«Зов Лиры»

Рифт лежал в развалинах. Эта страна была опустошена не только огнём и мечами захватчиков, но и мощью чёрного колдовства. Над ней непрестанно клубились серые тучи, и прорывавшийся изредка солнечный луч не мог подарить бесплодной земле достаточно тепла и света, чтобы здесь снова возродилась жизнь. Угрюмая, бурная река рассекала Рифт на две почти равные части. Шелестящие остовы мёртвого тростника скрывали очертания её берегов. Испепелённый, разрушенный край.

Но кое-что сохранилось до сих пор — полуразваленный каменный фундамент некогда процветавшего, хотя и небольшого поместья. Фруктовые сады превратились в ровные площадки, утыканные обугленными, выгоревшими изнутри стволами деревьев.

К северу виднелись обе Высоты Аскада — казалось, что горная гряда когда-то была разрублена напополам неким чудовищным мечом. В давние времена там проходил Великий Высотный путь, но во время последней битвы неизвестно по чьему повелению горы сдвинулись, погребая под лавиной камней людей и животных, и древняя дорога перестала существовать.

С запада громоздились скалы, утёсы, обрывы, ущелья и пики — дикая и неприветливая местность, которую человеку, может быть, никогда не суждено покорить и освоить. На востоке возвышалась ещё одна гряда Высот, когда-то легко проходимая, но сейчас превратившаяся в неприступную каменную твердыню, стерегущую подходы к Рифту. К югу… Вышло так, что разлом на Высотном пути отвёл поток из русла реки. Вода устремилась в провал, и все земли, лежащие дальше к югу, оказались без животворной влаги и стали пустыней — смертельной ловушкой для путешественников.

Она ждала с самого рассвета. Сухая, костлявая женщина в штопаном-перештопанном платье, посеревшем от грязи и от времени. Выстирать его дочиста было невозможно, как нельзя добела отмыть серые камни, среди которых пряталась хозяйка этого ветхого одеяния.

Над Рифтом прошелестел лёгкий ветерок, не принеся с собой даже слабого запаха зелени и жизни, — только застарелую вонь смерти и давно угасшего пламени. Ветер захлопал отброшенным на плечи женщины капюшоном, разметал её седые волосы, небрежно подрезанные ножом. Волосы упали на запылённое, бронзовое от загара лицо, и женщина нетерпеливо отвела их рукой.