«Дюна»

Начало любого дела — это тот этап, когда вы должны с особой тщательностью уравновесить свои весы. Об этом знает каждая сестра из школы Бен-Джессерит. Сейчас вы начинаете изучать жизнь Муад-Диба. Пожалуйста, прежде всего попытайтесь представить, когда он родился: пятьдесят седьмой год правления Падишаха-Императора Саддама IV. Потом обратите особое внимание на то, где он жил — планета Аракис. Пусть вас не смущает то, что он родился на Каладане и прожил там первые пятнадцать лет своей жизни. Аракис — планета, известная под названием Дюна — вот его настоящая родина.

За неделю до их переезда на Аракис, когда сборы и связанная с ним суматоха уже вымотала всех до последней степени, старая карга приехала навестить мать Поля.

Стояла теплая ночь, но старинная каменная громада, замок Каладан, вот уже двадцать шесть поколений служивший домом роду Атрейдсов, была пропитана той зябкой атмосферой, какая обычно бывает перед переменой погоды.

Старуху впустили через боковую дверь, от которой к комнате Поля шел узкий коридор со сводчатым потолком. Ей даже разрешили заглянуть в спальню и посмотреть на спящего мальчика.

Поль проснулся. Лампа-поплавок под потолком горела тусклым светом. В полумраке он разглядел стоявшую у двери мать и грузную женщину рядом с ней. Незнакомая старуха походила на ведьму — спутанная паутина волос, насупленное лицо, горящие злобными огоньками глаза.

— Он как будто маловат для своих лет, Джессика? — спросила она. Ее голос дребезжал и скрипел, как расстроенный бализет.

— Атрейдсам вообще свойственно некоторое отставание в росте, Ваше Преподобие, — ответила мягким контральто мать Поля.

— Слыхала, слыхала, — проскрипела старуха. — Тем не менее ему уже пятнадцать лет.

— Да, Ваше Преподобие.

— Он проснулся и подслушивает. Ишь, тихоня, притворяется! — она захихикала. — Ничего, людям королевской крови скромность не помешает. А если он и в самом деле Квизац Хадерак… хм…

Скрытые в тени глаза Поля сжались в узенькие щелочки. Глаза старухи, круглые и горящие, как у ночной птицы, казалось, расширились и разгорались еще ярче, когда встречались с его взглядом.

— Спи, тихоня. Спи, скромник. Завтра ты встретишься с моим гом-джаббаром. Тут-то мы и узнаем, на что ты способен.

Она ушла, вытолкав вперед себя мать и шумно хлопнув дверью.