«Космические опера»

Космические опера (fb2) - Космические опера 990K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Николай Николаевич Шмигалев

КОСМИЧЕСКИЕ ОПЕРА

ГЛАВА 1.

Ночь. Осень. Непогода. Слякоть… Ах да, и темный переулок…

Согласитесь, одно только прочтение этого смыслового ряда навевает далеко не самые радужные мысли. А представьте, каково будет на душе, если и ночь, и промозглая осенняя погода, и пахнущая аммиачной щелочью подворотня, – все это на самом деле окружает вас, заставляя думать не о светлом грядущем, а о вещах, соответствующих антуражу. Короче говоря, и место и время – замечательный повод для самых мрачных размышлений.

Но, давайте обо всем по порядку.

Наверняка у каждого бывали такие дни, когда капризная госпожа удача, не ставя никого в известность, брала отгул, оставляя нас один на один с многочисленными мелкими (и не очень) неприятностями. В такие «критические» дни все складывалось, мягко говоря, не лучшим образом.

Начиналось все, как правило, с утра туманного. Обычно пунктуальный будильник предательски отказывался разбудить в нужное время, а если и звонил, то, видимо слишком тихо и ненавязчиво, что, как следствие, выливалось внушительным опозданием на ненаглядную работу. И, согласно единственному закону, который никому еще не довелось нарушить при всем желании – закону подлости, – подобное «вопиющее безобразие» случалось обязательно в какой-нибудь знаменательный день, например, в День Большого Курултая – расширенного совещания с участием вышестоящего руководства.

Досадное опоздание порождало другую конфузию – неуклюже крадущийся под всевидящим оком отцов-командиров к свободному месту «дракон» с убийственным перегаром, среди затаившихся в предвкушении развязки «тигров». Это, в свою очередь, здорово сердило и без того строгое прямое начальство, веселило завсегда гораздых позубоскалить сослуживцев (тех самых «затаившихся тигров») и ещё больше взвинчивала и так некудышние нервы «виновнику торжества», заставляя и дальше совершать очаровательные глупости и попадать в забавные (для сторонних наблюдателей) переделки…

Старший лейтенант полиции Олег Белов, оперуполномоченный «территориал» уголовного розыска, остановивший свою не первой свежести колымагу в одной из основательно загаженных подворотен подопечного района, философски размышлял как раз на эту животрепещущую тему, мысленно составляя в своей памяти квартальный отчет по всем своим «косякам», а также «подлянок судьбы» и явных придирок начальства.

Выключив фары и заглушив мотор, он откинулся на спинку водительского кресла и стал рассеянно наблюдать за качавшейся на столбе под порывами ветра, чудом уцелевшей лампочкой – единственным более-менее светлым пятном во всем окружающем его ныне мире.

Продолжая анализировать сложившуюся ситуацию, Олег пришел к выводу, что его персональная госпожа «фортуна» не просто взяла краткосрочный отгул «по семейным», а выбила у своего эфемерного начальства полноценный отпуск с учетом дороги, и, помахав подшефному невидимой, но наверняка холеной ручкой, махнула ещё в начале квартала куда-нибудь подальше от него, на солнечные юга-берега.

Почему он так полагал?

Да потому, что практически одновременно с началом «унылой поры», той самой, которая для особо одаренных «очей очарованье», ему категорически перестало везти даже в самом малом. И это не могло быть простым совпадением.

Крайняя в его «послужном списке» девушка, с которой они прожили душа в душу почти четыре таких жарких во всех смыслах месяца (четыре! – огромный по его меркам срок), в один прекрасный, выдавшийся на редкость солнечным, денек, в одностороннем порядке разорвала с ним отношения.

Без зазрения совести отщипнув кусочек его если не разбитого, то точно надтреснувшего сердца и прихватив триста условных единиц из его ничтожной заначки размером в… три сотни условных единиц, она ушла, громко хлопнув дверью. Так, лапуля, хлопнула, что над левым углом дверного косяка штукатурка обсыпалась. Разобиделась, видите ли, что он уделяет ей мало времени «и вообще». А что еще входит в размытое понятие «и вообще», пояснить, как-то не удосужилась. Глядишь, может быть, он и принял бы к сведению. А самому ему догадываться, что бы это значило, было недосуг.

Ой, да чего уж там. Честно говоря, эта неприятность Олега не особо сильно огорчала. Баба с возу – кобыле легче! У него такого «добра», как у шулера пиковых дам в рукаве, в резерве ещё имелось «с горочкой». И даже заначки не сильно жалко было. Как говорится – это «цветочки».

Большие нарекания, переживания и расстройства у Белова вызывала его бравая служебная деятельность.

Вот уж где «ягодки», так «ягодки».

Дело в том, что его старый и, по ментовским понятиям, относительно добрый шеф, доблестно покрывавший многие Олеговские начинания, продолжения и завершения, тоже покинул Белова почти одновременно с его капризной пассией – взял и ушел на пенсию с пусть и плешивой, но гордо поднятой головой, оставив подопечного на растерзание более кровожадным «хышникам», отцам-командирам. Если точнее, то матерого опера вежливо «попросили» уйти за личную позицию, ту самую, благодаря которой «верхи» огульно вешают ярлык «оппозиция». Благо, годики накапали. И неважно, что шеф был профессионал с большой и жирной буквы «П», и имел такие важные качества, как а) желание и б) умение делиться опытом со своими более юными коллегами, в число которых входил и уже достаточно поднаторевший в «науке раскрывать» Олег Белов.

Ситуация усугублялась тем, что на место начальника отдела назначили одного педантичного зануду из соседнего отдела, хотя знающие господа в кулуарах курилок уверенно прочили место ему, Олегу. И вот этот крючкотворный педант, которому в свое время Олег доставил немало волнительных минут, ярких эмоций и острых ощущений, правда, зачастую выставляя на смех перед сослуживцами, оказался не редкость злопамятной сукой. Решив, что нынче пришла его очередь изгаляться над своим на редкость «весёлым» и не в меру «находчивым» подчиненным, «зануда», тот самый, который «педант», стал планомерно «закручивать гайки» Белову. Ещё месяца не прошло, а Олег уже пожалел о том, что когда-то «на радость людям» и себе на потеху, систематично доставал своего нового шефа, пардон, «товарища капитана», который в ту светлую пору был ничем не примечательным «очкариком». Теперь те очки в роговой оправе, щедро смазанной «Супер-Моментом», Олегу вышли боком. Новый «гражданин начальник» припомнил ему все. Припомнил, злорадно оскалился и… навесил на намыленную шею «весельчака» все самые «тухлые» «висяки» и «глухари», которые когда-либо регистрировались в их районном управлении, начиная со времен образования уголовного розыска.

А тут еще, ко всем радостям, откуда ни возьмись самый настоящий маньяк, причем не какой-нибудь, а серийный, нарисовался у них на районе.

Ежу известно, что их разуадалая окраина города всегда считалась местом отнюдь не тихим, а скорее экстремальным, но чтобы три зверски расчленённых трупа за две недели, одним «почерком», это был перебор. Что характерно, все жертвы нападения, представляли собой сплошное мессиво, по научному «фарш». Складывалось такое ощущение, что их сначала крошили разделочным топором, а потом ещё немного проходились отбивным молоточком. От жуткой картины искромсанных жертв даже бывалые патологоанатомы с трудом сдерживали рвотные спазмы.

И ладно если бы «жмурики» те были как «жмурики», в смысле стоящие товарищи, за кого можно «копытом землю порыть». Нет уж, фигушки! Первый тип, дебошир и забулдыга, а потому «брошенка» и «залепушник», с «погонялом» Валет; второй – Бахтало, тоже мутный «торчок» с цыганскими корнями, из «наркошушеры»; а третий так и вовсе махровый рецидивист, «погремуха» Борода, который большую часть своей поганой жизни провел в местах весьма отдаленных, прохладных, легкопроизносимых и труднопроходимых.

Олег, накануне присутствовавший (пусть и с тем самым «небольшим» опозданием) на совещании, посвященном своеобразному «юбилею» в этой серии убийств, как обычно, в своем репертуаре высказал одну интересную мысль: дескать, это какой-то доморощенный «Робин» из их провинциального заштатного «Локсли» зачищает землю от всякой вредоносной «шушеры» и, если кому интересно его, Белова, экспертное мнение, то может лучше не стоит этому «Робину» мешать.

Идея Белова очень пришлась по душе другим братьям-операм, и абсолютно не понравилась господам начальникам, как отдела, так и управления, а также некоторым их заместителям с атрофированным чувством юмора. На Олега, по заведенной традиции, начальство сурово порычало, но воспитательных мер принимать не стало. Тем более, что им нынче было не до воспитания разговорчивого подчиненного с собственным пусть и идиотским мнением. Это могло и погодить. А вот вышестоящее начальство ждать не могло, так как их, вышестоящих толстобрюхих горемык, «прессовало» ещё более высшее и гораздо более суровое руководство.

А все потому, что новости, особенно те, которые усердно пытаются скрыть всем ведомством, имеют особенность распространяться быстрее сезонного гриппа, поэтому о новой «благой вести», обросшей страшными слухами и сплетнями, вскоре толковали по всей «Нахаловке». Да, чего уж там прибедняться – весь город пронюхал и тему «прочухал». Естественно, это не могло не вызвать колоссальный резонанс в обществе, и соответственно, нешуточный переполох во внутренних органах этого самого общества.

Из Главка весьма убедительно пообещали сделать то же самое, что маньяк сделал со «жмурами», со всем личным составом управления, в котором имел неосторожность служить Олег, «только ещё хуже», если эти «бездари», «бездельники» и «недоумки» в кратчайшие сроки не найдут возмутителя общественного спокойствия, разгуливающего с разделочным топориком и молоточком для отбивания мяса.

И теперь все сотрудники, как говорится, от малой лычки до великой звездочки, включая и Белова (как же, блин, тут без него!), вооружившись табельным оружием и нацепив по указанию мудрых отцов-командиров для пущего неудобства «броники», вместо проведения кропотливых оперативных мероприятий, сутки напролет усердно колесили по району в поисках слетевшего с катушек добропорядочного отца семейства, на что, по мнению Олега, указывало применение во всех эпизодах штатного кухонного инвентаря.

Тупо?

Да!

Непродуктивно?

Так точно!

Зато все в точности с указаниями мудрого руководства!

Ура, товарищи!

По секрету сказать, Олег, как и его коллеги по цеху, даже не представлял, кого именно искать. Ни фоторобота, ни показаний свидетелей. Короче, ничего. Классическая «табула раса». Ну, в смысле «белый лист». На месте преступления не оставалось никаких следов преступника. Единственной сомнительной зацепкой мог быть некий подозрительный «мотоциклист» – гражданин хороший в комбинезоне, мотоциклетном шлеме с зеркальным забралом и с увесистым рюкзаком на спине, – которого видели случайные и не совсем адекватные свидетели недалеко от мест преступления, и который, кстати, попадал в поле зрения органов, ошиваясь среди толпы охочих до кровавых зрелищ зевак, во время работы опергруппы и судмедэкспертов. Но найти этого «мотоциклиста» было не так уж просто, а с учетом того, что их район был богат горе-байкерами всех мастей, вероятность обнаружения последнего сводилась к нулю. Оставалось только надеяться на какое-нибудь обыкновенное чудо.

Но самым скверным было то, что у Белова весь этот промозглый день ныл коренной зуб, который какой-то умник когда-то обозвал зубом мудрости.

В общем, мы вернулись к тому, с чего начинали: паршивое место, паршивая погода и, как следствие, паршивое настроение.

Чтобы хоть как-то отвлечься от негативных мыслей и неприятных болевых ощущений, Олег приоткрыл окно и закурил. Сигаретный дым вальяжно, как пьяная путана, переваливался через опущенное стекло наружу, где безжалостно разрывался на куски рыскавшим около ветром – оголодавшим осенним фраерком.

Осматривая окружавшие его темные силуэты тревожно дремавших домов, Олег думал о тех людях, которые сейчас ворочались в теплых кроватях, стоявших на скрипучих половицах. Они надеялись на него, а он надеялся на чудо, и ещё на скорый отпуск, который, к сожалению, находился под угрозой.

Эх, скорее бы в отпуск, в деревню к тетке, а там хоть трава не расти.

А ведь когда-то, ещё на первом курсе школы милиции, Белов, как и все романтики с пламенным взором, мечтал, как минимум, спасти мир, пусть даже ценой… тяжелого касательного ранения в плечо или в другое место, но, чур, чтобы жизненно важные органы не были задеты. Нынче пределом его мечтаний был все время маячивший впереди, но, как правило, недосягаемый отпуск.

Олег глянул сквозь лобовое стекло на темный небосвод. Небо с россыпями звезд всегда действовало на него приободряюще и непонятно отчего предавало некую уверенность в том, что все не так уж хреново. Но в этот раз и оно подбросило «чушкана», укрывшись от глаз тяжелыми, давящими на город тучами, отчего и так неважное настроение у Белова только усугубилось.

Зазвонил телефон доселе мирно дремавший на переднем пассажирском месте. Олег сделал глубокую затяжку и «пульнув» окурок в окно, взял «мобильник».

Звонила «бывшая», та самая, которая «и вообще». Глядите-ка, не прошло и ста лет, как говорится, а она уже, видимо осознала, что погорячилась, и сообразила, что на безрыбье и обычный «оперюга» оказывается не такая уж плохая партия для игры под названием жизнь.

Белов посмотрел на часы, – почти полночь, – и криво усмехнулся. Никаких чувств, кроме раздражения этот звонок у него не вызвал. С кем, с кем, а разговаривать с «бывшей», которая к тому же кинула его, он не имел ни малейшего желания. Страница была перевернута, а точнее вырвана, скомкана и брошена в урну памяти, и не по его, Олега, вине.

Белов не стал отключать телефон, чтобы не дать понять звонившей, что он её «услышал», и тем обречь себя на другую затяжную игру подвыпивших «бывших» (слово-то какое унылое!) под названием «ну-ка возьми, падла, трубку». Он вновь бросил мобильник на соседнее сиденье, позволив тому самому отдуваться за хозяина. Телефон ещё пару-тройку раз просительно попиликал и разочарованно затих.

Дождавшись тишины Олег, вновь увяз в дебрях своих далеко не радужных мыслей, в которых, как и в окружающем его мире, практически не было никакого просвета (тусклая лампочка на столбе не в счет).

На улице опять стал накрапывать мелкий нудный дождик. По лобовому стеклу побежали тонкие змейки воды. Свет одинокой лапочки, раскачивавшейся на столбе, отражаясь в каплях на стекле, виновато моргал сотней маленьких глаз.

За бортом рыскал бродяга ветер, моросил дождь, а в его старенькой машине было тепло и сухо. Олег и не заметил, как в полуночной тишине растворилась, донимавшая весь день, зубная боль и его сморил крепкий сон – такой редкий в последнее время гость. И снилось ему, как откуда-то сверху на него пристально смотрят сотни маленьких немигающих глаз…

Сладко причмокивая, Олег нежился в объятиях Морфея, когда оглушительный грохот заставил его подскочить и инстинктивно схватиться за табельный «ствол», доверчиво приютившийся под левой подмышкой. Ещё секунду назад почти богатырский сон как корова языком слизала! Мгновенно сориентировавшись, Белов определил, что разбудивший его шум определенно исходит сверху. Какая-то оборзевшая гнида громыхала своими «копытами» по крыше его автомобиля.

Его любимого автомобиля!

Обдолбаные наркоманы от передоза вообще страх потеряли! Вот вам очередное наглядное подтверждение того, что их райончик криминализирован по самые «помидоры»!

Сказать, что Белов был глубоко возмущен, все равно, что малодушно смолчать. Олег был просто вне себя от праведного гнева. Но, несмотря на неудержимое желание разрядить всю обойму прямо в крышу авто, он нашел в себе силы не делать этого.

Холодная голова при так и чешущихся руках – залог успеха!

Олег спрятал «ствол» обратно в наплечную кобуру, и, пошарив рукой на заднем сиденье, вытянул увесистую деревянную биту – средство куда более эффективное в подобных инцидентах, не исключающих возможности близкого контакта с явно неадекватным оппонентом. Ну не стрелять же по обколотым «бакланам» из боевого оружия, а вот бока намять в качестве урока будет намного полезнее.

Сейчас покажу ему почем фунт кузькиной матери!

Белов уже собрался выскочить из машины для проведения своей «микрооперации» по принуждению к миру и процветанию, как «танцующие под дождем» скатились кубарем с крыши на капот машины и в следующее мгновенье свалились в слякотную жижу перед авто.

Всё что успел рассмотреть Олег, это то, что «нарков» было двое, они обнимались и один из них был, кажись, в мотоциклетном шлеме.

Мотоциклист, твою мать!

Неужели тот самый?!!

Нельзя было терять ни секунды. Крепко сжимая биту вмиг вспотевшими ладонями, Олег выскочил из машины, и, обогнув её в два прыжка, остановился рядом с боровшимися на земле хлопцами.

– Не двигаться, это уголовная полиция! – крикнул Белов, давая знать драчунам, что они под колпаком. – Я не шучу!

Патлатый тип из сладкой парочки, который в этот момент находился сверху, даже не оглянулся на окрик, он всего лишь махнул своей длинной конечностью в сторону Олега, дескать, отвали, не до тебя, и Белов, к своему удивлению и вопреки желанию «отвалил». Какой-то невидимой силой его отбросило метров на пять в сторону. Благо удар от падения смягчила размокшая от дождя клумба, разбитая под окнами спящего дома. Зато «детективный» плащ Белова, не менее любимый чем его машина, да к тому же единственный в его гардеробе, в мгновение ока превратился в грязную тряпку.

Зря вы так, ребятушки! Эдакой отъявленной гадости Олег уже простить ну никак не мог.

Белов даже не стал терять времени на анализ ситуации. Выбравшись из клумбы, он молча метнулся к молчаливым же борцам, и с разгону съездил по черепу тому типу, который несколько секунд назад непонятным приемом швырнул его в грязь.

Удар получился смачным, потому как Белов был в состоянии аффекта и сил не пожалел, выложился по максимуму. У среднестатистического индивидуума от такого удара без вариантов образовалась бы закрытая (а может быть и открытая) черепно-мозговая травма и сотрясение остатков головного мозга со всеми вытекающими последствиями. Однако пострадавший, или кандидат в оные, только тряхнул густой шевелюрой и, не ослабевая хватки, оглянулся посмотреть, кто там за его спиной шалит.

Увидев, наконец, лицо, точнее морду противника, Белов остолбенел. На него смотрел немигающим взглядом змеиных глаз вылитый… «чупакабра» что ли. А как ещё назвать мерзкую тварь с шевелящимися вокруг пасти щупальцами?! «Чужой» из одноименного фильма с его выдвигающимися челюстями в сравнении с этой тварью выглядел просто красавчиком.

Кошмарная особь устрашающе зашипела на ошарашенного человека, отчего добрый десяток подвижных отростков, обрамлявших живой бородой усеянную зубами пасть, завибрировали, и с любопытством потянулись навстречу Белову.

От этой тошнотворной картины, Олега передернуло, благодаря чему он вышел из ступора и, продолжая действовать на инстинктах, вновь нанес удар битой. Второй контакт с битой для «чупакабры» оказался куда болезненнее, наверное, потому что пришелся хоть и, вскользь, но по чувствительным отросткам на морде существа. Уродливый чувак, злобно зашипев, отпрянул назад и, собрав в кучу свои щупальца на морде, вдруг выбросил их в сторону Белова. Короткие отростки естественно не достали до Олега, но, видимо, тварь добивалась не этого. Сорвавшиеся с щупалец капли зелёной слюны, или соплей, а может ещё какой заразы, обильно оросили Олега, запачкав вторижды его многострадальный плащ. Белов собрался было возмутиться использованием запрещенных приемов, однако не смог. Дело в том, что дурнопахнущая слизь оросила не только его защищенную плащом и бронежилетом грудь. Несколько мелких капель попали на оголенные руки и лицо. Слизь мгновенно начала разъедать одежду и кожу незадачливого опера, проникая в организм. И весь этот процесс сопровождался жгучей невыносимой болью.

Не прошло и нескольких секунд, как Олега, отравленного высокотоксичной слюной «чупакабры», парализовало. Не в силах больше держать никому не нужное равновесие, поймавший «столбняк» опер, упал плашмя на спину и потерял сознание.

Он уже не видел, что именно в этот миг «мотоциклист», воспользовавшись небольшой заминкой, любезно «подаренной» ему вмешавшимся в разборки Беловым, высвободил руку из цепких лап твари и оглушил последнюю сильным электроразрядом, от которого лопнула даже лампочка на столбе, раз и навсегда погрузив подворотню в непроглядную тьму.

В этот самое время, Олег, получивший изрядную порцию смертельной гадости, уже разглядывал «свет в конце тоннеля»…

ГЛАВА 2.

Какая борьба между жизнью и смертью происходила в отнюдь не богатырском организме Белова, не мог сказать, наверное, и господь Бог – «свет» пресловутого тоннеля то рывками приближался, то плавно удалялся, а то вообще начинал поигрывать «светомузыкой». Приятные песнопения то усиливались, то ослабевали, а пульсирующая боль то утихала, то начинала мучить с новой силой. В те редкие мгновения, когда сознание ненадолго возвращалось к Белову, ему казалось, что он действительно отошел в мир иной, попав прямиком в пекло, где плескается в кастрюле, полной кипящей смолы. Ну, может не в смоле, но точно в какой-то вязкой жгучей жидкости.

Сколько времени прошло, и сколько за это время Белова «штырило» и «колбасило», прежде чем он, наконец, открыл глаза и осмысленно посмотрел на переливающийся разными огнями такой близкий небосклон, по вполне понятным причинам опер не мог сказать даже приблизительно.

Зато чувствовал он себя на удивление сносно. Словно и не пытался совсем недавно упорно присоединиться к «большинству».

Белов повел глазами в сторону и встретился взглядом с… ангелом. Ангел – абсолютно лысый, широкоплечий мужчина, атлетического сложения, по внешности примерно его возраста, в белой тунике с двумя характерными крыльями, видневшимися из-за широкой спины, – стоял возле высокой софы, на которой лежал Олег, и пристально смотрел на очнувшегося человека. В его голубых глазах, отражались разноцветные переливы «северного сияния».

Переведя взгляд на своё бренное тело, Белов увидел его – тело – выряженное в почти такую же тунику, как и у крылатого товарища напротив.

Блин! Значит, все-таки помер, мысленно констатировал Белов неоспоримый факт и страдальчески прикрыл глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – услышал Белов участливый голос «ангела».

– Как я могу себя чувствовать в раю?! – недовольно буркнул Олег, не открывая глаз, если кто не знает, у него там, на грешной, ещё дел было по горло. Особенно «висяков» и «глухарей». А его взяли и «перевели» на другой «участок», и даже не удосужились посоветоваться, поинтересоваться мнением. Тут было от чего выражать недовольство.

– Смею тебя разочаровать землянин, ты не в Раю, – произнес окрыленный собеседник и, предупреждая вертевшийся на языке Белова вопрос, добавил: – И, конечно же, не в аду.

– Тогда где я? – открыл глаза Олег и с тревожным любопытством уставился на голубоглазого собеседника с блестящей лысиной. – В психушке?

– Вовсе нет! – серьезно ответил «ангел» не оценив сомнительного юмора «пациента». – Ты находишься у меня… эм… в гостях.

– Это где в гостях? На седьмом небе? – с иронией поинтересовался Олег.

– Почти так, – кивнул его собеседник и немного расправил крылья, что не ускользнуло от внимания Олега. – Если говорить простым языком.

– Что всё это значит? – указал Белов на крылья «ангела», которые явно не были бутафорскими.

– Что именно ты хочешь знать? – вопросительно посмотрел на своего гостя накачанный «херувим».

Олег, не мешкая, озвучил все имеющиеся у него вопросы к незнакомцу.

– Как я здесь оказался? Где я? Кто ты? Что вообще произошло?

«Ангел» повел покатыми плечами, и крылья за его спиной вновь сложились.

– Давай для начала познакомимся, – заговорил он. – Меня зовут Элай. Я уроженец Аурриума, планетной системы из созвездия Саллигур. Я штатный сотрудник одного из галактических Бюро. Для тебя я, в вашем земном понятии, дружественный инопланетянин.

– Да не ну… не ну да… да ну на!… – не до конца поверил, но, тем не менее, изумился Олег и, глупо захихикал, в глубине души все ещё надеясь, что его собеседник изволит шутить-с.

Однако лицо голубоглазого пришельца оставалось непроницаемым как у мраморной статуи безбородого Аполлона, на которого, кстати, он немного смахивал.

– Хотя, с другой стороны, это уже кое-что объясняет, – так и не дождавшись от Элая, возгласа «Прикол!», пробормотал себе под нос Белов.

– Надеюсь, что да, – участливо кивнул инопланетянин, сам до конца не понимая, что его собеседник имеет в виду.

Олег приподнялся на локте и ещё раз, более внимательно оглядел стоявшего перед ним «брата по разуму».

– А я, честно говоря, представлял себе вас, иноплатеных гуманоидов, немного другими, – довольно скоро «переварив» откровение «ангела», наконец, произнес Белов. – Думал, что ваш брат, пришелец, это такой зелёный человечек с непропорционально огромной черепной коробкой, огромными черными глазищами и двумя сопливыми дырками вместо полноценного «шнобеля». А вы, оказывается, на ангелов похожи.

– Те, кого ты описал как «зеленые человечки», тоже существуют, – не стал Элай развивать тему по поводу своей схожести с кем бы то ни было, заострив внимание на другом факте. – Это раса глумстеров. Те ещё негодяи. Промышляют незаконной торговлей живыми существами, внесенными в межгалактический реестр.

– Ёпст! То есть и они, в смысле «зеленые», тоже существуют?! – предательски полезли на лоб кустистые брови Белова.

– К сожалению, так оно и есть на самом деле.

М-да! Дела-а!

Олег отвел глаза в сторону и увидел висевший в нише комбинезон, похожий на костюм мотогонщика, который венчал полностью зеркальный «мотошлем». Вот она – улика! В Белове сию же минуту проснулся задремавший было опер.

– Это, как я понимаю, тоже твое? – стараясь не подавать виду, что ему уже кое-что известно, поинтересовался Олег.

– Да, это мое! – и не думал юлить пришелец, более того, он сразу во всем признался. – В этом костюме я шел по следам бэрэка, браконьера из созвездия Роула.

– Бэрэк – я так понимаю, это та самая монструозная тварь с щупальцами на мерзкой харе, с которой ты гарцевал на моей машине? – сопоставил факты Олег и сделал правильные выводы.

– Он самый. Бэрэк смог пробраться через наши кордоны для охоты, хотя прекрасно знал, что любые виды деятельности, а тем более браконьерство в заповедниках запрещены. Это условие закреплено в межгалактических соглашениях. Теперь ему грозит суровое наказание за…

– Стоп! – перебил пришельца Белов, когда до него дошел смысл сказанного инопланетянином. – Я правильно понял – ты сказал, что наша Земля заповедник?

– Совершенно верно! Единственная поправка – не только Земля, а вся ваша Солнечная система является заповедной зоной, куда соответствующими законами и подзаконными актами запрещен несанкционированный доступ представителей развитых цивилизаций и, тем более, контакты любого уровня.

– То есть мы, земляне, для вас просто заповедные животные? – по-своему понял слова пришельца Белов. – Что-то типа какой-нибудь редкой краснокнижной выхухоли?

– Нет-нет, все не так, – отрицательно покачал головой Элай.– Возможно, в вашем понимании, понятие заповедник имеет иной смысл. Только в нашем Содружестве Консолидированных Рас, в который входят несколько сотен древних и развитых цивилизаций Вселенной, заповедными зонами считаются не только планетарные системы с редкими формами жизни, но и юные разумные расы, которые ещё не достигли достаточного уровня эволюции, для вступления в Содружество. Такие заповедники находятся под нашей защитой и опекой, так как в глубинах космоса таится много опасностей. Это и расы неприсоединенных, которые не признают законы Содружества, а также контрабандисты и мародеры – отдельные представители рас, входящих Содружество, которые занимаются преступным промыслом на заведомо запретной территории. Наконец расы хищников-браконьеров, как, например, арестованный бэрэк.

Переварив очередную порцию, без преувеличения, сенсационных откровений инопланетянина, Олег нашел, как ему показалось, некоторую нестыковочку в словах последнего. Подозрительно сверля взглядом пришельца, Белов задал очередной вопрос:

– Тогда почему ты, гражданин Элай, или как там тебя, вошел со мной в контакт, если вам категорически запрещено? Или, может быть, ты тоже у нас промышлял кое-чем?

– Еще раз объясняю, землянин, я ничем у вас не промышлял. Я штатный сотрудник Бюро, прибыл в вашу систему по сигналу о несанкционированном вторжении, для нейтрализации и ареста бэрэка. Во время его задержания ты получил серьёзные повреждения телесной оболочки и органов, вызванные проникновением сильнодействующего ядовитого вещества внутрь организма, и должен был умереть. Но, согласно инструкции, я имею право оказать необходимую помощь приманке, если существо при проведении операции получило повреждения…

– То есть, ты так просто заявляешь, что я был для того хищника обычной «приманкой»?! – недоверчиво спросил Олег. Даже не столько недоверчиво, сколько негодующе.

– Да, это так!

– Зашибись! А почему именно я? Почему, например, не мой гнида-шеф или соседи сверху?

Олег особо не ждал внятных пояснений на свой вопрос, но инопланетянин, плохо улавливавший иронический окрас в его словах, постарался ответить детально.

– Тут особенность в том, что хищники типа бэрэка выбирают свою жертву по «запаху» эмоций, – пояснил Элай. – Негативных эмоций. А у тебя они в тот день просто зашкаливали. Раздражение, злость, обида, тревога, неприязнь, уныние, наконец, разочарование и горечь – мимо такого, с позволения сказать, коктейля голодный бэрэк просто не мог пройти. Я сразу заметил твое эмоциональное состояние и понял, что ваша встреча с бэрэком дело времени. Эти существа очень осторожны и застать их на месте преступления весьма сложно. Если только заранее не спрогнозировать, кто может стать его очередной жертвой. Поэтому я и стал вести тебя. Всё должно было пройти тихо, без шума. Когда я почувствовал присутствие браконьера, я аккуратно ввел тебя в сон и собрался приступить к захвату, однако начавшийся дождь смазал эхосигнал от хищника и помешал мне вовремя среагировать на прыжок бэрэка. Я едва успел прикрыть тебя от его атаки. Мы вместе упали на крышу твоего транспортного средства. А потом проснулся ты и вылез из машины со своей примитивной дубинкой.

Элай замолчал, ожидая новых вопросов.

– Зато, согласись, моя «примитивная дубинка» оказалась не такой уж бесполезной? – не заставил себя долго ждать Белов. – А то мы бы с тобой сейчас здесь не болтали, не так ли?

– Это правда! – согласился Элай. – Ты его отвлек на себя, он потерял контроль надо мной на доли секунды, и этого мне хватило для нейтрализации преступника. За это тебе отдельная благодарность.

– Да ладно, пустяки! – Белов сделал вид, что засмущался. – Ты ведь тоже ради меня рисковал.

– Того требуют инструкции, – честно ответил инопланетянин. – Если бы ты погиб во время операции, я бы получил выговор, а может и ограничение по службе.

У Белова сложилось такое мнение, что пришелец совсем не умел лгать или хотя бы недоговаривать. И, несмотря на это, крылатый парень нравился ему все больше. Олег нисколько не возмутился услышанному, а наоборот, воспринял это с достаточной долей иронии.

– Это, конечно, прискорбно, что тебе могли влепить за мою смерть «строгач», а может даже и «неполное служебное», или, что у вас в таких заурядных случаях полагается. Однако ты оказался на высоте. Вот только не мешало бы узнать, куда ты меня притащил?

– Ты находишься на моем служебном корабле, корабль на околоземной орбите, – ответил Элай. – Мне пришлось тебя забрать для восстановления. В противном случае, через двадцать пять земных минут после попадания яда бэрэка, ты бы уже восстановлению не подлежал. На Земле тебе бы никто ничем помочь уже не смог. Да и здесь, поместив тебя в спецраствор, я не был до конца уверен, что ты выживешь. Ваши тела слишком слабы и уязвимы. Как и психика.

Ну, насчет психики, это ты загнул, а вот, насчет того, что пора завязывать с куревом, это правильно замечено, мысленно заметил Олег, а вслух произнес:

– Видимо, не так уж слабы наши человеческие тела, если я выкарабкался.

– Возможно, что в них заложен более мощный потенциал, чем известно нам. Мы глубоко вас не исследовали.

Ай-яй-яй, какое упущение!

– Ладно, забыли! – присев на кушетке, махнул рукой Белов.

У Олега появилась интересная, на его взгляд, идея, которую он надеялся притворить в жизнь. Такой шанс опер, практически восставший из мертвых, просто не мог упустить.

– И каков дальнейший наш план действий? – обратился Белов к своему спасителю. – Доставим этого прожорливого бэрэка в межгалактический районный суд или космический следственный изолятор?

Элай отрицательно покачал головой.

– Не то и не то! Я восстановил твое здоровье и теперь, по инструкции, должен вернуть тебя в твой ареал обитания.

– Да не говори ерунды, Эл, – встревожился Белов. – Какой там к черту ареал обитания? У меня появился такой шанс побывать, наконец, в дальнем космосе (ишь как заговорил, как будто ему в ближнем космосе наскучило торчать), а ты со своими инструкциями хочешь мне все обломать. Зря, что ли выходит, я тебе помогал? Своей драгоценной жизнью рисковал?

Понятно, что Белов тупо давил на жалость, на чувства, однако пришельцу, по всей видимости, было до лампочки.

– Вывоз существ из заповедных зон, вне зависимости от их согласия или желания, категорически запрещён, – непреклонно ответил Элай, словно зачитал статью из соответствующего кодекса.

– Элайджан, друган, что ты заладил «запрещен, запрещён», – попытался пристыдить его Олег. – Мы же с тобой будем лучшими напарниками. Тем более, что я тоже тот ещё опер с солидным опытом работы. Мы прогремим по всей галактике. Вспомни, как мы с тобой бэрэка повязали? Это же, как минимум, медаль! Возьми меня с собой, а?!

– Не могу, даже не проси, – впервые за все время разговора, Элай отвел свои честные глаза в сторону. – Это категорически запрещено, да и твоя психика может не выдержать.

– Ты насчет моей психики не переживай, главное чтобы твоя психика выдержала моё присутствие.

– Это тоже один из факторов риска, – ответил пришелец, который, как было выше отмечено, не умел ни врать, ни недоговаривать.

Не зная как ещё воздействовать на Элая, Белов уцепился за «соломинку».

– Ты ведь меня спас?! Выходит я твой должник. И вообще, как говорил один из ваших, кстати, настоящий инопланетный Принц «мы в ответе за тех, кого приручили». В данном случае ты в ответе за меня. Поэтому ты просто обязан взять меня себе в напарники.

– Я выполнил то, что мне было предписано и ты мне ничего не должен, как и я тебе, – сказал как отрезал Элай. – А насчет того «Принца» я могу сказать одно: за несанкционированный контакт с представителем заповедной расы, он был разжалован и лишен возможности путешествовать по Галактикам. Нашим специалистам пришлось представить его контакт с одним из землян, в виде сказки. Иначе возникала угроза утечки информации, которая, в свою очередь, могла негативно сказаться на вашем обществе.

– Даже так! А ты не боишься, что я тоже расскажу про тебя и про все, что ты мне тут выложил?! Будет та еще утечка информации.

– Нет, не боюсь! – опять честно раскрыл свои карты Элай. – Во-первых, именно тебе никто не поверит. А во-вторых, и это главное, перед возвращением тебя назад, я немного подкорректирую твою память за последние земные сутки. Ты начисто забудешь обо мне, о бэрэке и о Содружестве Консолидированных Рас. Если хочешь, в качестве награды, я могу немного усилить твои зачаточные экстрасенсорные способности, силу воли и, допустим, болевой порог. Это максимум, что я могу для тебя сделать.

Вместо выражения благодарности, Белову почему-то захотелось врезать этому «херувимчику» по его смазливой роже.

– А вот этого тебе делать не следует! – сказал Элай, немного отстранившись от землянина.

– Я не понял, ты, что, пришелюга, еще и мои мысли читаешь? – праведно возмутился, Олег, ещё более укрепляясь в своем намерении начистить рожу пришельцу.

– Нет, я могу передавать свои мысли, но читать мысли других нам категорически запрещено. А в данном случае, твои глаза и мимика лица явно говорят о твоем противозаконном намерении.

– И что ты мне сделаешь, если я врежу тебе промеж твоих честных глазок? Застрелишь?

– Мне придется тебя арестовать за попытку нападения на сотрудника Бюро, то есть на меня. А я не хочу этого делать. Ты достойный представитель своей расы, оказавший содействие при задержании…

– Спасибо за комплимент, но у меня все равно кулак так и чешется съездить тебе по твоим отбеленным зубам. Слишком уж ты приторный, инопланетянин.

Вспышка злости на пришельца у Олега уже давно прогасла, но идея с арестом и последующим путешествием на другую планету, пусть и в наручниках, ему пришлась по вкусу.

– Не совету… – хотел Элай вновь предупредить о недопустимости физического насилия над сотрудником Бюро, но не успел.

Олег метнулся пулей в его сторону, одновременно выбрасывая кулак. Он метил в челюсть пришельца, а попал в… воздух. Элая там уже не было. Он просто исчез.

Олег растерянно огляделся по сторонам и обнаружил инопланетянина на другой стороне, за софой. Его смазливое лицо выражало крайнюю озабоченность.

– Ты что, ещё и телепортироваться умеешь, братец? – обескуражено протянул Белов.

– Нет, я просто передвигаюсь немного быстрее, чем ты.

Это значительно усложняло задачу Олега набить «ангельскую» морду пришельца. Белов, как достойный представитель человечества, решил пойти на хитрость.

Чтобы подманить «херувимчика» он внезапно захрипел, закашлялся, схватился за грудь и, закатив глаза, упал лицом на софу. По его мнению, добросердечный Элай должен был срочно прийти ему на помощь, как минимум на расстояние вытянутой руки. А там «хрясь!» и «Да здравствует галактика!».

Вот сейчас, терпеливо ждал Белов, наивный инопланетянин перевернёт его и тут-то ему и прилетит.

Вот сейчас!

Вот, вот!

Прошло секунд эдак десять-пятнадцать, но Элай так к нему и не удосужился подойти.

Так и не дождавшись полагающейся ему, как вновь внезапно захворавшему, неотложной помощи, Белов тихонько повернул голову и приоткрыл один глаз.

Элай стоял к нему в профиль и разговаривал с… призраком.

Хотя слово «разговаривал» не совсем уместно – рот Элая был закрыт, но Белов прекрасно слышал его голос и голос нового действующего немного смазанного лица. Олегу хватило ума догадаться, что инопланетянин общается со своим коллегой если не телепатическим способом, то каким-то весьма похожим, и он случайно «подключился» на их «волну».

Полупрозрачный силуэт, окутанный легкой дымкой, в котором угадывался такой же крылатый хлопец, доводил информацию о новом преступлении в зоне ответственности Элая.

– Из зоны Юйс-Кри-495 поступил сигнал о несанкционированном вторжении. Там расположен менталотрансмиттер. Сейчас связь с ним недоступна. Выйти на связь со смотрителем не удается. Его фойон не отвечает. Так как ты находишься ближе других к данной зоне, тебе необходимо срочно направиться к объекту и выяснить, что произошло. Мы постараемся отправить тебе в помощь Орокла.

– Я сейчас не могу выполнить это задание, – ответил Элай. – У меня на борту задержанный браконьер и пострадавший абориген, тот, о котором я докладывал в отчете.

– Разумный примат с дубинкой?

– Он самый!

– Почему ты его до сих пор не вернул в среду обитания?

– Он ещё не восстановился, – Элай покосился на Белова, который едва успел закрыть глаза, чтобы не выдать себя. – Автохтон ещё очень слаб, и помимо этого у него серьезные нарушения умственной деятельности, вызывающие вспышки беспричинной агрессии. Возвращение в таком состоянии на Землю нецелесообразно. Мне ещё нужно немного времени на его коррекцию и восстановление.

Олег еле сдержался, чтобы не высказаться по поводу «нарушения умственной деятельности», но благоразумно промолчал. Ведь сейчас, чувствовал он тем самым «зачаточным» шестым чувством, решалась его судьба.

– Это не причина для невыполнения поручения, Элай! У нас из-за инцидента прервана связь с туманностями седьмого сектора. Необходимо срочное восстановление канала для получения оперативной информации, – произнес непреклонно силуэт. – Бэрэк у тебя закрыт в криокапсуле, а землянина, если не хочешь возвращать в его ареал обитания немедленно, можешь вернуть домой на обратном пути. Думаю, тебе хватит времени полностью привести его состояние в норму.

– Может, вы дадите мне ещё немного времени для работы с человеком? Чтобы я мог вернуть его назад полностью невредимым, и не брать с собой? – ни в какую не желал Элай брать с собой Белова на очередное, возможно опасное, задание. – Он не настолько плох…

Тут лежавший «без чувств» Олег зашелся в таком правдоподобном предсмертном кашле, что наивный инопланетянин поспешил изменить свою точку зрения, по данной проблеме.

– Хорошо! Я ещё понаблюдаю за ним во время проверки систем и сигналов менталотрансмиттера. Возможно, состояние здоровья человека немного хуже, чем полученные мной данные при первичном анализе его организма.

Расплывчатый силуэт согласно кивнул.

– Мы не против. Однако не забывай третий пункт инструкции – мы в ответе за тех, кого приручили. Ты несешь ответственность за жизнь этого бедного существа.

Услышав эти слова, Белов опять еле сдержался, чтобы не расплыться в саркастичной улыбке и для этого опрометчивого проступка у него было три причины. Во-первых – его желание, смотаться в глубины космоса, пусть и таким образом, но практически исполнилось; во-вторых – литературное выражение по поводу «прирученных» на поверку оказалось-таки одним из пунктов инструкции этих наивных инопланетян; и в-третьих – словосочетание «бедное существо», в данном контексте, было, мягко говоря, не совсем верным.

Олег, проявив незаурядную выдержку, продолжил изображать из себя больного, лежащего на смертном одре.

– Хорошо! Я немедленно отправляюсь в указанный вами район, – без энтузиазма заверил своего собеседника Элай, ещё раз бросив озабоченный взгляд на «бедное существо».

– Удачи тебе, Элай! – пожелал ему «силуэт» и добавил. – Координаты уже переданы твоему кораблю. До связи!

Расплывчатый силуэт моментально растворился в воздухе.

Элай, в задумчивости помахивая крыльями, сделал несколько шагов по каюте, затем, открыв взмахом руки круглый проход в играющей бликами стене, вышел прочь, оставив Белова наедине со своими далеко идущими мыслями.

ГЛАВА 3.

Уважаемые господа, если кто-то посчитает, что решение Олега прошвырнуться по космическим весям было подозрительно скоропалительным, или даже спонтанным, то смею вас уверить, что это далеко не так. Старший лейтенант Белов уже давно потерял былой азартный интерес не только к своей собачьей, в прямом и переносном смысле, работе, но и к своей внеслужебной деятельности, как на казенной «фене» звучало понятие – личная жизнь. Так уж повелось, что моральное одиночество в последние годы фактически стало его самым верным спутником. А это, как известно, не лучшее лекарство от хандры и сопутствующих ей психо-эмоциональных расстройств. Нет, Олег не был замкнутым в себе ушлёпком – к оперативной работе таких и на пушечный выстрел не подпустят. Наоборот, он зачастую был душой кампании, любимцем публики или, если хотите, гвоздем программы. Его вечно скалящаяся в ухмылке физиономия заставляла окружающих взбодриться в предвкушении или навострить уши на всякие пожарные, а неиссякаемые шутки, розыгрыши и подколы, порой с явным перегибом, нравились его многочисленным дружкам и подружкам, за исключением, естественно, тех товарищей, на кого они были направлены в том или ином отдельно взятом случае. Плюс ко всему, у него, благодаря специфике службы, выработался достаточно распространенный в узких кругах один из элементов «инстинкта самосохранения» – здоровый цинизм, который многие по незнанию воспринимали как эдакий несгибаемый психологический стержень. Благодаря внешней беззаботности и самоконтролю, Олега даже штатные психологи считали «рубахой-парнем».

Да, кстати, несмотря на то, что к своим тридцати с хвостиком «рубаха-парень» старший лейтенант Белов не обзавелся ни крепким тылом, ни семейным очагом, он, тем не менее, довольно редко засыпал и просыпался в одиночестве в своей полуторке. Кто-нибудь из его многочисленных подруг не прочь были составить ему компанию.

И никто бы из его дружков не поверил бы, что Олег, этот дамский угодник и страшный сон «ботаников», если и не страдал, то точно изнывал от скуки и одиночества. Они не поверили бы, даже если бы Белов нашел в себе силы сначала признаться самому себе, а потом уже сам признался бы и им. Подумали бы, что это его очередной своеобразный розыгрыш.

На самом же деле, Белов был очень одинок. В это трудно поверить, но в окружающей толпе, человек порой чувствует свое одиночество ещё более остро, чем на каком-нибудь необитаемом острове с тремя чахлыми пальмами. Просто, он не может осознать как такое возможно.

А все, наверное, от того, что рядом не было родственной души. Если родственные души – родители – ушли навсегда, а другой не встретил, то одиночество-сволочь, до поры до времени занимает её место, ибо природа вообще, и человеческая природа в частности, не терпит пустоты. Ну а тут вам и скрытая за циничной ухмылкой апатия, а – дальше-больше – и до депрессии рукой подать. К тому же наличие особо тяжких «глухарей» и сопутствующих им «жмуриков» особо не облегчали бремя его повседневных забот.

Конечно, как было сказано выше, у Олега были девушки, которые ему очень нравились и отвечали взаимной симпатией. Были и кореша, с которыми ночь напролет можно было попивать «огненную воду». Были и такие товарищи, с которыми он смело ходил «в разведку», то есть на задержания особо опасных преступников – те, кому можно было доверить прикрыть спину. Однако ни с кем из них Белова не тянуло излить душу, даже в состоянии алкогольного опьянения средней степени тяжести. А это уже почти диагноз.

Так вот, к чему весь этот околопсихологический экскурс в дебри такого социального явления как одиночество? А все к тому, чтобы дать понять, что наш герой уже давно созрел для подобного кардинального шага. Олег и раньше задумывался над тем, чтобы взять однажды, собраться с духом, бросить все к «чертям ишачьим» и уехать куда глаза глядят – хоть на Крайний Север, хоть на Дальний Восток, а хоть и на неблизкий юг. И не так, чтобы в отпуск или в командировку, а так чтобы насовсем, а может даже и навсегда, если получится. И, главное, подальше. Подальше от «друзей-подруг», подальше от суеты, от начальства сурового, от звонков полночных, от отчетов бесконечных. Короче говоря, такая мысля в его буйной голове сидела давно и крепко, аки шальная пуля. Единственное, что его все ещё останавливало от уже много раз обдуманного «необдуманного поступка», это ничем не объяснимая тяга к сидевшей уже в печенках, опостылой, но такой родной оперативной работе.

Вот такой парадокс, господа!

Эх, если бы можно было все кардинально поменять, оставив главное без изменения, тогда Белов не раздумывал бы ни секунды – сделал бы три строевых шага из строя.

Так что не воспользоваться таким подарком судьбы он просто не имел права. Когда Олег едва только «допетрил», в какой переплет он в очередной раз угодил, как у него все решилось само собой. Неспроста, знать, у него складывалось такое стойкое ощущение, что вот-вот что-то должно произойти. Нет, не зря! Смотаться в космос, это ли не награда за смелость! – или как там, в старой доброй песне поется.

Вот именно этим и объяснялась его «спонтанность».

– На, подкрепись! – вывел Белова из раздумья о светлом будущем голос Элая.

Олег, по-хозяйски развалившийся к этому времени на софе, не стал больше «лепить горбатого», в смысле прикидываться полумертвым, так как в ближайшее время изгонять с «НЛО» его никто, кажись, не собирался.

– Что это за тошнотина? – еле заметно скривился Белов, поглядывая на маленький поднос в руке «херувима», на котором колыхался прозрачный желеобразный сгусток с желтоватыми вкраплениями, величиной с куриное яйцо.

Еда и впрямь выглядела неприглядно. Инопланетяне, по всей видимости, особо не заморачивались с эстетической стороной вопроса при приготовлении пищи.

– Это придаст тебе дополнительный энергии для восстановления организма, – не стал Элай уточнять природу происхождения предлагаемого провианта для гостя. – Съешь! Это полезно.

– Ну-ну! – присев на софе, с сомнением протянул Белов, но поднос все же принял.

Оглядев инопланетную пищу со всех ракурсов, Олег учуял приятный малиново-черничный аромат, исходивший от бледно-желтоватого «пудинга». Его порядком проголодавшийся желудок, почувствовав близость калорийной пищи, громко, призывно заурчал.

– Надеюсь, этот студень память не отшибает? – подозрительно покосился Олег на остановившегося рядом Элая.

– Не беспокойся, землянин Олег. Ешь.

Аурриец, как и прежде, оставался непроницаем.

– Эх, была не была!… – воскликнул Белов и, так как сил противиться позывам урчащей внутри него «волынки» больше не было, одним махом, почти не жуя, проглотил предложенный ему «пудинг».

На вкус еда оказалась гораздо приятнее, чем на тот же цвет и вид. Поначалу теплое, как густые сливки парного молока, во рту желе немного охладилось, напомнив Белову вкус растаявшего ванильно-фруктового мороженного и, провалившись по пищеводу, в изнывающий от безделья желудок, оставило после себя легкий привкус давно забытого умиротворения и свежесть ментола. Эх, сейчас бы ещё пивка!

– А можно ещё порцию? – ненавязчиво поинтересовался Белов, нутром чуя, что пенные напитки здесь не водятся.

– Нет, – отчеканил Элай. – Никсарий высокоэнергетичен. Его излишнее употребление может негативно отразиться на твоем состоянии.

Белов собрался пристыдить «жадюгу», но почувствовав подозрительное жжение в животе, повременил настаивать на «доппайке». Вместо этого, он прислушался к внутренним ощущениям. К его превеликой радости жжение не переросло в «пожар», а ему на смену пришло чувство редкой сытости (той самой, когда встаешь из-за стола и без чувства легкого голода, и без ощущения тяжести от переедания).

– Ты как? Можешь передвигаться? – спросил Элай.

– Не знаю, а что? – не стал сознаваться Белов, что он может передвигаться и вприпрыжку.

– Я хотел показать тебе свой корабль и… космос, – ответил аурриец.

Сразу бы так и сказал, мысленно порадовался за себя Олег и, вздохнув, честно признался:

– Знаешь, твой этот «пудинг» просто творит чудеса! Я вот как-то сразу почувствовал себя лучше и готов сию минуту отправиться в «экскурсию» по твоей летающей тарелке.

Белов собрался спрыгнуть с софы, но опомнился, решив пока не «палиться» и, кряхтя, осторожно спустился с неё и встал на ноги.

– Следуй за мной! – сказал Элай и, открыв небрежным взмахом руки, проход в стене каюты, вышел наружу.

Олег поспешно проскользнул за ним, пока стена не сомкнулась и случайно не раздавила его в самом начале захватывающего, как он надеялся, путешествия.

Выйдя из каюты, Белов оказался в овальном коридоре, который светился ровным голубым светом, исходившим из полупрозрачных стен.

– Здесь расположен жилой отсек, – повел рукой по сторонам Элай. – Каюты для четырех пассажиров, но они редко заполняются, я предпочитаю выполнять поручения один.

Олег поглядел на стены коридора, но не увидел и намека на дверь, даже в том месте, через которое они только что вышли из каюты. Стены были ровными, без единой заусеницы.

– Понятно! – чтобы не показывать свое недоумение, кивнул Олег, стараясь придать своему лицу максимально умное выражение.

– В той стороне, – указал хозяин «НЛО» рукой в одну из сторон коридора, – технические помещения, силовая установка и криогенный изолятор. Туда ходить не рекомендуется.

– Почему?

– Диамэк болезненно относится к тому, когда чужаки приближаются к его гнезду.

Пришла пора опять удивляться Олегу.

– Диамэк? Это ещё кто? Твой бортмеханик?

– Можно сказать и так, – отозвался Элай. – Это бортовой интеллект моего корабля. Он отвечает за бесперебойную работу всех систем жизнеобеспечения судна, а также за его управление, ремонт и обеспечение безопасности. А там, в техотсеке расположен его телементрал – кибернетический квазимозг.

– А-а, понял! Я читал в фантастических книжках всякую чушь про такие искусственные интеллекты, которые якобы там что-то «соображают». У тебя тут по ходу такой же тугодумный «автопилот», да?

– Я бы не стал так говорить о Диамэке, – вполне серьезно предостерег Олега Элай. – У него не только скорость выбора решения и выполнения операций, на несколько порядков выше средней скорости света, но и эклизиальная память последней модификации. А ещё Диамэк на энерго-информационном уровне сопряжен с моим ментальным эгрегором, поэтому он, как и я, знает твой язык, и сейчас прекрасно тебя слышит, понимает и все запоминает. Будь с ним корректен.

Олег ошарашено уставился на Элая. Он уже догадался, что этот инопланетянин совсем не мог врать и не обладал даже толикой нормального, в человеческом понимании, юмора, чтобы так пошутить. Элай спокойно выдержал его изучающий взгляд.

М-да, он действительно не врал и не шутил.

– А что я такого сказал?! – ежась и поглядывая по сторонам, пробормотал Олег, умудрившись споткнуться на ровном месте, словно кто-то намеренно приподнял идеально гладкий пол коридора у него под ногами. – Я ведь просто поинтересовался как у него дела с вычислительными способностями. А так я вообще к интеллектуальным приборам и агрегатам питаю превеликое уважение.

– Он принял это к сведению, – после секундной паузы «обрадовал» Олега аурриец.

– Как это замечательно! – искренне обрадовался Белов. Не хватало ещё испортить отношения с квазиразумным космическим кораблем. В другой раз уснешь в каюте, а проснешься в открытом космосе в одних труселях.

– Слышь, Элай, а где наш подопечный, этот безобразный бэрэк, которому мы с тобой наваляли по самое не балуй, томится?

– Он в криогенной капсуле изолятора.

– В морозилке что ли?

– Можно сказать и так, – ответил Элай.

– А можно ещё разок на него посмотреть? При свете.

Элай пристально посмотрел в глаза Белову, но увидел в них лишь неподдельное, чисто человеческое любопытство.

– Ну, если тебе интересно ещё раз взглянуть на задержанного, пошли, – не стал противиться Элай просьбе своего любознательного гостя.

Они пошли по коридору. На пути Элай дважды делал пасы рукой, отключая энергетические силовые поля, защищавшие проход в святая святых корабля. Повернув на развилке вправо, они вскоре остановились в тупике. Олег ожидал легкого взмаха руки, но вместо этого Элай положил свою кисть на выпуклую стену тупика. В ту же минуту вокруг руки и под ней по стене закружилось несколько игривых огней.

Диамэк страхуется, сканирует «лапку» хозяина, догадался Белов.

Спустя несколько мгновений, проход бесшумно раскрылся.

– Только, пожалуйста, ничего не трогай! – предупредил Элай, когда они входили в «камеру предварительного заключения».

Внутри изолятора располагалось несколько разнокалиберных криогенных капсул. В самую большую из них, по субъективному мнению Белова, можно было запросто впихнуть матерого слона, а в самую маленькую – ту самую краснокнижную выхухоль, с которой он неостроумно сравнил заповедное человечество по отношению к развитым инопланетным расам. Олег был далеко не глуп, и сразу смекнул для чего такое разнообразие подобных экспонатов – во Вселенной видать хватало ублюдков разных форм и размеров, которых по мере необходимости привлекало к ответственности всевидящее око Межгалактического Бюро. А если так, то у них просто обязана была найтись интересная работенка и для него.

Эта мысль засела занозой в голове земного опера.

Все капсулы в камере были открыты за исключением одной, как раз такой, в которой могла поместиться злобная тварь вроде бэрэка.

Верхняя крышка камеры была из прозрачного материала, поэтому Олег смог более тщательно рассмотреть своего покрытого инеем «клиента» во всей его ужасающей красе.

Бэрэк лежал на спине, а его мохнатые жилистые лапы, с двумя локтевыми сгибами каждая, покоились на впалом, покрытом роговыми пластинами, брюхе. Кисти лап универсального хищника были похожи на человеческие, только с большим количеством фаланг на тонких пальцах и с длинными когтями. Вызывающие отвращение щупальца вокруг пасти были сомкнуты, отчего походили на отечественный респиратор, переведённый в боевое положение. И только сейчас Олег увидел рога, которые можно было принять за длинные уши, так как росли они из того места где у нормальных гуманоидов располагаются ушные раковины. А вот носа у бэрэка не было. Так, небольшой прыщик, заросший шерстью. Или всё-таки есть?

Олег наклонился над капсулой, чтобы разглядеть ноздри уродца – спрашивается, зачем ему это надо было? – и тень от его головы упала на отвратительную физиономию бэрэка. Тварь внезапно открыла глаза. Как оказалось, помимо двух основных глаз, бэрэк имел ещё десяток маленьких, но не менее злобных глазок вокруг них. Веероподобные веки дюжины глаз разомкнулись и змеиные зрачки, сузившиеся до игольного ушка, вполне осмысленно уставились на Белова. От неожиданности Олег отшатнулся и сделал несколько шагов назад.

– Ему, это самое, чего-то не спится, – шепотом, словно боясь ещё кого-нибудь ненароком разбудить, сказал Белов и добавил, чтобы Элай и разумный корабль не подумали, будто в этом именно его, Олега, вина: – Я ничего трогал, ей богу!

– Не беспокойся, я знаю. Бэрэк не полностью погружен в анабиоз, – успокоил его Элай. – Это практически невыполнимо. У его организма поразительная сопротивляемость к сверхвысоким и сверхнизким температурам, поэтому подобные ему особи могут без скафандров находиться в открытом космосе. Кстати, благодаря этой особенности они и перемещаются между планетами. Однако криокапсула, выставленная на двойной абсолютный температурный нуль, полностью понижает его двигательные способности. Кое-как моргать, это все, что он может в данный момент. Это его максимум двигательных возможностей.

– И этой «неубиваемой» твари я заехал битой в «табло»?! – выдавил из себя Белов, непроизвольно поддернув плечом.

– Это был единственно верный вариант воздействия с твоей стороны, – многозначительно изрек Элай. – Внутренняя сторона ротовых щупалец бэрэка, его единственное чувствительное, и, что немаловажно, болезненное место. Когда они сомкнуты, как сейчас, бэрэк может пробить ими обшивку прогулочной космической шлюпки. Так что ты действовал верно. Теперь, как видишь, благодаря тебе, он практически не опасен. Тем более что за ним непрерывно приглядывает Диамэк.

Объяснение немного успокоило встревоженного человека, но все равно рядом с этой незамерзающей тварью Олег чувствовал себя как-то неуютно.

– Может, продолжим экскурсию, по твоему прекрасному кораблю, – предложил Олег, косясь на следящие за ним зрачки смертоносной, практически бессмертной, и, ко всему прочему, злопамятной твари, которой было за что сердиться на него.

– Да, пожалуй!

Диамэк, по всей видимости, внимательно наблюдавший за своим хозяином и его странным гостем все правильно понял. Пораскинув своими квазимозгами он не стал дожидаться команды от Элая, а сразу раскрыл проход из криокамеры в коридор, дескать, милости прошу на выход.

Как только Олег проскользнул следом за Элаем в коридор, проход в стене моментально затянулся, едва не зацепив ногу Белову – Диамэк ревностно исполнял свои обязанности надзирателя. Казалось, если бы вместо бесшумно разверзающейся стены, была железная дверь, бортовой интеллект с удовольствием ею бы хлопнул.

Сам не понимая почему, но мнительный Белов, уже не однажды споткнувшийся на ровном месте, почему-то вбил себе в голову, что он чем-то не угодил сверхскоростному квазимозгу космолета. Хотя ничего, кроме его внутреннего голоса, на это, кажется, не указывало.

Наверное, нервы, попробовал успокоить себя Олег, все же решив быть настороже с разумной «летающей тарелкой».

Тем временем они прошли по коридору мимо жилых отсеков, и подошли к рубке управления.

– А здесь у меня созерцательная! – произнес Элай и пропустил вперед своего гостя.

От открывшейся картины у Олега захватило дух и что-то защемило в груди, аккурат в районе солнечного сплетения.

Рубка управления, за исключением той стороны, откуда они вошли в неё, вся состояла из одного прозрачного как слеза иллюминатора немного вытянутой шарообразной формы, с прозрачным же помостом, испещрённым узорными бороздками по которым также сновали разноцветные огоньки. На конце помоста было установлено кресло с вырезами в спинке для крыльев пилота и удобными ложбинками для рук на подлокотниках.

Благодаря такой рубке управления, звездолет Элая со стороны был похож на обычную земную лампочку с несколько удлиненным «цоколем». «Лампочку», которая перемещалась по галактике со световой скоростью.

Но не креативная форма рубки управления заставила Белова замереть с отвисшей челюстью. Его поразила открывшаяся панорама космических глубин. Иллюминатор звездолета был сделан из такого прозрачного материала, что он не только практически не преломлял свет и не отражал бликов, но также нельзя было сказать что-то определенное и о его толщине. Создавалась потрясающая воображение оптическая иллюзия, словно стоишь на мостике в открытом космосе, и ничто тебе не мешает наслаждаться грандиозным великолепием Вселенной.

Пожирая широко распахнутыми глазами бессчетные россыпи звезд, призывно мерцающие созвездия и загадочные туманности, Олег испытывал никогда прежде не посещавшее его чувство, точнее смесь чувств – глубокой тоски от невозможности охватить и запечатлеть в памяти и тысячной доли чарующей бесконечности, которая пронизывалась иглами радостного осознания того, что он прикоснулся к чему-то запредельному. И всё это было сдобрено сильным эмоциональным потрясением, в простонародье называемым катарсисом, тем самым, который меняет мировоззрение и выворачивает наизнанку самую черствую душу.

– Охренеть как… твою галактику!!!

Сорвалось, наконец, с языка ненадолго онемевшего от нахлынувших впечатлений опера. У него и впрямь не нашлось подходящих моменту слов, они все выветрились из головы, но Олег счел себя обязанным как-то прокомментировать увиденное.

– В целом я понимаю тебя, – вздохнул Элай, расправив крылья, что, видимо, выражало некоторую степень волнения. – Сколько времени провожу в дальних космических командировках, никак не могу привыкнуть к безбрежности и многоликости Вселенной. Она восхитительна!

– Безусловно! – выдохнул Белов, кое-как оторвав глаза от окружающего великолепия и фокусируя затуманившийся взгляд на ауррийце. – Человек может смотреть бесконечно на три вещи, и это – первая из них, она же вторая и третья…

– Верно подмечено, – оценил высказывание Элай.

Пройдя мимо Олега, он сел в кресло. Сложенные как створки раковины крылья прошли между вырезов кресла, благодаря чему Элай откинулся на спинку.

Олег последовал за ним.

– А где у тебя штурвал? – поинтересовался Белов, не обнаружив, как он считал, необходимых «рычагов» управления. – Где кнопки, переключатели, тумблеры, датчики, спидометры-тахометры всякие?

Вместо того, чтобы, как это водится у людей, потешиться над «дикарем», Элай пустился в объяснения.

– Ничего подобного на наших кораблях уже много тысячелетий не используется. Рубка управления, на наших кораблях, это место, в котором мы сливаемся со своими кораблями в одно целое, – пояснил он, уложив руки в ложбинки на подлокотниках, к которым с помоста подходили узорные бороздки, напоминавшие бороздки печатных плат. Разноцветные огоньки, сновавшие по бороздкам, словно что-то почувствовав (а, скорее всего, так и было) потянулись к подушечкам его пальцев.

– Я просто становлюсь частью корабля и управляю его «организмом», всеми его системами, своим ментальным эгрегором. Нам не нужны никакие датчики, ибо мы чувствуем корабль, его состояние и все его квазиэмоции. А корабль чутко реагирует на наши мысленные команды. Можно сказать, что мы с Диамэком находимся на одной волне.

– Прикольно придумано! Молодцы ваши конструктора! – похвалил прорыв инопланетного звездолетостроения Белов. – Нашим «черепам», точно ещё тысячу лет до этого не докумекать. Они все велосипеды изобретают, только к ним, то крылья приделают, то киль прибьют, то ступени с окислителями привинтят. А ваши просто красавчики!

Элай никак не прокомментировал похвалу.

– С твоего позволения, я проверю координаты и немного подкорректирую маршрут корабля, – сказал аурриец и, прикрыв глаза, полностью погрузился в управление кораблем, который заложил крутой вираж и заметно прибавил ходу.

Поглядывая, то на «медитирующего» инопланетянина, то на ободряюще подмигивающий мириадами звезд Космос, Белов не удержался, чтобы не задать парочку интересовавших его вопросов.

– Слышь, Элай, а мы уже далеко от Земли отковыляли?

– По галактическим меркам совсем рядом, – «ответил» тот не открывая ни глаз, ни рта. – А по вашим, по земным меркам, уже порядочно. Мы вышли за пределы вашей Солнечной системы.

– Слышь, а ты не мог бы разговаривать со мной без телепатических фокусов?

– А что тебя смущает? – телепатически поинтересовался Элай.

– Чувствую себя не в своей тарелке, – признался Белов и, вспомнив, что и так «гостит» в чужой «тарелочке» усмехнулся своим же словам. – А-а, впрочем, если тебе так удобно, валяй, телепатируй, – тряхнул он головой и добавил, – только, чур, в моей башке не «рыться», ладно?

– Это категорически запрещено и наказуемо, – поделился очередной «мыслью» инопланетный телепат.

– А можно ещё вопрос? – после недолгой паузы, опять заговорил Олег.

– Спрашивай, что хочешь знать!

«Все равно тебе потом память сотрем!» – мысленно дополнил Олег, слова Элая, которые, по его мнению, последний сознательно недоговаривал, но вслух произнес, естественно, другое.

– Вот ты, ну и вся ваша раса, выглядите почти как обычные люди, или, скорее всего, мы, человеческая раса, выглядим почти как вы, только почему у вас есть такие шикарные крылья, а у нас нет? Откуда они у вас вообще взялись?

Элай открыл глаза и сосредоточенно посмотрел на Белова, словно, не смотря на запрет, пытался прочитать его мысли. В ответ Олег натянул на лицо свою фирменную «идиотскую» улыбку.

– Я как-то не задумывался над этим вопросом, – честно признался аурриец. – Они просто были у нас и все. Ты ведь никогда не задумывался о том, откуда у тебя взялись руки, ноги, пальцы. Так вот и наши крылья, всегда с нами.

– Ну, вы, надеюсь, хоть иногда летаете с их помощью?

– Нет, никто с их помощью не летает. Говорят, что когда-то давно, когда наша раса была такой же юной как ваша сейчас, а может и ещё раньше, ауррийцы свободно летали на своих крыльях. С тех пор сгорело великое множество звезд. Теперь у нас есть на чём летать, и летать гораздо выше и стремительнее.

– Понятно! – с лёгкой завистью посмотрел Олег на атрофированные за время эволюции крылья Элая. – Одним все, а они этим не пользуются, а другим кукиш с маслом. По ходу они у вас самый настоящий атавизм, как хвост у некоторых людей.

– Ну, это далеко не так, – не согласился с подобным определением Элай, опять прикрыв глаза и перейдя на телепатическое общение. – Я лично не знаю, да и наши ученые ещё до конца не выяснили, в чем тут дело, но именно крылья дают нам возможность коммутации на телепатическом уровне, «видеть» многообразие полей тонких энергий и энергетические оболочки, читать эмоциональное состояние существ и, конечно же, болезненные проявления по их биотокам или аурам, поддерживать высокий уровень ментальных эгрегоров, проводить исцеление биополей, в конце концов видеть и слышать в гораздо более широком диапазоне. А в отдельных случаях, при определенной мысленной концентрации, проявляются и телекинетические возможности. Я уже не говорю про физические способности, такие как сила, скорость, сопротивляемость и регенерация организма. Благодаря своим крыльям я могу задержать опасного преступника вроде бэрэка в одиночку. Вот только в открытый космос без скафандра, как он, увы, мы выходить, не можем.

– А с чего вы взяли, что именно от крыльев у вас такие экстраспособности?

– Возможность помогать и защищать, подвигает многих моих собратьев поступать на службу в Межгалактическое Бюро Безопасности. И многие из них при выполнении своей миссии получали тяжелые травмы, в том числе и лишались своих крыльев. Выжившие ауррийцы, оставшись без крыльев, неизменно теряли свои способности и довольно быстро угасали, словно звезды на рассвете. Так что наши крылья, не так уж бесполезны.

– Гм! Это, наверное, обидно, – тихо вставил Белов, но не удержался и задал очередной вопрос. – Слышь, Эл, а ты хоть сам-то пробовал взлететь?

– В юности любой аурриец пытается встать на крыло, – неопределенно ответил тот, покачав крыльями.

– И что?

– Я не слышал, чтобы кто-нибудь взлетел.

– А почему бы тебе ещё раз на досуге не попробовать? – озвучил «гениальную» на его взгляд идею, Белов. – В детстве, ясно-понятно, силенок ещё маловато. А сейчас ты в самом расцвете сил? Сколько тебе? Двадцать пять? Тридцаха? Ты же не старше меня? Правильно? Ты же ещё молодой!

– По галактическим меркам я ещё молод, – не стал скрывать своего возраста Элай, не красная девица поди. – А по вашим, по земным меркам, мне сейчас почти восемьсот. Да, скоро уже восемьсот.

– Чего восемьсот? – не врубился Белов.

– Восемьсот земных лет, – повторил свой возраст в земном эквиваленте Элай. – Хотя по среднегалактическому времяисчислению я ещё довольно молод. Так что ты совсем немного ошибся насчет моего относительного возроста.

– Ни фига себе! – выдохнул Олег, едва сдержавшись, чтобы не выразиться более крепким выражением. Он ещё больше почувствовал, что да, их человеческой расе до космических «хлопцев», ещё как до Луны пешкодралом. Выходит люди и впрямь для «местных» ещё «зелень пузатая».

Белову расхотелось больше задавать вопросы, чтобы ещё больше не почувствовать свою, а в своем лице и ущербность всего человечества.

– Я к себе пойду, – буркнул Олег и развернулся, намереваясь покинуть рубку управления.

Элай, прочитавший его эмоциональное состояние по цветовой гамме «жиденькой» ауры, чтобы хоть немного взбодрить, обратился (что было неожиданностью и для него самого), со следующим предложением:

– Олег, уже скоро мы прибудем к менталотрансмиттеру. После сканирования и определения возможных рисков, в случае их отсутствия, если хочешь, можешь выйти со мной на проверку его систем. Думаю, тебе будет интересно.

Благородный аурриец хоть как-то хотел взбодрить и отблагодарить человека, перед скорым расставанием.

Услышав приглашение, Белов мгновенно забыл об «ущербности» человечества.

– А-то! Спрашиваешь ещё?! Конечно, интересно! А что он из себя представляет, этот ваш менталотрансмиттер?

– Это усилитель ментальных волн, – попытался Элай максимально просто объяснить предназначение устройства, к которому они держали путь. – Во Вселенной уже мало кто из высокоразвитых рас пользуется радиоволнами, и то только в случае аварийных ситуаций. Гораздо проще и удобнее общаться на телепатическом уровне. А чтобы наши мыслеобразы достигали адресатов во всех уголках Вселенной и были разработаны подобные менталотрасмиттеры. Они перехватывают мысли, усиливают их ментальную мощность и посылают дальше. И сейчас, одно из устройств вышло из строя, из-за чего миллионы существ из различных галактик не в состоянии связаться друг с другом самым привычным, а потому и самым востребованным способом.

Объяснение целиком и полностью удовлетворило любопытство Белова.

– Я готов! – по-пионерски отрапортовал он. – Отлично! Думаю, мы с тобой сработаемся! Главное, чтобы костюмчик, в смысле скафандр подошел!

– Думаю, подберем, – пообещал Элай, уже немного засомневавшись в своей затее, и посему поспешил напомнить, что это вопрос ещё не решенный. – Мы пойдем вместе, конечно, при условии, если там не будет опасности.

– Да ну, какая на вашем трансмиттере опасность? – махнул рукой Олег. – Ни один нормальный «фраер» не будет ждать, когда на место преступления нагрянут такие крутые опера как мы. Стопудово, какие-нибудь залетные «жестянщики» свистнули аккумуляторы или антенны, вот он и «заглох».

– Как «свистнули», зачем?

– «Свистнули» в том смысле, что украли, – пояснил Олег. – То же самое, что стибрили, стащили, стырили, свинтили, слямзили. Наш язык не такой примитивный, как само человечество. Ну, а что, блин, ещё там может быть?

– Да, что угодно, – задумчиво отозвался Элай. – Проверить и найти причину меня и послали.

– Нас! – «поправил» его чересчур взбодрившийся землянин. – Нас послали!

– Мда, нас! – как-то уже совсем без энтузиазма откликнулся аурриец. Его сильно развитое «шестое чувство» подсказывало ему, что возможно он немного погорячился, предложив своему случайному «напарнику», поучаствовать в этом деле.

А чутье, как известно, крылатых ауррийцев редко подводило.

ГЛАВА 4.

Волуах дрейфовал по просторам Вселенной вот уже несколько галактических эпох. У него не было родины, в том понимании, которое складывалось у других обитателей бесконечного пространства. У него не было постоянного местожительства. Его средой обитания был бесконечный космос. Волуах был «перекати-полем» Вселенной.

Он безмятежно наблюдал, как рождались планеты и как угасали звезды. Он был свидетелем расширения галактик и свертывания черных дыр. Волуах был одной из древнейших форм жизни во Вселенной, и, возможно, единственным в своем роде протоастром – существом, чье физическое тело играло второстепенную роль, и являлось по большому счету ненужным атавистическим придатком астрального тела, сотканного из первичных энергий мироздания. Потому и выглядел Волуах, на первый взгляд (и то если хорошо приглядеться) невзрачно – что-то среднее между полупрозрачной земной медузой вроде волосистой цианеи и невесомой паутинкой бабьего лета. Но это было всего лишь то самое крохотное видимое физическое тело. О размерах астрального тела Волуаха можно было только догадываться, потому как увидеть его никому ещё не доводилось. Однако своим астралом Волуах с легкостью мог «обнять» межгалактический круизный лайнер, для того чтобы немного подкрепиться сочившимся из него «энергетическим напитком». Ведь в отличие от других существ, населявших Вселенную, и даже в отличие от таких тварей как бэрэк, Волуах не просто «видел» эмоции и мысли существ, он как раз таки именно ими и насыщался. Он поедал ментальные тела живых существ и «запивал» их ими же эмоциями и мыслями, пробивал их ауры, высасывая живительную энергию из их тонких, таких сладких тел. Нет, Волуах не был браконьером, безжалостным охотником. Он знал меру. Эти стада глупых примитивных существ, привязанных к своим физическим телам, не должны были догадываться о его присутствии. Они должны были питать его нежной энергией своих глупых мыслей и сочных эмоций. Поэтому он, никогда до конца не высасывал из них жизнь. А то, что после подобных встреч, у глупых низших существ возникали серьезные проблемы со здоровьем, ему было неважно. Волуах знал, что эти, находившиеся в неведении об его присутствии «дойные коровы», научились излечивать друг друга. Да и небольшая беда если пара-тройка из них иногда умирала. Подумаешь, одной «песчинкой» меньше.

Но, вот уже очень долгое время Волуах, плывший по воле солнечных ветров по волнам эфира в межзвездном пространстве, не встречал на своем пути ничего «съестного». Все из-за того, что электромагнитные излучения ближайших звезд, носившие его физическое тело как пушинку по Вселенной, занесли оное в одну из необитаемых частей космоса, далеко от оживленных космических трасс, станций и баз. Поначалу Волуах не придал значения этому факту, но вскоре, почувствовав давно позабытый голод, забеспокоился. Следовало срочно найти источник еды. Волуах раскинул нити своих невидимых астральных щупалец, пытаясь нащупать в окружающем пространстве что-нибудь съедобное, чтобы затем, собрав остатки энергии, метнуть в ту сторону свое физическое тело, которое, как было уже сказано выше, являлось ему только обузой.

Не с первого раза, но Волуаху удалось вскоре «зацепиться» за кое-что похожее на примитивное устройство примитивных существ, которое излучало давно позабытый вкус ментальной живительной энергии.

Это был менталотрансмиттер.

Совсем скоро изголодавшийся протоастр окутал истощенным астральным телом весь усилитель ментальных волн. Осторожно прилепив внутри устройства свое паутинообразное физическое тело, он стал поглощать исходящие из трансмиттера аппетитные порции чужих мыслей. Несмотря на то, что телепатические мыслеобразы существ, передаваемые ими друг другу с помощью этого чудесного изобретения, практически не содержали самой питательной своей составляющей – эмоций, которыми можно было полакомиться непосредственно от живого существа, но и того, что было, хватило Волуаху, чтобы заглушить голод. И ещё его немного тяготил «привкус» неживой магнеоматерии.

К тому же оставаться здесь, привязанным к объекту, Волуах долго не собирался. Ему нравилось, распластавшись как парус, беззаботно плавать в пространстве, изредка попивая эмоции и биотоки суетившихся по близости «коровок». Вот только для этого ему необходимо было вернуться в густонаселенные районы Вселенной, к стадам глупых существ, где всегда можно полакомиться не только «пресными» мыслями, но и эмоциями. Но как? Вновь отправляться в свободное плавание? Так неизвестно куда его занесут неуправляемые звездные вихри. Остается одно. Вывести из строя этот объект и дождаться когда прибудет сюда ремонтная бригада глупых существ, чтобы прилепиться к их судну, и вместе с ними отправиться поближе к «пастбищам», по пути подпитываясь ментальными оболочками экипажа корабля.

Волуах, за прошедшие тысячелетия превосходно изучивший повадки ни о чем не подозревающих «коровок», нисколько не сомневался в том, что все именно так и будет.

Ему не составило труда проникнуть в защищенные секции и узлы прибора, расстроить и повредить хрупкие менталомеханизмы, отчего устройство прекратило притягивать, усиливать и излучать мыслеобразы миллионов существ. Теперь оставалось только дождаться «гостей».

И «гости» не заставили себя долго ждать.

– А он и впрямь, словно на меня сшит, – отметил Олег удобство надетого на него скафандра. – Движения не сковывает.

К слову сказать, и скафандром-то, этот «мотокостюм» сложно было назвать. Он был достаточно легок и эластичен. А все системы жизнеобеспечения были рассредоточены по скафандру, совершенно не причиняя каких-либо неудобств. Система регенерации кислорода, например, помещалась на надплечьях, в двух цилиндрических футлярах, встроенных в скафандр. Терморегулятор был расположен по всему скафандру в виде специальной подкладки. Реактивные движки, для перемещения в открытом космосе, и миниатюрные емкости под топливо для них помещались в толстых трёхсантиметровых, но, тем не менее, эластичных, подошвах незаурядного комбинезона. Ну а тот «рюкзак», который красовался на спине, был необходим для одной единственной цели – в качестве защитного ранца для шикарных крыльев ауррийцев, – и больше никакой полезной «нагрузки». Остальной «фарш», в который входили системы связи, ближней навигации, а также контроля и предупреждения об опасном сближении с чем бы то ни было, располагались под крепкой броней гермошлема.

– Сейчас, как наденешь шлем, он сам герметично состыкуется со скафандром, – объяснял Элай, облачаясь в другой скафандр. – Затем некоторое время скафандр будет настраиваться на тебя. В это время не будет поступления кислорода. Поэтому не паникуй, просто затаи дыхание и жди. Когда почувствуешь приток кислорода, значит все – скафандр готов работать с тобой.

– А если он не «захочет» «работать» со мной? – с опаской поинтересовался Олег, держа в руках шлем и не решаясь его надеть. – Или будет слишком долго «настраиваться»? Я не задохнусь за это время?

– Не беспокойся, – ответил аурриец, навешивая необходимую диагностическую аппаратуру на пояс. – Если параметры твоей жизнедеятельности начнут приближаться к критическому уровню, скафандр включит аварийные системы, чтобы поддержать функции твоего организма. В крайнем случае – разгерметизируется.

– Уже легче! – невесело пошутил Белов, все ещё с сомнением вертя шлем в руках.

– Но если в чем-то сомневаешься, можешь остаться на корабле, – напомнил Олегу Элай, надевая на левую руку боевую перчатку – мультокс – «табельное оружие» космического оперативника – многофункциональное устройство, состоящее из нескольких цилиндрических футляров и прямоугольных кассет.

– А это что за навороченная крага? – поинтересовался Белов дополнительным «гаджетом».

– Мультокс – оружие ближнего боя, в основном нелетального действия, для нейтрализации, – охотно пояснил Элай. – Включает в себя несколько видов взаимосогласованного оружия: оптический ослепитель, мощный электроразряд, направленный акустический генератор, психотропный подавитель, электромагнитный импульсный дезинтегратор, парализатор, ну и лазерный луч, когда при задержании подозреваемых возникают форс-мажорные обстоятельства согласно перечня в приложениях.

– Классная вещица! – сказал Олег, не сводя глаз с мультокса. – А можно мне тоже такой? Вдруг…

– Нет! – твердо произнес Элай. – Запрещено!

– Ну, на нет и суда нет! – вздохнул Белов.

По непроницаемому выражению ауррийского лица, он понял, что дальнейшие уговоры бесполезны.

– Так что, ты со мной или, лучше все-таки останешься? – спросил Элай, в надежде что землянин «лучше останется».

– Не-а, я ни за что не пропущу наше первое совместное дело! – «обрадовал» Олег ауррийца. – Эх! Была, не была!

Олег вдохнул поглубже и уверенно натянул шлем на голову. Отказываться от удовольствия выйти в открытый космос и поучаствовать в этом деле он не собирался, даже если бы ему ради этого и в самом деле предстояло задохнуться.

Элай, проследив за действиями своего подопечного, привычным движением надел шлем, манжета которого моментально слиплась с такой же манжетой скафандра. Аурриец был готов к выходу в открытый космос.

К вящей радости Белова скафандр не стал привередничать и затягивать процесс настройки. Он довольно быстро настроил под человека все свои системы, включая систему регенерации кислорода, и перливчатым звуковым сигналом дал понять Олегу, что целиком и полностью готов с ним «сотрудничать».

– И не забудь, – отдал последние инструкции Элай по внутренней связи. – Двигатели системы перемещения включаются при соударении ног, поэтому смотри, случайно обо что-нибудь не ударься ногами. Без тренировки ими трудно управлять. У меня не будет времени ловить тебя в космосе, если вдруг ты нечаянно включишь двигатели.

Голос Элая звучал с небольшим эхом, словно говорил он в пустой комнате. Из-за зеркального шлема Олег не видел лица ауррийца, только выпуклое отражение в нем своего шлема, но, понимая, что Элай видит все остальное, поднял большой палец вверх, говоря тем самым, что все прекрасно уразумел.

– Я сам буду управлять полетом к трансмиттеру, – добавил Элай. – Ты просто держи меня за руку.

Он протянул левую руку, и Олег старательно сжал её в своей ладони. Как в детском саду, на прогулке, ей богу, ухмыляясь, подумал Белов и ещё раз осмотрел небольшой «предбанник», в котором они готовились к выходу в космос. Неужели за этой мягкой на ощупь стеной отсека переходной камеры его ждало космическое пространство?!

– Диамэк, открывай шлюз! – скомандовал вслух Элай.

Корабль подчинился беспрекословно. Шлюз разъехался в стороны, открывая перед операми парадный выход в открытый космос.

– Диамэк, отключи гравитацию! – сказал Элай и Олег почувствовал, как из-под его ног ушел пол.

Подумав, что это от головокружения, он судорожно уцепился за руку ауррийца и увидел то место, где он только что спокойно стоял, высоко над головой. Оказалось, что он просто крутанулся в образовавшейся невесомости, и кажись не без помощи подтолкнувшего его своенравного корабля.

Элай похлопал Белова по плечу свободной рукой, привлекая внимание.

– Всё нормально! Выплываем! – сказал он и, по-гусарски щелкнув пятками, включил двигатели на ногах.

Реактивные струи, зашипевшие на его подошвах, легко и резво вынесли обоих из корабля и Элай, мастерски управляя двигателями, повернул к дрейфовавшему неподалеку менталотрансмиттеру.

Олег наконец-то увидел пресловутый телепатический передатчик. Размерами менталотрансмиттер был примерно метров двести в диаметре и был похож на шарообразную гигантскую улитку с несколькими большими раструбами, и большим количеством спиралеобразных «усиков».

Перед тем как отправляться к трансмиттеру, предусмотрительный Элай с помощью Диамэка скрупулезно просканировал все устройство и, не обнаружив опасности, решил проверить на месте в чем причина поломки и из-за чего мог произойти сбой автономной системы, пославшей сигнал о несанкционированном вторжении. Единственное, что вызвало у Элая некоторое беспокойство, это кратковременный всплеск энергии неустановленного источника. Он посчитал, что за этим всплеском стоит кое-кто из известных ему существ, поэтому аурриец не придал подозрительному импульсу должного внимания.

Насладиться полетом в полной мере Белову не удалось, так как они довольно быстро одолели расстояние до сломанного прибора и влетели в один из раструбов. Пролетев ещё немного по огромной трубе, Элай отключил двигатели и, активировав магнитные вставки на подошвах, дальше продолжил путь пешком. Олег, которому не улыбалось сопровождать ауррийца в качестве воздушного шарика, попросил объяснить как ему тоже «намагнититься», и после небольшой заминки замаршировал рядом с Элаем по гулкому пустынному тоннелю трансмиттера. Вскоре рассеянный свет звезд перестал освещать тоннель, и им пришлось включить искусственное освещение. Встроенные в шлем многчисленные яркие фонарики рассеяли впереди них непроглядную тьму. Элай хоть и обладал прекрасным зрением в темноте, но во время операций не гнушался использовать все меры, для полного контроля над обстановкой.

Они держали путь в центральный отсек к аппаратному контейнеру, чтобы посмотреть причину неполадок, оценить ущерб и отыскать улики до прибытия ремонтной команды, если факт вторжения подтвердится. Там же, если Бюро смогло достигнуть договоренности, их уже должны были ожидать. Не зря же Элай обнаружил загадочный всплеск энергии. На это будет интересно посмотреть.

Белов, шагавший следом за ауррийцем, вертел головой по сторонам, стараясь понять каким образом эта махина, похожая на кучу связанных в узел патефонов может передавать мысли миллионов существ. Менталотрасмиттер его явно разочаровал. Не такое «чудо» инопланетной мысли он надеялся увидеть. Не мудрено, что оно, «чудо», больше не «фурычит».

Ему место на металлоломе, мысленно ухмыльнулся Олег.

Свет его фонариков на мгновение выхватил даже сплетённую у одного из стыков тоннеля паутину, заискрившуюся в бликах света, что заставило Белова, ещё больше увериться в своих мыслях. Тотчас позабыв о паутине, сотканной в открытом космосе, Олег пустился догонять ушедшего немного вперед Элая.

Наконец они добрались до аппаратного отсека.

Элай, знавший необходимые коды доступа, открыл герметический люк и забрался внутрь небольшого помещения. Олег проследовал за ним.

– Оп-па-па! – воскликнул Белов, увидев на стенах и приборных панелях чьи-то темнокрасные ошметки, похожие на разбрызганные после встречи с разрывной пулей мозги. – Здесь по ходу кого-то в клочья разорвало. Попахивает банальной уголовщиной!

– Не говори глупости, – шепнул ему Элай, восторженно пялясь на эти самые «ошметки». – Это Орокл – легендарный следопыт. Возможно единственное во Вселенной разумное существо, которое обладает способностью телепортации. Он прибыл для оказания помощи.

– Я уже ничему не удивляюсь, – тоже шепотом произнес Олег. – Но судя по его внешнему виду, вашего «эксперта-криминалиста» немного размазало при телепортации. Зрелище не для слабонервных и беременных.

– Все в норме. Это его обычное состояние во время работы.

– Понятно. А что он сейчас делает? – спросил Белов, заметив, как задрожали скрепленные между собой тонкими жилками «ошметки», медленно расползаясь в разные стороны.

– Таким способом Орокл исследует место происшествия, – объяснил Элай и так очевидную вещь. – С помощью своих феноменальных способностей он снимает «слепки» недавнего прошлого, которые позволят воспроизвести картину происшедшего здесь.

– Да это же самая настоящая фантастика! – прошептал Белов, пораженный услышанным. – Откуда вы надыбали его?

– Орокл улиец, представитель одной из древних рас, так называемых первородных. Возможности подобных первородных существ практически безграничны. Правда, они редко вмешиваются в дела Содружества и ещё реже попадаются на глаза. Поэтому ходят мнения, что их уже практически не осталось. Орокл один из немногих первородных, и единственный из своей расы, кто сотрудничает с нашим Бюро.

– А как у него получается «заглянуть» в прошлое?

– Хватит вопросов! Возможно, мы мешаем ему проводить исследование. Давай, немного помолчим, подождем, пока Орокл закончит работу.

– Давай подождем, – пожал плечами Белов, продолжая с интересом наблюдать за необыкновенной «размазней» в аппаратном отсеке.

Вокруг них повисла давящая вязкая тишина, которая, как вновь показалось Олегу, своими невидимыми но, тем не менее, всевидящими глазами внимательно наблюдала за ними…

Почуяв приближение долгожданных «гостей» Волуах заволновался в предвкушении скорой отправки на сытную пирушку. Его, изголодавшееся астральное тело завибрировало, задрожало своей тонкой материей в нетерпении. Протоастр сдерживался из последних сил, чтобы не метнуться к остановившемуся невдалеке от его последнего пристанища судну низших существ и не полакомиться живым биополем, хлебнуть их ароматные эмоции и мысли, затмевающие его возбужденный разум. Это было так соблазнительно, но Волуах отдавал себе отчет в том, что в сложившейся ситуации не стоило так глупо рисковать. Если он выпьет ничтожные жизни из прибывших, тогда некому будет его «подвезти» поближе к «стадам» глупых «коровок» и неизвестно когда прибудет вторая группа, да и прибудет ли вообще.

Волуах решил перетерпеть, ну, может совсем чуточку «лизнуть» каждую ауру, исключительно чтобы вспомнить давно позабытый «вкус». Сейчас эти отсталые существа ринуться к своему устройству, не подозревая, что он бдительно за ними следит.

Но что это! От корабля в сторону сломанного прибора и, соответственно в его, Волуаха, сторону, полетело одно единственное существо. Всего одно! Да, его яркая аура была мощна и насыщенна. Да, существо практически фонтанировало довольно сильными мыслями и эмоциями – но оно было одно. Одно!

Как это понимать?!

Волуах был вне себя от огорчения, нет, скорее всего, от ярости. Глупые «коровки» в кои-то веки захотели его перехитрить. Или они что-то почувствовали и решили отправить одного из своих на разведку.

Волуах терялся в догадках.

Существо с мощным биополем тем временем проникло внутрь прибора и Волуах затаился, осторожно наблюдая за прибывшим. Он понимал, что обладающий такой впечатляющей экстрасенсорикой «гость» мог почувствовать его присутствие и предупредить своих сородичей.

Протоастр следил за перемещением ауры внутри выведенного им из строя менталотрансмитерра и ему порой казалось, что существо не одно. Ещё что-то, похожее на серенькую ментальную оболочку иногда проглядывало через колоссальную для низшего существа ауру. Эта вторая аура была настолько ничтожной и невыразительной, что Волуах решил, будто это одно из хитрых устройств изобретательных существ, необходимых для ремонта их прибора, и перестал обращать на неё внимание.

Тем более, что его внимание привлек ещё более интересный экземпляр.

Когда аура первого существа достигла центра прибора, протоастр обнаружил, что в том же месте объявилось ещё одно живое существо. Как оно туда проникло без его ведома, Волуах даже не представлял. Ведь он полностью обволок менталотрансмиттер, контролируя все ходы и подходы к нему как снаружи, так и внутри. Тем более, что аура второго существа была на порядок мощнее биополя того существа, которое прибыло с корабля. На некоторое время это сбило с толку Волуаха, который лихорадочно решал, что делать с пришельцами. Раньше протоастру не доводилось сталкиваться с подобным явлением и он, конечно же, и не подозревал, что живые существа могут обладать способностями к телепортации, но его богатый жизненный опыт, накопленный миллионами лет, подсказывал, что раз существо появилось из ниоткуда, то в любой момент оно могло также в никуда и исчезнуть. А ему так не хотелось потерять такой на редкость «лакомый кусочек».

Жажда и голод, при наличии поблизости такой «вкуснятины», лишали обычно предусмотрительного протоастра благоразумия, да что там, они просто сводили его с ума. Волуах, ко всему прочему разозленный осторожностью низших существ, решал – быть или не быть, в смысле напасть или перетерпеть.

Впервые за свою долгую жизнь он боролся со своими желаниями, он боролся с самим собой.

Олег и Элай наконец-то дождались, когда Орокл провел обследование и собрался в одно целое – красное подрагивающее «желе», размерами и формой напоминающее среднестатистический человеческий мозг.

Точно, самый настоящий мозг!

Это само собой напрашивающееся сравнение повергло Белова в шок. Он живо представил себе, что возможно и у него в голове сейчас дремлет такой же вот «Орокл», который тупо управляет его легкоранимым телом как какой-нибудь подержанной «тачкой» и когда приходит время «Ч» он просто телепортируется из его черепной коробки в черепушку очередного «счастливчика». У Белова от этой мысли в голове как-то нехорошо зашумело и даже немного затошнило. Возможно, даже его и стошнило бы прямо внутри гермошлема, если бы Элай не отвлек от идиотских мыслей.

– Орокл говорит, что ничего не обнаружил, словно здесь ничего не произошло, и сюда никто не проникал. Однако он настаивает на том, что менталоприборы были намеренно выведены из строя, – перевел аурриец Белову экспертное заключение Орокла.

И только сейчас до Олега дошло, что те, еле различимые посторонние звуки, похожие на пение голубых китов, перемежающиеся тихой весенней «капелью», которые он поначалу воспринял за помехи в шлемофоне, это ничто иное как язык, на котором изъяснялся живой «мозг» Орокл.

– Он также утверждает, что чувствует присутствие ещё чего-то, какой-то неизвестной ему энергетической субстанции, но никак не может уловить её источник, – добавил Элай.

– А тебе не кажется, что уважаемый Орокл попросту некомпетентен, – шепнул Олег ауррийцу, надеясь что «мозг» не поймет его обличительную речь. – Вот и «лепит горбатого». А мы уши развесили и рады.

– Кого он лепит? – не понял жаргонного словооборота Элай.

Тем временем частота и сила «китового пения» изменились, переключив внимание ауррийца вновь на Орокла. Даже Олег сообразил, что в «звуках природы» добавились тревожные нотки.

– Орокл определенно почувствовал присутствие постороннего и сейчас он постарается «прощупать» окружающее пространство, чтобы определить, где он притаился, – сказал Элай, совершенно не догадываясь о том, что посторонний в это самое время находился вокруг них.

На вский случай аурриец несколько раз в определенной последовательности сжал пальцы левой руки в кулак, незаметно переводя мультокс в боевое положение. Может быть, Элай был не настолько сильным экстрасенсориком как Орокл, но он тоже испытывал странные чувства, словно кто-то пытался прочитать его мысли, что уже являлось недопустимым нарушением установленных правил.

Волуах понял, что глупые «коровки» каким-то немыслимым образом догадались о его присутствии и сейчас пытаются разобраться, чем именно его присутствие угрожает их безопасности. Протоастр попенял себе, что недооценил способности своих жертв и чтобы избежать малейшей утечки информации он решил заставить их замолчать навсегда. А заодно и полакомиться.

И Волуах напал на свою на удивление проницательную добычу.

Первый удар протоастр, как и следовало ожидать, направил на более сильного и, соответственно, более сытного для него противника – на Орокла. Последний же, предчувствуя опасность, своевременно закрылся от ментальной атаки напавшего врага, бросив все свои недюжинные способности на установку экрана вокруг своего биополя, во избежание разрыва ауры. Его потуги только раззадорили Волуаха, которому пришлись по нраву тщетные попытки «коровки» противостоять мощи его изголодавшегося астрала. Тем быстрее она выдохнется.

Протоастр вновь накинулся на Орокла не забыв дать энергетическую «оплеуху» замешкавшемуся Элаю, чтобы, чего доброго, и он не затеял с ним игру в бессмысленное противостояние.

Элай, из-за того, что не успел сконцентрироваться, получил чувствительный удар по своей ауре, вследствии чего почувствовал резкую боль в ментальном теле. Боль в ментальном теле отозвалась сдавливанием невидимого «обруча» вокруг головы. Обезумев от невыносимой пытки и греша на «сдавливающий» гермошлем, который вот-вот «раздавит» его череп, Элай обхватил шлем руками, пытаясь сорвать его с головы. Благо, что у скафандра для таких непредвиденных ситуаций имелся заложенный в него алгоритм действий, который категорически запрещал разгерметизацию в опасной для подопечного окружающей среде.

Олег же, не обладавший ни выразительной аурой, ни какими-либо экстрасенсорными способностями, остался не у дел. Волуах попросту не заметил его слабенькое биополе на фоне весомых энергополей его коллег. Поэтому Белов, в отличие от своего спутника, ощущал лишь все то же легкое недомогание и подташнивание. И ещё полное непонимание происходящего. В частности, странного поведения Элая, который ни с того ни с сего начал нечленораздельно мычать и бороться со своим шлемофоном.

– Элай, ты в порядке? – тронул он за плечо ауррийца.

Вместо внятного ответа, Элай заскрипел зубами и упал на колени, продолжая держаться за шлем.

Тут уже Белов испугался не на шутку.

– Что с тобой?! Тебе плохо?! – опустился он на одно колено рядом с ауррийцем, пытаясь разглядеть сквозь щиток зеркального светофильтра гермошлема лицо Элая.

Элай опять громко застонал.

Вот не было печали, досадно подумал Олег, не зная в чем собственно проблема, не хватало еще, чтобы это был приступ их инопланетной астмы, или эпилептический припадок. Если аурриец здесь «крякнет» путь на корабль ему заказан. А раз так, то надо бедолагу вернуть на корабль, пока он не испустил тут дух.

– Хватит дурью маяться, Элай, давай возвращаться на корабль, – подхватил Олег под руки своего спутника, пытаясь оторвать его намагниченные подошвы комбинезона от пола. – Фиг с этим вашим трансмитерром!

Любой прикосновение, включая физическое, Элаю доставляло нестерпимую боль. Поэтому он с силой оттолкнул от себя Белова, а так как силушки у ауррийца было предостаточно, то Олега не спасли даже магниты на ногах. Его оторвало от пола и отбросило в сторону. Хорошо, что скафандр был начеку. Защитный космический костюм как мог смягчил удар человека о стену, к которой сразу же примагнитились его подошвы.

Олег потряс головой, приходя в себя, и уже засобирался преподать «неблагодарному» доходчивый урок вежливости, как услышал в своей голове чей-то незнакомый вкрадчивый голосок:

– Не прикасайся к нему. Элаю сейчас не до тебя. Он сопротивляется с напавшей на нас агрессивной формой жизни.

Это еще что за напасть, подумал Белов, или я начал сходить с ума. Что это?

– Не паникуй! Это я Орокл, – ответил на его вопрос все тот же вкрадчивый голос.

Олег посмотрел на подрагивающий «мозг» прилепившийся к приборной панели. Тот, словно почувствовав на себе взгляд, изменил свою окраску на яркокрасную, словно намекая, что да, это именно он «телепатирует».

– Прошу прощения, человек, – продолжил голос в голове, – что вторгся в твою мыслесферу без разрешения, и читаю твои мысли, но наше положение крайне тяжелое. Я с трудом сдерживаю колоссальное давление на мою ментальную энергетику. Кто-то пытается пробить мой энергетический щит и высосать ауру. Он же, поглощает мои мысли. Я не могу долго противостоять неизвестному врагу. Поэтому мне придется телепортироваться, чтобы не стать его добычей.

– Ты вот так возьмешь и бросишь нас? – бросил мысленный упрек Олег, надеясь, что он дойдет до адресата.

– К сожалению, да! – произнес вкрадчивый голос, в котором абсолютно не чувствовались и нотки угрызения совести. – Если я останусь здесь, то мы продержимся немного дольше, но однозначно погибнем, – сила врага слишком велика – и тогда никто не сможет довести важные сведения о новом ранее неизвестном преступнике. Тем более, что я снял слепок с его энергетики для последующего поиска и идентификации.

– А как же мы? Элай?

– Вам придется бороться самим, – вновь спокойно ответил Орокл. – Вся мощь агрессора после моего ухода будет направлена на Элая. Тебя же враг ещё не увидел, скорее всего, от мизерности твоего биополя. В этой слабости твоя сила. Ты тоже сможешь покинуть это опасное место незамеченным.

– Я не покину Элая!

– Дело твое! Но ты ему ничем не поможешь. Хотя, обожди!

Голос в голове Белова внезапно смолк.

Олег перевел взгляд на стоявшего на четвереньках Элая. Бедный аурриец где-то на ментальном плане тщетно пытался противостоять нападкам неизвестного злоумышленника и каким образом ему помочь Олег не имел ни малейшего представления.

– Нашел! – вновь объявился в голове вкрадчивый голос. – Это живое существо и оно, помимо своего тонкого тела, имеет и физическое тело. Не могу сказать, что оно собой представляет, но физическое тело где-то рядом. Ищи внутри или снаружи менталотрансмиттера что-то необычное, чуждое окружающей обстановке, и возможно найдешь физическое тело врага. Попробуй воздействовать на преступника через него. Всё! Я больше не в силах сдерживать натиск. Прощайте!

С этими словами Орокл стал «таять» на глазах у Белова. Не прошло и половины минуты как от него осталось в буквальном смысле мокрое место, которое вскоре тоже испарилось.

Впервые став свидетелем телепортации Олег все же недолго пребывал в ступоре. Отбросив вредное в данный момент удивление, он начал размышлять над сомнительной подсказкой слинявшего Орокла.

Легко сказать, найди что-нибудь необычное, из ряда вон выходящее. Здесь все для него, как для землянина, из ряда вон выходящее. И где искать это тело? На что оно вообще похоже?

Белов терялся в догадках.

Волуах рассвирепел, поняв, что одна из его жертв спокойно улизнула из его цепких щупалец, бесследно растворившись в космическом пространстве. Решив отыграться на оставшейся добыче, он накинулся на Элая, намереваясь разорвать его ауру на куски. Это существо было намного слабее исчезнувшего, а значит и менее сытное, но его негативные эмоции, бившие «фонтаном» от причиняемой на тонком плане боли, были гораздо ярче, чем сосредоточенные мысли беглеца. Ничего, пусть это будет не полноценная трапеза, зато такой «десерт» протоастр уже ни за что не упустит…

Что же это может быть и где его искать, думал Олег, наблюдая за выворачивающимся в агонии Элаем. И тут в его голове мелькнула догадка.

Какого ляда делает паутина в открытом космосе?! Да и паутина ли это?!

Вероятно это именно то, о чем предупреждал Орокл. Надо срочно проверить.

– Элай, юудь здесь, никуда не уходи, я скоро! – крикнул Олег корчившемуся в судорогах ауррийцу и поспешил по тоннелю к тому месту, где он случайно заметил «паутину».

Протоастр не обратил внимания на оторвавшийся от его жертвы ничтожный «кусочек» биополя. Он как голодный паук был слишком занят высасыванием энергии из тонкого тела беспомощной «жирной мухи».

С усилием передвигая магнитные подошвы, Белов шел по коридору форсированным маршем. Еще один поворот, ещё завиток, и вот его фонари выхватили из мглы тонкие нити «паутины». Олег приблизился к «паутине», чтобы лучше рассмотреть свою находку.

Да, на первый взгляд она была похожа на паучью сеть для насекомых, но при более внимательном осмотре Олег обнаружил совсем уж прозрачное тело по форме напоминавшее зонтик медузы, диаметром около полуметра, от которой расходилось огромное количество усиков-«паутинок», терявшихся в темных коридорах.

У Олега больше не было сомнений в том, что он отыскал физическое тело коварной твари, которая в настоящее время хладнокровно уничтожала его напарника.

Белов не стал откладывать акцию возмездия в долгий ящик и, оторвав ногу от пола, что есть силы лягнул «медузу» прямо в центр зонтика. Удар получился настолько сильным (а может и скафандр догадался прийти на помощь), что на подошве ноги включились реактивные движки. Струи из микросопел ударили в медузу, заставив зонтик «закрыться».

Ободренный внезапной подмогой, Олег ещё сильнее вдавил ногу в тонкое, но необычайно прочное тело невидимого врага…

Волуах упивался сочной энергией молодой и некогда жизнерадостной «мухи». Он уже забыл про другую упущенную «коровку» и неспешно смаковал через надорванную оболочку биополя искристую ауру своей жертвы. Протоастр наслаждался ощущением сытости.

И тут Волуах ощутил никогда ранее не ведомое чувство. Если провести параллель с человеческими чувствами, то что-то вроде сильнейшей изжоги. Он не мог понять, откуда появился такой дискомфорт и чтобы разобраться в этом, немного ослабил хватку, смягчив давление на ауру своей жертвы, и целиком и полностью прислушался к новым необычным ощущениям. Так сказать, заглянул вглубь себя.

Сомнений быть не могло, это была боль. Да, это было именно то самое ощущение, которое ранее Волуах ещё не испытывал на своей собственной астральной «шкуре». И, как и для любого живого существа, независимо от формы жизни, боль явилась для него сигналом тревоги, что с ним происходит что-то далеко нехорошее. О нет! Этот сигнал поступал от его бесполезного и даже вредного придатка – от физического тела.

Кто-то невидимый причинял муки его телу – телу, которому были нипочем ни радиация, ни космический холод, ни многовековой голод. Волуах, превозмогая жгучую боль, искал виновника. Искал и не находил. «Ослепленный» причиняемыми страданиями он попросту не видел жиденькую ауру старшего лейтенанта Белова, который продолжал втаптывать извивавшуюся под ногой «медузу».

И тогда впервые в своей долгой жизни Волуах испытал ещё одно доселе неизвестное ему чувство. Это был страх!

Да, да, страх!

Неужели на него напал ещё более таинственный противник чем он сам, что даже он, всемогущий «всевидящий» протоастр, не в состоянии того разглядеть. Возможно это было то самое странное существо, которое улизнуло из его цепких объятий. Наверняка это оно втихомолку нашло его беспомощный физический придаток, и теперь, оставаясь недосягаемым, измывается над ним, причиняя мучительные страдания.

Не зная, что предпринять, Волуах подвергся третьему ранее не испытанному им чувству – панике, переполоху, безотчетному ужасу, – став совсем уж похожим на своих «коровок» и «мух».

Что делать, когда тебя охватывает смятение. Возникает только одна мысль! Естественно, бежать подальше!

Волуах так и поступил. Бросив свою «недоеденную» жертву, он приложил все силы к тому, чтобы вырвать предательское бренное тело из адского огня. Не с первой попытки, но это у него получилось.

Олег лишь на долю секунды приподнял ногу, чтобы посмотреть на результат своих трудов, как «медузу» словно сквозняком сдуло. Все произошло слишком быстро, что Белов даже не успел увидеть, куда её проклятую унесло…

Когда Волуах, наконец, оказался на безопасном расстоянии и от подозрительного корабля и от менталотрансмиттера, он почувствовал, что «изжога» отпустила и понемногу успокоился. Но все равно, впервые за все время своего существовавния пережив коварную атаку, он не собирался дожидаться, пока неизвестный враг его вновь обнаружит и атакует. Протоастр, теряя остатки драгоценной энергии, устремился прочь от этого гиблого места, где он впервые почувствовал такие позорные для наивысшего существа ощущения как боль, страх и панику.

Он опять улетал в бесконечность Вселенной, не зная, что благодаря «слепку» его энергетики, заполученному Ороклом, на него совсем скоро начнется настоящая охота…

Профукав «медузу», Олег, в свою очередь, тоже не стал дожидаться, когда она позовет своих сообщников, вернется и слопает и его ауру, а может и его самого, и, отключив реактивные движки на ноге, поспешил обратно к Элаю.

Ауррийца он нашел все в том же отсеке, как ему показалось, без признаков жизни. С трудом оторвав подошвы Элая от пола, Олег взял его в подмышку (благо, в невесомости это не составило особого труда), и потащил к выходу. Надо было срочно доставить его на борт корабля, а там уже вместе с Диамэком что-нибудь придумать.

Вы спросите, а как же менталотрансмиттер?

А что трансмиттер, Олегу было плевать на это «медузье гнездо». Пусть умники из всемогущего Бюро Элая дальше сами разбираются. А для него сейчас первоочередная задача – спасти ауррийца. Ведь это не просто отличный опер и хороший парень, но и его «билет» во Вселенную.

В запале Белов и не заметил, как одолел со своей невесомой ношей длинный извивающийся коридор. Выбравшись из переходов трансмитерра на поверхность устройства, он, недолго думая, включил движки и, крепко держа почти бездыханное тело инопланетного коллеги, сикось-накось, но полетел в направлении дрейфовавшего невдалеке корабля.

Конечно, стоило посмотреть, как Олег, вращаясь вокруг своей оси и стараясь удерживать, норовившее вырваться на оперативный простор тело Элая так чтобы транспортировать его не ногами вперед (потому как примета плохая), упорно держал курс на звездолет. Но рядом на расстоянии пары-тройки световых лет никого не было, и потому никто так и не увидел стараний простого районного опера.

Зато упорство настырного землянина было вознаграждено сполна. Олег совсем скоро приблизился к кораблю. Правда, не имея практики торможения в невесомости, он буквально влепился в него. Борт звездолета, к удивлению Белова, снаружи тоже оказался довольно эластичным как каучук, поэтому травм и ему и уже ранее пострадавшему ауррийцу избежать удалось.

– Диамэк, радость моя, открывай свои ворота! – затарабанил кулаком Белов в бок звездолета. – Открывай, нашему Элаю сфиговилось!

Толку от его «стука» было, прямо скажем не много. Ауррийский корабль и прямые попадания малоразмерных метеоритов зачастую «игнорировал». Однако Диамэк, этот верный корабельный пес, никогда не дремлющий интеллект звездолета, как всегда был начеку. Запеленговав местоположение возвратившегося «хозяина» и его «питомца», он немного довернул корабль, чтобы служебный вход оказался напротив скрепленной в «дружеских объятиях» парочки и открыл перед ними шлюз.

Олег, кувыркаясь вместе с Элаем, влетел внутрь корабля…

ГЛАВА 5.

– Диамэк, задраивай люки, запускай вентиляцию, и, черт побери, подключи уже эту гребанную гравитацию, – заорал Белов, паря в поднадоевшей ему невесомости и пытаясь принять горизонтальное положение.

Неизвестно, послушался ли его Диамэк, или у интеллекта сработали прошитые алгоритмы действий, но он выполнил все требования человека, причем точно в указанной последовательности. То, что гравитация включена, Олег понял, упав вместе с ауйррицем на пол переходной камеры.

– Скафандр, если воздух на месте, отстыковывай гермошлем, – скомандовал Олег, мимолетом подумав, что «разговоры» со звездолетом и скафандром до добра не доведут. Может и «крыша поехать», если уже не начала.

Высокотехнологичный скафандр, как и квазиразумный Диамэк, оказался дисциплинированным малым, и немедленно разомкнул соединительные манжеты. Олег поспешно сбросил шлем и кинулся к распластавшемуся на полу Элаю. Склонившись над распростертым телом, Белов попытался разглядеть его лицо ауррийца внутри шлема.

Через зеркальный светофильтр ничего не было видно. Необходимо было снять шлем и с Элая.

– Скафандр, внимание, отстыковывай гермошлем Элая. Ты слышишь?! Я тебе говорю! – «наехал» Олег на скафандр ауррийца. Но своенравный «комбез» даже не шелохнулся. Это и понятно – он не был настроен на «волны» землянина.

Поняв, что сверхнавороченные космические «ползунки» его не послушают, Олег надавил на «сознательность» более развитого корабельного интеллекта.

– Диамэк, совесть поимей, – упрекнул он для острастки «квазимозг» звездолета. – Элай сейчас «кони двинет», в смысле умрет, а ты мне совсем не помогаешь. Сделай так, чтобы скафандр отомкнул, в смысле открыл, замок шлема. Каково будет если твой… э-э, – тут Белов немного замялся, не зная как правильно назвать Элая по отношению к кораблю. «Хозяином» назовешь, чего доброго этот «мегачип» обидится ещё, «корешем» – загордится.

– Короче, если твой сослуживец у тебя практически «на руках» загнется, как ты потом с этим «жить» будешь?! В общем, делай так как я говорю. И в первую очередь укажи своим скафандрам их место!

Горячая речь Белова возымела действие. Цветовая композиция на стенах камеры сменилась на более пеструю и несколько тонких лучей из стен сошлись на Элае. Раздалось шипение и манжета Элаевского шлема «отлипла» от своей «напарницы» на скафандре.

– Хорошо, умница! – отметил сговорчивость корабельного интеллекта Олег, стягивая с головы ауррийца шлем.

Как и следовало ожидать, Элай был в полной отключке. И выглядел он подобающим состоянию образом. Его бледно-прозрачная кожа больше не отсвечивала еле уловимым внутренним светом, а подернулась мутной дымкой, словно глянцевую карточку заменили выцветшим снимком. Плюс ко всему из носа ауррийца вытекли и уже успели запечься две тонкие струйки крови бледно голубого цвета, которые походили на аккуратно подстриженные «мерзавчики».

Вот он, истинный патриций, подумал практически без иронии Белов, вглядываясь в благородные черты осунувшееся лица ауррийца. Самый настоящий рыцарь «голубых кровей» – без страха, без вредных привычек и без упрека. Хотя, если посмотреть с другой стороны – простой космический трудяга-опер. А значит, несмотря на всю его идеальность, он свой. А опера своих не бросают.

Элая надо, во что бы то ни стало спасти, решил Белов и обратился к интеллекту.

– Диамэк, дружище, теперича показывай, где у вас на корабле лазарет, в смысле больничка?

И на этот раз Диамэк понял все правильно. Настенная «цветомузыка» прекратила хаотичное мерцание. Огни «выстроились» в ровные ряды и заскользили по переходу, словно указывая направление движения.

То есть, что значит «словно»?! Именно таким образом бортовой интеллект и показывал где «больничка». Олег не стал ждать дополнительного приглашения. Взвалив на плечо «напарника» он, пошатываясь под тяжестью тела, зашагал вслед за убегающими огоньками.

Через пару поворотов Диамэк любезно открыл перед Беловым нужный вход. Войдя внутрь, Олег оказался в почти такой же каюте, как и в той, в которой впервые очнулся, только здесь не было софы в античном стиле, а на её месте красовался «аквариум», заполненный розовой жидкостью. «Аквариум» по форме и наличию подходящих к нему разнокалиберных трубок напомнил Олегу «криокапсулу», в которой все ещё прохлаждался морозоустойчивый бэрэк. Данное сходство и последующее сопоставление, позволили Белову сделать предварительный вывод, что, возможно, это «джакузи» как раз и служит для оказания медицинской помощи. Однако полной уверенности у Олега не было. У него ещё оставалось сомнение в том, что они с Диамэком неправильно поняли друг друга, и бортовой интеллект по простоте своей бездушной, тупо притащил его на камбуз, например, чтобы подкрепиться. А что тут удивительного, от «железяки» всего можно ожидать.

– И что дальше? – задал вопрос Белов, продолжая держать на плече Элая, которого и положить-то здесь некуда было, ну, если только на пол. – Диамэк, я тебя спрашиваю?

Бортовой интеллект, в свою очередь, видимо, в силу своих искусственных квазимозгов поражаясь несообразительности нового «питомца» своего непосредственного начальника, стал «маяковать» тому, сужая световые круги к «аквариуму», дескать, ну что тут ещё непонятного.

Но как Диамэк ни старался, Олег никак не мог решится, несмотря на настойчивые мерцающие «подсказки». Опасался, что сделает что-то неправильно, и потом на него ещё и «мокруху» повесят. С автопилота, если что, взятки гладки.

– Короче так, Диамэк, если мы не найдем с тобой нормальный общий язык, такой чтобы понимать друг друга без ребусов, домыслов и догадок, мы так далеко не уедем, то бишь не улетим. И, самое главное, на ровном месте потеряем Элая, – многозначительно изрек Белов. – Ты пойми меня правильно. Я у вас, можно сказать в гостях, поэтому все карты в руки тебе. Пораскинь своими квазимозгами. То, что эта прозрачная «кастрюля» с киселем каким-то образом относится к лечению Элая, я уже понял. Но теперь ты мне подскажи каким? Напоить его или намазать? А может сделать этой консистенцией ему внутривенную инъекцию или клизму? А вдруг ни то, ни другое и ни третье? Вариантов много. Я не хочу рисковать. Так что давай, придумай что-нибудь, если тебе дорог Элай.

Диамэк по-видимому оценил аргумент человека и где-то в глубине своей материнской платы согласился с его словами. Согласился и решил попробовать давно позабытый способ общения.

Раздался пронзительный скрип, словно кто-то провел наканифоленным смычком по расстроенной скрипке, отчего Белов скорчился как от зубной боли. Затем звук настраиваемой «скрипки» стал более тихим и мелодичным. Акустические волны, заполнявшие медицинский кубрик, все более грубели, понижаясь в тональности, пока не сформировались в практически человеческое бормотанье.

Оказалось, что Диамэк включил давным-давно неиспользуемые за ненадобностью, звуковые средства для трансляции сообщений, которые во время его проектировки и создания шли в его базовой комплектации. С Элаем бортовой интеллект общался исключительно телепатическим способом. Этот же примитивный землянин мало того что был никаким телепатом, к тому же он был очень далек от понимания их медицины. Теперь Диамэку приходилось «опускаться» до его уровня.

Затратив ещё несколько секунд на поиск в своей памяти из миллионов загруженных языков нужного, Диамэк «прокашлялся», уменьшая мощность динамиков, и заговорил:

– Землянин Олег Белов, тебя приветствует многофункциональная система контроля и управления Диамэк.

Металлический тенорок корабля немного гнусавил, напомнив Олегу голос одного из своих сослуживцев, хронического гайморитчика капитана Свирчука, но в целом был отчетлив и понятен. И это не могло не радовать!

– Вот! Совсем другое дело! Я тоже рад тебя слышать, Диамэк! – взбодрился Белов. – Давно бы так! А то с твоими световыми эффектами я бы ещё долго голову ломал, что с ним делать, – Олег кивнул на Элая, – Так, теперь говори, что с ним делать?

– Жизненный тонус Элая менее двадцати пяти процентов. Имеется ментальные разрывы и сильные повреждения биополя, – загнусавил бортовой интеллект. – Необходимо срочно погрузить его в восстановительный раствор. Активные крейстоморфы поддержат функции физического тела. Для восстановления тонкой структуры ему необходима специализированная помощь в стационарном лубреви…

– Попрошу не так быстро, – перебил своего нового собеседника Олег, положив ауррийца на пол каюты и отстегнув у того боевую перчатку. – А то, вдруг я что-нибудь важное пропущу. Давай, сначала разберемся с одной проблемой, – добавил он, вытряхивая ауррийца из скафандра, – Вот сейчас мы положим его в аквариум, а потом проведем совещание с тобой и решим, как действовать дальше.

С этими словами Олег опять взял на руки Элая и аккуратно, чтобы не причинить вреда его крыльям, уложил последнего в ванну с целебным чудо-раствором. Тело ауррийца медленно опустилось на дно резервуара. Над поверхностью осталась только его лысая голова, поддерживаемая Беловым. Не зная, куда её пристроить, Олег обратился к послушно замолчавшему интеллекту:

– И что, мне теперь до самого госпиталя его голову так держать?

– Нет! – ответил Диамэк. – Погружай все тело целиком, вместе с головой.

– Он же захлебнется!

– Нет! – уверенно ответил «автопилот». – Ты же не захлебнулся.

Белов уловил в его тоне скрытую иронию. Дожился! Какой-то задрипанный компьютер его подкалывает!

Ах, так! Как скажешь!

Олег взял и отпустил голову Элая, которая скрылась под вязкой толщей розового «киселя».

– Об остальном я позабочусь! – произнес металлический голос, в котором все же к удивлению Олега проскользнули почти человеческие эмоции. – Спасибо за помощь, землянин.

Это было так неожиданно, что Белов, позабыв о недавнем раздражении на «комп», смутился.

– Да, ладно. У меня же перед ним должок.

Олег с затаенной тревогой взглянул на силуэт ауррийца, еле различимый в толще вязкого лечебного раствора. Мелкие пузырьки, похожие на пузырьки воздуха в джакузи, появлявшиеся в растворе словно из ниоткуда, устремлялись к телу Элая, облепляя его со всех сторон.

Видимо начались реанимационные мероприятия, догадался Белов.

– Теперь я верну тебя, землянин, в твой ареал обитания, – подал голос бортовой интеллект. – Затем отправлюсь на базу, где Элаю будет оказана соответствующая восстановительная помощь.

– Э-э, стоп, Диамэк! Не гони лошадей! – покачал головой Олег, обеспокоенный четким планом действий «автопилота». – Ты не торопись, да?! Мы же договорились действовать сообща, а ты собираешься избавиться от меня в такой непростой для родины момент.

– Но у меня для подобных обстоятельств имеются соответствующие инструкции, – произнес Диамэк. – Я должен вернуть тебя на Землю.

Олег устало вздохнул.

– Ну что вы оба заладили как попугаи – «на Землю, на Землю», – будто сейчас у нас нет ничего важнее. Элай при смерти, а ты сейчас будешь лететь сломя голову через пол Галактики, чтобы вытряхнуть меня из своего нутра на мою планету, где меня уже, наверное, никто не ищет и не ждет. Это глупо и не по-человечески.

– Так я и не человек, а высокоавтоматизированная многофункциональная саморазвивающаяся система…

– Ты, пожалуйста, не перебивай! – упрекнул дюже развитую «систему» Олег. – Выслушай меня!

– Слушаю!

– Спасибо! – Олег одобрительно кивнул. – Давай-ка поступим так – сначала я удостоверюсь, что этот парень окажется в нормальной больничке с адекватным медперсоналом, а потом уже будем думать дальше как и что. Сейчас, главное спасти Элая!

– Но инструкции!!…

– Диамэк, поверь моему опыту, для любой инструкции найдется незаурядный случай, который позволит её немножко обойти, – аккуратно, чтобы не вызвать протеста со стороны бездушной машины, пояснил Олег. – И наш случай, согласись, самый что ни есть незаурядный. Я бы даже сказал исключительный. Не думай обо мне, подумай об Элае. Возможно, счет идет на минуты, а ты ещё что-то думаешь. Да и я, думаешь, позволю себе оставить бедолагу в таком состоянии? Чтобы меня потом совесть замучила?! Однозначно нет!

– В твоих словах есть доля правоты. Где-то девять сотых, – после недолгого раздумья изрек Диамэк. – Но это противоречит…

– Диамэк, дорогой, ты особо-то не перетруждай свои кибермозги излишними размышлениями по поводу законности своих действий, – заявил Олег. Почувствовав сомнение в стальном голосе бортового компьютера, он вознамерился дожать своего несговорчивого оппонента. – При всем моем уважении к тебе, ты ведь на самом деле всего лишь чудо техники, а мы, и особенно Элай, чудо природы. В хорошем смысле, естественно. И весь спрос будет с нас. Точнее с меня, даже, несмотря на то, что я для ваших сверхрас являюсь чем-то вроде «братьев наших меньших». Поэтому, во избежание непоняток, я предлагаю больше не зацикливаться на ваших многочисленных инструкциях, а в срочном порядке рвать когти к ближайшей вашей базе, чтобы спасти этого восьмисотлетнего паренька.

Олег замолчал, ожидая ответа.

Разноцветные огоньки, мерцавшие на стенах каюты, замерли и померкли, что, видимо, означало прохождение квазимыслительного процесса на сервере Диамэка.

Прошло несколько секунд, пока бортовой интеллект, анализируя все имеющиеся у него гигабайты инструкций, правил и алгоритмов действий, пытался найти в них хоть какую-то законную «лазейку», позволяющую несанкционированный провоз на борту инопланетных особей в отсутствии непосредственного начальства. Но так ничего стоящего он не нашел. Единственный способ был категорически непреемлемым.

– Согласно пункту тринадцать, раздела дополнений, Правил по безопасности производства служебных полетов, свободное нахождение на борту служебного корабля индивидуума иной цивилизации без разрешения командира корабля может быть лишь при захвате судна данным индивидуумом. В любом ином случае, увы, категорически запрещено.

Олег не стал уточнять, что это было – ненавязчивая подсказка или сухая трактовка факта. Он мрачно ухмыльнулся и, подняв с пола боевую перчатку Элая, торжественно надел её себе на руку.

– В таком случае, я официально заявляю – этот корабль захвачен представителем планеты Земля! – Олег направил руку с перчаткой в сторону ванны, в которой боролся за свою жизнь аурриец. Хоть Белов и не представлял как управлять табельным оружием инопланетного опера, он все же решил припугнуть Диамэка, а то, чего доброго, у того в инструкциях есть пару пунктиков по обезвреживанию захватчиков. Например – с помощью усыпляющего газа, или ещё чего менее безопасного для здоровья. – И если ты, Диамэк, вздумаешь со мной хитрить, мне придется уничтожить Элая, а потом разнести вдребезги всю рубку управления. То есть, ты понял, аурриец мой заложник. Если тебе дорога его жизнь, ты должен подчиниться мне. Что скажешь? Согласен?

Квазимозг прямолинейного автопилота отказывался функционировать в нормальном режиме и грозил «перегореть». Супервычислитель Диамэк анализировал сложившуюся ситуацию и не мог свести расчеты к какому-нибудь общему знаменателю. Ведь ещё мгновение назад этот представитель низшей расы пытался спасти жизнь его капитана, а теперь вдруг ни с того, ни с сего взял беспомощного Элая в заложники. Бортовому интеллекту, созданному гениальными учеными высших рас Вселенной, были незнакомы «коварство» и авантюризм «недоразвитых» цивилизаций, одну из которых представлял Олег Белов.

– Ну-у! Я жду ответа! – напомнил Олег о себе, как показалось ему, «зависшему» компьютеру.

В динамиках корабля что-то пару раз щелкнуло, и вновь раздался все тот же металлический, но уже немного растерянный голос Диамэка.

– Я перехожу под ваше командование.

У них даже бортовой интеллект не может скрывать свои эмоции, с удовлетворением мысленно отметил Белов, обратив внимание на то, как ещё больше побледнели ранее яркие огни.

– Как разрешите мне к вам обращаться? – вежливо поинтересовался захваченный врасплох (и не только) Диамэк

– Гражданин начальник! – хмыкнул опер.

А что, к нему на районе вся его «паства», от мала, до велика, так обращается. Почему он должен делать исключение космическому кораблю.

– Жду ваших указаний, гражданин начальник!

– Вот и ладненько! – ухмыльнулся Белов, обрадованный тем, что корабль не стал сопротивляться. – Вот тебе, Диман, мои указания! Выбирай кратчайший маршрут до ближайшей вашей базы, где смогут оказать квалифицированную медпомощь Элаю, и лети, любезный, к ней на всех парах. Мы должны спасти этого «ангелочка», – Олег кивнул на вспенившуюся ванну с крылатым пациентом.

Диамэк вновь едва не завис, пытаясь проанализировать слова захватчика, которые были диаметрально противоположны его преступным действиям. По его прошитой логике выходила совсем уж какая-то неразбериха. То бишь только что, при захвате корабля, землянин готов был уничтожить Элая, только лишь для того, чтобы скорее спасти его же. Нестыковка! И, ко всему прочему, новоявленный захватчик по собственной воле направлялся туда, где его арестуют, и будут судить за данное преступление. Ни одно логическое устройство Диамэка, привыкшего по своей вычислительной сущности все раскладывать по полочкам, не смогло подсказать ему истинную причину такого поведения человека. Во избежание выхода из строя ряда интегрально-интеллектуальных подсистем Диамэку пришлось их временно заблокировать, оставив в работе лишь функции расчета и управления системой.

Белов тем временем вышел из «лазарета» и уверенно направился в рубку управления. Добравшись до кресла пилота, он по-хозяйски взгромоздился на нем. Полюбовавшись космосом, Олег нетерпеливо забарабанив пальцами в боевой перчатке по подлокотнику, обратился к автопилоту:

– Диамэк, дружище, что мы ещё не летим? Давай, заводись уже! Мне от этого вашего менталотрансмиттера, закрывающего половину обзора, хочется скорее удалиться и чем раньше это случится, тем лучше. Уснул что ли?

Динамики словно ждали вопроса – отреагировали мгновенно.

– Высчитанный мной кратчайший маршрут нежелателен, так как проходит через центр зоны метеоритного шлейфа, – доложился Диамэк.

– Это ещё что за напасть? Куча огромных булыжников в космосе? – поинтересовался озадаченный Олег.

– Это область пространства с находящимися в ней планетными осколками, – отозвался автопилот. – Прохождение через данный шлейф опасно в виду их большого количества, так как повышается не только риск аварии, но также, в случае непредвиденных обстоятельств, снижается возможность передачи радиосигнала с запросом помощи из-за экранизации естественными преградами. А ментальный способ связи мне недоступен.

– Вроде ты для того и нужен, чтобы с помощью своих квазимегамозгов исключить всякие риски, тем более риски аварии.

– Так точно! – отозвался искусственный интеллект корабля через хриплые динамики. – Управление кораблем одна из моих приоритетных функций! Однако, несмотря на мои вычислительные способности, вероятность столкновения, в данном случае повышается до критического уровня. Я бортовой компьютер, а не футоретрик – я высчитываю и не могу предвидеть случайности.

– Понятно, – протянул Белов. – Твои предложения?

– Я рассчитал другой минимальный маршрут, в обход метеоритного шлейфа. Он полностью безопасен, но длиннее минимального почти в три раза.

– Длинее на сколько?– спросил Олег. Если разница окажется в пару-тройку часов, то можно будет отправиться и по нему.

Недолго думая, автопилот выдал нужный ответ:

– Разница между кратчайшим маршрутом и безопасным минимальным маршрутом составит девять часов двадцать девять минут. Выбор за вами.

– Состояние Элая позволит ему столько продержаться?

– Состояние его организма неустойчивое. Прогноз неутешительный.

Олег не стал долго раздумывать, быстренько прикинул все за и против и принял решение.

– Диамэк, мы и так слишком много времени потратили на выяснение ненужных мелочей. Думаю десяток часов для нас непозволительная роскошь. Элай и впрямь может и не выдержать. Поэтому давай рискнем через зону метеоритов. Гони по прямой, братуха! Я верю в твои способности!

– Но это противоречит инструк…

– Какая к чертям «инструк», – неожиданно и для себя рявкнул Белов, у которого давно уже нервишки пошаливали. – Ты же захвачен! Лети уже, голубь мира, или я за себя не ручаюсь!

– Задачу понял! Выполняю! – с готовностью ответил автопилот захваченного корабля, параллельно включая продув двигателей.

Диамэк на всякий случай заблокировал оставшиеся интеллектуальные платы, отвечающие за анализ команд и выдачу рекомендаций, чтобы и они не перегорели от смысловой (а, скорее, бесссмысленной) нагрузки. Бортовой инопланетный суперинтеллект так и не смог понять алгоритм действий примитивного землянина, который решил рискнуть не только своей жизнью, но и жизнью захваченного в заложники Элая, чтобы спасти последнему жизнь. Безупречный вычислитель Диамэк как не высчитывал, так и не нашел в действиях Белова логического рационального зерна.

Автопилот включил двигатели корабля на полную мощность. Звездолет, сделав круг почета вокруг менталотрансмитерра, направился на базу по кратчайшему маршруту. Впереди их ждал опасный участок метеоритного шлейфа. Диамэку предстояло мобилизовать все свои вычислительные силы, напрячь все свои кибернетические «извилины» и реактивные «мышцы», чтобы провести корабль хотя бы частично целым и относительно невредимым сквозь смертельную зону.

ГЛАВА 6.

Пока Диамэк вел космическое судно к опасной зоне, Олег, на правах захватчика, ещё раз посетил камеру предварительного заключения, где томился в виде замороженного «полуфабриката» прожорливый бэрэк. Он хотел удостовериться в достаточной промороженности идеального хищника. Оставшись один на один с квазиразумным кораблем и галактическим браконьером, Белов, несмотря на всю показную браваду, где-то глубоко в душе переживал по этому поводу. Привыкший в свою очередь тоже анализировать различные варианты развития событий, Олег не сбрасывал со счетов и возможность «бунта на корабле». Диамэку, как он считал, ничего не стоило разморозить с таким трудом захваченного им и ауррийцем потрошителя с мерзкими щупальцами вокруг пасти, чтобы с помощью его нейтрализовать «земного захватчика». После чего, безопасным для себя маршрутом доставить все, что осталось своим начальникам – пусть разбираются. И даже тяжесть боевой перчатки, плотно сомкнувшейся вокруг предплечья, не успокаивала. Он ведь даже не знал, как пользоваться её арсеналом, впрочем, как не знал о его незнании и бортовой интеллект.

К вящему удовольствию Олега, промороженный «отморозок» бэрэк с миром покоился в своем тесном криогенном «гробике». Белову показалось, что этот инопланетный упырь наконец-то промерз полностью – сколько он ни махал руками перед мордой бэрэка, ни один из многочисленных глаз монстра так и не открылся (даже «ресничка» не дрогнула). Видимо, у Диамэка на подобные случаи были соответствующие инструкции, которые он неукоснительно соблюдал, с тупой, присущей искусственному интеллекту, педантичностью. И, слава богу! Вот если бы Олег был на месте захваченного автопилота, он бы рискнул вытащить этого «валета» из рукава.

Немного ободренный хорошей новостью, Олег вернулся на капитанский мостик и по-хозяйски развалился в кресле пилота.

Удовлетворившись осмотром Белов вернулся на капитанский мостик.

– Внимание, входим в зону метеоритного шлейфа! – спустя некоторое время предупредил Диамэк, хотя Олег и сам уже давно увидел бессчетное количество гигантских обломков прямо по курсу.

Белов, хоть считал и не так хорошо как Диамэк, но, глядя расширенными от волнения глазами, все-таки мысленно согласился с тем, что вероятность аварии в этом круговороте осколков с каждой секундой неуклонно приближается к единице. Он еле сдержался, чтобы не дать отбой своей авантюре и не заставить автопилот искать другого пути.

Но… сдержался!

А ещё Олегу стоило немало усилий, чтобы не зажмуриться, когда корабль, ведомый «твердой рукой» искусственного интеллекта, чудом проскочил между первыми на его пути глыбами и отчаянно нырнул в гигантскую метеоритную «мясорубку». Другого, более точного определения, Белов подобрать не смог, а такой анахронизм как «жернова» в его лексиконе практически не использовался.

Прошло десять секунд, двадцать, пятьдесят, две минуты, пять минут, пятнадцать, а столкновение с окружавшей их армадой метеоритов все ещё не происходило. Имеется в виду с «взрослыми» метеоритами. Мелкая метеоритная «шрапнель» барабанила по корпусу корабля, что тебе летний грибной дождик. И хотя эта «мелюзга» вреда космическому судну не доставляла, тем не менее, Олегу на мозги капала.

Капала, капала и накапала!

– Диамэк, мне надо отлучиться по малой, но от того не менее естественной нужде! – тихим голосом, чтобы не «дрогнула рука» автопилота, произнес Белов. – Но ты, дружище не отвлекайся, продолжай «рулить» как «рулил». Ты мне только в нужном месте нужную дверь открой. Это ведь где-то в жилом отсеке? Да?

– Да! Напротив кают, – бодро ответил автопилот. – Однако в скафандре встроены спецконтейнеры для подобных случаев.

– Слышь «мегамозг», ты предлагаешь мне «сходить» прямо в штаны?! –Олег был ещё совсем «зеленым» космонавтом, и не понимал, что это вполне обычная процедура для них. – Лучше помолчи, а то я сейчас прямо здесь, на мостике устрою тебе «спецконтейнер».

– Я вас понял, гражданин начальник. Проследуйте за огоньками. Сейчас я там все приготовлю под ваши физиологические потребности.

– Ни в коем случае! – поспешил отказаться от услуг захваченного корабля Белов. – Ты вон, лучше за «дорогой» смотри. Не влепись в какую-нибудь глыбу. А там я сам как-нибудь разберусь. Понял!

– Как прикажете, – не стал спорить Диамэк. – Но…

– Никаких «но»! – тоном не терпящих возражений произнес Белов, вставая из кресла и направляясь к выходу из рубки управления. – Учти! Твоя приоритетная функция – безаварийный полет. Больше, дорогой товарищ, ни на что, пожалуйста, не отвлекайся.

– Есть безаварийный полет!

– То-то же! – остановился в проходе Олег и, оставаясь верным своей широкой отзывчивой натуре, не смог удержаться и добавил. – И ещё! Если будут проблемы, не стесняйся, зови! Помогу, чем смогу! Смотри в оба!

Погрозив пальцем, Олег поспешил по… скажем так, «по делам».

Диамэк, не всегда понимавший сомнительный юмор «примитивного» землянина (а правильнее будет сказать, почти всегда не понимавший, как и плававший в «киселе» Элай), со всей своей автоматизированной серьезностью принял данные указания «захватчика» к сведению и продолжил мастерски лавировать среди армады космических «айсбергов», продолжая прокладывать маршрут к базе.

Не будем описывать всех «подвигов» Олега в гостеприимно распахнутом для него санузле инопланетного космолета. Хотя будь мы с вами менее культурными товарищами, я бы описал этот заслуживающий внимания эпизод более подробно. А так как наша культурность просто зашкаливает, мы не будем углубляться в детали, а просто возьмем в качестве наглядного примера что-нибудь нам с вами понятное. Представьте гордого вождя какого-нибудь племени, затерянного в дельте Амазонки, волею судьбы попавшего в шикарный гальюн круизного лайнера, которому спросить гордость не позволяет, а самому разобраться – уровень IQ.

Вот и наш герой, оказался в похожей ситуации (все-таки цивилизация ауррийцев шагнула далеко вперед, нежели земная, да-да, и даже в этом нехитром деле) и Белову пришлось поднапрячь мозги, чтобы с горем пополам разобраться, что там да как. Едва успел, бедолага!

И только он разобрался, только расслабился, как из динамика раздался ровный, но с тревожными нотками голос бортового интеллекта, будь она неладна, эта напичканная микросхемами железяка.

– Гражданин начальник, прибудьте на капитанский мостик! У нас проблемы!

– Сейчас, сейчас, иду уже! – ответил Олег и проворчал, поспешно натягивая спущенный скафандр. – Твою туманность Андромеды! Стоит отойти на минутку, как у них сразу проблемы.

Закончив по быстрому свои личные дела, Белов, на ходу натягивая боевую перчатку на руку, неторопливо отправился, как и обещал, решать общие проблемы.

– Это ещё что за хрень?! – ошеломленно уставился Олег на петлявший рядом с ними боевой звездолет с характерными вмятинами и грубо «заштопанными» пробоинами на броне.

Солидное навесное вооружение чужого звездолета, включавшее помимо полудюжины пушек, еще несколько весьма зловещего вида торпед, с любопытством выглядывающих из торпедных отсеков, красноречиво говорили о реальной проблеме. Именно про такие экспонаты обычно говорят – неладно скроен, да крепко сшит, причем из кусков разных звездолетов.

– Случайно не ваши сотрудники? – с надеждой поинтересовался Олег. – Группа захвата, например, по мою душу. Ну, отвечай?!

– К сожалению это не сотрудники Бюро Галактической Безопасности, – проинформировал Олега Диамэк. – Это намуды – космические мародеры. Мы с вами волей случая выяснили, где они скрываются. Видимо, у них база где-то в одном из метеоритов. Вот почему они всегда так быстро ускользали от сотрудников Бюро. Кто бы мог подумать!

– Отлично, Холмс! – воскликнул Белов, угрюмо поглядывая на медленно, но верно приближающееся судно мародеров. – Вы раскрыли загадку Вселенной! Только нам от этого не легче. Я так понимаю, они будут нас грабить?

– Так точно! Будут! – погасил Диамэк последнюю искру надежды в душе Белова. – Это их основной промысел. Они захватят вас вместе с кораблем, а с вами, скорее всего, жестоко расправятся или продадут. Намудам неведома жалость.

– Красиво сказано! – язвительно «похвалил» автопилота опер. – Тебе надо было в поэты идти.

– Я искусственный интеллект, гражданин начальник, – принял слова человека за чистую монету Диамэк. – Я всего лишь констатирую факты, а стихосложение удел одушевленных существ.

– Все! Забыли! – поднял руку Олег. – Короче, ты мне скажи, братуха, мы сможем дать им бой или хотя бы улизнуть от них среди этих булыжников?

– Никак нет! – честно признался Диамэк. – У меня нет такого вооружения, которое смогло бы пробить усиленную броню корабля намудов и нанести им существенный урон, а их бронебойно-вакуумные торпеды уже захватили нас на сопровождение. Даже если я смогу оторваться от корабля, торпеды нас достанут. Даже одного попадания будет достаточно, чтобы потерять управление и если не превратиться в вакуум, то врезаться в один из метеоритов.

– И что же будем делать? – растерянно спросил Олег, ища и не находя выход из, в этот раз, по настоящему безвыходной ситуации.

– Из всех рассмотренных мной вариантов, наиболее подходящий – сдаваться без сопротивления, – не дрогнув своим стальным голосом, ответил автопилот. – Элаю уже будет не помочь, а вот вы, гражданин начальник, если не разозлите их, может быть, будете проданы на чёрном рынке в какой-нибудь частный зоопарк.

Отличная перспектива! Столько «мутить», чтобы, в конце концов, оказаться в инопланетном зверинце какого-нибудь богатенького мутанта, и это ещё в лучшем случае.

Да-а! Встряли, так встряли!

– А что будет с тобой? Пойдешь на службу к этим мародерам?

– Нет! Меня они вероятнее всего разберут на части, для усовершенствования своего корабля.

Олег криво ухмыльнулся.

– В общем, как ни крути, нам крышка?!

– Так точно! – согласился с человеком автопилот, с трудом переводя для себя смысл его слов.

По кораблю пробежала дрожь, словно он попал в зону турбулентности.

– Ты чего трясешься? Неужто дрожишь от страха дружище? – невесело ухмыльнулся Белов. – От кого, от кого, а от тебя я этого не ожидал, братан.

– Это не страх, гражданин начальник. Эмоции мне неведомы, – ответил Диамэк, но как-то неубедительно. – Это с корабля намудов призывают выйти с ними на связь, для переговоров. Соединить вас или мне самому с ними вступить в переговоры?

Ведение переговоров с безжалостными бандюгами, под прицелом их ракет, торпед и еще бог знает какого оружия, это не та область психологии, в которой Олег мог похвастаться хоть какими-нибудь успехами. Переговорщиком он всегда был неважным. Зато в допросах подозреваемых ему во всем управлении не было равных. Умел старший лейтенант Белов выбить из своих клиентов нужную информацию, а зачастую и на «явку с повинной» раскрутить. Жаль, сейчас не тот случай, а с точностью наоборот. И ещё Олег понимал, что, загнанный в рамки своих алгоритмов и инструкций Диамэк будет ещё худшим переговорщиком, чем он. Посему бравый опер решил не прятаться за «широкой спиной» автопилота и попробовать (чем черт не шутит!) договориться с космическими «гопниками» миром.

– Хрен с ними, соединяй! – махнул рукой Белов. – Большую часть своей жизни с мудилами общался, почему бы и с намудами напоследок не покалякать. Авось добазаримся!

– Соединяю! – доложился автопилот.

Перед креслом пилота из пола выдвинулся тонкий прозрачный экран, на котором после короткого мельтешения настроилась яркая картинка: тощее иссиня-зеленое существо в лохмотьях, больше всего из земных видов напоминавшее растянутую на дыбе галапагосскую черепаху без панциря, красовавшееся на фоне рубки управления корабля и ещё нескольких его черепахоподобных соплеменников. Из ноздрей расположенных над клювом «черепахи» стекали струйки коричневой слизи, которые она периодически обтирала мохнатыми лапами. Зрелище было настолько мерзкое, что Белова непроизвольно передернуло. Этот намуд показался Олегу ещё более отвратительным чем даже бэрэк. Бр-р-р – одним словом!

– Ну и красавчик, я вам доложу! – шепнул в сторону опер, не сводя расширенных глаз с экрана.

– Что, простите? – не разобрал о чем речь автопилот.

Вместо ответа Олег только отмахнулся.

Намуд, увидев в свою очередь брезгливо искривленное лицо вполне симпатичного (по нашим меркам) человека на своем экране, тоже поначалу отшатнулся, но быстро взял себя в мохнатые лапы (этот лиходей повидал на своем веку всяких, естественно на его взгляд, уродов) и задергал клювом. Раздались странные отрывистые звуки, будто кто-то неумело заиграл на губной гармошке.

– Диамэк, я не пойму о чем лопочет этот нервный хмырь? – прошептал Олег. – Ты можешь перевести его базар, а то так у нас переговоры зайдут в тупик, – Белов натянул на лицо некое подобие улыбки предназначавшейся товарищу с той стороны экрана, мол не переживайте, сейчас мы все исправим, – Ну, чего замолк?!

– Секунду, я синхронизирую переводчика, – ответил Диамэк и после небольшой паузы добавил: – Все готово, гражданин начальник! Теперь вы будете понимать друг друга. И ещё, будьте осторожны в выражениях, намудов очень легко вывести из себя.

– Без сопливых как-нибудь, – проворчал Олег и уже громко, чтобы его хорошо было слышно на другом конце «телемоста» произнес: – Приветствую вас отважные покорители космических глубин!

– Эй ты, пугало млекопитающее, ты и твой корабль вторглись на нашу территорию, – вместо ответного приветствия пробасил на экране намуд голосом похожим на голос Диамэка, только уж больно суровым тоном. – Останови свой корабль или я распылю его вместе со всем содержимым на атомы.

Намуд показал на ряд красных кнопок весело помигивавших на серебристой панели за его бугристой спиной. Да-да, у них тоже для данных целей использовались именно красные кнопки!

У Олега язык так и чесался ответить крепким выражением из своего богатого в матерном отношении словарного запаса, но он не стал накалять и так непростую обстановку.

– Милостивый сударь! – максимально миролюбиво произнес Белов, обращаяясь к образине на экране. – Мы не можем здесь притормозить при всем нашем желании, ибо тогда мы не сможем маневрировать и нас разнесет об одно из этих многочисленных космических тел.

– Тоже верно! – нехотя согласился с ним намуд, по всей видимости не отличавшийся особыми умом и сообразительностью. Но, несмотря на эту загвоздку «черепашонок» не хотел упускать лакомый кусок в виде одинокого корабля, который, как он успел определить по эмблеме на борту, принадлежал ненавистному, везде сующему свой длинный нос Бюро Галактической Безопасности.

– Тогда вот что, – обратился намуд к Белову, стойко сохранявшему идиотскую улыбку на лице. – Ты, мягкотелый уродец, подводи свой звездолет к моему кораблю для стыковки. Мои ребята перейдут к вам и любезно укажут дорогу в наше затерянное среди этого метеоритного шлейфа логово. Побудете нашими дорогими гостями.

Намуд надсадно закашлялся. За ним точно так-же закашляли его суровые «ребята».

А-а, нет, это они так смеялись.

– Ты меня понял, пугало? – внезапно оборвав свой «смехокашель» спросил Олега намуд.

– Безусловно! – кивнул Белов. – Только позвольте сказать мне пару слов?

– Что ещё? – нахмурился мародер.

– Дело в том, что у нас на борту находится тяжелораненый сотрудник Бюро Безопасности, то есть представитель закона. Ему требуется срочная квалифицированная помощь. В противном случае он погибнет. Я нижайше прошу вас отпустить нас восвояси, а то, боюсь, будет поздно, – Белов грустно вздохнул, скорчив убитую горем физиономию. – Будьте великодушными, благородные господа мародеры!

– Ещё одно слово и вы все там превратитесь в космическую пыль! – треснул трехпалым кулаком по экрану разозлившийся намуд, видимо целясь в лицо Белова.

Это надо же, его, безжалостного душегуба, ещё никто так не оскорблял, назвав благородным. Погодите, вот доберётся он до вас, покойнички!

– Считаю до десяти, и если вы не пристыкуетесь к моему кораблю, я запускаю торпеды, – злобный намуд провел толстым пальцем по красным кнопкам. – Раз!

И экран погас.

Стоп! А как мы узнаем когда «два», «три» и так далее?!

– Диамэк, что со связью?! – постукивая указательным пальцем по экрану, спросил Олег.

– Намуды отключились, гражданин начальник, – отрапортовал всезнающий автопилот. – Но три их торпеды переведены в режим окончательной готовности к пуску. Жду ваших указаний!

– Чего ждать, иди на стыковку, – уныло протянул Олег, вновь откинувшись в кресле. – Этот психованный хмырь ясно дал понять, что от нас требуется.

– Есть стыковка! – с готовностью откликнулся бортовой интеллект, как будто безвыходная ситуация его вовсе не касалась, и повел корабль на сближение с судном мародеров.

Эх, что же вы все злые такие, закрыв глаза, мысленно упрекал намудов Олег. Вот возьму и уйду от вас как тот колобок, да только, жаль, некуда. Надо добрее быть, а вы сразу готовы на атомы распылить. Одно слово – волки позорные. Жаль, волкодава на вас нет.

Стоять-бояться!

Как нет?!

Есть!

Эврика!

Ну, будем надеяться, что «эврика».

Олег открыл глаза и вскочил на ноги. Корабль намудов был уже совсем близко. Еще чуток и начнется ювелирная, в данной помеховой обстановке, процедура стыковки.

– Диамэк, у нас ещё есть в запасе несколько секунд?! – крикнул Белов, огибая кресло.

– Несколько секунд для чего, гражданин начальник? – спросил «подруливавший» к браконьерскому судну автопилот.

Для бортового суперкомпьютера он задавал слишком много вопросов,.

– Неважно! – не стал пускаться в объяснения своего сумасшедшего плана Олег. – Твое дело, внимательно слушать меня и выполнять мои указания без задержек.

– Есть!

– Итак, подводи корабль к ним не спеша, тяни время при стыковке и ни в коем случае не открывай переход между кораблями без моей команды.

– Есть! Но…

– Никаких «но»! – перебил его Белов. – Просто делай, что говорю и открой-ка проход в криокамеру. Я направляюсь туда.

Олег выбежал из рубки звездолета и помчался по мигавшему огнями переходу.

Ворвавшись в помещение с капсулами, он подбежал к «футляру» бэрэка. Сделав беглый осмотр, Олег кинулся отстыковывать подходившие к капсуле трубки и провода. Покончив с ними, Белов отстегнул и саму капсулу, пристегнутую карабинами к невысокому подиуму.

– Гражданин начальник, вы что делаете? – наконец раздался встревоженный голос Диамэка. – Бэрэк, в отличие от обычных преступников, которым на выход из анабиоза требуется до нескольких земных часов, может выйти из анабиоза за считанные секунды! Вам же Элай, объяснял!

– Вот и отлично! – вместо того, чтобы испугаться, обрадовался Белов.

Он ухватился за капсулу с браконьером и попытался её оторвать от подиума. Но не тут-то было. Вместе с бэрэком она весила центнера три, не меньше.

– Диамэк, отключай к чертовой бабушке гравитацию и врубай невесомость! – скомандовал Олег, включая «магниты» на подошвах скафандра.

– Исполнено! – доложился автопилот, без задержек выполнив поступившую команду.

Отстегнутая капсула от легкого прикосновения оторвалась от подиума и поплыла по помещению.

– Молодец, Диамаха! Так держать! – похвалил автопилота Олег.

– Еще одна новость!

– Что ещё?

– Мы вошли в зону ближнего контроля корабля намудов, и все их торпеды автоматически переведены в исходное состояние.

– Уже легче! – оценил новость Олег и, обхватив капсулу, потащил её по переходам.

Тень от его руки упала на морду замороженного преступника и бэрэк открыл сразу все свои глаза, и во всех их без исключения плескалась лютая ярость.

Заметив, что инопланетное чудовище не моргая смотрит на него почти в упор, Олег похолодел изнутри, мысленно помолился, вслух выматерился и прибавил ходу.

Закравшийся в душу страх щедро поделился с ним внушительной порцией адреналина, благодаря чему Белов и сам не успел глазом моргнуть, как преодолел расстояние до выходного шлюза.

– Диамэк, брат, готовься открыть переход по моей команде! – заорал Олег, влетая со своим грузом в корабельный «предбанник».

Раздался противный скрежет – неимоверно быстро отходивший от анабиоза бэрэк начал шевелить своими конечностями царапая крепкими когтями не менее прочную крышку капсулы.

– Готов! – доложился Диамэк. – Открывать шлюз?

– Нет! Рано ещё! – сказал Белов, придерживая полностью оттаявшую изнутри капсулу и следя за ворочившимся в ней браконьером. – Жди команды!

Практически восстановившийся Бэрэк, не сводивший голодных глаз с человека, ударил изнутри по крышке своей одноместной «кичи», отчего пуленепробиваемый прозрачный пластик покрылся густой паутиной трещин, а сама капсула чуть не вырвалась из объятий Олега.

– Ого! Нехилый ударчик! Никак готов к труду и обороне?! Умница! – похвалил узника капсулы Белов, стараясь по мере возможности думать о чем-то позитивном, чтобы казаться менее «аппетитным».

Вместо ответа, бэрэк нанес ещё один удар и его лапа с острыми когтями, пробила крышку, оказавшись в опасной близости от физиономии опера, и не к месту напомнив последнему эпизод из фильма с оживающими мертвецами.

Олег посчитал, что сейчас подошло именно то самое время и дальше испытывать и судьбу, и капсулу на прочность не стоит.

– Диаман, открывай шлюз! – крикнул он, и, упершись одной ногой в стену, поудобнее перехватил невесомую капсулу с бесновавшимся в ней идеальным убийцей.

Шлюз стыковочного перехода бесшумно раскрылся. Олег, выглядывая из-за капсулы, увидел в переходе троих тощих намудов с серьезными «волынами» в лапах, которые они опрометчиво держали стволами в пол. Наивные, думали, что их здесь встретят с хлебом и солью.

– Презент от нашего «столика» вашему! – крикнул Олег и втолкнул капсулу с задержанным преступником в переход.

Намуды, не ожидавшие такого подвоха от своей «добычи», замешкались на несколько мгновений, рассматривая «нежданчик». Этих мгновений хватило озверевшему бэрэку, чтобы разворотить капсулу и с рычанием вырваться из нее наружу.

Увидев, что его наспех рожденный «план «Б» оказался на свободе в нужном месте и в нужное время, Белов не стал дожидаться увлекательнейшего зрелища инопланетного побоища.

От греха надо держаться подальше, вспомнил он народную мудрость, и отдал команду автопилоту.

– Задраить шлюз!

– Есть задраить люк! – молодцевато отчеканил Диамэк стальным голосом и в аварийном режиме наглухо закупорил проход.

Олег уже не видел как брыжущий ядовитой слюной бэрэк, ловко уворачиваясь от лазерных лучей своих потенциальных жертв, начал рвать медленных по сравнению с ним намудов на сочные жирные куски. Да, Белову, по большому счету, было наплевать как на тех, так и на свой «презент». Главное, что некоторые время намудам точно будет не до них.

– Гражданин начальник, разрешите доложить! На корабле мародеров объявлена тревога! – довел оперативно-разведывательную информацию автопилот.

– Ах, какие молодцы эти братцы-мародеры, быстро среагировали! – не обошел похвалой Олег и намудов.

До его уха долетел приглушенный вой тревожной сигнализации с вражеского корабля, который транслировал Диамэк, все это время аккуратно сканировавший борт противника во всем диапазоне используемых ими частот.

– А ты чего медлишь, Диамэк? Давай ходу, и огородами, пока ребятки нас не хватились! – вприпрыжку побежав в рубку управления, напомнил Белов, что ещё рано им, и в особенности Диамэку, расслабляться. – Отстыковывайся и гони на всех парах отсюда. Да! И включи, наконец, гравитацию, а то я ног от этих магнитов уже не чувствую.

– Есть! – коротко бросил автопилот и, отменив режим невесомости, приступил к выполнению своей «приоритетной задачи».

Корабль, оторвавшийся от стыковочной «присоски» вражеского звездолета, слегка тряхнуло и повело немного в сторону, отчего он едва не «поцеловался» с летевшим встречным курсом метеором. Диамэку только чудом удалось избежать аварии, хотя вполне может быть и благодаря банальному сверхскоростному расчету курса. Не ожидая бурных оваций и комплиментов, автопилот пролонгировал маршрут с необходимыми поправками и уверенно повел звездолет по замысловатой траектории.

Намуды, оставшиеся один на один с незваным «гостем» на борту, и думать забыли об улизнувшей из их лап, такой с виду легкой, а на поверку оказавшейся с «сюрпризом», добыче. Мародерам сейчас и впрямь было не до погони, и вообще некогда отвлекаться на другие пустяки. А как иначе, когда по вашему кораблю рыщет один из опаснейших хищников Вселенной.

ГЛАВА 7.

Если бы не несколько чувствительных столкновений с глыбами довольно приличных габаритов, можно было смело заявить, что космическое судно под руководством самопровозглашенного фрикер-капитана Олега Белова без приключений и происшествий одолело остаток пути, пролегавшего через метеоритный шлейф. Разминувшись с последними на пути дрейфующими «айсбергами» Вселенной, недурно потрепанный корабль вырвался на оперативный простор, который встретил их… звеном новеньких, снаряженных «до зубов» боевых звездолетов.

– О, нет! Ещё намуды?! – застонал от досады вымотанный разборками и последующей многочасовой болтанкой Олег, увидев направлявшиеся к ним легкие межпланетные корветы с тяжелым вооружением.

– Никак нет! Это не намуды! Это группа быстрого реагирования Бюро Галактической Безопасности, – успокоил его Диамэк. – Когда к нам прицепились мародеры, я, согласно инструкции, послал закодированный сигнал о помощи. Видимо сигнал все-таки пробился через пояс метеоритного шлейфа. Теперь, докладываю, наш корабль в полной безопасности.

Четвёрка юрких звездолетов тем временем окружила вырвавшийся из метеоритного ада корабль, взяв его на сопровождение по классической схеме: два корвета пристроились по бокам, ещё один прикрыл помятые тылы, а оставшийся звездолет занял место впереди процессии, образовав ромб с кораблем Элая в центре.

– Внимание! Говорит, командир звена, Скай, – неожиданно раздался уверенный голос в динамиках рубки, отчего Олег встрепенулся. – Я обращаюсь к представителю рудиментарной цивилизации с планеты Земля, захватившему звездолет с бортовым номером ДИ-01-АМЭК принадлежащий Бюро Галактической Безопасности. Вам предлагается капитуляция с безусловным освобождением заложников. В противном случае против вас будет осуществлена силовая операция.

Как у них тут все четко, отрепетировано, прямо как на показательных учениях, подумал Олег, а вслух сказал:

– Диамэк, ты мне больше ничего не забыл сказать?

– Вы что имеете в виду, гражданин начальник? – не понял вопроса автопилот.

– Мне интересно, откуда у них такие сведения о моей скромной персоне?

– Я же докладывал, что отправлял кодированное сообщение с запросом о помощи и полным донесением о положении дел, – напомнил Диамэк невинным металлическим голоском.

– Насчет донесения ты ничего не говорил, – покачал головой Белов.

– Они отправляются одной пачкой импульсов.

– Понятно! – перебил Олег. – И о чем ты там донес?

– Все согласно установленной форме, – признался искусственный интеллект звездолета, абсолютно не понимая в чем проблема. – Состояние систем жизнеобеспечения корабля. Остаток ресурсов. Дополнительная информация с описанием сути и времени происшествия – в данном случае, захват корабля, а также содействие в побеге опасного преступника, – и имеющиеся данные на участников правонарушения. Ничего лишнего.

Ну как, скажите на милость, сердится на такое почти совершенное творение инженерной мысли.

– Как мило, что ты хоть сейчас об этом удосужился мне поведать, – криво усмехнулся Олег. – Ладно! Пока эти «рэксы» не взяли нас на абордаж, скорее передай им ещё одно срочное донесение о моей позорной, как они выразились, капитуляции.

– Уже ушло! – после секундной паузы доложил Диамэк.

– Говорит командир звена Скай! – словно подтверждая слова автопилота, раздалось в динамиках. – Подтверждение капитуляции получено. Силовая операция отменяется. Возвращаемся на базу!

Выслушав ответ начальника конвоя, автопилот извиняющимся тоном произнес:

– Олег Белов, с этой минуты ты не можешь находиться в рубке управления, – затем выдержал паузу и, как показалось Олегу, заговорщицки добавил. – Если только опять не захочешь захватить корабль.

– Нет, благодарю за доверие, – отказался от заманчивого предложения Олег. – Чтобы меня уже точно расстреляли на месте без суда и следствия? Нет уж, дальше без меня.

– В таком случае я попрошу вас покинуть рубку, – произнес Диамэк, как показалось Олегу с некоторым сожалением. – И во избежание недоразумений оставьте табельное оружие здесь.

– Я возвращаю ваш портрет! – без капли сожаления процитировал Белов, стягивая сыгравшую свою роль и теперь уже бесполезную боевую перчатку.

– Наш корабль переходит под дистанционное управление командира звена Ская.

– Вот и здорово! – сказал Олег и зевнул. – Сколько ещё до базы?

Диамэк доложил расчетное время прибытия.

– Отлично! Как состояние Элая?

– Состояние критическое, но он все ещё держится. Я ввел Элая в длительную аналгезию и седацию, и продолжаю поддерживать его биологические системы жизнеобеспечения.

– Ты уж смотри, своими «аналгизами» не угробь парня, – настоятельно попросил Белов, который искренне переживал за высоконравственного инопланетянина, к тому же ещё и коллегу опера.

– Не волнуйся, я держу его состояние под постоянным контролем.

– Кстати, а на корабле ничего спиртосодержащего нет? Водочки, например, или, на худой конец, коньяка? Мне бы сейчас не помешало рюмашку хлопнуть.

– Любые продукты, в независимости от состава и консистенции, влияющие на помутнения сознания, у нас вне закона, а их производство, контрабанда и употребление – серьезное преступление, стоящее в одном ряду с убийством и попыткой суицида.

– Ишь ты! Тогда будем считать, что я у тебя ничего не спрашивал, а просто пойду, подремлю.

Олег направился в выделенную ему каюту.

Как говорил его старый добрый шеф, тот, что ушел на пенсию: «Опер сделал свое дело, опер может и бухнуть. Ну, хотя бы выспаться».

Олег так крепко уснул, что не почувствовал как их корабль, пройдя в сопровождении конвойного звена через гигантский шлюз космической базы Бюро, похожей на исполинский мяч для регби, совершил посадку на военном секторе взлетно-посадочного модуля.

Он даже не проснулся, когда в его каюту вошли двое военных инопланетян в шумных броневых экзоскелетах. Да чего уж там, им пришлось потрудится чтобы разбудить Олега.

Один, тот что поменьше, направил на спящего землянина свою боевую перчатку, а второй, то ли более отважный из них, то ли старший, начал встряхивать его за плечо.

Насилу растолкали.

– А-а? Что уже приехали?! – протирая глаза, Белов сел на софе.

Увидев новые действующие лица, один из которых был как и Элай ауррийцем, а второй, судя по маленькому «пигмейскому» росту и отсутствию «рюкзака», представителем какой-то другой расы, Олег как воспитанный землянин поздоровался первым.

– Всем желаю здравствовать, господа высших рас! Очень, очень рад познакомиться! Меня зовут Олег Иванович Белов, но для вас просто Олег. Звание – старший лейтенант. Должность – оперуполномоченный. Семейное положение – холост, – выдав о своей персоне короткий блок общей информации, Олег решил расставить точки над «i» (или «ё», кому как нравиться), как говорится, «не отходя от кассы». – За доставку Элая не благодарите. У меня перед ним тоже кой-какой должок имеется. Мы же опера, должны друг другу плечо подставлять. Шумиху тоже раздувать не надо, – я человек скромный, непубличный, – но от ордена, так и быть, не откажусь! Фу-ф!

– Ты все сказал? – дождавшись, когда Олег закончит говорить, не очень учтиво поинтересовался аурриец.

– Угу?

– Тогда, давай, следуй-ка за мной.

Аурриец направился к выходу.

– Стойте! – Олег спрыгнул с софы. – Один вопрос?!

К нему, как чертик из табакерки, молниеносно подскочил «пигмей» и, совершив своими маленькими пальчиками еле уловимые для человеческого глаза манипуляции, привел своё табельное оружие в боевое положение – между двумя её загнутыми трубками зазмеились угловатые молнии электроразряда.

– Эй, «мастер Йода», ты поаккуратней с этой штуковиной, ладно, – поежился застывший на месте Олег.

– Не предпринимай резких движений и Юззо не причинит тебе вреда, – обернувшись, сказал старший группы захвата Белова. – Так, что ты хотел уточнить?

– Элай, он…

– Им уже занимаются наши лучшие ауролейрологи. Будем надеятся, что у них все получиться.

– Вопросов больше не имею, – облегченно вздохнул Олег. – Теперь можно и на экскурсию. Только пусть «мастер Йода» выключит свой электрошокер. Я не собираюсь убегать или драться с кем-нибудь из вас.

Аурриец переглянулся с «пигмеем» и последний, опустив руку, сделал шаг в сторону.

– Следуй за мной! – повторил аурриец.

В сопровождении своих ещё толком незнакомых новых знакомых Олег покинул корабль, так и не попрощавшись с его хоть и искусственным, но довольно продвинутым интеллектом, который, как подозревал Белов, несмотря на забитые под завязку инструкциями квазимозги, имел свою точку зрения, но умело скрывал это.

«Экскурсия» по базе длилась недолго. Олег, с интересом вертевший головой по сторонам, даже не успел, как следует разглядеть стоящие на площадках звездолеты и сооружения непонятного назначения, мимо которых лежал их путь по ангару исполинских размеров.

Молчавшие всю дорогу «гиды», – крылатый аурриец впереди и пугающе шустрый «мастер Йода» сзади, – завели его в притулившийся в уголке ангара лифт без кнопок. Затем, когда лифт закрылся, они плавно то-ли поднялись, то-ли опустились ещё куда-то (Олег из-за отсутствия стрелок, так этого и не понял), вышли из лифта и пошли по длинным пустынным коридорам, навеявшим оперу воспоминания о коридорах родимого следственного изолятора. Сделав пару-тройку поворотов трио остановилось около одной из многочисленных дверей, которую конвойный аурриец заставил распахнуться легким прикосновением руки. Когда тяжелые створки бесшумно разъехались в стороны, Олегу было предложено войти внутрь и немного подождать здесь, что Белов покорно исполнил. Единственное, о чем он попросил, чтобы с обедом не затягивали. В брюхе у него вся «кишкотня» так и клокотала от голода.

Приняв к сведению пожелание «гостя», конвой удалился, не забыв закрыть за собой дверь.

Оставшись наедине с собой и со своими мыслями, Белов первым делом осмотрелся, но ничего интересного для себя в этой «камере» не увидел. Софа, стул со спинкой, стол, санузел – типичная «одиночка». На Земле у «авторитетов» камеры и то лучше обставлены были, даже с телевизорами.

Взгромоздившись на стул, Олег прикинул свои шансы избежать местного правосудия. Пообщавшись с Элаем и Диамэком, он уже примерно представлял, что его ждало. Если здесь все были такими ревностными исполнителями инструкций, то за захват судна и «содействие в побеге» бэрэка местные блюстители закона могли ему прилично накрутить. По родимому уголовному кодексу только захват летающего средства наказывался лишением свободы на срок от четырех до восьми лет. А в совокупности и того больше.

Единственное на что ещё надеялся Олег, что ему возможно «скостят срок», за какое-никакое, а все же спасение одного из их сотрудников. Должны же они пойти навстречу. Хотя, судя по хмурым физиономиям его конвоиров, здесь могли подозревать его, Олега, в намеренной «порче» их сотрудника. А что? Кто теперь докажет, что это не его рук дело? Правильный Диамэк так и скажет, мол, на менталотрансмиттер Элай улетал нормальным, а возвратился с непонятным землянином уже будучи при смерти.

М-да! Не такой встречи Белов ожидал. Не так он себе представлял «контакт с пришельцами».

Ждал он в своей одиночке относительно долго.

За время пребывания в камере Белов успел несколько раз совершить несколько увлекательных прогулок по камере: сначала по часовой стрелке, затем против, а после небольшого перерыва тупо взад и вперед, курсируя от входной двери до двери санузла. Ещё он умудрился подремать, да чего уж там, выспаться, и пару раз перекусить. В строго установленное время ему дважды выдавалась, причем оба раза одинаковая, еда в бесшумно выдвигавшемся из стены лотке. В миске из блестящего сплава он оба раза обнаруживал некую консистенцию, внешне похожую картофельное пюре, а на вкус напоминавшую недозревший банан. Эта «баланда» не шла ни в какое сравнение с космическими харчами Элая, пусть не менее неприглядной, но не в пример вкусной едой.

Когда «банановую кашу» ему неслышно подсунули в третий раз, Олег стал подумывать о том, что его, возможно, заочно осудили и посадили (а что, вполне вероятный вариант). Он уже собрался немного пошуметь, чтобы привлечь внимание «общественности», когда створки дверей пришли в движение и на пороге его камеры появился тот же конвойный аурриец, только в этот раз без своего напарника «пигмея». Олег посчитал это хорошим знаком.

– Землянин, следуй за мной! – произнес конвойный, сверля Белова тяжелым взглядом голубых глаз, и многозначительно добавил: – И даже не мечтай, что у тебя получится выкрутиться!

А может и ничего хорошего отсутствие «мастера Йоды» Олегу и не сулило.

– Ну, наконец-то! – тем не менее, притворно обрадовался Белов, заметив недоброе в красноречивом взгляде ауррийца.

Так обычно смотрят конвоиры, когда ведут на допрос к следователю. Олег знал, что обычно это делается для психологического давления на «клиента», чтобы подозреваемый преждевременно начал нервничать «в предвкушении» беседы. Белов прекрасно знал это, и решил не поддаваться на провокацию.

– А то я уж, грешным делом, подумал, что все решительно забыли обо мне. Даже переживать стал.

Олег вышел из камеры и, стараясь наладить с конвоиром дружеские отношения, непринужденно хлопнул того по плечу.

– Ну-с, дружище, рассказывай куда идем?

Дернув рукой с боевой перчаткой, конвоир смерил Белова ещё более хмурым взглядом, отчего у последнего внезапно пропало всякое желание не только налаживать дружеские отношения, но и разговаривать на отвлеченные темы.

Не произнеся больше ни слова, аурриец зашагал по гулким пустынным коридорам. Олег, поглядывая исподлобья на его широкую крылатую спину, поплелся следом.

Пройдя несколько поворотов, они проехались на лифте. Затем прошлись ещё по коридорам. Опять лифт и снова пустынный коридор. Так, никого кроме нескольких роботов из техперсонала не встретив за все время своего «путешествия» по базе, Олег с конвоиром вскоре подошли к пункту назначения. В конце длинного и широкого как взлетная полоса коридора их ждала ещё одна дверь, которая была похожа как две капли воды на остальные двери в этих длинных коридорах. Только Белов своим оперским нутром чувствовал, что это одна из главных дверей тюремного сектора базы, за которой решается многое, если не все. Может за ней кабинет «кума», то есть начальника местной оперативной части, а может даже и самого «пахана», – от неё так и тянуло важностью. А может просто наличие золотистых дверных рукояток навеяло. Ну, неважно. Главное, сейчас, попытаться объяснить хозяину кабинета мотивы своих поступков.

– Входи! – кивнул аурриец на дверь.

– Один? – вскинул бровь Олег.

– Да! – ответил конвоир. – Там уже не заблудишься.

– А-а, понятно!

Олег взялся за рукоятку и, открыв створку, вошел в помещение. Затворив за собой дверь, он увидел, что комната погружена в таинственный полумрак, который скрывал углы комнаты, если таковые имелись. В помещении было сыро и попахивало плесенью, как в какой-нибудь пещере. Приглушенный свет, лившийся с потолка, едва освещал середину комнаты. Небольшой круг света выхватывал из тьмы угол длинного стола, терявшегося в полутьме с другой стороны комнаты. Судя по столу, это определенно был кабинет.

– Здравствуйте! – нарочито громко поздоровался с невидимым пока что хозяином кабинета.

Ответа не последовало.

Олег сделал несколько шагов вперед, отдававшиеся гулким эхом, и, выйдя на свет, остановился, чтобы его лучше было видно.

– Здесь кто-нибудь есть? – поинтересовался он, оглядываясь по сторонам.

Вместо ответа послышался тихий посвист с противоположного конца стола. Олег вгляделся уже немного привыкшими к темноте глазами в ту сторону, откуда исходил звук и разглядел силуэт сидевшего за столом существа. Если описать его в двух словах, то инопланетянин был похожь на немного уменьшенную живую копию плотоядного динозавра из группы [битая ссылка] целурозавров, подотряда [битая ссылка] теропод. Короче, вылитый – Tyrannosaurus rex. И этот «дино», по всей видимости, «кемарил» в рабочее время.

Не имея ни малейшего желания будить мило дремлющего монстра, Олег решил зайти как-нибудь в другой раз. Он уже направился приставными шагами к выходу, как вдруг «динозавр» потянулся, громко зевнул, демонстрируя внушительные клыки и, открыв глаза, громко щелкнул языком. От щелчка кабинет наполнился светом, теперь даже с избытком. Олег прикрыл глаза рукой, наподобие былинного богатыря с одной всем известной картины, продолжая исподлобья поглядывать на ящера.

Теперь, когда у Белова появилась возможность лучше рассмотреть хозяина кабинета, он не преминул этим воспользоваться.

Инопланетный монстр, облаченный в багровую тунику, сидел, развалившись в специально подогнанном под его тяжелую тушу кресле, скрестив короткие верхние конечности на груди и слегка склонив непропорционально большую голову вбок. Маленькие желтые глаза с узкими щелочками зрачков. Тяжелая челюсть, утыканая, как и положено хищникам такого класса, длинными острыми зубами. Ноздри, величиной с кулак. Ни дать, ни взять, уроженец юрского периода.

– Ну что, землянин, насмотрелся? – вдруг произнес «тирэкс» без акцента и расплылся в приветливой улыбке, обнажив уже все свои белые здоровые зубки. – Ну чего стоишь? Проходи! В ногах правды нет! – Олег, у которого инстинкт самосохранения ещё не настолько атрофировался, решил что ему и так нормально, но «динозавр», показав лапкой на ближнее к его столу кресло, переубедил его. – Да не стой ты там как истукан! Не съем же я тебя! Иди, присаживайся сюда!

Пересилив себя, Белов прошел вперед и сел в указанное кресло. С этой дистанции «динозавр» мог одним рывком дотянуться своей пастью до его буйной головы.

– А ты ничего, не робкого десятка! – покачиваясь в кресле, похвалил Олега монстр. – А то, бывало у меня тут, существа из развитых рас в обмороки падали. Особенно новобранцы.

Ещё бы они не падали, подумал Белов, натянув дежурную улыбку на лицо, я и сам в полуобморочном состоянии, кажись. Будь я в ясном уме, я разве бы сел по своей воле в такой опасной близости от «чужого». Хотя, как ни верти, выбора-то у меня особо и нет.

– Ты чего? Воды в рот набрал? – усмехнулся «тирекс», помахав лапой перед лицом человека. – Или тоже в ступор впал? Да! Внешность у нас, у мишмурийцев, конечно, внушительная, я бы даже сказал угнетающая. Согласись?

«Динозавр» лукаво прищурился, поглядывая на человека.

– Да я бы не сказал, что вы выглядите как-то по-особенному. Солидно, харизматично – согласен, но ничего из ряда вон выходящего я не вижу, – не без труда справившись с непривычной робостью, произнес Олег. – Меня больше поразило ваше владение языком. Вот это действительно неожиданно!

– А-а, пустяки! – махнул лапой инопланетянин мишмурианского происхождения. – Нам по долгу службы и не такое знать положено. Это ещё что. Я, вот, перед твоим приходом, проводил селекторное совещание на ментальных каналах с командирами патрульных зведолетов. Так вот среди них представлено двадцать четыре расы и у каждой из рас свой уровень восприятия информации на тонком плане. Это, поверь мне, сложновато. А все ваши языки для наших сотрудников, как у вас говорят, просто «семечки».

– А разве это тоже входит в ваши обязанности? – удивился Белов не тому что «динозавр» знает и умеет, а тому, зачем он этим занимается. Олег все ещё думал, что имеет дело с начальством из тюремного сектора.

– А как же! – ответил его «харизматичный» собеседник. – Я адмирал Дирро – начальник базы, и в мою компетенцию входит ещё довольно много чего.

– Очень приятно… товарищ адмирал, – непроизвольно вскочил на ноги Олег.

– Да сядь ты, не мельтеши! – оскалился в хищной улыбке адмирал и, дождавшись, когда Олег вернет свое тело в кресло, продолжил. – Я что тебя вызвал-то, знаешь?

– Так точно! – признался Олег. – Знаю! Но я хочу сразу сделать заявление, что совершил захват зведолета исключительно в целях…

– Стоп! – хлопнул по столу лапой адмирал Дирро. – Твои «подвиги» мне хорошо известны. Причем информация получена по ним из разных источников. Ты, землянин Олег Белов, умудрился нарушить сразу несколько наших инструкций, директив, правил, положений. Наконец, две статьи Кодекса, и это очень серьезные статьи.

– Но…

– Дай мне договорить!

– Извините!

– Так вот информация, которую я считал со средств объективного контроля звездолета ДИ-01-АМЭК была в некоторых случаях противоречивой и эти нестыковки говорили не в твою пользу, парень. Это же надо додуматься, захватить звездолет, направить его через метеоритный шлейф, спустить опасного преступника на намудов, и все ради того чтобы…

– Быстрее доставить вашего тяжелораненого сотрудника, – не выдержал, перебил начальника базы Олег.

– М-да! Это я и хотел сказать! – пристально посмотрел на Олега Дирро и то ли с упреком, то ли с грустью продолжил: – Из наших сотрудников так импульсивно и необдуманно никто бы не стал поступать. Из-за тебя мог погибнуть не только Элай, но и ты сам, и корабль, который, кстати, придется ставить в док на капитальный ремонт. Благодаря твоей кипучей деятельности судно здорово потрепало в метеоритном вихре. У бортового компьютера, по докладам техников, даже есть небольшие программные сбои, хотя на автопилотах предусмотрена многоуровневая защита и дублирование систем.

– Но я старался, как лучше!

– Старался, он! Ишь, деятель, нашелся! – подался вперед Дирро. – Да если бы не Орокл, мы бы с тобой даже не встретились. Тебя бы давно нещадно отформатировали и вернули в твою среду обитания.

– Прошу прощения, о каком Орокле речь?

У Белова совсем вылетела из головы та встреча, на злополучном менталлотрансмитерре, с которого все и началось.

– Как? Ты не помнишь Орокла?

– Орокл! Конечно! – вспомнил Белов. – Это тот «супермозг», который умеет телепортироваться и заглядывать в недалекое прошлое!

– Он самый! – кивнул адмирал Дирро. – Отличный специалист и профессионал своего дела. Благодаря информации со снятых им энергослепков, наши эксперты выявили ранее неизвестную астральную сущность, по всем признакам питающуюся энергией других существ, которая и причинила тяжелый вред энергетике биополя Элая. Сейчас снаряжается команда специалистов мнемокинетиков для поиска и уничтожения опасного преступника. Его нейтрализация теперь дело совсем недолгого времени, так как примерные районы его нахождения нам известны. Кстати, Орокл сказал, что ты тоже принимал активное участие во время стычки с неизвестной субстанцией.

– Если он говорит, значит, так и было, – пожал плечами Олег.

– И знаешь, что самое интересное?

– Что?

– Мой старый знакомый Орокл, существо на редкость скрытное и нелюдимое, которое редко вмешивается в дела Бюро, зачастую лишь в том случае если дело ему самому интересно, и то только по моей личной просьбе. А тут он, к моему величайшему удивлению, сам появляется на рассмотрении твоего дела и не только полностью тебя выгораживает и защищает, но и настоятельно рекомендует принять на службу в Бюро.

– Меня? Рекомендовал?! – не поверил своим ушам Белов. – Да бросьте! Шутить изволите товарищ адмирал?

– Какие шутки! – мотнул головой Дирро. – Да! Я сам поначалу не поверил! Такое его поведение я видел впервые на моем веку. Никак этот старый пройдоха сам нарушил правило, порылся у тебя в голове и нашел там что-то для него любопытное.

– Возможно! – не стал отрицать Белов, который, как и любой человек, считал, что в именно нем есть что-то «любопытное», что-то такое чего нет в других, то бишь считал себя особенным. – И что дальше?

– А теперь самое главное! – торжественно произнес адмирал. – Я согласовал кое-какие нюансы с центральным командованием Бюро и чиновниками из Сената Содружества, и они разрешили мне в качестве эксперимента принять стажером представителя заповедной цивилизации с испытательным сроком на общих основаниях. Короче, если ты согласен, а я знаю из достоверных источников, ты сам об этом мечтал, то сегодняшним приказом будешь зачислен в оперативный отдел Бюро Галактической Безопасности. Что скажешь?

Ну что тут сказать.

– Я… я… я вас не подведу! – выдохнул Олег, еле сдержавшись, чтобы не полезть целоваться с «тиранозавром», по-генсековски, взасос. – Я буду стараться!

– Ещё бы ты меня подвел! – ухмыльнулся адмирал Дирро. – У меня не забалуешь. Порву на куски сразу! И съем, чтобы не оставлять улик!

Мишмуриец раскрыл пасть, ещё раз показывая свои клыки, и Белов понял, что в шутке адмирала, какая-то доля шутки присутствовала.

– Я готов, товарищ адмирал! – встав и вытянувшись в струнку перед своим новым начальником, отрапортовал Олег. – Когда начинать?

Адмиралу понравилось такое рвение от новобранца, но у него был припасен ещё один сюрприз.

– А сразу после отпуска и начнешь.

Слово то, какое «Отпуск», одно из самых приятных уху любого разумного существа. Это сакральное слово, которое стоит в одном ряду не менее приятных слов, таких как «премия», «отгул», «выходной». И Олегу оно тоже ласкало слух. Однако Белов был стреляный воробей и понимал, что отправив его в отпуск на Землю, его новые работодатели могли невзначай и позабыть о новобранце.

– Спасибо, конечно, но мне на Землю покамест возвращаться не хочется, – честно признался Олег. – Да и не сезон в наших широтах сейчас для проведения нормального отдыха. Слякоть. Непогода.

Вспомнив родимую осеннюю распутицу, Олег невольно поежился.

– А кто говорил о Земле?! – пожал плечами адмирал. – Во Вселенной много интересных мест, которые даже и не снились вашим мудрецам. Можешь в каталоге приглянувшуюся звездную систему выбрать, да слетать, развеяться.

Олег взвесил все «за» и «против», и… решительно отказался. Вдруг ещё потеряется на планетах какой-нибудь периферийной системы и о нем, как и в варианте с Землей, благополучно забудут. Ещё успеется отдохнуть, решил он.

– Нет! Обойдусь без отпуска! – твердо ответил он, чем не на шутку удивил адмирала. – Я готов незамедлительно приступить к службе.

Этот землянин и впрямь, как минимум, вызывал любопытство.

– Твоё рвение похвально! – заметил Дирро, изучающе поглядывая на Олега. – Обычно мало кто по своей воле отказывается от отпуска.

Адмирал громко вздохнул, раздув и так немаленькие ноздри.

– Если так, тогда слушай своё первое ответственное задание.

– Я само внимание!

– Завтра у нас из медицинского сектора выписывается один сотрудник после тяжелой непродолжительной болезни. Ты приставляешься к нему в качестве помощника.

– Что?! Быть сиделкой?! Какое же это задание?! – в сердцах воскликнул Олег. Ему почему-то сразу представился дурнопахнущий инопланетянин, с плотью похожей на морскую губку, за которым надо было подтирать постоянно сочащуюся почему-то именно зеленую и почему-то именно липкую слизь. – А можно какое-нибудь другое задание?

Адмирал Дирро и так обладал далеко не миловидной физиономией, а тут и вовсе переменился в лице, побагровев практически в цвет своей туники.

– Молчать, сосунок! – заревел он, брызгая слюной. – Отказаться от отпуска твое право! Но остальные мои указания здесь все выполняют беспрекословно, точно и в срок! Стажер, ещё раз услышу что-то подобное, голову отгрызу! Тебе ясно?!

– Так точно! – выпалил испуганно Белов, щурясь от летевших в него ошметков слюны. – Все понятно, сэр, до единого слова!

– Тот-то же! – пророкотал грозным басом адмирал, успокаиваясь на глазах. Вскипевший вулкан снова потух.

Сейчас Дирро до боли напомнил Олегу его старого доброго шефа (не рожей, естественно, а характерным поведением), который также внезапно вспыхивал и также быстро остывал. Эх, времена были!

– Разрешите идти, выполнять ответственное задание? – уныло спросил Олег.

– Да ты хоть дослушай его, землянин, задание свое, – строго, но уже без гнева, посмотрел на него Дирро. – Твой старый знакомый Элай завтра убывает в восстановительный отпуск на свою родину, на Арриум, так как энергетика биополей лучше всего восстанавливается в родном ареале обитания. Он ещё очень слаб, поэтому ты поедешь с ним в качестве, как ты выразился сиделки. В свою очередь Элай, по мере восстановления проведет с тобой несколько занятий и инструктажей. Он парень хоть и молодой (это в восемьсот-то годков по земным меркам), но уже довольно опытный, и является одним из лучших в своем деле. По возвращении, ты пройдёшь экзамен на допуск и при положительном результате, начнешь стажировку по полной программе. Вопросы есть?

– Никак нет!

Вопросов у Белова не было. Точнее, сидела в голове парочка, но наученный горьким опытом, он не решился их задать. А вот само задание ему пришлось по душе.

– Тогда свободен! – бросил Дирро.

Олег поспешил к выходу, но был остановлен окриком адмирала:

– И запомни, землянин, я лично буду за тобой присматривать.

– Это большая честь для меня! – позволил себе вольность, отошедший на безопасное расстояние Белов, и быстро юркнул за дверь, пока в черепную коробку не прилетело что-нибудь тяжелое.

Проводив суровым взглядом новобранца, адмирал мишмурианского происхождения откинулся на кресло и, вдохновенно мурлыча себе под нос гимн Бюро, забарабанил аккуратно подпиленными когтями по посеченному подлокотнику. Этот желторотый землянин адмиралу Дирро определенно понравился, и особенно пришелся ему по душе запах его сочного молодого тела.

ГЛАВА 8.

За дверью Олега терпеливо ждал тот же аурриец с хмурым лицом, который теперь ему был не страшен, ведь за ним «лично приглядывал» сам начальник базы.

– Каков дальнейший план, коллега? – обратился Белов к своему провожатому.

– Сейчас сходим на склад, к Цаплаксу, – ответил тот. – Там получишь амуницию, а потом я отведу тебя в жилой отсек оперативного управления, где тебе выделили отдельную комнату.

– Хорошо! Не возражаю! – «утвердил» «план» Белов и уже плечом к плечу со своим новым «коллегой» отправился его исполнять.

Аурриец довел Белова до ворот склада, дождался пока тот войдёт внутрь, а сам, закрыв ворота, по заведенной традиции, остался ждать снаружи.

Заведующий складом Цаплакс, оказался приземистым инопланетянином, отдаленно похожим на краба: несколько тонких ножек и две пары цепких клешней, которыми он ловко вытаскивал из ячеек уходящего в глубину склада шкафа свои «нажитые непосильным трудом» «сокровища».

Прикинув наметанным глазом необходимый землянину размер, Цаплакс выдал Олегу легкие ботинки, два комплекта оранжевого нижнего белья, две оранжевых туники (как позже узнал Белов, этим цветом «помечались» все новобранцы Бюро) и довольно удобный комбинезон с эмблемой Бюро и накладными карманами, тоже оранжевого цвета. Не удостоив вниманием туники, Олег стянул скафандр и, не отходя от «кассы», в нашем случае, стойки, облачился в новенький «комбез» и ботинки. Оглядев преобразившегося в «желторотика» землянина и одобрительно поклацав клешнями, Цаплакс выдал Олегу ещё несколько приборов непонятного ему назначения, которые Белов счел чем-то вроде средств гигиены. Все эти вещи Олег сложил в выданный ему настоящий рюкзак и собрался покинуть склад.

– Погоди, я проверю, все ли тебе выдал? – остановил его «краб».

Посмотрев по списку перечень положенного имущества, Цаплакс постучал себе клешней между выпученными «крабьими» глазами и, метнувшись вглубь склада, вернулся с небольшим футляром.

– На! – протянул он футляр Белову. – Вживляй! Сразу настроим и проверим.

Олег принял очередной «подарок» и, открыв футляр, обнаружил в двух пазах по «пилюле»: одна бронзового цвета, другая серебристого.

– Что это? – спросил Белов, двумя пальцами достав одну из «пилюль» и осмотрев её со всех сторон.

– Универсальный переводчик, – пояснил Цаплакс. – Переводит практически все основные языки, используемые в галактиках. Разработан специально для таких как ты… э-э, новобранцев, у которых и с языками завал, и с телепатией проблемы.

– О-о, это круто! – оценил гаджет Олег, собираясь запихнуть «пилюлю» поглубже в ушную раковину. – Куда их вставлять, в уши? Правильно?

– Нет, зачем? – замахал клешнями Цаплакс. – Ни в коем случае! Вообще слух потеряешь!

– А как тогда? – вопросительно уставился Олег на кладовщика.

– Вот это, – указал Цаплакс на бронзовую «пилюлю», которую Олег держал в руке. – Переводчик твоего языка на другие. Он вживляется около звуковой полости и после настройки преобразует звуковые волны твоего голоса в волны необходимой тональности и частоты, в соответствии с языковыми особенностями собеседника.

– А-а, понятно!

– А вот это, – ткнул кладовщик в серебристую «каплю». – Переводчик языка собеседника на твой язык. Принцип действия тот же. Звуковые волны с его помощью преобразуются в слова твоего родного языка. Он вживляется около слухового рецептора.

– И как они крепятся? – поинтересовался Олег.

– Просто приложи к любому участку тела около рта и надави.

– И всё? Так просто? – усмехнулся Белов и «просто приложил» «пилюлю» к щеке около губы.

В следующую секунду он вскрикнул от сильного «укуса» – «пилюля», активизировавшись, вонзила несколько острых ножек в щеку Белова, намертво с ней скрепившись.

– Блин, как больно! Как будто шершень цапнул! – пожаловался Олег, потирая горящую щеку. Впрочем, боль, благодаря хлынувшему в кровь адреналину, быстро утихла.

– Теперь второй преобразователь, – подсказал Цаплакс.

– Он тоже так «горячо» вживляется?

– Угу!

– Ясно! – взяв вторую «пилюлю» в руку, удрученно вздохнул Белов.

Он кровь из пальца не любил сдавать как раз из-за такой вот, заранее известной, но все равно внезапной, хоть и кратковременной, боли. Он на ранения при задержаниях, не так негативно реагировал.

– Сюда можно? – показал Олег на мочку уха, припоминая, что вроде бы этот участок не такой болезненный для прокалывания, как остальные.

– Пойдет!

– Ну, за взаимопонимание! – произнес Белов и, зажмурившись, прижал второй преобразователь к мочке левого уха, потому что слышал, что уши правой стороны себе прокалывают только конченые педики.

Боль от вживления второй «пилюли» оказалась не такой сильной, как в случае со щекой, что Олега весьма обрадовало. Дождавшись, когда и она утихнет, он обратился к Цаплаксу.

– Ну, что теперь?

– Сейчас настроим и все на этом.

Цаплакс вытащил из-под стойки миниатюрный аппарат с раструбами и сенсорным экраном. Постучав по экрану клешнями, он попросил Олега сказать несколько предложений громко и четко. Первое что пришло в голову Белова, это слова песни исполнявшейся какими-то бывшими маромойками. Он не помнил, как называлась группа, но песня ему запомнилась.

– Эх, мусорок, не шей мне срок, – немного фальшивя, пропел Белов. – Машинкой «Зингером», иголочка сломалась…

Допев куплет, он вопросительно посмотрел на Цаплакса.

– Все, настроил! – кивнул тот. – Теперь давай проверим, как он будет мой родной язык в твой преобразовывать.

– Да, давай!

Цаплакс перешел на свой язык, который в оригинале напоминал сорочью трескотню, но Олег слышал немного шепелявую и вполне разборчивую человеческую речь.

– Добро пожаловать в Бюро Галактической Безопасности, сосунок?! – произнес немного обескураженный Белов то, что услышал посредством универсального переводчика.

– Все правильно, – удовлетворенно хмыкнул Цаплакс. – только не «сосунок», а «сынок». Ничего, приноровишься.

– Куда я денусь, – не мог не согласиться с кладовщиком Олег.

– Что же, желаю удачи! – щелкнул клешнями Цаплакс, указывая на дверь. – Заходи, если что!

– Спасибо! – приложил руку к груди Олег и, закинув рюкзак на плечо, вышел из склада.

Осмотрев преобразившегося землянина, хмурый аурриец скривился в ухмылке и ничего не говоря, двинулся прочь от склада. Поддерживая рукой так и норовивший сползти с плеча рюкзак, Олег поспешил за ним.

Пройдя коридорами несколько поворотов, они совсем немного проехались на лифте, и, остановившись на одном из уровней, вышли в большое помещение, где царило деловое оживление и тишина. Несколько десятков разномастных инопланетян, среди которых большую часть составляли крылатые ауррийцы, молча суетились вокруг столов и голографических стендов с непонятными Олегу значками и схемами, и над всем этим летали маленькие дроны-наблюдатели, следившие чтобы никто из присутствующих не «подсматривал» к соседу в «тетрадь».

Одно из существ, – гуманоид, похожий на мускулистую двухметровую жабу, у которого на покрытом бородавками лице красовался единственный глазу, но с двумя зрачками, – обратило внимание на Олега, вышедшего из лифта с сопровождающим, и тут-же все присутствующие, как по команде, оглянулись в его сторону.

Телепаты хреновы, догадался Белов, чувствуя себя неловко под взглядом многочисленных, разных по величине, форме и расцветкам, глаз. Вполне привычные, почти человеческие; выпуклые как у стрекозы; на длинных отрастках, как у улиток; немигающие, змеиные; с черными белками и белыми зрачками, или как вот у «жабы», с двумя зрачками в глазу, – все глаза инопланетян сейчас были устремлены на «новобранца».

Олега рассматривали с таким любопытством, с каким бы у нас смотрела достопочтенная публика, например на шимпанзе, которая поступила в гимназию для одаренных и вежливых детей.

Именно такой интерес к его персоне, как показалось Белову, читался в глазах всех этих существ.

– Ну, чего встал, пошли! – подтолкнул Белова в плечо провожатый и бросил находящимся в помещении существам: – А вы что вытаращились? Человека никогда, что ли не видели?!

– Я нет! – подскочил к ним длинный смахивающий на богомола инопланетянин, в оранжевом как и у Белова комбинезоне.

По шепелявому, немного замедленному тону, Олег понял, что это существо изъясняется на незнакомом ему языке, но его личный «переводчик» довольно успешно справляется со своими функциональными обязанностями.

– Так вот ты, какой землянин Олег? – посмотрев сверху вниз на Белова, сказал «богомол». – А я люминянин. Меня зовут Мойтин.

– Приятно познакомиться! – улыбнулся в ответ Белов.

– Внешне вылитый аурриец, – умиленно сложив руки на груди, сделал заключение люминянин. – Только без крыльев и с смешной шерстью на голове.

– Ему до нас, ауррийцев, далеко, – не понравилось сравнение сопровождавшему Олега «крылатику».

Если раньше аурриец сопровождавший Белова относился к нему с холодным безразличием, то сейчас Олег прямо почувствовал исходящие от того волны неприязни, если не сказать большего.

– Не ворчи, Овий, – подошел к ним ещё один аурриец, в белой тунике, с золотыми кантами на плечах, и приветливо подмигнул Олегу. – Этот парень хоть и принадлежит к примитивной расе, не обладающей способностями и возможностями рас Содружества, но, несмотря на это, он спас жизнь Элая. Мы все должны это ценить.

– По мне, так он злостный нарушитель инструкций и заслуживает скорейшего возвращения в свой заповедник! – бросил сопровождавший Олега аурриец и, развернувшись, вошел в лифт, створки которого с лязгом захлопнулись, отчего Белов сразу сделал вывод, что управлялись они тоже телепатически.

– Не придавай его поведению особого значения. У него просто тяжелый характер, – подбодрил благожелательный аурриец Белова, немного обескураженного демаршем Овия.

– Особенно его характер «испортился» после провала операции, в которой погиб его напарник, – нагнувшись к Олегу, доверительно зашептал «богомол». – Несмотря на то что, они с напарником действовали строго по инструкции и аттестационная комиссия, расследовавшая их дело, не нашла ни одного нарушения установленных правил, адмирал Дирро своим решением отстранил Овия от оперативной работы.

– Это многое объясняет, – оглянувшись на закрытые двери лифта, задумчиво произнес Белов.

– У тебя слишком длинный язык, Мойтин! – упрекнул болтливого люминянина аурриец. – Хватит бездельничать! Займись оставшимися расчетами, я сейчас подойду, проверю.

– Есть сэльер! – сказал Мойтин и, показав Олегу и впрямь длинный раздвоенный язык, отошел к своему рабочему месту.

– Что это с ним? – поинтересовался опять слегка опешивший Олег выходкой «богомола».

– Ты по поводу его длинного языка? – догадался аурриец и усмехнулся. – Это не то, что ты подумал. Он не собирался дразниться. Просто у люминян этот жест несет ту же смысловую нагрузку, что у нас и, кстати, у вас, землян, дружеское подмигивание глазом.

– Ясно! – хмыкнул Олег.

Он с удовлетворением отметил, что остальные существа утратили к нему интерес или, по крайней мере, старательно это изображали, видимо получив на этот счет от кого-то соответствующие указания по телепатическим каналам. И, кажется, Белов догадывался от кого.

– Да! Будем знакомы! Я Гай! – наконец представился аурриец, немного расправив крылья за спиной. – Тренер-инструктор первого класса, – он кивнул в сторону усердно корпевших над расчетами инопланетян, – Сейчас я провожу с нашими сотрудниками тренинг по математическому анализу с применением дедуктиво-телепатических методик.

– Наверное, это чертовски увлекательно! – попытался Белов сделать вид, что ему интересно, хотя именно к математике он всегда был равнодушен, как и она к нему.

– Не переживай, у тебя ещё все впереди! – «обрадовал» его Гай. – А пока отдыхай, – он взял Олега под руку, – Пойдем, пока они вычисляют мои задания, я покажу тебе твой кубрик.

– А можно мне навестить Элая? – шагая рядом с инструктором, поинтересовался у него Белов.

– Тебя к нему не пропустят, – покачал головой Гай. – В медицинском секторе строжайший контроль. Сам, наверное, понимаешь, сколько нас не дезинфицируй, все равно от всех вирусов или микробов, что мы собираем по галактикам, не избавиться. Потому там в секторе самый высокий уровень стерильности. Проще попасть в кабинет адмирала Дирро, – взмахнул крылом аурриец, – чем просунуть кончик пера в медицинский сектор.

Да, он знал, о чем говорил.

– Жаль! – вздохнул Олег.

Остановившись около кубрика, закрепленного за Олегом, Гай похлопал его по плечу.

– Не унывай, землянин! Завтра его выписывают, и ты отправишься с ним на наш прекрасный Аурриум, колыбель нашей расы. Там наш Элай ещё успеет тебе надоесть своими инструктажами и правилами. А сейчас тебе мое первое задание. Отдыхай!

Аурриец ушел. Проводив его взглядом, Олег вошел в кубрик и, по достоинству оценив спартанскую обстановку своего жилья, не раздеваясь завалился на кровать. Немного поглазев в большой иллюминатор на россыпи подмигивающих ему звезд, он и сам не заметил, как принялся качественно и с большим усердием выполнять поставленную задачу. В смысле отдыхать, причем с храпом.

Эх! Такие «задачи» можно и до пенсии исполнять.

Среднегалактическое астрономическое время единичного цикла, установленное много-много световых лет назад на одной из первых межгалактических конференций Содружества Консолидированных Рас, зарождавшегося на руинах империй после окончания разрушительных войн «всех против всех», совсем немного отличалось от суточного цикла Земли (как и других похожих на нее планет, где зарождалась разумная жизнь). То есть, не отличалось оно и от часовых ритмов человеческого организма. В нашем случае организма Олега.

Время для сна, периодичность и количество приемов пищи, время для бодрствования, справления естественных надобностей, может даже время для энергетических зарядок и психологических разрядок, – все эти фазы практически полностью совпадали с внутренним регулятором его, Белова, биологических часов.

Поэтому он не ощущал ни малейшего дискомфорта от перемены среды обитания, а даже наоборот, чувствовал прилив сил. Наверное, потому, что времени на сон отводилось даже с небольшим избытком.

Когда к нему «с утра пораньше» заглянул инструктор Гай, Олег был уже на ногах.

– Добрых мыслей! – поздоровался инструктор с ним, с удовлетворением отмечая свежий вид новобранца. – Смотрю, ты уже готов?!

– Как пионер с «насосом» у костра! – отсалютовал по пионерски Белов.

– Тогда пошли встречать Элая! – не поняв, что хотел этим сказать землянин, но догадавшись, что это определенно означает высокую степень готовности, Гай пригласил Белова следовать за ним без промедления. – Медицинский сектор находится на противоположной стороне базы, а у них выписка производится до всеобщего подъема, чтобы около сектора не толпились встречающие. Наших медиков это страшно нервирует.

– Так чего мы ждем! – с готовностью отозвался Олег. – Рвем когти туда!

– Да… пожалуй… – неуверенно согласился с предложением Белова Гай, с паузами, словно пробуя на вкус каждое слово – не горячевато ли? – повторив странное словосочетание: – Рвем… когти…

Снова коридоры, переходы, лифты, эскалаторы (!), опять коридоры и лифты, и вот, наконец, медицинский сектор базы – самое охраняемое, правда только самими медиками, место на базе. Олег и Гай остановились у прозрачной стены отделяющей таинственный медсектор от остального суетного мира, напротив пыле– влаго– звуко– и ещё для много чего и кого непроницаемой дверью. За стеной, в нескольких метрах, находилась ещё одна неприступная стена, полная копия первой, только затонированная, а уже за нею непосредственно начиналось само медицинское царство.

Какие тайны скрываются за второй стеной, доподлинно не знал даже Гай. Конечно, он кое-что слышал о чудесах лечебной науки, но ничего конкретного. И посему, не стал врать (в первую очередь, оттого что не умел), отвечая на вопрос Олега, – «а, что там интересного?», а честно признался:

– Не знаю!

На этом их содержательная беседа и закончилась, так как в тонированной стене нехотя приоткрылась суровая на вид дверь и пропустила через себя шагавшего своим ходом Элая.

Выписанный аурриец хоть и выдавил улыбку в честь встречавшей его «делегации», но все равно выглядел невесело. Элай ещё больше осунулся, а его гладкая полупрозрачная кожа, как у всех ауррийцев словно подсвечиваемая изнутри (на что успел обратить внимание Олег), несколько потускнела. Образно выражаясь – «мрамор» помутнел. Но, тем не менее, он был жив и, что радовало, шагал на своих «двоих», а не катился на инвалидном кресле.

– Элай, брат, я рад видеть все твои оболочки в целости! – воскликнул Гай, приобняв товарища за плечи. – Эти ауролейрологи неплохо «заштопали» твое изрядно прохудившееся биополе. Хвала им!

– Да, они постарались! – сдержанно улыбнулся Элай и повернулся к простому земному парню, скромно стоявшему в сторонке. – Олег, я благодарен тебе за твой поступок!

– Ай, пустяки! – отмахнулся скромняга Белов, словно ему на самом деле было неудобно принимать благодарности. – Мы просто сочлись!

– Нет, это отнюдь не пустяки! – лил бальзам на душу Олега благодарный аурриец. – Меня навещал Орокл. Он мне рассказал, о том, как все было: и про нападение неизвестного преступника там, на менталотрансмитерре, и про захват корабля, и про метеоритный шлейф, и про намудов.

– Ишь какой молодец, – хмыкнул Гай, услышав об «мегамозге». – Ороклу нипочем даже неприступная цитадель медсектора. Появляется в нужное ему время, в нужном ему месте. Если бы я мог позволить себе такую роскошь как зависть, то этот телепорт был бы единственным объектом для неё.

– Крутой перец, ничего не скажешь, – согласился с Гаем Олег. – Кстати, это благодаря нему меня взяли на испытательный срок.

– Хм, об этом он умолчал, – задумчиво протянул Элай.

– Скромняга, – охарактеризовал Олег своего протектора. – Такой же, как и я.

Над дверью медсектора выдвинулись две трубки и заморгали красные предупреждающие огни.

– Чего это они? Расстрелять нас собрались? – принял Олег недружелюбно направленные в их сторону трубки за оружейные стволы.

– Нет! Это дезинфекторы. Сейчас наши медики напустят сюда своих газов для обработки территории прилегающей к сектору. Я же говорил, что у них по поводу стерильности имеется «пунктик», – пояснил Гай, беря Элая под руку. – Так что предлагаю покинуть это место и переместиться в кают-компанию.

– Категорически согласен! – с опаской поглядывая на «стволы» дезинфектора, поддержал предложение Гая Олег.

Не задерживаясь более ни минуты, они дружно направились в кают-компанию.

Встреча Элая с остальными членами оперативного подразделения напомнила Олегу подобные случаи в его родном земном управлении, когда они встречали товарищей по оружию после возвращения их из опасных командировок, удачно проведенных операций, выписки после ранений и… отпусков (в последнем случае с шутливыми «соболезнованиями»).

Вот и здесь, на затерявшейся в глубинах космоса базе, находившиеся в кают-компании галактические опера, с радостными возгласами приветствовали своего коллегу, поздравляли с возвращением и желали «светлых мыслей». Каждый из присутствующих стремился дотронуться до Элая, словно хотел передать ему толику своей силы.

Оттесненному в сторону Олегу, эта «картина маслом» показалось такой близкой, понятной и почти человеческой, что все окружавшие его инопланетяне, некоторые из которых выглядели просто чудовищно (взять хотя бы эту раскачанную «жабу»), стали ему ближе, понятней и… родней.

В этой непринужденной обстановке, даже хмурый Овий, не остался в стороне. Протиснувшись через окружавшую Элая толпу и приложив свою руку к его груди, он сказал дрогнувшим голосом:

– Я рад, брат, что живой! Будь всегда чист помыслами!

Лицо Элая, воспринимавшего поздравления и пожелания коллег со спокойной открытой улыбкой, после слов Овия опечалилось. Накрыв покоящуюся на груди руку товарища своей рукой, он ответил:

– Я вижу твою боль, милый друг! Она съедает твою силу, разъедает волю. Будь великодушен, не вини себя. Ты ни в чем не виноват.

– Твои слова идут от сердца, – вытянув свою руку из-под руки Элая, мрачно произнес Овий. – Но это только слова!

Овий пробился через притихшую толпу и быстро покинул кают-компанию. На несколько секунд в помещении воцарилась вязкая неловкая тишина.

Впрочем, длилась она недолго, так как в кают-компанию ворвался длинный и неуклюжий Мол. Сразу разглядев с высоты своего роста Элая в плотном кольце сослуживцев, он метнулся к нему с криками:

– Наш Элай вернулся! Хвала люминианским цефеидам, ты жив!

Бесцеремонно расталкивая беззлобно ворчащих старожилов Бюро, новобранец в оранжевом комбинезоне добрался до благоразумно прикрывшего лицо Элая и, опустившись чуть ли не на четвереньки, начал облизывать последнего своим длинным языком. Слабый ещё аурриец безуспешно пытался отбиться от люминянина, что вызвало всеобщий здоровый смех.

– Вот именно так наш Мойтин проявляют свою безграничную радость, – ввел Гай в курс дела Олега, отойдя к нему от хохотавшей толпы.

– Я так и понял, – не смог сдержать улыбки Белов, наблюдая за сопротивлявшимся Элаем.

Искренне радостный Мойтин кого-то ему сильно напоминал, только виляющего хвоста ему для полного комплекта не хватало.

– Вот вам врожденный рефлекс в действии, – вздохнул Гай и неодобрительно покачал головой. – Никак его не отучим от подобных привычек. Хотя, следует признать, прогресс есть. Раньше он, на каждую шутку реагировал так как принято на их планетах – тыкал языком кому в уши, кому в нос, – что соответствовало смеху. Кое-как отучили. А вот в такие моменты в нем просыпается истинно люминианские привычки.

– Иногда это бывает и к лучшему, – кивнув в сторону вновь весело разгалдевшихся космических оперов, произнес Олег.

Гай посмотрел на землянина, затем перевел взгляд на толпу коллег.

– Пожалуй… ты прав, – кивнул он и пошел вызволять из толпы Элая.

Адмирал Дирро хотел его увидеть, так сказать «на пару слов», прежде чем он и новобранец отправятся на Аурриум. Начальник базы считал, что и в отпуске его подчиненные будут безумно счастливы совместить приятное с полезным.

ГЛАВА 9.

Так как корабль Элая находился на капитальном ремонте в самом большом, ремонтном секторе базы, куда, кстати, тоже пускали только по особому распоряжению, в родные края аурриец с сопровождавшим его землянином отправились попутным почтовым звездолетом с кратким и звучным названием «Курьер-23».

Кроме них и двух престарелых пилотов-почтальонов с Айтроны, на видавшем виды судне больше никого не было.

Элай почти всю дорогу спал, или, говоря военным языком, отдыхал лежа, не снимая обмундирования, и выходил из каюты лишь для приема пищи. Зато Белов, наоборот, найдя общий язык с болтливыми пилотами –похожими друг на друга как две капли воды, бородатыми гуманоидами с длинными как у спаниелей ушами, – не вылезал из рубки управления, лишь изредка наведываясь в каюту, проведать Элая.

Звездолет общительных «близнецов», как было сказано выше, многое повидал на своем долгом, не в одно столетие, веку и давно должен был отправиться на заслуженный отдых в плавильные горны утилизаторов. Однако его бессменные пилоты Ёц и Юч, избороздившие на своем восьмидюзовом «скакуне» не одну галактику, наотрез отказались пересаживаться на более совершенную модель «почтовика» и, проявив настойчивость, спасли звездолет от почетного ухода на «пенсию».

Такая привязанность объяснялась просто. «Курьер-23» был их средством передвижения, местом работы, домом и загородной дачей в одном «флаконе». У них не было семей, они не знали своих родителей и детей, – на Айтроне не существовало понятия о подобной ячейке общества, – и поэтому они особо не рвались на пенсию, на родную планету, где их никто не ждал. Тем более, что все интересное, что их могло там ожидать, с годами было им уже «неинтересно».

Почему? Да потому, что их самки, пардон, дамы, раз в год, после красочного карнавала, куда слетались айтронцы и айтронки со всей Вселенной, и на которых в молодые годы не раз куролесили и Ёц с Ючем, откладывали яйца в великолепных государственных инкубаторах и… навсегда забывали о них. Далее о своем «будущем» заботилось государство. И ни каких вам алиментов! Красота!

Ну да ладно, не будем завидовать. Вернемся к звездолету.

Несмотря на то, что у данного звездолета отсутствовал искуственный интеллект, присматривающий за системами корабля, типа Диамэка, а также множество других полезных новшеств, по словам Ёца и Юча, их восьмиэтажная «кроха» могла дать фору в маневренности и легкости управления, многим современным «тарелкам». А в надежности «Курьеру» вообще равных не было.

В общем, как понял Олег из разговоров с айтронцами, им с Элаем выпала редкая, а потому великая, честь прокатиться в такой достойной компании, на этом раритетном экспонате.

Возможно, айтронцы немного преувеличивали, но, несмотря на «пустяковую» поломку, с которой они провозились добрую половину единичного цикла, их «Курьер» и впрямь пользовался на просторах Вселенной почетом и уважением. Встречаемые на космических трассах «дальнобойщики», пассажирские лайнеры и даже патрульные корветы, первыми приветствовали скрипучий почтовый звездолет, переходя, при необходимости, на другой эшелон полета.

Дорога к Аурриуму заняла немногим больше четырех земных суток. За это время Олег, под пристальным наблюдением двух лопоухих наставников, немного научился управлять звездолетом, а ещё научился заваривать айтронский национальный напиток, по эффекту напоминавший родимый земной «чифирок», к которому он быстро пристрастился. «Чифирок», как сразу окрестил Белов напиток с труднопроизносимым названием, при правильном заваривании из вполне безобидной смеси сушеных айтронских ягод, по своей убойной силе вполне мог конкурировать с водочкой, так от него «хорошо» становилось. Однако, в отличие от водки и земного чифира, напиток не только хорошо бодрил, повышал настроение и тонус, но и на вкус был приятен, терпок как хорошее вино. Ну а под «чифирок», по «большому секрету», Олег походя узнал от бывалых путешественников все сплетни галактики, среди которых, по его мнению, парочку слухов компетентным органам стоило бы и перепроверить.

Короче говоря, эти четверо суток для Белова пролетели хоть и незаметно, но, тем не менее, с пользой. Когда «Курьер» пристыковался к орбитальному космопорту Аурриума, и Элай с Олегом, попрощавшись с радушными хозяевами звездолета, покинули корабль, Белов помимо небольшого багажа специфических знаний и умений, уносил в своем рюкзаке солидную упаковку айтронской «заварки».

Не задерживаясь больше ни минуты «Курьер-23» отчалил от космической гавани и вскоре растворился в звездной пучине.

Искусственный интеллект космопорта «горячо» поприветствовал Элая и его спутника, и предложил на выбор один из легких автоматизированных челноков, курсировавших между ним и планетой.

Элай не стал привередничать, выбирать лучшее. Сев в ближайшую капсулу и дождавшись, когда Белов займет место рядом с ним, Элай ввел нужный адрес в курсопрокладчик судна и, закрыв глаза, погрузился в дрему.

Челнок отлепился от порта и взял курс на Аурриум.

Немного пораженный олимпийским спокойствием Элая, возвращавшегося на родину после нескольких лет отсутствия, Олег, в свою очередь, прильнул к иллюминатору и стал всматриваться в зелено-голубую планету, так похожую на Землю, только с иными очертаниями океанов и материков. Сгорая от любопытства, он высматривал среди быстро приближающейся зелени суши большие города с необыкновенными, как у нас принято называть, футуристическими зданиями, кишащие всяческими летающими аппаратами, снующими между инопланетных небоскребов. Высматривал и… ничего подобного не видел. Девственная зелень лесов с гигантскими деревьями, похожими на секвойи, настолько высокими, что между их кронами плавали редкие белоснежные облака, и ослепительная лазурь рек и озер, вот и все что Олег увидел, прежде чем челнок доставил их по нужному адресу.

Зависнув в полуметре от земли, над широкой поляной посреди тенистого леса, корабль спустил трап и, дождавшись, когда его пассажиры сойдут на планету, самостоятельно отправился назад, на орбиту.

– Добро пожаловать на Аурриум! – не сдержал улыбки Элай, увидев растерянное лицо землянина, искавшего глазами что-нибудь похожее на избушку или хотя бы шалаш.

Ну не под землей же, в самом деле, у них дома!

– Может кто-то что-то напутал, и мы здесь оказались по ошибке? – надеясь, что это единственное разумное объяснение их высадке в лесной глуши, высказался Олег.

– Нет! Все правильно! Мы дома! – ответил Элай, вдохнув благоухающий луговыми цветами воздух. – Я ни с чем не спутаю это самое лучшее для меня место.

– Только не говори, что ваша крылатая раса живет в норах, или землянках, – надеясь, что это тоже ошибочное предположение, сказал Олег.

– Конечно же, нет!

– Тогда где?

– Мой друг, мне кажется, ты сам ответил на свой вопрос.

– В смысле? – не понял Белов куда клонит аурриец.

Вместо пояснения Элай расправил крылья и поднял глаза к небу.

Олег проследил за его взглядом и ничего кроме раскидистых «секвой» там не увидел.

– Погоди! Ты хочешь сказать, что вы живете на этих гигантских деревьях?! – надеясь, что и в этот раз он ошибается, воскликнул Олег.

Ну не в облаках же они устроили свои «гнезда»!

– Почти! – не стал больше скрывать истинного положения вещей Элай. – Мы живем в полной гармонии с нашей природой, в домах, созданных с помощью природы и лишь слегка усовершенствованных нашими зодчими.

– Это в дуплах, что ли? – не оставлял попыток угадать, Белов.

Элай отрицательно покачал головой.

– Пойдем, и ты сам все увидишь.

Сложив крылья, аурриец подхватил свой рюкзак и направился к корням одного из стоявших на опушке поляны деревьев.

«Я был прав, – волоча следом за Элаем свой вещмешок, мысленно ухмылялся Белов своей прозорливости, – они себе понавыдалбливали в бедных деревьях многоуровневые хоромы и думают, что именно это называется жить в гармонии с природой. Дятлы высокоразвитые!»

Но на самом деле, все оказалось не совсем не так.

Пройдя между ближних торчавших из земли огромных корней, они обогнули дерево и остановились с другой стороны.

Элай вновь прикрыл глаза

– И чего мы теперь ждем? – выждав пару минут, не выдержал Олег.

– Тссс! – не открывая глаз, приложил палец к губам аурриец. – Моя ментальная оболочка ещё слишком тонка, поэтому мне надо сосредоточиться.

Хоть Олег опять ничего не понял, но, так и быть, решил ещё потерпеть, не доставать товарища вопросами.

Спустя ещё несколько томительных минут Элай открыл глаза и, посмотрев вверх, произнес:

– А вот и он!

Олег тоже задрал голову и, тут же, пригнувшись, отскочил в сторону – прямо на их головы падало белое облако.

Это ещё что за наваждение!

– Ёлы-палы! Это ещё что за Эн-эл-о?! – присвистнув от удивления, поинтересовался Белов, разглядывая зависшую у самой земли «тучку».

Белое в перламутровых переливах «облако» было правильной округлой формы, только слегка приплюснутое снизу, по форме напоминая каплю молочной росы, лежащей на лепестке цветка.

– Это и есть мой дом, – раскрыл, наконец, тайну «облака», Элай. Легким прикосновением указательного пальца он заставил раскрыться вход в свой фантастический парящий над землей дом. Проход раскрылся как бутон тюльпана, причем один из лепестков опустился до земли, сформировав удобную лесенку. – Проходи, Олег, внутрь, пожалуйста.

Попробовав ногой крепость мягкой с виду лесенки, Олег осторожно вошел внутрь. Пройдя через небольшую прихожую в комнату, он остановился и осмотрелся. В этот раз ожидания его не обманули. Квартирка Элая была оформлена в лучших традициях фантастических романов. Она походила на каюту космического корабля, только была гораздо уютней и стильней. Более удобные кресла и софа, словно изваянные из того же мягкого материала что и весь дом, разноцветные конструкции на потолке, полки с непонятными устройствами, конструкциями и… свитками. И, самое интересное – большой экран во всю стену, напоминавший иллюминатор космического корабля.

Ничего не скажешь, «избушка» ауррийца впечатлила землянина.

– Слушай, а у тебя ничего так блатхата, – произнес Олег, продолжая шарить взглядом по комнате. – Сразу видно, высокоразвитая раса трудилась. Такое ощущение, что весь дом и все что в нем словно из цельного куска слеплены.

– Так и есть, – ответил Элай, присаживаясь в мягкое кресло, которое сразу подстроилось под его габариты, аккуратно обогнув крылья. – Это все одно целое, за исключением, как видишь, кое каких личных вещей, инструментов и утвари. Наши жилища создает природа. Долгое время на дне наших океанов они растут наподобие вашего жемчуга, в раковинах молираний – гигантских моллюсков. Ну и вырастают, соответственно, до таких громадных размеров, только никогда не твердеют, оставаясь эластичными. Когда подобная жемчужина «созревает», она отделяется от раковины и выплывает на поверхность океана. Оказавшись на поверхности, она начинает интенсивно облучаться. При взаимодействии со светом нашей звезды в ней запускаются антигравитационные процессы, и молирания воспаряет в воздух. Нашим зодчим остается только запрограммировать такой дом под ментальное поле определенного гражданина. А уже каждый потом, силой своей мысли и фантазии «лепит» внутри своё «гнездо», а также определяет высоту парения над землей, температуру и тому подобные настройки.

– Это просто чистой воды фантастика! – с завистью протянул Олег. – У нас о таком «умном доме» даже мечтать не приходится. Молодцы, вы, одним словом!

Элай махнул рукой.

– Это дело времени! Придет время и у вас на Луне будут сады цвести, – Элай зевнул, – Ну что, давай располагаться и спать?! Завтра с утра начнем занятия.

– Какой сон, какие занятия?! – воскликнул Олег. – Ты что забыл? У тебя отпуск после тяжелого ранения! Тебе сейчас надо расслабиться, вечеринку устроить в честь своего прибытия. Кентам поляну накрыть, девчонок, одноклассниц там или однокурсниц, неважно, позвать. Оттянуться по полной. А ты – спать! Ты и так всю дорогу дрых. Даже на челноке не удосужился в иллюминатор взглянуть, уснул. Я лично, когда к родне в отпуск ездил, двое суток глаз не смыкал, всё выглядывал, где там моя деревня, где мой дом родной.

Олег не стал вдаваться в подробности, как именно он не спал, всю дорогу в купе заливая с попутчиками за воротник, а замолчал и возмущенно засопел.

– Пойми, Олег, у нас так не принято, – вежливо пояснил Элай. – У нас другая цивилизация, другие традиции. Мы редко навещаем друг друга. Мы, ауррийцы, очень коммуникабельная раса, но мы также ценим редкие моменты уединения. Кстати, насчет моего «сна» в челноке. Я не спал, а телепатически пообщался со своими родными и близкими на планете. Так что, как видишь, я уже «встретился» со всеми с кем хотел. Ты не забывай, что здесь все телепаты и визуальный контакт нам не требуется.

– Ах, вот оно как, – пробурчал недовольно Белов. – Все равно неправильно это. Телепатия телепатией, а живое общение оно все равно не заменит. Короче, ты как хочешь, а встречу друзей мы с тобой обязательно устроим. А то как-то не по-христиански получается.

Элай с недоразумением взглянул на Белова.

– А причем тут одна из ваших земных религий и наша рас…

– А притом! – перебил его землянин. – И точка!

– То есть?

– Надо, дружище, менять традиции, – неопределенно ответил Олег. – И не спорь со мной, пожалуйста. Не забывай, ты мне жизнью обязан.

Такой аргумент благородному ауррийцу, конечно же, крыть было нечем, и он пошел на уступки, согласившись с идеей землянина. В общем, на завтра Белов наметил бо-ольшую зажигательную вечеринку, с шашлыками, «чефирком» и танцами. По крайней мере, он надеялся, что она будет именно такой.

– Элай, братан, где вы закупаетесь? Надо мяса купить и замариновать.

Олег стоял у монитора, который был включен в панорамный режим и, поглядывая на величественные деревья, освещаемые первыми лучами местного Солнца, почесывал волосатую грудь.

– Мы не едим мяса, – сев на своей кровати, ответил, потягиваясь Элай.

– Вы что вегетарианцы?

– Угу!

– Жесть! – хмыкнул Белов. – Не курите, не пьете, даже мясо не едите. Зачем тогда так долго жить?

– Возможно, именно из-за этого развитые расы так долго живут.

– А смысл такой жизни, когда в ней нет места маленьким радостям?

– Но ведь есть много другого, – не согласился Элай. – Например: обучение, путешествия, поиск новых знаний, открытия, наконец, нести добро другим. Не это ли истинные радости?!

– Не прошло и трех минут, как ты проснулся, а ты уже меня утомил, – криво усмехнулся Олег, натягивая комбинезон. – Ты и впрямь ангел во плоти, только немного занудный.

Взгляд ауррийца был красноречивее слов и Белов поспешил сменить тему и озвучил первоначальный вопрос:

– Так что с закуской к «чаю» делать будем? – хоть вариант пикника с шашлыком отпадал, отказываться от «чаепития» с айтронской «заваркой», Олег не собирался, – Надо хотя бы печенек прикупить.

– У меня осталось кое-что из съестных припасов, – сказал Элай. – Посмотри там, – кивнул он на стену.

После его слов стена разошлась, открыв проход в кладовку.

– За несколько лет там, наверное, и сухари сгнили, – предположил Олег, но в кладовку полез исключительно из врожденной любознательности.

К его удивлению различные продукты, в основном местные овощи и фрукты, стоявшие на полках в прозрачных открытых контейнерах, выглядели свежо и аппетитно, словно были заложены пару часов назад. От исходившего от продуктов, в особенности от ягод, аромата у Олега слюнки потекли.

– Ну как, есть что-нибудь подходящее? – спросил Элай, вваливаясь в кладовку.

– Да тут жратвы на два батальона вневедомственной охраны хватит! – сделал заключение по «кое-чему» Белов, потирая руки в предвкушении пирушки. – Поход в супермаркет отменяется.

– Все имеющееся здесь можешь употреблять в пищу без ограничений, – проинструктировал Элай гостя. – Наша еда расщепляется ферментами человеческого организма, и, к тому же, она намного полезнее в энергетическом плане.

Ещё раз осмотрев кладовку с провиантом, Олег задался вопросом, который сразу же и озвучил:

– Слушай, Элай, а почему жрачка совсем не испортилась, если, как ты говоришь, лежит здесь несколько лет? Вроде в кладовке не минус тридцать. Теплынь, как и везде. Или они у вас геномодифицированные?

– Особые условия хранения, – пояснил тот. – В помещении поддерживается нулевой уровень микроорганизмов, заставляющих продукты портиться. Также в воздушной смеси содержится…

– Не продолжай, – удовлетворился ответом Белов. – Давай-ка, дружище, перекусим по-нашински – по-вегетарински – и начнем подготовку к вечеринке.

Олег подозрительно покосился на Элая.

– Я надеюсь, ты не забыл отправить мысленные пригласительные своим дружкам и, особенно, подружкам?

– Я ещё вчера пригласил тех, кто на планете. Как ты и просил, все будут вечером.

– Тогда за дело! – хлопнул в ладоши Олег и принялся набирать с полок контейнеры с «закуской».

Весь день Белов провел в трудах и заботах, готовясь к вечеринке. Как холостяк со стажем он имел некоторый опыт в приготовлении «закуси», поэтому дело у него спорилось. В виду того, что основными ингредиентами являлись продукты растительного происхождения, а также вытяжки из них – тянучие как майский мед «пасты», – упор делался на салаты. Но, несмотря на протесты хозяина дома, ещё он умудрился приготовить в «микроволновке-мультиварке» – одном из научных приборов Элая, используемых им для исследований – превосходнейшее овощное рагу. Покончив с «закусью» Олег перешел к «чайной церемонии». Делая все так, как его научили Ёц и Юч, он забабахал из подаренной ими «заварки» такой знатный «чефирок», что Элай, сокрушенно вздыхавший по поводу загубленного пятилитрового тигля, вдохнув пару раз ванильный аромат «чая», сам того не замечая, успокоился и даже немного повеселел.

Отметив перемену в настроении ауррийца, Олег понял, что его «зелье» дошло до нужной кондиции и, свернув чайную церемонию, накрыл тигль крышкой. Напиток, для крепости, должен был хорошенько настояться.

В общем, когда пожаловали первые гости у зачинщика «вечеринки» все было готово.

Правда, первые из пожаловавших гостей Олега, мягко говоря, не воодушевили. Две солидные дамы, внешне вполне приятной, так сказать «ангельской» наружности, оказались на редкость чопорными и строгими. Под стать им были и их наряды: однотонные темно-голубые сари с идеально-симметричными складками, на безволосых головах тонкие диадемы из ограненных голубых кристаллов, а в перьях крыльев вплетены ленты под цвет сари, которые образовывали незамысловатый узор из остроугольных геометрических фигур.

Элай представил этих барышень как своих тетушек. Эти самые «тетушки», – та, что слева – Улиция, та, что справа – Лирия, – удостоив Олега лишь изучающе-подозрительными взглядами, совсем по-земному пристали к племяшу с нравоучениями. Это было так знакомо Белову. Слушая как две занудные ауррийки «проедают плешь» и так лысому племяннику, Олег, кажется, догадался, почему его новый товарищ предпочитал общаться со своей родней телепатически. Впрочем, Элай держался молодцом. Все время мило улыбался, честно отвечал на все поставленные дамами вопросы и внимательно слушал их проповеди. Олег бы, так не смог. Даже находясь в стороне от перекрестного «допроса», он еле сдерживался, чтобы не встрять в «задушевное воркованье» родственников с какой-нибудь тактически продуманной глупостью, граничащей с пошлостью, чтобы раз и на… пару часов, отбить у прелестных дам желание вообще открывать рты. Именно для для того, чтобы не сорваться, Белов налил только себе «чефирка» и, смакуя, осушил бокал. Легкость и тепло от чудо-напитка растеклись по всему телу и, добравшись до головы, немного разгладили экстренно собравшиеся на лбу Белова морщины. Строгие дамы, осаждавшие уже виновато улыбавшегося племяша, под таким ракурсом показались Олегу даже немного забавными. Он решил, ещё немного зарядиться позитивной энергией «чая», но именно в этот момент пожаловал очередной гость. Точнее гостья.

Кто бы вы думали? Конечно же, любимая бабушка Элая.

Нет, это была не дряхлая старушонка с общипанными за спиной крыльями. Оувелия, так величали бабушку Элая, в отличие от земных пенсионерок, выглядела на все сто, в хорошем смысле этого выражения. Яркое изумрудное сари с претензией на вечернее платье, на полупрозрачной коже ни одной морщинки, фигура хоть и немного оплыла, но все ещё хранит гитарный образ женственного стана, на белоснежных крыльях ни одной бреши от выпавших перьев, и только некий еле уловимый след прожитых веков, лежавший на её благородном лице прозрачною вуалью, говорил о почтенном возрасте дамы. А может все дело в её пронзительном, словно проникающем в потайные уголки души, взгляде. Олег не мог с уверенностью ответить, благодаря чему он понял это, но даже без подсказки Элая, он догадался, что Оувелия гораздо старше не только его, но и двух тетушек.

С неожиданным уважением поприветствовав Олега, Оувелия переключилась на восьмисотлетнего внука, оттеснив от последнего внезапно притихших Улицию и Лирию.

Осознание того, что на их зажигательную вечеринку первыми явились пожилые представители семьи Элая, которые, возможно, были ровесниками земных фараонов, а кое-кто и мифических гипербореев, отнюдь не обрадовало Белова. Скорее даже наоборот – огорчило.

Олег, слепив на лице некое подобие улыбки, умыкнул от соскучившихся родственниц племянника и внучка «на пару слов», и, отведя того в сторону, вежливо поинтересовался, что все это значит.

– Элай, при всем моем уважении к твоей родне, – начал издалека Белов, – при всем искреннем уважении, – я просто благоговею и даже боюсь уточнять, сколько тысячелетий твоей любезной бабушке, – говоря о вечеринке, я имел в виду совсем другое. Вечеринка в нашем земном понимании, это песни, танцы, кураж, веселье, «чаепитие» рекой. Это старые друзья и всегда молодые подруги. Это воспоминания о былом и пища для будущих воспоминаний. Элай, дружище, где твои друзья, подруги? Где, пускай и восьмисотлетняя, а молодежь?

– Возможно, я не так тебя понял, – обескуражено пожал плечами Элай. – Но я думал, ты хотел познакомиться с близкими мне людьми.

– Обижаешь, конечно, хотел! О чем разговор! – наигранно возмутился Белов. – Я очень хотел познакомиться с твоей семьей. Но также я хотел познакомиться и с твоими друзьями, подругами, весело провести в их кругу время. И тебе это пошло бы на пользу. Я ничего не имею против твоих тетушек и, в особенности, бабушки, но я хотел бы узнать, когда придут твои сверстники.

– Понимаешь, Олег, – тоже издалека зашел Элай. – Дело в том, что все мои сверстники находятся очень далеко отсюда, в других галактиках, в дальних экспедициях, на разных базах и планетах. Я тебе уже говорил, что многие представители нашей расы служат в рядах Межгалактического Бюро Безопасности. И они тоже редко появляются на Аурриуме. На Аурриум, колыбель нашей цивилизации, в основном возвращаются провести долгую спокойную старость, и то не все, а также отправляют детей на воспитание бабушкам и дедушкам.

– То есть, ты хочешь сказать, что больше никого не будет?

Разочарованию Белова не было предела.

– Я пригласил ещё нескольких родственниц, но, видимо, они не смогли, – развел руками Элай.

«И, слава богу!» – с облегчением подумал Олег. Ещё нескольких «тетушек», вдобавок к уже имеющимся, он бы не вынес.

И это следовало отметить.

– Ну, ты не переживай, – похлопал Олег товарища по плечу. – Будем праздновать с теми, кто пришел. Пошли, а то твои милые родственницы уже заскучали.

Поняв, что зажигательная вечеринка, говоря простым языком, пошла насмарку, Белов решил хотя бы не портить настроение товарищу.

Несмотря на протесты чопорных тетушек, он усадил все «ангельское» семейство за стол и услужливо разлил всем по чашкам своего «фирменного чайку».

– Я поднимаю этот бокал за Элая – одного из лучших представителей вашей расы! Несмотря на его, по галактическим меркам, относительную молодость, он уже многого добился и находится на хорошем счету у своего принципиального до мозга костей начальства. У Элая большое будущее и, по моим наблюдениям, отличные перспективы. Так, давайте выпьем за то, чтобы он стал как минимум адмиралом! – произнес Олег тост в лучших традициях ментовского застолья, поглядывая на недоуменно переглядывающихся тетушек, которым за всю их долгую жизнь ещё не приходилось участвовать в подобном мероприятии. – Ну-с, вздрогнули!

Олег залпом осушил бокал. Улиция и Лирия только слегка пригубили «чифирок». Зато Оувелия последовала примеру землянина и выпила свою порцию тоже до дна.

– Айтронский ягодный сбор, – крякнув от удовольствия, сразу определила бывалая старушка «откуда дровишки». – Кто готовил? Ты, Элай?

– Нет, здесь все приготовлено Олегом, – ответил тот.

Оувелия заинтересованно посмотрела на Белова.

– Интересно, – протянула она. – И где ты взял эти ягоды, и, особенно, кто тебя научил правильно их готовить?

– Мы добирались сюда на почтовом корабле, – объяснил Олег. – И его пилоты, Юц и Ёч, научили меня «заваривать» этот бодрящий напиток и дали в подарок небольшой запас сушеных ягод.

– Ха! Эти двое ещё живы?! – усмехнулась Оувелия.

– Живы! Ещё как живы! – закивал Олег. – И все ещё бороздят просторы Вселенной на своем бессменном «Курьре-23».

– Да осветит их путь свет тысячи звезд! – всплеснула руками бойкая старушка.

– В таком случае, предлагаю выпить и за их здоровье, – взяв на себя роль тамады, произнес Олег, разливая «чефирок» по бокалам. – Только, чур, все до дна.

– Будь, по-твоему, землянин! – согласилась с предложением Оувелия и грозно зыркнула на Улицию и Лирию.

В это раз никто не посмел ослушаться, включая Элая.

Вторая порция «чефирка» пошла на пользу. Строгость тетушек Элая потихоньку сошла на нет, а за круглым семейным столом завязалась непринужденная беседа. Правда, в основном говорила окунувшаяся в воспоминания бабуля. Она рассказывала о своей бурной молодости, о путешествиях на другие планеты и сопровождавшие её приключения. Олег, не забывая подливать всем свой «чефирок», слушал Оувелию и не переставал удивляться. Бабуля, судя по рассказам, в которых имелось место и для крепких словечек, оказалась далеко не ангелом, чем ещё больше понравилась Белову. Вдали от своей планеты Олег увидел близкую ему, почти родственную душу.

– Помнится, однажды нас занесла нелегкая на вашу Землю, – откинувшись на спинку стула, завела Оувелия очередной рассказ.

– Вы были на Земле?! – натянул брови на лоб Олег.

– Да! По техническим причинам! – ответила она так, словно рассказывала об остановке на обочине. – Мы тогда летели в очередную экспедицию. В те времена дальние галактики ещё были малоизученны. Наши звездолеты были тогда ещё не так совершенны как нынешние. На одном из трех кораблей, как раз на том, на котором летела и я, произошла авария и разгерметизация нескольких отсеков. Слава звездам, никто не пострадал, – мы своевременно натянули скафандры, – но продолжать полет с такими повреждениями дальше не могли. Необходим был капитальный ремонт корабля. Поэтому начальником экспедиции, легендарным адмиралом Рилоем, было принято решение, осуществить посадку на Землю. Это, насколько я знаю, был первый близкий контакт с вашей расой.

– А где именно вы приземлились, не помните? – затаив дыхание, спросил Олег.

– Точно сейчас не скажу, но место посадки было выбрано пустынное, чтобы не привлекать внимание аборигенов. Там было очень жарко и много песка, – Оувелия усмехнулась, вспоминая события давно минувших дней. – Правда, наши меры предосторожности оказались напрасными. Представители земной расы за много лиг увидели, как опускались наши корабли и приехали верхом на животных большой делегацией посмотреть на нас. Впрочем, они нас особо не тревожили. Люди остановились на большом расстоянии и несколько земных суток, – то время, пока мы ремонтировались, – только и делали, что молились на наши корабли. Уровень развития человечества в те времена был ещё очень примитивным, а нам было запрещено вступать в непосредственный контакт с аборигенами. В общем, так ничего и не объяснив землянам, наша экспедиция после окончания ремонта, покинула вашу Землю и отправилась дальше.

– И это все? – разочарованно произнес Белов, он ожидал чего-то более интересного.

– Почти! – ответила Оувелия и опять окунулась в воспоминания. – Наша экспедиция по вашим земным меркам, продлилась несколько столетий. Да, это была одна из самых долгих и наукоемких экспедиций. И вот, при возвращении назад, пересекая Солнечную систему, мы ради интереса пролетели около Земли. И, знаете, что мы там обнаружили?

Бывалая галактическая путешественница обвела присутствующих взглядом.

– Нет, ты об этом случае никогда не рассказывала, – ответил за всех Элай, который тоже слушал бабушку с большим интересом.

– Мы обнаружили на том самом месте, где совершали посадку, точные копии наших звездолетов, – продолжила Оувелия. – Они были сложены из каменных блоков. Вы представляете, те человеческие племена, которые видели наши корабли построили их в память о нашем посещении Земли.

– Постойте! – воскликнул Белов, сопоставив известные ему факты. – А ваши звездолеты в те времена случайно были не в форме пирамид?

– Именно так, молодой человек, – кивнула Оувелия.

– Ёлки-палки! Так это выходит, что одно из загадочных чудес света…

Олег осекся на полуслове, решив не озвучивать свои выводы. Ауррийцы и им подобные, и так, не без оснований, до сих пор считали человеческую расу слишком примитивной. Скажи он, что высоколобые мужи Земли и по сей день бьются над загадкой пирамид, авторитет землян мог упасть ниже плинтуса, – пусть и в глазах отдельной семьи, – а все равно неприятно.

– Так, что ты хотел сказать? – спросил его Элай.

– Неважно, – отмахнулся Олег и перевел тему разговора. – И больше вы ни разу не появлялись на нашей планете?

– Мне лично, больше не пришлось бывать в тех местах, – покачала головой Оувелия. – Но я слышала, что наши сотрудники частенько наведывались на Землю, в качестве наблюдателей, а также для оказания кое-какой помощи. Это продолжалось вплоть до того, как земная цивилизация достигла определенного уровня и вашу планету не причислили к заповедным зонам. Теперь все зависит только от вас самих – войдете вы в межгалактическое сообщество или разрушите все, что сами создавали тысячелетия и вернетесь к началу пути.

– Неужели нельзя просто взять и помочь нам?

– К сожалению, таковы законы развития Вселенной, – словно оправдываясь, сказала Оувелия. – Высшие расы не вправе ускорять эволюционные процессы низших рас. Мы можем только ненавязчиво подсказывать и то лишь до определенного момента. В противном случае может случиться беда. У людей ещё слишком много отрицательных качеств. Зависть, злость, предательство, жажда власти над другими, стяжательство, вредность, наконец, – если ко всему этому добавить технологии и возможности высших рас, вы разнесете на атомы не только Солнечную систему. Последствия могут быть гораздо плачевнее. А во Вселенной и без вас проблем предостаточно. Хватает уголовников. Ты и сам уже в этом убедился.

– То есть, никак? – сделал заключение Олег.

– Без вариантов.

«Ну и ладно, – подумал Олег, задетый за живое «старшими братьями по разуму», – Мы, земляне, сами с усами. Прорвемся мы в ваши галактики и без подачек».

– Мое мнение, вы прорветесь, – хитро прищурив глаза, сказала Оувелия, словно прочитав его мысли. – Еще не скоро до этого дня, но все к этому идет.

– И сколько, примерно, нам этого ждать? – криво усмехнулся Олег, решив, что бабуля просто его, таким образом, подбадривает.

– Вот чего не знаю, того не знаю, – сокрушенно вздохнула Оувелия.

«Так и я могу пророчествовать», – злорадно подумал Олег и собрался высказаться по поводу подобных, ничем не подкрепленных прогнозов, но пожилая ауррийка его опередила.

– Но я точно знаю, кто может рассчитать, – сказала Оувелия. – Она училась на это.

– Айя?!! – в один голос выкрикнули тетушки.

– Точно, Айя! – поддержал их Элай. – Она ведь один из опытнейших прогверналитиков!

– Да, именно Айя! – улыбнулась Оувелия. – И она уже рядом, – дама обернулась к Элаю, – Ну, чего сидишь как замороженный, иди, встречай, свою сестру. Она так по тебе скучала.

Элай не успел выбраться из-за стола, как в помещение впорхнула ещё одна ауррийка и, лучезарно улыбаясь, бросилась в объятья Элая.

У Олега челюсть так и отвисла – сестрёнка его товарища выглядела не просто восхитительно, она светилась, в буквальном смысле, неземной красотой. Несмотря на полное отсутствие и намека на прическу, Айя все равно показалась Олегу классическим эталоном женской красоты: тонкие руки, стройные длинные ноги, гибкий стан, идеальные черты счастливого лица. Точеную фигурку девушки облегало воздушное светло-сиреневое сари, гармонирующее с её лучистыми глазами, в которых плескались озорные огоньки. Белоснежные крылья были украшены золотистыми нитями. А ямочки на щеках, придавали ей совсем уж ангельский облик. Айя была божественно прекрасна, и всё в ней, от «А» до «Я» было прелестным, и даже её имя показалось Олегу самым прекрасным именем на свете.

«Вот кто действительно ангел во плоти, а не этот мужлан (в сравнении с ней, естественно) Элай, – ревниво подумал Белов, поглядывая как его (!) горячо обнимает братца.

Продолжая пялиться с широко открытым ртом на новую гостью, Олег почувствовал, как что-то кольнуло в груди.

Что это? Укол ревности или безжалостная стрела амура?

Оказалось, что это всего лишь ухоженный ноготь Оувелии.

– Ты чего так побледнел? – участливо спросила дама, тыча ему пальцем в грудь. – Взвара перепил?

Олег встрепенулся, возвращаясь в суровую реальность.

– Нет, все нормально, просто я засмотрелся на вашу прекрасную внучку, – решил все свести к шутке Белов и, против своего желания, покраснел до кончиков ушей.

Элай, наконец, оторвался от сестренки и, нежно держа за руку, подвел её к Белову.

– Познакомься, Айя, это мой товарищ, Олег, – представил Элай, вскочившего перед девушкой Белова. – Тот самый землянин, о котором я тебе рассказывал. Олег, это моя сестра Айя.

– Спасибо вам за оказанную помощь Элаю, – проворковала прелестная ауррийская «голубка», с нежностью глядя на Олега. – Мы все вам очень признательны.

– Да бросьте, мадмуазель, – стараясь выглядеть в этих обворожительных глазах одновременно и галантным, и брутальным, произнес Белов, пожимая протянутую руку. – Помогать ближнему мой святой долг. Я ведь, как и Элай, на своей родной планете тоже в правоохранительных органах лямку тянул. Да и как я мог позволить вашему братцу расстроить вас своей гибелью. Это было бы с моей стороны не по-джентельменски.

Белов полностью восстановил контроль над своим организмом, вернув цвет лица в нормальное состояние, а вместе с ним и самообладание.

– Итак, прошу всех к столу, – на правах тамады скомандовал Олег, не сводя глаз с Айи. – А всем опоздавшим штрафную чашечку нашего «чая».

Белов вновь разлил по чашкам фирменный айтронский напиток и, вдохновенно произнеся витиеватый тост, который можно было выразить в двух словах и одном предлоге (имею в виду бессмертный – «За прекрасных дам!»), заставил всех, и, в частности, Айю, осушить свои чашки до дна.

Дальше вновь потекла неспешная беседа между, давно не видевшимися, а потому сильно соскучившимися, близкими, условно скажем, людьми. Оувелия предавалась воспоминаниям, Айя рассказывала о своих достижениях в науке расчета будущего развития галактик и планетных систем, Элай о своих похождениях, и даже чопорные тетушки Улиция и Лирия, размякнув от хорошего «чефирка», принимали самое непосредственное участие в непринужденном общении без нравоучений и нотаций. Белов тоже не остался забытым в стороне. Чаще остальных, к его удовольствию, к нему обращалась Айя с просьбами рассказать о Земле и землянах. На что, польщенный вниманием Олег, отвечал красноречивыми рассказами, перемешая их с шутками-прибаутками, над которыми смеялись даже тетушки.

Находясь вдали от родного дома, да чего там, вдали от родной Солнечной системы, на другом краю галактики, Белов, впервые за долгое время, почувствовал себя по-настоящему счастливым. Окружавшие его инопланетяне, безусловно, похожие на людей, но далеко не люди, вели себя так просто, «по-человечески» – в самом хорошем смысле этого понятия, что здесь он чувствовал себя как дома. Того «дома», из далекого безоблачного детства. Ему было так хорошо, так уютно среди своих новых знакомых, что Олегу хотелось взять их всех и расцеловать, и, особенно, Айю. Ничего не подумайте, чисто по дружески.

В общем «зажигательная вечеринка», по мнению Олега, удалась на славу. Все было культурно, по-домашнему. Жаль не было гитары, а то бы он «збацал» пару романтических саундтреков к их посиделкам.

Перед уходом гостей, Белов не смог отказать себе в такой малости, как напроситься на очередные выходные в гости к Айе, чтобы в более располагающей к научным дискуссиям обстановке, поговорить о такой нужной для всей Вселенной науке как прогновераналитика и перспективах развития земной цивилизации.

Проницательная бабуля Оувелия, которой этот веселый землянин с лукавым взглядом тоже пришелся по душе, прекрасно понимала его истинное стремление, но, также как и наивный Элай, сделала вид, что поверила, будто тот просто горит желанием узнать прогноз будущего своей расы. Впрочем, она также понимала, что между её внучкой и бескрылым инопланетянином низшей расы, ничего серьезного быть не может. Она хорошо знала свою внучку, но плохо знала землян. Но не будем забегать вперед, может она и права.

ГЛАВА 10.

Айя, как и многие ауррийцы, проводила подавляющее время своей жизни в лаборатории на Плэксе – одном из трех спутников Аурриума, на которых были сосредоточены основные промышленные, производственные и научные сектора (вот, кстати, и разгадка экологической чистоты планеты, природа которой на протяжении многих тысячелетий оставалась практически нетронутой, во всей красоте своего первозданного вида). Она с коллегами проводила изыскания в области развития целых цивилизаций, путем скрупулезных сложных расчетов многих переменных, полученных на основании тщательного исторического анализа эволюционных процессов. На Аурриум она приезжала лишь на пару-тройку дней в конце каждого квацикла, навестить любимую бабушку и отдохнуть от всех забот у своего любимого водопада, около которого дрейфовало её личное «гнездо».

Наутро она вновь отправилась на спутник, чтобы продолжить работу, поэтому до «выходных» у Элая и его подопечного была ещё уйма времени, которое потекло для Олега серыми буднями.

Несмотря на свою слабость Элай не стал больше отлёживаться, а взялся за обучение Белова. Под его чутким руководством и непосредственным участием Олег изучал кодексы, правила и инструкции, выпущенные Бюро за долгие годы своего существования, которые регламентировали практически каждый шаг сотрудника. Помимо этого, значительное время Элай отводил на ознакомление обучаемого с новейшей историей галактик и особенностями отдельных, в основном входящих в группу риска, рас. Не зная ауррианской письменности, Белов без особого желания, но воспринимал учебный материал на слух, слушая лекции из уст Элая, знавшего все тома наизусть. Помимо изучения руководящих документов, Элай делился с обучаемым методиками ведения уголовных дел и следственных экспериментов, разрешенных в Бюро, что также вгоняло в тоску Олега, не понаслышке знавшего и не такие нюансы сыскного дела. И даже обучение пользованием боевыми перчатками – штатным оружием космических оперов – давались ему с трудом. Все дело в том, что основным способом управления перчаткой являлся телепатический. Сенсоры многофункционального оружия настраивались на мыслесферу определенного индивидуума, и оружие управлялось хозяином со скоростью мысли, дававшего ему преимущество перед противником не только в скорости его использования, но и в скорости переключения с одного вида поражающего воздействия на другой. В случае с Олегом преимущество телепатического управления сводилось к нулю, так как его экстрасенсорные возможности тоже практически равнялись нулю. Чуткие сенсоры перчатки совершенно не чувствовали его мысленных «приказов», вследствие чего ни в какую не хотели ему подчинятсья. Поэтому Белову оставалось довольствоваться резервным методом управления, который нормальными звездными «ментами» использовался лишь в случае выхода из строя сенсоров. В такой ситуации выбор оружия и стрельба осуществлялись с помощью определенных последовательных движений пальцами, в которых Олег, несмотря на хоть какое-то стремление, тоже часто путался.

Единственное, к чему Олег проявил неподдельный интерес, так это к одному из главных элементов подготовки – к медитации. По словам Элая, медитация, то есть погружение в себя с последующим переходом на другой уровень бытия, являлась одним из основных способов увеличения экстрасенсорных способностей, источником повышения внутренней силы, влиявшей на волю, а также формировавший характер. В данном конкретном случае Белов верил на слово своему «сэнсею» и с удовольствием ходил с ним вечерами к живописному озеру, чтобы пару часиков на парочку с Элаем посидеть в позе лотоса, у берега, на одном из теплых валунов, нежась в лучах заходящего светила. А переливчатый храп, пару раз выдававший глубину его «медитации», он объяснял Элаю особенностью человеческого организма, при сверхглубоком погружении в «нирвану».

В общем, тренировки и занятия сильно утомляли как ещё слабого «учителя», так и откровенно нерадивого «ученика», но, тем не менее, кое-какой прогресс в их занятиях все же наблюдался.

В один из дней, по окончанию занятия, Элай и Олег стояли на скалистом выступе над озером, на котором они обычно медитировали. Легкий бриз обдувал их умиротворенные лица. По озеру бежала мелкая рябь, играя бликами в лучах заходящей за горизонт звезды.

– Знаешь, дружище Элай, вот смотрю я на этот неземной красоты закат и вспоминаю, как батя, Царствие ему небесное, учил меня плавать, – тихо произнес Олег, со светлой печалью любуясь окружающими красотами.

– Ты к чему это, друг? – не понял аурриец куда клонит его «ученик».

– К тому, что именно в такой предзакатный час, однажды мы с отцом рыбачили на причале у реки протекавшей около нашей деревеньки. Мне было тогда лет семь. Батя был немного навеселе. Клев не задался и он полез купаться, он прекрасно нырял, а я плавать не умел и с завистью глядя на него сидел на мостках. Когда он выбрался на причал, я спросил, когда он меня научит плавать. Он ответил «да хоть сейчас» и в тот вечер я научился плавать.

– Так быстро? – в голосе Элая сквозило сомнение.

– Да, я отвечаю! Его способ обучения в тот день меня просто потряс.

– И что это за способ такой?

Элай стоял на самом краю обрыва и после сеанса медитации был расслаблен как никогда и никакого подвоха не чувствовал.

– О-о, это классный способ! – вдохновенно проговорил Олег и сделал шаг назад, заходя за спину ауррийца. – Расправь свои крылья, дружище, хочу ещё раз ими полюбоваться.

Наивный Элай, пребывавший к тому же в прекрасном расположении духа, счел эту просьбу уместной. Ему самому нравилось его отражение с расправленными крыльями.

– Так что за способ-то? – только и поинтересовался он, разведя свои шикарные крылья в стороны.

– Он просто столкнул меня с мостков в воду и сказал плыви, – открыл тайну Белов и пока до Элая доходил смысл его слов, столкнул последнего с выступа. – Лети, брат!

Все произошло слишком быстро, что Элай ничего не успел предпринять. Сорвавшись с утеса он несколько секунд завис над озером, паря на крыльях в восходящих потоках теплого воздуха. Но то ли восходящий поток был слабеньким, то ли крылья недостаточно крепкими – в следующий миг Элай, кувыркаясь, полетел в заросли полуметровых цветов нежной аквамариновой окраски, по форме напоминающих лотосы, росших из воды под утесом, и с громким плеском (потому что плашмя) плюхнулся в озеро.

– Недолет, – болезненно скривился Олег, представив каково это сверзнуться со скалы брюхом о воду.

– Ты чего устроил?! Что на тебя нашло?! – едва только вынырнув на поверхность, потребовал объяснений оторопелый Элай, впервые за все время утративший безмятежный вид.

– Прости, дружище! – откликнулся Белов, виновато поглядывая на барахтавшегося среди «лотосов» Элая. – Я думал, что при подобном раскладе ты обязательно полетишь. Меня батя именно так плавать и научил. Что-то видать не срослось.

– Не срослось у него, – проворчал Элай и размашистыми саженками поплыл к песчаному берегу. Поняв, что землянин так поступил не со злого умысла, а из благих побуждений, он вновь обрел присущую ему невозмутимость.

На берегу Олег ещё раз извинился за провальную попытку и пообещал в следующий раз…

– Никакого следующего раза не будет! – строго возразил Элай. – Даже не вздумай!

– Ладно, не хочешь, не будем, – вздохнул Белов, помогая Элаю выжимать его тунику. – Забудем.

Но лукавый взгляд землянина все равно Элаю не понравился.

Как ни медленно тянулись дни, но очередной квацикл на Аурриуме завершился и Айя прилетела на выходные домой.

Согласовав время визита, Олег и любезно вызвавшийся сопровождать его Элай, в указанный срок прибыли на беспилотном летающем «такси» к её дому – одинокому «облаку», парившему в полуметре над землей у самого края обрыва, с которого, оглушительно ревя, ежесекундно срывались тонны воды. Водопад поднимал в воздух мириады мельчайших капель, в которых преломлявшийся свет от звезды порождал замысловато изогнутые радуги. По берегам низвергающегося потока, на краю обрыва росли деревья похожие на земные ивы, чьи длинные ветви ниспадали почти до самого дна пропасти. Пропасть была настолько глубока, что исполинские деревья, росшие вокруг озерка образованного водопадом, едва дотягивали своими кронами до середины скалы. Сам же реликтовый лес тянулся до самого горизонта.

Засмотревшись на необыкновенную красоту живописного места, Олег и не заметил как из «облака» выпорхнула Айя. Только когда Элай похлопал его по плечу, указывая на приближающуюся сестру, Олег обратил на неё внимание. Несмотря на все старания, Белов вновь побледнел от волнения. Девушка, улыбаясь, шла им навстречу в развевающейся на ветру кремовой тунике, ступая по цветочному ковру стройными ножками, охваченными ремешками изящных сандалий. И каждый её шажок отдавался гулким стуком в груди застывшего землянина – своенравное сердце билось им в такт. Айя, без преувеличения, была само воплощение очарования. На её фоне меркла даже извивающаяся радуга над водопадом.

– Добро пожаловать! – перекрывая шум водопада, крикнула девушка, затем чмокнула в щеку Элая и приветливо кивнула Олегу.

«Лучше бы наоборот, – мысленно посетовал Белов, выдавливая из себя ответную улыбку. – Брату могла бы и кивнуть».

– Все никак не пойму, как ты можешь жить в таком шуме? – кивнул в сторону обрыва, Элай. – Хотя, стоит отдать должное, место здесь восхитительное. Чувствуется скрытая мощь стихий нашей планеты.

– У меня, честно говоря, тоже уши заложило от грохота, – проявил солидарность Олег со своим спутником. – Но открывающаяся отсюда панорама впечатляет. Ничего подобного я так близко ещё не видел и уж точно не слышал.

– Спасибо! – наградила Айя его ослепительной улыбкой. – Я очень долго выбирала и ничего более подходящего для себя не нашла.

Ну как можно было не влюбиться в такую девушку, – девушку с ангельской внешностью, – которая из всех чудесных уголков планеты выбрала место для своего парящего дома у обрыва над ревущим водопадом.

Олег так и сделал, – влюбился в неё окончательно и бесповоротно.

Внутреннее убранство её жилища мало чем отличалось от жилища Элая, если только большей утонченностью. За исключением нескольких симпатичных безделушек и приборов все еще непонятного Белову назначения, остальные предметы интерьера были образованы из эластичных стенок консистентного дома, которые трансформировались по желанию хозяйки.

Большой, во всю стену экран, был включен в панорамный режим, отчего была видна извивавшаяся в лучах радуга и волнующееся на ветру «море» густых зеленых крон.

Чтобы не терять времени на пустые разговоры Айя сразу перешла к тому вопросу, ради которого, как она считала, к ней и нагрянул этот инопланетный гость.

– Расскажи мне о своей планете? – обратилась она к Олегу, который скромно уселся на край софы, рядом с Элаем. – Чтобы спрогнозировать наиболее вероятный вариант развития вашей цивилизации мне нужно знать ваше прошлое и настоящее, а также уровень развития наук, искусства, морали и нравственности общества. Чем больше информации, тем точнее расчеты. Начинай!

– Ну, я даже не знаю с чего начать, – почесал затылок Белов.

Насчет криминогенной обстановки, в своем районе он мог четко доложиться, даже о нравственности в земном обществе, естественно со своей колокольни, мог кое-что поведать, а вот с остальным было посложней.

– Начни с самого начала, – подбодрила его Айя. – С того, как, по мнению ваших ученых, появилась Вселенная. Из этого я сделаю вывод об уровне развития фундаментальных наук землян, и в правильном ли направлении вы движетесь.

– Вначале было Слово, – припомнил одно из спорных упоминаний о начале времен Олег, но тут же отмел этот вариант. – То есть, нет! Не то!

– Что, прости?

– Эврика! – радостно воскликнул он, вспомнив одну из передач по телевизору. – Есть у нас на земле одна теория. Называется – «теория Большого взрыва»…

И тут Олега, – как сказал один небезызвестный товарищ Ильф другому небезызвестному товарищу Петрову, – понесло. Начав с «теории Большого взрыва», он частично вспомнил историю древних времен, местами путая неандертальцев с работорговцами, а вандалов с вассалами. Далее прошелся по «генеалогическому древу» человечества, минуя мрачные средние века, прямиком к временам Екатерины, и не заостряя внимание на таких «мелочах», как «Великая Октябрьская», продолжил уже темой современной геополитики. Белов выложил как на духу кто из современных мировых лидеров на его взгляд «волки позорные», кто «красавчики», и что от кого можно ожидать. С международных взаимоотношений он плавно перешел на современную живопись, музыку и литературу, что не заняло у него много времени по вполне понятным причинам. Затем выдал военную тайну Земли о наличии у ведущих держав солидного арсенала оружия массового поражения, которое «кажется» можно даже в космос запускать и о его безостановочном совершенствовании; поведал, что слышал краем уха о последних достижениях в космической отрасли, генной инженерии и трансплантологии; коснулся вопросов веротерпимости и межконфессионального диалога, не к месту вспомнив последнюю лекцию «замполита» в управлении; уделил особое внимание криминогенной обстановке в своем районе, стране и мире, и закончил свою длинную сумбурную речь проблемами взаимоотношений полов. Причем, рассказать более детально об отношениях между земными мужчинами и женщинами, его попросила Айя. Не до конца улавливая связь между «шурами-мурами» и расчетом будущего человеческой цивилизации, Олег рассказал несколько историй из своего жизненного опыта, постаравшись более наглядно объяснить такие непростые вещи как дружба, любовь, ревность и страсть.

В общем Белов, как говорил ещё один известный персонаж, все что знал – выдал.

Когда Олег закончил свой рассказ, а если судить по объему – то целую повесть, – было далеко за ауррийскую полночь. Элай, измученный дневными занятиями с нерадивым «учеником», сладко дремал на софе, укрывшись крылом.

– Это было очень познавательно, – сказала Айя, переводя смеющийся взгляд с брата на его товарища. – Эта информация поможет мне провести анализ данных, чтобы рассчитать интересующие вас сроки.

Она, конечно, немного лукавила. Из всего, что ей наговорил землянин, несмотря на всего его старания, полезной информации было процента три, не больше. Да и ту необходимо будет перепроверить. Остальное Айя собиралась получить в архивах, где имелись полные досье на каждую цивилизацию, начиная с их появления.

Зачем же она слушала болтовню Белова несколько часов кряду, спросите вы? Точно не скажу, а врать не буду, но, скорее всего, из женского любопытства, присущего «самкам» любой расы. А может ещё по какой причине. Одно можно сказать с уверенностью – землянин ей был интересен и не только как объект для наблюдения.

– И сколько тебе понадобится времени? – задал Олег вопрос, который сейчас интересовал его меньше всего.

– Не знаю, – пожала Айя плечами. – Но я постараюсь к следующему возвращению представить полный расчет вероятностного прогноза.

– Я буду с нетерпением ждать, – искренне признался Олег, пристально посмотрев в глаза девушки, которые она впервые за все время общения отвела в сторону.

Потянулся, просыпаясь, Элай.

– Ну что, вы уже завершили собеседование? – поинтересовался он, вставая.

– Да, я получила информацию, – откликнулась Айя.

– Отлично! Тогда нам пора.

Элай двинулся к выходу. За ним нехотя поплелся Олег, который готов был ещё несколько часов рассказывать о чем угодно, лишь бы не покидать уютное «гнездышко» Айи.

Снаружи их вновь оглушил грохот невидимого в ночи водопада. В лицо пахнул теплый влажный ветер. Небосклон над скалой был усыпан крупными звездами, а над горизонтом поднимались две огромные луны, ближняя из которых, – Олег знал это совершенно точно, – и была разлучницей Плэксом.

– Пока, сестренка! – махнул рукой Элай и, зевая, пошел к терпеливо ожидавшей их капсуле «такси». Олег остановился и, подождав, когда подойдет провожавшая их девушка, протянул ей руку.

– Я буду ждать встречи, – ещё раз напомнил он свое обещание. Потом махнул головой, словно решившись на что-то, и тихо добавил: – Я тебя…

Что он сказал, Айя так и не услышала, – грохот водопада заглушил его робкое признание.

Она улыбнулась и ответила:

– До встречи!

И вновь потянулись рабочие будни отпуска. Чтобы отвлечься от томительного ожидания следующей встречи Олег с удвоенной силой взялся за свое самосовершенствование в плане подготовки к полноценному вступлению в братство космических оперов. Не ожидавший от него такого рвения Элай, уже достаточно восстановивший свою энергетику на родной планете, с не меньшим стремлением продолжил натаскивать Белова по всем предметам. Олег, благодаря своему старанию, наконец, наловчился практически безошибочно управлять боевой перчаткой, не путая больше какой фигурой из пальцев какой вид оружия активизируется. Ну, почти не путая.

Помимо этого Олег всерьез занялся медитацией, надеясь, что с развитием экстрасенсорных способностей, он сможет хотя бы на ментальном уровне чаще общаться с… да с кем угодно. Белов больше не погружался на храпящий «уровень» нирваны, а честно пытался выполнять все указания своего «сансэя».

Элай нарадоваться не мог на своего, существенно подтянувшегося, подопечного, которому все равно было ещё далеко до требуемого минимума.

Время тоже не стояло на месте. Вызубривший наизусть не такой уж простой ауррийский календарь, Олег, считал последние дни до завершения неимоверно длинного квацикла. До прилета Айи оставалось совсем немного.

И тут, то ли по закону подлости, то ли по законам жанра, внезапно закончился их затянувшийся отпуск.

Всевидящее око Бюро Межгалактической Безопасности не дремало и как только начальство Элая решило, что тот уже достаточно восстановился, ему незамедлительно было отдано указание, явиться к месту службы вместе со стажером.

ГЛАВА 11.

Стараясь не подавать виду, разочарованный несвоевременным вызовом, Олег, вместе с искренне радовавшимся предстоящему возвращению в строй Элаем, переправились на космическом челноке на орбитальный космодром, где их терпеливо ождиал отремонтированный Диамэк.

– Я рад приветствовать вас на своем борту кэп-ком Элай и гражданин начальник Олег, – раздался радостно-дребезжащий голос Диамэка, едва отпускники ступили на борт звездолета. – Я… э-м, скучал по вам.

– Ой, Дим, не свисти, пожалуйста, – с сомнением хмыкнул Белов, уверенно, по-хозяйски направляясь к своей каюте. – Ты же упорядоченная груда интеллектуального железа. Как ты мог скучать?

– Гражданин начальник ты совсем не изменился, – нисколько не обижаясь на человека (все-таки искусственный интеллект был выше этого) произнес Диамэк. – И даже внешне.

– Зато тебя, как я посмотрю, нехило подрихтовали, – бросил Олег, оценив изменения в интерьере корабля в лучшую сторону.

– Так точно! Прошел полный цикл капитального ремонта с частичной модернизацией! – похвастал бортовой интеллект. – Мне заменили силовые установки, а также встроили новые системы оповещения и защитного энергоэкрана.

– Да, я про косметический ремонт. Уютней как-то стало, что ли.

– Отделка кают и техпомещений также входит в капитальный ремонт, – заявил Диамэк. – Я рад, что вам тоже понравились изменения.

Олег не стал ничего комментировать, только в присущей ему манере криво ухмыльнулся.

– Ты нашел общий язык с Диамэком?! Причем, посредством вербального общения. Я впечатлен, – шедший по звездолету следом за Олегом, Элай не стал скрывать своего удивления. – Обычно Диамэк ни с кем кроме меня на контакт не шел. Он даже с Айей не особо общался, когда я навещал Аурриум и подбрасывал её до работы. А теперь даже заговорил на твоем родном язык. Чудеса!

– Если тебя взять в заложники и пообещать убить твоего товарища, ты тоже «найдешь язык» даже с самим бэрэком, – мрачно бросил скромняга Олег.

Зря Элай ему напомнил о своей сестре. Только Белов отвлекся от мыслей о ней, только немного настроение поднялось, и на тебе.

– И совсем даже не из-за этого, – подал голос вездесущий «неживой» автопилот, задетый за «живое». – Может я специально тогда поддался…

– Всё, не продолжай, – резко поднял руку с выставленным указательным пальцем Белов. – Давай лучше, модернизированный ты наш, заводи свои новые движки и отчаливай. Нас ждут великие дела!

– Есть гражданин начальник! – с готовностью отрапортовал Диамэк. В этот же момент, звездолет задрожал, завибрировал от запустившихся двигателей. Легкий толчок дал понять, что отстыковка корабля от орбитального космодрома произошла. – Мы направляемся на базу!

– То-то же! – буркнул Олег. – Всё! Меня не кантовать, при пожаре выносить первым, – махнул он рукой Элаю и скрылся в закрепленной за ним каюте.

Элай был немного удивлен тем, что его верный Диамэк совершенно спокойно, и, кажется, даже с удовольствием, реагирует на указания Белова. Хоть его благородная натура не увидела в этом ничего предосудительного, но явное нарушение раздела инструкции, трактующего порядок подчиненности автоматизированных систем, его, как блюстителя установленных правил, тем не менее, слегка покоробила. Списав это на перегоревшие предохранители в системе ограничительных микросхем, Элай решил при случае самостоятельно проверить все настройки звездолета. С этой мыслью он направился на капитанский мостик, чтобы взять управление в свои окрепшие руки и напомнить Диамэку, кто однако здесь хозяин.

Всю обратную дорогу на базу Олег только и делал, что валялся в своей каюте, а в перерывах между ничегонеделанием и бездельем, спорил с искусственным интеллектом звездолета о всякой ерунде. Элай, наблюдавший со стороны как Диамэк с нетипичным для искусственного, пускай и самообучающегося интеллекта, свойством реагировал на общение с землянином, словно нарочно провоцируя того на разного рода подколки в свой адрес, окончательно утвердился в своем мнении, что некое, необнаруженное техническим персоналом короткое замыкание дало сбой во всей интеллектуальной системе звездолета. Автопилот, бывало, настолько увлекался болтовней с Беловым, что пару раз даже запоздало среагировал на телепатические приказы своего непосредственного начальника, что уже по-настоящему озадачило Элая. И ещё это неизвестное ему ранее странное ощущение, напоминавшее по описанию чувство присущее низшим формам разумной жизни – чувство ревности, – кажется впервые посетившее его за восемь сотен лет.

Нет, решил озадаченный аурриец, с этими двумя надо что-то решать.

Согласно инструкции, он должен был подать по команде полный отчет о любом отклонении параметров в системе звездолета, а также в поведении сотрудников Бюро, коим уже почти являлся Белов – что могло послужить причиной перепрограммирования первого и «форматирования» второго. А этого благородный, и, мало того, благодарный этой двоице, аурриец не желал. Но и оставлять это вопиющее нарушение субординации и еще много чего, без воздействия он не мог. Поэтому Элай решил, впервые в своей безупречной карьере, пойти на нарушение инструкции и разобраться с этим самостоятельно.

По прибытию на базу Элай и Олег были сразу же вызваны на «ковер» к адмиралу Дирро. Старый космический «динозавр» был в скверном расположении духа. А если учесть что, он и в хорошем-то настроении не являлся образцом доброжелательности, то нетрудно представить, каково пришлось «отпускникам» в его кабинете.

– Явились, бездельники!! – вместо ответного приветствия прорычал Дирро, выслушав доклад о прибытии от вытянутых в струнку подчиненных. – В то время когда всё Бюро рыщет по закоулкам галактик в поисках похищенных из хранилища на Орсубе семи кванций теопилия, вы прохлаждаетесь на Аурриуме.

Элай с горящим взглядом, как и подобает бравому ответственному оперу, близко к сердцу воспринимал упреки начальства и мысленно корил себя за допущенный промах, которым он посчитал свой восстановительный отпуск.

Белов, напротив, не согласен был с точкой зрения адмирала, о чем поспешил уведомить последнего.

– Но вы ведь сами нас, то есть, по крайней мере, меня, едва ли не силком…

– Молчать, стажер!!! – взревел Дирро и с грациозной легкостью запрыгнул на стол, нависнув над своими «жертвами» – опять «картина маслом» – «тираннозавр на охоте».

– Я прост… – попытался ещё что-то сказать Олег в свое оправдание, но его дернул за руку Элай.

Прочитав в глазах товарища то ли укор, то ли упрек, то ли просьбу не нагнетать обстановку, а может и то, и другое, и третье вместе, Олег замолк и, потупив взор, приготовился смиренно принять незаслуженную на его субъективный взгляд, порцию звездных «люлей», сокращенно – «звездюлей».

– Я смотрю, совсем расслабились на отдыхе! – звонко клацая зубами, продолжил нотацию адмирал. – Так этот бонус может закрыться для всего личного состава базы. Переработались, что ли?! Ресфильдраи!

Слушая грозные заявления своего нового руководителя, Олег еле сдерживался, чтобы не улыбнуться – адмирал Дирро, легендарный опер, а ныне начальник космической базы Бюро Межгалактической Безопасности, до боли напоминал ему родимое земное начальство всех степеней, которое периодически устраивало похожий разнос для своих «обнаглевших» подчиненных, чтобы те не забывали для чего собственно нужно грозное начальство. Разница, может быть, была только в том, что Дирро ещё и зубами страшно умел клацать.

– Вы у меня будете вечными дежурными по камбузу! Ты, – адмирал ткнул в Элая, – вместо посудомоечного робота! А ты, примитивный, – остановил он свой тяжелый взгляд на Белове, – вместо дрона-официанта будешь по обеденному залу порхать!

В насыщенном кислородом воздухе запахло махровой казарменной армейщиной и Олег, как ни крепился, предательски фыркнул.

– Смешно?!! – рыкнул Дирро, хлестнув хвостом по столешнице. – Значит, смешно! Весельчаки, вы ещё не так развеселитесь, когда узнаете, в какую дыру отправитесь по моему личному указанию. Впредь будете знать, как в отпусках прохлаждаться…

Адмирал долго ещё разглагольствовал на тему примитивности одного и деградации второго из своих сотрудников, подбирая соответствующие моменту эпитеты и выражения, и, по окончании пламенной речи, задал риторический вопрос, который ни к чему никого не обязывал, а служил лишь для подведения некоей черты:

– Вопросы, предложения, пожелания?

– Моньер адмирал, я готов немедленно присоединиться к своим коллегам в поисках теопилия и готов по вашему указанию направиться в любой уголок галактики, но Олег по моему не готов для такого рискованного дела, – проявил несдержанность Элай, пытаясь отгородить своего ещё «зеленого» товарища от неприятностей. – Он, как вы знаете, ещё не сдавал экзамены на разрешение оперативной деятельности. А похищение такого количества источника термовоклеидной энергии, на мой взгляд, дело рук организованный группы профессионалов.

Ауррийцем двигали не только и не столько благородные порывы, сколько желание отвязаться на время от землянина, чтобы «привести в чувство» искусственный интеллект своего звездолета.

У адмирала же по данному вопросу были свои планы.

– А кто вам сказал, что вы будете подключены к поискам теопилия? – оскалив клыки, хмыкнул Дирро. – У вас будет другая задача, менее опасная, но не менее ответственная. Как раз для вашей ущербной парочки. Завтра же вы отправитесь на Ульроп и займетесь расследованием похищения, так называемого Голоса Разума – религиозного артефакта племен.

– Но, адмирал, разве похищение артефакта не внутреннее дело обитателей заповедника, – попытался Элай аргументировано возразить против их отправки на одну из эволюционно отсталых (из тех самых «заповедных») планет. – По инструкции, мы не должны вмешиваться ни в какие процессы в заповедниках согласно утвержденному перечню.

Олег приготовился к очередной волне начальственного гнева, но выпустивший пар адмирал на этот раз повел себя вполне адекватно.

– Так-то оно так, – кивнул Дирро. – Мы не можем вмешиваться в дела заповедных рас. Однако прошла информация, что к исчезновению Ковчега причастны представители иных планет. Был зафиксирован сигнал о несанкционированной посадке. Я не исключаю и такой версии, что это просто хулиганская выходка каких нибудь космических раздолбаев-шутников, вылившаяся в итоге в жестокое убийство несколькх аборигенов. Также не забывайте о том, что если подобная «шутка» в масштабах Вселенной трактуется как банальный «разбой с отягчающими», для жителей Ульропа может стать причиной междоусобной войны племен. Поэтому ваша задача попытаться узнать там что-нибудь о преступнике и похищенном артефакте, чтобы предотвратить кровопролитие на планете и сохранить на ней хрупкий мир. Сразу скажу, шансов выяснить, кто за этим стоит у вас немного, поэтому все необходимые действия необходимо провести максимально быстро и, само-собой, незаметно. Если ничего не найдете, в срочном порядке оформите и отправите отчет, чтобы мы могли его приложить к запросу в вышестоящие структуры, для получения разрешения на проведение пси-интервенции. В общем, организационных проблем, чувствую, будет достаточно.

– М-да, столько шума из-за одной потерянной безделушки, – пробубнил себе под нос Олег, посчитав порученное дело не столько сложным и бесперспективным, сколько бестолковым.

Белов не знал, что адмирал в свои преклонные годы обладал отменным слухом.

– Безделушка, говоришь? – остановил Дирро на нем свой тяжелый взгляд.

Олег громко сглотнул, так как от взгляда начальника, – уже знакомый не предвещающий ничего хорошего прищур ящера, – у него в горле пересохло.

– Я просто подумал, что все это как-то несерьезно, резать друг друга из-за какого-то пропавшего артефакта, – оправдываясь, произнес Олег. – Ещё и название, мягко говоря, странное – Голос Разума. Попахивает псевдорелигиозным идиотизмом.

– Тебе ли судить об этом, землянин?! – сердито рыкнул Дирро. – А разве ваша, по сравнению с ними, достаточно развитая цивилизация, не ведет до сих пор войны между представителями разных религий?! Вы уже расшифровали геномы, научились создавать клоны, вышли на околоземное пространство, отправляете аппараты за пределы своей системы, а на самой планете все ещё грызетесь между собой, выясняя чей «Бог» истинный. Причем, самые кровавые и беспощадные войны велись на Земле, именно из-за, образно выражаясь, «Голоса Разума», то есть религий. Это ли не настоящий идиотизм? Так что не умничай, землянин.

Тут, конечно, Белову крыть было нечем и он, пристыженный, в том числе и за свою расу, опустил голову.

– Ещё вопросы будут? – поочередно посмотрел на своих подчиненных адмирал.

Положа руку на сердце, надо признать, что вопросов у Олега была масса, но он не осмелился их задать, решив попозже получить разъяснение у Элая в менее нервозной обстановке. Задумавшийся над словами начальника аурриец тоже промолчал.

Дирро облегченно вздохнул и произнес:

– Если вопросов и пожеланий больше нет…

– Пожелание есть! – робко поднял руку Белов и зажмурился, ожидая очередной порции начальственных криков.

– Что ещё? – устало пророкотал Дирро, которого отпускники уже основательно утомили.

– А можно мне на время операции поменять комбинезон? – поинтересовался Олег. – Этот цвет меня смущает.

– Поменяй! – бросил адмирал. – Зайдешь к Цаплаксу, он выдаст тебе ещё и личное оружие.

– Спасибо, товарищ адмирал! – молодецки щелкнул каблуками Белов.

– Если на этом все, тогда я вас больше не задерживаю, – подбоченив свои бока коротенькими лап… пардон руками, сказал Дирро. – У вас сутки на подготовку. Завтра стартуете на Ульроп. И чтобы до раскрытия дела или получения отчета я вас больше не видел. Свободны!

– Есть! – коротко ответили опера и, сопровождаемые тяжелым взглядом адмирала, спешно покинули кабинет.

Когда они вошли в лифт, Олег позволил себе высказаться по поводу горячего приема у адмирала:

– Какая собака его укусила?! – повертел он пальцем у виска, одновременно кося взглядом на дверь лифта, за которой остался кабинет начальника. – Словно с цепи сорвался! Я грешным делом подумал, что он нас точно слопает!

Элай ничего не ответил.

– Слышь, дружище, что я говорю! – ткнул локтем в бок ауррийца, Белов. – Ваш адмирал с катушек, кажись, съехал. На людей кидается!

– Да, не обращай внимания, – отмахнулся Элай. – Адмирал всегда такой с отпускниками. Как он сам говорит – «для профилактики и поднятия тонуса». Но он отходчивый.

– Это я заметил, – криво усмехнулся Олег. – Пообещал голову оторвать без суда и следствия, и успокоился. Отходчивый, мля! – Белов вытянул руки перед собой, – Вон, у меня до сих пор пальцы дрожат, как с бодуна. Нервы ни к черту! Султыги нет! Хуже того – бухать не тянет! Сплошная ж… жесть!

Вместо слов солидарности или, на худой конец, сочувствия, Элай с укоризной покачал головой. Поняв, что напарник не разделяет его справедливого гнева в адрес адмирала, Олег насупился и замолчал, продолжая мысленно костерить жуткого «динозавра» с адмиральскими эполетами.

Совсем скоро Белову надоело злиться, и он решил расширить свой кругозор.

– Элай, а сколько это – семь кванций? – ради «спортивного интереса» уточнил Олег у товарища, переходя из одного лифта в другой.

– В состоянии покоя вот столько, – показал аурриец пальцами расстояние, примерно со спичечный коробок.

– Фи-и! И из-за такого «обмылка» весь сыр-бор?! – хмыкнул Белов. – По-моему, проще списать недостачу, чем поднимать на уши всю галактику. Наше дело, получается поважней будет.

Элай хмуро покосился на беспечного землянина.

– Теопилий – это сжатый сгусток антиматерии, который добывается из ядра сверхновых, – после недолгой паузы пояснил он. – Это вещество используется в качестве источника энергии для звездолетов. Мощь теопилия практически неисчерпаема. Например, для звездолетов типа моего достаточно одного кванция вещества, чтобы до конца срока его эксплуатации больше не задумываться об этой проблеме. Само по себе вещество после специальной обработки устойчиво, но если его активировать путем нагрева до двух тысяч градусов, оно может сдетонировать. А семь кванций запросто уничтожат если не средненькую планетарную систему, то, как минимум, целую планету, образовав на её месте локальную черную дыру. И это, как понимаешь, серьезная катастрофа галактического масштаба.

– Теперь понятно, почему адмирал такой возбужденный, – протянул Олег, мысленно радуясь, что им досталось такая безделица, как поиск какого-то непонятного Голоса Разума. – Ну, будем надеяться, что все обойдется.

– Будем.

Добравшись до жилого сектора, опера разошлись по своим каютам.

Обученный Элаем работе на голографических средствах информатизации, Олег, завалившись на кровать активировал над головой трёхмерный экран и запросил общую информацию об Ульропе и похищенном артефакте Голос Разума. Увиденное и услышанное о планете его удручило.

Ульроп – тринадцатая планета системы Версекус – располагала довольно бедными флорой, фауной, водными и другими ресурсами. На планете не было океанов и более-менее приличных морей, поэтому она представляла собой один большой материк, испещрённый редкими жилками чахлых речушек. Основную площадь на ней занимали безжизненные каменистые пустыни и скалистые хребты с множеством действующих и дремлющих вулканов, а те редкие, пригодные для жизни, чахлые оазисы, которые имелись, являлись предметами бесконечных споров и стычек между воинственными племенами, населявшими суровую планету. Эволюционное развитие аборигенов Ульропа на данное время находилось где-то на стыке между родоплеменными отношениями и рабовладельческим строем, это если сравнивать с земными критериями – те же выжившие из ума старейшины, безжалостные вожди, то же наплевательское отношение к ближнему, захваты пленников, становившихся рабами, а зачастую и высококалорийным провиантом, и, ко всему прочему, поголовное нежелание заниматься общественно-полезным трудом, таким как разведение скота, земледелие, развитие ремесленного производства, находившихся в зачаточном состоянии уже несколько местных веков.

О самом артефакте Голос Разума в досье планеты было указано лишь вскользь. Вроде бы как ничем не примечательный артефакт, который никто из «высокоразвитых» не удосужился изучить должным образом, был вырезан в форме уменьшенной копии мозга разумного существа. Однако эта безделушка, которой дружно поклонялись все племена Ульропа, являлась своего рода гарантом относительной стабильности, так как была для аборигенов каким-никаким объединяющим началом. Единственный на планете храм, возведенный в честь «божественного» Голоса Разума, находился на вершине давно потухшего вулкана, в самой середине кратера, а его жрецы, несмотря на всю их лживую кипучую деятельность, умудрялись положительно воздействовать на воинственные племена, удерживая их от кровопролитных войн.

Как понял Олег, из всех крох полученной информации, это был какой-то упавший на Ульроп метеорит, который, после небольшой доработки «напильником» и стал предметом местного культа.

И вот теперь эту ремесленную поделку какой-то «мазурик», подписавшись на «мокруху», стащил из храма, и, судя по информации, поступившей с контрольных сканеров, возможно, вообще упер с планеты, поставив и так недружественные племена на грань тотального взаимоистребления.

О том чтобы попробовать подсунуть вместо похищенного артефакта подделку и думать не стоило, так как чётких изображений Божественного Разума в распоряжении Бюро не было. Оставалось искать иголку в стоге сена. Со всем этим придется разбираться ему, Олегу, и его напарнику – «ангелу хранителю» – Элаю.

Войдя немного в курс дела по подопечной планете, Олег отключил видеоканал и, вспомнив о более важных вещах, отправился навестить Цаплакса, чтобы получить оружие и другой комбинезон, менее вызывающего цветового окраса, ну и просто поболтать.

– Какие инопланетяне! Сколько светолет! – воскликнул Цаплакс, увидев на пороге своей «пещеры сокровищ» Олега. – Уже из отпуска? Как зачет? Готов заступить на службу во имя нашего неблагодарного межгалактического общества?

– Привет, Цаплакс! – польщенный вниманием «каптерщика», улыбнулся в ответ Олег. – Можешь поздравить! Я и без зачета уже заступил на охрану общественного порядка галактики.

– Как так? – вытянул Цаплакс глазные отростки в стороны, что означало степень крайнего удивления.

– А так! В виду форс-мажорных обстоятельств адмирал Дирро направил нас с Элаем на раскрытие одной кражи с «морухой» на Ульропе и сказал, что если я справлюсь с заданием, по крайней мере, не буду мешаться под ногами у Эла, то автоматически буду включен в список постоянного оперативного состава Бюро.

– Так это же здорово! – обрадовался за нового знакомого Цаплакс. – Когда вылет?

– Завтра.

– Ну, что могу сказать, дерзай землянин! – ободряюще подмигнул начальник склада, прищелкнув клешнями. – Был рад тебя вновь увидеть!

Начальник склада недвусмысленно указал на дверь.

– Э-э, погоди, Цаплакс! – спохватился Олег. – Я вообще-то к тебе за новым «комбезом» и боевой перчаткой пожаловал.

– А-а, точно! – щелкнул клешнями Цаплакс. – Мультокс сейчас принесу, а вот по комбинезону указаний не было. Да и чем этот тебе не нравится?

Как и любой «каптерщик» в любой галактике, Цаплакс был добрым, но прижимистым малым.

– Мне оранжевый к цвету глаз не подходит, – отшутился Олег. – А если серьезно, то не пристало оперу ходить в шмотках желторотиков.

– Понимаю, – протянул Цаплакс. – Сейчас я тебе подберу и оружие, и комбинезон.

Начальник склада зацокал тремя парами ног по складу и скрылся среди заполненных стеллажей. Спустя несколько минут он появился с другой стороны, неся необходимые вещи.

– Вот, получай! От всех своих четырех сердец отрываю! – выложил он перед Олегом сверток с одеждой и новенькую боевую перчатку. – Надеюсь, пользоваться оружием научился?

– Да так, освоил немного, – неопределенно пожал плечами Белов и вздохнул. – Но, между нами говоря, если бы у меня был выбор, я бы с удовольствием променял это чудо-оружие на свой старенький табельный «ПМ».

Цаплакс понимающе поскрипел губными пластинами и, вздохнув не менее огорченно, полез под прилавок.

– Держи, землянин, свое оружие, – бросил он на стойку самый обычный пистолет Макарова, покоившийся в потертой наплечной кобуре. – Хотел оставить себе исключительно для коллекции, все равно он не приспособлен для моих клешней.

Не веря своим глазам, Олег взял в руки «ствол» и, вытащив его из кобуры, радостно воскликнул:

– Мляха-буха! Судя по серийному номеру это та самая «волына», за которую я расписался в книге выдачи оружия! Откуда она у тебя, дружище Цаплакс?

– Из звездолета Элая. Ребята из инженерно-технического состава ремонтной бригады нашли эту музейную редкость среди прочего арсенала «вещдоков» и сдали на склад. Я его даже оприходовать не успел, – Цаплакс одобрительно кивнул на пистолет, – Вещь до безобразия примитивная, но достаточно эффективная.

– Согласен.

Белов любовно погладил вороненую сталь «волыны».

– Ну что, землянин Олег, если у тебя больше вопросов нет, с твоего позволения я продолжу инвентаризацию. Отчет горит!

Цаплакс постучал по кнопкам клавиатуры, адаптированной под его клешни, разворачивая между Беловым и собой цветной голографический экран со столбиками наименований и цифр.

– Счастливо оставаться, Цаплакс!

Олег протянул руку сквозь экран и, стукнув кентосами по твердой конечности Цаплакса, покинул склад со своими обновками.

Маршируя по пустынным коридорам базы, Олег на очередной развилке столкнулся с пупком долговязого стажера Мойтина, который направлялся на склад для получения вещевого имущества.

– Олег?! Привет! Я рад тебя видеть!

Шаловливый язычок люминянина, подрагивая в предвкушении, потянулся к Белову.

– Я тоже рад, – увернулся от слюнявого «рукопожатия» Олег. Язык Мойтина, расстроено свернувшись в спираль, скрылся за зубами. – А ты чего здесь один блукаешь? Все ещё зачеты сдаешь?

– Я экстренное управление звездолетами с отключенным автопилотом ещё не освоил, – посетовал Мойтин и тут же похвастал. – На тренажере-то я здорово набил руку, а с завтрашнего дня отправляюсь на практические полеты в семьдесят седьмой сектор, на учебный полигон. Угадай, кто у меня наставник?

– Понятия не имею! – пожал плечами Олег, он здесь практически никого ещё не знал. – Я ведь здесь ещё почти никого не знаю.

– Это Овий! – выпалил люминянин, облизнувшись, словно речь шла о деликатесе (на самом деле этот «языковой жест» означал у него и ему подобных ребят чувство глубокого удовлетворения). – Говорят он один из лучших пилотов-эктремалов.

– Что же поздравляю с таким замечательным напарником, – без энтузиазма ответил Олег, у которого сформировалось свое, далеко на доброжелательное, отношение к Овию. – Он тебя научит любить букву закона!

– Да, у него есть чему научиться, – не заметил Мойтин в словах землянина скрытого сарказма (на то он и скрытый сарказм).

– Ладно! Желаю удачи! – кивнул люминянину Белов, обошел того, держась от него подальше (чтобы языком не достал), и направился своей дорогой.

– И тебе удачи! – крикнул вслед ему Мойтин, звонко щелкнув языком, и тоже пошел по своим делам.

На следующий день, Диамэк, поприветствовав оперов на своем борту, получил указание держать путь на Ульроп – тринадцатую планету системы Версекус.

Серебристая точка звездолета оторвалась от сверкающей разноцветными огнями «шайбы» базы и, резво набрав скорость, растворилась в пучине космоса.

ГЛАВА 12.

Ситуация на месте преступления, то есть на планете, к которой прилетели бравые правоохранительные органы в лице Олега и Элая, в реальности оказалась намного удрученней, чем это было показано в справочной информации. Видимо информация в архиве Бюро давно не обновлялась.

Те метеообразования, что при обзорных орбитальных витках вокруг планеты Олег принял за облачный фронт, при более близком осмотре оказались продуктами активной вулканической деятельности – дымовой и пепельной завесой. И такой «облачностью» была покрыта чуть ли не треть планеты. Та же поверхность планеты, которую ещё не затянул серый шлейф вулканических выбросов, своим ландшафтом напоминала знакомый Белову по видеофильмам и фотографиям пейзаж родимой Луны: те же навевающие хандру хребты, почти такие же кратеры и впадины. Лишь небольшие пятна зеленых «прыщиков» и тонкие серо-голубые «вены» на больном теле Ульропа, указывали на то, что там ещё, возможно, зиждется жизнь.

Если утопающий в зелени Аурриум с его ревущими водопадами, лагунами с золотыми песчаными пляжами и дендропарками с гигантскими деревьями, можно было смело наградить званием поистине райского уголка Вселенной, то Ульроп был его полной противоположностью – ещё тем инфернальным местечком.

Земля в своем нынешнем виде, по мнению Белова, находилась аккурат между этими двумя особенно выразительными мирами. И какой она в итоге станет, на какую сторону сдвинется на ней экологическая ситуация, Олег старался не задумываться.

Оставив звездолет на орбите, как выразился Олег «на шухере», они с Элаем пересели в легкий челнок, чтобы спуститься на Ульроп, для дельнейшего осмотра места преступления. Войдя в плотные слои атмосферы медленно парящий челнок нырнул в клубящиеся облака горячего дыма и через несколько томительных минут вырвался из объявшей его тьмы, оказавшись всего в нескольких километрах от поверхности. Лучи Версекуса, пробивавшиеся сквозь редкие прорехи в дымовой завесе, освещали рассеянным светом глубокие каньоны, переплетавшиеся в замысловатые лабиринты.

Введя в курсопрокладчик, координаты обнаруженного с орбиты Храма, Элай опустил челнок на небольшую высоту и вместе с Олегом стал рассматривать проплывающий под низом апокалиптичный пейзаж.

Причудливый лабиринт каньонов сменился сумрачной каменной долиной, которую пересекала наискосок хилая речушка. Около неё опера и увидели первых обитателей Ульропа. Несколько серых валунов, лежавших на берегу реки, вдруг сорвались с места и «прокатившись» несколько шагов… расправили крылья. Крылатые ящеры, похожие на брюхатых птеродактилей, взмыв в воздух устремились к челноку, видимо приняв его блестящую «тушку» за потенциальный ужин. Несколько особенно проголодавшихся особей облепило фюзеляж и принялось долбить его крепкими, похожими на пеликаньи, только щедро утыканные зубами, клювами. Несмотря на понимание того, что этим тварям ничего здесь не светит – прозрачный корпус фюзеляжа был способен выдержать прямое попадание бронебойного фугаса – Белов инстинктивно вжался в кресло: уж больно усердно долбились местные кошмарные «дятлы».

Дабы отогнать настырных тварей добросердечный Элай пустил электроразряд небольшой силы на корпус челнока и ошеломленные, но невредимые «дятлы» отстали. Конечно, будь воля Белова, он бы выставил «рубильник» электроразряда на полную мощность, чтобы только ошметки в стороны, но, увы, не он сидел за пультом управления. Да и, к слову сказать, на заповедных планетах подобные действия были категорически запрещены. Это он усвоил как «дважды два». А нарушать запреты Олег собирался по-крупному, поэтому не счел нужным размениваться по таким «мелочам».

Пролетев ещё немного вперед, вторженцы встретили и первых разумных существ планеты. Чтобы не сеять панику среди местного населения Элай включил режим оптического преломления, отчего их челнок для стороннего наблюдателя с земли стал похож на мутное облачко, практически сливавшееся с серым от пепла небом. Этот камуфляж позволил им снизиться над разбитым около чахлого оазиса лагерем и сделать несколько кругов, чтобы рассмотреть аборигенов.

Внешне ульропцы были похожи на первобытных людей, вроде неандертальцев, но, в отличие от последних, они обладали большими горбами и вытянутыми губастыми лицами, что делало их похожими на двуногих человекообразных верблюдов. Белов, повидавший уже немало инопланетных «красавцев» от разных рас (взять тех же Цаплакса и Мойтина), счел этих заросших шерстью аборигенов вполне себе симпатичными хлопцами. Их крупногабаритные ездовые животные, ковырявшиеся почти носорожьими мордами в густой грязи у небольшой лужи посреди оазиса, были под стать своим хозяевам: приземистые шестилапые «скакуны», покрытые свисавшей до земли шерстью, с рядами свисавших в стороны горбов.

По мнению, озвученному наблюдательным Элаем, у многих существ этой суровой планеты, включая разумных, в процессе эволюции появился накапливаемый впрок «неприкосновенный запас» в виде этих самых горбов, благодаря которым они могли подолгу обходиться без воды и провианта. Олег тоже был далек от мысли, что «огорбатились» аборигены посредством переломов позвоночника или постродовых травм, но объяснять «прозорливому» ауррийцу очевидность его вывода не стал. Вместо этого, он попросил Элая просканировать оружие, болтавшееся за спинами местного воинства. Оказалось, что их довольно искусно выкованные мечи были выполнены из металла похожего по составу и крепости на бронзу, из чего можно было сделать спорное заключение, что ульропцы достигли уровня развития примерно стадии земного раннего бронзового века. Сделав ещё несколько ничего не значащих для их задания наблюдений и выводов, опера продолжили полет по маршруту.

Спустя некоторое время они наткнулись ещё на один отряд «кавалеристов», вооруженных мечами и копьями, державший путь в одном с ними направлении. Не замедляя скорости, они серой тучкой пронеслись над трусившими рысцой всадниками.

Еще несколько минут полета и впереди замаячила одинокая вершина потухшего вулкана – того самого, в кратере которого был воздвигнут Храм Голоса Разума. Именно к этой горе, как уже поняли опера, стекались со всего Ульропа полувоенные формирования суровых аборигенов.

Верховный жрец Арх-Хо с глубокой тревогой следил за прибывавшими со всех сторон света племенами, которые становились лагерями вокруг Священного Пупа – одинокой вершины, самой высокой в округе, где располагался Храм. Плохие вести быстро разлетались по весям, а весть о том, что Голос Разума бесследно пропал, была наихудшей из всех когда-либо появлявшихся в их местах вестей. Наверное, потому все вожди узнали об исчезновении Голоса Разума практически одновременно и поспешили сюда за разъяснениями. И держать ответ перед ними надлежало именно ему, Арх-Хо. А кому больше, если остальные семь младших жрецов – хранителей символа, по одному от каждого племени, погибли защищая святыню. Ситуацию усугубляло то, что погибшими младшими жрецами Храма были старшие сыновья семи великих вождей, которые, в свою очередь, тоже когда то были жрецами. Чьих рук это гнусное дело Арх-Хо не знал и хоть у него были смутные подозрения по этому поводу, но заявить о них на Совете вождей он вряд ли осмелился бы. Его могли посчитать за безумца или, хуже того, заподозрить в нем виновника несчастья. Это могло привести к началу кровопролитной резни между его родным племенем и остальными племенами. Даже если его племя отвернется от него, и не захочет его защищать, то весь гнев племен будет направлен искючительно на Арх-Хо, а уже после его лютой смерти и на безжалостные разборки между собой. Что так, что эдак, выходило одинаково плохо. Помочь Арх-Хо предотвратить междоусобные битвы теперь могли лишь только забытые боги, которые, видимо, окончательно отвернулись от них.

Старый жрец ещё раз окинул печальным взором с выступа окрестности священной горы, пристально посмотрел на затянутые смогом небеса, словно искал там ответа на мучавшие его вопросы, и, прихрамывая, направился в пещеру, располагавшуюся невдалеке от осиротевшего Храма.

Небольшое облачко, чуть более темное на сером фоне неба, плавно поплыло следом за ним.

– Я уже подумал, что этот старик нас «спалил», – нервно хохотнул Белов, глядя сквозь прозрачный пол капсулы на горбатую спину ковылявшего жреца. – Он так, блин, внимательно глазел в нашу сторону, что я даже глаза отвел, чтобы не встретиться с ним взглядом. Чумовой дедок! Да?!

Элай никак не прокомментировал замечание Белова, он как раз остановил челнок строго над храмом и теперь настраивал бортовой сканер, который должен был сквозь толстые каменные плиты, из которых была сложена крыша местного религиозного сооружения, просканировать место преступления.

Поняв, по недовольному сопению коллеги, что он его немного отвлекает, Олег замолк, ожидая результатов сканирования.

Сделав несколько контрольных замеров, Элай выяснил, что мощности бортового сканера для того чтобы пробить каменную толщу и произвести более-менее точные исследования недостаточно и придется высаживаться на планету, для проведения следственных действий непосредственно на месте. Это было нежелательно, но другого выхода у них не было.

– Мне необходимо спуститься и добраться до места преступления, чтобы провести досмотр, – заявил Элай, ожидавшему указаний Белову. – А ты останешься на борту, контролировать периметр и подашь сигнал в случае опасности.

– Ага, сейчас! – иронизируя, возразил Белов. – Чтобы потом тебя опять на своем, так сказать, горбу, до базы телепать для очередного «капремонта». Ты видел того космача-бородача?! Как он пристально смотрел на вроде как не видимых нас. Подобные ему дикари не так просты, какими кажутся с высоты птичьего полета. Нет, брат, я от тебя теперича ни на шаг. Да и приставлен я к твоей VIP-персоне не для того чтобы прятаться за широкой крылатой спиной, а для повышения квалификации. Так что, извиняйте, но на дело пойдем всем отделом.

Выслушав обоснованные возражения, Элай не стал вступать с упертым землянином в полемику, потому как понимал, что это пустая трата драгоценного времени. Ему ничего не оставалось делать, как согласно кивнуть и начать снижение судна.

Челнок, «закамуфлированный» активированной системой преломления, создававшей оптическую иллюзию практически пустого места, завис в метре от поверхности пробки – застывшей несколько веков назад лавы потухшего вулкана. Он казался чуть более темной дымкой на фоне серых скал, эдакого мутного марева, которое можно было принять за изредка вырывавшиеся из щелей газовые завихрения. Если бы кому-нибудь из местных, например тому же жрецу или ещё кому, вздумалось для каких-нибудь своих целей пройти именно в этом месте, вот бы он удивился, столкнувшись с невидимым препятствием на пустом месте.

Но опера уже знали, что на горе, за исключением престарелого ульропца, который, скорее всего, являлся служителем культа, больше никого не было. Уж мощности их сканеров хватило для того, чтобы выяснить этот ободряющий факт. Поэтому, после высадки на поверхность планеты, Элай, под нажимом Олега, подкалывавшего его по поводу «бдения и перебдения», принял волевое решение не поднимать в их отсутствие челнок на безопасное расстояние, которое, согласно инструкции, должно было обязательно осуществлено во избежание непредвиденных ситуаций.

Проверив работоспособность гарнитуры шлемофонов, опера спокойно, без суеты (пещера со скрывшемся в ней аборигеном осталась с противоположной стороны религиозного заведения) пересекли открытое пространство и вошли внутрь сложенного из каменных блоков храма. Пройдя пару-тройку «техпомещений», они включили нашлемные фонари, так как свет от входа настолько глубоко уже не проникал, а факела, торчавшие в каменных кладках, сгорели почти до основания. Одолев груду камней, образованных развороченной стеной, они проникли в святая святых Храма, комнату для ритуальных жертвоприношений, в котором стоял алтарь Голоса Разума. Свет фонарей выхватил из кромешной тьмы странные темно-красные сгустки на стенах, которые Олег уже однажды видел.

– Кого я вижу! – воскликнул Белов и хлопнул напарника по плечу. – Глянь Элай, это же кажись Орокл, собственной персоной! Тоже к нам на помощь прислали, дружище?! Ты как всегда, появился в самый нужный момент.

– Это не Орокл, – раздался в наушниках Олега голос Элая.

– А кто тогда? – не понял Олег куда клонит аурриец. – Вы же дружно говорили, что он едва ли не единственный в своем роде.

– Орокл-то, насколько нам известно, единственный из своей древней расы, – пояснил Элай, наводя переносной сканер на сгустки на стене. – А это то, что осталось от местных аборигенов, охранявших свой религиозный артефакт.

– Тьфу ты, дьявол! – чертыхнулся Олег. – По ходу обознатушки вышли, – признал он свою вину и добавил в свое оправдание: – Но, согласись, эти кровавые ошметки как две капли воды похожи на вашего предсказателя прошлого. Я ведь, если помнишь, там, на менталотрансмитерре, Орокла как раз за примерно такие ошметки и принял. Вот же засада!

Проводивший следственные мероприятия аурриец, пропустил мимо ушей слова сокрушавшегося землянина. Он невозмутимо выполнял свою работу. После нескольких замеров аурриец поделился своими выводами с коллегой.

– Эти ульропцы, судя по данным анализаторов, взорвались изнутри из-за воздействия мощного плазмовибратора, который в доли секунды превратил жидкость в их организме в пар. Это подтверждает клеточный анализ тканей, и, косвенно, спекшиеся и словно вывернутые наизнанку фрагменты внутренних органов. В виду того, что данная цивилизация не имеет технологий создания подобного средства поражения, можно с уверенностью сказать, что преступник – убийца и похититель артефакта – является представителем иной, и довольно развитой, расы.

Отлично! Браво! А то мы не знали, отправляясь сюда, что бандит – инопланетянин. Теперь осталось дело за малым – найти преступника сгинувшего в бесконечной пучине Вселенной.

Олег еле сдержался, чтобы не высказать все это вслух.

– Это, конечно, здорово, что мы уже настолько продвинулись в этом запутанном деле, что выяснили, с каким смертельно опасным оружием разгуливает по галактике смертельно опасный преступник, – со скрытой иронией, произнес Белов. – А что-нибудь конкретное ты со своими супер гаджетами нарыл? Не знаю, там волосинку, харчок или окурок, для проведения экспертизы ДНК.

– К сожалению, ничего больше нет, – отрицательно покачал головой Элай. – Никаких следов пребывания. Может быть работал проффесионал.

– Мы тоже не любители, – проворчал Олег. – Давай сканируй по новой каждый сантиметр, и более тщательно, а я осмотрю остальные помещения. Не бывает такого, чтобы преступник не наследил, или я не опер.

Битый час напарники лазили по захламленному, полуразрушенному храму, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, но, как они ни старались, так ничего и не выяснили. Приходилось признать, что в этот раз преступление могло остаться без наказания, а Олег не такой уж и «опер».

– Остается ещё один способ, – скорее для утешения самолюбия коллеги произнес Элай. – Зная, из какого оружия были убиты эти несчастные, мы сможем сузить количество подозреваемых. Плазмовибраторы относятся к запрещенному оружию и, в основном, они уже давно утилизированы. Те, что имеются в наличии, можно будет отследить с помощью спецсредств, а их обладателей отыскать и проверить по оперативным каналам. Параллельно распространим оперативную сводку по артефакту.

Белов скептически хмыкнул.

– Я не сомневаюсь, что с помощью вашей техники можно найти иголку в «стоге» галактик, – проговорил он. – Но, во-первых, будь я на месте «мокрушника», я бы сразу избавился от паленого «ствола», а во-вторых, сколько на это уйдет времени никто не знает. Тем более, что Голос Разума толком никто и не видел, чтобы с уверенностью утверждать, что это именно то, что надо вернуть. В противном случае из-за левой «подделки» здесь может пролиться кровь.

– Других вариантов у меня нет, – вздохнул Элай.

– Ладно, дружище, давай не будем вешать нос, – подбодрил его Олег. – Давай, как ты предлагаешь, попробуем поискать, пробить преступника через его «ствол», раз уж других вариантов нет. Тем более, что шеф сам же сказал, что шансов у нас кот наплакал.

– Какой кот?

– Я говорю, шеф сказал, что шансы равны нулю, – поправился Белов, вспомнив, что Элай не силен в земных поговорках да прибаутках. – Айда на выход! Нам ещё донос строчить на местных.

За бодрым тоном Белов маскировал задетое самолюбие оперработника, которое обычно начинало зудеть, когда его «умывал» какой-нибудь ушлый прощелыга, безнаказанно уходивший от заслуженного наказания. Несмотря на видимое безразличие, он уже твердо решил довести это дело до конца и, рано или поздно, но выяснить, кто стоит за этим тяжким претуплением. Ведь для любого опера это дело чести. А Белов, несмотря на все свои недостатки, был настоящим опером.

Преодолев завалы и узкие коридоры, Олег и шедший за ним Элай добрались до выхода из храма и… замерли. Тот самый пожилой абориген, которого они уже видели, топтался вокруг их «корабля-невидимки», то и дело, постукивая по его корпусу (или как сам жрец думал – «отвердевшей пустоте») своей клюкой. Судя по всему, любопытный и, что немаловажно, отважный старик пытался разобраться, что это за «чертовщина».

Чем это попахивало? Правильно!

Высокая вероятность несанкционированного контакта!

Нарушение сразу трех подпунктов первого параграфа Правил пребывания на заповедных системах. Именно этого не хватало для полного провала операции и получения заслуженного взыскания.

То, что челнок оставался невидимым во всем оптическом спектре, ещё не означало, что его нельзя обнаружить с помощью хорошего обоняния. Именно таким исключительным «нюхом», впрочем, как и многие его соплеменники, обладал верховный жрец Арх-Хо. Оказавшись в своей пещере, он уже через несколько минут почувствовал едкий чужой запах. Странный запах был не похож ни на один из известных ему, но что-то знакомое в нем было. Похожий запах он уже чувствовал накануне постигшей их беды. Но в этом, новом запахе, в отличие от того, совсем не было терпких еле уловимых оттенков смерти.

Арх-Хо поспешно покинул пещеру, чтобы найти источник чужого запаха.

Долго искать ему не пришлось. Идя навстречу усиливающемуся аромату, он внезапно ударился лбом о невидимую преграду – серое, рваное, но в целом прозрачное, облачко – и, отпрыгнув назад, выставил перед собой посох. Нападение невидимого, а от того неизвестного противника не последовало и верховный жрец, набравшись смелости, вновь подступил к источавшей чужой запах преграде. Уже спустя пару минут, Арх-Хо смело постукивал посохом по «воздуху», и, слыша в ответ глухие звуки, силился понять, чтобы это значило.

– Что будем делать? – повернул Олег голову в шлеме к Элаю. – Предлагаю завалить свидетеля?

Благодаря занятиям, проведенным под руководством дотошного ауррийца, Белов знал о запрете несанкционированных контактов на заповедных планетах, поэтому и предлагал (естественно надеясь на соответствующую реакцию напарника), самый лучший, на его взгляд, выход из создавшейся ситуации.

– Ни в коем случае! – эмоционально запротестовал Элай. Олег расплылся в улыбке – он так и знал, что наивный опер сочтет его сомнительный юмор за чистую монету. – Подождем пока он не удалиться.

– Ой, что-то я сомневаюсь, что он так быстро отстанет от нашего транспортного средства, – протянул Олег и предложил уже более реальный план. – Может, тогда «усыпим» его чем-нибудь тяжелым по голове, или просто электроразрядом отключим и смотаемся, пока он очухается?

– Подождем! – твердо сказал Элай, не желая прибегать к таким кардинальным мерам.

– Хозяин-барин! – заметил Олег, сел на выпавший из кладки камень и откинулся на стену, чтобы в более удобной обстановке наблюдать за чересчур любознательным аборигеном.

Элай остался дежурить у выхода.

Время шло…

Белов сидел…

Элай стоял…

Неутомимый Арх-Хо все ещё суетился вокруг их челнока.

Ветер, битый час свистевший и стонавший в расщелинах, и тот «устал» и стих. Вокруг воцарилась такая тишина, что до их укрытия стало долетать взволнованное бормотание аборигена. Мультипереводчик, распознав примитивный язык ульропца, по привычке стал переводить его слова. Олег автоматически отметил, что этот почти все еще первобытный абориген строит вполне себе осмысленные фразы и даже пытается выдвинуть какие-никакие версии по поводу обнаруженной им «бесовщины» (такое слово, по крайней мере, выдал переводчик).

И тут Олега посетила простая и вместе с тем (в виду присутствия крючкотворца и законоблюстителя Элая) далеко непростая идея – а что если «забить» на инструкции и допросить свидетеля. Не весть какой, конечно, источник информации, но ведь лучше чем вообще ничего. Вдруг этот гражданин видел преступника и сможет описать его внешность. Это ведь как можно будет сразу сузить районы поиска и количество подозреваемых!

Решено!

– Слышь, Элай, – окликнул он своего коллегу. – У меня родилась вроде бы неплохая идея.

– Что за идея? – поинтересовался с опаской ауррец, прекрасно представлявший, на что способен пойти землянин.

– Давай-ка этого аборигена арестуем!

– Зачем? – сразу всполошился Элай. – Он же к преступлению не причастен.

Олег покачал головой – этого восьмисотлетнего наивного паренька видимо, уже не перевоспитать.

– Я имел в виду, допросим, – пояснил он. – Может он что-нибудь видел, а мы из-за глупых запретов, можем свидетеля, возможно единственного и неповторимого, упустить, со всеми вытекающими.

– Нет! Ни в коем случае! Несанкционированный контакт первого уровня категорически запрещен, вплоть до выдворения из Бюро! – в голосе Элая сквозило возмущение вперемешку со страхом оказаться изгнанным из рядов стражей галактического правопорядка. – Необходимо специальное разрешение.

– Ну, вот ты опять заканючил свою старую песенку, – покачал головой Белов, поднимаясь с облюбованного места. – Инструкции. Разрешения. Крылья. Ноги. Главное – хвост!

– В смысле?

– Щи прокисли, – озвучил первую пришедшую на ум рифму, Олег, подойдя к коллеге. – Я говорю, дружище, что если строго следовать всем вашим инструкциям, то ничего хорошего из этого не выйдет. Надо вступать в контакт с аборигеном. Знаешь, как у нас на заповедной родине говорят? На безрыбье и рак – рыба.

– А причем тут рыба? – не понял всей философской глубины пословицы аурриец.

– А притом, что в нашем деле, как и на войне, все средства хороши, – опять не совсем понятно выразился землянин. – Короче, контакт с аборигеном я беру на себя.

– Согласно инструкции я имею право не препятствовать тебе принимать подобные решения, Олег и не несу за это ответственности. Но я официально заявляю, что категорически против этого, – поняв, что Белова не отговорить, сделал последнее предупреждение Элай. – В любом случае, вне зависимости от результатов несанкционированного контакта, мне придется доложить о данном нарушении по команде. Это, как я уже говорил, повлечет за собой крупные неприятности, в первую очередь для тебя.

– Элай, поступай как велят твои священные инструкции, я же буду делать то, что велят мне долг гражданина и честь офицера. Если не мы, то кто остановит надвигающуюся катастрофу! Семи выговорам не бывать, а одного «служебного соответствия» не миновать! – высокопарно произнес Белов, надеясь, что после такой речи у его «правильного» напарника хватит ума и совести не «стучать» начальству.

Аурриец никак не отреагировал на малопонятную тираду Белова.

– Короче, я пошел!

Не дождавшись от товарища по оружию ни слов поддержки, ни очередной порции упреков Белов вышел из укрытия и смело направился к обнюхивающему замаскированный челнок ульропцу.

– Мир вашему миру! – торжественно произнес Олег, неслышно подойдя со спины к задумавшемуся аборигену. Его голос, переведённый на ульропское наречие и усиленный динамиками шлемофона, заблаговременно выставленными на максимальную мощность, прозвучал гораздо сильнее, чем требовалось даже для первоначального контакта.

Арх-Хо инстинктивно присел и, выронив посох, прикрыл голову руками. Ему показалось, что это проревел воскресший после долгих веков молчания Голос Разума, который восстал из небытия, рассерженный утратой своего драгоценного сосуда. Верховный жрец хотел было задать стрекача, но понимая, что от сурового всевидящего божества таким способом ему не скрыться, отмел эту шальную мысль.

Поняв, что совсем немного переборщил с акустикой, Олег уменьшил громкость внешних динамиков и сделал вторую попытку завязать беседу с аборигеном.

– Обернись, гражданин хороший! – настойчиво и вместе с тем максимально вежливо, проговорил Белов и во избежание недоразумений поспешил добавить. – Только не делай резких движений и тогда никто не пострадает. Если будешь вести себя спокойно, то я не причиню тебе вреда.

Услышав и, что немаловажно, осознав понятные слова родной речи (по крайней мере, в основной своей массе), престарелый, а потому уже далеко не такой пугливый как в юности, Арх-Хо обернулся и… плюхнулся на колени. Ещё бы он не плюхнулся! Когда перед тобой возникает невиданное яйцеголовое существо, точь-в-точь похожее на божественных посланцев, запечатленных древними жрецами на стенах в Тайных пещерах, ноги поневоле подкосятся. А если из подмышки «посланца» ко всему прочему ещё и здорово попахивает смертью (специфический «запах» исходил от пистолета в наплечной кобуре), то тут уж остается только молиться. Чем умудренный весьма продолжительной жизнью Арх-Хо и занялся.

– О, великий безликий вождь, повелитель небесных дымов и наездник облаков, ниспошли на Арх-Хо свою неиссякаемую милость и не причине Ар-Хо страданий, – практически без задержек перевел старческий лепет Олегу его персональный толмач. – Не гневайся на Арх-Хо за утрату Голоса Разума. Помилуй твоего верного слугу Арх-Хо, верховного жреца храма, о-о великий безликий вождь всех вождей!

Возможно жрец, бормоча в полуобморочном состоянии свою проникновенную молитву, имел в виду не совсем то, что услышал Олег, но именно так его слова «понял» переводчик, о чем и было доведено им своему хозяину.

Правильно поняв посыл туземца, Олег окинул ещё раз взглядом свой прикид, и справедливо рассудил, что тот немного «погорячился» в оценке его, Белова, в общем-то, незаурядной личности.

– Хорошо, хорошо! уговорил, я милую тебя, верховный жрец! – первым делом поспешил успокоить собеседника Белов. – Теперь можешь встать с колен. Я, конечно, польщен твоим поведением, дружище, но в целом такое откровенное раболепие не одобряю. Давай, давай! Поднимайся!

Арх-Хо не посмел ослушаться указаний «безликого вождя» и, проворно вскочив на ноги, подобострастно уставился на Олега. Увидев в зеркальном забрале гермошлема свою вытянутую физиономию, и в силу своего умственного развития решив, будто это божество намеренно приняло его облик в таком обезображенном виде, чтобы показать свои неординарные возможности, Арх-Хо снова захотелось упасть на колени. Насилу сдержался.

– Итак, я надеюсь, что ты меня понимаешь, Арх-Хо? – медленно, с паузами между словами, проговорил свой вопрос Олег.

– Арх-Хо понимает тебя, великий небесный вождь, – учтиво ответил ульропец, дрожа то ли от животного страха, то ли от благоговейного трепета.

– Прекрасно! Умница! – похвалил Белов собеседника. – Тогда слушай меня внимательно. Мы, я и мой товарищ, еще один безликий вождь, – Олег указал на вход в храм, откуда выглядывал все еще не решавшийся «вступить в несанкционированный контакт» Элай, – прибыли к вам с миром, и, более того, во имя мира на вашей многострадальной планете, то бишь для оказания помощи в расследовании. Мы доподлинно знаем, что некто иной, похитил ваш реликвию, и ваши племена находятся на пороге кровавой междоусобной войны. В виду форс-мажорных обстоятельств, а именно, что злоумышленник не оставил никаких улик на месте преступления, – Белов увидел как вытягивается непонимающая физиономия Арх-Хо и счел необходимым подкорректировать свою речь, – Погоди! Не так! Короче, похититель Голоса Разума разозлил безликих вождей и теперь мы ищем его, чтобы наказать, а вашу священную штуковину вернуть вам для успокоения и примирения племен. Видел ли ты, Арх-Хо, того злодея, который совершил это гнусное злодеяние? Сможешь рассказать, как он выглядел? А если сможешь вспомнить ещё и его особые приметы, то это было бы вообще здорово. Ну, что скажешь?

Жрецу понадобилось несколько секунд, чтобы переварить сказанное Беловым и сообразить, что от него требуется.

– Арх-Хо видел того пламенного демона, – ульропец сжал свой посох, вспомнив тот ужасный день. – Это было само порождение изливающихся огнем горных вершин.

Арх-Хо окинул взглядом видневшиеся вдалеке действующие вулканы.

– Так значит, ты видел прест… злодея?! Как он выглядел?

– Он был похож… Он был похож на исчадие вечного мрака!

С этими словами жрец согнулся ещё сильнее, выставив напоказ свои горбы.

Олег и без подсказки догадался, что понятие «вечный мрак» у местных означал некое подобие классического Ада. Однако такое чересчур расплывчатое описание преступника его естественно не устроило.

– Не бойся, Арх-Хо! Вспомни точнее, детальнее, на кого это «исчадие» походило? – задал наводящие вопросы Олег. – На тебя, на меня, на паука, не знаю, там, на зебру, лося, тюленя, одуванчик? Сколько у него было конечностей, глаз, ушей? Любая деталь может помочь нам.

Правильно поняв малопонятную речь «безликого вождя» верховный жрец задумался, пытаясь вспомнить, кого мог напоминать злодей, но так ничего похожего и не припомнил.

– Он был похож на демона! – ответил Арх-Хо. Это было все, что он мог сказать о невиданном ранее чудовище.

– Понятно! – поскучнел Олег, констатируя факт. – А как выглядит демон в вашем понимании, ты мне тоже вряд ли объяснишь.

– Как исчадие вечного мрака!

– Это я уже слышал.

Белов махнул рукой. Жаль, конечно, что несанкционированный контакт прошел впустую. Примитивный мозг ульропца был не в состоянии описать ранее нивиданного инопланетянина. Мало того, что на базу придется возвращаться с пустыми руками, а теперь ещё и отвечать за нарушение инструкции придется. Элай, честная душа, как пить дать, настуч… доложит по установленной форме.

– Ладно, Арх-Хо, ты все равно молодец! – подбодрил Олег приунывшего аборигена. – Только если тебя кто-нибудь спросит насчет нас, скажешь, что не видел, ладно? А нам пора седлать облака и скакать по своим делам. Не поминай лихом, дружище!

– Погоди, о-о, великий небесный вождь! – набравшись смелости, схватил Олега за руку жрец. – Я, наверное, понял, что тебе надо. Как я мог забыть!

– У тебя есть фото преступника? – грустно пошутил Олег, но Арх-Хо его уже не слышал. Довольно быстро для своих преклонных лет он ковылял в сторону своей пещеры.

– Куда он пошел? – раздался в шлемофоне Белова обеспокоенный голос Элая.

– Не знаю, сказал, что за чем-то, что нам надо, – ответил Олег. – Надеюсь, это что-то стоящее. А вот и он!

Жрец уже спешил назад, держа в одной руке посох, а вторую руку в сжатом кулаке.

– Вот! – приблизившись к Олегу, Арх-Хо торжественно раскрыл кулак, явив его содержимое «безликому вождю».

На его широкой мохнатой лапе лежало несколько рыбьих чешуек.

Тьфу ты, дьявол! Мысленно чертыхнулся Олег. Чего ещё можно было ожидать от этих дикарей. Он же прекрасно знал, что гадание на бобах, костях или, как в данном случае, на чешуе – у примитивных сообществ, вроде местного – первое дело для поиска ответов на любые вопросы непонятных событий.

– Что это у него? – поинтересовался Элай по внутреннему каналу связи, не видя со своего места чем «хвастается» абориген.

– Да ничего серьезного, – отключив внешние динамики, ответил Олег. – Этот выживший из ума старик мне чешуей в шлем тычет. Наверное, хочет погадать!

– Чешуя?! – взволнованно воскликнул Элай. – Что за чешуя?

– Обычная рыбья чешуя, – пояснил Олег. – Как у земного карася или сазана. Крупнее только. Чего ты так разволновался?

– Дело в том, что на Ульропе нет рыбы! Никакой! – открыл Белову тайну этой планеты Элай. – Ты разве не ознакомился с её фауной и флорой?

– Как-то не сподобился, – честно признался Олег и, не до конца осознавая, что это значит, обратился к своему напарнику. – Только не говори, что это улика. Это было бы слишком просто.

– Эсли это то, что я думаю, то это самая верная улика! – воскликнул Элай, в мгновение ока оказавшись рядом с Беловым и жрецом.

В виду вновь открывшихся обстоятельств, он превозмог себя, решившись нарушить табу на несанкционированные контакты и обратился к благоговейно взиравшему на него ульропцу: – Уважаемый, ответьте, это принадлежало похитителю?

Уже немного освоившийся рядом с первым «безликим вождем», Арх-Хо не стал падать на колени при виде второго, а выдал вполне исчерпывающий ответ:

– После схватки с демоном эти осколки остались на мече Ур-Ху, одного из младших жрецов, сына вождя Ыри-Хе, который с другими жрецами отважно пытался остановить демона.

– Я не понял, Элай, на них что какая-то инопланетная рыбина напала, что-ли? – сопоставил Олег взволнованную речь жреца и свои догадки.

– Не совсем так, – пояснил Элай. – В нашей галактике есть несколько развитых рас, чьи планеты практически полностью покрыты водой и среди них есть народы, тело которых покрыто чешуей. Видимо наш преступник, один из представителей этих рас.

– Вот оно как девки пляшут! – удивленно протянул Белов. – И что было дальше, Арх-Хо?

– Ур-Ху, как и остальные жрецы, погиб в схватке с демоном. А демон и Голос Разума исчезли бесследно.

– Да будет ни в чем не знать нужды ваш отважный Ур-Ху и остальные ребята, в заоблачном краю предков, если по вашим верованиям у вас таковой имеется, дорогой товарищ Арх-Хо, – от души пожелал Олег и повернулся к Элаю. – Дальше что, коллега? Каков план наших действий?

– Далее дело техники! – пояснил воспрянувший духом не менее Белова аурриец. – Мы изымаем эти образцы у свидетеля, доставляем на Диамэк. Проверяем на спектроанализаторе, ищем в базе данных сходные образцы ДНК и энергослепков. Идентифицируем злоумышленника. Запрашиваем его местонахождение. Отыскиваем. Задерживаем. Изымаем местный артефакт. Доставляем преступника на базу. Передаем его дело в судебные инстанции.

– Все так просто. Слишком просто. Все это просто… замечательно! – высказался Белов, не забыв попенять коллеге. – Вот видишь, а ты не хотел пообщаться с таким полезным свидетелем как наш новый знакомый Арх-Хо. Инсруксии, панимашь! Тьфу на них!

Элай, в свойственной ему манере, сделал вид, что не услышал упрека в свой адрес. Он сосредоточенно собирал изъятые образцы чешуек в специальный контейнер.

– Нам пора на корабль! – сказал Элай Олегу, продолжившему поучать уму разуму внимавшему ему жреца. – Попроси свидетеля покинуть площадку во избежание несчастного случая.

– Ок! – козырнул Белов и обернулся к жрецу. – Итак, мудрый жрец Арх-Хо, иди скорее в свою пещеру и молись, чтобы мы нашли демона, покарали его и вернули вам ваш Голос Разума. Кстати, можете смело начать ремонтировать храм, для вашего Голоса. А мы, небесные безликие вожди, отправляемся на поиски злодея. Давай, до свиданья!

– Да прибудет с вами сила, великие небесные вожди! – поклонился растроганный такой отзывчивостью богов Арх-Хо и, не дожидаясь дополнительных указаний, бодро заковылял в пещеру.

Удостоверившись, что жрец ушел в безопасное место, опера заняли свои места в челноке и стартанули по кратчайшей траектории, прямиком в открытый космос, где их с нетерпением ожидал Диамэк.

ГЛАВА 13.

Как и предрекал Элай, идентификация преступника в остальном была делом техники, точнее, Диамэка, с его многофункциональной исследовательско-аналитической аппаратурой, внушительным багажом различной информации, хранившейся в многочисленных сегментах памяти, и беспрепятственным доступом к базам данных практически всех архивов галактики.

Поместив чешуйки в несколько кувезов мультипараметрического анализатора, Элай стал внимательно наблюдать за показаниями на приборной панели. Олег, которого мало интересовали промежуточные нюансы исследования, уселся на стоявший у стены лабораторный стол, и в ожидании окончательного результата, занялся не менее ответственным делом – неполной разборкой и чисткой табельного пистолета.

Сверхумный прибор под чутким руководством бортового интеллекта тем временем колдовал над уликами. Чтобы получить энергетический слепок, одна чешуйка была расщеплена на атомы. Высвободившаяся во время эксперимента энергия, хранившая неповторимый отпечаток всего тонкого поля существа, была «сфотографирована» специальными сенсорами и отправлена в накопительный буфер. Другая чешуя подверглась спектральному исследованию. Третья – биохимическому анализу. Оставшиеся несколько – физиопатерическому, ахрометрическому и ещё нескольким, ничего нам, недоразвитым, не говорящим проверкам. Сложив полученные данные от всех систем анализатора, прибор автоматически отправил запрос в соответствующие архивные базы и уже спустя несколько минут на голографическом экране появился их «клиент» во всей своей неброской красе и в натуральную величину.

Ну что сказать? Форменный урод, каких Земля-матушка ещё не видела и, – Олег искренне на это надеялся, – не увидит. Существо – блендо-зеленая пародия на тритона с телом, сплошь усеянным уже знакомой нам чешуей, кислой физиономией рыбы-капли и глазами какающего осьминога, – судя по картинке, было прямоходящим, имело метра полтора в холке, шикарный спинной плавник, на зависть тропическим акулам, и несколько рядов жабер, протянувшихся от кадыка до подмышек. Первичные половые признаки, впрочем как и вторичные, у твари на первый взгляд отсутствовали, но Белов, следуя заветам небезызвестного господина Чезаре Лаброзо, по склизкой роже сразу определил, что этот явно выраженный уголовный элемент наверняка самец.

К этой красочной картинке прилагалось звуковое сопровождение, в котором доводились данные на подозреваемого, включая место его последней «засветки».

Насчет половой принадлежности «клиента» Белов оказался почти прав. Этим уродцем оказался некий гражданин Хьюгрь, уроженец планеты Зармазан, в настоящее время особь мужского пола (представители этой квазигермафродитной расы обладали уникальной способностью периодически менять пол, в зависимости от итогов предыдущего нереста), являлся мелким барыгой, промышлявшим перепродажей всяческой запрещенной мелочевки на черном рынке родимой планеты. В целом ничего примечательного в биографии этого скользкого типа не было.

Всю свою сознательную полукриминальную жизнь Хьюгрь, стараясь не светиться, провел на провинциальном, «покрытом ряской» Зармазане. За исключением своей первой и последней вылазки за пределы родимой системы, окончившейся массовым убийством и похищением артефакта с многострадального Ульропа, он никуда ранее не вылетал.

И в данное время, по оперативной информации, подозреваемый находился на родной планете.

С учетом того, что вероятность идентификации преступника составляла сто процентов, операми было принято единогласное решение немедленно отправляться на задержание зармазанца.

Диамэк взял курс на систему Дайру, а Олег сел за киберсправочник, чтобы немного ознакомиться с ареалом обитания их «клиента».

Зармазан – вторая планета системы Дайру, являлась ничем не примечательной планетой седьмого типа, по общепринятому межгалактическому реестру. Девяносто девять и девять процентов её поверхности были покрыты многокилометровой толщей океанических вод. Тот же 0,1 процент суши, которая выдавалась на несколько метров из-под водной толщи, являлись всего лишь пиками самых высоких подводных хребтов планеты. На этих островках, расположенных в северном полушарии планеты, были сооружены космодромы для космических кораблей и построены специальные герметичные терминалы для деятельности транспланетных компаний и торговых представительств. Города и поселения зармазанцев располагались на дне океана. Там же, под водой, размещались промышленные предприятия. Основной отраслью промышленности Зармазана являлось производство всех видов глубоководной робототехники и подводных обитаемых станций различного профиля. Подводная раса как никакая другая разбиралась во всех нюансах и аспектах данной сферы, и её продукты производства ценились не только в звездных системах галактики, но и за её пределами.

В виду того, что у планеты не было естественных спутников, все её циклы были связаны исключительно с влиянием ближайшего небесного тела соответствующего размера – звезды Дайру. Из-за данной особенности приливы и отливы на планете характеризовались довольно продолжительным интервалом времени, и перемещением огромных масс воды. Во время северных приливов острова с космодромами и терминалами погружались под воду до нескольких сотен метров, что, естественно, делало нерентабельным (значительно осложняло) ведение межпланетной торговли в необходимом, с точки зрения экономической целесообразности, объеме. Вследствие этих факторов, деятельность торговых и других представительств на Зармазане носила сезонный характер. И, как только что выяснил Белов, сезон приливов должен был начаться, образно выражаясь – «с минуты на минуту», – что могло значительно осложнить их операцию по задержанию подозреваемого.

– Час от часу не легче, – проворчал Олег и пошел сообщить находившемуся на капитанском мостике Элаю, «радостную» новость.

Фурора его новость не произвела. Оказалось, что Элай был не только в курсе по поводу грандиозного гравитационного явления планеты, но, для уменьшения сроков проведения задержания, уже успел разузнать по оперативным каналам примерное местонахождение Хьюгря. По его данным, преступник находился на одном из островных космодромов в жилом квартале сектора портовых доков. Ободряло то, что Хьюгрь до сих пор, как говорится, не спрятал «концы в воду», то бишь не «нырнул» в родную стихию, а легкомысленно гостил на «суше», что значительно облегчало задачу операм. Более точное расположение «клиента» Элай обещал установить сразу по прибытию на саму планету, с помощью мобильного поискового детектора, сенсоры которого, благодаря имеющимся уликам, уже были настроены на биоэнергетические «пальчики» искомого объекта – самого точного и неподдающегося подделке способе опознавания.

Благодаря ударной работе модернизированной силовой установки Диамэка, к середине следующего суточного цикла звездолет совершил мягкую посадку в тихом уголке девятого космодрома планеты Зармазан. Этот космодром был самым северным из всех имеющихся на планете и оставался последней действующей звездной гаванью, так как остальные уже погрузились под воду в связи с сезонным приливом. Данный космодром тоже готовился к приходу воды. Все торговые корабли уже покинули его стартовые площадки, и звездолет оперов мог вызвать нездоровый интерес со стороны местного персонала. Поэтому, несмотря на то, что на этой стороне планеты рассвет только начинался, звездолет они посадили таким образом, чтобы эмблема Бюро на корпусе корабля была укрыта от любопытных глаз глухой стеной гигантского здания терминала.

Чтобы не привлекать излишнего внимания любопытных торговцев и отирающегося в таких местах соответствующего контингента, перед выходом на дело Элай и Олег накинули поверх скафандров с эмблемами влагостойкие штормовки с капюшонами и широкими рукавами, имевшиеся в гардеробе любого уважающего себя космического оперативника именно для подобных случаев. С большой натяжкой, но теперь их можно было принять за торговых агентов какой-нибудь корпорации, прилетевших «прозондировать почву» этого водного мира на предмет взаимовыгодного сотрудничества.

Удостоверившись, что его подопечные готовы, Диамэк услужливо открыл перед ними люк, выдвинул лестницу и словами «ни пуха, ни пера», совсем по земному (интересно, от кого это он нахватался) пожелал операм удачной «охоты»…

Хьюгрь уже несколько циклов «ждал у моря погоды» – маялся от вынужденного безделья и обезвоживания организма, размышляя над создавшимся положением. Ежедневные многочасовые ванны и перекачка воды через жабры не спасали его от страданий, как телесных, так и психологических. Чужая, более того, чуждая среда и томительное ожидание, не лучшим образом действовали на нервы. Ему хотелось поскорее, в буквальном смысле, «залечь на дно», – опуститься в родную пучину, чтобы больше никогда из неё не подниматься на эту враждебную поверхность. Безусловно, он как и остальные зармазанцы, был достаточно приспособлен к длительному нахождению на суше, но в отличие от сухопутных и земноводных рас, его водная раса, мягко говоря, не получала от этого никакого удовольствия, а совсем даже наооборот.

Слыша за стеной гостиничного номера шум седого океана, омывавшего крутые берега острова-космодрома, Хьюгрь испытывал жгучее желание плюнуть на все, выйти на внешнюю террасу и броситься в манящие волны. Однако для того чтобы «плюнуть» у него не было не только слюны, но и необходимой смелости.

Мальком-икринкой он не отличался присущей всем юнцам безрассудностью: не плавал с другими сорванцами на рифовые пустоши, дразнить диких мурраний, не забирался на здания космодромов, чтобы под одобрительные возгласы товарищей сигануть с огромной высоты в море, и даже ни разу не удосужился прокатиться на, в общем-то безобидном, но чересчур быстром моноплавниковом скальгусте.

С возрастом его трусоватость (сам Хьюгрь называл это осторожностью или осмотрительностью) выросла в полновесную трусость. Но если природа матушка в чем-то нам отказывает, то в другом, как известно, почти всегда награждает с лихвой. Вот и у Хьюгря с годами развилось чутье на всякого рода аферы и махинации, из которых этот скользкий тип, выходил практически всегда «сухим». В конце концов, он нашел свой «тихий омут», свое место в жизни, занявшись вполне безобидным промыслом – скупкой и последующей перепродажей незаконно добытых янтраллов, из которых на других планетах умельцы делали дурацкие украшения для своих сухопутных самок. Помимо этого, основного направления своей трудовой деятельности, Хьюгрь подрабатывал и торговлей другой полулегальной мелочевкой, за которую уголовное преследование если и полагалось, то только за объемы «товара» превышающие определенную величину. А он прекрасно знал свой «максимум» и, несмотря на упускаемую выгоду, никогда не превышал опасного «порога».

Стоит также отметить, что Хьюгрь, в отличие от своих сородичей, не был телепатом в обычном понимании этого слова, но от рождения он обладал неимоверно высокой степенью защиты от телепатического воздействия. Его мысли никто не «слышал», никто не мог пробить его ментальный щит, попросту говоря – порыться в мозгах. Мало того, он легко чувствовал, когда кто-либо пытается несанкционированно почитать его мысли и наловчился, при необходимости, ловко «подсовывая» совершенно иные мысли, вместо своих настоящих, таким образом, манипулируя окружающими «хитрюгами».

Так он жил-поживал, тихо-мирно, аки мудрый пескарь. И все бы ничего, но однажды дернул его морской дьявол сунуть нос не в свое дело – вступить в сговор с крупными контрабандистами – как его сразу заметили, «подсекли» и насадили на «крючок». В итоге он оказался втянутым в эту последнюю, совсем нежелательную авантюру…

– Вот он, подозреваемый, – показал Элай на зеленую точку, мерцавшую на экране детектора, на котором высвечивалась трехмерная схема комплекса. – Будем осуществлять задержание немедленно.

Опера вышли из лифта на гостиничном уровне и увидели перед собой длинный плохо освещенный коридор с множеством дверей по обеим сторонам.

– Элай, судя по схеме, у комнат есть второй выход наружу, откуда прямая и светлая дорога в пучину, – сказал Олег. – Наш клиент может запросто воспользоваться им, и потом ищи-свищи эту «золотую рыбку» вместе с «вещьдоком» в синем море, в белой пене. Я предлагаю разделиться. Ты войдешь как порядочный мент в дверь, а я, так и быть, полезу как шпана через балкон.

– Я думаю это не обязательно, – попытался отговорить Элай Белова от излишней предосторожности. – Я уже прощупал его ментальную оболочку. И сейчас, судя по имеющимся данным, подозреваемый находится в сонном состоянии. Мысли сумбурные, вязкие, без резких переходов, эмоции заторможенные – похоже на фазу глубокого сна.

– Знаешь, как говорят у нас на Земле по такому поводу в местах не столь отдаленных? – спросил Олег и, не дожидаясь ответа, произнес: – Береженного бог бережет, а не береженного конвой стережет. Усек?

– Не совсем, – покачал головой Элай.

Белов тоже покачал головой.

– Слушай, я порой сомневаюсь, что тебе восемь соток земных накапало, – продолжил он. – Ты, ей-бо, наивный как дитя. Короче, я, как отважные герои, иду в обход, а ты как уркаган, ломишься в дверь. Рисковать не будем!

На том и порешили.

Если выпутаюсь из этой переделки, сменю пол от греха подальше и стану нереститься в свое удовольствие, размышлял Хьюгрь, в очередной раз погрузившись в огромную ванну, стоявшую посреди комнаты – на поверхности покачивался только его шикарный плавник. Стану самкой, чтобы больше никто не тревожил. На безбедную жизнь накопил, теперь можно подумать и о потомстве. Лишь бы выйти сухим из воды, то есть в воду.

Сколько пришлось перенести за последние недели Хьюгрю, одному Нивтунию – морскому божку – известно. Сначала этот ужасный «мозгокрут», – ничего подобного он раньше не видел – подчинивший его своей воле. Затем неимоверно тяжелый полет на Ульроп, который зармазанец еле перенес, и последовавшие за этим события на этой жуткой безводной планете. Еще эта болезненная царапина на плече, полученная в стычке. Возвращение с этим дурацким, никому не нужным артефактом. И теперь новое задание. Как пообещал «мозгокрут» – последнее – дождаться прихода представителей Бюро. Удостовериться, что артефакт будет ими обнаружен и тогда… свобода! Можно сматываться на все четыре стороны, точнее шесть. Ведь в морской пучине есть возможность ещё вверх или вниз.

Кто куда, а Хьюгрь планировал вниз, в такую близкую, но все ещё далекую пучину.

Когда же придут эти нерасторопные стражи Вселенной?!

Хьюгрь вильнул плавником, устраиваясь поудобнее на дне ванны и… ощутил чье-то присутствие в своей голове. Кто-то, весьма осторожный и не такой мощный как «мозгокрут», пытался без спросу «поковыряться» в его мыслях.

Зармазанец мгновенно поставил ментальную блокировку и мысленно ухмыльнулся – наконец-то пожаловали, окуньки! Чтобы успокоить незваных, но долгожданных «гостей», Хьюгрь выдал в «эфир» порцию размазанных, несогласованных между собой мыслишек о всяческой ерунде – пусть думают, что он якобы дрыхнет без задних плавников. Сам он, тем временем выбрался из ванны и, убедившись, что контейнер с артефактом лежит на столике около входа – только слепой не заметит – потихоньку прокрался к выходу на террасу. Собравшись с мыслями, зармазанец сосредоточился и ещё раз произвел ментальный «осмотр» окружающего его пространства. Так и есть, телепат или телепаты, он не мог сказать точно количество, уже находились за дверью его номера. На террасе же, судя по полной тишине в «эфире» никого не было. Чужое воздействие на мозг прекратилось и Хьюгрь понял, что сейчас начнется штурм.

Ну, что же, удачи вам господа сухопутные крысы, а мне пора и честь знать!

Не дожидаясь характерного скрежета взламываемой двери, зармазанец рванул дверь на террасу. В лицо жителю водной стихии ударил свежий морской ветер и… странный металлический прибор, зажатый в руке инопланетянина неизвестной ему расы.

От знатного удара Хьюгрь отлетел к ванне и распластался на полу, вывихнув свою гордость – шикарный спинной плавник.

– Одно резкое движение и я вышибу твои мозги! – произнес суровый незнакомец, приставив свое оружие к голове ошеломленного зармазанца.

– Не выйдет, Олег, – раздался поучительный голос, появившегося в дверях Элая. – У представителей данной расы, весь мозг в позвоночном столбе, а на голове расположены только органы чувств.

– Неважно! Тогда я прострелю ему глаз, или оба, если дернется, что тоже чешуевому будет не в радость, – отмахнулся Белов, продолжая держать ствол у виска задержанного.

Немного подумав, Олег добавил:

– И вот ещё что – ты имеешь право сохранять молчание, иначе все, кирдык тебе, – подмигнул Элаю, – всегда хотел это сказать, да все подходящего случая не подворачивалось.

Задержанный не шелохнулся и не проронил ни звука, так как не верить этому инопланетянину у Хьюгря причин не было.

Спустя несколько секунд, на его перепончатых передних лапках защелкнулись энергетические «браслеты».

М-да! Уйти, красиво махнув плавником, не удалось. Эх! Зачем только послушался «мозгокрута», и так рано избавился от «мультивибратора». Распылил бы обоих «легавых» на раз!

Обнаруженный в комнате гостиницы артефакт Голоса Разума поднял настроение операм, отчего один даже не стал подкалывать второго по поводу его «чутья», а второй сделал вид, что едва не приключившегося конфуза со «спящим» преступником и вовсе не было. В общем, не до этого им было сейчас.

– Клиент упакован, – доложил Олег, подняв на ноги полутораметрового зармазанца с итак нефотогеничной, да ещё и искривленной от боли, рожицей.

– Артефакт тоже, – защелкнул замки контейнера Элай с похищенной безделушкой.

– Тогда уходим по аглицки! – бросил Белов и брезгливо морщась, взял за локоть зармазанца.

– Да, думаю, нам стоит поторопиться! – согласно кивнул Элай и опера с добычей покинули номер гостиницы.

Когда они добрались до Диамэка, уровень воды поднялся уже до стартовых площадок и продолжал быстро повышаться. Пришлось стартовать в форсированном режиме.

ГЛАВА 14.

Когда Зармазан из величественной планеты-океана превратился в маленькую ничем не примечательную точку среди великого множества звезд и планет, а убитый горем, от осознания своего положения, Хьюгрь, помещен в анабиозную капсулу, между Элаем и Олегом возник небольшой спор. Менее подверженный эмоциональным порывам, аурриец, проведя экспресс-анализ изъятого «вещдока» и обнаружив «в лице» Голоса Разума новый, ещё неизвестный науке сверхпрочный материал, с атомной структурой, близкой к кристаллической решетке алмаза, принял решение доставить артефакт на базу, для более детального исследования в лабораторных условиях. Олег, искренне переживавший за и так обделенные нормальными условиями жизни племена Ульропа, настаивал на незамедлительном возврате «яблока раздора» его законным владельцам, во избежание межплеменных разборок. В конце концов, опера пришли к консенсусу – они договорились вернуть артефакт на Ульроп, а все данные, полученные Элаем при его исследовании, передать ученным по возвращению на базу. Далее, по усмотрению Ученого Совета, уже можно будет незаметно изъять Голос Разума, подложив изготовленный дубликат, для дальнейших исследований. На том и порешили.

И, кстати, вовремя.

Когда они зависли на включенном в режим невидимки челноке, над Священным Пупом, то увидели на площадке перед полуразрушенным храмом огромное количество вооруженных аборигенов, боевая раскраска которых говорила о наличии, как минимум полудюжины представителей разных племен. Основные силы племен находились на подступах, у подножия пика, и были готовы по первому сигналу своих вождей ринуться в бой. И хотя мечи споривших на повышенных тонах между собой вождей и их соратников, все ещё находились в ножнах, но, даже находясь в герметичном челноке, опера чувствовали витавший в пыльном воздухе запах крови. Разгоряченные вожди бросались взаимными упреками и необоснованными подозрениями, совершенно не слушая метавшегося между ними Арх-Хо, который безуспешно пытался их образумить. Обстановка накалялась с каждой секундой. Ещё немного и лязгнут мечи, а потом уже кровопролитие будет не остановить.

Поняв, что промедление, в этот раз в буквальном смысле, смерти подобно, Олег решил действовать.

– Что собираешься делать? – почти флегматично поинтересовался Элай, в ответ на просьбу землянина спуститься максимально близко к поверхности.

Он уже практически привык к неординарным выходкам своего напарника и, как ему казалось, догадался, что Белов в этот раз попытается предпринять. Скорее всего, землянин приоткроет фонарь и подкинет через образованный проем прямо в гущу аборигенов их «прелесть».

Однако Элай не угадал. Белов справедливо предположил, что предотвратить бойню получится, только введя этих «горячих парней» в шоковое состояние. Например, явлением божества, в данном конкретном случае – безликого небесного вождя – народу.

– Племена должны знать своих божков в лицо! – перефразировал Олег старое доброе выражение, в котором вместо «божков», фигурировали «герои».

– Не понял, ты, что это имеешь в виду? – напрягся Элай, чувствуя подвох в неопределенном ответе коллеги.

– Не грузись, дружище! – подмигнул ему Олег и закрыл зеркальное забрало шлема. – Остановите, пожалуйста, я выйду здесь! – раздался его голос из внешних динамиков шлема.

Элай остановил челнок, и глянул вниз – до земли оставалось метров пять. Он собрался спросить, что дальше, но не успел. Олег рывком открыл фонарь и, взяв в подмышку контейнер с артефактом, выпрыгнул из челнока. Ударом ног друг об друга Белов запустил реактивные движки на подошвах, благодаря чему не шмякнулся об землю, а вполне достойно приземлился в самый центр круга споривших вождей и одним «гусарским» щелчком каблуков отключил сопла. И это его эффектное «явление», как он и ожидал, произвело неизгладимое впечатление на аборигенов, которым в запале диспута показалось, что «небесный вождь» материализовался из воздуха.

Толпа воинственных ульропцев отхлынула назад и на всякий оголила мечи. И хотя Олег понимал, что для того чтобы проткнуть его скафандр воякам придется изрядно попотеть (и то не факт, что получится), но доводить ситуацию до подобного шага он, естественно не собирался. А потому, для предупреждения необдуманных действий аборигенов Белов, вдобавок к своему шоковому появлению, прибавил ещё спецэффектов – подняв руку с мультоксом в зенит, он выпустил вверх почти весь заряд электрошокера. Вожди, узревшие своими глазами пускающего молнии «небесного вождя» не сговариваясь, рухнули перед ним на колени. Даже Арх-Хо, уже знакомый с «безликими вождями», не сдержался и последовал общему порыву.

Другое дело, удовлетворенно подумал Олег, оглядывая подрагивающее море мохнатых горбов, а то удумали тут войнушку развязать.

Олег настроил внешние динамики почти на полную мощность и обратился к притихшим аборигенам:

– Встаньте с колен славные воины племен! Я, небесный вождь, пришел к вам с миром. Да! И более того, принес вам радостную весть, а вместе с ней и ваш священный Голос Разума.

С этими словами Белов достал из контейнера изъятый артефакт и поднял его над головой, чтобы все хорошенько его рассмотрели.

– Демон, похитивший ваш предмет культа, арестован, то есть задержан, в смысле обезврежен и обездвижен, и больше не причинит вреда вам, – добавил Олег, перекрывая одобрительный гул обрадованных новостью туземцев.

Один за другим ульропцы поднялись с колен и словно загипнотизированные удавом кролики потянулись к Голосу Разума. Свободное пространство вокруг Олега значительно сжалось. Чтобы не оказаться в плотном кольце возбужденных воинов, он решил не мешкать с передачей артефакта его главному хранителю.

– Верховный жрец Арх-Хо подойди ко мне и прими его на временное хранение для дальнейшей работы по сохранению мира и стабильности в регионе! – торжественно произнес Олег и передал «вещдок» подскочившему жрецу.

Арх-Хо с поклоном принял ценную вещь его народа из рук «безликого вождя» и от переизбытка чувств едва не хлопнулся в обморок, но сумел взять себя в руки.

– Хвала небесным вождям! – крикнул Арх-Хо, преданно глядя на свое отражение в шлеме Олега.

– Хвала-ла!!! – поддержали его воспрянувшие духом вожди и их свиты.

– Ну, будет, будет вам! – смущенно махнул рукой Белов, отчего возгласы вмиг стихли. – Я всего лишь выполняю свою работу. Единственное, о чем я всех присутствующих настоятельно попрошу, так это особо не распространятся о моем визите. Мы, скромные небесно-безликие вожди, не очень поощряем упоминания о нас всуе. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Также, просьба – не надо рисовать нас по памяти на стенах пещер, скал и других местах первобытного творчества. В общем, живите с миром, помните, что вы под присмотром кха-кха, – Белов показал рукой вверх, на небо, намекая на высшие силы, – и старайтесь развивать ремесла, больше размышлять и меньше между собой меряться письками, в смысле учинять разборки. Надеюсь, это все вожди усекли?! Я в первую очередь к вам обращаюсь.

Хоть «небесный вождь» говорил малопонятно, вожди племен дружно закивали, дескать, все понятно, до единого словечка, опасаясь, рассердить небесного вождя с боьшой и блестящей, как яйцо скруйса, головой.

– Вот и договорились! – пророкотали динамики переведенным голосом Белова. – Тогда небесный вождь может спокойно ехать на доклад к своему нач… э-э, верховному небесному божеству. Удачи вам ребята!

Олег отключил наружные динамики и запросил Элая:

– Элай, затаскивай меня на борт! Тут я закончил!

Дело в том, что реактивные движки на подошвах скафандра, были предназначены в основном для передвижения в невесомости космического пространства. Максимум на что хватало их мощности на планете с соответствующей силой притяжения, это феерично опуститься из одной точки в другую, более низкую. Взмыть же эффектно вверх с их помощью Белов бы уже не смог. Зато был другой способ, не менее эффектный – магнитный луч. Его-то Элай и использовал для изъятия напарника с лица планеты.

Все ещё ошарашенные внезапным появлением «безликого вождя» аборигены, с суеверным страхом и благоговением перед очевидным и невероятным, увидели, как из серой тучки вырвался сноп яркого света и осветил стоявшего в величественной позе «безликого вождя». Скафандр Белова заискрился в свете магнитного луча и в следующее мгновение, на глазах изумленных туземцев, его подняло в воздух и втянуло в облако.

Все произошло столь стремительно и эффектно, что отважные вожди и их воины в очередной раз дружно упали ниц. Только старый жрец Арх-Хо, прижимая к груди заветный артефакт, остался стоять на ногах. Он бесстрашно смотрел вверх, провожая взглядом уже знакомое облако, уносившее богов в их небесные дали.

ГЛАВА 15.

– Ну, вот как-то так! – как ни в чем не бывало, произнес Олег, когда они оказались на Диамэке. – Задание практически выполнено. Осталось оформить задержанного и все на этом. Элай, коли дыру для очерендой звездочки! А я, так и быть, согласен и на медаль! У вас медали большие?

Аурриец не разделял преждевременной радости Белова. Более того, он был весьма недоволен вопиющими действиями своего напарника, если не сказать большего. Мало того, он был не просто свидетелем всех художеств землянина, но, по сути, становился его подельником. Ведь, несмотря ни на что, требования инструкций и правил никто ещё не отменял, и их неоднократный несанкционированный контакт с ульропцами, комиссия внутренних расследований сочтет достаточным поводом для возбуждения дела против них, со всеми вытекающими последствиями. Конечно, Белов предлагает «не париться», а «тупо забыть» в отчете, некоторые «щекотливые» моменты. Или немножко «сгладить углы». Или, хотя бы, «потянуть время, пока все рубцы сами собой не рассосутся».

Землянину легко говорить. У них на планете этот метод избегания неприятностей довольно распространен во всех сферах. Но Элай, с его неземной порядочностью и многовековым соблюдением законности, не мог позволить себе подобной роскоши.

Чтобы не идти на сделку с совестью, он решил по возвращению на Базу обо всем честно рассказать адмиралу Дирро, а потом уже действовать по его указанию. Но в первую очередь, по прибытию, им необходимо было оформить Хьюгря установленным порядком.

Как и следовало ожидать, База, а точнее её оперативный сектор, встретил победителей (которых, как надеялся Олег, не судят) пустынными коридорами, залами и корпусами. Все оперативники носились как настоящие ищейки по галактике и её окрестностям в поисках исчезнувшего теопилия. Мойтин и Овий тоже находились вне базы. Аурриец проводил учебные полеты с люминянином в качестве инструктора.

Несколько юрких, жужжащих сервоприводами роботов, из числа обслуживающего персонала базы, и пара-тройка штатных конвоиров из числа разжалованных оперативников – вот и все с кем пересеклись Элай с Олегом, пока доставляли размороженного, но все ещё заторможенного Хьюгря в специальный кабинет, предназначенный для допросов и оформления «клиентов» своей конторы.

Со стороны их процессия выглядела весьма колоритно, даже немного экстравагантно. Первым по коридорам, на правах старшего группы, маршировал сменивший скафандр на удобный комбинезон, отсвечивавший лысиной Элай. Аурриец шел с высоко поднятой головой и на половину расправленными крыльями. За ним, уныло шмыгая размазанным по мерзкой физиономии слизистым носом, шлепал в «браслетах» полутораметровый, в переливчатой чешуе, Хьюгрь, исподлобья поглядывающий на шикарные крылья опера. Кто бы только знал, как зармазанец желал всеми фибрами своей серой душонки иметь вот такие же крылья, как у впереди идущего «фараона», чтобы своим ходом улететь из этого казенного учреждения на самый край Вселенной. Одна мысль о предстоящем длительном заточении причиняла ему столько душевной боли, что о телесном дискомфорте, вызванном продолжительным отсутствием влаги, он даже не вспоминал. Замыкал торжественную процессию бравый землянин Олег Белов, уже почти полноправный член межгалактической правоохранительной структуры. Белов то и дело поправлял расстегнутую кобуру своего земного табельного оружия, удостоверяясь, что оружие готово к использованию в любой момент, задумай преступник выкинуть какой-нибудь номер.

Так, никем даже ради «спортивного интереса» не остановленные опера с преступником добрались до специальных изолированных камер, в которых можно было поговорить с «клиентом» по душам, не опасаясь, что кто-то, кому совсем не обязательно знать в чем собственно суть того или иного дела, их подслушает любым, в том числе телепатическим способом.

В кабинете, куда Олег с Элаем ввели подозреваемого, помимо двух лавок и стола между ними, других элементов интерьера не имелось. Здесь также не было и «хитрых зеркал», за которыми от нечего делать обычно наблюдает за допросом начальство. Зато в стены кабинета была встроена аппаратура, генерирующая так называемые «шумовые помехи», предназначенные для подавления любых попыток телепатически «просканировать» мысли и эмоции существ. Причин, как понимаете, для подобного «ноу-хау» у галактических следователей и оперов было немало. Все развитые расы, были в той или иной мере телепатами, а это свойство влекло за собой возможность мысленного сговора подельников, обмена конфиденциальной информацией, да и просто ненужного получения негативных эмоций. Отпирающиеся преступники, чувствуя на допросах, что их песенка на многие годы, а то и столетия, спета, могли своими телепатическими «истериками», свести с ума проходящего мимо, ничего не подозревающего сотрудника.

Так вот опера ввели своего «подопечного» в именно такое помещение и усадили за стол. Элай пристегнул наручники, выданные подозреваемому во временное пользование, специальным карабином к столешнице и, выложив перед кислой мордой Хьюгря псиктофон-полиграф – небольшой пятигранный прибор, размером с мыльницу, сел напротив зармазанца и начал «профилактическую беседу».

– Хьюгрь из Пэксхлота, урожденный пять тысяч триста тридцать пятого нереста, в настоящее время мужская особь глубоководной зармазанской расы, вы задержаны по подозрению в совершении особо тяжкого преступления против заповедной расы раннего развития…

Далее аурриец ознакомил подследственного со всеми нюансами расследования, инкриминируемыми тому статьями уголовного кодекса в свете имеющихся данных, обрисовал далеко не радужные перспективы и недвусмысленно дал понять, что тесное сотрудничество со следствием может положительно отразиться на дальнейшей незавидной судьбе последнего. Каждый пункт своей речи Элай раскладывал по полочкам с такой занудной тщательностью, поясняя из какого подпункта какого параграфа вытекает то, или иное следствие, что поначалу запуганный и морально угнетенный зармазанец, уже ближе к середине его речи стал откровенно зевать и рассеяно оглядываться по сторонам.

Белова, прислонившегося к стене за спиной коллеги, монотонный монолог Элая так и вовсе едва не усыпил (глаза так и слипались). Так что, когда аурриец закончил своё сольное выступление словами: «Итак, нас интересуют мотивы вашего преступления», и Белов и даже Хьюгрь облегченно вздохнули.

– Я коллекционирую предметы культа примитивных цивилизаций, – не моргнув глазом, признался зармазанец.

Лежавший на столе самописец, он же, по совместительству, детектор лжи покраснел от слов допрашиваемого, что говорило о его явном вранье.

– Как видите, псиктофон уличил вас в даче ложных показаний, – кивнул Элай на прибор. – Вы, видимо, не желаете сотрудничать со следствием. Тем тяжелее будет обвинительный приговор. Итак, я ещё раз рекомендую вам не препятствовать следствию, а честно ответить на поставленный вопрос.

– Я не вру! Век моря не видать! – обиженно хлюпая носом, развел руками Хьюгрь, что стали видны перепонки в подмышках. – А ваш аппарат изменил свой цвет из-за перегрева. Тут у вас духота неописуемая.

И вновь детектор побагровел от обидных слов Хьюгря.

– Прибор исправен! Можете не сомневаться! – «успокоил» преступника Элай. – И ваши слова, как и эмоции, он воспринимает и определяет их правдивость практически на сто процентов. Итак, отвечайте, что заставило пойти вас на это тяжкое преступление?

«Заставило! Вот именно!» – уныло подумал Хьюгрь.

Он затравленно посмотрел сначала на одного опера, затем на второго, стоявшего у стены с сонным лицом, и глубоко вздохнул, вентилируя слипавшиеся на воздухе жабры. Зармазанец понимал, что теперь от него так просто не отстанут, но признаваться в истинных причинах своего вопиющего поступка вовсе не собирался. И вообще, какая им разница, для чего ему понадобился этот дурацкий Голос Разума. Поймали вора, нашли украденное, вернули хозяевам и радуйтесь. Нет, теперь ещё выкладывай им мотивы. Вот уж, дудки! Хьюгрь себе не враг, чтобы вот так взять и расколоться.

– А не было никаких мотивов! – приняв решение идти в «несознанку» при любом развитии событий, ответил Хьюгрь и вызывающе посмотрел на Элая. – Спонтанное решение напакостить кому-нибудь!

Детектор опять предупреждающе покраснел, но Элай на него даже ссылаться не стал, и без этого понимая, что подозреваемый нагло врет. Олег же, глядя на уродливую рожу преступника, теперь посматривавшего на оперов с отчаянной наглецой, почувствовал, как зачесались давно не «тренированные» кентосы на руках.

– Вы зря отказываетесь от сотрудничества, Хьюгрь, – мягко произнес Элай, с упреком поглядывая на зармазанца. – Поверьте, вам будет только хуже.

– Поверьте, если я признаюсь, будет гораздо хуже, – в тон ему произнес Хьюгрь и, поняв, что ляпнул лишнего, поежился, испуганно озираясь по сторонам.

– Послушайте! Если вы боитесь сознаться от того, что чего-то или кого-то опасаетесь, то знайте – здесь вы в полной безопасности, – с неподдельной жалостью глядя на убийцу, произнес Элай. – Наша база превосходно защищена от любого воздействия, а это помещение экранировано. Никто не сможет сюда проникнуть даже ментально. Так что, вы будете говорить?

– Да идите вы знаете куда, гражданин начальник?! – совсем по блатному огрызнулся Хьюгрь, не поверивший на слово оперативнику, отчего заставил недобро осклабиться Белова. – Я вам ничего больше не скажу. Делайте со мной что хотите, я больше слова не пророню.

Глядя на потуги обходительного «доброго» Элая, Олег понял, что ему как и на старом месте работы, сама судьба уготовила в их своеобразном тандеме роль «злого» следователя.

– Что же, – расстроено, вздохнул Элай, не любивший ментальные способы воздействия. – В виду вашего категорического отказа сотрудничать с нами, и нежелания отвечать на поставленные вопросы, я имею право подвергнуть вас телепатическому обследованию, для выяснения истинных мотивов совершенного преступления. И, данный метод, уверяю вас, может негативно отразиться на вашем интеллектуально-психологическом состоянии.

Аурриец ещё раз участливо посмотрел на Хьюгря.

– Может, вы передумаете и согласитесь ответить на наши вопросы?

Зарамазанец в ответ только криво ухмыльнулся, давая понять, что никакие доводы не убедят его, рассказать для чего он все это задумывал.

– Значит, нет! – констатировал очевидный факт Элай. – Итак, я вас предупреждал.

С этими словами он впился взглядом в блюдцеподобные глаза Хьюгря, словно пытаясь заглянуть сквозь них в самые потаенные уголки зармазанской души. Отчасти это так и было. Крепкий телепатический контакт можно было установить, именно завладев вниманием обследуемого субъекта, для того чтобы настроиться в унисон с волнами его биополя. После этого оставалось дело за малым – пройтись по всему спектру мыслеобразов и выявить интересущие.

Элай считался одним из опытнейших пси-гностиков на Базе. Поэтому, несмотря на его отрицательное отношение к подобным методам, ему нередко поручали проводить подобные операции с увиливающими от честной дачи показаний или, как говорится, «играющими в молчанку», клиентами.

Зачастую его «клиенты», прочувствовавшие всю «прелесть» чужого присутствия в своем мозгу, с сопутствующей этому почти физической болью, уже на первых минутах «сеанса» начинали «петь соловьем», выкладывая правду-матку в красочных деталях. Некоторые индивидуумы, обладавшие повышенной устойчивостью пси-поля, пытались сопротивляться. Во избежание контакта, они отводили или закрывали глаза, использовали приемы блокировки своей мыслесферы и даже пытались проводить ответные пси-атаки. Но, в конце концов, побеждала… нет, не дружба, а опыт и профессиональное пси-мастерство. То есть Элай. Используя многовековой опыт и сильно развитые телепатические возможности, он выводил на чистую воду самых отъявленных рецидивистов галактики.

Предварительно прощупав экстрасенсорику Хьюгря, Элай считал, что запросто справится с несговорчивым «клиентом», как это зачастую бывало, уже на первых минутах обследования. Тем более, что последний спокойно шел на контакт: глаз не отводил, мысленно не истерил и не закрывался.

Но прошло уже минут эдак двадцать, а опер все никак не мог нащупать бреши в, на первый взгляд, слабеньком пси-поле зармазанца. Элай старался и так и эдак проникнуть в спинномозговые извилины упертого клиента. Применяя поочередно методы эмоционального стимулирования и ментальной «бомбардировки», он старался пробить необыкновенно сильный блок особи. Пытался воздействовать пси-уколами на активные зоны, чтобы вызвать ответную реакцию для ментальной сцепки. Максимально ослаблял натиск, в надежде на рефлекторный спад защитного пси-экрана, и тут же бросал всю мощь своего ментального поля на его штурм. Однако все попытки опера были тщетны. Они разбивались, как пресловутый горох о стену, вязкую стену полной индифферентности. У Элая от предельного напряжения, на висках выступили вены, в которых пульсировала разогнанная до скорости звука голубая кровь.

Видя его состояние, Белов не на шутку заволновался, опасаясь, что товарища по оружию «хватит кондратий» прямо на рабочем месте и ему опять придется отдуваться за двоих.

Зато Хьюгрь за все время ведущейся на него пси-атаки даже не поморщился. Он, словно издеваясь над своим оппонентом, «подкидывал» тому всякие глупые мысли, которые Элай «читал», анализировал и… отбрасывал прочь, тем самым дополнительно теряя энергию и концентрацию.

Наблюдая за происходящим, а именно за беспристрастной и даже чуточку самодовольной физиономией Хьюгря, и все более мрачнеющим лицом коллеги, Белов пришел к выводу, что тщедушный «морячок» и в самом деле не так прост как хочет показаться.

Наконец, по прошествии получаса, аурриец прекратил сверлить ментальную броню преступника и красноречивым взглядом пригласил Олега проследовать за дверь для совещания.

Хьюгрь, не понаслышке знавший о гуманизме, граничащем с идиотизмом и доходящей до абсурда законопослушности в среде правоохранительных органов Вселенной, облегченно вздохнул – других способов выудить из него информацию у них не было. Пусть бегут жаловаться на его несговорчивость хоть в сам Сенат, он будет молчать как рыба об лед.

Выйдя из комнаты следом за напарником, Белов поинтересовался результатами работы по «взлому мозга». Как Олег и предполагал, они оказались, мягко говоря, неутешительными.

– Практически неуязвим! – честно признал поражение Элай. Он был не столько сконфужен, сколько поражен. – Веришь?! В моей практике это первый случай, когда особь не обладающая ярко выраженными экстрасенсорными способностями имеет такой высокий уровень ментального сопротивления. Об этом необходимо доложить адмиралу Дирро. Наверняка, он тоже заинтересуется этим типом.

– Обожди кипишевать, дружище, – осадил товарища Белов. – Давай не будем поднимать бучу раньше времени. Если ты мне позволишь, я бы хотел поговорить с гражданином Хьюгрем с глазу на глаз. На моей прежней службе многие мои сослуживцы считали, и, как мне кажется, не без оснований, что у меня есть некоторый дар убеждения. Психологию доверительных отношений ещё никто не отменял.

– Ты хочешь уговорить подозреваемого дать показания? – с сомнением посмотрел Элай на землянина.

– Вот, вот, в яблочко! Именно уговорить! – согласно кивнул Олег. – Так сказать, по-нашему, по-человечески.

Что именно вкладывал Белов в выражение «по-человечески» Элай уточнить не удосужился, но в попытке коллеге не отказал.

– Хорошо! Можешь попробовать! Только помни, что повышать голос на подозреваемого запрещено, это может быть квалифицировано как превышение полномочий.

– Я буду любезен, как само воплощение галантности, – уверил Олег наивного ауррийца, для убедительности приложив руку к своей грудной клетке. – А ты, пожалуйста, пока мы с ним воркуем, сходи, принеси что-нибудь выпить. В горле пересохло.

– Но…

– Никаких «но»! Будь другом, Элай, не дай умереть от жажды!

Белов состряпал такую умоляющую физиономию, что Элай, вновь повелся, поверив в искренность землянина. Ах если бы он не поленился, вернее, решился на малюсенькое нарушение и на долю секунды заглянул в мысли Белова, то он бы ни за что не подпустил этого «садиста» к подозреваемому. И уж тем более, не оставил бы их на едине.

Нет, вы ничего не подумайте, Олег как и обещал, не собирался кричать на Хьюгря – боже упаси! – у него и в мыслях не было пойти на такое вопиющее нарушение кодекса поведения. У него имелось гораздо более действенные средства из длинного перечня его «дара» убеждения.

Проводив преданным взглядом то и дело оглядывающегося на него Элая, Белов, потирая руки в предвкушении «разговора по душам», вошел помещение для допроса. Заскучавший было в одиночестве Хьюгрь, увидев, что Белов вернулся в гордом одиночестве и со злорадной ухмылкой на лице, заподозрил неладное и внутренне напрягся. Тут и телепатом не надо быть, чтобы понять, что вот-вот может случиться нечто нехорошее.

И это нехорошее остановилось в опасной близости и, сурово сопя через две дырки, нависло над съежившимся зармазанцем.

– Ну что, пелядь-бельдюга-престипома, или как там вас, любезный, величать по эволюционной лестнице? Думал, что научился шифровать свои гнилые мыслишки и кум королю воров, сват министру внутренних дел? – довольно вежливо и с улыбкой заговорил Олег, разминая кисть своей ударной правой. – Наломал спиннингов и решил в рот воды набрать? Не тут-то было, дорогой товарищ. Ох, ты у меня сейчас таких лещей отведаешь…

И чтобы показать, что его слова не расходятся с делом, Олег размахнулся и наотмашь ударил подозреваемого ладонью по лицу. И так обычно трусоватый, а тут вдобавок ещё и насмерть перепуганный Хьюгрь, попытался забраться от «сумасшедшего маньяка» под стол, но пристегнутый к столешнице наручниками, только ободрал чешую на руках.

– Будешь говорить, лосось тихоокеанский?! – поинтересовался Олег, нанося ещё одну хлесткую пощечину.

Его недобрая ухмылка, показалась зармазанцу хищным оскалом придонной мурраньи – опаснейшей твари его планеты. По тому, как уверенно себя вел опер, Хьюгрь догадался, что методы допроса в Бюро в последние годы претерпели существенные изменения, причем в сторону радикализации, и окончательно сник. Если раньше максимально дозволенными в Бюро были методы телепатического сканирования, которые Хьюгрю были абсолютны не страшны, то теперь он на себе прочувствовал весь ужас грубого физического воздействия. Гиперчувствительный к боли зармазанец еле слышно заскулил, оплакивая свою горькую судьбинушку, чем ещё больше раззадорил человека.

– А ты что думал, отправишь на тот свет полдюжины инопланетян и будешь спокойно жить-поживать, а чуть что – «дурочку включать»?! – поучающе погрозил пальцем Олег и добавил ещё пару сочных оплеух клиенту. – Нет уж, братец тунец, накосячил – отвечай по заслугам!

Белов понимал, что «клиент» не был готов к такому обороту событий, и введя того в состояние «аффекта», методично подводил к «чистосердечному признанию». Как он и обещал Элаю, Олег действовал «по-нашему, по-человечески». Единственное, что он забыл добавить, так это полюбившийся ему ещё со времен боевой юности рекламный слоган: «Шок – это по-нашему!». И сейчас, видя зармазанца, пребывающего именно в шоковом состоянии, Олег решил нанести решающий удар.

Он выхватил из кобуры верный ПМ и упер ствол в лоб Хьюгрю.

– Мой напарник говорил, что у тебя в башке мозгов нет, и якобы все они у тебя в позвоночнике. Так вот, строго между нами, я сомневаюсь в его словах и прямо сейчас собираюсь проделать в твоем черепе девятимиллиметровую дырочку, чтобы заглянуть внутрь и проверить это спорное утверждение. Короче, слушай сюда! Я медлено считаю до трех. Если у тебя и впрямь отсутствует там мозги, то можешь особо не беспокоиться насчет лишней дырки, если же это не так, то заранее приношу соболезнования. Итак, жизнь или чистосердечное признание?

Белов передернул затвор на пистолете.

– Раз! – произнес Олег, продолжая растягивать губы в холодящей трусливую душу Хьюгря улыбке.

«Он полный псих!» – подумал зармазанец, не сводя растерянных глаз с пистолетного дула.

– Два-с! – Олег вдавил ствол в мягкую плоть своей жертвы и немного отстранился, чтобы брызги после выстрела его не замарали.

«А ведь он не блефует!» – пока ещё в переносном смысле раскинул мозгами Хьюгрь, чувствуя, как испаряется с поверхности его тела последняя влага, теперь уже, видимо, не очень-то и нужная.

– Три-с! – дернулся палец Белова на спусковом крючке.

– Да! Да! Я все скажу! Все! – завопил Хьюгрь до боли в жабрах. Он очень хотел жить. – Шторм с вами! Я готов рассказать все что угодно, как было, только, пожалуйста, не убивайте!

– Совсем другой разговор! – так и не сменив тона, учтиво откликнулся Олег и убрал взведенный пистолет в кобуру. – Ты обязательно выложешь все как есть. Только расскажешь в присутствии моего напарника.

Зармазанец, согласный на все, нервно закивал.

Белов ободряюще подмигнул Хьюгрю.

– Сразу бы так, а то ломался как девка красная. Чуть дырку в черепе на ровном месте не схлопотал.

«Нет, он бы точно выстрелил!» – с тихим ужасом поглядывая на присевшего на край стола человека, утвердился в своем мнении все ещё пребывавший в стрессовом состоянии зармазанец.

Элай, вернувшийся с термокружкой полной теплой жижи для Олега, по вкусу напоминавшей кофе дешевых сортов, удивился произошедшей с Хьюгрем переменой. Это была совсем другая особь: внимательная, настроенная на сотрудничество со следствием и, что самое главное, готовая к немедленной даче показаний.

– Я же говорил, у меня дар убеждать, – ответил Олег, поймав на себе вопросительный взгляд напарника, и скромно отошел в уголок, потягивая принесенный ауррийцем тягучий напиток с резким вкусом.

Наивный Элай обрадовано потер руки в предвкушении опроса, чем сразу напомнил Хьюгрю недавнее потирание рук Беловым. Поэтому опер ещё ничего не успел спросить, как зармазанец начал «петь».

– Я не виноват меня заставили! Меня подставили и заставили! Он вычислил меня! Он с легкостью прочитал все мои мысли. Он копался в моем мозгу как в своей личной раковине. Он не оставил мне выбора…

Олег и Элай многозначительно переглянулись. Каждый из них уже не раз слышал подобные высказывания от преступников, желавших избежать наказания или хотя бы скостить срок, пытаясь переложить вину на своих подельников или вовсе непричастных товарищей.

Они не обратили внимания и на то, что детектор не краснел от речей подозреваемого, видимо полагая, что Хьюгрь просто ещё ничем определенным не поделился.

– Остановитесь, Хьюгрь! – поднял руку Элай, привлекая внимание. – Успокойтесь и начните дачу показаний с самого начала. Подробно расскажите, кто ваш подельник или подельники, как вы с ним познакомились, для чего организовали ограбление на Ульропе? Не упускайте никаких деталей и не забывайте – здесь вы в полной безопасности. Прошу!

Аурриец ободрительно кивнул, посылая ментальный импульс тщедушному зармазанцу, еле видному из-за стола, на которого благородному оперу было жалко смотреть.

Хьюгрь, получив неожиданную поддержку, немного успокоился, собрался с мыслями и начал относительно связно излагать свою повесть, которой, как он сам считал, не было печальнее на свете.

– До этого случая я никогда не занимался незаконными деяниями, – начал «заливать» Хьюгрь, но увидев, как зеленый детектор слегка порозовел, намекая на неискренность, и, перехватив многозначительный взгляд Белова, решил не юлить. – Ну, да, я занимался не совсем легальной индивидуальной предпринимательской деятельностью, тем не менее, стараясь соблюдать установленные законы и правила. Я никому не желал зла, а наоборот, можно сказать, оказывал услугу отдельным слоям галактического сообщества, предоставляя в обход надзорных органов пусть и не высокого качества, но зато недорогой материал для производства украшений, которые почему-то очень ценятся на некоторых, даже довольно развитых планетах. Я лично, не понимаю их жителей, но если есть спрос, почему бы не пойти навстречу с взаимовыгодным предложением? Согласитесь! Но, у меня и в мыслях никогда не было преступить ту черту, за которой начинается откровенный криминал. Не было, до того нелепого случая, когда я неосмотрительно согласился поучаствовать в одной сомнительной сделке. Знал бы, куда меня втягивают, не за какие кальмаришки бы ни пошел. В общем, несколько приливов назад я согласился быть посредником между двумя… э-м, малоизвестными организациями, по обмену двух крупных партий специфического товара с каждой стороны. Обе стороны знали меня как осмотрительного, ответственного и обязательного партнера, с которым у них ни разу не было накладок. Но, насколько я понимаю, больше всего их устраивала моя способность не поддаваться телепатическому воздействию, так как такое вмешательство нередко становилось причиной серьезных разборок между подобными организациями. Вы же знаете, умение читать чужие мысли, а тем более воздействовать на них, приводит к желанию обратить это в свою пользу, а тем более в некоторых узких кругах. Зачастую, при обменах стороны начинали мысленную борьбу, пытаясь завладеть сознанием друг друга. Борьба на ментальном плане, в свою очередь приводила к физическому противостоянию с тяжелыми для сторон последствиями. Во избежание подобных трений, стали использовать проверенных посредников. Так вот, все что от меня требовалось, это получить у каждой из сторон товар, подготовленный для обмена, проверить его наличие и соответствие договору, перевезти в безопасное место, которое, естественно, буду знать только я. После этого мне оставалось указать схроны представителям организаций для изъятия товаров и получить вознаграждение. Как видите, с моей стороны опять же никакого криминала. Просто посредническая услуга.

Однако при перевозке второй партии товара я был, как вы выражаетесь, взят с поличным ещё на складе. Насколько я понял, это был один из ваших сотрудников, который легко проник сквозь мою ментальную защиту в сознание, чего я даже не заметил, пока он сам не дал знать о своем присутствии в моем мозгу. Он знал и контролировал каждый мой шаг. Ваш агент инкриминировал мне контрабанду в особо крупном размере, что грозило большими неприятностями. Но хуже было то, что я мог потерять чужой товар, а это стоило бы мне жизни. Организации, между которыми я на свою беду согласился быть посредником, нашли бы меня не только под водой, они бы меня из-под земли достали, окажись я в исправительно-трудовых шахтах Планетоидного Пояса Эльтифа на другой стороне галактике. Для них это дело принципа.

Хьюгрь замолчал, вновь мысленно переживая тот ужас, когда осознал, что его жизнь висит буквально на волоске.

– Что было дальше? – спросил Элай, уже примерно догадываясь, что услышит.

– Мне было предложено сотрудничество, – тихо произнес Хьюгрь и вновь испуганно огляделся по сторонам.

– Какого рода сотрудничество? Стать нештатным агентом?

– Нет! – отрицательно покачал головой зармазанец. – В обмен на мою жизнь и свободу, он предложил мне выполнить кое-какое поручение. У меня не было выбора. Я согласился. Я тогда не знал что это за поручение.

– Голос Разума? Да? – смекнул Элай.

– Он самый! – выдавил Хьюгрь. – Как я уже говорил, прошло несколько приливов. Я уже практически забыл об этом случае, когда он вновь объявился и объявил, что пришла пора мне выполнить поручение. Узнав, что надо отправляться на пустынный Ульроп, я попытался отказаться, ссылаясь на свою морскую физиологию, но он едва не выжег мне мозг. Я никогда раньше не сталкивался с такой ментальной мощью. Мои мысли никто не мог прочитать, не то, что причинить мне вред с помощью телепатического воздействия. Вы и сами, наверное, в этом убедились. В общем, я не смог отказаться от его просьбы.

– Ты отправился на Ульроп за Голосом Разума?

– Да! – кивнул Хьюгрь. – Там произошло небольшое недоразумение…

– Ни хрена себе недоразумение! – проворчал молчавший доселе Белов. – Семь трупов. Ещё бы сказал – нелепая случайность…

– Так вышло, – пожал плечами скользкий зармазанец, лишь частично признавая вину. – Я не хотел этого. Они сами налетели как бешеные. Я, можно сказать, защищался.

– Короче! – прервал его Олег, перехватив инициативу у Элая. – Что было дальше? Кратко и по делу, без лирических отступлений!

Хьюгрь, смутившись под строгим взглядом Белова, продолжил более конкретно.

– Забрав Голос Разума, я вернулся на Зармазан. Там меня ждал Он. По указанию я оставил его на некоторое время один на один с артефактом. Потом мне было поручено находиться рядом с Голосом Разума до тех пор, пока не появится кто-нибудь из вашей… э-м, организации…

– Погоди! – перебил его Олег. – Ты хочешь сказать, что он знал, что мы придем за тобой?

– Да! Он, видимо, знал все заранее. Я должен был дождаться вас, и лишь удостоверившись в том, что вы прибыли и сможете без проблем обнаружить артефакт, мне можно было уйти и залечь на дно. Что я и попытался сделать. Но, увы, не получилось.

– Это очень, очень странно, – в раздумье проговорил Элай, поглядывая на зеленый полиграф. Зармазанец не врал, но все равно нес вздор. Зачем тогда надо было все это затевать?

– Странно – это ещё мягко сказано, – поддержал товарища Белов. – Ясно одно, мы имеем дело с каким-то психопатом.

Олег приблизился к столу.

– Скажи-ка Хьюгрь, ты говорил, что видел как он, этот твой «мозговзломщик», выглядит? – спросил Белов.

– Н-нет! Он не показывался мне на глаза, – ответил зармазанец и цвет детектора сменился с зеленого на красный.

– Гляди! От твоего вранья наш бедный «полиграф» опять покраснел! – пристыдил его Олег и, зловеще улыбаясь, потянулся к пистолету. – Говори! На кого он похож?!

Хьюгрь, у которого в горле, да и вообще везде пересохло, попытался продуть жабры, но ничего не вышло. От обуявшего его ужаса он стал задыхаться и, закатив глаза вверх, указал туда же рукой.

– Вот, на него! – просипел из последних сил зармазанец и потерял сознание.

Ничего умней не придумав, Хьюгрь тупо впал в кому.

Олег и Элай посмотрели наверх и увидели… «Голос Разума».

ГЛАВА 16.

Шутка! Это был всего-навсего вездесущий и всепроникающий товарищ Орокл своей мозгоподобной персоной, внешним видом напоминавший артефакт. Телепорт только что материализовался в комнате, обосновавшись на потолке.

Олег хотел поздороваться с уважаемым «аксакалом», но почему-то не смог вымолвить ни слова, ни даже поднять в приветствии руку. Элай тоже почувствовал, что мышцы не подчиняются, все тело не слушается, словно парализованное. Или… словно его, тело через разум взяли под контроль.

– Приветствую вас, мои юные друзья! – раздался в голове Олега уже знакомый вкрадчивый голос. То же самое телепатически «слышал» и Элай. – Я почти искренне рад видеть вас, вот только прошу прощения за свой маленький каприз. Если вы не против, для нашего общего спокойствия я подержу вас в таком состоянии. Хотя, признаться, даже если вы будете против, все равно это ничего не изменит. Я просто не хочу, чтобы вы делали резкие и даже плавные и медленные движения».

– Уважаемый Орокл, что происходит? Почему ты здесь? Что все это значит? – телепатически обратился Элай к нежданному посетителю. Его вопросы Олег тоже «слышал» довольно разборчиво.

– Все дело в том, что вы вдвоем оказались слишком непредсказуемыми, – ответил Орокл. – Вы зашли дальше, чем вам было дозволено по плану. А я, каюсь, проглядел вашу кипучую деятельность.

– Что-то я вообще не вгоняюсь, – подумал застывший как монумент, Белов. – Этот «мегамозг» по ходу «накидался» какой-то запрещенной заразы, и теперь приперся бурогозить и выносить нам мозги.

– Олег, ты бы поакурратнее с мыслями, – все так же вкрадчиво телепатически ответил Орокл. – Я же их читаю на раз.

Олег смутился и попытался потупить взгляд, но даже глазные яблоки его не слушались. Так и продолжил Белов пялиться на потолок, где устроился Орокл.

– Так ты объяснишь, что означает твое поведение, Орокл? – послал ему мысль Элай, который уже начал догадываться, в чем, собственно дело, но, как и в случае с Хьюгрем, все никак не мог понять мотива. Пазлов для полноты картины не хватало. – Из того, что нам удалось выяснить у подозреваемого, понятно, что ты и есть тот самый могущественный телепат, но, скажи, для чего ты это устроил?.

– Теперь, думаю, можно вам все рассказать, – после недолгого раздумья ответил Орокл. – Вы заслужили право узнать мою тайну… Историю из моей жизни.

– М-да! На сегодня это будет уже вторая, наверняка трагическая, история жизни. Просто день откровений какой-то, – мысленно отметил Олег, и это не ускользнуло от внимания Орокла.

– Ты ещё шутишь, землянин. Похвально! Кстати, твоя бодрость духа мне очень импонирует. Жаль, что нам скоро придется попрощаться навсегда, – вкрадчивый «голос» Орокла, обрел печальный оттенок. – Если бы вы не были такими настырными, все могло бы для вас окончиться по-другому.

– Поясните-ка, в чем мы перед вами провинились? – осмелился поинтересоваться Олег.

– Прошу, не перебивайте меня, иначе я выжгу вам мозги, – вежливо попросил Орокл. – У нас осталось совсем немного времени. Я не хочу пропустить одно яркое событие, поэтому постараюсь быть кратким. Элай, даже не думай мне противостоять, я все прекрасно чувствую. Ты мне не противник. Расслабься, пока я не лишил тебя разума. Вот, так лучше! Умница!.

Олег понял, что напарник попытался «взбрыкнуть», но его ментальная сила значительно уступала мощи Орокла, и последний, видимо, легко контролировал и пресекал все попытки выхода из-под его контроля. Понятно, что «мегамозгу» не составило труда проникнуть в сознание Хьюгря, и заставить того пойти на преступление. Вот только зачем?

– А затем, что эти коварные дикари виноваты перед моей древней расой, и лично передо мной, – ответил Орокл. – И поэтому они должны исчезнуть с лица галактики.

Орокл «замолчал», собираясь с мыслями, и, наконец, начал свой рассказ:

– Несколько тысячелетий назад, когда я был юн и полон честолюбивых устремлений, я дружил с одной прелестной особью моей расы. Да, Олег, не удивляйся, в те далекие времена нас, улийцев, было немало на просторах Вселенной. Это сейчас я один на несколько галактик. И мы, как и другие существа, тоже знаем, что такое любовь и дружба. Так вот, её звали Вонгл. Она тоже была юна и добра до безумия. Вонгл стремилась помогать юным расам. Я старался её отговорить, пытаясь напомнить о запретах на вмешательство в эволюционные процессы заповедных миров. Но она никого не слушала. Путешествуя по галактикам, Вонгл оказалась на Ульропе и не смогла удержаться, чтобы не помочь прозябавшей в диком состоянии ульропской расе. Вонгл осталась на этой суровой планете. Она стала воздействовать на зачаточный разум существ, стимулируя их интеллектуальное развитие, которое в дальнейшем позволило бы им успешно противостоять стихиям планеты. Она лелеяла дикие племена, как садовник, выращивающий цветы на песке. Вонгл вкладывала все свои силы, все свои мысли в эту неблагодарную расу. В скором времени плоды её трудов стали видны – ульропцы прошли несколько эволюционных витков за минимальный промежуток времени. Они начали возделывать землю, научились добывать воду с больших глубин, у них появились ремесла, в конце концов, они перестали пожирать друг друга. Это все была заслуга моей Вонгл. Вожди семи племен Ульропа сообща построили храм для Вонгл и стали преподносить ей приношения, понимая своими достаточно развитыми мозгами, чем они ей обязаны. Они называли Вонгл – Голос Разума.

Да, друзья! Голос Разума и есть кристаллизированная плоть моей милой Вонгл! Наша плоть, в отличии от тел основной массы существ, не превращается в прах после физической смерти, а, наоборот, обретает практически алмазную прочность. Я знаю, что вы подумали, впервые увидев её, поэтому мне пришлось на вас немного нажать, чтобы вы не провели ненужных параллелей. Но теперь это уже не важно.

Важно только то, что она скоро будет отомщена!

Эти кровожадные монстры, в ответ на её доброту и сострадание, погубили её. Нашелся один из умников, который высказал чудовищную по своей жестокости идею, показавшуюся другим его соплеменникам весьма интересной. Они решили принести Вонгл в жертву несуществующим богам своей планеты, которые, как они считали по своему скудоумию, управляли стихиями огня, земли, воды и воздуха. Эти дикари думали таким способом задобрить «богов», чтобы в обмен на принесенного в жертву «божества», те, в свою очередь, перестали сотрясать землю, изрыгать из её недр горячую лаву, насылать безжалостные ураганы и смерчи, ну и щедрее делились с ними водой.

Когда Вонгл вернулась на Ульроп после недолгого отсутствия, её ждал совсем иной прием, нежели прежде. Вместо традиционной церемонии поклонения и подношения подарков коварные ульропцы попытались напасть на неё. Ещё слабая после телепортации, Вонгл не смогла своевременно покинуть планету, а в силу своей доброты – дать достойный отпор. Вместо того, чтобы превратить нападавших в ходячие растения, лишить их разума, она даже в той ситуации пыталась их образумить. Но их было слишком много. Всех убедить ей не удалось. А я в это время был очень далеко, и не «услышал» её слабые призывы о помощи. Если бы я услышал, то поспешил бы ей на помощь. Но, увы! Когда я почувствовал беду, было уже поздно.

Но, даже перед лицом смерти она не отступила от своей затеи. Умирая, Вонгл отдала жизненную силу своим палачам. Она до последнего верила, что это поможет им изменить себя и окружающий мир. Как я уже говорил, после того как энергия жизни покидает наши тела, они кристаллизуются. Тело Вонгл отвердело. Её последний энергетический всплеск отрезвил многих ульропцев. Осознав, что они натворили, аборигены планеты вновь стали поклоняться уже мертвой Вонгл, своему замолкшему Голосу Разума.

Но так как Голос Разума больше не помогал им, со временем их цивилизация вновь пришла в упадок. Они опять превратились в полудиких хищников. Я же поклялся во что бы то ни стало наказать их за гибель Вонгл.

Я долгое время наблюдал за этой планетой, надеясь, что она сама уничтожит живущую на ней расу. Но они оказались слишком живучими.

Зная возможности Бюро, я не спешил с местью, но терпеливо ожидал подходящего случая. Поэтому, когда подвернулась возможность отплатить им за все причиненные мне страдания, я не стал колебаться. Сначала я наткнулся на этого хитровыделанного Хьюгря, с его на удивление труднопробиваемой мыслесферой. Затем познакомился с тобой, землянин. Я заглянул в твои мысли, оценил твои морально-нравственные качества и, знаешь, мне очень понравилась твоя парадоксальная натура, сочетающая в себе нетерпение к нарушителям и готовность самому нарушать все установленные правила. Это достойно восхищения!

– Спасибо за комплимент! – мысленно ухмыльнулся Олег.

– Не перебивай! – напомнил Орокл, продолжив телепатический рассказ: – Кстати, землянин, то, что ты сошелся с нашим ответственным и законопослушным Элаем, меня немного озадачило, но в итоге вы вместе сами того не подозревая, провернули все наилучшим образом. Но об этом чуть позже.

Теперь последнее звено в цепи моей мести – теопилий. Узнав, что злоумышленники выкрали его, я, не афишируя заинтересованности, подключился к расследованию. Мне не составило труда вычислить и преступников и сам элемент. Далее мой план окончательно созрел, и я принялся за его реализацию. Отправив Хьюгря на Ульроп, за Вонгл-Голосом Разума, я с помощью тех самых похитителей организовал доставку теопилия на Зармазан. Они, естественно, даже не подозревали, что исполняют мою волю. Затем, когда стало известно о пропаже артефакта, я ненавязчиво порекомендовал адмиралу Дирро отправить вас обоих на Ульроп для расследования. Далее, из-за вашего нарушения, а именно из-за того, что вы вступили в несанкционированный контакт с аборигеном, вы вышли на след Хьюгря. После его задержания и изъятия Голоса Разума, вы, опять же не проведя полную экспертизу «артефакта», как того требовали правила, по быстрому вернули его на Ульроп. В принципе ваши нарушения не такие уж серьезные, если не считать того, что те самые семь кванций теопилия находятся внутри «кристалла» Вонгл, внутри Голоса Разума. Я уже лично поместил их туда. Теперь осталось дело за малым. Теопилий активизирует процессы и разбудит спавший веками вулкан, который, в свою очередь, своим горячим «дыханием» активирует его. Процесс уже запущен. А когда погрузившийся в лаву Голос Разума разогреется до нужной температуры, начнется необратимая реакция и устойчивый элемент превратится в термобарический фугас. Он расщепит Ульроп на атомы, сожжет его дотла, и больше ничего не будет напоминать об этой планете и жившей на ней расе.

Вот и весь мой простой и вместе с тем гениальный план. Никто бы никогда не догадался, кто стоял за всем этим. Точнее никто не должен был догадаться. Никто, если бы глупый Хьюгрь, которого я намеревался немного отформатировать после окончания миссии, был немного расторопней и не получил по зубам от тебя, землянин, на своей родной планете. Но мне казалось, что я предусмотрел и это развитие событий. Никто бы не смог проникнуть в мысли зармазанца. Однако того, что ты землянин начнешь его избивать и запугивать я, каюсь, не предусмотрел. Да, да, дорогой Элай, твой напарник едва не пристрелил этого бедолагу, выбивая из него признание. Кстати этот метод дознания категорически запрещен во всей Вселенной, и даже на его планете. Но, как оказалось, и в этом случае землянину закон не писан. По этой причине мне пришлось, пусть и с небольшим опозданием, но вмешаться. Теперь, из-за вас я могу пропустить самое взрывное шоу последних эпох.

Поэтому, не обессудьте мои будущие друзья, но мне придется всех вас немного подкорректировать. Я не горю желанием убивать вас, но некоторые участки ваших мозгов, те, что отвечают за память, я подчищу. Возможно, это слишком жестко, но, согласитесь, лучше уж так чем вечная мгла. А ваши коллеги, потом спишут все на этого полностью лишившегося разума зармазанца. Прощайте друзья! И… до скорой встречи!

Закончив свой длинный рассказ неуместной шуткой, Орокл сосредоточился на выполнении своего обещания. Олег и Элай, все ещё находившиеся в оцепенении, разом почувствовали, как головы обхватил невидимый обруч, который беспрепятственно проник внутрь черепных коробок и начал неумолимо сдавливать их содержимое. Элай, обладавший относительно большой ментальной силой, пытался противостоять Ороклу, что, впрочем, у него получалось из рук вон плохо. Олег же оставался практически сторонним наблюдателем, лишь уныло фиксируя болезненные ощущения в голове. Ему казалось, будто у него по извилинам ползают прожорливые черви, которые с чавканьем поедают все его мысли, идеи и желания.

Подавив сопротивление неугомонного Элая и нащупав нужные зоны мозгов, Орокл усилил нажим. Паралич прошел, однако тела оперов обмякли и они оба повалились на пол. Мозги, взятые извне под полный контроль, не посылали сигналы по нервам. Органы и системы жизнеобеспечения организма стали понемногу давать сбой. Ещё немного и могло случится непоправимое.

Олег почувствовал, что задыхается от того, что его организм тупо «забыл» как это делается, но он даже не испугался. Все его эмоции и переживания испарились под давлением чужой воли. Он и впрямь наблюдал за происходящим уже сторонним наблюдателем, безмятежно ожидая скорой развязки.

Элай пытался сосредоточиться и сформировать из остатков своей ауры защитный энергетический кокон, но в его голове Орокл устроил такой эмоциональный вихрь, что у аурийца не было никакой возможности организовать более-менее устойчивую защиту.

Орокл же действовал спокойно и неспешно, стараясь не отвлекаться. Со знанием дела он безошибочно выявлял все зоны в мозгах своих «подопытных кроликов». Осталось лишь купировать нужные участки…

Сказать, что адмирал Дирро был очень зол, ничего не сказать. Он был вне себя от бешенства, припадки которого последнее время посещали его все чаще. Ничего не подумайте, старый космический волк отнюдь не был заражен опасной одноименной болезнью. Он просто стал немного вспыльчивее, чем прежде.

Безусловно, подобное эмоциональное состояние рождалось не на пустом месте. У Дирро было много забот, хлопот и подчиненных, да и других факторов, влиявших негативным образом на чуткий барометр адмиральского настроения. Особенно это выражалось при работе с подчиненными. И в этот раз причиной его ярости стали, кто бы вы думали? Верно! Опять его подчиненные. Сегодня адмирала «порадовали» его любимчик – Элай, и «гадкий утенок» – землянин Белов.

Как Дирро и обещал, он вел наблюдение за не вызывающим доверие Олегом. Естественно не лично, а через определенные источники сбора информации, аккуратно размещенные как на корабле оперов, так и на их скафандрах. По возвращению звездолета оперов с Ульропа, адмирал, имевший коды доступа к нужным средствам контроля, не замедлил подключиться прямо из своего кабинета к Диамэку и выяснить каким образом его бравые опера решали поставленную задачу. Полученные данные его, мягко говоря, омрачили. Мало того, что землянин совершил несколько серьезных нарушений, из которых ажно два несанкционированных контакта, так ещё и Элай – гордость базы, её честь, совесть и ходячий устав – не предпринял никаких действий по предотвращению проступка. Плюс к этому, всегда пунктуальный и педантичный аурриец даже не удосужился доложить об этих случаях установленным порядком. То есть ещё один большой минус! Видимо, человек с Земли действовал на него явно не лучшим образом. А Дирро, старый глупец, полагал, что бывалый Элай возьмет над заповедным выскочкой шефство, подтягивая его до своего высоконравственного уровня. Именно этот факт больше всего сердил адмирала. И именно это заставило его покинуть свой кабинет и лично пойти, чтобы посмотреть каким образом его «славные парни» осуществляют опрос задержанного зармазанца. Чего доброго, с подачи землянина, они ещё и голос на подозреваемого начнут повышать. С них станется.

Когда Дирро, чтобы застать двух спевшихся подельников врасплох, внезапно ворвался в помещение, его взору предстала совершенно безумная картина. И Элай, и землянин, и их «клиент», валялись кулями на полу. Причем зармазанец уже признаков жизни не подавал, эти же двое ещё корчились в судорогах. А над всем этим безобразием свисало с потолка покрасневшее от натуги тело Орокла, его старого доброго друга, которого здесь и рядом не должен был находиться. И именно он истязал оперов.

Дирро ещё ничего не понимая, рефлекторно поставил энергозащитный блок, поэтому ментальная атака Орокла не достигла своей цели. В отличие от Элая, и, тем более, Белова, адмирал был довольно сильным и опытным телепатом, и мог дать достойный отпор обезумевшему товарищу. Чем он не преминул заняться.

Между двумя старыми друзьями завязалась борьба на тонком энергетическом плане.

Они почти не уступали друг другу по мощи и прекрасно знали слабые, уязвимые места и сильные стороны друг друга. Ментальными уколами, словно шпагами они пытались пробить защитные «зонтики», одновременно парируя ответные удары. Глядя на происходящее со стороны человеческими примитивными органами зрения, можно было подумать, что все присутствующие находятся в состоянии оцепенения – никто не двигался, не проявлял какой-либо внешней активности. Однако это было не совсем так. Понятно, что Хьюгрь находился в отключке, а Олег с Элаем были парализованы воздействовавшим на их нервные центры улийцем. Но если бы мы взглянули, другими глазами, более совершенными, то есть посмотрели на происходящее на тонком плане, то увидели бы совершенно иную картину.

Энергия биополей двух могучих экстрасенсов бурлила вокруг их физических оболочек. Их ауры, движимые недюжинной силой мысли, хлестали друг друга пламенными языками, кололись острыми шипами, обвивались и переплетались, словно щупальца гигантских кальмаров. Продолжая обоюдное «прощупывание» бреши в обороне, противники не прекращали обмениваться крепкими «тумаками», метая друг в друга уплотненные энергосгустки.

Изливавшаяся в замкнутом пространстве энергия, была настолько мощная, что Олег почувствовал, как у него зашевелились наэлектризованные волосы на голове. Ощущения были не из приятных.

Продолжая атаковать, Орокл чувствовал, что надолго его не хватит, потому как помимо борьбы с Дирро, ему приходится тратить силу на удержание ещё двоих участников разворачивающихся событий. Чтобы не растрачивать свою силу на три фронта, он решил покамест вывести два более слабых звена из игры. Сформировав два небольших энергетических комка и не особо целясь, Орокл метнул их в головы оперов.

Элай, безуспешно пытавшийся вырваться из ментальных пут, получив неслабый разряд плотной энергии, вошедшей аккурат в темечко его совершенно гладкого черепа, перестал сопротивляться. Выражаясь техническим языком, предохранительный рубильник его сознания выключился во избежание более тяжких последствий.

Белову тоже досталась приличная энергетическая оплеуха, но в отличие от ауррийца, последствия для него вышли немного иные. Сгусток не дошел до пункта назначения – центральной нервной системы – а вступив в реакцию с наведенным статическим электричеством схожей природы, аккумулированным в волосах человека, тряхнул Олега хорошим электроразрядом. Получилось тоже весьма и весьма болезненно, но не в пример с менее тяжелыми последствиями, хоть и чувств землянин также лишился.

Удостоверившись, что эти две фигуры – офицер и пешка (кто из них кто, догадайтесь сами) – удалены с игрового поля «всерьез и надолго», Орокл целиком и полностью переключился на сурового «ферзя» Дирро.

Теперь его ментальные «руки» были полностью развязаны и направлены лишь на одного адмирала…

Белов открыл глаза и увидел разноцветные круги. Перед глазами все плыло. Затем он почувствовал кислый привкус и покалывание на языке, словно кто-то всунул ему в зубы полдюжины «Крон». Пытаясь избавиться от странного привкуса, он попробовал поводить языком во рту и обнаружил, что у него получилось.

Оба-на!

Его чувства медленно, но верно восстанавливались, а ломившее тело больше не было под контролем безумного Орокла!

Олег медленно, и не только от того чтобы не привлекать внимания к своей персоне, но ещё и от слабости организма восстанавливавшегося после чужого вмешательства, потянулся к открытой кобуре. Нащупав рукоять пистолета, он с трудом сжал на ней негнущиеся пальцы и вытащил штатное оружие. Поздравив себя со случайной прозорливостью – не зря передергивал затвор, вводя патрон в патронник, беря, в прямом и переносном, на «пушку» зармазанца, блин, как чувствовал! – Олег трясущейся от напряжения рукой направил ствол в потолок, туда, где маячила размытым пятном тушка Орокла. Белов сфокусировал взгляд и постарался поточнее прицелиться. Он знал, что второго шанса у него не будет.

Затаив дыхание на вдохе, как учили, он плавно нажал спусковой крючок…

Орокл, увлеченный борьбой с адмиралом Дирро, поздно почувствовал опасность, которая исходила оттуда, откуда он её вовсе не ждал. Он хоть и был могучим телепатом и единственным в своем роде телепортом, и даже мог заглядывать в недалекое прошлое, но будущее предвидеть так и не научился.

«Пешка» вышла в короли и… грянул выстрел!

Маленькая пуля со стальным грибовидным сердечником, запрессованным в свинцовую рубашку, злой осой метнулась к Ороклу. Он уже ничего не успевал предпринять. «Оса» пробила его живую, а потому рыхлую и податливую плоть.

Все энергетические связи высшей нервной системы Орокла подверглись жесточайшему стрессу. Волна жгучей боли от проникшего внутрь чужеродного вещества, заставила плоть улийца сжаться в несколько раз и изменить цвет с кроваво-красного на темно-фиолетовый, отчего он сразу стал похож на «Голос Разума». Орокл больше не смог создавать вокруг себя биоантигравитационное поле и под силой тяжести рухнул с потолка на стол.

Ментальное противостояние двух могучих телепатов закончилось физическим вмешательством извне. И этим «извне» был простой земной парень Олег.

– Что, нейтрон побери, здесь происходит! – разгневанно заревел адмирал Дирро, который запросто выходил из себя, если что-то странное творилось в его «хозяйстве» без его ведома. А этот, как понимаете, был тот самый случай, в классическом виде.

– Я вас спрашиваю, что вы тут устроили?!

Он обращался ко всем присутствующим сразу, совсем не обращая внимания на то, что трое из четверых участников были отнюдь не в том состоянии, чтобы отвечать на поставленные вопросы.

Отдуваться за всех пришлось Белову.

– Шеф, давайте потом как-нибудь поговорим. Поверьте, это о-очень длинная история, – с пистолетом в руке Олег мог себе позволить пофамильярничать с начальником. – Скажу только одно, мы знаем, где сейчас украденый теопилий. Орокл любезно поделился с нами конфиденциальной информацией.

– Теопилий?! Где?! – рявкнул адмирал, остановив взор налитых кровью глаз на землянине.

– Он каким-то образом умудрился запихать все семь кванций в артефакт, тот самый Голос Разума, который, знаете, вовсе даже и не артефакт, а кристаллизированная мумия его, Орокла, возлюбленной, – постарался Белов кратко и доходчиво ввести в курс дела адмирала. – Вот такой пирог с изюминкой получился! И все это добро, благодаря нашим стараниям, сейчас находится на Ульропе, на вершине дремлющего, но если Орокл не соврал, уже «просыпающегося» вулкана. Что будет, когда гремучий теопилий попадет в лаву, думаю, вам объяснять не надо, – сказал Олег и сам же подсказал, – эдакий локальный Большой взрыв, который разнесет планету вдребезги.

Адмирал видел, что землянин не бредит и даже не привирает. Тяжелораненый Орокл распластавшийся перед ним на столе, аки лепёшка на блюдечке, вполне мог организовать операцию подобного масштаба. И его мотивы адмиралу Дирро в целом уже были ясны.

– Тысяча цефеид! – воскликнул начальник базы, перебирая в голове возможные варианты развития событий. – Надо срочно отправлять туда команду! Можем ещё успеть предотвратить катастрофу планетарного масштаба!

– Шеф! С вашего позволения, мы с Элаем могли бы смотаться туда и изъять «вещдок»! – предложил Олег свои услуги, кивая на начавшего подавать признаки жизни напарника. – Тем более, что не без нашего участия заварилась вся эта катавасия, нам её и расхлебывать. Да и новые движки нашего звездолета не мешало бы испробовать на предельных режимах.

– Крокз с вами! – махнул лапой Дирро, наблюдая, как землянин помогает подняться на ноги ауррийцу. – Двигайте на Ульроп! А я отдам указания всем находящимся по близости сотрудникам направиться туда же, для оказания содействия и сам займусь Ороклом.

– Адмирал Дирро! По вашему приказанию! – придя в себя, Элай с удивлением обнаружил перед собой начальника базы и вытянулся в струнку. – Разрешите доложить по существу происшедшего?!

– Разрешите, шеф, я ему по дороге сам все расскажу? – потянул Олег ничего непонимающего ауррийца к выходу, преданно поглядывая на начальника базы. – Вы только не переживайте, шеф, мы все сделаем в лучшем виде.

– Да делайте что хотите, мне нужен конечный положительный результат! – невольно сорвалось с языка адмирала.

Это какой карт-бланш он подогнал!

После таких слов Олег уже почти полюбил своего нового шефа.

Проводив озабоченным взглядом двух оперов, Дирро обернулся к своему старому другу, ставшему в одночасье смертельным врагом, которому требовалась срочная медицинская помощь.

Диамэк ещё никогда не выжимал из себя столько космических «лошадей» и, стоит отметить, новенькие силовые установки, проявили себя наилучшим образом. На околосветовой скорости крохотная былинка звездолета, словно одинокий лучик потухшей звезды, неслась сквозь искристые пучины бесконечности к забытой планете на окраине галактики. Мириады звезд вытягивались в дрожащие огненные нити или в неприхотливые узоры, когда автопилот вводил корректировочные поправки по маршруту, и исчезали позади. Опера спешили предотвратить страшное преступление против целой расы.

– Успеть! Успеть! Успеть! – сквозила в голове Элая одна единственная мысль, подстегивавшая Диамэка, связанным с ним ментальными каналами, который и так мчался на раскаленных до предела дюзах.

– Главное, чтобы без нас фейерверк не начали, – вглядываясь в космические глубины, не менее эмоционально, хотя и в свойственной ему манере, мысленно переживал за порученное дело Белов.

«Лучик» проворно мчался по галактике, оставляя позади себя яркий след ионизированной космической пыли, а обгоняя его, во все стороны летели по телепатическим, тахионным, сингурационым и радиоканалам импульс-сигналы от адмирала Дирро для вызова «всех-всех-всех» по новой вводной.

ГЛАВА 17.

На Ульропе уже которые сутки шли ритуальные танцы. Племена, собравшиеся на первобытную «сходку» вместо кровавой «мясорубки» устроили зажигательные, в прямом и переносном смысле, пляски. Под монотонный грохот местных «там-там-тарарамов» суровые воины синхронно скакали, кружа вокруг разведенного на вершине вулкана костра почти пионерского масштаба. Сотрясая воздух громкими криками и в такт потрясая тяжелыми горбами, они таким бесхитростным образом, действуя почти так же как и все юные расы примерно их возраста, возносили хвалу «безликим небесным вождям» (читай – богам), за возвращение их предмета поклонения – Голоса Разума. Возглавляли танцевальный марафон вожди племен и даже старый Арх-Хо, наблюдавший чтобы костер своевременно поддерживался его новыми младшими жрецами, выбранными из числа других сыновей начальства племен, нет-нет, да и пускался в пляс, задорно потряхивая старческими обвисшими горбами. Возвращенный ульропцам Голос Разума тоже не остался в стороне от общего веселья. Для него недалеко от костра был сложен подиум из камней, с которого артефакт по представлению туземцев, должен был с удовольствием наблюдать за развертывающимся, в том числе и во славу его, действом.

Ульропцы, как и другие недавно «поумневшие» расы, обладали все ещё нечеловеческой силой и звериной выносливостью, и могли скакать в своих экстатических плясках ещё много и долго. Тем более, что накопленные в горбах запасы, позволяли им заниматься этим неблагодарным делом без «дозаправки» довольно значительное время.

Хотя почему неблагодарным?! Совсем скоро аборигены стали замечать, что боги не остались безучастными к их стараниям. Богам тоже захотелось принять участие в празднествах. Так, по крайней мере, истолковал Арх-Хо изменения в околотке. Земля под ногами танцующих начала подрагивать почти в такт их танцам, а из небольших трещин начали появляться гудящие язычки пламени.

По всему видно, что праздник пришелся и местным богам по душе, решили аборигены и в едином порыве принялись скакать с удвоенной силой. От их рвения даже полуразрушенный каменный храм не удержался и задрожал, заходил ходуном, словно тоже пытался пуститься в пляс.

Теопилий – обогащенный сгусток корональной протоплазмы – самый мощный источник энергии из всех известных в галактике, имел ряд любопытных особенностей. После специальной обработки теопилий становился настолько устойчивым и безопасным, что им можно было играть в футбол, благо, что после каждого сжатия, растяжения или деления он всегда приобретал шарообразную форму и имел упругую оболочку. Понятно, что никто никогда не играл теопилием ни в футбол, ни в теннис, ни в какую другую увлекательную игру. Это вещество предназначалось для иных, менее интересных целей. В основном, в качестве источника энергии для межзвездных летательных аппаратов. Другая особенность теопилия заключалась в его разрушительных возможностях, попади он в не те руки (клешни, щупальца – как вариант). Всего-то и надо было разогреть его до определенной температуры и – бабах! – вот вам, пожалуйста, сверхновая на пустом месте.

Лучшие умы Вселенной бились над тем, чтобы максимально снизить тепловую уязвимость вещества, сделав его самым безопасным из мощных, и самым мощным из безопасных источников энергии. Но, увы, пока что у них ничего толкового не получалось – с повышением термостабильности, значительно понижалась мощность, а вместе с ней и эксплуатационный срок теопилия.

Ещё одной малоизученной особенностью теопилия являлась его возможность воздействовать на некоторые эндогенные процессы, активируя их путем неконтактного метаморфизма. Говоря простым языком, это вещество своими протофлюидами не хуже «виагры» «возбуждало» флюиды веществ циркулирующих в земных глубинах «живых» планет, тогда как для искусственных объектов была абсолютно нейтральной.

И именно такой процесс форскатализации происходил сейчас на Ульропе.

Несмотря на то, что все виды сигналов озвученных немного выше (в особенности телепатических) распространяются по просторам Вселенной гораздо быстрее, чем летит самый быстрый космический корабль, а у некоторых сотрудников Бюро звездолеты были попроворнее Диамэка, наши герои все равно сподобились оказаться на месте будущего происшествия раньше других. В виду «форс-мажорности» обстоятельств Олег принял решение, а Элай его даже не стал оспаривать, спускаться к конечному пункту прямо на звездолете. Диамэк был только рад принять непосредственное участие в самой гуще событий, а не оставаться сторонним наблюдателем на орбите.

– Короче, план такой: резко спускаемся, забираем от греха подальше артефакт с потенциальным ядреным фугасом и сматываемся, пока нас помидорами не забросали, – озвучил свой «гениальный» план действий Белов, во время крутого пикирования звездолета. – А дальше война план покажет.

Элай, как ни странно, согласно кивнул, покорно подчиняясь напарнику авантюристу. Похоже, и впрямь альтернативных вариантов не было.

Уже издалека было видно, что дела у аборигенов обстоят не настолько хорошо, насколько они натанцовывали. Пробудившийся вулкан уже вовсю чадил, а кое-где на склонах проступили первые кровавые «слезинки» раскаленной лавы.

– Вон она, мертвая пассия Орокла! – указал Белов на лежавший на груде камней артефакт, вокруг которого плотным кольцом стояли хмурые жрецы-охранники и «народные дружинники» из числа добровольцев со всех племен. – Черт! Не нравятся мне эти «верблюды» столпившиеся вокруг «фугаса». Видок у них чересчур суровый. Меня как того Бунша, терзают смутные сомнения, что эти гарные хлопчики по доброй воле расстанутся со своей «прелестью». Надеюсь, с богами они будут учтивы, – проворчал Олег и отдал указание бортовому «компу»: – Диамэк, садись на пятачок около храма, там меньше народу, а значит низкая вероятность кого-нибудь ненароком задавить.

Автопилот пошел на снижение и только сейчас звездолет заметили с земли. Танцы прекратились. Ульропцы со смешанными чувствами первобытного страха, охотничьего азарта и подозрительного любопытства наблюдали за посадкой «чудо-птицы».

– Ну, что, пошли договариваться? – позвал Олег Элая. – Времени в обрез, в любой момент может жахнуть!

Белов напялил на голову шлем и крикнул автопилоту:

– Диамэк, открывай ворота!

Шлюз бесшумно раскрылся и Белов, храбрясь, сошел по трапу к подозрительно притихшей толпе воинов. Элай, на всякий случай нацепивший по «мультоксу» на каждую руку, вышел следом за ним.

Предчувствие Олега не обмануло. Аборигены, благодаря длительным ритуально-праздничным мероприятиям все ещё находились в трансе, поэтому восприняли появление богов неадекватно. Им показалось, и не без оснований, что «небесные вожди» вернулись с недобрыми намерениями. Возможно даже, что и за Голосом Разума.

Так что проникновенная речь «небесного вождя» не произвела на них должного впечатления, несмотря на максимально выставленную громкость динамиков.

– Свидетельствую вам свой респект и уважение, отважные воины великих племен! – пафосно поприветствовал местных Олег. – Мы, безликие небесные вожди, вернувшие вам Голос Разума, вновь спустились к вам, чтобы предупредить о надвигающейся опасности и защитить от беды. Для этого нам необходимо изъять вашу реликвию и обезвредить её в лабораторных условиях. Обещаю, что возьмем Голос Разума с возвратом. Век воли не видать, если я вру.

Ульропцы как чувствовали, что очередной визит небесных вождей ничего хорошего не сулит. Безликие пришельцы решили отобрать их Голос Разума.

Безусловно, Арх-Хо узнал громоподобный голос «безликого вождя», но сейчас, ему, находившемуся в окружении сотен отважных воинов, этот хлипкий «божок» уже не казался таким уж страшным и всемогущим. А его провокационные слова так и вовсе произвели на жреца совсем не тот эффект, который ожидал Олег.

Недолго думая, Арх-Хо отважно шагнул вперед, ведь именно сейчас ему выпал шанс застолбить за собой звание, а может даже и новый титул – гонителя небесных вождей.

– Убирайтесь прочь, безликие демоны! – в праведном гневе завопил резко «переобувшийся» Арх-Хо, который ещё совсем недавно с благоговением называл оперов небесными вождями. – Мы не отдадим вам Голос Разума! Уходите, пока не навели порчу на нашу землю! Прочь! Прочь!

– Прочь! Прочь! Убирайтесь прочь! – истошные вопли жреца дружно подхватили воины, стоявшие за Арх-хо неприступной стеной.

Над негодующей толпой взметнулись мечи и топоры.

– Прочь! Прочь! – скандировали воины, переходя из прерванного танцевального в более привычный боевой транс.

Кольцо вокруг незадачливых «небесных демонов» угрожающе сужалось.

Боже, какие они ещё по сути дети!

Белов, осознав провал в переговорах, собрался было развернуться и уйти с гордо поднятой головой, забрав с этой неприветливой планеты ауррийца и оставив аборигенов один на один с семью кванциями теопилия. И, возможно, он так бы и поступил, если бы не… извержение.

Едва Олег развернулся и сделал первый шаг в сторону звездолета, как за его спиной здорово тряхнуло и тут же оглушительно рвануло. Еле удержавшись на ногах, Белов обернулся и увидел, как в том месте, где стоял постамент с артефактом, образовалась большая огненная полынья – фумарола, из которой на несколько метров вверх вырвался гейзер жидкой раскаленной лавы. Сам Голос Разума ещё немного покачался на бурлящей магме и ушел на дно. Несколько вновь избранных младших жрецов самоотверженно бросались в раскаленную жижу за своей драгоценной реликвией, но даже не долетев до лавы вспыхивали и мгновенно обугливались как головешки, настолько высокой была температура бурлящей лавы.

Поняв, что здесь больше «терять нечего» Белов по внутренней связи предложил Элаю уходить «пока ветер без камней», но благородный аурриец, прекрасно осознававший, что ничем он уже местным не помочь, тем не менее, ни в какую не захотел покидать агонизирующую планету.

– Возможно, мы успеем спасти хоть нескольких аборигенов! – крикнул Элай Белову, переживая за заповедный мир, находившийся на краю катастрофы. – Давай попробуем завести их на корабль!

Ещё в нескольких местах взметнулись огненные фонтаны – потоки лавы пробивали себе путь. В появлявшиеся расщелины падали, метавшиеся в панике воины.

– Элай, братан, с минуту на минуту здесь рванет неслабо, – попытался образумить товарища Олег. – Даже если мы спасем несколько десятков ульропцев, а больше на звездолет не поместиться, даже если класть их штабелями, ничего уже не изменить. Планета обречена, и мы тоже вскоре превратимся в радиоактивную космическую пыль, если не свалим отсюда на безопасное расстояние. Смотри, какой армагеддец творится вокруг! Пошли!

– Нет! – твердо ответил Элай. – Я останусь с ними до последнего!

– Как хочешь! – бросил Белов, которого благородство напарника просто взбесило, ведь они оба понимали, всю бессмысленность дальнейшего пребывания здесь. – Можешь тоже нырнуть в лаву поискать артефакт, который вот-вот долбанет. А я пошел, нас с Диамэком ждет ещё много интересных уголовных дел.

Белов пошел к звездолету, который, чтобы не провалиться в вулкан, парил в полуметре над землей. За его спиной снова раздался громкий хлопок, возвестивший об очередном извержение магмы и… удивленный возглас Элая.

Олег развернулся, чтобы посмотреть чему его коллега так удивляется и сам раскрыл рот. Недалеко от полыньи лежал Голос Разума. Очередной раскаленный гейзер «выплюнул» его из чрева вулкана. С виду невредимый, Голос Разума теперь зловеще светился изнутри как причудливой формы торшер.

– Что это с ним? – Олег в два прыжка оказался возле Элая, склонившимся над артефактом.

– Реакция запустилась! – сделал заключение аурриец. – Теперь её не остановить. Совсем скоро теопилий дойдет до критического уровня каталекса и произойдет чудовищный выброс энергии.

– Короче говоря, по любасу жахнет, да?

– У-гу!

Да, ситуация безвыходная.

Хотя нет! Эврика!!!

Белову в голову пришла безумная и вместе с тем единственно верная в данном случае мысль.

– Продолжаем действовать по ранее утвержденному плану, – выпалил Олег, схватив Голос Разума в руки. – Ого, как горячо!

Жар, исходивший от артефакта, чувствовался даже через усиленные специальными сплавами перчатки скафандра.

– Какому плану?! Ты о чем?! – спросил Элай, не понимая, что задумал землянин.

– Как мы и договаривались, ты остаешься на планете и спасаешь местных бедолаг, то есть организовываешь их эвакуацию с вулкана. А я, так и быть, сматываюсь в открытый космос на Диамэке, только не один, а вот с этим подарочком.

– Нет! Он вот-вот взорвется! Ты же погибнешь!

Элай говорил очевидные вещи, которые Олег осознавал и без него.

– Это такие пустяки по сравнению с мировой революцией! – усмехнулся Белов, пятясь к звездолету. – Тем более, что я всю сознательную жизнь мечтал спасти целый мир. Так вот мечта идиота, наконец, сбудется. Прощевай, дружбан!

Олег запрыгнул на трап, который, внимательно отслеживавший их беседу Диамэк, моментально закрыл.

– Какие будут указания гражданин начальник?! – бодро поинтересовался автопилот у Белова.

– Открой проходы в криокамеру! – приказал Олег, которому пришла в голову ещё одна «блестящая» идея.

– Готово!

Белов промчался по коридору, перекидывая артефакт как горячую картофелину из руки в руку и, влетев в криокамеру, открыл ближайшую капсулу. Положив в неё артефакт, он захлопнул «морозилку».

– Диамэк, теперь твое дело хорошенько её проморозить. Чем черт не шутит, может, сработает.

– Задачу понял! – отрапортовал Диамэк. – Начинаю заморозку! Ещё указания будут?

– Естественно! – ухмыльнулся Олег. – Теперь врубай пятую световую и рули в самый пустынный уголок галактики! Устроим там световое шоу, в смысле светопреставление!

– Есть, гражданин начальник! – «щелкнул каблуком» бортовой интеллект и взревел двигателями.

Элай, проследил взглядом, как его бесстрашный напарник с заповедной планеты отправился на верную погибель на его личном звездолете и, решив не уступать тому в благородстве, кинулся спасать ульропцев. Он напряг все свои экстраординарные способности, чтобы воздействовать на аборигенов (а по инструкции, в случае форс-мажорных обстоятельств, подобное воздействие не возбранялось). Вторгшись в их обезумевшие умы (прошу прощения за корявый тавтологизм), он сначала заставил всех успокоиться, после чего направил ульропцев по высчитанному им наиболее безопасному маршруту прочь с вулкана. Аборигены, услышав в своей голове «Голос Разума», о котором из поколения в поколение передавались предания их пращуров, прекратили паниковать и стройными рядами стали покидать уже наполовину разрушенную пробку кратера. Дождавшись когда последний из оставшихся в живых ульропцев начнет спуск по склону Элай двинулся следом за подконтрольной ему колонной.

– Гражданин начальник, несмотря на то что, криокамера немного сдерживает скорость реакции, мне не удается нейтрализовать теопилий, – доложил Диамэк сидевшему в капитанском кресле Олегу, который в последний раз наслаждался величественными картинами космических красот. – Что будем делать?

Олег, задумавшись о чем-то своем, не ответил.

– Вы меня слышите?! – усилив громкость в динамиках, поинтересовался автопилот.

– Да слышу, слышу! – стряхнул Белов с себя оцепенение. Сейчас он не бравировал, не хохмил, был самим собой. – Сколько осталось до взрыва?

– Около трех минут двадцати пяти секунд! – ответил Диамэк и печально добавил: – Точнее сказать не могу!

Олег усмехнулся.

– Эх! Сейчас бы покурить напоследок! – вздохнул он, провожая взглядом несколько мелких метеоритов пролетевших траверзом – перпендикулярным курсом. – Полцарства за сигарету!

– Сигарет на борту звездолета нет! – огорошил его Диамэк. – Другие указания будут?

– Да так, не указания, а сущие пустяки, – грустно улыбнулся Белов. – Хотелось бы ещё хоть одним глазком на Землю взглянуть. Как тебе такое указание?

– Ну-у, – в задумчивости произнес бортовой компьютер, просчитывая варианты. – До Земли мы уже не успеем дотянуть. Но если ты, гражданин начальник, сейчас покинешь звездолет, то у тебя появиться возможность позже получить отпуск и отправиться на свою родную планету.

– Легко сказать! – хмыкнул Белов.

– Но и сделать нетрудно, – заявил автопилот. – У вас ещё две минуты семь секунд, чтобы занять место в разведывательном челноке, который также используется и как спасательный, и отлететь на безопасное расстояние.

Ё-моё! Челнок! Он ведь совсем про него забыл!

– Так чего же ты молчал, Диман?! – вскочил с кресла Белов. – Не мог раньше напомнить?!

– Я предполагал, что вы знаете о нем, – невозмутимо ответил автопилот. – Считал, что у вас другие планы.

– Другие планы, другие планы, – передразнивая компьютер, Олег ринулся в ангар, где ждал своего часа небольшой челнок. – В нашем «дурдоме» и имя свое забыть не мудрено, не то что про спасательную капсулу помнить. Хорошо хоть напомнил, раззява!

Белов запрыгнул в челнок и задвинул фонарь кабины.

– Сколько до взрыва?!

– Минута и десять секунд, гражданин начальник!

Белов запустил движки на челноке и, убедившись, что он готов к старту скомандовал:

– Диамэк, открывай шлюз! Я отчаливаю!

– Ещё несколько секунд, – спокойный как удав, отозвался Диамэк.

– Каких секунд?! Сейчас рванет!

– Готово! – радостно воскликнул автопилот. – Открываю шлюз!

– Поехали! – крикнул Олег и челнок, ведомый его крепкой рукой, покинул звездолет.

– Прощай! – услышал он в динамиках печальный голос Диамэка и почувствовал, как внезапно к горлу подступил комок.

– Прощай! – выдавил из себя Олег и едва не пустил скупую мужскую слезу. Странно, но ему было жаль вот так расставаться с бездушным, но вместе с тем душевным, самообучающимся бортовым интеллектом звездолета.

Олег оглянулся назад, в последний раз посмотреть на последнее пристанище Диамэка и увидел, как тот исчез в яркой вспышке. Теопилий дошел до критической концентрации и взорвался, развеяв такой заслуженный звездолет на атомы.

«Ба-бах» получился знатный!

Конечно, это не обещаный экспертами – Трах-бабах-тарарах!!! – все-таки авантюрная идея Белова с криокапсулой немного охладила пыл теопилия, но все равно получилось достаточно яркое событие. Хорошо уже, что до черной дыры дело не дошло. Намного слабее громыхнуло, но с этой минуты Олегу стало не сантиментов. Хоть челнок был уже на приличном расстоянии, взрывная волна вскоре догнала его и, поддев как пушинку, закружила в безумном вихре. Белов пытался справиться с неуправляемым вращением, чтобы чего доброго не врезаться в какое нибудь случайно пролетающее мимо космическое тело, но у него никак не получалось вывести свое суденышко из «штопора». Опыта маловато было.

– Ну что за млядство! – вертясь в своем «волчке», проворчал Олег, чувствуя, что невовремя пробудился рвотный рефлекс. – Знать бы, где у него тут аварийный тормоз.

– Может, я возьму управление челноком? – раздался в динамиках до боли знакомый металлический голос. – Конечно, не мой уровень, но, считаю, у меня лучше получится.

– Диамэк?! – не поверил своим ушам Белов. – Ты ли это? Или у меня слуховые галюники?

– Так точно, гражданин начальник, я! – ответил автопилот.

От такой новости Олег перестал замечать вращение челнока. Его сейчас больше интересовало другое.

– А ты как здесь… оказался?!

– Так я решил тебя не бросать на произвол судьбы. Пока ты, гражданин начальник, двигатели запускал, я в ускоренном режиме перекачал на бортовой компьютер челнока все свои терабайты памяти и наработки, полученные в режиме самообучения. Тесновато здесь, конечно, для всех моих «мозгов», почти все пришлось заархивировать до лучших времен. Зато свое «квазиэго» сохранил. А когда вам с Элаем другой звездалет выдадут, я в нем развернусь по полной.

– Красавчик, Диамэк! – вновь едва не прослезился Олег, только теперь от радости. – Я так рад, тому, что ты здесь, рядом со мной!

– Я тоже рад! Даже, несмотря на то, что после нашей первой встречи корабль поставили на капитальный ремонт, а после последней он вообще испарился, я все равно рад.

– Бывает! – протянул Олег, расплывась в лукавой ухмылке, и сразу перевел разговор на другую тему. – Знаешь, только я одного не понял, если ты «перебрался» сюда, зачем ты тогда со мной прощался? Шутил так?

– Нет, глупый землянин, я не с тобой прощался, а с кораблем? Он ведь у меня вместо плоти был, а я у него вместо души и разума – это если сравнивать с живыми существами, – многозначительно изрек Диамэк. – Ну, так что, я беру управление челноком на себя?

– Конечно, дорогой, тебе и флаг в руки!

Диамэк взялся за дело и, уже через несколько минут, беспорядочное вращение кораблика в космическом пространстве замедлилось, и полет судна стабилизировался как по крену, так и по тангажу. Вот что значит профессионал своего дела.

Тошнота, вызванная вращением в нескольких плоскостях, немного отпустила, и Олег сразу почувствовал себя получше. Можно было подумать о дальнейших действиях.

Однако сюрпризы на этом не кончились. Едва Белов погрузился в анализ сложившейся ситуации, как услышал в динамиках ещё один до боли знакомый голос.

– Элай, Олег прием, это Мойтин и Овий, как слышите? Прием!

Голос принадлежал Мойтину.

Олег перключил гарнитуру на внешний канал.

– Братцы, Мойтя, это я, Белов, Олег! – выплеснул Белов в эфир, переполнявшее его чувство радости. – Какими судьбами? Как я рад вас слышать? Вы где? Откуда?

– Мы у тебя прямо по курсу, землянин, – вклинился в разговор Овий. – По приказу адмирала мы прибыли к вам на помощь. Остальные сотрудники тоже на подходе.

– Вы вовремя! – отозвался Белов, разглядывая мерцающее звездами пространство впереди себя.

Увидев одну из «звездочек», на глазах увеличивающуюся в размерах, он поспешил сообщить о том, что визуально их наблюдает:

– Я вижу вас, мужики! Вижу!

– Мы тоже тебя видим, не засоряй эфир криками. Расслабтесь, мы уже взяли ваш челнок на автосопровождение, – ответил Овий. – Сейчас вас притянем и заберем.

– Кстати, Олег, а где Элай? – раздался в эфире голос Мойтина. – Надеюсь, при взрыве он не пострадал?

– Нет! Все нормуль! Элай не со мной, но он в безопасном… э-э, относительно безопасном месте.

– Это где? На планете?

– Да! Пока я вывозил теопилий, он организовал спасение местных жителей. Надеюсь, скоро мы все вместе его навестим и заберем.

– Хватит трепаться! – угрюмо бросил Овий и добавил: – Внимание! Начинаю стыковку!

Совершивший крутой разворот звездолет, завис над суденышком Белова. Со стороны крохотный челнок напоминал миниатюрную гондолу под брюхом гигантского дирижабля, на который не только размерами, но и внешне был похож звездолет Овия.

Синхронизировав скорость и открыв транспортный отсек, Овий включил два магнитных луча, с помощью которых челнок с землянином были втянуты внутрь корабля.

Сухо поздоровавшись с мрачным Овием, Олег еле отбился от лезшего полизаться со своим длинным языком к нему долговязого Мойтина.

Коротко введя коллег в курс дела, Олег предложил отправиться за Элаем, но Овий, пожалуй, лучше многих знавший все инструкции Бюро, имел на этот счет другое мнение.

– Основная опасность устранена, поэтому дальнейшие действия должны производиться с неукоснительным соблюдением установленных правил, – заявил он. – Иначе, в дальнейшем это приведет к негативным последствиям и ты, землянин, тому яркий пример. Если бы вы, ты и поддавшийся твоему влиянию Элай, действовали в рамках закона, не нарушая предписания, наставления и распоряжения, ничего бы этого не произошло. Поэтому будем ждать разрешительных санкций на посадку и эвакуацию Элая. Запрос я уже послал.

Да, вздохнул Олег, тяжелый случай.

– Овий, о чем ты говоришь?! Какие в черную дыру разрешения?! Там, на планете, наш боевой товарищ, Элай. Ему наверняка нужна помощь и чем быстрее мы его заберем оттуда, тем лучше. Давай не будем маяться ерундой, а просто слетаем и заберем его.

– Мы останемся на орбите до получения ответа.

Овий был непреклонен.

– Овий, ты ходячий буквоед! – не выдержал Олег, высказал, что думает о нем.

– Девиант! – не остался в долгу Овий.

Белов хотел сказать что-нибудь ещё более обидное, но из рубки выглянул Мойтин и сообщил важную новость:

– Я настроил эйфоприемник на телепатический канал Элая, он сейчас на связи!

Олег посмотрел испепеляющим взглядом на Овия и бросился за Мойтином.

– Где здесь микрофон? Куда говорить? – оказавшись в рубке, Белов в нетерпении начал рыскать глазами по пульту управления.

– Элай уже на связи, – пояснил долговязый люминянин. – Сигнал слабый, но устойчивый. Можешь говорить, он «услышит».

– Отлично, Мойтин! – похлопал Белов по плечу коллегу и обратился к своему напарнику: – Элай, братка, ты как там? Никто не обижает? Мы скоро будем на месте! Со мной Овий и Мойтин. Скоро прибудут остальные. Как принял?

В ответ послышался еле различимый шепот – именно в него преобразовывался пока ещё экспериментальной аппаратурой телепатический сигнал.

– Слышу тебя с небольшим фоном, но в целом разборчиво, – ответил застрявший на планете аурриец. – Тут у меня небольшие проблемы. Ульропцы посчитали нас, ну, по крайней мере меня, виновными в извержении вулкана и хотят мной задобрить своих богов.

– В смысле?

– Принести в жертву, бросив в жерло вулкана. Кстати, насколько я могу судить по снижающейся активности, вулкан немного успокоился. Значит все верно. Это были не естественные сейсмотектонические процессы, а искуственно катализированные артефактом магмовыбросы…

– Да фиг с ним, с вулканом, – перебил товарища Белов. – Ты скажи, почему ещё не ушел от них в безопасное место, после того как эвакуировал? И что ты там говоришь насчет жерла вулкана?

– Я говорю, что они решили меня использовать в качестве жертвоприношения для своих вымышленных богов. Этот верховный жрец надоумил аборигенов, что мной можно утолить жажду проснувшегося подземного «бога огня». Я пытался отбиться, вразумить их, но они захватили меня, а у меня уже, честно говоря, не осталось сил противостоять им. Слишком много энергии потратил на массовый телепатический сеанс. А вы, по инструкции, не можете вмешиваться в подобные социально-ориентированные процессы на заповедных территориях. Так что, по всей видимости, мне предстоит погибнуть.

Элай «говорил» ровным спокойным голосом, словно речь шла не висевшей на волоске жизни, а о заурядном эпизоде, грозившем ему максимум строгим выговором. Хотя, может быть всему виной бездушный преобразователь сигнала.

Ну уж нет, подобного легкомыслия, такого как последовавшего со стороны напарника, Олег себе позволить не мог. Не так был воспитан, если вообще можно было говорить о его воспитании.

– Элай, дружище, не сердись на меня, но мне предстоит вновь нарушить ваши идиотские правила и дебильные инструкции, – Белов выразительно посмотрел на вошедшего следом за ним Овия. – А то куда это годится, славно прожить восемь сотен земных годков и на ровном месте сыграть в ящик. Нет уж, дорогой товарищ, я не позволю тебе так просто улизнуть от меня даже на тот свет. Ты даже не думай об этом, старичок.

– По нашим меркам я ещё не старик, – возразил Элай.

Как не был взолнован и встревожен Олег, а не удержался, улыбнулся.

– Да это выражение такое, дружеское. Не принимай ты все так буквально, – произнес Белов. – Короче жди!

– Жду! – также бесцветно «прошептал» опытный образец и связь оборвалась.

Белов обернулся к ауррийцу.

– Ты слышал?! Слышал?! – едва не кинулся Олег на того с кулаками. – Твой же соотечественник в беде, твой коллега, а ты ждешь дурацкого разрешения. Когда оно придет будет поздно!

Овий сложив руки на груди, продолжал хранить молчание.

– Я в курсе того, что однажды ты уже потерял своего товарища, а теперь хочешь стать свидетелем очередной потери?! – в сердцах высказался Белов, провоцируя Овия хоть на какие-то проявление чувств, пусть даже в виде хорошей оплеухи. Но аурриец лишь еле заметно поиграл желваками и не шелохнулся.

– Ладно! Фиг с вами! Если вы не в состоянии самостоятельно принять решение, тогда я отправлюсь на Ульроп сам, на своем челноке, – Олег переводил осуждающий взгляд с Овия на Мойтина. – И пусть бог вам будет судья.

– Богов не существует, это выдумка представителей юных рас, которые подобным образом объясняют множество ещё неподдающихся их пониманию событий, – напомнил Мойтин.

– Много вы знаете, умники! – отмахнулся Олег. – А впрочем, неважно! Пусть вас совесть мучает. Надеюсь, совесть-то у вас, такие разэдакие «высшие» расы, существует?

– Да, совесть есть, – согласно повертел языком Мойтин. – Это выражение нравственного самосознания личности.

– Вот и здорово! – процедил сквозь зубы Олег. – Ещё бы научиться вам ею пользоваться.

Белов направился к выходу из рубки.

– Олег, погоди! – окликнул его люминянин. – У тебя найдется местечко на челноке для такого длинного парня как я? – он скосил взгляд на ауррийца, – Я отправляюсь с тобой.

– Найдется! – Белов с благодарностью посмотрел на Мойтина. – Только колени надо будет к ушам прижать.

– Ничего, я умею компактно складываться, – ответил Мойтин и щелкнул языком, что на люминянском невербальном «жаргоне» означало земное дружеское подмигивание.

– Счастливо оставаться, Овий! – почти без злости кивнул Олег ауррийцу и в сопровождении Мойтина собрался проследовать к своему судну.

– Стоять! – взревел Овий.

– Ну что ещё? – устало, выдохнул Белов.

– Во-первых, я здесь командир корабля, и только я имею право разрешить покинуть корабль. Тем более это касается тебя, стажер Мойтин. Таков порядок! И я не собираюсь отпускать вас! Понятно?

– Понятно! – прищурился Олег и его рука непроизвольно потянулась к кобуре. Чтобы отвлечь внимание ауррийца он задал вопрос: – А, во-вторых?

– А во-вторых, я принимаю решение отправиться на Ульроп и вытащить оттуда нашего сотруд… старичка! В черную дыру такие инструкции! Готовьтесь к штурму! Разрази меня импульс пульсара!

Эво как проняло бедолагу! Рука Белова зависла на полпути к пистолету.

Олег не до конца верил в услашанное своими ушами, но все равно расплылся в улыбке.

– Вот это по-нашему, Овий! Так держать!

ГЛАВА 18.

Тот день племена Ульропа запомнили как День Великой Битвы С Небесными Богами и ещё долго передавали предания о нем из поколения в поколение. Да, это была лютая баталия или, как сказал бы Белов, – жесткое мочилово.

«Безликие небесные боги» спустились на своей «огненной колеснице» и бесцеремонно преградили путь церемониальной процессии, под звуки «там-тамов» тащившей их схваченного товарища обратно на чадивший вулкан, чтобы его жертвой утихомирить разгневанных подземных богов. «Безликих» было всего трое, но они осмелились встать на пути сотен отважных воинов всех племен.

Верховный жрец Арх-Хо, возглавлявший процессию, даже не стал вступать с ними в переговоры. В отличие от других своих соплеменников, он давно смекнул, что эти боги не такие уж всемогущие. Наглядным примером служил захваченный воинами племен один из «безликих». Верховный жрец отдал приказ уничтожить стоявших на пути «демонов» и многочисленная ватага воинов отважно ринулась на своих противников.

И началась бойня.

Олег, не обладавший ни тренированной многовековыми фитнесс-тренингами мускулатурой высших цивилизаций, ни первобытной силой и выносливостью юных полуживотных рас, в драку старался особо не вмешиваться, предпочитая прикрывать с помощью двух мультоксов спины своих могучих соратников, пробивавших дорогу среди многочисленной «кодлы» ульропцев.

Из всего арсенала имевшихся видов нелетального оружия, лучше всего на аборигенов воздействовали «молнии» электрошокеров. Помимо непосредственной нейтрализации настырных особей, также не менее впечатляюще и отрезвляюще на других действовали сам вид электрической дуги, а также конвульсии их дружков, попавших под разряд.

Продвигавшиеся плечом к плечу Овий и Мойтин пока-что к услугам своих мультоксов не прибегали. Чтобы все было относительно честно, они изначально условились не сильно калечить туземцев. Поэтому опера в основном работали в рукопашную, раскидывая противостоящих им воинов, вооруженных примитивными мечами и топорами, которые не могли пробить их упругие сплавополимерные скафандры.

Так, шаг за шагом отражая нападки подстрекаемых Арх-Хо ульропцев, трое «безликих богов» добрались до охраняемого младшими жрецами Элая, и без труда расправившись и с ними, освободили товарища связанного по рукам и ногам путами, сплетенными из жил местных животных.

Оставалось дело за малым – пробить себе дорогу назад к звездолету и, извинившись перед местными за причиненные неудобства, «трусливо» сбежать. Что они не замедлили предпринять.

Когда «небесная колесница» с «позорно» отступившими «безликими богами» взмыла в небо, Арх-Хо, все время битвы находившийся позади сражавшихся соплеменников, счел это добрым знаком. О чем и не замедлил сообщить приходившим в себя воинам.

– Братья мои! Сегодня великий день! Мы восстали против небесных богов и обратили их в бегство! – обратился он с торжественной речью к окружающим, стараясь не заострять внимания на «сбежавшей» с ними «жертвой» для подземных богов. – Я знаю, что наши боги огня, воды, земли и ветра будут отныне милостивы к нам! Слава нам!

– Нам слава! – дружно отозвались воины, потирая ушибленные места и с сожалением разглядывая мечи, погнутые об непробиваемых «безликих».

Забегая немного вперед, скажу, что и впрямь, после памятной схватки, местные боги стали намного благосклоннее к племенам. Вскоре на Ульропе стало выживать туземцам гораздо проще. Реки разлились, появились большие озера пресной воды. Вдали от огнедышащих гор возникли обширные оазисы, которые со временем разрослись в густые леса. Стали покрываться зеленью и горные хребты. Воздух сделался гораздо чище, а ветра, как и землетрясения, менее разрушительны.

Справедливости ради стоит добавить, что решение оказать «шефскую помощь» заповедной планете едва не стоило адмиралу Дирро карьеры. Но пробивной адмирал все-таки продавил через различные инстанции прошение для разрешения частичного изменения климата на Ульропе. Благодаря слаженной работе многих галактических коммунально-климатических служб со временем планета стала намного комфортней для жизни. Согласитесь, раса бросившая вызов «богам», достойна такой «мелочи». Я думаю, что да.

Но, давайте уже вернемся к нашим добрым молодцам, которые вновь были вместе.

Радостная встреча друзей была омрачена срочным вызовом на «ковер» к адмиралу Дирро. Начальник базы лично вышел на связь с такими мелкими сошками, коими являлись эти четверо провинившихся оперов (что бывало лишь в исключительных случаях). Его рычащая голографическая копия, мерцавшая посреди рубки управления, казалось, готова была покусать вытянувшихся перед ней в струнку нарушителей.

– Чтобы завтра были на базе! – завершил адмирал свою недолгую, но весьма насыщенную речь, и отключился.

Всю дорогу назад наши герои размышляли над тем, что им грозит. Судить по реакции адмирала было сложно, тот и в редкие минуты благодушия рычал на всех и вся. Ожидать же, что их погладят по голове, или дадут ордена, тоже было, мягко говоря, глупостью. И Олег с Элаем, и Овий с Мойтином, ломали головы, пытаясь угадать, что их ждет, но так и не пришли к какому-либо вразумительному выводу. А может, просто времени не хватило. У Овия звездолет был почти такой же быстрый как Диамэк, хоть и гораздо менее «болтливый».

Прибыв на базу, они без особого желания, а если честно, то совершенно без оного, направились прямиком к адмиралу, однако к своему удивлению, встретили начальника, спешащим им навстречу – Дирро как только узнал о прибытии оперов, решил перехватить их на полдороге.

– Моньер адмирал, разрешите доложить?! Во время нашего… – на правах старшего из числа ещё не отстраненных от дел сотрудников, начал было доклад Элай, но был прерван нетерпеливым жестом шефа.

– Потом! – ударил по полу хвостом Дирро. – Отчет подготовите, я ознакомлюсь и приму решение. Я по другому поводу вас так срочно хотел видеть.

В глазах всех, без исключения оперов, сквозило недоумение – что тогда если такая спешка не из-за их выходки?

– Так! Вы оба, – Дирро строго зыркнул на Овия и Мойтина, – На сегодня я вас не задерживаю! Мойтин, считай, что ты сдал зачеты и допущен к оперативной деятельности. Пойдешь в напарники вот, к нему. Да, да, не смотри на меня так Овий. Ты восстановлен в прежней должности!

– Есть адмирал! – в один голос ответили новообразованный тандем напарников.

Такого «сюрприза» они даже не ожидали. Это ещё лучше чем орден, раздави их астероид!

– Свободны! – коротко бросил адмирал.

Овий со своим новым напарником поспешно удалились, пока тот не передумал и не всыпал им по первое число за «заслуги» перед галактикой.

– А вы оба следуйте за мной! – скомандовал Дирро и, развернувшись, пошел вразвалку по коридору – ни дать, ни взять тираннозавр на прогулке.

Олег с Элаем, пошли следом за ним.

– Вас очень хотел видеть Орокл, – подходя к медецинскому сектору, пояснил Дирро. – Он в критическом состоянии. Наши доктора борются за его жизнь, но Орокл угасает. Как они говорят, раны не очень опасные, но причина, видимо, не только в них. В общем, как бы там ни было, он мой старый друг и его предсмертное желание для меня закон. Надеюсь, вы не против встречи с ним, после всего что произошло?

– Нет! – в один голос ответили опера. Элай был искренен, а Олег, только из-за того, что об этом «просил» адмирал. У него, положа руку на сердце, не было ни малейшего желания ещё раз увидеться с «мегамозгом».

– Ну и хорошо! – кивнул Дирро и первым вошел в медицинский сектор.

Орокл находился в отдельной палате, погруженным в вязкую жидкость наподобии той, в которой Олег уже однажды «купался» сам и «купал» Элая. Только к «джакузи» Орокла подходило гораздо больше всяческих проводов и трубок, чем на звездолете.

Едва только Олег остановился возле реанимационного аквариума, как услышал в своей голове вкрадчивый «голос» Орокла.

– Элай, Олег, как хорошо, что я вас застал перед уходом. Я очень виноват не только перед своим старым другом Дирро, и бедными дикарями с Ульропа, но, в первую очередь, перед вами. Простите меня за то, что я использовал вас в темную, манипулируя вашим сознанием. Вы все равно оказались на высоте и не позволили мне осквернить своим поступком память Вонгл. Весь тот негатив, который я хранил и копил многие эпохи, теперь пожирает меня и никто, и ничто уже не в силах мне помочь. Я уже и так израсходовал безумно много энергии, чтобы поддерживать свой организм и не хочу больше тратить ее впустую. Так вот, прежде чем я отправлюсь туда, где меня ждет моя Вонгл, я хотел хоть загладить свою вину перед вами. Вы этого заслужили! С тобой, Элай, все понятно, проглотишь и не подавишься, а вот тебя, землянин, ожидает небольшой дистресс. Зато когда адаптируешься, начнешь использовать свой мозг не на десять процентов, а на все тридцать, если не на тридцать пять. Прощайте и… да прибудет с вами моя сила!

Адмирал Дирро только сейчас сообразил, что задумал его старый друг.

– Орокл, нет! Не делай этого! Он не готов! Ты убьешь землянина! – заревел мишмурианец одновременно и вслух, и телепатически, прыгнув между Ороклом и Олегом в тщетной попытке защитить последнего.

Но Дирро не успел. Орокл порону разделил остатки своей ментальной силы и послал её двум ничего не понимающим операм.

Ослабленный последними похождениями, Элай, получил мощный заряд тонкой энергии, почувствовал, как его аура моментально окрепла, причем весьма значительно, мысли прояснились, а настроение, несмотря на драматическую обстановку, улучшилось.

Белов же, бедолага, не выдержал «подарочка». От накрывшей его волны направленной энергии тонкого плана, мозг землянина взорвался «сверхновой» и его сознание укрылось непроглядной пеленой мглы…

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Хорошо в деревне весной. В саду, на ветвях яблонь, смущенных своей наготой, набухают почки – узелки для новых платьев. С самого утра слышна капель, тают под солнцем сосульки – волчьи клыки зимней стужи. В лужицах, дразня притаившегося на плетне рыжего котяру, купаются взъерошенные бесноватые воробьи. Журчат по улочкам взбалмошные ручейки, устремляясь в низину к пока ещё дремлющей реке. На самой реке лед прохудился, посинел. Это значит, что со дня на день вскроется речной ледовитый тулуп, затрещит по швам, ставшая в раз кургузой, зимняя одежка.

Олег вышел из избы в старом трико с оттянутыми коленками, майке и больших, не по размеру, калошах на босу ногу. Увидев его, воробьи бросились врассыпную, оставив рыжего охотника не у дел. Поежившись под свежим весенним ветерком, Белов взял висевший на веранде ватник и накинул его на плечи. Шаркая огромными калошами, он доковылял до завалинки, уселся и, откинувшись на плетень, подставил бледное осунувшееся лицо теплым солнечным лучам – нехай загорает.

Его тетка, Мария Ивановна, проследив за племянником в окно, жалостливо поохала и продолжила приготовление обеда. В большой русской печи в котелке уже томилось жаркое на квасу, оставалось к нему испечь расстегай с грибочками…

Белова привезли на Крещенье, в самый разгар морозов. В полночь Мария Ивановна услышала тихий шум мотора подъезжающего автомобиля, который заглушили аккурат напротив её хаты. Не включая свет, она выглянула в оконце и увидела как двое неизвестных мужчин с подозрительными рюкзаками за спиной, вытащили из машины третьего, и повели его под руки к избе. Каково же было её удивление, когда в призрачном свете нарождающейся луны она узнала в этом третьем своего родненького племяша Олежку. Как была в ночнушке, только шаль накинула на плечи, Мария Ивановна выбежала в сени и отворила дверь.

– Олешка, сынку, як я рада! – бросилась она на грудь племяннику.

Тот стоял как истукан – ни дать ни взять заговоренная Марья-искусница («что воля, что неволя»). На нем, как говориться, лица не было, а в некогда его лукавых со смешинкой глазах такая пустота, – ни одной искры, ни мысли, – что страшно стало тетке. Никак свихнулся родненький.

– Шо з ним? Шо ви з ним сдилалы?! – не сводя встревоженных глаз с Олега, стала она допытываться у сопровождающих его коллег. – Вон такий як тилько що з Луны свалився.

«Коллеги» что-то отвечали, сбивчиво объясняли, но Мария Ивановна их не слушала. Она уже заводила племянника в протопленную горницу. Усадив Олега на лавку поближе к печке, Мария Ивановна, сердобольная женщина, позвала и его провожатых в дом, но те словно испарились. Ни в сенях, ни во дворе их не было. И машины не было. Она даже не услышала, как отъехал их автомобиль.

Да и Бог с ними!

Теперь у Марии Ивановны и так хлопот хватало, чтобы ещё задумываться, как эти голубчики умудрились так лихо смыться. Хороши товарищи!

Потянулись долгие дни забот над племянником. Мало-помалу дело шло на поправку. Только через неделю, Олег, ходивший словно заторможенный, признал, наконец, свою тетку. И разговаривать понемногу стал. Пусть ещё малопонятно фразы строил, но все лучше, чем полное молчанье. А иной раз, по ночам, лежа на полатях за печью, Олег начинал стонать, вскрикивать и сильно скрипеть зубами. В такие минуты Мария Ивановна читала молитвы, чтобы умалить страдания племянника. Сердце у неё кровью обливалось за своего любимого племяша, который превратился едва ли не в овощ. Но Мария Ивановна не отступала, выхаживала родную кровиночку.

Когда к Олегу стали возвращаться обрывки памяти, он почему-то даже не удивился, увидев перед собой заплаканное лицо тетки. Впрочем, он ничему не удивлялся, ничто его не смешило, не вызывало любопытства, тревоги, радости, волнения.

Все его эмоции были сметены в тот злополучный день, и сейчас его разум учился всему практически с чистого листа. Справедливости ради стоит сказать, что «учеба» шла довольно ретиво. И память в родных краях, на малой родине, где прошло его беззаботное детство, восстанавливалась не в пример быстрее, чем это могло произойти в самой навороченной клинике с соответствующим профилем. Да и, чего греха таить, тетушкины щи и кулебяки, кисели да компоты, соленья да варенья, (а может и молитвы, кто знает) тоже сыграли не последнюю роль в восстановлении его здоровья как физического, так и умственно-психического.

В общем, поправлялся Белов.

Вскоре и удивляться вновь «научился». Попробуй тут не удивиться, когда со своего завалинка на березе, что на холме за рекой растет, сережки, оставшиеся с осени различает, и слышит, как полевки на лугу в снегу ходы делают, и запах дыма с заимки в лесу чувствует. А ночью так и вовсе странные сны видеть стал. И все звуки, картинки, запахи, что в сновидениях к нему приходят, уж слишком красочные, словно настоящие, такие будто он где-то их уже видел.

Вот оно, свершилось!

Вспомнил Олег в эту ночь, где он побывал. Все до каждой мелочи вспомнил, и даже то вспомнил, на что, кажется, даже не обращал внимания. Например, то, что у Мойтина язык с одной стороны шершавый, а сдругой гладкий как шелк. И, конечно же, он вспомнил и Элая, и Айю, и Дирро, и Овия, и «щедрого» Орокла, будь он неладен. Всю ночь до утра проворочался, глаз не сомкнул. Что это не бред и не сон, он точно знал, потому… потому что «слышал» их. Ну не именно их, а тех, кто там.

Ещё неосознанно он перехватывал мысли тех, кто жил за пологом голубого неба, где на темной бархатной портьере блестели мириады золотистых звезд. Это были всего лишь «вздохи», «всхлипы», невнятный «шепот» – так называемый «шелест звезд» – но Олег точно знал, что это чужие мысли, которые он улавливал своим обострившимся «шестым чувством».

Орокл – мозг ходячий – не соврал! Дай бог ему втретиться со своей Вонгл в лучшем мире!

Мария Ивановна позвала обедать.

За столом, уплетая за обе щеки теткину стряпню, Олег вдруг остановился и проговорил:

– Сегодня ночью лед тронется.

– Та ни, с чаво вдруг, – мотнула головой Мария Ивановна. – Ще нидилю буде стояти. Зима лютая була.

– Тронется, – уверенно кивнул Олег, поглядывая в окно.

– Та и бис с ним! – махнула рукой тетка.

На сем их содержательный разговор был закончен. Олег вновь погрузился в свои мысли.

А в полночь раздался страшный грохот. На реке ломался лед.

Тетка, который день мучавшаяся бессонницей, чертыхнулась вполголоса, перекрестилась и повернулась на другой бок, как вдруг услышала скрип половицы в горнице.

– Олешка, сынку, ты что ли? – привстала она на локте.

– Я теть Маш, я, – ответил Белов из темноты.

– Чаво блукаешь как тать в нощи?

– Да не спится мне, пойду на реку схожу, погляжу на ледоход.

– Та кудысь ты?! Бачишь, чи ни, нощь на двори!

Мария Ивановна ещё хотела добавить «в своем ли уме», да вовремя спохватилась. Она все ещё считала, что племянник «не в своем», и боялась неосторожным словом его обидеть.

– Да ничего, пойду воздухом подышу, – ответил Белов. – Душновато что-то.

– Ну иды, иды. Тока запахнысь тэплише, пидморажуе ще, – откликнулась тетка, понимая, что не отговороить ей племяша от дурацкой затеи.

– Ладно, – шепнул Олег и, накинув ватник, вышел во двор.

Весенняя распутица с вечера немного подмерзла, поэтому идти было более-менее удобно. Грязь под ногами как днем не чавкала, а значит и соседские собаки лишний шум не поднимали. Да и так было на удивление тихо в деревне. Только иногда треск льда на реке слышался. И опять удивительная тишина.

Когда до реки оставалось с полсотни метров от одного из стогов отделились две фигуры и направились в сторону Белова. Он смело пошел им навстречу.

– Привет, Олег!

Один из них снял «мотошлем». Это был Элай.

– Привет, дружище! – сдержался Белов, чтобы не броситься обнимать своего напарника. Не пристало бывалым операм лобызаться как юным гимназисткам.

– Век живи, «девиант»! – дружески кивнул ему Овий, стянув следом за Элаем свой шлем.

– Добро пожаловать в заповедник, «буквоед», – улыбнулся в ответ Белов.

– М-да, здесь почти такой же состав атмосферы как на Аурриуме, – вдохнул Овий полной грудью земной атмосферы.

– А-то! Ты ещё не знаешь, как здесь стоит аромат, когда яблони цветут, – не сдержался, похвастал, Олег.

– Ну-ну! – с сомнением протянул Овий, многозначительно поглядывая на коровники, от которых попутный ветерок донес совсем другие ароматы.

Зависло неловкое молчание.

– Так вы чего здесь? – как можно более непринужденно, но вместе с тем с замиранием сердца, нарушил молчание Олег. – Просто проведать или на допрос вызывают?

– Мы за тобой! – ответил Элай. – Адмирал Дирро распорядился отозвать тебя из отпуска. Хочет поручить нам ещё одно дело.

– Ещё одно дело, говоришь?

– Да! Кстати по результатам расследования, адмирал тебе строгий выговор объявил.

– Жаль, конечно, что не медаль, но для начала сгодится.

Олега взыскание нисколько не огорчило (на старой работе у него таких «наград» было как у дурака фантиков), а даже позабавило. Заядлый оптимист, он посчитал это хорошим знаком – первым маленьким шажком на пути к настоящему ордену.

– Так ты с нами, Олег, или как? – увидев боевого товарища в хорошем расположении духа, после нехорошей новости, у Элая от души отлегло. – Возможно, у тебя есть другие дела…

– Да какие дела, братан! – перебил товарища Белов. – Я и так слишком засиделся на Земле. Грешным делом, уже начал было думать, что вы меня списали вчистую, хотел уже обидеться. Поэтому, я готов вылетать хоть сейчас. Вот только с теткой надо бы попрощаться.

– Это правильно! – кивнул Овий. – Считай, она тебя на ноги поставила. Даже два месяца реабилитации в медецинском секторе тебе так не помогли, как месяц на родной планете.

– Это точно! – согласился Олег. – Так я мигом?!

– Олег, погоди! – остановил его Элай.

– Что ещё?

– Тут с нами ещё кое-кто прилетел за тобой.

Элай кивнул головой в сторону идеально ровного стога сена, под который был «закамуфлирован» разведывательный челнок.

– Кто там ещё? – Белов вгляделся в фигуру, стоявшую в тени «стога».

Кого нелегкая принесла? Гай? Мойтин? Цаплакс? Или адмирал Дирро собственной персоной?

– Здравствуй, Олег!

Фигура вышла из тени, и Белов почувствовал как земля, его родная планета, предательски уходит из-под ног. Но, к счастью, он устоял.

– Айя?!!

Да, это была именно Айя.

Она еле уговорила брата взять её с собой, мотивируя свою просьбу, желанием посетить далекую Землю, на которую ступала нога их любимой бабули Оувелии. А что ей двигало в действительности, сложно сказать, женская душа, сами знаете, потемки (даже если это душа искренней и прямой, как лазерный луч, ауррийки).

– Привет! – Белов подошел к девушке-лебедушке, чьи крылья также были заключены в скафандр. – Ты как здесь? Зачем?

– Мне надо было сделать несколько исследований непосредственно на Земле, чтобы уменьшить погрешность расчета? – ответила она и потупила взгляд. – И ещё я хотела увидеть тебя.

– Я тоже безумно хотел тебя увидеть! И я очень рад тебя видеть!

Белов захотел прижать к себе эту удивительную девушку, но с трудом удержался.

– Кхэ-кхэ, – покашлял Элай, обращая на себя внимания. – Олег, вы ещё успеете наговориться на обратном пути. Нам пора убывать. У тебя есть ещё полчаса на прощание.

Элай с удивлением отметил, как были необычайно похожи цветовые гаммы аур Айи и Олега, представителя иной расы.

– Желательно ещё бы быстрее, – подал голос Овий, от которого тоже не укрылся этот многоговорящий факт. – Думаете, мне легко телепатически удерживать в оцепенении всех деревенских собак, коров, коз, гусей и остальную живность? Они в отличие от людей, наше присутсвие прекрасно чувствуют и поднимут такой шум, что всю деревню как говорят земляне «на уши поставят». Нам такая «реклама» ни к чему.

– Тоже верно! – согласился Элай.

– Все понял, братцы! Я пулей!

Олег подмигнул Айе и рванул к деревне. Надо было попрощаться с теткой и пообещать ей, что обязательно ещё навестит её. Самому себе он поклялся, что будет почаще её навещать.

«Лед тронулся! Лед опять тронулся, господа присяжные!» – радостно думал Олег, легко преодолевая подъем, ведущий к деревне.

Около челнока его поджидали ставшие почти родными крылатые пришельцы, а над дремавшей Землей мерцали на темном небосклоне такие далекие и такие близкие звезды, ожидая от космических оперов новых свершений во славу Галактики!

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg