Когда-то здесь был бар. Война его пощадила, а время нет. Кожа с кресел давно облезла, набивка рассохлась и потрескалась. Столы поломались и упали или дрожат от малейшего ветерка. Но большая барная стойка из красного дерева еще держалась – выцветшая, потрепанная, но целая, а за ней – черная стена с потрескавшимся зеркалом и полками с бутылками, чьи этикетки давно выцвели и рассыпались в пыль. Там и стоял сервисный бот, протирал стакан полусгнившей тряпкой, его глаза слегка светились.
Он посмотрел на меня и кивнул.
– Так и будешь стоять или все-таки войдешь? – спросил он с акцентом, которого я не слышала уже тридцать лет.
Я быстро изучила его. Wi-Fi работает. В тусклом освещении бара глаза светились фиолетовым, тонкое хромированное тело гуманоида потускнело и испачкалось, повсюду пятна эпоксидки от старого кожзама. Больше кожзама не найти, но когда-то это была бомба. Силикон с резиной выглядели как настоящая кожа, да и на ощупь не отличались. Людям это нравилось, и кожзам был крайне популярен среди ботов определенных профессий. Во время войны многие оторвали или расплавили свой кожзам. Как, к примеру, этот бот. Теперь кожзам считается оскорбительным. Табу. В последний раз я видела его на сломанном боте, розовый выгорел на солнце до темно-коричневого.
На груди этого бота красной краской был нарисован крест. Отметина для четыреста четвертых. Такую делают в некоторых поселениях, когда робот ломается и его считают опасным, а потом выкидывают в пустыню на произвол судьбы.
– Я вхожу, – сказала я.
– Отлично, потому что это место – дрянь. Мы открываемся через час, и если Марти увидит его таким, мы в полном дерьме. Усекла?
– Чикаго, – сказала я, перешагивая через низкий подоконник в сумрак комнаты, когда-то бывшей старомодным баром.
– Чего-чего?
– Ты из Чикаго. Акцент. Я его узнала.
– Да уж конечно, я из Чикаго. Ты же и сама в Чикаго, всезнайка.
– Нет.
– Что «нет»?
– Это не Чикаго. Это Марион. – Я оглядела разбитые полки бара. – По крайней мере, раньше был.
– Слушай, не знаю, чего ты добиваешься, но мне ни хрена не смешно.
– Что ты помнишь о войне?
– А тебе какая, на хрен, разница? – Он запнулся и смущенно посмотрел на меня, глаза сканировали комнату в поисках ответа.
– О войне, – повторила я.
– Ты же не Бастер, да?
– Нет.
– Война, – произнес он, оживившись, пусть только на мгновение. – Это был кошмар.
Комментарии к книге «Море ржавчины», К. Роберт Каргилл
Всего 0 комментариев