«Дети Хэмлина»

День – понятие, обозначающее часть суток с солнечным освещением, обусловленное вращением планеты вокруг своей оси, а также – орбитальным перемещением ее вокруг Солнца. В космосе, удаленном от света и тепла пылающих звезд, господствует тьма...

– Капитан, чем вы заняты в такой поздний час? Почему не спите?

Это обращение вывело из задумчивости Жан-Люка Пикара. Капитан встряхнулся, словно бы возвращаясь из пугающей космической пустоты в окружающую реальность.

Корабль казался ему скорлупкой, гарантирующей относительную безопасность. Мужчина посмотрел на зеркальную поверхность двери и увидел собственное отражение: худое скуластое лицо, черные усталые глаза, высокий лоб, коротко остриженные седые волосы. Пальцы, прижатые к стеклу иллюминатора, почти занемели от холода. Казалось, телесное тепло улетучивается через стекло в космос. Жан-Люк Пикар отнял ладони от ледяной поверхности и повернулся к вошедшей женщине.

– Тот же вопрос я могу задать и вам, доктор Крашер, – спокойно сказал он.

Беверли Крашер остановилась рядом с ним и заинтересованно посмотрела в иллюминатор. Капитан не сводил с нее глаз.

– Все очень просто, – пояснила доктор, – когда спят все или почти все, мы бодрствуем. А что же тревожит вас – бессоница или служебные обязанности?

Женщина зевнула и пригладила длинные растрепанные волосы.

– Философия, – ответил Пикар.

Но почти мистические чувства и мысли теперь покинули его. В присутствии женщины не хотелось ни о чем рассуждать, тем более не хотелось воскрешать философское настроение.

– Вас вызывали по серьезному поводу? – спросил капитан.

– Нет, повод оказался не настолько серьезен, чтобы специально докладывать о вызове капитану, если вы именно это имеете в виду, – Беверли поежилась и плотнее запахнула полы синей форменной куртки.

Пикар резко повернулся и направился из каюты в коридор, где было не так холодно. Доктор последовала за ним. Женщина шагала легко и почти неслышно. В коридоре было безлюдно и тихо. Мягко светились настенные лампы, указывая путь в царящем полумраке.

– Дело не в этом. Я всегда озабочен состоянием здоровья членов экипажа корабля.

– Тогда вы можете успокоиться. Новорожденный мирно спит после прошедшего приступа желудочной колики.

– Ах, колики... – Пикар постарался придать лицу выражение озабоченности, которое можно было бы принять за сочувствие. – Я не знал, что дети вулканцев могут страдать от желудочной колики.