«Порочный принц, или Брат короля»

Размышление о молодых годах, похождениях, прегрешениях и браках принца Деймона Таргариена, изложенное архимейстером Гильдейном из Цитадели Староместа

(воспроизведено ДЖОРДЖЕМ Р.Р. МАРТИНОМ)

Он был внуком короля, братом короля, супругом королевы. Двое из его сыновей и трое внуков воссядут на Железный трон, но единственной короной, которую когда-либо носил Деймон Таргариен, была корона Ступеней – крошечного королевства, которое он создал сам кровью, сталью и драконьим огнем, и вскорости покинул.

На протяжении веков дом Таргариенов порождал как великих людей, так и чудовищ. Принц Деймон был и тем, и другим. В его дни в целом Вестеросе не нашлось бы человека, которым так восхищались, которого так любили – и которого так хулили. Он был соткан из света и тьмы в равных долях. Одни почитали его героем, другие – чернейшим из лиходеев. Невозможно доподлинно постичь наиужаснейшее кровопролитие, именуемое Танцем Драконов, не учтя первенствующей роли, сыгранной до начала и в ходе данного противоборства сим порочным принцем.

Семена великого противостояния были посеяны в последние годы долгого правления Старого Короля, Джейхейриса I Таргариена. О самом Джейхейрисе должно поведать здесь немногое,  помимо того, что после кончины  возлюбленной жены его, Доброй Королевы Алисанны, и сына Бейлона, принца Драконьего Камня, королевского десницы и первого наследника Железного трона, от его милости осталась лишь оболочка человека, которым он некогда являлся.

Лишившись принца Бейлона, Старый Король понужден был искать себе сотоварища по трудам на стороне. Стать своим новым десницей он призвал сира Отто Хайтауэра, младшего брата лорда Хайтауэра из Староместа. Сир Отто взял с собой ко двору жену и детей, и служил королю Джейхейрису преданно остававшиеся тому годы. Когда силы и рассудок начали подводить короля, он зачастую бывал прикован к постели. Пятнадцатилетняя дочь сира Отто, Алисента, неотступно находилась при его милости – приносила ему пищу, читала ему, помогала с омовением и одеванием. Старый Король порой принимал Алисенту за одну из своих дочерей, называя девушку их именами. Перед концом своим он уверовал, что она – дочь его Сейра, вернувшаяся из-за Узкого моря.