«Собачье дело»

Собачье дело (fb2) - Собачье дело (Шинигамские истории) 1129K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александра Валерьевна Бегунова

Александра Бегунова СОБАЧЬЕ ДЕЛО

1 часть

Алан работал в Департаменте уже третью неделю. Он привык и к подъему в семь, и к наставнику, и потихоньку привыкал к коллегам. Хотя временами это было трудно. Грелль ввергал Хамфриза в когнитивный диссонанс. Как вообще можно жить с таким ураганом в голове?! Вот мистер Слингби выглядит, как настоящий жнец, не то что…

В мысли стажера ворвался какой-то странный, рычаще-урчащий звук. Алан вздрогнул и остановился.

— Алан, — напряженно окликнули юношу с парадной лестницы, — стой и не шевелись, если жизнь дорога.

— Р… Рональд?

Стажер Сатклиффа стоял на лестнице, сжимая ручку газонокосилки, и с непривычной серьезностью глядел на Хамфриза.

— Что такое?

— Не говори. И не дыши, если можешь. Кто-то спустил Цербера с цепи.

Алан глотнул и мееееедленно повернул голову к источнику звука. Огромный трехголовый пес из преисподней замер в тридцати футах от юноши. Из трех глоток Цербера вырывалось глухое рычание, и всем своим видом он показывал, как ему отвратительны всякие Хамфризы, шляющиеся по его территории.

— Боже, — одними губами сказал Алан, сжимая косу. Стажерам была запрещена телепортация в пределах Департамента, и Алан все равно не смог бы перенестись отсюда в кабинет — было маловато сил и опыта Как влепится в шкаф с документами…

— Убил бы тупого шутника, — сквозь зубы кинул Рон. — Совершенно не смешно.

Газонокосилка и секира не слишком подходили для укрощения пса ростом двенадцать футов в холке. Даже если Алан успеет выставить перед собой косу, Цебби легко перекусит древко… Пес перешел к плотоядному урчанию и напружинился.

— Рон?! — капризно раздалось откуда-то с вернего пролета. — Где тебя носит?!

Все три головы синхронно выщерили зубы — голос Грелля подействовал на нервы адского пса, как скрип гвоздя по стеклу. Хамфриз завороженно глядел на капающую с клыков Цербера слюну. Видимо, животное давно не ело.

— Грелль, замолчи! — выдохнул Рон, делая шаг вниз. — Тут Цебби с цепи спустили, и Алан сейчас…

— Чтооо? — удивленно присвистнули сверху, и Грелль, вскочив на перила, стоя съехал вниз. За секунду оценив ситуацию, алый жнец с места прыгнул вперед, как раз в тот миг, когда Цербер наконец ринулся на потенциальный обед. Сатклифф приземлился точно на спину голодной твари, сжал ребра пса коленями и с силой рванул на себя шипастый ошейник, как наездник — узду слишком норовистой лошади.

— Алан, брысь!

Шипы вонзились в горло Цебби, и тот, дико взвыв, завертелся на месте. Алан даже не успел удивиться — неведомая сила сгребла его в охапку и рванула прочь. Лязгнула о плиты двора оброненная секира.

— Господи… — за долю секунды перед глазами Хамфриза пронеслась вся его жизнь, включая человеческую. И только потом он понял, что практически висит на плече своего наставника. — Алан? — Эрик осторожно поставил юношу на ступеньки лестницы; тонкая рука стажера приятно скользнула по плечам шинигами. — Алан, ты цел?

— Дддда…

— Боже, Грелль! — завопил Рональд. Слингби и его стажер обернулись. Цебби испытал прозрение — он принялся кататься по земле, чтобы сделать из наездника мокрый коврик. За миг до встречи с гранитными плитами двора Сатклифф кубарем слетел со спины пса, перекатился на бок, схватил секиру Алана и крутанул над головой. Свистнувшее перед мордами лезвие несколько охладило пыл зверя.

— Моя коса! — дернулся Алан. Прикосновение чужих рук к косе было почти физически неприятно, но пока они сбегают за бензопилой… Да Цебби порвет жнеца на цветные тряпочки! Грелль, опровергая устоявшееся мнение о том, что он слабое, хрупкое, бесполезное создание, вскочил на ноги и перехватил древко двумя руками. Скользя вокруг бросающегося в бешенстве пса, алый жнец не подпускал его к лестнице и одновременно пытался оттеснить к клетке.

— Грелль! — Нокс кинулся вниз, но Эрик бдительно перехватил его за шкирку:

— Куда, щенок?! Жить надоело?! — жнец устремился на помощь коллеге. Полоснув Цербера пилой по боку, Слингби привлек к себе внимание адского создания; Грелль тут же врезал дверком секиры псу под ребра. Животное заметалось между двумя врагами, не в силах выбрать, кто вкуснее; жнецы успешно заманивали тупого зверя к клетке.

Нокс спустился с лестницы и присел на корточки перед валяющейся на земле цепью. Юноша взял конец цепи и провел пальцем по разрубленному звену.

— Ох и ни хрена же себе у кого-то дурной силищи…

Алан склонился над плечом Рональда:

— Похоже на удар топром.

— Окстись, какой к черту топор, — цепь была толщиной в две руки Нокса, что стажер и продемонстрировал, наглядно приложив цепь к локтю. — Гильотина разве что. Но какой же гад это сделал и главное — зачем?!

— Я бы еще понял, если бы Цербер ее перегыз, — покачал головой Хамфриз. — Сил много, ума мало, заняться нечем… Но кому могло придти в голову такое?! И почему пес не бросился на того, кто разрубил цепь?

— Может, он и бросился, — мрачно предположил Рональд. — Учти, эта тварь ногу быка может сожрать вместе с костями и копытом. Так что может на одного шинигами уже стало меньше… и честно говоря, плакать по этому дураку я не буду.

Над Департаментом пронесся тоскливый вой Цебби, сквозь который стажеры разбрали лязг замков и засовов: Грелль и Эрик все же водворили пса в положенное место. Спустя пару минут наставники вновь появились в поле зрения. Алан вскрикнул и бросился к Эрику:

— Боже мой, что с вами?!

Слингби взглянул на правую руку — сквозь разодраные рукава пиждака и рубашки была видна глубокая рваная рана.

— А, эта тупая скотина таки прихватила меня, когда я замок закрывал… Схожу-ка в лазарет.

— Ох, простите меня, сэр! Это из-за меня…

— Не бормочи ерунды. Я за тебя отвечаю. А боль, при нашей профессии, ты быстро приучишься выносить молча.

— Эй, Алан, держи, — Сатклифф бросил юноше секиру. — Прости, что схватил без разрешения, но как-то не до того было.

Хамфриз уставился на кровавые следы на древке. Конец его был измочален, как старая губка для посуды.

— Это еще что? — сухо осведомился Рональд. Грелль поглядел на ладони, распоротые шипами от церберовского ошейника.

— Тьфу. В запале не заметил.

— А ну в лазарет, живо! — прикрикнул Рон. — Последний ум потерял?! Я найду смотрителя. Алан, гони рысью к Спирсу, скажи, что в Департаменте завелся буйный идиот, и это не мой наставник.

— К Сп-п-п-пирсу? — заикаясь, переспросил стажер.

— Да не убьет он тебя. Он уже с утра мне вставил за дисциплину, за отчет и за девушек, сейчас, наверное, сидит в кабинете, довольный, как удав.

— Он прав, — поддержал Нокса Эрик. — Если у кого-то хватило ума на одну такую шутку, то сам черт не скажет, что еще придет в голову дебилу. Надо обезвредить до того, как он пригласит сюда пару сотен демонов на вечеринку.

Алан кивнул, собрался с духом и устремился навстречу опасности.

* * *

Смотрителя департаментского зверинца звали Нед Старк. Высокий, сухопарый, чуть сутулый, этот уже «неиграющий» жнец следил за Цербером и сворой адских гончих, которые, по идее, должны были охранять Департамент от вторжения извне. На деле к этим тварям не рисковали подходить даже самые старшие и опытные жнецы; для взаимодействия с подопечными у Старка имелся целый набор палок с крючьями, ампул со снотворным и прочих приспособлений, позволяющий держаться от собак на безопасном расстоянии.

Уильям, в сопровождении Старка, подошел к клетке Цербера. Животное уже напичкали снотворным и успокоительным, поэтому при виде Спирса пес ограничился тем, что влепился со всей дури в решетку, зарычал, вцепился зубами в прутья и затряс дверцу. Шинигами чуть приподнял бровь.

— Так вы говорите, что снотворное и успокоительное уже подействовало?

— Так а то, сэр! Тут часа полтора все ходуном ходило, так он скакал и выл!

— Хммм, — Спирс поправил очки и тронул кончиком секатора обрубленный конец цепи. — Кто мог это сделать? — Цебби тут же попытался ухватить секатор зубами, и Уильям быстро отдернул косу.

— Понятия не имею, сэр. Я так близко к нему не подхожу. Оно как-то жить хочется.

— А кормите вы его как?

— На крюке мясо в клетку просовываю.

— У кого, кроме вас, есть доступ к вашим инструментам?

Старк потер многодневную щетину.

— Так… ни у кого вроде бы?

— Ни у кого или вроде бы?

— А кому эти палки-то нужны, сэр? Ну, ампулы там я еще понимаю, я их в шкаф железный запираю. А арбалеты для них, в общем-то, на видном месте лежат.

— То есть любой, при должной настойчивости, сможет открыть вашу подсобку и взять оттуда…

— Так ведь крюком-то вы цепь все равно не перерубите, — резонно заметил Старк.

— Их могло быть двое. Один держал пса, другой рубил.

— Да кому это надо, прости Господи? Это ж совсем мозгов не иметь — такие фокусы откалывать. И потом, Цебби, он на еду сразу же бросается. Кровищи бы тут было…

— И то верно, — задумчиво сказал Спирс. Если бы не сумасшедший Грелль — кому еще могло придти в голову сделать из Цебби ездовую собаку?! — то стажера Хамфриза уже собирали бы в коробку. Когда Алан в полной мере осознал этот факт, Уильяму пришлось пожертвовать остатками валерьянки. Но кто станет убивать стажера таким образом? Кто вообще станет убивать юношу, который провел в Департаменте двадцать два дня?!

«Ерунда», — подумал Спирс и вслух заметил:

— Я хочу на всякий случай взглянуть на вольеры с адскими гончими.

— Да пожалуйста, сэр. Только днем они спят.

Старк вытащил ключи и направился к вольерам. Уильям шел следом, размышляя о происходящем, и потому чуть не налетел на застывшего смотрителя.

— Что с вами такое?

Старк отступил в сторону и молча ткнул пальцем. Все двадцать вольеров были пусты.

* * *

Начальники отделов сидели в конференц-зале вокруг овального стола и напряженно молчали. Такого ЧП Департамент не знал уже лет триста. Днем, пока гончие отсыпаются, опасность относительно невелика, но с наступлением сумерек…

— Я всегда говорила, что мы напрасно держим здесь этих мерзких созданий, — сухо начала Флер Легран, миниатюрная, хрупкая, белокурая француженка.

— До сегодняшнего дня это себя оправдывало, — возразил Амаро Фонтихо, глава испанского отдела. — Экономия средств…

— Доэкономились, — угрожающе отвечала мадемуазель. — Вот скушал бы Цебби спирсовского стажера, да и дело с концом. Слава Богу, что Грелль свихнулся еще в прошлой жизни. Я бы к этой тварюге не подошла.

Уильям постучал по столу.

— Проблема не в этом. Мы не знаем, куда пробрались гончие. Они могут находится в самом здании. Во дворе. Вне двора. И они голодны. Нед Старк кормит их с утра, и, значит, свой паек они не получили.

Шинигами помолчали. Шеф европейского бюро провел рукой по лицу.

— Во-первых, — заговорил он, — необходимо отловить всех гончих. Их двадцать. Это первоочередная задача. Во-вторых, выяснить, кто спустил собак, пока он не разнообразил нашу жизнь еще каким-нибудь розыгрышем. И в третьих, для подстраховки, Спирс, выясните, у кого зуб на вашего стажера.

— Ни у кого, — ответил Уильям. — Он тут ровно двадцать два дня, и при его характере нереально поссориться с кем-нибудь до смерти за столь малый срок.

Флер хмыкнула.

— Ну не скажи. Такие трогательные ромашки ого-ого как раздражать могут.

— Но не настолько же, чтобы Цербера на него натравливать.

— Если он отбил у кого-то девушку…

— Хамфриз не станет отбивать девушек, — сухо отрезал Уильям. — Это прерогатива Нокса. На мой взгляд, имеет место случайное совпадение.

— Не говоря уже о том, — мурлыкнул Даниэль Николетти, поправляя шелковую перчатку, — что юный Хамфриз — гей.

— Я бы попросил, — сурово сказал Спирс. — Личная жизнь моих подчиненных вас не касается.

— Всего лишь констатация факта, Уилл…

— Месье, о чем мы вообще?! — вклинилась мадемуазель Легран, стукнув кулачком по столу. — Какая разница?! Нам надо сотрудников спасать, а не спорить, кто с кем спит, в какой позе и каким образом!

Спирс поперхнулся. Флер, при всей ее хрупкости, утонченности и женственности, иногда выражалась так, что суровые мужчины терялись от смущения. Уильям встал.

— Мужчины выйдут на облаву, — сказал он. — Женщины и стажеры отправятся в мир смертных.

— Это дискриминация! — вскричала Флер, вскочив на ноги. Уильям утомленно вздохнул. Ему довелось как-то «повальсировать» с гончей — адская тварь, встав на задние лапы, оказалась на голову выше его, хотя Спирс не жаловался на низкий рост. Шрамы на ребрах до сих пор ныли в плохую погоду.

— Это здравый смысл, Флер. Трое-четверо взрослых мужчин смогут справиться с одной гончей, но женщины и неопытные стажеры — едва ли. Кроме того, люди все равно будут умирать, невзирая на наши проблемы. Пока мы будем ловить гончих, стажерам и женщинам придется собирать наши души.

— Это просто оскорбительно! — вспыхнула француженка. — Малена, а ты почему молчишь?!

Томная гречанка устремила мягкий с поволокой взор на Спирса.

— А я считаю, что он прав. Я бы предпочла выполнить три нормы по сбору душ, чем встретиться с гончей. И я согласна с тем, что девушек и стажеров следует отправить в мир смертных. Там сейчас безопаснее.

Шеф евробюро тоже поднялся.

— Решено. Облава сегодня ночью, когда эти твари выйдут на охоту. До этого момента вы все обязаны отправить в мир людей девушек и стажеров. Доложитесь по готовности. Встречаемся здесь с наступлением темноты.

* * *

Алан поставил дымящуюся кружку с кофе перед наставником и, потупившись, сказал:

— Сэр, я все-таки должен извиниться…

— У тебя плохая память? — перебил его Эрик. Юноша вздрогнул.

— Нет, сэр…

— Тогда почему тебе так трудно запоминить мое имя?

— Но это… неподобающе, сэр…

— Чего?

Алан набрал воздуху в грудь:

— Но разве я не обязан относиться к вам с почтением, учиться у вас и проявлять должное уважение?

— Ну и проявляй себе на здоровье. Вон там, за дверью. Я не переломлюсь, если ты…

С надсадным, почти предсмертным хрипом ожила громкая связь:

— Внимание! — старый динамик до неузнаваемости искажал голос Спирса, но справиться с фирменными уильямовскими интонациями даже ему было не под силу. — Внимание всем сотрудникам. В течение десяти минут все жнецы мужского пола должны собраться в моем кабинете. Косы взять с собой. Стажерам и женщинам запрещено выходить из кабинетов. Так же им запрещено находиться в кабинете в одиночестве или оставлять дверь кабинета незапертой.

Эрик и Алан удивленно переглянулись.

— С чего это он?

— Может, что-то случилось?

Слингби потянулся за косой.

— Странно. Ладно, пошли. Отведу тебя к Греллю. Интересно, он в какую категорию себя занесет — мужчин или женщин?

Хамфриз покраснел. Грелль его пугал. Хотя сегодня спас ему жизнь.

— А… сэр… Эрик… он всегда такой?

Слингби обдумал вопрос.

— Нет, — наконец решил он. — Обычно он хуже. Просто ты ему нравишься.

Алан шарахнулся.

— Нет!

— Да, — насмешливо отвечал Эрик. — Ты, я смотрю, вообще всем нравишься. Даже мегерам из кадров и бухгатерии. Составишь Ноксу конкуренцию, а то он уже совсем оборзел. Устроил тут себе гарем…

Хамфриз порозовел и опустил взгляд. Он не собирался конкурировать с Ноксом. Во-первых, это бесполезно, за Роном смог бы угнаться разве что дон Жуан в лучшие свои годы, а во-вторых… Но додумывать мысль было как-то страшновато, и Алан поторопился выйти из кабинета следом за Эриком. В коридоре они тут же столкнулись с Греллем и Рональдом.

— Эй, Эрик, что стряслось?

— Понятия не имею. Вот, веду своего стажера к твоему. Ты сам-то пойдешь к Спирсу или ты у нас сегодня дама?

Грелль на миг задумался.

— Ооо… Нет, разве я могу оставить Уилли наедине с таким количеством мужчин? Ни за что! Я умру от ревности!

— Тьфу, черт. Когда ты уже оставишь его в покое?

— Ни-ког-да! — проникновенно отозвался Сатклифф и сунул Ноксу ключ от кабинета: — Разззззвлекайтесь, мальчики. Только без фатальных разрушений, ммм? И постарайтесь одеться к нашему возвращению.

— Сатклифф, у тебя что, почки лишние? — холодно поинтересовался Эрик, взглянув на пунцового Алана.

— Ах, ты, значит… — Грелль вдруг смолк, хитро сузив кошачьи глаза. — Значит… Ооо, Эрик, купи-ка ты себе очки получше!

Хамфриз попятился за спину Рональда. Не дай Боже, Эрик сейчас на него посмотрит…

— Грелль, — холодно сказал Слингби, — я не понимаю, о чем ты говоришь, и, уверен, сам ты этого тоже не понимаешь. Поэтому хватит трепаться и пошли уже к Спирсу. А вы, молодежь, запритесь на ключ и ждите нас. Алан, если он к тебе полезет в отсутствии девушек — разрешаю разбить ему физиономию. Усек, Нокс?

Рональд задохнулся от возмущения. Алан облегченно перевел дух.

* * *

Сказать, что Грелль привлекал к себе внимание — значит, ничего не сказать. В ночном мраке его бензопила сверкала, аки меч архангела, и алый плащ не просто бросался в глаза — он бил по ним со всей дури. Пламенеющие волосы были собраны в высокий хвост. Желто-зеленые глаза горели хищным огнем; к счастью, после смерти Грелль обрел возможность удовлетворять свои маниакальные инстинкты без вреда для общественности.

Уильям не испытывал и десятой доли его уверенности. Он бесшумно двигался по опушке рощицы, которая окружала Департамент: сюда шинигами бегали покурить, повстречаться с девушками, а в хорошую погоду — пообедать на свежем воздухе. Все это было прекрасно, вот только у адских гончих когти, как у кошек, и лазают по деревьям они не хуже обезъян. Над Спирсом что-то прошуршало в кроне дерева. Жнец замер, поднял голову и метнулся в сторону. Во мраке полыхнули алые глаза гончей, и она прыгнула вниз. Уильям выставил перед собой косу, и мощные челюсти сомкнулись на стальном древке. Шинигами под тяжестью зверя рухнул на спину. Адская тварь с энтузиазмом жевала секатор, капая слюной на жилет Спирса. Уильям отжимал зверюгу вверх, надеясь, что она не примется драть его когтями. Гончая плотоядно пыхтела, скрипя клыками по секатору.

— Ооо, десууууууу!!! — радостно провыли над спиной собаки, завелась бензопила, сверкнула широкая полоса белой стали, и голова псины с фантастической легкостью отделилась от тела. На костюм Спирса хлынула пурпурная кровь. Уильям пинком отшвырнул еще дергающееся тело адской гончей, вскочил и, надавив ногой, спустил голову псины по секатору вниз.

— Грелль, черт тебя побери, не мог придумать чего получше?!

Сатклифф располосовал тело гончей на две части, обернулся через плечо и кокетливо улыбнулся:

— Ах, Уилли, ты так сексуально выглядел! Я совсем не мог сдержаться! Уааай! — словив крепкую затрещину, Грелль обиженно замолчал и надул губы.

— Одной меньше, — процедил Уильям, вытирая обслюнявленный секатор платком. — Грелль, там еще одна.

Смерть подруги послужила для гончей хорошим предупреждением. Тихо рыча и не показываясь из кустов, тварь обходила жнецов с востока на запад, выискивая слабые стороны. Спирс и Грелль, спине к спине, тоже поворачивались, высматривая собаку среди шелестящих листьев и веток. Пятнистая, серо-черная шкура была лучшей маскировкой в ночи. Только алые огни глаз выдавали местонахождение гончей. Вдруг она замерла, а затем — пронзительно завыла.

— Ой, а вот еще собачка, — мяукнул Грелль. Опустив морду к земле, к жнецам приближался крупный, футов девяти росту, кобель. Его подруга выскользнула из кустов и облизнулась.

— Знаешь, Уилли, по-моему, твой секатор в данном случае — не самая лучшая вещь. Взял бы, что ли, топор…

— Заткнитесь, Сатклифф. И помните — гончих надо ловить, а не кромсать на куски.

— Ох, Уилли, я не выношу псины. С детства, — за спиной Спирса завелась бензопила. Собаки приближались. Уильям сунул руку за пазуху, чтобы вытащить пистолет с ампулой снотворного, и тут кобель прыгнул. Щелкнул секатор, пес метнулся в сторону, Спирс успел отбить удар когтистой лапы древком; секатор, в дополнение к отметинам от зубов, украсился четырьмя царапинами. За спиной шефа взвизгнул Грелль, взмахами бензопилы отгоняя гончую. Спирс врезал кобелю по морде тупым концом секатора и таки сумел выхватить пистолет. Зверюга протяжно взвыла, поднырнула под косу, и по ноге жнеца от бедра до голени прокатилась жгучая боль. Ахнув, Уильям упал на колено. Пес развернулся для нового броска. Звучно щелкнула тетива арбалета, и в шею адской гончей вошел шприц со снотворным. Кобель еще успел прянуть к жертве, Спирс приласкал его секатором поперек морды, после чего адская тварь свалилась в траву. Сучка, кружившая около Грелля, тонко заскулила и нырнула в кусты.

Из под сени деревьев выскользнула Флер Легран. В изящной руке она покачивала арбалет.

— Ну что, господа мужчины, вы все еще уверены в том, что женщине не под силу справится с этими тварями? Боже, Уилл, что с тобой?!

Спирс вскинул руку с пистолетом и спустил курок. За спину Флер метнулась алая тень и приветила очередную гончую ударом бензопилы плашмя. Мадемуазель Легран в ужасе отшатнулась к Уильяму. Ампула со снотворным зря не пропала, но она была меньшего объема, чем те, что предназначались для арбалета, и тварь бросалась на Сатклиффа чуть медленней, но так же агрессивно.

— Ампулу, Флер!

— Что?

— Дай ампулу!

Прежде чем леди успела понять, что Уильям не бредит, Спирс выдернул из патронташа у нее на поясе арбалетную ампулу и прыгнул вперед, оттолкнувшись от земли секатором. Англичанин вонзил шприц под лопатку гончей, увернулся от зубов и поскользнулся в своей крови. Неизвестно, может, его жизнь тут бы и оборвалась, но Грелль, как всегда, проявил творческий подход к проблеме и изо всех сил рванул гончую за тонкий крысиный хвост. Собака обиженно взвыла, развернулась к обидчику и получила такой удар бензопилой, что пролетела футов шесть, вписалась черепом в сосновый ствол и затихла.

— Может, теперь госпожа женщина все же отправиться вместе с гончими в безопасное место? — после короткой паузы осведомился Спирс. Грелль подтащил добытых псин к француженке.

— Чертов сексист! — вспыхнула Флер и исчезла вместе с гончими.

— Женщины, — философски заключил Сатклифф. — Даже за самые очевидные вещи от них невозможно дождаться благодарности. Уилли, ты как?

— Истекаю кровью, — ядовито отозвался Спирс. — И поскольку от кровопотери у меня кружится голова, то телепортировать нас придется вам. Уж постарайтесь нацелится получше. Не имею желания слиться с бетонной стенкой.

— О, Уилли, если ты чем и истекаешь, то скорее — змеиным ядом. Не пробовал продавать слюну как лечебное средство? — Грелль положил руку на плечо шефа и прикрыл глаза, делая вид, что сосредотачивается. Мир дернулся, Спирса замутило, и в следующий миг он обнаружил себя в вольере. Старк как раз запирал в клетках пойманных гончих. Всего их было пять. Плюс та одна, которую покромсал Грелль.

— Спирс! — над Уильямом склонился дон Амаро. — Ох ты ж черт! Давай оттащу тебя в лазарет.

— Спасибо. Мы поймали двух.

— Моя партия приволокла одну и еще одну — группа Отто. Вон ту поймал Даниэль. Всего пять.

— И шестую пришил Грелль.

Дон Амаро поднял бровь. Старк круто повернулся к алому жнецу.

— Вы убили гончую?!

Грелль лениво зевнул, прикрывая рот ладонью.

— Ну, если выбирать между голодным песиком и своим шефом… Может, мне надо было покормить бедное животное? А у тебя, Уилли, какой взгляд на эту проблему?

— Сатклифф, присоединяйтесь к дону Амаро после того, как он вернется. Надеюсь, вы отправили Флер в лазарет? Ей там самое место.

Фонтихо чуть слышно хмыкнул.

— Если мы отправим в лазарет тебя, то, клянусь девой Марией, она будет сидеть там как пришитая.

…брови Грелля гневно сошлись над переносицей…

* * *

Заглядывать в чужую книгу смерти считалось даже не просто неприличным, а оскорбительным. Поэтому на книгу наставника Алан даже дышать боялся. Но что еще делать, если из-за чокнутого любителя собачек стажерам и девушкам пришлось метаться по всей Европе, собирая души за мужчин и за себя тоже, поскольку записи в их собственных книгах никто не отменял. К концу этих безумных суток Алан уже впал в транс и собирал души, практически не приходя в сознание. Иногда ему казалось, что, возвращаясь из Плимута, он столкнется с самим собой, мчащимся в Бристоль. Карусель кончилась только часам к пяти утра. К тому времени Хамфриз мог стоять вертикально только с помощью косы. Где-то около начала шестого его перехватил Рональд, за ночь исхудавший до того, что пиджак болтался на нем, как на вешалке. Потускневшие глаза греллевского стажера были обведены черными кругами. Не сговариваясь, молодые люди юркнули в ближайший отель, где и потребовали двухместный номер. Взор, которым их проводил коридорный, Нокс мог бы счесть личным оскорблением, если бы еще имел силы обращать внимание на окружающее. В номере жнецы рухнули на кровать, изобретенную, вероятно, испанской инквизицией для допросов особо упорных еретиков, и мгновенно вырубились.

…Рональд проспал, как убитый, до полудня. Собственно, Нокс собирался спать, как минимум, часов двенадцать, но кто-то ни с того ни с сего принялся трясти стажера за плечи. Только у одной из его девушек была садистская привычка будить его таким образом.

— Боже, Мэй, да отстань ты… — пробормотал Рональд и попытался зарыться в подушку, не снимая очков.

— Рон! Рон! Да просыпайся же, лежебока! — каким-то на редкость не женственным голосом прикрикнула Мэй. А затем в лицо Ноксу выплеснулось литра два ледяной воды. Рональд с криком подскочил на кровати.

— Ты что, совсем офонарел?! — рявкнул стажер на Хамфриза, сжимающего пустой стакан. — Дай поспать, идиот несчастный!

— Рон, у меня мысль есть…

— Потрясающе, — прошипел Нокс, вытирая очки платком. — Когда она снова у тебя появится, мы обведем этот день красным карандашом и будем отмечать, как Новый Год!

Алан обиженно поджал губы.

— Ну и спи дальше, дурак, — он слез с кровати и подобрал косу. — Без тебя обойдусь.

— Ты куда? — после паузы спросил Рональд. Вообще перед отправкой в мир людей Эрик отвел его в сторону и провел строгое внушение на предмет того, что он сделает с Ноксом, если тот не присмотрит за юным, неопытным Хамфризом. И поскольку в речи наставника фигурировали переломанные кости, выбитые зубы и лишение всех прелестей сексуальной жизни, то Рон сел на кровати и подтянул к себе газонокосилку.

— Хочу вернуться в Департамент.

— Это же запрещено, — заинтересовался Нокс. — А зачем тебе?

— Я знаю, как перерубили цепь Цебби и выпустили гончих из вольера. Хочу проверить идею, — Алан прикусил губу и опустился на стул. Вообще-то наставники должны были сами забрать стажеров, но…

— Лучше бы ты знал, кто их выпустил.

— Пока не знаю. Но узнаю, — юноша сердито засопел: одно воспоминание о зубах Цебби вызывало у него нервную дрожь и жгучее желание поквитаться с автором шутки.

— Ладно, пошли. Только учти, если нас поймают, я скажу, что это твоя инициатива.

* * *

— Ну и куда ты нас затащил? — недовольно спросил Нокс, озираясь по сторонам.

— К вентиляционным шахтам.

— Зачем, о Господи?!

— Иди сюда.

Рональд подошел и скептически уставился на забранные тонкими стальными прутьями вентиляционные турбины. Здание Департамента разделялось на несколько многоэтажных корпусов, и у каждого была своя вентиляционная система. А поскольку каждый корпус был весьма немалых размеров, то на выходе из шахт располагались четыре огромные шестилопастные турбины. Каждая из них была выше Рональда, даже если бы он встал на цыпочки и поднял руки. Они вращались по очереди, а чтобы умственно скорбные сотрудники не совали в них конечности, турбины отделял частокол из стальных прутьев.

— Хмм… мысль, конечно, интересная… — протянул Рон. — Но в щель между прутьями цепь не пролезет. Я туда даже руку не протисну.

Алан пожал плечами.

— Он выкрутил два прута, засунул в шахту цепь и пошел к собакам.

— Нууу, не знаю… Вообще это рискованно. Цебби, знаешь ли, когда хочет жрать, бросается без предупреждения, а жрать он всегда хочет.

— Ну, думаю, если бросить Цебби мяса, то он сначала его слопает, а потом будет кидаться на благодетеля.

Нокс задумчиво взъерошил волосы.

— Вообще, Алан, если учесть, что эта тварь хомячит все без разбору, то ему можно и снотворного впихнуть. Я, правда, не знаю, сколько фунтов порошка Цербер должен заглотить, чтобы отрубиться, но, скажем, в баранью тушу…

— Какого дьявола вы тут делаете, недоумки?!!

Стажеры метнулись в стороны, хватаясь за косы.

— Ой, сэр… — пролепетал Алан.

— Эрик, я сейчас объясню… — начал было Рон, но Слингби прервал его речь увесистой оплеухой.

— Я тебе что велел, а?! Следить за тем, чтобы он в неприятности не влез! А ты что сделал, кретин?! Ты зачем его сюда приволок?!

— Это не Рон, это я, — храбро пискнул Хамфриз, бледнея, как от отбеливателя. Эрик круто повернулся к стажеру.

— В каком смысле — это ты?

Алан сжался:

— Это я привел сюда Рона, — и зажмурился в ожидании физической кары.

— Зачем, черт тебя возьми?!

— Я подумал… то есть я уверен… я знаю, как выпустили Цебби и гончих…

Слингби провел рукой по лбу. Мало ему бессонной ночи и охоты на озверевших тварей, так еще и собственный стажер заразился от Нокса прогрессирующей дуростью…

— А подождать, пока я за тобой приду, ты не мог? Шило в заднице свербит?

— Простите…

— Ладно уж. И как же, по-твоему?

Алан, покусывая губу, повернулся к турбинам.

— Сэр, если вы меня поднимете, то я найду… то есть я вам покажу.

Эрик окинул турбины задумчивым взглядом. Мысль в чем-то была, несомненно, здравой. Опять же, клетка Цебби и вольеры относительно недалеко, а длина цепи вполне позволяет…

— Нокс, побди на стреме. Мы вчера отловили тринадцать поганых тварей, одну Грелль пришил, но еще шесть где-то шляются.

— А разве днем они не спят? — удивился Алан. Эрик сердито сплюнул.

— Они полтора суток без обеда. Так что с голодухи они теперь и днем бегают.

«Это несправедливо!», — возмущенно подумал Рональд, потирая щеку. Почему ему двинули, при чем без всякого повода с его стороны, а на эту маленькую занозу даже не наорали толком?!

Эрик положил пилу в траву, подхватил своего стажера под колени и посадил к себе на плечо. Алан, в котором после безумных суток осталось едва ли сто фунтов веса (*около 45 кг), показался ему невесомым, как тряпичная кукла.

— Алан, когда ты ел в последний раз?

Юноша чуть нахмурился.

— Не помню… Кажется, вчера вечером.

— Пойдешь в столовую и съешь полный обед. От салата до компота, ясно?

— Но я столько не…

— Отшлепаю, — твердо пообещал Эрик. Алан покраснел. Потому что сидеть на плече наставника было очень… приятно. Чтобы отвлечься, Хамфриз принялся осматривать стальные прутья. Рон искоса поглядывал на Слингби и его стажера. Похоже, Грелль прав насчет очков. Впрочем, в таких делах Сатклифф никогда не ошибался.

— Вот этот, — Алан коснулся пальцем прута перед четвертой турбиной. Эрик поднял голову. На верхнем конце прута виднелись отчетливые отпечатки зубов. В этот миг первая и третья турбины стали раскручиваться, а вторая и четвертая — останавливаться, и жнецы отлично разглядели на одной из лопастей четвертой турбины длинную рваную царапину. Лопасть была чуть искривлена.

— И как ты сообразил? — одобрительно хмыкнул наставник. Алан опустил взгляд: непривычно было смотреть на Эрика сверху вниз.

— Ну, я подумал…

— Эй! — испуганно вскрикнул Нокс. Жнецы обернулись: тихо, плотоядно урча, к ним приближались две гончие. Судя по алому огню в глазах, твари были дьявольски голодны.

* * *

Эрик все еще держал Алана на плече и мог бы переместиться вместе с ним в свой кабинет. Но Рональд некстати замер прямо перед сидящими на диете псами. Слингби просто не успеет за ним вернуться. И утешай потом бьющегося в истерике Грелля…

Секира и пила лежали в траве. Гончие, жадно принюхиваясь, забирали добычу в тиски. Нокс, вцепившийся в газонокосилку, как энцефалитный клещ, застыл на месте и дышал через раз. Ему казалось, что сердце колотится так, что его слышно в радиусе двух миль.

— Эрик, поставь меня, — прошептал Алан.

— Что?

— Поставь меня на землю. Они отвлекутся, и ты его схватишь.

«Черт», — но это было самое разумное предложение. Эрик не смог бы одновременно держать в руках Алана и кинуться на помощь к греллевскому стажеру.

— Эрик! — тонкие пальцы юноши впились в плечо жнеца. Гончие прыгнули — одна на Рональда, другая — на Слингби. Нокс с криком вскинул газонокосилку, так что собака налетела на нее всем весом. От силы удара ручка вывернулась из ладоней Рона; гончая с визгом проехалась по траве на брюхе, вскочила и пошла на второй заход. Рональд только и успел закрыть руками горло и лицо…

Эрик ухитрился увернуться от зубастого создания и метнулся к Ноксу; Алан свисал с плеч наставника, как боа. Слингби ухватил Рональда за воротник и переместился в свой кабинет собственно в тот миг, когда клыки адской гончей уже смыкались на руке Нокса. У Алана закружилась голова, но удаляющийся, разочарованный вой тварей пролил бальзам на его душу. Похоже, никого из них не съели…

Вид серых стен и шкафов с бумагами вызвал у Хамфриза едва ли не слезы радости. По крайне мере, здесь они в безопасности. Эрик выпустил Рональда; стажер, покачнувшись, осел на диван.

— Господи, — прошептал юный жнец. — Да у меня вся жизнь перед глазами пронеслась!

— У меня тоже, — сочувственно отозвался Алан. Эрик ссадил его на стол и зарылся в тумбочку в поисках припрятанной в бумагах фляжки с виски. Нашел, подумал, тяжело вздохнул и протянул Ноксу всю фляжку. Рон тупо на нее уставился.

— Мне кажется, — медленно выговорил он, — что я до сих пор чувствую ее зубы.

— Ты выпей лучше. Казаться перестанет.

Рональд, явно не слишком соображая, что делает, отвинтил крышечку, сделал несколько больших глотков и откинулся на спинку дивана. Юношу колотила крупная дрожь. Эрик торопливо изъял из трясущихся рук фляжку и спрятал под горой ведомостей.

— Ох, Рон, прости, пожалуйста! — покаяно простонал Алан. — Если бы не я…

— Хамфриз, заткнись ради Бога, — еле шевеля губами, ответил Нокс. — И без тебя тошно.

Несколько минут они просидели молча. Алан терзался угрызениями совести, Эрик ждал, пока Рональда перестанет трясти и на его лицо вернутся человеческие краски. Сейчас Рон напоминал свой собственный предсмертный портрет на мелованной бумаге.

— Все, пошли, — наконец поднялся Слингби. — Надо рассказать Спирсу. Пусть думает, что с этим делать.

— А он здесь? — с надеждой на то, что шеф в отсутствии, спросил Хамфриз. Он страшился того, что скажет и сделает Спирс, узнав, из-за кого три жнеца потеряли косы.

— Здесь-здесь. В лазарете.

— Где?! — вскричали стажеры. Рон даже ожил.

— Лечится. Его гончие погрызли. Надеюсь, — пробормотал Эрик, — он ничем от них не заразился…

* * *

Уильям лежал в лазарете и тихо, безмолвно страдал. Вчера Малена, используя неизвестные Спирсу греческие слова, поведала ему, что думает о тех, кто сперва подставляет ногу под когти гончих, а потом бодро скачет на ней же, добивая разорванные мыщцы, связки и жилы. Шеф английского отдела покорно внимал, пока гречанка занималась кройкой и шитьем. Напоследок она приговорила его к трем неделям постельного режима и ушла; а в Уильяма запустили когти две гарпии — одна хрупкая и белокурая, другая, точней, другой — рыжий и… на этом печатные эпитеты у Спирса заканчивались. Он и не подозревал, в какую пытку могут превратить сущестовование два «любящих» создания. И если Грелля в конце концов можно просто ударить косой, то позволить себе такое по отношению к леди Уильям не мог. Наконец он попросту притворился спящим, что принесло ему целых два часа блаженного покоя. Он уже даже стал по-настоящему засыпать, когда его палата вдруг снова превратилась в площадку для митинга протеста.

— А я не позволю вам беспокоить Уилли всякой ерундой!

— В самом деле, Слингби, я считала, что у вас больше сострадания!

— Прекратите шуметь в лазарете или я позову госпожу Малену!

— Ой, Господи, а что вы сделали с моим Ронни?! Почему он такой зеленый?!

— Шеф, отцепись от меня, ради Бога, ты не в моем вкусе!

— Да перестаньте же орать, можно подумать, мы его вскрыть заживо собираемся…

Уильям открыл глаза. В палате шумно выясняли отношения: Грелль, Нокс, Флер Легран, гречанка — помощница Малены, Эрик Слингби и… нет, его стажер, вжавшись в стенку, скромно молчал. Подумать только, всего пять шинигами, а шуму столько же, сколько от восстания луддитов…

— Хамфриз… — тихо позвал Уильям; юноша вздрогнул, с видимым усилием отделился от стены и робко подошел. — Что стряслось? И почему вы здесь? Я еще не разрешал жнецам забирать стажеров.

Хамфриз явно переживал духовную драму. Это так сильно отражалось на изможденном лице и в огромных глазах, что Спирс ощутил непривычное чувство жалости.

— Это я виноват, сэр, — еле слышно прошептал стажер. — Простите! Из-за меня Ронни чуть не съели! А я только хотел посмотреть турбины, и там еще следы зубов на прутах, ох, я знаю, что нужно было дождаться наставника, но мне не терпелось, а потом там появились гончие…

Уильям снял очки, потер глаза и устало сказал:

— Хамфриз, вы что, бредите?

— Ннннет, сэр, — сглотнул стажер. — Я рассказываю.

— О Господи. Попробуйте начать сначала, перейти к середине, а потом уже — к концу. Иначе я сойду с ума раньше, чем пойму, о чем вы пытаетесь мне поведать.

Алан собрался с духом и стал рассказывать. К облегчению Спирса, гомон в палате постепенно стих. Гречанка ушла, остальные расселись кто где. Грелль, слава Богу, обратил свою заботливость на Рональда; хотя бы временно, и то хлеб…

Когда юноша закончил, то Уильям несколько секунд молчал. В иной ситуации он оставил бы от стажера мокрое место, но силы шефа были подорваны несколькими часами общения с Греллем и Флер. Да будь он проклят, если еще раз подпустит их к себе на расстояние пушечного выстрела! Поэтому Уильям ограничился кратким:

— Я позже подумаю, что следует с вами сделать, Хамфриз, за ваши фокусы.

Алан облегченно перевел дух. Казнь откладывалась.

— Насколько я вас понял, выломанные прутья наш злоумышленник использовал затем, чтобы открыть клетки. При чем, будучи существом разумным, в отличие от вас, Хамфриз, — Алан залился краской, и Эрик успокаивающе положил руку ему на плечо, — воспользовался верхним концом прута. Интересно, как он ухитрился вернуть прутья на место и почему не попытался взять инструменты Старка…

— Но мы же не проверяли вентиляционные турбины, — заметила Флер. — Он мог попросту дождаться, пока Цебби вернут в клетку и восстановить статус кво.

— Трудновато взять инструменты Старка, — добавил Рональд. — Он почти безвылазно сидит в своей подсобке, а когда выходит, то уносит свои палки с собой. Он уходит-то только псов кормить.

— Откуда вы знаете? — спросил Спирс. Нокс кашлянул.

— Сэр, я бы предпочел об этом не распространяться…

— Ну и фантазии у твоих девиц, — после короткой паузы заметил Эрик. Рон вспыхнул.

— Флер, — сказал Уильям, — надо осмотреть решетку и турбину. Маловероятно, но вдруг там остались следы. Собери группу для осмотра. Эрик, отправь стажеров в мир людей. Похоже, быстро это все не кончится.

2 часть

— Вот видишь, Алан, все обошлось, — заметил Эрик, когда они вернулись в кабинет. Рон хмыкнул.

— Ничего, у большого босса впереди еще пара недель на больничной койке. Что-нибудь измыслит, тем более, что все равно ему нечем заняться, кроме интеллектуального труда.

Алан печально вздохнул. За потерю кос Спирс обычно уничтожал на месте; немногие из провинившихся могли похвастаться тем, что сохранили внятную речь после беседы по душам с главой отдела.

— Ты мне его не пугай, — строго одернул Нокса жнец. — Сидите тут, я метнусь за косами.

— А это не опасно? — вскинулся Хамфриз.

— Не думаю, что гончие сидят около наших кос и ждут, когда мы вернемся, — пожал плечами Эрик и исчез, предусмотрительно заперев перед этим дверь кабинета, чтобы стажеры опять не отправились искать приключения себе на пятую точку. Рональд опустился на диван и поник, как цветок без поливки. Даже его жизнелюбие не вынесло испытания тесным общением с адской гончей. Алан включил чайник и зашарил в шкафчике в поисках еды.

— Хочешь сэндвич? С ветчиной?

Нокса передернуло.

— Благодарю, — прошипел он. — Меня тошнит от мяса.

— А чаю?

— Мне бы лучше бренди. Хочу нализаться до потери пульса.

— У меня валерьянка есть…

— Боюсь, что мне она не поможет, даже вводить ее внутривенно, — Рон поежился. Алан, проявив редкую душевную черствость, развернул сэндвич и жадно в него впился. Нервные потрясения всегда вызывали у юноши приступы зверского голода.

«Ни стыда, ни совести», — думал Рональд, подавляя рвотный позыв. Он уже стал оценивать преимущества вегетарианской диеты.

— Как ты догадался про турбину?

— Никак, — Алан насыпал каркаде в чашку и залил кипятком. — Под окнами нашего номера в мотеле стоял ветряк, а ты что-то там говорил про гильотину. Это был единственный способ спустить Цебби с цепи и не оказаться первым же обеденным блюдом.

— А про прутья из решетки?

— Они достаточно длинные, чтобы открыть ими клетки с безопасного расстояния. Слушай, мне кажется, Эрика долго нет.

— Уймись. Он не первый день на свете живет. Наверняка эти гнусные твари растащили косы по кустам. Надеюсь, — с беспокойством добавил Нокс, — они не погрызли мою газонокосилку?

— Это что, единственное, что тебя волнует? — сухо спросил Алан. Мысль о том, что Эрик в одиночку шарит по куширям в поисках их кос, когда где-то поблизости бегают голодные псы, не вызывала у стажера радости. Зато вызывала чувство вины.

Следующие десять минут протекли в молчании. Алан сгрыз сэндвичи до последней, зачерствевшей, корочки и заметался по кабинету. Рон некоторое время терпел молча.

— Слушай, ты перестанешь бегать или нет?! В глазах уже рябит!

— Так отвернись! Что там можно делать столько времени?!

— Господи, у тебя не нервы, а камертон какой-то. Как ты дальше собираешься работать, если…

— Надеюсь, собаки разобрали твою газонокосилку на составные части, — мстительно отозвался Алан.

— Не шути так!

По воздуху прошла легкая рябь, как всегда при прыжках через пространство, и в кабинете появился Эрик. На ковер упали пила и секира. Рон радостно потянулся к своей газонокосилке и вдруг осознал, что старший жнец тяжело опирается на ее ручку, а по кабинету ползет запах крови. Нокс медленно поднял взгляд выше, от вожделенной косы, к, собственно…

— Эрик! — пронзительно завопил Алан. Слингби повело в сторону, и он ухватился за шкаф. На вытертом до синеватой бледности ковре распустились первые темные пятна. Стажер бросился к наставнику. Плавающий взор шинигами на миг сосредоточился на лице юноши.

— Они там ждали, — хрипло, с тяжелым клокотанием выдохнул Эрик. — Караулили около кос. Обе твари.

— О Боже…

Рон вскочил, оттолкнул матово-белого Алана и успел поднырнуть под руку Эрика, когда тот уже заскользил вниз по шкафу.

— Алан! Обзванивай все кабинеты, живо! Мы не утащим его в лазарет без старших!

Перед глазами Алана, как огненные письмена, вспыхнул ряд цифр — короткие номера сотрудников отдела. Он схватил телефонную трубку.

…Грелль появился в кабинете тогда, когда Рон уже сам сгибался под весом Эрика и с тихим ужасом чувствовал, как его собственная одежда, от пиджака до рубашки, насквозь пропитывается кровью…

* * *

Рональд и Алан сидели в кабинете Грелля и оформляли квитанции и ведомости на уловленные души. В комнате царило гнетущее молчание. Во-первых, Сатклифф запер дверь снаружи; во-вторых, каждый час звонил кто-то из старших и спрашивал все ли в ними в порядке, отчего Рон чувствовал себя младенцем с соской, и его это раздражало; а в-третьих… Нокс сердито покосился на Хамфриза. Тот сидел за столом Грелля, низко опустив голову, заполнял квитанции и явно мучился. Рональд фыркнул. У него самого совесть отсутствовала в принципе, как факт, и он не понимал, почему попытка дружеской беседы была прервана со стороны Алана короткой фразой «Извини, я не хочу сейчас разговаривать». Можно, конечно, подумать, что новенький страшился Спирса, но чутье сплетника подсказывало Рону, что про начальника Алан сейчас думал в последнюю очередь.

— Слушай, Алан, ну ведь не съели же его в конце-то концов!

Хамфриз в ответ так промолчал, что Рональду захотелось хлопнуть дверью. Сколько можно?! Будь Алан очередной страдающей девушкой, Нокс еще сообразил бы, как утешить несчастную; но делать с ним сейчас — Рон не представлял. Он вообще не сталкивался еще с искренним, не напоказ, раскаянием, и не знал, что можно тихо, без эффектов на публику, сгрызть себя до костей. Чем Алан увлеченно занимался. Стопка заполненных квитанций росла перед прямо-таки угрожающими темпами. Когда молчание стало совсем уже не выносимым, Рональд встал, вытащил из шкафа пачку печенья и поставил перед Хамфризом.

— На, поешь. Отвлекись.

— Это все из-за меня, — не переставая строчить в квитанции со скоростью швейной машинки, ответил Алан. — Из-за меня всегда у всех неприятности. Мне вообще не следовало здесь появляться.

— О Господи, Алан, ты же понимаешь, что такое посмертие никто не выбирает. Раз ты здесь…

— Если бы не мой идиотизм, ничего бы с ним не случилось. Таких кретинов, как я, надо душить еще в колыбели.

— Ну, это уж слишком… — беспомощно пробормотал Рон. Ему подумалось, что если бы Алан бился в истерических рыданиях, им обоим было бы попроще. Но юноша всего лишь положил ручку на стол и сжал пальцами виски.

— Боже мой, — вдруг прошептал он, — ну как, как можно быть таким беспросветным придурком и еще жить на этом свете?! Зачем я потащил тебя к турбинам?! Зачем я вообще вас там держал! Если бы мы сразу ушли… если бы я вообще не совался куда не надо… если бы… Господи, да некоторые даже после смерти не меняются! Какой же я идиот!

— А с разбегу головой об стену не пробовал? — в раздражении фыркнул Нокс. — Говорят, некоторым помогает. Да и вообще, у нас в кабинете давно пора ремонт сделать.

Хамфриз поднял на него пронзительный взгляд. Выражение глаз было… странным.

— Алан, ты чего? — почти испуганно спросил Рон.

— Я скажу Спирсу, чтобы меня развоплотили.

— Ты что, с ума сошел?!

— А что еще со мной можно сделать? Похоже, что я неизлечим. Еще до… до моей смерти там… это все повторяется. Некоторые существуют только для того, чтобы втравливать других в неприятности. Никогда себе этого не прощу, — прошептал стажер и закрыл лицо руками.

«Ну, может, он сейчас поревет, пошмыгает и успокоится», — с надеждой подумал Рон. Однако никаких признаков приближающихся рыданий не наблюдалось. Алан сидел неподвижно, забившись в свою раковину, и Нокс испытал просто умопомрачительное облегчение, когда в кабинете наконец нарисовался Грелль. По крайней мере, не придется находиться наедине с этой статуей отчаяния.

— Ооо, — тут же заметил наставник, включая чайник, — у кого это глаза на мокром месте?

Рон стиснул зубы. Нет, Сатклифф безнадежен.

— Шеф, вот только не заводи его снова!

— А почему нет? В чем дело? Я тоже хочу послушать. Что там у нас? Муки совести? Моральные терзания? Монолог в стиле Офелии? Ммм?

— Он хочет, чтобы его развоплотили, — ябеднически прошипел Рон. Грелль с силой отвел руки Алана от его же лица и скептически изучил бледный лик стажера, влажные ресницы и прикушенную губу.

— Ну ладно. Перед тем, как он напишет прощальную записку, хочу ему сообщить, что Эрика заштопали и сейчас он мирно спит в соседней с Уилли палате. Ему передать что-нибудь от тебя, когда он проснется? Или ты так, сам скажешь?

— Я к нему не пойду! — в ужасе дернулся Алан.

— Почему это?

— Я… мне… он из-за меня… разве он захочет меня видеть?

Грелль выпустил руки Хамфриза и чуть склонил голову набок. Потом хмыкнул и нырнул в шкаф, где хранил бесконечное количество мешочков и коробочек с всяческими травяными сборами. Рон искренне не понимал, как можно пить отвар из залитого кипятком веника, когда есть отличный кофе, но, говорят, некоторых это успокаивает. При греллевском характере, в принципе, самое то. Взяв чашку, Сатклифф принялся бросать в нее какие-то сушеные корешки и травки.

— В общем-то, Аланчик, если тебе так уж хочется посамобичеваться, я могу сводить тебя к Уилли. Он всегда с удовольствием удовлетворяет такие пожелания, — от тона, которым это было сказано, бросило в краску даже Рональда. — А потом, если ты еще будешь в состоянии держаться на ногах, я отведу тебя к Эрику. Он хотел тебя видеть и, кстати, велел накормить тебя, даже если ты будешь сопротивляться.

Хамфриз вздрогнул, и в глазах его наконец проступило что-то осмысленное. Грелль залил травяную смесь горячей водой и сунул чашку стажеру.

— Что это? — спросил Алан, подозрительно покосившись в кружку.

— Корень валерианы, хмель, мята и цветы кенафа. Успокаивает.

Алан осторожно глотнул. Вроде бы ничего… На вкус, как выпаренное сено, но зато пахнет приятно. Грелль, заварив себе смесь из листьев тмина и боярышника, уселся на стол и уставился на Алана таким взглядом, что Рону стало как-то не по себе. Все же Хамфриз не в том состоянии, чтобы… еще расколотит кружку о голову наставника, а голова у Грелля и так не самое сильное место…

— Ах, Аланчик, — в умилении промурлыкал этот больной на голову шизофреник, — какие у тебя маленькие ручки!

Стажер чуть не захлебнулся отваром.

— И вообще ты такой трогательный, как куколка, так и хочется тебя затискать! Когда ты уже наконец скажешь Эрику…

— Ты сказал Спирсу, что на Слингби напали гончие? — торопливо вклинился Рон, заметив, что на лице Алана появился не только здоровый румянец, но и выражение тихой злости. Зато Грелль привел его в сознание прямо-таки в рекордный срок.

— Сказал, — недовольно отвечал Грелль. — Ммм, Алан, лучше в самом деле не попадайся ему на глаза. Может укусить.

— Они будут с ними что-нибудь делать? — спросил Алан. — Ну, с собаками, я имею в виду. Кстати, зачем их вообще тут держат?

— Экономят на охране, — пожал плечами Рон. — Я этого не застал, но, говорят, раньше свора была из пятидесяти голов. Охраняла Департамент.

— Раньше, Аланчик, сюда частенько наведывались создания из нижнего мира, — Грелль растянулся на диване. — Тогда это было оправдано, а у Старка было два помощника. Но потом эти войны как-то сошли на нет, а свора осталась…

Алан тяжело вздохнул.

— Только со мной такое могло случиться, — пробормотал он. — Я здесь двадцать третий день и уже…

Сатклифф поставил кружку на пол и сощурился на юного жнеца, принявшись полировать ногти бархатной тряпочкой.

— Прости, Аланчик, ты все же не центр Вселенной, как бы тебе того не хотелось. Адские гончие — это просто тупые хищные твари. И сейчас они дьявольски голодны. Уж поверь, ни один хищник не станет сидеть около совершенно невкусных кос и ждать милостей от природы, когда у него в желудке бурчит. Кроме того, Эрик отправился за косами отнюдь не сразу, а после визита к Уилли. За столько времени они бы давно уже ушли на поиски более калорийной пищи, чем роннина газонокосилка.

Алан воззрился на красного жнеца широко раскрытыми глазами, хотя куда уж больше…

— И что же это значит? — спросил Нокс.

— Это значит, что милых песиков кто-то натравливает. Ах, как бы нам узнать, кто же это, — томно промурлыкал Грелль. — И кого же из вас они там ждали…

* * *

— Ну вот, — сказал Грелль, — здесь палата Эрика. Иди.

— Может, не надо? — робко спросил Алан.

— Он хочет тебя видеть. И, Аланчик, ты же не хочешь, чтобы он переломал мне пальцы, если на его вопрос, где ты, я опять отвечу, что забыл тебя привести?

— А разве он не…

— Ох, сладенький, проверять его дееспособность я все равно не хочу. Иди уже, — и Алан получил от Грелля такой тычок в спину, что едва не открыл дверь в палату головой.

— Ну вот, — разочарованно прошипел Рональд, когда оная дверь закрылась, — теперь мы ничего не узнаем! — юноша наклонился было к замочной скважине, но Сатклифф ловко ухватил его за воротник.

— Фи, Рон, есть куда более достойные способы находиться в курсе дел, чем вульгарное подглядывание у двери.

— Это какие же?

Грелль осмотрелся.

— О! Иди-ка сюда! — и исчез. Рональд вздохнул. Он иногда задавался вопросом, различает ли его шеф пол, стены и потолок, или ему все равно, где и как ходить. Грелль забился в нишу для вентиляционной решетки, уперся каблуками в край рамы и теперь нетерпеливо махал рукой стажеру. Собравшись с духом, Нокс полез на стену.

— Здравствуйте, — тихо сказал Алан, неуверенно переминаясь у порога. — Как вы себя чувствуете?

Эрик опустил газету.

— Ну, день добрый. Терпимо, ничего важного не отгрызли. Присаживайся. Как дела?

Алан опустился на краешек кровати.

— Ничего. Нормально.

— Мда? Грелль сказал, что ты хотел, чтобы тебя развоплотили.

Стажера бросило в краску. Он хотел извиниться перед наставником, но, когда увидел его, непривычно бледного и в повязках, то все нужные слова вылетели из головы. Собственное поведение теперь казалось Алану верхом эгоистичного идиотизма.

— Простите меня, — наконец выдавил он. — если бы я не потянул Рона к турбинам…

— Так что там насчет безвременной кончины? Уже передумал?

Алан не отводил глаз от своих ботинок.

— В общем-то, — заметил Эрик, — мне кажется, что тебя и так уже пытаются убить. Но, если ты хочешь облегчить этому парню задачу…

Хамфриз подскочил на месте:

— Почему вы так думаете?!

— А зачем бы, по-твоему, псы караулили меня около кос? Да еще и целый час. Они и так-то не слишком дружелюбны, а тогда просто свихнулись от недокорма.

— Н-но… тогда получается, что нас с Роном кто-то видел у турбин, — прерывисто дыша, пробормотал Алан. — Но кто? Мы же никого не заметили!

Эрик внимательно посмотрел на юношу.

— Тебе лучше напрячь память и все припомнить. Я не могу сейчас тебя защитить. Но у меня есть приятель, Джок Тейлор, я попрошу его за тобой присмотреть.

— Не надо! — дернулся Алан. — Не надо, пожалуйста! Я не хочу, чтобы из-за меня опять кто-то…

— А я не хочу, чтобы тобой пообедала парочка адских гончих. Тем более, что тебя и на одну-то не хватит.

«Господи, как такая бесполезная тварь, как я, могла стать жнецом?!» — в отчаянии подумал Алан. Если бы он был поумнее… если бы дождался Эрика… если бы не тянул время, осматривая прутья в решетках… если бы… если бы… цепь ошибок, одна за другой, нанизанных на его глупость и безответственность… Слингби коснулся его руки.

— Алан, нельзя так себя поедать. От тебя же через полгода ничего не останется.

Юноша наконец рискнул взглянуть в лицо наставнику и с удивлением обнаружил, что тот… не сердится. И даже улыбается несколько насмешливо.

— Спирс, — заметил Эрик, — еще задаст тебе жару. А пока выброси ерунду из головы и постарайся припомнить, кого или что ты видел. А, и еще. Ты обедал?

Алан задумался.

— Не помню, — неуверенно отозвался юноша.

«Ну, Сатклифф, я тебе это припомню!» — фыркнул Эрик. За минувшие два дня Хамриз дошел практически до полупрозрачного состояния.

— На столике пирог с говядиной. Еще теплый. Бери и ешь.

— Но это же ваше!

— Я сказал, бери и ешь! А ну живо!

Вот так Уильям, появившись в палате своего подчиненного, и застал Алана, который уничтожал пирог под тяжелым взором своего наставника. Увидев Спирса, стажер попытался подавиться насмерть.

— Добрый день, Хамфриз, приятного аппетита. Вы наконец-то решили поесть?

— Уилл, оставь его в покое.

— Между прочим, Слингби…

— Это мой стажер. Сам захочу — сам и двину. А ты уймись. И вообще, какого черта?! Тебе что, твоя нога надоела, решил избавиться?

Уильям смерил диспетчера пронзительным взглядом. Алан тихо давился пирогом, спрятавшись за шкафом. Шеф опустился на койку Эрика и метнул еще один взор, чуть полегче того, первого, в сторону вентиляционной решетки.

— Сатклифф, Нокс, слезайте оттуда. Я жду вас здесь.

«Вот гады!» — возмутился Алан, когда Грелль и его стажер возникли из пустоты. Что это они рассчитывали увидеть?!

— В чем дело, Уилли? Почему ты встал? Разве тебе…

— Я не собираюсь лежать в лазарете, когда моих сотрудников едят твари из преисподней, — отрезал Спирс. — И на этом, Сатклифф, тема исчерпана, ясно? Вчера вечером прошло еще одно совещание евробюро, — взгляд Уильяма чуть смягчился. — В связи с чрезвычайной ситуацией и прочим было решено допросить ваших стажеров. Мы просмотрим пленки их воспоминаний о том, что случилось около турбин. Прошу отнестись с пониманием.

Грелль задохнулся и даже не смог выдавить из себя протестующего писка.

— Да пошел ты в задницу, Уилл! — рявкнул Эрик. — Он не подопытный кролик, и я тебе не позволю на нем эксперименты ставить!

— А ты определись, Эрик, — вкрадчиво ответил Спирс, — тебе что дороже — твой стажер или фарш из него? — тяжело опираясь на секатор, шеф поднялся. — Пойдемте. Нас ждут.

— Я с вами, — Эрик сел. — Не надейся, что я оставлю его на растерзание этим стервятникам.

* * *

Рональд нервничал. Он ерзал на стуле, косился на наставника, который застыл рядом с ним, и почему-то все время приглаживал волосы. Алан, наоборот, сидел тихо около Эрика и размышлял о том, чем аукнется наставнику досрочный подъем с больничной койки.

— Интересно, — пробормотал Грелль, — когда наша невинная овечка наконец заметит, что Слингби смотрит на нее, как бульдог — на сахарную косточку?

— Боже, шеф, ты еще в состоянии об этом думать?! Да когда же они наконец начнут, я сейчас чокнусь!

— Рон, не шипи. Меня пару раз так допрашивали. Это неприятно, но, если пленку берет умелый жнец, довольно терпимо.

— А что с нами будут делать? — негромко спросил Алан.

— Возьмут кусочек твоих воспоминаний, — хмуро отвечал Эрик. — На пленке записывается все — от твоих эмоций до того, что ты видел, но не зафиксировал в своем сознании. На это они, видимо, и рассчитывают.

Нокс нервно рассмеялся.

— Надеюсь, они будут осторожны. Если пленка размотается слишком сильно, то от этого и умереть можно. Или на всю жизнь остаться овощем, пускающим слюну.

Хамфриз вздрогнул.

— Я не думал, что это так трудно.

— Будь это легко, — буркнул Эрик, — они бы давно взяли по куску пленки у каждого из нас и нашли бы этого ублюдка. Алан, только не нервничай и не напрягайся. Хуже будет.

Алан немедленно вцепился руками в стул. Нервы мелко завибрировали.

— Ну что, юные дарования, — осведомился шеф евробюро, — вы готовы? Начнем с вас, стажер Хамфриз.

Алан, еле передвигая ноги, подошел к столу с проектором. Коса главного начальника выглядела… как, собственно, коса. И от этого гран босс очень напоминал Смерть со средневековых гравюр.

— Тарлах, оставь, — вдруг сказал Спирс. — Я сам возьму пленку.

Тарлах чуть улыбнулся и сел. Он-то знал, что Уилл относится к своим сотрудникам, с одной стороны, как к неотъемлемой собственности, а с другой — как кошка к котятам. Сам шпыняет их без всякой жалости, но тот, кто тронет любого из спирсовского отдела, пожалеет, что родился на свет.

— Ладно, Уильям. Только осторожней.

Спирс сидел на стуле, вытянув пострадавшую ногу.

— Подойдите ближе, Алан, — сказал он. — Снимите перчатку, расслабьтесь и ни о чем не думайте.

Алан стащил перчатку и протянул руку. Плотоядно щелкнул секатор, и юноша зажмурился. Расслабишься тут, как же… Ладонь вспыхнула от боли, и сразу же зашуршала пленка.

— Все, — сказал Уильям через несколько минут. — Спасибо, Алан.

Стажер открыл глаза. К нему подошла Малена с целебной мазью и бинтом.

— Просмотрим сразу? — спросила Флер.

— Пожалуй, — кивнул Тарлах. На лица жнецов упали цветные блики от раскручивающейся ленты.

…Алан не знал, что это будет так. Он собирал пленку, но никогда не думал о том, что может чувствовать живой человек, когда при нем прокручивают запись его мыслей, воспоминаний, чувств, ощущений, самых сокровенных, самых тайных, самых… И это невыносимо, когда все смотрят на то, что ты прячешь в глубине своей души только для себя! Взгляд наставника прожигал дыру в теле. Алан вскинул руку и, словно защищаясь, закрыл лицо локтем. Скрипнул стул, и тяжелая рука легла на плечи Хамфриза.

— Тише, Алан. Сейчас все кончится.

«Ничего не кончится», — с тоской подумал стажер. У жнецов теперь будет тема для разговоров месяца на три. Благодаря Ноксу, которого хлебом не корми — дай сунуть нос в чью-то личную жизнь. И как он сам теперь будет смотреть в лицо наставнику — тоже неизвестно…

Эрик развернул своего стажера и почти силой усадил на стул. Чувствовалось, что дай Алану волю — и он вырвется и сбежит на край света. Вот же нервы у существа… Как он с такими живет?

— Отлично, — суховато заметил Спирс, когда пленка кончилась. — Теперь ваша очередь, Нокс.

— Ах, как трогательно, — прошептал Грелль; Рон покосился на наставника и возмущенно отметил, что тот, начисто позабыв о своем стажере, умиленно взирает на совершенно разобранного Алана. Да уж, дождешься от такого шефа сочувствия и сострадания. Рональд уныло побрел к месту «казни»; Эрик показал Греллю кулак. Красноволосое чудо в ответ сложило губки бантиком, бровки — домиком и захлопало ресницами. Зашелестела вторая пленка.

Когда Алан покосился на возвращающегося на место Рона, то несколько утешился. Может, нервы у греллевского стажера и отсутствовали, но изъятие и просмотр его пленки тоже несколько пришибли неутомимого оптимиста. А, как известно, когда кому-то плохо так же, как и вам, это отлично восстанавливает душевное равновесие.

— Пока ничего не видно, — раздумчиво заметил Тарлах. — Давайте просмотрим еще раз…

Алан сжался, Рон вздрогнул.

— Подождите, — Флер встала, подошла поближе к проектору и прикусила губу. — Давайте посмотрим вторую пленку. Там что-то такое мелькнуло ближе к середине.

— А можно я выйду? — чуть дрогнувшим голосом спросил Рон.

— Нет, — отрезал Спирс. — Вы сами в это в путались, сидите и терпите.

— Я не впутался, — пробормотал Рональд, — меня впутали некоторые догадливые…

— Смотрите! — вскричала Флер. — Смотрите, остановите пленку здесь!

Кадр замер. Видимо, в этот миг Нокс оглядывался по сторонам и на самой грани видимости его взгляд выцепил какой-то силуэт. Видение было настолько мимолетным, что в сознании самого Рона даже не отпечаталось.

— Похоже, это какой-то человек, — произнес Тарлах, придирчиво изучив картинку. — Но…

Начальники отделов пристально всматривалось в полуразмытое пятно, страшась опознать кого-то из подчиненных.

— Это женщина, — вдруг ясно и четко прозвучал в тишине голос Грелля. Шинигами вздрогнули и покосились на красное недоразумение. — Это женщина, — повторил жнец. — Посмотрите на ноги. Никто из мужчин в Департаменте не ходит с открытыми ногами. Никто из женщин в Департаменте не носит брюки. И еще у нее длинные пышные волосы.

* * *

Следственный эксперимент проводили после полудня. Спирс сидел на стуле, наотрез отказавшись ездить в коляске; Малена сверлила его мрачным взором — настолько невоспитуемые пациенты ей еще не попадались; Алан и Ронльд тоже были тут, вместе с наставниками. Уильям счел, что в толпе старших даже с такими стажерами, как эти, ничего не случится. Нед Старк отирался здесь же. Вентиляционные турбины вращались так, как будто ничего и не случилось.

— Ну что ж, приступим, — деловито начал Тарлах. — Для чистоты эксперимента возьмем одну даму, раз уж диспетчер Сатклифф так настаивает, и одного джентльмена, — взор большого босса скользнул по толпе сотрудников и остановился на главе шведского отдела, Густаве Линдгрене. Швед был похож на бронированный трехстворчатый шкаф и выделялся в толпе, словно слон среди пони. — Густав, попробуйте открутить прут у первой решетки. Что касается дамы…

— Я попробую, — заявила Флер.

— Мадемуазель, а вы уверены…

— Уверена!

— Принесите стремянку, Нед, — вздохнул Тарлах.

— Ах, какой цирк, — пробормотал Грелль, с интересом переводя взгляд с могучего шведа на хрупкую француженку. — Поспорим, кто быстрее?

— Не думаю, что у нас получится, — ответил Рон. — Все поставят на этот морозильник. А жаль…

— Нашел, о чем думать, — пробормотал Алан. Пока «испытуемые» корпели над болтами и зажимами, юноша нашел в толпе Старка и направился к псарю.

— Извините, пожалуйста…

— Мгхм?

— Вы присматриваете за собаками?

— Ну, я.

— А они не выберутся из клеток снова? — обеспокоенно спросил Алан. Старк качнул головой.

— Нет уж, одного раза хватит. Я там слежу теперь. Инструменты в железный шкаф запер. Снотворное им все время сыплю.

— Разве вы их не боитесь? — юноша кивнул на решетку у четвертой турбины. — Они же даже стальной прут погрызли!

— Боюсь, а то как же. Адские твари, мозгов мало, норову много. Ну а что поделаешь?

— А правда, что раньше их было пятьдесят?

— Правда.

— И как же вы с ними справлялись?

— А у меня два помощника имелось, — Нед хмыкнул. — Другие были времена. И я тут весьма уважаемым человеком считался.

— Они, наверное, часто ломают ваши эти… ну, чем вы их кормите и все такое.

— Бывает. У каждой адской гончей пасть — как медвежий капкан, а про аппетит и говорить нечего. Я их с ночи голодными выпускаю, а на утро мясом приманиваю в клетки.

— А если какая-нибудь собака не вернется?

Нед пожал плечами.

— На то есть арбалет с ампулами, сеть и крюки, чтоб волочь куда надо. До восьми часов надо всех в вольер загнать.

— А Цебби?

— Ну, Цебби все время на цепи. Его-то так просто в клетку не втащишь, но вот на целого поросенка он хорошо идет. Анис любит, не без этого.

— Понятно… Спасибо…

Задумчиво покусывая губу, стажер вернулся к наставнику.

— О чем ты с ним говорил? — поинтересовался Эрик.

— Спрашивал, не выбегут ли гончие снова.

— Нет уж. Босс, — Слингби кивнул на Тарлаха, — поставил охрану около вольеров.

— Эрик, а можно мне сходить в библиотеку? Хочу почитать кое-что.

— Аланчик, тяга к знаниям в критических ситуациях не слишком похвальна, — отозвался Грелль. — И, кроме того, архив, библиотека и вообще все помещения ниже уровня земли заблокированы. Там нельзя появляться.

— Почему?

— Потому что гончие любят темноту, — хмыкнул Рон. — Согласись, мало радости, когда эта тварюга сиганет тебе на голову с какого-нибудь стеллажа. Вон, Спирса они именно так и подловили. Кстати, вчера из отставшихся шести гончих удалось поймать двух. Так что еще немного, и этот бардак наконец кончится.

— Чего-то я не понимаю… — пробормотал Алан; между бровей юноши легла глубокая морщинка. Нокс вздохнул.

— Алан, а ты можешь не думать? Ну, хотя бы пару дней? Попробуй, вдруг тебе понравится.

— Извини, Рон, когда мозг есть, он все время работает. Так что радуйся, что у тебя его нет.

— Ну, если учесть, что от твоего мозга неприятности почему-то у всех остальных…

— Рон, помолчи. Мешаешь.

Нокс обиженно смолк.

…- Уф, ну вроде верхний открутил, — сообщил скучающей общественности Густав спустя час с небольшим и утер лоб. — Сейчас передохну, и нижний конец попробую. А вы, мадемуазель?

Флер, обмахиваясь платочком, сползла со стремянки.

— Нет, мне это не по силам. Может, какая-нибудь более корпулентная особа и смогла бы это сделать…

— Малена, — тут же сказал Сатклифф, кивая на высокую пышноволосую гречанку, являющую собой тип зрелой женской красоты. Малена покраснела от негодования.

— На себя посмотрите, диспетчер! Позор мужского рода! Да кто вас знает, может, это вы тут и шныряли в короткой юбке! В конце концов, это достаточно идиотская шутка, в вашем стиле!

— В любом случае ясно, что женщина не могла этого сделать, — подытожил Спирс. — Простите, моего сотрудника подвело его… бурное воображение.

— Но Уилли! Может, она приходила сюда и потихоньку откручивала!

— Ага, полгода царапала маникюром болты, — ядовито отозвалась Флер. — Все, мадам и месье, с меня хватит этого цирка. Мы и так уже опустились до того, что, словно жандармерия, устраиваем криминалистические опыты, допросы и очные ставки. Может, еще и отпечатки пальцев с сотрудников соберем?! Следы замерим? С лупой вокруг клеток поползаем?!

— Это все равно была женщина! — упрямо мотнул головой Грелль. — Вы что, не понимаете? Не чувствуете во всем этом такой чисто женской, глупой, но хитрой стервозности?!

— Сатклифф, замолчите.

Грелль обиженно надулся. Алан дернул Рональда за полу пиджака и прошептал:

— Рон, послушай, у меня есть мысль…

— О Господи, нет! Опять?! — простонал Нокс. Хамфриз потупился. Рональд печально вздохнул. Наверное, это кара за грехи прошлой жизни. — Ну что там у тебя?

— Я хочу посмотреть кое-какие счета в бухгалтерии.

— Зачем?! — вытаращились на юношу стажер и двое наставников.

— Я хочу посмотреть, сколько раз Старку выписывали счета за поломку его инструментов.

— Аланчик, — чуть удивленно заметил Сатклифф, — я, конечно, не понимаю твою любовь ко всяким бумажкам, но ты вообще уверен в том, что говоришь? Я не поручусь, что тебя не разорвут на куски, если ты сейчас придешь в бухгалтерию с таким вопросом. Учти, там даже Спирс только с коробкой конфет появляется. Эти фурии застали еще подвиги Геракла и… да Эрик мне голову оторвет!

— Оторву, — тут же согласился Слингби. — Забудь про эти глупости.

Хамфриз непонимающе переводил взгляд с Грелля на Нокса и с Нокса — на Эрика.

— Не возьму в толк, о чем вы. Ничего страшного там нет. Обычные дамы. Я туда уже заходил пару раз и ничего со мной не случилось.

— И после этого ты еще боишься адских гончих? — спросил Рон. — Мазохист-экстремал!

— Алан, зачем тебе нужны бумажки Старка? — осведомился Эрик. — Если тебе нечем заняться, то учти, что сдачу ежемесячных отчетов нам никто не отменял.

— Он псарь, — ответил Алан. — Псарь не может бояться своих же собак, иначе он просто не сможет с ними работать.

* * *

Главным бухгалтером была высокая блондинка ослепительной красоты по имени Хлоя. При желании она могла бы далеко обойти Елену Прекрасную, останавливая корабли сотнями. Никто не знал, сколько лет она живет на свете, зато всем было известно, что она может за считанные минуты свернуть в бараний рог даже тех руководителей, от которых прочие шарахаются, как от чумы. Вот почему четверо жнецов, дождавшись после стука в дверь свирепого «Ну, войдите!», решительно вытолкнули Алана вперед.

— Тебе надо, ты и иди!

Хамфриз пожал плечами и вошел.

— Добрый день, — сказал он.

— Ох, милый, это ты, — улыбнулась Хлоя, поднимая голову от зарплатной ведомости. — Что тебе нужно?

Трое шинигами синхронно поперхнулись и в немом изумлении уставились на стажера. Всех их Хлоя встречала коротким рычащим «Ну?!», если была в хорошем настроении.

— Мне бы хотелось посмотреть, сколько счетов на поломку инструментов было выписано Старку.

Хлоя нахмурилась.

— Это из-за истории с псами? Совершенно невыносимый кошмар! Невозможно работать! Елена, милочка, дай Алану ключи от архива.

Грелль вылупился на Хамфриза практически в благоговейном ужасе. Любые поползновения заглянуть в архив бухгалтерии Хлоя обычно пресекала в корне и с человеческими жертвами.

— Копир стоит там же. Если не знаешь, как им пользоваться — спроси у Елены, хорошо?

— Конечно.

Дверь в архив была в этой же комнате — железная, тяжелая, и Алан с трудом смог ее оттянуть на себя, чтобы проскользнуть в щелку. Елена тут же прижала дверь тумбочкой.

— Она открывается только снаружи, милый, — пояснила девушка, характером, в принципе, схожая с Цербером. — Алан, может, принести тебе бутербродов? Это долгое дело.

Рональд от шока ухватился за ближайший шкаф. Он всего один раз зашел в бухгалтерию с завернутым в бумагу пирогом, и местным фуриям хватило тридцати секунд, чтобы стереть Нокса в порошок. Сатклиффу пришлось отпаивать стажера настойкой пустырника.

— Нет, спасибо, я…

— Что значит — нет? Твой наставник вообще следит за тем, чтобы ты ел? — Хлоя испепелила Эрика взглядом, перед которым бледнело извержение Везувия. — Ариадна, принеси Алану бутербродов. Елена, поставь чайник. Нина, помоги ему тут с папками, иначе он себе суставы вывернет.

— Но я… — попытался вмешаться юноша. Хлоя погладила его по плечу:

— Не волнуйся, ты нам совсем не мешаешь. Работай, сколько нужно. А вы что тут делаете?!

— Эммм… мы пойдем, — пробормотал Эрик. — Рон, покарауль его здесь, хорошо?

— Что?! Почему я?! — взвыл стажер и в ужасе замолк под взглядами бухгалтерских дам.

— Ах, Ронни, ты же всегда находил общий язык с женщинами, — скороговоркой выпалил Грелль и испарился, словно его и не было.

«Где они видят тут женщин?!» — в отчаянии подумал Рон. Дамы глядели на него, как на первопричину мирового зла, и явно замышляли что-то кровавое. Эрик тоже исчез. Нокс забился в угол и попытался прикинуться узором на обоях. Из архива доносился запах каркаде и бутербродов с ветчиной — Алан наверняка наслаждался жизнью.

Хамфриз провел в архиве около двух часов. Рон за это время многократно успел проклясть свою горькую участь, посмертную жизнь и самый факт своего появления на свет. Иногда, как кукушка в часах, в дверном проеме мелькал Эрик. Наконец Алан вернулся к людям. Юноша хмурился и посматривал на две копии счетов, которые держал в руках.

— Спасибо, мисс Хлоя. Я все нашел. Копир выключил, дверь закрыл.

— Обращайся, если еще что-то нужно, — промурлыкала Хлоя. — И не забывай есть хоть что-нибудь. Когда я тебя вижу, мне хочется приковать тебя к стулу и кормить котлетами, пока ты не станешь весить чуть побольше бутылочной пробки.

— Спасибо, — застенчиво улыбнулся Алан. — Но лучше в другой раз.

Когда они покинули притон самых страшных в Департаменте мегер, Рон наконец осведомился:

— Как ты это делаешь?

— Что?

— Вот это. Ты что, в прошлой жизни дрессировал тигров?

— Рон, я не понимаю, о чем ты, — Алан хмуро уставился на копии счетов.

— Ну что там? — спросил Эрик. — Нашел что-нибудь?

— Нет. Почти ничего. За последний год Старк всего два раза просил счета на починку инструментов, — юноша поглядел на наставника. — Ведь не могут же собаки, способные изгрызть за пару минут стальной прут, совсем не ломать его палки с крюками. А, и еще. Он почти не списывал пустые ампулы со снотворным. Странно, да?

* * *

Уильям, прикрыв глаза, полусидел на больничной койке, вытянув исцарапанную гончими ногу на покрывале. Спирсу казалось, что в его конечность безжалостно вгрызаются клешнями сотни тысяч маленьких крабов. Боль не прекращалась ни на секунду, и Малена мстительно пообещала ему, что, попрыгай он по лестнице, эффект был бы еще более сногсшибательным. Однако маковую настоку на столике оставила, и Уильям боролся с постыдным желанием опрокинуть ее всю махом. Увы, шеф английского отдела проиграл в неравной битве и потянулся к настойке.

— Уилли!

Пронзительный вопль выбил кружку из рук Спирса быстрее болевого приема.

— Сатклифф, — почти кротко осведомился Уильям, — какого черта вам надо в моей палате?

— Уилли, мы все неправильно делаем!

— Что именно, диспетчер?

— Да все! — встряхнула волосами красная ошибка природы и опустилась перед шефом на колени. — Дай-ка руку.

— Зачем это? — спросил Спирс, тут же отодвигаясь.

— Я вколю тебе морфин. Не могу смотреть, как ты делаешься все белее и белее. Скоро совсем с простыней сольешься.

— Сатклифф, даже не надейтесь, что я позволю…

— Да, да, да! — нетерпеливо оборвал шефа Грелль. — Ты, как всегда, прав, Уилли, давай руку. Не то вколю в ногу. Будет больнее.

Тяжело вздохнув, Уильям решил пожертвовать рукой. В конце концов, ног у него всего две, и она уже недееспособна.

— О чем вы там говорили, Сатклифф? Что мы делаем неправильно?

Грелль прижал ватку к бутылочке со спиртом и аккуратно протер кожу начальника.

— Мы все время пытаемся решить эту проблему с собаками не с того конца. Поэтому у нас ничего не получается.

— И где же, по-вашему, тот конец?

Грелль вколол шефу морфин, прижал место укола новой ваткой и оперся подбородком на здоровое колено Уильяма.

— А ты сам подумай, Уилли — зачем она это делает?

— Мы же уже установили, что она, — Спирс подчеркнул это слово, — этого сделать не могла.

— Уилли, ты такой нудный, что иногда даже глупый. Неважно сейчас, он, она или оно. Пока мы не поймем, зачем оно устроило нам пожар в борделе под собачьий вальс — мы никогда его-ее не найдем!

Спирс задумался.

— Ну, я бы предположил, что это глупый розыгрыш, если бы не…

Грелль вскочил и нетерпеливо топнул ногой.

— Ну Уилли! При чем тут розыгрыш! Алана и Рональда пытались убить только за то, что они подошли к турбинам, и это уже совсем серьезная игра! Уилли, сам подумай, какова должна быть ставка, чтобы кто-то рискнул устроить такую бучу в Департаменте?!

Сатклифф метнулся по палате туда-сюда, как большая красная бабочка.

— Зачем? — прошептал он. — Ну зачем она это делает? Да я спать не смогу, пока не узнаю!

Спирс, водя кончиком секатора по полу, напряженно хмурился.

…Алан в это время сидел на матрасе, уткнувшись подбородком в согнутое колено, и тоже хмурился. В связи с чрезвычайной ситуацией все шинигами ночевали в Департаменте, разбившись на смены. Рональда и Алана оставили среди старших, поскольку теперь уже никто не знал, чего ожидать от неведомого злыдня. В комнатах отдыха разложили диваны, поставили раскладушки и расстелили матрасы. Эрик, отбрыкавшись от заботливых сестер из лазарета, остался с подопечным. Опять же, Грелль, сверло в попе, куда-то смылся, и за его стажером тоже надо присмотреть.

— Алан, — недовольно заметил Рон, присаживаясь на соседний матрас, — мне кажется, ты опять о чем-то думаешь. Просвети меня, чем нам это грозит?

— Надо рассказать Спирсу, — честные изумрудные очи невинно воззрились на Нокса. — Просто я боюсь.

— Рассказать Спирсу что? — скептически уточнил Рон. — Что ты нашел в бухгалтерии две пыльные бумажонки?

— Нет. Что я НЕ нашел в бухгалтерии ни счетов за ремонт, ни актов на списание ампул со снотворным.

— Ну и что? Если ты в начале двенадцатого полезешь к боссу с этими глупостями, он тебя своим секатором просто исполосует.

— Это не глупости, — сказал Эрик. — Это значит, что Старк не пользуется ни своими инструментами, ни ампулами. А нам ловко дурит мозги на тему того, как боится своих собачек.

— Ты сам-то в это веришь? Алан у нас бумажная крыса…

— Рон!

— … и не задумывается, что Старк может сам же и чинить свои палки-копалки. Это же не сверхсложный механизм, много ума не надо.

— А снотворное он тоже сам гонит, как самогон, — фыркнул Слингби.

— Так, может, он им не пользуется! Столько лет с этими псами, он уже, поди, по-собачьи понимает лучше, чем по-нашему.

— Вот именно, — вздохнул Алан. — Вот именно, Рон. Ты бы слышал, как он о них говорил! Да он же гордиться каждым клыком у них в пастях! И вообще — как псарь может следить за сворой, если трясется от одного лая? Эрик, я больше не могу! Отведи меня к Спирсу!

— Тогда этого, — Слингби кивнул на Рональда, — придется с собой тащить.

— Тебе тяжело? — тут же озаботился юноша.

— Да нет… — Эрик поднялся, опираясь на пилу. — В конце концов, в споре вроде как рождается истина. Пошли.

Они появились в палате Спирса, когда Грелль нарезал уже с две дюжины кругов по комнате. Уильям все так же сидел на койке и чертил на полу неведомые знаки секатором. За стенкой позвякивала пузырьками и поддонами медсестра.

— В чем дело? — Уильям удивленно поднял взгляд на новоприбывших.

— У Алана есть мысль.

— Не может быть. Еще одна?

— Не язви, — холодно ответил Эрик. — Я тебе сейчас объясню, что в чем дело. Алан, дай эти бумажки.

Официальные бумаги были для Спирса весомым аргументом. Он внимательно выслушал жнеца, жестом велел Греллю заткнуться и вчитался в копии счетов.

— Алан, вы их читали? — спросил Уильям, ознакомившись с документами.

— Да.

— А что там? — тут же влез Нокс.

— Старк просил заменить лезвия на одной из своих… рогатин? — неуверенно повторил Хамфриз. — Ну, такая штука с двумя лезвиями, чтобы держать собак на расстоянии. Так вот, заменить лезвия, потому что они заржавели.

— Никто бы не додумался проверить, в чем дело, — негромко сказал Уильям, раскладывая счета на коленях. — Просмотреть счета и акты списания ампул. Но он же говорил мне, что боится своих собак…

— О Господи, Уилли, да он тебе просто врал!

— Я в состоянии это осмыслить, диспетчер. Не орите, вы мешаете медсестре. Хамфриз, — ледяной взор начальника уперся в несчастного, слишком догадливого стажера, — надеюсь, вы понимаете, что если ваши подозрения не оправдаются, я спущу с вас шкуру?

— Да, сэр, — тихо ответил Алан. — Но я уверен, что прав.

— Отлично, — Спирс сложил бумаги и убрал во внутренний карман пиджака. — Тогда вы отправитесь со мной к главе евробюро. Надеюсь, вы будете убедительны, — с угрозой добавил Уильям. Юноша, трепеща, обреченно кивнул.

3 часть

Стажеры опять остались наедине друг с другом. Спирса все-таки утащили в лазарет — менять повязки на ранах; Эрик, поворчав, ушел туда же за тем же. Молодежь заперли в одном кабинете с Греллем, но тот быстро соскучился и умотал к «дорогому Уилли» — отравлять шефу и без того поганое настроение. Одиночество стажеров скрашивала только гора бумаг, которые нужно было заполнить: квитанции (розовые для душ, отправленных в ад, зеленые — в рай и желтые — в чистилище), акты списания и длиннющие рулоны сводной ведомости.

— Как ты думаешь, что они будут делать со Старком? — спросил Рон, заваривая кофе.

— Не знаю, — Алан насыпал в чашку каркаде. — Но вроде бы шеф бюро хотел пойти к нему сам и взять с собой по представителю от каждого отдела. На случай, если Старк будет отбиваться.

Рональд хмыкнул.

— Да как же. Думаю, он сам в ус не дует, только радуется, как ловко всех обвел вокруг пальца. Я только не пойму, с какого перепугу он решил устроить нам собачье шоу.

— От обиды, — Алан придвинул к себе тарелку с бутербродами. — Он такой же, как и мы, но к нему все относились чуть ли не как к прислуге. Псарь, видите ли, возится с собаками, фу. А он очень старый. Ему хотелось уважения. Ну и… я его в чем-то понимаю.

— Тоже мне, всепрощенец, — фыркнул Нокс. — Его милый Цебби тебя чуть не сожрал, а ты еще бормочешь про понимание. Ладно, может, у него возьмут пленку, тогда все и узнаем.

— Думаешь, нам расскажут?

— Балда ты. Во-первых, Грелль, если чего знает, то смолчать не может по определению. Во-вторых, если внимательно слушать и смотреть, то можно узнать все, что угодно.

Алан помешал ложечкой каркаде, с какой-то нехорошей задумчивостью глядя на Рональда.

— Вообще-то мне кажется, что собирать сплетни — это признак дурного тона. И, кстати, Рон, не подскажешь — кто развел по отделу слухи, что Эрик распускает руки в мою сторону?

— Не я! — торопливо открестился греллевский стажер. — Наверняка девушки. Но он так о тебе заботится…

— Заботится, а не лапает! — неожиданно рявкнул Хамфриз; Нокс отскочил от его стола. — Запомни на будущее, Ронни, — я не люблю сплетников.

— Ладно-ладно, не пыхти. Наши девушки — романтичные натуры. Мало ли, что они сочиняют. Вон, про Грелля и Спирса чего только не говорят. Наших дам послушать — у них уже было все, что можно, и все, что нельзя.

— А ты? — насмешливо спросил Алан. — По такой логике, раз уж ты сутками сидишь в одном кабинете с Греллем…

— А на мой счет сплетничать без толку, — усмехнулся Рон. — Я люблю девушек, и об этом все знают.

Алан откинулся на спинку кресла и чуть прищурился на штатного донжуана.

— Ну ладно, поверю на слово. Но учти — если я еще раз услышу, что про меня…

— Да уймись ты!

— То потом весь отдел еще долго будет обсуждать, что вы тут с Греллем делаете наедине.

— Хамфриз, ты случаем с лестницы головой об пол не навернулся?!

— Да нет. Не волнуйся так, ты же про нас не сплетничаешь, правда?

Нокс сердито нахохлился. На столе Сатклиффа зазвонил телефон, и Алан взял трубку:

— Алло?

В трубке страшно шумело и щелкало, но девичий голосок все же прорвался сквозь помехи:

— Алло, алло, с кем я разговариваю?!

— Это стажер Хамфриз. Что случилось?

— Ктооо?!

— Алан Хамфриз! — завопил юноша.

— О Боже, вас-то мне и надо. У нас в лазарете… — дальше Алан ничего не разобрал. — Грелль уже здесь… — снова шумовые волны. — … а ваш наставник очень просит вас придти! Пожалуйста, как можно скорее!

— Что случилось?!

— Простите, не могу разговаривать! Ох, поторопитесь, иначе… — опять шум, а потом — щелчок, словно трубку с размаху швырнули на рычаг.

— Алан, в чем дело?

Хамфриз, стискивая в руке трубку, остановившимся взглядом смотрел в стену. Затем он бросил трубку и вскочил.

— Алан, ты куда?

— Там что-то в лазарете, — отрывисто кинул юноша. — Эрик меня зовет.

— И как ты собрался отсюда выйти? — поднял бровь Нокс. — Дверь, на минуточку, заперта снаружи.

Алан закусил губу. Ох уж это проклятое правило, запрещающее стажерам телепортацию в пределах Департамента! И если бы только оно — особые чары попросту не позволят ему даже сквозь дверь пройти!

— Давай в лазарет позвоним, — сжалился Рон.

— Да мне уже звонили оттуда!

— Ну так скажем, что ты выйти не можешь.

Алан подошел к двери и оглядел замок.

— Ну почему же… могу, — пробормотал юноша и расстегнул серебряную заколку с черепом. Игла в ней была длинная и стальная.

— Алан, ты что творишь?! — восхитился Рон, когда Хамфриз аккуратно засунул иглу в замок.

— Ронни, не мешай. Можно подумать, ты в детстве не таскал конфеты из запертого буфетного шкафчика.

— Надеюсь, ты его не сломаешь? — Нокс с энтузиазмом наклонился над плечом Алана. Замок сопротивлялся лишь для виду и сдался минуты через две. Хамфриз нетерпеливо сунул заколку и шнурок, который она скалывала, в карман и толкнул дверь.

— Эй, Алан, подожди! А я? — Рональд схватил газонокосилку и бросил Алану его косу. — Не забудь прихватить, а то мало ли.

— О, спасибо! Рон, а ты куда собрался? Кто кабинет караулить будет?

— От кого, прости Господи? Тараканы из-за греллевых чаев и те давно к соседям ушли… Алан! Я тебя одного не пущу! Куда?! Стой! — но эриковского стажера уже и след простыл. Рон метнулся было в коридор, замер, неуверенно оглянулся на кабинет… Нокс вообще не отличался особой чувствительностью, но тут в нем словно что-то засвербело. Нельзя эту ходячую проблему одну оставлять! Захлопнув дверь, Рональд бросился в лазарет — в конце концов, Алан знает туда только одну дорогу, и он все равно догонит любителя подумать на досуге.

* * *

К собачьим вольерам прибыла целая делегация высоких гостей: сам шеф евробюро с любимой косой, несколько начальников отделов с замами и шестеро наиболее выдающихся жнецов. Всего двадцать семь облеченных властью лиц. Первое же, что оные лица узрели — это валяющаяся в наркотическом сне охрана. Ампул со снотворным с лихвой хватило на десять шинигами, бдящих у вольеров. Все двери были нараспашку, клетки с псами, вернее, уже без них, — пусты, и самое печальное — нигде ни следа собственно главного подозреваемого.

— Однако мальчик смотрел в корень, — пробормотал Тарлах.

— Не в мальчике суть, — отмахнулась Флер. — И не в корне. Кто предупредил этого гада?

— Он мог подслушать разговор Спирса с его стажером, — заметил Линдгрен.

— Густав, ты сам веришь в такие совпадения?

— Ну, если я правильно помню, — чуть нахмурился дон Амаро, — стажер Спирса разговаривал о чем-то со Старком в день следственного эксперимента. Мог заронить подозрения.

— Ох уж эта безмозглая молодежь, — вздохнула мадемуазель Легран. — Вечно пытаются, как щенки, укусить луну в луже. Ну ладно. Где теперь искать нашего собачника?

— Может, он невиновен, а в бега ударился от испуга? — предположил Линдгрен.

— Вместе с собаками?

Ответ поступил в виде голодного тоскливого воя. Шинигами сбились в тесную кучку спина к спине, выставив вперед косы. Адские гончие, серо-черными тенями выскальзывая из кустов, неспешно забирали жнецов в кольцо.

— Нед Старк! — громко позвал Тарлах.

— Думаю, его здесь давно нет, — процедил Густав, сжимая топор. — Зато собаки есть.

— Они слишком продуманно атакуют, — покачал головой глава итальянского отдела. — Спорю, этот псарь где-то здесь…

— Девятнадцать псов, — процедил дон Амаро. — Двадцать семь нас. Отлично. Миро, метнись за подмогой. Лично я намерен покрошить этих мерзких тварей в фарш. Надоело!

Тарлах поудобнее перехватил косу.

— Завтра же издам приказ о введении более прогрессивной системы охраны, — процедил шеф евробюро. Флер встревоженно огляделась. Что-то не давало ей покоя, и мадемуазель скорее по наитию стала считать собак.

«Восемнадцать», — подумала француженка. Было двадцать, одну убил Грелль…

— Одной не хватает, — прошептала Флер; все предположения вихрем пронеслись в ее голове, и она закричала: — Тарлах, одной собаки не хватает! Я бегу к Спирсу!

— Но почему… — начал было Густав, и тут собаки кинулись к обеду. Флер исчезла, успев уловить краем уха лязг кос и злобный рык.

Уильям в это время полировал тряпочкой свой секатор. Эрик, сидя напротив, без энтузиазма выслушивал наставления начальника по поводу того, как следует воспитывать стажера, и изредка, вяло огрызался. Он считал, что Алан и без того настолько воспитанный, что иногда просто страшно.

«Воспитания бы ему поменьше, а задиристости побольше», — думал Слингби, подбирая достаточно понятные Спирсу слова, чтобы донести эту нехитрую мысль. Грелль, скучая, сидел на подоконнике и качал ногой. В лазарете было тихо.

Флер Легран появилась посреди палаты в ту же секунду, когда туда рысью вбежал Рональд.

— Где Алан?!

— Где собака?!

Спирс опустил тряпочку, Грелль с интересом воззрился на новоприбывших, Эрик чуть удивленно спросил:

— Какая собака?

— Стажер Нокс, что вы тут делаете?

Флер в ярости топнула ножкой:

— Уильям, прекрати идиотничать! Там твоего стажера доедает гончая, а ты…

— Что?! — взвыл Слингби, взвившись с места. Рональд побледнел.

— Так что… его тут нет? — с запинкой выдавил он. Грелль соскользнул с подоконника.

— Флер, если можно, то начни с начала, — чуть напряженно сказал Спирс, аккуратно складывая тряпочку. — Насколько я понял, вы ушли за Недом Старком.

— Его там нет! Зато есть адские гончие, восемнадцать голов! И одна где-то здесь! Старка кто-то предупредил, и он натравил на нас свору. Там восемнадцать собак, Уилл, понимаешь, восемнадцать!

Спирс поднялся, а Эрик сгреб за шиворот Нокса и яростно взболтал, как коктейль в шейкере:

— Где Алан?!

— Не знаю… — прошептал Рон. — Нам позвонили из лазарета, сказали, что у вас все плохо, и ты его зовешь. И он…

— О Боже! — закричал Грелль, схватил бензопилу и ринулся вон из палаты.

* * *

…Алан наконец понял, что заблудился. Вообще это неудивительно, в путанных-перепутанных коридорах Департамента иногда потерянно блуждали даже матерые жнецы, привлекая к себе внимание жалобным «Аууу?!» Стажер остановился и огляделся. Похоже, он не там свернул после оранжереи, но где же теперь эта самая оранжерея? Этот коридор, с развилкой спереди и двумя лестницами сзади, плюс выходом в галерею, Алан видел впервые в жизни. Хамфриз раздраженно закусил губу. Нельзя же быть настолько безмозглым! Он повернулся по часовой стрелке, выискивая хоть что-то знакомое. Пока Эрик там его ждет, он тут шляется по коридорам, потому что — ууу, позор шинигамского племени! — заблудился в трех соснах!

Легкие, нечеловеческие шаги Алан уловил спустя пару секунд. Стажер оглянулся, сглотнул и попятился к стене. По лестнице, мягко ступая по мраморным ступеням, спускалась гончая. Собака неторопливо наступала, чувствуя себя хозяйкой положения. Алан стиснул косу, и псина выщерила клыки. Она весила втрое больше самого Хамфриза и могла бы размазать его по полу, попросту упав на юношу. Но что-то подсказывало жнецу, что все будет гораздо хуже. Собака засопела, наслаждаясь запахом страха. Юноша уже видел, как они набрасываются — высокий прыжок, нацеленный в голову и горло жертвы. Тут, впрочем, и прыгать-то особенно высоко не придется. Гончая облизнулась. Она была все ближе и ближе и явно никуда не торопилась, посольку будущему гуляшу все равно не убежать. Алан почти ощущал, как клыки входят в тело.

Если только он не попробует… это достаточно глупо, чтобы попытаться… только древко секиры длинновато, будет путаться под ногами…

Собака напружинилась и еле слышно заурчала. Алана затошнило. Он надавил ногой на древко секиры и сломал его. Сердце царапнула короткая вспышка боли. Гончая прыгнула. Хамфриз кинулся навстречу зубам и когтям и проехался по полу под брюхом гончей, располосовав его секирой от грудины до хвоста. Гончая взвизгнула. Алан поднялся на колено, опираясь рукой об пол, и занес секиру, теперь больше похожую на топор. Собака медленно развернулась к нему. Бока ее все еще тяжело поднимались и опадали. Пахло кровью и внутренностями.

«Живым не дамся», — отрешенно подумал стажер. Псина сделала шажок, другой, жалобно тяфкнула, легла в лужу крови и затихла.

Алан выронил секиру. Его мелко трясло и мутило. Как сквозь вату до него донеслись звуки шагов и голоса, они вроде бы звали его, но какая разница… Вдруг он разобрал в невнятном гуле один, самый важный голос и крикнул:

— Эрик… я здесь… — из горла вырвался слабый хрип. Алан схватил секиру и несколько раз ударил обухом по полу. Звон металла о мрамор ясно разнесся по пустому коридору.

— О Господи, он здесь!

Перед глазами юноши заметались цветные пятна. Он отполз к стене и замотал головой. Нет, нет, уйдите все!

«Не хочу… не могу…»

— Алан! — Эрик, о Господи, наконец-то, схватил его за плечи. — Алан, ты цел?!

— Да, — беззвучно сказал стажер, намертво вцепился в лацкан эрикового пиджака и лишился сознания.

* * *

Разжать Алану пальцы не смог даже Спирс. Поэтому Эрик в конце концов переместился в кабинет прямо так — с бессознательным стажером в руках. В данный момент Алан лежал на диванчике в кабинете Грелля, Эрик вынужденно сидел рядом, точнее — полусидел, потому что голова стажера покоилась на его плече. Флер поглядывала на них с задумчивым интересом исследователя, Рональд ерзал на стуле, страдая от того, что такой сплетней нельзя будет ни с кем поделиться. Спирс восседал в кресле Грелля, а сам хозяин кабинета рылся в шкафу с травами.

— Сатклифф, вы можете привести Алана в чувство?

Грелль вынырнул на свет Божий, сжимая в руке бутылочку нашатыря, посмотрел на Хамфриза и ответил, задумчиво накручивая на палец прядь огненных волос:

— А может не надо? Пусть полежит, отдохнет, оклемается. У крошки уже третьи сутки сплошные стрессы, он так у тебя, Эрик, поседеет на корню.

— Заткни пасть, — коротко отрезал жнец, укладывая Алана так, чтоб его острый локоть не вонзался в заживающие шрамы от когтей гончих. Алан чуть вздохнул, но расставаться с блаженным обомроком не торопился.

Спирс вытянул пострадавшую ногу, уперся локтями в стол и сложил кончики пальцев.

— Итак, джентльмены и мадемуазель, что мы имеем. Есть некто, предупредивший Неда Старка о том, что против него возникли подозрения. Есть некто, позвонивший Алану и вытащивший его из кабинета под таким предлогом, что не пойти он не мог. Остается вопрос — кто это? Кто мог подслушать нас в лазарете? И, действительно, зачем ему это понадобилось?

— Уилли! — нетерпеливо взвизгнул Грелль. — Я тебя сейчас стукну чем-нибудь! Ты что, совсем не разбираешься в женщинах?!

— Не разбирается, — холодно подтвердила Флер. — Совсем, — и с завистью покосилась на Эрика, поглаживающего стажера по плечу.

— Я не понимаю, о чем вы, Сатклифф.

— Ну Уилли, не будь ты таким занудой! Она попросту разыграла Старка, как фальшивый туз, и пока мы все тут бегали то за собаками, то за Старком, закончила то, ради чего она это все затеяла. Ей оставалось только убрать Алана и Старка. Ведь если мы возьмем у него, я про Неда, пленку, то сразу ее увидим. А наш Аланчик успел столько раз плюнуть ей в кашу, что я даже не удивляюсь способу расправы. Ей наверняка хочется разорвать его на кусочки.

— Грелль, у тебя слишком бурное воображение, — сухо ответил Уильям. — Начнем с того, что звонить якобы из лазарета мог и сам Старк…

— Ой, Господи, где это я? — слабо донеслось с дивана. Алан, ошалело моргая, поднял голову и затравленно озирался. Он помнил, что с ним случилось что-то кошмарное. Но что? Он увидел Флер, Нокса, Спирса, Грелля и вспомнил жуткие оскаленные клыки гончей. Слабо вскрикнув, юноша уронил голову на грудь наставника. Эрик прижал стажера к себе, и Алан впервые за три дня наконец почувствовал себя в безопасности.

— Ох, Эрик… — прошептал юный жнец.

— Все в порядке. Ты цел и невредим, Алан. Только больше не ходи никуда один, хорошо?

— Хорошо, — покорно ответил стажер.

— Знаешь, Алан, беру обратно свое предложение не думать, — заметил Нокс, скрестив руки на груди. — Ты, конечно, и в мыслительном процессе не сахар, но когда не думаешь, творишь совершенно жуткие вещи.

— П-простите…

— Хамфриз, кто вам звонил из лазарета? — спросил Уильям. Алан неохотно оторвался от наставника и сел.

— Мне звонила девушка.

— Ну вот видишь, Уилли!

— Девушка… — вдруг прошептал Алан. — Не сходится…

— О Боже, он опять думает, — обреченно произнес Рон. — Кому налить коньяка?

— ЧТО у вас не сходится, Хамфриз?

Взгляд Алана рассеянно скользнул по начальнику.

— Если Старк сам выпускал гончих, то почему были погрызены прутья решеток? — забормотал юноша. — А если их погрызли не во время открывания клеток, а потому что… и кто же мог нас подслушать в лазарете? Не сам же Старк…

Рональд уже открыл рот для язвительной реплики, но Спирс оборвал его властным жестом. Он успел убедиться, что Хамфриз даже в бреду подает любопытные мысли. Флер напряженно подалась вперед.

— Эрик! — вдруг закричал Алан, подскочив на диване, словно его ткнули шилом, и схватил наставника за плечи. — Эрик, это медсестра!

— Какая медсестра? — встревожился Слингби. — Алан, ты что, бредишь? Дать тебе валерьянки?

— Да Господи! Эрик, это медсестра, гречанка, не знаю, как там ее! Это она была с нами, когда ты привел меня к мистеру Спирсу, ну, насчет решеток и турбин! Только она, Эрик! Она стояла там в коридоре и мыла кюветы, когда я принес счета Старка! И мне звонила девушка! Ну Эрик же, у нее такой же высокий тонкий голос!

— Хамфриз, вы отдаете себе отчет, что это за обвинение? — спросил Уильям. Юноша резко повернулся к нему. На скулах стажера горел лихорадочный румянец.

— Сэр, но ведь это легко проверить! Пожалуйста! Ничего не случиться, если мы проверим! Сэр, ну ведь это правда!

— Да зачем ей это?! — закричала Флер.

— Не знаю, — вдруг очнулся Алан. — Не знаю, мэм. Но ведь больше некому…

* * *

— Ну хорошо, — сказал Спирс, когда они переместились в лазарет. — Допустим, Хамфриз, я возьму ее пленку… несанкционированно… вы уже подумали, что с вами будет, если девушка окажется не при чем?

Алан тяжело вздохнул и кивнул. Эрик положил руку ему на плечо.

— Вы готовы понести ответственность за ваш поступок?

— Уилли, — вмешался Грелль, — не капай котенку на мозги так далеко заранее. Ответственность, поступок… Ты лучше сначала скажи, как нам эту девицу найти? Рон?

— При чем тут я? — вздрогнул Нокс.

— Ну ты же у нас специалист по девушкам.

— Месье, — твердо сказала Флер, пока Рональд набирал воздуху в грудь для возмущенного вопля, — прекратите маяться дурью. Рискну предположить, что она в сестринской. Если не сбежала.

— Хорошо, начнем с сестринской, — решил Спирс и похромал по коридору вперед, опираясь на секатор. — Заодно осмотрим все помещения по пути. В случае чего… следует предупредить людей, чтобы они уходили.

— Думаешь, это так опасно? — хмыкнул Эрик.

— Если учесть, какой бардак эта особа уже устроила… — промурлыкал Сатклифф, нежно пробежавшись пальцами по зубчикам бензопилы.

— Алан, подойдите, — позвал Уильям. Стажер не без трепета приблизился к начальству. — Почему вы заподозрили, что Старк лжет?

Алан застенчиво улыбнулся.

— Потому что мы все боимся адских гончих и Цербера. Они — то немногое, что может нас убить. И поэтому нам кажется, что етсественно их бояться. Старк просто подыгрывал нашему страху, только и всего.

Уильям нахмурился.

— Почему вы пошли в бухгалтерию за счетами?

— Потому что это куда убедительнее, чем рассуждения о страхе и подыгрывании, — честно признался юноша. — И потом, если знать, что ищешь, то всегда найдешь.

— Хорошо, а если бы вы ничего не нашли?

— Нашел бы. Никто и никогда не проверял бумаги Старка, ведь никому, в общем-то, не было дела ни до него, ни до его собак. Неудивительно, — после паузы пробормотал Алан, — что с псами он в конце концов сдружился больше, чем с людьми.

— Тогда откуда следы зубов на вынутых из вентиляционной решетки прутьях?

— Но ведь девушка-медсестра не ладит с собаками так, как Старк. Думаю, она схватила прутья, когда выпущенные собаки попытались ею закусить.

Уильям помолчал. Они прошли почти весь коридор: палаты, выходющие в него, были пусты, ни сестер, ни пациентов.

— Что у вас с вашим наставником?

Алан вспыхнул так, что даже шея покраснела.

— С-с-сэр…

Эрик молча вклинился между стажером и шефом и решительно оттер юношу в сторону.

— Я видел его пленку, Слингби, — сказал Спирс. Алан уставился себе под ноги. — Я не против личных взаимоотношений до тех пор, пока они не мешают работе. Вам ясно?

— Уж куда ясней, — процедил Эрик. Грелль за его спиной протяжно, мечтательно вздохнул.

— А вам, Хамфриз?

— Да, сэр, — прошептал юноша.

— С чего это ты такой понимающий, Уилл?

— С того, что пока еще никому не удалось избежать личных отношений со своим стажером, в той или иной форме. Стажерство, собственно, их подразумевает, — суховато заметил Спирс. — Вот поэтому я и не беру стажеров.

— О да, о да, — пробормотал Сатклифф. И покосился на Рональда.

— И нечего на меня так смотреть! — восшипел Нокс. — Чушь все это!

Флер мелодично засмеялась:

— Юноша, личные отношения — это далеко не всегда постель. Но вы еще слишком юны, чтобы понять это, и, чувствую, долго не повзрослеете. Впрочем, — француженка протянула руку и взъерошила Рону волосы, — вы и так очаровательны. Как щеночек.

Нокс отшатнулся за спину наставнику. Насмешливый смех мадемуазель все еще звенел в ушах стажера, когда Эрик открыл дверь в сестринскую и сообщил:

— Здесь пусто.

— Смылась, — констатировал Грелль. — Умна, сволочь.

Уильям отстранил жнецов и вошел в сестринскую. Это было длинное, просторное помещение, заставленное шкафами с лекарствами — собственно, всего лишь отгороженный стенкой в один кирпич кусок коридора. Флер проскользнула мимо шинигами к Спирсу.

— Уилл, что нам теперь делать? Куда она могла задеваться?

Спирс немного наклонил голову, чутко прислушиваясь, а затем вдруг отшвырнул хрупкую француженку за стальной шкаф с анаболиками. Там, где была голова Флер, пронесся стальной дротик, сердито жужжа, как пчелиный рой. Второй Уильям отбил секатором, третий вошел англичанину в плечо и раскрылся там.

— Это астры! — заверещал Грелль, рывком за шиворот втаскивая побелевшего шефа в промежуток между шкафами. Эрик толкнул Алана за соседний шкаф, к себе за спину, и отмахнулся пилой от очередного «подарка».

— Чего это?! — закричал Рон, ныряя за тумбочку и загораживаясь газонокосилкой.

— Астры, — Сатклифф подобрал с пола дротик и тюкнул им об стену. Стальной наконечник раскрылся, как цветок астры, в полдюжину острых граней. — Ронни, Департамент просто наппичкан всякими ловушками, а этому… изобретеньицу чертова прорва лет. Но как же она ухитрилась завести старую ловушку?!

— И что нам делать?

— Ждать, пока механические арбалеты не расстреляют весь боезапас. Уилли?!

— Н… ничего, — прошептал Спирс. — Н-ничего важн-ного не з-задето…

— Рон, достань из тумбочки шприц, — велел Грелль. — Хорошо, что я прихватил ампулу с морфином…

— Не могу, тут стреляют.

— Достань, я сказал!

Нокс дернулся и с опаской потянул руку к дверце. Астры свистели с удручающей частотой. Одна пробила дверцу тумбочки, когда Рон зашарил внутри в поисках шприцов.

— На, держи!

Грелль рванул упаковку одноразового шприца.

— Уилли, не трогай дротик. Хуже будет.

— Еще хуже?.. — с внезапно проснувшейся иронией уточнил Уильям.

…Обстрел прекратился через несколько минут. Сестринская была так щедро усеяна дротиками, словно в ней сошлись две роты пробивоборствующих армий. Жнецы потерянно смотрели друг на друга. Дальнейший путь в любом случае пролегал через сестринскую. Либо нужно было вернуться.

— Уилл, давай мы отведем тебя в мир людей, — зашептала Флер. — Там хотя бы безопасней.

— Нет. Ее надо найти. Мы ведь так и не знаем, что она замыслила.

— Уилл, на тебя действует морфин. Его не хватит надолго.

— Значит, поторопимся. Эрик…

Жнец с усилием поставил шефа на ноги и скептически оглядел шатающийся результат.

— Уилли, может, тебе и впрямь лучше полежать где-нибудь в тишине и покое? — спросил Сатклифф. — Мы как-нибудь сами…

Спирс тяжело навалился на секатор.

— Она там, впереди. Арбалеты с астрами взводятся вручную, и рычаг… там, около вентиляционного люка.

Поддерживая качающегося шефа, жнецы добрались до противовположного конца сестринской, где была еще одна дверь, в следующий блок палат, и узрели открытый вентиляционный люк. Под ним сиротливо белел халат медсестры.

— Уильям, я тебе категорически не советую лезть в этот люк в таком виде, — заявила Флер. — И вообще, как хочешь, но с тебя хватит подвигов Геракла.

— Она шастает по вентшахтам, — протянул Рональд. — Наружу она через них не выберется, но запозти в укромный угол…

— Рон, подсади меня, — вдруг потребовал Алан. — Надо заглянуть туда и посмотреть, куда тянется шахта.

— Как же она туда добралась? — пропыхтел Нокс, подсаживая стажера к люку.

— Если судить по ее тени, она гораздо выше Аланчика. Стройная, длинноногая девица. В твоем вкусе, Ронни. А хотя они тебе все без разбору нравятся.

Алан опасливо пополз по шахте, брезгливо поглядывая по сторонам. Здесь было пыльно и грязно; юношу это раздражало. Так и хотелось взять тряпку и протереть тут все как следует. Зато в пыли ясно виднелась дорожка, оставленная той, кто преодолел этот путь раньше. Добравшись до следующего люка, Хамфриз осторожно выглянул и увидел пожарную лестницу. На черных ступеньках отчетливо выделялись пыльные следы. Они вели вниз.

* * *

Телепортация далась Спирсу нелегко: он привалился к стене, тяжело дыша. Шеф английского отдела дрожал в ознобе от кровопотери и одновременно покрывался испариной от любого движения. Флер, кусая губу, аккуратно поддерживала Уильяма в стоячем положении. Грелль прикрывал его слева, Эрик — справа. Стажеры держались в арьергарде. Впрочем, надолго их не хватило. Стоило Рональду увидеть стройную, тонкую девушку, склонившуюся над засовом на дверях архива, как он бросился вперед с криком:

— Вот она!

Девушка подскочила и круто повернулась, сжимая свою косу — лезвия плоскорезов угрожающе сверкнули.

— Мария! — пораженно воскликнула Флер. — Ты?!

Гречанке на вид едва исполнилось пятнадцать. Очень высокая, стройная, тонкая, как тростиночка, окутанная ореолом пышных каштановых кудрей — девушка скользнула по жнецам равнодушным взглядом, задержав его лишь на Алане.

— Живой, — слегка удивленно шепнула она. — Опять живой… Да что же это такое.

— Мария, что ты делаешь? — спросила Флер. — Зачем?!

Девушка нетерпеливо встряхнула головой.

— Все-таки узнали… Слишком рано пришли. Ну да ладно.

Она подняла руку, в которой искрила запалом динамитная шашка. Ласково улыбнулась, бросила ее на пол и юркнула за тяжелую дверь архива. Эрик схватил Алана, Флер кинулась к Спирсу.

— Рон, брысь!! — завопил Грелль. Четверо жнецов испарились, Нокс метнулся назад и нырнул под пожарную лестницу. Завизжала бензопила, а затем грохнул взрыв. Пол под Рональдом затрясся, как в судорогах, и в сердце стажера вдруг разлилась невыносимо острая боль. Забыв даже о родной газонокосилке, Нокс бросился туда, где парила мелкая известковая пыль.

— Грелль?!!

Красный жнец балансировал на краешке впечатляющего провала в полу. Сатклифф обернулся на голос, и кирпичная крошка поехала у него под ногами. Рональд, не помня себя и не задумываясь, что делает, кинулся вперед и успел — успел схватить Грелля за руку. Удар об пол болезненно отозвался во всем теле стажера, но это было ничем по сравнению с болью от того, что он может потерять наставника. Сатклифф, сжимая бензопилу, качался в воздухе, глядя на Нокса широко раскрытыми глазами, а Рон чувствовал только одно — как медленно выскальзывает из кожаной перчатки рука его наставника.

— Рон… мне нужна секунда… пожалуйста…

— Пожалуйста, — выдохнул стажер. Грелль закрыл глаза, пытаясь сосредоточится. Рональд потихоньку скользил вниз, как вдруг Сатклифф исчез. Он появился тут же, упав на колени позади Нокса, уронил бензопилу и оперся руками об пол. Рон отполз от провала и устало растянулся рядом с наставником.

— Что это было, Грелль?

— Динамит, Ронни. Я успел прорезать щель в полу и пихнуть шашку туда.

— Ты свихнулся.

— Ну, здоровым меня никогда и не называли, — охотно согласился красноволосый жнец и поднял на Рона по-кошачьи блеснувшие глаза. — А что мне еще было делать? Я бы до тебя не дотянулся.

Рональд закрыл глаза и опустил голову на руки.

— Прости…

— Связь между наставником и стажером не теряется никогда, — прошептал Сатклифф. — Я не хотел, чтобы ты узнал о ней…

— Сатклифф? — раздался слабый голос Спирса. — Где вы?

— Уилл! — раздраженное шипение Флер. — Ну вот куда тебя черт несет?!

— Сатклифф!

Грелль поднял голову и оскалился в пародии на свою акулью улыбку.

— Что, Уилли, ты пришел за своим нерадивым стажером? Уж лучше полежал бы где-нибудь. Ни на минуту оставить нельзя…

— Я всегда прихожу за вами, Сатклифф, — зеленоватый Спирс навис над красным шинигами. — И давно уже проклял тот час, когда вы стали моим стажером.

Грелль подобрал бензопилу, отряхнулся и встал.

— Знаешь, Уилли, если говорить о том, кто из нас сейчас больше нуждается в постоянном присмотре, то это определенно не я.

— Где Алан с Эриком? — спросил Рон.

— Там, — Флер ткнула косой смерти в потолок. — На галерее этажом выше.

— А Мария? — кровожадно продолжал Нокс.

— А черт ее знает. Пойдем Алана спросим. Он у нас сегодня умный. Да, Уильям?!

Спирс тяжело оперся здоровой рукой на секатор.

— Я и сам знаю. Она в архиве.

— И что она там делает?

— Понятия не имею.

Грелль звучно хлопнул себя ладонью по лбу.

— Архив! Библиотека! Господи, ну и ослы же мы!

— Говорите за себя, Сатклифф, — обиделась Флер.

— Боже мой, ведь именно в эти помещения никто и не совался все эти три дня! Да она могла делать там все, что хотела!

— И что она хотела? — спросил Рон.

— Поймаем — выясним…

* * *

Алану казалось, что архив простирается на много миль во все стороны. Он еще никогда тут не был, и это место его угнетало. Окон здесь не имелось, тяжелые массивные потолочные опоры терялись в вышине, и откуда-то, неизвестно откуда, лился неестественный бледный свет.

— И как мы ее тут найдем? — спросил юноша. Эрик пожал плечами. Заблудиться в архиве было еще проще, чем в остальном Департаменте.

— Аланчик, разве это место не внушает тебе трепет? — замурлыкал Грелль, вытряхивая пыль из волос на пиджак Хамфриза. — На нем, можно сказать, стоит весь Департамент. Здание строилось от архива все выше и выше. Чем больше людей на свете, тем больше у нас этажей. Но основа, — красный шинигами топнул ногой по мраморной плите, — здесь. Ох, сколько гнусных часов я провел тут, отрабатывая очередное взыскание! Да, Уилли?

— Сатклифф, заткнись, — тихо сказал Эрик. — Ты что, не видишь?

— Не вижу что?

Слингби указал косой на квадратную опору. Она была обложена какими-то мешками, а чуть выше кто-то украсил ее связками динамитных шашек. Во все стороны, как паутина, тянулись какие-то шнуры.

— Здесь все заминировано, — произнес Эрик. — Это ж какая бешеная работоспособность у девки!

— О Господи, — выдохнула Флер. — Она сумасшедшая!

— Нет. Я просто трудолюбивая.

Гречанка выскользнула из-за стеллажей, как тень, обвела жнецов по-детски пытливым взглядом и почти нежно поинтересовалась:

— Вы знаете, что такое бикфордов шнур?

— Мария, что ты творишь?! — прикрикнула мадемуазель Легран. — Здесь же жнецы, прямо над нами!

Мария мечтательно улыбнулась.

— Так это хорошо. Чем больше, тем лучше. А стажеров, когда они вернутся, доедят собаки.

Рон сжал газонокосилку. Он уже один раз почувствовал, что значит терять наставника. Стажеры вернутся. Сразу же. И что же тогда…

— Мария, о чем ты говоришь! Мы же…

— Мы как чумные крысы, — тихо произнесла Мария, — разносим смерть, и это ничего, ничегошеньки для нас не значит. А я хочу, чтобы значило. Чтобы вы запомнили — как это: умереть. Как это — когда один за другим умирают все, кого ты любишь. Для вас смерть — это как по расписанию: на ужин и на завтрак, а это… страшно на самом деле. И больно. Скажите, насколько больно надо вам сделать, чтобы она стала значить для вас хоть что-то?

— Оооууу, — пробормотал Грелль, — да я-то еще, оказывается, нормальный…

Мягкий взгляд Марии остановился на Алане и Эрике.

— Как жаль, — мелодично сказала она, — что он не почувствовал, как гончая рвет тебя на куски. Он бы тогда понял. И мне жаль. Ты мне не нравишься. Надо было пойти с собакой.

— Чего вы добиваетесь, мисс? — спросил Уильям. Девушка улыбнулась.

— Чтобы нас не было, — ласково шепнула она. — Крыс надо травить, ведь они разносят заразу и смерть, не так ли?

— Ну хватит, — сказала Флер. — Может, Малене и нравится иметь чокнутую стажерку, но я от ее общества не в восторге.

Мария отступила и подняла плоскорезы.

— Что, пятеро мужчин собрались здесь убить одну меня?

— Нет, — Флер похлопала своей косой по ладони; трехзубые вилы тускло свернули. — Мужчины займутся делом. Я пока тебя… повоспитываю. До встречи на крыше азиатского корпуса, мальчики. Идите, принесите пользу обществу, — и белокурая фурия ринулась в драку, не размениваясь на дальнейшие предупреждения. Мария, взвизгнув, отскочила. Вилы лязгнули о плоскорезы.

— Ооо, женская драка, как эротично! Рон, это тебя не возбуждает?

— Нашли время развлекаться, — фыркнул Нокс. — Ну и нам что делать?

— Я поднимусь в кабинет Тарлаха, — чуть слышно сказал Спирс. — Нужно объявить эвакуацию. А вы… вы… — лицо у него стало совсем белым. — …делайте что-нибудь.

— Уилли, я с тобой!

— Я…

— Ты там же и загнешься, если попробуешь переместиться в одиночку. Рон, ты останешься при Эрике.

— Эй! — возмутился Нокс, но его наставник уже рассосался в воздухе вместе с шефом. — Ну ни хрена себе… Я ему что — хомячок на передержке?!

— Умолкни, Рон. Лучшее, что мы можем сделать — это убраться отсюда, — сказал Эрик.

— А как же архив?! — вскричал Алан. — И библиотека?! И вообще это все?!

Слингби мрачно посмотрел на него.

— Здесь сто квадратных метров площади. Чтобы разминировать это все, надо знать, по какой схеме действовала полоумная девчонка. И втроем нам это в любом случае не удастся, — он взял Алана за руку. — И ты, Рон, тоже иди сюда.

— Куда мы? — мрачно пробурчал Нокс.

— За помощью.

* * *

Эрик притащил их на крышу азиатского корпуса. Внутрь они попасть, само собой, не могли: только сотрудники соответствующего бюро имели возможность проникнуть в свой корпус с помощью порталов. Рон огляделся.

— И что теперь делать?

— Ждать, пока за нами придет охрана. Надеюсь, они не откажутся нам помочь.

— А если мы сами к ним постучимся? — предложил Хамфриз.

— Ну если тебе головы не жаль — попробуй.

Алан прикусил губу и умолк.

— Интересно, — вполголоса пробурчал Нокс, — поймали они нашего собачника или нет? И что с собачками сделали?

— Надеюсь, что прокрутили в мясорубке, — отозвался Слингби, поглядывая на своего стажера. Алан от острых впечатлений последних трех дней попросту сходил на нет: пиджак на нем болтался, брюки держались уже не столько на ремне, сколько на выступающих косточках таза, а щеки, которых и раньше-то не было, теперь еще и ввалились. Нос, скулы и подбородок заострились, так что казалось, что от лица остались только огромные изумрудные глаза.

«Кормить, кормить и кормить, — твердо решил наставник. — А то еще помрет от истощения».

— Алан, как ты себя чувствуешь? Есть не хочешь?

— Я вообще ничего не хочу, — глухо ответил стажер. — Только чтобы это все кончилось.

Эрик успокаивающе коснулся его плеча. Юноша поднял на него пронзительный, как у лани, взор.

— Мне нужно было раньше догадаться.

— Тьфу, ну началось, — сердито сплюнул Рональд. — Ты еще об пол в припадке раскаяния побейся. Простите меня, дурака грешного и все такое. Может, полегчает.

— Алан, ты умеешь читать мысли?

— Нет, — чуть удивленно ответил стажер.

— Тогда какого черта ты так убиваешься? Эта девка подорвала бы нас всех, если бы кое-кто не лез без мыла во все щели. Так что выдохни и закрой рот. Чтоб больше я этого от тебя не слышал.

Хамфриз печально вздохнул и взглянул на европейский корпус. Пока все стояло, как и раньше. Правда, от грустных мыслей отвлекала приятная тяжесть от руки наставника на плече.

— Эрик, а если Флер возьмет ее пленку? Ну, тот кусочек, где Мария минирует здание?

— Тогда шансы будут, — задумчиво кивнул Слингби. — Не втроем, конечно, но мы можем попытаться…

— Это опасно?

Эрик пожал плечами:

— Конечно. Никогда не знаешь, что может произойти, — он чуть слышно вздохнул. — Вот так я, здесь, собственно, и оказался.

Алан удивленно посмотрел на наставника. Нокс жадно слушал. Нечасто удается узнать, кто кем был в человеческой жизни.

— Я погиб в последний год Тридцатилетней войны, — с улыбкой пояснил своему стажеру Эрик. — Занятное было время. Последний расцвет наемных ландскнехтов… Одним из которых я и был.

— Но это же было… — Рон зашевелил губами. — Триста лет назад! — и уважительно покосился на жнеца. Стажер не думал, что Эрик такого почтенного возраста. Хотя шеф английского отдела был еще старше…

На крыше раскрылся новый портал, Грелль выволок из него практически бесчувственного Спирса и осторожно опустил на крышу.

— Однако большого «пуу» пока еще не было, — непринужденно заметил алый жнец. — То ли Флер ее отвлекла, то ли девица что-то там напутала.

— Что с ним? — Эрик склонился над едва дышащим шефом.

— Переутомился, — ядовито отозвался Грелль. Уильям открыл глаза и несколько раз моргнул, соображая, где находится.

— Сатклифф?..

— Мы у азиатов, Уилли, на крыше.

— Я объявил об эвакуации, — пробормотал Спирс, — как жаль, что нельзя проследить… они ушли или нет…

Сатклифф яростно зашипел.

— О да, Уилли, в твоем состоянии тебе осталось только побегать по всем этажам, заглядывая во все кабинеты и спрашивая, эвакуировались эти придурки или нет!

— Надо разминировать здание, — угасающим голосом прошептал Уильям. — Хотя бы попытаться…

— Может, тебя по голове чем-нибудь стукнуть? — задумался Грелль. — Тогда ты хотя бы будешь лежать спокойно!

Воздух чуть всколыхнулся, и к тесной мужской компании присоединилась Флер. Мадемуазель избавилась от пиджака, украсила блузку интригующими разрезами и распорола юбку по шву до бедра. Картину «мегера на тропе войны» дополняли красные пятна на блузке, длинная кровоточащая рана вдаль щеки и капающая с вил кровь. В руке француженка держала моток пленки.

— Флер? — прошептал Спирс.

— Пришлось убить, — задумчиво сообщила мадемуазель. — Другого выхода не было, но зато у нас есть пленка, — она протянула ее Эрику. — Детство и юность этой гадины можешь опустить. Посмотри, как она минировала архив. Ох, Уилли! — Флер опустилась рядом с ним на колени, не жалея шелковых чулок, и провела пальчиками по лбу англичанина. — Может, азиаты нам помогут?

— Эрик… — еле прошелестел Уильям, — ты сможешь разминировать… это все?..

— Уилл, — мягко сказал жнец, — я уже триста лет этим не занимался. Саперное дело, знаешь ли, не стоит на месте. Лучше попросить о помощи азиатов.

И тут же, словно в ответ на его слова, на крыше наконец материализовались шестеро азиатских шинигами. Алан на всякий случай попятился к наставнику, Спирс попытался приподняться на локте и повалился на руки Сатклиффа, потеряв сознание от боли. Флер поднялась, опираясь на вилы. Вперед выступила индианка в белом сари, сжимая в руках нечто угрожающего вида.

— Кто вы? Что вы тут делаете?

— А что ж так без энтузиазма? — пробормотал Рон. — Мы тут уже поди полчаса кукуем, а они только сейчас почесались…

Эрик отвесил стажеру воспитательный подзатыльник.

— Я все объясню, — сказала француженка. — Я Флер Легран, глава французского отдела, хотя сейчас и не очень на нее похожу. У нас случилось ЧП, — она подняла моток пленки: — Вот. Можем просмотреть и убедиться.

— Не думаю, что стоит тратить время… — начала было индианка, но мадемуазель прервала ее нетерпеливым жестом:

— Простите, на это у нас нет времени. Архив Евробюро заминирован, и мы не знаем, есть у нас вообще время на споры.

Глаза индианки потрясенно округлились. Флер размотала и запустила пленку. Грелль устроил голову Спирса у себя на коленях и обмахивал шефа платочком.

— Нам потребуется не меньше десятка жнецов, — задумчиво сказал Эрик, когда пленка Марии с шуршанием закончилась. — У вас есть специалисты-минеры?

— Я попробую найти, — качнула головой индианка. — Нам потребуется кто-нибудь из Евробюро, мы же никогда у вас в архиве не были.

— Я пойду с вами, — решил Слингби. — Нечего время терять. Алан, останешься с Греллем.

Реакция оказалась неожиданно острой — Хамфриз вдруг мертвенно побледнел и закричал:

— Нет! Никуда ты не пойдешь! Я тебя не пущу одного!

Эрик ошарашено попятился.

— Алан, ты чего это?..

— Я пойду с тобой! Один раз ты уже так ушел, я не могу… не хочу, чтобы… Я тебя не пущу одного!

В этот же миг коварно подкравшийся к стажеру Грелль схватил его за локти и ловко вывернул ему руки за спину. Эрик едва успел отдернуть ногу от упавшей лезвием вниз косы. Алан забился, но вырваться из «объятий» красного жнеца оказалось не легче, чем освободиться от стальных тисков.

— Угомонись, — прошипел в ухо юноше Сатклифф.

— Эрик, я не могу… Пусти! Пусти сейчас же! Я пойду с тобой!

Рональд злобно, коротко выругался и отвесил Алану хлесткую пощечину.

— Замолчи!

Стажер затих, даже перестал дергаться в руках Грелля.

— Ни один наставник не возьмет своего подопечного на такое опасное дело, — холодно процедил Нокс. — И будет прав. Имей хоть каплю благодарности!

Эрик исчез от греха подальше вместе с азиатами. Сатклифф выпустил Алана, и юноша обессилено опустился на крышу. Грелль присел на корточки перед Спирсом, которого бережно поддерживала Флер. Запах ее духов подействовал на англичанина, как нашатырь — Спирс открыл глаза.

— Сатклифф, — прерывающимся голосом приказал Уильям, — попробуйте вытащить дротик.

Грелль стянул перчатки, быстро разорвал на шефе пиджак, жилет, рубашку и обвел чуткими пальцами место входа дротика, а затем покачал головой:

— Уилли, если я его выдерну, у тебя рука из сустава выпадет. Не говоря уже о том, что я окончательно разорву суставную сумку. Я понимаю, что приказы ты подписываешь правой рукой, но, знаешь, с двумя руками тебе как-то лучше. Симметрия и все такое.

— Можно попросить о помощи азиатов, — сказала Флер. — Но у них крайне своеобразная медицина. Уилл, ты выдержишь такое, хм… лечение?

— Пока не попробую… все равно не узнаю…

— У меня другой вопрос, — фыркнул Сатклифф. — Этих двоих вообще можно оставлять без присмотра?

Флер подняла колкий, злой взгляд на стажеров.

— А и черт с ними! Если убьются — будут сами виноваты.

— Рон…

— Да присмотрю я за ним, присмотрю, — буркнул Нокс. Вот ведь морока на его голову… Алан, напряженный, как натянутая струна, замер на месте, не отводя глаз от европейского корпуса.

— Проследи, чтоб наша овечка не самоубилась с горя, — посоветовал стажеру Грелль. — И учти — если Эрик с тебя скальп снимет из-за того, что недоглядел, я вмешиваться не буду.

— Спасибо, босс, — с чувством отвечал Рональд.

* * *

Все старшие ушли час назад, но утащить Алана с крыши так и не удалось. Рон, не слишком довольный тем, что ему приходится сидеть на газонокосилке и ждать неизвестно чего, все время поглядывал на часы.

— Мне кажется, — наконец сказал он, — что если до сих пор ничего страшного не произошло, то ты можешь уже не волноваться.

Алан несколько раз сдавленно вздохнул и промолчал.

— Только не реви, пожалуйста.

Молчание.

— Извини, что я тебя ударил, но ты затеял истерику в не слишком-то подходящее время.

Горестное молчание.

— Алан, ты меня слышишь?

Хамфриз снял очки и провел рукой по лицу. Рональд сверлил его подозрительным взглядом. Ему не очень хотелось представлять, что с ним сделает Эрик, обнаружив на лице своего стажера следы рыданий. В том, что крайним назначат его, Нокс не сомневался ни на минуту.

— Алан, уверяю тебя, если с ним что-то случиться, что-то фатальное, ты сразу это почувствуешь.

Алан встал и побрел по крыше прочь от Нокса. Рональд вскочил.

— Эй, я бы на твоем месте надел очки! Учитывая, что ты без них ни черта не видишь, то разгуливать по крыше, как слепой крот, несколько чревато, тебе не кажется?

Алан сердито отмахнулся. До Нокса донеслось подавленное всхлипывание.

«Это невыносимо», — подумал Рон. Он им что, бесплатная нянька?! Ему и Грелля за глаза и за уши хватает! А теперь еще и этому сопли вытирай! Оставив газонокосилку, Нокс догнал стремящегося к краю Алана и рывком развернул к себе.

— Дай сюда! — он отнял у Хамфриза очки, протер и надел ему на нос. — Хочешь самоубиться — пойди подразни Цербера, только, ради Бога, записку оставь, что ты это по собственной инициативе сделал. Ну порыдай в конце концов, только умойся потом, чтоб твой собственник мне шею не свернул.

— Рон, ты вообще чувствуешь что-нибудь или нет? — полный страдания взгляд уперся в лицо сатклиффского стажера. — Я не могу больше… Я сейчас с ума сойду! Он… он же…

— Не реви!! — в панике взвыл Рон, чувствуя, что сейчас сам забьется в судорожных конвульсиях. Алан зажал рот ладонью и задрожал.

— Алан, ну скажи ты ему!

— Сказать что? — тускло спросил стажер. — И так все всё видели.

— Ну так чего ты волнуешься?

— А если он не вернется?!!

— Ты почувствуешь.

Хамфриз с вялым удивлением поглядел на Нокса.

— Ты почувствуешь, если с ним что-то случиться. Я почувствовал, когда Грелль чуть в провал не навернулся, — Рона передернуло. — Незабываемые ощущения.

— Прости, со мной трудно, я знаю, — вдруг сказал Алан. — Я все время из-за чего-то дергаюсь. Ничего не могу с собой поделать.

— Закаляй нервную систему. А то долго здесь не протянешь.

Взгляд Алана скользнул за плечо Рональда, и Хамфриз с полукриком-полустоном метнулся мимо Нокса к наставнику. Рону, естественно, не хватило деликатности отвернуться, и он с жадным любопытством уставился на Эрика, который выглядел так, словно им полы вытирали, а пуще того — на Алана, который обвился вокруг наставника, словно вьюн — вокруг шеста.

— О Боже, Эрик, о Боже, вернулся, вернулся, — бессвязно бормотал юноша, цепляясь за наставника.

— Алан, ты что? — Эрик провел рукой по щеке стажера, бережно поддерживая его же за талию. — Переволновался, что ли? Там не было ничего страшного. Ничего не рвануло, как видишь.

Алан уткнулся ему в грудь, слабо дыша. Сердце у него так колотилось, словно пыталось выбраться на волю путем взлома ребер. Эрик ласково погладил стажера по голове. За него давно уже так не волновались, и это… это было очень приятно. Из груди Хафриза вырвался какой-то душераздирающий звук, нечто среднее между стоном и рыданием.

— Я так и знал, что нельзя тебя с этим оставлять, — Слингби злобно покосился на Нокса. — Ты до чего его довел, а?!

— Это не я! Он сам! Я что, виноват, что у него нервы спиралями завиваются, только тронь?! Ему вообще лечиться нужно!

— Сейчас как полечу кое-кого! — жнец уже воздел было карающую длань и даже попытался оторвать от себя своего стажера, но тот слабо выдохнул:

— Э… рик… пожалуйста… — и старший жнец дрогнул. Разве можно сейчас его бросить? Решив, что надрать греллевскому стажеру уши он всяко успеет, Эрик сосредоточился на Алане.

Нокс перевел дух. Пока Слингби воркует над своей тонкочувствующей проблемой, можно безнаказанно смыться и посмотреть наконец, что там с его наставником.

* * *

Флер покачивалась на каблуках, напряженно глядя в окно. Грелль сидел на кушетке перед операционной, упираясь локтями в колени и сцепив пальцы в такой сложный клубок, что Рон не удержался от вопроса:

— Шеф, ты пальцы сам распутаешь или тебе помочь?

Грелль слабо вздрогнул. Рональд вздохнул и присел рядом.

— Что там можно делать столько времени? — прошептал Сатклифф.

«Нет, только не это, — с тоскливым ужасом подумал Нокс. — И этот туда же…»

— Где вы потеряли Алана и Эрика, юноша? — суховато осведомилась Флер. — Не то, что бы мне без них было скучно, но Уилл спросит о них, как только очнется.

— Когда я их видел в последний раз, они тискались на крыше.

Француженка повернулась и подняла бровь:

— Это художественное преувеличение?

— Ну, я же не знаю, до чего они дошли, пока меня не было…

— Я просмотрела ее пленку, — вдруг сказала Флер. — И все же… ей нелегко пришлось. Она попала к нам в пятнадцать лет. У нее была большая, хорошая семья… Они все умерли во время эпидемии холеры. Она хоронила их одного за другим, а потом… сама заразилась и умерла. Почему они решили, что она сможет стать одной из нас?!

— Ну, может, подумали, что раз она видела столько смертей, пока была человеком, то такая работа ей подойдет, — пожал плечами Рон. Душевные травмы неудавшейся подрывницы его не занимали.

Из операционной вышла медсестра-японка и с улыбкой вручила Флер стальной кювет, в котором лежала распустившаяся астра.

— Что с ним?! — взвизгнула мадемуазель, роняя «дар».

— Он спит, — доложила медсестра. — Все в порядке.

— О Боже мой, — прошептала Флер. Грелль с глубоким вздохом откинулся назад, опираясь спиной на стену.

— Так что там Эрик делает с Аланом? — как ни в чем не бывало спросил красный жнец. — Рон, делись информацией!

Рональд поколебался. С одной стороны, его так и подмывало рассказать все, а с другой… у Алана слова с делом далеко не расходились. Да и Эрик предпочитал физические методы воздействия, а Рон уже знал, что рука у него тяжелая.

— Ну, когда я уходил, они вдвоем…

К вящему разочарованию Грелля, сплетническая инициатива Нокса была удушена на корню: мало кто может невозмутимо распускать слухи, когда прямо перед тобой появляется шеф евробюро в таком виде, словно он участвовал в сафари, при чем в роли жертвы.

— О, Тарлах, что у вас с собаками? — воскликнула Флер. Шеф обвел присутствующим мрачным взглядом.

— Собак мы убили. Старка не нашли…

— И не найдете, — кивнула француженка. — Она напоила его снотворным и перерезала горло своими плоскорезами.

Тарлах удивленно застыл.

— Флер, ты о чем?

— Вы пропустили так мноооооого интригующих событий, — заурчал Грелль. — Прямо даже и не знаю, с чего начать… Флер, а покажи-ка пленку!

ЭПИЛОГ

Эрик сидел за столом и задумчиво глядел на своего стажера. Тот, склонив голову к листу, трудолюбиво строчил в акте списания душ. В кабинете царило подобающее столь важному делу молчание. Слингби глубоко вздохнул. Трудно было описать, насколько оно его угнетало.

С тех пор, как Флер обезвредила юную террористку-самоучку наиболее радикальным способом из всех возможных, прошла уже неделя. Но Алан накрепко забился в свою раковину, захлопнул створки и наотрез отказывался выходить. Общение с наставником он ограничил тремя фразами: «Доброе утро, сэр», «До свидания, сэр» и «Да, сэр». Не устричным же ножом его пытать…

— Алан, сегодня Флер отдала пленку этой девицы Малене, — жалкая попытка расшевелить в подопечном интерес к жизни разбилась о плотно сомкнутые створки. В том смысле, что Хамфриз прошелестел «Да, сэр», не отрываясь от заполнения акта. Эрик сердито фыркнул. Да что же это такое!

— Ты знаешь, я просмотрел ее пленку.

Алан так вздохнул, словно его принуждали к чему-то отвратительному, и покорно положил ручку на стол.

— Да, сэр? — обреченно спросил он.

— Тебе что, не интересно?

Стажер молчал.

— Ты не хочешь со мной разговаривать?

— Что вы, сэр.

Эрик встал и подошел к столу стажера.

— А вот Спирс хочет, — сквозь зубы процедил он. — Вчера, например, он спрашивал, отдам ли я ему своего стажера. Ему, видите ли, не хватает личного помощника, и в твоем лице он наконец-то обрел достойного кандидата.

Алан поднял неверящий взор на наставника. Наконец-то Эрику удалось привлечь его внимание.

— Он что… он так сказал?

— Он хочет тебя забрать. Считает, что в его приемной тебе самое место. Естественно, все без принуждения. Не захочешь — останешься тут. Со мной, — подчеркнул Слингби и вперился в стажера тяжелым взглядом. Хамфриз коротко, судорожно вздохнул и опустил голову так, что волосы совсем закрыли его лицо.

— Вам хочется избавиться от меня? — шепнул юноша. Эрик поперхнулся.

— С чего ты взял?!

— Ну, после того, что вы видели на моей пленке… простите… Вам наверняка неприятно меня видеть.

— Почему ты так думаешь? Я тебе что, говорил об этом?

— Нет, но… после того, что я наговорил на крыше…

— А я не помню, что ты мне сказал, — спокойно заявил жнец. — Ну-ка повтори еще раз.

— Ой, не надо!

— Ну почему же. Мне даже интересно, что ты такого мог мне сказать.

— Не надо!

— Впрочем, если напрячься, я могу и вспомнить.

— Перестаньте!

Юноша вскочил, и Эрик смог наконец рассмотреть бледное лицо, полосы румянца на скулах и горящие глаза. Он злился, и это выглядело так забавно, что жнец расхохотался.

— Перестаньте, — задыхаясь, повторил стажер. — Вам что, нравится издеваться надо мной?!

— Нет. Так скажи мне, хочешь ты уйти к Спирсу или нет?

Алан сжал кулаки.

— И вы еще спрашиваете! Вы все это видели, все прекрасно помните, и вы еще спрашиваете! Хочу ли я! Да… да как у вас язык повернулся… неужели у вас даже совести нет?!

— Ого, как мы заговорили! — весело отметил Эрик. — Совести нет… а ты поищи.

— Не буду я ничего искать! Как не стыдно так издеваться… конечно, вам же не нравятся такие, как я! Как вы только сидите со мной в одном кабинете, — горько выдохнул Алан. — Но если хотите от меня избавиться, то можно и просто так сказать! Без этих ваших… без этого всего…

Эрик обошел стол и остановился перед Аланом. Жнецы не придавали никакого значения сексуальной ориентации, и он сам не понимал, отчего люди так за нее цепляются. Но было видно, что в Алане говорит горечь, принесенная еще оттуда — из человеческой жизни.

— А я не хочу тебя отпускать. Ты мой, запомни это.

Юноша вздрогнул и изумленно распахнул глазищи. Ох, этот взгляд, прямо в душу… Эрик положил руку на плечо подопечного.

— Хочешь посмотреть мою пленку, Алан?

— Зачем? — еле выговорил юноша. Эрик, не отпуская плечо Алана, зубами стянул перчатку с другой руки и провел ладонью по лезвию алановой секиры.

Грелль, который наблюдал за спектаклем, умостившись в вентиляционной нише, смотрел, как хлопнулась на пол секира, как, тихо шурша, закатилась под стол кинолента — да кому она вообще нужна, в самом-то деле? — и как два шинигами слились в таком поцелуе, что придирчивый жнец вырезал бы из него метров двести пленки. Когда стажер и наставник смогли оторваться друг от друга, Сатклифф выбрался из ниши, утирая платочком слезы умиления. Ах, как все трогательно и романтично! Как все у них нежно и серьезно, не то, что у Рона с его сотней пассий в день!

Кстати о Роне. Дойдя до своего кабинета, красный жнец с невнятным удивлением обнаружил, что дверь заперта. Поднатужившись, шинигами вспомнил, что ключ от нового, взамен сломанного Аланом, замка оставил на столе. Ну что ж, телепортация — наше все. Грелль, совершенно не ожидая от жизни сюрпризов, прошел сквозь дверь и уставился на диван, а точнее — на Рональда, оккупировавшего оный вместе с какой-то девушкой. Парочка находилась в таком упоении, что начисто перестала воспринимать окружающее, и Сатклиффа попросту не заметила. Грелль, склонив голову набок, с полминуты понаблюдал за предающейся разврату молодежью, а затем положил ключ в карман и исчез.

«И кто же теперь утешит бедную, всеми забытую леди?» — подумал Грелль. Впрочем… он достал пудреницу и придирчиво себя осмотрел. Уилли наверняка скучает в одиночестве в лазарете… Надо бы навестить. Скрасить одиночество. Весело мурлыкая, Сатклифф устремился к любимому начальству.

…Спирс в это время радовался тишине и покою, в кои-то веки наступившем в его палате, после того, как он отверг все требования Флер сходить с ней на романтическое свидание. Не подозревая о страшной красноволосой опасности, шеф английского отдела восстанавливал нервы отваром из мелиссы…

Оглавление

1 часть

2 часть

3 часть

ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg