Тепло. Ласковое, нежное тепло пробежало по телу вместе с прикосновением человеческих рук. Тонкие пальцы скользнули по шёрстке — от ушей, потом за ушами и вниз, к хвосту. Просто мимолётная ласка. Спящий на коленях котёнок довольно замурчал, потянулся, осторожно выпустив когти. И проснулся — из далёкого солнечного сна в серую хмарь и холод яви. Это было больно, почти физически. Генетическая память — спасение и проклятье кошачьего рода. Люди ушли. Никто не знал, куда и зачем. Но кошки ещё помнили тепло рук, красоту мира — не сегодняшнего, затянутого гарью и пеплом сгоревших, пустых городов, а прежнего — зелёного и огромного. Старшие говорили: человек смотрит с небес на кошачий род и приходит во снах — почесать верных своих за ушком.
— Пресвятые человеки, на кого же вы нас покинули, — промурчал, стряхивая дрему, серый сибирский кот Мурз, третий в роду, удостоенный этого почётного имени. За брезентовым пологом палатки раздавались удары жести о жесть, лязг стали и сердитый, отрывистый мяв — отдельный штурмовой батальон просыпался после дневки. Его батальон — почти сотня битых, ободранных, облезлых после долгого марша десантно-штурмовых котяр. Неделю назад они покинули последний в этих диких краях пост цивилизации — разбитый, сиротливо смотрящий выбитыми окнами на мир посёлок, в котором сапёрам из достопочтенного клана Сибер удалось запустить человеческий энергоблок. Впереди у батальона был вольный поиск, серое небо, чёрные, перекрученные мутациями древесные стволы. И неизвестность.
— Разведка вернулась, комбат, — доложил Мурзу батальонный адъютант, по-юношески чётко вытянув в струнку уши и хвост в уставном приветствии.
— Зови сюда. Немедленно, — мурлыкнул бойцовый кот. Полог палатки откинулся, в проёме показалась оскаленная клыкастая морда. На загривке у Мурза взлетела дыбом серая шерсть, лапа вздёрнулась вверх, выпуская когти, а из глотки вырвалось утробное, боевое рычание. Нет, сейчас псы и коты были старыми союзниками по сердечному согласию, и Мурз был рад, что рядом с ним на этой миссии идёт потомок самого Джульбарса. Но инстинкт — это инстинкт, и он требовал драки.
А разведчик шумно, рассыпая брызги воды на штабные бумаги, отряхнулся, оскалился, довольный впечатлением, во всю клыкастую пасть и пролаял — грубо, отрывисто:
Комментарии к книге «Кошачья работа», Александр Зарубин
Всего 0 комментариев