«Трансформация 3. Академия»

Никто и никогда не мог удержаться от восторженных восклицаний при виде дворца белых мотыльков. Казалось, идеальной формы и легкости строение было собрано из кристаллов сахара. Эта блестящая ажурная громада странным образом гармонично вписывалась в идеально-ухоженный первичный лес, населенный мириадами бабочек и мотыльков. Красиво, великолепно, необычно — да, но не для всех.

Пожалуй, инородцев, желающих сюда попасть, никогда не было, ведь это обычно заканчивалось смертью, кому же захочется увидеть этот шедевр магической архитектуры и при этом стать подкормкой для великого леса.

А потому, встретить нескольких представителей планеты Тирр в залах Сахарного дворца было по меньшей мере странно, если не сказать подозрительно.

Их было четверо, и у каждого — немыслимо! — знак Рекуса на правой лапе. Лефары стояли в ряд на одном колене, глубоко склонив свои косматые головы.

— Неплохо, неплохо, — как-то вальяжно сказал эльф Моор Яди, прозванный Железным могильщиком за свое нездоровое пристрастие к изощренным пыткам и внешний вид. Пол-лица этого высшего эльфа было изуродовано, словно залито расплавленным железом: летописи утверждали, что это метка удара самого Вея Трелиста.

Когда-то он был великим воином, теперь же, по прошествии уймы веков, Яди сидел на высоком троне и являлся начальником Службы Влияния правящего клана светлых эльфов «белые мотыльки». В этот день случилось редкое: он был доволен. С едва скрываемой брезгливостью рассматривая этих говорящих животных и с ленцой размышляя: «Ну вот, и этих недоумков блохастых мастеров Теса Рекуса, наконец, пришпилило эльфийское золото, жаль, что только четверо, что ж мы подождем». Высокопоставленный выдержал до неприличия долгую паузу и продолжил с толикой снисхождения и пафоса в голосе:

— Иуд, значит, ты утверждаешь, что Наставник — пропади он пропадом — вашей боевой школы Теса Рекуса, по информации твоего соглядатая, выбыл безвозвратно, на десять суток отправившись выполнять какой-то там квест? И у вас есть план его смещения. Правильно я понял?

Иуд Мозер склонился еще ниже и ответил: