорота переклинит, и он нападет? Я вынуждена буду защищаться! Подобный шанс очень мал, но он есть!

— Если что, Лонг меня приведет в порядок.

— Ты уверен? Пойми, этот раз я могу обойтись без тебя. Но дальше — никак! Если с тобой что-то случится — я не умру, конечно, но могу сойти с ума.

В ответ на недоверчивый взгляд Роджера, Арика усмехнулась:

— Поговори с Жоротом. Сумасшествие — бич тех, кто рискует уходить в Проверки. Чаще это случается в процессе. Но бывает и после — когда реальность Проверки медленно и верно захватывает доминирующую роль в сознании уже «вышедшего» человека. Или существа, — неважно.

Роджер задержал шаг, медленно кивнул:

— Я активировал кое-что, чтоб наверняка не было необратимого конфликта.

Наконец они подошли к кабинету колдуна. Арика толкнула дверь.

Тойди склонился над столом, заставленным кучей каких-то вещей. Он первый поднял голову и оторопел. Но промолчал. Жорот, копающийся на книжной полке, обернулся не сразу. Женщина терпеливо дождалась, пока это произойдет. Сообразив, кто пришел, колдун замер на несколько мгновений, потом аккуратно положил книгу на одну из полок и выпрямился.

— Ты? — На лице появилось выражение неуверенной радости.

Арика же, напротив, побледнела настолько, что показалось, она сейчас потеряет сознание.

— Я, — глухо сказал она. — Отошли мальчика, пожалуйста.

Тойди перевел взгляд на учителя и, дождавшись его кивка, исчез за дверью.

— Ты решилась, — медленно сказал Жорот.

— Ты ведь этого хотел, так? — Ее голос прерывался, хотя Арика всеми силами старалась говорить ровно.

— Тебе плохо? — он быстро шагнул в ее сторону, но Арика отшатнулась и побледнела еще больше, хоть это и казалось невозможным.

— Не надо, — с усилием сказала она. — Не подходи пожалуйста.

Жорот отступил назад. И, встревоженный, стал свивать ленту заклинания. Арика усмехнулась дрожащими губами:

— Проверяешь? Только не сильно много колдуй, а то я могу подумать не то.

— На тройное не подумаешь? — уточнил он, и Арика увидела, что «ленты» зависли, недостроенные.

— Не подумаю, — она тем временем вцепилась в Роджера и почувствовала себя уверенней.

— Ты изменилась, — заметил Жорот, когда ленты растворились.

— Еще бы! — дрожащими губами усмехнулась она. — Тело-то другое.

— Тело… Ладно. Что случилось, Арика?

Роджер неожиданно обнял ее за плечи, и Арика успокоилась настолько, насколько это вообще было возможно. Переведя дыхание, она довольно твердо смогла взглянуть на колдуна.

— Это Проверка, — наконец собралась женщина с силами. — Я прошла ее снова, чтобы получить нынешнее тело. Конец твоих Проверок тоже…

— Смерть, — кивнул колдун. — Очень реальная.

— Убил меня ты. Точнее, «съел». По всем правилам.

Жорот тоже побледнел:

— Но это же, — тихо сказал он. — Четыре месяца пыток!..

Арика нашла силы кивнуть.

— У нас Проверка всегда длится дольше. В тот, первый раз, моя была пять месяцев, сейчас — почти семь.

На лице колдуна появилось беспомощное выражение, плечи дрогнули, на лбу и у рта резко обозначились морщины.

Арика устало сказала, глядя в сторону:

— Мне нужно время, чтобы опять привыкнуть к тебе.

Жорот тихо спросил:

— А ты сможешь?

Лицо Арики вдруг исказилось. Она бросила на колдуна ненавидящий взгляд, но тут же, взяв себя в руки, расслабилась, закрыв глаза. Когда женщина подняла веки, только хриплый голос напоминал о прошедшей вспышке:

— Ты лучше о себе позаботься.

Жорот вопросительно поднял брови.

— Вот, — Арика вытащила что-то из кармана и, не вытягивая далеко руку, показала лежащую на ладони небольшую — с фалангу пальца — прозрачную зеленоватую трубочку с еле видимым огоньком внутри.

Колдун нахмурился — он был растерян:

— Откуда? Подожди-ка, — он замер, потом на его ладони появилась точно такая же трубочка — одна к одной. На этот раз нахмуриться была очередь Арики.

— Двойники? Интересно, только по виду или и по свойствам?

Жорот спокойно сказал:

— Свойство у них только одно.

— Что это? — резко спросила женщина. — Я знаю только, что если ее разбить — ты умрешь.

— Называют по-разному. Душа. Жизнь. Талисман. Фиал. Я — никак, название не суть важно. Маг, на определенном этапе, создает это вне зависимости от своего желания. Я, например, просто нашел утром в постели. В Клане создание этой штуки считается основным признаком самостоятельности — как мага. В Сообществе подобное условие не обязательно. Черные, по слухам, отдают ее своей Силе.

— Они все одинаковые — по внешнему виду? — вмешался Роджер.

— Они все прозрачные и с огоньками внутри — на этом сходство кончается. Размеры, цвета, формы — самые разные. Считается, что предмет увеличивается пропорционально честолюбию создателя, — колдун чуть улыбнулся, — в пору моего ученичества ходил анекдот о талисмане величиной со шкаф, который при появлении пришиб своего обладателя. Про карьеристов так и говорили — он всеми силами растит надгробный талисман.

— И что? — усмехнулась Арика. — Талисман разбился? Тот, со шкаф?

Жорот покачал головой:

— Если сам предмет не нарушен, то после смерти обладателя лишь гаснет огонек. Реально, кстати, они всегда помещаются в ладони. И я никогда не слышал, чтобы предметы — двоились.

Он сделал пару шагов вперед, Арика резко перевела дыхание и, инстинктивно сжав пальцы, прижала кулак к груди. Но Жорот лишь приблизился к столу и осторожно положил на его поверхность свою вещицу.

— Пусть будет у тебя.

Он вернулся обратно, а Арика недоверчиво переводила взгляд со стола на него.

— Судя по тому, с какой легкостью ты с ним расстался — у тебя есть где-то третий, настоящий.

Лицо колдуна дрогнуло, приподняв голову, он вызывающе сказал:

— Проверь.

Арика, сообразив, что проверить предмет на подлинность можно только одним способом, отвела глаза и попросила Роджера:

— Дай мне это, пожалуйста. Взяв вещицу в свободную руку, женщина взглянула на Жорота:

— Можно, я просвечу Умением?

Он молча кивнул.

— Одинаковые. Совсем.

В ответ на невысказанный вопрос колдуна она объяснила:

— Одно из условий «съедения» — разбить эту штуку. Почти в конце.

Колдун опять кивнул, подтверждая, что ему это известно.

— Ты и разбил. А когда я вышла из Проверки, она была у меня в руке. Целая.

Жорот устало потер повязку:

— Что ж. За любую авантюру платят обе стороны. Думаю, в этот раз с меня взыскали не слишком много.

Арика прищурилась, потом пожала плечами:

— Тебе видней.

К концу разговора она чувствовала себя гораздо свободней. Жорот тоже это заметил, но комментировать не стал.

— Думаю, за столом уже собрались, — негромко сказал Роджер.

Арика, уже спрятавшая обе вещицы, кивнула. Они с Роджером повернулись к двери, и она краем глаза заметила, что колдун наполовину пересек комнату. Женщина, на миг очутившись во власти еще свежих воспоминаний, побелела и непроизвольно вцепилась в ближайший стеллаж, чтобы не упасть. Роджер поддержал ее, а Жорот резко остановился и отступил назад.

— Роджер, попроси, пожалуйста, принести мне что-нибудь сюда, — ровно сказал он.

Арика, кое-как с собой справившись, выдавила:

— Извини. Как хочешь, конечно, но привыкать все равно придется, — собрав силы, она взглянула на человека, чье лицо вызывало у нее такой ужас. И напомнила себе, ч_т_о он сейчас отдал ей — добровольно. — Я постараюсь не реагировать на тебя столь бурно, — последнюю фразу она смогла сделать даже ироничной, но лишь переведя взгляд на нейтральный вид из окна.

— Хорошо. Я подойду позднее, — он хотел ободрительно улыбнуться, но получилось — не очень.

Наконец остались одни и Арика устало расслабилась в кресле. Роджер вдруг сказал:

— Вот значит, как выглядит отношения между «хозяином» и «сломанным».

Она, вздрогнув, покачала головой:

— Он меня не «сломал». То есть… Ох. Понимаешь, он не «сломал» меня потому, что у него не было такой цели. «Ломают» — когда хотят добиться сведений или подчинения. А его целью было — провести меня через ритуальные пытки — до конца. Чтоб я не умерла в процессе — тогда он лишился бы большей части могущества.

Она замолчала, Роджер тоже молчал, не подталкивая и не настаивая.

— Самое хреновое — что это чередовалось, понимаешь? Он доводил меня до критического болевого порога — тогда-то и начиналось. Он вытягивал из меня сущность. По строго предписанным частям, методично используя каждую кроху… Наконец — срыв — и почти отеческая забота, — она усмехнулась дрожащими губами. — Он ночами не спал, чтобы не дать мне умереть, дежурил рядом. И все — сначала.

Арика долго молчала, успокаиваясь. И, окончательно расслабившись, задумчиво заметила:

— Я, кажется, поняла, почему Жорот никогда не пойдет на «съедение». Он слишком дорожит своей человеческой сущностью.

— Символом которой является этот самый Талисман.

— Как бы не сутью. Весьма любопытная закономерность, ты заметил? Чем больше предоставляется возможностей тем или иным типом магии, тем от большей части себя должен отказываться адепт. От «белых», которые даже не всегда формируют Талисман, до «черных», отдающих его Силе и «съедения», при котором его вообще собственноручно разбивают. Интересно, кто из мэтров исследовал это?

— Спроси у Жорота, он должен быть в курсе.

— Ага — как только — так сразу. Кстати. Ты же психолог — вот тебе и проблема.

— Хочешь опять нормально к нему относиться?

— Угу.

— Не проще было бы плюнуть на все, а?

— Еще чего! — вскинулась Арика, — Ты вообще соображаешь, что предложил? Значит, вторая Проверка — зря? Ну и нафиг… — она осеклась, увидев, что Роджер улыбается.

— Ну и нафиг тебе психолог? Нет, конечно, захочешь поговорить — пожалуйста, но вы справитесь сами.

— Мы?

— Именно, — подтвердил тот, — главное — не забывай, что вас — двое. А все остальное — приложится.

Арика подняла брови и язвительно рассмеялась:

— Ты хотел сказать — трое? И если ты надеешься избежать нашей теплой кампании, то я тебя разочарую — не выйдет!

Оглавление

Пролог. ВСТРЕЧА

Часть 1. ВОЛК

Часть 2. СЛУГА

Часть 3. СВИТОК

Часть 4. ПУТЕШЕСТВИЕ

Часть 5. ЧЕРНЫЙ

Часть 6. КОЛДУНЬЯ

Реклама на сайте