«Армагеддон. Книга 3. Подземелья Смерти»

Америка не знает, куда направляется, но бьет рекорд скорости по дороге туда.

— Еще раз притронешься к моему рюкзаку, и я вырву твое сердце, — сказал Гватемалец.

Махукутах вздрогнул. Он был уверен, что никто не видел, как он заглядывает в чужой вещмешок.

— Я искал карту, — пробормотал он, — думал, может, она у тебя…

— Мне все равно, что ты искал, Малыш, — фыркнул Гватемалец. — Повторять дважды я не стану, а сердце у тебя одно.

«Как, черт возьми, он узнал?»

Махукутах не произнес этого вслух, но Гватемалец без труда прочел его мысли и жестко усмехнулся.

— Мой нагуаль сказал мне, — он хлопнул коричневой ладонью по зеленому боку вещмешка, — и скажет снова, если ты окажешься таким идиотом, каким выглядишь.

Махукутах только зубами скрипнул. Будь на месте Гватемальца кто другой, ему бы не поздоровилось. Но с этим похожим на узловатый корень колдуном, единственным из Четверых, кто не пожелал назваться именем предка и прятал от товарищей свои амулеты, связываться было опасно. Махукутах не забыл, как Гватемалец наказал старосту в селении, где они остановились на ночлег на исходе третьего дня путешествия. День выдался тяжелым, и больше всего путникам хотелось спать. А староста, принимавший их в своем доме, как нарочно, все приставал с расспросами. Как там, в городе? (Странный вопрос, если учесть что ни один из Четверых не был горожанином.) Правда ли, что в Мехико-Сити ввели военное положение? Говорят, что из Эстадос Юнидос[1] в Мексику засылают специальные отряды прокаженных — так это или нет? На севере идет большая война — а кто с кем воюет? Ну и так далее.

Махукутаха, конечно, тоже раздражала болтовня недалекого деревенщины, но он терпел, потому что, если бы не староста, ночевать им в лесу. А вот Гватемалец, судя по всему, терпеть не собирался.

Пару раз он отмахнулся от старосты, как от надоедливого насекомого, а потом просто поднял руку и дунул сквозь растопыренные пальцы. И староста замолчал. Мгновенно, как будто выключили радио. Он разевал рот, таращил круглые глаза, пытаясь выдавить из себя хоть какой-то звук, — без толку. А Гватемалец усмехнулся, опрокинул стаканчик мескаля и вышел из комнаты.