«Часть 6 : Огpомная pука, пpотянувшаяся с неба.»

Где-то, на задворках вселенной, у Предела галактики, окружённая мёртвыми мирами и древними воспоминаниями, местом безликих призраков и бесчисленных теней...

...лежит Голгофа.

Место, столь давно мёртвое, полное мрачных предчувствий для тех немногих, кто узнает его название, и горьких знамений для ещё более немногих, кто ещё помнил то, что там случилось.

Странное место, чтобы воспользоваться им, как убежищем для беглецов, или пристанищем для скорбящих. Странное место для того, чтобы использовать его, как базу для освободительной армии. Странное место, чтобы служить мемориалом убитым.

Но подходящее.

У Синовала всегда было отличное чутьё на уместность.

Погребальный костёр был впечатляющим. Судя по слухам, потребовалось три дня, чтобы сложить его. Каждый кусочек дерева был покрыт резьбой или отмечен как-то ещё. Стихи, воспоминания, или же памятные символы. Это будет погребение, подобного которому не видели прежде - и не увидят вновь.

Она лежала на вершине костра, тело её было облачено в простое белое платье, её единственным украшением была простая цепочка. Её строгая простота контрастировала с пышностью похорон - но именно этого стоило ожидать.

Траур длился целую неделю. Серый Совет не собирался, и каждый входивший в него скрылся, чтобы медитировать в одиночестве. Каста мастеров возводила памятные знаки. В любой столице, городе или посёлке по всей планете теперь стояла статуя, стела или же какой-то ещё памятник в её честь. Воины отложили свои денн'бок и удалились для медитации, или же готовились стать почётной стражей на похоронах. Каста жрецов говорила о ней в своих молитвах, и в честь её было дано множество обетов и принято паломничеств. Всем на планете, от мала до велика, нашлась какое-то дело, у всех была своя работа.

У всех, кроме одного.

Он пришёл, едва не опоздав на похороны, как раз перед восходом третьей луны, незадолго до того, как был зажжён погребальный костёр. Перед этим были дни медитаций и молитв, и сам ритуал занял почти целый день. Многие произносили речи, возрождая свои воспоминания о её красоте, её доброте, её отваге. Старые истории были рассказаны вновь, и местами они были далеки от порой неприятной правды.