«Сердце бога»

Андрей Имранов Сердце бога

Рассказ

25 Элеазиаса 1542 DR

Пленник сучил ногами и орал что-то невразумительное. Лаэле вздохнула и пощекотала светлому горло - кинжалом. Пленник заткнулся, только в выпученных глазах продолжал плескаться ужас.

- Oma lenca, - сказала она медленно и раздельно, - hanya ni, peredhil?

Убрала кинжал. Пленник сглотнул и выдал длинную фразу, но Лаэле не услышала в ней ни единого знакомого слова. Проклятье! Не то, чтобы она хорошо понимала языки Дневных, но десяток необходимых для допроса слов на Квенье и на Синдарине любой дроу знал почти с рожденья. А большего обычно и не требовалось. Кто бы мог подумать, что эти дурные Дартхиир за каким-то демоном придумали новый язык, да еще и при этом забыли старый? Лаэле напрягла память, с трудом доставая из глубин памяти нужные слова Старшей речи.

- Cad ger`s tuad... эээ... vita!

Пленник выпучил глаза, задрожал мелкой дрожью, потом замотал головой и зажмурился, процедив опять что-то непонятное, но Лаэле было достаточно и того, как это было произнесено. Поэтому она с сожалением вздохнула и быстрым движением перерезала полуэльфу горло. Пленник захрипел, пару раз дернулся и обмяк.

Лаэле вытерла кинжал, сунула его в ножны и принялась обшаривать трупы, коих, кроме свежеприбывшего, насчитывалось четверо. Четыре дневных эльфа, которые наверняка владели старшей речью, но Лаэле не испытывала сожаления, переворачивая их тела в поисках ценностей и документов - все равно она бы не услышала от них ничего, кроме «Gwell, morvuud!» («Сдохни, тварь»). Дроу понимала это очень даже хорошо, поэтому сразу оставила жизнь только одному - чьи темные волосы и чуточку менее стройная фигура однозначно выдавали полукровку. Рассуждения ее были верны, ублюдок оказался весьма разговорчивым, но вот беда - она не поняла ни слова из всех его речей.

У погибших обнаружилось довольно много всякого добра - они явно были если не богаты, то, как минимум, обеспечены - дорогая одежда, богато украшенное оружие, тугие кошельки. Но у них не нашлось ровным счетом ничего, что могло бы пригодиться Лаэле. Только карту, с отменным искусством нарисованную на листе тонкого пергамента, дроу, поколебавшись, сунула себе в сумку. Все надписи на ней были Лаэле непонятны, зато она была куда более подробной, чем та, которую ей всучил безымянный саргтлин из Мили Магтере. Местные деньги ей были совершенно не нужны - если ей вдруг и случится зайти в местный магазин, деньги будет последним, что у нее попросят. Ну а оружием Лаэле пользовалась своим и только своим. Поэтому она огорченно пнула крайнее тело, поднялась и направилась к телеге. Ее содержимое дроу приметила и оценила еще до начала схватки, но с осмотром не спешила.

В телеге, под тонким слоем сена, лежало, плотно замотанное во всякие тряпки, тело. И, хотя за все время схватки из телеги не донеслось ни единого звука, Лаэле была твердо уверена: кто бы это ни был, он жив и в сознании. Уж такие вещи она определять умела. Дроу подобрала с земли суковатую палку и сильно ткнула лежащий сверток. Никаких внешних признаков жизни тело не подало, но Лаэле этим было не обмануть. Хмыкнув и пробормотав, «лучше бы тебе знать какой-нибудь приличный язык», она принялась разрезать веревки, которыми был обмотан пленник. Веревки были прочные, и их было много - Лаэле даже ощутила некоторое беспокойство. Вовсе не всегда враг твоего врага - твой друг. А если он, вдобавок, тоже ее не поймет, то эта ее затея с взятием языка обернется нешуточными проблемами - вряд ли дартхиир упустят ее во второй раз. После первой драки, в которой полегли все ее сопровождающие, дроу две недели уходила от преследования. Только исключительная выносливость вкупе с навыками, привитыми в Храме Теней, помогли ей скрыться. Второй раз они подойдут к делу серьезнее.

Она это понимала, собираясь атаковать караван - но других выходов Лаэле все равно не видела. В Дом Джаэлре путь ей заказан - вряд ли Мать Чаринда будет рада узнать, что все ее воины совершенно бесславно погибли в стычке с Дневными. Особенно учитывая, что Лаэле потребовался целый месяц - месяц лести, интриг и угроз - на то, чтобы Мать Чаринда согласилась отпустить с ней на выполнение ее миссии небольшой отряд воинов. Выполнять миссию самой - искать неизвестно что неизвестно где, не зная языка местных жителей и не имея проводников - было безумием. Возвращаться домой - безумием не меньшим. Даже если ей удастся одной пройти весь обратный путь - никому она дома не нужна с пустыми руками. Преодолеть такие трудности, чтобы окончить жизнь на алтаре Ллос? Ну, уж нет! Поэтому она приняла решение сразу, как увидела телегу и ее странный груз.

Лаэле перерезала последнюю веревку, удерживавшую плотный мешок на голове пленника. Руки его оставались связанными, но дроу их намеренно не освобождала. Пусть сначала докажет лояльность, а потом она посмотрит, что перерезать - веревку или горло. Взяла мешок за углы, резким движением сдернула его с головы пленника, да так и замерла. Потому что пленник эльфом не был. Не был он также цвергом, иллитидом и орком, короче, никем из ранее виденных Лаэле разумных обитателей Фаэруна. Она с брезгливым любопытством рассматривала грубое лицо, словно высеченное из куска гранита десятком ударов инструмента; круглые уши, теряющиеся в грубой шевелюре; короткую, но заметную растительность на нижней части лица. Человек! Рот пленника был заткнут кляпом, глаза закрыты. Впрочем, насколько было известно Лаэле, в темноте он все равно ничего не увидит. Ошибка природы, да и только. Лаэле поморщилась, чиркнула кинжалом за ухом пленника, перерезая завязку кляпа. Церемониться дроу не собиралась, поэтому на шее пленника моментально набухла кровью глубокая царапина. Человек не обратил на это ни малейшего внимания, даже не поморщился, но кляп выплюнул сразу, как представилась возможность. Открыл глаза и уставился на дроу пристальным взглядом, в котором, однако, замечалось с трудом сдерживаемое удивление. Лаэле нахмурилась: он что, ее видит?

- Te aevede me? - спросила дроу, впрочем, не особо надеясь на ответ. Так и есть - пленник молчал, ни отблеска понимания не промелькнуло в его глазах. Лаэле устыдилась собственного вопроса - нашла у кого спрашивать, дура, еще бы к лошади на Старшей речи обратилась. Люди, они люди и есть - существа, чуть более разумные, чем собаки. «Rivvili tanth», - пробормотала дроу, поднимая кинжал.

- От червяка слышу, - отозвался человек, не делая ни единого движения, чтобы защититься от кинжала. Но его фраза остановила гибельный удар вернее, чем адамантитовый щит.

- Что-о-о? - Лаэле вылупилась на лежащего в безмерном удивлении. Это ей послышалось, не иначе, - что ты сказал?

- Что слышала, - недовольно отозвался пленник, - и Старшую речь я тоже понимаю. Если не собираешься меня убивать, то развяжи руки. Эти герендовы выродки так мне их стянули, что еще пару часов, и я останусь без рук.

Человек путал окончания и времена, неправильно ставил ударения, но говорил на вполне понятном дровише. Лаэле только глазами хлопала - что у них творится, в этом верхнем мире? Эльфы не понимают Hen Lingve, а презренные риввил спокойно разговаривают на языке дроу! Куда катится Фаэрун?

- Зачем это я должна тебя развязывать? - внешне спокойно поинтересовалась Лаэле, опуская кинжал, - ты еще ничем не показал свою полезность.

- А по-моему, я ее уже очень неплохо продемонстрировал, - парировал пленник, - я слышал, что ты пыталась вытрясти из бедолаги Линта. Право же, мне его даже жаль, хоть это именно ему я обязан своим нынешним положением. Ты даже не представляешь, как тебе повезло, что ты на меня наткнулась. Впрочем, сейчас представишь. Только сначала скажи, зачем тебе нужен Лягушачья Голова?

Лаэле замерла, не веря своим ушам. Похоже, этот червяк знал о цели ее путешествия. Первый из всех встреченных ей - знал. Может, он подослан Фэй Бранче? Ну и что, что это - человек, в деле устранения врага все способы хороши. Сказать ему? Или убить, пока не поздно? Лаэле заколебалась, но любопытство взяло вверх.

- Ты знаешь... Лягушачью Голову?

Человек хрипло засмеялся:

- Лично не знаком, но ничуть об этом не жалею. И если бы не насущная необходимость, в жизни не стал бы искать знакомства с таким мерзким типом.

Лаэле внутренне восторжествовала. Хвала Ллос! Цель ее миссии в мгновение ока приблизилась, став осязаемой и доступной. Это вполне могло быть хитрой ловушкой. Сказанное человеком очень походило на приманку, но, подумав, Лаэле решилась. Даже если это и приманка, то она сама не очень-то подходит под добычу.

- Скажи, зачем тебе нужен Лягушачья Голова, и я развяжу тебя.

Человек на мгновение задумался, потом покачал головой:

- Не могу. Правда, не могу. Я не вправе сообщать такое никому. И уж подавно - существам, подобным тебе.

- Жаль, - отозвалась Лаэле, крутя кинжал, - ну, тогда тебе остается только унести свою тайну с собой в могилу.

Человек остался недвижим, но Лаэле видела, как он напрягся. Видела и торжествовала.

- Но я еще не сказал тебе, где его найти. И еще: если ты не направляешься, чтобы ему помочь - а я уверен, что это не так - то мы, фактически, союзники. Лягушачья Голова - мой враг.

- Ты уже сказал более чем достаточно, - промурлыкала Лаэле, - скажу тебе по секрету, совсем недавно я знала только эти два слова - Голова Лягушки. Я понятия не имела, что это такое (или кто это такой) - приметная скала, озеро, поселок или таверна. Теперь я знаю. Остальное я могу сделать и сама, пока ты будешь кормить собой своих сородичей, червь.

Человек заволновался, его беспокойство даже начало немного прорываться наружу сквозь маску бесстрастия. Похоже, он очень не хотел умирать. Лаэле постояла, выжидательно глядя на пленника, потом разочарованно вздохнула и сделала шаг к телеге.

- Подожди, - выпалил человек. И снова замолчал.

- Я жду, - напомнила ему Лаэле. Человек вздохнул.

- Лягушачья Голова, он... проходимец. Грабитель гробниц. Таких много, но он - один из лучших. И недавно... мы даже не знаем, что он разграбил на этот раз, но что-то, несомненно, значительное. Один жезл со Сферой разрушения чего стоил. Лягушачья Голова продал его Скирку, вождю гноллов. И гноллы с его помощью обратили в руины половину Миф Драннора.

- И? - перебила его дроу. Человек помолчал немного и выпалил, как в омут бросился:

- Он нашел сердце Баала.

Лаэле подняла бровь.

- Что это?

Человек удивился.

- Сердце. Баала. Баал - это...

- Баал мертв, - опять перебила Лаэле, - короче, человек!

- Баал - бог, - возразил пленник, - имея при себе его сердце, его можно воскресить.

Лаэле задумалась.

- А тебе-то что с этого? Ты хочешь его воскресить?

Выдержка изменила человеку, и он впервые за весь разговор пошевелился, точнее, вздрогнул. А в голосе его явственно слышалось негодование:

- Нет! Я хочу уничтожить сердце! Я должен уничтожить сердце! Баал не нужен Фаэруну.

- Хо. Если он никому не нужен, его и так никто не воскресит. И я все еще не понимаю, почему это вообще должно тебя заботить?

- Я - харпер, - отозвался человек неохотно и замолчал. Лаэле задумалась. Это многое объясняло. Харперы за последние века набрали нешуточную силу. В Андердарке их уважали и... не то, чтобы побаивались, но старались без особой необходимости в конфронтацию с ними не вступать.

- Ясно, - сказала Лаэле, - поклянись, что не причинишь мне вреда. И будешь помогать, пока мы не найдем этого... Лягушку. Чем вы клянетесь? Или кем?

Человек, насколько ему позволяли веревки, пошевелил плечами:

- Мы не клянемся. Мы просто даем слово. И держим его.

- Ну тогда дай слово. Я - Лаэле из дома Рилинт'Тар.

Человек вздохнул.

- Я, Амальрик Лайтбриннер, даю свое слово в том, что не причиню вреда Лаэле Рилинт'Тар и буду помогать ей в меру своих возможностей, до тех пор, пока у нас будет общая цель.

Лаэле нахмурилась, ей не слишком нравилась формулировка. Но к чему придраться, она не нашла - кивнула и принялась разрезать оставшиеся веревки. Человек с довольным восклицанием освободил руки и, постанывая, стал их разминать. Дроу поморщилась. Мало того, что человек, еще и мужчина. Ну да ладно: она-то слова не давала. А хоть бы и дала - это ничуть не помешает ей избавиться от своего спутника, если он будет ее раздражать или окажется бесполезен. Лаэле разрезала последние веревки, убрала кинжал и молча направилась по дороге в направлении, в котором шел караван, пока на его пути не оказался один темный эльф.

- Подожди, - настиг ее оклик. Так-так. Дроу в раздражении обернулась. Человек сидел на корточках возле одного из трупов.

- Они мою карту забрали, - заявил он, продолжая обшаривать тело, - мне понадобится карта.

- Я ее взяла, - Лаэле хлопнула ладонью по сумке, - И, человек, я бы не рекомендовала тебе задерживать наше продвижение. Она отвернулась и пошла дальше, но не успела пройти и трех шагов, как неугомонный человек вновь подал голос.

- Стой!

Лаэле, хищно оскалившись и положив ладонь на рукоять Льдинки, обернулась.

- Ты не в ту сторону идешь, - голос харпера был спокоен, ни тени улыбки не мелькнуло на его лице, но Лаэле была уверена, что под маской невозмутимости человек покатывается со смеху. Лаэле молча развернулась и зашагала обратно. Проклятье!

28 Элеазиаса 1542 DR

- Это банда Лысого Керка, - пробормотал Амальрик, - вон тот полурослик в шляпе, видишь? Странно только, как они здесь оказались, когда их неделю назад под Лодью обкладывали?

Они сидели в кустах на краю леса и наблюдали за разношерстной толпой, разбивающей на опушке лагерь. На взгляд Лаэле, делали они это на редкость бестолково.

- Мне непонятны два момента, - спокойно сказала Лаэле в полный голос, не обращая внимания на шипение и предостерегающие знаки, - первое, это вроде ваши земли, нет? Так почему какое-то отребье ведет себя так, словно хозяева здесь - они? И второе: почему мы сидим в кустах и боимся шелохнуться? Lloth `sa Antara! - вынутая из ножен Льдинка отозвалась на восклицание негромким, но определенно торжествующим звоном. Лаэле перемахнула через полосу кустов и помчалась к лагерю. Сзади, громко ругаясь, бежал Амальрик.

На опушке возникло нездоровое оживление, бандиты начали оборачиваться к лесу, доставая оружие и недоуменно пялясь на невиданную в этих краях диковину. На первый взгляд дроу не производят особого впечатления - наверняка каждый из бандитов неоднократно слышал про темных эльфов, но, видимо, никто из них не связал щуплую невысокую фигурку с историями о страшных и беспощадных порождениях ночи. Большинство только скользнуло по Лаэле взглядом и перевело внимание на того, кто показался им более опасным противником - на человека. Почти десятку бандитов это стоило жизни, первые даже не успели удивиться, когда Льдинка начала свою кровавую жатву.

Лаэле проскользнула сквозь строй людей, как порыв ветра по зимнему лесу - проскользнула, и замерла с отставленным в сторону мечом, с клинка которого срывались алые капли. Прислушалась к звукам падающих за спиной тел и удовлетворенно кивнула - чисто сработано. Бандиты зашевелились - они еще не сообразили, кто их атаковал, но начали понимать, что дело серьезнее, чем им показалось поначалу. В сторону дроу полетели стрелы, но стреляли лучники хуже худшего, Лаэле только улыбнулась презрительно. Небольшая группа в шесть человек - видимо, бывшие военные - выстроили правильный редут и принялись осыпать нападающих прицельным огнем из арбалетов - трое стреляют, трое перезаряжают. Тут Лаэле пришлось зашевелиться и даже немножко поработать, отбивая мечом летящие болты. Она двинулась вперед, намереваясь устранить возникшую проблему, но не успела - прилетевший сзади шар желтого огня врезался в самый центр группы и взорвался, разбросав в стороны дымящиеся ошметки тел. Лаэле удивленно обернулась: так и есть! Амальрик как раз закончил очередное заклинание, из-под его рук вырвалась стайка светящихся шариков и, вычерчивая в воздухе извилистые линии, впилась в очередную группу врагов.

Если какой-то боевой дух изначально и был у бандитов, то после этой демонстрации он иссяк полностью. Больше о сопротивлении они уже не помышляли, занятые исключительно собственным спасением.

- Увидишь Керка - не убивай, он мне живым нужен! - крикнул Амальрик, ныряя в самый большой шатер. Шатер сразу осветился изнутри вспышками, сопровождаемыми громким треском и криками боли.

- Покомандуй еще, червь, - прорычала Лаэле, одним ударом почти разваливая пополам вылетевшего на нее ошалелого бандита, - а ведь не хотел показывать, что маг... почему, интересно?

Открывшееся обстоятельство освещало события последних дней в совершенно новом свете. Лаэле казалось, что спутник пребывает полностью в ее власти, но, похоже, это ей только казалось. Дроу пришла в ярость - стало быть, этот червяк всю дорогу смеялся над ней! Ну, ничего, недолго ему осталось смеяться. «Ты совершил ошибку, глупец», - прошипела Лаэле, пробираясь среди разбросанных тюков, - «теперь я знаю твой секрет и твоя магия тебе уже не поможет».

Она могла бы поклясться, что рядом не было никого живого, так что быстрое движение за спиной и холод стали на шее явились для нее совершенной неожиданностью. Лаэле замерла, понимая, что проклятый червяк и тут оказался на высоте.

- А как же слово харпера? - спросила она спокойным голосом, хотя сама отлично знала ответ. Вся эта болтовня о чести и всеобщем благе хороша до тех пор, пока жизни ни чего не угрожает. А еще - очень хороша для того, чтобы дурить головы всяким доверчивым дроу. Но в ответ оказался неожиданным: высокий повизгивающий голос произнес что-то непонятное требовательным тоном.

- Что? - спросила Лаэле удивленно. Прозвучала еще одна фраза на незнакомом языке, еще более требовательным тоном, нажим стали на кожу увеличился. Лаэле напряглась, собираясь метнуться в сторону, но тут за спиной прозвучал короткий свист, закончившийся сочным ударом. Лезвие дернулось, оставив неглубокий порез, и скользнуло вниз. Лаэле стремительно обернулась, тело врага еще даже не успело коснуться земли, когда она уже стояла в оборонительной позе, смотря в серьезные глаза мага.

Тело бандита глухо шлепнулось на землю, коротко прозвенел упавший меч. Лаэле немного расслабилась и перевела взгляд на труп (разумеется, труп - мало кто способен жить, нося в затылке охотничий нож). С первого взгляда казалось, что у ее ног растянулось тело подростка. Но только с первого - круглая шляпа откатилась, обнажая лысину, да и грубые мозолистые руки никак не могли принадлежать ребенку.

- Ты же хотел живым его взять, - сказала Лаэле, опуская Льдинку.

Амальрик подошел, опустился на корточки рядом с телом, быстрым движением выдернул нож. Вытер его об одежду убитого и засунул в сапог.

- Он тебя мог убить, - поднимаясь, сказал маг нехотя, - услышь он меня, он бы первым делом тебя на голову укоротил, а уж потом стал бы разбираться, кто это там шумит.

Лаэле хотела спросить, с чего бы это человеку проявлять такую нежную заботу к дроу, но передумала - и так ясно, что он скажет. «Я обещал, честь превыше всего», и прочий бред. Поэтому она фыркнула и уже собиралась возразить в духе, что ей оскорбительно предположение, будто такому нелепому увальню удалось бы ее убить, но вспомнила недавние обстоятельства и спросила другое:

- Как он ко мне умудрился так подкрасться? Никому еще не удавалось незамеченным зайти мне за спину.

Маг пожал плечами:

- В тень зашел, очевидно. Он - вор, и очень неплохой. Был.

Лаэеле поморщилась. Какой позор для младшей жрицы Ллос - пропустить за спину какого-то воришку... хорошо еще, свидетелей не было... почти. Может, прямо сейчас и разобраться с ним?

Свистнула стрела. Целился лучник, похоже, в мага, но пролетала стрела слишком близко к дроу и Лаэле ее машинально отбила. Амальрик, не глядя, швырнул в направлении выстрела небольшой огненный шар, за тюками раздался грохот, крик и все затихло.

- А почему ты беспокоишься, что меня могут убить? - спросила Лаэле, хотя мгновение назад и не собиралась.

- Я обещал, - ответил человек, пожав плечами. Ну, разумеется.

3 Элеинта 1542 DR

- А это кто такой будет? - подозрительным тоном поинтересовался трактирщик у Амальрика, указывая рукой на закутанную в саван невысокую фигурку. Лаэле не поняла вопроса, и только сжала зубы, эта роль ее крайне тяготила, кроме того, она не видела в ней никакого смысла. На десять миль вокруг не было никого, кто мог бы представлять для нее хоть какую-то опасность, о чем дроу заявила еще на подходе к этому селению. Но Амальрик возразил, что им нужна информация, а не гора трупов. Лаэле подумала и нехотя согласилась. И теперь ей приходилось изображать из себя невесть что, замотанное с ног до головы в черную ткань.

- Не твое дело, - отозвался Амальрик, постучав по стойке монетой, - лучше скажи-ка мне, давно ли ты видел Лягушачью Бошку? Трактирщик ухмыльнулся, следя за монетой.

- Совсем недавно. Совсем-совсем недавно. Если у этого кругляша найдется парочка братьев-близнецов, я даже смогу припомнить, где именно я его видел.

Амальрик усмехнулся и достал из кошеля золотой. Подбросил его в воздух, поймал и припечатал к стойке.

- Может, ты даже вспомнишь, где он пребывает сейчас?

Трактирщик сглотнул, и, не отрывая взгляда от желтого кругляша, кивнул. Амальрик ухмыльнулся и подтолкнул монету к трактирщику, тот вцепился в нее, как голодная собака в кость - буквально - зубами. Прикусил, спрятал в карман и радушно улыбнулся:

- На втором этаже, предпоследняя комната по правую руку. Вчерась заселился.

Маг посерьезнел, толкнул в плечо спутницу, - «Пошли», - и быстро зашагал к лестнице, провожаемый торопливым напутствием трактирщика:

- Вы токмо, ежели подраться приспичит, сильно ничего не ломайте...

Но Амальрик его уже не слушал.

- Он здесь, - бросил он через плечо на дровише, - на втором этаже.

- Хвала Ллос, - Лаэле с довольным восклицанием сбросила надоевший саван, не обращая внимания на нешуточный испуг трактирщика, - помни, о чем мы договорились - пока я не узнаю у него все, что мне нужно, ты его не трогаешь.

- Помню, - отозвался маг, взбегая по лестнице, - может, скажешь уже, что тебе от него надо? Ты все равно не сможешь скрыть - не думаю, что он знает дровиш, так что мне придется переводить.

- Ничего особенного, - помедлив, ответила дроу, - всего лишь статуэтка. Небольшая статуэтка из оникса, изображающая дракона.

- А зачем она тебе нужна, ты, конечно, не скажешь?

- В седьмой раз повторю тебе, что для человека ты слишком догадлив, - ухмыльнулась Лаэле, - мы пришли?

- Да, - сказал Альмарик, поднимая руку для стука, но Лаэле его опередила, поднырнув под руку, толкнув дверь и проскользнув в нее, едва она чуть приотворилась. Маг негромко выругался, опустил руку и зашел следом. Постоялец - невысокий кряжистый человек развернулся от заваленного всяким хламом стола, и выражение его странного лица никак нельзя было назвать дружелюбным.

- Убирайтесь в ад, - прорычал он, - это моя комната, - и замолчал, удивленный, рассмотрев своих гостей. Лаэле с интересом разглядывала хозяина комнаты, пытаясь определить его расовую принадлежность. По росту, телосложению и цвету кожи это был человек, но лицо человеческим назвать было трудно.

- Похоже, его мамаша согрешила с гоблином, - резюмировала Лаэле, - давай, спроси его про статуэтку.

Но Амальрик спросил другое:

- Говорят, ты нашел сердце Баала?

Лаэле повела ушами и прокомментировала угрожающе:

- Не держи меня за дуру, человек! Ты упомянул Баала и его дурацкое сердце, а вовсе не дракона!

Лягушачья голова перевел взгляд с дроу на человека и процедил:

- Да, я нашел сердце, оно здесь. Но оно не продается, поэтому можешь проваливать. Причем - побыстрее, потому что ты мне не нравишься! - и потянулся к висящему на спинке стула ятагану.

- Э! - сказала Лаэле, увидев, что Амальрик вытягивает из-за пазухи резной жезл, - ты что задумал?

Маг раздраженно обернулся к спутнице, открыл рот, собираясь что-то сказать, но Лягушачья Голова оказался проворнее. Он метнулся к столу, схватил с него небольшой блеснувший предмет и с размаху бросил его на пол. Предмет, оказавшийся небольшой склянкой, вдребезги разлетелся, наполнив комнату терпким ароматом. Лаэле даже не пошевелилась - она могла задерживать дыхание почти на час - хватит, чтобы размазать эту ошибку природы тонким слоем по всей комнате. Но содержимое склянки, похоже, ядом не было - дроу поняла это, услышав, как изменилась звуковая картина окружающего мира.

- Ха! - сказал Лягушачья Голова, поднимая ятаган (звуки раздавались, как из глухой бочки), - ну, поколдуй теперь.

- И почему все уверены, что если человек - маг, то он даже не знает, с какого конца за меч браться? - с вздохом спросил Амальрик, разворачивая сверток, и ловя выпавший из него меч-бастард без ножен. Лаэле зашипела и, выдернув Льдинку, бросилась к магу. Она видела, как человек обращается с мечом - у гоблинского ублюдка не было и половины шанса. Но Амальрик раздраженно махнул рукой, и Лаэле застыла на месте каменным изваянием - от левой ноги по всему телу распространялись волны леденящего холода. Неимоверным усилием воли она скосила глаза и разглядела на ноге какую-то пеструю полосу. Ничего такого Лаэле никогда не носила - очевидно, коварный человек повязал эту дрянь, когда закутывал ее в саван. Дроу попыталась произнести проклятие, но язык и губы ей уже не повиновались. Лаэле оставалось только наблюдать за разворачивающейся схваткой, да представлять, что она сделает с этим слишком много о себе возомнившим червем, как только ей представится возможность.

Схватка, впрочем, получилась недолгая - Лягушачья Голова неплохо управлялся с ятаганом, но до Амальрика ему было далеко. Отразив пару ударов, человек встретил ятаган прямым ударом меча, противники замерли среди комнаты со скрещенными клинками. Лягушачья Голова, оскалившись и рыча, налег на свое оружие, но человек не стал уповать на грубую силу. Он быстро шагнул вперед, разворачиваясь так, что оказался плечом к плечу с противником, пригнулся, пропуская над головой ятаган, и, перехватив меч другой рукой, с ходу вонзил его в грудь Лягушачьей Голове. Тот выронил ятаган и кулем осыпался вниз. Лаэле мысленно застонала. Если статуэтка не найдется в комнате... то... она еще не придумала, что сделает с мерзавцем, но это будет нечто совершенно ужасное.

Амальрик тем временем рылся среди разбросанных по комнате вещей. Лаэле сначала следила за ним, присматриваясь, не мелькнет ли вожделенная статуэтка, но потом ее внимание привлек труп постояльца. Дроу всегда умела одним взглядом определять, живое перед ней существо или нет. Поначалу она решила, что жизнь еще не полностью покинула Лягушачью Голову и поэтому он еще не ощущается, как мертвец. Но, когда тот вдруг приподнял голову и быстрым движением осмотрел комнату, Лаэле насторожилась - на смертельно раненого грабитель гробниц не походил ничуть, несмотря на то, что был насажен на меч, как куренок на вертел. «Интересно», - подумала Лаэле, глядя, как недавний труп неслышными шагами крадется к поглощенному обыском Амальрику, - «если б я могла, окликнула бы я его? Пожалуй, да, хоть и непонятно, почему». Лягушачья Голова, тем временем подобрался вплотную и поднял нож. Амальрик в последний момент что-то почувствовал, попытался обернуться, но было поздно - с торжествующим выкриком Лягушачья Голова вонзил нож ему под лопатку и отскочил в сторону. Амальрик встал, сделал пару шагов к противнику, зашатался, дернулся в попытке удержать равновесие, но споткнулся и упал на пол.

Попытался приподняться, но не смог и, со вздохом, растянулся ничком. Полугоблин довольно ухмыльнулся и выдернул меч из своего тела. Пара капель белесого цвета сорвалась на пол - и все.

- Сердце Баала не продается, потому что оно - здесь, - Лягушачья Голова похлопал ладонью по груди, - теперь я - бог.

- Кретин, - слабым голосом отозвался Амальрик, поворачивая голову, - Баал сожрет тебя изнутри. Выпьет твою душу и кх-х-х..,

- человек закашлялся и замолчал.

- Ха! - воскликнул полугоблин, - не ты первый мне это говоришь. Вот только я тебе скажу: если бы не сердце, я бы уже был мертв. А так - мертв ты, а я смеюсь над тобой и плюю на твой труп. Ха!

Амальрик промолчал, но Лаэле видела, что он еще не умер. И, пожалуй, даже был в сознании, потому что дроу вдруг ощутила, что сковывающее ее заклинание исчезло. Лаэле с выдохом опустила меч и выпрямилась. Лягушачья Голова быстро развернулся к ней, но испуганным не выглядел, даже наоборот.

- Мне кажется, ты не слишком скорбишь о его преждевременной смерти? - спросил он на довольно хорошем дровише, - кроме того, я слышал, что тебя интересует некая статуэтка дракона?

Лаэлэ мысленно выругалась. Что же это такое твориться, что последнее отребье свободно болтает на языке Андердарка? Этак скоро кобольды начнут оскорблять слух попытками говорить на ее родном языке.

- Интересует, - сказала Лаэле, не убирая, впрочем, Льдинки, - ты ее видел? Она у тебя?

- Нет. Она слишком тяжелая, а лошадь у меня была всего одна. Так что я ее спрятал.

- Далеко?

Полугоблин мерзко захихикал:

- Ты, может, думаешь, что я глуп? Думаешь, я сейчас расскажу тебе, куда я ее спрятал, и как туда проехать? Не надейся. Туда неделя пути верхом, дроу, и мы поедем не раньше, чем я увижу деньги.

Лаэле стояла молча, только прищуренные глаза ее чуть-чуть мерцали.

- Может, ты думаешь, что сможешь меня убить? Смотри, - Лягушачья Голова задрал куртку, обнажив грудь, - видишь? Ни следа! Ни следочка! Я бессмертен!

- Но не неуязвим, - холодно отозвалась Лаэле, делая шаг.

Потрудиться пришлось порядочно. Отрубленные конечности дергались и ползали по полу, стремясь прилепиться обратно к телу - Лаэле разделила каждую из них еще на несколько частей, но даже отдельные кусочки шевелились, пытаясь собраться воедино. Дроу окинула взглядом шевелящуюся бурую массу на полу и несколькими движениями вырубила из обкорнанного торса кусок неправильной формы. Подняла, несколькими движениями кинжала счистила лишнее мясо. Сердце полугоблина оказалось каменным - округлый бугристый булыжник из серого полупрозрачного материала. Лаэле хмыкнула и положила его на стол. Полуживая масса на полу вздрогнула последний раз и замерла.

- Ну вот, - сказала дроу певуче, - а говорил, бессмертен.

И обернулась к человеку.

- Зачем? - прошептал Амальрик, - зачем тебе сердце?

Лаэле пожала плечами:

- Низачем. Оно мне не нужно. Можешь забрать его себе.

Амальрик мотнул головой, закашлялся.

- Я умираю, я чувствую это...

Лаэле присела перед умирающим:

- Ты можешь не верить, но... мне жаль, человек. Как мне позаботиться о твоем теле?

- Не надо... заботиться. Скажи, зачем? Если тебе не нужно сердце, то почему ты его убила? Ведь тогда все теряет смысл. Я не уничтожил сердце, ты не нашла статуэтку...

- Я представила, что придется провести неделю в обществе этого ублюдка и решила, что это слишком сложное для меня испытание даже после недели с тобой, - Лаэле усмехнулась, - кроме того, то, что жило в нем, было сильнее его. Он бы не протянул неделю... Если это тебя утешит - я уничтожу сердце.

Человек попытался что-то сказать, но дроу уже шла к столу, вынимая из ножен меч. Но Льдинка оказалась бессильна - заговоренный адамантит не оставил единой царапины на поверхности сердца. Лаэле вернулась к лежащему, присела:

- Как его уничтожить?

- Ты не сможешь, - отозвался Амальрик едва слышно, - это... сложно. И прятать его бесполезно - оно само притянет нового хозяина... я собирался отнести его в Кандлкип, там... все бессмысленно, - человек закрыл глаза, жизнь вытекала из него, как вода из треснувшего кувшина.

- Я отнесу его в Кандлкип, - сказала Лаэле после недолгого молчания, - слышишь? Амальрик?

Слабая улыбка осветила лицо умирающего.

- Спасибо, - прошептал он, - сними с меня медальон, покажешь его Имоэн Рэднайт... тебя... примут, - помолчал немного и добавил, - от всей души благодарю тебя, Лаэле Рилинт'Тар.

Лаэле встала, подождала, но человек больше ничего не сказал. Чувствуя странную щемящую боль в груди, дроу подошла к столу.

- Не люблю богов, - пробормотала она, но, подумав, добавила, - о, Ллос, разумеется, к тебе это не относится.

Кинула камень в сумку и направилась к двери.

Прощаться с Амальриком она не стала - она и так видела, что в комнате его больше нет.

Оглавление