«Курсанты спасают Солнце»

Первый доброволец оказался долговязым парнем с живым, но хитрым лицом. Это адмиралу не очень понравилось.

– Курсант Тиберий Горобець двадцать второй лазерно-стрелковой дивизии на собеседование прибыл! – отрапортовал вошедший.

– Вольно… – пробормотал адмирал, рассматривая курсанта. – Готов послужить отечеству?

– Да… – голос Тиберия слегка дрогнул.

Трусоват, подумал адмирал. Но из таких получаются неплохие воины.

– Распишись здесь!

Тиберий замялся.

– Товарищ адмирал… А кредитная премия – это сколько?

– Ты или берешься или нет, – нахмурился адмирал. И протянул через стол чек – старомодный бумажный чек с семизначной суммой.

Даже с учетом прошлогоднего кризиса, это было невообразимо много. И Тиберий понял, насколько опасным будет задание. Рука Тиберия тряслась, и подпись вышла неразборчивой.

– Вылет через час. Подробности в дороге. И – удачи тебе, курсант Тиберий Горобець!

Тиберий неловко козырнул и вышел.

– Позови там следующего! – крикнул адмирал вдогонку.

Дверь кабинета снова распахнулась, и на пороге появился курсант морского училища. Он был небольшого роста и стрижен наголо.

– Курсант Халява прибыл! – сообщил он и щелкнул каблуками высоких готических ботинок.

– Вольно… – Адмирал внимательно осматривал фигуру курсанта. Роста невысокого, сложения не мускулистого. Зато грудь колесом. – Готов послужить отечеству?

– Так точно! А правда, что правительственный орден дадут?

– Если справишься.

– И звание?

– Звание майора. Если справишься.

– Майора?! Служу отечеству!

– Распишись.

Курсант Халява поставил угловатую подпись и решительно поднял на адмирала красивые глаза.

– Вылет через час, – повторил адмирал. – Подробности в дороге. Удачи тебе, курсант Халява! Следующий!

Дверь кабинета распахнулась. В дверной косяк с трудом протиснулся небывалого роста здоровяк, расправил плечи и направился к столу, чеканя шаг как на параде. Он двигался четкими слаженными рывками, словно вместо рук и ног у него были поршни. Дойдя до стола, здоровяк замер, чуть приподнял подбородок и окаменел. Глаза молодца оказались совсем пустыми, цвета слоновой кости. Они смотрели на адмирала в упор и не моргали. Да и сам он теперь казался статуей из камня.