«Интроверт. Врага уничтожить»

Интроверт. Врага уничтожить (fb2) - Интроверт. Врага уничтожить [Publisher: Издательские решения] (Интроверт - 2) 1336K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Родион Александрович Кудрин

Родион Кудрин ИНТРОВЕРТ. ВРАГА УНИЧТОЖИТЬ

Пролог

— Огромный зелёный фрактал медленно приближался. Из его центра, словно щупальца, в стороны простирались многочисленные гигантские отростки. Каждый из них походил на тугой пучок волокон, перетянутых несколько раз наподобие чёток. По мере удаления от центра отростки становились всё тоньше и, в конце концов, превращались в длинные иглы. Их без труда можно было рассмотреть в ровном белом свете минус-первого измерения.

— Спустя несколько минут, движение фрактала прекратилось. От резкой остановки у этого необычного существа угрожающе заколыхались распростёртые в стороны причудливые конечности, увенчанные длинными иглами. Фрактал почти вплотную приблизился к безмятежно сидящему на земле молодому человеку. Похоже его совершенно не волновало столь массивное изваяние, которое теперь грозно нависало над головой. Внешний вид этого существа говорил сам за себя. Он должен был внушать, если не ужас, то, по крайней мере, сильную тревогу. Однако человек оставался на удивление невозмутимым. Даже лёгкая улыбка появилась на его лице, словно при встрече со старым другом.

— Со мною явно что-то не так, — раздалось из глубины фрактала. Эхо сразу же разнесло во все стороны звук этого необычного голоса. Он явно не был похож на человеческий.

— Почему ты так решил? — поинтересовался человек. — Его, судя по всему, совершенно не смущал столь необычный собеседник. Более того, молодой человек даже устроился поудобнее, обхватив руками согнутые в коленях ноги, и немного запрокинул голову.

— Я постепенно трансформируюсь. Хотя всё происходит очень медленно, меня это всё равно пугает, — ответило колючее изваяние.

— От звука его низкого и глубокого голоса даже крупные иголки жалобно задрожали. Молодой человек, внимательно их рассматривавший, с удивлением обнаружил что у него стало двоиться в глазах.

— Да, я тоже заметил, что здесь ты выглядишь несколько иначе, чем раньше, — сказал он и потёр кулаками глаза. — Ты можешь описать, что именно с тобой происходит? И почему ты так боишься этого? Ведь, до сих пор, слово «страх» тебе было совершенно неведомо.

— Я стал хуже чувствовать связь между нами, — с сожалением ответил фрактал. — Иногда не могу с первого раза настроиться на наш привычный канал. Вместе с тем, я стал отчётливее ощущать чужих, оставшихся на Земле. Да и те зомби, что продолжают толпами бродить по городам, нападая на людей, почему-то стали мне более понятны, чем раньше, — с недоумением продолжил он.

— Проклятый вирус! Похоже теперь он и до тебя добрался! — с заметным волнением в голосе ответил человек. — Мне всегда казалось, что подобное невозможно в принципе. И вот теперь это произошло, что меня совершенно не радует. Более того, я чувствую, что в моей крови концентрация фитохлорианов снизилась до критического уровня. Ещё немного, и придётся тебя попросить организовать мне курс восстановительной сокотерапии.

— Всегда, пожалуйста, — сразу отозвался колючий гигант, вибрируя иголками. — Терапевтическая доза составляет четыреста миллилитров в сутки при необходимой продолжительности курса в две недели. Когда начинаем лечение?

— Не так быстро, мой колючий друг! — слегка опешил юноша. — Я, конечно, очень ценю твою заботу и всё такое, но так много кактусового сока в меня, боюсь, не поместится. И вообще, я думаю, что до таких крайностей дело не дойдёт. Мне внезапно стало гораздо лучше.

— Тебе виднее. Но если передумаешь, дай мне знать, — с надеждой в голове прогремел фрактал.

— Договорились. Ты будешь первый, кто об этом узнает, — улыбнулся человек и продолжил: — А вообще, ты, давай, мне зубы не заговаривай. Твоя проблема сейчас гораздо важнее, чем мои сниженные фитохлорианы.

— Всё может быть. Проблема действительно существует. Более того, симптомы медленно, но верно прогрессируют.

— Да, теперь понятно, почему в последнее время ты стал хуже откликаться даже на прямое обращение. Похоже, что дело здесь не только в блокировании сигнала чужими или твоих постоянных экспериментах в минус-первом измерении, — юноша попытался улыбнуться, но потом уже серьёзно продолжил: — Надеюсь, что ещё не поздно повернуть вспять этот пугающий нас обоих процесс. Когда всё началось?

— Около пяти месяцев назад, — сразу же ответил фрактал и снова завибрировал своими длинными иголками. — Помнишь, как мне пришлось впервые утилизировать декапода в минус-первом измерении? Сразу после этого я чувствовал себя нормально. Но потом случился первый сбой в нашем симбиозе за всё время его существования, — с горечью произнёс колючий гигант и, сделав паузу, продолжил:

— Несколько секунд я не мог связаться с тобой. Затем связь восстановилась, и всё стало по-прежнему. Я подумал, что это случайность, и не стоит обращать на неё внимание. Но с каждой новой утилизацией подобные сбои повторялись. Иногда по нескольку раз в день, — с тоской признался зелёный фрактал, и одна из его длинных иголок сломалась, зацепившись о землю. — А после сегодняшней операции всё стало совсем плохо. Тот гигантский спрут, которого я утилизировал в корабле чужих, похоже, стал последней каплей. В результате чаша весов склонилась не в нашу пользу. С того момента я начал чувствовать чужих лучше, чем раньше. В то же время связь между нами стала слабее. Поэтому я так неожиданно и позвал тебя в минус-первое измерение, чтобы срочно поговорить. Пока здесь всё по-прежнему. Но, надолго ли?

— Да, ничто не проходит бесследно для здоровья. Даже утилизация чужих, — попытался пошутить человек.

— Согласен. Хотя я, признаться, надеялся, что эти десятиногие инопланетные оккупанты не окажутся настолько вредными. Получается, что даже таким матёрым мутантам, как я, следует их всерьёз опасаться, — поддержал попытку развеселиться фрактал.

— Совершенно верно. Думаю, что, во-первых, тебе следует пока избегать прямого контакта с чужими. Утилизация временно отменяется! Постараемся обойтись своими силами. Во-вторых, людей с полной зомби-трансформацией тебе также стоит обходить стороной, поскольку их ткани содержат всё тот же вирус чужих, — озабоченно сказал человек, загнув на левой руке два пальца. — Ну, а, в третьих, тебе срочно нужен отпуск. Надо полностью восстановиться после изнурительного марафона по созданию антивируса.

— Хорошо, я не спорю. Только нам стоит побыстрее придумать новую технологию для утилизации всяких инопланетных тварей. И желательно без побочных эффектов для оператора процесса. Вот я и займусь этим в отпуске, — всё ещё шутил фрактал.

— Я бы, конечно, не отказался иметь такую технологию, но только не ценою твоего здоровья, — строго ответил молодой человек. — Сейчас важно побыстрее остановить процесс твоей трансформации. Иначе мы оба в скором времени рискуем превратиться в чужого.

— Насколько помню, я на такое не подписывался, — встрепенулся колючий гигант.

— Разумеется. Ты не поверишь, но и у меня то же самое, — в тон ему ответил юноша. — Никто из нас не хочет становиться предателем человечества! — вскочил он на ноги, едва не уколовшись головой о длинную иголку.

— Надеюсь, что до этого дело не дойдёт, — пытался обнадёжить приятеля фрактал, пряча подальше свои длинные и острые иглы.

— Кто знает. В любом случае нам уже давно пора возвращаться в реальный мир, а то ребята, наверняка, волнуются. Ты же не забыл, что пока мы с тобой тут беседуем, корабль висит в воздухе над нашей базой? — с лёгкой укоризной сказал человек, разминая о землю затёкшие ноги.

— Честно говоря, я как-то упустил это из вида. Хорошо, что напомнил. Давай, поскорее приземляться, а то здесь мы — отличная мишень для зомби, — сразу заторопился фрактал.

— А я-то думал, что ты никогда и ничего не забываешь, — грустно посмотрел на него молодой человек. — Ладно, приземляемся, — сказал он и стал медленно растворяться в воздухе.

Глава 1

Саратов, 22 декабря 2006 года (пятница), 22:00.

— Егор попытался открыть глаза. К своему удивлению, он смог лишь с большим трудом приподнять отяжелевшие веки. «Неужели глаза пастой намазали?! Вроде бы взрослые люди, а всё туда же. Вот узнаю, кто это сделал, тогда и посмеёмся все вместе. Просто пионерский лагерь какой-то!», — подумал Егор, быстро перебирая в памяти тех, кто отважился бы на столь рискованный розыгрыш. Через несколько секунд он с удивлением понял, что не может вспомнить ни одного человека. Ни имени, ни лица — ни-че-го! «Ведь так не бывает?! Кого-то я всё равно должен помнить?! Не мог же я разом забыть всех, кого видел за многие годы?!», — с ужасом думал Егор, всё ещё надеясь кого-нибудь припомнить.

— Сквозь слипшиеся ресницы он огляделся вокруг. Несмотря на царивший везде полумрак, Егор с удивлением обнаружил себя лежащим на полу своей комнаты. Приятный зелёный свет от электронных часов на стене трудно было с чем-то спутать. На небольшом экране высветились четыре двойки. «Почему часы показывают число моего рождения? Причём дважды», — вдруг пришло Егору в голову, но этот вопрос тут же затерялся в потоке других — более насущных мыслей.

— «Дожили! Кровать стоит рядом, а я сплю на голом полу!», — подумал он, пытаясь немного развеселить себя. «И ведь даже не помню, как они меня сюда перенесли. Надо признать, аккуратно работают. Но я и сам хорош — совершенно не почувствовал, что меня с кровати стаскивают. В боевых условиях такой крепкий сон стоил бы мне жизни», — сетовал на себя Егор, с сожалением признавая, что попытка развеселиться с треском провалилась. «Кстати, а причём тут боевые условия? Я что, с кем-то сражаюсь, что ли?», — недоумевал он, стараясь вспомнить хоть что-то.

— Тело казалось совершенно ватным. Оно почти не слушалось хозяина и существовало отдельно от него. Егору не удалось не только приподнять голову, но даже пошевелиться. «А вот это уже явный перебор! Связывать мирно спящего человека вовсе не стоило. Или они меня так миорелаксантами накачали?! В любом случае кто-то сегодня точно огребёт по полной программе! И совсем скоро я вспомню, кто это будет», — продолжал он успокаивать себя, составляя план суровой, но пока ещё безадресной мести.

— В глазах время от времени темнело, а сознание готово было снова выскользнуть из разрываемого болью мозга. Немного успокоившись и на время забыв об этом дурацком розыгрыше, Егор постарался понять, что именно произошло на самом деле. «Ведь не могут же мои друзья быть такими отмороженными, чтобы шутить настолько диким способом?!», — размышлял он, с тревогой осознавая, что совершенно не помнит никого из своих друзей. Вопрос, насколько они отмороженные также оставался открытым. «Ладно, будем надеяться на лучшее. Может быть они — вполне приличные люди, которые решили разок пошутить. Ну, и перестарались слегка. С кем не бывает? Но ведь они всё-таки — мои друзья, раз позволяют такое!», — с надеждой думал Егор, продолжая успокаивать себя.

— Так никого и не припомнив, он почувствовал, что лишь дико устал от всех этих бесплодных усилий. Следующие несколько минут Егор старательно ни о чём не думал. Но и это занятие оказалось не менее утомительным. Пришлось просто закрыть глаза и отпустить мысли на свободу. Егор вовсю старался не заснуть, чтобы не стать жертвой нового розыгрыша от своих заклятых друзей.

— Некоторое время спустя он почувствовал себя лучше. Однако память так и не вернулась. Егор всё ещё не представлял себе, как здесь оказался, и почему лежит сейчас на полу, совершенно не в силах пошевелиться. Всё это было очень странно и уже начинало раздражать. Однако на этот раз успокоиться удалось довольно быстро. «Лучше потратить силы на что-то полезное», — рассудительно подумал он, делая глубокий вдох.

— Но тут Егор поймал себя на леденящей мысли о том, что не знает, кто он на самом деле. В голове одно за другим стали возникать предположения по поводу самого себя. Но ни одно из них не казалось правдоподобным. Совершенно выбившись из сил, Егор опять приуныл. Он был совершенно потерян и не знал, что делать дальше. «Похоже вчерашний вечер удался на славу. Таким разобранным, как сейчас, я ещё никогда себя не чувствовал», — с досадой подумал Егор, но тут же сморщился от дикой головной боли.

— Казалось, что этот приступ длится уже целую вечность. По крайней мере, появились серьёзные сомнения насчёт того, жив ли он ещё. Однако через некоторое время кто-то сверху похоже опомнился и услышал безмолвный призыв прекратить эту изощрённую пытку. Боль стала постепенно стихать, и вскоре исчезла совсем. Это показалось Егору таким безумным счастьем — просто лежать и ничего не чувствовать. Голова уже не грозила взорваться от чудовищного напряжения. Тело же, ставшее лёгким, как пушинка, казалось, вот-вот поднимется в воздух и улетит под потолок. Егор осторожно разжал зубы и почувствовал, как со лба скатываются капли пота.

— В коротких промежутках между накатывающими приступами головной боли он начал кое-что припоминать. Из глубин необъятной памяти вдруг всплыло слово «океан». Что именно оно означало, было непонятно. Хотя само слово казалось до боли знакомым. Было в нём что-то по-настоящему своё. По какой-то причине Егор подозревал, что океан — это не просто водный объект, а имя. «Вот только чьё?», — снова и снова спрашивал он себя.

— «Океан, океан», — Егор, словно пробовал это слово на вкус. Пересохшие губы слабо шевелились, беззвучно повторяя своё заклинание. «Один раз я вроде уже забывал собственное имя, — вдруг вспомнил Егор. — Совсем не хочется проходить через это снова».

— В том, что Океан — это имя, Егор был теперь уверен. Оставалось вспомнить, кто скрывается под ним. Спустя некоторое время, он вдруг осознал, что Океан — это его собственное имя. Пока не удавалось вспомнить, когда и почему появился такой странный позывной. Однако в том, что Океан — это он сам, сомнений уже не было.

— Теперь одной проблемой стало меньше, что внушало сдержанный оптимизм. Егор всё ещё не чувствовал своего тела и, словно парил в невесомости. Только теперь пальцы его рук начали ощущать лёгкое покалывание сотен тончайших иголок. Чувствительность постепенно возвращалась, а вместе с ней стали возможны и первые робкие движения.

— Может хватит уже в темноте сидеть? — раздражённо спросил чей-то до боли знакомый женский голос.

— Ладно, сейчас свет включу. Хотя и в темное тоже было неплохо, — с иронией ответил другой голос — тоже очень знакомый, но уже мужской.

Как и было обещано, в комнате зажёгся яркий свет. Картинка резко поменялась. Ослепительная вспышка, сверкнувшая под потолком, внезапно озарила и глубины памяти Егора. Ему понадобилась лишь секунда, чтобы понять, кто он такой, где находится, и кто его окружает. Память окончательно вернулась, и это было настоящее счастье. Гнетущее чувство беспомощности, уступило место радости и свободе.

Егор слегка повернул голову и увидел, что рядом с ним сидели, прислонившись к стене, Гвоздь и Нота. Выглядели они очень уставшими, но одновременно довольными. Заметив, что Егор окончательно пришёл в себя, Гвоздь с облегчением улыбнулся и поднял в приветствии руку.

— С возвращением! Хорошо, что ты всё-таки решил к нам присоединиться, — с лёгкой иронией тихо сказал он.

На мужественном лице Гвоздя при этом на секунду обозначилась глубокая морщина на переносице, а уголки рта невольно опустились вниз. «Это ведь его голос ответил девушке, что мол и в темноте было неплохо. Такую иронию ни с чем другим не спутаешь», — подумал Егор.

Он пристально посмотрел на старого боевого товарища и тепло улыбнулся. В памяти разом вспыхнули воспоминания о пройденном бок о бок нелёгком пути.

— Я и сам рад, что вернулся, — уже вслух ответил Егор, удивляясь тому, как непривычно хрипло и тихо звучит его голос.

— Да, неужели?! А я уж было подумал, что там тебе гораздо интереснее, чем здесь! — оживился Гвоздь.

— Там, конечно, хорошо, но здесь всё равно лучше, — с чувством ответил Егор и поморщился от головной боли.

— Ладно-ладно. Ты, давай, не напрягайся пока, — сразу забеспокоился Гвоздь. — Тебе пока отдыхать надо, а не тратить силы на разговоры. Когда придёшь в норму, тогда и поговорим.

— Хорошо, — согласился Егор.

Нота отреагировала в своём фирменном стиле, с воинственной ухмылкой продемонстрировав плотно сжатый кулак. «И не вздумай мне больше умирать! — всем своим видом говорила она. — Ещё раз такое повторится, и я за себя не ручаюсь».

Глядя на неё, Егору вполне верилось, что эта немного нервная девушка и в самом деле может сдержать своё безмолвное обещание, и тогда достанется всем без исключения. «Не стоит её лишний раз провоцировать», — рассудительно подумал про себя Егор. «Ведь хороший снайпер — это, прежде всего, спокойный снайпер».

Стоявший поодаль Антон просто молчал. Казалось, все его эмоции начисто выгорели в недавнем прошлом, а в настоящем остались лишь смертельная усталость и пугающая пустота. Безуспешно пытаясь улыбнуться, Антон рассеянно смотрел то на Егора, то по сторонам.

Было похоже, что совсем недавно им всем пришлось пережить много неприятных минут, когда Егор находился между двух измерений. Все трое ещё прекрасно помнили свой ужас, когда их руки проваливались сквозь полупрозрачное тело друга и упирались в холодный пол. Наверняка, такой экстремальный массаж сердца удивил бы любого. Словно опасаясь, что весь этот кошмар опять повторится, они изредка украдкой поглядывали в сторону Егора. Каждый хотел лишний раз удостовериться, что он никуда не исчез.

— Обещай мне, командир, что постараешься больше никогда так не делать, — устало сказал Гвоздь совершенно охрипшим голосом.

— Да-да, ты уж, пожалуйста, пообещай ему, — поддержала это предложение Нота. — Мне и одного раза хватило с избытком. Ещё немного, и я бы, наверное, точно сошла с ума. Никогда в жизни не видела, чтобы мои руки спокойно проходили сквозь человека. До сих пор колени дрожат.

— Я обещаю, — тихо ответил Егор, собрав для этого все свои силы.

— Не обещай того, что не сможешь потом сделать, — мысленно возразил Егору его верный кактус-симбионт.

— Ёжик, это ты что ли?! — удивился Егор. — Где же ты пропадал всё это время пока я выбирался с того света? Надеюсь, ты сможешь объяснить, что это было? — спросил он симбионта, отмечая про себя, что общаться мысленно по-прежнему легче, чем вслух.

— С возвращением, Егор! Это и в самом деле я. Сейчас расскажу, что ты пропустил за последние полчаса. Сначала ты во сне случайно попал в минус-первое измерение. Как тебе это удалось, пока не совсем понятно, да и не в этом дело. Однако уже теперь совершенно ясно, что ты вполне мог остаться там навсегда. Даже я ничего не сделал бы, так как наш канал связи оказался тобою же частично заблокирован. То есть я видел и слышал всё, что с тобой происходило там, но никак не мог на это повлиять. Несколько раз я пытался обойти или сломать твою защиту, но безрезультатно. Пришлось на время смириться с ролью безучастного зрителя. Со мной такое случается в первый раз. Никогда бы не подумал, что чувствовать своё бессилие — такая изощрённая пытка.

Так вот, твоё воображение нарисовало необыкновенно реалистичный мир, из которого ты совершенно не хотел возвращаться назад. Именно туда ты так или иначе стремился, даже не отдавая себе в этом отчёта. Причина проста — там была Мира! Ты увидел её живой и здоровой, смог поговорить с ней и даже обнять. В реальности Миры уже давно нет в живых, и ты с этим, по-видимому, так и не смирился. Мы все знаем, что с нею на самом деле произошло. В этом виноваты чужие, из-за которых твоя девушка и превратилась в зомби. Ты уже ничем не мог помочь. Ваш бой с нею вполне мог стать последним для тебя, если бы не своевременное вмешательство Гвоздя. Поэтому забудь о своём чувстве вины. Случилось то, что случилось, и теперь это никак не изменить. Надо думать о будущем, тем более, что мы ещё очень далеки от победы в войне. Мы выиграли лишь первую битву, и это обязательно придаст нам сил. Но не стоит забывать, что и чужих это поражение многому научит. Наверняка, они станут ещё более коварными и жестокими.

— Ты прав. Мы можем изменить своё будущее. Это именно то, о чём стоит подумать прямо сейчас, — ответил Егор. — Перед тем, как исчезнуть, Мира сказала мне то же самое.

* * *

Нота уже пару минут тревожно всматривалась в задумчивое лицо Егора, который невидящими глазами смотрел сквозь неё. Лишь догадавшись, что он общается с симбионтом, она немного расслабилась.

— Похоже, Ёжик, наконец-то, объявился в эфире, — шепнула она Гвоздю, который в отличие от неё совершенно спокойно реагировал на происходящее.

— Так и есть, объявился, — тихо ответил Гвоздь. — У них есть о чём поговорить. В последнее время я перестал слышать голос Ёжика в эфире. Похоже, мой симбиоз с кактусом постепенно угасает, а жаль. Тем не менее я всегда точно знаю, когда они общаются с Егором. В это время я слышу, как словно из-за стены доносятся два знакомых голоса. Я чувствую, что они о чём-то говорят. Но, как ни стараюсь, не могу разобрать ни единого слова. Вот и теперь то же самое.

— Понятно. Мог бы и меня предупредить, что это всего лишь Ёжик. Я уж испугалась, что весь этот кошмар снова повторится, — с укором ответила Нота.

— Ладно. В следующий раз так и сделаю, — пообещал Гвоздь. — Однако что-то они заговорились сегодня. Антон, давай, Егора на кровать положим, что ли? А то на этом каменном полу можно и заболеть чем-нибудь. Ведь он уже целый час так лежит.

— Не вопрос, — отозвался Антон и, наклонившись, взял Егора за ноги.

Гвоздь подхватил его под руки и хотел уже было одним движением переложить на стоявшую рядом кровать.

— Отставить! — прозвучал тихий, но уже твёрдый голос Егора.

От неожиданности Гвоздь чуть не уронил тело на пол. Антон же заметно вздрогнул, но ещё крепче вцепился в ноги Егора. Нота, подскочившая было, чтобы помочь друзьям в столь важном деле, словно кошка, рефлекторно отпрянула назад.

— Всё нормально, ребята. Не дёргайтесь. Просто положите меня обратно на пол. Я сейчас сам встану, — успокоил всех Егор и действительно попытался подняться.

С помощью Гвоздя ему удалось со второй попытки встать на ноги и даже сделать пару шагов до кровати. Уже сидя на ней, Егор перевёл дух и почти весело посмотрел на друзей.

— Ёжик, что-то мне не становится лучше, — обратился он к своему симбионту. — До сих пор голова кружится и ноги ватные. Тело, как будто не моё. Может быть ты мне какую-нибудь программу ускоренного восстановления предложишь? Я бы не отказался!

— Твой курс интенсивной реабилитации уже давно запущен. Ещё до того момента, как ты пришёл в себя. Но я и сам чувствую, что эффект от моих действий не такой быстрый, как раньше. Похоже, что твои способности к регенерации значительно снизились. А ещё я постоянно слышу какой-то слабый шум в эфире. Он хоть и не мешает мне понимать тебя, но уже начинает раздражать.

— Я тоже слышу этот шум. Только я думал, что это у меня в голове гудит от всего пережитого.

— Ладно, разберёмся позже. Сейчас тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Только не вздумай опять погружаться во сне в минус-первое измерение! Помнишь, ты обещал больше так не делать!

— Помню и от своих слов не отказываюсь, — ответил Егор, осторожно касаясь головой подушки. — Ребята, сейчас нам всем не мешает немного отдохнуть. В том числе и мне. Вы не против? — вслух обратился он к друзьям, которые не слышали разговора с симбионтом.

— Ладно, отдыхай, — за всех ответила Нота и бесцеремонно вытолкала Гвоздя и Антона из комнаты.

Задержавшись у двери, она на секунду сбросила с себя привычный налёт воинственности и совсем иначе посмотрела на Егора. Сейчас на него глядели огромные глаза маленькой испуганной девочки, которая боится потерять самое дорогое, что ещё осталось у неё в жизни. Но уже в следующую секунду этот растерянный ребёнок вновь спрятался за непроницаемым лицом бесстрашного воина. Нота вышла из комнаты и заботливо прикрыла за собой дверь.

Через некоторое время удаляющиеся шаги стихли. Егор закрыл глаза и пообещал самому себе, что впредь ни за что не станет перемещаться во сне в минус-первое измерение. Даже, учитывая возможность встречи там с Мирой. «Ёжик прав. Эти бессознательные путешествия по измерениям могут быть очень опасны. Знать бы ещё, как мне это удалось?» — с тревогой подумал он.

Непонятный шум в голове не только никуда не исчез, но даже стал чуть сильнее. Кроме того, Егор совершенно не чувствовал сейчас своих сверхспособностей, которые ещё недавно казались ему такими естественными. Былая сила куда-то ушла, оставив после себя лишь усталость и пустоту. Вопросов явно было больше, чем ответов. «Даже Ёжик, похоже до конца не знает, в чём дело», — подумал Егор.

Уже засыпая, он вдруг ясно увидел картину, на которой помимо него было какое-то странное существо. Оно напоминало гигантскую птицу с клювом, похожим на вытянутый стальной конус, и металлическими чешуйками вместо перьев. Огромные когти, словно лезвия глубоко впились в землю, а пылающие красным глаза, не мигая, с ненавистью пытались прожечь Егора насквозь. Воинственный вид этого существа не оставлял сомнений в том, что совсем скоро оно бросится в бой.

По какой-то причине Егор точно знал, что это его недалёкое будущее. На секунду ему стало не по себе. Во рту мгновенно пересохло, а кровь застучала у виска. Что-то холодное и твёрдое до боли сжало его сердце, а неожиданно появившиеся на руках и ногах стальные оковы не давали пошевелиться. Егор судорожно попытался вырваться из внезапного плена. Однако, сделав несколько попыток, решил прекратить бесполезное сопротивление и в изнеможении закрыл глаза. Спустя несколько минут, он восстановил дыхание и собрался снова попытать счастья, чтобы вырваться на свободу. Но в этот раз силы оказались неравны. Незаметно подкравшийся Морфей, властно увлёк его за собой в царство мрачных грёз.

Глава 2

Саратов, 4 января 2007 года (четверг), 17:20.

Егор шёл по улице, которая казалась совершенно мёртвой. Однако совсем недавно она была одной из самых оживлённых и красивых в Саратове. Теперь же её полуразрушенные дома мрачно нависали над головой, готовые в любой момент обрушиться вниз.

Чёрные глазницы окон с выбитыми стёклами бесстрастно наблюдали за происходящим, лишь изредка моргая качающимися рамами. По пути встречались поваленные деревья, а оборванные линии электропередач уныло развевались на ветру. Фонарные столбы и стены домов были испещрены следами автоматных очередей. Развороченный от взрывов асфальт больше напоминал свалку, чем дорогу. Он был густо усеян многочисленными воронками и всевозможным мусором. В обгоревших и сильно помятых металлических коробках, которые беспорядочно встречались на пути, с трудом угадывались брошенные машины. Проходя мимо одной из них, Егор замедлил шаг и попытался определить марку. Однако лежащая на асфальте груда металла поставила его в тупик. Изуродованный остов неопознанного автомобиля, мрачно смотрел колёсами в хмурое вечернее небо, по которому тревожно проплывали серые облака.

Егор задержал свой взгляд на бесформенной тёмной массе, валявшейся на асфальте поодаль. Это были останки человека. Сквозь обгоревшую одежду виднелись полуразрушенные мягкие ткани и потемневшие кости. Справа на голове ещё сохранилась кожа и остатки волос. Слева же местами просматривался голый череп с огромным пулевым отверстием во лбу. Ноги были неестественно подогнуты под то, что осталось от туловища. Казалось, что их обладатель запнулся обо что-то перед тем, как упасть в последний раз. Половина левой руки отсутствовала. Лишь из-под обгоревшего короткого рукава торчал уродливый обломок плечевой кости. Правая рука сохранилась лучше. Её кисть всё ещё сжимала рукоятку автомата, лежавшего рядом. На пальцах выделялись длинные почерневшие ногти, а высохшая кожа повторяла рельеф тонких костей. Обручальное кольцо сиротливо висело на безжизненной фаланге безымянного пальца, а скрюченный указательный — всё ещё давил на спусковой крючок.

Раньше эти бесформенные останки, скорее всего, принадлежали одному из зомби. Теперь же их стоило предать земле, как и тысячи других полуистлевших трупов, которые лежали на изуродованных улицах города. Работы предстояло очень много, но главное уже было сделано. Прямо сейчас антивирус продолжал распространяться среди зомби и превращать их тела в такую же бесформенную массу, как эта. Эпидемия, инициированная сопротивлением всего две недели назад, уже дала свои первые обнадёживающие результаты.

«Ёжик, а ты знаешь, что ты молодец?!», — мысленно обратился к своему симбионту Егор. «Твой антивирус уже вовсю действует на этих нелюдей. Совсем скоро все они превратятся в такие же мумии, как эта. Надеюсь, что процесс окажется скоротечным, и совсем скоро мы полностью избавимся от зомби и выйдем на поверхность».

Однако Ёжик не отвечал. Скорее всего, он отдыхал в минус-первом измерении, от той изнурительной работы по производству антивируса, которая не прекращалась до сегодняшнего дня уже несколько недель. «Ладно, пусть немного придёт в себя. Как-никак у него ведь отпуск», — подумал Егор и прекратил попытки связаться с симбионтом.

Внезапно в воздухе прогремел выстрел. Срикошетившая от машины пуля едва не попала в Егора, просвистев совсем рядом. Мгновенно укрывшись за автомобилем и пытаясь унять бешеный пульс, он стал судорожно изучать ближайшие дома. «Похоже, что кто-то из зомби избежал встречи с антивирусом, и затаился где-то поблизости. Это вполне возможно, но маловероятно, если учесть скорость распространения препарата. А если это — не зомби, то кто тогда?» — тревожно спрашивал сам себя Егор.

Вокруг опять стало так же тихо, как и раньше. С той стороны, откуда донёсся выстрел, не было даже намёка на какое-либо движение. Только рваные облака продолжали невозмутимо плыть над крышами окрестных зданий, отбрасывая на них лёгкую тень.

Немного успокоившись, Егор перестал всматриваться в пустые окна дома напротив и быстро проверил магазин автомата. Затем, сделав несколько коротких очередей в сторону предполагаемого противника, он бросился к зданию у себя за спиной. С разбегу оттолкнувшись от асфальта, Егор буквально влетел в разбитое окно на первом этаже и затаился на кухне одной из пустующих квартир.

Очередные несколько выстрелов невидимого стрелка раскрошили кирпичную кладку и засыпали Егора строительной пылью. Было похоже на то, что кто-то старается не столько попасть в него, сколько припугнуть и выгнать на более удобную для себя позицию. «Да, на тупых зомби это совершенно непохоже — они всегда стреляют на поражение. Но кто же тогда этот таинственный снайпер?» Ответа не было. Более того, ни один из более или менее правдоподобных вариантов не приходил в голову. Лёгкая прогулка по пустынной улице постепенно превращалась в напряжённый поединок. За победу в нём обещали ни много ни мало — всего лишь жизнь.

То, что за ним действительно охотился снайпер, причём классный, Егор понял сразу. Для профессионала не составляло труда попасть в человека, который в полный рост стоял на улице. От перевёрнутой машины, рядом с которой Егор рассматривал труп зомби, до дома напротив, где, видимо, и затаился снайпер, было метров двести. С такого расстояния профи обычно не промахиваются, если на то нет особой причины. Но сейчас враг почему-то хотел поиграть с ним в кошки-мышки. Для чего именно, Егор пока не знал. Но то, что его хотят не просто убить, а получить нечто большее, было совершенно очевидно.

Егор решил перехватить инициативу. Он осторожно вышел на площадку подъезда и стал подниматься по лестнице. Добравшись до выхода на крышу, ему пришлось сломать ножом простенький замок. Теперь можно было открыть люк. Но, как только Егор попытался осмотреться на новой позиции, сразу последовало несколько длинных автоматных очередей. Они вспороли рубероид на крыше и нервно застучали по металлическому люку. Несколько пуль прошили насквозь левое плечо, раздробив плечевую кость и лопатку. От острой боли, пронзившей всю половину тела, у Егора на несколько секунд перехватило дыхание и сильно застучало в висках. Его левая рука безвольно повисла вдоль туловища, а с безжизненных пальцев на крышу сорвалось несколько красных капель. Спрятавшись за приоткрытым люком, Егор мстительно посмотрел в сторону невидимого врага и сквозь зубы пообещал: «Я и одной рукой с тобой разберусь!».

«Похоже, что стреляли с этого же дома», — подумал он, зажав автомат между ног, а правой рукой заряжая подствольный гранатомёт. Ещё раз внимательно осмотрев крышу, Егор задержался взглядом на каждой из восьми массивных вентиляционных труб. Когда за одной из них он краем глаза заметил еле уловимое движение, то стало очевидно, что стреляли именно оттуда. «Какой шустрый стрелок попался. Кто бы это мог быть?», — всё гадал Егор, опершись рожком автомата в колено и тщательно прицеливаясь.

Граната попала точно в цель. Большую часть вентиляционной трубы разнесло по кирпичам, а самого таинственного снайпера отбросило в сторону. Чуть выглянув из-за люка, Егор успел с удивлением заметить до боли знакомый красный комбинезон и блестящие чёрные волосы с серебристой заколкой. От этого неожиданного и завораживающего зрелища его палец непроизвольно соскочил со спускового крючка, и обязательная в подобных ситуациях контрольная очередь так и не прозвучала.

Снайпер воспользовался моментом и скрылся за полуразрушенной трубой. Его оружие так и осталось лежать на крыше. Однако через несколько секунд тонкая рука в белой кружевной водолазке осторожно потянулась к видавшей виды снайперской винтовке. Ухватившиеся за ремень пальцы через секунду добрались и до самого оружия, а затем вместе с ним проворно исчезли за остатками вентиляционной трубы.

— Нота?! Ты что здесь делаешь?! И почему ты стреляешь в меня?! Ты что с катушек соскочила?! — гневно прокричал Егор, борясь с сильным желанием тут же выйти из своего укрытия и отвесить крепкий подзатыльник заигравшейся Эмилии. Однако, взглянув на свою окровавленную лёвую руку, он решил пока повременить с таким крутыми воспитательными мерами. Нота очень кстати выдерживала театральную паузу и ничего не ответила, предоставив Егору время, чтобы немного остыть.

«В таком возрасте воспитывать людей уже бесполезно. Их бить надо! И отнюдь не рукой, а чем-нибудь посерьёзнее. Например, армейским ботинком или прикладом. Очередь из автомата или выстрел из гранатомёта тоже подойдут», — нервно думал Егор, поглаживая пальцем спусковой крючок своего АК. «Только я сейчас, мягко говоря, не в лучшей форме для всего этого. Как бы самого потом не пришлось с крыши отскребать», — продолжал он прикидывать свои шансы. Взвесив все «за» и «против», Егор быстро понял, что эта необычная ситуация складывается далеко не в его пользу. Поскольку пункта «умереть любой ценой и именно сегодня» в плане не значилось, он не стал рисковать жизнью и остатками здоровья, а вместо этого благоразумно удержал себя на месте.

— Привет, Океан! Ты, правда, удивлён?! — наконец-то, нарушила молчание Нота. — Как приятно, что я всё ещё вызываю у тебя такие сильные эмоции! Давай, постреляем напоследок, а? Всё равно ведь теперь всем зомби конец, а сопротивление скоро будет в шоколаде.

— Постараюсь ответить тебе в рамках цензуры, хоть это и невыносимо трудно, — снова стал закипать успокоившийся было Егор. — Разумеется, я очень сильно удивлён, увидев тебя здесь и получив в плечо дружескую очередь из автомата! — с сарказмом произнёс он, продолжая внимательно следить за развалинами вентиляционной трубы, за которыми пряталась Нота. — А как ещё я могу реагировать на твоё предательство после всего того, через что нам пришлось пройти?! Хотя мне кажется, что ты, как минимум, наполовину всё ещё с нами. Ведь я прав?! — прокричал в сторону разрушенной трубы Егор. Не дождавшись ответа, он продолжил: — Надеюсь, ты меня слышишь. Поэтому помоги мне разобраться: ты за кого сейчас воюешь — за людей или за чужих? Если за нас, то хватит уже валять дурака — сейчас же отправляемся на базу, пока у меня вся кровь наружу не вытекла. Но если же ты по старой памяти решила перейти на сторону чужих, то, давай, закончим наш спор поскорее по той же самой причине. Решать тебе. Только определяйся быстрее, а то у меня кровь заканчивается.

— Я уже всё решила, — на этот раз быстро ответила Нота. — Люди для меня, конечно, генетически ближе, чем декаподы. Но чужие предложили мне такой контракт, от которого трудно было отказаться. Так что, давай, всё-таки немного постреляем напоследок, ладно? Ты ещё в состоянии передвигаться, или как?

— Так это твоё окончательное решение?

— Да. И не переживай ты так сильно! Жалеть я ни о чём не буду. Ведь я уже большая девочка.

— Точно. Большая, но очень глупая! В таком случае придётся тебя того… Пристрелить. Насмерть. Хотя мне крайне не хочется это делать.

— Ладно, хватит трепаться! Давай, уже закончим дело! — отрывисто прокричала Нота с металлическим нотками в голосе.

Вместо ответа Егор выстрелил ещё раз из подствольного гранатомёта по остаткам вентиляционной трубы, за которой притаилась заклятая боевая подруга. На этот раз её отбросило намного дальше — к самому краю крыши и присыпало многочисленными обломками кирпичей. Нота с трудом приподнялась на локте. Потеряв равновесие, она упала и едва не сорвалась вниз. Ей удалось схватиться за выступающую из торца крыши арматуру и повиснуть на одной руке. Тоскливый взгляд снайпера нашёл глазами упавшую винтовку. Теперь она валялась на асфальте рядом с домом.

Поднявшись на ноги, Егор осторожно подошёл к тому месту кромки крыши, где Нота отчаянно цеплялась за жизнь.

— Я только одного не пойму, почему ты на это пошла? — с болью в голосе спросил он, всё ещё не смирившись с вероломством Эмилии. — Неужели чужие смогли тебе столько наобещать, что ты совершенно забыла, кто ты есть на самом деле? Ты ещё помнишь, за что все мы боролись с самого начала войны? Ответь мне прежде, чем ты сорвёшься с этой крыши.

— Я согласилась на это по очень простой причине, — задыхаясь от напряжения, сказала Нота. — Мне пообещали бессмертие, если я убью тебя и твоего симбионта впридачу. Теперь понятно?! — с вызовом ответила она, свободной рукой пытаясь дотянуться до рукоятки меча, висевшего за спиной.

— Так вот оно что?! Захотели одним махом избавиться от меня и от Ёжика?! А взамен пообещали вечную жизнь? И ты им поверила?! — удивлённо воскликнул Егор. — Только теперь даже это не поможет — антивирус уже не остановить. Жаль, что всё так вышло. Мне не хочется тебя убивать, но, видно, придётся, — сказал Егор, подходя сбоку к тому месту, где висела Нота.

Сначала он хотел просто дождаться, когда она сорвётся вниз, но потом передумал. Опустившись на колено, Егор слегка свесился с края крыши. Он посмотрел в горящие ненавистью глаза Ноты и медленно прицелился в её изящное тело в ярко-красном комбинезоне. Егор задержал дыхание и уже готов был выстрелить. Но что-то мешало ему нажать на спусковой крючок и поставить точку в этом поединке.

В ту же секунду Эмилия выхватила из-за спины меч и молниеносно вонзила его в шов между плитами. Затем, оттолкнувшись ногами от сверкающего лезвия, она мгновенно оказалась на крыше. Егор лишь успел перекатом сместиться подальше от края. Как на зло, его автомат, зацепившись ремнём за арматуру, повис в воздухе. Заметив это, Нота, словно кошка, не торопясь, перегнулась через край крыши и выдернула свой меч из стены. Затем она издевательски посмотрела на Егора и ногой спихнула автомат вниз. После нескольких угрожающих движений она со свистом рассекла воздух перед собой и стала приближаться к раненному противнику.

— Ну, что, всё-таки потанцуем? — улыбнулась Нота, поднимая рукоятку меча на уровень глаз.

— Не люблю я это дело. Но если ты настаиваешь, то могу попробовать, — устало ответил Егор. Он с трудом поднялся на ноги, прижимая правой рукой истекающее кровью левое плечо.

— Как ты понимаешь, я настаиваю! — ухмыльнулась Нота, угрожающе помахивая мечом.

Егор снял с пояса свой верный нож и встал в боевую стойку. После серии финтов, которыми Нота рубила воздух вокруг себя на мелкие кусочки, она приблизилась к противнику и попыталась нанести удар по раненой руке. Но меч зазвенел, встретившись с лезвием ножа, который Егор успел выставить в самый последний момент. Быстрые атаки повторялись с разных сторон, но Егор неизменно успевал заблокировать мощнейшие удары. Каждый из них вполне мог оказаться смертельным.

Во время короткой паузы после серии неудачных выпадов противника Егор улучил момент и ударил Эмилию ногой в грудь. Она покачнулась, но сумела сохранить равновесие, вычертив мечом в воздухе причудливую фигуру. Затем Егор схватил девушку за комбинезон и, резко приблизив к себе, ударил головой в переносицу. Из её сломанного носа тут же потекла кровь. После серии ударов в солнечное сплетение и завершающего режущего движения ребром ладони в область сонной артерии, Нота сразу обмякла и уже едва держалась на ногах. Несмотря на это, она всё ещё пыталась атаковать и, шатаясь, подняла свой меч. Затем вытянутая рука Ноты медленно нарисовала клинком в воздухе горизонтальный полукруг и замерла.

Точным ударом ноги Егор выбил меч из слабеющей руки противника. Сверкающая катана взмыла высоко вверх, совершая там причудливые пируэты. Егор вновь схватил Ноту за комбинезон и ударом колена в живот согнул её туловище пополам. Опускающийся меч вошёл вертикально в спину, а окровавленное лезвие показалось из груди. Егор выпустил замершее тело из рук и отступил назад, не в силах отвести взгляд от слабеющей на глазах девушки. Она покачнулась и, сделав несколько шагов, рухнула на крышу.

Бой был окончен, но долгожданная победа не принесла никакой радости. Вместо этого невыносимая тоска разом накрыла Егора с головой. Он потерял не только одного из своих лучших бойцов, но и, как ему казалось, верного друга. Было очень горько от того, что Эмилия перешла на сторону врага и даже перед смертью не признала свою ошибку. Это был по-настоящему чёрный день.

Но теперь предстояло разобраться с обстоятельствами произошедшего и достучаться, наконец-то, до Ёжика, который по-прежнему не подавал признаков жизни.

Внезапно у Егора потемнело в глазах. Ноги стали совершенно ватными. Он качнулся, а затем ничком упал на крышу, с размаху ударившись лицом о битые кирпичи. Вечерний ветер стремительно пронёсся над крышей, подняв в воздух белую пыль и сдвинув с места стреляные гильзы.

* * *

Через пару минут на стоявшую рядом телевизионную антенну села ворона. Она с любопытством стала вращать головой в разные стороны, лукаво наклоняя её то вправо, то влево. Деловито осмотрев поле боя, ворона сделала вид, что не обнаружила ничего интересного. Тем не менее она никуда не улетела.

На крышу, залитую кровью и усыпанную гильзами вперемешку с кирпичной крошкой, опустились ещё несколько ворон. Все они с любопытством косились на окровавленные и неподвижные тела людей, не решаясь пока приближаться. Страх был сильнее голода, но ситуация постепенно менялась. Через некоторое время одна из ворон всё-таки решилась подкрасться к безжизненному телу Егора. Она боязливо клюнула его в окровавленное плечо и тут же отскочила назад.

Не дождавшись никакой реакции, она повторила свой манёвр, но уже гораздо смелее. Убедившись, что наказания опять не последовало, ворона прыжком взобралась на спину Егора и стала уже всерьёз клевать кровавую рану. Оголодавшая птица вовсю помогала себе когтями, торопливо пытаясь разорвать одежду.

Остальные птицы последовали её примеру. Они по очереди присоединялись к этой мрачной трапезе, постепенно входя во вкус. С окрестных домов на поле боя стало быстро слетаться вороньё. Ни один падальщик не желал пропустить это пиршество, так неожиданно подаренное судьбой.

Крыша довольно быстро заполнилась подвижной, словно ртуть, серо-чёрной массой, которая не только плотно облепила сразу оба тела, но и начала поглощать их. Вновь прибывшие вороны сразу же присоединились к жестокой трапезе и с остервенением торопливо клевали человеческую плоть. Каждый падальщик пытался урвать себе кусок побольше и поэтому вовсю расталкивал своих соплеменников. Происходящая вакханалия стала всё больше напоминать адский пир, который быстро набирал обороты.

Внезапно тело Егора дрогнуло, а его лицо перекосила жуткая гримаса боли. Через секунду окровавленная ладонь, которую клевали сразу несколько пернатых, резко сжалась в огромный кулак. Голова одной из ворон, оказавшись в ловушке, противно хрустнула, а сама зазевавшаяся птица, словно чучело, свалилась на крышу. Несколько ближайших падальщиков отскочили назад и насторожились. Несмотря на этот досадный инцидент, пир был в самом разгаре. Вороны совершенно не обращали внимания на труп своего соплеменника с раздавленной головой. Некоторые стали клевать и его, но потом снова переключились на человека.

Егор попытался осмотреться. Однако это удалось ему лишь наполовину, поскольку левый глаз был начисто выклеван воронами. К оставшемуся правому уже подбиралось сразу трое претендентов, но внезапно открывшееся веко их отпугнуло. Подул лёгкий ветерок, и истерзанное тело Егора вдруг исчезло.

Некоторые из ворон по инерции всё ещё продолжали свою трапезу. Но теперь их клювы с размаху проваливались в воздух, пока не встречали под собой рубероид крыши. Озадаченные внезапным исчезновением еды падальщики в недоумении озирались по сторонам. Через некоторое время они стали поглядывать в сторону своих более удачливых сородичей, пировавших у другого тела и ни на что не обращавших внимания.

Тем временем, раскинувшееся над Эмилией серо-чёрное покрывало из кишащих ворон стало более плотным. Они суетливо клевали мёртвую плоть, по привычке торопясь как можно быстрее насытиться. В какой-то момент в вороньем покрывале почему-то стали появляться прорехи, которые, словно огонь, быстро разъедали его ткань. Меч, торчавший из тела Эмилии, внезапно исчез.

Некоторые из птиц от неожиданности рефлекторно отпрянули от трупа. Однако большинство из них с притупившимся от еды инстинктом самосохранения лишь выжидающе подняли головы. Окровавленные клювы беспокойно поворачивались то в одну, то в другую сторону. Вдруг сразу несколько ворон сначала замерли на секунду, а затем развалились надвое. Пока нижняя часть их туловища продолжала стоять на ногах, верхняя — вместе с головой и крыльями уже билась о крышу в предсмертной агонии. Разрубленные пополам окровавленные тушки повалились на крышу, заставив соплеменников отвлечься от трапезы и насторожиться.

Когда ещё десяток ворон постигла та же участь, все птицы, что ещё могли это сделать, разом поднялись в воздух. Но и здесь их настигла невидимая сила. Она продолжала безжалостно истреблять обезумевших ворон. Не успев набрать высоту, они мгновенно превращались в изрубленные тела, части которых сыпались вниз, словно из адского рога изобилия. Очень скоро вся крыша оказалась усеяна рассечёнными вороньими тушками, отрубленными крыльями и головами. Чёрные и серые перья продолжали кружиться в воздухе в безумном танце смерти. Лишь нескольким воронам посчастливилось целиком убраться отсюда.

Когда на крыше не осталось ни одного живого падальщика, лёгкий ветерок сразу стих. Егор внезапно появился прямо из воздуха и устало прислонился спиной к вентиляционной трубе. Птичьи перья медленно опускались на крышу, постепенно превращая её в пёстрый ковёр с довольно мрачным орнаментом.

Внезапно в эфире появился Ёжик. То, что он мысленно сказал, почему-то совсем не удивило Егора. Сил на эмоции уже совершенно не осталось. Именно чего-то подобного Егор и ожидал всё это время с момента появления Эмилии. Он так и не поверил до конца в её предательство. Потому и не смог нажать на спусковой крючок, когда Нота висела на волоске от смерти. Не могла она вот так взять и перейти на сторону врага. Это был полный абсурд, от которого голова грозила вот-вот взорваться. Теперь же всё постепенно начинало вставать на свои места.

— Ёжик, а ты не мог бы повторить ещё раз то, что сказал? Мне, похоже вороны не только глаз, но и часть мозга выклевали. Что-то до меня не сразу доходит смысл сказанного, — мысленно обратился к симбионту Егор, медленно сползая спиной по трубе и опускаясь на крышу.

— Ладно. Для особо одарённых повторяю. Всё это было тренировкой. Очень реалистичной и, может быть излишне жестокой, но тренировкой. Нота жива и скоро будет совсем здорова. Она, по-прежнему, на нашей стороне. Мы находимся сейчас в минус-первом измерении, и всё, что ты видишь, — всего лишь декорации. Довольно искусно выполненные, кстати, — невозмутимо ответил Ёжик и продолжил:

— Именно такой сценарий боя и был необходим, чтобы справиться с твоей депрессией, которая началась две недели назад. Именно с того дня, как ты увидел Миру, твои способности стали угасать. Регенерация тканей сильно замедлилась. Надеюсь, ты помнишь своё недавнее возвращение из минус-первого измерения, куда ты случайно попал во сне? — задал риторический вопрос Ёжик. Егор, разумеется, помнил это и потому промолчал. Ёжик тем временем продолжил:

— Тебе необходимо было пережить сильнейший стресс, чтобы вернуться. Вот, я и посчитал, что смерть в минус-первом измерении придаст тебе новый импульс и поможет избавиться от депрессии. Ты только не подумай чего — у меня всё было под контролем. В случае реальной опасности я бы сразу тебя вытащил отсюда.

— Я и не сомневаюсь, — флегматично ответил Егор, которого от кровопотери и закончившего своё действие адреналина сильно клонило в сон. — А что, по-твоему, могло стать реальной опасностью, в случае которой ты прервал бы эту, с позволения сказать, тренировку? — спросил Егор, изо всех сил стараясь не закрывать глаза. — Мы же с Нотой фактически поубивали друг друга?! А тут ещё эти вороны оголодавшие поналетели.

— Даже не знаю. По-моему, всё так удачно получилось. Твои способности к тебе вернулись и помогли, кстати, победить падальщиков. Наверное, если бы через минуту ты сам не очнулся, то я бы всё-таки прервал тренировку. Иначе от тебя мало что осталось бы, и мне пришлось бы очень туго в плане регенерации.

— Ты меня очень успокоил, — с иронией ответил Егор, — А то перед тем, как картинка пропала, моей последней мыслью, было «всё кончено, меня все предали».

— Да ладно, никто тебя не предавал — успокойся, пожалуйста. Я же сказал, что всё это было тренировкой, абсолютно необходимой в твоей ситуации. Ты разве не чувствуешь пользы от всех наших стараний?

— Если честно, то нет. Пока эффект прямо противоположный. А, кстати, почему Нота не двигается?

— Она проходит курс ускоренной регенерации. Через несколько минут Эмилия придёт в себя и будет в состоянии вернуться в нулевое измерение.

— Это радует. Мне бы тоже ускоренная регенерация не помешала, — с усмешкой ответил Егор.

— Опомнился! Ты только что прошёл этот курс. Иначе от кровопотери ты бы уже давно потерял сознание, — почти весело сообщил Ёжик.

Ситуация менялась слишком быстро. Егор никак не мог до конца осознать, что Нота жива и никого не предавала. С этим ещё только предстояло свыкнуться. Тем временем, на душе у Егора было особенно мерзко, а смертельная усталость лишь добавляла мрачных красок к и без того тревожному состоянию. Успокаивало лишь одно — он так и не смог нажать на спусковой крючок. В глубине души Егор был уверен, что Эмилия не должна была умереть от его руки, несмотря на факты, говорящие сами за себя. Похоже его интуиция в очередной раз оказалась права, заставив тянуть время до последнего момента.

— Ну, что, Егор, потанцуем ещё? — с невинной улыбкой спросила его открывшая глаза Эмилия.

Егор на секунду замер, а потом стал судорожно нащупывать рукой меч, который должен был лежать где-то рядом.

— Да ладно, не суетись! Шучу я! — весело сказала Нота. — Тренировка закончена. Я — за наших! Мир, дружба, пластилин?!

— Ну и шутки у тебя! Ладно. Мир, так мир, — ответил Егор, по инерции всё ещё продолжая шарить рукой по крыше в поисках меча. — Кстати, хорошо, что ты про пластилин вспомнила, а не про пластид.

— Верно. Хотя пластид — тоже полезная штука в определённых обстоятельствах. А раз уж чувство юмора к тебе вернулось, то самое время возвращаться. Ребята уже заждались. Они наш с тобой бой по монитору всё это время смотрели. Это, кстати, новое изобретение Ёжика за то время, пока ты… болел, в общем. Он всегда хотел показать всем, как хорошо в минус-первом измерении, — сказала Нота.

— Показал — ничего не скажешь, — мрачно согласился Егор. — Только, давай, уже выдвигаться в реальный мир, а то я себя как-то неуютно чувствую. Как будто за мной более сотни человек наблюдают, а я весь в кровище и птичьих перьях.

— Ладно, возвращаемся, — ответила Нота и первой закрыла глаза.

Её тело мгновенно рассыпалось на тысячи маленьких фрагментов, которые затем бесследно растворились в воздухе.

— Ежик, ты меня не только однажды воскресил из гроба, но когда-нибудь и обратно туда вгонишь, — с укором мысленно произнёс Егор, поднимая с крыши меч и очищая его от птичьих перьев.

— Не будь ты таким пессимистом, — ответил симбионт. — Я же ради нашего общего дела стараюсь. Ты нужен сопротивлению во всей своей боевой мощи. Вот, если судить лишь по твоему вернувшемуся сарказму, то даже в этом случае тренировка полностью удалась. И никуда я тебя вгонять не собираюсь, хотя зарекаться не буду.

— Ненавижу ворон! — с отвращением вслух сказал Егор и, неожиданно разбежавшись, спрыгнул с крыши.

В следующее мгновение его падающее тело рассыпалось в воздухе на множество светящихся цветных лоскутов, словно детская мозаика, подброшенная вверх. Но уже через секунду и эти обрывки бесследно растаяли в сумеречном полумраке.

Глава 3

Саратов, 4 января 2007 года (четверг), 18:45.

Вернувшихся на базу Океана и Ноту бойцы сопротивления встречали стоя, бурными овациями. То и дело с мест слышались озорные выкрики, тут же заглушаемые одобрительным свистом. У многих автоматы победно смотрели стволами вверх, обозначая воображаемые выстрелы в воздух. Те же, кто был без оружия, поднимали вверх руки в знак приветствия командующего и лучшего специалиста сопротивления по единоборствам.

— Молодец, Океан! Всё-таки удержался от последнего выстрела! — кричали откуда-то справа.

— Нота — красавица! У снайпера Зайцева теперь достойный продолжатель! А японские ниндзя нервно курят в сторонке! — пытался кто-то слева перекричать шум и свист.

— Вороны — тоже молодцы! Хоть и голодные были, но проявили выдержку! — робко крикнул кто-то сзади.

— Что-то я не понял насчёт ворон, — сразу насторожился Океан, чудом расслышавший предыдущий возглас. — Ты, друг, случайно не ошибся по поводу этих мерзких тварей?

Но его вопрос тут же утонул среди бурных приветствий и остался без ответа. Всеобщее веселье набирало обороты.

— Ёжик — колючий волшебник! Такие декорации отгрохал, что моё почтение! — крикнул Гвоздь в импровизированный рупор из ладоней.

— Да, если бы Нота в полную силу сражалась, то она бы точно победила! — донеслось из угла слева.

— Всё по-честному было! Океан победил! — категорически не соглашались бойцы справа.

— Вороны всех сделали! — со смехом в голосе крикнул кто-то из центра зала.

— Вороны вообще не в счёт! Они голодные и наглые! Нападают всей толпой! Да ещё и летать умеют, вдобавок! Если что не так, то крылья расправили и упорхнули. Правда, не всем это удалось. В общем, Океан победил! — со свистом ответили бойцы справа.

— Победила дружба! — робко предложил кто-то, но, услышав возмущённый свист, тут же признал свою ошибку.

— Победило сопротивление! — звонко крикнула Оксана, весело подмигнув стоявшей рядом Кире.

На секунду шум стих, но затем возобновился с удвоенной силой. Теперь радостно кричали уже все вместе, выражая полную солидарность с предыдущим оратором.

— Верно говоришь! Правильно! Наша взяла! — тут же посыпались многочисленные возгласы и одобрительный свист.

Океан и Нота полностью разделяли всеобщее ликование по поводу своей недавней эпической битвы. Вначале они честно попытались поднять руки вверх, приветствуя своих боевых товарищей. Однако измученным бойцам сразу же пришлось отказаться от этой затеи из-за нестерпимой боли. Если у Океана болела преимущественно левая часть тела, то у Эмилии только в левой руке боль и не чувствовалась. Лишь эту часть тела почему-то пощадили не только Егор, но даже вороны.

Одним словом, Океан и Нота при всём желании не могли принять должного участия во всеобщем веселье. Несмотря на восстановительный курс, который провёл Ёжик, оба чувствовали себя, мягко говоря, неважно. Всё было так, словно кто-то их не так давно поубивал. Океан прислонился к стене и стал постепенно сползать на пол. Нота же присела на стол, но время от времени порывалась лечь на него.

Заметив, что участники недавнего боя практически засыпают от смертельной усталости, Гвоздь предложил перенести их в медпункт для дальнейшего восстановления. Уже спящих героев поединка с почестями проводили на отдых, стараясь сделать это как можно бережнее.

Но расходиться никто не собирался. Всем хотелось продолжения импровизированного банкета. Бойцы всё ещё находились под сильным впечатлением от боя. То и дело кто-то вспоминал очередной эпизод поединка. Особенно счастливыми казались те, кто впервые видел Ноту и Океана в деле. Однако и закалённые в сражениях бойцы признавали, что это была настоящая смертельная битва между двумя достойными соперниками.

— Раз уж декорации такие удачные получились, может ещё один поединок организуем?! По такому случаю я и сам не прочь тряхнуть стариной! — задорно предложил Гвоздь.

— Точно! Декорации сегодня — просто огонь! Когда ещё такая возможность представится? Да и потренироваться лишний раз не помешает — две недели уже на поверхность не поднимались, — горячо поддержали Гвоздя бойцы.

— Ладно. На этот раз играем в открытую: кто хочет со мной помериться силами в честном бою без правил? — в лоб спросил Гвоздь у присутствующих.

Желающих не оказалось. Никто не хотел бросать вызов Гвоздю даже в тренировочном бою. Все были в курсе его армейского прошлого и суровых методов ведения поединка. Ёжик, конечно, поможет потом восстановиться, но даже в минус-первом измерении умирать всё равно никому не хотелось. В связи с этим неловкая пауза затянулась.

Когда два часа назад Нота сама вызвалась протестировать боевые навыки Океана и помочь ему восстановиться, всё было легко и просто. Во-первых, командующий совершенно ни о чём не подозревал, так как находился в состоянии подготовительного сна. Во-вторых, эта роль была для Эмилии хорошо знакома, поскольку атаковать Егора ей уже приходилось. По какой-то причине в сопротивлении практически каждый наизусть знал многократно пересказанную и в меру приукрашенную историю знакомства Егора и Эмилии. Когда они оба периодически смотрели на Гвоздя с немым вопросом, тот, разумеется, ни в чём не признавался, но улыбался очень таинственно. В третьих, благодаря Ёжику на поле боя Океан был в полной уверенности, что всё происходит на самом деле. Он искренне считал, что вышел на поверхность для того, чтобы немного прогуляться после продолжительного пребывания на больничной койке, а заодно и разведать обстановку. Появление Ноты стало для Океана полнейшей неожиданностью, что и сделало успешной всю эту рискованную затею с тренировочным боем.

— Ну что, если никто не возражает, то я по старой памяти сама тебя проэкзаменую? — вышла вперёд Кира, застёгивая верхние пуговицы на комбинезоне цвета хаки.

Никто не спорил. Бойцы с видимым облегчением одобрили выбор достойного соперника для Гвоздя. Все стали занимать места у огромного экрана, на котором совсем скоро должна будет транслироваться ещё одна интереснейшая битва.

— Работаем в полный контакт, — сообщил Гвоздь, присаживаясь на стул и готовясь к переходу в минус-первое измерение.

— Как скажешь, — в тон ему ответила Кира, располагаясь рядом.

— Ёжик, твои декорации готовы? — вслух поинтересовался Гвоздь.

— Обижаешь! Мой гостеприимный мир уже распростёр объятья навстречу тебе и Кире, — появилась надпись на экране монитора. — Но пару сюрпризов для вас я всё-таки приготовил.

— Даже так?! Любопытно! — усмехнулся Гвоздь, устраиваясь поудобнее. — Тогда начинаем. Кира, ты готова?

— Вполне, — прозвучал лаконичный ответ.

— Ёжик, поставь таймер на тридцать минут. При его срабатывании мы оба возвращаемся независимо от результата боя. При гибели одного из бойцов мгновенный выход из симулятора до истечения отведённого времени. Не надо ждать, пока все местные вороны соберутся на трапезу, как в случае с Океаном и Нотой. У нас обоих должно быть только стандартное оружие повстанца — автомат плюс пара запасных рожков, четыре выстрела для подствольного гранатомёта и нож. Всё остальное, как обычно, — подробно инструктировал Ёжика Гвоздь.

— Принято, — появилась очередная надпись на экране монитора. — Всё готово. Можно начинать. Желаю удачи вам обоим!

Кира первой закрыла глаза и уже через секунду оказалась в минус-первом измерении. С момента окончания боя Океана и Ноты здесь всё было по-прежнему, если не считать наступающих сумерек. Однако теперь унылый городской пейзаж, оставшийся после уличных боёв, выглядел совсем не так, как на экране монитора. Ещё час назад она воспринимала всё это не иначе как искусные декорации компьютерного симулятора. Но сейчас, оказавшись в этом жутком мире, Кира совершенно забыла о том, что это — лишь игра. Она явственно ощутила на себе враждебный взгляд мёртвого города, в котором прежняя жизнь полностью угасла, а новая — ещё не возродилась.

Кира огляделась вокруг. Она оказалась в том же месте, что и Океан перед первым выстрелом Ноты. Никуда не исчез перевёрнутый и обгоревший автомобиль, рядом с которым в полумраке лежали чьи-то обезображенные останки. Те же знакомые дома вокруг, медленно погружающиеся в темноту. Всё было по-прежнему, но что-то неуловимое изменилось. И дело было не только в наступающих сумерках.

Теперь этот мрачный пейзаж вызывал у Киры сильную тревогу и желание поскорее убраться с открытого места. Она быстро отошла к ближайшему дому и прислонилась спиной к стене. Нависший над головой балкон и горы битого кирпича по сторонам дали ей на несколько секунд ощущение безопасности. Покосившиеся фонарные столбы и обугленные деревья сиротливо стояли вдоль заваленной всяким хламом пустынной улицы. Между обшарпанными домами на фоне узкой полоски вечернего неба показалась полная луна.

Кира осмотрела оружие, которое выдал ей Ёжик. Всё было в полном соответствии с инструкцией Гвоздя. В небольшой сумке на поясе лежали два запасных магазина. Они были валетом примотаны изолентой друг к другу, чтобы в бою не тратить лишние секунды на перезарядку оружия. «Молодец, Ёжик! Какая трогательная забота», — подумала Кира, убедившись, что и третий магазин в автомате заряжен. В небольшом заплечном мешке, как и было обещано, лежали четыре выстрела для подствольного гранатомёта. Гранаты заботливо изолировались друг от друга картонной крестовиной. «Ёжик, ты просто прелесть!» — подумала Кира, закрывая сумку. Застегнув молнию уже наполовину, она вдруг что-то вспомнила и вынула одну из гранат. Вставив её в подствольный гранатомёт, Кира повесила потяжелевшее оружие на плечо.

Армейский нож в кожаном чехле занимал своё законное место на поясе. Кира аккуратно вынула его и, осмотрев сверкающее лезвие при свете луны, осталась вполне довольна. Затем она пошарила за спиной и с удивлением обнаружила на поясе кобуру с пистолетом. «Так это и есть один из твоих сюрпризов, Ёжик, или просто бонус от фирмы?! В любом случае спасибо! Лишним не будет. Надеюсь, что и у Гвоздя нечто подобное окажется под рукой, чтобы уравнять наши шансы», — подумала Кира, возвращая в кобуру полностью заряженный Макаров.

Закончив проверку оружия, она по привычке несколько раз подпрыгнула на месте. Убедившись, что ничего не гремит, Кира собралась было тронуться в путь, но заметила какой-то предмет, который чернел на фоне светло-серого строительного мусора. Она подхватила его с земли и сразу же ощутила знакомый холод металла. Находка оказалась весьма кстати. «Автомат с почти полным магазином никогда не помешает. Наверное, это оружие Океана, которое Нота сбросила с крыши», — подумала Кира, внимательно вглядываясь в тёмные окрестности. «Пригодится на крайний случай», — решила она, повесив АК на свободное плечо и двинулась в путь.

Вокруг не было никого живого. Даже вороны куда-то попрятались. В воздухе стояла такая мёртвая тишина, что звенело в ушах. Кира решила двигаться в сторону торгового центра, который располагался в поле зрения. Ещё недавно это современное сооружение из стекла и железобетона празднично украшали многочисленные яркие вывески с неоновой подсветкой. Теперь же на вымершей площади среди покорёженных машин возвышалось совершенно безжизненное трёхэтажное здание. После миномётного обстрела его крыша была разворочена взрывами, а некогда прозрачный холл теперь хищно скалился острыми краями разбитых стёкол.

Бывший торговый центр мрачно смотрел на приближающуюся Киру. Зияющие глазницы окон манили её к себе и одновременно пугали. На почерневших стенах сиротливо висели обугленные лоскуты рекламных баннеров. Надпись «Пентагон» над входом читалась с большим трудом, поскольку стилизованная под знак качества буква «О» была практически разрушена, а обломки первых трёх букв валялись на крыше козырька. На их месте зияли несколько крупных отверстий. Всё, что осталось от вывески, теперь читалось не иначе как «тагон». «По иронии судьбы пятиугольный торговый центр внезапно превратился в буддийский монастырь», — с усмешкой подумала Кира, проходя мимо.

Не успела она поравняться со входом, как из глубины тёмного торгового зала вдруг медленно выкатилась металлическая тележка для покупок, на которой кто-то стоял в полный рост. Кира вздрогнула от неожиданности, едва удержавшись, чтобы не вскрикнуть. Её указательный палец неловко соскочил со пускового крючка, и прозвучавшая в воздухе автоматная очередь вспорола рукав нежданного гостя.

Кира тут же спряталась за ближайшим автомобилем. Она судорожно пыталась унять бешено колотящееся сердце и восстановить ставшее прерывистым дыхание. Когда это почти удалось, Кира выглянула из-за своего укрытия и сквозь мелкую сетку разбитого лобового стекла увидела, что таинственный незнакомец в чёрном продолжает гордо возвышаться над тележкой. Какие-то детали рассмотреть было трудно, поэтому пришлось на корточках обойти машину и посмотреть уже с другого края, где ничего не мешало обзору.

На покосившейся тележке в полный рост стоял мужской манекен, одетый в строгий чёрный костюм. Стильные тёмные очки надёжно скрывали верхнюю часть неподвижного лица. Если бы не вспоротый автоматной очередью рукав, манекен вполне подходил на роль образца деловой моды. Вдруг тележка покачнулась и, потеряв равновесие, стала с грохотом съезжать со ступенек. Её пластмассовый пассажир перегнулся через передний край и оказался под колёсами. Движение прекратилось, поскольку тележка уткнулась в лежащего на асфальте манекена. Со спины он был похож на сбитого машиной бизнесмена, ноги которого занимали неестественное положение, как будто он продолжал стоять на земле. Лишь круглая подставка, в которую упирались ботинки, выбивалась из общей картины.

«Спектакль в стиле Гвоздя», — усмехнулась про себя Кира. «Сначала надо нагнать страху на противника — надо признать, что с этим у него уже полный порядок, — а потом напасть в самый неожиданный момент. К счастью, я хорошо помню об этой тактике», — подумала она, крепко сжимая автомат и готовясь к продолжению представления. Дыхание уже успело восстановиться, но сердце, словно раненая птица, продолжало биться о грудную клетку, грозя выскочить наружу.

«Нервы тебе пора подлечить, подруга!», — раздражённо подумала Кира, стараясь держать манекена на мушке. Не успела она толком прицелиться, как в служащий ей укрытием автомобиль, вонзилась граната. Кузов взлетел вверх, отбросив Киру в сторону, и обдав огнём вперемешку с металлическими обломками. Острая боль, словно ножом, пронзила её правую ногу. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. Последовавшая затем автоматная очередь едва не угодила Кире в голову, подняв в воздух мелкие камни и куски асфальта.

«Вот теперь точно началось!», — мелькнуло у неё в голове. Радость от того, что, наконец-то, закончилась томительная неизвестность и начался горячий поединок, позволила на время забыть о боли. Пользуясь этим, Кира перекатилась за соседний автомобиль и только здесь бросила взгляд на свою ногу. Из её правого бедра торчал осколок металлической трубы. «Неужели мне так от кенгурятника прилетело?», — мимоходом подумала Кира, скрипя зубами. Она обеими руками взялась за блестящий обломок и резко выдернула его из раны. На этот раз сдержаться не удалось. В воздухе раздался сдавленный стон, сменившийся звоном металла, ударившегося об асфальт.

Кира быстро прицелилась и наугад выпустила гранату из подствольного гранатомёта во мрак торгового зала. Затем она тут же выстрелила повторно уже в другой угол этого тёмного помещения. Однако удача улыбнулась Кире лишь с третьей попытки. После того, как прогремел взрыв от гранаты, в глубине торгового зала послышался звук бьющегося стекла. Последовавший затем грохот опрокидываемых витрин сменился глухим стоном и неразборчивой, но очень эмоциональной фразой. Довольно скоро всё стихло.

Кира мстительно улыбнулась и зарядила последнюю гранату. Ей хотелось попасть прямо в то место, откуда доносились все эти звуки. Не успела она нажать на спусковой крючок, как из глубины торгового центра послышались тяжёлые шаги. Затем из темноты, сильно хромая, медленно вышел человек среднего роста, который своему по телосложению напоминал Гвоздя. Однако все его движения казались очень неловкими и чужими. Поднятые вверх руки были пусты. Только лишь поэтому Кира не выстрелила сразу, а решила подождать, что будет дальше. Не снимая палец со спускового крючка, она осторожно достала левой рукой фонарик и посветила им в противника.

Увиденное заставило Киру насторожиться и сделать над собой усилие, чтобы не запаниковать. Вместо обычного серого комбинезона Гвоздь почему-то был одет в синие джинсы и чёрную рубашку. То, что местами одежда оказалась испачкана и слегка дымилась, было не в счёт. Ни автомата, ни ножа, ни какого-либо другого оружия не наблюдалось. Не было даже никаких боеприпасов. Когда-то белые кроссовки и стильный кожаный ремень довершали внешний вид попавшего в переделку ночного туриста, но никак не опытного бойца. Гвоздь всегда очень серьёзно готовил своё снаряжение и уделял пристальное внимание маскировке. Теперь же он выглядел, как дилетант, который случайно попал на задание, совершенно к нему не подготовившись.

«На Гвоздя это совершенно не похоже, если это действительно он», — продолжала недоумевать Кира. Она взглянула в лицо человеку, стоявшему в полумраке, и вскрикнула от неожиданности. «Как же я раньше не заметила?», — с ужасом подумала Кира, чувствуя, как по спине пробежал холодок, а внутри всё сжалось.

На совершенно чужом и неподвижном лице виднелись глубокие изъяны, которые чернели на фоне мертвенно-бледной кожи. Несмотря на кровоподтёки, в целом было похоже, что ткани уже давно начали разлагаться. Справа на Киру смотрел остекленевшим взглядом единственный глаз, а левая глазница зияла пугающей чернотой. В слабом свете фонарика пальцы на руках казались неестественно длинными и тонкими. На их концах просвечивали сильно отросшие ногти. Морщинистую кожу покрывали язвы и волдыри. Глядя на эту жутковатую картину, Кира, словно в трансе, твердила про себя: «Это — уже не Гвоздь, это — настоящий зомби!».

Она совершенно забыла о том, что всё происходящее — тренировочный бой в минус-первом измерении, а вокруг — лишь искусные декорации. Этот мир оказался настолько реальным, что Кире стало не по себе. Словно в оцепенении, она была совершенно не в силах двинуться с места. Замерший на спусковом крючке палец, теперь казался чужим. Он не подчинялся командам пылающего мозга, который истошно вопил: «Стреляй! Стреляй быстрее, а то сама умрёшь!». Вместо этого Кира продолжала стоять в оцепенении и во все глаза смотрела на застывшего зомби.

— Сегодня у тебя очень нездоровый вид, — зачем-то крикнула она в нарушение всех инструкций.

Кира прекрасно помнила, что с зомби разговаривать совершенно бесполезно и более того — опасно. Тем не менее она чуть выглянула из своего укрытия, продолжая светить фонариком. Обычно зомби никогда не реагировали на обращённые к ним фразы и тупо пытались убить человека или инфицировать его вирусом. Но в этот раз всё произошло совершенно иначе. Зомби не только отреагировал на вопрос, но и дал осмысленный ответ вместо того, чтобы сразу ринуться в бой.

— А ты на себя-то в зеркало давно смотрела?! Сейчас ты и сама — ещё та красавица! — со знакомой иронией в голосе ответил зомби, не двигаясь с места.

Пару секунд Кира колебалась, и лишь затем решилась посмотреть на себя в уцелевший осколок стекла в двери разбитого автомобиля. Увиденное произвело эффект, сравнимый с прямым попаданием в голову разрывной пули крупного калибра. На Киру смотрело существо, которое даже для зомби выглядело совершенно жутко. То, что осталось от лица, казалось совершенно безобразным. Обгоревшие волосы и обугленная кожа виднелись на голове лишь в нескольких местах. Большая же часть черепа была совершенно голой. Каким-то чудом сохранившиеся глаза удерживались в глазницах обнажёнными глазодвигательными мышцами. Пожелтевшие склеры обрамляли выцветшие радужки, а до предела расширенные зрачки, казалось, готовились поглотить всё окружающее без остатка. Редкие зубы белели на фоне чёрных впадин челюстей, начисто лишённых дёсен.

«Что происходит?!», — в ужасе подумала Кира, глядя уже на свои сморщившиеся руки с длинными и тонкими пальцами.

— Ну, как впечатляет? — поинтересовался у неё зомби.

— Вполне. Это и в самом деле неплохой фокус, — с достоинством ответила Кира, изо всех сил стараясь не показать своей паники от увиденного. — Извини за грубость, но разве зомби разговаривают?

— Не поверишь, но я и тебя хотел о том же спросить, — прозвучало из полумрака торгового центра.

— Я совершенно точно знаю, что я — не зомби. Пусть мой внешний вид тебя не смущает, — сказала Кира, выключив фонарик.

— Ты, наверняка, догадываешься, что у меня та же самая история, — с иронией в голосе ответил зомби. — Что делать будем?

Вместо ответа Кира выстрелила из гранатомёта. Она попала прямо в живот ироничному зомби, которого разорвало пополам. Верхняя часть его тела уцепилась руками за валявшуюся на боку тележку, а нижняя — свалилась рядом, как подкошенная. «Вот теперь, давай, и посмеёмся», — злорадно подумала Кира и сделала несколько коротких очередей из автомата. По её мнению, это должно было превратить голову зомби в кровавое месиво и навсегда отучить его от неуместных шуток.

Однако агонизирующий противник оказался не так прост, как могло показаться. Он успел схватить нижнюю часть своего тела и прикрыться ею, как щитом. В результате все пули угодили в ноги и тазовые кости, а в голову не попала ни одна. Тем временем зомби отбросил свой импровизированный щит и, выхватив из тележки автомат, стал вести прицельный огонь по Кире. Лишь пара его очередей попала в цель. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы уравновесить шансы соперников. Первая очередь отстрелила Кире левую руку, которая теперь безжизненно валялась на земле, а вторая — превратила её мозг в желе со свинцом, пройдя через оба глаза.

По какой-то непонятной причине Кира была ещё жива, хотя уже ничего не понимала и не чувствовала. Тем не менее непостижимым образом она смогла оставшейся рукой откинуть автомат в сторону и достать из-за спины оружие Океана. Ориентируясь лишь по звуку продолжающейся стрельбы, Кира поставила ствол на крышу автомобиля и открыла огонь. Она ожесточённо давила на спусковой крючок до тех пор, пока не кончились патроны. Потом настала очередь восьмизарядного Макарова. Одновременно с последним выстрелом замолчал и автомат противника, после чего стало совсем тихо.

Когда последняя искорка сознания угасала в израненном мозге Киры, послышался лёгкий шорох. Какой-то небольшой предмет скатился вниз по ступенькам. Это оказалась ручная граната. Через секунду автомобиль, за которым неподвижно лежала Кира, накрыло мощным взрывом. Когда дым медленно рассеялся, на земле проступили беспорядочно лежащие куски окровавленной плоти и металлические обломки.

Глава 4

Саратов, 6 января 2007 года (суббота), 17:20.

Океан выслушал короткий доклад службы безопасности о текущей ситуации в бункере и на поверхности. Всё было в штатном режиме за исключением одного момента, который буквально бросался в глаза. Сам начальник службы безопасности отсутствовал — вместо него докладывал заместитель.

— Руслан, а сам Гвоздь-то, куда делся? — поинтересовался Океан.

— Он в медицинском блоке. Проходит ускоренный курс регенерации, — не моргнув глазом, ответил Руслан.

— С чего это вдруг?

— Я и забыл, что ты не в курсе. После тренировочного боя с Кирой их обоих несколько часов по кусочкам собирали по всему минус-первому измерению! Ёжик только недавно свернул поиски. Пишет, что вовсе не обязательно все фрагменты искать — недостающие части тела он может и сам синтезировать. Теперь вот параллельно занимается регенерацией сразу двоих бойцов. Не перепутал бы чего?

— Ну вы даёте! Всего на несколько часов оставил их без присмотра, так они друг друга поубивали! Пусть и в тренировочном бою, тем не менее. Ладно у нас с Нотой так сложились обстоятельства, что… В общем, выбора у нас не было. Но Гвоздь-то с Кирой, куда полезли?! Им что, заняться было нечем?!

— Гвоздь не хотел, чтобы такие крутые декорации пропали даром. А Ёжик ведь их уже разбирать собирался. Вот Гвоздь и предложил всем желающим помериться силами. Но, кроме Киры, как ты понимаешь, никто не решился. Ёжик им там ещё пару сюрпризов приготовил, от которых у обоих крышу снессо. Вот и пришлось потом отскребать от асфальта то, что осталось от наших Гвоздя и Киры. Кстати, ты сам можешь запись посмотреть — Ёжик всё зафиксировал с разных ракурсов.

— Посмотрю, но позже, — холодно сказал Океан и, как показалось Руслану, ушёл в себя.

По-своему расценив реакцию командующего на свой доклад, Руслан решил, что теперь может быть свободен, и удалился. Океан же продолжал стоять посреди просторного конференц-зала, полностью погрузившись в себя.

— Ёжик, что там на самом деле случилось с Гвоздём и Кирой? — обратился он к симбионту.

— Да ничего особенного. Просто они слишком бурно отреагировали на припасённые мною сюрпризы. Вот и поубивали друг друга. Прямо как вы с Нотой. Вторая ничья подряд, — невозмутимо ответил Ёжик.

— Мне кажется, что кто-то перегибает палку, — вкрадчиво подумал Океан, стараясь чтобы эта мысль всё-таки дошла до симбионта, но не обидела его. — Я боюсь даже подумать, какие ещё сюрпризы ты мог приготовить в минус-первом измерении. До сих пор дрожь пробирает от собственных воспоминаний.

— Да не переживай ты так — всё было в пределах разумного. Однако, само собою, спецэффекты смотрелись впечатляюще. Даже со стороны всё выглядело вполне реалистичным, не говоря уже о тех, кто был внутри декораций. Ты же знаешь, что это сильная сторона моего творчества. А минус-первое измерение меня всегда так вдохновляет, что трудно остановиться. Конечно, и эффект неожиданности присутствовал. Куда же без этого? Можешь сам во всём убедиться, — прозвучал в голове рассудительный голос Ёжика, на которого совершенно невозможно было обижаться.

— О чём задумался? — спросила Егора подошедшая к нему Нота. Она уже успела полностью восстановиться, и выглядела теперь потрясающе.

— Да есть одна тема, — нехотя ответил Океан. — Пока мы с тобой были в отключке, Гвоздь с Кирой решили на себе испытать декорации Ёжика и немного перестарались. Теперь им обоим требуется глубокая и длительная регенерация. Однако наш колючий друг не теряет оптимизма и обещает в скором времени поставить на ноги обоих. Хотя, лучше бы он сразу ограничил доступ в свои декорации. Никто, кроме нас, и не пострадал бы больше, — мстительно сообщил Океан, глядя куда-то в сторону.

— А я бы посмотрела ещё разок на это чудо колючей мысли, — мечтательно сообщила Нота. — Надеюсь, запись боя Гвоздя с Кирой осталась? — встрепенулась она.

— Разумеется. Похоже, что это главный хит бункера после нашего с тобой крайнего боя. В самом деле хочешь посмотреть на живых Гвоздя и Киру? — скептически поинтересовался Океан.

— Не откажусь, — оживилась Нота, сверкнув горящими от нетерпения глазами. — Уже и не припомню, когда я в последний раз в кино была, — улыбнулась она, предвкушая захватывающее зрелище.

— Ну, раз такое дело, пойдём посмотрим этот блокбастер местного разлива, — ухмыльнулся Океан. — Там в кинозале набралось уже человек пятьдесят из тех, кто не попал на первый сеанс, — продолжал он веселиться.

— Бежим скорее, а то придётся третьего сеанса дожидаться! — не на шутку испугалась Нота и за руку потащила Егора занимать места.

* * *

Через полчаса импровизированный киносеанс завершился. Все дружно переместились в столовую, где развернулось обсуждение только что увиденного. Подоспевший ужин оказался как нельзя кстати.

— Ну, что скажешь? — повернулся Егор к Эмилии, у которой не на шутку разыгрался аппетит.

— Круто! Мне страшно понравилось! — нехотя оторвалась от ужина Эмилия. — Хотя, слишком быстро всё закончилось. Ведь могли бы они постараться и продлить нам удовольствие? Правда?!

— Согласен. Бой действительно удался на славу. Декорации — выше всяких похвал, боевое мастерство — на уровне. А вот с сообразительностью соперников надо срочно что-то делать, шутливо посетовал Океан.

— А как тебе импровизация нашего колючего друга? — не унималась Нота.

— Да, эффект неожиданности впечатлил не по-детски — привет Ёжику. Просто бомба! В общем и целом, получился хит сезона. Если, конечно, закрыть глаза на самовольное использование декораций — это раз, проведение несанкционированного тренировочного боя — это два и гибель обоих бойцов — это три. Без всего этого Гвоздь и Кира, конечно, — герои и молодцы. А Ёжик — так и вообще гений, — с иронией ответил Океан и, повернувшись к сидевшей рядом Эмилии, уже веселее продолжил: — И кто же, по-твоему, победил?

— Как кто?! Гвоздь, конечно, — встрепенулась Нота. — Или я что-то упустила?

— Всего лишь один момент — Гвоздь тоже погиб от финального взрыва. Поэтому присуждать ему победу как-то не очень справедливо. Ты не находишь?

— То есть, хочешь сказать, боевая ничья?

— Пусть будет ничья, — ответил Океан и обратился уже ко всем остальным: — Среди наших серых будней так редко бывают такие яркие события, как сегодняшний бой. Соглашусь с вами, что устраивать нечто подобное иногда просто необходимо. Тем более, что притихший враг даёт нам эту возможность. Но в будущем нам следует быть более осмотрительными. В то время, пока бушевали страсти на построенном Ёжиком поле боя, ближайший к нам бункер оказался захвачен зомби. Девяносто два человека погибли, — в столовой стало так тихо, что слух отчётливо различал обычно незаметный звук работающего генератора. — Чтобы смерть этих и многих других бойцов за будущее человечества не стала напрасной, мы обязаны полностью уничтожить врага. Наш долг — очистить Землю от ненавистных чужих и зомби, которые уже никогда не станут людьми. Сегодня мы начинаем подготовку к разведывательной операции. Три группы — по пять бойцов в каждой — завтра должны подняться на поверхность и обследовать местность в радиусе ближайших десяти километров. Задача четвёртой группы — найти захваченный зомби бункер и отбить его. В этой группе, кроме меня — Гвоздь, Антон и Нота. Состав остальных трёх групп — формирует Руслан. Сегодня в восемь вечера всех участников операции жду в командном центре для уточнения деталей. Выход на поверхность — завтра в шесть утра. Вопросы?

Вопросов не оказалось. Бойцы, казались ошарашенными тем, что столько людей погибло, пока они развлекались просмотром тренировочного боя. Всем было немного не по себе. Речь Океана, как это часто бывало раньше, произвела отрезвляющий эффект. Каждый очень ясно почувствовал, что несмотря на успех недавней операции, до полной победы над чужими ещё очень далеко. Сколько жизней ещё заберёт с собой эта война не знал никто. Тем не менее каждый отчётливо понимал, что от той горстки людей, которым удалось выжить, зависит будущее человечества.

Помрачневшие бойцы молчаливо расходились из столовой. Каждый внутренне готовился к новой битве, которая вполне могла стать последней.

Глава 5

Саратов, 7 января 2007 года (воскресенье), 6:30.

Потрёпанный «Виллис» осторожно двигался на север. Связь с захваченным зомби бункером была потеряна ещё вчера. Однако надежда спасти кого-то ещё оставалась. На борту внедорожника располагалась группа Океана. За рулём видавшей виды машины сидел Антон. Казалось, он был счастлив вновь оказаться за рулём своего старого и верного друга.

Вчера вечером Ёжик неожиданно сообщил, что полностью восстановил «Виллис» оставленный на поверхности. Эта новость быстро разлетелась по бункеру и обрадовала всех. Разумеется, больше всех радовался Антон. Ночью ему так и не удалось заснуть от внезапно нахлынувших воспоминаний. Очень хотелось снова прокатиться с ветерком и вспомнить свой нелегкий путь из Эмирата Шарджа в Саратов. Утром выяснилось, что Ёжик предусмотрительно синтезировал достаточное количество топлива, чтобы под завязку заполнить все баки автомобиля. Это было очень кстати, учитывая изрядный аппетит армейского внедорожника времён второй мировой войны.

Вчера после того, как Ёжик сообщил о завершении ремонта «Виллиса», четвёртая группа по просьбе Антона собралась на совещание. Разумеется, все поддержали предложение Антона. То, что на операцию теперь разумнее отправиться на машине, напрашивалась само собой. До захваченного бункера было довольно далеко, и передвигайся они пешком, только на дорогу ушло бы полдня. Теперь же появилась реальная возможность преодолеть эти сорок пять километров, менее, чем за час.

* * *

Двигатель работал настолько ровно, что время от времени Антон не мог сдержать детскую улыбку. Остальные же старательно делали вид, что ничего не замечают. Однако, поглядывая время от времени на сияющего за рулём Антона, все тоже улыбались украдкой. Даже обычно сосредоточенный и слегка мрачноватый Океан то и дело переводил весёлый взгляд с одного бойца на другого. Тем не менее бдительности он не утрачивал. Постоянное сканирование окрестностей уже давно превратилось в одно из любимых занятий командующего. Однако ничего подозрительного в пути до сих пор не встретилось, хотя они ехали уже целый час.

Внедорожные качества «Виллиса» оказались весьма кстати. Улицы были завалены всевозможным хламом, оставшимся после недавних боевых действий. С трудом верилось, что всего несколько недель назад здесь вовсю бурлила городская жизнь. Теперь же Антону, приходилось постоянно маневрировать, объезжая занесённые снегом крупные обломки, поваленные столбы и брошенные автомобили. Из-за этого они двигались намного медленнее, чем могли бы. Тем не менее ехать было всё равно лучше, чем идти пешком, особенно учитывая количество взятого оружия и боеприпасов. Под тяжестью четырёх до зубов вооружённых бойцов рессорная подвеска «Виллиса» время от времени издавала тревожные звуки. Однако Антон продолжал невозмутимо управлять автомобилем, несмотря на вопросительные взгляды друзей.

В воздухе стоял сильный запах гари, от которого перешило в горле. Гвоздь даже кашлянул несколько раз, но заметив строгий взгляд Океана, взял себя в руки и всю оставшуюся дорогу не издал ни звука. Нота, словно ребёнка, бережно обнимала свою потрёпанную винтовку. Цепкий взгляд опытного снайпера зорко всматривался в окрестности, готовый мгновенно выхватить притаившегося в укрытии зомби или чужого. Казалось, что вынужденная пауза в боевых действиях огорчала Ноту больше всех остальных. Теперь же, когда их группа выполняла боевое задание в реальном мире, инстинкт охотника проснулся в ней с новой силой и требовал активных действий. Казалось, что Нота не может дождаться, когда они уже прибудут на место, и можно будет дать волю своим боевым навыкам.

Океан тронул Антона за плечо и знаком попросил остановиться. Тормоза коротко скрипнули, и машина, клюнув носом, замерла в облаке оседающей снежной пыли. До бункера оставалось два километра, которые следовало преодолеть пешком, чтобы не обнаружить себя раньше времени. Выйдя из машины, бойцы привычно осмотрелись вокруг и только затем позволили себе размять затёкшие мышцы. Антон сразу же накрыл машину заранее приготовленным брезентом защитного цвета. Набросав сверху досок, кирпичей и веток, он с удовольствием наблюдал, как крупные хлопья снега довольно быстро довершают маскировку. Всё выглядело так, словно у стены полуразрушенной пятиэтажки валялась куча мусора, припорошенная снегом.

— Надеюсь, никто не позарится на наш раритет, — сказал Антон, окидывая взглядом снежную горку, угадать под которой автомобиль было сложно. — Иначе грабителям совсем не поздоровится! — добавил он грозным шёпотом.

— Все зомби уже дрожат от страха, после такого строгого предупреждения, — сделала большие глаза Нота. — Главное — это в живых остаться, а назад добраться можно и на своих двоих. Согласен?

— Вполне. Только машину всё равно лучше сохранить. Сейчас это единственное средство передвижения для нас. Кроме того, я обещал одному хорошему человеку, что буду относиться к ней, как к другу. Сберечь этот «Виллис» для меня — дело чести. Надеюсь, не возражаешь?

— Хорошо. Давай, сбережём твою машинку, — ответила Нота, поправляя винтовку. — Я не против.

— Если вы уже закончили дискуссию, то можем выдвигаться, — строго сказал Океан и первым тронулся в сторону бункера.

Группа осторожно двигалась среди обычного нагромождения из обломков кирпичей, арматуры, кусков развороченного асфальта и битого стекла. Рыхлый снег легко приминался, и под армейским ботинками обнаруживались смёрзшиеся камни. Зима была в самом разгаре, и бойцам то и дело приходилось разминать замёрзшие пальцы. Океан похоже перешёл в боевой режим, и теперь сканировал окрестности ещё внимательнее, чем обычно. Шедшая за ним Нота время от времени всматривалась в подозрительные участки через оптический прицел. Каждый раз опуская винтовку, она выглядела несколько разочарованной. Через некоторое время чёрный ствол вновь взмывал в сторону в надежде увидеть хоть что-то достойное внимания. Однако стрелять пока было совершенно не в кого.

Антон предпочёл бы сейчас сжимать в руках баранку любимого автомобиля. Однако приходилось довольствоваться автоматом, неприятно холодящим кожу. Периодически он нащупывал замёрзшим указательным пальцем спусковой крючок. Казалось, Антон проверял, всё ли в порядке не только с автоматом, но и с собственной готовностью выстрелить в нужный момент.

Замыкал колонну Гвоздь. Напряжённым он совершенно не выглядел. Напротив, со стороны могло показаться, что боец прогуливается по городу в своё удовольствие, а полное боевое снаряжение — не более, чем дань традиции. На самом деле Гвоздь, конечно, понимал, что враг уже рядом. Отточенные боевые рефлексы дремали лишь до поры до времени. Обманчиво расслабленное тело готовилось, словно пружина, выпрямиться при появлении врага, чтобы не дать ему в бою ни единого шанса.

Океан заметил впереди какое-то движение. Он подал всем знак остановиться. Запах гари на фоне звенящей тишины стал сильнее. Крупные снежинки медленно падали с неба, опускаясь на оружие и одежду.

— Ощущаю противника в полукилометре отсюда, — сообщил Океан. — Одна крупная цель и множество мелких. Точнее сказать не могу, а Ёжик опять недоступен. Всем рассредоточиться. Перемещаемся осторожно и без резких движений, — сказал командующий и медленно пошёл вперёд.

Движение впереди больше не повторялось. Тем не менее, оставшееся до бункера расстояние бойцы передвигались короткими перебежками, прикрывая друг друга. Только сейчас на лице у Гвоздя появилось по-настоящему сосредоточенное выражение. Теперь бой мог начаться в любой момент.

Из-за угла стоявшей впереди пятиэтажки показалось что-то странное. На фоне почерневшей от дыма стены засеребрилась тонкая змейка с блестящим заострённым концом. Медленно изгибаясь, она стала осторожно тянуться к середине улицы, словно боялась кого-то спугнуть. По мере того, как продолжалось это завораживающее зрелище, змейка становилась всё толще и массивнее. Через некоторое время из-за угла дома показалась ещё одна — такая же. Друг за другом они превращались в подобие канатов, а затем и в настоящие щупальца. Затем показался и сам обладатель столь странных конечностей. Его огромная голова, покрытая серебристым скафандром, напоминала гигантского водолаза, у которого туловища не было совсем, а вместо рук и ног шевелились огромные щупальца. Из глубины шлема через лицевой щиток на замерших повстанцев неподвижно смотрел огромный глаз, взгляд которого, казалось, обладал паралитическим действием.

Несколько секунд все непонимающе смотрели на этого монстра, закованного в блестящее металлическое одеяние, и не могли пошевелиться. Первой пришла в себя Нота:

— Вы что, декапода в скафандре не видели?! — крикнула она, вскидывая винтовку. — Если и дальше будете так стоять, то лучшей мишени и не придумаешь.

Нота целилась в лицевой щиток, рассчитывая, что пуля пробьёт его и попадёт в голову. Однако на прозрачном материале не осталось даже царапины. Тем не менее, прогремевший выстрел привёл в чувство всех остальных. Гвоздь короткими очередями из автомата стрелял по сверкающим конечностям декапода. Пули с рикошетом отскакивали от него, выбивая разноцветные искры.

Океан опустился на колено и положил гранатомёт на плечо. Быстро прицелившись, он нажал на спусковой крючок. Вспышка света с грохотом вырвалась из ствола, отбрасывая стрелка немного назад и на секунду окружая его плотной серовато-белой завесой. Когда дым рассеялся, декапода на прежнем месте уже не было. Вместо него на арену этого странного боя вступил отряд зомби. На них была надета сильно потрёпанная армейская одежда, местами разбавленная рваными гражданскими шмотками. Яркие шарфы и пуховики крайне нелепо смотрелись на фоне камуфляжа. Однако оружие у всех было в полном порядке — автоматы, несколько пулемётов и гранатомётов, одна снайперская винтовка, не считая многочисленных запасных магазинов и гранат на поясе.

Зомби молча стояли посреди улицы, не вступая в бой, словно ждали чьей-то команды. Без своих привычных звериных оскалов и воплей они казались почти разумными. Что-то не давало им ринуться на врага сразу же, и это сильно настораживало Океана.

«Всего пятнадцать стволов. Похоже все они — бывшие военные с захваченной базы. И антивирус до них явно не добрался. Чего они ждут? Своего хозяина со щупальцами или подкрепления?» — напряжённо думал Океан. «Впрочем, какая теперь разница. Раз они здесь, то рано или поздно бросятся в атаку. Это лишь вопрос времени. Поэтому и не стоит его попусту терять».

— Врага уничтожить! — скомандовал он и навёл свой гранатомёт на зомби. Выстрел попал в центр отряда противника, разметав по сторонам четверых ходячих мертвецов. Ещё нескольких зомби сбило с ног взрывной волной. Однако они, как ни в чём ни бывало, принялись медленно подниматься. Остальные всё так же невозмутимо продолжали стоять на своём месте, словно ничего и не было. Подобная реакция радикально отличалась от характерного для зомби поведения, к которому все уже успели привыкнуть. Завидев живых людей, эта нежить обычно сразу же с воплями бросалась в атаку, не обращая внимания абсолютно ни на что. Однако теперешнее хладнокровие врага совершенно не укладывалось в голове.

Нота, казалось, не терзала себя подобными вопросами и только ждала возможности поскорее вступить в бой. Она прицелилась в одного из ходячих мертвецов, который больше всех походил на командира. По крайней мере, офицерский планшет у него имелся. Кроме того, в отличие от остальных, сильно напоминающих клоунов, ничего из штатской одежды на нём не наблюдалось.

Первый же выстрел попал в цель. Судя по тому, как резко зомби запрокинул голову, а затем рухнул навзничь, как подкошенный, свинец в паре с антивирусом действовали крайне эффективно. Эти боеприпасы поступили на вооружение повстанцев всего несколько недель назад — Ёжик и вся научная группа тогда отлично поработали. Сейчас трудно было представить, как повстанцы на протяжении нескольких месяцев до этого обходились исключительно обычным огнестрельным оружием.

Помимо прочего, Нота похоже не сильно утруждала себя и другим вопросом: какими именно боеприпасами уничтожать врага? Главное, что противник навсегда потерял голову от встречи с неизбежным и опасности теперь не представлял. Следующий патрон плавно вошёл в ствол винтовки, и через секунду пуля вылетела навстречу новой жертве. На этот раз под раздачу попал особенно уродливый зомби. На превратившемся в кровавое месиво лице обнажённые чёрные зубы навсегда застыли в кривом оскале. Обгоревший пуховик грязно-серого цвета на фоне камуфляжных штанов и армейских ботинок смотрелся инородным телом. Довершала эту карикатуру нелепая вязаная шапка красного цвета, уместная для школьника, но никак не для бойца. Зомби медленно опустился на колени, а затем упал лицом в снег и замер уже навсегда.

Через несколько секунд в бой вступили Гвоздь и Антон. Короткими очередями они быстро выкосили оставшихся на ногах противников. Упавшие на снег зомби один за другим перестали корчиться и застыли в неестественных позах. Внимательно рассмотрев поле боя через оптический прицел, Нота с сожалением подняла ствол винтовки. Она явно не испытывала радости от такой быстрой победы.

Океан украдкой посмотрел на Ноту, которая всем своим видом говорила: «И это всё?! После такого долгого затишья?! А где же обещанный упорный поединок с многократно превосходящими силами противника?». Эмоции снайпера были вполне понятны. Нота всегда рвалась в бой, стремясь как можно быстрее уничтожить противника. Теперь же она чувствовала себя не просто разочарованной, а попросту обманутой.

Усмехнувшись, Океан подумал: «Успеем ещё навоеваться! Надо радоваться, что среди нас нет потерь, и штурм захваченного зомби бункера обещает быть не очень сложным». Однако сразу же откуда-то пришла мысль, что не может всё быть так легко. Таких беззлобных зомби, которые терпеливо стоят на своём месте, дожидаясь, пока их всех перестреляют, просто не бывает. Здесь явно что-то не так. Всё это очень похоже на ловушку. Ёжик, ты-то что молчишь? Может скажешь своё веское слово?».

Симбионт отозвался не сразу. Казалось, он уже давно пытается что-то сказать, но что именно, было непонятно. Привычный голос доносился словно из-за стены, но разобрать, что именно он говорил, никак не получалось. От этого появившееся чувство тревоги стало быстро нарастать. «Ты меня слышишь?!», — внезапно вспыхнул в голове Океана непривычно взволнованный голос Ёжика. «Посмотри по сторонам! Неужели не видишь, что мы в окружении! Пока вы увлечённо упражнялись в стрельбе по неподвижным мишенями, нас взяли в плотное кольцо, выбраться из которого теперь будет очень сложно! Я же предупреждал тебя, что со связью могут быть проблемы. Нам надо очень постараться, чтобы остаться в живых. Берегись чужих! Их здесь не…». Фраза Ёжика внезапно оборвалась на полуслове, и во внутреннем эфире было слышен только треск помех.

Океан быстро огляделся по сторонам, но ничего подозрительного не обнаружил. Тогда он принялся в очередной раз сканировать окрестности и с ужасом обнаружил, что Ёжик, как всегда, прав. Их на самом деле взяли в плотное кольцо, которое медленно, но верно сжималось. Тот небольшой отряд зомби, который сейчас покоился с миром на грязном снегу, был не более, чем наживкой. Пока все увлечённо уничтожали стоявшего на виду и не сопротивлявшегося противника, чужие направили по сотне стволов с каждой стороны в обход. В результате за спиной повстанцев кольцо окружения сомкнулось, и до решающего боя времени оставалось всё меньше.

Из-за окрестных домов показались плотные ряды вооружённых до зубов зомби. Они, как и раньше, не бросались в бой сразу. Однако теперь их злоба готова была выплеснуться наружу в любой момент. Более того, на крышах домов стали также появляться зомби. Заняв удобную позицию, снайперы поочерёдно замирали, словно превращаясь каменные изваяния. Казалось, что если потребуется, то в таком состоянии они смогут провести несколько суток.

— Мы окружены! — крикнул Океан. — Всем найти укрытие и занять оборону. Стрелять только по моей команде. Численность противника около двухсот стволов, поэтому боеприпасы беречь. Боевая задача — выход из окружения со стороны, ближайшей к бункеру, и захват его. Смотрите внимательно — возможно, кто-то из людей выжил, — добавил он и, убедившись в том, что все готовы к бою, скомандовал:

— Гвоздь, прикрой меня! Остальные ко входу в бункер. Бегом!

Характерные короткие очереди разорвали гнетущую тишину. Несколько затаившихся зомби сорвалось с крыши дома напротив и глухо ударилось об асфальт. Затем прозвучал выстрел из гранатомёта. Ещё несколько искорёженных тел посыпались сверху вместе с битыми кирпичами. Сразу же послышались ответные очереди из автоматов. Свинцовый град накрыл то место, откуда стрелял Гвоздь, но там было уже пусто. В воздух разом взлетели мелкие обломки асфальта и кирпичей, создавая плотное серое облако.

За несколько секунд зомби буквально изрешетили это место. Тем временем повстанцы смогли прорвать окружение и преодолеть триста метров до входа в бункер. Нота и Антон только успевали менять магазины в автоматах, буквально выкашивая противника длинными очередями. Они вдвоём пробивались сквозь плотную оборону. Оставшийся чуть позади Гвоздь прикрывал их с тыла.

Только Океана не было видно. Остальных это похоже ничуть не смущало. Все уже успели привыкнуть к периодическим исчезновениям своего командира из поля зрения. Однако это отнюдь не означало, что он покинул поле боя. Наоборот, всегда оказывалось, что во время своего исчезновения Океан успевал уничтожить противников больше, чем остальные вместе взятые. Вот и теперь на острие атаки тела зомби то и дело распадались на части, словно перерезанные невидимым лезвием. Одновременно с этим внезапно поднимались порывы совсем нешуточного ветра, который ожесточённо налетал на противника, сбивая его с ног. Заметив это, Нота мстительно ухмыльнулась и принялась методично уничтожать противника скупыми, но точными очередями.

Гвоздь продолжал прикрывать своих друзей с тыла. Отступая, он отстреливался от наседающих зомби. Однако их численный перевес давал о себе знать. Десяток расплющенных пуль увяз в потрёпанном бронежилете. Кривясь от боли, Гвоздь продолжал отстреливать самых назойливых мертвецов, которые подбирались на опасную дистанцию. Вместе с тем, он всё больше отставал от своих, рискуя оказаться совсем отрезанными от них. Словно почувствовав неладное, Антон обернулся и увидел, как споткнувшийся Гвоздь упал на бок. Корчась от боли, он продолжал отчаянно стрелять по приближающимся зомби.

— Притормози немного, а то Гвоздь совсем отстал, — крикнул в спину Ноты Антон и рванулся назад.

— Ладно, только не задерживайтесь там, — бросила Нота, не отрываясь от своего увлекательного занятия.

Судя по тому, что автомат Гвоздя уже несколько секунд молчал, патроны у него закончились. В ход пошли ручные гранаты. Один за другим прогремели два взрыва, которые раскидали приближающихся зомби по сторонам. Но уже через несколько секунд живые мертвецы продолжили наступать на обречённого Гвоздя. Он достал свой верный нож и готовился к последнему бою, с презрением наблюдая, как неумолимо приближается серо-чёрное море ходячей смерти. Когда дистанция до врага сократилась до опасных пяти метров, несколько первых рядов неожиданно выкосило длинной автоматной очередью. Через несколько секунд откуда-то сзади раздался голос Антона:

— Давай, заканчивай здесь прохлаждаться! До бункера осталось всего каких-то триста метров, а он разлёгся здесь, словно на пляже! Рота, подъём! Бегом марш! Я прикрываю.

— Я тоже рад тебя видеть! — криво улыбнулся Гвоздь, с трудом поднимаясь с окровавленного снега. — Бегом у меня, боюсь, не получится. В лучшем случае — быстрым шагом.

— Ладно. Давай, шагом! Только не останавливайся.

Через пятьдесят метров Гвоздь споткнулся о торчавшую из земли арматуру. Потеряв равновесие, он с ходу упал лицом в снег и несколько секунд не мог пошевелиться. Подскочивший Антон поднырнул под его руку и рывком поднял слабеющего друга со снега.

— Встать, солдат! Бегом в укрытие! — крикнул он прямо в ухо теряющему сознание Гвоздю. Его стремительно тяжелеющее тело приходилось теперь тащить на себе. Отстреливаться, конечно, уже было нечем.

Отряд зомби уже настигал Антона, который изо всех сил тащил полумёртвого Гвоздя. В этот момент внезапно подул свежий ветерок, и пятеро передовых зомби сначала остановились, а потом буквально развалились на части. У двоих линия разреза от невидимого меча прошла на уровне живота. У остальных сначала головы слетели с плеч, а затем ноги вывернулись в коленях и подкосились. Та же участь постигла и следующие несколько рядов зомби. Это продолжалось до тех пор, пока весь отряд, преследователей не превратился в бесформенную груду искромсанных тел. Порывы ветра сразу же стихли, и буквально из воздуха появился Океан. Он, ни слова не говоря, подхватил раненого Гвоздя с другой стороны и сказал оторопевшему Антону:

— Двинулись. И желательно побыстрее, пока очередной отряд наших друзей не подтянулся.

— Ладно, — ответил Антон, приходя в себя и хватая Гвоздя за другую руку.

* * *

Нота уже давно добралась до входа в бункер и теперь ждала там остальных. Увидев, что Гвоздь ранен и не может идти, она сменила автомат на свою верную винтовку. Через оптический прицел было прекрасно видно тех зомби-одиночек, которые пытались приблизиться к повстанцам. Разумеется, ближе, чем на сто метров Нота их к своим не подпускала. Иногда, она вступала в бой ещё раньше, если видела, что зомби собираются стрелять. Время от времени трупы врага, словно мешки с песком, падали с крыш ближайших домов, сражённые не только метким выстрелом, но и боеприпасами с антивирусом.

Довольно быстро Океан и Антон донесли Гвоздя до входа. Несмотря на протесты Ноты, ей поручили охранять раненого, во время зачистки бункера. Ёжик, разумеется уже начал в минус-первом измерении реанимационные мероприятия. Состояние Гвоздя стабилизировалось, и теперь мертвенная бледность на его лице сменилась на вполне человеческий цвет кожи.

Довольно долго из бункера не было никаких новостей. Затем из поднявшегося на поверхность лифта, наконец-то, вышел Океан. Следом за ним показались ещё пять человек, которым посчастливилось уцелеть. Двое подростков лет по пятнадцать, совсем юная девушка и грузный пожилой мужчина далеко за семьдесят — вот все, кому удалось выжить из почти двухсот повстанцев, укрывшихся в бункере. Антон вышел из лифта последним. При необходимости он был готов подхватить любого из этих измученных людей, которые передвигались с большим трудом.

Спастись им помогла металлическая дверь, которая отгораживала машинный отсек от коридора. Зомби довольно долго пытались открыть или сломать её, но из этого ничего не вышло. Взрывать в бункере, разумеется, ничего не стали из соображений безопасности. Очевидно противник решил взять измором забаррикадировавшихся людей. Если бы не внезапно подоспевшая помощь в лице Океана и Антона, то ещё один-два дня стали бы последними в жизни этих пятерых.

Как потом рассказал Океан, им очень помог аэрозоль с антивирусом, который они предусмотрительно взяли с собой. Распылив препарат через систему вентиляции, они захватили весь бункер без единого выстрела. Все зомби корчились в страшных муках на полу комнат и коридоров. Когда всё стихло, Океан взглянул на бункер через минус-первое измерение и сразу обнаружил оставшихся в живых. Остальное оказалось делом техники. Подростки смогли самостоятельно открыть металлическую дверь изнутри и впустить своих спасителей.

Здесь на поверхности вид у этих пятерых людей был крайне подавленный и измождённый. Оказалось, что все они провели двое суток без еды и воды запертыми в машинном отсеке. Особенно плохо выглядел пожилой мужчина — он еле передвигался и почти не открывал глаза. Девушка, сильно щурясь, помогла ему пройти несколько шагов от лифта к выходу из здания. Океан поддерживал мужчину с другой стороны. Позади шли двое мальчишек. Казалось, что они продолжают играть в какую-то свою игру, совершенно не замечая горы трупов повсюду. Замыкавший шествие Антон держал в руках небольшой металлический чемодан в чехле защитного цвета. Больше всех за судьбу этой ноши беспокоились подростки. Они то и дело оглядывались и проверяли, на месте ли их багаж.

— Что же за ценный груз в этом чемоданчике? — поинтересовался Антон.

— Там рация, — шёпотом объяснил один из подростков, — и она работает.

— Понятно, — многозначительно кивнул Антон. — Действительно ценная вещь. Жаль, что проверить её в ближайшее время не удастся.

Он передал чемодан с рацией Океану, а сам побежал за машиной. Через десять минут Антон подъехал ко входу в бункер на запорошенном снегом «Виллисе». Оставив мотор включённым, он соскочил на землю и принялся сбрасывать с машины остатки маскировки. Закончив с этим, Антон улыбнулся:

— Машина подана. Быстро грузимся, и в обратный путь.

— Антон прав, — сразу отозвался Океан. — Зомби скоро подтянутся сюда вместе со своими десятиногими хозяевами. Хорошо бы нам покинуть это место до их появления.

Повторное приглашение никому не потребовалось. Уже через минуту перегруженный «Виллис» двинулся в обратный путь, натужно ревя старым мотором.

Глава 6

Аменсала, 7 января 2007 года (воскресенье) по земному календарю, 11:15 по земному времени.

Канцлер Фломус нехотя вынул своё щупальце из прохладной воды бассейна и потянулся к стакану с фитопланктоном. Светящаяся зеленоватая жидкость притягивала к себе взгляд и сулила немедленно улучшить самочувствие и настроение. Фломус поднёс стакан к клювовидному рту и опрокинул содержимое себе в глотку. Фитопланктон, как всегда, был наивысшего качества, но чего-то в нём не хватало. Взяв ещё один стакан с зеленоватей жидкостью, канцлер отпил половину, а затем добавил туда немного зоопланктона. Из-за этого свечение стало бледнее, а само содержимое, казалось, немного забурлило.

Канцлер с удовольствием взял со столика увеличительное стекло в роговой оправе и присмотрелся к закипающим в стакане страстям. Мелкие рачки, составлявшие основу зоопланктона, жадно поглощали водоросли, приняв их за корм. После нескольких голодных дней, проведённых в резервуаре, даже сине-зелёные водоросли похоже казались рачкам божественными на вкус. Когда фитопланктон был съеден, вода в стакане немного успокоилась, но затем вновь забурлила. Фломус поднёс увеличительное стекло почти вплотную, чтобы получше рассмотреть, как мелкие ракообразные перешли к каннибализму. Они и в самом деле стали преследовать друг друга и, настигнув, немедленно расправлялись с недавними соседями. Пиршество продолжалось несколько минут пока в стакане не остались самые сильные и сытые рачки. Вдоволь насладившись своим любимым зрелищем, канцлер одним махом опрокинул содержимое себе в глотку и зажмурился от удовольствия. Именно этого слегка терпкого вкуса ему и не хватало после фитопланктона.

В завершение лёгкой трапезы Фломус опустил щупальце в резервуар с закуской, и на присосках сразу же затрепыхался гигантский омар. Его огромные конечности бессильно загребали воздух, а чёрные глаза испуганно озирались по сторонам. Длинные усы в панике касались всего подряд в поисках спасения. Однако шансов избежать попадания в глубокую глотку канцлера совершенно не было. Обмакнув шевелящегося омара в соус из полуферментированной медузы, Фломус отправил его в цепкий кожистый рот. Через несколько секунд шевелящиеся усы и конечности навсегда исчезли в ненасытной утробе.

Процесс поглощения пищи, как всегда, оказался очень увлекательным, несмотря на то, что повторялся изо дня в день. Не даром цвет кожи у Фломуса сменился с розового на серо-бурый, что говорило о значительном улучшении настроения. Канцлер даже на некоторое время забыл о своих повседневных тревогах и сомнениях. Наслаждаясь приятным ощущением сытости от употребления изысканных блюд, он старался как можно дольше не думать о делах. Но назойливые мысли о работе, словно рыбы-прилипалы, вернулись и после короткой паузы стали вновь одолевать своего хозяина. Цвет кожи к неудовольствию канцлера местами порозовел, после чего щупальца и голова стали пятнистыми. Красновато-розовые островки на серо-буром фоне выглядели крайне легкомысленно, что ещё больше бесило Фломуса. К счастью, никого из подчинённых поблизости не оказалось. Не успел канцлер этому обрадоваться, как на экране коммуникатора появился его новый помощник Ярис:

— Канцлер Фломус, разрешите обратиться? — сразу заговорило изображение Яриса, как только канцлер принял вызов.

— Вы уже обратились ко мне, старший помощник Ярис. В чём дело? — недовольно прошипел Фломус.

— Синоптики предсказывают резкое падение температуры в течение следующих нескольких лет.

— Насколько резкое?

— На восемь градусов, канцлер. Для Аменсалы, как вы знаете, это совершенно не характерно. Такого не было уже последние сто лет. Синоптики также сообщают, что это падение температуры отнюдь не последнее в текущем году. Ожидается ещё две или три волны похолодания.

— Объявите об ухудшении погоды по головидению. Предупредите граждан Аменсалы о том, что без особой необходимости лучше не покидать свои жилища. Выдайте малообеспеченным терморегуляционные контуры. Паники среди населения не допускать, а подстрекателей уничтожать на месте. Что-то ещё, помощник?

— Сожалею, но да, канцлер, — старший помощник на секунду замер, ожидая вспышки гнева от начальства. Однако на этот раз всё обошлось. Ярис с ужасом посмотрел на стремительно исчезающие розовые пятна на серо-бурой коже канцлера и предельно осторожно продолжил: — Осмелюсь доложить, что нынешнее снижение температуры не первое за последние полгода и уж точно не последнее. Численность населения Аменсалы стремительно падает из-за того, что наши граждане не привыкли к холоду. Два процента за земные полгода — это очень много. Два миллиарда декаподов! А если сравнить текущую численность населения с той, что была сто лет назад, то снижение составит пятьдесят процентов. Такой убыли населения никогда не было в нашей истории. Мы просто вымираем от холода! Сейчас всего плюс двенадцать градусов, тогда как для нормальной жизни декаподов необходимо, как минимум плюс двадцать пять. Терморегуляционных контуров на всех не хватает. И даже те, у кого они есть, не могут проводить на открытом воздухе больше двух часов.

— Введите посменный график работы. Мне что учить вас надо? — начал закипать Фломус.

— Это уже сделано, канцлер. Сразу после первой волны похолодания. Однако у большинства рабочих всё равно имеются проблемы со здоровьем. После каждой смены около пяти процентов из них жалуются на переохлаждение. Даже усиленные терморегуляционные контуры не спасают. В таких условиях за неделю работы мы теряем пол процента персонала. Но и это ещё не всё. Для тех, кто вынужден подолгу пребывать в открытой воде, этот процент достигает восьми десятых. Уже сейчас отмечается резкий отток кадров из водной отрасли. Если так пойдёт и дальше, то совсем скоро некому будет добывать пищу в океане, — старший помощник Ярис перевёл дух и со страхом бросил взгляд на своего начальника.

Розовых пятен на коже канцлера совсем не осталось, а нервное подёргивание ведущего щупальца не сулило ничего хорошего.

— Продолжайте, старший помощник Ярис. Я вас очень внимательно слушаю, — притворно спокойным голосом нарушил затянувшуюся было паузу Фломус. — Чем ещё вы намерены просветить своего тупого канцлера, который, как вы думаете, целыми днями сидит в своей резиденции и совершенно не в курсе происходящего? — продолжал наседать Фломус уже с металлическими нотками в голосе.

— Политическая ситуация на планете резко обострилась, — нерешительно ответил Ярис, который, казалось, взвешивал свои шансы сохранить должность, хотя бы, ещё на один день. — Оппозиция активизировалась настолько, что теперь правые и левые со всех углов кричат о недоверии действующему канцлеру, — после этих слов старшему помощнику показалось, что теперь самое время прикинуть свои шансы сохранить уже не должность, а собственную жизнь. — Полиция сотнями сажает этих радикалов в тюрьмы. Но на следующий день демонстрации повторяются с новой силой. В голонете снова появились массовые публикации о том, что канцлер якобы является мутантом. Все только и говорят о вашем недавнем дне рождения. Далеко не каждому декаподу удаётся дожить до возраста в триста шестьдесят один год вместо обычных сорока! — старший помощник перевёл дух и продолжил: — Начались массовые забастовки на производстве. Население отказывается работать, потому что не хочет погибать от переохлаждения. Все требуют решительных мер, которые быстро улучшат ситуацию. Одна из этих мер — отставка действующего…

— Довольно, — прервал своего помощника Фломус. — Ситуация действительно серьёзная. Вы не могли бы зайти ко мне, чтобы обсудить дальнейшие распоряжения?

— Разумеется, канцлер! — ответил старший помощник Ярис. Через несколько секунд он торопливо входил в помещение бассейна, стараясь ничего не задеть по пути.

— Сколько месяцев вы уже у меня работаете? — сразу обратился к своему помощнику канцлер, расправляя щупальца во все стороны.

— Пять недель, господин канцлер, — без запинки отчеканил Ярис. Он в любой момент мог представить перед глазами настенный календарь в своей комнате. На нём помощник канцлера отмечал каждый день на новой работе. Когда дни складывались в целую неделю, то это был особый праздник. По поводу своего первого месяца в должности помощника канцлера Ярис организовал такое торжество, что вызвал удивление даже у некоторых медиа-магнатов. Однако всё объяснялось очень просто. Ярис ощущал всеми своими щупальцами, что каждый день ходит по лезвию бритвы. Именно поэтому он так отчаянно веселился, словно это была последняя возможность почувствовать себя живым. — Пять недель, три часа и пятнадцать минут, если быть совсем точным, — добавил Ярис и стал ждать реакции со стороны начальства.

— Вы хорошо работаете, господин Ярис, — промурлыкал Фломус. — И мне почти не в чем вас упрекнуть. За исключением, пожалуй, одной мелочи.

— Позвольте узнать, что это за мелочь, — поинтересовался старший помощник. — Я хотел бы на все сто процентов оправдывать ожидания канцлера Аменсалы. Приложу все силы, чтобы полностью соответствовать высоким требованиям, предъявляемым к старшему помощнику.

— Не сомневаюсь в этом, — добродушно ответил Фломус. — Подойдите, поближе — я не хочу, чтобы это услышал кто-то, кроме вас.

Ярис немедленно занял место рядом со столиком канцлера и отчаянно старался не смахнуть что-нибудь своими щупальцами.

— Вы меня полностью устраиваете, Ярис, в качестве старшего помощника, — доверительно сообщил Фломус. — Однако над одной деталью вам всё же стоит поработать, если вы действительно так преданы канцлеру, как стараетесь это показать. По большому счёту это сущий пустяк, — канцлер по-отечески приобнял Яриса мощным щупальцем. — Вы слишком много болтаете! — яростно крикнул Фломус и сомкнул свои смертельные объятья.

Когда предсмертные судороги стихли, канцлер разомкнул кольцо щупалец и выпустил из него своего старшего помощника. Тело Яриса распласталось на полу, а затем медленно сползло в бассейн. Полукольца щупалец раскинулись в разные стороны, напоминая деревянные стружки. Глаза всё ещё были открыты и смотрели куда-то вверх. Равномерно розовая окраска кожи казалась неуместной. Однако это было естественной реакцией на столь высокую дозу кортизола, выброшенного в гемолимфу перед самой смертью. Клетки-хроматофоры с красным пигментом мгновенно расширились за секунду до того, как Фломус мёртвой хваткой сжал голову своего помощника.

Через несколько минут розовый цвет кожи стал медленно сменяться на серый, а затем — и на чёрный. Вокруг тела мёртвого декапода появилось чернильное пятно. Оно постепенно расплылось на половину бассейна, а после бесследно растворилось в воде. В комнате появился еле заметный мускусный запах.

Фломус рассеянно смотрел на плавающий в бассейне труп своего очередном помощника, задушенного в порыве ярости. Канцлер уже давно изжил в себе такой предрассудок, как совесть, и теперь совершенно не раскаивался в содеянном. «Четвёртый помощник за полгода. С этим надо что-то делать. С каждым разом всё труднее и труднее становится убеждать службу безопасности в том, что это был несчастный случай на работе. Совсем скоро и нового помощника станет сложно найти», — подумал Фломус, нажимая на кнопку вызова.

— Свяжите меня с начальником службы безопасности, — сказал он секретарю.

Уже через несколько секунд на экране головизора появилось изображение полковника Литуса. В команде канцлера он работал дольше всех, поскольку Фломус превыше всего ценил личную преданность и умение держать клюв на замке. Этими качествами Литус обладал в полной мере, в связи с чем он и дослужился до своих чинов. Кстати, клюв у полковника действительно был почти всегда закрыт, даже во время разговора. Каким образом это ему удавалось, было загадкой. Но факт оставался фактом: никто и никогда не видел Литуса с открытым клювом, включая его собственную семью.

— Канцлер Фломус, полковник Литус по вашему приказанию прибыл, — сообщил начальник службы безопасности с экрана головизора.

— Полковник, к сожалению, у нас тут ещё один несчастный случай, — совершенно ровным голосом произнёс канцлер Фломус. — Вы сами знаете что нужно делать в таких ситуациях, поэтому прошу вас не терять времени. Я буду в своём рабочем кабинете. Доложите мне, как только всё здесь закончите.

— Так точно! Всё будет сделано в кратчайшие сроки, канцлер Фломус. Разрешите начать? — не дрогнув ни единым мускулом, спросил с экрана полковник.

— Начинайте, — разрешил канцлер. — И вот еще что: семье моего бывшего помощника сообщите о несчастном случае на работе и выплатите стандартную в таких случаях компенсацию.

— Так точно! — рявкнул полковник, и экран с его изображением погас.

Кресло канцлера жалобно заскрипело под весом двухсоткилограммового тела. Фломус медленно покинул своё любимое место и нехотя переместился в рабочий кабинет. Там он взгромоздился на подиум и снова нажал кнопку вызова:

— Начальника кадровой службы ко мне, — грозно произнёс Фломус.

Он уже полностью справился с минутным волнением после произошедшего «несчастного случая». Теперь важно было не показать своих эмоций перед подчинёнными.

Через секунду экран головизора снова ожил. На этот раз на нём светилось трёхмерное изображение начальницы кадровой службы Тан-Дион. Благодаря своей эффектной внешности она пользовалась бешеным успехом у мужской части администрации канцлера. В то же время женская часть персонала её, разумеется люто ненавидела. Тан-Дион, несмотря на свой юный возраст, успела сделать головокружительную карьеру от танцовщицы в ночном клубе до начальника кадровой службы самого канцлера.

— Слушаю вас, канцлер Фломус, — сверкнула Тан-Дион своей обворожительной улыбкой.

— Найдите мне нового старшего помощника. И побыстрее, — без предисловий приказал канцлер Фломус.

На него чары Тан-Дион совершенно не действовали. Хотя, конечно, канцлеру было весьма приятно, что такая красотка работает в его администрации.

Уже через пять минут на экране снова появилась Тан-Дион:

— Трое кандидатов на должность старшего помощника ждут ваших распоряжений, канцлер Фломус, — доложила она. — Если хотите взглянуть на них или провести собеседование, то это можно сделать прямо сейчас.

«А она вдобавок не глупа и похоже действительно умеет работать. Не то что эти размалёванные куклы, которые по вечерам устраивают для меня персональное представление. Надо бы предложить ей выйти в ночную смену. Если она действительно так умна, как мне кажется, то ломаться не станет», — подумал канцлер, а вслух произнёс совсем другое:

— Госпожа Тан-Дион, я высоко ценю ваш профессионализм. Поэтому я доверяю вам самостоятельно провести собеседование и выбрать лучшего кандидата. Не сомневаюсь, что вы отлично справитесь с этой несложной задачей. Жду вас и нового старшего помощника сегодня вечером на ужин, чтобы пообщаться в неформальной обстановке, — сказал канцлер и, не дожидаясь ответа слегка опешившей подчинённой, завершил вызов.

— Соедините меня с начальником тайной полиции, — снова стал суровым Фломус. — И побыстрее, — рявкнул он через коммуникатор своему безропотному секретарю.

— Слушаю вас, господин канцлер, — почти сразу отозвался генерал Морус, которого вызов Фломуса застал в бассейне.

— Я вижу у вас много свободного времени, генерал. Пора бы заняться своими прямыми обязанностями, вы не находите? — вкрадчиво поинтересовался Фломус.

— Так точно! — сразу оценил обстановку Морус.

Он был готов поспорить на своё ведущее щупальце, что любое возражение сейчас вызовет вспышку гнева у канцлера. Именно поэтому Морус и не стал ни в чём оправдываться. Тем более, что во внерабочее время плавать в личном бассейне никаким законом не запрещалось. «Жаль, что канцлер об этом периодически забывает. Да ещё эти надоевшие всем вспышки гнева. Живешь, как на вулкане! Жаль, что деваться некуда», — с раздражением и злостью подумал Морус, стараясь унять зачастивший пульс.

— Так вот, генерал, — продолжил канцлер. — Мне доложили, что политическая оппозиция в последнее время ведёт себя особенно нагло. Дошло до того, что их лидеры открыто призывают к объявлению импичмента действующему канцлеру и к внеочередным выборам. Они уже, не скрываясь раздают друг другу должности в новом правительстве и делят ресурсы Аменсалы. Как вы, надеюсь, понимаете, генерал, это совершенно неприемлемо. Вы отлично знаете что нужно делать с подобными государственными преступниками согласно действующему законодательству. В ваших же интересах как можно быстрее навести порядок и стабилизировать обстановку на планете. Иначе ваша должность, генеральское звание, а, вероятно, и нечто большее очень скоро перестанут вам принадлежать. Надеюсь, вы меня поняли, генерал Морус? — задал риторический вопрос канцлер и, заметив судорожно кивающего всем телом генерала, добавил: — В таком случае я вас больше не задерживаю.

* * *

Проведя весь день, в переговорах с подчинёнными, канцлер был до предела раздражён. Разумеется, всё началось с этого безмозглого старшего помощника. «Как там его звали?», — на секунду задумался Фломус, но тут же бросил эту пустую затею. «Он и впрямь слишком много болтал, за что и поплатился. Ничего страшного не произошло. Стоит кадровой службе щёлкнуть присосками, как тут же набежит толпа желающих срочно стать новым старшим помощником», — рассуждал канцлер.

Затем пришлось общаться с тупыми подчинёнными, чтобы добиться от них хоть какого-то толку. Похоже настало время начать массовые репрессии. Это разом остудит горячие головы и укоротит длинные щупальца оппозиционеров, рвущихся к власти. Кроме того, демонстрация по сути безграничных возможностей действующей администрации послужит наглядным примером для простых декаподов. «Им, видите ли, холодно!», — с раздражением подумал канцлер и покрылся розовыми пятнами. «Одевайтесь теплее — неужели не понятно!», — продолжал сердиться Фломус.

Канцлер вдруг подумал о том, что обострившаяся ситуация на планете ставит под угрозу осуществление проекта «Ковчег». Экспедиция, отправленная на Землю более трёхсот лет назад, должна была уже достигнуть пункта назначения. В то, что технологически отсталые люди смогут оказать хоть какое-то сопротивление новейшим разработкам Аменсалы, канцлер не верил. Клоны декаподов, которые отправились на Землю, выбраны из числа носителей самой лучшей на планете генетики. Канцлер с удовольствием припомнил, что он и сам в своё время стал донором генетического материала для этой миссии. Ожидалось, что зомби-формирование займёт всего несколько дней. После этого люди должны были полностью исчезнуть с поверхности Земли. Зомби же и вовсе не доставят никаких проблем. В их генетический код встроен фрагмент, запускающий самоуничтожение. Запуск цепной реакции в теле каждого зомби должен произойти после получения сигнала со спутника на земной орбите.

После завершения наземной операции возвращение найденного на Земле фрагмента ДНК[1] обратно на Аменсалу займёт ещё триста лет. Однако оппозиция похоже так много времени ему не даст. Массовые аресты и публичные судебные процессы над государственными преступниками, разумеется, вызовут должный эффект. Однако он, наверняка, будет кратковременным, и через год-полтора всё повторится снова. Затем последует очередная волна выпадов оппозиции, которая окажется ещё более ожесточённой. С одной стороны, именно в этом Фломус видел самую большую проблему, которая требовала немедленного решения. Но, с другой стороны, тридцать шесть световых лет до Земли при имеющихся на Аменсале технологиях невозможно преодолеть быстрее трёхсот лет. Над тем, как разрешить это противоречие, канцлер Фломус думал уже давно. Однако только теперь его внезапно посетила одна гениальная идея.

Канцлер не успел её обстоятельно обдумать, поскольку ход его мыслей прервал сигнал оповещения о начале ужина. Фломус вспомнил, что сегодня его ждёт вечер в компании несравненной Тан-Дион, которая должна выбрать ему нового помощника. Официальная часть ужина и знакомство не займут много времени. После этого старшего помощника можно будет отпустить для скорейшего ознакомления с делами, а самим заняться чем-то более интересным.

— Вы позволите, канцлер, — раздался обворожительный голос Тан-Дион, и по щупальцам Фломуса пробежала волна приятной дрожи.

— Конечно. Входите госпожа Тан-Дион! А это, надо полагать, мой новый помощник? — удивился канцлер, когда вслед за сексуальной начальницей кадровой службы в помещение вошла ещё одна неотразимая красотка.

Глава 7

Восточное побережье Индии, Бенгальский залив, пригород Ченная, 13 января 2007 года (суббота), 10:25.

Яхта сделала резкий поворот, за который рулевому грозило, как минимум, строгое замечание. Инструктор Шен уже собрался было крикнуть стоящему за штурвалом матросу, чтобы тот держал курс ровнее, но сам себя остановил. На яхте уже давно не было настоящих матросов, обученных всем премудростям морского дела. Однако за прошедшие пять месяцев Шен так и не смог привыкнуть к этому.

— Рита, держи штурвал крепче и не спи там на мостике! — сказал он строгим голосом, обернувшись.

— Будет сделано, капитан! — спустя несколько секунд, ответила ему провинившаяся красотка заспанным голосом. — Шен, я на чайку засмотрелась и задремала немного, а потом вдруг проснулась. Прости! Больше такое не повторится! — довольно правдоподобно раскаивалась она, не забыв пошире отрыть свои и без того огромные карие глаза.

— Рита, ты же ведь не блондинка, верно?! — начал неизбежную воспитательную работу Шен. — Насколько мне не изменяет зрение, ты — самая настоящая брюнетка! Так?! Так почему же ты ведёшь себя в точности, как типичная блондинка в худшем значении этого слова? Даже Саша себе такого не позволяет, хотя имеет на это полное моральное право! — продолжал отчитывать проштрафившуюся рулевую Шен.

— Меня кто-то звал? — выглянула из каюты немного заспанная, но, тем не менее, очень привлекательная девушка.

— Нет, Саша, мы тебя не звали. Хотя, уже давно пора вставать. Просто я упомянул о твоём моральном праве на большее количество ошибок, чем у Риты. Заметь, я совершенно не призываю тебя непременно им воспользоваться, — ответил Шен и снова повернулся вперёд.

— Понятно. Как всегда, Риту за что-то отчитывал, да? — зевая, поинтересовалась Саша.

— Не без этого. Кстати, ты могла бы сменить её за штурвалом, а то нашего рулевого похоже в сон клонит. Так не долго и на риф наскочить. Вот тогда нам всем придётся искупаться. Хотя, лично у меня особого желания лезть в воду сегодня нет, — ответил Шен, поднимая воротник куртки.

Ещё вчера вечером их яхта подошла к какому-то поселению. Однако решено было бросить якорь в полутора километрах от берега и переночевать на борту. За ужином Шен убедил девушек не торопиться, учитывая их печальный опыт. Более десятка попыток найти людей, предпринятые за последние пять месяцев их водного путешествия, оказались безрезультатны. Точнее результат был, но совсем не тот, на который рассчитывали.

Утром Шен рассчитывал высадиться на берег, чтобы спокойно разведать обстановку, не боясь наступления темноты. Он хотел, чтобы девушки выспались перед ответственной операцией, но проснувшаяся Рита изъявила желание сменить его у штурвала.

Шен поднёс к глазам бинокль и стал в очередной раз внимательно всматриваться в побережье по правому борту. Песчаный пляж, растянувшийся на много километров вдоль берега, вполне мог считаться обитаемым. Однако теперь здесь не было никого, как и во многих других местах, где они недавно побывали. Шен уже почти перестал удивляться этому, хотя и не понимал причину подобной странности. Куда подевались все люди, никто не знал.

На песке вокруг перевёрнутых лодок и рыбацких сетей Шен в очередной раз не заметил никаких следов. Небольшие хижины выглядели заброшенными. Вблизи них трепетали на ветру разноцветные лоскуты ткани, которые когда-то были одеждой. В стороне от рыбацкого посёлка на песке стояли аккуратно сложенные пластиковые кресла. На высокой мачте развивался давно выцветший и изорванный красный флаг, судя по которому купаться запрещалось. Да и желающих окунуться в Бенгальский залив сегодня всё равно не было.

— Так, барышни, — сказал Шен, обернувшись к штурвалу. — Сегодня нам предстоит разведать этот берег. Наши запасы пресной воды на исходе, а здесь похоже какое-то поселение и есть шанс что-то найти. Даю двадцать минут на завтрак, после чего жду вас здесь в полной боевой готовности. Вопросы есть?

— А что сегодня на завтрак? Опять рыба? — поинтересовалась Саша.

— Не опять, а снова. Рыба — теперь наше основное блюдо на много месяцев вперёд. И скажи спасибо своей подруге за то, что она успела приготовить завтрак, пока ты спала, — не поддался на провокацию Шен.

— Ладно. Рыба, так рыба, — неохотно согласилась Саша, отправляясь завтракать. — Пойдём, Ритка, заценим твой кулинарный шедевр, — обратилась она к подруге, которая совершенно не хотела выпускать штурвал из рук.

— Иди-иди, отдохни и поешь немного, — не оборачиваясь, сказал Шен Рите. — А за штурвал не беспокойся — я тебя подменю. Двадцать минут. Время пошло.

Рита из рук в руки передала Шену штурвал и следом за Сашей скрылась в каюте. Оттуда донёсся звон вилок и весёлый смех. Затем всё стихло. Через двадцать минут обе девушки довольные, словно сытые кошки, вышли из каюты.

— Молодцы! Сегодня уложились, — улыбнулся Шен. — Сегодня нам предстоит действительно опасная операция, и ваше легкомыслие весьма кстати. Начали!

Яхта приблизилась к берегу, и Шен, передав штурвал Саше, легко соскочил на небольшую пристань. Он подтянул швартовочный канат и завязал его на причальной утке. Рита и Саша сошли на пристань следом. Их небольшой отряд двинулся вглубь берега. Шен первым поднялся на небольшую возвышенность, с которой всё было, как на ладони. Между многочисленными пальмами виднелась крытое помещение с панорамными окнами по всему периметру. Внутри стояли столики и плетёные кресла. Кое-где сохранилась даже сервировка. Похоже здесь был ресторан, но ни кого из посетителей не наблюдалось.

Шен указал на вход и первым направился туда. Рита вошла следом и сразу же нечаянно наступила на разбитую тарелку. От неприятного скрежета она вздрогнула и тут же отдёрнула ногу в сторону. Шен лишь поморщился и с укором посмотрел на неловкую девушку.

— Не расстраивайся, — прошептала подоспевшая Саша. — Всё равно здесь никого нет.

Рита с благодарностью посмотрела на подругу и дотронулась до её плеча. Затем они разошлись в разные стороны в поисках воды. Саша с любопытством рассматривала многочисленные металлические контейнеры. Приоткрыв один из них, она в ужасе отпрянула назад. Тяжёлая крышка громко ударила по краю контейнера, захлопываясь.

— Что ты делаешь?! — шёпотом поинтересовался Шен, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не дать Саше по мягкому месту.

— Меня чуть не вырвало! Там вся еда пропала! Пахнет просто отвратительно! — оправдывалась Саша.

— Да неужели?! А ты, что хотела, чтобы еда в течение пяти месяцев оставалась свежей и приятно пахла?! — негодовал Шен.

— Ой! Я и забыла, что уже пять месяцев прошло, как всё это началось. Прости, больше не буду!

— Срочно замолчи и ничего больше не трогай без особой необходимости. Мы сюда за водой пришли, если кто-то забыл.

— Точно. Только воды нигде нет, — сообщила подошедшая Рита.

— Так, вы обе остаётесь здесь и ведёте себя очень тихо. Я на минуту зайду на кухню. Смотрите в оба! — строго сказал Шен и быстро исчез за дверью.

Саша поставила на ножки перевёрнутое кресло и удобно расположилась в нём. Посмотрев по сторонам, она сказала:

— Похоже неплохое местечко здесь было. Жаль, что теперь тут такое запустение и беспорядок. Полгода назад я бы не отказалась провести здесь недельку-другую. Рит, а ты хотела бы?

— Нет, — буркнула в ответ Рита. — Я, вообще-то, делом занимаюсь. Хочу найти здесь чай или кофе, а то запивать рыбу водой мне жутко надоело. Вот, кажется нашла! — присев, она открыла дверцу небольшого шкафа и достала оттуда горсть одноразовых пакетиков с чаем.

— Молодец! — сразу оживилась Саша и присоединилась к изучению содержимого шкафа. — Ты смотри, здесь и кофе есть. И сахара полно. Живем, подруга! — Саша, не мешкая сняла со спины небольшой рюкзак и стала торопливо набивать его драгоценными пакетиками.

Тем временем Рита открыла соседнюю дверцу шкафа:

— Так, что у нас тут? — разглядывала она очередной пакетик. — Сашка, а здесь у нас специи: соль, перец красный и перец чёрный. Ты рада?! Лично я — очень! Каждый раз с трудом заставляю себя есть рыбу без соли. Теперь-то можно готовить действительно вкусные блюда даже из одной только рыбы.

— Спрашиваешь! Конечно, я тоже рада! А давай, соль прямо сейчас попробуем, а то у меня аж руки затряслись!

Не дожидаясь ответа, Саша разорвала бумажный пакетик и высыпала несколько кристаллов себе на язык.

— Божественно! — произнесла она, закрывая глаза от удовольствия. — Держи! Попробуй тоже, — Саша протянула пакетик Рите.

— Да, это что-то с чем-то! Давно уже ничего подобного не пробовала, — ответила Рита, с наслаждением ощущая, как соль растворяется на языке. — Саш, а у тебя в рюкзаке место осталось? А то в руках мы с тобой много не унесём.

— Обижаешь подружка! — улыбнулась Саша. — Здесь ещё полно места, чтобы полностью погрузить эту бесценную находку и дотащить её до нашей норы, то есть яхты, я хотела сказать.

Девушки стали увлечённо распихивать по карманам рюкзака пакетики со специями. Никто не хотел оставлять на произвол судьбы такую драгоценность. В подобную удачу трудно было поверить. Поэтому руки у обеих слегка дрожали от волнения. Когда шкаф опустел, а рюкзак едва ли не трещал по швам, девушки удовлетворённо откинулись на спинки кресел.

В следующее мгновение на экране окна появились зомби.

Замерев от ужаса, обе девушки несколько секунд не могли пошевелиться и, словно в трансе, разглядывали приближающегося врага. Пятеро бойцов неторопливо шли к ресторану. Раньше они очевидно были местными жителями. Об этом однозначно говорил тёмный цвет кожи, характерный для юга Индии. На теле у зомби виднелись явные следы разложения. Из одежды у четверых были лишь грязные набедренные повязки, и только пятый щеголял в коротких серых брюках. Зомби сжимали в руках автоматы и злобно озирались по сторонам.

Первой сбросить с себя оцепенение удалось Рите. Она осторожно пихнула локтём в бок Сашу и знаком показала ей место за шкафом, который они только что опустошили. Этот предмет мебели оказался весьма полезным, поскольку пригодился им уже во второй раз. Только спрятавшись, девушки с ужасом заметили, что все соседние шкафы плотно закрыты, в отличие от их, распахнутого настежь. Но менять что-то было слишком поздно — зомби уже входили в ресторан.

Церемониться они похоже не собирались и сходу стали крушить всё подряд. Плетёные кресла быстро превращались в длинные щепки. Столы с грохотом переворачивались на пол вместе с посудой. Ножи, ложки и вилки, охапками выбрасываемые из мест для хранения со звоном разлетались повсюду. Металлические контейнеры для еды, словно головы поверженных драконов, падали на пол и катились в разные стороны. Дошла очередь и до шкафов. Их по очереди стали опрокидывать на пол. Рита и Саша сжимали друг друга за руки и с ужасом ждали своей участи. Когда в вертикальном положении осталось всего три шкафа, скорая смерть казалась девушкам уже неизбежной. Оружия у них не было, а от автоматной очереди далеко не убежишь.

Один из зомби скользнул взглядом по оставшимся стоять шкафам. Этот единственный обладатель брюк выглядел самым злобным из всех. Он прыжком приблизился к первому шкафу с грохотом его опрокинул. После этого зомби с диким воплем отпраздновал свою победу и рванулся дальше. Второй шкаф постигла та же незавидная участь. И вновь душераздирающий звериный крик наполнил огромное помещение. Третий шкаф, за которым прятались Рита и Саша, слегка качнулся, но устоял. Затем раздался шелестящий звук разрезаемой плоти и удивлённое рычание. Что-то тяжёлое глухо свалилось на пол, а потом с двойным стуком упал какой-то небольшой предмет.

Рита набралась смелости и выглянула из-за шкафа. На полу валялось изуродованное тело зомби, а рядом с ним стоял Шен с огромным ножом в одной руке и упаковкой воды — в другой.

— Берегите воду, — сказал он, бросив упаковку рядом с Ритой. — Я скоро вернусь. Только познакомлюсь с другими посетителями этого уютного местечка и сразу назад.

Саша тоже выглянула из-за шкафа, но Шена уже не было. Вместо этого до её слуха донеслось злобное рычание зомби. Потом всё заглушил шум от ломающейся мебели и бьющегося стекла. Следом в воздухе прозвучало сразу несколько автоматных очередей, после чего всё стихло. Спустя секунд тридцать, раздался уже знакомый звук рассекаемой плоти, и на пол свалилось что-то тяжёлое. Автоматные очереди застучали более злобно и не умолкали довольно долго.

Потом всё повторилось. Снова что-то острое рассекло сначала воздух, а затем и плоть. Сломанное кресло затрещало под тяжестью падающего тела. Следующая вспышка огня из автомата оказалась короткой. Что-то металлическое громко щёлкнуло в звенящей тишине. Девушки ещё сильней сжали руки друг друга. В течение нескольких минут раздавался скрежет битого стекла о каменный пол. Грохот от ломающегося дерева сменился свистом рассекаемого воздуха. Потом послышалась серия коротких глухих ударов и злобное рычание зомби. Этот жуткий звук долго гулял под высокими сводами ресторана. Затем рычание стало стихать, пока не умолкло окончательно. За шкафом раздались чьи-то шаги, от чего Саша чуть не вскрикнула.

— Эй вы, подростки, воспитанные жизнью за шкафом! — весело сказал кто-то голосом Шена. — Вылезайте! Всё уже закончилось! Пора рвать когти из этого гостеприимного заведения. Поехали кататься на яхте!

Глава 8

Восточное побережье Индии, Бенгальский залив, пригород Ченная, 13 января 2007 года (суббота), 21:40.

Солнце уже давно скрылось за горизонтом. Лишь узкая красноватая полоска напоминала о том, что не так давно эта звезда освещала и согревала всё вокруг. Теперь же её место на ночном небосклоне заняла луна. Она отражалась на поверхности водной глади серебристым сиянием, но уже никого не грела. Вокруг стояла умиротворяющая тишина, на какую только способен беспокойный океан. Лишь иногда слышался плеск воды от резвящейся мелкой рыбёшки. Редкие крики чаек время от времени разрывали ночное безмолвие, но тут же всё стихало.

Над водой показались гладкие и блестящие в лунном свете спины дельфинов с гордо возвышающимися плавниками. Стая спокойно проплыла мимо яхты, а затем скрылась в тёмном океане. Свежий морской ветерок слегка покачивал на волнах небольшое судно, стоявшее на якоре в трёх километрах от берега. Особой необходимости уходить так далеко не было, но Шен настоял на этом. За прошедшие пять месяцев он ни разу не видел, чтобы зомби передвигались по воде. Тем не менее после недавних событий разумнее было соблюдать все возможные меры предосторожности.

Саша и Рита хлопотали в каюте, строго-настрого запретив Шену раньше времени туда входить. Судя по их сияющим лицам, сегодняшний ужин обещал стать настоящим праздником. Вечерняя рыбалка Шену удалась на славу. Помимо уже обычных тунцов в его сеть попал небольшой кальмар. Богатый улов сразу же перекочевал в женские руки, после чего дверь в каюту захлопнулась.

Шен взял бинокль и попытался разглядеть на берегу хоть что-то в лунном свете. Однако видимость была почти нулевой, и он быстро отказался от этой затеи. Сегодняшняя встреча с местными жителями по традиции оказалась не слишком дружественной. Как и несколько раз до этого дня, люди выглядели крайне необычно и отличались агрессивным поведением. Хорошо зная индийцев, Шен здорово удивился, когда в первый раз на него напали сразу трое местных. Лишь отточенные за много лет боевые рефлексы помогли ему тогда остаться в живых. Небольшой армейский нож тоже оказался, как нельзя кстати. Конечно, это было не Бог весть какое оружие, но в любом случае — гораздо лучше, чем голые кулаки.

Шен всегда хранил этот нож в тайнике под штурвалом. В то же время огромный мачете он держал на виду и часто брал его с собой во время погружений. Суровый малайец вдруг вспомнил тот подводный бой с гигантским осьминогом, который едва не стоил жизни обеим девушкам и ему самому. Именно тогда верный мачете выпал из ослабевшей руки инструктора Шена и опустился в песок. Это была самая малая плата за то, что все трое остались живы. Однако в тот день он сурово корил себя за то, что выронил верное оружие, верой и правдой служившее уже много лет.

Тогда Рита и Саша были для него не более, чем богатые туристы, которые могут позволить себе экстремальное развлечение. Теперь же всё изменилось. За последние пять месяцев они прошли вместе через многое и стали полностью доверять друг другу. Иногда Шен даже с грустью думал о том, что будет, когда они всё-таки встретят людей, и их морское приключение закончится. Рита и Саша совершенно незаметно стали самыми дорогими на свете людьми, за которых он сейчас не раздумывая отдал бы свою жизнь.

Шен сидел на тёплой палубе и, совершенно позабыв о готовящемся ужине, с головой ушёл в воспоминания.

* * *

То погружение пять месяцев назад и в самом деле оказалось экстремальным. И дело было даже не в том гигантском осьминоге, который встретился им под водой. Поднявшись на поверхность, Шен первым делом втащил на палубу бесчувственное тело Саши. Сорвав с неё маску и сбросив баллоны, он схватил холодное запястье девушки. Пульс совершенно не прощупывался, дыхания не было. Шен, не раздумывая начал реанимировать пострадавшую. Дыхание «изо рта в рот» и непрямой массаж сердца должны были помочь.

Тем временем на палубу в изнеможении опустилась Рита. Она ни о чём не спрашивала. Всё было и так очевидно. Шен отчаянно боролся за жизнь Саши, но с каждой следующей секундой шансы на её спасение таяли. Ещё десять-пятнадцать минут можно было на что-то надеяться, а потом…

Внезапно Саша закашлялась и повернула голову на бок. Изо рта полилась мутноватая жидкость, которая сменилась пеной. Наконец-то, откашлявшись, девушка открыла глаза и непонимающе посмотрела вокруг.

— Что со мною случилось? — поморщившись, прохрипела она.

— Потом всё расскажу, — ответила Рита, поддерживая подруге голову. — Главное, что ты жива, и теперь всё будет хорошо.

— Я не помню ничего, кроме того, что мы собирались поплавать с аквалангом, — слабым голосом ответила Саша, ещё не до конца пришедшая в себя.

— Так и есть — собирались. И даже поплавали. Правда, закончилось всё не очень весело, как ты сама понимаешь, — попыталась улыбнуться Рита.

— Что, кто-то умер?! — встрепенулась Саша, безуспешно пытаясь подняться.

— А вот и нет — все живы! Правда здорово? — продолжала немного нервно веселиться Рита.

— Я бы не стал пока утверждать, что все живы, — устало возразил Шен, расположившись у входа в каюту.

— Это ещё почему?! — непонимающе посмотрела на него Рита.

— Я не наблюдаю поблизости ни своих матросов, ни ваших друзей, — пояснил свою мысль Шен. — Юрий и Игорь, кажется? Так вот, если с ними мне всё более или менее понятно, то на мою команду это совершенно не похоже. Без разрешения оставить яхту, тем более во время погружения?! Здесь явно что-то не так.

— Куда же делись Юра и Игорь? — насторожилась Рита.

— Вроде бы, они собирались искупаться во время нашего погружения. Даже спасательные круги на воду, помнится, бросили. Я ещё подумал тогда, что не должны настоящие мужчины отпускать своих одних женщин на столь рискованную прогулку. Ну, да ладно. Кстати, вон оба круга на воде плавают, а самих купальщиков нет. Может они до берега вплавь добрались — здесь ведь не далеко — а там нашли для себя какую-нибудь экзотику и потеряли счёт времени.

— Всё может быть, — тихо ответила Саша, медленно приподнявшись на локтях. — Давайте, подождём. Всё равно ничего лучшего в нашем положении не придумать.

Тогда все согласились с Сашей и стали ждать мужчин прямо на палубе. Шен вспомнил, как эмоции от пережитого за этот день стали постепенно стихать, сменяясь нечеловеческой усталостью. Хотелось заснуть прямо здесь, на палубе. Тем не менее все продолжали вглядываться в прозрачную воду, вокруг яхты. Каждый из них надеялся увидеть хоть что-то необычное. Однако ничего подозрительного не наблюдалось в радиусе километра. Прошёл ровно час с тех пор, как они поднялись на поверхность. Никто из пропавших мужчин так и не вернулся. Надеяться стало не на что, и Шен собирался уже отправиться на берег вплавь, когда Рита заметила небольшую вёсельную лодку. Она двигалась в направлении яхты. Там сидели четыре человека. Причём двое незагорелых мужчин отдалённо напоминали Игоря и Юрия, а двое других — матросов с яхты.

— Это они! — воскликнула Рита. — Слава Богу, они живы и плывут сюда! Я уж и не верила, что они вернутся!

— Да, это точно они! — повеселела Саша, пытаясь подняться на ноги.

Шен помог ей встать, а затем посмотрел в бинокль в сторону приближающейся лодки. Пропавшие матросы и туристы в самом деле возвращались. Однако у опытного инструктора возникли сразу два вопроса: откуда взялась лодка и почему у плывущих в ней такой нездоровый вид? Рита и Саша размахивали руками и радостно кричали, приветствуя возвращение Игоря и Юрия. Тем временем беспокойство капитана переросло в тревогу.

Чем ближе подплывала лодка, чем мрачнее становился Шен. Он ещё несколько раз подносил бинокль к глазам и пристально разглядывал своих людей. Он знал их, как свои пять пальцев, и с ними явно было что-то не так. Выражение лица не менялось уже несколько минут. На коже появились кровоподтёки на фоне мертвенной бледности. Одежда выглядела так, словно ею возили по песку, а потом пытались разорвать. Когда Шен окликнул каждого из своих матросов по имени, то никто из них никак не отреагировал. Саша и Рита тоже пытались докричаться до своих мужчин, но безрезультатно. Пока девушки растерянно смотрели друг на друга, а потом на Шена, он молча открыл свой тайник на мостике и достал оттуда небольшой нож.

— Это уже не они, — как-то странно сказал Шен. — Всем готовиться к бою. Возьмите на кухне ножи или то, что подвернётся под руку.

— Как не они? — совсем растерялась Саша. — Мы что, собираемся их убить?!

— Совсем наоборот, — мрачно ответил Шен. — Это они собираются нас убить, а мы будем защищаться. Советую поторопиться.

Когда лодка ударилась о борт яхты, сомнений не осталось даже у девушек. Четверо мужчин, которые поднимались на борт, оказались не теми, кого знали Шен, Рита и Саша. Жуткие синюшные пятна на коже у Игоря и Юры чередовались с многочисленными кровоподтёками и ссадинами. Немигающие дикие глаза злобно смотрели на недавних подруг и инструктора. Звериный оскал и свирепое рычание довершали облик не людей, но зомби. Моряки с яхты выглядели ничем не лучше. Один из них сразу бросился на Сашу, а второй попытался сбить Шена с ног. Те, кем стали Игорь и Юра, двинулись в сторону Риты.

В тот момент Шен мрачно усмехнулся про себя. Против своего обыкновения сегодня он взял с собой не две ракетницы, как обычно, а три. «Как знал, что пригодятся», — подумал он, нажимая на курок. Первая ракета попала в матроса, который не дошёл двух шагов до Саши. В его животе теперь кровоточила огромная рана с обожжёнными краями. Матрос остановился, удивлённо глядя сначала на вываливающиеся внутренности, а потом на Шена, который сразу же выстрелил повторно. На этот раз ракета угодила во второго матроса и загорелась прямо в его грудной клетке. Белое пламя быстро разъедало мягкие ткани, обнажая грудину и рёбра. Потом показались обнажённые лёгкие и сердце, спрятанное между ними. Шен ударил этого зомби ногой, и его обгоревшее тело, свалилось за борт.

Раздался пронзительный крик Риты, которая кухонным ножом пыталась отбиться сразу от двоих противников. Шен зарядил ракетницу и быстро выстрелил в одного из нападавших. Однако ничего не произошло. Из-за осечки ракета не вылетела из ствола, а зомби продолжали наседать на запаниковавшую Риту. В два огромных шага Шен приблизился к зомби и несколькими быстрыми ударами ножа отсёк голову одному из них. Второму повезло ещё меньше: сначала он лишился зрения, затем внутренностей и только потом — головы. Оставалось лишь спихнуть за борт их смрадные трупы.

После этого скоротечного и кровавого боя Шен долго успокаивал Сашу и Риту. Только что на их глазах разыгралась жестокая и кровавая драма. Шену было трудно найти нужные слова, чтобы выразить одну простую мысль: «Или мы сейчас их убьём и останемся в живых, или они превратят нас в себе подобных!». В конце концов, разум взял верх над зашкаливавшими эмоциями. Девушки постепенно успокоились, но ещё долго пребывали в подавленном состоянии.

Шен тоже не сразу пришёл в себя от произошедшего. Тогда он решил переключиться на что-то другое, и стал мыть палубу, тем более, что это было необходимо. Отдраив свою любимую яхту от всякой нечисти, Шен почувствовал себя значительно лучше. Девушкам это также помогло отвлечься. Когда перед твоими глазами уже не маячат изувеченные тела близких людей, поневоле становится веселее. Уже к вечеру Шену удалось полностью успокоить Сашу и Риту, тем более, что они и сами уже поняли, что это был их единственный шанс выжить. И благодаря Шену они им воспользовались.

Тот день оказался первым в сплошной череде кошмара, с которым им троим пришлось впоследствии столкнуться. На протяжении пяти месяцев подобные стычки с зомби стали суровой реальностью, от которой оказалось невозможно скрыться. Разница состояла в том, что после первого раза стало морально легче убивать этих живых мертвецов, зная, что это не люди, и никогда ими уже не станут.

* * *

Шен очнулся от тягостных воспоминаний. Луна отражала свет, словно заправский фонарь. Лёгкий ветерок приятно шевелил волосы и холодил кожу. Мелкие рыбы всё также игриво выскакивали из воды, на миг нарушая торжественную тишину. Из каюты веяло божественным ароматом жареной рыбы со специями. Ещё раз втянув ноздрями вкусный воздух, Шен уловил также давно позабытый аромат тушёного кальмара. Это становилось совершенно невыносимым, что недвусмысленно подтвердил сжавшийся в комок желудок.

— Барышни, я вас не беспокою? — Шен постучался в дверь каюты. — Мне кажется, что лучшего времени для ужина, чем сейчас, уже не найти. Вы согласны?

— Конечно! — хором ответили Рита и Саша, открывая дверь.

— Прости, что заморили тебя голодом, — виновато сказала Саша. — Просто хотели приготовить нечто из ряда вон выходящее.

— Надеюсь, нам это удалось! — поддержала подругу Рита, впуская Шена в каюту.

— К чему эти непонятные сомнения, — ответил Шен, доставая откуда-то бутылку рома. — Даже если судить лишь по этому восхитительному аромату, наш сегодняшний ужин войдёт в историю! А теперь хватит морить меня голодом! Давайте, отпразднуем сегодняшнюю удачную операцию! — сказал Шен, разливая ром по стаканам.

* * *

Ужин уже давно закончился, а усталость и ром сделали своё дело. Неубранную посуду единогласно решили оставить до завтра, а прямо сейчас упасть лицом в подушку. Все трое едва добрались до своих постелей и сразу же провалились в крепкий сон.

Ночь выдалась тихая. Рыбы уже давно перестали резвиться и не показывались над водой. Лёгкий ветерок нагонял мелкие волны, которые тут же разбивались о борт яхты. Даже луна уплыла куда-то в сторону, чтобы не мешать уставшим людям видеть увлекательные сны. Вокруг было настолько тихо, насколько это возможно посреди океана в два часа ночи.

Вдруг Саша вскрикнула и резко проснулась в холодном поту. Было похоже на то, что ей снова приснилась та жуткая сцена из прошлой жизни. Вид вываливающихся из живота Юры внутренностей оказался настолько реальным, что девушка долго не могла успокоиться. Этот ночной кошмар повторялся из раза в раз, и Саша никак не могла от него избавиться. Каждое утро после такой беспокойной ночи, как сегодняшняя, она чувствовала себя полностью разбитой.

От Сашиного крика проснулась и Рита. Она обняла подругу и погладила её по голове, словно ребёнка. Рита знала об этом кошмаре, но не могла помочь избавиться от него. Саша ещё долго всхлипывала и размазывала слёзы по лицу, а Рита загадочным шёпотом рассказывала, какое светлое будущее их непременно ждёт. По-другому просто и быть не может. Обе девушки заплакали от внезапно нахлынувших чувств.

Рита утёрла слёзы и предложила проверить, остался ли ещё ром. Они вместе перебрались поближе к столу. Там обнаружилось, что рома уже нет. Лишь пустая бутылка сиротливо стояла среди стаканов и тарелок. Сильно расстроенные Рита и Саша незаметно для себя оказались возле крепко спящего и ничего не подозревающего Шена. Каждая собиралась поделиться с ним своей неразрешимой проблемой. Саша хотела пожаловаться на то, что ей уже далеко не первую ночь снится всякая мерзость, на которую нет никакой управы. Риту же категорически не устраивало то, что ром так быстро закончился.

Однако тут в её и без того хмельную голову пришла довольно дерзкая идея. Если бы не выпитый накануне ром, то эта авантюра ни за что не получила бы своего шанса. Сейчас, когда самоконтроль ослабил свою привычную хватку на горле буйной фантазии девушки, она решила сполна воспользоваться ситуацией. Рита, хитро подмигнув Саше, громко кашлянула прямо под ухом Шена. Однако этот манёвр пришлось повторить, прежде, чем цель оказалась достигнута. В итоге, наконец-то, проснувшийся Шен с удивлением обнаружил, что обе барышни лежат рядом с ним и совершенно не собираются возвращаться в свои постели.

— Что бы это значило? — шёпотом спросил он, невольно вдыхая волнующий запах девичьих волос.

— Догадайся сам, — первой ответила Рита и незаметно тронула Сашу ногой.

— Не понял, — никак не мог включиться в эту непонятную игру Шен.

— А ты подумай хорошенько, на что, по-твоему, это похоже? — не унималась Рита. — Две красивые девушки ночью сами забрались в твою постель и ещё чего-то хотят. Всё ещё не понятно?!

Шена бросило в холодный пот от осознания сути происходящего. До него внезапно дошло, что это уже не сон. Обычно такое случается в книгах или фильмах, но никак не на самом деле. По крайней мере, никто из его знакомых в подобной ситуации никогда не оказывался. Теперь же Шену предстояло принять непростое решение. И желательно побыстрее.

— Ну что, так и будем тупить или как? — поинтересовалась Рита.

— Прямо так сразу, всего после пяти месяцев дружбы? — наконец-то, включился в игру Шен, чувствуя, как ситуация стремительно уходит из-под его слабеющего контроля.

— Да, вот так сразу! А что тянуть-то? Может мы трое — единственные люди, оставшиеся на Земле? Или мы с Ритой не в твоём вкусе? — привела свой железный аргумент Саша и также незаметно тронула Риту ногой.

— Спешу вас успокоить — вы обе полностью в моём вкусе, хотя и такие разные, — развеял сомнения Шен. — Честно, говоря, за последние пять месяцев вы стали мне, как родные, и даже ближе. Поэтому, если вы настаиваете…

— А мы настаиваем! Правда, Саш? — опять тронула подругу ногой Рита.

— Конечно! И вообще, Шен, нам очень страшно по ночам последнее время! Особенно, если учесть мой навязчивый кошмар, который сегодня опять приснился. Ты разве не знал?!

— Представь себе, даже не догадывался. Так в глухом танке и просидел крайние пять месяцев, периодически выходя поохотиться на зомби, — с сожалением ответил Шен, почувствовав вину за свою невнимательность.

— Вдобавок ещё и ром закончился, а нам так хотелось ещё капельку, — пожаловалась Саша, придвинувшись к нему вплотную.

Шен почувствовал плечом её упругую обнажённую грудь. Это трудно было с чем-то сравнить. Да и незачем. Хотя Шен уже давно забыл, какими приятными могут быть прикосновения, теперь ему очень искусно это напомнили. В самом дальнем уголке памяти что-то незаметно шевельнулось, и внутри стало постепенно теплеть. «Так вот, как это бывает. А я уж и забыл, что такое действительно возможно», — подумал Шен, боясь по неосторожности нарушить столь восхитительные мгновения.

Он продолжал с удивлением ощущать, как ласковое тепло волнами разливается по всему телу. Это было очень приятно и крайне необычно. В этот момент Шен почувствовал тонкие пальцы Риты на своём лице. Она нежно провела по его щеке и губам и, коснувшись подбородка, лёгким движением привлекла к себе. Водопад волос приятно защекотал кожу, обдавая ноздри пьянящим ароматом. Потом Рита всем телом подалась к Шену и робко его поцеловала. Волна тепла стремительно разлилась по всему лицу и ударила в мозг.

Перед тем, как окончательно потерять голову, Шен тщетно силился понять одну вещь: было ли всё это следствием накопившейся усталости или всё-таки трофейный ром так резко ударил в голову? Однако он не стал вдаваться в такие подробности, а лишь обречённо перевёл свою систему самоконтроля в режим «выключено».

Глава 9

Подмосковная Коломна, 14 января 2007 года (воскресенье), 18:30.

Полина медленно шла по просёлочной дороге, ёжась от холода. Время от времени её тело пронизывал очередной порыв ветра, и тогда внезапной волной накатывала сильная дрожь, а зубы начинали стучать. Старое чёрное пальто, найденное месяц назад в заброшенном доме, помогало лишь не умереть от холода, но почти не грело. Тонкий платок на голове нещадно продувался всеми ветрами и немного защищал от падающего мелкими хлопьями снега.

Полина вспомнила, как совсем недавно увидела этот платок на мёртвой женщине. Она сидела на полу небольшого магазина, прислонившись к стене. Тогда пришлось задвинуть подальше свой страх и подумать о выживании. В том магазине оказалось немного еды, и Полина, до этого не евшая уже четыре дня, задержалась там на несколько часов. Этот пир она вспоминала потом очень долго. Но с тех пор прошло уже две недели и подобных подарков судьба больше не преподносила. Приходилось перебиваться засохшим и заплесневелым хлебом, найденным в пустых домах, да талой водой. Один раз Полине повезло найти банку с тушёнкой. Однако открыть её удалось лишь через день, когда на глаза попался ржавый складной нож, валявшийся на дороге.

Полина остановилась и, вынув из карманов посиневшие от холода руки, попыталась, хотя бы, чуть-чуть согреть их дыханием. Это совершенно не помогало, потому что воздух, сорвавшись с посиневших губ тоже был холодным — пар от него почти не шёл. Оглядевшись вокруг, она снова поёжилась, но на этот раз не от холода.

Справа стоял дремучий сосновый бор, похожий на сказочный. Там, наверняка, должны были водиться злые разбойники и крикливые вороны. Слева располагалась светлая берёзовая роща, где летом девушки могли бы собирать грибы, да ягоды. К счастью, среди сосен никого, кроме ворон не было. Они покачивались на верхушках высоких деревьев и оттуда наблюдали за происходящим. Берёзовая роща выглядела и вовсе необитаемой. Казалось, что всё живое здесь, если и было когда-то, то сейчас попряталось очень глубоко. Несмотря на усталость, оставаться здесь дольше совершенно не хотелось.

Поглубже упрятав в карманы застывшие руки, Полина снова пошла по заснеженной дороге. Своих ног она почти не ощущала и даже стала забывать, как они выглядят. Пришлось бросить взгляд вниз. Форменные бордовые туфли смотрелись очень даже неплохо, хотя для зимы совершенно не подходили. Тепла от них ждать не приходилось, не говоря уже об удобстве ходьбы. Каблук то и дело увязал в земле сквозь рыхлый снег и опавшие листья. Тем не менее эта потрёпанная пара обуви оказалась той единственной вещью, которая осталась у Полины от её формы стюардессы. Давно нужно было поменять туфли на что-то более подходящее к суровой русской зиме. Но удобного случая, до сих пор, так и не представилось. Возможно, дело было в том, что Полина подсознательно всеми силами цеплялась за этот последний осколок прошлой жизни, которая уже подёрнулась в памяти лёгкой дымкой.

* * *

Ещё каких-то пять месяцев назад всё было прекрасно. Полина работала стюардессой в бизнес-классе на престижном рейсе Москва — Дубай. Компания «Emirates», куда она устроилась три года назад, делала всё возможное для своих сотрудников. Весьма достойная зарплата, регулярные бонусы, полный соцпакет, не говоря уже о возможности несколько раз в неделю прогуляться по вечернему Дубаю. Разумеется, были и свои минусы. Однако об этих мелочах Полине совершенно не хотелось вспоминать. Та прошлая жизнь сейчас представлялась ей, как нечто абсолютно недосягаемое в плане комфорта, о чём теперь оставалось лишь мечтать.

Однако пять месяцев назад этот почти идеальный мир рухнул вместе с «Боингом», на котором Полина возвращалась из Дубая в Москву. По отрывистым фразам лётчиков она поняла тогда, что на борту внезапно отказала электроника. Остановились сразу все двигатели, и самолёт стал стремительно терять высоту. Среди пассажиров мгновенно разгорелась паника, которую не удавалось погасить, несмотря на все усилия экипажа. Падающий лайнер срубил верхушки нескольких высоких сосен, лишившись обоих крыльев. После этого он буквально рухнул на кукурузное поле, развалившись на множество обломков.

За несколько минут оборвались жизни трёхсот двадцати пассажиров и восемнадцати членов экипажа. Только десять раненых смогли выбраться из-под обломков. Однако в скором времени большинство из них скончались от многочисленных травм, полученных при падении. Остальным повезло ещё меньше. Начавшийся пожар не дал выжившим ни единого шанса. Все, кто остался под обломками задохнулись в дыму или сгорели заживо. Но самое ужасное в этой катастрофе заключалось в её убийственной быстротечности. От момента отказа электроники до гибели людей прошло не более десяти минут. За это время смерть пришла на смену жизни для всех, кто летел тем роковым рейсом. Для всех, кроме Полины.

Она спаслась по счастливой случайности. При падении самолёта кресло Полины вместе с трёхметровым обломком отбросило в сторону. Последнее, о чём она успела подумать перед тем, как потерять сознание, было то, как мимолётна жизнь и неизбежна смерть. Затем весь мир исчез, превратившись в чёрное ничто, и выбраться оттуда оказалось очень сложно. Лишь через несколько часов после катастрофы Полина очнулась в перевёрнутом кресле, повиснув на ремнях безопасности. Всё её тело затекло и совершенно ничего не чувствовало. Постепенно руки и ноги стало покалывать, словно тысячи тончайших иголок одновременно вонзались в кожу.

После этого израненную плоть стало нестерпимо жечь изнутри. Лишь, спустя какое-то время, боль немного стихла. Постепенно способность нормально думать, а не судорожно считать секунды до прекращения этих адских мучений, стала возвращаться к Полине. Она попыталась осмотреться. Однако за огромным обломком самолёта, на котором качалось кресло, ничего не было видно.

Долгое время Полина собиралась с силами, чтобы расстегнуть ремень безопасности. Когда это, наконец-то, удалось, она сразу свалилась вниз с полутораметровой высоты, больно ударившись о землю. На и без того израненном теле добавилась ещё одна ссадина, но погоды это не делало. Всё стало не так уж важно. Полина взяла себя в руки и попыталась встать. Не сразу поднявшись, она медленно побрела в сторону основного скопления обломков. Перед глазами всё плыло, а в горле стоял ком не только от тошнотворного запаха гари, но и от всего увиденного. Тогда посреди развороченного кукурузного поля, среди обгоревших трупов и обломков, истерзанная ранами и нервным потрясением девушка провела несколько часов.

Ей было безумно жаль всех людей, которые здесь погибли. Однако этот кошмар уже случился, и теперь их близкие должны будут узнать страшную правду. Потом много живых людей окажутся убиты горем по своим родным, друзьям и просто знакомым. Весь этот ужас будет продолжаться ещё очень долго. Искалеченные души уже никогда не смогут оправиться от смертельного удара, который нанесла им судьба. Далеко не все смогут жить с этим дальше. Для некоторых самым лучшим выходом станет прекращение невыносимых душевных страданий. И, совершенно отчаявшись, они отдадут земле свои бренные тела, чтобы их души поспешили вслед за ушедшими близкими. Там, на небе разделённые половинки вновь воссоединятся, чтобы навсегда быть вместе.

Когда первый шок от увиденного прошёл, а кровь перестала сочиться из ран, Полина стала осознавать, что осталась здесь совершенно одна. Выживших больше не было — в этом она убедилась, когда осматривала место крушения. Ещё до наступления темноты Полина успела обойти всё кукурузное поле, по которому разбросало обломки самолёта. Она тщательно проверяла найденные тела. Однако все, летевшие этим рейсом, были мертвы.

В тот день ей удалось соорудить небольшое укрытие из нескольких кресел и обшивки самолёта, чтобы защитить себя от надвигавшейся непогоды. Едва Полина закончила работу и забралась внутрь, как начался настоящий ливень. Протекающая крыша её несильно волновала, впрочем, как и отсутствие еды. Полина попробовала пересохшими губами поймать несколько капель воды, но дождь, словно смеялся над нею. Совсем обессилев, она бросила эту бесполезную затею и опустилась на землю. Капли дождя на осунувшемся лице смешались с горькими слезами, лившимися из опухших глаз. Полина плакала по всем погибшим. Она тосковала по тому счастливому будущему, которому уже не суждено сбыться. Вместе с этим самолётом разбились все мечты, едва появившиеся у неё после встречи с Антоном.

Полина закрыла глаза и уже почти засыпала, когда спасительная мысль, словно искра, разожгла робкий огонёк надежды и мигом прогнала весь сон. «Антон! Наверняка, он жив! Ведь мы расстались с ним в Дубае. Как давно и вместе с тем недавно это было. Тогда у отеля мы пообещали друг другу встретиться вновь, как можно скорее. Помнится, я дала ему свой номер телефона, а он собирался мне обязательно позвонить. Так если я ещё жива, то мы непременно должны встретиться! Это вполне возможно. Я уверена. Нет, я просто знаю, что рано или поздно это всё равно произойдёт. Антон, где ты сейчас? Думаешь ли обо мне? Где бы ты ни был, знай, мы обязательно встретимся. Я обещаю.» В следующий миг встревоженный мозг разом накрыло плотной пеленой дрёмы. На смену ей быстро пришло нечто гнетущее, больше похоже на смерть, чем на сон.

* * *

О той первой ночи после крушения Полина обычно старалась не вспоминать. Но теперь она невольно нарушила своё же правило. Очнувшись от нахлынувших воспоминаний, девушка смахнула с головы и плеч нападавший снег и снова отправилась в путь. Бордовые туфли ступали по рыхлому снегу, полностью увязая в нём. Ноги по-прежнему не чувствовались, и надо было ускорить шаг, чтобы хоть немного согреться. Зубы стали выстукивать свой обычный мотив, а по спине и рукам прокатилась волна дрожи. «Только не упасть», — думала Полина, старательно контролируя глазами онемевшие ноги.

Вдалеке показались крыши частных домов, покрытые толстым слоем снега. Затем стали видны несколько обшарпанных пятиэтажек, которые стояли поодаль и смотрели тёмными глазницами окон на безлюдный двор. Это было спасение, по крайней мере, от холода, снега и пронизывающего ветра. Полина представила себе, как впереди её ждёт не очень холодная комната, в которой можно спокойно переночевать, не боясь замёрзнуть насмерть.

Если повезёт, то там окажется много чего полезного. Например, шерстяной плед, в который можно закутаться с головой, и лежать так бесконечно долго. Ещё там, наверняка, будет мягкая кровать, на которой можно блаженно вытянуться в полный рост, а потом заснуть беспробудным сном на несколько суток. Если очень повезёт, то в этой прекрасной комнате найдётся немного еды и воды для усталого и измождённого долгой зимней дорогой путника.

Одним словом, впереди Полину ждал самый настоящий рай, которого она жаждала всеми силами. Но даже если это не так, и вместо приветливой комнаты с тёплым пледом, едой и всем остальным её поджидала смертельная опасность, то это уже не имело никакого значения. Сил бороться уже почти не осталось. Тот огонёк, что зажёгся в её груди при мысли об Антоне в первую ночь после катастрофы, на принизывающем январском ветру готов был вот-вот погаснуть. Ещё совсем немного, и робкие лепестки этого пламени могли уже навсегда замереть вместе с самой Полиной. Но любовь в очередной раз оказалась сильнее смерти. И косматая старуха с косой, недовольно поморщившись, пошла прочь. Здесь ей пока было нечего делать.

Полина из последних сил на негнущихся ногах доковыляла до ближайшего частного дома. Удача сегодня была определённо на её стороне, так как дверь оказалась незапертой. Девушка осторожно толкнула её рукой и чуть не вскрикнула от страха, когда заскрипели давно не смазанные навесы. Пришлось несколько раз глубоко вдохнуть морозный воздух, чтобы немного успокоиться.

Теперь вполне можно было двигаться дальше. Войдя в небольшую комнату, Полина бегло осмотрелась. Улыбка счастья появилась на её посиневшем от холода лице. Здесь действительно был тот недостижимый рай, о котором она мечтала ещё двадцать минут назад. Побелевшими и трясущимися руками девушка задвинула за собой засов и закрыла дверь на замок. «Сегодня я не умру», — блаженно подумала она и пошла вглубь комнаты.

Слева у стены стояла металлическая кровать. На ней лежали настоящий матрас и подушка. Справа в углу обнаружился огромный шкаф. Полина открыла его и сразу же наткнулась на шерстяное одеяло. Не раздумывая, она закуталась в него в головой, оставив открытым только лицо. Соблазн прямо сейчас упасть на кровать и заснуть был настолько велик, что Полине стоило больших усилий это не сделать. Она решительно отвернулась от манящей кровати и прошла на кухню.

На столе у окна Полина сразу же заметила небольшой предмет. Придерживая одной рукой одеяло, она осторожно взяла его в другую руку и поднесла к носу. Предмет оказался половинкой ванильного сухаря, пролежавшего здесь неизвестно сколько времени. Однако это ничуть не смутило оголодавшую девушку. Она жадно вцепилась в сухарь зубами, рискуя их ненароком сломать. К счастью, на этот раз обошлось, и уже через несколько секунд во рту появился пьянящий вкус жизни.

Этот ванильный сухарь показался Полине самым сладостным из того, что она когда-либо ела. Закрыв глаза, девушка с наслаждением пережёвывала сухой, но такой аппетитный хлеб со вкусом ванили. Эти несколько минут настоящего счастья хотелось растянуть на долгие часы. Голова весело кружилась, но останавливать её не было никакого желания. Однако довольно быстро маленькая половинка сухаря закончилась, и Полине пришлось вернуться в реальность.

На кухонной стене перед глазами располагались два навесных шкафа. Открыв один из них, она обнаружила небольшую прямоугольную упаковку, которая так приятно шуршала, что захватывало дух. Полина поднесла к глазам свою находку и в лунном свете прочитала: «Юбилейное».

Это было печенье! Настоящее печенье, которое она так любила, но не пробовала уже почти полгода. Торопливо разорвав упаковку, нетерпеливые пальцы отправили в рот вожделенное лакомство. У Полины опять закружилась голова от удовольствия. Лишь съев всю пачку печенья, она почувствовала, что начинает отогреваться. Даже ноги стало немного покалывать тонкими иголками. Это был хороший знак. Он означал, что всё не так уж безнадёжно, несмотря на осенние туфли на ногах.

Полина продолжила шарить в шкафу и в его глубине обнаружила запаянный пакет с чем-то сыпучим. Вынув его на свет, она посмотрела сквозь прозрачную упаковку и снова улыбнулась. Сегодня ей невероятно везло, потому что в руках Полина держала целый пакет овсяных хлопьев. Наверное, это именно та компенсация, которая ей по праву полагалась за крайние несколько недель сплошного холода и голода. Полина разорвала пакет и стала рукой зачерпывать шуршащие хлопья и отправлять их в рот. Опомнилась она лишь на середине упаковки, решив немного попридержать коней. Такими темпами из еды здесь совсем скоро ничего не останется и придётся снова заниматься мучительными поисками.

Полина нехотя оторвалась от пакета с хлопьями и положила его на стол. «Теперь неплохо бы найти воду», — подумала она и пошарила рукой у стены под мойкой. Кроме мусорного ведра здесь ничего не было. «Как же так?! А у нас дома запас воды всегда хранился под мойкой», — рассуждала она про себя, оглядывая кухню. Полина провела рукой по стенам на уровне коленей и в одном из углов наткнулась на пятилитровую пластиковую ёмкость. Оставалось проверить, что там.

Бутыль немедленно оказалась на столе. Луна продолжала исправно выполнять свою функцию ночника, и Полина без труда смогла прочитать этикетку. На ней было напечатано: «Пилигрим. Питьевая вода». «Это как раз для меня!», — с иронией подумалось Полине. «А если там, и в правду, вода окажется, то это будет чистая победа над мучительной жаждой!», — улыбнулась она и открутила крышку.

Там действительно оказалась вода. Сначала Полина жадно пила её прямо из бутыли, присев у края стола. Потом, отдышавшись, она нашла в шкафу гранёный стакан и стала пить воду уже из него. Только после пятого стакана Полина поняла, как же на самом деле она хотела пить и есть. Посмотрев на оставшуюся воду, девушка с удивлением почувствовала, что пить больше не хочется.

Утолив голод и жажду, Полина стала всё сильнее ощущать покалывание в ногах. Она вернулась в комнату и нашла в шкафу шерстяные носки. Рядом со шкафом стояли небольшие валенки. Полина присела на кровать с единственной мыслью: «Только не засни сейчас, а то без ног останешься!». Морщась от боли, она осторожно сняла свои стильные осенние туфли и надела шерстяные носки. Затем, сунув ноги в валенки, Полина с наслаждением легла на кровать и накрылась с головой шерстяным одеялом. В этот миг она почувствовала себя самым счастливым человеком на свете.

Глава 10

Подмосковная Коломна, 15 января 2007 года (понедельник), 2:40.

В безоблачном небе огромным белым диском сияло Солнце. Оно нещадно палило сверху, раскаляя воздух и песок, а вместе с тем, испаряя последние капли воды с редких растений. Все животные куда-то попрятались, спасаясь от смертельной жары. Многочисленные барханы делали рельеф похожим на гигантскую стиральную доску для невидимого великана. От поверхности песка вверх струились потоки горячего воздуха. Повсюду, насколько хватало взгляда, простиралась бескрайняя жёлтая пустыня.

Полина уже давно потеряла счёт времени. Иногда ей казалось, что эта экзотическая прогулка по пескам длится всего лишь несколько часов. Однако временами измученное тело подсказывало, что всё это длится гораздо дольше. Возможно, прошло несколько дней, а может быть — даже неделя. Полине было уже всё равно, сколько времени она на самом деле идёт. Этот вопрос сам собою отошёл на второй план, а затем и вовсе потерял всякий смысл. Множество других тревожных мыслей назойливо мельтешили в её спутанном сознании, вызывая лишь тоску и отчаянье.

Каждый следующий шаг давался с трудом. Совершенно неподходящая одежда лишь затрудняла движения. На ногах у Полины были жутко неудобные, но такие привычные форменные туфли. Они постоянно утопали в горячем песке, который нещадно засыпался внутрь. Ноги горели так, словно ступали по гигантской раскалённой сковороде.

Дизайнерская форма от Саймона Джерси для стюардесс «Эмиратских авиалиний» даже в пустыне выглядела стильно. Красивая и функциональная одежда идеально подходила для самолёта. Однако здесь она оказалась совершенно неуместна. Единственным плюсом формы было то, что корпоративный бежевый цвет полностью сливался с жёлто-серым унылым пейзажем. Заметить издалека путника, бредущего по песку в такой одежде, было нелегко.

От форменного пиджака Полина избавилась ещё вчера. Узкая юбка по колено сильно ограничивала движения. В её складках, которые раскрывались с каждым шагом, то и дело мелькал красный цвет. Белая блузка с длинными рукавами оказалась полезнее всего остального. Защищая кожу от ожогов, она свободно пропускала воздух и спасала от перегрева. А вот нелепая тёмно-красная шапочка, раскалившись на солнце, казалось, вот-вот расплавит весь мозг. Именно поэтому стильный головной убор постигла та же участь, что и пиджак. Белый платок, который не так давно выполнял лишь декоративную функцию, теперь надёжно закрывал волосы и лицо, оставив открытой лишь узкую полоску для глаз.

Эта одежда, разумеется, была совершенно неприспособлена для пустыни. Однако совсем избавляться от красивых, но неудобных вещей Полина не спешила. Она справедливо думала, что лучше потерпеть узкую юбку и туфли на каблуке, чем мучительно умирать от ожогов. Нужно было идти вперёд и не останавливаться. Когда спадёт дневная жара и наступит долгожданный вечер, можно будет и отдохнуть. Но до этого пока далеко.

Страшно хотелось пить. За глоток воды Полина отдала бы сейчас год своей жизни, а может и два. Она уже давно ничего не пила и не ела. И если отсутствие пищи ещё можно было как-то переносить, то без воды дела были плохи. Во рту совсем пересохло. Потрескавшиеся губы и распухший язык мешали дышать. Всё чаще перед глазами возникали темные круги, а в голове слышался невыносимый гул. Одеревеневшие ноги плохо слушались свою хозяйку, и Полина то и дело спотыкалась на ровном месте. Хотелось сесть, а лучше лечь на песок, чтобы закрыть глаза и забыть обо всём на свете. Но измученная пустыней путница гнала от себя прочь эти предательские мысли и продолжала идти вперёд. Полина знала, что если за сегодня она не найдёт воду, то её ждёт мучительная смерть. Поэтому она с надеждой всматривалась в бескрайний песчаный океан, чтобы не пройти мимо своего спасения.

Впереди из-за бархана показалось несколько деревьев. Полина поднялась выше и разглядела что-то блестящее на солнце. Она откинула платок с лица и, потерев кулаками глаза, посмотрела ещё раз. Между пальмами виднелась узкая полоска воды, которая сверкала на солнце и неудержимо манила к себе. Это был самый настоящий оазис! Всего в километре отсюда Полину ждало долгожданное спасение от мучительной жажды.

Она боялась спугнуть свою удачу и несколько раз, зажмурившись, щипала себя за руку. Затем осторожно открывая глаза, Полина вновь и вновь видела перед глазами одну и ту же вожделенную картину. Оазис! Он никуда не исчезал и всё так же манил своей тенью и прохладными водами.

«Какое сладкое слово! Оазис! Оно похоже на слово „рай“ или „небеса“. Только бы он не оказался миражом, как вчера. Ещё одного такого разочарования я точно не переживу. Нужно собрать все свои силы в кулак и дойти до воды. Потом я буду пить так долго, как только смогу. Я опущу лицо в прохладную воду и задержу дыхание. После я переведу дух и ласковые капли будут стекать вниз по моей коже, возвращая ей жизнь. Вдоволь напившись, я лягу под тенью одной из пальм и буду спать долго-долго, а проснувшись я снова буду пить. Сегодня я не умру!», — подумала Полина, ускоряя шаг.

Всё случилось почти так, как она себе и представляла, делая последние шаги до оазиса. Когда Полина уже не могла пить, она отползла от воды и расположилась под ближайшей пальмой. Едва закрыв глаза, девушка почувствовала, что кто-то трясёт её за плечо. Решив не обращать на это внимание, она попыталась снова заснуть. Однако кто-то продолжал тормошить её, проявляя настойчивость, явно достойную лучшего применения. Сделав над собой усилие, Полина открыла глаза.

Прямо перед её лицом возникло мрачное дуло автомата. Солнце и пальмы внезапно куда-то исчезли, а сама она почему-то оказалась не в оазисе, а в небольшой комнате. Из полумрака на Полину угрюмо смотрели трое мужчин в боевом снаряжении. Их напряжённый вид не предвещал ничего хорошего.

— Подъём, красавица! — строго сказал тот из них, чей автомат целился прямо ей в лицо. — Кто такая? Что здесь делаешь?

Полина лихорадочно пыталась сообразить, кто эти люди и что им нужно от неё. «Неужели я заснула в их доме, а теперь они будут требовать от меня расплаты?!», — с ужасом подумала она, натягивая одеяло до подбородка.

— Повторяю вопрос, — спокойно произнёс всё тот же боец, не опуская автомат. — Кто ты такая и что здесь делаешь? О том, что ты случайно заглянула в этот дом, чтобы погреться, мы догадываемся. В то, что ты нашла здесь еду и воду, а затем решила немного отдохнуть, мы тоже верим. Непонятно другое: как ты смогла одна и без оружия выжить здесь в такое неспокойное время? Тебя кто-то сюда послал? Давай, не молчи уже.

— Никто меня сюда не посылал, — немного обиделась Полина. — Я — единственная выжившая после крушения самолёта. Стюардесса компании «Эмиратские авиалинии». Зовут меня Полина. Мы летели рейсом Дубай — Москва. Во время полёта отказали все двигатели. Самолёт упал на кукурузное поле и разбился. Потом был пожар. Все, кроме меня, погибли. Я плохо помню, что меня спало, но иначе, как чудом, это не назовёшь. Я иду в Москву одна уже несколько месяцев. Изредка приходится останавливаться, чтобы отдохнуть и поесть. Если бы не этот дом, то меня бы, наверное, уже не было на этом свете. Прошу прощения, что без спросу сюда зашла. А во всём остальном вы не ошиблись.

Ближний к Полине боец ещё раз пристально посмотрел на неё, а потом неохотно опустил автомат. Его примеру последовали и остальные, сразу потеряв к Полине всякий интерес. Они отправились на кухню и расположились за столом, громыхая своими автоматами.

Оставшийся в комнате боец присел на кровать, которая жалобно скрипнула под его мощным телом. Судя по камуфляжному комбинезону, бронежилету и характерной выправке, Полина предположила, что перед ней профессиональный военный. Она вся невольно подобралась, натягивая одеяло на подбородок. Боец снял шлем и, стянув с лица маску, устало сказал:

— Ладно. Полина, так Полина. Ты нас не бойся. Мы из отряда ополчения. Прочёсывали этот район и наткнулись на тебя. Думали, что ты — зомби в стадии неполной трансформации. Хотели уже помочь, чтобы не мучилась. Но я убедил ребят сначала тебя разбудить, а уже потом решать, что делать дальше. Оказалось, что ты ни разу не зомби, а очень симпатичная девчонка. Хорошо, что не пустили тебя в расход, — улыбнулся он, ставя автомат на пол. — Так ты в Москву идёшь?

— Да. Только мне кажется, что сбилась с пути. Слишком долго я иду. В пути мне попадались небольшие городки и посёлки, а самой Москвы так и нет.

— В каком городе ты была перед тем, как попасть сюда?

— В Воскресенске. Там ещё большая надпись была на въезде.

— Понятно. А мы сейчас в Коломне, если ты не в курсе. Это означает, что в какой-то момент ты пошла в противоположную сторону. Москва ведь — на севере, а ты идёшь на юго-запад. Наверняка, немного покружила по всему Подмосковью. Вот несколько месяцев и набежало. Кстати, не советую тебе в Москву идти. Там сейчас такое творится, что лучше не соваться.

— А что именно?

— Как что?! Зомби на каждом шагу рыскают. Людей убивают сотнями. Некоторых оставляют в живых, но только для того, чтобы обратить в свою веру. В смысле — превратить в таких же ходячих мертвецов, как они сами. Да ещё периодически попадаются огромные осьминоги, у которых по десять щупалец. Эти страшилища закованы в скафандры и похоже заправляют всем этим беспределом. Пару раз мы пытались одного такого головоногого из автоматов достать. Куда там! Только зомби понабежали, и нам пришлось спешно отступать.

— А я пока шла, ни разу с зомби не сталкивалась. Даже не знаю, как они выглядят, — задумчиво сказала Полина.

— Тебе крупно повезло! — ухмыльнулся боец. — Если бы ты на них наткнулась, да ещё и без оружия, то это, наверняка, оказалась бы первая и последняя встреча. Меня, кстати, Денис зовут, — он протянул руку. — Будем знакомы, — Полина ответила на рукопожатие и спустила ноги в валенках на пол.

— А откуда взялись эти зомби? — поинтересовалась она, всё ещё кутаясь в одеяло.

— Никто точно не знает. Наши предполагают, что причина их появления — гигантские головоногие в скафандрах. Зомби на них никогда не нападают — я сам видел. Более того, эти спруты похоже как-то управляют поведением зомби. Во всяком случае большинство наших думают именно так. А вот откуда взялись эти гигантские моллюски, расхаживающие в скафандрах по улицам, никто даже и предположить не может. Один наш из бывших учёных говорит, что они прилетели из космоса. Но ему почти никто не верит. Все скорее готовы принять версию с вырвавшимися из лаборатории на свободу мутантами, чем признать существование таких странных чужих.

— Вторжение из космоса — вполне реальная версия. По крайней мере, не более безумная, чем с мутантами из лаборатории, — возразила Полина. — В любом случае это сейчас не столь важно. Я так понимаю, что кроме зомби и головоногих, есть и другие проблемы?

— Конечно! Например, отказ всей электроники. Это означает, что вся современная техника разом превратилась в бесполезный хлам. Неужели ты сама этого не знала?

— Нет, хотя и догадывалась о чём-то подобном. Когда, ты говоришь, техника отказала? — спросила Полина с тревожным предчувствием.

— Уже месяцев пять, как, — уверенно ответил Денис.

— Именно в это время наш самолёт и разбился, — упавшим голосом сказала Полина. — Я слышала от лётчиков, что электроника, управляющая двигателями, не работает и, они больше ничего сделать не могут.

— Всё сходится. Примерно пять с небольшим месяцев всё это и началось, — грустно подтвердил Денис. — Потом отовсюду попёрли зомби и началась настоящая мясорубка. Много народу тогда полегло. Нам с ребятами, — он кивнул в сторону кухни, — и ещё нескольким счастливчикам удалось выжить.

— А я похоже в числе тех, кому повезло дважды: сначала во время падения самолёта, а потом — уже и на земле. Это, конечно, очень радует. Далеко не каждому так везёт. Только что нам теперь со всем этим делать?

— Хороший вопрос, — согласился Денис. — Мы вот, например, патрулируем местность и, по возможности очищаем её от всякой нечисти. Только с боеприпасами приходится туго — всё исключительно трофейное. И откуда у зомби столько оружия?! — поделился он своим возмущением. — Ну, да ладно — пусть подавятся! Всё равно автоматы против них не сильно помогают. Лучше всего, когда тело зомби удаётся разделить на части. Тогда эта тварь уже не может так резво двигаться и, можно её добить. В общем, холодное оружие снова в моде, — мстительно улыбнулся Денис, бережно достав из чехла огромный нож.

— Теперь буду знать, — нахмурилась Полина, невольно отстраняясь от блестящего лезвия.

— Ладно, хватит разговоров, — решительно сказал Денис, убирая нож обратно в чехол. — Долго нам здесь оставаться нельзя. В любой момент могут зомби нагрянуть. Если их будет много, то шансов у нас, соответственно, мало. Поэтому надо выдвигаться на базу. Там и договорим. Сергей, Костя, — позвал он вполголоса своих товарищей, — возвращаемся домой.

Бойцы вернусь из кухни с полными рюкзаками за спиной.

— Ничего врагу не оставили! — довольно сказал один из них.

Огромный свежий шрам на его лице проходил через всю правую щёку и спускался до подбородка. Полине подумалось, что такой след может оставить после себя коготь дикого зверя. Однако спросить она не решилась. Суровый вид этого бойца, словно предупреждал, что далеко не каждый вопрос стоит задавать вслух.

— Это Костя, — представил его Денис.

— А я — Сергей, — сказал второй боец, поправляя автомат за спиной. Он казался моложе остальных, но очки с массивной роговой оправой придавали ему серьёзности. Было похоже, что ещё недавно этот парень сидел на студенческой скамье и до сих пор не верит, что стал солдатом сопротивления.

— А это Полина, — представил её Денис, поднимаясь с кровати. — Собирайся побыстрее. Мы скоро отправляемся, — сказал он и стал осматривать содержимое шкафов.

— Мне собраться — только подпоясаться, — усмехнулась Полина и встала с кровати.

Денис нашёл в шкафу старую дублёнку из овчины, да ещё и с капюшоном. Она оказалась Полине впору. Также в шкафу среди детской одежды обнаружился огромный шерстяной шарф чёрного цвета и белые варежки. Всё это Денис кинул на кровать.

— Ну что, ты готова? — оглядел он приодевшуюся девушку. — С обувью у тебя как?

— Теперь нормально.

Полина с благодарностью посмотрела на валенки на своих согревшихся ногах. Однако тут же она стала шарить взглядом по полу в поисках форменных туфель, сброшенных не так давно. Найдя их, Полина сама себя остановила. «Нельзя вечно цепляться за осколки старой жизни — надо идти вперёд», — подумала она и прекратила ненужные поиски.

— Я готова, — сказала Полина, прихватив с собой вместо бесполезных туфель шерстяное одеяло.

— Хорошо. Тогда выдвигаемся, — ответил Денис и стволом автомата открыл входную дверь.

Глава 11

Аменсала, 16 января 2007 года (вторник) по земному календарю, 12:30 по земному времени.

Институт стратегических исследований и колонизации стал секретным объектом более трёхсот лет назад. Уже в самом начале работы в его стенах под личным руководством канцлера Фломуса был разработан амбициозный проект под названием «Ковчег». Его основной целью являлась колонизация Земли. Именно таким образом предполагалось решить проблему переселения жителей с остывающей Аменсалы.

Когда триста лет назад первая фаза операции «Ковчег» прошла точно по графику, в средствах массовой информации с гордостью сообщили о грандиозном успехе учёных. По словам журналистов, талантливые исследователи под мудрым руководством канцлера Фломуса совершили настоящий прорыв в науке. Всё преподносилось так, будто в скором времени каждый декапод сможет переселиться с остывающей Аменсалы на вожделенную Землю.

Разумеется, земные условия расписывались во всей красе. По мнению большинства аменсальцев, они были близки к идеальным. Доминирующий на Земле вид под названием «человек» сравнивался по своему развитию с примитивными приматами из отряда грызунов. Предполагалось, что его ведущей деятельностью является потребление чего бы то ни было, будь то пища, развлечения или материальные ценности. В научных статьях проводились явные параллели между земным обществом и вирусами.

Аменсальские учёные считали, что человек будет размножаться и потреблять ресурсы до тех пор, пока его планета не окажется полностью непригодной для органической жизни. Поэтому операция «Ковчег» рассматривалась, как весьма своевременная не только по причине остывания Аменсалы, но и в связи с распространением человеческого «вируса» на Земле.

Некоторые предприимчивые компании даже стали продавать билеты на первый гражданский рейс Аменсала — Земля. Разумеется, никто не знал его точной даты и времени. Тем не менее цены на билеты были уже давно известны и каждую неделю неизменно повышались. В средствах массовой информации сразу же началась истерия по поводу ограниченного количества мест и запредельной стоимости билета. Купить его могли позволить себе очень немногие. Весь голонет пестрил объявлениями: «Купи билет на Землю — не дай себе замёрзнуть!», «Успей попасть на первый рейс до Земли!», «Подумай о своём будущем сейчас» и т. д.

Несмотря на то, что официальные власти не раз подтверждали, что рейс Аменсала — Земля должен стать регулярным, спекуляции на эту тему не прекращались. Несомненно, масла в огонь подлила просочившаяся тогда в прессу информация о том, что на преодоление тридцати шести световых лет до Земли потребуется триста земных лет. Никто из декаподов, разумеется не мог и мечтать прожить так долго. Возраст отдельных долгожителей редко достигал пятидесяти лет, в то время как обычные декаподы доживали лишь до сорока. В любом случае целой жизни было явно недостаточно, чтобы долететь до Земли.

Немного сгладило ситуацию выступление по головидению директора Института стратегических исследований и колонизации. Этот весьма авторитетный учёный рассказал о том, что беспокоиться о большой длительности полёта совершенно не стоит. Пассажиры будут находиться в состоянии криогенного сна, и для них время в полёте практически остановится. Вместо экипажа кораблём будет управлять автопилот. За полгода до прибытия на Землю пассажиров выведут из криосна для того, чтобы подготовить к новым условиям.

На какое-то время ситуация в голонете стабилизировалась. Доводы директора института показались достаточно убедительными для большинства декаподов. Свою роль также сыграл огромный авторитет этого учёного. После его выступления многие стали интересоваться технологией криогенного сна и даже проводили пробное замораживание на короткий срок.

Однако некоторым точки зрения официальной науки оказалось недостаточно. В голонете опять ползли слухи о том, что если бы криосон действительно был так эффективен и безопасен, то его бы использовали уже в первой фазе операции «Ковчег». Приводились даже расчёты, согласно которым преодоление гравитационного колодца Аменсалы требовало от корабля чудовищной скорости. Это означало, что во время старта корабля пассажиры будут испытывать перегрузки, совершенно несовместимые с жизнью. Далее следовал неутешительный вывод о том, что никакие скафандры не смогут обеспечить безопасность декаподам во время полёта — их тела просто размажет по стенкам.

В результате среди населения вновь поднялась волна сильного беспокойства на грани паники. Декаподы уже открыто говорили о том, что их обманули. Кроме корабля со стволовыми клетками, который уже улетел на Землю, никто больше не сможет спастись с остывающей планеты. Звучали также призывы к самому канцлеру Фломусу о том, чтобы он открыл жителям Аменсалы истинную цель операции «Ковчег». Всё больше и больше декаподов хотели знать, на что были потрачены огромные деньги налогоплательщиков.

В последовавшие со старта «Ковчега» годы ситуация лишь накалялась. Обычные в таких случаях репрессивные меры уже не действовали. На улицах стали обычным явлением массовые демонстрации несогласных с политикой канцлера. Некоторые отчаявшиеся требовали даже инициировать процедуру импичмента Фломусу. Всю Аменсалу лихорадило так, что даже недавнее цунами, унесшее жизни почти пятисот декаподов, казалось теперь не таким опасным, как раньше. По мнению подавляющего числа политологов, администрации канцлера следовало бы выступить с немедленным заявлением и успокоить население. Однако ничего подобного не происходило.

Канцлер Фломус, обычно очень чутко реагировавший на тревожные сигналы, хранил в прессе гробовое молчание. Вместо срочных шагов по стабилизации политической ситуации на Аменсале он лично руководил научной работой своего детища — Института стратегических исследований и колонизации. После того, как к Земле стартовал корабль со стволовыми клетками, интерес к этому учреждению заметно спал. Мало кого на Аменсале интересовало то, чем теперь занимаются полторы тысячи ведущих учёных в различных областях науки. Кроме того, строжайшая секретность в институте отнюдь не способствовала распространению информации о деталях ведущейся работы.

Лишь сотрудники и немногие приближённые к канцлеру персоны знали, что здесь занимаются разработкой новых ракетных двигателей. Институту была поставлена амбициознейшая задача — создать новый гипердвигатель, который позволит достичь Земли за тридцать пять земных лет. Поначалу это казалось совершенно невозможным. Доклад об этом самому канцлеру стоил жизни тогдашнему директору института.

Фломус не хотел слышать никаких доводов, которые шли вразрез с его целью. Новый директор института совершенно ожидаемо оказался гораздо большим оптимистом, чем предыдущий. Под его руководством работа по созданию нового гипердвигателя велась круглосуточно. Сотрудники, которые не выдерживали такого бешеного ритма безжалостно менялись на новых — более молодых и работоспособных. За двести пятьдесят лет в институте сменились тысячи рядовых учёных и несколько десятков руководителей. Фломусу казалось, что победа уже близка, и совсем скоро новый гипердвигатель будет готов. Однако, несмотря на многолетние усилия учёных, ожидаемый прорыв в этой области так и не случился.

Канцлер Фломус понимал, что без такого козыря, как новый гипердвигатель, все его заявления обречены на провал. Вместе с тем, несмотря на усилия Института стратегических исследований и колонизации, нужного результата до сих пор не было. Именно поэтому Фломус совершил то, чего ещё никогда в жизни не делал — смирился с поражением. Однако, отказавшись от дальнейших попыток создать новый гипердвигатель, он стал искать иной способ преодолеть тридцать шесть световых лет за время жизни декапода или даже быстрее.

Фломус распорядился срочно начать переговоры с ближайшими соседями по галактике Млечный путь. С цивилизацией механоидов декаподы сотни лет воевали из-за споров за приграничное галактическое пространство. Вдобавок к этому беспокойные соседи не обладали столь нужной Фломусу технологией создания современных гипердвигателей. Имеющиеся у механоидов образцы давно устарели, а все новые разработки в этом направлении были заморожены. Дипломаты вовсю недоумевали, хотя и не подавали виду. Никто из них не понимал, зачем канцлеру понадобилось налаживание отношений с этой враждебной цивилизацией.

Тем не менее Фломус продолжал настойчиво добиваться лояльности именно лидера механоидов. Через несколько лет дипломатические усилия Аменсалы всё-таки увенчались успехом. Одновременно с этим стало ясно, почему Фломус с маниакальной настойчивостью пытался подружиться со своими недавними врагами. Оказалось, что каким-то образом механоиды смогли создать ноль-переход, и теперь получали с этого весьма неплохие дивиденды. Как бы ни хотелось Фломусу решить свою проблему самостоятельно, обойтись без помощи этих механических созданий в этот раз похоже не удастся.

Цена за один комплект оборудования для ноль-перехода, разумеется, зашкаливала, превышая все мыслимые пределы. Однако канцлер прекрасно понимал, что выбора у него всё равно нет, и быстро согласился на условия механоидов. Единственная скидка, которую ему удалось выторговать, была бесплатная установка оборудования. Несмотря на всю нелюбовь Фломуса к механоидам, они своё дело знали крепко. Монтаж и настройка входных ворот заняли всего несколько дней. После этого ноль-переход был полностью готов к использованию.

Лишь убедившись в его безупречной работе Фломус выступил с публичным заявлением. По традиции он обратился не только к парламенту, но и ко всему народу Аменсалы. Канцлер сразу сообщил о том, что теперь Аменсала обладает действующим ноль-переходом. Он лишь вскользь упомянул о «многолетних и крайне тяжёлых» переговорах с цивилизацией механоидов, которая предоставила необходимое оборудование. Однако теперь, по словам Фломуса, все эти трудности не имели значения, поскольку ноль-переход раскрывает перед Аменсалой поистине безграничные возможности. Из речи канцлера следовало, что теперь корабль может за считанные минуты долететь до Земли, преодолев расстояние в тридцать шесть световых лет. При этом никакие гравитационные колодцы отныне не являлись существенной помехой.

В своём выступлении Фломус связал появление ноль-перехода с новой эрой в колонизационной политике Аменсалы. Он заверил всех, что, разумеется, первой целью была и остаётся Земля. Однако никто не мешает впоследствии использовать ноль-переход для колонизации и других планет. Договор с механоидами позволял это при условии, что их родная система Дроид-293 останется неприкосновенной.

Фломус вдохновенно говорил о том, что прошедшие триста с лишним лет многому научили декаподов. Теперь после столетий ожидания Аменсала, по словам канцлера, имеет возможность разом наверстать упущенное время. «Все те, кто в суровых условиях выполнял свой долг и отдал жизнь за это, — самые настоящие герои! Аменсала их никогда не забудет!», — сказал канцлер в завершение своей пламенной речи.

Своим докладом Фломус произвёл настоящий фурор. Простые декаподы и политические оппоненты канцлера не могли и представить себе, что такое вообще возможно. Все акции протеста мгновенно превратились в страстные выступления сторонников действующего курса. Радикально настроенные оппозиционеры быстро поменяли свою риторику на прямо противоположную.

Теперь они уже вовсю рассказывали о том, что не обладали достаточной информацией, когда делали свои недавние заявления. В свете выступления канцлера всё якобы получило должное объяснение и сразу встало на свои места. Непримиримая оппозиция в мгновение ока превратилась в ярую сторонницу решений, принимаемых Фломусом.

В глазах подавляющего большинства декаподов канцлер оказался олицетворением единственной надежды Аменсалы на выживание. Его рейтинг за несколько часов взлетел в несколько раз и достиг небывалого уровня. Выступление Фломуса транслировалось в голонете в течение недели, неизменно собирая многомиллиардную аудиторию. Одним своим шагом канцлер переиграл всех оппонентов, заставив превратиться в союзников.

Разумеется, он сильно рисковал. Найти решение в этой затруднительной ситуации было крайне сложно. Однако риск стоил того эффекта, который произвело выступление перед собственным народом. Теперь предстояло в кратчайшие сроки переправить через ноль-переход небольшую армию, чтобы завершить операцию «Ковчег». Предполагалось, что нескольких десятков кораблей будет вполне достаточно. Только после этого можно будет посылать на Землю гражданские транспортники с желающими поскорее покинуть остывающую Аменсалу.

Сам же канцлер планировал подольше задержаться на родной планете. Он рассчитывал на то, что необходимый фрагмент ДНК с Земли теперь наверняка будет доставлен в ближайшее время. Именного этого генетического материала ему не хватало для того, чтобы излечить своего сына, замороженного более трёхсот лет назад. Тело двадцатилетнего Горуса ждало своего часа в криохранилище, чтобы быть расконсервированным и полностью излеченным.

Кроме того, канцлер также рассчитывал и на иные дивиденды от полученного с Земли фрагмента ДНК. Этот код сулил ему и его сыну бессмертие, которое далёкие предки декаподов утратили много тысяч лет назад. Именно поэтому Фломус с таким нетерпением ждал возвращения своих кораблей на Аменсалу.

Глава 12

Аменсала, 17 января 2007 года (среда) по земному календарю, 11:40 по земному времени.

Генерал Торус вышел из резиденции канцлера в глубоком раздумье. Прохладный морской ветер, который на побережье никогда не стихал, стал желанным избавлением от душного и мрачного конференц-зала. Проведя здесь почти весь день, Торус намеренно задержался у выхода. Он с удовольствием ощущал как медленно спадает нервное напряжение, которое ещё совсем недавно зашкаливало. «Не каждый день тебя срочно вызывает сам канцлер, да ещё и по такому важному делу. Тут любой бы разволновался», — успокаивал себя генерал.

Всё произошло на самом деле очень быстро. Ранним утром Торуса разбудил вызов старшего помощника канцлера. Генералу предписывалось немедленно прибыть в резиденцию для обсуждения вопроса чрезвычайной важности. Разумеется, после такого экстремального пробуждения весь сон, как ветром сдуло. Торус быстро привёл себя в порядок и, отказавшись от завтрака, сразу же отправился на приём к канцлеру.

Фломус ждал его с нетерпением в сопровождении двух боевых генералов. После краткого приветствия канцлер сразу же перешёл к делу. Он в двух словах изложил причину, по которой собрал здесь лучших представителей генералитета Аменсалы. Разумеется, из недавнего заявления Фломуса все были уже в курсе приобретения у механоидов оборудования для ноль-перехода. Теперь же канцлер объявил о своём решении немедленно отправить небольшой флот на Землю, чтобы ускорить её колонизацию. От проведения этой военной операции во многом зависело выживание декаподов. Именно поэтому и потребовалась помощь военной элиты. Предполагалось отправить через ноль-переход несколько десятков кораблей. Они должны были наладить контакт с кораблями первой волны, отправленными триста лет назад. После этого планировалась ускоренная зачистка поверхности планеты от доминирующего вида, то есть людей.

Однако самой приоритетной задачей Фломус почему-то считал доставку фрагмента ДНК одного из представителей местной фауны на Аменсалу. Словно в подтверждение своих слов, канцлер внезапно покрылся огромными красными пятнами. Такая реакция кожных сосудов говорила о сильном волнении на грани нервного срыва. Весь внешний вид верховного лидера Аменсалы весьма красноречиво показывал, насколько всё это важно для него лично. Однако канцлеру удалось довольно быстро справиться с волнением. Уже через несколько минут красные пятна бесследно исчезли, сменившись привычной серой окраской кожи.

Торус был назначен командующим всей операцией. Генералы Янис и Удо-си-Грейфус стали его помощниками по подготовке личного состава и флота, соответственно. Уже через неделю им предстояло пройти через входные ворота ноль-перехода и высадиться на Землю. Такие сжатые сроки частично компенсировались почти неограниченными полномочиями Торуса, которыми наделил его канцлер. Однако времени оставалось и в самом деле очень мало.

Присутствующим чётко дали понять, что в случае невыполнения задачи по доставке ДНК на Аменсалу, вся операция будет считаться проваленной. Разумеется, это повлечёт за собой не только кадровые перестановки, но и нечто большее. На время операции семьи присутствующих генералов будут находиться под круглосуточной защитой личной гвардии канцлера. На этом настаивал сам Фломус, который, как известно, не принимал никаких возражений. Он предупредил генералов, что в случае провала они лишаться абсолютно всего, включая собственные жизни. Причём то же самое будет касаться и всех членов их семей.

При этих словах канцлера щупальца Торуса похолодели. Несмотря на отсутствие семьи, лишаться собственной жизни в его планы пока не входило. Он посмотрел на остальных генералов и ещё сильнее вцепился своими присосками в каменный пол. Оба военных напоминали сейчас дроидов со сломанным блоком управления. Генерал Янис ежесекундно менял цвет своей кожи и никак не мог найти удобное положение для щупалец. В то же время генерал Удо-си-Грейфус бормотал что-то неразборчивое себе под клюв и раскачивался всем телом. Канцлер дождался, когда пройдёт первый шок и продолжил:

— Господа военные, не нужно так нервничать, — звучал убаюкивающий голос Фломуса. — Я более, чем уверен, что до таких крайностей дело не дойдёт. Все вы — профессионалы высочайшего уровня, и легко справитесь с поставленной задачей. Это в ваших же интересах. Не так ли, командующий Торус?

— Так точно, господин канцлер! — подтвердил генерал Торус, рефлекторно напрягая щупальца и выпрямляя массивную голову.

— Ну, вот и славно! Другого ответа я и не ожидал, — ответил канцлер. — А теперь, господа генералы, я хочу дать вам один совет: если там, далеко отсюда вы услышите или увидите нечто удивительное, то ответ стоит искать в архиве трёхсотлетней давности. Ключ к нему здесь, — канцлер взял щупальце Торуса и поднял на уровень глаз. — Отпечаток откроет вам доступ к секретной информации, о которой вы и не подозревали. А теперь, господа генералы, не смею вас больше задерживать ввиду предстоящей работы, — сказал Фломус, удобно располагаясь в своём огромном кресле.

Торусу вместе с остальными генералами оставалось лишь покинуть резиденцию канцлера и начать подготовку к предстоящей операции. Теперь всё зависело от них самих. Собственная жизнь и жизнь семьи, не говоря уже о всей Аменсале. «От такой ответственности с непривычки вполне может и черепную коробку снести. Хотя, канцлер ведь уже триста с лишним лет справляется как-то», — с тоской подумал Торус.

Он предложил коллегам ненадолго задержаться в небольшой гостевой комнате, которая находилась по пути на стоянку экранолётов.

— Располагайтесь, господа, — предложил Торус, занимая один из многочисленных белоснежных подиумов. — Приказ канцлера все мы слышали. Тем не менее необходимо обсудить наши дальнейшие действия.

— Это вполне разумно, — сказал Удо-си-Грейфус, располагаясь неподалёку.

— Генерал Янис, — обратился Торус к стоявшему рядом немолодому декаподу. — Как вы помните, на вас лежит ответственность по формированию личного состава. Прежде всего, нам нужны десантники. Думаю, что пяти тысяч опытных бойцов будет достаточно. Лучше всего сделать ставку на элитные штурмовые отряды, имеющие опыт боевых действий на ближайших планетах. Кроме того, нам понадобятся экипажи для кораблей. В составе нашего флота должно быть несколько лёгких крейсеров, три десятка десантно-транспортных челноков, два эсминца сопровождения и большой десантный корабль.

— Хорошо, но как быть с истребителями? — осведомился генерал Удо-си-Грейфус. — Люди, насколько я знаю, лишь недавно вступили в космическую эру. Вести боевые действия вне атмосферы они явно не в состоянии. Так стоит ли нам вообще брать с собой истребители? Может быть обойдёмся без них?

— Это было бы с нашей стороны верхом легкомыслия некомпетентности, генерал Удо-си-Грейфус, — с нажимом сказал командующий Торус. — Думаю, что тридцати истребителей класса «Радула-42» будет вполне достаточно. Как вы помните, каждый такой аппарат требует команды из пятнадцати декаподов. Итого, нам нужно четыреста пятьдесят членов экипажа только для истребителей. Разумеется, это должны быть исключительно опытные военные пилоты с хорошей выучкой.

— С личным составом проблем не будет, — коротко ответил генерал Янис.

— Надеюсь на это. Теперь, что касается флота и снаряжения, — Торус снова обратился к генералу Удо-си-Грейфусу. — Как я уже сказал, нам нужно тридцать истребителей класса «Радула-42». Они должны быть в идеальном состоянии. Лучше всего взять корабли со сроком эксплуатации не более года. В этом случае их ресурс окажется далеко не выработанным, да и проблем с обкаткой не возникнет.

— Согласен, — поддержал Торуса генерал Удо-си-Грейфус. — А что с вооружением для кораблей? Стоит ли нам готовиться к полномасштабным сражениям в космосе?

— Нужно быть готовым ко всему, — многозначительно изрёк Торус. — Эта операция вполне может стать для всех нас последней, если будем такими легкомысленными. Поэтому прошу вас учесть все возможные варианты, даже самые маловероятные. Вооружение кораблей должно соответствовать наивысшей степени опасности противника. Не нужно рассчитывать на лёгкую прогулку только потому, что люди пока делают свои первые робкие шаги в космосе. В нашей галактике и без них достаточно цивилизаций, которые уже давно вышли за пределы своих звёздных систем. Надо быть готовыми к любой встрече.

— Ваши доводы весьма разумны, генерал Торус, — задумчиво произнёс Удо-си-Грейфус, — и я обязательно учту их при подготовке нашего флота. Теперь, что касается десантников: я полагаю, что кроме стандартного боевого снаряжения, следует взять несколько опытных образцов нашей новейшей разработки.

— Вы имеете в виду технологию «Временной контроль», генерал Удо-си-Грейфус? — уточнил Торус.

— Совершенно верно. Хотя у меня нет полной уверенности в том, что наши парализаторы времени на Земле будут столь же эффективны, как и на Аменсале. Тем не менее попробовать стоит. В любом случае мы ничего не теряем.

— Хорошо, генерал, — ответил Торус. — Какие ещё будут соображения?

— Думаю, что нашим семьям придётся сказать всё, как есть, — сменил тему генерал Янис. — Иначе круглосуточная защита силами гвардейцев самого канцлера покажется им явным перебором.

— Соглашусь с вами, генерал, — ответил Удо-си-Грейфус. — С родственниками нужно попрощаться как можно скорее. Поскольку чуть позже гвардия канцлера может нас и не подпустить к ним.

— Всё верно, господа генералы, — сказал Торус, поднимаясь с подиума. — Прощайтесь с семьями и немедленно приступайте к работе. У нас всего одна неделя. Я же в свою очередь начну подготовку к нашей операции прямо сейчас — семьи, как вы знаете, у меня нет.

Военные добрались до своих экранолётов и без промедления покинули резиденцию. Каждый из них всей кожей чувствовал внезапно навалившуюся огромную ответственность. Цена любой ошибки теперь была слишком велика. Никто из генералов не мог позволить себе ни малейшей оплошности при выполнении этого задания.

* * *

Экранолёт Торуса легко скользил по гладкой поверхности воды, заполнявшей городской транспортный канал. Автопилот точно следовал заданному маршруту, отрабатывая программный код в режиме молчания. Генерал не любил, когда системные сообщения отвлекали его от размышлений. По своему обыкновению он использовал время в дороге, чтобы тщательно обдумать план действий. Экранолёт направлялся на одну из секретных военных баз, которая располагалась на значительном удалении от резиденции. Времени было вполне достаточно, чтобы привести в порядок взбудораженные вызовом канцлера мысли.

Разумеется, генерал Торус находился в несколько иных условиях, чем все остальные. Его статус командующего не только давал почти неограниченные полномочия, но и ко многому обязывал. За любой просчёт канцлер будет требовать немедленных объяснений в первую очередь с него. При этом статус командующего операцией абсолютно не гарантировал Торусу какого-либо снисхождения. Скорее наоборот — если что-то пойдёт не так, то он очень быстро лишится всего, что имеет. Поэтому в подобной ситуации отсутствие семьи — это несомненный плюс. Так удастся избежать дополнительного давления в связи с вероятными санкциями в отношении близких родственников. А вот генералам Янису и Удо-си-Грейфусу придётся изрядно поволноваться о своих многочисленных семействах.

Экранолёт покинул систему городских каналов и вышел в открытое море. До базы оставался всего час пути. Торус проверил настройки автопилота, а затем сверился с показаниями навигационных приборов. Всё шло в штатном режиме, и можно было с наслаждением откинуться на спинку массивного кресла. Огромные щупальца Торуса равномерно окрасились в серый цвет. Постепенно эта умиротворяющая расцветка распространилась и на остальную часть тела.

«Ни одного сбоя за всю неделю от последнего обновления прошивки», — с удовлетворением отметил про себя генерал. Экранолёт двигался быстро и плавно, поддерживая максимально разрешённую скорость. Он легко обгонял тихоходов и огибал препятствия по оптимальной траектории. Едва слышный гул мощных двигателей успокаивал. Прямоугольные зрачки Торуса постепенно сузились, а глаза стали всё чаще прятаться за кожными складками. Загородная водная трасса, подсвеченная снизу ровным белым светом, действовала на генерала гипнотически. Она была практически пуста, если не считать редких военных транспортников, которые плыли навстречу. Ещё немного и порядком утомившийся генерал мог заснуть в кабине своего экранолёта. Однако в этот момент прозвучал сигнал вызова с коммуникатора:

— Генерал Торус, разрешите уточнить время вашего прибытия, — раздался голос начальника базы.

— Буду через полчаса, — ответил Торус, едва взглянув на приборную панель. — К этому времени один из ваших кораблей с экипажем должен быть готов к осмотру. Я планирую подняться на борт и лично убедиться в том, что всё соответствует ожиданиям канцлера. В ваших же интересах, полковник Зизис, не разочаровывать меня.

— Всё будет в лучшем виде, господин генерал, — встрепенулся начальник базы.

— Я очень на это надеюсь, — с нажимом ответил Торус, — поскольку канцлер не такой добрый, как я. Он не станет слушать ваши оправдания, а примет самые жёсткие меры в случае ошибки. Поэтому вам, полковник, стоит удвоить свои усилия, чтобы избежать больших неприятностей.

— Я сделаю всё возможное, — испуганно заверил генерала начальник базы и поспешно завершил сеанс связи.

Экранолёт по-прежнему легко скользил над поверхностью воды, оставляя позади себя лишь небольшую рябь. Расстояние до базы быстро сокращалось. Торус с облегчением отметил про себя, что полковник, кажется, не обратил внимание на его сонный вид. Разговор прошёл в нужном ключе, но генерал чувствовал, что явно перегнул палку. Он уже давно заметил, что нервные интонации канцлера иногда невольно прорываются сквозь его собственною спокойную речь. Это оказывалось крайне неожиданным, когда генерал на очередном совещании устраивал форменный разнос подчинённым после самой малейшей оплошности. Однако в отличие от канцлера Торус довольно быстро остывал. К счастью, он не успевал отдать необдуманные распоряжения с необратимыми последствиями. Именно это и спасало жизнь тем незадачливым декаподам, что позволяли себе ошибиться.

Тем временем экранолёт генерала Торуса прибыл на военную базу. Весь личный состав был поднят по тревоге и теперь приветствовал высокое начальство. Все были уже напряжены до предела, хотя генерал даже не выбрался из своего транспорта. В воздухе повисла напряжённая пауза, которую осмелился нарушить начальник базы:

— Рад видеть вас генерал Торус! Для нас большая честь приветствовать военного советника канцлера на нашей базе!

— Перестаньте болтать чушь, полковник, — недовольно ответил Торус. — Я очень сомневаюсь в искренности ваших слов. Однако, надеюсь, что это не помешает вам качественно выполнять свою работу.

— Так точно, господин генерал! — не моргнув глазом, ответил начальник базы.

Торус внимательно посмотрел на него, пытаясь понять, с чем именно согласился полковник. Так и не разобравшись в непроницаемом выражении глаз начальника базы, генерал продолжил беседу:

— Надеюсь, корабль уже готов?

— Так точно. Он стоит недалеко отсюда. Скутер уже ждёт вас, чтобы доставить прямо к кораблю. Прошу вас, — ответил полковник Зизис и протянул щупальце, показывая генералу дорогу.

Через две минуты они уже поднимались по трапу корабля. Торус придирчиво осматривал всё и вся, делая пометки в своём биокомпьютере. Жесты, как и голосовой ввод, никто уже лет триста не использовал, не говоря уже о всевозможных манипуляторах. Однако генерал в своё время настоял на том, чтобы в его личном биокомпьютере инженеры сохранили эти устаревшие варианты интерфейса. Задача оказалась сложной. Тем не менее специалисты справились и с этой «прихотью строптивого генерала».

Вот и теперь Торус воспользовался архаичным сенсорным экраном, который был зафиксирован на одном из щупалец. Генерал хорошо знал, какой эффект это обычно производит на окружающих, и вовсю наслаждался моментом. Экипаж корабля, приветствовавший Торуса, изо всех сил старался не подать виду, что удивлён консерватизмом начальства. Однако военных с головой выдавали расширенные до предела квадратные зрачки и постоянно меняющийся цвет кожи. Такая реакция, характерная больше для несовершеннолетних, свидетельствовала о том, что даже кадровые военные не в силах были сдержать своё удивление.

Чтобы усилить и без того сногсшибательный эффект, Торус в конце осмотра корабля использовал голосовой ввод. Он строго скомандовал своему биокомпьютеру: «Отчёт по полученным данным. Немедленно». Последнюю фразу генерал мог бы и не произносить. Компьютер выдал свой отчёт ещё до того, как Торус её договорил. Искусственный интеллект справедливо полагал, что самым совершенным интерфейсом между ним и декаподом являются мыслеобразы. Именно поэтому отчёт был представлен в этой стандартной форме, несмотря на неудовольствие самого генерала.

Торус поморщился от заполнивших его сознание многочисленных образов. Спустя секунду, неприятные ощущения улеглись, а в конце отчёта появился итоговый мыслеобраз с рекомендациями по принятию решения. Во-первых, биокомпьютер предлагал заменить второго пилота, уточняя, что роман этой молодой самки с командиром плохо влияет на общую боеспособность экипажа. Во-вторых, искусственный интеллект считал, что штурман ведёт себя недостаточно профессионально, когда вместо перепроверки проложенного компьютером маршрута, проводит крайне много времени в голонете. В-третьих, основной стрелок экипажа страдает от излишнего веса, что непременно станет проблемой в реальном бою. Далее в последующих двадцати замечаниях биокомпьютер расписывал технические проблемы самого корабля. Основной из них был чрезмерный износ двигателей, что при вполне возможных перегрузках сулило большие неприятности. Кроме того, на корабле обнаружилась устаревшая модель плазменных пушек и неисправный генератор гравитационного поля. Итоговая рекомендация по всему кораблю звучала как приговор: «Требуется модернизация тридцати процентов оборудования». Ну, и напоследок, биокомпьютер традиционно напомнил самому канцлеру о неэффективности используемых им способов ввода информации.

— Заткнись, зараза! — вдруг рявкнул генерал.

Продолжавший расхваливать преимущества корабля полковник Зизис умолк на полуслове. Весь экипаж вытянулся в струнку и почти перестал дышать. Даже технические звуковые сигналы, доносившиеся из пустой кабины пилотов, казалось, сразу притихли.

— Это я не вам, — сбавил тон Торус, взглянув на замерших подчинённых. — Мой компьютер не теряет надежды обратить меня в свою веру в вопросе оптимального способа ввода информации. Однако на этот счёт возможно лишь две точки зрения: моя и неправильная. Компьютер никак не может с этим согласиться, из-за чего у него периодически бывают сбои в работе. Если этот искусственный недоинтеллект продолжит в том же духе, то его ждёт сброс к заводским настройкам. Поверьте, для самообучающегося биокомпьютера это самое страшное, что можно придумать, — доверительно сообщил Торус, почти успокоившись.

— П-понятно, — с трудом произнёс начальник базы.

— Это хорошо. А теперь слушайте меня очень внимательно, полковник, — обратился генерал к застывшему Зизису. — Если корабль в таком виде и с таким экипажем приступит к выполнению задания, о котором вы уже информированы, то в первом же серьёзном бою он гарантированно погибнет. В результате вся операция, от которой зависит выживание нашей цивилизации, окажется под большим вопросом. Как вы думаете, обрадуется ли канцлер Фломус этому печальному обстоятельству? — задал риторический вопрос генерал Торус и тут же продолжил: — Думаю, что нет. Более того, я уверен, что он сильно огорчится. Если же сказать начистоту, то он будет просто взбешён из-за того, что какой-то безмозглый начальник базы не справился со своей задачей. После этого ваш личный состав значительно сократится из-за неизбежных в таких случаях небоевых потерь. Надеюсь, вы меня понимаете?

— К-конечно, — только и смог промямлить в ответ полковник Зизис.

— Хорошо. Для того, чтобы всего этого не случилось, в этом экипаже вам следует поменять второго пилота, штурмана и основного стрелка. Кроме того, на корабле требуется заменить изношенное и устаревшее оборудование на новое. Подробный отчёт я вам уже отправил. Всё ясно, полковник?

— Т-так точно, — продолжал заикаться начальник базы.

— Вот и замечательно. Разумеется, остальные корабли и их экипажи должны полностью соответствовать тем требованиям, которые содержатся в отчёте моего биокомпьютера. Кроме того, не забывайте о том, что на всё про всё у вас осталось шесть дней и восемнадцать часов. Генералы Янис и Удо-си-Грейфус будут периодически напоминать вам об этом и контролировать ход подготовки. И последнее: помните, что канцлер не такой добрый, как я — он не прощает ошибок. Вопросы?

— Вопросов нет. Разрешите выполнять? — наконец-то, справился со своим внезапным заиканием полковник Зизис.

— Выполняйте, — ответил Торус и направился к скутеру.

Глава 13

Солнечная система, орбита Плутона, 22 января 2007 года (понедельник) по земному календарю, 3:15 по земному времени.

Прозрачная поверхность ноль-перехода неожиданно подёрнулась лёгкой рябью. В следующее мгновение из него, как из невидимого желе, вынырнул небольшой корабль. Судя по размерам и вооружению, это был лёгкий крейсер. Он медленно удалялся от точки выхода и, оказавшись на почтительной дистанции от неё, стал разворачиваться. После этого затяжного манёвра корабль перешёл на малый ход, словно чего-то ожидая. Характерная подковообразная форма крейсера однозначно говорила о его происхождении. Ошибиться тут было невозможно. Во всей галактике Млечный путь лишь корабли с планеты Аменсала имели такую форму. Разумеется, иногда сюда заносило представителей и других систем и галактик. Однако случалось это так редко, что ни в одном из существующих архивов не сохранилось упоминания о чём-либо подобном.

Вслед за первым кораблём из ноль-перехода вышли ещё два крейсера. Потом стали появляться десантно-транспортные челноки. Через несколько минут их насчитывалось уже три десятка. Затем вынырнули два эсминца сопровождения, которые сразу же заняли позицию по обе стороны от транспортников. Последним из ноль-перехода вышел большой десантный корабль, замкнувший эскадру. После этого выходное окно вновь стало прозрачным и практически слилось с чернильным пространством мёртвого космоса.

Малые крейсеры первым запустили гипердвигатели и довольно скоро скрылись из вида. За ними последовали десантно-транспортные челноки. Однако в их исполнении этот манёвр вышел не столь изящным. Огромные и неповоротливые корабли медленно набирали скорость. Лишь спустя довольно продолжительное время, они стали по одному исчезать в гиперпространстве. Затем скрылись из вида и эсминцы сопровождения. Замыкающий эскадру десантный корабль, несмотря на свои внушительные размеры, оказался куда более проворным. Нагнав один из крайних транспортников, он в нарушение инструкции ушёл в гипер на миг раньше него. В эфире сразу же прозвучало сообщение командующего, от которого у командира десантного корабля похолодели его многочисленные конечности:

— За такой манёвр можно и пары щупалец лишиться. Не правда ли, генерал Удо-си-Грейфус?! — гремел в громкоговорителе гневный голос Торуса.

— Виноват, господин командующий! — тут же ответил командир провинившегося большого десантного корабля. — Не ожидал, что гипердвигатели здесь настолько мощные. Похоже, их последняя модернизация прошла мимо меня.

— Ничего страшного, так ведь? Всего лишь один транспортник оставили без защиты, и всё! — извергал потоки сарказма генерал Торус. — У нас же их ещё много! Ну и пусть, что при переходе в гиперпространство противник мог превратить корабль в груду космического мусора, а находящихся в нём десантников — в кучу разлагающейся органики. Это же совершенно не ставит под угрозу всю операцию?! Не так ли, генерал?! — никак не мог успокоиться Торус.

— Виноват, господин командующий! — повторил Удо-си-Грейфус. — Готов понести любое наказание.

— Разумеется, вы его понесёте. Если, конечно, останетесь в живых. По окончании операции пойдёте под военный трибунал за самонадеянность и некомпетентность! Вы меня поняли?!

— Так точно, командующий Торус! — с готовностью ответил Удо-си-Грейфус.

— До точки выхода из гиперпространства шесть часов, — неожиданно сменил тему Торус. — Всем действовать строго по инструкции. Никакой самодеятельности! Во время гиперперехода наши трассы не отслеживаются противником в силу его технологической отсталости. Однако это не должно вас расслаблять. Как вы помните, одной из задач первой миссии операции «Ковчег», был вывод из строя всех электронных устройств на Земле. Это позволило нам парализовать нормальную жизнь людей на планете в силу выраженной техногенности их цивилизации.

Однако первой миссии также было поручено возобновить работу земной электроники после захвата ключевых точек планеты с тем, чтобы наше оружие стало боеспособным. Не стоит недооценивать противника. Теоретически в момент выхода из гипера мы сразу же попадаем в поле зрения оставшихся в живых людей. Думаю, что им сейчас не до этого. Тем не менее, такой сценарий вполне возможен. Я допускаю, что у людей есть необходимое оборудование, которое сможет обнаружить наши корабли на дальней орбите Земли. Поэтому после выхода из гиперпространства всем быть в полной боевой готовности. Понятно?!

— Так точно, господин командующий! — сразу же прозвучал в эфире голос генерала Яниса. — Члены экипажей и десантники получили подробные инструкции об всех этапах операции. Надеюсь, что всё пройдёт гладко, и уже очень скоро мы сможем доложить об этом канцлеру.

— Всё понятно, господин командующий! — подтвердил генерал Удо-си-Грейфус.

— В таком случае, — ответил Торус, — в целях безопасности на время нахождения в гиперпространстве все переговоры запрещены, начиная с этой минуты.

В следующее мгновение в эфире воцарилась полная тишина. Десантные бригады пользовались удобным моментом и пытались выспаться впрок. Лишь экипажи кораблей, заступившие на свою вахту, оказались лишены такой привелегии. Цена возможной ошибки была слишком велика, чтобы целиком доверить судьбу операции автопилоту.

* * *

Через шесть часов корабли вышли из гиперпространства. Несмотря на опасения командующего Торуса, никаких неожиданностей не случилось. Эскадра в организованном порядке встала на дальнюю орбиту Земли.

Согласно инструкции, прежде всего, необходимо было, установить связь с участниками первой миссии, находившимися на планете. Все экипажи тщательно сканировали эфир во всех диапазонах, но на связь никто не выходил. Благодаря мощным двигателям, установленным на всех кораблях, эскадра в скором времени сделала полный оборот вокруг голубой планеты.

Декаподам она показалась крошечной по сравнению с родной Аменсалой. Кроме того, военных очень смущал огромный астероид правильной сферической формы, расположенный вблизи планеты. Он больше походил на игрушечную планету-спутник, которая могла скрывать в себе опасность. Просканировав этот непонятный объект всеми доступными приборами и не найдя ничего подозрительного, декаподы несколько успокоились.

Командиры кораблей время от времени с тревогой поглядывали на мониторы с изображением загадочного астероида. Однако вскоре они утратили к нему всякий интерес и полностью переключили своё внимание на Землю. С дальней орбиты планета казалась необитаемой, что подтверждалось полной тишиной в эфире.

Внезапно громкоговоритель взорвался сообщением на языке Аменсалы. Едва прозвучали первые слова, как командующий Торус и все члены экипажа крейсера замерли, словно услышали речь самого канцлера. Разумеется, этого не могло быть ни при каких обстоятельствах. Канцлер Фломус сейчас находился на Аменсале в тридцати шести световых годах отсюда. Тем не менее, характерный голос их властного и харизматичного лидера звучал сейчас изо всех динамиков и, как всегда, вселял в подчинённых благоговейный ужас.

Эффект неожиданности усиливался ещё и тем, что содержание сообщения в корне отличалось от привычного. В своих выступлениях на Аменсале канцлер никогда и ничего не просил у кого бы то ни было — он лишь требовал беспрекословного подчинения. Здесь же всё выглядело так, словно сам великий Фломус попал в большую беду, и теперь ему требуется помощь. Канцлер, обращался ко всем представителям расы декаподов:

«Я, клон канцлера Фломуса, нахожусь на планете Земля в Солнечной системе галактики Млечный путь. Если меня слышит кто-то из декаподов, то прошу поддержать нашу миссию, отправленную сюда в 1706 году по земному календарю, то есть триста лет назад. Это сообщение будет идти на Аменсалу ещё столько же, но другого выхода нет. Нам требуется срочная помощь! Добытый нами генетический материал земного осьминога оказался утерян в бою с группой выживших людей. Новый образец ДНК найти не удалось.

Наш единственный корабль захвачен повстанцами. Каким-то образом они смогли поднять его в воздух, несмотря на сканер отпечатка щупальца, защищающий всю систему от запуска. Кроме того, на планете бушует эпидемия неизвестного антивируса. Он быстро уничтожает распространённый нами вирус, людей с зомби-трансформацией и даже самих декаподов. В живых осталось всего пять клонов из трёхсот пятидесяти. Если бы не вовремя надетые скафандры, никого бы из нас уже не было в живых. Как видите, колонизация Земли может вот-вот завершиться ничем, едва начавшись. Всем, кто меня слышит! Нам требуется помощь и как можно скорее!»

Генерал Торус откинулся на спинку кресла и поднёс щупальце ко влажному лбу. Смахнув выступившую испарину, он обратился сразу ко всей эскадре:

— Экипажам всех кораблей — ничего не предпринимать до моего приказа. Возможно, это сообщение — ловушка. Полученная информация требует тщательной проверки. Продолжать движение по дальней орбите Земли. Конец связи.

Торус отключил коммуникатор и повернулся к капитану своего крейсера.

— Поднимите архив за последние триста лет. Найдите информацию о подготовке операции «Ковчег» и особенно о составе экипажа корабля. Тому, что мы только что слышали, должно быть какое-то логичное объяснение. Канцлер Фломус предупреждал меня о чём-то подобном и даже дал ключ от архива. Вот он, — Торус поднял над головой своё ведущее щупальце и приложил его к сканеру отпечатков.

— Командующий Торус, — доложил командир крейсера, — в архиве обнаружена информация о том, что триста лет назад на Землю были отправлены стволовые клетки лучших представителей расы декаподов. В списке доноров значится и сам канцлер Фломус, — командир на секунду замолчал, с трудом осмысливая только что сказанное, а затем всё-таки продолжил: — Предполагалось, что после прибытия на Землю из каждой стволовой клетки в ускоренном режиме сформируются клон её донора. Поэтому вполне вероятно присутствие канцлера, а точнее — его клона — на Земле. Тем не менее без ответа остаётся ещё один вопрос: каким образом клон смог прожить на Аменсале более трёхсот лет вместо обычных сорока?

— Вы можете спросить об этом у самого канцлера, — после продолжительной паузы ответил командующий Торус, — если, конечно, вернётесь на Аменсалу. Однако я не советую этого делать для вашей же безопасности.

Ещё несколько минут он молча сидел перед экраном головизора, а затем, словно на что-то решившись, включил коммуникатор и произнёс:

— Всем кораблям эскадры: сообщение с Земли действительно принадлежит клону канцлера Фломуса, которому требуется наша помощь. Начинаем снижение. Приземляемся вблизи места обнаружения сигнала. Десантникам надеть скафандры и перевести их в режим максимальной защиты. Экипажам занять свои места, согласно боевому расчёту. Всем быть готовыми к столкновению с противником в любой момент. Конец связи.

Эскадра начала снижение и уже довольно скоро оказалась в верхних слоях атмосферы Земли. Все, кто не принимал непосредственного участия в пилотировании кораблей, прильнули к экранам головизоров. На них транслировалась объёмная картинка с внешних камер. Как только завеса облаков осталась вверху, перед наблюдателями предстала поверхность их будущей колонии.

Земной рельеф привыкшим к Аменсале декаподам показался крайне необычным. Зелёные материки, омываемые океанами и пронизанные крупными реками, занимали огромную площадь. По всей видимости воды здесь было более, чем достаточно даже для такой расы, как декаподы. Полюса планеты густо покрытые чем-то белым, блестели в лучах яркой звезды. Похоже, что эти участки тоже покрывала вода, но уже в твёрдом агрегатном состоянии.

Большинство из декаподов рассматривающих планету с трудом верили своим глазам. Никто из них никогда не видел замёрзшей воды и даже не подозревал о её существовании. Краткий подготовительный курс, который им прочитали на Аменсале, предупреждал об экстремально низких температурах на части поверхности Земли. Однако большинство курсантов тогда этому не поверили. Сейчас они могли воочию убедиться в том, что всё это — чистая правда.

Тем временем поверхность планеты быстро приближалась, и корабли замедлили ход, выбирая место для посадки. Внизу уже виднелись многочисленные полуразрушенные строения, узкие пространства между которыми были завалены разнообразными предметами. Среди них выделялись хаотично разбросанные и смятые устройства, которые раньше, скорее всего, служили средствами передвижения. Всю наблюдаемую поверхность покрывало какое-то белое вещество, которое к тому же падало с неба крупными хлопьями. Однако никаких признаков жизни не было.

— Вижу движущийся объект, — внезапно доложил пилот с флагманского крейсера.

— Наконец-то, — с облегчением ответил командующий Торус. — Опишите его как можно подробнее.

— Небольшое средство передвижения тёмно-зелёного цвета с несколькими живыми существами на борту. Могу сказать точно, что это не декаподы. Скорее всего, это и есть люди или один из их подвидов. Объект движется на север с небольшой скоростью. Продолжаю наблюдение.

— Посмотрите внимательно туда, где это средство передвижения могло быть ещё недавно. Обо всём подозрительном сообщайте немедленно.

Несколько минут в эфире царила тишина. Затем её разорвал взволнованный голос пилота:

— На месте недавнего пребывания объекта и по ходу его движения замечена активность. Живые существа, похожие на людей, пытаются догнать средство передвижения. Они используют примитивное огнестрельное оружие. Также замечено одно большое существо, напоминающее декапода. Однако цвет кожи не совсем типичный — серый с серебристым блеском. Очевидно декапод одет в скафандр, поэтому и передвигается неестественно медленно. По всей видимости вооружённые люди ему подчиняются. По крайней мере, они стреляют не в декапода, а в своих сородичей на транспорте.

— Рассчитать предположительные координаты места, в котором средство передвижения людей будет через десять минут, — скомандовал Торус. — Этого времени вполне достаточно для приземления нашего флагманского крейсера. Если там не окажется подходящей площадки, то используйте шаттлы для высадки десанта. Первому отряду приказываю остановить транспортное средство противника и отсечь его от пункта назначения. Скорее всего, там расположено убежище повстанцев. Людей пока оставить в живых — они понадобятся позже. Второму отряду защищать декапода в серебристом скафандре. Вероятно, это клон канцлера Фломуса, поэтому будьте предельно аккуратны и немедленно доставьте его на флагманский крейсер. Третьему отряду найти и захватить корабль, на котором сюда прибыла первая миссия. Транспортникам и кораблям сопровождения приземляться за городом. Десант пока не высаживать, но быть готовыми поддержать передовые отряды. Выполняйте!

* * *

Флагманский крейсер приземлился на огромном пустыре. Скорее всего, это поле предназначалось для какой-то спортивной игры чужих. По крайней мере, оно было окружено трибунами для зрителей. Гигантская подкова едва вписалась в ограниченное пространство. Выпустив из своих недр массивные шасси, корабль качнулся и замер. Из его турбин вырывались клубы плотного дыма, и всё вокруг медленно погрузилось в серую мглу. Под мгновенно испарившимся снегом мелькнула пожухлая трава, быстро превратившаяся в обугленные стебельки. Лёгкий ветерок разнёс запах гари на несколько ближайших кварталов.

Из открывшегося шлюза на землю опустился трап, словно гигантский язык выпал из пасти огнедышащего дракона. На гладкой поверхности, лишённой ступенек, показался первый десантник. Он был затянут в чёрный блестящий скафандр, который точно повторял контуры тела. Расположенные на щупальцах искусственные присоски издавали при ходьбе чмокающие звуки. Четыре из десяти огромных конечностей смотрели вверх, удерживая фиксированное на них оружие. Стволы двух лазерных пушек шарили вокруг в поисках цели. Помощь сверхдальнего генератора бури также пока не требовалась, поскольку крупные формы жизни поблизости отсутствовали. Сканер электромагнитного излучения показывал, что в радиусе километра не было ни единого действующего электронного устройства чужих.

Массивную голову десантника покрывал шлем устрашающей формы, увенчанный похожими на рога выступами. Сквозь прозрачную переднюю поверхность по сторонам пристально смотрели огромные глаза с прямоугольными зрачками. Они то сужались от белого блестящего вещества, покрывающего грунт, то расширялись от звука небольших пернатых существ чёрного цвета. От огромной фигуры декапода явно веяло нервозностью, готовой немедленно превратиться в агрессию.

Вслед за первым десантником стали появляться и другие. Покинув корабль, они занимали круговую оборону и терпеливо ждали остальных бойцов своего отряда. Воронёных скафандров с огромными двигающимися щупальцами становилось всё больше и больше. Совсем скоро они заполнили всю территорию поля, перекрасив её из снежно-белого в блестяще-чёрный. Как только первый отряд оказался в сборе, десантники, не замечая ограждение и трибуны, покинули этот пустырь. Они двинулись по направлению к той улице, на которой в пяти километрах отсюда с воздуха был замечен противник.

Издалека послышался еле различимый гул мотора. Казалось, что невидимый механизм то приближается, то удаляется, словно огибает многочисленные препятствия на своём пути. Через некоторое время этот звук стал хорошо различим на фоне неожиданно притихших пернатых. Долгое время длинная дорога, уходящая за горизонт, оставалась безжизненной. Внезапно на ней появилось примитивное средство передвижения, которое двигалось навстречу первому отряду. Звук работающего мотора превратился в рокот, а многочисленные сканеры десантников засекли несколько представителей цивилизации людей. Первый отряд уже приготовился к бою и ждал лишь сигнала своего командира.

Однако двигающийся навстречу механизм остановился. Все люди оставались на своих местах, но спустя секунду, что-то изменилось. На сканере командира десантного отряда почему-то стало на одну цель меньше, а датчик потока воздуха зарегистрировал резкий порыв ветра. Три других светящихся отметки отделились от основной массы и рассредоточились. Остальные цели остались практически на месте, лишь вплотную приблизившись к руинам ближайшего дома.

Только после этого опомнившийся командир десантного отряда истошно скомандовал своим бойцам:

— Зачистить квадрат! Немедленно!

Но было уже слишком поздно. Командир отчётливо понял это, когда перед его глазами мелькнуло блестящее лезвие. Оно неумолимо приближалось сверху, опасно сокращая дистанцию до скафандра. Оружие молниеносно разрубило «стекло» шлема, словно это был не сверхпрочный поликарбонат лексан, а алюминиевая фольга. В следующий миг сияющая смерть обожгла кожу между глаз и вошла в пылающий мозг.

Глава 14

Западное побережье Индии, Бенгальский залив, пригород Мумбая, 23 января 2007 года (вторник), 11:45.

Белоснежная яхта легко скользила по воде. Попутный ветер туго натягивал парус и подгонял это небольшое судно вперёд. Вокруг расслабленно шумели волны, а редкие чайки наполняли окрестности ленивыми криками. С левого борта уже несколько дней виднелся один и тот же пейзаж — бескрайний океан. Справа же картинка постоянно менялась, хоть и медленно.

Яхта держалась на безопасной дистанции от берега, не подходя к нему ближе, чем на два километра. Это расстояние Шен считал вполне достаточным, чтобы избежать неприятностей. Уже несколько раз, рассматривая береговую линию в бинокль, он замечал угрюмых зомби, которые молчаливо смотрели на проплывающую мимо яхту. К счастью, никто из этих мрачных наблюдателей не мог похвастать наличием огнестрельного оружия и даже не пытался их догнать. Это, конечно, радовало, но расслабляться всё равно не стоило.

Шену пока сильно везло. Из тех пяти вылазок на берег, которые он совершил вместе с девушками, лишь одна едва не закончилась печально. Тот бой в заброшенном ресторане поставил Сашу и Риту на грань выживания. Промедли тогда Шен ещё секунду, и сейчас ему бы пришлось плыть в полном одиночестве. Остальные же их «прогулки» по берегу оказались куда, как спокойнее.

Несколько дней назад они все вместе отпраздновали очередную победу над смертью. Тот замечательный ужин и настоящая роскошь — бутылка рома — теперь казались абсолютно недостижимыми. Впрочем, как и то, что последовало затем. С тех пор Шен выглядел несколько озадаченным. Он не понимал до конца, почему всё это произошло на самом деле. «Как можно было вести себя столь легкомысленно в то время, когда повсюду рыскают зомби? — в сотый раз ругал себя Шен. — Эти злобные твари едва не прикончили Сашу и Риту на берегу. Но уже через несколько часов ты оказываешься с девушками в одной постели, словно на увеселительной прогулке».

Шен старался не думать обо всём этом. Но мысли упорно возвращались к той ночи, когда он впервые за много лет почувствовал себя по-настоящему живым. Однако теперь рома больше не было и в ближайшее время не предвиделось. Шен считал, что так будет лучше для всех — по крайней мере, спокойнее.

Тем не менее девушки и без рома невольно привлекали его внимание. Их поведение сильно изменилось. Рита превратилась в тихоню и скромницу, которая больше ничем не напоминала ту дикую и ненасытную кошку, что безумствовала ночью не так давно. Более того, даже та дайверша без комплексов, что спокойно загорала топлес на глазах всей команды, казалось, теперь пугливо спряталась за ширму воспитания, стыдясь своих былых подвигов.

Саша выглядела и итого тише. Однако это не так бросалось в глаза, поскольку она и раньше не была столь отчаянной, как Рита. Шен припомнил, как по-разному обе девушки вели себя в начале их морского путешествия. Заводилой в этой компании неизменно становилась Рита. В то же время Саша оказывалась в роли скромной подруги, которая лишь из женской солидарности участвовала в столь рискованных авантюрах.

Шен бросил взгляд в сторону, чтобы убедиться в своей правоте. Обе девушки расположились в креслах на палубе. Вместо сексуальных спортивных купальников теперь на них были вполне себе скромные шорты и ветровки. Прохладный ветерок, конечно, дул постоянно, но не настолько сильно, чтобы так укутываться. В этих широтах зима означает лишь отсутствие изнурительной жары, но отнюдь не привычный русскому человеку холод. Со слов девушек Шен знал, что они родились и выросли в России, причём в Восточной её части. Саша и Рита были из Владивостока. Это означало, что с русскими морозами обе были знакомы лично. Кроме того, спортивные люди, коими были и Саша, и Рита, обычно хорошо переносят холод. Один лишь лёгкий тропический ветерок никак не мог заморозить этих русских красавиц и заставить их так утеплиться.

Обычно Шен проводил за штурвалом большую часть дня. Саша или Рита, а иногда и обе девушки вместе сменяли его лишь на короткое время, которое отводилось на приём пищи или рыбалку. Каждую ночь яхта бросала якорь в каком-нибудь спокойном месте. Ночной сон неизменно освежал и придавал им сил. На рассвете Шен снова вставал за штурвал, а девушки готовили завтрак.

Временами Рита, которой очень нравилось управлять яхтой, выпрашивала себе час-другой вне графика. Встав за штурвал, она всегда светилась от счастья. Тёмные волосы симпатичного рулевого развивались на ветру, обнажая красивое, но слегка обветренное лицо. На нём всегда появлялось то спокойное и уверенное выражение, что бывает у людей, находящихся на своём месте.

Шен любил наблюдать за Ритой в такие минуты. Эта хрупкая с виду девушка обладала огромной внутренней силой, готовой выплеснуться в нужный момент. Это могло быть весьма кстати, если учесть вполне реальную возможность встретить зомби. Шена также подкупало то, что Рита продолжала поддерживать отличную физическую форму. Во время её ежедневных занятий палуба на время превращалась в импровизированный тренажёрный зал. Шен даже и не подозревал о такой многофункциональности своей яхты, которую он знал, казалось, вдоль и поперёк. Тем не менее Рита периодически преподносила ему всё новые сюрпризы, показывая недокументированные возможности матчасти.

К удивлению Шена, Саша не принимала участия в этих занятиях. По сравнению с Ритой она казалась более домашней и женственной. Длинные светлые волосы добавляли девушке романтичности, а бледная кожа придавала изысканности и благородства. Саша часто надевала свою любимую бейсболку, собрав волосы в хвост, поднимала воротник стильной ветровки и прятала руки в карманах шорт. В таком виде она любила подолгу стоять на палубе в свободное время, вглядываясь вдаль. Саша с явным удовольствием готовила пищу для всех. Ей нравилось это делать гораздо больше, чем Рите, которая находила это занятие несколько скучным.

Как оказалось, Сашина мама владела небольшим рестораном китайской кухни. В результате дочь знала бесчисленное множество рецептов приготовления рыбы. Когда же в распоряжении Саши оказались ещё и специи, она показала своё мастерство во всей красе. Обычно Рита выполняла на кухне черновую работу, в то время как штатный шеф-повар занимался более творческими делами. Тем не менее иногда и Саша, к удивлению Шена, просила его порулить яхтой, но делала это гораздо реже, чем Рита.

Несмотря на то, что девушкам довелось многое пережить за последние несколько недель, им обеим удавалось прекрасно выглядеть. Их молодость и красота невольно притягивали взгляд Шена, которому периодически приходилось себя одёргивать. Однако с каждым разом делать это становилось всё сложнее. Он чувствовал, что эти девушки всё больше становятся для него настоящей семьёй. Это казалось совершенно удивительным. Если бы кто-то год назад рассказал Шену о том, что его ждёт, он, вероятно, счёл бы это оскорблением и бросился в драку. Теперь же многое изменилось, и бывший армейский офицер, много лет проработавший инструктором по подводному плаванью, воспринимал сложившуюся ситуацию, как должную.

Шен часто вспоминал свою прежнюю семью. Уже много лет он хранил в бумажнике старую фотографию, сделанную поляроидом. С выцветшей и потёртой карточки ему улыбались юная жена и совсем крохотная дочь. Уже очень много лет они жили лишь в его воспоминаниях. Его дочери было всего два года, когда она вместе с матерью попала в автокатастрофу. Грузовик с лопнувшим колесом потерял управление и ударил их машину «в лоб». Слетевший с моста «Фольксваген» упал в воду, откуда уже никто не спасся. Храбрый «Жук» до конца боролся за жизнь своих пассажиров. Однако схватка со смертью на этот раз оказалась неравной.

Шен не сошёл с ума от горя лишь благодаря своей работе. Именно она удержала его на этом свете в тот момент, когда жизнь, казалось, была кончена. Работа инструктором стала для него спасением после увольнения из армии. Спокойный и молчаливый подводный мир позволял, хотя бы на время, притупить безумную боль утраты. Яркие краски кораллов и водорослей, рыб и медуз на фоне прозрачной морской воды раз за разом завораживали Шена, не давая ему потерять последнюю связь с жизнью. Там на глубине не нужно было ни с кем говорить. Это оказалось весьма кстати для молчаливого от природы и убитого горем Шена. Он всем сердцем полюбил воду, почувствовав в ней своё единственное спасение.

Шен работал без выходных и отпусков три года. Лишь после этого острая боль утраты начала его понемногу отпускать. Безнадёжная тоска стала верной подругой днём и ночью. Только тогда Шен стал работать как обычный человек, а не как законченный трудоголик, которым его считало начальство. Оно почти не интересовалось личной жизнью сотрудников, и в случае с Шеном не стало делать исключения. Владельцу фирмы, предоставлявшей туристам услуги инструктора по подводному плаванью, повезло. Далеко не каждый сотрудник согласится на сверхурочную работу без дополнительной оплаты. Для Шена это было в порядке вещей. Только занимаясь любимым делом, он заново находил хоть какой-то смысл в своей жизни.

Когда Шен впервые за три года попросил у начальства отпуск на две недели, это вызвало удивление. Просьбу, тем не менее, удовлетворили. С тех пор он перестал работать на износ и начал постепенно приходить в себя. Шен возобновил ежедневные тренировки и через несколько месяцев вернул свою прежнюю физическую форму.

Это оказалось весьма кстати и помогло избежать несчастного случая во время очередного подводного погружения. Внезапно появившаяся акула была настроена очень агрессивно по отношению к группе туристов. Шену пришлось срочно вспоминать своё боевое прошлое, чтобы отразить нападение опасного хищника. К счастью, акула оказалась весьма понятливой. Именно поэтому она и осталась жива, отделавшись всего лишь небольшой раной на брюхе. Туристы тогда не успели по-настоящему испугаться. Однако Шен хорошо понимал, что опасность была вполне реальной. С тех пор он не прекращал свои тренировки, находя в них успокоение для израненной души.

Со временем оказалось, что в жизни осталось ещё несколько вещей, которые могут удержать его на этом свете. Одной из них была собака по кличке Стрелок. Этого щенка немецкой овчарки Шен взял из приюта. Кличка Стрелок появилась сразу же — собака периодически прикрывала один глаз, словно целящийся снайпер. Хозяин заведения попросил забрать именно этого маленького зверька, который был очень истощён и еле держался на ногах. Шен и сам видел, что жизнь отнюдь не баловала горемыку.

Первые несколько дней маленький чёрный комочек только спал и ел, а во время короткого бодрствования старался забиться в угол. Лишь через неделю он осмелел настолько, что при возвращении Шена домой уже решался выйти из своего убежища и весело вилял хвостом. Постепенно щенок окреп и за его жизнь можно было не опасаться. Шен начал занятия со своим питомцем, который уже хорошо откликался на своё имя. Через год Стрелок из маленького испуганного комочка превратился в огромного и красивого пса с блестящей чёрной шерстью. Он всегда встречал Шена радостным лаем и вызывал у хозяина невольную улыбку.

Ежедневно занимаясь с собакой, Шен и сам не заметил, как перестал думать о смерти. Теперь его свободное время было полностью занято любимым делом, а мрачные мысли отступили сами собой. Стрелок оказался очень смышлёным псом. Он делал большие успехи, точно выполняя команды хозяина, чем удивлял случайных прохожих.

Теперь Шен выходил из дома значительно чаще, чем раньше. Утренняя и вечерняя прогулки с собакой стали ежедневным ритуалом. Уже за полчаса до выхода Стрелок обычно молчаливо лежал под дверью, ожидая хозяина. Когда Шен задерживался с работы, то ему приходилось отправляться на прогулку сразу же, даже не поужинав. Зато по возвращении оба — человек и собака — выглядели немного уставшими, но очень довольными. После этого обычный ужин казался им обоим самым вкусным на свете.

Очнувшись от далёких воспоминаний, Шен с тоской посмотрел за левый борт. Бескрайний океан всё так же, как и раньше, простирался до горизонта. По правому борту виднелось небольшое поселение. Двухэтажные трущобы проглядывали между пальмами. Перевёрнутые рыбацкие лодки неровными рядами стояли на берегу. Ветер шевелил давно выцветшие тряпки, которые больше были похожи на лохмотья, чем одежду. Редкие чайки парили над мелководьем, высматривая рыбу. Выброшенные на берег водоросли давно засохли и превратились в бесформенные кучи, напоминавшие спутанную бечёвку.

Шен поднёс бинокль к глазам и увидел несколько полуразложившихся трупов рыбаков. Их тела лежали на усеянном следами песке в десятке метров друг от друга. Подобные картины с завидным постоянством повторялись теперь почти каждый день. Как и раньше следов борьбы заметно не было. Скорее всего, кто-то наблюдал за предсмертными мучениями этих несчастных людей и ходил от одного к другому. С берега подул ветерок и Шен ощутил неприятный запах застоявшейся гнили. Рита и Саша тоже почувствовали это и, зажав нос, напряжённо всматривались в побережье.

Вдруг ожила молчавшая почти полгода рация. Из неё донёсся сигнал вызова. Девушки вскочили на ноги и подбежали к Шену. Сквозь шум помех отчётливо слышалось: «Внимание! Всем, кто меня слышит! Говорит Егор Волков, позывной Океан, командующий армией сопротивления. Вы слышите моё сообщение, потому что сегодня неожиданно заработал наш радиопередатчик. Это означает, что с этого момента чужие перестали блокировать электронику. Никто не знает, с чем это связано и долго ли продлится. Поэтому надо пользоваться моментом. Всем выжившим предлагаю немедленно объединиться. Для этого нужно подыскать действующий транспорт и, как можно быстрее, добраться до Саратова. Вместе мы сможем победить чужих в этой войне. По одиночке не выживет никто. Конец связи».

Когда рация умолкла, Шен посмотрел на свои побелевшие от напряжения пальцы и сказал:

— Курс на Саратов. Двигаемся вдоль берега на всех парусах. На ночь теперь останавливаться не будем. Каждые четыре часа смена рулевого. На яхте есть запас горючего, но его стоит приберечь, пока есть ветер. Рита, ты первая за штурвалом, пока я прокладываю курс. Саша, ты идёшь спать. Никакие возражения не принимаются. Через четыре часа — твоя вахта. Если мы доберёмся до Саратова быстро, то у нас появится хотя бы шанс.

Глава 15

Подмосковная Коломна, 24 января 2007 года (среда), 22:15.

Полина сидела в углу огромного ангара и безуспешно пыталась согреться. Она старалась не двигаться, чтобы окончательно не развалить старую табуретку. Рядом стояла печка-буржуйка, в которой едва тлели несколько угольков. Дрова закончились ещё час назад. Выходить же сейчас в лес было крайне опасно.

Полина поёжилась и протянула к остывающей печке озябшие руки. Она старалась отвлечь себя от навязчивых мыслей о горячей ванной и еде. Когда-то давно, ещё в прошлой жизни всё это было вполне доступно каждому. Но никто не ценил того, что имел. В той жизни Полина имела гораздо больше, чем было необходимо. Сейчас же она боролась с искушением бросить в печку последнюю табуретку, чтобы хотя бы немного согреться. Однако потом нужно будет либо стоять, либо сидеть на бетонном полу. Полина почти не спала две ночи подряд из-за кошмаров, которые упорно не желали её отпускать. Поэтому перспектива простоять несколько часов возле остывающей печки представлялась очень сомнительной. Сидеть же на полу можно было и не пытаться. Даже сквозь валенки Полина ощущала студёное дыхание промёрзшего камня. Пальцы на ногах ещё шевелились, но с каждым часом их чувствительность становилась всё меньше.

Огонь в печке совсем погас. Истлевшие головёшки перестали испускать оранжевый свет надежды и покрылись серым налётом. Полина несколько раз подула на угли, но разжечь огонь так и не смогла. Вместо этого она случайно глотнула дыма и сильно закашлялась. Глаза защипало так сильно, что на них выступили слёзы. В горле сразу запершило, словно кто-то провёл по нему наждачной бумагой. Внезапно что-то защекотало в носу. В результате ко всему прочему присоединилось ещё и чихание. Однако и навязчивый кашель упорно не желал отступать.

Старая табуретка покачивалась и натужно скрипела. Несмотря на это, она категорически отказывалась ломаться.

Лишь через несколько минут Полина пришла в себя. Размазав слёзы и сажу по лицу, она с удивлением почувствовала, что немного согрелась. «Нет худа без добра», — подумала она и осторожно поднялась с табуретки, которая тут же развалилась. «Держалась до последнего. Наверное, чтобы в печку не попасть», — с благодарностью подумала Полина и пошла вглубь ангара.

Со стороны казалось, что девушка немного не в себе, поскольку энергично шагает по ангару зигзагами, подходя к стенам вплотную и резко разворачиваясь. Однако она намеренно двигалась по кривой, чтобы ещё немного согреться. Через несколько минут Полине стало не так холодно, и она перешла на обычный шаг.

В полумраке ангара то и дело появлялись очертания огромных машин. Некоторые из них мрачно смотрели на происходящее дулами своих пулемётов. Полине казалось, что эти монстры вот-вот двинутся с места и раздавят её своими колёсами. Другие угрожали огромными пушками и грозными гусеницами. Того и гляди на округлых башнях зажжётся свёт и выхватит из полумрака беззащитную жертву. Третьи нависали над Полиной воинственной бронёй цвета хаки. Казалось, что все эти монстры наслаждаются тем страхом, что испытывала Полина. Демонстрируя ей свои грозные пушки, из которых каждую секунду могла вырваться смерть, они молчаливо взирали на до смерти напуганную девушку.

В недрах одной из этих жутких машин загадочно поблёскивал слабый огонёк. Присмотревшись, Полина решила, что этот дрожащий свет исходит от небольшого электрического фонарика. Из железного монстра доносились приглушённые голоса. Говоривших, кажется, было двое. По крайней мере, Полине так показалось. Она, словно заворожённая, подошла ближе и остановилась перед открытым люком бронетранспортёра. Голоса сразу же стихли, а только что подрагивавший фонарь замер, словно тоже насторожился. Затем из люка неприветливо показался ствол автомата, направленного прямо в лицо Полине. Через несколько секунд луч света из набортного прожектора ударил ей в глаза. После этого раздался строгий голос, который эхом прогремел по всему ангару:

— Ну что, всё-таки дошло дело до табуретки или тебе просто скучно стало?

— Не угадал, — вызывающе ответила Полина, быстро справившись со страхом. — Скучно мне никогда не бывает, а табуретка сражалась до последнего. Если бы не приступ моего кашля и чихания, то она и сейчас бы ещё стояла на своём месте.

— Всё с тобой ясно, чахоточная, — добродушно усмехнулся Денис, выключив грозный голос. — Ты располагайся в десантном отделении, а мы минут через двадцать закончим.

— Закончить-то мы закончим, — выглянул из другого люка Сергей, — но лично я сильно сомневаюсь, что этот БТР[2] заведётся.

— Куда он денется с подводной лодки?! — возразил Костя, вытирая руки. — У меня в армии и не такие вёдра заводились. Это же музейный экспонат, с которого пылинки сдували. Именно поэтому он в очень хорошем состоянии. Всё оборудование выглядит исправным. Надеюсь, что оно таковым и является. Осталось только аккумуляторы зарядить и всё проверить. Электролит я уже в них долил. Ради такого дела пришлось за снегом наружу выйти, а серную кислоту я в мастерской нашёл.

— Как же ты их зарядишь — электричества ведь нигде нет?! — возразила Полина, спрятав нос в поднятый воротник пальто.

— Да ты не бойся — ночевать здесь не останемся! — успокоил её Костя. — Мне и самому не улыбается провести ночь на бетонном полу. Хотя здесь и довольно интересно. При других обстоятельствах я бы с удовольствием побродил среди этих экспонатов. Похоже раньше здесь был серьёзный музей бронетанковой техники, которую поддерживали в рабочем состоянии. Даже бензиновый генератор нашёлся. Вот им-то мы и попробуем оживить наши стартерные батареи. Если их несколько лет не заряжали, то ловить нам, конечно, нечего. Но если этот БТР недавно участвовал в каком-нибудь параде или в кино снимался, то шанс есть. Ну что, попробуем?

— Давай, Костя! — дрогнувшим голосом ответила Полина, скрестив пальцы в глубине кармана.

Ей безумно захотелось, чтобы мотор этого БТРа сейчас завёлся. Тогда они смогли бы отправиться в путь. Куда? Да куда угодно, лишь бы подальше от этого мрачного места. Картинка разгромленной базы так и стояла перед глазами уже несколько дней. Денис со своими бойцами тогда так и не нашли ни единого выжившего. Вместо этого нескольких боевых друзей, прошедших полную зомби-трансформацию, пришлось уничтожить. Это было неимоверно тяжело, но совершенно необходимо, чтобы выжить самим.

Полина невольно вжала голову в плечи, вспоминая, как на её глазах новоявленные зомби быстро превращались в кровавое месиво под плотным автоматным огнём. Костя тогда успел сменить несколько магазинов в своём автомате. Сергей поначалу тоже не жалел патронов. Однако заметив на полу бейсбольную биту, он бросил автомат и стал ожесточённо вбивать здравый смысл в головы подступающих зомби. Получалось это неважно, поскольку мозг живых мертвецов наотрез отказывался воспринимать доброе и вечное. Напротив, фрагменты мягких тканей разлетались во все стороны вместе с осколками черепов, превращая помещение в рабочее место очень неаккуратного мясника.

Денис же во время того боя остался верен холодному оружию, благодаря чему сберёг не один десяток патронов. Его огромный нож мелькал в самой гуще неповоротливых зомби. Молниеносные движения следовали одно за другим без всякой остановки. Сверкающее лезвие довольно быстро потускнело под слоем бордовой жидкости, которая когда-то была кровью. Зомби один за другим навсегда теряли свои уродливые головы. Они скатывались вниз, словно адские мячи. Обезглавленные тела сразу останавливались, а затем, как подкошенные валились с ног.

Полине вдруг показалось, что автоматные очереди до сих пор стучат неподалёку, перемежаясь со звуком лопающихся черепов. Она в ужасе зажмурилась и закрыла уши руками. В воздухе вдруг запахло гарью, от которой дыхание перехватило. Полина пожалела, что у неё нет третей руки, чтобы зажать сейчас нос и рот. Даже сквозь закрытые веки в глаза проникал едкий дым, вызывая сильное жжение. Слёзы текли по щекам, оставляя после себя холодный и неприятный след. Голова закружилась, а ослабевшие ноги стали подкашиваться. Ещё секунда, и Полина оказалась бы на бетонном полу.

В этот момент чьи-то сильные руки подхватили её и перенесли на несколько шагов в сторону. Кто-то сжал Полину за плечи и поставил на ноги, а затем встряхнул так, что её голова едва не отлетела в сторону. Руки бессильно повисли, как плети. Совсем близко раздавался звук работающего двигателя, а чей-то знакомый голос кричал ей в ухо:

— Ты что, в обморок падать вздумала?! Да ещё в такой момент?! Дыма из выхлопной трубы она, видите ли, надышалась! Так нечего было стоять прямо под ней! Давай, открывай глаза уже. Хватит строить из себя неженку, — уже спокойнее сказал кто-то, продолжая трясти Полину за плечи.

— Ещё немного, и она повторно сознание потеряет, — раздался неподалёку другой знакомый голос.

— Точно. Давай полегче, железная лапа! А то потом сам будешь её в БТР заносить. Мы тебе помогать не станем, — усмехнулся третий незнакомец, голос которого также показался Полине знакомым.

Она упорно не открывала глаза, всё ещё боясь едкого дыма. Страшнее него могли быть только зомби. Однако те трое со знакомыми до боли голосами явно ими не были. Тем не менее Полина опасалась увидеть нечто страшное и продолжала тянуть время. Лишь спустя несколько минут, она сообразила, что первый встревоженный голос явно принадлежал Косте. Только он мог так сильно кричать в ухо, что звенело до сих пор. Вторым говорившим похоже был Денис, как всегда, сдержанный и немногословный. Третий же голос однозначно принадлежал Сергею. Полина вспомнила, что «Маугли» — его любимый мультфильм. Недаром цитаты из него упоминались так часто.

— Давай, открывай уже глаза, красавица! Иначе всё самое интересное пропустишь! — сказал кто-то прямо в ухо Полине.

— И нечего было кричать! — Я и так прекрасно всё слышу, хоть и без очков, — попыталась она пошутить и, наконец-то открыла глаза.

Перед ней, разумеется, стоял Денис. Он всё ещё держал Полину за плечи, с тревогой вглядываясь в её бледное лицо. Судя по тому, что Костя и Сергей были рядом, они тоже не на шутку встревожились.

— Если бы мы знали, что с памятью у тебя так плохо, то не отпустили бы в другой конец ангара разводить костёр, — с укором сказал Денис и продолжил: — Мы же все вместе выбрали этот БТР для расконсервирования. После этого ты отправилась разводить костёр, а мы занялись техникой. Ты помнишь это?

— Конечно, помню, — пожала плечами Полина.

— Тогда чего же ты тогда так испугалась? Чуть сознание не потеряла! — недоумевал Денис.

— Я вдруг вспомнила про то жуткую бойню на базе, — еле слышно ответила Полина. — Мне показалось, что зомби вдруг как-то ожили и вернулись прямо сюда. Когда заработал мотор, стало нечем дышать из-за дыма. Голова сильно закружилась, а ноги подкосились. Наверное, у меня всё это от холода. Костёр ведь давно погас. Вот я сюда и пошла, чтобы хоть немного согреться. Мне уже лучше. Только в горле всё ещё першит, — сказала Полина и качнулась в сторону.

— Я вижу, как тебе лучше, — усмехнулся Денис, тут же подхватив её на руки. — Костя, открой дверь!

Уложив Полину на сиденья в десантном отсеке, Денис захлопнул снаружи дверь. Не успел он подойти к своему люку, как давно молчавшая радиостанция внезапно ожила: «Внимание! Говорит Егор Волков, командующий повстанческим объединением в Саратове! Внеземная цивилизация пытается захватить нашу планету. Большая часть человечества уже уничтожена. Огромные десятиногие монстры превратили многих людей в зомби. Опасайтесь их так же, как и самих чужих. Нас осталось очень мало, но мы ещё можем победить. Для этого всем выжившим нужно объединиться. Сегодня чужие оказали нам услугу — они отключили блокировку электроники по всей планете. Именно поэтому сейчас вы меня и слышите. Используйте всю доступную технику, чтобы скорее добраться до Саратова. Времени у нас почти не осталось. Несколько часов назад чужие высадили на Земле новый многочисленный десант. Они используют скафандры, поэтому наш антивирус теперь не так эффективен, как раньше. Однако радует то, что численность зомби начала сокращаться. Тем не менее будьте бдительны. Только объединившись мы получим шанс в этой войне за своё будущее! Удачи всем нам! Конец связи».

Радиостанция смолкла. В воздухе раздавался лишь ровный звук работающего двигателя. Денис спрыгнул с БТРа на каменный пол. Сомнений в том, что Егор Волков действительно командующий повстанческим объединением в Саратове у него не было. По какой-то причине Денис знал, что это правда. Оставалось спросить, что думают по этому поводу остальные.

Он посмотрел на своих притихших бойцов. Костя сосредоточенно вытирал почерневшие руки о брезент, под которым прятался соседний БТР. Казалось, что огромный шрам на правой щеке, стал больше, а глаза ещё глубже спрятались в глазницы. Сергей же, сняв очки, долго дышал на стёкла, а потом нервно протирал их платком. Лишь после всего этого он водрузил роговую оправу на переносицу и посмотрел на остальных.

— Очень кстати, что БТР завёлся, — наконец, нарушил тишину Денис. — Иначе бы мы радиостанцию могли и не услышать. Аккумуляторы ведь почти полностью разряжены. Ну, что, ребята, работаем?

— Так точно, командир! — первым отозвался Костя. — Я, например, всю жизнь мечтал в Саратове побывать. Когда ещё такая возможность будет?

— А у меня там сестра живёт, — сказал Сергей. — Лет пять с ней уже не виделись.

— Ну вот и отлично. Я тоже думаю, что пора нам воссоединиться с саратовским сопротивлением — вчетвером мы здесь много не навоюем. Транспорт у нас теперь есть. Горючего в ангаре вполне достаточно. Так что заправляем основные баки и устанавливаем дополнительные канистры. Запаса хода километров на семьсот точно хватит, а дальше по обстоятельствам. Боеприпасы не забудьте погрузить. И вот ещё что: с водой-то попроще — можно и снег растопить, но еды надо где-нибудь раздобыть, а то не доедем. Вот теперь всё. Отправляемся через полчаса.

Глава 16

Пригород Рязани, 25 января 2007 года (четверг), 0:35.

БТР-80 двигался на юго-восток в направлении Рязани. Несмотря на почтенный возраст эта тринадцатитонная машина бодро поглощала расстояние. Всё говорило о том, что у двигателя никаких проблем с тягой по-прежнему нет. Плавности хода этого бронетранспортёра особенно по пересечённой местности вполне позавидовал бы любой современный внедорожник. Только пока особой необходимости съезжать с асфальта не было.

Трасса М-5 выглядела практически пустой. Лишь изредка фары выхватывали из кромешной тьмы брошенные автомобили. Косте, который сидел слева на месте механика-водителя, приходилось периодически сбрасывать скорость, чтобы объехать очередное препятствие. Навыки управления боевой машиной никуда не делись, хотя последний раз он сидел за рулём восьмидесятки лет пятнадцать назад. В армии Костя служил механиком-водителем и теперь наслаждался давно забытыми ощущениями.

Вращать по-автобусному горизонтально расположенную баранку было легко и приятно. Сразу четыре передних колеса отзывчиво реагировали на поворот руля. Три педали в полу и рычаг механической коробки передач были привычны любому водителю, не говоря уже об опытном военном механике. Полноприводная трансмиссия пока оставалась без дела, но Костя не сомневался в том, что она ещё понадобится.

Центральный прибор ночного видения, как всегда, выручал при движении в полной темноте. Дальность его действия оставляла желать лучшего. Тем не менее за шестьдесят метров впереди можно было разглядеть брошенный грузовик или поваленное дерево. Как и в армии, Костя соблюдал умеренный скоростной режим. Поэтому ему вполне хватало времени, чтобы заранее притормозить и объехать препятствие. Не зря они с Сергеем в последний момент перед выездом успели проверить переднюю фару. Она оказалась без инфракрасного фильтра. В результате прошлось спешно использовать соседний БТР в качестве донора.

Справа на месте командира машины сидел Денис. Также, как и Костя, он внимательно наблюдал за окружающей обстановкой. Перископический бинокль, который в ночном режиме имел четырёхкратное увеличение, оказался весьма кстати. В паре с прожектором со съёмным инфракрасным фильтром, средство наблюдения обеспечивало командиру неплохой обзор. При необходимости можно было повернуть смотровой прибор в двух плоскостях на достаточно большой угол. С дальностью видения тоже был полный порядок. Местность хорошо просматривалась метров на триста вперёд, если не больше. Однако пока всё было тихо, что не могло не радовать.

Расположившийся позади водителя Сергей чувствовал себя не так комфортно, как остальные. Ещё в ангаре, когда он только попытался протиснуться на своё место, стало понятно, что эта дорога запомнится надолго. Оказывается, собственного люка наводчику не полагалось. Из этого следовало, что ему будет трудно не только попасть на своё место, но и эвакуироваться при необходимости. Несмотря на свою худобу, Сергею пришлось сильно изловчиться, чтобы всё-таки попасть на место наводчика.

Поначалу он пытался рассмотреть хоть что-нибудь впереди и по сторонам. Однако о назначении многочисленных приборов можно было только догадываться, поскольку на инструктаж у Кости времени не нашлось. Поэтому Сергей решил воспользоваться моментом и выспаться впрок. Но не тут-то было. Долго сидеть на маленьком и жёстком стуле в позе креветки оказалось весьма утомительно. Несмотря на дикую усталость, он так и не смог заснуть, как ни старался.

Совершенно измучившись, Сергей в очередной раз попытался устроиться поудобнее. Однако ни разогнуться по-человечески, ни вытянуть ноги было некуда. Совершенно случайно он нашарил руками что-то похожее на джойстик от видеоприставки. В своё время Сергей был заядлым геймером и проводил часы напролёт в виртуальном мире. Теперь же, когда в его руках оказался хорошо знакомый предмет, воображение услужливо нарисовало картинку боевого звездолёта, которым так приятно было управлять в игре.

Сергей слегка качнул устройство вправо, и проснувшиеся сервоприводы повернули потолок в ту же сторону. От неожиданности он вздрогнул и больно ударился затылком о жёсткий подголовник, попутно снова задев джойстик. На этот раз потолок, к счастью, остался на месте. Однако сервоприводы снова пришли в движение, заставив что-то снаружи недовольно зашевелиться. На этот раз Сергею всё-таки пришлось оставить загадочный пульт управления в покое во избежание дальнейших неприятностей.

— Ещё успеешь наиграться, — прозвучал добродушный голос Дениса по внутренней связи. — Это пульт управления боевым модулем или попросту «чебурашка». Позже покажу тебе, как им пользоваться. Пока же можешь сам немного потренироваться. Только на кнопки не нажимай, а то ночные выстрелы из пулемёта нам сейчас ни к чему. Да и патронов в запасе не так много. Давай, прибережём их для зомби и прочих тварей, хорошо?

— Ладно, — ответил озадаченный Сергей. — Я пока этот джойстик или как там его в сторонку отложу от греха подальше. Будет лучше, если ты во время остановки покажешь мне, как им пользоваться.

— Замётано, — отозвался Костя. — Только ближайшая остановка по плану будет через пять часов.

— Ясно. Боюсь, что через пять часов я отсюда самостоятельно не выберусь, — ответил Сергей.

— А что так? — присоединился к разговору Денис. — Ты там вообще как? Нормально устроился?

— Не скажу, что очень комфортно, но уже привыкаю. Ноги и спина, конечно, затекают с непривычки, потому что я здесь сижу в позе буквы «зю». По сравнению с местом наводчика, десантный отсек, наверное, покажется бизнес-классом.

— Ладно, терпи солдат, — ответил Денис. — Скоро сделаем короткую остановку, чтобы ты пересел в свой бизнес-класс. Заодно и Полину проведаем, а то от неё давно ни слуху, ни духу. Надеюсь, что она уже пришла в себя.

— Опомнились! — раздался голос Полины по внутренней связи. — Я почти сразу, как мы тронулись, пришла в себя. Смотрю по сторонам — нет никого! Думаю, неужели все без меня уехали? Вроде бы, на них не похоже — такие хорошие ребята с виду. Потом, конечно, сообразила, что за рулём кто-то же должен сидеть. Вот я всю дорогу и молчала в ожидании, что про меня, наконец-то, вспомнят. Думала, не дождусь уже, и придётся до самого Саратова ехать в гордом одиночестве. Но нет — хоть один, но всё-таки вспомнил о моём существовании. Спасибо тебе, добрый человек!

— Да ладно тебе, — смутился Денис. — Мы всю дорогу помнили о тебе. Правда, ребята?

— Конечно! — сразу подтвердил Костя. — Я вот, например, хоть и на дорогу внимательно смотрю, но каждую минуту себя спрашиваю: как там Полина себя чувствует? Жаль, что ночью по приборам только я ориентироваться могу. Ехали бы мы сейчас днём, посадил бы Серёгу на своё место, а сам бы рядом с тобой в десантном отсеке расположился. Думаю, нам бы нашлось о чём поговорить. Ведь так?

— Сомневаюсь, — ответила Полина. — Но за предложение всё равно спасибо.

— Всегда, пожалуйста! — усмехнулся Костя, не отрываясь от прибора ночного видения. — Ты думаешь, почему Серёга с пультом играться вздумал? Это ведь он твоё внимание привлечь хотел! Ведь так, Сергей? Помнишь, как сервоприводы у тебя лихо ожили. Ты ведь для Полины всё это представление устроил?

— Да, наверное, — без особой убеждённости в голосе ответил Сергей, напряжённо всматриваясь в сторону джойстика. — Прежде всего, конечно, я хотел разобраться, что это за штука такая и почему она так похожа на джойстик от моей приставки. Ну, а потом, разумеется, и внимание Полины рассчитывал привлечь. Как же без этого — она ведь такая красивая, хоть и в валенках. Все хотят ей понравиться, и я, в том числе. Да и в десантном отсеке сидеть гораздо удобнее, чем на моём месте.

— Дураки, вы мальчики, — добродушно ответила Полина. — Всё бы вам кривляться, да дурачиться. Нет бы, на самом деле остановиться, хоть на пять минут, да заглянуть в десантный отсек, чтобы проведать девушку. Может я умерла уже, а вы сидите там впереди и ни о чём даже не подозреваете.

— Намёк понял, — ответил Денис. — Костя, делаем остановку на пять минут. Ищи подходящее место. Сергей, тебе и в самом деле лучше пересесть в десантный отсек. Можешь пока отсыпаться — твоя очередь за рулём ещё не скоро. Через четыре часа я сам сменю Костю. Будет уже почти светло, и приборы ночного видения не понадобятся. Ты же поведёшь машину только в третью очередь, когда совсем рассветёт.

— Как приятно, когда тебя понимают с полуслова! — радостно сообщила Полина по внутренней связи.

— Точно. Мне ещё рассказывали, что очень хорошо, когда можно ноги вытянуть и спину разогнуть, — немного невпопад ответил Сергей.

— Всё. Останавливаюсь уже, — сказал Костя и, словно в подтверждение его слов, БТР плавно затормозил. — Двигатель глушить не буду — мало ли что. Поэтому постарайтесь побыстрее пересесть, кто куда хочет, и двинемся дальше. Пять минут — не больше.

— Всё верно, — подтвердил Денис и откинул свой люк. — От машины далеко не отходить. Вполне вероятно, что и тут всякой нечисти навалом. Звук двигателя и свет фар притягивает её, как магнит. Так что всё делаем быстро.

Костя первым спрыгнул на землю и сразу стал разминать затёкшие ноги. Вслед за ним из десантного отсека показалась Полина. Она уже не выглядела такой храброй, как ещё несколько минут назад. Весь её запал, который бил ключом во время разговора по внутренней связи, сейчас куда-то исчез. Теперь она была даже немного испугана темнотой и незнакомой местностью.

— Давай, наверное, отложим инструктаж по месту наводчика до следующей остановки, — обратился к Косте Сергей. — Сейчас всё равно ничего не успеем.

— Ладно, — согласился Костя, напряжённо вглядываясь куда-то вдаль. — Только, судя по всему, наводчик нам потребуется гораздо раньше, чем мы рассчитываем. — Денис, ты тоже это видишь? — вдруг повернулся он к командиру.

— Что именно?

— Как что?! Вон те светящиеся точки, которые движутся в нашем направлении, — немного нервно ответил Костя, продолжая смотреть в темноту.

Денис отошёл на несколько шагов от БТРа и пристально поглядел в ту же сторону. Вдалеке и в самом деле светились едва различимые точки. На первый взгляд казалось, что они стоят на одном месте. Однако потом стало понятно, что эти странные ночные светлячки медленно, но верно приближаются.

— Теперь вижу! — встрепенулся Денис. — Всё, стоянка окончена! Экипаж, по местам! Сергей, десантный отсек для тебя пока заказан. Придётся поработать наводчиком. Срочный инструктаж пройдёшь в дороге. Тронулись.

Не успели захлопнуться люки, как камазовский турбодизель резво сорвал БТР с места, словно это была лёгкая малолитражка, а не многотонная боевая машина. К счастью, впереди дорога оказалась практически свободна, и Костя от души надавил на педаль акселератора. Мощный двигатель под повышенной нагрузкой работал ровно, словно и не было тех мучительных месяцев простоя в качестве музейного экспоната.

Казалось, этот БТР, наконец-то, вырвался на долгожданную свободу и испытывал те же чувства, что и сам Костя. Было похоже на то, что человек и машина — каждый по своему — вспоминают боевое прошлое и тоскуют по нему. Теперь, когда встреча с противником стала лишь вопросом времени, оба солдата — из плоти и стали, — словно пробуждались ото сна и переходили в режим «битва насмерть».

Сергей ещё продолжал устраиваться на тесном месте наводчика, как по внутренней связи прозвучал напряжённый голос Кости:

— Ну, что, наводчик, готов к инструктажу?

— Готов, — ответил Сергей, наконец-то, устроившись на своём маленьком сидении и подключив шлемофон к переговорному устройству.

— Тогда слушай меня внимательно и делай в точности то, что я говорю. Никакой самодеятельности, понятно? — включил режим строгого инструктора Костя.

— Ладно, — буркнул Сергей, изо всех сил делая вид, что не обиделся. — Может уже начнём инструктаж?

— Хорошо. Начали. По команде «Наводчик к бою» ты вставляешь пулемётную ленту с патронами в приёмник до щелчка, — скомандовал Костя. — Только, смотри мне, не отводи назад затвор пулемёта. Понял?

— Конечно, понял, — отозвался Сергей.

— «Наводчик к бою», — скомандовал Костя и, спустя некоторое время, поинтересовался: — Ну, что? Сделал?

— Вроде да, — ответил Сергей.

— Теперь поднимай крышку ствольной коробки пулемёта и укладывай первый патрон в зацепы извлекателя, — продолжал инструктаж Костя. — Выполняй!

— А человеческим языком объяснить нельзя? — попытался подколоть своего инструктора Сергей.

— Разговорчики, студент! — усмехнулся Костя. — Давай, выполняй команду и помалкивай!

— Готово, — наконец-то, ответил Сергей.

— Молодец! Делаешь успехи, — похвалил своего подопечного Костя. — Теперь закрывай крышку ствольной коробки и сразу же подгоняй своё сиденье по высоте.

— Сделал! — неожиданно быстро ответил Сергей. — Это было просто.

— Ладно. Тогда теперь будет по-настоящему сложное задание. Ты готов к трудностям?

— Готов. Не томи, уже, — нетерпеливо ответил Сергей.

— Хорошо. Теперь ты должен доложить командиру БТРа «Наводчик готов к бою!». Выполняй! — еле сдерживал смех Костя.

— Наводчик готов к бою! — уныло доложил Сергей по внутренней связи и, не выдержав, добавил: — Костя, может уже хватит ржать? Ещё инструктором называется!

— Принято, — как ни в чём ни бывало ответил Денис и, повернувшись к водителю-механику, вполголоса сказал. — Сергей прав. Инструктор не должен смеяться над своим учеником.

Только что раздававшийся по внутренней связи смех сразу прекратился. До слуха теперь доносились лишь ровный гул двигателя, а также шумы, издаваемые подвеской и катящимися по асфальту шинами.

— Ладно, давай заканчивать уже наш инструктаж, — нарушил тишину абсолютно серьёзный голос Кости. — Берём в руки «чебурашку» или джойстик, по-твоему. Теперь слегка качни его влево.

— Только без фанатизма! Прошу тебя, — предупредил Костя, который не на шутку встревожился за сохранность механизмов БТРа. — Слышишь, как жалобно скрипнули бедные сервоприводы? Всю башню влево перекособочило!

— Всё я слышу, я же не глухой, — огрызнулся Сергей. — Я ведь не специально! Просто не рассчитал силу нажатия.

— Ладно, не злись, — примирительно ответил Костя. — Просто полегче, давай, башней вращай — мы же под восемьдесят по трассе мчимся.

— Вы уже закончили, горячие эстонские парни? — поинтересовался командир и добавил: — Товарищ механик-водитель, не волнуйся ты так. Всё будет нормально. Не сломает он твой драгоценный БТР. А кстати, почему мы так летим, тем более, по ночной трассе?

— Но мы ведь пытаемся от преследования оторваться?! Вот я и форсирую события по мере сил, — ответил Костя, не отрываясь от прибора ночного видения.

— Ладно. Только ты осторожнее форсируй — запасного БТРа у нас нет и не предвидится, — предостерёг водителя Денис.

— Понял тебя, командир, — добродушно отозвался Костя и продолжил инструктаж. — Так, наводчик, хватит нам уже ехать с башней набекрень! Давай, качни «чебурашку» вправо. Только очень нежно, а не так, как в прошлый раз. Башня должна вернуться в прежнее положение.

— Так точно, товарищ инструктор! — продолжал ёрничать Сергей, но на этот раз всё выполнил правильно.

— Снова делаешь успехи, студент! Вот ты и умеешь управлять башней, — похвалил своего подопечного Костя. — Днём прицеливаешься с помощью цифрового стабилизатора, а ночью — сложный прицел с прибором ночного видения тебе в помощь. Можешь сейчас попробовать прицелиться во что-нибудь. Сразу на ходу это сделать, конечно, трудно. Надо будет для начала во время остановки потренироваться. Ну что, получается?

— Честно говоря, не очень, — ответил Сергей.

— Ладно, научишься ещё — какие твои годы, — одобрительно усмехнулся Костя. — А теперь, поскольку совершать марш с заряженным оружием запрещено, давай разберём команду «Разряжай!». Всё делаешь в обратном порядке. Проверяешь, нет ли патронов в стволе, а затем производишь контрольный спуск. В конце докладываешь командиру «Оружие разряжено!» Понятно?

— Вполне, — ответил слегка озадаченный Сергей.

— Тогда выполняй.

— «Оружие разряжено», — упавшим голосом доложил Сергей и, словно обманутый ребёнок, добавил: — А что, сегодня мы уже стрелять не будем?

— Вот теперь мы дошли до самого главного, — наставительно сказал Костя. — Нажатие на те выпуклые кнопочки, которые находятся под твоими большими пальцами, открывает огонь из башенного пулемёта. Стрелять мы пока не будем, чтобы не привлекать лишнего внимания. Да и не в кого пока. Как только зомби подтянуться — а они обязательно подтянутся, поверь мне, — мы и разберём команду «Огонь!». А на сегодня инструктаж закончен.

Глава 17

Нижний Ломов, Пензенская область, 25 января 2007 года (четверг), 5:15.

В десантном отсеке было холодно. То ли обогреватели БТРа вышли из строя, то ли ещё сказывались те несколько часов, проведённые в ангаре рядом с потухшим костром. Полина зябко поёжилась и поглубже закуталась в воротник своего пальто. Несколько минут она просто сидела, прикрыв глаза. Огромная боевая машина, ровно идущая по трассе, изредка покачивалась на дорожных неровностях. От этого ещё сильнее клонило в сон. Полина окинула взглядом трёхместное сиденье, обтянутое кожзамом. Оно так и манило, чтобы, наконец-то, прилечь на него и забыться во сне. Не в силах больше сопротивляться усталости и холоду, Полина повалилась на бок. Последним усилием она подтянула ноги с холодного металлического пола на сиденье и затихла.

Глаза закрылись сами собой, и весь мир стал куда-то уплывать. Сначала звук работающего двигателя начал постепенно стихать. Затем шум колёс и подвески превратился в едва заметный шелест. Полине вдруг показалось, что она лежит не в десантном отсеке БТРа, а на дне лодки, которая колышется на волнах. Летнее солнце ласково греет кожу, а лёгкий ветерок приятно шевелит платье и перебирает волосы. Издалека доносятся беззаботные крики чаек. Воздух наполнен неповторимой свежестью морских водорослей и источаемого ими йода.

Полине казалось, что в целом мире осталась лишь она одна. Так трудно было поверить сейчас в то, что где-то ещё на Земле есть люди. Думать об этом не получалось. Вместо этого хотелось просто лежать в лодке и наслаждаться покоем. Полина не чувствовала ни голода, ни жажды, ни пронизывающего холода, к которым уже привыкла за последние несколько месяцев. Так необычно было ощущать себя свободной от чего бы то ни было. Ей было так хорошо, как никогда прежде.

Однако на задворках сознания время от времени появлялась и снова исчезала какая-то смутная мысль. Она постоянно ускользала, не давая до конца осмыслить себя. Что-то важное уже произошло. Полина знала об этом, но никак не могла взять в толк, что же именно случилось. Казалось, память наотрез отказывалась отдавать сознанию тревожные образы, которые надёжно хранились в её глубинах. Вместо этого приятные ощущения настоящего смешивались с воспоминаниями о сладостных моментах прошлого в пьянящий коктейль, от которого кружилась голова. Снова хотелось лежать так как можно дольше, наслаждаясь моментом и не думая больше ни о чём.

Постепенно тревожная мысль стала всё настойчивее напоминать о себе. Всё чаще Полина замирала, пытаясь вспомнить что-то важное. Она на время переставала дышать и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть свои зыбкие воспоминания. Широко открыв глаза Полина смотрела в голубое небо, по которому проплывали облака, похожие на горы белоснежного мороженого.

Наконец, удача сжалилась над бедной девушкой. Она вспомнила, что её тревожило. Война! Кто-то очень сильный и безжалостный пытался отнять у неё все, что есть. Много людей погибли, сражаясь с этим коварным врагом. Надежды на спасение почти нет. Но враг, каким бы сильным он ни казался, ещё не победил. А ещё Полина вспомнила Антона. Жив ли он? Встретится ли она с ним ещё? Ответов не было. Лишь тревога стала быстро заполнять безмятежный разум, меняя всё вокруг.

В следующий же миг солнце скрылось за плотной пеленой облаков, которые теперь стали похожи на вату. Её края, казалось, были опалены яркими лучами, что всё ещё пробивались из-за преграды. Полине вдруг стало неуютно. Внезапно налетевший ветер поднял волны на безмятежной морской глади. Белые барашки пены то и дело появлялись на гребнях волн, срываясь и улетая вдаль. Лодка теперь сильно раскачивалась, едва не зачерпывая воду бортами. Вокруг всё потемнело. Яркие краски исчезли, и море погрузилось в полумрак.

Встревоженная Полина теперь сидела в своём утлом судёнышке, не в силах бороться с проснувшейся стихией. Казалось, что, не вспомни она минуту назад о своей беде, сейчас всё было бы по-прежнему. Несмотря на это, Полина теперь ни за что не хотела отпускать от себя воспоминания об Антоне, хоть вместе с ними пришлось вспомнить и о войне. Она точно знала, что им надо быть вместе во что бы то ни стало. Но как найти его на бескрайних земных просторах?

Внезапно по дереву лодки забарабанил дождь. Крупные капли начали стремительно падать с неба, завершая свой далёкий путь в морских волнах или на дне лодки. Постепенно небольшой летний дождь превратился в проливной ливень. Летнее платье Полины мгновенно промокло. Ей стало холодно и страшно. Лодка начала наполняться водой, которую приходилось теперь вычерпывать руками. На секунду Полина остановилась и почему-то посмотрела наверх. В тот же миг огромная молния пронзила серое пространство между водой и небом, угодив прямо в лодку.

Деревянный нос судёнышка мгновенно разнесло в щепки. Замершая от ужаса Полина, вдруг ощутила, как вода стала быстро наполнять лодку. Ноги быстро замёрзли, от чего по всему телу пробежала неприятная дрожь. Полина встала во весь рост, с ужасом наблюдая, как лодка буквально на глазах уходит под воду. Ливень, казалось, и не думал прекращаться. Напротив, потоки воды, падавшей с неба, только усиливались. Полина бесстрашно подставила лицо бушующей стихии и, раскинув руки в стороны, снова посмотрела вверх.

Словно в ответ на столь дерзкое поведение маленького и слабого человека, с неба опять ударила молния. На этот раз она угодила в середину лодки, пробив её дно. Полина ощутила, как её тело быстро уходит под воду. Ещё секунда и морские волны сомкнуться над головой, навсегда скрыв этот мир. Полина успела бросить прощальный взгляд в тёмное небо, в котором на мгновенье мелькнул луч солнца. В следующий миг солёные волны накрыли её с головой, сделав картинку мутной и тёмной.

Несколько секунд Полина даже не пыталась сопротивляться, медленно погружаясь под воду. В голове разом проносился сонм мыслей, которые в бешеном танце пытались взорвать пылающий мозг. С каждой секундой нарастали муки удушья. Истошный голос инстинкта самосохранения вопил: «Плыви, а то утонешь!» Однако Полина продолжала стоять в погружающейся лодке, не делая ни малейшей попытки спасти себя. Она в сотый раз спрашивала себя: «Зачем мне жить?! Всё, что мне дорого разрушено, а тот, кого люблю, вероятно, погиб. Зачем сопротивляться смерти, если незачем жить?».

Полина закрыла глаза. Она готовилась встретить смерть, чтобы навсегда прекратились эти муки жизни. Одна за одной рвались нити, связывающие её с этим светом. Когда последняя тонкая нить натянулась до предела и готова была разорваться, в угасающем сознании Полины раздался до боли знакомый голос: «Борись за жизнь, и мы обязательно встретимся!».

Эта короткая фраза прозвучала, словно команда «Вперёд!». Полина вдруг ощутила, что глаза сильно жжёт от солёной морской воды. Она начала судорожно работать руками и ногами. Лодка осталась далеко внизу. Над головой же стало постепенно светлеть. Сил почти не осталось, как и воздуха в лёгких. Ноги сводило судорогами, а руки отяжелели так, словно в них был залит свинец. Полина старалась изо всех сил. Ещё немного и можно будет вдохнуть свежий морской воздух, чтобы снова жить. Чтобы увидеть Антона!

Когда до поверхности воды оставались считанные сантиметры, последние силы оставили её. Полина потеряла сознание и стала опять медленно опускаться. Её тело в длинном летнем платье, медленно кружилось в своём последнем танце. Длинные распущенные волосы, как сотни живых рук, покачивались в такт беззвучной мелодии смерти.

В этот момент чьи-то руки обхватили Полину за плечи и увлекли за собой вверх. Уже через несколько секунд её тело оказалась на поверхности. Девушка уже давно не дышала. Посиневшие губы и ногти теперь не сильно выделялись на фоне остального тела, которое приобрело всё тот же безнадёжный цвет. Казалось, что смерть здесь уже давно вступила в свои права.

Но дрогнувшие веки заставили остановиться костлявую старуху с косой. Она медленно и неохотно уступала своё место жизни, которая возвращалась к Полине. Кто-то продолжал крепко держать девушку на поверхности воды. Потом чьи-то руки коснулись её лица и нежно похлопали по бледным щекам. Всё тело Полины разом встряхнули, а потом кто-то прошептал ей прямо в ухо:

— Просыпайся! Ты нужна мне сейчас!

* * *

Полина открыла глаза и долго не могла понять, где находится. Лишь через несколько секунд стало ясно, что она заснула в десантном отсеке БТРа, а всё произошедшее в море — не больше, чем сон. Поверить в это оказалось не так легко. Яркие картинки пережитого так и стояли перед глазами, не желая выпускать из своих цепких объятий. Постепенно Полина приходила в себя, а ночной кошмар шаг за шагом отступал.

До её слуха стали долетать какие-то необычные звуки, которых раньше не было. Казалось, что по обшивке БТРа изредка стучат какие-то мелкие предметы. Полина не знала, что это — град, камни или что-то другое. Однако интуиция подсказывала ей быть начеку, так как непонятный звук становился всё настойчивее и громче. Постепенно одиночные удары по обшивке превратились в практически постоянную дробь, которая начинала действовать на нервы. Полина обратилась к командиру по внутренней связи:

— Денис, а что такое стучит снаружи по нашей обшивке?

— А, проснулась, наконец-то? Хорошо, — сразу отозвался командир. — Это за нами хвост увязался. То ли вертушка, то ли ещё что-то — в темноте не разобрать. Уже километров десять не можем оторваться. Вот они и постреливают нам в спину. Ты особо не волнуйся — на дальней дистанции эти выстрелы не опасны, а на близкую мы их не подпустим. Верно, Костя, — обратился Денис к механику-водителю.

— Обижаешь, командир, — прозвучало по внутренней связи. — Если это вертушка, то съедем с трассы в какой-нибудь лесок и скроемся под сенью деревьев. Вот тогда и посмотрим на этих преследователей.

— С трассы пока не съезжать, — ответил Денис. — У нас и так солярки мало. Если ещё по бездорожью прокатимся, то можем вообще даже до пригорода Саратова не дотянуть. Поэтому держим их на дистанции дальнего выстрела. Оторваться не пытаемся, потому что это бесполезно, но и близко не подпускаем. Серёга, ты как? Готов к практическому занятию по стрельбе в движении из башенного пулемёта?

— Всегда готов, — ответил Сергей. — Можно начинать, что ли?

— Погоди, не так быстро, — не ожидал такой прыти Денис. — Если они решат нас догнать, то тогда и постреляешь. В любом случае жди моей команды.

В появившейся паузе Полина снова обратилась к командиру:

— Денис, а ты знаешь, кто за нами гонится?

— Не знаю, но могу предположить. Судя по тому, что зомби с техникой в принципе не дружат, за нами увязались те, кто сражаются за зомби, но ими не являются. Извини, но точнее сказать не могу, потому что сам не знаю. Мы несколько раз выглядывали из люка — пытались их разглядеть. Могу сказать одно — скорее всего, за нами летит не обычная вертушка, а что-то гораздо более крупное. Похоже, пока они с нами играют. Однако в любой момент могут ударить чем-то посерьёзнее.

— Всё верно, командир, — поддержал Дениса Костя. — То, что сейчас стучит по нашей обшивке, иначе, как предупредительным огнём, не назовёшь. Скоро терпение у них иссякнет, и нам придётся не сладко. Вот тогда мы и поймём, кто на самом деле за нами летит.

— Мне уже готовиться или как? — поинтересовался Сергей. — Может не будем дожидаться, пока они нас в лоскуты порвут?

— Ладно, Серёга. Давай, готовься, — согласился Денис. — Без моей команды не стрелять.

— Принято, командир, — сразу оживился Сергей и стал напряжённо ждать.

Внезапно барабанная дробь по обшивке БТРа прекратилась. Даже звук работающего на полном ходу двигателя теперь не казался слишком громким.

Костя приподнял одно «ухо» шлемофона и прислушался. Посмотрев на Дениса, он лишь покачал головой, всем видом показывая, что не верит в такие чудеса. Командир кивнул в знак согласия и скомандовал по внутренней связи:

— Наводчик, к бою!

— Ну, наконец-то! — обрадовался Сергей, вспоминая нужную последовательность действий.

* * *

Оказалось, что инструктаж не прошёл бесследно. Сейчас Сергей безошибочно повторил всё то, чему его научил Костя. «Чебурашка» лежал в руках, как влитой. Выпуклые кнопки под большими пальцами приятно холодили кожу. Прильнув к перископическому прицелу с прибором ночного видения, Сергей слегка качнул «чебурашку» вправо, и башня плавно повернулась в ту же сторону. Он дождался, когда полный разворот на сто восемьдесят градусов завершится. Только затем с помощью винтового механизма Сергей стал вручную поднимать дуло пулемёта.

Сергей всё больше и больше ощущал себя наводчиком. От этого его настроение неуклонно поднималось. Теперь им предстоял настоящий бой, в котором он точно проявит себя с лучшей стороны. Сергей справедливо считал место наводчика в БТРе самым неудобным, но вместе с тем и самым высокотехнологичным. Ему казалось, что здесь многое похоже на кабину стрелка в фантастическом истребителе. Для довершения картины не хватало только чёрных кожаных перчаток, в которых обычно ведут бой настоящие стрелки.

Сергей представил, что он находится сейчас в истребителе повстанцев из «Звёздных войн», а за ним гонятся имперские штурмовики. Кровь мгновенно застучала у висков, а на лбу выступила испарина. Перед глазами мелькали кадры из любимого фильма, довершая погружение в атмосферу космического боя. Сергей вспомнил, как выглядел Дарт Вейдер за штурвалом своего штурмовика. Зловещая непроницаемая маска под блестящим чёрным шлемом и низкий грудной голос с характерным хриплым дыханием заставили сердце молодого наводчика колотиться изо всех сил. Казалось, что ему сейчас ему предстоит сразиться с самим Дартом Вейдером. Сергей до боли сжал зубы, почувствовав во рту солёный привкус. Внезапно в наушнике шлемофона прозвучал голос командира:

— Наводчик, готов?

— Так точно, командир, — ответил Сергей, слегка пошевелив занемевшими пальцами. — Не к добру они затихли. Готовятся к чему-то. Могут ударить в любой момент.

— Мы с Костей тоже так думаем, — ответил Денис. — Поэтому не будем дожидаться особого приглашения. Начнём первыми. По летательному аппарату противника огонь!

Сергей до боли вдавил в панель «чебурашки» обе выпуклые кнопки. Спаренная установка из двух пулемётов ответила оглушительной очередью. С непривычки Сергей зажмурился от такого грохота, но уже через секунду снова контролировал прицел. Лента крупнокалиберного пулемёта дёргалась и подпрыгивала, несмотря на внушительный размер боеприпасов. Тяжёлые гильзы с металлическим звоном сыпались на пол. Пулемёт Калашникова работал более ровно. Его мелкие гильзы заполняли на полу небольшие пустоты.

Сергей отпустил кнопки спуска на «чебурашке» и посмотрел в сторону противника. В ночной темноте практически ничего не было видно, но габариты аппарата всё-таки удалось разглядеть. Сергей не поверил своим глазам: за ними летел не обычный вертолёт, а настоящий космический корабль. Его подковообразная форма смотрелась вычурно, да и поведение этого объекта отличалось от привычного. В этот момент Сергей заметил в прицел, что на поверхности корабля зажглась яркая вспышка. Уже в следующий миг семимиллиметровую броню БТРа, словно бумагу, прожёг плотный направленный поток света. Теперь в правом борту и левой стороне днища зияли огромные отверстия с дымящимися оплавленными краями.

От неожиданности Сергей на несколько секунд впал в ступор. Лишь голос командира вернул его в реальность:

— Чего ждёшь, стрелок?! Огонь из всех орудий! — кричал Денис по внутренней связи. — Костя, дави газ в пол! Убираемся отсюда!

БТР прибавил ходу, но и противник не отставал. Корабль летел позади, как приклеенный, сохраняя почтительную дистанцию в сотню метров. Сергей надавил до упора на спусковые кнопки, и пулемёты вновь выпустили из своих стволов десятки пуль в сторону противника. Боеприпасы крупнокалиберного пулемёта, попав в обшивку вражеского корабля, выбивали искры. Однако, судя по всему, никакого ущерба они не наносили. Пулемёт Калашникова и вовсе казался детской игрушкой, которая годится только для фейерверка. Сергей менял ленты с боеприпасами и снова отправлял в сторону противника сотни пуль, но никакого эффекта это не давало.

Внезапная вспышка вновь отделилась от вражеского корабля и молниеносно пронзила БТР. На этот раз вслед за бронёй прожгло башню и задело один из пулемётов. Кроме того, пробило левое колесо из второго ряда. Каким-то чудом выстрел не задел Сергея. Машину качнуло влево, и она стала терять ход. Тем не менее БТР продолжал двигаться по ночной трассе, сопровождаемый смертоносным эскортом.

— Ты как там, Сергей?! Живой? — раздался голос командира в шлемофоне наводчика.

— Живой пока, — мрачно ответил Сергей, снова усаживаясь на своё место. — Наши пулемёты для них, как водный пистолет для танка. Зато их оружие для нас, словно раскалённый нож для масла. Короче, ещё один такой выстрел, и нам конец, командир.

— Отставить панику, — грозно ответил Денис. — Слушай мою команду! Костя, сейчас на счёт три тормозишь в пол. В это время Сергей ставит пулемёты под максимальным углом и даёт длинную очередь по кораблю противника. После этого сразу срываемся с места и уходим с трассы вправо. На скорости заезжаем в лес, останавливаемся и гасим всё освещение. Скорее всего, БТР они быстро обнаружат и начнут обстрел. Поэтому покидаем машину и занимаем место в укрытии. Всё ясно? Начали!

Сергей до упора поднял оба орудия и зарядил новые ленты для пулемётов. После этого БТР резко затормозил, слегка клюнув носом. Сергей до боли вдавил спусковые кнопки в панель, и сразу же раздалась пулемётная очередь. Крупнокалиберное орудие посылало в сторону противника десятки пуль, которые, как и раньше просто отскакивали от обшивки корабля. Пулемёт Калашникова молчал. Похоже, его задело предыдущим залпом противника.

Когда лента с боеприпасами закончилась, очередь из пулемёта умолкла, и Костя разом сорвал БТР с места. Свернув с трассы, машина, почти не замечая неровностей, пересекла небольшое поле. С разгону она въехала в хвойный лес. Молодые сосны и ели трещали под натиском брони. Большая часть деревьев упала на снег в неравной схватке с механическим воином. Однако некоторые старые сосны выдержали удар и, лишь стряхнув с себя снежное одеяло, продолжали величественно стоять посреди своих владений.

— Глуши мотор, гаси свет! — скомандовал Денис.

Вслед за этим откинулся правый передний люк БТРа. В узком проёме показался командир. В следующее мгновение над машиной завис летательный аппарат противника, который выхватил из тьмы замерший бронетранспортёр. Сразу две вспышки отделились от обшивки вражеского корабля, а через секунду БТР прожгло с двух сторон. Его башня отлетела в сторону, сломав несколько молодых деревьев. В ней дымилось огромное отверстие с оплавленными краями. Большую часть колёс пробило и искорёжило, а одно даже отлетело в сторону. В корпусе бронетранспортёра зияли сквозные дыры. Сквозь них на снег ещё продолжил капать расправленный металл.

Безжизненное тело Кости повисло на левом переднем люке. Правый же оставался закрыт. Вокруг было тихо, если не считать надоедливого гула летающей подковы, которая замерла над лесом. Спустя несколько минут, вражеский корабль покинул поле боя, и тишина стала абсолютной. Внезапно её нарушил лязгающий металлический звук.

Левая подножка десантного отсека со скрипом откинулась вниз. После этого из-за приоткрывшегося бокового люка показалась Полина. Из дверного проёма валил густой дым, а внутри вовсю полыхало пламя. Перепачканное сажей лицо девушки внезапно перекосила гримаса боли. Не удержавшись на ногах, она скатилась с подножки и рухнула на снег.

Глава 18

Нижний Ломов, Пензенская область, 25 января 2007 года (четверг), 6:40.

Судорожный вдох, и холод вихрем ворвался внутрь. Замершие лёгкие обожгло так, словно это был не воздух, а спирт.

Выдох, и свистящий хрип вырвался из пересохшего рта. Посиневшие губы прошептали чьё-то имя, но никто его не услышал.

«Как больно дышать! Нужно снова вдохнуть — на этот раз неглубоко. Опять жжёт, но теперь уже меньше. Сделать паузу, задержать дыхание, как можно дольше. Согреть себя изнутри. Теперь пора — очень осторожный вдох и такой же выдох. Уже лучше, потому что можно терпеть. Ещё немного, и дыхание восстановится. Теперь можно не бояться потерять сознание от боли.

Как же хорошо просто лежать и смотреть в ночное небо. Ничего, что перед глазами тёмные круги, а горло саднит, словно от наждачной бумаги. Всё равно хорошо. Какие красивые сосны. Интересно, сколько лет вон той лесной красавице? Никак не меньше ста или даже больше. А рядом её двоюродная сестричка стоит — ёлочка. Сейчас бы нарядить её новогодними игрушками и гирляндами. Жаль, что Новый год уже давно прошёл. Но это не повод отказывать себе в празднике, ведь верно?

Какой мягкий снег, словно перина. Немного прохладно, но это не беда. Зато не жарко. Снежинки падают откуда-то сверху. Они ложатся на лицо и почему-то почти не тают. На ресницах уже целые сугробы намело. Надо бы смахнуть, а то скоро совсем глаза снегом засыпет. Почему же руки не слушаются? Я их совсем не чувствую! Впрочем, как и ног. Зато в этом бестелесном состоянии есть какая-то своя прелесть. Сейчас дунет ветерок, подхватит меня своими потоками и унесёт далеко-далеко отсюда. В жаркие страны. Вот там-то весь иней на моих ресницах и растает. Может тогда же и тело отогреется. Буду снова обычным человеком, а не бестелесной пушинкой.

В голове сплошной туман. Я почти ничего не помню. Это так странно. Лишь несколько обрывков воспоминаний. Внутри большой машины было холодно и шумно. Мы куда-то ехали и очень торопились. За нами, кажется, гнались, и с этим ничего нельзя было поделать. Затем откуда-то взялась барабанная дробь, от которой сильно болели уши. А в конце было много света. Он проникал в машину и резал её изнутри. Стало нестерпимо жарко. Потом свет стал ещё ярче. Воздух превратился в огонь, который долго обжигал лёгкие до самых корней. После всё погасло.

Когда я открыла глаза, то увидела над собой звёздное небо. Такое далёкое, молчаливое и торжественное. Это было прекрасное зрелище. Возможно, самое лучше из того, что я когда-либо видела в жизни. Вот и теперь я снова смотрю в эту чёрную бездну, где таинственно блестят далёкие звёзды. Когда-нибудь я отправлюсь к одной из них. Увижу родную Землю из космоса и сразу же буду тосковать по ней. Потом я встречу братьев по разуму, которые обязательно окажутся очень милыми созданиями. Мы подружимся с ними. Немного погостив, я отправлюсь в обратный путь. Домой! Какое сладкое слово! Земля предстанет предо мною ещё более красивой, чем раньше. Я расскажу всем о том, что в десятках световых лет отсюда тоже есть жизнь. Она совсем иная, чем здесь. Но у нас несомненно есть что-то общее.

Тогда на Земле закончатся все войны. Не будет болезней, катастроф и стихийных бедствий. Люди перестанут умирать молодыми. Города превратятся из мрачных асфальтовых джунглей в зелёные и приветливые островки, где человек сможет жить, а не выживать. Дикую природу никто больше не побеспокоит. Водоёмы будут наполнены чистой водой, в которой миллионы рыб и прочих водных жителей найдут свой дом. На Земле воцарится мир и покой. Все будут по-настоящему счастливы.

Вот тогда и я смогу, наконец-то, заняться тем, что давно хотела сделать. Что же это будет? Надо хорошенько подумать. Может быть я прочту тысячу книг и стану самой умной и печальной девушкой в мире? Или мне захочется выращивать цветы, а потом дарить их случайным прохожим? А может быть я стану художником и напишу сотни прекрасных картин, глядя на которые люди будут плакать от счастья? Скорее всего, нет. Что же тогда остаётся мне в этом мире? На что я потрачу остаток своих дней? За что меня вспомнят те, кто придёт позже? И что принесёт мне светлую радость и долгожданный покой?

Я напишу одну единственную книгу о том, что близко каждому. Это будет история о боли и страдании во имя мира и спокойствия. Жизнь и смерть пройдут в ней рука об руку, чтобы в конце пути передать героя из рук в руки и поставить последнюю точку. Это будет красивая и грустная история, в которой окажется возможным абсолютно всё. Лишь одно останется таким же неизменным, как в жизни. Печальный конец.»

* * *

Полина лежала на снегу не в силах подняться. Ей казалось, что в воздухе витает запах гари, как будто ещё совсем недавно здесь бушевал лесной пожар. Превозмогая боль, она повернула голову влево. Сдавленный стон невольно вырвался наружу из пересохшего рта. Когда тёмные круги перед глазами рассеялись, перед ней предстала картина полного спокойствия и безмятежности. Стоявшие вокруг сосны и ели поблёскивали своими белыми одеяниями в лучах восходящего солнца. Пушистый ковёр из свежевыпавшего снега создавал ощущение первозданной чистоты и непорочности. Над лесом торжественно и неторопливо проплывали перистые облака, словно за ночь на небе намело огромные сугробы.

Нигде не было ни малейших следов пожара. Озадаченная Полина с немым вопросом в глазах посмотрела вверх. Разумеется, никто и не собирался что-либо объяснять. Тем не менее краем глаза она заметила большое чёрное пятно, что мелькнуло справа. Полина повернула голову туда и замерла от представшей перед ней картины. Она смотрела во все глаза, но упорно отказывалась им верить. В памяти вдруг до мельчайших подробностей вспыхнули события недавнего прошлого. Щемящее чувство тоски, словно клещами, сжало ей сердце. Полину бросило в жар, хотя ещё недавно она дрожала от холода. Её пересохшие губы с кровоподтёками исказила гримаса боли. В уголках распахнутых глаз выступили слёзы, сверкнувшие на солнце, словно бриллианты скорби.

Далеко не сразу Полина сообразила, что уже давно не дышит. Она судорожно вдохнула морозный воздух и зажмурилась в надежде на то, что это лишь ужасный сон. Несмотря на все усилия, проснуться никак не удавалось. Полина обречённо открыла глаза. Суровая в своей неприглядности картина недавнего боя вновь предстала перед ней.

В нескольких десятках метров стоял разбитый и обгоревший БТР, припорошенный снегом. Его башня вместе с орудием оказалась вырвана. Вместо неё теперь возвышались вздыбившиеся листы брони. Они угрожающе зияли, словно разверзнутая пасть огромного зверя, замершего в своей предсмертной судороге. Даже теперь оттуда исходили потоки нестерпимой боли и безумного страдания. Казалось, что жестокий великан, поразивший этого зверя, теперь далеко, и недавняя победа его совсем не волнует.

По правому борту БТРа зияла огромная пробоина. Сквозь неё виднелись обгоревшие внутренности десантного отсека, а по краям торчала искорёженная броня. Резиновые покрышки полностью выгорели, и от колёс остались лишь погнутые диски. Правый передний люк был откинут. На нём виднелось обугленное тело, отдалённо напоминавшее человека. Почерневшие руки бессильно свисали вниз с передней брони. Водительский же люк был плотно закрыт. Дверь в десантный отсек сместилась назад по правому борту, но всё ещё хранила свои секреты от посторонних глаз.

Полина провела заледеневшей рукой по заплаканному лицу. Стараясь не думать о боли, она приподняла голову и привстала на локоть. Когда голова перестала кружиться, а тёмные круги перед глазами побледнели, Полина поднялась на колени. Затем она медленно встала на ноги и, едва не падая, сделала первый шаг. Тело отозвалось острой болью, а вернувшееся головокружение сбивало с толку.

Своих ног Полина совершенно не чувствовала и стояла теперь, словно на протезах. Справившись с внезапно подступившей тошнотой и шумом в голове, она сжала зубы и очень медленно пошла в сторону БТРа. Эти тридцать метров показались ей самым длинным расстоянием, что когда-либо приходилось преодолевать. Добравшись, наконец, до правого борта, Полина совершенно без сил прислонилась к обгоревшему БТРу. Острые края пробитой брони её совершенно не волновали. Главное сейчас было не опускаться на землю. Иначе в следующий раз может и не хватить сил, чтобы встать.

Немного отдышавшись, Полина почувствовала себя лучше. В голове почти перестало шуметь. Тёмные круги перед глазами стали теперь настолько бледными, что уже не мешали смотреть. Голова, конечно, ещё кружилась, но с этим вполне можно было жить. Полина сделала глубокий вдох и, оторвавшись от спасительной брони, пошла вдоль правого борта к передней части БТРа. Подойдя к люку, она посмотрела на обугленное тело.

Сдержать слёзы не получилось. Обгоревшие командирские часы, с которыми Денис не расставался ни днём, ни ночью, сиротливо висели теперь на безжизненном запястье. Полина прижала его почерневшую руку к груди и почувствовала, как что-то внутри оборвалось. Беззвучные рыдания выворачивали душу наизнанку. Безнадёжная тоска своей холодной и бесстрастной рукой сдавила сердце так, что оно едва билось. Горькие слёзы медленно катились по щекам, постепенно превращаясь в белые шрамы на коже.

В этот миг солнце скрылось за облаками, и празднично сверкающий снег разом превратился в унылый сероватый покров, от которого повеяло смертью. Полина положила руку Дениса на броню и, глотая слёзы, побрела дальше.

Левый борт БТРа сохранился немного лучше. Здесь в броне виднелось лишь узкое выходное отверстие с почти ровными краями. Полина заглянула внутрь и тут же отпрянула назад. Прямо перед её глазами лежало ещё одно обугленное тело. По всей видимости оно принадлежало Сергею, который, как она помнила, сидел на месте наводчика. Полина опять почувствовала, как комок подступает к горлу. Она прикоснулась к борту плечом, стараясь не замечать подкатывающую тошноту. Голова, словно поплыла куда-то в сторону, а тело грозило вот-вот вырваться из-под слабеющего контроля. Не в силах сдержать слёзы Полина прижалась спиной к броне и стояла так несколько минут, глядя в небо. На нём всё так же медленно проплывали облака, закрывавшие солнце. Это ранее утро всё меньше и меньше казалось Полине добрым.

Рывком оторвавшись от брони, она двинулась дальше. По правому борту виднелась распахнутая дверь в десантный отсек. Полина вспомнила, как судорожно пыталась открыть её, чтобы поскорее выскочить из горящей машины. Это удалось лишь в последний момент перед взрывом топливных баков. Именно поэтому Полина и осталась жива. Заглянув внутрь десантного отсека, она невольно вздрогнула и сразу же отодвинулась назад, словно боялась, что весь этот ужас снова повторится. Пришлось опять бороться с вернувшимися тошнотой и головокружением. Однако на этот раз они отступили довольно быстро.

Сделав ещё несколько шагов, Полина увидела лопату на правом борту. Деревянный черенок практически не обгорел. Даже зелёная краска на штыке сохранилась. На фоне почерневшей и развороченной брони это казалось чудом. Полина с трудом вынула лопату из хомутов и решила взять её с собой. Гладкое дерево приятно лежало в руке и придавало уверенности. Полина подумала, что путь до Саратова предстоит неблизкий — мало ли что понадобится. Можно использовать лопату для опоры, а при необходимости — и как оружие. Полина усмехнулась, представив себя отбивающейся от зомби с помощью штыковой лопаты. Она всё ещё с трудом стояла на ногах, и каждый шаг приходилось делать через силу. Если по дороге в Саратов встретятся зомби, то лопата вряд ли поможет выжить.

Тем не менее Полина крепко держала свою находку в руках, опираясь на неё, как на посох. Оказалось, что так идти гораздо легче. Обойдя БТР со всех сторон, Полина остановилась. Тяжело вздохнув, она перекрестилась, не позволяя себе снова заплакать. Она подумала о своих друзьях, что остались здесь. В этой боевой машине все трое нашли своё последнее пристанище. Они погибли в бою, не доехав совсем немного до спасительного Саратова. Теперь Полине предстояло одной пройти этот путь до конца, чтобы гибель Дениса, Кости и Сергея не оказалась напрасной.

Стоя у этого мёртвого БТРа, она дала себе слово, что любой ценой доберётся до Саратова. Встретив там других выживших, Полина смогла бы вместе с ними отомстить врагу за всех погибших на этой войне людей. Она искренне верила, что именно так всё и случится. Иначе и быть не может.

Полина в последний раз окинула взглядом израненную боевую машину, ставшую могилой трём бойцам. Теперь они будут покоиться с миром в надежде, что когда-нибудь справедливость восторжествует, и враг будет уничтожен. Земля оправится от нанесённых ран и снова станет нашим уютным и приветливым домом. Пусть пока до этого очень далеко, но с каждым днём победа будет всё ближе.

Зачерпнув ладонью горсть снега, Полина поднесла его к пересохшим губам. Снежинки медленно таяли во рту, превращаясь в живительную влагу. Несколько глотков воды немного освежили измученное тело. Голова почти перестала кружиться, а тошнота окончательно отступила. Полина воспряла духом и без страха отправилась в долгий путь. Она не оглядывалась и с надеждой смотрела только вперёд. Там её ждала новая жизнь, в которой всё будет хорошо.

Ещё одна мысль согревала Полину изнутри, придавая ей сил. Именно сейчас, когда речь шла о жизни и смерти, эта поддержка была так необходима. Полина думала об Антоне. Они не виделись с ним уже несколько месяцев с той памятной прогулки по ночному Дубаю. Жив ли он ещё или давно погиб в этой мясорубке. Почему-то Полина была уверена, что Антон жив и помнит о ней. Если судьба окажется благосклонной, то они непременно встретятся вновь. Ради этого она готова была идти пешком на край света, а не то что в Саратов.

Полина прошла по хвойному лесу той же дорогой, что пронёсся их БТР несколько часов назад. По сторонам виднелись сломанные ветки и поваленные деревца. Следы колёс уже давно припорошило снегом, но глубокая колея всё ещё была заметна. Выйдя на дорогу, Полина осмотрелась. Впереди стоял дорожный знак, судя по которому до Саратова было триста двадцать километров. Полина взяла поудобнее лопату в левую руку и без всяких сомнений отправилась в путь.

* * *

В лицо дул холодный ветер. Колючие снежинки обжигали лицо. Не помогал даже поднятый воротник пальто и натянутая на глаза шапка. Несмотря на это, идти по асфальту оказалось гораздо легче, чем по рыхлому снегу. Здесь можно было ускорить шаг, чтобы хоть немного согреться. Полина с благодарностью посмотрела на свои верные валенки, которые она не так давно нашла в пустом доме. От ходьбы ноги постепенно отогревались и возвращали чувствительность. Сотни маленьких иголок приятно покалывали пальцы. Это означало, что ноги не обморожены и со временем будут в полном порядке. Полина с радостью подумала о том, что одной проблемой стало меньше. Это придало ей сил, чтобы продолжить нелёгкий путь.

«Если бы сейчас на моих ногах были форменные туфли стюардессы „Эмиратских авиалиний“, то ничего хорошего можно было уже не ждать», — подумала она. Полина хорошо понимала это. Однако те туфли, оставленные в заброшенном доме, оставались для неё символом прошлой благополучной жизни. Расставшись с ними, она навсегда порвала связь с тем миром. Полине до слёз было жаль ту себя, которая повстречала Антона и которую, казалось, ждёт море счастья и любви. Тогда ей думалось, что всего через несколько дней телефонный звонок любимого человека вновь соединит их, но уже в Москве. Они смогут быть вместе и станут счастливо жить в любви и согласии. Однако судьба распорядилась иначе.

Задумавшись, Полина не заметила, как поравнялась с небольшим посёлком. Несколько низеньких домиков сиротливо стояли поодаль от трассы. Полина внимательно посмотрела вокруг и, не увидев ничего подозрительного, решительно свернула в сторону посёлка. Подойдя к первому же домику, она толкнула дверь. Замок оказался закрыт. Полина посмотрела на лопату в своей руке и после секундного раздумья решила использовать её в качестве лома. Довольно скоро дверь удалось открыть.

Внутри было так же холодно, как и снаружи. Тем не менее, уставшая от ветра со снегом Полина, сразу почувствовала себя лучше. Она никак не могла избавиться от ощущения дежавю. Нечто подобное уже происходило не так давно. Память, наконец, подсказала ей, что в том заброшенном доме, где нашлись валенки, она и познакомилась с Денисом, Костей и Сергеем. Опять стало очень грустно. Смахнув слезу, Полина нашла в себе силы припомнить, как проснувшись тогда, увидела Дениса и дуло его автомата. Сейчас это могло показаться смешным, но тогда ей было совершенно не до шуток. Она улыбнулась и прошла по коридору в комнату.

Правый валенок зацепился за что-то, и Полина едва не упала на пол. В темноте она осторожно нащупала внезапное препятствие и поняла, что это был велосипед. Поначалу ей захотелось пройти дальше и осмотреть комнату. Однако затем Полина остановилась, не веря своему счастью. В коридоре стоял велосипед! Это было её спасением. Преодолеть триста с лишним километров на нём вполне реально. Даже, если ехать со скоростью километров двадцать в час, это уже в пять раз быстрее, чем пешком. До Саратова можно добраться всего за шестнадцать часов, если не делать остановок.

Полина просияла и ласково погладила кожаное сиденье. Многие семьи на зиму ставили велосипеды в коридоре. Папа Полины, когда она была маленькой, всегда говорил, что в тепле техника хранится лучше. Несмотря на мамины укоры, он отказывался отвозить велосипед в гараж на зиму. Полина была этому несказанно рада. Когда она оставалась дома одна, то украдкой каталась по широкому и длинному коридору их московской квартиры. Пару раз, конечно, маленькая Полина не успевала во время затормозить и въезжала в открытую ванную. Приходивший с работы папа всегда улыбался, узнав об очередных неудачных покатушках. Ещё до прихода мамы они вместе приводили всё в порядок, а потом лишь загадочно улыбались, глядя друг на друга. Мама, наверняка, о чём-то догадывалась, но виду не подавала. С тех пор Полина страстно полюбила кататься на велосипеде. Поэтому летом с утра до вечера она рассекала по улицам вместе с мальчишками.

Полина ещё раз улыбнулась своим воспоминаниям. Ей показалось, что она на несколько минут вернулась в счастливое и беззаботное детство. Все проблемы на время ушли на задний план, оставив место для ярких и искренних эмоций, которые взрослые всегда скрывают внутри себя. Как давно всё это было. Тем не менее своё детское ощущение счастья Полина помнила до сих пор. Это был один из тех якорей, что надёжно удерживал её во взрослой жизни, не давая пойти ко дну. Даже теперь, когда весь мир, казалось, уже разрушен, надежда на лучшее всё равно не покидала Полину. Она твёрдо и искренне верила в светлое будущее несмотря ни на что.

Теперь, когда проблема со средством передвижения так неожиданно и счастливо решилась, оставалось запастись едой. После небольшого отдыха можно было отправляться в путь. Полина прошла на кухню и огляделась. На столе стояла ваза с давно засохшими ромашками и двумя неубранными чайными чашками. Похоже, что перед тем, как покинуть свой дом, хозяева в спешке пили чай. Полина открыла навесной шкаф и сразу же обнаружила пакет с макаронами, который отправился на стол. За ним последовала коробка с овсяными хлопьями и пачка печенья. Во втором шкафу нашлась упаковка сухарей.

Полина с удовлетворением подумала, что теперь она точно не умрёт с голоду в дороге. Оставалось решить проблему с водой. Талый снег, конечно, будет доступен, но ничто не сравнится с водой. Пошарив под раковиной, Полина обнаружила небольшую бутылку с чем-то прозрачным. После осмотра содержимого решено было немедленно снять пробу, тем более, что жажда подкралась незаметно и теперь только усиливалась. К радости Полины вода в бутылке оказалась свежей. После нескольких больших глотков пришлось ударить по тормозам, чтобы было что взять в дорогу.

Полина присела за кухонный стол и открыла небольшую пачку печенья. Лишь съев половину, она опомнилась и поспешно убрала еду в рюкзак, который нашёлся тут же. Следом за печеньем туда отправилась и остальная провизия. Полина позволила себе ещё один глоток воды и положила бутылку в рюкзак.

Сидя здесь на кухне, Полина наслаждалась тишиной и покоем, которые совсем скоро станут ей недоступны. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше, чем ещё полчаса назад. Появились силы для того, чтобы совершить последний рывок до Саратова. Полина пошарила рукой в выдвижном ящике стола, где в каждой семье всегда хранятся разные мелочи. Довольно скоро она нашла то, что искала. Верёвка. Именно ею Полина собиралась привязать лопату к велосипеду — не держать же её в руке всю дорогу. Бросив прощальный взгляд на это гостеприимное пристанище, она решительно вышла из кухни в коридор. Нащупав в темноте велосипед Полина улыбнулась и открыла входную дверь.

Глава 19

Аравийское море, Побережье Пакистана, порт Карачи, 26 января 2007 года (пятница), 15:20.

Правый борт яхты едва коснулся края причала. Неприятный скрежет заставил Шена поморщиться, но вслух капитан ничего не сказал. Несмотря на все его старания, аккуратной швартовки не получилось. Высокая пристань больше подходила для огромных танкеров и круизных лайнеров, чем для небольшой прогулочной яхты. Шен набросил канат на причальную утку и стал подтягивать яхту. Когда весь правый борт коснулся пристани, он надёжно затянул узлы и обернулся:

— Ну что, красавицы, высаживаемся? Дальше придётся передвигаться по суше. Надеюсь, что так будет быстрее. По воде больше десяти узлов нам из этой яхты не выжать, а времени осталось мало.

— Мы готовы, — ответила Саша, подойдя к борту. — Верно, Рит?

— Конечно, — согласилась подруга. — Мы уже два часа назад были готовы.

— Всё с вами понятно, — усмехнулся Шен. — Похоже за несколько месяцев нашего морского путешествия пребывание на яхте вам порядком надоело. Верно?

— Есть такое, — признала очевидное Рита. — Меня, например, даже зомби сейчас не так пугают, как необходимость плыть дальше на яхте. Если останусь жива после всего этого, то в морские круизы больше ни ногой.

— Точно, — подтвердила Саша. — Честно говоря, меня и дайвинг теперь не сильно привлекает. Не думаю, что в ближайшее время по своей воле спущусь под воду.

— Я вас понял, дамы, — улыбнулся Шен. — Нам осталось всего лишь выжить, чтобы вы смогли привести в действие свои грозные обещания. Тогда не будем терять время.

Не дожидаясь ответа, он перелез через борт яхты и зацепился рукой за металлическую лестницу. Шен поднялся на несколько ступенек и оглянулся. Саша без видимых усилий перебралась через борт и тоже начала подниматься. Рита почему-то медлила, словно прощалась со своим домом. Наконец, она бросила последний взгляд на яхту и, перепрыгнув через борт, решительно взялась рукой за лестницу.

Убедившись, что девушки поднимаются следом, Шен двинулся вверх. Через несколько секунд он оказался на пристани. Вокруг было неестественно тихо. Лишь крики редких чаек нарушали всеобщее умиротворение. В воздухе стоял резкий и неприятный запах, которым отличается почти любой крупный порт. Помимо всего прочего заметно пахло нефтью.

Шен подал руку Саше, а затем и Рите. Поднявшись на пристань, обе девушки поспешили оглядеться по сторонам. Они напряжённо всматривались в окрестности, пытаясь увидеть хоть что-то подозрительное. Однако вопреки ожиданиям всё было спокойно.

Огромное грузовое судно молчаливо стояло рядом. Аккуратно загруженное многочисленными контейнерами, оно походило на плавучую игровую площадку с цветными кубиками. Только гигантских детей, которые могли бы строить из них замки, нигде не было видно. Вместо этого могучие краны возвышались над ровными рядами контейнеров, готовые ожить в любой момент.

Множество других неподвижных судов также стояли в этом огромном порту в ожидании своей участи. Однако никто не спешил помочь им освободиться от тяжёлой ноши. Несмотря на это, одинокие грузовые корабли, брошенные на произвол судьбы, ещё надеялись стать полезными людям. Казалось, что каждый из этих контейнеровозов терпеливо ждал разгрузки, чтобы уже вскоре отправиться в следующий рейс. Узкие окна надпалубных построек с надеждой смотрели на замершие краны. Однако их огромные стрелы лишь мрачно нависали над водой, не двигаясь с места.

Шен знаком показал девушкам следовать за ним. Они молча шли мимо нагромождений контейнеров и оставленных без присмотра погрузчиков. На асфальте виднелась жёлто-белая разметка. Лишь изредка ровные линии прерывались скоплениями мусора, которые оказалось не под силу убрать ни дождю, ни ветру. Вокруг стояла какая-то особенная тишина, которую не нарушал ни шум прибоя, ни крики чаек. Казавшийся поначалу резким запах теперь почти не причинял беспокойства.

Пройдя метров двести вдоль пристани, они остановились. Внимание Шена привлекла огромная площадка, располагавшаяся на некотором удалении от воды. Там были хаотично разбросаны несколько десятков фур, которые, казалось, ожидали своих водителей. Многие машины явно выглядели брошенными в спешке. Открытые двери у них сиротливо покачивались на сильном ветру, а сиденья покрывал толстый слой пыли. У некоторых грузовиков откинутые кабины напоминали сильно наклонённые головы, которые что-то рассматривали на земле.

Чуть поодаль стояли автоцистерны. Шен внимательно осмотрел ряды машин и подошёл к одной из них, что была поновее. Это оказался белый «Мерседес» с цистерной такого же цвета. Поднявшись на ступеньку, Шен осторожно взялся за ручку. К его удивлению дверь легко открылась, будто приглашая войти в кабину. Внутри оказалось довольно чисто. Коричневая кожа, которой были отделаны сиденье, руль и подлокотник, выглядела как новая. На передней панели располагались многочисленные приборы с замершими стрелками и чёрными экранами. От всевозможных кнопок и переключателей разбегались глаза. Тут имелось даже навигационное оборудование и рация.

Сверху на приборной панели лежали солнцезащитные очки в металлической оправе. Шен сразу же надел их и удовлетворённо кивнул. Удобно расположившись на сиденье, он откинул козырёк, не особо рассчитывая обнаружить там что-либо, кроме зеркала. Однако прямо ему в руку соскользнуло что-то довольно увесистое. Улыбаясь международной традиции и своей находке, Шен весело крутил в руках запасной ключ. Затем он вставил его в замок зажигания и глубоко вздохнул.

На поворот ключа мотор никак не отреагировал. Разумеется, этого стоило ожидать, учитывая то, что уже полгода этот автомобиль не заводили. Тем не менее Шен совершенно не расстроился и спрыгнул из кабины на землю.

— Пока всё идёт нормально, — успокоил он Сашу и Риту, которые тревожно озирались по сторонам. — За полгода аккумулятор разрядился. Вот мотор и не заводится. Я попробую найти портативный генератор, а вы пока располагайтесь в кабине, чтобы снаружи не маячить.

— Только ты надолго не пропадай, — попросила Рита.

— Хорошо, — улыбнулся Шен. — Вы изнутри закройтесь и никому, кроме меня, не открывайте. Когда вернусь, постучу в окно: три плюс один, — Шен тут же продемонстрировал свой секретный сигнал на кузове грузовика. — Ну что, договорились?

— Ладно, — согласилась Саша. — Только ты всё равно не задерживайся, а то мне здесь как-то жутковато.

— Мне тоже не по себе, — поддержала подругу Рита. — Такой огромный порт, и ни души вокруг. Жуть какая-то. В общем, постарайся вернуться поскорее, ладно?

— Хорошо, — пообещал Шен и отправился на поиски генератора.

Проверив пять грузовиков, он не нашёл ничего подходящего. С некоторыми машинами пришлось даже повозиться, чтобы просто открыть дверь. Подходя к шестому, Шен задумался, а затем резко развернулся и пошёл в противоположную сторону. Если водители не возят с собой портативный генератор, то наверняка он должен быть в технических помещениях порта. Войдя в небольшой ангар, Шен быстро осмотрел стеллажи с многочисленными инструментами и приборами. Ничего подходящего не обнаружилось.

Пришлось прогуляться к противоположной стене, где также располагались стеллажи. На них стояли многочисленные аккумуляторы вперемешку с зарядными устройствами и проводами. Шен внимательно осмотрел всю стену, но также не нашёл ничего нужного. Тогда он закрыл глаза и ещё раз медленно прошёл вдоль стеллажей. У одного из них в воздухе был еле уловимый запах солярки. Шен остановился и открыл глаза. Перед ним на полке стоял дизельный генератор. Рядом располагалось несколько канистр с дизельным топливом. Это было именно то, что нужно. Шен широко улыбался, осматривая драгоценное оборудование. То, что пропустил замыленный взгляд, не укрылось от его острого обоняния.

Шен взял со стеллажа генератор и одну из канистр, после чего отправился назад к грузовику. Поставив всё на землю, он поднялся на подножку и постучался в стекло, как было условлено. Довольно долго ничего не происходило. Затем в кабине послышалось какое-то движение и за стеклом показалась испуганная Рита. Она долго и внимательно рассматривала Шена, прежде, чем открыть дверь. Появившаяся рядом Саша не выдержала и сразу открыла замок. Дверь распахнулась, после чего обе девушки облегчённо выдохнули. Они встретили Шена жаркими объятиями, словно не видели его по меньшей мере год.

— Неужели так соскучились? — улыбнулся Шен. — Меня ведь не было всего минут пятнадцать.

— Ты не поверишь, но очень соскучились, — подтвердила Рита, украдкой смахивая слезу. — Мне показалось, что тебя не было, как минимум час.

— Никак не меньше, — согласилась Саша, шмыгая носом. — Ты где так долго пропадал? Удалось найти тот прибор, который нам нужен?

— Пропадал я в ангаре неподалёку. Именно там и нашёлся портативный генератор, которым мы попробуем завести наш грузовик. Вдобавок я прихватил с собой канистру с соляркой. Кстати, надо будут потом вернуться в ангар и забрать все остальные.

— Ладно-ладно, вернёшься. Только не сейчас, хорошо? — умоляющим голосом прошептала Саша.

— Хорошо, — понимающе ответил Шен. — Ну что, барышни, попробуем завестись?

Он спрыгнул из кабины на землю и стал разматывать провода генератора. Его пластиковый бачок оказался пуст. Поэтому Шен открыл канистру и доверху наполнил его соляркой. Аккумулятор оказался расположен сзади в области сцепного устройства. Шену пришлось проявить чудеса ловкости и изобретательности, чтобы добиться желаемого результата. С большим трудом ему удалось присоединить клеммы к разъёмам аккумулятора. Отдышавшись, Шен запустил генератор и дал ему поработать.

В тишине мёртвого порта раздавался характерный звук. Работающий генератор звучал так, словно с небольшого моторчика сняли глушитель и запустили в полной тишине. Однако Шен упорно не обращал внимая на это, а лишь изредка поглядывал по сторонам — незваных гостей вполне мог привлечь этот громкий звук. К счастью, пока всё было спокойно, и огромный аккумулятор грузовика продолжал заряжаться от генератора.

Когда уровень солярки в бачке заметно упал, Шен решил попробовать запустить двигатель. Вернувшись в кабину, он улыбнулся Саше, которая сидела на пассажирском месте, и подмигнул Рите, что расположилась позади водителя.

— Момент истины, — серьёзно сказал Шен и повернул ключ в замке зажигания.

Компьютер ожил, и на его экране начали появляться диагностические сообщения. Все системы автомобиля последовательно проходили автоматическую проверку. Не считая того, что несколько лампочек требовали замены, всё остальное было в полном порядке. Затем грузовик вздрогнул, и его двигатель запустился.

— Какой приятный звук, — сказала Рита, обнимая Шена сзади.

— Скорее, это успокаивающий звук надежды, — уточнила Саша, также прильнувшая к Шену. — Теперь мы точно уедем отсюда. Правда, Шен?

— Конечно, уедем! — подтвердил он, улыбаясь. — Надо только запастись топливом, продуктами и водой. По моим расчётам до Саратова около четырёх с половиной тысяч километров. Если будем ехать со средней скоростью около восьмидесяти, то за три-четыре дня доберёмся. Кто-нибудь из вас умеет водить грузовик?

— Я умею, — неожиданно сказала Рита. — Только уже давно не пробовала. А что?

— А то, что иногда мне придётся отдыхать, чтобы не заснуть за рулём, — ответил Шен. — Чтобы не терять время на остановки, мы можем продолжать движение, если ты сможешь вести грузовик.

— Я всё вспомню, — пообещала Рита, судорожно всматриваясь в россыпь кнопок и переключателей.

— Вот и отлично. Пусть двигатель поработает, а я пойду отключу генератор. Надеюсь, что теперь он нам не понадобится.

Шен освободился от объятий девушек и спрыгнул на землю. Выключив генератор, он аккуратно отсоединил его клеммы от аккумулятора. Затем всё оборудование разместилось в кабине в одном из боксов под спальным местом. Туда же отправилась плотно закрученная канистра с соляркой.

Шен за несколько раз перенёс из ангара оставшиеся ёмкости с драгоценным топливом и разместил их кабине. В очередной раз проходя мимо цистерны, он задумался. Стоило узнать, что там внутри. Шен постучал по ней кулаком. Судя по звуку, цистерна была чем-то заполнена. Скорее всего, внутри была нефть. Об этом недвусмысленно говорила и надпись на боковой поверхности. Однако Шен решил узнать точно, что за содержимое они повезут с собой. Он поднялся по небольшой лестнице наверх и открыл люк цистерны. Внутри оказалась чёрная и блестящая на солнце жидкость с характерным нефтяным запахом. Захлопнув люк, Шен спустился вниз.

Ехать с цистерной нефти почти пять тысяч километров было само по себе крайне опасно. По пути им наверняка придётся объезжать брошенные автомобили и другие препятствия. Если грузовик перевернётся, то можно и не успеть из него выскочить до взрыва. Ночью же риск аварии станет ещё выше. Кроме того, необходимо будет пересечь границы нескольких государств. Что ждёт их там, сложно даже предположить. Одно Шен знал абсолютно точно: легко в дороге не будет.

Однако все эти проблемы не шли ни в какое сравнение с главной опасностью. Зомби! Если ходячие мертвецы встретятся им во время движения, то это ещё полбеды. Так быстро, как автомобиль, они точно не могут бегать. Если же неприятная встреча произойдёт во время остановки, то предсказать последствия крайне сложно. Шен подумал, что без оружия справиться с зомби будет трудно даже ему. Поэтому нужно присмотреть в ангаре что-то на крайний случай. Самое же главное — это цистерна с нефтью. Если удастся её отцепить, то это будет большой удачей. Если же нет, то нужно ехать предельно осторожно.

За этими невесёлыми размышлениями Шен подошёл к сцепному устройству и стал его изучать. Он попробовал отсоединить цистерну от грузовика, но из этого ничего не вышло. То ли здесь использовалось нестандартное крепление с каким-то секретом, то ли сказалась неопытность Шена в подобных делах. Так или иначе цистерна осталась на своём прежнем месте. С этим пришлось просто смириться.

Тем временем Саша и Рита набрались смелости вышли из кабины наружу. В соседнем грузовике оказался приличный запас воды и консервов. Девушки совершили несколько рейдов, чтобы перенести всё это в свой грузовик. Они доверху заполнили небольшой холодильник, расположенный под спальным местом. Затем принялись за дополнительные боксы. Лишь после этого они немного успокоились.

После короткого отдыха девушки принялись обшаривать другие грузовики в поисках полезных вещей. В результате ещё несколько боксов заполнились водой и продуктами. Кроме того, нашлась и тёплая одежда. Разумеется, вся она была мужская, но на эти мелочи никто уже не обращал внимания. Несколько шерстяных свитеров и даже тёплая куртка были совершенно нехарактерной находкой для этой жаркой страны. Тем не менее факт оставался фактом. Тёплые вещи на всякий случай хранились в грузовиках не только у запасливых русских водителей. Это удивляло.

Всё найденное довольно быстро перекочевало в кабину их грузовика и разместилось в одном из немногих пустых боксов. На этом свою часть подготовки девушки посчитали завершённой. Они с чувством выполненного долга вернулись в кабину и теперь отдыхали в комфортных условиях.

Шен в последний раз решил заглянуть в ангар в поисках оружия. За исключением бейсбольной биты и монтировки ничего более подходящего не нашлось. Пришлось довольствоваться этим. Вернувшись к грузовику, Шен ещё какое-то время потратил на заправку топливных баков соляркой, слитой из соседних грузовиков. Штатные баки общей ёмкостью девятьсот литров были заполнены доверху. Кроме того, все найденные канистры были также использованы. Топлива должно было хватить на три тысячи километров, а если бы удалось отцепить цистерну, то ещё больше. Однако придётся ехать с грузом, поэтому топливо необходимо экономить.

Шен в последний раз окинул взглядом причал и поднялся в кабину грузовика.

— Ну что, подготовка завершена? — задал он риторический вопрос. — Тогда отправляемся. Рита, ты пока вспоминай свои навыки вождения большегрузов. Очень скоро они нам пригодятся, — сказал Шен, и грузовик медленно тронулся с места.

— Пока ты занимался топливом, мы навигатор настроили, — сообщила Саша.

— Неужели, — сделал большие глаза Шен. — И какой же у нас по плану пункт назначения?

— Как какой? — удивилась Саша. — Саратов, конечно. Вот, посмотри на экран. Кратчайший путь составляет четыре тысячи пятьсот километров. Время в пути — почти три дня. Это, если без пробок.

— Конечно, без пробок, — поддержала подругу Рита. — Откуда им теперь взяться?

— Ладно, барышни. Я очень рад, что у вас поднялось настроение. Теперь советую воспользоваться моментом и немного поспать. Особенно это касается Саши, потому что Рита внимательно смотрит за моими действиями и пытается всё запомнить.

— Опять без меня всё самое интересное пройдёт, — шутливо обиделась Саша, пересаживаясь на кровать за водительским местом. — Вы тут смотрите мне — ведите себя хорошо. Когда проснусь, сразу по глазам всё пойму. Если что-то было, то от меня не скроешь, — строго сказала Саша, смешно наморщив лоб.

* * *

Через несколько минут она уже спала крепким сном. Шен уверенно управлял грузовиком, словно всю жизнь только и делал, что работал дальнобойщиком. Рита же честно пыталась запомнить порядок действий водителя. В руках Шена всё казалось таким простым и понятным, что ей оказалось трудно сосредоточиться. Однако Рита хорошо знала, что когда сама сядет за руль, всё окажется совсем не так просто, как кажется. Поэтому приходилось снова и снова смотреть на простые движения Шена и пытаться их запомнить.

Всё, чему она успела научиться в автошколе, уже забылось. Во-первых, это было очень давно. Во-вторых, знания без практики довольно быстро выветрились из её головы, поскольку не представляли никакого интереса. Теперь же, когда от умения водить этот грузовик зависела не только её жизнь, но также жизнь Шена и Саши, следовало быстро всё вспомнить. Рита очень волновалась перед своей сменой за рулём. Тем не менее она продолжала внимательно следить за точными и скупыми движениями Шена.

Иногда он на секунду поворачивался к ней и улыбался. Затем вполголоса подробно объяснял свои действия. Это помогало Рите обрести уверенность в том, что через восемь часов она тоже сможет управлять этой многотонной машиной, пока Шен будет отдыхать.

Между тем незаметно подкрались сумерки. Пустынная трасса погрузилась в полумрак, и Шену пришлось включить фары. Сдвоенная головная оптика грузовика прекрасно освещала дорогу. На пути встречалось большое количество брошенных автомобилей и автобусов. Тем не менее их удавалось легко миновать, даже не выезжая на обочину. За городом же препятствий стало значительно меньше, и Шен прибавил газу.

Плавный ход большой машины убаюкивал. Рита и сама не заметила, как её глаза закрылись, а голова прислонилась к мягкому и удобному подголовнику. После тревог и волнений прожитого дня её с головой накрыло столь желанное спокойствие и умиротворение.

Внезапно Рита обнаружила себя на морском пляже. Всё выглядело так, словно, она уже давно загорает под ласковым летним солнцем вместе с Шеном и Сашей. Вокруг совершенно никого нет. Тёплое море и жаркое солнце действуют на них расслабляюще. Все трое дурачатся, пытаясь засыпать друг друга песком.

Потом они вместе бегут купаться и с разбега ныряют в прозрачное море бирюзового цвета. Все долго плывут под водой, широко открыв глаза и с восторгом разглядывая причудливые кораллы и разноцветных рыб. Потом происходит что-то непонятное, и на несколько секунд у Риты темнеет в глазах. Затем зрение возвращается. Однако по какой-то причине она начинает видеть всё откуда-то сверху.

Внизу раскинулось бескрайнее синее море, обрамлённое узкой полоской песчаного пляжа. Вокруг нет никого живого. Внезапно над водой показывается голова Шена. Он оглядывается по сторонам и никого не видит. Проходит много времени, но ни Саша, ни она сама не появляются на поверхности. Шен кричит, но никто не отвечает. Тогда он ныряет под воду и пытается их найти. У Шена ничего не выходит, но он долго отказывается сдаваться.

Наконец, совершенно выбившись из сил он выходит на берег. Тяжело опустившись на песок, Шен обхватывает голову руками и обращает свой невидящий взгляд в сторону моря. Слёзы стоят у него в глазах. По какой-то причине Рита видит его сверху, но не может ничего сказать или подать какой-нибудь знак. Она хочет предупредить его, что жива, но это выше её сил.

Рядом с нею неожиданно оказывается Саша. Они обнимаются и с удивлением осознают, что не могут прикоснуться друг к другу. Страшная догадка одновременно пронзает их обеих. Рита вместе с Сашей смотрят вниз, где на морском берегу в одиночестве сидит убитый горем Шен. Он не знает, где они теперь, и, что с ними произошло. Девушки чувствуют, что ему очень плохо сейчас, но ничем не могут помочь.

Они обе молча наблюдают, как Шен поднимает с песка их одежду и, уткнувшись в неё лицом, беззвучно плачет. Настоящие потоки скорби исходят от него во все стороны. Они поднимаются всё выше и выше, и, наконец, дотягиваются до того места, где находится Рита. Её тело сотрясается, словно от удара молнии.

Внезапно она открыла глаза и увидела перед собой ночную трассу из кабины грузовика. За рулём сидел, как всегда, невозмутимый Шен, а позади него мирно спала Саша. Рита вздрогнула всем телом, всё ещё не веря своей удаче.

Глава 20

Саратовская область, село Безымянное, 30 января 2007 года (вторник), 3:15.

Шен оторвал взгляд от дороги и сверился с навигатором. До Саратова оставалось всего шестьдесят два километра. Если удача по-прежнему на их стороне, то менее, чем через час они будут в пункте назначения. Ещё четыре дня назад это казалось совершенно невероятным. Всерьёз рассчитывать на преодоление огромного расстояния от порта Карачи до Саратова во время войны с зомби мог лишь законченный оптимист. Шен себя таковым не считал. Тем не менее он почему-то с самого начала верил, что им повезёт добраться до конечной точки столь рискованного путешествия.

Пролистав карту навигатора на несколько экранов вверх, Шен с удивлением обнаружил широкую синюю полосу. Она располагалась поперёк линии их маршрута. Всё указывало на то, что впереди раскинулась огромная река. Название «Волга» Шену абсолютно ни о чём не говорило. Тем не менее он сразу понял, что мост через эту реку является важным стратегическим объектом. Он вполне мог быть разрушен зомби или самими повстанцами, что обещало стать большой проблемой.

Даже если мост и цел, в чём Шен сильно сомневался, передвигаться по нему сейчас крайне опасно. Никто не знал, в каком состоянии находится вся конструкция, в целом, и дорожное покрытие, в частности. Кроме того, нельзя было исключать и возможность засады. Тягачу с огромной цистерной невозможно будет развернуться на мосту даже при необходимости. В этом случае они станут отличной мишенью для зомби и прочей нечисти.

Шена одолевали большие сомнения в правильности кратчайшего пути, проложенного навигатором. В этот момент справа на обочине показался странный знак. Пришлось немного притормозить, чтобы получше его рассмотреть. К черенку воткнутой в землю лопаты проволокой была прикручена небольшая табличка с надписью на русском. На потрёпанной картонке чернели всего два слова: «Мост разрушен». Шен без труда понял смысл этого предупреждения и сразу же сбросил скорость. Уже через минуту он свернул направо на дорогу со странным названием «СКАД»[3].

Навигатор требовал немедленно возвратиться на прежний маршрут на ближайшем перекрёстке. Однако Шен не желал ничего слышать об этом и упорно давил на педаль газа. Через какое-то время электронный помощник окончательно сдался и с готовностью проложил новый маршрут. Расстояние до Саратова и расчётное время прибытия немного подросло, но теперь это не имело никакого значения. Шен был уверен, что выбрал правильный путь.

Кровь довольно долго продолжала стучать у висков, а влажные ладони то и дело проскальзывали на руле. Воздуха всё ещё не хватало, хотя в кабине было свежо. Тем не менее, спустя несколько минут, всё вернулось к норме. Шен облегчённо выдохнул и посмотрел в зеркало на мирно спящих девушек.

Он вспомнил, как скептически поначалу были настроены Рита, и особенно Саша, к предстоящему путешествию. Они наперебой называли десятки причин, по которым вся эта затея не удастся. Тогда Шен совершенно благоразумно не стал спорить с девушками. В тот момент он лишь сдержанно улыбался, глядя на них, как будто знал что-то такое, о чём никто даже не догадывался. Когда аргументы Саши и Риты иссякли, Шен сказал лишь одну фразу: «Давайте проверим свою удачу — мы ведь всё равно ничего не теряем».

После этого спор стих сам собой. Шен оказался столь убедителен в своей лаконичности, что его уверенность стала постепенно передаваться и девушкам. С каждой маленькой победой в пути эти робкие ростки надежды крепли, превращаясь в ту непоколебимую веру, которая была у Шена в самом начале. До сих пор предчувствие его не обманывало. И вот теперь осталась лишь финишная прямая.

Оглянувшись, Шен увидел спящую Риту. Её белый свитер выглядывал из-под тёмного одеяла, словно нежный цветок из-под плотных листьев. Свою прошлую смену Рита отработала без преувеличения на «отлично». Навыки водителя большегруза к ней окончательно вернулись. Это оказалось весьма кстати, поскольку Шену иногда тоже требовался отдых. Часы, проведённые Ритой на пассажирском месте, оказались не напрасны. Шен видел, как внимательно она наблюдала за всеми его действиями. В душе он восхищался упорству и целеустремлённости Риты, хотя виду, разумеется, не подавал.

Во время длительных перегонов по пустынной трассе они вполголоса разговаривали. Шен предпочитал больше слушать, чем говорить. Рита не возражала. Именно тогда она и поведала ему о своей страсти к автомобилям. Шен с интересом слушал её рассказ, открывая для себя всё новые грани таланта этой удивительной девушки.

В четыре года Рита впервые удивила родителей тем, что выбрала в детском магазине машину вместо куклы. Этот небольшой пластмассовый грузовик долгое время был самой любимой игрушкой маленькой девочки. Она не расставалась со своим сокровищем ни днём, ни ночью.

Мама Риты много раз рассказывала эту историю, не переставая удивляться странностям дочери. Папа же смущённо улыбался при этом. Однако он неизменно соглашался с тем, что именно так всё и было. Родителям оставалось лишь шутить о том, что Рита непременно родилась бы мальчиком, если бы не её упрямство. В душе они надеялись, что эта детская забава со временем надоест их дочери, и она непременно станет похожа на остальных девочек.

Однако годы шли. Интерес Риты к автомобилям не только не угас, но даже усилился. Родители всё ещё верили, что она станет «как все», но надежда постепенно таяла. Школьные подруги Риты недоумевали: почему её тянет к машинам, словно мальчишку? В ответ она неизменно улыбалась и продолжала упорно изучать мир четырёх колёс. Об этом она мечтала с детства.

В то время, как подруги играли с куклами, Рита строила игрушечные гаражи для своих многочисленных машинок и придумывала для них новые гоночные трассы. Её родители уже свыклись с тем, что количество маленьких автомобилей в их доме намного больше, чем любых других игрушек. Когда Риту спрашивали, кем она хотела бы стать, ответ всегда был одним и тем же: «Водителем». Никакие уговоры и даже угрозы не в силах были изменить принятое решение.

Родителям оставалось лишь смириться с тем, что их дочь совершенно непохожа на своих сверстниц. Поэтому, когда Рита записалась в автошколу, как только ей исполнилось шестнадцать лет, никто не удивился. Легковыми автомобилями и мотоциклами дело, разумеется, не ограничилось. Рита захотела непременно научиться ездить на грузовике. Даже её инструктор недоумевал по этому поводу. Однако, видя решимость своей подопечной, он прекратил её отговаривать и вместо этого стал щедро делиться своим богатым опытом. Рита была счастлива и жадно впитывала всё, что говорилось и показывалось на занятиях.

К окончанию средней школы она довольно уверенно справлялась с небольшим грузовиком. Даже тугая механическая коробка передач, а также огромный и тяжёлый руль не могли стать помехой. Хотя Рита и не знала, когда именно ей пригодятся все эти навыки, интуиция подсказывала, что без управления грузовиком настоящего счастья не будет.

Рассказывая Шену о своей юности, Рита сама удивлялась тому, что ещё в школе подружилась с Сашей. Эта тихая и скромная девушка была полной противоположностью смелой и решительной Риты. В глазах окружающих у них не было ничего общего. Тем не менее блондинка с длинными волосами, которая и в старших классах школы не прочь была поиграть в куклы, чем-то привлекла Риту.

Поначалу они постоянно ссорились из-за того, что каждая пыталась доказать свою правоту. Сперва Рита увлечённо расписывала подруге все прелести автомобилей — их красоту, мощь и скорость. Затем Саша перебивала её и не менее красочно описывала свою коллекцию кукол ручной работы. Рита совершенно не могла слушать всю эту ерунду о верхней одежде и украшениях для кукол, не говоря уже о домиках и мебели для них. Поэтому она снова возвращалась к автомобилям, но на этот раз к большим и сильным грузовикам, без которых человеку никак не обойтись. В ответ на это Саша находила новый аргумент из жизни кукол, которые, по её словам, были совсем как живые.

Так продолжалось довольно долго. Что-то влекло их друг к другу и одновременно отталкивало. Не проходило ни дня без ссоры и окончательного разрыва. Однако на следующее утро Саша и Рита, как ни в чём не бывало, снова весело общались друг с другом, чтобы к вечеру опять поссориться. Всё решил один случай, который произошёл в их последнюю школьную весну.

Они шли по улице после занятий и долго не решались заговорить друг с другом. До вечера было ещё далеко, поэтому перспектива так рано поссориться никого не привлекала. Тем более, на предстоящих выходных Рита уговорила Сашу сходить в кино. Глупо было бы всё испортить очередным спором на тему «Куклы против автомобилей». Обе девушки рассеянно смотрели по сторонам. Причём Саша по привычке выискивала в руках детей разные игрушки. Она очень радовалась, когда удавалось разглядеть ещё одну куклу. Рита же смотрела на дорогу, чтобы ни в коем случае не пропустить очередной проезжающий автомобиль.

Неожиданно взгляды девушек пересеклись. Оказалось, что из окна одной из машин случайно выпала игрушка. Это была замечательная кукла в традиционной русской одежде. К этому месту на дороге быстро приближался другой автомобиль, водитель которого, судя по всему, не собирался объезжать какую-то безделушку. Рита взглянула на Сашу, которая в ужасе закрыла лицо руками. Ещё несколько секунд, и кукла неизбежно погибла бы под колёсами машины. Рита бросилась на проезжую часть, вытянув руки в стороны. Вокруг послышался визг тормозов и удары столкнувшихся автомобилей. Не теряя времени, она добежала до того, места, где на асфальте сиротливо лежала выпавшая кукла. Подхватив игрушку, Рита вскочила на обочину с противоположной стороны дороги.

Не обращая внимания на сигналы возмущённых водителей, она весело помахала Саше спасённой куклой. Образовавшаяся пробка стала постепенно рассасываться. Пришлось пройти вперёд метров сто и вернуться назад уже по пешеходному переходу. Заплаканная Саша встретила свою героическую подругу благодарными объятиями. Это было невероятно, что Рита бросилась под колёса машин ради куклы. Они долго стояли тогда обнявшись. Обе девушки сияли от счастья, словно дети. Даже смелая Рита торопливо стёрла со щеки несколько слезинок настоящей радости.

Было поразительно, что с тех пор подруги ни разу не поссорились.

* * *

Шен с интересом выслушал рассказ Риты. Многое открылось для него совершенно в ином свете. Такие непохожие друг на друга девушки всё-таки смогли найти общий язык, несмотря на разные интересы. Шен припомнил, что всё то время, что он знал Сашу, она отличалась мягкостью и женственностью. В то же время Рита довольно часто проявляла чудеса ловкости и смелости.

На прошлой остановке, которая была восемь часов назад, Саша, как обычно, вызвалась приготовить еду из тех запасов, что у них были с собой. Рита не возражала, потому что сильно утомилась от вождения.

Саша отлично управлялась с небольшим чайником, запитанным от автомобильной розетки. Вода вскипела даже раньше, чем Шен и Рита успели вымыть руки. Тушёнка с китайской лапшой оказалась самым вкусным блюдом на свете. По крайней мере, все трое с удовольствием уплетали аппетитные куски мяса и горячие спиральки ароматной лапши. На десерт были ванильные сухари, которые неплохо сохранились для своего почтенного возраста. Горячий чай из пакетиков казался настоящим блаженством. Саша достала откуда-то несколько пакетиков сахара. Все трое не отказались сделать свою жизнь чуть слаще. Это был настоящий праздничный ужин перед последним рывком, который им предстояло совершить. До Саратова оставалось всего ничего.

Шен вдруг вспомнил, как безумно ему захотелось тогда лечь на кровать, накрыться тёплым одеялом и надолго уснуть. За это он отдал бы что угодно. Однако секундная слабость быстро прошла. Восемь часов назад Шен, как всегда, взял себя в руки и повёл грузовик к конечной остановке. Теперь до пункта назначения оставались считанные километры. Похоже их рискованная затея с автомобильным путешествием через несколько государств и почти пять тысяч километров удалась. Совсем скоро они смогут по-настоящему отдохнуть. Скорее всего, представители саратовского сопротивления сами найдут их и проводят в своё убежище. Там наверняка будут горячий чай и еда, а ещё тёплое одеяло, под которым можно забыться на какое-то время, не опасаясь быть убитым во сне.

За этими приятными мыслями Шен не заметил, как в кабине появился какой-то монотонный звук. Вначале он подумал, что всему виной неполадки с грузовиком. Шуметь могло всё что угодно: двигатель, трансмиссия, выхлопная система или подвеска. Шен стал внимательно прислушиваться к автомобилю, как к живому организму. Шестисотсильный мотор работал ровно и никаких поводов для беспокойства не давал. Трансмиссия также функционировала в штатном режиме, передавая внушительный крутящий момент от силового агрегата на ведущие колёса. Насколько Шен мог судить, выхлопная система практически не шумела. Почти все звуки от выпускаемого отработанного газа поглощались мощным глушителем. Качество дорожного покрытия трассы всё ещё оставалось довольно приличным. Изредка встречавшиеся дорожные неровности энергоёмкая подвеска совершенно не замечала, проглатывая их, словно семечки.

С одной стороны эти результаты обрадовали Шена. Несмотря на огромную цистерну с нефтью, что пришлось везти с собой, тягач оставался надёжным средством передвижения. В том, что он без проблем довезёт их до самого Саратова, никаких сомнений не было. С другой стороны, этот непонятный звук не давал Шену покоя. Разумеется, он никуда не исчез и раздавался откуда-то сверху и сзади, периодически усиливаясь то справа, то слева. Шен нажал на кнопку стеклоподъёмника и приоткрыл окно. Неприятный звук резко усилился, превратившись из отдалённого гула в хорошо различимый рокот с сильной вибрацией. Шен усмехнулся про себя отличной шумоизоляции, которой обладал этот «Мерседес». Она давала ложное ощущение того, что источник звука находится далеко, а сам гул не такой сильный, как есть на самом деле.

Пытаясь разобраться с непонятным шумом, Шен не заметил того, что навигатор уже давно пытается ему что-то сказать. Электронный помощник ровным голосом сообщал, что они пропустили нужный поворот. На развязке, которая осталась далеко позади, следовало развернуться направо, чтобы потом выехать на Усть-Курдюмское шоссе. Эта дорога вела прямиком в Саратов. Теперь Шену предстояло сделать большой крюк по СКАДу, чтобы, наконец-то, попасть в пункт назначения.

Однако не это всё больше и больше волновало его. Тревога Шена нарастала совсем по другой причине. Интуиция подсказывала ему, что от этого непонятного шума стоит ждать неприятностей. От мощной вибрации, что пронизывала тело до самых костей, исходила реальная опасность. Поэтому было необходимо, как можно скорее, определить, что именно издаёт столь необычный звук. Нажав на кнопку в ручке водительской двери, Шен повернул левое боковое зеркало максимально вверх. Стараясь не отрываться от дороги, он бросил взгляд влево. В воздухе летело нечто похожее на гигантскую подкову. Похоже именно она и издавала тот непонятный гул, который так насторожил Шена. Дело принимало совершенно иной оборот. Вместо спокойного завершения их долгого путешествия теперь предстояло разобраться с этим странным преследователем.

От шума первой проснулась Саша. Она пересела на пассажирское сиденье и тревожно посмотрела на Шена.

— Ты уже знаешь, что это за звук? — прозвучал встревоженный голос Саши.

— Теперь знаю, — усмехнулся Шен, — но лучше бы мне этого не знать.

— Всё так плохо?

— Очень надеюсь, что нет. Хотя, судя той подкове, что преследует нас уже километров пять, совсем скоро стоит ждать больших проблем.

— Что за подкова? — ещё больше насторожилась Саша.

— Можешь сама посмотреть, — ответил Шен, повернув пассажирское боковое зеркало вверх.

— И что всё это значит? — снова спросила она, продолжая с недоумением рассматривать в зеркало незнакомый летательный аппарат.

— Это похоже на космический корабль, — сказал Шен, мрачнея. — Причём, насколько я знаю, на Земле ничего подобного пока не строят.

— Откуда он здесь взялся? — наморщила лоб Саша. — И что ему от нас нужно?

— Откуда он — уже не столь важно, — сказал Шен, — а вот ответ на второй вопрос мы узнаем совсем скоро. Срочно буди Риту!

— Что случилось? — испугалась Саша, расталкивая сонную подругу.

— Похоже он собирается нас атаковать, — мрачно ответил Шен. — Кроме того, мне кажется, что эта подкова как-то связана с зомби. Взгляни по сторонам!

Саша прильнула к боковому окну. Она с ужасом обнаружила десятки зомби, которые бежали рядом с трассой и пытались догнать грузовик. Разумеется, двигаться так быстро, как грузовик, они не могли. Однако, взглянув вперёд, Саша заметила, что им наперерез направляются многочисленные отряды живых мертвецов. Некоторые из них уже выбежали на дорогу, преградив путь.

— Что происходит? Разве мы уже в Саратове? — наконец-то, проснулась Рита. Она тёрла кулаками красные глаза и ещё не совсем понимала, зачем её разбудили так рано.

— Похоже нас пытаются остановить, — ответил Шен, вдавив педаль газа в пол. — Если бы хотели убить, то, наверняка, уже сделали бы это. Всем пристегнуться — через пятьсот метров толпа зомби на дороге. Попробуем их проскочить.

— И ради этого стоило меня будить? — попыталась пошутить Рита. — Неужели ты с ними сам не справишься?

Шен многозначительно посмотрел в её сторону:

— Твоё легкомыслие очень кстати, — ответил он, уже глядя на дорогу. — По сравнению с тем, что нам сейчас предстоит, все прошлые встречи с зомби покажутся лёгкими прогулками.

— Даже так? — всё ещё храбрилась Рита. — В таком случае, давай, покажем этим мёртвым отморозкам, где раки зимуют.

— Не возражаю, — ответил Шен. — Держитесь крепче.

* * *

Огромный тягач нёсся по трассе навстречу с толпой зомби. На всякий случай Шен несколько раз посигналил в надежде, что это может отпугнуть врага. Однако зомби стояли на месте, как вкопанные. Более того, к их толпе присоединялись всё новые и новые нелюди, которые подбегали справа и слева.

Шен сжал руль так сильно, что на фоне чёрного пластика стали отчётливо выделяться его побелевшие пальцы. Саша уже давно пристегнулась и теперь обеими руками вцепилась в ручку двери. Когда до зомби оставалось метров сто, она зажмурилась и попыталась как можно дальше отстраниться от лобового стекла. Рита подняла верхнюю полку и теперь сидела на нижней кровати. Обеими ногами она упёрлась в приборную панель, а спиной — в заднюю стенку кабины. Все приготовились к столкновению, которого уже было не избежать.

Раздался глухой звук удара. Шену казалось, что он длится целую вечность. На треснувшем лобовом стекле появились брызги вязкой жижи тёмно-красного цвета. Почти сразу звук от удара сменился шумом подвески, которая отрабатывала многочисленные неровности. Попавшие под колёса тела зомби противно жамкали и хрустели. Кабина грузовика несколько раз сильно подпрыгнула, едва удержавшись на трассе. Сзади раздался скрежет сцепного механизма. Передняя часть огромной цистерны тоже подскочила. Затем её повело вправо, а потом — влево. Задние колёса прицепа катились уже по занесённой снегом обочине, поднимая за собой огромное белое облако. Кабину также вовсю болтало по всей ширине дороги. Однако Шен успевал вовремя подруливать и притормаживать, чтобы окончательно не вылететь с трассы в кювет.

Через несколько секунд машина выровнялась. Шен тяжело выдохнул и вытер пот со лба. Затем он нажал на рычажок стеклоомывателя. Струи зеленоватой жидкости брызнули на запачканное лобовое стекло. После этого огромные щётки принялись размазывать красную жижу по всей обзорной поверхности. Уже через несколько секунд стало видно дорогу. Впереди никого не было. Путь на Саратов был свободен.

Саша очень неохотно разжала пальцы, отпустив дверную ручку. Она осторожно оглядывалась по сторонам, боясь снова наткнуться взглядом на ужасных зомби. Однако вокруг было пусто. Рита опустила ноги на пол и села на кровати. После этого она благодарно прильнула щекой к плечу Шена. Говорить никому совершенно не хотелось.

В этот момент в воздухе раздался шипящий звук. Огненный луч прошёл насквозь через крышу кабины и разрезал надвое лобовое стекло. Его оплавленные края дымились, испуская в стороны белые языки пламени. Смертоносный луч стал опускаться ниже. Сквозь приборную панель он прошёл, как горячий нож через масло. Шен едва успел отдёрнуть руку с правого подлокотника. Через секунду в этом месте уже дымилась огненная щель. Чёрный пластик растекался по сторонам и капал на пол, словно нефть. Рита забилась в левый угол кабины, стараясь быть как можно дальше от этого ужасного луча. Обеими руками она вцепилась в кресло Шена. Прижавшись щекой к его подголовнику, Рита с ужасом наблюдала, как огненный луч резал вдоль кабину грузовика.

— Не бросай меня! — прошептала она в самое ухо Шену. — И Сашку тоже не бросай!

Шен обернулся и посмотрел в глаза Риты. Сквозь слёзы на него глядела до смерти напуганная девчонка. Казалось, она верила в то, что этот кошмар скоро закончится, и они все вместе доберутся до Саратова. Там начнётся совсем другая жизнь, в которой им не придётся ходить по лезвию ножа.

Шен взял Риту за руку и сказал:

— Я тебя не брошу. Даже не надейся на это. И Сашку тоже не брошу. Только вы обе держитесь ко мне поближе, и всё обойдётся. Ладно?

— Хорошо, — ответила Рита, с благодарностью глядя ему в глаза.

Шен посмотрел на Сашу. Она забилась в свой угол кабины, прижавшись к боковому стеклу. Теперь их разделял этот проклятый луч, который продолжал опускаться всё ниже и ниже. Теперь он добрался до пола. Это означало, что через несколько секунд кабина развалится надвое. Саша с ужасом смотрела на оплавленные края металла и пластика, не в силах пошевелиться. Внезапно зашипел перерезанный двигатель. Машину стало сильно трясти и бросать из стороны в сторону. Через секунду мотор окончательно заглох. Теперь колёса крутились лишь по инерции.

— Прыгай сюда! Быстро! — крикнул Шен, протягивая Саше руку.

— Сашка, давай! — сквозь слёзы умоляла её Рита.

В этот момент кабина стала разваливаться надвое. Ту её часть, где был Шен и Рита начало уводить влево. Они с ужасом смотрели на разросшуюся щель, сквозь которую уже была видна заснеженная трасса. Часть кабины, где осталась Саша, стала смещаться право.

— Прыгай сейчас! Ты ещё успеешь! Я тебя поймаю! — охрипшим голосом кричал Шен, протянув Саше обе руки.

Казалось, она уже решилась. Отстегнув ремень безопасности, Саша придвинулась влево, выбирая удобный момент.

— Давай! — крикнула Рита. — Чего ты ждёшь?! Прыгай!

Похоже голос Риты вывел Сашу из оцепенения. Она оттолкнулась от пола и прыгнула в руки Шена. В этот момент кабина окончательно разделилась надвое. Правая часть тут же улетела в кювет, а левая — стала заваливаться на правый бок. Саша повисла на руках Шена, который отчаянно пытался вытащить её наверх. Рита помогала ему, чем могла. Она держала Шена за плечи, не давая ему упасть на дорогу. Однако свитер Саши зацепился за неровный металлический край. Шену никак не удавалось вытянуть её наверх. Ноги Саши болтались внизу, едва не касаясь трассы.

Позади вспыхнуло пламя. Огненный луч добрался и до цистерны с нефтью. Поток горящей чёрной жидкости хлынул вперёд, обжигая руки Шена и увлекая за собой Сашу. Она вскрикнула в последний раз и разжала руки. Пылающая река тут же подхватила её и понесла вниз. Через мгновение Саша навсегда исчезла в мрачной пучине пламени и чёрного дыма.

* * *

Рита в ужасе закрыла лицо руками и отвернулась от этой ужасной картины. Она прижалась к Шену не в силах больше бороться за собственную жизнь. Саши больше не было. Теперь всё стало уже не так важно. Зачем сопротивляться судьбе, если подруге была уготована такая ужасная смерть. Такого не пожелаешь даже врагу.

Один раз Рита уже спасала Сашу от неминуемой гибели. Как будто это случилось ещё в прошлой жизни. Та подводная встреча с гигантским осьминогом едва не стала смертельной для всех троих — Саши, Риты и Шена. Тогда каким-то чудом им всё-таки удалось выжить. За это стоило благодарить Шена, который справился со злобным монстром. Рита же помогла Саше не задохнуться от пережатой трубки акваланга. Каким счастьем было тогда оказаться снова на поверхности и вдохнуть свежий морской воздух. Как мало, оказывается, человеку надо для радости — всего лишь жить и дышать.

И вот теперь Саши нет. Её уже не будет никогда. Как нелепо всё получилось. Впрочем, как и многое в жизни. Зачем куда-то спешить? Всё равно у всех нас один конец. Теперь совершенно незачем спасать свою жалкую жизнь. Будь что будет. От своей судьбы не убежишь, как бы ты ни старался.

— Отпусти кресло и пересаживайся вперёд, — словно сквозь туман прозвучал откуда-то голос Шена. — Надо прыгать, а то погибнем.

— Я не могу, — тихо ответила Рита, продолжая держаться за спинку кресла.

— Не говори глупости и делай то, что я сказал, — спокойно, но твёрдо произнёс Шен. — Отпускай кресло. Я держу тебя за руку.

— Не надо, Шен. Я хочу остаться здесь вместе с Сашкой. Так будет лучше.

— Рита, я знаю, что тебе сейчас очень плохо. У тебя шок от гибели подруги. Только это не значит, что ты должна отправиться следом. Борись за свою жизнь! Ради Саши и ради меня! Ты нужна мне, Рита!

— О чём ты говоришь? Почему я нужна тебе? — удивилась она.

— Потому что вы с Сашей — самые дорогие для меня люди на Земле. Теперь осталась только ты, и я не могу тебя потерять! Я знаю, что никогда не прощу себе гибель Саши. Но, если не станет и тебя, то мне тоже незачем будет жить.

— Шен, ты любишь меня?

— Рита, пойдём со мной! Прямо сейчас!

— Скажи мне, Шен. Ты любишь меня?

— Люблю! Больше жизни!

— Спасибо тебе, Шен! Теперь я знаю, что меня любят. Это такое прекрасное чувство — быть любимой!

— Да, Рита. Я люблю тебя! А теперь отпусти уже это проклятое кресло! Иначе мы оба останемся здесь навсегда.

— Да, Шен. Я сейчас переберусь к тебе, — ответила Рита и действительно отпустила спинку кресла.

В этот момент кабину сильно встряхнуло, и она стала резко заваливаться вправо. Шен уже открыл водительскую дверь, чтобы они смогли вместе выпрыгнуть наружу. Когда он обернулся, то с ужасом увидел, что Рита падает, стремительно теряя равновесие. Она протянула руки навстречу и грустно улыбнулась. В ту же секунду её маленькое тело в белоснежном свитере исчезло под огромными колёсами пылающего прицепа. Через миг всё было кончено.

* * *

Грузовик перевернулся на искорёженный правый бок и скользил теперь по обледеневшему асфальту. Ещё несколько секунд, и огромную цистерну сомнёт под собственной тяжестью. Тогда машина покатится по земле, и прыгать будет уже поздно.

Инстинкт самосохранения отчаянно боролся с желанием Шена поскорее свести все счёты с этой жизнью. Внезапная гибель Риты окончательно выбила почву у него из-под ног. Теперь Шен сам уговаривал себя прыгнуть, чтобы спастись. Однако жить ему было уже незачем. Будто последняя нить, которая связывала Шена с этим светом, оборвалась, и ничто не удерживало его от скорого конца.

Но что-то внутри подсказывало, что это неверный путь. Если есть хоть малейшая надежда, то нужно пытаться спасти жизнь — пусть и свою собственную. Наверняка, Саша и Рита хотели бы, чтобы он выжил. Ведь кто-то должен отомстить за их гибель? Кто, кроме него — Шена — сможет это сделать?

Он всё-таки решился. Оттолкнувшись от кабины, Шен спрыгнул на обочину. В следующее мгновение всё, что осталось от грузовика, взлетело в воздух. Согнувшаяся пополам цистерна взорвалась, и наружу вырвалось ярко-красное пламя и клубы чёрного дыма.

На белоснежном полотне зимнего поля разлилось чёрное нефтяное пятно с неровными краями. Посреди него лежали обломки грузовика и изуродованной цистерны. От неё по трассе тянулся длинный чёрный шлейф, который изредка перемежался с кроваво-красными пятнами.

Огонь жадно поглощал всё на своём пути. Смотревшие в небо колёса уже давно остановились. Теперь на них дымились покрышки. Потемневший металл тоскливо и мрачно смотрелся на чёрном фоне. Когда нефть догорела, клубы густого дыма ещё долго поднимались от земли к нежно белым облакам.

Словно пытаясь поскорее скрыть эту неприглядную картину, с неба пошёл снег. Крупные снежинки ложились на чёрные пятна, перекрашивая их в серый цвет. Постепенно поверхность земли становилась всё светлее и светлее. И вот снежное покрывало уже полностью выбелило место недавнего пожара. Казалось, что уставшая Земля в очередной раз с горечью вздохнула. Ещё одна зияющая рана появилась на её истерзанном теле. Что ж, одной больше или меньше. Теперь это не так уж важно.

Глава 21

Саратовская область, село Сторожевка, 30 января 2007 года (вторник), 6:40.

Полина ехала по засыпанной снегом трассе. Старенький велосипед, взятый взаймы, жалобно поскрипывал и тёрся обледеневшими колесами о металлическую раму. Длинное пальто и особенно валенки мешали двигаться. Скованные усталостью ноги постоянно соскальзывали с педалей и беспомощно повисали в пустоте. После этого велосипед ещё медленно катился по инерции, а затем останавливался, увязнув в рыхлом снегу.

Полине приходилось опускать голову и глазами искать нужное место для ног. Немного разогнавшись, она какое-то время старалась контролировать свои движения, что позволяло нормально ехать. Несколько километров всё было хорошо. Однако потом усталость снова незаметно подкрадывалась и заставляла Полину сделать очередную досадную ошибку. Каждая новая вынужденная остановка раздражала всё больше, пока и на это не осталось сил.

Всё чаще стон усталости и отчаяния вырывался из пересохшего горла. В эти моменты Полину одолевали большие сомнения в правильности выбранного пути. Казалось, что Саратов совсем в другой стороне, и до него никак не добраться. Однако придорожные знаки, которые изредка встречались на пути, развеивали былые страхи и сомнения, придавая ей сил. Затем всё повторялось заново. Она снова начинала сомневаться не только в самой себе и правильности выбранного пути, но уже и в том, что Саратов действительно существует.

С прошлого привала прошло всего несколько часов. Однако, казалось, что уже целая вечность миновала с тех пор. Несмотря на невыносимую усталость, Полина хотела больше не останавливаться до самого Саратова. Короткий отдых теперь почти не добавлял ей сил. В то же время после него так трудно было заставить себя снова сесть на велосипед и опять крутить педали. Вместо этого хотелось просто лечь на снег и долго лежать, ни о чём не думая.

В прошлый раз Полина так и сделала, едва не поплатившись за своё малодушие собственной жизнью. Едва она коснулась головой мягкой снежной перины, а под спиной ощутила ровную поверхность, как сон стал неумолимо приближаться. Ещё несколько минут, и Полина бы точно заснула. Однако где-то на задворках её сознания вспыхнула мысль о том, что она уже никогда не очнётся. Именно это и стало тогда спасением от неминуемой гибели.

Встрепенувшись, Полина в ужасе открыла глаза и села на снег. Тело отозвалось резкой болью в ногах и спине. Голова закружилась, а перед глазами замелькали серые мушки. Несмотря на это, коварный сон, не желая выпускать её из своих цепких лап, всё ещё прятался где-то рядом. Чтобы окончательно прогнать его пришлось зачерпнуть рукой горсть снега и растереть им лицо. Щёки горели так, словно их обдали кипятком. Через несколько минут стало легче, хотя лоб и скулы всё ещё отзывались мучительной ноющей болью. В любом случае Полина добилась своего — сон окончательно оставил её в покое, удалившись восвояси ни с чем.

Она с трудом поднялась на ноги и стряхнула снег с пальто. Судя по дорожному знаку, который стоял неподалёку, до Саратова оставалось всего двадцать километров. Не так далеко, учитывая уже пройденный путь. Полина подумала, что лучше ехать медленно, но без остановок, чем потом мучительно навёрстывать упущенное время. К тому же риск заснуть в таком случае будет минимальным.

Под колесами всё так же стелилась рыхлая белоснежная скатерть, которой не было ни конца, ни края. Казалось, что снег теперь будет идти вечно и скоро погребёт всё вокруг под своими тяжёлыми покровами. Полина смотрела вперёд невидящими глазами. Навстречу ей неслись колючие снежинки. Они больно кололи глаза и кожу, словно сотни маленьких иголок. Внезапно Полина заметила на снегу след от огромных колёс. Скорее всего, здесь не так давно проехал большой грузовик или автобус. Странно, что она не слышала звука мотора.

Ехать по широким следам оказалось гораздо легче, чем по не примятому снегу. Однако не успела Полина этому обрадоваться, как под колёса её велосипеда стали попадать какие-то мелкие обломки. С каждой сотней метров их становилось всё больше и больше. Велосипед постоянно потряхивало на ухабах. Выбирая более ровный путь, Полина невольно замедлила движение. Она то и дело смотрела вниз, что бы не наехать на что-то острое. В какой-то момент обнаружилось, что свежевыпавший снег из белого превратился в серый. На дороге стали появляться чернильно-чёрные пятна с расплывшимися краями. Затем они начали сливаться в единую полосу, которая тянулась посередине трассы и постепенно утолщалась.

Несмотря на усталость, Полина заставила себя насторожиться. Рано или поздно это полоса закончится, и тогда может произойти всё что угодно. Никто не знал, куда ведут эти следы, и что будет в конце. В любом случае осторожность не помешает.

Полина уже несколько минут ехала по широкой чёрной полосе. В воздухе ощущался свежий запах нефти, от которого щекотало в носу. Внезапно следы свернули с трассы вправо. Полина на секунду остановилась в нерешительности, а затем последовала в ту же сторону. Осторожно съехав в кювет, она оставила там велосипед и пошла в сторону. В сотне метров от дороги обнаружилась груда искорёженного металла. Вблизи оказалось, что это смятый грузовик, причём только его половина. Было похоже на то, что гигантский нож разрезал огромную машину вдоль и оставил здесь лишь правую часть. Где находилось всё остальное, было совершенно непонятно.

Полина заглянула внутрь. На чудом сохранившемся сиденье было пусто. Оплавленный край лобового стекла смотрелся странно, как и ровный срез металлического пола, а также пластиковой приборной панели. Полина обошла по кругу эту груду обломков, периодически оглядываясь по сторонам. Однако ничего интересного больше не обнаружилось. Всё это было очень странно, но не оставалось ничего более, как вернуться на трассу и продолжить путь.

Проехав около километра, Полина снова остановилась. На этот раз неровные следы от колёс и чёрные полосы на снегу сворачивали влево, теряясь в небольшом овраге. Полина оставила велосипед на обочине и осторожно спустилась вниз. Идти прямо по чёрной нефтяной дорожке оказалось жутковато. Снег ещё не успел прикрыть таинственные следы, ведущие всё дальше и дальше от трассы. И без того резкий запах нефти усилился ещё больше. Снег вокруг был перемешан с землёй, словно гигантский плуг совсем недавно вспахал борозду на этом зимнем поле.

Впереди снова чернела груда искорёженного и обгоревшего металла. Скорее всего, раньше это была огромная цистерна, которую мог сдвинуть с места лишь многосильный тягач. Присмотревшись, Полина обнаружила опрокинутую на бок кабину и шасси, а точнее то, что от них осталось. Как и прежде, здесь была лишь половина тягача — на этот раз левая. Всё те же оплавленные стёкла и ровный срез металла и пластика. На водительском сиденье было пусто, но дверь оказалась приоткрыта. От неё тянулись припорошенные снегом следы, которые заканчивались в сотне метров каким-то чёрным и неподвижным пятном.

Там могло быть всё что угодно, включая зомби с неполной трансформацией. Однако Полина уже не могла просто так уйти. Шестое чувство подсказывало ей, что нужно обязательно рассмотреть это пятно поближе. Инстинкт самосохранения не подавал признаков жизни, хотя это могло быть просто результатом дикой усталости. Тем не менее Полина осторожно двигалась вперёд, не спуская глаз с таинственного чёрного пятна. В случае опасности она готова была спастись бегством, хотя и понимала, что это уже вряд ли поможет.

Когда до места оставалось всего несколько метров, стало понятно, что на снегу лежит человек. Следов разложения, характерных для зомби, не было видно. Поэтому Полина и решилась подойти ближе. Это был мужчина восточной внешности. Он лежал на спине, запрокинув голову, словно смотрел в небо сквозь сомкнутые веки. Светлая куртка на нём была порвана и перепачкана чем-то чёрным и красным. Сквозь разодранные тёмно-синие спортивные брюки виднелись кровавые раны, а когда-то белые кроссовки теперь превратились в совершенно чёрные.

Полина осторожно тронула ногой этого израненного человека. Никакой реакции не последовало. Он продолжал всё так же неподвижно лежать на снегу, словно покинутое душой мертвое тело. Полина всё-таки решила проверить пульс. Она хотела окончательно убедиться, что всё уже кончено. К её удивлению тонкая ниточка лучевой артерии билась на холодном запястье. Не веря себе, Полина взяла другую руку — там тоже обнаружился слабый пульс. Этот человек всё ещё был жив, несмотря на страшную автокатастрофу, в которую попал.

Он явно не был похож на зомби, что радовало Полину больше всего. Она подложила свои варежки ему под голову, а затем попыталась приподнять холодные веки. В расширенных зрачках отражалось ярко-голубое небо и белые облака, что неторопливо проплывали на землёй. Полина отпустила веки, и раскосые восточные глаза незнакомца закрылись, возвращая его лицу абсолютно невозмутимое выражение. Лёгкий ветерок шевелил чёрные, как смоль, волосы, на которых серебрились крупные снежинки. Тонкая полоска запёкшейся крови спускалась от левого уха к подбородку. Правая скула и висок превратились в одну огромную рану, которая похоже лишь недавно перестала кровоточить. На снегу рядом с незнакомцем виднелись красные и чёрные пятна. Их ещё не успело припорошить белыми хлопьями, что падали с неба.

Полина, словно очнулась от забытья и снова вернулась на землю. Сейчас перед ней лежал тяжело раненый человек, которому срочно нужна была помощь. Его душа могла в любой момент покинуть это израненное тело и улететь отсюда в неведомые дали. Полина не стала мешкать. Надев варежки, она потянула незнакомца за воротник куртки и потащила его по снегу в сторону ещё дымившихся останков нефтяной цистерны. Там было тепло! Именно это и требовалось сейчас для застывшего и израненного тела, в котором едва теплилась жизнь.

Сотня метров показалась Полине неимоверно длинной. Оказавшись на месте, она какое-то время просто лежала на снегу и пыталась отдышаться. Затем она собрала остаток сил и подтащила незнакомца к перевёрнутой цистерне. Аккуратно прислонив его спиной к ещё тёплому металлу, Полина села рядом. Голова незнакомца упала ей на плечо. Живительные волны тепла стали проникать сквозь одежду и согревать их обоих.

Только сейчас Полина поняла, как сильно замёрзла в дороге. Она заметила, что уже несколько минут дрожит всем телом, а её зубы вовсю стучат друг о друга. Полина закрыла глаза и подумала о том безумно далёком и счастливом времени, когда она изнывала от жары в Дубае. Плюс сорок ей казались тогда чем-то совершенно запредельным. В то время Полине хотелось поскорее спрятаться в прохладу кондиционированного воздуха, чтобы не чувствовать на себе огнедышащее дыхание арабской пустыни. Теперь она отдала бы несколько лет своей жизни, чтобы снова оказаться в Дубае и согреться под его палящим дневным солнцем.

От этих согревающих мыслей и в самом деле стало немного теплее. Полина упорно не открывала глаза, чтобы не разрушить эту приятную, но такую хрупкую иллюзию. Ей было совершенно неважно, что всего этого не существовало на самом деле. Сейчас солнечный Дубай был тем единственным, что действительно помогало ей выжить. Картинка из прошлой жизни выглядела настолько реальной, что до неё, казалось, можно было дотянуться рукой.

Полина нежилась в лучах воображаемого солнца. Теперь она представляла себя лежащей в открытом купальнике на дубайском пляже. Ласковое утреннее солнце согревало её кожу, оставляя после себя ровный и красивый загар. Солнцезащитные очки надёжно скрывали глаза от ультрафиолета. Прохладный сок манго из высокого стакана с соломинкой дарил упоительную свежесть и ощущение абсолютного счастья.

Здесь, на побережье Персидского залива всего полгода назад был настоящий рай на Земле. Полина тогда не могла понять всей прелести тех мгновений. Ей казалось, что это обычное утро выходного дня, и оно ничем не отличается от всех остальных. Тогда дубайский оазис воспринимался лишь, как небольшая передышка перед очередным рейсом. Не было никаких сомнений в том, что через несколько дней Полина снова вернётся сюда из Москвы, и будет новый выходной день на пляже. Всё это повторится ещё очень много раз, пока самой Полине не надоест кочевая жизнь стюардессы.

Тогда она найдёт себе занятие поспокойнее и станет жить в уютном маленьком домике на берегу океана. Возможно, в то время её будут окружать любимый муж и прекрасные дети. Полина будет посвящать семье всю себя не потому, что так надо, а потому, что ей самой этого захочется. Чувство свободы станет таким же привычным, как ощущение тепла на коже во время прогулки. Счастливая жизнь потечёт приятно и неторопливо. Ничто не сможет нарушить эту гармонию.

Внезапно эта яркая картинка дрогнула. Через секунду она подёрнулась лёгкой рябью, а затем и вовсе исчезла. Полине показалось, что кто-то пытается сказать ей что-то на непонятном языке. Она расслышала всего несколько слов — похоже это был английский. Еле слышный шёпот звучал прямо рядом с ухом. Полина открыла глаза и несколько секунд привыкала к яркому свету, что отражался от снега. Затем она повернула голову вправо и увидела, что незнакомец очнулся и пытается ей что-то сказать. Его пересохшие губы с запёкшейся кровью слабо шевелились, не произнося ни слова. Наконец, у самого уха Полины хрипло прозвучало единственное слово, сказанное по-английски:

— Пить.

Казалось, незнакомец потратил на это все свои силы, и теперь в изнеможении закрыл глаза. Полина только сейчас вспомнила о своём рюкзаке, что висел за спиной. Там ещё оставалась вода и несколько сухарей. Она развязала верёвку и достала пластиковую бутылку. Отвинченная крышка утонула в снегу, но Полина не обратила на это внимания. Она поднесла горло бутылки к губам незнакомца и осторожно дала ему сделать несколько глотков. Это подействовало так, словно там был живительный эликсир, а не обычная холодная вода. Незнакомец протянул руки к бутылке и уже сам сделал ещё несколько жадных глотков, словно не пил несколько дней подряд. Закашлявшись, он вернул воду Полине, едва не выронив бутылку.

Со стороны казалось, что ему стало лучше. Мертвенная бледность исчезла с лица, а синюшные губы слегка порозовели. Ощупывая огромную рану на правом виске, он поморщился от боли. Полина испуганно отстранилась как будто увидела призрака. Тут же пристыдив саму себя за малодушие, она поспешно выпрямилась и уже не дёргалась больше.

Однако незнакомец, словно ничего этого не замечал. Он продолжал отстранённо и без лишних эмоций ощупывать себя, обнаруживая всё новые и новые раны. Со стороны казалось, что человек спокойно осматривает свою одежду, которая немного потрепалась и запачкалась. Стоит лишь её постирать и кое-где залатать, как снова всё будет в порядке. Для того, кто ещё совсем недавно был на волосок от смерти, он выглядел совершенно невозмутимым. Снег падал на его чёрные волосы и весело искрился на солнце.

— Шен, — протянул руку незнакомец.

Полина снова захотела отстраниться назад, но всё-таки ответила на приветствие:

— А я — Полина, — робко сказала она, осторожно пожимая протянутую руку.

Спохватившись, Полина повторила то же самое по-английски, для надёжности помогая себе руками.

— Я немного понимаю по-русски, — сказал Шен, еле заметно улыбнувшись. — Ты ведь русская?

— Да, — подтвердила Полна. — А ты откуда?

— Я из Малайзии.

— Понятно. А что здесь случилось?

— Автокатастрофа. Двое погибших, один раненый. Тягач восстановлению не подлежит.

Полина несколько секунд осмысливала услышанное. Насчёт тягача и раненого всё было ясно. Однако погибших она не видела.

— А ты не ошибся насчёт погибших?

— К сожалению, нет, — заметно помрачнел Шен, переходя на английский. — Две девушки погибли. Одна из них попала под колёса, а другая сгорела во время пожара в кабине.

— Мне очень жаль, — ответила Полина. — Кто они были?

— Теперь это уже неважно. Мы много месяцев плыли на яхте вдоль побережья Индии.

— А что случилось потом?

— Потом была радиограмма от лидера сопротивления в городе Саратов. Он призывал всех объединиться для борьбы с чужими. Тогда мы решили идти из Бенгальского залива к побережью Пакистана. Сойдя на берег, мы нашли тягач и отправились на нём в Саратов. Немного не доехали.

— Я тоже слышала эту радиограмму, — ответила Полина. — Мы с друзьями направлялись туда же. Однако тоже чуть-чуть не доехали. Наш БТР атаковали с воздуха каким-то странным оружием — вроде лазерного луча. Башню оторвало. Броню разрезало, словно раскалённым ножом. Трое моих друзей погибли. Это было ужасно. Я думала, что тоже умру.

— Мне жаль твоих друзей, — уже по-русски ответил Шен. — Но их теперь не вернуть, как и моих. Нам с тобой повезло выжить. Это шанс, чтобы всё-таки добраться до Саратова. Что скажешь?

— Я согласна, — решительно ответила Полина. — Но до Саратова километров двадцать пути. Боюсь, что в твоём состоянии это слишком тяжёлая задача. Хотя у меня есть немного еды. Тебе надо подкрепиться, — она сунула руку в рюкзак и протянула Шену пакет с сухарями.

— Спасибо. Это очень кстати, — он откусил сухарь и, прожевав, спросил: — Ты идёшь пешком?

— Нет. Я оставила велосипед на трассе. Как увидела эти странные следы от колёс, так и пошла — сначала вправо, а потом через километр — влево.

— А вот это зря, — насторожился Шен. — Велосипед, оставленный на трассе, и следы — это, словно объявление, что мы здесь. Выдвигаемся.

— Прямо сейчас?! Ты же на ногах не стоишь! Тебе надо ещё немного отдохнуть, — возмутилась Полина.

— Да, прямо сейчас, — невозмутимо ответил Шен. — Вокруг полно зомби — сам видел. Поэтому, если мы хотим выжить, то надо идти.

— Ладно. Тогда поднимаемся.

Шен попытался встать самостоятельно, но у него ничего не вышло. Полина взяла его под руку и помогла подняться. Несколько секунд они стояли, опираясь спиной на цистерну и качаясь из стороны в сторону. Полина едва удерживала Шена, которого сильно клонило к земле. Тем не менее они устояли на ногах. Самым трудным оказалось оторваться от цистерны и сделать первый шаг. Однако Шен справился, и они медленно побрели по снегу в сторону трассы.

Глава 22

Саратов, 30 января 2007 года (вторник), 18:35.

Солнце уже давно скрылось за горизонтом. Над заснеженной трассой сгущались сумерки, превращая унылый пейзаж в по-настоящему зловещий. По сторонам, словно зубцы гигантского забора, возвышались верхушки стройных сосен. Они указывали на мрачное небо, по которому медленно проплывали мрачные серые облака. Пушистый белый ковёр покрывал всё вокруг, поблёскивая в тусклом свете растущей луны. Морозную свежесть приятно оттенял насыщенный хвойный запах. От него окружающий пейзаж казался ещё более величественным и строгим.

Шен уже давно не чувствовал пальцев ног. Его промокшие от снега кроссовки к вечеру превратились в тяжёлые куски льда. Из-за этого передвигать уставшие ноги стало ещё труднее. Кроме того, время от времени жгучей болью напоминали о себе многочисленные раны на теле. Назойливый шум в голове утомлял и мешал сосредоточиться. Несколько раз Шен едва удержался на ногах, когда белый снег перед его глазами резко заволакивало плотной чёрной пеленой. В такие моменты приходилось останавливаться и ждать, пока зрение восстановится, а голова перестанет гудеть.

Шедшая рядом Полина поддерживала Шена под руку. Всякий раз, когда им приходилось останавливаться, она испуганно вглядывалась в его побледневшее лицо. Уже через минуту можно было снова идти. Они оба знали, что лучше переждать очередной приступ головокружения у Шена на ногах, чем всякий раз опускаться на снег и потом с трудом подниматься. Каждый шаг приближал их к заветной цели.

До Саратова оставалось всего несколько километров. Однако эта финишная прямая обещала стать самой трудной. С каждым следующим шагом казалось, что ноги глубже и глубже проваливаются в рыхлый снег, а усталость всё сильнее сковывает движения. То, что за прошедшие двенадцать часов им удалось преодолеть около пятнадцати километров, сейчас казалось настоящим чудом. Учитывая состояние Шена, это было не так уж далеко от истины.

Они передвигались налегке. Велосипед, который Полина оставила на трассе во время спуска к месту аварии, пришлось бросить. Ехать на нём вдвоём, да ещё и в зимней одежде оказалось практически невозможно. Шен настоял на том, что велосипед нужно убрать с трассы и спрятать в ближайших кустах. Хотя Полине было безумно жаль бросать его здесь, тем не менее, Шен был прав. Не стоило дарить своим преследователям лишнюю зацепку.

В том, что по их следам, наверняка, кто-то идёт, сомневаться не приходилось. Шен был совершенно уверен в том, что стоит готовиться к самому худшему, то есть ко встрече с зомби. Если живые мертвецы вовсю шастали даже по пустынной трассе, то в окрестностях Саратова их должно быть ещё больше. То, что им с Полиной до сих пор не встретился ни один зомби, Шена совершенно не смущало. Он точно знал, что враг обязательно появится, и случится в это в самый неподходящий момент.

С каждой минутой сумерки сгущались. Вместе с тем нарастала и вероятность внезапной атаки. Шен всё чаще оглядывался и смотрел по сторонам, словно с минуты на минуту зомби должны были непременно появиться. Полина бросала на него тревожные взгляды. Волнение Шена невольно передалось и ей, хотя реального повода для беспокойства пока не было.

— Почему ты так напряжён? — наконец, нарушила долгое молчание Полина.

Шен ответил не сразу, словно всё ещё над чем-то размышлял.

— Это моя первая ночь на открытой местности с тех пор, как на Земле расплодились зомби, — сказал он, продолжая напряжённо всматриваться в окрестности.

— Вот оно что! — на лице Полины появилась понимающая улыбка. — Теперь понятно, отчего ты так нервничаешь. А я-то думала, что всё дело во мне.

— Можно подумать, что сама ты не нервничаешь.

— Почему же? Мне здесь тоже не очень уютно. Загородная вечерняя трасса в окружении мрачных сосен — не самое спокойное место на Земле. Тем более, что повсюду толпами разгуливают зомби. Но повода для сильного беспокойства прямо сейчас я не вижу. Может и тебе стоит немного расслабиться?

— В чём же секрет твоего спокойствия? — проигнорировав вопрос, с иронией спросил Шен.

— Всё очень просто, — не поддалась на провокацию Полина. — Долгое время я была в полном одиночестве. Приходилось идти днём и ночью по лесным тропам и городским окраинам. Изредка я забредала в заброшенные дома в поисках еды и ночлега. За всё время зомби мне ни разу не встретились. Наверное, мне сильно повезло. Думаю, что первая же встреча с ними стала бы и последней. А ты часто сталкивался с зомби?

— Приходилось, — мрачно ответил Шен, не желая углубляться в неприятные воспоминания. — В любом случае ночевать в диком лесу или заброшенном доме мне не доводилось.

— Ты не очень много потерял, — сообщила Полина с видом опытного следопыта.

— Верю тебе на слово, — всё так же серьёзно ответил Шен.

— А стычки с зомби у тебя были? — не унималась Полина. — Ведь наверняка приходилось от них отбиваться. Расскажешь?

— Как-нибудь в другой раз, — отрезал Шен.

— Ладно. Если не хочешь говорить, то можем и помолчать, — уже хотела было обидеться Полина.

— Не в этом дело, — ответил Шен.

— Тогда в чём? — недоумевала Полина.

— В пятистах метрах за нами хвост. Только не оглядывайся, чтобы не спровоцировать их раньше времени.

— Что же ты мне раньше не сказал?! Мы могли бы идти быстрее. Пробовали бы оторваться. И вообще, кто нас преследует и сколько их?!

— Это зомби, — очень спокойно ответил Шен. — Пока их не более пяти. Однако я бы особо не стал на это рассчитывать. Почти наверняка поблизости рыскает ещё не один десяток этих злобных тварей. С моими ногами мы далеко не убежим. Поэтому пока они держатся на дистанции, нас это полностью устраивает. Непонятно только одно: почему они до сих пор не бросились в атаку и не растерзали нас в клочья.

— Ты это как-то не по-доброму сказал.

— Какая уж тут доброта, когда речь идёт о скорой и неминуемой смерти. По-моему, они немного ускорились и начинают нас нагонять. Избегай резких движений и не оборачивайся.

— Что будем делать?! — по-настоящему испугалась Полина.

— Пока ничего особенного. Просто продолжаем идти, но немного быстрее, чем раньше. Когда они подойдут совсем близко — метров на пятьдесят, — то можно будет уже никуда не торопиться. Всё, что нам останется в этой ситуации, так это встретить смерть лицом к лицу. Надеюсь, что несколько этих тварей мне удастся забрать с собой на тот свет.

— У нас есть хотя бы призрачный шанс на то, чтобы выжить?

— Не хочу тебя обманывать. Шансов у нас нет. Поэтому, если ты веришь в Бога, то можешь начинать молиться.

* * *

Полина ничего не ответила. Ей отчаянно не хотелось умирать. Особенно в этом лесу, да ещё и от руки зомби. Ещё полгода назад она не верила в их существование и считала сказками все упоминания об этих живых мертвецах. Теперь всё изменилось. Суровая реальность диктовала свои жёсткие правила. Чтобы остаться в живых, их следовало неукоснительно соблюдать. Конечно, можно было продолжать упорствовать и не верить в зомби. Однако это совершенно не помогло бы сейчас их остановить. Да и глупо отрицать очевидное.

Теперь Полина не сомневалась в том, что зомби действительно существуют. С этим фактом пришлось окончательно смириться, забыв о своих прошлых убеждениях. Более того, сейчас пятеро этих гнусных тварей шли за ними по пятам. Если ничего не изменится, то через полчаса — максимум через час дистанция сократится до критической. Вот тогда и настанет момент истины.

Полина подумала о своей смерти, как о чём-то вполне реальном, а не о том, что бывает только с другими. Внезапно ей стало жарко, несмотря на вечерний январский мороз. Однако уже через минуту по спине пробежал противный холодок, от которого внутри всё сжалось. Полине вдруг стало нечем дышать, словно кто-то холодной и костлявой рукой сжал ей горло. Вместе с мыслями о смерти подкралась и леденящая душу тоска. Сердце Полины едва не разрывалось от отчаянья и несправедливости.

Когда смерть ожидает тебя в конце долгой и счастливой жизни, то это — одно. В этом случае есть иллюзия, что это случится очень нескоро. Может быть к тому времени, когда подойдёт срок, будет найден волшебный эликсир вечной жизни. Вероятно, тогда появится технология переноса ментальной карты из одного тела в другое. Станет возможным время от времени сбрасывать одряхлевшую оболочку, как старую кожу, и менять её на новую. Всё это вполне может случиться в ближайшие пятьдесят лет, что дарит надежду на светлое будущее.

Когда же старуха с косой идёт по пятам и медленно, но верно настигает тебя, то это — совершенно другое дело. Ни на что уже не остаётся времени, кроме как на последнюю молитву и прощание со всем белым светом. Как много хотелось сделать в начале жизни, и как мало удалось успеть. Сейчас на пороге скорой и неминуемой смерти Полина смотрела на всё совершенно другими глазами и о многом горько жалела. На что ушла вся её короткая жизнь? Неужели только на работу? Полина спрашивала себя, была ли она по-настоящему счастлива и подарила ли радость кому-то ещё?

На краю гибели стоит быть честным с самим собой. Поэтому Полина долго не могла ответить на оба вопроса. Потом она вспомнила об Антоне и о той волшебной дубайской ночи, что они провели вместе. Наверное, это и называется настоящим счастьем. Что может быть прекраснее, чем дарить радость другому, не требуя ничего взамен. Была ли это любовь с первого взгляда? Наверное, да. Обычно такое не случается в жизни и остаётся уделом лишь романтических фильмов и книг. Так думала и Полина вплоть до того дня, пока не встретилась с Антоном.

Каким нелепым показалось ей тогда его предложение. Кто в здравом уме и в твёрдой памяти будет пытаться склеить стюардессу во время рейса? Только законченный псих или неисправимый романтик. К какой категории относился Антон, Полина тогда не знала. Однако женская интуиция её не подвела. Разумеется, он был романтиком, хотя сам даже не догадывался об этом. За своим компьютерным сленгом Антон пытался спрятаться от остального мира, который каждый день шёл на него войной. Полина в сотый раз поразилась собственной способности разглядеть настоящего человека за той стеной, которой он отгородился от окружающих.

Сколько радости и счастья вместила в себя эта ночная прогулка по Дубаю. Наверняка, у некоторых людей подобные впечатления растягиваются на долгие годы, от чего становятся привычными и размытыми. Другое дело, когда буквально вся жизнь вмещается в короткую летнюю ночь. После неё остаётся незабываемое ощущение счастья, которое, словно верный маяк, будет освещать весь твой дальнейший путь.

Полина жалела только о том, что эта сказочная ночь так быстро закончилась. Кто из них знал тогда, что случится уже на следующий день. Они с Антоном наивно строили планы на будущее и давали друг другу обещания. Тогда казалось, что ничто не сможет помешать им встретиться вновь, чтобы вместе начать счастливую жизнь. Полина с горечью вспомнила, что в последние минуты перед расставанием Антон обещал непременно найти её. Они хотели быть вместе друг с другом, но жизнь рассудила иначе.

Уже более полугода Полина не знала, жив ли Антон. Иногда ей казалось, что он давно погиб в этой жуткой мясорубке первых недель войны. Однако снова и снова задавая себе этот вопрос, Полина чувствовала, что Антон всё ещё жив. Каким образом она это знала, было не так важно. Главное, что он жив. А если так, то это значит, что они обязательно встретятся. По-другому и быть не может.

Долгие месяцы скитаний Полина жила лишь надеждой на встречу с Антоном. Эта мысль согревала ей сердце и придавала сил. Когда казалось, что в измождённом теле не осталось больше ничего того, что может заставить его идти вперёд, всегда находился последний и решающий аргумент. Полина вспоминала, кто она на самом деле и для чего живёт на белом свете. После этого всё разом становилось на свои места. Непонятно откуда появлялись силы, чтобы встать и продолжить путь. Возможно, именно это и спасало её от гибели до сих пор.

Однако теперь всё зашло слишком далеко. На этот раз её обычный трюк похоже не сработает, и придётся встретиться со смертью лицом к лицу. Что ж, если так распорядилась судьба, то остаётся лишь достойно принять этот вызов. В конце долгого пути будет поставлена точка.

Полина подумала о том, что будет, когда её самой не станет. Сначала холод и темнота, а потом бестелесная лёгкость улетающей прочь души. С высоты весь мир покажется маленьким, словно игрушечным. Станет трудно узнать знакомые места, которые будут проплывать мимо. Возможно, кто-то, узнав о её смерти, погрустит немного в тишине, а потом смахнёт слезу со щеки. Не будет траурных речей и скорбных лиц. Не будет похорон, креста и цветов на могиле. Не будет и поминок, потому что много людей умирает каждый день. Совсем скоро станет некому не то что помянуть, а закрыть глаза усопшему. Идёт война, на которой люди гибнут тысячами, и поэтому ничего этого не будет.

Узнает ли Антон о том, что её — Полины — больше нет на белом свете? Если да, то что останется в его душе в память о ней? Возможно, что любовь, для которой даже смерть не в силах ничего изменить. А может быть он забудет о ней уже через полгода. Люди ведь всё забывают. Почти все и почти всегда. Они помнят только то, что важно здесь и сейчас. Всё остальное безжалостно стирается из памяти за ненадобностью.

Совсем скоро подобная участь постигнет воспоминания и о ней. Яркие картинки из прошлого подёрнутся лёгкой рябью и утратят свой первозданный блеск. С каждым днём они будут неумолимо тускнеть на фоне ярких новых впечатлений. Со временем Антону станет трудно вспомнить тот день, когда они познакомились. Из его памяти постепенно исчезнут детали их ночной прогулки. Влюблённые взгляды и искренние слова, ласковые объятья и нежные поцелуи — всё это станет похожим на старое кино с непременными царапинами на плёнке, шумом и треском раритетного кинопроектора. Временами Антону будет казаться, что та ночь в Дубае ему только приснилась — иначе должны же быть хоть какие-то доказательства её реальности. Через несколько месяцев Антон, к своему удивлению, не сможет вспомнить лица Полины, а через год забудется и имя. Останется лишь смутное ощущение того, что не так давно он потерял кого-то близкого.

Полина с тоской подумала о том, что меньше всего хотела бы такого грустного конца для своей сказки. Это было так жестоко и несправедливо, что хотелось кричать. В глубине души она действительно считала сказкой историю своей любви. Иногда Полина развлекала себя, придумывая продолжение для неё. Героев там поджидали всевозможные испытания, из которых они всегда выходили с честью.

Добро побеждало зло, а правда торжествовала над ложью. Так было всегда, несмотря ни на что, и именно так должна завершаться любая правдивая история. В детстве Полина думала, что у всех сказок обязательно должен быть счастливый конец. Однако, чем взрослее она становилась, тем чаще встречалась с исключениями из этого правила. Всё больше историй вокруг были с несчастливым концом, да и на сказки они почти не походили. Полина не знала, что со всем этим делать. Тем не менее она продолжала верить в счастливый конец своей истории.

Теперь Полина столкнулась с тем, что её сказка не совсем обычная. Счастливого конца не было в помине и не предвиделось в ближайшем будущем. Это была совсем необычная сказка. Такие истории не рассказывают детям на ночь и не перечитывают для собственного удовольствия. Это была сказка с несчастливым концом. Совсем скоро Полине предстояло отдать земле своё молодое тело. Старуха с косой была уже близко. За спиной ощущалось её смрадное дыхание. Оборачиваться совершенно не хотелось, да и особого смысла в этом не было. Ничего нового там не увидишь, а портить себе последние минуты жизни совершенно не хотелось.

Полина решила для себя: будь что будет. Если суждено умереть вот так, то она и умрет именно так, а не иначе. Сколько можно убегать от своей судьбы? Хватит! После этих слов, сказанных самой себе, Полина сразу внутренне успокоилась, словно сбросила с себя груз тревог и волнений. Ей стало так легко и свободно, как не было уже давно. Словно последняя нить, которая связывала измученную душу с этим светом, вдруг оборвалась. Смерть была уже не так страшна, как раньше. Полина поймала себя на мысли о том, что хочет поскорее свести счёты с этой жизнью — только бы прекратилось это ожидание неизбежного.

* * *

Внезапно она наткнулась на какое-то препятствие. Оказалось, что Шен рукой преградил ей путь:

— Ещё семеро впереди, — зачем-то сказал он и остановился.

— Семеро? — повторила Полина. — Я не понимаю, о чём ты. И почему мы остановились?

— Впереди ещё семеро зомби. Дальше идти по дороге нет смысла, как и спускаться на обочину. Нас надёжно сопровождают с обеих сторон. Поэтому остаётся принять бой здесь. У тебя есть оружие?

— Оружие? — всё еще не могла осознать происходящее Полина. — У меня в рюкзаке есть нож.

— Доставай! Прямо сейчас! — мрачно сказал Шен, потянувшись рукой к левой ноге. С большим трудом он вынул на свет что-то блестящее. Отточенное лезвие армейского ножа сверкнуло в лунном свете, а затем быстро исчезло в рукаве.

Тем временем кольцо из живых мертвецов сужалось. Вопреки обыкновению, они совершенно не торопились и, казалось, растягивали удовольствие. Как Шен и предполагал, по обочинам тоже стояли зомби. Они растянулись метров на сто по обе стороны от трассы и угрюмо взирали на происходящее. Все пути к отступлению теперь были отрезаны. Оставалось только одно — достойно принять смерть прямо здесь и сейчас.

Шен посмотрел на дрожащую Полину и дотронулся до её руки.

— Будь рядом со мной и нечего не бойся, — сказал он и грустно улыбнулся. — Мы с тобой просто обязаны остаться в живых. Несмотря ни на что.

Шен обвёл мрачным взглядом ночную трассу. Спереди приближались семеро зомби, которые растянулись в линию на всю ширину дороги. Сзади довольно бодро двигались ещё десять ходячих трупов. Через пятнадцать-двадцать секунд и те и другие должны были подойти вплотную.

В двадцати метрах от обочины, словно уродливые изваяния, цепочкой выстроились ещё несколько десятков зомби. Однако они не торопились сближаться с людьми. Отрезав беглецам путь к отступлению, они, казалось, считали свою миссию выполненной и совершенно не стремились вступать в бой. Такое разумное поведение было совершенно непохоже на безмозглых зомби, которые обычно с воплями бросались в атаку, едва завидев людей. Создавалось впечатление, что кто-то управлял действиями этих ходячих трупов, словно марионетками. Однако, что за цель преследовал невидимый кукловод, оставалось загадкой.

Оружия ни у кого из зомби не было, если не считать деревянных палок у некоторых. При таком огромном численном перевесе они могли себе это позволить. В движениях противника проскальзывала даже некая вальяжность, словно сытый кот играл с загнанной в угол мышкой.

Противник приблизился почти вплотную. Теперь многое, если не всё, зависело от Шена. Полина перестала дрожать и расширенными от ужаса глазами смотрела на уродливых зомби. Она ещё никогда не видела их так близко. Сероватая кожа с заметными следами разложения, обнажённые кости черепа с торчащими в разные стороны зубами и смрадный запах гниющей плоти производили тягостное впечатление.

Бросалось в глаза, что на большинстве из них одежда была не только испачкана и изорвана, но и явно не соответствовала погоде. Футболки и шорты крайне вычурно смотрелись на фоне снега. Однако ходячих мертвецов это совершенно не смущало. Они абсолютно не замечали того, что их кожа местами покрылась коркой льда, а с подбородка свисают сосульки.

Теперь до ближайшего зомби стало возможно дотянуться вытянутой рукой. Шен молниеносно описал горизонтальный полукруг правой рукой и, развернувшись, повторил тот же манёвр с другой стороны. Через секунду двое зомби высоко запрокинули головы, а затем и вовсе потеряли их в снегу.

В следующий миг Полина в ужасе вскрикнула, попятившись от протянутой к ней костлявой руки. Шен, изогнувшись влево, сначала сломал зомби запястье, а затем отсёк его руку по локоть. Полина не заметила, как лезвие ножа сквозь тонкую одежду вспороло нападавшему живот. Она вздрогнула лишь тогда, когда на снег выпали внутренности нападавшего. Сам зомби сначала рухнул на колени, а затем повалился в снег ничком, обдав Полину мерзким запахом гниющей плоти.

В этот момент Шена схватили за плечи сразу двое. Запястье одного из них тут же затрещало множеством переломов. Однако вторая рука у Шена была занята, и повторить этот манёвр с другой стороны не вышло. Хватка усилилась, и из-за левого плеча показалась уродливая голова совершенного безволосого зомби. В следующий миг он готов был зубами вцепиться в Шена. Однако между мёртвыми глазами в переносицу вдруг вонзилось лезвие огромного ножа. Почерневшие зубы незадачливого зомби замерли в сантиметрах от сонной артерии Шена, который тут же выдернул нож и с силой оттолкнул от себя застывший труп.

Полина снова вскрикнула и упала на снег. Вслед за ней опустились сразу трое зомби. Они крепко вцепились в её тело своими уродливыми полуистлевшими пальцами и затеяли ожесточённый спор о том, кто первый вонзит зубы в шею жертвы. Шен воспользовался секундной паузой и бросился прямо на них. Он успел отрезать головы двоим, в то время как третий приник к шее Полины. Шен обрушился на зомби, вонзив нож в его спину. Но было уже поздно. Из разорванной сонной артерии Полины пульсирующими струями вытекала кровь. На снегу расплывалось ярко-красное пятно.

В этот момент Шен с горечью подумал о том, что не может защитить своих женщин. Совсем недавно на его глазах погибли Саша и Рита, которые были ему, как родные. Их уже ничто не вернёт, и Шену придётся терпеть эту страшную боль до последнего вздоха. Теперь бедная Полина, истекая кровью, лежит на снегу в лапах этих отвратительных тварей. Почему он опять не смог спасти человеческую жизнь, и стоит ли после этого жить самому?

В отчаянье Шен отбросил в сторону зомби, что убил Полину. Из её сонной артерии кровь лилась уже тонкой струйкой, а кожа на лице была белее снега. В тот же миг ему на спину бросились сразу четверо, но Шен уже не обращал на них никакого внимания. Он смотрел на умирающую Полину, изредка морщась от боли.

— Ты сделал всё, что мог, — сказала она слабеющим голосом. — Жаль, что нам чуть-чуть не хватило удачи.

Шен ничего не ответил. Внезапно где-то впереди забрезжил свет, и послышался звук приближающегося автомобиля. Потом раздались выстрелы, от которых зомби падали на снег и, корчась в страшных муках, быстро затихали. Плотный огонь выкосил больше половины из них, разорвав кольцо, в которое угодили Полина и Шен. Тем временем, автомобиль подъехал ближе и остановился поперёк дороги. Выстрелы теперь сместились на обочину, продолжая собирать урожай из корчащихся и извивающихся в последнем танце мертвецов.

Мирно падающие с неба снежинки вдруг закружились вихрем, словно злая вьюга случайно пролетала мимо. Оставшиеся на дороге зомби стали быстро терять руки, ноги и головы, превращая белый снег в свалку изрубленных человеческих тел. Вспоротые животы извергали потоки зловонных внутренностей, забрызгивая всё вокруг чем-то тёмным и липким. Внезапно налетевшая вьюга не успокаивалась до тех пор, пока последний зомби не превратился в бесформенную груду плоти. Лишь после этого порывы ветра стихли.

В следующее мгновение за спиной Шена прямо из воздуха появилась огромная чёрная тень с мечом в руке. Немного помедлив, таинственный воин вышел на свет. Он посмотрел на Шена, который, истекая кровью, всё ещё прижимал пальцем рану на шее Полины. Суровое лицо воина на миг исказила гримаса боли, которая, промелькнув, словно тень, тут же исчезла за маской непроницаемости. Шену показалось, что этот грозный боец почувствовал его и Полины боль, как свою собственную. Это казалось совершенно невероятным, но было очень похоже на правду.

— Вы в безопасности, — сказал воин, обратившись к Шену. — Девушка при смерти, но мы поможем ей выжить. Сейчас наш медицинский персонал уже занимается ею в другом измерении. У нас ещё будет время обо всём поговорить. Но сейчас мы должны торопиться, пока не подоспели хозяева зомби.

— Кто вы? — не удержался от вопроса Шен.

— Океан, — ответил суровый воин и, словно пушинку, подхватил Полину на руки.

Глава 23

Саратов, 31 января 2007 года (среда), 23:15.

Внеочередное собрание подходило к концу. Казалось, что небольшой конференц-зал бункера никогда ещё не вмещал в себя так много людей. Здесь собрались практически все, кому посчастливилось выжить, несмотря на семь месяцев войны. Кроме старожилов, присутствовали также и те, кто успел добраться сюда за последнее время. Не пришли только сотрудники систем жизнеобеспечения и безопасности бункера, а также лежачие пациенты лазарета.

Океан, как всегда, говорил коротко и по существу. Несмотря на большое количество собравшихся, в конференц-зале стояла полнейшая тишина. Было слышно, как работает система принудительной вентиляции, которую обычно никто не замечал. Всем хотелось видеть командующего, от чего задние ряды слушали стоя. Его негромкий, но твёрдый голос доносился до каждого, навсегда отпечатываясь в памяти.

— Повстанцы! Сегодня мы собрались, чтобы решить всего один вопрос — каким будет наше будущее и будет ли оно у нас вообще?! Все вы знаете, что семь месяцев назад нашу планету атаковали чужие, распространив зомби-вирус. Миллионы людей разом превратились в ходячие трупы. Словно бездумные марионетки, они стали выполнять приказы своих инопланетных хозяев — декаподов. Истребление людей и превращение их в зомби шло полным ходом. До тех пор, пока один из нас не придумал, как остановить это безумие. Излишне говорить, что все мы очень благодарны Ёжику за его самоотверженную работу по созданию антивируса. Как только сопротивление стало использовать боеприпасы с биокомпонентом, чаша весов стала всё чаще склоняться в нашу сторону.

Однако чужие ответили новым ударом. На Землю прибыли их многочисленные боевые корабли. Пока мы насчитали более тридцати, но я думаю, что это не предел. Часть кораблей могут находиться на орбите и при необходимости быстро присоединятся к основой группировке противника.

Чужие стали более осмотрительными. Теперь они используют скафандры, от которых наши боеприпасы отскакивают, как горох от стены. Даже прямое попадание из гранатомёта не оставляет на внешней обшивке даже царапины. Наш антивирус не проникает через фильтры скафандра и не достигает цели. Поэтому мы снова оказались бессильны перед чужими.

— Что же нам делать? — раздался голос из зала. — Как остановить вторжение?!

— Это очень хороший вопрос, — ответил Океан и продолжил: — Если мы не можем одолеть врага своим оружием, то нужно использовать трофейные образцы. У нас есть несколько экземпляров, захваченных у противника совсем недавно. Осталось лишь разобраться, как всем этим пользоваться. Думаю, что это не будет большой проблемой.

Кроме того, у нас есть полностью исправный вражеский истребитель с полным боекомплектом. Мы уже вполне можем им управлять, поскольку первые пробные полёты прошли успешно. Сейчас этот корабль находится в укрытии, но совсем скоро он нам понадобится. Мы можем с помощью этого истребителя атаковать противника в космосе. Думаю, что эффект неожиданности сыграет нам на руку. Никто из чужих не ждёт удара от своих.

Нам необходимо будет уничтожить оставшиеся на орбите корабли противника. Затем следует вывести из строя приземлившиеся десантные челноки, чтобы никто из чужих не смог отсюда улететь. После этого нам останется лишь методично зачистить поверхность Земли от декаподов и зомби, используя огневую поддержку с воздуха.

— План ясен, — сказал поднявшийся Гвоздь. — Мне это нравится гораздо больше, чем просто сидеть в бункере, сложа руки, и ждать, когда враг придёт за нами. Я — за!

Следом за Гвоздём поднялась Нота:

— План, конечно, неидеальный. Но ничего лучше на данный момент у нас попросту нет. Поддерживаю.

— Антон, а ты что скажешь? — снова взял слово Океан.

— Скажу, что я очень хотел бы оказаться на том трофейном корабле, который будет воевать с чужими в космосе. В бункере, конечно, сейчас тихо и спокойно, но всё это ненадолго. Если мы не рискнём сейчас и не нанесём декаподам удар, которого они совершенно не ждут, то наши шансы на победу невелики. В общем, я — за!

— Кто ещё хочет высказаться? — обвёл собравшихся взглядом Океан.

— Можно мне? — поднял руку Шен, сидевший на галёрке. — Считаю, что план, предложенный командующим, вполне осуществим. Более того, это, пожалуй, единственная возможность переломить ситуацию, которая складывается не в нашу пользу. Когда мы уже подъезжали к Саратову, наш тягач был атакован с воздуха кораблём противника. У меня сложилось впечатление, что чужие пытались взять нас в плен. По крайней мере, стрелять на поражение они не спешили. Против таких военных технологий, которыми обладает противник, нам не устоять — это факт. Да и численный перевес далеко не в нашу пользу. Зомби всё ещё толпами бродят вокруг. Похоже наш антивирус до них ещё не добрался, или эти твари стали к нему нечувствительны. Одним словом, враг превосходит нас по всем статьям. Но у нас есть огромное преимущество — мы защищаем свою планету от внешнего вторжения. Правда на нашей стороне! Именно поэтому мы должны победить, несмотря ни на что.

— Спасибо, Шен! — ответил Океан. — Мы рады, что ты и другие выжившие присоединились к нам за последнее время. Мне искренне жаль, что не все смогли добраться до Саратова. Мы будем помнить их имена до тех пор, пока живы. Наши друзья, ушедшие в иной мир, сейчас смотрят на нас с надеждой. Они верят в нашу победу над чужими, которые хотят уничтожить людей и превратить Землю в колонию. Каждый из нас потерял кого-то на этой войне. Вернуть их уже невозможно. Тем не менее в наших силах бороться за свою свободу до конца.

Будущее сейчас туманно, как никогда. Я не вижу того, что будет впереди. Возможно, нас ждёт бесславная гибель и забвение. О том, что станет с Землёй при таком раскладе, лучше не думать. С другой стороны, быть может нам повезёт, и сопротивлению удастся отстоять своё право на жизнь и свободу. В любом случае терять нам практически нечего. Подпольное существование в бункере трудно назвать полноценной жизнью.

— Что верно, то верно, — согласился Гвоздь. — Думаю, что вопрос решён. Кто из нас не хотел бы сразиться с чужими в космосе. Верно?! — обратился Гвоздь к собравшимся. Из зала послышались одобрительные возгласы. — Вот и я о том же. Жаль только, что не каждому это удастся. В любом случае командующий примет верное решение, когда будет подбирать экипаж для полёта на корабле.

— Что будет, если наш план не сработает? — поднялась со своего места Кира. Выждав паузу, она сама же себе ответила: — Мы разом потеряем всё — людей, корабль и последнюю призрачную надежду спастись. Так стоит ли рисковать жизнью всех оставшихся в бункере ради такого крохотного шанса на победу?

— Думаю, стоит, — мрачно ответил Гвоздь, жестом останавливая поднявшегося было Океана. — Если всё пойдёт кувырком, то мы погибнем в бою, защищая свой дом, как и подобает настоящим войнам. В этом нет ничего трагичного — это наш долг. В любом случае мы будем знать, что сделали всё возможное для защиты Земли. Если же сидеть в бункере и покорно ждать своей участи, то довольно скоро чужие постучат своим щупальцем в дверь. Вот тогда всем нам придётся крепко задуматься над тем, всё ли возможное было сделано прежде. Если ответ будет отрицательным, то я не завидую никому из нас.

— Нам всем нужна твоя поддержка, Кира, — взяла слово Нота. — Особенно Гвоздю. Хуже того, что есть, уже вряд ли будет. Если мы сейчас упустим этот шанс, то о победе можно забыть навсегда. Рано или поздно чужие просто уничтожат нас, а Землю превратят в свою колонию. Ты этого хочешь?!

— Конечно, нет! — снова вскочила со своего места Кира. — Ты же знаешь, что я предана сопротивлению и до последнего вздоха буду бороться за нашу свободу! Но сейчас я очень боюсь потерять единственного близкого человека, что у меня остался. Если с Гвоздём что-то случится, то я этого не переживу! — глотая слёзы, проговорила Кира.

— Думаю, что этот частный вопрос мы решим позже в рабочем порядке, — сказал Гвоздь, прожигая взглядом плачущую Киру. — В любом случае наши семейные дела не должны мешать общему делу.

— Поймите меня правильно! — сквозь слёзы продолжила Кира. — Я не против плана, который предложил Океан. Я против того, чтобы Гвоздь вошёл в состав экипажа и полетел на корабле чужих. Это же верная смерть!

— Я уверен, что и эту проблему мы сумеем решить в более спокойной обстановке, — ответил Гвоздь, с трудом сдерживая бушующие эмоции.

Океан ещё некоторое время переводил взгляд с Гвоздя на Киру и наоборот. Им на удивление быстро удалось взять ситуацию под контроль. По всей видимости подобные сцены не были редкостью в их прошлой семейной жизни. В любом случае Гвоздь оказался морально готов к такому развитию событий и вовремя сдержался. Кира вытерла слёзы и успокоилась. Гвоздь же чуть заметно кивнул Океану в знак того, что теперь всё в порядке.

— В таком случае объявляю наше собрание закрытым, — прервал затянувшуюся было паузу Океан. — В ближайшее время из добровольцев будет сформирован экипаж корабля. Менее, чем через двадцать часов он отправится на орбиту. О составе экипажа и перераспределении полномочий между руководителями служб бункера я объявлю через час. Надеюсь, что сегодняшняя ночь станет именно тем рубежом, что отделяет нас от победы. Искренне верю, что всё получится, и нам удастся отстоять родную планету. Удачи всем нам!

* * *

Как и обещал Океан, через час он сообщил о составе экипажа из числа добровольцев. Помимо самого командующего туда вошли Нота и Шен. Вопрос с Гвоздём Океан откладывал до самого последнего момента. Ему очень не хотелось причинять боль Кире. Однако когда запыхавшийся Гвоздь сообщил, что все семейные проблемы улажены, и Кира не против, Океан принял окончательное решение.

Гвоздь сразу передал полномочия начальника службы безопасности бункера своему заместителю. Подробно проинструктировав его, теперь уже бывший начальник похлопал Руслана по плечу и на прощанье произнёс:

— Самое главное — проверяй всё лично. На веру никогда ничего не принимай. Только так ты сможешь обеспечить безопасность бункера. И вот ещё что: на личном примере показывай как нужно работать. Верят не словам, а делам!

В свою очередь Нота выбрала преемником Киру. Несмотря на недавний инцидент во время собрания, это был достойный кандидат на должность инструктора по рукопашному бою. Кира долгое время практиковалась в различных стилях — от вин-чунь до самбо. В прошлом они с Гвоздём частенько устраивали спарринг в полный контакт. При этом Кира никогда не пренебрегала защитой и всегда выходила на ринг только в полном снаряжении. Гвоздь же иногда ограничивался только кимоно, легкомысленно полагаясь на своё армейское прошлое. В такие дни ему доставалось от Киры по полной программе.

Сам же Океан передал Антону обязанности командующего бункером и всем саратовским сопротивлением. Тот поначалу, разумеется вовсю отказывался, пытаясь войти в состав экипажа корабля. Однако после доводов Океана Антон сразу стих и согласился, что лучшей кандидатуры не найти. Мечту о космосе пришлось оставить до лучших времён.

— Ты нужен мне здесь, — глядя Антону в глаза сказал Океан. — Ты больше всех подходишь на роль командующего. Я верю тебе, как самому себе. Погибнуть же ты всегда успеешь. Лучше останься здесь и присмотри за бункером. Старейшина Артём во всём поможет тебе на первых порах. Он очень опытный солдат, но здоровье не позволяет ему быть командующим. Когда я вернусь, то спрошу с тебя полный отчёт об всём что здесь творилось в моё отсутствие. Так что аккуратно записывай всё в журнал. Кроме того, я слышал, что вместе с Шеном к нам присоединилась твоя девушка — Полина. Это так?

— Всё верно. Мы с ней познакомились в Дубае перед самым началом войны. Потом она полетела в Москву, а я на несколько дней задержался в Эмиратах. Когда началась вся эта канитель с отключением электричества и электроники, то я сразу подумал о Полине. Её самолёт в это время должен был как раз быть в воздухе. Честно говоря, я подумал тогда, что мы больше не увидимся. Но что-то всё-таки мешало мне поверить в то, что Полины больше нет. Когда я увидел её всю окровавленную у нас в бункере, то едва не потерял дар речи. Это было самое настоящее чудо. Она была без сознания и ещё не знает, что я здесь. Надеюсь, что через несколько дней Полина придёт в себя, и мы сможем поговорить.

— Конечно, сможете! — похлопал Антона по плечу Океан. — Только, по словам Ёжика, её дела не такие радужные. Полина потеряла много крови. Кроме того, её сильно искусали наши неживые друзья, попутно заразив зомби-вирусом.

Ёжик старается изо всех сил, но угроза для жизни всё ещё есть. Надеюсь, что до нашего отлёта он закончит основные восстановительные процедуры. Тогда можно будет уже долечить Полину нашими традиционными медикаментами. Вот в это время ты ей очень понадобишься. По себе знаю, что любимый человек рядом может творить настоящие чудеса, которые докторам даже не снились.

Поэтому ты остаёшься без всяких разговоров. Мне, как твоему начальнику виднее. Понятно? — наконец-то, закончил свой продолжительный монолог Океан.

— Понятно, — потухшим голосом ответил Антон. — Спасибо за доверие. Постараюсь оправдать.

— Стараться не надо, — улыбнулся Океан. — Надо делать. Или не делать вовсе. Ты же сам знаешь.

— Знаю, — буркнул Антон. — Вы там поосторожнее в космосе. Смотрите, не разбейтесь на этом ведре — от чужих всего можно ожидать.

— Ладно. Мы будем очень осторожны, — серьёзно сказал Океан, но потом, не сдержавшись, рассмеялся. — Нервы шалят, — объяснил он удивлённому Антону такую нетипичную реакцию.

* * *

Полина очнулась всего несколько минут назад. Она никак не решалась открыть глаза, чтобы подольше не знать ту страшную правду, что её несомненно окружала. Ещё несколько минут в счастливом неведении — это ведь почти целая жизнь. Что может быть лучше, чем лежать вот так с закрытыми глазами и не думать совершенно ни о чём?

Полина глубоко вдохнула и ощутила запах свежего постельного белья. В него было так приятно уткнуться носом. По всему телу разливалось мягкое тепло, словно лучи утреннего солнца нежно ласкали её кожу. Полина уже давно не ощущала такой лёгкости. Ей казалось, что она парит в невесомости, а постель каким-то образом следует за ней. Вместе с тем, Полина хорошо чувствовала своё тело и даже могла пошевелить пальцами на руках и ногах — на большее она пока не отваживалась. Досаждало лишь одно — ноющая боль в области шеи. При попытке потянуться или повернуть голову хотелось замереть и больше не двигаться.

Полина уже поняла, что жива, хотя обрывки воспоминаний настойчиво твердили об обратном. С другой стороны, случаются же чудеса в жизни? Может быть и с ней произошло нечто подобное, а её душа и тело — всё ещё единое целое. Хорошо, если так. Полина сладко поёжилась, но тут же замерла. Острая боль в шее снова неприятно напомнила о себе, заставив быть осторожнее в движениях.

Полина со страхом подумала о том, что её ждёт. Последнее, что она смогла вспомнить из прошлой жизни, был залитый кровью снег и толпа зомби вокруг неё. Потом была адская боль и дикий страх умереть от этих мерзких тварей. Неужели всё это было с ней на самом деле? Если да, то почему она всё ещё жива и почти здорова? Что случилось с Шеном той ночью, и жив ли он?

Вопросов было явно больше, чем ответов. С каждой минутой всё новые «почему?», «как?» и «откуда?» появлялись в её голове, не давая покоя. Полина всё ещё боялась неизвестности. Однако этот страх уже не шёл ни в какое сравнение с желанием поскорее разобраться в происходящим. Она, наконец-то, решилась и открыла глаза.

Вопреки ожиданиям Полины, в следующий миг ничего ужасного не произошло. Никто и не думал с воплем бросаться на неё, чтобы непременно убить. Рядом не было ни Шена, ни зомби — никого. Вокруг стояла полнейшая тишина, от которой Полина уже успела отвыкнуть. Комнату как будто наполнял стерильный воздух без посторонних запахов, который бывает только в операционных. Если отсутствие зомби Полину вполне устраивало, то исчезновение Шена снова заставило подумать о самом худшем.

Тем не менее хоть что-то начало проясняться. Во-первых, её явно не собираются убивать — по крайней мере в ближайшее время. Во-вторых, определённо кто-то оказал ей медицинскую помощь — боль в области шеи не счёт. В-третьих, до тех пор, пока она не знает, что именно произошло с Шеном, шанс на его спасение всё ещё есть. Сделав столь обнадёживающие выводы, Полина почувствовала прилив сил.

Теперь, когда самое страшное было позади, можно было и немного осмотреться. Ровный белый свет освещал небольшую комнату. В ней не было окон, а единственная дверь напоминала створку лифта. Потолок, стены и пол практически сливались с белоснежной постелью, в которой лежала Полина. От этого казалось, что она утопает в ласковых объятьях нежного облака, которое парит высоко над Землёй. Ничего больше здесь не было.

Полина откинула одеяло. Её ждал приятный сюрприз. Оказалось, что на ней надета белая ночная рубашка, чего не случалось уже более полугода. Кроме того, на коже не было ставших уже привычными синяков и ссадин. Даже царапины на руках куда-то исчезли. Полина осторожно ощупала шею и обнаружила там повязку, под которой над кожей выступал небольшой шов. На секунду перед её глазами вновь появились жуткие зомби, которые неумолимо надвигались, словно сама смерть. Один из них уже вгрызался кривыми зубами в шею. В это время двое других прижимали её руки и ноги к заснеженной дороге своими костлявыми телами.

От этих кошмарных воспоминаний Полина в ужасе зажмурилась. Её крик ужаса и отчаяния несколько раз отразился от голых стен. Казалось, что вся комната разом потемнела от этого резкого звука. Сердце бешено заколотилось, и ей стало не хватать воздуха. В висках внезапно застучала пульсирующая боль, а на лбу выступил холодный пот.

Секунды тянулись так долго и мучительно, словно часы. Спустя какое-то время, боль стала стихать, а сердце уже не грозило выскочить из груди. Полина немного успокоилась и, приподняв голову, открыла глаза. Она, словно заворожённая, смотрела вперёд и долго не могла понять, сон это или явь. В голове снова зашумело, а раскрытые в немом вопросе губы мгновенно пересохли. Полина без сил упала на подушку, едва не потеряв сознание.

Перед ней стоял Антон. Он с тревогой и нежностью вглядывался в её глаза, пытаясь разглядеть в них источник боли и хоть чем-то помочь. Это казалось настолько нереальным, что Полина ущипнула себя за руку, чтобы, наконец, проснуться. Однако это сказочное видение никуда не собиралось исчезать. Более того, Антон подошёл ближе и присел на край кровати. Он взял в руку дрожащую кисть Полины и поднёс к своей щеке. От этого прикосновения что-то давно забытое шевельнулось в её памяти, заставив сердце замереть от счастья.

— Как долго я тебя ждал, — сказал Антон, зарывшись лицом в ладонь Полины. — Наконец-то, мы с тобою встретились.

— Это и вправду не сон? — всё ещё не верила своему счастью Полина. — Мы с тобой не умерли?

— Это не сон. Мы с тобою очень даже живы и теперь всегда будем вместе, — улыбнулся Антон.

Полина несколько секунд смотрела на него во все глаза, пытаясь понять смысл только что сказанных слов. Потом она, наконец, осознала, что они оба живы, и теперь всё обязательно будет хорошо. Озарённая этой счастливой и одновременно безумной мыслью, она бросилась в объятья Антона.

Она долго сидели, обнявшись, не говоря друг другу ни слова. Полине всё ещё казалось, что счастливый конец у этой невесёлой сказки вот-вот растает, словно утренний туман. Однако с каждой новой минутой она всё сильнее верила в то, что заслужила это счастье. Теперь никто на свете не сможет их разлучить. Пусть все вопросы и ответы останутся на потом. Сейчас же настало время гармонии и любви.

Полина вспомнила, как мучительно долго она ждала этого сладкого мига. Как часто воображение рисовало сцену их встречи с Антоном. Именно это и поддерживало её во время долгого и трудного пути. И вот теперь, когда они, наконец-то встретились, реальность превзошла даже самые смелые мечты. Скитания и тяготы бездомной жизни, гибель людей и страшная боль потери, голод и холод — всё это оказалось не напрасным. Ради одного этого мгновения Полине не жаль было бы умереть прямо сейчас. Однако этого от неё никто не требовал. Захватывало дух от того, что ждёт их с Антоном впереди, несмотря на продолжающуюся войну и прочие мелочи жизни.

Теперь Полина совершенно точно знала, что всё будет хорошо.

Глава 24

Саратов, 1 февраля 2007 года (четверг), 19:50.

Поднявшись на поверхность, Океан первым делом просканировал окрестности. Вблизи бункера никакой подозрительной активности не наблюдалось. Это внушало сдержанный оптимизм. Тем не менее весь прошлый опыт говорил о том, что чужие, как и зомби, могут появиться в любой момент и помешать выполнению операции. Расслабляться было нельзя ни на секунду — слишком велика сейчас цена возможной ошибки. Впрочем, как и всегда.

Океан осторожно пошёл по улице вдоль дома. Нота, словно тень, двинулась следом, бесшумно ступая по битому кирпичу и стеклу. Шен старался не отставать, тщательно выбирая место для каждого шага. Однако двигаться так тихо ему не удавалось. Замыкающим по традиции шёл Гвоздь. Казалось, его воображаемые глаза на затылке видели обстановку ничуть не хуже, чем те, что смотрели вперёд. Тем не менее изредка Гвоздь всё-таки оборачивался, чтобы бросить взгляд назад.

До ангара, в котором находился трофейный корабль, они добрались строго по плану — за двадцать минут. Океан тщательно проверил весь периметр на предмет всякой нежити и прочих инопланетных тварей. Всё было чисто. Сверившись с Ёжиком, он утвердительно кивнул сам себе и только после этого позвал всех остальных внутрь. Гвоздь и Нота, не говоря уже о самом Океане, никак не отреагировали на внешний вид инопланетного корабля. Каждый из них отлично помнил их предыдущий полёт, который состоялся более года назад. Несмотря на это, эмоции были всё также свежи в памяти, как будто всё произошло только вчера.

Гвоздь задержался у входа в ангар. Он должен был открыть огромные ворота, чтобы не пришлось ломать крышу, как в прошлый раз. Однако механизмом уже давно никто не пользовался и, разумеется, не обслуживал. Электропривод не работал, поэтому пришлось положиться на грубую мужскую силу. Дождь и снег сделали своё чёрное дело, в результате чего ржавчина намертво застопорила ворота. Их огромные створки совершенно не двигались с места.

Одному было никак не справиться. Пришлось позвать Океана, который осматривал наружную обшивку корабля.

— Ворота заклинило. В одного мне их не открыть, — виновато сообщил Гвоздь.

— Всё с тобой ясно. Давай, вместе пробовать, — обречённо ответил Океан и поудобнее взялся за створку.

— Только, смотри, не сломай, — улыбаясь, предупредил Гвоздь и встал рядом.

Морально он был готов к долгой и напряжённой борьбе с упрямыми воротами, которые никак не хотели открываться. Гвоздь даже на своём лице изобразил соответствующее ситуации выражение — «мол отчаянно бьюсь, не жалея живота своего, ради всеобщего блага». Однако ворота поддались уже с первого раза.

Океан весело подмигнул несколько озадаченному Гвоздю и отправился продолжать предполётный осмотр.

* * *

В отличие от остальных Шен видел этот корабль впервые. Поэтому он и задержался у входного шлюза, чтобы получше рассмотреть столь необычный объект. В его памяти тут же всплыл образ похожего корабля. Летающая подкова, подобная этой, атаковала их тягач по дороге в Саратов. То, что случилось потом, Шен предпочёл бы забыть навсегда. Однако цепкая память бывшего военного во всех подробностях воспроизвела жуткую сцену гибели Саши и Риты.

Он вздрогнул от того, что кто-то тронул его за плечо. Схватившись за автомат, Шен резко развернулся и уже готовился вступить в бой. Однако его воинственность при виде подошедшего Гвоздя сразу сменилась приветливой улыбкой. Ствол автомата медленно опустился, а в воздухе послышался выдох облегчения.

— О чём задумался, солдат? — деловито поинтересовался Гвоздь.

— Да вот об этой подкове, — махнул стволом в сторону корабля Шен. — Однажды я уже наблюдал такую в зеркале заднего вида. Поначалу она заигрывала с нами, как кошка с мышью. Потом кабину тягача разрезало световым лучом пополам, и все, кроме меня, погибли.

— Сочувствую. У нас ещё будет шанс вернуть должок. Не сомневайся. Только в следующий раз будь начеку — мало ли кто может сзади подкрасться, — добродушно посоветовал Гвоздь.

— Твоя правда, — согласился Шен. — Никогда не думал, что доведётся попасть внутрь этой штуковины.

— Я не мешаю вашей беседе, молодые люди? — поинтересовался Океан, выглянув из входного шлюза. — Если что, то мы, разумеется, сможем задержать вылет часа на два-три, чтобы вы вдоволь наговорились. Что, уже закончили? Тогда бегом в корабль!

* * *

Нота дожидалась остальных на своём законном месте второго пилота. Осмотрев приборную панель, она тут же вспомнила, как включается питание и запускается самодиагностику корабля. В прошлый раз это, хотя и произвело впечатление на Гвоздя, но получилось совершенно случайно. Теперь же Нота со знанием дела, не торопясь, щёлкнула нужным тумблером. Как и год назад, огромная приборная панель сразу ожила. На экране появилась пиктограмма, показывающая, что в отсеках корабля включено освещение. Запустился обратный отсчёт до окончания самодиагностики всех систем.

Нота посмотрела на экраны мониторов, которые транслировали картинку с наружных камер. Гвоздь и Шен, как ошпаренные, взбежали по трапу и тут же исчезли во входном шлюзе. Нота подумала, что без волшебного напутствия командующего здесь явно не обошлось. Затем она щёлкнула ещё одним знакомым тумблером и стала с удовольствием наблюдать, как огромный трап исчез в недрах корабля. После этого огромный люк плавно поднялся и плотно закрыл входной шлюз. Прошло несколько секунд, пока с характерным шипением стравливался воздух. Компьютер тут же проверил герметичность корабля и выдал понятную пиктограмму о готовности ко взлёту.

* * *

— Уже вовсю хозяйничаешь? — улыбнулся подошедший Океан.

Он расположился в огромном кресле первого пилота и плотно зафиксировал себя ремнём безопасности.

— Тебе, кстати, тоже не мешало бы пристегнуться, — посоветовал он Ноте. — А вот и наши любители светской беседы пожаловали, — кивнул Океан в сторону входящих Гвоздя и Шена.

— Да поняли мы уже всё, — отмахнулся Гвоздь, усаживаясь на пассажирское сиденье. — Хватит подкалывать подчинённых. Лучше за Нотой, вон, следи. Как бы она не нажала случайно какую-нибудь кнопку, после которой эта посудина превратится в космическую пыль.

— Хорошо, что поняли, — знаком остановил запротестовавшую было Ноту Океан. — Все пристегнулись? Тогда немедленно взлетаем. А за Ноту я бы не стал беспокоиться. Ведь кораблём-то я буду управлять, а не она. Поехали!

Океан достал из контейнера щупальце осьминога, которое за год ничуть не изменилось, а затем приложил его к сканеру отпечатка. Система успешно считала биокод и послушно запустила двигатели. Вернув счастливое щупальце обратно в контейнер, Океан закрыл глаза и полностью слился с кораблём. По сравнению с прошлым разом эта процедура прошла, как по маслу, что радовало и настораживало одновременно.

Корабль взревел всеми двигателями и стал подниматься в воздух. Шасси втянулись внутрь.

Дело было не в том, что за это время способности Океана значительно усилились. Разумеется, данный фактор нельзя было сбрасывать со счетов, но это было не главное. Ёжик — вот, что стало причиной столь лёгкого слияния с вражеским кораблём. Океан припомнил их давний разговор, во время которого симбионт сетовал на свои проблемы. Ещё тогда Ёжик опасался, что стал хуже чувствовать связь между ними. При этом чужих он начал ощущать, как себе подобных. Тогда они оба решили, что симбионтам тоже нужен отдых, хотя бы иногда. Больше к тому разговору никто не возвращался: Океан — по причине большой занятости, Ёжик — по причине природной скромности. Так или иначе, но факт оставался фактом — теперь они мысленно общались гораздо реже, чем раньше.

Океан только сейчас осознал, что, несмотря на щадящий режим, болезнь симбионта прогрессирует. Никто не знал, сколько времени он ещё сможет бороться со своим недугом перед тем, как окончательно перейдёт на сторону врага. Океан хорошо понимал, что это означает для них обоих. Поэтому он никак не мог допустить подобного развития событий. Однако было совершенно непонятно, как разрешить эту непростую проблему.

Океан с удивлением поймал себя на мысли о том, что уже довольно долго размышляя о болезни Ёжика, он одновременно мастерски управляется с кораблём. Ноту и Гвоздя это несильно удивляло, так как они на полном серьёзе считали своего командира чем-то вроде сверхчеловека. Шен похоже ещё не совсем в своей тарелке, и больше зациклен на собственных ощущениях, чем на происходящем вокруг. Тем не менее это было настолько поразительно, что даже немного пугало самого Океана. Как будто это был не истребитель чужих, а самый обычный автомобиль, на котором они с Гвоздём ехали в Саратов.

Океан решил поделиться своими сомнениями с Ёжиком, тем более, что управлять кораблём теперь можно было в фоновом режиме.

— Чем занимаешься сейчас? — обратился он к симбионту.

— Тем же самым, что и ты — управляю космическим кораблём, — ответил Ёжик. — Тебя это удивляет?

— Вовсе нет.

— Что же тогда?

— Меня удивляет та лёгкость, с которой мы это делаем.

— Согласен. Наверное, это очень странно выглядит даже для тебя самого, не говоря уже об остальных членах экипажа. Верно?

— Об остальных можешь сильно не беспокоиться. Двое из них уже давно привыкли к моим странностям. Думаю, ты понял, что я имею в виду Гвоздя и Ноту. Третий же, то есть Шен, пока не адаптировался к новой обстановке и воспринимает всё, как должное. Так что, ты лучше ответь на этот вопрос лично для меня.

— Хорошо. Постараюсь. Только ты сам уже знаешь ответ. Моя болезнь неуклонно прогрессирует, несмотря на все усилия замедлить её ход. Не знаю, сколько времени я ещё смогу сдерживать распространение вируса чужих. Иногда, кажется, что меня хватит ещё надолго, а иногда — совсем наоборот. Та непринуждённость, с которой ты сейчас управляешь кораблём, — один из симптомов моей болезни. Это весьма кстати для сопротивления, ты не находишь?

— Согласен. Только у этого побочного эффекта слишком высокая цена.

— Что поделаешь? Видно судьба у меня такая — постоянно мутировать.

— Ёжик, сам-то ты, как считаешь: что может тебя вылечить? Хоть какие-то идеи есть на этот счёт?

— Разумеется, есть. Только я не уверен, что все они верные. В одном я практически не сомневаюсь: чем дальше прогрессирует болезнь, тем лучше я понимаю мотивы верховного лидера декаподов. Кстати, я уже знаю, что его зовут Фломус.

— Ну ты даёшь! Каким же образом это возможно?!

— Не знаю точно. Возможно, пси-связь или что-то этом роде. Да это уже и неважно. Главное то, что пока жив Фломус, мою болезнь похоже ничто не сможет остановить.

— Ладно, Ёжик. Мы обязательно придумаем, как тебе помочь. Обещаю. Для начала, давай, разберёмся с всякой инопланетной сволочью, что околачивается тут на орбите. Потом сразу же займёмся твоей проблемой. Твоя задача проста — держаться до последнего и верить в победу.

— Договорились. Теперь, я думаю, что тебе стоит открыть глаза и посмотреть в мониторы. Ситуация изменилась. Если я понадоблюсь, то зови — не стесняйся. Мы же симбионты.

— А то. Конечно, позову. Даже и не рассчитывай сачкануть.

Глава 25

Околоземная орбита, 1 февраля 2007 года (четверг), 20:55.

Океан открыл глаза и сразу же почувствовал, что кто-то его трясёт за плечо.

— Наконец-то, ты вернулся! — выдохнула Нота. — Я уже устала тебя тормошить.

— Конечно, вернулся. Куда же я денусь? — улыбнулся Океан. — Что случилось-то?

— Ты лучше сам на мониторы посмотри, — с пассажирского места отозвался взволнованный Гвоздь.

Океан бросил взгляд поочерёдно на несколько мониторов, которые показывали картинку за бортом. На чёрном фоне виднелись многочисленные блестящие точки. Они располагались двумя группами — справа и слева. Океан начал было считать их, но Гвоздь его прервал:

— Можешь не утруждаться. Нота давно уже всё посчитала, пока мы тебя ждали. Верно?

— Двенадцать — справа и шестнадцать — слева, — подтвердила Нота.

— Это то, о чём я думаю? — поинтересовался озадаченный Океан.

— Разумеется, это истребители противника, — ответил Гвоздь. — Кроме них в наличии также флагманский крейсер и большой десантный корабль. Такое впечатление, что они здесь уже давно кого-то ждут. И этот кто-то, вероятнее всего, — мы.

— Очень интересно, — задумчиво произнёс Океан. — Эффект неожиданности, конечно, достигнут. Однако исходит он с противоположной стороны. Не мы удивили противника, а он — нас. Если чужие поджидают именно нас, то откуда у них столь точные данные о времени и месте нашего прибытия? Шен, что думаешь об этом?

— Я считаю, что возможно два варианта. Первый: они следили за нашей операцией с самого начала, не вмешивались ни во что, а потом точно рассчитали время и место нашего выхода на орбиту. Второй вариант: в бункере завелась крыса, которая слила чужим нужную информацию. Не хочу сказать ничего плохого о ваших людях, которые остались внизу, — я пока ещё мало кого знаю. Тем не менее думаю, что второй вариант более вероятен. Так подсказывает мой многолетний опыт общения с людьми.

— Спасибо, Шен, за твоё мнение, — отозвался Океан. — Тем не менее, я склонен доверять всем своим людям, в том числе и оставшимся в бункере. Поэтому считаю, что, скорее всего, нас вычислил противник. Учитывая его тотальное превосходство в технологиях, это не составило большого труда. Как вы помните, мы не слишком прятались по пути в бункер. Всё остальное — это дело техники.

— Пусть будет так, — ответил Шен. — Надеюсь, что когда-нибудь мы узнаем истинную причину происходящего.

— Какая теперь разница, сдали нас или вычислили? — не выдержала Нота. — Лучше подумайте о том, что мы теперь будем делать? Смотрите, корабли противника рассредоточились и начали сближение.

— Ты права, — согласился Океан. — Теперь не время выяснять причину провала операции. Сейчас мы ещё можем его предотвратить, если будем действовать быстро и решительно. Нам предстоит бой, в котором у каждого будет свой манёвр. На мне — пилотирование корабля.

— Тут без вариантов. Больше некому, — согласился Гвоздь.

— Дальше. Шен отвечает за навигацию, — быстро продолжал Океан. — Космический корабль мало чем отличается от морской яхты, на которой ты ходил. Поэтому роль штурмана тебе должна быть знакома.

— Всё верно, — ответил Шен. — Спасибо за доверие.

— Кто следующий? Нота. Ты — наш штатный снайпер. Им же останешься и здесь. Придётся только сменить твою верную винтовку на штатное вооружение космического истребителя. Снайпер и стрелок — это ведь почти одно и то же.

— Я всегда рада пострелять во всяких уродов, — оживилась Нота. — Наша цель, как я понимаю, — истребить как можно больше кораблей чужих. Верно? В таком случае это просто праздник какой-то! Одним выстрелом уничтожить десятки, а может быть и сотни инопланетных тварей. Это мечта любого снайпера! Как же я ненавижу этих…

— Я тебя понял, — прервал Ноту Океан. — Прибереги свою ярость. Совсем скоро она тебе понадобится.

— А про меня забыли что ли? — уже собрался обидеться Гвоздь.

— Вовсе нет, — ответил Океан. — Ты — наш второй стрелок. С Нотой на пару вы отвечаете за огневую мощь корабля. Так что не подведите!

— Понял тебя, — отозвался Гвоздь. — Не подведём. Я этих тварей тоже ненавижу! Тут мы с Нотой совершенно похожи. Себе беру левый борт, ей оставляю — правый. Нота, ведь ты не против?

— Я только за! — ответила она, сверкнув пылающим взглядом.

— Но это ещё не всё, — снова посмотрел на Гвоздя Океан. — Кроме меня, ты один можешь поддерживать связь с Ёжиком.

— Мог когда-то, — уточнил Гвоздь. — Теперь уже нет. Наш симбиоз с ним почти угас. Тем не менее я могу попытаться.

— Хорошо. Если я буду без сознания, то наша единственная возможность докричаться до него — это ты. Поэтому твоя вторая специальность на корабле — инженер-радист.

— Принято, — на удивление легко согласился Гвоздь. — Только ты предупреди нашего колючего друга о том, что у меня мысленная речь не сильно разборчивая, да и со слухом — не очень. Пусть использует для ответа мониторы — их, кстати, тут навалом. Короче, ему надо постараться, хоть немного, усилить наш с ним канал связи. Иначе я до него не докричусь.

— Договорились, — пообещал Океан. — Кстати, о самом Ёжике. Учитывая текущее состояние здоровья моего симбионта, ему категорически запрещено утилизировать как зомби, так и чужих. Я очень надеюсь, что это временно. Однако, как долго это продлится, точно сказать не могу.

— Жаль, — искренне огорчилась Нота. — У нас с Ёжиком такой эффективный тандем вырисовывался. Я — стреляю, он — утилизирует. Теперь надо будет что-то другое изобретать.

— Придумаем, но позже, — согласился Океан и продолжил: — Другие полезные возможности нашего друга мы вполне можем использовать, как и раньше. При необходимости Ёжик будет корректировать все наши действия и поддержит операцию из минус-первого измерения. Это, кстати, потребуется в ближнем бою и в случае абордажа.

— Надеюсь, что до этого дело не дойдёт, — высказал своё мнение Гвоздь.

— Я бы не стал зарекаться, — возразил Океан. — Кроме того, Ёжик с недавних пор хорошо разбирается в космических истребителях чужих класса «Подкова». Поэтому за те несколько минут, что остались до начала боя, он поможет нам освоить технические возможности этого корабля. Сейчас разбегаемся по своим местам и внимательно читаем сообщения на мониторах. Ваш инструктаж начнётся через несколько секунд.

Ноту, Гвоздя и Шена, как ветром сдуло из командной рубки. Каждый хотел успеть к началу инструктажа, чтобы не упасть в грязь лицом во время предстоящего боя.

Океан посмотрел на приближающиеся отметки вражеских кораблей. Они двигались с флангов звеньями — по четыре в каждом. За передней парой следовала задняя. В каждой из них был свой ведущий — немного впереди и ведомый — чуть позади. У земных лётчиков этот боевой порядок, кажется назывался «колонна пар». Но это было уже не так важно.

По расчётам Океана в запасе оставалось ещё две-три минуты. Затем начнётся бой, после которого многие корабли вместе со своими экипажами превратятся в космическую пыль. Она рассеется по Солнечной системе, а может быть даже — по всей галактике. Отдельные частицы преодолеют огромные расстояния и попадут в иные миры.

Всё это будет потом. Сейчас же четырём отважным воинам нужно выполнить свой священный долг перед Землёй и людьми. Это так просто и одновременно так сложно. Защитить свой дом от чужих. Отдать собственную жизнь ради сохранения человечества. Уберечь родную Землю от рабства.

Глава 26

Саратов, 1 февраля 2007 года (четверг), 23:00.

Полина открыла глаза и улыбнулась. Она сразу же подумала об Антоне, с которым они провели всю прошлую ночь. От этих приятных воспоминаний её сердце снова затрепетало в груди, как птица, а дыхание стало прерывистым. По всему телу разлилось приятное тепло, словно внутри зажглось маленькое и ласковое солнце. После этой волшебной ночи Полине не страшно было бы и умереть. Всего несколько часов вместили в себя столько радости и счастья, сколько иным не испытать за всю жизнь.

После долгих месяцев тяжёлых испытаний судьба преподнесла Полине поистине сказочный подарок. Далеко не ко всем приходит настоящая любовь, ради которой стоит жить и не страшно умереть. Испытавшие её однажды навсегда запомнят это чувство, в сравнении с которым меркнет всё остальное. Полина была просто счастлива здесь и сейчас. Ничего больше для этого совершенно не требовалось — всё было внутри неё самой. Совсем скоро она снова увидит Антона, чтобы опять утонуть в его бездонных глазах, почувствовать на своём теле его сильные и нежные руки, а потом вместе с ним забыть обо всём на свете. Что может быть лучше этого?

Как жаль, что им приходится расставаться. Антон рассказал вчера, что сам Океан назначил его командующим на время своего отсутствия. Полина поняла только то, что предстоит какая-то очень ответственная операция на поверхности, от которой зависит будущее всех людей. Четыре человека, в том числе и Шен, должны были защитить Землю на орбите. Как сказал Антон, они собирались подняться туда на захваченном корабле чужих и вступить в бой с превосходящими силами противника.

Помимо Шена и Океана в этой крайне рискованной операции оказались задействованы Нота и Гвоздь. Полина ещё не знала, кто это такие. Однако, судя по рассказам Антона, они были самыми надёжными людьми из числа повстанцев. Гвоздь прошёл вместе с Океаном долгий путь с самого начала войны, а Нота присоединилась чуть позже. Тем не менее командующий одинаково верил им обоим.

Полину ничуть не удивило то, что Шен также удостоился подобной чести. Ведь он — бывший военный, который прошёл через многое. Несмотря на их недолгое знакомство, она успела понять, что Шен — верный и надёжный друг, который будет защищать тебя до последнего вздоха. Именно ему Полина была обязана своей жизнью. Если бы не Шен, то даже подоспевшая помощь сопротивления не успела бы защитить её от толпы зомби. Этот израненный и обмороженный солдат сделал всё, что мог, чтобы Полина осталась жива.

Она с теплотой и благодарностью подумала о Шене и мысленно пожелала ему удачи. В числе четырёх отважных воинов он был сейчас далеко. Им всем понадобится большая удача, чтобы защитить Землю от чужих и остаться в живых. Полина закрыла глаза и попросила помощи у Бога. Она не молилась уже давно. Однако сохранила веру в своей душе. Видимо только сейчас настал тот момент, когда без молитвы уже не обойтись. Полина просила не за себя, но за четверых бесстрашных защитников человечества. Они пытались сделать невозможное, забыв о своей жизни. Сейчас им пригодилась бы любая помощь.

* * *

Полина вдруг почувствовала, что тоже может поддержать сопротивление. Пока она даже не представляла, что именно ей нужно сделать. Тем не менее с каждой секундой это ощущение становилось всё сильнее.

Полина поднялась с постели и ещё раз осмотрела свою маленькую комнату. Здесь по-прежнему не было почти ничего — даже одежды. Она открыла дверь и вышла в небольшой холл. Там вдоль одной из стен стояли стеклянные шкафы, в которых хранились медикаменты, а вдоль другой — обтянутая дерматином кушетка. В углу тихо тарахтел небольшой холодильник. Рядом с ним расположились письменный стол, заваленный какими-то бумагами и стул с высокой спинкой. Вот и весь нехитрый интерьер. Никакой одежды по-прежнему не наблюдалось.

Полина вздохнула и всё-таки решила выйти в коридор в ночной рубашке и босиком. Она подумала, что для новичка, а тем более, из лазарета, это вполне простительно. У первого же встречного можно узнать, где взять одежду и обувь. Пройдя десяток метров по коридору, Полина остановилась. На стене висела схема бункера. Это было как раз то, что надо! Она немедленно стала изучать устройство своего нового дома и сразу же наткнулась глазами на обозначение командного пункта.

Полина тут же вспомнила, как Антон рассказывал ей об этом кабинете, в котором обычно собиралось руководство сопротивления для обсуждения важных вопросов. Теперь там должно быть пусто, поскольку сам командующий и его помощники заняты на операции. Полина стукнула себя по лбу за невнимательность — теперь же Антон исполняет обязанности командующего. Это означает, что сейчас он, скорее всего, находится именно в этом кабинете.

Окрылённая счастливой догадкой, Полина помчалась дальше по коридору к двери командного пункта. Она представила, как обрадуется Антон её неожиданному появлению, и смело взялась за ручку. Массивная дверь распахнулась на удивление бесшумно. Внутри стоял полумрак. Светились только индикаторы нескольких приборов и большие электронные часы, висевшие на стене. Кроме того, в углу располагался стол с включённым ноутбуком.

Вдруг из-за шкафа, на который Полина не обратила внимания, вышел незнакомый мужчина. Он по-хозяйски сел за стол и, пошевелив тачпадом, «разбудил» ноутбук. Полина удивилась тому, что это был вовсе не Антон. Хотя, наверняка, кто-то из его помощников имел право здесь находиться и работать. Она немного расстроилась и хотела уже было потихоньку уйти. Однако что-то заставило Полину остаться.

Нечто важное происходило на экране, свет от которого падал на бородатое лицо незнакомца. В стёклах его очков отражались какие-то цифры и буквы, которые тут же сменялись другими непонятными символами. Мужчина казался очень серьёзным и сосредоточенным. Полине никак не удавалось разглядеть, что именно он делает. Она потянулась в сторону, пытаясь захватить край экрана, и едва не упала. Незнакомец услышал шум и тут же повернулся в её сторону.

— Как нехорошо подглядывать за незнакомыми мужчинами! Не так ли?

— Извините. Я не специально, — смутилась Полина.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовался незнакомец, поднимаясь из-за стола.

— Я искала Антона. Он, кажется, здесь работает.

— Понятно. Как видите, барышня, Антона сейчас нет. А вот посторонним находиться в командном пункте сопротивления запрещено. Вы разве не знали?

— Нет. Я — новенькая. Извините, — снова смутилась Полина. — Вы не подскажите, когда Антон вернётся?

— Затрудняюсь ответить. Командующий ничего не сказал, когда он будет. Может быть вам чем-то помочь?

— Да, если можно. Мне бы одежду получить.

— Верно. Разгуливать по бункеру в одной рубашке, да ещё и босиком не очень приятно. Одежду можно получить на складе. Пойдёмте, я вас провожу. Кстати, я — Руслан, начальник службы безопасности.

— Полина.

Она вышла из кабинета и краем глаза заметила, как Руслан взял что-то со стола и спрятал на поясе. Потом он закрыл ноутбук и вышел следом. Полина стояла на металлическом полу, не зная, куда девать руки от неловкости.

— Здесь недалеко. Пойдёмте, — сказал он, показывая путь.

Полина пошла первой, начиная дрожать от холода. Что-то не давало ей покоя и заставляло быть в напряжении. «Как странно, что начальник службы безопасности не владеет важной информацией. Ведь он обязан знать, где находится командующий. Не знает или не хочет говорить? Похоже на то, что этот мужчина, который представился Русланом, что-то скрывает. Почему он так испугался, когда увидел меня? Неужели я такая страшная? Да ещё и окошко на экране ноутбука сразу свернул. Здесь явно что-то не так. В этом следует поскорее разобраться. Только для начала надо одеться, а то зуб на зуб уже не попадает».

— Нам сюда, — сказал Руслан, открывая своим ключом неприметный кабинет без опознавательных знаков.

— Это и есть склад? — удивилась Полина.

— Да. Есть ещё основной, в котором хранится крупногабарит. Здесь же одежда и обувь. Заходите, — пригласил Руслан, включая свет.

Полина вошла в небольшое помещение. Вдоль стен здесь стояли металлические стеллажи с одеждой и обувью. Всё было только трёх цветов: чёрного, белого и серого. С размерами же ситуация оказалась менее напряжённой. Полина уже собиралась подобрать себе что-то подходящее, как краем глаза заметила на полу красное пятно. Она сделала несколько шагов и оказалась в углу комнаты. На полу между стеллажами неподвижно лежал окровавленный Антон.

У Полины разом перехватило дыхание. Крик отчаяния комом застрял между перекошенных связок, так и не вырвавшись наружу. Сердце сдавило нестерпимой болью, как будто его зажали в тисках. Руки, словно плети, безвольно повисли вдоль туловища, а ноги предательски задрожали. Перед глазами Полины в безумном калейдоскопе пронеслись события последних пяти минут. Затем внезапно всё потемнело и сменилось финальным стоп-кадром. Прямо в лицо ей смотрело чёрное дуло пистолета.

— Вот и всё, — сказал Руслан, поправляя очки левой рукой. — Думаю, что одежда тебе уже не понадобится. Хотя, если хочешь, можешь переодеться напоследок. Даю тебе две минуты.

— Зачем ты убил Антона? — прошептала Полина, схватившись за ближайший стеллаж.

— Чтобы не мешался под ногами, — сквозь зубы процедил Руслан. — С такими принципами, как у него, обычно долго не живут. Особенно на войне.

— Как ты мог это сделать?! Ведь ты же, наверняка, сражался вместе с ним с чужими? Почему ты предал его и всё сопротивление?!

— Вот здесь ты неправа. Это он сражался с чужими, наивно считая, что мы сможем их победить. Только наш сказочник Океан и его свора могли верить подобному бреду. Этот мутант и всем остальным мозги запудрил своими безумными идеями о спасении человечества. Боюсь, что очень скоро его маленький кораблик превратится в космическую пыль. Вот тогда мы вздохнём свободно и сможем обо всём договориться со своими старшими братьями. Правда в том, что никакого человечества уже нет. Осталась лишь жалкая горстка людей. Теперь каждый выживает, как может. В том числе и я. Мне гарантировали безбедную жизнь в обмен на информацию. Это очень выгодная сделка. К тому же они обещали, что всего лишь возьмут Землю в аренду на неопределённый срок. Мы будем сотрудничать, а не воевать.

— И ты всерьёз во всё это веришь?! Ты думаешь, что чужие тебя не обманут? — смахивая слёзы, повысила голос Полина. — Ты — жалкий предатель, который сошёл с ума! А ещё ты убил Антона! Поэтому очень скоро ты…

— Ладно-ладно. Я уже понял, что гореть мне в аду и всё в этом духе, — ухмыльнулся Руслан. — Ты переодеваться будешь или как? Время почти на исходе.

Полина, не глядя, взяла со стеллажа первую попавшуюся вещь. Она небрежно встряхнула её и поднесла к лицу. Это оказалась чёрная футболка огромного размера. Ничуть не смутившись, Полина зажала её в правой руке и смерила Руслана презрительным взглядом. Затем она стала медленно поднимать рубашку, постепенно обнажая своё тело. Руслан протёр очки и облизал похотливые губы, предвкушая столь неожиданный стриптиз.

* * *

Он, совершенно не стесняясь, наслаждался завораживающим зрелищем. Этот свалившийся с неба подарок судьбы следовало смаковать по полной программе. Пожирая взглядом стройное тело Полины, от которого захватывало дух, Руслан уже изнывал от внезапно нахлынувшего желания. Пистолет в его вытянутой руке смотрел уже немного в сторону, а ударивший в мозг тестостерон контролировал теперь абсолютно всё.

Руслана безумно возбуждало то, что эта красотка находится полностью в его власти. Через несколько минут, когда всё будет кончено, она, разумеется, умрёт. Пока же никто не мешал ему наслаждаться видом обнажённой девушки. Положив пистолет на стеллаж, Руслан расстегнул ремень.

— Ну что, повеселимся напоследок, — сказал он, подходя ближе.

— Почему бы и нет, — на удивление быстро согласилась Полина, вовсю сияя восхитительным телом.

— Вот и отлично. Подойди сюда.

Однако вместо прикосновения ласковых женских рук в лицо Руслана прилетела футболка. На миг всё потемнело, а уже в следующее мгновение на него свалился стеллаж с обувью. Тяжёлая металлическая конструкция больно придавила ногу, а пара армейских ботинок угодила прямо в голову. Сорвав с лица проклятую футболку и отбросив от себя стеллаж, Руслан в бешенстве вскочил на ноги.

— Ты что, играть со мной вздумала, стерва! — крикнул он и с размаху ударил ногой кучу ботинок, валявшихся на полу.

В следующую же секунду Руслан осёкся. В лицо ему смотрело дуло его же пистолета. Обнажённая красотка без всякого стеснения стояла перед ним, с оружием в руках. В её огромных глазах пылал огонь лютой ненависти, а на бледном лице царило выражение горечи и презрения. Доведённая до отчаяния, она была готова теперь на всё.

— Осторожнее с пистолетом. Он ведь заряжен, — примирительно сказал Руслан, стараясь не делать резких движений.

— Я уже проверила, пока ты боролся с ботинками, — усмехнулась Полина.

— Слушай, как там тебя? Ладно, неважно. Я погорячился, извини. С кем не бывает? Давай, с тобой договоримся? Ты просто уходишь и молчишь обо всём, а я замолвлю за тебя словечко перед нашими братьями по разуму. Согласна?

— Я с предателями не договариваюсь, — спокойно сказала Полина и взяла пистолет поудобнее. — За то, что ты сделал, может быть только одно наказание. Смерть!

В воздухе прозвучал оглушительный выстрел. В маленьком помещении склада этот резкий звук разнёсся эхом во все стороны. Многократно отразившись от голых стен, он постепенно сошёл на нет. В центре комнаты на полу лежала груда новых ботинок. На ней возвышалось окровавленное тело Руслана с удивлённым выражением на застывшем лице.

* * *

Полина подняла с пола футболку и натянула её на себя. Затем она подошла к Антону и опустилась на колени. Положив голову ему на грудь и обхватив руками его плечи, Полина заплакала.

Судьба в очередной раз преподнесла ей сюрприз. Теперь все мечты так и останутся мечтами, а надежда на счастье безмолвно умрёт. С этого дня ничто не сможет поддержать её в трудную минуту, как было раньше. Отныне это станет невозможным. Последняя тонкая нить, за которую Полина держалась на этом свете, сегодня вдруг оборвалась.

Ещё недавно для неё едва приоткрылась новая страница жизни. Полина узнала, что такое любовь и настоящее счастье. Ей казалось, что самое трудное теперь позади, и всё должно быть хорошо. Весь мир казался таким удивительным и цветным, прямо как в детстве. Хотелось дышать всей грудью и во все глаза смотреть вокруг. Как интересно было строить планы вместе с Антоном и на время забыть о том, что где-то идёт война. Как приятно было чувствовать запах его волос и вкус его солёной кожи у себя на губах. Как весело было дурачиться вместе, а потом рассказать друг другу о самом сокровенном и долго сидеть, обнявшись.

Теперь ничего этого нет и уже никогда не будет. Остались лишь жалкие обломки былого счастья. В один миг алчный безумец решил всё за них. Продавшись чужим, он рассчитывал не только выжить, но и получить хорошие дивиденды. Однако не всё в мире можно рассчитать и предусмотреть. Вожделение сыграло с ним злую шутку, а Полина смогла восстановить справедливость.

Но разве смерть этого гнусного предателя сможет теперь хоть что-то изменить? Какой жалкий конец был уготован ему при таких огромных амбициях?

Что будет теперь с этим безумным миром, где люди предают людей? Что станет с Землёй, которую вот-вот захватят алчные чужие? Сколько ещё будет длиться это мучительное ожидание конца? И как теперь жить, а главное — зачем? Не проще ли разом покончить со всем этим безумием?

Полина подняла с пола пистолет и посмотрела в чёрное дуло. Оттуда на неё смотрела сама смерть. Так часто приходилось встречаться с нею в прошлом. И вот теперь она опять стояла на пороге в безмолвном ожидании новой жертвы.

Погладив пальцем спусковой крючок, Полина с отвращением отбросила пистолет в сторону. Вместо этого она взяла со стеллажа брюки и надела их на себя. Подобрать ботинки по размеру оказалось несколько сложнее. Тем не менее нужная пара всё-таки отыскалась. Оставалось сменить футболку. Полина без труда нашла свой размер и немедленно переоделась.

Она снова подошла к Антону. Попрощаться. Армейская одежда что-то изменила внутри. Полина больше не плакала. Вместо этого она почувствовала, как сжимаются её кулаки. Страха перед чужими больше не было. Осталась лишь ненависть.

* * *

Полина вышла из комнаты и пошла наугад по широкому коридору. Уже через двадцать метров ей повстречалась высокая блондинка в защитном комбинезоне с ромашкой в руке. Похоже, что они где-то виделись раньше. Однако Полина совершенно не помнила имени этой приветливой девушки.

— Ты разве уже выписалась? А я как раз шла тебя навестить! — весело сказала незнакомка, обняв Полину, словно старого друга.

— Да, я уже выздоровела. А мы разве знакомы?

— Конечно. Точнее я тебя знаю, а ты меня — нет. Сейчас всё объясню, — девушка слегка наморщила лоб и продолжила: — Меня зовут Кира. Когда тебя привезли в бункер, ты была без сознания. Антон попросил меня помочь тебя переодеть. По пути в лазарет он рассказал, как вы познакомились полгода назад на рейсе Москва — Дубай. Ты была стюардессой, а он — пассажиром. Потом у вас случилось романтическое свидание. Вы всю ночь гуляли по ночному Дубаю. С тех самых пор вы и не виделись. Верно?

— Всё так и было, — грустно ответила Полина.

— Ну что, будем знакомы? — улыбнулась Кира, протянув руку. — Я вот тебе цветочек принесла — единственный на весь бункер. Только сегодня распустился.

— Будем знакомы, — ответила на рукопожатие Полина. — Спасибо за цветок! Очень красивый!

— Слушай, а ты что такая бледная?! Да ещё и в слезах вся! Может тебе плохо?

— Да, Кира. Мне очень плохо. Только ты не волнуйся, а лучше отведи меня в какое-нибудь тихое место. Подальше отсюда, ладно?

— Хорошо. Только, что случилось-то? Моя комната подойдёт?

— Вполне.

— Тогда пошли, пока ты в обморок не упала. Надо бы Антона предупредить, а то будет искать тебя по всему бункеру.

— Нет, Кира. Уже не надо.

— Как это? Вы что, успели с ним поссориться?!

— Антона больше нет, — прошептала Полина и остановилась.

После собственных страшных слов у неё внезапно пересохло во рту. И без того тяжёлая голова вдруг закружилась, а стены и потолок замелькали перед глазами в безумном танце. Падая в пустоту, Полина всё ещё видела свет вокруг себя. Потом он быстро потускнел и сжался, превратившись в совсем крохотную точку. Через мгновенье погасла и она, погрузив весь мир во мрак.

Глава 27

Околоземная орбита, 1 февраля 2007 года (четверг), 23:45.

От ближайшего истребителя противника отделилась светящаяся точка. Она быстро исчезла с экрана монитора, оставив после себя лишь размытый след в чернильном пространстве космоса. Казалось, что время вдруг остановилось, а всё окружающее замерло, подчиняясь неведомой силе. Однако уже в следующую секунду огромный пылающий шар закрыл собою весь экран. Корабль вздрогнул от мощного взрыва, словно рваный флаг на мачте от внезапного порыва ветра. Весь левый борт мгновенно смяло, попутно задев один из гипердвигателей и с корнем вырвав плазменную пушку. Лоскуты искорёженной обшивки торчали теперь в разные стороны, а из пробоины со свистом вырывался наружу воздух. Тут же сработала аварийная система, и разгерметизация корабля прекратилась.

Гвоздь отлетел на несколько метров в сторону от своего орудия, попутно приложившись головой о металлический люк. Сработали датчики перегрузки второго двигателя, автоматически понижая его мощность. Громко и пронзительно завыла аварийная сирена. Казалось, что этот оглушительный звук проникает прямо в мозг, заставляя его вибрировать. Столбик индикатора защитного поля медленно просел, замерев на отметке в сорок восемь процентов. Штатное освещение сменилось аварийным, погрузив командную рубку в зловещий кровавый полумрак.

— Гвоздь, ты живой там?! — раздался голос Океана по внутренней связи.

Какое-то время никто не отвечал. Потом в динамиках послышался шум и приглушённые трёхэтажные речевые выражения.

— Не дождётесь, — прохрипел Гвоздь. — И эти десятиногие уроды тоже не дождутся!

— Я вижу, у тебя всё в порядке, — немного успокоился Океан.

— Да всё нормально. Только пушку мою оторвало к всем чертям, да кровь глаза заливает — не видно ни чего. Всё остальное терпимо.

— Переходи на правый борт. Там несколько лазерных установок. Можешь выбрать любую. Да, и пусть Нота поможет тебе кровь остановить.

— Понял тебя, командир, — снова прохрипел Гвоздь. — Ещё одно такое попадание, и нам крышка. Эти образины решили всерьёз за нас взяться. Игры похоже закончились. Надо бы и нам достойно ответить на такую дерзость.

— Не волнуйся. Сейчас ответим по полной программе, — мрачно пообещал Океан. — Этот выстрел мы по неопытности пропустили. Теперь будем умнее.

— Звено истребителей заходит справа, — раздался голос Шена. — Нота, приготовься.

— Я всегда готова, — тут же ответила Нота.

В подтверждение её слов плазменная пушка по правому борту внезапно ожила. Несколько выстрелов с коротким интервалом сотрясли корабль и на время перекрыли вой аварийной сирены. На экране монитора сквозь обломки удалялись два потерявших управление истребителя противника. Совсем скоро и они исчезли из поля зрения камер. На их месте остались лишь мелкие частицы космической пыли. Через несколько секунд и они бесследно растворились в мрачном космическом пространстве.

— Минус один, — радостно сообщил Шен. — Двое повреждены и покинули поле боя. Ещё один похоже испугался и спрятался за другими звеньями.

— Молодец, Нота! — похвалил Океан. — Быстро освоилась.

— Здесь всё довольно просто. По крайней мере, не сложнее моей винтовки, — отозвалась Нота. Сейчас Гвоздя приведу в человеческий вид и сразу продолжу.

— Принято. Я пока возьму управление твоей пушкой на себя. Ещё два звена приближаются справа, — ответил Океан и закрыл глаза.

Теперь он ощущал корабль, как часть себя. Разумеется, Ёжик и тут приложил свою виртуальную иголку, а может быть и не одну. Хотя симбионт уже давно не выходил на связь, своё дело он знал крепко. Несмотря на инопланетное происхождение корабля, Океан совершенно не чувствовал чужеродности его материалов. Многочисленное и поначалу незнакомое оборудование теперь воспринималось органичным продолжением собственного тела. Каким образом всё это работало, Океан точно не знал, да и не хотел углубляться в научные дебри. Сейчас важно было другое — уничтожить как можно больше кораблей противника.

Левая часть тела болела так, словно там была одна большая рана. Океан изогнулся в кресле, чтобы занять более удобное положение. Он вспомнил, что предыдущий выстрел противника угодил именно в левый борт. Теперь стало ясно, что все последующие повреждения корабля будут столь же болезненны. Оставалось только одно — не допустить попадания противника в собственное тело.

Эти необычные ощущения придали восприятию происходящего небывалую прежде остроту. Океан почувствовал, что его реакция, усиленная самим кораблём, многократно возросла. Обычные рефлексы биоорганизма, пусть и симбионтного, превратились в точные кибернетические реплики с мгновенным откликом. Аварийная сигнализация теперь казалась бешеным пульсом сонной артерии, а не чем-то инородным и надоевшим, как раньше. Искорёженная обшивка корабля воспринималась не иначе, чем изорванная кожа, а просевшее защитное поле — как изрешечённый пулями бронежилет.

Каждый гипердвигатель превратился в могучее сердце. У Океана теперь их было сразу два. Одно — то, что слева, — не так давно остановилось и медленно остывало. Зато другое — всё ещё продолжало яростно сражаться за двоих, захлёбываясь кровью и ломая клапаны. Вооружение корабля предстало теперь рассыпанными по всему телу стрекательными капсулами. От своих живых аналогов они отличались не только гигантскими размерами, но и колоссальной убойной силой. Несчастной жертве грозило теперь превращение в космическую пыль вместо невинной парализации.

Оба звена противника уже были в зоне досягаемости. Океан откуда-то знал, что через две секунды они откроют массированный огонь и превратят его кожу в кровавое месиво. От бронежилета останутся одни воспоминания, а оставшееся сердце взорвётся от дикой перегрузки. Его огромное тело развалится на куски, а затем превратится в груду обломков. Повторная атака противника станет последней перед полным забвением. Вражеские корабли пролетят сквозь облако космической пыли и вернутся на Землю, чтобы уничтожить и её.

Невесёлые мысли, пронёсшиеся было в голове, сдуло в один миг. Океан глубоко вдохнул, а затем вместе с резким выдохом разрядил все стрекательные капсулы, расположенные справа. Несмотря на мучительную боль, его огромное тело выдало мощнейший залп, от которого задрожало всё вокруг. На миг стало совершенно темно. Потом забрезжили робкие лучи красного света, и лишь затем вернулась привычная пульсация в голове.

Океан с трудом открыл глаза. Он медленно разжал побелевшие пальцы, которыми он вцепился в огромное кресло. Пересохшие и искусанные губы оказались солёными на вкус. Виски пульсировали так, что казалось вот-вот взорвутся. Перед глазами всё плыло. Слух возвращался медленно. Словно сквозь туман, Океан чудом расслышал чей-то голос:

— Оба звена противника уничтожены!

Пока он осмысливал сказанное, слух почти восстановился. Картинка на мониторе обрела былую чёткость, а мысли перестали разбегаться, словно муравьи. Через несколько секунд всё тот же голос добавил:

— Противник перегруппировался и готовится к новой атаке. Щит пока на тридцати процентах. Восстановление через сорок секунд. Правый двигатель сильно перегружен. Любой манёвр добьёт его окончательно. Теперь мы и справа практически так же безоружны, как и слева. Большинство лазеров погорело от перегрузки. Только пушка и выжила. Так что правым бортом к противнику поворачиваться не стоит. Чревато! Про левый борт я вообще молчу.

— Спасибо, Шен, — ответил Океан, узнав голос штурмана. — Учтём!

— Я и не знала, что моя пушка на такое способна, — появилась в эфире Нота. — Она до сих пор огненная — невозможно прикоснуться. Как ты это сделал? Меня сможешь научить?

— Как сделал — сам не знаю, — усмехнулся Океан. — Наверняка, это моя очередная недокументированная способность. Чтобы этому научиться, похоже, требуется стать симбионтом, как я. Ты согласна на такие жертвы?

— Может быть, — не очень уверенно ответила Нота. — Только позже. Сейчас я попробую по старинке этих гадов перестрелять! Гвоздя я перевязала, да и пушка уже почти остыла.

— Я нашёл уцелевший лазер! — радостно сообщил Гвоздь. — Теперь повеселее будет, а то с одной пушкой много не навоюешь.

— Рад за тебя, — улыбнулся Океан. — Только обращайся с лазером аккуратно — он у нас похоже единственный остался. Впрочем, как и пушка. Сейчас я сделаю плавный манёвр, насколько позволит двигатель. Несмотря на совет Шена, повернёмся к чужим правым бортом — он у нас более или менее сохранился. Вот тогда вам с Нотой и карты в руки. Три звена противника в вашем полном распоряжении. Стреляйте, куда хотите, и ни в чём себе не отказывайте.

— Отлично. Ловлю тебя на слове, — оживился Гвоздь. — Нота, беру тебя в свидетели на случай ретроградной амнезии у нашего командира. Согласна?

— Почему нет? — в тон ему ответила Нота. — Только ты побыстрее к своему лазеру двигай. Противник скоро войдёт в зону поражения.

— Понял. Уже бегу, — ответил Гвоздь и вышел из эфира.

* * *

Командующий Торус крайне редко выходил из себя. Последствия оказывались настолько разрушительными для провинившихся и самого генерала, что потом ему очень долго не хотелось прибегать к этому крайнему средству. Тем не менее сейчас был как раз тот самый случай. Генерал Торус был просто в бешенстве. Он совершенно не понимал, почему его флот так долго возится с единственным истребителем. Ведь информация, полученная из надёжного источника в бункере повстанцев должна была дать неоспоримое преимущество перед ними. Куда там! Даже хвалёные парализаторы времени по непонятной причине здесь попросту не работали, словно их кто-то блокировал. Всё складывалось абсолютно не так, как планировалось.

Пускай, четверо полудиких людей захватили их корабль и подняли его в космос. При этом следует, разумеется, забыть, что установленный там сканер отпечатка щупальца, настроен исключительно на декаподов. Пусть они даже смогли разобраться со сложнейшей системой навигации и новейшим вооружением, хотя у самих декаподов на это уходят целые годы. Также в порядке бреда Торус допускал, что кто-то из людей случайно выстрелил из плазменной пушки и попал невзначай в один из его истребителей. Конечно, всё это казалось крайне маловероятным. Тем не менее генерал готов был поверить даже в этот абсурд.

Само собою, сразу возникал вопрос, почему разбежались остальные его истребители из того же звена. Разумеется, это совершенно недопустимо. Однако сейчас Торус не стал отвлекаться даже на такой вопиющий случай. Все виновные в своё время будут сурово наказаны. Закон Аменсалы отнюдь не жалует военных преступников. Трибунал, учитывая важность сегодняшней операции и их миссии в целом, конечно же, вынесет обвинительный приговор. Все экипажи дезертировавших истребителей будут казнены. Это совершенно ясно, как и наличие у декаподов десяти щупалец. Однако всё это случится чуть позже.

Сейчас же генерала Торуса беспокоило другое. В его голове никак не укладывалось, каким образом маленький корабль с глупыми людьми на борту одним залпом уничтожил сразу два звена истребителей. Это было далеко за гранью его понимания. Если бы Торус не наблюдал за происходящим собственными глазами с флагманского корабля, то он никогда бы в это не поверил. Теперь, когда от двадцати восьми единиц его флота осталось восемнадцать, генерал, как раз, и вышел из себя.

Вся миссия, которой он командовал по приказу канцлера Фломуса, оказалась под большим вопросом. Из-за этого маленького истребителя, который творил что-то невообразимое, они могут потерять ещё несколько кораблей. Это уже ни в какие рамки не лезет. Каким образом Торус сможет потом объяснить такие потери самому канцлеру, было непонятно.

Любой школьник на Аменсале знает о технической отсталости людей. Поэтому никто не поверит оправданиям Торуса — его просто засмеют. Он уже потерял восемь кораблей. За это можно было отделаться лишь строгим выговором и понижением в звании. Однако при этом канцлер, скорее всего, оставит его в живых. Если же потери станут ещё больше, то лично Торусу возвращаться на Аменсалу не имеет никакого смысла. Про генералов Удо-си-Грейфуса и Яниса и говорить было нечего. Им совершенно точно не светило остаться в живых после таких потерь. Даже успешное завершение всей операции не смогло бы спасти их от казни.

В таком случае именно сейчас следовало принять меры к тому, чтобы всего этого не произошло. Канцлер с нетерпением ждёт их возвращения, а генералы Янис и Удо-си-Грейфус, похоже забыли об этом и сидят, сложа щупальца. Вероятно, следует напомнить им об обязанностях в доступной форме. Эти тупые вояки, наверняка думают, что раз командует генерал Торус, то и вся ответственность лежит исключительно на нём. Как пить дать, и своих подчинённых не забыли ввести в курс дела. Только канцлер не будет потом разбираться, кто принимал решения, а кто их выполнял. Все до последнего техника пойдут под трибунал. Мало никому не покажется.

Торус уже не раз становился свидетелем подобных процессов, в ходе которых неизменно проходила чистка рядов от предателей. Несколько раз ему самому приходилось участвовать в качестве обвинителя на закрытых заседаниях. Разумеется, там совершенно никто не слушал защиту, а приговор уже был готов к началу суда. Эта пустая формальность лишь создавала видимость соблюдения закона. На самом деле канцлер сам решал, кого казнить сразу, а кого — потом. После таких заседаний сами же обвинители по распоряжению Фломуса приводили приговор в исполнение. Излишне было говорить, что у канцлера сразу появлялось множество горячих сторонников, как только заканчивался очередной громкий процесс.

От этих неприятных воспоминаний Торус непроизвольно дёрнул ведущим щупальцем. Убедившись, что никто из подчинённых ничего не заметил, он продолжил свои размышления. Привести в чувство своих генералов, разумеется, необходимо. Вместе с тем надо прочистить мозги — или что там у них вместо — всему личному составу. Дезертирство и панику следует пресечь на корню. Отличившимся в бою можно обещать всё что угодно — всё равно потом не все из них выживут. Сейчас же крайне важно добить, наконец, вражеский истребитель и поскорее вернуться на Землю. Пока выжившие люди разрознены, следует этим воспользоваться и уничтожить их всех. Тогда останется лишь добыть образец ДНК одного из представителей земной фауны и можно смело возвращаться домой.

Торус ослабил застёжку лёгкого скафандра. Сейчас даже эта невесомая ткань раздражала его, мешая дышать и думать. Подчинённые уже давно боялись проронить лишнее слово, чтобы не стать очередной жертвой приступа гнева у генерала. Лишь несколько минут назад двое солдат закончили оттирать пол после того, как Торус дал волю эмоциям. Под щупальце ему тогда подвернулся командир флагманского крейсера, который вздумал высказывать своё мнение после потери двух звеньев истребителей.

Даже, если бы Торус и нуждался в советах, он не стал бы слушать этого безмозглого солдафона на глазах у своих подчинённых. Генерала взбесила та дерзость, с которой командир осмелился к нему обратиться. Он кажется задал какой-то вопрос. Нечто вроде этого: «Вы что, хотите нас всех убить?! Чего вы ждёте?». Разумеется, это переполнило чашу терпения Торуса. В результате незадачливый командир отлетел на несколько метров назад и ударился о металлическую перегородку. Генерал запретил помогать раненому, и через минуту он скончался.

Торус поморщился от неприятных ассоциаций. До него доходили слухи, что и сам канцлер свою жену Келорику убил точно так же. Разумеется, это представили прессе, как несчастный случай. Тем не менее приближённые к Фломусу знали всю подноготную. Генерал решительно оборвал эти предательские мысли и стал снова думать о текущей ситуации.

Для успешного возвращения на Аменсалу требуется победа всей миссии при минимальных потерях. До сих пор ни одно из этих условий не выполнено. Поэтому нужно удвоить усилия. Иначе дома всех ждёт трибунал!

— Генерал Удо-си-Грейфус! — заорал он, обращаясь к своему помощнику. — Сейчас у вас есть возможность доказать канцлеру Фломусу и мне то, что наши недавние потери — не более, чем случайность. В вашем распоряжении три звена истребителей. Цель — уничтожить корабль противника. И вот ещё что: чем меньше истребителей вы потеряете, тем больше ваши шансы самому остаться в живых! Выполняйте! Генерал Янис! Вы — следующий!

Глава 28

Околоземная орбита, 2 февраля 2007 года (пятница), 2:15.

После того, как чужие бросили в бой сразу три своих звена, Океану стало крайне сложно избегать повреждений. Единственный и вдобавок сильно перегруженный двигатель совершенно не позволял маневрировать. В результате обшивка всё чаще лопалась от очередного попадания, а перегретое оружие выдавало паузы в самый неподходящий момент. Казалось, что аварийная сирена с каждым разом начинала выть всё сильнее и протяжнее. Система регенерации воздуха уже не успевала восстанавливать давление внутри корабля до нормы. В результате у находившихся внутри стала кружиться голова. Лишь Океан во время своего транса по обыкновению ничего подобного не замечал.

Помимо всего прочего, изменилось и поведение чужих. Похоже, их личному составу здорово досталось от начальства. Иначе, чем можно было объяснить совершенно нехарактерное для высокомерных декаподов желание поскорее умереть под огнём противника. Теперь они действовали гораздо более агрессивно, чем раньше, а временами — попросту нагло. Разумеется, их истребители всё ещё остерегались массированного залпа, который сразу мог уничтожить целое звено. Несмотря на это, Океан чувствовал, как отдельные смельчаки всё чаще сближались с его кораблём и пробовали навязать ближний бой.

Вначале подобная тактика, и в самом деле, приносила чужим определённые дивиденды. Несколько их атак достигли цели, а энергетический щит корабля повстанцев просел ещё на девять процентов. Окрылённые успехом декаподы поверили в свою скорую победу и всей толпой ринулись добивать противника. Однако что-то у них пошло не так. Раз за разом атакующие истребители резко теряли управление и на время выпадали из боя. Возвращались они уже с перенастроенной системой распознавания «свой — чужой». Почему это происходило, никто не знал. Однако факт оставался фактом. Побывавшие в ближнем бою оставляли корабль Океана в покое и атаковали уже только своих.

В рядах чужих началась настоящая паника. Никто из них не знал уже точно, где — свой, а где — чужой. Все истребители старались держаться на дистанции друг от друга, чтобы элементарно выжить. Атаковать корабль людей никто уже не пытался. Разумеется, Океан не мог не воспользовался сложившейся ситуацией. Он выбирал себе жертву и начинал охоту за ней. Подобравшись к противнику на расстояние выстрела, его корабль производил единственный залп из плазменной пушки. После этого обычно следовали добивание плотным пучком лазера и отход в сторону от груды обломков. Затем, как правило, находилась новая жертва, и всё повторялось заново.

Только после потери ещё шести истребителей чужие, похоже, проснулись. Они стали снова метаться вблизи корабля противника и всячески пытались его уничтожить. Однако теперь уже некому было парить им мозги — невидимый маг, похоже взял выходной или ушёл на больничный. В любом случае истребители декаподов стали раз за разом доставать ненавистный корабль людей, нанося ему существенный урон. Когда энергетический щит оказался разрушен, Океан принял решение отступать. Как ни странно, но никто из оставшихся истребителей чужих не бросился его добивать. Казалось, они были вполне довольны уже тем, что просто не пустили людей к Земле.

Вот тогда в бой вступил крейсер декаподов. Он совсем не хотел отпускать корабль Океана и стал его преследовать по пятам. Судя по тому, что он попутно уничтожил пару своих же бездействующих истребителей, это был флагман. Скорее всего, именно там и находился командующий флотом чужих. Казалось, он давал мастер-класс своим подчинённым по ведению космического боя превосходящими силами. Несколько раз мощные залпы крейсера задевали истребитель противника. Однако каким-то чудом этот маленький кораблик ускользал от неповоротливого исполина. Казалось, исход боя предрешён. Уничтожение корабля Океана было лишь вопросом времени.

Однако тут у командира повстанцев откуда-то взялись в наличии данные перехвата вражеских переговоров. Из них ясно следовало, что чужие страшно опасаются потерять какой-то секретный объект вблизи орбиты Плутона. Там совершенно не было никакой охраны, если не считать автоматической станции. Кто-то из них даже засветил по неопытности координаты этого места. Конечно, тут же последовал мега-разнос от начальства. Однако и секундной рассеянности во время переговоров оказалось вполне достаточно. Об обязательном шифровании всего информационного трафика в боевой обстановке некоторые декаподы, похоже, подзабыли.

Разумеется, без помощи Ёжика перевести вражеские переговоры на русский было бы невозможно. Смышлёный симбионт Океана теперь весьма сносно понимал язык декаподов и очень быстро понял, что к чему. Когда координаты объекта были введены в навигационную систему корабля, Океан принял решение немедленно уйти к орбите Плутона. Даже флагманский крейсер не смог этому помешать. Через несколько секунд крошечный истребитель, исчез из вида, оставив после себя лишь трассу ухода в гиперпространство.

* * *

Океан с трудом приоткрыл глаза и откинулся на спинку кресла. До орбиты Плутона оставалось почти шесть часов. За это время следовало бы хорошо отдохнуть после столь нервного поединка. Разумеется, никого не волновало, что это их первый космический полёт и, соответственно, первый бой. Декаподам это было совершенно параллельно. Хорошо, что высокомерие не позволило этим десятиногим серьёзно подойти к бою. В противном случае сейчас пришлось бы дрейфовать по Солнечной системе в виде космической пыли.

Во время полёта в гиперпространстве отследить их не смогут, и это здорово. Пока автопилот отрабатывает свой хлеб, надо бы связаться со всеми остальными. Кто знает, что могло произойти по время боя? Океан попробовал вызвать Гвоздя по внутренней связи. Однако по какой-то причине это не удалось. То ли имелись технические проблемы, то ли он сам делал что-то не так. Попытка связаться с Нотой и Шеном также не удалась. Это выглядело и вовсе странно.

Ещё совсем недавно они громко ликовали во внутреннем эфире по поводу окончания боя. Победой это, разумеется, трудно было назвать. Однако и поражением тут совершенно не пахло. Как они вместе решили тогда, эта боевая ничья — весьма неплохой результат для новичков. По ощущениям Океана этот разговор был несколько минут назад. Теперь же он не мог докричаться ни до одного из членов своего экипажа. Может быть Ёжик знает, что всё это значит? Должно же быть хоть какое-то рациональное объяснение происходящему? Иначе становилось попросту скучно.

— Ёжик, хоть ты-то слышишь меня? — мысленно обратился Океан к симбионту.

Никакого ответа не последовало.

— Мне нужна твоя помощь, — сделал ещё одну попытку Океан. — Куда все подевались?! Я тут со скуки помру в этом вашем гиперпространстве!

И снова ничего не произошло. Ёжик по-прежнему молчал. Разумеется, подобное случалось и раньше. Однако этому всегда находилось логичное объяснение: либо чужие блокировали сигнал, либо сам Ёжик был занят в минус-первом измерении чем-то важным. Что было сейчас, Океан даже не представлял. Конечно, состояние симбионта в последнее время оставляло желать много лучшего. Тем не менее сознательно игнорировать прямое обращение он никогда бы не стал. Океан начал вспоминать, в каких ещё ситуациях он не мог связаться со своим верным симбионтом.

И тут его осенило — нечто подобное уже было во время сна в минус-первом измерении. Именно тогда произошла их неожиданная встреча с Мирой, после которой она исчезла, оставив банку «Спрайта» на песке. Оказалось, что в это же время Нота и Гвоздь вместе с Антоном пытались его реанимировать в реальном мире. Ёжик рассказывал потом, что видел всё происходящее, но не мог ничего сделать. По его словам, сам Океан и заблокировал всяческие контакты между ними. За то время, пока длился этот сон, друзья отчаянно боролись за его жизнь. Нота, кажется, говорила, что её руки проваливались в пустоту во время массажа сердца. Это означает, что тогда он находился между измерениями — реальным и минус-первым. Что, если то же самое происходит и сейчас?

Океану стало не по себе. Липкий пот выступил на лбу. По спине побежал неприятный холодок. Он широко открыл глаза и попытался найти что-то необычное. За исключением некоторой размытости окружающей обстановки придраться было не к чему. Океан вытер пот со лба и помассировал глаза сквозь закрытые веки. Обычно это помогало вернуть зрению остроту после длительного напряжения. Однако сейчас был явно не тот случай. Вокруг всё по-прежнему выглядело каким-то нечётким. Пожалуй, даже более размытым, чем раньше.

Вот это было по-настоящему плохо. Мало того, что всё происходящее оказалось совершенно необъяснимым — оно ещё и прогрессировало!

Океан встал с кресла и прошёлся по просторной каюте. Долго находиться между измерениями он не сможет. Ёжик как-то говорил, что рассчитал предельное время для человека. Оно составляло около пяти часов. Что будет потом, нетрудно догадаться и самому. Однако Ёжик счёл своим долгом тогда расставить все точки над «ё». Океан припомнил, что симбионт долго расписывал все ужасы постепенного угасания человека, «застрявшего» между измерениями.

Сначала появляются слабость и лёгкая головная боль. Потом тело становится ватным и перестаёт слушаться своего хозяина. Всё вокруг начинает кружиться с нарастающей скоростью и страшно мельтешит перед глазами. Стены меняются местами друг с другом, а потолок — с полом. В конце концов, человек постепенно теряет остатки жизненной силы и полностью переходит в минус-первое измерение. Его тело же возвращается в реальный мир. Люди обычно называют это смертью. Ёжик употребил тогда иной термин — «освобождение». По его словам, он точнее передаёт суть происходящего. Сам симбионт в своё время прошёл через это и теперь считал себя полностью освобождённым.

Океану отнюдь не стало легче от этих воспоминаний. Тем не менее хоть какая-то, пусть и мрачная, но всё-таки ясность, забрезжила на горизонте. Становиться освобождённым пока не хотелось. Вполне достаточно пока и одного такого, а именно Ёжика. Что послужило толчком к тому, чтобы опять застрять между измерениям? В прошлый раз это была Мира. Её смерть оказалась настолько свежа в памяти, а боль утраты — так невыносима, что всё вместе это, очевидно, и вызвало сбой во время сна. Океан непроизвольно перенёсся в минус-первое измерение, но сделал это не до конца.

В этот раз причина была совершенно неясна. Океан решительно не понимал, что ещё могло до такой глубины потрясти его, чтобы вызвать второй подобный сбой. Отчаявшись понять это, он стал думать о том, как проснуться в столь непростой ситуации.

Размышляя о выходе из тяжёлого кризиса, Океан прогуливался по широким коридорам истребителя чужих, то и дело налетая на различные препятствия. Всё-таки со зрением надо было что-то делать. Иначе можно было себе и шею свернуть, не дожидаясь «освобождения». Океан невесело усмехнулся своей шутке и отправился дальше. Он прогулялся вдоль искорёженного левого борта и, разумеется никого там не встретил. Затем то же самое повторилось и с правым бортом. К гипердвигателю он близко подходить не стал во избежание неприятностей. Так сохранялся, хотя бы, небольшой шанс из всего этого выпутаться. Однако, если тронуть гипердвигатель, то это гарантированно «освободит» его прямо здесь и сейчас.

Остальные отсеки корабля оказались тоже пусты. Было видно, что ещё недавно там были люди, и они вели ожесточённое сражение с превосходящими силами противника. Океан зашёл даже в туалет. Однако и тут его ждало разочарование. Тем не менее посмотреть оказалось интересно. Очевидно всё это сложнейшее душевое оборудование предназначалось для промывки мантийной полости. Именно туда у чужих, похоже, и выделялись продукты жизнедеятельности. Ёжик как-то рассказывал об анатомии декаподов после очередной утилизации.

Закончив эту невесёлую прогулку, Океан вернулся на место первого пилота. Он удобно расположился в кресле и ещё раз подумал о своём незавидном положении. Его глаза закрылись сами собой, а мысли улетели далеко-далеко.

* * *

— Ты в курсе, что происходит?! — обратился Шен к Гвоздю.

— Думаю, что да, — медленно ответил тот. — Хотя и не уверен.

— В таком случае может и мне расскажешь?

— Может быть. Только, давай, не сейчас?

— Не докапывайся ты до него — всё равно толку не будет, — посоветовала Нота. — Я сама тебе вкратце всё объясню.

— Это было бы неплохо, — оживился совсем приунывший Шен.

— Так вот. Океан застрял между двух измерений: реального, где мы сейчас находимся, и минус-первого, куда вход открыт немногим. Если слышал про царство теней, то это в том же роде. Только самих теней там не видно. Ты попадаешь туда из реального мира, закрыв глаза, и мысленно сбросившись с обрыва. Можно и по-другому — кому, как нравится. В этом минус-первом измерении всё по-другому, включая время. Пока ты там находишься, твоё тело в реальности обычно валяется где-то на земле и ждёт: вернёшься ты или нет? Прямо, как у Океана сейчас.

— Но ты-то, разумеется, была в минус-первом? — не выдержал Шен.

— Была, — спокойно ответила Нота. — И не только, как человек. Ты слушай и не перебивай больше.

— Ладно, молчу. Давай дальше, — приготовился слушать Шен.

— В самом минус-первом можно находиться довольно долго. Причём без неприятных последствий. За исключением зверского аппетита и жажды. В то же время между измерениями долго оставаться опасно. Это, как кома. Только там всё происходит раз в сорок быстрее, чем здесь, и энергии расходуется намного больше.

Какой предел по времени, я точно не знаю. Может быть три часа или четыре на наше время. Поэтому, если мы в ближайшее время Океана оттуда не вернём, то ему конец. И нам, разумеется, тоже. Управлять кораблём никто больше не сможет, а автопилот совсем скоро полностью отработает свой маршрут. Вот поэтому Гвоздь тебе и не отвечал нормально. Он просто в шоке и думает, что делать. Верно, Гвоздь?

— В целом, да. Мне только одно непонятно: он ведь мне обещал больше так не делать. Можно сказать, клялся! Почему же опять на старые грабли наступает?! — негодовал Гвоздь.

— Ты не поверишь, но мне он то же самое обещал! — поддержала его Нота. — Вот и верь после этого людям! Хотя он уже и не совсем человек, по правде говоря.

— Как это? — совсем запутался Шен.

— Очень просто. Симбионт он, а в крови — сплошные фитохлорианы, — пояснила Нота.

— Не понимаю, — честно признался Шен. — Мутант, что ли?

— Не совсем. Мутант — это кактус, который живёт в нём в виде мельчайших частиц — фитохлорианов. Помнишь, он нас инструктировал перед боем? Ещё картинки и текст на экране показывал о том, как пользоваться оборудованием чужих.

— Инструктаж помню. Только я думал тогда, что это робот какой или что-то в этом роде. Ещё потом мысль мелькнула, что Океан совершенно не к месту прикалывается. А ты сама, часом, меня не разыгрываешь?

— Да правду она тебе говорит! — вступился за Ноту Гвоздь. — Хватит уже глупые вопросы задавать. Лучше подумай, как Океану помочь. Мне вот пока ничего дельного в голову не приходит.

— А что тут думать-то? — возразил Шен. — Тебя Океан кем назначил?

— Вторым стрелком.

— Правильно. А ещё кем?

— Ну это — по связям с Ёжиком в случае чего.

— Так вот. Спешу тебя обрадовать, что это самое «в случае чего» настало. Можно уже начинать устанавливать связь с Ёжиком. Если ты, конечно, ещё в состоянии это сделать.

— Гвоздь, а ведь он прав, — сказала Нота. — Давай попробуем, а?! Всё равно ведь ничего не теряем! Может быть что-нибудь получится.

— Ладно. Сейчас попробуем, — ответил Гвоздь.

Он подошёл к лежащему на полу Океану. Прощупав пульс на обоих запястьях, Гвоздь покачал головой и заглянул в зрачки.

— Нота, у тебя фонарик есть? — поинтересовался он. — Нужно срочно проверить зрачковый рефлекс.

— Ты в своём уме?! Откуда у меня может быть фонарик? — буквально оторопела Нота.

— А заколка твоя блестящая? Может подойдёт? — решил помочь Шен.

— Вот, возьми, — протянула заколку Гвоздю недоумевающая Нота. — Для Океана ничего не жалко. Только вернуть потом не забудь — она у меня единственная осталась.

— Ладно, — проворчал Гвоздь. — Верну. Шен, выключи уже аварийное освещение — сколько можно в красном свете сидеть? Мне нужен нормальный свет и побольше!

Шен на удивление легко справился с заданием и тут же вернулся на своё место. Гвоздь всё пытался посветить отражённым от заколки светом в зрачок Океана. Он пробовал разные положения, но результата так и не добился.

— Ладно. Держи, — протянул он Ноте её сокровище.

Затем Гвоздь вплотную придвинулся к Океану.

— Ёжик! — крикнул он, — ты меня слышишь? Давно уже не общались с тобой напрямую, а жаль. Ты там Океана разбудить можешь? У него опять засада случилась! Как в прошлый раз, застрял между измерений. Теперь ни туда, ни оттуда. Лучше бы ему, разумеется, сюда вернуться. Мы здесь вовсю ждём его. Корабль скоро из гипера выйдет, и всё такое. Короче, совсем плохо нам будет. Да и ему самому тоже не сахар там находиться. Если ты меня услышал, то дай знать, хотя бы.

Никакой реакции не последовало. Гвоздь, разумеется, заставил Ноту и Шена проверить все мониторы и индикаторы. Однако ничего похожего на ответ Ёжика нигде не наблюдалось.

— Молодец! Хорошо получается, душевно, — похвалил Шен. — Продолжай в том же духе. Может и услышит.

* * *

Ёжик вдруг очнулся от настоящего кошмара. Ему вдруг показалось, что кто-то грозился пересадить его обратно в горшок, а в землю воткнуть спицу с искусственным цветком. Да ещё розового цвета! Такого ужаса кактус не испытывал уже очень давно. С тех самых пор, как Океан упал на него и проткнул иголками руку. Теперь же, словно из-под земли, доносился какой-то еле слышный голос. Ёжику на миг показалось, что он знает обладателя этого страшного шёпота. Было очень похоже на Гвоздя. Особенно перед тем, как он собирался выйти из себя.

— Буди Егора, колючка безмозглая! Иначе всю жизнь будешь с искусственной розой в одном горшке расти! — отчётливо услышал Ёжик.

Он хотел было уже обидеться, но в последнюю секунду передумал. Океан был явно дороже всяких обид. Поэтому Ёжик в очередной раз попробовал его разбудить. К счастью, именно эта — далеко не первая — попытка оказалась удачной.

* * *

Океан почувствовал прикосновение многочисленных иголок к своей голове и вздрогнул. Ему показалось, что одна из них проникла прямо в мозг, и теперь через неё будут подавать ток. Такие изощрённые пытки были уже давно запрещены. Океан недоумевал, почему на нём до сих пор пытаются ставить столь жестокие эксперименты.

Он попытался вырваться из цепких лап учёных-извращенцев. Вместо этого получилось всего лишь открыть глаза. Оказалось, что перед ним на коленях стоит Гвоздь и о чём-то его прямо-таки умоляет. С другой стороны расположились бледные Нота и Шен. Они помогали Гвоздю, чем могли, в его нелёгком деле.

Когда все увидели, что Океан открыл глаза, с ними случилась лёгкая истерика. По крайней мере, Нота и Гвоздь его едва не придушили. Шен отреагировал более сдержанно. Он просто ударил рукой в металлическую перегородку, оставив на ней глубокую вмятину.

— Вы даже не представляете себе, как я рад вас видеть, — еле слышно сказал Океан и слабо улыбнулся.

Глава 29

Саратов, 2 февраля 2007 года (пятница), 10:30.

Полина сидела в первом ряду конференц-зала. Она чувствовала себя здесь крайне неуютно и постоянно оглядывалась в поисках свободного места. Вместо этого она видела незнакомые лица повстанцев, которые казались ей мрачными. Никто из них не выглядел жизнерадостным, а все разговоры велись приглушёнными голосами. Зал был заполнен до отказа — свободных мест не было.

Расположившаяся рядом Кира наклонилась к её уху и шёпотом сказала:

— Два дня назад здесь выступал Океан. Народу тогда собралось просто море. Вот и сейчас не меньше. Только, разумеется, настроение у всех было другое.

Полина понимающе кивнула в ответ и снова стала напряжённо ожидать начала Совета. За трибуну вышел высокий и сутулый мужчина в грубом сером свитере и чёрных джинсах. Казалось, что он совершенно не собирается выступать. По крайней мере, выражение его лица красноречиво говорило об этом. Полина ясно видела, что этому немолодому и смертельно уставшему от всего повстанцу хочется поскорее занять своё место в зале. Тем не менее он обвёл собравшихся скорбным взглядом и начал говорить:

— Как вы уже знаете, прошлым вечером в бункере было совершено дерзкое преступление. Жестоко убит наш новый командующий Антон. Обстоятельства этого страшного дела уточняются. Однако уже сейчас ясно главное — в рядах сопротивления появился предатель. Это произошло впервые за всё время нашего пребывания в бункере. Факты говорят о том, что начальник службы безопасности Руслан перешёл на сторону врага. Он сообщил противнику на орбите данные о готовящейся космической операции сопротивления. В результате этого и без того невысокие шансы на успех командующего Океана стали близки к нулю.

Кира наклонилась к Полине и шепнула ей на ухо:

— Это старейшина сопротивления. Его зовут Артём. Он здесь с самого начала. Океан часто советовался с ним в трудных ситуациях.

Говоривший вытер пот со лба и оглядел совершенно притихший зал. Тяжело вздохнув, он продолжил:

— К счастью, недавно присоединившая к нам Полина застала Руслана в кабинете командующего и сразу заподозрила неладное. Она чудом смогла избежать смерти благодаря своей смелости и самообладанию. Предавший нас Руслан заманил Полину на склад. Однако сам был убит ею из своего же пистолета. Он получил по заслугам. Мы все искренне благодарны Полине за её героизм.

В зале теперь стояла мёртвая тишина. Лишь слабый гул системы принудительной вентиляции несколько сглаживал напряжение текущего момента. Неспешное выступление окончательно утомившегося повстанца продолжилось:

— Вместе с тем, с гибелью Антона Полина потеряла не только командующего, как все мы, но и любимого человека. Только недавно они увиделись впервые за полгода. Эта встреча, к сожалению, оказалась последней. Мы все скорбим по Антону. К сожалению, он был нашим командующим всего несколько дней. Тем не менее его имя навсегда останется в нашей памяти и в летописи сопротивления.

Кира обняла плачущую Полину и протянула ей платок.

— Теперь, когда на поверхности и орбите Земли идёт жестокая война за будущее человечества, Совету следует принять непростое решение. Нам нужно выбрать нового командующего. Не стану говорить о том, как важно это именно сейчас, когда шансов на победу практически не осталось. Скажу лишь о том, что следует решить этот вопрос как можно быстрее, пока мы ещё живы. Уверяю вас, что совсем скоро от нас потребуются самые решительные действия. Без командующего все мы обречены на гибель уже сейчас.

— Кого конкретно ты предлагаешь? — раздался голос из конца зала.

— Разве я не сказал? — растерялся оратор. — Я предлагаю избрать командующим вот эту девушку, которая сидит в первом ряду. Полина, встань, пожалуйста.

Полина рефлекторно поднялась, едва услышав своё имя. Лишь обернувшись к залу, она, наконец-то, осознала, что происходит. Это её — Полину — хотят избрать командующим всего сопротивления. Почему? Ведь она здесь всего второй день, и почти никого не знает. Кроме того, она — убитая горем женщина, которая к тому же всего боится. Здесь же необходима мужская жёсткость и решительность, не говоря уже о знании военного дела и всего остального. Неужели не найдётся кто-то более подходящий, чем она?

— Поддерживаю, — поднялась со своего места Кира. — Нам нужен тот, кто сможет в критический момент принять верное решение. Тот, кто выживет сам и поможет спасти других. Прямо, как там на складе. Я, как новый инструктор по рукопашному бою, просмотрела запись системы наблюдения. Так вот, свидетельствую, что Полина вела себя, как настоящий герой! У неё была всего одна возможность выжить. Единственный шанс из тысячи, и Полина им воспользовалась. Кто знает, что было бы сейчас с нами и всем бункером, если бы эта крыса — Руслан — продолжила сливать инфу чужим? Вполне вероятно, что они бы ударили прямо с орбиты. В крайнем случае, чужие могли передать координаты бункера своим друзьям оставшимся на поверхности, и нам всё равно пришёл бы конец.

Кира опустилась на своё место и потянула Полину за руку:

— Ты тоже садись, пока что. Нечего маячить, а то ещё в обморок упадёшь.

Артём стоял за трибуной и по очереди давал слово всем, кто хотел высказаться. Он знал имя каждого повстанца и ни разу никого не спутал. Артёма слушали так же внимательно, как в своё время Океана. Авторитет старейшины среди сопротивления был непререкаемым.

— Зачем ты всё это сказала? — на ухо прошептала Кире крайне удивлённая и озадаченная Полина.

— Как зачем?! Затем, что всё это чистая правда! Лучшего командующего, чем ты, нам не найти.

— Но ведь я здесь никого не знаю, кроме тебя. Я боюсь, что не справлюсь! Представь, что будет, если я вас всех подведу?!

— Не бойся. Я тебе помогу на первых порах, пока сама не освоишься. В тебе есть сила, которой обладали Океан и Антон. Она ещё спит в тебе, но совсем скоро наступит пробуждение. Поверь мне!

* * *

Довольно скоро обсуждение закончилось. Оказалось, что Совету было предложено пять кандидатов на пост командующего. Открытое голосование за каждого из четырёх не выявило явного лидера. Когда же Артём объявил последнего кандидата — Полину, — большинство собравшихся подняли руки и одобрительно зашумели. Вопрос был решён.

Неожиданно для себя Полина стала новым командующим земного сопротивления. Теперь ей предстояло забыть о своём горе и поскорее войти в курс дела. Никогда раньше в её подчинении не было столько людей. Разумеется, Полина работала в своё время старшей стюардессой и проводила инструктаж подчинённых перед вылетом. Однако теперь вместо двадцати бортпроводниц ей предстояло руководить целым сопротивлением. Кира сказала, что это более двухсот пятидесяти человек. Все они доверили новому командующему свои жизни, как когда-то Океану и Антону.

Полина вздохнула и открыла дверь. Теперь этот кабинет станет её рабочим местом. С прошлого раза здесь всё осталось по-прежнему. Даже ноутбук мирно дремал в углу на столе, словно и не случилось никакого кошмара на складе. Полина посмотрела вокруг. Здесь не было ничего, что напоминало бы ей об Антоне. Возможно, так распорядился Артём, а может быть сам Антон не хотел оставлять на виду ничего личного. Полина ощущала внутреннюю пустоту, заполнить которую не в силах был никто.

Ей вдруг безумно захотелось найти какую-нибудь вещь, которая помнила прикосновение Антона. Полине нужно было нечто материальное — что можно потрогать и прижать к себе. У неё обязательно должно остаться хоть что-то в память о любимом человеке. Иначе нельзя. Ведь так принято у людей.

В комнате было очень мало мебели. У входа стоял небольшой шкаф, который оказался совершенно пустым. Кровать у стены, аккуратно застеленная покрывалом, была больше похожа на образец педантичности, чем на реальное место для сна. Лишь небольшой стол под ноутбуком оставлял надежду найти хоть что-то подходящее. Полина стала по очереди выдвигать ящики и внимательно осматривать их содержимое. Здесь было много того, чем Антон, скорее всего, пользовался. Ножницы, скотч, фонарик, батарейки, простые карандаши, дырокол, линейка и прочее. Однако всякий раз что-то останавливало Полину. Её рука замирала в сантиметрах от очередного предмета, чтобы сжаться в кулак. Не годились обычные ножницы или дырокол на роль памятной вещи любимого человека. Когда остался самый нижний ящик, Полина зажмурилась и закусила губу. «Пусть там окажется что-то простое и понятное — то, что будет напоминать об Антоне, несмотря ни на что», — подумала она.

Вопреки ожиданиям последний ящик выдвинулся очень легко. На дне его лежала одна книга. Ничего больше здесь не было. Полина открыла потрёпанный том сочинений Достоевского и прочла на первой странице: «Преступление и наказание». Она пролистала несколько страниц. Знакомые эпизоды любимой книги то и дело попадались на глаза, заставляя Полину невольно улыбаться. Её истерзанное сердце вдруг забилось чуть быстрее, а дышать стало легче.

Из книги выпал маленький измятой листок. Она подняла его с пола и разгладила рукой. Оказалась, что это страница, вырванная из блокнота. Когда-то и у неё был точно такой же ежедневник с перфорацией в уголке. Полина быстро пробежала глазами по крошечной станице и замерла. Казалось, что её сердце на секунду остановилось, а потом бешено заколотилось, грозя выскочить из груди. Это была та самая записка с номером телефона, которую она сама написала Антону во время прощания в Дубае. Под знакомыми цифрами его рукой было дописано: «Полина. Обязательно позвонить в Москве».

Тяжёлая книга вдруг выскользнула из ослабевших рук и громко ударилась о каменный пол. Закрыв лицо руками, Полина медленно опустилась на колени. Истрёпанная записка из прошлой жизни немного покружилась в воздухе и упала рядом. Она казалась живой. Это было именно то, что нужно. Её имя, написанное рукой Антона, согревало раненую душу Полины. Оказывается, всё это время он помнил о ней и своём обещании. Как безумно жаль, что всё случилось, именно так, а не иначе. Как много потеряли они оба на этой войне, у которой не видно ни конца, ни края. Сможет ли она — Полина — сделать хоть часть из того, что ждёт от неё сопротивление? Поможет ли это победить, или всё уже кончено?

Полина вновь взяла в руки заветную записку. Она долго всматривалась в неё, пытаясь найти скрытый смысл в этих буквах и цифрах. Почему-то ей казалось, что здесь спрятана какая-то тайна. Этот листок бумаги попал к ней в руки из прошлого — из того времени, когда всё было хорошо. Быть может это ключ, которым можно открыть заветную дверь в другой мир. Полина могла бы вернуться в счастливое время, чтобы вновь ощутить всё то, о чём невозможно забыть. Она смогла бы сказать ему о самом главном — о том, что не было сказано прежде. Полина услышала бы волшебный голос Антона, увидела бы его открытое лицо, прикоснулась бы к руке. Как мало и одновременно много нужно человеку для счастья. Неужели всё это осталось лишь в её памяти и совсем скоро исчезнет навсегда?

Полина закрыла глаза и вдруг почувствовала, что падает вниз с большой высоты. Ей стало безумно страшно и, вместе с тем, радостно от столь захватывающих ощущений. Потом падение внезапно прекратилось. Открыв глаза, она оказалась совсем в другом месте. Это было настолько неожиданно, что Полина едва не вскрикнула. Никакого кабинета больше не было. Куда-то исчезли стол с ноутбуком, кровать и шкаф. Не было ни стен, ни потолка. Даже пол под ногами — и тот вызывал большие вопросы.

Со страха Полине хотелось бежать отсюда без оглядки. К несчастью, она не знала, где именно здесь можно скрыться — вокруг всё было одно и то же. Постепенно первая буря эмоций стала стихать. Полина понемногу приходила в себя и стала способна думать. Она решила, что бежать пока не стоит. Ведь никто не гонится за ней и не пытается съесть. Здесь вообще никого и ничего не было. Не так уж плохо для начала, хотя и очень необычно.

Она ощутила запах свежести, который хотелось вдыхать всей грудью. Спокойствие и умиротворение царили здесь буквально во всём. От этого её страхи и сомнения стали незаметно развеиваться. Оставалось лишь приятное чувство предвкушения праздника. Какого именно, Полина ещё не догадывалась.

Этот странный мир был совершенно непохож на то, к чему она привыкла. Огромное пространство, где нет ничего. Лишь ровный белый свет, который струился откуда-то сверху. Трудно было понять, где — небо, а где — земля. Тёплый пар струился вдоль ног, окутывая всё тело, словно нежная пена. Он поднимался выше и выше, согревая руки и лицо. Лишь голова ощущала приятную прохладу и свежесть. Полине казалось, что из тёплой ванны она выглянула в форточку ранним летним утром. Это даже немного пугало поначалу. Только потом она сообразила, что никогда прежде её мысли не были столь ясными, как теперь.

Полина ещё раз оглянулась по сторонам, уже не надеясь кого-то увидеть. Однако на этот раз её взгляд наткнулся на силуэт человека. Было похоже, что он медленно приближается. К своему удивлению, Полина совершенно не ощутила страха перед неизвестностью. Вместо этого она почувствовала что-то родное в облике незнакомца. Чем ближе он подходил, тем больше она убеждалась в своей правоте.

Полина узнала его лишь тогда, когда стало возможно, рассмотреть лицо. Это был Антон! Она невольно вскрикнула, закрыв лицо руками. В горле стоял ком. Слёзы выступили на глазах и потекли по щекам. Голова закружилась от счастья, которое так внезапно обрушилось на неё и на которое Полина уже не надеялась. Ей не хотелось знать, как такое вообще возможно. Всё происходящее было настолько далеко от суровой реальности, что захватывало дух. Это было похоже на сон наяву, в котором невозможное стало возможным.

Теперь Полине было совершенно всё равно где именно она находится. Главное, что Антон был здесь! Он был жив, и шёл прямо к ней! Сил подняться у неё уже не осталось, и Полина смогла лишь протянуть руки навстречу. Антон прижал её к своей груди и опустился рядом. Они долго сидели, обнявшись и не говоря друг другу ни слова. Полина боялась пошевелиться, чтобы ничем не разрушить эту хрупкую гармонию. Она страшно не хотела, чтобы это эфемерное счастье, так нежданно свалившееся на неё, вдруг снова исчезло.

— Ты вся дрожишь, — сказал Антон, наконец-то, нарушив долгое молчание.

Полина вздрогнула и ещё крепче прижалась к нему, боясь, что всё вот-вот исчезнет. Однако Антон был по-прежнему рядом и держал её в своих объятьях. Этот сказочный мир совершенно не думал прятаться. Всё казалось настолько реальным, насколько это вообще возможно.

— Это и в самом деле ты! — прошептала Полина, всматриваясь в глаза Антона. — Ты жив, а всё остальное неважно!

— Конечно, я жив! — улыбнулся Антон. — Ведь мы оба находимся в твоём воображаемом мире. Ты сама его придумала и нарисовала. Здесь всё так, как хочется тебе.

— Ты шутишь?! Как это возможно?

— Я серьёзен, как никогда. Ещё совсем недавно я был вдали отсюда. Однако созданный тобою мир стал для меня маяком. Я так хотел попасть сюда, что мои кураторы ненадолго позволили мне это. И вот я здесь, чтобы снова увидеть тебя и обнять.

— Я так рада, что ты здесь! Пожалуй, это единственное, что я понимаю! Всё происходит по каким-то иным законам, которые мне совершенно неведомы.

— На самом деле это твой мир. Ты можешь делать тут абсолютно всё. Лишь остаться здесь надолго у тебя не получится. Для этого требуется слишком много жизненной энергии — именно её тебе пока и не хватает. Скоро и мне предстоит вернуться назад. Мы больше не сможем видеться здесь — таковы правила.

— Почему не сможем?! Ведь я сама устанавливаю здесь правила! Ты же сам говорил…

— Полина, наше время здесь подходит к концу. Ты можешь сказать мне всё то, что хотела. Больше такой возможности не будет.

— Ты прав. Я трачу время впустую, — погрустнела Полина. — Я много думала о нас, когда шла в Саратов. Как много страхов и сомнений пришлось мне пережить тогда. Лишь в одном я была абсолютно уверена — в том, что люблю тебя больше всего на свете! Именно это помогло мне выжить и встретить тебя вновь. Как жаль, что у нас было так мало времени. Но те несколько часов, что мы провели вместе, стали самыми счастливыми в моей жизни. До этого мне казалось, что такое невозможно. Как можно испытать так много радости за столь короткий срок? Сейчас я твёрдо знаю, что у нас было то самое безумное счастье, о котором снимают фильмы и пишут книги. Нам жутко повезло!

— Ты, как всегда права. Наша первая встреча в самолёте не сулила ничего хорошего. Но всё, что случилось потом в Дубае, иначе, как сказкой, не назовёшь. Потом мы оба скитались по полуразрушенному миру, который медленно скатывался в пропасть. Война разделила нас, как и многих других людей на планете. Однако мы продолжали верить в любовь и жить надеждой на встречу. Именно это придавало нам сил и не позволяло в отчаянии опустить руки. И вот ты чудом избежала гибели от рук зомби и была спасена. Мы, наконец-то, встретились и провели незабываемую ночь вдвоём. Нам казалось, что теперь всё будет хорошо, несмотря ни на что.

Полина вытерла запястьем глаза и посмотрела на Антона. Он сидел рядом с поникшей головой и почему-то молчал. Казалось, что вся тяжесть мира лежит сейчас на его плечах. Антон нежно посмотрел на Полину и грустно улыбнулся. Он незаметно смахнул что-то блестящее со своей щеки и продолжил:

— Случилось то, что случилось, и это уже никто не в силах изменить. Однако теперь в твоих руках судьба сопротивления. Ты будешь отличным командующим, поверь мне! Сам Океан гордился бы тобой! Вернётся он или нет, покажет время. Сейчас ты в силах довести начатое им дело до конца. Хотя бы на Земле. Запущенная им вакцина работает. Она продолжает очищать планету от чужих и примкнувших к ним зомби. Я верю, что со временем все они будут уничтожены. Тебе же следует сохранить жизнь людей. Это самое ценное, что у нас осталось. С тобою рядом будут верные друзья — Кира, Артём и другие достойные повстанцы, которых ты ещё не знаешь. Они всегда тебе помогут. У тебя обязательно всё получится! Верь мне!

— Антон, мне так страшно, — подняла заплаканные глаза Полина. — Я не хочу тебя терять. А ещё, мне кажется, что я не гожусь быть лидером сопротивления.

— Я тоже не хочу тебя терять. Но мы оба — люди, а они, как ты знаешь, умирают. Со мной это случилось раньше, чем могло бы. Но это уже не имеет значения. Главное теперь — это ты. Я верю в тебя так же, как в Океана. Ты — лучший из всех возможных лидеров сопротивления. Поверь мне, я знаю, о чём говорю. Тебе самой нужно познать свою силу, которая ещё дремлет. Загляни внутрь себя и ты почувствуешь то, о чём я говорю. Будь беспощадно честной перед собой! Только так ты сможешь победить!

Полина внезапно ощутила пустоту вместо Антона, которого она ни за что не хотела отпускать. Её руки повисли в воздухе, а потом бессильно упали. Она оглянулась и с удивлением обнаружила Антона, стоящего поодаль. Он грустно смотрел на неё и пытался улыбнуться.

— Что происходит?! Куда ты? — не понимала Полина.

— Мне пора, — ответил Антон. — Время почти вышло.

— Как?! Так скоро? Неужели ничего нельзя сделать?! Останься со мною!

— Запомни то, что я тебе сказал. Это очень важно.

— Я обязательно запомню. Только не уходи! Побудь со мной ещё немного! — умоляла Полина, протянув к Антону руки.

— Мы ещё встретимся с тобой. К тому времени твой земной путь окажется пройден. Однако это случится очень нескоро. Пока же у тебя осталось слишком много дел на Земле. Они ждут твоего возвращения из этого мира. Всё сопротивление ждёт тебя, Полина!

— Я не хочу возвращаться! Мой мир здесь! Я хочу остаться с тобой!

— Ничего не выйдет! Прощай, Полина! — ответил Антон, который стоял теперь ещё дальше. — Ты должна обязательно проснуться! Прямо сейчас!

В тот же миг Антон исчез, растворившись в этом мире белого цвета. Полина оглянулась по сторонам, но вокруг никого не было. Лишь тёплый пар всё так же струился вдоль тела, а откуда-то сверху падал ровный белый свет. Она в отчаянии закрыла глаза и обхватила себя руками. Полине казалось, что она всё ещё слышит голос Антона, видит его лицо, прикасается к его рукам. Как же мало человеку нужно для счастья. Ведь она снова была счастлива, несмотря на расставание. Судьба преподнесла ей неожиданный подарок — позволив в последний раз встретиться с Антоном. Большего и желать невозможно.

Так чего же ждать? Она ведь обещала Антону запомнить всё, что он сказал. Так как же пробудить в себе ту скрытую силу, в которую верят все, кроме неё самой? Что нужно сделать такого, чтобы стать лидером, который так нужен сопротивлению?

Полина постаралась быть честной с собой. Беспощадно честной. Она подумала о том, что хотела бы жить в прекрасном мире, где нет войны. Там, где люди не прячутся в подземелье, а свободно ходят по земле, купаются в море и дышат свежим воздухом. Там, где каждый день рождаются дети, а счастливые родители благодарят своих мужественных предков за бесценное право жить в мире. Там, где человек находится в гармонии с природой. Там, где люди радуются каждому прожитому дню.

Полина ощутила желание приблизить это долгожданное время. Она почувствовала в себе неведомую до сей поры силу изменить мир к лучшему. Мощная энергия плотным потоком потекла по её венам прямо к сердцу, чтобы наполнить всё тело теплом. Неведомая сила заставила Полину закрыть глаза и сделать шаг вперёд.

Теперь она снова падала в пустоту. Но страха не было, как не было и отчаяния. Полина чувствовала в себе пульс жизни и была готова к трудностям. Что-то незримое изменилось в ней за те несколько минут, проведённых в мире её мечты. Всё встало на свои места, и от этого было легко и свободно.

Когда падение прекратилось, Полина почувствовала, что кто-то трясёт её за плечо. Открыв глаза, она увидела перед собой ужасно бледную и испуганную Киру. Лежать на холодном кафеле с книгой под головой оказалось не очень удобно. Поэтому Полина попробовала привстать, но тут же рухнула обратно на пол.

— Ну ты и даёшь, подруга! — наконец-то, вымолвила Кира. — Таким впечатлительным, как ты, не стоит читать Достоевского.

Глава 30

Орбита Плутона, 3 февраля 2007 года (суббота), 5:05.

Океан с облегчением опустился в кресло. На месте первого пилота он чувствовал себя гораздо комфортнее, чем лёжа на полу, да ещё и в качестве пациента. Однако Нота была совсем иного мнения на этот счёт. Она настаивала на том, что Океану сейчас просто необходима квалифицированная медицинская помощь.

Разумеется, никто, кроме Ноты, не был в состоянии её оказать. Медицинское образование Гвоздя, да и самого Океана, в расчёт явно не принималось. Навыки Шена, который в качестве кадрового военного, прошёл в своё время стандартный курс медицинской подготовки, считались совершенно устаревшими. По мнению Ноты, после таких перегрузок, что перенёс командующий во время недавнего боя, требовалась полноценная реабилитация. В текущих условиях осуществить это было невозможно, поскольку Ёжик упорно не выходил на связь даже с самим Океаном. Именно поэтому Нота и считала себя единственным специалистом, способным привести раненого в чувство.

Она ничего не хотела слышать о том, что кровь из носа и ушей у него уже давно перестала течь, а пульс не превышает шестидесяти ударов вместо недавних двухсот. Ноту совершенно не интересовало то, что кровоизлияния в обеих склерах уже начали рассасываться, а дыхание стало спокойным и ровным.

Она квалифицировала всё это не иначе как период мнимого благополучия, после которого неизбежно наступит ухудшение. Если не принять необходимые меры уже сейчас, то может случиться самое страшное. Океан не сможет не то, что кораблём управлять — даже ходить станет для него непосильной задачей. В качестве железного аргумента своей правоты Нота время от времени посматривала на верную винтовку и делала грозное лицо. Несмотря на это, Океану всё-таки удалось улучить момент, чтобы покинуть импровизированный лазарет.

— Внимание! Кто-то запрашивает секретный код! — сообщил он, сразу став серьёзным.

— Кто бы это мог быть? — поинтересовался подошедший Гвоздь. — Ты, случайно, не знаешь, Шен?

— Почему же не знаю?! Судя по пиктограммам, которые видны на экране, это запрос от автоматической космической станции декаподов. Мы ведь на их корабле сейчас находимся? Верно? Вот они нас и обнаружили. Сама станция, скорее всего, находится под полем преломления, поэтому мы её и не видим. Пока они не знают, кто здесь на борту. Вот и хотят подтверждения нашего статуса. Надо бы поторопиться.

— Я сам им отвечу, — сказал Океан, уже приготовившись к переговорам.

— Не так быстро, — остановила его Нота. — На твоём месте я не стала бы этого делать.

— Да неужели?! Может ты опять меня лечить собралась?

— Вовсе нет. Ты и так уже на себя похож. Вот и привычная ирония вернулась.

— Разве? А я что-то и не заметил. Ну так что? Будем просто так сидеть и ждать, пока они сами не догадаются, кто мы такие? — недоумевал Океан.

— Совсем нет, — возразила Нота. — Попробуй ещё раз связаться со своим симбионтом. Только у него есть шанс быть принятым за своего. В противном случае нам вообще ничего не светит.

— Ты права, — согласился Океан. — Теперь всё зависит от Ёжика.

* * *

— И нечего было так кричать! Я и в первый раз тебя прекрасно слышал, — внезапно ответил симбионт на очередную отчаянную попытку связаться с ним.

— Очень интересно, — мысленно сказал Океан. — Почему же ты не отвечал мне всё это время?!

— Энергию экономил, — невозмутимо сообщил Ёжик. — Пока ситуация была далека от критической, я посчитал себя вправе немного отдохнуть от недавних перегрузок. Ведь мои способности совсем скоро опять могли нам потребоваться. Теперь же самое время выйти из режима молчания.

— Это хорошо, что ты такой ответственный. Нам как раз именно сейчас позарез требуется твоя помощь. Автоматическая станция декаподов…

— Запрашивает секретный код? — перебил Океана Ёжик. — Я уже в курсе. Сейчас я отправлю им наш. Вот и всё, готово! Теперь нужно немного подождать, пока они пришлют подтверждение.

— Так просто? — удивился Океан.

— Конечно! Этот код является секретным для людей. Для декаподов же он — самый обычный фрагмент генетического кода. Вот я и отправил им имеющуюся информацию. Не зря же в моей памяти хранятся образцы нескольких утилизированных декаподов. Вот и ответ пришёл!

— Только не говори мне, что им не понравился наш код. Ведь они не могут знать, что его обладатель уже давно мёртв?

— Наш код принят. Теперь их станция будет сопровождать нас до точки входа. Что это означает, я не знаю. В любом случае выбора у нас нет. Любой манёвр, который вызовет отклонение от предложенной ими траектории, полностью нас раскроет. Я уверен, что в этом случае станция ответит огнём на поражение. При текущем состоянии нашего корабля любое попадание вызовет необратимую разгерметизацию и полное разрушение. Так что предлагаю следовать к точке входа.

— Спасибо, Ёжик! Поднял настроение, — не без иронии ответил Океан. — Раз уж нас пригласили, то как-то неудобно отказываться. Поэтому следуем к предложенным курсом.

— Пока ничего подозрительного не наблюдаю. За исключением небольшой неоднородности пространства впереди. Похоже нас ведут прямо туда.

— Не нравится мне это. Можешь подробнее описать, что там?

— Издалека совершенно обычное космическое пространство. Почти никаких отклонений от нормы, за исключением небольшой неоднородности. Однако при увеличении похоже на слегка подрагивающее зеркало в форме круга. Диаметр этого участка около трёх километров. Поэтому, если что, мы туда провалимся целиком и даже краёв не заденем.

— Не скажу, что мне стало сильно спокойнее от этих уточнений, — сказал Океан. — Скорее, даже наоборот. Почему-то я не горю особым желанием куда-то проваливаться, пусть даже и не задев краёв.

— Других вариантов пока не предлагают, — невозмутимо ответил Ёжик.

— Ладно. Надеюсь, что там будет, хотя бы не скучно.

— Это я могу гарантировать тебе уже сейчас! Мои расчёты показывают, что там расположена ещё одна звёздная система. Как такое возможно, пока даже не представляю. Но в своих расчётах и выводах я уверен.

— Вот и отлично. Похоже, кто-то настойчиво приглашает нас в гости и не принимает отказов.

— Да, но у этих хозяев может быть плохое настроение. Тебя это не пугает?

— Совсем нет. Не зря же меня только что вылечили. Нота постаралась в твоё отсутствие и превзошла саму себя, — улыбнулся Океан.

— Понятно. Похоже часть воинственности доктора передалась и пациенту. Такими темпами и до эпидемии недалеко.

— Всё может быть. Как говорил один известный немец, «то, что нас не убивает, делает нас сильнее». Надеюсь, что это именно наш случай. Продолжай наблюдение, а я возвращаюсь к остальным.

* * *

Основательно потрёпанный корабль приблизился к окну ноль-перехода. Было похоже, что раньше он имел подковообразную форму, характерную для истребителей декаподов. Однако теперь за это никто бы не поручился. На поверхности корабля было трудно найти живое место. Обшивка клочьями торчала в разные стороны, словно вспоротая кожа. На изувеченном корпусе с большим трудом угадывались центральная и боковые рубки. Казалось, что гигантский молот полностью вогнал их в соседние отсеки. Некогда прозрачные смотровые панели теперь покрывала густая паутина трещин. Вдобавок ко всему смятый левый борт был начисто лишён своего гипердвигателя, а обгоревший правый — выглядел, как после мощного взрыва. Сложно было представить, что именно удерживает этот превращённый в руины корабль от окончательной разгерметизации.

Двигаясь на минимальной скорости, он соприкоснулся с окном ноль-перехода. Сначала нос истребителя погрузился в чернильное зеркало входных ворот. На их гладкой поверхности появилась небольшая рябь, которая тут же исчезла. Затем центральная рубка в форме рваного и приплюснутого кольца стала проваливаться в гигантское окно. Туда же последовали и боковые сигарообразные выступы, ощетинившиеся полуразрушенными плазменными пушками и лазерными установками. В конце концов, и свободные концы этой гигантской подковы, увенчанные соплами турбин, исчезли во входных воротах.

По их поверхности прошла едва заметная рябь. На смену ей появилась зеркальная гладь, начисто лишённая рамки. Она незаметно превратилась в совершенно прозрачную пелену, сквозь которую стали видны далёкие звёзды.

Искусственный интеллект станции переключил ноль-переход в спящий режим. Теперь оборудование механоидов, надёжно укрытое полем преломления, было полностью готово к приёму очередного посетителя.

Глава 31

Аменсала, 3 февраля 2007 года (суббота) по земному календарю, 6:15 по земному времени.

— Кажется, нас пропустили, — сообщил Шен. — Начинаем удаляться от станции.

— Всё это, конечно, хорошо. Однако не мешало бы узнать, где именно мы сейчас находимся? — возразил Гвоздь.

— Не всё ли равно? Ты ведь всё ещё жив. Да и наш корабль пока не развалился, — присоединилась к разговору Нота. — Так что дыши ровно. Всё узнаешь в своё время.

— Не привык я воевать вслепую, — задумчиво сказал Гвоздь. — В том, что здесь нас ждёт «тёплый» приём, я не сомневаюсь. Это вопрос времени.

— Насчёт «тёплого» приёма я полностью согласен, — поддержал Гвоздя Океан. — Всем быть начеку, но резких движений не делать. Пока что нас принимают за своих. Пусть всё так и остаётся. Это в наших же интересах. Рано или поздно они поймут, в чём дело. Вот тогда наступит время действовать быстро.

— Не хочу вас пугать, но Плутон, который мы только что оставили за спиной, куда-то исчез, — встревожился Шен.

— Как исчез?! Куда он мог подеваться?! Не могла же целая планета разом пропасть? — эмоционально отреагировал Гвоздь. — Шен, ты, давай, получше посмотри — может найдётся.

— Плутона нигде нет. Я несколько раз всё проверил, — ответил Шен. — И вообще я сейчас не вижу ни одного ориентира из Солнечной системы. Такое впечатление, что мы где-то в совсем другом месте.

— Всё верно, Шен, — спокойно подтвердил Океан. — Мы находимся в системе Парус. Ёжик только что посчитал, что это в тридцати шести световых годах от Земли. Похоже, что мы только что прошли через ноль-переход и за секунду преодолели такое чудовищное расстояние.

— Что это за система такая, и кто здесь живёт? — поинтересовалась Нота. — Хотя я уже и сама догадываюсь.

— Да, Система Парус — это родина декаподов. Совершенно случайно мы сделали то, чего они боялись больше всего, — не только приблизились к ноль-переходу, но и прошли через него.

— То есть мы сейчас в самом логове этих десятиногих монстров, которые напали на Землю?! — повысил голос Гвоздь.

— Всё именно так и есть, — ответил Океан.

— Вот это по-настоящему круто! — воскликнул Гвоздь. — Мы же обвели их вокруг пальца! Теперь они у нас попляшут!

— Никогда не думала, что окажусь здесь, — задумчиво сказала Нота. — Такое бывает лишь в научной фантастике. Если кому рассказать, ни за что не поверят.

— Можно подумать, что нападение чужих на Землю — рядовое событие, — возразил Гвоздь. — Тем не менее, ты же не ставишь под сомнение этот факт?

— Конечно, нет. Это суровая реальность, о которой все и так знают, — ответила Нота.

— Так вот и теперь у нас всё очень даже реально, — продолжал гнуть свою линию Гвоздь. — Если очень повезёт, то у тебя ещё будет шанс рассказать обо всём этом. Кстати, я тоже могу выступить очевидцем событий. Поддержу тебя, чем смогу. Двоим нам точно поверят.

— Ладно, так и быть. Возьму тебя в свидетели, — усмехнулась Нота. — Только ты постарайся остаться в живых, а то мёртвые обычно не очень убедительны в спорах.

— Не вопрос. Выживу только ради тебя, — съехидничал Гвоздь.

— Какой у нас план, командир? — сменил тему Шен.

— Раз уж ситуация складывается именно так, предлагаю использовать её по максимуму, — ответил Океан. — Мы уже выполнили наш первоначальный план, уничтожив практически все корабли чужих, которые были на орбите Земли. Спасаясь от гибели, мы случайно перехватили вражеские переговоры и оказались в области ноль-перехода. Оказалось, что он связывает нашу Солнечную Систему и Систему Парус, где обитают декаподы. И вот мы здесь — в самом эпицентре враждебной цивилизации. Мы можем разом положить конец их вторжению на Землю. Однако для этого необходимо добраться до лидера расы декаподов. Ёжик станет нашим проводником в этом мире. Он сможет направить корабль туда, где у нас будет шанс навсегда покончить с войной.

— Мне нравится эта идея, — первым отреагировал Гвоздь. — Исход всей войны в наших руках. Пусть шансы на победу невелики. Но они всё-таки есть. Ради этого стоит рискнуть собственной жизнью. Тем более, что мы уже много раз должны были погибнуть.

— Поддерживаю, — присоединилась Нота. — Раз удача до сих пор была на нашей стороне, то стоит испытать её в последний раз. Если уж нам суждено погибнуть именно здесь, то пусть это случится в бою. По крайней мере, ещё несколько чужих отправятся на тот свет до тех пор, пока мы дышим.

— Я тоже согласен, что это наш единственный шанс победить, — сказал Шен. — Однако есть ещё один момент, который не оставляет нам другого выбора. Датчики показывают, что топлива в корабле осталось лишь на то, чтобы дотянуть до ближайшей планеты. Поэтому у нас нет других вариантов, кроме как совершить посадку. Надеюсь, что условия там близки к земным. Иначе вне корабля мы обречены.

— Совсем скоро мы узнаем, какие условия на этой планете. Сейчас мы направляемся к её орбите, после чего приступим к снижению. Место для посадки подскажет Ёжик. Он уже вступил в контакт с наземными службами и сообщил об успехе какой-то миссии. Нас продолжают вести и готовятся встречать как победителей.

— Ну что ж, придётся их немного разочаровать, — мрачно пообещал Гвоздь.

* * *

Корабль вошёл в плотные слои атмосферы и продолжил снижение. Здесь его уже ожидали новейшие истребители декаподов. Они быстро перестроились в почётный эскорт и летели теперь параллельными курсами. Казалось, что каждый из сопровождающих просто жаждал вписать своё имя в историческую летопись. Всем хотелось непременно прикоснуться к легенде — одному из древних кораблей первой миссии, которая уже давно считалась неудачной.

Все декаподы знали, что более трёхсот лет назад несколько кораблей были отправлены на Землю с целью её колонизации. За это время связь с ними была окончательно потеряна. Однако провал первой миссии не остановил канцлера. По его распоряжению совсем недавно на Землю отправилась более многочисленная группа кораблей. Они должны были выполнить первоначальную задачу по колонизации, а также найти представителей первой миссии и вернуть их домой. Судя по тому, что один из древних кораблей сейчас направлялся к поверхности Аменсалы, это удалось сделать.

Его потрёпанный внешний вид воспринимался, как должное. Более того, состояние корабля вызывало благоговение у молодых пилотов, которые никогда в жизни не видели ничего подобного. Эскорт держался на почтительной дистанции от ветерана, предоставляя ему пространство для манёвра. Это оказалось весьма кстати, потому что время от времени этот явно отслуживший своё корабль бросало из стороны в сторону. Вероятно, многочисленные повреждения были причиной столь резких движений.

Экипажи истребителей сопровождения поднялись по тревоге. Им сразу же сообщили, что получен сигнал от корабля первой миссии, который был отправлен на Землю и считался погибшим. Почётному эскорту предстояло сопроводить его до места посадки во избежание непредвиденных ситуаций.

Для выполнения этого задания были отобраны двенадцать лучших военных экипажей. Несмотря на спешку, все они успели пройти краткий инструктаж перед вылетом. Полковник Зизис обратил особое внимание на то, что эскорт будет выполнять не просто очень почётное задание. Экипажам предстояла задача государственной важности, поставленная самим канцлером.

Далеко не каждому декаподу выпадает счастливый билет — лететь в эскорте корабля, возвращающегося из другой звёздной системы после успешной миссии. По словам инструктора, корабль, который они должны были сопровождать, содержит очень ценный биологический материал с Земли. Сам канцлер Фломус чрезвычайно заинтересован в его скорейшем получении. Поэтому пилотам запрещалось приближаться к сопровождаемому кораблю на опасную дистанцию во избежание столкновения. Нарушителю инструкции грозила смерть.

Эскорт направлялся на военный космодром, который считался крупнейшим на Аменсале. Широкая взлётно-посадочная полоса окружала огромный купол, похожий на небольшой астероид. Внутри него располагались просторные ангары для военных кораблей, а верхнюю часть занимали смотровые площадки для приглашённых. Вся военная и политическая элита Аменсалы была уже там. Ложи для высокопоставленных гостей оказались переполнены. Генералы и видные политики вынужденно мирились с теснотой, к которой совершенно не привыкли. Однако особого выбора у них не было. Ещё никогда здесь не собиралось так много декаподов. Сам канцлер Фломус только что прибыл на космодром прямо из своей резиденции.

Несмотря на свой более, чем почтенный возраст, выглядел он бодро. Находившаяся рядом старшая помощница Дуфия периодически докладывала ему о текущем месте нахождения эскорта. По расчётам экспертов сопровождаемый корабль уже через десять минут должен был совершить посадку на космодроме. В предвкушении столь радостного события канцлер казался крайне воодушевлённым. Уже очень давно никто не видел его в таком приподнятом настроении. Серый цвет кожи на голове и щупальцах ясно говорил об этом.

Однако время от времени канцлер покрывался небольшими розовыми пятнами, которые выдавали его волнение. Всё это, разумеется было скрыто от посторонних глаз мембраной с искусственным интеллектом. Как только датчики считывали признаки неудовольствия на теле Фломуса, фотокомпозитный материал ложи мгновенно снижал прозрачность до минимальной. Тем не менее сам канцлер по-прежнему мог наблюдать за происходящим без каких-либо помех. Старшая помощница, находившаяся рядом, оказалась невольной свидетельницей волнения Фломуса. Согласно инструкции, ей следовало полностью проигнорировать данный факт и никогда не упоминать о нём в будущем. Дуфия сделала всё возможное, чтобы не вызвать внезапный гнев канцлера. К счастью, на этот раз опасность обошла её стороной. Казалось, что Фломус был полностью поглощён предстоящей встречей с древним кораблём.

* * *

— Эскорт следует за нами, как тень. Похоже это будет продолжаться вплоть до самой посадки. Наверное, опасаются, что мы ускользнём у них из-под носа, — усмехнулся Шен.

— Что-то меня уже тошнит от здешнего гостеприимства, — сказал Гвоздь, слегка поморщившись. — Ещё немного, и я начну выходить из себя.

— Рановато. То ли ещё будет, — возразила Нота, осматривая винтовку. — Советую проверить оружие. Скоро оно тебе явно понадобится.

— Опомнилась! Мой автомат в полном порядке, — ответил Гвоздь. — Жаль, что патронов с биопрепаратом не так много. Но есть ещё трофейное оружие с полным боекомплектом. Жаль только, что оно дико тяжёлое для человека.

— Не доверяю я этим игрушкам чужих и тебе не советую, — наставительно сказала Нота. — Шен, а у тебя как с патронами?

— Полный порядок. Вдобавок я тоже прихватил с собой чудо военной мысли чужих. Надеюсь, что смогу им воспользоваться. По крайней мере, свои боеприпасы немного сберегу.

— Дело твоё, — равнодушно ответила Нота. — Только потом не жалуйся на то, что тебе трудно двигаться с этой штукой в руках.

— Что-то наш Океан опять ушёл в себя, — сказал Гвоздь. — Не иначе как с Ёжиком общается.

— Почему бы и нет. Он ведь легко это делает в отличие от некоторых, — не упустила случая поиронизировать Нота.

— Только не начинай сейчас — мне и без этого тошно, — скорчил недовольную физиономию Гвоздь.

— Всё развлекаетесь? — неожиданно поинтересовался вернувшийся Океан. — Самое удачное время для этого нашли.

— Мы уже закончили. Правда, Нота? — ответил Гвоздь. — Теперь вот боеприпасы подсчитываем.

— Нужное дело, — одобрил Океан. — Шен, сколько минут до посадки?

— Не более пяти.

— Хорошо. Теперь слушаем меня очень внимательно.

* * *

Из покорёжённого корпуса корабля наружу выдвинулись тонкие опоры. На фоне идеально ровной серой площадки космодрома они казались практически незаметными. Корабль медленно коснулся поверхности и замер, выпуская клубы пара. Создавалось обманчивое впечатление, будто он парит в воздухе. Некоторые опоры основательно заклинило. Они так и не опустились, несмотря на многократные попытки привода шасси. В результате потрёпанный корпус этого древнего истребителя слегка покосился, словно тело одноногого ветерана войны, стоящего на костылях.

Между центральными опорами корабля с шумом выдвинулся широкий трап. В глубине открытого шлюза было совершенно темно. Никто из пассажиров не спешил показаться многочисленным встречающим, которые замерли в ожидании чуда. Прошло несколько минут, но ничего не изменилось. Тогда канцлер Фломус что-то шепнул своей старшей помощнице, которая тут же метнулась к начальнику космодрома.

Совсем скоро к кораблю приблизился отряд элитных десантников. Они окружили его, а потом стали подниматься внутрь по широкому трапу. Через некоторое время весь отряд исчез в глубине входного шлюза. Секунды ожидания тянулись мучительно долго. Затем из недр корабля неожиданно послышались выстрелы, после чего разом всё стихло.

Генералы и политики в недоумении переглядывались друг с другом. Все они ожидали совершенно иного развития событий. Высокопоставленным гостям обещали настоящий праздник, которой должен был изменить жизнь каждого декапода. Вместо этого внутри прибывшего корабля происходило что-то непонятное. Во-первых, никто из пассажиров до сих пор оттуда не вышел. Во-вторых, отряд десантников, который отправился на разведку корабля, не спешил пока возвращаться. Более того, раздавшиеся внутри выстрелы были чем-то из ряда вон выходящим.

Всё это никак не укладывалось в голове либерально настроенной элиты. Именно поэтому все украдкой поглядывали на ложу канцлера в ожидании ответов на вполне очевидные вопросы. Однако лидер Аменсалы сохранял спокойствие и вместе со всеми надеялся на скорейшее возвращение десанта. Расходиться, конечно, никто и не думал, поскольку каждый был крайне заинтригован сложившейся ситуацией.

Полковник Литус, который лично отвечал за безопасность канцлера почуял неладное. Он рекомендовал своему подопечному немедленно покинуть космодром в связи с реальной угрозой для жизни. Однако Фломус и слышать ничего подобного не хотел. Ему казалось, что произошло какое-то досадное недоразумение, которое вот-вот разрешится.

В нарушение инструкции полковник Литус не стал настаивать на своём. Он прекрасно понимал, как важно для канцлера сегодняшнее событие. Кроме того, начальник службы безопасности пока не планировал расставаться с собственной жизнью. Однако именно такой исход был весьма вероятным, осмелься он повторить свою рекомендацию канцлеру. Полковник Литус тихо молился о том, чтобы его худшие опасения не подтвердились, а всё произошедшее в корабле оказалось всего лишь досадным недоразумением.

Тем временем канцлер отдал новое распоряжение. Ещё один отряд десантников стал осторожно подниматься по трапу. Как и раньше, все они исчезли в недрах корабля. Однако на этот раз внутри всё было тихо. Спустя довольно продолжительное время, под вздох облегчения несколько десантников показались во входном шлюзе. Канцлеру немедленно доложили, что возвращаются бойцы второго отряда. Высокопоставленные гости встретили своих военных бурными аплодисментами. Казалось, что самое страшное уже позади. Все эмоции, которые собравшимся приходилось до сих пор сдерживать, теперь разом выплеснулись наружу. Началось именно то, ради чего правящая верхушка Аменсалы здесь, собственно, и собралась. Всем уже не терпелось, наконец-то, поздравить друг друга с успешным окончанием операции «Ковчег». Многие именно так и сделали, отправившись прямиком в банкетный зал.

Оставшиеся в своих ложах представители элиты также выглядели счастливыми и расслабленными. Все уже успели поздравить друг друга с долгожданной победой. Теперь каждый ждал своей очереди, чтобы лично выразить своё восхищение мудростью и дальновидностью канцлера. Рядом с его ложей уже образовалась заметная очередь из числа самых расторопных. Однако за радостными улыбками никто из них не вспомнил, что первый отряд десантников всё ещё оставался внутри корабля.

Всё, что произошло потом, имело тот же эффект, что и ледяной душ после приятной солнечной ванны. К немалому удивлению встречающих, из корабля стали выносить неподвижные тела бойцов первого отряда. Их клали прямо на поверхность космодрома. Подоспевшие врачи по очереди проверяли пульс и дыхание у лежащих бойцов. Оказалось, что все двадцать четыре десантника из первого отряда мертвы.

Более того, что-то непонятное стало происходить с их телами. На поверхности кожи появлялись вздутия, быстро превращавшиеся в огромные пузыри. Они лопались, словно воздушные шары, разбрызгивая своё содержимое во все стороны. Через некоторое время десантники из второго отряда стали валиться со щупалец и уже не могли подняться. Подоспевшие к ним врачи отмечали всё ту же безрадостную картину. Кожа вздувалась буквально на глазах, а из лопающихся пузырей повсюду летели брызги желтоватой жидкости.

Присутствующие, словно в каком-то оцепенении, смотрели на всё это и не могли сдвинуться с места. Настоящая паника началась лишь тогда, когда на поверхности взлётного поля бессильно распластался и замер один из врачей. Генералы, политики, министры, бизнесмены и многочисленные журналисты бросились из своих лож на выход. Никто теперь не обращал никакого внимания на статус соседей. Каждый старался спастись за чужой счёт. Совершенно неважно было, кого требовалось оттолкнуть или ударить, чтобы первым покинуть это опасное место. Главное — поскорее оказаться в безопасности.

На выходе из лож возникла давка. Несколько старых декаподов оказались насмерть растоптаны тяжёлыми щупальцами своих более молодых соплеменников. Повсюду раздавались дикие вопли тех, кто отчаянно пытался спастись. В воздухе остро запахло смертью. Теперь даже канцлер Фломус не возражал против срочной эвакуации. Казалось, что он был поражён случившимся больше всех остальных. Триста лет ожидания оказались напрасны. Сегодня окончательно разрушилась его мечта стать бессмертным. Также стало совершенно невозможно вылечить сына, тело которого находилось в криохранилище. Всё пошло прахом.

Тем не менее Фломус всё ещё не верил до конца в то, что произошло. Ему казалось, что совсем скоро это досадное недоразумение окажется исчерпанным. Канцлеру было непонятно, зачем полковник Литус настаивает на немедленном использовании средств индивидуальной защиты от химического оружия. Тем не менее Фломус позволил ему выполнить свой долг.

* * *

В панике никто не заметил, как из тёмных недр корабля на секунду показалось четыре странных существа. Они стояли на двух конечностях, а ещё две — свисали вдоль тела. Самым неестественным было то, что их маленькая голова располагалась не посередине туловища, а на его вершине. Одно из этих небольших созданий чем-то сверкнуло, а другое — развеяло на ветру содержимое небольшой коробки. После этого всё утонуло в густом дыму. Странные существа исчезли из поля зрения и больше не появлялись.

Когда дымовая завеса рассеялась, на стартовой площадке уже никого не было. Древний корабль, слегка покосившись, одиноко стоял на тонких опорах. Его разбитые смотровые панели были похожи на слезящиеся и выцветшие глаза, а трап — на высунутый язык запыхавшегося дряхлого пса. Казалось, что он решил в последний раз тряхнуть стариной перед выходом на пенсию.

Через несколько секунд в корабль вонзился огромный пылающий шар. Металл под ним мгновенно расплавился, словно это был воск. Затем смотровые панели начали излучать ослепительно яркий свет. Теперь они стали похожи на глаза великана, в голове которого взорвалась сверхновая. Уже в следующее мгновение весь корабль вспыхнул белым пламенем. Его языки поднялись вверх на полсотни метров и тут же исчезли.

Когда огонь немного стих, на стартовой площадке вместо корабля виднелась лишь выжженная воронка. Её оплавленные края всё ещё дымились, постепенно меняя цвет с ярко-красного на тёмно-серый. От места взрыва в разные стороны медленно ползла паутина трещин. Затем стали появляться огромные расщелины, увлекавшие за собой обломки стартовой площадки. Взлётно-посадочная полоса начала отделяться от гигантской полусферы, в ангарах и смотровых ложах которой царил настоящий хаос. Весь космодром стал постепенно напоминать астероид, только что столкнувшийся с огромной кометой.

Глава 32

Аменсала, 3 февраля 2007 года (суббота) по земному календарю, 11:45 по земному времени.

— Ничего не скажешь — быстро сработали, — шёпотом заметил Гвоздь. — От нас бы сейчас даже пепла не осталось, выстрели они хоть на секунду раньше.

— Что верно, то верно, — согласилась Нота. — Если б ты был чуть расторопнее, нам бы не пришлось так рисковать. Хорошо, что эта спасательная шлюпка оказалась совсем рядом. Иначе бы нас точно накрыло взрывом.

— Что же мне оставалось делать?! Не бросать же трофейное оружие на произвол судьбы? — возразил Гвоздь. — Оно нам явно понадобится, и очень скоро. Бегать же с этой игрушкой я пока не привык.

— А ты привыкай — пригодится, — ухмыльнулась Нота.

— Не всё сразу. По моим ощущениям гравитация здесь раза в два больше, чем на Земле, — добродушно заметил Гвоздь.

— Я бы сказал, что в полтора, — присоединился к разговору Шен. — Если нам удастся вернуться домой, то там мы будем порхать, как бабочки.

— Ты видел, что с нашим кораблём стало? — задал риторический вопрос Гвоздь. — А что вокруг происходит, тоже, надеюсь, заметил? Так вот теперь и подумай, светит ли нам возвращение на Землю? Или может быть продержаться здесь несколько часов — более реальная задача?

В это время продолжавшую движение спасательную шлюпку немного качнуло. Океан открыл глаза и вытер со лба пот. Как и прежде, он легко управлялся с техникой чужих благодаря Ёжику. Симбионт в последнее время был не сильно разговорчив из-за своей болезни. Тем не менее он держался молодцом и помогал, чем мог.

— Мне придётся прервать вашу беседу, — сказал Океан. — Успеете ещё наговориться. Если, конечно, останетесь живы. Сейчас, чтобы не привлекать внимание, мы будем двигаться в общем потоке. Шлюпок, похожих на нашу, здесь предостаточно. После недавнего взрыва все хотят поскорее убраться с космодрома. Надеюсь, что такой плотный трафик и всеобщая паника позволят нам затеряться. Пока, по совету Ёжика, будем держаться за тем кортежем, что впереди. Похоже, он направляется к побережью материка. Вот и мы полетим туда же.

— А Ёжик не упомянул, что это за кортеж? — поинтересовалась Нота. — Наверное, какая-нибудь местная шишка в панике драпает?

— Всё может быть, — мрачно ответил Океан. — Ёжик лишь дал понять, что времени у нас почти не осталось. На этой планете его болезнь стала прогрессировать намного быстрее, чем раньше. Всё зашло слишком далеко. Примерно через час начнётся необратимая трансформация фитохлорианов. После этого Ёжик сможет сопротивляться ещё минут тридцать максимум, а затем неизбежно перейдёт на сторону чужих. Та же участь, вероятно, постигнет и меня. Думаю, никому не надо объяснять, что последует за этим.

— Ты что, убьёшь всех нас?! — вскричала Нота.

— Скорее всего, да, — ещё больше помрачнел Океан. — Если через полтора часа чудо не произойдёт, и болезнь Ёжика не остановится, то советую всем держаться подальше. Я стану для вас смертельно опасным.

* * *

Благодаря панике, царившей вокруг космодрома, маленькой шлюпке беглецов удалось затеряться в плотном потоке. В сторону материка по воздуху и воде одновременно двигались многочисленные транспортные средства. Многие из них были явно переполнены. Они уносили своих напуганных пассажиров подальше от той опасности, которая исходила от места посадки древнего корабля. Никому из декаподов явно не хотелось повторить судьбу несчастных десантников.

Через несколько минут после того, как спасательная шлюпка миновала очередной блокпост, космодром вместе с прилегающими территориями был оцеплен. Движение в сторону материка оказалось полностью перекрыто. Несмотря на возмущение высокопоставленных пассажиров, теперь всем приходилось дожидаться своей очереди. Кроме того, каждое транспортное средство подвергалось дезинфекции и тщательному досмотру.

Пассажирам приходилось выходить наружу, для того, чтобы дроид-санитар смог обработать ионизатором каждого. Эта процедура нравилась далеко не всем. Однако другого способа покинуть опасную территорию не было. Пока первый дроид делал свою работу, вызывая возмущение своей бесцеремонностью, двое других — занимались транспортом. Они тщательно обрабатывали все наружные и внутренние элементы, точно следуя инструкции. На каждый небольшой шаттл уходило около десяти минут. В то же время дезинфекция экранолёта или спасательной шлюпки занимала в половину меньше времени. Тем не менее очередь двигалась очень медленно.

Только после этой неприятной, но необходимой процедуры транспорт мог покинуть опасную территорию. Некоторые отчаянные пилоты пытались, разогнавшись, проскочить через плотное кольцо оцепления. Однако заградительный отряд не щадил никого. Всех нарушителей сжигали на месте безо всякого предупреждения. После таких крайних мер количество желающих избежать проверки значительно убавилось. Теперь все терпеливо ожидали своей очереди, невзирая на высокий статус.

Время от времени оцепление пропускало боевые подразделения, которые двигались к космодрому. В пролетающих мимо военных шаттлах и экранолётах находились многочисленные десантники в защитных скафандрах и с полным вооружением. Разношёрстная публика, скопившаяся на пропускных пунктах, сочувственным взглядом провожала военных, которым предстояло оказаться в опасной зоне.

На огромных мониторах, размещённых вдоль трассы транслировали последние новости. Журналисты взахлёб рассказывали обо всём случившемся на космодроме. Записи с камер видеонаблюдения крутились без остановок. Особенно смаковались те кадры, на которых были запечатлены обезображенные тела десантников и взрыв корабля. Несколько раз в объективы попали странные двуногие существа. Они утопали в дыму и очень быстро передвигались. Из-за этого рассмотреть что-либо не представлялось возможным.

Смотревшие трансляцию с места событий декаподы обратили внимание на то, что эти непонятные создания из корабля скрылись в неизвестном направлении. Было похоже, что они хорошо знали, куда бежать. Так быстро сориентироваться в незнакомой обстановке было бы не под силу даже местному жителю — не то что чужаку. Однако самым прискорбным оказался тот факт, что в своих верхних конечностях странные двуногие существа держали штурмовые винтовки десантников Аменсалы.

Это сулило большие проблемы в будущем, особенно, учитывая безрезультатность текущих поисков. Похоже на планету прибыли разумные инопланетные существа, которые не хуже декаподов управлялись с древним кораблём. Никто, включая военных, не понимал, как такое возможно. Ведь сканеры отпечатка щупальца уже давно устанавливались на всех средствах передвижения, включая космические корабли.

Примерно через полчаса от начала беспорядков в окрестностях космодрома начали происходить странные вещи. Тела декаподов стали покрываться такими же огромными пузырями, что и у десантников на видеозаписи. Процесс быстро прогрессировал, и уже очень скоро практически весь персонал космопорта оказался заражён. Десятки и сотни мёртвых декаподов лежали теперь повсюду. Замершие в самых неестественных позах они казались хорошо загримированными актёрами театра абсурда.

Их мышцы были сведены сильнейшими судорогами, от чего положение щупалец оказалось столь вычурным. У всех трупов на коже виднелись огромные лоскуты кожи от разорвавшихся пузырей. Они продолжали лопаться даже сейчас, создавая жуткую какофонию смерти. Вокруг мёртвых тел на полу светилась зеленовато-голубоватая гемолимфа. Её брызги виднелись повсюду в радиусе нескольких метров. Из-за этого всё окружающее было похоже на жуткий камуфляж.

Эти шокирующие общественность кадры некоторое время транслировались на публичных экранах в промежутках между репортажами журналистов. Когда стало понятно, что всё происходящее — не что иное, как начало эпидемии, картинку с камер космодрома спешно убрали, чтобы не провоцировать дальнейшую панику. Репортажи с места событий тоже прекратились — их заменили на запись недавнего чемпионата мира по цветовой мимикрии. Спортсмены мгновенно меняли цвет своей кожи в зависимости от сигнала, который подавал судья. Благодаря увлекательным и красочным соревнованиям публика на улицах немного успокоилась. Тем не менее общее тревожное настроение сохранилось.

Спортивная трансляция внезапно прервалась. На многочисленных уличных мониторах и внутренних головизорах появился вице-канцлер Сарториус. Он выглядел очень взволнованным, что случалось крайне редко. Кроме того, его тело за несколько секунд успело покрыться розовыми пятнами, которые сильно контрастировали с серой кожей. Могло показаться, что соревнования по цветовой мимикрии ещё продолжаются. Однако, когда вице-канцлер начал говорить, всё встало на свои места. Уже никто не обращал внимания на богатую цветовую гамму его щупалец и головы. Теперь все, словно загипнотизированные, слушали выступление второго декапода на планете.

— Граждане Аменсалы! Это — не учебная тревога! Внимательно выслушайте данное сообщение и примите его к сведению.

Прежде всего, спешу сообщить вам, что с канцлером Фломусом всё в порядке. Он только что связался со мной и поручил выступить перед вами. В настоящее время он находится в пути и скоро прибудет в свою резиденцию. К счастью, недавние события на космодроме никак не отразились на состоянии здоровья нашего лидера.

В связи с многочисленными случаями гибели декаподов на Аменсале вводится режим чрезвычайного положения. Прошу вас сохранять спокойствие и действовать строго по инструкции, которая имеется в каждом доме. Ситуация в районе космодрома и на прилегающей территории полностью контролируется правительственными войсками. Чтобы предотвратить распространение опасной инфекции, нами создана зона оцепления. Все, кто оказался внутри неё, сейчас проходят тщательную проверку. После полной дезинфекции они вернутся на материк. Никакой угрозы для окружающих эти декаподы не представляют.

Тем не менее в целях вашей безопасности настоятельно рекомендуем не покидать свои дома и, как можно раньше, воспользоваться индивидуальными средствами защиты. Это убережёт вас от случайности и позволит нашим специалистам полностью нейтрализовать угрозу. Уверен, что в скором времени эти чрезвычайные меры удастся отменить. Пока же нам всем стоит набраться терпения, чтобы преодолеть возникшие трудности. Да здравствует великая Аменсала и гениальный канцлер Фломус!

* * *

Огромный правительственный шаттл достиг материка и опустился на посадочную площадку. Дроид-водитель тут же подал широкий трап к открывшемуся входному шлюзу. Первой из него вышла охрана из шести телохранителей. Они внимательно оценили обстановку и только после этого подали знак начальнику службы безопасности канцлера.

Фломус вышел из шаттла в сопровождении полковника Литуса, который явно был не в своей тарелке. События на космодроме подтвердили его худшие опасения. Интуиция подсказывала опытному военному, что это ещё не самое худшее, что может случится сегодня. Именно поэтому полковник так сильно нервничал. Следом за канцлером вышла его первая помощница. В отличие от Литуса она сохраняла полнейшую невозмутимость, словно ничего экстраординарного не произошло.

Телохранители выстроились по обе стороны от трапа, тревожно озираясь по сторонам. До самой резиденции оставалось пройти ещё около ста метров. Это был самый опасный момент на всём пути от космодрома. Именно поэтому все заметно нервничали. Когда полковник Литус уже готов был ступить на посадочную площадку, канцлер Фломус находился посередине трапа. В этот момент справа неожиданно появилась спасательная шлюпка, которая быстро приближалась. В следующую секунду она с разгона врезалась в боковину трапа, а потом с грохотом свалилась на землю и перевернулась.

Двоих телохранителей сразу раздавило под тяжестью упавшей шлюпки. Остальные непроизвольно отпрянули назад, спасаясь от внезапной опасности. Фломус соскользнул с пошатнувшегося трапа и кубарем скатился вниз. Рядом с ним оказалась его помощница Дуфия. Ведущее щупальце полковника Литуса оказалось зажато покорёженным трапом. Он отчаянно пытался выбраться из этой западни, чтобы спасти свою конечность. Однако ему это никак не удавалось.

В следующую секунду из основательно помятой шлюпки на посадочную площадку спрыгнул Океан. Увидев его, Литус в отчаянии дернул своё щупальце, но не рассчитал силы. Треть конечности оторвалась, оставшись зажатой в искорёженном металле. Из раны на траву тут же полилась зеленовато-голубоватая гемолимфа. Не обращая на это внимания, полковник быстро отступал. Казалось, он совершенно забыл о канцлере, которого должен был защищать любой ценой.

Тем временем, из шлюпки выбрался Гвоздь, который сразу же двинулся в сторону раненого декапода. На полковника теперь смотрел ствол штурмовой винтовки, принятой на вооружение на Аменсале. Через секунду раздался одиночный выстрел. Однако он тут же утонул в грохоте очередей. Завязалась ожесточённая перестрелка. Оставшиеся в живых телохранители открыли огонь по Океану и Гвоздю, которым пришлось срочно прятаться в укрытие.

Из недр перевёрнутой шлюпки показался ствол штурмовой винтовки. Из него сразу же вырвалось несколько очередей. Через несколько секунд двое телохранителей перестали стрелять и, выронив оружие, рухнули вниз. Оставшиеся же пытались попасть теперь в невидимого стрелка, который доставил им такие большие неприятности. Когда шлюпку стало накрывать плотной пеленой огня, оттуда выбежал Шен. Вслед за ним появилась Нота, которая прижимала к себе винтовку, словно маленького ребёнка.

Справившись с первым шоком, канцлер Фломус стал осторожно отступать в сторону своей резиденции. Его отход прикрывала старшая помощница Дуфия. Она уже достала из кожной складки миниатюрное оружие и прицелилась. Первый выстрел угодил в Гвоздя, а второй — в Шена. Океан же успел увернуться от предназначавшегося ему смертоносного светового потока. Вместо этого стоявшее рядом низкорослое дерево вспыхнуло, словно факел.

Вокруг стоял оглушительный грохот. Оружие чужих во время выстрелов издавало крайне непривычные для человека звуки, резавшие слух. На фоне сильного запаха гари в воздухе повеяло озоном. Неожиданно раздался выстрел из обычной винтовки. Этот звук, издаваемый огнестрельным оружием показался Океану музыкой после всей этой надоевшей трескотни. Вслед за этим старшая помощница Дуфия схватилась за своё ведущее щупальце. Из него уже выпало оружие, и теперь быстро выливалась гемолимфа. Следующий выстрел угодил ей в левый глаз и превратил мозг в бесформенное месиво.

Дуфия свалилась на газон и затихла. По её телу прокатилась волна, вслед за которой на коже стали появляться мутноватые пузыри. Потом эти шарики начали лопаться, изливая из себя красноватую жидкость. Нота выглянула из своего укрытия и посмотрела на поверженного противника. Результат её явно устроил. Тем не менее она снова прильнула глазами к снайперскому прицелу в поисках новой жертвы.

Со стороны резиденции к полю боя приближался небольшой отряд вооружённых декаподов. Кроме того, в воздухе появились атмосферные истребители, из которых по людям вёлся прицельный огонь. Нота выстрелила в один из них, но пуля со звоном отскочила от металлической обшивки. Пришлось потратить чуть больше времени на прицеливание. Результат не заставил себя долго ждать. Нота попала в узкий шов между металлическим корпусом и остеклением. В одном из истребителей прозрачная часть кабины окрасилась изнутри в жёлто-зелёный цвет. Как только он стал превращаться голубоватый, летательный аппарат чужих покачнулся, а потом рухнул на землю, придавив ещё одного телохранителя.

Океан кивнул Ноте и двинулся в сторону Фломуса. Уже через несколько секунд он настиг убегающего канцлера, но тут же получил очередь сверху из одной из шлюпок. Декапод воспользовался этим и молниеносным движением ведущего щупальца выбил штурмовую винтовку из рук Океана, сбив его с ног. Фломус решил сразу добить противника и начал его душить. У Океана мгновенно перехватило дыхание, а руки и ноги оказались прижаты к земле многочисленными щупальцами. Перед глазами появились тёмные круги, а сонные артерии грозили взорваться от избытка скопившейся в них крови.

Океану всё-таки удалось вырвать левую руку из смертельной хватки. Уже теряя сознание, он выхватил нож, спрятанный на ноге. Молниеносным движением лезвие вонзилось в одно из щупалец, после чего разрез стал ещё больше. Фломус вздрогнул от внезапной боли и на мгновение ослабил хватку. Этого оказалось достаточно, чтобы Океан освободил вторую руку и вложил в глубокую рану последнюю открытую капсулу с биопрепаратом. Ещё в шлюпке он достал из обоймы патрон и извлёк из него начинку с антивирусом. На фразу Гвоздя «зачем такие сложности?» Океан тогда не нашёлся что ответить, сославшись на интуицию. Как оказалось, всё это было сделано не зря.

Через несколько секунд хватка декапода окончательно ослабла. Океан перекатился подальше от подрагивающего тела, на котором появились уже знакомые неровности. Затем они превратились в наполненные жидкостью пузыри, тут же лопавшиеся с неприятным звуком. Уже через минуту всё было кончено. Канцлер Фломус был мёртв.

Однако раненый полковник Литус и не думал сдаваться. Он пытался отстреливаться, продвигаясь к резиденции. Когда декапод был уже в пяти метрах от входа, его настиг точный выстрел. Гвоздь оторвался от трофейной винтовки и посмотрел в сторону противника. Заряд плазмы прошёл сквозь массивную голову спрута, оставив после себя огромное дымящееся отверстие. После этого безжизненное тело полковника Литуса рухнуло на землю.

Шен выстрелил в оставшегося телохранителя, потратив на него практически весь заряд трофейной винтовки. Изрешечённое тело декапода залило всё вокруг сине-зелёной гемолимфой и повалилось на бок. Какое-то время его щупальца всё ещё продолжили шевелиться, словно во сне. Шен выстрелил ещё раз, и только тогда движения прекратились.

В пылу сражения никто не заметил, что шаттл канцлера окружён. Плотное кольцо декаподов, оцепившее территорию, медленно сужалось. Воздух также кишел истребителями и боевыми шлюпками, с которых вёлся массированный огонь. Ситуация складывалась критическая. В этот момент Океан услышал в своей голове до боли знакомый голос:

— Тебе срочно нужно на это взглянуть, — обратился к нему симбионт.

— Ёжик, что стряслось?! Нас сейчас всех перестреляют, пока я тут с тобой разговариваю!

— Вот поэтому делай быстро то, что я тебе говорю, — оказался непреклонным Ёжик.

— Ладно. И куда нужно смотреть?

— Для начала погрузись в минус-первое измерение, а там и сам поймёшь. Кстати, будет лучше, если к нам присоединятся все остальные.

Океан окликнул друзей, и они вместе укрылись за перевёрнутой шлюпкой. Декаподы наступали, но две-три минуты в запасе было. Объяснив ситуацию, Океан не стал особо раздумывать и оказался там, куда его звал Ёжик. Через мгновение в минус-первом измерении появились Гвоздь и Нота. Однако Шена пока не было. Только спустя десяток секунд, здесь же появился и Шен. Казалось, он совершенно не понимает, что происходит. Его восточные глаза ещё никогда не раскрывались так широко, как сейчас.

На Аменсале минус-первое измерение смотрелось крайне непривычно. Вместо белого цвета, который преобладал на Земле, здесь всё выглядело в сине-зелёных тонах. Казалось, что это какой-то странный подводный мир. Вместо воздуха пространство заполняла прозрачная, слегка голубоватая масса, похожая на гель. Движения здесь давались с большим трудом. Даже привыкшие к путешествиям между мирами Нота и Гвоздь выглядели озадаченными. Про Шена, который оказался здесь впервые, и говорить было нечего. Он всё ещё недоумённо смотрел по сторонам нетипично широкими для азиата глазами, совершенно отказываясь им верить.

Кроме того, была ещё одна причина, по которой находиться в минус-первом измерении на Аменсале было не очень комфортно. Холод! Гель обволакивал всё тело, быстро забирая тепло. Не пробыв в новом месте и минуты, Океан уже чувствовал, что начинает слегка дрожать. Он осмотрелся по сторонам и увидел то, ради чего их похоже и позвал сюда Ёжик.

Впереди располагалось небольшое окно ноль-перехода. Спутать его с чем-то другим было невозможно. Чёрная зеркальная поверхность висела в полуметре от пола и слегка подрагивала. Океан протянул руку и осторожно коснулся зыбкой границы между двумя мирами. Ладонь наполовину исчезла из вида, погрузившись в дрожащее зеркало. Зрелище оказалось сильно непривычным и даже жутковатым. Поэтому пришлось резко выдернуть руку из входных ворот. Лишь убедившись, что все пальцы на месте, Океан позволил себе усмехнуться.

— Это то, ради чего все вы здесь, — сказало колючее изваяние, в которое превратился здесь Ёжик. — Мы можем спастись через этот ноль-переход.

— Ты знаешь, куда он ведёт? — поинтересовался Гвоздь.

— В другую звёздную систему. Только куда конкретно, я не знаю, — ответил Ёжик.

— Что же будет с нашими телами там — в реальном мире? — встревожилась Нота.

— Не волнуйся, — попытался её успокоить Ёжик. — Когда вы шагнёте в ноль-переход, тела последуют за вами. Это закон минус-первого измерения. Так что бояться за свою оболочку не стоит.

— Тебе-то хорошо — ты ведь в реальном мире бестелесный, — посетовал Гвоздь, — а нам как-то боязно.

— Если будем медлить, то наши тела точно изрешетят в реальном мире. Тогда даже ноль-переход нам не поможет, — сказал Океан.

Он подошёл к дрожащей поверхности и первым прошёл через неё. За ним последовали Нота, а потом и Шен. Гвоздь по традиции замыкал колонну. Он оглянулся по сторонам, тяжело вздохнул, а затем и сам исчез во входном окне ноль-перехода.

Через несколько минут поглотившая людей тёмная поверхность перестала дрожать. Теперь она выглядела, как обычное зеркало. Однако отсутствие отражения и какой бы то ни было опоры делало его похожим на плоское чернильное пятно, зависшее в воздухе. Его тонкие края утопали в прозрачном голубоватом геле, который был повсюду.

Постепенно зеркальную поверхность заволокло лёгкой дымкой. С каждой секундой она становилась всё плотнее и плотнее, пока и вовсе не скрыла под собой всю черноту. Минус-первое измерение стало абсолютно однородным, словно здесь никогда и не было чернильного пятна ноль-перехода.

Эпилог

— Переход завершён, — произнёс Ёжик.

— Отлично. Только куда девались все остальные? — встревожился Океан, оглядываясь по сторонам.

— Не волнуйся. С ними всё в порядке. Они сейчас в соседней комнате.

— Как интересно. Я и не догадывался, что в минус-первом измерении есть комнаты. Всегда думал, что это единое и неделимое пространство.

— Так и есть. Просто я на время создал для наших друзей небольшую зону отдыха. Они смогут там перевести дух, пока мы с тобой поговорим.

— Хорошо. Только где мы находимся?

— Пока я и сам этого не знаю, — ответил Ёжик. — Как видишь, минус-первое измерение здесь несколько иное.

— Да, но здесь мне нравится гораздо больше. Эта оранжево-розовая палитра, конечно, слегка раздражает, но это неважно. Главное, что здесь тепло! Так о чём ты хотел поговорить?

— Отпущенные тебе полтора часа, как и мой час, уже давно прошли. Тебя не удивляет то, что всё осталось по-прежнему?

— Точно! Я совершенно забыл об этом, пока охотился за декаподами. Здорово, что всё обошлось! Но как это возможно?!

— Ты помнишь наш недавний разговор, когда мы только вырвались за оцепление?

— Конечно! Ты сказал, что мы должны следовать за тем кортежем впереди, потому что там находится лидер расы декаподов. Так мы и сделали.

— Всё верно. Мы решили, что сможем прекратить вторжение на Землю, если покончим с лидером декаподов. К счастью, наш план сработал. Теперь канцлер Фломус мёртв. Именно он был больше всех заинтересован в колонизации нашей планеты. Насколько я знаю декаподов, они не станут продолжать начатое им дело. Особенно после недавних событий на космодроме. Теперь Земля может вздохнуть спокойно — война скоро закончится. Однако была и другая причина, по которой нам пришлось напасть на канцлера.

— Теряюсь в догадках. Он просто не нравился лично тебе? — усмехнулся Океан. — Давай, не тяни уже.

— Моя болезнь, — просто ответил Ёжик. — Здесь она стала быстро прогрессировать и поставила всех нас перед жестоким выбором. Я чувствовал, что с каждой минутой всё больше и больше становлюсь чужим. Во время боя я полностью потерял с тобой связь и уже ничем не мог помочь. Тогда я подумал, что это конец.

— Ты не поверишь, но в какой-то момент мне в голову пришло то же самое, — признался Океан.

— То, что произошло потом, иначе, как чудом, я назвать не могу. Количество фитохлорианов в твоей крови стало быстро увеличиваться. Мои ощущения резко обострились, а жизненная энергия удвоилась. Но самое главное — я стал снова чувствовать связь с тобой, совершенно перестав ощущать чужих. Именно тогда я и понял, что победил свой недуг. Это было самое радостное событие в моей жизни с момента пробуждения фитосознания!

— Можешь не верить, но я тоже очень рад за тебя! Мы ведь одно целое! Если бы это не произошло, то и мне бы скоро настал конец. Так что, вылечившись, ты спас всех нас от неминуемой гибели.

— К чему такие громкие слова. Я просто пытался выжить. Вот и всё, — скромно сказал Ёжик.

— Конечно. Я понимаю, что всё произошло совершенно случайно. Только это абсолютно не отменяет того, что мы обязаны тебе своей жизнью, — настаивал на своём Океан.

— Ладно. Пусть будет, по-твоему. Тогда остался всего лишь один нерешённый вопрос.

— Что ты имеешь в виду?

— Происхождение вируса, который чужие распространили на Земле.

— Что же здесь непонятного? Скорее всего, это продукт их генной инженерии. Армия заказывает учёным новое биологическое оружие, с помощью которого можно легко колонизировать целую планету. Вот и получился у декаподов вирус, вызывавший зомбирование людей.

— Всё верно, но с небольшим уточнением. Армия не заказывала этот вирус учёным. Его вообще никто не заказывал.

— Откуда же он тогда взялся у декаподов?

— И это правильный вопрос, — задумчиво сказал Ёжик. — Я думаю, что его завезли на Аменсалу с другой планеты. Кто-то захотел получить колонию чужими руками. Ну, или щупальцами, если быть точным.

— Почему ты так думаешь? — недоумённо пожал плечами Океан. — Разве есть какие-нибудь факты, подтверждающие это?

— К сожалению, есть. Данные биопсии убитого тобой лидера декаподов, — ответил Ёжик.

— Ты же обещал на время воздержаться от общения с чужими, в том числе и мёртвыми? Неужели нарушил своё слово?! — возмутился Океан.

— Ничего я не нарушал, — хотел было обидеться Ёжик. — Я же обещал отказаться от контактов с декаподами на время своей болезни. Верно? Но когда я почувствовал, что симптомы резко идут на убыль, грех было не взять образец ткани.

— Ты неисправим в своей тяге всё исследовать. Ну и что же ты нашёл в его крови?

— Во-первых, у декаподов — не кровь, а гемолимфа, а во-вторых, там, разумеется, был всё тот же вирус, что есть у зомби и остальных декаподов. Однако вирусный код из данного образца ткани оказался несколько иным.

— Его вполне могла изменить случайная мутация.

— Это вряд ли — изменения уже больно специфичные. Но есть ещё одно обстоятельство: в фитохлорианах, которые циркулируют в твоей крови, точно такой же образец генетического кода. Это означает, что этот вирус в своё время присутствовал и в моих клетках. Однако самое главное даже не это, а то, что в гелеобразной массе минус-первого измерения Аменсалы я обнаружил тот же самый вирус. Его образец был и на поверхности ноль-перехода! Более того, здесь — на неизвестной планете — вируса ещё больше. Эта оранжево-розовая масса у тебя под ногами тоже содержит его. Каким образом один и тот же вирус одновременно оказался здесь — на Аменсале — и во мне, настоящая загадка, — задумчиво сказал Ёжик и умолк.

— Сдаётся мне, что этот ноль-переход в минус-первом измерении не только спас нас от гибели, но и добавил вопросов.

— Так и есть. Придётся здесь немного задержаться.

— А у нас есть выбор?

— Думаю, что нет.

— Тогда отправляемся ко всем остальным.

— Не утруждайся. Они сами скоро будут здесь, — сказал Ёжик. — А вот и они.

— И не стыдно вам секретничать тут вдвоём? — поинтересовалась подошедшая Нота. — Хоть в минус-первом измерении можно было всё обсудить открыто, а не, как обычно, уходя в себя?

— Это выше его сил, — ответил за Океана присоединившийся к ним Гвоздь. — В противном случае он будет чувствовать себя некомфортно. Ведь тут же нет возможности спрятаться в свою любимую раковину, как это делает рак-отшельник. Верно, командир?

— Так и есть, — усмехнулся Океан. — Похоже ты действительно хорошо меня знаешь.

— Не знаю, как вам, а мне кажется, что и тут не обошлось без нашего колючего друга, — предположил подошедший Шен, глядя на Ёжика. — Уж слишком комфортным было наше недавнее пребывание здесь. Не иначе как он хотел поговорить с Океаном с глазу на глаз, и сделал для этого всё возможное.

— Ты очень проницателен, Шен, — согласился Ёжик. — В следующий раз придётся придумать что-то новое.

— Мы всё ещё живы, — сказал Океан, снова став серьёзным. — Это не может не радовать. Десять минут назад мы остановили вторжение чужих на Землю, уничтожив их лидера. Без него Аменсала откажется от своих планов по колонизации нашей планеты. Так думает Ёжик, и я ему верю. Это означает, что новых кораблей с декаподами на Земле не будет больше никогда.

— Выходит, мы победили?! — воскликнула Нота. — Так давайте, это отпразднуем прямо сейчас?!

— Да, мы победили, — подтвердил Океан. — Но не всё так просто. Думаю, что праздник следует отложить до лучших времён, если мы хотим подольше быть живыми. Кроме того, Ёжик загадал новую загадку о происхождении вируса декаподов. Нам придётся решить её, как можно скорее. Для этого мы и должны будем задержаться на этой планете.

— А где именно мы находимся? — нахмурился Шен.

— Этого я не знаю. Но долго оставаться в неизвестном минус-первом измерении, в любом случае, опасно. Возвращение же обратно на Аменсалу, как вы понимаете, нам заказано. Поэтому отсюда у нас остался всего лишь один путь — реальный мир, каким бы он ни был. Никто не знает, что там будет. Возможно, условия на этой планете окажутся настолько жёсткими, что она убьёт нас за секунду. Но я почему-то верю, что нам опять повезёт. Условия близкие к земным — настоящая редкость. Тем не менее ноль-переход не просто так привёл нас с кислородной планеты Аменсала именно сюда. Интуиция подсказывает мне, что и здесь мы, по крайней мере, не умрём сразу. А если так, то у нас есть место, чтобы сделать шаг вперёд. Поэтому добро пожаловать в реальный мир!

Примечания

1

ДНК — дезоксирибонуклеиновая кислота; макромолекула, хранящая генетическую информацию в клетке.

(обратно)

2

БТР — бронетранспортёр.

(обратно)

3

СКАД — Саратовская кольцевая автомобильная дорога.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg