«Магия и смерть»

Гаррет Рэндал Магия и смерть (Лорд Дарси - 2)

В ГЛАЗАХ СМОТРЯЩЕГО

Сэр Пьер Морле, шевалье Анжуйской империи, рыцарь Золотого Леопарда и личный секретарь милорда графа д'Эвро, отогнув кружевной манжет, поглядел на часы: без трех минут семь. Ангелус прозвучал, как и всегда, в шесть, и милорд д'Эвро, конечно же, как и всегда, проснулся с колокольным звоном. По крайней мере, за последние семнадцать лет на памяти сэра Пьера не было ни единого случая, чтобы милорд не проснулся с Ангелусом. Как-то раз ризничий забыл позвонить в колокол; милорд тогда впал в ярость и неделю не мог успокоиться. Только просьба отца Брайта, поддержанная самим епископом, спасла злополучного ризничего от казематов замка д'Эвро.

Многоопытный глаз сэра Пьера не упускал ни малейшей складки на постланной поверх холодных каменных плит коридора ковровой дорожке. Эти старинные замки вообще трудно содержать в порядке, а милорд граф очень не любит, когда в щелях кладки проступает селитра. Но все вроде выглядит прилично - и слава Богу. А то вчера вечером милорд граф славно погулял; после такого он по утрам очень уж раздражителен. Милорд всегда просыпается с Ангелусом, но отнюдь не всегда просыпается трезвым.

Остановившись перед массивной дверью лифта из полированного резного дуба и выбрав один ключ из связки, висящей на поясе, сэр Пьер открыл замок. Дверь за ним затворилась сама, автоматически. Нажав кнопку, сэр Пьер стал терпеливо ждать, пока лифт поднимет его в личные покои графа, расположенные четырьмя этажами выше. К этому моменту милорд граф должен уже принять ванну, побриться и одеться. И принять на опохмелку полстакана превосходного шампанского бренди. Завтракать он будет не раньше восьми. Камердинера в строгом смысле этого слова у графа не было. Формально это звание носил сэр Реджинальд Бове, однако ему никогда не приходилось исполнять наиболее интимные обязанности, связанные с должностью. На люди граф показывался только когда выглядел совершенно безупречно.

Лифт остановился. Сэр Пьер вышел из кабинки и пошел по коридору к расположенным в его конце покоям графа. Ровно в семь он коротко постучал в высокую дверь, украшенную эмалевым с золотом гербом дома д'Эвро.

И в первый раз за все эти семнадцать лет не получил ответа.

Не веря своим ушам, сэр Пьер целую минуту ждал, когда же прозвучит рявкающее "Войдите", а потом, чуть ли не застенчиво, постучал снова.

Ответа все не было.

Затем, внутренне подготовившись к потоку ругательств, который неминуемо хлынет на его голову, если милорд решит, что его секретарь сделал что-то не так, сэр Пьер повернул ручку. Он открыл дверь точно так же, как если бы услышал приглашение графа войти.

- Доброе утро, милорд.

Его голос звучал точно так же, как каждый день на протяжении этих семнадцати лет.

Ответа снова не последовало; комната оказалась пуста.

Сэр Пьер окинул взглядом огромное помещение. Сквозь фигурные стекла высоких окон яркое утреннее солнце заливало комнату, свет ромбами и квадратами падал на покрывающий дальнюю стену гобелен, разноцветьем красок оживляя изображенную на нем охотничью сцену.

- Милорд?

Ни звука. Ничего.

Увидев, что дверь спальни открыта, сэр Пьер подошел к ней и заглянул внутрь.

И сразу же увидел, почему милорд граф не ответил ему, да и никогда больше не сможет ответить.

Милорд граф распластался на спине, широко раскинув руки и уставившись невидящими глазами в потолок. Он так и не успел снять свой алый с золотом вечерний наряд. Но большое пятно на груди камзола слегка отличалось по цвету от остальной ткани, а в середине этого пятна ясно виднелось пулевое отверстие.

Несколько секунд сэр Пьер стоял неподвижно, затем приблизился, привстал на колено и тыльной стороной ладони потрогал руку графа. Рука была холодна как лед. Этот труп остыл уже много часов назад.

- А я ведь знал - рано или поздно, но кто-нибудь обязательно прикончит вас, милорд.

В голосе сэра Пьера прозвучало что-то вроде сожаления.

Затем он встал и вышел, не удостоив своего мертвого хозяина даже взглядом. Заперев за собой дверь и положив ключ в карман, он направился к лифту.

Глядя из окна на солнечное утро, Мэри, леди Дункан, мучительно решала, как поступить. Звон Ангелуса прервал ее неспокойный сон и напомнил, что, как гостье замка д'Эвро, ей нужно к утренней мессе. Но это же невозможно! Как сможет она предстать пред ликом Господа на алтаре? Уж не говоря о том, чтобы принять святое причастие.

Но, с другой стороны, все эти четыре дня она взяла за правило обязательно появляться к заутрене вместе с леди Элис; будет выглядеть очень подозрительно, если сегодня она это правило нарушит.

Обернувшись, она бросила взгляд на закрытую не только на засов, но и на замок дверь своей спальни. Вот его-то появления там не ожидает никто. Лэйрд Дункан имел отговорку - свое инвалидное кресло, однако при таком экзотичном хобби, как черная магия, он, пожалуй, и приближаться-то к церкви опасался. Во всяком случае, так подозревала его жена.

Если бы только она ему не соврала! Но как можно было сказать правду? Это было бы еще хуже - значительно хуже. А вот теперь из-за этой лжи он заперся в своей спальне и занимается одному Богу - а может, Дьяволу, известно чем.

Если бы он только вышел. Прекратил то, чем занимается все эти бесконечно долгие часы. Или хотя бы закончил! Тогда они могли бы уехать отсюда, придумать какой-нибудь предлог - да просто любой предлог - и уехать. Можно притвориться, что кто-нибудь из них вдруг заболел. Что угодно, все что угодно, лишь бы убраться из Франции, пересечь Канал[1], и - домой, в Шотландию, где они будут в безопасности!

Она снова поглядела в окно, через двор, на вздымающиеся каменные стены Главной башни и высокое окно покоев Эдуарда, графа д'Эвро.

Вчера вечером она его ненавидела, но теперь не было в ее сердце ненависти: там не осталось места ни для чего, кроме страха.

Уткнувшись лицом в ладони, леди Дункан проклинала себя за глупость. После бесконечно долгой ночи она даже плакать не могла.

Услышав за спиной звук отпираемой двери, она повернулась.

Лэйрд Дункан из Дункана вкатился в спальню. И сразу же помещение заполнило зловоние каких-то испарений, проникших из только что покинутой им комнаты. Леди Дункан смотрела на него, не произнося ни слова.

Он словно бы постарел со вчерашнего дня, лицо его стало изможденным и усталым, в глазах появилось нечто новое, трудноопределимое, однако совсем ей не понравившееся.

Сперва он тоже ничего не сказал, только облизал губы. Когда лэйрд Дункан наконец заговорил, голос его звучал странно, как у человека, с трудом оправляющегося после глубокого обморока.

- Теперь бояться больше нечего, - сказал он. - Совершенно нечего.

Паства преподобного отца Джеймса Валуа Брайта, викария церкви Святого Духа, состояла из нескольких сотен обитателей замка д'Эвро. Вследствие своего поста он являлся виднейшим - если не иерархически, то по положению в обществе - священником графства. Не считая, естественно, епископа и каноников кафедрального собора. Однако сознание этого мало радовало преподобного отца. Службы его посещались прискорбно мало - особенно по будням. Конечно же, на воскресную мессу приходило много народу - граф д'Эвро, пунктуально являвшийся ровно в девять, имел привычку пересчитывать всех своих домашних. Но по будням он в церкви не бывал, а ведь хорошо известно - чуть расслабься господин, как тоже самое, если не больше, начинают позволять себе и слуги.

Одно только утешение - леди Элис д'Эвро. Скромная, некрасивая девушка, лет на двадцать младше своего брата, она во всем была полной ему противоположностью. Тихая рядом с его громыхающей шумностью, скромная, стремящаяся держаться в тени - рядом с его доходящей до аляповатости яркостью, воздержанная во всем - рядом с его постоянными запоями, целомудренная - рядом...

Тут отец Брайт заставил себя прервать размышления. Нет у него права, напомнил он себе, на подобные суждения. В конце кондов, ведь даже исповедует графа не он, а епископ.

Кроме того, в данный момент он не должен отвлекаться от молитвы.

Тут он, к крайнему своему изумлению, обнаружил, что уже облачился в стихарь и палий и что при этом губы его сами собой механически произносят слова молитвы.

"Привычка, - подумал он, - может оказаться крайне губительной для способности к созерцанию".

Отец Брайт окинул взглядом ризницу. Служка, юный сын графа Сен-Брио, посланный сюда, чтобы завершить формирование из него джентльмена, который в не столь отдаленном будущем станет королевским губернатором одного из самых важных графств Бретани, натягивал через голову стихарь. Часы показывали одиннадцать минут восьмого.

Отец Брайт заставил свои мысли обратиться к Господу и беззвучно прочел те же самые молитвы облачения, которые только что произносил автоматически. На этот раз он вкладывал в них всю силу убежденности. Сверх того он добавил коротенькую молитву, в которой просил у Господа прощения за минутную рассеянность.

Открыв глаза, он собрался уже было надевать ризу, как дверь ризницы отворилась и в нее вошел сэр Пьер, личный секретарь графа.

- Мне необходимо поговорить с вами, отец, - тихо сказал он. И, бросив взгляд на де Сен-Брио-младшего, добавил: - С глазу на глаз.

Вообще говоря, отец Брайт устроил бы большой нагоняй любому, набравшемуся наглости вломиться в ризницу в тот момент, когда он переодевается к мессе, но ведь сэр Пьер никогда не прервал бы его без серьезных на то причин. Кивнув, он вышел в коридор, ведущий к алтарю.

- Что такое, Пьер?

- Милорд граф мертв. Убит.

После первоначального потрясения отец Брайт осознал, что новость эта не столь уж и неожиданна. Похоже, глубоко в мыслях он всегда догадывался, что граф умрет насильственной смертью задолго до того, как разгульная жизнь подорвет его здоровье.

- Как это случилось? - спокойно спросил он. Сэр Пьер в точности пересказал все, что делал и что видел.

- А потом я запер дверь и пошел прямо сюда, - закончил он.

- У кого еще есть ключ от покоев графа?

- Ни у кого, кроме самого милорда, - ответил сэр Пьер. - Во всяком случае - насколько мне известно.

- И где этот ключ?

- На месте, в связке у него на поясе. Я специально посмотрел.

- Хорошо. Тогда оставим дверь запертой. Вы совершенно уверены, что тело остыло?

- Остыло и окоченело, святой отец.

- Значит, он мертв уже давно.

- Надо сообщить леди Элис, - сказал сэр Пьер.

- Да, - отец Брайт кивнул. - Графиню д'Эвро следует уведомить, что теперь она наследует управление графством.

На мгновение на лице сэра Пьера появилось замешательство; видимо, он еще не до конца осознал все последствия смерти графа.

- Я скажу ей сам, Пьер. Она, вероятно, уже сидит на своей скамье. Зайдите в церковь и тихо скажите графине, что я хочу с ней побеседовать. И больше ничего.

- Понимаю, святой отец, - сказал сэр Пьер.

В церкви собралось человек двадцать пять - тридцать, по большей части женщины, но Элис, графини д'Эвро, среди них не оказалось. Тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, сэр Пьер прошел мимо полупустых скамей в нартекс. Здесь и была графиня; она, видимо, только что вошла в дверь и поправляла накинутую на голову черную кружевную мантилью. "Слава Богу, подумал сэр Пьер, - что не мне придется сообщить ей такую новость".

Довольно некрасивое, редко улыбающееся лицо миледи выглядело, как всегда, печальным. Крупный нос и квадратный подбородок, сообщавшие графу некую вызывающую привлекательность, придавали его сестре вид очень серьезный и довольно-таки - несмотря на великолепную фигуру - бесполый.

- Миледи, - сказал сэр Пьер, остановившись перед ней, - преподобный отец просит вас поговорить с ним перед мессой. Он ждет вас у двери ризницы.

Крепко прижав к груди четки, графиня судорожно перевела дыхание:

- О, сэр Пьер. Простите, ради Бога, я почему-то испугалась. Я вас не заметила.

- Извините, миледи.

- Ничего, просто я немного задумалась. Вы не откажетесь проводить меня к преподобному отцу?

Услышав их шаги в коридоре, отец Брайт немного успокоился. Он нервничал, так как месса уже запаздывала на целую минуту; полагалось начинать ее точно в семь пятнадцать.

Как и ожидал отец Брайт, свежеиспеченная графиня д'Эвро восприняла известие спокойно. Мгновение помедлив, она перекрестилась и сказала:

- Пусть земля ему будет пухом. Я оставляю все на ваше попечение, святой отец, сэр Пьер. Что теперь надо делать?

- Пьер должен как можно скорее сообщить о происшедшем по телесону[2] в Руан, Его Высочеству. Я объявлю о смерти вашего брата и попрошу собравшихся помолиться об упокоении его души, - однако, думаю, не стоит пока говорить ничего о том, как он умер. Лишние разговоры и измышления просто ни к чему.

- Хорошо, - согласилась графиня. - Идемте, сэр Пьер, я хочу сама поговорить со своим кузеном герцогом.

- Да, миледи.

Вернувшись в ризницу, отец Брайт переложил закладки в требнике. Хорошо, что сегодня нет никакого большого праздника и произвольный выбор темы службы допускается правилами. Часы показывали уже семнадцать минут восьмого.

- Быстро, сын мой, - повернулся он к молодому де Сен-Брио. - Поставь на алтарь небеленые восковые свечи. Поспеши, я буду готов к тому времени, как ты вернешься. Да, и смени алтарное покрывало. Положи черное.

- Да, святой отец.

Юноша удалился.

Свернув зеленую ризу, отец Брайт вернул ее на место в ящик, вынув взамен черную. Сегодня он отслужит реквием по душам усопших верных - вдруг, паче чаяния, и граф находится в их числе.

Его Королевское Высочество герцог Нормандский просмотрел официальное письмо, только что напечатанное для него секретарем. Оно было адресовано: "Serenissimo Domino Nostro lohanni Quarto, Dei Gratia, Angliae, Franciae, Scotiae, Hiberniae, Novae Angliae et Novae Franciae, "Rex", Imperator, Fidei Defensor..." - "Нашему Светлейшему Повелителю, Джону IV, Милостью Божией Королю и Императору Англии, Франции, Шотландии, Ирландии, Новой Англии, Новой Франции, Защитнику Веры..."

Дело было вполне рутинное: простое уведомление своего брата, короля, что вернейший слуга Его Величества Эдуард, граф Эвро, закончил свое бренное существование. Одновременно испрашивалось утверждение Его Величеством непосредственной наследницы графа Элис, графини Эвро, в качестве законной правопреемницы.

Закончив чтение, Его Высочество удовлетворенно кивнул и нацарапал снизу подпись: "Ricardus Dux Normaniae".

Затем, взяв отдельный лист бумаги, он написал: "Дорогой Джон, ты не мог бы малость это попридержать? Конечно же, Эдуард был развратник и - хуже того - бестолочь; несомненно, он схлопотал ровно то, что заслужил, однако мы, к сожалению, не имеем понятия, кто же это отправил его на тот свет. А вдруг как раз Элис и проделала дырку в своем братце - у меня нет никаких надежных данных, что это не так. Как только появятся подробности, сразу же извещу тебя. Со всей любовью, твой брат и слуга, Ричард".

Положив оба письма в приготовленный конверт, он запечатал его. Хорошо бы поговорить с королем по телесону, но только вот еще никто не придумал, каким образом перекинуть эти самые проводочки через Канал.

Запечатав письмо, герцог задержал конверт в руках. На его лице, красивом скандинавской, белокурой красотой, появилась задумчивость. Дом Плантагенетов[3] прошел через восемь столетий, кровь Генриха Анжуйского уже почти исчезла в его отдаленных потомках, но нормандская кровь ощущалась не слабее, чем раньше, пополняемая все новыми и новыми вливаниями от норвежских и датских принцесс. Мать Ричарда, королева Хельга, жена покойного Его Величества Карла III, знала всего десяток-другой англо-французских слов, да и те произносила с густым норвежским акцентом.

И все равно, ни в языке, ни в манере держать себя у Ричарда, герцога Нормандского, не ощущалось ровно ничего скандинавского. Он не только принадлежал к старейшей и наиболее могущественной династии Европы, но и был крещен именем, выдающимся в этой семье. Имя Ричард носили семь королей Империи; по большей части это были хорошие короли, хотя, быть может, и не всегда "хорошие" в житейском смысле слова люди.

Даже старина Ричард Г, довольно-таки разнузданно проведший первые сорок с чем-то лет жизни, потом остепенился, взялся наконец за правление королевством и справлялся с этим делом великолепно все оставшиеся ему двадцать лет. Долгое и мучительное выздоровление от полученной при осаде Шалю раны странным образом изменило его к лучшему...

Все еще оставались шансы, хотя и небольшие, что герцогу Ричарду представится случай поддержать честь своего славного имени и в роли короля. Закон гласил, что в случае смерти суверена парламент должен выбрать королем одного из Плантагенетов, и, хотя избрание одного из двоих сыновей Джона Ланкастерского было гораздо реальнее, чем избрание Ричарда, полностью отбрасывать такую возможность было нельзя.

Ну а тем временем честь своего имени будет поддерживать герцог Нормандский[4].

Свершилось убийство, значит, должно свершиться и правосудие. Граф д'Эвро был знаменит своим справедливым, хотя и суровым судейством почти так же, как и своим распутством. Равно так же, как его развлечения не знали никакой меры, его правосудие не сдерживалось милосердием. Тот, кто его убил, получит и правосудие, и милосердие - насколько такое милосердие будет во власти Ричарда.

Хотя Ричард этого и не формулировал, даже мысленно, он считал про себя, что роковой выстрел произведен или униженной, подвергнутой насилию женщиной, или каким-либо мужем, которому милорд граф наставил рога. В результате, не зная, собственно, ничего о деле, герцог заранее был склонен к милосердию.

Ричард опустил письмо в почтовый мешок, который этим же вечером пересечет Канал на борту пакетбота, и повернулся в сторону худощавого человека средних лет, чем-то занимавшегося за письменным столом в другом конце комнаты.

- Милорд маркиз, - окликнул он задумчиво.

- Да, Ваше Высочество? - Маркиз Руанский поднял глаза от своей работы.

- А насколько правдивы все эти истории, что рассказывали про покойного графа?

- Правдивы, Ваше Высочество? - Маркиз немного задумался. - Я бы поостерегся давать точную оценку. Как только у человека появляется такая репутация, число приписываемых ему прегрешений быстро начинает превосходить число действительных. Без всякого сомнения, многие из историй, что рассказывали про него, - сущая правда; с другой стороны, много и таких, которые имеют очень слабое отношение к фактам. В то же время очень вероятно, что есть много происшествий, о которых мы никогда и не слыхивали. Однако совершенно точно то, что он признал себя отцом семи незаконнорожденных сыновей, и я бы рискнул сказать, что при этом он проигнорировал нескольких дочерей, - все это, обратите внимание, от незамужних женщин. Установить его адюльтеры, конечно же, значительно труднее, однако, думаю, Ваше Высочество может быть уверенным - они случались далеко не редко.

Откашлявшись, маркиз добавил:

- Если Ваше Высочество ищет мотивы, боюсь, что людей с мотивами чересчур много.

- Ясно, - сказал герцог. - Ну что ж, посмотрим, какую информацию добудет лорд Дарси. Он поднял глаза на часы:

- Они должны быть уже там.

Затем, будто отбрасывая дальнейшие размышления на эту тему, герцог взял со стола новую пачку документов и вернулся к работе.

Понаблюдав за ним несколько секунд, маркиз слегка улыбнулся - молодой герцог относился к своим обязанностям серьезно, но достаточно уравновешенно. Несколько романтичен - но какими были в девятнадцать мы сами? Во всяком случае, ни его способности, ни благородство сомнений не вызывают. Кровь королей Англии всегда дает о себе знать.

- Миледи, - мягко произнес сэр Пьер. - Прибыли следователи герцога.

Миледи Элис, графиня д'Эвро, сидела на обитом золотой парчой кресле. Около ее кресла с лицом очень серьезным и печальным стоял отец Брайт. На кричаще ярком фоне стен приемной две их фигуры выделялись словно чернильные кляксы. Обычное для священника черное одеяние отца Брайта оживляла только ослепительная белизна кружевного воротничка и манжет. На графине было черное бархатное платье - графиня всегда ненавидела черный цвет, и в ее гардеробе не нашлось ничего подходящего, кроме траурного платья, сшитого восемь лет тому назад, когда она хоронила свою мать. Казалось, что от печального выражения лиц черный цвет становился еще чернее.

- Пригласите их, сэр Пьер.

Голос графини звучал ровно и спокойно.

Сэр Пьер распахнул дверь, и в комнату вошли трое - один одетый как дворянин и двое в ливреях герцога Нормандского.

Дворянин поклонился и сказал:

- Лорд Дарси, главный уголовный следователь Его Высочества герцога и ваш слуга, миледи.

Говоривший был высоким шатеном с худощавым, довольно приятным лицом. В его англо-французском отчетливо ощущался английский акцент.

- Рада познакомиться, лорд Дарси, - сказала графиня. - Это наш викарий, отец Брайт.

- Ваш слуга, преподобный отец.

Затем лорд Дарси представил своих спутников. Первый из них, седеющий уже человек, смотревший на мир сквозь пенсне в золотой оправе и всем видом напоминающий ученого, оказался доктором Пейтли, хирургом.

Довершал компанию невысокий, коренастый, краснощекий мастер Шон О Лохлейн, волшебник.

Как только мастер Шон был представлен, он вынул из своей поясной сумки маленькую книжечку в кожаной обложке и протянул ее священнику:

- Моя лицензия, преподобный отец.

Отец Брайт мельком просмотрел документ: все как надо, подпись и печать архиепископа Руанского. К таким вещам закон относился довольно строго, ни один волшебник не имел права практиковать без разрешения Церкви, и лицензию выдавали только после тщательной проверки деятельности волшебника на ортодоксальность.

- Вроде бы все в порядке.

Священник вернул книжечку. Коротышка-волшебник раскланялся и снова положил ее в свою сумку. В руках лорда Дарси появился блокнот.

- А теперь, как это ни прискорбно, нам придется проверить несколько фактов.

Справившись со своими записями, он посмотрел на сэра Пьера:

- Насколько я понимаю, это вы обнаружили тело?

- Совершенно верно, ваше лордство.

- И как давно это произошло? Сэр Пьер взглянул на часы. Было девять пятьдесят пять.

- Чуть меньше трех часов назад, ваше лордство.

- В какое время точно?

- Я постучал в дверь ровно в семь, а зашел минутой или двумя позднее ну, скажем, в семь ноль одну или семь ноль две.

- Откуда вы знаете время с такой точностью?

- Милорд граф, - немного натянуто ответил сэр Пьер, - всегда настаивал на пунктуальности. У меня образовалась привычка регулярно справляться по часам.

- Понятно. Очень хорошо. А что вы сделали потом? Сэр Пьер вкратце описал свои действия.

- Так, значит, дверь в его покои не была заперта?

- Нет, сэр.

- Вас это не удивило?

- Нет, сэр. Она никогда не бывала заперта, все эти семнадцать лет.

- Никогда?

Бровь лорда Дарси вопросительно поднялась.

- Не бывала заперта в семь утра, ваше лордство. Милорд граф всегда вставал ровно в шесть и отпирал дверь где-то между шестью и семью.

- Значит, на ночь он запирался?

- Да, сэр.

Лорд Дарси с задумчивым видом записал что-то в свой блокнот, но возвращаться к этой теме не стал.

- А уходя, вы заперли дверь?

- Совершенно верно, ваше лордство.

- И она так и заперта с того времени? Сэр Пьер помедлил и вопросительно посмотрел на отца Брайта. Ответил священник:

- В восемь пятнадцать мы с сэром Пьером вошли туда. Я хотел взглянуть на тело. Мы ничего не трогали и ушли в восемь двадцать.

Мастер Шон О Лохлейн явно встревожился:

- Э-э... извините меня, преподобный отец. Надеюсь, вы не провели обряд святого помазания?

- Нет, - ответил отец Брайт. - Я решил, что лучше уж отложить это, пока власти не ознакомились с... э-э... местом преступления. Мне не хотелось создавать дополнительные затруднения следствию.

- И очень правильно, - пробормотал лорд Дарси.

- И никаких, надеюсь, благословений, преподобный отец? - продолжал волноваться мастер Тон. - Никакого экзорцизма или...

- Ничего, - довольно раздраженно перебил его отец Брайт. - Думаю, я перекрестился, когда увидел тело, но и не более того.

- Перекрестили себя, сэр? И больше ничего?

- Ничего.

- Ну, тогда все в порядке. Простите мою настойчивость, преподобный отец, но любые миазмы зла, оставшиеся неподалеку, являются очень важными уликами, и их ни в коем случае нельзя рассеивать до проверки.

- Зла?

Миледи графиня была явно поражена.

- Извините, миледи, но... - сокрушенным голосом начал мастер Шон.

Но тут его перебил отец Брайт, обратившийся к графине:

- Не огорчайтесь, дочь моя, эти люди просто исполняют свой долг.

- Конечно же, я понимаю. Просто все это так... Она поежилась.

- А миледи видела покойного? - вежливо спросил лорд Дарси, бросив предупреждающий взгляд на мастера Шона.

- Нет. Но если вы хотите...

- Посмотрим, - сказал лорд Дарси. - Возможно, в этом не будет необходимости. Можем мы подняться в покои графа?

- Разумеется, - сказала графиня. - Сэр Пьер, вы идете?

- Да, миледи.

Пока сэр Пьер отпирал украшенную гербом дверь, лорд Дарси спросил:

- А кто еще спит на этом этаже?

- Больше никто, ваше лордство. Весь этаж занимает... занимал милорд граф.

- А можно подняться сюда как-нибудь еще, не на лифте?

Повернувшись, сэр Пьер указал в другой конец короткого коридора:

- Вон там лестница. - Он показывал на массивную дубовую дверь. - Но только эта дверь всегда заперта. Кроме того, на ней, как вы видите, тяжелый засов. Ею никогда не пользуются, только когда носят мебель или еще что-нибудь такое.

- А другого пути нет? Сэр Пьер помедлил.

- По правде говоря, ваше лордство, есть. Я вам покажу.

- Потайная лестница?

- Да, ваше лордство.

- Очень хорошо. Познакомимся с ней потом, после осмотра тела.

Потратив целый утомительный час на поездку по железной дороге из Руана, лорд Дарси теперь очень хотел увидеть наконец то, с чего, собственно, и началась вся эта суета.

Он лежал в спальне, где его и оставили сэр Пьер и отец Брайт.

- Будьте добры, доктор Пейтли, - сказал лорд Дарси.

Он встал на колени около трупа и внимательно наблюдал, как доктор Пейтли, опустившись на колени с другой стороны, заглянул в мертвое лицо. Врач потрогал одну из кистей, а затем попытался приподнять руку.

- Совсем уже окоченел, вплоть до самых пальцев. Одно пулевое ранение. Калибр довольно небольшой - я бы сказал, двадцать восьмой или тридцать четвертый, - трудно сказать, не исследовав пулю. Похоже, прямо в сердце. О пороховых подпалинах говорить трудно, кровь пропитала одежду и засохла. Однако эти пятнышки... Хм-м-м. Да. Хм-м-м.

Глаза лорда Дарси не упускали ни малейшей детали, правда, на самом трупе, собственно, не было почти ничего заслуживающего внимания. Но тут его взгляд привлекло нечто, отсвечивающее золотым блеском. Встав, он подошел к большой кровати под балдахином и заглянул под нее. Монета? Нет.

Он осторожно поднял заинтересовавший его предмет и внимательно его оглядел. Пуговица. Золотая, со сложным восточным орнаментом и одним бриллиантом, в самом центре. Сколько она здесь лежала? И откуда взялась? Во всяком случае - не с одежды графа: его пуговицы маленькие, украшены его собственным гербом, и на них нет никаких драгоценных камней. Кто ее обронил, мужчина или женщина? Пока что это останется неизвестным.

Лорд Дарси повернулся к сэру Пьеру:

- Когда здесь убирали в последний раз?

- Вчера вечером, ваше лордство. Милорд граф был в этом крайне щепетилен. Покои всегда убирались и подметались, пока он ужинает.

- В таком случае, она должна была закатиться под кровать в какой-то момент после ужина. Вы не узнаете ее? Она ведь довольно необычна.

Личный секретарь покойного графа внимательно осмотрел лежащую на ладони лорда Дарси пуговицу, не прикасаясь к ней.

- Я... Я не уверен, - запинаясь, проговорил он наконец. - Она похожа... но только я не уверен...

- Бросьте, шевалье, бросьте! Где, как вам кажется, вы могли видеть ее? Или другую вроде нее. В голосе лорда появились резкие нотки.

- Я не пытаюсь ничего скрывать, - с такой же резкостью ответил сэр Пьер. - Я только сказал, что не уверен. И я все еще не уверен, но это очень просто проверить. Если вы позволите...

Повернувшись, он обратился к доктору Пейтли, все еще стоявшему на коленях возле трупа:

- Вы разрешите мне взять ключи графа, доктор?

Пейтли вопросительно поднял глаза на лорда Дарси; тот молча кивнул. Отцепив ключи от пояса, врач вручил их сэру Пьеру.

Секунду посмотрев на них, секретарь выбрал маленький золотой ключ.

- Вот этот, - сказал он, снимая ключ с кольца. - Идемте со мной, ваше лордство.

Дарси последовал за ним через комнату к стене, покрытой большим гобеленом, века, должно быть, шестнадцатого. Засунув под него руку, сэр Пьер потянул за спрятанный там шнур. Весь гобелен скользнул в сторону, словно панель, и лорд Дарси увидел, что он висел на карнизе, установленном футах в десяти от пола. За гобеленом открылась вроде бы обычная дубовая отделка, но сэр Пьер отыскал незаметное отверстие, вставил в него маленький ключ и повернул. Точнее, попытался повернуть.

- Очень странно, - в голосе сэра Пьера появилось удивление. - Она не заперта!

Он вытащил ключ и надавил на панель, толкая ее в сторону. Та отъехала, и за ней обнаружилось что-то вроде кладовой.,

Кладовая эта оказалась битком набитой женской одеждой, всех разновидностей и фасонов.

Лорд Дарси тихо присвистнул.

- Посмотрите на это синее платье, ваше лордство, - сказал сэр Пьер. То, которое с... да, да, это самое.

Лорд Дарси снял платье с вешалки. Те же самые пуговицы, абсолютно те же. И одной не хватает, спереди! Оторвана!

- Мастер Шон! - не поворачиваясь, окликнул он.

Мастер Шон подошел, слегка вразвалочку. В его руке был странной формы бронзовый предмет, который сэр Пьер не то чтобы узнал, но как-то смутно припомнил. Волшебник бормотал себе под нос:

- Зло, сплошное зло. Ну точно, и вибрации по всему помещению. Да, милорд?

- Проверьте это платье и пуговицу, когда у вас руки дойдут. Интересно бы узнать, когда эта парочка рассталась.

- Хорошо, милорд. - Мистер Шон перекинул синее платье через руку, а пуговицу опустил в свою поясную сумку. - Одно могу сказать, милорд. Вот тут мы говорили про миазмы зла, так вот, в этой комнате их полным-полно.

Он продемонстрировал странный металлический предмет, который держал в руке.

- На этой штуке чувствуется, так сказать, грунтовка - нечто, присутствовавшее здесь годами и впитавшееся потихоньку. Но на поверхности наложился заряд кошмарной силы. И он абсолютно свежий.

- Трудно удивляться, если прошлой ночью здесь совершено убийство - а то и сегодня утром.

- Хм-м-м, да. Да, милорд, смерть тут чувствуется, но есть и что-то еще. Что-то не совсем мне понятное.

- И все это вы можете сказать, просто подержав в руках этот бронзовый крест? - с любопытством спросил сэр Пьер.

- А это не совсем крест, сэр, - дружелюбно ухмыльнулся мастер Шон. Это то что известно под названием crux ansata. Древние египтяне называли его анкх. Обратите внимание, что у него вверху не прямая перекладина, как у Истинного Креста, а петля. Так вот, Истинный Крест - конечно же, если его нужным образом энергетизировать, благословить, - Истинный Крест стремится рассеять зло. В отличие от него, анкх, воспринимая зло, вибрирует вместе с ним - из-за этой самой петли, образующей обратную связь. И энергетизируют его не благословением, а совсем другим... м-м... заклинанием.

- Мастер Шон, не забывайте, мы расследуем убийство, - прервал грозившую затянуться лекцию лорд Дарси.

Уловив нотки неодобрения в его голосе, волшебник кивнул:

- Да, милорд. - И ушел, как и прежде, вразвалочку. Лорд Дарси повернулся к сэру Пьеру:

- Так где эта самая ваша потайная лестница?

- Сюда, ваше лордство.

Подведя лорда Дарси к одной из боковых стен спальни, он таким же образом отодвинул еще один гобелен.

- Боже правый, - пробормотал лорд Дарси, - да у него что, за каждым гобеленом что-нибудь спрятано?

Но сказал он это достаточно тихо, чтобы не услыхал личный секретарь.

На сей раз перед ними предстала каменная стена, казавшаяся сплошной. Однако когда сэр Пьер надавил на один из небольших камней, часть стены распахнулась внутрь; в образовавшемся проеме виднелась лестница.

- А, понятно, - сказал лорд Дарси. - Вот что он, значит, сделал. Это старая винтовая лестница, идущая внутри башни. Внизу у нее два выхода. Один ведет во внутренний двор, а другой - нечто вроде запасного выхода наружу, за пределы крепостной стены, но этот ход замуровали еще в шестнадцатом веке, так что осталась одна дверь - во двор.

- Так ваше лордство знакомы с замком д'Эвро? - удивленно спросил сэр Пьер. На его памяти лорд Дарси никогда прежде не бывал во владениях графа.

- Только по чертежам из Королевского Архива. Но я взял за правило... Фраза прервалась на полуслове.

- Господи, - негромко произнес лорд Дарси. - А это что еще такое?

"Это" было прежде скрыто от глаз; теперь, когда сэр Пьер отодвинул гобелен, предмет стал частично виден. Он лежал на полу примерно в футе от потайной двери.

Встав на колени, лорд Дарси совсем отодвинул гобелен.

- Так, так. Карманный двухзарядный пистолет двадцать восьмого калибра. Золотая насечка, прекрасная гравировка, перламутровая рукоять. Просто загляденье, настоящее произведение искусства.

Он взял оружие и внимательно его осмотрел.

- Сделан один выстрел.

Поднявшись, лорд Дарси показал пистолет сэру Пьеру:

- Видели вы его когда-нибудь раньше? Личный секретарь внимательно осмотрел оружие, а затем отрицательно покачал головой.

- Насколько я помню, нет, ваше лордство. Графу он точно не принадлежал.

- Вы уверены?

- Вполне, ваше лордство. Если хотите, я покажу вам графскую коллекцию ружей и пистолетов. Милорду графу не нравились крошечные пистолетики вроде этого; он предпочитал крупнокалиберное оружие. И никогда не стал бы держать у себя такую игрушку.

- Ну ладно, надо все-таки взглянуть, что же там, за этой дверью.

Еще раз подозвав мастера Шона, лорд Дарси отдал пистолет ему на сохранение.

- И старайтесь не пропустить ничего, мастер Шон. Пока что все мало-мальски интересное, за исключением самого покойного графа, обнаруживалось то под кроватью, то за ковром. Так что проверяйте все. Мы с сэром Пьером осмотрим лестницу.

Лестница оказалась темной, хотя сквозь узкие бойницы проникало достаточно света, чтобы глаз мог различить происходящее внутри. Она шла по спирали между внешней и внутренней стенами Главной башни, совершая четыре полных витка, прежде чем достичь уровня земли. Лорд Дарси, спускаясь вслед за сэром Пьером, внимательно оглядывал ступени, стены и даже низкий сводчатый потолок.

После первого витка, одним этажом ниже покоев графа, он остановился.

- Здесь была дверь.

На стене отчетливо вырисовывалось прямоугольное пятно.

- Да, ваше лордство. Раньше двери были на всех этажах, но теперь они замурованы. И замурованы надежно, как вы сами видите.

- А куда они вели раньше?

- В конторы, в мой кабинет, в канцелярию, в управление стражи на первом этаже. А ниже - темницы. Жил в башне один только милорд граф, остальные домочадцы живут на втором этаже главного корпуса замка.

- А гости?

- Обычно их устраивают в восточном крыле. Сейчас у нас только двое гостей. Лэйрд и леди Дункан пробыли в замке четыре дня.

- Понятно.

Они спустились еще на четыре ступеньки, когда лорд Дарси, словно невзначай, спросил:

- Скажите, сэр Пьер, а вы были посвящены во все дела графа д'Эвро?

И только еще через Четыре ступеньки он услышал ответ:

- Я понимаю, что имеет в виду ваше лордство. И еще через две ступеньки:

- Нет, не во все. Я знал, конечно, что у милорда графа были определенные... э-э... ну, скажем, связи с представительницами противоположного пола. Однако...

Тут сэр Пьер на секунду умолк; в полумраке было видно, как сжались его губы.

- Однако, - продолжил он, - я не был сводником милорда, если вы намекаете на это. Я не сутенер и никогда им не был.

- У меня и в мыслях такого не было, добрый рыцарь. - По голосу лорда Дарси чувствовалось, что такая мысль и вправду никогда не приходила ему на ум.

- Ни в коем случае. Однако же есть большая разница между "содействием и подстрекательством" и простой осведомленностью о происходящем.

- О да. Да, конечно. Разумеется, нельзя же семнадцать лет служить личным секретарем у джентльмена, подобного милорду графу, и не знать кое-чего из происходящего. Вы правы. Да. Да. Хм-м.

Лорд Дарси мысленно улыбнулся. Похоже, до этого момента сэр Пьер и сам не осознавал, как много он в действительности знает. Храня верность своему господину, он семнадцать лет буквально закрывал глаза на все.

- Я понимаю, - мягко сказал лорд Дарси, - что джентльмен никогда не станет ни впутывать во что-либо леди, ни пятнать репутацию другого джентльмена без крайне веских на то причин и тщательного обдумывания ситуации. Однако...

Как и сэр Пьер несколько секунд тому назад, он помедлил, прежде чем продолжить.

- Однако, хотя мы знаем, что граф не отличался сдержанностью, остается вопрос - был ли он разборчив?

- Если вы хотите спросить, ограничивал ли он свое внимание особами благородного происхождения, то я могу ответить - нет, не ограничивал. Но если вас интересует, ограничивал ли он свое внимание исключительно прекрасным полом, то я могу лишь сказать: насколько мне известно - да.

- Ясно. Теперь понятна эта кладовая, полная нарядов.

- Простите, ваше лордство?

- Я имею в виду, что, если сюда должна была прийти девушка или женщина не столь высокого происхождения, у него для каждой находилась подходящая одежда.

- Весьма правдоподобно, ваше лордство. Одежде он придавал очень большое значение. Не переносил неряшливо или плохо одетых женщин.

- В смысле?

- Ну... Вот, например, я помню, как однажды он увидел очень хорошенькую селянку. Конечно же, она была одета просто, но опрятно и привлекательно. Милорд сразу же проникся к ней симпатией. "Посмотрите, сказал он мне. - Вот это - девица, которая умеет носить одежду. Оденьте ее соответственно, и она вполне сойдет за принцессу". С другой стороны, девушка с хорошеньким личиком и прекрасной фигурой никогда не производила на пего впечатления, если не умела одеваться, - надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, ваше лордство.

- Так, значит, на вашей памяти никогда не было, чтобы ему понравилась небрежно одетая девушка?

- Только из благородных, ваше лордство. Тогда он говорил: "Вот посмотрите на леди такую-то! Из нее получилась бы отличная девица, если бы я подучил ее малость, как одеваться". Можно, наверное, сказать, ваше лордство, что, с его точки зрения, женщина могла быть Одета или просто, или небрежно, но никак не то и другое сразу.

- Судя по содержимому этой кладовки, - сказал лорд Дарси, - покойный граф прекрасно разбирался в женских нарядах.

Сэр Пьер немного задумался.

- Хм-м-м. Знаете, я, пожалуй, не сказал бы этого, ваше лордство. Как носить одежду - да, это он знал. Но он не сумел бы сам выбрать женское платье. Для себя одежду он подбирал с безупречным вкусом, но у него не было настоящего понятия, какой должна быть одежда женская, если вы меня понимаете. Все, что он знал, - это как носить хорошую одежду. И при этом ровно ничего не понимал в ее покрое.

- Тогда откуда же у него вся эта коллекция? - Лорд Дарси явно был озадачен. Сэр Пьер усмехнулся:

- А очень просто, ваше лордство. Он знал, что у его сестры великолепный вкус, и отдал секретное указание, чтобы все, что заказывает леди Элис, шили в двух экземплярах. Ну, конечно же, с небольшими вариациями. Думаю, узнай о подобном миледи, ей бы это очень не понравилось.

- Да уж наверное, - задумчиво сказал лорд Дарси.

- А вот и дверь во двор, - сообщил сэр Пьер. - По-моему, ее уже много лет не открывали среди бела дня.

Выбрав из ключей, висевших прежде на поясе покойного графа, нужный, он вставил его в замочную скважину. Затем потянул дверь на себя, и лорд Дарси с изумлением увидел на наружной ее стороне большое распятие.

- Боже милостивый, - перекрестился он, - что это значит?

Дверь выходила в маленькую молельню. От двора молельня отделялась стеной с небольшим входом, расположенным футах в десяти от двери на лестницу. Перед распятием, повешенным на этой двери, в ряд располагались четыре prie-dieus - маленьких молельных скамеечек.

- Если ваше лордство позволит объяснить... - начал сэр Пьер.

- В этом нет необходимости. - В голосе лорда Дарси появилась жесткость.

- Все и так очевидно. Милорд граф был крайне изобретателен. Молельня построена сравнительно недавно. Четыре стены, на стене замка - распятие. Сюда может прийти помолиться кто угодно, в любое время дня или ночи. И никто не вызовет ни малейшего подозрения.

Лорд Дарси вошел в молельню и обернулся, чтобы посмотреть на лестничную дверь.

- А когда дверь закрыта, ничто не говорит о том, что за распятием дверь. Если сюда войдет женщина, то само собой разумеется, что она хочет помолиться. Но если ей известна эта дверь...

Он замолк.

- Да, ваше лордство, - сказал сэр Пьер. - Я это не одобрял, но мое положение не позволяло высказывать неодобрение.

- Хорошо вас понимаю.

Лорд Дарси вышел из молельни и окинул взглядом двор:

- Итак, кто угодно из находящихся в стенах замка мог войти сюда.

- Да, ваше лордство.

- Понятно. Что ж, давайте вернемся.

В небольшом помещении, предоставленном на время расследования лорду Дарси и его помощникам, трое мужчин окружили стоящий посредине стол и наблюдали за действиями четвертого.

Мастер Шон О Лохлейн высоко поднял золотую пуговицу с бриллиантом и сложным восточным орнаментом.

Он посмотрел на зрителей:

- А теперь, милорд, ваше преподобие, доктор, я прошу вас обратить внимание на эту пуговицу.

Доктор Пейтли улыбнулся, отец Брайт хранил серьезность. Лорд Дарси просто набивал табаком - импортированным из южных графств Новой Англии, недалеко от залива, - немецкую фарфоровую трубку. Он не возражал против некоторой театральности, свойственной мастеру Шону, - хорошего волшебника найти не так-то просто.

- Вас не затруднит подержать это платье, доктор Пейтли? Спасибо. А теперь отойдите немного. Вот так. Спасибо. Теперь я кладу пуговицу на стол, в добрых десяти футах от платья.

После этого он еле слышно пробормотал что-то и посыпал пуговицу каким-то порошком - едва-едва, самую малость. Затем сделал над ней несколько пассов, чуть помедлил и обернулся к отцу Брайту:

- Прошу вас, преподобный отец! Отец Брайт медленно поднял правую руку и, свершив крестное знамение, торжественно произнес:

- Пусть эта демонстрация, Господи, свершится в полном соответствии с истиной, и пусть искуситель рода людского ни в коей мере не смутит нас, свидетелей сего. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.

- Аминь, - хором откликнулись остальные трое.

Мастер Шон тоже перекрестился, а затем снова еле слышно что-то пробормотал.

Прыгнув со стола, пуговица ударилась о платье, которое держал перед собой доктор Пейтли, и прилипла к нему, словно пришитая хорошей портнихой.

- Ха! - воскликнул мастер Шон. - Так я и думал. - Он одарил собравшихся широкой лучезарной улыбкой.

- Между ними совершенно точно есть связь! Лорд Дарси с трудом скрывал скуку.

- Время? - спросил он.

- Одну секунду, милорд, - извиняющимся голосом ответил мастер Шон. Одну секунду.

Под пристальными взглядами наблюдателей он прочитал над платьем и пуговицей еще несколько заклинаний; правда, ничего столь же впечатляющего, как в первый раз, не произошло. В конце концов мастер Шон вынес свой вердикт:

- Они были оторваны друг от друга прошлой ночью, примерно в одиннадцать тридцать. Но мне не хотелось бы утверждать это с такой точностью. Лучше скажем - между одиннадцатью и полуночью. Однако можно добавить, что, судя по скорости, с которой пуговица вернулась на место, оторвана она была очень резким рывком.

- Прекрасно, - сказал лорд Дарси. - А теперь займитесь, пожалуйста, пулей.

- Хорошо, милорд. Только это будет немного иначе. Он извлек еще какие-то принадлежности из большого, расписанного загадочными символами саквояжа.

- С Законом Влияния, благородные сэры, работать совсем не так просто. Если не знаешь, как с ним обращаться, можно и убить себя. Вот, помню, был, когда я работал еще в Корке, в нашей гильдии один ученик. Мог бы со временем стать хорошим волшебником. Талант-то у него был, да вот здравого смысла - не слишком. Согласно Закону Влияния, любые два объекта, находившиеся когда-либо в контакте, имеют взаимное сродство, прямо пропорциональное произведению степени существенности контакта на его продолжительность и обратно пропорциональное времени, прошедшему с момента прекращения контакта.

Он улыбнулся священнику:

- К мощам святых это правило неприменимо, преподобный отец; в этом случае, как вам известно, вступают в действие иные факторы.

Говоря, волшебник аккуратно зажимал маленький пистолет в тиски, губки которых он предварительно обернул фланелью. Ствол пистолета он установил параллельно поверхности стола.

- Как бы там ни было, - продолжал он свой рассказ, - этот самый ученик, ни с кем ни о чем не посоветовавшись, решил избавить свой дом от тараканов - дело совсем пустяковое, если знаешь, как за него взяться. Собрал он, значит, пыль со всех щелей и углов, пыль, в которой, само собой, были испражнения этих вредоносных насекомых. Эту пыль, добавив к ней все что надо и прочитав нужные заклинания, он прокипятил. Все получилось отлично. Все тараканы свалились в лихорадке и вскоре передохли. К сожалению, у этого парнишки оказались слабые лабораторные навыки. Он упустил из виду, что три капли его собственного пота упали в кипящую кастрюльку, с которой он работал. Результат очевиден - бедняга свалился с той же самой лихорадкой и тоже умер.

К этому времени мастер Шон поместил пулю, извлеченную доктором Пейтли из тела графа, на невысокую подставку и тщательно проверил, чтобы она лежала строго по оси ствола пистолета.

- Ну, начнем, - негромко сказал он.

Затем, как и с пуговицей, последовали посыпание порошком и бормотание. Как только прозвучал последний слог последнего заклинания, раздался резкий, металлический звук, и пуля исчезла со своей подставки. Пистолет задрожал в тисках.

- Ага! - В голосе мастера Шона снова слышалось торжество. - Тут тоже нет никаких сомнений. Это - орудие убийства, милорд, как вы и думали. Да. И время практически то же самое, что и с пуговицей. Может быть, на несколько секунд позднее. Создается картина, верно ведь, милорд? Его лордство граф отрывает пуговицу от платья девушки; та выхватывает пистолет и всаживает в него пулю.

На лице лорда Дарси появилась несколько ироничная улыбка:

- Не будем делать поспешных выводов, старина Шон. У нас нет даже ни малейших доказательств, что его убила женщина.

- Неужели это платье мог надеть мужчина, милорд?

- Возможно и такое. Но кто сказал, что оно вообще было на ком-то в тот момент, когда оторвалась пуговица?

- О!

Мастер Шон погрузился в молчание. Коротеньким шомполом он извлек пулю из ствола пистолета.

- Отец Брайт, - спросил лорд Дарси, - вы не знаете случайно, будет графиня сегодня угощать чаем?

- Господи Боже! - совершенно сокрушенным голосом воскликнул священник. - Ведь все вы до сих пор так ничего и не ели. Я распоряжусь, чтобы сию же секунду чего-нибудь принесли, лорд Дарси. Во всем этом переполохе...

- Прошу прощения, святой отец, - остановил поток извинений лорд Дарси. - Я имел в виду вовсе не это.

Конечно же, мастер Шон и доктор Пейтли с радостью слегка перекусят, но лично я вполне могу обойтись без этого. Просто я подумал, что, возможно, графиня пригласит своих гостей к чаю. Достаточно ли хорошо она знакома с лэйрдом и леди Дункан, чтобы попросить их составить ей компанию в такой вечер, как сегодня?

Глаза отца Брайта слегка сузились:

- Думаю, это можно устроить, лорд Дарси. А вы сами будете?

- Да, хотя могу немного задержаться. Вряд ли это будет иметь особое значение при таком неофициальном чаепитии.

Священник взглянул на свои часы:

- В четыре?

- Думаю, я вполне управлюсь к этому времени. Отец Брайт молча кивнул и вышел.

Доктор Пейтли тщательно протирал шелковым носовым платком стекла пенсне.

- А как долго может ваше заклинание предохранять тело от разложения, мастер Шон? - спросил он.

- Пока в этом есть необходимость. Как только мы закончим следствие или хотя бы получим достаточно данных, чтобы разобраться в этом случае, - как, вполне может случиться, хе-хе, - оно начнет гнить. Вы же понимаете, я не святой; нужна очень веская причина, чтобы хранить тело нетленным многие годы.

Сэр Пьер глядел на платье, положенное на стол доктором Пейтли. Пуговица так и висела на своем месте, словно удерживаемая магнитом.

- Мастер Шон, - спросил он, - конечно, я не слишком много понимаю в магии, но разве вы не можете найти того, на ком было надето это платье, с той же легкостью, с какой вы определили, что пуговица - от него?

Мастер Шон отрицательно покачал головой:

- Нет, сэр. Эта связь несущественна. Существенность связи всех частей платья очень велика. Столь же существенна связь с портным или белошвейкой, которые его сшили, и с ткачом, изготовившим ткань. Однако, за исключением редких особых случаев, личность, которая носит или носила прежде предмет одежды, имеет с ним крайне несущественную связь.

- Боюсь, я чего-то недопонимаю.

На лице сэра Пьера читалась озадаченность.

- А вы подумайте сами, сэр. Это платье не было бы тем, что оно есть, не изготовь ткач материю определенным способом. То же самое касается и портного, который по-особому скроил его, а затем сшил. Вы улавливаете мысль, сэр? Так вот, связи "платье - ткач" и "платье - портной" очень существенны. Но это платье осталось бы практически тем же самым, пребывай оно на вешалке в шкафу, а не на чьих-то плечах. Никакой связи - или крайне несущественная. Другое дело, если бы оно было сильно поношенным - в случае, если бы его носила все время одна и та же особа. Тогда платье - как целое стало бы тем, чем оно оказалось бы, если б его надевали постоянно, и связь с носящим оказалась бы существенной.

Волшебник показал пистолет, все еще находящийся в его руке:

- А теперь возьмем этот ваш пистолет, сэр. Он...

- Это не мой пистолет, - твердо прервал его сэр Пьер.

- Я употребил это выражение чисто риторически, сэр.

Мастер Шон говорил с беспредельным терпением.

- Этот пистолет, любой другой пистолет, пистолет вообще, если вы следите за моей мыслью. Так вот, хозяина пистолета установить еще труднее. Большая часть износа пистолета происходит чисто механически. Неважно, кто нажал курок; газовая эрозия в патроннике и износ, производимый в стволе пулей, имеют тот же характер воздействия. Понимаете, сэр, для пистолета несущественно, кто нажал на курок и в кого при этом стреляли. Вот с пулей дело обстоит несколько иначе. Для пули существенно, из какого пистолета она выпущена и во что попала. Все это надо просто принимать во внимание, сэр Пьер.

- Понятно, - протянул секретарь. - Крайне любопытно, мастер Шон.

Затем он повернулся к лорду Дарси:

- Что-нибудь еще, ваше лордство? У меня накопилась уйма работы по делам графства. Лорд Дарси махнул рукой:

- В настоящий момент - ничего, сэр Пьер. Я хорошо понимаю, какое это бремя - управление. Возвращайтесь к своим делам.

- Спасибо, ваше лордство. Если потребуется что-нибудь еще, меня всегда можно найти в конторе.

Как только дверь за сэром Пьером закрылась, лорд Дарси требовательно протянул руку:

- Пистолет, мастер Шон.

Мастер Шон отдал ему оружие.

- Встречался вам когда-нибудь такой? - спросил лорд Дарси, крутя пистолет в руках.

- Ну не в точности такой.

- Бросьте, Шон, бросьте. Не надо такой излишней осторожности. Я, конечно, не волшебник, но мне не требуется знать Законы Подобия, чтобы распознать столь явное подобие.

- Эдинбург. - На этот раз в голосе волшебника не было и тени сомнения.

- Совершенно верно. Шотландская работа. Типичнейшая шотландская золотая насечка; кстати, просто великолепная. А посмотрите на затвор. Да на нем со всех сторон большими буквами написано "Шотландия", и даже более того - "Эдинбург", как вы верно заметили.

Доктор Пейтли, вернувший уже на место свое тщательно протертое пенсне, наклонился и всмотрелся в оружие:

- А не может он быть итальянским, милорд? Или мавританским? В Испанской Мавритании делают работу вроде этой.

- Ни один мавританский оружейник не стал бы украшать рукоятку охотничьей сценой. А итальянцы не засадили бы поле вокруг охотников вереском и чертополохом[5].

- Но ведь FdM, выгравированное на стволе, - попытался возразить доктор Пейтли, - обозначает...

- Феррари из Милана, - согласился лорд Дарси. - Совершенно верно. Но ствол гораздо более поздней работы, чем все остальное. Равно как и патронник. Это довольно-таки старый пистолет, я бы дал ему лет пятьдесят. Затвор и рукоятка все еще находятся в великолепном состоянии, из чего ясно, что с ним хорошо обращались, но от частого использования - или в результате одного-единственного несчастного случая - ствол пришел в негодность, и владельцу пришлось его заменить. Заменял ствол Феррари.

- Понимаю, - несколько пристыжено сказал доктор Пейтли.

- Если мы теперь снимем затвор... Мастер Шон, передайте мне, пожалуйста, маленькую отвертку. Спасибо. Так вот, если мы снимем затвор, то обнаружим имя одного из лучших оружейников полувековой давности - это имя не забыто и до сих пор - Хэмиш Гроу из Эдинбурга. Ага! Вот оно! Видите?

Каждый из присутствующих рассмотрел надпись.

Удовлетворенный, лорд Дарси вернул затвор на место.

- Теперь мы знаем, что это за пистолет. Кроме того, мы знаем, что сейчас в замке гостит лэйрд Дункан из Дункана. Сам Дункан из Дункана. Шотландский лэйрд, который пятнадцать лет назад был Чрезвычайным и Полномочным Послом Его Величества в Великом Герцогстве Миланском. При таких обстоятельствах было бы, по-моему, очень странным, если бы не оказалось никакой связи между лэйрдом Дунканом и этим пистолетом. Как вы считаете?

- Давайте, мастер Шон, давайте.

Лорд Дарси не скрывал нетерпения.

- У нас не так уж много времени.

- Терпение, милорд, терпение, - хладнокровно отвечал волшебник. Спешка в таких делах ни к чему.

Стоя на коленях, он работал над замком большого дорожного сундука, стоявшего в спальне апартаментов для гостей, которые сейчас занимали лэйрд и леди Дункан.

- Закрытое и открытое состояния замка одинаково существенны, так что с этой стороны к нему не подойдешь. А вот штифтики в цилиндре - это совсем другое дело. Замок устроен так, что впадины штифтиков не связаны с поверхностью цилиндра, когда ключ извлечен, но такая связь есть, когда ключ вставлен, так что, используя это взаимоотношение... Хоп!

Замок щелкнул и открылся.

Лорд Дарси слегка приоткрыл сундук.

- Осторожно, милорд, - предупреждающе сказал мастер Шон. - У него на эту штуку наложено заклинание. Дайте лучше я.

Отстранив лорда Дарси, он осторожно потянул крышку вверх. Подняв ее вертикально и прислонив к стене, мастер Шон внимательно осмотрел сундук, не притрагиваясь к нему. Под верхней крышкой обнаружилась вторая - тонкая и запираемая, очевидно, на простую задвижку.

Мастер Шон взял твердый пятифутовый волшебный жезл, изготовленный из ствола рябины, и коснулся им внутренней крышки. Ничего не произошло. Тогда он дотронулся до задвижки. Опять ничего.

- Хм-м-м, - задумчиво пробормотал волшебник. Окинув взглядом комнату, он заметил тяжелый каменный дверной упор.

- Вот это, пожалуй, сгодится.

Подойдя к камню, волшебник поднял его и пристроил на край сундука так, чтобы крышка не могла захлопнуться до конца.

Затем он протянул руку, словно собираясь приподнять внутреннюю крышку.

Неожиданно тяжелая верхняя крышка прыгнула вперед и вниз. Мелькнув перед глазами, она со страшной силой ударилась о подставленный мастером Шоном дверной упор.

Лорд Дарси машинально потер свою правую кисть, словно почувствовал, куда бы ударила крышка, попытайся он сам открыть сундук.

- Устроено так, чтобы захлопнуться, если человек сует сюда руку, так?

- Или голову, милорд. Не слишком эффективно, если знать про такие штуки заранее. Есть значительно лучшие сторожевые заклинания. А теперь поглядим, что же это его лордство так хочет защитить, что не боится ради этого заниматься магией без лицензии.

Мастер Шон снова поднял верхнюю крышку, а затем открыл и внутреннюю.

- Теперь уже бояться нечего, милорд. Да вы только посмотрите!

Лорд Дарси уже смотрел. Оба молча разглядывали странные предметы, лежащие в верхнем ряду. Мастер Шон ловко и осторожно начал снимать папиросную бумагу, в которую они были завернуты.

- Человеческий череп. Бутыли с кладбищенской землей. Хм-м-м, а на этой - наклейка: "Кровь девственницы". А такое вы видели? Рука Славы!

Это была мумифицированная человеческая кисть, коричневая, сухая и твердая, с пальцами, скрюченными так, словно она держала невидимый шар дюймов трех в диаметре. Каждый из пальцев заканчивался коротким шипом для накалывания свечи; положенная пальцами вверх, рука могла служить канделябром.

- Это многое проясняет, не так ли, мастер Шон?

- Да уж конечно, милорд. В самом крайнем случае мы можем взять его за владение магическими принадлежностями. Главное, что отличает черную магию, это символика и намерения.

- Прекрасно. Мне нужен полный перечень содержимого сундука. Будьте внимательны, положите все в точности так же, как оно лежало, и заприте сундук.

Лорд Дарси задумчиво пощипал мочку правого уха:

- Значит, у лэйрда Дункана есть Талант? Очень интересно.

- Да. Интересно, но не удивительно, милорд, - не поднимая головы от сундука, ответил мастер Шон. - Это у них в крови. Кое-кто считает, что тут дело в деданцах, прошедших через Шотландию, прежде чем покорить Ирландию три тысячелетия назад; как бы там ни было, но у людей кельтской крови Талант встречается особенно часто. Меня просто убивает, когда я вижу, что его используют во вред.

Пока мастер Шон говорил, лорд Дарси расхаживал по комнате, заглядывая во все закоулки; сейчас он напоминал тощего кота, уверенного, что где-то рядышком прячется мышь.

- И это убьет самого лэйрда Дункана, если только его не остановить, рассеянно пробормотал он.

- Да, милорд, - согласился мастер Шон. - Чтобы использовать свой Талант в черной магии, человек должен находиться в таком ментальном состоянии, которое обязательно уничтожит его, - однако если он занимается этим делом достаточно умело, то может нанести вред уйме людей прежде, чем получит по заслугам.

Лорд Дарси открыл стоявшую на туалетном столике шкатулку. Обычные драгоценности для разъездов - выбор есть, но не Бог весть что.

- Разум человека оборачивается сам на себя, если он объят ненавистью или жаждой мести, - монотонно продолжал мастер Шон. - Или если он из тех типов, которые получают удовольствие, наблюдая за страданиями других, или если ему все безразлично, но ради выгоды он готов на что угодно. В этих случаях его психика и так нарушена, а использование Таланта во зло лишь усугубляет положение.

Цель своих поисков лорд Дарси обнаружил в ящике комода, под аккуратно сложенным женским бельем. Маленькая кобура из флорентийской кожи, прекрасной работы и украшенная золотым тиснением. Он не нуждался в магии мастера Шона, чтобы понять: эта кобура точь-в-точь, как перчатка к руке, подходит к маленькому пистолету.

Отец Брайт чувствовал себя так, словно несколько часов разгуливал по натянутому канату. Лэйрд и леди Дункан говорили тихими, сдержанными голосами, выдававшими внутреннюю нервозность, но отец Брайт быстро осознал, что и он, и графиня ведут себя одинаково. Дункан из Дункана принес свои соболезнования по случаю кончины графа с видом сдержанной скорби; так же вела себя и Мэри, леди Дункан. Однако отец Брайт прекрасно знал, что никто из присутствующих, да что там, возможно, даже никто в мире не сожалеет о смерти графа.

Лэйрд Дункан сидел в своем инвалидном кресле; резкие шотландские черты его лица сложились в печальную улыбку, долженствующую показать, что, несмотря на невыносимое бремя скорби, он намерен сохранить общительность и приветливость. Отец Брайт заметил это и вдруг понял, что и его собственное лицо украшено в точности таким же выражением. Собственно, все всё понимали, в этом священник был вполне уверен, но заявить об этом во всеуслышание было бы грубейшим нарушением этикета. Однако кроме этой улыбки на лице лэйрда Дункана лежала печать какой-то страшной усталости; он словно вдруг постарел. Это очень не понравилось отцу Брайту. Его интуиция священника ясно говорила, что в голове шотландца бушует буря эмоций и эти эмоции преисполнены... пожалуй, по-другому и не скажешь, преисполнены злом.

Леди Дункан по большей части молчала. За последние пятнадцать минут, с того времени, как они с мужем пришли на чай к графине, она вряд ли произнесла и дюжину слов. Ее лицо походило на маску, но в глазах стояла та же, что и у ее мужа, усталость. Однако было понятно, что у нее сейчас одна эмоция - страх, самый простой и непосредственный страх. От острых глаз священника не укрылось, что на леди Дункан сегодня чуть многовато косметики. Она почти добилась успеха, маскируя легкий синяк на правой щеке, почти - но не совсем.

Миледи графиня д'Эвро была печальна, несчастна, но ни страха, ни зла в ней не ощущалось. Говорила она тихо, вежливо улыбаясь собеседнику. Отец Брайт был готов прозакладывать что угодно, что ни один из четверых не смог бы вспомнить ни слова из того, о чем шла беседа.

Сел отец Брайт так, чтобы видеть открытую дверь и длинный коридор, ведущий к Главной башне. Он надеялся, что лорд Дарси управится быстро. Гостям не сказали, что здесь находится следователь герцога, и святой отец немного нервничал в ожидании минуты, когда они его увидят. Дунканам даже не сказали, что граф не просто умер, а был убит; впрочем, они, наверное, уже знали.

Отец Брайт увидел, как лорд Дарси появился в дальнем конце коридора. Пробормотав какие-то извинения, он встал. Остальные продолжали беседовать, все с той же вежливостью приняв его извинения. Лорда Дарси он встретил в коридоре.

- Вы нашли то, что искали, лорд Дарси? - очень тихо спросил священник.

- Да. Боюсь, нам придется арестовать лэйрда Дункана.

- Убийство?

- Не исключено. Пока что я не уверен. Предъявлено будет обвинение в черной магии. У него в сундуке все необходимые для этого принадлежности. Мастер Шон говорит, что ритуал производился прошлой ночью, в спальне. Правда, все это вне моей юрисдикции; производить арест должны вы, как представитель церкви.

Лорд Дарси немного помолчал.

- Вы, кажется, не очень удивлены, ваше преподобие?

- Не очень, - признал отец Брайт. - Я предчувствовал это. Правда, я смогу действовать только после того, как вы с мастером Шоном дадите показания под присягой и подпишете их.

- Разумеется. Вы не окажете мне еще одну любезность?

- Если смогу.

- Под каким-нибудь предлогом уведите из комнаты миледи графиню. Оставьте меня с гостями наедине. Не хочется расстраивать миледи больше, чем необходимо.

- Пожалуй, я сумею. Мы войдем вместе?

- А почему нет? Только не говорите, чем я здесь занят. Пусть они считают, что я просто гость.

- Хорошо.

Когда отец Брайт вернулся с лордом Дарси, все головы повернулись к ним. По завершению ритуала знакомства лорд Дарси попросил у хозяйки прощения за свое опоздание. Как заметил отец Брайт, на его лице появилась та же печальная улыбка, что и у прочих присутствующих. Положив на тарелку пирожное, лорд Дарси с благодарностью принял от графини большую чашку горячего чая. О недавней смерти он не упоминал, а вместо этого перевел разговор на красоты дикой природы Шотландии и достоинства охоты на куропаток в тех краях.

Отец Брайт не стал садиться, а сразу снова ушел. Вернувшись вскоре, он направился прямо к графине и произнес тихим, но ясно слышным голосом:

- Миледи, сэр Пьер Морле только что сообщил мне, что возникли некоторые обстоятельства, незамедлительно требующие вашего внимания. Это займет буквально несколько минут.

Миледи графиня поднялась не размышляя и попросила гостей извинить ее.

- Пейте чай, - добавила она. - Думаю, я долго не задержусь.

Лорд Дарси знал, что священник не стал бы лгать, и ему стало интересно, как он все устроил с сэром Пьером. Конечно, это не имеет никакого значения, лишь бы графиня задержалась хоть на десять минут.

Разговор, прервавшийся на мгновение, вернулся к куропаткам.

- Я не охотился со времени своего несчастного случая, - говорил лэйрд Дункан, - но когда-то был страстным охотником. У меня все еще есть друзья, каждый сезон выезжающие в лес.

- А какое ружье вы предпочитаете на куропаток?

- Дюймового калибра, с усиленным чоком, - ответил шотландец. - У меня есть пара, это - мои любимые. Превосходное оружие.

- Шотландской работы?

- Нет-нет. Английские. Ваши лондонские оружейники - просто непревзойденные мастера, когда дело касается дробовиков.

- О! А я думал, что, может быть, у вашего лордства все оружие шотландского изготовления.

Говоря эти слова, лорд Дарси вынул из кармана маленький пистолет и аккуратно положил его на стол.

Наступила гробовая тишина, нарушенная через несколько секунд разъяренным голосом лэйрда Дункана:

- Что это такое? Где вы это взяли? Лорд Дарси взглянул на внезапно побледневшую жену шотландца.

- Возможно, - ледяным голосом произнес он, - все это нам сможет объяснить леди Дункан.

Женщина судорожно вздохнула и отрицательно покачала головой. Несколько секунд она не могла справиться со своим голосом.

- Нет. Нет. Я ничего не знаю. Ничего, - выдавила она наконец.

Лэйрд Дункан не сводил с нее глаз. На его лице появилось странное выражение.

- Так вы не отрицаете, что это ваш пистолет, милорд? Или, возможно, вашей жены?

- Где вы его взяли?

В голосе шотландца звучала угроза. Когда-то он был очень сильным человеком; лорд Дарси заметил, как напряглись его мускулы.

- В спальне покойного графа д'Эвро.

- Что он там делал?

Голос лэйрда Дункана превратился в рычание, но лорд Дарси чувствовал, что этот вопрос обращен не только к нему, но и к леди Дункан.

- В частности, прострелил сердце графа д'Эвро.

Упав лицом на стол, леди Дункан потеряла сознание. Из опрокинутой чашки по скатерти расплылась большая чайная лужа. Не обращая внимания на жену, лэйрд Дункан попытался схватить пистолет, но лорд Дарси предусмотрительно убрал оружие прежде, чем до него дотянулась рука шотландца.

- Нет, нет, милорд, - негромко сказал он. - Это - вещественное доказательство в деле об убийстве. Мы не имеем права мешать королевскому правосудию.

К тому, что произошло дальше, он не был готов. Проревев на гэльско-шотландском наречии нечто донельзя непристойное, лэйрд Дункан уперся в подлокотники своего кресла и мощным толчком могучих рук и плеч бросил себя вперед и вверх, на лорда Дарси, стоявшего по другую от него сторону стола. Тело шотландца летело вперед, а его руки тянулись к горлу следователя.

Лэйрд Дункан мог бы и преуспеть в этом, не подведи его слабость больных ног. - Он ударился туловищем о край массивного дубового стола, это остановило его рывок, и лэйрд Дункан рухнул лицом вперед; руки его продолжали тянуться к пораженному англичанину. Подбородок шотландца глухо стукнулся о стол. Затем шотландец сполз назад, увлекая за собой скатерть вместе с фарфором и серебром. Упав на пол, он замер без движения. За все это время леди Дункан ни разу не пошевелилась, за исключением того момента, когда муж выдернул скатерть у нее из-под головы.

Лорд Дарси отскочил назад; стул, на который он наткнулся, с грохотом упал. Глядя на две неподвижные фигуры, он надеялся, что не слишком смахивает на короля Макбета.

- Я не думаю, что их здоровью угрожает что-нибудь серьезное, - сказал доктор Пейтли часом позже. - Конечно же, для леди Дункан это было большим потрясением, но отец Брайт быстро привел ее в сознание. Мне кажется, что она очень набожная женщина, даже если при том и грешница.

- А как с лэйрдом Дунканом?

- Ну, тут все несколько иначе. Боюсь, происшедшее не пошло на пользу его поврежденному позвоночнику, да и трещина в подбородке - радость малая. Не знаю уж, сумеет ли отец Брайт помочь ему или нет. Для исцеления нужна помощь самого больного. Я сделал все, что мог, но я же просто хирург, а не специалист в Искусстве Исцеления. Однако у отца Брайта очень приличная репутация в этой области; возможно, он сумеет помочь его лордству.

Мастер Шон меланхолично покачал головой:

- У его преподобия есть Талант, тут уж сомнений нет, но в данном случае ему противостоит человек, тоже не лишенный Таланта, - человек, чей мозг, если разобраться, давно уже настроен на саморазрушение.

- Ну, это не мое дело, - сказал доктор Пейтли. - Я просто специалист в своей области. Исцеление я оставляю Церкви, чьей специальностью оно и является.

- Мастер Шон, - в голосе лорда Дарси звучала задумчивость. - И все-таки здесь ясно не все. Нам нужно больше данных. Так как насчет глаз?

Мастер Шон удивленно моргнул:

- Вы имеете в виду тест на изображение?

- Вот именно.

- Но он не может служить уликой на суде.

- Я прекрасно это знаю, - несколько оскорбленно ответил следователь.

- Глазной тест?

Доктор Пейтли явно пребывал в недоумении. - Я что-то ничего не понимаю.

- Им пользуются нечасто, - сказал мастер Шон. - Это - психическое явление, происходящее иногда в момент смерти, особенно - насильственной смерти. Колоссальное эмоциональное потрясение вызывает нечто вроде встречного импульса из мозга, если вы улавливаете мою мысль. В результате изображение, сформировавшееся в мозгу умирающего человека, возвращается на сетчатку. Используя соответствующую магию, можно проявить это изображение и непосредственно увидеть то последнее, что видел человек в миг своей смерти.

Но это - очень трудная операция, даже при благоприятнейших обстоятельствах, а чаще всего они такими не являются. Начать с того, что изображение появляется далеко не всегда. Например, этого не будет, если человек ожидает нападения. Человек, убитый на дуэли или даже просто успевший несколько секунд посмотреть в наведенное на него дуло пистолета, имеет время адаптироваться к ситуации. Кроме того, смерть должна быть практически мгновенной. Если она длится хотя бы несколько минут, эффект пропадает. Ну и, само собой, если в момент смерти у человека закрыты глаза, никакого изображения не получится.

- Глаза графа д'Эвро были открыты, - сказал доктор Пейтли. - Они были открытыми и тогда, когда мы его осматривали. Надолго ли сохраняется изображение после смерти?

- Пока клетки сетчатки не подвергнутся распаду. Редко более суток, обычно значительно меньше.

- Двадцати четырех часов еще не прошло, - сказал лорд Дарси. - И есть большая вероятность, что графа застали врасплох.

- Нужно признать, милорд, - задумчиво произнес мастер Шон, - что обстоятельства кажутся благоприятными. Я попробую. Только не надо слишком надеяться на успех, милорд. - Не буду. Вы только постарайтесь, мастер Шон. Если и есть волшебник, способный добиться здесь успеха, так это вы.

- Спасибо, милорд.

На лице мастера Шона появилась сдержанная гордость.

- Я приступлю к работе немедленно.

Двумя часами позднее лорд Дарси быстро шагал по коридору; мастер Шон едва поспевал за ним, держа в одной руке жезл из каортаинового дерева, а в другой - свой большой саквояж. Лорд Дарси попросил, чтобы отец Брайт и графиня д'Эвро подождали их в одной из малых гостевых комнат, но графиня вышла ему навстречу:

- Милорд Дарси. - Ее некрасивое лицо выглядело обеспокоенным и несчастным. - Это правда, что вы подозреваете в убийстве лэйрда и леди Дункан? Потому что если это так, то я должна...

- Больше не подозреваю, миледи, - торопливо остановил ее лорд Дарси. Думаю, мы можем доказать, что ни один из них не виновен в убийстве, - хотя, конечно, это не снимает с лэйрда Дункана обвинения в черной магии.

- Я понимаю, но...

- Пожалуйста, миледи, - снова прервал ее лорд Дарси, - позвольте мне все объяснить. Идемте.

Не говоря больше ни слова, она повернулась и направилась к комнате, в которой их ожидал отец Брайт.

Ожидал священник стоя, лицо его было напряженным.

- Садитесь, пожалуйста, - сказал лорд Дарси. - Я не отниму у вас много времени. Миледи, можно мастеру Шону воспользоваться этим столом?

- Конечно, милорд, конечно.

- Благодарю вас, миледи. Садитесь, садитесь, пожалуйста.

Отец Брайт и миледи графиня с явной неохотой уселись на предложенные им стулья, стоявшие прямо напротив лорда Дарси. Они почти не обращали внимания на то, чем занят мастер Шон О Лохлейн, глаза их были прикованы к следователю герцога.

- Проведение такого расследования - совсем не легкое дело, - осторожно начал он. - Большую часть дел об убийстве может раскрыть ваш шеф стражи. Практика показывает, что хорошо обученные местные стражники могут в подавляющем числе случаев легко разрешить эти загадки - да и загадок-то особенных обычно не бывает. Но, в соответствии с законом Его Величества, шеф стражи обязан вызвать следователя герцога, если преступление необычное или связано с представителем аристократии. Поэтому вы были совершенно правы, позвонив Его Высочеству герцогу сразу, как только узнали об убийстве.

Лорд Дарси откинулся на спинку стула.

- А то, что покойный милорд граф именно убит, было ясно с самого начала.

Отец Брайт попытался что-то сказать, но лорд Дарси остановил его:

- Говоря "убит", святой отец, я имею в виду, что он не умер естественной смертью - от болезни, сердечного приступа, несчастного случая или чего там еще. Наверно, правильнее будет употребить слово "умерщвлен".

Так вот, нас вызвали для того, чтобы мы ответили на простой и очевидный вопрос: кто ответствен за это умерщвление?

Священник и графиня молчали, глядя на лорда Дарси так, словно он пророк, осененный вдохновением свыше.

- Как вам хорошо известно... прошу прощения, миледи, что называю вещи своими именами... покойный граф вел довольно-таки разгульный образ жизни. Нет. Я бы сказал даже сильнее. Он был сатиром, развратником, человеком сексуально одержимым.

Человек подобного рода, если он потакает своим влечениям, - а покойный граф, без всякого сомнения, именно так и поступал, - почти всегда кончает вполне определенным образом. Если только он не вызывает к себе всеобщего расположения, - а про покойного графа этого никак не скажешь, - обязательно найдется кто-нибудь, ненавидящий его достаточно, чтобы пойти на убийство. Ведь такой человек всегда оставляет за собой след: униженных женщин и оскорбленных мужчин.

И кто-либо из них может его убить.

И кто-то из них так и сделал.

Но нам надо найти того, кто это сделал, и определить степень ее или его вины. В этом и состоит моя задача.

А теперь - каковы факты. Мы знаем, что у Эдуарда была потайная лестница, ведущая прямо в его покои. И это не было большим секретом. Очень многие женщины - и аристократки, и простолюдинки - знали о существовании этой лестницы и знали, как туда попасть. Нижнюю дверь Эдуард оставил незапертой, по лестнице мог подняться кто угодно. Но есть еще один замок в двери, ведущей в спальню, так что войти к графу можно было только с его согласия, даже если она... или он... смог попасть на лестницу. Милорд граф был вполне защищен.

И вот то, что случилось прошлой ночью. Кстати, у меня есть доказательства, подтверждающие это; к тому же имеются показания лэйрда и леди Дункан. Вскоре я объясню, каким образом получены эти показания.

Primus: прошлой ночью у леди Дункан было свидание с графом д'Эвро. Она поднялась по лестнице в его комнату, имея при себе маленький пистолет. У нее была связь с Эдуардом, но тот ее оставил. Леди Дункан была в ярости. Однако она пришла к нему снова.

Оказалось, что он пьян - и пребывает в хорошо знакомом вам обоим дурном расположении духа. Леди Дункан умоляла графа, она хотела снова стать его любовницей. Граф был непреклонен. По показаниям леди Дункан, он заявил: "Ты мне не нужна. Ты недостойна даже дышать одним воздухом с ней".

Делая ударение на словах "с ней", я только повторяю леди Дункан.

В ярости и отчаянии она выхватила маленький пистолет, тот самый пистолет, который его убил.

- Но Мэри просто не могла... - судорожно выдохнула графиня.

- Пожалуйста! - Лорд Дарси с силой ударил ладонью по подлокотнику своего кресла. - Миледи, вы выслушаете то, что я собираюсь сказать!

Он знал, что очень рискует. Графиня была хозяйкой и имела полное право воспользоваться своими прерогативами. Но лорд Дарси надеялся на то, что, находясь так долго под влиянием графа д'Эвро, она далеко не сразу отвыкнет безропотно подчиняться мужчине, который на нее кричит. И лорд Дарси оказался прав. Графиня не промолвила больше ни слова.

- Пожалуйста, дочь моя. Подождите, - быстро повернувшись к графине, сказал отец Брайт.

- Прошу прощения, миледи, - продолжал лорд Дарси, словно ничего и не произошло. - Я как раз собирался объяснить, почему я уверен, что леди Дункан никак не могла убить вашего брата. Все дело в платье. Мы уверены, что платье, обнаруженное нами в кладовой Эдуарда, было надето на убийцу. А это платье никоим образом не подходит леди Дункан! У нее для этого платья чересчур... э-э... зрелая фигура.

Она рассказала мне, как все произошло, и по причинам, которые я укажу позднее, я ей верю. Направляя, пистолет на вашего брата, она не собиралась в действительности убивать его. Она не намеревалась нажимать на курок. И ваш брат прекрасно это понимал. Размахнувшись, он ударил ее по щеке. Леди Дункан выронила пистолет и в слезах упала на пол. Граф грубо поднял ее за руку и "проводил" вниз по лестнице. Фактически он ее вышвырнул вон.

Леди Дункан в истерике бросилась к мужу.

А затем, когда тому удалось немного ее успокоить, она сообразила, в какую ситуацию попала. Она знала, что лэйрд Дункан - человек извращенный, склонный к насилию, очень сходный в этом отношении с Эдуардом, графом д'Эвро. Сказать правду было просто невозможно, но что-то сказать было надо. И она солгала.

Из рассказа леди Дункан получалось, что Эдуард пригласил ее к себе, чтобы сообщить нечто важное; что это "нечто важное" непосредственно касалось безопасности лэйрда Дункана; что граф сказал: ему известны занятия лэйрда Дункана черной магией и угрожал сообщить об этом церковным властям, если только она не уступит его желаниям; что она сумела вырваться и убежать.

Разумеется, все это было сплошной ложью.

Лорд Дарси развел руками.

- Но лэйрд Дункан поверил каждому слову. Так высоко ценил он себя, что не допускал даже мысли о ее неверности, несмотря на то даже, что уже пять лет находится в полупарализованном состоянии.

- А откуда у вас такая уверенность, что леди Дункан говорила правду? настороженно спросил отец Брайт.

- Даже оставляя в стороне обстоятельства, связанные с платьем, - между прочим, платья эти граф д'Эвро хранил исключительно для простолюдинок, не для аристократок, - доказательством могут служить поступки самого лэйрда Дункана. Мы имеем теперь...

Secundus: лэйрд Дункан просто не мог совершить убийство. Как может человек, прикованный к инвалидному креслу, одолеть эту лестницу? Думаю, вы и сами понимаете, что это физически невозможно.

Можно было бы предположить, что все эти годы он притворялся, а в действительности может ходить. Такой вариант опровергнут три часа назад, когда он сам очень сильно ушибся, пытаясь задушить меня... Его ноги не могут сделать даже одного-единственного шага, не говоря уж о том, чтобы поднять его по этой лестнице.

Лорд Дарси сложил руки, приняв при этом несколько самодовольный вид.

- Тем не менее, - вступил в разговор отец Брайт, - остается возможность, что лэйрд Дункан убил графа д'Эвро психическими, магическими средствами.

Лорд Дарси согласно кивнул:

- Действительно, как известно нам обоим, святой отец, это возможно. Но - не в данном случае. Мастер Шон заверил меня, что человек, убитый посредством волшебства, черной магии, умирает от внутренних расстройств организма, а не от пули в сердце. Полагаю, вы не' станете с этим спорить.

На самом деле, человек, ставший жертвой черного мага, убивает сам себя психоматическими средствами. Он умирает от того, что известно под названием психической индукции. Мастер Шон говорит, что наиболее часто встречающийся - и самый грубый способ - так называемый метод "индукции от симулакрума". Состоит он в том, что создается фигурка - обычно, но совсем не обязательно, из воска - и с помощью Закона Подобия на изображенного наводится смерть. Здесь также применяется и Закон Влияния, поскольку в фигурку обычно добавляют слюну жертвы, кусочки ногтей, волосы и прочее. Я не ошибаюсь, святой отец? Священник кивнул:

- Все верно. И несмотря на все эти материалистические ереси, вовсе нет никакой необходимости, чтобы жертва знала о проводимой операции, - хотя нельзя не согласиться, в некоторых случаях это облегчает процесс.

- Вот именно, - сказал лорд Дарси. - Однако, кроме того, хорошо известно, что компетентный маг - "черный" или "белый" - может передвигать материальные объекты. Вы не могли бы объяснить графине, почему невозможно, чтобы ее брат был убит таким образом?

Отец Брайт провел по губам кончиком языка и повернулся к сидящей рядом с ним девушке:

- Тут дело в недостатке сродства. В данном случае пуля должна обладать сродством или с сердцем, или с пистолетом. Чтобы двигаться со скоростью, достаточной для проникновения в тело, пуля должна обладать значительно большим сродством с сердцем, чем с пистолетом. Но тест, на моих собственных глазах проведенный мастером Шоном, показал, что это не так. Пуля вернулась в пистолет, а не в сердце вашего брата. Отсюда совершенно определенно следует вывод - двигали пулю чисто физические силы, и двигали они ее из пистолета.

- Так что же, в таком случае, сделал лэйрд Дункан? - спросила графиня.

- Tertius: поверив рассказу жены, - продолжил свое повествование лорд Дарси, - лэйрд Дункан впал в ярость. Он решил убить вашего брата, убить посредством заклинания. Но заклинание сработало в обратную сторону, чуть не убив его самого.

Этому можно подобрать аналогию и в материальной плоскости. Если к огню добавить минеральное масло и воздух, он разгорится сильнее. Но если добавить пепел - огонь потухнет.

Аналогично, если живое существо атаковать психически - оно умрет, но если подобным же образом атаковать неодушевленный предмет, психическая энергия поглотится, причинив ущерб тому, кто ее использовал.

Теоретически, мы можем обвинить лэйрда Дункана в покушении на убийство, так как не подлежит никакому сомнению, миледи, что он пытался убить вашего брата. Но к этому моменту ваш брат был уже мертв!

В результате диссипации психической энергии лэйрд Дункан потерял сознание на несколько часов, которые леди Дункан провела в ужасе и напряженном ожидании.

В конце концов лэйрд Дункан очнулся и осознал то, что случилось. Он знал, что к моменту произнесения заклинания ваш брат был уже мертв. Естественно, он подумал, что графа убила его жена.

Со своей стороны, леди Дункан прекрасно знала, что оставила Эдуарда живым и здоровым. Поэтому она решила, что ее бывший любовник убит черной магией ее мужа.

- Они пытались защитить друг друга, - сказал отец Брайт. - Значит, в каждом из них еще сохранилось нечто светлое. Может быть, мы сумеем сделать что-нибудь для лэйрда Дункана.

- В этом я ничего не смыслю, святой отец. Искусство Исцеления - дело Церкви, а не мое.

Лорд Дарси с удивлением заметил про себя, что почти точно процитировал доктора Пейтли.

- Чего лэйрд Дункан не знал, - торопливо продолжил он, - так это того, что его жена, направляясь в спальню графа, взяла с собой пистолет. Такое обстоятельство представляло ее визит в несколько ином свете. Именно это так его разъярило - не то, что я обвиняю его жену в убийстве, а то, что я бросаю тень сомнения на ее порядочность.

Повернув голову, он посмотрел на стол, за которым работал ирландец:

- Готово, мастер Шон?

- Да, милорд. Осталось только установить экран и зажечь фонарь в проекторе.

- Тогда начинайте.

Он снова посмотрел на отца Брайта и графиню:

- У мастера Шона есть довольно интересный слайд, с которым мне хотелось бы вас познакомить.

- Самое успешное проявление в моей практике, если вы позволите мне так сказать, милорд.

- Приступайте.

Мастер Тон снял крышку с объектива проектора; на экране появилось изображение.

И сразу раздались удивленные возгласы отца Брайта и графини.

На экране была женщина, одетая в то самое платье. Ворот из-за недостающей верхней пуговицы был распахнут. Правую руку женщины почти полностью скрывало густое облако дыма; видимо, она только что разрядила в смотрящего пистолет.

Но не это стало причиной восклицаний.

Девушка была прекрасна. Потрясающе, умопомрачительно прекрасна. И не какой-то утонченной красотой. Она не походила на цветок, от нее не веяло спокойствием. Такая красота могла вызывать только одно, вполне определенное чувство у любой нормальной особи мужского пола. На экране была физически самая привлекательная женщина, какую только можно себе представить.

"Изыди, сатана, - с отвращением подумал отец Брайт. - Ее красота почти непристойна".

Одну только графиню никак не тронула физическая привлекательность изображенной на экране девушки. Она видела только ошеломляющую красоту.

- Кто-нибудь из вас видел эту женщину прежде? - спросил лорд Дарси. Я думаю, что нет. Равно как ее не видели лэйрд и леди Дункан. И сэр Пьер.

Кто она? Мы не знаем. Однако мы можем сделать некоторые умозаключения. Видимо, она пришла к графу на свидание, условившись заранее. Почти очевидно, что это и есть та женщина, про которую Эдуард говорил леди Дункан, - та самая женщина, "она", с которой не сравниться этой шотландской аристократке. Почти очевидно также, что она из простолюдинок, - иначе на ней не было бы надето платье из коллекции графа. Видимо, она переоделась прямо здесь, в спальне. А затем они с графом поссорились; о чем - мы не знаем. Незадолго до этого граф отобрал у леди Дункан пистолет и, видимо, небрежно бросил его на столик, который виден позади девушки. Она схватила пистолет и выстрелила. Затем, снова переодевшись и спрятав платье в кладовку, она покинула комнату. Никто не видел, как она пришла, никто не видел, как она ушла. Ведь именно с этой целью граф и устроил свою потайную лестницу.

О, не бойтесь, мы ее найдем - нам же известно, как она выглядит.

И как бы там ни было, - заключил лорд Дарси, - вся эта загадка наконец разрешилась - к полному моему удовлетворению. Теперь можно доложить Его Высочеству о результатах.

Ричард, герцог Нормандский, налил в два хрустальных бокала щедрые порции превосходного бренди. С довольной улыбкой он вручил один из них лорду Дарси:

- Великолепная работа, милорд. Просто великолепная.

- Очень рад, что Ваше Высочество так считает, - ответил лорд Дарси, принимая бокал. - Но откуда у вас была уверенность, что это не кто-либо снаружи, не из замка? Ведь в ворота может войти кто угодно, они никогда не закрываются.

- Совершенно верно, Ваше Высочество. Но ведь дверь-то внизу лестницы была закрыта. Вышвырнув леди Дункан, граф д'Эвро запер ее. Снаружи эту дверь нельзя ни запереть, ни открыть замок; следов взлома тоже не было. Никто не мог ни войти, ни уйти этим путем после насильственного удаления леди Дункан. Единственный оставшийся путь в покои графа - через другую дверь, и она была не заперта.

- Понятно, - сказал герцог Ричард. - Но я не понимаю, чего ради она вообще туда пошла?

- Возможно, по его просьбе. Любая другая женщина на ее месте знала бы, чем рискует, принимая приглашение явиться в покои графа.

Красивое лицо герцога помрачнело:

- Нет. От собственного брата такого никак нельзя ожидать. Она была вполне права, пристрелив его.

- Совершенно верно, Ваше Высочество. И я не сомневаюсь, что, не будь миледи наследницей, она сразу же и призналась бы. Мне стоило огромных трудов не дать ей признаться, когда она решила, что я собираюсь обвинить в убийстве Дунканов. Но она все время помнила о репутации - и своей, и своего покойного брата. Не как частных лиц, но как графа и графини, служащих правительства Его Императорского Величества короля. Ведь одно дело, если кто-то имеет славу распутника. Большинство людей смотрит сквозь пальцы на подобное поведение аристократа, занимающего высокий пост, если только он справляется со своей работой, и справляется хорошо, - а свои обязанности граф, как известно Вашему Высочеству, исполнял как надо.

Но совсем иное - быть застреленным при попытке напасть на собственную сестру. Она совершенно права, что пыталась это скрыть. И она так и будет молчать, если только в преступлении не обвинят кого-либо другого.

- Чего, конечно же, не случится, - откликнулся герцог Ричард. Сделав маленький глоток бренди, он добавил: - Из нее получится хорошая графиня. Она вполне рассудительна и может оставаться хладнокровной в сложных обстоятельствах. Трудно было не удариться в панику, застрелив собственного брата, но ведь этого не произошло. Многие ли женщины подумали бы о том, чтобы просто снять порванное платье и переодеться в его копию, взятую из кладовки?

- Крайне немногие, - согласился лорд Дарси. - Потому-то я и не упомянул ни разу, что знаю об идентичности коллекции Эдуарда гардеробу графини. Кстати, Ваше Высочество, если хороший целитель, вроде отца Брайта, был осведомлен об этих платьях-дубликатах, он, конечно же, понимал, что у графа сексуальная одержимость собственной сестрой. И он, наверное, догадывался, что все прочие женщины, за которыми гоняется граф, - просто этакие суррогаты, заменители его сестры.

- Да, конечно. И ни одна из них не выдерживала сравнения.

Герцог поставил бокал на стол.

- Я сообщу своему брату королю, что всем сердцем рекомендую ему новую графиню. Разумеется, ни одного слова об этих событиях не будет доверено бумаге. Вы знаете, я знаю, и король тоже должен знать. Но больше - никто.

- Знает еще один человек, - сказал лорд Дарси.

- Кто?

На лице герцога было удивление.

- Отец Брайт.

Удивление сменилось облегчением:

- Естественно. Но ведь он не скажет ей, что мы тоже знаем?

- Думаю, мы вполне можем положиться на благоразумие отца Брайта.

В полумраке исповедальни Элис, графиня д'Эвро, стоя на коленях, вслушивалась в голос отца Брайта:

- Я не буду накладывать на тебя епитимью, дитя мое, так как ты не содеяла греха - в том, что касается смерти твоего брата. А за остальные свои грехи прочитай и выучи наизусть третью главу из "Души и мира" святого Джеймса Хантингтона.

Отец Брайт начал было уже произносить слова отпущения, но графиня прервала его:

- Но я не могу понять одного. Это изображение, это же совсем не я. Я в жизни своей не видела столь поразительно прекрасной девушки. А ведь я такая некрасивая. Я ничего не понимаю.

- Если бы ты присмотрелась получше, дитя мое, ты бы заметила, что лицо сходно с твоим - только оно идеализировано. При переводе субъективной реальности в вещественную форму неизбежно возникают подобные искажения; именно поэтому такие улики и не принимаются судом в качестве реальных вещественных доказательств.

Он помолчал.

- Говоря иными словами, дитя мое: вся красота - в глазах смотрящего.

ДЕЛО ОБ ОПОЗНАНИИ

По рю короля Джона II, в сотне ярдов от набережной Шербура, шли два стражника. В этих местах хранители королевского спокойствия ходили не меньше чем по двое, стараясь при этом все время держать одну руку поближе к висящей на поясе дубинке, а другую - к эфесу шпаги. Обыкновенный обыватель не ходит с оружием, только вот моряки - не совсем простые обыватели. Человек, имеющий в руках лишь дубинку, едва ли устоит перед противником, вооруженным абордажной саблей.

Пронизывающий ветер с Северного моря раздувал полы плащей блюстителей порядка, в желтоватом свете газовых фонарей с калильной сеткой они отбрасывали множественные тени. Тени эти как-то диковато и тревожно двигались при каждом шаге стражников.

Улицы уже почти опустели. Большинство местных жителей сидело сейчас по бистро, где ярко пылавшие в каминах угли могли согреть человека снаружи, а содержимое расставленных на стойках бутылок - изнутри. Девять дней тому назад, в канун Праздника Обрезания Господня, улицы были запружены толпами, но теперь уже окончился двенадцатый день после Рождества и пошла вторая неделя года 1964-го от Рождества Христова. Народец поиздержался, мало кто мог наскрести себе на выпивку.

Один из стражников, который повыше, приостановился и указал куда-то вперед:

- Глянь, Роберт. У старого Жана не горит фонарь.

- Х-м-м. И ведь третий уже раз с Рождества. Не хочется мне вызывать старика в суд.

- Вот и я о том же. Давай просто зайдем к нему и нагоним побольше страху.

- Давай, - охотно согласился низенький стражник. - Но только пообещаем ему, что в следующий раз вызовем в суд. И слово сдержим, Джек.

Потускневшая вывеска над дверью являла собой грубый деревянный силуэт дельфина, выкрашенный голубой краской. "Голубой дельфин".

Стражник по имени Роберт толчком распахнул дверь и вошел, настороженно оглядываясь. Вроде все тихо. Слева, у конца длинного стола, сидят четверо, а сам старый Жан беседует у стойки бара с пятым. В первый момент все присутствующие подняли глаза на вошедших стражников, но затем сидевшие за столом вернулись к беседе, а пятый уставился в стакан. Трактирщик, заискивающе улыбаясь, подошел к стражникам.

- Вечер добрый, - произнес он, обнажая в улыбке немногие оставшиеся зубы. - Самую малость, от простуды?

Он прекрасно понимал, что это совсем не визит вежливости.

Роберт уже держал наготове бланк повестки и карандаш.

- Жан, мы же тебя уже дважды предупреждали, - холодно ответил он. - В законе совершенно ясно сказано, что каждое заведение должно иметь стандартный газовый фонарь и что фонарь этот должен гореть от заката и до восхода. Ты все это прекрасно знаешь.

- Ну, может, ветер... - неуверенно начал трактирщик.

- Ветер? А вот я пойду сейчас вместе с тобой, и мы посмотрим, не закрыл ли случаем этот ветер газовый кран. Ну как, пойдем?

Старый Жан судорожно сглотнул:

- Наверное, я забыл. Последнее время моя память...

- Возможно, твоя память станет получше, если ты расскажешь о ней милорду маркизу в ближайший присутственный день.

- Нет, нет! Ради Бога, господин стражник! Штраф меня разорит!

Стражник повел карандашом, словно собирался заполнить повестку:

- Я укажу, пожалуй, что это нарушение - первое. Тогда штраф будет вполовину меньше.

Старый Жан даже зажмурился от ужаса и безнадежности.

- Ради Бога, господин стражник. Такое никогда не повторится. Просто я так привык, что рядом есть Поль, - он же делал все, всю тяжелую работу. Теперь мне совсем никто не помогает.

- Поль Сарто уже две недели как исчез, - ответил Роберт. - Эту отговорку я слышу третий раз.

- Господин стражник, - проникновенным голосом сказал старик, - я больше никогда не забуду. Обещаю.

- Ладно, - Роберт закрыл свою книжечку. - Так ты даешь слово? Тогда и я даю тебе слово, что в следующий раз и слушать не стану твои оправдания. Я вызову тебя в суд безо всяких разговоров. Ясно тебе?

- Ясно, конечно, ясно, господин стражник. Огромное спасибо! Я больше не забуду!

- Да уж, надеюсь. Иди и зажги фонарь. Старый Жан заторопился к лестнице. Через несколько минут он вернулся.

- Готово, господин стражник. Горит.

- Вот и отлично. Надеюсь, что теперь он всегда будет зажигаться. И сразу после заката. Спокойной ночи, Жан.

- А может, чуть-чуть?..

- Нет, Жан. В другой раз. Идем, Джек.

Стражники удалились, не притронувшись к предложенной им выпивке. Было бы просто непорядочно принять ее сразу после того, как они грозили человеку судом. Устав стражи гласил: так как ношение шпаги - высокая честь, стражник всегда должен быть человеком чести.

- Странно, чего это Поль смылся? - спросил Джек, когда они вышли на улицу. - Платили ему прилично, к тому же он немного придурковат, чтобы работать в каком-нибудь другом месте.

Роберт пожал плечами:

- Ты же знаешь, как все это бывает. Портовые крысы, они приходят и уходят. Чего о нем особо беспокоиться. Мужик с крепким хребтом и слабым умом всегда найдет бистро, которое пристроит его к делу. Перебьется как-нибудь.

Разговор смолк. Стражники дошли до угла, где набережная святой Марии сворачивала к югу. Роберт окинул ее взглядом:

- Гляди, какой веселенький.

- Думаю, даже слишком.

По набережной святой Марии двигался человек. Он направлялся в их сторону, прижимаясь к дому, спотыкаясь на каждом шагу, помогая себе руками и упираясь ладонями о кирпичную стену. Голова человека была непокрытой, а когда ветер распахнул его плащ, глазам стражников предстала совершенно неожиданная картина. Кроме этого плаща, на нем не было ровным счетом ничего!

- Упился до посинения, да к тому же скоро замерзнет, - сказал Джек. Придется забрать его.

Забрать не получилось. Пока они шли к нему, спотыкавшийся человек споткнулся еще один, последний, раз. Он упал на колени и уставился невидящими глазами в их сторону, но не прямо на них, а куда-то мимо, в темноту ночного неба. Затем завалился на бок. Глаза его так и остались открытыми.

Роберт опустился на колени:

- Свисти! Похоже, что помер. Джек вынул свисток; пронзительная трель разорвала промозглый воздух.

- Вот и поминай Дьявола, - негромко сказал Роберт. - Это же Поль! И от него совсем не пахнет. Я думаю... Господи!

Пытаясь приподнять голову упавшего, он вдруг заметил на своей ладони кровь.

- Мягкая, - в голосе Роберта слышалось удивление. - С той стороны его череп совсем размозжен.

Вдалеке послышался цокот копыт. Это верховой сержант стражи галопом спешил на свисток Джека.

Лорд Дарси, высокий человек с худощавым, привлекательным лицом, пересек холл и открыл дверь, на которой красовался герб Нормандии.

- Ваше Высочество хотели меня видеть? - В его англо-французском чувствовался заметный английский акцент.

В комнате находились трое. Самый молодой - высокий, белокурый Ричард, герцог Нормандский, брат Его Императорского Величества Джона IV, повернулся на звук открываемой двери:

- А, лорд Дарси. Входите.

Он повел рукой в сторону полного человека, облаченного в пурпурную епископскую мантию.

- Ваше преосвященство, я хочу представить вам главного следователя, лорда Дарси. Лорд Дарси, это его преосвященство епископ Гернси и Сарка.

- Очень рад познакомиться, лорд Дарси. Епископ протянул вошедшему руку. Лорд Дарси поклонился и, взяв протянутую ему руку, поцеловал перстень:

- Ваше преосвященство.

Затем, повернувшись, он поклонился третьему мужчине - худощавому, начавшему седеть маркизу Руанскому:

- Милорд маркиз.

Затем лорд Дарси вновь обернулся к герцогу Нормандскому и замер в ожидании. Герцог еле заметно нахмурился.

- Похоже, возникли не совсем приятные обстоятельства, связанные с милордом маркизом Шербурским. Как вам известно, его преосвященство старший брат маркиза.

Лорд Дарси знал историю этой семьи. У предыдущего маркиза Шербурского было три сына. После его смерти титул и правление перешли к старшему. Средний принял церковный сан, а младший стал офицером королевского флота. Когда старший из братьев умер, не оставив после себя наследников, маркизом стал младший Хью - епископ не мог наследовать титул.

- Возможно, вам стоило бы поподробнее объяснить положение, ваше преосвященство, - сказал герцог. - Будет лучше, если лорд Дарси получит информацию из первых рук.

- Разумеется, Ваше Высочество.

На лице епископа легко читалось беспокойство, его правая рука беспрестанно теребила большой наперсный крест.

- Прошу вас, милорды, - герцог жестом указал на стулья. - Садитесь.

После того как все расселись, епископ заговорил.

- Мой брат маркиз, - сказал он, глубоко вздохнув, словно бросаясь в холодную воду, - исчез.

Брови лорда Дарси едва заметно приподнялись. При нормальных обстоятельствах исчезновение одного из губернаторов Его Королевского Величества вызвало бы колоссальный шум. Известие об этом мгновенно прокатилось бы от одного края Империи до другого - от мыса Данкансби в Шотландии до самой южной оконечности Гаскони, от германской границы на востоке до Новой Англии и Новой Франции, там, за океаном. И если его преосвященство епископ Гернси и Сарка желает, чтобы такое происшествие держалось в тайне, значит, тому есть - очень хотелось бы надеяться, что есть, - серьезная причина.

- Вы знакомы с моим братом, лорд Дарси?

- Весьма поверхностно, ваше преосвященство. Встречался с ним однажды, год тому назад или около того. Можно сказать, что я его практически не знаю.

- Понятно.

Нервно поиграв наперсным крестом, епископ начал излагать известные ему факты. Три дня тому назад, десятого января, в Сент-Питер Порт, где расположен кафедральный собор епархии Гернси и Сарка, кораблем прибыл один из слуг Элайн, маркизы Шербурской, невестки епископа. Во врученном им запечатанном послании сообщалось, что маркиз, брат епископа, исчез. Никто не видел его с вечера восьмого числа. Вопреки обыкновению, милорд маркиз не уведомил миледи маркизу о намерении покинуть замок. Более того, он сообщил, что отправится почивать по окончании работы с некими официальными документами. Однако, после того как маркиз вошел в свой кабинет, никто его больше не видел. Миледи Шербурская заметила исчезновение мужа только утром, когда оказалось, что постель его осталась неразобранной.

- Если я верно понял, милорд, это произошло девятого утром, в четверг? - спросил лорд Дарси.

- Совершенно верно, милорд.

- Могу ли я задать вопрос, - осторожно спросил лорд Дарси, - почему мы не были уведомлены раньше?

Судя по запинкам, его преосвященству оказалось несколько затруднительно дать внятный ответ.

- Ну, вы понимаете, милорд... тут... понимаете, миледи Элайн считает, что... э-э... что его лордство, мой брат, не совсем... э-э... точнее говоря, возможно, что он не совсем... э-э... не совсем в своем уме.

"Вот оно! - подумал лорд Дарси. - Наконец-то он выдал! Милорд Шербурский умом тронулся. Или, во всяком случае, так думает его женушка".

- Как это отражалось на его поведении?

Лорд Дарси спросил это совершенно спокойно, словно речь шла о чем-то совершенно заурядном.

Теперь епископ говорил быстро и четко. Первый припадок случился у милорда Шербурского в канун дня святого Стефана, 26 декабря 1963 года. На его лице появилось совершенно идиотское выражение, оно как-то обмякло, в глазах не осталось и проблеска разума. Он бормотал какую-то бессмыслицу, казалось, что он не понимает, где находится, и даже боится всего окружающего.

- Проявлял ли он какие-нибудь признаки буйства?

- Нет, совсем наоборот. Был крайне покорен, легко позволил уложить себя в постель. Леди Элайн сразу же вызвала целителя: она опасалась, что у моего брата апоплексический удар. Как вам известно, в Шербурском замке живут бенедиктинцы, поддерживаемые маркизатом, так что отец Патрик был у моего брата уже через несколько минут.

Но к тому времени приступ уже полностью прошел. Отец Патрик не обнаружил никаких тревожных симптомов, а мой брат сказал, что это было всего лишь легкое головокружение, ничего серьезного. Однако за первым припадком последовали еще три - все по вечерам. Второго, пятого и седьмого числа этого месяца. А теперь он исчез.

- Так, значит, вы, ваше преосвященство, подозреваете, что у его лордства случился один из этих припадков, и может быть так, что он где-то блуждает... м-м... поп compos mentis[6], как в предыдущих случаях?

- Именно этого я и опасаюсь, - твердо ответил епископ.

На секунду лорд Дарси задумался, а затем вопросительно посмотрел на Его Королевское Высочество герцога.

- Я бы хотел, лорд Дарси, чтобы вы расследовали это происшествие со всей возможной тщательностью, - ответил на невысказанный вслух вопрос герцог, - и со всей возможной конфиденциальностью. Скандал был бы крайне нежелателен. Если что-либо приключилось с рассудком милорда Шербурского ему будет, несомненно, обеспечено наилучшее лечение. Но сперва его надо найти.

Герцог взглянул на стенные часы:

- Поезд в Шербур отходит через сорок одну минуту. Вы будете сопровождать его преосвященство епископа.

Лорд Дарси встал:

- Мне как раз хватит времени собраться, Ваше Высочество. - Он поклонился епископу: - Ваш покорный слуга, ваше преосвященство.

Он повернулся и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Однако лорд Дарси вовсе не направился сразу в свои апартаменты, вместо этого он тихо встал за дверью, чуть сбоку. Через узкую щель он поймал взгляд герцога Ричарда.

Внутри продолжался разговор.

- Милорд маркиз, - сказал герцог, - вы можете проследить, чтобы его преосвященству дали подкрепиться? Если ваше лордство не возражает, у меня есть срочные дела. Нужно как можно скорее послать моему брату королю донесение об этих событиях.

- Конечно, конечно, Ваше Высочество.

- Вас и лорда Дарси будет ждать экипаж. Мы еще увидимся до вашего отъезда, милорд. А сейчас прошу меня извинить.

Покинув комнату, он посмотрел на ожидающего лорда Дарси и жестом пригласил его в соседнюю комнату. Лорд Дарси последовал за ним. Герцог плотно закрыл за собой дверь и тихим голосом заговорил:

- Возможно, все гораздо хуже, чем может показаться на первый взгляд, Дарси. Де Шербур работал с одним из личных агентов Его Величества. Они пытались раскрыть сеть польских agents provocateurs[7], действующих в Шербуре. Если у маркиза и вправду умственное расстройство и он попал к ним в руки - значит, здесь приложил руку сам Дьявол.

Лорд Дарси понимал всю серьезность положения. Амбиции польских королей сильно возросли за последние полвека. Аннексировав всю русскую территорию, какую могли проглотить, - от Минска на севере и до Киева на юге, - поляки устремили свои взгляды на запад, в сторону рубежей Империи. Последние несколько столетий германские государства играли роль буфера между могущественным Королевством Польским и еще более могущественной Империей. Теоретически, будучи в прошлом частью Священной Римской империи, германские государства находились в вассальной зависимости от императора, однако уже многие столетия ни один из англо-французских королей не пытался требовать подтверждения этой зависимости на практике. Фактически германские государства сохраняли свою независимость благодаря неустойчивому равновесию сил между Польшей и Империей. Если бы, например, войска Казимира IX попытались войти в Баварию, Бавария прибежала бы за помощью к Империи - и получила бы эту помощь. С другой стороны, если бы Джон IV попытался обложить Баварию налогом хотя бы в один соверен и послал свои войска для сбора этого налога, Бавария с той же быстротой побежала бы за помощью к Польше. Пока сохранялось равновесие сил, немцам можно было ни о чем не беспокоиться.

По правде говоря, у короля Джона и желания такого - присоединить германские государства к Империи силой - не было. Агрессия уже давно не входила в число средств политики Империи. Для имперской армии не составило бы ни малейшего труда захватить Ломбардию или Северную Испанию. Однако, имея в своем владении весь Новый Свет, Империя не интересовалась мелкими территориальными приобретениями в Европе. В эти дни, в этом веке агрессия против миролюбивого соседа была просто немыслима.

Пока Польша продвигалась на восток, политика Империи была простой: пусть Польша занимается своими делами, пока Империя распространяет свое влияние на Новый Свет. Однако продвижение на восток застопорилось: королю Казимиру хватало хлопот и с теми русскими, которых он уже завоевал. Чтобы не дать развалиться своей квазиимперии, ему надо было все время держать перед глазами подданных какую-то угрозу извне, но продвигаться в Россию дальше он не решался. За время жизни последнего поколения русские государства образовали нечто вроде рыхлой коалиции, и предыдущий король Польши Сигизмунд III был вынужден отступить. Если русские когда-нибудь и вправду объединятся, они будут очень серьезным противником.

Оставались германские государства на западе и Румелия на юге. С Румелией Казимир связываться не хотел, однако относительно немцев у него были некоторые планы.

Главное богатство Империи, основа ее непрестанно развивающейся экономики, находилось в Новом Свете. Импорт хлопка, табака и сахара - не говоря уж о найденном на южном материке золоте - был становым хребтом экономики Империи. Подданные короля сытно ели, хорошо одевались, имели пристойное жилье - в общем, были счастливы. Однако прерви на сколь-нибудь значительное время поток грузов, доставляемых кораблями через океан, - и неминуемо возникнут серьезные трудности.

Конечно же, польский военный флот - не чета королевскому. Поляки не могли миновать Северное море, не столкнувшись либо с имперским флотом, либо с кораблями скандинавских союзников Империи. Северное море считалось совместной имперско-скандинавской собственностью, вход в него не дозволялся ни одному чужому военному кораблю. Польским торговым судам разрешался свободный проход - после досмотра патрулями на предмет обнаружения пушек. Польский флот, плотно закупоренный в Балтийском море, был беспомощен; он не был силен настолько, чтобы пробиться через проливы. Однажды, в 1939 году, польские корабли попробовали - и все ушли на дно. У короля Казимира хватило ума не повторять такую попытку.

Правда, он сумел купить несколько испанских и сицилийских кораблей и переоборудовал их в каперы, однако они лишь досаждали и не представляли серьезной угрозы. Имперский флот относился к ним как к пиратам - их либо топили, либо захватывали и вешали всю команду. Имперское правительство даже не брало на себя труд посылать полякам протест.

Однако у короля Казимира была, видимо, припрятана еще какая-то карта в его королевском рукаве. Происходило нечто непонятное, доставлявшее головную боль лордам Адмиралтейства и лордам прибрежных областей. Корабли покидали порты Империи - Гавр, Шербур, Ливерпуль, Лондон и так далее - покидали и время от времени исчезали. Больше о них никто ничего не слышал. Они просто не доходили до Новой Англии. И их исчезало так много, что нельзя было списать все на пиратов и погоду.

Это было плохо и само по себе, но еще хуже были слухи, разносившиеся по портам Империи. В первую очередь эти слухи преувеличивали опасности плавания в Атлантике. Стали поговаривать, что центральная часть Атлантики опасная зона, значительно более опасная, нежели прибрежные воды Европы. Моряка, который хоть чего-нибудь стоит, мало беспокоит плохая погода: дайте британскому или французскому моряку надежный корабль и достойного доверия шкипера - и он полезет в пасть любому шторму. Но вот злые духи и черная магия - это совсем другое.

Ученые, как они ни бейся, просто не могли довести до понимания простого человека сложности и ограничения современного научного волшебства. Даже здесь, в современной, высокоразвитой цивилизации Империи, девяносто девять процентов людей продолжали цепляться за идущие из глубины тысячелетий суеверия. Ну каким образом объяснить человеку, что лишь очень немногие способны заниматься магией? Как объяснить, что даже все заклинания, содержащиеся в официальных гримуарах[8], не помогут тому, у кого нет Таланта? Как объяснить, что, даже если Талант и имеется, обычно проходят многие годы обучения и тренировок, прежде чем он может быть использован эффективно, с предсказуемыми последствиями и с должной силой? Раз за разом втолковывается это народу, но в глубине души он считает иначе.

Вот взять людей, подозреваемых в том, что у них дурной глаз. По крайней мере в девяти случаях из десяти это неверно - но "пострадавшие" раз за разом зовут на помощь магов и священников. И одному Богу известно, сколько людей носят совершенно бесполезные амулеты, талисманы, обереги, изготовленные шарлатанами, лишенными Таланта, который мог бы сделать действенными их заклинания. В обывательском мозгу есть странный извив, заставляющий перепуганного человека втайне направляться за контрзаклинанием к внушающему страх скособоченному "колдуну", а не к уважаемому дипломированному волшебнику или всеми признанному священнику официальной Церкви. У большинства людей глубоко в подсознании гнездится подозрение, что зло сильнее, чем добро, и противодействовать ему может только зло еще большее. Почти никто из них не может поверить факту, твердо установленному научными магическими исследованиями, - что долгое использование черной магии более разрушительно для рассудка того, кто ее применяет на практике, чем для его жертв.

Поэтому было совсем нетрудно распустить слух, что в Атлантике гнездится Нечто Ужасное, - и в результате все больше и больше моряков с сомнением относилось к мысли подняться на борт судна, направляющегося в Новый Свет.

Правительство Империи находилось в абсолютной уверенности, что этот слух намеренно распространяется агентами короля Казимира IX.

Нужно было сделать две вещи: добиться того, чтобы корабли больше не пропадали, и покончить со слухами. Именно этими задачами и был занят маркиз Шербурский перед своим исчезновением. Возникал очень важный вопрос насколько связаны с его исчезновением польские агенты.

- Вам нужно как можно быстрее связаться с агентом Его Величества, сказал герцог Ричард. - А так как возможно, что здесь замешана черная магия, возьмите с собой мастера Шона, инкогнито. Ведь если неожиданно появится волшебник, они - кем бы они ни были - могут сразу попрятаться. А могут даже сделать что-либо непоправимое с де Шербуром.

- Буду в высшей степени осторожен, Ваше Высочество, - сказал лорд Дарси.

Остановившись у перрона Шербурского вокзала, поезд с шипением выпустил струю пара, образовавшую в морозном воздухе большое облако. Ветер подхватил это облако и разорвал его в клочья, прежде чем кто-либо успел выйти из вагонов. Выходя, пассажиры поплотнее запахивали на себе пальто и плащи. Снег слегка припорошил землю и перрон, но воздух был чист, а низкое зимнее солнце ярко, хотя и холодно, сияло в небе.

Прежде чем отбыть из Руана, епископ связался по телесону с Шербурским замком, так что их ожидал трехместный экипаж - одна из этих новых моделей с пневматическими шинами и рессорной подвеской. Экипаж был запряжен двумя парами прекрасных серых; на его дверях красовался герб Шербура. Форейтор открыл дверцу, и епископ залез в экипаж. За ним последовали лорд Дарси и невысокий, коренастый человек, одежда которого выдавала в нем лакея. Багаж лорда Дарси был уложен на крышу экипажа, на багажник, но ручка небольшого чемоданчика осталась крепко зажатой в широкой ладони "лакея".

Мастер Шон О Лохлейн, волшебник, не имел ни малейшего желания хоть на секунду расставаться со своим инструментарием. Он и так долго ворчал, когда ему не было позволено взять с собой разукрашенный письменами и символами саквояж, и потратил чуть ли не двадцать минут, накладывая предохранительные заклятия на черный кожаный чемоданчик, взятый им по настоянию лорда Дарси.

Форейтор закрыл дверцу экипажа и вскочил на козлы. Четверка серых резвой рысью пустилась по улицам Шербура к замку, расположенному на другом конце города, поблизости от моря.

Частично чтобы отвлечь мысли его преосвященства епископа от несчастья, постигшего его брата, частично - чтобы никто не подслушал, лорд Дарси и епископ, по молчаливому соглашению, во время поездки на поезде не касались в разговорах начавшегося расследования. Мастер Шон просто сидел тихонько в углу, стараясь походить на лакея, что великолепно ему удавалось.

Однако в экипаже разговоры прекратились вовсе. Его преосвященство епископ уселся на подушки и молча глядел в окно. Мастер Шон откинулся на спинку, сложил руки на своем внушительном брюшке и прикрыл глаза. Лорд Дарси, по примеру епископа, глядел в окно. Прежде он бывал в Шербуре лишь дважды и был не настолько знаком с городом, насколько бы ему хотелось. Изучение маршрута экипажа не будет пустой тратой времени.

Однако только когда они достигли гавани и повернули по рю де Мер к возвышавшимся вдали башням Шербурского замка, лорд Дарси увидел наконец нечто, заслуживающее внимания.

Слишком много, подумал он, слишком много кораблей пришвартовано к пирсам, и слишком много товаров сложено на этих пирсах в ожидании погрузки. С другой стороны, создавалось впечатление, что в порту работает слишком мало людей для такого объема перевозок.

"Моряки напуганы "Проклятием Атлантики", - подумал лорд Дарси. Он посмотрел на людей, стоящих и сидящих группами безо всякого видимого дела. Они переговаривались тихо, но, создавалось впечатление, несколько раздраженно. - Очевидно, это моряки, оставшиеся без работы по своей собственной воле. Наверное, пытались подработать портовыми грузчиками, что было невозможно из-за запрета гильдии докеров".

Обычно, как он знал, моряки считались естественными запасными для гильдии докеров, равно как грузчики - для морской. Если моряк хотел провести некоторое время на берегу, он обычно мог найти работу докера; если докер решал отправиться в море, ему обычно находилась где-нибудь койка. Однако теперь, когда корабли не могли набрать команды, докерам становилось все труднее получить работу по погрузке судов. Когда постоянные члены гильдии докеров не могли найти себе работу, трудно было удивляться тому, что гильдия была не в состоянии дать работу тем самым напуганным морякам, из-за которых и сложилась такая ситуация.

Безработица, в свою очередь, ложилась дополнительным бременем на личную казну маркиза Шербурского, ведь согласно древнему закону лорд обязан во времена неурядиц заботиться о своих подданных и их семьях. Пока что расходы были не слишком велики - они распределялись по всей Империи. Ведь по тому же закону милорд Шербурский мог обратиться за помощью к герцогу Нормандскому, а Его Королевское Высочество мог, в свою очередь, воззвать к Его Императорскому Величеству Джону IV, Королю и Императору Англии, Франции, Шотландии, Ирландии, Новой Англии, Новой Франции, Защитнику Веры и т. д.

А в личную казну императора средства стекались со всей Империи.

Однако, если неурядицы распространятся шире, экономике Империи угрожает полный развал.

Все же, как с облегчением заметил лорд Дарси, жизнь в гавани не совсем замерла. Не говоря уж о судах, направлявшихся в средиземноморские и африканские рейсы, были и корабли, сумевшие, видимо, набрать команду для перехода через Атлантику к северному континенту - Новой Англии или к южному - Новой Франции.

Один из крупных кораблей, "Гордость Кале", прямо кипел активностью. Под громко выкрикиваемые команды через его борт грузили тюки товаров. Лорд Дарси рассмотрел сетку, полную винных бочонков. На каждом поднимаемом на борт бочонке красовалась надпись: "Винодел Ордвин Вейн", а также выжженное на дереве клеймо волшебника, гарантирующее на время рейса защиту вина от прокисания. Большая часть этого вина, как было известно лорду Дарси, предназначалась команде. По закону каждому моряку полагался в день эквивалент одной бутылки; кроме того, вина Нового Света столь великолепны, что импорт из Европы просто не имеет смысла.

Лорд Дарси увидел, как грузятся и другие корабли, направляющиеся, по его сведениям, через Атлантику. Видимо, пока что "Проклятие Атлантики" перепугало до полусмерти еще не всех моряков Империи.

"Справимся, - думал лорд Дарси. - Что бы там ни делал король Польши справимся. Мы всегда справлялись".

Он не подумал: "Мы всегда справимся". Лорд Дарси знал, что империи и культуры умирают и на их место приходят другие. Римская империя пала, ее сменили орды варваров, которые постепенно создали феодальное общество, из которого, в свою очередь, развилась современная система. Возможно, конечно же, что восьмисотлетняя Империя, основанная Генрихом II в двенадцатом веке, однажды падет, подобно Римской, - но она существует уже почти в два раза дольше, и ей пока не угрожают ни варварские орды, ни достаточно серьезные внутренние разногласия. Империя устойчива и развивается по-прежнему.

Устойчивостью и развитием она большей частью обязана Дому Плантагенетов, династии, основанной Генрихом II после смерти короля Стефана. Старик Генрих поставил большую часть Франции под власть английской короны. Его сын, Ричард Львиное Сердце, первые десять лет своего правления пренебрегал Англией, однако, чудом избежав смерти от арбалетной стрелы при осаде Шалю, он утихомирился и стал править своей Империей, править твердо и мудро. Детей у него не было, однако их место занял племянник Артур, сын умершего Джеффри, брата короля Ричарда. Артур вместе с королем боролся против предательства принца Джона, младшего брата Ричарда и единственного другого серьезного претендента на трон. После смерти Джона, последовавшей в 1216 году, Артур остался единственным наследником, а после смерти в 1219 году старого Ричарда тридцатидвухлетний Артур воссел на английский трон. Народные предания часто смешивают короля Артура с другим, более ранним королем Артуром из Камелота[9] - и не без причины. Этот монарх, даже теперь вспоминаемый как король Артур Умелый, правил своими подданными в той же рыцарственной манере - отчасти воодушевленный легендами о древнем вожде бриттов, отчасти в согласии со своими собственными внутренними склонностями.

С того времени династия Плантагенетов прошла через восемь веков несчастий и испытаний, крови, пота, трудов и слез. Она удерживала врагов Империи огнем и мечом, тонкой умелой дипломатией не давала своим владениям развалиться и все время расширяла их.

Империя выстояла. Она выстоит и дальше, пока каждый ее подданный осознает, что она падет, если все ее бремя ляжет на одного короля. "Империя ожидает, что каждый человек выполнит свой долг".

В данный момент долг лорда Дарси был чем-то большим, нежели простая обязанность выяснить, что же произошло с милордом маркизом Шербурским. Проблема была глубже.

Его размышления прервал голос епископа:

- Вон там башня Цитадели, лорд Дарси. Скоро доедем.

И действительно, уже через несколько минут запряженный четверкой экипаж остановился у главного входа Шербурского замка. Лакей в ливрее открыл дверь, и все трое вышли, причем мастер Шон так ни на секунду и не выпустил ручку своего чемоданчика.

Миледи Элайн, маркиза де Шербур, глядела на Канал из окна своей гостиной, расположенной над Большим залом. Ледяные волны катились, плясали и разбивались, производя почти гипнотическое воздействие, однако она смотрела на них, едва ли их видя.

"Где ты, Хью? - думала она. - Вернись ко мне, Хью. Я никогда и не подозревала, как ты мне нужен". Затем ее мысли успокоились, и в голове не осталось ни одной мысли. В нее проникал лишь рокот волн.

Сзади послышался звук открываемой двери. Маркиза резко повернулась, длинная бархатная юбка тяжелой волной обвилась вокруг ее ног.

- Да? - Собственный голос казался ей странным, словно доносящимся издали.

- Вы звонили, миледи.

Это был сэр Гийом, сенешаль.

Миледи Элайн попыталась собраться с мыслями.

- О! - сказала она после крохотной паузы. - О да. Она указала на столик с напитками, на котором стояли графин опорто, графин хереса и пустой графин.

- Бренди. Не налили бренди. Принесите мне "Сен Корлан Мишель" сорок шестого года.

- "Сен Корлан Мишель-46", миледи? - Сэр Гийом неуверенно поморгал. Но милорд де Шербур... Маркиза посмотрела на него в упор:

- Я уверена, что в такое время милорд Шербурский не отказал бы жене в своем лучшем шампанском бренди, съе Гийом! - резко сказала она. То, что она произнесла вместо обычного англо-французского местное обращение "сье", служило мягким, но достаточно строгим напоминанием. - Или мне принести самой?

Лицо сэра Гийома чуть побледнело, но не изменило выражения.

- Нет, миледи. Ваше желание для меня - приказ.

- Очень хорошо. Спасибо, сэр Гийом.

Маркиза снова повернулась к окну. Она слышала, как открылась и вновь закрылась дверь.

Затем она повернулась, подошла к столику с напитками и посмотрела на бокал, из которого она пила несколькими минутами ранее.

"Пусто, - подумала маркиза. - Как в моей жизни. Смогу ли я вновь ее наполнить?"

Она взяла со столика графин хереса, вынула из него пробку и с преувеличенной аккуратностью наполнила свой бокал. Бренди, конечно, лучше, но, пока сэр Гийом принесет бренди, пить нечего, кроме сладких вин. И зачем, собственно, она настаивала на самом лучшем и тонком бренди из подвалов Хью? Никакого смысла. Сошел бы любой бренди, даже "Aqua Sancta" 1960 года, вонючий самогон. Маркиза знала, что сейчас ее нёбо уже настолько утратило чувствительность, что она просто не заметит разницу.

Да, но где же бренди? Где-то там. Да. Сэр Гийом.

Раздраженно, почти не размышляя, она начала дергать шнур колокольчика. Рывок. Пауза. Рывок. Пауза. Рывок...

Когда дверь отворилась, она все еще дергала шнур.

- Да, миледи?

Она яростно развернулась - и замерла.

Лорд Сейгер ее напугал. Она всегда его боялась.

- Я вызывала сэра Гийома, милорд, - сказала она, вложив в эти слова все достоинство, на какое была сейчас способна.

Лорд Сейгер, мужчина крупного телосложения, всегда, казалось, распространял вокруг себя волны того ледяного холода, который царил в норвежском доме его далеких предков. Это был очень светлый блондин, почти альбинос, со светло-голубыми ледяными глазами. Маркиза не могла припомнить, чтобы он хотя бы раз улыбнулся в ее присутствии. Его правильное лицо было всегда спокойно и лишено всякого выражения. Леди Элайн подумала вдруг, что ее больше устрашила бы улыбка лорда Сейгера, чем его обычное невозмутимое лицо. От этой мысли по спине пробежал холодок.

- Я вызывала сэра Гийома, - повторила она.

- Конечно, миледи, однако, так как сэр Гийом, видимо, не отвечал, я счел своим долгом явиться сюда. Вы вызывали его несколько минут тому назад. Теперь вы позвонили снова. Могу я чем-нибудь помочь?

- Нет... нет... - Что могла она сказать?

Он вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. Леди Элайн казалось, что даже с расстояния в двадцать пять футов она чувствует исходящий от него холод. Он приближался, а она не могла ничего сделать. Слова замерзали у нее на языке. Высокий красивый блондин, лорд Сейгер обладал не большей сексуальной привлекательностью, чем слизняк. Даже меньшей - ведь тот притягателен хотя бы для другого слизняка, и слизняк - все-таки живое существо. Миледи ничем не привлекал этот мужчина, он не казался ей живым существом.

Он приближался к ней как линейный корабль - двадцать футов, пятнадцать...

Миледи судорожно схватила ртом воздух и указала на столик с напитками:

- Вы не могли бы налить мне вина, милорд? Я бы хотел а бокал... хереса.

Словно бы, подумала она, на боевом корабле резко переложили штурвал. Сейгер отклонился от курса на тридцать градусов и направился к столику.

- Херес, миледи? Конечно. С величайшим удовольствием.

Точными, экономными движениями сильных рук он вылил в бокал остатки вина из графина.

- Тут не хватает на полный бокал, миледи. - Его светло-голубые глаза по-прежнему были бесстрастны. - Возможно, миледи желает опорто?

- Нет... Нет, пусть будет херес, милорд, пусть будет херес. - Маркиза судорожно сглотнула. - Может быть, вы нальете и себе?

- Я никогда не пью, миледи. - Лорд Сейгер протянул ей неполный бокал.

Ей ничего не оставалось, как взять бокал у него из руки. Странно, подумала она, что его пальцы такие же теплые, как у любого другого человека.

- Миледи действительно считает, - голос лорда Сейгера был столь же бесстрастен, как и его лицо, - что нужно так много пить? За четыре последних дня...

Рука миледи вздрогнула, но она смогла произнести только:

- Это все нервы, милорд. Нервы. Она вернула ему пустой бокал. Не услышав просьбы налить снова, лорд Сейгер посмотрел на маркизу, держа бокал в руке.

- Я здесь для того, чтобы защитить вас, миледи. Это - мой долг. Только у ваших врагов есть основания меня бояться.

Вообще-то его слова были истинной правдой, и она знала это. И все-таки...

- Налейте мне, пожалуйста, бокал опорто, милорд.

- Хорошо, миледи.

В тот момент, когда он наливал вино, дверь распахнулась. У сэра Гийома в руках была бутылка бренди. - Миледи, милорд, прибыл экипаж.

Лорд Сейгер все с той же бесстрастностью посмотрел на него, а затем повернулся к миледи Элайн:

- Это следователи, которых прислал герцог. Мы будем говорить с ними здесь, миледи?

- Да. Да, милорд, конечно. Да.

Она не могла оторвать глаз от бренди.

Встреча лорда Дарси с миледи Элайн вышла краткой и бессмысленной. Лорд Дарси не имел ничего против аромата хорошего бренди, однако предпочитал его, так сказать, в первичном виде, а не вторичном. Ее изложение событий, непосредственно предшествовавших исчезновению маркиза, не слишком отличалось от рассказа епископа.

Красивый ледяной лорд Сейгер, представленный как секретарь маркиза, не знал ничего. Он не присутствовал ни при одном из предположительных припадков.

В конце концов миледи маркиза попросила извинить ее и удалилась, сославшись на мигрень. Лорд Дарси заметил, что бутылку бренди она прихватила с собой.

- Милорд Сейгер, - сказал он. - Насколько я вижу, ее светлость несколько растерялась от свалившегося на нее несчастья. В таком случае, кто в настоящий момент распоряжается в замке?

- Все слуги и хозяйство находятся под присмотром сэра Гийома де Браси, сенешаля. Стражей командует капитан сэр Андрю Дугласс. Я не являюсь личным секретарем милорда маркиза, а всего лишь помогаю ему систематизировать библиотеку.

- Понятно. Хорошо. Мне хотелось бы поговорить с сэром Гийомом и сэром Андрю.

Лорд Сейгер встал, подошел к шнурку и позвонил.

- Сэр Гийом сейчас придет, - сказал он. - Сэра Андрю я приведу сам. Он поклонился. - Если позволите, милорды.

- Весьма внушительная внешность, - заметил лорд Дарси, когда секретарь ушел. - И, я бы сказал, довольно опасный человек - в определенных обстоятельствах.

- Кажется вполне приличным человеком, - ответил епископ. - Малость скованный... даже можно сказать - чопорный. С чувством юмора, конечно, небогато, но чувство юмора - это еще не все.

Он смущенно покашлял и продолжил:

- Мне надо извиниться за поведение своей невестки. Конечно же, она переутомилась. Я вам не буду нужен при всех этих ваших допросах, так что я лучше, пожалуй, пойду и пригляжу за ней.

- Разумеется, милорд, - небрежно ответил лорд Дарси. - Я все хорошо понимаю.

Едва успел уйти милорд епископ, как дверь открылась и вошел сэр Гийом.

- Ваше лордство звонили?

- Присядьте, сэр Гийом. - Лорд Дарси указал на один из стульев. - Мы прибыли сюда, как вам известно, с целью расследовать исчезновение милорда Шербурского. Это - один из моих людей, Шон; он мне помогает. Все, что вы расскажете нам, останется строго конфиденциальным.

- Буду счастлив, если смогу хоть чем-нибудь помочь вам, милорд. - Сэр Гийом сел на предложенный стул.

- Я прекрасно знаю, сэр Гийом, - начал лорд Дарси, - что вы уже рассказывали все известное вам милорду епископу, однако, как бы это ни было утомительно, мне обязательно нужно выслушать все снова, самому. Будьте добры, начните, пожалуйста, с самого начала, сэр Гийом.

Сенешаль безропотно начал рассказ. Лорд Дарси и мастер Шон выслушивали все это уже в третий раз; разница была лишь в точке зрения, все существенные подробности совпадали. Однако и различие точек зрения было существенным. Подобно милорду епископу, сэр Гийом рассказывал так, словно сам совершенно не связан с происшедшим.

- Вы видели своими глазами хотя бы один из этих припадков? - спросил лорд Дарси.

- Что?.. Нет. Нет, ваше лордство. Ни разу. Однако слуги подробно описывали мне события.

- Понятно. А что было непосредственно в ночь исчезновения? Когда вы видели милорда маркиза в последний раз?

- Ранним вечером, ваше лордство. С позволения милорда, около пяти часов я отправился в город, чтобы поиграть в карты с друзьями. Мы играли довольно долго - до двух или половины третьего ночи. Хозяин, мастер Ордвин Вейн, преуспевающий виноторговец, конечно же, настоял, чтобы я заночевал у него. Случай вполне рядовой, ведь ворота замка запираются в десять и потом довольно хлопотно просить стражу открыть их. Я вернулся в замок около десяти утра и тогда узнал от миледи об исчезновении милорда маркиза.

Лорд Дарси кивнул. Все согласовывалось с рассказом леди Элайн. Сама она легла рано, вскоре после отъезда сэра Гийома, пожаловавшись на небольшую простуду. Она и была тем человеком, кто последним видел маркиза Шербурского.

- Благодарю вас, сэр сенешаль, - сказал лорд Дарси. - Позднее я хотел бы побеседовать со слугами. Есть некоторые...

Его слова прервала распахнувшаяся дверь. Показался лорд Сейгер в сопровождении крупного, плотного сложения, усатого человека с темными волосами и суровым, нахмуренным лицом.

Сэр Гийом встал.

- Спасибо за помощь, сэр Гийом, - сказал ему лорд Дарси. - Пока что все.

- Благодарю вас, ваше лордство. Очень хотелось бы быть полезным.

После ухода сенешаля лорд Сейгер ввел усатого человека в комнату.

- Милорд, это сэр Андрю Дугласс, капитан личной гвардии маркиза. Капитан, лорд Дарси, главный следователь Его Высочества герцога.

Суровый солдат поклонился:

- К вашим услугам, м'лорд.

- Спасибо. Садитесь, капитан. Лорд Сейгер удалился, оставив капитана в обществе лорда Дарси и мастера Шона.

- Надеюсь быть полезным, ваш'лордство, - сказал капитан.

- Думаю, что сможете, капитан. Как я понимаю, никто не видел, как милорд маркиз покинул замок. Видимо, вы допросили стражников?

- Допросил, Ваш'лордство. Мы не знали, что м'лорд пропал, пока м'леди не сказала мне утром. Я все проверил у моих людей, стоявших в ту ночь. Единственным, кто ушел из замка после пяти, был сэр Гийом. В пять ноль две, по журналу.

- А потайной ход? - спросил лорд Дарси. Следователь герцога имел пунктик - он изучил планы всех замков Империи по чертежам из Королевского Архива.

Капитан утвердительно кивнул:

- Есть такой. Пользовались в древности при осадах. Теперь заперт и забит.

- И охраняется?

- Да, ваш'лордство. - Капитан хмыкнул. - Самый ненавистный для нашей стражи пост. Понимаете, туннель этот заканчивается в канализационной трубе. Мы посылаем туда человека за небольшие нарушения устава. Очень бывает полезно провести несколько ночей с этим запахом и крысами, охраняя железную дверь, не открывавшуюся многие годы. Снаружи - да и изнутри тоже - без бомбы ее не откроешь. Приржавела намертво. А сами проверяем время от времени, чтоб стражник не расслаблялся.

- Понятно. Вы тщательно обыскали замок?

- Да. Боялся - вдруг у него опять один из этих обмороков, которые случались последнее время. Посмотрели везде, где он мог бы оказаться. И нигде не было, ваш'лордство, нигде. Наверное, как-нибудь вышел.

- Но в таком случае мы должны... Стук в дверь прервал лорда Дарси. Открыл дверь мастер Шон, покорно разыгрывающий свою роль.

- Да, ваше лордство?

В дверях стоял лорд Сейгер.

- Передайте лорду Дарси, что с ним желал бы побеседовать Анри Вер, шеф стражи города Шербур.

На какую-то долю секунды лорда Дарси охватило удивление и даже раздражение. Ну откуда шефу стражи известно, что он здесь? Затем ответ явился сам собой.

- Скажи, чтобы он входил, Шон.

Анри Вер оказался плотным человеком немного за пятьдесят. Он выглядел крепким орешком, во всех его движениях и поведении чувствовался опытный боец. Он поклонился:

- Лорд Дарси? Могу я побеседовать с вашим лордством наедине?

Подчеркнутая, неестественная точность его англо-французского говорила, что он редко говорит на этом языке. Он с большим успехом избегал местного акцента, однако усилие, требовавшееся для этого, было заметно.

- Естественно, шеф Анри. Вы простите нас, капитан? Мы вернемся к этому вопросу позднее.

- Конечно, ваше лордство.

Лорд Дарси и мастер Шон остались наедине с шефом Анри.

- Мне крайне жаль прерывать вас, ваше лордство, - сказал шеф, - но инструкции Его Королевского Высочества были совершенно определенными.

- Я так и понял, шеф Анри. Садитесь, будьте добры. Ну, так что же произошло?

- Понимаете, ваше лордство, - сказал тот, искоса бросив взгляд на мастера Шона, - Его Высочество сказал по телесону, чтобы я не говорил ни с кем, за исключением вас.

Затем шеф присмотрелся получше и чуть не подскочил на стуле.

- Господи всемогущий! Мастер Шон О Лохлейн! Я не узнал вас в этой ливрее. Волшебник ухмыльнулся:

- Хороший из меня лакей, Анри?

- Великолепный. Так я могу говорить свободно?

- Естественно. Начинайте.

- Так вот. - Шеф стражи наклонился и тихо заговорил: - Когда это все случилось, первым делом я подумал о вас. Не скрою - такие дела выше моего разумения. В ночь на восьмое двое моих людей патрулировали припортовый район. Они увидели, как на углу рю короля Джона II и набережной святой Марии упал человек. Кроме плаща, на нем не было ничего, - а как, вероятно, помнит ваше лордство, ночь была очень холодная. Когда они подошли к человеку, тот был уже мертв.

Глаза лорда Дарси сузились:

- Что явилось причиной смерти?

- Пробитый череп, ваше лордство. Кто-то буквально раздробил правую часть его головы. Удивительно, что он вообще мог передвигаться.

- Понятно. Дальше.

- Так вот, его доставили в морг. Мои люди опознали в нем некоего Поля Сарто, который за небольшую плату прирабатывал в бистро. Опознал его и хозяин этого бистро, в котором он работал. Похоже, он был несколько слабоумным, выполнял черную работу за стол, кров и небольшие карманные деньги. Не мог толком позаботиться о себе.

- Хм-м-м. Надо бы разузнать о нем побольше. Странно, почему о нем не заботился его барон. Рассказывайте дальше.

- Да вот, ваше лордство... м-м... понимаете ли, тут все серьезнее. Я не сразу занялся этим случаем. В конце концов, еще одно убийство в порту, что тут такого... - Шеф стражи пожал плечами и развел руками. - Наш волшебник и наш хирург осмотрели его, провели обычные исследования. Убили его ударом дубового бруска с квадратным концом, два на два или около того. Ударили его минут за десять до того, как он упал. Хирург говорит, что так долго мог жить только человек с потрясающей жизненной силой, а ведь он не только жил, но даже еще и передвигался.

- Простите, пожалуйста, Анри, - прервал мастер Шон. - А этот ваш волшебник, он провел тест Фиц - Гиббона на посмертную активацию?

- Само собой. Самым первым делом - имея в виду такую страшную рану. Нет, труп не был активирован после смерти, его не заставили уйти с места преступления. Человек действительно умер прямо на глазах у стражников.

- Я просто хотел быть уверен.

- Как бы там ни было, это убийство можно было бы считать просто результатом очередной припортовой драки, если бы не некоторые странности, связанные с трупом. Его плащ оказался явно аристократического покроя ничего похожего на плащ рядового обывателя. Дорогая ткань, дорогой портной. К тому же он недавно принимал ванну - и, видимо, часто. Ногти на руках и ногах хорошо подстрижены и ухожены.

Глаза лорда Дарси заинтересованно сощурились:

- Странно ожидать такое от обычного разнорабочего.

- Вот именно, милорд. Поэтому, прочитав сегодня утром рапорт, я пошел посмотреть. В это время года труп прилично сохраняется даже без наложения предохранительного заклинания.

Шеф стражи наклонился вперед и заговорил еще тише, хриплым шепотом:

- Мне хватило одного взгляда. Затем я начал действовать и позвонил в Руан. Милорд, это же сам маркиз Шербурский!

Лорд Дарси ехал сквозь промозглую зимнюю ночь. Ледяной, пронизывающий ветер с моря хлестал по крупу одолженной лошади полами его темного плаща. Правда, холод был скорее кажущимся, чем действительным. Температура была повыше нуля, хотя и незначительно, но ветер нес с моря отвратительную морось. Лорду Дарси доводилось, бывало, терпеть холод и похуже, но эта сырая промозглость заползала под одежду, под кожу, пробирала до костей. Уж пусть было бы холоднее, но - сухо. Сухой мороз не заползает к тебе под одежду.

Лошадь эту одолжил шеф Анри. Вполне пристойная кляча, обученная работе в полиции и привычная к булыжным мостовым Шербура.

Странненько было все это в морге, думал лорд Дарси. Они с Шоном и Анри стояли, а служитель выкатил труп. С первого же взгляда стала понятна обеспокоенность шефа стражи.

Лорд Дарси всего однажды видел Хью Шербурского; сказать, чье тело лежит на каталке, было довольно затруднительно, но лицо... Лицо маркиза он узнал без малейших колебаний.

Дополнительно были опрошены порознь два стражника, подобравшие скончавшегося, - ничего не сказав им о новом развитии событий. Оба продолжали утверждать, что тело принадлежит Полю Сарто, хотя и признавали, что Поль никогда не был таким чистым и ухоженным.

Понятно, откуда такая разница мнений. Стражники видели маркиза нечасто - только по особым случаям и в роскошном одеянии. Трудно ожидать, чтобы они опознали в полуголом портовом бродяге своего сеньора. А если к тому же они сразу отождествили этого человека со знакомым им Полем Сарто, всякая возможность дальнейшего опознания в нем маркиза фактически исчезала. С другой стороны, Анри Вер, шеф стражи города Шербура, хорошо знал милорда маркиза, а о Поле Сарто услышал только после его смерти.

Мастер Шон решил, что покойного можно подвергнуть еще некоторым тауматургическим[10] тестам. Местный волшебник - рядовой подмастерье гильдии волшебников - перечислил все проведенные им процедуры, отважно пытаясь произвести на мастера магии впечатление своими способностями и сноровкой.

- Орудием убийства служил довольно длинный дубовый предмет, мастер. Согласно результатам теста Каплана - Шайнвольда, использование короткой дубинки исключено. Но, с другой стороны, как это ни странно, я не нашел ни малейшего следа злого умысла, так что...

- Именно поэтому, мой мальчик, я и собираюсь провести дополнительные испытания, - прервал его мастер Шон. - У нас мало информации.

- Да, мастер.

Волшебник-подмастерье был заметно смущен.

Лорд Дарси тоже сделал некоторое наблюдение - и не стал ни с кем им делиться. Если удар нанесен спереди, а так оно, похоже, и было, то либо убийца - левша, либо его правая рука способна на очень сильный удар слева направо. Правда, вынужден был он признать, толку в этом наблюдении очень мало. Холод неотапливаемого морга и соседство с трупом стали потихоньку подавлять лорда Дарси, так что он оставил мастера Шона заниматься его исследованиями, а сам, прихватив у шефа Анри для такой цели кобылу, отправился заниматься своими.

Зимы, проведенные им в Лондоне, убедили его, что в холодное время года ни один разумный человек не станет торчать вблизи морского побережья. Континентальный холод - прекрасно, прибрежное тепло - чудесно. Но вот такое...

Лорд Дарси довольно слабо знал Шербур, однако он был из тех людей, которые могут держать карту в голове и, более того, легко могут соотносить эту карту с очертаниями реальной обстановки. Его даже не беспокоили некоторые неточности запомненной им карты.

Он завернул за угол и увидел перед собой газовый фонарь с синим стеклом - знак местного отделения стражи Шербура. Под фонарем стоял постовой.

Увидав верхового аристократа, стражник мгновенно встал по стойке "смирно".

- Да, милорд! Могу быть чем-то полезен, милорд?

- Можете, стражник, вполне можете, - ответил лорд Дарси, слезая с седла.

Он протянул поводья стражнику:

- Этот конь принадлежит управлению шефа Анри. Лорд Дарси показал свое удостоверение с вытисненным на нем герцогским гербом.

- Я - лорд Дарси, главный следователь Его Королевского Высочества герцога. Позаботьтесь о лошади. У меня есть дела здесь по соседству; позже я вернусь за ней. Но сперва мне хотелось бы побеседовать с вашим сержантом.

- Будет исполнено, милорд. Сержант находится в помещении, милорд.

После краткого разговора с сержантом лорд Дарси снова вышел на ночной холод.

До цели его визита оставалось еще несколько кварталов, однако ехать туда верхом было бы довольно неразумно. Он прошел два квартала по мрачной и грязной улице, - осмотревшись, убедился, что его никто не видит и не преследует, и нырнул в темный проулок.

Там лорд Дарси снял свой плащ и вывернул его наизнанку. Подкладка этого одеяния была не шелковой - подобающей аристократу, или меховой соответствующей времени года и погоде. Она был изготовлена из дешевой коричневой ткани, сильно потертой; в одном месте красовалась аккуратно пришитая заплата. Из одного из карманов лорд Дарси извлек видавшую виды шляпу вроде тех, которые предпочитают обитатели таких мест; старательно взъерошив волосы, он водрузил ее себе на голову. О грязи на дешевых сапогах беспокоиться не приходилось - ее было вполне достаточно. Великолепно!

Лорд Дарси несколько расслабил спину - обычно у него была великолепная армейская осанка - и не спеша пошел к дальнему выходу из проулка.

Остановившись, чтобы раскурить дешевую сигару, он двинулся дальше.

- А? - Через окошко в тяжелой двери выглядывала краснолицая неопрятная женщина лет пятидесяти с небольшим. - Что тебе понадобилось в такое время?

Изобразив дружелюбнейшую из улыбок, лорд Дарси ответствовал на том же местном диалекте.

- Простите меня, ради Бога, хозяйка, но я ищу своего брата, Винсента Куде. Не хотелось бы, конечно, тревожить его в такое время, но...

Договорить ему не пришлось, на что лорд Дарси, собственно, и надеялся.

- После наступления темноты мы не пускаем никого - только если тебя признает кто-нибудь из наших.

- И очень верно делаете, хозяйка, - вежливо согласился лорд Дарси. Но я уверен, что уж брат-то мой, Винсент, признает меня. Скажите ему, что пришел Ричард.

Женщина покачала головой:

- Нет его. Не было с самой среды. Служанка ежедневно проверяет комнаты. Со среды его и не было.

"Среда! - подумал лорд Дарси. - Среда, восьмое! Тот самый день, когда исчез маркиз! Та самая ночь, когда в нескольких кварталах отсюда обнаружили тело! "

Лорд Дарси достал из висевшего на его поясе кошелька серебряную монету и протянул ее женщине:

- А вы не могли бы пойти и проверить? Он мог вернуться днем. Может, он просто спит.

Взяв монету, женщина улыбнулась, в первый раз за все время разговора:

- С радостью, с радостью. Может, так оно и есть, может, он вернулся. Я сейчас.

Однако окошко она закрыла и заперла.

Лорда Дарси это ничуть не обеспокоило. Он напряженно вслушивался в ее шаги. Вверх по лестнице. Через холл. Стук в дверь. Опять стук.

Лорд Дарси быстро обежал дом справа и глянул вверх. Так и есть, в одном из окон мелькнул свет фонаря. Хозяйка отперла комнату, чтобы убедиться в отсутствии постояльца.

К тому времени, как она спустилась, лорд Дарси уже ждал ее у двери.

Снова открыв окошко, женщина сказала опечаленным голосом:

- Все еще нет его, Ричард.

Лорд Дарси передал ей еще одну монету в одну шестую соверена:

- Ничего, хозяйка. Просто скажите ему, что я заходил. Наверное, у него дела.

Тут лорд Дарси сделал паузу.

- А когда ему нужно платить за комнату?

Глаза, глядевшие на него, разом сузились; хозяйка явно размышляла, нельзя ли как-нибудь выцыганить у этого человека лишнюю недельную плату за постой его брата. Посмотрев в его холодные глаза, она решила, что пробовать, пожалуй, не стоит.

- Винсент заплатил по двадцать четвертое, - неохотно выдавила она. Но если он не вернется к этому сроку, я выкину его барахло и сдам комнату другому постояльцу.

- Ну, это понятно, - согласился лорд Дарси. - Да он вернется. Скажите ему, что я приходил. Ничего такого срочного. Зайду снова через день-другой.

Женщина опять улыбнулась:

- Заходите. Только лучше днем, если сможете, Ричард. Большое спасибо.

- Вам спасибо, хозяйка, - ответил лорд Дарси. - Доброй вам и спокойной ночи.

Он повернулся и пошел прочь.

Пройдя полквартала, лорд Дарси вдруг нырнул в темную дверь.

Вот так так! Сэр Джеймс ле Лейн, агент секретной службы Его Величества, исчез в ночь на девятое. Этот вечер начинал представляться во все более зловещем свете.

Лорд Дарси прекрасно понимал, что можно было подкупить женщину и она пустила бы его в комнату сэра Джеймса, только вот сумма, которую ему пришлось бы предложить, могла вызвать подозрения.

Должен быть способ получше.

Чтобы найти этот способ, потребовалось двадцать минут с лишком, но в конце концов он очутился на крыше того самого двухэтажного доходного дома, в котором под именем Винсента Куде снимал комнату сэр Джеймс.

Дом был старый, но раньше строили крепко. Лорд Дарси осторожно спустился по крытой дранкой крыше к водосточному желобу. Чтобы посмотреть вниз, пришлось распластаться на крыше ногами вверх, цепляясь руками за желоб. Прямо под ним находилась та самая комната, в которой полчаса тому назад он видел свет фонаря. Сейчас окно было темным и непроницаемым; слава Богу, что хоть ставни никто не закрыл.

Итак, вопрос: заперто ли окно? Крепко держась за водосточный желоб, он сполз к самому краю крыши. Тело лорда Дарси находилось под углом тридцать градусов к горизонту, он уже начинал ощущать прилив крови к голове. Теперь надо проверить, можно ли дотянуться до окна. Удалось!

С трудом, но все-таки дотянуться можно.

Осторожно, почти нежно, работая кончиками пальцев одной руки, лорд Дарси открыл окно. Как обычно бывает в таких старых домах, окно состояло из двух рам, открывавшихся внутрь. Он открыл обе.

Пока что желоб держал его. Похоже, он достаточно крепок и сможет выдержать серьезную нагрузку. Лорд Дарси осторожно повернулся так, чтобы его тело оказалось параллельно краю крыши. Затем, ухватившись покрепче за желоб, он повис в воздухе. Качнувшись, он рывком выбросил ноги в сторону окна, а затем разжал руки и свалился внутрь комнаты.

На мгновение лорд Дарси замер, сжавшись в комок. Неужели никто ничего не услышал? Звук удара ног о пол показался оглушительным. Но время было пока не очень позднее, в доме еще не все замерло. Он пробыл в таком положении еще минуты две, чтобы убедиться, что никто не поднял тревогу. Лорд Дарси был вполне уверен, что, если содержательница дома услышит что-нибудь подозрительное, она обязательно побежит по лестнице наверх. Ни звука. Все тихо.

Тогда он поднялся на ноги и вынул из кармана плаща некое приспособление.

Это было совершенно фантастическое устройство, секрет правительства Его Величества. Расположенные в нем медно-цинковые пары - единственный известный источник подобной магической силы - нагревали стальную проволочку до потрясающе высокой температуры. Добела раскаленная проволочка испускала желтоватый свет, почти такой же яркий, как у газового фонаря с калильной сеткой. Главный секрет крылся в магической защите стального волоска. При обычных обстоятельствах проволочка вспыхивала и мгновенно сгорала, давая голубоватую вспышку. Однако наложение специального заклятия пассивировало проволочку, она не сгорала, а только излучала свет и тепло. Раскаленное волоконце располагалось в фокусе параболического отражателя; простым нажатием пальца на кнопку лорд Дарси мог получить в свое распоряжение источник света не худший - что там "не худший", значительной лучший, - чем любой потайной фонарь. Прибор годился только для личного пользования - в данном экземпляре, например, пассивирование было настроено только на лорда Дарси.

Он нажал на кнопку: вспыхнул узкий пучок света.

Комната сэра Джеймса ле Лейна была обыскана быстро и тщательно; в ней не оказалось абсолютно ничего интересного.

Вполне естественно - сэр Джеймс сам и позаботился об этом. Уже одно то, что у хозяйки есть свой ключ, должно было насторожить его. В такой обстановке он не мог оставить ничего подозрительного. И действительно, ничто не указывало, что жилец этой комнаты - совсем не тот простой рабочий, каким хочет казаться.

Выключив свой прибор, лорд Дарси немного поразмыслил в обступившей его темноте. Сэр Джеймс выполнял опасное тайное задание Его Императорского Величества Джона IV. Ясно, что должны быть какие-то рапорты, бумаги, всякая такая дребедень. Так где же сэр Джеймс хранит собранные им сведения? В голове? В принципе возможно, но лорду Дарси как-то в это не верилось.

Сэр Джеймс работал с лордом Шербуром. Оба они исчезли в ночь на девятое. Вообще-то говоря, возможно, что это одновременное исчезновение случайность, но и это крайне неправдоподобно. Слишком много в этом деле непонятного. - У лорда Дарси были три предварительные гипотезы; все они объясняли известные ему факты, но ни одна из них его не удовлетворяла.

И как раз в этот момент взгляд его упал на цветочный горшок, что смутным силуэтом вырисовывался на фоне окна. Будь горшок посредине подоконника, лорд Дарси несомненно сшиб бы его, влетая в комнату; ноги главного следователя Его Королевского Высочества герцога Нормандского при этом почти коснулись подоконника. Но горшок, к своему горшковому счастью, стоял сбоку. Лорд Дарси подошел к окну и внимательно осмотрел заинтересовавший его объект при тусклом свете, проникавшем в комнату снаружи. Горшок как горшок, только с чего бы это, спросил он себя, тайному агенту короля выращивать африканскую фиалку?

Лорд Дарси взял этот горшочек, перенес его подальше от окна и осветил своим прибором. Обыкновенный цветочный горшок.

Мрачно ухмыльнувшись, лорд Дарси погрузил его вместе со всем содержимым в один из весьма объемистых карманов своего плаща. Затем открыл окно, вылез наружу, повис, держась кончиками пальцев за подоконник, и спрыгнул на землю с оставшейся десятифутовой высоты.

Через пять минут, получив назад у стражника свою лошадь, он уже направлялся в замок Шербур.

Шербурский монастырь ордена святого Бенедикта представлял собой унылого вида бесформенное каменное сооружение, занимающее один из углов обширного двора замка. Ранним утром во вторник, четырнадцатого января, лорд Дарси и мастер Шон позвонили у входа в здание. Они представились привратнику и были препровождены в гостиную для посетителей. Отца Патрика пришлось немного подождать - монах не мог говорить с посторонними, не испросив на то разрешения у аббата, хотя разрешение такое и было простой формальностью.

К вящему своему облегчению, они увидели, что изнутри монастырь совсем не так мрачен, как снаружи. Гостиная выглядела вполне приветливо, лучи холодного зимнего солнца врывались в нее сквозь высокие окна.

Через пару минут открылась дверь, ведущая внутрь монастыря, и в комнату вошел высокий бледный человек в одеянии бенедиктинца. Приветливо улыбнувшись, он быстро пересек гостиную и пожал протянутую лордом Дарси руку.

- Лорд Дарси, я - отец Патрик. К вашим услугам, милорд.

- А я - к вашим, ваше преподобие. Это - мой слуга, Шон.

Священник повернулся, чтобы представиться, однако осекся, в глазах его мелькнул веселый огонек:

- Мастер Шон, это же не ваша одежда. Не думайте, что волшебник может вот так запросто замаскироваться, переодевшись лакеем.

Мастер Шон широко улыбнулся:

- Ни на секунду не надеялся укрыться от проницательности, свойственной вашему ордену, преподобный сэр.

Лорд Дарси тоже улыбнулся. У него была тайная надежда, что отец Патрик окажется сенситивом. Бенедиктинцы очень хорошо умели воспитывать эту конкретную грань Таланта, если оказывалось, что один из членов их братства обладает ее зачатками. Они гордились тем, что основатель ордена, святой отец Бенедикт, еще в начале шестого века демонстрировал высокую степень этой способности - задолго до того, как были сформулированы и экспериментально исследованы Законы Магии. Скрыть свою личность от такого сенситива невозможно, разве что - радикально изменив эту самую личность. Подобные люди способны воспринимать in toto[11] личности других людей; они незаменимы в роли целителей, особенно в случаях одержимости дьяволом или иных психических расстройств.

- А теперь - чем я могу быть полезен вам, милорды?

Лорд Дарси показал свои документы главного следователя герцога Ричарда.

- Понятно, - сказал священник. - И, несомненно, дело тут в исчезновении милорда маркиза.

- Стены монастыря не настолько уж и непроницаемы, не правда ли, святой отец? - с кривой улыбкой сказал лорд Дарси.

Отец Патрик усмехнулся:

- Мы раскрыты настежь как для знаков Господних, так и для людской молвы. Садитесь, пожалуйста. Здесь нас никто не побеспокоит.

- Спасибо, отец, - сказал, садясь, лорд Дарси.

- Насколько я понял, со времени минувшего Рождества вас несколько раз вызывали для оказания помощи милорду Шербурскому. Миледи Шербурская и его преосвященство епископ Гернси и Сарка посвятили меня в природу этих припадков, - собственно говоря, именно из-за них все дело и держится в таком секрете, - но я хотел бы услышать ваше мнение, мнение целителя.

Священник пожал плечами и слегка развел руками:

- Был бы рад рассказать вам, милорд, все, что мне известно, но это "все" - почти ничто. Каждый раз припадок длился всего несколько минут, и каждый раз он прекращался к тому моменту, когда я приходил к милорду маркизу. К этому времени он всегда бывал уже в нормальном состоянии, разве что - немного озадачен. Милорд маркиз говорил мне, что совсем не помнит тех своих поступков, о которых рассказывает миледи. Он просто терял сознание; потом оно к нему возвращалось, и он ощущал только легкое головокружение и дезориентацию.

- Вы поставили какой-нибудь диагноз, святой отец? Бенедиктинец нахмурился:

- Есть несколько возможных диагнозов, милорд. В соответствии с симптомами, описанными миледи маркизой, и в результате своих собственных наблюдений я мог бы решить, что это - легкая форма эпилепсии: то, что мы называем petit mal - "малая болезнь". Вразрез с распространенным заблуждением, эпилепсия связана не с одержимостью дьяволом, а с некими органическими расстройствами, относительно природы которых мы знаем, увы, очень мало.

- В случае grand mal, или "большой болезни", наблюдаются припадки, с которыми обычно и связывают это заболевание - конвульсивные судороги, приводящие к полной утрате контроля над мускулами. Больной падает, у него дергаются конечности - ну и все такое прочее. Но "малая болезнь" приводит всего лишь к кратковременным потерям сознания - иногда столь кратковременным, что сам больной их даже не замечает. Никаких судорог, никакого упадка сил, только полный провал в памяти - от нескольких секунд до нескольких минут.

- Но вы не уверены, что здесь именно такой случай? Священник нахмурил брови:

- Нет. Если миледи маркиза говорит правду - а я не вижу никаких причин для обратного, - его поведение во время... ну, назовем это приступами... его поведение во время этих приступов крайне нетипично. При обычном приступе в случае petit mal больной полностью отключается - он смотрит в никуда, не способен ни говорить, ни двигаться, теряет всякий контакт с окружающим. Но у милорда все происходило иначе. Он находился в полном смятении, до крайности глупел - но не терял сознания.

Отец Патрик замолк.

- Так, значит, святой отец, у вас есть другой диагноз? Отец Патрик задумчиво кивнул:

- Да, если, конечно, считать, что миледи маркиза точно излагает факты, то имеется несколько других возможных диагнозов. Но ни один из них не описывает все симптомы лучше, чем самый первый, который пришел мне на ум.

- И это?..

- И это - атака посредством психической индукции.

Мастер Шон медленно кивнул; в его глазах читалось неодобрение.

- Похоже на случаи прокалывания восковой фигурки? - спросил лорд Дарси.

Отец Патрик утвердительно кивнул:

- Совершенно верно, милорд, - хотя, как вам, без сомнения, известно, на практике применяются значительно более действенные методы, чем этот.

- Разумеется.

Лорд Дарси знал, что, с теоретической точки зрения, самый лучший метод - это как раз метод симулакрума[12]. Нет ничего более сильнодействующего, чем точная копия, - так гласит Закон Подобия. Размеры симулакрума почти несущественны, а вот точность изображения важна чрезвычайно - включая изображение внутренних органов.

Однако изготовление воскового симулакрума - оставляя в стороне необходимый для этого художественный дар - связано со сложностями, уводящими в туманные области, граничащие с непознанным. Пчелиный воск предпочтительнее минеральных веществ, так как он, будучи животным продуктом, увеличивает сходство. Это понятно. Но вот почему эффективность увеличивается при добавлении нашатыря? Инструкции просто утверждают, что добавление нашатыря, селитры и некоторых других минеральных веществ неким неизвестным образом увеличивает подобие, и на этом и кончают. У волшебников есть дела поважнее, чем изыскания в минералогии.

- Дело только в том, - сказал отец Патрик, - что применение психической индукции почти всегда связано с болью и физическим недомоганием - с кишечными заболеваниями, сердечными приступами или нарушениями работы различных желез. В данном случае нет и следа подобных явлений, если только не предположить, что мозговое расстройство связано с поражением желез. Но если даже и так - оно должно сопровождаться болью, а ее, по-видимому, нет.

- Значит, вы отбрасываете и этот диагноз? Отец Патрик покачал головой:

- Я не отбрасываю ни один из диагнозов. Для этого у меня недостаточно данных.

- Но у вас, видимо, есть и другие теории?

- Да, милорд. Настоящая одержимость Дьяволом. Прищурившись, лорд Дарси посмотрел священнику прямо в глаза:

- Но вы же не верите в это, преподобный отец?

- Нет, - откровенно признался отец Патрик. - Не верю. Я же сенситив и доверяю своей способности, до определенной степени. Если бы в теле милорда находилось бы более одной личности, я почувствовал бы - и я в этом уверен эту другую... м-м... личность.

Лорд Дарси не отводил своих глаз от глаз бенедиктинца.

- Собственно, я так и предполагал, ваше преподобие. Имей мы здесь дело со случаем множественной личности, вы смогли бы установить это, так?

- Я уверен в этом, милорд, - согласился отец Патрик. - Если бы милорд Шербурский был одержим другой личностью, я бы почувствовал это, даже если бы упомянутая личность пыталась укрыться.

Он помолчал мгновение и сделал неопределенный жест.

- Вы ведь понимаете это, лорд Дарси? Множественные личности в единичном человеческом теле, единичном человеческом мозге могут прятаться. Личность, доминирующая в данный момент, скрывает от случайного наблюдателя наличие других - и, возможно, очень сильно других - личностей, но эти... эти alter egos[13] не могут скрыть своего присутствия от хорошего сенситива.

- Понимаю.

- В момент моего обследования в теле, в мозгу маркиза Шербурского была только одна личность. Личность самого маркиза.

- Понятно, - задумчиво протянул лорд Дарси. Он не сомневался в выводах священника. Ему была хорошо известна репутация отца Патрика в среде целителей.

- А как насчет наркотиков, святой отец? - спросил он после небольшой паузы. - Как мне известно, существуют препараты, способные изменить личность человека.

Бенедиктинец улыбнулся:

- Конечно же. Это делает алкоголь - суть вина и пива. Есть и другие вещества. Некоторые оказывают только кратковременное воздействие, другие вообще не производят никакого действия при разовом приеме, во всяком случае - заметного действия, но обладают кумулятивным эффектом при регулярном употреблении. Например - полынное масло. Оно содержится - в малых, конечно, количествах - в некоторых дорогих ликерах. Если вы напьетесь допьяна таким ликером, эффект будет кратковременным и практически неотличимым от воздействия одного алкоголя. Но если употреблять такой напиток постоянно достаточно долго, наступит вполне определенное изменение личности.

Лорд Дарси задумчиво кивнул и повернулся к волшебнику:

- Мастер Шон, флакон, пожалуйста.

Волшебник, низенький толстенький ирландец, покопался в кармане и выудил оттуда маленький закупоренный стеклянный флакон, чуть больше дюйма длиной и с полдюйма в диаметре. Священник, которому он его передал, с любопытством осмотрел флакон; тот был почти доверху наполнен какой-то темно-янтарной жидкостью. В жидкости плавали какие-то темные чешуйки, отдаленно напоминающие крупно нарезанный табак. Чешуйки эти держались у дна флакона, заполняя его примерно на треть.

- Что это? - спросил отец Патрик.

На лице мастера Шона появилась озабоченность:

- Вот этого-то я как раз толком и не знаю, преподобный отец. Прежде чем открыть, я проверил его - нет ли на нем заклятий. Не было. Тогда я вытащил пробку и понюхал содержимое. Похоже на бренди, но есть там и что-то еще. Естественно, не зная, что там, я не могу провести анализ. При отсутствии эталонного образца невозможно применить стандартную методику Подобия. Конечно же, я проверил то, что относится к самому бренди, - там все в порядке. Жидкость действительно бренди. Но я не могу определить, что это за крошки. У его лордства появилась мысль, что это нечто вроде наркотика, и я подумал, что вы, возможно, сможете определить точнее - ведь целитель сталкивается с самыми разнообразными materia medical[14].

- Естественно, - согласился священник. - У меня есть пара догадок, которые мы можем очень быстро проверить. То, что материал залит бренди, указывает, что либо он легко подвержен порче, либо какой-то действующий агент легко растворяется в спирте. Это сразу наводит меня на некоторые мысли.

Он посмотрел на лорда Дарси:

- А где, если позволено будет спросить, вы взяли это, милорд?

Лорд Дарси улыбнулся:

- Откопал в цветочном горшке. Поняв, что ничего более определенного он не узнает, отец Патрик слегка пожал плечами:

- Хорошо, милорд, мы с мастером Шоном попытаемся установить природу этой загадочной субстанции.

- Благодарю вас, отец. - Лорд Дарси поднялся. - Да, вот еще. Что вам известно про лорда Сейгера?

- Крайне мало. Его лордство родом из Йоркшира... Норт-Райдинг, если не ошибаюсь. Последние месяцы работает с милордом Шербурским - кажется, какие-то дела с книгами. Я не знаю ничего о его семье и прошлом, если вас интересует именно это.

- Не совсем это. Вы являетесь его исповедником? Или, может, помогали ему как целитель?

Брови бенедиктинца слегка приподнялись:

- Нет. Ни то ни другое. А что?

- В таком случае я могу задать вам вопрос, касающийся его души. Что он за человек? Я вижу в нем некую странность, что это такое? Почему, несмотря на безупречность своего поведения, он повергает в ужас миледи маркизу?

Лорд Дарси заметил некоторую нерешительность священника и продолжил прежде, чем тот успел ответить:

- Это не праздное любопытство, ваше преподобие. Я занимаюсь расследованием убийства.

Глаза отца Патрика в ужасе расширились.

- Вы хотите сказать... - он оборвал себя. - Понятно. Ну что ж. Конечно же, я сенситив и знаю кое-что про лорда Сейгера. Он страдает тяжелым душевным заболеванием. Мы не знаем, каким образом это получается, что тому причиной, но иногда человек бывает полностью лишен той части души, которую принято называть "совесть", во всяком случае - в отношении некоторых своих поступков. Мы не можем предположить, что Господь Бог забыл одарить его столь необходимым свойством, поэтому некоторые теологи приписывают этот изъян влиянию Дьявола, где-то в самом начале жизни ребенка - возможно, даже пренатально[15], - когда крещение еще не защищает его. Как раз к такой категории и относится лорд Сейгер. Психопатическая личность. Лорд Сейгер от рождения не способен различать "добро" и "зло" в том смысле, как мы их понимаем. Человек этого типа совершает какой-либо поступок или воздерживается от него, сообразуясь исключительно с тем, чего ему хочется в данный момент. Ему могут казаться приятными некоторые поступки, которые вызвали бы отвращение у вас или у меня. Лорд Сейгер - в основе своей - психопат со склонностью к убийству.

- Так примерно я и думал. Но он, как я полагаю, - сухо добавил лорд Дарси, - находится под сдерживающим влиянием.

- О, конечно же, конечно. - Священник был явно поражен, что кто-то может предполагать иное. - Естественно, такого человека, с его врожденным изъяном, нельзя осуждать, однако точно так же нельзя допустить, чтобы он представлял угрозу для окружающих. Священник перевел взгляд на мастера Шона:

- Вы знаете что-нибудь о Теории Гиза, мастер Шон?

- До некоторой степени. Конечно же, это не моя область, но теоретически я кое-что изучал. Боюсь, что требуемая там работа с символами сложновата для меня. Я никогда не занимался ничем, превосходящим психическую алгебру.

- Понятно. Так вот, лорд Дарси, говоря простыми словами, на человека, страдающего таким заболеванием, накладывается мощное заклинание - гиз, так его называют, - которое заставляет пациента ограничить свои действия такими, что не представляют опасности для окружающих. Конечно же, нельзя вводить слишком сильные ограничения - было бы грехом совсем лишить его свободы поступков. Например, сексуальная этика - дело его собственного выбора, однако он не может использовать силу. Уровень гиза зависит от состояния пациента и от полученного им от целителя лечения.

- Как я понимаю, для этого требуются глубокие и обширные познания в волшебстве? - спросил лорд Дарси.

- О да. Ни один целитель не попытается прибегнуть к таким процедурам, прежде чем получит докторскую степень по тауматургии и пройдет затем стажировку у специалиста. А докторов тауматургии совсем немного. Так как лорд Сейгер - йоркширец, я бы рискнул предположить, что в данном случае операцию проводил его высокопреосвященство архиепископ Йоркский - в высшей степени сильный и набожный целитель. Лично я не мог бы и помыслить о проведении такой процедуры.

- Но все же вы можете определить, что такая процедура была проведена? Отец Патрик улыбнулся:

- С той же легкостью, с какой хирург может определить, что у человека была полостная операция.

- А можно гиз снять? Или - снять частично?

- Конечно - оператором столь же мощным и искушенным, как и наложивший его. Но я бы увидел и это. В случае с лордом Сейгером такого не было.

- Вы можете сказать, насколько он свободен в своих поступках теперь?

- Нет, - ответил священник. - Такие характеристики зависят от структуры гиза, которую трудно установить без тщательного анализа.

- Значит, - подытожил лорд Дарси, - вы не можете сказать мне, возможны ли обстоятельства, при которых гиз не помешает ему убить человека? Ну, скажем... э-э... при самозащите?

- Нет, - признался отец Патрик. - Однако я могу сказать, что крайне редко бывает так, чтобы даже такая возможность, как самозащита, оставалась открытой для психопатического убийцы. Ведь в таком случае решение о том, что является самозащитой, а что - нет, по необходимости возлагается на пациента. Нормальный человек понимает, когда самозащита требует убить противника, когда - оглушить, когда - убежать от него, когда - резко с ним поговорить, а когда - просто сидеть тихо и не высовываться. Но психопату со склонностью к убийству обычное оскорбление может показаться атакой, требующей самозащиты, - что даст ему разрешение на убийство. Нет, целитель не оставит принятие такого решения в руках пациента.

На лице священника появилась грустная задумчивость.

- И, уж конечно, ни один человек, находясь в здравом уме, не оставит такое решение на произвол человека, подобного лорду Сейгеру.

- Итак, вы, святой отец, считаете его безопасным?

- Да, - священник ответил почти сразу. - Да, я так считаю. Я не считаю его способным на совершение убийства. Целитель приложил все возможные старания, чтобы и сам лорд Сейгер был защищен от большинства прочих людей. Он почти не способен на что-либо недостойное, его поведение всегда абсолютно безупречно.

Он не может никого оскорбить, он почти не способен защищать себя физически - разве что под воздействием крайних обстоятельств.

Однажды я видел, как он фехтовал с милордом маркизом. Лорд Сейгер великолепный фехтовальщик, значительно более сильный, чем милорд маркиз. Маркиз не мог нанести лорду Сейгеру ни одного удара - тот слишком хорошо защищался. Но - и лорд Сейгер тоже не мог нанести ни одного удара милорду. Он даже не пытался. Его блестящее фехтовальное мастерство имеет чисто оборонительный характер.

Священник на секунду замолк.

- А вы сами фехтуете, милорд?

Вопрос был скорее риторическим; отец Патрик вряд ли мог сомневаться, что следователь герцога отлично умеет обращаться с любым оружием.

И он не ошибался. Лорд Дарси утвердительно кивнул. Для того чтобы придерживаться чисто защитной тактики, требуется не только отличное великолепное! - искусство владения клинком, но и стальное самообладание, которым обладают очень немногие. Правда, в случае лорда Сейгера трудно назвать это самообладанием. Контроль был установлен извне, другим человеком.

- В таком случае вы понимаете, - продолжал священник, - почему я говорю, что ему можно доверять. Если его целитель позаботился о том, чтобы установить столько ограничений и защит, уж конечно, он не мог позволить лорду Сейгеру самому принимать решения о том, при каких обстоятельствах он может убить.

- Ясно, святой отец. Спасибо за информацию. Могу заверить, что она останется строго конфиденциальной.

- Спасибо, милорд. Если я могу еще чем-нибудь...

- Пока это все, преподобный отец. Еще раз спасибо.

- Всегда с удовольствием готов вам помочь, лорд Дарси. А теперь, мастер Шон, может быть, мы пройдем в мою лабораторию?

Часом позже лорд Дарси сидел в комнате для гостей, в которой его вчера разместил сэр Гийом. Попыхивая своей баварской трубкой, набитой отборным табаком, выращенным в южных герцогствах Новой Англии, он напряженно думал. Дверь открылась, пропустив мастера Шона.

- Милорд, - радостно улыбаясь, провозгласил волшебник. - Мы с преподобным отцом определили субстанцию во флаконе.

- Великолепно! - Лорд Дарси указал на стул. - И что же это такое?

Мастер Шон сел.

- Нам повезло, милорд. У его преподобия был образец этого снадобья. Как только удалось установить сходство двух образцов, мы узнали, что во флаконе находятся крошки гриба, известного под названием "Трон дьявола", одной из разновидностей мухомора. Шляпка гриба высушивается, размельчается и настаивается на бренди или другом крепком спиртном напитке. Затем жидкость сливается, и гриб выбрасывается - либо, иногда, настаивается вторично. Употребление большого количества такого спиртного напитка приводит к утрате рассудка, конвульсиям и быстрой смерти. При малых дозах на начальных стадиях действия напитка появляются приятная эйфория и легкое опьянение. Однако при регулярном употреблении наблюдается кумулятивный эффект - сперва маниакальное состояние, сопровождаемое галлюцинациями, а затем мания преследования и буйство.

Глаза лорда Дарси сузились:

- Все отлично совпадает. Благодарю вас. А теперь еще один вопрос. Мне требуется точная идентификация этого трупа. Милорд епископ не уверен, что это его брат, а может - просто не хочет этому верить. Миледи маркиза отказывается даже посмотреть на тело; она говорит, что это ни в коем случае не ее муж, - вот тут уж мы определенно имеем дело с нежеланием поверить. Но я должен знать совершенно точно. Вы можете провести тест?

- Я могу взять кровь из сердца мертвеца и сравнить ее с кровью из вены милорда епископа, милорд.

- А, слышал. Метод переноса Якоби.

- Не совсем, милорд. Для переноса по Якоби требуется по крайней мере два сердца, а брать кровь из живого сердца опасно. Но тест, который проведу я, не менее достоверен.

- Мне всегда казалось, что для братьев тесты по крови ненадежны.

- Вообще говоря, милорд, теоретически, конечно же, есть некая очень небольшая вероятность, что сравнение крови брата и сестры, родившихся от одних родителей, даст отрицательный результат. Или, другими словами, что они покажут при этом тесте нулевое подобие.

Подобие крови измеряется степенями от нулевой до сорок шестой. При сравнении родителя и ребенка подобие всегда двадцать третьей степени иными словами, ребенок обязан своей кровью наполовину одному из родителей, наполовину другому.

В случае с братьями от одних родителей возможны варианты. Например, у однояйцевых близнецов наблюдается полное подобие сорок шестой степени. Есть возможность того, что два брата или две сестры покажут подобие первой степени и что, как я сказал, брат и сестра дадут подобие нулевой степени. Однако шансы против этого порядка один, запятая, семьдесят девять миллионов к одному. Учитывая внешнее сходство милорда маркиза и милорда епископа, я готов рискнуть своей репутацией, утверждая, что подобие будет значительно выше нулевой степени, возможно - даже выше двадцать третьей.

- Очень хорошо, мастер Шон. Пока что вы еще никогда меня не подводили. Получите эти данные.

- Хорошо, милорд. Постараюсь сделать все от меня зависящее.

Мастер Шон вышел, преисполненный гордости и решительности.

Докурив трубку, лорд Дарси направился в штаб-квартиру капитана сэра Андрю Дугласса.

Услышав вопрос лорда Дарси, капитан не мог скрыть возмущения.

- Я очень тщательно обыскал весь замок, ваш'лордство. Мы осмотрели буквально все уголки, где мог оказаться м'лорд маркиз.

- Бросьте, капитан, не обижайтесь, - успокаивающе сказал лорд Дарси. Я совсем не собирался подвергать сомнению вашу старательность. Я только думаю, что есть места, которые вы не осмотрели просто потому, что никак не думали, что туда мог забрести милорд Шербурский.

На лице капитана сэра Андрю отразилось недоумение:

- Например, милорд?

- Например, тайный ход.

Недоумение капитана превратилось в озадаченность.

- А, - сказал он через секунду. Тут выражение его лица вновь изменилось. - Но неужели ваш'лордство может подумать...

- Я не знаю точно, вот в чем дело. Ведь у милорда были ключи ко всем замкам, верно?

- За исключением монастырских. Эти ключи хранятся у милорда аббата.

- Естественно. Но я думаю, что монастырь здесь ни при чем. Куда еще вы не заглядывали?

- Ну... - Капитан немного задумался. - Я не стал тратить время на сокровищницу, винный погреб и ледник. У меня и ключей от них нет. Сэр Гийом сообщил бы мне, будь там что-то не в порядке.

- Так эти ключи, вы говорите, у сэра Гийома? В таком случае сэра Гийома нам и надо. Сэр Гийом отыскался в винном погребе. Лорд Сейгер сказал, что по просьбе леди Элайн сенешаль пошел за очередной бутылкой бренди. Вслед за капитаном сэром Андрю лорд Дарси спустился по каменным ступеням винтовой лестницы в подвал.

- Большая часть этих помещений, - капитан обвел рукой окружавшие их огромные темные комнаты, - используется как кладовые и склады. Все тщательно осмотрено. Винный погреб там, ваш'лордство.

Тяжелая, окованная железом дубовая дверь погреба была немного приоткрыта. Видимо, услышав их шаги, сэр Гийом открыл ее пошире и высунул голову наружу:

- Кто там? О! Добрый день, милорд. Добрый день, капитан. Чем могу быть полезен?

Он отступил на шаг и открыл перед ними дверь.

- Благодарю вас, сэр Гийом, - сказал лорд Дарси. - Мы пришли отчасти по делу, а отчасти - на экскурсию. Я успел уже обратить внимание, что у милорда маркиза великолепный погреб. Вина превосходны, а бренди просто необыкновенен. "Сен Корлан Мишель-46" - в наше время его почти невозможно найти.

Сэр Гийом опечалился:

- Да, ваше лордство, так и есть. Боюсь, что здесь находятся два последних ящика. И сейчас я с крайним сожалением открываю один из них.

Вздохнув, он указал на стол, где находился наполовину уже вскрытый деревянный ящик. Лорду Дарси достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться: в бутылках нет ничего, кроме бренди, а свинцовые крышечки бутылок находятся в полной сохранности.

- Не отвлекайтесь на нас, сэр Гийом. Можно нам здесь осмотреться?

- Конечно, ваше лордство.

Сенешаль взял короткий ломик и вновь принялся за ящик.

Лорд Дарси опытным взглядом окинул полки, особо отмечая этикетки и клейма на бутылках. В общем-то он не думал, что кому-нибудь придет в голову подлить отраву в бутылки; вина отсюда подавали на стол не только миледи Элайн, а массовое отравление вряд ли входит в планы злоумышленников.

В этом хотя и небольшом винном погребе хранились настоящие сокровища. В одном углу была пара пустых полок, но на остальных теснились бутылки самых разнообразных форм и размеров. На всех лежал толстый слой пыли; сэр Гийом знал, как обращаться с винами, и не тревожил их понапрасну.

- Кто подбирал все это, сам милорд или вы, сэр Гийом? - спросил лорд Дарси, указывая на ряды бутылок вокруг.

- Могу сказать с гордостью, что милорд маркиз всегда доверял мне выбор вин и прочих напитков для своего погреба.

- Могу только поздравить вас обоих. Вас - за великолепный вкус, а милорда - за то, что он заметил эту вашу способность.

Лорд Дарси на секунду смолк.

- Однако у нас есть неотложные дела.

- Чем могу быть полезен, милорд?

Сэр Гийом уже закончил открывать ящик, вытер руки от пыли и теперь со смешанным чувством гордости и печали глядел на "Сен Корлан Мишель-46". Вино урожая 1846 года тридцать лет выдерживали в дубовых бочках, прежде чем разлить по бутылкам. Лучшего бренди, пожалуй, не делали ни до, ни после.

Лорд Дарси не торопясь объяснил, что есть несколько мест, которые не удалось осмотреть капитану сэру Андрю.

- Видите ли, нельзя исключить возможность, что с маркизом случился сердечный приступ - или какой-либо иной приступ - и он просто упал без сознания.

Глаза сэра Гийома широко раскрылись от ужаса:

- И так там и лежит? Боже милостивый! Идемте, ваше лордство! Сюда! Я заходил уже в ледник, да и шеф-повар тоже, но сокровищницу никто не открывал.

Он едва не бежал; лорд Дарси двигался вторым, а за ним - сэр Андрю. Путь оказался совсем недолгим, но коридоры в подвале часто самым неожиданным образом изгибались и разветвлялись.

Сокровищница оказалась современнее, чем винный погреб. Вход в нее закрывала тяжелая стальная дверь, стены из бетона и камня были во много футов толщиной.

- Очень хорошо, что и капитан здесь, ваше лордство.

После пробежки сенешаль запыхался и говорил с трудом.

- Чтобы открыть эту дверь, нужны два ключа, один из них у меня, а другой - у капитана. У милорда маркиза, конечно же, есть оба. Капитан?

- Да, да, Гийом. Ключ у меня при себе.

С каждой стороны широкой, футов в шесть, двери было по четыре замочные скважины. Такая конструкция была знакома лорду Дарси. Работала только одна из четырех скважин с каждой стороны. Если вставить ключ не в ту скважину, поднимается тревога. Капитан знает, в какую скважину вставлять свой ключ, сэр Гийом - свой, но ни один из них не знает верную скважину с чужой стороны. Руки человека, открывающего замок, были надежно скрыты экраном. Лорд Дарси, например, не смог определить ни одной замочной скважины, хотя и смотрел очень внимательно.

- Готово, капитан? - спросил сэр Гийом.

- Готово.

- Поворачиваем.

Они одновременно повернули свои ключи; внутри двери что-то щелкнуло, и она легко открылась, когда сэр Гийом повернул ручку на своей стороне.

Внутри было на что посмотреть - золотая и серебряная посуда, украшенные драгоценными камнями короны маркиза и маркизы, официальные одеяния, расшитые золотом и тоже сверкающие драгоценными камнями, короче говоря - разнообразные предметы для особо торжественных случаев. Теоретически все это принадлежало маркизу, но практически - не ему, а его титулу. Он точно так же не мог продать или заложить эти сокровища, как король Джон IV - драгоценности императорской короны.

Но вот тела - живого или мертвого - в сокровищнице не было, равно как и признаков, что оно было здесь прежде.

- Ну что ж, - сказал сэр Гийом, шумно выдохнув. - У меня прямо камень с сердца свалился! Вы, ваше лордство, умеете напугать.

В его голосе чувствовался легкий укор.

- Я счастлив не меньше вашего, что мы здесь ничего не нашли. Давайте проверим заодно и ледник.

Ледник, находившийся совсем в другой части подвала, не был заперт. Один из поваров как раз выбирал там кусок мяса. Сэр Гийом объяснил, что каждое утро он отпирает это помещение и оставляет его на попечение шеф-повара, а вечером снова запирает. Тщательный осмотр насквозь промерзшего подвала убедил лорда Дарси - там для него нет ничего интересного.

- Ну а теперь, наконец, заглянем в туннель. Ключ у вас с собой, сэр Гийом?

- Да... да, вот он. Но этот ход не отпирался многие годы! Да что там годы - десятилетия! Во всяком случае, за все то время, пока я здесь служу.

- У меня и самого есть ключ, ваш'лордство, - сказал капитан. - Просто мне и в голову не пришло проверить там. С какой бы стати он туда пошел?

- А действительно, с какой бы стати? Но мы все-таки посмотрим.

Вдалеке послышался настойчивый звон колокольчика, эхом раскатывавшийся по подвалу.

- Господи! - воскликнул сэр Гийом. - Бренди для миледи! Я совсем забыл! Милорд, у сэра Андрю есть ключ от туннеля; вы извините меня, если я удалюсь?

- Конечно, сэр Гийом. Спасибо за помощь.

- Всегда рад вам услужить, милорд. - И сэр Гийом поспешил на зов колокольчика.

- Вы действительно думали найти милорда маркиза в этих подвалах, ваш'лордство? - спросил сэр Андрю. - Ведь даже если бы милорд отправился туда, разве он стал бы запирать за собой дверь?

- Я не думал найти его в винном погребе или в леднике, но сокровищница казалась вполне реальным вариантом. Я просто хотел посмотреть, нет ли признаков, что он туда заходил; должен признаться, что ничто на это не указывает.

- Значит - в туннель, - сказал капитан.

Вход в туннель был замаскирован ободранным пустым шкафом, за которым, когда он легко и плавно отъехал вбок, обнаружилась стальная дверь. Капитан вставил в замочную скважину древний, потемневший ключ, и замок открылся беззвучно и без малейших усилий.

Вынув ключ, на котором блеснули царапины от язычков замка, капитан уставился на него, словно на какое-то чудо.

- Будь я проклят, ничего себе! - пораженно произнес он.

Дверь распахнулась тоже легко и бесшумно; за ней виднелся вход в туннель шести футов шириной и восьми высотой. Глубина туннеля терялась во мраке.

- Секунду, м'лорд, - сказал капитан. - Я возьму фонарь.

Он прошел по коридору обратно и снял с крюка масляную лампу.

Они вместе направились в туннель. На стенах слева и справа тускло отсвечивали пятна селитры. Капитан указал на пол.

- Кто-то недавно был здесь, - тихо произнес он.

- Я уже заметил, что пыль на полу потревожена и кристаллики селитры кое-где раздавлены. Вполне согласен с вами.

- Но кто же это мог пользоваться этим туннелем, ваш'лордство?

- Я не сомневаюсь, что один из них - маркиз Шербурский. Его... э-э... сотоварищи тоже побывали здесь.

- Но почему? И каким образом? Никто не может выйти наружу, не попав на глаза моему стражнику.

- Боюсь, что тут вы правы, капитан. - Лорд Дарси улыбнулся. - Но из этого совсем не следует, что этот стражник доложит вам, если его сеньор прикажет ему не делать этого. Ведь верно?

Сэр Андрю резко остановился и посмотрел на лорда Дарси:

- Господи Боже! А я-то думал... Он тут же замолк.

- Что вы думали? Выкладывайте, капитан!

- Ваш'лордство, два месяца тому назад на службу в гвардию поступил человек. По личной рекомендации м'лорда. Потом м'лорд сообщил, что этот человек провинился, и велел мне поставить его на пост у канализационной трубы. Там он и стоял с тех пор.

- Ну конечно же. - На губах лорда Дарси появилась торжествующая улыбка. - Поставил одного из своих людей. Пошли, капитан, мне нужно побеседовать с этим человеком.

- Боюсь... боюсь, что это невозможно, ваш'лордство. Он дезертировал. Исчез с поста прошлой ночью. С того времени его никто не видел.

Лорд Дарси не ответил. Он взял у капитана фонарь, опустился на колени и стал внимательно рассматривать виднеющиеся на полу туннеля следы.

- Нужно было сразу поглядеть на них получше, - пробормотал он, словно сам себе. - Слишком многое казалось само собой разумеющимся. Ха! Двое - и несли что-то тяжелое. А за ними следовал третий.

Он встал.

- Все это представляет дело в абсолютно ином свете. Нужно действовать без промедления. Идемте! Лорд Дарси повернулся и зашагал назад.

- Но... А как же остальной туннель?

- Нет никакого смысла осматривать его, - уверенно заявил лорд Дарси. Могу вас заверить, что в нем нет никого, кроме нас с вами. Пойдемте.

Лорд Дарси, завернувшись в длинный плащ, стоял около крайне непрезентабельного портового пакгауза в квартале от пирса, у которого было пришвартовано судно "Эспри де Мер"[16]. Местом его назначения значился Данциг. Рядом с лордом Дарси, также завернувшись в черный морской плащ, прикрыв капюшоном белокурые волосы, стоял лорд Сейгер. Красивое лицо йоркширца было бесстрастно, как всегда.

- Вот он, - тихо произнес лорд Дарси. - Единственный корабль, направляющийся из Шербура в порт Северного моря. В Руане подтвердили, что в октябре его купил капитан Ольсен. Ольсен называет себя норвежцем, но я готов поспорить на что угодно, что он поляк. А если и нет, так на службе у польского короля. Судно внесено в имперский регистр и продолжает плавать под флагом Империи. Пушек на нем, конечно же, нет, но для торгового судна корабль этот необыкновенно быстроходен.

- И вы думаете, что нужные нам доказательства - на нем?

- Почти уверен в этом. Все должно быть либо на нем, либо здесь, в пакгаузе, а надо быть последним идиотом, чтобы оставить свое хозяйство здесь - особенно теперь, когда можно все вывезти на "Эспри де Мер".

Потребовалось довольно много времени, чтобы убедить лорда Сейгера в необходимости этого рейда. Но как только лорд Дарси рассказал ему все, что уже известно и что подтверждено разговором по телесону с Руаном, лорд Сейгер преисполнился энтузиазмом. В нем чувствовалось сдерживаемое возбуждение, выдававшее себя только блеском светло-голубых глаз.

Пришлось отдать и еще некоторые указания. Капитан сэр Андрю Дугласс наглухо закрыл Шербурский замок. Никому - никому - не разрешалось выходить, ни под каким предлогом. Караулы удвоили. Выйти не могли даже его преосвященство епископ, его преподобие аббат и миледи маркиза. Приказ исходил не от лорда Дарси, а лично от Его Королевского Высочества герцога Нормандского.

Лорд Дарси посмотрел на часы.

- Пора, милорд, - сказал он лорду Сейгеру. - Надо идти.

- Хорошо, милорд.

Они, не скрываясь, двинулись к пирсу.

У входа на пирс стояли, прислонившись к закрытым воротам, двое здоровенных матросов. Увидев приближающиеся фигуры, закутанные в плащи, они насторожились, отлепились от ворот и сделали пару шагов вперед. Руки матросов опустились на рукоятки свисавших с их поясов абордажных сабель.

Лорд Дарси и лорд Сейгер продолжали идти вперед и остановились, только когда до охранников осталось футов пятнадцать.

- Чего вам тут надо? - спросил один из матросов. Ответил лорд Дарси. В его негромком голосе звучало ледяное спокойствие:

- Ты бы лучше говорил повежливее, если не хочешь лишиться языка.,

На польском следователь герцога говорил безукоризненно.

- Мне надо видеть капитана.

На лице первого матроса не отразилось ничего, кроме тупого недоумения, он явно не понимал по-польски, зато второй заметно побледнел.

- Я сейчас разберусь с ними, - прошептал он первому на англо-французском, а затем перешел на польский: - Мои извинения, лорд. Мой кореш не знает польского. Что вам угодно, лорд?

Лорд Дарси шумно, возмущенно вздохнул:

- Мне казалось, что я выразился совершенно ясно. Мы хотим видеть капитана Ольсена.

- Но, понимаете, лорд, он отдал приказ не пропускать к себе никого. Строжайший приказ.

Ни один из матросов не подумал, что, отойдя от ворот, они остались незащищенными с тыла. Из ялика, под покровом темноты проскользнувшего к пирсу, наверх выбрались четыре гвардейца маркиза. Ни лорд Дарси, ни лорд Сейгер не смотрели на них.

- Строжайший приказ? - В голосе лорда Дарси звучало презрение. - Вы, очевидно, считаете, что этот строгий приказ относится и к самому кронпринцу Сигизмунду?

Вот тут и вступил в игру лорд Сейгер. Он откинул капюшон со своей красивой, благородной белокурой головы.

Крайне сомнительно, чтобы любой из этих двоих матросов имел в своей жизни честь лицезреть Сигизмунда, наследного принца Польши, - или, даже если и видел, навряд ли узнал бы его без роскошного одеяния. Однако они наверняка слышали, что принц Сигизмунд белокур и красив, так что только это и требовалось лорду Дарси. По правде говоря, только этим и ограничивалось сходство лорда Сейгера с наследником престола - он был, например, на целую голову выше польского принца.

И пока матросы стояли, совершенно ошеломленные таким потрясающим откровением, сзади их бесшумно обхватили сильные руки, и они на несколько часов перестали интересоваться какими бы то ни было кронпринцами. Их оттащили за кучу сложенных на пирсе мешков с балластом.

- Все остальные готовы? - шепотом спросил лорд Дарси одного из гвардейцев.

- Да, милорд.

- Отлично. Охраняйте эти ворота. Идемте, лорд Сейгер.

- Не отстану от вас ни на шаг, милорд.

Чуть подальше, у заднего входа в пакгауз, находившегося совсем рядом с пирсом, отряд вооруженных до зубов шербурских стражников выслушивал последние наставления шефа стражи Анри Вера.

- Порядок. Теперь - по местам. Перекройте все Двери. Арестовывайте каждого, кто попытается выйти. Действуйте.

С приятным ощущением важности возложенной на него миссии он потрогал лежащий в его кармане герцогский ордер, подписанный от имени Его Высочества лордом Дарси.

Стражники растаяли во тьме, бесшумно скользнув на свои заранее намеченные посты. При шефе Анри остались только шесть сержантов стражи и мастер Шон О Лохлейн, волшебник.

- Порядок, Шон, - сказал шеф Анри. - Давай.

- Посвети нам немного своим фонарем, Анри.

Мастер Шон, стоя на коленях, пытался рассмотреть замок двери. Черный чемоданчик он поставил на каменную мостовую, а магический жезл осторожно прислонил к стене около двери. Сержанты почтительно наблюдали за священнодействием коротышки-волшебника.

- Хо-хо, - произнес мастер Шон, осмотрев замок. - Совсем простенький. Правда, там внутри еще тяжелый засов. Потребуется кое-какая работа, но это недолго.

Открыв чемоданчик, он извлек оттуда два флакончика с какими-то порошками и тоненький жезл из лаврового дерева.

Под уважительное молчание стражников волшебник пробормотал заклинания и вдул внутрь замочной скважины по крохотной щепотке каждого из порошков. Затем, протянув жезл в направлении замка, он сделал им медленное круговое движение против часовой стрелки. Послышался легкий скрип, затем металлическое звяканье, и замок открылся.

Потом мастер Шон провел кончиком жезла поперек двери, примерно футом выше замка. Теперь было слышно, как с той стороны двери двигается что-то тяжелое.

Почти бесшумно дверь приоткрылась почти на дюйм.

Отступив в сторону, мастер Шон пропустил внутрь сержантов, предводительствуемых шефом Анри. Тем временем сам он вынул из кармана небольшой прибор и проверил его. Прибор этот представлял собой стеклянный цилиндр двух дюймов в диаметре и толщиной около полудюйма, заполненный какой-то жидкостью; на поверхности жидкости плавала крохотная дубовая щепочка. Верхняя крышка цилиндра представляла собой сильное увеличительное стекло - иначе рассмотреть щепочку было бы почти невозможно. В целом устройство сильно смахивало на карманный компас, каковым оно в некотором смысле и являлось.

Крошечная дубовая щепка была извлечена в морге из скальпа убитого, и теперь, благодаря высокому тауматургическому искусству мастера Шона, она безошибочно указывала в направлении того куска дерева, частью которого являлась прежде.

Мастер Шон удовлетворенно кивнул. Как и предполагал лорд Дарси, орудие убийства все еще находилось в пределах этого здания. Он взглянул на горящие окна верхнего этажа пакгауза. Похоже, что тут находится не только это орудие, но и кое-кто из заговорщиков.

Мрачно ухмыльнувшись, он вслед за стражниками вошел в помещение, твердо сжимая в одной руке магический жезл, а в другой - черный чемоданчик.

Стоя рядом с лордом Сейгером на одной из нижних палуб "Эспри де Мер", лорд Дарси огляделся по сторонам.

- Пока что все в порядке, - сказал он тихо. - Пиратство имеет свои преимущества, милорд.

- Все больше в этом убеждаюсь, милорд, - столь же тихо ответил лорд Сейгер.

По ближайшему к ним трапу, бесшумно ступая обутыми в мягкие сапоги ногами, к ним спустился капитан сэр Андрю.

- Пока что все в порядке, - прошептал он, даже не. подозревая, что повторяет слова лорда Дарси. - Команду мы окружили. Все спят как младенцы.

- Всю команду?

- Ну, м'лорд, всех, кого сумели найти. Кое-кто сошел на берег. До утра не вернется. Если б не это, думаю, корабль давно бы уже отвалил от стенки. Но с ними никак нельзя было связаться, понимаете?

- Я, собственно, на это и надеялся, - согласился лорд Дарси. - Но факт остается фактом - мы не знаем, сколько в точности людей осталось на борту. Кто был на мостике?

- На вахте стоял второй помощник, м'лорд. Мы его взяли.

- Капитанская каюта?

- Никого, м'лорд.

- Каюта первого помощника?

- Тоже пустая, м'лорд. Возможно, оба они на берегу.

- Возможно, и так.

Появлялась вполне реальная возможность, что и капитан и его первый помощник все еще в пакгаузе - в каковом случае их возьмет шеф Анри со своими людьми.

- Очень хорошо. Надо двигаться ниже. Мы так и не нашли еще того, за чем пришли.

"А какой поднимется дипломатический скандал, если мы так ничего и не найдем, - подумал лорд Дарси, - и представить себе жутко. Правительство Его Славянского Величества потребует всевозможных извинений и компенсаций, а любимый сыночек леди Дарси очутится в джунглях Новой Франции. Отважно сражаясь со злыми туземцами".

На самом деле он не очень беспокоился; в собственной правоте его убеждала интуиция, подкрепленная логикой.

И все равно он испытал большое внутреннее облегчение, когда, пятью или шестью минутами позднее, они с лордом Сейгером нашли то, что искали.

На самой нижней палубе, сразу над трюмом, находились четыре камеры, забранные решетками из стальных прутьев. Они располагались попарно, отделенные друг от друга узким проходом. Проход этот сторожили два боцмана.

Лорд Дарси увидел их, заглянув в люк между твиндеками. Он бесшумно приблизился к трапу, наклонился и осторожно глянул в этот люк, прежде чем начать спуск. Осторожность была вознаграждена: ни один из боцманов его не заметил. Они тихо переговаривались, непринужденно облокотившись о переборки - каждый со своей стороны прохода. Прокрасться мимо невозможно, но зато ни у одного из них не было в руках оружия и спрятаться им было не за чем.

Надо ли, размышлял лорд Дарси, ждать подкрепления? У сэра Андрю и своих забот сейчас полон рот, а от лорда Сейгера толку мало. Этот человек абсолютно неспособен к физическому насилию.

Он отодвинулся от люка и прошептал лорду Сейгеру:

- У них сабли. Вы продержитесь против одного из них, если дело дойдет до этого?

В ответ лорд Сейгер плавно и бесшумно обнажил свою рапиру.

- При необходимости и против обоих, милорд, - прошептал он в ответ.

- Не думаю, что возникнет такая необходимость, но теперь, когда развязка уже близка, глупо рисковать без нужды.

Лорд Дарси замолк и вытащил из поясной кобуры пятизарядный револьвер сорок второго калибра.

- У меня для них найдется вот это. Лорд Сейгер молча кивнул.

- Оставайтесь здесь, - прошептал лорд Дарси. - Не спускайтесь по лестнице... извините, по трапу... пока я не позову.

- Хорошо, милорд.

Лорд Дарси бесшумно поднялся по трапу на одну палубу вверх. Затем он начал спускаться; на этот раз звуки его шагов отчетливо раздавались в тишине.

Одновременно он даже начал насвистывать старую польскую песенку, которую по случайности помнил.

Потом, не задерживаясь, он стал спускаться по следующему трапу. Плащ прикрывал револьвер, зажатый в правой руке.

Тактический прием сработал великолепно. Услышав шаги, боцманы ни на секунду не усомнились, что идет кто-то, имеющий полное право находиться на борту. Прервав разговор, они замерли по стойке "смирно". Руки - на рукояти сабель, однако исключительно из соображений этикета. Сперва перед их глазами показались сапоги, затем ноги, нижняя часть туловища человека, спускающегося по лестнице. Они все еще ничего не подозревали. Ведь враг попытался бы застать их врасплох, не правда ли?

Да, правда.

Так он и сделал.

Наполовину уже спустившись по трапу, лорд Дарси неожиданно присел; на боцманов глядело дуло револьвера.

- Если хоть один из вас шевельнется, - спокойно произнес лорд Дарси, я вышибу ему мозги. Уберите руки с сабель, но больше - ни движения. Прекрасно. Теперь лицом к переборке. И о-о-очень медленно.

Боцманы подчинились беспрекословно. Два сильных удара по шее, умело нанесенные лордом Дарси, - и оба бдительных стража повалились на палубу без сознания.

- Спускайтесь, милорд. Фехтования не предвидится.

Лорд Сейгер молча спустился по трапу, его рапира покоилась в ножнах.

С каждой стороны прохода было по две двери. Камеры предназначались, вообще-то говоря, для заключения провинившихся матросов либо членов экипажа и пассажиров, совершивших преступление во время плавания. В первой камере справа тускло горел желтоватый огонек. Сквозь зарешеченное оконце двери свет полосатым прямоугольником падал на палубу.

Лорд Дарси и лорд Сейгер подошли к этой двери и заглянули внутрь камеры.

У лорда Дарси вырвался вздох облегчения:

- Именно это я и искал.

Они увидели привязанную к койке неподвижную фигуру с бледным лицом. Оно практически не отличалось от того, которое лорд Дарси видел в морге.

- Вы уверены, что это маркиз Шербурский? - спросил лорд Сейгер.

- Никогда не поверю, что можно найти трех людей, настолько похожих друг на друга, - сухо шепнул лорд Дарси. - Двоих и то много. А так как мастер Шон совершенно точно установил, что тело в морге никак не связано с милордом епископом, то это тело принадлежит маркизу. Теперь вот только как открыть эту дверь?

- Я охотно ее вам открою.

При этих прозвучавших у них за спиной словах лорд Дарси и лорд Сейгер замерли словно вкопанные.

- Цитируя вас, лорд Дарси, "если хоть один из вас шевельнется, я вышибу ему мозги", - произнес незнакомый голос. - Бросьте револьвер, лорд Дарси.

Лорд Дарси разжал пальцы, и револьвер со стуком упал на палубу. Мысли следователя понеслись с головокружительной быстротой.

Сколь ни сильно было потрясение от сознания, что он попал в ловушку, шок прошел еще до того, как смолк голос за спиной. Такое потрясение не могло надолго сковать лорда Дарси. Не принадлежал он и к таким людям, которые долго ругают себя за допущенную оплошность. Только пустая трата времени.

Он в ловушке. Кто-то спрятался в камере напротив и поджидал его. Изящный капкан. Прекрасно; теперь проблема в том, как из этого капкана выбраться.

- Отойдите влево, оба, - продолжил все тот же голос. - Освободите вход в камеру. Вот так. Прекрасно. Открой дверь, Ладислас.

Врагов оказалось двое, оба с пистолетами. Тот из них, который пониже и потемнее, вышел вперед и открыл дверь камеры по соседству с той, в которой лежала неподвижная фигура маркиза Шербурского.

- Войдите внутрь, оба, - сказал более высокий из этой парочки, поймавшей в ловушку агентов Империи.

Лорду Сейгеру и лорду Дарси оставалось одно - подчиниться приказу.

- Руки повыше. Вот так, прекрасно. А теперь слушайте, и слушайте внимательно. Вам кажется, что вы захватили этот корабль. В некотором роде так оно и есть, но - не окончательно. Ведь у меня есть вы. И маркиз. Вы прикажете своим людям убраться с корабля. В противном случае я убью вас всех - по очереди. Все ясно? Если меня и вздернут, я умру не один.

Лорд Дарси все понял:

- Если я правильно улавливаю вашу мысль, капитан Ольсен, вы хотите получить назад свою команду? А каким образом, разрешите спросить, вы пройдете мимо флота Его Величества?

- А ровно таким же, каким выйду из Шербурского порта, лорд Дарси, - с торжеством в голосе заявил капитан. - Пообещаю всех вас освободить. Вы сможете вернуться домой из Данцига. Какой нам толк от вас? Никакого, подумал лорд Дарси, разве что в качестве заложников. Было совершенно ясно, как все получилось. Кто-то успел сообщить капитану Ольсену, что его корабль захвачен. Например, сигнал с мостика. Впрочем, это не имеет значения. Капитан Ольсен не ожидал таких гостей, но, когда они заявились, придумал изящную ловушку. Он же знал, куда пойдут эти гости.

До этого момента, как догадывался лорд Дарси, польские агенты собирались переправить бесчувственного маркиза в Данциг. Там его должен был обработать волшебник, после чего маркиза отправили бы обратно в Шербур внешне не изменившимся, но - действующим под полным контролем поляков. Долгое отсутствие маркиза объяснили бы "припадками", которые после не возобновились бы. Но теперь, когда капитан Ольсен знает, что заговор раскрыт, ему больше не нужен маркиз. В равной степени не нужны ему лорд Сейгер и сам лорд Дарси, точнее - нужны, но только как заложники, чтобы вернуться в Данциг.

- Что вам надо, капитан Ольсен? - спокойно спросил лорд Дарси.

- Ничего особо сложного: вы прикажете солдатам спуститься вниз. Мы запрем их. На рассвете, когда мои ребята проснутся и остальная часть команды вернется на судно, мы отдадим швартовы. Когда мы будем готовы отчалить, все смогут сойти на берег, кроме вас, лорда Сейгера и маркиза. Ваши люди расскажут властям Шербура, что произошло, и передадут им, что мы должны без помех отплыть в Данциг. Там всех вас освободят и отправят на территорию Империи. Даю вам слово.

Странным образом, лорд Дарси понимал, что капитан не пытается его обмануть. На его слово можно было положиться. Только вот можно ли поручиться, что так же поступят и польские власти в Данциге? Или - Казимир IX? Нет. Конечно же, нельзя.

Однако, находясь в такой безнадежной ловушке...

В это время из четвертой камеры, с другой стороны коридора, раздался хриплый голос:

- Сейгер? Сейгер?

Глаза лорда Сейгера расширились:

- Да?

На капитана Ольсена и первого помощника Ладисласа происходящее не произвело ни малейшего впечатления. Капитан сардонически улыбнулся:

- Ах да. Совсем забыл представить вам вашего отважного сотоварища сэра Джеймса ле Лейна. Из него тоже получится великолепный заложник.

- Они предатели, они предали короля, Сейгер, - продолжал хриплый голос. - Вы меня слышите?

- Я слышу вас, сэр Джеймс.

- Уничтожьте их, - сказал хриплый голос. Капитан Ольсен рассмеялся:

- Заткнитесь, ле Лейн. Вам...

Что он хотел сказать дальше, осталось неизвестным.

На глазах потрясенного лорда Дарси правая рука лорда Сейгера с невероятной скоростью метнулась вперед и отбила в сторону пистолет капитана. В тот же самый Миг его левая рука выхватила рапиру и сделала выпад в направлении первого помощника.

Первый помощник держал под прицелом лорда Дарси. Заметив движение лорда Сейгера, он повернул пистолет в его сторону и выстрелил. Пуля впилась в бок йоркширского аристократа; капитан Ольсен тем временем разворачивался и пытался нацелить свой пистолет.

Но тут и лорд Дарси включился в схватку. Словно выпущенный из катапульты, он бросился на первого помощника как раз в тот момент, когда рапира лорда Сейгера скользнула по груди Ладисласа, оставив на ней глубокий порез. Затем лорд Дарси ударом корпуса припечатал поляка к переборке.

После этого лорд Дарси был слишком занят, чтобы смотреть, что там происходит между лордом Сейгером и капитаном Ольсеном. Не обращая внимания на кровь, хлеставшую из раны на груди, Ладислас яростно сопротивлялся. Дарси знал свою силу, но тут он встретился с почти равным противником. Дарси как тисками сжимал правую кисть поляка, чтобы не дать тому воспользоваться пистолетом. Затем, улучив момент, он ударил его головой в челюсть. Они вместе упали на палубу, а пистолет улетел куда-то в сторону.

Лорд Дарси изо всех сил ударил первого помощника правым кулаком в горло; тот, задохнувшись, обмяк.

Тогда лорд Дарси привстал на колени, схватил потерявшего сознание противника за грудки и попытался его усадить.

Но в это мгновение узкий язычок стали мелькнул мимо плеча лорда Дарси, вонзился в горло Ладисласа и вспорол его. Руку лорда Дарси залила ударившая фонтаном кровь.

И тут лорд Дарси осознал, что схватка окончена. Он обернулся.

Рядом, сжимая в руке окровавленную рапиру, стоял лорд Сейгер. Капитан Ольсен лежал на палубе; жизнь истекала из него через три раны: две из них зияли в груди, а третья, такая же страшная, как у Ладисласа, - в горле.

- Я же с ним уже справился, - голос лорда Дарси срывался, - зачем же было перерезать ему глотку.

И тут он впервые увидел на лице лорда Сейгера улыбку.

- У меня был приказ, милорд.

На боку лорда Сейгера все шире расплывалось алое пятно.

Двенадцатью звучными, раскатистыми ударами большой колокол бенедиктской церкви Сен-Дени оповестил всех обитателей Шербурского замка, что наступила полночь. Лорд Дарси, принявший ванну, чисто выбритый и одетый в вечерний костюм, стоял перед камином в приемной, расположенной над Большим залом, и ждал, пока колокол смолкнет. Затем он с улыбкой повернулся к стоявшему рядом с ним совсем молодому человеку:

- Так что вы сказали, Ваше Высочество? Ричард, герцог Нормандский, тоже улыбнулся:

- Даже человеку королевских кровей не под силу говорить громче церковного колокола, верно, милорд? Его лицо посерьезнело.

- А говорил я, что мы подмели все начисто. Дюнкерк, Кале, Булонь... вплоть до самой Байонны. А прямо в этот момент английские стражники забирают их в Лондоне, Ливерпуле и так далее. Ирландия будет очищена к рассвету. Великолепная работа, милорд, можете быть уверены, что мой брат король услышит о ней.

- Спасибо, Ваше Высочество, но я... Тут лорда Дарси прервали: в комнату вошел лорд Сейгер. Увидев герцога Ричарда, он остановился. Герцог мгновенно откликнулся на его появление:

- Не кланяйтесь, милорд. Мне уже рассказали о вашей ране.

Лорд Сейгер все-таки сумел слегка поклониться:

- Ваше Высочество очень любезны. Но моя рана несерьезна, и отец Патрик успел уже ею заняться. Боль очень невелика, Ваше Высочество.

- Счастлив это слышать.

Герцог перевел глаза на лорда Дарси:

- Кстати... Мне бы очень хотелось узнать, почему вы заподозрили, что Сейгер - агент короля. Я и сам не знал этого, пока король, мой брат, не прислал запрошенную мной информацию.

- Должен признаться, что я не был уверен, пока Ваше Высочество не подтвердили мои подозрения по телесону. Но мне показалось очень странным, что человек таких... необыкновенных способностей, как лорд Сейгер, потребовался де Шербуру в роли простого библиотекаря. Кроме того, отношение к нему леди Элайн... э-э... прошу прощения, милорд...

- Не надо извиняться, милорд, - бесстрастно ответил лорд Сейгер. - Я прекрасно знаю, что многие женщины не переносят моего присутствия, хотя, должен признаться, не понимаю - почему.

- Кто может объяснить женские капризы? - сказал лорд Дарси. - Ваши манеры и поведение безукоризненны. И все-таки миледи маркиза не выносила, как вы выразились, вашего присутствия. Наверняка она сказала об этом своему мужу, маркизу, не так ли?

- Думаю, так она и поступила, милорд.

- А в таком случае, разве стал бы милорд маркиз, известный своей любовью к жене, держать при себе библиотекаря, которого она боится? Нет. Следовательно, либо для присутствия здесь лорда Сейгера есть другие, более веские причины, либо он шантажировал маркиза. Я предпочел поверить в первое.

Лорд Дарси не стал добавлять, что, согласно информации отца Патрика, лорд Сейгер навряд ли способен кого-либо шантажировать.

- Трудность состояла в том, что я не знал, кто на кого работает. Мы знали только, что сэр Джеймс принял облик простого рабочего и действовал заодно с милордом маркизом. Однако больше мы не знали ничего, пока Ваше Высочество не связалось с Его Величеством. Я действовал вслепую, пока не узнал, что лорд Сейгер...

Лорд Дарси опять замолчал, так как дверь снова - открылась. Раздался голос мастера Шона:

- Только после вас, миледи, милорд, сэр Гийом.

В комнату, с лицом, застывшим в бесстрастной маске, вплыла маркиза де Шербур. За ней следовали его преосвященство епископ и сэр Гийом, замыкал процессию мастер Шон О Лохлейн.

Леди Элайн направилась прямо к герцогу Ричарду. Она сделала книксен:

- Ваше присутствие - высокая честь, Ваше Высочество.

Маркиза была совершенно трезва.

- Это - честь для меня, миледи.

- Я уже видела милорда маркиза. Мой муж жив, как я и чувствовала. Но он лишился ума. Отец Патрик говорит, что он никогда не оправится. Я должна знать, что случилось, Ваше Высочество.

- Об этом надо спросить лорда Дарси, миледи. - В голосе герцога прозвучало сочувствие. - Я и сам не отказался бы послушать описание всех событий.

Миледи перевела взгляд на худощавого англичанина:

- Начните с самого начала и расскажите все, милорд. Я должна знать.

Еще раз отворилась дверь, и вошел сэр Андрю Дугласе.

- Доброе утро, ваш'сочество, - низко поклонившись, сказал он. - Доброе утро, м'леди, ваш'лордства, сэр Гийом, мастер Шон.

Взгляд его остановился на леди Элайн:

- Я слышал новости от отца Патрика, м'леди. Я солдат, м'леди, и не умею говорить красиво. Не могу передать, как я огорчен.

- Спасибо, сэр капитан, - сказала маркиза. - Мне кажется, что вы сумели очень хорошо выразить свои чувства.

Затем она посмотрела на лорда Дарси:

- Если вы, милорд, не возражаете...

- Как прикажете, миледи. Э-э... капитан, мне кажется, никому, кроме находящихся в этой комнате, не нужно знать того, что я сейчас расскажу. Вы не согласились бы последить за дверью? Объясняйте всем, что здесь идет конфиденциальное совещание. Спасибо. Тогда я начну.

Лорд Дарси непринужденно облокотился о камин. С этого места он мог видеть всех присутствующих.

- Начну с того, что мы столкнулись с адским по замыслу заговором - и не против одного человека, а против всей Империи. "Проклятие Атлантики". Суда отплывали из портов Империи в Новый Свет - и исчезали, о них никто больше не слышал. Морские перевозки сильно сократились - и не только из-за потери судов; главное - страх мешал морякам наниматься на трансатлантические линии. Они боялись колдовства, хотя, как я покажу вам, магия, как таковая, не имела к делу никакого отношения.

Милорд маркиз работал с сэром Джеймсом ле Лейном, одним из большой группы агентов короля; у них было прямое задание - выяснить подноготную "Проклятия Атлантики". Его Величество совершенно правильно заключил, что все это - польский заговор, ставящий целью подрыв имперской экономики.

Заговор был прямо-таки дьявольским по своей простоте. Команды трансатлантических судов теряли разум от отравы, которая получается при настаивании в бренди некоего гриба. При употреблении в малых количествах, но в течение длительного времени эта отрава приводит к буйному помешательству. Корабль с сумасшедшей командой не долго продержится на плаву в Атлантическом океане.

Сэр Джеймс, работавший с милордом маркизом и другими агентами, пытался разузнать, что же происходит. Милорд маркиз не хотел, чтобы кто-либо в замке знал о его деятельности; поэтому для встреч с сэром Джеймсом он использовал старый потайной ход, ведущий в городскую канализацию.

Сумев определить главаря польской агентуры, сэр Джеймс заполучил образец этой отравы. Он доложил об этом милорду маркизу. Затем, вечером в среду восьмого января, сэр Джеймс направился в пакгауз, где находился штаб польских агентов, чтобы получить дополнительные доказательства.

Лорд Дарси на секунду смолк и еле заметно улыбнулся.

- Кстати, должен отметить, что подробности случившегося в пакгаузе я узнал от сэра Джеймса. Мои собственные умозаключения не были достаточно полны.

Во всяком случае, сэр Джеймс сумел пробраться на второй этаж пакгауза. Он услышал голоса. Тогда он бесшумно подкрался к двери комнаты, откуда эти голоса доносились, и заглянул... м-м... в замочную скважину. В коридоре было темно, но в комнате горел яркий свет.

Увиденное потрясло его. Там находились двое - волшебник и сам польский резидент. Волшебник стоял около кровати и накладывал заклинания на человека, нагишом лежащего на кровати. Сэру Джеймсу оказалось достаточно одного взгляда, чтобы узнать третьего. На кровати лежал не кто иной, как сам маркиз Шербурский!

Леди Элайн прижала руку к губам.

- Ему подлили эту отраву, милорд? Чем у него отняли разум?

- Это был не ваш муж, миледи, - успокаивающим голосом сказал лорд Дарси. - Это был двойник, один простоватый малый, нанятый этими бандитами.

Но сэру Джеймсу, разумеется, неоткуда было это знать. Увидев, что маркиз в опасности, он действовал без промедления. С оружием в руках он ворвался в комнату и потребовал освобождения человека, которого считал маркизом. Он сказал этому человеку, чтобы тот встал. Видя, что "маркиз" находится в гипнотическом трансе, сэр Джеймс накинул на его плечи свой собственный плащ, и они вдвоем начали отступать из комнаты, причем сэр Джеймс все время держал на прицеле волшебника и резидента.

Но в пакгаузе находился еще один человек. Сэр Джеймс не заметил его вовремя. Этот человек ударил его сзади.

Сэр Джеймс был оглушен. Он выронил оружие. Волшебник и резидент кинулись на него. Сэр Джеймс сопротивлялся, но в конце концов потерял сознание.

Тем временем двойник маркиза перепугался и убежал. В темноте на лестнице он споткнулся и размозжил себе череп об одну из нижних дубовых ступенек. Оглушенный, обезумевший от боли, умирающий, он побежал от пакгауза к единственному месту в Шербуре, которое мог назвать своим домом, - к бистро "Голубой дельфин", расположенному всего в нескольких кварталах от пакгауза. И почти сумел туда добраться. Он умер в одном квартале от бистро на глазах у двух стражников.

- Они собирались использовать двойника для того, чтобы он выдавал себя за моего брата? - спросил епископ.

- До известной степени, милорд. До этого я еще дойду.

Приехав сюда, - продолжил лорд Дарси, - я, конечно же, не знал об этом ничего. Я знал только, что милорд Шербурский пропал и что он сотрудничал с агентами Его Величества. Затем появилось тело, предположительно опознанное как его. Если это и вправду маркиз, то кто его убил? А если нет - то какая тут связь? Я отправился повидаться с сэром Джеймсом и узнал, что он исчез в тот же самый вечер. И опять - как все это связано?

Следующим ключом к разгадке стало определение этой отравы. Как можно сделать, чтобы почти каждый член команды корабля получал ее понемногу? Вкус и запах бренди будут отчетливо чувствоваться в пище и воде. Совершенно ясно - наркотик подмешивается в винную порцию. И только винодел, поставляющий это вино, может регулярно отравлять команды кораблей, одну за другой.

Проверка через Морской Регистр показала, что в течение последних пяти лет новые виноделы перекупили старые винодельни во всех важных портах по всей Европе, и все они могли одолеть своих конкурентов лишь благодаря польским субсидиям. Они делают хорошее вино и продают его дешевле, чем это могут сделать другие. Они получают контракты. Они не пытаются отравить каждый корабль; только некоторые из отправляющихся в Новый Свет, - всего чуть-чуть, но достаточно часто, чтобы появился страх, и достаточно редко, чтобы не навлечь подозрение на себя.

Но все равно оставался вопрос - что стряслось с милордом маркизом? Он не уходил из замка в тот вечер. И все же исчез. Но как? И почему?

Было четыре места, которые не осмотрел капитан. Когда оказалось, что слуги ходят в ледник весь день, я его отбросил. Не мог милорд отправиться и в сокровищницу, ведь дверь ее слишком широка, чтобы один человек мог повернуть два ключа одновременно, а без этого туда не войти. Сэр Гийом весь день ходит в винный погреб. И были указания на то, что туннель тоже не остается без присмотра.

- А почему милорд должен был оказаться в одном из этих мест, милорд? спросил сэр Гийом. - Почему он не мог просто уйти через туннель?

- Вряд ли. Охранник у туннеля был королевским агентом. Если бы маркиз ушел вечером и не вернулся, тот доложил бы об этом - если не капитану сэру Андрю, то лорду Сейгеру. Он этого не сделал. Ergo: маркиз не покидал замка в ту ночь.

- Тогда что же с ним произошло? Вопрос снова задал сэр Гийом.

- Это возвращает нас к двойнику, Полю Сарто. Вы не откажетесь объяснить, мастер Шон?

- Так вот, миледи и благородные сэры, - начал маленький волшебник. Милорд Дарси понял, каким образом здесь использовалась магия. Там был этот самый польский волшебник - к тому же довольно-таки паршивенький. Когда я поймал его в пакгаузе, он сперва пытался наложить на меня пару заклинаний пустой номер. Когда я выдал ему хорошую порцию старого доброго ирландского волшебства, он стал смирным как ягненок.

- Не отвлекайтесь, мастер Шон, - сухо сказал лорд Дарси.

- Прошу прощения, милорд. Как бы там ни было, этот деревенский колдун увидал, что бедняга Поль и маркиз похожи как две капли воды, - вот он и решил использовать его для контроля над милордом маркизом - Закон Подобия, понимаете ли. Вы знаете эти фокусы насчет втыкания булавок в восковую фигурку? Очень грубый метод психической индукции, но вполне эффективный, если подобие достаточно велико. А что может быть более подобно человеку, чем его двойник?

- Вы хотите сказать, что они воспользовались этим несчастным в качестве восковой куклы?

В приглушенном голосе маркизы слышался ужас.

- Вроде того, ваша милость. Тут есть еще одно обстоятельство. Чтобы заклинания хорошо действовали, двойник должен обладать очень малой умственной силой. Так оно и было. Увидев, что все как надо, они наняли его и начали над ним работать. Заставили его помыться, дали ему хорошую одежду и постепенно установили контроль над его разумом. Они сказали ему, что он и вправду маркиз. Добившись такого высокого подобия, они надеялись управлять маркизом точно так же, как они управляли его симулакрумом.

Миледи Элайн была в ужасе:

- Так вот что вызывало эти страшные припадки!

- Вот именно, ваша милость. В те моменты, когда милорд уставал или был рассеян, они могли справиться с ним, ненадолго. Гнусное дело, до которого не опустится ни один порядочный волшебник, но - достаточно эффективное.

- Но что они сделали с моим мужем потом?

- А насчет этого, ваша милость, - ответил мастер Шон, - то что, по-вашему, должно произойти с человеком, если его симулакруму размозжить череп, да так, что этот симулакрум помрет? Шок, испытанный мозгом милорда маркиза, был столь велик, что чуть не убил его, - и убил бы, будь установлено более близкое подобие. Он впал в кому, миледи.

Лорд Дарси вновь перехватил нить рассказа:

- Маркиз упал прямо там, где находился в тот момент. Он оставался в замке до следующей ночи, когда за ним пришли польские агенты. Они убили охранника, который был королевским агентом, и избавились от трупа, пробрались через туннель, забрали маркиза и препроводили его на свой корабль. Когда капитан сэр Андрю рассказал мне, что охранник "дезертировал", я понял, что произошло. Я знал, что милорд маркиз находится либо в пакгаузе виноторговца, либо на корабле, направляющемся в Польшу. Два наших рейда показали, что я был прав.

- Вы хотите сказать, - сказал сэр Гийом, - что милорд все это время пролежал в холодном туннеле? Это же просто ужас!

Прежде чем ответить, лорд Дарси долго и пристально смотрел на сенешаля.

- Нет. Не всё это время, сэр Гийом. Никто, а уж польские агенты особенно, не знал бы, что он там. Его переправили в туннель на следующее утро после того, как нашли. Нашли в винном погребе.

- Но это же просто смехотворно! - Сэр Гийом был явно поражен. - Я бы обязательно его увидел!

- Да, я уверен, что вы его увидели бы, - согласился лорд Дарси. Более того, я уверен, что вы его видели. Наверное, это было большим потрясением - вернуться домой после схватки в пакгаузе и обнаружить маркиза в винном погребе, лежащим без сознания на полу. Как только я пришел к выводу, что преступник - вы, я понял, что вы тем самым выдали мне своего начальника. Вы сами сказали, что той ночью вы играли в карты с Ордвином Вейном, поэтому я и знал, кем из виноделов надо заняться.

Сэр Гийом побелел как полотно:

- Я верно служил своему лорду и своей леди, служил многие годы. Я утверждаю, что вы лжете.

- Вот как? - В глазах лорда Дарси появилась жесткость. - Кто-то сказал Ордвину Вейну, где находится маркиз. Кто-то, знавший, где он. Ключи от туннеля были только у маркиза, сэра Андрю и - у вас. Я видел ключ капитана; до того, как я им воспользовался, он был покрыт патиной. Язычки старого замка оставили на нем маленькие блестящие царапинки. Этим ключом не пользовались многие годы. Только у вас был ключ, который впустил в туннель Ордвина Вейна и его людей.

- Ерунда! Вы рассуждаете совершенно нелогично. Кто угодно мог взять ключ милорда маркиза, пока тот лежал без сознания!

- Если он находился в туннеле - не мог. Чего ради кто-нибудь пошел бы туда? Дверь в туннеле была заперта, так что, если бы маркиз и вправду был там, чтобы найти его, потребовался бы ключ. Если бы он упал в туннеле, там он и находился бы, когда туда заглянул я. Ни вам, ни кому другому не было ни малейшего резона открывать этот туннель, за исключением одного случая если вы искали место, где можно спрятать бесчувственное тело маркиза.

- А чего бы ради ему идти в винный погреб? - резко спросил сэр Гийом. - И зачем бы ему там запираться?

- Он спустился в погреб, чтобы проверить кое-какие бутылки из тех, которые вы держите там. После донесения сэра Джеймса он начал подозревать вас. Пакгаузы и винодельни часто подвергаются тщательным инспекциям. Ордвин Вейн не хотел, чтобы инспекторы заинтересовались - чего ради он настаивает мухоморы на бренди. Поэтому бутылки хранились здесь - в самом безопасном месте во всем Шербуре. У кого могли зародиться подозрения? Маркиз сюда никогда не ходил. Однако в конце концов у него появились предположения, и он решил их проверить. Не желая, чтобы ему помешали, он запер дверь. Никто, кроме вас, не мог туда заявиться, а о вашем приходе он узнает, когда вы вставите ключ в замок. Пока он находился там, Поль упал и ударился головой о дубовую ступеньку. Поль умер. Маркиз впал в коматозное состояние.

Когда вчера приехал я, вам потребовалось срочно избавиться от улик. Поэтому пришли люди Вейна и забрали бутылки с отравой, а заодно - и маркиза. Если вам требуются еще какие-нибудь доказательства, могу сказать, что мы обнаружили на этом корабле, - там были бутылки, содержащие дешевый бренди и измельченные грибы. И на всех этих бутылках ярлык "Сен Корлан Мишель-46"! Вы можете ответить мне, у кого еще в Шербуре есть такие пустые бутылки?

Сэр Гийом отступил на шаг.

- Ложь! Грязная ложь!

- Нет! - раздался твердый голос со стороны двери. - Правда! Чистая правда!

Сам лорд Дарси видел, как капитан сэр Андрю беззвучно открыл дверь и впустил в комнату еще троих, но никто другой этого не заметил. Теперь все повернулись на звук голоса.

В кресле-каталке сидел Хью, маркиз Шербурский; несмотря на побледневшее лицо, он выглядел достаточно здоровым. Кресло вкатил сэр Джеймс ле Лейн. Немного сбоку стоял отец Патрик.

- Сказанное лордом Дарси верно до мельчайших деталей, - ледяным голосом произнес маркиз.

Судорожно вздохнув, сэр Гийом повернул голову к миледи маркизе:

- Но вы же сказали, что он лишился ума!

- Маленькая ложь, чтобы поймать большого предателя.

В голосе маркизы также был лед.

- Сэр Гийом де Браси, - произнес сэр Джеймс из-за спины маркиза, именем короля я обвиняю вас в измене!

И тут произошли два события. Рука сэра Гийома дернулась к карману. Одновременно рапира лорда Сейгера уже наполовину вышла из ножен. К тому моменту, как сэр Гийом выхватил свой пистолет, клинок рассек его яремную вену. Сэр Гийом успел повернуться и выпустить всего одну пулю, а затем рухнул на пол.

Лорд Сейгер стоял и со странной улыбкой на губах смотрел на распростертое тело сэра Гийома.

На секунду все замерли, не было ни звука, ни движения. Затем отец Патрик бросился к сенешалю. Но тут уже не могли помочь все его способности целителя.

Затем маркиза подошла к лорду Сейгеру и взяла его за левую руку:

- Милорд, прочие, возможно, осудят вас за этот поступок. Но не я. Это чудовище обрекло сотни невинных на безумие и смерть. Он почти преуспел в том же с моим возлюбленным Хью. Если уж о чем жалеть, так это о том, что такая смерть слишком для него легка. Я не осуждаю вас, милорд. Я вам благодарна.

- Это я благодарен вам, миледи. Но я только выполнил свой долг. Голос его звучал как-то странно. - Я выполнял приказ, миледи.

А затем медленно, словно из него выпустили воздух, лорд Сейгер осел на пол.

И только теперь лорд Дарси и отец Патрик сообразили, что пуля сэра Гийома попала в лорда Сейгера, хотя до этой секунды он ничем не выдал этого.

У лорда Сейгера не было совести, однако по своей собственной инициативе он не был способен убить кого-либо, даже не мог просто защитить себя. Решения за него принимал сэр Джеймс. Лорд Сейгер был агентом короля, он мог убить без малейших колебаний, но - только по приказу сэра Джеймса; в остальном он был абсолютно безвреден. Сам он не мог принять решение, только - сэр Джеймс.

- Но... - Сэр Джеймс все еще не мог оторвать взгляда от лежащего на полу лорда Сейгера. - Но как он мог? Я же ему не приказывал.

- Нет, вы приказали, - устало откликнулся лорд Дарси. - На корабле. Вы приказали ему уничтожить предателей. И теперь, когда вы обвинили сэра Гийома в измене, лорд Сейгер мгновенно начал действовать. Он наполовину обнажил свою рапиру еще до того, как сэр Гийом добрался до своего пистолета. Он совершенно хладнокровно убил бы сенешаля, если бы тот даже и не шелохнулся. Он был вроде газового фонаря, сэр Джеймс. Вы его включили и забыли выключить.

Ричард, герцог Нормандский, посмотрел на лежащее у его ног тело. Лицо лорда Сейгера совсем не изменилось. При жизни на этом лице редко бывало какое-либо выражение. Не было на нем выражения и сейчас.

- Что с ним, преподобный отец? - спросил герцог.

- Он умер, Ваше Высочество.

- Упокой, Господи, его душу, - сказал герцог Ричард.

Восемь мужчин и одна женщина молча перекрестились.

НЕРАЗБЕРИХА С ВАЙДОЙ

Когда Уолтер Готобед, мастер-краснодеревщик его сиятельства герцога Кентского, открыл дверь своей мастерской, его охватили противоречивые чувства боли и гордости. Боль, как и гордость, была чисто душевного происхождения; в свои девяносто лет мастер Уолтер сохранил выносливость жилистого тела, крепость рук и уверенность их движений. Он все еще мог, приладив хорошенько очки на свой тонкий, костистый нос, изготовить точный чертеж чего угодно - от шкафа до шкатулки для сигар. На Троицу, двадцать четвертого мая года 1964 от рождения Господа нашего Иисуса Христа, мастер Уолтер собирался отметить пятидесятую годовщину своего назначения на должность мастера-краснодеревщика герцога. Сейчас он служил уже второму герцогу - старый герцог скончался в 1927 году, - а вскоре будет служить третьему. Герцоги Кентские обычно доживали до весьма преклонного возраста, но человек, работающий с хорошим деревом, впитывающий в себя силу и долголетие лесных великанов, которые снабжают его материалом для работы, такой человек живет еще дольше.

В мастерской витали запахи деревьев - пряный аромат кедра, густой, богатый запах дуба, теплый, смолистый - обычной сосны, фруктово-сладковатый - яблони. Проникавшее сквозь большие окна утреннее солнце сверкающими отблесками лежало на заполнявших мастерскую шкафах, столах, креслах; одни были уже почти готовы, над другими же предстояло еще работать и работать. Тут был мир мастера Уолтера, атмосфера, в которой прошла большая часть его жизни.

Следом за мастером вошли еще трое - подмастерье Генри Лавендер и двое учеников - Том Уайлдерспин и Гарри Венэйбл. Вся четверка сразу направилась в угол, к верстаку, на котором покоился великолепный образчик их мастерства, изготовленный из полированного ореха. В двух шагах от верстака мастер Уолтер остановился.

- Как он выглядит, Генри?

Задавая вопрос, мастер не повернул головы.

Подмастерье Генри, в свои неполные сорок лет уже приобретший и вид, и манеры опытного краснодеревщика, удовлетворенно кивнул.

- Великолепно, мастер Уолтер, просто великолепно. В нем говорило искреннее чувство, а не желание польстить мастеру.

- Его сиятельство герцог будет удовлетворен, как ты думаешь?

- Более чем удовлетворен, мастер. М-м-м. Вон там на нем осталось немного опилок, еще с вечера. Эй, Том! Возьми чистую тряпицу, чуток лимонного масла и отполируй его еще разок.

Том мгновенно куда-то исчез, торопясь выполнить приказание, а Генри Лавендер продолжил:

- Его сиятельство герцог несомненно высоко оценит вашу работу, мастер. Это - одно из самых лучших ваших творений.

- Да-а. Есть тут одна вещь, которую вам, Генри, не нужно никогда забывать, - а вы, ребята, должны попытаться понять. Красота дерева не во всякой там заковыристой резьбе, она - в самом дереве. Резьба вполне хороша, когда она на своем месте; вы не думайте, я не имею ничего против сделанной с толком резьбы. Но красота - в дереве. И в такой вот вещи - простой, бесхитростной, лишенной каких-либо украшений, ясно видно, что дерево, как дерево, суть Божье создание, его ничем нельзя улучшить. Самое большое, на что можно надеяться - это выявить ту первозданную красоту, которую Господь вложил в него. Дай-ка мне эту тряпку, Том, я сам пройдусь по нему напоследок.

Протирая маслом, издававшим слабый запах лимона, плоскую поверхность широкой крышки, мастер Уолтер продолжал:

- Старательность и мастерство, ребята, старательность и мастерство вот в чем секрет. Каждую часть плотно пригнать к соседней, хорошо приклеить, прочно соединить шурупами, чтобы нигде ни малейшей щелочки - вот и получается хорошая работа. Старательно, с умом подобрать материал, чтобы на составных частях совпадал рисунок дерева, выровнять все и отшкурить, а потом отполировать, покрыть воском, лаком или шеллаком до получения идеальной поверхности - и у вас будет прекрасная работа. Но рисунок вещи, ее замысел - именно это превращает работу в искусство.

Ну ладно. Ты, Том, берись за передний конец, а Гарри возьмется сзади. Там будет лестница, но вы парни здоровые, не надорветесь. Да и вообще, у столяра-краснодеревщика должны быть хорошие мускулы, так что размяться вам даже полезно.

Ученики послушно взялись, как им было указано, и потянули вещь вверх. Носили они ее и раньше, так что знали, сколько она весит.

Однако сооружение из великолепно отполированного орехового дерева почти не шевельнулось.

- Эй, в чем там дело? - всполошился мастер Уолтер. - Вы же чуть его не уронили!

- Он почему-то тяжелый, мастер, - встревоженно произнес Том. - Там что-то есть.

- Там что-то есть? Как так? Мастер Уолтер подошел поближе и приподнял крышку. И чуть не уронил ее.

- Господи милостивый!

В пораженной тишине четверо краснодеревщиков смотрели на то, что лежало внутри.

Первым смог нарушить молчание подмастерье Генри.

- Мертвец. Да уж, сомневаться не приходилось. Труп, самый что ни на есть труп. Глазницы запали, кожа приобрела восковой блеск. Этот человек умер, и умер, если можно так выразиться, надежно, с концами.

А для довершения жуткого впечатления лежащее перед ними голое тело буквально все, от макушки до кончиков пальцев ног, - имело темно-синий, почти индиговый цвет.

Мастер Уолтер справился наконец со своим дыханием. Волна возмущения сменила начальные чувства удивления и ужаса.

- Но ему же здесь не место! Он не имеет права! Никакого права!

- Я думаю, что это не его вина, - осторожно вмешался Генри. - Не сам же он сюда залез.

- Нет. - Мастер Уолтер сумел взять себя в руки. - Нет, конечно же, нет. Но только очень неожиданно найти труп в таком месте.

Несмотря на ужас происходящего, ученик Том с большим трудом сдержал смешок.

И правда, может ли найтись для покойника более естественное место, нежели гроб?

Даже самые преданные своей работе люди время от времени хотят отдохнуть и берут отпуск; лорд Дарси, главный следователь Его Королевского Высочества принца Ричарда, герцога Нормандского, не был исключением. Он не просто любил свою работу, он предпочитал ее всем другим занятиям. Его проницательный ум наслаждался решением задач, по самой природе этой работы постоянно перед ним возникающих. Тем не менее он понимал, что ум, имеющий перед собой лишь один постоянный предмет, быстро тупеет - да и просто приятно иногда отвлечься.

А побывать дома, в Англии, особенно приятно. Лорд Дарси не имел ничего против Франции. Важная часть Империи и все такое. Да и работать на Его Высочество лорду Дарси нравилось. Но все равно домом своим он считал Англию; возвращаясь сюда раз в год, он - никуда от этого не денешься чувствовал облегчение. Несмотря на то, что Англия и Франция уже восемь сотен лет одна страна, между ними сохраняется достаточно различий, чтобы англичанин чувствовал себя во Франции немного иностранцем. И наоборот, как догадывался лорд Дарси.

Стоя немного в стороне, лорд Дарси разглядывал толпу, заполнившую танцевальный зал. Оркестр только что смолк, все ожидали следующего танца. Лорд Дарси отпил еще немного виски с содовой из бокала. Он мысленно поздравил себя: целых пятьдесят недель непрерывной работы, и только тогда она понемногу стала раздражать его, но всего две недели подобных развлечений - и они уже превратились в докучливую обязанность. Правда, что ни говори, а развлекаясь, отдыхаешь от работы, равно как работая отдыхаешь от развлечений.

Барон Дартмур - человек вполне приличный, отличный шахматист, к тому же иногда рассказывает довольно занятные истории. А у леди Дартмур прирожденный дар верно подбирать гостей для своих балов и званых обедов. Но ведь нельзя же навсегда заделаться постояльцем у Дартмуров, а лондонский высший свет, по правде говоря, далеко не так интересен, как кажется тем, кто в него не вхож.

Лорд Дарси поймал себя на мысли, что совсем неплохо будет двадцать второго мая вернуться в Руан.

- Лорд Дарси, надеюсь, вы меня простите, но тут есть небольшое дело.

Улыбнувшись, лорд Дарси повернулся на женский голос.

- Да?

- Вы бы не могли пройти со мной?

- С восторгом, миледи.

В поведении леди Дартмур сквозила какая-то непривычная нервозность, напряженность; следуя за ней, лорд Дарси понял, что произошло нечто экстраординарное. У дверей библиотеки она остановилась.

- Милорд, там... там один джентльмен, желающий поговорить с вами. Там, в библиотеке.

- Один джентльмен? И кто это, миледи?

- Я... - Леди Дартмур напряглась и перевела дыхание. - Я не должна говорить вам этого, милорд. Он представится сам.

- Понятно.

Лорд Дарси непринужденно сложил руки за спиной. Незаметным движением его правая рука извлекла из кобуры, скрытой длинными фалдами зеленого фрака, маленький пистолет. Ловушкой, пожалуй, не пахнет, но уж лучше перестраховаться.

Леди Дартмур распахнула дверь.

- Лорд Дарси, с... сэр.

- Пригласите его, миледи, - послышался голос изнутри.

Лорд Дарси вошел, пряча пистолет за спиной под фалдами. Дверь за ним закрылась.

Он увидел только спину; человек, стоя у окна, глядел на ночные огни лондонских улиц.

- Лорд Дарси, - незнакомец не обернулся, - если вы и вправду такой человек, каким я считаю вас со слов других, то в этот момент вы опасно близки к совершению деяния, квалифицируемого как государственная измена.

Одного взгляда на эту спину оказалось достаточно, чтобы лорд Дарси вернул пистолет в кобуру и опустился на одно колено.

- Как известно Вашему Величеству, я скорее умру, чем совершу преступление против Вашего Величества.

Человек повернулся. Впервые в своей жизни лорд Дарси оказался лицом к лицу с Его Императорским Величеством Джоном IV, Королем и Императором Англии, Франции, Шотландии, Ирландии, Новой Англии, Новой Франции, Защитником Истинной Веры, et cetera.

Король очень походил на своего младшего брата, Ричарда Нормандского, высокий, белокурый, красивый, как и все Плантагенеты. Однако десятилетняя разница в возрасте была вполне ощутимой. Король был немного младше лорда Дарси, но из-за морщин на лице выглядел старше.

- Встаньте, милорд.

Его Величество, улыбнулся.

- Ведь у вас в руке был пистолет, не правда ли?

- Был, Ваше Величество. Лорд Дарси легко поднялся.

- Простите меня, сир.

- Тут не за что извиняться. Ничего иного я и не ожидал от человека с вашими способностями. Садитесь. Нам никто не помешает, об этом позаботится миледи Дартмур. Благодарю вас. Перед нами возникла проблема, лорд Дарси.

Дарси сел; сел и король, прямо напротив него.

- На некоторое время мы забудем о титулах. Не прерывайте меня, пока я не расскажу вам все, что знаю сам. А потом задавайте любые вопросы.

- Да, сир.

- Прекрасно. У меня появилась работа для вас, милорд. Я знаю, что вы в отпуске, и мне очень не хочется прерывать ваш отдых - но требуется безотлагательное расследование. Вам известно о деятельности так называемого Священного братства древнего Альбиона.

Слова короля звучали не вопросом, а утверждением. И лорд Дарси, и любой другой офицер королевского правосудия знал о братстве Альбиона. Тайное общество - это бы еще полбеды, но они были языческой сектой, отвергавшей Церковь Христову. По слухам, они занимались черной магией, практиковали некую форму поклонения природе и претендовали на происхождение своего общества непосредственно от организаций доримских друидов. Братство появилось на свет Божий в прошлом веке. Какое-то время их терпели, но затем запретили. Поговаривали, что все эти долгие века после победы христианства они скрывались и, только пользуясь вседозволенностью девятнадцатого века, решились открыть свое существование. Другие говорили, что все их претензии на древность - фикция, что братство организовал в двадцатые годы XIX века эксцентричный, может даже слегка сумасшедший, сэр Эдвард Финелли. Скорей всего, и в той, и в другой версии была своя доля истины.

Вне закона их объявили за открытые выступления в защиту человеческих жертвоприношений. Отвергая учение Церкви о том, что крестная жертва навсегда отменила все прочие человеческие жертвоприношения, братство утверждало, что в годину опасности сам король обязан умереть ради блага своего народа. То обстоятельство, что Вильгельм II, сын Завоевателя, был убит "случайной стрелой" одного из своих приближенных, и якобы именно с этой целью, придавало дополнительный вес претензиям братства на древность. Считалось, что Вильям Руфус сам был язычником и пошел на смерть по своей собственной воле - поступок, которого трудно было ожидать от какого-либо из англо-французских монархов последнего времени.

Когда-то члены братства считали, что жертва должна умереть с желанием, даже с радостью; убийство совершенно бессмысленно, лишено всякой эффективности. Однако с ростом напряженности в отношениях между Империей и Королевством Польским их воззрения разительным образом переменились. Наступают трудные времена, считало братство, и король должен умереть хочет он этого или нет. Поступали надежные сведения, что подобные взгляды исподволь распространяются среди членов братства агентами короля Казимира IX.

- Не думаю, - говорил король Джон, - чтобы братство являло собой реальную угрозу для имперского правительства. В Англии не так уж много фанатиков. Но король столь же уязвим для убийцы-одиночки, тем более фанатика, сколь и любой другой человек. Я не считаю себя таким уж незаменимым для Империи; послужи моя смерть на благо народа, я хоть завтра положу голову на плаху. Но тем не менее мне хотелось бы пожить еще немного.

Нужно сказать, что мои агенты успешно внедрились в братство. До сих пор они докладывали, что нет ни малейшего намека на всерьез организованную попытку покончить со мной. Но теперь возникли новые обстоятельства.

Сегодня утром, чуть раньше семи, скончался его сиятельство герцог Кентский. Событие это не стало неожиданностью. При возрасте всего в шестьдесят два года герцог давно уже жаловался на здоровье, а за последние несколько недель совсем сдал. Вызвали лучших целителей, но преподобные отцы заявили: "Если человек твердо решил, что умирает, Церковь ничем не может ему помочь".

Ровно в семь герцогский мастер-краснодеревщик отправился в свою мастерскую за гробом, приготовленным для его сиятельства. И оказалось, что гроб уже занят - трупом лорда Кембертона, главного следователя герцогства Кентского.

Его зарезали - а затем выкрасили тело в синий цвет!

Глаза лорда Дарси сузились.

- Никто не знает, - продолжал король, - как давно убит лорд Кембертон. Вполне возможно, что на тело наложили предохранительное заклятие. Последний раз его видели в Кенте три недели назад; он уезжал в отпуск, в Шотландию. Мы еще не знаем, успел ли он доехать, хотя вскоре мне доложат об этом по телесону. Вот все, что я знаю. У вас есть вопросы, лорд Дарси?

- Нет, сир.

Не было смысла задавать королю вопросы, на которые гораздо лучше ответят в Кентербери.

- Мой брат Ричард, - снова заговорил король, - очень высоко ценит ваши способности; он не раз рассказывал мне о вас, и весьма подробно. Я полностью доверяю его оценке - вы великолепно подтвердили ее в январе, в деле о "Проклятии Атлантики". Мои личные агенты работали над этой проблемой многие месяцы и - безо всякого толка. Вы же разрешили ее в два дня. Поэтому я назначаю вас специальным следователем Верховного Рыцарского суда.

Достав из внутреннего кармана документ, король вручил его лорду Дарси.

- Я нахожусь здесь инкогнито, - продолжил он после небольшой паузы, поэтому мне не хочется, чтобы стало известно о том, что я лично заинтересован в этом деле. Ваше назначение, насколько будет знать общественность, произведено по решению лорда-канцлера[17] - вполне рутинное дело. Я хочу, чтобы вы отправились в Кентербери и узнали, кто и почему убил лорда Кембертона. Мне ничего не известно. Я хочу, чтобы вы добыли нужные мне сведения.

- Большая честь для меня, сир. Лорд Дарси спрятал документ.

- Ваше желание - закон для меня.

- Вот и великолепно. Поезд отходит в Кентербери через час и, - Его Величество поглядел на наручные часы, - семь минут. Успеете?

- Конечно, сир.

- Прекрасно. Я договорился заранее, и вы можете остановиться во дворце архиепископа - это будет, пожалуй, тактичнее и удобнее, чем пользоваться гостеприимством семьи покойного герцога. Его высокопреосвященство архиепископ осведомлен о моей личной заинтересованности в этом деле. Знает об этом и сэр Томас Лесо. Больше - никто.

- Сэр Томас Лесо, сир? - Лорд Дарси заметно оживился. Тауматург-теоретик?

- Он самый, милорд.

Король улыбнулся чуть детской улыбкой человека, удачно приготовившего неожиданный сюрприз.

- Член братства Альбиона - и мой агент.

- Великолепно, сир.

В улыбке лорда Дарси чувствовался мастер, по достоинству оценивающий работу другого мастера.

- И тот и другой - люди с весьма высокой научной репутацией, а значит - вне всяких подозрений.

- Вполне с вами согласен. У вас есть еще вопросы, милорд?

- Нет. Но у меня есть просьба, сир. Ведь сэр Томас, насколько мне известно, не является волшебником-практиком...

- Верно. Чистый теоретик. Совершенствует нечто, чему дал название "теория субъективной конгруэнтности", - что бы это ни значило. Работает с символогией субъективной алгебры, а проверку своих теорий оставляет другим.

Лорд Дарси кивнул.

- Совершенно верно, сир. Его трудно назвать опытным следственным волшебником. Поэтому я хотел бы получить помощь мастера Шона О Лохлейна, мы с ним хорошо сработались. Сейчас он в Руане. Можно передать ему мою просьбу приехать в Кентербери?

Улыбка Его Величества стала еще шире.

- Счастлив сообщить вам, что я заранее предвидел такую просьбу. И уже позвонил в Дувр. Доверенный агент отправился в Кале специальным судном. Оттуда он свяжется по телесону с Руаном, а судно подождет мастера Шона и вернется в Дувр уже с ним. Из Дувра он доберется до Кентербери поездом. Погода сейчас хорошая, уже завтра он будет на месте.

- Сир, - в голосе лорда Дарси звучало неподдельное восхищение, - пока императорская корона возлежит на такой голове, как ваша, Империи нечего опасаться.

- Изящно сказано, милорд. Мы благодарим вас.

Его Величество поднялся; следом за ним и лорд Дарси. Переход на царственное "мы" показал, что теперь они беседуют не как равный с равным, а как монарх с подданным.

- Мы даем вам карт-бланш, милорд, однако не должно быть никаких контактов с нами, кроме случаев, когда это окажется абсолютно необходимым. После окончания дела мы желаем получить подробный доклад, предназначенный исключительно для наших глаз. Все, что вам потребуется, вы сможете получить через его высокопреосвященство архиепископа.

- Хорошо, Ваше Величество.

- Мы разрешаем вам удалиться, лорд Дарси.

- С разрешения Вашего Величества.

Лорд Дарси снова припал на одно колено. К тому времени, как он поднялся, король уже повернулся к нему спиной и смотрел в окно - вследствие чего у лорда Дарси не было необходимости удаляться из комнаты пятясь.

Повернувшись, лорд Дарси направился к двери. В тот момент, когда рука его коснулась ручки, снова раздался голос короля.

- И еще, лорд Дарси.

Лорд Дарси оглянулся, но король по-прежнему стоял к нему спиной.

- Сир?

- Берегите себя. Я бы не хотел, чтобы вас убили. Такие люди мне нужны.

- Да, сир.

- Удачи, Дарси.

- Благодарю вас, сир.

Лорд Дарси открыл дверь и вышел, оставив короля один на один с его мыслями.

До лорда Дарси смутно донесся колокольный звон. Бом-м-м. Бом-м-м. Бом-м-м. Затем пауза. За краткую эту паузу сон успел снова охватить его, однако прозвучало еще три удара. На этот раз лорд Дарси был немного ближе к тому, чтобы проснуться, но следующей паузы почти хватило ему, чтобы вернуться к блаженному забвению. После третьего повтора трех ударов колокола он наконец осознал, что звонит Ангелус. Значит, сейчас шесть утра; таким образом, он проспал ровно пять часов. Пока звучали заключительные девять ударов, лорд Дарси успел быстро пробормотать молитву, перекреститься и закрыть глаза с твердым намерением уснуть и спать до девяти.

И, конечно же, не смог уснуть.

"В конце концов привыкаешь к чему угодно, - думал он с естественной спросонья сварливостью, - даже к этим оглушительным колоколам". Огромный бронзовый монстр колокольни Кентерберийского кафедрального собора находился не более чем в сотне ярдов по прямой; от его звона дрожали стены.

Лорд Дарси выпростал голову из-под подушек, сел на постели, оглядел незнакомую ему, но вполне приятную спальню, предоставленную в его распоряжение его высокопреосвященством архиепископом, а затем посмотрел в окно. Ну, хоть погода обещает быть приличной.

Откинув одеяло, лорд Дарси опустил ноги на пол, сунул их в шлепанцы, а затем дернул шнур звонка. Он как раз завязывал пояс шелкового ярко-алого халата с вышитыми золотыми драконами, когда вошел совсем юный монашек.

- Да, милорд?

- Только кружку кофе и малость сливок к нему, брат.

- Да, милорд, - ответил послушник.

К тому времени, как лорд Дарси принял душ и побрился, кофе уже ждал его; рядом со столиком терпеливо стоял все тот же юноша - как принято у бенедиктинцев.

- Что-нибудь еще, милорд?

- Нет, брат, это все. Спасибо.

- Рад услужить, милорд.

Послушник мгновенно удалился.

Вот этим-то и хорошо послушничество у бенедиктинцев, лениво размышлял лорд Дарси. Молодого человека из низших классов оно учит вести себя по-джентельменски, а благородного научает смирению. Невозможно определить, кто этот юноша, что приходил, - сын мелкого фермера или младший отпрыск аристократического рода. Не сумей он научиться этому - ему бы не достичь даже нынешнего своего положения.

Лорд Дарси сел и задумался, прихлебывая кофе. Пока что информации совсем мало. У его высокопреосвященства архиепископа, высокого, ширококостного пожилого человека с впечатляющей гривой седых волос и благожелательным выражением свежего, румяного лица информации той оказалось не больше, чем у короля. По телесону лорд Дарси связался с сэром Ангусом Макриди, главным следователем его лордства маркиза Эдинбургского. Приезжал лорд Кембертон в Шотландию, совершенно верно, но только не в отпуск. Он не рассказывал сэру Ангусу, чем занят, но это какие-то следственные дела. Сэр Ангус обещал разузнать, что это были за дела. "Хорошо, м'лэйрд, - сказал он, - я займусь этим сам. Не скажу никому ни слова и доложу вам лично".

Были шотландские расследования лорда Кембертона причиной его смерти или нет, оставалось под вопросом. В Шотландии последователей у священного братства древнего Альбиона - кот наплакал, да и вряд ли убийство произошло там. Доставить труп из Эдинбурга в Кентербери довольно-таки затруднительно; надо очень уж захотеть подбросить этот труп в Кентербери, чтобы решиться на подобную транспортную операцию. Совсем отбрасывать такой вариант рано, решил лорд Дарси, но пока не появятся какие-либо серьезные аргументы в его пользу, стоит поискать место преступления где-нибудь поближе.

Местные стражники со всей определенностью установили, что лорд Кембертон был убит не там, где его нашли. По мнению хирурга, из глубокой колотой раны должна была обильно течь кровь, однако в герцогском гробу крови не нашли ни капли. Так или иначе, стоит самому осмотреть мастерскую краснодеревщика, так как доклад стражников, переданный ему через его высокопреосвященство архиепископа, страдал излишней лаконичностью.

Осматривать тело до прибытия мастера Шона нет никакого смысла; все эти штуки с окрашиванием трупа в синий цвет определенно попахивают какой-то магией. Тем временем нужно будет зайти в герцогский замок и задать вопрос-другой. Но самое первое, конечно, это - завтрак.

Увидев в дверях своей мастерской дворянина, мастер Уолтер Готобед низко поклонился, прикоснувшись кончиками пальцев ко лбу.

- Да, сэр. Чем могу служить, сэр?

- Вы Уолтер Готобед, мастер-краснодеревщик?

- К вашим услугам, сэр, - вежливо ответил старик.

- Я - лорд Дарси, специальный следователь Рыцарского суда Его Величества. Я бы хотел занять немного вашего времени, мастер Уолтер.

- Конечно, ваше лордство.

В глазах старика мелькнула боль.

- Несомненно, насчет лорда Кембертона. Вы не пройдете вот сюда, ваше лордство? Да. Бедный лорд Кембертон, это чтобы вот так взяли и убили, ужасная, скажу вам, история, ваше лордство. Здесь мой кабинет, здесь нам никто мешать не будет, ваше лордство. Вы не откажетесь сесть на этот стул, ваше лордство? Одну секунду, ваше лордство, я только смахну с него опилки. Опилки - они ведь всюду лезут, ваше лордство. Ну вот, так что же ваше лордство желало бы знать?

- Как я понимаю, тело покойного лорда Кембертона было найдено здесь, в вашей мастерской?

- Да-да, ваше лордство, и какая же это была жуткая история, если вы позволите мне так выразиться. Совершенно ужасная история. Нашли его, как раз мы-то и нашли его, прямо в гробу его сиятельства. Целители сказали мне, что у его сиятельства почти нет надежды, а ее сиятельство, герцогиня, она попросила, чтобы я постарался для его сиятельства, что я, конечно же, и сделал, а вчера утром мы пришли сюда, а он там, то есть лорд Кембертон, в этом гробу, где он совсем и не должен был быть. И весь как есть синий, ваше лордство, весь как есть. Мы даже и не узнали его сперва, из-за этого-то.

- Да уж, зрелище, думаю, не слишком бодрящее, - пробормотал себе под нос лорд Дарси. - Так как же все это случилось?

С выматывающими душу подробностями мастер Уолтер рассказал события столь памятного ему утра.

- Так вы не имеете ни малейшего представления, как он сюда попал? спросил лорд Дарси, когда мастер-краснодеревщик закончил наконец свое эпическое повествование.

- Ни малейшего, ваше лордство, ну ни малейшего. Вот то же самое спрашивал у меня и шеф Бертрам, ваше лордство. "Как он сюда попал? " - вот что он у меня спросил. А мы не знаем, никто из нас. Окна заперты, двери заперты, задняя дверь закрыта на засов изнутри. Ключи только у меня и моего подмастерья Генри Лавендера, а ни один из нас сюда и близко не подходил накануне вечером или ночью. Шеф Бертрам подумал было сперва, что это ученики его сюда засунули, - ну, вроде как злая шутка. Это сперва, когда, значит, шеф Бертрам не узнал еще, кто это там такой, и он думал тогда, что они украли тело из морга медицинского колледжа или еще откуда, но только мальчики клянутся, что ничего они про это не знают, и я верю им, ваше лордство. Они хорошие ребята и никогда не сыграют со мной такую шутку. Вот так прямо я и сказал шефу Бертраму.

- Понимаю. А еще просто для протокола, где были вы, подмастерье Генри и ученики в ночь на понедельник?

Мастер Уолтер показал пальцем на потолок.

- И я, и ребята были наверху, ваше лордство. Я там живу, и у меня есть комната для учеников. Добрая женщина Бейли приходит к нам днем, прибирает и готовит обед - моя жена уже восемнадцать лет как скончалась, упокой, Господи, ее душу.

Он перекрестился.

- Значит, в мастерскую можно пройти еще и сверху?

Мастер Уолтер указал в угол.

- Вот эта лесенка ведет прямо ко мне в спальню, ваше лордство; видите - вон там, наверху, люк. Только ею никто не пользуется лет, наверное, десять. Ноги у меня уже не те, чтобы по лесенкам карабкаться. Теперь мы все ходим по лестнице, которая снаружи дома.

- А мог кто-нибудь другой воспользоваться этой лесенкой без вашего ведома, мастер Уолтер? Старик твердо покачал головой.

- Чтобы я не знал - это никак не получится, ваше лордство. Если я здесь, внизу, - я их увижу. Если я наверху - услышу; им пришлось бы передвинуть мою кровать, чтобы добраться до этого люка. К тому же у меня очень чуткий сон и я легко просыпаюсь. Когда тебе за девяносто, спишь совсем не так крепко, как в молодости, ваше лордство.

- А вчера утром, когда вы спустились сюда, все засовы и запоры были на месте?

- Да-да, ваше лордство. Все было закрыто, крепко-накрепко.

- Вы говорите, что другой ключ есть у подмастерья Генри. А где был он?

- Дома он был, ваше лордство. Генри женат, у него прелестная жена пока она замуж не вышла, ее фамилия была Толливер, одна из дочек Бена Толливера. Это, значит, мастера Бена, здешнего пекаря. Генри с женой живут в городе, не в замке, стражники у ворот увидели бы его, ваше лордство, если бы он вернулся, а он и не возвращался, так и сам он говорит, и жена его тоже, и я обоим им верю. Да к тому же у Генри не больше причин устроить такое, чем у ребят.

- А наложены на ваши замки и запоры защитные заклинания?

- О да, ваше лордство, конечно же, наложены. Как же можно без них, ваше лордство. Самые обычные, ваше лордство, как у всех; держать их круглый год обходится мне в пять соверенов, да на такое дело денег не жалко.

- Работал, надеюсь, волшебник с лицензией? Не какой-нибудь лесной колдун или деревенская ведьма?

Само такое предположение явно потрясло и обидело старика.

- О нет, ваше лордство, как можно! Я же законопослушный человек, всю жизнь таким был. У мастера Тимоти есть лицензия, все честь по чести. Да к тому же у этих у всех, про кого вы сказали, у них магия паршивенькая, это чтобы хуже не сказать. Не верю я этим еретическим штукам, что черная магия, она, значит, сильнее белой. Это все равно что сказать, что Дьявол сильнее, чем Господь Бог, - старик снова перекрестился, - а уж я-то такого никогда не скажу.

- Разумеется, мастер Уолтер, разумеется. Лорд Дарси старался успокоить не на шутку разволновавшегося краснодеревщика.

- Вы поймите, это моя обязанность - задавать такие вопросы. Так, значит, все было крепко заперто?

- Конечно, ваше лордство, конечно. Да и вообще, не умри его сиятельство той ночью, лорд Кембертон так и пролежал бы там до сегодняшнего утра. Если бы не смерть милорда, мы бы вообще не открывали мастерскую, ведь тут праздник и все такое.

- Праздник?

В голосе лорда Дарси появилось недоумение.

- А какой это праздник - восемнадцатое мая?

- Только в Кентербери, ваше лордство. Это у нас особый день благодарения. Как раз в этот день в 1589 году - а может, в 1598-м, я всегда путаю, - предатель провел в замок банду убийц. Пятеро их было. Это заговор был, чтобы убить и герцога, и всю его семью. Только заговор этот раскрыли, замок обыскали и повязали их всех, так они ничего и не успели. А потом всех повесили, прямо здесь вот, во дворе замка.

Мастер Уолтер показал за окно, на площадь перед своей мастерской.

- И вот с того времени, в годовщину, у нас день благодарения за спасение жизни герцога - хотя он все равно умер через несколько лет, куда ж денешься. В замковой часовне служат специальную мессу, и в соборе тоже, и вся стража выходит, и устраивается такой вроде как церемониальный обыск всего замка, и герцогская личная гвардия во всей парадной форме, и маршируют, и везде флаги, и потом тут вот вздергивают пять чучел, а вечером фейерверк. Очень все красиво, ваше лордство.

- Не сомневаюсь.

Слушая пространный рассказ мастера Уолтера, лорд Дарси сумел наконец припомнить исторические факты.

- И что же, вчера так все и было?

- Нет, ваше лордство, на этот раз ничего такого не было. Капитан герцогской гвардии решил, что некрасиво это будет, когда в семье траур, и вообще. И его высокопреосвященство архиепископ тоже так думал. Нехорошо как-то было бы возносить благодарность за спасение жизни герцога, который уже чуть не четыре сотни лет лежит на кладбище, когда его сиятельство, покойный, еще даже не успели лечь в свою могилу. Просто выстроили караул на пять минут в молчании, и салютовали его сиятельству.

- Конечно, это было самое правильное, - согласился лорд Дарси. Получается, не умри его светлость, вы бы так и не заглянули в мастерскую до сегодняшнего утра? А когда вы последний раз запирали ее перед тем, как открыли вчера утром?

- В субботу вечером, ваше лордство. То есть не я запирал ее, ее запер Генри. Я немного устал и рано ушел наверх. И вообще, на ночь запирает обычно Гарри.

- И гроб был тогда пустой?

- Наверняка, ваше лордство, наверняка. Этот гроб - моя особая гордость, ваше лордство, если позволите мне так выразиться. Особая гордость. Я специально проверил, нет ли опилок или еще чего такого на шелковой обивке внутри.

- Понимаю. А во сколько вы запирались в субботу вечером?

- Лучше спросить у Генри, ваше лордство. Г-е-енр-и-и!

Подмастерье появился почти мгновенно. Покончив с процедурой знакомства, лорд Дарси повторил вопрос.

- Я закрывал мастерскую в полдевятого, ваше лордство. Во дворе было еще светло. Послал учеников наверх и все запер.

- И в воскресенье здесь никого не было? Лорд Дарси по очереди поглядел на мастера Уолтера и Генри.

- Нет, ваше лордство, - ответил мастер Уолтер.

- Ни одной живой души, - сказал Генри Лавендер.

- Ни одной живой души, возможно, - сухо прокомментировал лорд Дарси. Только одно мертвое тело.

Ровно в одиннадцать двадцать дуврский поезд остановился у перрона. Когда в дверях одного из вагонов появился низенький толстоватый ирландец в ливрее герцога Нормандского и с большим, расписанным загадочными символами саквояжем, лорд Дарси окликнул его:

- Мастер Шон! Сюда!

- А! Вот и вы, милорд! Очень рад вас видеть. Надеюсь, хорошо провели отпуск? То есть то, что вам оставили от отпуска.

- Если уж по-честному, старина Шон, начало уже немного надоедать. Думаю, эта небольшая задача - как раз то, что надо нам обоим, чтобы стряхнуть пыль и паутину со своих застоявшихся мозгов. Идемте, там нас ждет кэб.

Описывая происшедшие события, лорд Дарси старался говорить как можно тише, его голос еле перекрывал цокот копыт и грохот колес по мостовой. Мастер Шон О Лохлейн внимательно выслушал историю о смерти герцога и убийстве лорда Кембертона; не узнал он лишь того, что задание поставлено лично самим королем.

- Я проверил все запоры, - сообщил в заключение лорд Дарси. - На задней двери простой тяжелый засов, снаружи его не открыть, разве что при помощи магии. То же самое касается и окон. На ключ закрывается только главная дверь. Вам надо проверить заклинания; у меня есть ощущение, что эти люди говорят правду и что никто из них не имеет отношения к убийству.

- Вы узнали имя волшебника, который обслуживает эти запоры, милорд?

- Некий мастер Тимоти Видо.

- Ясно. Я посмотрю его в справочнике. Мастер Шон задумался.

- Как я понимаю, в смерти его сиятельства герцога нет ничего подозрительного, верно, милорд?

- Любая смерть, имеющая касательство к делу об убийстве, пробуждает обычную для меня болезненную подозрительность. Но сперва надо поглядеть на тело лорда Кембертона. Сейчас оно в морге главного управления стражи.

- А нельзя ли, милорд, попросить кучера остановиться около какой-нибудь аптеки, прежде чем мы отправимся в морг? Я хотел бы кое-что прихватить.

- Конечно.

Лорд Дарси переговорил с кучером, и вскоре кэб подъехал к небольшому магазинчику. Мастер Шон вошел туда и очень быстро вернулся. В руках у него была небольшая банка, наполненная какими-то сухими листьями. Многие из них были раскрошены, а уцелевшие имели форму наконечника стрелы.

- Друидской магией занялись, мастер Шон? - спросил лорд Дарси.

На мгновение онемевший мастер Шон улыбнулся.

- Пора бы мне к вам привыкнуть, милорд. Как вы догадались?

- Выкрашенный в синее труп приводит на ум обычай древних бриттов покрывать себя синей краской перед битвой. Вы направляетесь в аптеку и появляетесь оттуда с банкой, набитой характерными стреловидными листьями вайды[18]. Естественно, я делаю вывод о том, что вы думаете примерно так же, как и я. Эти листья понадобились вам для проверки на подобие.

- Абсолютно верно, милорд.

Вскоре кэб остановился перед дверью главного управления стражи, а еще несколько минут спустя лорд Дарси и мастер Шон были уже в морге. Служитель с почтительного расстояния наблюдал, как они осматривают бренную земную оболочку покойного лорда Кембертона.

- Вот так его и нашли, милорд? Голого? Удивлен был даже ко многому привыкший мастер Шон.

- Так мне сказали, - пожал плечами лорд Дарси.

Открыв свой саквояж, мастер Шон начал извлекать оттуда разнообразные предметы. Пока он был поглощен важной задачей подбора нужных для работы инструментов и материалов, в морге появился Бертрам Лайтли, шеф стражи города Кентербери. Он не стал отвлекать мастера Шона от работы волшебникам, занятым своим делом, не мешают.

Шеф Бертрам - круглолицый, розовощекий - выражением лица неуловимо напоминал дружелюбную лягушку.

- Мне сказали, что вы здесь, ваше лордство. Говорил он тихо, чтобы не помешать заезжему волшебнику.

- Мне надо разобраться с кое-какими делами в конторе. Я вам нужен зачем-нибудь?

- Сию секунду - нет, шеф Бертрам, однако, вне всякого сомнения, мне еще понадобится ваша помощь в этом деле.

- Простите меня, пожалуйста, - мастер Шон говорил, не отрываясь от своего занятия, - вы поручали хирургу осмотреть тело, шеф Бертрам?

- Конечно, мастер волшебник. Вы хотели бы с ним поговорить?

- Нет. Пока в этом нет необходимости. Просто изложите мне вкратце, каково его заключение.

- Ну, доктор Делл считает, что его лордство мертв уже от сорока восьми до семидесяти двух часов, плюс, конечно же, время, которое он находится под предохранительным заклинанием. Про этот отрезок времени врач, естественно, ничего сказать не может. Смерть наступила от колотой раны в спине. Длинный нож или неглубокий удар шпагой. Прямо под левую лопатку, между ребер, в сердце. Умер почти сразу.

- А говорил что-нибудь врач насчет кровотечения? - Да. Он сказал, что крови из такой раны должно было вытечь порядочно. Так он и сказал порядочно.

- Легко поверить. Взгляните, милорд. Лорд Дарси подошел поближе.

- На теле действительно было предохранительное заклинание, будьте уверены. Теперь действие его закончилось, но на поверхности - лишь следы микроорганизмов. А внутри - вообще ничего живого. После того как кровь свернулась, тело вымыли, а затем - выкрасили. Рана совершенно чистая, и, как вы можете видеть, краска попала внутрь нее. Ну а теперь поглядим, действительно ли этот краситель - вайда.

- Вайда? - переспросил шеф Бертрам.

- Да, вайда. Закон Подобия позволяет определять такие вещи. Понимаете, краска на теле должна быть полностью подобна той, которая содержится в листьях. Если это так - мы получим реакцию. Все это - следствие более широкого Закона Метонимии: действие подобно причине, символ подобен символизируемому. И, конечно же, наоборот.

Затем мастер Шон еле слышно пробормотал нечто неразборчивое и провел пальцем вдоль листа вайды.

- Посмотрим, - тихо продолжил он. - Посмотрим.

Он приложил листик к животу трупа и почти сразу снял его. Сторона листа, касавшаяся кожи, стала синей, а на коже трупа появилось белое, без малейших следов краски пятно, формой своей и размером точно совпадавшее с листом.

- Вайда.

В голосе волшебника звучало удовлетворение.

- Без малейших сомнений - вайда.

Мастер Шон укладывал свое хозяйство обратно в саквояж. Получаса оказалось вполне достаточно для получения всех нужных данных. Он отряхнул руки.

- Идемте, милорд?

Лорд Дарси кивнул, и они направились к двери. У нее их поджидал невысокий человек лет пятидесяти пяти, с седеющими волосами, худым лицом, спокойными голубыми глазами и примечательным орлиным носом. На полу у ног незнакомца располагался испещренный загадочными изображениями саквояж, вроде того, который нес в руке мастер Шон.

- Здравствуйте, коллега. - Голос его оказался довольно высоким. - Я мастер Тимоти Видо. - Тут он отвесил небольшой поклон. - Здравствуйте, ваше лордство. Надеюсь, вы не имели ничего против; мне было очень интересно понаблюдать за вашими процедурами. Я всегда интересовался следственным волшебством, хотя это и не мое поле деятельности.

- Я - Шон О Лохлейн, - представился маленький ирландец. - А это - мой начальник, лорд Дарси.

- Да, да, я знаю. Мне сказал шеф Бертрам. Разве не ужасно? Я имею в виду убийство лорда Кембертона.

Он двинулся вслед за лордом Дарси и мастером Шоном, и все трое вышли на улицу.

- Как я понимаю, в вашей работе приходится делать много анализов на подобие, мастер Шон? Совершенно незнакомая мне техника. Защитные заклинания, предохранительные, восстановительные - вот и все, чем я обычно занимаюсь. Всякая хозяйственная работа. Не такая, естественно, романтичная, как у вас, но мне нравится. Получаешь удовлетворение от хорошо выполненной работы и все такое прочее. Но мне всегда интересно было узнать, чем живут коллеги.

- Так вы пришли сюда, чтобы понаблюдать за работой мастера Шона, мастер Тимоти?

Голос лорда Дарси звучал совершенно безразлично.

- О нет, ваше лордство. Меня пригласил шеф Бертрам.

Тут мастер Тимоти бросил взгляд на мастера Шона и хихикнул.

- Вы будете смеяться, мастер Шон. Он захотел узнать, сколько будет стоить сохранитель такой большой, чтобы его хватило на обслуживание кухни в казармах наших стражников!

Мастер Шон и вправду тихо засмеялся, затем сказал:

- А узнав цену, он, наверное, решил, что ему достаточно и старого, доброго ледника. Значит, вы - местный агент по продаже?

- Да. Только боюсь, что от этого нет пока большой выгоды. Продал всего только один и вряд ли скоро продам второй. Слишком дорого. Я получаю небольшие комиссионные, но настоящий мой заработок будет от обслуживания. Заклинание надо обновлять каждые шесть месяцев или около того.

На лице мастера Шона появилась прямо-таки заискивающая улыбка.

- Звучит очень интересно. У этого заклинания, вероятно, крайне своеобразная структура.

- Да, крайне своеобразная. - Мастер Тимоти тоже улыбнулся. - Я бы с радостью поговорил с вами об этом...

На лице мастера Шона улыбка сменилась выражением напряженного внимания.

-... но, к крайнему моему сожалению, мастер Саймон наложил на весь этот процесс защитное заклинание тайны.

- Так я и думал, - со вздохом произнес мастер Шон.

- Я не очень помешаю, если спрошу, о чем это вы разговариваете? спросил лорд Дарси.

- О, простите, милорд, - торопливо ответил мастер Шон. - Просто сугубо профессиональные разговоры. Мастер Саймон из Лондона открыл новый принцип защиты пищевых продуктов от порчи. Обычно накладывают отдельное заклинание на каждый сохраняемый объект - так делают, например, крупные виноторговцы со своими бочонками. А он придумал способ накладывать заклинание на специальный сундук, и потом все, что туда положено, не портится. Понимаете, идея в том, чтобы накладывать заклинание не на объект, а на область пространства, и с тем же самым эффектом. Но процесс этот пока что очень дорог.

- Понятно, - несколько неуверенно ответил лорд Дарси.

Мастер Шон заметил, видимо, эту неуверенность.

- Давайте бросим говорить о цеховых делах, мастер Тимоти. Э-э... так ваше лордство хотело, чтобы я поглядел на эти замки? Может быть, у мастера Тимоти найдется свободный часок?

- Замки? - заинтересовался мастер Тимоти. Мастер Шон объяснил ему ситуацию с замками мастерской краснодеревщика.

- Конечно же, мастер Шон. Буду очень рад помочь.

- Вот и прекрасно, - подытожил лорд Дарси. - А как только разберетесь во всем, приходите во дворец милорда архиепископа. Очень благодарен вам за желание помочь, мастер Тимоти.

- Всегда готов услужить, ваше лордство, - сказал низенький горбоносый волшебник.

В тихой, уютной гостиной своего дворца его высокопреосвященство архиепископ представил лорда Дарси высокому, худощавому человеку с бледным лицом и рыжеватыми волосами, зачесанными назад с высокого, выпуклого лба. Все это дополнялось светлыми серо-голубыми глазами и располагающей улыбкой.

- Лорд Дарси, - сказал архиепископ, - позвольте представить вам сэра Томаса Лесо.

- Очень рад познакомиться, ваше лордство, - улыбнувшись, сказал сэр Томас.

- Почту за честь. С огромным интересом прочитал вашу популярную книгу "Символизм, математика и магия". Боюсь, что более специальные ваши работы выше моего понимания.

- Вы очень любезны, милорд.

- Если позволите, - сказал архиепископ, - я покину вас. У меня накопилось много срочных дел.

- Конечно, ваше высокопреосвященство, - ответил лорд Дарси.

Когда за его высокопреосвященством закрылась дверь, лорд Дарси приглашающим жестом указал сэру Томасу на стул.

- Надеюсь, никто не знает про нашу с вами встречу?

- Насколько это зависит от меня, милорд. По губам сэра Томаса мелькнула горькая улыбка, одна бровь чуть приподнялась.

- Не говоря уж о том, что мне могут перерезать глотку, я попросту потеряю всякое значение в роли двойного агента, если братство обнаружит вдруг, что у меня было назначено свидание с королевским офицером. Чтобы попасть сюда, я воспользовался туннелем, ведущим в подвалы дворца из крипты кафедрального собора.

- Вас могли видеть, когда вы входили в церковь.

- Вот это их совсем не беспокоит, милорд. Сэр Томас пренебрежительно махнул рукой.

- С того времени, как братство запретили, нам приходится притворяться. Нет смысла избегать церкви и привлекать этим к себе внимание, если ты даже и не христианин.

Его улыбка снова скривилась.

- А почему, собственно, и нет? Если от человека требуют, чтобы он изображал веру в языческий друидизм и страстно отрицал веру в Христа на сборищах горстки немытых и нечесаных фанатиков, то почему этим самым язычникам нельзя притворяться, что они верят в Христа, притворяться с той же самой целью - чтобы, прикрыть свои настоящие занятия. Разница лишь в том, что в одном случае закон стоит на твоей стороне, а в другом - нет.

- Мне казалось, - сказал лорд Дарси, - что разница в том, стоишь ли ты против короля и Отечества или нет.

- Нет, нет, - энергично покачал головой сэр Томас. - Вот тут-то вы и ошибаетесь, милорд. Священное братство древнего Альбиона поддерживает короля и Отечество ничуть не меньше, чем вы или я.

Сунув руку в висевший на поясе кошель, лорд Дарси достал кисет с табаком и принялся набивать фарфоровую трубку.

- Объясните мне, пожалуйста, поподробнее, сэр Томас. Я хочу узнать про братство как можно больше - и про его теории, и про практические действия.

- Тогда я начну с теории, милорд. Братство состоит из людей, верящих в то, что этим островам Судьбой - Судьбой с большой буквы - предназначено принести мир и процветание всему человечеству. А чтобы исполнить это предначертание, мы должны вернуться к верованиям и обычаям исконных обитателей островов - кельтов, которые по праву владели ими ко времени вторжения Цезаря, то есть к 55 году до Рождества Христова.

- А разве кельты были аборигенами этих островов?

- Вы поймите меня, милорд... В голосе сэра Томаса появилось что-то от педагога, вразумляющего непонятливого ученика.

- Я же пытаюсь рассказать вам то, во что братство верит официально. Когда разбираешься в мотивах человеческого поведения, надо исходить из того, что человек считает верным, а не из того, что верно в действительности.

Лорд Дарси раскурил наконец свою трубку и кивнул:

- Простите меня, пожалуйста. Продолжайте.

- Благодарю вас, милорд. Вся эта языческая практика базируется на пантеистической теологии. У Бога не три ипостаси, их - бесконечное множество. Христианская точка зрения, по их мнению, верна, но крайне ограниченна. Бог един - это верно, однако он более чем триедин, он бесконечно един. Они считают, что христианская вера в триединого Бога не более верна - и не более ложна, - чем утверждение: "На берегах Англии есть три песчинки".

Сэр Томас развел руками.

- Мир полон духов - деревья, камни, животные, любые предметы - все они полны... ну, пусть будет "духов", за неимением лучшего слова. Далее, все эти духи разумны - зачастую совершенно непостижимым для нас образом, но тем не менее - разумны. Каждый из них индивидуален и может располагаться где угодно в спектре от "доброго" до "злого". Одни из них - сильнее, другие слабее. Некоторые из них, например дриады, прочно связаны с чем-то материальным, примерно так же, как душа человеческая - с телом. Другие являются "свободными духами" - это, как мы называем, "призраки", "демоны", "ангелы". Некоторыми из духов, вообще-то говоря - большинством, можно управлять, одними - прямо, другими - опосредованно, через других духов. Их можно уговорить, подкупить, им можно угрожать.

Так вот, древние бритты владели всеми тайными приемами уговаривания этих духов - или их подкупа, или управления ими - как вам будет угодно. Похоже, что этими приемами владеют и братья-друиды, принадлежащие к внутреннему кругу братства. Во всяком случае, именно так они говорят прочим братьям. Большинство из друидов - "древней крови", как они это называют, выходцы из Шотландии, Ирландии, Уэльса, Бретани, с Оркнейских островов, острова Мэн и так далее. Чистокровные кельты, по их словам. Иногда, правда, во внутренний круг допускаются и лица англосаксонского, норманнского или франкского происхождения. Остальных просят не беспокоиться.

И не думайте, что они против Отечества, милорд. Ни в коем случае. Нам предначертано править всем миром - в конечном итоге. Королю Британских островов суждено стать правителем Империи, которая покроет весь земной шар. И что такое - король? Он - щит, защита от дурного глаза, амулет, не дающий ордам "плохих духов" портить жизнь всем и каждому. Король сдерживает бури, предотвращает землетрясения, глад и мор - вообще оберегает своих подданных ото всяческого ущерба.

За короля и Отечество, милорд, - но только не совсем в том смысле, как это понимаете вы или я.

- Интересно, - задумчиво произнес лорд Дарси. - А как же они объясняют то, что в Британии все-таки бывают ураганы и заморозки?

- Ну а это, понимаете ли, недосмотр Его Величества. Если король не ведет себя как ему подобает - другими словами, не следует древней вере и не делает все по друидским законам, - тогда его защита ослабевает, и сквозь нее может пробраться Враг.

- Ясно. А среди этих законов есть и такой, согласно которому Его Величество должен милостиво разрешить убить себя, ежели братству такое вдруг заблагорассудится?

- Не совсем точно, милорд. Не "ежели заблагорассудится", а только если стране угрожает серьезная опасность. Или каждый седьмой год - уж что наступит раньше.

- А как насчет других жертвоприношений?

- Насколько мне известно, человекоубийства не было. Однако каждое из их сборищ сопровождается ритуальным закланием какого-либо животного. Какого именно - это зависит от цели собрания и времени года. - И все это грубо нарушает законы, - заметил лорд Дарси.

- Совершенно верно, - согласился сэр Томас. - Все мои доклады и собранные мною досье хранятся у его высокопреосвященства архиепископа. Как только будут все необходимые доказательства, можно будет подмести их подчистую, до последнего. Слишком уж далеко они заходят со своими пагубными теориями.

- Вы говорите прямо с какой-то страстью, сэр Томас.

- Еще бы. Суеверия, милорд, - основной источник смятения умов у низших классов. Каждый день они видят, что делают на научной основе официальные волшебники, и в результате готовы поверить буквально в любую глупость, путая науку и суеверия. Именно поэтому мы должны бороться со всеми этими черными магами, шаманами, колдунами, ведьмами и прочей криминальной публикой, не давая им устраивать свои шабаши. А то человек заболел и, вместо того чтобы обратиться к настоящему целителю, идет к какому-то неграмотному колдуну, который вполне способен приложить к ране заплесневелый хлеб, сопровождая это бессмысленным бормотанием. А то и того чище, пациент с больным сердцем может получить отвар наперстянки или настой какой другой травы, не имеющей ни малейшей символической связи с его болезнью. С этим, милорд, давно пора покончить.

В голосе теоретика больше не слышалась скучающая ирония; видимо, эта тема действительно берет его за живое, подумал лорд Дарси. Конечно же, дипломированные целители тоже используют при случае различные лекарства и травы, но всегда - на научных основаниях, в соответствии с Законами Магии; по большей части, однако, они полагались на наложение рук - символ их целительного искусства. Человек, идущий со своей болезнью к кому угодно, кроме священника-целителя, или поверяющий свои боли и беды шарлатану, действующему вне рамок Церкви, воистину сильно рискует.

- У меня тоже нет ни малейших сомнений, сэр Томас, что братство это нуждается в основательной чистке. Однако, если только вы не намерены сообщить Его Величеству Королю, что настало время нанести удар, я, боюсь, не в состоянии ждать, пока ваш капкан захлопнется. Мне надо разрешить конкретную задачу - кто и почему убил лорда Кембертона.

Сэр Томас встал, сунул руки в карманы и угрюмо уставился на свисающий со стены гобелен.

- Я все время думаю об этом, думаю с того самого момента, как узнал о его смерти.

- Думаете - о чем?

- Об этой краске, вайде, - я так понимаю, что это и вправду была вайда, милорд?

- Вайда.

- В таком случае это прямо указывает на братство. Некоторые члены внутреннего круга обладают Талантом - плохо тренированным, используемым во зло, но вполне определенным. Вы знаете, милорд, нет в мире зрелища, более приводящего в отчаяние, чем используемый во зло Талант. Это просто преступление!

Лорд Дарси кивнул, выражая согласие со сказанным. Понятно, почему этот вопрос так задевает сэра Томаса. Сам теоретик не обладает сколь-нибудь заметным Талантом. Он теоретизирует, а всю практическую работу проводят другие. Он предлагает схему экспериментов, а осуществляют их другие опытные, обученные волшебники. Но сэра Томаса не оставляла страстная мечта самому проводить свои эксперименты. Видеть, как другие используют во зло то, на что он сам не способен, было для сэра Томаса как острый нож.

- Беда в том, - продолжал сэр Томас, - что у меня нет никаких ниточек. Я не слышал ни о каком заговоре с целью убийства лорда Кембертона. Не могу даже представить себе, чем мог он помешать братству. Конечно же, это не значит, что нет какой-нибудь причины, мне неизвестной.

- А не занимался ли он, часом, расследованием деятельности братства?

- По крайней мере, мне это неизвестно. Разумеется, он мог расследовать дело, касающееся кого-то, кто связан с братством.

Лорд Дарси в задумчивости разглядывал табак, тлеющий в трубке.

- И тогда этот гипотетический кто-то использовал богатые возможности братства, чтобы избавить себя от угрозы разоблачения или от того, чем ему был опасен лорд Кембертон?

- Вполне возможно, - согласился сэр Томас. - Но тогда эта предполагаемая личность должна стоять довольно высоко в иерархии внутреннего круга. И даже в таком случае крайне сомнительно, чтобы они пошли на убийство в чьих-то личных интересах.

- А совсем необязательно, чтобы эти интересы были личными. Ну вот, скажем, если Кембертон обнаружил, что некий житель этого города является польским агентом, но не знал при этом, что тот связан заодно еще и с братством. Что может случиться в такой ситуации?

- Вполне возможно, - повторил сэр Томас. Покончив с изучением гобелена, он повернулся к лорду Дарси.

- В таком случае он и другие польские агенты вполне могли прикончить лорда Кембертона. Только это ничуть нас не подвигает, милорд. После многих месяцев работы у меня все еще нет ни малейших указаний на то, что кто-либо из внутреннего круга связан с Польшей. Более того, внутренний круг состоит из семи человек, и по крайней мере троих из них я все еще не сумел опознать.

- Они скрывают свои лица? - В некотором смысле. Рядовые члены братства являются на собрание в белых одеяниях с капюшонами вроде монашеских; внутренний круг выделяется зелеными одеяниями с капюшонами, полностью закрывающими лицо - за исключением отверстий для глаз. Считается, что их никто не знает, но я лично сумел точно опознать четверых, а пятого предположительно.

- Почему же тогда вы говорите, что не можете опознать по крайней мере троих из них? Почему такая осторожная оговорка?

Сэр Томас улыбнулся.

- Это очень умные люди, милорд. На собраниях их всегда семеро, но в действительности - больше. Может быть, даже целая дюжина. На любом конкретном сборище в зеленое одеты семеро, а остальные - в белое. И они время от времени меняются одеяниями, так что члены братства, не имеющие отношения к внутреннему кругу, считают, что мастер имярек во внутренний круг не входит - они же видели его в обычной белой одежде.

- Если я правильно понимаю, ни на одно собрание не приходят все одновременно, - сказал лорд Дарси. - В противном случае этот фокус потихоньку раскрылся бы.

- Совершенно верно, милорд. Приходят те, кому сообщили дату, время и место.

- А где обычно проводятся эти собрания?

- В лесу, милорд. Поблизости от города есть несколько подходящих рощиц. Все абсолютно безопасно. Вокруг расставляют часовых, которые сразу поднимут тревогу, если появится стража. Ни один обыватель не решится и близко подойти, а сообщить офицеру короля - тем паче: все они до смерти боятся братства.

- Вы говорите, их семеро. Почему, интересно?

- Опять суеверие, милорд. - Сэр Томас сардонически рассмеялся. Считается, что это мистическое число. А ведь любой ученик волшебника может сказать вам, что универсальным символическим значением обладает только пятерка.

- Конечно же, - согласился лорд Дарси. - Неодушевленная природа стремится избегать пятиричности.

- Вот именно, милорд. Не бывает пятигранных кристаллов. Даже додекаэдр, правильный многогранник с двенадцатью пятиугольными гранями, в природе никогда не встречается. Не стану излагать вам всю эту длинную математику, но, если верны мои последние теоремы, гипотетические "первичные составные элементы" материальной вселенной не могут появляться в комбинациях по пять. Вселенная, построенная из таких совокупностей, распалась бы в прах за неуловимую долю секунды.

Он улыбнулся.

- Конечно же, этим "кирпичикам", если они и существуют, суждено навсегда остаться гипотетическими - они ведь должны быть столь малы, что их не рассмотришь и в сильнейший микроскоп. С тем же успехом можно пытаться рассмотреть геометрическую точку на геометрической линии. Все это символические абстракции: они очень удобны для работы, однако реальное их существование крайне сомнительно.

- Понимаю. Однако, с другой стороны, живые существа?..

- Живые существа проявляют пятиричность. Морская звезда. Многие цветы. Пальцы человеческих конечностей. Пять - это очень мощное число, милорд, очень важное для магии, что видно по обширному применению пентакля и пентаграммы во многих областях тауматургии. Используется и шестерка, ведь слово "гекс", которым иногда называют заклинание, происходит от "гексагена", шестиугольника, изображенного на Соломоновой Печати.

Шестерка очень часто встречается в природе, как одушевленной, так и нет. Снежинки, пчелиные соты и прочее. Она послабее пятерки, но все же полезна. Но семерка - это же совсем бестолковое число. Ее полезность настолько ограничена, что почти равна нулю. Ее использование в Книге Откровения святого Иоанна Богослова связано с вербальной символогией, которая...

Тут сэр Томас прервался с кривой улыбкой.

- Простите меня, милорд. Я давно заметил, что меня быстро заносит в педагогику, если забываю следить за собой.

- Да нет, мне было очень интересно, - сказал лорд Дарси. - Однако больше всего меня интересует другое: не могло ли случиться так, что лорд Кембертон пал жертвой какого-то дикого ритуала жертвоприношения?

- Я... не... знаю.

На этот раз сэр Томас говорил очень медленно, задумчиво. Он нахмурился, ненадолго замолк и добавил:

- Думаю, такое нельзя исключать. Но это значило бы, что лорд Кембертон сам являлся членом внутреннего круга.

- Почему?

- Ему нужно было с охотой пойти на смерть, иначе жертва бессмысленна. Конечно, в последнее время были попытки - в основном из-за подстрекательства польских агентов - сделать исключение для короля. Но эти попытки не нашли достаточно сильной поддержки. Большинство этих людей, милорд, - безнадежно запутавшиеся фанатики, однако они абсолютно искренни. Изменить такую существенную часть верований совсем не столь уж просто, как это, видимо, кажется королю Казимиру IX. Если бы Его Славянскому Величеству сказали, что брак, при котором невеста отвечает священнику против своей воли, с упертым в бок ружьем, является истинным святым таинством, то он был бы просто потрясен, поверь кто-нибудь в такое. Однако он, похоже, думает, что последователей друидизма можно с легкостью заставить поверить в нечто до крайности недруидическое. Его Славянское Величество далеко не глуп, но ведь и в самом остром глазу есть слепое пятно.

- Ну а возможно ли, - спросил лорд Дарси, - что лорд Кембертон и вправду принадлежал к внутреннему кругу?

- Честно говоря, я так не думаю, милорд, но совсем отбрасывать такой вариант нельзя. Наверное, вам имеет смысл просмотреть мои письменные доклады. Все копии есть у милорда архиепископа.

- Отличная мысль, сэр Томас. Лорд Дарси поднялся со стула.

- Я хотел бы получить список выявленных членов, а также список подозреваемых.

Он посмотрел на часы. До назначенной заранее встречи с семьей покойного герцога Кентского оставалось еще два с половиной часа. Времени хватит.

- Сюда, ваше лордство. Их сиятельства и сэр Эндрю готовы принять вас, - поклонился лакей.

По длинному коридору лорд Дарси был препровожден в гостиную, где его ожидала семья покойного герцога.

Самого герцога, его жену и сына лорд Дарси видел иногда в свете. Однако ни с леди Энн, их дочерью, ни с братом герцогини, сэром Эндрю Кэмпбеллом-Макдональдом, он прежде не встречался.

Человек доброжелательный, хотя и строгий, покойный де Кент не мог похвастать чувством юмора; при всей строгости своих моральных принципов он никогда не был ни резок, ни злопамятен. Он снискал глубокое уважение по всей Империи, но особенно - в собственном герцогстве.

Маргарет, герцогиня Кентская, второй ребенок и единственная дочь покойного сэра Остина Кэмпбелла-Макдональда, вышла замуж за герцога в 1944 году, когда ей было чуть больше двадцати, а ему - лет на двадцать больше. Одаренная быстрым, сообразительным умом, веселая, остроумная и до сих пор очень привлекательная женщина, на протяжении всех этих двух десятков лет она искрилась жизнью и блистала в свете на фоне своего более спокойного, умеренного супруга. Она любила веселые балы, хорошие вина и хорошую еду. Она обожала танцевать и скакать верхом. Она - одна из немногих женщин состояла членом знаменитого лондонского игорного клуба "Уорденс".

При всем при том на нее ни разу не пала ни малейшая тень скандала. Она тщательно избегала ситуаций, которые могли возбудить хоть каплю подозрения насчет ее - или ее семьи - аморального или непорядочного поведения.

В семье герцога было двое детей: девятнадцатилетний наследник титула лорд Квентин и леди Энн, которая, если верить доходившим до лорда Дарси слухам, в свои шестнадцать лет уже успела превратиться в очаровательную юную леди. В обоих детях ощущалась живость матери, однако воспитаны они были хорошо и вели себя безукоризненно.

Брат герцогини Кентской, сэр Эндрю, имел репутацию добродушного, общительного, остроумного человека. Чуть не двадцать пять лет он провел в Новой Англии, северном материке Нового Света, и вернулся домой, в Англию, лет пять тому назад. Возраст его приближался к шестидесяти.

Вдовствующая герцогиня сидела на стуле, обитом парчой. Фигура этой красивой женщины с возрастом нисколько не испортилась, а лишь обрела зрелость; в густых каштановых волосах еще не появилось ни единого седого волоска. Выражение лица герцогини выдавало то напряжение, в котором она находилась последние дни, но глаза ее смотрели ясно и спокойно.

Рядом со стулом, высокий и прямой, стоял печальный лорд Квентин, ее сын. К нему, как непосредственному наследнику трона герцога Кентского, уже обращались "ваше сиятельство" и "милорд герцог", хотя для того, чтобы взять бразды правления в свои руки, ему требовалось еще подтверждение титула королем.

На небольшом, но почтительном расстоянии от этой сиятельной пары стоял сэр Эндрю Кэмпбелл-Макдональд.

Лорд Дарси поклонился.

- Ваши сиятельства, сэр Эндрю, мне очень жаль, что наша встреча случилась при столь печальных обстоятельствах. Как вам известно, я всегда восхищался покойным его сиятельством.

- Вы очень любезны, милорд, - сказала вдовствующая герцогиня.

- Печалит меня также и то, - продолжал лорд Дарси, - что я нахожусь здесь не только по личным мотивам - чтобы отдать последний долг покойному его сиятельству, но и в официальном своем качестве.

Молодой лорд Квентин слегка кашлянул.

- Не надо извиняться, милорд. Мы понимаем, таков ваш долг.

- Благодарю вас, ваше сиятельство. В таком случае, я начну с вопроса: когда каждый из вас последний раз видел лорда Кембертона живым?

- Недели три тому назад, - ответил лорд Квентин. - В конце апреля. Он уезжал в Шотландию, в отпуск.

Вдовствующая герцогиня кивком подтвердила слова сына.

- Это было в субботу. Значит, двадцать пятого числа.

- Верно, - согласился молодой герцог. - Двадцать пятого апреля. И никто из нас с тех пор его не видел. Я имею в виду - живым. По просьбе шефа стражи я опознал его тело.

- Понятно. Мне хотелось бы знать, может ли кто-нибудь из вас высказать предположение о причине, по которой некто захотел избавиться от лорда Кембертона?

Лорд Квентин прищурился, размышляя. Герцогиня ответила, прежде чем он успел что-либо сказать.

- Конечно, нет. Лорд Кембертон был прекрасным и очень порядочным человеком.

Лицо лорда Квентина прояснилось.

- Да, это был очень хороший человек. Не могу представить, кому и зачем понадобилось его убивать.

- Если позволено будет высказаться мне, - вмешался сэр Эндрю, - лорд Кембертон, как я понимаю, передал в руки королевского правосудия многих злодеев. Я слышал, что ему не раз угрожали, угрожали люди, отправленные в тюрьму после того, как их преступления были вскрыты благодаря его усилиям. Так разве не может быть так, что одна из этих личностей исполнила свою угрозу?

- В высшей степени возможно, - согласился лорд Дарси.

Он уже договорился с шефом Бертрамом относительно проведения розыска в этом направлении. Это было обычным порядком при расследовании смерти офицера королевского правосудия.

- Очень может быть, что именно здесь и лежит ответ. Однако я, естественно, просто обязан принимать во внимание буквально любую возможность.

- Не хотите ли вы предположить, милорд, - в голосе вдовствующей герцогини позвякивали льдинки, - что в этом ужасном преступлении замешан кто-либо из рода Кентов?

- Я ничего не предполагаю, ваше сиятельство, - ответил лорд Дарси. Мои обязанности состоят не в том, чтобы делать предположения, а в том, чтобы устанавливать факты. Когда все факты будут извлечены на свет, отпадет всякая нужда в предположениях и подозрениях. Правда, какой бы она ни была, всегда указывает в верном направлении.

- Конечно. - В голосе герцогини появилось что-то похожее на смущение. - Вы должны простить меня, милорд, - это все от переутомления.

- Вы действительно должны простить мою сестру, - поддержал герцогиню сэр Эндрю. - Ее нервы сейчас далеко не в лучшем состоянии.

- Я еще могу говорить сама за себя, Эндрю. Вдовствующая герцогиня на секунду прикрыла глаза.

- Но в то же время мой брат прав, лорд Дарси, - добавила она. Последнее время я не очень хорошо себя чувствую.

- Ради Бога простите меня, ваше сиятельство, - мягко ответил лорд Дарси. - Я вовсе не имел намерения доставлять вам дополнительные огорчения в такое трудное для вас время. Думаю, в настоящий момент у меня нет больше вопросов. Будем считать, что на некоторое время с официальными моими обязанностями покончено. Могу ли я быть чем-либо полезен вам лично?

Она снова прикрыла глаза.

- Сейчас - ничем, милорд, хотя я очень благодарна вам за предложение. Квентин?

- Сейчас - нет, - повторил за матерью лорд Квентин. - Если ваша помощь потребуется, милорд, то я сообщу вам об этом.

- Тогда, с разрешения ваших светлостей, я покину вас. Еще раз примите мои извинения.

Сопровождаемый сенешалем, лорд Дарси по тому же длинному коридору направился к выходу. Однако не успел он достичь двери, как путь ему преградила неожиданно появившаяся откуда-то сбоку совсем молодая девушка. Не было ни малейшего сомнения, кто это - столь разительно походила она на свою мать.

- Лорд Дарси? - произнесла она юным, чистым голосом. - Я - леди Энн.

Девушка протянула ему руку.

Слегка улыбнувшись, лорд Дарси склонился к этой руке. Целовать руки молодым девушкам считалось чуточку старомодным, но, видимо, леди Энн считала себя в свои шестнадцать вполне взрослой и стремилась это показать.

Однако, взяв протянутую ему руку, лорд Дарси понял, что недооценил дочь герцога.

- Весьма польщен, миледи, - сказал он, коснувшись губами юной руки, и одновременно в его ладонь незаметно скользнула зажатая в этой руке плотно сложенная бумажка.

- К сожалению, я не смогла поприветствовать вас, милорд. - Голос девушки звучал совершенно спокойно. - Я не очень хорошо себя чувствую, у меня ужасная мигрень.

- Не стоит беспокоиться, миледи. Надеюсь, вам скоро станет лучше.

- Благодарю вас, милорд. Ну а до того времени... - И она прошла мимо.

Лорд Дарси не оборачивался, однако был уверен, что кто-то из троих в гостиной открыл дверь и наблюдал за этой встречей.

И только выйдя за главные ворота герцогского дворца, он развернул полоску бумаги.

Там было написано:

"Милорд, мне надо поговорить с вами. Приходите в кафедральный собор, к раке святого Томаса, в шесть. Пожалуйста! "

Подпись гласила: "Энн Кентская".

В пять тридцать, сидя в своих апартаментах во дворце архиепископа, лорд Дарси слушал доклад мастера Шона.

- Мы с мастером Тимоти обследовали все замки и засовы на окнах и дверях мастерской краснодеревщика, как вы и просили, милорд. Хорошие заклинания, милорд: солидная, профессиональная работа. Конечно, я лично смог бы открыть любой из них, но для этого надо серьезно знать дело. Ни один простой взломщик или волшебник-дилетант тут не справится.

- Ну, и в каком они состоянии? - поинтересовался лорд Дарси.

- Насколько мы поняли, ни один из замков не открывался. Конечно, это еще ничего не значит, ведь как хороший слесарь может открыть замок и закрыть его снова, не оставив никаких следов, точно так же хороший волшебник мог снять эти заклинания и снова наложить их, да так, что ничего потом не заметишь. Но это была бы работа по высшему классу, милорд.

- Так-так.

Лорд Дарси задумался.

- А вы справились в реестре гильдии, Шон?

- Первое, что я сделал, милорд. - Мастер Шон улыбнулся. - Согласно реестру гильдии волшебников, в Кентербери сейчас есть только один человек, способный на такую работу, - не считая, естественно, меня.

- Насчет вас я нисколько не сомневаюсь, старина Шон. - Лорд Дарси тоже улыбнулся. - Так только один? В таком случае совершенно очевидно...

- Вот именно, милорд. Это - сам мастер Тимоти. Кивком выразив свое удовлетворение, лорд Дарси выбил пепел из трубки.

- Очень хорошо. Встретимся попозже, мастер Шон. Мне надо еще кое-что выяснить. Нам нужно больше фактов.

- И где же вы собираетесь искать их, милорд?

- В церкви, мастер Шон, где же еще, как не в церкви. На лице мастера Шона, глядевшего вслед удаляющемуся лорду Дарси, отразилась явная озабоченность.

- Возможно, - пробормотал он себе под нос, только наполовину в шутку, - его лордство собирается вознести молитву Всевышнему, дабы тот сжалился и сказал нам, кто же это сделал.

В это время в соборе почти никого не было. Какие-то две женщины молились у усыпанной драгоценными камнями раки святого Томаса Бекета, несколько человек молились у других гробниц. Несмотря на то, что снаружи все было залито вечерним солнцем, в соборе царил полумрак; солнечные лучи, почти горизонтально проникая сквозь витражи окон, освещали стены, почти не рассеивая полумрак в соборе.

Святой Томас все еще пользовался популярностью, хотя идеи, за которые он сражался и умер восемь веков тому назад, мало кого уже волновали. Даже вопрос о причастности Генриха II, первого короля из династии Плантагенетов, к смерти архиепископа Томаса интересовал одних только историков, которые, скорее всего, никогда не смогут прийти к согласию. Чудом оправившись после едва не оказавшейся смертельной раны, нанесенной арбалетной стрелой при осаде Шалю, Ричард Львиное Сердце приложил все старания, чтобы оградить Генриха II от любых упреков, - и это при том, что сам боролся с отцом до самого дня его смерти. Да и наследовавший Ричарду Артур, его племянник, "добрый король Артур", столь часто смешиваемый в народных легендах с Артуром из Камелота, - сделал кое-что для того, чтобы обелить своего дядю. Теперь все это не имеет особого значения. Главное - потомки Артура, включая нынешнего Джона IV, до сих пор владеют той Империей, которую основал Генрих.

И Генрих II по праву занимает столь же почетное место в истории, как и Томас - на небесах.

Приблизившись к раке, лорд Дарси узнал в одной из коленопреклоненных женщин леди Энн. Чтобы не мешать, он остановился, не доходя до нее нескольких ярдов. Окончив молитву и поднявшись на ноги, девушка оглянулась, увидела лорда Дарси и направилась прямо к нему.

- Спасибо, что пришли, милорд.

Ее голос звучал очень тихо.

- Крайне жаль, что нам приходится встречаться таким образом. Семейство решило, что мне лучше не говорить с вами, потому что они считают меня глупой, увлекающейся девчонкой. Но это не так, действительно не так, - хотя я и вправду думаю, что вы - просто великолепны.

Она не спускала с него больших серых глаз.

- Видите ли, милорд, я знаю про вас все. Леди Ивонна - моя школьная подруга. Она говорит, что вы - лучший следователь во всей Англии.

- Я стараюсь быть им, миледи.

Лорд Дарси несколько смутился. Он только раз говорил с Ивонной, дочерью маркиза Руанского, да и весь тот разговор состоял из пары десятков слов, но и этого, видимо, хватило, чтобы вызвать у девочки острый приступ обожания - обычной для школьниц болезни. То, как горели глаза леди Энн, свидетельствовало, что эта болезнь ко всему еще и заразная.

- Я думаю, что чем скорее вы разрешите загадку смерти лорда Кембертона, тем лучше будет для всех, вы согласны? Поэтому я молилась святому Томасу, чтобы он помог вам. Уж он-то должен понимать кое-что в убийствах, правда ведь?

- Думаю, да, миледи, - согласился лорд Дарси. - А вы считаете, что для разгадки этого убийства мне требуется особое вмешательство святого Томаса?

Леди Энн явно смутилась, но затем увидела искорки смеха в серо-стальных глазах знаменитого следователя. На ее губах появилась ответная улыбка.

- Я этого не думаю, милорд, но никогда и ни в чем нельзя быть полностью уверенным. К тому же святой Томас и сам не станет помогать, если вы не будете нуждаться в этой помощи.

- Я краснею, миледи.

На деле лорд Дарси и не думал краснеть.

- Уверяю вас, у нас со святым Томасом не будет и капли профессионального соперничества. А так как я работаю в интересах правосудия, небеса зачастую приходят мне на помощь, прошу я об этом или нет.

- Неожиданно посерьезнев, леди Энн сказала:

- А бывает так, чтобы небеса мешали вашей работе? Я имею в виду - в интересах божественного милосердия?

- Такое тоже случается иногда, - серьезным тоном признал лорд Дарси. Только я не стал бы говорить "мешают", лучше сказать "озаряют состраданием", вам, наверное, понятна разница, миледи?

Девушка утвердительно кивнула:

- Думаю, да. Да, конечно же, понятна. Очень рада услышать это от вас, милорд.

И тут лорда Дарси осенило. Леди Энн подозревает кого-то, человека, которого ей жалко. А так ли верно подобное предположение? Может, она говорит все это, движимая состраданием к себе самой?

"Не спеши, - предостерег себя лорд Дарси. - Не спеши, скоро все узнаешь".

- Причина моей встречи с вами, - леди Энн снова понизила голос, состоит в том, что я, кажется, нашла Ключ.

Лорд Дарси прямо-таки услышал заглавную букву.

- Неужели, миледи? Расскажите мне о нем.

- На самом деле целых два Ключа. Теперь ее голос превратился в заговорщический шепот.

- Первый - это то, что я видела. Я видела лорда Кембертона вечером одиннадцатого, в прошлый понедельник, когда он вернулся из Шотландии.

- Послушайте, это же крайне важно!

Теперь лорд Дарси говорил таким же шепотом.

- Где и когда, миледи?

- Дома, в замке. Было уже очень поздно - почти полночь, очень скоро после этого ударили в колокол. Мне не спалось. Папа был так плох, и я... она замолкла, чтобы проглотить набегавшие слезы, - я очень беспокоилась и не могла уснуть. Я глядела в окно - мои комнаты на втором этаже - и увидела, как он вошел в боковую дверь. Там есть газовый фонарь, который не гасят всю ночь, и я ясно увидела его лицо.

- А вам известно, что он делал потом, в замке?

- Нет, милорд. Я об этом и не думала. Я никуда не выходила из своих комнат и в конце концов заснула.

- А после этого вы видели лорда Кембертона живым?

- Нет, милорд. Да и мертвым - тоже. А он что, и вправду был выкрашен в синий цвет?

- Да, миледи.

Лорд Дарси немного помолчал.

- А второй ключ, миледи?

- Понимаете, я, по правде говоря, не знаю, имеет ли он какое-то значение. Судите сами. Тогда, в понедельник вечером, когда лорд Кембертон вернулся домой, у него на руке висел длинный зеленый плащ. Я обратила на это внимание, ведь он был в темно-синем плаще, я еще подумала, зачем ему сразу два плаща?

Глаза лорда Дарси чуть сузились.

- И?..

- И вот вчера... понимаете, милорд, я чувствовала себя довольно плохо. Мы с отцом были очень близки, и...

Она снова прервалась, чтобы справиться с набегавшими слезами.

- Как бы там ни было, я просто бродила по замку. Мне хотелось побыть одной. Я оказалась в западном крыле, которым мы почти не пользуемся, разве только для размещения гостей, и где в это время никого не было. Я почувствовала дым - странный запах, совсем не похожий на запах горящих дров или углей. Я пошла на запах и попала в одну из гостевых комнат. Кто-то разводил огонь в камине; мне это показалось странным, ведь вчерашний день был теплым и солнечным, вроде сегодняшнего. Кто-то успел переворошить золу, но от нее еще поднимался дымок. Запах был как от горящей тряпки, и это тоже показалось мне очень странным, так что я порылась в золе кочергой - и нашла это!

Леди Энн двумя пальчиками извлекла нечто из сумочки, висевшей у нее на поясе, и торжественно протянула это нечто лорду Дарси.

- По-моему, милорд, один из наших слуг знает кое-что об убийстве лорда Кембертона!

Лорд Дарси смотрел на зажатый между тонкими пальчиками маленький клочок обгоревшей по краям зеленой ткани.

Мастер О Лохлейн вошел в комнату лорда Дарси с большой коробкой под мышкой и сияющей улыбкой на круглой ирландской физиономии.

- Достал, милорд! - торжествующе возвестил он. - В одной из обивочных мастерских нашелся целый ящик. И почти того же цвета.

- Значит, подойдет?

- Да, милорд.

Маленький волшебник взгромоздил коробку на ближайший стол.

- Поработать придется порядочно, но мы должны получить нужные вам результаты. Кстати, милорд, по дороге я зашел в больницу аббатства и поговорил с целителем, который проводил вскрытие покойного его сиятельства герцога. И преподобный отец, и врач, ему ассистировавший, уверены: его сиятельство умер естественной смертью. Никаких следов яда.

- Великолепно! Естественная смерть значительно лучше согласуется с моей гипотезой, чем тонкое, исхищренное убийство.

Лорд Дарси указал на коробку, принесенную мастером Шоном.

- А теперь давайте взглянем на эту вату. Мастер Шон послушно открыл коробку: ее до краев заполнял какой-то зеленый пух.

- Вот эта вата, милорд. Мелко нарубленное льняное волокно, такое же, из какого соткан ваш кусочек ткани. Вообще-то, это скорей даже не вата, а корпия. Единственный материал, который нам подойдет.

Окинув взглядом комнату, он нашел интересовавший его предмет.

- Ага! Вижу, вы добыли уже поворотный барабан.

- Да. Милорд архиепископ поручил одному из своих мастеровых соорудить его для нас.

Это был небольшой бочонок, объемом, наверное, в несколько галлонов, с ручкой сбоку. Бочонок стоял на подставке так, что его можно было вращать за эту ручку. С другой стороны он закрывался плотной крышкой.

Мастер Шон подошел к шкафу и достал оттуда свой большой расписанный саквояж. Поставив саквояж на стол рядом с коробкой, он начал извлекать из него различные предметы.

- Только это - довольно длительный процесс, милорд. Сложная штука, тут не получится, чтобы раз, два - и готово. Мастер Тимоти Видо гордится умением соединить края разорванной ткани так, что не образуется шва, а ведь эта операция по сравнению с тем, чего хотим мы, не столь уж сложна. Ему всего-то и надо, что воспользоваться Законом Сродства; края разорванной ткани находятся в таком высоком сродстве, что все получается мгновенно.

А вот этот пух, у него же нет ни малейшего сродства с нашим огрызком тряпки. Поэтому приходится использовать Закон Синекдохи, гласящий, что часть эквивалентна целому - и наоборот. А теперь посмотрим. Как там, все сухое?

Разговаривая, он подбирал инструменты и материалы, необходимые для наложения нужных ему заклинаний.

Лорду Дарси всегда доставляло огромное удовольствие наблюдать, как работает мастер Шон, и слушать, как он при этом сопровождает каждое свое действие пространным комментарием. Многое из этого он слушал по сотому уже, наверное, разу, но всегда находилось нечто такое, что он откладывал у себя в памяти на будущее. Разумеется, лорд Дарси не мог прямо использовать эти знания, у него не было для этого ни Таланта, ни, пожалуй, и склонности. Однако при его роде занятий никакие знания не могли оказаться лишними.

- Вы же видели, конечно, милорд, - продолжал свою лекцию мастер Шон, как кусочек янтаря притягивает к себе нитки или клочки бумаги, если потереть его перед этим шерстью, а стеклянная палочка делает то же самое, если натереть ее шелком. Так вот, здесь в основе своей, то же самое явление, только в этом случае требуются структурирование и концентрация силы. В этом-то вся трудность. А теперь, милорд, на некоторое время мне нужна полная тишина.

Прошел почти целый час, пока мастер Шон закончил все приготовления к эксперименту. Он посыпал зеленый пух и обгорелую тряпицу различными порошками, бормотал заклинания и рисовал своим жезлом в воздухе сложные символы и узоры. Лорд Дарси сидел совершенно тихо; опасно мешать волшебнику, занятому своей работой.

В конце концов мастер Шон вывалил все содержимое коробки в бочонок; туда же он бросил и клочок зеленой ткани. Затем, плотно закрыв крышку, он, продолжая тихо бормотать заклинания, начертил жезлом в воздухе еще несколько загадочных фигур.

- А вот теперь начинается самая скучная часть, милорд, - сказал он. Волоконца тут довольно мелкие, но все равно придется крутить этот бочонок, не меньше полутора часов. Тут же все построено на вероятности, милорд. Края этого лоскутка будут пытаться найти волоконца наиболее похожие на те, с которыми они соединялись прежде. Затем этот кусочек волокна найдет другой, и так далее. Так вот, в самом грубом приближении, чем мельче предметы раздроблены, тем идентичнее они становятся. В теории, если чистое вещество - например, соль - разделить на мельчайшие возможные частицы, все они будут абсолютно идентичны. В газе... но это к делу не относится. Короче говоря, возьми я, скажем, полудюймовые зеленые волоконца, мне бы потребовались их многие тонны, а вертеть пришлось бы несколько дней. Не буду утруждать вас математикой всего этого дела. Как бы там ни было, потребуется время, так что...

Улыбнувшись, лорд Дарси сделал успокаивающий жест.

- Спокойствие, дорогой Шон. Я это предвидел.

Потянув за шнур звонка, он вспомнил вдруг, как всего день назад король точно так же предугадал, что понадобится ему самому.

В дверь постучали, и на "войдите" лорда Дарси в комнату робко вошел молодой человек в одеянии послушника.

- Брат Дэниел, если не ошибаюсь? - спросил вошедшего лорд Дарси.

- Д-да, милорд.

- Брат Дэниел, это мастер Шон. Мастер Шон, старший послушник сообщил мне, что брат Дэниел виновен в небольшом нарушении правил ордена. Наказанием ему должны быть несколько часов монотонной работы. Так как вы дипломированный волшебник и, следовательно, облечены соответствующим доверием, то вы вправе наложить наказание на послушника, если он сам на то согласится. Что скажете вы, брат Дэниел?

- Как милорду будет угодно.

Юноша не знал, куда деваться от смущения.

- Отлично. В таком случае, мастер Шон, я оставляю брата Дэниела на ваше попечение, а сам удалюсь на пару часов. Хватит вам этого?

- Вполне, милорд. Садитесь на табуретку, брат. Вам только и потребуется крутить эту ручку - медленно, без рывков, но и без остановок. Вот таким образом. Вот-вот. Правильно. А теперь - кончаем разговоры. Увидимся позже, милорд.

Вернулся лорд Дарси в сопровождении сэра Томаса Лесо. Брата Дэниела поблагодарили и отпустили.

- Готово, мастер Шон?

В голосе лорда Дарси слышалось нетерпение.

- Готово, готово, милорд. Ну-ка, давайте посмотрим...

Лорд Дарси и сэр Томас с молчаливым интересом наблюдали, как мастер Шон вскрывает свой бочонок.

Коротышка-волшебник извлек откуда-то тонкие кожаные перчатки.

- Понимаете, нельзя, чтобы на эту штуку попадала влага, - объяснил он, запуская руки внутрь деревянного цилиндра. - И металла нельзя касаться, а то сразу рассыпется. Теперь вынимаем, осторожно... потихоньку... вот!

От вытащенной им тонкой, напоминающей паутину ткани во все стороны разлетелись крошечные пушинки; и правда, вата, положенная ранее в бочонок, не была уже однородным комом, она приобрела форму и фактуру. В руках мастера Шона находилось нечто вроде длинного плаща с капюшоном, изготовленного из пушистой на вид, тонкой зеленой ткани. В передней части капюшона были два отверстия для глаз. С предельной осторожностью воссозданное одеяние было уложено на стол. Лорд Дарси и сэр Томас глядели на него, не прикасаясь.

- Никаких сомнений, - нарушил тишину сэр Томас. - Это был клочок одной из тех мантий, которые надевают семеро из братства Альбиона.

Он перевел взгляд на ирландца.

- Великолепная работа, мастер волшебник. Не думаю, чтоб мне доводилось раньше видеть лучше выполненную реконструкцию. По большей части они разваливаются на куски при первой же попытке взять их в руки. Насколько она прочна?

- Примерно как папиросная бумага, сэр. На наше счастье, последнее время погода была сухой. В сырую погоду, - тут он улыбнулся, - результат был бы больше похож на мокрую папиросную бумагу.

- Хорошо сказано, мастер Шон, - улыбнулся в ответ сэр Томас.

- Спасибо, сэр Томас.

Мастер Шон вынул рулетку и начал тщательно измерять реконструированный плащ, записывая все цифры в свой блокнот. Покончив с этим занятием, он посмотрел на лорда Дарси.

- Вот, пожалуй, и все, милорд. Нужна нам зачем-нибудь эта штука?

- Думаю, нет. Вещественным доказательством она не является, да к тому же и не доживет до суда, рассыпется задолго до него.

- Что верно, то верно, милорд.

Он подхватил почти невесомое одеяние у левого плеча, где располагался первоначальный клочок материи, и запихнул большую часть плаща в ту самую коробку, в которой раньше лежала зеленая вата. Затем, продолжая держать рукой в перчатке обгорелый лоскуток, он дотронулся до мантии серебряным жезлом - и тут же от нее остался один этот лоскуток; остальной материал мгновенно вернулся к своему предыдущему состоянию - в бесформенный ком спутанных волокон.

- А это я спрячу как вещественное доказательство, милорд.

Через три дня, в пятницу двадцать третьего, лорд Дарси начал замечать у себя признаки беспокойства. Добавив еще несколько строк к черновику донесения, которое должно быть в итоге отослано Его Величеству, он заодно перечитал все, что написал раньше. Написанное ему не понравилось. Не выявилось ничего нового. Никаких новых улик, никакой новой информации. Лорд Дарси все еще ждал, что ему сообщит сэр Ангус Макриди, надеясь, что хоть это что-то прояснит. Но из Эдинбурга - ни ответа ни привета.

Похороны покойного его сиятельства герцога Кентского состоялись вчера, в четверг, реквием служил сам милорд архиепископ. Присутствовала чуть ли не половина аристократии Империи, включая Его Величество. По просьбе лорда Дарси милорд архиепископ разрешил ему сидеть у алтаря на клиросе, чтобы видеть лица присутствующих. Лица эти не подсказали лорду Дарси почти ничего.

Судя по информации, имеющейся у сэра Томаса Лесо, либо сам лорд Кембертон, либо сэр Эндрю Кэмпбелл-Макдональд, либо оба они состояли в братстве Альбиона. Это тоже ни о чем не говорило - весьма вероятно, что либо один из них, либо оба были засланы туда самим герцогом.

- Остается, старина Шон, - сказал он своему другу в четверг вечером, все тот же самый вопрос, что и в понедельник. Кто и зачем убил лорда Кембертона? У нас есть уже много фактов, однако пока что ни один из них не имеет объяснения. Как и зачем попал лорд Кембертон в гроб герцога? Когда его убили? Где находилось тело, пока его не обнаружили?

А еще: почему лорд Кембертон нес зеленую мантию? Была ли это та самая, которую сожгли в понедельник? А если так, почему человек, уничтоживший ее, тянул с этим до понедельника? Зеленое одеяние подошло бы как лорду Кембертону, так и сэру Эндрю, они оба высокого роста. Но оно ни в коем случае не принадлежало никому из Кентов; самый высокий из них - лорд Квентин, но и ему не хватило бы дюймов шести роста, чтобы носить этот плащ, не наступая при каждом шаге на края.

Все это мне очень подозрительно, Шон. Мне совсем не нравится, куда указывают улики.

- Что-то я не очень понимаю вас, милорд, - отозвался мастер Шон.

- А вот послушайте. Вы были в городе, вы слышали, что говорят люди. Вы читали передовицы в "Кентербери Геральд". Все уверены, что именно братство Альбиона убило лорда Кембертона. Добрый человек Джек, этот вошедший в поговорку средний обыватель, не смог бы пройти мимо такой бросающейся в глаза улики, как вайда.

А что в результате? Члены братства перепуганы до полусмерти. Большинство из них - совершенно безвредные люди, если говорить по большому счету. Просто принадлежность к нелегальной организации доставляет им удовольствие, сходное с тем, которое получает маленький мальчик, воруя яблоки. А теперь вся христианская община дружно ополчилась на язычников, требуя предпринять какие-то меры. И ведь не только здесь, а по всей Англии, Шотландии и Уэльсу.

Не приносили лорда Кембертона в жертву, ни с его согласия, ни против его воли. Будь это жертвоприношение, его тело оказалось бы совсем в другом месте, скорее всего, его закопали бы в лесу.

Нет, его убили в замке Кентербери, не дальше крепостной стены, и это было именно убийство, а не жертвоприношение. А с какой стати тогда вайда?

- А может быть, как предохранительное заклинание, милорд? предположил мастер Шон. - Древние бритты были достаточно знакомы с символикой и знали, что стреловидные листья вайды можно использовать для защиты. Они брали вайду, идя на битву. Им, конечно же, неоткуда было знать, что таким образом предохранительные заклинания не работают. Они...

- А вы сами стали бы использовать вайду в качестве составной части заклинания, защищающего труп от разложения? - прервал своего помощника лорд Дарси.

- Ну... нет, милорд. Вы же знаете, что есть значительно лучшие заклинания. Заклинания с вайдой требуют очень много времени, к тому же тело надо крайне тщательно окрасить. Да и вообще такие заклинания не слишком эффективны.

- А с чего бы им тогда пользоваться такими заклинаниями?

- А! Я понимаю, что вы хотите сказать, милорд! Широкое ирландское лицо мастера Шона расплылось в улыбке.

- Конечно же! Тело должно было быть найдено! Вайду использовали для того, чтобы бросить тень на священное братство древнего Альбиона и отвести подозрение от кого-то другого. А может, цель этого убийства в том и состояла, чтобы досадить братству?

- Обе гипотезы не лишены смысла, мастер Шон, но у нас все еще мало данных. Факты, Шон, нам нужны факты!

И вот прошло еще двадцать четыре часа, а новых фактов как не было, так и нет. Обмакнув перо в бутылочку с чернилами, лорд Дарси доверил бумаге сей глубоко разочаровывающий факт.

Открылась дверь, и в комнате появился мастер Шон, а почти по пятам за ним - молодой послушник с подносом, на котором стоял завтрак для их лордства. Лорд Дарси отодвинул бумаги в сторону, освобождая место для подноса. Мастер Шон держал в руках конверт.

- Доставлено с нарочным, милорд. От сэра Ангуса Макриди из Эдинбурга.

Лорд Дарси чуть не вырвал у него долгожданное письмо.

Виноват был, конечно, только он сам. Три человека столпились вокруг стола, каждый из них пытался что-то сделать. Послушнику, пристраивавшему поднос на стол, пришлось отвести его немного в сторону, когда мастер Шон протянул конверт лорду Дарси. Угол подноса зацепил горлышко бутылочки с чернилами, та упала набок, и все ее содержимое выплеснулось на рукопись лорда Дарси.

На какое-то мгновение случившееся заставило всех застыть и смолкнуть, затем тишину нарушили обильные извинения послушника. Лорд Дарси глубоко вздохнул, а затем совершенно спокойно объяснил ему, что ничего такого страшного не произошло, что тот ни в коем случае не виноват и что он, лорд Дарси, ничуть не сердится. После этого, поблагодарив ошарашенного юношу за принесенный завтрак, лорд Дарси отпустил его.

- И не беспокойтесь об этом беспорядке, брат, - добавил мастер Шон. Я приберу все сам.

Когда дверь за послушником закрылась, лорд Дарси горестно уставился на залитые чернилами листы, а затем на конверт, принесенный мастером Шоном.

- Вы же знаете, Шон, - ровным голосом произнес он, - что я не какой-нибудь там нервический, легковозбудимый тип. Однако, если в этом конверте, что у меня в руках, нет хороших новостей и полезной информации, я прямо вот сейчас брошусь на пол в бешеном приступе неконтролируемой ярости и буду грызть ковер. Грызть, пока не прогрызу в нем дыру.

- А мне и в голову не придет осуждать вас за это, милорд, - сказал мастер Шон, великолепно знавший, что уж так-то поступить его лордство не сможет никогда. - Пересядьте сюда, милорд, а я тем временем попробую немного разобраться с этим стихийным бедствием.

Лорд Дарси пересел в кресло у окна, а мастер Шон поставил поднос на маленький столик рядом с этим креслом. Жуя сэндвич и запивая его кофе, лорд Дарси прочитал донесение из Эдинбурга.

Хотя поездка лорда Кембертона по Шотландии и не проходила в свете всеобщего внимания, секретной ее тоже нельзя было назвать. Он посетил некоторые места, задал некоторые вопросы и ознакомился с некоторыми архивными записями. Сэр Ангус прошел по его следу и узнал все то, что узнал лорд Кембертон, хотя, по собственному его признанию, не имел ни малейшего представления, что покойное его лордство собирался делать с добытыми сведениями, какую гипотезу он разрабатывал, и вообще, значила ли эта информация хоть что-нибудь - даже для самого лорда Кембертона.

Наряду с другими местами его лордство посетил отдел гражданских записей и церковный брачный регистр. Его интересовали записи, касающиеся Маргарет Кэмпбелл-Макдональд, нынешней вдовствующей герцогини Кентской.

В 1941 году, когда ей было всего девятнадцать, будущая герцогиня вышла замуж за некоего Честера Лоуэлла, человека с крайне сомнительным прошлым. Его отец сидел в тюрьме за растрату, а жизнь свою закончил, утонув при весьма загадочных обстоятельствах. Младший брат Честера, Ян, дважды попадал под суд по обвинению в занятиях магией без лицензии, однако оба раза был освобожден с вердиктом "не доказано". В конце концов он получил шесть лет за мошенничество, снова связанное с незаконной магией, и вышел на свободу только в 1959 году. Сам Честер Лоуэлл был азартным игроком наихудшей разновидности, человеком, который пытался набить свой карман, жульничая в карты и в кости.

Брак оказался очень коротким; уже через три недели Маргарет ушла от Честера Лоуэлла и вернулась домой. Лоуэлл, видимо, не очень горевал об утрате; во всяком случае, он не делал никаких попыток вернуть жену. Через шесть месяцев, окутанный густым облаком подозрений, он поспешно отбыл в Испанию; шотландские власти считали, что Честер Лоуэлл каким-то образом связан с исчезновением из одного из банков Глазго шести тысяч соверенов. Однако доказательства не были достаточно сильны, чтобы добиться экстрадиции[19] его из-под защиты короля Арагона. В 1942 году арагонские власти сообщили, что "инглез" Честер Лоуэлл был застрелен в Сарагосе во время ссоры, возникшей во время карточной игры. Шотландцы послали следователя, знавшего Лоуэлла в лицо, для опознания тела, после чего дело против него было закрыто.

"Вот те на! - подумал лорд Дарси. - Значит, Маргарет Кентская - дважды вдова".

Краткий брачный союз с Лоуэллом остался бездетным. В 1944 году, после восьми месяцев ухаживания, Маргарет стала герцогиней Кентской. Сэру Ангусу Макриди не было известно, знал ли тогда герцог о предыдущем браке своей невесты и узнал ли он о нем когда-нибудь потом.

Интересовался лорд Кембертон и сэром Эндрю Кэмпбеллом-Макдональдом. Прошлое его оказалось безупречным, а репутация в Шотландии - великолепной. В 1939 году он отправился в Новую Англию и служил некоторое время в Имперском легионе. Отлично проявил себя в трех сражениях с краснокожими туземцами и оставил службу с великолепным послужным списком и получив чин капитана. В 1957 году краснокожие варвары устроили набег на маленькую деревушку, в которой он жил, и после страшной резни сожгли ее дотла; некоторое время считалось, что сэр Эндрю погиб при этом налете. Он вернулся в Англию в 1959 году почти без пенни в кармане, так как все его скромное состояние погибло вместе с деревушкой. Получив от герцога Кентского пенсию и какой-то небольшой служебный пост, последние пять лет он жил вместе со своей сестрой и ее мужем.

Отложив письмо, лорд Дарси задумчиво допил кофе. По его виду не было похоже, что он собирается впадать в ярость и жевать ковер.

- Не хватает только волшебника, - размышлял лорд Дарси вслух. - Где в этом деле волшебник? Точнее говоря - кто он? Единственный волшебник в поле зрения - это мастер Тимоти Видо, но он, по всей видимости, не связан ни с лордом Кембертоном, ни с герцогским дворцом. Сэр Томас подозревает, что сэр Эндрю может быть членом братства Альбиона, но из этого еще совсем не следует, что тот хоть что-нибудь смыслит в магии.

Кроме того, лорд Дарси был вполне уверен, что, являйся сэр Эндрю членом внутреннего круга, он не стал бы столь вызывающе привлекать внимание к братству.

- Вот ваше донесение, милорд.

Очнувшись от своих раздумий, лорд Дарси увидел стоящего рядом мастера Шона. Его лордство смутно сознавал, что маленький ирландец занят чем-то в другом конце комнаты, но только теперь понял - чем именно. На листах рукописи, которые протягивал ему волшебник, не было уже никаких следов пролитых чернил, разве что чуть влажноватые пятна; в то же время четкие, аккуратные штрихи почерка лорда Дарси остались без изменений. Лорд Дарси достаточно наслушался от своего помощника о магии, чтобы понять - тот просто использовал различие намерений. Все написанное нанесено на бумагу намеренно, с определенной целью, а разлитые чернила попали на нее по случайности, поэтому очищающее заклинание могло отличить одно от другого и удалить лишь второе.

- Спасибо, Шон. Как всегда, вы работаете быстро и точно.

- Слава Богу, вы не пользуетесь этими новомодными несмываемыми чернилами. - В голосе Шона звучало неодобрение. - Вот тогда бы потребовалось значительно больше времени.

- Н-да? - рассеянно сказал лорд Дарси, просматривая бумаги.

- Да, милорд. На чернила накладывают заклинание, делающее их несмываемыми. Это прекрасно для документов и банковских счетов и вообще везде, где нельзя вносить изменения. Но вот удалять пятна от таких чернил прямо-таки чертовски трудно. Мастер Тимоти рассказывал мне, что пару недель назад убил целых два часа, снимая чернильное пятно с ковра в кабинете герцога.

- Понятно, - с той же рассеянностью сказал лорд Дарси, продолжая просматривать бумаги. И вдруг замер.

Через несколько секунд лорд Дарси медленно повернул голову и посмотрел на мастера Шона.

- А мастер Тимоти не называл точную дату, когда это произошло?

- А зачем... нет, милорд, не говорил. Отложив бумаги, лорд Дарси поднялся.

- Идемте, мастер Шон. Нам нужно задать мастеру Тимоти Видо несколько важных вопросов. Очень важных.

- Насчет чернил, милорд? - ошарашенно спросил волшебник.

- Да, именно насчет чернил. И насчет кое-чего настолько дорогого, что во всем Кентербери на него нашелся лишь один покупатель.

Достав из гардероба синий плащ, он накинул его на плечи.

- Идемте, мастер Шон.

- Итак, - сказал лорд Дарси через три четверти часа, когда они с мастером Шоном проходили через широко открытые ворота внешней крепостной стены Кентерберийского замка, - теперь мы знаем, что эта работа была проделана вечером одиннадцатого мая. Теперь остается уточнить еще один-два момента, и все пробелы в моей гипотезе будут заполнены.

Они направлялись прямо к мастерской мастера Уолтера Готобеда.

Генри Лавендер сообщил им, что в настоящий момент мастера Уолтера нет. Они с Томом Уайлдерспином взяли телегу и мула, чтобы отвезти стол одному городскому заказчику.

- Ничего страшного, добрый человек Генри, - сказал лорд Дарси. Возможно, вы сможете нам помочь. Скажите, у вас найдется зебровое дерево?

- Зебровое, милорд? Думаю, найдется немного. Мы его мало применяем, милорд. Очень уж оно дорогое, милорд.

- Не будете ли вы добры посмотреть, сколько его у вас под рукой, добрый человек Генри? Мне бы очень хотелось знать.

- Конечно, милорд. Сейчас.

Он направился в большую кладовую, располагавшуюся в дальнем конце мастерской.

Как только подмастерье исчез из виду, лорд Дарси подскочил к задней двери мастерской. Дверь эта запиралась изнутри на обычную щеколду, открыть снаружи ее было невозможно. Лорд Дарси перевел взгляд на опилки, обрезки дерева и щепки, в изобилии валявшиеся под ногами, и быстро высмотрел то, что искал.

Подобрав с пола подходящую щепку, он заклинил ее так, чтобы она не давала щеколде опуститься между скобами. Покончив с этим, он вытащил из кармана длинную бечевку и перебросил ее через щепку. Затем вышел, открыв дверь и просунув под нее концы бечевки и вытянув их наружу; потом закрыл за собой дверь.

Оставшийся в мастерской мастер Шон внимательно наблюдал за происходящим. Бечевка натянулась и разом выдернула щепку из-под щеколды. Лишившись опоры, железная полоса с глухим стуком, упала на место. Дверь была заперта.

Мастер Шон торопливо поднял щеколду, и лорд Дарси вернулся в мастерскую. Ни один из них не произнес ни слова, но улыбки на их лицах выражали полное удовлетворение.

Подмастерье Генри вернулся только через несколько минут; судя по всему, он не слышал звука падающей щеколды.

- У нас почти нет зебрового дерева, милорд. В голосе его слышалось глубокое сожаление.

- Так, обрезки. Две трехфутовые доски шесть на три восьмых дюйма. Остатки от одной работы, которую мастер Уолтер выполнял несколько лет назад. Тогда пришлось заказывать материал, не помню, то ли в Лондоне, то ли в Ливерпуле, милорд.

Генри положил принесенные доски на соседний верстак. Чередование светлых и темных полос придавало дереву благородный вид, несмотря даже на грубую, необработанную поверхность.

- О, этого вполне хватит, - успокоил столяра лорд Дарси. - Я подумывал о ящичке для хранения табака. Что-нибудь чисто функциональное - простое, но элегантное. Безо всякой резьбы, чтобы выявлялась красота самого дерева.

Глаза Генри Лавендера зажглись энтузиазмом.

- Совершенно верно, милорд! Конечно, милорд! Какую конкретную конструкцию милорд имеет в виду?

- В этом я полагаюсь на вас и мастера Уолтера. Вместимость должна быть порядка двух фунтов.

Побеседовав еще несколько минут, они договорились о сроке изготовления и цене. А затем, словно случайно об этом вспомнив, лорд Дарси сказал:

- Да, кстати, добрый человек Генри... Мне кажется, что вас немного подвела память. Во вторник, когда я задавал вам вопросы.

- Милорд?

Подмастерье Генри был поражен, удивлен и, похоже, немного напуган.

- Вы сказали мне, что заперли все в субботу в половине девятого. Но вы забыли упомянуть, что кроме вас в мастерской был еще один человек. Некий джентльмен пришел сюда как раз тогда, когда вы собирались уходить. Он что-то попросил у вас, и вы принесли ему требуемое. Он вышел вместе с вами и стоял неподалеку, пока вы запирали дверь. Разве не так, Генри?

- Истинно, как Святое Писание, милорд, - с благоговением в голосе подтвердил столяр. - Откуда вы все это знаете?

- Я знаю это потому, что иначе просто быть не могло.

- Все так и происходило, милорд. Это был лорд Квентин, милорд. То есть я хотел сказать, новый герцог, а тогда он еще был лорд Квентин. Он попросил у меня кусок тисового дерева, чтобы использовать как пресс-папье. Он знал, что у нас есть кусок полированного тиса, и захотел его купить, и я ему этот кусок продал. Только мне и в голову не приходило, что в этом есть что-то плохое, милорд!

- Вы не сделали ничего плохого, Генри, - ну разве что забыли рассказать мне про этот случай. Ничего страшного не произошло, но вам надо было вспомнить раньше.

- Простите меня, пожалуйста, милорд. Я просто не придавал этому никакого значения.

- Понятно, понятно. Только когда в следующий раз будете отвечать на вопросы офицера короля, постарайтесь не забывать подробности. Это может оказаться очень важным.

- Я не забуду, милорд.

- Будем надеяться. Всего хорошего, добрый человек Генри. С нетерпением жду свой ящичек для табака.

Направляясь к главным воротам через оживленный в это время дня замковый двор, мастер Шон спросил:

- А что, если бы у него не нашлось зебрового дерева, милорд? Как бы тогда вы исхитрились услать его из мастерской?

- Попросил бы кусок тиса, - сухо ответил лорд Дарси. - А теперь надо звонить в Шотландию. Думаю, в течение ближайших двадцати четырех часов я смогу закончить донесение.

В комнате было шесть человек. Маргарет, вдовствующая герцогиня Кентская, выглядела бледнее обычного, однако сохраняла всю свою царственность, оставаясь полной хозяйкой своей гостиной. Квентин, наследник герцогства Кентского, с мрачным лицом стоял возле камина; полуприкрытые глаза его внимательно наблюдали за происходящим. Сэр Эндрю Кэмпбелл-Макдональд картинно стоял у окна, засунув руки в карманы парадного костюма и слегка расставив ноги. Леди Энн сидела на стуле с прямой спинкой неподалеку от сэра Эндрю. Лицом к лицу с обитателями замка стояли лорд Дарси и мастер Шон.

- Я хочу еще раз извиниться перед вашими сиятельствами за наше столь бесцеремонное вторжение в столь тяжелое и печальное для вас время, - сказал лорд Дарси. - Однако необходимо разобраться в некоем небольшом деле, относящемся к юрисдикции короля. А если быть точнее - в деле о предумышленном убийстве. Одиннадцатого мая сего года лорд Кембертон тайно вернулся из Шотландии, где он добыл крайне интересную информацию информацию, способную при определенном к ней подходе стать основой для шантажа. Именно из-за этих шотландских находок он и был убит. Затем его тело было спрятано до ночи с прошлой субботы на воскресенье или до раннего утра воскресенья, в каковое время оно было помещено в гроб, изготовленный для покойного его сиятельства герцога.

Упомянутые сведения являлись не просто скандальными; при соответствующем использовании они могли стать настоящей катастрофой для герцогского рода. Если бы некто представил доказательства, что первый муж ее сиятельства герцогини еще жив, она бы потеряла все права на титул и превратилась в Маргарет Лоуэлл из Эдинбурга, а ее дети оказались бы незаконнорожденными и, следовательно, потеряли право претендовать на владение или правление герцогством Кентским.

Пока лорд Дарси говорил, вдовствующая герцогиня подошла к ближайшему стулу и тихо села. Лицо ее превратилось в бесстрастную маску.

Лорд Квентин не шелохнулся.

Леди Энн выглядела так, словно кто-то ударил ее по щеке.

Сэр Эндрю просто переступил с одной ноги на другую.

- Прежде чем продолжать, я хотел бы представить вам одного моего коллегу. Попросите его войти, мастер Шон.

Маленький ирландец открыл дверь, и в гостиную вступил средних лет человек с резкими чертами лица и песочно-желтыми волосами.

- Леди и джентльмены, - представил его лорд Дарси, - разрешите познакомить вас с детективом, мастером розыскных дел Александром Гленкэнноном.

Мастер Александр поклонился хранившей молчание четверке.

- Ваши сиятельства. Леди Энн. Большая для меня честь.

Затем он поднял глаза и в упор посмотрел на сэра Эндрю.

- Ну, здравствуй, Лоуэлл.

Человек, называвший себя сэром Эндрю, улыбнулся.

- Здравствуй, Гленкэннон. Итак, я влип, так что ли?

- Если ты предпочитаешь называть это так - то да, Лоуэлл.

- А вот я думаю, что нет.

Сделав неожиданное движение, бывший "сэр Эндрю" оказался позади стула леди Энн. Одна его рука, так и не извлеченная из кармана камзола, уперлась девушке в бок.

- Я бы еще задумался, стоит ли при помощи пистолета выяснять отношения с двумя офицерами Его Величества, но в данном случае, если возникнут неприятности, первой умрет эта девочка. А повесить меня два раза вам все равно не удастся.

Он говорил совершенно хладнокровно, как человек, привыкший выбираться из отчаянных ситуаций.

- Леди Энн, - негромко сказал лорд Дарси, - делайте в точности так, как он говорит. В точности, вы понимаете? Мы поступим так же.

Злость на себя за то, что не сумел предугадать, как поведет себя Лоуэлл, может обождать; сейчас надо думать, и думать быстро. Нельзя ручаться, что в кармане у этого человека действительно лежит пистолет, но приходится ему поверить на слово. Рисковать нельзя.

- Благодарю вас, милорд, - криво ухмыльнулся Лоуэлл. - Я верю, что все будут достаточно благоразумны и послушаются совета его лордства.

- И что же теперь? - спросил лорд Дарси.

- Теперь мы с леди Энн удалимся. Мы выйдем из комнаты, пересечем двор и покинем пределы замка. В течение двадцати четырех часов ни один из вас не выйдет отсюда. К тому времени я окажусь в безопасности. Если все будет именно так, леди Энн сможет вернуться - без единой царапины. А если поднимется шум и крик... впрочем, зачем об этом говорить, ведь такого же не может случиться, правда?

Кривая улыбка "сэра Эндрю" стала еще шире.

- А теперь - прочь от этой двери. Идем, Энн, тебе предстоит небольшая приятная прогулка в обществе любимого дядюшки.

Леди Энн встала и вышла из комнаты, сопровождаемая Лоуэллом, ни на мгновение не спускавшим глаз с остальных. Дверь закрылась.

- Я бы не хотел услышать, что эта дверь открывается, прежде чем я выйду из замка, - раздался голос Лоуэлла, приглушенный толстыми дубовыми досками. Затем послышались звуки удаляющихся по коридору шагов.

В гостиной была еще одна дверь, и лорд Дарси бросился к ней.

- Нет! Пусть он уходит!

- Идиот! Он убьет Энн!

Лорд Квентин и герцогиня закричали почти одновременно.

Лорд Дарси не обратил на них внимания.

- Мастер Шон! Мастер Александр! Проследите, чтобы эти люди вели себя тихо и не покидали комнату, пока я не вернусь!

С этими словами он выбежал из гостиной.

Лорд Дарси до тонкости знал все закоулки замка Кентербери. В свое время он тщательно изучил чертежи всех важнейших замков Европы. Пробежав коридор, он, шагая через ступеньку, начал подниматься по каменной лестнице. Он бежал все вверх и вверх, направляясь на обнесенную зубчатой стеной крышу огромного здания.

Наверху лорд Дарси позволил себе перевести дыхание. Выглянув в бойницу, он увидел внизу, в шестидесяти футах от себя, Лоуэлла и леди Энн. Не торопясь, чтобы не привлекать к себе внимания заполнявших двор людей, они двигались к воротам. Им предстояло пройти еще три четверти пути.

Лорд Дарси бросился по переходу к крепостной стене.

Ширина стены была шесть футов; зубчатые стенки, шедшие по обе стороны центрального прохода, защищали следователя герцога от случайного взгляда снизу. Пригибаясь, он добежал до башни, возвышавшейся над главными воротами замка. Остановить его было некому; давным-давно уже ни один солдат не нес караульную службу у бойниц на этой стене: многие столетия прошли с того времени, как замок последний раз подвергался осаде.

Внутри надворной башни находилась опускная решетка, массивная конструкция из перекрещивающихся железных брусьев, которую можно быстро опустить при нападении. Сейчас решетку удерживали упоры, не говоря уж о двух тяжелых противовесах, висевших на цепях в глубоких колодцах под башней.

Лорд Дарси не стал выглядывать через стену, чтобы узнать, где сейчас объекты его охоты. Наверняка не дошли еще до ворот, а если так - Лоуэлл может случайно поднять глаза и заметить его. Этого допустить никак нельзя.

Он решил не идти по лестнице, а бросился к проходящей через специально проделанную шахту толстой цепи, соединяющей опускную решетку с одним из противовесов, и полез по этой цепи вниз. Далеко внизу, на расстоянии футов в шестьдесят, виднелись каменные плиты.

К большой радости лорда Дарси, днем в нижней камере башни стража не стояла. Отвечать на недоуменные вопросы или утихомиривать бдительного стражника было просто некогда.

Несколько раз ему уже казалось, что это он сам, а не леди Энн, расстанется сегодня с жизнью. Даже после сотен лет мира здесь продолжали соблюдать старинные правила и держали цепи хорошо смазанными, в любой момент готовыми к работе. Пришлось обхватить цепь ногами и изо всех сил цепляться за нее руками, но все равно он несколько раз соскальзывал, обжигая кожу на ладонях, бедрах и икрах. Массивный противовес туго, как стальную колонну, натягивал состоявшую из огромных восьмидюймовых звеньев цепь.

Цепь исчезала в двенадцатидюймовом отверстии пола. Лорд Дарси качнулся в сторону и легко спрыгнул на каменные плиты.

Затем, очень осторожно, он чуть приоткрыл тяжелую дубовую дверь.

Неужели Лоуэлл и девушка уже прошли?

Из двух цепей, удерживающих опускную решетку, лорд Дарси выбрал ту, спустившись по которой он окажется слева от выходящего из ворот Лоуэлла. Пистолет у Лоуэлла в правой руке, и..,

Они шли мимо двери, впереди - леди Энн, Лоуэлл чуть позади. Рывком распахнув дверь, лорд Дарси одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние.

Ударив корпусом, лорд Дарси отбросил Лоуэлла в сторону и оттолкнул пистолет от леди Энн за какую-то долю секунды до того, как прогремел выстрел.

Случайные прохожие бросились врассыпную, а лорд Дарси и Лоуэлл покатились по мостовой, вырывая оружие друг у друга.

Стражники сорвались со своих мест и бросились к сцепившимся в яростной борьбе людям.

Они не успели. Прогремел второй выстрел.

Какое-то мгновение ни одна из лежащих на земле фигур не шевелилась.

Затем лорд Дарси медленно встал, рука его сжимала пистолет.

Лоуэлл был в сознании, но на левом боку у него начало расплываться красное пятно.

- Я тебя еще сделаю, Дарси, - хриплым шепотом проговорил он. - Сделаю, даже если сдохну потом.

Не обращая на него внимания, лорд Дарси повернулся к обступившим их стражникам.

- Я - лорд Дарси, специальный следователь Рыцарского суда Его Величества, - сообщил он. - Этот человек арестован за предумышленное убийство. Возьмите его под стражу и поскорее позовите сюда целителя.

Когда лорд Дарси привел леди Энн, вдовствующая герцогиня и лорд Квентин по-прежнему находились во все той же гостиной.

- О! Мама! Мама!

Девочка бросилась в объятия герцогини.

- Лорд Дарси спас мою жизнь! Он был великолепен! Вы бы только видели!

Герцогиня посмотрела на лорда Дарси.

- Я очень благодарна вам, милорд. Вы спасли жизнь моей дочери. Но вы же погубили ее. Вы погубили всех нас.

Нет, нет, дайте мне договорить, - остановила она пытавшегося что-то сказать лорда Дарси. - Теперь наконец это вышло наружу, так что я могу попытаться все объяснить.

Да, я думала, что мой первый муж умер. Так что можете себе представить, что я почувствовала пять лет назад, когда он вдруг объявился. Что мне было делать? У меня просто не было выбора. Он принял личину моего покойного брата Эндрю. Это было просто - никто здесь никогда не видел ни того ни другого. Ничего не знал даже мой муж, герцог. Я не могла ему сказать.

Честер не требовал слишком многого. Он не пытался выдоить меня досуха, как это делает большинство шантажистов. Он вполне удовлетворился скромным постом и пенсией, которые обеспечил ему мой муж, и вел себя вполне пристойно. Он...

Герцогиня резко остановилась, посмотрев на сразу побледневшего сына.

- Я... я виновата перед тобой, Квентин, - сказала она тихо. - Прости меня, Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но...

- Ты хочешь сказать, мама, - прервал ее лорд Квентин, - что это дядя Эн... этот человек шантажировал тебя?

- Конечно же.

- И отец не знал? И никто его не шантажировал?

- Да конечно же, нет! Каким образом? Да и кто...

- Может быть, - спокойно произнес лорд Дарси, - вам лучше рассказать своей матери, что, по-вашему, произошло в ночь на двенадцатое.

- Я услышал звуки ссоры, - лорд Квентин был явно ошеломлен, - в отцовском кабинете. Там была какая-то возня, похожая на драку. Через дверь трудно разобрать. Я постучался, и все стихло. Тогда я открыл дверь и вошел. Отец лежал на полу без сознания. Неподалеку от него лежал лорд Кембертон мертвый. В сердце торчал нож для бумаг, которым отец вскрывал письма и который всегда был у него на столе.

- А рука лорда Кембертона сжимала пачку бумаг, подробно излагающих тайну скелета в вашем семейном шкафу?

- Да.

- Кроме того, во время борьбы упала бутылка несмываемых чернил, и содержимое ее обрызгало тело лорда Кембертона?

- Да, да. Все его лицо было в чернилах. Но откуда вы знаете?

- Знать такие вещи входит в круг моих служебных обязанностей. Давайте я расскажу и остальное. Вы сразу же решили, что, получив подобную информацию, лорд Кембертон попытался шантажировать вашего отца.

- Да. Я уловил через дверь слово "шантаж".

- И вы решили также, что ваш отец напал на лорда Кембертона с разрезным ножом, а потом, из-за слабости своего здоровья, упал в обморок. И вы поняли, что обязаны что-то предпринять, чтобы спасти честь семьи и своего отца от шелковой петли.

Вам надо было куда-то деть тело. Только куда? И тогда вы вспомнили купленный недавно сохранитель.

Лорд Квентин утвердительно кивнул.

- Да. Деньги мне дал отец. Это должен был быть подарок для матери. Она любит иногда перекусить в течение дня, и мы подумали, что будет удобно, если у нее в комнатах появится сохранитель, полный еды, тогда ей не придется каждый раз посылать на кухню.

- Верно, - сказал лорд Дарси. - Вот туда-то вы и поместили тело лорда Кембертона. Мастер Тимоти Видо объяснил мне, что заклинание, наложенное на деревянный сундук, сохраняет все, что лежит внутри, пока закрыта крышка. Считалось, что лорд Кембертон в Шотландии, так что никто его и не хватился. Отец ваш так и не поправился после той ночи, поэтому он ничего вам не сказал.

Возможно, он вообще ничего не знал. Я думаю, что ваш отец упал тогда, когда лорд Кембертон, именно для этой цели и посланный в Шотландию, подтвердил его худшие подозрения. Здесь же находился и Лоуэлл - герцог хотел посмотреть ему в глаза. Когда его сиятельство упал, лорд Кембертон на мгновение отвлекся. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Лоуэлл схватил разрезной нож и убил его. Он знал, что герцог ничего не скажет, но лорд Кембертон, связанный присягой королевского офицера, будет обязан его арестовать.

Лоуэлл, кстати, был к тому же и членом священного братства древнего Альбиона. Кембертон узнал и это. Лоуэлл, скорее всего, под чужим именем снимал где-то в городе жилье, где хранил свои вещи. Кембертон нашел это место и принес с собой в качестве доказательства зеленое одеяние Лоуэлла. Когда Лоуэлл заговорит, мы сможем узнать, где находится его нора.

Он выбежал из комнаты, оставив лежать на полу герцога и лорда Кембертона и прихватив свою зеленую мантию. Возможно, он услышал ваш стук, лорд Квентин, а возможно, и нет. Я лично сомневаюсь, но это обстоятельство не имеет никакого значения. Сколько времени потребовалось, чтобы привести в порядок кабинет, ваше сиятельство?

- Сперва... сперва я положил отца на диван. Затем стер с пола кровь, но чернила не смывались. Затем я отнес лорда Кембертона в подвал и положил тело в сохранитель. Мы поставили его туда до дня рождения мамы, до следующей недели. Это должно было быть сюрпризом. Он... - Лорд Квентин умолк.

- Сколько все-таки времени вы провели в комнате? - спросил лорд Дарси.

- Наверное, минут двадцать.

- Мы не знаем, что делал Лоуэлл все это время. Наверное, он очень удивился, по возвращении увидев, что тела нет и кабинет прибран.

- Так и было, - сказал лорд Квентин. - Я позвал сэра Бертрама, нашего сенешаля, и отца Джозефа, целителя, и все мы находились в отцовском кабинете, когда... он... вернулся. Да, у него был очень удивленный вид. Но я подумал, что он просто потрясен, увидев отца в таком состоянии.

- Вполне понятно, - сказал лорд Дарси. - А тем временем вам надо было решать, как поступить с телом лорда Кембертона. Нельзя же было навсегда оставить его в сохранителе.

- Нельзя. Я решил, что смогу вывезти его наружу, подальше от замка. Пусть его найдут как можно дальше, чтобы не усмотрели никакой связи.

- Но оставалась история с чернильными пятнами, - сказал лорд Дарси. Смыть их не удалось. Вы знали, что для удаления пятна с ковра придется позвать мастера Тимоти, волшебника, но, если бы позднее такое же пятно обнаружилось и на трупе, мастер Тимоти мог что-нибудь заподозрить. Поэтому вы решили скрыть следы. В буквальном смысле слова. И вы выкрасили тело вайдой.

- Да. Я подумал, что тогда обвинят братство Альбиона и что это отвлечет внимание от нас.

- Разумеется. И почти преуспели в этом. С одной стороны - сохранитель, с другой - вайда; в результате все было очень похоже на работу волшебника.

Но приближался прошлый понедельник. В Кентербери это праздник - в память о спасении жизни герцога в шестнадцатом веке. Частью праздничного ритуала является обыск замка. Тело лорда Кембертона было бы найдено.

- Я не мог придумать, как выкрутиться из этой ситуации, - сказал лорд Квентин. - К таким делам я не привычен. Я начинал все сильнее нервничать, но никак не мог выдумать, каким образом незаметно вывезти тело из замка.

- Но пока что надо было спрятать тело на этот день. Поэтому вы устроили так, чтобы в субботу вечером мастерская мастера Уолтера осталась незапертой, и положили тело в гроб, думая забрать его после праздника и унести обратно в сохранитель.

К несчастью - в нескольких смыслах этого слова, - рано утром в понедельник ваш отец скончался. И тело лорда Кембертона нашли.

- Совершенно верно, милорд.

- Лоуэлл, вероятно, впал в полную панику, узнав, что найденное тело выкрашено вайдой. Он знал, что это бросает подозрение на него, - особенно если кто-нибудь знал, что он - член братства. Поэтому тем же вечером он сжег в камине свою зеленую мантию, думая этим уничтожить доказательство своей причастности к братству. Только сжег он ее недостаточно тщательно.

После наступившей паузы заговорила герцогиня.

- Ну что ж, милорд, вы поймали своего убийцу. И вы узнали, что сделал мой сын, пытаясь спасти честь семьи. К сожалению, все было тщетно. Честер Лоуэлл, мой первый муж, все еще жив. Мои дети - незаконнорожденные, и мы остались без гроша.

Мастер стражи Александр Гленкэннон слегка кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.

- Прошу прощения, ваше сиятельство, но я счастлив сообщить, что вы ошибаетесь. Я много лет знал этих мошенников Лоуэллов. Как раз я и ездил в 1942 году в Сарагосу, чтобы опознать Честера Лоуэлла. Я видел тело, и это был Честер, именно так. Сходство, конечно, большое, но все равно этот тип младший брат, Ян Лоуэлл, отсидевший свой срок к 1959 году. Ян не был шулером, но он ничем не лучше своего братца Честера.

Вдовствующая герцогиня лишилась дара речи.

- Это же было для него совсем просто, - вступил лорд Дарси. - Честер, несомненно, рассказывал Яну про свой брак - возможно, вплоть до самых интимных подробностей. Вы знали Честера всего два месяца. Младший брат очень на него похож. Как вы могли заметить разницу через четверть века? Тем более что вы даже не знали о существовании младшего, Яна.

- Это правда? Действительно, правда? Слава Богу!

- Это правда, ваше сиятельство, можете ни в чем не сомневаться, ответил лорд Дарси. - И вы действительно можете благодарить Бога. Яну Лоуэллу совсем незачем было вас выдаивать, как вы выразились, досуха. Поступая так, он мог довести вас до отчаяния - может, даже до попытки убить его. Конечно, он мог взять у вас деньги и убраться подальше, но это не входило в его планы.

Ему нужны были не деньги, ваше сиятельство. Он хотел получить защиту, укрытие, укрытие у всех на виду, в месте, где никому и в голову не придет его искать. Ему нужна была "крыша". Ему был нужен камуфляж.

Как выяснилось, он занимал весьма высокое положение в священном братстве древнего Альбиона - место довольно-таки хлебное, так как вожаки братства ни перед кем не отчитываются, на что они тратят деньги, вносимые рядовыми членами. К тому же у меня есть все основания предполагать, что он находился на жаловании Его Славянского Величества Казимира Польского, хотя, сильно подозреваю, и тут не обошлось без обмана, ведь он не мог не знать, что изменить в нужную сторону религиозные верования совсем не так просто, как, судя по всему, это кажется королю Казимиру. Как бы там ни было, Ян Лоуэлл ни в коем случае не брезговал польским золотом, взамен посылая Его Славянскому Величеству очень красочные донесения.

Ну кто, подумайте, мог заподозрить в Эндрю Кэмпбелле-Макдональде, человеке с послужным списком отважного солдата и с репутацией безупречного джентльмена, польского шпиона и вожака подрывного братства Альбиона.

Но, конечно, в конце концов нашелся человек, у которого появились подозрения. Может статься, мы так никогда и не узнаем, что обеспокоило покойное его сиятельство и лорда Кембертона, хотя, возможно, что-нибудь нам расскажет сам Ян Лоуэлл. Это их подозрение привело в конечном счете к крушению Лоуэлла, хотя им самим оно стоило жизни.

В дверь постучали, и лорд Дарси открыл ее. На пороге стоял священник в одежде бенедиктинца.

- Да, преподобный отец?

- Я - отец Джозеф. А вы - лорд Дарси?

- Да, это я, преподобный отец.

- Я - тот целитель, которого стражники призвали оказать помощь вашему пленнику. Очень жаль, но я не смог ничего поделать, милорд. Несколько минут тому назад он скончался от огнестрельной раны.

Лорд Дарси повернулся и посмотрел на герцогскую семью. Все кончено. Теперь этому скандалу совсем необязательно выходить на всеобщее обозрение. Да и зачем, если в действительности этого скандала вообще не существовало?

Пройдет совсем немного времени, и сэр Томас Лесо закончит свою работу. Вожаки братства Альбиона будут схвачены и предстанут перед Королевским Верховным судом; после этого остатки братства потеряют всякое значение. И все будет хорошо.

- Я бы хотел поговорить с семьей, понесшей столь тяжелую утрату, сказал отец Джозеф.

- Чуть позже, преподобный отец. - Теперь голос вдовствующей герцогини опять звучал ясно и спокойно. - Я бы хотела исповедаться перед вами через несколько минут. Вы не могли бы подождать снаружи?

Священник почувствовал, что здесь происходит нечто не совсем обычное.

- Конечно, дочь моя. Я подожду.

И он закрыл дверь.

Лорд Дарси знал, что герцогиня расскажет священнику все, но ее признания будут надежно защищены тайной исповеди.

Общие чувства подытожил лорд Квентин.

- Вот это, - холодно сказал он, - будут похороны, которые доставят мне большое удовольствие. Мы очень благодарны вам, милорд.

- И я очень признателен вам, ваше сиятельство. Пойдемте, мастер Шон, нам еще предстоит переправа через Канал.

СИЛА ВООБРАЖЕНИЯ

Для смерти лорда Арлана не было никаких осмысленных причин - разве что считать причиной время, когда она произошла. Крайне редко самоубийцы решаются на последний шаг в четыре часа дня.

При жизни лорд Арлан возглавлял ему же принадлежавшее издательство "Мэйярд Хауз" - одно из самых больших в Нормандии. Редакция "Мэйярд Хауз" занимала целиком довольно большое здание, расположенное в самом сердце Старого города - рядом с собором святого Оуэна. В канун дня святого Эдуарда Исповедника, в среду 12 октября 1972 года, лорд Арлан крепко спал в своем кабинете. Обычную его привычку поспать немного в это время дня давно и хорошо знали все служащие, так что двигались они тихо, а разговаривали вполголоса и только при крайней необходимости. Никто не входил в кабинет и не покидал его в течение почти целого часа.

В пять минут пятого трое сотрудников издательства - дамозель Барбара и добрые люди Уобер и Андрэй - услышали через толстую дубовую дверь кабинета какой-то глухой удар, за которым последовали не менее странные звуки. В нерешительности они обменялись взглядами. Происходило что-то не то, но ни один из них не решался открыть эту дверь, справедливо опасаясь крайне вспыльчивого характера лорда Арлана.

Через тридцать секунд в комнату ворвался сэр Стефан Имбрай.

- Что там происходит? - резко спросил он. - Я сидел в библиотеке и услышал, как упал стул или что-то похожее. А теперь звуки такие, словно милорда сильно тошнит.

С этими словами он с той же решительностью двинулся в направлении кабинета. Сотрудники издательства вздохнули с облегчением; только главный редактор сэр Стефан мог позволить себе заявиться в этот кабинет без приглашения.

Распахнув дверь, он замер на пороге.

- Господи Боже! - Голос главного редактора сорвался. - Быстро! Помогите мне кто-нибудь!

Лорд Арлан висел на веревке, конец которой был переброшен через проходивший под потолком толстый деревянный брус. Тело его продолжало судорожно подергиваться. У ног на полу валялся опрокинутый стул.

Когда Арлана опустили на пол, в нем еще теплилась жизнь, однако горло его было раздавлено; владелец издательства умер, прежде чем сумели вызвать скорую помощь или целителя.

Лорд Дарси, главный следователь Его Королевского Высочества Ричарда, герцога Нормандского, разглядывал лежащее на диванчике маленькое, довольно-таки жалкое тело. Лорд Арлан был коротышкой - пять футов четыре дюйма - и весил всего девять стоунов[20]. В этом мертвом теле не ощущалось и следа той неудержимой, фанатичной и - временами - почти истерической энергии, которая делала лорда Арлана одним из наиболее уважаемых людей в его области деятельности. Иногда он даже внушал страх. Теперь он походил на мальчика-подростка.

Закончив осмотр трупа, доктор Пейтли, хирург, поднял взгляд на лорда Дарси.

- После вскрытия мы с мастером Шоном сможем дать более точную информацию, милорд, но я бы сказал, что смерть наступила не менее тридцати и не более сорока пяти минут тому назад.

Врач пригладил седеющие волосы и поправил пенсне.

- Это хорошо согласуется с тем временем, когда нас известили, милорд.

- Согласуется, согласуется, - пробормотал лорд Дарси.

Высокий, худощавый и красивый, он говорил на англо-французском с отчетливым английским акцентом.

- Мастер Шон, как там у вас?

Мастер Шон О Лохлейн, главный следственный маг Его Высочества, крутил в руках маленький золотой жезл, на сверкающей поверхности которого виднелся причудливый спиралеобразный орнамент. Прерывать занятого работой волшебника не очень разумно, но лорд Дарси чувствовал, что толстенький, приземистый ирландец уже закончил и просто о чем-то задумался.

Он не ошибся. Мастер Шон повернул к нему круглое лицо и сдержанно улыбнулся.

- Ну что ж, милорд, времени для полного анализа не было, но основные факты не вызывают сомнения. Он опять задумчиво покрутил свой жезл.

- В момент смерти в комнате не было никого другого, и не только в этот момент, но и весь предыдущий час. Время смерти - четыре четырнадцать, плюс-минус минута. Время психического шока от повешения - пять минут пятого. В комнате ни малейших признаков злокозненного влияния, никакой черной магии.

- Спасибо, Шон.

Лорд Дарси смотрел на потолочную балку.

- Ваша помощь, как всегда, просто неоценима.

Его лордство повернулся к четвертому присутствующему, мастеру стражи Гийому де Лилю, крупному, крепкому мужчине с огромными черными усами. Кроме внешности закаленного бойца мастер стражи обладал еще и проницательным умом отличного следователя.

- Мастер Гийом, - лорд Дарси указал наверх, - вы не могли бы послать одного из своих людей принести мне стремянку подлиннее, чтобы доставала до этой балки?

- Сию секунду, милорд.

Двое стражников в мундирах быстро принесли лестницу; лорд Дарси поднялся по ней к массивному брусу, проходившему футах в десяти от пола и в двух с половиной от потолка.

Веревку, на которой висел лорд Арлан, еще не сняли; лорд Дарси внимательнейшим образом изучил и ее, и брус через сильную лупу.

Мастер Тон своими голубыми ирландскими глазами взирал на это священнодействие снизу.

- Позволительно ли спросить, что это вы там выискиваете, милорд?

- Как вы видите, - лорд Дарси продолжал изучать поверхность бруса, веревка перекинута через брус, в этом вот месте, а конец ее прочно привязан к трубе, проходящей под окном у письменного стола. Вообще говоря, нельзя полностью исключить возможность, что лорда Арлана задушили, надели ему на шею петлю, а потом подтянули в то положение, в котором его потом нашли. В таком случае трение веревки о брус сместило бы волоконца дерева и веревки вверх и назад. Однако... - Следователь герцога вздохнул и начал спускаться. - Однако ничего подобного. Все выглядит так, будто он и вправду спрыгнул с этого стула и повис на веревке.

- А хватило бы времени, - спросил мастер Гийом, - вздернуть его таким образом?

- Возможно, и нет, дорогой мастер Гийом, но нужно проверить все вещественные доказательства, все мелочи. Если бы волоконца показали трение не в ту сторону, пришлось бы пересмотреть данные, касающиеся времени.

- Спасибо, милорд.

Лорд Дарси перешел к осмотру конца веревки, привязанного к трубе.

Кабинет имел только одно окно. Лорд Арлан любил полумрак и тишину, одного окна ему вполне хватало. Окно это располагалось прямо за письменным столом и выходило в узкую, футов трех шириной, вентиляционную шахту. Даже в яркий полдень свет через нее почти не проникал. Для освещения его лордство использовал газовые фонари, даже днем. Все они горели, однако лорд Дарси, по вечной своей недоверчивости, принюхался. Газом не пахнет, газ здесь ни при чем.

Узкое, высокое окно состояло из двух фрамуг, верхней и нижней, подвешенных на горизонтальных осях и открывающихся наружу. Верхний край рамы располагался в девяти футах от пола. Обе фрамуги оказались приоткрытыми, верхняя - на три дюйма, а нижняя - дюймов на восемь. Через эту нижнюю щель и проходил веревка, конец которой был привязан к наружной трубе, проходящей в шести дюймах ниже окна. Веревка тянулась к брусу, а оттуда опускалась вниз.

Тщательный осмотр показал, что окно шире не открывается, вся его механика окрашена по крайней мере дважды, и краска, попавшая на шарниры и в щели, прихватила фрамуги намертво. По-видимому, они находились в таком положении уже многие годы.

- Три дюйма сверху и восемь - снизу. На лице лорда Дарси была задумчивость.

- Вряд ли хватит, чтобы кто-нибудь сумел пролезть. А кроме окна и двери, других путей в кабинет и из него нет.

Он вопросительно посмотрел на мастера Шона.

- Так?

- Так, милорд, - согласился толстенький ирландец. - Это мы с мастером Гийомом проверили досконально. Никаких тайных ходов, отъезжающих стенных панелей. Ничего такого и в помине нет.

Немного помолчав, он добавил:

- Но мрака тоже нет.

Серые глаза лорда Дарси сузились.

- Вы сказали, мастер Шон, - нет мрака? Вы не можете изъясняться попонятнее?

- Понимаете, милорд, в комнате самоубийцы всегда есть ощущение какого-то мрака, глубокой подавленности, которая буквально пропитывает стены. Психическое состояние, в котором должен находиться человек, решивший покончить с собой, почти всегда оставляет на окружающей обстановке подобный отпечаток. А здесь - ничего похожего.

- Действительно?

Лорд Дарси отметил про себя этот факт. Его серые глаза еще раз оглядели комнату.

- Ну хорошо. Мастер Шон, наложите на тело предохранительное заклинание, а я пойду опрашивать свидетелей.

- Как скажете, милорд.

- Идемте в библиотеку, мастер Гийом, - сказал лорд Дарси, повернувшись к двери.

Мастер стражи направился следом.

В библиотеке, под охраной двух дюжих стражников в черной с серебром форме хранителей королевского спокойствия, их ждали пятеро. Трое из них были уже знакомые сотрудники издательства: черноглазая шатенка дамозель Барбара, круглолицый, начинающий лысеть добрый человек Уобер и высокий, тощий и близорукий добрый человек Андрэй. Четвертым был главный редактор сэр Стефан Имбрай, широкоплечий великан ростом в шесть футов четыре дюйма. Пятого, быкоподобного типа с жестким, красивым лицом, лорд Дарси видел впервые.

Сэр Стефан встал.

- С вашего позволения, милорд, почему нас здесь держат? У меня назначен деловой обед, а остальные хотели бы уйти домой. И вообще - почему Его Королевское Высочество герцог направил на расследование такого тривиального дела вас?

- Это же закон, - ответил лорд Дарси, - и закон прекрасно вам известный, сэр Стефан. Если кто-либо из аристократов умирает насильственной смертью - все равно, по злому ли умыслу, по случайности или от собственной руки, - я обязательно участвую в расследовании. А насчет того, почему вас здесь задержали, могу ответить одно: я - офицер королевского правосудия.

Сэр Стефан чуть побледнел.

Нет, не от страха - скорее от глубокого уважения. Его Величество Джон IV, Милостью Божией Король и Император Англии, Франции, Ирландии, Новой Англии и Новой Франции, Король Италийцев и Император Священной Римской Империи, Защитник Истинной Веры, был последним из длинной цепочки королей дома Плантагенетов, правившей Англо-Французской империей со времен Генриха II. Король Джон в полной мере обладал силой, мудростью и умением править, которыми славились представители этой древнейшей династии Европы. Он вел свою родословную от короля Артура Умелого, внука Генриха II и племянника Ричарда Львиное Сердце. Этот последний, с трудом оправившись от раны, нанесенной арбалетной стрелой в 1199 году, стал мощной силой, объединяющей Империю, и умер, не оставив потомков, в 1219 году. Джон IV был также прямым потомком Ричарда Великого, преобразовавшего и укрепившего Империю во второй половине пятнадцатого века.

Напоминание о том, что лорд Дарси - офицер короля, охладило пыл сэра Стефана.

- Конечно, милорд.

Сэр Стефан хорошо владел своим голосом.

- Я просто хотел получить информацию.

- Именно этим занят и я, - негромко сказал лорд Дарси. - Получаю информацию. Он развел руками.

- Таков мой долг.

- Конечно, конечно, - поспешил согласиться Имбрай. В голосе его чувствовалось смущение. - Я не хотел никого обидеть.

В "Мэйярд Хаузе" сэр Стефан привык сам отдавать распоряжения, однако он прекрасно знал, когда следует уступить перед вышестоящим лицом.

- А я и не обижен. Но теперь - насчет информации. Во-первых, кто этот джентльмен?

Лорд Дарси указал на пятого члена ожидавшей группы, мускулистого человека с довольно привлекательным лицом и темными, курчавыми волосами.

Упомянутый джентльмен встал, и сэр Стефан Имбрай представил его по всей форме.

- Милорд Дарси, разрешите мне представить вам доброго человека Эрнесто Нормана, одного из лучших наших писателей. Добрый человек Норман, лорд Дарси, главный следователь Его Королевского Высочества.

Глядя на лорда Дарси пронзительными черными глазами, Эрнесто поклонился.

- Высокая честь, ваше лордство.

- Честь для меня. Я читал некоторые ваши сочинения. Как-нибудь, если вы не против, я бы хотел поговорить с вами о них.

- С удовольствием, ваше лордство, - сказал добрый человек Эрнесто, садясь. Однако в голосе его слышалось какое-то недовольство.

Лорд Дарси оглядел библиотеку - просторное, богато отделанное помещение с потолком высотой футов в восемнадцать. По стенам ее высились десятифутовые шкафы, битком набитые книгами. Свободное пространство над ними украшали мечи, боевые топоры, булавы и щиты самых разнообразных форм. На шкафах стояло несколько шлемов. Дверь охраняли два полных рыцарских доспеха шестнадцатого века, каждый из которых сжимал в своей железной перчатке пятнадцатифутовое копье. Окна, были скрыты за зеленого бархата портьерами; помещение освещали причудливого вида золоченые газовые фонари.

Пока лорд Дарси обводил взглядом библиотеку, все присутствующие почтительно молчали. Он прочно установил здесь свой авторитет.

Затем взгляд следователя герцога остановился на сэре Стефане.

- Я знаю, что вы уже несколько раз прошли через это, однако я вынужден попросить вас повторить все заново.

Он мельком взглянул на остальную четверку.

- Это касается всех вас.

Стоящий у дверей мастер стражи Гийом, не привлекая излишнего внимания, вынул блокнот и приготовился стенографировать разговор.

- Не понимаю, зачем столько суеты вокруг обычного самоубийства.

Выглядел сэр Стефан Имбрай довольно хмуро.

- Мне кажется, милорд, что...

- Это не самоубийство!

Голос дамозель Барбары прозвучал резко, как удар.

Сэр Стефан резко обернулся, лицо его перекосил гнев. Однако, прежде чем он успел что-либо сказать, лорд Дарси его остановил:

- Пусть она говорит, сэр Стефан.

Затем он продолжил уже более мягким голосом:

- На чем основано ваше заявление, дамозель?

- У меня нет никаких доказательств. В глазах Барбары стояли слезы, она была сейчас очень красива.

- Ничего конкретного, ничего такого, что я могла бы доказать. Но как всем хорошо известно, последний год я была любовницей милорда Арлана. Я знаю его, он бы никогда не убил себя.

- Понятно.

В голосе Дарси прозвучала задумчивость.

- Вы обладаете Талантом, дамозель?

- В очень небольшой степени. Я проходила тестирование. Мой Талант выше среднего, однако незначительно.

- Понимаю. Так, значит, у вас нет никаких улик, кроме знания характера покойного милорда и интуиции?

- Никаких, милорд.

Теперь ее голос звучал совсем тихо.

- Хорошо. Благодарю вас, дамозель Барбара. А теперь, сэр Стефан, будьте любезны продолжить свой рассказ.

Сэр Стефан сумел взять себя в руки, однако Эрнесто Норман, как заметил лорд Дарси, посмотрел на дамозель Барбару с плохо скрываемой ненавистью.

"Ревность, - подумал лорд Дарси. - Ревность, да еще какая. Полная глупость. Этому человеку нужен целитель".

Сэр Стефан, высокий и мощный, начал рассказывать в третий раз:

- Около половины третьего...

Около половины третьего лорд Арлан, вернувшись после обеда в "Мезон дю Шах", проигнорировал недобрый взгляд, брошенный на него дамозель Барбарой. Старомодное воспитание, полученное дома, в Северной Англии, мешало ей понять, что джентльмену вполне позволительно изредка заглядывать в "Мезон дю Шах" - ради обеда, совсем не ради чего-либо еще. Ей были как-то привычнее более добропорядочные мужские клубы Йорка или Карлайля.

- Где сэр Стефан? - рявкнул лорд Арлан на доброго человека Андрэя.

- Еще не вернулся после обеда, милорд.

- Какие-нибудь срочные дела?

- Вас ждет добрый человек Эрнесто, милорд. В библиотеке.

- Эрнесто Норман? Подождет. Я дам вам знать, когда его вызвать. А сэра Стефана пришлите сразу, как появится.

Лорд Арлан прошел в свой кабинет.

В полтретьего он проревел:

- Барбара!

Согласно ее собственным показаниям, дамозель Барбара откликнулась: "Да, милорд", - и бегом направилась в кабинет. Лорд Арлан, опять же по ее словам, сидел за письменным столом. Стол этот, семь футов на три, выглядел весьма внушительно. Внушительно выглядел и восседавший за ним лорд Арлан по той простой причине, что кресло его было приподнято на шесть дюймов, а ноги опирались на спрятанную под столом тоже шестидюймовую скамеечку. Все посетители - кроме разве что очень УЖ высоких - смотрели на лорда Арлана снизу вверх.

Дамозель Барбара, по ее словам, вошла в кабинет, застыла, как положено, у двери и спросила:

- Вы звали, милорд?

Лорд Арлан не поднял головы от рукописи, лежавшей перед ним.

- Да, милая, звал. Пришли ко мне Эрнесто.

- Да, милорд.

И она отправилась к заждавшемуся писателю.

Ждал писатель в библиотеке. Узнав от дамозель Барбары, что лорд Арлан готов его принять, он, всем видом своим выражая ярость, направился через приемную в кабинет его лордства. Вошел он не постучав, а дверь за собой захлопнул с треском.

Показания Нормана гласили следующее:

- Я прямо готов был придушить этого мелкого ублюдка. Или избить его до потери пульса. Что уж там будет больше с руки. Я только что прочитал гранки своего последнего романа "Рыцарь воинств". Этот сучий недомерок буквально зарезал мою книгу! Я сказал ему, что не разрешу печатать роман в таком виде. А он заявляет - он, видите ли, купил у меня права и может теперь делать все, что ему заблагорассудится. Мы побеседовали еще, все в том же духе, я ничего не добился и ушел.

Сотрудники издательства подтвердили, что из кабинета доносился шум перебранки, но слов не разобрал никто.

Добрый человек Эрнесто покинул кабинет, не забыв и на этот раз хлопнуть дверью, без четверти три.

Сэр Стефан Имбрай вошел в приемную в тот самый момент, когда Норман вылетел из кабинета. Они не поздоровались, и писатель в негодовании покинул приемную.

Сэр Стефан с удивлением воззрился вслед Норману.

- Какая муха его укусила?

- Не знаю, сэр Стефан, - ответил добрый человек Уобер. - Его лордство велел, чтобы вы, сэр, как вернетесь, сразу шли к нему.

Согласно показаниям сэра Стефана, после этого он направился в кабинет, где застал лорда Арлана пьющим кофе - который был принесен ему добрым человеком Андрэем несколькими минутами ранее.

- Совсем короткий деловой разговор, и все, милорд. Лорд Арлан дал мне указания относительно формата трех книг, которые мы сейчас издаем. Рутинные дела, совсем малоинтересные. Однако, если вы желаете, я могу...

- Позже, если понадобится. Продолжайте.

- Вышел из кабинета я в одну или две минуты четвертого. В три часа он всегда ложится спать до четырех. Я отправился в художественный отдел проверить, как у них обстоят дела с книжными иллюстрациями, а потом пошел поработать в библиотеку; мне надо было кое-что уточнить для книги по магии, которую мы издаем весной.

- Научная работа?

- Да. "Психологистика" сэра Томаса Лесо, доктора тауматургии.

- А! Великолепный человек. Мастер Шон обязательно постарается купить эту книгу. Сэр Стефан кивнул:

- Фирма с радостью подарит ему два экземпляра. А может быть... - Глаза главного редактора зажглись. - Может быть, мастер Шон согласится написать о ней рецензию для руанской "Таймс"?

- Вполне возможно, если вы найдете к нему подход, - согласился лорд Дарси. - Но, к делу. Так, значит, в решительный момент вы находились здесь, в библиотеке?

- Да, милорд.

- Могу я тогда спросить, откуда вы узнали, что произошло? - Лорд Дарси был почти уверен, что знает ответ на этот вопрос, но ему хотелось услышать, что скажет сэр Стефан. - Насколько я понял, вы оказались в приемной буквально через несколько секунд после... э-э... этого печального инцидента. Откуда вы о нем узнали?

- Я услышал шум, милорд.

Поднявшись с места, сэр Стефан указал на одно из занавешенных зеленым бархатом северных окон библиотеки.

- Вот это окно, милорд, выходит прямо в вентиляционную шахту.

Подойдя к окну, он отодвинул портьеру.

- Как легко можете видеть.

Вентиляционная шахта, в которую выходило окно, имела ширину три фута. Напротив этого окна, в ярде от него, находилось окно кабинета лорда Арлана, приоткрытое сверху и снизу, как уже раньше успел заметить лорд Дарси. Окно библиотеки тоже стояло открытым, но его фрамуги легко поворачивались, их шарниры не были замазаны краской.

- Мастер Шон? - произнес лорд Дарси с нормальной разговорной громкостью.

Между задернутых занавесок противоположного окна появилось круглое лицо волшебника.

- Да, милорд?

- Как там, все в порядке?

- В полном, милорд.

- Очень хорошо. Продолжайте.

Лорд Дарси задернул портьеру, повернулся и посмотрел на лица присутствующих, освещенные неровным светом газовых фонарей.

- Прекрасно, сэр Стефан. С этим разобрались. Еще один вопрос.

- Да, милорд?

- А как случилось, что, когда вы ворвались в кабинет лорда Арлана и увидели, что он висит в петле, вы не перерезали веревку? Одно движение перочинным ножиком освободило бы его горло, не правда ли? А вы вместо этого развязали узел. Почему?

На этот раз ответила дамозель Барбара.

- А разве вы не знаете, милорд?

Лорд Дарси ожидал, что после этих слов все глаза устремятся на сэра Стефана, однако вместо этого все почему-то уставились на него.

- Объясните, пожалуйста, свои слова, дамозель. Лорд Дарси довольно быстро сумел оправиться от неожиданности.

- Лорд Арлан до смерти боялся всех острых предметов, - объяснила девушка. - Это было прямо манией. Например, он никогда не заходил в художественный отдел - ведь у них там есть ножницы и бритвы, которыми пользуются при изготовлении коллажей и всякого такого.

Глаза лорда Дарси сузились.

- Однако он был, как я понимаю, гладко выбрит?

- Гладко - да, - спокойно ответила Барбара, - но не "выбрит". Его парикмахер использует депиляторный воск, который выдергивает волосы с корнем. Больно, конечно, но лорд Арлан считал, что уж лучше вытерпеть боль, чем дать бритве приблизиться к его лицу. Он не разрешал никому из окружающих даже иметь при себе нож. И мы все подчинялись.

- Даже нож для вскрытия писем?

- Даже нож для вскрытия писем.

Дамозель Барбара широко обвела рукой стены.

- Вы посмотрите на все это древнее оружие. Ни у одного из мечей нет ни острого лезвия, ни острого кончика. Разве это не ответ, почему сэр Стефан не обрезал веревку?

- Вполне достаточный, дамозель. - Лорд Дарси слегка поклонился.

"Господи Боже! - подумал он. - Да они тут все малость спятили, а их покойный хозяин, похоже, больше всех".

Семь вечера. После смерти лорда Арлана прошло уже почти три часа. Хотя снаружи, под затянутым облаками темным небом, уже явственно ощущался осенний холодок, в кабинете лорда Арлана, где горели камин и газовые фонари, было по-летнему тепло. Тело хозяина кабинета, защищенное ото всех неприятностей одеялом и предохранительными заклинаниями мастера Шона, покоилось на диване.

Сам упомянутый мастер Шон стоял и рассматривал в мягком газовом свете конец свисавшей сверху веревки - источника всех сегодняшних хлопот. За ним, также стоя, с молчаливым уважением наблюдали лорд Дарси, доктор Пейтли и мастер стражи Гийом. Мешать священнодействию волшебника крайне неразумно.

Кончив разглядывать веревку, мастер Шон наклонился и вынул из своего большого, испещренного загадочными символами саквояжа несколько предметов, в их числе - маленький черного дерева жезл с серебряным навершием.

- Тут никаких проблем, милорд. Психический шок, связанный с насильственной смертью, очень сильно зарядил пеньку.

Мастер Шон обожал читать лекции, в такие педагогические моменты обычный его ирландский акцент странным образом почти исчезал.

- Здесь работает Закон Сродства; говоря научным языком, у нас имеется психическое силовое поле, которое, будучи должным образом к тому побуждено, будет стремиться вернуться к первоначальному состоянию.

Эбеновый жезл описал некие сложные кривые, губы мастера Шона произнесли слова ритуала.

И веревка стала двигаться, плавно, изящно. Словно направляемый невидимой рукой, пеньковый жгут свернулся в петлю. Быстро, без единой задержки, веревка завязалась узлом. Неуловимую долю секунды петля, висевшая в воздухе, представляла собой идеальный круг, а затем как-то сразу обмякла.

- Вот и все, милорд.

Мастер Шон указал на чудом возникшую петлю. Лорд Дарси обошел ее кругом, разглядывая узел, но не трогая его.

- Очень интересно. Простая скользящая петля, а не "узел палача".

Не отрывая глаз от веревки, он добавил:

- Мастер Гийом, вы не можете одолжить мне рулетку?

Отстегнув рулетку от ремня, мастер стражи вручил ее лорду Дарси.

Сперва было измерено расстояние от пола до петли. Затем - высота сиденья валявшегося на полу стула. Последним, со всем надлежащим почтением, был измерен покойник - от пяток до шеи.

По завершении этих загадочных действий лорд Дарси обратился к доктору Пейтли:

- Вы, пожалуй, самый легкий из нас четверых. Сколько вы весите?

- Десять стоунов, милорд. Ну, может, на фунт-другой поменьше.

- Тогда вы вполне подойдете. Возьмитесь за эту веревку и повисните на ней.

Доктор Пейтли недоуменно моргнул.

- Милорд?

- Возьмитесь за веревку чуть повыше петли и оторвите ноги от пола. Вот так, верно. Лорд Дарси повторил измерение.

- Растягивание меньше чем на четверть дюйма, это можно не принимать в расчет. Теперь отпускайте ее, доктор. Спасибо.

После этого мастер стражи Гийом получил назад свою рулетку.

Запрокинув голову, лорд Дарси рассматривал балку, с которой свисала веревка.

- Ну до чего же глупо так поступать, - пробормотал он словно сам себе.

- Очень верно вы это говорите, милорд, - откликнулся мастер Гийом. - Я всегда считал, что самоубийство - страшная глупость. К тому же, как кто-то сказал: "Это столь необратимо".

- Я не говорю о самоубийстве, дорогой вы мой мастер стражи. Я говорю об убийстве. И оно, к сожалению, не менее необратимо.

- Убийство, милорд? - Брови мастера Шона О Лохлейна полезли вверх. Ну, если вы так говорите.

Но как же все-таки хорошо, что мне не приходится заниматься следственной работой.

- Как это, дорогой Шон? А чем же вы занимаетесь? В голосе лорда Дарси звучало искреннее изумление. Ухмыльнувшись, ирландец отрицательно покачал своей крупной головой.

- Только не этим, милорд. Я - волшебник. Технический работник, откапывающий факты, которые нельзя обнаружить иным способом. Но только все на свете ниточки ничем не помогут человеку, неспособному связать их в единое непротиворечивое целое. А это - ваша грань Таланта, милорд.

- Таланта?

На этот раз лорд Дарси изумился еще больше.

- Но у меня нет Таланта, Шон. Я к чудесам не имею никакого отношения.

- Бросьте, милорд. Вы обладаете той разновидностью Таланта, которая всегда имелась у всех действительно великих сыщиков, - способностью перескочить от ничем не подтвержденного предположения к готовому умозаключению безо всяких промежуточных шагов. А после этого вы прекрасно знаете, где надо искать улики, которые подтвердят это ваше заключение. Ведь вы уже два часа знаете, что это - убийство, а заодно и имя убийцы.

- Ну конечно же! И то и другое с самого начала было очевидно. Вопрос был не в том, кто это сделал, а в том, как он это сделал. - Его лордство широко улыбнулся. - Ну а теперь ответ на этот последний вопрос прост, как копье.

- А почему вы так уверены, что это убийство, милорд?

На этот раз спрашивал мастер Гийом.

- Во-первых, те промеры, которые мы только что провели, показывают, что ноги покойного лорда Арлана, висящего в петле, не доставали до пола на семнадцать дюймов. Высота сиденья этого стула - восемнадцать дюймов. Если бы - я повторяю, если бы - он надел себе на шею эту петлю, а затем отшвырнул ногой стул, он упал бы всего на один дюйм. Конечно, он бы задохнулся, тут вопросов нет. Но вы же видели жуткие следы от веревки, глубоко впившейся в горло покойного, и слышали слова доктора Пейтли, что гортань раздавлена. Кстати, доктор, а шея у него не сломана?

- Нет, милорд. Сильно вывихнута и растянута, но не сломана.

- Он же был совсем легкий, - продолжил лорд Дарси. - Девять стоунов. Падение с высоты в один дюйм не могло такого наделать.

Тут следователь перевел взгляд на мастера Шона.

- А в таком случае, как вам понятно, все произошло иначе. Оставалось только поднапрячь немного воображение и придумать, как это могло произойти, а затем проверить улики и убедиться, что все произошло именно так. Заключительный шаг - перепроверить улики и убедиться, что иначе никак не могло быть. Ну а после этого уже можно производить арест.

Через пятнадцать минут лорд Дарси, мастер Шон и мастер Гийом вошли в библиотеку, где четверо стражников продолжали охранять пятерых подозреваемых. Мастер Шон, державший в руке свой разукрашенный саквояж, остался у дверей, в компании двух рыцарских доспехов с пятнадцатифутовыми копьями.

Сэр Стефан Имбрай, читавший до этого книгу, выпустил ее из рук и она упала на пол.

- Сколько это будет еще продолжаться, лорд Дарси? В его голосе звучала плохо сдерживаемая ярость.

- Только пару минут, сэр Стефан. Мы почти закончили расследование.

Глаза всех присутствующих, за исключением мастера Шона, были устремлены на следователя герцога.

- Слава Богу, - с облегчением вздохнул сэр Стефан. - Очень рад, что все это закончилось, милорд. Разумеется, этим еще будет заниматься коронер. Надеюсь, жюри присяжных вынесет вердикт "Самоубийство в состоянии помрачения рассудка".

- А вот я на это не надеюсь. Я считаю, что они определят происшедшее как преднамеренное убийство. И их решением в нем будет обвинен сэр Стефан Имбрай, и за это преступление он будет предан Верховному Королевскому суду.

Сэр Стефан стал белым как мел.

- Вы что, с ума сошли?

- Бывает у меня и такое, но - не в этот раз.

- Но ведь в момент преступления... - от удивления дамозель Барбаре не хватило воздуха, - в этот момент сэра Стефана не было ни в кабинете, ни рядом с ним!

- А вот тут-то вы и ошибаетесь. Он находился здесь, в этой комнате, не более чем в дюжине футов от лорда Арлана. Все было сделано до крайности просто. Он пришел к лорду Арлану в кабинет и подсыпал в его кофе снотворное. Одно из самых сильных, быстродействующих снотворных. Несколько минут - и его лордство потерял сознание. Затем сэр Стефан привязал веревку к проходящей снаружи за этим окном трубе, перекинул ее конец через брус и обвязал им шею вашего злополучного хозяина.

- Но ведь этот недомерок был повешен только через час, - вмешался добрый человек Эрнесто Норман.

- Верно. Но дайте мне закончить. Так вот, затем сэр Стефан взгромоздил бесчувственное тело лорда Арлана на эту балку.

- Одну секундочку, ваше лордство, - продолжал недоумевать Эрнесто. - Я и сам не очень-то люблю сэра Стефана, однако, сколь он ни высок, ему бы не поднять лорда Арлана на высоту в десять футов, даже встав на стул. А стремянки в комнате нет.

- Очень верное наблюдение, добрый человек Эрнесто. Однако вы не принимаете во внимание, что в кабинете есть еще один стул. Стул лорда Арлана имеет высоту в целых двадцать четыре дюйма вместо обычных восемнадцати.

- Плюс шесть дюймов? - Эрнесто Норман покачал головой. - Все равно не хватит. Ему надо было по крайней мере еще шесть...

Писатель вдруг смолк, его глаза расширились.

- Скамеечка для ног!

- Совершенно верно. Поставьте ее на этот стул - и вот вам те самые шесть дюймов. Даже мне почти хватило бы, хоть я и ниже сэра Стефана. А поднять девять стоунов такому сильному человеку тоже не слишком трудно.

- Если даже предположить, что все так и было... Губы сэра Стефана стали пепельно-серыми, но голосом своим он все еще владел.

- Даже если все так, что же я сделал потом?

- Но это ведь совершенно ясно, дорогой сэр Стефан. Вы ушли из кабинета, предварительно вернув на место стул и скамеечку, а также положив набок стул для посетителей. Потом вы занялись своими делами, как вы нам и рассказывали, зная, что никто не решится войти в кабинет после трех часов.

- Но мы же слышали, как стул упал в четыре! - негромко воскликнула Барбара.

- Нет. Согласно вашим собственным показаниям, вы услышали глухой удар. Но именно сэр Стефан сказал, что слышал звук упавшего стула, вы бессознательно с ним согласились и дальше держались того же мнения. На самом деле вы слышали, как упало с балки и рвануло веревку тело лорда Арлана.

Дамозель Барбара зажмурилась, ее передернуло. Двое ее коллег молча, в ужасе смотрели на лорда Дарси.

- Вы выждали час, сэр Стефан. Затем в четыре часа вы...

Тут лорд Дарси прервался, уловив сигнал мастера Шона.

- Да, мастер Шон?

- Вот это, милорд. Безо всяких сомнений. Он указал на доспех, стоявший слева от двери.

- Вот теперь следствие полностью завершено. На губах лорда Дарси мелькнула недобрая улыбка.

- Итак, потом, в четыре часа, вы, сэр Стефан, взяли это копье совершенно тупое, как и все остальное оружие, находящееся здесь, - и столкнули им лорда Арлана с бруса. После чего вы вернули копье на место и побежали в кабинет. Вы знали, что для развязывания узла потребуется некоторое время и знали также, что за это время лорд Арлан успеет скончаться.

Но только все это ужасно глупо. Вы оказались перед дилеммой. Трудность заключалась в том, какой длины брать веревку. Если лорд Арлан упадет со слишком большой высоты, у него сломается шея, что вызвало бы, мягко говоря, удивление - ведь высота стула всего восемнадцать дюймов. А сделай вы веревку короче, чтобы он только задохнулся, - и его ноги окажутся выше сиденья стула. Вы остановились на золотой середине. Неужели вы не могли понять, что при любом варианте останется несоответствие?

Лорд Дарси повернулся к мастеру Гийому.

- Мастер стражи Гийом де Лиль, я, как офицер королевского правосудия, поручаю вам, офицеру королевского спокойствия, арестовать этого человека по подозрению в убийстве.

Когда стражники увели поникшего сэра Стефана, потрясенная дамозель Барбара спросила:

- Но почему, милорд? Почему он это сделал?

- Прежде чем идти сюда, я ознакомился с завещанием лорда Арлана в Государственном архиве. Лорд Дарси смотрел на Барбару.

- Половину своей доли в фирме он оставил вам, а половину - сэру Стефану. Сэр Стефан хотел иметь контроль над фирмой. Теперь все достанется вам.

Дамозель Барбара заплакала.

Но от лорда Дарси не укрылась торжествующая полуулыбочка, скользнувшая по лицу Эрнесто. Похоже, эта улыбка говорила: "Вот теперь-то я напечатаю свой роман в том виде, в каком он написан".

Тут оставалось только вздохнуть, что лорд Дарси и сделал.

- Идемте, мастер Шон. Поздно уже, а нам еще предстоит званый ужин.

Примечания

1

Имеется в виду пролив Ла-Манш.

(обратно)

2

 Телесон (от греч. tele - далеко и лат. sonor - звук) - акустический прибор для передачи звуков на расстояние

(обратно)

3

Плантагенеты - в реальной истории королевская династия в Англии в 1154 - 1399 годах. Представители: Генрих II, Ричард I Львиное Сердце, Джон (Иоанн) Безземельный, Генрих III, Эдуард I, Эдуард II, Эдуард III, Ричард II. С 1399 года, после мятежа феодалов, на английском престоле утвердилась боковая ветвь Плантагенетов - Ланкастеры.

(обратно)

4

Король Англии, известный также под именем Ричард Львиное Сердце (1157 - 1199); в реальной истории большую часть жизни провел за пределами страны и был убит во время войны с Францией.

(обратно)

5

Символ Шотландии.

(обратно)

6

В помраченном рассудке (лат.)

(обратно)

7

Провокаторы (франц.)

(обратно)

8

Гримуар - книга, содержащая магические тексты

(обратно)

9

Герой кельтских народных преданий, король бриттов Артур, живший в VI веке и боровшийся с англосаксонскими завоевателями

(обратно)

10

Тауматургия (англ, thaumaturgy) - чудотворство, магия, волшебство, чародейство

(обратно)

11

Во всей полноте (лат.)

(обратно)

12

Симулакрум {лат. ) - изображение, подобие

(обратно)

13

Вторые "я" (лат.)

(обратно)

14

Медицинские препараты (лат.)

(обратно)

15

До рождения, во время внутриутробного развития

(обратно)

16

Esprit de Мег (франц. ) - Дух Моря

(обратно)

17

Лорд-канцлер - глава судебного ведомства и верховный судья Англии

(обратно)

18

Вайда - имеется в виду вайда красильная, листья ее дают темно-синюю краску (индиго), которую использовали для окрашивания сукна. С этой целью вайду ранее широко культивировали в Западной Европе

(обратно)

19

Экстрадиция - выдача иностранному государству лица, нарушившего законы этого государства

(обратно)

20

Английская мера веса, равная 6, 33 кг

(обратно)

Оглавление

В ГЛАЗАХ СМОТРЯЩЕГО

ДЕЛО ОБ ОПОЗНАНИИ

НЕРАЗБЕРИХА С ВАЙДОЙ

СИЛА ВООБРАЖЕНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Реклама на сайте