«Человек, которого не было»

ГЛАВА 1

Схватки продолжались уже четвертый час. Она металась по смятой простыне, из последних сил пытаясь извергнуть того, кто просился из нее наружу, но никак не могла сделать этого. Она тужилась, стонала, сжимала руками живот, мучительно искажая лицо от боли. И вдруг, напрягшись всем телом, испустила какой-то совсем уж звериный рык.

Он, тоже мокрый и измучившийся от переживания ее страданий и оттого, что ничем не мог ей помочь, схватил ее за дрожащие колени и радостно закричал:

— Пошел! Пошел! Ну, миленькая, родная моя, ну, еще чуть-чуть... Ну, давай, давай...

Из разверзнувшегося отверстия показалась головка и плечики. Он беспомощно суетился вокруг, то подставляя руки, то пытаясь ухватить за что-нибудь это скользкое существо, познающее первые мгновения своей жизни. Она судорожно зажала в кулаках простыни, издала напряженный низкий звук, и новорожденный выскользнул, наконец, из нее и мягко шлепнулся на постель. По комнате разнесся негодующий писк.

— Мальчик! — сказал он, не веря тому, что все кончилось. — Все, миленькая, все! Ты справилась. Ты молодец! Ах, какая же ты умница! Правда, мальчик.

Она что-то прохрипела.

— Что? — наклонился он. — Что мне делать?

— Пуповину, — еле слышно прошептала она. — Пуповину завяжи. Потом обмой и заверни во что-нибудь...

Он, как смог, справился с пуповиной, принес теплой воды и едва дыша, обмыл багровое тельце со сморщенным кричащим личиком. Потом завернул мальчишку в заранее приготовленную простынку и аккуратно положил его рядом с матерью.

Она повернула голову и посмотрела на сына.

— Павлом назови.

— Что? — не понял он.

— Пусть будет Павл, как мы договаривались. — Она шептала еле слышно. — Заботься...

— Хорошо, хорошо, миленькая, — ласково сказал он. — Мы вместе заботиться будем. Сейчас я постель сменю, отдохнешь, потом поговорим.

Она покачала головой и подняла на него неправдоподобно огромные глаза.

— Что-то не так. Посмотри, у меня, кажется, кровь...

Он поднял простыню и с ужасом уставился на увеличивающееся бурое пятно.

— «Скорую»... Подожди, я сейчас «скорую» вызову!

Он испуганно засуетился, хватая чистые полотенца и подкладывая их под нее.

— Не надо «скорую», — прошептала она. — Никто не должен знать... Ты же помнишь. А я... Может быть, сейчас закончится...

Она замолчала и закрыла глаза, держа его руку в своей. Он потихоньку гладил ее, не отрывая глаз от измученного, разом похудевшего лица.

К вечеру она умерла. Он похоронил ее в саду, засыпал холмик цветами и долго сидел, уронив голову на колени, пока не услышал плач, доносящийся из дома. Тогда он встал и побрел к сыну...

* * *

Павла ждали. В вестибюле висел огромный портрет, украшенный багровыми розами и лентами. По нему вилась надпись «Happy Death Day». Над портретом переливалась неоновым светом дата его смерти. В углах свисали приспущенные флаги — знак высокого уважения. Он оглядел композицию и поднялся на лифте на свой этаж. Там тоже все было оформлено соответствующим образом. Он пожал плечами и открыл дверь офиса.

— Happy death day to you! — Хор голосов оглушил его. Павл слегка поморщился, но тут же взял себя в руки.

— Спасибо! Спасибо всем, кто пришел проводить меня в последний путь. Я и не думал, что это будет выглядеть так торжественно.

Он оглядел стол, накрытый для банкета, и удовлетворенно кивнул.

— Выглядит неплохо. Ну, что же, как говорится, прошу всех к столу.

Банкет полился своим чередом, как и все банкеты в мире. Сначала выпили, не чокаясь, за виновника торжества. Потом президент компании торжественно вручил ему последний чек с зарплатой и предложил тост за то, чтобы владелец успел его потратить. Павл тут же послал чек в ресторан. Все зааплодировали. Дальше все пошло как обычно. Пили за его заслуги, поднимали бокалы за присутствующих, за руководство, за дам. Потом кто-то включил музыку, и все принялись танцевать. Он пересел в угол и молча наблюдал за веселой кутерьмой, не веря, что видит все это в последний раз.

Мягкие губы пощекотали его ухо.

— Не хочешь потанцевать?

— Рысё-е-нок, — он повернулся к Арисе и потянул ее на стул рядом с собой. — Ты сегодня классно выглядишь.

— Старалась, — хихикнула она. — Между прочим, догадайся, для кого?

— Не знаю, — он скорчил недоуменную гримасу. — Неужели для меня?

— Дурачок, — она ласково щелкнула его по кончику носа. — А для кого же еще?

— Слушай, — сказал он. — Может быть, мы ненадолго исчезнем?

— Только не надейся, что я откажусь, — заявила Ариса, кокетливо теребя краешек платья. — Не дождешься. Все-таки в последний раз.

— Тогда я пошел? — Павл оглянулся, но никто не обращал на них никакого внимания.

— Yes, — она чмокнула его в щеку и вскочила. — Через пять минут на НАШЕМ месте.

И, подняв руку с растопыренными пальцами, упорхнула к столу.

Павл еще немного посидел, потом встал и направился к двери.

— Эй, ты куда? — За столом загалдели. — За тебя пьем...

— Сейчас, — отмахнулся он. — Дайте последний раз отлить в любимом местечке, потом ведь не пустите...

И, под дружный смех, он вышел в коридор.

После того, как их с Риской несколько раз застали целующимися в разных углах коридоров, Павл случайно обнаружил в пристройке маленькое помещение, предназначенное, скорее всего, для уборочного инвентаря, но почему-то пустое. В двери даже не было замка. Тогда он купил замок и, задержавшись вечером, вставил в дверь. Потом нашел в подвале старый офисный диван и притащил его по частям в каморку. Диван занял почти все свободное место. Но им больше ничего и не было нужно.

В дверь тихонько постучали. Он открыл ее и, впустив Рису, быстро защелкнул замок.

— Ну, наконец-то, Рысенок! Мы так давно не были вместе, что мне кажется, уже лет сто прошло. Я так по тебе соскучился.

— Ага, — пробормотала она. — Вместе. Это же в последний раз, Палик.

Веселость ее куда-то улетучилась, и она сидела на диване, опустив голову, и теребила в руках салфетку. Павл осторожно взял у нее бумажный комок и поцеловал в шею. Она повернулась и, отвечая на поцелуй, всхлипнула.

Павл принялся успокаивать ее, нежно гладя по волосам и шепча всякую ласковую ерунду.

— Ну, почему? — с отчаянием спросила она. — Почему так рано? Ведь тебе всего тридцать пять? Может быть, они ошиблись?

— Ты же знаешь, что Большой Админ не может ошибиться, — усмехнулся Павл. — От него зависит уровень жизни. Ошибки могут привести к сбою программы по регулированию численности населения. Там тысячекратные многоуровневые проверки.

— Да знаю я все, — отмахнулась она. — Но почему ты? Почему так рано? Может быть, твои родители в чем-то провинились перед правительством, и срок уменьшения их жизни перешел и на тебя?

— Иди сюда, — сказал он. — У нас мало времени. Там скоро хватятся, куда мы пропали.

— Ну да, — улыбнулась Риса, подобрав салфетку и аккуратно промокнув слезы. — Как же. Секрет Полишинеля. Вот увидишь, они нас еще поздравлять будут, а потом...

— Так, — свирепо прошептал он. — Если ты сейчас же не замолчишь, мне придется сорвать с тебя это красивое платье. А я подозреваю, что переодеться тебе не во что.

— Ладно, — с обычной кокетливой гримаской вздохнула она. — Подчиняюсь грубой мужской силе...

...Он здорово надрался. Честно говоря, все-таки не очень хотелось уходить из жизни в тридцать пять лет, что бы там ни говорили высоколобые. По большому счету, он еще и жить-то только начал по-настоящему. Отцу вон уже шестьдесят, а День Ухода у них почему-то один. Как бы то ни было, отец успел всего насмотреться. Мать, правда, рано умерла, но тут виноват он сам. Отец говорил, что роды были очень трудными. Минуточку, если она умерла не в свой срок, то, по закону, оставшиеся годы должны были перейти к наследнику, то есть к нему. Ну, пусть двадцать пять процентов. То есть, если отнять еще эти годы, выходит, что ему вообще было определено жить лет двадцать пять, не больше? Какая-то ерунда получается. Он попытался осмыслить это, но туман в голове мешал сосредоточиться. К тому же доставили праздничный торт и поднесли ему для торжественного задувания свечей. По обычаю, это мог сделать только сам уходящий. На торте весело горели тридцать пять огоньков. Павл с трудом задул семь и со смехом поднял руки, но все протестующе загалдели. Непотушенные свечи, по примете, могли принести гостям несчастье. Он покорно вздохнул и принялся уничтожать остальные.

Риса больше не подходила к нему. Он пытался отыскать ее глазами в толпе, но нигде не заметил.

— Вот, еще и Риска, — подумал он. — Видимо, она все-таки меня любит. Иначе веселилась бы вместе со всеми.

Несмотря на подступающую к горлу тошноту, Павл налил себе еще и залпом выпил.

Домой его привезли на машине шефа. Отец молча открыл дверь, посмотрел на Павла и покачал головой. Ему надо было обязательно поговорить с сыном в последний вечер. Но, видно, не судьба. Придется отложить разговор до завтра. А там останется совсем мало времени...

Павл с трудом разлепил веки и тут же зажмурился. В лицо били лучи летнего солнца. Он застонал и повернулся. Голова разламывалась от боли, внутри было еще хуже.

— Ну и пусть, — со злостью подумал он. — Какая теперь разница.

Звяканье бутылки о стакан заставило его вновь открыть глаза. Отец с улыбкой протягивал ему стакан холодного пива.

— Убери, — простонал Павл. — Видеть не хочу...

— Давай, давай, — засмеялся отец. — Средство проверенное.

Павл взял стакан и, передернувшись от отвращения, выпил. Как ни странно, ему тут же стало легче.

— Дай еще, — буркнул он.

Отец снова наполнил стакан и протянул ему.

— Который час? — Павл облегченно вздохнул и сел на постели, похлопывая себя ладонями по щекам, — Мы собраться успеем?

— Иди, прими душ, — мягко сказал отец. — Побрейся. Потом позавтракаем. Ты после душа есть захочешь. Я уже все приготовил.

Действительно, из ванной Павл вышел, если и не совсем свежим, но вполне готовым к завтраку. Отец оказался прав, есть хотелось зверски.

— Ушицы съешь, — суетился отец, щедро наливая в тарелку ароматный бульон. — Осаживает здорово. Скоро и забудешь, как вчера надрался.

— Какая разница, — вяло отмахнулся Павл. — Только и дел-то, до машины дойти. Кстати, сколько там осталось?

— Ешь! — сердито приказал отец. — Мне с тобой еще поговорить надо. А то, что я тебе скажу, слушать можно только на свежую голову. Хотя бы относительно.

Павл послушно принялся уничтожать наваристую уху. Отец следил за тем, как он ест, изредка прихлебывая кофе.

— Ф-фу! — Павл с блаженством откинулся на спинку стула. — Правда, хорошо... Буду знать. Хотя...

Он махнул рукой и, вздохнув, посмотрел на отца.

— Дело в том, что ты остаешься здесь, — сказал отец.

Павлу показалось, что он ослышался.

— В каком смысле?

— Остаешься здесь и живешь. Дело в том, что у тебя нет Дня Ухода.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Павл и потряс головой. — Видно я еще не совсем отошел....

— Поэтому я и хотел поговорить с тобой вчера, — вздохнул отец. — Наверно, надо было раньше тебя предупредить. Медлил все, боялся, что твоя жизнь наперекосяк пойдет, вот и тянул. А теперь уж тянуть некуда. Расскажу, что успею.

— Да о чем расскажешь-то? — не вытерпел Павл.

Отец подергал щекой, почесал подбородок.

— Ты знаешь что-нибудь о Бессмертных?

— Ну, знаю, — пожал плечами Павл. — Секта запрещенная. Подлежат немедленному уничтожению при обнаружении. А при чем здесь Бессмертные?

— Твоя мать была одной из них, — помолчав, сказал отец. — Когда мы познакомились, у меня уже был День Ухода, а у нее нет. Мы познакомились случайно. На экскурсии, в лесу. Она была, как маленькая фея. Мы влюбились друг в друга без памяти. Кто там спрашивал тогда, как положено, есть ли у нее День Ухода или нет. Нам было так хорошо, что мы забывали даже какое сегодня число, день на улице или ночь. А потом она мне сказала...

Он замолчал, вспоминая, и неожиданно закрыл лицо руками.

— Ну, и? — нетерпеливо спросил Павл.

Отец отнял руки от лица и посмотрел на часы.

— Потом должен был родиться ты. И тебе сразу должны были назначить День Ухода. Но твоя мама сказала, что лучше убьет тебя сразу сама. Я не мог этого допустить. Я же так любил ее. Да и тебя я уже любил, хоть ты еще и не родился. Короче, мы договорились, что не будем регистрировать ребенка в Системе. А поскольку ты просто не смог бы жить без документа с Днем Ухода, то решили назвать тебя так же, как и меня, Павл Павлович. Я подал заявление об утере карточки, и мне удалось получить копию. Потом сумел проставить в ней твою дату рождения. Ты стал полноправным членом общества, но, к сожалению, с моим Днем Ухода. Мама, как ты знаешь, умерла при родах. Я похоронил ее в нашем саду. О ней так никто никогда и не узнал. Бессмертные ко мне ни разу не приходили. Своей карточкой я старался не пользоваться.

— А как же ты жил? — удивленно спросил Павл.

— Ну, моя работа приносила мне наличные. Их, хоть и не везде, но все-таки еще платят. Конечно, садовнику много не давали. Но нам хватало. Я даже смог тебя выучить. Потом ты пошел работать, стало полегче. Карточка у меня точно такая же, как у тебя, только с другой датой рождения. Как правило, на нее нигде не обращают внимания. Главное — иметь Дату Ухода. К тому же я в основном работал у знакомых, документы не всегда были нужны.

— Значит, как я понимаю, я остался без документов?

— Да, сынок, — грустно согласился отец. — Выходит так. К сожалению, мы с мамой как-то сразу не подумали об этом. Поверь, мне очень тяжело уходить, оставляя тебя в таком положении. Но, увы, сейчас я уже ничего не могу сделать. Тебе придется самому... Единственное, что тебе может помочь, так это деньги. К счастью, я сумел скопить немного наличных. Они лежат в чемоданчике, в моем диване. На какое-то время тебе хватит. А потом...

Он вздохнул.

— Постарайся найти Бессмертных. Они помогут тебе, я уверен. Они должны помнить твою мать.

— А давай вместе уйдем, — оживился Павл. — Прямо сейчас. Спрячемся, потом найдем Бессмертных. Они должны помочь и тебе. Ведь ты любил одну из них.

— Ничего не выйдет, — усмехнулся отец. — Ты же сам прекрасно знаешь, что если я сам не сяду в присланную машину, меня везде найдут по сигналу. Поэтому Бессмертные никогда не пускают к себе обычных людей. А тебе будет только хуже, потому что они первым делом обыщут и опечатают наш дом. А так у тебя по закону есть полгода, за это время должен появиться наследник. Об этом, к счастью, я успел подумать. Там же, в чемоданчике, лежит завещание на наследство, в котором не проставлено имя. Только ты можешь вписать его туда. Надеюсь, что за полгода ты найдешь кого-нибудь, кто согласится разделить твою судьбу. Правда, это очень опасно. Но, может быть, кто-то полюбит тебя...

Веселые аккорды ремейка «Марширующих святых», донесшиеся с улицы, прервали его. Он побледнел и закрыл глаза. Потом открыл их и решительно встал.

— Все, сынок. Прощай, не провожай меня. Никто не должен тебя видеть.

Он подошел к Павлу, поцеловал в лоб и твердым шагом направился к двери. Там он остановился, повернулся и вдруг, подняв руку, перекрестил его. Павл вздрогнул. Этот знак был запрещен. За него запросто могли списать с личного счета до десяти лет жизни. Кроме того, считалось, что увидевшего его ждут неминуемые беды.

Павл подошел к окну, и слегка отодвинул занавеску. Отец, сгорбившись, шел к калитке, за которой стоял микроавтобус, сияющий праздничными красками. Окон в нём не было, а по борту затейливо вилась надпись: «Happy Death Day».

Дверь в микроавтобусе приветливо распахнулась. Отец подошел к ней, постоял, потом на секунду оглянулся и решительно вошел внутрь. Павл не закрывал занавеску до тех пор, пока звуки «Гимна Уходящих» не затихли вдали. По лицу его текли слезы. Потом он подошел к двери, закрыл ее и немного постоял, не соображая, что ему сейчас нужно делать. Больше всего хотелось опять надраться, но он тут же отверг эту мысль, подумав, что отцу это, пожалуй, не понравилось бы. Наконец, он решил, что для начала нужно привести в порядок комнату. Он убрал со стола, отнес остатки ухи в холодильник, вымыл посуду и аккуратно сложил ее в шкафчик, как всегда делал отец. Потом застелил свою постель, сунул в машину вчерашнюю одежду и подмел. Подумав, принес воды и полил цветы. Больше делать было решительно нечего. Тогда он прошел в комнату отца. В комнате было идеально чисто. Диван выглядел так, будто на него с момента покупки никто не садился. Павл подошел к дивану и снял подушку сиденья. В углублении для белья лежал небольшой чемоданчик— кейс. Павл вытащил его и снова аккуратно положил подушку на место.

Кейс был доверху набит плотно уложенными купюрами «Всемирного Банка» разного достоинства. На сегодняшний день это была, судя по толщине кейса, довольно значительная сумма. Павл покачал головой. На глаза вновь набежали слезы. Он вдруг представил, как сложно было отцу столько лет содержать его и при этом суметь собрать такой сказочный подарок. Сверху на купюрах лежал конверт. Павл взял его и открыл. В конверте лежало несколько сложенных вдвое листков. Он достал их из конверта и развернул. Один из листков оказался завещанием, в котором указывалось, что все имущество, движимое и недвижимое, завещается после наступления Дня Ухода лицу, внесенному в завещание. Следующая строка была пропущена для внесения имени. Имелась запись, что завещание вступает в силу немедленно после поступления запроса заявителя. Завещание было по всем правилам заверено нотариальным отделом Администрации. Кроме этого, в конверте лежали оплаченные счета за предоставление комплекса услуг по автоматической поддержке работоспособности систем энергоснабжения, кондиционирования, водоснабжения и очистки канализационных стоков. Счета были оплачены за шесть месяцев вперед. На последнем листке угловатым отцовским почерком было написано: «Ива-Луиза Гао Линь». Ниже стояла какая-то дата.

— Вот тебе и раз, — усмехнулся Павл. — Значит, во мне тоже есть толика китайской крови?

Впрочем, удивляться было особенно нечему. Последние двести лет китайская кровь текла, наверно, в каждом втором жителе Земли. А в другой половине, судя по всему, нашли место гены негроидной расы, которые, как известно, могут неожиданно выявить признаки вида даже через несколько поколений.

Цифры под надписью не совпадали с датой смерти матери. Павл хорошо ее знал.

— Может быть, это ее день рождения? — подумал Павл. — Скорее всего. Видимо, отец хотел, чтобы я нашел ее родителей.

Он сложил все обратно в конверт и хотел было спрятать чемоданчик в диван, но неожиданно передумал, снова открыл его, достал несколько купюр разного достоинства и только после этого уложил кейс на место.

Время близилось к обеду. Есть Павл совсем не хотел.

— Интересно, какой сегодня день, — вдруг подумал он. В офисе на его столе стоял календарь, на котором автоматически высвечивалась текущая дата и время, оставшееся до его Дня Ухода, поэтому такой вопрос он никогда себе не задавал. Теперь его вроде как нет в живых, но время-то не остановилось.

— М-да, — он покачал головой. — А меня-то и вправду нет. На улицу не выйдешь, вдруг узнают. Хотя дату можно и в телехолле проверить.

Павл вышел в зал и поднял с кресла пульт телехолла, который одновременно был и центральным компьютером дома. Огромный экран засветился неожиданно тускло, на нем появилась надпись: «День Ухода! Работоспособность всех систем автоматически поддерживается в течение шести месяцев.

— Тьфу! — разозлился он. — Начинается. Телеразвлечений, значит, у нас нет. Как и новостей. Кстати, а вода-то есть? Хотя, я же посуду мыл, да и цветы...

Вспомнив об этом, Павл успокоился. Однако, как выяснилось, успокаиваться было рано. Как раз приспело время посетить туалет, и Павл выполнил это безо всякой задней мысли. Но, как только он нажал кнопку смыва, невидимый наблюдатель вдруг загнусил: «Внимание! Несанкционированная попытка воспользоваться внутренними системами дома! Повторное нажатие автоматически передается в центральную диспетчерскую!».

От неожиданности Павл подскочил на месте и кинулся к унитазу, но каких-либо кнопок, рычажков или чего-то подобного не обнаружил. Система действительно работала автоматически и работала, видимо, абсолютно безупречно.

Павл вышел в зал и сел в кресло. Надо было осмыслить, что он может делать, а что нет. Итак: телехолл отключен. Это, положим, не беда. Всегда можно купить что-нибудь, работающее на батарейках. Хотя бы обычный одноразовый телеблокнот, в котором на каждом листе всегда идет одна телепрограмма на день. Можно взять простенький, на неделю. Продается в любом киоске. Денег, конечно, хватит и на что-нибудь покруче, но в больших магазинах обычно расплачиваются карточками... Ладно, не проблема. Что дальше? Не работает туалет. Вода из кранов в кухне и ванной идет, но, видимо, расход и количество стоков недостаточны, чтобы сообщать об этом в центральную диспетчерскую. Хотя не исключено, что вода подается для противопожарных целей и автоматического полива растений в саду. Придется теперь сад использовать, как туалет, ничего не поделаешь. Что еще? Наверняка не работают плита на кухне, вытяжка и вообще все, что связано с потреблением энергии. Минуточку. Выходит, такая же участь постигла холодильник, чайник, кофеварку, микроволновку...

Павл озадаченно присвистнул. Если так, что же тогда означает оплата счетов по поддержке работоспособности? А то, собственно и означает, что все может работать, но не будет работать, пока не объявится официальный наследник. Вот тебе, Палик, и Юрьев День. Называется, приплыли. Он вспомнил, что бросил в стиральную машину одежду, и почесал в голове. Однако, положеньице: не купаться, не бриться, ходить в одной и той же одежде, бр-р...

Павл поднялся и, достав из портфеля ежедневник и ручку, пересел за стол.

— Значит так, записываем: «телевизор...»

Он подумал и добавил: «дешевый, на батарейках, бритва на батарейках или с лезвиями, одноразовое белье, рубашки, брюки».

Павл поднял глаза к потолку. М-да. Обычно как-то не задумываешься, чем пользуешься в течение дня. Что там еще? Еда? Положим, поесть можно в любой забегаловке, так что холодильник не нужен. Купаться? Ну, пока тепло, можно и в саду. Вода на солнце нагревается будь здоров. Ага, вот что — одноразовые полотенца. Кстати, за мусором тоже ведь никто не приедет. Сжигать его что ли? Исключено, соседи крик поднимут. Придется купить побольше пластиковых пакетов, а кое-что незаметно подкидывать в общественные урны. Он записал пакеты и посидел еще немного, но в голову больше ничего не лезло.

— Ладно, потом еще что-нибудь вспомню. — Он достал из кармана купюры из чемоданчика и пересчитал. На его взгляд денег было маловато.

Он снова вернулся в комнату отца, достал кейс и отобрал по несколько купюр разного достоинства. Конверт мешал ему. Павл машинально сунул его в карман и, подумав, достал еще одну пачку банкнот, самых мелких. Потом закрыл кейс и аккуратно водворил на место.

Для начала он решил съездить в магазинчик, что стоял в центре их таунвиля. Выбор там был небольшой, но в принципе все необходимое имелось. К тому же в этом магазине его хорошо знали, и вряд ли кто-либо догадывался, что у них с отцом один и тот же «День ухода».

Вытащив из ящика на кухне пластиковый пакет побольше, Павл вышел из дома и отправился в гараж. Но как только он вставил карточку прав на имущество в прорезь, мультикар, вместо обычного приветствия, зловеще замигал всеми фарами, и стал подавать тревожные сигналы. Павл ошеломленно выхватил карточку и с бьющимся сердцем выскочил из гаража. Мультикар замолчал. Павл недоуменно посмотрел на карточку. По верхнему краю, повторяясь, бежала надпись: «Подтвердите Ваше право наследования имущества». Его вдруг охватило тревожное предчувствие.

Бросив пакет, он вернулся к входной двери и, поколебавшись, вставил карточку в устройство блокировки.

«Попытка несанкционированного проникновения! Следующая попытка передается в органы охраны», — немедленно отозвался автоохранник, тревожно мигая лампочками над дверью.

Павл испуганно отскочил от двери. Лампочки тут же прекратили перемигиваться. Он поднес карточку к глазам. По краю бежала уже знакомая надпись.

Павл вышел в сад и сел на скамейку. Вот теперь он, видимо, и в самом деле «приплыл».

Сидел он долго. В голову лезла всякая чепуха из жизни бомжей, которых, правда, осталось не так уж много. С бомжами Админ активно боролся, за малейшую провинность уменьшая им срок жизни. Но даже у последнего бомжа было самое главное: у него была Дата Ухода. Им даже личную карточку не надо было носить и вечно бояться ее потерять. Вся информация хранилась в спинном мозге и редактировалась автоматически с центрального компьютера.

Павл поднялся и прошел в дальний угол сада, где в цветах лежала небольшая гранитная плита. На плите было выгравировано изображение креста. Присев, он аккуратно стер с плиты пыль и погладил теплую поверхность.

— Что мне делать, мама?

Он сунул в рот травинку и, прислонившись спиной к дереву, огляделся. В этой части сада он бывал редко. В далеком детстве вместе с отцом он сажал здесь какие-то цветы и однажды умудрился наступить на грабли. Отец тогда смеялся, рассказывая про поговорку, а ему было больно. Кстати, ведь тут рядом есть сарай, в котором хранились инструменты...

Павл встал и пошел к темневшему сквозь кусты строению.

Старенький кирпичный домик выглядел усталым и потемневшим. Его строил еще пра-прадед, когда участок земли мог купить каждый желающий. Отец поддерживал в нем порядок, но на полный ремонт у него не хватало ни сил, ни денег. Ставни на окнах были заколочены, на двери висел ржавый замок, дужка которого была просто продета в петлю. Павл вынул замок и осторожно открыл заскрипевшую дверь. Как же давно он сюда не заглядывал. Внутри все было точно таким же. В углу грудой стояли грабли, лопаты, вилы, у стены притулился стол с прикрученными к нему тисками и пара самодельных табуреток. Над столом висела полка с мелким плотницким инструментом. У другой стены расположился деревянный топчан, покрытый ветхим одеялом. Рядом с дверью громоздилась неуклюжая старинная железная печка, сделанная из какой-то бочки. Труба печки торчала прямо из стены в сад.

Павл подошел к топчану и сел, проведя рукой по одеялу.

— Ну что же. Хоть какой, а дом у меня есть.

Он лег, подложив кулак под голову, и принялся размышлять о своем весьма туманном будущем, пока не уснул.

Проснулся он оттого, что кто-то горячо и быстро целовал его в глаза, щеки, губы.

— Риска, прекрати, — сонно пробормотал он. — Ну, хватит лизаться, Риска, дай, я встану...

Он открыл глаза и подскочил как ошпаренный. Возле него на одеяле сидела небольшая рыженькая собачка. Она наклоняла голову, умильно заглядывая ему в лицо, и нетерпеливо ерзала по одеялу пушистым задиком. Павл помотал головой.

— Ты мне снишься?

Собачка тут же прыгнула к нему на колени, норовя лизнуть в лицо. Он подхватил ее, мягкую и теплую, и принялся гладить.

— Ну, и откуда ты взялась? Как тебя зовут?

Собачка доверчиво перевернулась на спину и подставила розовый животик, умильно улыбаясь.

— Ах ты, бандитка! — засмеялся Павл. — Ну, хорошая! Хорошая! Ну-ка, кто ты у меня? Ага, девочка...

Собачка соскочила с топчана и от избытка чувств принялась кругами носиться по сарайчику. Павл с улыбкой смотрел на нее.

Появление собаки здесь, в городе, пусть даже в таунвиле, было событием невероятным. После того, как были запрещены все домашние животные, — собаки, кошки, крысы и прочая живность с улиц исчезли. Даже птицы старались облетать город стороной. За каждую обнаруженную бездомную тварь полагалась награда в виде одного дополнительного года жизни. Кое-кто, конечно, держал дома собаку или кошку, но платил за это такой налог, что позволить себе подобную роскошь могли только единицы. Да и для них тоже устанавливался строгий срок жизни.

— Ну, так что будем делать? — сказал Павл. — Может, сдать тебя в полицию?

Улыбка тут же исчезла с собачьей мордочки, и она мгновенно исчезла под топчаном.

— Э-э, да ты умненькая, — засмеялся он. — Ну, не бойся, не бойся. Не скажу никому. Однако, как же тебя зовут?

Собака, постукивая хвостом, высунула мордочку.

— Может быть, Рыжка? — предположил Павл.— Рыжуха? Рыжая?

Собака вылезла из под топчана и уселась, разглядывая его.

— Не нравится? — усмехнулся Павл. — Ну, а Лиса? Лиска-Алиска.

Собака вскочила, положила лапки ему на колени и коротко тявкнула.

— Тогда давай знакомиться, — Павл церемонно протянул собачке руку. — Павл. Можно Павлик. А Риска меня еще Паликом зовет.

Он вздохнул.

— Ты, Лиска, наверно, кушать хочешь? А у меня ведь ничего нет.

Он вспомнил об ухе в холодильнике и почесал подбородок.

— Как ты думаешь, если я выйду на улицу, меня не сразу схватят?

Он вытащил из кармана пачечку купюр и пересчитал их.

— Так... Телелисток, полотенца... Увы, Лиска, придется экономить.

Лиска тявкнула.

— Хорошо, — сказал он. — Пойду. А ты спрячься.

Он вышел из сарая, вставил на место замок и направился к воротам. Лиска, принюхиваясь, бежала за ним.

Павл остановился.

— Я же тебе сказал, спрятаться. Ты что, в полицию хочешь?

Собака мгновенно исчезла в кустах. Павл пригладил волосы, заправил в брюки рубашку и осторожно вышел на пустынную улицу. Никто за ним не бежал, из-за заборов не сверкали ничьи глаза, и скоро Павл немного успокоился. Он перестал оглядываться и ускорил шаг.

— Павл, привет! — крикнул кто-то. — Почему пешком?

Павл остановился. Из-за забора ему приветливо махал рукой сосед, старый друг отца — дядя Андрон.

— Чего пешком-то? — повторил он вопрос, подходя к забору. — С машиной что? Так давай, посмотрю. Я помню, отец все на расход водорода жаловался. Все-таки жаль мужика. Крепкий еще был. Ну, да мне тоже скоро. Полгода всего осталось. Я уже все документы подготовил.

— Спасибо, дядя Андрон, — вежливо сказал Павл. — Не хочется сегодня на машине. Я вообще отпуск взял. В саду покопаюсь, пешочком похожу. А то все в конторе, да в конторе.

— Правильно, — согласился Андрон. — Я вот тоже решил в саду покопаться, уж больно погода хорошая. По-моему, должен успеть и с фруктами и с виноградом. Все-таки неплохо, когда точно знаешь, сколько у тебя еще времени есть. Хотя, с другой стороны...

Он махнул рукой.

— Так хоть вихрецикл взял бы. Далеко ведь идти. Если хочешь, у меня есть.

— Спасибо, дядя Андрон, — улыбнулся Павл. — Я лучше прогуляюсь. Да я далеко и не собирался. В наш супермаркет.

В магазине тоже ничего особенного не случилось. Только знакомая девчонка из отдела техники с любопытством спросила, зачем ему телеблокнот, если телехолл гораздо удобнее.

— Да в саду работаю, — засмеялся Павл. — Отца теперь нет, приходится самому. К телевизору привык. Ну не будешь же ежеминутно в дом бегать. А так, лежит себе под кустом и ладно.

— Понятно, — кивнула она. — А хотите, я вам дам по уценке блокнот на десять листков? У нас сегодня распродажа.

Павл приобрел телеблокнот и одноразовые бритвенные станочки, а в продуктовом отделе дешевой колбасы и мясных консервов для Лиски. Себе он взял салат, саморазогревающееся жаркое и булочку. Чай он решил выпить завтра, в каком-нибудь кафе. Подсчитав стоимость покупок, он, поколебавшись, вернулся в отдел и добавил к ним еще бутылочку пива.

* * *

Лиска выскочила навстречу из-под куста и принялась радостно подпрыгивать и крутиться, беспрерывно облизываясь.

— Сейчас, сейчас, — засмеялся Павл. — Идем в дом. На улице только бомжи едят.

В сарае на полке нашелся кривой садовый нож. С трудом, пыхтя и обливаясь с непривычки потом, Павл открыл наконец консервы и отделил Лиске щедрую порцию. Она, повизгивая, кинулась к угощению и проглотила его в одно мгновенье. Павл засмеялся.

— Ладно уж, на первый раз добавлю. Но потом только по расписанию. У нас еды не так много.

Лиска молниеносно расправилась с колбасой и села на хвост, облизываясь и умильно поглядывая, на то, как Павл уничтожает салат. Наконец, Павл бросил пластиковую тарелочку в ведро и дернул за кольцо на коробке с жарким. Через пару минут сарай наполнился аппетитным запахом жареного мяса. Лиска снова сунулась ему в ноги, но Павл погрозил ей пальцем и, открыв пиво, с удовольствием расправился с жарким. Потом он смахнул коробку и крошки в ведро, прихватил бутылку и вышел в сад. Сквозь густые ветви едва-едва просвечивали звезды. Дом в полной темноте выглядел незнакомым и неуютным. Павл присел на скамеечку возле сарая, привалился спиной к стене и принялся размышлять, изредка прихлебывая пиво. Конечно, можно было бы найти Рису и все ей рассказать. Она поймет. И даже, скорей всего, тут же согласится принять наследство. Но, с другой стороны, ее запросто можно подставить. Начнутся какие-нибудь проверки, случайно обнаружат его, тогда все. Ему вообще конец, а ей наверняка лет десять жизни скинут. Павл покачал головой. Нет, этот вариант пока неприемлем. Хотя дать ей знать, что он здесь, может быть и надо. Он допил пиво, поставил бутылку под скамейку и отправился спать в сопровождении Лиски, которая скромно расположилась на полу у двери, свернувшись в клубочек.

Прошло несколько дней. Павл уже немного привык к своему странному положению. Во всяком случае, он не так уже шарахался на улице от каждого прохожего, свободно заходил в магазинчики и кафе. Он решил заняться садом и все свободное время посвящал прополке, обрезке и поливу. Сарай он тоже привел в порядок: вычистил и расставил лопаты и грабли, вымыл стол, убрал с него тиски, освободил полку от инструментов, обнаружив под топчаном старый чемодан, и даже открыл ставни на одном из окон. Комната хотя и не приобрела жилой вид, но все же перестала выглядеть такой запущенной. Питаться Павл продолжал экономно, посещая по утрам разные закусочные, чтобы не примелькаться. Ужинать он все же предпочитал с Лиской. Наконец он обнаружил, что запас продуктов подошел к концу. К тому же в телеблокноте осталась всего одна страничка и Павлу снова пришлось идти в супермаркет.

— У вас до сих пор отпуск? — позавидовала продавщица. — Классно. Нам такого не дают.

Павл неловко отшутился и, пройдя в продуктовый отдел, набрал целую тележку продуктов, не забыв на этот раз прихватить консервный нож и маленький фонарик. Лазить по сараю в полной темноте ему надоело. Сложив все в сумку, он поспешил домой, решив, что в этот магазин ему больше ходить нельзя. Надо было выбираться в центр. Хотя, как это сделать без машины, представлялось плохо. В общественном транспорте он ездить побаивался, потому что в пригородных поездах, метро и даже в некоторых электробусах проезд оплачивался только личной карточкой, которой у него, увы, не было. Павл с тоской вспомнил, что в коридоре стоит вихрецикл отца, на котором тот ездил в магазин, так как его не нужно было регистрировать.

Лиска не встретила его, как обычно. Павл подошел к воротам, огляделся, пожал плечами и хотел было уже открыть калитку, но вдруг услышал тихое поскуливание. Он наклонился и заметил в кустах взъерошенную и явно испуганную Лиску.

— Ты что, малыш? Кто тебя так напугал?

Лиска заворчала, показывая острые зубки, но из кустов вылезать не собиралась.

— Ну-ну, — сказал Павел. — Сейчас посмотрим, кто это там, такой страшный.

Он сделал шаг к калитке, но Лиска, выскочив из-под куста, схватила его за штанину и принялась тащить прочь.

— Э-э, да ты и впрямь чего-то боишься, — удивленно пробормотал Павл.

Он отошел от калитки и озадаченно посмотрел на дом. Лиска немного отбежала и тихонько тявкнула. Павл поднял брови, но, поколебавшись, сделал шаг в ее сторону. Лиска отбежала еще чуть-чуть и снова встала, нетерпеливо повизгивая.

— Кажется, я тебя понял, — сказал Павл. — Ладно, пойдем, показывай дорогу.

Лиска побежала вперед. Павл, оглянувшись по сторонам, двинулся за ней. Добежав до конца забора, она вдруг исчезла. Павл наклонился. В колючей изгороди обнаружился лаз, через который при желании вполне можно было проползти. Лезть туда Павлу совсем не хотелось. Тем более что это был уже чужой сад. Он стоял в нерешительности, не зная, что предпринять. Лиска высунулась из кустов и снова нетерпеливо тявкнула. Тогда он опустился на колени, еще раз оглянулся, потом сунул сумку в заросли и, толкая ее перед собой, осторожно пролез за ней сам. Лиска побежала куда-то вглубь сада, оборачиваясь и следя, ползёт ли Павл за ней. Ему вдруг пришло в голову, что они двигаются вдоль забора его собственного участка. Наконец, Лиска остановилась и легла на землю, прижав уши. Павл подполз к ней и осторожно раздвинул колючие ветки. Прямо перед ним стоял его сарай. Возле него никого не было. Прошло несколько секунд. Вдруг его ноздри защекотал сладкий запах сигаретного дыма. Сам он не курил, да и курение в городе было запрещено, поэтому запах табака он почувствовал сразу. В сарае явно кто-то был.

— Бомжи, — подумал Павл. Но скандалить ему совсем не хотелось. У бомжей, к сожалению, было больше прав на существование, чем у него.

Он решил подождать. Лиска лежала рядом и заметно дрожала. Павл протянул руку и потрепал ее по загривку. Неожиданно она глухо заворчала. Павл поднял голову. Со стороны сарая донеслось сухое покашливание полицейской рации. Павл замер.

— Пока ничего, — негромко сказал кто-то внутри сарая. — Да, явные следы недавнего пребывания. Ну, какие, какие? Обычные, как у бомжей. Остатки еды, мусор. Топчан пахнет не так, как старые вещи. Пустые бутылки из под пива. Свежие.

Павл яростно выругался шепотом и даже двинул себя кулаком по голове. Лиска укоризненно оглянулась на него.

— Обнаружены также случаи срабатывания при просмотре записей центрального компьютера, — продолжал докладывать полицейский. — Одно срабатывание датчика смывного бачка, — но это может быть и обычный перелив. Кроме того, по одному срабатыванию на двери мультикара и на входной двери. Мы проверили: следов проникновения нет. Видимо, поэтому сигнал в центральное отделение не посылался.

Он замолчал, видимо, выслушивая инструкции.

— Нет, — сказал он, наконец. — Это практически невозможно. Мы же не облаву делали. Обычная плановая проверка состояния имущества после Дня Ухода. К тому же, во-первых, мы себя никак не обнаруживаем. Во-вторых, на калитке мы установили инфракрасные излучатели, так что пройти на территорию незамеченным абсолютно невозможно.

Полицейский снова помолчал, потом коротко ответил:

— Так точно, до утра! Есть, установить датчики на двери.

Вскоре Павл вновь уловил слабый запах сигаретного дыма. Ребята были явно не в ладах с законом. Он перевернулся на спину, заложив руки за голову, и закрыл глаза. Как жили бомжи, он не представлял даже ориентировочно. Собственно, он никогда об этом и не задумывался. Все это было когда-то так далеко...

— В другой жизни, — подумал он.

Лиска подползла и положила мордочку к нему на грудь. Павл выпростал руку из под головы и погладил ее по голове. Собачка завиляла хвостом и лизнула его в подбородок.

— Ну что, собака, — он повернулся набок и подпер рукой голову. — Ночевать-то где будем?

Лиска молча разглядывала его, постукивая хвостом по земле.

— Не знаешь, — пробормотал он. — Вот и я не знаю. Ладно, давай пока полежим здесь. Может быть, вечером что-нибудь придумаем.

Павл подложил сумку с продуктами под голову и задремал. Когда он проснулся, Лиски рядом не было. Он перевернулся на живот и, осторожно раздвинув ветви, посмотрел на сарай. Признаков жизни там никто не подавал. Тогда Павл снова перевернулся на спину и стал думать. Думал он долго, но ничего, кроме шалаша где-нибудь в лесу, в голову не приходило.

— Да и где взять этот лес? — вздохнул он.

Ближайший искусственный бор находился за городом. Ехать туда было довольно далеко, да и никакого покоя в нем найти было невозможно. Искусственные чащи, искусственные заброшенные озерца и небольшие, ровно подстриженные, поляны с фонтанчиками, оформленными под родники, обожали посещать влюбленные парочки и многочисленные экскурсии. Да и полиция наведывалась туда регулярно. Правда, далеко к западу бор граничил с настоящим лесом, настоящими скалами и даже настоящей речкой, но все это было практически недоступно. Небольшое скалистое ущелье и речку отделяло от городских, ухоженных тропинок абсолютно настоящее и совершенно непроходимое болото. Конечно, сделав крюк в добрых двести километров, можно было объехать его и войти в ущелье с другой стороны, но место это издавна пользовалось дурной славой. Ходили слухи, что там бесследно исчезают люди.

— Землянку что ли выкопать, — тоскливо подумал Павл, но тут же вспомнил, что лопаты спрятаны в сарае и надежно охраняются полицейскими.

Из кустов высунулась Лиска. Рыженькая мордочка прямо-таки светилась радостью. Она дернула головой и беззвучно тявкнула.

— Ну, что там еще? — шепотом спросил Павл. — Нашла что-нибудь?

Лиска нырнула в кусты и тут же высунула голову снова, всем своим видом показывая, что да, нашла.

— Ничего не выйдет, — вздохнул Павл. — Это ты в любую щель пролезешь. А я сейчас такой шум подниму, что и хозяева выскочат и полиция проснется. Нет уж, будем ждать до темноты. Немного уже осталось.

Лиска с разочарованным видом подошла и легла рядом, привалившись к его боку. Павл гладил шелковистую шерстку, пока снова не уснул. Во сне он нашел, наконец, убежище на старом кладбище, в могиле. Могилы он никогда не видел. В его сне это было уютное небольшое помещение с деревянным топчаном и светящейся надписью на стене: «Happy death day».

Он проснулся и ожесточенно помотал головой.

— Приснится же такое. К чему бы это?

Последнее кладбище на планете было закрыто двести лет назад, как и последняя тюрьма. Мировое правительство решило, что нецелесообразно расходовать такие площади впустую. После пятидесяти лет на месте бывшего кладбища вырастал новый жилой район или таунвиль. Начинать строительство на этой территории раньше запрещалось. О том, куда исчезают Уходящие, задумываться было не принято, и любые разговоры на эту тему считались моветоном.

Всяческие зоны, колонии и тюрьмы тоже исчезли за ненадобностью. Наказания решались просто. Если по решению Админа кто-то признавался виновным в чем-либо, то ему тут же, в соответствии с Кодексом, уменьшался срок жизни при помощи компьютера, прямо в зале суда. При этом присутствие обвиняемого вовсе не считалось обязательным. За самые злостные нарушения срок жизни мог уменьшаться до двадцати лет. Если же виновному не хватало его оставшихся лет, то наказание автоматически переходило на наследников или на родственников. Само собой, количество осужденных в мире быстро упало практически до нуля. Впрочем, срок жизни можно было и увеличить, имея какую-нибудь заслугу перед государством, и большинство жителей обивали пороги госчиновников с прошениями о признании своих заслуг. Иметь знакомство с кем-либо из служащих Админа считалось большим преимуществом. 

ГЛАВА 2

Лиска ровно дышала, изредка вздрагивая во сне теплым тельцем. Вдруг она вскочила и стала напряженно вглядываться в кусты, опустив голову к земле и нюхая воздух. Павл замер и прислушался. По саду кто-то ходил, недовольно бормоча что-то под нос. Потом до него донесся скребущий звук грабель, а вскоре он увидел их в двух метрах от себя. В колючие кусты хозяин не полез. Грабли собрали сухую траву и веточки и исчезли. Павл облегченно выдохнул. Ему вдруг пришло в голову, что если на него начнется охота с собаками, то убежать ему не удастся. Правда, этих злобных тварей, специально дрессированных для охоты на Бессмертных, использовали только в крайних случаях и уж никак не для поиска бомжей, но Павл сильно подозревал, что его злоключения только начинаются.

Тем временем, потихоньку начало темнеть. Сарай по-прежнему выглядел совершенно безжизненным. Павл подумал, что, если бы не Лиска, то, скорей всего, его День Ухода уже наступил бы. Он протянул руку и ласково пощекотал теплый собачий живот. Лиска потянулась и неожиданно чихнула. В вечерней тишине звук получился таким громким, что Павл ахнул и прижался к земле, схватив Лиску за мордочку. С минуту они лежали совершенно неподвижно. Потом Павл привстал и слегка отодвинул ветку. Видно было, что дверь сарая чуть-чуть приоткрылась. Он съежился и погрозил Лиске пальцем. Собачка виновато накрыла нос лапой, испуганно сверкая глазками. Наконец Павл снова решился выглянуть. Дверь сарая была закрыта. Он облегченно вздохнул.

Так они пролежали до полной темноты. Павл впервые в жизни порадовался тому, что в их краях июльские ночи были густыми и тяжелыми. Вдруг он ощутил, что Лиска вскочила и куда-то исчезла. Он даже позавидовал тому, как свободно ориентируется собака в темноте. Ему пришло в голову, что сейчас он не имеет перед ней никаких преимуществ.

Вскоре Лиска щекотно задышала ему в ухо. Павл двинулся за ней, ориентируясь по слуху. Он старался двигаться, как можно аккуратней, и все равно ему казалось, что даже на другом конце таунвиля слышен хруст веток. Но вот, наконец, его рука уперлась в какую-то стенку. Лиска была рядом. Он осторожно поднялся и пошел вдоль стенки, придерживаясь за нее. Неожиданно пальцы провалились в проем открытой двери. Створка висела криво, держась, видимо, всего на одной петле. Из проема несло прохладой и сыростью. Лиска тихонько тявкнула откуда-то снизу.

— Иду, иду, — пробормотал Павл, осторожно нащупывая ногой ступеньки. — Не шуми.

Наконец, ступеньки закончились. Внизу было гораздо прохладнее. Чувствовался стойкий запах сырости. Павл нашарил в сумке фонарик и, прикрывая рукой, включил его. Через несколько секунд он понял, где находится. Лиска привела его в старый погреб дяди Андрона, который тот все собирался засыпать, но никак не доходили руки. Павл вспомнил, что прятался здесь еще в далеком детстве, когда играл с соседскими пацанами в террористов. В погребе было пусто, если не считать остатков полок у одной из стен. Он подошел и потрогал полку. Как ни странно, пластик оказался еще довольно крепким. Павл погасил фонарик и сел на полку, бросив сумку рядом с собой. Лиска нетерпеливо встала передними лапками ему на колени и чуть слышно тявкнула.

— Есть хочешь? — усмехнулся Павл. — Ну, сейчас, сейчас. Я, знаешь ли, тоже с утра не ел.

В полной темноте они поужинали. Потом Павл на ощупь сложил остатки в пакет, пакет сунул в сумку и лег на полку, подложив сумку под голову.

— Интересно, который же теперь час? — лениво подумал он. — Хотя, какая, в общем, разница. Рассвет увижу. Главное, не проспать, а то еще в погреб придет кто-нибудь.

Он долго лежал без сна, раздумывая, что делать. Выходило, что его неминуемо ждала участь бомжа. Но у бомжей, в отличие от него, имелся основной документ, пусть даже в собственной спине. Постепенно напрашивался вывод, что без Рисы ему не обойтись. Рано или поздно, но при таком образе жизни его очень скоро найдут. Может быть, даже завтра. Наконец, Павл решил, что утром попытается найти Рису. Позвонить ей он не мог, хотя теоретически была возможность воспользоваться телефоном в каком-нибудь кафе. Но заходить в кафе он боялся. Правильней всего было подождать Рису в скверике напротив и, когда она выйдет из здания, осторожно окликнуть. Риск, конечно, велик, но ничего другого он придумать не смог.

Ненадолго сомкнуть глаза удалось только перед рассветом. Павл вскочил, в ужасе представив, что проспал. Лиски рядом не было. Он осторожно поднялся по лестнице и выглянул. Было, видимо, еще совсем рано. Павл вернулся в погреб, взял сумку и, включив фонарик, придирчиво осмотрел все вокруг. Потом снова поднялся наверх и, опустившись на землю, пополз в кусты. Лиска была уже там. Раздвинув ветви, Павл посмотрел на свой сарай, но там пока еще ничего не было видно. Тогда он достал из сумки бритвенный станок и принялся бриться всухую, изредка шипя от боли. Окончив экзекуцию, он убрал бритву в сумку и достал пакет с одноразовыми брюками и рубашкой. Потом они наскоро позавтракали. Дальше медлить было опасно. Прихватив пакет с одеждой, Павл пополз в сторону улицы. Несколько минут он смотрел направо и налево но, наконец, решился и вылез. Переодевание заняло несколько секунд. Осталось привести хоть в какой-нибудь порядок прическу и засунуть поглубже в кусты грязную одежду.

Чтобы убить время, он походил по маленькому рынку с местными овощами, который начинал работу очень рано. Для вида иногда торговался. Наконец он купил несколько помидоров и огурцов, пучок зелени и выпил в первом открывшемся баре чашечку кофе под отчаянную зевоту еще не совсем проснувшегося хозяина.

Постепенно улицы стали заполняться прохожими. Павл встал из-за столика и небрежной походкой отдыхающего человека направился в скверик перед высотным зданием своей компании. Там он сел на скамейку так, чтобы фонтанчик закрывал его от проходящих людей и стал ждать. Часы на центральной площади медленно пробили восемь раз. Оставалось ждать еще час. Павл знал, что Риса обычно приходила минут за десять до начала работы. Через несколько минут он начал нервничать. Ему вдруг стало казаться, что он уже пропустил ее. Павл встал и перешел под деревья, что росли у самого тротуара, спрятавшись за рекламным щитом. Отсюда хорошо был виден вход. Вдруг он увидел знакомое лицо и поспешно отступил за дерево. Еще хорошо, что через скверик никто не ходил. Обычно здесь молодые мамы и нянечки прогуливали своих детей. Но пока в скверике было пусто.

* * *

Рису он увидел издалека. Она шла от перекрестка вместе с тремя подругами. Они оживленно болтали. Риса была в его любимом искрящемся сарафане. Над головой еле заметно переливался ореол противосолнечной защиты. При виде подружки у Павла заколотилось сердце. Он нервно засуетился за щитом, но привлечь ее внимание не решался. У входа в здание Риса вдруг оглянулась. Павл поднял было руку, но дверь повернулась, подтолкнув ее внутрь.

Прятаться здесь дальше не имело смысла. Оставалась слабая надежда увидеть Рису во время перерыва и то, только в том случае, если она пойдет обедать в кафешку рядом со сквером. Вряд ли, конечно, она пойдет туда одна, но ничего другого Павл придумать не смог. До обеда оставалось еще несколько часов, и он решил, что лучше поехать в центр. Там, в толпе, затеряться гораздо легче, чем здесь, где в любую минуту мог попасться навстречу кто-нибудь из знакомых.

Немного поразмыслив, Павл пошел на стоянку частников. Конечно, проезд у них стоил чуть ли не в пять раз дороже, чем на общественном транспорте, но зато не нужна была личная карточка. Электробус значительно отличался от мультикара в смысле скорости, и до центра Павл добрался только через полчаса. Еще пару часов он убил, бродя по пяти надземным и четырем подземным этажам центрального супермаркета, восхищенно разглядывая новейшие предложения домашних развлечений. Наконец, ему это надоело, да и пора было поесть.

Отыскав возле одной из витрин столики с прохладной зоной, он сел и набрал на пульте заказ. Небольшая подставка в центре столика провалилась внутрь и, спустя несколько секунд, появилась снова с сэндвичами и чашечкой кофе. На пульте загорелась сумма оплаты. Павл взглянул на нее и, вздохнув, положил на подставку купюру. Подставка с бумажкой исчезла и через мгновение появилась со сдачей. Павл осторожно попробовал дымящийся кофе и нашел его восхитительным.

Сэндвичи отняли у него, как он не растягивал удовольствие, всего полчаса. Возвращаться было еще рано, и Павл решил пройтись по улице и съесть мороженое. Облизывая ароматный шарик, он медленно брел вдоль витрин, изредка останавливаясь и разглядывая выставленные образцы. Внимание его привлекли шикарные наручные часы в корпусе из гибкого хрусталя. Стрелки у них были выполнены из модного кристаллического золота. Когда-то он мечтал купить такие же, но теперь... Часы, кстати, показывали, что пора было возвращаться назад. Павл проглотил последний ледяной кусочек и поискал глазами урну, чтобы бросить в нее палочку от мороженого.

— Дяденька, а вы бомж?

Павл вздрогнул и обернулся. Возле него стояла, заложив руки за спину, девчушка лет шести и сурово разглядывала его исподлобья. Он бросил быстрый взгляд по сторонам. Мама девчушки, видимо, стояла с подругами возле витрины, что-то оживленно обсуждая. Во всяком случае, в их сторону никто не смотрел.

— Э-э, а почему ты решила, что я бомж? — спросил Павл, наклоняясь к ней и старательно изображая улыбку.

— У тебя одежда плохая, — заявила девчонка. — Только бомжи такую носят. Она на один раз.

— Н-ну, — нервно засмеялся Павл, — видишь ли, я живу один, а свою одежду сдал в стирку. Вот и пришлось купить такую. Ничего, через час мне уже вернут мою.

— А с тобой витрина не разговаривает, — не унималась маленькая стерва. — Я все время смотрела, а она молчит. А ты рядом совсем. Вот я сейчас подойду...

Она сделала шаг к рекламному щиту, стоявшему позади Павла. Девушка на нем тут же сверкнула белозубой улыбкой и предложила ей купить в магазине напротив самый свежий сок любых фруктов по самой низкой цене в мире.

— Вот! — сказала девчушка. — А тебе ничего не говорит. Значит, ты бомж.

Павл не знал, что ей сказать. Он переводил взгляд с витрины, которая реагировала на сигнал из спинного мозга, на девчонку и обратно и глупо улыбался. Она молча разглядывала его, потом вдруг вытащила из-за спины руку, в которой оказался детский мобильник, и, наведя его на Павла, нажала кнопку. После этого маленькая негодница повернулась и побежала к стоящим у витрины женщинам, выкрикивая на ходу:

— Мама! Мама, я бомжа сфотографировала. Вот, посмотри, какой страшный!

Павл опешил. Его первой реакцией было рвануть куда-нибудь без остановки, но тут же пришла мысль, что на бегущего человека внимание обратят гораздо раньше. Тогда он отвернулся и быстрым шагом направился к подземке, надеясь выйти на другой стороне подальше от этого места. Но бдительная девчонка помчалась за ним, не обращая внимания на окрики матери и вереща, как сирена.

Павл ускорил шаг, потом свернул за угол и почти побежал, пригнув голову. Он заскочил в какой-то магазин, прошел его насквозь, выбравшись на другую улицу, но, выходя из двери, увидел полицейского, стоявшего к нему спиной. Павл отпрянул обратно в прохладу магазина, продолжая сквозь стекло витрины наблюдать за полицейским. Тот поднял руку, разглядывая наручный монитор, потом кивнул и, всматриваясь в дверные проемы, медленно пошел вдоль витрин. К счастью, он двигался от Павла. Дойдя до угла, полицейский остановился. Павл ждал, дергаясь от нетерпения. Наконец, ему показалось, что тот свернул за угол. Он осторожно выглянул из двери. Полицейского не было видно. Павл повернулся и, опустив голову, быстро пошел в противоположном направлении. Свисток сзади прогремел, как гром. Павл съежился и нырнул в первую попавшуюся подворотню. К счастью, двор оказался проходным. Он пробежал его насквозь, выскочил на улочку, поколебавшись, свернул влево, надеясь добежать до угла и повернуть еще раз. Но улочка предательски заворачивала и никаких углов на ней не было. Сзади снова раздался свисток. Павл понесся прыжками посередине улицы, мечтая найти хоть какую-нибудь подворотню, но, увы, на этой улочке не было даже магазинов.

И вдруг он увидел вихрецикл. Небольшая изящная модель, выполненная в женском варианте, скромно стояла, прислонившись к столбу у закрытой двери какого-то офиса. Рядом никого не было. Павл остановился, тяжело дыша, и сглотнул слюну. Потом решительно прыгнул в седло и, оттолкнувшись ногой от тротуара, рванул с места. Вихрецикл неожиданно оказался не только изящным, но и невероятно мощным. Павл чуть не вылетел из седла, но смог удержаться и погнал машину к выходу из города, не обращая внимания на светофоры,

Он опомнился, только подъезжая к таунвилю. Ему пришло в голову, что если он будет так мчаться до своего убежища, то его сразу обнаружат, окружив квартал. К тому же не оставалось сомнений, что теперь на его поимку будут брошены собаки. Поразмыслив, Павл свернул к ручью. Вихрецикл он загнал как можно дальше в кусты, а сам снял туфли и зашлепал по воде в сторону своего квартала. Только пройдя с полкилометра, он, наконец, решился покинуть ручей и обуться. Брюки до колен были мокрыми и неминуемо должны были скоро съежиться. Надо было спешить. Там, в кустах, его ждал свежий костюм. Павл зачерпнул ладонью воды из ручья и жадно сделал несколько глотков. Потом поднял голову и прислушался. Вокруг было тихо, но он не сомневался, что это ненадолго. Тогда он зачерпнул воды еще раз, умылся и пригладил волосы. После этого встал и быстрым шагом пошел в сторону своего квартала.

Ему повезло. В это пекло на улице никого не было. Павл, оглядываясь, постоял у своей норы, потом опустился на колени и быстро вполз в душную колючую тень. Лиска, повизгивая, кинулась к нему навстречу, спеша лизнуть его хоть куда-нибудь. Наконец, он дополз до своего участка и в изнеможении растянулся на спине, тяжело дыша и глотая горькую слюну. Так он пролежал минут десять. Ужасно хотелось пить. Павл перевернулся на живот и, дотянувшись до сумки, достал оттуда минералку. Вода была теплой, но он с жадностью проглотил полбутылки. Потом содрал с себя одноразовые лохмотья, растер остатками потное тело и, достав из пакета последнюю пару и, стараясь не цепляться за шипы, с трудом натянул на влажную кожу. Наконец, он покончил с этим цирковым номером и, воткнув грязные ноги в туфли, уселся, пригнув голову к коленям.

Лиска нетерпеливо толкала его носом в бок, чуть слышно поскуливая. Павл потрепал ее по загривку и полез в сумку за колбасой. Под руку попался телеблокнот, в котором оставалась еще одна страница. Отломив кусок колбасы, он бросил его Лиске и открыл обложку.

Заканчивался блок очередных часовых новостей. Ведущая уже напомнила о том, что вечером, в целях снижения температуры, в городе будет включен часовой дождь, но вдруг замолчала, что-то читая на мониторе. Наконец она подняла глаза. Выражение лица у нее было озабоченным.

— Нам только что сообщили, что полиция разыскивает неизвестного, угнавшего индивидуальное средство транспорта из района супермаркета. Наш корреспондент ведет репортаж с места событий.

На экране появилась уже знакомая Павлу девчонка, невероятно счастливая оттого, что оказалась в центре внимания. Она рассказывала, как увидела дяденьку в плохой одежде, который ел мороженое. Потом она показала рекламный щит, который не хотел разговаривать с дяденькой и, напоследок, с гордостью продемонстрировала свой маленький мобильник. На экране появилась испуганная, взъерошенная личность с диким выражением глаз. На щеках виднелись следы плохого бритья. Рубашка выглядела помятой и несвежей. Изображение было нечетким. Павл с трудом узнал в испуганной личности себя.

— Неизвестный бросился бежать и на одной из прилегающих улиц угнал вихрецикл, — возбужденно продолжал корреспондент. — Полиция предполагает, что преступник скрылся в направлении третьего таунвиля. В настоящее время разворачивается операция по прочесыванию местности. Кроме того, был обследован рекламный щит, который не реагировал на приближение человека. Оказалось, что щит неисправен и срабатывает не всегда. Таким образом, полиция считает, что речь идет об обыкновенном бомже. Тем не менее, жителей третьего таунвиля просят проявить бдительность и сообщать в полицию обо всех неизвестных, появлявшихся в этом районе.

На экране снова появилась фотография Павла. Он закрыл телеблокнот и со злостью отшвырнул его в сторону.

Обняв колени, он качался как маятник, пытаясь осмыслить ситуацию. Увидеть Рису теперь было невозможно. Как, впрочем, и выйти из своего колючего убежища. Ну, допустим, у него есть немного еды, но при чем здесь еда, если через час, через два, здесь может появиться полиция. Не исключено, что кто-то из жителей узнал его по фотографии. И что тогда? От безысходности Павл даже застонал. Получалось, что он продлил свою жизнь на каких-то паршивых две недели? А, собственно, ради чего? Чтобы сидеть, как собачонка, в этих кустах?

Однако, спустя несколько минут, он немного успокоился. В конце концов, звуков погони пока слышно не было, значит, какое-то время у него еще есть. Здесь ему оставаться нельзя, а единственным местом, где хоть как-то можно было спрятаться, он теперь считал лес. Не искусственный, а настоящий. Тот, что за болотом. Как перейти болото, Павл не представлял, но решил, что попытаться стоит. Если получится, то у него будет время отсидеться. Ну, а потом... О том, что будет потом, ему думать пока не хотелось. Он мысленно проделал весь путь до парка до ущелья и вздохнул. Не получится. Слишком много открытых мест. Полицейский мультикар обнаружит его сразу. Все-таки надо дождаться вечера.

Павл снова прислушался. Все было тихо. Может быть, полицейские посчитали, что не стоит тратить силы и средства на погоню за каким-то бомжем? Все равно он никуда не денется. Рано или поздно пойдет добывать еду, как и все бомжи. Кстати, о еде. Павл подтянул сумку и обследовал ее содержимое. Результат осмотра был неутешительным. Кусок дешевой колбасы, пара банок консервов, булка, несколько помидоров и огурцов в пластиковом пакете и полторы бутылки воды. Все. Еще в сумке лежали: одноразовая бритва, которой он уже один раз пользовался, пачка бумажных салфеток, консервный нож, фонарик и изрядно помятый конверт. Павл взял конверт и еще раз просмотрел его содержимое. Потом сложил документы обратно, поднял использованный телеблокнот и аккуратно уложил конверт между обложками. Блокнот он сунул было обратно в сумку, но вдруг представил, что, возможно, придется убегать и тогда уже будет не до сумки. Подумав, он вытряхнул из пластикового пакета в сумку помидоры и огурцы и аккуратно завернул в него телеблокнот с конвертом. Получившийся сверток спрятал за пазуху.

Проделав эту операцию, Павл полез в карман и, достав несколько купюр, пересчитал их. Результат ревизии его разочаровал. На эти деньги можно было максимум еще один раз сходить в супермаркет. Конечно, без пива, телеблокнотов и даже без нового недельного набора одежды. Хотя, какой теперь супермаркет...

У него вдруг возникла мысль, что в сарае, может быть, никого нет. Ну не могут же те два типа сидеть там уже несколько дней, не появляясь наружу. По нужде-то им как-никак нужно выходить? Павл приподнялся и, раздвинув ветки, посмотрел в свой сад. Сарай выглядел мирным и заброшенным. Несколько минут Павл колебался. Перебраться через кусты без ущерба для одежды было, конечно, немыслимо, но Лиска наверняка знает какой-нибудь тайный лаз, через который можно протиснуться. Ну, хорошо, допустим, протиснулся. Допустим, что и в сарае никого нет. А дальше? Взламывать дверь? Или окно? Схватить денег и бежать? Нет, это невозможно. Грабителей ловят не так, как бомжей. Павл вспомнил последнее дело о подобном грабеже лет десять назад. Тогда преступника ловил весь город. До сих пор обсуждают. К тому же, в этом случае у Рисы точно будут проблемы с наследством. Она его просто не получит и даже ничего о нем не узнает. Павл представил, как она удивится, когда ее приятеля, которого она со слезами проводила, покажут по телевидению.

— Интересно, — вдруг подумал он, — а сегодняшний репортаж она видела?

Но потом решил, что вряд ли. В таком виде он и сам себя с трудом узнал на фотографии, к тому же она была весьма плохого качества. Эта мысль его немного утешила. Он опять выглянул из кустов.

— Который же теперь час?

* * *

С неба на улицу бесшумно спорхнул мультикар. Павл отпрянул в колючки и съежился. Сердце забилось часто-часто.

— Ну, все, — прошептал он. — Все-таки вычислили. Лишь бы не было собак.

Чуть отодвинув ветку, он снова выглянул. Мультикар за изгородью было видно плохо, но бело— зеленая крыша показалась Павлу знакомой. Это были любимые цвета Рисы. Вдруг ему показалось, что к дому кто-то подходит. Сквозь ветки изгороди мелькнуло что-то искрящееся.

— Риска? — Павл недоверчиво вглядывался в просветы между кустами изгороди на улице. И вдруг в одном из них ясно увидел, что это действительно она!

Это открытие его ошеломило. Неужели Риса все-таки узнала его на фотографии? И почему она здесь? Да ясно, почему. Его, идиота, примчалась выручать. Только вот нельзя же ей сюда, ой нельзя! Сейчас сработают инфракрасные датчики и тогда все, конец...

Его словно подбросило пружиной. Шипя от боли и оставляя на колючках клочья одежды, он махнул через кусты. Три прыжка до сарая. Рвануть скамейку. Подгнившие доски не выдержали и подались. Он сунул одну под ручку двери и понесся к воротам. Риса уже входила во двор. Увидев Павла, она остановилась, изумленно оглядывая его с головы до ног.

— Потом! — прорычал Павл. — Все потом!

Сзади уже трещала под ударами дверь. Подхватив Рису, как ребенка, Павл добежал до мультикара и буквально вбросил ее на сиденье. Прыгнув на второе, он рванул на себя рычаг антигравитатора и, не дожидаясь, пока автоматика закроет двери и защелкнет ремни безопасности, вдавил в пол педаль ускорителя. Мультикар швырнуло вверх и стало заносить в сторону. Но Павл недаром был неоднократным призером городских соревнований по прыжкам на этой невероятной по своим возможностям машине. С трудом превозмогая нарастающую силу тяжести, он выровнял мультикар и направил его в сторону скал. Риса смотрела на него широко открытыми глазами, из которых катились слезы. Но она молчала. Через несколько минут, плавно увеличивая гравитацию, Павл спланировал на затерявшуюся в лесу полянку. Только теперь он смог перевести дыхание и взглянуть на Рису. Она протянула руку и нежно погладила его по щеке.

Он схватил руку и прижался к ней лбом.

— Я не ушел, Риска.

— Вижу, — ласково сказала она. — Я тебя узнала по фотографии и сразу поняла, что с тобой что-то не так и тебе нужна помощь.

— Рысенок, — пробормотал он, не отрывая лица от ее ладони. — Как же мне плохо. Я так хотел тебя найти. А ты сама...

Риса потянулась к нему и коснулась губами щеки.

— Тебе надо искупаться...

Она отодвинулась и, осмотрев его с головы до ног, добавила:

— И переодеться.

— Я бы рад, — горько усмехнулся Павл. — Только как это сделать?

— Так! — решительно заявила Риса. — Давай-ка, рассказывай все по порядку. Потом примем решение. Я тоже...

— Подожди, — мягко остановил ее Павл. — Сначала одно дело.

Он достал из-за пазухи пакет и протянул Рисе.

— Что это? — удивилась она. — Это мне?

Павл кивнул.

Риса вынула из пакета телеблокнот, удивленно пожала плечами и, открыв, увидела конверт.

— Ты это имел в виду?

— Да, — кивнул Павл. — Тебе нужно прочитать.

Она двумя пальцами вытащила из конверта листки и пробежала их глазами. Потом посмотрела на Павла.

— Ты хочешь сказать...

— Да, — быстро сказал Павл. — Тебе нужно вписать сюда свое имя и срочно оформить наследство. Придумаешь что-нибудь. Ну, например, что ты помогала отцу ухаживать за садом. Или он тебе. Хотя...

Он опустил глаза и помолчал.

— Вообще-то, ты можешь и отказаться. Только тогда привези мне одежду и еды. Я как-нибудь здесь перекантуюсь.

Риса шлепнула его листками по губам.

— Вот дурак. Да я просто хотела тебе рассказать кое-что...

— Риска! — взмолился Павл. — У нас времени нет. Тебе и так придется проходить более строгую проверку из-за того, что я пытался проникнуть в дом. Я очень надеюсь, что ты сможешь. Но тебе нужно спешить. Я подожду тебя здесь. Вернее, внизу, у скал. Там ручей есть, я видел сверху.

Он открыл дверь и выбрался из машины наружу. Безмятежная тишина и зной сразу же охватили его.

— Ф-фу, жара! — сказал он, невольно прикрывая глаза рукой. — Пойдем под деревья.

— Ну, у тебя и видок, — засмеялась Риса, глядя, как он пробирается в тень. — Будто кошки тебя драли. Штук сто.

— Ага, — пробурчал Павл. — Кошки. Только растут из земли. Я в их объятьях несколько дней провел.

— Вот, возьми, — сказала Риса, протягивая ему пластиковую бутылку с водой. — Я сегодня покупала. Хорошо, что не выпила. Вот еще булочка и йогурт.

— Вот это хорошо, — обрадовался Павл.

Он взял бутылку и приник к горлышку, с наслаждением глотая прохладную, чуть солоноватую газировку.

— О=ох, класс! — он сделал еще глоток и с сожалением завинтил крышечку.

— Ну, все, я исчезаю, — улыбнулась Риса. — Постараюсь скоро вернуться. А если не вернусь...

— Только попробуй! — возразил Павл. — Ради чего я все это пережил?

Она закрыла дверь и медленно подняла мультикар на метр от земли. Павл махнул рукой. Риса послала ему воздушный поцелуй и поднялась еще немного. Потом вдруг снова снизилась и высунулась из окна, держа что-то в руке.

— На, держи. — Она протянула Павлу мобильник. — у меня другой есть. Новости посмотришь. Не стесняйся, он без подзарядки. А то еще заскучаешь здесь. Ну, теперь все. Пока.

Машина несколько секунд словно раздумывала, потом резко рванулась вверх и через мгновенье исчезла в небе.

Павл махнул ей вслед рукой и отправился в тень, разглядывая подарок. Очень дорогая вещь. Одна из последних моделей с подзарядкой от энергии тела. Широкий прозрачный браслет мягко охватил запястье. Экран светился зеленоватым светом, показывая время и дату. Выходило, что уже почти три часа дня. Посмотрев на дату, Павл вздохнул. Его новая жизнь продолжалась уже семнадцать дней. Оглядевшись, он уселся под громадной осиной, привалился спиной к стволу и устало закрыл глаза. В тени было заметно прохладнее. Впервые за все эти дни его вдруг словно что-то отпустило. Ласковый ветерок, сладкие запахи травы и лесной прели вконец сморили его и он заснул.

* * *

Проснулся он ближе к вечеру. Жара заметно спала. Павл встал и с удовольствием потянулся. Давно уже он не чувствовал себя так хорошо и спокойно. Очень хотелось есть. Он поискал глазами. Стаканчик с йогуртовым желе стоял тут же, возле дерева. Сверху лежала булочка. По ней уже бегали муравьи. Павл осторожно сдул их на землю и, разломив булочку, неторопливо отправил половину в рот кусочек за кусочком. Желе он тоже разделил пополам.

Пора было спускаться вниз. Подняв продукты и бутылочку с остатком воды, Павл направился туда, где, по его расчетам, находились скалы. Судя по тому, что он успел заметить из окна мультикара, они были недалеко. Главное, не выйти к обрыву.

То ли он ошибся в расчетах и взял не то направление, то ли сверху все казалось поближе, но путь к ручью занял у Павла больше часа. Спустившись, наконец, по довольно крутому склону, он почувствовал, что устал. Ручей оказался небольшой речкой метров в пятнадцать шириной. Хрустально прозрачная вода лениво журчала в камнях. Павл присел на корточки и, зачерпнув ладонью, сделал глоток. От холода сразу заломило зубы. Вода была необыкновенно вкусной. Павл вылил газировку и, наполнив бутылочку из ручья, стал пить маленькими глотками, пока не утолил жажду. Потом он сбросил одежду и, вздрагивая от прикосновения холодной воды, осторожно вошел в ручей по колени. Некоторое время он нерешительно стоял, ощупывая ногами скользкие камни, потом решился и, резко присев, тут же с уханьем выпрыгнул обратно на берег. Через несколько секунд его охватило блаженство. Немного постояв, Павл снова вошел в воду и, уже не обращая внимания на холод, с наслаждением вымылся, быстро растирая тело ладонями. Напоследок он несколько раз присел и с плеском выскочил из воды. Теплый воздух ласково принял его в объятия. Павл снова растерся ладонями и, подложив руки под голову, лег на теплую траву, вдыхая медовый запах каких-то скромных цветов.

Вокруг стояла невероятная тишина. Только жужжали невидимые мошки, где-то невдалеке в кустах тоненько вскрикивала неизвестная птаха, и тихонько журчал ручей.

— Так бы и лежать тут до утра, — лениво подумал Павл. Ему совершенно не хотелось двигаться.

Но уже темнело и пора было найти себе какое-нибудь пристанище. Павл подобрал одежду и с сомнением осмотрел ее. Натягивать на себя лохмотья не имело смысла. Тогда он просто обмотал их вокруг бедер.

После этого он встал и медленно пошел вдоль ручья, высматривая местечко, в котором можно было бы провести ночь. Подножие скал густо заросло ежевикой. Павл подошел к колючим кустам и усмехнулся. Такие заросли его уже не смущали. Он прошел еще немного и остановился. В скалах открылся небольшой карман, свободный от ежевики. Между скалой и кустами обнаружилась небольшая полянка, которую от ручья не было видно. Павл кивнул. Это место ему вполне подходило. Отыскав на скале небольшую полочку, он сложил туда немногочисленные продукты и подумал, что неплохо бы провести небольшую разведку. Но сначала надо было как-то отметить эту полянку, чтобы потом не тратить время на ее поиски в зарослях. Оглядевшись, он вдруг увидел прямо над головой деревце, которое росло из трещины в скале. Ни в одну, ни в другую сторону ничего похожего видно не было.

— Пойдет, — решил Павл. — Ориентир заметный.

Он двинулся вниз по ручью, время от времени оглядываясь. Деревце хорошо было видно. Тогда он пошел быстрее. Через сто метров ручей резко повернул. На другой стороне его открылась довольно большая поляна, на которую вполне мог приземлиться мультикар. За поляной, похоже, начиналось болото. Перебраться через ручей было делом нехитрым. Павл посмотрел еще немного на поляну и повернул обратно.

Привалившись к горячей поверхности скалы, он снова блаженно закрыл глаза. Думать не хотелось решительно ни о чем. Сидеть бы вот так и ждать, что там сумеет сделать Риска. Мысль о том, что все это может не получиться вообще, он старательно гнал прочь. Этого просто не могло быть. После того, что он пережил, никто не имел права посягнуть на его будущую свободу. Точно так же абсолютно не хотелось соображать, что он будет завтра есть.

— Будет день, будет и хлеб, — рассеянно подумал он. — Хоть до утра дожить...

Мысли прервал тонкий звенящий звук возле уха. Потом стала нестерпимо чесаться спина. Павл недоуменно завертел головой, пытаясь определить источник звука. Тут у него начала чесаться шея, потом живот. Он осмотрел кожу и с удивлением обнаружил чуть пониже пупка розовую, нестерпимо зудящую припухлость. Тоненький звон уже раздавался отовсюду. Вскоре Павл с остервенением чесал уже почти все тело. И тут вдруг в памяти всплыл учебник по биологии.

— Неужели москиты? — подумал он. — Вот это да! Я подвергся нападению москитов? Но ведь это же очень опасно.

Он вспомнил, что в учебнике москиты и прочие кровососущие насекомые представлялись разносчиками инфекции. В городе москитов не было. Специальные ультразвуковые установки надежно защищали горожан от их назойливых посещений. За всю жизнь Павл не встречал их ни разу. Поэтому он испугался. Не хватало еще подцепить что-нибудь здесь, в этой глуши. И вообще за ночь эти твари его просто сожрут. Он в панике вскочил на ноги и принялся остервенело обмахиваться остатками одежды, пока не устал. Москиты коварно зазвенели снова со всех сторон.

— Позвоню Риске, — в отчаянии решил он. — Пусть летит немедленно. Все равно пропадать. Так хоть не такой мучительной смертью.

Павл схватился за мобильник и уже начал было набирать код Рисы, как вдруг ему пришло в голову, что дорогие модели, как правило, оснащались ультразвуковым устройством, защищающим владельца от маленьких кровопийц на даче или вдали от города. Сорвав с запястья аппарат, он принялся вертеть его, изучая кнопки. Ничего особого в них не было, и Павл полез в меню. Ему повезло. Нужная опция обнаружилась быстро, отмеченная кольцами, расходящимися от мерцающей точки. Он нажал мизинцем на отмеченную точку и прислушался. Противного тонкого пения уже не было слышно. Остался только нестерпимый зуд по всему телу. Некоторое время Павл остервенело чесался. Наконец, его терпению пришел конец. Отложив в сторону мобильник и сбросив с бедер лохмотья, он понесся к ручью. Купание принесло ему облегчение. Зуд стал стихать и вскоре прекратился вовсе. От укусов на коже остались только красные пятнышки. Павл вернул лохмотья на место и взял в руки мобильник. После недолгого обследования выяснилось, что это была не просто дорогая, а очень дорогая модель. Телекартинка не высвечивалась непосредственно на мониторе, а повисла над ним в виде голограммы размером почти пятнадцать дюймов. Качество изображения было великолепным. Павл аккуратно пристроил мобильник у скалы и улегся, подложив руки под голову.

По трем программам транслировался прямой концерт самой модной музыкальной группы года — Петербургской Арти-Шок. Три симпатичных девчонки и два шоколадных парня в костюмах «а ля натурель» со знанием дела вживую демонстрировали иллюстрации к Камасутре. Непостижимо, но при этом они еще умудрялись петь. Молодежь, заполнившая газон стадиона, с упоением занималась тем же самым, но режиссер благоразумно стадион не показывал. Админ смотрел на это действо благосклонно. Считалось, что народу нужно «встряхнуться». Вообще-то группа эта Павлу нравилась. Они с Риской не раз пытались повторить то, что выделывали «Арти-Шоки», под странные тягучие напевы, почему-то вызывающие неудержимое желание.

Еще шел старый фильм о трагической любви двух относительно немолодых людей, умудрившихся познакомиться за месяц до Дня Ухода, который, по прихоти режиссера, приходился у них на одну и ту же дату. Влюбленные решили закончить свои дни в экстремальных условиях и отправились в путешествие по таежной реке, где случайно спасли от верной гибели молодого и слишком горячего туриста, оказавшегося сыном вице-президента одного из отделов Админа. Естественно, им тут же было подарено целых десять дополнительных лет жизни, и они вернулись обратно, не веря своему счастью. Фильм этот Павл уже несколько раз видел и снова переключил программу.

Розовощекий представитель Отдела Здоровья убедительно доказывал, что расходы городской казны на единственную в городе больницу не имеют смысла, так как врачи «Скорой Помощи» прибывают к больному через сорок пять секунд после вызова. Естественно, с полным набором необходимого оборудования. Тут же он не преминул сообщить, что за последнюю неделю зарегистрировано всего три вызова, два из которых сделали будущие мамы, а один — старик, которому Админ за особые заслуги отсрочил День Ухода.

«Мы обязаны сделать все, чтобы каждый гражданин встретил День Ухода абсолютно здоровым», — напыщенно произнес он и попрощался.

После этого начался блок вечерних новостей. Ведущая скучным голосом рассказывала о невиданных урожаях мидий, об очередной удачной операции по погашению зарождающегося в Тихом океане цунами, о том, что самые далекие африканские села, наконец, достигли наивысшего уровня цивилизации, то есть, подключились к Большому Админу. В целом, нигде на планете ничего особого не происходило. Все ее обитатели были сыты, довольны и, в пределах отведенного срока, радостны и счастливы. Правда, ведущая упомянула о том, что обнаружены новые факты деятельности «Бессмертных», но это было произнесено вскользь и скороговоркой. Закончились новости демонстрацией уже знакомой Павлу потрепанной физиономии. На этот раз в дополнение к ней на экране появились кадры его дома, поломанная скамейка, клочья одежды на кустах и виноватые физиономии проштрафившихся полицейских. Офицер в форме генерала Админа веско заверил телезрителей, что с подпольной организацией бомжей в городе очень скоро будет покончено. Полиция уже принимает решительные меры. При этом он упирал на слова «организация» и «подпольная». На эту мысль полицию навел тот факт, что неуловимый бомж скрылся на мультикаре, ожидавшем его на улице. К сожалению, полицейским не удалось засечь его, так как мультикаром управлял, видимо, профессионал, что как раз свидетельствует... Генерал снова со значением употребил термины «организация» и «подпольная».

В заключение, ведущая гораздо более радостно сообщила, что сейчас будет включен дождь интенсивностью сорок пять единиц и при выходе на улицу нужно брать с собой зонты.

Павл еще пощелкал кнопками, надеясь посмотреть перед сном не очень известный фильм. Наконец его увлек какой-то сумасшедший блокбастер и он с интересом стал следить за совершенно уж невероятными приключениями героев в действующем вулкане, где-то на глубине четырех километров под водой.

Фильм закончился почти за полночь. Павл выключил изображение и, потянувшись, встал. Надо было как-то располагаться на ночлег. Он с сожалением подумал, что хорошо бы вспомнить об этом на пару часов раньше. Протянув руку, он на ощупь нашел на выступе скалы бутылочку и с удовольствием напился, еще раз отметив чудесный вкус воды. Потом стянул с бедер импровизированную повязку и, подложив ее под голову, закрыл глаза. Земля была теплой, и простудиться Павл не боялся.

* * *

Как ни странно, он прекрасно выспался. Только все тело от твердого ложа непривычно болело. Павл вскочил и, несколько раз присев, побежал к ручью. Плеснув в лицо ледяной водой, он окончательно проснулся и принялся делать зарядку. Закончив нехитрые упражнения, он повязал вокруг бедер лохмотья, служившие ему подушкой, и, вздохнув, приступил к «завтраку». Запасов ему хватило на пару минут и, бросив крошки в рот, Павл принялся мечтать, где бы раздобыть еще что-нибудь съестное. Наконец, он обнаружил, что все его мечты так или иначе заканчиваются мыслями о Рисе и с досадой поднялся. Риса если и прилетит, то никак не раньше вечера. Значит, нужно найти себе занятие. Домик, разве, соорудить? Шалаш какой-нибудь... Павл с сомнением посмотрел на колючие ветви ежевики. Нет, это возможно, пожалуй, только в лесу. Лезть наверх ему не хотелось и эту мысль Павл временно оставил.

«Пойду, поброжу по берегу», — наконец решил он. — «Может быть, найду что-нибудь интересное».

На этот раз он отправился вверх по течению. Скалы становились все меньше и ниже и, наконец, через полкилометра, превратились в обыкновенный склон, густо заросший ежевикой и дикой малиной. Кое-где на кустах сохранились перезревшие плоды. Павл аккуратно собрал их в ладонь и с удовольствием отправил в рот. Ему показалось, что вверху ягод побольше и он полез за ними. Проглотив пару горстей, Павл от избытка чувств похлопал себя по животу и огляделся. За небольшой полянкой начинался лес. На опушке стоял громадный развесистый куст, очень похожий на орешник. Павл даже показалось, что он видит в листве орехи. Оглянувшись, чтобы заметить место, он ничего примечательного не нашел и, сломав ветку, воткнул ее в землю рядом с собой.

Куст, действительно, оказался орешником. Павл сунул в рот маленький плод, похожий на камешек, и попробовал раскусить скорлупу. Но не тут-то было. До сих пор он встречал орехи только в конфетах и мороженом и о том, что их нужно сначала расколоть, как-то не задумывался. Тогда он решил, что можно набрать пару горстей и завернуть в набедренную повязку. А внизу расколоть камнями.

Павл снял с бедер лохмотья и расстелил их на траве. Потом не спеша принялся срывать орехи и складывать их в повязку. И тут он почувствовал, что на него кто-то смотрит. Павл инстинктивно прикрылся ладонями и испуганно оглянулся. Сзади никого не было. Он присел на корточки и принялся разглядывать заросли, иногда резко оборачиваясь. Но вокруг по-прежнему все было тихо. Подхватив узелок, Павл, на карачках, стал медленно отступать к ветке, оставленной им на краю полянки. Все это время он ясно ощущал чей-то внимательный взгляд. Добравшись, наконец, до своей ветки, он оглянулся на лес и обомлел. Куст орешника исчез. В первый момент Павлу показалось, что он ошибся и прополз в другом направлении, но воткнутая им ветка с уже поникшими ветвями была рядом. Павл помотал головой и протер глаза. Лес и полянка выглядели вполне обычно, а вот куста орешника не было. Кроме того, над лесом появились неизвестно откуда взявшиеся облака. В животе у Павла что-то противно заныло. Не отрывая взгляда от леса, он ползком попятился к малине. Что-то укололо его в ногу и он, зашипев от боли, обернулся. В лодыжке торчал маленький острый сучок. Павл выдернул его, потер ногу и... У него даже закружилась голова. Перед ним до самого горизонта спокойно синело море. В голове что-то щелкнуло, и Павл на несколько секунд потерял сознание. Придя в себя, он снова посмотрел на лес. Куст, как ни в чем не бывало, спокойно дремал на прежнем месте. Облака исчезли, будто их и не было. Павл обернулся. Вместо моря сзади, также как и раньше, мирно журчал ручей. И тут он снова ощутил чужой взгляд, который теперь был явно насмешливым.

Павл вскочил и, не разбирая дороги, помчался напрямик через малинник вниз, к ручью. Только добежав до своего временного убежища, он упал на землю и, задыхаясь, прислушался. Вокруг стояла ленивая тишина. Никаких взглядов он больше не ощущал. Тогда он схватил бутылку и, подняв над головой, жадно сделал несколько глотков. Что-то мягко сжало его запястье. Павл дернулся и, облившись водой, выругался. Чертов мобильник. Надо же, как перепугал. Он включил связь. С экрана встревоженно смотрела Риса.

— Эй, ты где? — Она попыталась оглядеть Павла, но он поднес руку поближе к лицу. — С тобой все в порядке?

— Все нормально, — сердито хмыкнул он. — Если не считать, что я голый, голодный и злой. А так, все просто замечательно. Погода, воздух, ручей вот...

А-а, так ты внизу, — облегченно вздохнула Риса. — А я ищу, ищу. Сейчас я к тебе спущусь.

— Подожди, — торопливо сказал Павл. — Ты здесь, пожалуй, не сядешь. Маловато места. Давай, двигай ниже по ручью, там есть полянка. Только в болото не спикируй.

— Ой-ой, — протянула Риса. — Да уж, куда нам? Мы же не чемпионы... Ладно, я полетела.

Монитор погас. Павл машинально отключил связь и покачал головой. С Риски станется. Она, если надо, и в воду сядет. Отчаянная.

Из-за скалы выпорхнул мультикар. Риса сначала спустилась вниз по течению, потом вернулась обратно и, немного повисев в воздухе, виртуозно спикировала на узкую полоску травы у самой воды. Павл только восхищенно покачал головой. Он и сам не сделал бы это лучше.

Риса выплыла из кабины, словно облачко. Во всяком случае, полупрозрачный туман, окутывающий ее фигурку на манер комбинезона, создавал именно такое впечатление. Согласно последней моде на ней, кроме этого тумана, не было ничего, и Павл поспешно отвел глаза.

— Ну вот, — засмеялась Риса. — Чего это ты отвернулся? А я-то, дура, спешила...

— Ну-у, — промямлил Павл, поднимая глаза и стараясь не задерживать взгляд на некоторых подробностях её одеяния. — Ну, ты понимаешь...

— О-ой, — изумленно протянула Риса. — Мы, кажется, стесняемся. Ничего себе. Вот этого я не ожидала. Мне даже нравится. Ладно, так и быть. Затемню немного.

Она положила пальцы на пояс и, заставив комбинезон потемнеть, повернулась к Павлу.

— Так лучше?

— Ну, в общем, спокойнее, — засмеялся Павл. — А то я за себя не ручаюсь.

— Я же на тебя смотрю спокойно, — фыркнула Риса. — А ну, брысь мыться! Я пока тебе вещи приготовлю.

Она вернулась к мультикару и, открыв багажник, стала доставать из него одну за другой самые невероятные вещи. Тут были рубашки, брюки, спортивные костюмы, белье, носки, плазменные лезвия, лосьон, мыло... Павл с изумлением смотрел на растущую гору вещей, не говоря ни слова.

— Может быть, мне кто-то наконец поможет? — спросила Риса. — Я, вроде, не себе это все привезла.

— Да, конечно! — Павл пришел в себя и бросился на помощь.

— В салоне возьми, — проворчала Риса. — Там еда. Сумки тяжелые.

Павл открыл заднюю дверь салона и с трудом выволок наружу тяжеленные сумки. Он покачал головой.

— Как же ты смогла их туда засунуть?

— Ради любимого чего только не сделаешь, — вздохнула Риса. — Ну-ка, помоги.

— Что это? — с любопытством спросил Павл, помогая ей вытащить из багажника довольно объемистый, хотя и легкий сверток.

— Увидишь! — загадочно заявила Риса. — Сюрприз. Давай, отвернись.

— Отвернуться? — удивился Павл. — Зачем?

— Затем! — Риса повернула его лицом к ручью и слегка подтолкнула. — Три шага вперед.

— Если я сделаю три шага, то утону, — возразил Павл. Можно два?

— Ладно, два с половиной, — засмеялась Риса. — Только уговор, раньше, чем я скажу, не поворачивайся.

Отвернувшись к ручью, Павл с любопытством прислушивался к странным звукам за спиной. Его так и подмывало оглянуться, но он сдержался.

— Все, — удовлетворенно сказала Риса. — Можешь повернуться.

Павл оглянулся, но ничего особенного не заметил.

— Ну и что? — удивленно спросил он. — Тут же ничего нет. А чем это ты шуршала?

— Иди сюда, — приказала Риса. — Да смелей, не бойся.

Павл сделал несколько шагов к скале и неожиданно наткнулся на что-то. Остановившись, он пригляделся и только теперь обнаружил, что стоит возле походной исследовательской палатки-мимикрии. После установки обнаружить ее на местности было практически невозможно.

— Ух ты! — восхищенно сказал Павл. — Как это ты додумалась?

— Ну, мне показалось, что провести еще несколько дней в ожидании решения Админа лучше в цивилизованных условиях, — засмеялась Риса.

Павл нащупал вход и, откинув полог, влез в палатку. Изнутри ее стенки и крыша оказались совершенно прозрачными. В палатке было заметно прохладнее, чем снаружи. Видимо, автоматически включился кондиционер. Дно палатки было упругим и мягким. Павл вылез наружу.

— Слушай, я никогда такую не видел, — он снова отошел от палатки и принялся придирчиво разглядывать ее со всех сторон. — Где ты ее взяла? Что-то ты темнишь...

— С чего мне темнить? — возразила Риса. — Знала, где взять, и взяла. Отец помог. Ты лучше подойди поближе, я твои царапины антисептиком обработаю.

Ловко обрабатывая следы борьбы Павла с колючками, которые бледнели и исчезали на глазах, она вдруг обратила внимание на многочисленные красные точки.

— А это еще что?

— Москиты, — засмеялся Павл. — Чуть не сожрали, проклятые. Я уж хотел тебе звонить, да, к счастью, догадался, что в мобильнике ультразвук есть.

— Ой, не могу, — захохотала Риса. — Я себе представляю эту картину.

— Ага, смешно тебе, — сказал Павл. — А мне вот совсем не до смеха было, когда они меня облепили.

— Бе-едненький, — протянула Риса, гладя его по щеке. — Хорошо, что не съели. Что бы я тогда делала? Скелеты я оживлять не умею.

Павл поймал ее руку и поцеловал в ладонь.

— Так, все! — заявила Риса, отнимая руку. — На вот мыло, губку и вперед. Побриться не забудь.

— Йес, сэр! — рявкнул Павл, вытягиваясь в струнку с самым свирепым выражением на лице. — Пять минут, сэр!

— Вольно, рядовой, — прыснула Риса. — Демонстрация личного оружия предусмотрена позже.

Павл повернулся и с молодецким уханьем кинулся в холодные объятья ручья. Вылив на себя почти весь флакон мыла, он ожесточенно растер тело, рыча от удовольствия. Потом нырнул и пулей вылетел на берег, где уже лежала приготовленная Рисой одежда. Оглядев ворох белья, Павл, поднял широкий прозрачный пояс, точно такой же как у Рисы, и закрепил его на талии. Тело тут же окутал невесомый упругий туман, кажущийся просто дымкой, но на самом деле выдерживающий даже удар ножа. Для начала он установил прозрачность на двадцать процентов, но, поколебавшись, добавил еще десять. На большее он пока не решился. Потом отрегулировал режимы охлаждения и вентиляции и, ощутив приятную прохладу, с удовлетворением хмыкнул. Наступила очередь бритья, но с плазменными бритвенными лезвиями этот процесс занял у Павла всего несколько секунд. Выпустив на гладкую кожу облачко какого-то невероятно дорогого лосьона, Павл зашипел и, похлопав себя по щекам, поднялся. Теперь он был полностью готов к свиданию.

Услыхав шаги, Риса отвлеклась от столика, на котором уже была расставлена невероятная закуска, и оглядела Павла.

— Стесняешься все-таки, — сделала она, наконец, вывод. — Но учти, я больше уменьшать прозрачность не буду. И так уже на скафандр похоже. А ты хоть цвет смени. Нет, подожди, дай я сама. Иди-ка сюда.

Она набрала на его поясе комбинацию цифр и туман стал медленно переливаться серебристо-сиреневыми волнами.

— С ума сойти, — сказала Риса. — А поворотись-ка...

Павл, улыбаясь, повернулся.

— Супер! — восхищенно похлопала в ладоши Риса. — Я тебя хочу уже сейчас.

Павл с готовностью шагнул к ней, но она шутливо щелкнула по комбинезону пальцем.

— Я же сказала, рядовой! Демонстрация оружия потом. Перед сражением Вам необходимо набраться сил.

— Слушаю, сэр! — засмеялся Павл. — Но только под вашим непосредственным руководством, сэр.

— Да уж не оставлю тебя, — благосклонно улыбнулась Риса. — К тому же я давно на природе не ужинала.

— А ты и поужинаешь? — ахнул Павл.

— Не отвертишься, — заявила Риса, ловко накладывая в тарелку что-то дымящееся. От тарелки распространялся вкусный запах. — Тебе на ночь еще силы потребуются.

— Ах ты... — Павл снова попытался обнять Рису, но она ловко увернулась.

— Лопай давай. Нет, подожди, открой сначала вот эту бутылочку.

Только проглотив первый кусочек пеленгаса, запеченного под майонезом, Павл почувствовал, как проголодался. Даже не заметив, как молниеносно исчезла первая порция, он потянулся к пластиковому контейнеру, но услыхал смех Рисы и поднял глаза на нее.

— Знаешь, как работников в старину выбирали, — прищурилась она. — Как ест, так и работает. Пожалуй, я бы тебя на ночь взяла поработать... Только ты не увлекайся, а то еще уснешь прямо за столом.

— Не усну, — отшутился Павл. — Давай лучше выпьем.

— Давай, — согласилась Риса. — За тебя!

— Нет, — помолчав, сказал Павл. — За тебя. Если б не ты, я бы так и сидел там, в кустах. Или полицейские уже нашли бы.

Павл опрокинул пластиковый стаканчик в рот и, сделав один большой глоток, удивленно поднял брови и причмокнул. Риса тоже отпила немного и с удовольствием наблюдала за его реакцией.

— И что это мы пьем? — Павл взял бутылку и стал разглядывать этикетку. — Я раньше такого не пробовал. Слушай, тут написано, что этому «Донскому» уже больше пятидесяти лет. Это что, правда? Сколько же оно стоит?

— Ниже читай, — Риса повернула бутылку и показала ему надпись, сделанную мелким шрифтом в самом низу этикетки.

«Произведено, искусственно состарено и бутилировано на Багаевских винзаводах». Тут же приведенная дата сообщала, что на самом деле вино изготовлено месяц назад.

— В жизни не пил ничего вкуснее, — восхищенно сказал Павл. — Хотя я, вообще-то, больше на крепкие напитки налегал.

— Да уж, налегал, — хмыкнула Риса. — Особенно в последний день.

— Рысе-енок, — Павл виновато положил ладонь на ее руку. — Я же думал, что никогда больше тебя не увижу. Мне уже тогда жить не хотелось.

— Ладно, ешь, — приказала Риса. — Посмотрим, как ты соскучился. А мне вон то крылышко передай.

Сначала Павлу казалось, что он проглотит все, что привезла Риса, но уже через несколько минут понял, что не в состоянии больше проглотить ни кусочка.

Он лег на траву и с удовольствием потянулся.

— Ох и хорошо поел. Я уже и забыл, что на свете есть такие вкусные вещи.

— А как насчет десерта? — прошептала Риса, наклоняясь над ним и тихонько целуя его в глаза.

Павл рывком перевернулся и, осторожно опустив Рису на траву, принялся покрывать ее лицо, шею и комбинезон поцелуями.

— Ой, да подожди, — со смехом отбивалась она. — Во-первых, у нас есть палатка, а во-вторых, нажми вон ту кнопочку на поясе...

* * *

— Слушай, в этой палатке туалета случайно нет? — Павл осторожно вытащил руку из-под головы Рисы и сел, обхватив колени. — А то я уже...

— Ты хочешь сказать, что готов спать в туалете? — засмеялась Риса. — Вон у тебя деревьев сколько.

— Хорошо, — вздохнул Павл. — Попрошу у них прощения.

— Ой, — фыркнула Риса. — В первый раз, что ли? Третий день уже.

— Раньше мне хватало ручья, — отшутился Павл. — И, к тому же, я сегодня первый раз за неделю поел.

— Ладно, я тоже выйду, — сказала Риса. — Встречаемся у палатки. Мальчики — налево, девочки — направо.

— Так, может, подержать? — с готовностью предложил Павл. — Это я с удовольствием.

— Обойдешься! — лукаво погрозила ему Риса. — И потом, я тоже давно так не объедалась.

Отойдя от палатки на несколько метров, Павл оглянулся. Риса помахала ему рукой и скрылась в кустах. Павл усмехнулся и тоже вошел в заросли. И тут он опять ощутил на себе взгляд. Сначала он решил, что это Риска решила за ним подсмотреть. Но уже в следующее мгновение отогнал эту мысль. С чего бы ей подсматривать? Он подошел к скале и, оглядываясь, попытался нащупать ширинку. После нескольких неудачных попыток он вдруг вспомнил, что одет в комбинезон и чертыхнулся. Раздеваться полностью ему что-то не хотелось. Однако природа уже требовала своего и Павлу ничего не оставалось, как подчиниться. Он едва успел нажать кнопку на поясе и, насколько смог, вжался в кусты. Взгляда он уже не чувствовал.

Когда Павл снова вышел на тропинку, Рисы еще не было. Он подошел к ручью и, присев на камень, принялся бросать в воду мелкие веточки.

Риса неслышно подошла сзади и обняла его, прижавшись щекой к волосам.

Он поднял глаза.

— Искупаться не хочешь?

— Да я бы с удовольствием, — поежилась Риса. — Но вода уж больно холодная.

Она попробовала ногой воду и ойкнула.

— А я уже привык, — сказал Павл. — Сначала тоже казалось, что холодная, а теперь — просто высший класс.

— Н-ну, не знаю, — помялась Риса. — Я бы не прочь, вообще-то. А давай, ты первый, а я потом?

— Так это, пожалуйста, — с готовностью согласился Павл. — Учись, пока я жив.

Он выключил комбинезон и с уханьем кинулся в воду, подняв тучи брызг. Риса взвизгнула и отодвинулась.

— Давай, давай! — закричал Павл. — Не бойся. Только окунайся сразу, не жди.

Риса пощелкала кнопками на поясе и, ахая и всплескивая руками, шагнула в ручей. Войдя в воду по колено, она остановилась. Павл захохотал и брызнул на нее рукой.

— Прекрати! — взвизгнула Риса и присев в воде по шею, пулей вылетела обратно на берег.

Павл захохотал.

— Ничего, сейчас согреешься. Ну, как?

— А ты знаешь, — наклонив голову набок, Риса помолчала. — Вообще-то ничего. Нет, просто класс, как здорово...

— Ну, так и давай ко мне, — закричал Павл. — Поплаваем.

— Ой, нет, — возразила Риса. — Пожалуй, я немного согреюсь. А ты купайся.

Она снова включила комбинезон и, обхватив колени руками, смотрела на Павла.

— Нет, я тоже выхожу, — сказал Павл. — А то я, по-моему, местами уменьшился в размерах.

— Ха! — засмеялась Риса. — Иди сюда, отогрею.

Выскочив из воды, Павл опрокинул Рису на траву, пытаясь достать до кнопки на поясе. Риса шутливо отбивалась.

И тут он снова почувствовал чужой взгляд.

Отпустив Рису, Павл сел и, включив комбинезон, принялся оглядываться.

— Ты что, Палик? — Риса села и обняла его за плечи. — Кого-нибудь увидел?

— Ты понимаешь, — сказал он. — Мне все время кажется, что на меня кто-то смотрит. А утром в лесу вообще какие-то чудеса мерещились.

— Чудеса? — удивилась Риса. — Что за чудеса?

— Я рвал орехи, — сказал Павл. — И почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я испугался, честно говоря, и пополз обратно. Потом меня уколол какой-то сучок, я занялся им, а когда оглянулся, то куста орешника не было, деревья стояли как-то по-другому и в небе появились облака, хотя за секунду до этого их не было.

Он помолчал.

— Но самое главное было потом. Я снова оглянулся, чтобы проверить, правильно ли я вышел, и увидел, что сижу на берегу моря.

— Шутишь, — недоверчиво сказала Риса. — Солнышко головку напекло.

— Какое там солнышко, — отмахнулся Павл. — Мне нехорошо стало. Голова закружилась даже. Потом открываю глаза и что?

— Что? — испуганно спросила Риса.

— Орешник на месте. Деревья те же. Облака исчезли, как и не было.

— А море?

— И моря не было, — вздохнул Павл. — Остался только этот взгляд. Смотрит и смотрит. Даже вроде как смеется. Я так испугался, что помчался прямо сквозь кусты вниз. А тут ты появилась.

— Ничего себе, — задумчиво протянула Риса. — И что, ты потом еще этот взгляд ощущал?

— Да только что, — сказал Павл. — И когда в кустах сидел. Думал еще, что ты подсматриваешь.

— Вот дурак, — засмеялась Риса. — Я сама делом была занята.

— И ничего не чувствовала?

— Нет, — пожала плечами Риса. — Абсолютно ничего. Но теперь ты меня напугал. Хотя мне кажется, я знаю, у кого это можно уточнить.

— У кого? — быстро спросил Павл.

— Потом! — Риса мягко положила пальцы ему на губы. — Я сейчас ничего тебе не скажу. Есть одна мысль, но сначала мы должны решить твою проблему.

— Ну что, купаться еще будешь? — улыбнулся Павл.

— Да теперь что-то не хочется, — поежилась Риса. — И купальника у меня нет. Давай лучше прогуляемся. А то вечер уже, скоро темнеть будет.

— Пойдем, — поднялся Павл. — Покажу тебе, откуда я катился.

Когда они вернулись, было уже практически темно. Нащупав невидимую палатку, Павл откинул полог и помог Рисе забраться внутрь. Она что-то включила, и палатку залил мягкий свет.

— А как же... — начал было Павл, но Риса покачала головой.

— Снаружи ничего не видно.

Павл кивнул. Это убежище нравилось ему все больше и больше.

— А телевизора тут нет? — с надеждой спросил он. — Только не очки, я их терпеть не могу. Все равно что мастурбация.

— Что, соскучился? — засмеялась Риса. — Есть, конечно. Посмотри, над входом длинную трубку видишь?

— Ну, вижу, — сказал Павл. — И что, это телевизор?

— Эх ты, темнота, — Риса повернула его голову. — Вон, на трубке, сбоку, кнопочка...

Протянув руку, Павл нажал кнопку. Из трубки пролилось вниз легкое сияние, тут же превратившееся в экран почти метрового размера.

— Ну, как? — с гордостью спросила Риса. — Годится?

— Фьиу, — изумленно присвистнул Павл. — Вот это картинка! А звук?

— В кармашке посмотри, — кивнула Риса. — Над головой. Там вкладыши должны быть и пульт.

Закинув руку за голову, Павл нащупал в кармане палатки вкладыши и, вставив одну пару в уши, другую протянул Рисе. Потом прицелился пультом в экран и наугад нажал одну из кнопок.

На экране разворачивалась душещипательная история о симпатичном псе, хозяин которого не нашел в себе силы усыпить его перед своим Днем Ухода, как это полагалось. Да и пес у него жил, как выяснилось, незаконно. Оставшись в одиночестве, пес честно и долго искал хозяина везде, где они раньше гуляли. При этом он искусно дурачил полицию. Наконец, однажды он понял, что хозяина больше не будет, и на рассвете бросился в море и поплыл навстречу просыпающемуся солнцу. Заканчивался фильм очень красивым кадром: в утренней дымке неожиданно появляются паруса чудесной яхты, неизвестно почему оказавшейся в этот час в море. Двое симпатичных пассажиров, слегка утомленных бессонной ночью, наблюдают за берегом в бинокль. Вдруг она показывает на что-то рукой, он тоже смотрит туда и поспешно разворачивает яхту...

— На меня похож, — вздохнул Павл, вынимая из ушей вкладыши.

— Почему это? — хмыкнула Риса.

— Да ведь я тоже неожиданно в одиночестве остался. И точно так же не знаю, что со мной будет. И от полиции так же бегаю. Кстати, ты знаешь, — Павл приподнялся на локте и повернулся к Рисе. — Меня ведь от полиции собачка спасла.

— Собачка? Какая собачка? Ты мне не рассказывал, — удивилась Риса.

Павл снова лег, заложив руки за голову.

— Лиской зовут. Симпатичная такая, рыженькая. А умница... Она полицию за километр чуяла. И меня все время предупреждала. Это она убежище нашла, где можно было спрятаться.

— И где же она теперь? — с любопытством спросила Риса.

— Не знаю. Я тогда к тебе кинулся, ни о чем больше не думал. Там, наверно, осталась. Ничего, она умненькая, не пропадет, — Павл вздохнул. — Голодная вот только...

— Думаю, мы ее найдем, — помолчав, сказала Риса. — Если она жива, тебя сразу учует.

— Вот именно, — вздохнул Павл. — Если она жива, если я жив...

Он снова повернулся к Рисе.

— Ты мне даже не рассказала, что там с документами.

— С документами все в порядке, — улыбнулась Риса. — У меня все приняли. Ну, задали, конечно, несколько вопросов, но я думаю, что отвечала убедительно. Твой отец просто молодчина, он все оформил правильно. Но, тем не менее, документы требуют проверки, так положено. Думаю, что уже через несколько дней я смогу стать официальной хозяйкой. Тогда прилечу за тобой и... все. Будешь снова жить в своем доме.

— Ага, — проворчал Павл. — Под кроватью, да? И в туалет буду ходить с тобой, чтобы ты кнопки нажимала. А ты меня еще и кормить и поить будешь. Что-то не очень нравится мне такая перспектива..

— Так, прекратили нытье! — рассердилась Риса. — Если ты будешь жить здесь, то меня тоже в конце концов выследят. И уж поверь, тогда будет гораздо хуже. Так что нечего нюни распускать. И вообще давай решать проблемы по мере их поступления. Сначала я тебя отсюда вытащу, а потом что-нибудь придумаем. Есть у меня кое-какие мыслишки.

— Ну, тогда у меня самая насущная проблема, — Павл скорчил зверскую гримасу, — кого-нибудь съесть...

— Бутербродик? — с самым невинным видом предложила Риса.

— А что? Это мысль. — Павл сел и похлопал себя по животу. — Я, вроде, уже проголодался.

— Ничего себе! — притворно ужаснулась Риса. — По-моему, я маловато захватила продуктов. А, может быть, бульон съешь? Вку-усный. С гренками.

— Давай бульон, — согласился Павл. — Давно я горячего не ел. И гренки тоже. И сыр еще. А что, вина такого больше нет?

— Кажется, мне проще оставить тебя здесь, — сказала Риса, щедро наливая в чашку бульон. — Я тебя не прокормлю. А если еще и собака...

— Рысе-енок, я отработаю, — промычал Павл, пытаясь справиться с гренком. — Я прямо сейчас начну.

— А за собаку? — прищурилась Риса.

— За собаку вдвойне! — клятвенно пообещал Павл. — Только ты мне еще салатика подложи.

— Ну-ну, — усмехнулась Риса. — Сейчас посмотрим...

— Комбинезон на ней стал медленно таять.

Павл по инерции проглотил еще кусок, потом залпом допил вино и, промокнув салфеткой губы, перебрался поближе к Рисе.

— Свет выключи, — проворчала она. — И «Арти-Шоков» найди. По-моему, сегодня они на пятнадцатом канале. Я хочу похулиганить… 

ГЛАВА 3

— Риска, уйди! — недовольно проворчал Павл, не открывая глаз. — Ну что тебе не спится? Не хочу я сейчас...

— Вставай, соня несчастный, — засмеялась Риса, снова щипнув Павла за ногу. — А то одна улечу.

— Куда улетишь? — Павл никак не мог проснуться. — Зачем это ты улетишь? А я?

— Спать надо ночью, а не заниматься глупостями, — заявила Риса. — Я вот, как огурчик, а ты на себя посмотри.

Павл сел и помотал головой.

— Да уж ты спала... Сколько этот чертов концерт шел? По-моему, часа четыре...

— Ой, куда там, — захихикала Риса. — Да ты уже через пятнадцать минут засыпать стал.

— Кто, я? Ах ты...

Павл наклонился вперед и попытался схватить Рису за руку, но она со смехом вырвалась.

— Ладно, ладно, пошутила. Ты вчера на уровне был. Ой, отстань, мне пора уже...

Павл с сожалением отпустил ее и потянулся.

— Уже? Так рано? А может еще часик? Да, а позавтракать...

— Я уже, — пожала плечами Риса, доставая зеркальце. — Это некоторые спят, как медведи, а кое-кто уже искупался, глотнул кофе и готов к отъезду.

— Да что же так рано-то? — Павл, наконец, окончательно проснулся. — Еще солнце не взошло.

— Во-первых, утром спокойнее, — сказала Риса. — Во-вторых, я же не могу прямо с корабля на бал. Мне еще переодеться надо, прическу сделать и вообще выйти не из мультикара, а из дома. А ты меня проводишь, и поспи еще. Завтракай. Тут вот каша есть овсяная, молоко, кофе, бутерброды. Ну, сам найдешь. Зубная щетка, бритвы и все остальное здесь в сумке.

— Я сейчас, — сказал Павл.

Он откинул полог и на четвереньках выполз из палатки.

— Комб включи, — засмеялась Риса. — А то солнце своей задницей напугаешь.

Павл отмахнулся и помчался в кусты.

Когда он вернулся, Риса уже стояла возле мультикара.

— Ну, все! — она приподнялась на цыпочки и поцеловала Павла в щеку. — Не скучай здесь. Я скоро вернусь. Все будет хорошо. Да, подожди-ка...

Она повернулась к машине и достала из кармана на двери небольшую черную трубку размером с ладонь, похожую на фонарик без стекла.

— Что это? — с любопытством спросил Павл. — Надеюсь, не пистолет?

— Нет, — серьезно ответила Риса. — Это парализатор. Действует до десяти метров. Парализует примерно на три минуты. Этого времени обычно хватает на принятие решения. В нем три заряда.

— Ага, — глубокомысленно сказал Павл. — Это из той же серии, что и палатка, как я понимаю. А зачем он мне?

— Кто знает, — усмехнулась Риса. — Ну, мне, например, не очень нравится, что за тобой следят. А с другой стороны, может быть, зверь какой наскочит.

— Ладно, — согласился Павл. — Оружие, правда, не помешает.

— Тогда все. — Она еще раз поцеловала Павла и забралась в кабину. — Не скучай.

Павл отошел от мультикара и помахал Рисе рукой.

Мультикар подпрыгнул, как огромный кузнечик, сверкнул зеленым брюхом, и, слегка наклонившись вбок, скрылся за скалой.

Павл посмотрел ему вслед, почесал в голове и, повернувшись, побрел к палатке. Для начала он навел внутри порядок, с усмешкой вспоминая подробности ночи. Потом провел ревизию всех сумок. К этому моменту ему уже зверски хотелось есть, но он решил сначала привести в порядок и себя.

Солнце уже готово было выползти из-за деревьев, но все вокруг еще было наполнено дремотной тишиной. Павл никогда раньше не встречал рассвет в лесу и теперь всей грудью вдыхал свежий утренний воздух, наслаждаясь его пьянящими ароматами.

Он выключил комбинезон и осторожно вошел в воду. Как ни странно, она не показалась ему такой уж холодной. Окунувшись и отфыркиваясь, Павл поплыл к другому берегу. Солнце, наконец, выглянуло из-за деревьев, и сразу вокруг все засверкало мощными красками просыпающегося утра. От удовольствия Павл даже зажмурил глаза и погрузился в воду. Когда он вынырнул, то сразу ощутил на себе взгляд. Он вздрогнул и оглянулся. Конечно, как и прежде, вокруг никого не было, но какое-то движение привлекло его внимание. Он вгляделся. По ущелью медленно летел мультикар. Не отрывая глаз, Павл с тревогой следил за его приближением, пока, наконец, ясно не различил черно-желтую окраску и характерный багажник. Не было никакого сомнения — в ущелье опускалась полицейская «пчела». Павл машинально бросил взгляд на берег, и от неожиданности у него перехватило дыхание. Невидимая палатка отбрасывала на траву и, частично, на скалу четкую черную тень. Природа сыграла с ним злую шутку. Вчера, когда они с Рисой ставили палатку, солнце уже скрылось за скалой и, конечно, никакой тени палатка отбрасывать не могла. Теперь же, когда солнечные лучи проникли в ущелье, предательская тень выдавала ее присутствие. Павл в отчаянии посмотрел вверх. «Пчела» была уже совсем близко, и пытаться выскочить на берег, чтобы выпустить воздух из палатки, было бессмысленно. Павл хорошо знал, какая у полиции оптика. Застонав от отчаяния, он оглянулся на палатку и обомлел. На берегу ничего не было. «Пчела» приблизилась настолько, что Павл осторожно погрузился с головой в воду и сидел так, с трудом ухватив какой-то скользкий камень на дне, пока гигантская тень не пролетела мимо. Он подождал еще немного, насколько хватило дыхания, потом с шумом выскочил, чтобы глотнуть воздух. «Пчела», видимо, скрылась за скалой, потому что ниже по течению ее не было видно. «Ну да, там же болото», — вспомнил Павл. Он вылез на берег и пополз на четвереньках по траве, пытаясь нащупать палатку. Наконец, пальцы ощутили знакомую шелковистую поверхность. Палатка была на своем месте, но без воздуха. Она лежала на траве скомканным невидимым одеялом и, конечно, не отбрасывала никакой тени. Кто мог выпустить воздух, оставалось полной загадкой.

Павл оглянулся. В отличие от палатки, его присутствие солнце выдавало с головой. Деревьев поблизости не было, а лезть в колючие кусты ему не хотелось. Сидеть же на открытом месте Павл теперь боялся. «Пчела» могла вернуться в любую минуту.

Поколебавшись, он решил спрятаться в лесу. Правда, его тревожило это постоянное наблюдение, но другого выхода Павл не видел. К тому же, у него же теперь было оружие. Он снова повернулся к палатке и, сунув руку под полог, нащупал в сумке парализатор. Запоздалую мысль о том, что в комбе нет карманов, Павл с сожалением отогнал. Переодеваться сейчас ему совсем не хотелось. Вздохнув, он посмотрел на грозную трубку, потом сжал ее в руке и решительно двинулся вверх по берегу.

На этот раз до уже знакомого ему куста орешника Павл добрался быстро. Сорвав орех, он с улыбкой осмотрел его и отбросил в сторону. Потом сел на траву, сорвал какой-то стебелек и, сунув его в рот, рассеянно посмотрел вокруг. Здесь, среди деревьев, было душно и Павл включил комб на охлаждение. Потом лег на живот и принялся рассматривать каких-то жучков, деловито снующих среди травинок. Вдруг прошлогодние листья зашевелились, и показалась маленькая усатая мордочка. Павл замер. Из-под листьев шустро вылез маленький зверек.

— Мышь, — ахнул Павл. — Это же настоящая мышка. Надо же, совсем рядом.

Мышей он видел только в кино, да и то в ужастиках. Эта мышка выглядела вполне мирной и симпатичной. Она подбежала к ореху, который только что бросил Павл, и принялась грызть его, посматривая вокруг блестящими глазками. Управившись со скорлупой за несколько секунд, она тут же занялась содержимым.

— Ишь ты, — восхитился Павл. — А я-то не знал даже, как к этому ореху подступиться.

И тут он ясно почувствовал, что за спиной кто-то стоит. Резко перевернувшись на спину, Павл успел заметить тень, мелькнувшую среди деревьев. Сжав покрепче парализатор, Павл кинулся вдогонку, но в этот момент у него закружилась голова, да так, что он вынужден был опуститься на колено и опереться руками о землю. Через несколько секунд головокружение прекратилось. Не вставая с колена, Павл осторожно оглянулся. Увиденное чуть не повергло его в шок. Сзади, за деревьями снова голубело море. Он повернулся и, в три прыжка перебежав полянку, торопливо спустился к берегу. Маленькие волны лениво накатывались на песок. В воздухе отчетливо ощущался запах водорослей. Павл присел и, опустив пальцы в воду, поднес их ко рту. Вода была соленой. Подняв парализатор, Павл, увязая в песке и ежеминутно оглядываясь, направился туда, где, по его расчетам, осталась палатка. Наконец, он увидел скалы. Между ними и водой светлела узкая полоска песка. Подойдя к скалам, Павл остановился и, задрав голову, посмотрел вверх. Ничего, кроме голых камней, он не увидел. Тогда он сел на песок и попытался осмыслить свое положение, но в голову почему-то лезла одна мысль, что он опять остался голодным. Потом он вспомнил про Рису и в отчаянии стукнул себя по голове.

— Если это наваждение, то оно должно пройти, — успокаивал он себя. — Вчера же прошло. Риска права была, я просто перегрелся и переволновался. Сейчас вот посижу и все пройдет.

Но чем больше он сидел, тем больше убеждался, что все окружающее его вполне реально и исчезать не собирается.

— Пойду туда, откуда все это началось, — решил он. — Не нужно было сюда спускаться.

Он встал и быстро пошел по песку обратно, вглядываясь в кусты.

Тропинка, по которой он спускался, нашлась быстро. Павл постоял, оглянулся по сторонам и, вздохнув, стал подниматься к лесу.

Полянка излучала покой и уют. В тишине звонко пела какая-то птичка. Настороженно оглядываясь, Павл пошел в ту сторону, где успел заметить чужую фигуру. Сзади хрустнула ветка. Павл резко обернулся и нажал кнопку парализатора. Несколько секунд он с изумлением смотрел на упавшие в траву тела в зеленовато-коричневой одежде. Тел было три.

— Однако, ничего себе игрушка, — он поднес к глазам парализатор и восхищенно покачал головой. — Кто бы мог подумать...

Вдруг он вспомнил, что у него всего три минуты. Возвращаться к морю он уже не хотел и, поколебавшись, побежал в ту сторону, где, по его расчетам, несколько дней назад они с Рисой приземлились на мультикаре. Через несколько секунд он выскочил на опушку и ошеломленно остановился. Перед ним стоял дом, напоминавший виллы из старинных фильмов. Белоснежное здание с широкими террасами было украшено колоннами. Белая лестница спускалась к огромному бассейну, окруженному идеально подстриженным газоном и причудливыми кустами. Все это великолепие скромно окружала невысокая ажурная ограда. Павлу показалось, что она была сделана из настоящего металла, что означало немыслимую роскошь. Ни на террасах, ни в бассейне никого не было видно.

Помедлив несколько мгновений, он решил, что лучше всего спрятаться в густых кустах за бассейном. Подбежав к ограде, Павл легко перемахнул через нее и помчался наискосок через газон к широкой мраморной дорожке, окружающей бассейн по периметру четким белым прямоугольником.

Но добежать до кустов ему не удалось. Прямо перед ним на дорожке из ниоткуда возник шезлонг, в котором лежала красивая молодая женщина и насмешливо смотрела на Павла. Она была полностью обнажена.

От неожиданности Павл затормозил и, чтобы удержать равновесие, нелепо взмахнул руками. Женщина подняла руку и поманила его пальцем к себе. Павл нерешительно оглянулся. Заводить разговор ему было вовсе ни к чему, но мысль о том, что хозяйка может вызвать охрану, заставила его подчиниться. Женщина показала вбок, и Павл увидел рядом с ней еще один шезлонг, которого раньше не заметил. Она кивнула и похлопала рукой по подлокотнику, приглашая его сесть. Павл снова оглянулся. В лесу пока было тихо, но он все еще медлил. Женщина повторила жест. Павл вздохнул и опустился на мягкое сиденье. В первое мгновение ему показалось, что он качается на волнах моря, но уже через пару секунд шезлонг уверенно охватил его тело. На женщину Павл старался не смотреть. Парализатор он незаметно сунул под бедро.

Шум на опушке заставил его мгновенно напрячься. Он сжал подлокотники и привстал, готовый в любую секунду рвануть куда-нибудь подальше. Женщина успокаивающе положила ладонь на его руку.

Павл нервно оглянулся.

— Они не видят нас, — спокойно сказала женщина. — Я включила поле. Ты же не видел меня?

Павл разжал побелевшие пальцы и осторожно выдохнул. Теперь и он заметил вокруг шезлонгов едва мерцающую пленку. Трое преследователей выбежали из леса и остановились, ожесточенно жестикулируя. Один из них настойчиво показывал в сторону виллы, но другие от него просто отмахивались. Наконец, они разделились. Двое побежали по опушке, огибая виллу, а третий опустился на колени и принялся осматривать траву. Постепенно он приближался к ограде.

Павл взглянул на соседку. Она покачала головой.

— Ничего не выйдет. Он не сможет приблизиться к ограде ближе, чем на десять метров. Иначе его отбросит обратно в лес.

— Ничего себе, — пробормотал Павл. — А я-то рванул...

— Я же тебя видела, — улыбнулась она. — Ты мне понравился. Ты явно не такой, как они.

Повернувшись к Павлу, она откровенно разглядывала его с головы до ног, кивая головой. Потом вдруг протянула руку и, не успел Павл опомниться, как она выключила его комбинезон. От неожиданности Павл попытался прикрыться руками, но она засмеялась.

— Разве тебя не учили, что сидеть одетым рядом с загорающей женщиной невежливо?

— Н-ну, — промямлил Павл, не зная, что ответить. Сидеть голышом рядом с такой аппетитной дамочкой ему было неловко.

— Меня зовут Эйвел, — сказала женщина, с удовольствием оглядывая его тело. — Для друзей Вела. Я хозяйка этого домика. Она небрежно показала рукой назад.

Павл смущенно представился.

— Ты что, из провинции?

— Почему? — удивился Павл. — Я из города.

— Ну, во-первых, ты разговариваешь губами. Так говорят только простолюдины. Во-вторых, одет ты как-то... — Она скривила губы.

Только теперь Павл заметил, что при разговоре Вела практически не открывала рта. Немного изумившись этому открытию, он покачал головой, но промолчал.

Вела слегка облизала губы. На лице ее играла плотоядная усмешка. Павл невольно съежился.

— Стесняешься, что ли? — усмехнулась Вела. — А говоришь, «из города». В городе никто не стесняется. Такому молодцу как ты в обществе и пяти минут не продержаться. Кстати, а ты как к сексу относишься?

Павл промычал что-то невразумительное. Неожиданно он вспомнил вчерашнюю ночь и невольно хмыкнул.

— Ага-а, — протянула Вела, опуская глаза к его животу. — Я вижу, что секс мы любим. И это просто великолепно.

«И это» прозвучало как-то двусмысленно.

— Неужели мысли читает? — подумал Павл. — Ничего себе.

Он покраснел.

— Конечно читаю, — благодушно сказала Вела. — Все читают. А ты, значит, не умеешь?

Павл покачал головой.

— Ладно, прикройся, — снисходительно кивнула Вела. — А то с тобой рядом сидеть невозможно.

Павл поспешно включил комбинезон. Вела наблюдала за ним, с усмешкой поджав губы. Павл взглянул на нее и, вздохнув, увеличил прозрачность.

— Хватит, — Вела великодушно махнула рукой. — А то еще сердечный приступ получишь. Я тоже, пожалуй, прикроюсь.

Она взяла откуда-то со столика прозрачную палочку и, держа ее горизонтально, провела от груди до середины бедер. За палочкой тянулась нежная сиреневая дымка, прикрывающая ее соблазнительные формы, как полотенце. Павл вздохнул с облегчением.

— Ну что, так лучше?

Павл кивнул.

Вдруг Вела протянула руку и взъерошила ему волосы.

— Слушай, а сколько тебе лет?

— Тридцать пять, — сказал Павл — А что?

— Физически похоже, — согласилась она. — И сколько лет ты в этом теле?

— Как это? — удивился Павл. — От рождения, конечно.

Теперь наступила ее очередь удивляться.

— Я поняла, что этому телу тридцать пять лет. Но я же не про тело спрашиваю, а про тебя. Тебе-то сколько?

— Естественно, столько же. — Павл начал сердиться. — Как мама родила, так и живу.

— Так у тебя что, возраст тела и твой совпадают? — изумленно спросила Вела.

— Ну, конечно! А разве бывает по-другому?

Она восхищенно смотрела на него, кивая головой.

— Так это, наверно, о тебе муж говорил.

— Что говорил? — не понял Павл. — Откуда он вообще обо мне знает?

— Подарок он мне пообещал, — объяснила Вела. — К юбилею. К двухсотлетию.

— Двухсотлетию чего? — не понял Павл. — Города?

Вела расхохоталась.

— При чем тут город? Мое двухсотлетие скоро. А муж для секса уже дряхловат. Вот он и пообещал, что к моему юбилею достанет себе новое тело. Теперь я поняла, что, скорей всего, это ты. На простолюдина ты не похож. Значит, оттуда, от соседей. Наверно тебе как-то удалось сбежать от его охотников?

— Ничего не понимаю, — пробормотал Павл. — Тебе двести лет? Никогда бы не дал. Максимум двадцать пять. И почему это я подарок, вернее, мое тело?

— Здесь все так живут, — объяснила Вела, наслаждаясь его недоумением. — Человек не умирает. Умирает тело. Поэтому его нужно вовремя менять. Сначала мы брали простолюдинов, но теперь их осталось очень мало. Да и закон запрещает. А потом научились брать тела у вас. Конечно, опасно, но зато какой товар...

Она снова плотоядно оглядела Павла.

— У кого это «у нас»? — Павл все еще ничего не понимал. — А сейчас я где? И кто же тогда вы?

— Ой, я в этой науке ничего не понимаю, — сказала Вела. — Что-то со временем. Мы тоже живем на Земле, но как-то по-другому. Это муж хорошо знает. Он один из Главных. Поэтому он всегда без особых усилий находит себе новые тела.

— Постой, — ошарашенно спросил Павл — А что же с человеком делают? Ну, с тем, что раньше был в этом теле?

— Не знаю, — пожала плечами Вела. — Да мне и не к чему. Я слыхала, что его, вроде, консервируют для какой-то энергии. Но это все для меня темный лес. Мне без разницы. Вот муж подарил мне недавно это тело, разве не прелесть? И внутри и снаружи все в порядке. По-моему, тебе тоже понравилось...

Она захихикала.

— То есть, меня из тела вытряхнут, — уточнил Павл. — А потом в красивую упаковку влезет какой-то старикашка, которому уже нечем трахаться со своей молодой двухсотлетней женой. А я куда же денусь?

— Не волнуйся, — Вела заговорщицки понизила голос. — Тебя я ему не отдам. Найдет себе еще что-нибудь. А ты останешься со мной такой, как есть. Честно говоря, муж мне уже начал надоедать. Занудным стал, медлительным. Все рассуждает о чем-то. Да оно и понятно, все-таки скоро пятьсот.

— Ско-лько? — Павл даже поперхнулся. — Ты сказала пятьсот? Или пятьдесят?

— А с тобой мне приятно будет, — продолжала Вела. — Ты же, как мальчик.

Она снова захихикала.

— Ой, представляю себе.

Павл с тоской посмотрел на голубую полоску моря за деревьями.

— Похоже, что встреча с Рисой откладывается на неопределенный срок. Если только не навсегда.

— А кто эта Риса? — с любопытством спросила Вела. — Твоя девушка? А она лучше, чем я?

— Ну, что ты, — фальшиво возразил Павл. — Ты гораздо красивее.

Вела погрозила ему пальцем.

— Забыл, что я все твои мысли знаю? Вот это мне и нравится. С мужем трахаешься, как со сфинксом, а ты живой. — Она прищурилась и даже облизнулась.

— Да, — подумал Павл. — От ночи, видимо, не отвертеться.

— А зачем нам ждать до ночи? — подняла брови Вела.

Она смахнула с себя сиреневую простынку и, наклонившись к Павлу, нашла на его поясе кнопку...

* * *

— Слушай, у тебя поесть что-нибудь найдется? — проворчал Павл, глядя, как по-кошачьи потягивается его новая подружка. После сумасшедшей акробатики на мраморных плитах у него саднили колени и во рту стоял какой-то противный привкус.

— Есть хочешь, — протянула Вела. — Устал, бедненький.

Она вдруг увидела его колени и округлила глаза.

— И ты это терпел ради меня? Надо же. Представляю, что будет ночью, в мягкой постельке.

— Если только я доживу до ночи, — мрачно сказал Павл. — Я, между прочим, последний раз ел вчера. А теперь еще ты из меня вытряхнула последние силы.

— Ладно, ладно, — засмеялась Вела. — Ну, конечно, я тебя буду кормить, да еще как. Только сначала коленями твоими займусь, а потом искупаюсь.

Она взяла со столика ту же палочку, при помощи которой сделала себе простынку, и провела ей над коленом Павла. Ссадина покрылась шипящей розовой пеной. Вела подождала, пока пена застынет и сдула ее с колена. Под пеной обнаружилась свежая нежная кожа. Потом она проделала такую же процедуру с другим коленом.

— Вот и все. Теперь полежи спокойно несколько минут. А я освежусь.

Павл проводил взглядом ее загорелый задик и встал, чтобы пересесть в шезлонг. Парализатор сиротливо лежал на сиденье, всем своим видом являя полную бесполезность. Павл вздохнул и, взяв его в руку, уселся. Глазами он следил за Велой, резвившейся в воде, как дельфин, но мысли его были далеко.

Если верить ей, то он совершенно непостижимым образом очутился в другом времени. Павл видел много фильмов о подобных приключениях , но даже представить не мог, что окажется в похожей ситуации. Да он и теперь не особенно верил в эти чудеса. Скорее всего, его чем-то облучили и, пока он был без сознания, перетащили сюда. Хотя, с другой стороны, местность вроде та же самая. Тот же лес, те же скалы. Море, правда, откуда-то взялось. А как объяснить переселение разумов, чтение мыслей, двухсотлетнюю подружку... Бред.

Павл хмыкнул. Как бы то ни было, у него нет никакой возможности отыграть ситуацию обратно, пока он не выяснит, каким образом все это было сделано. Значит, придется подождать и до поры до времени подчиняться похотливой старушке. Повезло еще, что у нее фигурка неплохая. А если бы настоящей бабушке попался? Он покрутил головой и взглянул на бассейн. Вела вылезла на мраморную дорожку и стояла, положив руки на бедра и подставив лицо легкому ветерку. Павл представил вдруг Рису и грустно вздохнул. Увидит ли он ее когда-нибудь?

Вела повернулась и медленно пошла по дорожке, ища что-то глазами. Павл поднял было руку, но тут же сообразил, что поле скрывает его. Он привстал с шезлонга и, протянув руку сквозь радужное сияние, помахал. Вела кивнула и, подняв что-то, подошла к шезлонгу.

— Ты что, думаешь, я тебя не вижу? Да твои мысли за морем слышны. Я заколку потеряла.

Наклонившись, она внимательно осмотрела колени Павла и победно улыбнулась.

— Видал? Все зажило.

Павл тоже посмотрел на колени. Никаких следов ссадин. Разве что кожа на этих местах была чуть светлее.

— Действительно, — пробормотал он. — А что это за прибор? Чем лечит?

— А-а, — отмахнулась Вела. — Это как раз одна из тех штучек, для которых консервируют разум. Да ты в доме еще много увидишь.

— Как же я в дом пройду? — спросил Павл. — Меня тут же застукают.

— Об этом я не подумала, — Вела задумчиво приложила палец к губам. — Придется тебе идти с шезлонгом, на нем выключатель поля. Я пойду вперед, а ты не отставай.

— Мне что, теперь все время придется с креслом ходить? — проворчал Павл.

— У меня дома индивидуальный «невидимка» есть, — сказала Вела, не оборачиваясь. — Осторожней, тут, в стекле, вход.

Они оказались в большом, совершенно пустом зале. Сквозь стеклянную стену, выходящую на террасу, было видно море. Вела куда-то исчезла и появилась снова в легкой просторной накидке, едва прикрывающей бедра.

— А что, у вас мебель не предусмотрена? — поинтересовался Павл. — А спите вы как же?

Вела не ответила. Повернувшись, она набрала на пульте код. Зал стал заполняться мебелью, вырастающей буквально из пола. Интерьер, выдержанный в светлых тонах, поразил Павла своей изысканностью. Он хотел уже сделать комплимент, но Вела опередила его.

— Нет, пожалуй, это не то. У нас же не светская вечерняя встреча, а простой интимный обед после хорошего секса. Тем более, еще и с продолжением. Думаю, тут подойдет что-нибудь более легкое...

Она снова повернулась к пульту и принялась бегать пальцами по кнопкам. Роскошные диваны, кресла, шкафчики с хрустальными стеклами исчезли. На их месте появилась изящная плетеная мебель, расставленная вокруг не менее изящных столиков. Все это уютно расположилось на тенистой полянке посреди тропического леса. Где-то журчал невидимый ручей или фонтан.

Вела критически оглядела композицию.

— Ну, вот, совсем другое дело. Садись в кресло, сейчас я тебя накормлю.

— Слушай, — Павл помялся. — А где можно руки помыть?

— А вон, в фонтане, — кивнула Вела, снова набирая что-то на пульте, лежащем на столике. — Там и ветерок есть, чтобы обсушиться.

— Да я не об этом, — сказал Павл. — Просто, мне нужно отлить.

— Ну, и что за проблема, — удивилась Вела. — Там и отлей.

— Куда? — не понял Павл. — В фонтан, что ли?

— Зачем в фонтан, — рассмеялась Вела. — Из него пьют. Рядом, конечно. Ты же в лесу.

— Ты что, серьезно? — Павл нахмурился. — Разыгрываешь? Как это я могу отливать в комнате.

Вела посмотрела на его.

— А-а, да, я забыла. Пошли, покажу.

Павл подхватил шезлонг и двинулся за ней. Подойдя к стене тропического леса, Вела оглянулась.

— Эй, ты где?

— Здесь, — сказал Павл. — За тобой иду.

— Ой, не могу, — расхохоталась Вела. — Ты что, шезлонг прихватил? Оставь, в доме тебя никто не увидит. Прислуге в комнаты входить запрещено, а мужа нет, он уехал.

Павл покорно отставил шезлонг и подошел к ней.

— Давай, — подтолкнула его Вела, — чего стоишь? Иди прямо сквозь стену.

Павл подошел к стене и потрогал ее. Рука не встретила никакого препятствия. Она просто исчезла. Павл выдернул руку и ошеломленно посмотрел на нее.

— Иди-и, — нетерпеливо сказала Вела. — Мне еще обед заказать нужно.

Павл нерешительно подошел к стене и сделал шаг в неизвестность, потом второй. Он оказался в маленькой комнатке. В углу скромно журчал фонтанчик, у стены стояло сооружение, отдаленно напоминавшее унитаз. Собственно, скорее это было низкое кресло странной формы, на котором присутствовали подлокотники, но напрочь отсутствовал бачок. Павл подошел к нему и заглянул. Небольшое углубление и... все. Никакого отверстия, воды и прочих унитазных атрибутов. Отступив на шаг, Павл почесал в затылке.

— И как пользоваться этим подгузником на ножках?

Вела неслышно подошла сзади.

— Чего стоим? Штанишки расстегнуть? Хотя да, у тебя же комбинезон. Ну, так выключи.

— Никак не соображу, как этим пользоваться, — пробормотал Павл. — Тут же не то что воды, даже отверстия нет.

Вместо ответа Вела подошла к креслу и, небрежно приподняв подол, уселась в него, лукаво глядя на Павла. Он покачал головой и отвернулся.

— О-ой, опять стесняемся, — засмеялась Вела. — Смотри, уже ничего нет.

Она приподнялась и Павл увидел, что сиденье было таким же чистым.

— А теперь, — Вела опустила пальцы под подлокотник и что-то нажала. — Водные процедуры и просу-ушка...

— Ну, все, — проворчал Павл. — Понял. Иди, я сейчас.

— У-ух, — вздохнула она, пожирая его бесстыдными глазищами — Так бы и проглотила. Ладно, приходи скорей.

После довольно необычного процесса он сполоснул руки в фонтане и, оглянувшись еще раз на странное кресло, вернулся на тропическую лужайку

— Ну, что, не умер от стыда? — спросила Вела, переставляя что-то на столе. — Ничего, привыкнешь. Садись, будем обедать.

Павл сел в плетеное кресло и оглядел странную композицию в своей тарелке. Цветом и формой это больше всего напоминало экскременты, оставленные в траве псом значительных размеров. От тарелки распространялся весьма приятный запах.

— И что это такое?

— Это я сама придумала, — захихикала Вела. — Мои друзья были просто в восторге. Я собираюсь выставить это блюдо на осеннем конкурсе домохозяек.

— И что, это можно есть? — осторожно спросил Павл.

— Ну, конечно, — нетерпеливо сказала Вела. — Это очень вкусно и, между прочим, очень калорийно. Тебе ведь скоро понадобятся силы.

Она снова захихикала.

Павл оглядел столик. Рядом с тарелкой в вазах горками лежали свежие овощи, фрукты, салфеткой был прикрыт крупно нарезанный аппетитный хлеб. В середине столика гордо возвышались какие-то бутылки.

Павл отщипнул кусочек хлеба и отправил его в рот. Хлеб оказался горячим и очень вкусным. Он взял вилку и снова осмотрел тарелку.

— А ничего более прозаического нет? Какого-нибудь жаркого?

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Вела.

— Я имею в виду хороший кусок мяса, — объяснил Павл. — Лучше, если запеченный на углях. Но сойдет и курица.

Вела смотрела на него широко открытыми глазами. Потом брезгливо скривила губы.

— Ты питаешься трупами животных? Какой ужас! Если бы ты сказал мне об этом раньше чем... — Она сделала гримаску. — Ты уже завтра был бы продан. И учти, целоваться я с тобой больше не буду.

— Какими еще трупами? — рассердился Павл. — Просто домашние животные. Их разводят специально для того, чтобы потом приготовить всякие вкусные продукты. У вас что, нет домашних животных?

— Конечно, есть, — скривив губы, сказала Вела. — Ими занимаются простолюдины. Но они дают молоко, сыр, масло, шерсть. Никто не собирается их убивать, а, тем более, есть. Это же такая дикость...

Она передернула плечами.

— В этом паштете, увы, нет трупов, но от этого он не стал менее вкусным. Если тебе не нравится форма, давай, я размажу его по тарелке.

И не успел Павл опомниться, как она вилкой превратила сомнительную закорючку в обычную порцию паштета.

— Хорошо, хорошо, — примирительно сказал Павл. — Я попробую.

Вела внимательно наблюдала за тем, как он отделил вилкой небольшую порцию и, намазав на хлеб, отправил в рот. Она еле дождалась, пока он прожевал бутербродик и проглотил.

— Ну, как?

Павл помолчал, пытаясь определить вкус. Похоже было, что в закуске присутствовали и грибы, и что-то рыбное, и яйца. Во всяком случае, паштет был необыкновенно вкусным.

Он так и сказал.

— Ну вот, — обрадовалась Вела. — А то я уже начала подумывать, не уволить ли управляющего.

— Не надо никого увольнять, — улыбнулся Павл. — Распорядись лучше насчет еще одной порции. Только умоляю, пусть ее не укладывают столь экзотическим способом.

— Отлично, просияла Вела. — Сейчас подадут. Только учти, будет еще рыба и жареный сыр. А пока открой, пожалуйста, вот эту бутылку.

Обед оказался таким обильным и вкусным, что Павл в конце концов просто уже не мог проглотить ни одного кусочка.

— Уфф, все, — простонал он, поглаживая себя по животу. — Больше не могу.

Вела хищно смотрела на него, облизывая губы.

— Вела, потом, — взмолился он. — У меня, правда, была бессонная ночь, потом эти гонки, потом ты... Мне бы сейчас поспать.

— Ладно, — с сожалением сказала Вела. — Я понимаю. Конечно, отдыхай. У нас еще будет время.

Она подошла к стене и одним движением пальца уничтожила тропическую лужайку.

— Какую постель ты предпочитаешь? Прямоугольную, круглую? Может быть, тебе установить режим морской волны? Или легкий массаж?

— Я люблю не очень мягкую постель, — сказал Павл и, уловив ее взгляд, быстро добавил: — Односпальную. И не нужно меня будить.

— Хорошо, — вздохнула Вела. — Спать я тоже люблю одна.

Она повернулась к пульту и набрала новую комбинацию цифр. Окна потемнели, в одном из углов появилось подобие шатра.

— Пойдем туда, — кивнула Вела.

В шатре оказалась уютная круглая кровать с несколькими подушками. Под пологом было прохладно. Павл подошел и сел на постель. Матрац оказался в меру упругим и, одновременно, мягким. Он поерзал и поднял глаза на Велу.

— Ну, что еще? — вздохнула она.

— Я привык спать под простыней, — сказал Павл.

Вела пожала плечами.

— Постель обеспечивает нужный температурный режим. Зачем тебе простыня?

— Не люблю, когда на меня смотрят, — засмеялся Павл.

Вела фыркнула.

— Интересно, кто это собирается смотреть на тебя спящего? Если ты думаешь, что я, то сильно ошибаешься. Мне гораздо больше нравятся возбужденные мужчины.

Но по ее глазам Павл понял, что попал в точку.

— Ты делаешь быстрые успехи в чтении мыслей, — буркнула она. — Даже слишком быстрые. Мне это не очень нравится. Ладно, если тебе нужна простынка, я сейчас принесу.

Она удалилась и через минуту вернулась с уже знакомой Павлу стеклянной палочкой.

— На, держи. Можешь делать себе покрывало любых размеров. Хоть завернись в него. Не бойся, жарко не будет. А хочешь, я тебя укрою?

— Ну, укрой, — согласился Павл. — Только без глупостей.

Он улегся на подушку и потянулся. То ли постель обладала такими свойствами, то ли он действительно слишком устал, но сон вдруг стал наваливаться на него вслед за простынкой, стекающей из волшебной палочки в руке Велы.

* * *

Сон освежил его. Павл проснулся, чувствуя себя отдохнувшим и достаточно бодрым. В комнате никого не было. Судя по потемневшему небу, близился вечер. Павл встал с постели и, потянувшись, сделал несколько упражнений. Сзади раздались хлопки в ладоши. Он обернулся. Вела сидела посреди комнаты в шезлонге и улыбалась.

— То есть, ты все-таки сидела и смотрела, как я сплю? — с досадой спросил он. — Ты же обещала.

— А чего ты так беспокоишься? — пожала плечами Вела. — Ты же меня не видел, значит, меня не было. Спал-то хорошо?

— Лучше не бывает, — буркнул Павл.

— А я знаю, что тебе снилось, — заявила Вела. — Вернее, кто. Ты меня обманул. Она красивая.

— Теперь я понял, чего тебе было надо, — усмехнулся Павл. — Разведчица хренова. Тебе еще повезло, могло такое присниться... Я иной раз сам удивляюсь.

— В каждом сне есть смысл, — поучительно заметила Вела. — Это только кажется, что какая-то чушь снится. На самом деле разум в это время сам по себе путешествует, сам себе проводит анализ, сам себе делает выводы. Эта чепуха много открытий подсказала.

— Да, я знаю, — кивнул Павл. — У нас это тоже известно. И что же ты в моих снах прочитала?

— Пока ничего особенного. Много грусти по той женщине, ты где-то летал, какая-то собака...

— Собака? — удивился Павл. — Мне снилась собака?

— Да, — кивнула Вела. — Маленькая, рыжая. Ты с ней дружил. Мне это понравилось, хотя у нас нет собак.

— А кто у вас есть? — спросил Павл. — Хоть какие-нибудь домашние животные?

— Нет, — покачала головой Вела. — Животные — это всегда инфекция, болезни... У нас все это запрещено. У простолюдинов, правда, собаки есть. Но они охраняют других домашних животных, поэтому нужны. За ними ведется постоянный санитарный надзор.

— Слушай, — сказал Павл. — А когда муж вернется, как ты ему меня представишь? Или я все время прятаться буду.

— От него не спрячешься, — засмеялась Вела. — Даже если бы ты умел мысли отключать, и то он заметил бы. У нас игра такая есть. Приятели его в парке прячутся, закрываются полями и мысли отключают. А он выходит и показывает: здесь Рафаэн, там Никор, а вот это Евлен. Ни разу не ошибся. Они даже пробовали шлемы с защитным полем надевать, но ему все равно. А вот его никто никогда обнаружить не смог. Он будто умирает. Так что тебе прятаться бесполезно.

— И что же мне делать? — удивился Павл. — Надеюсь, ты не представишь меня, как заместителя по постели?

— Надо бы тебя определить как прислугу, — задумчиво сказала Вела. — Но у нас вроде все есть. А увольнять кого-то нет причин, тем более, что ты и не сможешь никого заменить. Кстати, а что ты умеешь делать?

— Когда-то я был специалистом по транспорту, — пожал плечами Павл. — И, вроде, неплохим. Могу управлять всем, что ездит или летает. Ну, еще мог бы быть садовником. Меня отец учил.

— Нет, это все не подходит, — Вела озабоченно покусала губы. — Сад искусственный, водители не нужны, все управляется компьютером. Нет, тут надо придумать что-нибудь совершенно неожиданное.

— Ты сказала, «искусственный сад»? — недоверчиво спросил Павл. — Это тот парк, что вокруг бассейна?

— Нет, что ты? — засмеялась Вела. — Это так, лужайка, чтобы море не загораживала. Сад за домом. Очень большой.

— Как же такая территория может быть искусственной? — Павл не мог себе этого представить. — И трава, и кусты, и деревья, все искусственное?

— Нет, деревья, конечно, настоящие. Но их выращивал компьютер. Он же поддерживает внешний вид, цвет плодов, высоту травы... Кстати, дом тоже сделан компьютером. В нем нет ни одного камня, ни одной дощечки. Только поля. Из настоящего материала сделаны бассейн и ограда. Это я мужа попросила. Очень дорого, но красиво.

— Но где же взять столько энергии? — изумился Павл.

— Для этого и консервируется разум, — спокойно ответила Вела. — Кроме того, энергия получается из всех отходов. Поэтому в доме такие полы. Можно отлить, где хочешь — это тут же уходит в почву и мгновенно перерабатывается. Энергия идет сюда же, в дом. И остатки пищи, и разум, оставшийся от переселения, и отходы от естественной смерти.

— Это еще как? — изумился Павл. — Вы и трупы умерших перерабатываете?

— Естественно, — пожала плечами Вела. — И почему только умерших? Многие меняют тела даже в двадцать лет, если, например, не нравится размер или рост. Тела-то остаются.

— И что? — осторожно спросил Павл.

— В основном их тоже покупают. Не все, конечно. Те, что получше. Это уже вторичный рынок. Товар для тех, у кого доходы поскромнее. Но обычно почти все успевают заработать на смену тела в определенном возрасте. Молодые тела очень дороги, но можно приобрести вполне неплохое, здоровое сорокалетнее тело. Кто-то даже детей успевает завести. У нас очень хорошая медицина.

— А у тебя есть дети? — поинтересовался Павл.

— Вот еще, — фыркнула Вела. — Зачем они мне? Этим занимаются простолюдины.

— Но ведь тогда в конце концов останутся жить одни простолюдины, — возразил Павл.

Вела удивленно подняла брови.

— Почему это? А мы куда денемся? Я, например, могу жить практически вечно. У нас некоторым уже больше трех тысяч лет. Но многим это надоедает. В среднем доживают до тысячи, а потом уходят. Им просто неинтересно жить дальше. А простолюдинам этого не дано, вот они и пытаются продлить свою жизнь в детях. Наши тоже иногда заводят детей, но это так, экзотика.

— Ну, хорошо, — согласился Павл. — А что же с теми телами, которые уже никто не купит?

— Ничего не пропадает, — гордо сказала Вела. — Мы не можем себе позволить просто так выбрасывать материал. Хорошие органы идут в медицину, на пересадку, в основном, тем же простолюдинам. Что-то используется в специальной косметике. Ну, омолаживающие кремы, бальзамы, эликсиры. Да, пищевые добавки еще. Остальное превращается в энергию.

— Ничего себе, — ошарашенно сказал Павл. — Так это что, в том, что я ел, тоже имелась такая добавочка?

— На мой взгляд, это лучше, чем поедать трупы животных, — скривила губы Вела. — И потом, это просто энергетический компонент. Поэтому ты так быстро восстановил силы.

Павл почувствовал приступ тошноты, но постарался справиться с собой.

— Ладно, — сказала Вела. — Мы отвлеклись. Надо все же придумать, как тебя представить мужу.

Павл не ответил. Он вдруг с тоской вспомнил, что еще утром в прекрасном настроении преспокойно наблюдал за мышью, которая грызла его орех и не мог даже подозревать, что его ожидает.

— Дернула же меня нелегкая пуститься в погоню за этими охотниками. Они же просто заманивали меня. — Он покачал головой. — Надо было просто повернуться и бежать вниз. Хотя поздно теперь об этом говорить. Что случилось, то случилось.

— А у тебя есть что-нибудь более крепкое, чем мы пили за обедом?

Мысль о том, что он ел блюдо с человечиной, пусть даже в виде энергетической добавки, не давала ему покоя.

— Тебе не понравилось вино? — изумилась Вела. — Это одно из лучших.

— Не в этом дело, — с досадой сказал Павл. — Вино очень хорошее. Просто мне нужно немного отвлечься от всех сегодняшних событий. Что, у вас это не принято?

Вела посмотрела на него, но ничего не сказала. Вытащив из невидимого кармана пульт, она нажала несколько кнопок и снова спрятала его.

— У меня такое впечатление, что ты хочешь сбежать, — заявила она.

— Почему? — удивился Павл. — С чего ты взяла? Да и куда я могу убежать сквозь такую защиту?

— Это верно. Но у тебя в голове все время вертится лес, какие-то люди, по-моему, даже звери...

— Что ты несешь? — вспылил Павл. — Какие еще звери?

Он вдруг осекся.

— Слушай, кажется, я знаю, кем могу у тебя работать. — Он изо всех сил старался думать только о выпивке.

Возле кровати появился столик с бутылкой и двумя стаканчиками.

— Ты хотел отвлечься? — Вела взяла в руку бутылку и посмотрела на этикетку. — Шестьдесят градусов. Так о чем ты?

— Дай сюда. — Павл отобрал у Велы бутылку и тоже взглянул на этикетку. Надпись была сделана абсолютно незнакомым ему шрифтом. Он пожал плечами и, открутив крышечку, осторожно понюхал. Из бутылки тянуло превосходным коньяком.

Недоверчиво покачав головой, он налил немного в стакан и пригубил. Как ни странно, это, действительно, был коньяк. Выдержки лет, примерно, десяти.

Подняв брови, Павл взглянул на Велу.

— Что, понравилось? — засмеялась она. — Налей и мне.

— Отличный коньяк, — пробормотал Павл, наливая немного в ее стакан. — Почти такой же, как у нас. Лет десять?

— Двенадцать, — спокойно ответила она и, прежде, чем отпить, с наслаждением втянула в себя воздух из стаканчика. — Кстати, это ваш коньяк.

— Как это? — удивился Павл. — Вы воруете его у нас? В бочках?

— Нет, зачем же, — засмеялась Вела. — Нам понравилась технология. Мы ей воспользовались. И у нас получилось лучше. Мы вообще довольно часто пользуемся достижениями вашей науки. Кстати, как и вы.

Павл только покачал головой, не зная, что сказать. Он долил стаканчик до краев, залпом выпил обжигающую жидкость и сразу налил еще. После первой же порции он сразу почувствовал себя значительно увереннее.

— Так что ты хотел сказать? — напомнила Вела, грея стакан в ладонях. — Кем ты хочешь работать.

Павл помолчал. Приятный шум в голове сделал его мысли тягучими и бесцветными. Он улыбнулся.

— Если ты отпустишь меня завтра в лес на часок, я принесу тебе доказательство своей пригодности.

— Ты с ума сошел! — изумилась она. — Ты же сбежишь.

— Да никуда я сбегу, — отмахнулся Павл. — Во-первых, я просто не знаю, куда бежать. Во-вторых, ты же поднимешь такую тревогу, что сюда сбегутся все ваши охранники. Я себе не враг. Дай мне час и доказательства моей, так сказать, профпригодности, будут перед тобой. Другого способа легального проникновения в дом я не вижу.

Вела пристально смотрела на него. Но он уже чувствовал восхитительную, гулкую пустоту, в которой не было решительно никаких мыслей.

— К сожалению, тебе есть куда сбежать, — наконец, сказала она. — Хорошо, что ты не знаешь. Ладно, я посмотрю, как это лучше сделать. Так что же ты придумал?

— Завтра узнаешь, — отмахнулся Павл. — Я налью еще?

Вела взяла бутылку и посмотрела, сколько в ней еще осталось.

— Ну, еще один стаканчик можешь себе позволить. Но больше я тебе не дам. У нас впереди длинный вечер и ночь.

— Тогда закажи что-нибудь закусить, — вздохнул он, наливая себе до краев, — Только без человечины.

* * *

Видимо Вела все же подлила в коньяк или в сок что-то «энергетическое». Утром Павл с трудом поднялся с постели. От слишком затянувшихся «экзерсексов» у него слегка ныли мышцы живота и ног. Ощущения в голове тоже оставляли желать лучшего. Он приподнялся на локте и огляделся, не сомневаясь, что она уже где-то здесь.

Вела появилась сейчас же, будто и не вставала с кресла со вчерашнего вечера.

— Уже проснулся? Рано ведь еще, мог бы поспать после такой работы. Признаться, я давно не занималась таким спортом. Последний раз с одним пловцом. Но это было так давно. Муж убил его, когда узнал.

— Убил? — Павл сел и, поморщившись, сжал голову руками. — Как это убил? Насмерть?

— А как же еще? — удивилась она. — Ему для этого и делать ничего не надо. Он просто мысленно приказывает человеку умереть и все. Сердце останавливается.

— Ну, спасибо, обрадовала, — проворчал Павл. — Надеюсь, меня не ожидает подобная участь? Что-то мне уже не хочется с ним знакомиться. Ты, кажется, говорила, что он человека насквозь видит?

— Ну, что ты, милый, — проворковала Вела. — Пловец мне просто надоел. Представляешь, он стал хвастаться своими успехами со мной. Я пожаловалась Ламе, что он меня оскорбляет, и он эту проблему решил быстро. А на тебя он и смотреть не станет. Он вообще не опускается до того, чтобы читать мысли простолюдинов. Ему достаточно чувствовать их страх.

— Лама, Лама... — морщась, проговорил Павл. — Я что-то читал про них. Кажется, они многое умели.

Он даже застонал от боли в голове.

— Слушай, у меня голова раскалывается, неужели ты не чувствуешь?

— Да? — удивилась Вела. — А зачем же ты тогда стаканами вливал в себя коньяк? Я думала, ты знаешь, что делаешь.

— Это называется — похмелье, — обреченно сказал Павл. — Ты что, никогда не напивалась?

— Зачем? Я привыкла собой владеть. — Вела достала откуда-то уже знакомую Павлу палочку. — Ну-ка, повернись ко мне.

Павл послушно повернулся. Вела взяла ее, как карандаш, и принялась чертить по его голове какие-то узоры. Боль стала уменьшаться и скоро Павл почувствовал, что голова стала легкой и чистой. Он облегченно вздохнул.

— Научила бы ты меня пользоваться этой штукой.

— Всему свое время, — уклончиво ответила Вела. — Есть будешь?

— Конечно, буду, — буркнул Павл. — Молоко с булочками, пожалуйста.

— Сегодня у нас на завтрак злаковая каша, — не обращая внимания на его сарказм, сказала Вела. — С маслом. Вареные яйца. Кофе с подсушенным хлебом и джемом. Апельсиновый сок.

— Ну, ладно, — согласился Павл. — Вроде ничего страшного. Давай, накрывай.

— Иди, умойся! — приказала Вела. — А лучше душ прими. Там, возле фонтанчика увидишь рукоятки управления.

Он незаметно сунул руку под подушку и, достав спрятанный с вечера парализатор, поднялся.

Когда он вернулся, постели уже не было. Столик на двоих был накрыт на берегу тихого озера. От воды даже поднимался легкий туман.

— Да ты просто художница, — Павл потер руки и склонился над столиком. — Мм, пахнет неплохо.

— Я ночью поразмышляла, — Вела аккуратно намазала джем на подсушенный хлеб и внимательно оглядела его. — И придумала, как тебя выпустить, чтобы ты не сбежал.

Она откусила кусочек и подняла глаза на Павла.

— Тебе придется погулять на привязи.

— Это еще что такое? — недовольно осведомился он. — На цепь посадишь?

— Ну, зачем? — засмеялась она. — А ну, наклонись.

Павл проглотил кашу и наклонился. Вела быстро обвела палочкой вокруг его шеи и сделала вид, что тянет за веревку. К своему удивлению Павл почувствовал, что его горло, действительно, что-то перетянуло. Он стал задыхаться.

— Хватит! Ты что, задушить меня хочешь?

Но Вела нетерпеливо отмахнулась.

— Ну-ка, отойди к окну.

Павл недовольно поморщился, но встал и, потирая горло, двинулся к окнам.

На этот раз петля стала затягиваться шагов через десять. Вела что-то проделала с палочкой и жестом показала, чтобы он продолжал движение. Павл дошел до окна и остановился.

— Ну вот и отлично, — облегченно сказала Вела. — Я отрегулирую мощность так, что тебе как раз хватит дойти до куста орехов.

— А почему именно до него? — удивился Павл — Ты что-то знаешь? Кстати, что ты имела в виду, когда говорила, что мне есть, куда бежать?

— Дальше тебе нельзя, — погрозила пальцем Вела. — А то, о чем я говорила, тебе знать не обязательно.

— Ладно, — вздохнул Павл. — Побудем псом. Кстати, а ты не дашь мне шлем? Ну, этот, чтобы стать невидимым?

Вела кивнула.

— Да, конечно. Ты же иначе не дойдешь до леса.

Она встала и вышла из комнаты. Павл подошел к шезлонгу и внимательно оглядел подлокотник. Он только с виду был гладким. На самом деле его покрывал узор из ячеек неправильной формы.

— Интересно, какая из них снимает поле? — подумал он.

Вела неслышно подошла сзади.

— Что ты рассматриваешь?

— Красивый узор, — смущенно пробормотал он, отодвигаясь от кресла подальше.

Но она погрозила ему пальцем.

— Этот узор реагирует только на меня. Никто другой его активировать не сможет. Вот твой шлем. Можешь идти. И помни, что я всегда рядом.

Павл молча взял шлем и пошел к выходу. У самого окна он обернулся и посмотрел на Велу. Она сидела, положив руку на подлокотник. Другой рукой она сделала знак, чтобы он выходил.

Он надел шлем и, осматривая себя, прошел сквозь стекло. Выйдя на террасу, он остановился. Ни руки, ни ноги его и не думали исчезать. Он снова оглянулся.

— Все в порядке, — услышал он. — Так и должно быть. Иначе ты не сможешь идти. Со стороны тебя не видно.

Перемахнув через ограду, Павл быстро пошел к опушке, пытаясь отыскать то место, откуда выскочил только вчера. Найти его оказалось несложно. Трава здесь была примятой. В лес уходила довольно заметная тропинка. Он огляделся и, не обнаружив ничего подозрительного, двинулся по тропинке вперед. Невидимая удавка сжала его горло. Павл остановился и, закашлявшись, оглянулся. Дома уже не было видно. Удавка немного ослабла. Тогда он пошел медленнее. Одно из деревьев показалось ему знакомым. Он остановился и внимательно оглядел все вокруг. Вот и второе дерево, подальше. За ними синеет море. Вот здесь из-за дерева вышел незнакомец. Здесь преследователи упали, получив удар парализатора. Несомненно, это то самое место. Только куста орешника почему-то нет. Павл подошел ближе к деревьям, но петля не пустила его. Он попытался сделать еще шаг, но горло перехватило так, что он уже не мог дышать. Выругавшись, он поспешно отступил на несколько шагов. Петля тут же ослабла.

— Та-ак, — озадаченно протянул он. — Кажется, я переоценил свои возможности.

Откуда-то послышались голоса. Павл вздрогнул и спрятался за дерево. О чудесном шлеме он напрочь забыл.

Трое мужчин в камуфляжной форме шли прямо на него, о чем-то переговариваясь. Языка Павл не понимал. Он вжался в ствол дерева и замер. Группа подошла ближе. Павл вгляделся. Он был готов поклясться, что перед ним та самая троица, от которой он сбежал, так удачно применив парализатор. Положив руку на пояс, он ощупал спрятанное оружие и облизал пересохшие губы. Мужчины остановились. Один из них поставил на землю небольшой чемоданчик и достал из него какой-то прибор. Павлу показалось, что он был похож на старинный фотоаппарат. Хозяин прибора направил его объектив куда-то между деревьев и, видимо, что-то нажал. Павл смотрел на все это, открыв рот. Внезапно у него закружилась голова. Чтобы не упасть, Павл схватился за дерево. Когда он пришел в себя, то увидел, что море за деревьями исчезло. Он поспешно оглянулся. Конечно, за его спиной зеленел куст орешника. Повернувшись, он снова стал следить за странной группой.

— Видимо, это и есть охотники, о которых говорила Вела. Неужели отправились на охоту?

Между тем охотники уже прошли между деревьями и тот из них, у кого был прибор, снова принялся его настраивать. Павл продолжал следить за ним и вдруг вспомнил, зачем он сюда пробрался. Ему пришло в голову, что проклятый прибор может вернуть все на прежние места, а значит, прощайте орехи... Он бросился к кусту и, захватив в горсть несколько орехов, рванул их с ветки.

И в этот момент куст исчез. Павл ошеломленно потрогал траву, на которой лежало несколько сорванных листьев, и оглянулся на деревья. За ними снова синело море. Он разжал руку. На ладони лежали три ореха. На одном остался зеленый листок. Павл облегченно перевел дух. Теперь нужно было найти мышь. Он не сомневался, что мыши есть в любом лесу, но вот где ее искать? Павл присел на корточки и принялся шарить в прошлогодних листьях, пытаясь обнаружить что-нибудь похожее на норку. Он передвигался от дерева к дереву, внимательно осматривая каждый квадратный метр земли под ними, но ни норки, ни мыши ему не попадались. Наконец он устал и присел под очередное дерево отдохнуть, привалившись к стволу. Удавка на шее напомнила о том, что ему пора возвращаться. От огорчения Павл даже сплюнул и в этот момент увидел мышь. Она появилась рядом с ним из ниоткуда и грызла травинку, аккуратно придерживая ее передними лапками. Почти не дыша, Павл медленно опустил руку на траву и выпустил из пальцев орехи. Мышь настороженно дернула головкой, бросила травинку и, принюхиваясь, подбежала к орехам. Павл не двигался. Дышать он вообще перестал. Мышь ухватила орех и принялась его грызть. Павл осторожно поднял руку и занес ее над мышкой. Неожиданно она прекратила свою работу и замерла, сверкая глазками. Павл тоже замер. Мышка, видимо, не заметила ничего опасного и вновь взялась за орех. Тогда Павл накрыл ее ладонью и сгреб в горсть. Мышка забилась в его руке, отчаянно пища. Преодолев отвращение, Павл сжимал малюсенькое тельце изо всех сил. Мышка пискнула последний раз и затихла. Он держал ее еще некоторое время, потом ухватил двумя пальцами за безвольно свисающий хвост и разжал ладонь. Мышка повисла в его пальцах, слегка раскачиваясь. Несколько секунд Павл брезгливо смотрел на нее, потом поискал взглядом и, найдя в траве лист побольше, завернул в него мышку.

Петля на его шее нетерпеливо дернулась.

— Пошла ты, — пробормотал Павл. — Все равно сбегу.

И он быстро пошел по тропинке к дому. Перед оградой он опасливо остановился. Над виллой переливалась радужная пелена. Подумав, он сдернул с головы шлем и, постояв так несколько секунд. Пелена исчезла. Павл перепрыгнул через ограду и поспешил на террасу.

— Ну как? — нетерпеливо спросила Вела. — Нашел то, что искал?

Вместо ответа он развернул лист, ухватил мышку за хвост и протянул ей. Реакция Велы была для него совершенно неожиданной. Широко раскрыв глаза и округлив рот, она в ужасе отскочила к окнам и завизжала так, что Павл поежился.

— Где?! Где ты взял эту гадость? Немедленно убери ее отсюда! Не хватало еще, чтобы я подхватила какую-нибудь заразу у себя в доме. Завтра же вызову дезинфекционную бригаду.

Пожав плечами, Павл снова завернул мышку и спрятал руку за спину. Но Вела еще долго не могла успокоиться.

— Это что, в лесу есть такие твари? И совсем рядом? Какое счастье, что дом защищен полем. Я не представляю, что бы со мной было, окажись такая гадость в комнате.

— Они роют норы, — злорадно сказал Павл. — И поэтому поле их не остановит. Оно сверху.

Вела смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Ты это серьезно? — наконец, выдавила она. — И они могут пробраться в парк? Или даже в дом?

— А где, ты думаешь, я ее поймал? — Павл, ухмыляясь, смотрел на нее. — Как раз в парке. Ты же мне сама разрешила погулять. Ты что, забыла?

— В каком парке? — взвизгнула она. — Ты же был в лесу!

Павл молча улыбался.

И тут до Велы, наконец, дошло.

— Слушай, — восхищенно сказала она. — Как ты здорово это придумал. Ты что, знал, где она живет?

— Ага, — засмеялся он. — Познакомился, когда шел сюда.

— Если Пламен узнает, то наверняка оставит тебя здесь. Он тоже боится всякой заразы.

— А когда мы пойдем к нему? — осторожно спросил Павл.

— Скоро, — кивнула Вела. — Он сейчас занят. Он сам меня пригласит. Только вот что: ты должен вести себя спокойно, не лезть с разговорами, отвечать только на вопросы, если он их задаст. Обращайся к нему только «хозяин».

Павл, покусывая губы, смотрел на нее.

— Ну, хорошо. А если он спросит, откуда я.

— Не спросит, — махнула Вела рукой. — Да и я ему все расскажу сама. Но на всякий случай, ты племянник Зарбы, нашей кухарки. Она вызвала тебя в гости. У себя на пастбищах ты охраняешь домашний скот от диких животных.

— Зарба, — повторил Павл. — Постараюсь запомнить. А если он спросит ее?

— Ты что? — засмеялась Вела. — Он и понятия не имеет, кто у него работает.

Павл почесал затылок.

— Страшновато, конечно. Но другого пути, наверно, нет?

— Ах ты трусишка. — Вела протянула руку и погладила его по щеке. — Все будет нормально. Ведь это я так хочу, а не ты ко мне просишься. Кстати, объясни, что у тебя с лицом?

— А что с ним? — удивился Павл — Вроде, ничего особенного.

— Ты ободрал мне вчера все щеки, горло и там, внизу. У тебя что, такая колючая кожа?

— Да нет, — засмеялся Павл. — Просто вчера, как ты понимаешь, у меня не было времени побриться. К тому же, я не успел захватить с собой бритвенный прибор.

— Ничего не понимаю, — покачала головой Вела. — Бриться? Что это значит?

Теперь настала очередь удивляться Павлу.

— Бриться, значит срезать волосы на лице, чтобы они не отрастали. Если пару дней не побриться, то щетина начинает колоться. А что, ваши мужчины не бреются?

— У тебя на лице растут волосы? — пораженно спросила Вела. — И длинные?

— Ну, если их не сбривать, то могут вырасти, как на голове. Иногда борода достает до пояса, — недоуменно ответил Павл. — Ваши мужчины разве не такие же?

Вела покачала головой. В глазах ее загорелся уже знакомый Павлу огонек.

— Нет, наши мужчины и женщины рождаются одинаковыми, без волос на лице. — Она снова погладила его по щеке. — Слушай, а ты можешь отрастить такие длинные волосы на лице?

— Ну, в принципе могу, — в замешательстве ответил Павл. — Но мне не нравится борода, и я ее брею каждое утро.

— Зато как она понравится мне, — прошептала Вела, придвигаясь к нему поближе. — Ни у кого из моих подруг нет мужчины с волосами на лице.

Вдруг она отстранилась от Павла и села прямо, во что-то вслушиваясь. Павл с любопытством смотрел на нее. Вела несколько раз кивнула и посмотрела на Павла. Потом опять кивнула.

— Нас зовет Пламен, — наконец, сказала она. — Подожди, я принесу тебе одежду. В комбинезоне тебе идти нельзя.

Она вышла из комнаты и скоро вернулась, держа в руках сверток.

— Одевайся. Такую одежду носят все простолюдины.

Павл развернул сверток. В нем оказались голубые просторные брюки и такая же блуза с глубокими карманами. Блузу нужно было надевать через голову.

— Давай скорей, — поторопила его Вела. — Пламен не любит ждать.

Павл натянул брюки, влез в блузу и встал перед Велой, растопырив руки.

Она внимательно оглядела его.

— Все нормально. Идем.

Павл поспешно сунул в карман лист с завернутой в него мышью и поспешил за Велой.

Они прошли насквозь несколько комнат, назначения которых Павл не всегда понимал, и, наконец, оказались перед какой-то стеной. Вела отступила на шаг и снова оглядела Павла.

— Ладно, пошли. Только помни, сам никуда не лезь.

Они оказались в большом кабинете. У дальней стены сидел человек, просматривающий какие-то бумаги. Он поднял голову и, коротко взглянув на Павла, снова опустил ее. У Павла екнуло сердце. Ему вдруг показалось, что он заглянул в жуткую бездонную пропасть. Он с трудом перевел дыхание.

— Ты боишься, — сказал Пламен. — Это хорошо. Эйвел рассказала мне, что ты случайно поймал в саду какого-то зверя. Покажи.

Павл с готовностью достал из кармана сверточек и, развернув его, показал мышку.

— Убери! — брезгливо приказал хозяин. — И что, ты считаешь, что такие твари могут быть еще?

— Я видел несколько норок, хозяин, — слегка поклонился Павл.

— Ты охотник?

— Да, я защищаю домашний скот от диких зверей и охочусь на них, хозяин. Я просто хотел навестить свою тетю...

— У меня нет времени выслушивать твои россказни, — сухо сказал Пламен. — Отвечай коротко только на вопрос. Твоя работа сильно держит тебя?

— Нет, хозяин, — снова поклонился Павл.

— Ты сможешь работать на Эйвел?

— Да, хозяин.

Павл изо всех сил старался не волноваться, но это удавалось ему плохо.

— Хорошо, — кивнул Пламен. — Раз Эйвел хочет и ты не возражаешь, с завтрашнего дня можешь приступать к работе. Эйвел, распорядись, чтобы техники создали ему комнату с выходом в сад, и внеси в список на получение еды. Завтра обязательно зарегистрируй его.

— Да, милый, — проворковала Вела. — Я уже договорилась. Нас ждут.

Пламен сделал рукой движение, словно отгонял муху и углубился в бумаги. У Павла отлегло от сердца. Он облегченно вздохнул.

— Пошли, — Вела дернула его за рукав. — Пошли скорей...

Павл послушно повернулся и двинулся к стене, но голос хозяина остановил его.

— Как ты сказал, тебя зовут?

Павл нерешительно назвался, не зная, чего можно ожидать от такого вопроса.

— Смени ему имя, — сказал Пламен. — Эта кличка не подобает нашей семье.

— Я уже подумала об этом, милый, — захихикала Вела. — Как насчет Фаллий?

Пламен кивнул головой, давая понять, что разговор окончен.

— По-шли! — приказала Вела. — Быстро!

На этот раз Павл поспешил выскочить вслед за ней из кабинета и только теперь вздохнул, наконец, свободно.

— Ну, вот видишь,— защебетала Вела. — Все нормально. Сейчас я покажу тебе твою комнату, потом мы пообедаем, а потом... Ну, не будем загадывать.

Она ущипнула Павла за задницу и многообещающе потерлась о его локоть грудью. 

ГЛАВА 4

Обещанная комната оказалась маленькой каморкой. Окна для прислуги, видимо, не предусматривались. Двери, естественно, тоже. Прямо в стену упиралась пластиковая дорожка, ведущая в сад. Из мебели скромное жилище украшали лишь лежанка и стол. В углу расположилось уже знакомое Павлу кресло. Он оглядел убранство комнаты и взглянул на Велу.

— Тебе не кажется, что это очень напоминает тюремную камеру? Я в каком-то фильме видел.

— Ну нет, ты не прав, — с фальшивой оживленностью возразила она. — Мебели, конечно, маловато, но спать и есть можно. А больше тебе ничего и не нужно.

Она вдруг заговорщицки подмигнула:

— А я тут кое-что придумала. Подойди сюда.

Павл покорно подошел к «подгузнику».

Вела подтолкнула его к стене.

— Иди.

Он сделал шаг вперед и неожиданно очутился в том самом зале с окнами на море, где провел вчерашнюю ночь.

Вела довольно хихикала сзади.

— Ну как? Это я сама придумала. Надо было просто чуть-чуть подправить программу. Теперь ты можешь в любое время приходить ко мне, а я к тебе.

— Здорово, — согласился Павл. — И никто не увидит.

Он уже знал, каким способом нейтрализует Велу к завтрашнему утру.

— Ладно, — сожалением сказала она. — Пора обедать. Кстати, ко мне сегодня придут подруги, я хочу тебя с ними познакомить. Иди к себе в комнату, а я должна подготовиться.

— Скучно сидеть так, без дела, — вздохнул Павл. — У тебя телевизора нет?

— Телевизора? — удивилась Вела. — А что это такое?

— Ну, это такая штука, — Павл помялся, подыскивая слова. — Такая плоская штука, на которой можно смотреть кино, новости. Музыку еще...

— А-а, — засмеялась Вела. — Я поняла. У нас это называется «Лонгер». Если хочешь, я принесу тебе небольшой. Но только ты же ничего не сможешь понять. У простолюдинов лонгеров нет, а нормальные люди пользуются специальным каналом, который тебе недоступен. Конечно, ты можешь посмотреть картинки, но будет ли это интересно? Лучше познакомься с садом. А то ведь ты даже не сможешь показать, где поймал эту гадость.

— Да, ты права, картинки мне ни к чему. Пожалуй, действительно, лучше в сад. А потом, может быть, немного посплю.

Он направился к стене, но вдруг повернулся.

— Кстати, о какой регистрации говорил твой муж?

— Каждый простолюдин должен зарегистрироваться в общей базе данных, — объяснила Вела. — Так положено.

— А зачем? — удивился Павл. — Что, без формальностей нельзя? Скажи ему, что я зарегистрировался, и все. Он же не будет проверять?

Вела хитро посмотрела на него и погрозила пальцем.

— Ты теперь получил свободу, следовательно, можешь отлучаться из дома. Где гарантия, что ты не исчезнешь? При регистрации твой мозг отсканируют, вся информация поступит в базу. Тебе назначат размеры пространства, в котором ты сможешь перемещаться беспрепятственно. Не беспокойся, я договорилась, ты сможешь уходить довольно далеко, даже в город.

— А если я выйду за пределы этого пространства? — ошарашенно спросил Павл.

— Система просто отключит твой мозг и ты будешь ждать на месте, пока не приедут техники.

— Ничего себе, порядочки, — возмутился Павл. — А если мне нужно, например, навестить родственников?

— Да никаких проблем, — пожала плечами Вела. — У нас это совершенно свободно. Нужно просто подать прошение и тебе откроют коридор на время посещения. Потом его закроют. Но ты скажи, откуда у тебя здесь родственники, кроме меня?

Она захохотала.

— Ладно, я пошла. Жди, скоро приду.

— Подожди! — Павл взял ее за руку. — Ты столько делаешь для меня... Я не возражаю, если ты угостишь меня за обедом чем-нибудь «энергетическим».

Он привлек ее к себе и мягко куснул за мочку уха.

— Разрешишь сегодня вечером побыть с тобой подольше?

Вместо ответа Вела прижалась к нему всем телом и вышла из комнаты, одарив его на прощание взглядом василиска в брачный период.

Павл проводил ее взглядом и дернул щекой. Потом снова оглядел комнатку и решил, что лучше все-таки прогуляться по саду.

Пластиковая тропинка затейливо вилась между деревьев, клумб и причудливо подстриженных кустов. Сад, в общем, мало отличался от тех, что Павл привык видеть в своем таунвиле. Такие же стерильные газоны, изысканно подобранные цветы, мягко журчащие фонтанчики. И полное отсутствие живности. Тишину не нарушало ни пение птиц, ни жужжание насекомых. Павл осмотрел траву под деревьями. Изящная, короткая стрижка исключала всякую возможность появления в ней каких бы то ни было мышей и прочих зверюшек.

— Видно, хозяин давно не заглядывал сюда, — усмехнулся Павл.

Сад был довольно большим, но содержался в идеальном порядке. Если за всем этим следила электроника, то можно было позавидовать мастерству техников, составлявших программы.

Он немного постоял у маленького пруда с разноцветными рыбками. Будто лепестки цветов, они лениво кружили по замысловатым, но, как вскоре выяснилось, одним и тем же траекториям. Полюбовался на чудесные клумбы, плавающие в воздухе, на великолепные мраморные статуи, будто перенесенные сюда из музеев. Одну из них Павл даже потрогал. Статуя оказалась голограммой. Он кивнул и, повернувшись, пошел обратно в свою каморку.

Уютней за это время она не стала. Павл присел на лежанку. Незатейливое ложе неожиданно оказалось удобным и в меру упругим. Он лег, заложив руки за голову, и закрыл глаза.

Но заснуть ему не удалось. Из стены выпорхнула Вела. На этот раз она была в строгом платье под горло вполне земного вида, явно ей великоватом. Платье медленно меняло цвета багровой тональности. Сложная прическа тоже играла багровыми бликами. Павлу показалось, что даже глаза у нее приобрели соответствующий зловещий оттенок.

— Вставай, — бесцеремонно заявила она. — Сейчас появятся мои подруги. Сними этот наряд. В комбинезоне тебе лучше. Надень шлем. Я скажу, когда снять.

Павл некоторое время молча смотрел на нее, потом встал и сбросил блузу и брюки.

— Шлем, — нетерпеливо сказала Вела.

Пожав плечами, Павл достал из кармана блузы шлем и надел на голову.

— И не суйся с разговорами, пока я не скажу.

Она повернулась и шагнула в стену. Павл удивленно проводил глазами ее обнаженный тыл и, хмыкнув, последовал за ней.

В зале был накрыт стол на трех человек. В вазе стояли цветы. Играла необычная музыка. Чуть подальше, в углу, Павл обнаружил еще один небольшой столик, на котором тоже стоял прибор.

— Сядь туда, — приказала Вела, показывая в угол, — Подойдешь, когда я позову.

Она вдруг замерла, прислушиваясь.

— Они уже готовы. Сейчас я открою для них канал.

Она присела в шезлонг и положила левую руку на подлокотник. Павл подобрался поближе и уставился на руку. Вела поиграла пальцами по узорам и вдруг встала. Павл успел заметить, что она нажала большим пальцем на боковую плоскость подлокотника.

— Кажется, я попросила тебя сесть, — не оборачиваясь, сказала она.

Павл отошел к столику и сел в кресло.

Вела изобразила на лице лучезарную улыбку. В комнате неожиданно материализовались две молодых женщины. Они с радостным визгом кинулись обнимать хозяйку, преувеличенно нежно чмокая воздух у ее щек. Вела жестом пригласила их за стол, и они принялись оживленно щебетать на непонятном Павлу языке. Павл с любопытством рассматривал незнакомок. Одна из них выглядела слегка старше Велы, другая, наоборот, моложе. На вид ей было не больше девятнадцати. Но обеих выдавали глаза. У девятнадцатилетней девчонки не могло быть взгляда прожженной интриганки. У второй же глаза выглядели пустыми стекляшками, как у куклы.

— Тоже, небось, лет по триста, — неприязненно подумал Павл. — Ишь, вырядились.

Наряды дам, на его взгляд, выглядели, мягко говоря, простоватыми. На той, что постарше, мешковато висело платье весьма странной расцветки, сильно смахивающее на халат. Вторая щеголяла в просторной брючной паре. Правда, ему показалось, что костюм был сшит из крупноячеистой рыболовной сети. Неожиданно Павл обнаружил, что халат вдруг стал таять, приоткрывая весьма соблазнительные подробности фигуры его хозяйки. Павл хмыкнул, но спустя несколько мгновений одежда вновь приобрела тот же невинный вид.

Видимо, Вела рассказывала подругам что-то интересное, потому что они прекратили болтовню и слушали ее, открыв рты. Потом первая недоверчиво рассмеялась, а вторая откинулась на спинку кресла и, покачав головой, сделала указательным пальцем отрицательный жест. Вела некоторое время с усмешкой смотрела на них, потом повернулась к Павлу.

— Фаллий, — я разрешаю тебе подойти.

Павл поднялся и подошел к столу. Гостьи с интересом смотрели то на Велу, то куда-то вглубь зала. На их лицах было написано любопытство.

— Сними шлем, Фаллий, — приказала Вела.

Павл снял с головы шлем и предстал перед изумленными дамами, с усмешкой глядя в их округлившиеся глаза.

Наконец, дружное «а-ах» прервало молчание.

— Ну и как? — гордо спросила Вела.

Подруги защебетали что-то, восхищенно кивая головами. Вела снисходительно усмехалась.

— Это не все. Сейчас я покажу вам самое главное.

Она сделала Павлу знак приблизиться. Он подошел и встал рядом с ее креслом. Вела подняла палец, загадочно улыбаясь. Подруги переводили взгляды с нее на Павла. Он стоял, не понимая, что она задумала. Неожиданно Вела протянула руку и выключила его комбинезон.

Эффект был потрясающим. Павл, не ожидавший такого поворота событий, остался стоять, сжимая в руке шлем. Дамы, открыв рты, пожирали глазами то, что открылось из взорам, а Вела, глядя на них, торжествующе хохотала. Наконец, Павл опомнился и прикрылся руками. Вела снисходительно привела в порядок его комбинезон и махнула, чтобы он вернулся за столик.

Покачав головой, Павл уселся в кресло и обнаружил, что на столике появились закуски и вино. Он налил стакан и залпом выпил. Вино оказалось холодным и вкусным. Он налил еще и принялся уничтожать закуску.

Подруги за столом ожесточенно жестикулировали, видимо, обсуждая увиденное. Вела, улыбаясь, слушала их и отрицательно качала головой. Наконец, она жестом обвела стол и наполнила стаканы вином. Дамы принялись за еду, оживленно продолжая обсуждение.

Павл в один присест проглотил закуску и сидел, подумывая, не съесть ли заодно и весь хлеб. Неожиданно Вела встала и направилась к его столику. Он предупредительно вскочил, но она махнула рукой и, сотворив себе еще одно кресло, уселась рядом, спиной к подругам.

— Как закуска?

— Короткая, — проворчал Павл. — Надеюсь, это не все?

— Будет еще, — пообещала Вела. — Как ты думаешь, о чем мы говорили?

— Обо мне, конечно, — сказал Павл. — О чем еще могут говорить женщины, увидев голого мужчину?

— О-о, — протянула Вела. — Ты неплохо знаешь женщин. А о чем именно?

Павл недоуменно пожал плечами.

— Они хотят прямо сейчас заняться с тобой сексом.

Павл опешил.

— Ты что, серьезно? Здесь? И ты им это позволишь? Нет, я не имею ни малейшего желания. Да они мне, между прочим, совершенно не нравятся. Им, по-моему, больше трехсот лет. Каждой. У одной вообще глаза стеклянные. И, потом, я же хотел всю сегодняшнюю ночь с тобой провести. А эти долгожительницы меня высосут. Предложи им в другой раз, а?

— Да я и не собиралась тебя уступать, — засмеялась она. — Но я должна сделать вид, что приказываю тебе.

— Ф-фу! — облегченно выдохнул Павл. — А то я уже испугался. В таком случае, закажи мне что-нибудь, ну, ты понимаешь... И побольше.

— Конечно, милый, — прошептала она. — Только теперь тебе придется вернуться в свою комнату. Я перешлю ужин туда.

И, встав с кресла, она нарочито громким голосом надменно произнесла:

— Ты должен был предупредить меня. За это ты будешь наказан. Иди к себе.

Вела вернулась за свой стол и стала что-то объяснять подругам. Объяснения им, видимо, не нравились.

Павл встал и направился к стене, чтобы вернуться в свою комнату, но вовремя вспомнил, что этим путем идти нельзя и повернул к центральному выходу. Перед тем, как выйти наружу, он остановился и вежливо поклонился. Потом, пятясь, выбрался на террасу и, облегченно вздохнув, пошел в свое новое жилище.

Вела не обманула. Стол в каморке был уставлен различными кушаньями и напитками. Павл сел на лежанку и принялся за еду. Бульон с вареными яйцами и гренками, огромный кусок запеченной рыбы с жареным картофелем и несколько салатов он проглотил с удовольствием. Все было в меру горячим и очень вкусным. Он налил в стакан напиток со странным вкусом и уселся поудобнее, прислонившись к стене.

Итак, впереди у него самые радужные перспективы. Пока он привлекает Велу, ему позволяется есть и спать. Потенцию ему будут всячески поддерживать. Правда, иногда придется обслуживать подружек. Кстати, интересно, что их так поразило? Мужчин никогда не видели, что ли? По возрасту не похоже. Ну, ладно, продержится он так некоторое время. А после? Ему поменяют тело? Вряд ли. Сексуально озабоченной хозяйке только его тело и нужно. В лучшем случае, продаст кому-нибудь из подружек. А в худшем? Пойдет на «энергетические» добавки?

Павл дернул щекой и отпил еще из стакана.

— А если хозяин заинтересуется, как там дела с охотой? Или сама пожалуется, что к ней пристает слуга? Не исключено.

Он покрутил головой. Встречаться с хозяином ему совсем не хотелось.

Он допил напиток и, поставив стакан на стол, прилег на подушку.

— Я должен сделать все, чтобы она утром спала, как убитая...

Когда Павл проснулся, потолок над ним светился неярким голубоватым светом. Он машинально поднес руку к глазам, в сердцах сплюнул и сел. Настроение у него было отвратительным. Почему-то очень хотелось пить. Он встал и, подойдя к фонтанчику, сделал несколько глотков и умылся.

— Сколько же я спал? И Велы нет. Неужели все еще болтает с подругами?

Павл вышел в сад. Наступал вечер. Стало заметно прохладнее. Он потянулся и решил, что небольшая разминка ему не помешает. Несколько минут он ожесточенно приседал, поворачивался и отжимался от земли. Наконец, даже пробежался по пластиковой дорожке до конца сада и обратно.

— Неплохо бы принять душ.

Он вернулся в каморку и принялся обследовать угол. Наконец, за «подгузником» обнаружилась подозрительная рукоятка. Павл осторожно поднял ее. Откуда-то полилась вода. Он отскочил и посмотрел вверх. Из потолка опустилась воронка с душевой сеткой, из которой прямо на пол били упругие струи. Брызг не было. Вода исчезала в полу, не встречая никакого сопротивления. Он подставил руку. Вода была холодной. Павл полез за «подгузник» и повернул рукоятку влево. Вода стала заметно теплее. Он выключил комбинезон и шагнул под душ, с удовольствием подставив лицо горячим струям.

Он плескался довольно долго и жалел только, что нет ничего похожего на мыло. Но и без мыла купание значительно исправило его настроение. Наконец, он решил, что пора заканчивать и, нащупав рукоятку, опустил ее вниз. Душ прекратился. Павл посмотрел вверх. Потолок был абсолютно чистым.

— Полотенце бы, — безнадежно вздохнул Павл. — Где тут она сушилку включала?

Он принялся обследовать «подгузник». Что-то коснулось его спины. Сзади протянулась рука и нажала невидимую кнопку. Павла охватили волны теплого воздуха. Он повернулся и оказался в нетерпеливых объятьях Велы, которая тут же принялась жадно покрывать поцелуями его тело.

— Подожди, — засмеялся он, деликатно высвобождаясь и включая комбинезон. — Ну, куда ты спешишь? Судя по одежде, ты, наконец-то, проводила своих подруг?

Вела с недовольной гримаской оторвалась от него. Переливающееся платье, действительно, уступило место уже знакомой Павлу рубашечке. Правда, прическа и грим все еще пугали своей окраской, но глаза лишились зловещего багрового оттенка и стали, как и прежде, карими.

— Да, они ушли, — раздраженно сказала она. — Но почему ты не хочешь, чтобы я тебя ласкала?

Павл мягко обнял ее за плечи и, усадив на лежанку, тоже присел рядом.

— Разве пристало такой красивой женщине дарить свою любовь в этой комнатке, на убогой лежанке? Помнится, мы занимались этим на более подходящей постели? Или ты боишься мужа?

— Муж занимается сексом по расписанию, — возразила Вела, прижимаясь грудью к плечу Павла и глядя на него снизу вверх. — А это будет через два дня. У нас еще есть время.

— Слушай, — вспомнил Павл. — А что так поразило твоих подруг, когда ты так удачно меня раздела? Они раньше не видели голых мужчин?

— Да, как же? — засмеялась Вела. — Ты правильно угадал, они уже далеко не девочки. И намно-ого старше меня. Патма только на прошлой неделе купила себе новое тело. Совсем умом тронулась. В ее-то триста пятьдесят влезть в шкуру восемнадцатилетней девчонки...

— Тем более, — удивился Павл. — Ты меня еще больше заинтриговала. У меня что-то не так? Или ты демонстрировала возможности комба?

— Ты просто не видел наших мужчин, — сказала Вела. — По сравнению с ними твои мужские возможности выглядят раза в три больше, чем у них.

— Шутишь, — недоверчиво сказал Павл. — А как же...

— Ну, кто как, — кокетливо опустила глаза Вела. — Я, например, знаю, как себя завести даже с такими возможностями.

— Ну и мужчины, — покачал головой Павл. — Бороды не растут, между ног практически ничего нет. Да зачем они вообще нужны?

— Зато мы находим возможности возместить эти недостатки, — пылко прошептала Вела, нашаривая кнопку на его поясе. — А такие возможности, как у тебя, я вообще вижу первый раз.

— Ну, подожди, — засмеялся Павл, удерживая ее руку. — Сначала три вопроса: во-первых, я хочу пить. Кстати, мне понравился последний напиток. Из чего это?

На самом деле он прекрасно понимал, что это за напиток, но изо всех сил тянул время.

— Это мы сейчас исправим, — сказала Вела. — Ты же сам просил чего-нибудь «энергетического».

Она протянула руку к краю стола и набрала на пульте, который Павл только теперь заметил, несколько цифр.

— Я потом научу тебя, — кивнула она, заметив его взгляд.

На столе появился кувшин с напитком. Вела налила стакан и протянула Павлу. Он взял стакан и отпил. Вкус снова показался ему странным, но довольно приятным и освежающим.

— А во-вторых? — спросила Вела.

— Как тебе удалось избавить меня от притязаний твоих подруг?

— А-а, — она засмеялась. — Я сказала, что ты хотел есть и проглотил того мертвого зверя, что поймал утром. А потом у тебя заболел живот и тебе не до секса. Поэтому я и «разгневалась». Я ведь тоже на тебя рассчитывала. Но им хватило и того, что ты съел зверька сырым и со шкурой.

Павл только покачал головой, удивляясь ее изобретательности. Вела нетерпеливо смотрела на него. Он вопросительно поднял брови.

— Ну, ты что, забыл? Что, в-третьих? Мне уже надоели твои отговорки...

— В-третьих, почему мы еще здесь? — шепнул он, целуя ее в ухо.

Вела застонала и нетерпеливо впилась в него жадным поцелуем, прикусив ему губу до крови. Павл подхватил ее на руки и понес к «подгузнику»...

Видимо, напиток оказывал свое действие. Павл заставил ее извиваться и кричать уже семь раз, когда, наконец, почувствовал, что ему пора сдерживаться. Он даже отпросился в душ и немного отдохнул. Вернувшись, он бесцеремонно швырнул Велу на постель лицом вниз и продолжил то, что он называл «сексзерсисами», постепенно доведя ее до исступления. Расслабляться ему ни в коем случае было нельзя, и он использовал все приемы, известные ему по концертам «Арти-Шоков». Наконец Вела явно стала изнемогать. Крики постепенно перешли в стоны и после десятого раза она запросила пощады. Но Павл не останавливался. Его хватило еще на пару заходов, когда он почувствовал, что вот-вот взорвется. К счастью, Вела уже перестала отвечать ему и явно засыпала. Тогда он закрыл глаза и позволил, наконец, себе расслабиться. Вела что-то сонно пробормотала и повернулась набок.

Несколько минут Павл лежал на спине, хватая ртом воздух. Потом встал и поплелся под душ. У него совершенно не было сил. Наконец он замерз. Выключив воду, он повертелся под теплым ветром и, подобрав с пола блузу и брюки, вернулся в зал. Вела посапывала, уткнувшись носом в подушку. Он прилег рядом и, заложив руки за голову, принялся соображать, как ему продержаться до утра и не заснуть. Но усталость предательски цеплялась за веки, делая их тяжелыми и уютными. Павл вскочил и энергично помотал головой.

— Не спать! Не спать!

Он натянул штаны и блузу и, проверив, лежит ли в кармане парализатор, вышел через свою комнату в сад. Ночь была неожиданно прохладной. Небо сияло звездами. Павл обошел сад вокруг. Встречи с предполагаемыми охранниками он не боялся. Ведь это теперь было его работой — выслеживать ночных зверей. Но вокруг было пусто. Наконец, он вышел к бассейну и присел на мраморную дорожку. Луна спокойно плавала в воде. Ему показалось, что она кокетливо улыбается. Павл улыбнулся в ответ, но опомнился и, ударив себя по голове, вскочил.

— Не спать!

Он снова обошел сад, потом вернулся в дом. Система обслуживания уже погасила свет и затенила окна. В зале царил полумрак. В тишине было слышно только дыхание Велы. Павл присел на постель, покачался, потом вскочил. Постели он боялся. Ходить всю ночь ему тоже не хотелось. Тогда он подошел к шезлонгу, который, конечно, стоял тут же и уселся в него. Несколько минут он ощупывал узор на подлокотнике. Поверхность под пальцами упруго подавалась. Большой палец удобно лег в небольшое углубление, в котором тоже явно была кнопка.

Чтобы не заснуть, он принялся вспоминать все, что произошло с ним за это время. По его расчетам, после ухода отца прошло чуть больше двух недель. А он чувствовал себя так, будто это было в прошлой жизни. Павл представил, как обрадуется Риса, когда увидит его. Наверняка, она волнуется. Ничего, осталось совсем немного. Главное — не спать! Не спа-ать...

...Ему приснилась Риса. Она стояла возле палатки и, приложив руки ко рту, что-то кричала. Ветер относил крик в сторону и Павл никак не мог разобрать слов. Она кричала снова и снова, но до Павла доносились только неясные звуки.

Он открыл глаза. Комнату наполняли раскаты храпа. Павл повернул голову. Вела, надувала губы и сотрясала воздух неблагозвучными руладами. Он поморщился. Храпящая двухсотлетняя нимфоманка, бесстыдно раскинувшаяся по постели, являла собой зрелище неприглядное и вульгарное. Он испуганно вскочил и бросился к окну.

— Неужели проспал?

Ветерок лениво колыхал верхушки деревьев. В синем утреннем небе чуть заметно искрилась радужная пленка защитного поля.

— Интересно, который час?

Судя по солнцу, вчера он проснулся примерно в это же время. Подождав еще пару минут, Павл вернулся к шезлонгу. Храп раздражал его. Он передернул плечами. Придется потерпеть. Храпящая хозяйка обеспечивала ему гораздо больше свободы, чем бодрствующая. Он сбросил брюки и блузу и вернулся к окну. Прошло еще несколько минут. Павл уже начал терзаться сомнениями в успехе своего замысла, но в это время на опушке показались охотники. Павла охватила лихорадочная дрожь. Он бросился к шезлонгу, поднял скомканную блузу и достал из ее карманов шлем и парализатор. Парализатор он заткнул за пояс, а шлем тут же натянул на голову и снова выглянул в окно. Охотники уже подходили к тропинке. Не прекращая наблюдать за ними, Павл попятился к постели. Охотники свернули в лес. Павл попытался прикинуть, сколько времени им идти до деревьев, но сделать точный расчет он сейчас был просто не в состоянии. Он повернулся к своей вынужденной подружке, продолжавшей безмятежно храпеть, и вытащил парализатор. Медлить дальше было нельзя. Павл поднял оружие и, закрыв глаза, нажал кнопку. Вела перестала храпеть. Он открыл глаза. Она не изменила позы. Павл подсунул под нее руки и, кряхтя, попытался поднять. Спящая хозяйка оказалась неожиданно тяжелой. Забыв про деликатность, Павл рванул ее из постели и кое-как перетащил в шезлонг. Она лежала, неловко свесив голову и подогнув ноги. Изо рта бежала слюна. Павл дернул щекой и, подняв ее руку, положил на подлокотник. В таком положении охватить пульт ее ладонью оказалось нелегкой задачей, но Павл уже не церемонился. Вывернув кисть, он прижал большой палец к углублению сбоку и посмотрел в окно. Радужная пленка поля исчезла. Держа парализатор в руке, он пулей выскочил из дома и помчался к опушке, успев как раз вовремя. Охотники, видимо, уже открыли вход, потому что моря за деревьями не было видно. Павл хотел, не останавливаясь, пробежать мимо них, но старший вдруг поднял руку, прислушиваясь.

— Вела проснулась, — понял Павл.

Охотник огляделся по сторонам и кивнул. Потом взял в руки прибор. Павл больше не мешкал. Он поднял парализатор и истратил последний импульс. Охотники медленно опустились на землю в нелепых позах. Павл отбросил бесполезное теперь оружие и помчался вниз. Так быстро он еще никогда не бегал. Он не сомневался, что уже через три минуты за ним будет организована погоня, и поэтому бежал, отметив только с радостью, что рядом журчит такой родной ручей.

Палатка лежала на том же месте. Павл упал на колени и, подняв полог, заглянул внутрь. Прямо перед ним лежал мобильник, на экране мигало изображение письма. Павл схватил мобильник и стал карабкаться вверх по склону, откуда он спустился в первый раз. По его расчетам преследователи должны были предположить, что он побежит вниз. Склон был довольно крутым и, добравшись до скал, Павл упал на землю, тяжело дыша. Бросив взгляд вниз, он убедился, что погони еще нет, и прочитал сообщение.

«Палик, ты где?! Я волнуюсь! Звони немедленно!»

Он поспешно нажал кнопку вызова. Риса отозвалась сейчас же, будто держала телефон в руках. Лицо у нее было испуганным.

— Палик, миленький, ты где? Что с тобой?

— Я здесь, Рысенок, все в порядке, — прошептал он. — Уже все в порядке.

— Почему я тебя не вижу? Ты где? Что происходит? Почему ты шепчешь?

— Тьфу! — Павл выругался и сдернул с головы шлем. — Здесь я, здесь. Потом все расскажу. Сейчас не могу. У меня все в порядке.

Он выглянул вниз. У входа в ущелье показались преследователи. В руках они держали что-то явно похожее на оружие.

— Я сейчас не могу говорить, Риска, — прошептал он. — Прилетай, но только ни в коем случае не к палатке. Я буду тебя ждать на полянке, куда мы прилетели в первый раз. Помнишь?

— Ну конечно, — сказала Риса. — Все, уже лечу, жди.

Павл выключил мобильник и, поспешно натянув на голову шлем, снова выглянул. Охотники уже подходили к палатке. Один из них наклонился и приподнял полог. Потом отрицательно покачал головой. Старший кивнул, достал из чехла на поясе что-то вроде бинокля и поднес его к глазам. Медленно поворачиваясь, он внимательно оглядел все вокруг. Павл вжался в землю. Наконец, прибор снова вернулся в чехол и преследователи, посовещавшись, разделились. Один пошел вниз по течению, другой двинулся обратно, а третий вошел в воду и поплыл к противоположному берегу. Павл подождал, пока они не отошли на приличное расстояние, потом, пригибаясь к земле, полез дальше вверх.

Добравшись, наконец, до полянки, он в изнеможении упал на траву, хватая ртом воздух. Ужасно хотелось пить. Он перевернулся на спину и закрыл глаза. Потом поднял руку и посмотрел на мобильник. Подъем занял полчаса. Постепенно дыхание восстановилось. Павл сел, облокотившись спиной о дерево. Он еще не мог поверить, что освободился. Все происшедшее казалось ему чудовищным сном.

— Скорей бы прилетала Риса. — Он вдруг почувствовал, как сильно соскучился по своей верной подружке. — Интересно, получилось у нее что-нибудь с домом?

Ему вдруг пришло в голову, что он расположился на очень уж открытом месте. Павл огляделся и, заметив на противоположной стороне полянки кусты, пригибаясь, перебежал туда и залез под самые густые ветки. Неожиданно ему пришло в голову, что кусты опять становятся ему домом. Он хмыкнул. Спустя некоторое время он вспомнил, что невидим, но вылезать из-под веток не стал. Все-таки надежнее. Он снова взглянул на мобильник. Прошло еще десять минут. Когда же прилетит Риска? Вдруг охотники, не обнаружив его внизу, поднимутся сюда. Но ему оставалось только ждать. Других вариантов не было.

Мобильник завибрировал. Павл поднес руку к глазам.

— Палик, я уже здесь, — сказала Риса. — Я опять почему-то тебя не вижу.

— Здесь я, здесь, — засмеялся Павл. — Спускайся на полянку. Только посмотри сверху, никого не видно?

— Нет, — Риса на экране повертела головой. — Нет, здесь никого. Но я видела какого-то человека внизу, у ручья. По-моему, он хотел подниматься наверх.

— Риска, скорей, — взмолился Павл. — Садись, я подбегу.

— Уже, — заторопилась Риса. — Все, сажусь.

Павл увидел бело-зеленое брюхо, вынырнувшее из-за деревьев, и, выбравшись из кустов, побежал навстречу. Риса посадила мультикар и открыла дверь. Он, не останавливаясь, прыгнул в кресло и захлопнул дверь.

— Поднимайся! Скорей, пока они не заметили!

Риса испуганно оглянулась, но тут же включила антигравитатор. Машина прыгнула в небо. Павл снял шлем. Увидев его рядом, Риса вздрогнула. Мультикар тут же нырнул вниз.

— Осторожней, — засмеялся Павл. — Мне только не хватало разбиться именно сейчас.

Он потянулся к Рисе и осторожно прикоснулся губами к ее щеке.

— Опять небритый, — поежилась Риса. — Где ты пропадал? Я уже испугалась. Искала тебя везде, кричала...

— Я живой, Рысенок, — сказал Павл. — Это главное. И я вернулся. Мне показалось, что я не видел тебя целую вечность.

— Два дня всего, — улыбнулась Риса. — Но я очень испугалась. Я уже думала, что тебя поймала полиция.

— Два дня? — Павл покачал головой. — Нет, Рысенок, это не полиция. Это одна ненасытная дамочка. Расскажу потом. А как твои дела?

— Отлично! Я уже была в твоем доме. Там все нормально. Сейчас мы летим туда. Правда, я немного боюсь, что дом все еще под наблюдением полиции. Надо будет что-то придумать.

— Не надо, — Павл надел шлем. — Меня просто нет.

Риса повернула голову и испуганно отшатнулась. Мультикар снова клюнул носом.

— Спокойно, — довольно сказал Павл. — Это я использую достижения чужой науки.

— Где же ты был? — спросила Риса. — Чудеса какие-то.

— Все расскажу, — пообещал Павл. — Только сначала ты меня привезешь, потом отмоешь, накормишь, ну и... Там посмотрим.

— Надо садиться на шоссе, — вздохнула Риса. — В связи с участившимися случаями похищения людей полиция осматривает транспорт в воздухе гораздо тщательнее, чем на земле. А если ты наденешь эту свою штуковину, то мы, наверно, вообще проедем беспрепятственно.

— Давай, — согласился Павл. — По шоссе, так по шоссе.

Риса посадила мультикар на идеальное полотно и перевела режим движения в наземный. Мультикар, набирая скорость, понесся вперед, чуть шурша шинами по нескользящему покрытию. Павл снял шлем и с удовольствием любовался проносящимися мимо полями. Он любил ездить по шоссе. Так гораздо сильнее ощущалась скорость и мощность машины.

— Надевай свою шапку-невидимку, — сказала Риса. — Впереди пост полиции.

Павл надел шлем. Риса сбросила скорость и, подъезжая к полицейскому, предупредительно открыла окна. Полицейский заглянул в салон, провел жезлом по спине Рисы и, отступив на шаг, небрежно махнул рукой возле козырька. Риса кивнула, и мультикар вновь бесшумно рванул с места вперед.

* * *

— Ну, вот и приехали. Заходи!

Риса распахнула калитку и придержала ее, чтобы пропустить Павла.

Но он не решался войти. От волнения не было сил сделать первый шаг. Маленький шажок, ведущий в прошлую жизнь. Кто знает, что ждет его там...

— Эй, ты где? — нетерпеливо спросила Риса. — Хочешь, чтобы меня кто-нибудь спросил, почему я стою у открытой калитки?

— Да, уже иду, — пробормотал Павл.

Поборов волнение, он все-таки сделал шаг и оказался во дворе. Риса поспешно закрыла калитку и набрала код сигнализации. Потом на ощупь нашла его руку и потащила к крыльцу.

Странное чувство охватило Павла. Страстное желание попасть домой, которое не отпускало его столько дней, внезапно сменилось мыслью о том, что он здесь чужой.

На пульте приветливо мигнула надпись: «Здравствуйте, хозяйка! Добро пожаловать домой».

Риса распахнула дверь и посторонилась, пропуская Павла вперед. Он вздохнул и с бьющимся сердцем вошел в холл.

С того дня, когда судьба захлопнула за ним дверь, здесь совершенно ничего не изменилось. Павл поймал себя на ощущении, что вышел отсюда не более пяти минут назад.

— Ну, что стоишь? — спросила Риса. — Никак не поверишь, что ты дома? Иди, иди, посмотри, все ли в порядке. Да шапку-невидимку свою сними, а то мне надоело угадывать, где ты.

Павл поспешно сорвал с головы шлем и, повернувшись к Рисе, обнял ее.

— Рысенок, неужели, правда, все кончилось?

Она подняла смеющееся лицо.

— А я, что, не доказательство? Ну-ка, марш купаться.

— Подожди, — мягко отстранил ее Павл. — Дай осмотреться.

Он прошел в зал, провел рукой по столу, машинально взглянул на пальцы.

— Обижаешь, дорогой, — укоризненно сказала сзади Риса. — Я провела здесь полную уборку, занавески сменила, цветы полила...

— Где же ты занавески нашла? — удивился Павл. — Я, например, не знаю, где они лежат, все отец делал.

— Ну-у, — виновато пожала плечами Риса. — Поискала вот...

Павел кивнул. Похоже, что Риса здесь вполне освоилась и чувствовала себя хозяйкой.

— Ладно, — засмеялся он. — Ты просто умница. Давай, веди меня на кухню. Уверен, что там у тебя что-нибудь найдется.

— Там, по пути, еще одна дверь есть, — заявила Риса. — Сначала туда зайди. А я уж постараюсь оправдать твои ожидания.

Наполнив бассейн и бросив в него пару таблеток ароматного мыла, Павл опустился в горячую воду и с наслаждением закрыл глаза.

— Кажется, я, действительно, дома...

Он пролежал в бассейне, наверно, целый час, лениво черпая ладонью воду и выливая ее на себя, пока Риса не крикнула, что, если он не поспешит, то останется без обеда. По крайней мере, горячего.

Павл выбрался из бассейна, чувствуя в теле приятную истому. Он, не спеша, вытерся, накинул невесомый халат и, напевая под нос, пошел в кухню.

Риса суетилась вокруг стола. Она не стала выставлять праздничный сервиз и постаралась, чтобы все выглядело так, будто с минуты на минуту должен вернуться с работы муж. Павл подошел сзади и обнял ее, потеревшись подбородком о плечо.

— Размок совсем. Хорошо, что выгнала. Чем будешь угощать?

Риса запрокинула голову и прикоснулась губами к его щеке.

— Ну, наконец-то, побрился. А то я уж и забыла эти ощущения.

— Вспомнишь, — ухмыльнулся Павл. — Дай только поесть.

— Опять! — притворно вздохнула Риса. — Ну почему, как только я тебя вижу, тебе обязательно хочется есть?

— Я, конечно, могу потерпеть, — заявил Павл, заглядывая в кастрюльки. — Но вот сомневаюсь, сможет ли потерпеть еще кое-кто?

— Геро-ой! — протянула Риса. — Ты на что это намекаешь? Садись лучше за стол. А потом спать. Я по твоему носу вижу, что тебе нужно пару дней, чтобы прийти в себя.

— Один! — быстро согласился Павл. — Я, правда, что-то устал от этих приключений.

Он с удовольствием подождал, пока Риса налила в тарелку ароматный бульон, не забыв опустить туда же хороший кусок говядины. Потом поднес ложку ко рту и с наслаждением сделал глоток.

— Класс! Вот о чем я мечтал столько дней. Кстати, знаешь, что я ел вчера? Если расскажу, ты останешься голодной.

— Тогда лучше помолчи, — засмеялась Риса.

Но любопытство взяло верх и, после нескольких ложек, она подняла глаза.

— Ладно, говори уж. Потерплю.

— Человечину, — небрежно сказал Павл.

— Что-о? — от неожиданности Риса даже поперхнулась. — Как это? Что, правда?

Павл выудил пальцами из тарелки кусок мяса и, оглядев, отправил его в рот. Потом посмотрел на Рису.

— Я там много чего насмотрелся, Рысенок. Все тебе расскажу. А сейчас давай лучше спокойно поедим.

— Нет уж, подожди, — не могла успокоиться Риса. — Ты, действительно, ел людей? Это отвратительно. И что, их подавали жареными? Или вареными?

Павл облизал пальцы и усмехнулся.

— Ни то и ни другое. Это был порошок. Пищевая добавка.

Риса отложила ложку и потянулась к бутылке с водой. Павл предупредительно опередил ее и, отвинтив крышечку, налил минералку в бокал.

— Ну вот. Я же говорил. Теперь аппетит потеряла. И кто меня за язык тянул?

— Ты обязательно должен мне все рассказать, — заявила Риса. — Не бойся, с аппетитом у меня все в порядке. Но все-таки лучше, если я послушаю об этом после еды. Например, под кофе с коньяком возле камина.

— Идет, — согласился Павл. — Думаю, тебе будет интересно.

Он вытер губы салфеткой и, бросив ее в тарелку, поднялся.

— Спасибо, Рысенок! Я уже и забыл, что значит обедать дома. Пойду, пройдусь по саду, ладно?

— Конечно, иди, — согласилась Риса. — Только надень свою «шапку-невидимку», а то... Сам понимаешь. Могут не так понять.

— Конечно, конечно, — Павл обошел стол и, подняв ладонями лицо Рисы, шепнул: — У меня здесь слишком много дел.

— Давай, давай, — засмеялась Риса. — Я пока уберу здесь и приготовлю кофе.

Павл вышел в холл и, нашарив на вешалке шлем, натянул его на голову, поймав себя на том, что это уже превращается в привычку. Потом повернулся к зеркалу и с любопытством всмотрелся в него, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки своего присутствия. Но зеркало бесстрастно отражало вешалку, сложенный вихрецикл, коврик...

Павл помахал рукой, подпрыгнул. Ни-че-го.

Тогда он открыл дверь и вышел в сад.

Дорожки были тщательно подметены, ни один упавший листочек не портил идеально подстриженные газоны, цветочные кусты чинно стояли вдоль дорожек, словно букеты в вазах. Павл медленно прошелся по дорожке, прикоснулся к свисающей ветке яблони. Ветерок тронул ее, и Павлу вдруг показалось, что листья что-то прошептали ему.

— Риска, — с нежностью подумал он. — Надо же, какой порядок навела. Ну, оно и понятно — хозяйка.

Павл прошел в дальний угол, где была похоронена мать, и опустился на траву возле надгробной плиты. Полированный камень сверкал чистотой.

— Я вернулся, мама, — прошептал Павл. — Кажется, я знаю теперь, откуда ты...

Он положил на гладкую поверхность ладонь. Плита ответила неожиданным теплом. Ощущение нагретости усиливалось с каждой секундой. Под пальцами вдруг мягко засветились какие-то цифры. Павл отдернул руку. Все исчезло. Он снова опустил руку. Через несколько секунд плита вновь стала горячей и на ней появились те же светящиеся знаки. Павл поднял руку. Быстро остывающее число неожиданно показалось ему знакомым. Он повторил все еще раз и напряженно вгляделся в цифры. Он точно их уже видел. Но где? Задумчиво побарабанив пальцами по камню, Павл встал и направился к сараю. Как ни странно, дверь оказалась на месте, в нее был врезан новый замок— защелка. Павл машинально нажал на ручку и потянул. Дверь приоткрылась. Он тут же снова закрыл ее и испуганно оглянулся. Вокруг было тихо. Тем не менее, заходить внутрь Павл не решился и, оглядев отремонтированную скамейку, подошел к изгороди.

Клочки одноразовой одежды чуть дрожали на легком ветерке. Но висели они на самых дальних ветвях, до которых Риса, видимо, не смогла дотянуться. Все остальные были чистыми. Павл присел на корточки и приподнял ветку, закрывавшую небольшой лаз между кустами. Только Лиска и могла сюда пробраться.

Павл вздохнул, вспоминая свою верную помощницу и, неожиданно для себя, тихонько позвал:

— Лиска! Эй, собака, я вернулся.

Потом он встал и пошел вдоль изгороди к гаражу.

Тихое поскуливание сзади заставило его оглянуться. Лиска вертела головой, принюхиваясь к такому приятному запаху пропавшего приятеля, но не видела его и вертелась на дорожке, нервно взвизгивая от возбуждения.

— Лииска! — Павл присел и протянул к ней руку. — Ты жива? И никому не попалась?

Собачка недоверчиво замерла, прислушиваясь. Глазки ее с недоумением бегали по сторонам, пытаясь обнаружить источник голоса. Потом она села и тихонько завыла.

У Павла дрогнуло сердце. Он сорвал с головы шлем и протянул к подружке руку.

— Здесь я Лисичка, здесь! Как же я рад тебя видеть. Ну, иди сюда.

От его неожиданного появления Лиска отскочила к кустам, испуганно тявкнув. Но уже в следующее мгновение она с радостным визгом кинулась к Павлу, пытаясь лизнуть его в лицо. Он подхватил ее на руки и прижал к себе.

— Умница! Хорошая моя! Ну вот, теперь опять будем вместе. Только тебе придется привыкнуть, что я могу исчезнуть.

Он опустил Лиску на землю и надел шлем. Лиска настороженно напряглась, но не отскочила. Подойдя ближе, она ткнулась носом в протянутую руку Павла и радостно завиляла хвостом.

— Вот видишь, — довольно сказал Павл, — я здесь и в то же время меня нет. Ну-ка, иди ко мне.

Он подхватил Лиску на руки, надеясь, что шлем прикроет и ее, и поспешил к дому.

— Ты уже здесь? — спросила Риса, выходя из комнаты на стук захлопнувшейся двери. — Как раз вовремя, я уже кофе приготовила.

— У меня для тебя сюрприз. — Голос Павла звучал загадочно. — Закрой глаза.

— Ну, закрыла, — удивленно сказала Риса. — Надо же, не успел появиться, как уже пошли сюрпризы. Надеюсь, приятный?

— Приятный, приятный, — засмеялся Павл, опуская Лиску на пол. — Давай, открывай!

— Ой, собака! — ахнула Риса. — Это что, та самая, о которой ты рассказывал? Неужели она тебя здесь ждала?

— Как видишь. — Павл присел на корточки и погладил теплую шерстку.

Лиска обернулась и благодарно лизнула его.

— Это Риса, — сказал Павл. — Она хорошая. Она тебя будет любить.

— Конечно, буду, — согласилась Риса, тоже опускаясь на корточки и протягивая руку к собачьей голове.

Лиска потянулась и ткнулась носом в ее ладонь.

— Вот и умница, — улыбнулась Риса. — Пойдем на кухню, я тебе дам что-нибудь вкусненькое. Мы с Павлом пока выпьем кофе, а потом ты искупаешься. Хорошо?

Лиска согласно мотнула головой и нетерпеливо взвизгнула.

— Отличный кофе. — С наслаждением сделав последний глоток, Павл поставил чашку на стол. — И коньяк отличный.

— Еще чашечку? — Риса с готовностью подняла кофейник.

— Давай, пожалуй, — благодушно согласился Павл, вновь наливая в широкие бокалы коньяк. — За тебя!

— Нет уж, за твое возвращение! — возразила Риса. — И за окончание приключений.

— У меня такое ощущение, что они еще не кончились, — вздохнул Павл.

Риса сделала глоток и поставила бокал на стол.

— Что ты имеешь в виду?

— Боюсь, что они видели, как мы улетали, — признался Павл. — А разведка у них хорошая.

— Меня они не видели, — пожала плечами Риса. — А ты пока побудь невидимкой.

— Не могу же я всю жизнь ходить в шлеме. — Павл залпом выпил коньяк и налил еще. — Ты что, собираешься меня всю оставшуюся жизнь кормить? Да еще и собаку.

— Ну, такую собаку я прокормлю. — Риса наклонилась и потрепала Лиску, которая расположилась под ее креслом, по загривку. — А насчет тебя... Есть одна мыслишка, но я пока не скажу. Нужно еще проверить. Ты скажи лучше, как прогулка по саду? Надеюсь, я ничего не испортила?

— Да что ты, Рысенок, — улыбнулся Павл. — Так красиво там давно не было. И что, все одна?

— Ну, не совсем, — смущенно призналась Риса. — Дядя Андрон помог немного. Дверь починил в сарае, скамейку поправил. Он ко мне уже на второй день знакомиться пришел. Все про вас с отцом рассказывал.

— Хороший дядька, — кивнул Павл. — Они с отцом дружили. У него тоже скоро День Ухода.

— Правда? — подняла бровь Риса. — А держится молодцом. Шутил, даже некоторые знаки внимания оказывал. Приятно.

Павл помолчал, разглядывая на свет коньяк, потом поднял глаза на Рису.

— Ты в саду надгробную плиту видела?

Она молча кивнула.

— Ты ухаживала за ней. Спасибо. Это моя мать.

— Да, я знаю, — она кивнула снова.

— А ты не заметила на ней ничего особенного?

— Нет, — удивленно сказала Риса. — Плита, как плита. Имя. Дата.

— Пойдем!

Павл вскочил и, схватив Рису за руку, потянул к выходу.

— Да подожди, сумасшедший! — она попыталась вырвать руку. — Не тащи меня так. И шлем надень.

Пока Павл торопливо натягивал шлем, она вышла в сад. Лиска, покинув свое место под креслом, кинулась за ней.

— Тебе нельзя! — погрозила ей пальцем Риса. — Увидят!

Лиска с обиженной гримасой вернулась в дом.

— Иди к плите, — приказал Павл. — Я за тобой.

— Ну и что? — Риса наклонилась над плитой и смахнула с нее упавший листок. — Что ты хотел мне показать?

Павл молча положил ладонь на камень. Через несколько секунд на нем засветились уже знакомые ему цифры.

— Ничего себе! — прошептала Риса. — А я и не заметила.

Павл убрал руку с плиты. Цифры исчезли.

— А если я попробую? — Риса положила руку на полированную поверхность.

Прошло несколько секунд, но никаких надписей на плите не появлялось.

— Странно, — пробормотала Риса. — Может быть, у меня руки холодные?

— Думаю, дело не в этом, — задумчиво сказал Павл. — Похоже, что эти цифры предназначены для меня. Только что все это значит? И меня не оставляет ощущение, что я где-то уже их видел.

— Подожди, — вдруг встрепенулась Риса. — По-моему, я их тоже видела. А ну, пошли в дом.

Вскочив, она направилась к дому. Павл поспешил за ней.

Риса прошла в комнату отца и подняла подушку дивана. Отцовский кейс лежал на старом месте. У Павла вдруг дрогнуло сердце.

Риса торопливо открыла кейс и вытащила из него помятый конверт. Павл сразу узнал его. Это был тот самый конверт, который он отдал Рисе, чтобы она оформила завещание. Из конверта выпала бумажка. Павл поднял ее и развернул. И тут же узнал эти цифры. Они в точности совпадали с теми, что светились на плите.

— И что это означает? — прошептала Риса.

— Не знаю, — тоже шепотом ответил он. — Я думал, что это дата смерти, но не подходит.

— Надо идти к моему отцу, — решительно сказала Риса. — Я думаю, он поможет.

— У тебя отец в Админе, — пробормотал Павл. — Честно говоря, я бы...

— Тебе нечего бояться, — перебила она. — Ты не знаешь, что он там делает. И никто не знает. И вообще, пора тебе узнать, что он тоже из Бессмертных.

— Что-о?! — опешил Павл. — И он в Админе? Но как...

— Я тебе потом все объясню. — Риса взяла бумажку и, аккуратно сложив ее в конверт, снова спрятала в кейс. — У нас еще будет время. Думаю, он тебе кое-что расскажет. Кстати, он может позаботиться и о твоей работе.

— Но как же? — пробормотал Павл, ошеломленный всем услышанным. — Как я смогу работать? Меня же многие знают...

— Об этом он тоже позаботится, — спокойно сказала Риса. — Завтра же и пойдем.

— Ну, завтра, так завтра, — покорно согласился Павл. — Похоже, ты знаешь, что делаешь. А сейчас можно я немного поваляюсь на диване. Да и телехолл давно не смотрел...

— Давай! — улыбнулась Риса. — Я тоже с тобой поваляюсь. Первый раз за столько дней я, наконец, успокоилась. 

ГЛАВА 5

Когда Павл проснулся, сквозь штору уже весело пробивались яркие солнечные лучи. Из кухни доносился запах чего-то вкусного. Павл ожесточенно потер лицо ладонями и, резко поднявшись, сел на постели.

— Эй, ты проснулся? — Риса появилась на пороге, вытирая руки о передник. — Ну и соня. Я и не подозревала о твоих способностях. Ты знаешь, который час?

— Неужели вечер? — виновато пробормотал Павл.

Риса захохотала.

— Ну, до вечера еще далеко. А вот обед как раз поспел. Так что умывайся и к столу. Да поживей, нам еще к отцу ехать.

Павл с удовольствием принял душ и тщательно побрился, испытывая радость от таких простых и поэтому еще более приятных действий.

В кухне уже ждали вареники с вишнями под вишневым соусом, блинчики, мед, апельсиновый сок и его любимый чай с мятой.

— Ух ты! — восхитился Павл, протягивая руку за блинчиком. — И что, у нас так всегда будет?

— Ну-у, — кокетливо повела плечиком Риса, — это зависит от обстоятельств.

Павл поймал ее за руку и, притянув к себе, усадил на колени.

— Между прочим, обстоятельства давно готовы?

— Да уж, чувствую, — засмеялась Риса, и ласково погладила его щеку. — Гладенький.

— Слушай, а может, потом позавтракаем, а? — Павл осторожно просунул руку под передник.

— Эй-эй! — Риса решительно соскочила с его колен. — А ну-ка, прекратить. У нас еще будет время. И вообще у тебя во рту блинчик. Давай уж заниматься чем-нибудь одним.

Покончив с блинчиками и варениками, Павл сладко потянулся.

— Слушай, может быть, отложим визит к отцу на завтра? Что-то мне охота дурака повалять. Я так давно не был дома...

— Еще чего! — возмутилась Риса. — Во-первых, я уже отцу позвонила. Он нас ждет. Во-вторых, ты что, собираешься и дальше в шлеме ходить? Нет уж, собирайся. И оденься получше. Я там приготовила.

— Ладно, командир, — вздохнул Павл. — Есть, одеваться.

Они вышли из дома всего через пятнадцать минут. Павл оглядел спутницу и восхищенно присвистнул.

— И ты смогла потратить на это так мало времени? Помню, ко мне ты так не спешила.

— Надо же было тебя раззадорить, — улыбнулась Риса.

— У тебя это получалось, — согласился Павл. — Ладно, на твоем, или на моем?

Он с удовольствием оглядел свой мультикар, похлопал ладонью по темно-красному пластику.

— На моем, конечно, — пожала плечами Риса. — Все привыкли, что я пользуюсь только им. С чего бы это мне менять машину?

— Да я так, — вздохнул Павл. — Соскучился. Он же у меня зверь.

— Потерпи, — усмехнулась Риса. — Скоро будешь иметь полное право на нем ездить.

— В качестве кого? — хмыкнул Павл. — Водителя?

— В качестве мужа... Ой, прекрати! — Риса, смеясь, увернулась от объятий Павла. — Да пусти же! Нашел время...

Мультикар опустился в центре, на стоянке рядом со зданием Админа. Риса протянула руку и, нащупав Павла, погладила его по щеке.

— Ну что, герой, готов?

— Слушай, — прошептал Павл. — А как же я пройду? Там везде контроль.

— Чего шепчешь? — засмеялась Риса. — Мы еще наружу не вышли. А что касается контроля, то я же не дура, чтобы через центральный вход ломиться. Пройдем, не беспокойся. Только иди за мной.

Они прошли мимо охранника, вежливо козырнувшего Рисе, и свернули в обход сияющего золотыми стеклами гигантского тетраэдра к незаметной с парадного входа пристройке.

— Это вход для обслуживающего персонала, — тихо бросила через плечо Риса. — Тут нет детектора. Только специальный код.

Рядом со стеклянной дверью на сверкающем золотом пилоне виднелось углубление. Риса вложила туда ладонь и через мгновение дверь бесшумно отъехала в сторону.

— Проходи быстро, пока не закрылось, — приказала Риса. — И смотри, не зацепись чем-нибудь.

Павл на цыпочках проскользнул вслед за ней, стараясь не отставать. Дверь с мягким шипением вернулась на место.

— Сейчас идем по коридору в холл, — прошептала Риса. — Там, справа, наш лифт.

— А что, есть другой? — тоже шепотом спросил Павл?

— Замолчи! — яростно шикнула Риса. — Потом спросишь. Сказала справа, значит справа. И, пожалуйста, не открывай больше рта. Здесь опасно говорить.

Цокая каблучками по сверкающему полу, она свернула в коридор и пошла в сторону холла. Павл поспешил за ней, держась возле стенки и мысленно благодаря Рису за то, что она нашла ему мягкие спортивные туфли.

Возле лифта нетерпеливо топтался какой-то молодой человек, то и дело поглядывающий на часы. Увидев Рису, он приветливо улыбнулся.

— Здравствуйте, госпожа Храмова! К отцу? Вы сегодня просто великолепны.

Двери лифта распахнулись. Молодой человек вежливо пропустил Рису вперед и, войдя, тут же нажал на кнопку. Павл едва успел ужом проскользнуть в закрывающуюся дверь и протиснуться в угол, который предусмотрительно отгородила Риса, опершись руками о хромированные поручни.

— Спасибо, Макс, — с улыбкой сказала Риса. — Вы, как всегда, щедры на комплименты.

— Жаль только, что они не достигают Ваших ушей, — вздохнул молодой человек. — Нет, правда, когда же, наконец, у меня появится надежда поговорить с вами в более приятной обстановке.

— Ой-ой! — Риса шутливо погрозила ему пальцем. — А вы не боитесь, что подобные приглашения в лифте могут быть расценены как сексуальные домогательства?

— Ну, что вы, госпожа Храмова, — осклабился Макс. — Спасибо, конечно, что вы считаете меня способным на «сексуальные домогательства». Но, во-первых, вы же знаете, что это не так, а во-вторых, нас никто не видит.

Павла так и подмывало устроить этому Максу какое-нибудь приключение, но Риса вовремя уловила его настроение и, небрежно сменив позу, больно толкнула в бок острым локотком.

— Ну что вы, Макс, — проворковала она. — Вы же знаете, что с кем-то другим я бы и не поехала. Я подумаю над вашим предложением.

И, заметив, что Макс снова открыл рот, быстро сказала:

— Ну вот! Мой этаж. Спасибо за компанию. Надеюсь, встретимся еще.

Выскальзывая вслед за ней, Павл все-таки не утерпел и щелкнул любвеобильного Макса по кончику носа. Он еще успел заметить, как тот недоуменно схватился за нос и посмотрел вверх, потом повернулся к двери, но она уже захлопнулась.

— Получил? — злорадно усмехнулся Павл. — Ухажер...

Риса вдруг прыснула.

— Ты что? — прошептал Павл.

— Мне вдруг пришло в голову, что ты можешь спокойно зайти в женский туалет и тебя никто не увидит.

Она снова хихикнула.

— Ну да, — проворчал Павл, — и спрятаться за унитазом, чтобы не пропустить самое интересное.

Плечи Рисы вздрогнули от едва сдерживаемого смеха, но она быстро справилась с собой и, подойдя к одной из дверей, остановилась.

На сверкающей золотом табличке значилось, что кабинет занимает Старший Советник Дан Храмов.

Сделав Павлу знак, Риса положила руку на небольшой матовый прямоугольник справа от двери. Спустя пару секунд прямоугольник засветился мягким зеленым светом и спокойный мужской голос произнес:

— Войдите!

Старший Советник Админа сидел за столом, полукольцом охватывающим почти половину огромного кабинета. При виде Рисы его лицо осветилось улыбкой. Он встал из-за стола и, протягивая руки, поспешил навстречу дочери.

Павл с интересом разглядывал человека, наделенного такой властью и в то же время, по словам Рисы, бывшего Бессмертным. Его осанка и взгляд выдавали принадлежность к высшим слоям общества.

Риса подбежала к отцу и, на мгновение прижавшись к великолепному сюртуку, чмокнула в щеку.

— Пришла? А я уже жду. Здравствуй, Рис! — Дан легонько отстранил ее от себя и оглядел. — Ты сегодня просто обворожительна. Но почему ты одна? Где ты его прячешь?

— Здесь он, здесь! — Риса засмеялась и, повернулась к двери. — Давай, появляйся.

Павл сдернул с головы шлем.

Дан поднял брови и с усмешкой кивнул.

— Здравствуйте, господин Советник! — поспешно поздоровался Павл.

Тот посмотрел на Рису и захохотал. Риса тоже засмеялась.

— Какой я тебе Советник, сынок? Рис говорила, что у вас, вроде, любовь?

— Да он еще не привык, папа, — Риса подошла к Павлу и ласково прижалась к его плечу. — Ты же на вид такой большой начальник.

— Пошли-ка в комнату отдыха, — сказал Дан. — Выпьем кофе, поговорим. Заодно и познакомимся поближе.

Подойдя к столу, он нажал какую-то кнопку и жестом пригласил гостей пройти в дверь, открывшуюся слева от стола.

В небольшой комнате стояли несколько изящных плетеных кресел и стол, над которым висела яркая картина. На столе уютно светились матовым блеском серебряный кофейник, сахарница и три чашки, стоявшие на красивых вышитых салфетках. Такой же салфеткой была накрыта и скромно расположившаяся в сторонке корзиночка.

Поймав взгляд Павла, Дан усмехнулся.

— Ее работа. Я роскоши не люблю, попросил вот дочку, чтобы обставила по своему вкусу. Вроде ничего получилось. И салфетки она вышивала.

Он широким жестом обвел кресла.

— Садитесь. Сейчас я вас кофейком угощу. Конечно, здесь не домашний, но мне нравится.

Кофейник, будто услышав его, заурчал и, через несколько секунд, стих. Дан поднял салфетку, под которой уютно расположилась горстка маленьких бутербродов, и пододвинул корзиночку ближе к Павлу.

— Угощайтесь! Эти тарталетки делает наш повар.

Павл поднес чашку ко рту и, сделав глоток, восхищенно причмокнул. Потом осторожно взял тарталетку и отправил ее в рот. Риса и отец с интересом наблюдали за его действиями.

Павл поднял глаза и, облизнув губы, вздохнул.

— Если вы скажете, Дан, что ему тоже предстоит День Ухода, я сильно разочаруюсь в возможностях Админа.

— А-а, понравилось? — погрозил пальцем Советник. — Ешьте, не стесняйтесь, я закажу еще. А насчет Дня Ухода мы поговорим позже, если не возражаешь. К сожалению, сейчас у меня мало времени. Допивайте кофе, и я отдам насчет тебя несколько распоряжений. Лаборатория уже готова.

— Лаборатория? — удивился Павл. — Какая лаборатория?

— Ты получишь дату Дня Ухода, Палик, — объяснила Риса. — Не настоящую, конечно. Но с ней ты сможешь выходить на улицу.

— Это будет официально зарегистрированная дата, — добавил Дан. — Правда, ты должен будешь сменить фамилию. Имя мы сочли возможным оставить.

— А если вдруг меня узнают? — осторожно спросил Павл.— Не в маске же мне ходить. Или сразу шлем натягивать?

Советник молча смотрел на него, постукивая пальцами по поверхности столика. Потом перевел взгляд на Рису.

— Тебе придется изменить внешность, Палик, — виновато сказала Риса.

— То есть, если я правильно понял, в лаборатории меня ждет пластическая операция? — пробормотал Павл. — Для этого вы меня сюда притянули? Или меня просто засунут в чье-нибудь подходящее тело?

— Ну-ну, успокойся, сынок! — Советник перегнулся через стол и сочувственно похлопал Павла по плечу. — Конечно, ты останешься самим собой. Никаких операций. Медицина ушла далеко вперед. Тебе просто слегка потрясут мышцы лица. Думаю, значительных перемен ты не обнаружишь. Но окружающие тебя не узнают. Рис сначала была против, но я убедил ее, что это неизбежно. Она привыкнет.

— Палик просто насмотрелся тех ужасов, о которых я тебе рассказывала, — проговорила Риса, просовывая руку под локоть Павла и ласково прижимаясь к нему. — Папа вечером все тебе расскажет, подожди немного.

— Хорошо, — вздохнул Павл. — Раз за меня все решили...

Он встал и направился к двери. Риса поспешила за ним. Советник поставил чашку и поднялся, чтобы проводить их. Возле двери Павл остановился и повернулся.

— Скажите только, Дан, Вы, действительно, Бессмертный?

— Это сложный вопрос, сынок, — усмехнулся Советник. — Давай потерпим до вечера. Сейчас скажу тебе только одно — физически я не бессмертен.

Павл кивнул и взялся за ручку двери.

— Шлем не забудь, — напомнил Дан. — Надеюсь, в последний раз. И, кстати, с твоей руки снимут код и введут его в базу данных. Ты сможешь приходить сюда в любое время. Только лучше вначале позвони.

Натянув шлем, Павл вышел вслед за Рисой в коридор. От услышанного в его голове слегка шумело. Риса ощупью нашла его руку и сжала ее.

— Все будет нормально, — скорее почувствовал, чем услышал он.

В лаборатории их ждали. Долговязый врач с невыразительным лицом кивнул Рисе на дверь и жестом указал Павлу на кресло. Риса подняла руку и, слегка пошевелив на прощание пальцами, вышла.

— Вам присваивается имя Павл, — бесцветным голосом проговорил хозяин кабинета. — Фамилия Чанг.

— Ну вот, — пробормотал Павл. — Теперь я еще и китаец. А что, фамилию нельзя было придумать другую?

Долговязый поднял глаза, не обратив на реплику никакого внимания.

— Распишитесь в получении идентификационной даты.

Павл пожал плечами и расписался. В конце концов, какой смысл цепляться за фамилию, если все равно у него будет другая внешность.

— Положите руку сюда, — снова сказал врач.

Он показал Павлу на прибор с матовой, мягкой на вид панелью. Павл подошел и положил на панель руку. Она, действительно, оказалась мягкой. Ладонь слегка утонула в упругом материале и внутри под ней прокатилась полоска света. Врач жестом показал, что руку можно поднять. Потом он встал и подошел к сверкающей хромом кабине в глубине лаборатории. Дверь кабины бесшумно открылась.

— Раздевайтесь до пояса! — Долговязый снова занял место за столом и принялся быстро бегать пальцами по клавиатуре компъютера.

Павл снял рубашку и вошел в кабину. Дверь так же бесшумно закрылась.

— Повернитесь, — донеслось из невидимого динамика. — И несколько секунд потерпите. Будут не очень приятные ощущения.

Павл покорно повернулся и замер. Что-то проехало по его спине, довольно болезненно покалывая в области позвоночника. Потом все прекратилось. Дверь снова открылась. Павл покинул кабину и, накинув рубашку, подошел к столу.

— Это что, у меня теперь есть День Ухода? — с любопытством спросил он.

Долговязый кивнул.

— И документ будет?

Врач вздохнул, будто разговаривал со слабоумным, и показал еще на одно кресло, которое показалось Павлу знакомым. Приглядевшись, он решил, что кресло сильно смахивает на аппарат, посредством которого модницы сушат и закрепляют сложные прически. Криво усмехнувшись, он все же сел и, на всякий случай, крепко сжал подлокотники ладонями. Запястья тут же охватили мягкие браслеты. Колпак неожиданно надвинулся и охватил голову Павла со всех сторон плотной мягкой маской. На мгновение стало трудно дышать, но уже в следующую секунду легкие наполнились необыкновенно чистым и легким воздухом.

— Кислород? — подумал Павл. — Или усыпляющий газ?

Его лицо вдруг сотрясла мелкая, но мощная вибрация. Павлу показалось, что лицо стекает куда-то вниз, к подбородку. От неожиданности он хотел закричать, но изо рта вырвалось только мычание. Из растягивающихся, трясущихся губ побежала слюна. Инстинктивно Павл рванулся, чтобы содрать маску с лица, но браслеты держали его крепко. Вибрация прекратилась так же неожиданно, как и началась. Маска разжалась и уплыла вверх. Руки ощутили свободу. Тяжело дыша, Павл потряс головой и осторожно открыл глаза. Долговязый сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и насмешливо смотрел на него. Павл поднял руки и ощупал лицо. Оно было явно чужим.

— Зеркало дай! — голос сорвался на хрип. — Зеркало здесь есть?

Долговязый молча встал из-за стола, подошел к Павлу и, ухватив за подбородок, принялся изучать его лицо, поворачивая в разные стороны. Результат осмотра, видимо, его удовлетворил. Он первый раз за сеанс улыбнулся и поманил Павла за ширму, стоявшую за столом. Павл, опираясь на подлокотники, поднялся. Ноги его подкашивались, голова слегка кружилась, к горлу подступала тошнота. Но он справился с собой и подошел к столу. Долговязый театральным жестом отодвинул ширму.

Из большого зеркала на Павла смотрел незнакомый молодой мужчина довольно приятной внешности. В его лице проскальзывало что-то неуловимо знакомое. Павл с любопытством всмотрелся в отражение, пытаясь определить происшедшие изменения. Рисунок глаз неуловимо изменился, приобретя легкий восточный разрез. Щеки как бы сползли к подбородку, сделав его более квадратным, а лицо немного скуластым. Нос стал чуточку шире. В целом впечатление от первого знакомства осталось вполне приятным. Единственное, что его немного портило, это наметившийся второй подбородок, которого у Павла до сих пор не было.

— Придется зарядочкой заняться, — усмехнулся он, потирая пальцами появившиеся складки. — А то Риска выгонит.

— Ну, как? — подал голос врач, с интересом наблюдавший за реакцией пациента. — Впечатления?

— По-моему, нормально, — кивнул Павл, поворачиваясь в разные стороны. — Странное чувство: — я себя не узнаю, но в тоже время не ощущаю, что это не я. Во всяком случае, этот парень в зеркале мне не чужой. Спасибо, Док!

— Старался, — довольно проговорил долговязый. — Вы вот мне сначала точно не понравились.

Он вдруг подошел к Павлу и внимательно всмотрелся в ухо. Потом повернул голову и осмотрел другое.

— Нет, ничего! Показалось, что одно выше другого. Все в порядке. Свет, наверно.

Павл снова посмотрел в зеркало, взъерошил волосы и подмигнул отражению. Скуластый нравился ему все больше и больше.

— Идите сюда, — подозвал его врач.

Павл подошел и наклонился над столом. Долговязый протянул ему личную карточку с фотографией и рельефным тиснением Дня Ухода.

— Так у меня впереди почти сорок лет? Однако, Дан расщедрился.

Павл прикусил язык и покосился на долговязого. Тот сделал вид, что не расслышал. Он взял со стола какой-то прибор и жестом попросил Павла повернуться. Павл повиновался. Рамка прибора скользнула по его спине, врач что-то удовлетворенно пробормотал.

— Все в порядке, Док?

— Можете идти, господин Чанг, — усмехнулся долговязый. — И шапку-невидимку спрячьте подальше. Она вам теперь не понадобится. Удачи!

— Надеюсь, — усмехнулся Павл.

Он подошел к двери и взялся за ручку, не решаясь открыть ее.

— Смелей! — подбодрил его долговязый. — Вы ей понравитесь, ручаюсь.

Павл вздохнул и рывком открыл дверь.

Риса, нервно отсчитывающая шаги в коридоре, повернулась и остановилась, прижав руки к груди и глядя на Павла широко открытыми глазами.

— Ну, что? — пробормотал Павл. — Не узнать? Наверно, ужасно, да? А мне, вроде бы ничего...

— Палик! — прошептала Риса. — Да я тебя в любом облике узнаю. Какой ты стал классный. Да я в тебя еще раз влюблюсь, пожалуй.

Она подошла вплотную к Павлу и провела рукой по его щеке, подбородку.

— Ты стал немного восточным. Такой сексуальный разрез глаз. А подбородок просто супер!

— Ну да! Еще и второй есть! — облегченно засмеялся Павл.

— Как я рада, Палик! — Риса прижалась к его руке. — Теперь мы сможем жить нормально, как все люди. Ой, а тебе документ выдали?

Павл протянул ей карточку.

— Чанг, — протянула Риса. — Вот почему ты такой слегка восточный. А День Ухода? Ого-го!

Она подняла голову и посмотрела на Павла. Тот пожал плечами.

— Понравился ты господину Советнику, — засмеялась Риса. — Подожди, он тебе вечером еще и должность определит.

— Должность? — удивился Павл.

— Ну, должен же ты где-то работать? Семью содержать? Или ты так и думаешь отсидеться у меня на содержании?

— Еще и с собакой, — усмехнулся Павл.

Риса прыснула.

— Точно! Я про нее и забыла. Кстати, тебе не кажется, что нам пора домой?

— Есть хочу! — признался Павл. — У меня от всех этих переживаний зверский аппетит разыгрался.

— Пошли! — Риса потянула его к лифту.

В холле первого этажа Павл повернул было к служебному входу, но Риса дернула его за рукав.

— Ты куда? Нам в парадный...

— Теперь я поведу, — заявил Павл, когда они вышли на площадь. — Давненько не ездил по городу.

— Конечно, — согласилась Риса. — Я понимаю.

Мультикар занял свое место в бесконечном ряду машин. Даже двухуровневая дорога не обеспечивала быстрого передвижения по городу. Но Павл и не спешил. Он давно уже не был в центре и сейчас с удовольствием вглядывался в пеструю жизнь мегаполиса. Ему вдруг ужасно захотелось зайти в какой-нибудь торговый центр, чтобы проверить, как действует его новый документ. Риса словно угадала его желание.

— Палик, как ты отнесешься к тому, что я слегка обновлю прическу? Я быстро, ладно? Ты можешь подождать в машине. Или выпей кофе.

— Пожалуй, я поброжу по магазину, — небрежно заявил он.

Но Риса все поняла.

— Сомневаешься? А как же ты из Админа выходил? Ну ладно, ладно. Сходи, конечно.

Рядом с ними со стоянки вспорхнул мультикар и ловко занял место на шоссе. Павл, мгновенно среагировав, тоже поднял машину и аккуратно припарковал на освободившееся место.

— Повезло! Совсем рядом со входом.

— Ну, все, жди! — Риса чмокнула его в щеку и исчезла.

Павл вылез из машины и прошелся вдоль витрин, не решаясь войти в гигантские вращающиеся двери. Потом вздохнул и влился в поток покупателей.

Конечно, ничего не произошло, система сигнализации на него не сработала и он, прогулявшись по залам, вернулся обратно. Как ни странно, Риса уже ждала его в мультикаре.

— Не знаю, каким ты находишь меня, а вот ты точно, изменилась, — заявил он, занимая свое место. — Раньше такой визит занимал у тебя не меньше двух часов. Кстати, ты классно выглядишь.

— Просто я тоже очень хочу побыстрее добраться домой, — промурлыкала Риса, прижимаясь к его плечу. — Ни разу не трахалась с восточным мужчиной.

— Так что же ты молчишь? — притворно возмутился Павл. — А я тут раскатываю.

Выждав момент, он рывком поднял мультикар над зданиями и, спустя несколько минут, лихо посадил машину возле дома, нетерпеливо нажимая кнопку на пульте открывания ворот.

Даже не пряча мультикар в гараж, он подхватил Рису на руки и понес в дом, не обращая внимания на Лиску, радостно крутившуюся под ногами.

— Ой, мамочки, мы же проспали!

Риса вскочила с постели, в недоумении глядя на будильник.

— Почему он не сработал? Неужели я не слышала?

— Да я его выключил, — зевнул Павл. — Ты так сладко спала.

— Нас же отец ждет, — возмущенно сказала Риса. — Ты что, не хочешь получить работу?

— Не-а! — Павл, подперев голову рукой, с улыбкой смотрел на нее. — В настоящее время я хочу получить нечто совсем другое.

— Вставай, ненасытный, — засмеялась Риса. — Мне рассказывали, что восточные мужчины темпераментны, но чтобы настолько... Слушай, ты уверен, что тебе только лицо изменили?

— Н-ну, — Павл протянул руку и, ухватив Рису за рубашку, подтянул к себе. — Я должен еще разок проверить!

— Прекрати! — Риса шлепнула его по руке. — Да прекрати, я тебе говорю! Ой, ну не надо! Ну... Ладно, ладно, только быстро...

— Эй, подруга! Ты вообще собираешься вставать?

Павл бесцеремонно стянул с Рисы простыню.

— М-мм... Неплохо выглядишь! Я бы, пожалуй... Хотя нет. Подожду.

— Жеребе-ец! — Риса снова натянула на себя край простыни. — Представляю, как ты там с ненасытной дамочкой себя вел, если за тобой такую погоню организовали.

— Да ничего такого, — пожал плечами Павл. — Я к ней и пальцем не притронулся.

— Знаю я твой палец, — вздохнула Риса. — Она там, небось, от злости с ума сходит. Ладно, давай собираться. 

ГЛАВА 6

— Ну что, сынок, — Дан легонько повернул в пальцах бокал с коньяком, любуясь игрой бликов. — Думаю, у тебя есть, что рассказать. Только не торопись, выкладывай все по порядку.

— Ваше здоровье, Дан! — Павл поднял свой бокал. — У вас очень красивый дом. Так уютно.

Дан кивнул.

— Это все Риса. Наверно, от матери переняла. Та большой была мастерицей по этой части. Да и дочка вроде неплохой дизайнер. Твое здоровье, Рис!

— Как выяснилось, она еще и неплохой гонщик, — усмехнулся Павл. — Она не рассказывала, как удирала от погони?

— Нет, — удивленно сказал Дан. — Я не замечал за ней таких способностей. Хотя она неплохо владеет мультикаром.

— Она меня спасла, — усмехнулся Павл, ласково глядя на Рису. — Причем, дважды. Хотя, ладно, по порядку.

Он обстоятельно рассказал о своих приключениях, начиная с того момента, как после Дня Ухода отца обнаружил, что стал «Человеком, которого нет». Он говорил, и перед ним вновь проходило все, что случилось всего за месяц жизни.

Риса смотрела на него, открыв рот. Дан слушал молча, только изредка кивал.

— Наконец, мне удалось усыпить бдительность хозяйки, — сказал Павл. — Я подсмотрел, как она отключает поле, парализовал и ее рукой набрал код на пульте. Когда поле исчезло, стало проще. Подождать, пока охотники откроют вход, уложить их последним зарядом и убежать было делом техники. Мне очень помог ваш парализатор, Дан. Кстати, я такого оружия никогда раньше не видел.

О своих приключениях с Велой он скромно умолчал.

— Теперь понятно, откуда к нам проникают эти твари. — Дан поставил бокал и плеснул в него еще немного коньяка. — Ничего, думаю, эту дырку мы очень скоро заткнем. До сих пор мы знали только один канал проникновения, и он находится под постоянным контролем.

— Но ведь они, как правило, невидимы, — возразил Павл. — Как же их обнаружить?

Дан усмехнулся.

— У нас кое-что есть. Не сомневайся.

— Папа, ты сказал, «твари»? — спросила Риса. — А почему? Кто это? И вообще, откуда они к нам проникают? Это что, другая планета? Другая жизнь?

— Как бы вам объяснить? — Дан помолчал. — Они, как и мы, живут на Земле. Кстати, не только они.

— Как это может быть? — удивился Павл. — А почему мы их не видим?

— Все дело в том, что они живут в другом времени. Какая-то странная цивилизация. Обычно неписаные законы всеобщего разума запрещают проникновение в другие миры, но этим закон не писан. В свое время их наука взлетела до невероятных высот. С самого начала они не стали пользоваться природными источниками энергии, как, например, мы. Они не добывали уголь, нефть, не рубили леса, не строили гигантских электростанций. У них даже не было машин. Они научились улавливать энергию Земли и Космоса и при помощи этой энергии построили одну из самых развитых цивилизаций. И все было бы хорошо, если бы неожиданно кому-то из ученых не удалось обнаружить, что и человек является частью этой энергии. Не его оболочка, не физическое тело, а то, что, собственно, и является человеком. Когда-то это называлось — душа. И эта самая душа индивидуальна. Более того, выяснилось, что она остается и после того как оболочка истощается и умирает. Освобожденная энергия уходит в общую систему Вселенной. Конечно, нашлись умельцы, наловчившиеся улавливать эту самую душу, а потом и извлекать ее даже из живого тела. Теперь уже оставалось совсем недалеко до того момента, когда извлеченной энергией заполнили пустующее живое тело, из которого своя душа была уже удалена. Таким образом, человек, которому принадлежала раньше эта энергия, впервые оказался в другом теле. Это открытие стало началом гибели цивилизации. Женщины уже не хотели стареть и любым путем заставляли мужчин доставать им другие, молодые тела. Их примеру последовали мужчины. Развернулась торговля телами. Начались войны. Уже никто не думал о потомстве. Дети стали ненужными. В конце концов, осталась несколько сотен человек, которым уже негде было брать новые тела для продления жизни. И они стали переселяться на другие планеты. К сожалению, пока неизвестно, каким способом они преодолевают пространство. Они появляются неожиданно в каком-нибудь регионе планеты, в то время, которое их привлекает, тут же окружают себя защитным полем, преодолеть которое пока не может ни одно, известное нам, оружие и начинают свою отвратительную деятельность по краже местных жителей. Это именно те, кого называют Бессмертными. Поэтому при обнаружении они подлежат немедленному уничтожению, хотя обнаружить их чрезвычайно трудно. Они, действительно, пользуются такими же устройствами, как то, что тебе, сынок, удалось стянуть.

— Но как несколько цивилизаций могут одновременно существовать на одной и той же планете? — удивленно спросил Павл. — Почему мы их не видим?

— А ты представь себе многоквартирный дом. Соседи могут годами не видеться и, тем не менее, знать, что за стенкой кто-то есть.

— Ну-у, соседи, — протянул Павл. — Что-то слишком уж просто. К соседям всегда можно постучаться, в гости зайти.

— Рис, ты не приготовишь еще кофе? Хотя подожди... — Дан жестом остановил поднявшуюся дочку. — Вообще-то я бы поужинал. Распорядись, чтобы накрыли стол на террасе.

— Хорошо, папочка, — кокетливо присела Риса. — Сейчас все устрою.

Дан, улыбаясь, проводил ее взглядом, потом повернулся к Павлу.

— Ты действительно рассказал нам все, сынок?

Павл вопросительно посмотрел на него.

— Кажется, все. Ну, может быть, и забыл что-то...

— Ты так старательно обходил молчанием свою знакомую, что я теперь вижу ее во всех подробностях, — усмехнулся Дан. — Ведь ее зовут Вела, не так ли? Не смущайся, рассказывай, что там было на самом деле.

— Так Вы что, тоже умеете читать мысли? — оторопел Павл. — И Риса может?

— Все люди могут читать мысли, — кивнул Дан. — И Рис и ты. Но в нашей цивилизации мозги работают только на успешное потребление. Тренировать внутренние способности некогда. Не беспокойся, Рис не может читать мысли. Но ты должен все рассказать ей. Сейчас она поймет. Потом нет.

Павл почувствовал, что краснеет.

— Да, мне пришлось отключить хозяйку не совсем обычным способом. Похоже, что она просто помешана на сексе.

— Я же говорил, что их цивилизация вымирает, — согласился Дан. — Травмированная психика. Даже переселяясь в молодые тела, она остается той же. Мужчины постепенно перестают быть мужчинами, так как потомство не нужно. У женщин этот процесс пошел по-другому. Получение удовольствия подавило все остальные инстинкты.

— Похоже, — кивнул Павл. — Когда Вела обнаружила, что я значительно отличаюсь от их мужчин некоторыми... деталями, то просто сошла с ума. Я думал, что не выдержу. Но она пичкала меня какими-то энергетическими добавками из человечины. Брр-р...

— Мальчики, все готово, — пропела Риса, входя в комнату. — Стол уже накрыт.

Она подозрительно оглядела мужчин.

— Я ничего не пропустила?

— Нет-нет, — успокоил ее отец. — Просто мы немного поболтали о достоинствах коньяка.

Павл с улыбкой кивнул.

Выйдя на террасу, Павл ахнул. Усилиями Рисы она превратилась в великолепный сад. Кадки с землей были искусно закрыты причудливо изогнувшимся подиумом и, казалось, что растения растут прямо из пола.

Риса перехватила его взгляд.

— Что, нравится?

— Класс! — восхищенно сказал Павл. — Я и не подозревал, что ты так умеешь.

— Ты что забыл, где я работаю? — притворно возмутилась Риса. — Между прочим, в отделе дизайна.

— Та-ак! — Дан оглядел заставленный закусками стол и потер руки. — Ну-ка, дочка, положи мне для начала немного салата с креветками. Отлично! Сынок, а что, если мы опробуем вот эту новую водку? Мне ее очень хвалили.

— С удовольствием, — согласился Павл, протягивая руку за бутылкой, лежавшей в серебряном корытце со льдом. — Я тоже такую еще не пил. Риса, тебе налить?

Они выпили по рюмке и помолчали, прислушиваясь к ощущениям.

— А что, неплохая водка! — Дан взял бутылку и внимательно прочитал этикетку. — На какой-то новой воде. Вроде даже серебряной. Ну что, еще по одной?

— Пожалуй, — согласился Павл. — А потом вы нам еще расскажете о соседях.

— О соседях? — удивился Дан. — Ах, да, вспомнил...

Он отправил в рот несколько порций салата и аккуратно промокнул губы салфеткой.

— Пример с соседями, конечно, слишком примитивен. Это вообще трудно представить. Особенно тому, кто не связан с изучением подобных проблем. Но, тем не менее, попытаюсь объяснить.

Как вы знаете, древние ученые считали, что Земля плоская и из этой предпосылки выводили физические законы, которые в то время казались единственно правильными. Потом выяснилось, что Земля все-таки круглая. Соответственно, изменились и законы. Следующим шагом стало изучение Вселенной. Пока считается, что она бесконечна. Достичь же какой-то удаленной ее точки можно только за миллионы световых лет.

Дан оглядел стол.

— Дочка, ты не положишь мне вон тот кусочек утки?

Отрезав от порции небольшой ломтик, он отправил его в рот, причмокнул и снова наполнил рюмки.

— Теперь посмотрите вот сюда.

Он развернул чистую салфетку и разгладил ее на столе.

— Представьте, что это кусок ночного неба, которое мы видим каждый вечер над головой. Мы стоим вот здесь. — Он поставил кончик ножа на уголок салфетки. — Как вы думаете, сколько нужно времени, чтобы попасть в другую точку этого пространства?

Дан переставил нож на противоположный угол салфетки и выжидающе посмотрел на слушателей.

— Н-ну, — нерешительно начал Павл, — нашей жизни точно не хватит.

— Даже если вы заведете на корабле детей, то не долетят ни ваши внуки, ни правнуки, — кивнул Дан. — Хотя наука и шагнула далеко вперед, но достичь скорости света космические корабли пока не могут. А ведь даже свет летит туда миллионы лет.

— Ну, и как это преодолеть? — удивленно спросил Павл. — И какое это имеет отношение к тому, что мы живем на Земле? Ведь нам не нужно никуда лететь.

— Это я рассказал к тому, что наша наука пока ведет себя так же, как и первые ученые, думающие, что Земля плоская. Только теперь они исходят из того, что мы живем как бы внутри огромной Вселенной и до какой-то ее точки нужно лететь по прямой.

— А это не так? — с любопытством спросила Риса.

Вместо ответа Дан поднял салфетку и свернул ее таким образом, что противоположные уголки сошлись.

— Ну, а теперь, далеко ли нужно добираться из одной точки в другую?

— Да они же рядом! — ошеломленно сказал Павл. — Я бы даже сказал, что это, практически, одна точка. Просто перешагнуть и там.

— Вот именно! — довольно кивнул Дан, складывая салфетку и укладывая ее обратно в подставку. — Все дело в том, что Вселенная закручена совершенно непостижимым образом. Только прямых линий в ней нет. И, таким образом, данная точка может быть одной и той же. Например, планетой Земля. Но в том и дело, что время на преодоление этого расстояния не совпадает со временем развития процессов, которые проходили на этой планете. Мы просто делаем шаг из одного времени в другое. А ведь для Земли ее время не останавливалось. Успела родиться и умереть не одна цивилизация. Да еще несколько раз население полностью вымирало от каких-то природных катаклизмов и приходилось планету заселять сначала.

— То есть, как это заселять? — удивился Павл. — Разве они не сами? Постепенно...

— Нет, сынок, — покачал головой Дан. — Вселенная, как и все, управляется из одного центра, который сам же и является Вселенной. Трудно представить, но это именно так. Кроме того, и человек, и все существа на Земле, и планеты, да и сама Вселенная, созданы по одному принципу. Везде есть органы координации, обмена веществ, дыхания, накопления и удаления отработанных веществ. При этом внешний вид обитателей планет, конечно, может быть различным. Это диктуется особенностями каждой планеты. Но если рассмотреть, например, в мощный микроскоп любую частицу нашего тела, то мы обнаружим микросолнца и такие же микропланеты, которые вращаются вокруг них по строго заданным орбитам. И пока никто не знает, какая микрожизнь таится на этих планетах. И как мы сохраняем свой организм в равновесии, по крайней мере, до определенного момента, который, кстати, строго определен, так и вся Вселенная.

Павл возбужденно положил локти на стол и подался вперед.

— Значит, как я понял, существуют определенные точки, в которых возможен прямой переход из одного времени в другое? Какие-то ворота? И, как в любом заборе, недалеко имеется дырка, через которую время от времени пролезают те, кого не пускают через парадный вход?

— Ну да. Примерно так, — согласился Дан.

— Теперь ясно, почему этот лес пользовался такой дурной славой, — заметила Риса. — Они сидят там, невидимые и неслышимые и поджидают случайную жертву. А тут подворачивается такой неплохой экземпляр, — она погладила Павла по щеке. — Бедненький.

Павл прижал ее руку плечом и поцеловал. Риса смущенно улыбнулась.

— Вела что-то говорила о простолюдинах, — Павл снова взглянул на Советника. — Мои похитители их и за людей не считают. Так, для услужения знати. Кстати, и я считался простолюдином. Это что, тоже какая-то цивилизация?

— Вела? — удивленно переспросила Риса. И, глядя на прячущего улыбку отца, и смущенного Павла, протянула: — О-о, кажется, я, в самом деле, что-то пропустила. Это ее так звали? Ты мне не говорил.

— Я все расскажу тебе, Рысенок, — сказал Павл. — Дану я уже рассказал.

— Я же говорю, жеребец! — пожала плечами Риса. — Кто бы сомневался.

— Нет, нет, дочка, не спеши, — вмешался Дан. — Он не виноват. Я бы назвал его действия необходимой обороной.

— Сговорились уже! — фыркнула Риса. — Ясно, мужская солидарность

— Насчет цивилизации простолюдинов, — прервал ее Дан, — ты прав. И цивилизация довольно высокая. Их общество тоже сразу начало развивать не технику, а умение пользоваться внутренней энергией. Они живут, как отшельники, пользуясь минимально необходимым. Но зато они заглядывают в будущее, лечат болезни наложением рук и даже могут летать. Но этой цивилизации не повезло. Их скоро накроет гигантское наводнение, вызванное тем, что мимо Земли пролетит колоссальная комета. На какое-то время почти вся вода из океанов устремится за ней, а потом рухнет обратно, сметая все живое. Увы, помочь им невозможно. Хотя, мы постарались предупредить кое-кого, чтобы уходили в горы. Не исключено, что кто-то выживет. Но их борьба с Бессмертными в какой-то мере бессмысленна. И те и другие погибнут. А наша задача помочь Админу не пропустить Бессмертных сюда.

— У меня складывается впечатление, что вы и есть один из тех, кто управляет мирами, — пробормотал Павл. — Откуда вы все знаете? Или это вам положено, как Советнику?

— Риса знает, — помолчав, сказал Дан. — И мне кажется, что тебе тоже можно сказать. Видишь ли, я знаю все это потому, что не принадлежу ни к одной из цивилизаций. После того, как несколько раз Земля чуть не погибла из-за амбициозных войн народов, научившихся делать ядерные дубинки, было признано необходимым направить в самые сомнительные точки наблюдателей. Если ситуация начнет выходить из-под контроля, Совет вмешается.

— Совет? — Павл удивленно поднял брови.

— Да. Это самая древняя цивилизация Вселенной. Она смогла продержаться миллионы лет, умело регулируя свою численность и потребление, и достигла высокой степени развития, став чем-то вроде высшего разума. Примерно так же действует мозг человека. И, как человек принимает решение, лечить или ампутировать больной орган, так и Совет предпринимает подобные действия в отношении цивилизаций. Но должен сказать, что на сегодняшний день мы уже научились больше лечить, чем ампутировать.

— Дан, вы хотите сказать, что я разговариваю с посланником высшего разума? — недоверчиво спросил Павл. — Честно говоря, я не ожидал, что они могут выглядеть вот так...

— Ты думал, он зеленый и с тремя головами? — засмеялась Риса. — Но не разочаровывайся, Дан вовсе не обыкновенный человек.

Павл ошеломленно смотрел то на неё, то на Советника.

— Так это вы предложили Большому Админу таким образом регулировать численность населения Земли?

— Нет, это инициатива Админа. И как раз она вызывает у нас большие опасения.

— Папа! Ты же совсем ничего не ешь! — возмущенно сказала Риса. — Палик, чего ты вцепился в человека? «Что?» да «Как?». Я, например, есть хочу.

— Правда, дочка! — виновато развел руками Дан. — Что-то мы, сынок, совсем забыли о нашей даме. Предлагаю за нее выпить.

— С удовольствием! — сказал Павл. — Если бы не она, неизвестно где бы я сейчас был. Да и был бы вообще. Я хочу, Дан, чтобы вы знали, я очень люблю вашу дочь.

— Надеюсь, — проворчал Советник. — Стал бы я тебя сюда приглашать.

И, повернувшись к дочери, показал рукой с зажатой в ней рюмкой, на Павла, — Как он тебе в новом облике? По-моему, неплохо вышло.

— Ничего, — благосклонно сказала Риса. — Правда, я еще понаблюдаю. Может быть, в нем неожиданно откроются какие-нибудь нездоровые наклонности?

— Ну, что ты, — засмеялся Дан. — Наш врач в лаборатории, конечно, делает чудеса. Но насчет наклонностей у него распоряжения не было. А он мо-ожет. Он такое может... Но пока я рассказывать не буду. Рано еще.

— Риса говорила, что вы можете предложить мне работу, — сказал Павл. — Правда, я не знаю, где бы мог пригодиться. Когда-то я заведовал отделом транспорта, но это было так давно...

— Мне нужен помощник, — прервал его Дан. — И, как ты понимаешь, не для официальной работы. Для нее мы найдем тебе не очень обременительную должность. Хотя бы даже и в транспортном отделе. Конечно, недельку отдохнёшь.

— Вы хотите сказать, что я тоже смогу под вашим руководством оказывать влияние на развитие общества?

— Даже и не думай! — сказал Советник. — Мы не имеем права совершать абсолютно никаких действий, которые могут повлиять на ход развития цивилизации. Всякое, даже самое маленькое событие, привнесенное извне, может нарушить ход истории. Мы имеем право только наблюдать! Фиксировать! Ну и передавать сведения в Совет. Совет может дать рекомендацию. И то в случае крайней необходимости. Допустим, если появится возможность предотвратить гибель миллионов людей. Но и тогда никто не будет высаживаться с невиданным оружием на континенты или посылать космические корабли для спасения утопающих. Мы просто получим инструкции, как действовать в этом случае. Иногда, чтобы повернуть вспять процесс, достаточно простого объявления, размещенного в Сети. И от нас зависит точность подачи этой информации.

— А вы что, в одиночку работаете на Земле? — с любопытством спросил Павл. — Как же вы все успеваете?

— Нет, что ты! — засмеялся Дан. — Наблюдателей здесь много. В каждом регионе, в каждой стране. Есть и Центральный Штаб. Но об этом тебе знать пока не нужно. Я и так рассказал слишком много. Кстати, обязан предупредить, что если ты по какой либо причине попадешь в полицию, то заложенный в твой спинной мозг код по сигналу отключит твою память с того момента, когда ты его получил. Так что ты должен быть очень осторожен. Ни в коем случае никуда не ввязывайся. Ну, я не говорю, конечно, о неправильной парковке.

— Ничего себе, — пробормотал Павл. — Вот это, я понимаю, вербовка!

— Надеюсь, ты не станешь сразу отказываться? — прищурился Советник. — А то я в тебе разочаруюсь. Но если чего-то опасаешься, то лучше скажи сейчас.

— Да нет, что вы! — поспешно возразил Павл. — Просто уж очень быстро развиваются события. И решения принимаю не я. К этому трудно привыкнуть.

— Да, сынок, — вздохнул Дан. — Я, как и ты, сначала пытался внести что-то свое. Но потом понял, что те, кто принимает решения, знают, что делают.

— Парни, вы мне надоели! — решительно заявила Риса. — Прямо конференц-зал какой-то. У вас что, больше никогда не будет времени поговорить? Палик, пошли, я тебе дом покажу.

— Ладно, Рысенок, — Павл поднялся. — Только один вопрос, хорошо?

Он снова повернулся к собеседнику.

— Скажите, Дан, а мой отец... Он же был еще не старым. Что с ним стало? Тоже, небось, на консервы пошел?

Советник, не поднимая глаз, молча постукивал по столу вилкой. Наконец, щека его дернулась.

— Тебе это будет сложно слушать, сынок, но ты почти прав. Конечно, он не пошел на консервы, но какую-то пользу обществу принес. И самое главное в том, что у него еще оставался довольно большой запас жизненной энергии. Админ умеет пользоваться этим ресурсом.

— Как это? — не понял Павл.

— А ты думаешь, каким образом чиновники Админа обеспечивают себе такую длительную жизнь?

— То есть, непрожитые годы идут на продление жизни этих... — Павл замолчал, пытаясь проглотить комок в горле.

Дан вздохнул.

— Поэтому Совет против такого развития событий. Мы предпринимаем некоторые шаги для исправления ситуации, но путь, как ты понимаешь, не быстрый. Общество должно придти к этому само. Ну, с нашей помощью. Для этого ты мне и нужен. Прости, сынок, но я ничем не мог помочь твоему отцу.

— Я не держу зла на вас, Дан, — тихо сказал Павл. — Но, честное слово, я готов взорвать этот проклятый Админ со всеми его обитателями.

— Это только одно здание из тысяч, рассеянных по всей Земле — возразил Советник. — И в них работают миллионы людей, девяносто процентов из которых ни в чем не виноваты. Дело не в Админах, а в системе, которая их породила.

— Ну, да, я понял. — Павл повернулся к Рисе. — Пошли Рысенок, в самом деле, посмотрим, какой ты дизайнер.

* * *

— Ой, я же проспала! — Риса выпрыгнула из постели и, схватив с тумбочки часы, со стоном упала обратно. — Не может быть! Неужели будильник не сработал? Или я не услышала?

— Почему не сработал? — Павл зевнул и, с удовольствием потянувшись, повернулся на бок, подложив руку под голову. — Еще как сработал. Но я его выключил. По-моему, двух часов для сна маловато. Ночка-то была ого— го...

— Ты с ума сошел! — ахнула Риса. — Что я на работе скажу?

Она вскочила и лихорадочно принялась рыться в шкафу, ящике туалетного столика и под кроватью.

— Да ладно, — засмеялся Павл, наблюдая за её отчаянными усилиями делать всё сразу одновременно. — Так и скажешь, что всю ночь занималась любовью с китайцем. И потом, у тебя еще полчаса есть. Успеешь. На мультикаре за три минуты доберешься.

— Ну, чего смотришь? — сердито отмахнулась Риса. — «Полчаса у меня есть...» А душ? А накраситься? А... Ладно, кофе хоть приготовь. Хотя я все равно выпить не успею...

Павл встал и, накинув халат, пошел на кухню, не забыв по пути лишний раз заглянуть в зеркало. Подмигнув отражению, он пригладил пятерней волосы и поспешил включить кофейник.

Риса пулей вылетела из ванной и, кинув в рот кусочек печенья, принялась лихорадочно набрасывать на себя одежду.

— Вот кофе, — снова зевнув, сообщил Павл. — Да не спеши так. Тебя что, не впустят?

— Встреча у меня с утра, — простонала она, пытаясь наскоро соорудить какое-то подобие прически. — Ты думаешь, я смогу объяснить заказчику, что опоздала из-за секса?

— Думаю, он поймет, — кивнул Павл, подавая ей сумочку. — Да на тебя сейчас только взглянуть и все заказы твои. Ты что, отражение своё со сна ещё не рассмотрела?

— О-ой, — с иронией протянула Риса, бросив на него быстрый взгляд в зеркало. — Где это ты научился комплименты говорить? Что-то я раньше не замечала. Ладно, принимается.

И, нанося на лицо какие-то последние штрихи, добавила:

— Иди лучше мультикар подготовь. На улицу выведи.

— Есть, вывести мультикар, — козырнул Павл. — Пошли, Лиска.

Собачка, мирно лежавшая на коврике, вскочила и нетерпеливо закрутилась перед дверью, чуть повизгивая.

— Сейчас, сейчас, — засмеялся Павл. — Вижу, что еле терпишь.

Он вышел в сад, с удовольствием вдохнув свежий утренний воздух, и направился к гаражу. Лиска, сделав свои дела, весело носилась по дорожке, разминая лапки. Вдруг она остановилась и стала к чему-то принюхиваться, оглядываясь на Павла.

— Ну-ка, отойди! — весело крикнул он, выкатывая мультикар. — Освобождай дорогу.

Но Лиска, ощетинившись, пятилась к машине, не отрывая взгляда от ворот и тихонько рыча.

— Ты что, малыш? — удивился Павл.

Он вышел из кабины и присел рядом с Лиской. Собака дрожала всем телом, испуганно повизгивая.

— Ну-ну, — пробормотал Павл. Беспокойство собаки внезапно передалось и ему.

Он встал, подошел к воротам и прислушался. На улице было тихо. Тогда он приоткрыл калитку и выглянул. Рядом с домом никого не было. Лиска тихонько заскулила, усиленно втягивая носом воздух. Шерсть на ней уже улеглась, но она все так же не отходила от ног Павла.

— Эй, вы где? — закричала Риса, появляясь из-за дома. — Палик, ты что, еще не вывел машину? Ну, я же тебя просила. Давай, открывай ворота, я понеслась.

Павл махнул ей рукой и, взяв пульт, открыл ворота.

Бело-зеленый кузнечик прошелестел мимо него, явив на мгновенье открытое окно с воздушным поцелуем Рисы, и свечкой взмыл в небо.

— Пошли, Лиска, — сказал Павл. — Теперь мы с тобой здесь на правах хозяев. Сегодня у нас день отдыха.

И тут он ощутил уже знакомую тяжесть чужого взгляда. По спине мгновенно побежали мурашки. Павл инстинктивно отодвинулся в тень и оглянулся. Конечно, сзади никого не было. Ему стало не по себе.

«Неужели нашли?»

Он поспешно бросился в дом, вытащил из шкафа шлем и, натянув его на голову, вернулся в сад. Лиска подскочила нему, пытаясь прижаться к ногам. Павл наклонился и взял её на руки.

— Так, собака, не уверен, что ты меня поймешь, но теперь нас не видно обоих.

Для начала он решил осмотреть сарай, где ночевал еще совсем недавно. Странное чувство тревоги снова поднялось в нем, когда он дотронулся до ржавого замка. Но Лиска была спокойна, и это придало Павлу уверенности. Дверь, после того, как её вышибли полицейские, висела на одной петле и, когда Павл снял замок, жалобно заскрипела. Пожалев, что с ним нет парализатора, Павл заглянул внутрь. За время его отсутствия ничего не изменилось. Только под верстаком валялся окурок.

— Видимо, Риса тоже побоялась сюда заходить, — подумал он.

Убедившись, что в сарае никого нет, Павл снова закрыл дверь, кое-как приладив на место старый замок, и медленно пошел вдоль забора. Лиска уже не дрожала и, поглядывая по сторонам, нетерпеливо виляла хвостиком.

— Подожди, — шепнул Павл. — Нужно осмотреть всё.

Они обошли сад, заглянули в гараж, на террасу, и, наконец, Павл решился выйти на улицу. Лиска не проявляла признаков беспокойства и, хотя Павл дошел до конца квартала, сидела на руках спокойно, лишь изредка напоминая, что неплохо было бы спуститься на землю.

Вернувшись в дом, он залез под душ, потом с удовольствием переоделся в любимый спортивный костюм, налил себе кофе и принялся размышлять. Вычислить их смогли, конечно, по мультикару. Машин с такой раскраской в городе было немного, а уж в таунвиле вообще только один. Если тот охотник, что поднимался вверх от ручья, видел, как они взлетали, то остальное было только вопросом времени.

— Эх, надо бы сразу загнать его в гараж, — запоздало подумал он. — Можно было предугадать. Хорошо, хоть Лиска предупредила. А что теперь?

Он поставил чашку на стол.

— С другой стороны, допустим, что мультикар обнаружен. И что? Риску они раньше не видели, знают только её машину. Скорее всего, за ней теперь будут следить, в надежде, что она встретится с тем, кого спасла. То есть, со мной. Естественно, с прежним, нового-то меня они не узнают. Надо будет её предупредить, чтобы вела себя повнимательней.

Кофе остыл. Павл заглянул в чашку и включил кофейник.

— Вам звонят, — сообщил компьютер. — Это хозяйка. Принять звонок?

— Конечно, принять, болван, — проворчал Павл. — Сюда переведи.

Веселое лицо Рисы появилось на экране:

— Палик! Это я. Представляешь, я получила заказ! Все мои эскизы понравились.

— Да я и не сомневался, — засмеялся Павл. — Разве можно отказать такой обворожительной девушке?

— Палик, у меня для тебя сюрприз, — сообщила Риса. — По такому случаю меня отпустили с работы. Так что жди, скоро буду.

— Отлично, — пробормотал Павл, но тут же спохватился. — Жду с нетерпением! Только знаешь что?

— Что-то случилось? — мгновенно насторожилась она.

— Да нет, ничего, — с фальшивой бодростью ответил Павл. — Давай, возвращайся, я тебя встречу.

— Так я уже здесь, — сообщила Риса. — Сажусь.

— Что-о?!

Он хотел добавить, что ей нужно немедленно лететь к отцу, но в это время снаружи донёсся отчаянный лай Лиски.

Риса ещё что-то говорила, но Павл уже мчался к двери, нахлобучивая шлем. Собачка с лаем прыгала на ворота, пытаясь лапками открыть их. Павл рванул калитку и вслед за Лиской выбежал на улицу. В десяти шагах от него на площадку плавно опустился мультикар. Риса приветливо помахала из окна рукой. Лиска бросилась навстречу, но на полпути вдруг кинулась в сторону и будто вцепилась во что-то невидимое, яростно рыча.

— Риса, не выходи! — закричал Павл. — Постой!

Но она уже вышла из кабины, с недоумением глядя на собаку.

Всё последующее проплыло перед глазами Павла, будто в замедленном фильме. Лиска отчаянно взвизгнула. Невидимая сила отшвырнула её далеко в сторону, и она с жалобным воем завертелась на траве. Риса удивленно посмотрела на неё и хотела что-то сказать, но та же сила вдруг согнула её и втолкнула в кабину. В следующее мгновение мультикар взмыл вверх и исчез.

Застонав от отчаяния, Павл бестолково засуетился, но тут же взял себя в руки и кинулся к гаражу. Ему хватило нескольких секунд, чтобы вывести тяжелую машину на площадку и, не открывая ворот, он до отказа утопил в пол педаль ускорителя. Десятикратная сила тяжести тут же вдавила его в кресло, из носа потекла струйка крови, но он, превозмогая боль, не отрывался от монитора, чтобы не пропустить место, которое слишком хорошо знал. В нём ещё теплилась надежда, что он успеет догнать похитителей, и поэтому выжимал всё, что возможно из форсированного двигателя спортивной машины.

Бело-зелёную крышу возле ручья он увидел издалека. Мысль о том, что он опоздал, заставила его похолодеть. Но Павл всё ещё продолжал надеяться. Буквально швырнув мультикар на узкую полоску травы возле скал, он выскочил из кабины и бросился к машине Рисы.

В кабине никого не было.

От отчаяния он упал на колени и застонал. Искать Рису здесь, в лесу? Скорей всего, она уже в руках Велы. Павл вдруг вспомнил, как недавняя хозяйка разглядывала Рису в его сне и ужаснулся. Мало того, что охотники, скорей всего, знали её в лицо, но, точно также, Вела свободно могла выяснить, как теперь выглядит Павл, проанализировав сон Рисы. Пробраться на виллу практически невозможно, даже имея шлем-невидимку. Да и что он стал бы там делать? Озлоблённая матрона мгновенно пересадит в его тело какого-нибудь приятеля.

Ему вдруг пришло в голову, что мультикар стоит перед невидимыми наблюдателями, как на блюде. И пусть сам он тоже невидим, но вывести из строя машину при их технике ничего не стоит. Запустят какой-нибудь энергетический импульс и всё. Приплыли.

Осознав эту мысль, Павл поспешно вернулся в кабину и, бросив прощальный взгляд на поросший кустарником склон, поднял мультикар.

Прямо из кабины он набрал номер отца Рисы.

— Дан, мне нужно поговорить с вами. И немедленно.

— Хорошо, — спокойно отозвался Советник. — Я думаю, по пустяку ты меня беспокоить бы не стал. У тебя встревоженное лицо. Что-то случилось?

— Я расскажу Дан, — вздохнул Павл. — Так я спускаюсь?

Советник, внимательно посмотрев на него, кивнул.

— Давай, жду. Я отменю все встречи. 

ГЛАВА 7

Пока он рассказывал, Дан молча вертел в руках какую-то китайскую безделушку, разглядывая её превращения в различные смешные фигурки. Наконец он поднял глаза.

— Самое ужасное состоит в том, что я не имею права предпринимать какие либо действия для освобождения своей дочери. Ведь мы имеем дело с другой цивилизацией.

Он горько усмехнулся.

— Поэтому всё придётся делать тебе самому. — И, заметив протестующий жест Павла, мягко успокоил его. — Я помогу тебе абсолютно во всём, что понадобится для помощи Рис. Но сначала нужно найти способ проникнуть к похитителям. Думаю, что та лазейка, которая тебе уже известна, сейчас надежно закрыта. Скорее всего, там засада.

— Да, я тоже так подумал, — кивнул Павл. — Но послушайте, Дан, если даже Вы не знаете, как найти вход, то как же это смогу сделать я?

— Я знаю вход, — возразил Советник. — Но он слишком официальный — Совет наверняка примет решение не осложнять отношений между цивилизациями из-за какой-то отдельной личности, пусть даже это и моя дочь. Нет, нам нужно другое.

— Моя мать тоже пришла оттуда, — сказал Павл. — И осталась жить с отцом здесь. Он перед уходом сказал мне, что нужно связаться с Бессмертными. Они помогут. Но отец никогда не рассказывал, что мать пришла через какой-то официальный вход. Может быть, есть ещё что-то?

— Да, — согласился Советник. — Есть несколько таких мест. Они организованы той цивилизацией для осуществления связи через своих представителей. Твоя мать, видимо, была дочерью какого-то доверенного лица. Обычно у каждого из них имеется свой, известный только им вход, воспользоваться которым можно при помощи личного кода. К сожалению, твоя мать умерла. Я, конечно, могу сделать официальный запрос для установки кода по её имени, но, опять-таки, на это требуется разрешение Совета. Если отец говорил о Бессмертных, то нужно проверить все его бумаги. Наверняка, в них есть какое-то упоминание об этом.

— Бумаги, бумаги... Да, отец оставил мне завещание, немного денег, но никаких писем я там не видел. Хотя, постойте, — Павл хлопнул себя по лбу. — Ну да. Был листок с непонятными цифрами. Я еще думал, что это даты дня рождения и смерти матери, но они не совпадали. А потом я обнаружил эти же цифры на плите в саду. Отец похоронил там маму. Они странно светились, когда я клал на плиту руку. На Рису плита не реагировала.

— Вот это похоже, — Советник оживился. — А где сейчас этот листок?

— Дома, наверно, — пожал плечами Павл. — Я оставил его в кейсе отца. Сейчас же вернусь и найду его.

— Думаю, что тебе нельзя домой, — покачал головой Советник. — Там, наверняка, уже ждут. Видать, ты слишком насолил своей подружке, если она решились на такой шаг. Пока поживёшь у меня. Мультикар тоже лучше сменить. Я сейчас мало летаю, так что, возьмёшь мой. Твой я прикажу поставить в ангар и перекрасить. Хотя, может быть, ты помнишь эти цифры?

Он с надеждой взглянул на Павла.

— Нет, — виновато сказал тот. — Я же не придавал им такого большого значения. Тем более, что их, кажется, шестнадцать. Поэтому я и подумал о датах.

— Да-а, задачка, — Советник отшвырнул игрушку и сжал кулаки. — Это можно было бы сделать мне, но... Я могу навредить Рис.

Павл подался вперёд.

— Слушайте, Дан! Я не буду заходить в дом. Мультикар можно оставить где-нибудь неподалёку. Увидеть меня никто не сможет, я взял с собой шлем. Проберусь в сад с другой стороны и прочитаю цифры на плите.

— Охотники тоже невидимы, — возразил Советник. — И наверняка нашли плиту.

— Ну и что из того, — возбужденно сказал Павл. — Зачем им плита? Цифры они не увидят, их могу прочитать только я. И, к тому же, у меня есть Лиска.

— Что это за Лиска? — удивился Советник.

— Моя собачка. Она спасла меня уже не один раз. Лиска чувствует даже невидимок и предупредит меня.

— Собака? Так у тебя ещё и собака? Да ты совсем не в ладах с законом. — Советник грустно улыбнулся. — Хорошо, я согласен. Это хоть какой-то выход. Только мультикар всё же возьми мой. Так безопаснее. Пошли, я покажу, как управлять.

— Управлять мультикаром? — Павл засмеялся. — Что Вы, Дан. Мало кто умеет управлять ими лучше, чем я.

— Идём-идём! Думаю, что такой модели ты ещё не встречал.

Прямо из кабинета лифт доставил их на верхний этаж тетраэдра. Павл с любопытством огляделся. Под стеклянной крышей стояли аппараты, назначение которых он даже не мог себе представить.

— Это мой личный секретный ангар, — сказал Советник. — Доступ сюда возможен только из моего кабинета или через крышу.

Павл с любопытством осмотрел несколько странных аппаратов, не имеющих даже отдалённого сходства с мультикаром.

Дан перехватил его взгляд.

— Это не то, что нам нужно. Наш вон там, справа.

Павл повернулся, но ничего не увидел. Он уже открыл рот, чтобы задать вопрос, но в это время на фоне стены стал проявляться силуэт небольшой машины. Советник подошел к ней и положил на матовую поверхность руку.

— Вот, это мой любимец. Ну что, нравится?

— Н-ну, да, — протянул Павл, пытаясь определить, где у этого аппарата дверь. — А как войти?

Вместо ответа Дан молча погрузил руку внутрь по локоть.

— Входи, где хочешь.

— А-а, это я уже встречал, — усмехнулся Павл. — Сплошная энергия. Так Вы тоже владеете этими технологиями?

— Потом расскажу, — кивнул Советник. — Раз ты с этим встречался, тебе будет проще. Давай, заходи.

Внутри расположились два кресла, точно таких, что Павл видел у Велы. Никаких приборов в кабине не было. Лишь на подлокотниках виднелись углубления, в которых удобно расположились пальцы.

— Ну да, — сказал Павл. — Если я правильно понимаю, эти подлокотники должны реагировать на меня?

Советник усмехнулся.

— С тобой легко работать. Ты прав, кресло реагирует не на всех, как, собственно и весь аппарат. Если бы я не внёс тебя в число пользователей, вряд ли ты смог бы войти. Кстати, эту оболочку невозможно разрушить никакими внешними воздействиями. Кроме того, аппарат может изменять очертания, для этого есть несколько стандартных положений. Можно просто изменить окраску, а, если нужно, он вообще станет невидимым. Но я пока не советовал бы тебе этого делать. Ты просто потом не сможешь его найти. Теперь несколько основных правил.

Эта машина управляется только тем, что у тебя в голове. Если ты захочешь лететь вверх, она полетит вверх. Если захочешь двигаться вперёд, то вспомни, как мелькает всё за окнами. Ты прекрасно знаешь, как должно выглядеть всё вокруг, когда совершаешь какой-то манёвр. Тебе просто нужно подумать об этом и представить, как ты поднимаешь аппарат, как посылаешь вперёд, как поворачиваешь. Ты должен на это время стать птицей.

— А для чего же тогда подлокотники? — ошеломленно спросил Павл.

— Под пальцами левой руки четыре основных конфигурации кабины. Ты можешь менять их в любое время. При этом кабина и внутри будет выглядеть точно также, как в обычном мультикаре. Большой палец обеспечивает полную невидимость аппарата. Но ты, когда выйдешь наружу, будешь видимым. Будь готов к этому.

— А правая?

— Здесь расположены сенсоры усиления маневра. Мысль иногда склонна к логическому осмыслению, преодолению страха или еще к чему-то, что может замедлить движение в ответственный момент. Тогда нужно одновременно с мыслью просто нажать одну из этих шершавых подушечек в углублениях. Большой палец — поворот влево, мизинец — поворот вправо, средний — движение вперёд. Указательный и безымянный вместе с большим и мизинцем обеспечивают различные манёвры, нырки, уклоны. Да что я тебе рассказываю. Представь, что это обычный джойстик для управляемой детской модели. Только ты находишься не снаружи, а внутри.

— Кажется, я понял, — неуверенно пробормотал Павл. — Нужно попробовать. А что, если я...

— Разбить его невозможно, — спокойно сказал Советник. — Об этом не беспокойся. И вот ещё что. Не старайся особо экспериментировать с последовательностью включения сенсоров. Ты можешь вызвать совершенно неожиданные эффекты. Дело в том, что этот аппарат способен защищаться, прокладывать путь в труднопроходимых зарослях, под водой, ну и много ещё чего. Тебе это знать пока рано.

— Ладно, босс, — вздохнул Павл. — А как я выберусь отсюда?

— Ну, это просто, — улыбнулся Дан. — Сейчас открою.

Он поднял голову вверх, и стеклянная крыша бесшумно раздвинулась.

Павл поудобнее устроился в кресле и взглянул на Советника.

— Ну что, я полетел?

— Давай, сынок. Удачи! И не забывай звонить мне, если что не так.

Он вышел из кабины. Павл поднял голову, посмотрел на небо и представил, как подымается вверх. Машина подпрыгнула и вылетела из ангара. От неожиданности Павл схватился за подлокотник, пытаясь представить, что нужно повернуть. Аппарат мгновенно подчинился, но стал падать.

— Эй! — закричал Павл. — Ты куда? Ну-ка, вверх!

Постепенно он понял, как именно нужно подавать команды движения и успокоился. Управление, действительно, оказалось несложным. Единственное, что ему не нравилось, это то, что невозможно было отвлечься от полета. Как только он начинал думать о Рисе, высота полёта тут же менялась, и Павлу приходилось её выравнивать.

— Наверняка, в таком аппарате должно быть предусмотрено что-то вроде автопилота, — подумал он. — Надо будет спросить у Дана. Хотя, скорей всего, ему просто нужно научиться одновременно думать о разных задачах

Стены кабины оказались изнутри абсолютно прозрачными, что вызывало определённый дискомфорт. Выходило, что Павл просто летел в кресле над землёй, судорожно вцепившись в подлокотники. Потрогав сенсоры под пальцами левой руки, он нажал мизинцем на крайний. Кабина тут же приобрела обычный вид, правда, совершенно ему незнакомый, но всё же гораздо более привычный. Остальные сенсоры поочередно продемонстрировали различные типы кабин, один из которых напомнил ему кузнечика Рисы, и Павл решил остановиться на нём.

Он посадил машину за два квартала от дома на общественную стоянку и долго осматривался, прежде, чем выйти наружу. Но в этот полуденный час улица практически была пуста, а редкие прохожие не обращали никакого внимания на приземлившийся мультикар. Наконец, Павл решился и, натянув шлем, покинул кабину. Отойдя на несколько шагов, он оглянулся. На площадке стояли еще три машины и аппарат Павла ничем особенным среди них не выделялся. Разве что цвет кузова, в отличие от ярких соседей, оказался грязновато-синим, с узкой желтой полосой вдоль корпуса.

— Надо будет подобрать другой, — решил Павл и, повернувшись, зашагал в сторону дома.

Уже за квартал он перешел на другую сторону улицы и остановился напротив ворот. Калитка всё ещё оставалась открытой. Лиски нигде не было видно. Посмотрев по сторонам, Павл пересёк дорогу, подошел к воротам и, не дотрагиваясь до калитки, заглянул во двор. Во дворе царила безмятежная тишина.

— Где же Лиска? Неужели убили?

Чуть слышное повизгивание донеслось из кустов. Павл наклонился и раздвинув ветви, обнаружил под ними собачку.

— Малы-ыш, — Он вытащил дрожащее тельце и прижал к груди. — Живая! Умничка моя. Это я, не бойся.

Лиска в избытке чувств торопливо лизала шершавым язычком его щеки, нос, губы.

— Ну, ну, — засмеялся Павл. — Всё! Уже всё. Я с тобой и никому тебя не отдам. Как ты думаешь, там есть кто-нибудь чужой?

При слове «чужой» она вздрогнула и повернула голову к воротам, собираясь гавкнуть.

— Тихо! — Павл испуганно обхватил её мордочку. — Ты что? Нам нужно незаметно войти.

Он приподнялся на цыпочки и заглянул в сад дяди Андрона. Там никого не было. Зная, что Андрон никогда не закрывает калитку, Павл осторожно толкнул её, вошел в сад и опустил Лиску на землю.

— Иди вперёд.

Лиска побежала вдоль изгороди, оглядываясь на Павла. Он поспешил следом, стараясь не шуметь. Но газон дяди Андрона был покрыт мягкой пушистой травой, и шагов не было слышно.

Лазейка, через которую он еще не так давно проникал в свой сад, была хорошо видна в стене кустов. Дядя Андрон аккуратно обрезал поломанные ветви, собрал листья и теперь, чтобы пролезть в неё, не нужно было извиваться ужом, превращая одежду в лохмотья. Тем не менее, проход оставался совсем небольшим.

— Если я буду раздвигать кусты, меня могут заметить, — подумал Павл. — Правда, это в том случае, если они где-то рядом, например, в сарае.

Он приподнялся и посмотрел в сторону сарая. Видно было, что замок висит на месте.

— Не могут же они запереть себя снаружи?

Словно услышав его вопрос, Лиска протиснулась между ветвями и, опустив к земле нос, побежала вдоль изгороди. Павл, затаив дыхание, наблюдал за ней. Собачка приблизилась к сараю, покрутилась у двери и, не проявляя никаких признаков беспокойства, вернулась обратно.

Павл облегченно вздохнул. Если в доме и был кто-то, то оттуда увидеть место, где они прятались, было невозможно. Скорее всего, охотники ждали его на террасе. В этом случае можно было рискнуть. Он осторожно раздвинул ветви, стараясь не зацепиться за колючки, и шагнул в свой сад. Лиска, принюхиваясь, кралась за ним. Павл наклонился и взял её на руки. Яркая шерстка собачки была слишком заметна в зелёной траве.

Плиту засыпали упавшие листья и увидеть её со стороны было практически невозможно. Павл положил на неё руку и стал запоминать светящиеся цифры. Оказалось, что их было не шестнадцать, а четырнадцать. Сначала он пожалел, что не захватил с собой бумагу и карандаш, но потом с удивлением обнаружил, что число загорается в его мозгу так же, как и на плите, стоило только подумать о нём. Убедившись, что забыть его невозможно, Павл аккуратно присыпал листьями плиту, стараясь, чтобы это выглядело естественно, потом подхватил Лиску и тем же путём выбрался на улицу. Уже в мультикаре он вспомнил, что нужно позвонить Дану и поспешно набрал его номер.

— Отправляйся ко мне домой, — сказал Советник, выслушав его радостное сообщение. — Я сейчас приеду.

* * *

Пока у них ничего не выходило. Дан считал, что если для Павла оставлено послание, то логично попробовать найти его следы в Сети. Они так и поступили, просто отправив в поиск найденное число. Поисковик повёл себя странно. Вместо стандартного ответа, что сведения отсутствуют, он предложил ввести имя лица, которому доступна данная информация. А это было уже что-то. Сначала Павл предположил, что это его мать. После отрицательного ответа они попробовали использовать имена Павла и его отца, но результат был прежним. Перестановка имён, фамилий и отчеств ничего не дала.

Вдруг Павла осенило.

— Дан, по-моему, Вы говорили, что подобными кодами владели немногие представители той цивилизации. Но ведь моя мать была тогда ещё девчонкой. Может быть, речь идёт об её отце? То есть, о моём дедушке, которого я, правда, не знаю.

Советник задумчиво посмотрел на него.

— А знаешь, скорее всего, ты прав. И думаю, что смогу узнать его имя. Просто попытаюсь по своим каналам разыскать родителей Ивы-Луизы Гао Линь. Подожди, я скоро вернусь.

Он появился через несколько минут, оживленно потирая руки.

— Нам повезло. Отец твоей матери еще жив и теперь мы знаем его имя. Это Натвей Когар. Ему сейчас около двухсот лет. А вот бабушка твоя давно умерла. Она, как и ты, была рождена от смешанного брака и, между прочим, наполовину китаянка.

— У меня есть дедушка в другом времени? — пораженно переспросил Павл. — Это просто невероятно. Надеюсь, я когда-нибудь смогу с ним встретиться?

— Сначала давай введем его имя в поисковик, — предложил Дан. — Ещё неизвестно, что из этого получится.

После нескольких секунд томительного ожидания на экране появился адрес: Первый Западный переулок, дом 3, кв. 6.

— Что это? — шепотом спросил Павл. — Какой-то адрес. А чей?

— Вот это тебе и предстоит выяснить. Думаю, что именно там и находится то, что мы ищем. Ну-ка, открой карту города.

— Пятнадцатый сектор, — сказал Павл. Недалеко от порта. Это старый район. Ну, что, я лечу?

— Только осторожно. Обычно такие места находятся в самых неприметных местах, где редко появляются посторонние люди. Поэтому твой визит может вызвать ненужный интерес.

— У меня же есть шлем, — возразил Павл. — Если что, я просто не буду его снимать.

— Ах да, я и забыл, — кивнул Советник. — Ну, давай. И, если что, сразу выходи на связь.

Оставив мультикар на общественной стоянке, Павл прошел три квартала до Первого Западного переулка и взглянул на номер углового дома. Здание, которое его интересовало, стояло на противоположной стороне переулка. Это была старая бетонная высотка, перед которой расположился маленький дворик с поникшими ивами и двумя скамейками рядом с чахлой клумбой.

Дверь в подъезд была открыта. Павл вошел в чистенький холл и огляделся, надеясь найти список квартир. Не найдя ничего похожего, он заглянул в коридорчик слева от лифта. В маленьком тупичке за поворотом обнаружилась дверь с номером один. Всего на этаже квартир было шесть и, следовательно, та, которую он искал, скорее всего, находилась в таком же коридорчике с противоположной стороны холла.

Павл прошел в соседний коридор и остановился перед дверью, стилизованной, по моде прошлого века, под дерево. Справа от неё, вместо стандартной сенсорной панели, расположился пульт с рядами кнопок. Помедлив, Павл набрал теперь уже хорошо знакомый ему код. Услышав тихий щелчок, он оглянулся и, облизнув губы, с отчаянно бьющимся сердцем толкнул дверь и шагнул через порог.

У него вдруг закружилась голова. Комната поплыла вбок и он, чтобы не упасть, схватился за косяк. Ощущение было знакомым, и Павл быстро взял себя в руки. Деревянные бревенчатые стены привели его в лёгкое замешательство. Вдоль стен стояли длинные деревянные скамейки. Посередине комнаты красовался такой же деревянный стол. На столе стоял керамический сосуд, от которого шел вкусный запах. Полотенце прикрывало крупно нарезанный хлеб.

Снаружи донёсся тоскливый протяжный звук. Павл отскочил к стене и, слегка отодвинув легкую занавеску, выглянул в окно. Ни клумб, ни поникших ив он не увидел. По вытоптанному двору бродили куры. У изгороди, на небольшой скамеечке спиной к Павлу сидел седой мужчина в полотняной рубахе и таких же штанах, а перед ним — Павл не поверил глазам — стояла настоящая корова. До сих пор ему доводилось видеть коров только в фильмах и поэтому он смотрел на неё, открыв рот.

— Наверно, молоко добывает, — подумал Павл. — Интересно, где у неё молоко? Неужели в животе? Надо будет посмотреть.

Оглядев комнату, он заметил за занавеской ещё одну дверь, видимо, ведущую во двор. Павл подошел к ней, снял шлем и, поколебавшись, вышел на крыльцо. Корова повернула в его сторону голову и снова замычала. Мужчина обернулся и вскочил со скамейки, едва не перевернув ведро с молоком. В дальнем углу двора хрипло залаяла собака.

Натянуто улыбаясь, Павл спустился с крыльца и подошел к мужчине. Тот изумлённо смотрел на него. Потом что-то изменилось в его лице и он, тоже улыбнувшись, приложил руку к груди и слегка поклонился. Павл повторил его движение. Незнакомец что-то гортанно проговорил, показывая на дом. Павл оглянулся и беспомощно пожал плечами.

— К сожалению, я не понимаю вас. Мне нужен Натвей Когар.

И, увидев отразившееся на бородатом лице удивление, повторил:

— Когар! Натвей Когар!

Хозяин еще раз поклонился.

— Приветствую тебя, незнакомец! Так ты оттуда?

Пришла очередь удивиться Павлу.

— Вы знаете наш язык?

Но тут же он заметил, что старик не открывал рта.

— Нет, я разговариваю с тобой по-другому, — улыбнулся тот. — Здесь давно никого не было с той стороны. Раз ты вошел, значит, у тебя есть на это право. Откуда ты знаешь Натвея Когара?

— Это мой дед, — объяснил Павл. — Правда, я никогда не видел его, да и узнал о нём совершенно случайно. Но, тем не менее, это так. Значит, он здесь? Его можно найти?

— Кажется, я понял, — задумчиво сказал старик. — Я что-то слышал о том, что у Натвея была дочь на той стороне от местной жительницы. Видимо, ты её сын.

— Да, — кивнул Павл. — Она, к сожалению, умерла, когда я родился. Но мать успела сказать отцу, чтобы я искал Бессмертных, если мне когда-нибудь понадобится помощь. Поэтому я здесь.

— Я ничего не знаю о твоём отце, — покачал головой хозяин. — Мы никогда не поддерживаем связи с теми, кто ушел к вам. Это очень опасно. Поэтому я был так удивлен при твоём появлении. Хорошо, что ты назвал имя Натвея Когара, иначе мне пришлось бы уничтожить тебя.

— Ничего себе, — хмыкнул Павл. — То есть, вы вроде стража на этом входе?

— Ну да. И ты первый пришелец с тех пор, как я принял этот пост от Натвея Когара.

Павл насторожился.

— Что вы хотите этим сказать? А где мой дед?

— Увы, — развел руками старик. — Он ушел десять лет назад.

— Что значит, ушел, — удивился Павл. — Куда ушел?

— Туда, откуда пришел, — вздохнул хозяин. — Во всяком случае, его больше нет.

— Подождите, — возразил Павл. — Но я получил сведения из Совета.

Старик неожиданно поклонился, как показалось Павлу, какому-то облаку и благоговейно перекрестился.

Потом он снова повернулся к Павлу.

— Ты связан с Высшим Советом? Да будет с ним вечная Слава. Почему же ты не сказал этого раньше? Да, Совет знает и видит всё. Но он далеко. И что для него жизнь одного человека в миллионах миров? Видимо, туда просто еще не дошли сведения.

Он вдруг спохватился и жестом пригласил Павла к скамейке, стоящей под тенистым деревом.

— Прости, что я завел с тобой разговор и даже не представился. Моё имя Гаарон Магриб. Прошу тебя, садись в тень. Сейчас я принесу фрукты.

Павл назвал своё имя и, кивком поблагодарив хозяина, в полной растерянности присел на скамейку. Теперь, когда надежды на помощь деда так неожиданно улетучились, надо было сообразить, что делать дальше. Сначала он хотел связаться с Даном, но вспомнил, что находится в другом времени, и вздохнул. Видимо, принимать решения нужно было самому.

Гаарон поставил на скамейку поднос с фруктами и кувшин вина.

— Отведай наших нехитрых даров, Павл. Хотя, может быть, ты хочешь поесть?

Павл вспомнил вкусный запах в комнате и невольно сглотнул слюну.

Старик улыбнулся.

— В таком случае, прошу разделить со мной скромный обед. Прости, у меня нет женщины, и я не готовил чего-то особенного.

— Нет-нет, что Вы, — поспешно сказал Павл. — Может быть, в другой раз. Я очень спешу. Как вы понимаете, я не появился бы здесь из праздного любопытства.

— Я слушаю тебя. — Гаарон огладил бороду. — Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Скажите, далеко ли отсюда море?

— Море? Признаться, ты меня удивил. Да, здесь есть море. И не так уж далеко. Но, если идти пешком, понадобится несколько дней.

— А что, транспорта у вас никакого нет?

— Прости, но я не понимаю тебя. Что означает это слово?

Павл, как смог, объяснил.

— Ах, вот что, — Гаарон кивнул. — Я увидел образ, который был у тебя в голове. Нет, у нас ничего подобного ты не найдешь.

— Но как же вы добираетесь куда либо? — в свою очередь удивился Павл. — Неужели ходите пешком?

— Конечно, нет, — спокойно сказал старик. — Зачем мне какой-то транспорт, если я просто могу туда долететь?

— Как это долететь? — изумился Павл. — По воздуху?

Вместо ответа старик вдруг поднялся и повис над скамейкой. Потом опустил ноги и, приняв горизонтальное положение, внезапно исчез. Через мгновение Павл увидел его довольно далеко за изгородью. Он помахал рукой и, как ни в чём не бывало, снова оказался на скамейке.

Павл ошарашенно смотрел на него.

— Вообще-то, это просто, — засмеялся Гаарон. — Если захочешь, тоже сможешь это делать. Ну, конечно, не сразу.

— Ничего себе, — наконец смог вымолвить Павл. — Да мне никогда этому не научиться. У вас, видимо, другой организм?

— У всех одинаковый организм, — засмеялся старик. — Просто ты не умеешь видеть.

— Видеть что? — не сдавался Павл.

— Волны, — развел руками Гаарон. — Видишь ли ты вокруг себя волны?

— Нет, — пробормотал Павл. — Я вижу вас, двор, корову... Но никаких волн я не вижу.

— Корову тоже окружают волны. И, если знать, как ими управлять, то вполне можно поднять корову и перенести, например, на пастбище.

Он поднял руки и, проделал несколько сложных движений. Корова отделилась от земли и тревожно замычала.

— Ну вот, — сказал Гаарон, опуская животное обратно и заметно отдуваясь. — На пастбище ей рано. Однако ты не сказал, что тебе нужно там, на море?

Павл, открыв рот, смотрел то на него, то на корову и восхищенно крутил головой.

— Да вы просто волшебник, Гаарон. Это же, как в сказках. Вам бы в цирке фокусы показывать.

Старик пренебрежительно махнул рукой и повторил вопрос.

— Там, на берегу моря, есть очень богатая вилла. Её хозяина зовут Пламен. Вы знаете что-нибудь о нём?

— Слыхал, — кивнул Гаарон. — Это очень нехороший человек. Вот он как раз из тех, кого ты назвал Бессмертными. Но я ничего не могу рассказать о них. Их города окружены завесой, сквозь которую ничего не видно. Время от времени наши люди бесследно исчезают там, и мы не в силах помочь им. Ходят слухи, что эти твари умеют становиться невидимыми и крадут наших детей, чтобы переселиться в их тела и тем продлить свою молодость.

— Увы, это правда, — вздохнул Павл. — Пожалуй, я расскажу вам мою историю, чтобы вы поняли, почему я здесь.

Гаарон слушал молча, лишь изредка воздевая руки в знак негодования.

— Его жена хочет отомстить мне, — сказал Павл. — И поэтому украла мою девушку, чтобы выманить меня. Сейчас мне нужно хотя бы убедиться, что она жива и с ней всё в порядке.

Он помолчал.

— Я, конечно, не корова, но, может быть, вы смогли бы отнести меня туда? Там, на берегу, есть приметные скалы, и тропинка ведёт сквозь лес прямо к вилле. В том месте существует ещё один вход в наше время, о котором вы, видимо, не знаете. Эх, если бы у меня было оружие.

Павл с надеждой посмотрел на старика.

— У вас есть какое-нибудь оружие?

— Нет, — виновато сказал тот, разводя руками. — Дело в том, что нам не нужно оружие.

Он развел руки в стороны, потом с силой свел их вместе, будто собирая что-то из воздуха. При этом он не отводил взгляда от ладоней и что-то шептал. И вдруг Павлу показалось, что в руках старика вспыхнуло солнце.

Старик посмотрел на Павла.

— Видишь вон тот большой камень в поле?

Павл кивнул.

— Я давно хотел его убрать. Теперь как раз подходящий случай.

Гаарон размахнулся и метнул сияющий шар в камень. Ослепительная вспышка заставила Павла зажмуриться и прикрыться рукой. Раздался оглушительный треск и, когда Павл вновь открыл глаза, камня уже не было видно. Над полем висело облачко пыли.

— Теперь ты видишь? Зачем мне оружие?

— Впечатляет! — ошеломленно сказал Павл. — Действительно, то, что есть у наших военных, по сравнению с этим — игрушки.

— Я не могу никуда отнести тебя, — сказал старик. — Не потому, что у меня не хватит сил, а потому, что не имею права уйти отсюда.

И, заметив искру огорчения в глазах Павла, добавил:

— Как я понял, тебе нужно просто посмотреть, та ли это местность и, если получится, увидеть свою подружку, не так ли? Выкрасть её ты всё равно не сможешь.

— Как сказать? — вздохнул Павл. — Честно говоря, увидев ваши возможности, я подумал, что смогу с вашей помощью вытащить её оттуда.

— Хорошо, я помогу тебе, — сказал Гаарон. — Но мы останемся здесь и в то же время будем там и попытаемся найти твою девушку. Думаю, что много времени это не займет.

Павл с недоумением посмотрел на него.

— Как это? Здесь и там?

— Ты сам рассказывал, что Пламен умеет переносить людей из одного тела в другое. Вот и мы оставим свои тела здесь, а сами будем там.

Он улыбнулся.

— Так ты согласен?

— Конечно, — торопливо кивнул Павл. — Я ничего не понял, но согласен на всё, что поможет вернуть Рису.

— Тогда не будем терять времени. Пошли в дом.

Гаарон отодвинул широкий занавес, на который Павл раньше не обратил внимания. Занавес разделил комнату на две части. За ней обнаружилась широкая лежанка, по которой были небрежно раскиданы подушки.

— Когда-то у меня была жена, — сказал он, перехватив взгляд Павла. — Увы, она тоже ушла.

Он показал на лежанку.

— Ложись на спину и постарайся успокоиться.

Павл послушно улегся на цветастое покрывало. Старик положил руку на его лоб и покачал головой.

— Ты полон мусора. Я удивляюсь тому, что твои мысли ещё способны находить друг друга в этой каше. Прости, но мне придется удалить всё лишнее.

Павл хотел возразить, что у него нет лишних мыслей, но не успел. Ему вдруг показалось, что в голове закружилась метель. Он закрыл глаза и ощутил внутри себя приятную звенящую пустоту и необыкновенную легкость.

— Так гораздо лучше, — удовлетворенно сказал Гаарон. — Ты готов. Посмотри, видишь ли ты теперь вокруг себя волны?

Павл открыл глаза. Всё вокруг него было пронизано светящимися прозрачными нитями. Больше всего их было вокруг фигуры старика. Казалось, что он находился в светящемся коконе. Павл поднял руку. Светящиеся нити потянулись за его пальцами, уходя куда-то в бесконечность.

— Постарайся расслабиться, — посоветовал Гаарон.

Павл удивленно заметил, что не слышит, а видит его голос, волнами расходящийся из головы. Он положил руки вдоль туловища и снова закрыл глаза.

— Представь, что ты спишь. — Мягкий голос обволакивал его, покачивая в светящемся гамаке. — Но не спи. Просто ты не можешь поднять даже руку. Она очень тяжела для тебя. Тебе нужно подняться. Очень нужно подняться. Так оставь это тяжелое тело на лежанке... Выйди из него... Ты легок, как солнечный луч...

Внезапно Павл ощутил, что, действительно, поднялся под потолок. Внизу, на покрывале, лежало его собственное тело, из которого поднимался пучок светящихся нитей, поддерживая его в воздухе. Тело старика лежало рядом.

— Отлично! — прошелестел где-то Гаарон. — Ты неплохой ученик. Видно, что-то перешло к тебе от деда.

Павл оглянулся, но увидел только светящееся облако, от которого тоже уходили вниз, к телу Гаарона, нити.

— Я приму привычный для тебя облик, — сказало облако, меняя форму и превращаясь в почти прозрачную копию старика. — Ты тоже можешь это сделать. Представь себя как бы в зеркале.

После нескольких попыток Павл сдался.

— Ладно, оставь это. — Призрак Гаарона проплыл мимо него к стене. — Я вижу тебя, этого достаточно. Теперь следуй за мной.

Он мягко вошел в стену и исчез. Павл покрутился перед стеной, потом представил, что её нет, и выплыл во двор.

— Дай мне руку, — приказал Гаарон. — Иначе мы потеряем друг друга.

Павл беспомощно наблюдал, как от него в сторону Гаарона вытянулся светящийся отросток. Призрак вобрал его в себя и Павл ощутил что-то вроде зудящего прикосновения.

Что было потом, Павл представлял плохо. Что-то сверкнуло и пронеслось мимо, и в следующий момент он увидел море.

— Мы на месте, — сказал призрак, отделяясь от него. — Показывай, где эта вилла.

— Вон там я вижу скалы, — обрадовался Павл. — А за ними лес.

Подлетев к скалам, он двинулся вдоль берега и вскоре увидел знакомую тропинку.

— Нам туда.

Проскользнув между деревьями, они вылетели на солнечную поляну, но никакой виллы на ней не обнаружили. Вместо неё над поляной переливался едва заметный радужный купол.

— Не видно, — с отчаянием сказал Павл. — Они же всё накрывают силовым полем. Сквозь него не пройти. Эх, если бы у меня было тело...

— И что тогда? — хмыкнул призрак. — Ты бы постучался и попросился войти?

— Нет. Мне не нужно стучаться. Мне достаточно просто появиться, и Вела тут же сняла бы поле.

— Ну, хорошо, — возразил Гаарон. — Ты вошел, она тут же закрыла поле. Каковы твои дальнейшие действия?

— Да, ты прав, — сказал Павл. — Так я не помогу ей, и попадусь сам. Но что же делать? Как мне выяснить, жива Риса или нет?

— Постой, — вдруг остановил его призрак. — Мне кажется, что в лесу кто-то есть.

Павл нырнул в чащу. По тропинке, в сторону виллы, гуськом шла группа людей в пятнистых костюмах.

Он вернулся на поляну.

— Это охотники. Наверняка искали меня. Кажется, у нас всё же есть шанс заглянуть на виллу.

Группа подошла к куполу. Один из охотников достал небольшой аппарат и что-то сказал в него. Через несколько мгновений пленка исчезла.

— Риса?! — растерянно сказал Павл, разглядев женщину, сидящую в шезлонге. — Это же Риса!

И он, забыв о своей новой сущности, нырнул вниз, к бассейну, чтобы схватить её и тащить без оглядки, все равно куда.

Но его остановил голос Велы.

— Я вижу, вы опять явились сюда с пустыми руками?

Охотники принялись что-то объяснять, но Риса вскочила с шезлонга и голосом Велы визгливо закричала:

— Мне неинтересны ваши объяснения. Я вынуждена сидеть в этом идиотском теле и ждать, пока вы соизволите поймать этого негодяя! Я хочу, чтобы он немедленно, слышите, немедленно оказался здесь! Сейчас же отправляйтесь обратно и без него не вздумайте возвращаться. Мне всё равно, как вы его найдёте. Если сегодня до вечера его здесь не будет, то можете попрощаться со своими мерзкими шкурами.

В следующее мгновение вилла исчезла, и над поляной снова возник радужный купол.

— Это не Риса! — закричал Павл. — Слушайте, Гаарон, это же не она! Вела просто украла её тело.

Но ему никто не ответил. Призрак исчез. Несколько секунд Павл изумлённо осматривал поляну, потом метнулся в лес, но Гаарона нигде не было. Павл впервые запаниковал. Мало того, что он не знал, как вернуться обратно, но у него, к тому же, не было тела.

— Наверно старик бросил меня здесь? — в отчаянии подумал он. — Видимо, не поверил ни одному моему слову. И что мне теперь делать?

Словно в ответ на его мысли из-за купола вылетел призрак.

— Я нашел твою бывшую хозяйку, — сказал он, не обращая внимания на состояние Павла. — Её тело лежит в маленькой комнате с другой стороны дома. Прости, что оставил тебя, но, согласись, это был удобный повод, чтобы осмотреть дом. Кстати, если в этом теле и есть человек, то он выключен.

— Как это «выключен»? — не понял Павл. — Она спит? И что это за тело?

— Красивая молодая женщина со светлыми волосами. У неё довольно большая грудь и крепкие бёдра. Она не спит. Просто выключена. Что ты ещё хочешь узнать?

Павл в отчаянии метнулся в одну, в другую сторону.

— Это Вела! Она лежит в комнате, которую приготовила для меня. А внутри неё, конечно, Риса. Вела поменялась с ней, чтобы выманить меня. Бедная девочка! Если мы ничего не предпримем, то её ожидает страшная участь.

— И что ты теперь думаешь делать? — спросил Гаарон.

— Летим обратно! — решительно сказал Павл. — У меня теперь только один путь. Давай скорей руку.

— Хорошо,— согласился призрак. — Летим.

Павл вдруг ощутил себя лежащим на широкой лежанке. В голове слегка шумело. Он поднял необычно тяжелую руку и потрогал лоб. Пальцы ощутили испарину. Вдруг он вспомнил всё, что с ним только что произошло, и рывком сел.

— А где же старик?

Лежанка рядом с ним была пуста. Павл поднялся и, пошатываясь, вышел во двор. Гаарон снова сидел на скамеечке и что-то делал с коровой.

— Слушайте, а где у неё молоко? — неожиданно для себя вдруг спросил Павл. — В животе?

Старик обернулся и, демонстрируя великолепные зубы, с удовольствием захохотал.

— Ты что, никогда не видел корову? Молоко вот здесь.

Он ласково похлопал ладонью по огромному вымени.

— Видишь, внизу соски? Я перебираю их пальцами и выдавливаю молоко в ведро. Хочешь попробовать?

— Нет, что вы, — засмеялся Павл. — Я вышел, чтобы попрощаться. Скажите, а если я вернусь не один, вы нас впустите сюда?

— Ну, если это будет твой друг... Я должен посмотреть на него.

— Это не друг, — сказал Павл. — Это её отец.

Он уже хотел попрощаться, но один нерешённый вопрос мучил его.

— Скажите, Гаарон, что за знак вы сделали, когда я сказал о Совете?

— Знак? — удивился старик. — Я не делал никаких знаков. Я просто перекрестился. При упоминании Высочайшего Совета положено креститься.

— Но что это означает? — не сдавался Павл.

— Великий Совет, да будут вечны его дни, расположен в созвездии, где звёзды образуют знак креста, — с благоговением поклонился Гаарон. — В знак этого мы всегда осеняем себя крестным знамением.

Он сурово посмотрел на Павла.

— Мне показалось, будто ты сказал, что получил сведения от Совета. Но тогда как же ты можешь не знать этого?

— Ну, я не сам, — смешался Павл. — Я попросил, и для меня узнали...

— Мне кажется, что тебе пора, — сухо сказал старик. — И в следующий раз не забудь предупредить меня о своём приходе. Если снова появишься неожиданно, я могу встретить тебя по-другому. Прощай!

— До свидания, — пробормотал Павл.

Повернувшись, он шагнул в комнату и уже не мог видеть, что во дворе внезапно появились еще трое бородатых мужчин в таких же холщовых одеждах, внимательно глядевших ему вслед. 

ГЛАВА 8

— Я знаю, что законы должности не дают вам права вмешиваться, Дан, — упрямо сказал Павл, закончив рассказ и глядя в спину Советника, внимательно разглядывающего что-то за окном. — Но вы должны мне помочь спасти вашу дочь. Я нашел Рису, и убедился, что она еще жива. У нас осталось совсем мало времени. Если сегодня мы ничего не предпримем, завтра эта старуха может в припадке ярости уничтожить её. В одиночку я не сделаю ничего. Давайте сейчас же отправимся к Гаарону Магрибу и вместе попытаемся что-то сделать. Наверняка у вас есть оружие, о котором еще никто на Земле не знает. Я попробую на время снять защиту, и тогда мы просто уничтожим эту виллу.

Советник отвернулся от окна и с грустной усмешкой оглядел Павла.

— Не делай из меня монстра, сынок. Ты думаешь, что я не люблю свою дочь? Или что я не отдам свою жизнь ради неё? Пока ты так горячо предлагал план действий, я думал.

Он пододвинул к столу кресло и сел, наклонившись к Павлу.

— Как бы ты этого ни желал, тем входом мы воспользоваться не можем. Магриб, может быть, хороший человек, даже наверняка хороший, но по долгу службы он обязан докладывать обо всех, кто появился на той стороне. А уж если мы сообща начнём какие-то, чуть ли не военные действия, то беды не миновать. Нет, мы должны действовать тихо и незаметно.

— Мы? Дан, вы сказали «мы»? — обрадовано переспросил Павл. — Значит, вы пойдёте со мной?

— Конечно, сынок, — кивнул Советник. — Я просто не думал, что дело настолько серьёзно. Но теперь, когда ты всё рассказал, я знаю, как мы будем действовать. Для начала ты должен показать, где находятся эти скалы.

Павл оторопел.

— Вы собираетесь пройти этим путём? Но почему сразу...

— Я должен был убедиться, что Рис там и, что она жива. Сам я это проверить не мог. Ты сделал всё гораздо лучше.

— Но как мы проникнем туда? Там ведь нет никакого входа. Нельзя же ждать, когда появятся охотники.

— Об этом не беспокойся. Я думаю, мы сумеем пройти. Всё-таки я не совсем обычный житель Земли.

— Так у вас есть какой-то прибор? — изумился Павл. — И вы не дали его мне, а заставили искать другой вход?

— Ну, дело не в приборе. Даже если бы он был, я не имел права доверить его тебе. Если бы такой прибор попал в чужие руки, это могло бы привести к мировой катастрофе.

— Ну, да, — проворчал Павл.— Конечно, мне нельзя доверять ничего. Но, тем не менее, именно я нашел Рису.

— Ты нашел, потому что знал, где искать, — возразил Советник. — Давай не будем спорить. Сейчас мы сделаем вот что. Ты поднимешь мультикар в мой ангар. Только сделай его невидимым, я тебе показывал. Крыша будет открыта. Потом вернёшься сюда. А я тем временем подготовлю всё, что нужно.

Павл хлопнул ладонями по столу и поднялся.

— Ладно, я пошел. Только мне, скорей всего, понадобится пояс-комбинезон. Этой нимфоманке он очень понравился, а тот, что дарила Риса, остался дома.

— Хорошо, я захвачу, — согласился Дан. — Давай, я тебя жду.

Забравшись в мультикар, Павл хотел было сразу взлететь на крышу, но тут ему пришло в голову, что исчезновение машины на общественной стоянке может вызвать шок у тех, кто это увидит.

— Надо отлететь куда-нибудь подальше от глаз, — решил он. — Там сделать аппарат невидимым и вернуться.

И тут его посетила неожиданная мысль.

Подняв машину, он развернул её и понёсся в сторону дома.

Улица выглядела такой же пустынной и ленивой, как и несколько часов назад. В дневную жару жители старались не выходить на улицу без особых причин. Натянув шлем, Павл вылез из кабины и, подойдя к воротам своего дома, шепотом позвал Лиску. Чуть слышное повизгивание тут же раздалось в ответ. Павл подхватил собачку и, прижав её к груди, быстро вернулся к мультикару. Подняв машину над парком, он сделал небольшой крюк в сторону полей и, убедившись, что никто вокруг не может его увидеть, нажал большим пальцем левой руки на кнопку в подлокотнике кресла. Мгновенное исчезновение опоры под собой вызвало у него легкий приступ тошноты, но Павл постарался справиться с собой и, выровняв машину, направил её к центру города.

Крыша тетраэдра, действительно, была предусмотрительно раздвинута. Павл аккуратно посадил мультикар в ангар и, приказав Лиске ждать, направился к Дану, но Советник внезапно возник перед ним.

— Я уже здесь. Вот твой комбинезон. Переодевайся и поспешим.

Павл с удивлением оглядел его струящийся наряд.

— Вы одеты только в энергию, Дан? А где же ваш прибор? И оружие?

— Можешь считать, что я в нём, — отмахнулся Советник. — Потом расскажу.

Он уселся в кресло и привычно положил руки на подлокотники, но вдруг резко обернулся.

— А это ещё что такое?

— Моя собака, — сказал Павл, застегивая пояс комбинезона и делая его непрозрачным. — Это Лиска.

— А ты уверен, что нам стоит её брать? — нахмурился Советник. — С ней нас могут обнаружить гораздо быстрей.

— Она уже несколько раз спасала меня, — возразил Павл. — Я думаю, что она может почуять что-то опасное гораздо раньше нас и предупредить. И потом, я возьму её под защиту шлема-невидимки.

Дан пожал плечами.

— Ну, смотри. Тебе виднее. Давай, взлетай. Только включи сразу режим невидимости.

Павл кивнул и, подняв аппарат над крышей, мысленно выбрал направление, одновременно прижав клавишу ускорителя. Советник одобрительно наблюдал за его действиями.

— Вижу, освоился. Молодец!

— Вон эти скалы, — сказал Павл, показывая на изгиб ручья. — Там есть место, где можно приземлиться.

— Давай, — кивнул Дан. — Когда сядешь, надень шлем и...

Он посмотрел на Лиску.

— Не забудь про собаку.

— Конечно, — пробормотал Павл, пытаясь как можно аккуратней опустить невидимый аппарат на полоску травы. — Как же я могу про неё забыть?

Натянув шлем, он подхватил Лиску и выбрался наружу. Советника рядом не было.

— Дан, вы где? — прошептал он.

— Не шуми! — раздалось у него в голове. — Не надо говорить губами. Я же вижу, что ты можешь слышать мысли. Иди вперёд, я за тобой.

Павл послушно повернулся и шагнул в сторону тропинки, ведущей наверх.

— Что ты делаешь? — проворчал откуда-то Советник. — Перестань прикидываться, что не умеешь пользоваться полем. По-моему, это гораздо эффективнее.

Неожиданно до Павла дошло, что Дан имел в виду. Он вспомнил Гаарона и попытался успокоиться. Как ни странно, это ему удалось довольно быстро. Мир вокруг него внезапно покрылся уже знакомой разноцветной паутиной прозрачных нитей. Он попытался ухватиться за одну из них и подтянуться. Попытка удалась. Павл вдруг оказался высоко над землей.

— Не дёргайся, — спокойно посоветовал Дан. — Ты делаешь всё правильно. Будь спокойнее. Представь, куда хочешь двигаться, и без резких усилий перемещайся в этом направлении.

Павл посмотрел в сторону леса и, выбрав одно из деревьев, протянул руку. Результат был ошеломляющим. Дерево вдруг прыгнуло навстречу, и Павл едва успел затормозить прямо перед ним.

— Я же сказал, спокойнее. — Советник был где-то рядом, но Павл не обнаружил его присутствия, сколько ни вглядывался.

— Не пытайся меня искать, — предупредил Дан. — Сейчас не время для объяснений. Главное, что я вижу тебя. Ну, показывай, куда нам двигаться.

Павл сделал ещё две неуклюжих попытки перелёта и, остановившись возле куста орешника, показал рукой в сторону двух больших деревьев.

— Вижу, — отозвался Советник. — Да, тут есть вход. Он сейчас закрыт, но компенсирующий слой здесь, действительно, очень тонкий. Этим они и пользуются.

— И вы можете его открыть? — недоверчиво спросил Павл.

Дан ничего не ответил, но Павл вдруг заметил, что спокойное мерцание нитей рядом с ним стало приобретать форму потока, который, постепенно усиливаясь, понёсся к деревьям. Воздух между ними задрожал и небо, бывшее до этого чистым и голубым, вдруг покрылось облаками.

Павл поспешно оглянулся. Внизу синело море.

— Есть! — восторженно прошептал он. — Получилось, Дан! Получилось!

— Не шуми! — строго предупредил Советник. — Мы сейчас в другом времени и оба знаем, что здесь умеют слушать мысли. Далеко до виллы?

— Метров сто, — сказал Павл. — Там большая поляна.

— Тогда иди вперёд. Не лети, а именно иди. А то ещё влетишь куда-нибудь с размаху.

Павл послушно двинулся к деревьям. Чем ближе он подходил к опушке, тем сильнее билось у него сердце. Ему вдруг стало страшно.

— Не волнуйся так, — спокойно произнёс Советник. — Тебя никто, кроме меня, не видит.

Павл вдруг успокоился. Он даже вспомнил, что держит на руках дрожащую собачку, и погладил её.

Мерцание защитной пленки над виллой было заметно даже из-за деревьев. Сначала Павл решил, что поле усилили, но потом пришел к выводу, что, скорей всего, это восприятие его нового состояния. Он хотел сказать Дану, что вилла перед ними, но Советник опередил его.

— Очень сильное поле. Похоже, они используют энергию земли. Я не смогу разрушить эту защиту.

Он на некоторое время замолчал.

— Но зато я, кажется, могу видеть сквозь него. Во всяком случае, можно различить дом и бассейн перед ним.

— А Риса? Риса там? — возбужденно прошептал Павл. — То есть, Вела?

— Прекрати шуметь! — приказал Советник. — Нет, рядом с бассейном никого не видно. Хотя, подожди... Кто-то появился... Это женщина. Идёт к бассейну... Садится.

— Это она! — Павл для верности даже сжал губы пальцами. — И её любимый шезлонг. Там, на подлокотнике, есть пульт управления полем. Всё, я появляюсь!

— Хорошо, — согласился Советник. — Удачи! Главное, чтобы она сняла защиту.

Павл сорвал с головы шлем и шагнул вперёд, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. Как он и предполагал, ждать ему пришлось недолго. Мерцающая пленка неожиданно исчезла. Женщина, с лицом Рисы, сидевшая в шезлонге, изумленно раскрыла глаза, разглядывая Павла.

— Фаллий? Это ты? Но как ты здесь... — Тут она спохватилась и, вскочив с шезлонга, бросилась к нему навстречу. — Павл! Наконец-то ты пришел, любимый! Ах, как мне здесь было плохо! Ты ведь пришел за мной, да?

— Хоть бы губы открыла, — с усмешкой подумал Павл. — Об этом ты, видно, не подумала.

Он опустил Лиску на плиты бассейна и протянул Веле руки.

— Конечно, за тобой, моя девочка. Я так испугался, когда ты исчезла. Иди скорей сюда.

Вела не ответила. Она с ужасом уставилась на Лиску, которая радостно понеслась навстречу хозяйке, но на полпути остановилась и, ощетинившись, глухо зарычала.

Павл испугался. Если Вела сейчас завизжит, как тогда, при виде мыши, то сюда сбежится вся прислуга. Он уже хотел кинуться вперёд и зажать ей рот, но она вдруг обмякла и стала медленно оседать на плиты. Павл подхватил её, вздрогнув от прикосновения к такому знакомому телу Рисы, и аккуратно опустил в шезлонг.

— Собака, — спокойно сказал откуда-то Советник. — А если бы эта дамочка подняла крик? Ладно, оставь её, я вижу, что это не Рис. Надо найти, где она может быть.

— Я знаю, — Павл снова натянул на голову шлем. — Она в моей комнате. Там, с другой стороны дома.

Тело Велы, действительно, лежало на кровати, когда-то предназначавшейся Павлу. Павл наклонился и осторожно тронул её за плечо.

— Бесполезно, — возразил Дан. — Она не спит. Иначе я бы уже вытащил её из этого тела. Дело обстоит гораздо хуже. Тут действовала умелая рука. И, если мы не найдём того, кто выключил её, считай, что Риса для нас потеряна.

— Это Пламен, — вздохнул Павл. — Его рук дело. Он где-то здесь, в доме. Вела тащила меня сквозь стены, но я сейчас не вспомню, куда именно.

— Я чувствую его, — сказал Советник. — Он где-то рядом. От него идут волны просто чудовищной силы.

— Вела говорила, что он взглядом может убить человека, — поёжился Павл. — Не хотел бы я попадаться ему на глаза. Хотя, для него и шлем-невидимка не преграда.

— Тем не менее, не вздумай снимать его. Что бы ты ни увидел, оставайся сзади и ни в коем случае не обнаруживай себя. Да, кстати, держи крепко свою собаку. А теперь пошли.

— Но я же не вижу вас, — взмолился Павл. — Как мне узнать, куда идти?

— У тебя не просто глаза, — отпарировал Советник. — Учись смотреть.

Павл беспомощно завертел головой, пытаясь угадать направление. Паутина нитей перед ним вдруг втянулась в стену, будто в гигантскую воронку, и в следующий момент вернулась в прежнее положение. Сообразив, что это, скорей всего, след от движения Дана, он кинулся за ним. Стена не оказала ему никакого сопротивления и, успев заметить впереди ещё одну такую же воронку, Павл поспешил туда.

Они прошли уже несколько комнат, как вдруг Павла что-то остановило. Он будто наткнулся на невидимую преграду.

— Стой! — едва слышно приказал Дан. — Он там, за стеной. Жди меня здесь и не показывайся. Иначе он убьет тебя.

— А вы? — испуганно прошептал Павл. — А если он вас...

— Я тоже не подарок, — сказал Советник. — Всё, жди!

С минуту Павл терзался в тягостном ожидании. Наконец он не выдержал.

— Чего я жду? А если Дану нужна помощь?

Прижав покрепче к груди Лиску, он ещё несколько мгновений постоял и шагнул сквозь стену. То, что он увидел, потрясло его. В комнате, упершись руками в стол, стояли два призрака, извергая из себя потоки света. Призраки постепенно увеличивались в размерах. Из глаз с треском начали вырываться молнии. За плечами у каждого появилось клубящееся багровое облако. Облака постепенно увеличивались в размерах, заполняя собой комнату. Павлу вдруг показалось, что если они соединятся, то последует невероятной силы взрыв, который уничтожит не только виллу. И вдруг он с ужасом заметил, что у Дана, вцепившегося в край стола, от напряжения дрожат руки.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Павл присел и, поцеловав Лиску в холодный нос, шепнул:

— Прости, моя хорошая. Надо спасать Дана. Сейчас только ты сможешь это сделать.

Он опустил дрожащую собачку на пол и, закусив губу, вытолкнул её на середину комнаты. От неожиданности Пламен на мгновение отвлекся, молния сверкнула в сторону собаки. Лиска, даже не взвизгнув, упала на пол. Но этого мгновения оказалось достаточно. Дан сумел воспользоваться передышкой. Глаза Пламена внезапно погасли, облако за спиной исчезло. Застонав, он упал на стул, и замер, бессильно уронив голову на стол. Дан ещё несколько секунд стоял, продолжая извергать молнии, но постепенно они стали терять силу и вскоре прекратились. Фигура его уменьшилась в размерах и он тоже в изнеможении опустился на стул. Павл с удивлением заметил, что его не окружает даже энергетическая завеса. Советник сидел в комбинезоне, похожем на тот, что был на Павле. Наконец он поднял голову.

— Ты где? Сними шлем, я сейчас не вижу тебя, мне нужно восстановиться.

Павл поспешно сорвал с головы шлем.

— Ты выручил меня, — с усилием проговорил Советник. — Он, действительно, очень силен. Если бы не ты, боюсь, что всё кончилось бы гораздо хуже.

— Это не я, — вздохнул Павл. — Это Лиска.

Он подошел к собачке и бережно поднял маленькое тельце. Сердце у него вдруг защемило.

— Снова она выручила меня. И такой ценой.

— Да, — согласился Дан. — Я был неправ. Спасибо тебе, собака.

Он опёрся руками о стол и попытался подняться, но ноги ещё плохо слушались его. Покачав головой, Советник снова сел.

— Ещё минут десять. Пришлось потратить слишком много энергии.

— Вела пользовалась каким-то прибором для этого, — вспомнил Павл. — Что-то вроде стеклянной палочки. Она и меня лечила. Ранки заживляла, головную боль снимала. Наверняка, эта палочка и сейчас с ней, в шезлонге. Хотите, я принесу?

— Стеклянная палочка? — оживился Дан. — Кажется, я знаю, о чем ты говоришь. Если это то, о чем я думаю, то эта штука должна помочь. Давай, тащи, только не забудь шлем надеть. Дорогу назад найдешь?

— Постараюсь. А как насчет этого? — он показал подбородком на неподвижную фигуру Пламена. — Вдруг он проснётся, а вы...

— Не проснётся, — усмехнулся Советник. — По крайней мере, пока я не прикажу.

Павл кивнул и, повернувшись, шагнул сквозь стену в соседнюю комнату. Неожиданно ему пришло в голову, что, если подняться над виллой, то можно сразу же найти бассейн. Он так и сделал.

Тело Рисы лежало на шезлонге в том же положении. Казалось, она мирно спала. Павл огляделся. Столика, на котором прошлый раз лежала эта волшебная палочка, рядом не было. Нигде не было видно и самой палочки.

Павл задумался. Если следовать логике, то она должна быть где-то рядом. Вела никогда не расставалась со столь ценным помощником. В таком случае, почему же её не видно? А что, если...

Он наклонился и заглянул в бассейн. Вела вполне могла выронить её, когда падала. Стекло прозрачное и в воде его увидеть невозможно. Если только... Павл ударил себя по голове, обругав за плохую сообразительность. На этот раз внутреннее зрение включилось как бы само собой, без подготовки. Он снова посмотрел вниз. Так и есть, палочка лежала на дне, распространяя вокруг себя спокойное голубоватое свечение.

Прыгать в воду Павл не решился. Обежав бассейн, он спустился по ступенькам и аккуратно нырнул, стараясь не поднимать брызг. Потом зажал найденную палочку в кулаке и бросился в дом, с досадой оглядываясь на мокрые следы.

Дана он нашел заметно окрепшим. Советник стоял у стола, делая какие-то сложные движения руками. Увидев Павла, он прервал занятие и поспешно выхватил из его рук палочку.

— Ты с ума сошел! Разве можно так небрежно обращаться с мощнейшим прибором? Он же может такого наделать...

— Да я осторожно, — стал оправдываться Павл. — Из рук не выпускал.

— Вот именно, — проворчал Дан. — Смотря, какие руки.

Он бережно положил палочку на ладонь и слегка погладил. От прикосновения её свечение изменилось, внутри пробежали пульсирующие волны. Потом она медленно поднялась над ладонью и повисла в воздухе. Советник взглянул на Павла и, усмехнувшись, резко развел руки в стороны. Павл, ахнул и бросился вперёд, пытаясь поймать её, но палочка спокойно висела на том же месте.

Дан засмеялся.

— Думаешь, стеклянная?

— А разве нет? — пробормотал Павл, не отрывая от неё глаз.

— Нет, это не стекло. Это концентрированная энергия. Запрограммированная матрица поля сжимается до толщины молекулы, затем сворачивается и особым способом закрепляется. Ну, что-то вроде замораживания. И самое главное — этот прибор действует, как мощнейший усилитель мысленной энергии. Причём, при известных навыках, им можно управлять. Я давно не встречал такого прибора.

Советник осторожно взял палочку двумя пальцами и направил на неподвижно лежащего Пламена. Тот застонал и медленно повернул голову. Глаза его оставались закрытыми.

— Видел? — Он усмехнулся. — Действует. На чем бы еще попробовать?

И вдруг его взгляд упал на тельце Лиски.

— Собака... А почему бы и нет?

Палочка повернулась в сторону беспомощного тельца. Павл ошеломленно смотрел на внезапно проснувшийся в руках Советника фейерверк. Искры дождём посыпались на Лиску. Она лежала всё так же неподвижно, но вдруг Павл заметил, что нога её дёрнулась. Потом задёргалось ухо. И вдруг собачка попыталась встать, но тут же свалилась на бок и жалобно заскулила. Павл бросился к ней и, подхватив на руки, прижал к себе.

— Лиска! Лисичка, хорошая моя собака! Неужели ты жива?

— Ну, хватит лизаться, — добродушно проворчал Советник, глядя на беспомощные попытки собачки лизнуть Павла в щёку. — У нас ещё много дел.

— Да! — вскочил Павл. — Пошли скорей! Мы сейчас будем Рису высвобождать из этого... тела? Или сначала Велу разбудим? Хотя, она же крик поднимет...

— Нет, — покачал головой Дан. — Сначала мы займёмся мной.

Повернув палочку к себе, он принялся кругообразными движениями водить её вокруг района печени и солнечного сплетения, будто вытягивая из себя нити энергии и постепенно обматывая ими всё тело. Скоро его наряд принял прежние струящиеся очертания.

Дан бережно положил палочку на стол и протянул руки вперёд. Из его пальцев вылетел пучок огненных стрел, и в стене мгновенно образовалась дыра, сквозь которую Павл с изумлением увидел бассейн.

— Иди, — сказал Советник. — И принеси их обеих сюда. Я пока не могу оставить нашего гостеприимного хозяина.

— Ничего себе, — пробормотал Павл. — Ладно, я попытаюсь.

Советник с усмешкой наблюдал, как он направился в сторону бассейна.

— Я надеюсь, ты не руках будешь их переносить?

— А как же? — удивился Павл.

Дан молча смотрел на него, и тут до Павла дошло.

— А-а, кажется, я понял, что Вы имеете в виду. Думаете, у меня получится?

— Начни с хозяйки, — посоветовал Дан. — Если и уронишь, будет не очень жалко. Только высоко не поднимай.

Поднять тело Велы Павлу удалось только с третьей попытки. Обмотав его нитями энергии, он неловко приподнял необычную ношу и, едва дыша, постарался перетащить к Дану. Тот с любопытством наблюдал за его усилиями.

— Ничего, нормально. Ты делаешь успехи. Только не нужно так нервничать. Не напрягайся. Будь совершенно спокойным. Представь, что твои руки не перетаскивают тело, а только направляют его.

Перенести тело Рисы ему удалось, затратив гораздо меньше усилий. Уложив обеих на широкий стол, он взглянул на Советника.

— Ну что ж, теперь дело за хозяином, — кивнул Дан.

Взяв палочку, он принялся выводить над головой Пламена какие-то узоры. Через несколько минут тот пошевелился и открыл глаза. Дан продолжал манипуляции, внимательно наблюдая за его реакцией. Наконец Пламен сел и откинулся на спинку кресла, ожесточенно растирая ладонями лицо.

— Кто вы такие? И что вам нужно у меня в доме?

— Ничего особенного, — сказал Советник. — Просто у нас маленькая проблема. Нужно вот этих двух женщин поменять местами.

Он кивнул на тела.

Пламен посмотрел на стол и, вздохнув, покачал головой.

— К сожалению, это невозможно.

— Ты хочешь сказать, что не сможешь включить сознание моей дочери, которое находится в теле твоей жены? — удивился Дан. — Я помогу тебе.

Он что-то проделал с палочкой. Пламен поморщился.

— Не в этом дело. В теле моей жены никого нет. Оно пусто.

— Как пусто? — ахнул Павл. — А где Риса?

— Где моя дочь? — угрожающе спросил Советник, сжимая палочку пальцами. — Куда ты дел мою дочь?

— Она уже в накопителе генератора, — простонал Пламен, скривившись от боли. — Сначала необходимо произвести очистку, чтобы отделить грубую и неэффективную часть энергии от высокой составляющей, которая идет на омоложение...

— Где генератор? — прервал его Советник. — Показывай!

Он отвел палочку от Пламена. Тот помотал головой и положил руки на стол. Его поверхность под ладонями внезапно осветилась, обнаружив сложный узор каких-то линий.

— Только без шуток! — предупредил Дан.

Одна из стен исчезла. За ней открылось громадное сооружение, всю центральную часть которого занимала полупрозрачная камера. Сооружение издавало мощное негромкое гудение. В камере что-то медленно клубилось, время от времени вспыхивая багровыми сполохами. Павл изумленно уставился на неё, но Советник был настроен решительно.

— Выключай!

Пламен перестал стонать.

— Что вы имеете в виду?

— Я приказал тебе выключить генератор, — повторил Дан. — И советую сделать это как можно быстрей. А потом откроешь накопитель.

— Но ведь я оставлю дом без энергии! Это разрушит его!

— Вполне вероятно. Тогда достань из накопителя мою дочь, и мы оставим тебя в покое.

— Это невозможно! — в отчаянии пробормотал Пламен. — Открыть накопитель можно, только отключив центральный генератор!

— Ну, так отключай! — с тихой яростью сказал сквозь зубы Советник. — И побыстрей. Иначе я разрушу его сам! А потом уничтожу тебя! И будь уверен, я постараюсь, чтобы твои мучения продлились столько же, сколько ты медлишь.

Его руки с растопыренными пальцами поднялись над головой Пламена, словно лапы хищной птицы.

В ответ раздался жуткий зубовный скрежет. Побелевшие пальцы хозяина пробежали по узору линий. Потом он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Гудение генератора внезапно смолкло. Потом одна за другой начали таять стены. Через несколько секунд дом исчез. На поляне, в середине безобразного черного пятна голой земли, одиноко возвышался остов генератора с камерой, в которой продолжало что-то клубиться. Только багровые сполохи теперь погасли.

Павл ошеломленно огляделся. Несколько человек в одеждах слуг растерянно бродили по поляне, среди остатков каких-то сооружений, воздевая руки к небу и осеняя себя крестом. И только бассейн, выполненный из природного камня, и аккуратно подстриженные деревья бывшего сада напоминали о том, что совсем недавно здесь была вилла.

— Теперь накопитель! — приказал Советник.

Пламен поднял голову и снова положил руки на крышку стола, странно выглядевшего на голой земле. Видимо он, как и другие очень дорогие вещи, был сделан из натурального дерева. Верхняя часть камеры стала медленно поворачиваться.

— Смотри за ним! — отрывисто приказал Дан.

Держа наготове палочку, он приблизился к камере, внимательно наблюдая за её движением. Павл, раскрыв рот, тоже не отрывал от неё глаз. Вращение прекратилось. Крышка поехала в сторону, и в ту же секунду Павл заметил, как из камеры вырвалось небольшое светящееся облачко и медленно растворилось в вышине. За ним последовало второе, третье, потом ещё и ещё, словно кто-то выпустил в небо связку воздушных шариков. Советник напряженно вглядывался в светящуюся гирлянду, протянув вперёд руки, словно пытаясь не пропустить один из них.

Сзади тихонько тявкнула Лиска. Павл оглянулся. Пламен медленно поднимался из-за стола, не спуская внезапно оживших черных глаз с Дана. Раздумывать было некогда. Павл пошевелил пальцами, чтобы почувствовать нити энергии, стекающие с них, и представил, как обматывает ими хозяина. Не ожидавший этого Пламен рухнул в кресло, злобно сверкнув глазами в сторону Павла.

— Вот она! — вдруг отрывисто сказал Дан.

Лиска бросилась вперёд и отчаянно залаяла. Советник поднялся в воздух и, догнав один из светящихся воздушных шариков, поднёс к нему палочку. Шарик мгновенно втянулся в неё и Советник, бережно держа палочку перед собой, опустился на землю. Взглянув на неподвижно сидящего Пламена, он усмехнулся и одобрительно кивнул Павлу. Потом протянул палочку Павлу, подошел к столу и, потерев руки, поднёс их к голове Рисы. Пальцы его чуть подрагивали, то приближаясь к ней, то снова поднимаясь, губы что-то шептали. Вдруг Риса открыла глаза. Невидящий взгляд уперся в небо. Дан поспешно поднёс к ним раскрытые ладони, что-то бережно подхватил и осторожно повернулся к Павлу. В пальцах у него трепетал точно такой же светящийся шарик, сотни которых разлетались из камеры накопителя.

— Вот она! Это твоя бывшая хозяйка. Решай, что с ней делать. Если хочешь, я верну её в прежнее тело, но, по-моему, лучше выпустить на волю. Пусть увеличивает энергию Космоса.

— Не надо, — пробормотал Павл. Ему стало не по себе. — Пусть живёт. По большому счету, она просто двухсотлетняя дура.

— Ну, как хочешь, — согласился Советник. — Вообще-то, теперь она уже не будет опасной.

Он снова повернулся к столу и, поднеся руки к голове Велы, сделал несколько разглаживающих движений, снова что-то шепча. Несколько секунд она лежала неподвижно, потом застонала и, не открывая глаз, поднесла руки к голове, будто пытаясь убедиться, что она на месте.

— С ней всё в порядке, — сказал Дан. — Скоро она очнется. Правда, я не думаю, что пробуждение будет весёлым, но мне до этого нет дела. Сейчас нужно срочно вернуть Рис.

Он вдруг огляделся.

— Надень-ка свой шлем, сынок. Я, пожалуй, тоже приму соответствующие меры. Тут, правда, вроде, никого нет, но я не хотел бы, чтобы меня обнаружили. Мы и так наделали много ненужного шума. Удивляюсь, что сюда ещё не сбежались местные охранники. Да! Верни мне волшебную палочку. Рис достойна более аккуратного обращения, чем простое впихивание разума руками, даже если и моими.

Павл вернул ему палочку и, увидев, что Дан исчез, поспешно натянул на голову шлем.

Вокруг головы Рисы появилось сияние. Рук Дана не было видно, но едва заметная голубоватая черточка медленно совершала сложный замысловатый танец, иногда подолгу задерживаясь над какой-нибудь точкой. Из неё непрерывным потоком лился светящийся ручеёк, исчезая глубоко в голове. Наконец, танец прекратился. Черточка исчезла.

— Сейчас она проснется, — услышал Павл.

Риса с усилием открыла глаза и удивленно огляделась. Потом повернулась набок и с заметным усилием приподнялась, опираясь на локоть. Взгляд её упал на Пламена и она испуганно вскрикнула, пытаясь заслониться руками.

Павл не выдержал. Сорвав с головы шлем, он бросился к столу и, обняв Рису, принялся покрывать её поцелуями.

— Палик? Палик, это ты? — она заплакала. — Я уже думала, что ты не придешь. Они что-то со мной сделали. Я была в таком страшном месте, Палик... Почему ты так долго?

— Ничего, миленькая, ничего, — шептал он, прижимая её к груди и покачивая, как маленького ребёнка. — Теперь уже всё позади. Сейчас мы отнесём тебя в мультикар и полетим домой. Больше они тебе ничего не сделают

— Мы? А кто это «мы»? — она попыталась выглянуть из-за плеча Павла. — Здесь никого нет. Или папа с тобой?

— Ну, конечно, я здесь, дочка. Разве я мог бы тебя оставить? — В голосе невидимого Дана звучали нежные и укоризненные нотки. — Я не могу сейчас показаться тебе, но, думаю, что мы очень скоро увидимся.

— Папочка, миленький, — снова заплакала Риса. — Как мне было страшно...

— Ничего, ничего, дочка, — ласково сказал Дан. — Павл отнесет тебя в машину, там есть комбинезон, оденешься... А я тут кое-что закончу и сразу поспешу за вами.

Из-под стола жалобно тявкнула Лиска, забившаяся туда при виде Пламена. Риса удивленно опустила голову.

— И ты здесь? Ах ты, хорошая собака... Ты тоже пришла меня спасать?

— О-о, она знаешь, что... — начал было Павл, но Советник остановил его.

— Нам нужно торопиться, сынок. Бери дочку и неси её к мультикару. Будет лучше, если ты сможешь это сделать без помощи ног. У нас мало времени. Думаю, у тебя получится. А я последую за вами. Мне ещё нужно будет закрыть за собой вход.

Павл послушно принялся обматывать Рису нитями энергии. Она ёжилась и хихикала.

— Ой, Палик, щекотно. Что это ты делаешь?

И вдруг, внезапно поднявшись над столом, она испуганно вскрикнула.

— Я лечу?! Что ты сделал? Я не упаду?

— Не бойся, — засмеялся Павл. — Просто, мне пришлось кое-чему научиться. Сейчас я отнесу тебя.

Он поднялся на два метра от земли и бережно поплыл с драгоценной ношей к тропинке. Всё шло великолепно. Павл даже осмелел и попробовал ускорить движение, но возле самой опушки его что-то остановило. Сколько он ни пытался представить, как пролетает сквозь всё ещё открытый портал, за которым синело море, как ни протягивал вперёд нити энергии, чтобы зацепиться за близкие уже деревья, но не мог сдвинуться с места ни на один сантиметр. Наконец, он осторожно опустил Рису на траву. Она с удивлением огляделась.

— Что-то случилось, Палик? Почему мы не летим дальше?

— Я не знаю, — озабоченно сказал Павл. — Почему-то моей энергии не хватает. Пошли лучше пешком.

Но они так и не смогли сдвинуться с места ни на один шаг.

— Я боюсь, Палик, — испуганно сказала Риса, оглядываясь на остатки виллы. — Наверно, это он держит нас.

— Не может быть, — неуверенно пробормотал Павл, тоже оглядываясь — Там же Дан.

Сзади испуганно вскрикнула Риса. Павл резко обернулся и от неожиданности вздрогнул. Над тропинкой, скрестив под собой ноги, в метре от земли висел Гаарон Магриб и насмешливо смотрел на него.

— Похоже, ты не рад меня видеть, Павл?

— Да, я пришел, — пробормотал Павл, пытаясь сообразить, откуда здесь взялся страж. — Вот, видишь, нам удалось освободить мою девушку.

— Вижу, — кивнул Гаарон. — Но я не вижу, кто это мы. Или ты имел в виду свою собаку?

Он кивнул на Лиску, жавшуюся к ногам Павла.

— Я сразу подумал, что ты обманываешь меня. Ты прикинулся простачком, не умеющим даже видеть силу земли, ты нашел способ упросить меня, чтобы я показал тебе путь сюда. Но почему же ты не воспользовался прежним входом? Или догадался, что мы будем ждать тебя там? Но, как видишь, мы ждём тебя здесь.

Он сделал знак и вокруг него внезапно появились ещё два десятка мужчин разного возраста, висевших в одинаковых позах над травой. Все они были бородатыми и одеты в такой же холщовый наряд, как и Гаарон. И все они сурово смотрели на Павла.

— Оказывается, ты прекрасно умеешь пользоваться этой силой, — продолжал Гаарон. — Ты обладаешь способностью разрушить даже такую защиту, как поле вокруг этого дома. Более того, насколько я вижу, совладал с его хозяином, о силе которого ходят легенды. Кто ты? Зачем ты проник сюда? И сразу предупреждаю тебя, не пытайся воспользоваться своим умением. Как видишь, я не один, и ты не успеешь ничего сделать.

Павл ошарашенно слушал эту тираду, надеясь только, что Дан тоже слышит её. Во всяком случае, вступать в спор с мрачными бородачами ему совершенно не хотелось.

— Послушайте, Гаарон, — осторожно начал он. — Я же вам говорил, что вернусь сюда за невестой. Я вернулся. Конечно, я пришел не один. В одиночку я ничего бы не сделал. Вы мне очень льстите, награждая меня такими способностями, но, уверяю вас, это сделал вовсе не я. А что касается другого входа, то нам пришлось воспользоваться им из-за стечения обстоятельств.

— Пока я не вижу никого, кроме твоей собаки, — прервал его Магриб. — И думаю, что нам следует взять тебя и твою девушку с собой, чтобы вы ответили нам на некоторые вопросы. Собаку можно оставить здесь.

— Да подождите! — закричал Павл. — Я сейчас докажу, что появился здесь не один. Я маленький, слабый человек. Здесь есть тот, кто обладает, действительно, огромной силой.

Он завертел головой, пытаясь обнаружить своего спутника.

— Дан! Ну, где вы? Вы же видите, что у нас проблемы?

— Всегда одно и то же, — неожиданно проворчал над ухом Советник. — Поэтому я и не хотел, чтобы меня кто-то видел. Но теперь делать нечего. Слушайте внимательно. Мне придётся выполнить несколько театральных эффектов. Ничему не удивляйтесь. Сейчас перед вами откроется туннель. Павл, ты должен взять Рис на руки и пролететь по нему с самым важным видом, на какой только способен. Ну, представь, что ты Глава Админа, что ли. Я сделаю так, что тоннель закроется за вами. Спускайтесь в мультикар и ждите меня там. Мне придётся немного задержаться.

— Ладно, — вздохнул Павл. — Надеюсь, Вы сможете их убедить.

Он повернулся к Гаарону и ошеломлённо открыл рот, поражённый увиденным. Магриб и его спутники лежали ниц, уткнувшись лицами в траву и протянув руки вперёд. Наконец, Гаарон поднял голову и, обращаясь к чему-то позади Павла, благоговейно произнёс:

— Высочайший! Ты даруешь нам своё явление! Чем мы, недостойные, заслужили счастье видеть твой лик? Или ты пришел наказать нас за нерадивость нашу? Прости нас, Высочайший! Припадаем мы в пыль пред тобой...

Нестройный хор голосов поддержал его. Бывшие ещё минуту назад суровыми воинами, бородачи восторженно смотрели туда же, осеняя себя крестом. Из глаз их лились слезы.

Павл оглянулся.

Фигура Советника, окруженная защитным полем, возвышалась над поляной, распространяя вокруг себя ослепительный свет.

— Он что, усилил энергию, что ли? — удивился Павл. — Наверно, чтобы поразить этих...

Советник медленно поднял руку и послал луч света за спины бородачей. Павл посмотрел туда и увидел, что от опушки сквозь лес протянулся огненный туннель, уходящий в бесконечность.

Это для нас, — прошептал он. — Лиска, прыгай сюда.

Подхватив Рису с собачкой на руках, он поднялся над землёй и с надменным видом проплыл мимо беспрерывно кланяющихся Гаарона и его спутников к туннелю.

* * *

— Надень-ка комбинезон, Рысёнок, — шутливо сказал Павл, протягивая ей пояс. — А то ты выглядишь слишком соблазнительно даже при таких напряженных обстоятельствах.

Очутившись в привычной кабине мультикара, он, наконец, вздохнул спокойно.

— Интересно, как там Дан?

— Как ты думаешь, папа справится? — тихонько спросила Риса, вглядываясь в деревья.

— Ну, конечно, — уверенно кивнул Павл. — Ты же видела — его там принимают за какого-то Высочайшего. Интересно, что это значит?

— Так называли божество у древних народов.

Риса откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. После всего пережитого ей ужасно хотелось отдохнуть. К тому же в голове стоял странный гул и время от времени будто что-то вспыхивало. Она вздохнула.

— Скорей бы домой. Где же папа?

— Да вот он, — засмеялся Павл. — Я же говорил, что всё будет в порядке.

Риса открыла глаза и радостно закричала:

— Папочка! Наконец-то. У тебя всё в порядке?

— В порядке, в порядке, — сказал Дан, забираясь на заднее кресло. — Устал только немного. Да и эти павлиньи перья пора снять.

Сияние его неземной одежды погасло, и он остался в обычном комбинезоне.

— Что это было, Дан? — спросил Павл. — И почему «Высочайший»? Что Вы с ними сделали.

— А-а, цирковое представление, — махнул рукой Советник. — Воспользовался их древними легендами, только и всего. Они всё ждут какого-то избавителя. В их представлении это должен быть кто-то из Высочайшего Совета. Вот я и явился. Ну, пришлось рассказать пару баек из всемирной истории.

Он устало потёр лицо ладонями.

— Ну что, сынок, нам пора возвращаться. Мне нельзя отлучаться надолго. К тому же придётся срочно отправлять рапорт в Совет обо всём, что случилось. — Он помолчал. — И ещё: я намерен предложить тебя на должность инспектора Совета. Работа очень ответственная и непростая, но я уверен, что ты справишься.

— Меня? — ахнул Павл, поднимая мультикар и направляя его в сторону города. — Но ведь я ещё неделю назад был бомжом и мечтал только о том, чтобы обрести какое-нибудь убежище. Да, собственно, меня как бы вообще не было. А теперь вы оказываете мне такое доверие?

— Поэтому и рекомендую, — кивнул Советник. — Ты теперь знаешь цену добру и злу, ты изведал их на собственной шкуре. Кроме того, ты удивительно быстро научился пользоваться энергией земли. Но скоро ты узнаешь, что это ничто по сравнению с энергией космоса. Правда, я не обещаю тебе частого повторения таких вот дней, как сегодня. Тебя ждёт обычная рутинная работа. Но зато я гарантирую, что она будет интересной.

— Я так рада за тебя, Палик, — прошептала Риса, ласково прижимаясь щекой к его руке. — Мне кажется, из тебя выйдет отличный инспектор.

— Ну да, — усмехнулся Павл. — Кстати, будет повод наведаться к Гаарону Магрибу и узнать, как там поживает Пламен со своей молодой супругой.

— Ну, об этом думать пока рано, — сказал Советник. — Давайте пока просто по возможности быстро долетим до дома.

Павл поудобнее устроился в кресле и, положив руки на подлокотники, усилием воли послал мультикар в гигантский прыжок навстречу начинающему играть первыми вечерними огнями мегаполису.

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?