«Химера, будь человеком!»

Ромашкина Ольга Химера, будь человеком!

Глава 1

Нет, ну это ж надо было. А я говорила: «Мне нельзя пить градусосодержащее!». Ну почему у подавляющего большинства псевдоним — Фома?! Нет, я, конечно, тоже люблю во всём убеждаться исключительно сама и желательно наглядно, но всегда же есть исключения, которые, собственно, и подтверждают правило. Ну и ладно. Вот так я сидела спросонья и беседовала сама с собой, обозревая разруху свежеобмытой, приобретённой квартиры Шанса.

— Надо выпить чего-нибудь горяченького. Хотя нет, хватит с меня горячего, — сказала совестливая я, оглядывая опаленную обивку дивана.

Те, кто не разошлись поздним вчерашним вечером, лежали штабелями на нём пострадавшем и спали как невинные младенцы. Будить никого не стала, выпила томатного сока с перцем и убежала, нужно было успеть в институт хотя бы ко второй паре.

Выйдя на улицу, почувствовала весь оптимизм жизни. Светило уже явно не раннее солнышко, а пахло всё ещё ночным дождём и тепло. Наконец то тепло, никак не могу объяснить свою трепетную любовь к теплу и практически ненависть к холоду. Мало кто понимает меня ворчащую, идущую зимой средь снежного серебра в безветренную погоду. Нет, красиво не отрицаю, но моя мерзлявость вопит о нечто другом, явно нецензурном. Определённо белых медведей в моём роду не было обнаружено, хотя узнать точно всё одно не представляется возможным.

Вот так радуясь приближающемуся лету, я дошла до метро. Метро… Меня всегда удивляло, как такое количество народа способно там не то что перемещаться, а вообще находиться?! Чувствуя себя килькой в пресловутой бочке, я вошла внутрь, и волна понесла меня на турникеты. Едва успев приложить проездной, сие течение, со мной сопротивляющейся, выплыло на платформу, и по прибытии поезда продолжилось развлечение «Куча мала». Вот так, чувствуя себя частью народа, я добралась таки до места непосредственного обучения.

Пройти мимо всеведущего методиста мне судьба не улыбнулась, за что и был зафиксирован прогул первой пары… опять. Нет, не подумайте, не стремлюсь отлынивать, но выше меня не опоздать (читай проспать) первую пару.

Философия шла в разгаре, злостный преподаватель косил изречениями Конфуция не хуже косы Смерти. С философом, он же Акакий Мстиславович (не знаю как имя, но отчество он своё оправдывал), он же Кака, отношения ученик-преподаватель, у нас были весьма своеобразные. Я конечно же не помнила всех «Великих», но высказывания, озвученные Какой, могла если не продолжить, то уж объяснить всегда. Чем собственно и вызывала жуткое раздражение преподавателя.

И вот войдя в аудиторию, я смогла наблюдать до боли знакомую картину. Накатывающуюся печаль в виде закатывания глаз Акакия Мстиславовича (читай «О нет, оно таки явилось», оно, в смысле чудо, если вы недопоняли) с одной стороны, с другой же, вздохи облегчения (читай «мы спасены!»). Дальше лекция продолжалось привычно, больше похожее на игру в пинг-понг между мной и Какой. А все остальные уже занимались своими привычными делами, некоторые так и вовсе бессовестно похрапывали.

— Студентка Кира Вольная у нас не спарринг с вами, а полноценная лекция, притом для всего потока. Вас я охотно послушаю на приближающемся экзамене. Или у меня паранойя относительно учительского участия или Кака мечтательно закатил глаза и недвусмысленно посмотрел на меня. Видимо в его философском сознании уже всплыло видение «любимой» студентки, заламывающей руки от незнания ответов на его изощрённые вопросы.

— Эээ… профессор, вредные мысли должны преследоваться! — он не сразу понял, что я сказала. Посему я решила добавить:

— Я о Конфуции, он так считал… тоже.

Краснея, багровея из-за всего невысказанного мне тихой и мирной, но действительно, видимо, припоминая это мнение философа, он закончил лекцию его же волшебными словами: необходимо и достаточно. В смысле: необходимо выучить всё, что он до нас успел донести и это будет достаточно для сдачи экзамена.

* * *

Я училась в государственном университете на факультете «Юриспруденция» на четвёртом курсе. Занесло меня сюда желание стать адвокатом и собственно, направить свою энергию, бестолково фонтанирующую, в полезное, а главное интересное мне русло. Однако, после обязательной практики на третьем курсе сие желание поугасло, если не сказать потухло совсем. Теория с практикой оказались неразрывно связаны (в смысле повязаны) но увы, с другой стороны. Законы наши имеют порой множество трактований. Случается, что в одной норме одна её часть противоречит другой или вовсе является мертворождённой (т. е. её невозможно применить). Это всё было бы полбеды, но долгожданная практика меня добила. Я поняла, что многого в жизни не понимаю, что совесть многие продали, а справедливость прикопали, срубив при этом нехилый куш, да и законы при умении можно обойти. Но учёбу не бросила, я вообще люблю учиться, помимо получаемого высшего образования, меня интересовало ещё много чего.

В перерыве между парами, я забежала задавить червяка, вопившего от голода. Эта сволочь всякий раз не получая чего-нибудь съестного начинала нескромно обнародовать свои права во всеуслышание, т. е. бурчало весьма прилично. Вот так в компании томатного сока с перцем, маленькой пиццы и творожного колечка меня застукал наставник.

— Вот ты где… кто бы сомневался. — От такого приветствия пирожное чуть не встало поперёк горла, притом всей своей округлой формой.

— Здравствуйте Ник Саныч, я тоже рада Вас видеть. — Всю мою любовь он увидел наглядно, пока я пыталась доглотить застрявший десерт.

* * *

Николай Александрович преподаватель психологии, практик до безобразия. Он давно бы стал уважаемым теоретиком и не игрался бы со студентами, но исследовательский дух в нём явно не погиб. Он мог своими изысканиями довести человека до белого каления, казалось бы, невинными беседами. Взглянув на индивида, он может сказать о нём многое, поговорив с ним — узнать всё, как мне кажется даже то, о чём подопытный и не подозревает. Он курировал одну группу подопытных, в число которой входила и я. Не без гордости замечу, что довести меня ему пока не удалось, хотя справедливости ради скажу — он честно пытается.

Его интерес к моей скромной персоне возник после некоего инцидента. Мы сдавали зачёт по юридической психологии, Ник Саныч пришёл на замену заболевшего профессора. Всё бы ничего, но все наши подготовки по конспекту, я уж молчу об заготовленных ребятами бомбах (кто не учился поясняю, бомба — готовый ответ на вопрос, не требующий переписывания (читай списывания)) пошли коту под хвост. Потому как, выслушав заученные (списанные) ответы, он требовал пояснений, вводя некоторых в ступор одной лишь фразой «И как Вы это понимаете?» и непременно с примерами.

После моего ответа по конспекту Ник Саныч услышал всю правду о том, как я понимаю уже произнесённое мной. И наблюдая его попытки осмыслить мой словесный поток, думала лишь об одном — хоть бы он ничего не понял. На дополнительные вопросы, как считал преподаватель, на самом деле они были уточняющими, он получил ответ в том же духе, он таки оставил попытки понять моё осмысление. Немного подумав, предложил рассказать о гипнозе с практической точки зрения. Ну, я и… рассказала, в смысле наглядно показала.

Что что-то не так я заметила не сразу, его подозрительное молчание и внесло лепту в моё прозрение. Сказать, что я растерялась, значит ничего не сказать. Я неуклюже громко чихнула и продолжала что-то мямлить на тему гипноза. Ник Саныч рассеянно и непонимающим взглядом посмотрел на меня сконфуженную и… ничего не сказав, поставил зачёт и позвал следующего. Я наспех запихала в сумку атрибуты подготовки к экзамену и только у входа отважилась попрощаться, посмотрев прямо на преподавателя. К своему облегчению, я увидела серьёзный взгляд, но довольный, хотя, услышав на моё до свидания — «до скорого свидания» я поняла, что попала!

— Завтра зайди ко мне после второй пары… побеседовать. Да и я же обещал дать список литературы для твоей курсовой. — Сказал Ник Саныч.

Треч,[1] я и забыла о ней. Допивая сок уже на ходу, я кивнула наставнику и побежала на последнюю пару.

Выбралась на свободу я часам к пяти вечера и потопала в сторону метро, нужно было заехать по просьбе Вика в Исторический музей. Вик — мой друг, сколько помню я себя любимую. С тех пор как он пришёл в детдом, передать купленные игрушки и я попалась ему на глаза, он периодически приходил навещать меня. Правда при этом так высунулась тогда из-за угла, что упав едва не разбила нос, который всюду лезет до сих пор.

С ним до того легко общаться, что он стал своим в доску парнем, несмотря на разницу в возрасте. Это было странно, мягко говоря, потому как за всё это время я не видела ни одного его друга, а мои друзья называли его «со сдвигом».

И вот сейчас для диссертации ему понадобилось описание какой-то побрякушки.

Глава 2

Страшно, сейчас это приблизится, почему так жутко страшно? Холод окутывает и вот-вот поглотит меня противным липким туманом, но что-то ему мешает. Он отступил, и тело будто стало невесомым, страх покинул меня, уступая место всепоглощающей пустоте. Пред остекленевшими глазами мгновение и вечность. А потом тепло, спокойно, ничто не напоминает пережитый страх, ничто… кроме светящейся ленты, медленно угасающей…

— Девушка-а, дальше поезд идёт в депо, просыпайтесь девушка.

— А? Что? Да-да, конечно, уже выхожу. — Да что ж это такое, опять тот же самый сон. В последнее время что-то зачастил и в руке слабость какая-то, отлежала опять наверное. Вот бздын-то, угораздило же в метро заснуть, так и в музей опоздать могу.

Несмотря на опасения до музея добралась на удивление быстро, то есть почти час до закрытия у меня есть, целоваться с закрытыми дверями не светит, уже хорошо. Надо бы в памяти освежить, что там за описание Вику понадобилось.

Народу в залах почти не было, наверху так и вовсе запустенье, вот и славно, не люблю удушающие толпы народа.

— Девушка, музей через час закрывается, постарайтесь не задерживаться. — Как из под земли вырос перед глазами вахтёр.

— Да, да я знаю, спасибо. Извините, а Вы не подскажите где мне найти вот этот предмет. — Я сунула вахтёру под нос листок с изображением то ли медальона, то ли амулета, который дал мне Вик.

— Поднимитесь на следующий этаж, пройдите зал холодного оружия и поищите в следующем зале «шаманство».

— Спасибо. — Я быстро поднялась по лестнице и поскольку время хоть и немного, но у меня было, решила чуть задержаться и полюбоваться древним оружием.

Ничем не могу объяснить свою тягу к холодному оружию, притом, что пользоваться им не умею вообще, если только сие оружие не представляет собой чисто гастрономический вариант — кухонный нож.

Я стояла и не могла глаз отвести от кинжала, на вид достаточно скромного, но рисунок на рукояти говорил об обратном. Изящный кинжал с прямым обоюдоострым клинком, резко сужающимся к острию короткой своеобразной рукоятью. Рукоять кинжала имела расширенное основание, удлиненную головку, узкий черенок и изготовлена была из какой-то кости с витиеватым орнаментом. А по лезвию клинка бежал рисунок незнакомых мне символов. От созерцания меня отвлекли шаги проходящих посетителей, видимо, так же как и я забредших сюда под закрытие. Я поспешила в зал «шаманство» дабы успеть сделать то, ради чего собственно и пришла.

Это был скорее невзрачный закуток, чем зал, посему нашла я требующееся мне быстро. Этот амулет больше напоминал какой-нибудь кулон в виде спиральки, похожей то ли на змейку, то ли на дракончика с прижатыми небольшими крыльями. Рядом была табличка с описанием его местообнаружения и предполагаемым использованием, ей то я и занялась. Много времени это не заняло, однако, что-то необъяснимое в амулете привлекло моё внимание. Я убрала всё честно переписанное и пригляделась к нему внимательнее. То, что я приняла в начале за чешую змеи, оказалось мелкими рунами, ими была испещрена вся поверхность, что и сбило меня с толку. Варвара была далеко не единственной любознательной женщиной на свете, посему мне ужас как захотелось рассмотреть змейку поближе. Ещё не понимая, что вызвало такой неукротимый интерес, я вплотную припала к стеклу выставочного стола.

И тут меня словно молнией поразило, я увидела уже знакомую закорючку, похожую на угловатую латинскую букву «R». Точно такая же висела у меня на шее, лишь с тем исключением, что она была не на змее, а змея в ней.

Этот кулон отдала мне настоятельница, когда я покинула стены детдома. Тогда же она и поведала полную историю моего появление в стенах оного.

* * *

Вечерняя служба прошла наперекосяк и настоятельница Анна ходила вся в расстроенных чувствах. К тому же непонятно с чего появившаяся тревога никак не хотела покидать бренное сердце. И вот, казалось бы, только отвлеклась на бюрократические дела монастыря, как послышался чей-то плач. Всё бы ничего, да дело к ночи, откуда детскому плачу взяться на опустевшей улице? Настоятельница вышла осмотреться и по мере её приближения к основному входу, усиливался и плач. Собственно как она сказала, это было больше похоже на требовательные вопли.

Подойдя, она узрела русоволосое, с серыми глазами и уже с красным от дикого ора лицом дитя, сидевшее в непонятной корзине. Дитя, на радость (это она тогда так подумала) настоятельнице, оказалось девочкой. Она забрала орущую меня и унесла под покров монастыря. Все же свои тревоги дня отнесла к преддверию этого неожиданного события.

Ох, если б она знала, как она была права, то не то что б не вышла на поиски «жалостливого» крика, а ещё бы и закрыла окна поплотнее.

На следующее же утро я предстала пред очи почти полного состава монастыря. Я сидела и сердито сопела, но молчала… пока меня не начали бесцеремонно тискать. И в самом деле, что это они пустили по рукам бедного ребёнка. Обсмотрев всю меня крикливую (одна из монашек была врачом), мне решились поставить приблизительный возраст.

Когда наставница мне это рассказывала, я почувствовала себя собакой и смотрела на неё выпученными глазами, паралич которых нарушал односторонний тик. Однако было установлено, что мне не более двух лет. При осмотре меня и корзины не обнаружилось ничего кроме одежды на мне и кулона, который сняли, дабы резвая деточка не удавилась случайно. Меня сочли подкинутой нерадивым родителем и с разрешения властей после просьб настоятельницы, оставили в монастыре.

Из-за невнимательности, я полагаю, букву «R» на кулоне, приняли за «К» и назвали меня Кирой. Так как отец был неизвестен, собственно как и любой другой родственник, отчество дали Ивановна (ну нет у людей воображения, ну что поделать). Ну а моё поведение сказалось на фамилии — Вольная (хотя за глаза впоследствии называли Своевольной). День рождения же мне присвоили 1 апреля, день, когда нашли бедную меня у врат монастыря (не сомневайтесь, я припомнила им это).

Как-то побывав в лагере и наслушавшись местных страшилок я решила спросить у настоятельницы все ли из них выдумки? Может быть некоторые основаны на реальных событиях, пусть даже и обросли потом мистическими подробностями. Послушав некоторые из них, настоятельница Анна поспешила меня успокоить, что всё это «стандартные» страшилки для нашего усмирения. Хотя надо признать, что в последнее время они стали рассказываться уж больно в кровавом варианте. Быть может мне и показалось, но говоря это, она несколько содрогнулась и поспешила сменить тему разговора, прося рассказать о лагере в целом. Это навело меня на мысль о маленькой шалости, скажем так.

Осуществить мою задумку «стандартной» страшилки оказалось весьма просто, зная территорию монастыря и привычки настоятельницы. Полигоном сиих действий стало административное здание монастыря, оно стояло обособлено и было, мягко говоря, в явно плачевном состоянии. Кабинет настоятельницы был на первом этаже с аварийным потолком, а над ним был импровизированный склад печатной продукции. Я убедилась, что нужный мне угол достаточно гнилой для моей задумки и отправилась творить прелюдию устрашения.

Для начала я дождалась полнолуния, затем, позаимствовав (в смысле сперев) в погребе пару бутылок кагора я в течение дня расспрашивала настоятельницу о всяких глупостях, как она говорила. То меня сильно интересовало упокоение душ, то призраки, которые, как я утверждала, обязательно должны водиться на кладбищах и монастырях в поисках способа успокоения или отпугивания. В общем, я делала всё, чтобы настоятельница Анна в конце дня запомнила тему моих нудных приставаний.

И вот когда темнота опустилась на землю, даря кому-то, повод для расслабления по средствам сна, а кому-то возможность для осуществления коварных, точнее кровавых планов. Я приступила к непосредственному осуществлению своей шалости. Убедившись, что настоятельница в кабинете, я незаметно пробралась на второй этаж. Закрепила бутылку горлышком вниз и прикрепила трубочку к ней таким образом, чтобы кагор выливался постоянно и понемногу. Вылила в угол одну бутылку вина, для увлажнения и в качестве пропитки трухлявого пола и поспешила к месту ожидания желаемого эффекта. Из густых кустов под окном очень хорошо просматривался профиль «жертвы».

Просидев минут десять, я начала опасаться, что настоятельница находящаяся вся в работе просто не заметит на глазах растущего кровавого пятна. Посему я решила её несколько отвлечь от поглощающей работы, и начала незаметно передвигаясь подтрясывать то кусты, то деревья под окном. Ждать долго теперь не пришлось. Сначала я узрела, что наконец таки привлекла её драгоценное внимание, а потом и долгожданный столбняк её охвативший. Я уж было подумала об обмороке, но она вдруг неожиданно стала проявлять активные действия. Крестясь, видимо молясь на ходу, она чуть ли не бегом вышла из осквернённого кабинета. Я было подумывала ретироваться в свою комнату, слегка расстроенная, я то ожидала более бурной реакции. Как вдруг увидела ЕЁ, на груди здоровый крест, мощевики, в одной руке благоухающий ладан, в другой ковшик, со святой водой видимо. Вот в таком «вооружённом» виде она проследовала мимо кабинета с кровавым пятном, расползшимся по потолку и задевая часть стены угрожающими подтёками, подошла к двери. Я залезла на дерево, боясь упустить возможность лицезреть всё забавное действо. И вот при звуке резко открывшейся двери, загорелся свет, и я таки увидела смесь ужаса и решимости в глазах настоятельницы, который как-то быстро сменился взором непонимания. Потеряв из виду настоятельницу Анну, я решила потихоньку слезть с дерева, но не успела… тишину сотряс вопль — Ки-и-ра-а-а!!! И последнее, что я увидела, свалившись с дерева, настоятельницу с опустевшей бутылкой кагора в руке.

Пришла в себя я лёжа на кровати с гипсом на руке, рядом сидела настоятельница вызывая приступ пришествия совести одним лишь весомым взглядом, который говорил «себя ты уже сама наказала». Взяв с меня слово, что больше ТАК, я «шутить» не буду, она всё же призналась, что я дико её напугала, но именно это и разбудило её решимость. Вот так я пообещала, что ТАКИЕ шутки больше не последуют, но о других-то речи не шло…

Меня терпели и пытались поставить на путь истинный четыре года. Но поняв, что сие выше их сил и поднять из руин монастырь, равно как и откачать всех монашек от инфаркта, будет невозможно, было решено отдать меня в детский дом. При монастыре был когда-то приют, но здание было настолько опасным для проживания, что его опечатали, как аварийный, а детей перевели в ближайший детдом. Куда препроводили и меня с последующим присмотром за мной «любимой», но уже со стороны. Руководство детского дома с преступной халатностью и по доброте душевной, принял меня в широко распахнутые объятия, не подозревая, что лишился отныне спокойствия и порядка.

В детдоме за мной присматривали (читай строили, т. е. пытались), воспитатели и учителя, обладавшие наиболее бойцовскими качествами. Правда это отнюдь не помогало им сдерживать праведный гнев в отношении меня белой и в меру пушистой. Они стоически придерживались круговой поруки, ибо одной меня оказалось слишком много для воспитателя и учителя. Посему я была, практически переносным знаменем (читай знаменьем), во избежание психического надрыва учительского состава детдома.

С ребятами же оказалось немного сложнее, там всё решалось исключительно мордобойно, невзирая на возраст и пол (вот оно, отсутствие дискриминации). Изрядно побесив своих сверстников и не только, быстро заживающими синяками и отсутствием даже намёка на капитуляцию, я таки устроила им тёмную. Точнее тем, кто имел несчастье жить со мной в одной комнате. Остальным обитателям детдома хватило наглядного пособия «оставшихся в живых». Нет, не подумайте, все живы, и даже здоровы… почти, за исключением нескольких заиканий и приобретённых тиков, я же не изверг какой.

Со мной смирились, а потом и вовсе я стала кем-то вроде заводилы с неоригинальной кличкой «зараза». Хотя, увы, другом я не могла назвать никого, никого кроме Вика, который понимал меня с полуслова. И вот когда близился к завершению мой последний год обучения, настоятельница Анна позвонив, попросила зайти в монастырь в день рождения, дабы получить благословление, в виде напутственной речи на моё неясное для меня самой будущее. И я пришла, помня о данном себе обещании «отблагодарить» за обозначенный день рождения.

Стукнула полночь, в это время настоятельница, по обыкновению своему, занималась теми самыми бумажными делами монастыря, вдруг тишину нарушил плач ребёнка. Спустя секунды, я разглядела прилипшую к окну настоятельницу, и вот она уже подозрительно быстро вышла и направилась к уже запертым воротам. Открыла и видит пред собой плетёную, старую корзину и в ней копошащийся и не громко хнычущий свёрток. Тут она как-то вся затряслась, будто самой себе сказала «Нееет, за что?!» и вытащила содержимое «посылки». И тут выскочила я, вся такая радостная, сказав — «С днём рожденья меня!».

Увидев настоятельницу, и всю правду в её глазах обо мне незлобной, я что-то запереживала о целостности меня перед гневливым взглядом. Маньяк бы от зависти сдох. Держа в руках куклу-пупсика, всё ещё хныкающего, она чуть не пустила меня по ветру в виде пепла. Очередная мстя удалась! Немного успокоившись, надо отдать ей должное, самообладание у неё то ещё (сказались, видимо, прожитые четыре года со мной в одних стенах) она велела следовать за ней. Отсчитала меня заявив, что я детина неразумная и зараза редкостная (это она любя), всё никак не встану на путь истинный. Она всё же простила меня нерадивую и отдала мне кулон, тот самый, который был на мне.

И вот теперь предо мной его близнец наоборот, и его описание ровным счётом не отвечающее ни на один из моих многочисленных вопросов. Откуда взялись оба эти амулета на самом деле? Есть ли между ними какая-либо связь? Могут ли они пролить свет на то, кто я такая? И зачем этот сдался Вику?

Для начала я решила вытащить музейный экспонат из-под стекла, дабы убедиться в их похожести (благо витрина не была глухая и остановить меня было некому). Слова, пусть даже и сказанные самой себе, у меня с делом не расходятся, и я уже запустила любопытные ручонки под стекло. Как-то некстати вспомнился сон, который посещал меня не единожды и сегодня в метро «почтил» меня своим недобрым воспроизведением. Рука замерла на полпути к амулету, по спине побежали предательские мурашки, только вот непонятно от чего. То ли от предчувствия нечто необъяснимого, то ли от понимания того, что я совершаю не совсем правомерные действия. Мой внутренний голос и тот казалось, раздвоился, одновременно вопя — ну давай уже быстрее бери, и — что ты делаешь, вытащи руки и дуй отсюда.

Всё же отослав внутренний голос в далёкое пешее эротическое путешествие, на пару с сомнением, чтоб скучно не было, я дотянулась до амулета и взяла его.

В руке как-то потеплело, почему-то только в правой. Оба амулета, и мой на шее и только что спёртый (в смысле позаимствованный в благих целях изучения) музейный экспонат, едва уловимо засветились. Под ложечкой засосало, внизу живота внезапно стало тяжело, всё вокруг потемнело и смазалось. Казалось, ноги налились свинцом, и окружает тебя лишь всепожирающая пустота. Пустота… какое-то знакомое чувство, не то чтобы неприятное, просто непонятное, а всё неизвестное пугает. Вроде бы и страха нет, но… вспомнила, нечто похожее преследовало меня во сне. Прежде чем додумать пришедшее в голову сравнение, моя организма всё же решила отдохнуть, не спрашивая носителя интеллекта, в фиг его знает насколько продолжительном обмороке.

Глава 3

— Ой, моя голова… Чьё день рождение мы отмечали на сей раз? Так, голова ни при чём, всё тело жутко ноет, неужели и подраться уже успела?! Нее, я бы помнила… И куда интересно занесло мою пятую точку и в поисках чего интересно, неприятностей я никогда не ищу. Правильно, чего их искать-то, они сами меня находят, чего я им сделала, вопрос риторический. Для начала было бы неплохо встать и определиться где я есть.

— Странно, мне казалось, что свой город я знаю весьма неплохо, что-то не припомню такой лесопарковой зоны. И не пойму то ли светает, то ли вечереет, небо как будто заволокло фиолетовой дымкой. — Бубнила я, оглядываясь.

Я присела, чтобы предательская слабость в ногах не раздражала. Трава была непривычно ярко-зелёная, как по весне, когда она молодая. Густая и мягкая, привычный бритый газон здесь и не валялся. Обычно по нашим зелёным островкам приходиться ходить как по минному полю, из-за обилия отходов жизнедеятельности домашней живности. Да и люди хороши, где отдыхают, там и гадят, хоть и иным способом.

Передо мной ярким ковром раскинулся луг с многообразием растительности, а позади меня был виден лесок, который уходил в сторону и терялся за мелькавшими горами. Стоп, ЗА ГОРАМИ? Какие горы?! Будто попала в дикий уголок природы, который человек ещё не успел «облагородить». Я решила подойти поближе и осмотреться с ближайшего возвышения более основательно. Да и воду надо найти, жутко пить хочется, умыться опять таки не мешало бы. Я сорвала травинку, со смешным синим хвостиком на конце и понесла своё бренное, уставшее тело к горам, не сказать чтобы высоким, но всё же внушающим уважение.

Вот так я топала, жуя травинку и любуясь фиолетовым небом, которое, к слову, светлело, значит, всё-таки рассвет.

— Ндя, иными словами я как последний бомж провалялась всю ночь, вот только где? — подвела я итог наблюдений.

Сложно сказать, как долго я шла, но приветливое солнце уже поднялось, небо стало совсем светлое, хотя и не утратило нежный фиолетовый оттенок. Я таки набрела на достаточно большой ручей или это маленькая речушка, выйдя на него по характерному звуку. Кстати о звуках, я до сих пор не слышала признаков присутствия людей, домов было не видно вообще, даже каких-нибудь захудалых построек и тех не было.

Я наклонилась над водой, на меня смотрела девушка лет семнадцати — восемнадцати (при моих двадцати двух), меня всегда раздражало, когда меня принимали за малолетку. Прямой нос с лёгкой горбинкой и серые глаза, радужка которых немного темнела тоненьким ободком. Прямые русые волосы спускались по худощавым плечам, касаясь воды. Хотя некоторые утверждают, что я пепельная блондинка. Никак умственные способности имели в виду, надо бы вспомнить, кто сие сказал, как там говорится «я не злопамятная, просто злая и память у меня хорошая». На память и впрямь не жалуюсь, особенно на физиономическую. А волосы у меня всё таки русые, даже в некую зеленоватость.

Я поплескалась в ручейке, напилась, вода была не особенно холодной и прозрачная до безобразия. Гринписовсцы бы от возмущения от утери собственной значимости сдохли бы.

И тут из-под футболки вывалился кулон…

— Вик, музей, амулет, пустота и… и я тут. — Вспомнила я, с чего всё началось. Или это чья-то неудачная шутка или… нет, сначала нужно всё же осмотреться. Что-то некстати мешалось за спиной. Как же я обрадовалась, нащупав любимый рюкзак. Я и забыла про него, до того привыкла, что он всегда там болтается. Вывалив его содержимое на траву, начала рыться в поисках чего-нибудь полезного и съедобного, есть хотелось всё сильнее.

Я не из тех мнительных девиц, вечно сидящих на изматывающих диетах, я даже спать не могу, если голодная. Посему этой бессмысленной фигнёй не страдала никогда в отличие от своих соседок по общежитию. Которых душили приступы сезонных обострений зависти, глядя на мою прожорливость и худобу. Но несмотря на мой «метр в прыжке» и отсутствие обольстительных выпуклостей, мне было чем привлечь. Стоило войти в образ и… было бы желание, и кажется всё по плечу.

Я улыбнулась, вспоминая, как развлекала уставших монашек, когда заходила навестить настоятельницу. Они работали на задворках монастыря, копошась в ненавистных грядках. И мне показалось забавным ходить вдоль прополотых рядов и цитировать нудные речи настоятельницы Анны, искажая смысл. Однажды, на самом интересном месте, хохот резко оборвался и, обернувшись, я увидела предмет пародирования. Я стояла красная, как помидор, под её смешливым взглядом, чем и вызвала неконтролируемый приступ хохота поголовно у всех присутствующих.

— Так, что мы имеем? — я провела ревизию выпотрошенного рюкзака и отложила всё ненужное в сторону. Остались два ножа, я прикоснулась к холодящей стали, любуясь ими (один мне подарил Вик, на второй почти пол года я копила сама). Зажигалка, то есть добывать огонь как первобытный человек мне не придётся, собственно и не вышло бы, куда уж нам хилым и убогим. Ножницы, потёртая чёрная джинсовая куртка и плитка тёмного шоколада. Хорошо, что я была в кроссовках и в любимых чёрных джинсах, в противном случае ходить на дальние расстояния было бы весьма проблематично. А судя по всему именно это мне и грозит.

Лекции, ручки, куртку и телефон с плеером, которые не работали почему-то, пока как ненужные я запихала обратно в рюкзак.

Несмотря на поганое настроение, потому как всё новое и неизвестное, меня не то чтобы пугало, но не нравилось это точно, я была полна сил и решимости найти таки следы цивилизации и её представителей.

Всё-таки это был не ручей, а речушка, потому как я шла по разнокалиберным камушкам вдоль неё достаточно долго. Слышались звуки живого леса, дышалось необыкновенно легко, голова слегка кружилась, а настроение повышалось. Правда, меня очень тревожило одно обстоятельство. Правая рука от локтя до запястья словно побывала в густеньком кусте крапивы. Её жгло, саднило и ужасно чесалась кожа, хотя видимых повреждений не наблюдалось. Подобное бывало и раньше, я списывала это на аллергию, но так сильно не было никогда.

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Все свои внутренние голоса я заткнула и шла, наслаждаясь окружавшей меня красотой. Хотелось щурить глаза от удовольствия и помахивать хвостом, если бы он у меня был. Мимо сновали какие-то мелкие животинки, надеюсь травоядные (сама себе нервно засмеялась я). Вообще-то, я люблю животных, и они мне отвечают взаимностью, поэтому хотелось бы чтобы исключений не последовало. Меня даже комары не кусают, наверное невкусная, но должны ведь и у меня быть какие-то радости в жизни.

Помню в поход всем детдомом ходили. Пока мы добрели до предполагаемого привала, комары, не хуже москитов, пожрали почти всех. Всех, кроме меня и Серёги. На меня все зло и завистливо поглядывали и говорили: «Зараза к заразе не пристаёт». А вот Серому досталось, дело в том, что он переусердствовал с гвоздичным одеколоном против комаров. Это самое дешевое, но и самое вонючее средство, мягко говоря. От бедолаги не то что комары, все шарахались дабы не задохнуться. А несчастных насекомых, попадавших под сие «благоуханье» косило не хуже, чем от дихлофоса.

Меж деревьев уже замаячили искомые горы, когда я услышала грохот. Отскочив за ближайшее толстое дерево, я не утерпела и высунула свою любопытствующую часть тела. Камнепад оказался, может и сильным, но недолгим, и я отчётливо распознала среди грохота чей-то не то визг, не то писк. Пылюка ещё не совсем улеглась, а я уже ковырялась в упавших обломках, пытаясь понять, откуда идёт звук. Нашла таки! Отодвинув каменюку, упавшую по счастью для пострадавшего не плашмя, я увидела зверька. Заднюю лапку и хвост, если он есть, придавило. Я кое-как, отодвинула увесистую глыбу и достала зверюшку.

Руки предательски затряслись, бедное создание мучается, а я ничего не могу сделать. Успокоив себя, для начала, и увидев, что тельце зверька подрагивает, но видимо от болевого шока находится в беспамятстве, я начала осмотр. Осмотр громко сказано но, разглядев его, я была удивлена это не то слово. Зверушка была очень похожа на белочку, только шёрстка была серая и более плотная. Хвост же напоминал львиный, просто габаритами был меньше, с точно такой же кисточкой. Вот когти были явно не по размеру маленького зверька, да и клыки, хоть и небольшие, но виднелись. Но поразило меня даже не это, а крылья, у сего создания были крылья кожистые очень плотно прижатые к бокам. Кровь всё не останавливалась, видимо лапу перебило весьма конкретно. Я взяла зверька в руки поудобнее и попыталась приподнять повреждённую конечность.

Псевдобелочка заверещала и тяпнула меня этими самыми слегка видневшимися в основание большого пальца. Я такой реакции никак не ожидала и, уронив его, схватилась за ранку. Не сильно тяпнула зараза, но кровь потекла тоненьким, ленивым светло-бурым ручейком. Я от злости и боли, забыв о любви к братьям нашим меньшим, орала и костерила помирающего, на чём свет стоял. Вот так вопя и борясь с желанием помочь «бедняге» отойти в мир иной, я пребывала какое-то время. Ведь если бы руку не успела чуть отдёрнуть, то и вовсе наверное, лишилась бы пальца.

Понемногу успокаиваясь, я посмотрела на саблезубую белку. Тельце всё ещё дрожало, но уже едва заметно. Говоря сердобольной себе много чего лестного, я осторожно протянула прокушенную руку к этой неблагодарной морде. Я всё ещё злилась на зверька, но жалость предательски кольнула. Я взяла осторожно его на руки, перепачкав при этом его мордочку своей кровью, всё же хотелось, чтобы неизвестный мне зверёк выжил. «Хотя бы для того, чтобы потом самой прибить его», — пронеслось в голове.

Сейчас перед глазами стоял наш старый кот «Суворов» — сын полка, так называл его весь детдом. Его, проходя мимо, пнул со всей дури дебил-переросток. Я не успела его остановить, далековато стояли с ребятами. Ярость во мне клокотала и, несмотря на весь свой тщедушный вид, я уложила бездушную сволочь с одного удара. Ребята говорили у меня тяжёлая ручка, так что хороший хук для «достойных» у меня всегда найдётся. Подбежав к коту, комок к горлу подступил, вся морда была в крови. Дуя по привычке на рану, я гладила кота отбитой в кровь об дебила рукой и, давясь соплями и слезами нашёптывала: «Всё пройдёт, боль уйдёт, жизнь по-прежнему пойдёт».

К моему счастью и удивлению, кот потёрся об мои руки и сел вылизываться, как ни в чём ни бывало. Тогда я подумала, что у кошек действительно девять жизней или…

Я и не заметила, что уже гладила тихонечко покалеченную лапку зверька. Я подула на неё и, чувствуя себя идиоткой но, всё же надеясь, с губ сорвалось: «Всё пройдёт, боль уйдёт, жизнь по-прежнему пойдёт».

В правой руке потеплело, тельце окутало едва заметное облако. Зверёк всё так же тихо лежал на моих руках, а я, боясь пошевелиться, смотрела на него, ожидая чуда. Ничего не происходило, вся лапа была в его крови, а мордочка немного в моей. Псевдобелочка, вопреки моим опасениям дышала и довольно таки ровно, но в себя не приходила. Я положила зверька на рюкзак и пошла к ручейку-речушке, чтобы обмыть свою руку и принести воды для раненого.

По возвращении ничего не изменилось, я вытащила свои пожитки из-под этой вредины, которая упорно не желала порадовать меня своим окончательным воскрешением. Полила воды, из импровизированной чаши-листика, смывая кровь с тельца. Эта зараза подскочила всеми конечностями наростопырку, сердито вереща. Я обиделась! Повысив голос, повторила таки зверьку всю правду о нём, даже ту, о которой он и не догадывался. Он как-то притих и вдруг мой внутренний голос до меня донёс:

— «Простите госпожа, я не хотел напугать Вас». — Вот тут я действительно испугалась. Потому как сей реплики у меня и в мыслях не было, внутренних голосов у меня и так хватает, от них-то впору вешаться, а тут ещё это. Зверёк тихо и покладисто сидел передо мной, ну что с ним делать.

— «Я последую за Вами, госпожа».

— Треч, этого быть не может!!! Кто ты такой? — прикрикнула я.

— «Мой народ зовётся Ш'кетитиарис, но двуногие называют нас Шкетиртсы». — Прозвучало у меня в голове.

«Поговорив» со зверушкой, выяснилось, что и имя у него есть, но повторить его, не говоря уже о запоминание, оказалось выше моих способностей. Посему я попросту окрестила его — Шкетом, от псевдобелочки протеста не последовало. Стало быть, договорились. На мои бурные протесты называть меня госпожой, вредный комок шерсти только смотрел преданно в глаза. Ничего особо вразумительного я больше не добилась, то ли он не знал, то ли я недопоняла.

Пребывая в некотором шоке после всего свершившегося, непонятного появилось ещё больше. То ли я в какой-то неизвестной мне стране (это я себя так вяло утешала), то ли этот мир не является моим, а что мне ещё думать?! Одно дело восхищаться, читая роман, и совсем другое попасть в реально существующий мир, далёкий мир, который тебе не ведом. Что самое любопытное, страшно не было, меня, будто тянуло всё дальше и дальше. Но каким-то боком, извилиной, пяткой, наконец, я чувствовала, всё это неспроста. Бояться всё же стоило бы, по крайней мере — быть осторожнее это точно. Как говорил Конфуций: «Того, кто не задумывается о далеких трудностях, непременно поджидают близкие неприятности».

Шкет проворный до безобразия витал где-то в высоких кронах деревьев. Я по неведомым мне причинам чувствовала его местонахождение и даже его настроение, видимо, как и он моё, потому как стоило успокоиться мне, угомонился и он. Я обошла бугристую гору, найдя место, где я всё-таки смогу идти, а не ползти, ибо скалолазание не являлось частью моих увлечений. Отыскался и более-менее подходящий старт для восхождения в горы. Я всё же полезла туда, понимая, что обход этих гор будет весьма продолжителен, если возможен вообще. Треч, а издалека казались не такими уж и проблематичными для их преодоления.

Я позвала Шкета, правда, банально крикнув ему, потому как, чувствовать это одно, а вот передать свои мысли и желания это другое, я же не заправский телепат. А может зверушка моя просто на всю голову стукнутая. Кто его знает, куда его камушки ласково приложили пока он падал, вот от удара его мозги и замкнулись на моих. Пока я строила гипотезы случившегося, появился Шкет, чем-то явно недовольный, собственно не чем-то, а ходом моих рассуждений. Он пристроился на моей спине, вцепившись коготками (в смысле когтищами) между моей шеей и рюкзаком, удобно было обоим, хоть и непривычно. Кое-как карабкаясь, я упорно лезла вперёд, хорошо хоть гора была не отвесная. Почти добравшись до верху, я остановилась (читай упала) на привал, на небольшом пяточке. Отдышавшись вспомнила, что дико хочу есть, а шоколадку так и не оприходовала. Вытащила сие лакомство, поломала на кусочки и подала один Шкету:

— Держи, я не знаю, чем ты питаешься, но это очень вкусно и сладко. — При этом я закатила глаза и попыталась представить дивный горьковатый вкус.

Шкет забавно сложил ушки домиком и решительно тяпнул кусочек из моих рук. Как он забавно ел, ну вылитая белочка (в смысле белк, мальчик всё-таки), хвостом только вот подкачал. Крылья были аккуратно сложены и из-за пухлой, хоть и недлинной шерсти, их было почти не видно. Быть может потому, что они с внешней стороны были покрыты маленькими серыми волосками и сливались с общим цветом. Съев на пару половину шоколадки, оставшуюся часть запихнула обратно. Руку всё так же жгло, но терпимо, порой я даже забывала об этом неудобстве, потому как даже лазать это не мешало. Странно….

Наверху было не то что красиво, а ужасно красиво. Горы оказались уходящим вдаль хребтом, конец которого я даже не видела. Гора, по которой я карабкалась, как мне показалось целую вечность (на самом деле темнеть только начинало), стояла на приличном возвышении. В отдалении, будто падая в низину но, не уступая в высоте и даже превышая ту, на которой находилась я. А вдалеке виднелись гиганты и вовсе уходящие под небеса, вызывая уважение и фобию, нет, не высоты (хотя кто знает, не пробовала), а холода. Я внутренне содрогнулась, отгоняя, нахлынувшую мерзлявость. Так что можно сказать я преодолевала высокое предгорье.

Спускаться было легче, но усталость с непривычки, видимо, давала о себе знать. Шкет заметно нервничал, царапая спину, а мне было всё труднее, слабость росла, и непонятно откуда взявшийся озноб только усложнял мой спуск. Осталось уже не так высоко, но если упаду, будет проще замазать, чем отскрести.

Приземлившись на землю (читай сползая) я готова была пасть прямо здесь и забыться праведным сном. Но кое-как добрела до грота, надела куртку и положив под голову рюкзак легла (читай упала и скукоршилась). Уже проваливаясь в спасительный сон, что-то промямлила прыгающему вокруг меня Шкету.

Глава 4

Какое же здесь необыкновенно красивое небо! Уже появился розовый ореол на широком горизонте. Вот-вот явится светило, очнувшееся ото сна, заставив уйти загадочную темноту. В воздухе витает луговой аромат и пахнет свежестью уже вступившего в свои права утра. Слышатся далёкие трели птах, жаворонки, наверное. Просто я не припомню, кто из пернатых отваживается подниматься в такую рань кроме упомянутого жаворонка да петуха. И если жаворонок услаждает слух всякого, то петуха, тот же всякий, готов прибить, едва заслышав. Что собственно, ничуть не огорчает шпороносную тварь.

Я перестала притворно жмуриться, дабы продлить лежебоковаляние, сладко потянувшись. Всё моё тело тут же сказало много лестного, после проведённой ночи на камнях, что всё-таки не убило моего оптимизма.

Поднявшись, я осмотрелась, это оказался неглубокий грот в горе, которую я вчера с таким «героизмом» преодолевала. Хотя в кавычки уместнее, наверное, было бы взять слово «гора», но мне хватило и её.

На моё счастье, обнаружился и маленький родничок, чем я незамедлительно и воспользовалась, умывшись и напившись. Есть хотелось неимоверно, жалкие остатки шоколадки не смогли утолить голод и заткнуть ворчание желудка, жившего мечтой о своей сытости. Я собрала свои скудные пожитки, запихнув в рюкзак и куртку. Повесила его на плечи и только собралась выйти из грота, как появился прямо перед носом Шкет. До смерти напугав меня, я и думать про него забыла. Я уже открыла рот, чтобы сказать в лоб мелкому пакостнику много чего «доброго», но сии обороты умерли, едва родившись. Вид напуганного моей реакцией Шкета, у которого наблюдался односторонний тик глаза, заставил меня умолкнуть. Я плюнула, засмеялась, и для проформы ворча, поймав на руки пушистого обормота, пошла дальше.

И никто не заметил, как серой дымкой праха рассыпался небольшой листочек, на который угодил плевок юной химеры.

— Ну что, вперёд! — подмигнула я Шкету, подсаживая его на спину. — Через терни к… признакам жизни, и плодам цивилизации в виде столовой, — уже шепотом произнесла я.

Идти было легко, выпавшая роса уже благополучно испарилась. Жаль плеер не работал, сейчас для полного счастья не хватало только музыки, ну и еды, но я старалась об этом не думать.

Солнце стояло уже высоко, когда вдалеке я заприметила населённый пункт. По мере моего приближения слышался и явный шум большого скопления народа. Ох, много бы отдал Акакий Мстиславович, чтобы добиться такого результата на своём экзамене. Я стояла открыв рот, подобно барану, который пялится на новые ворота.

Передо мной действительно были широко открытые ворота, хотя напрашивалось слово Врата, ибо своими размерами они потрясали. Собственно как и забор окружавший, наверное, всё же город. Народ валил в них толпой, как-то странно одеты и поодаль виднелась, Шкет ущипни меня…, стража. В одинаковой одежде и поверх что-то вроде кожаной удлиненной жилетки и с внушительным мечом на поясе. Придя в себя и уже закрыв рот, дабы мошкары не наглотаться, я поспешила смешаться с толпой, потому как на меня недвусмысленно начинали пялиться. Ну ещё бы в таком-то инородном наряде. Однако я зря переживала быть замеченной, едва я пересекла границу врат, как стражники загомонили. Приглядевшись, я заметила, как они били себя по груди, чтобы потушить что-то вспыхнувшее. Чем я и воспользовалась, поспешно углубляясь внутрь города.

Ярмарка (поэтому и было столько народа) раскинулась, как я поняла по всей главной улице, сильно напоминая Черкизовский рынок. Лотки чередовались с палатками и прямо таки Шамаханскими шатрами. Окружавшие меня люди были заняты рассматриванием товара, чего не скажешь о торговцах, подозрительно глазеющих на меня. И я решила, прежде чем эти нехорошие взгляды перейдут к действиям, надо бы разжиться подходящей одеждой, и едой.

Воровать была не приучена, да и чуждо мне это, посему надо было что-то продать, сомневаюсь, что у них в ходу рублики. Из подходящего были только ножи, и я занялась поисками скупки всякой всячины, ну или оружейной лавки.

Я нашла искомое довольно таки быстро, правда искать было неудобно, я шла глядя в землю, чтобы не нарваться на любопытствующих. Вывеска гласила «Лавка Ырга» и изображены какие-то секиры. Я осторожно вошла, не смея продвинуться дальше порога и начала осматриваться. Внутри помещение оказалось более просторным, чем снаружи, чуть поодаль была видимость прилавка. Ну что же, торговаться я умела, особенно под настроение…

— Ну и какого выргала ты там стоишь, или говори, что надо или проваливай.

— Здрасте. — Это всё, что я могла из себя выдавить. На меня смотрел гном. Сказки сказками, но тут передо мной стоял живой прототип Гимли. Пока я стояла, глупо хлопая глазами, гном покраснел, то ли от смущения, то ли от недовольства.

— Вот принесла нелёгкая дыярду мздурную. — Начал он ворчать, точнее продолжал.

— Я потенциальный клиент, нечего слюной брызгать попусту. — Ответила я возмущённо. Эта самая дыярда, да ещё и мздурная, мне очень не понравилась. Хоть я и не знала, что или кто это такое, но определённо что-то нехорошее. Однако это позволило мне быстро очухаться от удивления и прийти в себя. Гном, слегка обалдев но, довольно пошамкав губами, пошёл за прилавок.

Пока я рылась в рюкзаке, гном меня осмотрел, но никакого подозрения и недовольства я в его глазах не увидела, только настороженность.

— Вот, — оба ножа я вытащила и положила перед гномом.

— Мздыр тывах. — Он осмотрел оружие и очень внимательно посмотрел на меня. — Сама-то издалека видать?

— Быть может, — парировала я. — А что, заметно? — вырвалось у меня.

— Да уж заметнее некуда. Ладно, дам тебе золотой и две серебрушки, за вот этот (он показал на тот, что я покупала себе сама) и одной бы хватило, ну уж так и быть.

Я призадумалась, для вида, больно разница сильная.

— Ну, это не серьёзно, ножи-то не тесаки щербатые, да и металл хороший, а этот (я показала на подарок Вика) и вовсе с рукоятью янтарной.

— Мздыр с тобой, два золотых. — Сказал он, отводя загоревшиеся глаза от янтаря.

Я вошла в образ оскорблённого до глубины души ценителя и, взяв ножи с прилавка, сказала:

— Ну, раз здесь не разбираются в оружие, придётся поискать кого-нибудь ещё. Гном встрепенулся и уж слишком резво протянул руку вслед за ножом. Тут же осёкся, но было поздно, я заметила, да и он понял свой промах.

— Дыярда бздырная с тобой, пять золотых и не медяком больше.

— С'хаш, — ответила я.

Онемели мы оба. Гном хватал ртом воздух от удивления, а я от непонимания. Я поняла, что в порыве азарта, услышав цену, ответила «договорились», но откуда я это знала? Однако нашлись мы оба быстро, и я повторила:

— Договорились.

Гном кивнул и ушёл, за деньгами, видимо. Я почти успела заскучать, так как смотреть в лавке было нечего, видимо весь товар был за прилавком, но тут вышел гном, протягивая мешочек. Я пересчитала деньги под недовольное бурчание гнома и собиралась к выходу.

— Мой тебе совет, смени одежду.

— Да я и собиралась, собственно.

— На, — сказал он, протягивая нечто вроде короткого тёмного плаща. — Лучше накинь прямо сейчас. — Немного потупив взгляд, пробубнил гном.

— Спасибо, — ответила я удивлённо, приятно удивлённо и даже немного краснея. Представляю, как забавно выглядит сие смущение, кхе-кхе, на моей-то бледности, и протянула ему руку для пожатия.

— Эээ, — он растерянно пожал мне руку, заражаясь румянцем. — Если захочешь ещё что-нибудь продать, на подобии этого, или купить, спроси Ырга. — Сказал он, как-то уважительно глядя на меня.

— Спасибо ещё раз, — поблагодарила я уже как-то весело, уж больно забавно выглядел смущённый гном. Да, вот такая я зараза вводить людей… ну и не только, в краску. Уже у самого выхода я оглянулась и в тот самый миг Шкет соизволил таки себя обнаружить, отрываясь от моей спины и смотря милой саблезубой улыбкой на гнома.

— Но, это же…, - я не услышала, что он хотел сказать дальше, выйдя на свет Божий. Так и оставила его стоять, подняв палец и открыв рот. Достаточно с него сегодня удивлений, да и мне хотелось избежать нежелательных вопросов. А у меня всё это веселье ещё впереди.

Глава 5

Побродив по шумной ярмарке, я зашла в приглянувшуюся мне лавку с одеждой. Поторговавшись с пухленьким дядечкой, выбрала себе желаемое. Штаны, из очень плотного и невероятно лёгкого коричневого материала, рубаху цвета топлёного молока, с достаточно свободными рукавами и плотной манжетой (не люблю, когда что-то стесняет движения), которая была немного приталенной с разрезами на боках и маленьким отворотом вместо воротника (наподобие косоворотки). Взяв ещё такую же рубаху, но серого цвета (на смену), пошла транжириться дальше. Плаща, который презентовал мне Ырг волне хватит если вдруг похолодает, стало быть, надо приобрести только обувь.

Вот хрюня-то любимые кроссовки все изгваздала, да и светиться ими не хотелось бы.

Обувную лавку пришлось поискать, протискиваясь между всё прибывающим народом. Переодевшись, я уже не опасалась быть чем-то инородным в общей массе и ходила, глазела вовсю. А посмотреть было на что, да и на кого тоже.

Оружейные ряды оказались крайними, дальше тянулись лавки с тряпками, а потом как-то незаметно они перетекали в ряды со всевозможной хозяйственной утварью. Поймав мальчугана, я узнала дорогу до ближайшей сапожной лавки. И купив пирожок, который, к моей радости, больше тянул на увесистую кулебяку, уплетала его так, что он таял на глазах.

У сапожника я подзадержалась, измотав его до полумёртвого состояния, я таки определилась. Мой выбор пал на чёрные сапоги, достаточно высокие, из кожи животного, чьё название я бы не повторила и в пьяном угаре, если б такое было возможно. Мастер уверил меня, что в них не будет жарко даже сейчас, когда солнце не жалело своего тепла. Предубеждение мне мешало в это поверить, но спорить с ним совершенно не хотелось, да и справедливости ради стоило бы заметить, что удобные они были неимоверно.

Теперь уже экипированная полностью, я сложила прежние вещи в рюкзак. Хорошо хоть его не пришлось заменять, потому как выглядел он, как незамысловатый мешок тёмного цвета с непонятным вкраплением.

День близился к своему завершению, я, поглядев с тоской на оставшийся золотой, несколько серебрушек и медяков, думала о том, что надо бы найти место, где можно заночевать и нормально поесть. Я не спеша шла озираясь по сторонам, дабы не пропустить постоялый дом, ну или трактир… в общем гостиницу местного характера. Брела мимо фасадов домов, похожих на средневековые невысокие постройки, ничем не примечательные, а может я просто устала от избытка впечатлений.

Шкет улетел поохотиться, уж не знаю на кого но, не дождавшись от нерадивой хозяйки ничего съестного (пирог он почему-то проигнорировал), решил таки сам восполнить этот пробел. Я споткнулась о булыжник мостовой и костеря почём зря несчастный камень не заметила, как наткнулась на прохожего.

— Ой простите, я задумалась и Вас не заметила. — Виновато пробубнила я, поднимая глаза.

— А?… Да… ничего. — Сказал как-то рассеянно очнувшийся молодой человек.

Парень казался каким-то потерянным и серьёзным одновременно, будто я прервала его размышления о чём-то важном.

— Вы не подскажите, где я могу снять комнату на ночь?

— Если Вы вернётесь немного назад и повернёте налево, найдёте там постоялый двор, кстати, там неплохо кормят.

— Благодарю. — Ответила я улыбнувшись.

Парень кивнул и неспешным шагом свернул в переулочек. А я повернула обратно и потопала в указанном направлении. Минут через пятнадцать я, раздираемая желаниями помыться, покушать и выспаться вошла в некое заведение, вывеска которого гласила «У Алгаша». Вот везёт же мне, пить нельзя, а остановиться собралась у кого-то Алкаша. Хихикнув про себя, я подошла к стойке, где тут же материализовался высокий, плотный человек. Даже очень высокий, с каким-то болезненно-зеленоватым цветом лица, ну точно — алкаш, не особо дружелюбного вида.

— Чем могу помочь?

— Мне нужна комната, ужин и помыться. — Устало сообщила я.

— Третья комната вверх по лестнице слева, насчёт воды сейчас распоряжусь, а на ужин можете спуститься, когда пожелаете. — Сказал он басовитым голосом. — Оплата вперёд, два серебряника. — Добавил Алкаш (уж так окрестила его) удерживая ключ от комнаты в руке.

Я достала из кармана монетки, нашла пару серебрушек и звонко положила их на стойку. Взяла ключ и под пристальным взглядом хозяина заведения поднялась в свою комнату.

— Ну что ж, неплохо, — после быстрой оглядки вынесла я вердикт.

Внушающих размеров кровать (ну да, не все же постояльцы такие щупленькие, как я), стул со столом, в углу небольшой шкаф и зеркало на стене с облупленными краями. Едва я бросила рюкзак на стул, в дверь постучали.

— Войдите.

На пороге появилась девушка, слегка присев, со стопкой белья. За ней вошёл мужчина державший, видимо, мою ванну, которая больше походила на продолговатую бочку. Девушка ловко застилала бельё, а мужик всё стоял, уже краснея.

— Ставь, чего застыл, как изваяние, пупок развяжется, потом кишков не оберёшься. — Сказала я, несколько раздражённо, но подивляясь, как мужик держит такую тяжесть.

— Эм-м… — только и услышала я в ответ.

Наконец меня оставили одну, я шустро разделась и влезла в бочку. Оказывается, она носила гордое имя «купальня».

— Ммм, — я сидела и млела в слегка горячей воде. В бочку добавили что-то пенящееся, с еле уловим сладковатым ароматом. Пока я плескалась, смывая осевшую на коже пыль дороги, пузырьковая пена разрослась белым облачком. Мыльные пузыри переливались разными цветами, дрожа тонкими радужными стенками. Подрагивая, они покрывали всю поверхность, а некоторые устремлялись вверх, даря состояние безмятежности своим хрупким и таким недолговечным видом.

Как бы хорошо мне ни было, желудок созерцанием сего действа не насытишь. Я неохотно нырнула последний раз и вылезла из бочки, ах пардон, из купальни. Обернувшись чем-то вроде простыни, принесённой девушкой, я пальцами разодрала мокрые волосы и оделась. Немного полежав, собрала ещё влажные волосы в хвост, не ходить же недовысохшей растрёпой. Надо бы вести себя паинькой, пока не осмотрюсь и не восполню свои пробелы знаний в здешней обстановке. Я подошла к зеркалу. Ндя… под глазами темнели круги, лицо осунулось, чёлка периодически лезла в глаза. Убрав за уши выбившиеся из хвоста пряди волос, я сделала добрые коровьи глаза, моргая ресницами. Уже у дверей оглянулась на рюкзак, оставленный на стуле, потёрла зудевшую руку и вышла, закрыв дверь на ключ.

Спускаясь по лестнице, отметила для себя, что народу заметно прибавилось. Я выбрала среди немногочисленных пустующих столиков свободный и села в ожидании официанта, ну или как тут его называют.

Зал оказался просторным, хоть большим и не был — с десяток столов. За этим разглядыванием меня и застала девушка, поинтересовавшаяся, что я предпочитаю поесть. Я вообще-то всеядная, иногда и на вегетарианство тянет, но всё же больше отдаю предпочтение мясу. Вот и заказала его, хорошо прожаренное, и чего-нибудь к нему, на её вкус и попить. Не выпить, а попить!

Принесли заказ достаточно быстро, но поразила меня не расторопность, а размеры принесённого. Я-то привыкла к дозированной пайке. В нашей столовке вечно размазывали по тарелке для видимого объёма, в целях экономии, как и везде собственно. Передо мной же стояла лохань со здоровым куском мяса и крупно нарезанными, обжаренными овощами. А вот из «попить», оказалась только вода.

Оприходовав половину ужина и попивая водичку, я начала рассматривать присутствующих. В самом дальнем углу сидела кучка гномов, им я уже не удивлялась, хотя на ярмарке попадались они редко. Они что-то горланили, громко обсуждая, и держались особняком. Почти напротив сидел, я бы сказала человек, но слишком здоровый и с нездоровым цветом лица, прямо как Алкаш. Остальные несколько столов занимали люди, самые разные, за одним из них присутствовала единственная женщина, исключая меня. Я не была столь наблюдательна и сведуща, чтобы определить сходу их род занятий.

Тоскливо посмотрев в стол, я подумала о Вике. Это единственный человек, которого мне не хватало. Он всегда готов был слушать меня, даже если я несла полную ахинею. Сама же слушала его, чуть ли не открыв, до того бывало интересно. Меня никогда не пугала смена обстановки, я вообще легка на подъём, но сейчас я не знала, что мне делать. И именно рассудительности Вика, которая порой меня пугала, мне сейчас не хватало.

За этими грустными мыслями я мельком обвела весь зал и только сейчас заметила по правую руку от себя уже знакомый образ. Это был тот парень, на которого я наткнулась в поисках ночлега. Он совмещал трапезу и с чтением чего-то, делая при этом какие-то пометки, как мне показалось, чем я и воспользовалась, изучая его. Чёрные, слегка кудрявые волосы, патлами болтались до плеч, лицо было смуглым, а глаз я не видела. Он резко поднял голову, будто чувствуя мой взгляд, и тут же подавился, видимо от самого факта моего бессовестного разглядывания его стеснительного. Подавился видать хорошо, потому как лицо начало багроветь, а руки нервно постукивали по груди. Я, чувствуя свою вину, поднялась и, подойдя, постучала по спине. Он выгнул спину дугой, как-то недовольно поглядев на меня, и закашлялся.

— Ты бы ещё потяжелее чего взяла, чтоб уж наверняка. — Возмущаясь, сказал он, продолжая кашлять, одновременно потирая спину.

— Ты бы доглотил кусок-то, а то поперёк развернётся. — В такт ему ответила я, уже не испытывая никаких угрызений совести. — Да ладно притворяться я ручкой похлопала, не стулом же. — Добавила я, уже распаляясь.

Народ с вялым интересом наблюдал за этой сценой, треч, я же решила не привлекать к себе внимания. Да уж, не привлекла… Но я быстро успокоилась, видя как присутствующие, вернулись к своим прежним занятиям. Видимо этот инцидент — ничто, по сравнению с тем, что здесь периодически происходит.

— Прости, я просто не был готов к ТАКОМУ спасению. — Молвил таки пристыженный под моим взглядом парень.

— Да ладно, в конце концов, я же явилась первопричиной этого недоразумения… или нет? — выгнув бровь, я посмотрела на него, не в силах сдержать смешинки в глазах.

— Ну… эээ… нет, — смущаясь, неуверенно произнёс он, — просто я не ожидал…

Я вернулась к своему столу, подзывая девушку:

— У Вас есть что-нибудь горячее? — услышав мой вопрос, она широко улыбнулась, и уже было собралась перечислять… — в виде чая или отвара! — уточнила я, под её смешно сползающую улыбку.

— Травяной настой есть. — Рассеянно ответила она, будто я единственная, кто попросил что-нибудь безалкогольное.

Я кивнула, краем глаза замечая, как приближается ко мне пострадавший знакомец.

— Можно? — спросил парень, отодвигая стул.

— И снова здравствуйте! — немного иронично ответила я, вопросительно изгибая бровь.

— Терион. — Без предисловий произнёс он, протягивая руку и уверенно смотря на меня.

Тут-то я и разглядела цвет его глаз (не разглядишь тут, вон как зенки вылупил). При всей его смуглости они были светло-карими, но яркими, почти оранжевыми. Я отвлеклась и не сразу ответила:

— Ки… я — Кира. — Сбивчиво, что мне не свойственно, промямлила я.

— Кияра? — уточнил он.

— Да, — замешкав, подтвердила я, — пусть будет Кияра. — Одними губами добавила я.

Девушка принесла мне моё пойло, по-другому назвать это у меня язык не повернулся бы. Запах бы приятный, а вот на вкус противный и вяжущий.

Любопытствующий Терион, видимо считал, что он специалист в методе дедукции, потому как зашёл издалека, дабы узнать что-либо обо мне. Меня же это совсем не устраивало и потому, как-то само собой (надеюсь он так подумал), тема свернула с этой ненужной мне, скользкой дорожки, на более безобидную — о ярмарке.

Как оказалось, ни я одна не желала рассказывать о себе, посему мы обменивались ничего не стоящей информаций, а точнее — впечатлениями. «Пора бы закругляться» — ныл внутренний голос, да и руку стало жечь немилосердно, я едва терпела.

Принимая во внимание всё это, я таки, обменявшись любезностями на прощание, поднялась к себе. Закрыв за собой двери, я встала, прислонившись к ней, а обволакивающая темнота скрывала злые слёзы, терпеть боль становилось всё труднее. Добравшись до кровати, я бухнулась в чём была и мысленно крича, а вслух шепча, позвала:

— Шкееет!

Он был неподалёку, той самой пяткой я просто знала это. Левой рукой стащила сапоги, чувствуя, как ненавистная жалость к себе, душит меня. Всё же взяв себя в руки (уроки жизни в детдоме), успокоилась и попыталась дышать ровнее. Как ни странно, это помогло… Нет, жжение в руке не прошло, но как будто отодвинулось на второй план. Влетел в раскрытое окно Шкет, я обрадовалась ему, как родному. Этот пушистый комок брякнулся на подушку, округлившимся пузиком.

— Да ты, я смотрю, времени даром не терял. — Напряжённо улыбаясь, съязвила я. — Смотри, а то скоро будешь взлетать, махая и ушами тоже, одни крылья не справятся.

Мне показалось, что он облегченно вздохнул, и развалился на месте приземления, игнорируя мои волосы, раскинутые по подушке. Я уткнулась носом в плюшевого Шкета и забылась спасительным сном.

Глава 6

— Эх, как хорошо! — я сладко потянулась широко зевая.

Комната была залита солнечным светом, стало быть уже далеко не раннее утро. Я валялась на кровати, припоминая все события вчерашнего дня. Шкет бессовестно дрых, провалившись между двух подушек, одна носопырка торчала.

— «Надо бы освежиться» — подумалось мне. Я вышла на лестницу и стоя на верху, крикнула девушку. Не прошло и часа, как я уже сидела в полюбившейся бочке и уже окончательно проснувшись, думала, что мне делать дальше. Ну хоть бы одна здравая мысля в голову пришла. «Слышите, Вы там?» — крикнула я внутренним голосам. Вот так всегда, когда не надо так каждый норовит мою извилину в голове на себя перетянуть, а как нужно — не дождёшься их.

Надо же, как я привыкла к моим этим голосам. Помню, когда у меня начались беседы с собой — я дико испугалась. Меня тогда с полгода как перевели в детдом из монастыря. Сказать кому-либо из воспитателей, я не отважилась, как пить дать отдали бы в дурку. Они уже тогда познали все прелести общения со мной безобидной и не упустили бы шанса сплавить меня на законном основании. А настоятельнице было и вовсе страшно говорить — определила бы меня как одержимую. Заперли бы меня в кельи, купали бы в освящённой воде, и о ужас — меня держали бы на всех постах.

Но довольно скоро я успокоилась, списывая это на то, что это глас разума, иногда пробивающийся через мои бронированные мозги. К одному из внутренних голосов, я искренне испытывала уважение, он всегда меня подбадривал и будто прибавлял силы, этакий дух средневекового отважного рыцаря.

Голос этот первым «пробил» броню моих мыслей, а послужило этому, как я думаю, весьма неприятное обстоятельство.

Мы сидели в палисаднике на лавочке недалеко от детдома. Дети помладше бегали, играли по небольшой площадке. Вскоре вышел старший воспитатель и оповестив нас, собираться к ужину, удалилась. Все, разумеется, спешно засобирались только две девчушки ещё ковырялись, собирая своё барахло со скамейки. Я притормозила у дверей, чтобы их дождаться. На почти опустевшую площадку ввалились двое подростков. Подошли к ближайшей скамейке, где возились девочки, и одним жестом смахнули все их «сокровища» на песок.

— Валите отсюда малявки, — сказал патлатый недомерок при этом наступив на только что скинутые вещи.

И тут в голове у меня зазвенел голос:

— «Недостойно сие, стоять и смотреть, как отрок неразумный вести себя позволяет!» — я опешила, но была с ним согласна, и посему — направилась по направлению к ним, дабы забрать девочек в дом.

Одна из них попыталась поднять что-то упавшее, но тот, что был поплотнее (с голодухи видать опух) несильно пихнул девочку, но этого хватило для её падения. Девочки заплакали и не убежали лишь потому, что видимо те немногие игрушки, которые у них были, не хотелось бросать здесь. Голос во мне недовольно зарычал, и я прибавила ходу.

— Кто духом слаб, стремится силою мнимой позорно храбрость выказать! — с вызовом выпалила я им.

Они немного опешив промолчали, но быстро пришли в себя и встали с лавки. По мере их подъёма, я вынуждена была задирать голову (чувствую недомерком уже себя). Нахалы так недобро на меня зыркнули, что мне захотелось схватить девчонок и побежать. И вот тут я будто незримо коснулась души рыцарской, и часть её отчаянной смелости передалась и мне.

Перед двумя подростками, которые так хотели казаться крутыми, стояла щуплая, невысокая девушка. От нахлынувшей волны ярости черты её лица заострились, а серые глаза походили на две льдинки. Упрямо задрав подбородок и выпрямившись, она достала платок и бросила его в лицо нахала, толкнувшего девочку.

— Настойчиво рекомендую извиниться перед двумя маленькими леди и, собрав их вещи, немедленно удалиться! — буквально выплюнула я, чувствуя, как набирает силу ярость.

— Ага, уже бежим, падаем и спотыкаемся. — Осклабился другой.

— Я вижу вразумить недостойных словесно, не представляется возможным. В таком случае придётся ручно подправить прорехи в Вашем, как оказалось и без того убогом, воспитании.

В таком состоянии меня почему-то совсем не волновала разница в габаритах. Я подошла ближе и врезала, собрав всю силу (как мне показалось) в один кулак и приложила его туда, куда смогла достать — под дых.

— Ой, — парень удивлённо выдохнул одними губами, не произнеся не звука, и сложился пополам. Второй, глядя на него и пребывая в немом удивлении, собрал игрушки и, протянув девочкам, продолжал не мигая стоять.

— Пойдёмте, не след столь юным барышням одним продлевать сию прогулку. — Сказала я, взяв девчонок за руки и направляясь к дверям детдома.

После этого случая необъяснимая уверенность поселилась во мне, и если что-то грозило её изгнанию, голос «рыцаря» (как я его назвала) не оставлял меня.

Другой мой внутренний голос можно было определить как — разгильдяйка с язвочкой, толкающая меня на всевозможные проделки, стоило только дать ей свободу.

Помнится, меня сильно возмутил один случай, когда некто из старших, чуть ли не поголовно запугал всех рассказами о мертвецах. Очень хотелось уделать этого «храбреца», в конце концов, пугать — это моя прерогатива! Он собрал отряд смельчаков и вечером потащил их в монастырь… МОЙ монастырь (где я пребывала до моего появления здесь) для прохождения испытания. Из осторожных расспросов испытуемого я узнала, что они должны были войти в какой-то склеп. Вполне объяснимо, почему был выбран монастырь — это место было ближайшим, где можно было найти этот самый склеп (с полчаса ходу «огородами»).

В монастырях с древнейших времен совершались погребения как духовных, так и мирских лиц. Этот монастырь не был исключением. Внутри небольшого сада располагалось монастырское кладбище, на территории которого и был склеп-хранилище тех, кто когда-то скончался в стенах монастыря. Часть свода обрушилась, и он казался древнее, чем был на самом деле (настоятельница рассказывала).

Я как бы невзначай, науськала ребят:

— Вы сначала его попросите туда сходить одного, а потом последуете и вы. Разведать местность так сказать…

Осень уверенно вступила в свои права, и темнело уже достаточно быстро. После отбоя, я дождалась когда выйдет отряд смельчаков во главе с «мистером храбрецом» и, выскользнув на улицу побежала, чтобы добраться быстрее их. Благо я знала там всё как свои пять пальцев. Услышав вдалеке шаги, я наскоро окопалась в опавших листьях у самого склепа (их здесь было полно), оставив маленькое пятнышко обозреваемого пространства (ведь проучить я собиралась только «храбреца»). Долго ждать не пришлось, он замаячил в темноте, приближаясь ко мне. Я подождала, когда он почти вплотную подошёл к склепу и только собирался открыть дверь, как:

— Остановись недостойный, как смеешь ты тревожить покой умерших?! — сказала, нет, скорее провыла я надменным голосом.

В ответ я услышала только нечленораздельный набор гласных букв. Хотела на этом остановиться, но всё тот же задиристый внутренний голос подбил меня ещё на одну реплику:

— Тот, кто посмеет зайти на святую землю с грязными помыслами… — договорить я не успела. У «храбреца» вдруг прорезался голос… и реакция.

— Не… не… не посмеет, простите… — он улепётывал так, что пятки сверкали… хотя нет, даже пяток не было видно. Надо отдать должное — ребят, которых привёл, он отвёл назад, а не убежал один сломя голову. Некоторое время он ходил подозрительно молчаливым, но потом всё пошло по-прежнему, исключая разве что запугивания — их не стало. И мой внутренний голос ликовал!

Были случаи и другого характера, но они благодаря этой «козе» (я о внутреннем голосе), помогали мне легко сходится практически с любым, если я того хотела.

Старший воспитатель разрешила пойти в парк, прогуляться. Мы с девчатами шли, щебеча о ничего не значащих вещах. Я, смеясь, проводила глазами проходящего мимо весьма симпатичного парня. Он ответил мне взглядом и уже за спиной послышался шум с невнятными криками. Мы спешно обернулись, с земли поднимался понравившийся мне парень. Он подошёл к нам троим и, обращаясь ко мне, спросил:

— Каким видом спорта Вы занимаетесь? И если стрельбой (глазами имел он в виду)… у Вас отлично получается. — Добавил он отряхиваясь. Мы с девчатами прогуляли в тот день до вечера, а он с другом нас сопровождали в сем предприятии.

Вот такой вот озорной и немного легкомысленный один из моих внутренних голосов, словом «коза, она и есть коза». Хотя справедливости ради замечу — некой долей житейской мудрости она была не лишена, как и повышенной коммуникабельности на любом поприще.

А вот третий глас, появлялся по началу, крайне редко, словно предупреждая меня об опрометчивых поступках, этакий «мудрец». Зато всё своё красноречие проявил уже в старших классах и не оставил меня и в институте, помогая усидчивостью и какими-то необъятными кладезями знаний. Напару с этим «мудрецом» мы доводили Каку (Акакий Мстиславович, если кто забыл) до небывалого раздражения, которое сопровождалось, чуть ли не всеми цветами радуги на его лице.

Помню, как Кака мучил очередную жертву на семинаре. Было жаль парня, и не потому, что он хреновенько подготовился.

Дело в том, что наш преподаватель философии не просто спрашивал о жизни Великих и всячески приветствовал заучивание мудрых высказываний, но и требовал, чтобы студенты их объясняли. Если студент не учил цитат, он недовольно озвучивал их сам. И если несчастный не мог этого сделать это, было ещё полбеды («неуд» без нервотрёпки), а вот если он давал объяснение, которое расходилось с его пониманием — попадалово полное. Потому как не сдавшие семинар — к экзамену не допускались. Рисковать приходилось почти всем, мало кого устраивала пересдача (ещё и не одна) и «удочка» в итоге. В идеале для преподавателя, студент кроме жизнеописания должен бы процитировать несколько цитат в тему но, учитывая количество билетов, учить надо было не много, а очень много. А мой внутренний «мудрец» (голос) знал, если не сказать всё, то очень многое, чем частенько меня и спасал.

И парень с параллельного потока (сдавали двумя потоками) отчаянно пытался доказать, что все люди разные… как и мнения. Ха! Каку его потуги только распалили, ведь он не знал КАК с ним нужно «бороться». А я знала… и вознамерилась спасти бедолагу, не без помощи скрытого в моём сознании «мудреца», разумеется:

— Акакий Мстиславович, «… В большинстве споров можно подметить одну ошибку: в то время как истина лежит между двумя защищаемыми воззрениями, каждое из последних отходит от нее тем дальше, чем с большим жаром спорит» (Рене Декарт), — беспардонно влезла я, в так называемую беседу, потому что Кака игнорировал мою поднятую руку.

— Студентка Вольная, а Вы никак не можете усидеть на месте, «Говорят, что между двумя противоположными мнениями находится истина. Ни в коем случае! Между ними лежит проблема» (Иоганн Вольфганг Гете).

— Знаете профессор, «Отдельная личность не обязана быть мудрее целой нации» (Оноре де Бальзак).

— Да, но «Мудрость существует в единственном числе и имеет точные границы, а глупостей тысячи и все они безграничны» (Генрих Гейне). Вы хотя бы это способны подтвердить? — не унимался прфессор.

Кака начал потихоньку багроветь, присутствующие же студенты вжали головы в плечи и пытались сделать вид, что они вообще тут мимо проходили.

— Хм, «Мудрые люди обдумывают свои мысли, глупые — провозглашают их» (Генрих Гейне), заметьте Акакий Мстиславович, не озвучивают обдуманное, а провозглашают. — Продолжала я изводить его.

— Я понимаю Кира, «Каждая женщина — бунтарь по натуре, причем бунтует она исключительно против себя самой» (Оскар Уайльд). — Такс, перешли на личности и намёки, что у меня блондинистые мозги.

— «Из двух ссорящихся более виноват тот, кто умнее» (Иоганн Вольфганг Гете), — сказала я, нехорошо улыбнувшись. А бедный Кака, замер на полуслове, видимо вспомнилось ему и иная пословица (кто умнее первым и замолчит).

— «Не ссорящийся не осуждается» (Лао Цзы), — произнёс он с чувством собственного достоинства. Всё-таки не удержался.

— «Достойный муж делает много, но не хвалится сделанным; совершает заслуги, но не признает их, потому что он не желает обнаруживать свою мудрость.» (Лао Цзы). — Внутренний голос ликовал, дошло древних даосов.

— Студентка Вольная, «Все мои усилия сводились к тому, чтобы убавить у людей глупости и прибавить им честности» (Вольтер).

— Не стоит объяснять мне это профессор «Умная женщина та, в обществе которой можно держать себя как угодно глупо» (Поль Валери), — я таки припомнила ему намёки, по поводу «блондинки». Однако нужно было закругляться, а то Кака от негодования синеть уже стал.

— «Быть подлинно здравомыслящим уже означает много знать» (Люк де Клапье Вовенарг), — то ли оправдываясь, то ли сделав шаг к примирению, сказал он.

— Всё верно профессор и как говорил Эсхил: «К сердцу мудрому мудрые речи всегда путь-дорогу найду» и согласитесь, сложно оспорит: «Мудр не тот, кто знает много, а тот, чьи знания полезны», — завершающе сказала я.

— Соглашусь, и вот поэтому мы с Вами (оглядывая притихших студентов) продолжим обсуждение, а Вы студентка Вольная — можете быть свободны… до экзамена. — Вот так я получала допуск к зачётам и экзаменам у Каки.

И вот сейчас, все эти многоликие гады (голоса «рыцаря», «козы» и «мудреца») молчали, бросив меня на растерзанье неопределённости вынуждавшей принимать решение самой.

Я вылезла из уже успевшей остыть воды, и решила походить по ярмарке, но уже с другой целью нежели покупки. Спустившись вниз, я наскоро позавтракала и подошла к стойке, за которой находился бессменный Алкаш.

— Приветствую любезный, я хотела бы задержаться в Вашем заведении на некоторое время. — Обратилась я, пододвигая по стойке золотой.

— К Вашим услугам… э…, - он вопросительно посмотрел на меня в ожидании моего представления.

— Кияра Вольная, — продолжила я его «…э…», решив, что раз так получилось, пусть буду Киярой. Кивнула Алкашу и вышла на свет белый, мне предстояла придумать, как добыть деньги.

Глава 7

Ярмарка казалась бесконечной своими рядами, словно паутиной, окутав огромную площадь. Звонкие крики зазывал сливались с общим гулом толпы, иногда выбиваясь до различимых выкриков. Местами доносилась брань и недовольный гомон, которые смешивались со смехом, утопая во всепоглощающем море шума. Я обошла длинные ряды, которые кишили лавками и обозами с тряпьём и другим ненужным мне барахлом. Меня так и подмывало наведаться в оружейные ряды, но денег всё одно не было, а глазеть просто так не хотелось, поэтому я мужественно оставила их за спиной.

Вдруг я услышала хлопок, и недалеко от меня повалил синеватый дым. Ведомая своим любопытством я поспешила туда… интересно ведь! Когда я подошла, небольшая толпа зевак уже расходилась и это позволило лицезреть нарушителя спокойствия (хотя какое там спокойствие, если кругом такой гвалт). Возле котла, который висел на треноге, стоял мужчина, довольно молодой на вид. Я бы могла назвать его возраст и точнее, если бы не чёрно-синие пятна перемазавшие лицо. Светлые волосы были взъерошены, и чуб гордо синел впереди. Я невольно хихикнула, подумав, что и этому миру не чужда панк-культура.

— Ни… ни… ничего смешного не… не вижу, — обиженно произнёс парень заикаясь.

— Видел бы ты себя, тоже бы не устоял, — примиряющее сказала я, подходя ближе.

— Просто пе… переборщил с тень-т… травой, — оправдываясь бубнил он, больше себе под нос, нежели объясняя мне. Мне хотелось поговорить с юным алхимиком, но он нырнул в палатку (шатром как-то у меня язык не повернулся это назвать). Я разочарованно повернула голову и только тут увидела куда попала. Это был ряд, на лавках которого пестрели травы, пучки цветов, всевозможные корешки и куча всякой «прелести» для гербария. Я в ботанике была не сильна, но на травников и целителей (если таковые были) поглазеть бы очень хотелось.

Не прошло и получаса (как мне показалось) а я уже заскучала. Я не понимала, что может ввести сновавших по этому ряду людей в такой азарт? Они с завидным рвением копошились в стогах сена, кто-то с пеной у рта спорил о цене с торговцем, зажав замшелый пучок травы. Я стащила с прилавка травинку, выбивавшуюся из общей массы, засунула её в рот и прибавила шаг в желании наткнуться на что-то более интересное.

Наткнулась. Покосившаяся вывеска (на манер стяжки) гласила: «Магический ряд». Я постояла раскрыв рот от удивления и ринулась просветлять себя невежественную в этом новом для меня неизведанном. Здесь не было лавок как таковых, стояли шатры — некоторые весьма скромные, а иные очень даже впечатляющие. Перед входом были импровизированные стенды, на которых было навешано всякой всячины, отчего всё это очень походило на магазин «всё для души», с всякими побрякушками и благовоньями. Но пройти основательно средь этого всего мне суждено не было. По мере моего продвижения из некоторых палаток доносились какие-то звуки очень похожие на взрыв небольшой петарды или громкие хлопки. Я здешних порядков не знаю (быть может это у них в порядке вещей), но наблюдая за некоим беспорядком в рядах покупателей — я забеспокоилась. Когда же на свет божий начали выскакивать встревоженные продавцы и озираться по сторонам, будто выискивая кого-то, что-то мне стало нехорошо от предчувствия.

— Быть может их амулеты таким образом реагируют на иноземного жителя, — шепча самой себе произнесла я. — Да уж, иноземного… — добавила я, припоминая такую же реакцию при входе в город, но тогда я не знала причины беспокойства стражи. Хотя я не знала её и теперь, но подозрения закрались, что это произошло именно из-за моей скромной персоны. Я поспешила удалиться в места более спокойные для меня, сделав себе «зарубку» подумать над этим позже.

Задумавшись и пребывая далеко не в лучшем моём состоянии, я не сразу поняла куда забрела. Всё было запружено разного рода обозами, телегами и невысокими заграждениями. Отовсюду слышались мычанье, рёв, рык и ржанье на все лады. Я очутилась в «Зверином ряду», ну или как это тут называется, проще говоря — зоологический уголок для любителей животных с целью их приобретения.

Я очень удивилась, обнаружив вполне обычную скотину — коров, коз, хрюшек и бяшек, правда последние странные какие-то были. Будто их разводили не для мяса, а для более увесистых рогов: на мощной шее покоилась маленькая голова с рогами, превышающими раза в три обычные бараньи. Как-то об овечках нехорошо подумалось, глядя на впечатляющие габариты.

Были и собаки, ну это я их так окрестила потому, что несоответствие с оными было разве что в явно увеличенных размерах, а так ну вылитые «двортерьеры». Стоявшие рядом ротозеи (собственно как и я), называли их дьярдами. От них веяло мощью, что одновременно и восхищало и порождало страх. Шерсть «собачек» была средней длины и тёмно-серая с рыжеватыми подпалинами, но отливала словно дымкой. Морда — явно шире пресловутой шавки-переростка с соответствующими зубками (чуть ли не в два ряда, видать у крокодила спионерила). Щенята же были просто прелестные пуфики, так и потискала бы, но как-то не хотелось нервировать их маму, нервно прогуливающуюся по здоровой клетке.

Насмотревшись, я двинула дальше, есть захотелось неимоверно, но рискнуть купить пирожок ЗДЕСЬ я не отважилась, кто его знает что (точнее кто) оказался начинкой. Вот так с интересом посматривая по сторонам, я добрела до огороженного загона.

Каких только лошадей здесь не было… Вороные застыли в величавой неподвижности, караковые махали длинными шеями перебирая копытами на месте, соловые жались друг к дружке, серые, гнедые разных оттенков от светло-рыжего до шоколадного. Массивные тяжеловозы стояли будто монолиты, выразительная слегка горбоносая голова на шее с высоким выходом и поставом могли впечатлить любого.

Возле загона толпились люди разного возраста и виды — от сельского жителя в простой рубахе до вельмож в позолоченных кафтанах с прохиндейскими глазами.

В желании осмотреть весь загон, я попыталась пройти вдоль него. Не тут то было. Толпа звучно скандировала «давай, давай!» и мне стало интересно, что вызвало такой ажиотаж. На самом краю загона был сотворён закуток, отгораживающий эту часть от остальной его территории. Я пробралась вперёд, бессовестно расталкивая мужиков локтями. Если я не буду пихаться, меня и вовсе не заметят, затопчут не хуже табуна.

— Ну, из-за чего сыр бор? — молвила я, не желая оставаться в неведении. В любом случае народ так увлекся, что и медузу-Горгону не разглядел бы.

— Да вот, никто с лошадкой-то совладать не может, — не глядя на меня, ответил мужчина средних лет. Я присмотрелась к лошадке, ох хороша зараза! Гнедая кобыла стояла гордо вскинув голову, сердито пофыркивая и тряся смоляной гривой. Чёрный волос на её ногах частично перемешан с коричневым, в результате чего дистальные отделы конечностей не угольно-чёрные, и чёрная шерсть не доходит до запястных и скакательных суставов. Корпус же словно шоколадный, лишь на солнце отливал лёгкой рыжинкой. Конституция довольно крепкая с удлиненными сухими конечностями, мускулистая с низко поставленной шеей, холка же высокая и длинная.

Залюбовавшись лошадью, я только сейчас заметила мужика отползающего от неё. Он встал и, шатаясь, только было решил сделать шаг в сторону, как кобыла подскочила с места, оттолкнувшись всеми четырьмя копытами, тут же приземлилась почти на то же самое место.

— Ить скотина разумная, гляньте, она ж его подначивает быстрее ноги уносить, — раздался весёлый гогот из толпы.

— А чего он туда полез-то? — не удержавшись, спросила я.

— Так знамо чего, если б получилось её присмирить, не токмо кобылу в пол цены увёл, ещё и деньжат бы прихватил. — Мечтательно сказал мужик (мечтательно для себя видимо).

— С чего бы это и кобылу и деньги?

— Дык, уж который ярмарочный день прошёл, а стервоза эта даже подойти к себе не даёт, так что продать её хозяину весьма проблематично. Вот мужики веселья ради и затеяли забаву, на кону уж не мало стоит — 10 золотых. — С азартом пояснил мне мужик с козлиной бородкой.

— В смысле на кону?

— Чтобы кого-нибудь смельчака сподвигнуть на усмирение стервозы этой, желающие подкидывают монетки вон в тот короб. — Ответил мужик, которому уже явно надоело отвлекаться на меня.

Я призадумалась, денег-то я так не придумала как раздобыть. С лошадьми я ладила всегда, хотя наездницей как таковой была паршивой.

Я весело улыбнулась, когда вспомнила свой первый опыт общения с ними.

Подруга решила меня развеять, чтобы я тоской зелёной не обросла. Да и мне подумалось, почему бы не устроить себе праздник и не провести выходной за городом. Мы собрались, и она привезла меня в какой-то конный комплекс. Инструктор, выяснив мой нулевой уровень подготовки, откомандировал мне взрослую кобылу, чьё имя было — Засада. Нехорошее подозрение зародилось сразу, но я успокаивала себя богатой фантазией человека, давшего такое имя, а зря… (в смысле успокаивала). Это была здоровенная пегая кобыла (правда потом выяснилось, что это называлось «серая в яблоко»). Я не знаю, во сколько раз она превосходила меня в размерах, но её шея начиналась там, где заканчивалась моя голова. Взяв её под уздцы, я шагнула вперёд, но нервный окрик инструктора меня остановил:

— Э… не стоит идти впереди неё… она кусается. — Она думала, предупредив меня успокоит? Дудки! Я занервничала ещё больше, а чего Вы хотели, перспективы быть покусанной лошадью меня ничуть не радовала. Я резко подала назад, но вопреки чувству защищенности, услышала:

— Э… и слишком отставать тоже не стоит… она иногда лягается, — произнесла, уже начавшая раздражать меня девушка-инструктор.

— Есть что-то ещё, что мне следует знать заранее об этом смирном животном? — уже раздражаясь, спросила я.

Она молча покачала головой и я, заняв место возле передней ноги Засады, последовала дальше. Я с любопытством всё разглядывала, ведь до этого лошадей я видела только в зоопарке, да на аттракционах. Уже расслабившись, я рассматривала, как детишки в формах юных жокеев водили снаряжённых пони по малому манежу, когда они вдруг завопили:

— Засада! — при этом быстро отойдя подальше. На меня было жалко смотреть, разве что тика не было. Однако я вознамерилась пообщаться с выданной мне лошадью, ну не могли же новичку дать опасную кобылу (это я себя так успокаивала).

Мы вышли на большой и просторный манеж, подруга, оседлав своего жеребца, оставила меня наедине со зверюгой и инструктором. Следуя уё подсказкам, я попыталась достать до стремени… щазз. Для этого мне понадобилось растянуться чуть ли не вертикальном шпагате, но я таки впихнула ногу в стремя. А вот дальше я пыталась запрыгнуть в седло, подтянув себя. Подтянуться мне было не за что (в противном случае я просто на седле повиснула бы) и оттолкнуться было никак не возможно, с моим-то ростом я и так висела на стремени как… в общем, едва касаясь земли. Наблюдавшие за этим «весельем» хихикали над бедной мной. А эта сволочь, которая Засада, стояла как вкопанная даже не шевелясь, но я была уверена, что ржёт даже она. Я позволила подпихнуть меня инструктору за пятую точку. Подпихнуть — это мягко сказано, ибо она уперевшись ногами в песок буквально запихивала меня в седло и руками и плечами. В конце концов, я оказалась в седле. Лошадка действительно была высокая, если буду падать, мало не покажется. Меня поводили по кругу на корде, отчего я заскучала. Сидеть было удобно и я, переваливаясь в седле как на подушке (если не считать жёсткости) попросила:

— А можно мне без верёвки (который корд), самой? — в надежде на утверждающий ответ попросила я.

— Но… но это же Засада, да и Вы неопытный наездник, — несколько стушевалась инструктор.

— Ну хотя бы шагом, а то я усну. — Она нехотя отпустила меня.

Засада не оправдав своего имени (с меня и прелюдий поездки хватило, запугали меня безобидную), ходила по кругу. Она даже не пыталась бунтовать, когда её спугнул взбрыкнувший недалеко жеребец, просто перешла на рысь. Слезать оказалось гораздо легче, я подошла к лошадке (помня о грозящих мне покусаниях) и посмотрела на неё. Она застригла ушами и топнула с ноги на ногу. Я осторожно, но уверенно протянула руку и погладила её слегка склонившуюся голову.

Я вообще люблю лошадей, грациозные и красивые создания, но как-то не было возможности сталкиваться с ними так близко. Правда всю «прелесть» сближения я познала на следующий день. Я ходила, ощущая себя кавалеристом — каждую минуту нагибалась вниз посмотреть на ноги, мне казалось по ощущениями, что они у меня колесом.

Вот с тех пор я часто наведывалась в места обитания лошадей, хотя ездила крайне редко.

Я улыбнулась воспоминанию и, задавшись целью заполучить деньги, крикнула:

— Ну, кто готов подбодрить меня, дабы я попыталась рискнуть? На меня посмотрела недоумённая толпа и… все заржали. Я на словах не остановилась и перелезла через ограждение, остановившись в ожидании реакции собравшейся толпы. На меня таки соизволили посмотреть как на претендента и в коробку посыпались медяки и даже серебрушки, хотя поглядывали как на полоумную. Я заграбастала яблоко у стоявшего поблизости синеглазого паренька, пока он раззявив рот глядел на кобылу и, сунув фрукт в карман штанов, медленно направилась к лошадке.

Остановившись на почтительном расстоянии, я решила дать ей возможность обнюхать меня и убедиться, что я не имею злобных умыслов относительно её. Она как-то нехорошо посмотрела и отпрыгнула немного в сторону, я же возобновила медленное движение к ней. Она нервно забила передними копытами, потом подвела задние ноги под туловище и, оттолкнувшись передними ногами, взмахнула головой вставая на дыбы. Публика ликовала, а я драпанула в сторону. Тормознув, я развернулась пожираемая яростью на себя и негодованием на лошадь, во мне клокотала смесь страха и гнева, и снова направилась к кобыле. Она будто почуяв весь спектр чувств который меня охватил, пофыркивая, попятилась назад, но остановилась, задрав голову.

— «Остановись! Не дОлжно к животному благородному со своей злостью неразумной подходить!» — раздался в голове голос «рыцаря», — «подойти ровно и уверенно, успокой её своим голосом ласковым». — Добавил он.

— «Не относись ко всем с недоверием, но будь со всеми осторожен и твёрд». (Демокрит) — Будто шепнул «мудрец».

Я заставила себя успокоиться, кое-как подобрав упавшее в процессе стремительного драпанья мужество (а что, я девушка, мне можно!), и вновь двинулась вперёд. Подходя к лошади, я смотрела на неё уверено, да страха уже и не было, она навострила уши и всхрапнула, но не двигалась. Бубня что-то ласковым голосом (ну я так думаю что, наверное, ласковым), я подошла совсем близко и попыталась погладить её. Она вздрогнула и напряглась, а я всё смотрела на неё и уже осторожно поглаживая морду, продолжала приговаривать:

— … ну вот хорошая девочка, — закончив её уговаривать сказала я, не оборачиваясь к примолкшей толпе, тишину которой нарушал лишь шепоток волной бродивший по собравшимся.

Никто не видел глаз химеры… никто, кроме лошади, которая казалось, была удивлена при виде тающей вертикали зрачка…

— Что ж, думается мне, поразвлекла я Вас предостаточно и теперь, со спокойной совестью забираю своё вознаграждение. — Скорее констатировала, чем уточнила я, подходя к коробу.

— С чего бы это? — завопил кто-то из толпы, видать денежек жалко стало. — Уговор был, кто со стервозой поладит, тот и деньги возьмёт, а ты просто к ней подойти смогла. — Не унимался заводила, начинающий меня раздражать.

— Ну чего ж сам-то не подошёл, умник, коль это так просто? — я нашла глазами крикуна и лёгкой поступью медленно двинулась к нему.

— Дык речь не обо мне, я ж об уговоре. — Уже не так уверенно произнёс мужик. При этом толпа подалась немного назад, оглянувшись, я увидела подошедшую кобылу, которая недобро фыркала.

— Ну, кто на нас? У кого-нибудь ещё есть сомнения по поводу уговора? — сказала я, сделав при этом самое язвительное выражение лица, на какое только была способна.

— Ладно, забирай… — сказал нехотя стоящий около короба мужчина, под всё ещё недовольный, но несколько примолкший шумок.

Я забрала деньги, распихав их по карманам (кошелька-то не было) и уже собиралась удалиться, но меня окрикнули:

— Уважаемая, не желаете ли купить лошадку, раз уж Вы сумели найти к ней подход. — Как-то обречённо сказал торговец.

— Быть может, — ответила я, хотя сама думала — на кой она мне, из меня наездница, как из комара вегетарианец. — И сколько просите? — как бы между прочим уточнила я.

— Шесть золотых. — Покумекав, выдал торговец. — Стервоза, но как хороша! — добавил он, подбивая меня на покупку.

— Ха! С таким характером Вы её только на бойню продадите и явно дешевле. — Сказала я, вдруг с ужасом поняв действительность своих же слов. Однако на торговца мои слова подействовали.

— Ладно, четыре золотых и она твоя. — Пошамкав, выдал он. Я отсчитала мелочью (уж что досталось) нужную сумму и подошла к лошади.

— Ну что милая, деваться тебе некуда, посему придётся тебе терпеть меня. — Я поглаживала её морду, осматривая хозяйским взглядом. Только тут я заметила следы хлыста на задних ногах и спине кобылы. Очень нехорошо подумав о сделавшем это, кобыла же вновь заволновалась. Она ткнулась мордой в карман, где лежало стыриное яблоко. Я и забыло про него совсем, достала требуемое лакомство и скормила довольной кобыле.

— И что за имя такое «Стервоза», мне оно определённо не нравится, — я посмотрела со смехом в её глаза, которые оказались не менее озорными. Она мотнула головой, а я вдруг заметила между ушей небольшое пятнышко больше похожее на галочку, еле видимое на коричневом бархате. — Смотри-ка, Бог шельму метит! — со смехом сказала я. — Шельма, хм… мне нравится, а тебе? — я обратилась к лошади. Она же подняв голову, фыркнула. — Ну, стало быть договорились — Шельма.

Я взяла её под уздцы (чтобы не позориться прилюдно) и повела за собой под завистливые взгляды оставшихся зевак.

— Стало быть сегодня будешь проставляться? — услышала я за спиной.

— С чего бы это? — молвила я, недовольно поворачиваясь к нежданному собеседнику. — Терион, ты здесь какими судьбами?

— Лошадь я гляжу приобрела. — Кивая на Шельму, сказал он.

— Боже, неужели здесь тоже самое, — ляпнула я не подумав, закатывая при этом глаза.

— В смысле «здесь», — как-то настороженно и непонимающе спросил Терион.

— Да просто где бы я не оказывалась, непременно нужно выпить дай только повод… ладно, не обращай внимания. Так что ты тут делаешь? — попыталась я сменить тему.

— Так же как и ты, шляюсь по ярмарке. Вдруг чего-нибудь приглянется. — Как-то уж очень быстро ответил он.

— Есть хочу, где можно чего-нибудь перехватить, только чтоб вкусно?

— Давай прикупим в обжорном ряду съестного и выйдем за стены города, спокойно поедим в пролеске. — Предложил Терион.

— Давай! — подозрительно посмотрев, всё же ответила я. Потому что бурчанье в животе становилось уже неприличным, да и Шельме будет, где отдохнуть от суеты.

Мы купили оковалок мясо (окорок наверное, я ж не привыкла покупать продукты таких габаритов), нечто похожее на крендели и помидоры. Я опасалась подходить к главному входу, припоминая, чем заканчивается моё приближение к амулетам, наверное, всё же амулетам. Но оказалось, что моё волнение напрасно — мы вышли с другой стороны, где стражники были скорее для проформы, потому как прошли без происшествий.

Шельма пощипывала травку, держась по близости, а я растянулась после сытного обеда, щурясь и поглядывая на солнышко. Беспокоило меня только отсутствие Шкета, может он не любит шум, или многолюдность? Я чувствовала, что он недалеко, но почему не появляется?

— Так что же делает в Даоре одинокая девушка? — прервал мои размышления Терион.

— Где прости? — отвлекаясь от своих мыслей, переспросила я.

— В Даоре, это город, из врат которого мы только что вышли, ты не знала? — как-то очень натурально удивился он. Как будто все и каждый должны знать его название.

— Не знала, — отрицать было глупо и непоследовательно. — И вообще у меня с географией не лады, ориентируюсь я плохо. — Он изобразил на лице такую умильную работы мысли, что я не выдержала и засмеялась. — Только не путай — с ориентированием у меня всё плохо, но ориентация вполне правильная.

До него видимо допёрло, потому, как он покраснел як маков цвет.

— И всё же ты в городе по делам или так, мимо проходила? — не унимался мой попутчик.

— Путешествую я, а сам-то какими ветрами здесь? — перевела я стрелки.

— Ну, я последние пару месяцев здесь живу, учителя дожидаюсь. — Ответил он несколько неохотно и смущённо.

— Так ты учишься, на кого и чему? — я оживилась близкой мне теме.

— Я ученик мага. — Он сказал это так повседневно, что я по началу не поверила и так и сидела открыв рот.

— Здорово, — выдохнула я, обретя способность говорить. — А в какой области ты изучаешь магию? — я с трудом удерживалась, чтобы не завалить его глупыми детскими вопросами.

— Да всего по чуть-чуть. — Уклончиво ответил он.

— Или ты новичок или брешешь или просто не хочешь говорить. — Выдала я ему в лоб. — Объясни ты толком. — Попыталась я смягчить свою резкую фразу.

— Да нет, понимаешь, есть маги четырёх стихий, клан жрецов и клан теней.

Со стихиями всё просто:

Маги — это люди, которые способны преобразовывать магическую энергию по своему желанию, из той стихии, которая ему благоволит.

Стихия огня, его дух — саламандра.

Стихия воды, её дух — мерроу,[2] когда-то давно они жили среди нас, теперь же появляются лишь по зову и только если сами захотят.

Стихия земли, чей дух — гном, это прародитель гномов.

Стихия воздуха, его дух — прекрасные сильфиды. Сильный маг способен добиться расположения духа своей стихии, но удаётся это весьма немногим.

Клан жрецов, их дух демон — это некроманты. От силы и умения некроманта зависит и то, какой ранг демона он способен вызвать. И если духи стихий вольны приходить сами, то демоны — приходят лишь по вызову.

Терион вдруг замолчал и, глядя вдаль будто забыл не то что о продолжении рассказа, но и обо всём остальном… включая меня.

— Эй, я всё ещё с Вами, — помахала я рукой перед его глазами.

— О чём это я? — очнувшись, спросил он, посмотрев на меня. — Ах, да…

Ну и клан теней — это маги, владеющие всеми стихиями, но весьма посредственно. Бывает, когда одна из стихий ему более благоволит, но всё равно этого недостаточно, чтобы называться магом этой стихии. Однако, они могут владеть недоступной для других магией: искусство иллюзии, предвидение, анимаги (не метаморфы, а именно люди)…

— Кланы теней и жрецов — тёмные маги? — не унималась я.

— Жрецы — да, а вот тени — в зависимости от дара. Но это вовсе не означает деление на добрых и злых…

— Добро нужно человеку чтобы жить, а зло — чтобы выжить.

— Да, наверное, это правильно. У меня сложилось впечатление, что ты об этом впервые слышишь?

— Нет, просто у нас немного по-другому, хотя принцип тот же. Так ты не сказал, какой же стихией владеешь ты?

— Меня выгнали из академии. — Грустно, даже немного зло как мне показалось, произнёс Терион. — Теням запрещено обучаться в её стенах, как только их выявляют — они подлежат отчислению. Меня нашёл учитель, он продолжил моё обучение, но мой дар ещё неизвестен.

— А твой учитель он тоже тень?

— Да, учителя сами находят учеников, наш клан очень немногочислен. Жаль ты не маг, было бы интересно.

— И почему ты пришёл к такому выводу, может у меня скрытые магические возможности. — Сказала я, даже несколько обидевшись. Ну кому не хочется быть волшебником?!

— Кияра, я не чувствую твоей магической ауры, даже у детей она есть, если только у ребёнка есть задатки. — Смеясь, ответил он.

— Ну вот, обломал всю малину, — я деланно надула губы и встала. Тут в меня врезался комок шерсти, и я совершенно беспардонным образом от неожиданности упала на землю. В то время как Шкет, оставаясь у меня на груди ощенился на Териона.

— Кияра, не шевелись… сейчас я попробую его убрать. — Он раздвинул руки, и воздух между ними начал сгущаться.

— Треч… эй, ты что это удумал? А чваколкой по кувыкалке не хочешь? — я замахнулась на него тем, что осталось от окорока.

— Кияра, ты не понимаешь, это же Шкетиртс?! — он опешил от моей реакции, но притормозил с действиями.

— Знаю, это мой Шкет, не смей его обижать!

— Твой? Обижать? Кияра, да эти твари абсолютно нечувствительны к магии. Они ненавидят людей, равно как и другие расы. Исключая разве что друидов, но они близки к духам. Когда-то давно только драконы с ними ладили. Кияра… — словесный понос, наконец прервался, но он продолжал смотреть на нас обоих выпученными глазами.

— Если он такой весь из себя ужасный, что ж ты магию применять на нём собрался?

— Ну, вдруг получилось бы хоть от тебя его отбросить… — промямлил он, смущаясь.

— Я вот тебе получусь в следующий раз! — Я пригрозила ему косточкой. Шкет устроился на спине, а я окликнула Шельму и улыбнулась Териону, ну что с него взять… на убогих не обижаются. И как рванулся меня защищать…

Кобыла нехотя подошла, я взяла её под уздцы, подумав о том, что если всё-таки я на ней собираюсь ездить — надо бы седло прикупить. В это время Шкет высунулся из-за спины, оценивая лошадь. Та же, поступила абсолютно не по лошадиному — она села на попу (точнее упала) и прижала уши. Быть может у меня и дежавю, но мне показалось, как Шкет язвительно улыбнулся (в смысле оскалил зубки).

— Здрасте, это что за дела, уселась она здесь а ну поднимайся слабонервная ты моя, пошли давай. — Шельма встала, и тронулась вперёд, немного обгоняя меня. И кося глазами на спину. — Ну что пошли? — обратилась я к спутнику.

— Да, дело к вечеру, пора возвращаться. — На автомате ответил Терион, направляясь вслед за мной к вратам Даора.

Глава 8

До постоялого двора дошли спокойно… почти, не считая того, что меня чуть не обокрали и Шельма пыталась укусить явно нарывающегося Шкета.

Народу, несмотря на приближающийся вечер, меньше не стало, даже наоборот. Терион сказал, что будет что-то вроде праздника и закрытие ярмарки. Любопытство благополучно сдохло, настрой был не тот, да и толкучки я не люблю, к тому же куда я с лошадью. И пока мы шли к месту своего обитания среди мельтешащих людей, я почувствовала волнение Шкета. Ломать голову над причиной не пришлось, пребывая в состоянии «настороже» я заметила тянущуюся ручонку к моему карману. Однако, схватив воришку за руку, сказать я ничего не успела так и осталась стоять раскрыв рот. Передо мной стоял мальчишка лет тринадцати с нереально синими глазами и белый как мел. Шкету видимо действительно доставляло удовольствие при случае пугать народ. Его «милой» приблизившейся к воришке мордочки вполне хватило, чтобы паренёк забыл о вожделенном кармане. Что-то в мальчике казалось мне знакомым.

— «Преступление нуждается лишь в предлоге». (Аристотель) — Озвучила я слова «мудреца», глядя на воришку. — Мы можем его услышать?

— Нет!.. — мальчонка нахмурился, опуская голову. Шкет казалось напрочь потерял интерес к малолетнему преступнику, а вот Шельма наоборот наглым образом обнюхивала его.

— Шельма! — осадила я лошадь, — как не стыдно приставать! — несколько удивлённо крикнула я. Насколько я успела заметить, она не страдала дружелюбием к людям.

— Она, наверное, яблоки любит. — Пробубнил паренёк, доставая из кармана это лошадиное лакомство и протягивая его моей вымогательнице. Я кивнула ей в знак согласия на поедание яблока и тут вспомнила, как экспроприировала у синеглазого мальчишки точно такое же, направляясь знакомиться с Шельмой. Вот почему он казался мне знакомым. Присмотревшись, я только сейчас заметила, что его светлые волосы неестественно перемежевывались с рыжими.

— «Самое большое преступление — это безнаказанность». (Бернард Шоу). — «Мудрец» был прав, какой-то урок ему нужно было преподать. — Как тебя звать?

— Мелий, — буркнул он, — но Вы ведь не сдадите меня на руки страже? — обеспокоено решил он уточнить свою дальнейшую судьбу.

— Нет, пару дней ты будешь ухаживать за Шельмой или быть может всё-таки…

— Нет, нет… я буду… — поспешно сказал Мелий.

— Но в начале думаю, стоит поставить в известность твоих родных. — Решила я, отпуская его руку.

— У здесь меня никого нет…

— Идём. — Коротко закончила я, повернувшись и потопала вперёд как ни в чём ни бывало. Шкет вёл себя очень нервозно, чувствовалась его обеспокоенность, несмотря на видимость безразличия. Терион отлип от стены дома, пока мы беседовали, он не проронил ни слова. Направившись вслед за нами по булыжной мостовой, он замыкал нашу процессию и весьма серьёзно посматривал на Мелия, как мне показалось.

Когда мы добрались до «гостиницы», Шкет улетел поохотиться, а я, пристроив Шельму в конюшне и оставив там паренька, ввалилась в зал мечтая тихо и мирно поесть, а потом упасть и заснуть. Дудки! В зале было полно народу и куда приткнуться сиротинушке? Я подошла к стойке и обратилась к Алкашу:

— Поесть чего-нибудь вкусного, попить — воды и в конюшне мальчик ему тоже чего-нибудь…

Я подошла к столу у стены, где пара свободных мест, на мой взгляд, были.

— Не занято? — уточнила я, уже плюхаясь на место.

— Э… место-то свободно, но стол занят. — Ворчливо ответили мне. Гномы. Я не глядя села к гномам. Ну и ладно, я не расистка. Они продолжали сверлить меня взглядом, и я не выдержала.

— Ну, и куда можно приткнуться оголодавшей мне, если свободных столов нет? — возопила моя неуравновешенная, но справедливая натура, обращаясь к присутствующим за столом.

— Вот выргала принесла деваху мздурную… — продолжал занудствовать один из них.

— Но-но, я тебе повыражаюсь бздын косматый, лавки поди тобой не куплены, общественного пользования.

Только он открыл рот, дабы излить на меня всё своё красноречие, как в дверях появился уже знакомый мне Ырг. Грубиян довольно хмыкнул и громко крикнул ему что-то явно нецензурное.

— Мздыр тывах! — вместо приветствия выдал знакомый мне гном. При этом выражение лица у него было точно такое же, когда я покидала его лавку.

— И ты вах и я вах, а твои сородичи мне поесть не дают. — Наябедничала я, хотя уверена что, то самое нецензурное — это было про меня. — И тебе здравствуй красноречивый ты наш! — съязвила я на его молчание.

Ырг сел напротив меня на последнее свободное место за столом. Мне принесли здоровенную тарелку с чьей-то зажаренной ножкой (но явно не куриной) и салат, в котором я распознала только помидоры. Ырг помолчал, а потом недоумённым родичам стал что-то в полголоса объяснять. Видимо о предмете нашего знакомства он умолчал, поскольку остальные махнули на меня рукой и продолжили свою трапезу, обсуждая завершение ярмарки, насколько я поняла в перерывах между ругательствами.

Терион куда-то пропал, как только мы подошли к постоялому двору, и до сих пор не появился. Сидеть мне становилось скучно, ковыряться вилкой в опустевшей тарелке тоже, знакомых кроме Ырга в поле зрения не наблюдалось. А меня как назло на общение прорвало, ну не держать же в себе!

— Как ярмарка прошла для Вас, удачно? — спросила я вежливо у Ырга, но в принципе, обращаясь ко всем, пользуясь затишьем в их беседе. Гномы, казалось замерли, и на лицах читалось смесь удивления и недовольства, но они не смолчали.

— Вот скажи мне дыярда неугомонная, мало тебе было нарушить наше уединение, так ты ещё и мешать удумала? — высказал всё тот же склочный гном.

— Ох, простите, я-то наивно полагала, что уединяются с дамой. — Ответила я на грубость. — Простите несведущую меня, что помешала интимничать пятерым гномам. Вы бы меня сразу упредили, а то Вас моя ориентация отвлекает поди друг от друга.

Грубиян покраснел, как девица на выданье, вплоть до упавшей челюсти. Остальные тоже бледностью не отличались, а вот Ырг вдруг засмеялся. Здесь уж стушевалась немного я.

— Уела тебя девка. Эта за словом в карман не полезет, совсем сдавать ты стал Дарг. — Всё ещё смеясь, сказал Ырг. Своим смехом он разрядил обстановку, смеялись уже все, правда, упомянутый Дарг, выглядел всё ещё недовольно. Мы таки разговорились, по большей части о ярмарке. Я половину не понимала, иногда не разбирая где у них ругательства, а где названия чего-либо.

— Алгаш, ещё пива и закусь, — попросил Ырг.

— Здорово здесь Алкаш всё устроил и кормежка вкусная. — Озвучила сытая я, свои мысли вслух.

— Согласен, пиво здесь не разбавляют. Кстати, а почему ты зовёшь его АлКаш, даже на вывеске написано «у АлГаша» на безграмотную бздурну ты вроде не похожа?

— Ну спасибо за лестное мнение… Понимаешь, у нас алкашами зовут любителей выпить, притом не по поводу, а для душевного равновесия так сказать. Хотя нет, повод они найдут всегда:

Выпить надо для души, Крепче, знай стакан держи! От мирских дел отойдём, Грусть печаль свою зальём. Если ж радость — нам подружка, Здесь нужна по-боле кружка. Пусть глаза посоловеют — Это так они добреют. Время зря мы не теряем Расслабуху так внедряем. Песню Бахусу споём, За знакомство всем нальём. Пьём мы только для души, Вовсе мы не алкаши! (Повод)[3]

Сымпровизировала я под смех всего зала, и не заметила, как все притихли, и я попала в центр внимания.

— Дык и с нами случается, но хозяин заведения-то тут причём? — всё ещё смеясь и довольно хрюкая, спросил Ырг.

— Созвучие имени подбило, да и цвет лица вполне подходит, оно у алкоголиков или красное или сине-зелёное.

— Ааа, так он же наполовину орк, потому и здоровый такой, но всё равно забавно получилось. — Хихикнул в бороду гном.

— Орк? — я от удивления чуть не поперхнулась водой.

— Тише, он не любит это обсуждать. — Заговорщицким тоном добавил соседний гном.

— Ваш заказ, — произнёс голос за моей спиной. Я вздрогнула, глянув на Алкаша. Он поставил поднос на стол и спокойно обратил свой взор на меня.

— Мой отец, Кияра, был орком, — всё также спокойно ответил он и направился к стойке — да… и спасибо за лестное мнение о моём заведении. — Я резко повернулась к нему, но увидела лишь мельком весёлый взгляд.

— Кияра значит. — Сказал Ырг, поглядывая на меня покрасневшую.

— И мне приятно познакомиться. — Улыбнулась я гному.

— А где твой телохранитель?

— О ком это ты? — непонимающе уставилась я на него.

— Ш' кетитиарис.

— А, ты о Шкете… летает где-то, покушать ведь и ему хочется. Кстати ты правильно его назвал, а он говорил, что все двуногие коверкают древние имена.

— Гномы одни из самых древних народов. — Гордо, но как-то грустно произнёс он тихо.

— Я знаю Ырг, я знаю, — по-доброму похлопала я по его ручище и улыбнулась, — однако, пора мне наведаться к отбывающему наказание. Да и Шельму проведать в конюшне не помешало бы.

— Ты кобылу прикупить успела?

— Да, на ярмарке, стервозина жуткая… вся в меня, может потому и поладили.

— Так это ты?! — сказал он несколько удивлённо, что-то быстро говоря своим сородичам. Те живенько глянули на меня и заржали в голос.

— Чего ржёте ковырялки подгорные? — непонимающим взглядом окинула я их.

— Да один из наших сегодня рассказывал про бздурну девку, которая мужиков в хляпу посадила с конякой совладав, да ещё и денег огребла.

— Было дело. — Довольно подтвердила я. — Ырг, кстати о коняке, где бы мне седло приличное раздобыть? — вспомнилось мне.

— К кожевнику тебе надобно, что ж на ярмарке-то сплоховала, подсуетилась бы и уж при седле была б?

— Не до того было… — стушевалась я (на самом деле мне тогда не до рационального подхода было, не верилось ещё что я — хозяйка лошади).

— Бывает. — Понимающе прошамкал деловой гном. — Кожевники рядом с оружейным кварталом обитают, любой тебе дорогу укажет. А там уже спросишь Геора, у него добротный товар.

— Спасибо Ырг. — Улыбнувшись, поблагодарила я вставая. — Отдохнуть бы не мешало так что, как говорится — спасибо этому дому… к другому не пойду. — Я кивнула им на прощание и вышла.

Приближающееся к горизонту светило уже не ослепляло глаза горящим золотом. С каждой минутой оно становилось более загадочно-розоватым с отблесками заключенными в оранжевый ореол. Еще немного и темнота скроет его в пучине ночной дымки, но пока, лучи ещё поблескивают, словно провожая день размытыми яркими облаками.

— Ну что Шельма. — Прошептала я в сгущающейся темноте конюшни, поглаживая ухоженную гриву. В углу на сене притулился Мелий, возле которого стояла пустая кружка с тарелкой оставшаяся после ужина. Странно, мне казалось я рассмотрела его волосы при последней нашей встрече, но сейчас они были другие. Чистый светлый цвет, рыжего не было и в помине. А быть может мне просто показалось это в полумраке.

Я поднялась к себе и устало завалилась на кровать распластав руки.

— Ааа… — соскочила я с окаянной лежанки под громкий визг, приближающийся к ультразвуку, и увидела на ней слегка придавленного Шкета, на которого бухнулась не посмотрев. Он же бедолага никак не ожидал, что хозяйка воспользуется его доверчивостью к ней и попытается раздавить его.

— Ладно уже, не вопи. Прости Шкет, я тебя не заметила, голова не тем забита была.

— «Больно, между прочим». — Почтительно, но всё же с укором телепатировал маленький лохматый симулянт.

— Да ладно, у меня вес бараний, давить нечем, так и скажи, что просто напугался. — Он потоптался на кровати и подлетел ко мне на плечо. Я села и взяла Шкета на руки, поглаживая спинку между крыльев.

— «Госпожа…»

— Шкет, я же просила. — Он помолчал и продолжил.

— «Мальчик этот не тот за кого себя выдаёт и у него чрезвычайно сильная магическая аура», — услышала я опасения Шкета в своей голове.

— Присмотрим за ним, да он и ненадолго с нами… — всё же призадумавшись, ответила я.

Раздевшись, я шмыгнула под одеяло, Шкет уже привычно устроился на подушке (точнее на моих волосах). Руку всё также саднило, но я настолько свыклась с этим жжением, что порой забывала о нём. Машинально подняв ее, увидела две красных полосы соединенных на тыльной стороне правой руки спиралью. Странно, раньше не было даже намёка на следы ожога, с чего вдруг появились теперь? Я расслабилась и попыталась раскрыть сознание, что-то вроде медитации, которой меня обучил живущий в моём сознании «мудрец», дабы не сильно нервничать. Полежала, полежала и только было пришла к выводу, что я дурака валяю (точнее дурочку, причем близко знакомую), как тело прошибло волной озноба, руку, будто пламенем охватило. Последнее что я успела подумать — хотела как лучше, получилось как всегда! И провалилась в забытьи… (хорошо хоть на кровати, падать не пришлось).

Глава 9

Что-то мне мешает спать, Пробужденье не унять. И хватаюсь я за сон, Он кричит мне в унисон: «Просыпайся же, вставай, Телеса-то поднимай!» Ты мой сон или же бес? Почему без спросу влез? «Ну давай же просыпайся, Сна уж нет, он попрощался». Я б тебя будильщик смелый, Задушила б очумелый. Как подушкой запущу, И за сон свой отомщу! Будешь знать, как дрёму гнать, Добрым людям спать мешать! (Побудка)

— Кияра! День уже на дворе, а ты всё дрыхнешь. Кияра-а!

— Кого там нелёгкая принесла с утра пораньше? — тщетно притворяясь глухой, сонно пробубнила я себе под нос. — Иду.

Наспех накинув рубашку, штаны не хотелось одевать, посему я завернулась простынёй (или это было покрывало?), закрепив её на поясе, открыла дверь.

— Слушаю тебя бес…

— Я Терион, какой бес?

— …Бес… беспардонный товарищ. Чего ради разбудил? — зевая спросила я.

— Разговор есть. — Виновато, но коротко ответил мой знакомец. Я приглашающим жестом впустила его в комнату, а сама вышла на лестницу.

— Селия, будь любезна бочку… ну в смысле купальню. — Попросила я бессменную девушку-служанку. Хорошо хоть её имя услышала вчера за ужином (кто-то из постояльцев к ней обратился), а то здесь уже несколько дней, а всё девушка да девушка.

— Кияра, этот мальчик, он не мальчик… — сбивчиво начал Терион.

— Ты собственноручно проверял что ли? — несколько удивлённо спросила я. Он вспыхнул до корней волос так, что его не спасла даже смуглость.

— Да я же… он же… Кияра он — маг! — смог наконец-то выговорить Терион.

— Напугал ежа… — я остановилась на полуслове, смущать его дальше нужды не было, и так не остыл ещё. — Ну и что, ты тоже маг.

— Да, но сила его ауры гораздо больше моей, а он выглядит как ребёнок. Зачем ему было красть у тебя деньги, он мог легко незаметно и безнаказанно их взять.

— Вот именно, что он — ребёнок. Тебе в голову не пришло, что он просто не умеет пока пользоваться своей силой.

— Нет Кияра, после того, как ты оставила его возле денника Шельмы, он использовал волшбу — изменив свою внешность.

— Ну и…

— Даже не каждый опытный маг способен на такое. Только метаморфы могут мгновенно перестраивать свой организм и менять форму, преображаясь соответственно своим желаниям. Они способны менять тела, становясь, быть может и ненадолго, но представителем любой расы. В своем истинном же обличие выглядят как люди. Но как маги они никакие, потому что их магическая аура очень слаба, бывает даже едва уловима. Ауре же Мелия можно только позавидовать. Он не мальчик Кияра, он — взрослый и опытный маг, вот что я пытаюсь тебе сказать.

— Допустим, но тебе, а тем более мне, какое до этого дело?

— С чего бы это маг попался на краже? Ему что-то нужно от тебя… но что?

— Действительно что? Всё что у меня есть это… постой я же вчера заработала (если можно так сказать) и Мелий при этом присутствовал. — Я начала вытряхивать карманы. — Про деньги ведь и думать забыла, даже не посчитала…

— Всё-таки это странно. — Не унимался Терион.

— 9 золотых, 5 серебрушек и медяки… это осталось после покупки Шельмы. И ты думаешь, что на эту сумму позарится опытный маг? — сделав скептическую мину, уточнила я. — Брось Терион, он просто мальчишка, ты, быть может и не выдумал, только преувеличил. — Добавив это, я ссыпала деньги в найденный платочек и присматривала куда бы его пристроить.

— Чего ты ищешь? — недоумённо спросил Терион, краснея при виде сползающей с пояса простыни.

— Сейф! — я запахнулась, спрятав оголившуюся ножку.

— Эээ…

— Ну, я не обладаю пышными формами, чтобы мешочек с деньгами в них затерялся, вот и смотрю куда бы пристроить. — Пояснила я свои телодвижения.

— Ну, так купила бы себе поясной кошель, всего делов то. Прежний потеряла что ли? — спросил он больше для отвлечения себя от меня непосредственной в поисках тех самых форм, чем действительно интересуясь.

Раздался стук в дверь.

— Войдите.

— Вот уважаемая, куды ставить? — бочку тащил тот самый мужик.

— Туды. — Передразнивая его ответила я, указывая место. — Ты Терион, я смотрю, успокоился уже, ступай-ка отсель… если только не желаешь присутствовать при моём омовении. Ученик мага вылетел пулей, снова краснея.

— Мда, если и дальше будет за мной таскаться, придётся его закалять речью… для начала. Хотя с другой стороны, должен же хоть кто-то из нас краснеть. — Подумалось мне вслух. — Ты что замер, постамент необтёсанный, для тебя зрелищ не предвидится, а хлеб в столовой! — вспоминая возглас римлян «Хлеба и зрелищ», прикрикнула я. Мужик стушевался (при виде меня взъерошенной и придерживающей подлую простыню, так и норовящую сползти) и, при выходе слегка потерял ориентацию в пространстве, врезавшись в косяк.

Наплескавшись в бочке, я надела чистую рубашку, полюбившиеся штаны и спустилась вниз. Заказала, подойдя к Алкашу, яичницу, какую-нибудь плюшку и попить горяченького, и побрела проведать Шельму.

— Приветствую Вас. — Мелий выскочил откуда-то из-за стога, грызя яблоко (и где он их только берёт?).

— И тебе здравствуй. — Ответила я на приветствие подходя к деннику Шельмы. Она раздосадовано на меня фыркнула, но всё же ткнулась тёплыми мягкими губами в протянутые ладони. Я потрепала её по гриве и обратилась к Мелию, который всё ещё стоял возле меня.

— Как спалось? — следующий вопрос умер от одиночества, едва родившись, глядя на мальчика. — Мелий, что это с тобой? — передо мной стоял всё тот же мальчик, но рыжий, на щеке красовался кровоподтёк едва успевший принять цвет синяка.

— Я упал.

— В ведро с хной видимо. — Фыркнула я. Ложь чувствовала всегда… пяткой видимо. — Мелий? — и вопросительно подняв бровь, уставилась на него.

— Это Шельма укусила, но она не виновата, она просто чужих не признаёт. — Как мило, он пытается защитить эту заразу.

— Да уж, как только не откусила, с причёской-то что? — взъерошивая мальчонке волосы спросила я, чувствуя себя виноватой за Шельму.

— Если б не увернулся… почти, откусила бы. — Ответил Мелий, игнорируя мой вопрос.

— Ладно, держи — это за яблоки и твои услуги. У меня к тебе только будет просьба — проводи меня до квартала кожевников и мы квиты. — Протянув ему две серебрушки, попросила я. Помня слова Териона, мне хотелось проверить кое-что, поэтому я решила отпустить Мелия до истечения срока наказания. Деньги он взял и кивнул в ответ, но радости на лице я не заметила. Пообещав Шельме принести ей что-нибудь вкусненькое, я удалилась поесть.

За столом меня уже ждал слегка поостывший завтрак и… Терион.

— Ты никак решил помочь мне оказать посильную помощь в трапезе? — спросила я.

— Я не голоден. — Похоже, он пропустил мимо ушей мою шутку… видимо навящивая идея под названием «Мелий» не оставила его в покое.

— Собственно, я и не предлагала. Терион, успокойся, я отпущу мальчика, как только он проводит меня.

— Ты куда-то собралась?.. Я с тобой! — чрезмерно эмоционально сказал маг.

— Ну конечно милый… — фальшиво ласково (читай издеваясь) пролепетала я.

— Правда? — он похоже сам не поверил в то, что услышал.

— Нет! — рявкнула я. — Терион, мы с тобой знакомы всего ничего, с чего вдруг такая забота?! Тебе в ожидании дражайшего учителя заняться больше нечем? — вспылила я.

— Понимай как хочешь, но я пойду с тобой!

— Да пожалуйста, дорога не куплена. Показывать бьющемуся в закрытые ворота барану рядом открытые ворота, всё одно, что ловить бабочку трусами.

Я наконец таки поглотила свой завтрак, и прихватив ломоть хлеба направилась к Алкашу.

— Спасибо завтрак объеденье, особенно хлебушек удался. — Пошутила я, зная, что хлеб покупной (видела, как доставляли очередную партию). Последовала заминка, затем же раздался басовитый смешок. — Яблочка не найдётся, страсть как надобно для одной хитрющей морды? — попросила я.

— Найдётся.

— Ну, пошли что ли, заботливый ты мой? — обратилась я к задумавшемуся Териону, поигрывая яблочком в руке.

Подхватив под уздцы Шельму, которая схрупала презентованное ей лакомство чуть ли не с пальцами, мы последовали за Мелием. Солнце уже ласково пригревало свысока, окутывая своими яркими лучами.

Я шла между двумя насупившимися буками. Терион не выходил из своей задумчивости, порою поглядывая на мальчика. А Мелий, чьи волосы уже не имели и намёка на рыжину, шёл бок о бок со мной подальше от нашего подозрительного мага и от кобылы в том числе. Проходя по оружейному кварталу, я старалась не поддаться желанию обойти все лавки, но всё же понимала, что какое-нибудь оружие мне необходимо приобрести. Мы добрались до кожевников, слегка поплутав, это навело меня на мысль о том, что Мелий не принадлежит к проживающим в городе аборигенам.

Как и говорил Ырг, нам указали на местонахождение Геора в ближайшей кожевной лавке.

Магазинчик оказался очень просторным, на его стенах висели всевозможные ремни разной величины, некоторые напоминали патронташ своими многочисленными, маленькими кармашками. Колчаны для стрел облюбовали ближний ко мне угол помещения. К кожаной основе колчана крепился берестяной цилиндрический корпус, виднелись костяные петли для подвешивания колчана и ремешок с крючком для закрепления колчана от тряски при верховой езде.

Я не была таким уж знатоком по этому виду оружия, но несколько раз доводилось присутствовать на соревнованиях по стрельбе (притом они были конные). Да и на ролевиков довелось посмотреть — большие дети, которые были настолько увлечены миром фантазий, что не каждый спортсмен по стрельбе из лука мог с ними тягаться. Вот там-то и довелось посмотреть на их обмундирование и всё то, что полагалось иметь «воину».

Эти же колчаны отличались изяществом, а кожа блестела будто шёлк. На одной из стен были подвешены сумки разных размеров, кошели, чехлы и… ножны (универсального вида и в малом количестве) для холодного оружия. Без ножей они не теряли своего великолепия, но были словно глазница без драгоценного ока. В дальнем от меня углу висели сбруи, а под ними красовались сёдла. Увы, определить достоинства сёдел я не могла, ибо больше их могла оценить за красоту, чем за удобство (учитывая мой «большой» опыт наездницы).

— Присмотрели что-нибудь? — я повернулась на внушительный бас, раздавшийся у меня за спиной.

На пороге стоял орк, это первое, что пришло мне в голову при его виде. Он был роста метра два, с землянисто-зеленоватой кожей и крупными чертами лица. Сажень в плечах — это не про него, эта сажень там потерялась. Немного торчавшие воинственные клыки придавали ему образ хищника. Левая щека была изуродована шрамом, который заканчивался на лбу, каким-то чудом минуя глаза. Длинные пепельные волосы были собраны в конский хвост, кончик которого выглядывал сбоку. Эта гора приблизилась ко мне глядя в упор, а я задрала голову так, что чуть шею не свело.

— А… э… я… — только и смогла вымолвить я, под его смешливый взгляд. Карие глаза, в отличие от облика в целом, разительно отличались своей красивой миндалевидной формой.

— Желаете посмотреть что-либо ещё… кроме меня? — выдал здоровяк. Такой самоуверенный тон быстро вернул мне красноречие.

— Ну если Вы перестанете нависать своими формами и покажите интересующий меня товар, то пожалуй, я и взгляну… — так и держа голову задрав вверх и дыша в пупок орку, сказала я.

— Вот, видишь Геор, никакого уважения ни к возрасту, ни к габаритам. — Выдвигаясь сбоку, весело подколол меня Ырг. — Кияра, рад тебя видеть!

— Кто бы говорил про габариты, — красноречиво я посмотрела вниз на гнома (хотя он был не намного меня и ниже). — А касаемо возраста — не так важно как долго ты прожил, важно — как ты применил приобретённый за эти годы опыт, который и является поводом для уважения. Здравствуй Ырг, мне тоже приятно повстречаться с тобой. — Я по-доброму улыбнулась, мне действительно нравился этот гном.

— Занятная девушка, Кияра я так понимаю?

— Правильно понимаете Геор! Не могли бы Вы мне помочь в выборе седла, для той красотки у входа? — удивление моё уже прошло, осталось лишь восхищение. От орка прямо таки веяло уверенностью и силой. С трудом верилось, что это — простой кожевник, хоть и мастер своего дела.

Мелий стоял в сторонке в отличие от Териона, который присматривал себе что-то копошась во множестве сумок. Ыргу я и пары слов сказать не успела, он кивнул орку и спешно удалился.

Геор профессиональным взглядом подобрал мне седло, к нему присоединились перемётные сумки, плотный потник и ремень «аля патронташ» (как я его окрестила), который сразу на пояс и нацепила. Я расплатилась с Геором, поблагодарив за помощь, и вышла к ожидающей меня Шельме, не дожидаясь Териона. Мелий, как хвостик последовал за мной. Я оседлала свою красавицу (благо не только видела, но и делала это не раз), она недовольно фыркала при этом, и попыталась лягнуть мальчонку, когда он вознамерился помочь мне. Только я было собралась без свидетелей (знакомых по крайней мере) вскарабкаться в седло, дабы стыдно не было, появились Терион с Геором.

— Ты уже и оседлать успела? — маг осмотрел Шельму и потом продемонстрировал купленные почти такие же перемётные суки и какие-то мешочки.

— Хороша девочка, — почти шёпотом сказал орк, приблизившись к Шельме. Взял её под уздцы и попытался погладить по холке, что ей очень не понравилось, и она демонстративно стукнула копытом об мостовую. — Я гляжу, хозяйку ты уже себе выбрала.

Я как могла, оттолкнулась от мостовой и запрыгнула в седло… пузом.

— Треч, нечего ржать, издеваются тут надо мной беззащитной. — Справедливо возмутилась я под смешки мужчин, даже Мелий и тот бессовестно хихикал, забыв о своей печальной молчаливости.

— Мне казалось, что ты неплохой наездник Кияра. — Несколько удивлённо скорее констатировал, чем спросил Геор. При этом одной рукой приподнимая меня за шкирку, как котёнка и сажая в седло.

— Когда кажется креститься поздно, а пить уже бесполезно. Я дольше находилась с лошадьми, чем ездила верхом. — Кожевник кивнул, хотя судя по взгляду всё же не понял. Седло оказалось очень удобным, оно не имело контакта с холкой (что в пути бережёт спину лошади) да и Шельма, хоть и не была в восторге от этого пыточного кресла, успокоилась.

Мы, на сей раз окончательно, распрощались с Геором, который скрестив руки на груди провожал нас, как мне показалось, отсутствующим взглядом. Мелий и маг шли пешими не отставая, забыв о своей подозрительности друг к другу.

— Ребята, не знаю как Вы, а я есть хочу. Сидеть в душной таверне мне как-то не улыбается, никто не против пикника на природе? — озадаченность на их лицах меня несколько позабавила, некоторые слова они явно слышали впервые, но общий смысл уловили.

— Мы можем выехать также за врата города и там перекусить. — Терион первым среагировал.

Закупив по дороге еды: мяса (как же без него-то), овощей (среди которых были неведомые мне, но с расспросами я решила повременить, к тому же выглядели довольно аппетитно), и кувшин с вином, мы двинулись к выходу из города.

Расположились на том же, уже облюбованном нами, месте где изумрудная трава радовала глаз… особенно после сытного обеда. Мелий улёгся недалеко от меня с уже порыжевшей шевелюрой. Терион сидел и о чём-то думал. В последнее время он много думает, может ему кушать вредно? Я же, вальяжно развалившись на мягкой траве блаженствовала, даже руку перестало жечь, хотя я и ощущала разливающееся по ней тепло. Сорвав травинку и по привычке сунув её в рот, я не выдержала и умышленно игриво начала задираться.

— На сытый желудок думать вредно, калории откладываются между извилинами.

— Да я прос… то… — договаривать он почему-то передумал, резко вскочил и тыча беспардонно в мою сторону пальцем сначала приблизился, а потом отскочил от меня, ища что-то за пазухой.

— Ааа… ты… — Мелий, по-моему, тоже повёл себя как-то неадекватно, вскочив на ноги, но хоть отбегать не стал от меня.

— Э, я воздух не портила, в чём дело? — мне стало уже не смешно, ибо испуг спутников был явно не наигран. Я встала, сжевав травинку, и отмахнула что-то мешающееся сзади.

— Да что там прицепилось-то? — я недовольно оглянулась назад, чтобы стряхнуть что-то прилипшее. — Хвост, а я то думала, что… ааа… ХВОСТ! — я заорала так, что реактивный двигатель было бы не слышно. При этом, отпрыгнув от хвоста (читай от себя самой) запрыгнула Териону на руки. Маг простоял так какое-то время, прежде чем понял, что ему всё-таки тяжело.

— Что ЭТО??? — оказавшись на земле, ткнула я пальцем на хвост.

— Так с тобой это впервые? — как-то подозрительно переспросил маг, убирая обратно амулеты, болтающиеся на шее.

— Что за грязные инсинуации? Чем ты меня накормил изюбр кучерявый?

— Пойдём. — Коротко добавил он, направляясь в гущу леса, где я недавно пила из родника. Мелий, подозрительно спокойный, хотя некое волнение улавливалось, последовал за нами.

— Смотри! — ткнул мне в холодящую водичку родника Терион.

— А…. (дальше следует не переводимый русский фольклёр)… Говорили ведь знающие люди: «Не пей, козлёночком станешь»… в смысле козой. Дожила! — В отражении слегка колыхающей воды отражалось лицо, сохранившее подобие человеческого, только по животному немного вытянулись черты лица. Я стала блондинкой до безобразия, тётя Ася обзавидывалась бы от такой белизны. Лоб и щёки тоже покрывали маленький белёсые волоски и чем ближе к глазам и носу, тем они больше сходили на нет. Это ж надо и рожки вон виднеются, хотя я не то что мужем, даже парнем ещё обзавестись не успела, зато рога уже нарисовались… сами. Хвост тоже имеется, облезлый какой-то, хотя чего собственно от козы можно ожидать. Копыта отсутствовали, но вместо них наподобие кастета на руке имелись окостенелые наросты, повторяющие контуры кисти.

— Ндя, — просипела я, осматривая свои «прелести». — Надеюсь, вымя не отрастёт?

— Кияра, не убивайся ты так! — подбадривающе молвил таки Терион, давя смешок от моей последней фразы.

— Не дождёшси! Ну, в целом человекоподобность сохранена, и то ладно. Но с чего бы это?

— Магии в тебе я всё равно не чувствую, поэтому я бы сказал, что ты — метаморф. Но я не слышал чтобы они менялись помимо своей воли и частично преображаясь (они могут копировать существо, которое видели когда-либо), хотя всякое возможно… наверное. — «Утешил» меня Терион.

— Невозможно! — подав голос, Мелий подошёл ко мне, меняясь на глазах. Он стал выше меня на голову, синие глаза сменились зелёными, а торс заметно расширился, и тело приобрело далеко не детские формы. Неизменными остались только рыжие волосы (хотя раньше и они были иные — светлые). На меня смотрело незнакомое, осунувшееся лицо юноши, с слегка заострёнными ушками.

— Треч! Мелий, кто ты такой? — обалдевшая, без предисловий выпалила я. Терион же весь напрягся, готовый сотворить неизвестно что.

— Если Вы оба успокоитесь, я объясню своё поведение. — Мы не сговариваясь сели в немом ожидании, но напряжение никуда не делось. Мелий и сам нервничал, но всё же начал рассказ.

Когда боги покинули этот мир, какое-то время все кланы и расы жили мирно сосуществуя, казалось, что всегда может быть найден компромисс. Но короли, наместники и прочие предводители своего народа всё чаще начали сталкиваться о стены только личной выгоды. Позднее началась великая война за власть, каждый клан, род желал иметь высшие и большие права. Первыми пострадали эльфы. На перворождённых набросились всем скопом, ибо они имели преимущество. Тайны и знания, которыми они владели, мечтали заполучить все остальные. Эльфам ничего не оставалась, как обороняться. Свет слился с тьмой в общей цели — уничтожить перворождённых. Выжгли почти все леса — обители эльфов, не смогли добраться лишь до Наона — остров, где оставшиеся в живых нашли новый дом. Его ещё называют «Древний хранитель», говорят, что эльфы живут там и по сей день. Остров доступен только перворождённым, даже полукровки не способны попасть туда.

Когда поняли, что до силы и знаний эльфов не добраться нашли других претендентов для травли, ими стали мы — метаморфы.

— Но ты не можешь быть метаморфом, у тебя чрезвычайна сильная магическая аура, ты… — договорить неугомонный Терион не успел, Мелий жестом остановил его. — Но почему метаморфы, они не самый сильный клан? — добавил маг, не удержавшись.

— Опасались что метаморфы, способные принять облик любого (кого видели), смогут попасть на пьедестал власти. Мы растворились среди других народов и кланов, таким образом, надеясь переждать войну и вновь воссоединиться на своей земле. Но вмешались властолюбивые маги, против них мы оказались практически бессильны, однако значительная часть выжила, благодаря тому, что война ждать не стала. Оставшиеся народы пытались уничтожить друг друга, в стороне из участвующих остались лишь гномы, за исключением нескольких кланов. Они заперлись в своих горах, не желая сокращать численность своего народа в этой бестолковой гонке за власть. Когда кровью насытились даже самые жадные до власти, было уже понятно, что единого правления не будет, равно как и спокойной жизни.

До сих пор народы живут на своих или завоёванных территориях (благодаря войне) и в принципе, всё осталось по-прежнему, как и во времена правления богов, но на место дружелюбию и пониманию между всеми нами, пришли распри и подозрительность. Однако это об обстановке в целом. Касаемо моего народа — мы воссоединились, правда, радости это нам принесло немного.

Маги же по-прежнему нас истребляют по мере выявления, но уже скрыто, остальные же предпочитают нас игнорировать.

Однажды мы спасли эльфийку с ребёнком. Нам неведомо как и зачем она покинула остров но, пребывая на пороге смерти, она попросила переправить ребёнка обратно к эльфам. Спасти её было невозможно, удивительно, как она вообще ещё была тогда жива.

Старейшины к её просьбе отнеслись весьма скептически, чего ради нам рисковать? Они и так помогли укрыться ей от преследователей, хотя наша выгода тут была. Не помоги мы эльфийке, погоня неминуемо привела бы их к нашим поселениям. В отчаянии перворождённая сорвала с себя цепочку, на которой висел переливающийся лепесток и, отдавая её жрице, сказала:

— Используйте его лишь в самом крайнем случае, Наон пропустит того, кому по воле доброй был отдан лепесток с родового древа. Предоставив его моему роду — Вы можете рассчитывать на помощь, но как далеко будет она простираться, зависит от обстоятельств, заставивших Вас прибыть на остров.

Мы принесли эльфийке клятву ритуальным оружием на крови (её невозможно нарушить), в порыве радости и благодарности за дитя, нашей жрице перемен, эльфийкой было даровано часть её сущности. После обряда она умерла, а жрица, пребывая в трансе после обретения части сущности эльфа, произнесла:

Родится дитя на грани дня и ночи, В нём волшебство посеет свои корни. Живой он облик сможет перенять любой, Придёт пора среди мечты и магов будет он свой. Но если дух его не сохранить, Зло уничтожит род, и дух его поработит. И жрица назовёт его — «Один на миллион». Рождён чтоб род спасти — Хамелеон.

Потом жрица потеряла сознание.

Казалось бы, вполне понятное пророчество, как назвали эти слова наши старейшины, родится ребёнок-маг, который должен спасти род, но от кого и когда?

С нашими способностями переправить ребёнка удалось без осложнений, быть может благодаря перестраховкам. Пребыв к магической границе острова (сам остров едва виднелся далёкой точкой), мы положили уснувшего ребёнка в лодку. На его шее покоился точно такой же сияющий лепесток, какой был дарован нам, и лёгким магическим толчком (наша магия на большее была не способна) направили её к острову. Чуть пройдя по водам, она резко прибавила ходу и скрылась из вида.

Прошло время, но ничего не происходило, пока не родился я. В момент, когда тьма поглотила свет средь бела дня (затмение, подумалось мне). Жрица — моя мать, скрывала это, но недолго. Магические способности она не смогла утаить. Так я стал Хамелеоном, предводителем метаморфов. Правда, предводитель чисто формально, я ведь был ребёнком, поэтому у власти остался регент.

Всё бы ничего, но три дня назад на круге обрядов мы обнаружили то, что осталось от регента. Жрица узнала обряд, которому его подвергли — магическая аура должна была покинуть своего хозяина и влиться в того, кто проводил обряд и провести его мог только маг. Но он не знал, что у регента совсем не было этой ауры, поэтому он не смог пережить переход, не смог остаться хотя бы духом. И вот тут старейшины вспомнили:

…Но если дух его не сохранить, Зло уничтожит род, и дух его поработит…

Жрица стала новым регентом, а мне пришлось спешно покинуть клан и, изменяя образ бродить по густо населённым городам, дабы не привлечь внимание к своей персоне. Даор оказался ближайшим многолюдным городом. И вот когда я бродил по ярмарке, мне повстречалась ты Кияра, я не могу объяснить почему, но почувствовал в тебе необъяснимое чувство защищённости.

— И поэтому ты решил меня обокрасть? — улыбаясь, я решила разрядить нагнетенную обстановку.

— Это был лишь повод, хотя твой зверёк меня сильно напугал. — Сознался Мелий.

— Почему цвет твоих волос периодически меняется, конспиратор хренов? — задала я наконец, интересовавший меня вопрос.

— Когда я сильно волнуюсь единственное, что я не могу контролировать это цвет волос. — Опуская глаза, поделился секретом Мелий.

— Мда… — только и произнес Терион. Он выглядел несколько озабоченно, будто решая, что делать с детьми, которые сильно нашкодили. — И что с вами делать? Один беглый предводитель метаморфов, другая…

— «…Родила царица в ночь, не то сына, не то дочь. Ни мышонка, ни лягушку. А неведому зверушку…» — вспомнилось мне.

— Кияра, вот как тебе удаётся даже в такой ситуации не падать духом, да ещё и другим унывать не давать? — засмеялся Терион.

— Вопрос риторический, ответу не подлежит! — я встала, выпрямилась. Хвост, видимо как и всё остальное, всё ещё были при мне. Подозвав Шельму, оставшуюся пастись на полянке, я почувствовала Шкета. Кобыла уже приближалась ко мне когда, вдруг всхрапнув, остановилась, подавившись ржанием и вылупила глаза глядя на меня. Только я было собралась провести успокоительную речь, как на Шельму, в аккурат между ушей, пал как подкошенный Шкет, с очень похожими округлившимися глазами.

Я кое-как успокоила своих питомцев и призадумалась.

— Терион, я не могу в таком виде появиться на люди.

— Перед тем, как ты перевоплотилась, что ты делала или думала?

— Мне было очень хорошо валяться на травке и ужасно захотелось побезобразничать, чтобы ты не сидел молчаливым пнём. — Честно призналась я.

— Хм, учту на будущее, что твои пожелания, даже мысленные, приобретают иногда козли… — не позволив ему договорить, я его лягнула. — Приобретают иногда своеобразные формы. — Договорил смеющийся Терион.

— Ну и…?

— Попробуй захотеть опять быть собой. — В голос сказали оба. Я зажмурилась и изо всей силы захотела (не подумайте, что в туалет). Открыв осторожно один глаз, я начала себя осматривать. Вдруг заметила обоих стервецов, скрестивших руки на груди и довольно на меня поглядывающих.

— Я снова я! Ура мне… три раза! — после чего подхватила ветку и бросилась догонять удирающих извергов от меня разгневанной.

Глава 10

Шкет занял своё место на спине, вися на рюкзаке, Шельму я подхватила под уздцы и пешими мы направились обратно в Даор. После того как Мелий открылся нам, в компании нашей атмосфера потеплела, хотя вопрос со мной завис. Сама я старалась об этом пока не думать… ибо самой страшно, поэтому решила отложить думы сии на вечер. Хамелеон наш стал привычно белобрысым и синеглазым мальчонкой, а как же, конспирация — это наше всё… точнее его. Мы уже зашли через врата в город, когда Терион спохватился.

— Мне нужно в магическую лавку зайти, пополнить запасы так сказать, если у Вас нет никаких дел, можем пойти вместе?

— Против! У нас тоже есть дела. — Поторопилась я с ответом, припоминая, что происходит при моём приближении к этим самым лавкам.

— Какие? — Терион выглядел обидевшимся ребёнком, которого не посвятили в тайну.

— Нам нужно покрасить Мелия! — выдала я, ожидая реакции на сказанное, которая не заставила ждать себя.

— Ка… как покрасить? Что покрасить? — Мелий побледнел, а волосы порыжели.

— Волосы, а Вы о чём подумали? — оба покраснели. Вот! А ещё мне говорили, что у меня мысли неприличные.

— Зачем? — озвучил Терион хамелеона, который рот открывал, но при этом не издавал ни звука. — Он же и так сможет принять любой цвет? — оба недоумевали.

— Вот зачем! — я недвусмысленно ткнула пальцем в рыжую шевелюру Мелия. Магия здесь не поможет, её можно снять, а контролировать цвет волос сам он не может. Ты сам-то вспомни, после чего подозрениями и нервами оброс… а? То-то. — Терион опустил глаза, пристально рассматривая мостовую.

— Но чем же… меня… — Мелий был похож на овцу, которую ведут на заклание.

— Придумаем, и что ты переживаешь, мы же тебя не всего красить собрались, а только волосы. — Попыталась я успокоить хамелеона.

— А в какой цвет?

— «Нет ничего более безнадёжного, чем развлечение по плану». (Сэмюэль Джонсон) — Свернула я дебаты, взяв под локоток Мелия и помахав Териону, отправилась на рыночную площадь.

Мы немного свернули с курса, чтобы оставить Шельму на постоялом дворе, Шкет тоже изъявил желание отлучиться.

По дороге на полном серьёзе думая (пришлось вести внутренний монолог, дабы не спугнуть подопытного речами своими), чем же его покрасить? Вряд ли здесь предусмотрены привычные магазины косметики со всякой всячиной. Придётся наведаться для получения информации к: цирюльнику, травнику, кожевнику (а что, если краситель кожу берёт, то стало быть и волосы возьмёт) ну это на худой конец… так и быть.

— Мелий, ты можешь стать девушкой? — бедолага выпучил на меня глаза, уже не зная, чего ещё от меня ожидать. Ха! Благо для его рассудка, что он монологов моих не слышал. — Я о конспирации. — Он плохо скрываемо облегчённо вздохнул.

— Конечно, а зачем?

— За шкафом! — огрызнулась я. — Мы же идём тебе искать краску для волос, мне так сподручнее. — Мы отошли в сторону, в ближайший переулочек и вышли уже преобразившись (я о Мелие, если преображусь я — о конспирации можно будет забыть). Рядом со мной шагала обычная деревенская деваха с тёмными волосами и ничем не примечательной внешностью. И всё бы ничего, но коротковатые штаны в обтяжку и рубаха, которая в районе груди вот-вот даст трещину, смотрелись подозрительно.

— Мелий, а одежда у тебя не меняется?

— Нет. — Ответил-то он спокойно, но вот когда понял, о чём я толкую, принялся как бабы в бане, когда нагрянул слесарь — прикрывать и втягивать все впуклости и выпуклости.

— Мелий! Спокойно! Твоё рукоблудие привлекает внимание больше, чем твой вид. И как ты ходишь?!

— …? — в ответ я услышала только невнятное мычанье.

— Так, — начала я лекцию полезных советов, оттащив Мелия обратно в безлюдный переулок, — ноги сделай похудее, чтобы штаны немного болтались, а то ты своей нижней обтянутой половиной нездоровое внимание привлекаешь. Спину выпрямил, сдуй грудь, где ты такие габариты скопировал? — придиралась я.

— Ну… кормилица у меня была… — Он совсем смутился, но мои поправки исполнял молниеносно.

— Ты кормить пускающих слюну мужиков что ли собрался?… Кормилица у него. Сдуй грудь я тебе говорю, а то рубаха треснет, кормушка вся наружу вывалится. — Он бедный с перепугу уменьшил её в минус.

— Ой… перестарался, да?

— Ты не смотри, что грудь впалая, зато спина колесом, — вспомнилось мне. — Выпрями спину, грудь слегка увеличил… слегка я сказала. Хорошо, а теперь пройдись. Ндя уж, это у тебя такая свободная походка от бедра? «Где ты этой пошлости набрался?! Ты же виляешь бёдрами, как непристойная женщина!» — процитировала я незабвенную Верочку из «Служебного романа», других слов, чтобы описать происходимое, у меня не нашлось.

— Ну я же… — совсем растерялся Мелий.

— Никогда не перевоплощался в девушку? — закончила я за него фразу.

— Было дело, но только дома интересу ради кормилицу изображал, а так только детей и мужчин… иногда животных.

— Мелий, а сколько тебе лет? — интересно вдруг стало мне.

— 16! — молвил он гордо. Ну да, мальчонка и есть.

— Всё когда-нибудь бывает в первый раз. Подобрался как я сказала, и смотри за моей походкой. — Я прошлась ровным неторопливым шагом. — Изобрази тоже самое, но плавнее. — Мелий прошёлся безукоризненно!

— Получилось? — с надеждой спросил он.

— Мелий, ты — вундеркинд! — передо мной стояла всё та же деревенская девушка с тёмными волосами и карими глазами, но несколько усохших размеров. — Ну, идём Мелия?

— Мелия? — не понял хамелеон.

— Ну не могу же я называть на людях мужским именем девушку. — Хамелеон кивнув, по началу робко, а потом словно войдя во вкус, бодрым девичьим шагом направился вместе со мной к рыночной площади.

Первым нам попался цирюльник, мы прямо таки упёрлись в болтающуюся вывеску заведения.

— Здравствуйте любезный! — поприветствовала я тут же подскочившего хозяина цирюльни.

— Что пожелаете уважаемые? — профессиональной штатной улыбкой встретили нас.

— Да вот, решили ещё краше стать, не найдётся ли у Вас, чем покрасить волосы? — я сделала наивно глупые глаза, хлопая ресницами.

— Кияра-а… — трясущимся еле слышимым голосом позвал меня Мелий, ткнув при этом в бок локтём. — У тебя хвост появляется…

— Спокойствие… только спокойствие, — я попыталась расслабиться и представить… себя человеком (какой ужас). Хвост исчез, по руке разлилось тепло. Это что же, мне теперь всюду себя контролировать придётся?!

— «Красота требует жертв дорогуша». — Раздался голос «козы» в голове. Да уж видимо для козы красота действительно требует огромных жертв. Стоп! Голос «козы»! (Только сейчас я сопоставила напавшую на меня напасть в виде облика козы, и один из внутренних голосов, который я с детства дразнила «козой»). Так все умозаключения нужно отложить до вечера…

— Как же это?.. — растерялся от необычного пожелания цирюльник, осматривая нас с Мелием с ног до головы.

— Любезный, Вы не туда смотрите… красить мы собираемся волосы. — Придя в себя, и потрясывая тёмной косой Мелия сказала я. — Или же Вы полагаете, что рыжий или чёрный налёт волос по телу будет приятно оттенять благородную бледную кожу? — съехидничала я.

— Э… — только и смог произнести слабонервный цирюльник, шлёпаясь на ближайшее кресло.

— Я так понимаю, Вы не практикуете свободный выбор цвета волос, и краски у Вас мы не найдём? — он покачал в знак согласия головой, и мы, кивнув на прощание удалились, оставив его в столбниково-сидячей позе.

— Такс, где мы тут можем найти травников? — обратилась я к спутнику надеясь, что он ориентируется по городу лучше меня (я же только по ярмарке шастала, а её уж нет).

— Нужно дойти до квартала лекарей.

Мы свернули в ещё незнакомую мне часть города, и вышли на узенькую улочку. Казалось бы, в такой жаркий день здесь должно быть очень многолюдно, но народу было — раз два и обчёлся. Впереди раскинулась аллея, своими величественными деревьями даря благодатную тень.

— Мелий, как красиво. — Не удержалась я.

— Нет, ещё не красиво… подожди немного. — Мы прошли аллею насквозь и завернули за угол.

— Ах… — вырвался у меня вздох восхищения. Перед нами раскинулась усадьба, я бы сказала в готическом стиле, занимавшая внушительную территорию. Она состояла из нескольких построек, задуманных в одном стиле, и обладала роскошным парком, виднеющимся за высоким кованым ограждением. Перед главным входом находился единственный в своём роде (судя по красоте) изящный водный каскад. Центральной постройкой усадьбы был, я бы даже сказала дворец, потому что он напоминал сооружение в духе средневековых замков, с множеством башенок, флюгеров, острых шпилей, стрельчатых окон и скульптурных барельефов. Утопающая в прекрасном оазисе усадьба, казалась одинокой, хотя заброшенной совсем не выглядела.

— Нравится? — спросил довольный Мелий, сам всматриваясь в это великолепие.

— Не то слово, выдохнула я… — кому это принадлежит?

— Никому. Насколько я слышал этот замок собственность эльфов, но после той войны, никто больше не видел какого-либо присутствия перворождённых. Неоднократно пытались ограбить его, но не смогли попасть даже за ворота. Нынешний губернатор города, судя по сплетням, намеривался поселиться здесь, нагнал нанятых магов, но даже они не смогли сломать незримую защиту этого замка. Весь закипая от злости и жадности он был вынужден удалиться восвояси. Так одиноко и гордо стоит этот замок, позволяя лишь издалека любоваться собой.

— Жаль, я бы побродила по дивному манящему парку, хотя быть может так и лучше, иначе замок не сохранил бы своё великолепие до этих времён. Человеку свойственно разрушение… увы. Хранит ли ещё какие-нибудь тайны этот город?

— Я не настолько хорошо знаю Даор, чтобы ответить наверняка. Идём дальше. — Лжедевушка прошла мимо эльфийского пристанища, уводя меня за собой.

Мы не успели дойти до нужного нам квартала всего ничего, как нам навстречу, гремя своими поклажами, вылетел некто мне уже знакомый. Тот самый алхимик с ярмарки, узнать его труда не составило, так как цветастый чуб всё ещё скрашивал его неповторимую взъерошенную причёску. Правда, теперь чуб был не синим, а тёмно-голубым. Он шёл, ругаясь не хуже гнома, костеря на чём свет стоит кого-то явно, по его мнению, достойного этих перлов.

— Ба-а, знакомые всё люди. — Сказала я, дружественно разводя руки для мнимых объятий.

— Что-то не п… припомню. — При этом алхимик остановился, выронив из рук здоровенный, видавший виды баул.

— Всё так же промышляешь опытами с тень-травой или подался во что-то более перспективное? — спросила я улыбаясь.

— Ааа, — видимо припоминая меня он кивнул, — это было не… недоразумение. — Смутившись, добавил он, подобрав баул и намериваясь пройти мимо нас.

— Эээ, прости мой безымянный друг, а повторить тоже самое, но с другим цветом и по всей голове ты сможешь?

— И… издеваешься?! — он сказал это скорее обречённо, чем с обидой, видимо привык к такому обращению.

— Напротив, хочу воспользоваться твоими услугами… не бесплатно само собой.

— Ну, я мог бы попробовать. — Он подошёл ближе, что-то прикидывая.

— Кияра, я передумал, уж лучше я буду натуральным. — Ему и одной меня-то видимо было много, а тут ещё один экспериментатор.

— Угу и будешь ходить симофорить, молчи ужо для тебя же стараюсь. — Шёпотом сказала я, но алхимик услышал.

— А Вы не преступники часом, к чему бы это Вам понадобилось? — он очень забавно попытался сделать серьёзный геройский вид.

— Разочарую тебя — нет, не преступники. Просто Мелия — рыжая, ей надоело, что её дразнят, а магия бытовая не очень-то долговременная штука. А ты добросовестный горожанин, вон как рьяно защищать собрался родные стены, которые к тебе, как я погляжу, очень благосклонно относятся? — с некоторой иронией сказала я.

— Да… то есть нет, — он совсем смутился поглядывая на лёгкий поношенный плащ и баул в руках.

— «Великодушного человека отличает то, что он не ищет выгоды для себя, но с готовностью делает добро другим». (Аристотель) Так мы можем рассчитывать на твою помощь?

— Да. Я приготовлю несколько цветов, чтобы у Вас была возможность выбора. — Я рассказала, где нас можно найти и мы договорились, что вечером будем ожидать его визита с интересующим нас товаром.

Мы прошлялись по городу какое-то время и потом единогласно решили топать к Алкашу на ужин, может и Терион уже появился.

Похоже, я заразила Мелия своей дезориентацией, потому как вместо рыночной площади (до которой мы так и не дошли), мы вышли на тупиковую улицу, уперевшись в стену.

— Ты часом не потомок Сусанина? — вздохнув, обратилась я к Мелию, уж больно не хотелось переться на поиски обратной дороги.

— Нет, а кто это та… — договорить он не успел, перед нами возник, будто из ниоткуда, человек в иссиня-чёрной накидке, которая скрывала не только всего его, но и лицо. Нависающий капюшон защищал его от любопытных глаз. Он молча смотрел на нас, я просто чувствовала этот сканирующий взгляд.

— Ой, глянь милая, к нам маньяк пожаловал. Сейчас будет грабить и насиловать. — Этими словами я попыталась подбодрить Мелия (ну и себя за одно) и сбить с толку эту вешалку. — Если только попробуешь, хоть на волосок порыжеть, я натравлю на тебя Шкета. — Одними губами произнесла я Мелию. Видимо в моём таланте он не сомневался, равно как и в кровожадности моего любимца, поэтому волосы оставались прежними. Не пукнул бы от натуги, а то опозоримся перед маньяком.

— Ты никак теряешься с чего бы начать, ну так я тебе задачу облегчу. Денег у нас нет, грабить нечего, так что можешь сразу к насилованию приступать. — Я загнула рукава рубашки, готовая приложить его излюбленным хуком… в куда достану.

— Где мальчишка? — пророкотал он.

— Так ты у нас извращенец?! — бедного маньяка аж затрясло.

— Где он?

— Слушай ты, бомж гламурный, педофил начинающий, перед тобой две девицы, которые не против общества настоящего мужчины, но не малолеток и уж тем более не извращенцев. Уйди противный! — изображая спесь, сказала я.

— Последний раз спрашиваю — где это рыжее отродье? — он уже взревел, плащик аж ходуном заходил от злобы и нетерпения.

— Ах ты об этом синеглазом?.. Так он с нами пообедал да и слинял, я ж ему не мамка, чтоб ему возле моей юбки (в смысле штанов) тереться. — Как можно пренебрежительнее и спокойнее сказала я. Мелий же стоял молча, с застывшей маской безразличия на лице.

— Дьявол… — только и рявкнул он и как-то очень по-родному выругался. Постоял ещё немного, словно обдумывая — стоит ли нам верить? Но потом исчез так же, как и появился.

— Пойдём что ли, а то приблуды всякие неотёсанные весь аппетит к ужину испортить норовят. — Обратилась я к Мелию, опасаясь, что нас могут услышать не те уши.

— Эй, я всё ещё с Вами, — я помахала рукой перед хамелеоном, не помогло. — Тьфу ты! — я с горяча плюнула на мостовую и с ужасом увидела, как оплавился под плевком булыжник мостовой. — Мама, роди меня обратно! — и со всей дури, я наступила на ногу Мелию, он сморгнул и заверещал.

— Больно ведь! — прыгал он на одной ноге.

— Зато бесплатно! Надо же, учить тебя орать как девчонка, не придётся, вон как на визг срываешься, аж мне завидно стало.

— Кияра я… — рыжея хотел он что-то сказать, но не успел.

— Шкета натравлю! Позже комментарии, а теперь галопом к Алкашу. — Только я вышла из тупика, как на меня налетел только что упомянутый Шкет и сел на плечо.

— «Хозяйка, я опоздал». — Послышалось у меня в голове. Сердечко его не просто стучалось, оно билось, сливаясь в музыку виртуоза-ударника.

— «Всё обошлось Шкет, мы идём домой… в смысле в наш номер». — Я попыталась передать это как можно ласковей, мне было жаль моего «защитника», который всё никак не мог восстановить дыхание, от чего его кисточка на хвосте смешно подрагивала.

Мы добрались до нашего постоялого двора не так быстро, как хотелось бы, всё-таки поплутали ещё немного. Подойдя, я невольно хихикнула.

— Мелий, ты посмотри, — я указала взглядом на вывеску заведения. Она была всё та же — «у Алгаша», но теперь буква «г» была зачёркнута, а поверх неё приписана «к». — Ну всё, не ждать мне больше вкусностей от хозяина. — Вздохнула я.

Мы зашли в желании плюхнуться за ближайший столик, но всё было занято. Тут у стеночки вверх взметнулась рука, очень похожая на конечность Териона, позвав нас.

— С чего бы это такой аншлаг? — устало поинтересовалась я.

— Обмывают истинное название заведения, многим, как видишь, оно пришлось по душе, особенно после того, как знакомый тебе гном растрезвонил о его значении. — Ответил маг. — Где тебя носило Кияра? Куда Мелия дела? И представь меня девушке. — Он забавно приосанился.

— Мелия! — состроив глазки и моргая ресничками, выдал хамелеон, во вжился-то!

— А… м… то есть… она… он… в смысле… — подобрать челюсть Териону помогла я.

— А чего ты хотел? — я подмигнула магу и улыбнулась.

— Я уже к мальчонке привык… к образ я имею ввиду. — оправдывался Терион.

— Ну-ну, — хитро сказала я. — Знаешь, некоторые девушки так переменчивы, просто ужас. — Я засмеялась, заражая смехом остальных.

— Кияра, за счёт заведения! — Алкаш поставил на стол здоровенное блюдо с мясом, помидорами и запеченным овощем, чьё название я не знала, но который мне очень понравился. Овощ напоминал картошку, но был острый на вкус и розового цвета.

— Благодарствую. — Ответила я растерянно, посмотрев на блюдо довольным и голодным взглядом. — Кто же это осмелился хозяйничать в твоём заведении? — хитро взглянула я на Алкаша.

— В моём заведении ничто не делается без моего ведома. — Он подмигнул мне, отходя от нашего столика, и рассмеялся вдогонку, наблюдая за мной пребывающей в замешательстве.

Насытившись, мы поведали Териону об алхимике и цели его визита сегодня к нам. Когда же речь зашла о маньяке, кудрявый наш не на шутку забеспокоился.

— Это скорее всего и был тот самый маг, убивший Вашего регента и ищущий теперь тебя. — Думал вслух Терион. — Но зачем ему сдался твой дух, если конечно речь о Вашем предсказании?

— Не знаю, меня интересует другое… как он узнал про Кияру, ведь встреча на ярмарке была случайностью, и мой цвет волос? Я конечно единственный в своём клане рыжий, но посторонний знать об этом не мог, а наше поселение я покинул впервые. — Сказал Мелий. Я призадумалась, Терион так и вовсе занервничал.

— Это не Ваш новоиспеченный цирюльник объявился? — спросил маг. Мы повернулись и помахали алхимику, вертящему головой во все стороны, в поисках нас, наверное. Подойдя, он смерил Териона нехорошим взглядом.

— Маг! — в голосе чувствовалось презрение.

— Да, и наш друг… знаешь, не все люди одинаковы, как и всё живое. Не стоит обобщать и ставить всех под общую гребёнку. Всё ещё насторожившись но, сбавив обороты, алхимик присел к нам за стол. Терион кивнул мне в благодарность, как-то странно смотря при этом.

— Присоединяйся, — кивнула я на общее блюдо, которое мы осилили только наполовину. Немного помешкав, он принялся уплетать за обе щёки, прямо как мы с ребятами в детдоме. В детдоме… это было словно в другой жизни. Вик, как же мне тебя не хватает…

— Кияра, всё хорошо? — Мелия слегка толкнул меня в плечо.

— А, да, я просто задумалась… — немного рассеянно сказала я, выныривая из воспоминаний. — Быть может ты нам представишься, алхимический ты наш?

— Орин.

— Итак Орин, заказ готов?

— Угу, — мотнул он головой, дожёвывая.

— В таком случае закругляемся с трапезой и наверх. — Скомандовал маг.

Мы попарно поднялись наверх с небольшим перерывом (я с Мелием, Орин с Терионом), чтобы не привлекать внимание следуя цыганской толпой.

Как только мы зашли, Шкет отлепился от спины (он отказался меня подождать в комнате пока мы трапезничали), и демонстративно брякнулся на кровать. Привыкшие хамелеон с магом только вздрогнули от его резкого появления, Орин же так спешно попятился назад, что упал, потеряв равновесие.

— Ну что же члены клуба юных экспериментаторов, приступим. — Алхимик чуть успокоился, глядя, что никто на него нападать не собирается, и полез в суму. Достав оттуда несколько склянок.

— Ну же, снимай иллюзию, а то как красить-то? — показывая на волосы Мелия попросил Орин Териона.

— Маг витиевато повёл рукой, а Мелий в этот момент просто скинул личину, но только с волос. Перед нами продолжала сидеть та же девушка, но рыжеволосая. Он довольно потёр руки, отчего у меня зародилось сомнение, что делает он это впервые и просто прямо таки жаждет попробовать, что из этого выйдет.

— Мне нужен т… таз или котелок с водой, чтобы бы… была возможность окрасить все во… волосы.

— Раньше не мог сказать, велеречивый ты наш, — недовольно буркнул Терион, но всё же вышел за требуемым. Алхимик же пока что-то по каплям смешивал из своих склянок в одной плошечке.

— Пойдёт? — протянул ему тазик, вернувшийся маг.

— Да, да, вполне. Как ты бы… быстро. — Удивился Орин.

— Я просто сказал хозяину, что твоё обжорство обратно полезло, он очень быстро нашёл необходимое.

Бедняга подавился праведным возмущением, но ничего не сказал. Вылил из плошки содержимое в тазик, и с горящими глазами попросил сесть так, чтобы голова была над ёмкостью.

— … - Мелий лишь вздохнул и подошёл к стулу, как на голгофу. Хорошо хоть что при моделировании девушки, Мелий сделал косу по лопатки, а не ниже пояса. Орин быстренько намочил волосы, а потом достал тряпку (оказывается, это было полотенце), шепнул что-то, тряпка увлажнилась и запарила. Он быстро обернул ей голову и услышал из уст девушки, явно не лексику пансиона благородных девиц.

— Горячо! — под конец всей тирады завопил подопытный.

— Терион, он колдовал или мне показалось? — подойдя к магу, шепнула я.

— Он травник… до лекаря не дотянул видать. И те и другие заканчивают пансион милосердия — там проводятся слушанья врачевания. Это находится на территории академии, но к ней мало имеет отношение, поэтому я как-то и забыл о них тебе рассказать. Те, кто поступают в пансион, имеют магическую ауру, но весьма слабую, поэтому претендовать на поступление в академию они не могут. — Так же шёпотом пояснил мне Терион.

Орин тем временем снял тряпку, ох простите — полотенце, и… я зашлась в истерическом хохоте.

— Где зеркало! — требовательно завопил Мелий. Подлетев к нему, он накинулся на несчастного алхимика чуть ли не с кулаками. На нас смотрела синеволосая Мелия.

— Орин, я понимаю ещё синяя борода, но волосы, — отдышавшись, выдавила я из себя. — Мелия, теперь ты точно единственная и неповторимая, при чём не только в своём поселении. — Истерика моя возобновилась, под ругань багровеющего хамелеона.

— Это бы… была первоначальная формула, се… сейчас я всё исправлю. — Мямлил перепуганный такой не женской реакцией девушки, Орин.

— Попробуй только не и… исправить. — Передразнил его пострадавший.

Бедолага ринулся к своим пробиркам и по каплям добавлял что-то в тот же тазик. Потом он проделал ту же процедуру «покраски» с нагревом, и дрожащими руками снял тряпку. Мелий бросился к зеркалу.

— Фиолетовый! Теперь я фиолетовый… ая… — быстро исправился он.

— А что, мой любимый цвет. — Не утерпела я. Мальчонка наш сверкнул глазами, недвусмысленно посмотрев на Орина и сел на стул. Алхимик вылил половину содержимого какого-то флакона и… дубль три, как говорится.

Три действительно всё же число непростое, Мелий вертелся перед зеркалом, строго осматривая чёрные, как смоль волосы.

— Пойдёт, так, по крайней мере, естественно смотрятся. — Согласился Мелий.

— Да уж, — Терион стоял скрестив руки на груди, наблюдая за результатом третьей попытки.

— Орион сколько мы должны тебе?

— Три се… серебрушки. — Помявшись, назначил он цену.

— Как долго будет держаться этот цвет. — Я всё же решила уточнить.

— Не меньше четырёх де… декад и при любых во… воздействиях на волосы. — Быстро и уверенно, несмотря на заикание, произнёс юный алхимик.

— Это ты уже на себе испытал? — смешливо спросила я, приподнимая бровь.

— Не… не совсем, синий цвет бы… быстрее можно вы… вывести. — Смущённо ответил Орин.

— Это заметно, поголубевший ты наш. — Съязвила я, красноречиво посмотрев на его чуб. — Пузырёк с таким же красителем сейчас сможешь нам воспроизвести, про запас так сказать?

— Ко… конечно. — Он тут же метнулся к склянкам.

Терион о чём-то задумался, вьющиеся чёрные волосы закрывали его лицо. Шкет блаженствовал на подушке, притворяясь спящим, но я знала, что он бодрствует. Мелий всё ещё поглядывал на себя в зеркало, то ли оценивал новый образ (притом уже свой, а не просто личину), то ли так вошёл в образ девицы, что элементарно красовался.

— Вот! — Орин торжественно и довольный собой протянул мне пузырёк.

— Держи. — Я выудила из поясного кармашка золотой и протянула ему. — Здесь и за пузырёк тоже. Кстати, Орин, ты свой состав доработай до нескольких приличных цветов и предложи свой товар цирюльникам. Уверена, от такого эксклюзивна — они будут в восторге, да и ты не в обиде… в денежном отношении. Маленький совет — никому не продавай свою формулу, по крайней мере пока, иначе на бобах оставят, сначала надо чтобы народ «распробовал» новинку.

Орин просиял, поблагодарив свалил свои склянки в суму и спешно удалился.

— А кто такой алхимик? — запоздало поинтересовался Мелий, тут и Терион очнулся от своих мыслей, видимо ему тоже было интересно.

— Учёные (как правило), которые стремятся создать нечто неординарное, используя все мыслимые и немыслимые как действия, так и вещества. Целью многих алхимиков было — создание философского камня, с помощью которого можно было бы создать эликсир жизни, дарующего бессмертие. Иные же стремились создать или отыскать этот камень, чтобы с его помощью превратить свинец (обычный металл), в золото. Частенько алхимики гибли по вине своих же опытов.

— Хорошо, что я раньше этого не знал. — Только и промолвил Мелий.

— Стань собой, чтобы мы могли всецело заценить труды Орина. — Хамелеон в миг преобразился. Передо мной стояли двое прехорошеньких, чернявых ребят. Глаза одного, будто изумруды, довольно сверкнули, взгляд другого обдал теплом почти оранжевых глаз.

— Хороши! А теперь верни всё как было. — Обратилась я к хамелеону. — Так, надо бы баиньки укладываться, Мелий будешь спать на одеяле на полу у той стенки. — Я показала ему пальцем на стену, которая не обозревалась при открывании двери.

— А почему он здесь остаётся? Чем моя комната плоха? — возмутился он.

— Потому Терион, что две девушки в одной комнате — это не подозрительно, а вот если ты препроводишь нашу «дорогушу» к себе — это будет обсуждать весь постоялый двор. — Намекать на левую ориентацию я не стала, понимая, что перегну палку.

— Приятного отдыха! — резко бросил он выходя. На пороге всё же обернулся, видимо понимая, что я права.

— Спокойной ночи Тер! — я улыбнулась и подойдя, закрыла дверь перед растерявшимся ревнивцем.

Мелий живо завалился спать в чём был, сняв только замызганные сапоги. Я же, оставшись в рубашке, штаны все же стянула и юркнула под покрывало.

— «Шкет, что же мне делать?» — начала я мысленный монолог. Монолог потому, что Шкет только участливо смотрел на меня, развалившись на волосах. Что со мной происходит? Торча в городе, я не смогу ответить на этот вопрос, равно как и на другие. Как я здесь очутилась? Пока я поняла только одно — метаморфозы, происходящие со мной, приходят в действие, когда мне хочется над кем-нибудь пошутить, словом поозорничать. Коза — она и есть коза.

Так за мыслями юная химера и не заметила, как уснула. Но не мог уснуть тот, чьи планы она нарушила…

Глава 11

Ааааааааааа!!!

..!!! — я вскочила с кровати на одних инстинктах, со Шкетом на голове, который тоже не понимал — Кто? Что? Кого режут? И зачем при этом так орать? Призвав наконец сознание, которое порывалось вернуться в такой сладкий утренний сон. Всё же хотелось досмотреть, как сработает волчий капкан, установленный под дверью кабинета директора нашего детдома, я увидела Мелия в девичьем облике, стоявшего перед зеркалом и старательно тренирующего свои голосовые связки и выносливость окружающих (то есть меня!).

— Мелий! Ну что ты так распереживался. Не всё так страшно. Конечно, до меня тебе далеко, — тут я немножко приврала — красотка из нашего рыжика получилась хоть куда. Но для красного словца, как говорится, не пожалеешь и отца… а не то что какого-то метаморфа. Однако ж это не повод так орать…

— Ааа… — продолжать на одной ноте хамелеон.

— Мелий, да что с тобой, истеричный ты наш! — видя (и что гораздо хуже — слыша), что он продолжает орать, я отвесила ему лёгкую затрещину.

— Ух… — отдышавшись и, наконец замолкнув, выдохнул крикливый. — Как бы тебе сказать, выйти по нужде захотелось, но спросонья стороны перепутал и повернулся к зеркалу, а не к двери. А там на меня смотрит она…

— Угу, ОНО там на тебя смотрит. На лицо ужасные, добрые внутри… в тебе ужились разные люди дикари. — Переиначила я песенку.

— Кияра, как ты можешь?! — хамелеон картинно закатил глаза.

— Мелий, ты просто не привык… — договорить я не успела.

— Я и не хочу привыкать Кияра, мне нравится быть мужчиной… это только для конспирации!!! — быстро и как-то даже агрессивно, высказал Мелий.

— Ну конечно для конспирации, иди сюда. — Сев, я похлопала по кровати возле себя. Он виновато по-мальчишечьи опустил голову… и, словом, весь расстроился. Я погладила его по чернявым волосам, которые были густые, шёлковые и чёрные, как вороново крыло. Мелий не только успокоился, но ещё, кажется, и прибалдел. Хм, а я думала ребятам не нравиться, когда в голове возятся?!

— А косичку заплетёшь? — вдруг выдало мне это чудо. Но едва он произнёс просьбу, как заткнул себе рот ладонью. — Видишь, нет, ты видишь! — он всплакнул, упав на мои неодетые колени (спала-то я только в рубашке). И тут, как в анекдоте про мужа из командировки, врывается без стука Терион.

— Что слу… — на полуслове, он замер, лицезрея премилую сцену. Я, сидя на своей кровати с высоковато обнажёнными ногами, поглаживаю голову Мелия, который бесцеремонно развалился на оных. — Я думал, что случилось нечто ужасное, а тут ты… Вы… — он аж запыхтел от охватившего его негодования.

— Закрой дверь с этой стороны и прекрати истерить скоропалительный ты наш. — Он нехотя подчинился, схватил стул и сел наоборот, оседлав его, напряжённо поглядывая на Мелия, ожидая видимо объяснений. Что-то у нашего мага приступы необоснованной ревности появились, надо бы «профилактику» провести… при случае.

— Видишь, у нашей милочки кризис…

— Я не Ваша милочка, ну то есть Ваша, но не милочка. — Всхлипнул Мелий. — Хочу быть мужчиной! — почти крикнул он.

— Мелий, ты же и есть мужчина, молодой мужчина… — недоумевала я.

— Всё не так просто Кияра. — К моему удивлению Терион не только успокоился, но и встал на сторону Мелия.

— Вот именно! — вытер нос рукавом наш страдалец. — Понимаешь, несмотря на то, что любые изменения нам даются легко, есть древний запрет, запрещающий носить молодым метаморфам личину противоположного пола… не принимать, а именно носить! Тех, кто решил нарушил табу — презирают. Мы рождаемся в гармонии с нашим духом — мальчиком или девочкой, и чей бы образ ты не принял, хоть козла…

— Ну спасибо. — Ехидно отреагировала я.

— Ой, извини. — Сконфузился Мелий, но всё-таки продолжил. Так вот, чей бы образ ты не принял, когда личина спадает — ты вновь становишься прежним. Чем слабее метаморф (некоторым сложно быстро или часто менять личину) и старше возраст, тем сложнее ему принимать образ противоположного пола. Точнее это возможно, но на более кратковременный промежуток времени, чем когда он был молод.

Поэтому Кияра, я могу выглядеть старцем, мужчиной, мальчишкой любой расы, но не девушкой. Когда ты мне предложила это, я согласился, решив для себя, что это ненадолго. С твоим «красноречием» попробуй не согласись! Жить-то хочется! Да и если честно, самому поэкспериментировать захотелось.

Но встреча с маньяком, как ты его назвала, заставила меня зависнуть в этом состоянии. Теперь мне страшно! Ведь запрет был не зря придуман! В отличие от людей, у нас нет глупых и ненужных обычаев!!! А сейчас со мной что-то совсем непонятное происходит. Раньше я терпеть не мог даже расчёсывать волосы, а теперь?! А теперь дошло до косички! Разглядывая вчера перед зеркалом свежеокрашенную гриву, мне захотелось подкорректировать форму носа и сделать более узкую талию… И Кияра, не потому что это так нужно, а просто для удовольствия. Это ненормально, это же типичное поведение девушки-метаморфа, но я то мужчина!

— Скажи, если ты изредка, когда нет опасности быть обнаруженным, будешь становиться собой, тебе будет легче носить эту личину? Ты мог бы и спать в своём истинном обличии, правда здесь есть риск, что пока ты спишь, тебя могут опознать.

— Я не знаю, ведь не пробовал ещё… думаю да. — Что-то прикидывая, тихо ответил Мелий. Видимо ему в голову такое решение проблемы не приходило.

— Ну так попробуй! Но сначала — ПОШЛИ ВОН! Оба! Я приму ванну (в смысле бочку) раз уж кое-кто меня разбудил. А Вы пока закажите завтрак внизу и скрасьте за столиком одиночество друг друга… при этом, не касаясь еды пока я не спущусь! — успокоив всех, я решила наконец-то выгородить своё недовольство по поводу раннего подъёма, выставив виновников.

Я вышла вслед за мальчиками, чтобы крикнув, попросить Селию о вожделенной бочке, однако кричать не потребовалось. Служанка как раз проходила мимо моей комнаты со стопкой чистого белья.

— Доброе утро госпожа. Вам понадобиться купальня?

— Да Селия, спасибо.

— Вода вот-вот нагреется и её принесут. — Услужливо ответила она.

— Благодарю. — Надо же какая предупредительность. Однако приятно! — подумалось мне. Я развернулась, чтобы скользнуть в свою комнату, но увидела Териона, взгляд которого был прикован к моим ногам. Треч, я и забыла, что была в одной рубашке. Она правда была достаточно длинной, достаточно для того чтобы прикрывать все интимности и округлости (если бы они у меня были… в смысле округлости), но всё же не стоит так шастать по коридору. Однако грешно было бы не воспользоваться моментом и не подколоть стеснительного нашего.

— Что-то любопытное заметил? — нарочито ласково начала я, при этом кокетливо уперев руки в боки, подчёркивая этим тонкую талию. Я шагнула к нему мягкой, скользящей походкой.

— Я… просто… — краснея и отводя взгляд промямлил Терион.

— Да я вроде тоже как не сложно… спросила. — Я подошла к нему вплотную и, задрав голову (с моим-то метром в прыжке), состроила глазки, изогнув при этом бровки.

— Ки… Кияра… — начал было он.

— Что это мы заикаться стали, ты никак сверхурочно с алхимиком нашим общался? — я продолжала наступать лёгкой поступью, тесня Териона к стене.

— Да я не об этом, у тебя это… рожки появились… и хвост уже виднеется. — Приходя в себя, он всё же осилил фразу.

— Треч, я и не заметила даже. — Я в миг позабыла об издевательстве над магом, который, похоже, вздохнул с облегчением и сожалением одновременно. Пришлось сконцентрироваться и вернуть свои «запчасти» в первоначальный облик. К моему удивлению мне удалось это достаточно легко.

— Всё никак не могу разгадать причину твоих метаморфоз, они явно зависят от твоего эмоционального фона. — Быстренько сменил тему Терион. — Но их природа мне не понятна.

— Да уж, зато некоторые метаморфозы, как ты их называешь, — я подняла глаза вверх, намекая на рожки, — напоминают мужской части населения, что супруге нужно уделять больше времени, чтобы её не тянуло на сторону в поисках чужого внимания. — Тут он совсем сконфузился, и скоренько обойдя меня, направился в зал.

— Вот ведь зараза-то, всё с ног на голову поставит. — Услышала я мысленное недовольство, произнесённое Терионом вслух.

— Зараза, и ещё какая. Притом честно этого не скрываю! Не верят… по началу. — Ответила я уже себе.

Пока я заседала в принесённой бочке, попыталась изменить хоть какую-нибудь часть тела — не вышло. В одном Терион прав — нужен настрой! Окостенелости на руке мне совсем бы не помешали… в случае чего, эта мысль вернула меня к воспоминанию о намерении приобретения оружия, а то ведь даже колбасу, ежели чего, порезать не чем. Освежившись, я облачилась в свой нехитрый костюмчик, поглядывая на сиротливо оставшийся на кровати малочисленный гардеробчик, в виде запасной рубашки.

— Надо бы ещё одни штаны прикупить, а любимые джинсы с курткой куда-нибудь пристроить, всё одно здесь я это одеть не смогу, слишком заметной стану. — Прокомментировала я свою ревизию.

Спустившись вниз, обнаружила своих спутников, нетерпеливо ёрзающих на стульях, жадно поглядывая на уже принёсенный поднос с завтраком.

— Ну что мальчики… и девочки, подкрепимся. — Я радостно потёрла руки усаживаясь, под недовольный взгляд обоих.

— Ты там решила заплыв устроить? — спросил Терион, видимо пытавшийся достучаться до моей совести. Зря пытается, я её на ластик обменяла ещё в третьем, нет во втором классе.

— Тебя посвятить во все нюансы женской гигиены? — меня он нисколько не смутил и, видимо заметив это, он махнул на это неблагодарное занятие рукой, приступив к трапезе с предательским румянцем на лице. Мелий же наоборот как-то заинтересованно посмотрел на меня, но ничего не спросил, чувство голода пересилило.

— Какие на сегодня планы? — неугомонный наш даже за едой не смог смолчать.

— Терион, ты мне лучше скажи, как называется этот вкуснющий овощ (я о розовой картошке)?

— Тапир,[4] это тапир. — Коротко последовал ответ, видимо он боялся, что пока он вдаётся в подробные объяснения, я слопаю интересующий меня продукт. Название похоже на топинамбур, короче — это разновидность картошки, как я и полагала.

— Знаешь, он выращивается с дополнением в почву конского навоза. — Как бы между прочим (хотя наверняка намериваясь поубавить мне аппетит) сказал наш «воспитанный» маг.

— Хорошо еще, что только навоза, бывает и хуже. — Я вспомнила наши родные пестициды и генетически модифицированные продукты.

— Думаю, не стоит спрашивать что именно. — Прошамкал Мелий, подозрительно зеленея, и кажется, его природные способности тут были ни при чём.

— Главное чтобы рацион был разнообразный, чтобы организм мог получать достаточное количество белков, углеводов, витамин и т. д. и т. п. — Я быстренько скомкала едва начавшуюся лекцию, наблюдая за все ниже опускающимися челюстями. — А вообще-то я всеядная, когда я была ребёнком, пошли мы как-то в поход. — Я решила «добить» культурного нашего друга, дабы не повадно было в последующем аппетит мне портить.

Мне действительно вспомнился трёхдневный поход, когда наши учителя и воспитатели решили приобщить детей к природе. А физрук… чка грозилась наглядно объяснить, как можно выжить в дебрях… на нашем примере.

На электричке, с утра пораньше, нас завезли весьма далековато, наверное, чтобы единение с природой было более правдоподобным. Пройдя по мокрому лесу, видимо ночью был дождь, мы таки проснулись окончательно. Пару раз мы останавливались на привалы, отдохнуть и как говорится, заморить червячка. Ох уж мне эти червяки!

Алия Зианудовна, наш учитель по физкультуре, она же военрук на общественных началах (помнится она рассказывала, что была санитаркой при госпитале после мед. училища), посвящала нас в тайны выживания. Отчество у неё было очень подходящее, да и монотонными рассказами своими она могла даже медведя в разгаре лета в спячку вогнать, посему и была для нас — Занудовной (или попросту зануда).

На сей раз, она рассказывала вещи полезные и нужные: О «фокусе правой ноги», когда начинаешь кружить по местности, о страхе, которого нельзя допустить во избежание паники, как собрать дождевую воду, чтобы напиться, чем можно питаться. В основном останавливалась на ягодах, растениях, корешках всяких, грибах и червяков упомянула. Рассказывала, что живут они во влажных местах, роя ходы под землей, в холод и засуху уходят глубоко в землю. После сильных дождей из-за недостатка воздуха дождевые черви вынуждены подниматься на поверхность.

— Запомните, дождевые черви очень богаты белком. Правда в них содержится мало солей и витаминов, но как топливо для энергии — они просто замечательны. — Занудовна рассказывала так увлечённо, что создалось впечатление, будто она их не раз дегустировала. Остальные взрослые как-то быстренько свернули трапезу, а мы уж её давно закончили и сидя кружком просто её слушали. Приготовить чего-нибудь горячего у них не получилось, ливень весь предполагаемый материал для костра промочил основательно, поэтому мы съели весь сухой паёк за весь день хождений. Уже начало вечереть, и солнышко медленно прикрывалось ярким розово-голубым покрывалом. Более старших ребят, и меня в том числе, отправили поискать дров посуше на ночь, во главе основного походника — Занудовны.

Нас было человек десять от тринадцати до пятнадцати лет, сначала мы кучковались, дабы не потеряться. Потом половину нашего отряда юных дровосеков (точнее подбиральщиков веточек) те, кто помладше, отправились обратно в лагерь с охапками хвороста и еловых лап. Занудовна же, трое ребят и я пошли дальше на поиски.

Когда мы поняли, что заблудились, было уже поздно. При том поздно во всех смыслах — во-первых, успело стемнеть, во-вторых, мы зашли далеко, и найти на ночь глядя дорогу к нашему палаточному лежбищу было очень проблематично. Зверей диких здесь не было и в помине, разбежались давно в страхе перед приближением цивилизации, поэтому мы, не страшась, залегли возле большого дерева, предварительно застелив землю еловыми лапами. Не знаю как остальные, я сразу заснула. Ещё бы! Четыре часа хождений почти на пустой желудок, паёк из двух бутербродов и яблока явно маловат, чтобы насытить растущий детский организм.

Я проснулась от того, что поблизости кто-то плакался на жизнь и стонал. Источником стенаний была Занудовна, что удивило всех четверых.

Всё тело ломило, будто я решила стать йогом, и это был мой первый опыт сна на иголках. Я уже упоминала, что с ориентированием у меня всё плохо, как оказалось у остальных тоже, включая и нашего «походника». Как истинные горожане мы заблудились бы и в трёх соснах, что уж говорить о лесе.

Есть хотелось неимоверно, а пить даже больше, с собой мы ничего не захватили, отошли ведь на часок дров раздобыть. Из всего полезного, что удалось выудить из карманов, был нож одного из ребят и ни крошки еды. Мы проходили, в поисках хоть каких-нибудь ориентиров или признаков цивилизации весь день. Занудовна наша, оказалась стопроцентным теоретиком, даже названные съедобные растения не все смогла опознать. Мы были вынуждены жевать молодые побеги папоротника и щавель (попался один раз), ни ягод, ни грибов ещё не было и в помине. Погода стояла пасмурная, но дождя не было, а пить хотелось всё сильнее.

Ждать дождика и слизывать воду со стволов деревьев, как предложила нам зануда, мы не стали. Вырыли ямки в земле, выложили их крупными листьями и дождались дождя. Напоили нашего учителя, сами напились и тут увидели выползающих дождевых червей. Делать нечего, голова с голодухи уже кружилась, мокрые и замёршие о костре мы могли только мечтать. Быть впроголодь нам было не впервой, детдомовцы одним словом, но без воды и тепла было совсем худо. К тому же нам приходилось лазить, непрерывно ходить… словом передвигать по лесу, а это забирало много сил. Надо было как-то поддержать организм, вот мы с ребятами и отважились на поедание ползающих суши.

Чтобы не было противно, мы завёртывали их в оставшиеся листики щавеля и ели, предварительно ополоснув в собранной дождевой воде. Занудовна отказалась их есть, но держалась на удивление неплохо. Мы проходили целый день, моё удивление не знало границ, я не знала, что можно так долго плутать по лесу и никого не встретить. Благо дождя больше не было, и мы разложились на ночлег так же, как и прошлой ночью — на лапнике. Меня разбудило какое-то шуршание, глаза к темноте привыкли быстро, но то, что я увидела, мне сильно не понравилось. Занудовна что-то спешно жевала в блестящей обёртке, что-то очень похожее на шоколадку и пахнувшее шоколадкой. Я не сказала ни слова ни ей, ни ребятам, но сделала себе зарубку в памяти до лучших времён.

По утру, мы встали и практически сразу же двинулись в путь. Надо заметить живые суши помогли. На наше счастье, часа через два, набрели на ручеёк, а потом и на пасеку. Там мы наткнулись на премилого старичка, с сеткой на голове. Он не только отвёз нас до ближайшей станции, дав полбуханки хлеба, но и презентовал нам литровую банку отличного ароматного мёда из своих запасов. Добирались мы на перекладных, но уже без приключений.

Наши, когда мы не вернулись утром — свернулись и поехали обратно, сообщив при этом о нашей пропаже в ближайшее отделение милиции (т. е. на вокзале).

Мы вернулись в родные стены детдома, измотанные до безобразия, поесть много нам не дали и почти целые сутки мы с ребятами проспали. Занудовна же строила из себя буквально героиню, мы лишь хмыкали («походник» хренов), но молчали. Не кому опасность уже не грозила, посему через пару дней пришло время мсти!

На завтрак была отличная рисовая каша, на воде правда, зато доваренная и не пересоленная. Я упросила дать мне тарелку побольше и вывалила туда штук десять предварительно накопанных дождевых червей. Притом высыпала их туда в подостывшую кашу, чтобы они не сварились, помешала и с обожаемой улыбкой понесла Занудовне.

— Алия Зианудовна, я Вам уже принесла Вашу порцию. — Я сказала громко, чтобы все слышали, с умильной улыбкой на лице. Не девочка, а сама любезность. Она села за стол, я поставила тарелку перед ней, а вокруг неё образовался кружок любопытствующих (ну не зря же я громко говорила). Червяки пронизывали кашу, периодически показываясь на поверхности. Видимо каша им понравилась, теперь они стали дождевыми червями добровольно фаршированными рисовой кашей.

Она заорала так, как не орала, наверное, никогда, я по крайней мере не слышала такого. И только собралась встать и удалиться, гневно меня обругав, как я достала из кармана шоколадку в блестящей упаковке и слегка отвернувшись начала её есть, а потом очень красноречиво посмотрела на неё. Она съела! Она давилась, но съела всю кашу под ликование ребят (от её смелости) и моё упоминание, что в червяках очень много белка. Занудовна понимала, что если бы она встала и ушла, я поведала бы всему детдому о её действительном поведении тогда, в лесу. Не подумайте, я не злопамятная, отомщу и забуду. С тех пор она стала несколько сдержанней, но меня не замечала в упор (не очень то и хотелось).

Вот такое воспоминание пролетело у меня в голове, потому как Териону и Мелию, я не могла рассказать эту историю целиком — было бы слишком много нежелательных для меня вопросов. Я им поведала только о нашем скитании по лесу и о том, что нам пришлось отведать ползающей свежатинки. Правда здесь я разошлась так, что Терион дальше есть не смог, а Мелий убежал на улицу, зажимая рот рукой.

— Ну и к чему такое надо было рассказывать за столом? — недовольно спросил маг.

— Терион, по-моему, я лишь продолжила. — Я хитро ему улыбнулась, он только вздохнул. Правильно, со мной связываться себе дороже!

Как только Мелий вернулся, я услала его наверх, в свою комнату побыть наедине с собой, так сказать.

— Ну так куда сегодня? — не унимался Терион.

— Прикупить кое-что из барахла придётся, да к Ыргу наведаться. — Заканчивая завтрак, поделилась я планом на день.

— А чего к нему наведываться-то, вон он сидит. — Я развернулась, и действительно увидела Ырга, как это я его не заметила? Он сидел на пару с сородичем и периодически басовито с хрипотцой ржал.

— Сейчас вернусь. — Кинула я магу и взяв кусок хлеба побольше с половинкой жаренного тапира, вышла на улицу, точнее в конюшню. Шельма встретила меня приветливым ржанием, хлебушек схрумкала сразу, а картошку (в смысле тапир) долго нюхала, но видимо всё же решила рискнуть и съела. Потрепала её за холку и, вернувшись в обеденный зал, я потопала прямиком к гному.

— Здравствуйте уважаемые, можно ли вклиниться в вашу компанию? — Ырг развернулся и заулыбался.

— О, Кияра, здорово! Я и не заметил как ты спустилась.

— Ты не заметил? Ну да, ну да… Врёт и не краснеет — люблю таких!

— Правда? — шутливо уточнил гном.

— Нет! — я улыбнулась в ответ и села. — Ырг, мне нужно оружие.

— Хм, чего ты хочешь, какого вида оружие? — он весь преобразился, вот ведь хватка-то деловая.

— Нож добротный, но не навороченный, поясной, а вот что посерьёзнее, я и сама не знаю. — Честно призналась я.

— Мы сейчас тут покумекаем, и я всё равно в лавку свою пойду, так что или присоединяйся или вечерком меня найди, чего-нибудь сообразим.

— Как соберешься пошли ко мне Селию! — я кивнула и пошла за свой столик, где меня ждал маг.

— Терион, мне нужна карта, где её можно купить? — сходу спросила я мага.

— Карта чего? Города, местности, страны?

— Скорее всего страны, но чтоб с подробностями местностей и с указанием городов, желательно даже мелких поселений.

— Зачем Кияра? — он весь напрягся и разволновался.

— Бутерброды заворачивать! Терион, для чего нужны карты? — вспылила я.

— Иными словами, ты собираешься уезжать? Когда… и куда? — занервничал Терион.

— Уезжать завтра утром, куда пока не знаю.

— Но…

— Потом «но», где мне взять карту? — повторила я вопрос.

— Я сегодня собирался по делу одному зайти, думаю смогу тебе и подробную карту раздобыть.

— Стало быть до вечера. — Я дружелюбно хлопнула его по плечу и поднялась к себе, оставив его в одиночестве за раздумьями.

Шкет, как только я вошла, шустро то ли запрыгнул, то ли взлетел на плечо, Мелий вздрогнул, но увидя меня расслабился.

— Как наши дела? — посмотрела я на хамелеона.

— Пока не знаю, но сейчас неплохо. — Ответил он, лениво потягиваясь на стуле.

— Как только в дверь постучат, ты — милая девушка Мелия. Скажи, что ты собираешься делать дальше, я имею в виду не сейчас, а вообще?

— Кияра, сейчас я скрываюсь, но как показала действительность, большой город меня не спасёт. Город всего лишь затруднит мои поиски, но не обеспечит мою сохранность. Если бы не ты, меня, быть может, уже и не было бы. — Не понимая куда я клоню, ответил Мелий.

— Это понятно, но всё же? Я спрашиваю не из праздного интереса — завтра утром я покидаю город.

— Хм, я поеду с тобой. — Не задумываясь, ответил хамелеон.

— Ты уверен?

— Кияра, между прочим, это я города плохо знаю, касаемо лесов в округе, притом достаточно далеко распростёртых, я весьма неплохо ориентируюсь.

— Я не об этом Мелий, я не всегда смогу тебя защитить.

— Ну я всё-таки не такой уж беззащитный Кияра. — Он даже губу надул от возмущения.

— Хорошо, сейчас недолго отдыхаем, потом идём к Ыргу, и надо к дороге кое-чего прикупить. — Хамелеон кивнул и откинулся на стуле. А я завалилась на кровать в чём была, Шкет плюхнулся на подушку. Я погладила пальчиком его по головке, ткнув аккуратно в носопырку, он смешно чихнул и уселся на мои волосы. И чего его бояться, такой милый, тёплый и заботливый комочек.

— Кияра-а…

— А, что, куда, зачем?.. — я продрала глаза, надо же заснула, а ведь только что просто лежала, когда уснуть успела?

— Ты уж определись с вопросом. Селия приходила, тебя ждут внизу.

— Уже? — удивилась я.

— Уж обед скоро подавать будут, а ты говоришь уже… — Мелий, точнее уже Мелия, стояла у дверей ожидая меня. Я быстренько встряхнулась, пояс с деньгами на месте, закинула на плечи рюкзак, Шкет наотрез отказался остаться и взлетел, примостясь привычно на спину и мы вышли.

Ырг с Алгашом о чём-то шептались.

— Ну что, двинули? — обратилась я к присутствующим.

— Всё-таки и впрямь девка неугомонная, а Алкаш? — довольно хохотнул гном. — Идём ужо.

До оружейного квартала дошли быстро, не то что с Мелием, в качестве Сусанина (в смысле проводника).

В лавке гнома (в следующей комнате после пустынной приёмной с прилавком), на стенах не было свободного места, глаза разбегались от такого изобилия. Пока мы с Мелием ротозейничали, он вынес мне нож.

— Вот смотри. Этот подойдёт не только для хозяйственных нужд, на него наложено заклинание, благодаря которому он практически не тупится.

Нож имел костяную рукоять, состоящую из двух половинок, которая оканчивалась серебряным набалдашником. Ножны деревянные, обтянутые кожей в металлическом чехле, рукоять ножа пряталась в ножнах на значительную глубину. И рукоять, и ножны были украшены растительным орнаментом.

— Чудесно. А вот с основным… ума не приложу. — Приуныла я.

— Пойдём. — Он завёл меня в подсобку, если можно только так назвать помещение раза в три больше, чем торговая комнатка.

— Ух ты… — только и смогла выдохнуть я. Ырг гордо улыбался, будто знакомил со мной своё дитя, хотя это так и было его детище.

— Сейчас в руках подержишь, чтобы понять к чему душа лежит. — Наставнически сказал Ырг.

— Может с мечом и пытаться не стоит, ладно другого, я ж себя запросто покалечу этой махиной. — Робко сказала я, наблюдая к чему потянулась рука гнома.

— Это ж не двурушный. — Ырг искренне удивился.

Я взяла меч, ну махнуть я махнула.

— Знаешь, может это с непривычки, но я уже запыхалась.

— Ясен пень ты ж им за место дубины размахиваешь. — Ворчал гном.

— Ырг, если я его на пояс повешу, то буду об него спотыкаться, а если за плечи уберу, то могу лишиться даже той небольшой выпуклости чуть пониже спины, отбив её напрочь.

— Мда, действительно великоват. Это я тебе предлагать уже не буду, это тоже… — он перебирал, руководствуясь моим ростом. — А как ты относишься к арбалетам.

— Обожаю… со стороны.

— Ясно. — Покопавшись, Ырг достал саблю. — Держи. — Он протянул мне изогнутый клинок в деревянных ножнах, обтянутый кожей с металлическими накладками.

— Вах! — только и смогла я выдохнуть. После меча, сабля казалось хоть и не пушинкой, но гораздо легче. Красивая, изящная с закрытой гардой,[5] обеспечивающей прочный, хоть и однообразный захват. Рубяще-колющее оружие с односторонней заточкой.

— Нравится? — хитро улыбаясь, спросил гном.

— Очень, но мне её можно только как экспонат в руках держать, да орать запугивая — шашки наголо! — неохотно отдавая обратно дивное оружие, констатировала я.

— А вот это знаешь что? — у Ырга аж огоньки в глазах плясали.

— Палаш. Оружие с клинком полуторной заточки. — Я не такой уж и знаток, но в силу любви к холодному оружию, старалась не только читать о нём, но и увидеть наглядно в музеях или на соревнованиях, которые при случае посещала.

— Верно, сочетает в себе качества меча и сабли. Попробуй. — Это оружие не отличалось великолепием как таковым, но что-то в нём было.

— Не меч предложенный тобой раньше, но тоже тяжёленький. — Констатировала я.

— Кияра, у тебя рукопожатие крепкое, ручка тяжёлая, а ты оружие, притом не самое тяжёлое, поднять не можешь как следует, как хилая киявра честное слово. — Одновременно и изумился и возмутился гном.

— Ручка у меня для прикладу хорошая, но это ж не означает, что я должна штангой как не фиг делать махаться. — Справедливо, на мой взгляд, возразила я.

— Держи. — Гном, забирая палаш, протянул мне шпагу и что-то ещё. — Да нет же, оба клинка возьми Шпагу в правую, а этот в левую руку. — Шпага имела двухлезвийный клинок со сложной, изогнутой гардой, но была для меня длинновата. Осмотрев шпагу, я перевела взгляд на второй клинок.

— Ух ты, дага! — я схватила её любуясь. Прямой клинок, который предназначался, явно для того чтобы проткнуть противника, чему способствовало и трёхгранное лезвие. Или активно обороняться, отражая, отводя, парируя удары. С оружием в обеих руках, я изобразила стойку и неумело взмахнув рукой, сделала выпад, при этом дага ушла в сторону шпаги и… руки запутались. Длинноватая шпага выпала из рук, а дагой я чуть было не пропорола Ырга.

— Вот ведь выргала окаянная. — Гном никак не ожидал такой заподлянки с моей стороны.

— Нечего выражаться на меня беззащитную, я ведь предупреждала, что из холодного оружия владею только кухонным ножом.

— Предупреждала она… — всё ворчал гном не переставая, не зло правда, но обидно, однако. — На! — он протянул мне лабрис.[6]

— Ааа… — я машинально взяла, буквально впихнутый в руки топор, не сдержав равновесия, и рухнула в глубоком пардоне. Ырг отрыл меня из горки осыпавшегося со стены оружия и отобрал топор.

— Я знал что для тебя тяжеловат, но не до такой же степени! — хохотнул в бороду гном, но смутившись.

— А чего ты хотел, это же двусторонний боевой топор. Мне бы и одной стороны вполне хватило, чтобы успешно зарезаться, точнее — гильотинироваться.

Из всего мне предложенного, я узнала только — палаш, шпагу, саблю и лабрис но, увы, чтобы пользовать этим дивным оружием, должны быть хоть какие-нибудь навыки. В целях самосохранения, я отказалась от них, да и не чувствовалось родства с оружием, о котором всегда говорят знатоки. Ырг что-то ещё пытался найти для меня, раскрыв громадный сундук, и тут я увидела его:

— Что это? — почти в самом углу, завешенный другим оружием, висел трезубец. Я заметила его из-за резко выступающего вперёд центрального клинка, испещерённого каким-то древним языком и руной в основании оружия.

— Хм, это ранкона. Редкое оружие, разновидность протазана, но древко у него покороче будет. — Он снял его и передал мне, призадумавшись. Ранкона оказалась легче, чем на вид и в руку легла, будто там и была. Я присмотрелась к письменам, недоумевая… они казались мне знакомыми.

— «Нгола анго неэлэд дол крист алкар муиль нэрнэхта мина. Сэлль нэссима лалл варна виэ инно ильфирин тьюрен». — Прочтя, я подняла глаза на гнома, который онемел и так и стоял с раскрытым ртом, а Шкет сделал круг почёта над моей головой и сел на плечо. — «Не владеть этим человеку смертному, прогони вожделение, иначе придёт конец судьбе твоей. Мудрый дракон трёхликий рассеет сияние и сумрак внутри живого, создание юное защиты достойное с силою духа бессмертного скрытого». — Перевела я автоматически, даже не понимая как?!

— Мздыр тывах. — Я уже привыкла, что Ырг меня этим чем-то нехорошим, обзывает.

— Я тут ни причём, чего сразу обзываться-то? — возмутилась я. — Тут так написано.

— В том-то и дело Кияра… ты прочла надпись на ранконе, написанную древним языком… языком драконов. Мало кто может его прочесть, да ещё и так дословно понять. — Говоря это, он пятился назад, пока не упёрся в стенку, брякнув висевшим на ней оружием.

— Ну и чего ты смотришь на меня будто я тебе копейку ру… в смысле медяк золотыми разменяла? Может я лингвист, в библиотеке не одни штаны просидела, изучая древние языки?! — попыталась я оправдаться.

— Эм… — он как-то стушевался и даже немного расслабился. — Я об этом не подумал, может быть….

— Не подумал он. — Изображая обиженную буркнула я. Сама же пыталась загасить охватившее меня волнение. — Ну так что, как с ранконой-то? — я подкинула трезубец и легко поймала его.

— Ну не совсем практичное оружие, хотя как раз для твоего роста. — Хохотнул, пришедший в себя гном. — Знаешь, когда-то многие считали, что эта ранкона — реликвия, оружие последнего трёхликого. Но кто такой этот трёхликий, до сих пор не знает никто, а эльфы молчат, в смысле молчали, как бздынные варлонги. Теперь же и вовсе от них слова не добьёшься, засели на своём гебуиновом острове.

Ранкону эту и маг наш исследовал и воины, железка железкой. Наверное, кто-то знающий язык чтоб цену набить решил сделать вот такой финт ушами. — Он показал на письмена, покрывающие клинок. — Но переплавлять его не стали, с тех пор он так и болтается у меня. Кстати, что руна эта означает, знаешь? — я присмотрелась повнимательнее, но её изображение не навело меня ни на одну мысль.

— Не имею ни малейшего понятия. — Правдиво ответила я.

— Ладно, всё одно ничего лучшего для меня не подобрали, пока с этим похожу. Ну так сколько с меня за нож и трезубец? — я полезла в поясной кашель за деньгами.

— А, — махнул он на ранкону рукой, — этот так забирай. Я расплатилась только за нож, прекрасно понимая, что Ырг с меня слупил больше, чем он стоит. Иными словами — накинул цену трезубца на нож, ну правильно, от гнома можно было много чего ожидать, но только не благотворительности. Я могла бы поторговаться, но не стала мелочиться, что-то мне подсказывало, что трезубец этот стоит много больше.

Шкет повис на спине, а гном поглядывая на него, старался держаться подальше. Мелий, пока нас не было, тоже себе кое-что подобрал. И удивил обоих — гнома неплохим выбором полутороручного меча с заплечными ножнами, а меня — наличием такой суммы денег. Но до расспросов падать я не стала, в конце концов он — сын жрицы, смешно было бы подумать, что его отпустили без денег. Вспомнив, как он решил меня обокрасть, я улыбнулась.

— Кияра, я так понимаю, ты город покидаешь? — гном даже не спрашивал, а утверждал.

— Да, но не надейся, что я не вернусь, я тебе ещё помозолю глаза… — Я улыбнулась Ыргу и, пожав ему руку, быстро чмокнула в колючую щёку, едва не поцарапавшись о бороду.

— До встречи, дьярда ты этакая. — Сказал он, тепло улыбаясь, отходя от удивления. Я кивнула, и мы с Мелием вышли, у самого выхода краем уха услышала ворчание гнома.

— Вот девка-то, что ни встреча — то удивление… — я довольно ухмыльнулась и потопала за барахлом в дорогу на торговую площадь.

Глава 12

— Любезный, и что Вы мне подсунули?! — я красноречиво оттянула пузырящиеся по бокам штаны. Ну вылитые галифе, облегающие голени торчали палками на фоне сильного расширения брюк на бёдрах.

— Напрасно, Вам очень идёт. — Пытался подхалимничать торговец, дабы сбыть залежалый, по-видимому, товар.

— Идёт?!! Ты бы мне ещё панталоны предложил модник перезрелый! — я упёрла руки в боки и приблизилась к прохвосту. У торговца, видимо, сложилось впечатление, что я над ним нависаю, потому что он вжал голову в плечи и попятился. На самом же деле, я ему до плеча едва доставала. — Ты видел, в чём я пришла? Вот и предоставь мне такие же. Лучше — можешь, если же увижу что-нибудь подобное, — я схватилась за галифе, — уйду в другую лавку, а тебя ославлю на весь город! — Я могла бы и сразу уйти, но мне не хотелось в каждой лавке снимать штаны для примерки, да и не понимала я никогда шопоголиков, писающих от восторга при походах по магазинам.

— Сейчас всё будет уважаемая, я же хотел, как лучше. — Лебезя, он скрылся в прилегающей комнатке.

— А получилось как всегда. — Добавила я, наблюдая, как Мелий возится в куче рубашек.

— Кияра, тебе нравится? — он достал тёмно-изумрудного цвета рубашку весьма приличную надо заметить. А потом вдруг схватил что-то из кучи. — Ой, смотри какая миленькая!

— Мелий, тебе головку не напекло, а? — я демонстративно постучала по голове. — С каких это пор тебе рюшечки нравиться стали?

— Ой… — он резко, с ужасом в глазах бросил кофточку на пол. Мне даже показалось, что он вытер об штаны руки, как будто испачкавшись.

Шкет меня покидать отказался, а может просто на диету сесть решил, вон как пузик-то округлился. Сейчас он посапывал у меня за спиной, вися на лямках рюкзака.

— Вот уважаемая! — торговец торжественно нёс на руках пару-тройку штанов. Одни я сразу забраковала, они конечно были ничего, но цвет — малиновый… Мне почему-то подумалось, что вряд ли прохожие при виде моих штанов будут приседать в порыве уважения и говорить «КУ», аж два раза. Другие были великоваты, так что если бы я их всё же купила, вдобавок к брюкам пришлось бы приобрести ещё и подтяжки. А вот третьи были очень даже! Эльфийская ткань, почти такая же, как и на приобретённых мной в первый день моего пребывания здесь, но тёмно-серого цвета, отливающая серебром (прям к рубашке).

— Вот, можете ведь когда захотите! — одобрительно вымолвила я. Узнав цену за них, я аж присела, но облюбованные штаны оставить в покое было уже выше моих сил, да и ещё раз повторять процедуру поиска портков меня совсем не радовала.

— Но Вы же понимаете, это эльфийская ткань, не мнётся, не теряет вида, даже грязнится и то…

— … по-эльфийски. — Закончила я фразу, явно вошедшего в свою колею торговца. — Да хоть по-гоблински, но цена явно завышена любезный.

— Как можно я же…

— Да, да, я помню, собирались возместить мне за моральный ущерб в виде пятидесятипроцентной скидки. — Наглым образом заявила я, отчего у бывалого торгаша, даже слов в ответ не нашлось… — Я конечно всё же могу поискать где-нибудь ещё… — не так уж издалека начала я…

— Хорошо, я согласен. — Что-то прикинув не очень-то радостно бросил торговец. Не подумайте, что он вдруг резко подобрел, просто он запомнил ранее сказанное мной, и репутация перевесила! Мелий оплатил свои вещи сам, выбрав ту самую изумрудного цвета рубаху и неброские чёрные штаны.

— Благодарю Вас любезный, было приятно здесь отовариться. — Достаточно громко сказала я уже у дверей. Он, грустно вздохнув, кивнул и скрылся в глубине лавки. Мы же потопали в гостиницу, мне нужен был Терион… с картой. К тому же и с «профилактикой» затягивать не следовало.

Я заглянула в конюшню при постоялом дворе, дабы убедиться, что красавицу мою не обижают и кормят. Шельма, почуяв меня, высунула морду из денника.

— Девочка моя, застоялась ты совсем, но ничего… скоро прогулок у тебя будет в избытке. — Шельма топнула копытом и я, погладив её морду удалилась. Мелий-девушка, сидел в уголке зала и что-то попивал, к нему я и направилась.

— «Быть может не стоит опускаться до мелкой мести, благородные леди так себя не ведут»… — очень некстати послышался в голове голос «рыцаря».

— Да, леди так себя не ведут, если их встречу так и передам.

— «Но лицемерия грех душу отравляет». — Продолжал заниматься наставлениями голос.

— Это о каком это лицемерии ты толкуешь?! Я защищаю себя от ревностных нападков, которые на корню следует изничтожить! Не хватало мне ещё ревностного собственника, я пока вроде никому ни клялась, ни обещалась. — Убедила я «рыцаря» весомыми аргументами.

— «…Благородство же людей — в хорошем направлении их характера». (Демокрит) — Проснулся «мудрец».

— Вот, верно говоришь! У Териона неплохой потенциал хорошего направления… мы его только чуть подрехтуем.

— «Я о тебе…» — вымолвил премудрый.

— Совершенно верно, я это делаю исключительно из-за благородных побуждений. — Поставила я точку в дебатах с внутренними голосами, уже подходя к хамелеону и чувствуя как «мудрец» довольно ухмыльнулся.

— Мелий у меня к тебе дело! — сходу начала я.

— Интересно какое? — хамелеон аж подавился.

Когда я в лоб заявила ему, что за помощь мне потребовалась, Мелий возмущённый до глубины души возопил.

— То, что я нахожусь в таком положении, вовсе не позволяет использовать меня… по назначению! — пыхтел от негодования хамелеон.

— Мелий тише, а то, боюсь, о твоём положении узнает гораздо больше народа, чем мы хотим. — Я потянула его за штаны, заставляя сесть.

— Нет Кияра! — отрезал хамелеон всё же сев.

— В таком случае ты когда-нибудь по морде получишь… притом не от меня. Ну неужели тебе не хочется поучаствовать в «профилактике»? — я всё пыталась уломать упрямца.

— Хочется, но не в такой роли.

— Мелий, я, можно сказать, жизнь тебе спасла, а ты простую услугу мне оказать не хочешь! — я деланно возмутилась надув губу.

— Кияра, но ведь это же… это же… — возмущению его казалось, не было предела.

— Ты наверное просто боишься или актёр из тебя хреновый… вот и упираешься. — Попыталась я взять Мелия на слабО.

— А… да! — он хотел было возразить но, похоже, раскусил меня.

— Ну хорошо, наверное и я могла бы оказать тебе какую-нибудь небольшую услугу. — Начала я издалека.

— Ну… — кажется я попала в точку, он призадумался, как будто выбирая.

— Или ты озвучишь или я передумаю. — Поднажала я.

— Ты могла бы разубедить одну девицу… а ещё лучше её родителей, которая вбила себе в голову, что я непременно должен на ней жениться… всего-то после одной ночи. Или скажем…

— Так, Мелий, ты уж определись с чем-нибудь одним, а то и я усложню «профилактику». — Он резко сбледнул с лица.

— Пожалуй, на этом и остановлюсь! — без дальнейших раздумий выдал он.

— Договорились! — я кивнула в знак согласия, понимая, что на меньшее для себя он не пойдёт.

— Но о бОльшем и не проси! — решил он ещё раз меня предупредить.

— «Эх, надо было б тебе самой пойти». — Я прямо таки ощутила мечтательный голос «козы».

— Молчи уж, ты при любых попытках вместо того, чтобы подыграть мне, свои рога с хвостом норовишь явить, обламывая всю малину. — «Коза» эта только вздохнула… не менее мечтательно, вот зараза-то.

Я сходила в свои апартаменты, взяла приготовленный свёрток, куда запаковала джинсы, куртку, конспекты и плеер с телефоном, и спустилась вниз.

— Алгаш, у меня будет к тебе просьба — ты не мог бы это сберечь пока меня не будет? — подойдя к стойке, обратилась я к хозяину заведения. — Разумеется, я заплачу…

— Мог бы, — он поднял руку, чтобы прервать мой словесный поток, — я могу узнать что там?

— Конечно — там устаревшая, но дорогая мне одежда и ненужные пока безделушки. Ничего опасного или представляющее какую-либо ценность здесь нет, но таскать с собой не хотелось бы — место зря занимает, и потерять жалко. Присмотришь за барахлишком? — добавила я, кладя на стойку золотой.

— По приезде и расплатишься! — он взял свёрток и унёс его с собой, а я вернулась к столику, где меня поджидал Мелий. Мы обговаривали некоторые детали, касаемо моей задумки (в смысле «профилактики»), когда в зал вошёл Терион.

— О, Вы уже здесь… кто бы сомневался, — какая-то фраза знакомая, подумалось мне. — И уж поели поди?

— Что за грязные инсинуации в наш адрес!!! Мелий ты посмотри, мы тут от голода изнываем, его ждём, а он о нас такого лестного мнения. — Нарочито возмущённо провозгласила я. А хамелеону от одного взгляда на мага почему-то подурнело (видно просьбу мою припомнил), и он слегка изменился в лице в сторону его нездорового цвета.

— Ладно, ладно, — он поднял руки, дабы упредить наши излияния (читай мои). — Кияра, вот карта. — Он протянул мне сложенный, желтоватый листок. — И я еду с тобой.

— И Мелием. — Уточнила я. — А как же твой учитель?

— Я и так слишком долго его ждал. — Как-то мрачно ответил он.

— Тогда иди, соберись в дорогу, а мы пока ужин закажем, надо лечь пораньше, выезжаем рано утром… а куда решим после ужина. Терион кивнул и спешно поднялся к себе наверх. Как только он скрылся, мы рванули за ним, по пути попросив Селию принести нам ужин на троих, указав столик.

— Иди быстро смени свою хламиду на новую изумрудную рубашку, которую купил сегодня. — Я запихнула Мелия в нашу комнату. Управился он быстро.

— Я пошёл! — геройски но, всё же дрожа коленями, пролепетал хамелеон, приняв мой облик. — Если я не вернусь, считай меня…

— …Не доставшимся маньяку. — Закончила я за него, распуская «свои» длинные волосы. Он кивнул и постучал в дверь комнаты Териона.

— Войдите. — Раздался голос мага в ответ на стук.

— Терион, я тут зашла уточнить кое-какие детали. — «Кияра» войдя, медленно прикрыла за собой дверь. Неторопливо развернулась и посмотрела на мага прямым, волнующим (правда со страху) взглядом. Длинные русые волосы окутывали плечи струящимся покрывалом (не паранджой и то ладно). Ткань рубашки колыхалась в такт вздымающейся груди. — «Спокойно, не нервничай, если сорвёшься или женишься или достанешься маньяку по имени Кияра», — уговаривал мысленно себя Мелий.

— Ка… какие де… детали? — Терион обалдев, попятился назад, багровея на ходу.

— Ну как же… по поводу взаимности друг к другу. — «Кияра» мягкой поступью приближалась к пятящемуся магу, плавно, будто невзначай поднимая руку и расстегивая верхнюю пуговичку рубашки.

— В… взаимности? — у Териона побагровели уже уши.

— Сегодняшним утром, ворвавшись в мою комнату, ты не был столь стеснительным. — «Кияра» томно (насколько это представлял хамелеон) продолжала смотреть на мага, упёршегося в кровать. Хрупкая фигура девушка дрожала (от ужаса, что зараза, задумавшая всё это, промедлит).

— Э… я… — Терион казалось, вот-вот справится с охватившим его волнением и осмелится взять за руку дерзкую очаровательницу.

Вдруг дверь резко и настежь распахивается.

— Женщины такие трогательные существа… так бы трогал и трогал, правда Тер? — ворвалась гневная я (как и договаривались с Мелием).

Терион не удержавшись на ногах (слабые колени видимо), сел на кровать (хорошо хоть дойти до неё успел, а то прямо на пол бы и рухнул). Он переводил взгляд с меня, стоявшей у двери и воинственно настроенной, на «Кияру», которая стояла в шаге от него. Под неосознанным разглядыванием меня во множественном числе, та, что соблазняла его, приняла облик Мелия (умелец наш хамелеонистый).

— …!!! — на его лице не осталось даже и тени румянца, он враз побледнел, поняв наконец — кто есть кто.

— Я там, ничего не подозревая, жду его, а он здесь развлекается! Ты бы уж упредил, чтобы я не мешала. — Моё возмущение и негодование, казалось, не знало предела!

— Я не… но это же… — попытался что-то промямлить мне Терион в своё оправдание.

С чувством оскорблённого достоинства, задрав нос и развернувшись на каблуках, я вышла из его комнаты. Вслед за мной выскользнул Мелий.

Спускаясь по лестнице в зал, я довольно улыбнулась хамелеону, сочтя «профилактику» завершённой, мой же соучастник сего действа выглядел так, будто с плеч свалился огромный груз.

Мелий уселся за облюбованный нами столик и, так как ужина ещё не было я, решив завершить приготовления к отъезду, направилась к стойке, где возился Алкаш.

Терион спустился в зал, явно находясь в желании порвать кое-кого как Тузик грелку. Заметив отсутствие Кияры за столом, но наличие там Мелия, он подлетел к нему.

— Ты что это вытворяешь мздрюк двуличный? — шипящим криком, слышимым только Мелию, завопил маг.

— Э… э… спокойно… и потом я же многоликий, не принижай моих способностей…

— А в глаз!?

— Остынь, это «профилактика». — Шёпотом поведал ему Мелий.

— Какая? От чего? — Терион недоумевал.

— От ревности… или ты забыл свою реакцию и поведение сегодняшним утром? А вот она не забыла… — маг как подкошенный сел (читай, упал) на стул.

— Где твоя мужская солидарность Мелий?

— Солидарность? Она бегает в образе некой девицы, одержимой желанием женить меня на себе. — Не удержавшись, ляпнул хамелеон.

— …???

— Это я так, вспомнилось… Ты и впрямь погорячился утречком, будто Кияра тебе как минимум невеста. — Не без успеха сменил тему Мелий. Терион хоть ещё и нервничал, но немного успокоился и смутился. Он понял, для чего был разыгран маленький спектакль.

Кияра же тем временем общалась с хозяином постоялого двора.

— Алгаш, у тебя ведь есть лошади, продать одну из них можешь?

— Есть парочка, из них и выбирай, я предупрежу конюха.

— И можно сегодня к вечеру, попозже, собрать еды на троих, чтоб сытно, долго не портилось и… вкусно. — Причмокнув губами, попросила я хозяина заведения.

— Отчего же нельзя, можно!

— Сколько за коня и еду вместе? — спросила я, не люблю быть обязанной.

— Ты благотворительностью что ли занялась, сама девке лошадь покупаешь? — уточнил он осторожно, озвучив цену.

— Щазз! С обоих спутников потом сдеру, не сомневайся! — усмехнулась я, выкладывая свои последние деньги.

— Кияра, ты не девушка, зараза честное слово… — от души и не зло рассмеялся Алгаш.

— Знаю, но этот комплимент не спасёт тебя, если я сейчас не поем. — Шутливо отозвалась я.

— Селия, ужин скоро? — позвал её хозяин, глазами указывая на меня.

— Да, да, уже всё готово, сейчас я принесу.

— Спасибо. — Заговорщицким шёпотом сказала я, скользнув к столику.

Направляясь к Мелию, я заметила уже спустившегося Териона. Хамелеон выглядел повеселевшим, Терион же насупился, всё ещё дуется небось.

— Прости! — коротко бросил он. Я действительно не имел права… но и ты могла бы ограничиться только словами своего недовольства.

— «Болезнь ревнивца столь злокачественна, что решительно все превращается ею в пищу для себя» (Джозеф Аддисон), я лишь предотвратила болезнь. — Озвучила я «мудреца» и, посмотрев на несколько потерянного Териона, улыбнулась ему. — И потом, во-первых — «прости» уже не имеет значения, я уже отомстила и забыла, хотя приятно, что ты понял, во-вторых — я же сказала, что уже забыла, поэтому не устраивай мыльных опер по новой, и в третьих — ты всё ещё жаждешь поехать с нами?

— Даже и в голову не приходило передумать. — Твёрдо сказал маг, по-умному промолчав касаемо первых двух замечаний — значит понял.

— Славно, а теперь давайте-ка поедим мальчики… и девочки. — Примиряюще закончила я, наблюдая, как Селия несёт наш поднос.

Оголодавшие мы смели ужин без всяких разговоров и только отвалившись от стола перешли к обсуждениям.

— Ну'с, что тут у нас. — Я разложила карту, принесённую Терионом, на столе. Земля, где мы находились, называлась Фиория. Даор оказался самым крайним южным её городом, южнее были только горы, из-за которых я и вылезла к цивилизации. Даже на карте они были весьма внушительны и носили имя Ойале харадрен тирит, — вечный южный страж, — сказала я себе под нос. По правую сторону от Фиории, через несколько деревень и треч знает какое расстояние, лёг Мёртвый лес.

— Кто мне скажет почему «Мёртвый»? — подняв глаза, спросила я.

— По легенде, когда-то это был величественный и прекрасный лес, доступный далеко не каждому, лишь те, в ком текла эльфийская кровь могли беспрепятственно войти туда… либо в качестве гостя. Там же и упоминалось, что гостей принимали со свойственной эльфам высокомерностью, но торговлю вели вовсю, да и на контакт шли охотно, невзирая на пафосность.

После же упомянутых мной событий (битвой за власть, как и за знания эльфов), лес уничтожили, оставляя один лишь печальный мрак, окутавший былое величие одинокой и мёртвой сетью. — Поведал мне Мелий.

За этим лесом на карте располагались два города, у самого побережья, а чуть выше и севернее в больших водах был обозначен и остров Наон.

— Это тот самый «запертый» остров? — уточнила я.

— Тот самый… — как-то невесело подтвердил маг.

— А вот это что? — ткнула я пальцем в самые северные границы.

— А это и есть земли магов. Границей им служит магически созданный канал Истины, как они его назвали. Раньше границей тех земель была только небольшая, но очень протяжённая речушка Иста, но в переводе с эльфийского это означало вовсе не истина…

— А знание. — Закончила я за мага.

— Верно. Город-академия — Аркаин, является столицей этих земель. Войти на территорию магов, в принципе, может любой, за исключением нечисти, разумеется.

— А почему горы вот здесь, — я показала на участок карты между Мёртвым лесом и землями магов, — называются Зеркальными?

— Любой дошедший до них будет крайне удивлён их протяжённостью, хотя на самом деле они занимают не так уж и много места в той долине. Говорят, что если попытаться зайти глубже в горы, можно ходить кругами не один год. Некоторые полагают, что это проделки авариэль — крылатых эльфов. Они столь малочисленны и настолько хорошо скрыты, что скорее превратились в легенду, чем в затворников. Сейчас же авариэль — это скорее миф, судя по которому они чрезвычайно красивы, даже для эльфов, но и более хрупки и не столь долговечны, как светлые. Радость их жизни состоит в способности летать, благодаря огромным белоснежным крылья.

Они нейтрально настроены ко всему, что происходит в мире, если только это не затрагивает их покоя. Однако, несмотря на свою отчужденность и равнодушие, которые приводят в изумление даже их родичей эльфов, авариэль редко бывают такими высокомерными или заносчивыми, какими принято считать всех эльфов. Они с сочувствием относятся ко всем, кто не способен летать и познать прелесть небесной свободы, особенно это касается соплеменников, которые лишились этой радости. Но бескрылые авариэль не терпят жалости по отношению к себе, они предпочитают покинуть свой народ и жить вдали и одиночестве, сходя с ума и погибая от тоски по небу.

Но, несмотря на равнодушие в целом, они отличные воины и созидатели, которые не теряют времени бездействуя. А их оружие из горного хрусталя и вплетённой в него магией превосходит порой и добротный клинок. — Хамелеон, с задумчивой улыбкой закончил свой рассказ.

— Откуда столь обширные познания эльфов? — удивлённо спросил Терион, который слушал его, открыв рот.

— Действительно Мелий, если это только легенды… — мне тоже было любопытно узнать о такой осведомлённости.

— Хм, мне казалось, любой понимает, что легенды никогда не рождаются на пустом месте, — в свою очередь удивился он нашему невежеству.

— Мелий, но где ты слышал эти легенды?

— У нас существует огромная библиотека… точнее она не наша, а тёмных эльфов, которые были вынуждены оставить свои земли, на которых мы и воссоединились. И потом, хотелось узнать побольше о своих предполагаемых соседях.

— Ты чудесный рассказчик и к тому же неплохо знаешь некоторые языки. — Я искренне улыбнулась Мелию, ведь чтобы прочесть эльфийские летописи, нужно знать язык.

— А чем было ещё заняться сыну жрицы, если ему нельзя было покидать родные пенаты?

— Ладно, идём дальше. — Свернула я дебаты, склонившись над картой.

Слева от Даора в некотором отдалении находились длинные гряды гор, уходящие на северо-запад и наверняка изрезанные подземными ходами вдоль и поперёк. Это были владения гномов — Хатэль. — Можно перевести, как клинок топора, — подумалось мне, и действительно даже на карте эти горы выглядели подобно мощной секире. Река Талая их будто отсекала от земель Фиории, проводя границу и теряясь в Долине Перемен на юго-западе гор. Западные земли, если верить карте, пустовали, но их отделяло от владений гномов ущелье Рухта.

— Ущелье Рухта, оно действительно так ужасно? — спросила я, поёжившись, название мне совсем не нравилось.

— Когда-то оно было небольшим и имело другое название, но в летописях оно утеряно. Там обитали Тёмные маги, не все конечно, но более могущественные считали Вольные земли, как они назывались когда-то, своими. Там же появились и порожденья тьмы — варги, не без их помощи полагаю. Но маги перестарались, варги оказались куда умнее некоторых людей и были более кровожадными и хитрыми. До начала битвы за власть стая изничтожила своих же хозяев. Варги поторопились, они не знали о Великой битве. Маги же уже завершали свои приготовления к ней и смогли уничтожить если не всех, то большинство тварей, которые даже не смогли дойти до горной гряды Хатэль. Но мощными заклинаниями они потревожили стихии… откат был ужасен. Не выдержала сама земля и разверзлась у ног сотворивших сие, унося жизни многих магов в своё тёмное чрево вместе с варгами.

Некоторые всё же смогли проникнуть на другие земли, их давно никто не видел, но от их детищ пострадали очень многие и сколько ещё пострадает. — Сказав это, Терион устало отвёл глаза от карты.

— И кто же детки? — не сдержала я любопытства.

— Ты могла их видеть на ярмарке, это — дьярды.

— Видела, они конечно весьма впечатлили меня, но неужто они настолько разумны?

— Нет, дьярды больше волки. Варгов же можно было причислить к разумной расе, если бы не их природа. — Пояснил Терион.

Я обвела взглядом карту, не считая городов и деревушек, обозначенных на карте, я узнала всё, что мне было нужно на первых порах. И только тут увидела на самом северо-западе внушительных размеров остров, который весьма блёкло был изображён на карте.

— Что это? — названия не было и мне стало крайне любопытно.

— Это Ангодор! — коротко сказал Мелий.

— Страна драконов? — моё удивление зашкалило.

— Да, но… — начал было Мелий.

— Нет там драконов Кияра, давно нет! И весь остров покрыт пеленой тумана, те, кто отправился туда — не вернулись. Кто-то говорил, что выжившие драконы сожрали их, а кто-то больше верил в то, что там поселился сбежавший после нападения варгов некромант и хозяйничает там.

Но после битвы за власть, остров обследовали и никого не найдя покинули. Земля там не могла ничего родить, были только скалы и выжженная напрочь долина. Рассказывали, что одна из скал так оплавилась, что расплылась по некогда живому лесу и остановилась у больших вод округлым молом. А потом на остров опустился туман, наши маги-преподаватели говорили, что это проклятье — месть, которую обрушил последний умирающий дракон на рискнувшего сойти на берег. — Поведал нам Терион.

— Ну, в принципе да, но в летописях тёмных эльфов упоминалось ещё, что это земля трёхликого, но более я ничего не нашёл. — Добавил Мелий.

— Интересно, — задумчивого протянула я, — ну ладно, будем решать проблемы, равно как и утолять любопытство, по мере поступления и возможностей. — Я свернула карту и убрала под локоток, рюкзак-то в комнате оставила.

— Кстати, я Вам не сестра милосердия, ну-ка скинулись мне деньгой!

— За что? — оба недоумённо воззрели на меня.

— За питание в дороге! Я заказала у Алкаша всё требуемое и выложила свои последние деньги. — Твёрдо констатировала я, озвучив, сколько с кого.

— А почему с меня так много? — Мелий опешил от такой вопиющей материальной несправедливости.

— Ну, ты можешь сдать мне столько же, сколько и Терион, но в таком случае, отправишься с нами ПЕШКОМ! Ты о лошади подумал, жлоб ты этакий? — негодовала я.

— Ой… забыл… — он быстренько отсчитал мне требуемую сумму и примолк.

— А где слова благодарности? Вот так заботься о них, дети-переростки. — Возмущалась я, но больше для вида. Стыдливо покраснели оба и промямлили в голос — Спасибо!

— Мелий, — успокоившись и оставшись довольной после наведенного шухера (а нечего расслабляться), обратилась я к хамелиону, — где же обитает поселение метаморфов?

— В лесах Фиории, в её северо-восточной части, перед Зеркальными горами, немного заходя на границу Мёртвого леса, точнее — под него, там и были владения дроу, тёмных эльфов. — Просветил нас Мелий.

— Вот ты туда нас и проводишь! — подвела я итог. Хамелеон вылупился на меня как на восьмое чудо света.

— Да ты что, мне же…

— Вот именно что тебе, и нечего так смотреть, на мне узоров нет, и цветы не растут…только рога.

— Но за мной же…

— Лучше мы за ним, чем он за нами. Мелий ты рыбалку любишь? — спросила я.

— Ка… какую рыбалку? — бедолага побледнел, и правильно, надо ж их к выживаемости приучать.

— На живца! — у Хамелеона тик начался… пока односторонний, Терион тихо заржал, утыкаясь лицом на сложенные перед собой руки.

— Мелий, лучше не спорь — хуже будет! — сквозь смех выдавил маг. Ай да молодец! Уроки-то быстро усваивает, значит не так потерян для общества… моего!

Пока мальчики успокаивались, я отвлеклась, осматриваясь по сторонам. Народу было много и периодически то справа, то слева слышались смешки или громкие возмущения. Прямо за спиной послышался негромкий голос, на фоне общего гама, он явно выделялся, я прислушалась.

— Четверо нас было, местный барончик нанял нас, чтобы мы беглого поймали. Говорил, дескать, преступник это, на святое посягнувший, из-под стражи сбежал. Какое там святое, ценности кое-какие умыкнул он, но мы согласились, оплата была уж очень заманчивой в случае его поимки. Мы там не впервой по лесу призеркальному шастали, но одному туда нельзя. Со знакомцем одним, тоже наёмник, сговорились мы на работёнку согласиться. Барончик тот ещё прощелыга, нанял и другую парочку бывалых, чтоб уж наверняка. Один из них неплохой следопыт оказался, нашли мы беглого в западной части леса, ближе к реке Талой, да только не к надобности уже, мёртвый он был. Однако решили доставить хотя бы труп, в надежде, что за работу уплатят. Но не успели мы и десятка шагов пройти, как появились два слепящий на солнце небольших шара. Следопыт упал замертво, а из головы хлестанула кровь, мы даже подумать не успели, как ноги понесли нас прочь от проклятого места. Тот, что был со следопытом, взял резко в сторону и потом пропал из вида, не знаю смог он скрыться или нет. А вот Конра, знакомца моего, шары-призраки догнали, я только видел, как они вокруг ног сверкнули, и он упал. Я же бежал пока силы меня не покинули, потом рухнул в беспамятстве, а очухался в повозке, крестьяне сказали, что подобрали меня на краю леса.

— Глянь-ка, чего это делается! Я о таких призраках и не слыхивал. — Послышался за спиной голос слушателя.

Тут я поймала себя на мысли, что за нашим-то столом тишина. Оба мои спутника, видимо заметив мою сосредоточенность в прослушке, тоже обратились все в слух. И судя по реакции, не пропустили ни слова.

— Это западнее, насколько я понял, нашего поселения, но всё равно до безобразия близко. — Мелий казался очень взволнованным. — Вдруг это по мою душеньку пришли? И не найдя меня… страшно представить что будет с остальными. — У хамелеона глаза стали льдисто-голубыми.

— Что-то я впервые слышу о таких призраках?! — подумав, вынес свой вердикт Терион.

— А вот мы поближе и познакомимся с новой разновидностью. — Произнесла я приободряющее, а то уж больно команда моя приуныла. Я бы не сказала, что все сразу успокоились, но способность мыслить восстановилась.

— Верно Кияра, давайте-ка спать. — Подал голос маг.

— Ты спать, а мы с Мелием наведаемся к конюху, упредим его, которую лошадку заберём.

— Кстати Мелий, просвети меня — где обитает та самая молодая особа, которая горит желанием быть тебе супругою? — спросила я, когда мы уже выходили. Раз уж обещала, надо помочь… не люблю дела в долгий ящик откладывать.

— Ну, она живёт в ближайшей деревушке от нашего поселения. Когда я спешно покинул наших, то после дня пути завернул в ту деревню, чтобы запасы пополнить, отдохнуть… — сбивчиво просветили меня.

— Вот и отдохнул, правда, благообразный ты наш?! — он только было открыл рот оправдаться, я жестом остановила его. — Твои причинно-следственные связи в отношениях с девушками, равно как и интимные, меня не волнуют, но нужно же было узнать её местонахождение. Значится, будем решать эту проблему по месту её приближения. — Добавила я, и мы вошли в конюшню.

На конюшне были недолго. Мелий, переговорив с конюхом, выбрал себе вороную трёхлетку, а я, скормив Шельме заныканный для неё кусок хлеба, пообещала ей вернуться с утра пораньше.

Подойдя к Алкашу, я попросила, чтобы Селия разбудила нас с петухами, заодно и поинтересовалась приготовлены ли продукты. Меня заверили, что всё уже собрано и находится в прохладном подвале. Я поднялась в комнату, где Мелий уже вовсю укладывался баиньки у стеночки. Шкет привычно шлёпнулся на подушку и ведь сволочь такая даже не поленился подняться, чтобы завалиться на волосы, после того, как я оказалась в постели.

Меня что-то тревожило, казалось я вот-вот пойму причину своей тревоги, но она ужом ускользала из-под самого носа. Руку уже не жгло, жжение сменилось монотонной болью, но достаточно терпимой и всё чаще начали проступать опоясывающие запястье кольца. У меня не было времени подумать над природой их появления или я просто интуитивно избегала этого, прикрываясь другими делами. Уже проваливаясь в сон, в голове послышался голос «мудреца».

— «В минуты колебания смело следуй внушению внутреннего голоса, если услышишь его, хотя бы, кроме этого голоса, ничто не побуждало тебя поступить так, как он тебе советует». (Даниэль Дефо)

— Да, ещё бы знать, которого из внутренних голосов послушаться. — Уже спя, промямлила я…

Глава 13

— Кияра-а!.. Подъём!

— Опять… В монастыре будили, в детдоме будили, в институте — о ужас, проходилось вставать самой… и здесь будят! Да что же это такое-то!!! — праведно заворчала я.

— Ты жила в монастыре? — Мелий казался до того обалдевшим, что даже забыл возмутиться, когда я его пнула, пытаясь отмахнуться, как от назойливой мухи.

— Это моё тёмное детство.

— А…

— Б! Как-нибудь может и поведаю. — Сонно сквозь зевание прервала я поток вопросов.

Я выглянула в окно, солнышко только показалось на горизонте и, ночь скоропалительно покидала небо, звёзд и вовсе уже не было видно.

— Хэх, в бочке мне сегодня понежиться не суждено. — С сожалением отозвалась я, напяливая штаны.

— Селия когда пришла разбудить нас, принесла тазик с кувшином. — Мелий мотнул головой в сторону стола, где и располагалось упомянутое. — Кроме нас кто-нибудь ещё бодрствует? — умываясь, уточнила я.

— Не знаю, спустимся — увидим.

Освежившись, я подошла к зеркалу, чтобы причесаться и куда-нибудь убрать волосы, чтобы в дороге не мешались. От синяков под глазами уже и следа не осталось, и вообще я выглядела отдохнувшей и посвежевшей (только вот внутреннему резерву явно сна не хватило). Соорудив на затылке конский хвост, я одобрительно подмигнула своему зеркальному «я» оно ответило мне тем же, отражая поголубевшие глаза и начинающиеся увеличиваться в размере рожки.

— Ага, вот значит как, да? Стало быть, достаточно быть хорошего о себе мнения, чтобы управлять тобой зараза ты этакая! — дошло таки до меня. — Ну за этим дело не станет, себя я никогда не обижала. — Я подмигнула «козе» вторично и рожки исчезли, а цвет глаз стал прежним.

— «Красота — это сила!» — вынес вердикт внутренний голос «козы».

— Да-а, страшная сила… — уточнила я.

— Кияра ты там с собой любимой что ли? — подал голос Мелий.

— Ну, за неимением достойного собеседника… — начала было я ехидно улыбаясь, но потом засмеялась. — Я тут внутреннюю проблему разрешила неожиданно. Ладно, пошли. — Окинув взглядом комнату, я закинула подготовленный с вечера рюкзак на плечи и, подхватив Шкета направилась к выходу.

— Как спалось… девочки? — Терион уже сидел за столом и, посмотрев на Мелия-девушку не удержался таки от подкола.

— Не знаю как у тебя, а у меня под боком была живая грелка, а посему — спасибо, спалось замечательно! — я посмотрела на хамелеона и улыбнулась магу. Он бедный аж подавился своим оптимизмом. А я протянула руку за спину и, подхватив Шкета, посадила его на колени, — правда, грелка моя. — Тиская пушистика, вымолвила я.

— Кияра, ты просто невозможна! — хоть и с укором (молчаливым укором), но и с явным облегчением удостоилась я комплимента.

Подошла Селия с вожделенным подносом. Мы быстренько его опустошили, дабы не терять времени и чтобы не пропал даром наш ранний подъём. Нужно было забрать провиант у Алкаша и в путь, как говорится.

Хозяин вытащил из подвала нашу поклажу с провизией, добавив к ней три бурдюка с водой и походную посуду. Ребята вежливо поблагодарили его и, попрощавшись, направились к выходу, а я подзадержалась.

— Спасибо Алгаш! — я поставила возле Алкаша стул, влезла на него и чмокнула его в щёку (я и в прыжке только до груди бы достала). В глазах было некое удивление (может девушке здесь не положено себя так вести… а кто сказал, что я — нормальная девушка!), но завидев весёлые искорки в глазах старого вояки успокоилась.

— Шкодница неугомонная. — Сказал мне Алкаш по-отечески, и довольно крепко обняв. Я в долгу не осталась и в свою очередь, вися в воздухе (так как от стула меня отодрали), стиснула свои объятия. — Однако! — рассмеявшись, оценил он мою хватку.

— До встречи Алгаш. — Уже у дверей я махнула ему рукой и вышла к своим спутникам.

— Да хранят тебя мудрые! — вслед Кияре шёпотом произнёс, сам не зная почему, встревоженный орк.

Выведя из конюшни Шельму, я всё также позорно (то бишь пузом) забралась на неё, под смешки попутчиков. Перемётные сумки каждой лошади были полны еды и нужных походных вещей. Я отблагодарила конюха серебрушкой за то, что он, не побоявшись синяков, ухаживал за моей красавицей и присматривал за нашим скарбом в конюшне (сёдла да пустые тогда ещё сумки).

— Как хорошо, что здесь не такая сильная охрана, как на южных воротах. — Вспомнив инцидент с амулетами, произнесла я.

— Кияра, охрана везде одинаковая, — недоумевая, посмотрел на меня Терион, — а почему это должно быть хорошо?

— Я не знаю, просто, когда я заходила в город через те ворота, у стражников задымились какие-то амулеты.

— А может ты тут ни при чём.

— По началу, я тоже так подумала, но когда на ярмарке, в магическом ряду при моём приближении это повторилось… я уже не была столь уверена в этом. — Поделилась я своими опасениями.

— Хм, жаль что ты не сказала об этом раньше, я мог бы узнать какие именно амулеты сработали, возможно, удалось бы внести ясность с происходящими тобой изменениями.

— Думается мне, тебе ещё представиться эта возможность. — Отмахнулась я. — Мелий, как далеко до места твоего обитания? — сменила я тему.

— Если нигде особо задерживаться не будем, дня три пути. Можно подъехать к Мёртвому лесу и по кромке ехать, там редко кого повстречать можно… наёмников разве что.

— Тогда мы пропустим деревню, где ненаглядная твоя проживает. — Ответила я.

— А с этого места поподробнее попрошу. Мелий, ты что нас по бабам свои возить вздумал? — возмутился своей неосведомлённостью маг.

— Да ноги бы там моей не было, да уж больно велика возможность встречи, деревушка по соседству расположена. — Погрустнел малолетний Казанова.

— Нет, надо первыми объявится, иначе весь мой план коту под хвост… как и твоя свобода совратитель ты беглый. — Что поделать обещала отмазать — отмазывай.

— Тогда возьмём немного западнее, лес правда там не очень хороший, ну да авось обойдётся. — Поделился своими мыслями Терион.

— Обойдётся кот без сметаны, а нам давай всё выкладывай. — Несколько занервничала я, не люблю неприятных сюрпризов.

— Дьярды там иногда появляются, откуда берутся только. Думали охотники извели уж всех, ан нет, попадаются время от времени. Поэтому и местность там не особо обжитая, побаиваются люди и не только они. — Снизошёл маг до объяснений.

— Скажите мальчики, насколько хорошо Вы оружием владеете?

— Меня начальник охраны натаскивал, он один из наших лучших воинов. — Гордо хвастанул Мелий, задрав нос.

— Смотри с лошади не навернись вояка. — Сказала я улыбаясь, припоминая как быстро он выбрал неплохое оружие у Ырга.

— Терион?.. — я вопросительно взглянула на него.

— Сносно! — коротко обрисовал он свои умения. — Я больше по части магии, хотя и в этом не особо силён. Зато владею всеми четырьмя стихиями, правда, воздушной немного лучше. — Нехотя вымолвил наш скромняга, а может просто констатировал действительность… увидим.

— Ну что же, всё одно неплохо. Однако должна Вас упредить, что как воин я… ну словом в морду дать могу весьма конкретно (если достану). И не только в морду, с оружием же я, к сожалению, на «Вы». Разве что рогами могу ещё себе подсобить.

— Так ты же не можешь контролировать процесс преображе… ния… — недоговорил заботливый наш, поглядывая на мою милую улыбку и появившиеся рожки.

— Уже могу. — Я красноречиво посмотрела вверх, демонстрируя сосуды вместимости повышенного содержания кальция, и так же быстро спрятала их.

— Ты быстро учишься Кияра. — Как-то уж очень серьёзно заметил Терион.

— Я так понимаю это комплимент или же ты бы предпочёл ехать с рогатой спутницей? — воинственно спросила я.

— Нет, нет… я просто…

— Всё то у тебя просто, лучше скажите мне, какой ближайший населённый пункт нам встретится на пути? — карта у меня была поблизости, но я предпочла спросить, чтобы отвлечь мага от болезненной темы. Ведь моё умение управлять метаморфозами собственного тела, не могло дать ответа о причинах их появления вообще.

— Рихт, минуя крепость Горра. Это небольшой городок, там мы сможем пополнить запасы провизии, но задерживаться там не стоит. — С готовностью просветил меня маг.

— Почему? — после такого совета, меня сие место сразу заинтересовало.

— Там недолюбливают магов, а о тех, кто не является человеком и вовсе говорить не стоит. Там находится обитель Михта, служители которой крайне отрицательно относятся к разнообразию рас в мире.

— Они что, расисты? — удивление глупо застыло на моём лице. — Ну, это люди, которые уверены в превосходстве одной расы над другими, дискриминация чистой воды. — Пояснила я свои же слова.

— Можно и так сказать.

— А маги-то им чем не угодили?

— Подозреваю, что своими возможностями мы мешаем им существовать. — Усмехнулся Терион.

— Что и монастырь там есть? — у меня аж глаза загорелись… ностальгия замучила… по безобразиям.

— Естественно, я же сказал — Обитель. Кияра, но поверь мне на слово, лучше с ними не связываться.

— На месте разберёмся. — В приподнятом настроении ответила я.

Вот так мы ехали, не особо спеша за пустыми разговорами. Шкет улетел охотиться, но был неподалёку.

Всё что я увидела от крепости Горра — это флигелёк далеко за холмами.

— Некогда это было любимое пристанище Великого короля людей. — Проследил за моим взглядом Терион.

— Почему некогда?

— Да потому, что помимо того, что он был выдающийся воин, ещё и умом обделён не был. Он держал свой народ в узде, но никогда не третировал его. В легендах его называли Влас Справедливый, хотя на расправу виновных он был весьма скор, утверждая, что «горбатого» могила исправит. — Я усмехнулась знакомой фразе. — Он погиб до начала войны, некоторые летописи упоминают, что его убили, чтобы была возможность развязать эту бойню. В то время, магический совет подчинялся короне не формально. Влас же предпочитал избегать конфликтов с другими расами ведя, мирные переговоры, но в случае посягательств на свои территории, был жесток.

После его скоропалительной смерти (о причинах которой нигде не упоминается), глава магического совета был «вынужден» взять в свои руки правление, став регентом, ибо наследник был мал, а его мать умерла при родах.

Вся дипломатия, равно как и умело налаженное управление пала под властолюбивым регентом. Однако маг сумел убедить народ в необходимости возвышения людей над остальными расами. Магический же совет поредел наполовину, регент убрал со своего пути даже сомневающихся.

А дальше Мелий рассказывал — была война. Регента-мага убили тёмные эльфы, которые отказались, как подчиниться, так и оставить свои земли. Дроу тогда чуть ли не впервые объединились со светлыми, но что было дальше я не знаю, летописи утеряны, а интерпретаций множество и все они противоречат друг другу. Куда делись дроу и почему светлые предпочли запереться на острове, легенды молчат, хотя предположений множество.

Оставшись без предводителя магический совет, воодушевлённый идей всевластья всё ещё пытался осуществить бредовый замысел, но без опытного руководителя у них ничего не вышло.

Род Власа Справедливого не прервался. Но то ли умышленно (воспитывали так), то ли природа и впрямь отдыхает на детях одарённых, однако все последующие правители не смогли добиться былого единения людей. Крепость Горра теперь больше напоминание о Великом короле, чем что-либо большее, а теперешний его потомок — Феодор Самодовольный обитает в столице Фиории — в Таросе.

— Стало быть Федя безобразничает в угоду себе любимому? — не удержалась я.

— Ты о короле?

— Я же и говорю — Федя! — Терион как-то странно посмотрел на меня, но смолчал. — Надо будет зайти в гости, никогда не была при дворе, а так хочется полюбопытствовать. — Я многообещающе криво улыбнулась, изогнув при этом бровь, и не сдерживая появления залежей кальция в виде рожков, подмигнула магу.

— Сомневаюсь, что это хорошая идея, но переубеждать не буду — бесполезно. — Я улыбнулась ещё шире, пряча рожки.

— Я есть хочу! — подал голос Мелий, нервно передёрнув изящным девичьим плечиком.

— Хотеть не вредно! Но подкрепиться действительно не помешало бы. — Согласилась я.

Не знаю как мальчики, а я после половины дня пути верхом на Шельме чувствовала себя преотвратно, прекрасно понимая, что все прелести сей прогулки будут ощущаться завтра. Но эти раздумья не помешали мне сползти на травку и присоединиться к ребятам в уничтожении припасов.

— До Рихта к ночи доберёмся? — уточнила я.

— Нет. И лошадей гнать не имеет смысла, всё одно к ночи не поспеем. В лесу заночуем.

— А как же дьярды? — в памяти всплыли волкодавы с зубами чуть ли ни в два ряда, которых назвать друзьями человека, как-то язык не поднимался, мне как-то совсем не улыбалось стать едой.

— До здешних мест они давненько не добегали, здесь разве что грибников встретить можно.

— Успокоил. — Ворчливо отозвалась я, надо ж было повредничать.

Наш обеденный привал подошёл к концу, и мы вновь продолжили путь, но предварительно эти два гада не смогли отказать себе в удовольствии от зрелища, когда я штурмом брала седло.

Мы синхронно прибавили ходу, но особо вперёд не рвались. У меня за спиной удобно расположилась закреплённая ранкона и вернувшийся Шкет грел спину. Каждый думал о своём и не торопился начать разговор, я же в очередной раз сетовала на отсутствие рядом Вика.

Я никак не могла привыкнуть к красоте заката, с ним мог соперничать разве что восход. Да и как не любоваться фиолетовым небом в розовых разводах, которое пронизывали яркие, но уже не слепящие лучи заходящего светила. Солнышко, покраснев словно стесняясь, клонилось к горизонту, предвещая приход темноты.

— Пора бы к ночи готовиться, а то стемнеет быстро, придётся потом впотьмах возиться. — Поглядывая вокруг, вынес вердикт Терион.

На деревья мы не полезли, хотя я и такое предложение вносила, расстелили одеяльца, да сёдла сбросили. Терион мне одолжил запасное покрывало, потому как о лежаке на ночь я не подумала.

— Кияра, может ты как девушка приготовишь ужин, а то в обед и так в сухомятку жевали? — услышала я закономерный вопрос от Териона.

— Что за дискриминация по половому признаку! — скорее для проформы возмутилась я, хотя готовить и впрямь не хотелось. Я провела ревизию продуктов, и нашлось что-то похожее на сырокопчёное мясо (вяленное, наверное), несколько кругляшей сыра, хлеб и какая-то крупа больше похожая на пшено, только крупнее.

— Я за дровами. — Вызвался Мелий.

— Терион тогда возьми свой котелок и сходи за водой.

Когда костёр занялся, я начала химичить над котелком, добавив немного мяса и пригоршни три крупы, жалко тапир запеченный весь умяли. Немного погодя, мы сидели и ели из небольших деревянных плошек, неказистыми ложками (Алкаш спонсировал), моё варево.

— Кияра, это суп или каша? — ковыряясь в тарелке, решил сумничать Терион.

— Тебе что-то не нравится? — я воинственно подняла на него глаза. Крупа на вкус оказалась больше похожа на рис, но я её переварила… и не досолила.

— Да как бы тебе сказать…

— Что, надо было червячков для калорийности добавить? — он бедный подавился и предпочёл больше не обсуждать мои кулинарные способности. Кое-как поужинав (я половину своей порции скормила Шельме, она на радостях обслюнявила меня), привязали лошадей и, поставив меня в качестве часового на первые три часа, остальные улеглись спать.

Я сидела у небольшого костерка и пробовала импровизировать со своими новыми возможностями. Шкет улёгся рядом, на мой лежащий поблизости рюкзак и, казалось, с интересом наблюдал за мной. Труднее всего оказалось самая полезная метаморфоза — нарастить окостенелости на кистях рук, избегая последующей трансформации. К счастью ноги практически не меняли вида, за исключением повышенной белёсой волосатости (станок для бритья и тот бы затупился), а то обуви не напастись было бы. Попробовала и изменения внешности с лицом, но получалось из рук вон плохо, хотя бы потому, что посмотреться было не во что, а на ощупь как-то не понятно.

Я поддерживала огонь, подкладывая в него толстые веточки, а он пожирал их, жадно потрескивая. Так и пробежало время, я разбудила Териона (последним дежурить должен был Мелий) и ещё не успев коснуться головой подушки-седла, заснула.

Как спала — не помню. Проснулась же, естественно, не по собственной воле. Однако кто-то уж совсем невежливо меня тормошил, я нехотя открыла глаза.

— И какого рож… на… — договорить я не успела. Трое мужиков, бессовестно сцапав меня, тащили к дереву, где уже привязанными красовались оба мои спутника.

— «Хозяйка, позволь я…» — послышался голос Шкета в голове.

— «Нет, пока не высовывайся… только в крайнем случае». — Мне не хотелось демонстрировать Шкета… пока.

— Кто-то кажется дежурить должен был?! — я недвусмысленно посмотрела на Мелия.

— Не кипятись Кияра, оглушили красавицу нашу по башке, она и вякнуть не успела. Да и я, как видишь, сплоховал, промедлил спросонья.

— Хороши, нечего сказать. — Ворчала я уже привязанная к дереву.

— Гляньте мужики, а девки-то вроде ничего. — Осклабился невысокий, но коренастый мужичок.

— А ты бздюк замызганный, не смей в меня пальцем тыкать. По какому праву так обращаться с нами смеете смерды. — Завопила я.

— Да ты девка языкатая, как я посмотрю. — Оживился другой.

— А ты не смотри, зенки сломаешь. По-хорошему развязали нас с извинениями и компенсацией за моральный ущерб и быстренько удалились! — возмущённо выдала я.

— Это с какого перепугу, мы должны добычи лишаться? — расхохоталась их не такая уж и большая компания. Невдалеке двое удерживали рвущуюся Шельму, один возле неё валялся в отключке, двое рылись в нашем барахле и парочка беседовала с нами.

— Терион, значит здесь только грибники ходят, да? — разбойники хохотнули.

— Может я того… — Мелий кивнул на своё тело.

— Я тебе дам того, обрадуешь их ещё чего доброго, вдруг не устоят от раритета такого. — шикнула я на хамелеона.

— Кияра, мне бы руки освободить… — шёпотом донеслось до меня.

— Эй вы, псы помойные, а чего нас-то привязали, если только на добро виды имели? — продолжала я скандалить.

— А кто тебе сказал, что только на добро? — подошёл ко мне седоватый здоровый мужик, оглядывая с ног до головы.

— Да куда уж тебе шавке подзаборной, дебилу немытому добровольного расположения добиться. — Попыталась я разозлить разбойника. Не на того напала, видимо или им было не привыкать к таким речам.

— А зачем, я и так беру, что приглянется. — Он протянул ко мне грязную лапищу, а во мне всё просто закипело, и я смачно плюнула ему в лицо.

— Аааааа… — он заверещал так, будто его резали по живому, схватившись при этом за глаз, куда я прицельно плюнула. Затем притих и завалился подёргиваясь.

Те, кто в наших пожитках орудовал, кинулись к нему (главарь видать), а Шельма улучив момент пока хватку ослабили, укусила одного, а второго лягнула так, что он молча осел. Оставшаяся троица воззрилась на нас, мне же открылась нелицеприятная картина: оплёванный мною нахал, был мёртв, виной тому послужила зияющая, будто выжженная напрочь, глазница. Они двинули к нам, на ходу вытаскивая ножи.

— На смерть заплюю! — крикнула я. Они было остановились, но не поверив передумали, видать на мага грешили.

Всё что я успела сделать — плюнуть на верёвку, которую Терион с Мелием стали вовсю дёргать ослабевая, и плюнуть на кого Бог пошлёт. Один из разбойников заорал благим матом, но это не помешало ему замахнуться на меня. Плевать уже было нечем (не верблюд поди), но тут тенью пронёсся Шкет и двое осели, хватаясь за шею, третьего Терион отбросил резким воздушным потоком. Тот упал возле Шельмы, и она не долго думая, прервала его бранную речь в наш адрес копытом по башке.

Освободившись, мы осмотрели «поле боя». Двое разбойников лежало у дерева, где нас привязали, с прокушенным горлом.

— Шкет, однако, скорость у тебя приличная. — Я одобрительно посмотрела на пушистика, который опустился на плечо.

— Говорят, их жертва может умирать долго и мучительно, а может умереть мгновенно. — Внимательно посмотрев на моего питомца, сказал Терион.

— От чего это зависит, от настроения что ли? — я почесала за ушком Шкета.

— Достоверные источники утрачены, а легенды гласят, что эти животинки, могут при желании испускать яд и при всём этом, по тем же легендам, они — разумны (я хмыкнула, знал бы он, насколько они разумны). От яда же могла спасти драконья кровь, которая и раньше-то была в дефиците, а теперь и говорить нечего.

— «Ядовитый ты мой, ничего добавить не хочешь?» — спросила я Шкета мысленно. Он потоптался на плече, но смолчал, даже как будто виновато.

— Кияра, я конечно подозревал, что ты та ещё язва, но чтобы до такой степени. — Он указал на главаря, как я его окрестила, с пустующей глазницей и как будто оплавленной кожей вокруг. — Не просветишь нас? — осторожно поинтересовался маг.

— Не знаю, один раз с досады я плюнула на мостовую, и булыжник оплавился. Это происходит, когда я злюсь… наверное, и появилось примерно в одно время с «козой». — Я отошла от малоприятного зрелища и направилась к Шельме, которая отошла в сторонку и пощипывала себе травку. Я потрепала её за холку, она ткнулась мне мордой в шею и вернулась к трапезе. Двое бандюков так и остались лежать, пострадав от её копыт с пробитыми головами, а вот укушенный смылся вместе с единственным не пострадавшим.

Маг с хамелеоном оттащили убитых в кучу, затем Терион устроил нечто, похожее на небольшой водоворот в земле на манер могилы. Они положили туда тела разбойников, и Терион своим ураганчиком присыпал их.

Мы собрали свои разбросанные пожитки, которые напавшие на нас не успели припрятать и решили позавтракать где-нибудь подальше от этого места.

— Ну вот, а говорил, что в магии слабоват. — Нарушила я тишину.

— Кияра, я могу сотворить любое простое заклинание, но скорее оно будет либо на бытовом уровне, либо для развлечения, на что-то большее я не способен. — Он сказал это с горькой усмешкой.

— Но ведь ты говорил, что в академии учился, прежде чем покинул её.

— Прежде чем меня выгнали, называй всё своими именами. — Он совсем сник. — Два года я отучился, но после того, как выяснилось, что я владею всеми четырьмя стихиями практически на одном уровне, и ни в одной не наблюдалось продвижения — меня отчислили.

— А вдруг твой дар, который должен сделать тебя одним из клана теней, не проявится вовсе? — осторожно спросила я.

— Я думал об этом, но учитель говорил, что он появится. — Не очень уверенно сказал маг.

— Наверное, есть причина его уверенности?

— Есть, вот эта причина. — Терион вдруг потерял свои чёткие очертания, он не стал прозрачным как призрак (судя по фильмам), он как будто утратил плотность. Я не удержалась и, подъехав поближе, ткнула в него пальцем.

— Ха-ха… щекотно, — засмеялся маг, — ты думала, что палец пройдёт насквозь? Ну уж нет, я пока что живой. — Его явно забавлял мой недоумённый вид.

— Но мне казалось ещё чуть-чуть и ты исчезнешь.

— Да, у меня всё чуть-чуть, ни чем не получается овладеть на более серьёзном уровне.

— Учитель думает, что твой дар — быть невидимкой? — догадалась я.

— Именно, он говорит, что в своё время он проявится.

— И давно ты владеешь этим даром, пусть даже и на таком уровне? — не унималась я.

— Сколько себя помню, но мало кто знал об этом… ну теперь ещё и ты с Мелием. — Он посмотрел в даль, будто там можно было узреть море… море воспоминаний, бередящее своими волнами память.

— Терион, а свою мать ты помнишь? — вдруг спросил Мелий, подавая признаки заинтересованности. До этого момента он ехал молча, я уж думала уснул.

— Нет, отец только раз упомянул о ней, но с такой нежностью и горечью одновременно, что я предпочёл не спрашивать.

— А почему ты спросил о матери? — мне показалось, что это не просто любопытство.

— Ну, Терион упомянул об отце, вот я и спросил о матери. — Очень уклончиво ответил хамелеон, что породило ещё больше сомнений во мне, но я смолчала.

— Ну ладно, так как там на счёт завтрака? — я решила сменить тему, чувствовалось, что оба не договаривают, а Мелий и вовсе соврал. До полных откровений было рановато, учитывая тот факт, что о себе я не сказала ни слова, и в мои ближайшие планы не входило менять чего-либо в осведомлённости моих спутников.

Мы остановились на милой полянке, я привычно (какой ужас, уже привычно) сползла с Шельмы, только сейчас осознав — КАК у меня всё болит.

— Ой… — издала я звук, почувствовав себя кавалеристом, убедилась, что ноги вопреки ощущениям прямые, а не колесом и следом схватилась за поясницу.

— Ничего, ничего… это с непривычки. — Успокоил меня Терион, а Мелий заржал.

— Мелий, тебе вредно быть девушкой, где твоё чувство сострадания к прекрасному полу?! — скорее ворчала я, чем действительно обижалась.

— Замаскировалось, как и я. — Улыбнулся он мне в ответ. Несмотря на юный возраст, Мелий поражал меня чувством такта, он всегда знал — когда можно весело поболтать, а когда заткнуться.

На сей раз, кашеварить вызвался маг, отослав меня поискать воду, а хамелеона раздобыть дров. Но готовить что-либо существенное, он не стал. Заварил в котелке какие-то травки, разлил по кружкам и, порезав сыр с хлебом, приступил к трапезе.

— И это всё? — в голос спросили мы с Мелием.

— Ну не в сухомятку же опять и потом, отвар пойдёт Вам на пользу — прибавит бодрости. А готовить что-нибудь существенное не имеет смысла, к обеду доберёмся до Рихта, там и поедим.

— А глюков он не прибавит? — спросила я, подозрительно нюхая импровизированный чай. Он пах лимоном и чем-то ещё очень ароматным, я не устояв, отхлебнула.

— Что такое глюки? — заинтересовался хамелеон.

— Глюки — восприятие несуществующих реально объектов, предметов или явлений в качестве реальных. — Оба вытаращились на меня. — Ну, это как призраки, видимые только тому, кому являются.

— И что способствует их появлению? — заинтересованно спросил Мелий.

— Психическое заболевание, стресс или лекарственные препараты, а иногда следствие паранормальных явлений. — Челюсти обоих опустились ещё ниже.

— Какого заболевания?

— Когда ты на всю голову больной! — выдержка меня покинула, ну как понятно объяснить о вещах, которые у нас знает каждый?! На этом расспросы прекратились.

Прикончив свой скромный завтрак, мы решили не задерживаться и следующей остановкой наметили уже Рихт. Болело у меня всё тело ничуть не меньше, я знала, что через день-два всё пройдёт, но сейчас от этого легче не становилось. Правда от отвара польза обнаружилась — я проснулась (в смысле уже не пыталась пристроиться на Шельме, чтобы вздремнуть).

Рихт оказался небольшим, но очень приятным и чистеньким городом. При въезде ничего примечательного не случилось (и слава Богу!), что не помешало страже проводить нас настороженным взглядом. Терион здесь видимо бывал, потому как не плутая привёл нас к таверне. Ребята оставили лошадей на попечение мальчонки, я же Шельму отвела сама, побоявшись, что юный конюх пострадает от своего любопытства к ней. Убедившись, что лошадок голодными не оставили я двинула в зал таверны к своим спутникам.

Еда оказалась очень даже, только вот есть было не уютно… под взглядом находившихся там монахов.

— Любезные, чем мы заслужили повышенное внимание? — не выдержала я. Ну не люблю, когда в рот смотрят. — Если надеетесь, что я подавлюсь, и обед Вам достанется, то вы, уважаемые, глубоко заблуждаетесь. — Они нисколько не смутились, однако, пялится перестали. Дородный, лысоватый монах поднялся и направился к нам.

— Надолго ли в наши края путники? — подошёл он к нашему столу.

— И Вам здравствуйте, вежливый монах! — с плохо скрываемой неприязнью ответила я воинственно настроенному служителю.

— Вежливость заслужить надобно, а ты помалкивала бы грех во плоти, покуда мы беседу ведём. — Махнув головой на Териона, выдал мне далеко не постного вида боров.

— Беседу говоришь? — завелась я. — Да будет тебе известно любезный Вы наш, что беседа есть ни что иное, как разговор, обмен мнениями и, как правило, спокойный и дружественный.

— Да ты как я погляжу, не уймёшься никак бесовское отродье. — Он аж покраснел от возмущения. Терион мне всю ногу под столом отдавил, но остановить меня уже было нельзя.

— Да если бы не женский род, тебя бы и в помине не было или ты думал, что тебя в капусте при монастыре нашли невежественный наш? Ты бы хоть три класса ЦПШ (Церковно-приходская школа) окончил приличия ради, да манерам бы обучился, где твоё смирение хвалёное, монах? — Мелий застыл изваянием перед тарелкой, а Терион сидел, открыв рот и лишившись дара речи.

Монах, покраснел как помидор и, пыхтя, видимо подбирал достойный ответ, недружелюбно сверкая заплывшими глазками (от усердного соблюдения поста с голоду видать опух). К моему удивлению другие монахи не присоединились к коллеге, а некоторые и вовсе с плохо скрываемой симпатией поглядывали на нас.

— Мы проездом и останавливаться здесь не планируем. — Очнувшись, выдавил из себя Терион. Монах, тоже будто придя в себя, воззрел на мага.

— Конечно, конечно… — подхватила я, — вот только пополним запасы, посетим монастырь Ваш с целью ознакомления и как местную достопримечательность и сразу уедем. — Терион изменился в лице не хуже хамелеона.

— Ну раз так, мы можем даже проводить Вас. — Как-то сразу оживился монах и хищно улыбнулся, позабыв о моих оскорблениях.

— Нет, спасибо уважаемый, мы сами. — Опередил меня с ответом Терион, видимо опасаясь, как бы я ещё чего-нибудь не ляпнула.

Мы быстро расплатились и вышли из недружелюбной таверны. Забрав лошадей, маг повёл нас на базар.

— Кияра, ты смолчать не могла, я же предупреждал? — наконец-то решил выплеснуть своё недовольство маг. — Теперь придётся спешно удирать, при этом как-то обманув стражу.

— Зачем? Я действительно хотела посетить монастырь, когда ж я ещё попаду в мужской монастырь (столько раз грозилась туда уйти). — Я сказала это так спокойно, что Терион нервно захихикал, а Мелий посмотрел на меня как на полоумную.

— Ты, надеюсь, понимаешь, что живыми нас от туда выпускать не намерены?

— Ну, Вы с Мелием не пропадёте со своими талантами… — начала было я.

— На обитель Кияра, наложена защита — творить волшбу в её стенах НЕВОЗМОЖНО! — как ребёнку объяснил мне маг.

— Ну, Мелий не пропадёт, за меня не волнуйся, а за тобой значит, Шкет присмотрит, на него ведь магия и запреты на неё не действуют. — Всё также спокойно выдала я. На Териона было жалко смотреть, он переводил взгляд с меня на Шкета, будто решая — рискнуть или уж лучше добровольно сдаться монахам.

На базаре я прикупила одеяло (на манер спальника) о котором раньше как-то не подумала, ребята тоже чем-то затоварились. С продуктами было решено обождать, мы ведь не знали, как надолго можем задержаться там, да и лишний груз с собой таскать не хотелось. Всё это время каждый из нас чувствовал наблюдение, как грузин блондинку — спинным мозгом.

Покончив с похождениями по городу, мы направились к обители, которая находилась на самой окраине и занимала весьма внушительную территорию. При нашем подходе ворота широко и быстро (не подумайте, что приветственно) открылись перед нами и закрылись также шустро, несмотря на их внушительный вид.

— Здравствуйте уважаемые, не удостоите ли мирян чести дозволить осмотреть это архитектурное великолепие. — Громогласно возвестила я на весь двор, чтобы меня услышала вся собравшаяся толпа монахов.

Выглядели они очень по-разному, в смысле все они были в рясах, но возраст колебался от мала до велика. Некоторые посматривали на нас любопытным, и не лишённым ума взглядом, иные же лица не были обезображены присутствием интеллекта. Объединяла их полное отсутствие растительности на лице — они все были начисто выбриты.

— Полно орать на святой земле, проходите… раз уж пришли. — Сказал высокий, плотненький монах в более нарядной рясе, величественно выйдя из толпы собравшихся. Монахи уважительно расступались перед ним, не забывая кланяться.

— Настоятель обители Михта — Оторус. — Представился он, протянув при этом руку для поцелуя.

— Очень приятно, Кияра. — Вместо ручных лобзаний я схватила его руку и дружественно потрясла её. Монахи в немом ужасе застыли, наблюдая за реакцией своего настоятеля.

— Ха-ха-ха… пройдёмте в мой кабинет. — Он после некоторой заминки (видно не привык к такому приветствию) похрюкивая рассмеялся. — Разошлись быстро, нечего греху лени и ротозейства предаваться. — Прикрикнул он на столпившихся и те замельтешили по свои делам. Меня несколько обеспокоил довольный вид того самого монаха-задиры из таверны, он казалось, еле сдерживался, чтобы руки не потереть от удачно обстряпанного дельца.

Мы оказались в довольно скромном, но добротном помещении и незамедлительно сели, на предложенный диванчик.

— Ну, с чем пожаловали? — деловито начал настоятель Оторус.

— Да мы собственно уже сказали, мимо проезжали, как же было не воспользоваться случаем и не посетить столь известное место. — Сходу выдала я.

— Девонька, — очень нехорошо улыбнувшись, начал настоятель, — это ты вон тем олухам рассказывай, а не мне.

— А чего рассказывать-то, началось всё с того, что нашу обеденную трапезу прервал невоспитанный монах, наехав ни с того, ни с сего. Мы так и вовсе здесь проездом, даже на ночь оставаться не планировали. — Горячо возмутилась я.

— Допустим, что с тебя, да со спутницы твоей взятки гладки, как говорится — идите с миром, неустоечку только оплатите за беспокойство, а вот спутник Ваш — маг.

— И что с того? — не поняла я к чему клонит настоятель.

— С него плата по боле будет.

— С чего вдруг такая несправедливость? — возмутилась я.

— Ты не трепыхайся, а то не буду таким добрым, и молодца Вашего и вовсе монахам отдам. — На правах хозяина ощетинился Оторус.

— Так много и все извращенцы? — съязвила я.

— Зачем извращенцы, теперь они добропорядочные горожане. — Довольно сказал настоятель.

— А раньше, стало быть, были преступным элементом что ли? — с сарказмом заметила я.

— Смотри-ка, догадалась. — Дело в том, что преступности у нас нет… почти. Воры, насильники, да разбойники у нас не занимают попусту камеры и на дармовщинке не сидят. Они оплачивают свои долги в кастрационной монастыря и последующей службой в нём на благо горожанам. И если спутник Ваш, не оплатит, назовём это пошлиной, времяпрепровождения здесь, то он попросту присоединиться к нам. — Улыбнулась эта сволочь.

— И сколько же мы Вам «задолжали»? — решила уточнить я, уже зная, что и копейки (в смысле медяка) не дам. У меня зародились кое-какие подозрения, и я сильно хотела их проверить.

— А… я… того… этого… — Терион издавал что-то нечленораздельное после оглашения приготовленной ему участи и услышанной суммы, интуитивно прикрываясь ладошками.

— Ну что же, мы пожалуй отлучимся ненадолго, дабы взять деньги и до Вас донести… — договорить мне дали.

— Э нет девонька, не на тех напала. И спутник и подружка твоя здесь останутся, зачем же всей толпой за кошелёчком ходить.

— Маг останется, а Мелия пойдёт со мной… кошелёк потащит. — Добавила я, дабы упредить новые прерывания. — А вот мой питомец присмотрит за Вами обоими. — Я мило улыбнулась, вытаскивая из-за спины Шкета.

— Хотя Вы можете и вместе… — начал было настоятель, резко потеряв румянец с лица.

— Ну зачем же всей толпой, Вы тут мило побеседуйте, а мы быстро обернёмся, так что даже провожатых посылать не нужно. — Я всё ещё гаденько улыбалась, глядя на Оторуса.

— Надеюсь, затягивать поиск денежных средств Вы не станете, это не в Ваших интересах. — Достаточно хладнокровно заявил настоятель, молодец однако.

— И не в Ваших тоже. — Я посмотрела на Шкета и мысленно попросила присмотреть за Терионом и в случае чего запугать настоятеля, вслух же сказала: — Шкет, если настоятель надумает позвать на помощь или привлечь внимание к своей персоне… ты знаешь, что делать. — Он сделал круг почёта и сел на спинку дивана возле мага. А настоятель совсем скис, видимо были у него такие мыслишки.

— Хорошо, ступайте… и не мешкайте. — Всё-таки самообладания мужику не занимать, просто удивительно.

— Сейчас позовите кого-нибудь и сообщите, что мы можем беспрепятственно выйти, а потом и зайти. Шкет, а ты пока схоронись от посторонних.

Настоятель оказался весьма трезвомыслящим человеком и сделал всё согласно уговору. Терион посмотрел нам вслед, как будто он отходил в мир иной, я ему подмигнула, и нас препроводили к выходу.

— Что ты удумала Кияра? Мы не сможем раздобыть ТАКУЮ сумму. Ты же не могла оставить им Териона на растерзание, Шкета они всё равно не поймают. И что нам делать?

— Искать мышей! — я была сама хладнокровность, что-то мне подсказывало, что я не ошиблась в своих подозрениях.

— ЧТО? — Мелий готов был меня испепелить на месте. — Кияра… монахи эти не только по всей Фиории разбросаны, они будут нас преследовать.

— Верь мне. Помоги мне наловить мышей.

— Надеюсь, ты знаешь что делаешь. Пошли. — Смирился Мелий.

Мы забрались в какой-то затхлый амбар, Мелий расстелил что-то похожее на тонкую сетку и положил внутрь кусок сыра. Потом протянул от сетки веревку, и мы укрылись за мешками с какими-то опилками. Мышки видать оголодали, и потому безо всяких предосторожностей цокая коготками ломанулись к сыру. Когда мышиные тельца облепил сыр со всех сторон (и откуда их столько!), Мелий дёрнул верёвку, и ловушка сомкнулась, затягивая петлёй края сетки. Мы быстро запихали пищащий комок в плотный мешок и вышли.

— Мелий, а почему писка не слышно? — удивилась я.

— Я так в лесу мелкоту всякую ловил для наших сторожевых дьярдов от нечего делать, а мешок заговорил сам — он звуконепроницаемый. — Пояснил мне хамелеон.

— Но…

— Я тоже маг Кияра, ты не забыла? — Мелий весело мне подмигнул.

— Прекрасно! А теперь быстро назад в Обитель.

Нам опять же весьма широко открыли ворота и проводили к настоятелю. Когда мы вошли, вздохнули оба, а Шкет метнулся тенью и занял привычное место у меня на спине.

— Вот! — я протянула увесистый мешочек, тряся его на весу, чтобы не было заметно его самовольного шевеления. Настоятель Оторус встал и подошёл к нам, быстро принимая мешок и развязывая его.

— Аааааа… мамочка! — монах пулей взлетел на стол, тряся подолом и срывая верхнюю накидку с себя по которой карабкались выпрыгнувшие из мешка мыши.

Через минуту перед нами во всей красе была интерпретированная картина Репина «Не ждали» в живом исполнении.

Настоятель Оторус, стоял на столе, задрав подол, оголившись до нательной рубашки (верхняя накидка валялась на полу разорванная), демонстрируя нам далеко не мужские прелести.

— Баба! — выдохнул Терион, Мелий и вовсе потерял дар речи, а я напротив — стояла, скрестив руки на груди, и довольно улыбалась.

— Чего уставились охальники, помогите даме спуститься. — Насладившись видом, попросила я.

— Действительно. — Настоятель… ница, до этого не предпринимавшая никаких действий, не зная как реагировать, теперь успокоившись приняла руку Териона и спустилась на пол.

— Никогда бы не подумал… — молвил хамелеон, обретя способность говорить.

— Ну ещё бы! — гордо сказала разоблачённая дама. — Я уж постаралась, чтобы не подумали. Что Вы намерены делать? — сходу взяла она нас за рога (не подумайте что меня и буквально).

— Это дело не наше, как говорится — в каждой избушке — свои погремушки. Хотя не скрою, мне было бы любопытно узнать, что Вас заставило так поступить, да и желание облегчить наши кошельки, тоже было бы неплохо пересмотреть.

— Ну, раз так… — она, ещё немного поразмыслив, всё же решилась рассказать, понимая, что терять уже нечего, а вот расположить к себе, дабы избежать огласки, вполне возможно.

Женщина подняла разорванную накидку и, извинившись, удалились в соседнюю комнату. Мы успели лишь свободно вздохнуть и наконец-то расслабиться (это больше касается Териона, ибо я и так была само спокойствие). Долго себя ждать она не заставила и возникла на пороге уже в другом наряде (если можно так сказать о рясе), позвонив в колокольчик. — Присаживайтесь, сейчас я попрошу принести что-нибудь освежающее. — Спустя совсем немного времени в дверь постучали и, дождавшись разрешения, вошёл монах средних лет, учтиво поклонившись.

— Настоятель Оторус, всё в порядке? Мы слышали крик, но не ослушались Вас и не решились побеспокоить.

— Всё в порядке сын мой, одна из девок увидев мышь элементарно испугавшись, заорала. Принесите нам что-нибудь лёгкое и прохладительное, не забывая о посте, разумеется. — Сказав это, она скосила глаза в сторону Мелия, будто показывая, кто именно заорал и словно в доказательство произнесённого ей, мышь, пискнув, пролетела в дверной проём. — И заведите кота или ловить мышей будете сами! — рявкнула настоятельница, на и без того перепуганного монаха.

Нам принесли блюдо с фруктами и квас (на вкус, правда, был несколько терпковат). И она начала свой рассказ.

— Мы с братом остались одни и на улице, нам не было и пятнадцати, после того, как нас ограбили и подожгли дом, в котором находилась наша мать. Соседи говорили, что из дома слышались крики, но они не удосужились узнать их причину, хотя знали, что мы были на работах в поле. После случившегося меня взяли в услужение при постоялом дворе, за проживание и еду, а брата приютил уже тогда немолодой настоятель этого самого монастыря.

Так мы прожили достаточно долго, но всё переменилось. Один из постояльцев проводил опыты. Был у нас звездочёт один полоумный, в результате чего постоялый дом сгорел, а я сильно пострадала. Брат в тайне выхаживал меня в своей келье, знал об этом только старый настоятель. Он в то время уже поднаторел в делах монастырских и был его правой рукой. Я так и жила в маленькой комнатёнке, прилегающей к его келье. Настоятель умер, оставив обитель под началом моего брата, но многие были не согласны они и сами были бы не прочь занять это место. Его отравили.

Я похоронила его ночью и решила отомстить за единственного родного мне человека, идти мне было всё равно не куда. Мы были близнецами, обо мне уже и думать забыли — для всех я погибла при пожаре. Я обрезала волосы, телосложение и то было похожим, за время проведённое в келье, я настолько мало двигалась, что основательно располнела. Даже рост, словно по иронии судьбы был почти одинаков — я была чуть ниже. Бороду пришлось приклеить.

И вот в таком виде, я предстала к утренней молитве. Когда я вошла в залу, половина монастыря провожала меня взглядом крестясь, столь многие знали об отравлении. С тех пор, никто не предпринимал попыток ни убить меня, ни даже сомневаться в том, что я должна быть настоятелем. Я ужесточила правила порядка особенно касаемо внешнего вида, во избежание неряшливости повелела сбрить усы и бороды. На самом же деле я не могла рисковать накладными, всегда существовал риск, что меня выведут на чистую воду.

— Это всё логично и объяснимо, но почему такая нелюбовь к магам и, причём здесь кастрация? — искренне удивлялась я.

— По поводу магов здесь всегда были такие порядки, менять их мне было не с руки, такие перемены нуждаются в длительной подготовке почвы, я не задавалась такой целью, хотя сама по себе ничего не имею против магов. Одно только поголовное бритье сколько шуму наделало. А по поводу кастрации… однажды брат рассказал, что к нему пришёл покаяться человек, если его можно так назвать. В одном из откровений, он узнал нашу историю — эта сволочь надругалась над нашей матерью, она его поранила. После всего он её убил в отместку, а дом сжёг. Будь я на месте брата — не смогла бы сдержаться, он смог… и простил, а я — нет!

— Но зачем же всех под одну гребёнку? — не сдержался маг, чуть было не попав под оную.

— Ну почему же всех, — она басовито рассмеялась, — хватило четырёх насильников и одного самодовольного вора. Остальные в страхе либо «излечились» от этих грехов либо покинули город, количество «жертв» сильно преувеличено самими монахами, для профилактики искушений так сказать.

— Я думаю, мои спутники согласятся со мной, и мы не станем раскрывать Вашей тайны, без Вашего на то разрешения. — Я обернулась к ребятам, вопросительно взглянув. В ответ они уверенно кивнули мне в знак согласия.

— Спасибо, мир, как говорится, не без добрых людей (и не совсем людей добавила я про себя). Правда, я не знаю, как долго ещё смогу продержаться на этом месте, всерьёз подумываю об отшельничестве.

— Зачем? Мне казалось, горожане должны быть очень довольны такой политике, беспорядков явно стало меньше? — я действительно не понимала, зачем уходить с такого насиженного места.

— Всегда найдётся тот, кто хочет власти большей, нежели её имеет. Тот самый монах, который и поведал мне о Вас, Вы с ним встретились в таверне, он и жаждет занять это место. К сожалению и сторонники у него есть.

— Думаю, мы сможем Вам помочь, чтобы и дальше всё текло в обители Михта по-прежнему. — Я подмигнула ребятам, они же лишь тяжко вздохнули.

Глава 14

— И ты хочешь, чтобы я стал этим??? — Мелий потрясывал бумажкой, на которой я, как смогла, изобразила чёртика. После того, как мы пообщались с настоятельницей мужского монастыря, нас проводили в гостевую комнату. Терион сидел и с любопытством поглядывал на нас, так как магию применить в стенах обители было невозможно из-за наложенной на него защиты, он страдал бездельем, и никаких угрызений совести по этому поводу не испытывал. Мы решили внести свою лепту и помочь лже-Оторусу удержать бразды правления обители Михта в своих руках. Что было на благо города, да и нам тоже, учитывая обещанное вознаграждение за труды. Оказавшись наедине со своими спутниками, я коротенько изложила суть своей задумки, дабы наказать невоспитанного, рвущегося к власти монаха (который безнаказанно мне нахамил… пока безнаказанно). К тому же при осуществлении задуманного, монахи станут более усердны в молитвах своих, да и мне жуть как хочется побезобразничать, тем более для пользы дела.

— Мелий, ну какая тебе разница? — пыталась я уломать упрямца.

— Что значит какая?!!! Это… то даже не женщина…

— Но-но-но, попрошу без оскорблений, сначала хоть на себя в зеркало посмотри… к тому же чёрт — мужского рода. — Шикнула я на Мелия.

— Но Кияра, это же гибрид козла и человека! — не поддавался уговорам хамелеон.

— Да, и что?! — я сделала шаг к нему, при этом посмотрев из-под лобья, выпуская рожки.

— Действительно… — смутился Мелий, бросив на меня взгляд. — Но почему ты так уверена, что у меня получится? — предпринял хамелеон последние попытки отбрыкаться от меня.

— «Уверенность в себе составляет основу нашей уверенности в других». (Франсуа Ларошфуко) — Припомнила я слова, сказанные когда-то «мудрецом» мне самой.

— Ладно, я попробую. — Сдался с неохотой под моим напором Мелий.

— Так, для начала стань как я, но покрытый серой шерстью и весь. — Сказав это, я приняла облик «козы» в полном объёме, как говорится (всё ещё без вымени, слава Богу). Тело сохранило человекоподобность, только покрылось всё белёсыми волосками, на кистях рук появился ороговевший кастет и волосы стали мечтой всех крашенных блондинок. Лицо немного вытянулось вперёд, и голову украсили недвусмысленные крепенькие рожки.

— Кияра, я никогда не встречал столь явных блондинок. — Сквозь бессовестный смех, выдал Терион.

— А бодливые блондинки тебе встречались? — я очень нехорошо посмотрела на него, хотя совсем не обиделась. Сама знаю, та ещё красотка вышла, просто равных нет! Мелий честным образом стал моей копией.

— Теперь посмотри на рисунок и попытайся преобразиться. — Сунула я под нос хамелеону бумажку.

— Кияра, я не могу стать кем-то, если я этого кого-то отродясь не видел.

— Если выдашь себя, живо увидишь — маньяк поспособствует. — Хамелеон засопел.

— Так лучше? — шкура стала грязно серой, с пегими пятнами.

— Облезлый какой-то получился, ну это ничего. Теперь ноги и копыта измени как у козла.

— ….!!! — возмущение так сильно рвалось наружу, что он не смог вымолвить ни слова, зато эмоции пёрли через край.

— Ну хорошо, не как у козла, как у настоящего жеребца… только поменьше. — Всё его негодование враз потухло, сменившись смущением, однако подействовало. Он стал выше меня на голову, хотя в образе «козы» я была и сама выше своего обычного роста.

— Получилось! — прям как дитё обрадовался Мелий.

— Видишь, а ты переживал, я же говорила — вундеркинд! Теперь будем рихтовать морду.

— Как это рихтовать? — запереживал Мелий.

— Ну что ты нервничаешь, тело у тебя гибрид человека и козла, пардон — жеребца, а вот лицо будет гибридом козла и свиньи.

— Кияра, ты что, издеваешься? — ещё чуть-чуть и Мелий прямо таки всплакнёт.

— Нет… хотя очень хочется, — хохотнула я, — ладно тебе, зато какая тренировка твоих способностей, да и напугать потом ты кого хочешь сможешь.

— Да? — как-то неуверенно, но заинтересованно решил уточнить Мелий.

— Ха! Спрашиваешь! Сегодня вечером и убедишься. — Подопытный немного успокоился и даже вроде как азартно начал рассматривать рисунок (видимо был на примете объект для пугания).

— Вот! — на голове Мелия появились похожие на мои рожки (кривоватые правда, но к его виду вполне вписались), лицо ещё сильнее вытянулось вперёд, и вместо носа красовался премиленький розовый пятачок.

— Ха-ха-ха! — с Терионом случился припадок, он в истерике даже выдохнуть не мог.

— Смешливый ты наш, ты воздуху в грудь набери, а то мы тебя и препроводим в мир иной! — съязвила я, посматривая на багровеющего мага.

— Ой не могу, Кияра, ты кого угодно уморишь, и даже руку прикладывать будет не нужно, твоих выходок и слов будет достаточно. — Еле успокаиваясь, поведал мне Терион, утирая слёзы и всё ещё посмеиваясь. Однако, оторвавшись от лицезрения веселящегося мага, я и сама не удержалась.

— Ну и как это называется?! — Мелий упёр руки в боки и с вызовом посмотрел на нас. Но его возмущение вызвало рецидив истерики уже у обоих, уж больно забавен был вид сердитого козла с розовым пятачком. А когда он выговаривал нам своё недовольство, то смешно шевелил поросячьей носопыркой.

— Жалко зеркала нет, ты бы к нам присоединился. — Прокомментировала наше состояние маг.

— Попробуй пятачок сделать серым, чтобы всё-таки было устрашающе, а не забавно. — Сжалившись над хамелеоном сказала я. В дверь постучали.

— Войдите. — Я стала собой, а Мелия мы засунули под кровать.

— Вы просили зайти перед вечерней молитвой. — Напомнила настоятельница.

— Скажите, кто начинает вечернюю службу?

— Как правило, отец Паол или отец Феофан. — Вопросительно глядя на меня, ответила она.

— А тот бунтарь, как его звать? Он может произнести, к примеру, благодарственную молитву перед трапезой?

— Диакон Катус, может, но…

— Пусть это сделает сегодня Кактус, Вы после службы трапезничаете?

— Не сразу, но да.

— Славно! Чтобы ни происходило во время трапезы, ничего не бойтесь и видите себя, как истинный святой отец, подыграйте нам ежели чего.

— Но что Вы задумали? — обеспокоено решила уточнить настоятельница Оторус. Было приятно видеть, что она переживает за своих подопечных.

— Ничего такого, что могло бы навредить Вам, собственно как и другим монахам. Только нам понадобятся пара вил… обычных, зеркальце и какая-нибудь роба, самая захудалая. — Она кивнула в ответ и удалилась, сказав, что служба вот-вот начнётся. Через некоторое время, достаточно шустро надо заметить, ребята стащили мешок с принесённых нам вил, а я осматривала своё «одеяние» (ну не в голом же виде являться на публику).

— Мелий, ты достаточно одетый, в такой-то шубе, это для меня. — Примеряя принесённую тряпку, провозгласила я. — Возьми зеркальце и порепетируй с мимикой. — Зеркальце хамелеон просто выхватил из рук.

— …!!! — сначала он ошарашено смотрел на своё отражение, потом сделал пятачок розовым и хохотнул, прищурив глаза посмотрел на нас. Возмущаться, даже для вида, не стал потому, что он был не одинок в своём облике, я была ему достойной парой… почти.

— Так, держи! — я подала ему вилы, демонстрируя своим примером, что их надо держать наподобие посоха. — Мелий, ты запомнил свой новый образ, чтобы не было эксцессов при преображении?

— Эк… чего?

— Ну в смысле непредвиденностей чтобы не было…

— Ааа, нет. Если я однажды смог, то получится в любой момент. — Уверил меня хамелеон.

— Хорошо, а то пришлось бы изощряться, чтобы никто не заметил нас до поры до времени в таком виде. Обсудив последние детали предстоящего действа, мы вышли из предоставленной нам комнатушки и направились на прогулку по монастырю.

По коридорам разносился слаженный хор голосов, что было нам на руку, ибо большинство монахов были сейчас заняты вознесением молитв. Сцапав торопившегося служку за шкирку, мы уточнили местонахождение трапезной и, отпустив мальчонку, прямиком туда и отправились. Ничем примечательным столовая не отличалась. Перед нами вытянулись длинные деревянные столы и под стать им, внизу стояли массивные лавки (массивные, наверное потому, что учитывались габариты восседаемых). У самой дальней стены напротив входа, слегка возвышаясь, стоял стол немного поизящнее остальных (для избранных видимо, VIP-зона так сказать). Меня очень порадовало одно обстоятельство — окна были занавешены толстыми, грубоватыми гардинами, как и стена позади «VIP-стола», что позволяло нам пребывать в трапезной, не выдавая своего присутствия… опять таки — до поры до времени. Мы обследовали затрапезный полигон и, устроились за гардинами позади возвышающего стола (благо места было предостаточно). Трапезная, видимо, сочетала в себе и что-то наподобие конференц-зала, потому что VIP-зона оказалась на возвышении, а гардины маскировали остальную часть «сцены» и выход в коридор, на манер занавеса. Нам оставалось только ждать своего «выхода».

— Мелий, быстро вошёл в образ! — хамелеон преобразился и скинул одежду, повязав при этом найденную в нашей комнате какую-то тряпку, на манер набедренной повязки. Всё его тело покрывал довольно плотный слой шерсти, местами подпорченный проплешинами. — И лицо сделай попроще, не надо так удивляться самому себе. — Добавила я, сама преобразившись и напяливая робу, так, чтобы виднелись босые волосатые ноги (подпоясалась с напуском). Мы вооружились вилами и стали ждать своего часа. Только я было приготовилась поскучать в ожидании, как проснулись мои внутренние голоса.

— «Эх и повеселимся же мы сейчас!» — азартно начала «коза».

— «Действия сии недостойными считаю…» — начал свою привычную тираду «рыцарь».

— Я помню, помню, только благородных леди ещё не встречала, чтобы передать им твои слова. — Встряла я в их беседу.

— «Да ладно тебе, не занудствуй». — «Коза» всё не унималась.

— «Уверена ли ты, что поступаешь правильно?» — пытался воззвать меня к гласу разума (ещё и его мне не хватало) «рыцарь».

— «Можно быть уверенным лишь в том, что ни в чём нельзя быть уверенным». (Плиний Старший) — «Мудрец» и тот почтил наш междусобойчик.

— «Но не позволительно сие… я верю в Ваши благородные и смелые порывы, но не такими же средствами вершить справедливость и призывать к достойному поведению, столь сомнительным способом!» — всё-таки выговорился «рыцарь».

— «Ой, право, я и не думала, что ты милый — такой скучный брюзга». — Я аж почувствовала как «коза» закатила глаза.

— «Надо иногда слегка побранить то, что нас очаровывает. Это брюзжание и называется благоразумием». (Виктор Гюго) — Попытался примирить «мудрец» «рыцаря» и «козу». Надо заметить ему это удалось потому, как я ощутила некоторое смущение «рыцаря». Ему было по душе то, что я затеяла (точнее результат затеваемого), но его явно не устраивали мои методы.

— Так! — мысленно крикнула я, прервав дебаты троицы. — «Благоразумию также свойственны крайности, и оно не меньше нуждается в мере, чем легкомыслие». (Мишель де Монтель) Посему же, дорогие мои, позвольте мне столь легкомысленным образом наставить на путь истинный нахального невежу, рвущегося к власти (и посмевшего хамить мне, добавила я уж совсем про себя).

— «Да не преступи черту… своевольная наша». — Дожила, даже мой собственный голос (один из них), и тот меня дразнит. Однако, прислушавшись к себе, я поняла, что мой ответ устроил всех троих ну, по крайней мере, некоторые из них были столь мудры, что промолчали. Мне же ничего не оставалась, как продолжать стоять в томительном ожидании. Казалось, что прошла целая вечность, а быть может дело в том, что я просто не люблю ждать, прежде чем послышались приближающиеся голоса. Дежурные монахи с завидным рвением накрывали столы, занося посуду и собственно сам ужин. Немного погодя послышался гул вошедших в трапезную монахов и недалеко от нас звуки отодвигаемых стульев (VIP-зона всё-таки, не на лавке же).

— Любезный Катус, сегодня Вы вознесите молитву благодарности перед скромной нашей трапезой. — Услышала я знакомый голос настоятельницы Оторус.

— Но, это ведь Ваша привилегия отец наш. — Плохо скрывая радость, ответил тот самый невежественный голос Кактуса.

— Ну не скромничайте, не будем заставлять ждать братьев наших. Кактус (я его так окрестила) поднялся с места, склонил голову и вознёс молитву благодарности. На этом правда он не остановился, и добавил кое-что от себя. Самозабвенно повысив притворный голос, обведя взглядом всю голодную аудиторию в глазах, которых читалось — ну завязывай уже с болтологией, жрать хочется, силы нет! Только они сели и вознамерились утолить голод, который кое-где уже в открытую вопил о своём присутствии посредствам бурчания, как пришло время нашего «выхода».

— Ой, Катусик, как мило ты сказал, меня аж на слезу пробило. — Вышла я из темноты занавеса, опираясь на вилы и утирая якобы выступившие слёзы подолом робы.

Наступил всеобщий столбняк, Кактус чуть было не грохнулся со стула, но ограничился любимым мною нервным тиком. Настоятельница вела себя сдержанно, хотя был заметен и её испуг.

— Нечистая сила в самом сердце обители! — завопил кто-то из зала.

— Ну почему же нечистая, я мылась вчера, — абсолютно спокойно ответила я, оглядывая себя, — хм, не знала, что трапезная является сердцем монастыря. — Добавила я.

— Братья, мы справимся с ним, не слушайте, что говорит нам поганая нечисть. — Возопил вскочивший с места Кактус.

— Во-первых, я девушка… и почему сразу поганая, каждый думает в меру своей испорченности, видимо. Во-вторых, сначала позвал, а теперь не предложив попить, поесть, уже и выдворять собрался. Так дело не пойдёт!

— Я по… позвал? — обалдев, он шмякнулся обратно на стул.

— А кто же ещё?! Бразды правления монастырём под рукой настоятеля Оторуса ослабли, вера некоторых пошатнулась, польстясь на всевозможные блага… не без твоей помощи. К тому же благодаря твоему тщеславию и сребролюбию, которое всё сильнее овладевает тобой, наконец-то и мы сможем бывать в доселе недоступной нам Обители. После минутного замешательства целой толпы, по рядам, точнее по лавкам, разнёсся шепоток, явно не в сторону защиты бунтовщика.

— Она лжёт братья, это всё происки нашего настоятеля. — Ого, Кактус пошёл ва-банк.

— Я изгоню нечисть из нашей славной Обители. — Он что-то шепнул рядом стоящему служке и, закрыв глаза затараторил, молитву я полагаю.

— Но ведь творить волшбу в стенах обители невозможно. — Трезво заметил кто-то. — И появилась эта рогатая после речи Катуса. — Поддержал его уже другой монах, но тут вбежал мальчик с ковшом в руках.

— Ага, сейчас я изничтожу тебя отродье бесовское! — он выхватил увесистый ковшик у мальчонки из рук и плесканул на меня водой, освященной, как я полагаю. Трапезная, полная монахов, среди которых только было начались волнения, замерла в ожидающем молчании, теперь все боялись даже выдохнуть. Никто видимо не желал пропустить момент моего испепеления… ага, щаззз, аж два раза!

— Ну я же сказала, что я уже мылась вчерась. — Недовольно пробурчала я, осматривая свою белую шкурку и мокрую робу. Из темноты гардин начала выступать фигура, отсвечивая чем-то поверх головы.

— Вот, смотрите все, по зову моему пришёл ангел, который изгонит эту мразь. — Воодушевился сконфуженный Кактус.

— Тебя не учили быть вежливым, а? — меня всё больше возмущало его поведение. — К нам явился Мелий в облике натурального чёрта (прости Господи).

— …??? — немой ужас Кактуса, и понятно почему, хамелеон превзошёл даже мои ожидания.

— Нда милок со зрением у тебя проблемы, это не нимб над головой, это у него рога срослись, но в одном ты прав: его появление — это исключительно твоя заслуга! — я мерзко улыбнулась и направилась к Кактусу, беспардонно виляя хвостом.

— Спа… спасите… — Он не мог оторвать взгляда от подрагивающего пятачка возвышающегося над ним рогатого, нетерпеливо постукивающего копытом.

— Попить что ли дайте, а то в горле пересохло, воздух у нас там сильно сухой да жаркий. — Сказав это, я взяла на половину полный стакан ближайшего монаха, сидящего за столом VIP-зоны и глотнула из него… а зря… Ну кто же мог знать, что прозрачная жидкость, окажется чем-то вроде нашей водки, а не водой, как должно было бы быть! У меня враз перехватило дыхание, мне же пить нельзя — я задыхаться начинаю. В горле ужасно жгло, и вдруг я выдохнула… огнём.

— Аааа!!! — заверещал Кактус, остальные находились дальше, да и реакцией обладали хорошей — пригнулись. Мой обидчик стоял с опалёнными бровями, и прическу мы (в смысле я) ему подправила раздвоенным ирокезом (волос по середине в высоту явно поуменьшилось). Остолбенели все (в очередной раз), включая меня и Мелия, что в мои планы совсем не входило.

— И что уставились? Вы думали что я и в душе такая же, как и на вид — белая и пушистая?! — по крайней мере Мелия в чувство я привела, и как не странно, не только его.

— Не дайте сомнению овладеть душами Вашими дети мои, пусть вера Ваша сильна будет, как никогда! — встала со стула настоятельница Оторус и сама степенно начала произносить молитву. К ней присоединился гул голосов, а ближайший к Кактусу монах зажал ему рот (чтобы кто-нибудь третий после его «молитв» не появился). После сего действа, она брызгами, всем что осталось в ковшике от святой воды, обдала нас, а я незаметно плюнула себе на робу и на стол восседавших. Стол задымился от ядовитой слюны, а мы с Мелием артистично заорали.

— Катууус, только дай повод… мы вернёмся! — как можно злобнее пророкотал Мелий, сверкнув чёрными, как бездна глазами, после чего мы спешно ввалились в темноту гардин, которые поглотили нас, пряча от присутствующих. Некоторые из монахов весьма усердно крестились, разве что лбами не бились об столы. Под гробовое молчание, все воззрились на настоятеля Оторуса в немом обожании, переводя взгляд на дырку в столе, оставленную, будто в подтверждение случившегося. Кактус освободился от руки, заставляющей его молчать, и только что соизволил открыть зажмуренные глаза. Его обступили со всех сторон с очень явным намерением поколотить… в лучшем случае.

— Брат наш Катус, проведёт многие дни в молитвах, не выходя из Обители всё это время, дабы раскаяние его было услышано. — Произнесла настоятельница, подняв руку, чтобы остановить негодующих братьев.

Мы же в это время быстренько переоделись и, приняв свой нормальный облик, потихоньку за гардинами выбрались к выходу. Затем вошли, как ни в чём не бывало, через основной вход, где к нам и присоединился Терион.

— А что ужин уже закончился? — расстроенным голосом спросила я.

— Напротив, он только начинается. Где же Вы были? Только что Вы пропустили незабываемые события. — Воззрился на нас ближайший седовласый монах.

— Мы заблудились в поисках трапезной. — Я аки невинная девица слегка покраснела.

— Ну что же братья мои, думаю, это происшествие всем нам послужит напоминанием, что искушения повсюду, а искусители не дремлют. Теперь же продолжим нашу трапезу. — Завершила свою речь настоятельница Оторус под всеобщие одобрительные возгласы. Надо заметить, что хоть трапеза состояла и не из деликатесов, но была весьма приличная, голодом здесь никого не морили. Отужинав, мы удалились в отведённую нам комнатушку, где мои друзья на меня сразу и набросились.

— Что ЭТО было??? — оба в голос озвучили мучивший их всю трапезу вопрос.

— А что сразу я-то? Как что сразу я!

— Кияра, но ведь это не иллюзия, это был настоящий ОГОНЬ. — Как душевно больной принялся объяснять мне Терион.

— Да ты что, а я и не заметила! — огрызнулась я. — Знал бы ты, как горло щипит!

— Так ты и раньше так могла сделать?

— Терион, угомонись, я сама не знаю, как такое вышло, а всё потому, что тот монах, у кого я позаимствовала водички, решил налить туда кое-чего покрепче.

— И что? — не понял Терион.

— А то! Ты когда-нибудь видел, чтобы я пила чего-то крепче компота?

— Нет… — рассеянно сказал маг.

— Потому что не пила! Мне нельзя пить спиртное, я задыхаться начинаю… что-то вроде аллергии… было. — Смутилась я под конец фразы.

— Ладно, прости, я просто не ожидал.

— Всё-то у тебя просто. Представь каково мне.

— А мне? — подал голос Мелий. — Стою я, только привык, в роль вжился можно сказать, никого не трогаю, и тут нате Вам. Мимо проносится огневая струя, я аж почуял, как палёным запахло.

— Ну не тебя же подпалила.

— Да, а если б промахнулась?! Я чуть копыта со страху не отбросил. — Я засмеялась такой родной фразе, сказано буквально про Мелия в его недавнем облике.

— Согласна, надо будет разобраться с тем, что со мной происходит, но только не здесь же. Только было Терион собрался нам что-то поведать, открыв рот, как в дверь постучали.

— Войдите. — Выпалили все трое.

— Не стану спрашивать, ЧТО это было. — Войдя, тихо произнесла настоятельница Оторус. — Но это было впечатляюще и принесло свои плоды.

— «Ничто не поражает так, как чудо, разве что наивность, с которой его принимают на веру» (Марк Твен). — Повторила я вслед за «мудрецом». — Можно узнать как Ваше имя?

— Алтея, но я надеюсь… — она несколько настороженно посмотрела на меня, но во взгляде не было неприязни или злобы, только обеспокоенность.

— Нет, это исключительно любопытства ради, а то даже про себя рассуждая, называю Вас именем брата.

— Вот, это Ваше вознаграждение. — Она протянула увесистый мешочек.

— Алтея, я понимаю, что сейчас Ваш авторитет резко взлетел вверх, но всё же думаю, Вы поймёте правильность моих слов. Это всё же мужской монастырь, хоть я и вижу, что Вы не злоупотребляете своим положением. По крайней мере, это не бросается в глаза, за исключением поборов с проезжих (я посмотрела на неё сузив глаза), но всё же…

— Я и сама чувствую себя не столь комфортно, как это может показаться, но мне некуда пойти и… А по поводу поборов, сколько помню, были такие порядки. Так поступали и до меня, было бы подозрительно быть более снисходительной.

— Алтея, Вы не поняли, попробуйте найти себе достойного приемника, который действительно будет полезен монастырю и его обитателям, а сами лишь отойдите в сторону. Поверьте, в этом случае больше не последует интриг, и Вы будете, пусть и в стороне от дел, но в почёте и уважении жить здесь же.

— Хм, может быть Вы и правы и стоит призадуматься над этим вариантом.

— Всегда ведь можно оговорить Ваше привилегированное положение, как заслуженно ушедшего на отдых монаха. — Я улыбнулась более не продолжая ибо видела, что она меня поняла.

— Завтра в дорогу Вам соберут провизию, и Вы сможете продолжить свой путь.

— А наши лошади? — спросила я, беспокоясь о Шельме.

— Они в конюшне монастыря, накормлены.

— Спасибо Алтея! — неожиданно сказал молчавший до этого Терион.

— И Вы благодарствуйте. — Она кивнула нам и вышла.

— Так, баланс мы пополнили. Вам ещё что-нибудь нужно прикупить? — обратилась я к ребятам.

— Нет, несмотря на нахлынувшее по отношению к нам дружелюбие, думаю, не стоит здесь надолго задерживаться. — Быстро ответил маг.

— Тогда сейчас отдыхать, мы с Мелием здесь, — я указала на кровать побольше, — а ты там ложись. — В противоположном углу стояло нечто наподобие дивана. — Шкет, побудешь сегодня за часового? — спросила я вслух.

— «Буду рад госпожа охранять Ваш сон».

— Отлучись перекусить, не хочу чтобы с тобой случился голодный обморок, а потом заступишь на дежурство, только прошу тебя — без кровопролитий, сначала разбуди нас… если что. — Шкета словно ветром сдуло.

— И всё-таки удивительно, что всё так благополучно завершилось с твоей безумной затеей. — Помолчав, подвёл итог Терион.

— «Люди охотно верят тому, чему желают верить». (Гай Юлий Цезарь) — Эту фразу я и сама не раз наблюдала, и чего там греха таить — бессовестно этим пользовалась, но не во зло, по крайней мере старалась.

— Наверное… — как-то уж больно задумчиво, словно самому себе, согласился маг.

— Терион, может ли быть такое, что происходящее со мной это приобретённое… вроде заразы, к примеру? — смех смехом, но меня всерьёз беспокоили эти метаморфозы, и чего ещё ожидать я не знала.

— Зараза к заразе не пристаёт. — Усмехнулся маг моим словам.

— И всё же, хотя бы теоретически такое возможно? — не отставала я.

— Нет Кияра, такие способности это же не вирус. Для людей… и не только, наделённых магическим даром — это не просто некий бонус, это неотъемлемая часть души, магическая аура. Если её лишиться последствия могут оказаться весьма плачевными — от очень сильной слабости… до смерти, всё зависит от того, кто лишается и каким образом.

— Но ведь ты говорил, что не чувствуешь во мне магии.

— Не чувствую, — согласился Терион, — и получается, нахожусь в том же неведении относительно происходящего, как и ты, судя по всему.

— Дела-а… — вздохнула я.

— Есть ещё один вариант, но я его исключил.

— Какой? Почему?

— Если что-то или кто-то блокировал твою магию. А исключил я это потому, что не чувствую абсолютно никакого магического воздействия на тебя и амулетов на тебе нет.

— Я тоже поначалу так думал. — Слушая нас, сказал Мелий.

— Вот. — Показала я верёвку с болтающимся на ней кулоном, тот самый который отдала мне настоятельница Анна.

— Это либо сувенир, либо использованный амулет, в нём нет силы. Его можно было бы назвать артефактом, не будь это простой побрякушкой. Настоящий артефакт в виде такого кулона, большая редкость, я видел его описание в одной из книг библиотеки при академии, но вживую, вижу впервые.

— Но как же тогда объяснить…

— Я и не могу объяснить Кияра, это явно что-то связанное с твоей природой, но чем больше я над этим думаю, тем больше путаюсь.

— Разберёмся, не время пока, видимо… Неудобства безусловно в таком положении присутствуют, но вреда никакого, даже напротив, сплошная выгода. — Сделав довольную моську, я потрясла нашим вознаграждением. Рановато было выкладывать всю правду о себе, но и врать не хотелось, посему я попросту умолчала о своём появлении здесь.

— Кияра, ты невозможна! — засмеялся Мелий, доселе внимательно слушавший, но пребывающий в крайне немногословном положение.

Терион и Мелий завалились спать прямо в одежде, не стриптиз же устраивать, хамелеон, пребывая в личине девушки, обладал весьма соблазнительными формами, которые и от себя самого-то прикрывал. Я же прихватила балахончик чертовки и направилась к двери.

— Далеко собралась огнедышащая ты наша? — решил уточнить Терион, с трудом оторвав голову от подушки.

— Ностальгия замучила, пойду пройдусь, всё равно не усну. — Мелий что-то пробубнил явно не по поводу моего скромного поведения, по-моему, уже спя. Терион же по виду, хотел возразить, но понимал что без толку, посему просто вякнув что-то нечленораздельное, уткнулся в подушку.

— Такс, где тут у нас обитает любитель спиртного? — обратилась я к самой себе уже на ходу, стараясь не попадаться местным обитателям на глаза. Было ещё не так поздно, но закатные лучи лениво исчезали под появляющимся покрывалом ночи. Я отвела глаза от красоты за окном и направилась в трапезную, под предлогом чего-нибудь пожевать на сон грядущий, хотя и в самом деле заснуть голодной я могу только в случае сильной усталости. Народу было раз-два и обчёлся, в основном дежурные по кухни заканчивавшие выполнение своих обязанностей.

Стащив со стола пирожок с яблоком, я направилась на поиски скопления монахов. Поплутав по многочисленным коридорам, я подошла к резным двустворчатым дверям, из тёмного дерева, которые даже на взгляд казались тяжёлыми. Вопреки ожиданиям они послушно и достаточно легко отворились при первой же попытке их открыть. Библиотека! Нет, это была БИБЛИОТЕКА! Я конечно не раз просиживала в Ленинке штаны, с кипой книг и учебников, но сейчас была поражена увиденному. Массивные стеллажи из тёмного дерева тянулись длинными рядами и, возвышаясь друг над другом, доходили до потолка далеко немаленького помещения. Здесь было достаточно многолюдно, в основном все занимали удобные кресла в читальном зале, листая объёмистые фолианты, некоторые же порхали по лестницам, перебирая полки. Должно быть это смотрители этого достояния (попросту библиотекари).

Я прошлась по петляющим рядам, цепляясь взглядом за названия, стараясь при этом быть по возможности вдали от читального зала. При беглом осмотре пары рядов нижнего яруса здесь можно было почерпнуть знания в толкованиях религий разных рас и восполнить пробелы в знаниях по истории. Было бы конечно интересно полюбопытствовать, но времени всё равно на это не было. Только я было решила покинуть помещение аля «мечта книгочея», как напоролась взглядом на того, кого собственно и искала. Невысокий монах с немного красноватым лицом (с чего бы это интересно?!) и округлым брюшком, кряхтя, вставал с кресла. Это и был тот самый монах, который любил за ужином выпить кое-чего покрепче, чем предлагалось остальным. И который своим пристрастием к зелёному змию, заставил пережить меня малоприятные моменты перехода моего горла в доменную печь. Он передал книгу служке и направился к выходу, я прошмыгнула вслед за ним.

— Хм, куда это его нелёгкая понесла на ночь глядя? — шёпотом спросила я у темноты подвала, в который мы спустились. Вдалеке забрезжил неяркий свет, и немного погодя мы оказались в окружении бочек и специальных стеллажей для хранения бутылок. Погреб… кто бы сомневался. Он пошарил рукой за какой-то бочкой и извлёк на скупой свет кружку внушительной вместимости, после чего подошёл к бочке в самом конце погреба.

— Выход на бис, как говорится. — Пробубнила я, снимая одежду, напяливая балахон и преображаясь в козу, под весёлое и длительное бульканье жидкости из бочки. Послышалось чмоканье и довольное сопенье. Клиент готов!

— Ой, что это мы в одиночестве чревоугодствуем? — произнесла я тихим голосом, несколько растягивая слова, выходя из темноты подвала, но так, чтобы не показываться всей.

— А… э… — он пристально посмотрел на мои рожки, потом на кружку, а я в это время отступила в темноту. Он повторил телодвижение, всматриваясь туда, где я только что стояла затем на кружку и, помотав головой, сглотнул.

— Любезный, неужто даме не нальёте… за компанию? — я опять появилась у входа в погреб.

— Изыди, нечисть! — завопил монах, крестя и себя и меня до кучи, а вдруг поможет.

— Как это изыди? Сначала призывно булькаешь сиим нектаром приглашая меня, а потом хочешь в одну харю осушить этот сосуд?! — я махнула в сторону бочки хвостом. Он сроднился с зелёным змием цветом лица, почему-то сразу протрезвев, хотя было видно, что к бочке он успел приложиться ещё и до моего появления в библиотеке, притом весьма основательно. Монах выронил кружку из рук, выплёскивая жалкие остатки «горючего».

— Я не… немного со…со… совсем… — бедолага лепетал, припоминая видимо недавние события моего явления народу… и не только моего.

— Конечно немного, чего тут пить-то, — я демонстративно обвела взглядом погреб наполненный бочками и, постукивая по уже початому сосуду, подняла кружку и плюнула туда. Что-то в ней зашкворчало и на дне появилась дырка. — Ой, запамятовала, выпивка-то освящённая. — Будто расстраиваясь, сказала я, бросив у ног монаха новоявленный дуршлаг. Он поднял кружку трясущимися руками и, посмотрев на меня сквозь дырку, наполнил её «горючим», заткнув отверстие пальцем.

— Теперь ты ко мне не сможешь подойти! — сказав это, он вылил на себя содержимое кружки.

— Действительно, — начала я, подходя ближе к расхрабрившемуся монаху, — зато доплюнуть смогу. — Я подошла ближе к нему и плюнула на рясу.

— Аааа… греховный сосуд, изыди! — он заверещал, оттягивая дымившуюся рясу от тела.

— Я хоть греховный, а ты вообще пустой. Сила не в вине, а в тебе! А поскольку ты себя заполняешь этим, — я махнула хвостом в сторону бочек, — стало быть заполнить как разум, так и душу тебе больше нечем, так что изволь собутыльничек… — договорить я не успела, он побледнел, брякнулся на колени, как будто его подкосило… нет, не передо мной (а жаль), и стал молиться.

— Будем считать, что мстя свершилась. Мягковато я с ним, ну да ладно, авось и этого хватит, — рассуждала я вслух, уже покинув высокоградусный погребок, — но некое чувство неудовлетворённости осталось, пойду-ка я ещё осмотрюсь. — Успокаивала я сама себя.

Не знаю куда я забрела, но помещение очень походило на садово-огороднический закуток. Тучного вида монах, недовольно бубня, прошёл мимо меня, я едва успела присесть за плетеные коробы. Вдалеке шушукались молоденькие послушники и посмеивались, рассматривая что-то чуть ли не пряча под подол рясы. Резкий оклик заставил вздрогнуть не только их, но и меня, отчего я чуть было не подпрыгнула, но сдержалась, а то корзины посыпались бы во все стороны и хана скрытому пункту наблюдения.

— Вы давным-давно должны были закончить и явиться ко мне для получения распоряжений на завтрашний день. Дайте сюда, это явно лишнее для Вас и чтобы явились ко мне до заутренней, я определю Вам наказание за непослушание и за грех прелюбодеяния. — Странно, девушек не видно, с граблями они там обнимались что ли?

Я высунулась из укрытия, насколько это было возможно, пытаясь рассмотреть, что именно так разозлило чрезмерно строгого, на мой взгляд, монаха. Отобранный свиток, был больше похож на афишу, на котором красовалась милая девушка в некоем подобии одежды — короткая туника едва прикрывала бёдра, а её полупрозрачный верх откровенно обрисовывал форму груди, мелкие подробности девушки с плаката мне были не видны из моего укрытия.

— «До прелюбодеяния ещё далеко, и чего это он так завёлся?» — недоумённый голос «козы» явно сочувствовал покрасневшим послушникам. После того как их отчитали, они спешно удалились, оставляя меня, хоть и в укрытии, но одну наедине с блюстителем нравственности.

— Хм, такой у меня ещё нет, — глядя оценивающе на плакат, выдал он. Я присмотрелась повнимательнее, эта зараза, только что отругавшая ребят, чуть ли не слюни пускал, поглядывая на картинку, ещё и руками облапал несчастный плакат. А послушников вознамерился наказать и за меньшее. Ну погоди же у меня! Я живо разделась, оставшись только в нижнем белье, но преобразила только голову, на манер древнеегипетских богов — тело человека и голова какого-либо животного или птицы.

— Ах… — я громко и томно вздохнула. Монах подскочил, быстро пряча плакат.

— Кто здесь шляется в столь поздний час?

— Действительно и кто бы это мог быть… — проворковала я, каким только можно сладким до приторности голоском. Самой аж тошно стало, но «коза» мной просто гордилась.

— А, это ты Тилла, — он нехорошо так осклабился и двинулся в моём направлении.

— Э… мур… — сдуру ляпнула я, не зная что ответить. Тилла там у него какая-то, да? Наказать за прелюбодеяние говоришь… ну ладно, как скажешь!

— Ну выходи уже, я не подозревал, что ты и сегодня меня навестишь. — Он остановился невдалеке, пытаясь высмотреть, где я там есть. Из-за крайней, большой корзины показалась моя стройная ножка, согнутая в колени и медленно движущаяся наверх. Сквозь плетение корзины я увидела монаха, которого охватил столбняк…хорошо. Только вот самой бы не навернуться, пытаясь продемонстрировать стритизёрские кульбиты. Медленно опуская ногу, из-за корзины появилась рука, плавным, волнообразным движением поглаживая корзину. Я слегка повернулась боком к углу корзины, что позволило спине и пятой точке мелькнуть из-за громенной плетёной конструкции, за которой я и укрывала остальные части тела.

— Иди же ко мне моя безобразница. — Сказав это, монах, подобрав полы рясы активно двинул в мою сторону, и всё бы ничего, но рясу он задрал уже по пояс и явно норовил продолжить оголение телесов.

— Ааа… мама… — я активно подала назад, но в спешке задела ряд корзин и они свалились мне на голову. Я хотела подобрать свои вещи и сменить дислокацию, дабы потом завершить начатое… хотела, но одна из корзинок свалившейся кипы по закону подлости оделась на голову. Свой человеческий облик я никак не могла показывать, а рога активно мешали освободиться от корзинки.

— Ну, куда же ты козочка моя? — монах с задатками сексуального маньяка похоже и не думал оставить свои помыслы неосуществлёнными.

— Зоофил прогрессирующий! — завопила я удирая от него в тоненькой маечке, бретельки которой трепыхаясь сваливались так и норовя обнажить мой нулевой размер, и в трусах со знаком «не влезай — убьёт». Корзинка на голове, которая закрывала всю прелесть вместилища кальция, никак слезать не хотела.

Вот так вот я бегала от него по всему хозблоку с корзиной на башке, маскируя это под эротические забавы с элементами бега с препятствиями, пока наконец прутья этого гнезда не выдержали и лопнули. Я, удерживая останки корзинки так, чтобы была скрыта вся голова, вышла вальяжной походкой, чем заставила его резко притормозить.

— Козочка моя, я и не знал что ты такая резвая, — игриво посматривая, он сделал шаг вперёд.

— Ты даже не представляешь, насколько точно выразился. — Сказав это, я широким жестом бросила назад свою ширму, некогда бывшую корзинкой, и уставилась на него, подёргивая бурно волосатой бровкой.

— Ти… Ти… Тилла? — как-то сразу весь его энтузиазм упал, вместе с подолом из рук.

— Нет… но разве тебя это останавливает… козлик? Вон как резво скакал, к чему же такой прыти пропадать?! — теперь я наступала на него, он же пятился, путаясь в рясе. Однако ходить в полустриптизном наряде перед каким-то озабоченным, пусть даже и монахом, мне как-то не улыбалось, и я стала козой целиком (хоть шерстью прикрыться).

— Это ты… это тебя… это из-за отца Катуса ты здесь появилась… — осенило таки его наконец-то.

— Да, теперь правда грехи тщеславия и сребролюбия не имеют над ним столь сильной власти, но зато обнаружились кое в ком иные грешки, — я демонстративно повела бедром и помахала монаху призывно хвостом. Он как-то нехорошо закатил глаза, и уже оседая на пол попрощался со своим энтузиазмом, который оставил от себя память от встречи с таким дивным созданием как я, в виде полной капитуляции орудия прелюбодеяния, по средствам потери боеспособности. — Надо же дышит через раз, а как дышал, как дышал!

Я прошмыгнула к своим вещам, которые успела закинуть в корзину у двери, и с чувством полного удовлетворения выскользнула из хозблока.

Было уже достаточно поздно, посему я вознамерилась найти отведённую нам комнату и завалиться поспать. Единственный путь, который я запомнила — это коридор в трапезную, куда я и завернула в надежде полакомиться ещё одним пирожком… точнее попыталась завернуть. Меня отвлекли от сего действа, заставив притаится за дверями, голоса и смешки, которые разносились из приоткрытых дверей.

— Да-а, видать ты брат наш перебрал коль тебе всюду бесовки мерещатся, — донёсся до меня фальцетный голосок.

— А как же давешнее явление бесовки и чёрта? — возмутился морально пострадавший от моих проделок монах.

— Сравнил, то прилюдно, все видели, а твоё чрезмерное пристрастие к винцу не секрет ни для кого. А чего только не почудиться когда переберёшь, да ещё после затрапезного происшествия.

Этот голос мне нравился всё меньше! Я выглянула в щёлочку, чтобы сориентироваться в ситуации. За столом у стеночки сидела небольшая кучка монахов, человек десять, которые расслаблялись на сон грядущий за стаканчиком. Выбивались из компании только моя жертва алкоголизма и сиротливо стоящий на столе небольшой, опустевший графинчик. Ну, и как я могла пройти мимо?! Проникнув в ту саму дверь, через которую мы с Мелием спешно удалились после вечернего представления, я, убедившись что занавес меня надёжно прикрывает, переоделась в сценический костюм «козы» (читай в тряпку, отдалённо напоминающую робу). Монахи всё также сидели кучкой и посмеивались.

— Вы уж извините, что я без приглашения, но никак не могла пройти мимо такой тёплой компании. К сожалению не верящим в то, что я могу присоединиться к тем, кто склонен ко всякого рода излишествам. — Уперев волосатенькие ручки в бока, я подиумной (вихляя бёдрами) походкой подошла вплотную к восседавшим за столом.

— Вот, я же говорил! — после некоторого замешательства возопил уже знакомый мне красноносый монах.

— Эээ… — всеобщий столбняк.

— Как долго удивленье Ваше, — они продолжали смотреть на меня, косясь на опустевший графинчик.

— Нет, ну что Вы, я вовсе не собираюсь являться каждый раз, чтобы присоединиться к таким вот посиделкам, ну или препроводить на наши, — я мечтательно закатила глаза. — Ой, вилы в котле забыла, ну да ладно потом их почищу от копоти. — Я мечтательно вздохнула и ласково так осмотрела присутствующих, они в свою очередь порадовали меня синхронным нервным тиком.

— Настоящая… — выдал вердикт, один из пришедших в себя монахов тыкая в меня пальцем.

— Ну не резиновая же! И нечего руки распускать, экспонаты не трогать! — зыркнула я на осмелившегося покуситься на мою неприкосновенность. Мда, ребята какие-то не активные и боязливые, пора восвояси, а то весь эффект появления на нет сойдёт. — Собственно я к Вам мельком заскочила, услышав, что обо мне толкуете, так что с Вами хорошо, но с теми кто дошёл до кондиции ещё лучше. Давайте-ка по графинчику, а там глядишь, и я к Вам присоединюсь. — Я нехорошо так улыбнулась и, повернувшись, ударила хвостом по столу, будто плетью. Затем, не спеша вышла под аккомпанемент тишины и сопение боявшихся даже повернуться мне вслед монахов. Выйдя я переоделась и, запихнув балахон за пазуху, направилась к своим… спать, дорогу до нашей комнаты от трапезной я помнила.

Шкет уже вернулся, но не бухнулся на мои волосы или подушку по обыкновению, а разместился на подоконнике.

Несмотря на удавшийся вечер и задорный настрой, коим я закончила вечерние похождения по монастырю, меня всерьёз тревожило моё состояние. Даже Терион, абориген этого мира, не смог предложить какого-либо толкового объяснения всего со мной происходящего, Мелий и вовсе помалкивал. Я натянула рукав до пальцев, чтобы никто не смог увидеть припухшей руки. Зуд немного поутих, по сравнению с теми ощущениями, которые меня охватили, когда я хватанула «водички» (в смысле водочки). Я провалилась в сон, даже не заметив границу перехода от яви…

Глава 15

— Это не птица, это — натуральная сволочь! Ну что этому петуху не спится?! Нет чтобы по ночам топтать любимый гарем, а утром спать. Нет же не имётся всё этой, с позволения сказать, птице. — Ворчливо сказала я, тщетно пытаясь игнорировать петушиные вопли.

— Кияра, всё равно вставать надо, мы же собирались по утру покинуть временно дружелюбную обитель. — Позевывая, напомнил мне Терион.

— Ой, а можно мне ещё поваляться немного? — подал признаки пробуждения Мелий, сладко потягиваясь, и изгибаясь при этом, словно кошка.

— Мелий… — обратилась я к «девице» нашей. — Может тебе попросить ещё и бочку, в смысле купальню, подать?

— Было бы неплохо, — всё ещё спросонья сказал хамелеон. — И чего-нибудь попить горяченького.

— Тебе в кружку или в постель?!

— Эээ… — работа мысли над сказанным, всё-таки заставила его проснуться. — О чём это я?

— Вот и я об этом же МИЛАЯ. — Мелий покраснел, будто опомнился. В дверь постучали.

— Войдите! — ответили все трое… опять.

— Вы уже встали, а я-то Вас будить пришёл. — Алтея открыла дверь и впустила двоих мальчишек. Один принёс нам кувшин с тазиком, другой поднос с едой, а сама настоятельница держала пару объёмистых узелков.

— Ой, спасибо на добром слове. — Поочерёдно умывшись, мы сели кружком и оприходовали принесённый нам завтрак. Алтея сидела в уголке и молча с умилением наблюдала за нами, будто за оголодавшими детьми наконец-то дорвавшихся до еды.

— Это Вам в дорогу, разберётесь что где. — Она протянула узелки.

— Вот спасибочки, Алтея не проводите нас до конюшни?

— Конечно Кияра.

Монастырь быстро просыпался то там, то здесь сновали бодрствующего вида монахи и заспанные мальчишки.

Шельма спала, в какой-то неестественной для лошади позе лёжа на боку и можно сказать, свернувшись в клубочек, насколько ей позволяла гибкость лошади. Шкет, выглянув из-за плеча запрыгнул в денник и, приблизившись к самому уху Шельмы зловеще зашипел. Та, в свою очередь, на редкость шустро подскочила всеми четырьмя копытами. Шкет уже висел на потолке, вцепившись в него когтями, довольно помахивая львиной кисточкой в миниатюре. Шельма же быстро оправилась от страха и лязгнула зубами возле самого мохнатого кончика хвоста, которым Шкет так не осмотрительно помахивал.

— Так'с, отложите Ваши игрища до более приемлемого времени. — К моему удивлению оба подозрительно миролюбиво сразу заинтересовались потолком или видом в окошке. Но стоило мне отвернуться от них и сделать шаг в сторону выхода, как послышался повторный зубовный лязг. Когда я со своими питомцами подошла к ребятам, Алтея объясняла им что-то, активно жестикулируя.

— По какому поводу столь бурные объяснения? — вклинилась я в разговор.

— Настоятель Оторус (прилюдно мы соблюдали конспирацию Алтеи), объясняет нам конструкцию системы омовения, — оповестил меня Терион.

— Э… это как же? — заинтересовалась я.

— Вон там есть специальная комната, оборудованная трубами, из которых поступает вода, если открыть заслонку.

— Так у Вас есть душ? — надо же, хоть какие-то удобства.

— Не уверен, что понял Вас, но благодаря этому приспособлению, можно весьма быстро и удобно освежиться. — Алтея показала мне на огромную бочку позади «душевой комнатки», что навело меня на мысль о маленькой прощальной шалости.

Помнится, нам поручили в институте создать стенгазету, правда в результате это больше походило на комиксы о нашем небезызвестном потоке. Но так как я очутилась здесь, доделать стенгазету я не успела (последний штрих должен был стать моим), однако синяя тушь, приобретённая именно для этого, до сих пор находилась в сумке. Я и думать о ней забыла, и не нашла потому что специально запихнула бутылочку в тугой отдельный кармашек, чтобы не пролилась. И вот сейчас к случаю я вспомнила о её наличии.

Я полезла в рюкзак проверять тушь на сохранность и целостность.

— А как часто принято освежаться? — уточнила я у настоятельницы.

— Ежедневно перед заутренней и вечерней. — Да уж, насколько я успела заметить, чистоплотность она монахам привить сумела, прямо «мать полка». Вот и славненько! — Если желаете, можете освежить перед дорогой и Вы, омовение вот-вот начнётся. — Добавила Алтея, заметив мой интерес, но неправильно истолковав его для себя.

— Я кое-что забыла в конюшне, — будто вспомнив что-то, буркнула я и быстренько удалилась. Терион как-то нехорошо посмотрел мне вслед, но смолчал. Я же обогнув конюшню дабы не быть замеченной, устремилась к «душевой» бочке приличных размеров. Объёмом она оказалась ванны в три, как мне показалось. Или они освежаются слегка или в два приёма заново наполнив, ну да ладно… меня устроят оба варианта. Только вот как бы залезть наверх, чтобы вылить тушь в бочку, лестница мне не подойдёт, сложно соблюдать конспирацию невидимости с трёхметровой лестницей в руках.

— Ну и что ты задумала… опять?! — Терион застал меня врасплох, в порыве азарта на вредительство я не услышала его приближения.

— А что я? Почему сразу я?

— Это хоть не опасно? — уточнил маг, видя, что переубедить меня всё равно не удастся.

— Мне нужно добраться до крышки этой огромной бочки.

— Кияра, зелье нейтрализуется, ведь в стенах…

— Да знаю я, что волшба не пройдёт, это не зелье, это так… просто смягчитель воды для придания коже более естественного цвета, — выдала я, представляя себе поголубевших монахов и не удержавшись, хихикнула.

— Только быстро. — Терион подхватил весь мой бараний вес (в смысле козий). Я не долго думая залезла ему на плечи и, отодвинув крышку бочки вылила туда всю бутылочку туши.

— Готово! — я светилась не хуже светофора, довольная собой. Терион схватил меня за руку и быстро потащил обратно к конюшне, где Мелий активно заговаривал зубы Алтее.

— Значит, у Вас и рыцари есть свои? — удивлённо переспросил хамелеон.

— Мы называем их «корпусом защитников», — гордо сказала Алтея.

— Надо же, а я думала у Вас мирная Обитель. — Встряла я в их беседу как ни в чём ни бывало, будто и не отлучалась вовсе.

— Конечно мирная Кияра, просто не хочу, чтобы Обитатель Михта как и её люди были лёгкой мишенью, поэтому стараюсь чтобы подопечные мои не только чтением увлекались, но и всерьёз занимались полезными делами.

— Настоятель Оторус, к слову о чтении… я мельком видела, что при монастыре имеется великолепная библиотека.

— О да, это наша гордость! У нас есть и редкие экземпляры. — Алтея действительно произнесла это гордо, как будто сама собирала все эти книги.

— И какой же тематики придерживается Ваша библиотека? — издалека начала я.

— Что именно Вас интересует Кияра? — ничего настораживающего в её взгляде я не увидела и решила в лоб спросить об интересующей меня информации.

— Эльфы. — Как можно тише произнесла я.

— Ну что же думаю, я смогу Вам помочь, — подумав немного, ответила настоятельница.

— Но всем сразу туда ходить не стоит.

— Нет конечно, мы пожалуй полюбопытствуем о методах и способах подготовки Вашего «защитного корпуса». — Деловито согласился Терион и, подтолкнув Мелия плечом, направился в сторону тренирующихся монахов.

— Будет лучше, если я сама провожу Вас до библиотеки, заодно и отдам распоряжение относительно Вашей просьбы, правда пропущу утреннее омовение, ну да ничего. — Алтея мягко мне улыбнулась.

— И слава Богу! — ляпнула я не подумав. Настоятельница как-то очень внимательно посмотрела на меня.

— Есть повод для проявления беспокойства? — на редкость учтиво решила она уточнить.

— Нет, что Вы, это можно назвать последним упоминанием о сохранении благочестивости в стенах столь славной Обители. — Увернулась я от прямого ответа, и немного прибавила шаг. Алтея подозвала к себе служку, что-то быстро ему сказала и возглавила наше маленькое шествие к предмету моего интереса.

Пока настоятельница общалась с одним из библиотекарей, совсем ещё молодым послушником, я ещё раз осмотрелась. Хоть я и была уже здесь, пусть и мельком, библиотека не переставала меня восхищать изобилием книг и убранством самого помещения.

— Кияра, следуй за Михеем, он покажет тебе, где ты можешь найти интересующее тебя, я же тебя оставлю, скоро начнётся заутренняя служба.

— Спасибо настоятель Оторус. — Я вежливо кивнула и направилась за послушником.

По сравнению с массой исторической и религиозной литературы, информация об эльфах содержалась в гораздо меньшем количестве источников.

— К сожалению, большинство книг на древнем или на эльфийском, посмотрите вот эти, может здесь Вы найдёте то, что Вам нужно. — Робко, но со знанием дела сказал мне послушник.

— Михей, а ты давно присматриваешь за библиотекой? — поинтересовалась я.

— Мой прадед был основным её смотрителем, затем дед.

— То есть можно сказать — это у Вас наследственное. — Юноша смутился, но головой кивнул. — А ты сам что-нибудь знаешь об эльфах?

— Только то, что говорится в историческом собрании, но там упоминание о них обрывается с момента войны.

— Ясно, но может быть дед тебе что-нибудь рассказывал. Я очень люблю интересные сказания и загадочные легенды.

— Нет, я не припомню… — неуверенно промямлил он, а я настаивать не стала.

Я полистала переведённые фолианты, но интересующей меня информации не нашла. Пришлось взяться за антиквариат, хотя я не представляла каким образом я смогу их прочесть. Меня до сих пор удивлял тот факт, что я понимала эту клинопись. Михей несколько раз заглядывал ко мне и был чрезвычайно удивлён, что я копаюсь в древних источниках, но смолчал.

Казалось, я уже окосела от этой поисковой деятельности, было чрезвычайно тяжело распознавать местами потёртые или размытые символы и жутко хотелось есть. Не сказать чтобы я полностью удовлетворила своё любопытство, но в одном из томов, я нашла ссылку на послевоенную летопись, отрывок которой я и прочла. Вывод из всего прочитанного был таков — тёмные эльфы (дроу) никуда и не исчезали, а вот со светлыми оказалось сложнее. Упоминалось о каком-то заклинании, и о древнем пророчестве, где говорилось о существе, которое способно спасти эльфийский род. Искать дальше сил не было, да и смысла не имело, задерживаться дольше мы здесь не могли.

— Михей, я закончила, так что не буду больше злоупотреблять добротой настоятеля и твоим временем, спасибо тебе. — Я улыбнулась послушнику, захлопнула пудовый томик и поплелась к выходу.

— Мой дед как-то сказал, что своим высокомерием эльфы обрекли себя на вымирание. Я не знаю, как это следует понимать, но речь шла о каком-то заклинании. — Шёпотом у самых дверей сказал Михей.

— Спасибо, — так же шёпотом поблагодарила я его и вышла.

— О! не прошло и года! Ну ты бы уж до вечера посидела. — У входа в библиотеку, прислонившись к стене, меня дожидались Терион с Мелией напару.

— А который час? — я провозилась в библиотеке, как-то забыв о времени.

— Да обед уже. Узнала что-нибудь? — маг всё-таки не удержался, его тоже съедало любопытство, на тему — что меня так заинтересовало.

— Не здесь.

— Действительно, давайте уж коли так, пообедаем здесь и пора бы уже в путь.

Как-то подозрительно немноголюдно было в коридорах монастыря.

— А где все? — я всё озиралась по сторонам.

— В трапезной наверное, хотя сегодня вообще какое-то затишье.

Мы вошли в столовую, здесь действительно было более многолюдно, правда, некоторые монахи были какими-то неадекватными. В трапезной вроде как полагается снимать головной убор, а они напялили капюшоны, да так, что даже лиц было не видно. Вошёл настоятель Оторус и произнёс благодарственную молитву перед трапезой.

— Братья мои, что за неуважение к ближним, снимите капюшоны. Последовало замешательство, но ослушаться настоятеля не осмелились и… и послышались возгласы удивления, недоумения, а некоторые так и вовсе стояли раскрыв рты.

Приблизительно четвёртая часть присутствующих имела приятный голубой оттенок кожи, у кого-то более тёмный, у кого-то посветлее. Я еле сдерживалась, чтобы не заржать в голос, со стороны можно было подумать, что я подавилась. Возле меня послышались сдавленные хрипы. Терион сползал по скамейке под стол, а Мелий закрыл таки наконец рот и поправив свою юбку плюхнулся за стол. Пока я боролась с рвущимся из меня смехом, вдруг взглядом пересеклась с Алтеей. Было в ней что-то от настоятельницы Анны, мне казалась в первый момент лицезрения поголубевших товарищей, она закричит «Кияра-а-а!!!». Я опустила глазки, правда не от нахлынувшего гласа совести, а чтобы уж не так демонстративно угорать над происходящим.

— Братья мои, грех многолик. И кому как не нам бороться с искушениями. Вы должны преодолеть их! Ибо то, что постигло Вас — это попытка нечистого очернить Вас и посеять смуту в Обители нашей, — все одобряюще загомонили. — Или же отражает желания Ваши греховные, — несколько «голубых» стали ярко-фиолетового цвета, типа покраснели. Я не выдержала и сползла под стол, присоединяясь к «умирающему» магу. — Но Вы увидите, что молясь и каясь в грехах своих, сойдёт с Вас напасть нечистым наложенная.

После успокоительных и внушающих оптимизм слов Алтеи, все угомонились, а «клеймённые» немного успокоились и мы наконец-то вылезли из-под стола чтобы пообедать. Подкрепившись, мы быстренько улизнули из трапезной и направились в конюшню. Шкет дрых между ушей Шельмы, задрав лапы. Мы проверили седельные сумки с провизией, приготовленные ещё с утра настоятельницей и направились к воротам монастыря.

— Решили уйти не попрощавшись? — От основного здания к нам шла Алтея.

— Нет, что Вы… просто не хотели злоупотреблять Вашим расположением и отнимать у Вас время.

— Ой ли! Мда, Кияра учинила ты тут форменный беспорядок, но всё что Бог не делает — всё к лучшему! — пожурили меня.

— И поэтому Вы почтили нас своим присутствием, дабы убедиться, что мы покинем монастырь. — Улыбнувшись, сказал маг.

— Быть может Терион, быть может. — Алтея улыбнулась в ответ.

— А что Вы тогда сказали мальчику, по дороге в библиотеку? — не сдержала я любопытства.

— После того, как узнала, что будет к лучшему, если я пропущу это омовение? — я кивнула. — Чтобы молодые послушники и старцы прошли в молельню безотлагательно, без омовения.

— Логично, — усмехнулся маг. — Мы действительно не можем дольше задерживаться, и вынуждены покинуть Вашу гостеприимную Обитель. — Терион красноречиво посмотрел на настоятельницу, будто припоминая, как вообще мы здесь очутились.

— Будем рады Вас видеть, в качестве гостей, — Алтея обвела нас тёплым взглядом и проводила нас до ворот. Простившись с ней и пообещав при случае навестить её, мы продолжили свой путь, конечной целью которого было — спасение Мелия от предполагаемой невесты… и от маньяка тоже.

Эх, в мужском монастыре оказалось безобразничать куда интереснее, да ещё с не пойми откуда взявшимися способностями. Будь там настоятельница Анна, враз бы прибила меня, не рассусоливая, она не стала бы вести дебаты с нечистой силой. У неё и без того характер будь здоров, так ещё и я приложила руку к его закалке, испытывая её своими проделками.

Я пересказала ребятам то, что мне удалась раскопать в библиотеке, Мелий пожал плечами, а Терион призадумался.

Лошади сами взяли быстрый темп, видать застоялись со вчерашнего дня, а Шельма и вовсе вознамерилась меня «взбодрить».

Настроение было замечательное, несмотря на ранний подъём и странное желание моей лошадки прокатить меня с ветерком. Я уже чувствовала себя кавалеристом в отставке, потому что тело немного привыкло, хотя ещё и поламывало, но радовало то, что я не проверяла ежеминутно — не околесили ли у меня ноги.

Мы проскочили одну деревушку, решив, остановится в следующей, чтобы отдохнуть и перекусить, дабы не тратить попусту припасы, когда можно полноценно пообедать. Вдалеке сплошной полосой тянулся лес, мы же ехали по небольшому тракту, вдоль которого пестрели лужайки, иногда сменяясь ухоженными полями.

Лужайки… вспомнилась директриса нашего детдома, она человек повышенной активности. Решила как-то устроить детишкам, то есть нам, маленький праздник на лоне природы и провозгласила, что в первые же выходные (при условии хорошей погоды) будет пикник.

Мы, дабы нам там не было скучно, понабрали всякого барахла… так, на всякий случай, вдруг пригодится. Гвоздики, ножовку, черепушку из кабинета биологии и т. д. и т. п. Погода не подвела, равно как и наши надежды на запоминающийся отдых!

По началу всё было достаточно мирно и спокойно… но, увы скучно. Погоняли мячик, в бадминтон поиграли, правда воланчик был очень лёгкий, и его сносило от малейшего дуновения ветра, а приклеенная внутрь жвачка периодически отваливалась. Пришлось ввинтить саморез, отчего летать он стал гораздо резвее и дальше, но его утягивало налево.

Увы, заготовить такое количество шашлыка, чтобы накормить всю оголодавшую братию, возможности не было. Зато запаслись хлебушком, чтобы поджарить его над костром, картошечкой для запекания её в золе и каждому полагалось по две поджаренных сосиски. Директриса наша человек практичный и понимающий, посему осознавала, что этого детишкам явно не хватит, тем более на свежем воздухе, который так располагает к повышению аппетита. Поэтому она снабдила повара на выезде всем, чтобы приготовить в здоровенном, глубоком котле какую-то фирменную походную похлёбку.

Пока мы были заняты беганием по прилегающему заброшенному полю в поисках чего-нибудь интересного, похлёбку почти приготовили и возвестили нас о приближающемся обеде. Это меня навело на мысль…

Мы стащили в кучу небольшие брёвнышки, которые только смогли найти возле опушки леса и стянули приготовленный для сосисок кетчуп из запасов повара. Я достала черепушку от экспоната по анатомии и бросила его в уже приготовленную похлёбку, где она благополучно и затонула. Все уселись плотным кружком вокруг котелка, а я вызвалась на раздачу. Никто не возражал, ибо есть хотелось всем и побыстрее. Я же не могла допустить обнаружение инородного для похлёбки элемента раньше времени. Мы сидели вперемешку с учителями и, минут десять слышалось только чавканье и бряцанье ложками по тарелкам. Настало время добавки для желающих, коими оказались все… ещё и сосиски были на подходе. На раздачу добавки встала уже наш повар, зачерпнув первый же половник, она выудила из оставшейся трети похлёбки черепушку, при этом дико завопив. Народ повскакивал с мест и тут кто-то (по заранее продуманному плану) заорал, показывая пальцем за кустики, чуть дальше нашей импровизированной столовой. Учителя первыми рванули, хотя и любопытствующие непосвящённые не отставали. Перед ними предстала картина — из сваленных в кучу брёвен торчала нога и кисть человека, которые были изрядно перепачканы в крови, рядом же валялась окровавленная ножовка и нож повара.

— А я думаю чего это похлёбка такая наваристая. — Добила я присутствующих окончательно.

Ну что сказать, дислокацию пришлось сменить, ибо облюбованная полянка и близлежащие кусты были в давешнем обеде. Чуть позже успокоившиеся, если можно так сказать, учителя решили приблизиться к «труппу» чтобы осмотреть его (в целях опознания, видимо). Они не успели дойти — «труп» вскочил на ноги и завопил.

— Купились, купились! — Как по команде упали разом все подошедшие учителя, чуть поодаль послышались крики слабонервных ребят и нервный смешок тех, кто покрепче.

Мы перетащили все вещи подальше, и уселись вокруг заново возведённого костра. Учителя, пришедшие в себя, почему-то сильно обиделись и назначили нам (нам — это мне и «трупу», остальных участвующих выявить не смогли) в наказание — месяц вегетарианства и дежурство в столовой в качестве поломоек. Ну и ладно, оно того стоило!

Зато потом мы вовсю жевали сосиски (последняя радость на ближайший для меня месяц), жарили хлебушек и пекли картошку в углях под сердитое и недовольное сопение некоторых учителей. А потом довольные и перемазанные сажей травили анекдоты, под одёргивание взрослых, которые, к слову, тоже подхихикивали (исключая особо обидчивых).

И вот сейчас я проезжала мимо манящих лужаек (поваляться бы), в компании недопрозрачного мага (надо бы подумать, что ему не даёт обрести дар полностью) и хамелеона, который сейчас являл собой немного девушку, точнее был ещё немного мужчиной.

Мысли вернулись ко мне любимой — вопросов было много, но была и одна странность. Почему раньше руку покалывало, а когда «коза» и вовсе начала проявлять себя, неимоверно жгло? После того же, как я научилась (читай, когда таки до меня допёрло как) контролировать её, мне порой даже забывалось о ставшей уже привычной, но приглушённой боли. Теперь же опять я испытываю «приятные» ощущения вплоть до опухания руки, пусть и не сильно заметно, но от этого не менее болезненно.

Я себе отсидела, точнее отскакала, всё что только можно, такое ощущение, что я стала, как один сплошной копчик. Только было собралась возмутиться, потому как время обеда уже явно прошло, а деревеньки и не видать, как на горизонте что-то замаячило. Деревня — это не совсем то определение представшего пред нашими глазами населённого пункта.

— Треч! Ребятки, это такие деревни или мы промахнулись и попали на укреплённый форпост? — окружавшие поселение людей двухметровые брёвна с торчащими кольями тоже можно было вполне назвать заборчиком, но чтобы это было простой деревней?!

— Кияра, этот, как ты говоришь, населённый пункт, ближайший к лесу, в котором дьярды обитают, вот селяне и укрепились.

При упоминания о дьярдах, мне сразу вспомнились те их представители, которых я видела на ярмарке в Даоре — огромные волки с широкой грудной клеткой и с зубами в два ряда, как мне показалось, потому как пасть от такого чуда стоматологии не закрывалась. Я поёжилась от понимания, что мы вполне возможно находимся где-то поблизости с ними.

— Терион, и как мы войдём? — однако отвечать ему не пришлось. Окошко распахнулась и на нас оценивающе уставилась здоровенная ряха.

— Кто такие? С чем пожаловали? — раздался внушительный, но спокойный голос.

— Путники, проходили мимо, решили остановиться и отдохнуть с дальней дороги (да уж… с дальней). — Учтиво, но сухо отозвался Терион.

— Вот и проходите мимо, отдохнёте где-нибудь ещё. — Невежливо и как-то обыденно ответили нам.

— Ну, и как это называется?!! Радушие ключом так и бьёт… газовым… и всё по голове… — не удержалась я.

— Э… — меня явно не поняли, на лице отобразилась напряжённая работа мысли, но увы… видимо это было естественное состояние этого имбицила.

— Ну что ты там возишься? — раздался голос за воротами, после чего ряха исчезла, и появилось вполне цивилизованное лицо.

— Дайте водички попить, а то мы такие голодные, что переночевать негде. — Выдала я все наши пожелания. Стражник хохотнул и закрыл окошко, через миг ворота угрожающе скрипнули и медленно поползли на нас, открываясь.

— Магов среди Вас нет случайно? — уточнил невысокого роста коренастый мужчина.

— Что за надобность в них? — осторожно спросила я.

— Есть, я так понимаю, не сочтите за труд зайти к старосте, он Вам и ночлег сможет устроить.

За таким внушительным ограждением действительно оказалась самая обычная деревня, с ни чем не примечательными избушками и уютными палисадниками. Дом старосты, на удивление, не выбивался из общего числа роскошью или повышенными габаритами. Это наводило на мысль, что главой он стал отнюдь не по причине повышенных материальных благ.

— Здравы будьте путники. — Открылась дверь и, на пороге пред нами предстал мужчина в летах, гостеприимного вида. Я же, от неожиданности его появления, так и осталась стоять с поднятой для стука рукой, едва не схлопотав оной по лбу.

— И Вы, как говорится — не кашляйте. — Отмерла я. В этот момент мимо нас юркнул пацанёнок, который, судя по всему, и уведомил старосту о незапланированных гостях.

— С чем пожаловали? — затянул он ту же пластинку, что и стражники.

— Пить, кутить и дебоширить! — не удержалась я, а бедолага староста аж рот раскрыл от такого ответа. — Неужто Вам не доложили помимо нашего визита и о его цели? — он малость стушевался. — Зачем тогда спрашиваете?! Поспособствуйте нам с ночлегом, — уже успокоившись, попросила я. — И было бы интересно узнать маг Вам зачем понадобился?

— Ить балаболы окаянные, як бабы базарные на каждом углу норовят…

— Да будет Вам, нам при входе форменных допрос учинили, а мы, может быть и помочь-то не сможем. — Не удержавшись, прервал его Терион.

— Допрос говорите… да ни к чему это было. — Отставив пустое бурчание, начал он. — Нас давеча маг навестил, всё про круг потухший выспрашивал.

— Тот самый, что последним потух? И что же он хотел узнать? — оживился маг.

— Ясен пень, какой же ещё! Да знамо чего — он искал камень «тинну».

— И… — Терион казалось, из штанов вот-вот выпрыгнет от нетерпения.

— И… и не только нашёл, но и украл его, хотя не представляю, как он это сделал… — Терион сник.

— И каким местом мы Вам понадобились? Вряд ли мы сможем найти Вам камень. — Я недоумевала, да и следы уже поди поостыли.

— Если он смог выкрасть «тинну», то и укрыть его трудов ему не составит, но… после того как это случилось, у нас стали пропадать люди. — Нехотя сказал староста.

— …??? — мы непонимающе уставились на старосту.

— Знахарка наша говорит — нечисть это жуткая, мужикам нашим не справится, маг нужен. Если бы Вы озадачились делом этим… с пустыми руками Вас не отпустили бы, отблагодарим.

— А знахарка-то где? — подал голос Мелий.

— А я к ней Вас и определю на постой… коли согласитесь.

— Вы не против, если мы посовещаемся? — Терион встал, намериваясь выйти.

— К чему же против, мы ж Вас не тягаем, просим. — Было заметно, что он нервничает и явно что-то недоговаривает, хотя пытался выглядеть как можно безмятежнее. Мы вышли, пообещав вернуться, как только пообедаем.

Трактирчик здесь был только одни, оно и понятно — к чему небольшой деревеньке их больше?! Заказали обед и только сидя в самом углу заведения заговорили.

— Терион, с чего бы это он нам взял и выложил про такой ценный камушек, как там его? — начала я разговор.

— «Тинну».

— Звёздный сумрак, — перевела я. — Так с чего бы это?

— Кияра, это вовсе не секрет. Только эльфы народ не простой, они таких камней-подделок понапрятали… и не только по всей Фиории. А «тинну» — «звёздный сумрак» только один.

— И в чём его ценность?

— Это приличных размеров изумруд, который замыкает круг. Согласно легенде он способен пропускать энергию из одного мира в другой и через него можно узреть бесконечность. Эльфы уничтожили все такие круги с приходом войны… все, кроме этого, остались обычные — ритуальные.

— И что же им помешало?

— Они просто не успели. Но когда люди решили им воспользоваться, то лишь обнаружили, что он потух. Пропали три артефакта, один из которых делал круг — энергетическим порталом, другой — наделял активирующего его магическим даром, а третий — был способен вернуть человека с порога смерти, не забирая другую жизнь.

— А каким даром наделял? — воодушевилась я.

— Никто не знает Кияра.

— И в летописях лишь упоминание вскользь. — Добавил Мелий.

— Это конечно очень интересно и познавательно, но я в толк не возьму, причём здесь похищенный изумруд, он ведь, получается с твоих слов, только круг активирует?

— Кияра, изумруд, именно «тинну», и есть — артефакт пространства, энергетический портал, по крайней мере, так рассказывал нам учитель в академии. Простой изумруд только активирует круг. Я вот только не пойму, почему староста связал воедино похищение «тинну» и появление какой-то нечисти?

— Ну ты же сказал, что изумруд активирует круг и заодно и вход в другой мир?!

— Круг активируется, но только как ритуальный, уничтожить-то его не уничтожили, но повредили и теперь для полноценного использования (артефактного) необходимо присутствие хотя бы трёх магов, представителей разных стихий или двух из клана теней. Если неизвестный нам маг, стащивший артефакт, активировал бы круг полностью, как говорили в академии — засветил (я хихикнула), я бы это почувствовал. Энергия «тинну» столь велика, что при активации её чувствуют даже те, кто магами не является.

— То есть действительно бы засветились! Как всё запущено! — вздохнула я. — Иными словами эта живность, таскающая представителей местного населения — абориген этого мира?

— Верно!

— И мы сможем заработать, поймав его?! — скорее утвердительно, чем уточняя, констатировал Мелий.

— Перебраться через такую стену, способна не каждая нечисть, равно как и разумна не всякая, чтобы утащить человека бесследно.

— Дела-а… — коротко, но по-моему очень ясно подвела я итог. — Надо попытаться что-нибудь поконкретнее разузнать у этой знахарки.

— Надо бы, а теперь давайте-ка подкрепимся. — Закончил дебаты Мелий при виде приближающегося подноса с едой в руках разносчицы. Поели, не сказать чтобы вкусно, но сытно… и молча. В памяти я перекручивала рассказ мага, и всплыл до этого ускользающий вопрос — откуда Терион знает даже то, что Мелию в летописях нарыть не удалось? Сомнительно, что проучившись два года из четырёх, он стал столь сведущ, да и с трудом верится, что учителя настолько спокойно и подробно просвещали своих любопытствующих студентов, по крайней мере на эту тему. Скоропалительных выводов я никогда не делала, посему, всему своё время. Расплатившись, мы сытые и на всё готовые, направились обратно — к дому старосты.

— А я уж думал не под силу Вам просьба наша и, отобедавши, Вы нас покинете… — встретил нас на крыльце хозяин.

— Мы на голодный желудок заказов не принимаем и не надейтесь лишить нас обещанного гонорара. Кстати, раз уж речь зашла о деньгах, сколько нам причитается в случае успешной охоты? — наглость — второе счастье. Я этим правилом не руководствуюсь, но порой оно очень кстати срабатывает, предотвращая попытки манипулирования меня безобидной.

— А… э… 10 золотых… — выдал на автомате староста, не подумав. Но свою промашку (сказал, видимо всю сумму сразу, а хотел начать с минимума) он исправить не мог.

— Да Вы не переживайте, неужто Ваши ещё уцелевшие односельчане стоят меньше, — я ему подмигнула, — и не ругайте Ваших ребят на воротах, те которые балаболы, они Ваши достойные ученики. — Не удержавшись, съязвила я.

— Ступайте со мной, я провожу Вас до знахарки. — Покраснев от сказанного мной (а нечего другим пенять, коли и сам от этого страдаешь), он вышел из дома, а мы потопал вслед за ним. Ребятня бегала, сверкая босоногими пятками активно во что-то играя, но завидя нашу процессию во главе со старостой, всё их внимание переключилось на нас. Мальчишка впереди, на вид лет шести, позабыв о своей тележке, которая продолжала двигаться, замер перед нами. Самодельный транспорт сбил его с ног и опрокинулся, а оттуда вывалилось вопящее, кудрявое создание.

— Ну что ты не плач малышка, сейчас всё пройдёт. У такой лапочки до свадьбы всё заживёт… — сюсюкала Мелия, среагировавшая быстрее нас всех и подхватившая ребёнка прежде, чем он покатился вниз по дороге. Если сказать что у нас с Терионом челюсть отпала — это значит, ничего не сказать, зато у старосты на лице появилась улыбка, до того его эта сцена умилила.

— Милая, — начала я осторожно, как с душевно больной, чтоб хамелеон девчушку не выронил, у тебя замечательная реакция, а теперь верни девочку родственнику, как я полагаю. Мелий вытаращив на меня глаза, медленно поставил ребёнка и мы двинулись дальше, а хамелеон, удерживая всё, что хотелось сказать по этому поводу, рукой зажал себе рот. Лучше бы глаза прикрыл, а то сейчас повылезают.

— Подождите немного здесь. — Староста скрылся в избе знахарки.

— Мелий, это что за муси-пуси, ты вдруг в детство впал или в тебе материнский инстинкт проклюнулся?!

— Аааа… Кияра, какие муси-пуси? Да я к ребёнку и подойти-то боюсь, а уж взять на руки и говорить нечего… вдруг сломаю ещё чего доброго что-нибудь.

— Я заметила заботливая ты наша, — ехидно осекла я его.

— Дорогая, ты с ребёнком на руках такая очаровательная! — вдруг ляпнул Терион.

— Спасибо, — Мелий расплылся в улыбке, но потом, словно его укусили, резко вскрикнул. — Аааа!!! Мамочка…

— …роди тебя обратно, я в курсе. С истерикой повремени, а то у людей нездоровый интерес вызываем, вон косятся уже. — Открыв дверь, знахарка нас пригласила в дом.

— Кияра, — представилась я сходу, — это моя подруга — Мелия и Терион.

— Дория, — кивнув, радушно улыбнулась знахарка представившись. Было видно, что женщина пребывает в почётном возрасте, но следит за собой, ибо выглядела очень даже неплохо. Староста нас покинул, учтиво простившись (быть может подумал, что больше нас не увидит… тогда зря, как минимум за вознаграждением явимся).

— И кто же из Вас маг? — она посмотрела на Териона и Мелия, бессовестно игнорируя меня.

— А может это я? — всё-таки не сдержала я своё возмущение.

— Нет, деточка, я не чувствую твоей…

— Да, да… моей магической ауры, знаю. — Сердито скрестила я руки на груди. Знаю, что как дитё, но поделать ничего не могу… обидно, да?!

— Я маг. — Отвлёк от меня смеющийся взгляд Дории Терион.

— А я так, самоучка… по мелочам. — Поскромничал Мелий, скрывать его магические способности не было смысла. К чему плодить недоверие откровенным враньём, к тому же она чувствовала его ауру. Дория усадила нас за стол, подавая божественно пахнущий отвар и плюшки.

— Вы не могли бы нас ввести в курс дела, чем больше мы знаем, тем больше шансов избавить Вас от этой твари. — Сходу начал Терион пока мы увлеклись сладкой сдобой.

— Разное говорят… — неохотно начала она.

— Скажите, что знаете.

— За четыре дня пропало три человека, никаких следов крови, борьбы или чего-то ещё обнаружено не было. Но вчера, что-то спугнуло тварь, это не помешало ей забрать жертву… но она оставила свои следы.

— И…

— Оборотень… для иных видов нечисти крупновато, другое на ум не пришло, — помедлив, поделилась она информацией.

— А может быть такое, что он местный?

— Нет, не припомню здесь подобного, к тому же он появился сразу после того, как сбежал с «тинну» тёмный маг.

— Тёмный? Откуда такая уверенность? — с набитым ртом спросила я.

— У меня конечно не столь выдающиеся способности, но почувствовать это моих сил хватило. — Териона раздирало удивление и непонимание.

— Когда это чудо-юдо появляется?

— Ночью, всегда ночью. — Ответила Дория, поднимаясь. — Ну ладно, Вы устраивайтесь, а мне надобно отойти, заболевших навестить. — Она взяла какую-то котомку и вышла, оставив нас в раздумьях.

— Терион, неужели оборотень, это так страшно? — быть может я наших сказок начиталась и поэтому мне не было так жутко.

— Дело не в этом Кияра, — он переглянулся с Мелием. — Или это кто-то из своих, раз может беспрепятственно проникать в деревню или…

— Дьярды… — осенило вдруг меня.

— Да, но я не слышал, чтобы они нападали на людей в их поселениях, да и не настолько они крупны, чтобы с оборотнем перепутать.

— Может это мутировавший дьярд с повышенным самомнением?

— Увидим… в любом случае, нам придётся встретиться с нечистью, и чтобы предотвратить ещё одну жертву выйдем за город и попытаемся там перехватить его. Нам так и так через этот лес пройти надо, чтобы огромного крюка не делать.

— И когда же мы двинем на эту увеселительную прогулку? — спросила я.

— Надо бы сейчас, вечереет уже, но пойдём только мы с Мелием, ты не сможешь нам помочь, твои способности перевоплощения скорее разозлят тварь, чем помогут с ней справиться.

— Спасибо за столь лестное мнение о моей «козе», но знаете ли глубокоуважаемый, я и сама из себя кое-что представляю! — гневно выпалила я. — Одних туда я Вас не пущу, думаю, демонстрировать каким способом не стоит… — рожки не замедлили появиться.

— Никто не принижает твоих умений Кияра, но для тебя это может быть опасно, ты не владеешь магией. — Настаивал маг.

— Кто-то мне рассказывал, что дьярды практически не чувствительны к магии?! И потом, я смогу за себя постоять — заплюю насмерть… на худой случай.

— Э… ммм… — было мне ответом.

— Вот именно! Я иду с Вами. — Мелий по обыкновению помалкивал (умный мальчик), Терион же лишь вздохнул. Правильно, что тут поделаешь со вздорной мной.

С собой взяли холодное оружие и какие-то амулеты. Стража у ворот провожала нас взглядом восхищения и обречённости одновременно, что мне совсем не нравилось. Выбирать дорогу не пришлось, мы просто направились в сторону леса, где же ещё могли укрываться дьярды как не в спасительной прохладе и щедрой тени деревьев. Насколько я поняла из рассказов мага и хамелеона, они хоть и могли появляться при свете дня, но делали это лишь при острой необходимости, в отличие от варгов — своих прародителей. Варги вовсе не могли быть не свету, детища эксперимента некромантов и порождения тьмы, на коих обычная магия не действовала вообще. Их можно было убить лишь добротным оружием либо другим, более серьёзным зверем. Правда то, что они были разумны и являлись превосходными бойцами, в довесок к звериным (волчьим) инстинктам, весьма затрудняло победу над ними. Но это было когда-то… ибо, как рассказывал Терион, их не видели уже много десятков лет (если не столетий).

Пока мы лазили по приграничью леса, не удаляясь далеко от деревни, успело стемнеть. Закатные лучи ещё виднелись, сонно и лениво исчезая за горизонтом, так что до кромешной тьмы мы успели облюбовать себе места в «зрительном зале».

Я свою ранкону даже не взяла, хоть я и чувствовала какую-то необъяснимую связь с дивным оружием, но это вовсе не делало меня не то что первоклассным, но хотя бы вполне сносным бойцом.

— Терион, а если зверюга нас почует и не появятся?

— Не если Кияра, а обязательно почует, что и спровоцирует нападение на нас, а не на жителей деревни.

— Ловля на живца… и почему мне это не нравится?! Вопрос риторический… — я умолкла, в засаде всё же заседаем, хотя это ещё смотря, кто в засаде?

— «Опасность всегда существует… для тех, кто ее боится». (Бернард Шоу) — «Мудрец» не оставил меня и поддержал напутственным словом.

— Спасибо премудрый, я не то чтобы боюсь… и не то чтобы опасности, я опасаюсь того, кто её представляет. — Произнесла я в ответ самой себе. Больше всего меня всегда пугала неопределённость и ожидание, здесь было и то и другое.

— «Смело смотри в лицо опасности, кто бы её не представлял! В силе духа твоего и уверенности страх противника таится». — Вот уж действительно слова «рыцаря». Я прервала беседы со своими внутренними голосами, шестым чувством (читай пяткой) почуяв что-то неладное.

ОНО выскочило практически беззвучно, слегка лишь колыхнулась трава, и в шагах пятнадцати замерло от нас, видимо почуяв непредвиденную добычу, зарычало. Нам никак не улыбалось, чтобы зверюга выбрала одного из нас и бросилась, посему мы приблизились друг к другу, чтобы в случае чего пособить, сообща и шансы возрастают. Зверюга видимо привыкла, что её рык наводил на людей ужас, оно и понятно, услышав его, я и сама поняла — убегать бесполезно. Тварюга приблизилась, являя нам свой силуэт.

— Варг… — только и смог выдохнуть поражённый Терион, Мелий и вовсе лишился дара речи.

Это был здоровенный волчара, правда улавливалась в нём и человекоподобность. Ноги и руки были отнюдь не животными, хотя и покрывала их густая грязно-серая шерсть, а маникюрчик на лапе отличался когтями величиной с мой палец. Но больше всего меня поразило поведение зверюги (а зверюга ли это вообще?), она не просто завидев жертву бросилась на нас, а пришла в секундное замешательство будто оценивала что из себя мы представляем.

Мелий преобразился в коренастого, невысокого мужчину, Терион делал руками неизвестные и непонятные мне пассы, я же — стала козой, боюсь, что мой коронный хук здесь положение не спасёт.

Мне на миг показалось, что я поймала удивлённый взгляд варга, но это не убавило его решимости разделаться с попавшимися на пути людишками. Он преодолел разделявшее нас расстояние, выбрав своей целью мага. Когда до него оставалось шага три — четыре, варг прыгнул с изяществом хищника на Териона, который, казалось, был само спокойствие, если не принимать во внимание чудовищную сосредоточенность, от которой он побелел, не хуже привидения.

Варг будто врезался в невидимую стену, которая пошла рябью еле сдерживая увязшие в ней когти. От злобного рыка зверюги сотрясались не только растущие поблизости кустики, но и наши с Мелием колени, а от вида клыков, ком встал в горле, как будто это чудо стоматологии уже в него вцепилось.

Долго продержаться Терион не смог, когда защита пала, варг всей массой, по инерции, придавил мага к земле, но добить не вышло. У Мелия решимость очнулась, и он отразил замах твари, отвлекая её на себя.

В горле пересохло, поэтому не то, что плюнуть не выходило, но даже дышать было сухо. Терион пошатываясь, встал и направился нетвёрдым шагом к Мелию, который больше увёртывался от смертоносных когтей, чем наносил удары сам. Я попыталась боднуть варга в незащищенный бок, когда он отвлёкся на ребят. Но как оказалось, что незащищённых мест у него нет — я отлетела в сторону и сползла по дереву, принимая после удара свой обычный облик.

От близкого «знакомства» с деревом дышать стало трудно, хорошо хоть рога смягчили удар головой об ствол.

Со стороны можно было залюбоваться борьбой, варг словно играл с добычей. Больше всего трудностей ему доставлял Шкет, но моему питомцу жутко мешали маг с хамелеоном, орудуя мечами. Ему удалось извернуться и тяпнуть его, но для варга одного раза было видимо мало. Мелий резко ушёл в сторону, заставив тварь развернуться к нему, в это мгновение Терион сделал шаг за спину варга и нанёс удар. Он проделал это настолько быстро, что мне показалось, будто тень метнулась в сторону, и очутилась позади твари.

Варг взвыл, но удар не стал смертельным, он лишь разозлил его ещё больше. Издав ужасающий рык, он резким выпадом лап отбросил обоих даже дальше меня и только после этого взглянул на нанесённую ему рану. Из пробитого Терионом плеча ручейком бежала кровь, а в глазах Варга стояла лишь ярость и желание разодрать, посмевших оказать сопротивление людей. Шкета в пределах видимости не наблюдалось, я чувствовала его боль (видимо варг таки смог его зацепить), но и уверенность, что это несерьёзно.

Всякие мысли враз вылетели из головы, не было страха, было лишь понимание, что если я не остановлю варга, у меня не станет друзей. Руку пронзила невыносимая боль, но она только разожгла праведный гнев. Я бросилась на него оттолкнувшись что было сил.

Терион, собрался духом, решившись взглянуть в жёлтые звериные глаза приближающейся смерти, но то, что он увидел, поразило его до глубины души…

Тварь было рыкнула повернувшись к Кияре, но так и осталась стоять на месте. На варга прыгнуло создание, превышающее его и рост и размер, обрывки одежды спадали рваными клочьями, обнажая гладкую рыжую шерсть. В глазах зверя (назвать ЭТО чудовище Киярой было трудно) кипела неудержимая ярость. Внутри всё похолодело, по лесу разнёсся ужасающий рык, парализующий и пробирающий до самых костей. Невиданный зверь порождал чувство страха и восхищения, а молниеносными движениями хищника можно было залюбоваться, если бы они не были столь смертоносными.

Тварь плюхнулась на спину, пытаясь когтями дотянуться до того, чьё лицо (читай морду) закрывала грива длинных рыжих волос, но удар мощной лапы не дал ей такой возможности.

Варг что-то сказал едва слышимое на древнем языке, не скрывая удивление. Кияра замешкалась, видимо не ожидала услышать речь от этой твари, чем он и воспользовался… точнее попытался. Варг вскочил на ноги пихнув преобразившуюся Кияру и как мог, подпрыгнул над её головой. Она же, скрестив здоровые лапы и выпустив направленные на варга когти, резко развела их в стороны, вспарывая живот подпрыгнувшей твари. Одновременно с ударом Кияры на горле повис Шкет — варг пал замертво с удивлёнными и стекленеющими глазами.

— Не такой уж ты и страшный. — Пыталась я успокоить саму себя, сейчас действительно варг не казался мне огромным и непобедимым, быть может потому, что уверенность во чтобы то ни стало защитить друзей придала мне сил и теперь поверженная тварь не выглядела такой уж ужасной.

Я какое-то время стояла, тяжело дыша, потом бросилась к ребятам, которые притихшие и бледные сидели раскрыв рот. Но стоило мне подойти, как оба не вставая, пятой точкой начали отползать от меня.

— Э… э… это я, куда поползли? Варг, по крайней мере этот, больше никого не побеспокоит.

— Эм… — почему-то мои успокаивающие слова не возымели должного и ожидаемого мной эффекта. Оба продолжали с ужасом глазеть на меня.

— Не верится, что я таки смогла быть полезной? Ну, вставайте же… — я протянула им руки и тотчас отпрыгнула от себя самой.

Перевернув ладони, я увидела даже не копытообразную конечность — это была здоровая, когтистая лапа… ЗВЕРИНАЯ ЛАПА! Только я было опустила глаза, чтобы осмотреть себя, как Мелий, дрожащей рукой протянул мне зеркало.

Несмотря на сумрак ночи, я увидела в зеркале львиную морду, которая была не совсем звериная, но и человеческой, её было назвать очень сложно. Вместо моих длинных русых волос, и даже уже привычных белых, доставшихся мне от «козы», лицо (в смысле морду) обрамляла густая и длинная грива рыжих волос. Всё тело покрывала такого же цвета шерсть, даже грудь виднелась выпуклостями, как если бы я надела облегающий комбинезон.

— Кияра, ты только не нервничай… — очухался Терион. — Давай вернёмся в деревню, а там решим… что это… было… — словно заикаясь произнёс он.

Я попыталась успокоиться, но принять обычный облик не вышло. Тогда я решила действовать через «козу». Спустя некоторое время я преобразилась до рогатой, и лишь потом смогла вернуть своё тело… почти голое тело.

— Нечего пялиться, дайте мне чем-нибудь прикрыться, в одних портках я не намерена возвращаться в деревню, до стриптиза здесь ещё не доросли. — Маг сорвал с себя куртку и почти не глядя накинул её на меня.

Как я ни пыталась принять беспечный вид, выходило из рук вон плохо, меня трясло, рука горела огнем, и кожа спиралью багровела на бедной моей конечности. Последнее что я помню, это беспокойную моську Шкета возле моей бедной тушки, да ребят, которые положили меня «отдохнуть», в то время как сами пошли осмотреть мёртвого варга.

Глава 16

— Так Вы говорите, это был огромный дьярд? — видимо уже не в первый раз спрашивала знахарка.

— Да Дория… дьярд. — Терион помахал чем-то вроде клыка перед её носом, я сквозь маленькие щёлочки приоткрытых глаз, не смогла разглядеть точнее. Её побледневшее лицо, на фоне мягкого солнечного света, струящегося в открытое окно, даже сквозь еле приоткрытые глаза я легко узрела. Она достала какую-то побрякушку и поднесла её к клыку, та в свою очередь резко покраснела, а знахарка не удержавшись, плюхнулась прямо на кровать… точнее, на мои ноги там лежавшие. Акакий Мстиславович сейчас бы возрадовался, ибо я героически промолчала, хотя ух КАК хотелось высказаться по поводу моих раздавленных ножек. Промолчать решила исключительно с информативной (в смысле эгоистической) точки зрения. Во-первых, хотелось всё же услышать подробности после моей отключки, во-вторых, ну должна же я быть в курсе того, что они местным наплетут.

— Но почему мне Вы сказали (точнее показали) правду, а другие должны быть в неведении? — казалось, Дория спрашивала, уже зная ответ.

— К чему сейчас наводить панику… но кто-то должен знать правду. — Разумно заметил Терион.

— Просто чудо, что Вы не просто выжили, а так легко отделались. Бальзам что я дала, наносите на раны вечером, а вот что с Киярой я не знаю… видимых повреждений нет, но… спит она долго, и у неё был сильный жар ночью.

— «Опа…» — это про меня. Я навострила ушки, прикрыла глаза и вся такая аки смирившийся агнец на жертвенном алтаре.

— Да у неё просто продолжительный обморок, она как варга увидала, так и упала там, где стояла — в кусты, вот одежду всю и поразодрала…

— !!!.. Какой обморок, какие кусты бздурный врун, неблагодарный магоплёт!!! — я от такой бессовестной наглости и беспросветных врак аж на кровать подскочив села, чем перепугала Дорию. — Да я дралась как лев… — тут я осеклась, припоминая себя в шкуре упомянутого царя зверей, этот же нахал довольный собой сидел и ржал, под моё недовольное сопение.

— Вот видите Дория, надо только нужные слова подобрать и героиня наша, живее всех живых. — Весь мой пополнившийся резерв ругательств застрял в горле, и вырвалось лишь нечленораздельное мычанье.

— Но ты невероятно везучая девочка… одолеть пусть даже и раненого варга и при этом самой практически не пострадать… — знахарка удивлённо и одновременно сочувственно посмотрела на меня. — Но мне действительно не ясна природа твоей лихорадки, может быть она вызвана шоковым состоянием?

— Быть может, однако насчёт не пострадала Вы Дория погорячились, шишак на голове даже лёжа на подушке ощущается (видать к дереву всё-таки хорошо он меня приложил).

— До примочки было более внушительно. — Улыбнулась мне знахарка.

— А кормить героически пострадавшую собираются… и желательно чем-нибудь мясным!

— Конечно девочка, обед на столе, а я схожу к старосте объясню ему ситуацию, — она красноречиво и серьёзно посмотрела на Териона, — да и дела у меня есть.

Голова кружилась, но в остальном я действительно чувствовала себя очень даже неплохо, не болела даже рука, на которой бесследно исчезли все признаки воспаления.

Дория собрала свою котомку с пучками сена (в смысле лечебными травами), и поспешила к старосте, предоставив нас самим себе.

— Где Шкет? — не найдя его взглядом и слабо его ощущая, спросила я мага.

— Он просидел подле тебя всю ночь и как только жар спал, он улетел.

— «Шкет!!!» — позвала я его мысленно, через миг, почувствовав более крепкую связь с ним.

— Что с ним?

— Варг задел ему крыло, я хотел было задержать его, летел-то ведь еле-еле, но он так окрысился, что настаивать я не стал.

Я прислушалась к своим ощущениям, направленных на Шкета, но слава Богу опасности не почувствовала и немного успокоилась.

— Если тебе трудно, могу в кровать тебе обед подать? — подозрительно заботливо предложил Терион.

— «Не гоже в духе здравом пребывая, допустить, чтобы лень да притворство тебя захватили». — Почтил меня своим присутствием «рыцарь».

— Молчи ужо, консерва с благородством просроченная! — выпалила я вслух не подумав.

— А… э… — Терион обалдел и как рыба хватал ртом воздух, предполагаю, это был немой вопрос мне «за что!»

— Это я не тебе, — уточнила я.

— А кому? Мелий спит, а больше нет никого…

— «Рыцарю», который львом на деле оказался!

— Кияра, я… — промямлил Терион.

— Давай выкладывай, чего я ещё не знаю или со стороны не рассмотрела. — Самой было любопытно.

— Ты о том, когда ты превратилась в громадную, рыжую кошку хищного, лохматого и ужасного вида или о варге про которого мы, на пару с Мелием, вспомнили, только когда ты его на ремешки покромсала?

— Давай с того, что я помню. Пока я прохлаждалась в безрогом виде у облюбованного варгом для меня деревом, Вас двоих он отшвырнул как котят, а дальше?

— А дальше Кияра ты превратилась в милую весёлую зверушку рыжего цвета, немного напоминающую кошку размером с годовалого телёнка, но вовсе не с кошачьими коготками. Видишь кинжал? — Терион достал из ножен приличных размеров тесак. — Так вот, твои коготки были не намного короче, а зубки так и вовсе подлинее пожалуй. Потом ты рыкнула… Рассердилась наверное. Так… не слишком громко, только в близлежащих окрестностях в радиусе мили, наверное, всё живое забилось куда поглубже и подальше. Ну учитывая что я был почти живой, отделался параличом, временного характера. Да и к чему мне была воинственная активность и рвение с таким-то «боезапасом», — Терион недвусмысленно взглянул на меня. — Знаешь, что меня особенно интересует, в связи с произошедшим?

— Что же? — Коротко подала я признаки диалога, обдумывая его несколько повышенный эмоциональный рассказ.

— Что это за зверушка, и где они водятся? Чтобы это место подальше обходить! — Терион нервничал, всё происходящее явно не вселяло оптимизма. Его можно понять, если уж я испугалась при виде своего отражения то, что говорить о тех, кто наблюдал моменты схватки твари с более серьёзным и как я поняла неизвестным им хищником. Он на варга пошёл без страха, защищая нас, зная, что он уступает твари в силе. Но когда идущий рука об руку оборачивается кем-то неизвестным, опасным и несущим смерть, это не может не напрягать.

— Это лев Терион. — Пояснила я, понимая, что он несколько преувеличил в рассказе мою боевую версию «аля хищник».

— А кто это? У нас никогда не обитали такие животные.

— Там, откуда я прибыла, это — хищник, семейства кошачьих, к тому же лев считается у нас царём зверей. Силён, умён, осторожен и безжалостен, бывает жесток. В общем-то как царям и положено. От него трудно скрыться, если только он сам не позволит тебе этого. Это дикий зверь, способный разодрать на части любого, кто позариться на его территорию, добычу или себе подобных. Я же стала львицей, за исключением некой физиологии человека, — я опустила глаза на грудь и перевела взгляд на волосы.

— И откуда же ты прибыла Кияра? — Терион внимательно слушал, на глазах преображаясь из перепуганного, тщетно прячущего свой страх за неуместным ерничаньем юнца в любопытствующего, с явными задатками учёного. Которые, случается и на опасности смотрят сквозь пальцы, лишь бы докопаться до истины. — Что же это за места такие, где обитают подобные хищники? Как Вы выживаете?

— Издалека, отсель не видать! — огрызнулась я. — А выживаем как? Запугиваем мы их, ловим и в клетки сажаем!

— Хорошо, но…

— Не сейчас Тер… Всему своё время. Ну, так что было дальше? — я решила вернуть тему в прежнее русло, сейчас мне было не до откровений.

— Ты от слабости даже стоять не могла. Мы с Мелием завернули тебя в мою куртку, а то ты грозилась каким-то стриптизом местным жителям. Твоя рубашка, разорванная в клочья, так и осталась лежать под деревом. Мы положили тебя, чтобы ты в себя малость пришла, а сами подошли к варгу. Точнее к тому, что от него осталось, потому что вместо живота обнаружились только трепыхающиеся обрывки шерсти на клочках кожи, да кишки с кровью, разметавшиеся вокруг варга. Я выбил четыре клыка, не спрашивай зачем, они могут оказаться весьма полезны, не говоря уже о том, что при наложенном на клык заклинании, он будет предупреждать о приближении себе подобных. По одному у нас с Мелием, это два твоих… один про запас. — Он протянул мне трофей в виде здоровых, с палец величиной, двух клыков.

— Терион, а правда, что Варги могли говорить? — поинтересовалась я.

— Судя по летописям — могли, но только на древнем, а почему ты спросила?

— Варг этот сказал: «Не может быть!» при этом непритворно испугавшись, но мне его речь была понятной.

— Ты весьма неплохо понимаешь древний… как я понял…

— Ырг поведал? — насколько я помню, только в его присутствии меня прорывало, вспомнилась надпись на моей ранконе.

— Да, он просто поинтересовался, откуда ты знаешь этот язык.

— От верблюда, — огрызнулась я, а ещё говорят, что женщины болтушки.

— А кто такой верблюд? — проявил живейший интерес Терион.

— И не надейся, что я тебе его покажу наглядно. Если только Мелия уговоришь стать не только рогатым, копытным со свинячьим рылом (его образ чёрта вспомнился в купе с розовым пятачком), но и двугорбым, да ещё и с желанием оплевать ближних своих. — Выпалила я.

— Может не надо, — маг видимо попытался представить описанное мною, от чего его аж передёрнуло.

— То-то же, а то нашли понимаешь ли девушку-зоопарк.

— Кияра, я всё спросить хотел, — Терион замялся, словно подбирая слова, — твоя кислота, ну яд, которым ты при надобности плюёшься, насколько он опасен? Для тебя я так понимаю, он безвреден?

— Ну как видишь дырок во мне нет, стало быть для меня не опасен, а вот для остальных… — я изображая работу мысли закатила глаза, но не выдержав рассмеялась. — Терион я этот процесс контролирую. До того, как я поняла, как это происходит, всё получалось на уровне эмоций, захотела нанести вред всерьёз — получите, распишитесь. На самом же деле при выделении кислоты, вся гортань и то с чем она может соприкасаться претерпевает метаморфозы, которые при завершении «дарят» мне облик козы. А весь процесс зависит сейчас от моего желания, даже частичное преображение. — Терион плохо скрываемо издал вздох облегчения.

— То есть если…

— …если мы поцелуемся — ты не оплавишься. — Я лукаво посмотрела на него, а он смутился и залился краской.

— Ладно, вставай, тебе нужно поесть. — Хоть и дружелюбно, но чуть ли не в приказном тоне свернул дебаты Терион, пряча покрасневшую физиономию. Я спорить не стала, и уговаривать меня не было смысла, я действительно была голодна как… как лев.

— А чего Мелий-то завалился?

— От избытка впечатлений. Он где-то глубоко в себе думал, что ты всё-таки метаморф, только необычный…

— Да уж… совсем необычный.

— …но когда ты предстала в образе громадной хищной кошки, все его, уж не знаю сомнения или надежды, в миг развеялись.

— Почему?

— Видишь ли Кияра, метаморфы способны полностью принимать облик, свойства и формы любого увиденного ими существа, имеющего размеры, сравнимые с человеческим.

— То есть ни мышкой, ни слоном, ни один из метаморфов стать не может? — дошло до меня.

— Совершенно верно, а поскольку и магия им не подвластна, то…

— А Мелий?

— А Мелий у нас исключение, при том единственное в своём роде, и учитывая его рассказ о пророчестве эльфийки — без неё здесь не обошлось.

— Мда, «Как много дел считались невозможными, пока они не были осуществлены». (Плиний Старший) — Озвучила я «мудреца».

— Действительно… — как-то рассеянно ответил маг и, сказав, что скоро вернётся, вышел во двор.

Я, как донельзя оголодавшая, пыталась справиться с куриной ножкой, которая, судя по всему, была чемпионом по бегу от кухарки. И пока челюсть была занята, мысли вернулись к наболевшему — метаморфозы меня ни в чём не повинной.

Так уж вышло, что я окрестила свои внутренние голоса ещё в детстве, когда они «почтили» меня своим присутствием. «Коза» из-за своей беспечности и завидной коммуникабельности, «рыцарь» — чьи благородные и смелые речи не раз поддерживали меня и «мудрец», который по-житейски помогал переживать мне все невзгоды, делясь пониманием происходящего.

С «появлением» льва, нельзя не сопоставить то, что было неотъемлемой частью меня и то, что стало происходить со мной, когда я попала сюда.

«Коза» нашла своё внешнее проявление во мне в образе натуральной козы, банально, но когда я пребываю в облике рогатой, её голос, будто становится главенствующим над остальными. Со львом я ещё не разобралась, но я чувствую, что его облик и глас «рыцаря» это одно целое. Если продолжить рассуждение, то при голосе «мудреца» я когда-нибудь перевоплощусь в китайского даоса?! Мда, перспективка однако — быть старым пердуном, но зато до безобразия премудрым!

— «Большая ошибка мечтать о себе больше, чем следует, и ценить себя ниже, чем стоишь». (Иоганн Вольфганг Гёте) — Прервал мои размышления «мудрец».

— Между прочим, подслушивать нехорошо!

— «Ты тоже хороша, лестно конечно, что к высоким умам меня причислила, но к чему же негативная конкретика?»

— Да ладно тебе «мудрец», ты бы лучше по существу чего-нибудь истолковал.

— «Сама в себе разобраться должна ты, ибо только тогда в полной мере обретёшь себя».

— Пока я разберусь с ума сойти можно, тогда мне уже понимание будет ни к чему, и в чём же тут логика?

— «У всякого безумия есть своя логика». (Ульям Шекспир) — В голосе прямо таки сквозилось лукавство, вот ведь зараза.

— Ну спасибо, утешил!

— Кияра, ты опять болтаешь с достойным собеседником? — проснулся Мелий.

— В смысле? — внутренний голос могла слышать только я. Беседа с «мудрецом» так меня отвлекла, я и не заметила, что говорю вслух, а следовательно окружающие могли слышать только мою часть диалога.

— В смысле сама с собой. — Уточнил он вставая.

— Ааа, ну да. Выспался?

— Да после перенесённого, можно было смело неделю нервы восстанавливать.

— Не возмущайся, ты почти целенький, вон только плечо малость подрали.

— Да причём здесь плечо, я чуть от разрыва сердца не помер, когда ты вдруг решила явить себя во всей красе.

— Ты мне лучше скажи Мелий, ты в такого крепенького мужчину, даже с бородой, превратился — это для лучшей боеспособности с варгом было сделано?

— Ну да… — непонимающе уставился на меня хамелеон.

— А скажи мне красна девица, грудь-то ты зачем оставил, коли в мужика преобразился?

— Ну… я это… того… — смутился Мелий.

— Обычно ты более красноречив у нас, — хохотнула я.

— Нечего ржать, забыла я… в смысле забыл. — Простая оговорка расстроила хамелеона больше, чем я могла даже представить.

— Мелий, не переживай, ты долго находишься в теле противоположном тебе по духу, поэтому…

— В том то и дело Кияра, что уже не НАСТОЛЬКО уж и в противоположном.

— В смысле? — в коем-то веке опешила я.

— Я понял почему у нас существует запрет, лишающий нас права носить личину противоположного пола… кажется… — он грустно вздохнул и сел.

— И?

— Чем дольше я нахожусь в женской личине, тем сильнее привыкание. Со сменой пола начинает меняться и личность, неотвратимо подстраиваясь под тело. То есть через некоторое время родившийся мужчиной метаморф, становится стопроцентной женщиной.

— Ой… — только и смогла я выдохнуть.

— Вот почему у нас не приветствуется смена пола, кратковременных изменений — сколько угодно, но не нарушение запрета — это может повлиять на рождаемость, точнее снизить её к нулю.

— Но ты же всё ещё можешь остаться мужчиной? — потихоньку начала я.

— Могу, но мне всё сложнее бороться с самим собой. Если это продлится дольше, чем иссякнет желание бороться — я просто не захочу обратного преображения, да оно и не состоится, так как выбор будет сделан.

— Для начала нам нужно дождаться Териона, закончить здесь наши дела, а потом я думаю, решим твою проблему. — Мелий обнадёживающе посмотрел на меня и кивнул немного успокоившись.

— Ты мне скажи, с тобой-то что? Ты не на шутку нас напугала.

— Вас?!.. Ты представь, КАК я напугалась.

— И всё же, неужели нет хоть какой-нибудь мысли?

— Понятия не имею… — договорить я не успела, снаружи послышались громкие голоса.

— Но кто бы мог подумать, надо же. — Всё ещё не отойдя от удивления, видимо, сказал появившийся на пороге староста.

— Всякое бывает, — в том ему ответил Терион, впуская его в избу.

— И о чём же это нельзя было подумать? — не люблю когда я присутствую и не в курсе дела.

— Я о дьярде избавительница.

— Нда, откормился он в Ваших краях. Кстати, как там на счёт нашего вознаграждения?

— Оно уже не только наше, но и у нас. — Поспешил потрясти мешочком маг.

— Ну, я собственно, зашёл поблагодарить Вас и попрощаться, не буду Вас задерживать.

— Выгоняете? Даже и чаем не напоете? — не удержалась я от язвы.

— Да что Вы… я же… друг Ваш сказал, что торопитесь Вы, а так завсегда пожалуйста, погостить — милости просим! — растерянно выпалил он.

— Я пошутила.

— Ну что же доброго Вам пути! — он пожал руку Териона, кивнул нам и вышел, пребывая в хорошем настроении.

— Я купил кое-что из съестного в дорогу и на базаре столкнулся с Дорией, поблагодарил её от нас всех, так что мы можем двигаться дальше, как только Вы будете готовы, не дожидаясь хозяйки.

— Только мне бы ещё рубашку запасную, а то ещё раз явление льва народным массам и буду путешествовать топлес.

— Льва? Какого льва? — Мелий непонимающе уставился на нас.

— Тот зверь в которого я преобразилась и есть лев. — Мелий подавился стянутой со стола плюшкой и закашлялся.

— Держи! — Терион сунул мне в руки какой-то свёрток.

— Это мне? — задала я глупый вопрос, разворачивая красивую нежно-фиолетового цвета женскую рубашку. — Спасибо, — пролепетала я, — а она не порвётся, тоненькая такая?

— Нет, — маг рассмеялся, — я искал руководствуясь именно этим условием — чтобы тянулась. Дория, пока Вы дрыхли, упомянула, что на базар заехал торговец именитый, проездом так сказать, вот я и навестил его. Это не просто эльфийская вещь, она заговорена на износ и способна подстраиваться под габариты, растягиваясь.

— Понятно — это натуральный стопроцентный полиэстер или стреч, — пошутила я, восхитившись дивной обновкой. В порыве благодарности, поднялась на носочки и лёгким прикосновением коснулась губами его слегка небритой щеки. Он как-то весь оцепенел, собственно и я опомнилась, только вот моё смущение побороло желание его подразнить. Будто бы теряя равновесие и пытаясь удержаться, я быстрым движением ухватилась за плечо Териона. Он поддержал меня за локоток, а я по-кошачьи искоса глянув на него, медленно отошла, едва касаяясь проведя рукой от плеча до пояса, будто по инерции, когда отходила.

— Пойду примерю, — посмотрев на обновку сказала я и удалилась, краем глаза замечая, что маг аж побагровел.

Мы предпочли больше не задерживаться и выехали, как только Мелий закончил приводить себя в порядок. Надо побыстрее решить вопрос с его ориентацией, а то у меня появиться конкурентка по истерикам. Смех смехом, но Мелия жалко.

Как только мы выехали из деревни, я позвала Шкета и не тронулась с места, пока он не прилетел, точнее не приковылял.

— Вот скажи мне, к чему было улетать?! Тебе в голову не пришло, что я буду волноваться, а? — ворчала я на питомца.

— «Простите госпожа, Вам стало лучше, и я решил не дожидаясь пока Вы очнётесь подлечиться немного». — Даже мысленно этот засранец «говорил» так, как будто был в чём-то повинен, ну как можно на него сердиться?!

— Шкет, я действительно переживала и потом, быть может я смогла бы помочь. — Никогда бы не подумала, что буду так беспокоиться за моего питомца. У самого основания правого крыла зияла неглубокая рана, но воспаления не было видно, видимо первую помощь он смог себе оказать сам.

— Вечером попробуем подлатать тебя. — Прошептала я Шкету, ласково погладив его и подсадив на спину, где он почти сразу и засопел. Присоединилась к ребятам, которые вежливо отъехали, чтобы я пообщалась с любимцем.

— Через дня два, если мы нигде задерживаться не будем, то доберёмся до деревеньки, где потенциальная невеста Мелия обитает. Все терзающие нас вопросы решили отложить до вечернего привала. Время, как это ни странно, пролетело быстро, виной тому были то ли мысли вертевшиеся в голове, только красота вокруг, которая притягивала взгляд и уводила за горизонт.

— Всё! Больше не могу! Уже ни ног, ни… короче я пол тела не ощущаю своим. — И причитать мне было нисколько не стыдно, я, грубо говоря, мягко выражаясь, верхом только с неделю. Для заправского наездника маловато будет!

— Ещё бы часок… ну да ладно, спешиваемся и обустраиваемся на ночлег, всё одно пока отдохнём, уже темнеть начнёт. — Пожалел таки меня Терион. Мы пешими ещё немного прошли вдоль небольшого леска и решили остановиться на его краю у прилегающих к нему кустов. Мелия поставили кашеварить, меня услали на водопой с лошадками, а маг обязался снабдить нас дровами и принести воду для приготовления ужина. Ручеёк отыскался далеко внизу, точнее глубоко, потому что после леска раскинулся приличных размеров овраг и вот там внизу и журчал предмет нашего поиска. Когда лошади, словно цистерны, заполнились водой, под завязку наверное, я облила их водой, чтобы смыть пыль и пот и вернулась к нашему стойбищу. Из котелка над костром уже что-то парило, Мелий же весьма сосредоточенно резал туда, чего нашёл в продуктовой сумке, притом я бы даже сказала, профессионально резал.

— Кияра, подойди сюда. — Позвал меня Терион, оторвавшись от книги. — Смотри. — Я не поняла, что он бормотал себе под нос, в это время, совершая плавные текучие движения руками, воздух вдруг прямо передо мной уплотнился и пошёл рябью.

— Ой, я вижу себя… — глупо и по-детски обрадовалась я.

— Это магическое зеркало, надо чтобы ты потренировалась управлять своим зверем. Это будет нам не лишним подспорьем, если что, да и контролировать его думаю, тебе самой будет спокойнее. Но, к сожалению, моих сил хватит где-то на час, потом оно исчезнет, так что не теряй времени.

— Я бы с радостью поупражнялась, но знать бы ещё, что сподвинуло льва себя проявить?

— Вспомни, о чём ты думала и что чувствовала перед перевоплощением. — О чём я думала? Да потерять этих двух паразитов боялась, но признаваться в этом совсем не хотелось, зазнаются ещё.

Ну «рыцарь» без страха и упрёка, давай же помоги мне, ты же не «коза» чтоб изгаляться догадается, не догадается. — Воззвала я мысленно к внутреннему голосу.

— «Отвагой своей и решимостью друзей спасти явила ты облик мой». — Отозвался таки «рыцарь».

— Это я и так понимаю, но как мне явить этот облик без угрозы для жизни и здоровья моим друзьям?

— «Ощути ту решимость и уверенность в силах своих!»

— Да уж, сказал, как в воду пукнул. — Я покряхтела, покряхтела перед зеркалом и когда оно по прошествии времени уже пошло рябью, став козой, показала язык самой себе.

— Мы не заметили особых изменений. — Констатировал Мелий.

— Потому что их не было… коза не в счёт. Чего разулыбался, сейчас за тебя примемся.

— Оба переглянулись и посмотрели на меня. — Мелий, тебе пора стать мужчиной!

— Дык, он уже вроде как стал, даже невестой по этому поводу обзавёлся. — Хохотнул Терион, то ли не понимая о чём это я, то ли издеваясь над Мелием.

— Да нет, если мы не хотим, чтобы в дамском полку прибыло, нам нужно вернуть ему хотя бы его пол.

— Но как же конспирация? — Терион занервничал.

— При нашей последней, и надеюсь единственной, встрече маньяк искал рыжеволосого мальчишку, и чтобы отвести его подозрения, мы и перевоплотили Мелия в девушку.

— Да уж, чего даже я не ожидал.

— Вот именно! Но сейчас, я думаю, такая уж острая необходимость в столь кардинальных изменениях отпала. Мы по большей части в пути, да и через пару дней всё равно прибудем к поселению метаморфов, им нельзя видеть Мелия в таком виде, ему придётся стать собой.

— Но Кияра, он найдёт его… — маг явно чего-то недоговаривал.

— Терион, мне конечно очень любопытно было бы узнать как он вообще смог его вычислить, да ещё и о нашем знакомстве прознать и не хотелось бы с ним столкнуться ещё раз, но рисковать личностью Мелия не стоит. Маг сконфузился и словно виноватый опустил голову, но промолчал.

— Мелий, стань собой. — Дважды просить не пришлось, перед нами стоял тот самый зеленоглазый юноша, но черноволосый, всё-таки Орин молодец, составчик (читай краска для волос) получился очень даже стойкий.

— И как ему теперь выглядеть? — осмотрев его, решил уточнить маг.

— А вот так и будет выглядеть.

— Но Кияра, я же…

— Да Мелий, чем непохожее на себя ты будешь выглядеть, тем больше внимания привлечёшь, а так парнишка и парнишка. — Хамелеон переглянулся с магом.

— А ведь и правда, волосы-то остаются тёмными. — Эх, все бы так стремились быть собой, только и подумалось мне, глядя на счастливого Мелия.

— Ну вот и ладушки, а со своим зверем думаю, разберусь. Меня только вот что беспокоит — помните рассказ, подслушанный в таверне о привидении?

— Да… не забыли, — посмотрев на Мелия вздохнул Терион.

— Есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

— Это не привидение Кияра, но упомянутые сияющие шары пока не навели меня ни на одну мысль. Давайте-ка поедим и спать ложиться, Кияра, твой черёд первый, мой последний. — Красноречиво посмотрев на хамелеона, выставил очерёдность дежурства маг, припомнив видимо, что случилось в его дежурство.

— Мелий, да ты у нас отличный кашевар! Самородок кулинарный. — Похвалила я хамелеона.

— Спасибо, — хамелеон довольный тоже активно орудовал ложкой, — но не надейтесь, что я буду всё время этим заниматься! — поспешил он оговориться.

— Конечно, конечно. — Легко согласилась я, пряча смешинки в глазах. После ужина ребята улеглись, а я подсела поближе к костру, подбросив в него пару небольших брёвнышек.

— Шкет, иди сюда. Давай посмотрим твою рану, я понимаю, что она не смертельна, но к чему лишние страдания. — Питомец ничего против не имел и подскочил ко мне. Вот ведь белка саблезубая, точнее крылатая.

Я положила его к себе на колени, расправила крыло у основания которого была ранка, но выглядеть она стала гораздо хуже. — Ну что, попробуем? — спросила я сама у себя, хоть и обращалась к Шкету.

— «Хозяйка…»

— Тише Шкет, всё будет хорошо! «Всё пройдёт, боль уйдёт, жизнь по-прежнему пойдёт». — Я точно также приложила руку, как и в тот раз, но ничего не происходило. Попробовав ещё раз, я ощутила таки наконец себя круглой (читай рогатой) дурой, которая всерьёз пытается вылечить какой-то считалочкой.

— «Кровь хозяйка». — Еле услышала я мысли Шкета.

— Кровь? — я удивилась не то слово, но попробовать-то надо. Я проткнула подушку пальца остриём ранконы и несколько капелек быстро пробежали по внутреннему желобку оружия. Потом капнула кровью на рану Шкета и, прикрыв ладонью повторила детскую бубнилку. Рука знакомо потеплела и еле заметное свечение, мелькнув, исчезло. Шкет радостно пулей взметнулся вверх, не забыв поблагодарить. А я опустила глаза вниз, что-то очень грело руку. Ранкона, без видимых изменений, нагрелась и явно не от меня, но тут же похолодела. Я ещё какое-то время изучала своё оружие, думая, что надо бы начинать учиться им овладевать.

Спустившийся Шкет отвлёк меня от созерцания оружия, уведомив, что будет поблизости, охотиться. Я кивнула и убрала ранкону в заплечный чехол. Палец больно саднило, но ранки уже почти не было видно. Я вообще болела всего раз или два, и то это можно было назвать скорее хандрой. Мне никогда не казалось это странным, в детдоме дети закалялись не желая того, правда ещё настоятельница Анна говорила, что на мне всё заживает как на собаке. Но чтобы так быстро, видимо регенерация повысилась, но благодаря чему? Хотя чего я удивляюсь, учитывая, что со мной в последнее время происходит, это обстоятельство должно меня только радовать.

Я посмотрела на донорский палец. Странно, почему моя кровь помогает исцелять, может какая-то связь именно со Шкетом. Когда я его встретила первый раз, в крови был он, а не я.

— Ой, точно… — ляпнула я вслух вспомнив, что Шкет тяпнул меня тогда до крови. А как же Суворов, наш детдомовский кот? А тогда у меня был кулак сбит в кровь… то есть выходит, что в моей крови что-то помогает лечить. — Надо бы не раскидываться драгоценной жидкостью, а то антител может не хватить в нужный момент. — Шепнула я сама себе.

Подошло время завершения моего дежурства, и я сонно поплелась будить хамелеона.

— Мелий, заступай на вахту! Мелий!

— А? Да, сейчас, ещё чуть-чуть… — меня аж зависть взяла, как он сладко засопел.

— Эй, дЕвица-красавица, может одеялком ещё прикрыть? — не менее сладким голосом издевалась я.

— Ой, спасибо… КАКАЯ ДЕВИЦА?!! — осознав мои слова, он подскочил, ощупывая и оглядывая себя.

— Вот славненько, ты уже и встал. На! — я протянула ему палку, которой шарила в костре, как переходное знамя и завалилась на своё место. Перед тем, как Морфей забрал меня в царство снов, только и успела подумать, что рука не болит… лишь что-то греет её.

Глава 17

— «Хозяйка, хозяйка!»

— Что на сей раз стряслось? — нехотя и сонно отозвалась я из-под покрывала.

— «Кто-то приближается, он опасен».

— Кто-то это кто? — быстро вскакивая, уточнила я.

— «Не знаю, но тёмная магия в нём чувствуется».

— Этого ещё не хватало, Тер?

— ??? — маг обернулся в мою сторону, не веря, что я сама проснулась.

— Возможно к нам «гости». — Бросила я магу и принялась трясти хамелеона.

— Мелий вставай! — не громко, но требовательно будила я его.

— Кияра, я только что лёг, — начал было он канючить.

— Вот и пожалуйся на меня непрошенным гостям. — Раздражаясь, ответила я.

— Какие гости на ночь глядя Кияра? — хамелеон бессовестно отвернулся и, вновь послышалось сопение.

— Мелий! Имей совесть! — шёпотом крикнула я, продолжая его трясти.

— Уговорила… как только совесть эту встречу, так и…

— Мелий! Хотя ладно, спи! Вот таким тёпленьким и достанешься кому-нибудь очень «дружелюбному». — Сказала я нарочито ласковым голосом не без ехидства.

— Что значит достанусь? — начало таки доходить до сонного сознания Мелия.

— Повторяю, для особо обделённых слуховым аппаратом — возможно, к нам «гости»! — хамелеон оживился и полез за оружием. Шкет примостился у меня на плече, Мелий весь взлохмаченный спросонья и Терион встали возле меня, вслушиваясь и всматриваясь в предрассветную темноту.

— Может Шкету показалось? — засомневался Терион.

— Не думаю. Либо враждебный элемент притаился, либо мы его спугнули, и его уже и след простыл.

— А почему ты думаешь, что враждебный? — в голос спросили оба.

— Шкет сказал, что почувствовал тёмную магию.

— Кияра, некроманты — это не чудовища… в бОльшей своей массе. Они такие же маги, просто у них магия иного плана.

— Понимаю, но знаешь — в семье не без урода говорят. Помните, знахарка говорила, что булыжник ценный тёмный маг скоммуниздил.

— Кияра! Это артефакт — изумруд «тину», а не булыжник… — договорить маг в защиту ценной безделушки не успел, Мелий его прервал.

— Ско… чего? — было забавно, несмотря на ситуацию, наблюдать за работой мысли хамелеона.

— Ну, в смысле украл. — Пояснила я.

— Кияра, его давно и след должен был простыть, к чему с краденным поблизости ошиваться?

— А может он не всё спёр, что хотел. — Я всё не унималась, не верю я в случайности.

— В любом случае не стоит так нервничать, просто будем повнимательнее.

— А вдруг это за мной? — мы с Терион уставились на Мелия.

— Маньяк? — хором спросили мы, как-то нам это в голову не пришло.

— Мелий, у тебя мания преследования прогрессирует. — Попыталась я успокоить разволновавшегося хамелеона.

— Кияра, а маньяк этот Ваш, он владел тёмной магией? — призадумался Терион.

— Нет… отя, я не знаю. Шкета с нами не было, а я пока маг не поднимет на глазах мертвеца и не узнаю что он некромант.

— Час от часу не легче. — Будто бы сам себе сказал маг.

— Шкет, ты всё ещё чувствуешь присутствие тёмного мага?

— «Нет хозяйка, он исчез сразу, как только ты подняла попутчиков».

— Бои без правил отменяются, — расслабилась я.

— Жаль!

— Ты что?! И слава Мудрым! — Мелий нервничал больше всех, собственно понятно почему.

— Если это не случайный прохожий, то потом он будет более подготовлен и не допустит, чтобы мы его обнаружили раньше времени! Ну да ладно! — со вздохом сказал Терион.

— Ну, раз уж мы встали, может поедим? — робко внесла я предложение.

— Пожалуй, ложиться на час уже не имеет смысла. — Согласился со мной маг, выгружая провиант.

Мы наскоро позавтракали в сухомятку и решили населённые пункты объезжать, чтобы как можно быстрее оказаться на месте, в гостях у Мелия. Точнее в начале у его «невесты», ведь моего обещания никто не отменял, а я не люблю ходить обязанной.

Да и Мелий тоже не захочет, чтобы я была у него в долгу — потому как отдам с верхом… и сдачи не возьму. Я улыбнулась нахлынувшему воспоминанию.

После очередной проказы (самодельную бомбочку из магния с маргонцовкой и серой к учительской подкинула), я удирала по опустевшему после звонка коридору. Как назло спрятаться было негде, а звуки погони приближались, и тут раскрылась дверь в хозблок.

— Сюда, быстрее! — это оказался парень с параллельного класса. Он был на тот день половым дежурным по тряпкам и швабрам.

Спасение пришло нежданно-негаданно, как и одно неприятное обстоятельство — с меня взяли слово, что и я, если потребуется, избавлю его от притязаний.

От погони-то он меня спас, но не от наказания. Как потом выяснилось, он похвастался перед друзьями кто теперь ему обязан и почему. Для завуча старших классов тоже перестало быть тайной, кто сорвал уроки, закоптил коридор и наградил проходившего мимо физрука нервным тиком. И вот по прошествии некоторого времени, раздался звонок. Это был тот самый парень, и он просил о помощи!

Дело в том, что в институт он поступить не смог, а так как возраст был вполне призывной, то вполне логично предположить, что военкомат возгорит желанием заполучить ценного кадра. Спрятаться он не успел, и звонил мне, чтобы я исполнила своё обещание и избавила его от визитёров, застукавших его дома.

— Вольная, они ломятся ко мне в квартиру и угрожают расправой!

— Так скажи, что искомый ими субъект в этой квартире не проживает.

— Не могу, я уже сказал, что это я!

— Идиот! Ты грабителям тоже представляешься или паспорт сразу показываешь?! — не сдержалась я.

— Кира, ты обещала меня выручить. — Даже с каким-то укором услышала я голос в трубке.

— Вспомнил! — съязвила я. Ведь тогда я сполна получила, ладно ещё, что последствия своей шалости устраняла (потолок, стену и полы драила), так ещё и настоятельнице Анне нажаловались, которая в свою очередь мне промыв мозгов устроила.

— Да ладно тебе Вольная, что мне делать?

— Они тебе угрожали говоришь? — уточнила я.

— Не то слово, до сих пор орут на весь подъезд.

— Дык ты милицию вызови, скажи мол в квартиру ломятся, расправой угрожают, а я весь такой боюсь. Пока у них свои разборки будут, ты быстренько под шумок от повестки и сбежишь. — Где-то я читала о подобном поступке призывника. Я конечно могла предположить чем это может для него обернуться, собственно как и он, когда растрепал, что та проделка — моих рук дело, но шанс неполучения повестки действительно был. Потом, как мне рассказали третьи лица, повестку он действительно не получил, но….

Приехал вызванный наряд милиции, по всем правилам с группой захвата, а военкомовцев уже понесло по полной программе. Менты вышибли дверь в подъезд и отметелили военных дубинками. В результате от отбивной они мало чем отличались. Но когда всё выяснилось, стражи правопорядка от чистого сердца порекомендовали, если всё-таки до призыва дойдёт, заказать себе могилку на кладбище, чтобы потом хлопот было меньше. В результате испуга от пережитого умнее он конечно не стал, зато заболел сразу всем наверное, от педикулёза до мозолей, дабы отделаться от армии.

Я конечно подставлять Мелия никоем образом не собиралась (в смысле чтобы в результате моей помощи у него не возникли другие проблемы), но и предотвратить шейные посиделки очень бы хотелось. Он должен сам научиться отстаивать себя, равно как и продумывать свои проделки. От раздумий меня отвлекла моя спина и… то, что пониже… опять. Будь моя воля, я бы воздвигла себе памятник при жизни, ибо провела верхом половину дня. Остановки были, но только по надобности, в кустики.

Ох уж мне эти кустики! Вышла я из одних таких… и не заметила прицепившегося репейника на штанах в области, откуда ноги растут. Кое-как села в седло и… и впился мне оный репейник во всё то же самое, бедное и несчастное, не нежно любимое (причём не только мной) основание ног. Думала что на ежа села! Эльфийская ткань, как оказалось, всем хороша, но никак не препятствует проникновению через неё колючек.

А теперь пострадавшее место ещё и отбивалось седлом на протяжении половины дня, проведённого верхом. Вот бы сейчас каннибалы обрадовались — готовая отбивная!

— Может дадим лошадкам отдохнуть? — издалека начала изводить я ребят, Териона по большей части.

— Ещё немного, там лесок есть, за ним и остановимся на привал, за одно и перекусим.

— Там, это где? Что-то я вблизи бурной растительности не наблюдаю.

— Кияра, потерпи, должна была уже привыкнуть верхом.

— А что сразу я-то? И к чему привыкать-то, к мозолям и синякам что ли? — Однако мой вопрос пропустили мимо ушей. Ну уж нет! Не позволю себя игнорировать! Верхом разговаривать было не очень-то удобно, но я таки решила своего добиться.

— Кстати о еде… я бы сейчас съела кусочек жареного мяса. Нет, не кусочек, а кусище ароматного, зажаренного мяса. Отрезаешь от такого лакомства кусочек, сок так и бежит, а во рту прямо таит, мням!

— Кияра! — осёк меня Терион, сглатывая слюну.

— Что?! — я удивлённо приподняла брови.

— Прекрати, потерпи немного.

— Дык, я же не торможу нашего движения. — Как будто недопоняла я и продолжила через минутку. — А к мясу того самого бы тапира, с пылу с жару с хрустящей корочкой и огромный бы помидор, кстати, у нас они ещё остались. А потом бы морсиком запить или тем дивным настоем, которым нас знахарка в деревне потчевала. А Вам бы большую запотевшую кружку пива, холодного с такой пенной шапочкой. Я правда к нему равнодушна, но говорят, что с чесночными сухариками, слегка сдобренных маслом оно очень даже ничего.

— Всё! Хватит! Я сейчас слюнями захлебнусь! — взмолился Мелий. — Я уже не вижу перед собой ничего кроме еды, Терион, давай привал, а?

— Мелий! — укоризненно посмотрел на хамелеона маг.

— Мне прямо сейчас кажется, что едем мы по лепёшке, там вдалеке котлеты, по одну сторону салат, по другую лапша. Впереди кольца колбасок, еду я на парочке окороков, скоро и Вы с Киярой превратитесь в пару сочных отбивных. — Мелий остановился взглядом на мне.

— В чём дело? — я настороженно начала себя осматривать, а то вдруг про каннибалов накаркала.

— Нет, ты на сочную не тянешь, больше похожа вяленую отбивную.

— Это мы сейчас проверим кто из нас вяленый! Шкет, ну-ка попробуй его на зубок. — Шкет демонстративно сделал круг над головой хамелеона, понимая, что я несерьёзно.

— Вот, даже то, что болтается у меня над головой, кажется мне жареной уткой. — Шкет от такого заявления обалдел и, хлопая глазёнками сбился с курса, врезавшись в Териона, который в свою очередь едва с коня на ходу чуть не свалился от неожиданности.

— Мелий, не преувеличивай. Едем мы по утоптанной дороге, вдалеке виднеются валуны, а не котлеты, по одну сторону луг, по другую — скошенная трава.

— А впереди чего, точнее уже позади что было?

— Лепёшки. — Невозмутимо ответила.

— ??? — Мелий встрепенулся и уставился на меня с немым вопросом в глазах «правда?».

— Да, да лепёшки… коровьи, — добавила я, выдержав паузу. Хамелеон позеленел.

— Уговорили. — Сдался маг, видимо, уже был не в силах слушать ни наши пререкания, ни какие-либо упоминания о еде.

Я устало (читай кулем в непристойной форме в виде буквы «зю» и растопыренными коленями) упала на травку. Шельма подала голос бессовестным ржанием, в прямом смысле, но со смыслом переносным. Шкет отлепился от моей спины, точнее от лямок рюкзака и, оповестив меня, улетел охотиться.

Мы разложили вещи, Терион отправился за дровами, а я, схватив бурдюк, который нам Алкаш спонсировал, отправилась за водой.

— Я готовить не буду! — услышала я окрик за спиной.

— Мелий, инициатива наказуема исполнением! — крикнула я, удаляясь и припоминая, что в прошлый раз он сам вызвался кашеварить.

— Вот приготовлю так, чтобы и в Вас инициатива пробудилась… беганья по кустами, вот и будете страдать исполнением! — уже еле услышала я возмущения Мелия. Вернувшись, обнаружила мага уже разводящего костёр и недовольно бубнящего себе под нос Мелия.

— Так и знал, что теперь в стряпухах буду у Вас ходить! — не стерпел таки хамелеон.

— Мелий, не возмущайся. Если бы готовила я — мы бы так и остались голодными.

— Вон кудесник наш пусть тоже попрактикуется! — кивнул Мелий в сторону Териона.

— Да будет тебе ворчать. Хотя я понимаю, тяжело наверное вот сразу отказаться от женских привычек. Правда характерными особенностями до конца ты не успел обзавестись и, рефлекторное охмурение мужчин и тяга к тряпью и безделушкам тебя охватить не смогла. Но характерные для женщины задатки активных истерических приступов, носящих оборонительно-наступательный характер, уже подавали признаки жизни. — Хохотнул маг, но осёкся, видя как на него наступает парочка рогатых. Я «ласково» поглядывая, выпустила на волю рожки и Мелий, который всё-таки решил воспользоваться моим советом и взял образ чёрта на вооружение. — Ладно, ладно, я пошутил. — Поспешил добавить Терион, возвращаясь к разгорающемуся костру.

Мы быстренько отобедали, приготовленным хамелеоном супчиком, куда он не жалеючу положил мяса, видимо одолела я их всё-таки кулинарными описаниями.

— Как твои успехи? — спросил меня маг, подсев поближе.

— Смотря на каком поприще?

— Ну к примеру, сменить цвет волос, отогнать вот этих кровопивцев, отрастив хвост с пампушкой и собственно явить воочию наше секретное оружие? — Терион отмахнулся от комаров и посмотрел на меня.

— Никак. Я не могу настроиться на программу «защита свидетелей» моего явления в массы без реальной опасности для этих самых свидетелей.

— Это как же?

— Пока нас с тобой Мелий убивать не станут, мы лишены возможности наблюдать Кияру аля монстр… — договорить Терион не успел, я запустила в него первым, что попалось под руку — своим рюкзаком. После чего как кошка накинулась на него сама. Такого маг никак не ожидал, посему среагировать не успел и мы оба кубарем покатились, приминая траву беспорядочными кувырканиями.

— Кияра, у тебя волосы порыжели… — на удивление легко и быстро затормозив, отвлёк меня от расправы Терион. Интересно, что мешало ему сделать это раньше? Однако, я вскочила на ноги, потребовав у Мелия зеркальце.

— Видимо действительно разгневалась, раз процесс пошёл. — Огласил очевидное маг, глянув на Мелия и, как мне показалось, что-то нехорошее блеснуло в его глазах. Волосы стали действительно огненно-рыжие, но это была единственная метаморфоза во мне.

— Но почему только волосы? — недоумевала я.

— «А разве может злость мелкая породить благородство?» — почтил таки меня своим присутствием «рыцарь» (он же лев).

— Какие люди (в смысле звери) да без охраны. Хотя, зачем тебе охрана с такими-то причиндалами?! — припомнила я описанные Терионом львиные коготки с клыками.

— «Не может гнев неоправданный лик мой явить». — Сдержанно, но настойчиво пытался объяснить мне «рыцарь».

— Ну почему же неоправданный, меня монстром обозвали! — негодовала я, но больше не от злости, а от непонимания.

— «Недостойно гнев сий эгоистическими помыслами породившийся, использовать для явления существа, духа благородного». — Не унимался «рыцарь».

— Да у тебя, как я погляжу, мания величия назреть успела.

— ?!!! — я всеми фибрами души почувствовала праведное негодование.

— Не кипятись мутант средневековый, мне же надо с чего-то начать. К тому же я защищаю наше с тобой достоинство.

— «Уверенность в себе и силах своих обрети». — На редкость сдержанно продолжил «рыцарь».

— О какой уверенности ты говоришь, если я не знаю чего от себя (в смысле от Вас) ожидать ещё?! — возмутилась я.

— «Нельзя иметь верного понятия о том, что не испытано». (Вольтер)

— Верно «мудрец» ты наш!

— Но и «Чтобы дойти до цели, надо прежде всего идти». (Оноре де Бальзак) — Осадил меня премудрый.

— Да знаю я, знаю, — ответила я, сбавляя обороты и понимая, что оба они правы. Чем быстрее я начну контролировать ситуацию и свои же метаморфозы, тем лучше и спокойнее будет всем, исключая пожалуй недоброжелателей.

Внутренний диалог закончился, я вернула зеркальце Мелию и побрела собирать выпавшие из брошенного рюкзака вещи.

— Давайте с этим разберёмся на ночном привале, не будем сейчас терять времени. Если не задерживаться на остановках, — Терион многозначительно посмотрел на меня, — то прибудем к знаменательной деревне Мелия до обеда завтрашнего дня. — Прервав обсуждения, сказал Терион, упаковывая свои седельные сумки.

— Вот и славненько. — Я уже довольно сносно запрыгивала на Шельму (в смысле уже не елозила пузом поперёк седла).

Вплоть до привала на ночь мы не останавливались (не считая кустиков), правда и не гнали, но старались преодолеть как можно бОльшее расстояние. Добрались до дивной опушки без приключений… почти. Если не считать момента, когда по дороге мне стало скучно и, я решилась на маленькую шалость, дабы скоротать время до привала.

У меня всегда при себе есть пара булавок. Я обломала ветку, проезжая под деревом и насмерть закрепила лейкопластырем разогнутую булавку на её кончике, предварительно оборвав все листочки и маленькие сучки. Благо ехали мы неторопливо, давая лошадям небольшой перерыв. Только я было пристроилась позади Териона и взяла импровизированное копьё на изготовку, как Шельма скосила на меня глаза, почуяв неладное.

Я была так поглощена своей затеей, ну ещё бы! Попасть в круп впереди скачущей лошади, пусть и не быстро, да так, чтобы она или понесла или взбрыкнула, что не заметила, как обернулась козой.

Лошадь мне досталась впечатлительная, она, увидев на себе козу, видать запамятовала, что я так кардинально могу поменять внешность, да ещё и я пятками по бокам её приложила сдуру, она и понесла.

Представляю какой был вид со стороны — рогатая я, еле успевшая ухватиться за повод, с трепыхающимися коленями, подскакивая невпопад в седле и вопящая Шельме много чего «лестного», при этом наперевес с драной палкой «аля копьё».

Меня в седле так бросало из стороны в сторону, вверх вниз, что будь я мужчиной — осталась бы без наследства, но и без того ощущалось, что если Шельма не остановится, рога мои полетят в одну сторону, копыта — в другую.

В общем, ребят я поразвлекла, когда эта копытная зараза успокоилась и Терион с Мелием поравнялись со мной, смеяться они уже не могли, только всхлипывали, колика их побери.

Поужинав приготовленной Мелием кашей, Терион с завидным рвением углубился в чтение, а хамелеон в лесок отошёл за какой-то травкой, чтобы настой заварить.

— Мелий, ты только травку не перепутай, а то ты таки рискуешь познакомиться с глюками лично. — Крикнула я вслед хамелеону, который в ответ сказал что-то невнятное и скрылся за ближайшими кустами.

— Кияра, сейчас я настрою зеркало, попробуй ещё поупражняться. — Оторвался Терион от своей книженции делая уже знакомые мне пассы. Воздух пошёл рябью, и зеркало явило моё отражение. Вдруг Шельма всхрапнула и нервно перестукивая копытами уставилась в сторону леса. Из леса выскочил варг, поменьше разодранного мною, но это обстоятельство совсем не радовало. Терион, встал в боевую стойку, а я несколько растерялась.

— Там же Мелий! — спохватилась я и, забыв обо всём на свете, со всех ног понеслась в сторону варга.

Руку обожгло изнутри. Я лишь успела понять, что уже не бегу, а передвигаюсь огромными прыжками, а весь мой гнев и страх за Мелия перешёл из воинственного крика в низкий боевой рык, вибрацию от которого чувствовала даже я своим телом. Варг, вопреки моим ожиданиям, как-то резко сжался в комок и попятился назад, позади меня Терион что-то кричал.

Я замахнулась рукой и… замерла. Передо мной стоял белый, как снег Мелий, который не моргая смотрел на меня, казалось остекленевшими глазами.

— Кияра, это Мелий… — донеслось до меня. Терион материализовался рядом, подхватывая хамелеона.

— Мелий… — шёпотом повторила я, осознавая, что только что могла убить друга… однако, дошло до меня и другое…

— Кияра, всё хорошо, варга нет, ты только не нервничай… — начал было маг.

— АХ ХОРОШО?! АХ НЕ НЕРВНИЧАЙ?! Да ты… да Вы… оба…. да я Вас… — охваченная праведном гневом, я попёрла на них, рыкнув.

— Мы хотели тебе помочь, ну… спровоцировать появление вот ЭТОГО. — Очухавшийся Мелий ткнул в меня пальцем.

— Помощники хреновы! — я понемногу успокаивалась, хотя во мне всё кипело.

— Кияра, ну будь справедливой, получилось ведь. — Жалобно пролепетал Мелий.

— «Можно быть справедливым, только будучи человеколюбивым». (Люк де Клапье Вовенарг)

— Повторила я слова «мудрец». — Я похожа на расточающую любовь личность? — спросила я у обоих, оскалив и без того торчавшие клыки.

— Нет, но очень бы хотелось верить, что внешность обманчива.

— Если тебя это успокоит — верь! — огрызнулась я, направляясь к нашей ночной стоянке. Ребята насупившись шли позади, я дошла до рюкзака, намереваясь изобразить занятой вид, чтобы немного остыть, но тут краем глаза заметила что-то огромное и движущиеся. Я отпрыгнула, при этом развернувшись, и замерла, увидев саму себя в магическом зеркале, который сотворил Терион перед случившимся.

— А что? Красотка! — попытался сподхалимничать Мелий, но осекся, встретившись со мной глазами, для чего ему пришлось задрать голову.

— Мда… — передо мной в зеркале стояло нечто. Брюки стали бриджами, из-под которых виднелись вполне животного вида ноги, покрытые рыжей шерстью. Стопы я не видела, но в сапогах было некомфортно, стало быть ноги целиком претерпели метаморфозы. Сзади, приспустив штаны вниз, болтался хвост с пушистой кисточкой. Морда была львиная вся, только нос и губы казались лёгким упоминанием о человеке. Волосы не были такими косматыми как у льва, длинными прядями спадая до самого пояса, закрывая и плечи и грудь, они скорее походили на вполне человеческую пышную причёску. Голову венчали слегка округлые ушки.

— Надо же, рубашка-то и впрямь целая, интересно… — я приподняла рубашку, самой ведь любопытно — до какой степени я животное. Заглядывая под неё, обнаружила на животе недоразвитые соски во множественном количестве в виде пупырышков. Венец которых была моя натуральная грудь, не особо сильно превосходящая в размерах, но выпирающая будто из-под шерсти двумя выпуклостями. Что-то меня напрягло. Стояла тишина, ни одного постороннего звука. Я медленно подняла глаза и если бы уже не была рыжей, вся бы краской залилась.

— И куда это Вы пялитесь, позвольте спросить! — резко рявкнула я, одёргивая рубашку. Эти двое стояли как при выполнении упражнения по гимнастике — сильно наклонившись корпусом в сторону, при этом изогнув голову так, чтобы взглядом можно было залезть ко мне под рубашку. Вспомнились слова из песни: «…Что ж ты милая смотришь искоса, низко голову наклоня?…». Теперь я воочию увидела, что такая поза осуществима.

— Ну, мы это…

— Того Вы, а не этого! С какого перепугу Вы вообще всё это удумали?!

— Кияра, видя что у тебя не получается, мы решили тебе помочь. Для этого должен был появиться кто-то явно угрожающей нашей безопасности. Ну подумай сама, не натурального же варга было приглашать, ну мы и решили использовать способности Мелия. — Пояснил уже очевидное для меня Терион.

— Был ещё другой вариант, довести тебя до бешенства, но как я понял, это могло и не дать нужных результатов. Когда я тебя в прошлый раз разозлил, только волосы порыжели. Хотя может и стоило попробовать, особенно если бы другие фрагменты себя явили, — выдал мне этот магический нахал, глядя на мою грудь скользящим взглядом до живота.

— Я вот тебе явлю фрагменты! — растопырила я когти.

— Но, Кияра… — решил встрять хамелеон.

— А если бы он не успел перевоплотиться? Я бы разодрала его!

— Ну, вообще-то мы никак не ожидали, что ты среагируешь так быстро.

— А можно я скажу? — робко сказал Мелий.

— НЕТ! — одновременно прикрикнули мы на него.

— Ладно, молчу.

— Нет ответь, уж коли голос подал. Чего ты там как статуя стоял, вместо того, чтобы перевоплотиться сразу?

— Кияра, да я как тебя в таком виде увидел, я про всё на свете забыл. Мне даже думать было не чем, не то что действовать, со страху онемело всё от пяток до ушей, включая мозги. А когда из пасти раздался рык, я вообще уже не помнил кто я, только вопли Териона вернули меня к действительности.

— Я был неправ, подставив под угрозу Мелия.

— Ладно, проехали. Но не надейтесь, что это сойдёт Вам с рук! — оба испуганно переглянулись.

— Кияра, а может с меня уже хватит, нельзя же быть такой злопамятной?

— Мелий, я не злопамятна, ну сам подумай, какой интерес вспоминать обиды, которые тебе кто-то нанес. — Маг с хамелеоном, не сговариваясь, облегченно вздохнули. — Куда интересней вспоминать мстю, которой ты подверг обидчика, — с ехидной улыбкой продолжила я. — Вот так на вздохе Мелий и замер, под дружеское похлопывание Териона по плечу.

— Ну раз уж у нас получилось, чего в себе ощущаешь? — не отставал маг.

— Ммм… — я сделала вид, что прислушалась к себе. — Ощущаю… ощущаю — борьбу! Кишка кишке по башке… — Терион посмотрел на меня как на недалёкое дитё. — Да ничего я не ощущаю… в смысле хорошего. Я даже не понимаю, почему я всё ещё лев? — добавила я.

— В прошлый раз ты вначале стала козой.

— Помню, но надо же понять, как это вообще происходит. — Я попыталась просто успокоиться и представила себя, такой какая я есть.

— А можно поподробнее систему понимания? — выдохнул Мелий, спустя некоторое время. Открыв глаза, я увидела в отражении маленькую, стройную девушку с ярко-рыжими волосами ниже попы и огромными карими глазами.

— Ой смотри, и хвост остался! — восторженно прыгал вокруг меня хамелеон.

— И не только он. — Поспешила я его «обрадовать» демонстрируя пальчики со звериным маникюром. Я попыталась не просто успокоиться, а расслабиться.

— «Дух сильного спокоен и безмятежен, и лишь в моменты опасности горяч и неукротим». — Услышала я довольный глас «рыцаря».

— Ничего милок средневековый, мы внесём поправки с учётом обстоятельств и носителя! — ответила я льву в тон ему.

— Ну вот, теперь ты вернулась. — Расстроено осведомил меня Мелий об успешном завершении моих потуг.

— И слава Мудрым! — Терион казался чрезвычайно довольным, только вот чему? Что я хоть как-то научилась контролировать процесс изменений или что я снова я?

— Мелий, ты не рад меня видеть? — изогнув бровь, я недвусмысленно посмотрела на него, выпуская на волю рожки.

— Нет, что ты… — Эта хамелеонистая «редиска» у меня на глазах превратилась в хорошенького мальчонку лет шести, с большущими синими глазами жалобно смотрящими.

— Мелий, ты бессовестная зараза!

— Я знаю! — ответил мне хамелеон, принимая свой натуральный облик и улыбаясь.

— Так, давайте-ка спать. Мелий ты дежуришь первым, потом Кияра, а под утро я заступлю.

Я оставила в покое несчастный рюкзак и подошла к своей лежанке, где нашла бессовестно дрыхнущего Шкета.

— Нет, ну это ж надо! Я тут с ума схожу, а ему хоть бы хны, дрыхнет себе.

— Так ведь варг не настоящий был. — Заступился за Шкета маг.

— Мог бы и предупредить, — насупившись, пробурчала я питомцу. В ответ мне было лишь молчание. Подозреваю, что он меня услышал, но предпочёл претвориться спящим.

— Мелий, если что — буди, сразу не геройствуй. — Сидя на своём лежаке, крикнул маг.

— Терион, а зачем тому тёмному магу этот артефакт? — уже завалившись, спросила я мага.

— Изумруд «тинну»? Он хочет активировать круг.

— Но ты же говорил, что после того как эльфы повредили его, одному человеку, пусть даже и магу, круг не активировать, в смысле действовать он будет, но только как ритуальный?

— Да. Другие маги нужны как носители стихий, а если маг из клана теней, то ему как обладателю всех четырёх стихий, пусть и в неярко выраженной форме, нужен лишь один соратник… или…

— Или что? Терион, сказал «а», говори «б»! Что у тебя за мания дозировать необходимую информацию?! — возмутилась я.

— … или ему потребуются три магических души и любой из артефактов.

— То есть как три магические души?

— Существует ритуал, при котором маг способен перекачать силу магической ауры на себя, иными словами — похищает магическую душу. Чем мощнее эта аура (душа), тем сильнее становится сам маг-похититель.

— Как всё запущено! И часто у Вас такое безобразие творится?

— Нет, описание этого ритуала считается давно утраченным, хотя кое-где упоминания о нём встречаются.

— Час от часу не легче. Неужели Мелий обладает настолько сильной магической аурой, чтобы позариться на его душу?

— Думаю да. Правда способности метаморфа вряд ли передадутся похитителю, это ведь не болезнь, но наверняка сказать не могу.

— Может, попробуем проверить твои догадки и куснём нашего хамелеона? — внесла я предложение.

— Кияра, мне почему-то очень бы хотелось остаться мужчиной, а то вдруг я ошибаюсь и, перейдут ко мне через укус флюиды Мелия с женскими замашками. — Передёрнуло Териона. — И потом кусать мужика, это как-то не по моей части. — Добавил он усмехнувшись.

— Убедил. А что случится, если мы Мелия не убережём и, он попадёт таки в руки маньяка?

— А… э… — хамелеон поперхнулся, подойдя к нам ближе и услышав мой вопрос.

— Не нервничай! Я просто так спросила, чисто гипотетически.

— Если ритуал совершить, то он потеряет дар к магии.

— Иными словами станет простым смертным человеком, ну в смысле метаморфом?

— Не совсем так. Ауры составляют единую личность и если похитить ауру жизни — последует смерть, если же лишиться магической ауры, то пострадавший будет не многим отличаться от приведения, но всё зависит от конкретно взятого существа.

— ???

— Нет, телесную оболочку он не потеряет, но сам будет в прострации или крайне слаб. — Предугадал мой вопрос маг.

— Такие последствия похищения ауры магии распространяются только на человека или на любую другую расу?

— Насколько я понял из прочитанного, только на человека. Эльф, к примеру, лишиться при этом ритуале самого важного, но он даже будет способен творить волшбу, правда на очень слабом уровне.

— Видимо он лишится своего высокомерия. — Предположил Мелий.

— Почему такая разница в последствиях после похищения магической души? — не унималась я.

— Магия эльфов, как и способности метаморфов — это их часть природы.

— То есть человек, самый слабый носитель магии? — удивилась я такой несправедливости.

— Да, за редкими исключениями. Самая же сильная магическая душа…

— У духа стихии. — Выдал Мелий.

— Верно. Но если забрать её, будь то гном, мерроу, саламандра или представитель сильфов, от них останется лишь призрачная часть, которая вскоре погибнет, если не вернуть похищенное.

Последствия этого ритуала у других рас наделённых магией в этой книге не упоминались. — Оповестил начитанный наш.

— Мда, порадовал, ничего не скажешь. — Озвучил мои мысли хамелеон.

— А теперь, давайте-ка спать, а ты Мелий гляди в оба. — Терион зарылся в покрывале с головой и затих.

— Кияра, а что ты придумала с моим избавлением? — не терпелось хамелеону.

— Не извольте беспокоиться, сама от тебя бегать будет. — Передёрнув бровкой ответила я, под тихий смешок Териона доносящийся из-под покрывала и, некоторую озабоченность Мелия. Погодите же помощнички, посмотрим, кто завтра посмеётся!

Глава 18

Первый раз за всё моё пребывание здесь, меня не разбудили — я встала сама. Точнее меня поднял божественный запах, исходящий от костра над которым корпел Мелий. Терион уже стоял на изготовку, с миской возле него.

Оказывается к нашему месту ночёвки под утро очень неосмотрительно, но весьма кстати, забрёл кабанчик. Чем, собственно, Терион и воспользовался, вышибив дух из дикой свинки. Пока мы дрыхли, он разделал тушку, а потом уж Мелий, сдобрив мясо какими-то травами и чем-то мне ещё неведомым, приступил к его жарке на манер наших шашлыков.

— Мелий, если ты будешь нас так кормить, я готова тебе простить всё… почти! — по доброте душевной (в смысле желудочной), сказала я, дожёвывая уже…дцатый кусок нежного поджаристого мяса.

— Я можно сказать, из лучших побуждений, а ты «почти». — С наигранной обидой отозвался наш довольный собой шеф-повар.

— Да будет тебе Мелий, не криви душой, выкладывай к чему бы это такая тяга к кулинарному искусству? — облизывая пальчики, доброжелательно решила я сразу внести ясность.

— Он решил, что ты явишься в деревню к его, так называемой «невесте», монстром и запугаешь их до полусмерти, дабы они не преследовали его с целью лишения свободы. — Сказав это, Терион засмеялся, а хамелеон покраснел, как маков цвет и опустил глаза.

— То есть это, — ткнула я в оставшееся мясо пальцем, — взятка?! — бедолага уже побагровел от смущения. — Ну что тебе сказать Мелий, никого запугивать я и не собиралась. — Хамелеон плохо скрываемо вздохнул. — Это сделаешь ты! — тут он как-то резко сбледнул с лица.

— Кияра, да он со страху даже сказать-то ничего не сможет. — Недоумённо бросил маг.

— А ему почти и говорить не придётся. — Я полезла в рюкзак за бумажкой и карандашиком.

— Постой, но ведь если я превращусь в чёрта, ни она, ни её родня меня не узнают, как же тогда… — договорить Мелий не успел.

— Зачем в чёрта, ты останешься человеком, — попыталась я успокоить хамелеона, но видимо он уже понял, что со мной просто так, не бывает никогда. — Точнее сказать, в то, что ещё останется от человека.

Я набросала на листочке человечка, весьма отдалённо напоминающего Мелия, и в заключении внесла в образ… язвы, шрамы, припухлости и удалила часть носа.

— Это что?! — прорезался голос у хамелеона, правда как-то сипло прорезался.

— Это ты Мелий! — гордо сказала я под бессовестный хохот Териона. — А теперь, давай потренируемся в составлении образа!

— Я ЭТИМ, не стану! — впечатлительный наш, даже глядя на рисунок начал почёсываться.

— Ну тогда, надеюсь хоть на свадьбу пригласишь? — невозмутимо отложила я листочек в сторону.

— Мелий, а в каком виде тебя видела та девушка? — задал очень своевременный вопрос Терион.

— Та… таким вот и видела, только волосы были рыжими, — ещё не отойдя от шока, ответил хамелеон.

— Орин тебя покрасил «насмерть». Придётся сделать тебя либо лысым, либо закутать в тряпки. Потому что если не сможешь себя контролировать, на свет явятся чёрные крашенные волосы. Кстати на лысине можно тоже будет очень живописно расположить пару язвочек. — Подлила я масла в огонь, ну надо же было его как-то встряхнуть.

— Нет, нет, лучше закутать. — Как-то быстро согласился Мелий.

— Ну, тогда приступим. Нужно образ составить и закрепить, а другого времени у нас не будет.

Мы нацепили Мелию на голову повязку, на манер банданы и переодели в его старую рубашку. Затем всё лицо Мелий сделал опухшим и бугристым. Потом, следуя моему подробному описанию, на лице появились пятна, бляшки, узлы с расплывчатыми границами, плотные и с выпуклым центром.

— Всё? — с надеждой уточнил Мелий.

— Нет! Теперь убери брови.

— Как? Совсем? — выпучил глаза хамелеон.

— Нет, пунктиром, чтобы кустиками светились! — съязвила я. — Конечно совсем. Мочки ушей сделай толстыми и шершавыми.

После ещё некоторых правок на нас смотрело лицо, или уже морда, то ли бульдога, то ли уродливого льва. Только кожа была напряжённой, лоснящаяся апельсиновой коркой и без волос. Кое-где утолщённые бляшки имели синюшно-бурый оттенок. Подрытые края язв перемежевывались с неровно зажившими рубцами. Я не подвергла изменению только глаза и губы, чтобы хоть по каким-то частям лица можно было его опознать.

— Кияра, скажи что это плод твоего нездорового воображения и такого не существует на самом деле. — Взмолился маг, глядя на изуродованного хамелеона с нескрываемым отвращением.

— Увы, такая болезнь имеется в наличие там, откуда я и прибыла. Это проказа.

— Кияра, ты непременно должна сказать, откуда ты, чтобы я это место не за версту, а за…дцать вёрст обходил. — Териона передёрнуло, а Мелий в это время судорожно искал в сумке зеркало.

— Но… э… я? — услышали мы неподалёку.

— Да, это ты. Здорово, правда! — всё-таки Мелий молодец, нервы крепкие. Только ноги подкосились, но в обморок не упал.

— Да уж. Чёрт по сравнению с этим красавец. — Не удержался маг от высказывания, а Мелий всхлипнул.

— Ну, как думаете, захочет невестушка замуж? — довольная своим художеством спросила я.

— Захочет, но только быть подальше от предполагаемого женишка. — Согласился со мной маг, а Мелий, уже немного попривыкший (читай смерившийся) к своему виду, одобряюще кивнул.

— Кстати, для пущего эффекта, ты можешь сделать нос вот таким? — я показала рисунок, где часть носа отсутствовала, точнее его кончик.

— А не перебор ли? — засомневался маг.

— В самый раз! Это мы оставим для особо крепких нервами, так сказать. Только Мелий, хорошо если он на глазах отвалился бы, сможешь? — вошла я в раж.

— Смогу, если заболею этим! — значит совсем пришёл в себя, коли возмущаться уже в состоянии. — Нет конечно, но я смогу быстро изменить вид.

— Пойдёт! Запомнил свой новый образ?

— Забудешь такое, — пробурчал Мелий, становясь опять собой.

— Ну, тогда в путь. — Даже повеселев, сказал Терион, глядя на нашего, такого родного Мелия в его прежнем и натуральном облике.

До деревни добрались ещё до обеда, как и говорил маг. Этакий посёлок городского типа. Разброс в доходах населения был очевиден, от бедных, уже покосившихся и почерневших избёнок, до хором, которые можно было назвать теремами.

Я заставила Мелия преобразиться в прокажённого и повесила ему платок на лицо на манер восточной красавицы. Получился этакий маджахет, у которого были видны одни глаза ну и изрядно поредевшие брови.

— Как только мы с «невестой» твоей повстречаемся, старайся липнуть к ней и говорить много чего премилого. Вопреки опасениям местные жители были так заняты, что почти не обращали на нас внимания. — Давала я хамелеону последние инструкции.

— Где твоя красотка обитает? — решила уточнить маг, чтобы не плутать как заблудившиеся туристы.

— Она живёт за базарной площадью в квартале ростовщиков. — Быстро ответил Мелий. Искать долго не пришлось. Возле дома на расписной лавочке (прямо как у нас в деревнях) сидели две девахи пышных форм. Вдруг одна из них отвлеклась от разговора и просканировала нас изучающим взглядом. Куда там нашим бабушкам, несущим дозор у подъезда.

— Мелий?! Ты вернулся ко мне! — завопила дурным голосом русоволосая девушка с объёмистой косой ниже пояса. После чего она подлетела к нему и обняла, схватив его за пояс. Бедный хамелеон не успел издать ни звука, только беспомощно болтал ногами в воздухе и пытался полноценно вздохнуть.

— Вернулся, я был неправ, что оставил мою красавицу одну на столь длительный срок. — Сказал Мелий хрипловатым голосом, вновь ощутив под ногами землю.

— Пойдём в дом, батюшка давно хотел познакомиться с тобой поближе. — Краснея затараторила девушка, хватая за руку несчастного и таща его за собой.

— Да уж, представляю КАКИМ образом он хотел познакомиться, — еле слышимым шёпотом сказала я, не удержавшись и представляя себе хамелеона со смачным, живописным фингалом под глазом.

— А это кто? — наконец таки и нас соизволили обнаружить.

— Мои спутники Терион и Кияра, которые помогли мне понять, что я должен сдерживать свои обещания. — Мы еле заметно кивнули в знак приветствия.

— Анита, — подозрительно обглядывая нас представилась девушка, — ну раз так, то и Вы заходите. — «Гостеприимно» смилостивилась «невеста».

— А чего ты на лицо тряпку нацепил, раньше я за тобой такой застенчивости не наблюдала. — Засюсюкало повисшее на хамелеоне созданье. Затем отлипла от Мелия и побежала в дом.

— Мда, и как тебя угораздило с этой девицей познакомиться? — запоздало поинтересовалась я.

— Да она на базаре ко мне прицепилась и так заболтала, что я и не заметил, как мы забрели в какой-то сарай, а там… — шёпотом поведал мне пострадавший от такого женского внимания хамелеон.

— …а там? Я бы сказала «а после», она потребовала жениться на ней?

— Ну да, что-то вроде того. — Дальше мы перешёптываться не смогли, потому как Анита тащила из дома к нам навстречу своего отца.

— Так стало быть Вы и есть тот недостойный молодой человек? — вместо приветствия начал её батюшка.

— Ну почему же недостойный, я осознал свою ошибку, в смысле свой внезапный отъезд, и вернулся, чтобы исполнить свой долг. — Во загнул! Молодец! Действительно хочешь жить… свободным, умей вертеться.

— Сбежал, да вернулся. Чего ради? — отец Аниты явно мужик неглупый.

— К чему претензии и допросы, ведь он здесь, — вмешалась я, видя, что Мелий стушевался. — Но если мы не во время, то… — договорить я не успела, на шее у Мелия повисла предполагаемая невеста.

— Да полноте Вам батюшка, из чувств ко мне он вернулся и с законным намерением, — тут она сдёрнула с него платок, закрывающий обезображенное лицо хамелеона, чтобы запечатлеть поцелуй.

— Ах… — вырвалось у родителя Аниты вздох удивления и испуга.

— Ааааааа…. - завопила сама девушка и отпрыгнула от хамелеона подальше, как только пришла в себя от увиденного.

— Да, мудрые наказали его за жизнь неправедную. — Подал голос Терион. Я чуть было не хихикнула, звание мудрой по отношению к моей персоне, меня сильно развеселило.

— Аааааа… — продолжала голосить Анита на одной ноте, при этом нервно отряхиваясь и обдуваясь.

— Дорогая, я исполню свой долг и не позволю тебе ходить обесчещенной. — Девушка на миг замолчала, а я испугалась, вдруг девица от речей разомлеет и тогда весь план коту под хвост. При виде прокажённого Мелия в это верилось с трудом, но кто её знает…

Я незаметно наступила на ногу хамелеону.

— Стало быть слово пришёл обещанное выполнить… — закряхтел, придя в себя отец Аниты.

— Да! Как честный человек я должен жениться на Вашей дочери! — Мелий сделал шаг вперёд и протянул руку к девушке. В этот момент у них на глазах проваливается нос жениха, и какой-то ошмёток падает на пол (объеденный кусок утреннего шашлыка, который хамелеон припрятал для этой цели).

— Аааааа… — Анита перешла на ультразвук и спряталась за спину отца. Который в свою очередь брезгливо отошёл от нас, продолжая пятиться назад к двери в избу.

— Знаете, молодой человек, пока Вы отсутствовали, Анита погоревала и согласилась на предложение другого мужчины. Так что она освобождает Вас от данного Вами слова, — бормотал он. — Правда дочка? — девушка, продолжая попискивать, очень активно закивала головой.

— Ну что же, раз таково Ваше последнее слово, я смирюсь. — Голос у Мелия казался огорчённым, а по мимике ничего понять было невозможно за таким уродством.

— Жаль, а мы уж собрались на свадебке погулять. — Еле сдерживаясь от смеха, сказал Терион. Анита, представив видимо сие пиршество и танцующего жениха, с периодически отваливающимися частями тела, в обморок всё-таки упала.

— Ну что же, если обязательств пред Вами я больше не имею, позвольте откланяться. Хотелось бы добраться до столицы, чтобы подлечить своё подорванное здоровье.

— Тебе б болезный до кладбища бы дойти и то слава Мудрым. — Себе под нос сказал отец Аниты, удерживая дочку на руках и кивнув нам на прощание, давая понять, что нас он больше не задерживает.

Мы вышли за ворота, не забыв прихватить отвалившийся «нос» Мелия. Как только ворота за нами захлопнулись, послышалась беготня и стенания. Запахло самогонкой и ладаном одновременно.

— Ну что, красавец наш, ты свободен! — вынес уже понятный всем вердикт Терион.

— Кияра, можно мне стать собой? — заканючил Мелий, не скрывая радости в голосе.

— Нет! Пока не выберемся за пределы деревни, будешь ходить таким. Платок надень, а то нас на костёр загребут в профилактических целях. — Вспомнилась мне наша история в сезон инквизиции.

— Куда теперь? — уточнил маг, ведя свою лошадь под уздцы.

— Действительно Мелий, чтобы добраться до твоего поселения, в какую сторону свернём? — присоединилась я к Териону, погладив Шкета, спавшего на рюкзаке за спиной.

— Если прямо на север, то завтра засветло будем на месте. Правда Зеркальные горы поблизости, с ещё непонятным нам приведением. А можно обогнуть и ехать по кромке Мёртвого леса, так получится длиннее, но думаю, к ночи следующего дня доберёмся. — Оповестил проказообразный наш.

— Нам нужно как можно быстрее добраться, едем на север! — решительно сказал Терион.

— Мелий, ты чего задумался? — посмотрела я хамелеона.

— С тех пор как мама стала регентом, я ничего не слышал ни о ней, ни о нашем народе. Маньяк этот непонятный. Да ещё призрак, несущий смерть. — В голосе хамелеона была тревога и беспокойство.

— Мелий, будем решать проблемы по мере их поступления. Так что, кто не спрятался — мы не виноваты! — оптимистично закончила я, пытаясь отвлечь Мелия от негативных раздумий. Мы беспрепятственно пешими вышли за черту деревни и, оказавшись в седле, решили отъехать подальше от населённого пункта и там спокойно пообедать.

Как хорошо было полежать на травке среди луговых цветов. Их милый и незатейливый вид перенёс меня в пространство покоя и благодати. Были и неизвестные мне цветы, которые склонили надо мной замысловатой формы головки, а их лепестки слегка подрагивали от дуновения ветра. Хорошо-то как!

Вспомнилось прошлое лето, когда Вик вытащил меня на природу. Я тогда сопротивлялась, прикрываясь множеством дел и подготовкой к сессии. А потом благодарила друга, что он таки уговорил меня погулять по парку. Кажется, что это было давным-давно или вообще в другой жизни.

Вик, я вздохнула, в очередной раз сожалея, что его нет рядом.

— Кияра, ты особо не расслабляйся. Недолгий послеобеденный отдых и в путь. — Вернул меня в реальность Терион.

Оставшееся после завтрака мясо кабанчика было быстренько уничтожено и запито каким-то травяным настоем, который заварил Мелий.

Сейчас хамелеон, вернувший свой родной облик, чему и мы были рады (не для слабонервных получился образ прокажённого), сидел неподалёку на травке и сыто щурился, поглядывая на солнышко.

Шельма пощипывала травку на почтенном расстоянии, периодически поглядывая в нашу сторону. Шкет и вовсе дрых рядышком, после того как заграбастал себе кусок мяса и заглотил его. И как в такой маленькой зверюшке может помещаться много еды? Вопрос риторический.

Маг всё ещё листал засаленный, ветхий образец антиквариата.

— Терион, ты никак за мемуары взялся? — пошутила я.

— А? — он поднял на меня глаза, не расслышав вопроса.

— Я говорю, ты хочешь вычитать там секрет своей невидимости?

— Если бы Кияра… если бы…

— Но ведь как-то твой дар должен себя проявить в полную силу? — я недоумевала, почему маг не старается что-либо предпринять.

— Учитель меня заверил, что это придёт само собой в нужное время. — Отмахнулся Терион, хотя и не скрывал своего раздражения по этому поводу. — У тебя-то как?

— Не пробовала… и пока не хочется. — Поспешила добавить я, чтобы заранее осадить «помощничков».

— Ну что же, в путь? — скорее скомандовал, чем спросил маг.

Я подхватила спящего Шкет и окрикнула Шельму, та нехотя оторвалась от дикорастущего газончика и направилась ко мне.

Объевшись, было тяжело не то что на лошадь запрыгивать (читай заползать), а даже дышать и то оказалось весьма затруднительно. Но видимо сказались частые «посадки», что не могло не отразится на сноровке при запрыгивании в седло. Да и чувствовала я себя верхом уже вполне сносно, хотя внутренние мышцы ног, всё ещё побаливали.

— Эх, надо было учиться верховой езде, когда была такая возможность. — Пробубнила я сама себе, припоминая, что подруга меня не один десяток раз подбивала не просто ошиваться в конюшне и любоваться лошадьми, но и прибавить опыта в качестве наездника.

— Давайте возьмём правее, мимо заброшенного полуразвалившегося храма, Зеркальные горы ближе, чем хотелось бы. — Крикнул Мелий на ходу.

— Скоро темнеть будет, свернём в тот лесок он как раз правее. — Отозвался Терион. Солнце действительно уже клонилось к закату, но до темноты было ещё как до Китая пешком. А леском маг назвал, видимо, виднеющуюся на горизонте тоненькую тёмную полоску. Возмущаться я правда не стала, мы и так лошадей не гнали, мягко говоря громко выражаясь, учитывая мои скромные навыки ездока.

Остановились мы на ночлег, по словам Териона, рановато, но дальше не было смысла идти.

— Ну, мы можем пешими через лес пройти. — Предложила я больше для проформы, потому как за привал была «за!» руками и ногами.

— Не в этом дело Кияра, не стоит на ночь глядя идти через лес, если верить слухам — здесь небезопасно. Лучше обустроимся и отдохнём здесь, а с утра пораньше продолжим путь. — Сказал маг, разбирая при этом сумки с припасами.

— Так мы же взяли правее, чем то место, где предположительно призрак обитает. — Мне хотелось поесть и завалиться спать, а не судорожно дремать, просыпаясь с мыслью о чьей-то бродячей заблудшей душе при каждом шорохе.

— Да, но лес-то тот самый. — «Успокоил» меня хамелеон.

— Кияра, сходи за водой, и лошадей было бы неплохо помыть. Мы проезжали тут недалеко небольшое озерцо. Я пойду за дровами, а… — не успел до конца раздать распоряжения Терион.

— А я, так и быть, не дам нам умереть с голоду. — Делая важный и надутый вид смилостивился Мелий.

Я подхватила лошадей за повод, взяла бурдюк и потопала в направлении упомянутого водоёма.

Озеро оказалось действительно маленькое, но вопреки опасениям чистенькое. Сначала я набрала воды, пока мы её не замутили, а потом сняла штаны, завязала рубашку на груди узлом и повела фырчащую от нетерпения Шельму купаться.

Освежив братьев наших меньших, отправила их пастись неподалёку, а сама решила искупаться. Я и без того была вся мокрая хорошо хоть штаны сняла прежде чем в воду полезла и, разило от меня самой, как от лошади.

Злоупотреблять с купанием не стала, Терион наверняка уже костёр соорудил, Мелию готовить пора бы, а я воды ещё не принесла.

Стемнело вопреки моим ожиданиям быстро. Я оделась и, только было собралась неторопливым шагом обратно к месту нашей ночлежки, как услышала:

— «Хозяйка, быстрее!» — кричал, если так можно сказать о телепатии, Шкет.

— В чём дело? Что у Вас стряслось? — ускорила я шаг.

— «Они долго не продержаться, быстрее!»

— Тогда почему ты ещё здесь?! Дуй к ним пулей и помоги, я постараюсь побыстрее.

— Эх, верхом бы, да без стремян не заберусь. — Ворчала я на себя. И тут Шельма поразила меня до глубины души — она встала передними на колени.

Своё удивление я запихала куда подальше и, схватившись за повод и гриву одновременно, дала шенкеля. Лошади мага и хамелеона последовали за нами.

Казалось, прошли какие-то минуты, как я увидела впереди что-то подрагивающее и светящееся. Правую руку от запястья до локтя обдало жаром, и я почувствовала просыпающегося льва. Я сумела притормозить преображение, дабы не покалечить уже всхрапнувшую Шельму. Но когда я коснулась лапами земли, то понеслась к ребятам огромными скачками что было сил.

— Все целы? Кто это? — посыпала я вопросами добежав и не видя противника. Мелий лежал с окровавленной рукой без сознания, а Терион сферой удерживал защиту. Её то издалека я и увидела.

— Там. В лесу. Два еле светящихся шара. Кияра, я дольше не смогу удерживать защиту. — Тяжело дыша, резкими фразами сказал маг. В этот момент я увидела эти самые шары, они коснулись созданной Терионом сферы и защита пала, купол исчез, а маг осел на землю.

Я ринулась туда, откуда вылетели шарики.

— Шкееет! — позвала я.

Я чувствовала своего зверька, он метался по лесу между деревьев, будто оборзевший воробей в брачный период. Звериное зрение оказалось весьма кстати, было видно не так хорошо как днём, но достаточно, чтобы ориентироваться в лесу, погрузившимся в ночной мрак. Мелькнула едва уловимая тень и вновь исчезла. Я набрала в лёгкие воздух и выдохнула раскатистым рыком так, что у самой кровь завибрировала в жилах. Тень замерла, чем и выдала своё местонахождение.

— Шкет, не убивать! — мысленно передала я питомцу. Хотелось бы «познакомиться» поближе с напавшим на ребят ещё при жизни… его, разумеется.

Зверёк шипя, растопырил кожистые крылья и на мгновение завис возле едва заметных очертаний существа. Я же прыгнула на замершую тень, опрокинув её навзничь. Тяжёлые, огромные лапы придавили что-то хрупкое. Однако этот некто не унимался, извернулся и попытался ударить меня. Ха!

Уклоняясь, я наотмашь ударила верхней частью лапы, подобрав когти внутрь. И дабы предотвратить дальнейшие трепыхания, только было занесла переднюю лапу с готовыми разодрать плоть когтями, издав негромкий грудной рык, как…

— А! — пискнуло существо, источая всеми фибрами исходящий от немого крика ужас, и обмякло у меня в лапах, проваливаясь в спасительный обморок.

Я опешила. Никак не ожидала услышать от убийцы девчачий писк, хоть и не жалобный, но всё равно испуганный.

Во мне всё ещё кипело, но бить, кого бы то ни было, в бессознательном состоянии было выше моих сил.

— Ой… — послышались признаки жизни от обмякшего кулька на земле. Ярость моя уже немного отступила, посему желание прибить нарушителя спокойствия, я решила попридержать до поры до времени.

Это был человек, судя по голосу — девушка. Подойдя к ней и удерживая её лапой за горло, я дала ей возможность подняться на ноги и стащила капюшон, закрывающий голову пойманного.

— Эльф! — изумлённо выдохнула я, увидев заострённые ушки.

— Говорящий монстр! — в свою очередь просипела эльфийка.

— Шкет, дуй к ребятам. Мы сейчас придём. — Немного успокоившись от «охоты» и отойдя от удивления, вслух сказала я питомцу.

— Мы? Ты не станешь меня есть? — девушка вместо вздоха облегчения удивилась.

— Я не питаюсь разумными, но могу пересмотреть свои принципы, в виде исключения. — Съязвила я, зло оскалив зубы.

— Нет, нет! Не стоит ради меня изменять своим принципам. — Как на автомате выдала эльфийка, несмотря на охватившее её оцепенение.

— Идём. — Коротко бросила я, продолжая при движении удерживать её за шею скорее когтями нежели лапой.

Недалеко замаячил разгорающийся костерок. Девушка напряглась, мне же наоборот стало легче — даже отсюда было слышно, как Терион ругает всё и вся на чём свет стоит. Значит всё в пределах нормы.

— Кияра… — бросился мне навстречу маг, как только увидел, но тут же остановился как вкопанный.

— Эльф! — как ребёнок обрадовался Мелий.

— Да… эльф, и Ваша несостоявшаяся убийца тоже. — Представила я «гостью».

— Я не убийца! — гордо вздёрнув подбородок, сказала девушка.

— Да ты что?!!! — с придыханием, удивлением и с не скрываемой издёвкой начала я, медленно приближаясь к ней вплотную. — Это видимо я напала на мирно бредущих по лесу прохожих! Это я простому люду пройти сквозь лес не даю! И видимо убиваю всех, кто на пути попадётся тоже я! А ты у нас так, белая и пушистая… овца мздрёпная! Тоже мне выпускница института благородных девиц треч тебя побери! — закончила я, нависая над эльфийкой львиной мордой.

— Кияра… — Мелий протиснулся между нами, преданно смотря мне в глаза… засранец. Но когда я высказалась, мне полегчало.

— Ладно, присмотрите за ней, я воды принесу. — Я встала на четыре лапы и лёгкими прыжками удалилась за брошенными лошадьми и водой.

Шельма мирно пощипывала травку вместе с остальными. Я чтобы не спугнуть их вернула свой человеческий облик и только после этого подошла к нервно стригущим ушами лошадям. Преображение получилась гораздо легче, чем в прошлый раз, но не так легко, как с козой.

Я подхватила валявшийся на земле бурдюк, лошадей и вернулась к нашему лагерю.

— Давай скорей, а то есть охота. — Сцапал бурдюк Мелий.

— Тебе уже лучше? — я покосилась на руку, удивляясь бодрости хамелеона.

— Хорошо, что я регенерирую быстро, а то было бы мздрючно. — Улыбнувшись, ответил Мелий.

Эльфийка, сидела во все глаза глядя на меня, не скрывая непонимания.

— Ну как, побеседуем? — сказала я, присев возле мага. Терион не ответив кивнул, из-за нахлынувшей слабости он побледнел и выглядел как приведение.

— А тот монстр… — начала было девушка.

— Он вернётся, если дурное что удумаешь, — я сделала резкий выпад рукой, явив пред её очи когтистую лапу, которая явно не вязалась с моими габаритами. Она вздрогнула, но не двинулась с места.

— Хм, неплохо! — Терион выглядел довольным, я таки смогла худо-бедно управлять новыми метаморфозами. Воистину в экстремальных ситуациях всё начинаешь делать быстрее…если ступор не одолеет.

— Держите, успокоительное и горяченькое думаю сейчас никому не повредит. — Мелий протянул нам наскоро приготовленный настой из заранее собранных травок. Эльфийка с секунду колебалась, но тоже взяла кружку, вызвав у хамелеона довольный вид.

— Почему ты напала на нас? — без прелюдий спросил Терион.

— Я почувствовала, что приближается маг и… и подумала, что это тот самый… поэтому и решила напасть первой. — Не сразу и сбивчиво начала она.

— Тот самый? — мы переглянулись. Последовало молчание.

— Знаешь милочка, я не могу сказать, что мы хорошие ребята и все такие из себя милосердные, но жизнь тебе мы сохранили… пока. Я не прошу тебя нам довериться, но если ты поведаешь нам о причинах твоего поведения, мы быстрее придём к взаимопониманию.

— Ну, я… — казалось, она хочет рассказать, но что-то её сдерживало.

— «Стремись не понять, что ты в состоянии верить, но поверить, что ты в состоянии понять». (Аврелий Августин) — Озвучила я слова «мудреца».

— Начни с того, кто ты? — Терион выглядел уже почти живым и, в глазах загорелось любопытство.

— Я авариэль. — Гордо сказала девушка.

— Они не существуют, это легенда. — Вмешался Мелий.

— Наш народ желал и стремился к тому, чтобы так думали.

— А где твои крылья? — Мелию всё не терпелось, дитё дитём.

— Вот поэтому я и напала на Вас. — Глаза девушки заблестели и, было такое ощущение, что в них сосредоточилась вся многовековая скорбь еврейского народа.

Я только что обратила внимание на внешность эльфийки. Судя по нашим книгам, эльфы — красивейшие существа на свете. Это неправда! Эта девушка была не просто красивой, а очень красивой. Эльфийка была совсем юной. На голову выше меня, стройная, притом не худышка как я, а именно стройная. Ровные, длинные ноги, которые облегали брюки цвета ночного неба. Округлая пятая точка, на упругость как-то не проверяла. Невообразимо тонкий стан и при этом хоть и небольшая, но высокая и имеющаяся в наличии грудь. Короткие тёмно-каштановые вьющиеся волосы, отдающие золотом (может это из-за отсвета костра), которые смешно стояли торчком в разные стороны. Большие миндалевидные карие глаза и до безобразия длинные ресницы. Аккуратный заострённый носик. Волевой подбородок и бровки с изломом, которые спасали это личико от кукольного вида и выдавали что девушка не без характера. Но особым украшением этого личика был синяк красно-фиолетового цвета, от моего удара. Он очень живописно смотрелся на эльфийке, расположившись на бОльшей части лица. И мне за сие «творение» было ничуть не стыдно!

— Наш народ живёт в мире и согласии, — начала эльфийка, — но лишён возможности увидеть мир, и не желает контактировать с кем бы то ни было, исключая разве что торговлю время от времени. Небо, свобода, осознание, что мы ни от кого не зависим, заменяет нам всё остальное. Но не всем этого хватает. Я хотела увидеть мир! Мне было тесно, даже не смотря на то, что бескрайние небесные просторы окружают наш город. — Девушка вздохнула.

— И поэтому ты решила покинуть свой народ? — опять таки не выдержал Мелий.

— Да, но уйти далеко я не успела… — глаза девушки наполнились слезами, и казалось вот-вот слёзы обрушаться обильным потоком, но она сдержалась.

— Мне встретился маг. Он был очень вежлив и учтив. После короткой беседы, сказал, что нам с ним будет по пути какое-то время и он рад показать мне местные достопримечательности. Я была немногословна, но он ничего и не спрашивал.

Мы довольно много прошли и остановились перекусить, да и отдохнуть тогда было бы неплохо. У кого что было, тем и угощались, а маг приготовил травяной, душистый настой. — Эльфийка опустила голову, обречённо глядя на танцующие языки пламени под котелком.

— Когда я поняла, что что-то не так, было уже поздно. Последнее что я помнила на тот момент — ехидная улыбка мага, горящий взгляд и присутствие его магии, от которой вдруг стало необычайно сильно смердеть. Я попыталась сопротивляться, но меня пронзила боль и я провалилась куда-то в темноту.

— С настоем было явно что-то не так… — будто сам себе сказал Мелий.

— Да. Очнулась я от пронизывающего холода, лёжа на камнях. Руки и ноги были обездвижены. Я из последних сил попыталась сконцентрироваться, чтобы обрести свободу… чем он и воспользовался, будто ожидал этого от меня.

Он провёл неизвестный мне ритуал, после чего боль и пустота поселилась в сердце моём, а крылья покинули меня, лишив возможности чувствовать свободу.

— Ритуал похищения магической души… — выдохнул поражённый Терион.

— Наши старейшины рассказывали о нём, но говорили, что он утрачен, правда, о последствиях его провидения они не распространялись.

— Ты лишилась крыльев, того, что тебе было дороже всего! — Терион был излишне эмоционален и чем-то обеспокоен. Неужели он так близко к сердцу воспринял создавшуюся ситуацию, в которую попала девушка.

Хотя, жаль её конечно, захотела приключений — получите, распишитесь!

— Я конечно очень сожалею, но мы-то тут при чём? — вернулась я к нашему первоначальному вопросу.

— Старейшины также упоминали, что можно вернуть украденное, убив мага или нарушив связующую нить.

Я ушла подальше от того разрушенного храма куда перенёс меня маг, и от людей, которые попадались всё чаще. И вот дойдя до этих мест, я почувствовала присутствие мага, и подумала, что догнала его. Приблизившись, я поняла, что ошиблась, но было поздно, меня заметили и отбив моё оружие, ответили боевым заклинанием.

Те, кто попадались мне на пути, желали или меня поймать или убить. Вы первые, кто не просто не убил меня, но и отнеслись ко мне с уважением, несмотря на то, что я стремилась Вас уничтожить.

— К слову об убийстве, а что это за летающие светящиеся шары? — вспомнил Мелий. Я и думать о них уже забыла.

— Это моё оружие. Оно осталось в лесу, если позволите, мне хотелось бы вернуть его. Мы переглянулись и синхронно кивнули. Эльфийка отошла недалеко от нашей стоянки мелодично что-то произнесла. Через пару минут из леса вылетели те самые шарики, которые летели прямо на девушку. Она подняла руку вверх и ловко подхватила две поблёскивающие сферы.

— Это оружие? — не удержавшись, спросил маг.

— Пальб. — Коротко ответила девушка, показывая его, но не давая в руки. Оно походило на наши бола.[7] Два хрустальных шара (поэтому и светились) размером с грейпфрут были соединены кожаным ремешком. Была ещё одна связка, но поменьше и обтянутая кожей. Она продемонстрировала нам боевую стойку, раскрутив их.

— Ниндзя отдыхают! — только и смогла я восхищённо выдохнуть. Два хрустальных шара мелькали вокруг девушки, а тех что поменьше я и вовсе не видела.

— …дзя кто? — расслышал таки Мелий.

— Ниндзя. — Повторила я. — У них на вооружении числится такое оружие как нунчаки.[8] У них такой же принцип работы. — Добавила я, кивая в сторону эльфийки.

Девушка прервала показательное выступление и убрала оружие в заплечный мешок.

— Давайте поедим, всё уже готово. — Хамелеон помешал варево, и довольно улыбнулся.

— Режим питания нарушать нельзя! — припомнив слова Пончика из «Незнайки», я пристроилась у котелка со своей миской.

На вкус каша оказалась похожа на плов, видимо из-за трав, добавленных хамелеоном.

— Мелий, а мяса положил, как украл что ли? Я его даже не вижу. — Возмутилась я, поковыряв в миске.

— Потому что там его нет, вон я отдельно положил, — показал наш повар в сторону соломкой нарезанного сырокопчёного деликатеса.

— Эльфы мяса не едят. — Пояснил мне маг.

— Ты вегетарианка? — решила я всё-таки прояснить этот момент.

— Это название мне не знакомо, но мяса мы действительно не едим. — Подтвердила она мои опасения, и весьма шустро принялась за уничтожение своей порции «плова».

— Веге… кто? — Мелий умудрялся и готовить, и слушать, и есть, и говорить одновременно.

— Треч! Любознательный ты наш, одолел уже! Сил дамских нет! — на мой взгляд праведно вспылила я. — Вегетарианство исключает в рационе питания плоть всех живых существ, то есть мясо, птицу, рыбу. Многие приверженцы этого образа жизни отказываются и от использования прочих продуктов животного происхождения — молока, яиц…

Я умолкла, потому что все, включая эльфийку, приоткрыв рот от удивления, слушали меня. Ха! Они ещё про диеты не слышали!

— А как выглядел тот маг? — сменил тему Терион.

— По меркам людей, он был взрослым мужчиной с лёгкой проседью на висках. Темноволосый, с холодными серыми глазами, нелюдим, хотя в общении очень приятен. Но его магия отлична от твоей. Я конечно немного магов встречала, но было в ней что-то, что вызывало внутреннее содрогание… — описывая его, она смотрела куда-то в пустоту.

— Тёмный… — выдохнул Мелий. Мне это описание казалось каким-то знакомым, но попытки ухватиться за ниточку памяти ускользали.

— Тёмный… — как-то обречённо повторил Терион. — Ну надо же, а я-то не верил что этот ритуал возможен. — Еле слышно с какой-то горькой усмешкой прошептал маг.

— А он часом не представился? — задал очевидный вопрос Мелий.

— Нет, и меня не спрашивал. Он вообще был не навязчив, что и усыпило мою бдительность. — Вздохнув, ответила девушка.

— Кстати об имени, я — Кияра, это — Терион, — я кивнула на мага, — ну а этот молодой человек, способный своими вопросами довести до белого каления — Мелий. Мы можем узнать твоё имя? — представив всех, я повернулась к девушке в ожидании.

— Фортуна. — Дождались таки мы ответа.

— Кхе, кхе… — я чуть не подавилась, учитывая всё рассказанное эльфийкой, ей больше подошло бы антифортуна.

— Кияра, что с тобой? — заботливо поинтересовался маг. А у эльфийки от смущения заалели щёки.

— По одной из легенд, существовала богиня счастья и удачи, звали её Фортуна.

— Я не знаю об одной и той же легенде мы говорим или нет, но мне дали её имя, чтобы нося его я затмила, неудачи преследующие меня.

— Дела-а. — Сплагиатил Мелий у меня. В это время подлетел вернувшийся с охоты Шкет.

— Это… это… — Фортуна так старалась отодвинуться подальше от моего питомца, выпучив и без того большие глаза, что не удержалась и свалилась с бревнышка, на котором сидела. Совсем не по-эльфийски свалилась — плашмя спиной, ногами кверху. Миска с недоеденным «пловом» приземлилась прямиком на миленькое личико.

— Повторюсь, пока ты не задумала чего худого, тебе ничего не грозит, с нашей стороны, по крайней мере.

— Фортуна, это Шкет, питомец Кияры. Он совсем не страшный, смотри какой хорошенький. — Мелий протянул к пушистому и надутому (от обжорства) пузу зверька палец, за который Шкет его чуть было и не тяпнул.

— Это же Ш' кетитиарис! — воскликнула эльфийка. Он не приручаем, он опасен.

— Правда? — съязвил Терион. — Не меньше, чем его хозяйка, — искоса глянув на меня сумничал маг. Я так нехорошо на него посмотрела, но это не помешало ему продолжить. — И метаморфозы здесь ни при чём, она кого угодно в могилу сведёт… если не выходками, то смехом.

— Ах ты бздурный мздряк! — Я только было завелась, уже не понимая, что вылезет вперёд — рога или когти с гривой, как Фортуна таки поднялась с земли.

Все гневности сняло как рукой. «Удачливая» наша поднялась в полный рост, потирая ушибленную спину (от испуга и удивления не успела среагировать при падении) и воззрела на нас премилым личиком, украшенным остатками плова.

Мы все трое, не сговариваясь, резко замолчали и багровели на глазах, не смея выдохнуть под непонимающий взгляд девушки.

— На. — Только и смог выжать из себя Мелий, протягивая Фортуне зеркальце.

— Я же говорила, я сама удача. — И тут мы не выдержали, бессовестным образом заржав, ибо смехом это было назвать трудно.

Эльфийка перевернула моё представление о сказочной расе, так как не страдала высокомерием, зато восполняя этот пробел была весьма общительна и адекватно реагировала на шутки. Вот так Фортуна, внёсшая суматоху в наш тихий малочисленный лагерь, теперь сама же и разрядила обстановку.

— Могу я узнать, куда Вы держите путь? — вроде бы простой вопрос, но было очевидно, что Фортуне хочется узнать по пути ли нам.

— Мы к Мелию в гости, на побывку, так сказать, а там видно будет.

— Мелий ведь ты не человек? — прямолинейная девушка, ничего не скажешь.

— Фортуна, ты не поверишь. Он не человек — он зоопарк! — не удержалась я.

На меня посмотрели с удивлением все, кроме Териона, ему я объясняла, что представляет собой это заведение.

— Зоо… что? — Мелий ещё не понял обижаться ему или выпятить грудь от гордости.

— Не…фил, не переживай. Фортуна, он наивный как котёнок, хитрый как лис, бешеный как собака, голодный как волк и нудный как старый козёл! И кто скажет после этого, что он человек?! — выдала я.

— Я метаморф Фортуна, — открылся ей хамелеон по каким-то своим тайным соображениям.

— Но ты ведь маг? — недоумевала она.

— И что с того? — улыбнулся Мелий, становясь её точной копией и с синяком тоже.

— Маг-метаморф, но это лишь легенда…

— Угу, как и авариэль, крылатые эльфы. — Парировал хамелеон.

— Про меня лучше не спрашивай. — Сразу упредила я эльфийку, которая перевела взгляд на меня.

— Вы не будете возражать, если я на какое-то время примкну к Вам? — робко спросила Фортуна.

— Ну что же, вместе веселее. — Посмотрев на нас с Мелием, вынес положительный вердикт Терион, но думая явно о чём-то своём.

— Давайте-ка спать! Какая очерёдность дежурства? — зевая спросила я у присутствующих.

— Я могу подежурить всю ночь, мы не спим так долго, как люди. — Предложила Фортуна. Мы переглянулись, мне конечно девушка понравилась, но довериться ей вот так сразу, как-то не хотелось.

— А я составлю ей компанию. — Улыбнулся эльфийке хамелеон, как кот на сметану.

— Давай я твою рану посмотрю. Понимаю конечно, что повышенная регенерация это хорошо, но после того удара, ты вообще не должен был подняться.

— Я и не поднялся… сразу. — Пробубнил Мелий, оголяя руку.

Не знаю как на ощущение, но на вид было ужасно. Кровь не бежала, и рана существенно стянулась, но неровные края выглядели очень многообещающе… для гангрены.

Мы завалились спать на свои одеяла, Фортуна колдовала над рукой Мелия, а я уже засыпая шепнула питомцу.

— Шкет, глаз с неё не спускай и держись поближе к Мелию. — Пушистик тенью метнулся и растворился в темноте ночи.

Глава 19

Граница тьмы и света колыбелью стала, Явив рождение трёхликого дитя. Служить и воевать ему по жизни не пристало, И власть ему над миром не нужна, хотя… Играя и дразня способно извести терпенье, Иль научить, ему персону изводя. С дитём тем сладить надобно терпенье Из принципов любви и дружбы исходя. Но если вдруг опасность с головой накроет, То лик другой дитя проявит в миг. И хищник тот, врага ждать не заставит. Во гневе пасть раззявит и блеснёт кровавый клык. Дитё то не герой, но справедливость любит, И коль размах врага для хищника велик, Древнее существо свой образ явит И пламенем опалит, останется лишь пшик. Но древний лик отнюдь не кровожадный, Он мудростью своею славился всегда. Хитрюга знатный и шельмец бывалый, Но друга не придаст он никогда! (Химера)

— Кияра, вставай. Кияра, вставай! — уже минут пятнадцать жужжал чей-то противно повторяющийся голос. Я старалась сквозь дремоту игнорировать его, но с каждым «Кияра, вставай» голос слышался всё отчётливее вместе с возрастающим желанием ручно изобразить до какой степени я против пробуждения.

— А можно я попробую помочь? — послышался мелодичный и незнакомый голос. Голосу не ответили, но видимо добро на этот акт вандализма дали.

Я почувствовала лёгкую прохладу, но затем опять стало тепло.

— Но… но она ведь должна была замёрзнуть? — услышала я сквозь дремоту полный удивления тот же приятный голосок.

— Угу, Кияра вообще много чего должна была бы… — где-то совсем возле меня вздохнул маг.

— Поберегись. — Я уже почти проснулась и даже разобрала голос приближающегося Мелия, но вставать очень не хотелось.

До меня донёсся аромат мяты, я лениво приоткрыла глаза.

— Смотрите-ка, проснулась! — радостно сообщил Мелий стоя возле меня с парящим котелком.

— Я надеюсь, ты не хотел это на меня вылить, чтобы разбудить? — зевая, спросила я и поглядывая на парящий котелок.

— Кияра, тебя только запах еды может разбудить? — появился в поле зрения Терион с лепёшкой и мясом в одной руке на манер бутерброда, и кружкой в другой.

— Ты представляешь, как с малолетства есть приучили, теперь никак не отделаюсь от этой пагубной привычки. — Ответила я, вставая и отбирая у мага вожделенный бутерброд и чаёк с мятой.

— Ааа! — мы резко обернулись, услышав вопли только что отошедшего хамелеона. — Если я сказал, что мне жарко, это не значит, что меня нужно было заморозить! — совершенно праведно, на мой взгляд, возопил заиндевевший Мелий с котелком в руке.

— Я… я просто хотела проверить, только на Кияру не действует моя магия или она вообще начала ослабевать. — Лепетала Фортуна.

Я совсем забыла про эльфийку.

— Ой, спасибо… — поблагодарил мага разомлевший Мелий, который наслал на него горячий поток воздуха.

— В следующий раз на Шкете проверяй свои подозрения. — Ворчливо отозвался хамелеон в адрес Фортуны. Она мельком глянула на моего питомца и предпочла подойти поближе ко мне, увидев его нескрываемый плотоядный взгляд. Вот Шкет молодец, весь в меня!

— Действительно, ты была права Кияра! Иногда он напоминает старого козла! — демонстративно задрав носик, сказала эльфийка и подсела ко мне.

— А ты чего лепёшку в сухомятку жуёшь? — спросила я, наблюдая, как Фортуна пощипывает хлебобулочное изделие.

— Она мяту не любит. Представляешь, эльф и не любит мяту?! — усмехнулся Мелий, собирающий свой кухонный инвентарь в седельные сумки.

— Да ладно тебе Мелий, и среди вегетарианцев плотоядные встречаются. — Ответила я, припоминая соседку по комнате в общежитии.

Она всегда сидела на диетах. Не дай ты Бог упомянешь что-нибудь на эту тему. Она могла до вечера тебе рассказывать о тех или иных издевательствах над собственным организмом в целях его оздоровления (читай исхудания). Но такая пропаганда здорового образа жизни вовсе не мешала ей по ночам поедать недельный запас докторской колбасы.

Мы поймали её на этом но, к сожалению не с поличным. Она же вовсю обвиняла в чудесном исчезновении колбасы несчастных мышей. Это и навело нас на мысль как избавиться от нравоучительных (читай садистских) лекциях, касаемо нашего неправильного питания, вразумить её саму есть то, что тебе хочется не таясь и, в конце концов — вернуть честь бедным оклеветанным мышам! Мы выкрутили в холодильнике лампочку и обложили колбасу мышеловками. Предварительно я вытащила из них оси с пружинками и расслабила их на один оборот, чтобы при срабатывании сего незатейливого механизма не переломать пальцы худеющей нашей.

Наша всеведущая в диетах соседка по комнате, как чувствовала и до последнего оттягивала поползновение к холодильнику. Но душа таких мук не стерпела. Посреди ночи, уже задремавшие мы, услышали сначала вопль, а затем художественную речь о том, что она обо всём этом думает. Мы и не подозревали в ней такие выдающиеся познания в ненормативной лексике. Любой мальчишка схватился бы за блокнотик и спешно конспектировал бы ценную незапланированную лекцию.

Но когда мы влетели в закуток, оборудованный нами под столовую, мы не смогли сдержать хохота.

Оголодавшая от дневной диеты подруга, стояла, прислонившись к холодильнику, обвешанная почти всеми сработавшими мышеловками (две болтались на рукаве пижамы, одна на волосах и одна валялась на полу). Но рассмешило нас не это. Она стояла с колбасой в руке и кусала прямо от батона!

— На голодный желудок не спится? — слегка отдышавшись, спросила я.

— Как всегда, собственно, — добавила вторая соседка по комнате.

— Да! И теперь стою и утешаю пострадавшую себя колбасой! — сказала одержимая диетами и вегетарианством подруга, нисколько не смутившись.

Уже позже, когда мы сняли с неё мышеловки сидели и пили чай с покусанной колбасой, она поведала нам, что сработали все мышеловки.

— Открываю холодильник, а света нет. Включать общий свет не стала, вдруг Вас разбужу. Ну я и сунулась в холодильник головой, схватившись за полку, чтобы рассмотреть вот этот гастрономический соблазнитель. — Рассказывала она, уже смеясь и потрясывая ополовиненным батоном колбасы. — И вдруг руку прищемило, я не столько от боли, сколько от неожиданности заорала и подалась вперёд. И тут прямо возле носа, на чёлке «щёлк», а на рукаве я уж и не заметила.

— А зачем же нас подбивала на диеты, коли сама усидеть не можешь? — мне действительно было интересно, с чего бы ей обманывать нас.

— Да я думала подобью Вас под это дело, смогу и сама. А то целый день сижу, сижу на диете этой, а Вы придете, растравите душу бутербродами да курицей-гриль, какая уж там диета…. - она обречённо вздохнула и рассмеялась вместе с нами.

Больше о диетах мы не слышали и колбасу поедали коллективно! Правда и разгрузочный день тоже ввели.

— Ну что же, думаю, мы можем отправляться. — Заливая костёр, сказал Терион.

— А Фортуна с кем поедет? — спросила я, запрыгивая (о чудо!) на Шельму.

— С Мелием. С таким везунчиком как он, будет больше шансов нейтрализовать упомянутое ей невезение. — Здраво решил Терион.

Мне показалось подозрительным, что ни хамелеон, ни эльфийка возражать не стали, но я смолчала. Чем ближе мы подъезжали к его родным пенатам, тем заметнее нервничал Мелий.

— Шкет, было что-нибудь, что тебя насторожило за ночь, пока дежурил Мелий вместе с Фортуной? — наконец таки я смогла спросить у Шкета, оставшись с ним наедине.

— «Нет, хозяйка. Твой спутник поначалу всячески развлекал эльфийку разговорами, а затем уснул под действием её чар. Она всю оставшуюся ночь просидела у костра, и я чувствовал её отрешённость и отчаяние».

— И ничего не предпринимала?

— «За исключением того, что она задумчиво поглядывала в твою сторону и несколько раз проверяла руку хамелеона, ничего». — Закончил Шкет, слетев с плеча и устроившись на полюбившемся рюкзаке.

Чем-то Мелий ей приглянулся, собственно, как и она ему. Мало нам было одной ходячей легенды в виде метаморфа, наделённого магией, так теперь ещё одно «счастье» (в смысле легенда) объявилась… крылатая. Кто бы мог подумать, авариэль существуют! Время приближалось к обеду, но коллективно решили не останавливаться, ибо до поселения Мелия оставалось рукой подать, по его словам.

— Мелий, надеюсь, у тебя дальнометр не как у Териона работает, и мы действительно скоро доедем? — подъехав, решила я уточнить.

— Кияра, мы скоро прибудем. — Сдержанно ответил хамелеон, пребывая в несвойственной ему серьёзности.

Лесная дорога заканчивалась и перед нами открылась поляна, вдалеке которой виднелись невысокие постройки.

Мелий в нетерпении пришпорил лошадь.

Поселение оказалось просторным, дома не теснились друг к другу, но были в пределах видимости. Некоторые домики терялись в лесу.

— Мелий, а где твой дом? — мне почему-то не терпелось.

— В глубине леса, но мама должна быть в храме, она ведь жрица и временный регент.

— А у Вас всегда так немноголюдно? — Терион заметно нервничал.

— В принципе да, но бывает, ребятишки снуют туда-сюда. Это ведь «спальный район», если можно так сказать. — Пояснил хамелеон, а я улыбнулась столь знакомой фразе. Храм, вопреки моим ожиданиям, не возвышался пирамидой, напротив был приземистый, но выглядел весьма основательным.

Мы спешились и вошли. Внутри оказалось довольно таки просторно. Толстые резные колонны, имитированные под дерево, подпирали выпуклый, похожий на панцирь черепахи потолок. Пол был выложен грубо обработанными огромными плитами.

— Мелий, а то, что здесь ни души, это тоже нормально? — нарушил молчание маг.

— Служители могут быть и на нижнем этаже, как и мама. — Ответил хамелеон, продолжая движение по огромной зале.

Послышался тихий шум воды. Как только мы переступили арку, находящуюся почти в конце странной и пустой залы вспыхнул неяркий, мягкий свет. Казалось, под потолком вдруг проснулось множество светлячков.

Перед нами предстал овальный стол в окружении старомодных кресел. Но стол был очень необычен. Он был похож на низенькое дерево с очень впечатляющим по объёму стволом и широкой кроной. На миг мне показалось, что оно живое и настоящее, но поверхность была идеально гладкая, будто стекло.

Чуть поодаль располагался вертикальный водопад. Он напоминал мне настенные водопады в моём мире, когда вода еле слышно журча, стекала неровными и быстрыми струйками по стеклу.

— Сюда. — Коротко позвал Мелий и зашёл за водопадик, скрывшись из вида. Мы последовали за ним и оказались на винтовой лестнице, уходящей вниз широкой спиралью.

— Вау!!! — у меня не было больше слов, чтобы передать увиденное, когда мы спустились на следующий этаж.

Все, кроме Мелия, остановились полюбоваться тем, что нас окружало. Комната была из чёрного мрамора с серыми вкраплениями, которые при попадании на них света мерцали. Высокий потолок темнел, будто ночное небо. Свет же исходил от настенных факелов, которые будто эфесы[9] украшали помещение.

Зала, в которой мы оказались, была сравнительно меньше предыдущей, но впечатляла не меньше. Здесь также пустовала значительная часть помещения. Чуть дальше центра залы находился алтарь. Иной мысли при виде увиденного сооружения у меня не возникло. На полу лежал словно приплюснутый круг, а на нём кривоватый каменный, почтенных размеров ромб. Он походил на ассиметричный огромный листок, выложенный по все углам драгоценными камнями, как я понимаю.

На нём лежали в изобилии какие-то побрякушки и живые цветы. Почти у самой стены за алтарём виднелось возвышающееся кресло. Нет! Это больше походило на трон. Каменный, резной трон. Под впечатлением всего этого великолепия хотелось склонить голову.

— Мама! — Мелий, стоявший вместе с нами у алтаря подался вперёд. Я так увлеклась осмотром достопримечательностей, что и не заметила её появления. Видимо она зашла через вход за троном и сейчас стояла в его тени.

— Вы верно обознались молодой человек… — низким грудным голосом ответила жрица, но в её глазах стояла тревога.

— «Хозяйка, я чувствую присутствие мага», — предупредил меня Шкет, висящий на спине. Мелий замер как вкопанный, а Терион с Фортуной уже стояли с оружием в боевой стойке, и когда только успели.

— Не стоит так агрессивно и необдуманно воспринимать сложившуюся ситуацию. — Донёся вдруг мужской голос из темноты за спиной жрицы.

— Ну, быть может если Вы соизволите появиться пред нами, мы и не будем вести себя столь нервным образом. — Съязвила я.

— Всенепременно. Вот только Ваше оружие сложите у алтаря и отойдите подальше. — Попросил голос в приказном порядке, при этом жрица сделала несколько шагов вперёд. За ней появилась фигура в чёрном плаще, чью голову (и лицо тоже) скрывал капюшон.

— Маньяк! — выдохнули мы с Мелием одновременно.

— Какие люди и без охраны! — с издёвкой выдала я, понимая, что теперь отбрехаться не выйдет.

Мелий и Терион положили возле алтаря мечи. Фортуна колебалась, но всё же положила изящный стилет возле остального оружия.

— А Вы, стало быть, безоружной путешествуете? — полюбопытствовал маньяк у меня, наблюдая наше разоружение.

— Я, знаете ли, в другом костюме вооружение оставила, а то бы рога с радостью отстегнула. — Ответила я, собственно даже и не соврав. Ранкона была в чехле за плечами и представляла бОльшую угрозу для меня самой, чем для кого бы то ни было… пока. Поэтому я ей и не решилась воспользоваться.

— А ты всё такая же. — С какой-то знакомой интонацией ответил он мне.

— Такая же или нет, но с нашей последней встречи, благим чувством к тебе не воспылала, уж прости.

— А это и есть хамелеон, да? — скорее рассуждал, чем спрашивал маньяк.

— Чего тебе нужно? — в лоб спросил Мелий.

— Чтобы Вы меня выслушали! — спокойно ответил маньяк.

Что ж, тогда понятно, зачем ему понадобилась живая преграда, в образе жрицы. Если бы её не было, брехнёй на сей раз, я заниматься бы не стала, как и ребята собственно.

— Неужто негде больше блеснуть даром красноречия? — начала я хамить, незаметно наращивая окостенелости на руках. С рогами решила пока подождать, хотя «козе» страсть как хотелось засветить ими маньяку промеж глаз.

Мелий застыл словно изваяние, пытаясь испепелить маньяка взглядом. Фортуна была похожа на тетиву лука, казалось, она вот-вот сорвётся, а Терион был мрачнее тучи и стоял молча, глядя в пол.

Жрица, удерживаемая маньяком, дошла до алтаря. Тут словно молния к недоброжелателю метнулся Шкет. Серая дымка в миг окутала моего питомца, лишая его возможности приблизится к маньяку. Но до капюшона, который соскользнул на плечи, открывая нам личность маньяка, пушистик всё же достал.

— Тёмный!!! — удивлённо выдохнула эльфийка, узнав его.

— ВИК???!!! — меня словно молнией поразило. Вот почему этот голос мне казался до боли знакомым, хоть и был несколько грубее, чем тот, который был более привычен моему слуху. Все присутствующие воззрели на меня с непониманием и немым вопросом в глазах «Вы знакомы???».

— Да! Мне жаль, что портал разбросал нас во время переноса, и теперь наша встреча состоялась в столь недружелюбной обстановке. — С горькой улыбкой произнёс он.

Я мысленно звала Шкета…Терион же говорил, что магия на него не действует. — На зверька не рассчитывай Кияра… или точнее может быть Кира? Я было подумал, что он создаст мне трудности, на которые я не рассчитывал. Но на моё счастье этот Ш' кетитиарис оказался детёнышем. Он ещё не обрёл всей силы, а потому уязвим, хотя и выдал тогда ночью моё присутствие. — Добавил тёмный маг, видимо чувствуя мои потуги «докричаться» до Шкета.

— Вик, так это был ты? — обалдело выдохнула я, вспоминая нашу встречу с маньяком в переулке, когда он розыскивал Мелия. — Зачем? Как ты здесь очутился? Как Я здесь очутилась? Что происходит? — я так и сыпала вопросами. У меня просто в голове не укладывалось. Ведь это же МОЙ ВИК, который был мне другом, сколько я себя помню!!! Алчность всегда ему была чужда, терпимее и снисходительнее человека надо было ещё поискать.

— Да, я. По началу хотел тебя розыскать но, найдя, решил повременить. Во-первых, ты привлекла к себе повышенное внимание, участвуя в укрощении лошадей на ярмарке. Мне же популярность была пока ни к чему, потому как магов в связи с этим ежегодным событием было пруд пруди. А во-вторых, ты всегда была под присмотром.

А зачем? Терион, я думал ты ввёл подругу в курс дела?! — искренне удивился тёмный маг. — Тер…? — у Мелия и без метаморфоз глаза вылезли из орбит. Я же стояла, глядя на мага с немым вопросом не в силах его произнести. Мне казалось, что меня только что убили.

— Та встреча в Даоре с тобой, как с учителем, была последней. — Глаза Териона стали ярко-оранжевыми, от голоса же можно было обледенеть. — Слишком расходятся наши желания и интересы касаемо как обучения магии, так и её применения. Ты со своими выкопанными легендами, как с писаной торбой носился.

Кто бы мог подумать, метаморф наделённый магией существует! Мелия же ты хотел заполучить явно не для того, чтобы выразить своё восхищение живой легенде.

А Кияра зачем тебе понадобилась до сих пор в толк не возьму. Хотя сомнения в моей объективности ещё были. — Добавил Терион. — Даже когда нам рассказали в деревне о похищении «тинну» тёмным магом, я всё ещё надеялся, что это не ты. Но когда нам повстречалась Фортуна… Как мог ты, один из клана теней, наделённый даром к тёмной магии и владеющий светлой, опуститься до такого… — вспылил маг, переведя взгляд на бескрылую авариэль.

— Что ж не скрою, жаль, что ты не оправдал моих надежд. Жаль, что не сумеешь постигнуть знаний о балансе всех сущностей и расположение их мест во всеобщем цикле существования. Я думал, что ты станешь не только моим учеником, но и последователем.

— Виксар, это только теории. Ты зашёл слишком далеко. — Терион сделал шаг вперёд, пытаясь загородить меня собой.

— Я не испытываю ни малейшего удовольствия от насилия, но это вынужденные меры. Это необходимо! С помощью сил, которыми Вы владеете, я восполню недостающую энергию и активизирую круг, дабы найти печать равновесия. И не будет больше уничтожающих войн. Они будут пресекаться на корню. Необходимость действий принимаемых мною, будет непременно понята. Неизбежно закон жизни и постижение истины приведут к признанию моего решения. И мои действия будут оправданы. Ведь каждому проявлению добра способствовала какая-либо пакость или жертва. Вы слишком болезненно чувствительно относитесь к тому, что видите, не понимая сути того, что происходит.

Глаза Вика, точнее Виксара, горели одержимым огнём, а речь, казалось, едва поспевает за мыслями.

Я не узнавала друга, изменившегося на глазах. В вопросах истории и всевозможных исследований он всегда был не сдержан. И готов был неустанно делиться своими умозаключениями и знаниями. Но мне и в голову не могло прийти, что этот фанатизм заведёт его так далеко.

— Но при чём здесь я?! — меня всю трясло, я до сих пор мало понимала, что происходит.

— Закончив академию Кира…

— Как ты мог её закончить, если ты один из «теней»? Ведь ты говорил, что таких как мы изгоняют?!

— Я и не обманул тебя. Изгоняют, так как несмотря на то, что «тени» черпают силы из всех четырёх стихий, ни одна из них не проявляется в достаточной мере для дальнейшего обучения. А дар просыпается у всех в разное время. У магов же вывод один — не годен к изучению магии, подлежит отчислению!

У большинства «теней» дар просыпаясь угасает, оставаясь порой только на мелком бытовом уровне. Ведь даже подарок Мудрых нужно развивать.

Ко мне же судьба была более благосклонна, как и стихия огня. И я смог не только закончить заведение, но и получить звание магистра четвёртой степени. Ещё тогда я понял, что Мудрые подарили мне шанс, для осуществления чего-то большего, чем деятельность преподавателя или поприща боевого мага.

Но, к сожалению, мои изыскания насторожили совет магов. Не ожидавший такого внимания к своей скромной персоне, я неосмотрительно выдал себя как «тень», вызвав духа, дабы покинуть отныне недружелюбный стан.

Начались гонения. И порой хваленный своей справедливостью совет, не гнушался применением не самых законных действий.

По счастью, в моих руках оказался артефакт, небольшой силы, но для меня необходимого свойства. — При этих словах Виксар достал из складок плаща шарик, размером с грецкий орех. — «Вуаль сущности».

— Вот почему, я не почувствовала в тебе некроманта. — С горьким сожалением пролепетала Фортуна.

— Да. Совсем сокрыть мага во мне он не мог, но укрыть способности тёмного мага артефакту оказалось по силам.

Потом я нашёл тебя Терион. В тебе явно ощущалась сила воздушника, помимо очевидного присутствия и остальных стихий. Но увы, ни твой дар «тени» не проявлялся в полной мере, а способность быть невидимым была бы очень кстати, — мечтательно причмокнул Виксар, — ни прогрессов со стихией воздуха не наблюдалось. Я же ждать больше не мог.

Помимо работы с тобой, я продолжал поиски… и Мудрые вновь не оставили меня. Я нашёл таки в древнем манускрипте описание ритуала похищения магической части души существ, обладающих способностями к магии.

— А я всё думал, что ты просто изучаешь легенды. И почему меня не насторожила твоя вылазка в Мёртвый лес, в катакомбы дроу? — вздохнул Терион, виновато.

— Да, именно там я и нашёл связующее звено на пути в поисках печати равновесия. Но так же мне попался и другой свиток о некоем пророчестве, касаемо рождения хамелеона. Вот это и навело меня на мысль, как активировать повреждённый эльфами в преддверии войны круг одному. Ждать пока ты обретёшь силы во владении стихиями и укрепишь свой дар «тени» больше не было нужды. Мне лишь понадобились бы три магических души, стихия огня была подвластна мне и самому в достаточной мере, и два артефакта.

Чтобы подстраховаться и иметь достаточно силы в любой из стихий, мне были нужны духи стихий. Первой свой вклад внесла мерроу. Мне действительно было жаль милое созданье, но я не мог поступить иначе. Равновесие между порядком и хаосом, светом и тьмой важнее единичных потерь. И я непременно восполню её потерю какими-либо благами для стихии воды.

— Угу, восполнишь, если только согрешишь с какой-нибудь мерроу, преследуя цель увеличения их поголовья. — Не сдержалась я. — Ты ещё слезу пусти и пяткой в грудь себя ударь… для правдоподобности.

Виксар проглотил мои колкости, будто не заметив.

— Лезть в горы к гномам не было никакого смысла. Я огневик, наделённый тёмной магией, а не стихийный маг земли. Кто знает, сколько бы я ползал по их катакомбам, и неизвестно вышел бы вообще. Однако мне предстояло отыскать некого хамелеона, по легенде метаморфа, рождённого частью души эльфа. В свитке упоминалось о его тяге к стихийной магии земли.

— Летописцы хреновы! Всё-то им нужно в мелочах изложить для потомков! — зло вякнул Мелий.

— Случайности не случайны! — ответил Виксар.

— Это конечно всё очень занимательно, НО ПРИЧЁМ ЗДЕСЬ Я?! — повторила я, свой уже видимо забытый, вопрос.

— Я нашёл оба артефакта, потратив немало сил, времени и денег. Изумруд «тинну» я мог забрать в любой момент, он находился под охраной и никуда не делся бы. К тому же эльфы наводнили земли подделками, стремясь укрыть настоящий артефакт. Второй же артефакт, именуемый эльфами «Тьюрен ант иримэ»…

— «Скрытый дар желаний» — автоматом перевела я, заслушавшись Вика.

— Совершенно верно. — Продолжил тёмный маг, азартно продолжая рассказ. — Но когда я смог отыскать его местонахождение, было уже поздно. Этот ящер-переросток успел спрятать артефакт в другом мире, отправив его с хранителем. Я почувствовал выброс магии небывалой силы, как только ступил на Ангодор. — Казалось Виксар даже пересказывая, переживал уже произошедшие события.

— Ты был на острове драконов? — подался вперёд Терион от удивления.

— Был… Оттуда я и переправил тебе задание ожидать меня в Даоре.

— Я всё ещё не понимаю, причём здесь я? — теряя терпение, завопила я.

— Ты, была тем хранителем. — Я вылупив глаза потеряла не только дар речи, но и к мысли. — Да, Кира. Но на моё счастье я успел поймать твой след и отправился за тобой, благо кулон переноса был и у меня. Без артефакта желания все мои дальнейшие действия, как и моя миссия, были неосуществимы.

Меня чуть было не постигло разочарование и полный крах найти тебя и артефакт, и тем самым лишиться возможности отыскать печать равновесия. Дело в том, что место, в котором мы оказались, было напрочь лишёно магии, вследствие чего не действовала и моя магия. А артефакт блокировал и защищал хранителя, копя его магию в себе. Чем сильнее хранитель, тем мощнее становился артефакт.

Но Мудрые и здесь меня не оставили. Благодаря техническим достижениям того мира — я тебя нашёл.

Я продолжал свои исследования в этом мире, насколько это было возможно. Потому что выбраться оттуда можно было только благодаря тебе и артефакту, который, как я понял, тебе вернули по достижению совершеннолетия. Торопиться не было смысла, всё одно пришлось бы ждать, когда проявиться твоя сущность мага.

Я и сама не знала о кулоне, который сейчас болтался у меня на шее, до того как настоятельница Анна вернула мне его.

— Но тот, что на Кияре, не мог перенести её, не говоря уже о Вас двоих. — Непонимающе уставился на него Терион.

— Правильно, поэтому мне и потребовался тот, который я нашёл в этническом музее. Видишь ли, при совмещении вложенных в них заклинаний, срабатывал портал последнего переноса. Были и другие варианты возврата, но этот оказался самым простым и более надёжным.

— А дальше ты рассчитывал на моё любопытство, — буркнула я.

— Да Кира! — улыбнулся Виксар. — Я знал, что ты внимательна и заметишь сходство. Ну а то, что ты его экспроприируешь и вовсе не вызывало сомнений. Мне нужно было только находиться по близости, чтобы проскочить вслед за тобой.

— Эээ… маленькая неувязочка выходит дорогой товарисч. Терион сказал, что он ждал своего учителя, то есть тебя, два месяца. Но получается, что ты пробыл в моём мире двадцать лет. Как такое возможно?

— Хм… Дело в том, что в мире, где мы оба оказались, время течёт по-другому. Мои расчёты оказались неточными. Вместо двух недель, я отсутствовал здесь два месяца. Иными словами по истечению десяти лет в том мире, здесь проходит только месяц. Что ж, двадцать лет это небольшая жертва для великой цели, хотя и весьма досадная.

— Треч. — Только и смогла я выругаться.

— Вот почему ты так изменился… — задумчиво произнёс Терион.

— И слава Богу! Если бы он опять помолодел, оказавшись здесь, ты бы сейчас нянчился с двухгодовалым дитём, — не удержалась я, припоминая возраст, в котором появилась перед настоятельницей Анной.

— Я последовал за тобой, прежде чем проход закрылся. Но увы, я еле успел и вследствие этого меня выбросило на другой конец Фиории. Как было бы всё просто, если бы я оказался рядом.

— А по пути к ученику ты решил наведаться в долину метаморфов. За мной. — Стиснув зубы прошипел Мелий.

— Да, хотя это не совсем Ваша земля, отчасти Вы заняли территорию тёмных эльфов. Я считал, что хамелеон и регент одно и то же лицо. Но я ошибся. Регент вовсе не владел магией. Искать тебя Кияра, мне не пришлось. Ты словно сама ждала меня в Даоре.

Сначала я решил встретиться с учеником, но он отвернулся от меня, — посмотрев на Териона, сказал Виксар, — хотя о ритуале он ничего не знал. Но по каким-то своим соображениям, отказался помогать мне. Однако он уже помог… сообщив не только о тебе, но и о хамелеоне по воле Мудрых оказавшимся с тобой в образе голубоглазого мальчика. — Я сверкнула глазами в сторону Териона, гладя мысленно себя по головке за такую своевременную мысль о преображении Мелия в девушку.

Взгляд мага казалось ещё чуть-чуть и воспламенеет. Терион взял мою руку в свои ладони, а его взгляд источал нежность и отчаяние. Мне казалось сейчас его душа выпрыгнет и обнимет мою, а тела так и останутся недвижимыми.

— Я решил вернуться в поселение метаморфов и ждать Вас здесь, после неудачных попыток приблизиться к Вам, — продолжил Виксар. — Очень кстати мне встретилась авариэль. А ведь я собирался привлечь сильфиду. Но крылатая эльфийка тоже подошла как нельзя лучше, к тому же мне достались крылья.

— А затем ты не забыл прихватить и «тинну». — Не смог смолчать Мелий.

— Да, владея тремя стихиями, мне не составило труда изъять его. Увы, мне пришлось оставить в лесу варга. Я не мог рисковать и должен был предотвратить погоню. Правда связь с ним потом прервалась, но он всё равно был мне уже не нужен.

— Виксар, у неё нет артефакта, который ты ищешь. — Спокойно сказал маг, пытаясь оттеснить меня себе за спину.

— Он на ней Терион и я его получу!

— Даже если это и так, ведь никто не знает, какой дар ты приобретёшь… — начала было я.

— Ха-ха-ха! — эхом раздался смех Вика. — Я знаю что получу!

Всё это время Шкет и шея жрицы были окутаны серой дымкой, удерживающих их от каких-либо действий. А Фортуна, казалось, еле стоит на ногах.

— Итак, Кияра… Готовы ли Вы по доброй воле помочь мне? Я потратил время на объяснения в надежде донести до Вас сведения о той неоценимой помощи, что Вы окажете… — уже более серьёзно начал Виксар.

— Своей смертью? А если я не готова на такие жертвы относительно себя любимой? — выдала я.

— Действительно! — очень резво поддержал меня Мелий.

— Боюсь, я не стану Вас спрашивать. Если я найду печать равновесия, прекратятся гонения тёмных магов. Равно как и поползновения сил хаоса обосноваться здесь и из-за которых клеймят всех некромантов. Неужели Вы считаете, что Ваши жизни не стоят того, чтобы сохранить тысячи других? — разошёлся тёмный маг.

Виксар сделав витиеватый пас, попытался созданной дымкой окутать Фортуну но, сделав шаг вперёд, оступился и рухнул, приложившись головой об алтарь. Дымка, которая, как кокон окутывавшая Шкета ослабла, чем он незамедлительно и воспользовался.

— Аааа… — завопил некромант, когда мой питомец тяпнул его за руку. Может и не ядовито, так как маленький ещё и укус его смертелен через раз, но больно это точно! Жрице вырваться не удалось. Петля дымки на шее хоть и ослабла от потери сосредоточенности Виксара при падении, но никуда не делась.

После быстрого пасса (видимо заготовка заклинания была уже готова) с рук Териона сорвался вихрь, окутавший тёмного мага. Мелий же сотворил дышащую засасывающую воронку под некромантом, ломая пол в крошево.

— Вмуруем тёмного! — крикнул Мелий магу.

— Во-во, по самые уши! — только и успела сказать я под молниеносным действием своих друзей. Однако стоя на изготовку с окостенелыми кулаками.

Вдруг Виксар, уже пребывая по колено в воронке, приподнялся над ней, резко развернувшись. От сильнейшего воздушного удара нас разбросало по комнате. Фортуна, до селе и так еле державшаяся на ногах рухнула на пол, как подкошенная, по сему об стенку её не приложило.

Мы, как смогли быстро, подскочили с мест падения и только было ринулись в атаку, как замерли от увиденного.

Шкет, пребывая на свободе, намертво засел на голове Виксара, выдёргивая волосы пучками из его шевелюры.

— Чтоб тебя, дрянь паршивая, древность нафталиновая, грызун недоросток… — ругался Виксар на чём свет стоял, пытаясь ухватить вертлявого Шкета. Видимо осознав это неблагодарное занятие, после короткого пасса моего питомца снесло с его головы ветром вместе с зажатым в лапе очередным пучком волос.

Однако вместе со Шкетом порывом ветра снесло в сторону и его самого… прямо в мою сторону. Я лишь успела выставить вперёд «копыто». Вот об него-то и приложил Виксар сам себя, своим же воздушным заклинанием. После чего отлетел в сторону трона.

— Ой… — издал звук Виксар, который явно не ожидал такого результата от своей же волшбы.

Мелий, наплевав на использование магии, обернулся мантикорой приличных размеров и прыгнул над изуродованным полом прямо на некроманта.

Но тёмный маг очухался на удивление довольно таки быстро, встретив Мелия всё той же дымкой. В этой гадости Мелий и увяз, успев дотянуться ядовитым жалом хотя бы до уха.

Жрица стояла ни жива ни мертва, словно соляной столб. Фортуна еле-еле поднималась с пола. Мы с Терионом стояли напротив Виксара по другую сторону развороченного алтаря. Мелий со Шкетом пытались вырваться из удерживающей их вязкой дымки.

Виксар же, в оборванном и заляпанном плаще, на манер бомжа, выглядел индивидом далеко не первой свежести. Проколотое Мелием в образе мантикоры ухо, покраснело и опухло, продолжая увеличиваться в размерах на глазах.

— Вик, я и не знала, что ты пирсингом увлёкся. — Съязвила я, красноречиво глядя на шарообразное ухо, размером с апельсин.

— Ррр… — утробно зарычал тёмный маг, багровея.

— И во лбу звезда горит! — добила я Виксара фразой, наблюдая как последний штрих в его теперешнем образе, после моего удара окостенелым кулаком, не замедлил проявиться. Здоровенный шишак, округлой формы с ободранной в центре красно-фиолетовой кожей красовался ровнёхонько по середине лба.

Вдруг, на месте повреждений появилась плёнка. Она была похожа на чистую лужицу воды, покрывшейся рябью от ветра. Ухо побледнело, но осталось таким же опухшим. Шишак тоже остался прежним, но рана на нём больше не кровоточила, и синяк посветлел.

— Магическая регенерация, но это же… — в буквальном смысле отвисла челюсть у Териона.

— Да, способность восстановления, которой обладают духи стихии воды. — Подтвердил догадку мага Виксар.

— Однако не сильно она тебе помогла, размеры-то прежними остались. — Хохотнула я, выпустив на волю рожки.

Виксар обалдело уставился на меня.

— Уж не хочешь ли ты меня забодать вот этим до смерти? — всё же нашёлся некромант.

— Не знаю, но почему бы не попробовать?! — только и успела сказать я, прежде чем в нас полетел огненный шар, который не долетая взорвался мелкими искрами.

— Ааа… теперь уже верещала я. Искорки эти весьма ощутимо прижигали кожу.

— Неужто больно?! — не удержался таки Виксар от подкола.

— Вот ты светлячка в одно место засунь, я посмотрю как ты запоёшь! Хотя для правдоподобности ощущений стоило бы ещё паяльником приложить. В этот момент Терион одновременно с Фортуной порывом ветра «сдули» негасимые искорки в сторону некроманта, которые потухли при столкновении с обволакивающей дымкой-щитом. Шкет, будучи больше нас всех устойчивый к воздействиям магии, в очередной раз прорвался сквозь завесу и набросился на Виксара.

Тёмный же в свою очередь крутнулся и… завис вниз головой. Мысли воспользоваться ситуацией как-то не возникло перед тем, что мы увидели.

Виксара удерживали в воздухе крылья, огромные белоснежные атрибуты ангелов. Они были будто облиты сверху шоколадом и искрились золотом.

Фортуна тяжело вздохнула, не переставая смотреть на крылья, которые украли у неё. Казалось, что в глазах, где отражалось бескрайнее небо, поселилась столь же необъятная бездна. Но остановило нас не это…

Крылья авариэль появились у Виксара на том самом место, где ноги теряют своё гордое имя.

— Нда, не повезло тебе. — Сказав это, Терион резко перевёл взгляд на Фортуну. Ведь невезучей у нас была именно она, по крайней мере до тех пор, пока Виксар не похитил её магическую душу, лишив её крыльев. А с тех пор, помнится, с Фортуной неприятностей не случалось… чего не скажешь о Виксаре.

Ничего, похищенное у авариэль невезение — это компенсация как за пережитое ей, так и за удачу, которая сопутствовала Виксару до встречи с ней.

— Я тебя общипаю, как цыплёнка. — Ринулась я на него.

— Но это же крылья не мои… — неуклюже пытаясь перевернуться, сказал некромант.

— Ничего, у Фортуны новенькие отрастут, ей твоё БУ с таких мест не требуется… — продолжая попытки добраться до Виксара, ответила я. — Эй, ну-ка постой! Я с тобой ещё не закончила! — эта каракатица в виде ушибленного на всю голову и недоделанного ангела-некроманта пыталась скрыться от моих поползновений добраться до него.

— Ты высоты боишься? — вдруг спросил он.

— При чём здесь это? — я действительно недоумевала.

— А вот мы сейчас это проверим… — сказал он, подлетев пятой точкой вверх.

— Знаешь, меня не пугает вид с потолка, дальше-то ощипанный ты всё равно не улетишь.

Некромант ещё какое-то время попытался рыпаться. Но крылья, растущие из… такого места, откуда у некоторых неумёх руки произрастают, ему скорее мешали, чем могли помочь.

Защита тёмного мага явно слабела. Отбросив меня воздушной волной, он спустился. Мелий, всё еще пребывая в образе мантикоры, извернулся и, блеснув зубами, впился зубами в место, где крылья у Виксара обозначились. Отгрызть наверное попытался. Видимо Фортуну хотел порадовать, если не возвращением её магической души, так хоть её запчастями.

— Аааа… Некромант завопил ультразвуком, не хуже Аниты, бывшей невесты Мелия, при виде отвалившегося носа. После чего Виксар, погрузив всего Мелия в серую вязкую дымку, с размаху ударил его об стену, где хамелеон и затих, свалившись кулем.

В Териона полетел материализовавшийся в руке Виксара шар огня.

— Ах… — вырвалось у меня. Я ведь так называемые файерболы и пульсары, видела только в кино.

Огненный шар должен был врезаться в Терион, но внезапно маг исчез, будто его и не было, а сгусток огня, пролетев мимо меня, врезался в стену, под брызги каменной крошки.

Во мне закипела злость. До сего момента преображенные руки в костяных наростах, стали львиными лапами, с когтями наголо. Я в миг обернулась львом и бросилась на Виксара, не дожидаясь следующей порции огня. Сомневаюсь что детская фраза «мы с тобой одной крови» уберегла бы меня от ожогов.

Что было сил, с размаху я врезала лапой по незащищённой, как мне казалось, голове. Этот удар должен был не просто убить его, а снести голову. Однако я почувствовала, как когти увязли в серой дымке, которая почти незримо окутывала некроманта.

— Ааа… — резко вскрикнул Виксар. Оказалось что, несмотря на защиту, достать я его смогла. Вся щека была разодрана, и кровь щедро бежала по шее, теряясь в цвете чёрного плаща. Мелий пошатываясь, встал на ноги. Териона и вовсе было не видно. Фортуна сейчас действительно походила на приведение, побледнев и осунувшись. Близость обокравшего её мага забирала силы. Шкет с завидным рвением, но тщетно рвался из своеобразной темницы. Жрица же влипла в стену, не зная видимо, кого бояться больше — меня или Виксара. Я с досады воинственно рыкнула перед самым лицом тёмного мага.

— Этого не может быть… — повторил он слова варга, который высказал схожее удивление перед тем, как предпринял последнюю попытку напасть на меня, после чего я разодрала его.

— Отчего же, можешь даже потрогать! — казалось, одним инфразвуком рыкнула я.

— Ну что же, может быть так даже лучше. Артефакт, носимый тобой за эти годы, набрал силы сполна. — Придя в себя от увиденного произнёс Виксар. В глазах одного из клана теней, чьим даром стала способность к тёмной магии, полыхало чёрное пламя. Подумать только, и это тот самый хоть и не очень общительный, но такой дружелюбный, добрый и родной Вик.

Всё та же серая дымка, но более плотная, окутала мои ноги и, медленно двигаясь спиралью, поползла наверх.

Виксар достал что-то из складок изрядно потрёпанного плаща.

— И куда это ты намылился? — материализовался Терион в слегка обгорелом виде. Виксар опешил. Дар «тени» наконец-то явил себя!

Я попыталась извернуться, но будто увязла в противной, липкой гадости. Холод, неотступно следовавший за дымкой, сковывал тело.

Что было сил, я призвала всю свою злость, на слабость охватившую меня. В руку казалось, вонзился десяток горящих копий. Ненадолго кожа стала серой, неровной и словно сталь что-то блеснуло на руке, напоминая кольчугу. Тут же всё тело пронзила та же боль что и руку. Дымка ослабла, я же бросилась с новой силой на вылупившегося Виксара. Он спешно что-то пытался произнести, сопровождая свои речевые попытки пассами, слегка приподнявшись в воздухе.

— Ну уж нет! — я повисла на ноге (точнее на ботинке) некроманта, намереваясь, если не дотянусь до шеи, то отгрызть хотя бы её. Шкет мне усердно помогал в покусании. Мелий кое-как добравшись до нас, повис на другой ноге. Правда, в своём родном облике, видимо из последних сил. Фортуна с Терионом совместно задумали окончательную гадость для некроманта, но…

Но Виксар таки успел сотворить задуманное. В глазах мелькнула темнота. Затем последовала яркая вспышка и резкий удар…

В сознании лишь мелькнула мысль, что мы оказались в незнакомом мне помещении…

Глава 20

— О Боже… Что со мной? Где я? — пытаясь осознать, что происходит сквозь головную боль, пробубнила я себе под нос. Хорошо хоть знаю кто я, хотя в последнее время даже это вызывает у меня сомнение.

Что-то мне холодно, занемело аж всё. Одеялком прикрыли б меня что ли. Стоп! ХОЛОДНО! Чувствую, мыслю (сильно сказано, но о себе любимой либо хорошо, либо никак) значит пока ещё в мире живых!

— Кияра?! — послышался откуда-то из глубины кричащий шёпот. Я активно пыталась заставить тело двигаться. Из-за шипящего втихую голоса мне не удалось понять кто говорит.

— И кто же тут эротическим шёпотом пытается привлечь моё внимание? — так же прошипела я.

Повисла минута молчания, хорошо хоть не траурная.

— Это я, Мелий! — ответил хамелеон. Я с трудом повернула голову на голос.

— ЧТО ПРОИСХОДИТ??? — завопила я таким же заговорщицким голосом, как только это было возможно, едва не сорвав сипевшие связки.

— Боюсь, из присутствующих, только я смогу ответить на этот вопрос. — Получила я ответ, уже порядком надоевшим мне голосом.

— Виксар… — услышав его, я преобразила глаза, чтобы воспользовавшись взглядом хищника увидеть некроманта. И почему сразу так не сделала? С непривычки видимо.

— Ну зачем же так официально, можно просто Вик. — Сказал некромант, осветив тёмное помещение появившимся огненным шаром.

— Как только я здесь оказалась — Вик умер, оставив вместо себя одну десятую того человека, которого я знала, причём самую гав… словом, хорошо удобренную. — Резко отозвалась я, дёрнувшись в его направлении, но не тут-то было. Липкая гадость слегка потянулась и только.

— Мне искренне жаль это слышать. Ты всегда говорила, что принимаешь человека таким, каков он есть. — С нескрываемой иронией припомнил Виксар.

После короткой фразы и пасса, с его ладони сорвался шар, который пролетел по кругу и погас. От прикосновения с огненной сферой зажглись факелы на стенах помещения, где мы находились. Тело я по-прежнему не ощущала, но головой ворочать могла достаточно активно. Виной тому была всё та же мерзкая, вязкая дымка, окутавшая почти всю меня словно паутиной.

Я лежала на каменном столе весьма почтенного размера. Помимо факелов на стенах, странное круглое помещение осветили и свечи. Не так чтобы их было много, но расставленные в хаотичном порядке, они создавали обратное впечатление. Язычки пламени слегка колыхались, рождая игру теней в мрачном склепе. По-другому я назвать сие помещение не решилась. Оно хоть и было просторным, но… одним словом — склеп!

— Кира, как ты могла! Ведь вроде цивилизованный человек, а едва горло мне не перегрызла! — негодовал Виксар.

— Это ты — цивилизованный человек, вон какую пакость удумал, а я — честная коза… в смысле львица. Ну а глотку… ну не получилось тогда, зато сейчас-то уж точно перегрызу!!! — при этих словах, я, преобразившись львом, как могла резко дёрнулась, пытаясь достать эту двуногую редиску.

Всё что у меня вышло, это мазнуть когтями по груди, превратив и без того потрёпанный плащ в кучку лоскутков. После чего липкая бяка вернула меня на место.

Виксар, нервно дёрнулся при моей попытке разодрать его, но даже не успел отскочить. Несмотря на свой потрёпанный вид (всё ещё раздутое ухо, звезду… в смысле шишак на лбу, располосованную мной щёку, хоть и слегка заживлённую и в целом жалкий побитый вид), он выглядел весьма решительно.

При свете факелов и свечей, кроме интерьера я увидела и вмурованных в стену липкой дрянью друзей.

Стол, алтарь видимо, на котором меня расположил Виксар, находился в центре помещения. Мелий, недовольно и зло сопевший был приклеен к стене и находился ближе всех ко мне. За ним через некоторое расстояние в таком же положении висел Терион, чуть поодаль Фортуна. Шкет и вовсе походил на шарик, погружённый в эту гадость целиком.

— Ты, как я погляжу, решил устроить спектакль со зрителями? — окинув друзей взглядом, обратилась я к некроманту.

— Мне нужны были только двое — ты и хамелеон. Остальные, по собственной глупости и недальновидности увязались за Вами по своей воле, так что… — изволил объяснить мне Виксар. Шкет отчаянно пытался выбраться, от его трепыханий вся дымка ходуном ходила. Виксар стал ещё бледнее обычного. Интересно, насколько его хватит удерживать всех нас?

— Ну ладно, я согласна. Берите меня. — Легко согласилась я, ещё толком не придумав какую именно пакость (читай свинью) я ему подложу. — Чего вылупился-то, своему счастью поверить не можешь? Гляди, чтоб оно тебя своей массой не придавило… желательно загробной. — Добавила я, наблюдая отвисшую челюсть Виксара… и не только его.

— Не сейчас. — Коротко ответил тёмный маг, придя в себя.

— Тьфу, тьфу… — Мелий мастерски изображал плевки за спиной у тёмного мага, явно пытаясь мне что-то сказать.

То ли я такая тупая, то ли психика хамелеона покачнулась и, приказав долго жить, покинула его бренную голову.

— Мне что ж, ещё и в очереди стоять, в смысле лежать, придётся? — притворно возмущаясь, заявила я. При этом, всё ещё пытаясь понять Мелия, который перешёл уже на искривление мимики, посредством демонстрации мне рож.

— Для начала мне потребуется дополнительное подспорье в стихийной магии земли, в виде магической души хамелеона. — Сказав это, Виксар временно потерял ко мне интерес и повернулся к Мелию.

— Тьфу! — смачно плюнул хамелеон в лицо Виксара. Но незримая дымка, защищающая некроманта, не дала нам возможности лицезреть оплёванного мага, просто поглотив её.

— Оплёванного!!! — еле слышно вырвалось у меня. Ну конечно! Это не Мелий свихнулся, это я тупая!

— Тьфу, тьфу, тьфу… — Виксар, поднявший было руки, для начала своих злодеяний, повернувшись ко мне так и замер в позе «на изготовку» подняв руки.

Я, наклонив голову вперёд, насколько это было возможно, оплёвывала всю себя. Слюна, попадая на уже порядком доставшую меня дымку, прожигала её, делая существенные прорехи в ней, не причиняя вреда мне самой.

Виксар опомнившись, закрыл глаза и резко закинул руки за голову.

— Сдаваться поздно! — выкрикнула я, наблюдая действия некроманта. Однако надо было торопиться. Руки я высвободила, но во рту всё пересохло и попытки «козы» доплюнуть до ног сходили на нет.

— Не в этот раз Кира! — осадил Виксар моё желание оказаться на свободе, достав будто из воздуха какую-то побрякушку.

— Энергетический накопитель. Для великих целей берёг его, да? — подал признаки жизни Терион.

— И не только его, — ответил ободрившийся Виксар, активировав накопитель.

Я же опять оказалась в вязкой дымке чуть ли не по самые уши.

— Ты владеешь личным сокрытым пространством? — уставился на некроманта Мелий.

— Теперь владею. — Довольно ответил тёмный маг, посмотрев при этом на воинственно настроенную авариэль.

Запустив в очередной раз руку куда-то за голову, в невидимое нам пространство, Виксар извлёк оттуда цилиндрической формы предмет, похожий на свечу. Некромант стоял ко мне спиной, к тому же освещение от факелов (не говоря уже о свечах) было довольно скудным. Проведя рукой, он зажёг свечу.

— Лоиколиикума панта андо… — Виксар внезапно умолк. Потом развернулся и заметался по склепу. И тут я увидела то, что приняла в тусклом свете за свечку — в руках некроманта была ДИНАМИТНАЯ ШАШКА! Вместо свечки он зажёг бикфордов шнур и был настолько поглощён предстоящими событиями, видимо, что сразу этого не заметил. И вот теперь Виксар метался взад-вперед в поисках куда бы зашвырнуть это, потому как запал исчезал на глазах.

Со страдальческим выражением лица, некромант завёл руки за голову, и динамитная шашка исчезла в сокрытом пространстве. Вместо неё он вытащил уже свечу натуральную. Раздался глухой хлопок, а от Виксара повалил дым.

Некромант с завидной скоростью забегал по склепу, пытаясь погасить что-то горевшее сзади. В результате он плюхнулся на пятую точку и запрыгал на ней, пока очаг возгорания не перестал дымиться.

Несмотря на ситуации, я не выдержала и хохотнула. К моему удовольствию, я была не одинока.

— Каюк личному шкафчику в пространстве! — довольный до безобразия констатировал факт Терион.

Виксар поднявшись, сбросил плащ (в смысле обгорелую рванину) и невольно продемонстрировал всё, что осталось от крыльев авариэль. На штанах в области ягодиц зияли дырки, из которых в разные стороны торчали обугленные кости.

— Ах… — выдохнула Фортуна, наблюдая сию картину.

— Что это было? — в голос спросили Терион с Мелием.

— Виксар, решил с места вынужденного пребывания захватить кое-что из вооружения? — отсмеявшись, спросила я.

— Мда, не повезло! — театрально вздохнув, изрёк хамелеон.

— Не повезёт сейчас кому-то другому! — крикнул в лицо Мелию погорелец.

Сжимая в руках чёрную свечу, по виду схожую с давешней динамитной шашкой, Виксар поджёг её одним мановением руки.

Я притихла. Одержимый какой-то идеей человек, владеющий достаточной информацией, средствами и к тому же разъярённый, действительно опасен.

Я надеялась, что незапланированное происшествие, поубавит ему сил и пыла, и мы сможем высвободиться. Но я ошиблась. Дымка была всё такой же густой и вязкой.

— Лоиколиикума панта андо нголоа хамелеона. Нгола фаирэ харвент з'ресса эт хроар, Калэ тьюрен асстан инбау… — шептал некромант, но мой звериный слух уловил: «Мёртвая свеча, открой врата души хамелеона. Магический лик отниму силой от плоти. Свет хранимый получу…».

При этом язычок пламени от небольшой свечи разгорелся нереально сильно. Яркое пламя еле заметно колыхалось. Вдруг огонь от основания фитиля начал сереть, будто пепел. Пожирающая огонь тьма вытесняла всё выше и выше яркий огонь и когда чернота достигла самого верха, от языка пламени отделилась светящаяся искра. На мгновение зависнув над свечой она метнулась в грудь Мелия и исчезла.

Хамелеон замер, глаза поглощенные тьмой остекленели.

Еле слышно всхлипнула Фортуна. Я же став львом, изо всех сил пыталась вырваться. Рука вновь начала весьма ощутимо зудеть.

— «Шкет!» — мысленно кричала я.

— «Хозяка силы тёмного мага истощаются… я чувствую…» — обнадёжил меня питомец.

— «Если удастся освободиться, веди себя, будто тебя здесь вообще нет. Попытайся освободить Териона и Фортуну». — Ответила я мысленно Шкету.

— «Но хозяйка…» — начал было зверёк.

— «Никаких „но“, если приблизишься ко мне, то сразу обнаружишь себя!» — осекла я питомца, предотвращая его спасательную операцию по самодеятельность.

От «разговора» со Шкетом меня отвлекло мерцание, исходившее от Мелия. Множество искорок, будто частички света, вырвались из груди хамелеона, образовав его призрачную светящуюся копию.

— Асста кал'гобусс. — Опустив руки закончил Виксар.

— Мой пленник… — по инерции перевела я.

Сотканный миллионами частичек света чудесный облик Мелия, его магическая душа, приблизившись к тёмному магу, будто вошла в него и исчезла.

Голова хамелеона безжизненно повисла. Он и сам бы упал на пол склепа, но дымка всё ещё окутывала его тело, прижимая к стене.

Фортуна подозрительно притихла. Хотя злостное сопение я всё же улавливала.

— Ну что же, теперь займёмся тобой. — Повернувшись ко мне сказал Виксар, этаким бодрым голосом с исследовательской интонацией. Разве что руки не потирал от предвкушения.

— Ты бы для начала телеса свои обгорелые прикрыл, — съязвила я, демонстративно опустив глаза чуть пониже спины.

— Ничего, обойдусь пока. — Всё же смутившись, ответил некромант.

— Действительно, вентиляция вещь хорошая! Надо будет тебе юбочку подарить с дырочками на попе вместо кармашков, чтобы твои погорелые конечности могли лицезреть все. А что? Зато даже над костюмом для праздника думать не надо, чтобы народ смешить. — Мне совсем не нравился его спокойный и серьёзный настрой, несмотря на всё с ним произошедшее. Надо было его вывести из себя, заодно и время потянуть, чтобы у Шкета была возможность не только высвободиться самому, но и попытаться помочь другим.

— Нда, за словом в карман ты никогда не лезла. — Уже раздражаясь и краснея, прервал меня Виксар.

— А что, твой нынешний вид вполне может доказать окружающим, что есть ещё порох в пороховницах. — Хохотнула я.

— Думаю, я достаточно позволил тебе поиздеваться надо мной, теперь же… — красный то ли от смущения, то ли от злости начал некромант.

— А можно последнее желание? Выпить есть? — спросила я обалдевшего Виксара, припоминая его привычку, носить при себе фляжку. Терион непонимающе уставился на меня.

— А как же твоя аллергия Кира? — решил уточнить тёмный маг, однако протягивая мне приплюснутый бочонок, отстегнув его от пояса.

— Надо ж хоть раз напиться. — Я выхватила фляжку у него из рук и сделала несколько глотков. Казалось, что горло облили керосином и подожгли.

«Коза» всячески порывалась пообщаться с Виксаром, но врядли она могла сделать что-то более существенно, чем «рыцарь» (в смысле лев). Даже его силы явно не хватало, а «мудрец» вообще молчал, что было по меньшей мере странно.

Виксар аж наклонился надо мной, потому как тело всё затрясло и дымка пошла рябью. Изо рта вырвался столб огня (факиры отдыхают), начисто спалив причесон некроманта, он и думать забыл о нашем присутствии спасая от ожогов себя любимого. Хватаясь за голову и рьяно приплясывая, использовать магию ему почему-то в голову не пришло. Видимо такого подвоха с моей стороны он не ожидал.

— Кира-а-а!!! — завопил некромант, дымя на сей раз головой.

— А Что я? Причём здесь я? Кто же мог предположить, что моя аллергия сработает здесь с эффектом огнемёта. — Пролепетала я, глупо и наивно хлопая глазами.

— Действительно, не причём. Ты просто ошибка природы, болезнь, зараза какая-то! — зло сказал Виксар.

Всю его голову, покрытую страшными ожогами, обволокла уже знакомая мне рябь воды. На сей раз, восстановительная процедура длилась несколько дольше, что было нам на руку. Но по истечению сеанса по регенерации (сие чудо даровала ему магическая сила духа водной стихии — мэрроу), он выглядел довольно таки неплохо. Только на месте ожогов красовались розовые пятна и кое-где виднелись проплешины волос. Одним словом тот ещё красавец!

Виксар сделал несколько простых пассов возле меня. Даже сквозь дымку я почувствовала дуновение ветра. Затем всё тело будто стало пособием для практики у стажёров по иглоукалыванию.

— Это пытка ёжиками? — решила я уточнить происходящее.

— Это поисковое заклинание для скрытого артефакта. — Всё-таки объяснил мне Виксар. Я бы на его месте уже прибила бы нас, особенно меня, давным-давно. Он же всё терпел, из-за своей высокой цели. Видать идейным мучеником себя возомнил… а может просто скрытый мазохист.

— Но на мне же нет ничего кроме… — уже удивлённо уставилась я на него.

— Есть Кира, есть. — Задумчиво, ответил некромант.

Вдруг иголочки, будто вода стекли в одно место. Всю правую руку от локтя до кисти обдало теплом. А ведь именно эту руку мне в последнее время нестерпимо жгло.

— Ава кирэ! — не делай этого! Крикнула Форутна.

— Эдро элэммиирэ. — Произнёс Виксар, игнорируя эльфийку и освобождая от силков дымки мою правую руку. Но только по локоть.

Покалывание исчезло, будто его и не было. Руку на мгновение окружило сияние и чувствовалось приятное тепло.

Прошло ещё мгновение и, приподняв руку, насколько это было возможно, я увидела удивительной красоты браслет. Он напоминал крылатую змейку, обвивая мою руку.

Я всю жизнь носила это на себе. Чувствовала, правда его присутствие сопровождалось дискомфортом, а то и вовсе — болью, как в последнее время. Но я и подумать не могла, что причиной этого неудобства, мягко говоря, была такая красота.

Браслет был из какого-то прозрачного камня, слегка отдающего зелёным цветом, и весь светился изнутри.

Я, Терион, Виксар, остальных на тот момент я не видела, смотрели на артефакт, как заворожённые. К нему так и хотелось прикоснуться.

— То есть я действительно хранитель этого? — потрясла я рукой перед некромантом.

— БЫЛА хранителем. Это уже не надолго. — Засуетился тёмный маг, очнувшись. — Правда, мне непонятно к чему был нужен хранитель-ребёнок? Но теперь это уже не важно. — Добавил тёмный маг.

— Кому как… — буркнула я в ответ.

— Обладая необходимой силой четырёх стихий и моим даром, я разбужу магию круга. Оживёт артефакт желаний и станет моим, как и печать равновесия, которая окажется в моих руках, где бы она ни была! — с огнём в глазах высказался некромант.

Виксар подошёл к алтарю и встал у моих ног. Закрыв глаза, положил руки на каменный стол. Спустя мгновение мне показалось, что моя «лежанка» потеплела. Я приподняла голову и обомлела. Каменный стол, на котором я возлежала, оживал на глазах. От рук некроманта по алтарю расползались огненные линии, будто вены. Но пронизав всю каменную глыбу, они не остановились. Огненные струйки устремились в разные стороны, очерчивая какие-то свои невидимые нам границы.

Через несколько мгновений я лежала на огненном ковре, узоры которого сплетались множеством мерцающих нитей. Будто живые они метались по алтарю, не выходя за его границы. Сам алтарь выплетенный огнём оказался гораздо более внушительных размеров, чем каменный стол на котором я лежала. Таким видимо он и был, пока перворождённые не попытались его разрушить.

Виксар открыл глаза, а светящиеся нити поползли в один из углов, при этом исчезая, так же как и появляясь — от рук тёмного мага.

Сконцентрировавшись в одном месте, клубок огненных нитей вспыхнул.

— Фэанааро, — «огненная душа» крикнул некромант. Пламя опало пеплом, оставив огненный символ.

Виксар вновь положил руки на алтарь. На сей раз, по венам камня побежала вода. Ласково журча, вода внезапно вспенилась волной в противоположном от огня углу.

— Кэлуссэ фалма, — «чистая волна» прямо таки тенором пропел тёмный маг. Вода ударилась об алтарь, разлетевшись брызгами, оставив после себя подрагивающий ярко-бирюзовый символ. В очередной раз после возложения Виксаром рук на алтарь началось чудесно преображение каменной глыбы. Теперь по венам струилась пустота, слегка мерцая бело-синими искрами. Моё удивление и восхищение от происходящего только росло. От рук Виксара подул ветер, который казалось, желал смести всё на своём пути. В дальнем углу алтаря материализовался небольшой вихрь, затянувший в себя ветренное волнение.

— Фаниарэ, — «воздух в небесах» еле слышимым голосом шепнул некромант. Вихрь исчез в лёгкой дымке, и лишь голубой символ напоминал о его давешнем присутствии.

— «Шкет! Тебе лучше поторопиться». — Всеми своими телепатическими мозгами завопила я питомцу.

Виксар же, судя по всему, завершал чудесное представление, которое не сулило ни мне, ни другим ничего хорошего.

От очередного прикосновения к алтарю по жилам камня поползла земля, будто червяк шурша.

В пору было отплёвываться от песка. Когда я уже было почувствовала себя упокоенной заживо в земле, начался песчаный ураган. Не сильный, но мне хватило и этого. Только я хотела открыть рот, дабы праведно возмутить о негуманном обращении с заложником, как Виксар резко убрал руки, а в последнем свободном углу возникла окаменевшая статуя.

— Cууле кемен, — «дух земли» рокочущим голос произнёс он.

Статуя осыпалась мелким песком, оставляя каменный символ.

Теперь невидимые границы алтаря выдавали только четыре символа стихий.

— Ну что же, скоро свершится справедливость! — сказал Виксар дрожащим от волнения голосом. При этом достал из поясного мешочка тот самый изумруд «тинну». Размером и формой напоминающий гранату, но вместо чеки резные изумрудные листочки, обвивающие весь камень-артефакт. Так вот ты какой портал, способный пропустить энергию из одного измерения (мира) в другое. Энергия камня была столь сильна, что я чувствовала её всеми фибрами души. А взглянув на изумруд трудно было оторвать взгляд. Казалось, в нём отражалась бесконечность.

— А зачем тебе этот булыжник? — спросила я, смотря на изумруд. Виксара же аж перекосило от такого неуважения к драгоценности.

— Это не булыжник! Это древняя ценность и редчайший артефакт! — взвигнул некромант. — Благодаря «тинну» границы миров способны открывать врата перед его владельцем. Виксар положил артефакт изумруд над моей головой в небольшую лунку. А я увидела, задрав назад голову, невообразимо скосив при этом глаза, как изумруд вошёл в камень, словно в мягкое масло, продолжая светиться в каменном алтаре.

— Мечтать не вредно! — огрызнулась я. Пелена, которую подарило состояние восхищения от творимой тёмным магом волшбы, спала. И сейчас меня охватила злость и на Виксара и на саму себя, что уши развесила.

Я пыталась, поочерёдно преображаясь то козой, то львом, порвать вязкие пелёнки серой дымки с ещё бОльшим усердием. Руку нещадно обожгло, и теперь уже видимый браслет ярко засветился. Чем сильнее было моё усилие вырваться, тем ярче светился артефакт и, тем больнее было мне.

— Наута тарна амбаир илтэ палла… — начал некромант стоя возле меня, точнее около браслета, но не касаясь его. «Границу пересечения миров я расширю…»

— Нееет!!! — закричал Терион высвободив руки с помощью Шкета. Меня же посетило впечатление, что кто-то нажал «стоп кадр». Всё замерло. Виксар стоял, изогнув руки в витиеватом пассе и открыв рот, замерев на полуслове. Могла двигаться только я и Терион, который казалось, не замечает сотворённого и старается быстрее освободится от пут. Но я ошиблась. Время не остановилось. Оно словно притормаживалось. Виксар пытался завершить задуманное, еле-еле шевеля губами.

Я вдруг чётко осознала, что нужно делать.

— … Ортор ассте мирэ тьюрен! — «владеть мне драгоценностью тайной» закончила я за Виксара.

Змейка, словно живая соскользнула с руки. На маленьких крылышках облетев все символы стихий, спиралью покружив вокруг них, змейка улеглась у меня в ногах.

— Кияра!!! — высвободился Терион. Время вновь вернулось в норму.

На некроманта было жалко смотреть. У него в глазах сосредоточилось всё разочарование, удивление и непонимание. Терион воздушным кулаком отбросил его в сторону, подальше от меня.

Виксар опомнившись, ринулся на него, но упёрся в щит, сотворённый магом.

— Да что же это такое!!! — ругалась я на саму себя, находясь в столь мерзком беспомощном состоянии.

Но тут же вместо мощной лапы льва, рука на глазах стала преображаться в нечто. Нечто покрытое словно кольчугой. При этом рука не болела вовсе. Дымка, которая окутывала всю меня, лопнула как мыльный пузырь.

Через мгновение и Терион и Виксар, даже Фортуна со Шкетом забыли обо всём и уставились на существо, в которое преобразилась Кияра. Браслет более не сдерживал её магические силы, скрывая сущность.

Перед ними лежал огромный дракон, едва помещавшийся в склепе. Стальная чешуя мерцала в свете факелов. Будто лезвия клинков расходились спинные наросты. От взгляда серых огромных глаз кровь стыла в жилах.

Я уставилась на свои конечности, замерев, будто я стала частью каменного алтаря.

— Треч! Кто я такая на сей раз?! — пролепетала я.

В этот момент «Тьюрен ант иримэ» — артефакт-змейка, сокрытый дар желаний, засветился образуя сферу.

Сфера разрасталась на глазах. От светящегося шара отделилось щупальце, схватившее Виксара и затянувшее его в центр сферы.

Дымка удерживающая Фортуну и Мелия растаяла. Фортуна едва успела подхватить хамелеона кулем свалившегося на пол.

Некроманта корчило от боли. Из сферы показался магический облик Мелия. Приблизившись к хамелеону, аура распалась множеством искр, которые заботливо окружили его и растаяли, прикоснувшись к телу. Но Мелий так и остался лежать.

Затем из сферы появились призрачные белые огромные крылья, которые подлетели будто птица к устремившейся к ним навстречу Фортуне. Обняв её, они закружили авариэль в вихре и исчезли, оставляя сияние вокруг эльфийки.

Виксар тяжело дыша, всё ещё находился внутри сферы.

Я сползла с алтаря, даже не помня, как опять стала собой. Шкет радостно прыгнул мне на плечо.

— Знаешь, я вдруг подумала, что у меня тоже есть желание… и не одно! — дёрнув бровкой сказала я. Для внешней убедительности моей злости на Виксара не хватало в руке скалки или сковородки.

Из сферы вырвался поток ветра, не коснувшись меня, но сбив Шкета с плеча. Потом ветер взъерошил волосы Териона и исчез так же внезапно, как и появился. Внутри сферы возникла волна. Она металась, желая вырвать на волю но, окатив с ног до головы Виксара, исчезла.

— Мэрроу погибла. Сейчас её душа ушла вслед за ней. — Объяснил мне маг.

Сфера потухла, но не исчезла. Несмотря на то, что Виксару не удалось свершить задуманное, он всё ещё не угомонился, воинственно сжимая кулаки.

Посмотрев на Виксара, я нехорошо (читай злорадно) улыбнулась, и в этот момент сфера стала воронкой, в центре которой ярко полыхнуло.

— Ты хотел найти печать равновесия? Извини, с доставкой плохо, поэтому придётся тебе самовывозом. — Сказала я под охвативший его столбняк.

Из открывшегося багрово-красного портала отчётливо тянуло жаром и несло серой.

— Знаешь, я как-то передумал… — промямлил некромант, нервно отшатнувшись.

— Поздно, батенька, поздно! — козой проблеяла я, после чего мощным ударом копыта под многострадальный зад, отправила его в портал.

Уже в исчезающем портале послышались радостные улюлюканья местных обитателей под перепуганный визг некроманта.

— Фух! — облегчённо выдохнула я. Но тут же отскочила за спину мага.

Место на алтаре, где находился изумруд «тинну» почернело. Алтарь, растрескавшись, развалился на части.

— Ну вот и нет больше последнего могучего круга перемен. Ты таки довершила начатое эльфами — угробила последнюю достопримечательность! — засмеялся Терион.

— Кияра, он не приходит в себя… — всхлипывая, хлопотала Фортуна над Мелием.

— Я же вам не электрошоковый аппарат. — Попыталась я отшутиться, чтобы совсем уж не нагнетать обстановку. Хамелеон выглядел вполне живым, но я нигде не могла прочувствовать пульс. Мне пришла в голову одна мысль, а вдруг поможет…

— Всё пройдёт, боль уйдёт, жизнь по-прежнему пойдёт. — Уколов палец и выдавив капельку крови, зашептала я над Мелием, положив руку на голову.

— Вот если бы ещё по головке погладила, пожалуй, я ещё полежал бы здесь. — Выдала эта хамелеонистая зараза.

— Ах ты, симулянт недоделанный! Сейчас прибью, чтоб мои усилия не напрасны были! — завопила я, возмущённо подскочив с пола.

— Э, э… Я же пошутил. — Заспешил оправдаться Мелий.

— Тьфу на тебя, тьфу на тебя ещё раз! — сказав это я смачно плюнула на пол в его сторону. Однако реакция от плевка поразила меня. Все как одни, не сговариваясь, отскочили от меня на пару метров.

— Что это с Вами? — не понимающе уставилась я на них.

— Дык, кто ж знает, чем ты плюнешь. Или кислотой расплавишь, или сожжёшь. — Огорошил меня Мелий, а Терион с Фортуной покраснели.

— Хорошо же Вы обо мне думаете. — Насупилась я.

— Я так понимаю, теперь ты контролируешь свои преображения полностью?! — улыбнулся Терион. — Оковы пали! И магия прёт из тебя откуда только можно. — Добавил маг.

— И я теперь маг? — с надеждой уставилась я на него.

— Боюсь, что эта магия иного плана, но поживём-увидим. — Уже немного сконфуженно ответил Терион, понимая, что невольно подал мне надежду.

— Ну вот, я только было размечталась, как… — договорить я не успела. Снаружи склепа что-то громко грохнуло, что позволило нам увидеть появившийся выход.

— Снаружи чувствует магическая сила… и очень внушительная… — обеспокоено сказал маг.

— Могло что-нибудь или кто-нибудь вырваться из другого мира, когда был открыт проход для Виксара? — уточнила я.

— Вряд ли, но кто его знает. — Не очень уверенно отозвался маг и вышел из склепа. Фортуна с Мелием шустро последовали за ним.

У меня дико закружилась голова, ноги подкосились и я упала.

За друзей переживать сил больше не было. Я доползла до выхода, почувствовав что меня, будто распирает изнутри. Горло окатило приятным жаром и, выйдя на свет Божий я ощутила свободу.

Казалось, я только что, за всю свою жизнь смогла выпрямиться во весь рост и вздохнуть полной грудью. Это было непередаваемое ощущение. Но наслаждаться долго я им не могла. Прямо передо мной стояли: Мелий в образе мантикоры, авариэль со своими бола и Терион.

В момент, когда я вышла из склепа, он поставил воздушную стену, до того мощную, что тех, кто находился по ту сторону смело на весьма почтительное расстояние. Но в отместку в него полетело множество заклинаний, похожих на разрывные снаряды. Стена не могла удерживать долго их все.

Выйдя вперёд, я рыкнула что было сил, желая уничтожить тех, кто покусился на жизнь моих друзей и мою собственную.

Друзья Кияры оказавшись за её спиной позабыли о всякой обороне, и были не в силах оторвать взгляда от происходящего.

— Ну конечно… как же я раньше не понял… — восхищённо глядя на Кияру, пролепетал Терион.

— Не может быть! — разнеслось по рядам боевых магов, которые спешно прибыли сюда, к запретному кругу, как только был зафиксирован огромной силы магический выброс энергии.

— Химера… — не веря своим глазам, выдохнул глава магического совета.

Перед ними возвышалось существо о трёх головах и драконьим телом, покрытым сверкающей серебром чешуёй, словно бронёй. Центральная голова была драконьей, с огромными льдисто-серыми глазами и пастью изрыгающей пламя. Вторая голова принадлежала неизвестному животному с лохматой рыжей гривой и клыками с добротный клинок. Из звериной пасти исходил инфразвук жуткой силы, близлежащие камни осыпались жалкой горсткой. Магов спас только сотворённый ими щит. Треть я же голова, обладала всеми параметрами натуральной козы. Только вот из её рта вырывался прицельный фонтан жидкости, от которой плавилось всё, чего она касалась.

— ХИМЕРА! — услышала я вопли людей впереди.

— Где? Кто? — заворочала я головой. — Аааа! — заорала я, когда голова льва и козы уставились на драконью голову.

— Мама… роди меня обратно… — заскулила тихо я. Терион заслонил меня собой (смешно звучит, он казался младенцем по сравненью с теперешним моим обликом) и поставил щит, при этом затуманив его.

— Я должен был раньше догадаться. — Оказавшись прямо возле моих глаз (всех трёх пар) еле слышно сказал Терион.

— Догадаться о чём? — я не знала что и думать.

— Кияра — ты Химера! Легенда, почтившая наш мир своим появлением.

— Не многовато ли легенд за столь короткий срок? — смешно всхлипнула я, голосом козы.

— В самый раз. А теперь будет лучше, если ты станешь собой и уведёшь Мелия и Фортуну из поля зрения. Что-то мне подсказывает, что сейчас всё уладиться. — Голос Териона такой уверенный и заботливый немного успокоил меня.

В конце концов — козой я была, со львом сроднилась, с драконом и то смирилась. А тут появились уже знакомые мне персонажи, даже родные можно сказать, только одновременно. Вот так усердиями мага и кустарным аутотренингом по методу ёжика я стала собой, и мы с хамелеоном и авариэль укрылись в склепе.

Туман, наведённый Терионом рассеялся, открывая взору несколько десятков магов, которые стояли при защите, в боевой стойке, но не нападая.

Маг завис в метре над землёй, будто стоял на невидимой платформе.

— Терион, это Вы? — вышел вперёд внушительного вида мужчина средних лет и направился к магу.

— Совершенно верно уважаемый ректор. — Улыбнулся ему Терион, спускаясь на грешную землю.

— Я смотрю, Ваши способности несколько возросли, с того времени как Вас отчислили.

— В некотором роде, — уклончиво ответил бывший ученик.

— Быть может Вы сможете объяснить происходящее. Мы прибыли сюда, предполагая самое худшее. Фиксатор, улавливающий повышенные всплески магии, разорвало от перегрузки. — Хмурясь, деловым тоном спросил ректор.

— Думаю Вам знаком некто по имени Виксар. — Начал Терион.

— Магистр четвёртой степени, огневик, один из теней с даром к некромантии… — вздохнул ректор.

— Точно так льер Астик. Боюсь, что он уничтожил оба известных Вам артефакта, применив их не должным образом.

— А где же сам магистр? — нервно постукивая пальцами по посоху, спросил ректор.

— В мире ином, я полагаю. — Уклончиво ответил Терион.

— Но Вы здесь были не одиноки… — пытался как можно больше разузнать льер Астик.

— Видите ли, воспользовавшись моим доверием, Виксар пленил моих друзей для достижения своих целей.

— Но…

— И я бы не хотел, чтобы они пострадали снова… — тоном, не терпящим возражений, прибавил маг.

— Но то существо, химера. Оно ведь было настоящим. — У ректора очень нехорошо загорелись глаза…

— Вот именно уважаемый льер, БЫЛО! — не смог скрыть раздражения Терион.

— Ну что же, если возникнет желание поделиться интересной информацией или Вам потребуется помощь, Вы всегда можете обратиться ко мне. — Не скрывая разочарования, сказал ректор.

— Всенепременно. — Слегка склонив голову, сдержанно поблагодарил маг.

— К тому же, учитывая некоторые перемены, думаю, Вы захотели бы довести до конца Ваше обучение. — Посмотрев из-под густых бровей как бы между прочим обронил льер Астик.

— И Вас не останавливает, что я один из клана теней? — удивился Терион.

— Пора бы пересмотреть старые порядки и искоренить предрассудки. Не стоит изгонять талантливых людей. Не вижу ничего криминального в том, чтобы при университете появился ещё один факультет. — Хитро улыбнувшись, сказал ректор. Если бы не данная ситуация, у Териона от удивления отпала бы челюсть.

— Весьма здравая мысль льер Астик, хоть запоздалая. — При этих словах ректор поморщился. Его раздражало, что недоучка, пусть и очень талантливый, не только укрывает от него интересующую его информацию, но и разговаривает с ним на равных. Однако возражать он не стал, чувствуя всё же благосклонность к юноше и не желая спугнуть его.

— Лучше поздно, чем никогда, верно? — уже более дружелюбно заметил ректор.

— Совершенно верно! — немного расслабился маг.

— А теперь не могли бы Вы познакомить меня с Вашими друзьями? Уверяю Вас, им ничего не угрожает. — Заверил льер Астик Териона. Маг кивнул и удалился.

— Кияра, запомни, ты — метаморф! — как только вошел, выдал Терион, едва не поставив всем нам синяки. Мы с Фортуной и Мелием стояли до его появления в шпионской позе, припав к узкой дверной щели. И теперь валялись на полу, держась за подбитый открывшейся дверью лоб.

— Но… я же… а как же… — хлопая глазами пыталась я выдавить из себя членораздельный вопрос.

— Метаморф!!! А теперь пойдёмте, я представлю Вас. И не слова лишнего! — скомандовал наш главнокомандующий.

Через пару минут мы стояли перед главой магического совета, который являлся одновременно и ректором академии в Аркаине.

— Фортуна, — представил авариэль Терион. Льер Астик, будто просканировал её взглядом и очень хитро улыбнулся, не сказав ни слова, лишь приветственно кивнул. Хотя крыльев Фортуны было не видно, было очевидно и то, что она эльф.

— Рад приветствовать! — сказав это, острый взгляд льера впился в нас с хамелеоном.

— Мелий и Кияра… они представители метаморфов, но я надеюсь… — начал Терион.

Скрывать не было смысла, магическую ауру было сокрыть невозможно при данных условиях.

— Оставьте Вашу подозрительность, я же дал слово. — Жестом прервал его ректор. — Однако у Вас очень интересные ауры, особенно у Вас… — остановил он взгляд на Мелие.

Фух! Слава Богу, хоть здесь меня оставили в покое.

— Маг-матеморф, не тот ли Вы… — у льера аж от предвкушения глаза загорелись в очередной раз.

— Совершенно верно льер Астик! — ответно в знак приветствия склонил голову Мелий.

За спиной ректора переминались с ноги на ногу другие маги, количество их явно уменьшилось.

Терион достаточно быстро свернул разговор, пообещав в скором времени наведаться в академию, в любом случае.

Мы спешно удалились подальше от злополучного круга. Оставшиеся же маги набросились, будто коршуны, на несчастный разрушенный круг со своими исследованиями.

— Я есть хочу! — уже в который раз ныл Мелий, заставляя бурчать и мой желудок. В остальном же шли молча, какая-то неловкость висела между нами всеми.

— И я! — не выдержал страданий мой желудок.

— Ладно, разведите костёр, а я постараюсь раздобыть чего-нибудь. Деревня, которую мы избавили от варга недалеко. — Сказал Терион и шустро удалился.

Пока мы собирали дрова для костра, маг вернулась с корзинкой провизии. Благо ничего готовить было не нужно, и мы коллективно набросились на домашнюю колбасу, помидоры и мой любимый тапир.

— Как же я Шельму искать буду? — вздохнула я, утолив голод.

— Она у тебя сообразительная, сама придёт! — успокоил меня Терион. Виксар нас перебросил телепортом сразу к кругу. У него там уже всё готово было.

— Тер, это мой браслет вернул Мелию и Фортуне их магические души? — не удержалась я.

— Чисто теоретически артефакт должен был исполнить желание мага, активировавшего его. На деле же… я лишь могу догадываться о произошедшем.

— Чего ты желала больше всего? — присоединился к разговору Мелий.

— Ой, чего я только ни желала. — Отмахнулась я.

— Давайте по порядку. — Начал Терион. — Фортуна и Мелий получили назад свою часть души — магическую. Я, обрёл силы в своей стихии…

— Мы заметили, — хохотнул Мелий, припомнив видимо ту мощную стену, отбросившую магов.

— Нда… — продолжил маг. — Виксар, учитывая его желание попасть поближе к печати равновесия, оказался где-то на пути к ней. — Предположил Терион.

— А я, в связи с последними событиями, мечтала уже стать наконец тем, кто я есть на самом деле. И заодно отправить Виксара в ссылку куда подольше. — Подумав, сказала я.

— Тогда понятно. Поток энергии артефакта оказался настолько мощным, что исполнил желания всех присутствующих если они не шли в разрез с желаниями мага, активировавшего его, то есть Кияры. — Подвёл итог маг.

— А ты теперь у нас один из теней в действии? — прищурясь спросила я.

— Видимо создавшаяся ситуации была толчком для этого. Если бы я не исчез сгусток огня, брошенный Виксаром, увековечил бы меня прямо на месте… горсткой пепла. А так только малость обгорел. — Вздохнул Терион.

— А что ты сделал, когда Виксар уже дочитывал заклинание и ты одним жестом и коротенькой фразой остановил время, точнее замедлил его ход? — припомнила я то, что и спасло нас всех, оставив некроманта ни с чем.

— А с этого момента поподробнее. — Встрепенулся Мелий. Я и забыла, что хамелеон был в беспамятстве тогда.

— А собственно подробностей и не было. Шкет помог мне высвободить руки, и… я просто захотел остановить Виксара. Вот и всё. — Задумавшись, сказал маг.

— Всё гениально просто! — засмеялся Мелий, а мы втроем уставились на него в полном недоумении.

— Способность замедлять и ускорять нормальное течение времени — это твой дар тени.

— Пояснил нам хамелеон. — Очень редкий дар, между прочим, и проявляется гораздо позднее, чем все остальные.

— Это что же, Терион владеет двумя дарами одновременно? — уставилась я на Мелия.

— Нет, всего одним. — Мелий зараза такая как всегда минимизировал информацию.

— Но, как объяснить это? — спросил Терион, исчезнув и снова появившись.

— А это, как и у меня, и у Фортуны, и у Кияра — дар природный. Слов было не нужно, ибо мы вовсе глаза уставились на Териона.

— Но… — растерянный Терион выглядел презабавно.

— Ты помнишь, я спрашивал, знал ли ты свою мать? — мы с магом синхронно кивнули. — Твоей матерью была сильфида! — добил всех хамелеон.

— Это те, что духи стихии воздуха? — вылупила я глаза.

— Ага. Они очень дружелюбные создания и любопытны от природы. Все они, как духи своей стихии умеют левитировать и становиться невидимыми и естественно наделены способностями к магии. Сильфы иногда принимают человеческий облик, но не на очень продолжительное время. Случалось, что они какое-то время проводили на земле, выбирая себе избранника. У Териона же я наблюдал все проявления полукровки.

— Но в таком случае Терион должен был стать выдающимся магом воздушной стихии? — недоумевала я.

— Видишь ли, мать, желая защитить сына, ограничила его способности до времени, когда он действительно будет в них нуждаться. Мне попадалось на глаза описание схожего случая.

— Дела… — совсем как я ляпнул маг. Сказать, что Терион выглядел ошарашено — значит, ничего не сказать.

— Так уж получилось, что явная угроза жизни, сняла материнскую защиту, что и поспособствовало проявлению дара тени.

— Получается, что артефакт, в том склепе, не одаривал Териона силой стихии? — всё не унималась я.

— Ну почему же! Наоборот, усилил то, чем наш маг владел… притом весьма неплохо усилил. Он ведь не чистокровный сильф, а полукровка. Летать он никогда бы не смог. — Усмехнулся при виде наших удивлённых рож Мелий.

— Мелий, откуда ты столько знаешь, ни за что не поверю, что мальчишка, пусть даже и от скуки, способен столько времени провести за книжками? — постукивая пальчиками, в лоб спросила я.

— За 216 лет, думаю такое возможно. — Подняв невинно глаза к небу, огорошил меня хамелеон.

— 216??? В прошлый раз, когда речь заходила о твоём возрасте, ты был на пару веков моложе?! — упёрла я руки в бока.

— Метаморфы живут дольше, чем отпущено людям, а по эльфийским меркам, я действительно ребёнок. А крови во мне всё же больше эльфийской. — Удостоил таки нас объяснением Мелий, подмигнув при этом краснеющей Фортуне.

— Вот ведь надо же было такому случится! Собрались в одну кучу не легенды, а сплошные недоразумения! — раздался незнакомый ворчливый голос позади нас.

Мы все, как один соскочили и уставились на того, кто сие изрёк. Перед нами на травке лежал Шкет, вылупив глаза и зажав себе рот лапой.

— Шкет??? И ты молчал! Мог бы и сказать, что ты умеешь говорить. — Возмутилась я.

— Кияра… Ш' кетитиарисы не умеют говорить… — на сей раз и Мелий был в шоке.

— С Вами заговоришь, потом в покое не оставите, — ворчливо буркнул Шкет, распушив при этом свою миниатюрную львиную кисточку. — Я ведь в том проклятущем склепе только хотел до хозяйки докричаться, телепатия сил тогда много забирала, пока я плавал в хисиэ хинэ… — смешно опустив ушки посмотрел на меня питомец.

— Туман мрака? — переспросила я.

— Да, дар Виксара, как некроманта, был очень весомым. Одно то, что он смог подчинить себе варга уже впечатляло. — Пояснил Терион.

— Стало быть, теперь мы будем страдать от описаний твоих взглядов на мир? — улыбнувшись, пошутил Терион.

— Если кто-то действительно пострадал за свои взгляды — так это Медуза Горгона. — Вступилась я за Шкета, который в свою очередь с обожанием взглянул на меня. Взобрался ко мне на плечо и, растопырив кожистые крылья показал Териону язык.

— Боже, я воспитала чудовище! — засмеялась я.

Мы опять уселись вокруг костра.

— Знаете, льер Астик в связи с вновь открывшимися обстоятельствами любезно предложил мне закончить обучение.

— Так это же здорово! — воскликнула я. — Кто знает, быть может благодаря тебе, там смогут учиться и другие тени. — Добавила я.

— Да, дальновидный ректор и это предусмотрел, не без своих интересов как я полагаю, но… я склонен согласиться. — Будто сам себе добавил маг.

— Тоже блюдя исключительно свои интересы… — скорее констатировал, чем спросил Мелий.

— А то! — нисколько не смущаясь, отозвался Терион. — Кстати, он предложил и Вам подумать о поступлении в академию, на следующий год разумеется. — Добавил Терион.

— Правда?! — наконец-то оживилась и Фортуна.

— А ты чего это тихая такая? — искоса глянув, спросила я.

— Я боюсь увидеть свои крылья, вдруг я так и не смогу летать… — немного помявшись, краснея и смущаясь, выдала Фортуна.

— А ты попробуй! — тут же подключился Мелий.

Фортуна закрыла глаза и сосредоточилась, дрожа всем телом. Мелий аж дух боялся перевести.

За спиной авариэль появились огромные белоснежные крылья, окаймлённые рыжими кончиками. Не открывая глаз, она поднялась в небо, закружившись спиралью, и плавно опустилась назад.

Глаза Фортуны сияли счастьем.

— Ну что же, по-моему, выглядишь неплохо, окрас разве что сменила. — От уха до уха улыбнулся хамелеон.

— Предложение ректора распространяется на всех троих? — спросил Мелий.

— Да. Правда, с Киярой думаю вопросы возникнут. У тебя хоть магия и природного характера, поэтому я и представил тебя метаморфом, — посмотрев на меня, сказал Терион. — Но всё же она другая, а льер Астик не дурак.

— С чего бы это такая благожелательность? — спросила Фортуна.

— О нет дорогая, благожелательность здесь не причём. Но ему, как минимум будет спокойнее, если все мы будем у него на глазах. Да и узнать о нас побольше ему так будет гораздо проще.

— В любом случае у Вас есть несколько месяцев до начала учебного года, чтобы подумать. А я, если не передумаю, отправлюсь туда довольно скоро. — Вздохнул маг.

— Интересно, куда всё-таки попал Виксар? — вдруг спросил Мелий.

— Ууу, ему там понравится! Он ведь стремился туда попасть. — Хохотнула я.

— Кияра, тебе не идёт быть злобной! — заявили одновременно маг с хамелеоном.

— Правда? Какая жалость, но вам таки придётся это терпеть! — заявила я приосанившись. Выпустив рожки, изменив глаза на драконьи, которые подобно японскому мультику занимали половину моего лица, я кокетливо моргнула длиннющими ресницами и поправила чёлку львиным хвостом.

— Химера, будь человеком! — давясь смехом выдал Мелий.

— Ну уж нет, не дождётесь! — ответила я, задрав нос.

— Эх, ну вот, мне исходя из пророчества, нужно было спасти наш род метаморфов, а вместо этого его, и меня за одно, спасли Вы. — Мелий театрально вздохнул.

— А кто сказал, что ты должен спасти именно метаморфов? — вдруг, хитро улыбнувшись, спросила Фортуна.

Ну что сказать, было приятно посмотреть как не только у нас, но и у Мелия отпадает челюсть.

— Поделись-ка информацией! — Мелий аж с места подскочил.

— Ну уж нет! Хватит с нас на сегодня сюрпризов и неожиданностей. — Засмеялась Фортуна.

— Злые Вы, уйду я от Вас! Найду себе уютное болото, поцелую лягушку, она превратиться в красотку. И будем мы с ней жить долго и счастливо, вдали от Вас злых! — я была очень удивлена, услышав чуть ли не нашу сказку про царевну-лягушку, но смолчать не смогла.

— Мелий, а если лягушка самцом окажется? — выдала я.

— Хамелеон замер на полуслове, остальные валялись по траве, уже не в силах смеяться.

— Нда, я как-то об это мне подумал! Что-то мне подсказывает, что ромашкой по мордасам я не отобьюсь. Уговорили, останусь с Вами. — Нашёлся Мелий и засмеялся вместе с нами. Мы усталые и довольные повалились на траву. Спасть хотелось просто дико!

— Шкет, побудешь за часового? — попросила я питомца.

— Эх, куда ж я денусь хозяйка…

— Кияра, а ты куда пойдёшь потом? — спросила Фортуна, уже пристроившись на газончике.

— А фиг его знает… Мне всё интересно, я, можно сказать, ещё нигде не была. — Я действительно как-то об этом ещё не думала.

— Пошли вместе, мне туда же! — я и забыла, что Фортуна только что с гор спустилась, и мира ещё толком и не видела, как и я.

— …НАМ туда же! — уточнил Мелий. — До начала учебного года я, совершенно свободен!

— МЫ, совершенно свободны! — передразнила его Фортуна. Через некоторое время все засопели. Мне же, несмотря на усталость, не спалось.

— Ну что Шкет, попутешествуем в своё удовольствие? — спросила я скорее у себя, чем у питомца.

— Не спиться? — подошёл Терион, укрыв меня покрывалом.

— Да, впечатлений много вот и…

— Кияра, я… — сбивчиво начал маг.

— Тер, тебе нужно поехать в академию! Нельзя упускать такую возможность. Тебе ведь даже просить не пришлось — ректор сам предложил восстановление. — Помогла я ему.

— Я конечно не могу знать всех причин по коим ректор сделал это, но я поеду. Ты ведь тоже там появишься к началу учебного года? — с надеждой посмотрел на меня Терион.

— Собственно и я не думала отказываться от такого заманчивого предложения. Но пока есть время, поброжу по миру, надо же осмотреться! — улыбнулась я, вставая.

— Химера, ты…

— Зараза, я знаю.

— Нет, мечта!

— И не думай, под этим сомнительным предлогом ты от меня не отделаешься! — заявила я, выпустив рожки и подёргивая бровкой.

Эпилог.

«КПП» гласила вывеска странного сооружения, в котором оказался Виксар.

— Рыба! — вдруг раздалось из открытой двери.

Войдя внутрь Виксар увидел стол, за которым с одной стороны сидел чёрт, с рогами внушительного вида. С другой же стороны восседал златокудрый белокрылый ангел.

— Ты опять жульничал! — вопил чёрт, скидывая со стола фишки домино.

— Стрелочник! Это ты у нас спец по этой части. — Спокойно ответил ему крылатый.

— А… э… — все, на что был способен, изрёк тёмный маг.

— Цель визита? — спросила, поднявшись со стула громадная, волосатая и рогатая громадина.

— Пе…печать ра…равновесия… — промямлил некромант, находясь в состоянии близкому к обмороку, ткнув пальцем куда-то в сторону.

Огромный знак «Инь» был вмурован в землю, по поверхности которого скользили колыхающиеся языки пламени. А в небе отражался точно такой же формы знак «Ян», освещенный яркими лучами.

— Печать, печать. — Скрестив ручища на груди сказал рогатый. — А ты, стало быть, новобранец? — окинул он взглядом некроманта.

А посмотреть было на что: существо среднего роста, чью голову покрывали палёные проплешины и розовые пятна (под действием магии затянувшиеся ожоги). С одной стороны вместо уха раздутый шар, с другой — живописно шаромированная щека (следы от маникюра Кияры). На лбу красовался внушительный шишак от её же «копыта». На частично оголённых ягодицах виднелась странного вида конструкция, отдалённо напоминающая крылья.

— Нет, это не наш профиль! — сказал ангел, опустив глаза на обгорелые крылья, растущие из нецензурного места.

Вдалеке за спиной ангела ярко зелёная растительность слепила, а ещё дальше виднелось озеро, которое так и манило к себе.

Обернувшись, поодаль некромант смог увидеть полыхающие костры и мельтешащую серо-бурую массу.

Он же находился на нейтральной территории.

— Ты чего там, корни пустил что ли? А ну быстро на распределение! — гаркнул чёрт. Виксар на ватных ногах развернулся и вышел.

— И зад прикрой, нечего прелестями ребят соблазнять! — послышался крик из «КПП». У Виксара глаза на лоб вылезли. Не веря в происходящее, он доковылял до серо-бурой и рогатой массы.

— Новенький! Новенький! — прыгали вокруг Виксара странные мужики с повышенной темпераментностью в виде волосатости и козлиной внешностью.

— Ки-я-ра-а-а!!! — заорал Виксар так, что даже бесы ненадолго отшатнулись. Но увы… лишь ненадолго…

Примечания

1

Треч — моё ругательство. Пришлось перевернуть «черт» наоборот, дабы не нервировать настоятельницу.

(обратно)

2

Мерроу — водяные фейри. Женщины-мерроу, дальние родственницы морских дев — настоящие красавицы, с рыбьими хвостами вместо ног и перепонками между пальцев рук, способные преображаться в девушку. Мерроу боятся, ибо их появление предвещает шторм, однако они куда благосклоннее других фейри относятся к людям.

(обратно)

3

Здесь и далее стихи автора.

(обратно)

4

Топинамбур, или земляная груша — клубненосное растение из рода Подсолнечник, видом и вкусом напоминает сладкий картофель

(обратно)

5

Гарда — часть эфеса клинкового холодного оружия с рукоятью, выполненная в виде чаши и предназначенная для защиты от удара пальцев руки, охватывающей рукоять.

(обратно)

6

двусторонний боевой топор

(обратно)

7

Бола, болас (от исп. bola — шар), охотничье метательное оружие, состоящее из ремня или связки ремней, к концам которых привязаны круглые камни, обёрнутые кожей.

(обратно)

8

Нунчаки — восточное холодное оружие ударно-раздробляющего и удушающего действия, представляющее собой две короткие палки, соединённые шнуром или цепью.

(обратно)

9

Эфес — совокупность деталей холодного оружия с длинным клинком, включающая в себя рукоять и различные приспособления для защиты руки.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20 . . . . . . . . . .

Реклама на сайте