Я с трудом разлепил тронутые пенкой веки. Солнечный свет, струился сквозь многочисленные щели ветхого сарая, что звался домом. Несколько раз непроизвольно моргнул, прикрывая глаза от назойливых лучей, и протестующе застонал. Послюнявил кончики пальцев, протёр глаза и провел по ушам. Воды, чтобы умыться внутри не было.
Солнце не отступит. Этот бой проигран и поспать пару лишних минут не выйдет. Признав поражение, я отбросил затертое до дыр одеяло в сторону, скатился с кучи тряпья, прикрывавшей пучок соломы, служившей постелью. Зябко вздрогнул, когда босые ступни коснулись земляного, утрамбованного до твердости камня, пола.
Когда-то этот дом знавал лучшие времена. Давным-давно, когда были живы родители.
Тяжело вздохнул, но быстро прогнал прочь дурные воспоминания.
Есть дела важнее воспоминаний. Здесь делать нечего, надо отправляться на поиски еды, а возможно и подработки. Направился к двери, затем оглядел лачугу, чтобы убедиться, что ничего не забыл. Хотя чего тут забывать? Но привычка, сильнее. Затем, оглядел окрестности, сквозь щели в двери и быстро вышел в грязный проулок. Прикрыв за собой дверь, завесил ее замызганной, некогда белой, тряпкой, такими помечали дома зараженных. Убивать их не убивали, но и близко не подходили. Я не хотел рисковать быть обнаруженным другим нищим или еще хуже — стражниками.
Чудь поодаль стояла бадья, куда стекала дождевая вода и я, зажмурившись, окунул в нее голову, окончательно проснувшись. Отряхнувшись как собака, натянул, прямо на мокрое тело, через голову драную рубаху, перепоясал ее обрывком веревки и сунул ноги в ботинки. Хотя это громко сказано — ботинки, скорее деревянная дощечка с выдолбленной, найденным гвоздем дыркой и разномастными шнурками.
Вода в бочке успокоилась, и я остановился, засмотревшись на свое отражение. Метр шестьдесят ростом, серые глаза, короткий ежик неровно подстриженных волос, цвета спелых каштановых орехов. Чуть впалые щеки, да заострившиеся черты лица — от жизни впроголодь. Правый глаз пересекал шрам, особенно заметный на загорелой до бронзоты коже. Я уже не помнил, то ли стражник, то ли знатный кто или коллега по несчастью меня им наградил.
Мал был. Постоять за себя не мог, а заступиться тогда уже было некому. Никто не любит сирот, в Норосе, тем более Обделенных.
Комментарии к книге «Тинар (СИ)», Мартин Аратои
Всего 0 комментариев