«Омерзение»

Примерно четыре-пять. Положительно, не больше пяти. Для вестибюля при входе в подъезд, если можно его назвать вестибюлем, конечно, когда смотришь на него сверху, с первой лестничной площадки, это почти рекордный результат. Еще неделю назад тут были верные шесть, а по выходным доходило до восьми.

За счет чего? Отчасти псы. Не все, конечно. Аккуратные овчарки даже понижали на полбалла. То же самое – благородные колли. Но бульдожки разных сортов, бессмертная болонка со шкурой цвета седины древних старух и такой же нездоровой розовостью, буль-терьер, оснащенный мордой каннибала! – и все это с когтистым скрежетом двигалось, шумно дышало, недобро косилось, лупило погаными хвостами по ногам, прямо в подъезде затевало междуусобные войны, заливаясь оглушительным лаем и сочась злобным хрипом… Кажется, график их выгула по субботам и воскресениям втрое оживленнее, чем по будням. Наскоро одетые чада из-под-пятницы-суббота. Ласковые мамашки я-вытрясу-тебя-из-коляски-на-следующей-ступеньке. Или то же, но в варианте ой-ну-помогите-засунуть-ребенка-в-лифт-чего-стоите. Расхлябленные до изнеможения пружин створки входных дверей. Грязные кирпичи на страже их поражения. Это немного напоминает ноги недорогой проститутки, расставленные профессиональным инстинктом даже на седьмом клиенте и в полном беспамятстве (грязными в этой параллели должны быть носки или драные чулки: Игорь никогда не общался с живыми проститутками, завиток воображения возник из книжной пищи). На протяжении двух суток – до позднего утра понедельника – испохабленная уличной грязью плитка. Уборщица по выходным выходная; скидываются на оплату ее труда пять-семь квартир каждый месяц; женщина вспыльчивая и общежитная, она сама себе определила, что этих рублей на субботне-воскресный труд заведомо не хватает, – а кто оспорит, если в подъезде среди состоятельных квартир перевелись монстры, злобные климактерическим упорством?