«Слабости нет!»

…Внезапное появление Тени стало путеводной звездой, тем маяком в темную безлунную ночь, который так жаждали увидеть древние моряки, отчаявшиеся и все проклявшие, ожидающие неминуемого конца. До этого момента бродил, казалось, вечность по странной пустоши, где ветер носил красный песок, забивал им пространство между такого же цвета острыми каменными зубами. Изредка встречались стеклянные озерца и лужи, ослепляющие блеском под палящими лучами солнца.

И до самого горизонта больше ни-че-го.

Губы давно потрескались, хотелось пить до миражей. Они манили зеленью пальм, синевой ледяной воды — картины настолько яркие и сочные, а свежесть влажного ветра так ощущалась на обветренных щеках, что любой бы перепутал их с реальностью.

Не исключением стал и я.

Вот очередная цель достигнута…

И все растворяется, исчезает в мареве, а новая точка возникает далеко-далеко, почти на горизонте.

Сжимал кулаки, вспоминал маты.

А голос каркающий, хриплый, гортанный.

Чужой.

Иногда силы оставляли. Тогда я падал, лежал, уткнувшись лицом в горячий песок, который забивал ноздри и рот. И в голове малодушные вопросы: зачем, зачем я это делаю? Не проще ли сдохнуть прямо здесь и сейчас, ведь конец в итоге будет один? Но какая-то часть всегда брала вверх, несмотря на вопли и протесты разума, несмотря на стоны обезвоженного, обессиленного организма.

Стискивал до скрипа зубы, вставал на четвереньки, а затем выпрямлялся и вновь брел за миражами…

Поэтому висящая над землей антропоморфная фигура с размытыми дымными очертаниями стала хоть каким-то событием, выбивавшимся из череды однообразия последних дней, месяцев, лет… только Дьяволу было известно, сколько я находился в этом месте!

— Разумный, я пришел с миром, — привычное приветствие отчего-то разозлило, — Меня радуют твои успехи, и раз первая подсказка попала к тебе в руки, то я решил помочь в поисках второй части компаса, именно он укажет путь до Алой Сферы Черного Пламени. Координаты переданы…

И сущность начала бледнеть, истончаться. Мозг отказывался работать без воды и пищи, но я смог сориентироваться и прохрипеть ей вслед:

— Сколько, сколько всего частей, сука?!