«Чёрная книга ворона»

Чёрная книга ворона (fb2) - Чёрная книга ворона 927K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Константинович Афанасьев

Чёрная книга ворона

Пролог

Десятки автомобилей летели по КАДу, посторонних машин на дороге не было. Они не были гонщиками, это Истребляющие вороны гнались за своей добычей. К слову, о том, кто это такие.

Истребляющие вороны – это наёмники, которые воюют за тех, кто платит. Эти бравые ребята проявили себя в десятках боевых действий, больше всего навоевали в Сирии. На их счету были также грабежи европейских банков, вымогательство, убийства, всё, что может прославить наёмника. Они умело выполняли свою грязную работу. Пока добрые ребята – герои, про которых будут рассказывать на ваших любимых телеэкранах, спали в тёплой кроватке, прижимали девушек к своему горячему телу.

Наёмники – это не герои, они просто зарабатывают и живут каждым днём. Вы будете слышать, как они устраивают теракты, как забирают мирных жителей на тот свет. И всё же этот механизм, бывает, начинается крутиться в другую сторону. Деньги нужны всегда, особенно когда начинается война. Как жаль, что их лидер так глуп, он хочет просто мести.

Вот и сейчас наёмники гнались за добычей, но догнать никак не могли. Лидер группировки – молодой, яростный человек с короткой стрижкой и овальным лицом – выходил из себя. Он покусывал губу, сильно нервничал, потирая кулаки, желал ворваться, приставить пистолет ко лбу, нажать на курок. Он получал удовольствие от этого, он верил в то, что никто так не может, как он. Человек, который с лёгкостью сломает любого.

Лидер группировки смотрел в лобовое стекло и хотел дать приказ на расстрел трёх белых BMW, пассажир на заднем сиденье его успокаивал.

– Да, Голод, ты желаешь всего этого, сейчас мы его схватим. – Голод повернулся и с кривой улыбкой посмотрел на наёмника, на его лице хорошо читались радостные эмоции. Лидер сквозь зубы проговорил: – Да, Васёк, всё понимаю, ну, не могу просто. Вот прям сейчас хочется взять и ножичком по горлу каждому пройтись, хотя нет, лучше отдать их Мяснику.

Машины летели стремительно, сотрудники «Верламс» мечтали об одном – быстрее ворваться в аэропорт Пулково, где их ждал личный самолёт. В их кейсах лежали секретные документы и две пробы вакцины биологического перестроения человека.

«Верламс индастриз» была научной компанией. Они хотели улучшить мир для людей, они никак не могли понять, почему какие-то там наёмники решили их убить. Может, хотят перепродать важные материалы, которые собирались целых два года? Нет, это их собственность, они потратили на эту работу столько сил. Маленькие сотрудники никогда не увидят полной картины, хотя Истребляющие вороны так же слепы, они летят просто потому, что могут.

Голод ударил по дверце кулаком, из его глотки вырывалось резкое дыхание.

– Давай на обгон! Сволочи, они скоро уйдут от нас, – выхватил из бардачка ТТ, открыл окошко, и ветер ударил в лицо. У него получилось высунуться из окна, хотел уже выстрелить. Вася вовремя схватил Голода и засунул его назад. Лидер, взбесившись, вскрикнул: – Сволочь, какого фига делаешь?! Я бы ща их всех остановил!

Вася начал махать руками перед собой, его рот был приоткрыт, зрачки расширились от испуга, брови приподнялись. Вот чего он не хотел, так это получить пулю от своего начальника. Решил – не зря Голода назвали эгоистом, он так молод и так горяч для лидера наёмников. Ему нужно воевать, а не думать над планом. Василий боялся его и оспаривать лидерство совсем не желал. Чувствовал, что в Голоде есть что-то такое. Оно просто ещё не открылось, сейчас его стоит сдержать, вы даже не поверите, как это тяжело. Именно поэтому многие бойцы группировки шли за ним. Может, всё это и нелепо, и неизвестно, куда приведёт их дорога, но они решили идти за ним до конца, так как другого пути они просто не видели. В конце концов, они тоже хотят отомстить, как и Голод, за прошлого лидера.

Водитель смотрел на дорогу, выжимая из машины все соки, только никак не мог догнать их. Заметил, что автомобили «Верламса» поворачивают на Пулковское шоссе, значит, совсем скоро будут у своего самолёта. Водила аккуратно вошёл в поворот, прибавил газу и практически догнал, машины почти тёрлись друг об дружку. Из белой BMW высунулся человек с автоматом и начал стрелять. Водитель зажал тормоз и пропустил своих напарников вперёд. Голод заорал, он видел, конечно, как летят пули, но упускать противников совсем не хотелось, ему лично не терпелось поймать этих псевдоучёных.

– Что стоишь, как столб вкопанный, давай гони, ну, ёпта!

Водитель медленно, в шоке от происходящего, посмотрел на Голода, затем на дорогу, кивнул самому себе. Василий перекрестился и начал молиться, чтобы всё закончилось. Ему не хотелось погибать, ведь тогда самое интересное точно пропустишь, он в испуге смотрел на своего лидера.

– Голод, успокойся, наши ребята едут, мы их перехватим. Чего ты так волнуешься? – Голод не мог этого объяснить, ему не нравилось, что приходится ждать. Он пожал плечами, выдохнул, шлёпнул самого себя по щекам и сурово посмотрел в сторону своих сородичей. – Вы не понимаете, так как я не сказал, зачем их ловить, искать. Верь мне, Василий, мы делаем хорошее дело.

Лидер группировки посмотрел на водителя, хлопнул по плечу и указал на дорогу. Да, нужно ехать.

Десятки машин мчались друг за другом по Пулковскому шоссе, потом свернули к аэропорту, где их ждал такой желанный «спасательный круг». Учёные радостно подпрыгивали, они уже предвкушали, как открывают бутылку шампанского. Но вот, та самая чёрная машина догоняет, вороны никак не хотят отпускать свою жертву. Придётся учёным отпраздновать на том свете. Ведь самый дикий зверь планеты скоро вырвется, и никакая клетка не удержит его. Кровь закипает у него в жилах, в его глазах огонь безумия. Понимает ли он, что творит?

Голод увидел свою жертву и завопил от радости, его лицо горело от счастья. Он уже видел, как его руки сжимают горло дохляка-учёного, в его глазах заиграл огонёк.

С неба не упало ни капельки, холодный северный ветер продувал насквозь. Ночью шли по улице обозлённые люди, которые так хотели себе новый телефон. А в аэропорту пассажиры со стаканом кофе в руке ждали свой рейс, но его раз за разом откладывали. Охранники общались между собой и шутили, они знали, что утром отправятся домой. Всё будет, как всегда. В новостях скажут, что кто-то кого-то ограбил, а может, кто-то спас человеческие жизни. Они не могли представить, что угроза мчится к ним. Они простые люди, которые день за днём ходят на свою работу, на их шеях затянута петля раба, им хорошо. Почему, Господь, ты не отвёл их от своего всадника? Они хотели просто жить, а теперь у них будет, что рассказать правнукам, если, конечно, переживут эту ночь.

К аэропорту подъехали машины, из белых BMW выскочили какие-то люди. Кто-то держал автомат, кто-то прижимал к груди кейс. Они оглядывались назад и были напуганы тем, что машины Истребляющих воронов тоже здесь. Им приходится бежать, охранник, пытавшийся их остановить, получил по голове. Из его разбитого виска течёт кровь. Ни капли не упало с неба, но асфальт мокрый, он окрашивается в самый ужасный цвет. Учёные вбежали в аэропорт и с растерянностью смотрели по сторонам, всего одно мгновение.

– Стоять на месте! Оружие положить на пол! – кричит полицейский. Он и не собирался исполнять свой долг, его голос дрожал, ему хотелось убежать. Запиликала рация, ему приказали в бой не вступать – скоро приедет спецназ.

Полицейский трясся, руками сжимал пистолет и никак не мог нажать на курок. Вдруг раздался выстрел. Голод передвигался медленно, его самоуверенность зашкаливала. Люди начали просыпаться. Кто-то прижимал к себе детей и молил Бога о том, чтобы их это не затронуло. Столько слов о героях, но сегодня все они спят. Зачем нужны герои? Когда есть намного лучше. Голод подошёл к мёртвому полицейскому, подобрал пистолет. На его лице сияла кривая улыбка, в глазах читалось желание убивать.

– Этот милый человек правильно вам сказал, опустите на пол оружие и кейсы. Мы с ребятами заберём всё это, и всё, – из его глотки вырвался смешок, огонёк в глазах разгорался всё сильней. Василий даже не пытался образумить Голода, он часто видел его в таком состоянии. – Вы ведь рады, что всё хорошо будет?

Телохранители «Верламса», прикрывая учёных своими телами, начали уводить их к самолётам. Голод покачал головой и приказал догнать этих бедолаг. Он так хотел всех их расстрелять, но нельзя, слишком опасно. Даже сам удивлялся, когда такие мысли пролетали в его голове. Руки чесались, ему было тяжело сдерживать своего собственного демона. Учёные бежали изо всех сил к своему спасительному «билету», охрана не давала возможности приблизиться наёмникам. Вороны ответили огнём, и два охранника упали. Голод вместе с Василием выскочил на улицу, они посмотрели на улетающий самолёт. На асфальте лежали трупы, вороний глаз подметил живого, пока живого. Наёмники схватили телохранителя и потащили к своим машинам, Василий и Голод решили вернуться попозже.

– Не бойтесь нас, люди, мы хотели остановить врагов всей планеты, вы, конечно, тупы, как бараны, и не понимаете этого. Спрашивается, зачем тогда мне помогать вам? Но ведь и я был таким же, а это значит, должен сказать. – Голод смотрел на людей: кто где смог попрятались, охрана аэропорта вызывала полицию, спецназ, врачей хоть кого-то. Он наклонил голову набок и улыбнулся. Сегодняшний день они запомнят навсегда – у них было то, что изменяет саму сущность человека. – Когда на вас наденут цепи, когда поймёте, что вы рабы, тогда обращайтесь к дядюшке Голоду. ЧАО!

Лидер наёмников сел в машину рядом с водителем, на задних местах устроились Василий и Тень.

– Итак, Тень, ты всё удалил? О нас не узнают?

Тень поёжился на сиденье и отвернулся к окну: – Голод, ты бы так не высказывался. Зачем это нужно?

Лидер посмотрел на своего лучшего хакера, это был умный человек. Но Тень отличался хладнокровием, его дело убивать, хакерство – хобби. Всегда гладко выбрит, светлые короткие волосы, на его длинных пальцах множество перстней.

– Тень, люди должны понимать это, они будут напуганы и начнут – кто-то информацию рыть, а кто-то убегать. «Верламс» – злодеи, мы – нет, ну, то есть, сейчас мы – не великое зло.

Семь машин Истребляющих воронов разъехались, каждая в свою сторону. Ночь скрыла свои создания. На происшествие приехали полиция, ОМОН, медпомощь –были все. Но только один человек заинтересовался всем этим, один простой детектив. И у него не было ничего, кроме старой машины и однокомнатной квартиры, в которой творился полный бардак.

Глава 1

Дмитрий недолго находился в аэропорту, ему нечего было здесь рассматривать, так как он догадывался, кто это сделал. Имя Голод – единственная зацепка, этих людей в базе данных нет. Они просто не существовали. Как найти тех, кого нет?

Он докурил сигарету рядом со своим автомобилем, окурок полетел на дорогу. Сев в машину, отправился домой. Он множество раз слышал о них – Истребляющие вороны, «Верламс», его интересовала эта война. Дмитрий трясущимися руками достал из бардачка ещё одну сигарету, затянулся, и всё его тело расслабилось, только мысли летали в облаках. Смотрел на дорогу и жалел, что «камушки» закончились и больше его дряхлое тело не сможет расслабиться. Ему придётся спуститься в другой, бандитский мир, где не слышно о «Верламс» или о наёмниках. Дмитрий сильно пожалел, что всё же решил разыскать этих людей, в той грязи их не было. Зато он нашёл новое увлечение. Он ударил свободной рукой по рулю.

– Я просто наркоман, алкаш и вожу всех шлюх этого проклятого города к себе домой, жалкий-жалкий человечишко. – Зрачки его увеличились, ноздри вздымались и опускались, он размахивал рукой и переходил на крик: – Я СТАНУ ИСТРЕБЛЯЮЩИМ ВОРОНОМ!!! Я НАЙДУ ИХ! НАЙДУ!

Многие ли обращали внимание на этого человека? У него были жена и сын, которые ушли от него, когда он решил найти наёмников. Он просто хотел зарабатывать так много, чтобы семья была счастлива. Дмитрий понимал, что виноват, ведь сам начал употреблять наркотик, спать со шлюхами, днями не приходил домой.

Детектив не обращал внимания на дорогу, он путешествовал по своему затуманенному мозгу. Подъезжая к своему родному подъезду, он забежал в ближайший ларёк, купил себе новую пачку сигарет и поспешил в свою тёплую квартиру на пятый этаж. Счастлив был только одному, ведь где-то там есть ещё один «камушек».

Открыв дверь, на ходу скинул с себя туфли трёхлетней давности, закрыл входную дверь, прошёл по коридору в свою комнату и начал перебирать в двух сервантах вещи. Ведь где-то там то, что ему так нужно. Он так и не обратил внимание на шаги.

– Здравствуй, Димочка, ты давненько не приходил к нам. Ты ведь помнишь про свой долг?

Детектив вспомнил об этом только сейчас, от резкого голоса дёрнулся, вздохнул и выдохнул, натянул на своё лицо улыбку и обернулся.

– Вы вломились в мою квартиру, я могу вас засадить в клетку надолго, – понимая, как нелепо это звучит, натянул как можно более милую улыбку. Обижать этих людей нельзя, он прекрасно понимал это.

Двое быков позади своего приятеля хмыкнули, у одного в руках был кастет, второй намотал на руку цепь. Он должен был Сергею крупную сумму денег. Сейчас нужно было придумывать ответ, голова как в тумане, руки нервно хлопали по ногам. Пытаясь найти выход, он всё больше понимал, что нету выхода из этого дерьма. Хотя один вариант он знает, только страшно как-то. Смириться или бороться?

– Дмитрий, успокойся, ведь все мы друзья. – Сергей подошёл к Дмитрию и обнял, хлопая его по спине, как маленького ребёнка, который только что неосознанно набедокурил: – Дмитрий, многие попадают в такие истории. Да – сейчас твой долг растёт, но ведь когда-то ты станешь свободным человеком, который вправе выбирать свой собственный путь.

Дмитрий всхлипнул, ему хотелось вернуть деньги, ему так нужны наркотики, так нужны, чтобы прожить ещё один серый день. Детектив посмотрел в жирное лицо Сергея, толстяк хорошо одет, а он – такая грязь, его голос дрожал: – Мне нужно ещё, я верну, обещаю, всё верну.

Сергей похлопал Дмитрия по спине и положил в его карман небольшой пакетик, на его лице была отеческая улыбка, только нельзя ему верить. Дмитрий это понимал, он уже попал в ловушку этого жирного паука. Сглотнув слюну, детектив выразил свою благодарность.

– Сергей, спасибо тебе, я послезавтра всё верну, обещаю. – Сейчас отуманенный разум сильно подводил его, послезавтра он будет метаться от стенки к стенке. Но это будет послезавтра.

Сергей подошёл к своим быкам и напоследок завёл свою сказку: – Буду ждать тебя, мой милый сын, ведь долг отдать – верное деяние. Мне есть что рассказать тебе о твоих воронах, но что тут говорить, нужны деньги, делай что хочешь, только принеси своему отцу сто двадцать тысяч долларов.

Дмитрий кивнул и проводил своего знакомого взглядом, он вытащил из кармана пакетик, прилёг на диван, и его путь в счастливый туман начался. Самое главное – сегодня ему уже ни о чём не нужно думать, кайф!

Всего два дня на возвращение, и что же делать? Он не знал, хоть почку свою продавай, вот только никому она не нужна. И самое обидное для него, ему это говорил один грязный доктор, который занимается этим. Дмитрий откинул все мысли, «камушек» сам убрал проблемы, только мечты остались в его голове. Он видел себя среди элитных воинов, откуда в его глупой голове такое, даже он не мог понять. Как жаль, что нельзя перемотать время вспять, ведь тогда бы всё было хорошо.

Утром, умывшись и быстро приготовив себе яичницу, заварил растворимый кофе. Он понимал, что это не самая достойная жизнь, что может быть лучше. Его мечта была такая яркая, вам не передать. Дмитрий не представлял, что его ожидает, пускай горит яркая надежда на лучшее существование, ведь жизнь так ужасна. Быстро перекусил, выбежал на улицу, запрыгнул в машину и отправился на работу. Опять придётся сидеть в кабинете и рассматривать дела, некоторые закрывать, другие дополнять. «Два дня, всего два дня», – крутилось в его голове.

На улице было светло, солнце припекало, и люди даже не вспоминали, что ночью произошёл ужасный террор в их городе. Кто-то смеялся, радовался жизни, кто-то, грустный, отправлялся на автобусную остановку, кто-то опаздывал и потому спешил, но не было в них паники, страха в глазах за свою жизнь. Ведь говорят по телевизору, что всё хорошо, значит, так оно и есть.

Дмитрий проехал несколько улиц, остановился у чёрного выхода, посмотрел в зеркало заднего вида, заскрипел зубами – его сильно выдавали зрачки. Натянув капюшон, досчитал до десяти, вышел из машины и направился в свой уютный кабинет, где никого нет. По пути встретил старого приятеля, который вырос за счёт взяток и упорного подлизывания жопы начальства. Дмитрий не осуждал, ведь и сам готов был этим заниматься, это жизнь: хочешь жить, нужно уметь подмазываться. Приятель его узнал и окликнул.

– Ооо, Димон, ты какими судьбами? – Дмитрий покачал головой, конечно, он уже и не помнит, что вместе начинали, что разбежались по разным сторонам, а самое противное – это его высокий чин. Дмитрий нервно перебирал слова в своей голове – Да как тебе сказать, я уже здесь лет десять работаю, старший лейтенант Костиковский Артём, ты ведь всё так же машешь палочкой?

Артёмка улыбнулся шутке, только в глазах играл совсем недобрый блеск, детектив хотел прикусить язык, да как тут прикусить, если у тебя столько проблем, а этот вшивый мент только и умеет говорить: «Может, и договоримся». Дмитрий сплюнул на асфальт, и его руки потянулись в карман джинсов за сигаретами, усилием воли убрал их в карманы куртки, нет, курить нельзя.

– Димон, я ведь по-хорошему, и ведь звал тебя, ты сам отказался, решил заниматься этой исследовательской мутью. Слышал, жена ушла от тебя, но ты не беспокойся, всё в твоей жизни наладится, ведь наш мир, как ночь и день, бывает светлая черта, бывает чёрная, уверен, скоро наступит светлая.

Дмитрий посмотрел на Артёма исподлобья, пристрелить бы, и дело с концом, но мысли в его голове прокричали, что так делать нельзя. Он не понимал, почему все эти людишки пристали к нему, он ничего плохого не сделал, верно работает, даже находит преступников. Ну, а если некоторые и исчезают бесследно, так мани нужны всем. Дмитрий отвернулся и бросил напоследок:

– Костиковский, желаю удачного рейда, пускай тебе будут попадаться самые бедные, у которых нечего взять.

Артём хмыкнул в спину уходящего сгорбленного человека, раньше тот был яркой звездой, теперь пытается скрыть своё наркотическое состояние. Старый приятель мог бы его раздавить, но не хотел этого делать. Пусть хоть здесь держится на плаву. Артём развернулся и ушёл к своей машине, поправляя кольцо на руке, странный подарок, даже непонятно, зачем ему это.

Детектив пронёсся по коридору, ворвался в свой маленький кабинет и, закрыв дверь на ключ, присел в своё кресло и со слезами на глазах уткнулся в папки. Откуда достать деньги этому бедолаге, ведь его жизнь такая мерзкая и жалкая, он ничего не может. Человек всхлипывал, ему за тридцать, ещё не старик, может поставить жизнь раком, вот только, кажется, жизнь решила поиметь его. Так он просидел около часа, день становился всё жарче. Детектив взял незакрытые дела и стал внимательно их изучать.

Его пальцы нервно перебирали листки, он рассматривал фотографии и изучал, что было украдено. Вдруг радостно подпрыгнул, схватил пачку с сигаретами и открыл окно – выход найден, деньги будут. Дмитрий курил сигарету и смотрел, как на улице играют дети, он хотел бы быть таким же: ведь как здорово – тебя напоят, накормят и спатеньки уложат. Наркоман есть наркоман, его мысли направлены в сторону, он даже не пытается увидеть реальность. Ведь даже если попадёт к наёмникам, кто сказал, что всё будет просто, что всё будет так, как он захочет? Разве он не изучил того, кому решил служить? Эта животная жестокость, он просто не хочет её видеть.

Дмитрия больше не переубедить, выкинув бычок, он вышел из своего кабинета, держа в руках папку, ведь считал, в ней есть то, что ему так нужно. Тот шанс, который перевернёт всю его жизнь.

Прошло ещё пару часов, он добрался до места, это был простенький ювелирный магазинчик. Украли шесть золотых колец, различные украшения. Детектив, собравшись с силами, вошёл в магазин и подошёл к продавцу.

– Здравствуйте, у меня есть пара вопросов по делу об ограблении.

Дмитрий показал фотографии, пытаясь скрыть свою улыбку, он считал, что дело плёвое. Продавец посмотрел на фотографии, затем на Дмитрия: – Понимаете, это фотографии трёхлетней давности, тогда я не работал здесь, и говорят, вора нашли. Это что, такая шутка?

Всё разбилось вдребезги – посмотрел на дату, перелистал папку, да, он закончил это дело. Его кинуло в пот, выбежав из магазина, запрыгнул в машину и ударил кулаком по рулю, вскрикнул во всю глотку.

– Нет, нет! – так и его жизнь сломалась. Дмитрий осознавал, что придётся идти к Сергею с пустыми руками. Он посмотрел на магазин, взял в руки пистолет. – Да, я смогу. Испорчу себе этим жизнь? Наверно. Но стоит попробовать, мне больше нечего делать, Господь, ты понимаешь это, извини меня.

Дмитрий вышел из машины с пистолетом в руках и направился в магазин, зашёл внутрь, сильно нервничая, он обещал этому городу совсем другое. Посмотрел на юнца, который общался с красивой девушкой, та примеряла колечко с бриллиантом.

Выстрел. Девушка закричала и попыталась убежать. Второй. Разбил витрины… забрал всё, что мог унести в руках, поехал быстро в чёрный ломбард. Дмитрий ощущал шок от сделанного, но, с другой стороны, он так был счастлив, теперь сможет расплатиться, плюс ещё пять патронов есть. В конце концов, можно застрелиться.

Он мчался быстро, не обращая внимания на светофор, его хотели остановить. Погоня? Вот она, погоня, оглянулся назад – пусто, нужно гнать. Телефон улетел на дорогу. Дмитрий ворвался в тёмный бандитский район, выйдя из машины, осмотрелся по сторонам, сглотнул слюну и вбежал в ломбард. В помещении было душновато, охранялось это место двумя амбалами, в их руках были биты с корявыми гвоздями, на которых виднелась ржавчина. Получались этакие палицы, с которыми не хотелось входить в контакт. Детектив, теперь уже бывший, прошёл мимо, за столом сидел, еврейская душа, худощавый старик в круглых больших очках с толстыми линзами и даже не посмотрел на прибывшего. Дмитрий потоптался на месте.

– Извините меня за поздний визит, мне нужно сбыть вот это, – на стол посыпались кольца, ожерелья. Еврей посмотрел на драгоценности, затем на посетителя, обратил внимание на его ладонь.

– Молодой человек, у вас порезана рука, очень плохо, нужно бить стёкла аккуратней, Абрам к вашим услугам.

Дмитрий слабо улыбнулся и свободной рукой прикрыл свой порез, торгаш осматривал товар и всё время цокал.

– Как же вас зовут, молодой человек? Проба. Вы понимаете, что это такое? Хотя вижу по вашему лицу, вам нужны деньги. Деньги – это яд, но ради этого яда человек готов столько всего сделать, моя оценка – девяносто тысяч рублей.

Дмитрий присел на стул и охнул. Что натворил, глупец, ведь теперь его точно будут искать, придётся что-то делать. Он посмотрел на Абрама и спросил у него

– Они настолько дешёвые?

Старик помахал пальцем и скрипуче захихикал, для него это точно была игра, самая обычная игра, а для Дмитрия – последняя точка отправления, рухнувшая надежда.

– Ах, посетитель, понимаю, хотите больше, хорошо-хорошо. Вас устроят сто тысяч рублей? – Дмитрий слабо кивнул, конечно, лучше так, чем никак, может, сможет выкрутиться, ведь достал деньги, первый раз – и такую крупную сумму. Абрам с мягкой улыбкой продолжил: – Хорошо, очень хорошо, подождите минутку.

Торгаш забрал товар и ушёл в соседнюю комнату, вернулся с тремя пачками и положил на стол, бывший детектив рассеяно посмотрел на деньги. Ломбардщик хихикнул и протянул ему пачки.

Дима взял кровавые деньги и ушёл к своей машине, у него не было настроения. С неба падали капли дождя, прогремел гром, заскочив в машину, он выдохнул.

– Рискнул и провалился, ужас. – Дима посмотрел по сторонам, завёл машину со второй попытки и направился домой, но на полпути передумал, поехал к дому Сергея.

Ему ничего не оставалось, как прийти, пасть лицом в пол и молить о пощаде. Умирать не хотелось, в тюрьму тоже, охота быть крутым наёмником. Дмитрий достал ещё одну сигарету, в ней хранился приятный вкус «камушка», раскурил, нервы утихомирились.

Утро начиналось, как всегда: кто-то пил кофе, кто-то спешил на работу, и многие слышали новость либо прочитали в социальных сетях про ограбление ювелирного магазина. Сама погода скорбела по погибшим, тучи метались из стороны в сторону, ветер дул то южный, то северный. Город покрывал мрак, ведь столько всего происходит, никто не знал, что будет дальше.

Дмитрия разбудила барабанная дробь дождя по крыше машины, он умирал от голода, так хотелось съесть хоть что-то. Но для начала решил послушать новости, включил радио и настроился услышать скорбные вести. Из динамиков вырывались слова репортёра: «Полиция не установила личность грабителя, камера смазала лицо, и сколько на это понадобиться времени, неизвестно. Но убийца не сможет уйти от закона, мы верим, надеемся, что полиция найдёт преступника».

Дмитрий выдохнул, вышел из машины и забежал в ближайшую закусочную, там крутили те же новости. Бывший детектив почувствовал себя знаменитым, ему так и хотелось выкрикнуть: «Да это я!». Он помотал головой. Нет, это было бы самым глупым, что только можно придумать. Вот только что ему делать? Он посмотрел по сторонам и улыбнулся. «Жизнь свела меня с ума, я потерял своего ребёнка, жену, они ушли от меня – понимаю их. Зачем им нужен такой бездарь, который умеет только стрелять и подшивать дела? Теперь стал убийцей, грабителем, раньше не приходилось убивать людей. Вот так, Дима, ты хотел быть матёрым наёмником? А как низко ты ещё падёшь? Чёрт побери, почему всё так тяжело, почему мир ставит палки в колёса? Мне нужно покурить». Дмитрий уже хотел встать из-за стола, но ему принесли на белой тарелочке три пирожка с капустой и чашечку чая. Отложив свой уход, он взялся жадно есть, умял всё быстро, залпом выпил ещё горячий чай, но наесться так и не смог. Задерживаться в этом заведении не хотелось. Он положил на стол пару сотен и быстро вышел на улицу.

Снаружи был самый настоящий ливень, люди прикрывали головы газетами, зонтиками, детишки танцевали в лужах, кто-то из них, рыдая, звал маму. Холодок пробежал по спине, Дмитрий поёжился, вытащил сигареты, встав под карнизом, закурил, мысли потихоньку приходили в норму. Теперь он мог спокойно идти. Дима перестал обращать внимание на всякие мелочи, которые происходили вокруг него, весь промокший, добрался до машины, хотел позвонить, но телефона не оказалось. Он не мог вспомнить, что делал и куда делся телефон. А точно, он улетел на дорогу, начальство, наверно, уже пытается ему дозвониться. Дмитрий улыбался и смотрел в зеркало заднего вида. Да. Его скоро станут искать, первым делом зайдут в его кабинет, там попытаются найти папку с тем делом и не найдут. Ну, а там вломятся в квартиру, увидят бардак, создадут ещё больший погром, вероятней всего, найдут следы наркотиков. Лаборатория покажет, что гильза не так проста, всё будет указывать на него. Бывший детектив взял в руки пистолет и приложил ствол к виску, он может закончить все муки, которые происходят в его жизни. Нельзя, пролетело в голове, есть цели, ради которых стоит побороть себя. Он то убирал пистолет, то приставлял обратно, затем направил на свою ногу. Нет, отмазаться он не сможет. Дмитрий вздохнул и убрал оружие назад в кобуру. Дождь успокаивающе постукивал по крыше машины, его глаза закрылись, он заснул.

Его сон был бесконечно долгим. Наступивший день разбудил утренними лучами. До ужаса хотелось есть. Прикрыв глаза, бывший детектив включил радио и услышал свежие новости. Репортёр рассказывал: «Полиция уже знает, кто совершил это ужасное преступление. Это бывший детектив, 35-летний Дмитрий Соколов. Говорят, он замкнулся в себе и нашёл утешение в наркотиках. Убийство и ограбление умышленные. Он украл папку с делом этого злополучного ювелирного магазина, которое он и Артём Костиковский раскрыли в далёком 2014 году. С тех пор прошло два года, и жизнь приятелей сильно изменилась, один совершил преступление, второй разыскивает его. Граждане Санкт-Петербурга, будьте внимательны, на столбах развешаны листовки с фотороботом Дмитрия. Если вы его видели, то звоните по номеру…».

Дмитрий выключил радио, ему стало понятно, что его последняя надежда – Сергей. Как и раньше, преступный мир может вытащить его, а может и сдать. Диме повезло, что он должник, в тюрьме ему долг не отработать, значит, есть шанс. Он понимал, что придётся сделать что-то ужасное, зато, как считал, свободным быть лучше, чем заключённым. Дима знал, что бывших ментов зеки не любят, как и надсмотрщики. Машину его знают, разыскивают, хорошо, что он около дома Сергея. Ненадолго обрадовавшись, бывший детектив тут же ужаснулся тому, что натворил. Руки сами потянулись за сигаретой, но, помотав головой, Дмитрий натянул на голову капюшон, вышел из машины и как можно спокойней зашагал к желанному дому. Каждый раз, когда слышались голоса, он оглядывался, кончики пальцев начинали нервно дёргаться, сердце стучало всё быстрее.

В это время Сергей сидел за столом, ел сочные фрукты, лежащие в вазе, смотрел новости и широко улыбался, фруктовый сок тёк по уголкам губ. Ему оставалось только отсчитывать время, он знал, что Димочка примчится к нему. Абрам сообщил, что странный посетитель принёс интересный товар, он его ещё одурачил тысяч на сто. Тогда Сергей был удовлетворён, воришка-простак сбыл товар как можно быстрее, так часто бывает, а тут оказалось, что это Димочка. В дверь постучались, и охранник выкрикнул из-за двери:

– Сергей, тут к вам посетитель. Прогнать или пригласить к вашему столу? Ах точно, он сказал, вы его знаете как Димочку.

Сергей растянулся в широкой улыбке, показывая желтоватые зубы, в голове у него пронеслось: – Рыбка клюнула пора вытаскивать улов, попользоваться, затем отдать Истребляющим воронам, пускай делают с ним, что хотят.

Сергей как можно мягче ответил: – Конечно, впустите Димочку, ему сейчас ой как нужна моя помощь.

В словах столько яда, сколько не смогла бы выпустить ни одна змея или паук. Охранник вернулся через пару мгновений, открыл дверь и впустил полностью промокшего, замёрзшего Дмитрия. Тот держал руки в карманах куртки и не в силах был поднять свою затуманенную голову, он не знал, как начать разговор. Сергей указал рукой на кожаное кресло. Дима стоя смотрел то на хозяина, то на предложенное место, затем снял куртку, вытащил деньги и положил их на стол.

– Понимаешь, думал, будет больше, старался изо всех сил, но мне физически не выполнить обещание.

Сергей мягко улыбался, только хитро сощурил глаза, посматривая на бедолагу, Дмитрий старался не обращать на это внимания.

– Тут такое дело, мне пришлось ограбить, и, короче, ну, мне очень нужно к этим наёмникам, ты моя последняя надежда.

Сергей ахнул и повторно указал на кресло, Дмитрий, сгорбившись, уселся, как неживой, расслабиться не получалось. Он осознавал свою роковую ошибку, понимал, что в отношении него наклёвывалось какое-то серьёзное дело.

Хозяин местного заведения спокойно, успокаивающе заговорил:

– Милый мой Димочка, ты обратился к своему папочке, который всегда рад помочь и рад тому, что ты сделал ради своего папочки. Знаешь, что? – он подмигнул и улыбнулся шире. – Сегодня вечером ты кое чем займёшься, там будут серьёзные люди, которые любят мальчиков. Готов простить тебе долг, если ты ляжешь с этими мужчинками в одну постель, мои девочки не могут удовлетворить их желания.

Дмитрий захлопал ресницами, он ожидал услышать что угодно, только не это. Заниматься любовью с мужчинами – такого не должно быть, так нельзя, ему нравятся девушки. Его голова взрывалась от крика души, хотелось вырваться и исчезнуть отсюда. Вот только он опустил голову и не смог убежать.

Сергей видел всё это, и ему нравилось.

– Димочка, ты должен это сделать, и долга больше не будет, наёмники встретят тебя с лучшими моими рекомендациями.

Дмитрий с ненавистью и покорностью посмотрел на хозяина заведения и сказал последнее своё слово:

– Хорошо, Сергей, сделаю, как ты просишь, ведь мне больше нечего терять, остаётся только в тюрьму, но туда не хочу. Ты издеваешься и шутишь, шути, пока можешь.

Сергей хищно оскалился и махнул рукой: – Дорогой Димочка, твоя комната на третьем этаже, мои свободные девочки подготовят тебя. Тебе понравится, кому как не мне это известно.

Дима покорно встал с кресла и вышел из комнаты, ему больше нечего терять, вдруг вспыхнуло желание отомстить, мир поимеет его в самом прямом смысле слова. Ведь как легко пустить себе пулю в лоб, порезать вены, сражаться. Что такое сражаться за жизнь? Сергей подсадил на наркоту, эту сломало его мужское эго, теперь он пай-мальчик для кого-то. Он закрыл глаза, слёзы больше не текли по его измученному лицу. Одна из девочек подошла к нему. Выглядела она очень сексапильно. Ярко-рыжие волосы, красная помада на губах, короткое, под цвет помады, платье с разрезами по бокам плотно прилегало к телу. На её ножках были красные чулки в сеточку и туфли на высокой платформе того же цвета, что и всё остальное. Она мило улыбнулась и поманила за собой пальчиком. Дмитрий сглотнул слюну, его мужество выпирало из штанов, он желал её прямо сейчас, ноги сами вели его за девушкой, он извращённо лапал её глазами.

Она привела его в комнату и нежным голоском сказала:

– Снимай свои тряпки и иди умойся, дорогуша, там ты найдёшь бритву и клизму, уборная близко.

Она была ангельски хороша, такая, для которой сделаешь всё, её улыбка и рыжий цвет волос говорили об одном – она демоница в оболочке ангела. Дмитрий скинул с себя одежду и прошёл в ванную. Закрыв дверь, включил холодную воду, чтобы успокоиться, после минутного снятия напряжения глянул в зеркало. С той стороны на него смотрело небритое уродище, бомж, которого пинают все подряд. Дмитрий сбавил обороты холодной воды, прибавил горячей и полез отмокать в ванну. «Почему моя доля на жизненном пути так тяжела? – размышлял он, рассматривая свою вену. – Если сейчас умру, то буду полностью свободен и никому не должен. Так что, может, лучше погибнуть, зато не будут унижать, как последнюю суку?» Прикрыв глаза, он представил себе, как попадает на божий суд, как молит о прощении. Господь в ответ отрицательно мотает головой и указывает на лестницу, ведущую вниз, на вечные муки. На Димином лице появляется улыбка. «А что мне терять? Погибнуть, чтобы отправиться в ад? Нет, так не хочу, нужно бороться и выбираться из этой тяжкой передряги. Нужно перенести всю боль, нужны горы кокаина и алкоголя. Да. Так будет спокойней».

В дверь постучали, и раздался голос девушки: – Ты там не заснул, может, тебе помочь? – Дмитрий улыбнулся выпрыгнул из ванны и открыл дверь. Когда увидел сексапильную девушку, его агрегат снова начал подниматься. – Да, ты можешь мне помочь, мне нужна ты, и прямо сейчас.

Он обнял её и прижал к своему мокрому телу, поцеловал в губы, отнёс к кровати и там кувыркался так долго, пока все силы не покинули его. Они лежали на кровати, сделанной в форме сердца, он наматывал на свой палец локоны её волос.

– Эх, как жаль, что всё так быстро. Ну, ладно, девчонка, как я понимаю, нужно собираться для встречи.

Она провела коготками по его груди и промурлыкала: – Да, дорогой.

Он пошёл в уборную, ведь нужно собраться, ещё неизвестно, примут ли его в наёмники, появится хоть что-то хорошее в жизни. Как жаль, что потерял всё, что у него было, и даже не попытался вернуть. Расплата, она всегда есть и будет. В голове у наркомана стучали мысли, он многое хотел сделать. Успокаивал себя тем, что просто нужно выдержать этот момент. Но сможет ли?

Кто-то умирает, кто-то рождается, радуются, грустят… Ему же суждено потерять самого себя в ярко-красных комнатах борделя, где всё напоминает о том, чем тут занимаются. Цель была такая высокая и желанная, теперь же она ничтожная и унизительная. Его путь ведёт в один конец, что ему сейчас остаётся? Идти вперёд с гордо поднятой головой. Только тут не фильм про героев, где встают на ноги после драки, нет, ему придётся научиться жить с тем, что произойдёт через каких-то пару часов.

Дмитрий надел узкие тёмные кожаные брюки, шёлковую рубашку – всё, он готов ложиться, только не под нож хирурга, а под кое-что другое.

Куртизанка поцеловала его в щёку и, хихикнув, прошептала на ухо:

– Потом загляни ко мне, у меня никогда ещё не было этого с такими.

Дмитрий посмотрел на неё с желанием, всё могло быть по-другому, а девушка посоветовала: – Самое главное, расслабься и получай удовольствие, – хлопнула его по попке и выгнала из своей комнаты.

Он помотал головой, ему было тяжело расслабиться, куда идти – не знал. Девушки проходили мимо него, показывали пальцами и не скрывали своего смеха. Дмитрий решил пойти к Сергею, там ему скажут, что делать дальше.

– Хитрый жук, – размышлял он, – заранее всё продумал, слишком хорошо сидит на мне одежда, вот она, моя расплата за ошибки.

Тот находился у себя в комнате и спокойно поедал куриную ножку, новости были скучными, по телевизору последнее время нету ничего интересного. Одна из любимиц сидела под столом и играла с его «шлангом», Сергея и это не удовлетворяло. Он вспоминал момент, когда первый раз пришёл человек из Истребляющих воронов.

Казалось, обычный посетитель, охрана попросила сдать оружие. Рассказывают, взгляд его был жёсткий, холодный. Он резко вытащил из кобуры пистолет и молча приставил ко лбу охранника. И как это понимать? Напарник секьюрити решил объяснить наглому посетителю кто есть кто жёсткими кулачными словами. Вот только наёмник оказался быстрее, увернулся и ударил его стволом в висок. Хорошо, что тот остался жив, проблемы никому не нужны.

Тем временем первый охранник схватил наёмника, но тот треснул его своей головой по носу, вырвался из захвата, вдобавок повредил ему палец. Ещё одному охраннику, прибежавшему на помощь этим двум, сломал руку и выбил коленную чашечку.

Потом наёмник выломал дверь в комнату Сергея, который в тот момент занимался любовью с шестнадцатилетним мальчиком. Истребляющий ворон с разворота ударил Сергея в челюсть и сказал:

– Здесь я для набора людей, извращенец. Если твои парни ещё раз тронут меня, – наёмник посмотрел на него и на испугавшегося мальчика, его улыбка была холодная, а взгляд каменный, из-за капюшона было трудно рассмотреть лицо, – то ты лишишься своего важного органа. И тогда молодые мальчики будут массировать твою жирную задницу. Усёк?!

Сергей и раньше слышал об этих людях, правда, никогда не приходилось с ними встречаться. Ему хватало своих дел да бандитских разборок, ему не нужны проблемы с высшими по планке, съедят и не заметят.

Истребляющие вороны приходили по одному, по два, их теперь никогда не просили сдавать оружие. После тех событий Сергей встретил Дмитрия, который хотел найти этих наёмников. Хозяин борделя решил, что лучше использовать такого человека для себя, а там уже и в наркомана превратил. Как приятно, когда ты можешь сделать с человеком всё, что захочешь.

Дмитрий зашёл в кабинет Сергея и с ненавистью посмотрел на жирного человека, которому так хотелось хорошо врезать. Под столом он заметил девушку, которая старательно выполняла работу, хотя ничего у неё из этого не получалось.

– Кхм, – прокашлялся Дмитрий, чтобы обратить на себя внимание хозяина борделя. – Сергей, так куда мне надо отправляться?

Хозяин, увидев Димочку, хотел сказать, чтобы оставался здесь, но дело есть дело. По телефону вызвал ещё одну девушку и ляпнул Диме напоследок:

– Лапушка, тебе это очень идёт. Зачем тебе нужны эти мужланы-наёмники? Ой, ой, ничего не говори, это твой выбор.

Дмитрия провели в роковую комнату, волнение начало овладевало его телом, кончики пальцев задёргались. Он посмотрел на охранников с каменными лицами, наверно, мысленно смеются над его ситуацией, открыл дверь и зашёл внутрь. Там было накурено, в ярко-красной комнате были важные люди и его начальник, генерал-майор, они улыбнулись и пригласили к столу…

Проснулся он рано утром, его тело болело, раскалывалась голова, он хотел ещё немного наркотиков. Жопа горела, её разрывала такая боль, как будто туда засунули ананас. Дмитрий посмотрел в потолок и засмеялся так сильно, что разбудил девушку, которая лежала рядом. Это была вчерашняя рыжая, но он отстранился от её ласк и встал с кровати. Оделся в свою одежду, не мог смотреть на ту, которую предложили ему толстяк и эта девица, вдруг захотелось задушить куртизанку. Помотав головой, он вышел из комнаты, спустился вниз и нашёл в баре Сергея, который общался с кем-то. Медленно подошёл к нему.

– А вот и наш Дмитрий, я как раз рассказывал наёмнику Павлу, что ты отлично подходишь для их деятельности. Димочка, я же говорил тебе, что они согласятся, с твоими-то навыками, ухх, мужик, что надо, – Сергей лукаво посмотрел на него и обратился к Павлу. – Значит, вы последний раз здесь?

Павел был среднего роста, плотного телосложения, на лице читалось отвращение к этому месту, в глазах темнела ярость, ладонь лежала на рукоятке обреза. Дмитрий обрадовался, что наконец-то попадёт к этим великолепным бойцам, заработает кучу денег и, вероятней всего, отомстит, спалит заведение со всем собравшимся сбродом. Павел тихо заговорил с лёгким украинским говором.

– Так, хлопчик, готов ли ты отправляться, а? Или соску батьки сосать будешь? Он мне рассказал такие сказочки про тебя, что тяжело верится. В одно верю, ты сделал такое ради того, чтобы попасть к нам. Смешно, но только Голоду знать, как с тобой быть.

Дмитрий кивнул, говорить ему не хотелось, горло побаливало после вчерашнего. Он кинул гневный взгляд на Сергея, ему прямо сейчас хотелось его убить. Глаза подметили на столе вилку, Павел решил перекусить. В голове у Дмитрия пролетела сцена, как он хватает вилку и протыкает горло этого ужасного толстяка, проворачивает и смотрит ему в глаза, ведь в них видно, как уходит жизнь. Дмитрий вздохнул, подумал: «Нет, не могу его убить. Такая сладкая возможность, вот проткнул бы и убежал. Но это выглядит слишком нелепо».

Павел, прищурившись, наблюдал за Дмитрием и улыбнулся ему по-братски.

– Поверь мне, братец, когда-то сделаешь это, ты не один этого хочешь.

Сергей разозлился, хлопнул ладонью по барной стойке и заорал:

– Как ты смеешь мне угрожать! Бери людей и уходи, всё, это конец, больше мы не впустим вас, ваши игры нам не нужны.

Павел засмеялся и кивнул Сергею, встал с табурета, так и не доев салат на тарелке, кажется, это был цезарь в огромном количестве майонеза. Наёмник свистнул в два пальца, и к барной стойке подошла ещё парочка людей, как оказалось, новобранцы. Дмитрий вместе со всеми вышел из этого адского заведения. Ломка рано или поздно даст о себе знать, он понимал, ему нельзя сломаться, нужно сдержать нестерпимое желание употребить наркотик. Битвы с самим собой, как правило, самые тяжёлые. Он множество их уже проиграл, но не может позволить себе этого сейчас.

Павел усадил их в машину, приоткрыл окна и включил магнитолу, заиграла музыка, басы из динамиков гремели на всю улицу. Дмитрий, сидевший на заднем пассажирском месте, закричал изо всех сил:

– Зачем так сильно включил музыку?! Нас ведь заметят?!

Павел усмехнулся и потёр пальцами свою щетину, на лице играло веселье, это было что-то ненормальное, ведь на правила вождения он внимания не обращал.

– А знаешь, я хочу так, поэтому наслаждайтесь!

Дмитрий посмотрел на остальных новобранцев, те даже не обратили внимания на вопрос, просто смотрели на дорогу.

Люди ошарашенно отпрыгивали от дороги, кто-то радостно поднимал руки вверх и качал ими под музыкальный бит. Машина неслась вперёд, по округе разлеталась громкая электронная музыка. Дмитрий заметил, как по дороге бежит мелюзга, ему стало страшно, он вскрикнул и прикрыл глаза.

Дети в испуге смотрели на мчащуюся машину и не могли сдвинуться с места, водитель же спокойно объехал их, ему пришлось выехать на встречку, обойти пару машин, а затем вырулить на свою полосу. Павел гнал коней из города. Дмитрий открыл глаза, не увидев крови, вздохнул и попытался расслабиться. Что было довольно сложно в нынешней ситуации. В эти секунды он думал, стоит ли всё это продолжать? И зачем? В его голове ясно звучало одно слово: «ПСИХИ!»

Бывает такое – человек отдаёт всё, всю свою душу ради цели, ему так же страшно, как и нам всем, он так же, как и мы все, встречает рассвет, провожает закат. Иногда хочется, чтобы всё было просто, чтобы начальство заметило. Так день за днём семья, дети – всё превращается в хаос, кружащий вокруг тебя, хочется свободы, но не всем суждено испить её. Некоторые считают, что именно из-за мира, обстоятельств им ставят границы, через которые не пройти, другие вырываются из всего этого. На самом деле меняют обстановку своей жизни, но у себя в голове они всё также в тюрьме.

Дмитрий хотел почувствовать свободу, власть, он думал, что среди наёмников станет шишкой большой величины и никто его не заменит. Такова тюрьма человека, видит не то, чего хочет. Даже сейчас пытается сопротивляться своим идеям, ему страшно, что может проиграть, его жизнь на грани, и ему так хочется дотянуться до этой желаемой свободы. Только посмотрите на этого измученного человека.

Дмитрий вжался в сиденье и смотрел в окно, ему нечего терять, у него осталась только одна жизнь. Что же получается? Он уничтожил себя сам? Дмитрий помотал головой, пальцы начали дёргаться, ему сильно захотелось покурить, окунуться в туман, пробыть там как можно дольше. Двое новобранцев сидели тихо и о чём-то говорили, Дима обратил внимание, что эти двое были крупного телосложения, высокие, прямо титаны. Куда ему до них. Раньше он занимался собой, нормативы сдавал, а сейчас единственный навык – это стрелять. Считал, что стреляет очень хорошо, но теперь, смотря на Павла, был не слишком уверен в себе.

Машина свернула с главной дороги и поехала медленней, Павел посмотрел на своих пассажиров и, улыбнувшись, приглушил музыку.

– Так, нам ещё пару километров. Мне нравятся государства, они говорят про то, что будут заботиться о горожанах, а ты посмотри на нашу заброшенную Лубянку, там такой ужас. Голод заставил нас делать всё, ремонтировать, провести электричество и т.д. Самое веселое, мы это сделали. Ваша страна радостно отреагировала на это, так как денег вбухали, вам и не снилось столько, дела мировой важности, – с умным лицом Павел поднял указательный палец вверх и, улыбнувшись, продолжил:

– Так вот Голод, он такой добряшка, вам понравится, – Павел засмеялся, но, услышав только свой смех, серьёзно сказал, поглаживая усы. – Но знайте, Голод – молодой строгий человек, он научит вас, как убивать, воевать, насиловать, Дмитрий, тебе понравится новое дело, говорят, ты лучший стрелок у себя в полицейском цеху? Так вот, Голод посмотрит, а офицеры выберут тебя, для всех найдётся работа. Два брата-титана, вы явно бойцами будете, наш лидер их больше всех уважает. Немного истории, первый наш лидер Жанро Фон Вальян, предпочитал убийц и разведку, наш командор был создан как самое убийственное оружие, таких воинов мало. – Павел показал рукой на местность – вот оно, наше воронье гнездо.

Машина вырвалась из зарослей, остановилась перед домами, из неё выбрались новобранцы и смотрели, озираясь по сторонам. Это была незащищённая местность, Дмитрий не верил себе, так не может быть. Они медленно побрели по дороге, Павел отвёз машину на своеобразную парковку, решил не портить первое впечатление парням своей болтовнёй.

***

За два дня до этого человек сидел в своём пентхаусе, смотрел через окно на тёмный город, в комнате был бардак, телевизор сломан, вазы с цветами валялись на полу, пустые бутылки лежали там, где их оставил хозяин квартиры. Соседи стучались в дверь, ругались из-за громкой музыки. Голод медленно читал записку от девушки, они почти девять месяцев жили вместе, после того, как открыл свою душу, она решила сбежать. Он не думал, что будет так больно, в нём разгорались горечь обиды, ненависть, пламя это было более яркое. Кинул жалкую записку на пол, допил из стакана вискарь, кинул кружку в сторону кухни, пошатываясь прошёлся

по комнате, ножом порвал простыню и перебинтовал свою руку, опять начали стучать надоедливые соседи.

– Идите в глубокую ЖОПУ!!! УХОДИТЕ!! – выкрикнул изо всех сил.

Пьяный, измотанный алкоголем человек, внутри него сознание пыталось сдержать натиск безумия, главное, не наделать глупостей. Из-за двери донеслись крики, затем стучали, звонили. Голод мотнул головой, как бык, посмотрел на окровавленную простыню, улыбнулся и тихо сам себе сказал:

– Я вас предупреждал, вы не слушаете, тогда научу вас манерам.

Шатаясь, пошёл к двери, здоровой рукой открыл её. Перед ним был мужчина лет сорока, заросший щетиной, стрижка полубокс, смуглая кожа, в глазах его появился страх, затем исчез.

– Если вы не выключите музыку, то вызову полицию, тогда вам придётся с ней разбираться, ну поймите, уже два часа ночи, дети спать хотят.

Голод рыгнул и с улыбкой на лице кивнул. Человек развернулся и хотел уйти, но вдруг почувствовал, как его крепко схватили за плечи, повернули. Кулак прилетел в лицо, из разбитого носа потекла кровь, затем мужчину резко развернули и пнули в спину. Бедняга пролетел по ступеням, от боли держась за бока, пару зубов вылетело. Наёмник гаркнул на него:

– НЕ ПРИХОДИ! ЯСНО ТЕБЕ?! ЕЩЁ КТО ПРИДЁТ, БУДУ УБИВАТЬ! – и медленно, с улыбкой на лице повторил: – Обещаю, убью всех.

В моей голове бьётся кровь, мне так хочется убивать, рвать, сражаться. Почему любовь сделала мне так больно? Разве плохо жила? Золото, бриллианты – всё было, хочешь новое платье, туфли – хорошо, будет сделано. Подумаешь, убийца, лучший в своём роде, от которого нельзя убегать, как же жаль тебя, хочу пить и убивать.

Сосед по квартире закивал и решил больше не приближаться к этой двери. Не знал, как теперь быть, что ему говорить в офисе? Что избили? Это так ничтожно. Услышал, как музыка стихла и что-то упало. Обрадовался малой победе, придумал что расскажет на работе, встал на ноги и пошёл, хромая, к себе на пару этажей ниже. Он не понимал, какой бандит здесь живёт, что нужно вызвать полицию, чтобы та разобралась со всем этим. Главное, так и не понял, что ему сохранили жизнь. Нет, он считал, что это просто человек из «золотой молодёжи» живёт, которому можно больше, чем обычному холопу. В каком-то смысле он прав, с другой стороны, ну, заберут они Голода, и что? Не сбежит? Нет, таких нужно сжигать всех вместе – запомнили, заучили, повторяйте. Хотя все мы продажны, у всего есть цена. Может, вам нужны не деньги? Значит, кое-что другое.

…Утро пришло больным, порезанная простыня вся покраснела, ткань прилипла к коже, пришлось срывать её быстро и резко. Вскрикнув, встал быстро на ноги, пошатнулся влево, вправо, дошёл до раковины и открыл холодную воду, начал жадно пить.

Присел на диванчик и хотел включить телевизор, взгляд упал на разбитые вещи, Голод громко, от души рассмеялся, но каждый этот звук вбивал иглы в мозг, больно было шевелить головой. Добравшись до своего телефона, набрал номер.

– Эй, Шут, приезжай, отвезёшь меня к нам, – прошёл ладонью по коротким волосам и услышал шутку от информатора: – Что, начальник, красные глазки? Гномики стучат сотнями молоточков? Ха-ха-ха, молоточками!

Наёмник помотал головой и выкрикнул изо всех сил, хотя больше всего хотелось лечь в кровать и заснуть как можно крепче: – Шут, хватит! Быстро, я сказал!

Шут отключил телефон, его прозвали так только из-за его шуток, обожал шутить, смеяться над теми, кто пьёт, курит, даже над своим начальником смеялся. Как правило, если не было работы, уезжал в спортзал, считал, что в здоровом теле должен быть здоровый дух. Шутник понимал, почему именно его вызывает начальник, ведь все носятся, как угорелые. Павел первый всех подбил на это, уличными гонщиками считают себя, когда дошло до погони за важным противником, оказалось, машины слабоваты, не выдают высокую мощность. Накинув на себя куртку, вышел из квартиры, спустился к своему тонированному джипу. Да, Голод любил сидеть на задних сиденьях, особенно, когда с бодуна, ненавидел, чтобы хоть кто-то видел его слабым. Шут, в свою очередь, любил над этим посмеяться. Жанро Фон Вальян любил использовать информаторов и разведку, так как они были самыми неуловимыми. В разведке не было офицера, они и летали, где хотели, паря над городом, искали цели, затем уже в дело шли информаторы – выбить что-то, привезти на допрос, всякими грязными делами занимались. Шут размял пальцы, сел в машину, завёл свою ласточку и спокойно покатил по дороге, не превышая скорости, двигался к центру города, где была квартира командира Истребляющих воронов.

Голод же выбрал себе отряды бойцов и убийц, это неудивительно, он ведь из той стаи.

«Когда пришёл в этот странный синдикат, мне только двадцатый год стукнул, видел, как мой будущий начальник рвал и кусал, был диким Истребляющим вороном. На тот момент офицером среди бойцов был Майкл, хороший мужик любил также в спортзал ходить, – Шут улыбнулся приятным, ещё таким живым воспоминаниям и вспомнил, как проходили выборы. – Майкл погиб, Жанро тоже, Лео, офицер убийц, убит, мы были разгромлены. Голод объявил себя вожаком стаи, двое решили оспорить его место. Все знают, что сделал Голод, – хладнокровно убил своих собратьев, в его глазах горел огонь. Что он выкрикнул? Ах да, точно: «Я лидер, за которым вы пойдёте! Мы восстанем, как Феникс, и уничтожим «Верламс», они убили нашего предводителя, я это так просто не оставлю. Вы со мной, братья!?»

Шутник слегка ударил ладонью по рулю, посмотрел по сторонам и поехал дальше, музыка тихо играла из колонок.

«Куда нам было деваться, пережили ужасную бойню, нас было десять человек, ещё разведчики. Голод объехал половину Европы, нашли Тень, он охотился за головой Голода. – Шут вслух засмеялся. – Они договорились, это что-то с чем-то. Некоторых Голод разрывал, за один год мы набрали денег, мы убивали, воевали за страны, Истребляющие вороны взлетели вверх. Голод выбрал себе двух офицеров, Павел считает, что именно он должен быть офицером, но есть другой человек, который жёстко наказывает за ошибки. Слышал, что Павел точит ножики на Мясника, тот же засел в подвале, ничего не слышит, режет новые жертвы, когда-то был более нормальным. – Шут вздрогнул, по спине потёк холодный пот. – Плетью избивает, режет. Мясник среднего роста, крупного телосложения, этот человек, как таран, его лицо покрыто шрамами, разными ожогами, чудовище, которое не найдёт свою красавицу. Голод верит в него. Ну, а мне нравится моё место. Тихо-мирно езжу по разным вылазкам, вожу своего собственного начальника, класс, а не работа».

Шут остановился возле дома, хотел уже позвонить шефу, ураган не заставил себя ждать.

Голод резко открыл дверцу и влез в машину Шута, злобно посмотрев на водителя, медленно проговорил.

– Только скажи что-то, закопаю тебя живым за своим собственным домом. Ясно тебе?

Шут кивнул, и ему не захотелось говорить, начальник был в ужасном состоянии, он продолжил свою «очаровательную речь», сжимая кулаки так сильно, что костяшки побелели. Злость, она должна выплеснуться:

– Знаешь ведь Марию? Я ей признался, думал, всё хорошо у нас, она оказалась такой сукой, ушла, сбежала от меня! Гнида, могла быть красивей, чем принцесса в сказках, убью, медленно буду душить её, пока сердце не остановится.

Ему хотелось выпить, как жаль, что Шут не догадался прихватить бутылочку, хотя и признавал, что чем больше алкоголя, тем больше проблем нахватается, нет, нужно прекращать с этим.

«Голод, да ты полюбил выпивать, нельзя, пора возвращаться в игру. Ты её начал, нужно и закончить самостоятельно, всё – больше никакого алкоголя. Хорошо, что Шутник этот молчит, мне сейчас не до этого, мы потеряли столько всего, просто ужас. Операция в Питере может быть закрыта, да, пора закрывать, сворачиваться и уезжать. Так и куда мы полетим? На окраину Москвы, там есть незаконченные дела, ещё ведь Мария из Москвы, вороны так просто не отпускают добычу».

Голод кивнул самому себе и, откинувшись на заднем сиденье, заснул спокойным сном.

Водитель посмотрел в сторону спящего командора, язвительно ухмыльнулся.

– Ну, я и не хотел шутить, – тихо сказал Шут, посмотрел ещё раз, продолжая ехать по дороге вперёд. В новостях крутилось про убийство, про терроризм в аэропорту, что вызывало у него только смех.

«Поговаривают, у нас последние дни, и всё, улетаем. Мы ведь и так слишком долго сидим на этом бесполезном месте. Слышал, что разведка говорит про Москву, информаторы довозят последние товары снабжения. К слову, у нас есть настоящий кузнец, его руки настолько золотые, что непонятно, почему он всё ещё с нами, мы его так и называем. Кузнецу нужно много кевларовых пластин. Было бы всё это так просто – патроны, ботинки, да даже самые элементарные носки. Ох, как мы уже достали чёрный рынок. Хорошо, что нам не приходится у них выпрашивать чёртовы носки да трусы, думаю, от такого они бы сошли с ума. Ха, только представьте себе такую картину. Приходите к человеку и передаёте ему заказ, он рассчитывает на товар в виде пулек да бронежилетов, вы же просите у него трусы. Ха, – Шут улыбнулся своим собственным мыслям. – Ещё я слышал, что Док модифицирует лекарства из всего, что привезём, подопытные в ужасном состоянии, а не в лучшей форме, как наш командир. Хорошо ещё, что они остаются в живых, наш командир неизвестно почему ещё жив, хотя в его крови тоже есть».

Улыбка не сходила с лица Шута, так как по тротуару шли красавицы. Он смотрел на этих худеньких милых девушек, которые мокли под холодным дождём, тесно прижимались друг другу, чтобы согреться. «Вот она какая, культурная столица России».

Шут посмотрел в зеркало заднего вида и улыбнулся тому, как Голод потягивается, зевает и тыльной стороной ладони потирает глаза. Нет, так и не подумаешь, что он зверский убийца, молодое лицо, царапины, которые добавляют харизмы, едет человек к себе на дачу. Водитель посмеялся своим мыслям, он-то знал, какой это зверь, мало того, общаться с таким неохота, ведь его поведение странное, хаотичное, кто знает, какой шаг будет следующий. «Но удача улыбается ему, ведь, по идее, «Верламс» должны уничтожить нас, странно почему мы ещё живы». Он услышал сонный голос Голода:

– Эй, Шут, опять смеёшься? Что, шутка про молодую пару появилась в голове? Тогда оставь шутки при себе.

Информатор приоткрыл рот, пожевал свою губу и с улыбкой ответил:

– Да не, представил вас нормальным человеком, который едет в машине бизнес-класса к себе на дачу отдыхать. Ну, а потом вспомнил, что вы ведь не кто иной, как Голод и всё такое, – раздался басистый смех, и Шут продолжил. – Вы и нормальный, нет, это слишком смешно.

Лидер группировки злобно глянул на водителя, махнул рукой и посмотрел в окно. Солнце уже стояло в зените, сколько они ехали? Пару часов? Хотя это не играло роли. Дорога ещё в некоторых местах была мокрой. «Ох, пропустил дождик, какой же он успокаивающий».

Машина остановилась. По обочинам дороги в ряд стояли обычные одно– и двухэтажные дома, в дальней части деревни оставались жители. Они каждый раз говорили «спасибо», приносили фрукты, овощи, молоко или мясо, благодарили всем тем, чем их одаривала мать-природа. «Мне всегда становилось не по себе, ведь мы воины, убийцы, воры. Как так? Вы должны были вызывать ОМОН, СОБР, спецназ, что угодно, чтобы от нас избавиться. Это слишком подозрительно.

Я рассчитывал, что Василий будет упорно следить за тем, чтобы бойцы тренировались. Тень занимался различными заданиями со своими бойцами, они приносили довольно крупные суммы денег. Как странно, именно в России каждый крупный лидер бандитской группировки любил избавляться от конкурентов посредством убийства. К слову, в Америке любили воевать, каждый так и норовил хвастаться своей пушкой, Европа заказы делала разные, но больше всего подрывала, дальше они делали сами. У азиатов самое главное – это оставить след после себя, подвесить труп, пару мясницких ножика в труп, чтобы всё это тухло, ну, это если отребье бандитское просит. Правители стран были другими, редкие заказы, обещаний много, выполнение тяжёлое, и, как правило, это война. В нашем мире война никогда не заканчивается, это хорошо».

Голод подошёл к своему дому, он стоял посередине и был большим, двухэтажным, там же жили и офицеры, почти все. Мясник любил находиться в подвале и проводить допросы с пристрастием, Павел и Тень жили на первом этаже, место начальника было на втором, там находились кабинет и хранилище оружия, которое с трудом забиралось на поле битвы.

Пройдя по небольшому коридору, хотелось зайти в подвал и посмотреть, как там боец «Верламс», интересное ли общение было у него с Мясником. Помотал головой, решил – позже, для начала нужно посмотреть, как там офицеры. Зашёл в комнату, а там дрыхнет Василий, девушка обнимает его за шею. Начальник, улыбнувшись, сильно пнул кровать. Девушка вскочила и быстро прикрыла свою большую грудь. Светлые волосы спадают с плеч, курносый носик, пухленькие губки, глаза тёмно-синего цвета были сейчас очень испуганы, она свободной рукой толкнула Васю. Лидер группировки, весь покрасневший от злости, заорал.

– Ты, ёпта, что тут делаешь! Почему не со своими бойцами? Или свежий воздух опьянил, и ты решил испить молочка? ВСТАВАТЬ!

Василий вскочил с кровати и, увидев своего командующего, вздохнул, хотел сказать, но ему не дали такой возможности.

– Надевай свои обноски, теперь две сотни отжиманий. – Василий, улыбнувшись, лениво начал одеваться. Он был волосатый, крупного телосложения, не такого, как Шут, тот слишком сильно перекачен.

Голод решил не ждать, пока офицер оденется, схватил его за волосы, дёрнул назад, вырывая пучки волос, и ударил в живот. Боец согнулся

– Совсем распоясался, я сказал, одеваться и отжиматься, – посмотрел на девушку и двумя пальцами показал, что ей стоит уходить.

Она всхлипнула и начала быстро одеваться, забыв надеть своё нижнее бельё, решила как можно быстрее убежать на свою дойку. Офицер, одевшись, начал отжиматься.

– Ты что такой злой? – говорил слова после каждого выдоха.

Посмотрев на него, командир угрюмо сообщил: – Мария ушла от меня, разведчики должны её найти, она либо в Питере, либо в Москве, больше некуда. Как закончишь отжиматься, собирай бойцов и бегайте, затем подтягивания и тренировка. Тебе всё ясно?

Василий кивнул, решил не трогать сейчас его лишними вопросами, и так знал, что он с ней почти год встречался, кажется, месяцев десять. И это его первая сломанная любовь. Ничего, оправится, было больше страшно за девушку. С этим Василий ничего не мог сделать, он офицер, и не хотел становиться лидером.

Был ли человек в группировке, который хотел сместить Голода? Наверно, нет, зато все знали, что Павел метит в офицеры, хохол уже половину информаторов подбил. «Интересно, как всё разрешится? Теперь, как-никак, появился в лагере сам Голод, он-то не забыл наш промах, ох, мышцы будут ныть».

Голод медленно, широкими шагами прошёл через гостиную, где находились большой круглый стол, плазма, пара кресел и шкафы, в которых хранились не только посуда, но и различное холодное оружие. На стенах висели арбалеты, секиры, различные длинные мечи. Голоду нравилось всё это, конечно, понимал, что в нынешней жизни это всё слишком устарело. Хотя мечи можно было бы и брать, поразмышляв немного, решил, что и арбалет можно, только не такой старинный, более новые модели.

Они, конечно, менее изящные, нету в них той грубости, которая была раньше. Вздохнув, вошёл в другую комнату, где находился Тень. Здесь были стол, компьютер и пару мониторов к нему, обычная койка, оружие. Сейчас офицер убийц занимался чем-то в компьютере, все свои кольца снял, они были обычными, сделанными из металла, опылённого золотистой краской. Зато их выделяли шипы, которые в драке хорошо помогали Тени.

Офицер быстро посмотрел на Голода и свободной рукой предложил присесть рядом, затараторив:

– Разведчики у нас просто молодцы, очень эффектно нашли банк, так вот, я сейчас обхожу их защиту, взломаю и заберу один миллион долларов. Промоем по свободным каналам, и, в конечном итоге, у нас будет где-то восемьсот тысяч долларов. Очень хорошо, ведь если мы будем находиться в России, то они нам даже очень помогут. Кузнец и Док смогут дальше работать над модификациями. Вы приехали по делу?

Посмотрев в экран кодировок и различные всплывающие окна, Голод подивился тому, как быстро печатает Тень. «Он умён и сильный боец, но не может вести синдикат дальше», – Голод откинул хмурые мысли.

– Так, проверка, чем занимаются наши убийцы. Решил вот узнать, а то, кажется, бойцы наши расслабились.

Офицер удивлённо глянул на начальника и продолжил заниматься своими делами.

– Так это, Голод, я ведь отправлял вам документы на вашу почту, там всё есть, ну, если вы их не видели, то мой отчёт таков: пятнадцать Истребляющих воронов под мои командованием разлетелись в разные страны, пять бойцов, как и просил, оставил себе. Мы отобрали десять новобранцев, и они каждый день тренируются, конечно, после того, как прошли испытания. Голодные дни и драка с сержантами, очень сурово, хотя, должен признать, сразу видно, кого куда отправить.

Кивнул Тени, почесал затылок и дал задание, хотя лицо было хмурым, колебался внутри, искать ли девушку. Может, наоборот, оставить её в покое? Ненависть и любовь переплетались, и всё же он считал себя судьёй, безумие взяло вверх, он ударил по столу с такой силой, что некоторые кольца подпрыгнули и упали на пол. Тень сдвинул брови и удивлённо посмотрел на своего начальника.

– Свяжись с разведчиками, пускай найдут Марию Александровну Курляковскую, двадцать четыре года ей, короче, мою девушку, она ушла от меня, – голос на последних словах понизился до шёпота, затем он резко выкрикнул: – УБЬЮ ЕЁ!

Встал из-за стола и ушёл, нет, он не должен этого делать. С другой стороны, почему не должен? Она бросила его тогда, когда он открыл ей своё сердце, убежала. Будет кровавая резня, она сильно пожалеет о своём деянии. Эта светловолосая девушка с карими глазами, овальным личиком, тонкими губками, острым носиком, с шикарным телом. «Хотя, откуда у неё появился живот?» Мысль, которая зацепилась в корке мозга: «Неужто она изменяла мне? Или это мой ребёнок?». Помотав головой, он осознавал, что нужно расслабиться, уйти в пучину своего синдиката и просто лететь по воздушному течению, он – ворон, как-никак.

Голод посмотрел на погреб, у него вырвался смех, открыв дверь, скрылся там, внутри, где витают смерть, отчаяние, боль, страх, гнев. Спустился по ступенькам, тускло горела всего одна лампочка, на крюках висел человек, на теле были различные порезы, вырван глаз. Мясник мог оставить жизнь, порождая боль. «Мы – дьяволы во плоти». В этот момент Мясник чистил в тазике свои ножики, потом медленно подошёл к бойцу «Верламс», кончиками пальцев прошёлся по телу, надавливая на засохшие раны. Узник вскрикнул, жалобно замотал головой и что-то промычал. «Молил ли он богов? Многие считают, что мы слишком уж жестокие парни. Другого пути не вижу в этой войне. Разве все остальные такие уж паиньки? Не думаю». Командир посмотрел в уцелевший глаз заключённого.

«О да, мои мать, отец решили, что из меня ничего не выйдет – воровал, дрался, пытались защитить, в восемнадцать лет выгнали меня из квартиры. Был ли обижен? – он наклонил голову набок и улыбнулся. – Вы говорите про любовь, про родителей, нету в мире ничего святого, это и так ясно, бестолковая Мария, она сделала глупый ход. Прямо сейчас вижу все ошибки этого мира, допускаю ли я ошибки? Смотрите, ведь не я подвешен на крюке. Мне кажется ясным, что нас не сломить, и мы добьёмся своего. «Голод, что же ты хочешь от этого мира, двадцатичетырёхлетний дурак», – кто-то явно может так подумать. Разве это так?» От злости, которая накопилась внутри, ударил подвешенного, улыбка превратилась в оскал. Задал вопрос Мяснику:

– Итак, он уже что-то сказал? Или всё пытается отмалчиваться?

Мясник положил на чистую тряпочку ножи, крюки, развернувшись, посмотрел на обоих своих гостей. Выглядел он массивной горой, невысокого роста, волосы, сбритые напрочь, по его лицу шли шрамы. Сам ли добавил? А может, и вправду получил в бою, голос звучал так, как будто камни бились друг об друга.

– Голод, он сказал много чего, – почесал затылок, затем засмеялся басистым смехом, – он говорит на английском, я очень плох в английском языке. Вот говорил бы он на французском или хотя бы на немецком, ну, или русском.

«Должен ли я видеть те муки, которые пережил узник? Может, просто никто не видит во мне человека, у всех есть имена, и только я такой простой голодный ворон».

Голод сорвал кляп, с интересом рассматривал лицо, по которому прошлись не один раз ножом. «Это ужасно, должен ли я что-то менять? Нет, мне нравится».

– Я тебя понимаю, говори всё о «Верламс». Скажешь всё, что знаешь, умрёшь быстро, а если нет, Мясник займётся тобой с ещё большим интересом, – сказал на английском языке.

Узник кивнул и затараторил как можно быстрее, боясь хоть что-то упустить из виду. Ему просто хотелось умереть, наконец-то уйти в иной мир, отцы смогут ему помочь в иной жизни.

– Я из базы в зоне отчуждения «Чернобыль». Слышите? Чернобыль. Ваш путь туда ведёт. Там у нас несколько защитных границ в виде группировок, но сейчас они всё меньше и меньше сотрудничают с «Верламс», решили, что смогут идти сами по жизни, собаки. Так вот, в зоне есть научная остановка, там база, множество колодцев, запомните: наш глава в России, как правило, живёт под землёй, чтобы его не нашли. Но ведь вам не победить нас.

Голод похлопал пленника по щеке и с улыбкой кивнул ему:

– Молодец, какой хороший американец, сдал своих как можно быстрее ради быстрой смерти. Молодец, вот она, твоя быстрая смерть, встречай её.

Узник раскрыл рот от удивления, ему захотелось что-то сказать, только никому уже с ним не хотелось говорить. Мясник схватил за крюки и вырвал их с кусками мяса, подвешенный упал как мешок, набитый навозом, заорал от острой боли. Из его уст вылетала молитва милосердия, лампочка раскачивалась, он хотел видеть ангелов, рай, вот только он видит Всадника, который пожирает всё. Два крюка снова вошли через рёбра, и Мясник начал подымать тело, по коже текла свежая тёплая кровь, ор стоял на всю деревню. Заключённый был в ужасе, он не верил, что ещё был жив, и мог молить только о смерти. Голод кивнул, схватил два ножа и вернулся к подвешенному, похлопал по щекам, чтобы тот не терял сознания.

– Не, не смотри на меня, твоё тело сейчас так натянулось, мышечной массы у тебя нету, что очень хорошо, мы тебя подрежем, и когда ты упадёшь, будешь видеть свои лёгкие. Весело, да? Они, конечно, немного проткнуты, больно дышать? – он снова ударил узника по щекам. – Эй, ещё рано уходить в иной мир, смотри на это.

С помощью двух ножей аккуратно подрезал тело, человек визжал от боли, ему хотелось умереть прямо сейчас, а Голод ему нашёптывал:

– Скоро ты увидишь, как твои лёгкие превращаются в ворона, ворон тебя заклевал, ворон уничтожит вас. Слышишь меня? – ножи перестали резать кожу, осталось лучше закрепить крюк, что и сделал Истребляющий ворон, затем посмотрел на узника и на разрез на груди: – Смотри и возрадуйся своей смерти, ведь тебе этого так хочется, ворон вернётся к тебе в другом облике.

Глаза умирающего закрывались, и Голод кивнул Мяснику, тот потянул за цепь, и кожа с мясом вместе с лёгкими и рёбрами стала отделяться от человека. Он проклинал Голода, но уже не кричал, силы покидали распотрошённого узника, в его глазах был страх и надежда на смерть. Сотрудник «Верламса» смотрел несколько секунд, как лёгкие кружатся вокруг него, и действительно казалось, что это самый настоящий ворон. Смерть наконец-то пришла за ним и, наверно, удивлялась извращённой фантазии. Голод кинул кровавые ножи в тазик, напоследок сказал:

– Хватит тебе сидеть, своё дело сделал, подымайся и тренируй бойцов. Тебе ясно? Мясник замычал и попросил снять его с должности, но, видя хмурый взгляд начальника, кивнул ему: – Твои люди разошлись, кроме Шута, они гоняют, а когда нужно было сделать дело, не смогли, можешь им сказать, голодный ворон вернулся, и теперь им будет весело.

Офицер, потоптавшись на месте, подошёл к тазику с ножами, помыв их, положил на тряпку, после, забрав инструменты, вышел наружу, запах был в этом погребе ужасный. Голода этот запах не беспокоил, ночью учеников нужно будет спустить сюда, пусть постараются, приберутся и поглядят на ужасы настоящие, это им не то, что в фильмах. Кивнул и вылез на поверхность, закрыв погреб, прошёл в комнату Васи и коротко сказал ему:

– Как приедут новобранцы, пускай пройдут голодайку, там как раз погреб с запашком, посмотрим, насколько стальные у них нервы.

Тень собирался уже спать. Только сон никак не мог прийти, волновало множество вопросов. Главный – есть ли смысл во всём, чем он занимается? Может, есть другая жизнь? Услышал тяжёлую поступь морально уставшего Голода.

«Мой заказ был – твоя голова, теперь убиваю за тебя, иду за тобой, везучий». Раскрылась дверь, в комнату зашёл командир, его взгляд скользнул по комнате и остановился на Тени:

– Ты передал послание нашей разведке?

Тень передал послание от Голода, только когда они его выполнят, никто не знает, может, это займёт месяц.

– Да, Голод, отправил, я вот тут вспомнил нашу первую встречу. Помнишь, как это было?

Тот кивнул и присел на край кровати, его пальцы были в крови, Тень дал тряпку и присел в кресле.

– Я тогда поднялся на крышу, была поздняя ночь, ты не должен был меня увидеть. Всё это было в маленьком городке Франции, ты поднялся тогда на высотку и допрашивал кого-то. Бойцы крушили, ломали, информаторы по наводке разведки искали деньги и всякое такое, сирена молчала, всё было тихо. Я присел на одно колено, открыл кейс, собрал винтовку и прицелился в твою голову. Ты дёргался: то орал, то бил человека, бойцы встали полукругом и прикрыли тебя. Я считал себя мастером снайперского оружия, затаил дыхание, прицелился в твоё сердце, но пуля прошла через горло бойца и потом вонзилась в тебя, а ты, развернувшись, ошарашенно смотрел, как твой человек падает. Упав на колени, ты закричал, и все начали прятаться. – Тень с улыбкой посмотрел на Голода. – Ты чертовски везучий, пуля пробила бронежилет и вздёрнула твою грудь, сил ей так и не хватило. Тогда я зарядил второй патрон и вижу, что смотришь в мою сторону, вот реально, в мою, и показываешь пальцем на меня. Как ты увидел меня в темноте?

Голод прокашлялся, сдерживая смех: – Тень, Луна светила слабо, но ей хватило сил создать отблеск на оптике. Ты попытался уйти, убил ещё пару людей, забыл посмотреть по сторонам, перебегая дорогу, и тебя сбил не кто иной, как твоя цель. Я вылез из машины, схватил за грудки, у тебя тогда были длинные волосы до плеч, ты вырвался из моего захвата, я сорвал твой капюшон и, хватая за волосы, дёрнул.

Тень покраснел: – Да, это было ужасно. Кричал, чтобы ты меня не убивал, молил о милосердии, и ты решил оставить мне жизнь. Благодарен! И да, после того сбрил волосы. В плаще больше не бегаю, как-то в нём неудобно. Это всё выглядит круто в фильмах, в жизни – не так. Вот думаю, да, Мария натворила дел. Но, может, не стоит её убивать? Ведь в твоей тёмной душе чистое сердце, просто оно не всегда достукивается до тебя. Надеюсь, ты всё же поразмыслишь над этим, ведь всё может быть по-другому.

Голод почесал затылок, да, офицер прав, как никогда, так тяжело это признать, взять и отпустить. Свербит обида, гнев внутри может дотянуться быстрее, чем трезвое мышление, ему пришлось тяжко в жизни. «Мне не приходилось думать, размышлять и решать, я всегда слушал свои эмоции, теперь они берут надо мной власть. Где же тот холодный контроль? Не знаю, ведь всё не так уж и плохо.

В пятнадцать лет оказался на улице, воровал, бил, родители – алкаши да наркоманы, выбитый зуб, издевательство, первая драка, отбитые почки. В той жизни нужно было работать, спиваться, наркоманить, воровать. Рынок, магазин. Ужасный поступок – первое убийство. Убежал из страны, бродил по миру, паспорт менял, как дважды два, имени у меня нет. Дорога привела к воронам, извилины работали уже совсем не так, как нужно нормальному, порядочному человеку.

Чёрная книга воронов раскрылась перед мной, я – второй лидер. И что напишут обо мне? Псих, вот и всё. Война, которая приведёт к краху, или наоборот. Во что превращусь? Если я так продолжу жить, разве кто-то сможет написать обо мне? Нет, когда умру, все плюнут на меня, я бы и сам это сделал. Разве это не значит, что нужно измениться. Не знаю, всё это давит на мозг, не могу быть другим, из меня сделали что-то, только не успели долепить. Или мне нужно закончить это самому? Сколько вопросов, и нет ни одного ответа. Жанро Фон Вальян, мне кажется, тоже натворил перед смертью много ошибок. Может, я и есть то орудие, которое отомстит за него и изменит этот синдикат?

Тень долго смотрел на погружённого в самого себя Голода, мало кто знает его настоящую историю. В чёрной книге есть описание его жизни, но читать не разрешается, ведь лидер ещё не умер. Зачитают после.

Вслух сказал, встрепенувшись от своего резкого голоса: – Тень, хочу, но не могу, она моя, у неё мой ребёнок, на этом точка, больше не говори об этом.

Уже темнело, кто-то слушал радио, бойцы, как по расписанию, понеслись в баню мыть свои пропотевшие тела, принять водочки. «Они думают, мне это неизвестно, – Василий был бойцом, его действия – открытыми. – Считать себя умнее начальства – это что-то, обхитрить не получилось. Зачем ещё нужны информаторы? Они не только бьют».

Добравшись до кровати, он прилёг и смотрел в потолок, его жизнь – это война, жалкая, ничтожная, нету в ней величия. «Даже не слышат о том, что мир погружен в войну, люди, как стадо, идут на работу и не понимают, что мир меняется. Может, кто-то решил, что это лишняя информация, нас считают злодеями, бандитами, которые крадут детей. Кхм, мы не убивали простых людей, убивали злодеев, воевали. Вот она, доброта правительства, ни слова хорошего, мы – грязь, слишком это грязные деньги. Может, «Верламс» не такие плохие, нет, это моё дело, заберу – стану лучше, да точно, мы всех их зарежем.

Мир крутится вокруг таких группировок, нас можно назвать кузнецами, которые куют этот мир, нас не слышно, мы невидимы, прямо как боги, несём надежду. Для вас мы преступники. Смотрите телевизор, там в новостях будут говорить то, что вы хотите услышать. Глупые войны, для вас они ничего не значат, для нас они тоже бесполезны. Вам выдали бумажку, которая дороже, чем наши жизни. Пешки, которые ходят, не видя своего истинного короля».

Ему снилось как он становится Императором, который ведёт свою армию вперёд, решая идти против живого бога. Вряд ли есть ещё один Кратос, а если найдётся такой герой, они вырвут ему кишки, задушат ими. Да, он чувствует, что способен стать Императором. Для этого ему нужна всего одна простая вещь – стать сильнее, живучее, быть жестоким. Он видит во снах, как давит людей, его клинок летает вихрем вокруг него, видит, как становится палачом, отрубая секирой голову жалкого противника, грезит о том, как выходит на пандус и все подымают руки вверх, выкрикивают его имя. И имя ему Император, четвёртый рейх, правитель всего живого, сильная армия, особая армия. «Меня сделали оружием, винтик, который крутится неправильно, Жанро Фон Вальян, чего же ты ожидал, для тебя я был бойцовым псом, марионеткой, подопытным. Может, ты хотел, чтобы я повёл их? Как же это всё тяжело, привести к бойне или славе. Посмотри на меня пожалуйста, увидишь ли ты величие?».

Утро пришло слишком быстро и разбудило того, кто хочет изменить весь мир, считает, что сможет изменить его в лучшую сторону. Другие видят иное – что он несёт только хаос. Умывшись и одевшись в лёгкую одежду, прошёл в соседнюю комнату, где висели груша, мишени, лежали на полу маты, стояла стойка с оружием. Первым делом он избивал грушу – ногами, руками, раскачав, не переставал бить, приходилось двигаться быстро, чтобы груша не прилетела в лицо или в грудь. Позанимавшись, решил взять с оружейного стеллажа меч. Это было длинное обоюдоострое оружие, крестовая гарда, яблоко круглое, и на нём нарисован ворон, держащий в своих лапах сердце. Взмахнул мечом слева направо, затем наоборот.

На его лице появилась улыбка, которая быстро сошла с лица, меч начал свой любимый танец, лезвие пролетало рядом, кувырки, контратаки, резкий выпад, увернулся.

Глубоко в сердце чувствовал, что это всё наигранно. Понимал, что взрослый мальчик играет, в настоящем бою всё не так изящно, там ты бьёшь изо всех сил, также отбиваешь удары, чтобы отвести убийственный удар от самого себя, тебе всего-навсего нужно проткнуть, всё так просто. Каждая секунда становится слишком дорогой. Клинки вертятся с такой скоростью, что могут выбить искру. Приятно быть там, ведь не приходится думать о будущем, когда просто сражаешься.

Василий, выспавшись и отжавшись раз пятьдесят, лёгкой походкой шёл в комнату Голода. Того там не было. Услышал свист меча и решил посмотреть на своего лидера, каков он в деле. Тихо подходит к двери, раскрывает, и перед глазами пролетает клинок, оставляя кровавый след на лице. Голод приземлился на колено и собирался уже двигаться дальше, но почувствовал, что не один в комнате, и открыл глаза. В них виднелся хищник, который внимательно наблюдает, как капельки крови стекают по лицу и падают на чистый белый шерстяной ковёр. Офицер бойцов провёл пальцами по порезу и произнёс:

– Скоро Павел приедет, Мясник готовится встретить его. Эмм, Тень сказал, что разведчики получили ваш запрос и говорят, что найдут девушку. Они отправили группу в десять человек в Питер, там разделятся на две подгруппы, одна отправится в Москву. Говорят, что у нас здесь осталось пять разведчиков.

Загипнотизированно глядя на клинок, услышал голос начальника, который так и не убрал меч от его горла: – Бери себе оружие и сразись со мной, никаких пререканий.

Василий вздохнул, подошёл к стеллажу, ему приглянулись два топора, взял их, покрутил в руках, пожал плечами, развернулся, закричал во всю глотку и понёсся на Голода. Тот ушёл от двух топоров, тыльной стороной меча сделал подсечку, офицер повалился на маты, у него вырвалось пару ругательств, быстро встал. Определённой тактики у Голода не было, он просто нападал, уходил от каждого удара топора, тыльной стороной бил по ляжкам или по лицу. Вася вскрикнул и прыгнул на своего лидера, в его глазах разгорелся азарт битвы, только и здесь промахнулся, получил ногой в лицо, клинок опять был возле горла.

– Василий, ты проиграл, Тень будет поинтересней, вы с Мясником бездумно несётесь вперёд, пытаетесь порвать то, до чего просто не можете дотянуться. Ладно, на сегодня хватит, пускай бойцы пробегут десяток километров полностью обмундированные, спросят – почему, скажи, что проиграл.

Командир положил меч на плечо и язвительно добавил: – Да, ты бежишь вместе с ними. Ясно?

Офицер кивнул, хотел что-то сказать, но Голод покачал головой и продолжил: – Так, бери Тень и его людей, пускай тоже побегают, вот теперь всё, ну что же, пойду на крыльцо ждать новых воронят.

Боец встал на ноги, злоба от проигрыша горела внутри него, всё-таки сквозь зубы сказал: – В драке победили вы!

Так, началось, большинство бойцов и убийц отправилось на пробежку, он сидел на крыльце и смотрел, какая хорошая погода была на улице. «Вот и Павел вырвался, высадил трёх новых воронят, двое точно пойдут в бойцы, а вот третий… интересно, что из него выйдет».

Они нерешительно шли по дороге, глядя вокруг себя, и видели самые обычные дачные домики.

Их будущий командир поднялся с крыльца к ним навстречу, разводя руки в разные стороны, вскрикнул: – Приветствую вас! – и уже более спокойным голосом продолжил свою речь: – Мои новые воронята, надеюсь, вы станете окрепшими воронами, мы вместе с вами будем праздновать. Можете звать меня официально капитан или просто Голод, кому как удобней. – Его хищный взгляд осмотрел всех троих. – Должен вам сказать, обучение тяжёлое, первым будет испытание голодом, смотрю, вы оба любите покушать, да и ты, третий, тоже. Это не страшно, лишнее само сойдёт с вас, будут кормить раз в сутки, поить два раза, таким образом вы просидите в полной темноте неделю. Если справитесь с этим, вас продолжат обучать, и каждый офицер будет предлагать место. Итак, есть бойцы, офицер там Василий, он мужичок моего роста, потом с ним познакомитесь. Есть убийцы, там офицер Тень, высокий парень, блондин, хотя это и незаметно. Есть информаторы, там заправляет Мясник, хотя на некоторое время он забил на своих подчинённых. Есть Кузнец и Док, они делают хорошие вещи, которые спасут вашу жизнь. Подробности узнаете потом, ну, а пока наслаждайтесь последними сладкими моментами, проходите в этот дом, выспитесь последний раз. Ведь дальше будет жарко, там всё вам расскажу. Вопросы ведь есть?

Дмитрий нервно ходил по комнате, его руки тряслись, говорил, что сильно нервничает, над ним смеялись:

– Димедрол, успокойся, либо пройдёшь, либо нет, послужить нам всё равно сможешь.

Как оказалось, чтобы получить ранг ветерана, нужно было сражаться, раз за разом делом доказывать, потом и кровью, ленивых тут не любят. Он видел Голода, это молодой человек, на лице которого прямо написана животная жестокость. «Почему он такой? Говорят, он не помнит своих родителей, у него тысяча и одно имя, настоящее только Голод, возносит себя во всадники апокалипсиса».

Ночью спалось плохо, вспоминал, что с ним сделали, на что пошёл ради этого места, хотелось отомстить. Мечтал употребить наркотики, совсем немного, чтобы голова расслабилась, мысли такие тяжёлые.

Проявление слабости, зависимость, всё это не любят и вышибают испытанием, тренировками, он этого не хотел. «Думал, будет проще, глупая бесполезная голова, ты же вошёл в синдикат, который только и делает, что воюет. Почему я настолько туп?»

Ближе к утру ушёл в царство сна, как оказалось, ненадолго. Двое других учеников не забивали себе голову раздумьями и хорошенько выспались. Только никто не предполагал, как начнутся испытания.

Три тихих убийцы подкрались к новобранцам, их лица были холодны, в руках они крепко сжимали дубинки, мешки. Первая боль начинается, они обязаны пройти это, как и все остальные, точные сильные удары, мешки на голову – и, оглушённых, вытащили на улицу, проволокли через дорогу к дому лидера, затем в погреб. Крюки свисают на стенах, слабо светит всего одна лампочка, наручники, тела закрепили на крюках, подтянули, чтобы не доставали до пола, связали ноги. Они теперь были похожи на свиные тушки, которые мясник будет разрубать. Первым пришёл в себя Дима, попытался вырваться и получил дубинкой по почкам, услышал, как два брата-новобранца тоже приходили в себя, понеслись глухие удары. Цепь раскачивалась из стороны в сторону, запах гнили проникал в ноздри, его кишечник не мог справиться с этим.

– Я Тень, – раздался тихий, спокойный, холодный голос, что только больше пугало. – Ваше испытание начинается, буду задавать вопрос, отвечать или нет, вам решать. Скажу так, убийцам и разведке Истребляющих воронов нужны люди, вот посмотрим, на что вы способны.

Бывший детектив весь сжался, ожидая ударов, ему так сильно захотелось принять что-то тяжёлое, пускай туман окутает его сознание. Понеслись удары – два, три, четыре, печень, почки, голова, ноги. Они отбивали каждый кусочек тела, тяжело было дышать, пытаться выровнять дыхание было бесполезно. Изо рта вырвался стон боли, крики наполняли погреб, запах сводил с ума, слюна текла вперемешку с кровью. Тот же голос раздался опять:

– Два брата, вопрос: чем занимались и зачем пришли к нам? – на лице у Тени была холодная улыбка, держался так, чтобы новобранцы не почувствовали его неприязнь к этому занятию. Хотелось прекратить, вспоминал, как сам проходил такое же испытание, следы той бойни так и остались на теле. – Итак, у вас пять секунд.

Братья замычали, они разрывались – сказать или промолчать, они не знали, что правильнее, мотали головами. Один из них решился, голосок у него был писклявый: – Мы грабили магазины, воровали, у нас даже есть отсидка в восемь лет, всего одна. Пришли к вам. Ну, говорят, вы лучшие, ну, и денег заработать, – говоря, он прерывался и думал, продолжать или нет. – Нам больше нечего сказать.

Тень кивнул, и брату с детским голосом достались удары, он смотрел на двух остальных, которые слышали крики боли и мотали головами. Второй брат начал раскачиваться, пытаясь освободиться и хоть как-то помочь родному человеку. Офицер наклонил голову набок, братская любовь, она такая, либо вы друг друга ненавидите, либо любите так, что готовы прикрыть брата своим собственным телом. Тень показал на второго, и пара убийц переключились, били изо всех сил. Его заинтересовал детектив, тот замер, и во всей этой какофонии можно было уловить, как глубоко дышит, пульс и нервы на грани, скоро сорвётся. Но вот во что это выльется?

– Дмитрий, мы знаем всё про вас. Готовы ли вы рассказать про себя? Мы за ночь добыли много интересного.

Человек завертел головой, Дима молчал, как рыба, такое говорить нельзя, это его тайна. Тень лично взял со столика дубинку и подошёл к последнему новобранцу.

– Мы знаем, все узнают, вы можете сознаться сейчас в своих деяниях перед братьями, в этой жизни мы готовы продать всё ради цели. Голоду такое нравится, но он лично говорит, что вы слабый человек и не сможете служить нашему синдикату. Готовы ли вы доказать своё право на место в нашем обществе?

Дмитрий был испуган и боялся говорить, руки ныли, ногами хотелось дотянуться до пола, к запаху уже начал привыкать. В его голову пришла мысль, пробилась через сгусток боли. Удары продолжались, незачем было молчать. Он смог ответить, собрав все свои силы:

– У меня есть слабости, да, я наркоман, да, в том борделе был унижен, не я бросил семью, семья ушла от меня. Да, был детективом в своём участке, да, убил человека, забрав драгоценности, продал их ради выплаты долга. Пришлось пройти унижения, но добрался до цели. ЯСНО ВАМ?!! – последние слова он выкрикнул изо всех сил. Тень провёл дубинкой по лицу и ответил:

– Не бойся, брат, мы поможем тебе, ты либо жив, либо мёртв, чувствуя боль, ты будешь жить, запомни это.

Дмитрий ожидал ударов, как назло, их не было. Шли секунды, и как только его тело расслабилось от ожидания боли, первый удар пришёлся по носу, следующий в челюсть. Их избивали пару часов, пока три новобранца не отключились.

Док вместе со своими людьми прошёл в подвал, снял с голов новобранцев мешки, их лица были разбиты, живого места на теле не было.

– Так, по пояс их разденьте, после чего помыть, покормить, напоить, бла, бла, бла, – распорядился он, показывая рукой, как будто она умела говорить за него. – Я пока приготовлю всё остальное.

Три женщины принялись исполнять приказ, они были похожи на куклы, которые дёргают за верёвочки, чётко и без слов выполняли поставленные хозяином задачи. Местный доктор наук водрузил на столик кейс, в котором находились вакцины.

– Бойцы, убийцы, кости ломаете свои, как детишки, которые слишком заигрались. Будет лучше, если примете это, надеюсь, вас это не прикончит. Хотя даже если это не убьёт вас, то вы станете лучше, ваше тело сможет регенерировать участки намного быстрей, переломы, блокировка боли. Но если вам оторвёт что-то? Сможет ли вакцина вырастить новую конечность? Нет, конечно, нет. Ничего страшного. Если мы захватим архивы «Верламс», мы сможем сделать бойцов ещё лучше. Только запомните: потерянные конечности вам никто не вернёт. – Он посмотрел на новобранцев с улыбкой. – Ну, же, хорошая ведь шутка, ах да, они ещё не пришли в себя. Он выложил на стол два шприца, в которых была ярко-зелёного цвета жидкость, казалось, что в ней, в придачу, кто-то плавает. – Скажем так, здесь множество разных болезней, они очищенные, приспособленные, вирусы модифицируют вас, но вы так и останетесь людьми. Немного выше, чем человек.

Три женщины средних лет сорвали одежду, омыли тела, лица и пошли готовить еду для новобранцев. Док подошёл к первому и сделал укол, то же самое проделал и с остальными. Новобранцы почувствовали, как у них поднялась температура, глаза раскрылись, хотелось пить, есть, в теле было жжение, казалось, жучки ползают под кожей, по спине шёл холодок, помутилось зрение, как будто пропали слух и обоняние. Док спокойно сидел на табуретке, рассматривая яркие выражения их лиц.

– Да, понимаю вас, вирус, который попал внутрь, приживается, он обработает всё ваше тело, подстроит его для выживания. Вы ещё не суперсолдаты, вас сурово будут тренировать, надеюсь, вам понравится всё это. – Док встал и направился к выходу, обернувшись, сказал напоследок: – Сегодня вас покормят последний раз, вылезти не сможете, но, если захотите выжить, вы найдёте, что поесть, тут её много.

Спустя три дня, они всё так же висели. Дмитрий не чувствовал своих рук, было ужасно, как никогда, что уж там, раньше он мог сидеть в своём кабинете. Он резко мотнул головой, нет, ему нужно было найти Сергея, он следил, выбивал угрозами информацию, а игра оказалась намного сложней. Тогда проиграл, хоть думал, что выиграл от сделки, затем подсадили на наркотики, становилось всё ужасней, долг только и делал, что рос. Приходилось закрывать дело, когда просили, бывало, сажал в тюрьму подставные личности. Они кричали, что не виноваты, ха, ведь дело говорило совсем другое.

Засмеялся, увидев, что происходит здесь, игра, в которую играл он, такая мелочная. Тут всё вокруг мира крутится, а он крутится вокруг своего города. Рад ли он тому, что пришёл сюда? Ему нечего терять, только хочется ему употребить, ох уж, эти дорожки. Руки тряслись так сильно, он и забыл, что здесь не один.

– Я так есть хочу. Это что, та самая голодайка? Может, попробуем выбраться? Брат, брат, ты меня слышишь?

– Да, конечно, слышу. Может, сможем раскачаться и оттолкнуться от стены, чтобы выскользнуть с крюка? Ладно, брат, начинаем.

Бывший детектив смотрел с улыбкой на раскачивающихся братьев, они были похожи, оба лысые. У одного – прыщи, голос писклявый и цвет глаз янтарный, казалось, что это ребёнок в теле мужчины, другой – с разбитым носом, глаза изумрудного цвета, наверно, старший. Ему ничего не оставалось, как повторять за ними, раскачиваясь изо всех сил. Он пытался вырваться, раз, два, вылететь так и не получилось.

Они не останавливались, старший брат смог выскользнуть из этой ловушки, с грохотом приземлился, встав и отряхнувшись, опустил цепь с крюком на пол.

Новобранцы освободились от одной вещи, наручники так и были на них.

– Так ты ведь детектив. Сможешь справиться с этими железяками? – Дмитрий в полутьме искал подходящий инструмент и заметил ключи на противоположной стене. Они всегда были рядом с ними, свобода, оказывается, так близка, но если ты слепой, то никогда не увидишь её. – Да вот же ключи! – воскликнул Дима.

Они освободились от наручников. Хотелось есть, удивительно, что это было терпимо. Воду давали каждое утро и небольшую корку хлебца. Раньше они не могли пить сами, их поили те три женщины, их взгляды пугали, в них не было ничего живого, казалось, они давно мертвы.

Новобранцы пытались выбраться из погреба, однако сил у братьев не было, ничего не получилось, и, наверно, их услышали. Дмитрий увидел разлагающийся труп, это было когда-то человеком, вот откуда этот тошнотворный запах, легкие кусками падали на тело, которое превращалось в жижу. Позвал братьев.

– Эй, тут есть, что поесть, но мне как-то перехотелось. К слову, как вас зовут? Меня Дмитрий.

Братья по очереди пожали руку Диме, первым был прыщавый, писклявый и с янтарными глазами: – Я Алексей, а мой брат – Александр.

Дима кивнул и присел у стенки, не зная, что делать дальше. Он рассчитывал на всякое, но точно не на такой исход событий.

Им пришлось пролежать в погребе неделю, питались тем, что оставил хозяин, моча хорошо утоляла их жажду. Никому не хотелось умирать. Они двигались от стенки к стенке, разговаривали на различные темы, что-то внутри них не слушалось и делало всё возможное, чтобы оставить организм живым. Ведь только так паразит мог питаться.

Дмитрия всего дёргало от ломки, он думал, что умрёт в этой затхлой комнате, где воняет не просто трупом, но ещё и отходами. Ему казалось, что прошло месяца четыре, не могла так долго длиться неделя. Больше всего хотелось покурить, дёргаясь, он прилёг рядом с куском мяса, который отрывал зубами. Первый раз было противно, тошнило, но пальцами запихивал в горло, заставлял себя есть. Сейчас привык. Хочется ли ему есть такие деликатесы? Конечно, нет, хотя ломка, наверно, доведёт его быстрее.

В мире, может быть, ночь, день, дождь, от которого прячутся по домам, а может, жара – и все такие, в лёгкой одежде. Дмитрий облизнул губы, вспоминая, как это было там, на воле, ему хотелось быстрее выбраться отсюда, еда заканчивалась. Взгляд упал на спящих близнецов, они исхудали, но мясо у них есть. Дима улыбнулся, ведь он хуже, борода, кожа да кости, весь грязный, лицо в крови, ему так захотелось есть. Языком провёл по своим зубам, да, стали острее, вот почему стало легче кусать мясо. «Что же получается? Это место делает нас лучше, свет хоть и не яркий, но он есть, и мы не будем его бояться. Еда – это навык для выживания. Будем готовы, через худшее мы прошли, точнее, пройдём».

Прошло ещё пару дней, и погреб распахнулся, к новобранцам спускались Голод, у него на поясе был меч, свисали кобура с пистолетом, за ним – Василий. С ужасом он вспомнил, как сам проходил всё это. Посмотрел на Тень, у которого то же самое было написано на лице, только Голод был полностью равнодушен к тому, что происходит в погребе. За ними спустился человек, похожий на деревенщину, за ним Док с холодной улыбкой и Кузнец, невысокого роста, с длинными, цвета вороного крыла, волосами, которые убирал назад. На его лице было написано желание быстрее уйти отсюда. Первым заговорил лидер группировки:

– Новобранцы, встать! Василий – боец, Тень – убийца, вот этот простодушный человек на самом деле разведчик, его зовут Майкл, или Витя, ну, или как-то так. Док, который сделал вас лучше, как и нас самих, теперь, Кузнец, который сможет отремонтировать, вас, вашу машину или оружие, – на его лице не было ни доли эмоций, ничего. Дмитрий понял, кто тут олицетворение ужаса. – Итак, сейчас вы помоетесь, затем вас накормят, вы выспитесь в нормальной койке, лучше, чем на полу. Док проверит ваше состояние, и начнутся тренировки. Два брата Алексей и Александр, вас предложили в разведчики, может, отправитесь к бойцам. Верно, Василий? Дмитрий, говорят, ты был лучшим стрелком у себя, тебя направят к убийцам после обучения. Единственное, тут нету Мясника, офицера информаторов, там людей достаточно.

Голод развернулся и раздал приказы своим офицерам:

– Смотрите и вспоминайте, какими мы были, но, если хоть кто-то из вас расскажет мою историю, рассержусь, – только сейчас Голод позволил себе улыбнуться и положить правую руку на рукоятку меча. – Вам всё ясно? К концу августа эти люди должны быть готовы к действиям, у вас мало времени, – он повернулся к выходу и сказал напоследок Доку: – Ты приведёшь своих женщин, пускай приберутся здесь. А теперь занимайтесь делами.

Кузнец вылетел, как пуля, из погреба, ему было слаще находиться в своей оружейной, где хранилось множество разных деталей, из которых можно создать великие вещи.

Док что-то ворчал про себя, поговаривая про своих женщин. Ему не нравилось, когда его любимиц использует кто-то другой, но отказать Голоду было сумасшествием. Тогда заставит убраться здесь самому, ещё и наблюдать будет. Вдохнув, решил, что лучше быть в своей лаборатории.

Разведчик сделал поклон новобранцам, выскользнув из пыточной за командиром, тихо ему сказал:

– Среди информаторов крыса из «Верламса», но наш Мясник уже вышел на него, скоро уберём преграду. Деревенщина жалуется и беспокоится, что мы отобрали у них молодой люд, а Док ещё прибрал себе гарем, они могут нас сдать.

Голод посмотрел на разведчика и кивнул ему, всё было плохо, крыса, деревня, которой помог, может сдать властям. Придётся как можно быстрее собирать манатки и уезжать. Вот только куда?

– Вы присмотрели хоть что-то?

Разведчик шёл в ногу с Голодом и, когда они, поднявшись, дошли до кабинета, приостановился и сказал:

– Да, мы отправили своих людей с десятком информаторов из Питера в Москву, точнее, в лесах Москвы мы нашли заброшенную деревню, там никого нет. Сейчас занимаемся доставкой генераторов и всем остальным, в сентябре можем переезжать.

Это устраивало, нужно всего-навсего дождаться.

«Верламс» настраивает своих бойцов, он уверен точно, будет ответный удар, нужно отправляться в путь. Истребляющие вороны не знали, что их уже засекли, государства подходят к цели. Российские, французские, итальянские, Соединённые Штаты нехотя прислали своих людей, они хотели поймать этих наёмников и поговорить. Чудесные дни идут, мир живёт, всё крутится, Голод хотел всего одного: победить, отобрать технологии и стать великим. Да, один этот вирус сделал их лучше – мало, этого было мало. Марию он помнил и знал, что будет делать, сейчас не до неё, пускай живёт, пока может жить.

Василий вместе с Тенью помогли новобранцам выбраться из погреба, закрыли его, вывели на улицу и отправились к натопленной бане, они молчали, говорить было нечего. Может, и хотелось, но что сказать? Молодцы, что жевали труп? Нет, всё это не то, это то, что объединяет их всех. Конечно, не только это. Голод был жестоким человеком, и всё же Василий думал, что, может, найдётся тот, кто даст бой Голоду. Но точно не он. Конечно, хотелось быть лидером, расхаживать, как павлин, но его мозг не готов, нет, лучше быть в бою. Он посмотрел на Тень, своего собрата, они похожи, только работа разная. Тень кивнул. Да и ему меньше всего хотелось стать лидером, значит, Голод будет править ещё долго. Разведчикам на это плевать, ввязываются в дела при худших вариантах, это был их долг перед Жанро Фон Вальяном.

Перейдя дорогу, они подошли к двум домам, в которых жили бойцы и убийцы, тренировались они одинаково. За домом была баня, затащили новобранцев и как следует их напарили, очистили от грязи, принесли новую одежду, заменив старую. Тень заметил дёрганый взгляд Дмитрия, посчитал, что человек ещё не отошёл от того, что произошло с ним, догадывался, что это могла быть ломка. «Нужно будет присмотреть за ним, его голову, наверно, уже разрывает только вирус и помогает ему держаться. А если бы его не было? Он бы, наверно, накинулся на братьев, да, были и такие случаи, единичные, но были. Некоторые ведут себя, как одинокие вороны, таким был и Голод. Говорят, на его теле множество шрамов, которые напоминают ему, что такое жизнь. Разведчики распространили информацию, что этот человек умирал, но решил вернуться назад. Наверно, они про ту бойню поговаривают, когда он был похож на восставшего. Когда все разбитые лежали, он, хромая, выкрикивал имя своего лидера, которому служил, упал перед мертвецом, и по его лицу текли слёзы. Если бы это увидел сам, ух, не верю, что у этого человека могут быть слёзы. Поговаривают, что он был самым ярым защитником Жанро Фон Вальяна, говорят многое, некоторые считают, что Голод – самый совершенный убийца, некоторые – что его нельзя убить».

Отмыли новобранцев, покормили и направили к Доку, там они прошли быстрый медицинский осмотр. Док всё время ворчал, рассматривая, сканируя и беря их кровь, когда закончил, отправил их в свои дома.

Дмитрий посмотрел по сторонам, да, он свободен и теперь сможет жить. Может, где-то здесь растёт дикая конопля? Это уже будет хоть что-то. Братья глянули на него, и Алексей спросил:

– Эй, ты чего? Пошли уже в дом, выспимся, как нормальные люди. Нууу? – протянул он.

Дима носом вдохнул свежий воздух, чистый, приятный, не пахнущий смертью, улыбка прилипла к лицу, он уже не обращал внимание на то, что его конечности дёргаются. Есть желание, которое нужно утолить.

– Идите, братья, если желаете, я хочу немного подышать, побродить в одиночестве.

Алексей хотел высказаться, но Александр хлопнул его по плечу, и они убежали. Братья редко общались вслух, понимали друг друга молча.

Дима не мог определить, что ему больше всего хочется. Правильней идти за братьями, но нет, он направился в другую сторону и ищет эту чёртову коноплю, вдыхая свежий вечерний воздух. Как оказалось, посередине деревни был пруд. Дмитрий шёл по дорожке и понял, чем различаются две эти стороны. Позади него было всё такое боевое, ни одного цветочка, картошку даже не сажали, зачем им огород, а вот у селян было всё это.

Дмитрий дошёл до конца дорожки и увидел в стороне ещё пару домов, один был сожжённым. Он подошёл к этому обугленному дому и почувствовал что-то. Это было странно, хотелось схватиться за пистолет, которого у него не было, поэтому поднял с земли палку. С другой стороны вышел Тень:

– Хорошие мысли, знаю, что ты ищешь, ты проявляешь слабость, но Голод не признаёт чужих слабостей и старается не видеть свои. Я помогу тебе, можешь приходить сюда хоть каждый день, пока мы здесь, дальше будет тяжелее, брат, но всё хорошо.

Дмитрий, развернувшись, посмотрел на Тень, лица не было видно из-за капюшона, а в вытянутых руках он держал пакетик. Да, в этом пакетике то, что нужно. Ему не хотелось показывать свою слабость, пытался подойти медленно, но ноги сами понесли, руки вырвали кулёк, да, там всё было. Сделал себе самокрутку, ах да, поджечь, посмотрел на Тень, тот протянул ему зажигалку. Дмитрий наконец успокоился, тело расслабилось, а мысли затуманились, теперь ему было хорошо, вот так бы всегда. Чей-то голос пробился через призму его мыслей:

– Расскажи мне о том борделе, есть ли там золото, есть ли деньги, где что находится. Мы можем отомстить за твоё унижение, и, думаю, ты найдёшь там то, что тебе нравится.

Дмитрий быстро закивал головой и с блаженством начал рассказывать:

– Да, в его кабинете есть сейф, там столько денег, что надолго хватит, на третьем этаже две комнаты, сделанные под склад, там оружие, патроны, наркотики и деньги. Конечно, есть всё. Охрана там хилая, ведь у него договор с крещёными, что его трогать не будут, возможно, есть счета, про это не знаю.

Тень присел рядом с Дмитрием и с отвращением посмотрел на него. «Из тебя сделали наркомана. Настолько тебе проще жить так? Мы все грешим, зачем падать так низко? Нет, лучше не стоит, приходится говорить другие слова».

– Молодчина, ты ему отомстишь и получишь то, что захочешь, запомни, в том сгоревшем доме и будет трава.

Тень встал и ушёл, ему не нравились такие люди. Ах, с каким блаженством он убивал – один точный выстрел, и всё. Нет, он не любил жестокость, отрывать конечности, резать мишень – это удел Мясника, а не профессионального убийцы.

В это тёмное время Мясник сидел, спрятавшись, за машиной, одет в чёрное, в руках его был молот, которым собирался убрать Павла, предателя, который решил занять его место, а после убить Голода, их лидера. Нет, этого он не допустит.

Павел, распрощавшись со своими собратьями, вышел на стоянку, где хранились машины, ему было неизвестно, что прямо здесь его поджидает опасность, шестое чувство не сыграло свою роль, и он опять решил связаться с «Верламс».

– Офицер, шпион говорит, – в микрофоне слышался треск, и минуты через две ему ответили: – Офицер вас слышит, докладывайте.

Павел посмотрел по сторонам, успокоившись и, поняв, что его не слушают, начал рассказывать:

– На моей стороне большая часть информаторов, скоро вызову на дуэль Мясника, расправлюсь с этим коротконогим кабаном и через неделю смогу справиться с Голодом. Есть одна проблема, во всё это может ввязаться разведка, она смотрит за каждым шагом, и могут посчитать, что не достоин главенства. Как ваша атака?

Павел не слышал шаги, внимательно слушал, как ему отвечает офицер, ведь в итоге придётся быстро уходить. Ему нравилось, что получится расправиться с этими назойливыми Истребляющими воронами, тогда «Верламс» сможет спокойно работать, и лет так через десять весь мир будет в их руках. «Великие отцы, учёные знали, что делают, среди простых солдат они были богами, до них не дотянуться. Говорят, молитвы услышат великие отцы, помогут своими силами». Шпион увидел массивную тень, которая покрыла его, медленно повернулся, рука сама легла на пистолет, сердце от ужаса затряслось.

Выхватил пистолет, но выстрелить не успел, молот изо всех сил ударил по руке, треск костей, оружие улетело далеко, вскрик боли. Из дома выскочили вороны и смотрели, как их офицер расправляется с Павлом, они не знали, что это нечестно, правду им ещё придётся узнать.

Мясник не останавливал смертельный танец, удар пришёлся по коленке, следующий – в грудную клетку, сломанные рёбра вырвались на свободу, схватил за грудки предателя и швырнул в стену дома. Шпион, отхаркиваясь кровью, приподнял голову, увидел, как тот положил молот, с которого капали жирные капли крови, на плечо. Под балаклавой не было видно его жестокого лица, но во взгляде Мясника пылал огонь ненависти.

У Павла было желание убить его, вырвался смех с отголосками боли, здоровой рукой вытащил из ножен ножик, опираясь о стенку, встал. Нога разрывалась ужасной болью, цель убийства так близка, кинуться, вонзить клинок, и дело будет закончено.

Павел закричал, оттолкнулся от стены и упал на землю, треснула пара зубов, решающий удар нанёс офицер информаторов, стукнув с силой по горлу. Откинул в сторону молот, вырвал голову с хребтом, обернувшись, посмотрел на бойцов.

– Он был предателем, он хотел убить меня, убить нашего капитана, – Мясник медленно уходил, оставляя бойцов со своими мыслями, утром он устроит им праздник. – Вы слишком сильно расслабились, если не увижу вас среди тренирующихся, буду наказывать, ясно?

Он не видел, как бойцы закивали головами и быстро отправились в дом, да, теперь им никто не принесёт водки. Они, было, порадовались тому, что Мясник уйдёт в свои покои, вот только он с головой Павла направился в дом информаторов и обнаружил самогон. Бутылки полетели из окна, бойцы забежали в дом и увидели, как двух их собратьев Мясник пинает. Они не понимали, насколько сильно облажались, понимать не хотелось. Их офицер заорал:

– Быстро всем спать! Подъём через три часа.

Информаторы посмотрели на время, всего-навсего будет пять часов утра, все ещё спят в такую рань, хотелось высказаться. Увидев это, их начальник снял балаклаву, вытянул голову, с которой капала тёмная кровь, и произнёс: – Никогда не пытайтесь предать своих, никогда не расстраиваете меня, наказ вам дан. Тот, кто не проснётся, получит палкой, шесть ударов по спине. Лучше вам выспаться и проснуться.

Мясник положил на столик голову и ушёл на второй этаж, в свои настоящие, но забытые покои. В комнате было пыльно, молот он снял с пояса и положил возле кровати.

Он даже не мог представить, насколько всё закручивается, они убрали предателя, так и не заметив остальных агентов. Где они? Разведчики говорят, что за ними смотрит множество глаз, меняют места, кто знает, может, в самой деревне находятся. Всё настолько тихо, нужно будет отправить парней пообщаться, а если придётся – выбить информацию. Ему хотелось вернуться в погреб и заняться делом, но пришлось отложить это дело на долгое время, пора работать, много всего скопилось.

С этими мыслями и заснул так называемый жестокий офицер, он считался профессионалом в своём деле, особенно если нужно выдавить информацию из человека.

Многие информаторы пачкают свои кулаки в крови, но не многие используют допрос с пристрастием.

***

В одну прекрасную ночь на сеновале лежал мужчина, жевал травку и смотрел на прекрасную луну, звёзды, которые ярко светили в небе, и рассуждал вслух:

– Истребляющие вороны накаляются, готовятся к чему-то, бойцы каждый божий день тренируются. Как известно, среди них был предатель, удивительно, что они смогли его вычислить. Док гипнотизирует женщин поселения, у него уже целый гарем. Разведка опасней всего, даже сейчас они могут слышать меня. Убийцы быстры, бойцы, информаторы – простые бойцовские собаки, которые рвут противника. Самая интересная личность – это Голод, к нему тяжело подобраться, всегда рядом три офицера, они же личная охрана. Оружие постоянно при них. Лидер синдиката носит меч и пистолет, первым делом кажется, что это понты молодого мужчины, на самом деле это не так. Он отличный боец – это раз, его слепоту замещает разведка, да, он прекрасно понимает, что слепой. Значит, не дурак, не опытный, но учится. Эх, какая прекрасная ночь!

Мужчина вытянул руки в разные стороны, прищурившись, разглядел, как к нему идёт девушка средних лет. Она была немного полновата, в белом платье с красными славянскими узорами, светлые волосы заплетены в хвост. Местные бабки ей говорили про мужей. Этому агенту было тяжело, приходилось прятать свой американский акцент, шепелявила изо всех сил, простой люд мог и не заметить. Тут самое главное, чтобы вороны не унюхали. Она прилегла рядом с мужчиной и тихо заговорила:

– Разведка воронов согласна на нашу сделку, говорят, им нужно доделать одно дело, и тогда – да. Мы сможем с помощью наёмников уничтожить «Верламс». Когда два пса разорвут друг друга, мы заберём то, что будет принадлежать нам.

Мужчина укоризненно посмотрел на неё, она, смутившись, поправила платье:

– Конечно, нам всем достанется этот яблочный пирог.

Они пролежали на сеновале ещё час, обсуждая, какое светлое будущее ждёт их. Мир станет лучше, когда будут стёрты с лица земли все эти ничтожные синдикаты. Итальянские агенты договорились с инквизиторами, они верили, что любой еретик должен сгореть в пламени, они контролировали Италию, точнее, её тёмную сторону, часть влияния прошла и по Восточной Европе. Французы нашли другие ячейки синдиката, они контролировали Британию, Северную Америку, Техас, Китай. Кровавая стая считала, что надо действовать быстро, и была на ножах с «Верламс». Раскручивалось что-то эпичное, как в фильмах или книгах. Наёмники верили, что вышли на новый уровень, любая из стран знала, что их ждёт лакомый кусок пирога, только хотела каждая из них весь пирог. «Что произойдёт, когда все эти наёмники раздерутся, убьют друг друга? Может, это первый шаг к третьей мировой войне?» Мужчина помотал головой, нет, ночь была слишком хороша, чтобы думать о том, кого первым убивать, пускай об этом думают наёмники. Пока тело может отдохнуть, будет отдыхать. Как жаль, что эта прекрасная ночь всё же закончится и придётся дальше наблюдать за новыми действиями Истребляющих воронов. Русский агент потянулся, прикрыл глаза и, не зацикливаясь на своих мыслях, решил поспать на свежем воздухе.

***

Орлов нервно расхаживал по кабинету, уже месяц как не было сведений от разведки в тылу Истребляющих воронов. Тёмная гвардия не может разобраться с Гвардейцами и Свободными волками, тоже не самая интересная история, ведь всё было так хорошо. Почему всё полетело в тартарары, ведь он верит в небесных отцов, молится утром и перед сном.

Восточные учреждения говорят, что могут перекинуть своих наёмников, гордость Орлова не позволяла согласиться с этим. Чем-то он походил на своего сородича орла, крючковатый нос, тонкая улыбка на лице, цепкий взгляд на вещи. На голове крепко держался угольный цвет волос, хотя на висках уже белела седина. Орлов прекрасно понимал, что с каждым годом становится всё ближе к смерти, ему уже пятьдесят пять лет, из них пятнадцать он верно служит «Верламс». Меньше всего хотелось умирать, его желанием было стать Вечным отцом. Да, быть богом – ради этого стоит побороться. Ему поставили задачу разобраться с Истребляющими воронами, первый его план действий сломался. Пришлось уводить своих людей из Питера, разработка новых технологий приостановлена на целый месяц, пока они воссоздадут лабораторию. Затраты – это ничего, время – вот что ужас. Олег прошёл по кабинету, само помещение было белоснежного цвета, на полу выгравирована эмблема «Верламса» – красный мальтийский крест, и его пересекали две чёрные линии, которые показывали человеку, что у него всегда есть вариант развития в одном из направлений. Олег считал, что человек может вознестись к Вечным отцам только тогда, когда будет свободно управлять всеми сторонами путей человека.

Директор сел на одно колено, тихо бормотал свою молитву.

– Великие отцы, обещаю вам, исполню поставленную задачу.

В его голове зашумело, зашипело, этот звук был похож на рябь в телевизоре, когда в нём пропадает изображение, казалось, звук наполняет всю комнату, весь мир. Олег встал и подошёл к своему стеклянному рабочему столу. На экране монитора появились слова: «Верим, ждём, одарим». Орлов кивнул, после чего слова мигом пропали с экрана. На столе фотография: его сын со своей женой и внуки. Он хорошо понимал: если хочет, чтобы сын был так же высоко, ему придётся поработать.

Сейчас для всех он отдыхает на островах, на самом деле – под землёй в Припяти занимается созданием боевых протезов, экзоскелетов, заменой органов на техническую начинку. «Фанатики, прозвавшие себя Инквизицией, решительно собирают вокруг себя людей, те психи сжигают больницы, библиотеки, академические здания, – Орлов посмотрел на карту, мир в их руках, сколько переплетений, которых никто не сможет распутать. – Япония помогает, Южная Америка помогает, Африка – отличный полигон, Россия, которая прогнала нас, получит хороший урок, гордый Китай считает, что они сами во всём разберутся, Европа, США хотят вечной жизни. Лучшее оружие против врага. Все выкладывают свои деньги, бумага, которая так дорого обходится для стран. Всё могло быть намного проще. «Верламс индастриз» продаёт элитные лекарства, оружие военным, наёмникам, она делает мир лучше. Как жалко, что находятся те, кто считает, что мы хотим поработить мир. Даже если это так, какое дело вам? Ведь вы даже сейчас не замечаете бирки от рабства. Только и умеете, что ворчать, мы же хотим подарить иной мир, где будет порядок. Каждый сможет найти себе свой собственный путь. Нет, мы не делаем из людей рабов, мы дарим вам свободу, от которой вы хотите отказаться».

Орлов вспомнил этого Жанро Фон Вальян, которого подняли из простого бандита в могущественного лидера синдиката Истребляющих воронов. «Этот немец, а-ля француз, решил взять и уничтожить нас. Пришлось долго воевать, разбили его в Афганистане, после победы офицер боевых действий, если сокращённо – чемпион компании, должен был стать Великим, командовать Гвардейцами. Пока праздновали, делали назначение, группировка решила распасться. Получается, Николай уже не чемпион, хотя взял крепко узды в руки и сумел приостановить резню, которая произошла. Битва в Припяти шла четыре дня, участвовало три стороны, и им пришлось разойтись. Великий ждал, пока у них закончится провиант, те доставали патроны, оружие, новую одежду, даже обосновали две базы, Свободные волки, анархисты и Гвардия, бывшие солдаты, которые призывают к себе на службу. Всё становится намного сложнее.

Слышал, что они, как и все, работают наёмниками, и есть подозрение, что работают на Россию или Белоруссию, а может, на Украину? – Орлов посмотрел на шкафчик с книгами, хотелось вычитать ту самую истину, которая поможет ему разобраться в этом хаосе. Но сколько ни читай, ты никак не можешь понять, почему люди так противятся такой великой эволюции. Олег хлопнул ладонью по столу. – Нет, такие, как Голод, хотят взять, так называемый, кусок пирога, мы здесь слишком слабы. Может ли он нас уничтожить? Может, сможем договориться со Свободными волками, что ж, Николай Великий, пора пообщаться. Мы засиделись в этом подземном мире».

Нажав всего на одну кнопку, попросил секретаршу вызвать ему Николая Великого, командира Тёмной гвардии. Расслабившись в кожаном кресле, смотрел на монитор, больше слов не было, взглянул на фотографию сына.

– Я сделаю твою жизнь лучше, твой отец не такой уж и эгоист, как ты думаешь.

Николай строевым шагом шёл по белому коридору, который вёл прямо к директору этой местности, он гордился тем, что доказал отцам: более великого воина им не найти. Мундир был весь чёрный, на груди, у сердца, эмблема «Верламс», погоны белые, и на них кровавого цвета мальтийский крест с пересекающимися указательным линиями. Многие мечтают о таких вершинах, но под тенью фуражки в его карих глазах скрыта боль, боль не душевная. Чудом выживал, воевал в Афганистане, Иране, приостанавливал террористические акты по всему миру. Африка, Южная Америка, побывал везде за какие-то пять лет. Каждый день мог удивить. Время шло то быстро, то медленно. Пот, кровь, ужас, который пришлось пережить. Если бы не сила воли, он бы уже давно свалил отсюда. Николай знал, что у него нету другого пути, он сам избрал дорогу воина.

Приостановился перед дверью, короткий кивок секретарше, вздохнул. Ведь знал, что ждут его те же самые вопросы, которые уже слышал, подготавливать речь – это не для него, ещё раз вздохнул, досчитал до трёх, три раза постучал в дверь. Она раскрывается в стороны, вот и белоснежный кабинет Олега, который сидит и нервно потирает пальцы. Хотя он пытается контролировать ситуацию, всё становится хуже, это знали все.

Научное и техническое отделения работают по максимуму, Орлов беспокоится, что его вскроют, как консервную банку. Да это и вправду пугает, минус в том, что ты живёшь под землёй.

– Здравия желаю, директор Орлов, – Николай понимал, что тому нужен доклад и лучше начинать, объяснять было глупо. – Вы говорили, что нужно отправить паука, и мы это сделали. Скажем так, его убили, только не переживайте, у нас есть информация, и в августе мы можем нанести смертельный удар Истребляющим воронам. Так вот, молодой Голод собирается бомбить одного мелкого барыгу, значит, с деньгами становится совсем плохо, после того, как они проведут атаку, мы нападём на них. Меня останавливают две вещи: первое – это разведка, второе – это Гвардия и Свободные волки. Они не пытаются кусаться, сидят тихо после той битвы в Припяти, занимаются своими делами. Да только их нельзя откидывать, ведь понимаете, если Голод отобьёт атаку, он может добраться до вашего сына. Заранее скажу, что мы за ним присматриваем. Всем соседям известно, что он вас ненавидит и даже слушать не будет, заставить нам его тоже трудновато. Это будет вспышка, разведка противника её заметит и найдёт, вороны днём не приходят. Орлов, нам нужно подкрепление.

Директор схватил фотографию со своим чадом, его голова кричала «НЕТ!» Разум пытался одержать победу. Привстав с кресла, Олег подошёл к Николаю.

– Вы ведь Великий, я верю в вас так же сильно, как и отцы, вы сможете помочь, – он смотрел на фотографию сына, по лицу текли слёзы. – Ему нужна защита, а мне ещё нужней. Николай, спасите нас, вы обязаны уничтожить Истребляющих воронов, мир ещё не понимает, что мы стараемся для него. Такие негодяи, как Голод, изображают нас в чёрном цвете. Мир должен понять, что мы светлые люди.

Николай с грустью смотрел на Олега, ему хотелось, как минимум, ещё бойцов. «Этот старик слишком гордый, считает, что справимся и так. Упорно идёт по обманчивому пути. Гордость – это худшее, что может быть. Бьёшь на жалость, ты не достоин возвышения, о котором так мечтаешь».

– Я сделаю всё, что смогу, отцы рассудят нас, скажут, где мы ошиблись.

Развернувшись, он ушёл из кабинета, ему нужно подготавливать бойцов, директор считает, что Истребляющие вороны – жалкая пародия на них самих. Николай Великий знал, что те черти прихватили в достатке оборудования, технологий. «Нет, с ними будет тяжело, битва будет, как и всегда, непроста. Допустим, мы победим, что их там, десяток останется. Разведка отправит сигнал на мобилизацию, убийцы, бойцы прилетят, и тогда будет жарко. А это значит, Голод бомбит барыгу для другого, ах, точно, ведь он уйдёт в Москву, хорошо, что не сказал это Олегу. И всё же, зачем тратить силы на какого-то барыгу? Чёрт побери, вот я тупой, новички прольют свою первую кровь, старички вспомнят вкус крови. Значит, мы нападём уже на свирепых воинов. Покачивая головой, Николай остановился у тренировочного зала. Мы же тоже преподнесём сюрприз».

– Бойцы, слушайте мою команду, готовьте машины, тяжёлое вооружение, экзоскелеты, мы втопчем в грязь этих жалких воронов!

Бойцы радостно выкрикнули, кулаком ударили себя в грудь, после чего направили ладонь вверх. Николай осмотрел каждого бойца, ему будет приятно сражаться вместе с ними. Развернувшись, он ушёл к себе.

***

Дмитрий держался долго, но забыть не мог. Когда все уже ложились, резал себе руки, чтобы перебить ломку, которая так мешает жить. Кровь капала в раковину, исхудавшее лицо, впалые глаза, смотрел на себя в зеркало и видел мертвеца. Ему говорят, потерпи ещё немного, он не может, ведь его руки трясутся не от боли.

– Как хочу взять и покурить, скоро первое боевое задание, я отомщу Сергею. Ха, да – как круто! Так-так, секунду, у него явно полно того, что мне нужно. Зачем деньги, когда есть наркотики? Сгоревший дом, там должно быть то, что требуется. Они утешают меня? Нет, никогда, они смеются над таким слабаком, как я.

Взяв в руки бритву, начал сбривать остатки волос, руки тряслись так сильно, придавил, содрал кожу. Сплёвывая в окровавленную раковину, продолжал бриться, пока не стал полностью лысым. По лицу текли капли крови, отражение в зеркале ему говорило:

– Тень хороший парень, иди сходи, возьми то, что нам так нужно.

Улыбнувшись, кивнул отражению: – Да, ты прав, мы обязаны сходить, верно? А то станет совсем плохо.

Теперь отражение кивнуло ему, и, поняв, что всем на всё плевать, он вышел из помещения, в котором жили убийцы, на улицу.

Весь в крови, подошёл к обгоревшему дому, посмотрел по сторонам, надеясь, что его не увидят. Залез внутрь, порыскал и нашёл то самое, что возвращает его тело и разум в нужную колею.

Но Тень заметил Диму, покачав головой, подумал: «Этот человек жалкий, он не боец и не убийца, просто наркоман, которого нужно распять на кресте в солнечный жаркий день». Удивился, откуда такие яркие мысли в голове, согласился с тем, что это менее жестоко чем то, что делают Голод и Мясник. «Хотя мучения сами по себе плохо, нет, думать можно по-всякому, а смерть предоставь быструю, и это первое правило убийц». Прошёл в офицерский дом, на улице уже была поздняя ночь, и единственный человек, который ещё не лёг спать, Голод, сидел на кухне и попивал крепкий кофе. На тарелке лежали различные фрукты. Увидев Тень, лидер поманил его рукой за стол.

– Итак, как там наши новички?

Тень потёр свою шею и присел за стол, посмотрев на время. «Ужас, три часа ночи, да уже скоро атака, заберём деньги и уезжаем отсюда». С кривой улыбкой ответил: – Ну, насчёт тех братьев не знаю, а вот Дмитрий хороший боец. Но есть один минус, от которого не смог отказаться, сегодня сорвался и отправился в сгоревший дом. Ещё говорят, что он общается сам с собой, ну и, режет себя, обрил голову наголо, явно получилось не очень хорошо. Нет, его нельзя оставлять, расходный материал, в борделе, среди наркотиков, может действовать очень даже не в нашу сторону. Нужно убирать.

Голод сделал глоток и надкусил сочное яблоко, да, ему это не нравится, что тут поделать, не каждый способен возвысить себя, от таких вещей тяжело отказаться. Он не мог признаться, что не позволит Тени сотворить суд. Нет, его дело убивать, но всё же не ему быть палачом, Голод знал, что это не по нраву офицеру убийц, и тут дело даже не в том, чтобы убивать с пристрастием. Он не может наказывать своих теми пытками, которые придумывает Мясник.

– Ужас, даже я перекладываю всю вину на другого, сам-то получаю от этого удовольствие, – подумал он, а вслух произнёс: – Тень, иди поспи и не беспокойся, быстрая или медленная смерть – это не важно, я всё сделаю. Ты отправь сообщение нашим убийцам вне России, что, может, придётся слетаться. Василий занялся тем же. Помнишь того шпиона? Так вот это первый шаг от «Верламс», нам как можно скорее нужно улетать, берём барыгу и сматываемся. Всё, ладно, иди.

Тень встал из-за стола и отправился в свою комнату, да вот только осознал, что Голод чего-то не договаривает, а что именно? Тень отбросил мысли в сторону, если не говорит, значит, не важно. «Ладно, сделаю рассылку и спать. Мы уже долго сидим спокойно на одном месте, бойцы хотят крови, ведь ради этого их тренируют». Отчасти соглашался, что и сам хочет пальбы. «Там ты живой, как это странно ни звучит, ведь хочется спокойной жизни. Вот, живёшь спокойно, и тут так хочется начать убивать, желание, которое тяжело убрать в дальний ящик. Оно всё равно всплывает, нету адреналина, риска для жизни, свистящих пуль над головой. Отчасти, наверно, это хуже, чем любой другой наркотик, ведь все мы здесь себя готовим к тому, что завтра последний день в нашей жизни».

Голод допил кофе и доел яблоко, да, скоро будет атака, после они улетают в Московскую область, а там и будет его месть. Да, разведка уже рассказала о том, что его Машенька живёт с мужчиной в приличном доме, машина есть, ребёнок. «Этот ребёнок мой! – вскрикивала душа Голода, – вот только куда его девать? Может, стоит успокоиться, зачем нужна эта ничтожная жестокость?

Его взгляд упал на ножик, и в глазах всплыли кровавые картинки, нет, он не может себя контролировать, руки сами сжимаются в кулаки. Потряс головой и увидел ранний рассвет, ему нужно выспаться. Встав из-за стола, отправился в свои покои. Его жизнь сломала, он вспомнил, как Жанро ему говорил:

– Голод, утоляй свои желания. Хотя и видно, что ты ненасытный человек и хочешь больше. У нас есть целый замок, много денег, а тебе мало, я уже стар и хочу мирной смерти. Ты слышал о «Верламс»? Ты считаешь, что нам нужно отобрать их технологии? Мудрец сказал бы, что мы глупцы.

Он провёл ладонью по длинным седым волосам, убранным в косу, на старом лице глаза блестели желанием наслаждаться жизнью. Они быстро погасли и стали твёрдыми и мудрыми.

– Я не могу идти против своих же братьев, вороны хотят выклевать у Прометея печень, там был орёл, ну, а нас ведь целая стая, – Жанро шёл по длинному коридору и смотрел на гобелены, которые сделали специально для него, на них были нарисованы битвы. – Голод, значит, мы начнём эту битву, битву, которую закончу уже не я. Ты можешь верить в силу, в убийственную мощь убийц, информаторы, которые прикатят, прикроют и выбьют любую нужную информацию, но никогда не забывай про разведку, знаю, ты считаешь их белыми воронами, так и должно быть. Ты должен насытиться, а они сделают остальное, ты не единственный, кто хочет занять моё место. Запомни: если ты станешь владыкой синдиката, разведка – это твой потайной кинжал, который вопьётся в твоего врага. Они спасут тебя тогда, когда ты будешь недееспособен, ты боец и молод, они научат тебя многому.

Поднявшись на второй этаж, улыбнулся воспоминаниям, у них было всё, хоть и заброшенное. Эх, теперь они трутся в грязи и мечтают о величие, забыл про разведку, разведка не забыла свой синдикат, если они – мой тайный кинжал, значит, придётся исполнить мою задумку. Он остановился перед своей дверью и с улыбкой открыл её, да ведь нужна информация, информаторам придётся поработать, затем убийцы выйдут на фронт. Тень с парнями сидит уже давно спокойно, вороны вылетают, прилетают. Василий, ты нужен будешь в другом месте, стая волков сильна, когда она объединится, нам же придётся разлететься. Присел на кровать, посмотрел, как лучи солнца подымаются всё выше и выше. Из комнаты уходили тени, легче было рассмотреть просторную комнату, где были оружие, стол, компьютер и кровать. Для человека, который имеет крупную сумму денег, слишком дёшево. Блеск нужен, но не мне, я свой кусок сыра не отдам лисице.

Прошло пару дней, и агенты наблюдали, как наёмники собираются и улетают из своего гнезда. Мужчина сидел на крыше и совмещал полезное с приятным, солнце палило так сильно, что этот день можно было считать самым горячим в августе. Нужно было доложить своим, чтобы создали буфер последствий. Ему пришлось отложить такое приятное занятие, как загар, спустившись в дом, он достал из-под подушки рацию и связался с начальством.

– Раз, раз, как меня слышно?

На той стороне услышал голос генерала:

– Боец, слышу вас хорошо, что хотите доложить? Вороны начали действовать?

Мужчина выпрямился, посмотрел в окно и ответил на вопрос:

– Здравия желаю, товарищ генерал, потребуется буфер последствий после вороньего налёта, новости должны замылить атаку Истребляющих воронов. Да, скоро можно будет им доложить, разведка говорит, что скоро сообщат нашу цель. Насколько можно верить этим людям, не знаю, Америка также хочет кусок пирога. Генерал, я советую тайно подготавливать армию, на совете объявите информацию, то, что знаем, мы должны суметь ответить.

Прошло несколько секунд шипения, и мощный голос генерала ответил:

– Боец, продолжай свою работу, не предпринимай пока никаких действий, – голос притих. – Женя, будь живым, ты ведь помнишь про свою семью?

Женя отключился и прошёлся по комнате, у него было два сына, которых воспитывала жена. Они редко виделись, и ему становилось грустно, когда отец напоминал о семье на задании. Спустившись на первый этаж, открыл холодильник, взял бутылку пива и сосисок. «Да помню про семью». Больше всего он переживал за них. В его голове крутились мысли о войне, да, она будет ужасной и, наверно, последней для жителей планеты, а ведь могли спокойно пахать землю. «Здесь людям плевать на те или иные новости, их дело – земля, заготовки на зиму, а мы всё воюем». Он так привык ко всему этому, три месяца уже живёт здесь – огороды, животные, можно загорать и мечтать о чём-то таком, несбыточном. Женя вздохнул и увидел, как тучи затягивают солнце.

«Вороны так дороги для моей страны, а Дариэль так хочет, чтобы я предал свою страну, уехал к ней, жил спокойно. Я бы уехал, наверно, но семья ждёт меня, и мы понимаем, что начинается война. Вы говорите про пирог, пирог, хах. Нужно подготовиться».

Женя надел камуфляж, в спецсумку положил винтовку, вздохнул, присел и осмотрел всё вокруг, было слишком тихо, ему это не нравилось.

Дари вызвала машину, ей здесь уже нечего делать, она знала, что Евгений не поедет с ней, какая жалость, ведь в Америке не найти таких мужественных людей. Надела белое пальто, очки, взяла маленькую сумочку. Вороны улетают, они уже договариваются, её страна должна готовиться.

Нет, хочется спрятаться подальше, весь мир кипит, только деревенщина не хочет этого, наверно, они привыкли копаться в грязи, в неё же их и закопают. Только один может стать правителем, а ведь правителей много, страны будут ломаться, даже её любимая страна. Да, она понимает это, ведь её работа очень проста.

Девушка подошла к машине, села в неё и отправилась подальше отсюда, из сумки достала золотое кольцо с рубином, на котором высечен знак «Верламс». «Да, у мира слишком много направлений, если они хотят войны, они её получат. Рапорт отправлен, всё было сделано как можно лучше. Евгений мог получить весь мир, эх, какой мужчина, да, было бы хорошо, если бы он был здесь».

Первая пуля попала в водителя, вторая в двигатель, третья в покрышку, машина кубарем полетела по дороге, снайпер не выдвигался со своего места.

Дариэль вылезла из машины, у неё была разбиты губа и бровь, вывернута нога, пытаясь найти свою сумку с пистолетом, услышала тихие приглушённые шаги. Лежала на земле и мечтала, чтобы её не заметили, дождь ужасно бил по лицу, всё, мечта разрушена. Тень накрыла её, она решила взглянуть на своего убийцу и увидела Евгения, он был очень грустным. Попыталась сказать: «Я тебя люблю!», но слова так и застряли в её горле, запомнила она одно – глухой выстрел из ПМ.

Евгений убрал пистолет в кобуру. О таком снимают красивое кино, где даже можно посмеяться или всплакнуть, чёрт побери, в жизни всё не так. Ему ничего не оставалось, как уйти на свою снайперскую позицию. Значит, она была больше чем просто агент, ему захотелось засмеяться, кому верить тогда? Вороны, наёмники, все хотят этого, всё так просто, что хочется пустить пулю себе в лоб. Но он не может, ведь ему ещё защищать свою страну, семью.

Говорят, русские сражаются до последней капли крови, ну что ж, посмотрим, кто выйдет к первому месту, обидно одно, что нельзя обойтись без крови. Ведь будут миллионы смертей. Евгений вздохнул и глотнул чаю из термоса, в лесу хорошо просматривалась дорога, легко заметить противников. Но их нету, будут ли? Кто ж его знает. Рядом раздались тихие шаги, Женя затаился, значит, будет бой.

Разведчик Степанов остановился возле спрятавшегося снайпера, ухмыльнувшись, нажал на курок, сыворотка пробилась через землю, попала в шею, и Евгений уснул сном младенцев.

– Парни, тащите его в лагерь, машину убрать с дороги.

Трое разведчиков с пилами отправились к машине, двое других потащили русского агента.

– Наши, ваши, чужие дела, да пусть мир увидит силу.

Разведчик посмотрел на спящего агента, на мёртвого человека. «Глупо мечтать о мире, когда ты сам нажимаешь на курок. Черти разрывают тебя на куски, Евгений, или ты просто любишь романтизм? Ситуация в мире настолько хреновая, что не хватит никаких портовых слов». Степанов вздохнул, присел возле дерева и наблюдал за работой, возможно, некоторые вещи ещё пригодятся, другое уберём подальше в лес.

Николай Великий был в двух днях пути от убежища Истребляющих воронов, он уже в сотый раз разбирал своё оружие и собирал его назад. Бойцы нервничали, и ему нужно было сказать, да, говорить придётся, нельзя молчать, но не находились нужные слова. Один из мужчин хлопнул себя по колену и с радостью на лице затараторил:

– Что все такие грустные, мы – Тёмная гвардия, на нас рассчитывает не только «Верламс», но и наш Великий, небесные отцы благословили нас на победу, так давайте будем радостны и веселы. Что нам эти наёмники, мы их на раз-два, как семки, сжуём и выплюнем, никогда не забывайте, с нами Николай Великий. Отцы не просто так его выбрали, он сражался с более могучими армиями, а за его спиной было гораздо меньше.

Николай посмотрел на ярого бойца, боевой дух у него на высоте, либо первый раз сражается, либо уже повидавший всякого в этом мире ветеран. Почему же не все могут стать великими? Медленно перевёл взгляд на каждого бойца в машине, да, в них небольшой огонёк надежды разгорается, а боец никак не успокаивался:

– Восславьте отцов, восславьте Великого Николая, который лично сразит Голода, отрубит его голову и преподнесёт на серебряном подносе. Мы били их, разобьём их и сейчас, ОТЦЫ!!!

В машине поднялся шум, все заорали:

– ОТЦЫ!!!

– ОТЦЫ!!!

– ОТЦЫ!!!

Великий поднял руку вверх и тяжёлым взглядом осмотрел всех. Они кричат, но готовы ли они сражаться? Он сам не знал, сможет ли победить? Три машины, но должно быть больше, у них разведка – опасное оружие.

– Бойцы, мы победим, а как же иначе, слушайте мои приказы, мы в двух днях пути от их убежища, нападём, разнесём. Если они считают себя воронами, то пускай, мы будем, как орлы, хищно рвать и кусать, – Николай посмотрел в окно машины. – Да, мы их уничтожим, но опасайтесь их разведки. Для них у нас есть сюрприз, битвы всегда кровавые, отцы дают нам испытания, испытания, в которых становимся великими, могучими, да, пускай одарят силой нас бессмертные отцы «Верламс».

Три машины везли чуть ли не пятьдесят человек, в багажниках были ракетомёты, пулемёты, у них перевес, с помощью которого уничтожат маленькую деревушку.

«Олег хочет стереть их с лица земли. Сотрём, обидно, что сейчас мы сами под ударом, время играет не на нашей стороне, Гвардия и Свободные волки кусаются, ничтожные маленькие битвы. Олег приведёт нас всех к краху, не удивлюсь, что Голод будет, как всадник апокалипсиса. Может, отцы хотят чего-то большего, может, они хотели союз с ними? А мы вот так против них идём». Николай выдохнул, время покажет, время рассудит. Что ж, пока они едут, выбора другого всё равно нету, придётся их всех убить. Отдаю им почести, они хороший противник, череп этого Голода должен достаться мне как сувенир.

Евгений пришёл в себя, прикованный к дереву, попытался вырваться, посмотрел по сторонам, ему показалось, что никого нету. Раздался голос, эхом. Он что, под землёй? Или уже в царстве мёртвых? Нет, не может быть такого. Живой ведь, верно?

– О, – донеслось до Жени, – наш разведчик проснулся, как же ты долго спал. Ладно, мы уже говорили, что будем на вашей стороне, но меры предосторожности. Сам понимаешь, битва будет жёсткой, враг в двух днях от нас, вот теперь отгадай, почему Голод, зная это, ушёл грабить и после этого встретит противника? Тебе не кажется это глупым?

Зажглись огоньки факелов, что-то странное, это что, бомбоубежище? Или что-то подобное? В зале было с десяток бойцов с разным оружием, да, он в логове разведки Истребляющих воронов. Ему задали вопрос, в голове перебирал варианты и не понимал, какой ответ они хотят услышать, что за хаос. Откуда ему знать, глупо это или нет?

– Вы хотите узнать, глупо это или нет? – вслух произнёс он часть своих нелепых мыслей. Что он мог ещё сказать этим людям, с его языка полетело следующее: – Так вот, глупо, там он может потерять людей, даже незначительное число может привести к краху. Но смотрю на вас и вижу десяток людей, что говорит о том, что вы можете дать отпор. Но не легче скрыться? И дать бой позже?

Человек, сидящий на стуле, покачал головой и ушёл. На его место сел другой, на его лице был ожог, он говорил грубовато, акцент был похож на немецкий или английский, а может, Евгению просто кажется.

– Ну, ты и баран, русский козлик ничего не понимает, так как выбили ему мозги. Ты реально тупой или притворяешься? Смотри, сколько нас, ты настолько туп, что смотришь вперёд и видишь только то, что светло. Посмотри назад, видишь чего? Ах, дурак, ты же слепой, тьма одарит тебя ударами кинжалов, и ты, как Цезарь, в конце концов, выкрикнешь, и ты, Брут, так вот, глупый разведчик, наёмники долго сидели без крови, стали ленивыми баранами, а им нужна кровь, как римлянину вино. Тебе ясно?

Человек не желал слышать ответ, встал и подошёл ближе, да, на его лице точно есть ожог.

– Евгений, ты знаешь, что тут нету главного? Ты веришь в это? А может, тут есть главный?

Евгению хотелось почесать затылок от всего этого. Мозг нервно размышлял, неужто они его убьют? Может, союз им и не нужен, а может, это что-то другое? Да кто они такие? «Вы жалкие наёмники, за мною – целая страна».

– Так Голод специально отправился, чтобы бойцы вкусили крови? Ясно. Затем даёте «Верламс» бой и т.д., чтобы уменьшить ряды противника. Но вам нужен пленный. Узнать правду, верно? Где они находятся.

Человек с ожогом кивнул, похлопал по щеке и добавил:

– Да, будут потери, мы знаем это, да, будет союз, да, нам нужны деньги, да, мы уничтожим одну из точек, да, достанем вам технологии. И ещё одно, мы, вороны, уничтожим «Верламс» полностью, а мир сходит с ума. Голод, как и многие другие, хочет править миром, да, мы союзники, но пока что. Запомни, ведь наша помощь может понадобиться ещё не раз.

Евгений понимал, что им нельзя полностью доверять, как и всем остальным, значит, Голод понимает, что будет война, но он хочет править миром. Какой большой безумец, это уж слишком смешно. Ему показалось, что только за мысли они могут его убить, острые чувства разведчика возвращались, и он понимал, про какие кинжалы говорили ему. Люди были вокруг него, всё происходящее казалось странным. Он задал единственный вопрос:

– Так меня отпустят? Я помогу воевать, ну, хоть кто-то, – Евгений вздохнул и опустил голову, прикрыл глаза и слушал шаги, пытаясь понять, сколько их на самом деле, всё окутано тьмой, и всё же казалось, что он один. – Да, вы профессионалы.

Голос из тьмы ответил: – Вот поэтому нам нужны технологии.

Шагов становилось всё больше, огни то меркли, то зажигались заново. «Они пытаются запутать меня, чёрт, этот союз нам дорого обойдётся. Ну ничего, если доберусь быстрее, мы же можем стереть вас. Голоса заговорили вокруг. Оно сводит с ума».

– Мы мощь не только из-за тренировок, – другой голос раздался с другой чёртовой стороны, – мы мощь из-за испытаний.

Затем следующий добавил: – Мы свободны так же, как и ты, ты веришь, что в тьме ты, как в клетке. Иди прямо и уходи отсюда подальше, передай, что в Москве встретимся.

Евгений попытался шевельнуться и это было правда, он свободен, это не просто разведка – это сборище фанатиков, но может они хотят, чтобы видел их такими? Разведчик вздохнул слишком тяжело для него, следить за теми, кто следит за тобой. Больше всего он хотел вернуться в семью и всё, не нужно это ему, с другой стороны интерес не спадал и знал, что в любой момент мог сорваться и полететь туда куда скажет страна.

Через некоторое время он выбрался из земли. Он резко открыл глаза, потянулся и с улыбкой посмотрел на небо, проснулся он на том же месте где был, вот только уже не было дождя, да и машина исчезла, не было не одного следа. Может всё что происходило это всего на всего сон, нет не может быть такого. Кто эти вороны, что за магия. Подойдя к деревне усмехнулся, одна дорога и по обе стороны дома, как же защищаться? Нет это не его проблемы, нужно просто валить отсюда, хватит с меня этих игр. Мой разум мог сойти сума от такой терапии. Фух, вдохни и выдохни нужно приходить в себя.

Евгений глубоко вздохнул и потопал в камуфляже по дороге в Питер, оттуда собирался направиться прямиком в Московский штаб, где расскажет всё что узнал. Точнее сказать, что позволили узнать, стало понятно, что агенты Верламс распространены по всему миру, даже в сердце страны они есть. Страшно представить на что они способны. Разорвать на куски планету, нет это бессмысленно, зато они могут так править всеми нами. Где же тогда искать правду? Может быть и в нашей стране они есть. Кому можно доверять? Истребляющие вороны плохие парни, зато видят мир иначе.

Голод имбицил мечтающий править миром. Ну как ещё можно назвать его. Может быть у него всё продуманно? Всё идёт так как нужно? Тогда что за безумный план он выстраивает или это уже перебор? Он не похож на гениального человека, я бы сказал, что он убийца который одержим местью, ненавистью и хочет больше власти. Такие люди не слишком умные, только если кто-то строит план чтобы мы видели его таким. Его разведка она сильная и может слепить из Голода что угодно, он молодой вспыльчивый убийцы, лидер потрёпанного синдиката, в то же время он нечего не делает просто так. Так Евгений, мне либо кажется или Голод учится контролировать что-то. Нет всё это домыслы. Моя фантазия. Чёрт, какие они уроды.

Сергей жадно считал свои бабосики и ничего его не тревожило, зная, что на улице начинается гроза, молнии сверкают из стороны в сторону, ливень, ждать посетителей ему не приходилось. Его пухлые пальчики нежно раскрыли сейф, аккуратно убрал деньжата.

Расслабившись развалился в кресле, включил компьютер и налил себе в стакан апельсинового сока. Как ему нравилось, что эти вороны ушли из его заведенья и больше не приходили, не пугали клиентуру. Медленно попивая вкусный сок из стакана, искал чтобы посмотреть такого в компьютере.

Как же хорошо работала Ангелина, дочка моя зарабатывала уйму денег. Отцовское чутьё подсказывало ему что поступает он как последняя сволочь. С другой стороны, у неё отдельная комната, есть всё и после его смерти достанется бизнес, она не глупая девочка. Так устроен мир, сначала он тебя имеет во все стороны, потом ты поимеешь весь этот мир. Сергей улыбнулся такой мысли ведь верил, что он то уже имеет этот мир во все дырки.

Нашёл сериал про бандитов, что-то из российского производства и со смехом на устах глядел в монитор. Он вспоминал, как и сам по молодости воровал, ему даже пришлось убить человека, братки тогда прикрыли и ему досталось восемь лет тюрьмы место пятнадцати, ох и жизнь была. Там его приметили и направили на нужный курс. После восьми лет тюрьмы выйдя на свободу он не узнал мир. Все играют свою роль, и он свою отыграл сполна, поднялся с помощью своих девочек, наркотиков, он отдавал деньги всем чтобы не трогали его заведенье. Сейчас ему так хотелось дожить свой век, чтобы спокойно умереть в постели в объятии двух самых сексапильных шлюх которые будут играться с ним пока сердце, не лопнет от удовольствия.

В клубе играла громкая музыка в подвале играли в карты, выше занимались любовью, хотя и не так интенсивно, как ночью. Всё шло своим чередом ведь никто не предвещал беды. За окном шёл дождь и солнечной погоды не приходилось ждать, мало кто обратил внимания на подъехавшие машины из которых вышли люди с автоматами, маски на лицах.

У дверей стояли двое охранников с дубинами в руках, за поясами были пистолеты, один из них вышел вперёд, второй хотел связать с охранным пунктом.

Люди сидят по домам, хозяин собаку в такую погоду не выкинет на улицу. Никто не увидит, как в подворотне лежат два трупа, их ещё не скоро опознают, все прячутся, ведь вороны прилетели и прямо господь с небес оплакивает их деяние или сам сатана прикрывает их дела.

Сергей не обращал внимание на камеры наблюдения, со смехом смотрел сериал, вспоминая как было на самом деле, как это бывает и насколько всё наиграно.

Вороны влетели в зал, сирена заиграл и гром на улице прогремел, пули залетали вперёд-назад. Жители пытались спрятаться от такого счастья, видели, как один за другим падают, как танцевальный пол заливается кровью, дробь из двустволки пролетела мимо бойцов, зацепив касательно одного. В их глазах запомнился всего один отчётливый человек с мечом в руках и пистолетом, он рвал плоть, его пули попадали прямо в цель и из его рта вырывалось что-то утробное. Демон вот кто это.

Рыдали и молили о пощаде, охрана не могла противостоять такому урагану, они падали или пытались убежать, вороны никого не отпускали.

Во всей этой суматохе Дмитрий нашёл своё сокровище, траву, кокаин, героин, всё что ему нужно было, посмотрев по сторонам и считая, что его никто не видит разорвал пакетик с наркотиками и как можно больше употребил. Теперь он чувствовал прекрасно его не беспокоили крики о помощи, его опьянённые глаза шарили по всему заведенью и ему нравилось всё что происходило, от всей этой стрельбы, криков ему хотелось выкинуть этот грубый автомат из рук, плясать из-за всех сил. Откинул оружие и шатаясь отправился на середину помещения, спотыкаясь о трупы. Ему пришлось танцевать не долго Тень оказался рядом и одним ударом вышиб всю дурь из Димы. Тело упало, а на лице сохранилась радостная довольная улыбка.

Голод вытер кровавый меч об тряпки, осмотрел зал и приказал своим ребятам.

–Бойцы зачищать второй, третий этаж, быстро! Убийцы отыскать жирную свинью и вывести его сюда, Тень ты же займёшься переводами, ясно? Быстро!

Василий, размахивая в руках два топора с боевым кличем понёсся рубить, Тень был тихим, как и его бойцы они нашли железную дверь. Такой больше не где не было, они прислушались слабо играл телевизор, страхом тянуло из-за двери.

–Так парни взрываем эту дверь и быстро хватаем его, но не убивать. Он нужен живой для нашего командира, вы всё сами увидите.

Взрывчатка была заложена, и они отошли от двери.

Сергей держал в своих руках золотой десерт тигле ему подарил какой-то американский нарка барон ему сейчас и не вспомнить такое. Его пальцы дрожали, нет всё не могло так закончиться, кто это и зачем они напали на доброго Сергея, который всем помогал.

В голове не появлялась молитва, из-за всех сил по-своему умолял бога помочь ему обещал, что исправится, зажмурил от страха глаза, они уйдут, уйдут.

–УЙДИТЕ! – выкрикнул из-за всех сил, сам не ожидая от себя этого выкрика чуть не выронил пистолет, уже мягче промямлил – пожалуйста.

Никто не собирался уходить, Голод хотел наказать, и он накажет, раздался взрыв, дверь вылетела, барыга пару раз выстрелил, все пули полетели в молоко, убийцы выбили оружие из рук и приложили лицо Сергея к столу, знакомство было не из самых приятных, Тень тихо спросил, но этот голос говорил об одном, что его стоит слушать и тот повышать тон не собирается.

–Сергей мы истребляющие вороны, мы грабим тебя, так что если хочешь остаться в живых лучше всё выкладывай, всё что у тебя есть, счета налички, ждать долго не будем.

Его разбитую голову подняли чтобы он посмотрел на офицера и смог ответить ему, в глазах помутнело, на лбу разошлись кровавые линии, он пытался заговорить, чтобы быстрее собрался с мыслями ему дали оплеуху. Он дико со страхом смотрел по сторонам, из разбитых губ выскальзывали слова.

–У меня есть сейф, там не слишком много всего пол миллиона, так, так, так, ах да в столешнице есть блокнот там разные счета, забирайте, всё, всё, меня оставьте в живых, молю, пожалуйста.

Его ещё раз познакомили со столом и тихий голос сказал.

–Так вставай, открывай сейф, доставай свой блокнот или ты хочешь погибнуть, поверь мне Голод может сделать очень больно.

Сергей на корячках пополз к сейфу он со слезами оглядывался на наёмников, трясучими руками начал открывать, отряд убийц оттолкнули его от открытого сейфа и в сумки складывали деньги, барыга рыдал и пополз к своему столу и умоляюще просил их об одном.

–оставьте мне жизнь, прошу вас.

Тень его не слушал, как и никто из этого отряда каждый занимался своим делом в этой просторной комнате, где были, шкафы, картины различной ценности, статуэтки, всё летело в сумки, офицер отобрал блокнот просмотрел записи и со смехом на устах сказал.

–Да ты свою дочь проституткой сделал, ой какой хороший папаша, зря, только прислушайся к крикам. Да наши бойцы сейчас рубят всех твоих девочек. Как сказал бы Голод, в этой жизни нужно бороться, не как не подставлять свою задницу ради облегчения жизни.

Серый обмяк полностью и просто смотрел в потолок, он не желал такого, нет всё было чисто, чёртовы вороны разрушили его спокойную жизнь, господь за что такое наказание ему, только сейчас он вслушался во все эти неистовые крики. Он тихо проговорил.

–Вы звери, звери! За что, они ведь невиновны, они такие хорошие, моя, моя, за что? – Тень пожал плечами и не улыбаясь ответил Сергею – Не я отдаю приказы, не мне их осуждать, ты же в свою очередь ничего не изменишь, он жесток, твоё дело было грязным, за это жестокое наказание, разве это не честно? Я бы так не сделал, но не мне обсуждать приказы, парни тащите его в зал, пускай Голод занимается этим, а я пока деньги переведу.

В это время Василий со своими ребятами, веселились, они рубили оставшихся посетителей, которые спрятались в комнатах, кто-то был с оружием, но от страха не могли нажать на курок, на втором этаже всех перебили. Василий с криком берсеркера отправился на третий этаж, в его голове не было вопросов, ничего кроме буйства и разбоя.

На третьем этаже было тихо, девушки и парни молили о пощаде, их мольбу мог услышать только господь. Эти люди не слышали, варварские воины, пару бойцов ворвались в комнату и в них попала дробина, они упали за мертво, Василию стало ещё веселее, он услышал женский крик и то как перезаряжается обрез или всё же это была нормальная двустволка.

–Не лезьте ко мне! Убью вас всех суки! Мой отец жив?

Василий с ухмылкой подходил к той злосчастной двери где погибли двое его рябят, нет ему было интересно, кто был отцом? Задал вопрос.

–Кто твой отец? Не уж то та жирная свинья? – Девушка завизжала как резаная и дуплетом выстрелила в стену, услышал, как ружьё упало на мягкий ковёр – зря девушка.

Василий с криком ворвался к ней, она была в коротком красном платье, волосы как огонь, красные чулки в сеточку, она выглядела как демоница, черты лица были острыми и казалась аристократкой которая упала в самый низ. Офицер бойцов схватил девушку и выволок её из комнаты и шёпотом прошипел.

–Смотри, смотри в чём твой отец виновен, мы приходили сюда без явных угроз, но он пытался нас выгнать, так мы наказываем, тебя, пожалуй, оставлю в живых. – крикнул парням – заканчивайте здесь и спускайтесь вниз!

Василий спустился с девушкой вдыхая её ароматы, её страх и страсть, она пыталась вырваться, да женщина должна быть живой.

Голод поднял лежащего Дмитрий, поднялся с этим телом, положил его перед шестом, на котором совсем недавно танцевали девушки и всем было так хорошо, внутри себя он корил за всё это, но разве он мог показать кто тут главный, парням было нужно развлечься, чем и занимались.

Связал проволокой Диму, спустился вниз и поломал стулья, столы, с обломками поднялся назад, переступая трупы, кровь текла, свет горел не везде, тьма поглощает. Да она тебя поглощает и вокруг тебя одни трупы, нет, я всё исправлю, мир станет просто чище, я очищу это место огнём, правильно? Кто справится с нами? Высылайте кого угодно, мир и так разгорается в пучине войны. Нет, я не плохой человек, просто делаю то что должен делать и всё. Раз остальные такие правильные и хорошие, они не могут испачкать свои белые перчатки в крови. Всем им нужно удовольствие, приносит ли это мне удовлетворение, не знаю. Нет, просто должен сделать.

Дмитрий попытался пошевелиться на что сразу обратил внимание Голод.

–Выпусти меня, начальник ну чего ты сразу, я так немного, ох как башка болит, ну мне просто для смелости.

Голод скинул деревяшки с безразличьем посмотрел на Дмитрия.

–Тогда не нужно было приходить к нам, а быть себе детективом, но ты сам всё испортил, посмотри на своё положения, вспомни всю свою жизнь, разве я тебя убиваю? Нет тебя убили наркотики, вот и всё. У тебя была жена, дети. Хорошая работа, ты мог бы помогать людям, закрыть это место более правильно. Раз ты не смог, другим плевать то я покажу всем вам, что я нужен этому миру.

В голове пролетело. Я не виноват, они все это сами, мне приходится быть палачом, ещё ведь Мария для неё то же должно быть наказание, предательство, так нельзя поступать с любящем сердцем, сбежала, но я обязательно догоню её. Дмитрий кричал и просил о помощи, то он просил ещё немного наркотиков. Затем увидел, как тащат Сергея измученного, побитого, его взгляд был наполнен ненавистью к Дмитрию и умалением о пощади направлен на Голода.

Извини не могу вас оставить в живых, пронеслось у командира в голове, отряд убийц привязали его спиной к Дмитрию, остальной отряд отправился складывать всё что найдено и всё что можно было продать в машины. А за окном дождь и люди не ходят, никто ничего не слышат, гром прикрывает воронов.

Тень ушёл из кабинета, подошёл к своему командиру.

–У него тут есть ещё еврейский ломбард где много чего краденого, охрана нулевая если своё место не может сохранить, то и подавно, мы с парнями можем отправиться туда – увидел одобрительный кивок, но кротко сказал – бери двух парней и езжай, остальные пускай отправляются на базу.

Офицер вышел на улицу, ему меньше всего хотелось сидеть и наблюдать как сгорают заживо люди, помотал головой, война, просто это всё война. Убийцы разъехались каждый в свою сторону.

Сергей понимал, что всё кончено, понимал, что в последний раз увидел свою ещё живую дочь, она кричала рыпалась и пыталась вырваться, Голод снял с себя маску и посмотрел то на девушку, то на счастливое лицо.

–Кто она? – задал он всем, кто мог дать ему достойный ответ и выкрикнула сама девушка – я дочь его, гнида ты такая.

Она вырвалась из захвата Василия и помчалась на него, она когтями впилась ему в щеку, командир наёмников откинул её от себя и наступил ей на живот, прижимая к полу. Давно я не пробовал свою собственную кровь, может и вправду могу умереть? Нет такого нельзя допустить, нужно уничтожить Верламс, он с безразличием спросил у Василия.

–Я дал тебе ясный приказ, зачем ты её привёл, что все стоят, поджигайте – Василий почесал свой затылок и неловко ответил – так думал вы будете рады этому, чтобы и она помучилась, разве не так.

Огонёк начал разгораться, превращаясь в костёр. Горящие давились своим собственным криком, гром гремел всё сильнее, его взгляд, он был полностью поглощён пламенем. Рывком поднял девушку и заставил смотреть как говорит её любимый отец, его же руки прошлись по бёдрам, она была аппетитная. По её лицу текли слёзы и из-за всех сил оттолкнулась и дала пощёчину, видела только загорающею улыбку, попыталась сбежать, её крепко схватил и притянул к себе и на ухо прошептал.

–Смотри на них, они слабые, ничтожные, им нужно расслабиться, они хотели райскую жизнь. Нету такого ведь весь наш мир – это ад. Девочка просто смотри – Держа её одной рукой коснулся до своей раны на щеке, кровь была свежей и кровавыми пальцами провёл по её лицу – ты будешь моей и не надейся на судьбу, всё в твоих руках как было в руках этих людей, всё могло быть по-другому, но всё так как должно быть, так как зовут прелестную девушку.

Повернул к себе, Ангелина видела его животную страсть из-за плеча посмотрела на бойцов и так же дико спросило его.

–А мне можно будет командовать, а не боишься быть убитым, разжечь легко, потушить тяжело.

Голод в жаре криков и грома впился в её губы, страстный поцелуй последовал, Василий с бойцами за свистели.

Когда со всеми было покончено, два сожжённых человека вытягивали свои руки вперёд, на этом злосчастном месте зародилась новая пара. Будут ли они счастливы? Никому не известно, мир летит в тартарары.

Вот что пишет Голод в чёрной книге синдиката.

«Да у меня было множество вариантов. Я выбрал то что выбрал. Ни в коем случае не отказываюсь от своего варианта, ведь мир мой и только мой. Есть множество книг, которые описывают войну и мир, нет, мне не написать так, моя жизнь была другой. Счастлив ли за свои поступки? Корю только об одном, помню одно, есть ли повод для войны, мир такой скользкий, шаг вправо, шаг влево и всему конец. Будет ли достойный правитель? Могу ли я стать таким человеком или просто стану славным героем баек про великого Полководца по имени Голод. Вот в этом серьёзно сомневаюсь, сотрут ли меня с лица земли? Нет, найдена база, укрепляемся, мир посчитал что ужасен, так покажу им кто ужасен на самом деле. Мы не добрые, не злые, мы истребляющие вороны.

В молодости был нелепым парнем, который совершил множество грязных вещей. Во мне всё горело, поймите меня, эмоции они брали верх надо мной именно поэтому совершил множество ошибок. Только не сейчас. Теперь у меня нету право на ошибки, нужно собраться с силами и быть холодным как камень. Всё можно было обыграть по-другому, только кто же знал, что я ищу смерть, как оказалось она слишком близко находится ко мне. Думал буду сражаться стану чем-то великим, властным человеком, который наведёт порядок. Мне преподали хороший урок. Мы ещё не загнанные в угол, тот кто читает это. Ты будущий правитель над синдикатом, помни одно. Эмоции убивают всё, ты будешь получать удовольствие, только потеряешь слишком много. Будь холодным, найди равновесие между всем. Взвешивай каждый свой шаг ведь в конце концов это может спасти твою душу. Хотя ты наверно молод горяч и хватаешь всё что сможешь, что же я могу сказать. Каждый совершает свои ошибки, главное не совершай мои. На моих руках столько убитых, как вспомню их изодранные лица меня кидает в холодный ужас. Не уж то они все придут за мной, когда умру я.»

Тень доехал до того самого ломбарда и быстренько всех убрал, вместе с парнями забрали деньги и всякие безделушки, ему и в голову не приходило что произошло в бордели, но будет сильно шокирован. Зная какой Голод импульсивный, понимал, что могло совершиться всё что угодно, отчасти это пугало. С другой стороны такого верного человека редко найдёшь в его голове самая настоящая каша. Тень знал, что сейчас Голод просто мстит всеми способами Верламс и хочет показать себя не таким уж плохим человеком. Чувствую, что на самом то деле нас увидят ещё большим злом чем тот самый настоящий враг этого мира, может он не такой уж и враг. Ведь смотреть на это можно с разных сторон, убедить Голода посмотреть в другую сторону точно не получится. В его самые тёмные уголки мозга прокрадывалась одна и та же мысль.

Жанро фон Вальян был не прав начав войну с Верламс, его домочадец продолжил эту битву, только совсем другую, он хочет мир в свои руки, погубит нас, нужно убрать, убрать и самому стать лидером. Эти мысли пугали его. Только как не посмотреть они ведь самые правильные, как казалось самому Тени. Василий так же может потребовать место, ах ещё Мясник так же нужно убить. В ярости он может убить всех и что тогда? Конец всем истребляющим воронам. Я же могу предложить перемирие врагу и попроситься в союзники, да это правильно. Какой же может прекрасный мир настать в наших рядах. Почему же мне этим не заняться.

Тень отказывался от такой задумки слишком сложная, да и править ему не хотелось, даже истребляющими воронами, но слепа идти за эгоистом, который только думает о себе, он решил так.

Если всё будет плохо, то просто уйду и пускай сами ищут выхода, мне не нужна эта война, когда наступит глобальная именно тогда разбогатею, ведь отличный убийца. Да пока что с вами и не предам, я не предатель. Голос нашёптывал ему ответ, одним словом. Ты дезертир, дезертир, дезертир. Нет, я хочу мирной жизни, всё навоевался хватит с меня этих Верламс и истребляющих воронов, пускай Голод без меня рвётся в этот ад. Мне нужен рай на этой земле, не хочу больше крови.

Так хотелось закричать ведь не виноват он в том, что Голод так хладнокровно идёт ко дну, великий синдикат тонет, занимаемся глупой не нужными вещами. Разведчики, он дружит с ними, сжигает показательно, всё специально, игра? Нужны ли мы ему или это ещё одна его жестокая игра, он большая вкусная пешка, мы мелкие пешки, конечно он это знает. Успокойся Тень, я уверен в том, что уйду, убивать друга? Нет, один раз уже пробовал, второй раз, нет, точно нет.

Все истребляющие вороны исчезли из города, ночью дождь зарядил ещё сильнее смывая грешные поступки, очищая водой тёмные места, ведь утром будет новый день и люди увидят то чего погода не хотела показывать, ужаснуться и будут шёпотом шептать новые байки.

Кто-то, утром проходя на остановку обратил внимание на двух лежащих людей, подошёл к ним, они были мертвы. Через несколько часов приехала полиция с ОМОНом, оккупировали район, приехала скорая помощь. Когда отряд ОМОНа зашёл в бордель увидели на полу лужи крови, разбитые трупы, гильзы, запах сгоревшей плоти от которой выворачивала. Сами трупы уже начинали разлагаться, на стене была наклейка золотой ворон в лапах которого было кровавое сердце, они уже встречали такой знак, на барной стойке была короткая записка.

«На зло ответим злом, выклюем вашим врагам кишки, сожжём их тела, очистим от зла, ваш честный союзник.»

Детективы со всего округа с прикрытыми глазами, на голодный животы осматривали место, расследовать это было ужасно. Хотели уже поднять военное время в городе, но государство отвело этот запрос. Они знали и про ломбард, пустым был начисто и ничего никаких следов, на камерах было видно, как убивали, в Ломбарде тройка людей в масках с оружием ворвались, быстро убили людей, которые не ждали гостей, они забрали всё что было, на камере было не понятно какая машина, знаков отличия на разобрать, номер был скрыт.

В борделе же произошла самая настоящая резня, которую показывают в фильмах ужаса. Детективы просмотрели камеры и падали как подкошенные от происходящего, в первый раз они увидели лицо командира этих жестоких так называемых воронов. Не долго думаю они пробили личико по базе данных. Человек без имени, всё было удалено, кроме его прозвища и ещё довольно молодого возраста. Зацепка так и утонула, некоторым не сиделось на месте и хотели расправы, доходило до того что они связывались с преступниками, которые так же искали его. Всё сводилось к одному найти Голода и уничтожить. Всё просто нету человека, нет проблемы. Он нарушил такой тонкий мир, он забрал те деньги, которые не стоило брать.

Десяток крещёных отцов собирали свою братву ради этой мести, за Сергея, нет они и сами были бы рады убрать его, да забрать себе это сладкое место и иметь в наложницах его дочку. Бандиты это не военные прежде чем начать охоту, они зальют улицы города своей и чужой кровью. Эти так называемые крещёные будут сталкиваться друг с другом, с полицией. Вдруг начнётся пальба, кровавый хаос на улицах, беспорядок войны за места, оружие, шлюх. Сможет ли полиция удержать мир. Сколько зла произойдёт из-за одного человека. Деньги решат многое, вот только когда денег нету, а твоего жирного банкира ограбили который честно всегда проводил сделки. Как известно извилин у бандитов мало, они не профи как хотят себя показать. Красивая жизнь не делает тебя профессионалом. Больше шума, хаос. Один человек ведёт безумные игры, ради чего? Наверно даже он не знает ответов, но придётся их найти ведь какой смысл тогда. Власть, Сила, ничего не даётся просто так. Нелепо, когда ты не можешь построить мир, ведь разрушить легче чем настроить на весах равновесия чаш.

Этому человеку сейчас нужно было отбить атаку и отправиться в московскую область, и его новая молодая девушка, с первых минут начала чувствовать в своих руках власть. Она понимала, что судьба улыбнулась по-крупному и убивать уже Голода не хотела, пока что. Его голову и так многие хотят. Так зачем же препятствовать, месть она сладка только нужно её умело подать. И всё же какой он мужчина. Один его взгляд в нём такой хаос, он хочет всё. От этого становится страшно в какого монстра он может превратиться. С другой стороны, это так притягивает, чувствуя, что человек идёт к своей цели которую сам себе выдумал.

Прошло уже пару дней и Алину, бесило что он именно так сокращает её имя, раздражало то что её мужчина не начинает героическую битву, нет же он набирает себе деревенщину, которая даже оружие в руках не умеет держать. Она смотрела со второго этажа на то как он ходит из стороны в сторону, указывает на те или другие места, проверяет оружие, вот только ещё не одного выстрела не произошло. Не выдержала этого она вышла к своему дорогому, зная, что за ней присматривает Тень и явно подозревает её, она могла и даже профессионально мило улыбалась, вот только Тень отворачивался и уходил, когда хотел высказать Голоду своё предложение, увидел её и опять уходил, брал своих людей и уходил совсем в другую сторону. Что в свою очередь было странно.

Голод сидел в кресле и пил холодный чай, увидев, как к нему подбегает Алина, он вздохнул, но с безразличием продолжал наблюдать за работами. Они говорят, что меня хотят убить. Люди хотят поднести себе мир на блюдце, но правители режут его на куски и спорят о том кому какой кусок достанется. Миллиардеры кидают свои пешки во власть всемирного пламени, мы истребляющие вороны уже сгорели, нас истерзали, вот только живы, да Николай согласился встретится, Василий возьмёт своих лучших людей. Считают, что жестокий человек, нет это не так, я не знаю какой я, они осуждают меня, но не хотят понимать, как это всё тяжело. Помотал головой, хочу ли я этого всего? Мария хочу ли я её убить? Нужен ли мне этот мир? Нужна ли мне Алина? Тень странно смотрит на меня, он тоже хочет моей головы?

Кулаки сами сжались, кружка упала на землю и разбилась, Ангелина начала пищать и корить своего парня.

–Ты, я думала ты сильный, мужественный, а вы сидите здесь и смотрите друг на друга, атакуй, порви и сожги, что ты сидишь?

Закипая от гнева лицо налилось красками, его взгляд был похож на бешеного быка и вот ему кинули красную тряпку, будет ли укол, нет такую шкуру тяжело пробить за то такое животное забодает и будет мчаться дальше. Встал со своего мягко кресла и закричал.

–Да какого, иди в дом! Быстро – он взмахнул рукой для удара, но приостановился, скривив лицо он со злобой, почти шипел как змея – не лезь в это пламя, спрячься, а когда всё закончится можешь выползать и тогда ты посмотришь почему ждал, ты увидишь победителя, ты увидишь тех, кого видела сегодня утром – он покачал головой, к креслу командира подошёл старик с новой чашкой холодного чая и прошептал на ухо – он готов для встречи.

Голод кивнул и не обращая внимания на девушку смотрел на поле битвы, это будет быстро, жестоко, эхх моё лицо опять окрасится весельем, а там внутри меня борьба, Голод, почему так и почему у меня нет имени, я. Я его забыл, забыл историю и наверно со временем забуду и эту битву, просто пожираю пока могу. Живу ради того, чтобы повеселиться? Разве меня это веселит, нет иду мстить, на самом деле ищу того, кто одарил бы меня смертью. Глупо, очень глупо с моими то амбициями.

Его шаг был отмерен, взгляд горел от ненависти, этот огонь обжигал, сжигал всю его душу, пытаясь найти в себе прошлые нити. Сгорели то что делает людей людьми. Может просто я и есть такой человек, они осуждают меня, знаю, что же мне делать? Взять измениться, Тень так хочет, чтобы думал своей головой, смешно ведь именно так и делаю, когда говорит, что делаю не так, бесит становлюсь таким голодным, хочется сломать его и всех остальных. Разве не видно, что мой план развивается как надо. Они говорят про мою голову, пфф какой в этом смысл. Смотреть то нужно шире, даже сейчас откладываю битву, ведь раньше бросался на пули. Нет. Они слишком узко смотрят. Мы уже знаем, что они в Чернобыле, второе у нас может быть будет хороший союз с Россией, второе сотворил хаос, который будет мне на лапу, третье я знаю, что у Директора есть сын. Отгадайте как удачно что он в Москве. Жанро фон Вальян, смотри какую разыграл крупную партию, надеюсь смогу сдерживать свои эмоции ведь тогда могу ошибиться и найти свою смерть. От части даже буду рад, с другой стороны зачем мне нужна смерть, когда могу получить самый настоящий мир. Сложность в том, чтобы удержать этот мир. Тень чего бы ты не хотел, г7лавное не соверши роковую ошибку.

Николай посмотрел на грузного командира истребляющих воронов, ему понравилось это, значило что человек был не готов, но отметил в голове что это может быть игра.

Вставая протянул ладонь для приветствия, посмотрев на неё наёмник фыркнул сел за столик и прямо обратился.

–Ты решил нас уничтожить, вы решили воронов легко сжечь, да!? –срываясь на крик выкрикнул Голод, вздохнул, выдохнул – у меня сотня десятковбойцов, мы готовы, а твои люди в лесу за дорогой, подкрепление идёт, сутки, уверен, что выдержишь нашего напора?

Великий встрепенулся от эмоциональной речи и сам же своей речью пошёл в атаку.

–Да только у нас всё лучше, вы нищие объявили войну богам, вот мы апостолы, которых вы ждали, искали нас, мы сами пришли, давай попробуй! – Великий встал из-за стола и бросил слова – если ты вызвал меня для этого то мы пойдём.

Голод вспомнил всё ради чего собрались здесь, он мельком посмотрел на Вассилия, после на свой ножик, улыбнулся, встал из-за стола, вонзая ножик в пластмассовый столик.

– Я хотел обсудить капитуляцию. – Великий приподнял от удивления бровь, после чего посмотрел на Голода, ладно тогда послушаю тебя ещё пару секунд, промелькнуло в голове Николая, взмахом руки показал, чтобы продолжал свою речь. – Я лично не хочу, чтобы все мои ребята погибли ради моих идей, но думаю, и ты не хочешь потерять свой состав, ведь битва может быть очень быстрой, мы то знаем – Николай присел за стол и внимательно начал слушать этого молодого, горячего наёмника – если подымится белый флаг, то ты дашь моим людям уйти, но если вы подымете белый флаг, то мы так же дадим тебе и твоим людям уйти, это только сейчас, врагами мы останемся и буду сражаться пока случайно не умру.

Голод стоял и смотрел на Николая, в глубине душе ему было плевать на ответ, если согласится будет не большое правило, если нет, удавлю, точнее удавлю их всех.

Так думал он, на что и рассчитывал. Великий кивнул и на второй раз протянул свою ладонь.

–Да, мы обещаем, но мы враги и сойдёмся, ты не можешь отодвигать последнею битву, нас больше под нами многие страны, лучше бы если ты присоединился – Голод пожал руку Николаю и с явным удовольствием ответил ему – да, я вас присоединю к своему синдикату.

На том и разошлись, по обе стороны было огромное напряжение, оставалось всего один приказ и всё, вот они полетят в атаку. Василий даже рад что не пришлось вот так сражаться, ведь был огромный шанс потерять Голода, ему нравилось, как вёл дела командир, становиться лидером самому, он даже не уверен в том, что он самый подходящий кандидат на офицера? Нет не хочется, честно ответил себе, свой офицерскую должность буду нести с гордостью.

Тень хороший убийца, в любом случае я бы не допустил его до вершин, убийцам нет право править искусными бойцами. Хотя Голод и сам выходец из убийц, только он больше чем просто человек. Он такой молодой, такой горячий, в глазах горит блеск азарта и жизни. Должен признаться в самом отдалённом участке мозга боишься этого напора.

Охраняющий отряд выдохнул и пошли ложиться спать с мыслями о завтрашней битве, тяжело не думать о смерти, которая так скоро может на ступить. Они смотрели на своего командира и видели в нём силу, ярость, уверенную хватку, офицеры всегда будут бороться за командирское место, вот пока ты боец, ты слушаешь своего офицера, жаль не многие из них помнят Жанро фон Вальян как немец был он хладнокровен и расчётливым, только говорил, что есть в нём французская кровь поэтому и был иногда эмоциональный. Многие из этих бойцов запомнят Голода и будут говорить о том, как сражался, о его надменном взгляде, о том, как стальной кулак вёл людей вперёд, мстил, резал, жестокий, справедливый, никто так и не узнает имени своего командира, ведь они видят в нём больше чем командира. Они готовы делать то же самое, ведь он всегда рядом.

Сегодня бойцы рады что умрут во имя своего командира, они рады что наступает этот момент, они рады что принесут в кровавых руках победу, хоть и было грустно, да без этого никак ведь тут нет ничего весёлого, ничего грустного, они осознают всей коркой мозга что завтра будет и готовы исполнять приказы, завтра у них не будет времени для веселья, даже думать не придётся, кроме победы больше всего хочется выжить. Ведь нету ничего более желаемого как жизнь.

Утро наступило так резко, что казалось, что ещё можно поспать, нет нельзя пора выходить на свои точки. Бойцы расползлись по траншеям вместе с деревенскими мужикам которым выдали обычные винтовки, бронежилет да шлем, Голод не тратил на них слишком много времени, мясо и есть мясо. Пока бойцы готовились к битве командир синдиката вместе с отрядом убийц вывозил мирное население, этому действию был удивлён Тень. За три четыре ходки всех вывезли, оставили им еды, палатки, воды и попросили их не беспокоиться. Какая глупость их родственники сегодня возможно не вернутся, ради чего они умирают? Из-за амбиций Голода. С другой стороны, ему не нужно волнение среди граждан и надеялся, что они не сорвутся и не побегут на эту войну ведь тогда он не сможет их защитить.

Офицер убийц подошёл к своему командиру и спросил у него.

–Зачем ты забеспокоился за мирное население? – Голод с раздражением посмотрел на него и проворчал – в будущем поймёшь, а если не поймёшь мне тебя очень жалко – Тень удивлённо посмотрел и хотел добиться более ясного ответа, но командир в раздражении прогремел – Так офицер отряда убийц вы должны сейчас расставлять своих людей на снайперские точки, проследите чтобы все были на месте и те, кто будут стрелять из гранатомётов готовы, домыслы о моих действиях не должны беспокоить, выполняйте приказ, тебе ясно?

Тень кивнул и ушёл, уходил с горечью в сердце, он всегда считал, что приближённый человек, а вот оно как, что он делает, зачем и почему, нет ему нужно чтобы мы стояли на смерть. Со злобой взглянул на кричащего Голода и отвернувшись ушёл проверять своих ребят. В его голове всё чаще появляются постыдные мысли о смене, перемирие с Верламс это выход для всех нас, они показали, что могут просунуть своих людей в наш отряд, не уж то можно сражаться с таким врагом? Раньше я верил в истребляющих воронов, сейчас вижу, что мы почти потонули, нам не хватает денег. Офицер вздохнул, взял винтовку и проверил прицел. Когда-то я чуть не убил его, может у меня получится. НЕТ! НЕЛЬЗЯ! Кричала больная голова, всё становится хуже, меня тошнит уже от всего этого.

Тень пытался отогнать эти ужасные мысли, ему нужно сражаться за честь истребляющих воронов, должен верить, что сможем победить. Ему было тяжело, присел на корточки на колени положил винтовку и хотелось разорваться, застрелиться, но в голове крутилось только одно. «Смогу я нажать на курок?».

Зная, что бойцы готовы у него были минуты, часы раздумывать пока не настало жарко и кто знает может именно сегодня за ним придёт смерть.

За час до начала битвы, Василий рассказывал шутки про гейских противников, про то как поимеет их, некоторые смеялись другие просто улыбались, пару бойцов поднялись из траншеи и показали голые задницы противникам, варварский огонь в бойцах разгорался и все пылали в предвкушении битвы только деревенские держали крепко свои ружья, некоторые поправляли шлемы, волнение было огромным, над ними всеми на вис сам Голод.

–Бойцы задницами своими вы их не победите если вы не призываете их засунуть вам кое-что – двое бойцов натянули штаны и спрыгнули в траншею смотрели на своего вожака, никто не пытался даже пискнуть – Василий я верю, что ты со своей яростью прорубишь путь надеюсь ты заточил свои топорики – он с улыбкой показал два топора и кивнул своему командиру – хорошо, отсчитывай шесть выстрелов гранатомётов и выдвигайся в натиск, пулемёты должны стрелять без остановки, я буду рядом, верите или нет, но Николай Великий падёт от моего клинка – меч выскочил из ножен, вонзился в землю – никому не отступать, убивать, раненых добивать, рвать, крушить, мы договорились, но мне нужна голова Николая, мне нужны заложники, так что сегодня либо победим, либо проиграем и наш путь уже никто не продолжит.

Голод спрыгнул к бойцам с мечом в руках, посмотрел на свой дом в надежде что девушка спряталась, он не хотел терять её, почему даже сам не знал.

Напряжение росло с двух сторон, от нервов полетели первые пули с обоих сторон, а после всё это закручивалось всё в большей хаос. Стрельба была по всей линии, пулемёты с обоих стороне заиграли свою музыку, смертоносные ноты находили свою цель. Крики наполняли эту всю какофонию звуков, крики сержантов, офицера Василия.

Командир подошёл к трясучему мальцу, который крепко держал автомат Калашникова с подствольным гранатомётом. Взял оружие с улыбкой, над головой пролетали пули, зарядил подкидыш и отправил к противникам пару гп-25, а на лице была довольная улыбка. Малец на корячках пища от страха и наделав в штаны не выдержал и попытался вылезти отсюда, убежать отсюда как можно дальше, пару пуль как на зло попали в него он свалился к ногам командира.

Мой взгляд пал на мёртвого мальчика, сколько ему лет, разве стоило оно того, нет, хватит этих игр, пора покарать врага.

Голод присел возле трупа мальчика ему было лет пятнадцать или даже меньше, вздохнул и посмотрел, как деревенщина пытается убежать, но умирает, кому-то прилетела граната, раздался взрыв, затем крики, голос разошёлся на всю длину траншеи.

–ВСЕМ СОБРАТЬСЯ! АТАКОВАТЬ! – во всю глотку закричал Голод, Василий из-за всех сил повторил приказ, но панику так просто не остановить, Верламс расстреливали простых жителей как в тире.

Да, а ведь он также бы делал, знал, что они не бойцы. От злости отправил ещё пару гпешек со стороны противника закричали. Вызвал Тень по рации.

–Вы что там спите! Стреляйте суки нас тут всех перебьют! – Кричал Голод, а офицер слушал и выглядывал в окно, понимал, что ему даже не придётся стрелять, его голос подвёл, ответил своему командиру – сейчас ударим, держитесь.

Переключил рацию на своих сержантов и со вздохом ответил, ему хотелось уйти, вот только что-то держало его, заставляло отдать приказ.

–Сержанты пускай начинают убийцу, стреляем, шесть выстрелов, вперёд за истребляющих воронов, за Голода! – голос сорвался на крик, крепко сжал свободной рукой винтовку – убьём сегодня больше чем бойцы.

Отключил рацию, положил её в карман и прицелился в своего командира, чёрт это было бы просто, перевёл прицел к лесу и открыл огонь, раздался первые мощные взрывы, прошло пять минут раздались ещё три удара из гранатомётов. Верламс решили так же ответить и из своих установок ударили по позициям отряда убийц.

Тень успел выбежать из здания, увидел, что некоторые его люди истерзаны взрывами из пятнадцати людей только пять людей ещё может воевать. Связался с Голодом.

–Нас разбили напрочь, сильный удар произвели по нам, что делать? Отступать? – офицер слышал треск автоматов, а после услышал отчётливый ответ – ни шагу назад, обходить с левого фронта, слышишь с левого фронта, с правого ударит разведка, выполняй, тяжело раненых оттащить от боевых действий, делай.

Битва шла уже пару часов, мёртвых и раненых по обе стороны не счесть, Василий собрал вокруг себя бойцов, заряжали пулемёты на последний бой, Голод стоял рядом весь в грязи и в поту, с яростью в глазах.

Бойцы зарядили наконец-то пулемёты, убийцы и разведка была на точках. Голод откинул автомат взял в руки меч.

–Берём щит и двигаемся на врага, пулемётная шарманка начинай свою песнь! – Бойцы подобрали прикреплённые к стенкам траншеи пластины, которые прикрывали полностью тело, они защищали от пуль и взрывов, но также сплав был лёгким – Верламс делают великие вещи, которые мы заберём от них.

Бойцы подымались с щитами и выстраивались черепахой в середине был их командир, ради которого они были готовы ворваться во вражеский стан, погибнуть за него. Боевой клич поднялся над опушкой и отряд из двух десятков людей влетел во вражеский.

Это была кровавая баталия, кровь сочилась рекой, пули продолжали свистеть с обоих сторон, мёртвые падали и видели яркое солнце, которое уходило за тучи. Василий откинул свой щит в ближайшего противника, а на второго прыгнул с топорами повалил ударил по голове, перекат удар по ноге ещё одного, враг безногий как кукла повалился на землю давясь землёй, последовал добивающий удар.

Белый флаг не одна из сторон не подымала, Николай взял в руки короткий меч и посмотрел на Голода, на того, кто как волчок крутился, выстрел, удар, фонтаны крови. Два бойца сошлись в битве и её видели, ворон против Верламс, битва не на жизнь, а на смерть. Так говорится в любом эпическом романе, иногда так и есть. Николай и Голод стреляли друг в друга, пытались дотянуться мечами. Они были отличными фехтовальщиками, знали, как сражаться и оставляли друг на друге только мелкие кровавые отметины. Их одежда пропитывалась кровью, потом и желанием победы.

Эту эпическую битву видели все, Василий с кличем прорывал оборону, Разведка осторожно вошла в общее русло, только Тень стоял в стороне и не отдавал приказ, видя, как сражается Голод он посмотрел на своих потрёпанных бойцов. Ему не было смысла идти и жертвовать своими людьми

Скоротечно закончилась битва, они бежали без оглядки и только два бойца клинки которых смотрели друг на друга, они были в грязи, из ран сочилась кровь, никто из них не был побеждён. Николай осмотрел опушку видя, как бегут его люди, Голод держал во второй руке пистолет, в котором не было патронов и тихо сказал.

–уходи, сейчас тебе пора уходить дорогой мой противник.

Великий уважительно поклонился головой убрал в ножны меч и ушёл с оставшимися людьми. Командир осмотрел поле битвы, трупы были везде и от силы наберётся в живых пару десятков, да пора заканчивать, пора хоронить.

Василий с двумя бойцами преподнёс сюрприз. Это был ещё живой, мучающей человек.

–Голод он готов говорить, если мы дадим лёгкую смерть и похороним – командир кивнул и внимательно слушал пленника – в Москве есть сын нашего директора, да простят мне небесные отцы – пленник из-за всех сил сказал адрес, на лице не было радости, только одно лёгкое движение, удар клинка прошёл через правое предплечье к сердцу и тихим голосом отдал приказ для всех выживших.

–раненых подлечить, мёртвых похоронить, а потом мы отправимся в Москву к своим.

Они провели на этом месте ещё пару дней, похоронили своих и чужих в одной яме, офицер убийц стоял в тени всего этого, ему не нравилась вся эта война, дальнейшие последствия были слишком ужасны, что он мог сделать? Их стало слишком мало, нет так воевать нельзя, нужно прекращать, уходить или убить Голода. Он со вздохом смотрел на то как Голод молчаливо стоит над ямой и смотрит на трупы. Тень плюнул и ушёл готовить машины, ведь виновен во всём этом только их командир как они этого ещё не поняли.

Они уехали из этой богом забытой деревни оставив после себя несчастье, слёзы матерей, было тяжело смотреть на это, всем было тяжело.

Голод понимал, что это только первые шаги к чему-то масштабному, да скоро будет ещё хлеще и серьёзней, скоро будет намного больше слёз матерей и отцов, которые потеряли своё дитя. Командир понимал, что о нём поплачут мало ему остаётся только пожирать и пытаться оставаться человеком, посмотрел на Алину которая ещё не отошла от побоища. Она боялась так же, как и многие, что будет дальше.

Дальше был путь в Москву небольшая передышка, месть или не мстить, заводить великих друзей, дела и не секунды покоя. Ведь покой снится только мертвецам.

Глава 2

Вот что писал Голод в дневнике для своего будущего преемника, хоть в глубине души надеялся, что никогда не умрёт и будет вечно жить. Такая вот горячая надежда:

«22.09.16.

Я был обычным пареньком из бедной семьи, где мать любила выпивать и раздвигала ноги перед всеми, кто оплачивал ей алкоголь. Отец у меня был обдолбанным наркоманом, который даже не пытался заработать хоть какое-то состояние. Всю свою жизнь не видел счастливого детства. Вы-то, наверно, знаете, что такое подарок на день рождения? Бессмысленная вещь, разве нет? Желаю ли я им смерти? Нет. Хотя, наверно, вы слышали обо мне много разных гадких историй. Которые, вероятней всего, правда. Желал ли я им в прошлом смерти? Нет. В конце-то концов я не такой уж и гадкий человек. Единственное, что у меня было на душе, так это обида. Ровесники, зная, какая у меня семья, любили издеваться надо мной. Наверно, всё так и должно быть. Кровавые кулаки и тому подобное, ужас, одним словом. Ладно, то была давняя пора, зачем её шевелить, если есть кое-что настоящее.

Ненавижу за проявленную слабость Марию, ведь я её любил, ради неё готов был звезду с неба достать. Она не представляла вначале, кто я и чем занимаюсь. Узнав правду, испугалась, сбежала от меня. Мягкотелость нельзя прощать. Ангелина рядом только потому, что знает, кто я и чем занимаются такие плохие парни, как мы. Любовь ли это? Наверно, нет. Я ведь обычный парень, мужчина, просто мои руки все в крови – и сколько ни отмывай их, они всё такие же. Честно, в детстве и не думал, что буду вот таким человеком. О чём мечтал? Я и сам не помню, но точно не о том, чтобы убивать, воевать, ненавидеть полмира за его слепоту. Разве мир слепой? Нет, это я слепой, как и многие другие наёмники, мы ведём войну. Всё, на этом точка. «Жизнь так хрупка, – говорил мне Жанро Фон Вальян, – мир так же хрупок, как и нить жизни человека». Нет, не верил ему. Он вёл войну, начал битву с «Верламс» под предлогом очистить мир от этой заразы. Мне нравилось это направление, в этом было что-то благородное.

С другой стороны, мог путешествовать из одной точки мира в другую, брать что захочу. Великие дела ждали меня. На самом деле – нёс на своих крыльях смерть. Загорался как спичка, рвал людей, да так, что тошнит меня от этого. Нет, нужно исправляться или сгореть в этом мире. Алина посмотрит на меня потом, и что же она вспомнит? «Ах, это тот, кто заживо сжёг отца, да он был ужасный человек». Разве есть оправдание моим действиям? Почему бы не связать злодея и не вызвать полицию? Нет. В такие моменты ты чувствуешь себя богом, всё внутри так возгорается, что просто ужас.

Во-вторых, в тюрьме он бы не задержался, считайте – ограбил не просто жирную свинью, я ограбил воров в законе. Они, наверно, настолько «рады» этому, что желают забрать мою голову.

Что ждёт меня впереди? Ответ простой. Не хочу думать об этом. Хочу ли я изменить свою жизнь? Да, иногда думаю о том, что не стоило быть таким – воровство, отъезд из страны, драки, убийства, Истребляющие вороны, новая семья. Всё просто, пока тобой командуют – тебе не надо думать, выбирать, решать сложные задачи. Ты просто делаешь то, ради чего родился. Ведь верил в это? Теперь смотрю и понимаю одно – что путь мой ведёт к погибели. Как мы умрём? Да с гордо поднятой головой, ведь не вижу других решений.

Мария, наверно, решила, что убью её. Это вряд ли, хотя доля правды есть, такое могло произойти. Разве со мной безопасно? Может, ей угрожали. Какой же я слепой. Придумал свои правила, поверил в них, теперь должен разгребать кучу, кхм, ну, понимаете. На самом деле я не хочу убивать, нельзя просто так убивать. Нужно спросить, нужно иногда и отпустить человека, может, у неё станет всё хорошо и спокойно.

Как же быстро течёт жизнь, приостановите её, дайте поразмышлять. Всё так ужасно. Как мне исправить то, что наделал мой синдикат, почти банкрот, ох, отвоевались мы, нам нужны деньги. Да прыгаю, думаю, делаю. Ждёт нас война.

Ограбить банки во Франции и Германии? Да, это может помочь нам. Или швейцарский выжать до последнего фунтика? Нет, слишком долгое это время, рассылать людей по миру не могу, на нас могут напасть. И тогда что? Зачем нужны будут горы денег разбитому синдикату?

Василий считает, что мы сможем победить и пройти все невзгоды, он отличный офицер отряда бойцов, рвётся вместе с ними в пекло, готов погибнуть за своё братство. Да вот только он не командир, не могу его поставить на своё место.

Разве мне выбирать? Да когда умру, они сами друг друга перережут. Захочет ли Василий стать лидером? Не знаю о его планах на будущее. Думать не хочется о том, что произойдёт после моей смерти.

Есть ещё Тень, который уходит всё больше и больше в свой замкнутый и тёмный мир. Он заявил, что мы обязаны присоединиться к этой чёртовой компании, что если не сделаем этого, то они нас уничтожат. Он прав, но моя гордость не может допустить того, чтобы наш синдикат присоединился, я ему ответил на собрании: «Тень, ты хочешь выбрать за меня, но пока ещё здесь командир я. Так что слушай и думай над тем, как победить, а не подлечь под нашего врага».

Тогда он что-то ворчал и ушёл, его точно нельзя допускать до пункта «командир», тогда пропадёт наш синдикат. Точнее, он будет на стороне моего врага. В прошлом Жанро Фон Вальян начал эту войну. Нет, не допущу, они убили нашего любимого командира, всё должно быть по-другому. Как не понимают, мы победим, обязательно вырвем из вражеских рук наш мир.

Док, который не говорит своего имени, всё сидит в своей лаборатории, которую смастерил на коленках. Не знаю, какие у него причины быть именно на моей стороне, он считает, что, уничтожив «Верламс», синдикат вырастет. Он много изъяснялся научными словечками и сказал одно, самое важное: «У них есть множество точек в нашем мире, секретные базы, банально для сюжета, но у них это есть. А у нас что? Мы же не партизаны, нам нужна опора, с помощью которой можем руководить, – мне нужен персонал, вам нужны тренировочные полигоны, нужна техника. Раньше у нас был заброшенный замок, сейчас у нас подвал церкви, полуразвалившейся церкви в лесу. Не дай бог, она рухнет и похоронит нас всех. Так что, Голод, нужно возвращать ту мощь, которая была у нас. Жанро Фон Вальян начал эту войну, ты её закончишь, так хотел он, так верил в тебя».

Он ушёл так же, как и Тень, Василий промычал про то, что готов воевать, за ним ушёл и Мясник. Кто из них всех будущее? Кузнец – нет, он ремонтирует наше оборудование и не приходит на собрания. Хотя кто знает?

Напротив меня на том собрании сидел старый человек. Я видел по его лицу, выглядывающему из-под капюшона, что ему печально и скучно находиться здесь. Разведчики – самые странные люди в моём синдикате, они многое делают, никогда не говорят за круглым столом, за место не борются. Вот только на этом собрании старик сказал, если он, конечно, старик: «Мы следим за Тенью, он борется между двумя огнями, скоро предстоит встреча с президентом. Жанро будет горд за твою деятельность, он знал, кого держал при себе. Так как ты молод, тебе рано думать о преемнике, главное определись, кого будешь держать рядом. Прощай, командир Голод».

Всё на этом кончилось. Мой будущий последователь, хочу, чтобы ты знал, что вопросов будет много, ответов – меньше. Некоторые будут злиться на тебя, а может, захотят твоей смерти. Это место – пытка твоя, нет в этом наслаждения властью. Раньше, в детстве, о таком даже и не думал – воровал, дрался. Хотел ли я этого? Вынудили. Я говорю себе так, но разве это оправдание? Да это просто оправдание для себя, что не смог по-другому. К чему приведёт вся эта война? Сначала говорят, что я смертоносное оружие, теперь – что должен стать правильным инструментом для правления. Я не знаю, чем всё это закончится, чувствую только одно – во мне течёт огромная сила».

Отложил ручку в сторону, ухмыльнулся своему почерку, закрыл чёрную книгу синдиката. В голове пролетела мысль, что нужно бы изучить начало Истребляющих воронов, после чего решил, что позже.

Прилёг на койку и смотрел в потолок. «Мы живём, как свиньи, думал командир, который так надеялся стать великим, но пока стал всего-навсего кровавым, жестоким. Справедливостью в его решениях и не пахло. – Завтра великая встреча. Набраны люди для охраны, все знают, и только Тень недоволен, опять недоволен. Ему не нравится, что будем танцевать под дудку государства, так ещё и не самого богатого. Мне нужны бойцы».

С такой мыслью и заснул, не боясь, что его задушат. Бояться было нечего, ведь власть в его руках, и паранойя его не тронула.

***

За два дня до отбытия командира Истребляющих воронов к президенту, офицер убийц бродил по лагерю и со смехом на глазах смотрел на то, где они живут. «Ведь раньше было лучше, почему, почему же всё так?» – спрашивал себя. Находил ответ, обвиняя во всём этом только одного человека. Выйдя на тренировочную площадку, решил понаблюдать за тем, как командир победит всех зелёных. Раньше ему нравилось – показатель силы и мощи, теперь это выглядело не в таком красочном свете, как в былые времена. Голод всегда указывал тренировочным мечом на новобранцев, приказывая нападать изо всех своих сил, и вихрем ударов укладывал на землю. После кричал на бойцов: «Это вам не стрельба по толстым людям. Нет, вы обязаны быть сконцентрированы на том, кого хотите победить, аккуратны в своих действиях, быстры. И, конечно, не забывайте про защиту. Ясно?»

Вот и теперь он делает так же. Кричит и в этот раз, не изменяя своих интонаций. Показывает на двух бойцов и приказывает нападать на себя. Позволяя оппонентам занести оружие для удара, он так же молниеносно уходит от них и, стоя в сторонке, приказывает ещё раз попробовать. Бойцы, вопя, бегут, подняв мечи над головой. И опять командир ловко уходит между ними и бьёт плашмя мечом одного и другого по затылку. С улыбкой на лице высказывает своё мнение:

– Вы обязаны быть командой, а не толпой, которая бежит ради того, чтобы погибнуть. Может, вам нужна подмога?

Сколько раз такое было, ни разу не изменялись правила. Тень с улыбкой на лице наблюдал за тем, как четыре зелёных ещё бойца пытаются победить. Вот они нападают со всех сторон и всё же промахиваются. Лидер обводит их вокруг пальца. Сшибает на землю подсечкой одного, второго бьёт по почкам и толкает на третьего, четвёртого отбивает ударом меча и наносит ему свой удар в грудь, оставляя на кожаной куртке разрез. Третий от злости отталкивает от себя второго, нападает на Голода и получает удар в солнечное сплетение. Тяжело упав на свою пятую точку, хватает ртом воздух. Второй подкрадывается со спины и хочет уже нанести удар. С другим оппонентом могло бы и выйти, но меч разрезает воздух, рукоятка попадает второму по лицу, и он с разбитым носом падает на землю.

– Вы обязаны тренироваться каждый день, каждый час, отрабатывать каждое своё движение. Прежде чем стрелять, вас учат чистить оружие, разбирать, собирать. Эмоции – это наш враг, вас раздражает, что вы не можете победить, и начинаете бездумно махать оружием. Теперь давайте все вместе.

Десять новобранцев собрались кружком, в их глазах – злоба и восторг, они предвкушают вкус победы, ведь невозможно не победить, и нападают одновременно. В такие моменты интересно наблюдать за лицом командира Истребляющих воронов. Ровное дыхание, сосредоточился на нескольких целях, навострил уши. Взгляд ходит от одного к другому, и, кажется, всё замедлилось для него. Новобранцы в шаге от удара, в их глазах горит сладкая месть. Учитель сбивает с ног первого, делает кувырок через него, резко бросается на другого, бьёт в коленку и обхватывает ученика свободной рукой за горло. Слегка надавливает, и оружие падает на землю. Удар достаётся новобранцу, и тут же Голод добавляет ещё. Двое подходят с разных сторон, и опять рывок на заднего, Голод мастерски делает кувырок, встает сзади ученика и бьёт по спине.

За считаные минуты все новобранцы лежат на земле, их командир стоит рядом и без эгоистичной улыбки смотрит на них, как на своих родных детишек. Заботливый отец, который хоть и оставил на них синяки, зато научил, как выжить в бою.

– Вы хотели провести спарринг, я рад, что нашлось десять отважных людей. Сейчас вы лежите на земле, все мы так будем делать, радуйтесь, что это всего-навсего учения. Запомните одно самое важное: если у вас есть огнестрельное оружие, то убивайте им, если на вас бежит безумец. Если закончились патроны к автомату, стреляйте из пистолета. Кидайте, метайте и, если у вас нету иного выбора, как только сражаться с помощью холодного оружия, думайте – стоит ли бороться, сможете ли вы победить. Если нет, бегите – это не позор, ведь вы всегда сможете вернуться и отомстить своему противнику. Считаете, сможете победить – убивайте быстро. Василий вам расскажет про яростный раж и продемонстрирует его. Знайте, раж работает, только когда вас много, если ты один, думай своим серым веществом.

После такого Тень не удержался, поаплодировал и, подойдя ближе к командиру, сказал своё слово как офицер убийц:

– Всё это хорошо, но никогда не бегите на бойца с винтовкой. Вы упадёте и больше не сможете встать, хотя Василий скажет обратное. Про героическое противоборство жизни и смерти. На то он и офицер бойцов.

Голод посмотрел на Тень, довольного собой, и распорядился, чтобы новобранцы шли дальше тренироваться, а сам отошёл с ним в сторону.

– Итак, офицер, вы опять хотите отговорить меня от войны с «Верламс» и присоединиться к ним? – присаживаясь на пень, он вытер пот с лица рукавом. – Я никогда не сдамся, мы слишком многое потеряли, чтобы лизать теперь им задницы.

Тень облокотился о дерево. «Да, если убить Голода, то можно попробовать стать командиром. Нет, и всё же это плохой вариант».

Вздохнул печально и изложил своё решение, над которым думал. Он решил уйти, и пятеро выживших его людей согласны были идти за ним.

– Голод, после того как ты встретишься с президентом Российской Федерации, я и мои пятеро людей уйдём. Мне надоела эта ваша войнушка, честное слово, вы занимаетесь не тем, что должны делать наёмники. Мы могли бы воевать за миллионы, а теперь будем воевать за кусок еды. Ты уничтожил наш синдикат, а не «Верламс». Я не хочу видеть того, как ты разрушаешь то, что было создано. Глупо вот так умереть, тебя мог знать весь мир, а теперь ты умрёшь, и никто не вспомнит о тебе. Учёные всё равно сделают то, что хотят, такую машину тяжело остановить.

Взгляд командира был строгим и печальным, он не хотел этого слышать или просто был согласен, но гордость не могла позволить ему изменить своё решение.

– Тень, хочешь уходить – уходи. Ты раскис, тебе нужен отдых, как и нам всем. Вот только я не могу себе позволить такой роскоши, извини, эта война затронет всех. Она уже идёт, и не я её развязал. Они решили взять весь мир в свои руки.

Только сейчас до офицера убийц дошло, почему началась эта кровопролитная война, – столько людей умерло, а ради чего? Ради эгоизма Голода.

– Так ты хочешь забрать мир в свои руки? Да ты спятил, другие страны этого не позволят, они вас обоих раздавят в порошок.

На что командир покачал головой и тихо ответил:

– Эта война уже идёт, каждый правитель мечтает о том, что создали «Верламс», они хотят технически быть выше других. Говорят, они продают за сумасшедшие деньги своё оружие. Натравливают своими шпионами правителей друг на друга. Думаешь, встреча с президентом – это вот так просто? Нет, Россия также хочет быть всевластна. Думаешь, они просто так подписывают всякие договоры с Китаем и Японией? Южная Америка, Куба – это только первые цели у русского правительства, они хотят уничтожить США. Ну, как понимаешь, у Соединённых Штатов Америки такие же цели. Европа ждёт своего следующего великого правителя типа Наполеона или там Гитлера. Тень, не я начал войну. «Верламс» это затеяли. Жанро Фон Вальян хотел остановить их, я же хочу захватить то, что они придумали, и добраться до этих небесных отцов. Если ты хочешь уходить, уходи, тебя не будут останавливать. Запомни, ты не сбежишь от войны, она сама придёт к тебе. Мы все знаем, что война близка и она будет мировой. Сейчас мы стреляем, потом другие. К чему всё это приведёт? Извини, тут нету добрых или злых. Кто угодно может победить – пускай, зато я выгрызу горло своему врагу.

Тень со вздохом посмотрел на разгорячившегося командира, глаза того метались в разные стороны, и ответил своему уже бывшему начальнику:

– Я ухожу с пятью людьми, война, может, никогда и не начнётся, а если наступит, то буду действовать, как настоящий наёмник. Тот, кто больше заплатит, тот и прав.

Убийца медленно уходил, слыша яростный вопль Голода:

– Ты слабак! УХОДИ! Сволочь неблагодарная! Да пускай платят, попробуй возьми! Пляши под дудку небесных отцов!

Он ещё долго кричал, и больше эти два человека не смотрели друг на друга.

Василий заметил это и спрашивал то одного, то другого, но те ворчали и отмахивались от вопросов. Один старик шёпотом сказал:

– Уходит слабое звено или, может быть, умное. Время покажет. Ничего не делается просто так, в то же время всё, что делается, – всё к лучшему.

Офицер бойцов посмотрел на старика. Был ли это старик? Да и где же теперь прячутся разведчики? Они странные. Покачал головой и понял, что больше офицера убийц не будет, посмотрел на место, где был старик, – того тоже уже не было, посмотрел по сторонам и пробормотал:

– В лесу им очень нравится.

Расстроенный известием, Василий не мог придумать, как всё исправить, и ушёл спать, придёт день – он всё скажет. Ему спалось тяжело, казалось, что непосильный груз скинули на него, теперь именно он должен защищать своего командира. «Разве такого дождёшься от Мясника? Информаторы гоняют на машинах, выполняют мелкие поручения, они умеют зверствовать, они и есть звери, – в голове таилось много вопросов, ответов не было. – Наступит новый день, увидим, что он преподнесёт Истребляющим воронам».

…Сегодня был тот самый день, когда нужно собираться для дела. Пока есть время, он пошёл искать Голода, ведь у него возникли некоторые интересные вопросы. Что же будет с великими Истребляющими воронами? Приведёт ли их командир к величию? Ему нужно было услышать ответы, война не бывает простой, он это знал. Ему приходилось воевать, он много убивал и много раз был «убит». Так думал его враг, а он лежал в канаве и плевался кровью. Где же тот безумный напор, с которым ему нравилось жить? Почему всё так изменилось? Кулаки сжались так сильно, что костяшки побелели.

Затем его заметил Жанро Фон Вальян. «Я тогда был подстрелен, как заяц, лежал вместе со своими братьями по оружию в канаве. Он предстал перед мною, взмахнул рукой и указал на меня. На его лице холодная улыбка, взгляд – острый. Он шёл по полю брани и искал раненых. Думал тогда, что мне конец, и попытался вырваться. Выхватил у одного из бойцов пистолет и хотел уже выстрелить. И тогда первый раз встретил то молодое, жестокое и чем-то напоминающее дикого зверя. Голод врезал мне прикладом по челюсти – кричал, как дикий пёс на цепи. Вальян успокоил своего пса. Через некоторое время меня поставили на ноги, рассказали, кто виноват, предложили присоединиться. Мне уже было некуда идти, и я согласился. За год службы повидал столько битв, видел, как командир выпускает своего необузданного зверя. Мне всегда казалось, что нет более безумного бойца. Оказалось, это Голод – тот, у кого не было ни имени, ни дня рождения, ничего. Его целью было пожрать, убрать, забрать как можно больше. Как много лет прошло с тех пор».

Василий теребил кончики усов. Увидел Голода вместе с Алиной, которая ругалась, что невозможно жить в таких ужасных условиях. Приостановился и посмотрел на повзрослевшего командира, он уже не тот, каким был раньше. Взгляд другой, нету того огня, который горел прежде. «Война убила его?» – подумал взволнованно.

Голод спокойно слушал Алину. Заметив своего офицера, тихо сказал ей пару слов. Та посмотрела на Василия, фыркнула и отошла подальше, чтобы не слышать этих мужских разговоров.

«У Жанро Фон Вальяна был острый взгляд, заточенный ум, он всегда знал, что и как делать. Голод был другим. Может, не зря Тень ушёл, ведь раньше ему не приходилось беспокоиться. Да, брат по оружию, ничего не будет как прежде». Голод тихо задал вопрос:

– Итак, с чем пришёл?

Глядя на своего офицера, он видел, как тот меняется в лице. «Ему так же, как и мне, тяжело, нельзя давить, но и не давай расслабиться».

– Голод, я хочу знать, что будет дальше, мы воюем за величие. Жанро Фон Вальян хотел, чтобы мы были. Да, точно, мы мечтаем и идём к своим мечтам. Вот только дойдём ли мы до них?

Взгляд командира затуманился, взмахом руки он остановил речь офицера.

– Мои мечты направлены на господство, за это и ведём войну, – он посмотрел на Василия и тяжко вздохнул. – Но сейчас нам нужна база, нам нужны контракты, нам нужно влияние. За что бы мы ни воевали, «Верламс» нас не отпустят, они захотят раздавить нас, значит, нам нужен союзник, и это будет Россия. Да, я подпишусь под это только ради выживания своего синдиката. А что бы ты сделал на моём месте?

Василий пожал плечами, на вопрос честно ответил:

– Голод, я не знаю, просто всё это… Мы не умрём?

Командир увидел сомнения в бойце, который знаменит своей безумной отвагой, схватил его за плечо и сказал:

– Наша смерть не в вонючей яме, мы ещё пока поживём на этом свете, а теперь соберись, – слегка встряхнул его и сказал напоследок: – И почему мой офицер ещё не готов к отправке? Даже Алина уже собралась, ты даже не представляешь, сколько платьев она примерила и где их прятала.

С улыбкой на лице отправился к машине. Ему действительно хотелось верить, что они не умрут в этой яме, что президент отнесётся с пониманием и поможет. А взамен? Придётся делать то, что скажут. От горечи сплюнул на землю.

Командир Истребляющих воронов отправился на необычную встречу, не привычную для таких разбойников, как они. Тот случай, который должен был сделать мир Истребляющих воронов отличным. «Верламс» может считать, что они уничтожили своих противников. Николай Великий, конечно, отличный боец, и в крови его течёт то же самое, что и в Голоде. Полгода, затем новая война, придётся атаковать первому, именно поэтому так важна была эта встреча для Истребляющих воронов. Хотя договор, который они хотят подписать, может не понравиться, из-за чего он был угрюм в этот день. Ведь сегодня он отдаёт свою свободу ради большего блага. «Самое главное – найти, уничтожить, освободиться и ввести в мир свои правила. Стать государством, быть, как Спарта. Они не посмеют напасть на меня» – так рассуждал Голод, в глубине души мечтая захватить весь мир. Он не считал себя Наполеоном или Гитлером, но ему приходилось творить ужасные вещи. Ему стыдно, совестно, иногда бывает жалко этих людей. Быстро посмотрев на свою девушку, понял, что именно делает неправильно, – ярость, которая живёт в его теле, убивает всё. Нужен контроль, контроль над самим собой, и пока получается, ведь Алина столько раз начинала скандалить, что ему хотелось её просто убить. Отвернувшись к окну, Голод надеялся на случай. Удача не должна стать единственным шансом на победу. Ему было очень жаль, что Тень ушёл, надеялся, что тот будет жить долго и счастливо.

Автомобиль медленно двигался по дороге, вокруг был только лес, ничего, пусто. В такие моменты можно мечтать или спать. Командиру не хотелось спать, поэтому он размышлял о встрече с президентом РФ. Василий готовил двух бойцов, этим пришлось заниматься ему. Офицер убийц отличался сообразительностью, и его люди были такими же. Они обычно брали с собой минимум оружия, хотя Василий боец и привык держать при себе не только один пистолет.

В этот раз его люди приготовили не только гранаты и пистолет-пулемёт, но и обычный пистолет, револьвер, метательные ножики. Они надели бронежилеты тяжёлого класса, собирались взять автоматы, думали ещё и насчёт пулемёта. Когда офицер пришёл проверять, то разразился огромным количеством брани. После чего заставил надеть лёгкие бронежилеты, взять с собой только по пистолету с парой запасных обойм и обычные ножички, так – на всякий случай. Один из бойцов задал вопрос:

– Офицер Василий, а может, для защиты нам всё же взять пару гранат? Может, засунем в машину и пулемёт, ведь кто знает – вдруг пригодится?

Они услышали тяжёлый вздох, после чего последовал ответ:

– Бойцы, вы совсем уже? Мы едем на встречу с президентом страны, какой к чёрту пулемёт? Вы что, хотите организовать войну? Ваша задача – просто защищать Голода, но не воевать. Если что и произойдёт, то мы обязаны увести его, вам ясно? Никакой войны, точка. Никаких больше вопросов. Собирайтесь, черти, скоро уезжаем.

Бойцам ничего не оставалось, как снять с себя всё обмундирование, одеться в приличные смокинги. Правда, под рубашками были бронежилеты, во внутренних карманах пиджаков хранились пистолеты с двумя обоймами. Они не понимали, как убийцы могли воевать этим, до их мозгов не доходило, что те и не воевали, а просто убивали. Именно поэтому они были отрядом убийц. Некоторые скажут, что это слишком просто, где более многообразное назначение отряда? Жанро Фон Вальян не видел в этом смысла, ведь ему нужны были убийцы, бойцы, информаторы, разведчики, так каждый отряд и назывался. Машина ехала к Кремлю, в ней сидел Василий с парой отличных бойцов. Голод нервно убрал руку в карман смокинга, где находилась чёрная коробочка, ценный подарок для президента РФ. Интересно? Это был амулет в виде ворона. Командир, дающий присягу, решил добавить к своей верности такой подарок. Девушка была одета в сексапильное чёрное платье, чулки телесного цвета. Рыжие волосы, яркая красная помада. Бойцы старались отводить взгляд. Василий поглаживал свои густые чёрные усы, с ухмылкой на лице смотрел на Алину, которая хищно поглядывала на бойцов, обнимая своего мужчину – сильного, могущественного, яростного. Против него они точно не пойдут, так что оставалось только мечтать о такой красивой девушке в своей постели. Только разглядывали её ножки, разрез на платье у груди. Она видела, как на неё смотрят, и с улыбкой хищницы обнимала, покрывала поцелуями Голода, который, как гордый лев, был равнодушен к таким играм.

Девушка надеялась на что-то лучшее, ей хотелось жить в нормальных условиях, не в таких, как сейчас. В душе Алина не понимала, любит ли его? Сможет ли отомстить за отца? Нет, ей хочется просто иметь хороший двухэтажный дом. Сколько раз говорила ему, что ведь они этого заслужили, денег – море. Он же говорит про боевой дух, что люди должны видеть своего командира, что он с ними единое целое. Алина кричала, ругалась, устала от всего этого, хотела ездить в дорогие рестораны, комфортно жить. Тогда она вспоминала, что её мужчина – это наёмник, которого почти разбили. Теперь они едут на самую важную встречу. Бывшая куртизанка не могла и мечтать о таком, ведь видела этого человека только по телевизору, а сейчас рассмотрит вживую. «Да, я очень сексуальна. Мальчики смотрят на мою грудь. Да – смотрите, но дотронуться не сможете, ведь если что, вас сожрёт мой лев», – думала Алина и целовала своего угрюмого мужчину.

Он всё так же глядел в окно, только иногда ненадолго бросал взгляд на пассажиров и после, отворачиваясь, погружался в свои собственные тёмные мысли. Ангелина отчасти начинала его понимать, все его слова – это ничто, он настолько верный. Может, не самая добрая душа, зато хочет, чтобы в мире были порядок и процветание, чтобы каждый жил своей жизнью. Наверно, потому что он сам уже не может жить как нормальный человек.

Езда по Москве была ужасна, толпа текла из всех улочек, в такие моменты Голод представлял, что это всё его войска. Да, мечты. Поговаривают, что они могут исполняться. Даже такая смешная мысль его не взбодрила. Нет. Эта встреча – она более чем жалкая. Если откажет, может, прямо на месте и арестуют. Может быть, ловушка? Посмотрел на Василия, который также был не в настроении.

Облако раздражения летало в машине, в конце концов их начало бесить это стадо, и никакие шутки уже не спасут. Подъехали. Люди кричали со всех сторон, везде были подняты разные флаги, омоновцы стояли плечом к плечу, держали щиты, а в глазах – страх. Голод машинально притронулся к рукоятке ножа. Люди пьют, вопят, они рады? Может, выборы прошли в самый раз? Говорят, на престол вошёл сильный и могущественный человек. И теперь мне придётся встретиться с ним и увидеть его.

Было страшно. Каждый шаг давался тяжело. Раз за разом хотелось развернуться и убежать. Каждый охранник казался тем самым человеком, который нажмёт на курок. Из-за этого всего он сильнее прижимал к себе девушку.

Он был единственный белый ворон в этом непривычном для него обществе. Что делает человек в таких ситуациях? Защита – единственный вариант. Их, как и большое количество других юридических лиц, завели в зал резиденции президента страны, где были роскошные стулья. Василий облизнулся от такого количества золота, ему хотелось всё забрать, переплавить и продать. Ох, как много здесь денег!

Командир Истребляющих воронов сел вместе со своей девушкой на указанное место и наблюдал за тем, как все остальные рассаживаются на свои места. Тут были разные личности. Они все провинились либо хотят заслужить похвалы от своего хозяина. Именно поэтому Голод чувствовал себя белой вороной. Только потому, что он сам хозяин своей жизни. Противник поставил ему шах, не мат. К сожалению, это единственный ход для обыгрывания «Верламс». Столько ещё дел. Президент зашёл вместе со своей личной охраной из другой двери, на нём был военный мундир, степень изношенности которого говорила о служебной подготовке. Камеры, журналисты заполняли зал, в свою очередь, лицо страны страстно и громко начал свою речь.

Рассказывал про то, что в его любимой стране поселилось слишком много преступных организаций, с которыми нужно бороться. Знает, что многие закрывают глаза на всё это. Он сформирует военные организации, которые защитят граждан. МВД страны полностью проинспектируют и уволят каждого, кто связан с коррупцией. Силовые организации также проверят. Будет стопроцентная чистка, теперь то, что принадлежит стране, не попадёт в руки бизнесменов.

Голоду нравилось, как президент ведёт свою речь, не кричит, его голос монотонный и холодный, как лёд. Взгляд, который прошёлся по присутствующим, говорил одно: «Я с каждым из вас разберусь». Голод от волнения заёрзал на стуле, попытался сделать лицо непроницаемым, всё же наёмнику было неудобно видеть поблизости охрану. Ему казалось, что вот он, момент, и президент укажет пальцем на него и скажет, что он и есть преступник этой великой страны. Так просто не арестуют, дадут на съедение народу. Но этого так и не случилось. Вокруг него, как ему казалось, были люди, которые занимаются тем же. Может, другим? Воруют бюджет?

Нет, думать о таком ему не хотелось, он посмотрел на свою соблазнительную девушку и краем губ улыбнулся, она нежно улыбнулась ему в ответ. Прямо сейчас он хотел бы оказаться с ней в постели, задрать платье и наслаждаться её горячим телом, брать там, где захочет. Вспоминая, что она устраивает истерики по поводу того, где они живут, он с грустью и насторожённостью на лице сидел и слушал президента Российской Федерации.

Он спрашивал себя, почему? Ведь почему-то ему хотелось сделать для Алины приятное, это совесть или, может быть, любовь? Неужто она мучает его? Всё это, как иголки в сердце, слишком колко.

Иногда, задаваясь вопросами про совесть, такие отрывки откровений записывал в книгу, где были не только его заметки. Он решил, что займёт не так много листков, ведь нужно оставить для других. То, что крутится иногда в его голове. Кем хочет он стать? Неужто и вправду императором? «Как это глупо, как это по-детски.

Смешно. Ради чего воевать? Тень, наверно, прав. Зато какая всё же великолепная цель, какая история может появиться в этом мире. Добиться этого будет тяжело, вероятней всего, умру с пулей во лбу.

Голод, осмотрись, ты увидишь, где находишься, теперь уже нету пути назад. Да, меня ждут битва за битвой и, в конце концов, смерть. НЕТ! Не хочу, чёрт побери, умирать», – кричала его душа.

Он посмотрел вокруг себя, да ведь он может добиться этого. Разбить «Верламс» и присвоить технологии, объединиться с другими странами. А затем давить, брать и не отдавать. Небесные отцы считают себя богами, чем же хуже он? Они умные? Так и я неглуп. У них армия? Значит, и у меня будет армия.

Президент закончил свою речь и попросил всех уйти, кроме некоторых лиц, которые знали, что должны остаться. Репортёры хотели задать вопросы, узнать, что же ждёт страну. Но охрана выгнала их. Президент посмотрел на четырёх людей, холодным тоном заговорил.

– Генералы, офицеры, все ждут чего-то. Они выбрали меня ради будущего, но мне известно, что США готовит армию против нас. Европа гниёт, и у нас так мало союзников. Теперь какие-то учёные возомнили себя выше других, они хотят взять весь мир в свои руки. Верно? Мистер Голод. Мне известно, кто вы такой, кем вы себя считаете, таким как вы, не место здесь. Это показывает, что мир – очень интересная штука, поэтому вы именно здесь можете подписать свой самый важный контракт. Я готов отправить к вам людей, дать одну из баз, там даже будет пара боевых единиц и два вертолета, один самолёт. Насчёт денег также есть указанные числа, – высокий человек крепкого телосложения убрал руки за спину и строго посмотрел на командира Истребляющих воронов. – За вами идёт охота, в России тяжёлые времена, а вы ещё устроили войну между преступными группировками. Москва, Санкт-Петербург, Новгород, Ростов, Сибирь, каждый из бандитов ограблен. Они желают заполучить вашу голову, вернуть свои краденые деньжата. Могу вас поздравить, вы устроили огромную кучу проблем не только себе, но и нам. Мне докладывают мои разведывательные организации, – президент, покачивая головой, смотрел прямо в глаза Голоду. – Для меня самое важное, вы каждый месяц должны отправлять нам отчёт о ходе работы – где, что. Думаю, о вас ещё не раз услышу в новостях. «Верламс» – наши и ваши противники, не забывайте, что мы не союзники, вы мой работник и, если захочу вас уволить, выгнать, я так и сделаю. Вам всё ясно?

Клерк с документацией подошёл к Голоду. Лицо командира скривилось в улыбке, он достал из кармана чёрную коробочку. Подойдя к президенту, протянул её.

– Там ворон, Истребляющие вороны служат вам, пока у вас есть деньги, мы будем бить, пока есть у вас враг. Как только не будет денег, мы перестанем на вас работать, так что не надо пугать меня. Думаете, от нас можно и отмахнуться? В конце концов, кто мы такие? Я понимаю, что мы не союзники, но моё предложение так же сладко звучит и для вас.

Два человека смотрели друг на друга не как приятели, даже не как враги – конкуренты, им обоим нужны технологии этой компании, они оба хотят великую армию. Казалось бы, такие разные по рангу, сейчас они стоят рядом и, может, в будущем станут вести разговоры совсем иначе. Ведь никто не знает, во что выльется деятельность синдиката Истребляющих воронов, в то же время Россия всегда могла удивлять своих противников.

Командир со вздохом вышел из зала, теперь пора готовиться к переезду. «Им не придётся больше морозиться. Охота, охота. Дичь не забилась в угол, так как посчитала себя охотником. Придётся всему миру показать наконец-то, что тут всего один охотник.

Все думают, что я слаб, но у меня есть оружие и она, – его взгляд упал на Алину. – Да, ему нравится её дикий взгляд. Да, она должна быть рядом, она та, которая сможет пройти тот путь, который он собирается одолеть. Ему нельзя разворачиваться, ведь шаг назад – и всё, чем они занимались, падёт. Можно идти только вперёд и выстраивать новые планы. Что будет дальше? Никто из нас не знает ответа на такой простой вопрос».

Сев в свою машину, он вспомнил про Марию. «Да, её нужно найти, у неё есть то, что нужно мне. Нет, я хочу увидеть то, что моё по праву, – тяжко вздохнув, посмотрел в окно. – Я меняюсь, хотел убивать, терзать людей. Теперь же что? Начинаю думать над следующим шагом, пытаться просто увидеть своего ребёнка, – его взгляд упал на прекрасную девушку. – Конечно же, она сможет подарить мне то, что я хочу. И всё же Мария не должна была бояться, хотя поставь себя на её место, наверно, тоже испугался бы, – Голод кивнул сам себе. – Не надо было ей рассказывать всё в таких красках. В конце концов, не многие люди согласятся жить по правилам убийц да воров. Для некоторых важна просто обыденная жизнь».

***

Преступники в это время собрались в Санкт-Петербурге в одном из дорогих итальянских ресторанов. Они обсуждали новости, которые увидели, оружие на столах, люди в чёрных кожаных куртках.

– Вот видишь, Серый, эта крыса привязалась шнурком к своему новому папочке. А папочка хорош, но только скажи, и мои ребятки порешат его. О да. Он полез на нашу территорию, есть люди, которые башляют за голову это хмыря. Ты созвал нас, мы здесь.

Серый был уже старый для всего этого, ему давно пора уже отойти от дел, он пообещал себе, что это будет последним. Он созвал их всех, трое ушли. Они были наёмниками, им не понять, на чьей стороне победа. Жаль, у них есть пара тысяч людей, но они решили перейти на другую сторону. Он знал, что большее количество братков на его стороне, он с лёгкостью уничтожит их, заодно заберёт влияние себе, они в Москве, что тут сказать.

– Константин, ты, как всегда, горяч, но что взять с ростовских казаков. Собирайте людей, узнаем их место, уничтожим их, а теперь дайте вашему отцу отдохнуть.

Да, Серый был уже старым человеком, его седые волосы, дряхлая кожа говорили об одном – что скоро на его место придёт другой. Он меньше всего хотел, чтобы это был Константин. Ведь тогда Россия заполнится кровью, шлюхами, наркотиками. Сибирские парни будут против него, пока что только он сдерживает эту войну. Сейчас из-за денег они смотрят на другое лицо. Да пускай смотрят. Так лучше.

Серый сел в джип и отправился в свой загородный домик. «Верламс» заплатили неплохую сумму. «Откуда у них столько денег? Нет, моё дело не задавать вопросов. Я хочу просто умереть в своей тёплой постели, – вот его настоящие мысли, всё остальное не так уж и важно для старика. – Молодым нужно лить кровь. Пускай этим и занимаются. Орлов обещал крупную сумму денег за голову Голода, пускай так и будет. Если ему нужны палачи, они сделают грязную работу».

Серый в разговоре с этим человеком заметил, что тот был обеспокоен тем, что приходится работать с таким, как он. Или, может быть, чем-то другим.

«Он обещал бессмертие, ха. Это невозможно. Шёпотом говорил про небесных отцов. Кто же вы такие? Фанатики-учёные? Кажется, да. Нет, нужно поспать и просто смотреть новости, завтра точно будут разговоры про погромы в Питере. Сибирские парни не смогут сдержать натиск и желание Константина, новгородские занимаются добычей и продажей оружия и разных девушек. Хорошо, что лично мне нужно просто поспать».

Наступала заря. Костя был высокий худощавый мужчина с короткой стрижкой, который красил свои волосы в тёмно-красный цвет левую сторону, а правую – в синий. На его теле было множество различных татуировок, на спине – огненный череп. Любил употреблять кокаин и героин.

Вот и сегодня он стоял в пустой заброшенной комнате и, расслабившись, смотрел в окно. Рядом находились девушки без сознания, которым не суждено вернуться домой. Будет ли хоть кто-то искать? Ведь они так низко пали в своей жизни. Константин, потянувшись, обернулся с улыбкой к хныкающему сутенёру:

– Значит, они хороши и типа VIP-девочки? Что ты вчера говорил? Почему ты остановился, ты помнишь правила?

Мужчина в кожаной куртке был избит, с губы капала кровь, он молил:

– Костя, пожалуйста, богом прошу, я всё возмещу. Нету, нету у меня претензий к тебе, п-прошу тебя, о-отпусти меня.

Глаза загорелись азартом, ведь его просят, умоляют, в такие моменты он улетает к небесам. Никто ему не сможет сопротивляться. «Они хотят голову Голода? Я принесу. Они думают, что безумец? Нет, нет, как они смеют так думать? Ради них делаю всё. Что же получается? Единственный, кто достоин восседать на месте старика, – кто этот человек? Я этот человек. Серому давно пора в могилу, ах да, сутенёр».

– Ты сказал, что они VIP, а они не смогли развлечь меня, так проверь, как они. Ну, что ты, как маленький, они же девочки, у тебя что – первый раз?

Константин подошёл, присел рядом с ничтожеством и на ухо прошептал:

– Проведи ладонью по волосам.

Сутенёр со слезами на глазах исполнил просьбу, ему не хотелось этого, ведь это неправильно. Душа кричала, взывая к мужскому началу. «Нет, нельзя ссориться с Костей. Почему мне раньше не сказали?» – проносились в голове бедняги мысли.

Заброшенная комната, различный хлам, и только бандиты вместе с Костей смотрят на жалкого «шестёрку», который пытался быковать, пытался защитить своих девочек. Теперь он их имеет во все дырки, целует, над ним смеются, кидают бутылки, просят о различных непристойностях. Девчонки ведь такие горячие в его руках, плохо, что он не может их удовлетворить.

Константин смеялся громче всех. Резко остановившись, крикнул:

– Эй, мачо, ну-ка пускай она отсосёт тебе, о да, посмотри, она хочет тебя.

Опять засмеялся, упал с дивана, дёргающейся рукой схватил таблетку. «Сегодня кайф течёт по венам, подумаешь – кто-то унижается. Разве мне не приходилось делать это? Ох, точно – эй ты, придурок, ну-ка разорви ей задницу, давай, сделай её настоящей шлюхой».

Проходили часы, издевательство продолжалось. В конце Константин подошёл с ножом к ничтожеству, пока тот целовал девушку, пачкая лицо кровью.

– Эй, эй, – похлопал по плечу, – ну хватит, она уже не хочет тебя. Ты так стараешься, а она даже не взвизгнет. Ну-ка зарежь её, она того заслуживает. Ох, какие горячие ещё, пускай остынут навсегда.

Сутенёр с ужасом смотрел на него, видя, как тот кивком указывает на девушек и протягивает ножик. Он мог бы его зарезать, только если было бы в нём ещё что-то человеческое. Он сломан, ему страшно и такое не забыть. Взял нож и закричал от всего ужаса, который творит. Начал бить по живому телу – раз удар, два удар, руки трясутся. Горячая кровь обжигала так же, как огонь из печи. «Смерть – это единственный выход для них, для меня, извините, девочки мои».

Костя приобнял его и с грустным выражением сказал:

– Не беспокойся, у тебя ещё много таких будет, ты понимаешь, она сама виновата в этом, если не отдалась с такой же страстью, как ты. Эхх, не беспокойся, всё будет хорошо, – на его лице появилась улыбка, взглянул на вторую живую душу. – У тебя есть вторая девушка, а ты красавчик. Давай зарежь её, а после делай что хочешь.

Мученик подполз ко второй девушке, он плакал и смотрел на её измазанное помадой лицо. «Зря ты пришла в себя, засыпай на века, не смотри на меня».

Она видела перед собой человека, того самого, в его руках нож, руки в крови, лицо избито. Она визгнула, это был последний её крик. Сутенёр сел возле стенки и смотрел на мёртвых девочек. «Почему именно я? За что, господь? Простите меня». Он направил нож к сердцу, нужно надавить, и всё.

Константин со смехом ушёл из этого здания, тут почти никто не жил, заброшенный район, таких мест очень много. Посмотрел вокруг себя, втянул в свои грязные лёгкие приятный чистый утренний воздух:

– Собираемся через пару дней, а сегодня отдыхаем.

Он развёл руки по сторонам и крутился, пока не упал на землю, смеялся и смотрел на небо. Оно было светлым, чистым, и сегодня предстоит такой чудесный день. Ведь по-другому никак не может быть. Ах, какой кайф жить и наслаждаться по утрам рассветом.

– Парни пускай ищут информацию на Голода, мне нужно всё, а нам отдыхать, да-да. Я так рад всему этому!

Вставая с земли отряхнул штаны, посмотрел на своё худое туловище, протянул руку к парням, один из них осторожно приблизился.

Константину было радостно. Не хотелось нарушать такое веселье, но что-то было не так. Он схватил парня за горло и медленно проговорил:

– Где мой плащ?

Тот завертел головой и не знал, что ответить, кто его знает. Психопат продолжал:

– Значит, вы потеряли мой плащ. Сволочи! Его мне подарила моя любимая мамочка. Что мне сказать ей? Она теперь накажет меня, всё, не выйду гулять сегодня.

Отпустил своего человека и со слезами на лице побежал к машине. Мужикам ничего не оставалось, как идти за ним. Признать, что он псих – это легко, вот только уйти от него тяжело. Многие помнили, что он сотворил с теми, кто его пытался смести. Они, наверно, могли жить долго, может быть, их похоронили бы в лесу. Так нет, Константин вырезал на них цифры, месяц их кормили, как свиней, и жили они в загоне. Потом он пришёл с интересной новостью.

– Мои свинки хотят экзотики, честно, я думал, что же им дать? А потом вспомнил, что есть у меня свиньи, которые не дают потомства.

Эти люди не плакали, не молили о пощаде, они не могли ничего изменить. Ведь он уже сделал их животными, которые должны жить так, как скажет хозяин, если они корм, значит, так и должно быть. Этот псих творил то, что ему хотелось, лучше быть на его стороне, чтобы не стать жертвой его извращённой фантазии. Поговаривали, что всё это из-за того, что его изнасиловали, да и в тюрьме, говорят, его опустили. Спросите, как поднялся кверху? Мужики знают только одно – что улицы Ростова были залиты кровью, коронованные убиты, захватил всё. После этот человек увлёкся наркотиками, резал и убивал, но сохранил жизнь своей матери, точнее её череп. Именно поэтому ему и дали задачу уничтожить профессионального наёмника. Поговаривают, что и у Голода не всё хорошо с головой. Какой ужас, нужно это пережить.

Каждый нормальный вздрагивает, каждый из кровопускателей боится своего хозяина и делает всё, что он прикажет. Мужики сами себя приковали к этому зверю. Серый рассчитывал, что два волка погрызут друг друга, и втайне надеялся на победу Голода. Именно поэтому он должен был улетать из этой страны, она разваливается. На поверхности вы видите такую же страну, как и любую другую. Нет, ему нужно улетать, он хочет спокойно умереть, а не вот так.

Люди спрашивают о добре и зле, кто же сможет победить? Кто кого? Два человека, которым не разойтись.

Такие дела. Две недели в Питере текла кровь бомжей, шлюх, просто сгорали дома, он веселился, и его не могли остановить, он знал, кого ему нужно поймать. Ведь у каждого есть ахиллесова пята, и если это не Мария, то есть кое-что другое.

Константин сидел в своём новом доме.

– Вы слишком долго собирали информацию, мне стало скучно, выпороть бы вас розгами. В следующий раз будете думать быстрее.

Он встал с кресла и глянул на череп своей матери. Она всегда строго смотрела на него, что его раздражало.

– Я не мог тебя защитить, не я тебя бил, а он! – кричал на череп, не обращая внимание, как двоих его людей выводят на улицу, – ты сама знаешь всё.

Развернувшись и надувшись, смотрел в окно. Да, на заднем дворе была его любимая картинам – двух его информаторов привязали к столбу, а затем… Он захлопал в ладоши, когда увидел своего любимца – палача, который розгами бил, бил с такой силой, что оставались кровавые следы. Крики боли наполняли весь этот дом.

Иногда в голове встаёт один вопрос: «Почему они меня не остановили? Ах да, Питер наш, Москва не выстоит».

Сибирские мужики собирали людей, готовили машины и не могли смотреть на то, как этот психопат творит свои дела.

Он реально думает, что ему суждено занять главенство в нашем мире? Антон был среди сибирских мужиков лидером и ненавидел психа. Он готов был разрубить этого недочеловека. И да, он это сделает, как только Кровавый Константин расправится с Голодом. Новости кричат об ужасах, военное положение в Питере, только никто даже пальцем не повёл, чтобы поймать его.

Иногда ему казалось, что мир уже давно стал таким, просто он не успел это заметить. Ведь раньше не было такого. Антон старше Константина на пятнадцать лет, тому уроду стукнуло только тридцать. Как сильно изменился мир, такое чувство, что он готов выплюнуть людей.

Раньше он просто продавал оружие и устраивал подпольные бои, готовил обычных бойцов. Екатеринбургские наёмники ушли на сторону Голода, братья утащили с собой две штуки людей. Битва будет тяжёлой. Тем и интересней для того, кто провёл свою жизнь на ринге. Ему хотелось отказаться от услуг Константина, но без братьев у него всего тысяча бойцов. Константин набрал много народа, его люди – ничтожные наркоманы, только количество всегда хорошо. «Плохо, что у нашего противника Голода есть боевая техника. Только на одном из собраний Константин сказал, что он похитит кое-кого, что, возможно, хорошо подействует. С другой стороны, он может разозлить его, который, поговаривают, очень яростный боец. Также говорят, обладает недюжинной силой. На мой век жизни выпала довольно интересная история».

Были ещё некоторые преступники, но они давали оружие, боеприпасы, машины, ну и наркотики своему любимому покупателю. Антон не уважал наркотики, этот бизнес он хотел уничтожить.

Война, революция, мир закипел, как чайник. Их всех затягивает воронка чего-то большего, они видят противника, которого им показали, ведь так происходит во всём мире. «Верламс» борется множеством способов, и первое, он хочет развалить стандарты человечества. Коммунисты, либералы, нацисты, фашисты и всё остальное – оно крутится, варится, начинает не просто кидать камни в друг друга. Сами государства с напряжением смотрят друг другу в глаза. Союзы создаются, разрушаются. Мир наполнен теми, кто управляет этим миром, их называют по-разному. Тамплиеры, масоны, иллюминаты. Теперь это «Верламс индастриз», они просто пытаются излечить человечество. Их видят как людей с доброй душой, они помогают миру и зарабатывают миллиарды, их сеть огромна. Некоторые наёмники присягают, другие нападают и показывают себя как преступники. Чем дольше война, тем больше правды, теперь граждане не доверяют своему государству, когда оно кричит о «Верламс индастриз». Они видят, что компания пытается защитить, спасти людей, государственные силовики только разрушают и даже не могут остановить преступников. Наоборот, заключают с ними договор. Люди спрашивают себя, кто же ими должен править? Вера в небесных отцов легко продвигается в народе.

Президент страны наблюдал за тем, как его государство разрушается. Что он мог сделать? Отдать приказ действовать армии? Мог устроить тиранию в государстве? И что бы вышло? Его бы убрали, нет, войну эту так не победить. «Этот мальчик из неблагополучной семьи, он берёт большой удар на себя. Ему не стать героем, ведь он не герой. Зато мы сможем придумать пару историй, дать надежду людям. Мне жалко этого человека, с другой стороны, его слишком рано закапывать в могилу. Нет, возможно, он сам нас всех похоронит». Президент страны понимал, что ему придётся подчищать концы. Что тогда? Мир во всём мире? Кто его враг, где он находится? Нет, он везде. «Слишком тяжело, новые технологии, нужно добраться до центра. Как? Нет, пускай этим занимается пешка. Нужен более устойчивый союз с Китаем, они – мощная страна и так же сильно не любят США». Лидер страны посмотрел на свой рабочий стол, пытаясь найти ручку. «Может, всё это игра, может, нас специально натравливают друг на друга? Вот и спрашивается, как воевать с тем, кого ты не видишь? В то же время Голод не выглядит как подавленный человек, нет, он уверенно идёт дальше». Какие только мысли не посещали его голову.

«Многие писатели задаются вопросом: неужто ядерные державы готовятся к войне? Да, «Верламс» остаётся только собирать плоды. Голоду тоже по нраву эти плоды, у этого наёмника голова на плечах, горячая кровь многое испортила. Что же мне делать? – президент хлопнул в ладоши. Буду просто настороже и наблюдать из тени за этим играми».

***

Шёл последний месяц осени, и иногда даже выпадал снег, что удивительно – давно уже таких заморозков не было. Казалось, весь мир меняется, жизнь становится другой. Не многие люди смогут привыкнуть к этому. Вот и сейчас большая часть горожан сидит дома, в тепле. Некоторых пугает то, что происходит в стране, другие кричат в экран, показывая кулак. Они верят в то, что смогут пережить все эти невзгоды. В итоге, единственное, что они делают благополучно, это ходят каждый божий день на работу, размножаются и ждут великих чудес. Они слепо верят в чудеса, хотя сами не знают, чего ждать от мира сего.

Так и Михаил Орлов, сидел вечером дома и радовался тому, что у него отличные соседи, они не шумят, всегда готовы протянуть руку помощи. Слишком сказочно, казалось бы, но и на работе шло всё отлично. Единственная причина, которая огорчала, он не мог понять, почему его не отпускают из страны. Он не может отправиться на юг и погреть косточки вместе с детьми и женой, зато каждый год после Нового года отправляет их отдыхать. Сам же едет на дачу вместе со школьными друзьями, и они устраивают великую пьянку.

Сейчас он сидит дома и смотрит новости, да, самые грустные новости, которые могут быть. В стране такой беспорядок, что тянет ругаться, ведь хочется видеть свою любимую страну совсем в другом обличье. Ему было страшно за свою семью, друзей, да и за самого себя. Ведь как жить дальше, если он их потеряет? Такие мысли старается откинуть в сторону и никогда об этом не думать.

Страна говорит, что бандиты перебрались из Питера в Москву и теперь устраивают дебош, ОМОН, СОБР и даже военные организовывают линии обороны. Стране приходится вооружаться и готовиться к страшным последствиям. Его милая жена Светлана приобняла его и поцеловала в щёчку. Посмотрел на неё, она такая милая, светлая душа, желающая этому миру только хорошего. Чистейшей воды ангел, он не хочет потерять её, ну, не может ведь обычный офисный работник ходить с охотничьим ружьём. Он не уважает оружие. Они с женой любят тот прекрасный мир, который придумали себе. Там нету смерти, там одна любовь. Ведь воевать – это так глупо. Разве миром должна править война? Зачем она нужна, когда на нашей земле есть столько прекрасных вещей?

Многие горожане этой страны пребывают в своей собственной утопии, им говорят одно, слышат они другое, им приходится уходить в самих себя. Жить хочется хорошо, для некоторых это выпить, другим – просто годы счастья. Некоторые осознают, что прошлое – это и есть те счастливые годы, и они подходят к концу. Да, он отправит своих куда угодно, подальше из этой чёртовой страны, она разгорается в пламени войны. Ему страшно, увидит ли он их ещё? Откинуть такие мысли не получается, изо дня в день кажется, что всё становится только хуже. Недавно в новостях говорилось о том, что в Подмосковье похитили людей и оставили послание. Как сообщают государственные силы, это дело рук спецгруппировки Истребляющих воронов. Молодой капитан Вячеслав Орханов и его люди готовятся нанести ответный удар. Многие жители не догадываются, что это всего-навсего выдуманный персонаж для горожан. Истребляющие вороны – это наёмники, которых кидают в пекло. Некоторые умники считают, что там правит некий Голод и бандиты хотят его голову. Почему? Неизвестно. Также есть предположение, что в Питере именно им был сожжён бордель. Говорят, что в одной деревушке произошла самая настоящая битва. Государство засекретило всё это. Есть пара фотографий, на которые тяжело смотреть, одна показывает, насколько сильно разбита деревня, а на второй – огромное количество крестов.

Михаил каждый день шёл по своему городу и видел, насколько всё плохо. Иногда можно было наблюдать, как омоновцы заламывают руки людям. Они с автоматами, кричат, и ты желаешь поскорей уйти подальше. Езда в метро становится страшным недугом. Вдруг взрыв? И всё, конец. Только дома и на работе спокойно. Выходить на улицу не хочется, ведь там грязь и боль. Хорошо, что дети ещё малы и не ходят в школу. Он понимал, что это слабое оправдание. В душе ему всегда страшно. Как там его любимая Светлана, такая невинная и добрая? Сердце болит за неё каждый день. Взволнован не он один, напряжение у всех зашкаливает. Скоро этот пузырь лопнет, он надеялся, что это произойдёт после Нового года.

К нему подошёл новый сотрудник. Вообще, он занимался развозкой людей и каждый день, как говорят, ходил на спортивные тренировки. Просил его звать Шутом, только шутки у него так себе. Он подошёл к Михаилу.

– Эй, семьянин с двумя ляльками, неужто ты ходишь без автомата Калашникова? – с игривой улыбкой он присел рядом и положил на стол ворона. – Запомни, друг мой, великие отцы смотрят за тобой. Да, Орлов, как там поживает твой отец? Он хоть раз приходил к тебе в гости? Видел твоих детишек? Хотя зачем ему это, лучше лапать дурнушек на островах, хех.

«Ему смешно, а мне сильно надоели эти ужасные шутки. Но страшно его послать куда подальше, ведь одним кулаком он может выбить дух из человека. Да и внешне не сказать, что Шут добропорядочный гражданин. Приходится молчать».

– Эй, что надулся? Да ладно тебе. Шут не хотел обидеть, у меня у самого нет отца. Может, вечерком по пивку? Хотя пускай алкаши страдают от головной боли, а мы соточку в спортзале, да? Посмотри на себя, тебе нужно походить на тренировки, и тогда все девушки будут твои. – Шут со смехом в глазах наблюдал за реакцией Орлова. – Ну ладно, пойду, пожалуй, держи подарок поближе к сердцу. Я верю, что Истребляющие вороны наладят всё. Ты тоже верь, иногда это полезно.

Вещица была размером с ладонь, выполнена интересно, казалось, ворон смотрит прямо на тебя и готов вцепиться в горло. Подержав в руке амулет, Михаил убрал его в ящик. Собираясь домой, достал ворона и посмотрел на него ещё раз.

«Может быть, Шут и прав, вороны пришли своевременно, но смогут ли они помочь? Тяжело верить в это, но, может быть, стоит дать шанс этим воякам?» Он положил ворона в карман и отправился домой.

Шут, сидя дома, посмотрел на карту, убедился, что маячок работает, и по рации связался с другими информаторами.

– Передайте разведчикам, пускай изопьют галлоны чая, наша птичка в ловушке. По другую сторону ответил хмурый голос, который принадлежал одному очень уважаемому человеку, значит, он всё берёт под контроль.

– Ну что же, парень, не сгори раньше времени, – посмеялся мысленно Шут. – Наблюдай за этой птицей, а мы пока будем разбираться с другими личностями.

Михаил поставил ворона на свой рабочий стол. Всё складывается хорошо, билеты куплены, отправит своих отдыхать, может, через полгода всё наладится. Надежда, как говорится, умирает последней.

Он зашёл в гостиную, где находились жена и двое детишек. Они уже должны были пойти в детский сад, детям хотелось погулять, но не те времена, нельзя. Саша и Витя на полу играли машинками. Папа устало присел на диван, включил по телевизору новости. Грустная тётя говорила что-то очень страшное, но малыши смотрели на родителей и верили, что находятся под надёжной защитой. Поэтому беззаботно играли и просто удивлялись, что весь город поднят верх дном, по улицам ходят странные дяди с автоматами. Мама им рассказывала, что эти дяди защищают таких, как они, от плохих людей. Папа со счастливым выражением лица сидел у телевизора, хотя было заметно, что пытается скрыть свой страх. Ведь он не супергерой и, тем более, не солдат, он не сможет спасти семью от опасности. «Единственный выход – отправить их подальше отсюда. Надеюсь всё будет хорошо», – размышлял Михаил.

И так почти в каждой семье, в обнимку или по разные стороны, теплилась надежда, что всё успокоится, что будет по-старому. С другой стороны, многие просто делали вид, что ничего не происходит. Они передвигались из точки А в точку Б и считали, что так будет до бесконечности.

Мир крутится, вертится, всё варится, и похлёбка уже стала горькой из-за того, что слишком много поваров, которые готовы добавить своё. Но её ещё можно употреблять, для кого-то будет питательно. У каждого уникального поварёнка есть свой рецепт. Только получается намного хуже, чем каша из топора. Если мир превратится в ужасно пахнущую смесь из еды, тогда кому захочется взять хоть его кусочек? Сможет ли человек вернуться к началу, от чего ушёл? Мирная спокойная жизнь. Что впереди? Великая война под номером три? Все шёпотом обсуждают друг с другом эти темы. Всё готовится к тому, чтобы мир был на ножах. И в один миг он вспыхнет, обгорит со всех сторон. И сможет ли спасти хоть саму себя Россия? Что ждёт Истребляющих воронов, если они летят в пекло, лидер ведёт их в эту печку? С радостью на лице он готов сразиться за кусок земли. Ему нечего терять. Было нечего терять.

Николай Великий был на тренировке, ему не понравилось то, как его победили. Как воин он мог признать свой проигрыш и увести небольшое количество людей. Что толку от них? Их прессуют со всех сторон. Олег Орлов говорит, что всё в порядке. Взмах мечом, шаг, удар влево, вправо, задействовать всё своё тело. Быть гибким, как змея. Отскок назад, парирование. Кувырок. Тело великого бойца «Верламс» вспотело, он тренировался каждый день, обещая себе, что в следующий раз победит Голода. Только для начала нужно закончить подготовку. Ещё людей должны прислать, ох, ещё эти восставшие гвардейцы, учёные, которые ноют каждый день. Великий присел на скамейку и вытер полотенцем потное лицо. Он может многое понять, в битве всё по-другому происходит. Ему не приходится говорить умных, красноречивых речей. Ему суждено сражаться и убивать за небесных отцов, каждая смерть – это всё во благо отцов. Почему Голод вздумал пойти против нас? Такой хороший боец, мог бы стать великим человеком, нет, решил соскребать грязь с подошв российского президента.

Николай от злости сжал кулаки и вскрикнул в пустом зале.

– Чёрт! Да у него больше людей! Это блеять хорошо, что он не знает про наше место. Отцы, простите мою вспыльчивость. Покажите мне путь, расскажите, укажите на врага. Не могу я сидеть здесь с этими упырями.

Великий пал на колени и смотрел вверх, молился, чтобы найти тот самый путь, по которому суждено идти ему. В ответ было лишь молчание, он ударил кулаками об пол и со злобой выхватил меч.

– Я достоин вашего ответа. Я убиваю за вас!

Он ушёл в ярость, клинок вертелся вокруг него, с огромной силой манекены рубились напополам. Пластик валялся везде. Отдышавшись, Николай осмотрел своё поле битвы.

– Почему они не отвечают? – услышал громкие хлопки и басистый смех. Это был испанец, местный надзиратель, даже ему некого было мучать. Прозвали его Медведем из-за тёмных волос на руках и крупного телосложения.

– Что смеёшься, Медведь, или ты хочешь проверить мою силу на себе?

Надзиратель встал со скамейки, разминая кулаки, азарт пылал в его тщеславных глазках.

– Синьоре Великий Николо, ты хочешь проверить силу кулака моего? Так давай посмотрим, кто кого.

Великий откинул меч в сторону, он смотрел на своего оппонента с кровавой жестокостью. Никто не имеет права насмехаться над его статусом, ему его дали отцы за службу. Что этот выродок делает для небесных отцов? Ничего, он развлекается с людьми, которые даже задачу не могут поставить.

Драка была жёсткой, они били друг друга, плевались кровью и не могли остановиться, пока силы не иссякли. Медведь, шатаясь, отходил в сторону, пытался отмахиваться от каждой последующей атаки. Они уже были не такими быстрыми, и всё же каждый чёртов удар приносил слишком много боли. Николай сделал пару шагов назад и, не давая опомниться противнику, с разбегу вскочил на него, повалил на пол и кулаками бил по лицу, пока совсем не ушли силы. Вставая с Медведя, боец выплюнул кровь, подобрал полотенце и ушёл в душ, оставив побеждённого размышлять над своими словами.

Орлов смотрел на происходящее со стороны, им обоим больше никогда не подняться, их жизнь была разной, но смысл один – приносить смерть. Сейчас он не мог спустить их с цепи, на которую они сами себя посадили. А он самый настоящий хозяин, тот, кому суждено стать отцом даже при таких ужасных обстоятельствах, – всё работает, припасы доходят вовремя. Он вернулся к себе в кабинет, присел за свой стол и взял альбом с фотографиями.

«Ради чего стоит жить, так это семья. Ох, жаль я не могу рассказать сейчас тебе то, что происходит. Какой он для тебя? Мир, наверно, был прекрасен и становится всё хуже и хуже. Знал бы, как давно эта война идёт, у нас слишком много врагов. Надеюсь, ты сможешь понять своего старого отца».

Человек перелистывал альбом и с отцовской улыбкой смотрел на сына, который рос, становился мужчиной, завёл семью.

«Ты делаешь то же самое, защищаешь своих близких. Мне страшно, что Голод может добраться до тебя, ведь тогда я могу тебя потерять. Не хочу этого. Надеюсь, соседи не беспокоят. Хоть Николай и считает, что Голод не знает, где мы находимся, мне кажется, наоборот, он знает, набирает силы и хочет использовать все козыри».

Закрыв альбом, положил его на стол, подошёл к серванту и посмотрел на отличнейший коньяк, затем глянул на часы, время близилось к ужину. Согласившись с самим собой, что уже можно принять на душу, взял из серванта графин и стакан, вернулся за свой стол. Его бесило только одно, что они живут, как кроты. Хотелось вернуться туда, наверх, ведь там жизнь. Он посмотрел на экран компьютера, там были разные камеры, ему больше всего нравилось смотреть на экзоскелет. Этот комплект брони превращал человека в терминатора, сейчас думают над тем, что добавить в костюм. Есть предложения установить пулемёт с паяным дулом, на другой руке будет клинок или щит, могут сделать разные вариации. Такое не должно достаться другим людям, тогда бой станет ещё тяжелее. Может, Николаю бы и понравилось, но отцы хотят править, и они уже давно пытаются достучаться, что пора переходить к следующему шагу. «Как его сделать более аккуратно? Ведь ещё немного – и мир вспыхнет, как спичка. Они должны были это понять, ведь в давние времена, когда их звали тамплиерами, даже тогда нашлись те, кто решил изгнать наглый орден. Сейчас они уже под другим именем и смогли добиться многого. Мне, как обычному директору научно-технического цеха, приходится выполнять пожелания отцов».

***

Голод, умывшись, смотрел в своё заросшее лицо, пальцами проводил по крохотным рубцам.

Он не может больше так жить. Ему во сне снится спокойная жизнь, где у него есть любящая жена, дети, где он ходит на работу. Всё отлично, потом просыпается и видит свою Ангелину. Да, красавица, да, в постели горячая, разве не все мы хотим этого?

Он помотал головой. Так жить нельзя, мир оказался грязным, и его сосут жирные дяди, которые подымаются до богов. Они думают, всё это сойдёт с рук? Нет, мир выкинул младенца, он мог умереть от голода. Могли сделать аборт, и мир бы вздохнул спокойно, настолько возможно. Но его растили, ему приходилось бороться. Теперь он стоит здесь, сбривая щетину, и видит перед собой только убийцу. Господь не прощает таких, как он. Люди не любят таких, как он. Они все хотят его убить. «У меня слишком маниакальное настроение, почему бы просто не поверить в то, что всё будет хорошо? Нет, я слишком много видел смертей, мои руки омыты в этой крови. Думать о хорошем сейчас не могу. Сейчас нас ждёт война, и к ней нужно готовиться. Раз мир слепой, пускай живём по своим, уже устаревшим правилам».

Побрившись, провёл рукой по гладкой коже, посмотрел на заросшие волосы. Им кажется, что всё плохо. Со всего мира слетелись вороны, и кто же мог подумать, всего тридцать человек, это даже не как триста спартанцев. Бандиты, вояки переобучаются, становятся лучше, чем обычный боец. Теперь у него маленькая армия, которая должна порвать Кровавого Константина и шайку северян. Мы будем бить так, как святой бич врезается в плоть и кровь.

Одевшись, спустился на улицу, посмотрел, как тренируются его бойцы. Василий со всей строгостью держал людей, каждый час проводил тренировки, не давал и минуты покоя. Из этих его двух с половиной тысяч набралось пару сотен берсеркеров, которые могут врываться в битву, как звери. Да, у врага есть оружие, которое стреляет, но берсеркеры – не просто мясо, они давят на нервы противникам. Ведь эти психи устраивают вихрь смертей, как правило, их прикрывает подразделение убийц, для снайпера это самая сладкая работа.

Размеренным шагом Голод шёл в штаб, где была карта, которую ему так нравилось рассматривать. Только подумать, ведь Ангелина стала новым офицером убийц, некоторые боятся эту девушку. Её боевые когти показали силу паре солдатиков, которым не понравилось, что ими управляет женщина. Драка была отменная. Улыбнувшись, вспомнил, как это произошло.

Девушка его давала распоряжения, двое отказывались выполнять поставленную задачу. Командир Истребляющих воронов в это время проходил недалеко, обсуждал с Василием ещё одну боевую вылазку. Это было мелко, без потерь с нашей стороны, поэтому радовало. Вдруг послышались крики. Голод заметил, как на Ангелину накинулись, она отбивалась от ударов, и тут у неё из перчатки выросли когти. Они порезали одному лицо, второй позвал на помощь. Затем к ней подошли ещё трое. Тогда Голод не выдержал, не мог стоять в сторонке, влетел в драку, как лев, схватил одного, ударил в лицо, откинул, как игрушку, дыхание сбилось.

– Какая, мать вашу, сука решила лезть на своего офицера?

Некоторые боялись его в гневе, он побагровел, взгляд метался из стороны в сторону. Один из бойцов приподнял руку.

– К-командир, о-она заставляет нас тренироваться, м-мы ведь не м-мальчики.

Голод подошёл к этому выскочке, взял его руку, раз – и она сломана.

– Теперь ты будешь мыть унитазы. Запомните одно, вы стали Истребляющими воронами, значит, должны быть во сто крат лучше. Если ты считаешь себя выше, вызывай своего офицера, если победишь, то другое дело. Один на один. И что же я вижу сейчас? Вы решили, напасть, как крысы. Сломать нападающим ноги!

Люди столпились и смотрели на своих собратьев по оружию, они не могли взять и просто так это сделать. Тогда Голод их подтолкнул, заорав:

– ВЫПОЛНЯЙТЕ ПРИКАЗ!

Он сломал нападавшему ещё и ногу. Развернувшись, увидел, как бойцы сорвались с цепи и начали бить своих соратников. «Боль научит их лучше, чем нравоучения в учебниках. Его так же ломали за всякие выходки, ничего, жив-здоров», – Василий присвистнул и со смехом на лице ушёл к своим людям.

Они готовятся к полномасштабным действиям, им не нужны слабаки, которые просто так умрут. Голод прошёл в штаб, там сидел старик с рацией в руках.

– Ах, разведчики, надеюсь, информаторов достаточно. Мясник ведь выполняет ваши поручения?

Старик кивнул и с улыбкой сказал:

– Ему явно больше нравятся берсерки, чем информаторы, своё место он никому не отдаст, и да, выполняет поручения.

Голод присел за стол и посмотрел на тошнотворную карту:

– Так что же нас ждёт?

Разведчик пожал плечами и положил на стол магнитофон, хотя командиру показалось, что это рация:

– Я предлагаю вам прослушать это. Мы считаем, что любой ваш шаг приведёт к тотальной битве.

Взяв магнитофон в руки, Голод включил его и с подозрением посмотрел на разведчика: не может быть ничего страшного, люди, оружие – всё у него.

На записи были слышны шаги и успокаивающая музыка, кто-то хлюпал носом. После недолгого молчания заговорил голос, который он ни разу не слышал, но сразу понял, кому принадлежит.

– Ну, что ты. Твоё дитя совсем не успокаивается, давай вынесем его на улицу. Мы развлеклись с твоим муженьком, теперь в его дупле хоть дятел может поселиться, – послышались чьи-то шаги, затем плач ребёнка и женщины. – Эхх, Мария, почему вы, женщины, такие нестабильные? Вот если бы ты была под защитой своего любимого, было бы тяжело, – кто-то побежал и упал. – Ты не плачь, Мари, он умрёт, я обещаю, – дальше последовал смех.

Отключив магнитофон, он посмотрел на разведчика со злобой в глазах.

– Эта сука держит моего ребёнка, верно?

Разведчик кивнул и положил на стол бумагу с записями.

– Голод, действуй на своё усмотрение, хоть мы уже и знаем ответ. Насчёт того парня, сына Орлова, что будем делать?

Командир махнул рукой в сторону двери, ему нужно всё обдумать, решить, как быть.

Взял в руки адрес, кровавая пелена затмила отголоски разума. «Какой может быть выбор? Ведь тут и так всё ясно. Нужно спасать своего ребёнка, который должен жить в ином мире, не в мире отца. Вот она, цель любого человека, изменить мир для сына. Мой мир был хуже, но он не должен быть таким для моего ребёнка. Порву этого Константина, ох, зря ты поднял свою лапу на мою семью. Разве я сам таким не был? Нет, я не такой».

Декабрь подбирается из-за угла, там и Новый год, будет так весело. Ужас, как можно говорить о веселье? Обыватели мира хотят тёплого очага, мечтать приходится об одном, чтобы настало то самое спокойствие. Россия-матушка, почему именно сейчас ты разрываешься от революционных огней? Русичи собираются восстать из пепла и показать свою силу.

За всем этим наблюдал Голод, ему было тяжко как руководящему. Любовь к своему, война так близко, она говорит: «Пора начинать эту игру». Смерть точит свою косу, и она заждалась, хочет собрать жатву. Чума развивает своё ремесло. Лидер наёмников мотнул головой. «Мы и есть всадники, мы и есть судьи, хотим быть ближе к Господу, хотим быть хорошими. Как можно быть хорошим, когда такие твари, как Кровавый, лезут в твою душу?» Отголосок сознания задавал вопрос: «Чем ты лучше его? Вспомни, как ты воспитал бойцов. Вспомни свои грехи, ты рвёшь так же, как он, такая же тварь, как и он. Тебе повезло, что в ореоле нового света ты на доброй стороне. Не надейся, что мир будет любить тебя, ты – наёмник, тебя поимеют и выкинут».

В комнату зашли Мясник, Василий и Ангелина, первое, что они услышали, это крик души Голода.

– НЕЕЕТ! – он помотал головой. – Я никогда не буду таким чудовищем!

Не успели задать свой вопрос, как он их заметил. С разгоревшимся взглядом, его трясло от гнева, который накопился в душе. Они понимали, что дальше будет. Василий помрачнел, ведь единственный, кто был отголоском разума, так это Тень. Интересно, он ещё жив? Этот блондинчик пытался давным-давно убить Голода, после они вместе прорывались. Поле битвы – странная штука. Он вспоминал, сколько сражались, каждый раз накал битвы становился сильнее. Они были слабыми, теперь набрались старой доброй силы. Им нужно отвоевать своё место, с таким безумным лидером отчасти веришь, что отцапаешь кусочек мира себе. Ему хотелось задать этот вопрос, но что-то подсказывало, что не время для этого. Голод же провёл их к столу, где была карта, и положил на неё нож.

– Он хочет встретиться, мы можем его убить, только кто знает, что будет дальше? Я не могу отвернуться от этого, у него мой ребёнок, – Голод сорвался на слове «мой», его руки тряслись, расплывчатые нервные мысли заполняли голову. – Мясник, готовь бешеных воронов. Сколько у нас этих психов набралось?

– Голод, у нас сотни бешеных, и они готовы рвать в клочья любого, сейчас они рисуют на себе татуировки, воронов выводят на своих лицах. – Он был доволен тем, что к нему перешли берсеркеры, ведь Василий ушёл в подготовку бойцов. Пускай у того будут люди, которые умеют стрелять, а люди Мясника должны рубить так же хорошо, как и он сам.

Он теперь чувствовал себя как рыба в воде, ему нравилось заниматься этими бойцами. Хотя информаторы были против таких новых собратьев, их офицер умел проявить силу и расставить все точки. Информаторы также были готовы к работе, им не терпелось уже проявить себя.

Василий посмотрел на офицеров и, подёргивая усы, со спокойным видом стал рассуждать:

– Всё, конечно, хорошо. Так как мои люди производят охрану, могу сказать так: провизия подходит к концу, нужно закупиться различным оборудованием и материалом для Дока и Кузнеца. Нужны патроны, одежда. Что у нас с этим? Я всё понимаю, тебя прёт, вот только мы не сможем воевать голыми задницами, людей много, и мы не были готовы к этому. Эту проблему нужно решать как можно быстрее.

Ангелина хищно взглянула на бесстрашного воина, своего любимого, льва, который сел за стол и погрузился в размышления. Он со злобой смотрел и ждал, что она скажет. Девушка шагнула вперёд.

– Дорогой мой, ты можешь быть зол, это по праву и идёт тебе, но пойми, моим снайперам нужно выдать по паре обойм для стрельбы и большое количество оружия. На одну операцию съездить можем, нам нужны патроны и более тёплое снаряжение – уже сейчас чувствуются морозы, мы не готовы к этому, на носу у нас битва. Екатеринбургские наёмники готовы дать всё, плюс обратимся к нашему заказчику. Если ему хочется, чтобы мы воевали, точнее, если тебе хочется, чтобы мы были лучшими, нужно готовиться и переодеваться. Нельзя просто идти одному и махать мечом, ведь от пуль и холода они тебя не спасут. А мне не хочется терять тебя, хоть иногда ты меня бесишь, когда называешь Алиной вместо Ангелины, любимой и тому подобное.

От этого нельзя было отмахнуться, ведь он лидер и ему нужно было разобраться с этим. «Пару писем отправим, пару звонков, – он с улыбкой посмотрел на девушку. – Ох, моя голова, сколько раз я её назвал неправильно. Никак не могу привыкнуть к тому, что Ангелина и Алина – разные имена».

– Пускай составят список, сколько и чего у нас есть, количество людей.

Мясник довольно тихо сказал, отчего вызвал смех:

– Нам нужны боты.

Голод посмотрел на них и тоже рассмеялся, пальцем показал, чтобы подошли поближе.

– Раньше Тень выполнял все ваши задачи, даже мои, мне оставалось только восседать и сражаться. ХА, вороны взлетят выше, – правым кулаком ударил по груди и поднял его к небу. – УХА!

Минутное молчание, после чего остывший Голод посмотрел на карту.

– С этим мы не можем медлить, нам нужно больше знать о кровавых, сколько их и на что способны. Так что, Мясник, отправляешь туда своих информаторов, пускай поездят, рассмотрят всё как можно лучше. Ангелина, подготовь десяток людей, ты им зайдёшь со спины по моему указанию, как только информаторы выполнят свою задачу. Василий, подготовь два десятка бойцов для штурма.

Голод сел за стол, вздохнул и посмотрел на своих офицеров. Они – это то, что нужно, каждый продолжение самих себя. Василий, превратившийся в камень, от шутника и бабника так мало осталось. Мясник, который, как молот, вертится, только для этого нужно его раскрутить. Ангелина, быстрая змея, которая так любит подшутить и показать, как её бойцы умеют сражаться. И часто бывает, они все вместе чуть ли не до ночи о чём-то спорят. Но в их кругу давно не хватает одного человека.

После подписания контракта он ушёл в себя, пытался схватить своего врага за яйца и не видел вокруг никого. Нет, он не один, есть стая, которая летит за своим лидером.

– Вечером всем прийти и сказать, как выполняется задача. Мясник пускай пришлёт фотографии. Пару дней на работу. Разойтись.

Они ушли заниматься делами, за дверями были слышны смех и разговор, который постепенно отдалялся. Он взялся составлять запросы, залез в компьютер и увидел огромное количество писем от Кузнеца и Дока. В последних они готовы были уже кричать.

Улыбнувшись, начал заполнять все их пожелания, затем просмотрел цены всего этого, вздохнул: «Мы так мало грабим. Почему мы такие честные? Нужно будет вывести из ломбардов деньги». Звонки за звонками… Когда с технологами группировки было покончено, вяло улыбнулся.

Ближе к ночи он оказался почти бедным человеком, пора грабить. «Заказчику не понравится это. Но кому какая разница? Вороны выживут и взлетят к небесам. И никто их не остановит, если они хотят, чтобы мы воевали. Нам нужны припасы, нам нужны деньги. Мне нужен мой ребёнок». Голод так и заснул в комнате.

Проснулся от стука в дверь, его желание было послать куда подальше всех тех, кто за дверью. Ему хотелось спать, такие хорошие сны снились, нет, вот нужно было разбудить в самый интересный момент. Он во сне почти воссел на трон, его должны были провозгласить императором. Видел себя со стороны: аккуратная седая борода, такие же локоны из-под короны. Он выглядел старым и всё же олицетворял силу, могущество. А теперь опять рутинная работа. Может, когда-то такое и произойдёт, просто нельзя умирать.

Дверь приоткрылась, и в комнату заскочила Ангелина. Она даже в спецодежде была сексапильна: огненные рыжие волосы, игривый взгляд, молодая. Хотя и он не старик. Наверно, из-за того, что каждый прожил свою жизнь, видят мир по-своему. Ему приходилось отбирать жизни, выживать в битвах, молиться было некогда, она же возлегала с мужчинами за деньги. Не мог понять, почему взял её, зачем привязал к себе. Теперь она несёт так же, как и все, знамя Истребляющих воронов.

– Ах, это ты, подойди ко мне.

Она захлопнула дверь, подбежала к столу, за которым сидел её лев. Облизнув свои губки, не могла удержаться, ей хотелось принять его в себя. Она, как лисица, игриво залезла на стол и поцеловала его, затем последовала горячая, желанная любовь… Они лежали на столе – измождённые и удовлетворённые, и смотрели друг на друга.

– Ух, ну ты даёшь! – он приобнял девушку, поцеловал её.

Она пальчиком провела по его груди, где были старые шрамы, спросила: – Ты столько сражался, расскажи про этот шрам. Почему он такой большой?

Погладила по животу, затем по левому плечу. Голод посмотрел на шрам и, вспомнив ту битву, начал свой небольшой рассказ.

«Это произошло в те времена, когда работал личным убийцей Жанро Фон Вальяна, выполнял задачу – опередить тех, кто хотел убрать их лидера. Жили в замке, охота частая, и был один предатель из информаторов. Любил рубить, крушить, издеваться. Говорят, всё из-за того, что он испанец и обожал инквизицию, подражал ей настолько, что на каждой своей жертве вырезал кресты, забирал органы – ужасная тварь. В одну из ночей я проходил по коридору, мой командир спокойно спал, и никто не должен был беспокоить его. Вдруг навстречу – этот испанец с окровавленными руками: в одной держит крюк, в другой – чью-то голову. На лице горит безумие, и это не праведный гнев – человеку просто снесло башку от всего, что он наделал. Хотел забрать и главного злодея. На его пути встал личный убийца, глупец, который решил успокоить безумного.

Испанец, тяжело дыша, опустил крюк и сделал шаг вперёд, его орудие прошло от моего живота к плечу. Пронзила боль, казалось, что сейчас сердце вырвется из рёбер, чувствовал, как пульсировали собственные кишки. Упал на пол и выронил пистолет, кричать не мог, задыхаясь от боли. Не понял, как оказался за спиной испанца, в руках у того был нож. Услышав хрипящее дыхание сзади, не успел оглянуться, как клинок вошёл в горло, удар следовал за ударом. Во второй раз я очнулся уже на больничной койке. Док тогда был обычным врачом и мог только мечтать о том, чтобы заняться воссозданием великих бойцов. Это сейчас он помешан на многих технологиях «Верламс», тогда мы только вступали на этот путь».

Девушка смотрела в глаза своему мужчине и видела те горькие воспоминания.

– Значит, ты достоин быть лидером. Я хотела тебя убить, теперь вот не могу отпустить.

Одевшись, они смотрели друг на друга. Странная штука жизнь, шрамы боёв у одного наяву, у другой в душе. Понимает ли он это, либо ещё немногому жизнь научила? Забудет всех или умрёт ради тех, с кем сражается плечом к плечу? Дальше будет видно.

Сказал ей, чтобы она готовила группы людей для грабежей, вызвал информатора и потребовал, чтобы искали денежные пути.

На военной базе всё крутилось, развиваясь, они шли вперёд, и только одно было плохо – там находился предатель, который решил уничтожить Голода и забрать всё, что у него есть. Всё очень просто, ведь «Верламс» вознаградит лучших. Разведчики уходили с базы, самый старый из них оглянулся:

– Ничего, он выживет, вороны клюют падаль, они не готовы делиться.

Разведчики исчезли, у них есть работа, она важна для спасения жизни человека, в которого они все верили, особенно старик – он видел, как этот парень рос в синдикате.

***

Михаил возвращался с работы, потом ехал на работу. Так шли его дни. Видя новости, он ужасался тому, что происходит. Мир в секунде от того, чтобы нажать на красную кнопочку. Бразилия, Украина, в Африке – бои, Европа горит в межнациональном огне, в Америке с ещё большей силой развернулось расистское движение. Плюс бандиты, наёмники, мировые армии. Кровь течёт ручьями. Михаил не любил церковь, не верил в бога. Сейчас каждые выходные он ходит и молится. Надежда умирает последней. Ему было страшно, ведь его город в лапах трёх сторон. Кровавый Константин огрызается с одной стороны, государственные силовики готовы обобрать любого прохожего, теперь Истребляющие вороны разлетелись во все стороны. Кровопролитие – это ужасно. Как люди не понимают, что мир важнее всего?

Надеешься на то, что в мире настанет порядок, гармония, хоть что-то светлое. Не видят люди больше света. Тьма атакует каждого из них, она пробирается в души. Страх порабощает и говорит им: «Да, ты обязан бежать, беги отсюда как можно дальше».

Спрашивается, куда бежать? Где будет порядок, где тебя и твою семью защитят?

Шут не любил заходить в церковь, он верил только в силу своего тела и оружия, которое спрятано под кожаной курткой. Мишка не любил его шутки насчёт пьяниц и тех, кто любит пожрать послаще да поспать подольше. Они не такие смешные, зато как он кривляется, самый настоящий шут. Сынок «Верламса» не ожидал того, что его потенциальный враг, такой хороший защитник, всегда рядом, готов полезть в любую драку. Михаил даже и не представлял, что он ездит с человеком, который легко может убить. В офисе не понимали, куда деваются деньги с электронных счетов. Как-то раз Шуту задали вопрос:

– Может быть, это наёмники обворовывают честных людей?

На что тот рассмеялся и с язвительной улыбкой спросил:

– Разве вы не обворовываете людей? Продажа того, что может быть бесплатным. Вы сами наживаетесь на чужом труде, только тыкаете мышкой в экран, ничего не делая. Ты отправляешь свою семью в Италию. Честно ли это по отношению к остальным? Вы мечтаете сбежать, не можете это сделать только по одной причине – везде полный… Ну, ты понял.

Михаил покачал тогда головой, ему было стыдно, с одной стороны. С другой стороны, гордость была готова кричать: «Нет, мы честно трудимся, как и остальные!»

Хотелось показать, как хорошо и приятно жить в спокойном мире, где не окружают толпы людей с оружием. Тебя не пытаются убить, покалечить. Что же на самом деле? Тебя уже не радуют маленькие праздники, тебя не радует, как дети играют на площадке. Они не понимают и играют во дворе в «войнушку». Где же это солнце для людей? Зима приходит, и кровь становится слишком яркой. Пытаешься закрыть глаза на всё. Где же те розовые очки, которые так удобно носить? Церковь надела их на глаза Михаила. Шут смеялся над всем этим и готов был взять его в любой момент. Толку-то мало, тот не знает своего отца, а вот соседи у него очень даже странные. Они слишком добродушные, чистый подъезд, за ним наблюдают. Отец сделал всё, чтобы жизнь была сладка. Он мог бы прожить всю её во тьме лжи и никогда не узнать, кто его родной отец. Мать свою помнит плохо, как будто ему переписали всю его историю в голове. «Верламс» могли это сделать. Он, как и многие другие, не готов к тому, что мир погрузится в хаос и в нём не будет тех ярких тонов, к которым все так привыкли.

Михаил вышел из церкви, подошёл к машине Шута.

– Как думаешь, мир станет прежним? Там говорят, если усердно молиться, то Господь услышит наш зов и спасёт наши грешные души. Я в растерянности, неужто мир можно так спасти?

Шут покачал головой и посмотрел на падающий снег. Они слышали про операцию Голода и всё же верят в это.

– Нет, тебя может спасти только одно, – Шут похлопал по левой стороне куртки, где лежал его пистолет, – твоё обязательство защищать семью. Молитвы могут успокоить твою душу, не защитить, а успокоить. Может, всё же съездишь в тир или в спортзал? Хуже ведь не станет, а?

Михаил посмотрел на церковь, затем на Шута. Они оба были реальными, оба предлагали защиту, только Шут призывает идти по пути силы. Как же так, ему так не хочется драться. Неужто мир идёт к тому, что ему придётся биться? Нет, нельзя так. Или можно?

– Шут, я понимаю, что ты советуешь. Знаешь, да, думаю, это не повредит. У нас ведь есть время?

Шут широко улыбнулся, хлопнул Мишку по плечу.

– У нас много времени, тебя ждут великие дела, мой падаван.

Они уехали заниматься, набираться силы. Шут понимал, что перевыполнил задачу, пускай этот пасынок будет на их стороне. «Как отреагирует на это Голод? Ведь он сейчас так сильно зол, его верные разведчики ушли и не подают голоса. Он никак не может с ними связаться. Есть ещё одна причина, Кровавый Константин и Голод, скоро будет столкновение. Новости кричат об этом, по всей Московской области идут бои. Василий, наверно, вовсю разрывается. Ох, психопат Мясник вошёл в раж, он ведёт своё кровавое побоище, говорят, вешает убитых кровавых на их собственных кишках».

Победа, проигрыш, за всем этим наблюдает свысока новый президент: смотрит новости, просматривает документы, мобилизует армию в стороне и готовится к атаке. Он так просто не даст проиграть своей великой и могучей стране. Пускай они подойдут ближе, скоро он выступит. Европа молит о помощи, прибалтийские страны просят защиты, армии мира льют кровь.

Мир во тьме, и, хотя каждое утро встаёт солнце, освещая улицы, все отвернулись от того, что называется светом. Несмотря на то, что все хотят сладко поесть и поспать подольше. Второе точно обещано этому миру.

***

Евгений так далеко от своей страны и так близко. Сидит возле зоны отчуждения и ждёт весны, когда появятся первые подорожники. Когда появятся секретные тропы, он отправится туда, говорят, именно там спрятано то, что так желает его государство. Он прекрасно понимает, что его стране придётся избавиться от наёмников и так же знает, что эти Истребляющие вороны не уйдут. Он не уйдёт от своей страны, так как она будет править этим миром.

Президент собирается взять всё в свои руки, хаос творится по всему миру, ему нужен порядок. Может, это и есть конец света? Евгений помотал головой, нет, это начало новой великой войны, где каждый вправе съесть свой кусок пирога. Он видит «Верламс» антихристами, себя – святым воином, который должен исправить мир. Уже месяц как не звонил домой, мечтает об одном – отслужить свою службу и уйти на покой. Будет ли он спать в тёплой постели или отправится под землю? Вернуться домой и жить счастливой жизнью. Нет, этот также поглощён тьмой. Хоть и есть ещё что-то светлое внутри, оно извращено и съедено кислотными тонами.

«Интересно, почему Истребляющие вороны, зная, где находится их враг, даже не пытаются приблизиться? Второе – там есть наёмники. И как им только не надоело воевать уже столько времени? Неужто этот мир наполнен психами?» Русский разведчик засмеялся. Он и сам псих, ведь давно должен уйти, пускай дают ему майора и отправляют на пенсию. С одной стороны, не хочется больше воевать. С другой стороны, разве святой воин может отвернуться от своей цели? Много вопросов и интересно было, чем же всё это закончится. «Буду ли я жить и когда уже появятся эти наглые вороны? Один многое не сделаешь, даже тех наёмников будет мало, мне всего-то нужно потратить один патрон. Разве тогда не придёт к власти другой? Интересно получается. Ещё эти разведчики Истребляющих воронов. Одни ужасы. Пока есть время для отдыха, нужно не забивать себе голову всяким мусором».

***

Голод созвал своих офицеров. Василий сидит за столом, готовый к действию, в его крови разжигается война – та ярость, которую так хорошо знает командир. Страстная Ангелина улыбается и, кажется, прямо здесь готова устроить оргию, после чего начать с удовлетворением убивать. Мясник хладнокровен, хотя крепко сжимает свой молот и в глазах желание продолжить работу.

Он понимал, что этот выход рискован, ему нужно сидеть в штабе, рассматривать расчёты и выслушивать доклады. Молча наблюдал за каждым, вздохнул.

– Итак, мои офицеры, послезавтра мы отправимся на дело по освобождению заложников. Мне важно, чтобы выжил ребёнок, мать также должна выжить, на мужа мне плевать, и, вероятней всего, он уже и так мёртв.

В глазах Голода разгоралась ненависть к этому Кровавому Константину, он пожелал воссесть выше. «Нет, крылья не пооборвать», – вскрикивала его душа.

– Мы возьмём его в капкан. Ангелина, твои люди должны зайти тихо с тыла и прикрыть нас. Василий, мы зайдём со входа. И всем быть аккуратными, никаких взрывов, ясно?

Они кивнули, Мясник приподнял руку.

– Мои люди будут готовы забрать вас в любом случае, и в наших рядах небольшие потери. Погибло двадцать человек после стычек с кровавыми, и государственные силовики начинают доставать моих людей.

На что командир кивнул, облизав губы.

– Наш заказчик решит нас уничтожить, как только мы расправимся с кровавыми, я уверен. Именно это и был его план, русская армия мобилизуется и зачистит от всех преступных организаций, которые сосредоточились здесь, в центре России. Мы должны быть готовы отступать, бежать без оглядки. Наш враг «Верламс», мы обязаны добраться до них. Николай Великий будет убит от моей руки, для начала убью Константина. С каждым убийством мы, вороны, становимся сильней, с каждой битвой мы становимся крепче. Так что Россия-матушка пожалеет о том, что решила избавиться от меня, как и весь мир. Люди видят в нас самых настоящих антихристов, мы те, которые придут и возьмут всё, что есть.

Голод встал, и казалось, что ещё немного – и его охватит пламя, его взгляд был направлен вдаль. Офицеры не могли представить того, что пожелал сделать их лидер, знали только одно – что готовы погибнуть ради него, они видели что-то в нём особенное. Желание получить мир, быть тем, кто правит, именно поэтому он идёт против самой могущественной корпорации, ведь они уже обложили со всех сторон своими людьми.

«Народ отрицает это и пытается всё изменить, каждый хочет куска от мира. И этому миру нужен иной человек, Диктатор, Император, у него много имён. Пускай сейчас смотрят на нас, как на животных, ведь нету других планов. Потому что мир расколется при любых действиях, нужна тонкая дипломатия». Командир Истребляющих воронов посмотрел на своих людей и крикнул:

– Мы их порвём!

Ударил со всей силы по столу, в глазах безумие, заметно, как его желание разгорается, как он начинает ставить себя выше остальных. Мир видит в них убийц, он видит себя сидящим на троне этого мира. Если война ведётся за это, почему же не рискнуть?

Василий думал: «Мы все умрём, так что стоит попробовать». Ангелина была вдохновлена той страстью, той эмоциональностью, которая текла из Голода. Она была рада, что он с ней, хоть и вспоминала, как хотела убить, как пилила. Оказалось, он думает обо всех, в общее дело вкладывается больше других, но считать цифры ему меньше всего нравится.

Мяснику казалось это глупостью, ведь он не мог понять, как можно править всем миром? Единственное, что ему нравилось, это убивать. И иногда подумывал вызвать на поединок Голода. Но справиться с таким соперником слишком тяжело, разве что останешься калекой. Нет, нельзя. Биологически он модифицирован сильней, чем кто-либо, его тело создано, чтобы убивать. Жанро Фон Вальяну нужен был злой русский мальчик, вырастил из него сурового боевого пса, напичкал инъекциями «Верламс». И всё ради одного – чтобы он был судным оружием. Мясник так и не мог понять, что же такого в Голоде. «Мы идём с вожделением за антихристом, который желает всего мира. Что же увидим в конце пути? Неужто мир умрёт? Почему он тот, кто даже не читал историю Истребляющих воронов?

Многие считают, что Мясник знает, что нужно делать, боль даст ответы на любые вопросы. Возможно, когда-нибудь в будущем мне позволят испытать тело Голода. Не я тут садист, а наш капитан, я просто оружие в его руках, как и другие люди. Верно? Нет, я нормальный».

В лагере два десятка бойцов готовились к отличной вылазке, в которой они хотели показать себя своему лидеру. Многие рассчитывали на повышение и любовь, которую мог проявить только такой человек, как их Голод. Он и сам тренировался, его тело – оружие, как и пистолет, автомат, пулемёт. Василий привёл бойцов в тренировочный зал, где в этот момент был командир.

– Вот смотрите, как только он схватит свой меч, каждый из вас может попытаться победить, советую наподдать всем вместе. Он вознаградит тех, кому удастся его хотя бы поранить. Его тело может залечивать порезы намного быстрей, по сравнению с любым другим бойцом. Многие из вас принимали инъекции и чувствовали прилив сил. Так вот, его делали, как машину для убийств.

Оружие летало вокруг Голода, он стрелял в манекены, умудрился уйти от встречных пуль. Пока всё шло довольно удачно, его тело было разогретым и сильным, он чувствовал каждый шорох, глаза видели траектории выстрелов. Откинул в разные стороны пистолеты, схватился за меч. Василий указал рукой на командира:

– Проявите себя, покажите, на что вы способны.

Бойцы понеслись, издавая сильный шум, они не заметили того, что их противник с закрытыми глазами. Он чувствовал каждый шаг, воздух рассекали удары, ещё и ещё.

Тело Голода уходило от нападения, он даже не пытался атаковать, что было странно. Насколько помнил Василий, командир всегда бил сам. «Что он делает?» На этот вопрос он не мог найти ответа. Подошёл Мясник:

– О, Голод отрабатывает новую технику?

Василий удивлённо посмотрел на офицера информаторов, крутя от удивления усы.

– Какую технику?

Мясник сказал, указывая на Голода:

– Присмотрись, брат, он с закрытыми глазами дерётся. Использует не ярость, а полное сосредоточение, зная, что, когда видит, впадает в безумие и может натворить ошибок, может погибнуть. Не забывай, что он лучший в этом деле, с ним могут сравниться только великие. Помнишь, он сражался с Николаем в той деревушке? Они не могли победить, и проиграть никто не хотел. Думаешь в них не стреляли? Я даже не знаю, можно ли их называть людьми, они машины, которые создаются для убийств. Единственное, он – живое чувствительное мясо, значит, боль выдаст все его тайны.

Василий шокированно посмотрел на Мясника.

– Так ты у нас, значит, умеешь говорить? Мне казалось, что ты только и можешь мычать да рвать, так вот почему ты офицер информаторов.

Мясник засмеялся и парировал:

– Бойцы постоянно смотрят в одну сторону, убийцы всегда были страстны, даже всеми любимый Тень. Ему было больно, что не нужен больше. Он чувствовал себя голосом для командира, но прошло время, а Голод не менялся. Разве что только в ту сторону, которая ему выгодна. Ему нужно было расшатать осиное гнездо, и видишь, к чему это привело. К тому, что враг всеми силами пытается стереть Голода. Хе-х, хорошо, что он у нас есть.

Мясник показал рукой на командира. По клинку у того текли маленькие капельки крови, тело было порезано в нескольких местах.

Открывая глаза, Голод увидел лежащих улыбающихся бойцов. Они спорили, кто смог добраться до него. Каждый из них смотрел на своего командира так, как будто перед ним титан, который может одним щелчком пальца ломать горы.

Василий посмотрел на Мясника и Голода.

– Значит, один мастер на все руки? Может ли он чувствовать боль?

Мясник пожал плечами, посмотрел на Василия и тихо сказал:

– Разведчики ушли с базы, мы слепые, и больше всех он, ему нужен видимый враг, враг, которого он слышит, враг где-то здесь.

Василий хотел сказать что-то, но подошёл Голод и положил руку ему на плечо.

– Как странно, им лет по сорок, а смотрят на меня, как дети. Им многое придётся понять в новой, теперешней жизни, если выживут. Люди готовы?

Василий потёр усы, кивнул, посмотрел на Голода:

– Командир, и правда есть предатели на базе?

Тот проскрипел зубами, в глазах кипела ненависть ко всему окружающему. Сжал плечо офицера и прошипел:

– Они нас не возьмут.

«Что же станет с миром, если у Голода будут две кнопки: одна – спасти, другая – уничтожить. Что же он сделает? Он не святой, а грешник. И всё же, какое решение будет?» Василий видел террор и разруху, сегодня услышал то, чего не ожидал, – рассуждения Мясника. «Может, он прав? Удобно смотреть в одну сторону. Моя главная задача – быть подготовленным прикрыть тело командира. Я обязан приносить с поле боя победу, этим и займусь. Предателей и шпионов найдут информаторы, разведчики, а моё дело малое – знать, в кого стрелять».

***

«А правда, что Москву сожгли наши, чтобы не досталась она подлому французу?» Дядя, шатаясь, брёл по улице и смотрел на свой город, в котором вырос. Он помнил каждый закоулочек и был готов всегда помочь. Сейчас этот дядя шёл домой, где было пусто. «Как и раньше, крысы разбегаются, наш президент спрятался в Кремле, СОБР, ОМОН не подпускают никого. Поговаривают, есть ещё и снайперы». Ему стало смешно, он был силовиком и выбивал двери на раз, клал мордой в пол всяких террористов, наркоманов. Он не рассуждал с ними о белом мире. Спецназовец, пошатываясь, дошёл до своего подъезда. С неба падал снег и засыпал все улики. Ребятишки звали его дядей Стёпой, он им рассказывал интересные истории. Сейчас дети прячутся, родители боятся, вокруг грабят, убивают, хаос, и ничего не изменить. От злости выкинул наполовину полную бутылку портвейна на дорогу. Он корил себя за то, что не смог спасти ту, ради которой жил. «Спасибо, Господь, если ты есть, что отвёл от детей беду». Плюнув в сторону, хотел уже открыть дверь, как хулиганы ради веселья ударили битой по спине, вытащив быстро кошелёк, со смехом убежали.

«А правда, что Москву сожгли наши? – Нет, дети, сожгли трусы, мародёры, убийцы, предатели. Француз ты или русский, не имеет значения».

***

Три машины летели по бездорожью, Голод осматривал свой собственный меч: золото, камушки, изящность была во всём. Но самое главное – это то, как оружие заточено, – рубить, колоть, никто не мог им пользоваться, как он. «Жанро Фон Вальян, неужто ты и вправду готовил из меня профессионального солдата, которого даже пуля не возьмёт? Нет, это фантастика какая-то, такого не может быть, ведь мы смертны, чувство боли не исчезло. Просто лучше меня нету, кроме великих воинов «Верламс», они проходили такую же подготовку, у каждого из них свои причуды. Сколько их, к слову?»

Пока у командира проносились мысли в затуманенной голове, Истребляющие вороны летели к своему врагу. Они были готовы заклевать его, ведь никто не смеет трогать семью, за семью и кров нужно мстить, убивать. Зима, темнота были на руку наёмникам. Подъехав как можно ближе, три отряда бойцов разошлись в разные стороны, убийцы должны были уже подъехать на место. Командир вытащил рацию, связался с Ангелиной.

– Как слышно, вы на месте?

Из динамика раздался довольно радостный голосок:

– Ох, я так возбуждена, ты даже не представляешь! Да, мы на месте и готовы начинать миссию. Потом мы обязательно должны заняться сексом. Ох, сейчас будем убивать.

Горячий вздох, желание большего, разврат, страстная любовь. «Была ведь ненависть, она сильно поменялась после всего, что произошло, разведчики что-то сделали. Они её изменили? Или она настолько сильно вошла в роль главной, да ещё и кровь кипит оттого, что желание убивать не пропало?» Думать об этом времени не было, она хорошо выполняла приказы, так что он мог вынести этих тараканов. Да и признавался себе, что такое эмоциональное настроение нравилось ему, ведь она могла быть разной, как ветер.

Три отряда бойцов шли вперёд, из-за леска увидели дом, вокруг которого были бойцы в кожаных куртках. Только у одного заметили автомат Калашникова, который реально мог пробить их броню. Надели шлемы и вышли из леса. Первым делом сняли человека с автоматом, потом с каждым шагом ложилось всё больше людей, из дома раздавались крики ужаса и боли.

Ангелина услышала стрельбу, облизнула губки и взяла свою СВУ, прицел, небольшой писк, и один упал. Пятёрка убийц быстро очистила тылы, выходить из тени леса они не собирались, наблюдая за тем, что происходит на заднем дворе. Она грустно вздохнула, потому что надеялась на большее, уселась на землю, на коленки положила винтовку.

– Ну, это неинтересно, ему всегда везёт на страсти, эх-х, какой хороший у нас лев, печётся о своих детках, я ведь ему тоже могу их подарить. Верно?

Снайперы переглянулись и ничего не ответили. Хотели, могли, но, не зная, какой будет реакция, побоялись. Она с улыбкой хитрой тигрицы посмотрела на своих людей.

– Молчание – признак согласия, вы мои любимые, да, подарю очень много смелых, сильных детей.

Убийцы расселись, наблюдали за местностью. Из рации доносилось шипение, иногда крики, что-то шло не так, как должно было. Никто не мог предугадать, как и чем закончится эта битва, смерть будет, не хотели смерти младенцу даже такие люди, как они.

Голод перешагнул через труп, его взгляд был наполнен гневом, который разжигал его тело всё сильней. Константин спокойно восседал за столом и держал в своих руках ребёнка, который всхлипывал. Мария стояла на коленках возле стола и вздрагивала от страха, глядя то на одного, то на другого. Ждать чуда, счастья, спокойной жизни, жить, как все, так хорошо. Она ненавидела себя за то, что повелась на крупный кошелёк, ради денег пошла на всё. Теперь сидит измученная возле стола, родила ребёнка от убийцы, мужа изнасиловали. Игра идёт по правилам, которые ей неизвестны и так пугают, она в страхе смотрела на этих людей, не представляя, что же будет дальше. Молилась богу за свою грешную душу и за спасение ребёнка. Кровавый с улыбкой на лице посмотрел на Голода.

– Отец пришёл за своим сынулей, – раздался его гнусный, с усмешкой, голос. – Ха-х, как хорошо, что мы встретились, глядя на тебя, понимаю, что ты не хуже меня. Хотя твои люди намного хуже моих.

Василий и его люди прицелились в Константина и ждали приказа, их противник прижал младенца к себе сильней и засмеялся. Он был самым конченым ублюдком, которого только видел Василий. Нет, и Голод разгорается от гнева и, бывает, делает ужасные вещи. Только у его капитана есть доля разума, которая с каждым днём побеждает, а вот у этого явно нет ничего, кроме хаоса в голове. Было страшно, ведь одно дело, когда сражаются такие быки, как они, с другой стороны, тяжело переживать смерть невинных людей. «Мы обязаны покончить с этим, ха, мы самый странный синдикат, который существует в этом мире».

– Ха-ха, опустите свои пукалки, ха-ха, а то я разнесу этому маленькому карапузу голову, так что, Голод, давай поговорим, – со смехом на устах сказал Константин. Вся эта ситуация смешила его, ведь по его венам текли наркотики, контролировать себя было всё тяжелее.

Командир Истребляющих воронов тяжко выдохнул положил на пол автомат, пистолет спокойно лежал в кобуре, рука сама схватилась за рукоятку меча.

– Отпусти ребёнка, они не должны учувствовать в нашей войне.

Взгляд Кровавого был весёлым, всё его лицо горело безумным огнём, было страшно представить, что выкинет этот человек.

«Я должен быть более сильным, нельзя допустить лишних смертей. Я капитан Истребляющих воронов, во мне течёт гнев, который разжигает меня и в то же время остаюсь холодным как камень. Думай, Голод, прежде чем зарубить его».

– Голод, ты реально решил, что это наша война? Такая мелкая пешка мчится по доске в короли, вот проблема, у тебя так много врагов и так мало союзников. Извини меня, ты считаешь, что сможешь победить? Боевая Русь встаёт с колен. Ты знаешь, что армия готова пройтись по Европе и захватить, как они говорят, очистить от зла? Америка, друг мой, разгорается пламенем революции, ты посчитал себя великим, нет, мой дружок, «Верламс» уничтожит тебя. Как и всех остальных, так что я сижу ближе к победителям.

Кровавый посмотрел на Марию, после чего на младенца.

– Он так похож на тебя, наверно, вырастет и будет такой же, как ты. Каменное лицо, в глазах твоих гнев, который, наверно, ты называешь праведным. Верь во что хочешь, ты смешон.

Кровавый поднялся из-за стола.

– Ты слишком скучный, хорошо, что у меня полно шуток для тебя. Запомни одно, меня так же пичкали всякой дрянью, как и тебя, будет весело. Верно? Скоро мы приедем к тебе, и твоя голова будет висеть в моей комнате.

Кровавый со смехом подкинул ребёнка, младенец закричал от страха.

Голод увидел гранату и выкрикнул:

– Назад!

Всё было, как в фильмах, замедленно, и в то же время всё произошло быстро. Командир поймал ребёнка, Василий с бойцами подхватили Марию и вытолкали из дома, Голод вылетел с младенцем в руках из окна, раздался взрыв.

Ангелина услышала грохот взрыва, увидела Кровавого, который посмотрел в их сторону и подмигнул, на землю упали две шашки. Она приказала открыть огонь. Кровавый добежал до деревьев со смехом на устах, по его руке текла кровь. Надолго останавливаться не собирался, ему нужно убираться, умереть хотелось в тёплой постели в обнимку с девушками, которые будут ублажать, исполнять все желания.

Мария в истерике подбежала к Голоду, ей было страшно, бойцы не знали, что им делать, они могли сорваться как псы, но не могли покинуть своего командира. Он сидел на земле и смотрел на ребёнка. Когда подбежала Мария, рефлекторно достал пистолет и прицелился в неё, она закричала, стала умолять. Василий увидел в своём командире что-то новое, чего никогда не приходилось наблюдать, – радость, счастье он того, что смог защитить самое ценное в своей жизни.

Голод спокойно произнёс:

– Успокойся, мы приедем на базу, вас там накормят, напоят, умоетесь. Поможем вам отправиться как можно дальше, поговорю с советниками президента, попрошу помощи за услугу. Мария, у тебя будет важная задача, ты должна вырастить мне достойного сына, этот мальчик – он будущее, я вижу это. Извини меня за то, что втянул в эту погребальную яму, хоть сам в ней и останусь, а вас вытащу.

Он посмотрел на неё и протянул ребёнка, она взяла его и заплакала, ей было страшно, что всё, что она пережила, это только начало. Вырастить ребёнка в такое время? А что если будет война? Она поняла, что война началась, и заплакала ещё сильней.

Ангелина подошла со своими людьми, посмотрела на мать с ребёнком, фыркнула, отвернувшись от всей этой сцены. «Она слаба, как только умудрилась родить и выжить?» Рука потянулась к рукоятке пистолета, на лице была улыбка, холодный пистолет, ему плевать, в кого посылать пули. Посмотрела на счастливого Голода. Он любит детей, неужто такой мужчина может проявлять любовь, тепло? Он – хладнокровный убийца, гневный, яростный псих.

Она не понимала, что ребёнок дал ему возможность побыть самим собой, забыть на минуту про всё то, что творится в жизни. Ей казалось, что это может сделать его слабым, но она ошибалась, вспомнила, как он сжёг её отца и своего бойца, прослезилась. И всё же, несмотря ни на что, сердце и душа только сильней пылали от любви. Она мечтала родить ему много детей, ей хотелось спокойствия, тёплого песка на морском берегу. Сейчас это невозможно. Не в силах больше смотреть на всё это, пошла к машинам, где могла спокойно посидеть.

Голод глянул на уходящую Ангелину, затем на Марию и ребёнка, ему нужен был сын, ему хотелось жить спокойно со своей семьёй.

Вздыхая, посмотрел на улыбающегося Василия, встал на ноги. Он понимал: чтобы было больше счастья для них, миру нужны смертники и те, кто будет убивать, все они здесь выбрали второе, жаль, что зло не дремлет.

– Мария, вставай, Василий, присмотри за ней.

Тот счастливый человек, который был минуту назад, исчез, на его место вернулся жестокий убийца, гневный Голод. Враг скоро будет у ворот, нужно достойно его встретить.

Три машины вернулись на базу, оставив в сердцах бойцов приятный момент, ради которого стоит воевать, стоит убивать. Насколько они правы? История расценит, кто хороший, кто плохой, миру плевать, да и обществу тоже, они идут своей дорогой.

По приезде на базу капитан Истребляющих воронов закрылся в своём кабинете и взял в руки ручку. Мысли расползались в его голове, было тошно, именно поэтому решил сделать запись в книге. Найдётся ли тот, кто прочитает её от «А» до «Я»? Кто знает, чем вся эта война закончится.

«Многие напишут об этой войне, может быть, она последняя. Я никак уже не могу спокойно сидеть и смотреть на всё это. Война, она начинается, хотя мало кто говорит об этом. Всё, что мы можем сделать, это победить великую злобную корпорацию. Разве это не смешно? Правда, разве вы не слышали такого сотни раз? Вот и я сейчас, записывая строки, смеюсь, как всё банально получилось».

Голод закрыл дневник, отложил ручку в сторону, подошёл к окну и стал наблюдать, как люди тренируются, укладывают мешки, устраивают снайперские позиции, берсеркеры разрисовывают свою броню в яркие цвета.

Мария с ребёнком была недолго, она на пути туда, где будет спокойно жить, и в то же время «Верламс» не прекратит охоту. Вместе с ней уехали трое опытных бойцов, которые будут её защищать и научат сына Голода бороться, выживать в новом мире. Док нехотя выдал кейс с инъекциями, которые любого сделают сильным. Кузнец дал Марии амулет в виде ворона. Она уезжала и хотела увидеть в последний раз командира Истребляющих воронов, но он не вышел. Ангелина тоже смотрела на всё это со стороны.

Голод подошёл к дневнику и записал ещё несколько строчек, которые ему казались намного важней, чем всё то, что происходит сейчас. «Моё имя, его нет, мои родители, их нету. Отец, который вышел на охоту. У него нету прошлого, нету и будущего. Моя кончина, какой она будет? Жанро Фон Вальян – я так и не увидел его смерть, разведчики говорили, что он мёртв, мне кажется, он ещё здесь, среди живых. В прошлом разведчики были его тайными советниками, которые делали только то, что желали сами. Итак, может, он среди них? Вопросы, на которого не найдёшь ответа. Даже если он живой, разве он уже сможет вести армию? Воронам нужен сильный. Так как меня зовут? У меня нету имени, для вас я командир, Голод, который отдаст ради вас жизнь. Мы, вороны, летим в атаку, мир сожрёт нас, только это будет намного позже. Сегодня мы покажем ту силу, которую так хочет мир. Когда умру или стану слишком слаб, мне придётся уйти, придётся умереть для своих людей. Разве у меня есть другой вариант? Я буду с вами всегда, даже после смерти буду присматривать за вами».

Так думал гордый человек, смотря в окно, он видел многое, мог представить, как взлетает к небесам, становится самим богом для этого жалкого и жестокого мира. Нести справедливость и порядок – сможет ли он это сделать, или волна войны сметёт его и все забудут того, кто хотел изменить этот мир? Цепи опутывают всё вокруг, он не тот, кто освободит этот мир, нет, он тот, кто становится игроком, таким же, как и «Верламс». Хотя они считают своих небесных отцов богами, ему придётся ещё показать себя в материальном мире. И это только начало, ведь дальше будет намного больше игроков.

Кузнец обошёл вокруг трёх БТР и поцокал языком, они были работоспособны с помощью его золотых рук и тех, кто так же хорошо разбирается в механике. Он мог выковать, воссоздать вещи. Док был на это не способен. Хоть Кузнец и не умел лечить, зато его сила была в технике, в металле. Подойдя поближе к БТР, он коснулся рукой, как будто гладил живое существо, у которого были эмоции, и тихо-тихо проговорил:

– Старушка моя, скоро тебе придётся показать всю свою силу. Как раньше ты воевала, так и сейчас будешь, только лучше, мы прочистили и заменили заражённый организм. Старушка, теперь ты молодая воительница, защитница боевых воронов.

Док посмотрел на всё это с улыбкой и выкрикнул:

– Кузнец! Ты опять общаешься с железяками? – Учёный разглядел хмурый взгляд, направленный в его сторону. – Так что, машинки заработают, смогут пострелять?

Они приблизились друг к другу и холодно смотрели. Кузнец заговорил первым, ему не нравился этот Док, который ради своей похоти использовал девушек, потерявших всю суть своей жизни, теперь они просто были его вещами.

– Да, эти называемые тобой машинки будут в работе. Ты-то готов спасать раненых?

На что Док ухмыльнулся и приподнял голову, смотря куда-то выше Кузнеца.

– Мои девочки спасут столько жизней, сколько смогут, они очень даже способные.

Подготовка шла во всю мощь – окопы, мешки с песком, установка пулемётов. Василий кричал на бойцов, как будто демон, который никак не может удовлетворить свой голод. Ангелина грациозно подошла к нему с искренней, счастливой улыбкой.

– Ты ведь видел его лицо? Он был счастлив. Как думаешь, смогу ему подарить много сильных детей?

Василий посмотрел на неё, потёр усы и положил руку на свою любимую шашку, ему не хватало только коня, чтобы быть полным воплощением казака.

– Девушка, ты убиваешь людей, он защитит тебя, меня, всех, кого сможет. Его жестокость, она неспроста, ему самому очень тяжело. Думаю, дети могут позволить ему жить спокойно, мир не забудет его и достанет в конце концов. Да, ты можешь ему подарить крепких ребятишек, – он положил свою ладонь ей на плечо и посмотрел прямо в глаза. – Ты только не умри. Наша задача – защитить его, он не святой, он делал ужасные вещи, его путь – исправить мир и самому стать другим. Я вижу, чего он хочет, именно поэтому стою рядом с ним. Мне жалко только одного, что Тень не выдержал. Надеюсь, он так же счастлив, как и Голод будет счастлив, увидев своих маленьких крепких малышей.

Они ещё долго общались, смеялись, и им становилось легче, ведь совсем скоро будет битва, нервы на пределе.

Голод стоял до последних лучей солнца, и только когда на закате появилась луна, он повернулся к своему столу. Пришёл Мясник, которому было что сказать.

– Голод, у Кровавого Константина как минимум три машины с установленными пулемётами, может, больше, людей тысячи две или три. Мы укрепились на точках, бойцы снаряжены и готовы к битве, он прибудет завтра. – Мясник посмотрел на командира, который стоял в обычной одежде, что было непривычно. – Ты и вправду считаешь, что нужно вести в бой яростных воронов? Да, вас много, но пули могут долететь быстрее, чем вы доберётесь до кровавых. Они могут всех просто расстрелять, в особенности тебя.

Он устроил своё мощное тело в кресло и посмотрел внимательно на офицера.

– Этот ублюдок должен умереть от моей руки, мой клинок хочет крови, ты понимаешь, он чуть не убил моего сына, не могу его так просто отпустить. И ты ведь знаешь, что пулями нас не остановить, яростные вороны будут хорошо экипированы, у нас дымовые шашки, гранаты, топоры. И не забывай, у меня есть пистолет, в нём пятнадцать разрывных патронов, мой клинок крепкий, острое лезвие прорежет всё, что будет на моём пути, плюс поддержка с вашей стороны. Будет как никогда лучше. Бойцы и три БТР дадут возможность сдерживать врагов на расстоянии. Ангелина со своими – как она назвала свой отряд? Ах да, «Острые когти». Ну хоть информаторы остались информаторами. Смотри, вы вместе с офицером убийц должны взять их в коробочку, мы перебьём всех.

Голод резко встал из кресла и посмотрел на луну. Истребляющие вороны были готовы, им остаётся всего одна вещь – победить в этой битве, они покажут могучую силу. Больше тысячи бойцов биологически уже стали лучше, их реакция быстрее, кожа, кости крепче, регенерация ускоренная, она просто не позволит умереть, спасёт многих. Разве их можно считать людьми? Голод, спускаясь по лестнице, понимал одно: «Мы уже совсем не люди, даже мозги изменились, иногда ты холоден ко всему. Мечты, они дают возможность побыть тем самым человеком, который копается в огороде». Улыбаясь своим мыслям, вошёл в свою комнату и увидел Ангелину, на которой была полупрозрачная ночнушка. Она игриво посмотрела на него:

– Мой лев вернулся. Хочешь, мы немного поиграем?

Он скинул всю одежду. Скоро будет битва, перед ней нужно утолить похоть, чтобы ничего тебя не отвлекало. Она та, которая так нужна ему. Они, как пламя, воссоединились в ещё большее пожарище.

Утро наступило слишком быстро, она лежала на его груди и смотрела в сторону двери, ей не хотелось, чтобы эта битва начиналась, он ведь опять будет рисковать собой. Нестись в бронированном костюме, с плащом, развевающимся за спиной, в руках – клинок, пистолет. Пули, взрывы будут так близко.

Ангелина посмотрела на спокойно спящего Голода, которому снился мир, где он властвует на имперском троне. «Так тяжело добиться этого, мы прислуживаем тем и другим. Наш путь – это война, наша работа выполняется за крупные суммы денег. Что же делать, Истребляющие вороны рвутся к вершине пирамиды. Даже если придётся голодать, если мы будем измучены, нашу работу сделаем, и может, про нас будут слагать легенды».

Девушка представляла, что у неё будут самые лучшие платья, туфельки, сумочки, машины и она сможет отправиться на личном самолёте куда угодно.

В их комнату ворвался боец, растерянно посмотрел на парочку, сглотнув, протараторил как можно громче:

– Командир, наши враги приближаются, – он увидел, как Голод приоткрыл глаза, на лице появилась улыбка, погладив по волосам Ангелину, посмотрел на бойца. – Мы уже подготавливаемся, наши люди встают на позиции.

Голод кивнул и вяло махнул рукой, посмотрел на девушку, которая, глядя на него, ожидала приказа.

– Так, одевайся и прикрой меня там, оставь, мне нужно подготовиться.

Она хотела остаться рядом с ним, крепко прижать к себе, он обхватил её и поцеловал в губы. Страстный поцелуй, и оба надеялись, что он не прощальный. Она, одевшись, вышла из комнаты, оставив его наедине со своими мыслями.

С одной стороны, он был счастлив, что может ворваться, как ураган, и сносить головы своим клинком, с другой стороны, ему нужно было бы присесть за командирский стол и отдавать приказы. Усмехнулся этой мысли, хороший полководец так бы и сделал, генералы сидят в тёплых кабинетах, ему нужно так же. «Почему же не могу?» Он не мог так просто отвернуться от битвы. Если есть возможность, Голод прыгнет в эту ураганную мясорубку. Слёзы будут течь после, сейчас совсем другое. Встал с кровати и начал подготавливаться: наголенники, наплечники, бронежилет с дополнительными пластинами, налокотники, поверх всего этого надел плащ, у которого были вшиты кевларовые пластины, на ремень повесил пистолет, меч, пару гранат. В тяжёлых ботинках подошёл к зеркалу и посмотрел на себя. Последним надел шлем с защитным забралом, встроенной рацией. Всё, он готов убивать. Спустился на улицу, под ногами хрустел снег, его яростные вороны били себя в грудь кулаками и орали в ещё тёмное небо. Василий увидел своего командира и закричал, его крик подхватили остальные. Да, Истребляющие вороны были готовы к войне, сегодня они уже не волнуются и не думают о том, что будет через пару часов. Голод подошёл к барьеру из мешков и посмотрел в сторону врага. Те выстроились в шеренгу, бронированные джипы нарезали восьмёрки, стреляли вверх.

Подъехали БТРы Истребляющих воронов, пулемёты развернулись в сторону врага. Убийцы подготовили пару миномётов, заряжали гранатомёты. Голод подошёл к яростным воронам.

– Выдвигаемся, Мясник, ты атакуешь с той опушки, кидаем дымовые шашки и мчимся. Не думайте о том, что будет с вами, думайте о том, какая сладкая кровь у врага.

Две группы яростных воронов разошлись, снайперы поднялись на позиции, кто-то скрывался в ближайшем лесу и ждал сигнала.

Василий прошёл по всей линии защиты, положив автомат на плечо.

– Братья, сегодня мы уничтожим этих уродов, с нами наш командир, он будет там, – Василий указал дулом автомата в сторону врага. – Стреляйте точнее, чтобы не зацепить нашего славного, могучего командира. Так давайте покажем этим оборванцам, как воюют истинные бойцы. Истребляющие вороны, вы готовы?

Толпа свирепо вопила, офицер бойцов спрыгнул в окоп и радостно закричал:

– АТАКОВАТЬ!

Январь заканчивался, снег усиливался и падал на грешную землю, и где-то там, наверху, Бог мог видеть, как люди яростно истребляют друг друга. Он мог слышать, как канонада оружия играет убийственную симфонию. Они убивали друг друга, а снежинки пытались скрыть мёртвых с глаз долой, тёплая кровь растапливала снежок. Господь был занят, либо ему нравилось, как эти пешки играют. Где же мир и счастье для них всех? Почему они должны убивать друг друга? На их лицах нарисованы счастье, испуг, удовольствие, пули свистят над головами, они достанут всех тех, кто не успел убрать свою голову. Может, он смотрит это шоу, пожирая горы попкорна, и смеётся над глупыми людьми, которые проводят жизнь не в удовольствие своё.

Голод крепко держал меч и смотрел в сторону врага, по рации связался с Мясником.

– Битва разгорается, пускай выстрелят из миномёта по джипам.

Указание было передано, полетели снаряды, парочка взрывов, пулемёты БТР прошили машины. Кто-то из врагов схватил старую добрую РПГ и со смехом выстрелил, раздался взрыв, БТРы продолжали работать. Командир Истребляющих воронов посмотрел на своих людей и кивнул им, полетели дымовые шашки, облаком окутывая путь до врага.

Василий заметил шашки и закричал:

– Братья и сёстры по оружию, наш командир пошёл в атаку, прижать врага!

Пули полетели в обе стороны, яростные воины мчались на врага. Кровавый Константин смотрел с улыбкой, как течёт кровь, как испаряется снег, снежинки падали на его лицо, все бегали вокруг и что-то пытались сделать, сибирские мужланы рассчитывали на грубую силу, за что и поплатились. К нему подбежал один из них:

– Где, где твои бойцы?

Константин обнял его по-приятельски и сладко проговорил:

– Ты угробил половину своих ребят, смотри, какие прекрасные трупы. Да мои люди уже начинают атаку, смотри, как это прекрасно.

Он повернул голову в сторону воронов и с улыбкой наблюдал, как подрываются три БТРа.

– Знаешь, в чём проблема всего этого, друг мой, чьё имя мне неизвестно? В том, что нас тоже атакуют с тыла, и думаю, это не последний их фокус.

Он лёгким движением рук свернул голову и пошёл в сторону бегущих воронов. Подхватил с трупа дробовик и, с улыбкой наблюдая за действиями врага, тихо сказал самому себе:

– Сейчас будет весело.

Голод набегу стрелял из пистолета, ещё пара шагов, и яростные вороны влетели в толпу, у командира в руках сверкал клинок в ярких лучах солнца. Смертоносный танец начался, и его никто не мог остановить. Заметив спокойно стоящего Константина, из всех своих сил продвигался к нему, не забывая о том, что нужно убивать. Пули свистели, чувствовал всем своим телом, как некоторые из них впиваются в него, две гранаты полетели в разные стороны, он уже был так близок, всего двадцать шагов. Раздался выстрел из дробовика, он упал на спину, дыхание перехватило. Напряг слух, вот она, секундная перезарядка, будет выстрел, он знал это, кувыркнулся в сторону, осколки дроби попали в ноги, пронзила острая боль. Ему не стоит думать об этом сейчас, ещё одна пуля, ещё одна дробь. Голод попытался встать и не смог, изо всех сил сжимал меч, пустой пистолет лежал рядом, кровь текла по броне, откинул шлем со своей головы. Константин торжественно подошёл к нему, заряжая дробовик и приговаривая:

– Голод, Голод, тебе не победить «Верламс», с кучкой бандитов и то тяжело справляетесь. Смотри, сколько трупов, ради чего? – жадный взгляд осмотрел тяжело дышащего Голода, который пальцами крепко сжимал рукоятку меча. – Ты думаешь, что сможешь править миром? Такие разбойники, как мы, можем получать удовольствие, но нам не суждено править, это слишком крупная игра. Твоя жадность, твоя ярость погубят тебя. И пусть все узнают, что именно я уничтожил такого смертоносного бойца, как ты.

Кровавый прицелился в Голода и уже нажимал на курок, как командир Истребляющих воронов сделал рывок вперёд, повалил врага на землю, и клинок вошёл в горло, отрубив голову. Сам упал рядом, перевернувшись на спину, смотрел, как подымается солнце. Глаза закрылись, больше он не мог сдерживать боль, она наполняла всё тело. «Смерть, сестрица моя, не забирай меня сейчас. Я не хочу молить о пощаде, просто я ещё не закончил эту войну».

Василий, расправившись с нападавшими с тыла, посмотрел на основное поле боя и приказал бойцам идти в атаку, добивать последних. Вороны, прикрывая друг друга, приканчивали тех, кто пытался сбежать. Взрывы оставляли тяжёлый след на кровавом поле брани. «Видеть разорванных людей – к этому нельзя привыкнуть, каждый раз это давит на тебя. Смотреть, как кто-то в безумном шоке пытается засунуть свои кишки обратно в живот, кто-то зовёт мать. А запах такой ужасный – запаха пороха, крови, смердящих трупов. Каждый раз, смотря на это, ты понимаешь, что война ужасна, осознаёшь, какие кровавые деньги лежат у тебя на счету. Говорят, деньги не пахнут, – Василий помотал головой. – Ещё как пахнут, они пахнут воспоминаниями, от которых ты не можешь отвернуться, привыкнуть к ним, они будут терзать твою душу до конца твоей жизни. С этим нужно научиться жить, поэтому мы – ублюдки войны».

Ангелина неслась по полю сломя голову, не останавливаясь, она не смогла прикрыть его. Упала на колени рядом со своим мужчиной, по лицу текли слёзы. Офицер бойцов в гневе смотрел на отрубленную голову, ему не хотелось, чтобы эта битва так закончилась, он не имеет права умирать. Мясник, нащупав пульс, громко закричал:

– БЫСТРО К ДОКТОРУ ЕГО!

Ангелина со слезами смотрела, как бойцы подымают полумёртвое тело. Все поспешили за ним, ноги сами понесли её туда же. Док приказал положить Голода на операционный стол и снять с него одежду. Перед тем как закрыть дверь, он посмотрел на офицеров:

– Нам нужно будет поговорить, а сейчас вон отсюда.

Дверь захлопнулась перед ними. Они ждали и надеялись, что их лидер выживет и ради него они продолжат сражаться. Ведь он обещал привести их к возвышенной цели. А без него они – обычные бандиты.

Офицеры прошли в кабинет, где сидел их командир. Никто из них даже не хотел занять его кресло, они молча смотрели друг на друга и надеялись на его выздоровление. Если он умрёт, всё будет ужасно, они это знали, то, что строилось, будет разрушено, и каждый пойдёт своей дорогой. Мясник не будет слушать Василия или Ангелину, даже разведка ему не указ, так же думали и остальные. Через час вошёл Док и посмотрел на хмурые лица.

– Он жив, и нам есть что обсудить, пару недель, может, больше, ему нужно отлежаться, набраться силы. Всем известно, что наш Жанро Фон Вальян делал из него супер-пупер-крутого убийцу, он вколол в него множество различных инъекций, ему нужна охрана, как и было раньше. Ангелина, выбери лучшего стрелка, Василий, подбери двух идеальных бойцов, которые прикроют огнём и телом своим. Мясник, тебе также нужно найти человека, который будет рядом с Голодом и в то же время станет для него глазами и ушами. Остаётся одна самая сложная вещь – вбить эти понятия в его деревянную голову.

Док обошёл их всех, посмотрел на лица и с улыбкой сказал:

– Он и не из таких передряг вылезал, он может перенести больше, чем вы все думаете. Просто ему нужно перестать лезть в пекло одному, не бежать сломя голову с мечом в руках, не те времена, да и броня слишком уж тяжёлая, сковывает движения. Если мы хотим побеждать, нам нужно добраться до «Верламс», так что хватит унывать, у нас есть обязанности, и нам нужно их выполнять.

Он ушёл, оставив их наедине со своими мыслями. Офицеры обрадовались, встали со стульев и увидели, какой хороший начинается день. Но на улице много трупов и оружия. Жаль, что этот день оказался на самом деле таким ужасным. А у них есть работа, и её нужно делать. В конце концов, снег обязан скрыть кровавые пятна, и не только их. А по весне… нет, не стоит думать о том, что поглощает наша любимая планета.

Разведчики пришли тихо, их никто не заметил. Три записки попали в нужные руки, и они знали, что будет атака на Голода, пока тот ослаблен, – переполнится и выплеснется сосуд злобы. Ангелина, схватив два кинжала, приказала своим людям тренироваться. Она грациозно крутилась, била изо всех сил, слёзы текли по лицу, огненные волосы скрывали настроение. Пытаясь забыться, полностью погрузилась в оружие, она сама должна стать оружием, быть спокойной, как меч, пока он находится в ножнах. Нет, она не меч, она тайный кинжал, который вонзится в горло врага. Да, именно так, и по-другому нельзя. Все мы здесь сброд, который решил боготворить Голода. Непонятно, почему и зачем. Неужто всё это из-за цели? Либо мы стали тем, чем есть, братством, синдикатом, который имеет право показать себя с хорошей стороны.

Присела на скамейку и наблюдала за людьми, не могла поверить, что кто-то из них готов вонзить кинжал в спину своего командира, не вызывая его на бой. Рядом с ней присел человек, он был одет в лохмотья, грязь на лице, она понимала, кто это такой.

– Запомни, дорогая, они будут охотиться за ним всегда, ты должна вести людей в бой, ты должна убивать без лишних вопросов. Мы не допустим, чтобы они убили его. Тебе нужно найти того, кто будет наблюдать за твоим возлюбленным через оптику. Он должен убить тех, кого не увидит он.

Вытирая тряпкой пот со своего лица, она хищно улыбнулась. «Вы думаете, он не услышит? Нет, вы не правы, он намеренно идёт на жертвы, даже сейчас. Он знал, что вы придёте, знает, что выживет», – облизнув губки, ответила она этим невидимкам.

– Вы такие мудрые, только вы ушли от нас и теперь приходите и говорите, что его убьют. Почему мы вам должны верить? Он одержал победу, чуть не умер. У кого поднимется рука? Если даже и так, неужто вы дадите ему умереть? Ха, он знал, что и как будет.

Разведчик встал со скамейки и тихо ушёл. Ангелина смотрела ему в спину, могла бы забыть эти записки, и всё же кошки скреблись в душе. Рыжеволосая девушка знала, что не сможет вот так всё оставить. «Какая игра бы ни велась, разведчик прав, нужен тот, кто всегда будет прикрывать моего любимого человека». Выкрикнув имя, она надеялась, что этот человек, которого ведут амбиции, сможет сделать важные вещи.

– Эй Михаил, МИХАИЛ! Старший сержант Михаил, быстро сюда!

К ней подбежал мужчина лет сорока пяти со щетиной, за спиной виднелась винтовка. Он был довольно крепкого телосложения и добился многого среди убийц. Михаил желал стать офицером, но, смотря на Ангелину, понимал, что ещё не достиг наивысшего уровня, понимал, что ей явно дали той замечательной дозы и она научилась сражаться, как грациозная кошка.

– Да, офицер, – посмотрел на неё и столкнулся с холодным взглядом, подумал, если бы она горела от ненависти, было бы ужасно больно. – Вызывали меня?

Она кивнула и предложила присесть рядом с ней. Знала его, видела в битве, и он мог бы стать офицером, может, и станет. Его рефлексы не так быстры, зато продумывает каждый свой шаг, стреляет точно в цель, не даёт второго шанса. Кто, если не он будет защищать своего командира?

– Поздравляю тебя, Михаил, ведь теперь ты не просто какой-то там сержант, ты становишься тем, кто будет защищать Голода. Ты будешь его самым верным убийцей. Понимаешь, какая это честь? – она посмотрела на него, после чего уставилась в окно. – Если он скажет убивать, убивай, если он идёт в бой, прикрой его спину, ты лучший снайпер среди нас всех, ты тот, кто выманит другого снайпера, найдёт и пустит пулю. Ясно тебе, убийца Голода?

Михаил встал со скамьи, у него не было слов, ведь теперь он не просто человек, в конце концов, он будет среди них, что очень даже радовало. Ведь лучшего места не могло быть, он желал стать офицером, теперь у него есть такой шанс. Вдруг Ангелина умрёт? Прикусил губу до крови, нет, не имел он право так думать, это ведь королева для Голода, и тот оторвёт голову любому, кто подымет руку на его девушку. Убить того, кто был убийцей, две пули нужно сохранить. Он быстро ушёл, не попрощавшись, ведь многое нужно рассказать друзьям. Ангелина наблюдала за ним.

– Он так жаждет подняться к верхушке, и всё же ему не хватает смелости, он всё же обычный, не такой, как мы. Думает, биологическая сыворотка делает нас лучше, в этом он прав, тогда Голод, получается, самый сильный из всех нас. И найдётся хоть кто-то, кто будет сильнее его.

Она не видела смысла сидеть в тренировочном зале, тихо ушла, больше здесь нечего делать. «Нужно подготовить пистолеты, они не смогут убить его».

Василий выкапывал яму, рядом с ним были верные бойцы, которых он решил назначить защитниками. «Они уже охраняли его, пусть берут как можно больше оружия. Да они готовы были бойню устроить при встрече с президентом, они – то, что нужно, молодые, амбициозные, стремительные и любят пострелять во всё, что движется». Приказал братьям:

– Близнецы, тащите наших погибших собратьев. Один притащит бензин, второй поможет складировать трупы.

Близнецы поспешили перетащить умерших, захоронив, они минуту стояли молча, после чего побежали в разные стороны, они делали дело быстро, ловко и не боялись запачкать свои руки. Они счастливы, потому что будут прикрывать своего командира там, где он ведёт солдат, они готовы ловить те пули, которые предназначены для него. Других кандидатур нету, и они совсем не желают власти. Просто они любят повеселиться с пушками в руках. Алексей и Александр не так уж и давно здесь, в прошлом были большими жирными дядьками, теперь же с них сошёл весь жирок и остались только крепкие сильные мышцы.

Бойцы перетаскивали трупы врагов, снимали хорошие ботинки, на некоторых были отличные бронежилеты, брали автоматы, патроны – всё, что может послужить синдикату.

Управившись с трупами, близнецы поливали их бензином, на лицах играла радость мщения за своих братьев по оружию. Они были готовы плясать вокруг этого костра, запах их не пугал, для них это был привкус горестной победы. Василий смотрел на пламя, как дым поднимался в небо, и понимал, что как только выздоровеет Голод, он поведёт их дальше. «Задача проста как дважды два – уничтожить «Верламс». Исполнить её тяжело, ещё и разведчики говорят, что готовится убийство командира. Близнецы просятся уже начать охранять, нет, не могу позволить сейчас. Нужно разобраться со всем этим бардаком».

Мясник сидел за столом и планировал защиту: «Шут – тот, кто должен быть рядом и в то же время далеко от Голода, он не снайпер и так себе боец, зато водитель лучший. Всегда и везде пролезет, подслушает, узнает и может наказать тех, кого не видят бойцы и убийцы». Вставая со стола, он посмотрел на разведчика и записку.

– И без тебя знаю, что будет атака, вы слишком отбились от рук, я бы вас заставил работать. Ясно тебе?

Разведчик свистнул, встал из-за стола и направился к выходу.

– Вы знаете, что хоть и похожи на нас, только вас видят и могут убить. Мы же – ваша тайна.

Разведчик ушёл, и никто больше его не видел. Мясник ходил вокруг своей комнаты и не мог представить, кто готов убить командира. Он, как и многие, желал подняться выше и всё же осознавал, что ему не победить Голода. Убивать его вот так было бесполезно, ведь самые тайные твои замыслы узнают и зачистят крыс. Мясник снял с полки кобуру с револьвером внутри, вышел на улицу. Погода и вправду была хорошая, только запах палёного мяса летал по лагерю. «Василий, ну не мог просто похоронить этих ублюдков?»

Мясник направился к месту битвы и уже знал, что ответит офицер бойцов: «Они не достойны, чтобы мы их похоронили». «Обязательно поставит руки на пояс и будет смотреть на тебя так, будто ты маленький и глупый мальчик». Улыбнувшись, офицер информаторов подошёл к огню и ничего не стал спрашивать, ведь спорить было бесполезно. Василий взглянул на него, на спокойную Ангелину. Трое офицеров смотрели на то, как близнецы скачут вокруг костра и как их враги сгорают в пламени. Девушка тихо прошептала, её могли услышать только они:

– Возможно, он и прав по поводу праведного пламени, либо мы все тут сошли с ума, наш мир настолько ничтожный и хрупкий.

Василий усмехнулся.

– Сожалею, что твоего отца сожгли, ты ведь хотела убить Голода. Теперь ты среди нас, мы все горим в этом пламени, просто у нас есть шанс вырваться из этого пожарища.

Мясник посмотрел на них двоих и засмеялся, хлопая себя по животу, с трудом успокоился.

– Вырваться. Вырваться мы не сможем, мы сжигаем всё то, что против нас. Чёрт, да мы готовы весь мир сжечь ради этого психа, именно поэтому мы идём за ним. Да, мы сошли с ума.

Они, улыбаясь, смотрели уже спокойно на то, как горят трупы. Они были готовы и пытались понять, что же ждёт их в конце. Неужто всё настолько ужасно или их ожидает счастливая концовка? Хотя в это тяжело верится, ведь у каждого за спиной горы трупов, они будут судимы, в конце концов, их всех так же сожгут.

С тех пор прошло две недели. Голод начал приходить в себя, на его теле оставались ещё свежие следы от пулевых ранений. Всему этому нужно было ещё затянуться и стать новыми следами его истории. Каждый раз, просыпаясь от вечного сна, ему хотелось столько сказать, но самое большее, что он на самом деле мог произнести, – просил стакан воды. После чего уходил назад во тьму сна.

Ночь окутывала лагерь, полная луна смотрела на бойцов, и их было жалко, ведь уже пробираются четыре предателя, заточили кинжалы, уверенные в своём выборе. Они подошли к медпункту, Стас взялся за ручку двери.

– Валер, ты уверен? Может, нам стоит подождать?

Валера оттолкнул своего сообщника от двери и, открывая её, ответил:

– Я был главным среди своих наёмников, мы творили то, что хотели. Теперь эта обезьяна унизила меня, должен был ходить под атаманом, нас покинули наши же люди. Стас, Михаил, Александр, вы со мной, так что убьём мерзавца и убежим отсюда, «Верламс» озолотит нас за содеянное. Ясно вам?

Четвёрка зашла в медпункт как можно тише, они продвигались к своей цели, кинжалы сверкали в лучах луны. Увидели своего бывшего лидера, медленно обошли вокруг. Валера посмотрел на замученное лицо Голода, облизывая губы.

– Ты так жалок. Разве такой, как ты, может вести людей вперёд? – он наклонился, чтобы прошептать на ухо: – Ты тупой, жалкий воин, желающий найти свою смерть, мне достанет сил, чтобы подарить тебе её. Пусть другие писают в штаны, ты не заслужил того, что имеешь.

Кинжалы поднялись и нацелились в сильное мускулистое тело, четвёрка людей представляла, как он мог убивать, – мощные руки, ноги, крепкая голова. Голод мог бы сломать любого из них, даже если они нападут все сразу. Стас выдохнул, посмотрел на Валеру и остальных напарников, те кивнули. Как вдруг в комнате раздался негромкий выстрел. Михаил выронил оружие из рук, схватился за сердце, в его взгляде был страх, как мешок с картошкой, он свалился на пол. Александр выхватил из кобуры пистолет и пытался увидеть цель. Пролетела ещё одна пуля, только уже с другой стороны.

– Советую вам отойти от нашего командира. Если вы хотели победить его, всего-навсего могли вызвать на дуэль, – голос продолжил: – Для начала нужно было стать офицерами, вам бы помог в этом Василий. Ваши действия противоречат правилам, за покушение на главнокомандующего наказание для вас – смерть.

Валера с улыбкой приставил кинжал к горлу Голода.

– Он не понимает, за что сражаться, за кого сражаться, могу вас всех освободить, если объединимся с корпорацией. Мы не должны вести войну! Именно с ними можем прийти к господству. Он желает только убивать, вся его жизнь – это война, без неё он не сможет жить, мир – это не для него.

Василий, Ангелина и Мясник подобрались к злополучному зданию, они взяли на изготовку оружие и вошли внутрь, где мрак скрыл их от всего происходящего. Увидев два трупа, ещё двое не решались сделать то, ради чего пришли.

Трое офицеров не думали, им было достаточно того, что увидели в комнате, их оружие запело залпами отмщения. Стас с испугом посмотрел в сторону выхода, пули пронзили его. Валера получил не меньше шести пуль и лежал на полу, истекая кровью. Пытался схватиться за ниточку жизни, но она выскальзывала из его липких от пота рук. Последнее, что он сказал:

– Проклинаю вас.

Василий присел рядом с ним, закрыл глаза и так же тихо ответил:

– Мы прокляты уже слишком давно.

Вставая, посмотрел на офицеров, затем на Голода.

– Ты чертовски везучий, я иду за тобой в ад, надеюсь, нам предоставят место «люкс».

Ангелина со слезами на глазах приобняла своего парня, ей хотелось его ударить за то, что ещё не очнулся, тихо прошептала:

– Вставай, сволочь, нам нужно идти вперёд, никогда, никогда так не лежи.

Мясник, развернувшись, ушёл, работа была выполнена, теперь нужно подчистить место, разведчики тоже тихо удалились, оставив самых верных людей.

Прошло ещё пару дней, бойцам хотелось уже действовать, убийцы ныли про то, что кладовка с золотом переполнена, информаторы добыли фотографии. Шут рассматривал их и удивлялся тому, как Михаила засунули в иллюзию, где всё хорошо, везде всё хорошо, и тут появляется такой негодяй, как он. Со смехом на устах, с пистолетом внутри куртки научил его тому, чему должен был заниматься отец. Нужны транквилизаторы, чтобы оставить их в живых, забрать всего-то тридцать четыре человека.

Рассматривая снимки, Шут иногда думал, что его место выше, он достаточно хорош, чтобы стать офицером, посмотрел на Мясника с улыбкой.

– Чего мы такие грустные, неужто больше некого рубить на куски? Или крюки поломались? В следующий раз привезу тебе пару десятков жирных свиней.

Мясник мрачно посмотрел на него, его рука легла на рукоять молота.

– Шут, ты добился того, что стал личным соглядатаем нашего командира, только это не даёт право смеяться надо мной. Или ты готов зашутить своих жертв? Или думаешь, ты готов, чтобы встать на моё место? Нет, это не так.

Покачал головой, посмотрел на фотографии.

– Значит, ты думаешь украсть людей? Давай по старинке, взлом двери, мордой в пол и дальше по сценарию.

Шут щёлкнул пальцами, смотря на фото.

– Что же можно было услышать от такого человека, как ты? Нет, Мясник, всё же они – граждане страны, полиция приедет на выстрелы. И что тогда? Ты будешь объяснять, что эти семьи – враги народа и то, что ты наёмник, который работает на государство? Нет, начнётся пальба, мы перебьём пару сотен людей, ответов не добьёмся. Могу сказать, что русская разведка месяца три назад устроила погром, СОБР схватили пару десяток наркоманов, у которых были кольца. Поверь, РФ разберётся с нами, как только перестанут нуждаться в нас, они сводят силы к границам. Думаешь, они не знают, что мы грабим города? Они терпят нас и в то же время готовы перегрызть нам горло, лучше не беспокоить медведя, который даёт возможность действовать. Как только медведю мы наскучим, нас может прихлопнуть, вот и всё.

Все офицеры смотрели со злобой на Шута. Как же так, не убивать плохих людей? Они никогда ещё так не действовали. Василий прокашлялся.

– Значит, ты считаешь, что нам нужно похитить людей, допросить их уже на базе? Тем самым мы дадим «Верламс» знать о том, где мы. Вдруг кто-то сбежит? Они же не простые бандиты.

Шут засмеялся, хлопнул ладонью по столу, со слезами на глазах посмотрел на офицера бойцов.

– Так и нас готовят не для того, чтобы мы воевали с бандитами. Никто не сбежит, на базе мы можем сделать что угодно с ними, плюс мы скоро уйдём отсюда.

Трое офицеров смотрели друг на друга непонимающе, Шут слишком вызывающе говорит. Слишком уверенно для него. Как же они хотели наконец-то увидеть своего командира, который надаёт по шапке этому наглому информатору.

В кабинет зашёл Голод, его лицо было спокойным, посмотрел на Шута, который сидел на его месте. Братья стояли позади, у них было много различного оружия. Ангелина видела, как гордый, сильный лев сгоняет со своего места, садится и смотрит на каждого из них. В его взгляде читался холодный расчёт, он посмотрел фотографии.

– Василий, бери десяток снимков, твоя работа должна закончиться через пару-тройку суток. Ангелина, возьми двенадцать штук, Мясник, тебе все остальные. Привезти их сюда, хотите – ломайте, они должны быть живыми и дать внятную информацию. Понимаете?

Они молча кивнули, подошли и каждый забрал нужное количество фотографий.

– Хорошо, теперь слушайте меня внимательно. Я запрещаю убивать своих же ради повышения, буду смотреть сам, если кто-то из ваших людей достоин, произведу испытание. Теперь вы станете убивать только врага, за каждый патрон отчитываться, за порванный бронежилет или сломанное оружие будете отчитываться. Ясно вам? Вы слишком сильно расслабились, думаете, что наше величие в силе? Так скажите мне, почему столько бойцов погибло, почему вы растерялись, когда зашли вам в спину? Василий, ты должен был отправить пару десятков людей прикрывать тылы, Мясник, почему твои информаторы ничего не знали? Ты ждал подсказок от разведчиков? Ангелина, почему твои снайперы, твои убийцы смотрели только в одну сторону? Мы допустили фатальную ошибку. Вы хоть чему-то научились или всё так же будем впадать в так называемую праведную ярость? Мы должны быть не просто натренированными, мы должны уметь воевать. С каждой битвой вы должны становиться лучше. Я не вижу этого.

Голод привстал с кресла, посмотрел холодно на офицеров, на его лице играли жестокость и желание закричать. Сдерживался, он и сам был виноват во многом. Не продумал, не просчитал каждый шаг, за это и поплатился. Нет, хватит этого ребячества, нужно становиться наконец-то командиром. Он продолжил свою речь в том же духе:

– Вы ждёте от меня плана действий. Какой может быть план действий, если нету информации, если нету мобильности, если вы прямолинейные? Пока что ваши звания остаются с вами, ещё одна такая ошибка, и вы лишитесь званий. Вам ясно?

Они кивнули и боялись встать, его спокойный голос наводил больше ужаса, они видели и знали его силу, из-за чего становилось слишком страшно.

– Хорошо, теперь идите.

Быстро встав, ушли из кабинета, оставив его наедине с личной охраной.

– Шут, просмотри все данные по Истребляющим воронам, пока что это всё.

Шут, поклонившись, вышел из кабинета.

Шли дни подготовки, бойцы тренировались, убийцы занимались тем же, информаторы просматривали данные по группировке. В кабинете у Мясника сидел Голод, ожидая ответа, на его лице не было улыбки, которую он так любил, прежнего огня в глазах тоже не было. Мясник присел на стул. «Неужто человек меняется с каждой битвой, как работает его организм? Замещает те эмоции, которые притягивают к смерти? Или заживление ран проходит очень болезненно и сейчас идёт адаптация? Много вопросов. Жанро, ты создал не просто убийцу, ты создал больше чем человека, посмотри на него с неба, мы не можем не слушать его, мы не можем его предать. Он чувствует больше, чем мы, его тяжёлый взгляд, его возраст двадцать восемь, будет двадцать девять. Посмотри на него, Жанро, он ведь выглядит под сорок, его кожа стареет быстрее, чем у всех нас. Сможет ли он победить саму смерть, будет ли перерождение тела, отправится он в рай или в ад, кто он? Наш Иисус или Люцифер? К чему приведёт его безумная затея? Может, он и есть всадник апокалипсиса? Голод, который держит в руках весы, безумие, отчаяние. Голодает всё больше и больше людей. Мы схватили всех, они мучились, истекая кровью, от ударов моих цепей, у меня есть ответ. Мне не хочется жертвовать своей жизнью ради безумия моего командира, и в то же время мне кажется, что он пишет нашу историю. Он, как легендарный воин, направился в бой против великой тьмы, после победы каждый раз в нём зарождается своя собственная тьма».

– Голод, нам нужно отправиться в Чернобыль, добраться до Припяти, там находится вход. И что дальше? Мы победим, мы уничтожим всего один лагерь, который и так разваливается. Ты понимаешь, ради чего мы идём? Что скажет Россия, что скажет Украина, Белоруссия, да все страны мира могут напасть на нас.

На что командир покачал головой, его взгляд был всё таким же холодным, и только края губ слегка изогнулись в улыбку.

– Они смотрят на один шаг вперёд, мир охватывает война, они боятся войны. Сколько раз они видели её последствия, хорошо, что боятся, но мысли их расплывчатые, слишком многое видят во мне, хоть этого и нету. Мир – это механизм, «Верламс» раскрутили этот механизм и воссоздают своё. Не только мы – отработанный инструмент, всех нас ждёт великая война, и от неё нельзя отвернуться.

Мясник, изо дня в день ты избиваешь людей, протыкаешь их крюками, режешь, сжигаешь, вместе с бешеными воронами рвёшься в бой, и всё же ты боишься войны. Ты думаешь, все сразу ударят по нам?

Он замолк на мгновение, внимательно посмотрел на Мясника, которому стало не по себе от всего этого. Он не мог понять, что хочет от него командир.

– Воевать против всего мира невозможно. Зачем же воевать своими собственными руками? Умеющий размышлять так и не смог посмотреть дальше, ты смотришь назад, плохо, ужасно. Ты информатор, дёргай за разные ниточки, пускай государству будет не до нас. Нацисты, коммунисты, анархисты, как видел, и бандиты умеют устроить грязь. Сжигай, развязывай войну, пускай голодают, пускай им будет не до нас, разведчики займутся другими делами, мы захватим этот мир, он будет мой.

Голод встал из-за стола, отвернувшись, посмотрел в окно, где была ясная погода. Солнышко подымалось, зима захватила эту страну, выдвигаться сейчас было бы глупо.

– Летом выдвинемся, информаторы, собирайте людей, весной отправишь десятка два в Украину, пускай устроят для нас лагерь. Тебе ясно?

Мясник кивнул головой, опомнившись, что его кивок не видят, робко проговорил:

– Да, командир.

Ему было страшно, хоть и взрослый мужик, который творил разные ужасные вещи. Почему Господь его не отвёл от всего этого? У него было имя, могла быть семья, сидел бы сейчас дома, пил горячий чай, не убивая людей, кулаки были бы не в крови. Его тюрьма – это всё, что происходит, веселье куда-то унесло, теперь, видя своего командира, он боялся, раньше было всё намного веселей. «Почему же мне хочется помолиться, попросить прощения? Не желаю после смерти видеть своих жертв. Простите меня за всё, что произошло».

Голод взглянул на молящего Мясника, усмехнулся и тихо ответил ему:

– Даже если он и есть, нет прощения тому, что делаем мы. Ты можешь надеяться, меняться, стараться, он не простит. Ты сам себя наказываешь, твои жертвы всегда с тобой, все, кого ты убил, они и со мной тоже. Это груз, крест, который мы несём. Не молись, бесполезно, Божий сын, Бог не имеют значения для нас, ведь мы лучше, чем они. Им нравится смотреть на мир, смеются над бедными, которые отдают последнюю копейку. Падая на колени, мы становимся не детьми божьими, самыми обыкновенными рабами. Если церковь против нас, уничтожу. Хватит тебе заниматься этой ерундой. Или ты в конце концов сломался?

Мясник начал нервно ходить по комнате, ему хотелось побыть одному, он понимал только одно – в мире, котором живёт Голод, его любят, там он господь. «Да, среди Истребляющих воронов он именно такой, готовы молиться во имя него, умирают, убивают. Взять того же Василия, казак бегает, как верная собака, смотрит на него, как на самого большого человека. Неудивительно, все мы вышли из грязи. Ангелина была шлюхой для своего собственного отца, который продавал её, она ненавидел его, хотела убить. И что теперь? Она разорвёт любую пасть, она чувствует себя львицей, которая обязана быть рядом с ним, хочет родить ему сильных детей. Голод защитит её и будет защищать своих потомков». Остановившись, посмотрел по сторонам, того уже не было в комнате. Мясник со вздохом сел за свой стол, налил воды. Общение было не самым развёрнутым, и всё же его кинуло в страх от того, что теперь надо ждать лета, и они отправятся в зону отчуждения. «Мы идём на грани, и нам нечего придумать. Не легче примкнуть к той же России? Взять ту же Инквизицию, новости говорят, что от них почти избавились, они сбежали во Францию. В Америке, говорят, самая большая байкерская стая, как же их там точно, кровавая стая занимается разбоем, плюс к этому всему есть ещё «Верламс». Россия сдвинула к границам войска, Польша на такой шаг мобилизует всё, что есть у неё. НАТО чешет ручки и ожидает, когда суровый медведь нападёт, и тогда они героически защитят. На востоке идёт война, Китай собирает свою машину войны, не забывая загрязнять при этом весь остальной мир. Все чего-то хотят, – Мясник посмотрел на карту мира. – Мы такие маленькие. Почему же он верит, что сможем расправиться со всеми, почему считает, что возьмём весь мир? Или для него война – это всё? Может, для него это и есть мир? Господь его не примет к себе, зато в аду ему точно найдётся местечко, так же, как и для нас всех. Не хочу в ад».

Человек пал перед окном и вознёс руки к небесам, ему ничего этого не хотелось, страх заполнял сердце. Было страшно, что его заменят, гнев, который разогревал, исчез, ведь сам Голод изменился, Шут теперь профессионал своего дела. И Мясник, который терзал бедные души, просил помощи у Господа, жаль, что он не слышит людей. «Почему? Почему ты мне не отвечаешь? Ты хочешь, чтобы я терзал своё рабское тело? Хорошо, слышу тебя, да будет так».

Василий с двумя десятками бойцов маршем обходил базу, пока всё спокойно, у него был шанс поразмышлять. Время для всех них растянулось, им есть о чём подумать. Что же ждёт их в конце? Богатство, слава, сила? Он не считал себя слабым, наоборот, очень даже привлекательным мужиком, у которого идеальные казачьи усы, нету и намёка на жир, тело мощное, с помощью него можно идти на таран. «Мы все шагаем по шаткому плато, и каждый хочет в разные стороны. Одна жаждет огромного количества секса и детей, я мечтаю выжить и стать для этого мира знаменитым, чтобы каждая была моей. Мясник последнее время пытается достучаться до бога. Хах, глупец, как по мне, ведь вся сила и вера должны быть в людях. Нас спасает всего одно: Голод, как отец, подойдёт, по лбу стукнет, посмотрит на тебя, скажет слово, и ты уже считаешь себя виноватым, хочешь указать пальцем на другого. Тут бац, ещё один удар по лбу».

С одной стороны, Мяснику было жалко парня, с другой – он понимал, что тот совсем не парень. «Скажи такое в лицо – считай, прочувствуешь его гнев, хотя он сейчас ведёт себя совсем по-другому, не могу понять, почему. Он ведь и раньше встречался со смертью, но возвращался с новыми силами».

Василий приостановился, посмотрел по сторонам, начинались сумерки, нужно было уже распускать бойцов, да и самому отдохнуть. Опасностей на горизонте всё равно не предвиделось.

– Так, бойцы, возвращаемся на базу, сегодня можете отдохнуть, завтра опять будем патрулировать территорию.

Люди вздохнули и уставшими ногами побрели в свои казармы, где могли спокойно поесть, выпить горячего чая или кофе. Их офицер стоял на месте некоторое время, рассуждая о своём лидере. «Сколько ему осталось? Вот в чём вся причина, ему нужна вакцина для поддержки организма, у нас все эти препараты не дотягивают до такого класса, как у «Верламс». Голоду нужно захватить их, чтобы жить. Хотя, наверно, это не спасёт его организм, только усугубит положение. Ужас, значит мы должны сражаться ещё более яростней. Верю, что найдётся выход, этот человек не имеет права умирать, он может ещё столько всего сделать. Многие считают, что он живёт ради себя, убивает ради удовольствия, нет, это не так, всё намного сложнее. Мир на самом деле грязный и без него, многие делают и более ужасные вещи, нет, наш командир сражается за мир, рвёт зубами противников, видит его иначе, и, если придётся воссесть на мировой трон, он это сделает. Ему не нужен бог, знает, что не попадёт в ад за свои поступки. Когда он спасал своего сына, мне казалось, что это так нелепо – жертвовать собой ради такого. На самом деле он любит этого ребёнка, и, если хоть один волосок упадёт с его головы, он сорвётся, начнёт резать, бить. Мы будем рядом с ним, когда станет выстраивать империю, – горстка наёмников, которые ведут кровавую войну. Но не зря ведь у нас ворон лапами держит сердце. Значит ему приходится бороться не только со своим врагом, но ещё и с самим собой. Наверно, эта битва самая тяжёлая для Голода. Препараты, которые сделали из него мастера своего дела, загубили чуть ли не полностью, организм отработает своё время быстрее, чем у нас. Да, нас могут сразить пуля, нож и всякое другое оружие, получается, наш организм работает, как у обычного человека. Из него сделали такого, который может лечиться, приспосабливаться намного лучше, чем мы».

Василий вошёл в свою комнату, ботинки свалились с ног, одежда полетела на койку. Подойдя к зеркалу, улыбнулся, ведь такому красавчику не могут дать. Провёл пальцем по усам, удовлетворительно кивнул самому себе.

«Да, буду сражаться за него до последнего, не буду жалеть это крепкое тело, шрамы, говорят украшают мужчин. Как же сильно они врут».

Ангелина обняла Голода, который сидел за столом, рассматривая карту Чернобыля. Она хотела только одного, и казалось, что все уже знают, видят по ней, чего желает. Ей не было стыдно за свои мысли, ведь у неё есть он, крепкий, сильный мужчина. Она с улыбкой посмотрела на Голода. Её мужчина тихо проговорил:

– Моя огненная тигрица, я могу прожить от силы лет двадцать, может, повезёт и проживу дольше, раньше было совсем по-другому, был рад такой силе в своих руках. Понимаешь, я могу почувствовать, как и куда летит пуля, только вот дожить до сорока будет началом моего конца. Мой организм просто приостановит свою деятельность, устанет сердце и замолчит раз и навсегда, – он с игривой улыбкой посмотрел на её шокированное лицо. – Мне не быть императором, не быть королём, есть только одно, что можешь сделать мне ты.

Его рука легла на живот Ангелины, и улыбка стала ещё радостней.

– Ты родишь мне потомков, ты не отправишься со мной, ты должна будешь вынашивать моё дитя. Это самое сложное, но у нас до лета есть время.

Она крепче обхватила своего льва. «Нет, он не может умереть, он ведь сильный, как титан. Нет, ты не имеешь право оставлять меня». По её лицу текли слёзы, не могла, не хотела верить в это. Голод подхватил её и прошептал на ушко:

– Не плачь, моя королева, я заложу фундамент, вам придётся достроить королевство. Может, их отец и не король, но обещаю, они будут королями.

Они легли в кровать, у них есть время, оно так растянулось для них. Её желание было родить крепких детишек, хотя раньше хотела увидеть его смерть. Теперь всё иначе.

Глава 3

Шут находился в Дитяткино, изучал местность, солнышко пригревало спину. Больше всего ему хотелось лечь на тёплую землю и любоваться чистым небом. Покачал головой огорчённо. «Командир будет не рад, если к его приходу не будет подготовлена почва. Пришлось выкупить пару-тройку домов, два заброшенных дома приводят в порядок информаторы, им здесь недолго находиться, и всё же приятно будет кинуть кости хоть куда-то. Ему нужен спокойный проход для трёхтысячной армии, смешно, ведь это не скрыть». Информатор подошёл к своей машине, сев за руль, посмотрел на ровную дорогу, как жаль, что их путь не так хорош, как этот асфальт. Улыбнулся своим мыслям.

– Сравнивать жизнь с асфальтом, как иронично, и всё же в этом что-то есть. Смешно, просто не удержаться от смеха, – он проговаривал мысли вслух, чтобы быть уверенным в себе. – Я человек, сидящий за баранкой машины, наверно, даже правильно, что сравниваю свою жизнь с дорогой. Ладно, хватит, пора заняться делом, мотор заурчал, значит надо выдвигаться. Офицер от такой суммы денег точно не откажется, смешно, мы такие весельчаки, которые решили устроить пикник на обочине. Ужас, как смешно! Если вы не пропустите его с миром, он вас убьёт. Так, это не стоит говорить.

Проведя рукой по лысой голове, он продолжил рассуждать вслух:

– «Верламс» узнает про нас уже совсем скоро, наверно, даже сейчас смотрят за моими людьми, разведка докладывает, что нашли в пару километрах от КПП заросшую деревню, подготавливают лагерь. Почему всё так? Не могли засунуть свой лагерь туда, где нету радиации? Так, слухи подтверждены, в Припяти раз за разом проводятся ожесточённые бои. Что это значит? Что два отколовшихся лагеря пытаются выжить или методично стреляют в друг друга, значит мы можем попасть под перекрёстный огонь либо привлечём их к себе, тогда наша сила вырастет. Как поступим? Ну, явно Голод под своим руководством отправится с убийцами, ведь их работа не только издалека отстреливать головы, скрытно проберутся, и если всё хорошо будет, то Василий прижмёт их огнём. Мясник не захотел отправиться сюда, поговаривают, он совсем ослаб, терзает своё тело, режет руки, думает, за такие поступки его простит сам бог.

Шут потёр ладоши, завёл машину и не спеша отправился на встречу, продолжая размышлять: «Как же поступит со мной Голод? Мы многое прошли вместе, сражались, измывались над людьми, хотя сыворотки нашего доктора намного лучше, менее болезненные. И в то же время человек рассказывает всё, что знает, после чего Док уже сам занимается с подопытным. Даже не хочу знать, что он делает и что находится в тех сыворотках, которые даёт нам. Как говорит, они сильно разбавлены и всё же могут внести некие улучшения. Я всегда отказывался от них, хотелось бы отказываться и дальше. С другой стороны, сыворотка помогает бороться с радиацией, надеюсь, это правда и не подхвачу лучевую болезнь».

Подъезжая к КПП, внимательно осмотрелся, тут был дот, в котором мог находиться пулемёт и снайпер, вокруг не так уж и много бойцов. «Надеюсь, офицер, тебе не хочется отправлять весточки матерям, свинцовые гробы не нужны ни нам, ни вам». Остановился возле шлагбаума, провёл рукой по лысой голове: «Сейчас всё решится: либо деньги, либо будет звучать песнь войны, и вам это точно не нужно».

Вышел из машины, подошёл к багажнику, раскрыл его и взял в руки пару кейсов. «Столько денег, легче сбежать. Как Тень? Интересно, как живёт, где он сейчас, смог ли избавиться от всего этого или прошлое снится по ночам? Не считаю, что Тень перегорел, как Мясник, просто на тот момент он не мог сражаться, как все остальные, из-за чего и разошлись тропинки в разные стороны. Надеюсь, что когда-нибудь этот человек появится, хотя это, конечно, невозможно. Интересно, как относится к этому сам Голод? Ангелина, рыжая девица, не может командовать убийцами, сейчас, насколько мне известно, их взял под своё крыло сам командир. Видел, как один снайпер мечтал о том, чтобы стать офицером. Голод же от него отказался, проверив его способности, сказал: «Ты умеешь стрелять прямо в точку, но не можешь отдать приказ. Извини, ты не можешь стать офицером».

Тогда Михаил кинул оружие к ногам своего командира, угроза вырисовывалась на этой миниатюрной арене, мне хотелось успокоить его, странно, что не мог сделать и шагу. Разочарованный боец закричал, и мне казалось, сейчас прольётся кровь: «Голод, ты жалкий, ничтожный человек, ты говоришь о силе, сам же выращен, как овощ». Снайпер истерически бил себя в грудь, крича во всю глотку: «Я человек, ты грязь».

Мой взгляд упал на командира, у которого не было ни одной эмоции на лице. Близнецы пересматривались, выжидая момента, готовые к любой ситуации. Всё шло к тому, что Голод в ярости убьёт негодяя. Было минутное затишье, слышалось только всхлипывание, и раздался холодный голос: «Ты прав, меня воспитывали для того, чтобы убивать, ты прав, я не просто человек, хоть и не считаю себя ничтожеством, – сделал пару шагов, все видели этот жёсткий холодный взгляд, все были напряжены, такого не ожидал никто. – Знай, Михаил, я буду рад, если ты продолжишь выполнять свою работу, ведь кто-то должен прикрывать командира. Это большая честь, чем быть каким-то офицеришкой. Прикрывая меня, ты увидишь многие лица, придётся стрелять ещё быстрее, ты сможешь вырасти в легенду Истребляющих воронов».

Михаил с заплаканным лицом посмотрел на своего командира, он и сам ожидал смерти, ему казалось, что тот сейчас нанесёт удар, но этого не произошло».

Воспоминания проносились в голове, пока нёс два кейса, набитых деньгами.

«Ну что тут сказать, Голод хорошо потратится на проход, взамен заполучит самые лучшие технологии, которыми можно торговать». Информатор вошёл в небольшое здание, сделанное под КПП, в котором были маленькая столовая, место для отдыха, склад с оружием и патронами. На втором этаже сидел офицер и радиосвязист. Шут подошёл к нужному кабинету, постучался, ему открыл дверь офицер. Молодой человек, переполненный патриотизмом к своей стране, с другой стороны, его опьяняли мысли о деньгах. Пройдя в комнату, офицер сел за стол и сложил руки в замочек, его взгляд был устремлён на кейсы. С усмешкой на устах Шут поставил их на стол и, хлопнув себя по лбу, засмеялся.

– Ох, хитрый лис, всё продумано, – посмотрел на взволнованного офицера и с ухмылочкой на лице добавил: – Ох, извините меня, это про моего могучего командира.

Офицер с опаской глянул на раскрытые кейсы, столько денег он в жизни не видел, из-за этого все их не сможет пересчитать. Шут, успокоившись, присел на стул:

– Извините меня, просто кое-что осознал, и это просто прелестно, так вот, эти деньги достаются вам, и вы пропускаете трёхтысячную армию. Мы разбираемся с разбоями и спокойно уходим отсюда. Дальнейшие задачи вас не касаются, Истребляющие вороны обязательно помогут в любой ситуации, только это будет дорого стоить. Говорить про нас не нужно, хотя уверен, что СМИ и так вынюхают, чем мы тут занимаемся. Так что вам лучше всего уехать из страны на некоторое время, славу богу, вам есть, на что.

Офицер почесал затылок, налил из графина воды. Ему было приятно видеть эти деньги и страшно становилось на душе. «Не продаю ли я сейчас страну? Хотя что мне дала страна? Эти вороны – известные наёмники, которые работают очень хорошо, страшно. Так что же мне ответить?» В голове у него было множество вариантов, голос от волнения пропал, собравшись с силами он спросил:

– На сколько времени вы отправляетесь в зону отчуждения?

Шут вяло покачал кистью руки, на лице играла улыбка. Видел уже, как разведчики просматривают две сотни лазеек, продумывают, как подчистить хвосты. Глянул в окно, там была такая хорошая погода.

– Лично я хочу как можно быстрее, наш командир при встрече сам вам скажет, на сколько мы приехали. Обещаю, много проблем лично у вас не будет, даже если ваше правительство решит, что пора бы успокоить это место.

Шут наклонился к волнующемуся офицеру, у которого по лицу тёк пот. Он то и дело хватался за графин с водой, руки так и желали уже взять эти зелёненькие бумажки.

– Слушайте меня внимательно, если начнётся страшное, берите кейсы и бегите из страны. Не пытайтесь стать героем, монстр, который находится там, более суровый. Ни одна армия не справится с ними, ведь их так же много, как и стран. Мы взялись за битву, вот наш щедрый подарок за мир во всём мире. Теперь понимаете, что мы надолго? Ну что, согласны пропустить нас?

Офицер провёл платком по потному лбу, на его лице играла алчная улыбка. Всё, богатство сломало его, как жалко человека, сколько хорошего мог сделать. Офицер пододвинул к себе кейсы и с готовностью сказал:

– Да, мы вас пропустим, как только прибудете, можете отдыхать там столько, сколько захотите.

Шут с удовлетворением на лице хлопнул по коленкам ладонями, радостный, встал со стула, закрыл кейсы с деньгами и на прощание проговорил:

– Через пару дней эти деньги будут ваши, до новой встречи.

Тот ничего не смог ответить, в глазах разгорелись надежда, страх. Взяв графин с водой, покачал головой: «Нет, водой здесь не снять волнение», – пронеслась мысль.

Шут убрал кейсы в багажник, сел за руль и уехал с КПП. Он точно знал, что офицер пропустит их, ему хочется взять в руки эти деньги и уехать куда-то отдыхать. «Наверно, у него, как у порядочного офицера, есть жена, дети, теперь появится и любовница. Люди не могут не ухватиться за такую огромную сумму, одна у них проблема – становятся слепыми».

Информатор приехал в лагерь, где бойцы отдыхали после тяжёлого рабочего дня, никто из них не пил. Шут был удивлён тому, как все проблемы решаются у воронов без алкоголя, ведь были моменты, когда сам командир от радости мог выпить. «Теперь спирт не заливает в глотку, каждый день тренируется. Он, конечно, не такая гора мышц, как я, – подумал Шут, – и всё же масса его тела не прибавляет уверенности и сил, когда стоишь рядом. Зная, на что способен этот человек, думаешь об одном: лишь бы его гнев не пал на тебя».

Присел за общий стол, где были картошечка, мясо, огурчики, помидорчики. «Мы заслужили отдых, ведь всё готово. Какой же будет следующая задача?» Шуту хотелось отправиться куда угодно, только не в эту радиационную зону. Как тайный советник, он должен быть везде, подготовить почву, задач много. «Может, повезёт?» Насытившись, отправился спать, ведь всё, что ему нужно сейчас, так это здоровый сон. «Завтра парням надо подсобить с ремонтом домов, если будет хорошая погода, полежать на тёплой земле. Нужно связаться с разведчиками, после всего этого встретить трёхтысячную армию. Для армии мы слишком маленькие. Голод говорит, что мы ещё разрастёмся, вороны будут везде. Тяжело не верить в слова человека, который смотрит на мир так, как будто ему суждено отстроить его заново. Нет, он его разрушит, подготовит для чего-то большего, это будет пир воронов».

Шли дни, подготовили огромный стол, информаторы забирали всё, что хотели. Воры, которые находились в селе, были изгнаны, тем, кто мешал соседям жить, досталась та же участь. Не полиция, не милиция, не армия, все в страхе смотрели, как по главной дороге ехали грузовые машины, в колонне видели пару штук БМП. Шут стоял на крыше и не мог поверить в такую силу, тёмно-синяя техника гнала сюда. Люди прятались, убегали с дорог. Что же можно сказать про то, что творится? Информатор понимал одно, что о них узнают не только «Верламс», но ещё и вся Украина, фотографии попадут в интернет. Всё, что делает их лидер, показывает силу. Техника остановилась, бойцы начали выпрыгивать во всеоружии, и самым знатным был их командир, одетый в военный мундир тёмно-синего цвета. На голове – берет с эмблемой Истребляющих воронов, золотой ворон держит кровавое сердце.

Жители в страхе смотрели на людей с оружием, которые, прохаживаясь по улицам, вели себя так, как будто они дома, из-за чего было ещё страшней. Мужики, собравшись в толпу, обсуждали, что им нужно сделать с этими захватчиками. Они не могли сидеть сложа руки, прогнать их тоже не могли. Им ничего не оставалось, как выжидать время. Может, военные не такие уж и плохие?

Голод подошёл к чёрной машине, провёл ладонью по чистой крыше, озираясь по сторонам, ждал любого подвоха. Враг может находиться здесь, всё может быть, именно поэтому он приказал Василию соблюдать полную боеготовность. «Главное, не стрелять по гражданским просто так, проблем с границей и так было предостаточно. Хорошо, что смогли договориться, замяли, хотя сказали такую вещь: «Если хоть один горожанин нашей славной страны упадёт замертво, мы вышлем за вами свою армию, путь к столице вам перекрыт. Если попытаетесь отправиться в Киев, то мы будем сражаться».

С холодной улыбкой смотрел, как Шут спускается по лестнице.

– Диалог был скучным, ясно одно, они боятся нас, видят мощь в числе трёх тысяч душ. У них есть самолёты, вертолёты, танки, оружие массового поражения, мы же можем ударить в сердце города, – внимательно посмотрел в лицо Шуту. – Да, мы их уничтожим, революция, она всегда зарождается среди так называемой интеллигенции. Мужики с палками и вилами пойдут не только в этой стране. Россия увидит мощь, которая раздробит всё, это моё поле битвы, в котором могу танцевать, не оплакивая мёртвых».

Даже такому человеку было страшно, нет, не за себя или своих людей, он знал, на что они способны, знал, какую силу впитали, ему было страшно за своих детей. «Хочется увидеть их хоть разок уже взрослыми. Надеюсь, они поймут, почему их батя пошёл на это. Ведь всё, что хочу, так это выстроить новый мощный мир, империю, которая сделает землю лучше, чем сейчас». Он видел, как во имя его отправляются в тёмный космос, находят новые планеты, выстраивают новые рубежи. Мечты, которым дано сбыться, если он сделает всё правильно. Ладонь сжалась в кулак, в глазах горечь от мысли, что именно он может привести мир к уничтожению. Ему этого не хочется, каким боевым он ни был, всё, что делает, – это во имя мира, но без войны миру не быть.

Голод слабо покачал головой. «Каким мерзавцем был я ещё год назад, шёл на битву ради мести. Во что превратился? Планету изменить, устроить во всём мире революцию. Нет, всё это мечты, которые могут сбыться, но для начала нужно занять базу, которая станет костяком для Истребляющих воронов. А лучшая только у «Верламс индастриз», так что компания должна удивиться тому, как глупый малец становится умнее».

Шут подошёл к своему командиру и, не дожидаясь вопроса, решил сразу доложить:

– Разведчики нашли место, где можно устроить перевал, он не слишком далеко, эмм, проход в зону отчуждения. Офицеришка согласен это сделать, ему деньги понравились больше, чем его страна, так что не придётся лишний раз стрелять.

Он был удивлён тому, как Голод резко повернулся к нему, как ладони схватили его за лицо. «Этот человек пугает, в нём столько безумия, даже скрытого за толстым слоем льда, его разум повержен, и всё же они идут за ним».

– Молодец, Шут, хорошо, это очень хорошо. Тогда отправились на встречу?

Голод, держа в своих руках голову Шута, против его воли изобразил кивок, не давая возможности сказать. – Ведь не сидеть же нам в этой дыре, нас зовут большая глушь и горы трупов. Да будет пир во имя чумы, вороны, спускаясь с деревьев, воздадут нам хвалу за этот подарок.

Шут сел на водительское место, глянул назад. Близнецы, все увешанные различным оружием, весело что-то обсуждали. Посмотрел на Голода, который жаждал этой встречи, ему хотелось как можно быстрее отправиться туда. Про себя информатор подумал: «Не спеши, пожалуйста, не наломай дров».

Автомобиль резво подъехал к КПП, офицер весь извёлся, бойцы также ждали свой кусок от такого сочного пирога. Они увидели ту самую машину, её бы расстрелять, забрать деньги, с трёхтысячной армией уж как-то разберутся мотострелковые отряды, танки разные, гаубицы. Вот и все дела, зато у них будет солидный куш. Затвор пулемёта передёрнули, затаили дыхание, вот он, шанс. Снайпер смотрит через оптику, видит, кроме лысого качка, ещё одну цель, взгляд у которой такой, что боец опустил оружие.

– Стрелять нельзя, нет, нет.

Пулемётчик смотрел на своего брата по оружию растерянно, команды не было, машина проехала, остановилась, и все увидели того, из-за кого впадают в страх. Он держался так, как держатся генералы, которые проверяют, как несут службу солдаты. Тихим шёпотом бойцы говорили, выстроившись в линию, их было от силы десять, позади них стоял их офицер, которого они не хотели защищать. Если раньше он шёл вперёд, деньги затуманили разум так же, как и всем остальным.

Голод вышел из машины, осмотрел бойцов, взгляд был, как у хищника, челюсть сжата, спокойное дыхание, за доли секунды просчитал варианты, лучший из них – если эти солдаты возьмут баксы. Интересно, они хоть раз видели настоящие деньги? Медленным шагом пошёл в сторону солдат, верные близнецы – позади него, наверно, представляли, как разнесут здесь всё, как героически спасут своего командира, который последовательно идёт к званию вождя.

Шут достал из багажника кейсы с деньгами, смотрел, как ситуация накаляется, – боевое оружие, бронежилеты, сглотнул, у него пистолет в бардачке, ему не хотелось выслушивать нотации своего командира. В то же время лучше бы всему пройти спокойно.

Оружие направлено в сторону четверых наёмников, приказа стрелять не было, все ждали чего-то. Раздался холодный голос, все встрепенулись и посмотрели на Голода.

– Здравия желаю, солдаты, смотрю, вы подготовились, ваш снайпер то прицелится, то опустит оружие. Ему так тяжело? Хотя неважно, – Голод слегка покачал головой. – Где ваш офицер? Мы вас не тронем, такой хороший день, солнышко, вам бы по девкам сходить да барашка зажарить, винца попить. Думаю, офицер с вами поделится, ведь не глупец, не хочет быть раскрытым за взяточничество в крупном размере.

Шут стоял рядом со своим командиром и не мог быть таким же спокойным, когда оружие смотрит в упор. Скулы то и дело нервно подёргивались. Тайный информатор, правая рука, он должен проложить маршрут, подчистить хвосты.

Ноги незаметно тряслись, руки хотели взять что-то такое, что может защитить. «Сейчас закричу, нет, нельзя. Ох, ну давай, сцена, разыгрывайся, ну, ещё немного».

Наверно, те же мысли были и у украинского офицера. Собравшись с силами, он шагнул вперёд, взгляд холодного наёмника – так прозвал его мысленно – сразу пал на него. «Какой же он суровый!» Протянул руку для приветствия, на что Голод покачал головой, убрал свою за спину, с улыбкой на лице сказал:

– Слишком низкое моё назначение в этом мире, чтобы испачкать такого человека, как вы. Шут, предоставь деньги.

Офицер растерянно посмотрел на свою руку, после – на кейсы, приказал одному из бойцов:

– Возьми кейсы.

«Решил показать, что он тут главный. Хорошо, – подумал Голод, – значит всё будет по-твоему, слишком сильно не траться».

– Мои люди проедут в зону отчуждения. Мы, так сказать, туристы, которые делаем добрые дела. Думаю, насчёт всего происходящего объяснял мой личный информатор.

Офицер сдержанно кивнул, пытался не нервничать, говорил как можно спокойней:

– Дда, мне было сказано, для чего и зачем вы тут. Когда же ваша армия пройдёт?

Ответ был короткий:

– Ночью, – секундное молчание, – отдыхайте, солдаты.

В голове своей добавил: «пока можете». Четвёрка села в машину и уехала, офицер вздохнул, в некоторых историях лучше быть без имени. Посмотрел радостно на своих солдат. Делёжка начинается.

Голод посмотрел на Шута, ловким движением открыл бардачок, с улыбкой на лице протянул пистолет.

– Если что пойдёт не так, это должно быть рядом. Почему ты не надел бронежилет? И не говори мне про жару, твои блестящие шутки точно не справятся с патроном от автомата. Можешь не отвечать, скажем так, я ничего не видел и распоряжусь, чтобы твоё жалование не слишком сильно обрезали.

Шут со счастливой улыбкой посмотрел на своего командира, такой псих умеет держать удар.

– Мне хочется, как минимум, дойти до конца, больше желать нечего. Как там офицер информаторов?

Голод глубоко вздохнул, закатил глаза, с большой скорбью пришлось говорить об этом. Ему хотелось видеть своего боевого брата другим, они вместе немало прошли:

– Мясник у себя на лбу вырезал кресты, его руки, ноги все в порезах, спина покрыта следами от ударов плети. Сам себя истязает, чтобы попасть в рай, так что он останется здесь, он не может командовать так, как было раньше, больше не рвётся в бой. Так что, Шут, как только мы уйдём в зону, ты станешь офицером информаторов и твоя новая задача будет ещё более весёлой.

Шут не поверил этим словам, посмотрел на своего командира, после чего всю дорогу ехал молча. Мог только думать.

Истребляющие вороны отдыхали до ночи. Василий наслаждался, находясь на любимой родине, выкурив с мужиками трубку с настоящим табаком, рассказывал, как воевал за своего командира.

Бойцы затащили в кузов офицера, который просил ещё налить домашнего вина, потому как давно не пил такого. Голод присел рядом с приятелем:

– Ты ужасно выглядишь.

Василий посмотрел на командира, кое-как сел, глянул в сторону пирующих.

– Я бы ещё выпил. Ты уверен, что игра стоит того? Может, просто расслабиться? У меня ещё нет жены, нет детей.

Голод протянул фляжку с вином, с грустным лицом ответил своему боевому товарищу.

– Обещай мне, что выживешь, тогда отправишься в отпуск ровно на полгода, хоть всех девок переимей, но должен будешь вернуться.

Василий отпил из фляги. «Какое вкусное вино», – пронеслось в голове. Протянул его Голоду.

– Брат мой, буду сражаться за тебя, а выжить выживу, ведь из нас всех на пули кидаешься ты. Главное – сам уцелей, а то какой смысл мне служить в самой лучшей армии? За отпуск спасибо. Жалко Мясника, ты ведь с ним давно. Эх, мне не хватает Тени, он был такой умный. Тебе ведь тоже его не хватает?

Голод гневно посмотрел, после чего кивнул и отпил из фляги. Каждый боец перед боем вспоминал, что было и чего хотел, они делились между собой сокровенным, рассказывали о прошлой жизни.

Истребляющие вороны пошли ва-банк, их желание – это сорвать куш.

***

Русский разведчик бродил по всей зоне отчуждения, искал, вынюхивал входы-выходы, он нашёл только один вход. Припять ждёт всех, кто хочет вкусности. Сидя у костра, смотрел на фотографию любимой жены, его детишки сейчас в безопасности. Ему хотелось вернуться к семье, в то же время не мог отказаться от выполнения долга перед своей великой страной. Убрав фотографии во внутренний карман куртки, разогрел тушёнку. Хорошо, что нашёл заброшенный склад со всякими вещами, там оказались ещё и консервы. На ящиках была эмблема «Верламс», крест со всеми путями. Просматривая новости, рассуждал вслух:

– Значит, наш президент подарил этим наёмникам две БМП, плюс, как доходят слухи, у них есть грузовики. Значит, могут перевести свою армию, их разведчики уже здесь, будет очень жарко.

Доев тушёнку, запил горячим чаем, принял обеззараживающую таблетку от радиации, был готов уже ко сну, но мысли не покидали его голову. «Так как же стрельба в Припяти, почему украинские силовики не разберутся с этой проблемой?» Задался вопросом и сразу ответил на него:

«Значит, в системе правителей есть человек, который принадлежит компании, которая вылечит любую вашу болячку, – он смотрел на луну с улыбкой на лице. – Они, наверно, есть и в нашей стране. Как же собираются побеждать их Истребляющие вороны? Ведь если создать много шума, то получится, их раздавит всего один приказ, удача отвернётся от них. Какие козыри могут быть у тех, кто только и умеет «пиф-паф»?»

Уставший человек не заметил, как к огню подошли двое странников. Когда увидел их, рука потянулась к пистолету. Они присели у костра, один из разведчиков покачал головой:

– Мы не хотим убивать, нам и не нужно, этим занимается наш лидер. Евгений, верно? Как давно вы здесь? Давайте просто поговорим, и мы уйдём, ведь у вас также будет не слишком много вариантов, вы теперь в другой стране и ведь не хотите скандала.

Евгений поёжился, они слишком хороши, все немолодые, выглядят, как обычные странники, на которых не обращаешь внимание. «Они постигли мастерство, мне придётся уходить, миссия отменяется. Или можно попроситься к ним, ведь их долг – это дать часть технологий нашей стране. Если они это не сделают, придётся убить Голода, – Евгений вяло улыбнулся. – Значит, придётся похоронить самого себя, ведь уйти живым точно не смогу». Облизав губы, задал вопрос:

– Ваш лидер стремится к сердцу «Верламс», вы хоть представляете, что там ежедневно проходят бои и ничего хорошего из этого не выйдет?

Разведчики кивнули, свет от огня делал их более загадочными. Евгений не хотел продолжать разговор, в то же время понимал, что это глупо. «Они не союзники и не противники – потенциальный враг, который может стать другом. Интересно, на что лучше рассчитывать? Ладно, не думай об этом».

Канонада взрывов и стрельбы эхом расходилась по всей Припяти. «Дикие животные даже не приближаются, кроме воронов, эти твари любят пировать на костях славных воинов».

– Наш командир пошёл ва-банк, всем это известно, это его решение, которое мы поддерживаем. Наш враг – «Верламс», чтобы его уничтожить, нужно будет устроить страшное. Командир знает, что это не сердце всем ненавистной святой компании, нет. Голод методично убьёт каждого, кто хоть как-то относится к его врагу.

Евгений посмотрел на костёр. Эта ночка будет не такой спокойной, а через неделю или даже две в Припять пройдёт, как говорят, трёхтысячная армия. Ладно, его готовили к этому. Протерев глаза, посмотрел на путников.

– Что вы задумали? Мир на грани войны из-за них. Что же собирается сделать простой наёмник?

Разведчики огорчённо посмотрели на Евгения.

– Он не обычный. Планета на грани, войска вооружаются, наёмники, как боевые псы на цепи, пытаются сорваться. Ведь они чувствуют, что их золотая жила – вот она. Бандиты думают о своей выгоде, мы же просто подтолкнём мир к тому, чтобы брат пошёл против брата, мы наёмники, и мы умеем воевать. Твоя страна утонет в реках крови, Кровавый Константин – это мелочь, будет хуже. Социалисты, националисты, анархисты – все стремятся к престолу. Мы готовы утопить их в крови, чтобы построить новый мир. Лучше беги отсюда, готовься к тому, что пламя революции поднимется к небесам.

Евгений не хотел такого слышать, ведь там его семья. «Да кем они себя возомнили?» Его взгляд налился злобой, хотелось накинуться на этих дураков с кулаками. В то же время ему было смешно.

– Вы простые, ничтожные наёмники, которые возомнили себя непонятно кем. Вы считаете, что сможете стать царями? Так мир сотрёт вас, и о вас забудут. Честное слово – это безумный план, это невозможно.

Разведчики пожали плечами, они не пытались ничего доказывать, холодно отнеслись к словам Евгения.

– Ты думаешь, что нас раздавят? Может быть, ты и прав, но всё же посмотри на ситуацию с другой стороны. Россия заключила контракт с нами не просто чтобы мы уничтожили бандитов. Нет, дорогой друг, вам нужны новые технологии, ведь ваша техника устарела, «Верламс» ничего не даёт. Китай строит своё будущее, Япония думает над боевыми роботами, их мультики – это воплощение мечты. Европа подымет флаги, Прибалтика будет растерзана, Польша, которая считает себя стронг, выращивая силу, пойдёт за Европой. Америка со своими проблемами сможет справиться. Мир на грани взрыва, мы же постараемся изменить правила войны. Ведь иначе «Верламс» придёт к победе. Можете пожирать технологии, не думай, что они спасут твою страну.

Евгений хотел кинуться на разведчиков. «Эти уроды реально думают, что настолько хороши. Россия всегда побеждала, была освободительницей от тирании».

– Нет, вы не можете, наша страна победит.

Разведчики Истребляющих воронов встали с места.

– Твоя страна попадёт в тот же хаос, в который всё движется, твой президент сильный, но ему не выстоять одному. Мы сейчас с ним, пока что есть трёхтысячная профессиональная армия. Знай, нас станет больше, как только механизм закрутится. Вы все смотрите в сторону «Верламс». Теперь их задача остановить Голода, тот самый механизм. Безумец с ясной головой придёт к цели, у них не останется другого варианта, кроме войны. Так что лучше беги к своей семье.

Путники удалились. Евгений остался один, ударил кулаком по земле. «Как один человек может быть настолько важным механизмом? Но вдруг они правы? Нет, мы его уничтожим, ведь по-другому никак. Если победим – какая армия будет у нас! Тогда и посмеёмся над этими нелепыми домыслами». Успокоившись, лёг на землю. Выстрелы ещё слышны со стороны Припяти, они усыпляют лучше, чем колыбельная, – хоть в сердце проникает страх, мозг пытается выстроить защиту.

Проснувшись рано утром, схватил пистолет и осмотрелся, возле него лежали три полноценных сухпайка. Зевнул, убрал оружие в кобуру, умылся из бутылки. Разогрел в котле воду, перекусив, остатки убрал в рюкзак, затушив огонь, посмотрел в сторону Припяти.

Решение было таким: он обойдёт это место с запада, переберётся через речку и поднимется на высотку. «Значит, Голод решил штурмовать, других вариантов у него нету, я смогу прибиться к его войску. Солдат и есть солдат». Кивнул сам себе. Солнце подымалась, освещая тропинку, но в небе появились тучи, что не радовало Евгения. «Может быть, будет дождь, тогда точно лучше под крышей отлежаться. Нужно ещё связаться с начальством, что они думают насчёт всего этого».

Добравшись до лодки, которую заранее спрятал, скинул ветки и вытолкнул её с берега, с помощью вёсел перебрался на противоположную сторону. День мог быть таким хорошим, вот только тучи нанесло, раскаты грома послышались вдали. Ему хотелось как можно быстрее добраться под крышу, ливень будет знатный.

Евгений зашёл в пустой город, в котором тишина стояла отталкивающая. Первые капли дождя начали падать на асфальт. Поёжившись от ветра, он побрёл по дороге дальше. Казалось, что из окон наблюдает тысяча и один глаз, казалось, что вот сейчас радостно закричат ребятишки, люди заспешат на работу или домой, вереница машин промчится мимо… «Ничего этого больше не будет. Могло ли случиться иначе? Может, к этому тоже приложили лапу «Верламс»? Им ведь точно плевать, что произойдёт с целым городом и его окраинами. Вот теперь у них здесь своя собственная база. Может быть, она уже была раньше? Интересно, откуда они берут энергию, если электростанции не работают?»

Евгений весь мокрый зашёл в подъезд, ливень поливал дорогу. Наверно, сама природа хотела смыть кровь с асфальта. Поднимаясь всё выше, он смотрел на разгром, который устроили две группы наёмников. «Они не дают возможности в полную силу действовать здесь бойцам из гвардии. Интересно, если б мы не сдерживали этого врага, то что было бы тогда? Опыты над животными, опыты над всем, что может послужить их великой цели? Делали бы ещё более совершенных солдат?»

Евгений поднялся на последний этаж. Казалось, из-за дверей кто-то подсматривает, под ногами трещал всякий мусор. Зайдя в любую из квартир, можно было найти советские ложки, старый телевизор, кровати, шкафы. Все эти вещи достойно выстояли и готовы служить новому хозяину.

Пройдя по комнатам, Евгений устроился на кухне, откуда было удобней всего наблюдать. В здании напротив находились две группировки, это было легко определить, так как два человека в разных формах часто ходили вместе, обсуждали свои дела, после чего переходили на споры. Боевые действия привели к тому, что соседние дома начали обваливаться. Весь день люди в чёрной форме разбирали завалы, уходили куда-то, затем возвращались с рыбой или с какой-либо дичью. Наступила ночь, самое страшное время суток, он услышал выстрелы, увиденное насторожило. Что-то было не так. В бинокль разглядел, как люди прикрывают своих с помощью щита, который можно удержать в одной руке. Посмотрел на свой рюкзак, где лежала разобранная снайперская винтовка. Снаряды разрывали стены, людей рвало на куски, крики боли и ужаса нервировали. «Сегодня точно не заснуть. Как же с этим бороться? Не хочется идти, куда отправили. Пускай Голод ведёт себя, как мясо, нужно сдаться». Ударил сам себя по щеке, переводя дух, прилёг, на бетоне спалось так же неудобно, как и на земле. Думал над тем, что сказать начальству.

Под утро выстрелы стихли, стороны разошлись. Евгений поспал всего четыре или пять часов, потянулся, кости гудели от неудобства. Протерев глаза, достал из рюкзака пару банок консервов, вскрыл ножом и насладился консервированным мясом, после чего выпил воды. Разведчик ещё раз потянулся, умылся над раковиной из фляги, посмотрел, что творится за окном. Настроение было наихудшим, вздохнул, после чего достал из рюкзака рацию, настроил линию связи.

– Как слышно? Это Евгений, разведчик из Припяти, ответьте, как слышно? Евгений из Припяти.

С минуты из рации раздавался треск, после чего властный старческий голос произнёс:

– Генерал слушает, докладывайте.

Евгений поразмыслил, ему было неизвестно, что делать, место нашёл, враг явно лучше вооружен, может бить с разных сторон. Кто знает, сколько у них подземных путей.

– Я нашёл врага, координаты должны уже видеть, враг вооружён лучше, чем вы. Мне кажется, они создали суперсолдат, которым наши пули – это мелочи. Наши знакомые Истребляющие вороны тоже здесь, они будут атаковать. Что мне сделать?

Евгений уже знал ответ, пытался сохранять спокойствие.

– Сынок, тебе придётся убить Голода, проникнуть на вражескую базу и забрать всё, что у них есть. Президент, улыбаясь, им подарил многое, они всё приняли, после чего ушли. Обещали нам технологии, но понимаешь, они с нами не поделятся, наш правитель говорит, что у этого безумца мысли слишком опасны, – генерал прикусил губу и как можно тише сказал: – Выживи, мы тебя ждём.

Евгений отключил рацию, посмотрел на голые стены, достал из кармана фотографию семьи, перекрестился, поцеловал её и убрал в куртку, осталось дождаться всего этого.

Его готовили, он лучший, не зря ведь выбрали. Начал тренировку: отжимания, удары по стенке, злость, кровавые кулаки, ему некогда жалеть, семья пусть убирается в глубокую потайную комнату собственного мозга. Эмоции пора прятать. Остаются хладнокровие, слух, зрение, нюх, шестое чувство, удача.

Скинул мокрую куртку, пот потёк по лицу, достал из рюкзака снайперскую винтовку. «Хватит играть в игры про шпионов. Я должен нажимать на курок, быть рядом с Голодом, тогда кинжал напьётся кровью. Пора воевать, как бы ни был подготовлен к войне. Сколько видел фильмов и картин, эпических сцен. Всегда сомневаешься не только в том, что выживешь, но и в своём командире. Каждый раз, идя в огонь, надеешься, боишься. Когда приближаешься к точке отправления, тебя может спасти только Бог». Евгений был таким же человеком, сейчас ему нужно унять нервы и начинать воевать. Как бы ни было тяжело, но только нажимая на курок, понимаешь, что другого пути у тебя нет.

***

Медведь ворвался в кабинет Великого без разрешения, в глазах радость, руки в крови. Недавно участвовал в битве вместе с остальными бойцами, ещё не успел умыться. Николай холодно спросил:

– Что тебе нужно? Сказал же, каждую ночь будем атаковать, боеприпасов у них всё меньше, с моей стороны нету потерь.

Испанец вальяжно обошёл вокруг, ему хотелось сожрать Николая и стать наконец здесь самым великим, после чего можно было взяться за этого старика.

– Нет, мой друг, ты знал, что Истребляющие вороны здесь. Наш общий начальник очень зол, синьор хочет разобраться с этим врагом. Великие отцы видят нашу слабость, он хочет показать, что всё под контролем. Ведь его великий воин медленно идёт к очищению.

Николай углубился в документы, ему не хотелось смотреть на этого жирного человека, разрабатывая план, он медленно заговорил:

– Значит прекращаем набеги, нужно выслать разведчиков, чтобы узнать, что у них есть. Последняя битва сегодня, надеюсь, ты наешься, ведь дальше придётся ждать.

Испанец сел на пол, стул для него был слишком тесен.

– Вот сколько раз я говорил тебе, чтобы устроил здесь парочку пуфиков, чтобы мог удобно сесть. Значит Великий не боится, что его уделает какой-то там наёмник?

Великий устал от всей этой белизны, которая пророчит мир во всём мире. На самом деле они промывают головы, настраивают страны друг против друга. Ему хотелось уйти, но сейчас не мог себе этого позволить. Его надеждой стал этот наёмник, с одной стороны, с другой, его задача – избавиться от него. В конце концов, можно ликвидировать этого Медведя, который любит сражаться, случайная пуля, и все дела, броню как таковую не надевает. Хотя он слишком быстрый и чувствует опасность. Поскрипел зубами.

– Мы его победим, только будем воевать по нашим правилам, он рвётся в бой так же, как и ты, значит, тебе будет, кого помучить.

Испанец захлопал в ладоши, как ребёнок, на его лице играл восторг – ужас, не человек.

– Значит скоро в копилку попадёт ещё один глаз, спасибо тебе, только не убивай его сразу, пускай почувствует настоящую боль.

Такая искренняя радость была ужасна для Великого, ему не нравилось, что тот делает с жертвами.

– Медведь, можешь идти, всё под контролем, выспись, умойся, ночью ещё одна вылазка, нужно устроить пару взрывов. Наши ракетные установки готовы, пара-тройка выстрелов, разведчики под шум уйдут, закроем двери и будем ждать, когда к нам постучатся.

Великий вздохнул, косо посмотрел на испанца, который облизывал свои пальцы, подумал: «Какой же ужасный тип», а вслух скомандовал:

– Выйди вон отсюда! – и указал пальцем на выход.

Надзиратель, вставая на ноги, вышел из кабинета, за дверью послышался грохот его шагов.

Сложив документы, Николай убрал их во внутренний карман военной формы, камеры не могли спалить его, ведь заранее от них избавился. Долго спорил насчёт этого с Олегом Орловым, тот, дурак, даже не понимает, в какую яму засунул себя. Покачал головой, посмотрел на перстень, когда завербовали, был молод, не видел другого мира, кроме войны. «Вороны, как всеобщее зло, борются с добрыми Великими отцами, как смешно – добра не существует». Снял перстень и положил на стол. «Тайная ложа с бойцами, ещё не заметили, скоро будет хаос. На какую сторону стать мне? Так долго прислуживал, должен уже привыкнуть, после схватки с Голодом сильно изменился, так хотелось его убить. Теперь хочется власти и в то же время – равенства с боевыми братьями. Я сделал столько для «Верламс», а что сделали они? Семьи нет, детей нет, организм гниёт, меня заменят другим, и никто не вспомнит о человеке, у которого тоже были желания. Страшно одно – придётся перейти на ту сторону, которая должна быть врагом. Вопрос, как же со мной расправится Голод, если решит убить? Пускай будет так».

Николай схватил перстень, надел его, вышел из кабинета. «Восставшие не так просты, они не просто так откололись. Орлов хочет всё себе, Великие отцы обращают внимание на него и хорошо понимают, чего хочет этот старик. «Глупо-то как. Олег разве не понимает, что его не пустят туда, куда ему так хочется?»

Николай прошёл в тайную ложу, где собралось как минимум пятьдесят человек, документы полетели на стол.

– Он хочет, чтобы мы расправились с Голодом, он считает, что нету ничего ценней, чем его жизнь и жизнь сына, – Великий медленно обходил стол, смотря на реакцию каждого человека. – Надеюсь также, что вы откажетесь от этих чёртовых вакцин. Вам говорят, что станете сильнее, но скрывают, что ваш организм просто прогниёт.

Люди со страхом посмотрели на своего командира, ведь ему вкалывали эти вещи. Неужто он умирает? Или врёт? Николай уловил эти взгляды, с усмешкой на устах продолжил:

– Думаете, что обманываю вас? Думаете, эти силы даются так просто? Если вы готовы пожертвовать своей жизнью, умереть биомассой, пожалуйста, бегите прямо сейчас к нашим докторам, и они сделают из вас супероружие. Вы перестанете быть людьми. Технический отдел также против этого, они создают нам новую броню, технику, самолёты, имплантаты, протезы. Да, это другая сторона монеты, самое важное тут то, что ваш организм не будет гнить от вируса, ваш труп отправится на переработку, из вас сделают вакцину. Они говорят нам, что Великие отцы – это наши добрые боги, которые заботятся о наших душах, помогут и укажут нам путь. Мне кажется, что они демоны, которых нужно уничтожить, не так как это делают наши братья за стеной.

Николай присел на ящик и осмотрел внимательные лица, они хотят больше, действовать, срубить пелену неведенья. Хорошо, они это получат.

– Самое важное: в этом документе сказано не только что вы, я – биомасса, тут ещё есть насчёт Великих отцов. Они были такими же людьми, как мы, и смогли каким-то чудом перевоплотиться в энергию. Они видят опасность в виде Голода, хотят его остановить больше, чем кого-либо. Знаете, почему? Ведь он несёт знамя войны, смерти, чумы, он для них как всадник, который может уничтожить все их планы. Моё предположение таково: он раздробит страны, устроит революцию, мы уже такое делали в Иране, Африке, Южной Америке, террористические акты. Здесь находится база данных с именами, дочерними компаниями нашего Господа.

Великий сплюнул на пол.

– Голод ведёт мир к хаосу, его разум заражён, и всё же мы должны помочь ему. Если он сделает неверный шаг, мы убьём его и поведём нашу паству к доброму миру, где каждый человек равен, где нету богов, которые заковывают нас в кандалы.

Люди радостным эхом отозвались, они были готовы на всё ради победы, документ бегал по рукам, шум поднялся такой, что их могли услышать. Перстни летели на стол, люди не могли поверить, что их вот так просто использовали.

Великий подошёл к своим братьям по оружию.

– В один момент мы расправимся со всеми негодяями и не позволим им управлять нами, ведь когда мы вместе, мы – сила. Теперь нам нужно подготовиться, всё должно быть сделано правильно, так что слушайте меня внимательно.

***

Разведчики Истребляющих воронов подошли к группировкам, которые без устали сражаются с «Верламс» уже получается на протяжении года.

В этот момент два командира спорили, каждый отвечал за свои вещи, они не могли больше сражаться, ещё один удар – и здание рассыпается, как LEGO. Уставшие бойцы смотрели друг на друга, ещё немного, и готовы были просто бежать отсюда. Лео косо посмотрел на двух путников, похлопал Владимира по плечу.

– Кто вы такие? – Свободные волки использовали шкуры волков. Лео был мощным, в руках держал молот, которым мог проломить не то что голову, стену с лёгкостью, голос грубый, на лысой голове – татуировки на скандинавский мотив. – Я спрашиваю, кто вы такие, зачем пришли к «Верламс»? Мы не вернёмся. Так что?

Командир угрожающе подошёл к бедным разведчикам, в его глазах читалась ненависть, которая скапливалась с каждым убитым человеком. Ещё немного, и человеку сорвёт башку, тогда Лео отправится в свой последний бой.

Владимир – высокий, спортивного телосложения человек, одетый в чёрную военную форму, на поясе – пистолет. Длинные светлые волосы спадают с плеч, на лице угадывается разум. Поэтому они постоянно ругаются, один – проявление льда, второй – огня.

– Мой союзник нервничает и готов проломить вам головы, хотя у нас есть дела поважнее, чем общаться с грибниками. Лео, слушай, ты понимаешь, что творишь? Отпустите этих бедолаг. Вам лучше уйти.

Разведчиков отпустили, пока была секундная заминка, они заговорили:

– Мы здесь не от «Верламс», да и не грибники мы. Хотим предложить вам ещё одного союзника, который отправится сюда, если вы будете рады встретить его, наш командир – это известный в своих кругах…

Владимир перебил разведчиков, холодно проговорил: – Голод.

Лео же преобразился, опустив молот: – Значит Истребляющие вороны решили ударить? Хочу увидеть этого негодника, который как кость в горле встал.

Владимир схватил Лео и что-то прошептал ему на ухо, после чего посмотрел на разведчиков.

– Смелые же вы! Мы не можем вас отпустить, будете нашими друзьями, охотники вернутся, накормим вас вкуснейшей похлёбкой. Что он хочет от этого подземного улья? Говорите нам правду.

Разведчики посмотрели друг на друга, пожали плечами, после чего ответили:

– Он хочет захватить и обосноваться здесь, устроить продажу технологий и вместо великой войны устроить великую революцию. Думаю, что «Верламс» придётся запускать своего рыжего коня, страны начнут делать «пиф-паф», мы же заполучим множество информации из этого улья. Такие вещи лучше обсуждать с нашим командиром.

Лео посмотрел на Владимира и хлопнул его по плечу с улыбкой:

– Молодой воин считает, что сможет уничтожить великую имперскую компанию? Да, я с ним. Лучше умереть в битве, чем сидеть здесь и ковыряться пальцем в носу.

Владимир строго посмотрел на своего союзника, облизав губы:

– Я хотел избавиться только от Олега Орлова, ты прибился ко мне непонятно зачем, мне не нужны горы трупов. Вернуть уже ничего не смогу, месть за использование моих людей.

Кулаки сжались, он посмотрел на разведчиков.

– Сколько людей у Голода?

Разведчики рассказали о количестве бойцов, что тот никого не держит и, если они захотят уйти, отказаться от союза, так и будет. Сказали, что Голоду нужна планировка базы, он должен представлять, какая она, сколько людей вмещает.

Прошло пару суток, Лео и Владимир одобрили временный союз, командир Свободных волков согласился присоединиться к Истребляющим воронам, если только они победят.

***

Ангелина гуляла по Парижу и была одна из тех девиц, которые привлекают множество взглядов мужчин. Рядом с ней шёл высокий пятидесятилетний мужчина, время от времени поправляя очки. Вокруг них было ещё четыре бойца в кожаных байкерских куртках, с пистолетами.

Девушка знала, что она под хорошей защитой, она верила в то, что Голод выполнит то, что хотел. После этого встретит её, прижмёт к своему крепкому телу, посмотрит в глаза, поцелует. Прикусив слегка губу от мечтаний, она обратилась к Доку:

– Можно ли узнать, как вас на самом деле зовут и настоящее имя нашего командира? Кузнец тоже употребляет только прозвище. Почему?

Доктор с интересом осматривался по сторонам, услышав вопрос девушки, улыбнулся.

– Каждый из нас когда-то имел своё имя. За долгое время службы Истребляющим воронам я привык, что меня называют Док. Кузнец тоже. Ему самое важное – это выковать новое супероружие или сделать броню, чтобы побеждать в каждой новой войне.

Замолчав на секунду, мужчина скривил лицо от воспоминаний.

– Голод – это самое тяжёлое. Когда он молодым парнем прибился к нам, как банный лист, тяжело вспоминать, каким был наш командир. Жанро сделал из него собаку и просто отличного убийцу. Ты, наверно, не знаешь, у нас было испытание для новеньких, так как среди нас должны быть лучшие. Неделю человек находился практически в полной темноте, ему давали только горящую свечу, ну, и запасные. Еды – на целую неделю должно хватить, проблема в том, что, как правило, на последние дни её оставалось совсем мало или вообще не оставалось, также на столе была вода.

Док посмотрел на рыжие волосы девушки, слабый ветерок развевал её локоны, и казалось, что это демон искушений. Усмехнувшись, он продолжил рассказ.

– Голод это испытание назвал «голодайкой», он его прошёл. Самое жестокое – в конце недели запускают туда человека, который должен вбить испытуемого в грязь. Жанро просто чувствовал, кто способен на такую работу. Так вот, заходит боец и никак не может поймать ослабленного собрата. Наш командир успел затушить свечу, привыкнуть к темноте. Через минуту Голод выходит из подвала, в его глазах – огонь безумия. Мне казалось тогда, что он действительно сумасшедший, всякое ведь может произойти. Так ещё и зубы у него все в крови, тот боец вышел с оторванным ухом, горло перегрызено. Понимаешь, нашего командира так просто не убить.

Говорил он это вдохновенно, глаза направлены к серым небесам Парижа, где-то здесь всё и начиналось. Ангелина не перебивал своего собеседника, ей хотелось узнать всю историю из первых рук. Мало кто знает того, кто привёл их к господству, они взлетели, и было страшно упасть. Она должна жить ради детей, ради своего любимого.

– Извини, задумался. Так вот, пока приводили Голода в чувство, мне пришлось его допрашивать. Он спокойно рассказал, что сбежал из дома, промышлял воровством, разбоем. Чуть не оказался в тюрьме, и пришлось сбежать из своей любимой страны. Россия породила, так сказать, такого мерзавца.

Месяц где-то пытался добиться от него имени, он наотрез отказался говорить. Ни паспорта, ничего нету, ну, люди наши прозвали его Голод, так он и назывался, думаю, ещё до нашей первой встречи. Жанро Фон Вальян наблюдал за ним, так как парень был импульсивный, ему хотелось драться и убивать, пить вино, драть женщин, ну, и всё такое. Его навыки улучшались, после чего именно мне пришлось вкалывать те вакцины.

Док посмотрел на растерянную Ангелину.

– Да, это убивает его организм, Жанро нужен был человек, который сможет вывести воронов «из грязи в князи». Так началась война, мы убивали их, они убивали нас. Воровали их технологии, единственное, что я мог сделать, так это вкалывать вакцины Голоду. Они спасали ему жизнь. Чёрт побери, ему даже брюхо вспороли, и как видишь, излечился, стал ещё сильнее. Когда был молод, не понимал того, что каждый раз приближается к смерти, – приостановив рассказ, он попросил Ангелину: – Пойдём домой, уже становится холодновато, и мои старые ноги не готовы до утра гулять по Парижу.

Они вернулись в загородный домик, стоявший на отшибе, который отличался от других домов тёмным цветом и нарисованным вороном. На воротах тоже были вороны, только живые.

– Это старое убежище, настолько старое, что странно, что Голод о нём вспомнил. Так что давай я расскажу в подробностях, кто такой твой лев и на что он рассчитывает.

Они присели на диван, служанка принесла горячий чай с корицей, в доме было темновато, лампы слабо освещали помещение. Отпив чая, Док, улыбнулся воспоминаниям, хотя многие из них были горестными, и продолжил.

– Все спрашивают про Голода и так мало узнают. Жанро надрессировал своего ворона так, что тот летит на место и оставляет горы трупов. Мертвецы эти не для новостей, нееет, – протянул Док последнее слово. – Наш прошлый командир показывал тем самым, что у него есть человек высшей масти. «Верламс» же нашли себе того, который был настоящей тенью, призвали работать наёмником, защищать страну, нет – весь мир от зла, деньги были приличные. Шло время, наш будущий командир не менялся, только подымался всё выше и выше. «Верламс» надоело это терпеть, они подсылали убийц, пытались провести диверсии. В конце концов, выслали свою армию, чтобы освободить Францию от синдиката под названием Истребляющие вороны. Мы находились западней самого Парижа. Так вот, пришла огромная армия, нас обстреливали, Голод не выдержал и полетел в атаку, все шли за ним. Жанро видел это, и ему ничего не оставалось, как направиться к врагу. Он воспитал не просто убийцу, этот человек и впрямь мог вывести нас из грязи, в которой мы утопали. Была славная победа, неприятель бежал с поля боя, тяжело дышали бойцы, кровь была везде, и это выглядело ужасно. Ты не поверишь, но нашему Василию запрещали носить усы, без них его лицо казалось слишком заострённым. Самым побитым, как понимаешь, был Голод, в руках он держал простой меч, с которого падали тяжёлые капли крови, осмотревшись вокруг себя, увидел потери. Всем хотелось праздновать победу, с другой стороны, началась борьба за звание командира Истребляющих воронов. Ему пришлось убить десяток собратьев, прошлые офицеры были втоптаны в грязь, и поднялись к верхушке на тот момент Василий, Голод. Мясник с молотом тоже очень интересен. Знал, что есть у нас эдакий боец, вот только не видел его никогда, лучший в своём роде информатор, жаль, жестокость его погубила. Нас оставалось меньше тридцати, хотелось взвыть, как волки, кровавый кулак повёл нас дальше. До прибытия в Россию мы шли уверенной поступью, убивали, грабили, доходило до насилия. Кто-то присоединялся к нам и шёл за кровавым командиром. Тогда не догадывался, к чему мы движемся, для меня это была последняя потеха. Даже когда ушли из замка, нас пытались уничтожить, именно тогда Тень и Голод подружились, хотя изначально этот американец должен был убить нашего командира. Жалко, что сейчас его нету с нами, но своим сердцем чувствую, что Тень жив.

Док хмуро посмотрел на служанку, которая молча наблюдала за хозяевами дома, она не говорила, знала наперёд, что им нужно.

– Я увидел Россию, в которой началась новая жизнь Истребляющих воронов. Мы затихли, выжидали, набирали силы, воровали, брали всё, до чего могли дотянуться, и когда нас похоронила «Верламс», наш командир повёл в атаку. Новгород, Ростов, Мурманск, Пермь, Краснодар, Тверь – мы были во многих городах России, били молниеносно, как надо, присели в Питере. Нас хотят остановить не потому, что мы плохие парни, наоборот, мы для них, как раковая опухоль, которую они не смогли удалить. Теперь она разрослась и собирается прибрать к рукам то, что им принадлежит.

Смотри, Ангелина, мы забираем освещённые документы, информаторы создают сеть в интернете по всему, чёрт побери, миру. Получается, мы потянули за ниточки, затем с нашей стороны теракты, призывы восстать против коррупционных злодеев. Многие страны будут пытаться навести порядок, всем известная компания «Верламс индастриз» будет указывать пальцем на бандитов. Голод же сможет выступить с помощью русского президента, показать всему миру документы. Получается, следующий шаг врага – запуск своего механизма, разгорится мир настолько, что брат пойдёт на брата.

Док тяжко выдохнул и посмотрел на уставшую девушку, которая смотрела на свой живот.

– Не беспокойся, ты в безопасности, вырастишь хороших деток, которые найдут своего брата. Мария с младенцем – интересное получается наследство. Не могу представить, что ждёт нас всех. Обещаю тебе, мы здесь для защиты, наша задача спасти тебя, Голод не бросит.

Она посмотрела на Дока с улыбкой и тихо прошептала:

– Знаю. Расскажешь мне завтра про Кровавую стаю и инквизицию?

Док кивнул, встал с дивана уже с пустой кружкой и направился в свою комнату. Служанка молча, как марионетка, направилась за своим добрым хозяином.

Наступило следующее утро, выпили чаю, позавтракали. Ангелина не хотела никуда идти, ей было страшно за своего любимого. Красивый город, который привлекает романтиков, её не трогал. Ведь она не сможет подняться на Эйфелеву башню, чтобы там поцеловать своего возлюбленного. Нет, он воюет, он не может быть романтиком, цветы, утренний кофе – всё это не про него. Он не как в фильмах, где брутальные наёмники могли перебить сотни две, после чего надеть смокинг и прибежать к своей любимой. Нет, он после битвы взирает на всё, что произошло, потом идёт дальше. «Хочется вскрикнуть: ну давай сегодня расслабимся!» На её лице появился лёгкий налёт улыбки, слезинки скатывались по щекам, она вспоминала, как он смотрит отстранённо, не понимая, чего хочет девушка. Его главная задача – полезть в битву и просто начать забываться. «Почему же ты Голод, когда ты олицетворение Войны?» Ей приходилось брать всё в свои руки, скрывая настроение, забывать собственные желания и напоминать самой себе, кто она на самом деле. Она, как и многие, хотела убить его, только те многие будут пытаться это сделать. Цветы, шоколад, кофе – слишком сложно понять ему, что такое счастливая жизнь, он охвачен войной и ни о чём другом не хочет думать.

Док присел рядом, достал платочек и вытер слёзы на её лице, встрепенувшись, посмотрела – нет это не Голод, он так никогда не сделает.

– Почему он так сильно отстранён от людей? Почему лезет в эпицентр битвы? Зачем искать смерть, если она и так придёт ко всем нам?

Док поправил свои очки, направив взгляд в потолок, как будто там ища подсказку, но сразу не смог ответить. Затем, помолчав, произнёс:

– Может, он перестал чувствовать себя человеком, ведь он больше, чем обычный человек? Ему страшно, что станет слабым, немощным и каждую секунду будет чувствовать, как организм начнёт гнить, вирус не даст ему так просто умереть. Он хочет, чтобы его запомнили сильным, чтобы ты видела его героем, нашим героем. Ты должна говорить им об отце, – он слегка дотронулся до живота. – Да, рассказывай им, какой герой он у них, что жертвует собой ради других. Главное, скажи им, что они должны будут сделать.

Он прикусил губу, взгляд упал на Ангелину, Док покачал головой.

– Пойми, вероятней всего нам придётся…

Док замолчал и больше не хотел говорить про это. Ангелина поняла его, ей было страшно, уговаривала себя, что должна быть смелой. Нельзя быть такой слабой, ведь Голод хочет, чтобы она была сильной. Она положила свою ладонь на плечо Дока.

– Ты обещал рассказать мне про инквизицию и Кровавую стаю. Пожалуйста.

Док, наклонив голову, разглядывал девушку, на его лице появилась улыбка.

– Да, ведь наша задача знать своих врагов. Хорошо, если ты не голодна, то начну рассказ об инквизиции, после обеда – про Кровавую стаю.

Ангелина, убрав под себя ноги, положила голову на плечо. Док посмотрел на неё и почувствовал себя отцом, дедушкой – дочка, внучка, какая красивая. Он жалел, что так и не обзавёлся детьми. Не имеет значения, сколько девушек у него было, не было самого главного – семьи. Причмокивая и вспоминая подробности, он начал свой рассказ.

– Инквизиция, злобные мужчины и женщины, во имя веры пошли на грех ради защиты своего любимого Иисуса, почему Голод не может объединиться с ними в этой великой войне. Каждый наёмник или герой, спасающий людей от бедствий, Якудза и Триада, все знают, что война наступит. Так вот, инквизиция – раньше, в былые времена, они не были белыми и пушистыми, в большей степени, мне кажется, они тупо следовали за слепящим светом, могли сжигать, убивать издеваться над человеческой плотью. Наша инквизиция зародилась в Риме, они – с ножами, в тёмных балахонах, резали всех тех, кого считали еретиком. Кто-то могущественный решил прикупить этим фанатикам святого оружия, бронежилетов и тому подобного. Рим окрасился в кровавый цвет, те безумцы решили воспользоваться возможностью и начали шумно выполнять работу. Убили многих, после чего натовская армия погнала их прочь из Италии. Всем казалось, что этих фанатиков больше нет, если кто-то и остался живым, скрылись. Самое интересное, в Испании начала разжигаться революция, она была не такая агрессивная, пока те самые инквизиторы не взялись за работу. Кто-то из правительства решил взять инквизиторов под своё крыло, они расправились со всеми, кто был против них. Они верили, что творят добро, точнее, они продолжают верить в это. Тут самое интересное, из-за чего же их недолюбливает «Верламс». Вероятней всего, они разрушили дочернюю компанию, никто с этим разбираться не стал. Компания прислала своих миротворцев, не ожидали они увидеть армию таких психов, которые растерзали пару сотен наёмников, забрали всё, что было, и, как говорят, очистили оружие от ереси «Верламс». Они считают, что Иисус и Бог – это всё, что у них должно быть, так вот, как нам известно, наши противники верят в Великих отцов. Они называют науку богом, они говорят нам, что человек может сам выбирать свой путь. Какой бы путь он ни выбрал, Великие отцы всегда помогут, ведь они смотрят за всеми нами. Да, девочка моя, они открыто это говорят. Инквизиция выступила против всего этого, их не выпускают из страны, пропаганда всё равно пробирается туда, куда не доберётся армия. Люди сами едут в Испанию служить истинной вере. Восточная часть Европы немного по-другому смотрит на мир, они выжидают решающий шаг. Но мой рассказ слишком обширен. Запомни, инквизиция слепо идёт за светом, пока она нужна. Как только ниточки дернутся, они рванутся в бой, как бойцовские псы. Это страшные люди, которые не боятся смерти, они сами несут её в своих руках.

Приостановившись, он посмотрел на «внучку». «Да. Как приятно хотя бы мысленно называть её так», – подумал старик, который ещё кое-что мог сделать в этом мире.

День был замечательный, из-за чего решили пообедать в беседке. Всё было в порядке, пока что речки просто грязные, хорошо, что не наполнены кровью. Док смотрел вдаль и видел ужас. «Надежда. Какая может быть надежда, если этот мир наполнен психами? Как воспитывать детей, если всё, что они увидят, это смерть? Голод, ты уверен, что мы делаем правильно, может, есть другой вариант? Может быть, вариант и есть, если ты родился в семье с золотыми перстнями на пальцах, родился в семье, которая воспитывает тебя.

Извини, Голод, ты отщепенец, который не видит, как его любят. Ты решил взять мир в свои руки, создать порядок. Как смешно: чтобы жить дольше, тебе нужна только кровь. Как смешно: мир меняется так сильно. «Верламс» создаёт что-то такое невообразимое, что скоро откроются врата ада. Что нас ждёт в конце концов?» Док посмотрел на девушку, ему было жаль, что ей доведётся увидеть, чем это кончится. И ему было радостно за себя, что он умрёт и не увидит тот хаос, который воцарится в мире.

Ласковый голос Ангелины проник прямо ему в сердце:

– Рассказывай, рассказывай про Кровавую стаю, пожааалуйста, – протянула она жалобно последнее слово.

Док чуть не засмеялся: «Ах ты рыжий котёнок, твои глаза горят, почувствуй себя хоть раз в жизни любимой девушкой, не вещью. Слышал, как называют тебя демоницей. Нет, это не так».

– Ну что же, Кровавая стая, прям как инквизиция и как мы, наделала много шума. Как по мне, они скучные ребята – ездят на мотоциклах, грузовиках по пустынным дорогам Америки, грабят, взрывают, насилуют, продают наркотики. Они продают много наркоты, за что лично Голод их не любит, ведь они приводят людей к смерти. Ему кажется, лучше пустить пулю в лоб, чем начать употреблять. Если бы это понял Дмитрий, мог бы быть жив, нет, он пошёл по лёгкому пути. Насколько помню, проверку не смог пройти, за что и поплатился. Жаль мужика, потерял всё, кроме надежды на что-то лучшее. Что в итоге получил? Быть заживо сожжённым, ужас.

Кровавая стая ограбила один коммерческий банк, в котором находились не только деньги, кое-что более интересное – капсулы, которые делают более лучшими. Стая решила, что это элитный наркотик, и отправили они всё это на чёрный рынок, не забыв вмазать себе. Триада и Якудза ради этой вещи были готовы устроить бойню, как-то там договорились, решили создавать партии, которые будут продавать. Называются эти капсулы «Ярость тигра» или «Сила медведя». Кровавая стая продаёт всю эту дурь и делает из бомжей, наркоманов, алкоголиков армию. «Верламс» просекла это, пытается остановить. Как видим, у них ничего не выходит, ведь пара десятков байкеров теперь всесильные и могут такое – наверно, сами ещё не поняли. Преступный мир растёт под их флагом, говорят, обосновались в Техасе или ещё где-то, дают каждому вступившему эту вакцину. Они могут быть опасны. Голод это знает и понимает, чем может всё кончиться, клетки людей мутируют. Во что они превратятся?

Ангелина, твои дети родятся сильными, они особые, понимаешь? Мы решили поиграть в богов. К чему всё приведёт? Это будет последняя война для людей. После нас останутся другие люди, которые должны вытащить тех, кто спрятался под землю. Вот почему дети Голода должны быть сильными.

Док встал со скамьи и посмотрел на зелёную траву, пёстрые цветы, нет, он не может больше говорить об этом.

– Извини, Ангелина, мне больше нечего говорить. Люди заигрались в богов, Голод хочет остановить всё это, и главное – остановить его. Он верит, что мы сможем это сделать. Так что кушай, отдыхай, гуляй, так как дальше будет только тяжелее.

Девушка вздохнула, посмотрела на светлое небо, облизала губы. Игра раскручивается слишком сильно. Она робко спросила:

– А если Голод там умрёт, что тогда?

Док приостановился, посмотрел на неё.

– Без него придёт конец всему, наша задача – остановить это и выносить новый мир, твоя – защитить детей Голода. Нет, он выживет, захватит, тогда станет ещё хуже, чем сейчас. Не могу думать об этом, Ангелина, всё это тяжело. Мне хочется спокойно дожить свой век, это ваша война, не моя.

Он ушёл в дом. Ангелина смотрела в небо, слёзы текли ручьями по лицу. «Значит, это война, не хочу я такого. Почему всё так? С другой стороны, что же я хотела увидеть? Думать о розовом мире – это плохо, понимаю, что врагов куча и к чему это приведёт. Кем я стану, кем станут мои дети? Как тяжело поверить, что один испорченный механизм может настолько сильно всё изменить». Она вытерла платком слёзы. «Кто же такие Великие отцы?» Ей показалось, что рядом с ней кто-то стоит, но увидела только тень. Она тоже ушла домой, ей не хотелось сидеть одной в беседке, уж лучше смотреть телевизор, как нормальный человек. «Пожить так – это даже приятно».

***

Мир живёт по своим правилам, люди пытаются изменить их. Учёные бегали кругами, хаос в работе, они посмотрели на экран, резко упали на колени и начали молить своих Великих отцов. Они сожгли, сожгли всё, пламя кругом, многим из них хотелось вырваться. Они верили, что Великие отцы защитят их. Возле учёных появилось пять духов, люди лбами ударились об пол, в голос молили о пощаде.

– Мы знаем, что вам страшно, ваша вера крепка, верьте в своих отцов. Когда закончится война, вы увидите новый мир.

Говорил всего один человек в белом балахоне, с крестом тамплиера на правом плече. Аверилион знал, что его тринадцать, и только трое воинов могли разговаривать, как и он, остальные были частью его самого.

Пять духов исчезли, таймер закончил свой отсчёт, огонь охватил весь улей, люди молили о пощаде. Материал отработан, они были слишком медленные.

Великие отцы с небес наблюдали за всем, видели Ангелину, Марию. Самыми интересными для них были Испания, Америка и Чернобыль. Голос эхом раздался в пространстве:

– Ниточки идут, как надо, Орлов отработает своё, наши директора решат, что пришло время, и устроят войну. Голод также дёрнет за ниточки, он, как вампир, живёт, питаясь нашей болью в сердцах.

Четверо отцов посмотрели на своего собрата, который рассуждал вслух. Хоть голос для всех них был един, пять духов или один – не имеет значения. Они поднялись выше, стали больше, чем просто человек, им было интересно, чем всё закончится. Чувствовали себя богами, которые могли метать молнии, вызывать землетрясения, извержения вулканов, цунами, они могли всё. Было интересно наблюдать. Когда всё закончится, они станут богами для выживших – теми, кто остановит этот хаос. Смертный не способен сделать то, что может Бог. Они покажут другой мир, никто не в силах остановить.

Боги видели, что ждёт всех играющих по-крупному, о да, их было так много, обо всех не сказать. Главное, что наступает конец всему этому миру.

Особенно интересно было наблюдать за Чернобылем. Если все остальные считают, что крепко встали, глупо смотрят в светлое будущее, то Истребляющие вороны могли бы также ждать. Голод не любит играть по чужим правилам, решил оспорить решение «Верламс». Интересно, очень интересно.

Великий отец пытался рассмотреть своего конкурента, но в тени ничего не различал. Как же ему хотелось сказать о том, что он видит. Бог сам себе кивнул, значит, время ещё не пришло, вот только оно стремительно приближается. Так много великих в «Верламс», Аверилион видит только одного достойного. Интересно, нужно всё обдумать.

***

«Что такое список имён? Ты можешь полюбить кого угодно, твой враг – это тот, кто доверяет тебе. Шутками стреляешь, смеёшься, в действительности вышло всё ужасней, чем есть на самом деле, – рукой прошёлся по своему черепу, ему было тяжело, в руках список, который он должен выполнить. – Мы разбиваемся на километры в разные стороны, наш лидер лезет в ад. Разве это не конец? Мы должны стать крепче, сильнее. Почему же так тяжело думать о том, что всё будет хорошо?»

Его остановили пограничные силы, танки, пехота, лица недобрые. Шуту хотелось всего одного – надеть очки, чтобы не видеть всего этого. Приоткрыв окно, подал пограничнику документы, проверка заняла минуты две, рассматривал каждую буковку. Информатор изучал прямую дорогу. «Я могу дать по газам, в леса – и что дальше? Жди, дурак, всё будет хорошо», – пронеслось в голове в унисон с голосом пограничника.

– Всё в порядке, гражданин, продолжайте свой путь.

Шут забрал документы и как можно вежливее ответил:

– Спасибо вам, хорошей службы. Хоть в нынешние времена она у нас тяжёлая.

Растерянный солдат смотрел вдаль, как уезжает чёрный джип, который так непримечателен. Ему хотелось домой, решил отбросить любые подозрения, ведь лучше выпить чаю.

Шут с хохотом летел по дороге, ехал по встречной, чувствуя себя живым. Ему нравилось рваться вперёд, даже в эти минуты мысли не покидали голову. Казалось, что в такие моменты их становилось даже больше:

«Итак, заскачем в Москву, перекусим, посмотрим на свой любимый город. Ха, смешно, нет, не любимый. Чёрный флаг выше, нету Родины у нас, чёрный флаг выше! Ой, стопочки, о чём же я? Так, после отправимся по списку. Итак, Мария. Как она живёт, всё ли хорошо? Какой заботливый муж оказался, многие поматросят и бросят, нет, наш лидер не такой, он берёт всё под свою ответственность. Кто же, как не он, спасёт этот загробный мир? Смешно, почему ему так хочется стать героем? Или всё это из-за тех возможностей, которые текут в его крови, говорят, в него тяжело попасть, он может с лёгкостью сражаться против десятки вооружённых лиц и даже не вспотеет, ни одна пуля не заденет его. Возможно, не зря бойцы-убийцы боготворят его и хотят стать такими же. Насколько мне известно, человек не может увернуться от пули, тем более остановить её, ну, славу богу, наш лидер пока не Нео, было бы слишком смешно. Так вот, он может регенерировать сильнее, чем кто-либо из живых существ. Прямо на глазах всё, конечно, не затягивается, но, в конце концов, люди месяцами валяются на койках, сколько им приходится адаптироваться. Наш же лидер полежит пять суток чуть ли не в коме, после чего с лёгкостью встаёт и идёт. Что же мы видим? Наш лидер – это не бог, он титан общества, никто не сможет оспорить это, кроме «Верламс», ведь у них есть такие же бойцы. Если мы доберёмся хоть до одной базы, сможем делать себе всякие технические штуки, да Кузнец будет рад такому. Генетическая модификация людей, интересно, она передаётся детям? Если у нашего лидера всё внутри умирает, то что будет с его детьми? Если они тоже генетически модифицированы, тогда есть шанс, что станут следующим шагом этой эволюции».

Шут приостановился и взялся за голову, он смотрел вдаль и думал: «Что же делать? Вдруг с ребёнком что-то произошло? Нет, такие мысли лучше выкинуть из головы». Вдохнув и выдохнув полной грудью, информатор взялся покрепче за руль и покатил по дороге вперёд. Вокруг него зелёный лес, где-то там внутри другая жизнь. Солнце уже садилось, и нужно было искать ночлег, гостиницу он проехал, до следующей примерно пара-тройка километров. Машина спокойно ехала по дороге, из бардачка он достал список.

«Запомни всё то, что тебе скажу. Я твой командир и одолжения не прошу, твоя задача – найти этих людей, настроить связь, ты можешь говорить мне «нет», на самом деле ты проложишь мне путь, узнаешь, что захочу. Запомни, ты должен найти одну-единственную Марию (рядом был написан адрес проживания). Конечно же, должен навестить во Франции Ангелину. И третье – ты должен найти Тень. Я дал тебе этот блокнот не просто так. Дорогой мой друг и товарищ по оружию, это твой личный список имён, кто будет жить, кто умрёт – не забывай своих жертв».

Шут прочитал записку из блокнота, после чего убрал в бардачок. Становилось слишком темно. «Нужно поспать, хочется размяться, не мешало бы ещё принять душ. Значит, отдыхаем и выполняем поручения».

Ведь ничего другого и не было смысла делать, оставшихся информаторов он отправил на поиски Тени, договорились встретиться во Франции. «Домик с воронами, значит, скоро будет опять полон всяких людей. Были и другие, они решили остаться при Голоде, защищая его, половина разведчиков с кислыми минами уходили из лагеря. Мы думали, будем разбойниками, будем нестись вперёд, как пираты по морю. Могли мечтать о многих вещах. Голод был олицетворением яростного атамана-разбойника, который берёт всё, что пожелает, мы хотели золота, кто-то – власти. И пришли ко всему этому неспроста, он вёл нас, когда были слабыми, теперь наша очередь отблагодарить за подаренную им силу. Хорошо, я не забуду свой список никогда, обещаю».

Поездка до Екатеринбурга была долгой, за это время можно обдумать всё, что угодно, попутчики рассказывали разные истории. По радио говорилось, что Россия оскалилась, Европа смотрит на неё как на проснувшегося медведя. Шут смеялся над этим. В его голову так и лезли смехотворные мысли:

«Как может всего один винтик изменить мир? Ах нет, это всё смешно, он не один такой, наёмники, террористы, всея «Верламс», вот он, механизм. То, что должно было быть тайным, вышло из взора Саурона. Да мы чёртовы хоббиты, вот только кольцо не запрятали в свои штаны, мы, как дерзкие гномы, наши секиры заточены, и не любим этих завышенных эльфов, они думают, что могут всё. Да какая разница, ведь среди нас есть Голод, которого ничто не остановит, наш предводитель, наше всё».

Шут помотал головой, посмотрел на серую погоду: «Вот вам и лето, как будто боги оплакивают, – остановился на краю города, вылез из машины, потянулся. – Мария, ты первая, надеюсь, у тебя всё хорошо. Жалко, что у тебя небогатый дом, жалкая квартирка, какой ужас. Дети Голода недостойны такого». Сплюнул на землю натянул на себя улыбку и зашагал к подъезду. Бабки, сидевшие на скамейках, зашептались, увидев такого верзилу. Они были уверены, что это бандит, даже представить могли, к кому этот ходячий шкаф пришёл.

Закрыл за собой дверь и в полутьме подымался по подъезду. «Записи различные о всяких Женях, которые были… ну, понимаете, ха-ха, как же смешно! Номера записаны, про Леночку, которую любит, наверно, полшколы, может быть, она просто… ну, вы понимаете, ха-ха-ха!»

Он подымался всё выше, ему напоминало всё это собственное детство. «Жалкие тёрки, пьянки-гулянки, разбитая губа, как же всё казалось тогда серьёзно. Нет, это было ребячество, из-за которого стал тем, кем есть. Спортзал, ведь спорт – это жизнь, так казалось, когда сидел без дела, теперь некогда этим заниматься. В кармане пистолет, которым должен воспользоваться в любую секунду». Поднявшись на пятый этаж, увидел двух бойцов, они с суровыми лицами посмотрели на Шута, признав своего, убрали руки от автоматов. «И им это разрешено, какую хорошую сделку заключил Голод. Мне кажется, или он продал душу? Всё это ради нас, мы должны выкладываться на все сто процентов. Подойдя вплотную, поздоровался со своими братьями по оружию.

– Здравствуйте, братья, она ведь дома?

Они молча кивнули и постучали в дверь, после чего Шут с улыбкой задал вопрос:

– А вас хоть кормят или как?

На лицах бойцов появилось изумление, самый смелый ответил:

– Брат, не шути так, делай своё дело, передай Голоду, что мы выполним задачу и вырастим его сына настоящим воином.

Шут пожал плечами. Дверь медленно открыла похорошевшая Мария. Волосы убраны назад, так и осталась блондинкой, на лице играла улыбка, милый носик, а глаза – в них так и хотелось утонуть. Мужчина стоял и улыбался всему этому, пока не услышал сладковатый голосок.

– Проходите, пожалуйста.

Шут облизнул губы и зашёл в квартиру, сняв обувь, надел тапочки. Мария провела его на кухню, усадила за стол и по-домашнему налила полную тарелку супа. Казалось бы, обычные щи, наваристые, не жалкая вода. Он вспомнил, что давно уже ничего такого не ел. Она присела напротив и, подперев подбородок руками, наблюдала за жадно жующим человеком. Отламывая хлеб, решил перейти сразу к делу. «Она так отличается от Ангелины, ужас, она ангел, нет, выкини эти мысли и начинай». Проглотив ложку супа, осмотрел кухню, она была светлых тонов, и ничего чёрного, как же было приятно сидеть.

– Мария, хочу сказать, что Голод сейчас находится перед своим врагом. Моя задача узнать, как у вас дела. Может, нужны деньги? Так мы быстро организуем это, – проглотив ещё одну ложку супа, посмотрел на её лицо, оно было наполнено переживанием. – Ты беспокоишься за него, это так мило. Маш, мне не хочется сказать ничего лишнего, и всё же мне жаль, что ты связалась с нами. Теперь всё это происходит с тобой, ты должна спокойно жить, танцевать в клубах. Что там ещё делают нормальные люди?

Мария слегка пожала плечами.

– Я читала книги по вечерам, у меня были научные работы, мне стало страшно, когда узнала, кто такой этот Голод. Он мне казался агентом, не думала, что бандит, от страха я убежала и навлекла ещё больше опасности. Скажи мне, как он отнёсся к этому? Ведь он такой вспыльчивый мужчина, что тоже добавляет опасения.

Она прикусила нижнюю губу и взволнованно смотрела прямо в душу Шута. Он прекрасно понимал, на что она намекает, и всё же не стал говорить, что вместо Кровавого Константина мог быть Голод. «Чёрт побери, тебе повезло, ведь тогда тебя никто бы не спас».

– Ты права, у него бывают жуткие мысли, он вспыльчивый человек, который действует спонтанно. Скажем так, тебе повезло, всё могло быть по-другому, хотя кто его знает, ведь это Голод, он может всё обыграть так, как захочет в ту или иную секунду. Скажи мне, как сын?

Она с улыбкой посмотрела на Шута и закивала, поспешила в другую комнату и на руках принесла мальчика. С нежной улыбкой матери смотрела на своё чадо.

– Он такой тяжёлый, в нём бурлит сила, мне сказали, что родила богатыря, который будет камни ломать одной рукой. Как думаешь, это реально? Ой, я слишком размечталась, и всё же?

Шут посмотрел на ребёнка, глаза у него были такими светлыми, и всё же достались тёмные капельки от Голода. «Может быть, он и прав, может, твоя мать и вправду увидит то, как ты ломаешь камни одной рукой. Какая же сила течёт в самом Голоде?» Он тихо задал вопрос:

– Он здоров?

Мария посмотрела на своего сына, потом на Шута.

– Да, полностью здоров, врачи говорят, что они видят первый раз такого младенца. Они говорят, что всё его тело работает лучше и сильнее, чем у обычного человека. А что не так?

Мужчина дотронулся до головки мальчика и с радостной улыбкой посмотрел на мать.

– Значит, он был прав, значит, дети станут продолжать путь. Сохрани его, оберегай так, как может только мать, знай – этот мальчик станет великим, – Шут присел за стол и с той же улыбкой задал вопрос: – Вам нужны деньги?

Мария покачала головой и отнесла малыша назад, после чего вернулась на кухню, забрала пустую тарелку, на её лице играла радость.

– Знаешь, если хочешь, можешь отдохнуть. Или у тебя дела?

Шут посмотрел в блокнот, ему хотелось остаться. Что может быть лучше, чем находиться рядом с такой женщиной?

– Дела, у всех нас свои занятия, – сказал он и встал из-за стола.

– Запомни, Голод беспокоится обо всех нас и сделает всё, чтобы защитить. До свидания, Мария.

Выйдя из дома, он сел в машину и вздохнул, только сейчас понял, как устал от всего этого, ему хотелось отдохнуть. Достал блокнот из кармана, взял карандаш в руки, после чего начал записывать свои мысли.

«Путь долог и тяжёл, мне остаётся одно – выполнить поручения своего лучшего друга. Да, для меня он как брат. Возможно, это и смешно – ведь как может быть, что начальник – твой лучший друг. Ваш руководитель забирает у вас премию, наш – направленные в нас пули, тем же самым и мы должны отплатить. Когда вы поймёте, ради кого готовы жертвовать жизнью, чёрт, тогда вы и узнаете своего друга, ведь он ради вас ответит тем же. Скажете, он командует нами? Да, ведь кто-то должен нести это бремя, и лучше он, чем я».

Шут убрал блокнот с карандашом и отправился в новый путь, теперь его ждёт Франция, после чего должен связаться с информаторами, узнать насчёт Тени. «Надеюсь, всё будет хорошо, надеюсь, у него всё хорошо.

Для некоторых это поле битвы, для других – дорога, на которой можно встретить попутчиков и расспросить их о всяких вещах. Такая жизнь мне нравится, хоть всё чаще и чаще хочется обосноваться в глубинке, завести жену, детей, посадить дерево и построить свой собственный дом. О таких вещах могу только мечтать, потому что мой путь ещё не закончился, и кто знает, может, и никогда не закончится. Ведь из игры так просто не выйти, верно, Тень?»

Шло время, новости накипали, в некоторых странах начинались беспорядки, всё превращалось в какой-то хаос. Только когда летел в самолёте, мог любоваться чистым небом, при перелёте ему даже казалось, что он становился легче. Ему не хотелось приземляться, ведь там снова придётся заниматься делами.

Шут вышел из-за аэропорта, его никто не встречал, что совсем не разочаровало, ведь мало кто знает, что он здесь. Сел в такси, водитель внимательно слушал радио и как-то слишком эмоционально выкрикивал. Шут поинтересовался:

– Что, что такое происходит?

Таксист обернулся, присмотрелся к лицу Шута, после чего засмеялся и продолжил вести машину.

– Я слышал от моей бабушки, – начал грузин, – что у нас в Париже орудовал один из самых страшных синдикатов в мире. Как вижу, бабушка мне не врала, ведь говорила, что вороны слетаются не просто так, они смотрят сверху, как люди гибнут. Вот только я никогда не понимал. Ответь мне, пожалуйста, только честно, добрые вороны или злые, ведь дом, в который едем, наполнен этими воронами.

Шут кое-как переваривал речь грузина, сказать честно, тот ввёл его в ступор, «Добрые или злые, ох, ужас. Да пора бы признать, что мы не на одной из сторон. Мы делаем плохие и хорошие дела. Нету такого понятия, как добро или зло, ведь Голод делает всё для человечества. Ну, может, отчасти и для себя».

Машина свободно ехала по дорогам, которые были намного лучше, чем в России. Хотя, как ни странно, ему всё же хотелось вернуться туда. «Нет, мне просто не нравится вот так путешествовать, чувство свободы. А вдруг я убегу от своего лидера? – задавался вопросом и ответ находил быстро. – Я не нужен ему, но он нужен мне, с его помощью смогу посмотреть на весь этот мир, так что хватит ныть и принимайся за свою работу».

– Что происходит в городе? – задал вопрос Шут. – Некоторые улицы перекрыты. Не расскажешь, случаем?

Таксист с печалью посмотрел на дорогу, покачал головой, вздохнул, пытаясь начать, и посмотрел в зеркало заднего вида.

– У нас бывали времена, когда люди вставали против власти, моя бабушка их называла дураками. Так и сейчас молодёжь пытается изменить мир, ну, не мир, а свою собственную страну. Налоги стали слишком большими, иногда их понимаю. Эх, моя бабуля права, дураки мы, так дуракам легче живётся.

Шут размышлял над этим и решил задать следующий вопрос:

– И что, такие восстания проходят только здесь или ещё где-то?

Таксист уже подъезжал к тому самому дому, останавливаясь, он кратко ответил:

– Говорят, что война будет, Германия, Польша, Финляндия, Британия, США – все на грани чего-то. Моя бабуля говорит, что лучше бы мы переехали в Россию. Она говорит, там какие проблемы не свалятся на нас, эта страна всегда может выкрутиться, Европа не умеет так. Мистер, мы приехали, надеюсь, всё с вами будет хорошо.

Шут расплатился с таксистом, вышел из машины и посмотрел на знакомые окна, всё было так, как они оставили. Иногда приятно возвращаться домой, в котором тебя приняли таким, какой ты есть. Какая разница, Россия или Франция? Что-то странное происходит в мире, и мы обязаны помочь выжить этому. Он медленно подошёл к дверям дома, посмотрел на чистое небо. «Как жаль, что скоро всё это затянется свинцовым дождём. Ангелина, Тень, я исполню эту задачу». Он постучался в дверь. С этого момента начинается новая жизнь, ведь теперь ему точно придётся путешествовать, искать врага, истреблять его так, как может, ведь он такой же ворон, как и все остальные.

Глава 4

Бойцы отдыхали, каждый собрался у своего костра, другие осматривали БТР и были рады такому мощному подарку от России. Но самое страшное было то, что теперь они должны служить этой стране. Так как русский медведь готовится к войне, они прекрасно понимали, что будут сочным куском мяса, которое можно подать врагу. Такое слышал и Голод, ему хотелось объяснить всё, в то же время это не имело значения, нет, они будут сами забирать то, что находится в этом мире. Построят его таким, какой должен быть. Иногда он задавался вопросами:

«Разве это не уничтожит мир, или это будет конец для людей? – он разглядывал своих бойцов, которые копошились рядом, общались. – Нет, мы должны выиграть эту битву, если люди уничтожат планету, скажем так, это конец, – почёсывая щетину, взял в руки открытую банку тушёнки. – Люди выживут, даже если мы умрём, из семи миллиардов кто-то обязательно останется в живых. Как же объединить человечество в один латный кулак? Общая угроза? Нет, войну уже не остановить, мне остаётся одно – разжигать пламя. Мы будем кромсать. Небесные отцы считают, что не испачкают своих рук, зато я не боюсь испачкать свои в крови. Моя смерть живёт так близко от меня, что ну никак не могу отвернуться от неё».

Василий бросал взгляды на задумчивого Голода, ему хотелось подойти, пообщаться по поводу будущего. Вот только настроение у командира было хмурым, и боец понимал, что лучше сейчас не лезть. Совсем недавно Мясник напал на своих собственных братьев, среди криков, поножовщины раздался выстрел.

«Я тогда пытался усмирить своего друга, надеялся, что он придёт в нормальное состояние. Он хотел нас убить, так как мы были для него демонами из ада. Обернувшись на выстрел, увидели его в тени деревьев, на нём не было ничего. Мы столько прошли вместе, а его заботит только будущее человечества. Мне тяжело представить мир, в которым нас считают добрыми, ведь мы за явной гранью зла. Разве добрые могут проводить опыты над своими и вырастить такое чудовище, как Голод? Нет, не так. Для простых жителей мира мы монстры, и Голод не сможет сделать нас добрыми, ведь он не ангел».

Раздался властный голос, который заставил офицера встрепенуться.

– Как думаешь, Мясник отправился в рай? – реакция Васи заставила Голода улыбнуться. – Ты чего?

Васька махнул рукой, тяжело дыша от испуга, потом, не удержавшись, засмеялся, хлопая по колену ладонью, мотая головой, успокоившись, ответил.

– Чёрт побери тебя, – радость играла на лице казака, поправив свои усы, он продолжил:

– Так значит, ты волнуешься за него?

Голод покачал головой:

– Вот оно, Мяснику, как и нам, придётся за многое ответить перед судом.

Лидер Истребляющих воронов присел рядом с офицером и бойцами, два брата-близнеца – в двух шагах, им нравилось охранять его. Снайпер уже вовсю спал, и они ещё больше гордились тем, что вся ответственность теперь на них.

Голод достал пистолет и положил у своих ног.

– Ты должен понять, вы пытались его остановить, успокоить того, кто пал перед крестом. Ты считаешь, что тебя ждёт суд? Нет, не верю в это. Мясник умер только из-за того, что его разум сломался. В психушке из него сделали бы ещё больший гриб. Василий, живи настоящим и не дай сломать свой дух, – Голод взял в руки пистолет и убрал его в карман. – Если я сойду с ума, застрели меня.

Василий хотел ответить, в нём загорелась героическая кровь, слова должны были лететь, как из пулемёта, но он сказал по-другому:

– Обещаю тебе, мой друг.

Боец лёг на землю и посмотрел на луну. На самом деле ему было бы тяжело сделать это. «Кто бы точно мог? – задался вопросом, на который быстро нашёл ответ. – Тень. Он не воин, хладнокровный убийца. Разве не просто так мы ищем его? Будет здорово, если он вернётся в наши ряды».

Рано утром проснулся от радостных выкриков убийц, сощурившись, разглядел кабана, которому попали две пули в голову. Зевнул, потянулся, ему было как-то не до дичи, залез внутрь БТР, взял воды. Умывшись, взглянул уже внимательнее на кабана, да, одна пуля прошла косо, зато вторая пробила череп и добралась до мозга.

Голод держал в руках снайперскую винтовку, восклицая:

– Молодец, Михаил, ты и вправду отличный стрелок, – после секундной паузы отдал приказ: – Собирайтесь, сегодня нас ждёт долгий путь.

Михаил бурчал себе под нос, залез на броню, сам же Голод уселся внутри БТРа и смотрел в маленькое окошко. Вид был ужасен, с другой стороны, он прекрасен.

«Животные жили, размножались. Радиация – они приспособились к ней? Теперь они, как в сказке, ведь тут так мало людей, которые будут пожирать всё, что попадётся под руку.

Деревни покрывались зарослями. Как же странно, люди пытаются подняться в эволюционных цепочках всё выше. Враньё, мы смотрим на небеса и лезем туда, где сидит Господь. Смешно, верно? Что же случается с миром? Мы используем, портим, в конце концов, убегаем. Природа сможет справиться с любой проблемой, скоро начнётся последняя война, значит, в любом случае будут использовать ядерное оружие. На нашей маленькой планете вырастут огромные грибы».

Голод потянулся, он понимал, что выживет так мало людей, нужно сделать хоть что-то. Но как? Смотря на природу, которая была за окном, как животные пытаются спрятаться от шумных и довольно опасных людей, размышлял:

«Наш мир умрёт, обычаи уйдут, нам придётся выживать и выстраивать всё по-новому. Они из меня сотворили чудовище. Если мои дети здоровы, то нужно сделать одно – чтобы эта вакцина попала в воздух. Хотя разве она так будет работать? Американские байкеры – Кровавая стая, настолько глупы, они торгуют этими вакцинами и, наверно, сами обкололись. Чувствуют, как тело стало сильнее, что всё работает во много раз лучше, решили делать на этом деньги. Заражённых так много, сами США могут соблазниться и купить эту вакцину. Точно, мы можем всех заразить, мы можем продвигать оружие, сделать людей сильнее. Некоторые станут слишком агрессивными. Ладно, спокойно смотрите, как солнце светит. Да радуйтесь тому, что есть у вас. Ведь скоро ничего не останется. У меня прям империалистические планы. Что же выйдет на самом деле? Увидим».

Истребляющие вороны продвигались, пели песни, они здесь ради битвы. Василий с каждым шагом чувствовал, что будет сражение. «Гордые люди из «Верламс» не собираются сдаваться, так что мне остаётся только ждать, петь, пить и есть. И главное, предвкушать что-то эпичное, сладостные битвы, как в книгах. Жаль, что в настоящей жизни по-другому, придётся видеть реальные трупы. Есть ли время сожалеть о том, каким путём пошёл?» Офицер осмотрел своих боевых воронов и с улыбкой пошёл за двумя БТРами.

***

«Битвы идут, люди подымают кулаки вверх, они подсознательно хотят изменить планету. Многие мечтают отстроить новое будущее, – Небесные отцы «Верламс» смотрели на всё это и огорчённо покачивали головами. – Как люди не понимают, что для них строится новый мир, как жаль, что люди не могут откинуть свои животные инстинкты».

Они знали, что победят, ведь кто, если не они, выстроит новое будущее. Их армия встаёт, страны подымают свои войска, они – один кулак. «И если кто-то решил, что всё это плохо, может, они не хотят свободы и жить своей жизнью?»

Небесные отцы смотрели на мир, это было тяжело, ведь рабы решили пойти против господ. Рабы, придумавшие свою утопию, в которой становятся животными.

Их взор пал на Чернобыль, винтик, который так упорно работает. Они видели, как человек разлагается внутри, на их лицах появился слабый налёт улыбки. Также видели, что к убежищу «Верламс» движутся бойцы в количестве пяти тысяч.

Олег Орлов рад такому подарку, Николай Великий был последнее время вспыльчивым и пытался уйти от взора своих господ, всё меньше и меньше молился вместе со своими бойцами, там же были и инженеры, и некоторые учёные. «Орлов предан нам, нужно бы показать ему предателя, только не сейчас. Для начала пускай поймают Голода, может быть, под допросами решит всё-таки перейти на нашу сторону».

Отцы готовы были протянуть руку помощи этим жалким животным и сделать из них настоящих людей. Они боги, живые боги, которых никто не в силах остановить. Голод, он сможет дослужиться и быть приближённым к отцам. Да, они видят, что он может стать вестником богов.

Им некогда смотреть за одним человеком, отправились в Испанию, где страна уже вела войну, новости говорят про террористов, про переворот в стране и что НАТОвские солдаты готовятся восстановить порядок. «Инквизиция могла бы быть полезна, их вера сильна. Наверно, там есть Великий, покинувший «Верламс» и создавший синдикат, который сможет восстановить мир. Интересно, он видит то, что создал? Сидя у себя во дворце, попивая фруктовое вино, он доволен своей работой? Думает, заработает господство? Его армия опасна, приятно, что он сам не страшен, деньги не спасут его от креста, который сам создал, – Отцы с жалостью смотрели на человека, который упорно не понимал, что ведёт себя в тупик. – Что ж, посмотрим, чем закончится его жизнь. – Дальше отправились в США, где Кровавая стая решила сделать себя могущественными наркобаронами. Для них это наркотик, который делает их сильнее. США придётся что-то с этим решать. Всё больше появляется людей, которые подымают утопический чёрный флаг. С ними тяжело будет справиться, страна погрузится в хаос, нужно изолировать её от мировой арены, пускай займутся своими проблемами. Если понадобятся техника и армия, пришлём».

Они посмотрели на Россию, у границ её стояла армия. Беларусь, Украина, Россия – братья, которые должны были поссориться, должны были грызть друг другу горло. Что же получилось? Они объединились и, как один сильный кулак, готовятся к самому худшему. Странный народ, всё хорошо, можно развиваться, нет, всё одно воровство и разруха. Как только начинаются тёмные деньки, всё меняется и как будто новая страна появляется да новые люди.

Их взор пал на восточные земли, там всё хорошо, там люди друг друга истребляют, Африка покрывается кровью. Отцы вздохнули, хоть где-то смогут усмирить народ и дать ту самую веру. Люди борются за старое, за свои дома, и семьи ведь могли стать послушными и ничего не потеряли бы.

Наблюдая за Китаем, они понимали, что здесь будет тяжело, Япония одна не сможет атаковать, если только они не помогут своим союзникам. Да, если у США будет всё слишком плохо, то Японцы отправятся помогать.

Довольным Небесным отцам нравился их план, пускай букашки пытаются разрушить их строй, все будут уничтожены, и на пепле старого мира они построят новый. Отцы понимали, что при любых обстоятельствах победят.

***

Истребляющие вороны въехали в город, они аккуратно проезжали по местам, в которых когда-то спокойно жили семьи и строили новый мир. Строили ради великого будущего. Что же получается? Один винтик сошёл с места и решил сделать так, как захочет. Глядя на эту пустоту, ему было не по себе от того, что последняя война людей приведёт к тому, что пустота будет повсюду. В конце концов, он же не может остановиться и смотреть на всё это со стороны.

Уже виднелись те дома, в которых шла малая война. Пулевые отверстия в стенах, в треснутом асфальте – маленькие воронки от взрывов, кровь, которая не хотела смываться с поле брани.

Как и всем, ему хотелось счастливого конца, быть кем-то значимым. Он разрывался на две половины: одна увещевала остановить это безумие, вторая сторона уговаривала его стать большим и могущественным человеком. Ему нужно всего-то протянуть руку и заполучить этот мир.

«Тёмные времена настали на земле, многие опишут события ярко и красочно. Как жаль, что всё это заканчивается, – подумал Голод. – Мир разгорается с каждым днём ярче. Раньше все носили розовые очки, теперь даже самый упёртый человек видит хаос, страшно представить, что будет дальше, – он понимал, что это конец, оставалось всего два варианта: выжить или умереть. – Ангелина, Василий, Тень, всё это делается не просто так, вы можете смотреть на меня с горечью, можете видеть мой безумный натиск. Эх. Мы победим».

Вслух сказал бойцам:

– Вот и наступает момент истины, назад дороги больше нет, теперь Истребляющие вороны покажут свою силу. Запомните одно, мы, может, всего маленькие пешки в этом мире, но с сегодняшнего дня будем открывать великие тайны. Будем воевать, – он окинул взглядом своих людей. – Не бойтесь, бейте, прикрывайте друг друга. Вам ясно?

Бойцы хором прокричали:

– Так точно! – затем хором проорали: – ЗА ГОЛОДА, ЗА МИР, ЗА ПИРШЕСТВО ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ!

Крик разошёлся по всей кабине и вылетел наружу, где Василий со всеми остальными подхватил клич. Голод, довольный, присел, он понимал, что каждая тварь теперь знает, что они пришли. «Пускай знают».

Евгений сидел на пятом этаже, выше только крыша, ему уже надоедало ждать, спать на полу и то, что не может по-человечески умыться. Взял свою СВД и начал наблюдать за происходящим в городе. Присмотрелся к БТРам, на лице появилась улыбка:

«Значит, скоро будем воевать, – пронеслось в его черепушке. – Ты так долго ехал, успокойся, Женя, угомонись, скоро будет перепалка двух сторон. Нужно проникнуть туда тихо, после чего поможем им и выкрадем всю информацию, которая будет, – он почесал затылок. – А что после того, как Голод узнает, что сделка с ним разорвана? Убрать его, и что дальше? Кто-то обязательно продолжит его путь. Итак, лучше всего быть тихим как мышка».

Решив это, он наблюдал за тем, как два БТРа перекрывают дворик, башни с пулемётами направлены в сторону врага, бойцы вовсю тренировались, доносились крики. «Безумцы, – пронеслось в голове. Ему они напоминали орков, безудержные, яростные. – Выделяются среди толпы четверо: лысый мускулистый мужик в бронекостюме с молотом в руках, рядом с ним – высокий, одетый по-простому, с шапкой на голове и угрюмым лицом, спорит с тремя остальными. Голод, как всегда, неотразим. Одевшись в лучшую броню, которая у них есть, поверх накинул плащ, на ремне G-36C, меч с золотой рукояткой и яблоко в виде ворона, держащего красное сердце. Ещё у него гранатомёт, ах, да даже снаряды к нему закинул через плечо. Что он тут решил устроить? – Евгений слегка ударил себя по голове. – Дурак, тут ведь будет война, конечно, он решил прошить всё, что только можно. Сейчас обсуждает будущие действия и настаивает на атаке. Да ему ведь не терпится встретиться со смертью. Столько слухов про тебя, ты и вправду такая универсальная машина для убийства? – задав мысленный вопрос, русский агент вздохнул, посмотрел на казака, потирающего усы, рука которого лежала на рукоятке шашки. – Они ведь не собираются убивать их? – пронеслось в голове. Отложил винтовку и, прислонившись к стене, сел на пол. – Как скоро начнётся безудержное веселье для этих безумных наёмников. Нужно отдохнуть и набраться сил, кто знает, когда ещё успею хорошенько выспаться».

Агент прошёл в комнату и прилёг на жёсткий матрас, мешок под голову – и под свои мысли, воспоминания о родных заснул крепчайшим сном.

Лео смотрел на Истребляющих воронов и в душе своей был рад тому, что приехали такие бравые безумцы, вместе с ними они смогут атаковать это адское место. «Может, когда всё это закончится, наконец, сниму с себя этот экзоскелет и буду жить как… как кто? Здесь всё так по-другому, не хочется работать на дядюшек. Вопрос Голода насчёт того, чтобы вступить в его синдикат и продолжить бороться с «Верламс»… Чёрт побери, в душе знаю, что пойду лучше за ним, пускай кто-то другой работает на заводе».

Владимир расхаживал по округе, он свободен, почти избавился от всего этого. Вступать в синдикат к этим наёмным убийцам ему не хотелось. «Пускай мои люди сами решают, лично я сматываюсь в мир. Они говорят о войне. Как одна организация может устроить мировую войну? Нет, всё это враньё, они верят в это, потому что не знают, что есть другая жизнь, – Владимир присел на свою кровать. – Последняя битва, и будет покончено со всем этим, не хочу больше убивать людей. Хочу свой собственный домик, огород, за которым придётся смотреть, эта война не для меня, – ему казалось, что в этих людях не осталось ничего человеческого. – Они, как дикие волки, умеют только воевать и рвать врага, они одни в этом мире, и никто не поймёт их. Не могу осмыслить, как они живут этим».

Николай Великий был рад тому, что Голод уже подобрался к ним, скоро со всем этим они покончат и убегут так далеко, как только можно. Рядом стоял ещё один Великий:

– Нико, смотрю, вы рады, что враг пришёл к нам? Скоро сможем показать им силу веры в Небесных отцов, – сказал Великий Браун, и на его лице заиграла наглая улыбка. – Правда, что его считают безумным бойцом? Разве вы, сербы, не должны рвать своего противника?

Николай сжимал и разжимал ладони, ему так хотелось врезать этому американскому идиоту, который привёл толпу. «И что с того? Браун Великий знаменит тем, что его люди дохнут как мухи». Прикусив губу, размышлял над ответом, сощурившись, посмотрел на этого старика.

– Надеюсь, вы помните, что в перспективе наша задача – поймать Голода и уговорить его встать на нашу сторону, – Николай с улыбкой посмотрел на своего оппонента. – Полагаю, лет за двадцать вы всё же научились воевать?

Браун рассмеялся громко и наигранно, после чего ответил:

– Сынок, я выучил множество трюков, можешь мне не напоминать мою миссию. Я ещё не так стар, как тебе кажется, мне всего сорок пять лет. Седина и хорошая щетина только красят мужчин. Моя вера в «Верламс» до сих пор так же крепка, как и в то время, когда только заступил на службу. Что ты можешь сказать насчёт своей веры? Давно ли ты молился им?

Николай фыркнул и, развернувшись, ушёл, кинув пару слов под конец:

– Ещё увидимся, старик.

Браун посмотрел в спину Николаю, после чего ушёл к себе. Сегодняшней ночью будет много дыма, в его кабинете стояло двадцать бойцов, которые могли сделать то, что он попросит.

«Многие считают меня плохим полководцем, как же смешно на них смотреть. Мои люди так просто не умрут от пуль, всё можно заменить. Считаю, что они все – просто живое мясо, которое не жалко пустить в расход ради великих целей Небесных отцов. Мне важно, чтобы они слушали меня, как тогда, первый раз: кулаки в кровь, победа над врагом – вот что важно.

Великие Небесные отцы, я всегда выполняю ваши просьбы, надеюсь, вы увидите то, что произойдёт сегодня, – исполнится ваша просьба».

Шла ночь, люди спали, и никто не ожидал такого: утром нашли пару трупов. Василий искал Голода, его нигде не было, и только лежала записка от некоего Брауна:

«Я прошу вас не лезть в это дело. Ваш лидер у нас, и мы хотим с ним поговорить. Если сегодня увижу, как вы пытаетесь пробраться к нам, то мы устроим вам шоу. Разговор займёт всего пару дней, после чего отдадим его вам и тогда устроим кровавую битву. Надеюсь, всё изменится и ваш лидер поймёт, на какой стороне нужно быть. До свидания, мои любимые враги».

Офицер боевых воронов в ярости смял бумагу и выкинул её из окна. «Всё это ужасно плохо, не хочу потерять его». Вдруг в ушах раздался знакомый голос, это был Голод.

– Как слышно, Васька? Ничего не отвечай, слушай мой приказ: будьте в боевой готовности, как только увидите меня, идите в атаку. Ясно? Теперь терпи и накапливай злость.

Василий ничего не мог ответить, упал на колени и посмотрел на другой дом, эти черти не добьются ответа.

«Мы будем ждать, – мысленно ответил он. – Главное, держись, мы всё сделаем, ведь Истребляющие вороны хотят пировать во время чумы».

Медведь ходил вокруг Голода, пожёвывая жвачку, в его глазах читалась неприязнь. Был дан приказ допросить, но он не мог так просто задавать вопросы. Испанец сжал покрепче кулаки.

– Так, так, синьор, вы убили моего брата? – в его глазах горело желание терзать. – Почему бы тебе не сдохнуть? Ведь тогда всем будет легче, а?

Голод изучал комнатку, в которой царил полумрак. Всего пара лампочек тускло горели, они освещали всякие ножички, крючки – всё, что нужно для допроса с пристрастием.

– Знаешь, я его не убивал, просто пытался остановить, он хотел прикончить Жанро Фон Вальяна. Не мог же я стоять в стороне, пока твой братец будет убивать моего командира, – наёмник почувствовал удар по лицу, тонкая струйка крови потекла из носа. – Ах ты, его убил Вальян, мне же он оставил шрам, видеть свои собственные кишки – это не самое приятное.

Медведь нанёс ещё пару ударов, ему не хотел отпускать этого человека и тем более, ему не хотелось, чтобы этот человек работал на великий и могучий «Верламс». Браун зашёл в комнату, за его спиной были охранники, взгляд упал на побитое лицо Голода.

– Смотрю, допрос начался без меня. Медведь, успокой свой пыл, – Великий подошёл поближе к наёмнику и с неприязнью осматривал тело, которое было покрыто шрамами. – Ты воин, не командир, твоё тело это прямо доказывает. Хотя я не за этим пришёл, мы с моими воинами поспорили, что ты не сможешь с ними справиться, – прочистив горло, он громогласно произнёс: – Голод, ты хочешь вступить в нашу великую семью, туда, где твои молитвы будут услышаны и тебе всегда протянут руку помощи?

Голод засмеялся, ему и вправду всё это было смешно, конечно же, он не собирался вступать в их мерзкую общину, его голос надрывисто раздался в полной тишине.

– Ха, вы и вправду, ха, похитили меня, ХА, чтобы я, ха, вступил в вашу общину? – он хохотал всё сильнее, пока Медведь не ударил его по лицу. – Ох, бьёшь, как девочка. Итак, насчёт присоединиться к вам, ответ мой… – лидер наёмников с азартом посмотрел на этих ничтожных людей и выкрикнул изо всех сил: – НЕТ!

Браун утвердительно кивнул головой, потом шепнул Медведю:

– Обработай его, после этого вечером выпустим на ринг, пускай сам зарабатывает себе на кусок хлеба, – после чего обратился к самому Голоду: – Если хочешь жить, борись, если хочешь уйти отсюда, пускай твои мальчики не предпринимают ничего серьёзного.

На что наёмник с улыбкой пожал плечами, ему нечего было говорить, он перевёл взгляд на Медведя, который, разминая руки, подходил всё ближе, в голове пронеслось всего одно слово: «Держись!»

К Истребляющим воронам подошёл человек в военной форме с русскими нашивками, Василий встретил гостя и напрямую спросил его:

– Сколько вас?

На что Евгений показал на себя пальцем:

– Всего один, мне надоело прятаться, хочу принять штурм вместе с вами, только мне нужно переговорить с Голодом насчёт сделки.

Офицер боевых воронов вздохнул, ему надоело слышать крики боли своего командира, хотелось идти в атаку, но не мог рисковать его жизнью. Посмотрел на офицера и не слишком громко ответил:

– Мы не можем штурмовать, пока Голод у них.

Агент кивнул, после чего сразу предложил новую идею:

– У вас же есть разведчики, пускай они исследуют всё в округе.

Василий махнул на это рукой, не дав закончить мысль.

– Разведчики пропали, не могу их найти, говорят, при нападении на нас они и исчезли, так что ждём чудес. Так что? Мы обещали вашей стране технологии, мы их дадим, или что?

Агент тяжко вздохнул:

– Моя главная задача – выкрасть всю информацию и унести, чтобы вас превратить в преступников. Увидев, что творится в округе, могу сказать: такой человек, как Голод, нам нужен, он самоотверженно идёт в пропасть в надежде взлететь к небесам. Так что ваша сделка с президентом будет действительна, я ничего не выкраду, так как… ну, думаю, ты и так понял.

Василий кивнул головой.

– Да, я понимаю, о чём ты говоришь, именно поэтому сейчас надеюсь, что наша разведка находится там, они думают, что одни могут действовать скрытно. У нас есть ещё козыри в руках, плюс самого опасного убийцу они держат у себя, избивают, заставляют за корку хлеба драться. Кто-то слишком много возомнил о себе, если решил такое животное довести до пика. Извини меня, тебе придётся сложить оружие, как будет сигнал, мы выдадим тебе его обратно, – Василий потирал свои усы. – Если выживешь и захочешь присоединиться к нам.

Евгений покачал головой, посмотрев куда-то вдаль, ответил:

– Мне нужно вернуться домой, хочу увидеть свою жену, детей, побыть счастливым, хотя бы, пока мир не сойдёт с ума.

Офицер боевых воронов понимающе кивнул, они разделили пищу и горячительные напитки, люди были в ожидании чего-то. Бойцы друг другу рассказывали басни и представляли, как выскочит их командир, тот, кого нельзя убить.

Многие просто верили в это, ведь тогда зачем они тут сидят. Если он умрёт, нужно будет отомстить, что дальше делать, не знал никто. Василий не считал себя человеком, который должен вести этих казаков-разбойников в светлое будущее.

***

«Я очнулся от боли, которая растекалась по всему телу, рядом стоял человек. Браун приподнял мою голову за подбородок, его кулаки были в крови. Мне хотелось посмеяться, пошутить над тем, что старик бьёт, как маленькая девочка, но проблема была в моей боли. Тяжело дышать, сказать ему было нечего.

– Эх, Голод, ты думал, связь с твоими людьми тебя чем-то спасёт? Ты поплатился за свой секрет.

Наглая улыбка, радость, торжество играли на его лице. Мне же было противно смотреть на это всё, но гад не позволял опустить голову.

– У тебя сегодня бой, надеюсь, покажешь, насколько ты крут.

Он отпустил мою голову. Тяжко выдохнув, я только и мог усмехнуться, боль в наказание за это протекла от пяток до головы. Они хотят, чтобы я сражался, как бойцовский пёс, хорошо, всё будет именно так.

Медведь освободил меня, покачивая головой, наклонился к моему уху и прошептал:

– Сегодня я отомщу за своего брата.

Лично мне хотелось сказать, что он слабый, ведь выйти на ринг против избитого человека может только трус. Всё не так плохо, Голод, всё будет хорошо. Пока течёт кровь, пока чувствую этот мир, значит, жив, и умирать не собираюсь.

Двое бойцов схватили меня под мышки и повели по белоснежным коридорам, тут нету ничего тёмного. Тут только их эмблема красная. Свет ослеплял, голова трещала, где-то недалеко кричала толпа в ожидании зрелищ и хлеба. Было множество ответвлений в коридорах, которые уходили всё глубже. Учёные, шедшие мимо, были похожи на муравьёв, у которых всего одна задача – работать.

Я оказался в большом тренировочном зале. Великий Браун расхаживал, как петух, и что-то громогласно говорил в микрофон, честное слово, не слушал его. Он показал пальцем на меня, потом на Медведя, тот на кулаки намотал цепь, в глазах горела решимость.

Мне было приятно знать, что враг рассчитывает на победу, здесь всё может и закончиться. Иногда хочется полежать на лугу и посмотреть в чистое небо. Откуда такое откровение? Ну, ладно, ещё можно попить вина, погреться под солнцем или позагорать на море и смыть с себя всю эту грязь да кровь.

Бойцы отпустили меня, но мои ноги подвели, упал на колени. Тяжко было подымать голову. Все смеялись, кроме одного человека. Николай, почему ты не смеёшься? Смейся, пока можешь.

Медведь подходит всё ближе, хорошо, они хотят драки, хватит думать о мире. Посмотри, Голод, на свои руки, они в крови, ты не сможешь жить чистым, твой удел – умереть в бою. Вальхалла, наверно, ждёт меня, там моё место».

Медведь не ожидал, что его противник поднимется на ноги, нервничать нельзя, они ведь хорошо его обработали, он не сможет дать отпор. Закричав, понёсся с кулаками на ненавистного Голода.

«Хорошо, что Медведь хочет моей смерти, бить привязанных легче, лучше бы ты сидел у себя во мраке. Все хотят шоу, будет вам шоу».

Голод развёл руки в разные стороны, закрыл глаза и спокойно дышал. Из всего шума, который был в зале, он отчётливо слышал шаги Медведя и то, как цепи позвякивали друг об друга. Медведь размахнулся, удар был направлен в сторону лица Голода. За секунду до столкновения наёмник улыбнулся и сделал шаг назад. Надзиратель никак не мог попасть.

«Теперь спокойно перехватываем твою руку, теперь мой удар ногой по твоей коленной чашечке, руку заламываем за спину. Что ты там кричишь, тебе больно? Извини, сейчас выбьем из тебя самоуверенность. Так, теперь свободной рукой ударю по твоему жирному лицу, надеюсь, ты уже чувствуешь, как по нему течёт кровь. Теперь отпускаю твою руку, ты пытаешься выскользнуть и встать на ноги. Хороший взмах – и твои перепонки в ужасе, моя рука хватает твою, я ломаю её. Какой сладкий крик! Надеюсь, тебе нравится, твоя цепь в моих руках, она обхватывает твоё горло, тяну, пока твоё сердце не остановится.

Раскрыв глаза, вижу мёртвого Медведя, всё моё тело болит. Все, кто желал моей смерти, с ужасом смотрят на меня, Браун единственный, кто решил высказать своё мнение».

– Мы знаем, что наш друг-испанец был хорошим человеком, он хотел отомстить за брата, участь его ужасна, и я не могу менять правила. Радуйся, Голод, тому, что ты сегодня съешь корку хлеба и выпьешь стакан воды.

Прошло пять дней, за это время Браун лишился пятерых людей.

«Слышал от Николаева, что Орлов приказал избавиться от меня, гордый американец считает, что не может быть такого великого бойца. Никола просит продержаться сутки, и всё будет готово. Это не тяжело, я не собираюсь умирать. Просто смешно то, что в самом «Верламс» идёт раскол. Какими они ни были богатыми, могущественными тварями, их боги играют с ними в душе, они, наверно, понимают, что всего-навсего пешки.

Ладно, всего один бой. Меня всё ещё держат на цепи, как пса, думают, что мне есть резон нападать. Хотя кто знает, на какое безумство готов? Даже мне это неизвестно. Скоро наступит месть. Мой клинок сполна изопьёт кровушки. По шагам понял, что ко мне подошёл Браун. Боль в теле не утихала, короткий приказ, и меня освободили. Отчётливо услышал: «Сегодня ты умрёшь, хватит играть».

Он был хмурым, наверно, ему не хотелось лишаться такой забавной игрушки, как я. Последний бой, кого же ты против меня выставишь?

Меня вывели на ринг, тело жутко болит, так хочется присесть и посмотреть на происходящее со стороны. В каком-то смысле сейчас всё так и происходит, моё тело работает самостоятельно, все мои чувства выкручены на сто процентов. Браун распинается перед толпой: «Смотрите на эту шавку, она не верит в силу Великих небесных отцов, указывающих нам истинный путь. Такие как он, должны очиститься. Ему был дан шанс стать таким же, как мы. Что выбирают звери? Они считают, что у них заберут свободу, сделают рабами. Наш мир станет лучше, такие, как он, хотят уничтожить его. Сегодня последний твой бой».

Вышло десять человек с винтовками, на моём лице – улыбка. Решил расстрелять, ох уж этот пафос. Браун, ты ведь понимаешь, что не собираюсь умирать».

Люди зарядили винтовки и прицелились, Голод от души крикнул, его лицо было перекошено, взгляд метался от одного к другому, глубоко вдохнув, он засмеялся. Вирус пожирает сильнейшее тело, только чтобы прожить самому. Ему это нравилось, ведь сегодня он может показать себя с самой лучшей стороны. Великий взмахнул ладонью, залп, пули полетели в Голода, и только три зацепили. Многие окрестили его мысленно демоном, они видели, как он приближается, как лицо разрывается от злости, как он желает сокрушить. Ещё один залп.

«Чувствую, как кровь течёт, как тело прожигают пули, оно – просто мясо, душа как сталь. Крик рвётся прямо из глубины души, руки дотянулись до винтовки. И что же они видят перед собой? Измученное тело, которое горит от желания убивать.

Приходится крутиться, как волчок, ударить тут, ударить там, разрываясь на множество фронтов, их удары только придают мне силы. Чувствую боль, значит жив».

Браун с любопытством и страхом смотрел на машину для убийств, именно поэтому ему не хотелось так просто его уничтожать. Такой воин мог отлично послужить «Верламс», как жаль. «Глупый, глупый человек, зачем так сопротивляться великому и чистому будущему?»

В этот момент вышел Николай Великий и громко выкрикнул:

– Остановитесь! – он со злобой посмотрел на всё это шоу. – Дайте мне его убить, отведите его в камеру! – посмотрел на Голода, который был без сил. – Ты хороший противник, ты должен понять, что я просто выполняю задачу.

Браун растерянно посмотрел на Николая, раз этот решил закончить дело, может, он ещё верит в наших Отцов.

– Хорошо, брат, делай, как знаешь, пускай этот концерт закончится.

«Моя душа кричала: «Голод, Голод, Голод!». Жрать, пожирать, уничтожать, не могу остановиться, кровь и боль. Они думают остановить меня, нет, всё сожгу, всё и всех! АГР!

С трудом меня опять приковали к цепям, нет, я вырвусь и позабочусь обо всех.

Через час зашёл Николай с подносом, на котором была нормальная еда.

– Ешь! – поставив поднос с горячей пищей на мои колени, он продолжил: – Завтра нужна будет вся твоя сила, спи, пока можешь.

Затем подошёл к столу и посмотрел на всякие крюки, ножечки, которые остались от Медведя.

– Твои раны кровоточат, придётся их прижечь.

Я не слушал его, мне хотелось есть, так как давно не видел нормальной пищи. Через два часа зашёл доктор в белом халате, в его руках были спирт, бинты, иголка и нитка. Положил всё это на стол, после чего внимательно осмотрел каждую мою рану.

– Вы очень везучий, – скрипучим голосом проговорил он, – хм, пули зацепили только мышцы. Откуда у вас такая сила?

Он отошёл, взял со стола спирт, промыл иголку и подошёл снова.

– Хотя можете мне не говорить, – врач высматривал рану, с которой начать, – удивительно, что вы потеряли так мало крови, нормальный человек уже давно умер либо был бы при смерти.

Он посмотрел на меня, в его глазах был небольшой налёт горечи.

– Чтобы выжить, вы убиваете, убивать – это плохо, то, что в вашем организме, уничтожает вас. Поймите, если захотите жить, вам придётся добраться до самого сердца, только это будет сложно и ужас как больно.

Иголка вошла в плоть, от неожиданности я вскрикнул от боли, штопай меня и будь на моей стороне. Врач провозился целый час, израсходовал бинты и нитки, сняв перчатки, взял со стола стакан, налил спирта, после чего добавил воды из крана и протянул мне.

– Засыпайте, да поскорее.

Я удивился, после чего одним махом выпил, горячительный напиток растекался по телу, оно полностью расслабилось».

«Как странно, что со мной?» – пронеслось у Голода в голове. Врач поставил стакан на стол и, развернувшись, ушёл из комнаты, ему здесь больше нечего делать. Хороший сон для этого человека сейчас лучше, чем любая другая врачебная помощь.

Николай же в это время всё подготовил, и не только он работал почти всю ночь, разведчики Истребляющих воронов закладывали взрывчатку. После чего связались с Василием.

В эту ночь многие нервничали, многим не спалось, трупы, уборка от крови, закладывание взрыв-пакетов, отключение камер и подготовка к открытию улья.

Всего один спал, не задумываясь о грядущем дне, ведь завтра он нужен полный сил, сытый и здоровый.

Николай с сумками снаряжения сидел в комнате Голода, держа меч Истребляющего ворона, – двухстороннее лезвие, рукоятка в виде ворона, на месте яблока – сердце, золото, кровь. Это был отличный полуторный меч, он убрал оружие в ножны и тоже задремал. Ему приходилось только молиться, чтобы завтра получилось так, как нужно.

Николай проснулся часов в пять, пришлось разбудить Голода, который от одного прикосновения резко открыл глаза. Левой рукой схватил руку, ещё немного – и, наверно, сломал бы её. Затем в глазах прояснилось, появилась улыбка, отпустил Николая и встал со стула. Он ничего не говорил, тихо надевая свой бронекостюм, меч висел на поясе, штурмовая винтовка G-36C с подствольным гранатомётом – на плече. Сам Голод казался титаном в этой броне, виднелись различные металлические листы, кевларовые вставки, всё, что могло спасти его от пуль. Николай подумал, что такая амуниция даже от гранаты или мины под ногами спасёт. Капитан Истребляющих воронов с помощью рации связался с Васей.

– Это капитан синдиката Истребляющих воронов, как слышно?

Через мгновение в наушниках раздался голос его боевого офицера:

– Слышно хорошо, Голод, мы готовы. Как я счастлив, что вы живы!

Николай увидел жёсткий взгляд, ему стало нехорошо от этого, в голове пронеслось: «Я хотел противостоять ему? Мне сильно повезло, что остался жив при первой встрече, нет, там он был другой. Мне нужно что-то сказать, давай скажи, что всё хорошо». Облизнув засохшие губы, глядел по сторонам, никак не мог заставить себя смотреть прямо в глаза этому наёмнику. Чувствовал себя, как школьник, которому пришлось отвечать на вопрос учителя. Сглотнув, набрался смелости:

– Да, всё будет хорошо, в шесть часов раскроются ворота, в шесть часов в казармах раздадутся взрывы.

Голод кивнул и обратился к Василию:

– Слушай, как только ворота откроются, зачищайте всё. Каждый, кто поднимет на нас руку, должен расплатиться, кто сдастся – связать, может, у некоторых мозги ещё умеют думать.

Послышался звук открывающейся двери, Браун, потирая глаза, вошёл в мрачную комнату. Ему хотелось увидеть, как Николай Великий убьёт надоевшую муху. В его голове пролетало столько мыслей, он чувствовал себя действительно великим, как и раньше, он мог сломать любого. Отцы вознаградят его. Счастливо улыбаясь, присмотрелся к двум людям, которые стояли у стола, первый – Николай, второй… Кто же это? Правая рука сама потянулась к холодной рукоятке пистолета, перевёл взгляд на стул, нет, такого не может быть. Вскинул руку с оружием, какие-то секунды, нужно всего-навсего нажать на курок. Один миг разве может что-то изменить?

Голод рванулся к Брауну, взмах снизу вверх, кульбит клинка, острое лезвие резко остановилось перед горлом. «Они испытывали меня, хотят убить. Какие же вы все тут слабые, зазнались, как когда-то я сам. Кажется, это было не так уж и давно, всего год назад был таким же, как они. Великим могучим воином. Теперь же кто я? Самый обычный винтик, который крутится в другую сторону. Мне суждено воевать с таким отребьем, как он, мой организм убьёт меня быстрее, чем они. Только я изменю этот мир, оставлю после себя огромный след в истории». Тихо проговорил в испуганное лицо человека:

– Прощай.

Клинок с лёгкостью прорезал горло, Браун пытался хватать воздух ртом, упал на колени, дрожащими руками сжимая горло. Смерть медленно приближалась, она обволакивала его тело. «Костлявая с косой отведёт в лучший мир. Знай одно: в следующей жизни меньше играй с теми, кого поймал. Хотя она в любом случае придёт за тобой».

Раздался взрыв, после него ещё один, и так пять или шесть раз.

Василий стоял перед воротами улья, позади него – все, кто мог воевать, кто хотел отомстить. Враг был в замешательстве, они не могли понять, куда кидаться, их Великий не отвечал, страх наполнил их ещё больше, когда трёхтысячная армия ворвалась в улей и без лишних вопросов начала убивать.

Орлов наблюдал за камерами, ему было страшно, мысленно молил о помощи Небесных отцов: «Помогите, прошу вас, спасите наши грешные души». Отцы не могли оставить своих детей без покровительства, когда увидели, что их враг разгорается всё сильнее. Но аура вокруг него была слишком мощная, его душу не сломать. Даже таким существам, как они, стало страшно, ради страховки сожгли все подходы к себе. Революция в мире разгорается всё сильнее, казалось, хаос, беспорядок во всём мире. Брат идёт на брата. В конце концов, Отцы считали, что смогут выстроить новый мир. Но видя его, им было страшно, надеялись всего на одну вещь – что случай убьёт его.

С каждым мёртвым верующим они теряли свои силы. Здесь было всё ясно, Браун сам виноват, нужно было разобраться с проблемой, раз не захотел примкнуть и убить всех, кто противостоит им. Тут больше нечего делать.

Николай вместе со своими людьми прорывался вперёд, они видели, как Голод сражается. В одном оружии заканчивается заряд, берёт другое либо мечом прорезает себе путь. Его костюм уже был весь во вмятинах, даже на тёмных участках виднелись кровь, дыры от пуль, царапины. Николай пытался подражать такой силе, и всё же страх заставлял его не пускаться в смертельную игру.

Взрывы, пулевые отметки на стене, коридоры заполнялись трупами, кровь окрашивала белоснежные стены. Многие, кто здесь находился, рассчитывали на светлую жизнь, теперь же они и сами не знали, что их ждёт за той чертой. Страх наполнял, вроде, баррикады должны остановить нападающих, яростные вороны, разукрашенные люди, легче попадают под прицел. Так казалось, но на самом деле всё кончалось ужасной расчленяющей бойней, с довольными криками боевые вороны рвались дальше. Они держали шеренгу, первая линия прикрывалась щитами. Бойцы «Верламс» хотели остановить их, но оказались слишком слабыми. Это как будто живой танк, даже если один боец падает, другой встаёт на его место, и они продолжают двигаться на тебя.

Убийственные вороны пробегали по коридорам, закидывали комнаты гранатами, не оставляя за собой никого. Когда противник перегруппировался в столовой, они никак не могли пробиться. Михаил был раздражён тем, что этот пункт не прорвать, тарабанил пальцами по стенке, после чего связался с офицером боевых воронов.

– Мы в столовой на третьем этаже, никак не можем прорваться, нужна ваша помощь.

Василий с задержкой ответил:

– Мы на втором, скоро будем у вас, куда подевались яростные? Ты видел? – убийца осмотрел своих людей, среди них не было этих безумцев, облизнулся от ожидания, адреналин заставлял его прорваться вперёд.

– Нет, у меня нету. Как насчёт Голода?

В наушниках раздался звонкий смех, после чего ответ: – Наш капитан прорывается к нам, он сейчас на четвёртом этаже, сиди на месте. После столовой пойдём к тренировочному залу. У них там ещё есть склад с оружием, там же находится кабинет Орлова, так что скоро мы их сломаем.

Голод ворвался в комнату, где сидели испуганные учёные, они дрожали и молили о пощаде. С его меча стекали жирные капли крови, шлема на голове уже не было наплечник из стали сорван. Они видели перед собой зверя, который дико озирался по сторонам. Медленно подойдя к ним, рявкнул:

– Всем лечь!

В ту же комнату заскочили ещё трое пёстро разукрашенных бойцов, они не нападали, пока не было приказа.

– Связать их. Теперь вы служите мне!

Яростные вороны с небольшим желанием занялись этим, им хотелось убивать, но, с другой стороны, они не могли противиться приказу. Капитан Истребляющих воронов осмотрел все колбочки, чертежи. Ему было интересно – жалко, что мало разбирался в этой научной работе. Когда всё закончилось, он отправился дальше, где-то всё ещё слышалась стрельба. Бойцы «Верламс» чаще всего бросали оружие и становились на колени. Немногие смогли выжить, ведь яростные вороны желали одного, пока прямого приказа нет, они рвали, рубили, веселились.

Добравшись до лестницы на третий этаж, Голод перегруппировался с Николаем.

– Скоро всё это закончится, ты, наверно, рад?

Николай, устало перезаряжая оружие, угрюмо посмотрел на весёлых воронов, у которых было желание сражаться.

– Ага, Голод, как тебе ещё не надоело воевать? Люди устали, мы не привыкли к таким битвам, нужно передохнуть.

На что тот покачал головой.

– Тем самым мы дадим нашему врагу лучше укрепиться, и ещё дольше придётся воевать, – посмотрев на своих воронов, Голод отдал приказ: – В бой!

Они рванули, Николаю вместе со своими людьми пришлось постараться, чтобы держать тот же темп, сражаться на столько градусов. Как так возможно? Они разбивают все оковы войны. Там, где вы стреляете друг в друга из-за укрытий и думаете о том, сколько осталось патронов, как обойти врага, вороны делают легче. Яростные вороны рассыпаются на маленькие группы, которые охватывают как можно больше, и наносят удары, они не думают о том, что будет за следующим поворотом. Зачем, когда есть топор и дробовик, когда вы напичканы взрывчаткой?

Орлов смотрел на камеры и видел вокруг только трупы, ему нужно подбодрить людей, но панический настрой нарастал. Было тяжело что-то сказать, он откинулся в кресле, хотелось рыдать. Это тупик, ему не сбежать, даже Отцы не спасут от этих животных. Хотелось кричать, ведь его ждало светлое будущее, он не должен участвовать в таких вещах. Он изготовитель, у него была личная охрана, теперь прислали и бойцов. Ну и что с этого? Они умирают один за другим, такими темпами он останется один, самое страшное – этот их капитан. «Да он меня убьёт, – пролетело в голове. – Как же ещё может поступить такой человек? Нет, не хочу умирать».

К тренировочному залу подошёл Голод, связался с Василием.

– Так, что у вас? У нас эти крысы засели в зале, – раздались треск автомата, выкрики, после чего смог ответить своему капитану: – Мы возле столовой, засели, как крысы, и не хотят выползать так просто из своей норы. Они зарядили бронебойные, зажигательные патроны в пулемёт, мои щитоносцы не выдержат этот удар. Патроны уже заканчиваются, как-то так. Что делать?

Голод посмотрел на Николая, после чего на жаждущих боя воронов:

– Василий, устройте шоу, просто стреляйте в дверной проём, пускай они прижмутся там от страха, мы ворвёмся в зал и подорвём столовую. Начали!

Голод услышал автоматную, пулемётную очередь, вздохнул и обратился к яростным воронам:

– Пора взрывать. Николай, прикрывай, последний бой, пир ждёт нас.

Ворвались в тренировочный зал, пулемёт затараторил, вороны начали раскидываться гранатами, последовали взрывы. Николай Великий не мог нормально поставить опорную точку, был полнейший хаос. Самое страшное, когда со стороны столовой вломились все остальные вороны. Николай в ужасе смотрел на тех, в кого попали разрывные пули, можно было попытаться спасти людей, только вороны были очень жестокими, раздались выстрелы из пистолетов.

Осталось захватить технический отдел, где разрабатывались программы. Там было ещё пару десятков вражеских бойцов, которые не желали сдаваться. Пятитысячная армия Брауна пала полностью.

Голод отдал приказ Василию:

– Отправь бойцов на проверку всего улья.

Тот кивнул, отдал быстро приказ, после чего подозвал Евгения, почти по-братски обнял русского агента, обратившись к Голоду:

– Смотри какой честный, решил помочь нам.

Голод прищурился, холодно ответил:

– Связать крысу.

Василий не хотел этого, для него эти игры были побоку, но раз сам Голод сказал, он спорить не стал. Понимал, что договор с Россией был под угрозой срыва, самое главное в том, что сделка второсортная, нужно было доверие. Голод не получил этого, теперь будет торговаться по-другому. Евгений не сопротивлялся, сегодня был такой бой, умирать не хотелось, так что лучше делать так, как хотят эти наёмники. Когда-то давно он видел Голода, раньше тот был другим. Или просто кровь делает его похожим на животного?

Орлов сжался в кресле, ему хотелось жить. «Заблокировал дверь и что дальше? Дальше они взорвут её и пошлют одну пулю. Я же старик, дайте уж мне дожить до конца. Как жаль, что не увидел внуков. Почему всё должно было закончиться вот так? Нет, всё должно быть по-другому». Спокойно сидеть в кресле не получилось, раздался взрыв. Подскочил от страха, когда вошёл Голод, меч в ножнах, в глазах – желание убить. Орлов со страхом смотрел на воина и бормотал молитву о спасении. Капитан Истребляющих воронов признался себе, что раньше убил бы Орлова, не оставил живых в этом здании. «Тогда чем же я лучше Кровавого Константина? Нет, я совсем другой», – и вслух распорядился:

– Связать его.

Бойцы связали старика и посадили у стенки. Кабинет был в чёрно-белых тонах, со знаком «Верламс» на стене. На добротном столе рядом с фотографией сына лежали какие-то документы, позади него располагались стеклянные шкафы с книгами. Также здесь находились мини-бар, компьютер, огромная плазма на стене, кресло и чёрный диван. Капитан уселся в кресло и посмотрел на Орлова, потом на Евгения.

– Николай, уходи или оставайся. Лео, Владимир, к вам это тоже относится. Николай ответил первый:

– Ты отличный боец, неудивительно, что в тёмном мире ты на первом месте в мастерстве убийств. Надеюсь, Истребляющие вороны не уничтожат планету и найдут те ответы, которые хотят. Да, я ухожу, отдохну и уйду, можно?

Голод кивнул, после чего раздался голос Лео:

– Голод, я останусь, да мы с тобой горы свернём! – он басисто рассмеялся.

Командир не удивился, услышав это, теперь было интересно, что ответит Владимир. Наклонив голову набок, он ждал.

– Я, я ухожу, Голод, твоя война – не моя война. Все говорят про великую битву, мне кажется, вы все тут психи, из-за которых мир может погибнуть. Пока есть время, пожалуй, поживу для себя.

Голод кивнул, после чего посмотрел на двух связанных людей, ему не нравилось это.

– Значит, Россия решила обыграть меня, они, наверно, даже думают, как бы избавиться от зверя-убийцы Голода. Орлов, вы не умрёте, так как ваша смерть ничего не значит. Знайте: если бы мы столкнулись год назад, я бы вас убил. – Голод взял папку в руки. – Миру нужно понимать, что такое «Верламс индастриз», кто они. Расскажете, кто такие ваши Отцы. Как понимаю, кто-то решил, что можно играть в олимпийских богов. Итак, Евгений, ты отправишься вместе со всеми документами, которые я сочту нужными. Нет, не спорьте со мной, мне необходим крепкий союз. Вы можете меня не любить, объявлять врагом, только наш общий враг будет доволен этим. Вам ясно? – Голод на секунду замолчал, посмотрел на Евгения, который раскрыл рот. – Нет, ничего не говорите, мне нужен союз. Ясно?

Агент кивнул, он решил молчать, с него хватит всего этого, пускай сами решают, что нужно и кому. Голод кивнул, после чего продолжил:

– Хорошо, тогда за пару дней подготовим все бумаги, и вы отправитесь к себе на родину.

Так и произошло. Евгений получил сумку с документами, в которой были и различные прототипы. Сегодня он уходит, вот и всё, это конец и начало чего-то большего. Вместе с Орловым он покидает этот улей…

На всей базе происходила чистка, убирали трупы, отмывали кровь.

Эпилог

Мир ужаснулся от информации, которая разлетелась по различным каналам, интернет бушевал от новостей. «Верламс» не могла больше ждать, дала команду к началу войны. В странах происходили теракты, обстановка менялась, временные правительства всё брали под свой контроль, армии находились в полной готовности. Решено было не мелочиться. Голод вгрызся под землю и готовился к этой минуте, он выстраивал план атак, в его руках были пути, где находились остальные ульи.

Год от года всё двигалось к своему пику, мир перевернулся, и теперь не просто брат шёл на брата. Россия выставила свой фронт, объединившись с восточными странами, Великобританией, Кубой, Бразилией, Португалией. США объявили войну союзникам России и самой России. Канада, Западная Европа, прибалтийские страны решили объединиться с США. Малые страны шли друг на друга. Мир наполнился свистом ракет, пуль. И почти никто не замечал слёзы детей.

Рядовые люди не задавались вопросами, ведь они видели в других своих врагов.

Шут остановился в пригороде Исландии, в которой, по идее, живёт хороший друг Истребляющих воронов. И пока весь мир воюет, здесь было спокойно. Тут можно было устроить базу № 2. Хотелось как можно проще, и даже тут всё пошло не так. Бойцы «Верламс» высаживались на этом острове в надежде устроить свою передовую базу для атаки на Великобританию, Норвегию, Финляндию, Данию. Ополчение развернулось за неделю, Шут видел, что оно проседает под напором «Верламс». Целый год он искал Тень, не хотелось потерять ни его, ни вторую базу.

Истребляющие вороны отсиживались слишком долго, пора наступать, пора начинать пировать.

***

Надеюсь, вам понравилась моя книга. Надеюсь, что вы прочли её легко, не сильно напрягаясь. Следуя моим мыслям, шли за главными героями, наблюдали трагические и счастливые моменты их жизни.

В общем, этот роман – рассуждения самого обычного человека. Из меня плохой философ, и я не знаю, как построить новый мир. Нет, на это даже не претендую. Мы просто вместе с вами проводили время и плавали в море хаоса. Не знаю, куда приведут меня мои мысли, думаю, это будет увлекательное путешествие в никуда.

И ещё. Любите своих близких, не болейте. Мир вам!

А.Г.К.

Оглавление

Чёрная книга ворона

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg