«Коронный разряд»

Автор использует элементы вселенной «Меняя маски» Н. А. Метельского с согласия последнего

Зимний вечер выстуживал огромный зал через приоткрытое окно, бесцеремонно врывался внутрь, рассыпая на драгоценный паркет хлопья снега, и торжествующе завывал от собственной безнаказанности. Потому как некому выгнать расшалившуюся погоду обратно на улицу – слуги куда-то запропастились, а гостям малого императорского дворца не пристало заниматься самоуправством в чужом доме.

Тем более что в этом месте не бывает случайностей, и раз окно открыто, а на столике резного дерева – чайные чашки с аккуратно разложенными дольками лимона на ложечках, но без единой капли воды, разумнее распознать в этом высокое недовольство и быть готовым к непростой беседе, а не пытаться выкликивать обслугу, потому как ее отсутствие – тоже символ.

Впрочем, гости – юная леди и ее отец – вовсе не страдали от холода, чувствуя себя великолепно под теплыми соболиными накидками. Под мехом проглядывали торжественные наряды: классическое платье на девушке, исполненное в серых тонах с серебряным шитьем, с акцентом в виде массивного браслета из крупных самоцветов на руке; мужчина предпочел черную рубашку с красным узором герба у сердца, заменой же статусным украшениям служила серебряная княжеская тиара Юсуповых, опоясывающая лоб.

– Ну и зачем? – спросил мужчина, с укоризной посмотрев на дочь.

Он возвышался над столиком, смотрясь великаном даже в массивном дворцовом кресле. Чайная чашка вполне уместилась бы на его ладони.

– Рано, – последовал безмятежный ответ.

– Мы могли бы задержаться на улице или перенести визит на завтра.

– Поздно.

Оставалось только горестно вздохнуть в ожидании, когда совесть дочери процарапает стену показного равнодушия, и она сама пожелает объяснить отцу, зачем и по какой причине она навлекла великокняжеский гнев.

Несмотря на радушие свитского, попросившего ожидать пару минут, князь Юсупов подозревал, что ждать им в этом холоде не менее часа. Но если ожидание затянется и на больший срок, он все равно будет рад, что их вовсе не выставили за порог, демонстративно, с глухим звуком затворив тяжелые дубовые ставни за спинами.