«Инквизитор»

Возьми щит и латы и восстань на помощь мне;

Обнажи меч и прегради путь преследующим меня;

Да будут они, как прах пред лицом ветра, и Ангел

Господень да прогоняет их;

Да будет путь их темен и скользок,

и Ангел Господень да преследует их.

Конец Света — это всего лишь Начало Тьмы.

Как обычно, в середине мая злобная и мстительная стерва по имени Зима решила в последний раз напомнить о себе, громко и неприятно хлопнув дверью. Вечера стояли мрачные, серые, отнюдь не весенние, и уже начавшая привыкать к теплу юная зелень, робко выглянувшая из давно оттаявшей земли, теперь засыпала, покрываясь тонким слоем белого инея, который не желал пропадать даже после восхода солнца. Такие вечера бывают обычно по осени, в конце сентября — начале октября, когда бесстыдные деревья уже сбрасывают свои золотистые одежки, обнажая набухающие холодной влагой дождей черные ветви и неприветливо помахивая ими под порывами холодного ветра.

Но так бывает осенью…

В мае все должно быть по иному — и деревья не бросаются листвой, а только-только набираются сил, чтобы в одном безумном порыве взорвать жизнь внутри себя, выплеснуть ее наружу и облачиться в новое, девственно чистое платье зелени и цветов; и солнце припекает все жарче и жарче, насыщая землю и воздух золотистыми мелодиями пробуждения.

Сегодня, как, впрочем, и всю неделю до этого, было иначе. Неприветливо, зябко, сыро. Омерзительный, холодный и мелкий дождь, лениво накрапывавший еще с утра, хорошо вписывался в картину осеннего уныния и на общем фоне даже не казался незваным пришельцем, вырванным из середины октября. Но, скорее всего именно он и являлся виновником серой пустоты, опустившейся на город и окружающие его деревни. Естественно, в такую погоду на улице не увидишь даже бродячей собаки. О людях, привыкших, к вечерним сериалам и предпочитающих тепло и уют дома, говорить не приходилось. Впрочем, исключения бывают всегда…

Эхо выстрела треском сломанной сухой ветки скользнуло среди молчаливых деревьев, теряясь в туманной вышине. Затем еще раз. И еще, пока, наконец, не слилось и не затрещало в несколько «голосов». Послышался звон бьющегося стекла, глухо ухнуло, и быстро затихший стон завершил вечерний шум.