«Подлинная история баскервильского чудовища»

― Всякое сравнение хромает, как Полифем, ― назидательно изрёк Шерлок Холмс, тщетно пытаясь разворошить тлеющие в камине угли лаковым рожком для обуви.

― Особенно это, ― усмехнулся Ватсон. ― Полифем не хромал. Он был одноглазым.

Холмс поднёс руку ко лбу, сосредоточиваясь. Длинная тень метнулась по стене, украшенной портретом Её Величества и следом от пули.

― Нет, ― с уверенностью сказал великий сыщик, поправляя левой рукой шаль, в которую он кутал тощую шею. ― Полифем хромает. Последний раз, когда я его видел на Пикадилли, он едва волочил своё левое копыто. Посмотрите, Ватсон, нет ли поблизости от вас какой-нибудь газеты, на растопку…

Ватсон молча подал другу смятую «Дейли».

― О, кстати, ― заметил Холмс, бегло просматривая лист, перед тем, как скормить его огню, ― уголовная хроника. Единственное, что может интересовать разумного человека в наше время. Кроме, разве что, объявлений о розыске пропавших родственников.

― А как же политика, Холмс? ― вздохнул Ватсон.

― Это самый неинтересный раздел уголовной хроники… Впрочем, иногда они соприкасаются. Вот, например, ― он поднёс газету ближе к глазам, чтобы разглядеть слипающиеся в полумраке буквы, ― кража серебряной посуды в Клубе Рыболовов… преступник, к сожалению, уже найден, ― с неудовольствием добавил он. ― А вот поджог библиотеки… скорее всего, обычный пироманьяк, если только в ней не было чего-нибудь такого, что необходимо было уничтожить. Я допускаю, что Александрийскую библиотеку сожгли только для того, чтобы испепелить какое-нибудь примечание на полях пыльного свитка. Да только ли библиотека? Несколько последних военных конфликтов… О, ну-ка, ну-ка… Смотрите-ка: «д-р С. Т. Н. извещает друзей о своём прибытии и просит как можно скорее связаться с ним известным им образом». Как я это пропустил… Я хочу сказать, что за таким объявлением может скрываться что угодно ― или, точнее, кто угодно, вы не находите, Ватсон?

― Ерунда какая-то, ― проговорил доктор сквозь зубы, отчаянно пытаясь подавить рвущийся наружу зевок.