«День Всех Смертей»

День Всех Смертей (fb2) - День Всех Смертей [СИ] (Пропащий Край - 2) 936K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Роман Анатольевич Глушков

Роман Глушков День Всех Смертей

Тайпан (лат. Oxyuranus scutellatus) – одна из самых ядовитых змей мира. Из-за своего агрессивного нрава, крупных размеров и скорости тайпан считается также самой опасной из всех ядовитых змей. В штате Квинсленд (Австралия), где тайпаны встречаются чаще всего, несмотря на изобретение сыворотки, до сих пор умирает каждый второй укушенный…

Википедия

Пролог

– Внимание – волна! – оповестил по радио пассажиров капитан «Черта-с-два» Налимов. – Держитесь крепче, идет волна! Высота – тридцать пять метров. До столкновения две минуты!

Стоящий на мостике вместе с капитаном Тайпан расставил ноги пошире и ухватился одной рукой за поручень. А другой потер большой М-образный шрам, что уродовал ему правую щеку.

Он заработал эту отметину незадолго до того, как увидел первое цунами в своей жизни. Первое – и самое чудовищное, которое он пережил лишь благодаря случайности. Сегодняшняя гигантская волна и близко не дотягивала до той, что обрушилась на Пропащий Край двадцать девять лет назад. Вдобавок нынче Тайпан нарвался на нее в океане, а это было не так опасно, как на суше.

«Черта-с-два» – бывший десантный корабль, переоборудованный в грузовой паром, – повидал на своем веку гораздо больше волн-убийц, чем Тайпан. Однако попыхивающий у штурвала сигарой Налимов всего лишь казался самоуверенным. На самом деле он приступил к штурму цунами заблаговременно, еще издали. Оценив размеры водяной горы, он подкорректировал скорость и курс корабля так, чтобы перевалить через нее по наименее опасной траектории. И то, что «Черта-с-два» по сей день не затонул, вселяло надежду, что капитан не отправит его ко дну и в этом рейсе.

Сам Тайпан подобным спокойствием не отличался, хоть и сохранял невозмутимое лицо. Настолько невозмутимое, каким оно только могло быть у «сухопутной крысы» в бурю. Он часто путешествовал по воде и не страдал от морской болезни, но штормовая качка была для него перебором. Таблетки лишь помогали удержаться на ногах, но полностью от дурноты не спасали. Тайпана знобило и тошнило, отчего он то и дело выскакивал на палубу проблеваться.

Утешало одно: скоро его мучения закончатся. Корабль почти добрался до цели, и сквозь пелену дождя уже пробивался свет маяка. Того, что стоял на мысе Кулак – южной оконечности острова Всех Смертей.

В дождливом, разрываемом молниями полумраке надвигающаяся волна казалась воистину зловещей. Это была серая, в барашках пены стена, на фоне которой другие волны – тоже, к слову немаленькие, – больше не впечатляли. А когда корабль, дав крен на нос, скатился с предшествующей цунами волны, оно и вовсе загородило собой все впередилежащее пространство.

– Держи-и-ись! – в последний раз прокричал капитан в микрофон.

Ненадолго выровнявшись, «Черта-с-два» резанул носом водяную гору, и на него обрушился целый водопад. Видимость на несколько секунд пропала, а когда восстановилась, корабль уже штурмовал смертоносную преграду.

Ухватившись за поручень обеими руками, Тайпан затаил дыхание. И облегченно выдохнул лишь тогда, когда «Черта-с-два» с натугой, но оседлал цунами, а потом заскользил по нему вниз. Навстречу следующей волне, которая, в отличие от этой, совсем не пугала.

– Видал прежде такие малышки? – спросил капитан гостя, которого вызвал на мостик незадолго до столкновения с волной-убийцей.

– Нарывался однажды, было дело, – поскромничал Тайпан. И снова провел тыльной стороной ладони по изуродованной щеке. Расскажи он о том, что в юности наблюдал суперцунами буквально «из первого ряда», Налимова это впечатлило бы. Но гость не собирался откровенничать, пускай хозяин относился к нему дружелюбно. Просто воспоминания о тех ужасных днях были для Тайпана неприятны.

– Так о чем ты хотел мне сообщить? – напомнил он капитану, отвлекшемуся от разговора на борьбу со стихией. – И почему мне? Ты же меня впервые видишь.

– Зато кое-что о тебе знаю, – подмигнул ему Налимов. – Сегодня у меня на борту всего один пассажир с красным билетом. Это ты. И твой билет говорит о тебе намного больше, чем ты думаешь. «Альбатросы» не выдают его туристам, гостям и своим деловым партнерам. На острове его называют «паспортом смертника» и путевкой в один конец. Потому что не каждый его обладатель получает обратный билет на юг.

– Звучит мрачновато, – заметил Тайпан. – И какой отсюда следует вывод?

– Ты – человек Большого Лиса Шэна, – подытожил капитан. – На тебе нет татуировок и ты не китаец, это верно. Но только с Шэном у Робинзона Гриши сегодня такие дерьмовые отношения, что гостям из Шанхая вроде тебя выписывают на острове «паспорт смертника».

– А какое тебе до всего этого дело?

– Такое, что остров Всех Смертей не вечен. Однажды Ледовитый океан сожрет этот непокорный огрызок суши. И если я доживу до этого, мне придется искать работу в Китае, где «Альбатросы» – никто. А Большому Лису я и мой опыт могли бы пригодиться. Расскажи обо мне своему боссу, если тебе повезет вернуться на материк, будь другом. Договорились?

– А если твоя догадка насчет меня ошибочна?

– Тогда забудь обо всем, что я сказал. Не бери в голову. Проехали.

– Что ж, ладно. – Тайпан пожал плечами. – И это все?

– Пожалуй, нет, – мотнул головой капитан. – Человеку Шэна нелишне узнать еще кое-что. На «Черта-с-два» есть русский пассажир, который задает много вопросов моим матросам. Не всем. Лишь тем, кто говорит по-русски и вызывает у него доверие. Он ищет девушку лет семнадцати, блондинку, с ямочкой на подбородке. Возможно, дочь или племянницу. Показывает ее фотографию. Говорит, что она могла прибыть на остров пару месяцев назад, и готов хорошо заплатить за информацию о ней.

– Я слышал, что любого, кто задает много вопросов на острове Всех Смертей, кидают с обрыва в океан, – сказал Тайпан. – С нами плывет дюжина головорезов Робинзона Гриши. Почему твои люди не выдали им этого подозрительного типа?

– Мои матросы – надежные, проверенные ребята, – ответил Налимов, – и обо всем, что происходит на борту, докладывают прежде всего мне. А потом я решаю, как быть дальше. Особенно, когда дело касается чьей-то жизни и смерти.

– И какая польза человеку Шэна от того, что ты рассказал?

– Ну это уже тебе… в смысле ему решать. Просто весь живой товар прибывает сюда из Шанхая. И если за какой-то девчонкой увязался «хвост», думаю, это проблема Большого Лиса, а не моя.

– Все возможно, – кивнул гость. – В какой каюте можно найти этого человека?

– В двадцать второй. Билет у него обычный, зеленый, туристический. Зарегистрирован на имя Виталия Салаирова. «Альбатросы» проверяют всех, кто жаждет посетить их заповедник разврата. И раз уж этому русскому в конце концов дали добро, значит он не вызвал подозрений.

– Хорошо. Я принял это к сведению. Есть, что еще добавить?

– Лишь то, что через сорок минут причаливаем. И не рассчитывай на теплый прием. – Капитан затушил окурок сигары в пепельнице.

– Я в курсе, что здесь не курорт, – пробормотал Тайпан. И, прежде чем вернуться в свою каюту, бросил последний взгляд на приближающийся остров.

Тот едва просматривался за пеленой дождя, но мыс Кулак и маяк были видны отчетливо. Толстая округлая скала на оконечности мыса и впрямь напоминала торчащий из воды кулак. А возвышающийся на ней маяк…

Тайпан мрачно ухмыльнулся. Маяк и вправду походил на оттопыренный вверх, средний палец этого кулака.

Было это шуткой строителей маяка или так вышло случайно, но Робинзон Гриша встречал гостей не очень-то вежливо. Зато и развлечения предлагал такие, от которых в Лас-Вегасе или Атлантик-сити у туристов волосы бы дыбом встали. Но обычных туристов здесь и не было. Со всего света на остров приплывали лишь богатые да рисковые извращенцы. И с этой точки зрения было справедливо приветствовать их именно таким, а не каким-то другим символом.

Впрочем, для Тайпана столь грубое приветствие тоже было уместно. И хоть он прибыл сюда не развлекаться, его визит не сулил добра ни хозяевам острова, ни ему самому…

Глава 1

Порта на острове Всех Смертей не было. А если бы такой и построили, его смыло бы в океан первым же цунами.

Весь доставленный по морю товар сначала перегружался на катера. Затем они подплывали к самому низкому и спокойному берегу – юго-восточному, – где краны поднимали все это добро на сушу. Процесс выходил муторным, но объемы поставок были небольшие, и авралов не возникало.

Гостей и туристов тоже доставляли на берег катерами. Но не всех вместе, а согласно цвету купленных билетов. Первыми «Черта-с-два» покинули зеленобилетники. Их было человек тридцать. Восьмерых обладателей синих пропусков увезли с корабля вторым рейсом. Эти гости прибыли к Робинзону Грише либо по делу, либо по его личному приглашению. Чаще – по делу, так как особым радушием он не отличался.

Несмотря на «паспорт смертника», Тайпан проживал в обычной каюте. И обладал той же ограниченной свободой, что и попутчики. Но за краснобилетником прислали отдельный катер. И, выдав плащ-дождевик, повезли его к берегу. Но не к юго-восточному, где краны поднимали гостей наверх на платформах-лифтах, а в противоположном направлении, на юго-запад.

На катере вместе с Тайпаном плыло шестеро угрюмых «альбатросов». Они ему ничего не объяснили, а он их ни о чем не спрашивал. Привезенный им с собой кейс-дипломат у него пока не отобрали, хотя он мог бы спрятать туда нож или молоток, которые было не так уж сложно раздобыть на «Черта-с-два».

Но Тайпан ничем таким не запасся. Потому что был уверен: на острове его обыщут куда тщательнее, нежели при посадке на корабль. И если вдруг выяснится, что он по дороге вооружился, это, напротив, окажет ему медвежью услугу.

Финальный этап плаванья не затянулся. «Альбатросы» увезли гостя далеко от дрейфующего корабля, но не покинули подветренную часть острова. Спустя четверть часа катер сбавил ход до самого малого. После чего подплыл к отвесному скальному обрыву с приделанной к нему металлической лестницей.

Она оказалась простейшей, без поручней и иных средств безопасности. Учитывая, что высота обрыва была метров семьдесят, взбираться по такой лестнице в дождь и на шквальном ветру было чертовски рискованно. Но Тайпан сразу учуял, что именно это ему вот-вот предстоит – других путей наверх поблизости не наблюдалось.

– Тебе сюда, – подтвердил его догадку один из головорезов, указав стволом автомата на лестницу. – Полезай, там тебя встретят.

– Дайте хоть веревку или автоматный ремень. Не хочу выронить вещи, – попросил Тайпан, приподняв дипломат, что грозил сильно усложнить карабканье по скользким перекладинам.

– Не положено. Ничем не могу помочь, – развел руками головорез. И поторопил: – Шевелись, пока катер волнами о скалу не раздербанило.

Ничего не попишешь – пришлось жертве местного гостеприимства снимать галстук и делать из него перевязь. Перекинув ее через плечо, Тайпан закрепил на ней кейс под мышкой. А дождевик пришлось оставить. Тот был слишком длинный и трепыхался на ветру, путаясь в ногах.

Не став испытывать терпение хозяев, Тайпан поправил висящий на боку груз и перепрыгнул с катера на лестницу. Никто за ним не последовал. Катер взревел мотором и умчался прочь, обдав напоследок ссаженного пассажира брызгами с ног до головы. Что его, впрочем, не слишком расстроило. Все равно, когда он взберется на обрыв, то промокнет насквозь, поскольку дождь лил не переставая.

Во время шторма Тайпан мечтал поскорее высадиться на твердую поверхность. Только вот не ожидал, что она окажется вертикальной, а не горизонтальной. Неприятный сюрприз – не то слово! Преодолев два десятка ступенек, верхолаз закрепился на лестнице для передышки. Надо было оклематься после качки, так как чудилось, будто лестница болтается туда-сюда, хотя она была стальной, а не веревочной.

Ползти в неизвестность Тайпану не хотелось, но ему не оставили выбора. Стараясь не смотреть вниз – голова и без того все еще кружилась, – он мало-помалу покарабкался по обрыву. Памятуя главное правило: не отпускать перекладину, пока другая рука крепко не ухватится за новую. То же самое касалось ног. Без твердой опоры под одной из них отрывать другую от ступеньки являлось опасно.

Если бы не наручные часы, что все время были у Тайпана перед глазами, он бы понятия не имел, как долго восходил на скалу. А так он знал, что потратил на это девятнадцать минут. И когда в конце концов взобрался на вершину, перво-наперво отошел от края обрыва. Затем снял с перевязи кейс и уселся на него передохнуть.

В пелене дождя виднелось множество огней, но до них еще требовалось дойти. А сейчас Тайпан очутился на пустыре, где там и сям торчали бетонные глыбы – кажется, обломки панельной многоэтажки. Судя по тому, как они разлетелись по округе, это здание не рухнуло, а было взорвано.

– Полезай наверх, сказали они, – проворчал он себе под нос. – Там тебя встретят, сказали они. Наврали, что ли?

Нет, не наврали. Гость продолжал сидеть на дипломате, когда неподалеку возник человек в дождевике. По силуэту – высокий и крупный мужчина. Он вышел из-за руин и направился к Тайпану. Который при виде него поднялся, затолкал смятый галстук в карман пиджака, а дипломат снова взял в руку.

Кого бы к нему не отправили, этот человек не должен был видеть, что визитер испытывает неудобства. Тайпан собирался предстать перед хозяевами с достоинством – так, как сошел бы на берег, являясь обычным туристом. Разве что, в отличие от туристов, он успел промокнуть до нитки.

Человек не поманил его к себе, не поприветствовал и даже не окликнул, а продолжал молча приближаться. Тайпан тоже не собирался с ним любезничать – вот еще, после такого-то грубого приема! Однако кто бы мог подумать, что пройденное им испытание было лишь цветочками в сравнении с тем, что ожидало его наверху.

Внезапно человек скинул дождевик, и едва Тайпан разглядел у него на поясе длинные ножны, как он выхватил из них не то самурайский меч, не то саблю. И сразу перешел на бег, одновременно занося оружие для удара.

Вряд ли эта была шутка, рассчитанная на то, чтобы лишний раз припугнуть гостя. Поэтому он не стал призывать меченосца к спокойствию, а прикрылся кейсом, словно щитом, и приготовился к нападению.

Громила держал меч – да, это и впрямь была катана, – явно не впервые. Судя по быстрым, отработанным движениям, он занимался каким-то боевым искусством, вроде кэндо. Поэтому Тайпан не рискнул блокировать удар дипломатом, хотя тот мог выдержать даже попадание пистолетной пули. Вместо этого он уклонился, заодно проверяя, насколько опытен враг.

– Ха-а! – выкрикнул тот, нанося удар. Который не достиг цели, поскольку за миг до этого она отскочила. Но меченосец не подставил противнику бок. Ловко переставляя ноги, он крутанулся на месте и рубанул клинком по горизонтали в сторону.

Второй удар почти достал Тайпана. Острие меча чиркнуло по кейсу, и пришлось отбегать еще, ибо громила на этом не успокоился. Он продолжал безостановочно рубить, пока гость не отступил к ближайшей бетонной глыбе, торчащей из земли этаким корявым обелиском.

Доселе в этом поединке была хоть какая-то красота – один противник наносил отточенные удары, другой уклонялся. Теперь все это стало напоминать ребячество. Враг наступал, огибая препятствие справа, и цель отступала вправо. То же самое происходило, когда меченосец старался достать Тайпана с другого бока. На ложные выпады тот не реагировал, вовремя отличая их от взаправдашних. Поэтому громила становился все нервознее. А также медлительнее, поскольку к этой минуте успел запыхаться.

Но долго так не могло продолжаться. Покамест враг до него не дотягивался, и Тайпана это устраивало. Бегая кругами, он поглядывал то туда, то сюда, и гадал, куда отступить, если меченосец обыграет его в догонялки.

– Эй, вы! – неожиданно прокричал громила по-английски, остановившись и взявшись озираться по сторонам. – За что я вам плачу?! По-вашему, я пришел сюда дурака валять? А ну-ка гоните этого урода обратно в поле, пока я не нажаловался вашему боссу, что вы портите мне игру! Эй, меня вообще кто-нибудь слышит?

Это был крик души, который многое объяснял. Оказывается, за Тайпаном гонялся не «альбатрос», а обычный турист. Тот, в чьем вишлисте имелся пункт «зарубить мечом живого человека». Наверное, это желание рано или поздно посещает каждого, кто занимается такими боевыми искусствами. Да только не у каждого есть деньги, чтобы уплыть на остров Всех Смертей, чьи хозяева помогут его желанию сбыться.

У громилы нашлись на это деньги. Однако жертву ему подсунули не самую слабую. Возможно, он сам на этом настоял, но не рассчитал свои силы. Думал покончить с нею за несколько ударов, а она оказалась слишком прыткой. И все же не настолько прыткой, чтобы не настигнуть ее в чистом поле, куда хозяева могли и впрямь ее выгнать.

Ждать от них такого подвоха было не резон. Воспользовавшись тем, что противник отвлекся, Тайпан развернулся и побежал к соседним обломкам.

Это был уже целый фрагмент панельного здания, чудом не рассыпавшийся при падении на землю. И когда беглец заскочил внутрь него через один из дверных проемов, враг, забыв о жалобах, помчался следом.

Громила напоминал взбудораженного пса, что не мог не погнаться за кошкой, стоило ей дернуться. А «кошка» ему подыгрывала. Не выказав ответной агрессии, Тайпан убедил его, что просто желает измотать врага бегом и смыться.

Настала пора показать ему, что он заблуждается.

Устав бегать кругами, он последовал за целью в ту же дверь. И буквально с порога нарвался на неприятности.

Дверной проем – коварное место, где уже невозможно размахивать мечом. И едва враг там очутился, подкарауливший его Тайпан сразу шибанул дипломатом по выставленному вперед клинку.

Громила не выронил оружие, но от удара оно воткнулось острием в землю. А пока он не опомнился, Тайпан придержал ногой клинок, наступив на него, и, размахнувшись, впечатал кейс противнику в лицо.

Меченосец отшатнулся и, не устояв на ногах, вывалился из двери наружу. Но меч по-прежнему был у него в руках и он все еще мог им размахивать. Впрочем, отныне Тайпан перестал быть жертвой. Закрепляя успех, он снова наступил на клинок и шарахнул врагу дипломатом по яйцам. А затем еще и еще. И бил до тех пор, пока враг не выронил катану и не схватился обеими руками за промежность.

Едва это произошло, меч тут же перешел к Тайпану в руки. Что не ускользнуло от внимания корчившегося громилы.

– Что ты творишь?! – прошипел он, пуская кровавые пузыри из сломанного носа. – Сейчас же брось его, мать твою! Так нельзя! Это против правил! Брось, кому говорю, а не то тебя пристрелят!

– Кабы хотели – уже пристрелили бы, – рассудил Тайпан, взвесив катану в руке. Небось, и правда была дорогая игрушка. Да к тому же смертоносная. – А ты, гляжу, был не таким уж важным клиентом. Иначе с чего бы вдруг тебя послали на заведомо гиблое дело?

И, проведя пальцами по клинку, стряхнул с него дождевую влагу.

– Пощади, Христом богом прошу! – взмолился громила. Одной рукой он продолжал держаться за промежность, а другую выставил перед собой. – Клянусь, я бы тебя не убил! Это был поединок до первой крови! Ты меня победил и я сдаюсь!

– Да неужели? Ты заплатил огромные деньги и приплыл в такую даль, чтобы только меня поцарапать? – удивился Тайпан. – Почему-то я тебе не верю. И откуда мне знать, что ты не продолжишь гоняться за мной, если я тебя отпущу?

– Я… Я ведь… Да помогите же мне наконец! – не выдержав, заорал громила и заелозил по мокрой траве, пытаясь отползти подальше. – Помогите!!! Помо…

Его крик перешел в хрип, когда Тайпан, взмахнув катаной, пригвоздил его к земле. Удар был резким и точным – клинок прошел аккурат через вражеское сердце. Не желая испачкаться в крови, победитель выдернул меч и сразу отскочил, а побежденный забился в предсмертной агонии.

– Ну и что дальше? – спросил Тайпан неведомо у кого: то ли у самого себя, то ли у дождя, то ли у ветра. Оружие он, разумеется, не бросил. А вдруг этот любитель кромсать людей мечом был не один, и неподалеку уже выстроилась целая очередь ему подобных?

Хозяева так и не ответили на зов громилы. Но стоило ему испустить дух, и они объявились.

Едва гость подобрал кейс, как в пелене дождя вспыхнули одновременно три прожектора. Их лучи сразу же сошлись на Тайпане, стоящем с окровавленной катаной над заколотым туристом. М-да… Теперь откреститься от этого убийства он не смог бы при всем желании.

Но он и не собирался ни в чем оправдываться. Хозяева почти наверняка снимали эту драку на видео. Так же, как другие творящиеся на острове мерзости. После чего эти многочисленные ролики выкладывались в Сеть – еще одна статья дохода «Альбатросов», чей нелегальный интернет-канал «Остров Всех Смертей» насчитывал миллионы подписчиков.

– Бросай оружие и чемодан! – прогремел усиленный мегафоном, женский голос. – Бросай, кому говорят! Трижды повторять не стану!

Пришлось подчиниться. Вонзив меч в землю, Тайпан поставил дипломат рядом и отступил на два шага. Или ему послышалось, или обратившийся к нему голос действительно был знакомым. Хотя последнее вряд ли считалось чудом. Разве пять лет назад он не приложил все усилия, чтобы обладательница этого голоса осталась в живых?

Впрочем, он не выдал свое удивление даже полунамеком. И не стал задавать вопросы, когда окружившие его головорезы с автоматами приказали ему шагать к подъехавшему фургону.

Прежде чем сесть в него, Тайпан оглянулся. И заметил, как четверо «альбатросов» несут к обрыву его мертвого противника. Что и следовало ожидать. В страховых услугах Робинзона Гриши не значился возврат мертвых туристов на родину, но это никогда не смущало его клиентов.

Тайпану представился случай увидеть, какая посмертная участь ожидала бы его, окажись он в итоге нанизан на вражеский меч. Хотя где гарантия, что вскорости его не выдворят отсюда тем же путем? И неважно, живым, мертвым или порубленным на куски – все равно ледяная вода быстро его убьет.

И все-таки он верил, что так быстро его в расход не спишут. Он доплыл до острова, что уже было ой как непросто. А значит имел право надеяться, что достигнет и другие свои цели. Знать бы только наперед, в какую цену это ему обойдется…

Глава 2

Прогнозы, сделанные учеными сорок лет назад, не оправдались. Наступающий на Евразию Ледовитый океан не остановился на шестидесятой параллели. И по-прежнему ежегодно отъедать у материка гигантские полосы суши.

Больше полувека минуло с той поры, как на дне Ледовитого началась мощнейшая вулканическая активность, и Евразийская тектоническая плита стала погружаться под воду. Тысячи цунами, самые чудовищные из которых прорывались вглубь суши на сотню километров, сделали свое черное дело. Глядеть без слез на современные карты России и Европы было нельзя.

От их территорий остались жалкие огрызки, и те грозили утонуть в следующем десятилетии. А их население разъехалось по миру, покупая за остатки своих национальных богатств право на жизнь в спокойных уголках планеты.

Это обернулось трагедией невиданных прежде масштабов. Но хуже всего было то, что она еще не закончилась.

Пропащий Край…

Эти мертвые, истерзанные землетрясениями, обезлюдившие территории должны были стать океанским дном в обозримом будущем. Но назвать их заброшенными не получалось. Отдельные смельчаки продолжали на свой страх и риск добывать из их недр полезные ископаемые. И, конечно, отсутствие в Пропащем Краю закона привлекало сюда бандитский сброд, которому тоже было чем здесь поживиться.

Но остров Всех Смертей стоял особняком даже от Пропащего Края, хотя, казалось бы, куда уж дальше. Этот заповедник человеческих пороков возник лишь благодаря удачному стечению обстоятельств, и по сравнению с ним даже Содом и Гоморра могли считаться прямо-таки средоточием праведников.

Вообще-то, на затопленной части Евразии было много новообразованных островов. Но только из-за цунами лишь мизерное их количество было пригодно для обитания. И лишь один-единственный приглянулся аж целому преступному сообществу, что впоследствии назвало себя «Альбатросами».

Урчуйское плоскогорье на севере Саянских гор не привлекало к себе в прошлом туристов. Виной тому был комплекс горно-обогатительных и химических заводов, изрядно портивший местную экологию. Однако разразившаяся катастрофа привела экономику к краху, а он – к тотальному падению спроса на продукцию этих предприятий. Сначала их просто законсервировали. Ну а когда океанский прибой стал омывать отроги Саян, заводы попросту бросили, ибо на их эвакуацию ни у кого к тому времени не осталось денег.

Брошены были и огромные склады с нереализованной продукцией. А также – с сырьем и добавками, что использовались в производстве. И лежать бы всему этому добру под рушащимися складскими крышами до тех пор, пока его не смоет в океан, кабы однажды на Урчуйское плоскогорье не нагрянула преступная группировка, ищущая, чем тут поживиться.

Лидером этой группировки был человек, которого вскоре нарекут Робинзоном Гришей, и чья мрачная слава разлетится по всему миру.

На Гришу, тогда еще простого наркоторговца, работали крутые химики – те самые, что остались не у дел из-за краха химической отрасли. Они-то и нашли применение горам захваченного бандой, бесхозного добра и производственным мощностям. Тем, что годились для гришиного бизнеса.

Так родился на свет новый синтетический наркотик, который Гриша не мудрствуя лукаво окрестил «цунами». Название угодило в самую точку. Когда сваренная Гришей в восстановленных лабораториях дешевая, но забористая дрянь хлынула на азиатский рынок, ее поток и вправду напоминал цунами. А когда разъяренные китайские Триады решили устранить наглого конкурента, было поздно. Вокруг Урчуйского плоскогорья уже шумел океан, превративший его в большой скалистый остров.

Но это был не тот остров, куда мог высадиться любой желающий. Расширив свой и без того прибыльный бизнес, Гриша не собирался отдавать его без боя. И выстроил надежную оборону своих новых владений. В чем убийцы Триад убедились на собственных шкурах, когда приплыли на войну с «Альбатросами».

После неудачных попыток китайского вторжения остров и получил свое нынешнее имя. Поговаривают, будто Триады потеряли в той войне сотни бойцов. После чего, поскрипев зубами, смирили гордыню и заключили с Гришей перемирие. В расчете на то, что однажды его уничтожит Ледовитый океан, а до тех пор с ним не грех и поторговать.

На что Гриша с радостью согласился, ведь он нуждался в поставках еды, воды, горючего и проституток, а морские контрабандисты Шанхая были в этом деле лучшими из лучших.

Надежды Триад на скорое фиаско гришиного предприятия не оправдались. Урчуйское плоскогорье было неприступным даже для суперцунами, и вскоре интересы «Альбатросов» вышли за пределы одного только наркобизнеса. На территории, где царило полное беззаконие, можно было заниматься чем угодно. Ну а фантазия у Гриши оказалась богатейшая. Всего через год после обретения дружбы с Триадами остров Всех Смертей стал Меккой самого дорогого и жестокого туризма в мире.

Исполнение всех, даже самых извращенных желаний богатых клиентов вынудило «Альбатросов» наладить регулярные поставки живого товара. Или, проще говоря – рабов. Как для сексуальных утех, так и для прочих, включая убийства всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

Это вынуждало Робинзона ходить по очень тонкому льду, но он был крайне осторожен в данном вопросе. И при содействии Триад покупал рабов только в перенаселенном Шанхае. В этом гигантском портовом агломерате работорговля цвела буйным цветом, ведь там с лихвой хватало наркоманов, бродяг и нищих без роду и племени. Особенно после массовой эмиграции из России.

У Гриши по-прежнему случались разногласия с Триадами. Как, например, последнее – с Большим Лисом Шэном. Спор возник из-за того, что отправленный Шэном корабль с живым товаром затонул в полукилометре от острова Всех Смертей. После чего никто не захотел отвечать за убытки. Робинзон, уже оплативший товар, требовал назад свои деньги. А Большой Лис утверждал, что в гибели товара и судна (чья команда все же доплыла до берега) виновен Гриша, не сумевший спасти рабов из штормового моря.

Конфликт не стоил того, чтобы начинать из-за него войну. Но оба упрямых босса пошли на принцип и уже полгода не могли урегулировать этот спор. В результате чего «Альбатросы» стали покупать рабов у других бандитских кланов по более высокой цене. В ответ на что Шэну сильно урезали поставки «цунами». И его доходы также упали, ведь нынче этот наркотик был в Китае самым популярным.

Эта вялотекущая вражда никому не шла на пользу. Победителей в ней не намечалось, и рано или поздно кому-то из боссов надо было сделать первый шаг к примирению…

Место, куда Тайпана привезли в дребезжащем фургоне без окон, не напоминало туристический центр. Выглядело оно как обычная промзона. Которой, судя по всему, и являлось, почти не изменившись с тех пор, как урчуйские заводы были брошены своими прежними хозяевами.

Редкие фонари освещали лабиринты из цехов и других угловатых строений. Между ними пролегали коммуникации из труб, наполовину разрушенные. Часть зданий тоже развалилась, многие были на грани этого. И повсюду желтела сухая трава, что в Пропащем Краю увядала уже в июне.

Тайпану доводилось бывать в шанхайских промзонах. Иногда он совершал там незаконные сделки вдали от глаз полиции, иногда истязал кого-нибудь, а затем обычно пускал жертве пулю в лоб. Вот и здесь нахождение в подобном месте не внушало ему оптимизма. В то время, как попутчики Тайпана по «Черта-с-два» отдыхали с дороги, сидя в баре или блаженствуя в горячих ваннах, его продолжали мурыжить на задворках с неясными целями.

Все изменилось, когда его ввели в одну из неприглядных построек. Переступая порог, он ожидал увидеть такую же разруху, что и снаружи. И потому слегка оторопел, угодив в чистый, ярко освещенный коридор, чьи стены были отделаны деревянными панелями, а пол устлан ковровой дорожкой.

Четверо «альбатросов» сопроводили Тайпана по коридору до массивной двустворчатой двери, тоже деревянной и покрытой незатейливой резьбой. Затем один из них открыл дверь без стука, а другой грубо втолкнул гостя в находящийся за нею кабинет.

Убранство кабинета было не слишком изысканным, но аккуратным. Те же деревянные панели на стенах, деревянная мебель, на полу ковер. Единственным предметом роскоши был бар – солидный, сверкающий хрусталем и наполненный не дешевыми напитками. Хозяин кабинета был явно не равнодушен к выпивке, это факт.

Или, правильнее сказать, не «хозяин», а «хозяйка». Когда гостя втолкнули в двери, она как раз стояла у бара и наливала себе в бокал коньяк.

После того, как Тайпан услышал на берегу знакомый женский голос, он был готов к этой встрече. И все равно, увидев хозяйку кабинета, слегка растерялся и остановился у порога.

Казалось, будто Гюрза совсем не изменилась с той самой ночи, когда Тайпан видел ее в последний раз на борту катера «Тешань». Та же грациозная крепкая фигура, та же прическа из собранных в «конский хвост», черных волос, тот же стиль одежды, больше подходящий какой-нибудь байкерше, нежели женщине ее рода занятий…

И все-таки, когда Гюрза, налив коньяк, обернулась, гость заметил у нее на лице морщинки, которых раньше не было. Совсем крохотные, почти не старящие ее морщинки. Но она и раньше не любила косметику, и сегодня не пыталась скрыть улики, выдающие, что обладательница столь отличной фигуры на самом деле не так уж молода.

– Ну и чего молчишь? – спросила она после того, как велела «альбатросам» удалиться и закрыть дверь. – Язык, что ли, проглотил? Или удивлен, что встретил ожившего покойника? Хотя последнее – вряд ли. Твои покойники не воскресают. И если пять лет назад ты выбросил меня за борт без пули в башке, стало быть, надеялся, что я доплыву до берега.

– Я рад, что ты в итоге поняла все абсолютно правильно, – ответил Тайпан. – Так и было. Но ты сама напросилась: предала Большого Лиса, обокрала его, вот только скрыться не успела. Если бы я не добрался до угнанного тобой катера первым, это сделали бы те, у кого уже не было резона оставлять тебя в живых.

– А у тебя, значит, такой резон был? – Гюрза вскинула брови, хотя ее удивление выглядело неискренним.

– Трудно сказать. – Тайпан нахмурился. – Пять лет назад я был уверен, что люблю тебя. Нынче даже не знаю. Ты ведь крутила свою аферу за спиной не только у Шэна, но и у меня. А Шэн был в курсе наших с тобой отношений и мог легко заподозрить нас в сговоре.

– Но он не заподозрил, потому что ты, его любимый песик, вернул ему всю украденную мной наркоту, а также катер. С низким поклоном и заверением в своей вечной преданности. – Гюрза презрительно фыркнула. – Да уж, выслужился ты за мой счет шикарно!.. Ладно, чего стоишь, как неродной? Проходи, садись.

Пока Тайпан устраивался в дерматиновом гостевом кресле, хозяйка тоже уселась за стол. Затем поболтала коньяк в бокале, понюхала его и отхлебнула глоток. Гостю выпить не предложила, на что он, в общем, и не рассчитывал. Лишь бросила ему полотенце из бара, чтобы он вытер мокрые волосы и лицо.

– Разумеется, мне пришлось спасать и тебя, и себя, – добавил он в свое оправдание. – Только поэтому мы с тобой еще живы. И я не понимаю, почему ты до сих пор на меня злишься и пытаешься отомстить. Или, хочешь сказать, это Робинзон Гриша придумал устроить мне такую встречу?

– Конечно, не он. Это я его надоумила, – не стала отрицать Гюрза. – А ты ожидал чего-то другого?

– Я рассчитывал на конструктивный разговор, а не на то, что вы занесете мое имя в вишлисты своих чокнутых клиентов, – признался гость.

– Одно другому не мешает, – парировала хозяйка. – Некоторые наши извращенцы обожают играть по высоким ставкам. Таким сложно подыскать достойного соперника среди обычного живого товара. Грех было не воспользоваться ради этого такой удачей, как твой визит в обитель кровавых наслаждений. К тому же Робинзон не приглашал к себе людей Большого Лиса. А тем более одного из его Красных Посохов. О чем должен был подумать мой босс, узнав, что ты ищешь с ним встречи? О том же, о чем подумал бы Шэн, отправь к нему Гриша парламентером своего мокрушника. Скажи спасибо, что тебя вообще не сбросили с корабля по пути на остров. Ну а насчет конструктивного разговора – как видишь, мы с тобой уже сидим и мило беседуем. Итак, я тебя слушаю. Что же Большой Лис хочет от Робинзона и что намерен предложить взамен?

– Перестань. – Тайпан помотал головой. – Ты отлично знаешь, с кем я уполномочен говорить об этом, а с кем – нет. Твое дело пойти и доложить Грише обо мне. Затем – проводить меня к нему. Возможно, твой босс захочет, чтобы ты присутствовала при нашем разговоре. Я не возражаю. Но передавать ему слова Шэна через тебя я не вправе.

– Прежде всего ты не вправе указывать мне, что я должна делать, – огрызнулась Гюрза. – Я отвечаю за порядок на острове, а у тебя тут очень мало прав, если ты еще не заметил. Робинзону Грише уже доложено о тебе. И он встретится с тобой, когда сам сочтет это нужным.

– Неудивительно, – кивнул Тайпан. – Поэтому готов ждать, сколько потребуется. Полагаю, мне разрешат снять комнату в отеле?

– Всем получившим билет на остров бронируется гостиничный номер, – подтвердила хозяйка. – Это обязательное правило. Бомжатник мы у себя не разводим. Хотя для тебя я бы сделала исключение, да только вряд ли потом Грише захочется впускать к себе грязного вонючего бродягу.

– Хорошо. В таком случае не смею больше отвлекать тебя от работы, – подытожил Тайпан. – Отдай мои вещи и я пойду искать гостиницу. Обещаю вести себя смирно. Если, конечно, по дороге на меня опять не набросятся психопаты.

– Последнее не гарантирую, – отрезала Гюрза. – Побыть в шкуре наемного убийцы – популярный запрос в наших туристических вишлистах. Однако что-то ты рановато засобирался на выход. Пять лет не видел меня и даже не поинтересовался, как я жила все это время.

– И так вижу, что не бедствовала, – усмехнулся гость. – Высокая должность, власть и наверняка достойный заработок… Все, как ты всегда и любила. А теперь сбылось еще одно твое заветное желание – снова подпортить мне жизнь. С летальным исходом, если повезет. Даже несмотря на то, что холодная вода, в которой я тебя тогда искупал, тебя не убила.

– Не убила, – согласилась Гюрза. – И тем не менее один из нас той ночью все-таки умер.

Одним большим глотком она допила коньяк и нервным жестом отодвинула бокал в сторону.

– Ну разве только в поэтическом смысле. – заметил Тайпан. – Потому что выглядишь ты превосходно. Да и я себя покамест не чувствую мертвецом.

– Нет, не в поэтическом, – мотнула головой хозяйка. – В самом что ни на есть буквальном.

– Боюсь, я тебя не понимаю. – Тайпан настороженно прищурился. Когда его бывшая подруга говорила с экивоками, это как правило было не к добру. – Кроме нас двоих на «Тешане» в ту ночь больше никого не было.

– Кроме нас троих, – уточнила Гюрза, пригвоздив его взглядом исподлобья. – Я хотела сказать тебе, что беременна. Но ты был в ярости и так спешил инсценировать мое убийство, что я и пикнуть не успела, как упала в ледяную воду. Да, Тайпан, ты прав: я осталась жива и все еще неплохо выгляжу. Вот только от удара о воду и переохлаждения у меня случился выкидыш. А затем мне потребовалась хирургическая операция, после которой я уже никогда не смогу забеременеть.

Тайпан не смог выдержать ее взгляд, опустил глаза и забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Этот ребенок… Он был… – заговорил он спустя некоторое время, но вдруг обнаружил, что ему не хватает слов.

– Хочешь спросить, был ли он твой? – подсказала Гюрза. Тайпан, не поднимая глаз, кивнул. – Да, конечно. А кто еще в то время мог стать его отцом, если не ты? И ты же, получается, его убил. Какая горькая ирония, да?

– Но ты никогда не заикалась о том, что… Что тебе хочется иметь детей. – К Тайпану понемногу возвращался дар речи. – И ты, зная, что ждешь ребенка, все равно влезла в смертельно опасную авантюру? Зачем?

– Все просто. Я хотела завязать с прежней жизнью и выписать себе выходное пособие, – ответила Гюрза. – Такое, которого хватило бы на то, чтобы уехать в Австралию и растить там сына. Или дочь – я так и не узнала, кого вынашивала. Верила, что однажды пришлю тебе весточку издалека – а вдруг к тому времени ты тоже созреешь для тихой семейной жизни?

– Зачем было гадать? Ты могла во всем мне признаться, и я добыл бы тебе деньги на переезд с куда меньшим риском. Возможно, не так много. Но я и дальше высылал бы их тебе, чтобы ни ты, ни твой… в смысле наш ребенок ни в чем не нуждались. Неужели ты считала, что я бросил бы вас на произвол судьбы?

– Понятия не имею, каким бы ты был отцом, а я – матерью. Этого мы уже никогда не выясним. – Гюрза встала из-за стола, подошла к бару и налила себе еще один бокал коньяка. – У меня был план побега. Почти идеальный. Ровно через сутки я была бы в южном полушарии, где Триады меня бы не отыскали. Мой план удался бы, не догони ты меня и не «спаси» от Шэна так, как в итоге спас.

– Не обольщайся. Сказал же: оставь я тебя в покое, через час ты угодила бы к другому Красному Посоху. А то и не к одному. Ты плоховато заметала следы. Без меня у тебя не было бы вообще никакого будущего.

– Что случилось потом, когда я оклемалась, легко догадаться, – продолжала Гюрза, пропустив оправдания бывшего любовника мимо ушей. – Денег у меня не было и остаться в Китае я не могла. Пришлось и дальше заниматься тем, что я умею делать лучше всего. Только на севере – здесь, в Пропащем Краю. А отсюда уже так легко не сбежишь.

– Разве ты пыталась?

– А нужно ли теперь? – Гюрза хмыкнула. – Похоже, я свое отбегала. Ну а ты… Ты привык бегать лишь туда, куда указывает пальцем Большой Лис. Вот почему я не взяла тебя в сообщники. Можно, конечно, украсть у злодея наркоту и катер. Но воровать у него вдобавок любимого охотничьего пса – по-моему, это был бы уже перебор…

Глава 3

Отправляясь на остров Всех Смертей, Тайпан был готов ко многому. И даже не удивился, встретив тут бывшую шанхайскую подругу. Однако то, в чем она ему исповедалась, выбило его из колеи. И он, оставив Гюрзу залечивать коньяком растревоженные душевные раны, пошел искать отель в таком же мрачном, как у нее, настроении.

Ушел он, правда, без кейса, который ему пообещали вернуть завтра или послезавтра. К самому Тайпану у хозяев вопросы на сегодня отпали. Но его багажу они пока не доверяли, даром что тот был уже проверен на корабле.

Все, о чем поведала Гюрза бывшему любовнику, ему следовало обдумать. Или, вернее, просто свыкнуться с этой новостью, так как обдумывать как раз было нечего. Тайпан не мог изменить прошлое. Исправлять последствия этого поступка тоже было слишком поздно. Тем более, что еще полчаса назад он свято верил, что поступил тогда единственно правильным способом. И, конечно, он не поступил бы так, сообщи ему Гюрза вовремя столь важную для них обоих правду.

Обдумать Тайпану предстояло другое – свое ближайшее будущее. Оно грозило стать очень коротким, если он будет неосторожен или допустит фатальную ошибку.

Не только эта часть острова, а почти весь он представлял собой бывшую промзону. Робинзон Гриша не видел смысла тратить деньги даже на косметический ремонт зданий. Зачем, если однажды все они так и так окажутся под водой? Вдобавок гришиных клиентов не нужно было завлекать рекламой, показной роскошью или танцующими в витринах стриптизершами. Робинзон владел монополией на все здешние развлечения и не допускал на остров конкурентов.

Единственное, чем украсили промзону, это неоновыми вывесками и указателями. В меру яркими и скромными – лишь для того, чтобы туристы ориентировались в «аттракционах» и находили к ним дорогу. Хотя без путеводителя здесь все равно было не разобраться. Тайпан шел в указанном ему направлении, попутно читая вывески, но что скрывалось за этими дверьми, все равно оставалось для него загадкой.

Хотя, если напрячь фантазию, можно было догадаться, какая публика посещает эту часть острова.

«Король сексуального кошмара». «Убей меня нежно». «Динамит и плохие девчонки». «Ласковый и кровожадный». «Бункер злых наслаждений». «Пилы детям не игрушки». «Тысяча и одна ночь страсти и ада». «Влюбленный патологоанатом». «Сладострастные крики смерти». «Огонь и плоть». «Великий инквизитор». «Рабыня мясника». «Стрельбище ваших фантазий»…

Под некоторыми вывесками стояли дорогие внедорожники. На таких здесь возили туристов, а сами «альбатросы» передвигались на машинах скромнее. Дважды из-за стен этих заведений доносилась приглушенная стрельба, а однажды Тайпан даже услышал взрыв. Тоже приглушенный – видимо, сделанный в специальной камере. Насчет мишеней, что там использовались, сомнений не возникало. Они были явно не картонные, а такие же живые, как их палачи.

Тайпан ускорил шаг. Не из опасения столкнуться с очередным вооруженным извращенцем. Просто он чувствовал себя погано там, где из всех щелей разило смертью. Самой омерзительной из всех – насильственной и творимой лишь ради удовольствия.

Гостиница с поэтичным названием «Глаз бури» располагалась в бывшем административном корпусе. Довольно крупном – очевидно, когда-то здесь был руководящий центр всего урчуйского производства. Помимо вывески у здания имелось еще одно внешнее отличие от соседних – шикарный парадный вход. Выглядел он не хуже, чем в каком-нибудь престижном отеле на материке – отделанный гранитом, со стеклянными дверьми, выступающим далеко вперед навесом и красной ковровой дорожкой под ним. Имелся и швейцар. Разве что не в ливрее, а в обычном строгом костюме.

И тем забавнее было видеть, что эта солидная архитектурная деталь пристроена к грязной стене с трещинами, выбоинами, торчащей арматурой и битой облицовочной плиткой. Осколки последней, а также другой строительный мусор лежали всего в двух шагах от ковровой дорожки.

Тайпану вернули билет, документы и портмоне, где была наличка и кредитка. Но поскольку билет давал ему право на получение жилья, он не волновался насчет того, дорого ли оно ему обойдется. Куда больше его беспокоил собственный внешний вид, что после сегодняшних злоключений утратил презентабельность.

Впрочем, и тут обошлось без загвоздок. Татуированный громила-швейцар – тоже один из «альбатросов», – напрягся было при виде человека в замызганном и промокшем костюме. Но предъявленный билет снял с Тайпана все подозрения. И его тотчас пропустили внутрь, хотя его мокрые ботинки чавкали, а вода текла с него струями прямо на ковер.

То, что внутри «Глаз бури» оказался гораздо опрятней, чем снаружи, уже не удивляло. Хотя роскошь была не кичливая, а вполне умеренная. Портье, такой же татуированный «альбатрос», встретил гостя без улыбки, но и без недоверия. Скорее – с дежурной вежливостью, на которую только был способен бандит, поставленный на эту должность.

Тайпану не нравилось, что «альбатросы», подобно бандитам Центральной и Южной Америки, разукрашивают себе татуировками не только тело, но и лицо. С учетом названия их группировки в их нательной живописи преобладала тема морских птиц. Разумеется, отнюдь не мирного вида – с грозными глазами, взъерошенными перьями и хищно раскрытыми клювами. Многие вытатуированные альбатросы держали в клювах рыбу. Очень похожую на ту, что украшала герб китайского преступного клана Цучанг, с которым Гриша так и не сумел помириться.

Особенно нелепо испещренные наколками «альбатросы» смотрелись в цивильных костюмах. Но сами они явно считали иначе, тем более, что редко выбирались на материк. А о том времени, когда им придется уплыть туда насовсем, они, похоже, еще не задумывались.

– Редкая ксива, – заметил портье, сверив билет Тайпана с какими-то записями. Бэдж на пиджаке «альбатроса» предлагал называть его Саней. – С такой ксивой на остров по доброй воле сунется или экстремал, или безумец.

– Я здесь не по доброй воле, – ответил Тайпан. – Какой пропуск выписали, с тем и приехал.

– Понимаю. – Во взгляде Сани промелькнуло сочувствие. Видимо, он тоже дежурил у стойки по приказу босса, а не по велению сердца. – Сказать по правде, я уже засомневался, что вы доберетесь до «Глаза бури».

– Только не говори, что из-за своих сомнений ты отменил мою бронь на номер, – нахмурился гость.

– Ну что вы! Конечно, нет! – поспешил успокоить его портье. – Ваш номер готов. Можете вселяться прямо сейчас. Седьмой этаж – это последний. Как выйдите из лифта, повернете налево и – в самый конец коридора.

Саня вернул билет, добавив к нему ключ. Архаичный, от механического замка – с двумя бородками и кольцом у основания. На приделанном к ключу плоском брелке было написано «Л-7».

– Благодарю. – Тайпан сунул билет обратно в портмоне, а ключ – в карман. Но отходить от стойки не спешил. – А теперь будь другом, расскажи мне о правилах.

– А чего о них рассказывать? – хмыкнул портье. – Правила у нас простые. Такие же, как везде. Ведите себя прилично, не шумите, не ломайте мебель, а по всем вопросам обращайтесь к коридорному. Разве что курить можете прямо в номере – здесь это не запрещено.

– Ты, очевидно, меня не понял, – не удовлетворился гость таким ответом. – До меня дошли слухи, что мое имя занесено в вишлисты некоторых туристов. Тех, что приезжают к вам поиграть в наемных убийц. Так вот, хочу узнать, распространяются ли на них те правила, которые ты перечислил. Кроме, естественно, курения – вредные привычки этих людей меня не волнуют.

– Ах, вот вы о чем, – кивнул Саня. – Да, тут все немного сложнее. С туристов, оплативших эту услугу, снимаются некоторые ограничения. Например, им разрешено брать и носить огнестрельное оружие. А также использовать его везде, включая жилую зону. С одной лишь оговоркой – нельзя причинять вред гостям и туристам с зелеными и синими билетами. Ну и хозяевам, разумеется. Нарушителям этого правила грозят серьезные штрафы.

– А что насчет туристов-краснобилетников и их ограничений?

– При таком раскладе ваша безопасность – целиком и полностью ваша забота. Однако вам не запрещено защищать свою жизнь всеми доступными способами. Прежде чем вишлист игрока по высоким ставкам получит одобрение, игрок подписывает согласие на то, что его жертву уравняют с ним в правах на насилие и убийство. Ну а игрой в поддавки у нас занимаются в специально отведенных для этого местах.

– Справедливо. И что, я тоже могу отстреливаться?

– Можете. Если раздобудете огнестрельное оружие и при этом не пострадают невиновные и непричастные.

– И где мне получить мой «ствол»? Или купить его, если на то пошло?

– Боюсь, этого я вам не скажу. Помните правило красного билета: ваша безопасность – целиком и полностью ваша забота?

– Хорошенькое равноправие! – проворчал Тайпан. – Но спасибо и на том, что не связали мне руки и не подвесили на цепь к потолку.

– Всегда пожалуйста, – съязвил портье с невозмутимым лицом. И еще раз напомнил: – Со всеми просьбами и вопросами обращайтесь к коридорному. В номере есть компьютер, по которому его можно вызвать, а также навести многие другие справки.

Тайпан оглянулся. В холле помимо него находилось еще два человека: китаец средних лет и рыжебородый толстяк, смахивающий на норвежца. Первый сидел в кресле и читал старую бумажную книгу. Второй прислонился к стене и со скучающим видом смотрел себе под ноги, как будто кого-то ждал. Возможно, что именно его, Тайпана.

Он задумался. Чем отличаются любители, играющие в киллеров, от настоящих убийц? У первых нет или очень мало практики и они ищут прежде всего ярких впечатлений. Поэтому и подражают героям криминальных фильмов. А киногерои не особо маскируются и не любят, например, ползать ночами по шею в дерьме и в грязи. Прямо как эти два чистюли в холле. Оба демонстрируют показное равнодушие, но следят краем глаза за новым постояльцем.

И все-таки не стоит недооценивать любителя, вышедшего на свою первую мокруху. Тайпан посмотрел на двери лифта. Если он туда зайдет, то окажется на линии огня сразу у обоих потенциальных убийц. Они успеют выхватить пистолеты и выстрелить по нескольку раз, прежде чем лифтовая дверь закроется. А сейчас убийцы не стреляют, поскольку боятся угодить в портье.

Нет, лучше не рисковать и отправиться наверх пешком. Тайпан был моложе и наверняка шустрее этих двоих. На лестнице им его не догнать. А палить ему вслед они не станут – побоятся нарваться на штрафные санкции.

Поднявшись быстрым шагом на первый лестничный пролет, Тайпан оглянулся. И китаец, и толстяк остались на прежних местах, занимаясь своими делами. Хм, неужели показалось? Но даже если так – береженого бог бережет.

Поглядывая через перила вниз, не идет ли кто следом, Красный Посох продолжил восхождение.

В коридоре последнего этажа было пусто. Но это еще не означало, что Тайпану не выстрелят в спину через какую-нибудь приоткрытую дверь, когда он пройдет мимо. Впрочем, деваться было некуда. И он, стараясь двигаться неслышно, отправился искать свой номер.

Из-за некоторых дверей доносились голоса и иные звуки, но нового постояльца больше интересовали щелчки. Те, что издают замки, когда двери открываются. Приходилось идти полубоком почти вплотную к одной из стен, чтобы одновременно видеть, что происходит и впереди, и сзади. И хоть по-прежнему ничего не происходило, это не успокаивало. Как бы ни был Тайпан осторожен, в нешироком длинном проходе он являл собой превосходную мишень даже для неопытного стрелка.

Лишь дойдя до конца коридора, он понял, что еще не давало ему покоя. Дверные замки! Все номера, мимо которых он прошел, запирались на электронные замки с ключами-картами. И только в дверь его номера был врезан старый механический замок, подобный тем, какие он встречал нынче лишь в бедных районах Шанхая.

Однако номер Тайпана оказался вовсе не клоповником. Наоборот, табличка «Л-7» висела на самых больших и солидных дверях, расположенных в торце коридора. Решив, что это ошибка, Тайпан сверил надпись на брелке с табличкой. Нет, все совпадает. Ключ тоже совпал с замком и после второго поворота открыл постояльцу апартаменты.

Первое, что он сделал, переступив порог – закрыл за собой дверь, запер ее на ключ и подергал ручку, проверяя, насколько крепка его единственная защита от врагов. И лишь потом, слегка расслабившись, устало привалился к стене и осмотрелся.

Если цифра «7» на брелке и двери обозначала этаж, то «Л», судя по всему, расшифровывалась как «люкс». Номер соответствовал этой категории. Большая гостиная, спальня с широкой кроватью, просторная ванная – все это было богато отделано и обставлено недурной мебелью. На стенах красовались репродукции Айвазовского, на столах и тумбочках стояли вазы, полы были устланы коврами, а под потолком сверкала хрусталем люстра.

Опасаясь, как бы из спальни, ванной или шкафа не выпрыгнул очередной убийца, Тайпан обошел номер и тщательно все проверил. Опять повезло – никто не пробрался сюда до его прихода. И теперь враги могли вторгнуться к нему лишь через дверь. В крайнем случае – разбив окно. Ну или проломив стену, но такой вариант он всерьез не рассматривал.

Шкаф не пустовал. В нем обнаружилось полдюжины костюмов того же цвета и фасона, какие носил Тайпан. К ним прилагались рубашки, галстуки и носки, а в ящике для обуви отыскалось три пары ботинок. Похвальная забота! Особенно для визитера с «паспортом смертника». С другой стороны, это также являлось намеком, что ему еще не раз понадобится запасная одежда. Так что радости от подарка было немного.

Подперев дверь креслом, Тайпан скинул с себя мокрые шмотки, развесил их на стульях у радиатора отопления, туда же пристроил сырые туфли и решил принять ванну. Неизвестно, что ожидало его даже через час, а тем более завтра. И уж коли ему выпало свободное время, надо было отдохнуть, помыться и привести себя в порядок.

Напор воды на верхнем этаже гостиницы оставлял желать лучшего. А пока ванна понемногу наполнялась, постоялец плеснул себе в мини-баре коньяку и сел знакомиться с местной компьютерной сетью.

Как и ожидалось, она была закрытой и не имела доступа к Интернету. Коридорного надо было вызывать по видеосвязи, щелкнув мышью по виртуальной зеленой кнопке внизу экрана. Но коридорный, которого, оказывается, тоже звали Саней, был Тайпану пока не нужен. Вместо этого он посмотрел в глазок встроенный в ноутбук вебкамеры. Кто бы сомневался, что она была не единственным следящим устройством в номере. Можно было поспорить, что даже в туалете имелось как минимум две видеокамеры.

Да и хрен с ними.

Отхлебнув коньяка и немного поразмыслив, Тайпан открыл раздел «Каталоги». А в нем – визитки обнаженных девушек и девочек-подростков, которых туристы могли заказать в номера.

Малолетки Тайпана не интересовали. С девушками он тоже проявил избирательность – сразу открыл каталог русских. И стал по порядку изучать их визитки, уделяя внимание блондинкам, достигшим совершеннолетия.

Виталий Салаиров – пассажир с зеленым билетом из каюты «22»… Тот, что прибыл сюда не развлекаться, а искать девчонку – блондинку с ямочкой на подбородке, – чью фотографию он показывал украдкой русским матросам… Тайпан понаблюдал за ним украдкой перед высадкой на остров: да, Салаиров ищет дочь – он тоже был белобрыс и имел на подбородке ямочку.

Симпатичную девчонку не пустят в расход где-нибудь на «Стрельбище ваших фантазий». Заселившись в гостиницу, Виталий первым делом поступит, как Тайпан – изучит каталог русских проституток. И если дочь Салаирова окажется там, он, наверное, велит коридорному доставить ее к нему в номер.

Вопрос в том, как он поступит дальше. Судя по тому, насколько рисковал Виталий на корабле, у него нет здесь полезных знакомств и четкого плана действий. Это значит, что у них с дочерью есть один путь для бегства – угнать катер. Или яхту – немало туристов добиралось до острова на своем транспорте.

Нахрапом такую авантюру не провернуть. Сначала нужно разузнать, где находится защищенная от цунами пристань, как хорошо она охраняется, где хранятся ключи зажигания от катеров и яхт, а также другую необходимую информацию. Из чего следовал вывод: в ближайшие три-четыре дня турист Салаиров будет вести себя тише воды ниже травы. Притворится, что развлекается по мере сил и средств, а попутно проведет разведку.

Ага, нашел!

Тайпан всмотрелся в очередную визитку. Настоящих имен там не указывали, и под милым личиком этой девчонки значилось ее «рабочее» прозвище – Пушинка. Но ее схожесть с Салаировым сразу бросалась в глаза, это несомненно.

Так же, похоже, что Пушинку подсадили на наркотики. На снимке ее заставили улыбаться, явно закапав в глаза капли для пущего блеска, но взгляд у нее все равно был отстраненный, а улыбка – неискренняя.

Кого и могло обмануть это фото, только не Красного Посоха. Он насмотрелся на узниц подпольных борделей и знал, как с них сбивают спесь – почему Гриша должен был поступать с ними иначе? Тем более, многие бордельные рабыни из Шанхая, утратив из-за наркотиков «товарный» вид, заканчивали свои дни на острове Всех Смертей в каком-нибудь «Бункере злых наслаждений».

Пролистав каталог до конца, Тайпан не нашел другой девушки, которая напоминала бы дочь Салаирова. И потому решил прекратить поиски. Он выяснил почти все, что хотел. Теперь осталось разобраться с этим делом, пока оно и впрямь не переросло в серьезную проблему.

Наполнив ванну, Тайпан собрался было погрузиться в нее, но опять ненароком вспомнил о механическом замке в двери своего номера.

Что-то тут не складывалось. Самые роскошные апартаменты на этаже закрывались на несложный, судя по форме ключа, замок. Может быть, потому что вскрыть его было легче, чем электронный? Убийцы в фильмах частенько пользовались отмычками. И если кто-то из здешних киллеров-любителей хотел это попробовать, хозяева подыгрывали ему, упрощая доступ в убежище мишени.

– Равноправие охотника и жертвы, говорите? – проворчал Тайпан. Затем взял ключ от двери, подошел к стене и проковырял в ней отверстие.

И снова угадал. За обоями и гипсокартонной плитой обнаружилось нечто, чего не сыщешь в стенах обычных гостиничных номеров – металлическая плита.

Заинтригованный Тайпан ушел в спальню и в дальнем ее углу проделал аналогичную дырку. И снова наткнулся на лист металла. Не тонкого, насколько это можно было определить, постучав по нему ключом. Но и на сталь он не походил – ключ оставлял на нем заметные бороздки. А будь у Тайпана пистолет и выстрели он в плиту, пуля не срикошетила бы, а застряла в ней.

Ну вот, все встало на свои места. Пуленепробиваемые стены! Здесь можно было не только стрелять куда попало, но и взрывать гранаты, а соседей потревожит разве что грохот. И пусть над дверьми апартаментов не было вывески «Стрельбище ваших фантазий», они мало чем отличались от тех студий для кровавых игрищ, которые Тайпан миновал по пути в отель.

Разве что у него, в отличие от прочих живых мишеней, все еще оставалась какая-никакая, но свобода и право драться за свою жизнь…

Глава 4

Если кто и хотел проникнуть в номер, пока Тайпан брился и принимал ванну (само собой, держа под рукой увесистый торшер), злоумышленника остановила подпертая креслом дверь. А вышибить ее гранатой – если, конечно, у него была граната, – киллер-любитель побоялся. Ударная волна и осколки могли повредить соседние двери, за что его точно не погладили бы по голове.

Как бы то ни было, выйдя из ванной, Тайпан ощутил себя посвежевшим и проголодавшимся. Имелась ли здесь доставка еды в номер? Надо было спросить у коридорного. Чем постоялец и занялся сразу, как только налил себе еще коньяка.

Этот Саня был так же сдержанно-приветлив, как и его тезка-портье. Посоветовав воспользоваться интерактивным меню на компьютере, он дождался, когда постоялец выберет блюда, принял заказ и пообещал лично доставить его в течение получаса.

В нормальных отелях еду по номерам развозили официанты. Но поскольку «Глаз бури» был отелем, мягко говоря, со странностями, то и коридорные в нем могли исполнять разные услуги.

Сервис, однако, проявил себя на высоте. Не прошло и четверти часа, как в дверь постучали. За это время Тайпан оделся и нашел на компьютере еще одну полезную функцию – видеоглазок. Камера над входом в номер показывала часть прилегающего к нему коридора, так что теперь подойти сюда незаметно было нельзя. И когда Красный Посох, услышав стук, взглянул на монитор, он узнал, что за дверью стоит именно Саня. Тот, с которым они разговаривали в видеочате, и который был столь любезен, что сам доставил постояльцу ужин.

Отодвинув от двери кресло, Тайпан открыл ее и пригласил коридорного войти.

– Ваш заказ, – сказал тот, вкатывая тележку с едой в номер. – Приятного аппетита.

– Поставь это на стол, – попросил хозяин, а сам отошел к валяющемуся на диване пиджаку за портмоне. Оперативность заслуживала награды – невежливо было отпускать Саню без чаевых.

– Ты не «альбатрос»? – спросил Тайпан, сунув руку в карман пиджака. В видеочате он не обратил внимание на отсутствие у коридорного татуировок – не рассмотрел их в маленьком окошке программы. Но теперь, когда Саня стоял от него в пяти шагах, эта деталь бросилась ему в глаза.

Вопрос вроде был безобидным. Но коридорный отреагировал так, словно его пригрозили убить.

Замерев на мгновение, он неожиданно выхватил что-то из-под скатерти на тележке, а саму ее пнул в постояльца. Загремела разлетевшаяся посуда, рассыпалась по ковру горячая еда. Но Тайпана это не ошеломило. Едва Саня ни с того ни с сего насторожился, тут же насторожился и он. И успел отскочить в сторону, не обварившись выплеснутым в него супом.

Впрочем, горячие брызги были для него сейчас наименьшей угрозой. А наибольшей являлся пистолет с глушителем, возникший в руке у Сани. И он тотчас всадил бы в Тайпана три пули, кабы тот не увернулся. А так пострадали лишь стена да картина с тонущим в штормовом море кораблем, в чьем нарисованном борту зияла теперь настоящая пробоина.

Следующие четыре выстрела Саня сделал в диванную спинку, за которую отскочил постоялец. Пули пробили ее насквозь, но Тайпан и за нею не задержался. Пока диван загораживал его от убийцы, он перекатился по полу до входа в спальню. Куда и юркнул, захлопнув за собой дверь.

Вошедший в раж Саня выпустил в нее остаток магазина, проделав в ней десяток дыр. Не иначе, патронов у него было много. А пока он перезаряжал пистолет, Тайпан воспользовался паузой и заблокировал дверь.

Подпереть ее, к несчастью, было нечем. Стулья и кресла в спальне отсутствовали, а притолкать тяжелую кровать Тайпан не успел бы. Зато у него в кармане лежала удавка, сплетенная из галстука. Не подаренного, а того, в котором он приплыл на остров. Галстук этот лишь на вид и на ощупь казался обычным. На самом деле его соткали из особых материалов и он был сравним по прочности с парашютной стропой.

Накинув удавку на дверную ручку, другой конец галстука Тайпан привязал к отопительной батарее, натянув его изо всех сил. Плохо, что дверь открывалась вовнутрь и такой стопор был ненадежным. Но задержать врага на минуту-другую он сможет.

Закрепив галстук, Тайпан погасил свет, чтобы убийца не мог следить за ним через пулевые отверстия, а потом разбил ногой выключатель. Понятно, что в него стрелял не коридорный. Но раз убийца устранил настоящего Саню, чтобы выдать себя за него, значит на такого игрока должен быть наложен штраф. Вот только когда хозяева смекнут, что правила нарушены, и придут гостю на подмогу? Не было слышно, чтобы в отеле поднялась тревога, и сюда кто-то спешит.

Между тем «Саня» поборол волнение и больше не суетился. Запаниковав, когда Тайпан сунул руку в карман пиджака, убийца атаковал цель в неудачный момент. Но поняв, что она не вооружена, он начал действовать спокойнее и решительнее.

Затаившийся во мраке Тайпан видел, как враг подошел к двери и попытался разглядеть его через пулевые отверстия. Затем отступил для короткого разгона и саданул в дверь ногой. Дверь чуть приоткрылась и тут же захлопнулась обратно. Но она поддавалась, и это вселило в «Саню» уверенность. Лягнув ее еще несколько раз, он, правда, лишь сильнее затянул узлы галстука-удавки. И тем не менее между дверью и косяком появился-таки небольшой просвет.

Убийца догадался, что ему мешает. И решил разобраться с проблемой опять же пулями. Не рискнув совать глушитель в щель, дабы оружие не прищемили дверью, «Саня» прицелился в галстук. И четырьмя выстрелами надорвал его так, что от следующего пинка он лопнул.

Вот только дверь опять не распахнулась, а наткнулась на небольшую баррикаду из пуфика и тумбочки.

Разозленный, но упорно молчащий убийца выпустил еще две пули в расширившийся просвет. И три пули – в дверь, полагая, что цель находится сразу за баррикадой. Которая поддавалась и двигалась, поэтому он снова навалился на дверь. Еще немного, и он, расширив проход, вторгнется в спальню, откуда жертве будет уже не скрыться. Ну разве только она предпочтет выпрыгнуть из окна и разбиться.

Врываться в темную комнату «Саня» не рискнул и перво-наперво потянулся к выключателю. Но тут же с криком отдернул руку, поскольку та наткнулась на оголенные контакты, и его шибануло током. Не смертельно, но чувствительно. От боли он отпрянул обратно в проход, и в этот момент дверь врезалась ему в плечо, прижав его к косяку.

Застрявший «Саня» начал вырываться. И, кое-как развернувшись в этих «тисках», собрался опять стрелять через дверь. Но не успел приставить к ней пистолет, как давление внезапно ослабло. А в следующий миг убийцу схватили за шиворот, рывком втащили в спальню и вдобавок пнули ему под коленную чашечку.

Потеряв равновесие, он грохнулся на ковер. Где сопротивлялся яростно, но недолго. Первым делом его рука с пистолетом угодила в болевой захват и убийца заорал уже во всю глотку. Еще бы, ведь с ним боролись не по спортивным правилам и сразу же выломали локтевой сустав. Оружие выпало у него из покалеченной руки, но он, ослепленный болью, кажется, этого не заметил.

«Саня» задергался и попытался отбиваться. Несмотря на худосочное телосложение, человек он был крепкий и жилистый. Пришлось врезать ему локтем по затылку, чтобы угомонить. После чего его тело обмякло, и Красный Посох уже безо всякого сопротивления повернул ему голову вбок до упора, а затем мощным рывком назад сломал ему шею.

Хруст позвонков, который Тайпан слышал далеко не впервые, гарантировал, что «Саня» не очнется. Но его смерть не была поводом расслабляться и переводить дух. Как раз наоборот. Вопли и шум борьбы в апартаментах грозили привлечь других убийц, если таковые выжидали поблизости своего часа.

Подобрав трофейный пистолет, 17-зарядный «глок», Тайпан проверил, сколько патронов осталось в магазине. Затем отвернул от ствола глушитель и положил его в боковой карман пиджака. Ему не было нужды соблюдать тишину, ведь он не играл в киллера, а защищался. Поэтому, если грохот выстрелов разнесется по гостинице, значит так тому и быть. Пускай постояльцы возмущаются, да побольше. Глядишь, тогда «альбатросы» пересмотрят здешние правила. И оградят туристов с красными билетами от неприятностей хотя бы в их номерах.

На поясе у мертвеца висела кобура для трех запасных магазинов, в которой лишь один пенал был пустым. Перецепил ее на свой ремень, Тайпан продолжил вслушиваться в звуки из коридора. Войдя в комнату, убийца затворил за собой дверь, но не закрыл замок. Постоялец тоже не спешил этого делать. Что было рискованно, но оправданно.

Усадив труп в дверном проеме спальни, Тайпан прислонил его к косяку и сорвал у него с пиджака бэдж. А сам переместился в ванную, где тоже выключил свет, и затаился в темноте, ожидая новых гостей.

Отсюда ему был виден не пострадавший от пуль дисплей ноутбука, куда все так же выводилось изображение с видеоглазка. Правда, на сей раз Красный Посох никого не ждал. И любой явившийся к нему без приглашения, включая теперь и «альбатросов», мог считаться врагом.

Но хозяева так и не объявились, хотя наверняка наблюдали за апартаментами через скрытые видеокамеры. И все же ожидание было не напрасным. Гости и впрямь пожаловали. Причем с открытым забралом – то есть с пистолетами в руках, – даже не пытаясь выдать себя за обеспокоенных шумом соседей.

Китаец и норвежец – так обозвал Тайпан двух подозрительных типов в холле отеля. Там они старательно делали вид, что незнакомы друг с другом, а теперь действовали сообща.

Подкравшись ко входу, они встали по разные стороны от него. После чего китаец, держа наготове пистолет, осторожно толкнул дверь. И, определив, что она не заперта, молча кивнул напарнику.

Оба вели себя так, будто понятия не имели о видеоглазке. Или и правда не имели – вероятно, в номерах обычных постояльцев такой функции не было.

Любопытно, почему они явились вместе. Друзья? Возможно. Хотя больше походило на то, что эти двое играли по отдельности, но знали других охотников. И когда фальшивый коридорный добрался до цели, а потом он и его жертва вдруг надолго затихли, китаец и норвежец, не вытерпев, пошли разведать обстановку. Ведь если убийца и его цель в горячке боя поубивали друг друга, продолжать игру не имело смысла.

Кивнув напарнику в ответ, норвежец отступил от стены и саданул ногой в дверь. Та с грохотом распахнулась, и он ворвался в апартаменты первым. Китаец – следом за ним. И оба нацелили оружие на покойника, что мгновенно привлек их внимание. Только опознать его сразу не получилось. Мертвец со сломанной шеей уронил голову на грудь, а телосложением, цветом волос и одеждой он походил на Тайпана.

Охотники замешкались, глядя на труп. Этих секунд хватило, чтобы Тайпан прицелился и открыл огонь.

Уложить обоих врагов сходу не удалось. Как назло, крупный норвежец встал так, что заслонил собой невысокого китайца. И когда первый, схлопотав по пуле в висок и в шею, повалился набок, забрызганный его мозгами напарник уже выбежал в коридор, резко передумав драться с вооруженной «мишенью».

Тайпан выскочил из ванной, перепрыгнул через труп норвежца, но сам из апартаментов не высунулся. Вместо этого он укрылся за косяком, поймал на мушку удирающего врага и выпустил ему вдогонку три пули.

Длинный прямой коридор, которого так опасался Тайпан по пути к себе в номер, стал в итоге ловушкой для того, кто на него охотился. Меткостью Красный Посох второпях не блеснул. Лишь одна из трех пуль настигла китайца, попав ему в ногу. Но удачно – он споткнулся, упал и покатился по полу, размазывая за собой кровь.

Закричав, враг перевернулся на бок и начал отстреливаться. Но из-за боли и испуга с меткостью у него было еще хуже, чем у Тайпана. Из дюжины выпущенных китайцем пуль треть угодила в дверь апартаментов, остальные продырявили стену, а две и вовсе ушли в потолок.

Переждав этот короткий, но яростный обстрел за стеной, Тайпан снова выглянул в дверной проем, едва отгремели выстрелы. И увидел, что его противник ползет на боку к лифтам. Впрочем, сменить магазин на ходу у раненого не вышло, для чего ему пришлось ненадолго остановиться.

Тайпан в перезарядке оружия пока не нуждался. Снова прицелившись в елозившую по полу фигуру, он снова выстрелил трижды. Но теперь с гораздо лучшим результатом. Первая пуля угодила врагу в промежность, вторая в солнечное сплетение, а третья – под левый глаз, и, выйдя из затылка, забрызгала мозгами дверь чьего-то номера.

Китаец выронил пистолет и распластался навзничь, так и не доползя до спасительного лифта. А Тайпан, сменив полупустой магазин своего «глока» на полный, приготовился к отражению третьей атаки, если она последует.

Но никто больше не желал штурмовать апартаменты. И никто не высунулся в коридор, дабы полюбопытствовать, что стряслось. Вряд ли кому-то хотелось, чтобы его сочли по ошибке участником разборки и прикончили за компанию с другими проигравшими.

– Вызываю постояльца этого номера, – заговорил компьютер, когда Тайпан все еще не был уверен, оставили ли его в покое. – Вызываю постояльца этого номера. Это ваш коридорный. Отзовитесь, прошу вас.

Безусловно, для хозяев не было секретом, кто выжил в отгремевшей перестрелке. Наверняка они следили за ней от начала до конца, и еще, небось, делали ставки на победителя.

Прежде чем подойти к ноутбуку, Тайпан снова запер дверь и подпер ее креслом. Да, этот способ защиты еще не проверяли на крепость, но тем не менее выглядел он надежным.

На сей раз в окошке видеочата был точно «альбатрос». Тайпан присмотрелся получше, ища у него на лице татуировки, и обнаружил их там во всем многообразии.

– Добрый вечер! – поприветствовал его коридорный. – Гляжу, вы успешно разобрались с трудностями. Мои поздравления.

– Какого черта это было? – возмутился Тайпан. – Ваш игрок грубо нарушил правила, а вы не соизволили его остановить и оштрафовать!

– Нарушил? Разве? Мне так не кажется, – возразил Саня. – Ни с чьей стороны нарушений не зафиксировано. А иначе, уж поверьте, мы бы это просто так не оставили.

– Но позволь! – запротестовал победитель. – Портье сказал, что этим недоделанным киллерам запрещено причинять вред всем, кроме их жертв. И что я вижу? Охотник захватывает твой пост, снимает с тебя бэдж, пользуется твоим компьютером, отдает от твоего имени распоряжения, а ты глядишь на это, прикусив язык?

– Разумеется, – подтвердил коридорный. – Никто никому не навредил. Игрок предложил мне деньги, чтобы побыть мною пару часиков. До тех пор, пока вы меня не вызовете. Где же тут вред? Наоборот, одна сплошная польза. Я теперь при деньгах, мой босс получил с этого процент, а клиент остался доволен… Ну, то есть, я уверен, он был доволен, пока вы не свернули ему шею.

– Дьявол тебя побери! – чертыхнулся Красный Посох. – Так что, подкуп судей в вашей игре тоже в порядке вещей?

– Во всем мире это в порядке вещей, – продолжал строить невинные глаза Саня. – С той лишь разницей, что у нас это можно делать совершенно открыто. Разве не глупо стесняться давать взятки там, где никто не стесняется безнаказанно проливать за деньги человеческую кровь?

– Меня не предупреждали о том, что все вы еще и насквозь продажны!

– И не обязаны были. У вас есть право задавать мне любые вопросы. Но зачем мне рассказывать вам о том, о чем вы не спрашиваете?

– Ну да, теперь врубился… Ладно, а у меня есть право подкупать судей?

– Зависит от суммы, которую вы готовы предложить. Ну и от сговорчивости судьи, конечно же.

– И сколько нужно заплатить, чтобы узнать полный список туристов, в чьих вишлистах стоит мое имя?

– Информация не дешевая. – Коридорный покачал головой. – Это игра по крупным ставкам. При все уважении к вам, я не уверен, что у вас есть такие деньги. Ни у кого с красным билетом их обычно нет.

– А узнать хотя бы одно имя из этого списка и его здешнюю кликуху?

– Не уверен, что вы можете позволить себе даже это.

– А как насчет имен и кличек мертвецов? – не отставал Тайпан. – За них-то какой смысл теперь взвинчивать цену? Тем более, вряд ли кто-то еще кроме меня готов купить эту бесполезную информацию.

– И зачем она вам? – насторожился Саня. – Какой прок делать ставку на битые карты?

– А это уже мое дело, – отрезал покупатель. – Может, я недоволен тем, что эти недоумки умерли быстро и без мучений. Может, я хочу выбраться с острова, наведаться в гости к их детям и сделать так, чтобы их больные гены больше не распространялись по планете. Ну что? Желаешь сшибить еще деньжат или мне обратиться к кому-то более сговорчивому? Например, к портье?

– Вряд ли он окажется сговорчивее меня. – Коридорный снова вежливо улыбнулся. – Не знаю, что вы задумали, но я не против. Цена за эти четыре имени… пятнадцать тысяч юаней.

– Что-то многовато. Сбрось до восьми – и договорились.

– Двенадцать.

– Ты верно подметил: туристы с красными билетами люди небогатые. Могу дать десять с половиной тысяч, и это последняя цена. Не устраивает – и не надо. Пойду узнаю, почем торгует «мертвыми душами» Саня-портье.

– Ладно, по рукам, – сдался Саня-коридорный. – Переводите деньги. Сейчас отправлю вам всю нужную инфу.

– И заодно пришли кого-нибудь прибраться в номере, – добавил Тайпан. – Кровь можно начисто не отмывать и дырки в стенах не заделывать, черт с ними. Главное, уберите трупы и подметите пол – не люблю поскальзываться в темноте на стреляных гильзах…

Глава 5

Прежде чем в апартаменты пришли уборщики, Тайпан выгреб из карманов мертвецов все, что там было. Не забыв и самое ценное – их электронные ключи.

Впрочем, ценность эта могла в любую минуту превратиться в бесполезный кусок пластика. Потому что уборщиков пошлют и в номера покойников, чьи имена и островные клички были отныне известны Тайпану. Включая имя человека с мечом, которого он прикончил на берегу.

Он не хотел больше играть роль полуслепой жертвы. И торопился нанести визит в номер хотя бы одного покойника. Успеть сразу в три он даже не надеялся, поэтому, не мудрствуя лукаво, выбрал ближайший.

Это был номер фальшивого коридорного – Иннокентия Нечаева, предпочитавшего называться Горностаем. Он тоже жил на седьмом этаже. Туда и поспешил Тайпан, прихватив с собой три пистолета и все запасные магазины – побоялся, что уборщики найдут и заберут его трофеи.

Номер Горностая был на полпути между апартаментами и лифтом. Ключ сработал исправно. Войдя внутрь, Красный Посох сделал то же, что и у себя: закрыл и подпер стулом дверь.

Жилище обычного туриста выглядело скромнее. Оно не имело отдельной спальни, но тоже было далеко не спартанским. Деньги, что оставляли Робинзону Грише богатые извращенцы, обязывали его селить их в комфорте и кормить по первому разряду. Вспомнив о еде, так и не сумевший поужинать Тайпан ощутил, как у него забурчал желудок, но сейчас ему было не до этого.

Дальнейшая его стратегия была проста. Обыскивать вещи Нечаева было напрасной тратой времени – все равно ничего полезного в них не нашлось бы. Паспорта, телефоны и компьютеры у туристов изымали по прибытию, после чего они допускались лишь в островную сеть. Вот она-то Тайпана и интересовала. Или, точнее, не она, а сетевая переписка, которую мог вести Горностай с другими туристами.

Двое последних охотников на Тайпана – Юхан «Бродяга» Фогт и Сяо Лян «Гневный» – действовали сообща. Вероятно, они сговорились не в холле отеля, а раньше. Но как еще они нашли друг друга и обсуждали свои общие интересы? Их сетевой чат и собиралась отыскать их несостоявшаяся жертва.

Здесь нельзя было установить пароли для защиты частной переписки. Это ограничение играло Тайпану на руку. Он без труда отыскал в браузере Горностая нужные закладки и приступил к изучению его «виртуальной активности».

Скоро выяснилось, что десять с половиной тысяч юаней были потрачены не зря. Четыре купленных Тайпаном имени помогли разобраться, кто есть кто в чате, названном его участниками «Всемирным Конгрессом Киллеров». Звучало пафосно, но, как ни крути, соответствовало действительности. Эти киллеры и вправду съехались со всего света. Включая даже Новую Зеландию, откуда был Рассел «Пьяница» Тэйн, погибший от своего же меча первым из них.

Беседа велась на английском, и Тайпан рассекретил больше половины ее участников; всего же их было семеро. Свою жертву они называли, естественно, Мишенью. Еще им было известно, как она выглядит, и время ее прибытия на остров.

Надо отдать должное подражателям киношным убийцам, они вели себя цивилизованно. Никаких споров по поводу очередности нападения на Мишень не возникло. Свои номера в этой очереди они разыграли в сетевой покер. А затем обговорили условия, кому и в какое время наносить удар.

Тэйн должен был прикончить жертву по пути от берега к отелю. Вот почему ей устроили персональную высадку на остров. Затем чтобы киллер с мечом не перепугал новоприбывших туристов, ворвавшись в их толпу и зарубив человека на глазах у всех.

Если Тэйну не удавалось добраться до Мишени – вариант, что Мишень убьет своего убийцу, Конгресс всерьез не рассматривал, – и она появлялась в гостинице, тогда эстафета переходила к Горностаю. На все про все ему выделили два часа.

Но если и Нечаев не уложился бы в срок, тогда в дело вступал Гневный. Который заключил пари с номером четвертым – Бродягой. Сяо настаивал, что когда он ворвется в апартаменты Мишени, та вступит с ним в бой. Фогт утверждал обратное – то, что она испугается и кинется бежать.

Истина могла выясниться лишь на месте. Выиграй Бродяга спор и Гневный передал бы ему свою очередь – сразу, как только Мишень вырвется в коридор и рванет наутек. Вот почему эти двое отирались в холле. А когда после схватки с Горностаем в номере Мишени настала подозрительная тишина, оба решили, что все кончено. И отправились в этом удостовериться.

Три последних участника покерной жеребьевки – те, что пасовали раньше остальных, – были уверены, что сегодня им не придется расчехлять оружие. И что для них подыщут завтра другую Мишень, поскольку за головой этой выстроилась слишком длинная очередь. Когда Пьяница, Горностай, Бродяга и Гневный пошли на охоту, Скарабей, Хренодер и Зубочистка недолго просидели в чате, сетуя на свое невезение. Вскоре они покинули беседу, а куда отправились потом, можно было лишь догадываться.

Щелкнул открывшийся дверной замок и снаружи началась возня. Подпертая стулом дверь не открывалась, но тот, у кого был запасной ключ, понял, в чем проблема. И, почувствовав, как зашатался стул, решил, что тот ему поддастся.

– Тайпан! Немедленно откройте! Слышите?! – потребовал знакомый голос. Это был Саня-коридорный, догадавшийся, кто заперся в номере мертвеца. – Откройте, Тайпан! Все равно я сейчас сюда войду!

Никто не запретил Красному Посоху тут находиться, а значит штраф на него не наложат. Но изучать чужую переписку тоже не дадут, отключив ноутбук. И пока этого не случилось, надо было выудить из его памяти все, что удастся.

Плохо, что сетевые профили участников «Конгресса» не дополнялись их фотографиями. Номера, где проживали киллеры, тоже не указывались. Ну и что тут еще найдется полезное кроме чата? Возможно, список счетов? На что транжирил Горностай свои деньги? И какие еще развлечения популярны на острове у людей с его наклонностями?

Тайпан открыл в браузере раздел оплаты услуг. Затем присвистнул: да он свернул шею миллионеру, ибо тот жил здесь на широкую ногу.

«Стрельбище ваших фантазий» – ну разумеется! Раз в день по утрам – видимо, в качестве физзарядки.

«Русская рулетка» – кто бы сомневался! Естественно, играл в нее не сам Горностай, а рабы-смертники, но он просаживал на ней немалые суммы. И тоже почти каждый день.

«Покер на разрезание» – да, любил Нечаев азартные игры. В этой местной разновидности покера проигравшего заставляли отрезать рабу-жертве какую-нибудь часть тела. По желанию победителя. И если тебе нравится стрелять в людей, но к холодному оружию ты испытываешь отвращение, то да – в такой игре тебе лучше не проигрывать.

Так, что еще… Проститутки – только самые дорогие. Еда и выпивка – тоже. Наркотики? О них не упоминалось. Зато нашелся счет из бара. Похоже, Горностай устраивал вечеринку для нескольких человек. Наверняка тех самых, с кем они переписывались в чате. Было выпито много хорошего виски – видать, засиделись до утра. А вот бутылка вина оказалась всего одна. Розовое, французское. Тоже безумно дорогое. Проституток таким не поят, тем более рабынь.

Хм, любопытная деталь – в «Конгресс Киллеров», что, входит женщина? И носитель клички «Зубочистка» – не она ли, случаем? По сообщениям в чате этого было не определить – Зубочистка писала там мало и довольно скупо.

В прихожей громыхнул упавший стул – Саня все-таки открыл дверь, не высаживая ее. Но первыми в номер вошли два «альбатроса» с автоматами. Они не взяли Тайпана на прицел, но, судя по их грозному виду, были готовы, если что, без раздумий его пристрелить.

– Все-все, ухожу. – Он закрыл ноутбук и примирительно показал хозяевам пустые ладони. – Простите, кажется, я ошибся номером. Больше такое не повторится.

– Не сомневаюсь, – сказал Саня. И, протянув руку, добавил: – И все же, будьте добры, верните ключи от номеров, где вы не проживаете. Тем более, что они вам больше не пригодятся.

– Да о чем разговор. – Красный Посох не стал ерепениться и отдал ему ключи Бродяги и Гневного. Потом осторожно поинтересовался: – Если это все, что я должен вернуть, тогда я, пожалуй, пойду.

– Вас никто не задерживает, – ответил коридорный. – Хотя перегибать палку я бы вам очень не советовал.

– Смотря, что ты под этим подразумеваешь. Но разве можно в моем положении вообще что-либо перегнуть?

– К несчастью, да. Будьте поаккуратнее с вашими трофеями. Особенно в людных местах.

– Приму к сведению, – кивнул Тайпан. – Кстати, о людных местах: а до какого часа работает бар?

– До последнего клиента. На острове это самое популярное место вечернего отдыха.

– Отлично. Впрочем, у меня нет привычки засиживаться в барах до утра…

Бар в «Глазе бури» носил то же название, что и гостиница. Он мог бы стать рестораном, кабы Гриша пожелал содержать питейное заведение такого уровня. Но он вкладывал в эту статью своего бизнеса не больше денег, чем в отель. Иными словами, обеспечивал туристам приличную кухню и комфорт, но на ресторанный лоск не замахивался.

За длинной барной стойкой места хватало всем: и туристам, и хозяевам. Последние, разумеется, не обижали первых. Драки здесь вспыхивали либо между гостями, либо между «альбатросами», но никогда между теми и другими.

А еще в «Глазе бури» была сцена для живой музыки. Хотя Тайпан с трудом представлял себе респектабельного артиста, который согласился бы выступать на острове Всех Смертей. Поэтому сюда приезжали артисты в основном малоизвестные и то нечасто. Сегодня концерта не было и на сцене работал местный ди-джей, крутивший песни по заявкам посетителей. А когда заявок не поступало, он заполнял паузы мелодиями и песнями из старых кинофильмов.

Насчет популярности бара Саня-коридорный не соврал: народу тут хватало. Многие туристы приезжали не впервые и стали кем-то вроде одноклубников, а то и приятелями. Они собиралась компаниями, но небольшими. Все-таки извращенец извращенцу рознь, рассудил Тайпан. Если все они балдели от насилия и крови, то в способах ее пролития их взгляды часто расходились. Не радикально, поскольку в баре не ощущалась атмосфера враждебности. Но, видимо, любители садистского секса не желали выпивать с поклонниками огнестрельного садизма, а те в свою очередь – с садистами-расчленителями или кем-то еще.

Зато все без исключения угощали проституток. При взгляде на них сразу было ясно, какие тут рабыни, а какие приплыли на остров добровольно. Последние чаще смеялись и делали это искреннее. Тогда как глаза первых были затуманены наркотиками, да и выглядели эти девицы не лучшим образом.

Тайпан не понимал, в чем состоял кайф от общения с такой полумертвой «куклой»? Разве только их приводили с собой в бар, чтобы между делом щупать их прелести. Ну так тем же самым можно было заняться в номере, на широкой кровати. И не отвлекаясь на бессмысленные разговоры с той, которая уже и двух слов не могла связать.

В каких только гадюшниках не бывал Красный Посох, но в месте столь высокой концентрации человеческих отбросов он оказался впервые. И пусть он был во многом им под стать, но, к счастью, не во всем. Кабы не нужда, он никогда бы не сунулся на этот проклятый остров. Так же, как и Гюрза, которой он просто-напросто не оставил выбора. И не имел права судить ее за то, что она обосновалась здесь, вдали от Триад, а не где-то еще. Особенно после тех мрачных новостей, что она ему сообщила.

Итак, куда пойдет человек, отменивший свои планы на вечер? Видимо, отыщет другое развлечение или потопает в бар. Тайпан не выяснил, как планировали развлекаться оставшиеся сегодня не у дел члены «Конгресса Киллеров». И потому начал их поиски с бара – иной отправной точки для этого не существовало.

Помня, что они знают его в лицо, охотник на охотников уселся в тени у самого края стойки. Так, чтобы его обезображенная шрамом щека была повернута к стене. Рядом с ним два «альбатроса» опустошали бутылку водки, и издали могло показаться, будто он – участник их попойки.

Дабы не выделяться, пришлось купить выпивку и себе; занятно, что на бэдже у бармена тоже было написано «Саня». Разве что Тайпан заказал не водку, а тот же коньяк, что пил в номере. Не хотелось смешивать в крови гремучий коктейль, а пить обычную воду в этом вертепе было все равно, что нанести хозяевам оскорбление.

Прежде всего Тайпана интересовали пьющие компании, где присутствовали женщины-туристки. Еще на корабле он обратил внимание, что таковых среди пассажиров хоть и мало, но они есть. Так же в баре сидели туристки, что прибыли с другими партиями гостей и все еще оставались на острове.

Группу сплошь из одних китаянок Тайпан исключил сразу. Во-первых, их насчитывалось пятеро, а, во-вторых, мужики им были безразличны. Чего нельзя сказать о жрицах любви. Каждая из этих китаянок сидела в обнимку сразу с двумя проститутками, их стол был заставлен шампанским, там же лежала вскрытая упаковка «цунами», и, похоже, для них это было только начало бурной ночки.

Тайпан внимательнее пригляделся к столикам, где посетители «соображали на троих». Подобных компаний оказалось четыре. Женщина-туристка – на вид, мулатка, – была лишь в одной из них. Рядом с ней сидели кучерявый носатый брюнет и плешивый, но представительный толстяк с загипсованной рукой.

Мулатка пила вино, но какое, издали было не разглядеть. Толстяк и брюнет предпочитали пиво. Возможно, не желали напиваться, пока не придут новости от ушедших «на дело» приятелей. Травма толстяка тоже могла быть фальшивой. В некоторых фильмах киллеры накладывали гипс на здоровую руку, держащую компактный пистолет. И если в «Конгрессе» нашелся-таки один хитрец – Горностай, – там мог отыскаться и другой смекалистый игрок. Не знай Тайпан, что на него ведется охота, вряд ли он заподозрил бы грузного мужика со сломанной рукой в том, что тот намерен выстрелить ему в спину.

Как удостовериться наверняка, что он отыскал нужных людей, и при этом не вызвать к себе подозрение?

Был один способ. Простой и, на первый взгляд, беспроигрышный.

– Прошу прощения. – Тайпан придержал за локоть пробегавшего мимо официанта. То, что и его звали Саней, уже не удивляло. – Не окажешь мне услугу – не закажешь для моих друзей песню? Просто, видишь ли, они давно на острове, а я приплыл только сегодня, и мы еще не виделись. Но когда мои друзья услышат от меня музыкальный привет, это станет для них приятным сюрпризом.

– Никаких проблем. Сделаю, – кивнул официант. И, проследив, как купюра в сто юаней перекочевала из кармана посетителя в карман его жилетки, осведомился: – Какую песню поставить, как зовут ваших друзей и от кого им передать привет?

– Слышу, ваш ди-джей обожает музыку из старого кино, – подметил заказчик. – А значит в его архиве наверняка отыщется «Банг! Банг!» Нэнси Синатра из «Убить Билла». Знаешь эту песню?

– Нет, но я запомнил название, – заверил его Саня.

– Отлично, – кивнул Тайпан. – Пусть ваш ди-джей скажет по-английски, что песня посвящается моим старым друзьям Зубочистке, Скарабею и Хренодеру. Это тоже запомнил?

– Да. А кто им ее посвящает?

– Меня зовут Горностай. Я уверен, они так обрадуются, что сразу закажут у тебя бутылку лучшего виски…

Глава 6

Пока Саня-официант отрабатывал «сотку», Тайпан расплатился с барменом и, отойдя от стойки, встал у выхода за одной из колонн. Со стороны могло показаться, что он кого-то ждет, хотя в действительности ему не хотелось попасться на глаза тем, кому была адресована его шутка. Вроде бы безобидная, но когда дергаешь змею за хвост, лучше соблюдать осторожность.

Выглядывая из-за колонны, он держал в поле зрения все подозрительные троицы. И собирался покинуть бар сразу, как только выяснит, какая из них отреагирует на его музыкальный привет. Надо было запомнить каждого из этих людей, а затем выследить по отдельности и угомонить. Так же, как угомонились недавно их собратья по кровожадному хобби.

– Какой экзотический музыкальный вкус у нашего следующего заказчика! – объявил ди-джей после того, как кивнул официанту и отдал тому долю с сотенной купюры. – Песня из саундтрека одного старинного фильма, чье название, впрочем, не так уж важно. Куда важнее то, что Нэнси Синатра у нас до сей поры не звучала. Но сегодня по просьбе многоуважаемого Горностая она передает горячий привет его друзьям Зубочистке, Хренодеру и Скарабею! Итак – «Банг! Банг!». Нет-нет, это не выстрелы, а название замечательной вещи, сочиненной задолго до Ледовитого потопа!

Из колонок полились меланхоличные электрогитарные переборы и негромкий приятный голос певицы. Тайпан замер, дожидаясь, когда его предполагаемые враги начнут искать в зале поприветствовавшего их Горностая.

Ни одна из четырех троиц даже не встрепенулась. Провокатор допускал, что он мог ошибиться с мулаткой и ее спутниками. Но чтобы ошибиться насчет всех подозрительных компаний – такого он не предвидел. Да и не подозрительные – те, где было больше либо меньше людей, – отнеслись к его посланию равнодушно.

Жаль, «сотня» улетела на ветер. Не иначе, оставшихся членов «Конгресса Киллеров» тут нет и искать их нужно в других местах…

– Я что-то не врублюсь! Этот долбанный Горностай над нами издевается или как? – Раздался откуда-то справа раздраженный голос. – Мы ведь договорились, что он даст нам знать, когда отстреляется! А вместо этого он опоздал на час, да еще свою дурацкую музыку для нас заказывает.

Услышав знакомое имя, Тайпан вздрогнул и посмотрел в ту сторону.

В стенах бара были оборудованы ниши с диванами, где ищущие уединения посетители чувствовали себя комфортнее, чем за обычными столиками. В нише, откуда донесся голос, сидели пятеро разновозрастных мужчин в костюмах и две проститутки – группа, ничем не выделяющаяся из большинства других.

И как раз ей Тайпан не придал особого значения. Тут было многовато людей, все они вели себя шумно и пили одно шампанское, явно что-то отмечая. А поскольку Хренодер, Скарабей и Зубочистка не обмолвились в чате о том, что собираются праздновать – да и повода у них сегодня вроде бы не было, – Мишень поместила эту компанию в конец своего списка подозреваемых.

А надо было помещать в начало! Вот только кто бы дал ей такую подсказку?

Клюнувшие на провокацию туристы не обращали на Красного Посоха внимание, пока он стоял в тени. Но стоило ему повернуть голову и взглянуть на них, как все пятеро сразу уставились на него. А не узнать изуродованную шрамом Мишень, когда она смотрела прямо на тебя, было никак нельзя.

Да, Тайпан сглупил, невольно разоблачив самого себя, но сожалеть об этом было поздно. Теперь он и пятеро туристов не сводили друг с друга глаз. И лишь проститутки недоуменно хлопали ресницами, не понимая, с чего вдруг их кавалеры разом умолкли и напряглись.

– Не вздумай! – Тайпан нацелил указательный палец на одного из них – громилу с армейской стрижкой, рука которого потянулась за пазуху. – А ну-ка положи руки на стол! Руки на стол, я сказал! Остальных это тоже касается!

Его наметанный глаз определил, что под пиджаками у туристов скрываются кобуры с пистолетами. Такая же, снятая с мертвого Бродяги, была и у него. Другие два пистолета он засунул сзади за ремень, а магазины рассовал по карманам, благо его пиджак был просторным и скрыл трофейный арсенал.

Сам Тайпан за оружием не потянулся, но левой рукой взялся за полу пиджака и чуть-чуть отогнул ее – так, чтобы правой руке было легче проскользнуть к кобуре. Заметили это туристы или нет, но никто ему не подчинился. Все так же продолжали держать руки у лацканов, пребывая в нерешительности.

Даже если они не видели у Мишени оружие, то догадались: раз она до сих пор жива, значит могла завладеть и пистолетом. Но сейчас она и убийцы находились в равных условиях, поэтому их терзало искушение разобраться с проблемой, не сходя с места. Вдобавок никому не хотелось выказывать робость перед собутыльниками, выполняя приказы наглеца, целящегося в них пальцем.

– Последний раз говорю: руки – на стол! – повторил Красный Посох. – Что не ясно?

В баре все еще пела Нэнси Синатра и слышались пьяные разговоры. Но люди за соседними столиками уже обратили внимание на назревающий конфликт. И вопросительно поглядывали на «альбатросов», которые пока никак не отреагировали. Хотя Тайпан был уверен, что раньше времени хозяева не вмешаются. А иначе зачем бы они позволили ему разгуливать по отелю с оружием?

– Да пошел ты! – бросил ему в ответ громила с армейской стрижкой. – Кто тебе, уродливая рожа, позволил на нас вякать? Хочешь, чтобы тебе вторую щеку порвали?

Времена, когда Тайпана задевали такие оскорбления, давно миновали. И сейчас ни один мускул не дрогнул у него на лице. Вот только все равно пришлось вспылить. Едва прозвучали оскорбления, как рука громилы резко нырнула за пазуху. И явно не за сигаретами или кошельком. На что Тайпан волей-неволей ответил тем же – выхватил собственное оружие.

«Bang! Bang! He shot me down», – в очередной раз запела Нэнси Синатра припев. И вторя ей, сей же миг в баре загрохотала пальба. Только уже настоящая.

Тайпан никогда не тренировался доставать пистолет на скорость – чай не ковбой-ганфайтер и не любитель тактической спортивной стрельбы. Однако в жизни он выхватывал оружие из кобуры так много раз, что когда дело порой доходило до драки, первые выстрелы чаще всего оставались за ним.

В этой гонке он тоже стартовал первым. Рука громилы едва сомкнулась на рукояти пистолета, а «глок» Тайпана уже плевался свинцом. Одна пуля вошла громиле в рот, вторая – в переносицу. После чего содержимое его головы выплеснулось на кожаную обивку дивана, где так же образовалась пара дырок.

Третий выстрел предназначался врагу, который первым вскочил на ноги. Пуля вошла ему точно в сердце, но он успел вцепиться в стол и повалил тот навстречу стрелявшему. В Тайпана полетели бутылки и посуда, и он отпрыгнул назад. Отчего его четвертая пуля ушла ниже и, пробив столешницу, никого не задела.

Зазвенело разбитое стекло, завизжали напуганные шлюхи, грянула ругань. Бранились не только собутыльники застреленных убийц, но и другие посетители, часть из которых сразу рванула прочь из бара. А киллеры, оттолкнув своих дам, выскочили из ниши, пока та не стала и для них смертельной ловушкой.

Что они выберут: бегство или драку? Рассыпавшиеся по залу стрелки были намного опаснее, чем когда они сидели на диване.

Не став палить им вслед, дабы не нарваться на штраф, Красный Посох вновь спрятался за колонной. Теперь, чтобы достичь выхода, врагам надо было пробежать мимо него. На что они и впрямь могли отважиться, смешавшись с другими удирающими клиентами.

Ну ладно, пусть попробуют.

Краем глаза Тайпан заметил, как «альбатросы» у двери докладывают кому-то о случившемся по карманным рациям. В данный момент они видели его, но не стреляли – что ж, это хорошо.

А то, что он обсчитался с врагами – это плохо. Совершенно не учел тот факт, что в чате могли засветиться не все жаждущие его крови. И что «Конгресс Киллеров» мог состоять не только из одиночек, но и из туристов, прибывших на остров вдвоем или втроем. А таким компаниям хватит и одного аккаунта в островной сети.

Зато теперь количество противников вновь сократилось до расчетного – какое-никакое, но облегчение.

Попытка выглянуть из-за колонны закончилась тем, что в нее ударило сразу несколько пуль. Кажется, стреляли все трое. И довольно кучно, учитывая нервозную и шумную обстановку. Плохой расклад. Этак они вскоре обойдут Мишень с флангов и достанут ее кинжальным огнем даже за укрытием.

Чтобы этого не допустить, Тайпан перебежками сменил позицию. Сначала нашел себе кратковременное убежище за перевернутым столом. Затем, не дожидаясь, когда стол начнут дырявить пули, переместился за массивную тумбу.

Она служила постаментом для гранитной скульптуры – гигантской, величиной с колесо внедорожника, таблетки «цунами». Юмор был странный – трудно вообразить, чтобы какой-нибудь торговец героином украсил свое логово изваянием шприца. Но Робинзон Гриша отдал дань уважения своему фирменному продукту и воздвиг в его честь монумент.

Зато «Конгресс Киллеров» не испытывал трепета перед этой святыней. И взялся долбить по ней свинцом, едва Мишень укрылась за постаментом.

Здесь Тайпан уже видел, откуда в него стреляют. И отстреливаться из-за скульптуры было сподручнее. Правда, не сейчас, когда между противниками бегали напуганные люди.

Между тем народ не желал встревать в чужую разборку и покидал бар. Помех и свидетелей становилось все меньше. Хотя некоторые – те, кто сидел далеко от выхода, – поостереглись метаться под огнем и затаились в нишах и под столами. В чем, однако, не было благоразумия, и за нечаянную гибель этих туристов с киллеров или Мишени тоже спросят по полной.

Больше всего Тайпана раздражал враг, засевший поблизости. Решив, что перевернутая мебель – надежный заслон, – этот тип уронил на бок стол и начал из-за него отстреливаться.

Вот только Красный Посох уже убедился, что девятимиллиметровый пистолет легко пробивает местные столы. И, прицелившись, всадил в укрытие противника десяток пуль.

Кучность стрельбы сейчас роли не играла. Напротив, Тайпан нарочно изрешетил пулями всю столешницу, чем повысил себе шанс на успех.

Не прогадал. Несколько пуль угодили в противника, и он распластался на полу. Тайпан видел лишь его подергивающиеся ноги, торчащие из-за стола. Но этого хватило, дабы понять, что патроны на него можно больше не тратить.

Оставшиеся враги нашли укрытие понадежнее – сцену. Забежав за тот ее край, который не простреливался Тайпаном, они начали палить поверх сцены, благо она уже опустела. Едва загремели выстрелы, как ди-джей, бросив все, удрал из зала одним из первых.

Убийцы расстреляли еще по магазину патронов, прежде чем смекнули, что поразить Мишень оттуда сложно. Она испытывала ту же проблему, но, в отличие от врагов, имела уязвимое место. Если кто-то из них перебежит за барную стойку, Тайпан снова окажется под кинжальным огнем. И, загнанный в тупик, лишится всех путей к отходу. Тогда как сейчас он еще обладал кое-каким пространством для маневра.

Врагам тоже быстро пришла на ум эта идея. Едва один из них снова открыл огонь, как второй метнулся к стойке и перепрыгнул ее, прежде чем Тайпан в него выстрелил.

Но когда он высунулся из-за стойки, Мишени уже не было за скульптурой. Выгадав момент, когда стрелок за сценой опустошит очередной магазин, Тайпан вскочил с короткого разбега на сцену, подлетел к аппаратуре ди-джея и столкнул ее вниз.

Он еще не видел стрелка, но имел представление, где тот засел. И не ошибся, услыхав яростную брань. А кто бы не заругался, рухни на него одновременно тяжелая колонка и микшерский пульт? Раздались выстрелы, но враг, прикрывая от удара голову, стрелял вверх наугад. Туда, где Мишени уже не было.

Не забывая о противнике за стойкой, Тайпан упал на сцену сразу, как только уронил аппаратуру. Здесь было труднее укрыться от пуль, но попасть в лежачую Мишень надо было еще постараться. Тем более, что она продолжала отстреливаться.

Ни колонка, ни пульт не нанесли убийце серьезный урон. Это сделал уже «глок» Тайпана после того, как он плюхнулся на доски, вытянул руку с пистолетом и продырявил врагу голову. Пуля вошла ему в переносицу, а вышла за правым ухом, и он завалился на столик, под которым прятались две проститутки. Ножки у столика подломились, и мертвец придавил напуганных женщин и собой, и столешницей.

Они завизжали, а Тайпан уже целился в последнего врага. Который в свою очередь ловил на прицел его. Противники могли выстрелить одновременно, но Красный Посох вовремя заметил на линии огня бармена и не спустил курок. Вместо этого он откатился за оставшуюся колонку, куда тут же ударили три вражеские пули, но насквозь они ее не пробили.

Бармен Саня стоял на коленях, но летящие со сцены пули могли все-таки в него угодить. Поэтому, чтобы припугнуть убийцу, Тайпан пальнул в зеркальную витрину.

Звон, а также брызги стекла и выпивки вынудили противника отскочить назад. Где он тут же споткнулся о пригнувшегося бармена и упал.

Пока он вновь не поднялся, Тайпан спрыгнул со сцены и опять спрятался за колонной, откуда мог видеть всю длинную стойку. Теперь он занял более выгодную позицию, и стоит лишь противнику высунуть голову, тут-то в ней и появится дырка.

Убийца тоже догадался, что его игра проиграна. И отчаялся настолько, что пошел против правил.

Когда он показался из-за стойки, Тайпан снова не нажал на спусковой крючок, поскольку снова побоялся угодить в бармена. Которым враг теперь беззастенчиво прикрывался, удерживая его свободной рукой за шею.

– Отпусти Саню! – крикнул ему Тайпан. – Играй по-честному! Или забыл, где находишься, идиот?

Вместо ответа тот четырежды выстрелил, но не попал даже в колонну, что укрывала Тайпана. По раскрасневшемуся лицу убийцы тек пот, а его рука с пистолетом дрожала. Он тащил заложника к выходу, но сначала им надо было выйти из-за стойки.

На лице Сани тоже читался ненаигранный страх. Его губы шевелились – он что-то безостановочно твердил своему захватчику. Что именно твердил, мешали расслышать крики придавленных столом и трупом проституток. Наверное, бармен напоминал нарушителю правил о штрафе, который его ждет. Но нарушитель, похоже, был уверен, что замнет это дело, а сейчас всячески старался не нарваться на пулю от разбушевавшейся Мишени.

И все же ему стоило прислушаться к предостережению Сани.

Когда пятившийся убийца вывел заложника из-за стойки, позади него неожиданно возникла стремительная тень. После чего маленькая, но цепкая женская рука схватила его за волосы и оттянула ему голову назад. А зажатый во второй руке у женщины нож сначала перерезал ему горло от уха до уха, а затем по самую рукоять вонзился в правую почку.

Нарушитель захрипел, скособочился и отпустил заложника, который мигом нырнул обратно под стойку, явно опасаясь, что опять грянет стрельба. Но она не грянула. Выронив пистолет, убийца вытаращил глаза и схватился обеими руками за горло. Затем попытался обернуться, но его ноги подкосились и он рухнул на пол, заливая тот кровью.

Его тело вздрагивало – так, словно через него пропускали разряды электричества. Но чем больше он терял крови, тем реже становились эти конвульсивные рывки. И когда они прекратились, в наступившей тишине прозвучал знакомый Тайпану, женский голос:

– Договор с игроком Хренодером расторгнут по его вине. Эта игра окончена. Тот, кто в ней случайно пострадал, может подать жалобу администратору гостиницы. Тот, кто случайно умер, будет отправлен домой лишь в том случае, если кто-то готов заняться транспортировкой его тела. В противном случае оно будет погребено в море… А теперь попрошу всех на выход. Сегодня бар закончил работу и закрывается.

Глава 7

Тайпан был уверен, что все время держал выход из бара под наблюдением. И все равно проморгал, когда здесь очутилась Гюрза, поставившая точку в этой безумной игре. Которую он, можно сказать, выиграл, разве что ему не дали прицелиться и сделать финальный выстрел.

– Сдай оружие! – приказала Гюрза бывшей Мишени, все еще стоящей у колонны с пистолетом в руке. – Ну же! Отдай «ствол», не заставляй делать тебе больно!

В былые времена Тайпан счел бы эти ее слова шуткой, но только не сегодня, когда она командовала целой бандой головорезов. Вынув магазин из пистолета и патрон из патронника, он сложил разряженное оружие на столике. И встал рядом с видом покладистого туриста.

– За идиотку меня держишь? – посуровела Гюрза, вытирая свой нож о барную салфетку. – Думаешь, будто я забыла, сколько «пушек» ты унес из своего номера?

– Извини. Просто решил, что победителю игры дозволены поблажки. Например, бесплатная девочка или «ствол» в кармане. – Тайпан примирительно улыбнулся, вынул из-под пиджака остальные пистолеты, тоже разрядил их и положил рядом с первым.

– Победителя в вашей игре нет. Хренодер был дисквалифицирован, а технические победы у нас не присуждают, – уточнила Гюрза. Потом обернулась и указала одному из «альбатросов» на сданное оружие. Тот подошел, собрал скатерть в узел и унес в нем пистолеты. – Впрочем, кое-какую поблажку ты заслужил. Поскольку обошлось без случайных жертв, у нас нет к тебе претензий. Можешь идти развлекаться дальше, ты свободен.

– Куда идти-то? – насторожился Красный Посох. – Какие у меня планы на оставшуюся ночь и на завтрашний день? Или правильнее спросить: на всю оставшуюся жизнь? Мне что, и дальше ублажать ваших клиентов, бегая перед ними с мишенью на спине?

– Некого больше ублажать, – ответила Гюрза. – Любители играть в наемных убийц закончились на острове пять минут назад. Новые, вероятно, прибудут лишь со следующим паромом, а он вернется через пару недель.

– А как быть с приплывшими гостями, кто еще вдруг захочет попробовать себя в этой шкуре? Вы же не откажете им в столь маленькой просьбе?

– Вряд ли после сегодняшней бойни найдется хоть один турист, готовый сыграть с тобой в эту игру по невыгодным для него ставкам, – усомнилась арбитр отгремевшей баталии. – Но все же слишком не расслабляйся. Экзотические самоубийцы к нам тоже порой заплывают… Да, кстати: из апартаментов тебе придется выехать.

– Только заехал – и уже выгоняете?

– Ты и сам понял, зачем тебя туда отправили. Не зря же стены ковырял, искал ответы на свои сомнения, – усмехнулась Гюрза. – Возьмешь стандартный номер со всеми удобствами. А ключ от апартаментов сдашь портье. Он в курсе, что ты переселяешься, и выдаст тебе другой.

– А мой чемоданчик? – осведомился Тайпан.

– Я же сказала: получишь его завтра или послезавтра, – напомнила она. – Кто знает, какую дрянь ты к нам привез. Надо все тщательно проверить.

– Только будь поосторожнее с тем, что внутри, – напомнил в свою очередь Красный Посох. – Эти штуки очень ценные. Не нужно вскрывать их с помощью зубила. Сломаешь – Робинзон Гриша сильно рассердится, это я тебе гарантирую.

– Не учи ученую, – фыркнула Гюрза. – У нас хватает башковитых спецов, чтобы во всем разобраться. Хотя, насколько я знаю Большого Лиса, по-настоящему дорогих подарков от него вовек не дождешься…

Обычный номер Тайпану выдали опять же на последнем этаже. По иронии судьбы, дверь именно этого номера украсил своими мозгами Сяо Лян Гневный, когда не смог удрать от пуль своей Мишени. К данному часу грязь с двери оттерли, но дырку в косяке еще не заделали. По ней и можно было опознать это приснопамятное место.

Обстановка в номере была такой же, как у покойного Горностая. Чувствуя себя мертвецки уставшим, Тайпан запер дверь и уже привычно подпер ее стулом. Потом столь же привычно заглянул в ванную, в шкаф и под кровать и упал на нее, не раздеваясь – снял лишь галстук, туфли и носки. И через полминуты спал, несмотря на голод, что продолжал его терзать.

На часах в этот момент было двадцать один – сорок пять.

Когда же он проснулся, те показывали начало четвертого утра. Для человека, за которым прошлым вечером охотился десяток убийц, Красный Посох проспал беспробудным сном непозволительно долго. Даже дома, в Шанхае, он себе такого не позволял, а здесь, гляди-ка, расслабился!

А зря! Глянув на входную дверь, которую освещал ночник, Тайпан обнаружил непорядок. Стул, который он подоткнул под дверную ручку, теперь стоял у стены – там, где он его до этого и взял. А еще в номере витал посторонний запах. Посторонний – и одновременно знакомый. Это был запах табачного дыма и дорогих женских духов «Королева Хуанхэ».

Тайпан опознал второй аромат не потому, что разбирался в китайской парфюмерии – просто он слишком хорошо его знал.

Что-то тихонько звякнуло в углу позади кровати. Кажется, горлышко бутылки – о край бокала. Раздавшееся затем бульканье дало понять, что догадка была верной.

– Подозревал, что рано или поздно ты заглянешь ко мне в гости. И ты права: лучше раньше, чем позже, – пробормотал Тайпан, переворачиваясь на спину и протирая глаза.

Они, так же, как уши и нос, его не обманули. В кресле за кроватью действительно сидела Гюрза. А на мини-баре рядом с нею стояла уже на треть опустошенная бутылка коньяка. В руке у гостьи был бокал, который она только что наполнила.

– Ну заходи, присаживайся, раз пришла. – Прикрыв рот рукавом, Тайпан зевнул. – Выпить хочешь? Там в мини-баре есть коньяк… Хотя о чем я вообще толкую!

Гюрза не ответила на его неуклюжую шутку, все так же молча наблюдая за ним своими большими карими глазами. По-прежнему красивыми и не нуждающимися в косметике.

– Как ты открыла дверь? Да еще беззвучно? Я ведь подпер ее стулом, – вновь спросил Тайпан. Ему не нравились игры в молчанку, которые обиженная Гюрза иногда устраивала в прошлом. И хоть он невольно признал, что соскучился по ней больше, чем думал, к ее молчанию это не относилось. Оно раздражало Красного Посоха, как и прежде.

– Обижаешь! – огрызнулась гостья, снизойдя наконец до разговора. – Надо же, стулом он себя обезопасил! Какая несокрушимая преграда!

Приглядевшись, Тайпан увидел тонкий лучик света, пробивающийся из коридора прямо сквозь дверь. Но это отверстие оставила не пуля, поскольку его раньше не было.

Что ж, понятно, как Гюрза провернула свой фокус – просто открутила наружную дверную ручку. А поскольку обе ручки соединялись одними болтами, внутренняя после этого отвалилась сама. И не ударилась об пол, так как упала на мягкое сиденье стула. После чего Гюрза аккуратно отодвинула его дверью и проникла в номер.

– Ничего такого, с чем бы я не справилась, – покачала она головой, пригубив коньяк. – В прежние времена мне удавались трюки гораздо сложнее.

– Это точно, – согласился Тайпан, усаживаясь на кровати. И попросил: – Ладно, налей и мне ради такого случая. Пусть я не пью спозаранку, но если допустить, что сейчас не утро, а все еще вчерашний вечер… Почему бы и нет.

На сей раз Гюрза не огрызнулась, а открыла мини-бар, достала оттуда второй бокал, наполнила его и протянула отцу своего так и не родившегося ребенка. Если, конечно, насчет последнего она не солгала. Но так или иначе, это обстоятельство лишь укрепило стену, выросшую между ними пять лет назад.

Тайпан взял бокал, благодарно кивнул, но прежде чем отпить из него, предложил:

– Давай чокнемся, что ли. Вроде не на поминках сидим.

– Почему ты в этом уверен? Потому что тебе повезло не умереть вчера? Странная логика, – проворчала Гюрза. И все же нехотя, но звякнула своим бокалом о его бокал.

– Давно ты пришла? – спросил он после того, как глоток коньяка растекся теплом по неважно отдохнувшему телу. Теплом не слишком приятным. Это вечером выпивка доставляла Тайпану удовольствие. А спозаранку она как будто застревала на полпути к желудку, даром что пьянила сильнее.

– Часа полтора уже здесь сижу, – призналась гостья. О чем и так было легко догадаться по количеству окурков в пепельнице. – Могла бы успеть прикончить тебя раз девяносто, а ты бы и ухом не повел.

– И почему ты меня не разбудила? – удивился было Красный Посох. И тут же его осенило, какую на самом деле цель преследовала здесь Гюрза. – Да ты, небось, подслушивала, о чем я говорю во сне!

Кому, как не ей, было знать об этой нехорошей привычке бывшего любовника.

– Пыталась, да, – не стала она отнекиваться. – Разве я упущу шанс услышать то, что у тебя на уме, без твоего обычного лицемерия? Впрочем, успокойся, сегодня мне не подфартило. Пока я тут сидела, ты не пробубнил ни слова. Видать, и правда слишком крепко спал.

– А к чему такие сложности? Могла бы просто напичкать стены микрофонами и слушать мой бубнеж ночь напролет, – пожал плечами Тайпан.

– Кто сказал, что их здесь нет? – Гюрза обвела взглядом комнату.

– Тогда что именно ты надеялась услышать от меня собственными ушами?

– То, что могло предназначаться лишь мне и никому больше. Поэтому я отключила все микрофоны и камеры перед тем, как прийти.

– А разве вчера мы сказали друг другу не все, что нужно?

– Нет, не все. Я не верю, что ты прибыл ради одних переговоров с моим боссом. Готова поспорить, тебе стало известно, где я скрываюсь. И ты ухватился за первую же удобную возможность меня навестить. Даже зная, что тебе выпишут красный билет, и что Гриша не откажет себе в удовольствии поиздеваться над человеком Большого Лиса.

– А кто рассудит наш спор, если я на него соглашусь? – усмехнулся Тайпан.

– Есть только один способ доказать тебе, что я права, – ответила Гюрза. И, отставив бокал, решительно поднялась из кресла. Затем подошла к Тайпану, взяла у него бокал, поставила тот на прикроватный столик, после чего…

…После чего Красному Посоху следовало бы дать ей отпор. Или хотя бы попытаться. Как-никак, нынче Гюрза была в числе его недругов, а вчера он своими глазами видел, что она до сих пор отлично вспарывает человеческие глотки.

Но он не сопротивлялся. Вместо этого позволил ей уронить себя на кровать, потом – сдернуть с себя штаны и стянуть пиджак. Пуговицы с разорванной на груди рубашки разлетелись во все стороны, будто картечь. И лишь трусы Тайпан стянул с себя сам, потому что в этот момент Гюрза отвлеклась, чтобы снять собственную одежду.

Что-то вдруг нахлынуло на него с неимоверной силой. Какая-то пелена, более плотная, чем витающий в комнате сигаретный дым. Хотя и дым, и аромат «Королевы Хуанхэ» тоже внесли свою лепту в помутнение его рассудка.

Со времени, когда они с Гюрзой любили друг друга в последний раз, минули годы. Но ему почудилось, что та ночь все еще продолжается. А долгий промежуток между этими мгновениями был наваждением или сном.

Реальность и фантазия поменялись местами. Голова кружилась, отказываясь верить в происходящее. Но руки сжимали в объятьях то самое, до боли знакомое тело, которое он и не надеялся когда-нибудь снова обнять. Не говоря об остальном, что Тайпан еще умел с ним проделывать, а Гюрза – вытворять с его телом.

– Какой здоровенный ожог! Где ты так поджарился? – удивилась она, когда ее пальцы коснулись левого бедра любовника и обнаружили там огромный шрам, которого она прежде не видела.

– Да было дело. Решил пару лет назад поиграть с огнем и забыл, что я уже не так быстро бегаю, как в молодости, – ответил Тайпан. Ему не хотелось говорить сейчас о всякой ерунде.

– Это хорошо, что огонь лизнул тебя здесь, а не правее. Гляжу, правее у тебя все в полном порядке – твой посох по-прежнему красный и твердый, – жарко продышала она ему в ухо, которое потом игриво укусила. – Это мне нравится! Рада узнать, что в нашем проклятом мире хоть что-то осталось неизменным.

«Все осталось неизменным», – хотел возразить Тайпан, не нашедший в ней никаких перемен, но промолчал – берег дыхание. Или, подумав о неизменности, он выдавал желаемое за действительное? Да какая, к черту, разница, если он потерял границу между тем и другим.

Они до сих пор отлично помнили друг друга. И реагировали на знакомые ласки в точности, как раньше. Она взъерошивала ему волосы, когда он целовал ее груди, а он урчал, как довольный тигр, когда она впивалась поцелуями ему в шею. И когда дело дошло до кульминации этой яростной, почти животной игры, им не нужно было подавать друг другу намеков. Все случилось настолько согласованно и естественно, как будто для них это была уже не первая ночь любви после долгого перерыва.

Кровать под ними ходила ходуном и скрипела. Но в гостинице, где даже перестрелки были в порядке вещей, ни один постоялец не стал бы жаловаться на столь безобидный шум. Тем более, что такие шумы денно и нощно доносились почти из каждого номера. А сколько гостиничных кроватей успело поскрипеть или даже развалиться под Тайпаном и Гюрзой в прошлом? Да кто бы считал! Тогда они кувыркались в постели чуть ли не ежедневно, а порой и по многу раз за день.

И все же, несмотря на помутившийся рассудок, Красный Посох чувствовал мимолетность всего, что сейчас здесь творилось. Иными словами, продолжение их нового романа не обещалось. Возможно, у них впереди еще одна ночь, в лучшем случае две. Но, скорее всего, вообще ни одной. Явившейся сюда втайне ото всех Гюрзе не нужны проблемы. «Альбатросы» доверили ей высокий пост, но вмиг лишат ее привилегий, заподозрив, что она развлекается с парламентером Триад. Если только…

…Если только она не пришла сюда нарочно, чтобы вскружить Тайпану голову ностальгической эйфорией, заставить его размякнуть и излить ей душу.

И, надо признать, отчасти ее план сработал – голова Тайпана продолжала восторженно кружиться. Что же касательно излития души, это выяснится лишь утром. Потому что в ближайшую пару часов им обоим будет явно не до разговоров…

Глава 8

Любовники-рецидивисты окончательно выдохлись, когда за окнами забрезжил рассвет. Усталые, они лежали под одним одеялом. Разве что не в обнимку, как раньше, а лишь соприкасаясь плечами и бедрами и чувствуя тепло друг друга.

Она докуривала вторую сигарету. Он, подложив руку под голову, задумчиво смотрел в потолок. Пока они занимались любовью, Тайпану хотелось сказать Гюрзе о многом: извиниться за былые ошибки и недопонимание; признать, что, возможно, это она была права пять лет назад; поблагодарить за эту и за все прошлые ночи; просто шепнуть о том, что она ничуть не изменилась и по-прежнему хороша во всем. Но сейчас, когда ничто не мешало ему завести этот разговор, он вдруг утратил такое желание. Наоборот, остыл, протрезвел и устыдился тому, что едва не раскис перед бывшей любовницей, которая вчера натравила на него убийц. Да и сегодня доверять ей было глупо, не сказать самоубийственно.

– Чего молчишь, Илья? – спросила она, затянувшись сигаретой. – О чем задумался?

Тайпан насторожился. Он всегда так делал, когда его называли по имени. А с тех пор, как они с Гюрзой расстались, никто больше к нему так не обращался.

– Думаю о том, что победитель вчерашней игры все-таки получил свою бесплатную девчонку, – отшутился он. – Причем лучшую из всех возможных.

– Не самый умный комплимент – приравнивать меня к здешним наемным шлюхам! – фыркнула Гюрза и стукнула его ногой под одеялом. Обиделась она, конечно, в шутку, но лягалась почти всерьез. – Хотя отчасти ты прав. Разница между ними и мной лишь в том, что мне больше платят, и я сама выбираю позу, в какой хочу трахаться.

– Об этом я тоже не забыл, – кивнул Тайпан. – Впрочем, на твой выбор я никогда не жаловался. Он меня полностью устраивал.

– А что случилось с другими твоими вкусами за это время? Сильно они изменились?

– Навряд ли. Не замечал у себя тяги к новшествам. Я уже не в том возрасте, чтобы менять укоренившиеся привычки.

– Да брось. Из тебя такой же старик, как из меня монашка. Нет, правда, а вдруг я перестала тебя удовлетворять? Вдруг вместо побитых жизнью брюнеток ты теперь предпочитаешь молоденьких лупоглазых блондинок?

– Поздновато ты об этом спрашиваешь, – покачал головой Тайпан. – Хотя и тут у меня нет новостей. Западать на блондинок я перестал лет двадцать тому назад. После того, как убедился, что они приносят мне сплошные несчастья.

– А я тебя прямо-таки осчастливила! – невесело усмехнулась Гюрза.

– По сравнению с блондинками – пожалуй, да, – согласился он. – По крайней мере, мне ты подарила намного больше счастья, чем я тебе.

С этим Гюрза не стала спорить, тем более, после вчерашних своих откровений.

– И все же ты мне солгал, – заявила она, потушив в пепельнице окурок. – Я слишком хорошо тебя знаю. И могу определить, когда твои мысли заняты шлюхами, а когда – чем-то другим, более важным. Так о чем ты думал пять минут назад, что аж наморщивал лоб от усердия?

– Да обо всем понемногу. В основном о нашем вчерашнем разговоре, – признался Тайпан. – Если ты хотела отомстить мне за прошлые обиды, считай, что сделала это.

– Опять врешь, мерзавец, – пристыдила его Гюрза. – Не тот ты человек, чтобы сокрушаться по прошлому. Ты даже со мной расстался в свое время без долгих колебаний, словно канат одним ударом перерубил. Мне известно лишь одно твое воспоминание о прошлом, которое тебя гложет и заставляет хмуриться.

– И какое же?

– Времена, когда ты заработал свой шрам. Как только ты мысленно возвращаешься в те дни, сразу мрачнеешь и впадаешь в депрессию. И ничего хорошего здесь нет, ведь это твое уязвимое место. Стоит лишь на него хорошенько надавить, и ты расклеишься.

– Так вот чего, оказывается, ты сейчас добиваешься!

– Я всего лишь хочу помочь тебе, дурачок. Как в старые времена, пускай мы больше и не друзья. Помнишь, что я в такие минуты говорила? Раз не можешь выкинуть плохое из головы, поделись этим со мной, и тебе полегчает.

– Очень сомневаюсь. – Тайпан тяжко вздохнул. – Но ты права: такое и вправду не забывается. Ни один ад, в котором я побывал впоследствии, и близко не сравнится с теми днями.

– Сколько лет тебе было тогда? – спросила Гюрза. – Да-да, ты мне это уже как-то говорил, но у меня плохая память на числа.

– Четырнадцать. – Ему не хотелось идти у нее на поводу. Но еще меньше ему хотелось рассказывать ей о том, что терзало его на самом деле. Поэтому он решил ей подыграть, сделав вид, что она права. – Все мое детство прошло в Пропащем Краю, где мой папаша охранял вышки одного нефтедобытчика. И кабы однажды на нас не сошелся клином белый свет, мы накопили бы денег и переехали в Китай. Всей семьей – отец, мать и мои младшие братик с сестренкой. Но у нас ничего не вышло.

– Невезение в Пропащем Краю – обычное дело, – заметила Гюрза. – Жизнь здесь – одна сплошная лотерея.

– Невезение – слишком мягко сказано. Это все равно, что ампутацию руки обозвать царапиной, – возразил Тайпан. – На нас обрушился целый шквал бед. Весь мой тогдашний привычный мир был напрочь уничтожен всего за неделю. А омерзительнее всего то, что мой отец сам запалил фитиль этой бомбы… Впрочем, об этом я тоже тебе рассказывал, и не раз.

– Да, конечно, – кивнула Гюрза. – Желая подзаработать, твой отец ввязался в местную войнушку, но все пошло не так, как он планировал. Его враг оказался хитрее и мстительнее, а тут как назло еще землетрясение разразилось.

– Не просто землетрясение, – уточнил Красный Посох. – Та катастрофа вошла в историю под названием Разлом Шестидесятой параллели. В землях Пропащего Края, что должны были утонуть еще только лет через десять, было уничтожено все. Компания, на которую работал отец, потеряла скважины и оборудование, сам он лишился работы, все мы лишились крова, а много наших друзей и соседей погибло. А потом погибла и вся моя семья. Только уже не от землетрясения, а от рук врага, с которым отец продолжал воевать несмотря ни на что. Он даже обрек на гибель своих друзей, лишь бы не дать той твари вырваться из западни.

– Однако тварь выжила и вырвалась… Это я тоже запомнила.

– Да. А потом она убила моего отца и изуродовала мне лицо. Но я все-таки разделался с монстром. Не в бою, разумеется – какой из меня был вояка в мои четырнадцать? Тогда я не сообразил, почему враг мне поддался и позволил себя застрелить. Лишь потом до меня дошло, что он умирал от ран, вот и приставил башку к стволу моей винтовки. А на мне вырезал свой автограф. И пощадил лишь затем чтобы сохранить о себе хоть какую-то память. Надо признать, ему это удалось.

Тайпан поморщился и провел тыльной стороной ладони по своему огромному М-образному шраму на правой щеке.

– Похоронив отца, я остался совсем один, – продолжил он чуть погодя. – Утешало лишь то, что все враги были мертвы, и я знал, где мне помогут. Наши выжившие нефтяники разбили лагерь на руинах одного из своих поселков. Там они и дожидались эвакуации. Но прежде чем я туда отправился, случилась новая беда – с севера пришло суперцунами.

– Час от часу не легче. – Гюрза закурила новую сигарету. – Будь я тогда на твоем месте, умерла бы от разрыва сердца при виде такого ужаса. Хорошо, что здесь суперцунами нам пока не страшны. Но я дважды видела, как они надвигаются на остров, и оба раза едва не обделалась от страха.

– Не помню, обделался я в тот день или нет, – признался Тайпан. – Но выжил я лишь благодаря случайности. Фортуна, которая меня вконец измордовала, внезапно явила милость. Причем мне единственному – и больше никому в округе. Суперцунами снесло останки городка, где мы жили и где отец ввязался в свою войну. Задержись я там еще на день, и утонул бы вместе с другими. Но я повез тело отца к могилам нашей семьи, а она была похоронена на высоком холме. Это меня и спасло. Высота волны была метров сто, а холма – все двести. Десятки людей внизу были смыты в мгновение ока. А я даже ноги не промочил – вот ведь ирония судьбы.

– А лагерь, в который ты собирался идти? Он уцелел?

– Да, ему тоже повезло. Его разбили на плоскогорье – таком, как Урчуйское, только пониже, – и волна до него не достала. Когда через три дня вода сошла, я отправился в путь, экономя оставшиеся припасы. И шел целых пять дней. Теперь земля была не только изрыта разломами, но еще и размыта. Зато в лагере я встретил друзей отца и там мне наконец-то оказали медицинскую помощь. Очень вовремя. Я промывал и перевязывал рану в пути, но она все равно загноилась. Еще бы чуть-чуть, и я остаться бы без щеки, или же вовсе заработал гангрену.

– И как долго вы прождали спасателей?

– Долго. Еще пару месяцев, но нам показалось, что вечность. Уже не верили, что за нами кто-то прилетит. На наше счастье в поселке уцелела водяная скважина. Без нее мы бы столько не протянули, даже с запасом продуктов. И пока они не закончились, мы решили было идти на юг. Собирались прошагать наугад по топям четыреста с лишним километров. Хорошо, что все-таки не пошли, а дождались спасательных вертолетов. В противном случае они бы нас в топях не отыскали. Или мы там попросту сгинули бы.

– А потом был Шанхай, – уже не спросила, а лишь констатировала факт Гюрза.

– Шанхай, – кивнул Тайпан. – Там меня определили в интернат, где я рос до семнадцати лет. Все наши семейные деньги отец вложил в акции гонконгских компаний, которые в те годы высоко котировались. Но за год до того, как я стал совершеннолетним, грянул тот самый Черный Май, после которого экономику Китая лихорадило еще лет пять. И когда я, выйдя из интерната, смог получить наследство, мне достались не акции, а кипа фантиков, стоившая дешевле рулона туалетной бумаги. Мне было нечего есть и негде жить. Меня вышибли на улицу, злого, голодного и готового на любую работу ради чашки лапши. Короче говоря, я стал идеальным кандидатом для вступления в уличную банду. А их тогда в Шанхае насчитывались десятки, если не сотни. И брали туда всех без разбору. В то время мальчишки гибли в бандитских войнах чуть ли не каждый день, поэтому спрос на рекрутов был высок.

– Но не всякому мальчику на побегушках у Триад удается выжить, а тем более дорасти аж до Красного Посоха.

– Дорасти-то как раз было несложно. Главное, делай, что приказывают, не задавай лишних вопросов и не ввязывайся в аферы за спиной у боссов. Но чтобы выжить, пришлось из кожи вон лезть. Хотя и здесь нет никакого чуда. У меня было серьезное преимущество перед другими рекрутами – мне уже доводилось убивать людей. Как ни старался отец оградить меня от своей войны, ничего у него не вышло. Никто не остался в ней чистеньким, даже я. Однако то, что в интернате виделось мне несмываемой грязью на моих руках, на улице меня же и спасло. Я был не самый умный и не самый пронырливый. Зато свою главную работу я делал лучше других. Я не говорил тебе, почему уже в восемнадцать лет меня прозвали в трущобах Шанхая «Идущий по трупам»?

– Потому что ты недолго колебался прежде чем спустить курок?

– Точнее говоря, я вообще не колебался. А почему?

– Ты не боялся крови?

– Боялся не меньше остальных. Часто блевал, как и все, после очередной бойни. Нет, дело не в этом. Просто всякий раз, стреляя в кого-то, я видел в прицеле не его, а того гада, который убил мою семью и изуродовал мне не только лицо, но и дальнейшую жизнь. Стоило представить его гнусную рожу, и в следующее мгновение мой палец сам давил на спусковой крючок. С годами я, конечно, перестал видеть этого призрака в каждой своей жертве. Но в юности искренне верил, что убиваю не разных людей, а одного-единственного человека. И что даже если он умрет десять тысяч раз, этого все равно будет недостаточно, чтобы я его простил.

– Неужели ты его все-таки простил?

– Нет, конечно. Однажды я повзрослел и перестал утешать свою совесть глупыми иллюзиями. Да это больше и не требовалось. К тому времени за мной тянулся такой след из мертвецов, что добавляя к ним очередного, я не замечал, будто что-то изменилось. Чистая математика. Добавь к двум яблокам в бочке одно, и ты сразу заметишь, что их стало больше. Но брось одно яблоко в бочку, где полно яблок, и картина останется прежней. Совесть – такая же бочка. Когда в ней накапливается слишком много загубленных жизней, ты начинаешь думать о них, словно о яблоках. Вот, вчера их была целая куча, а сегодня стало на несколько больше – и что с того?

– А что случится, когда твоя бочка-совесть наполнится до краев? Или ты считаешь, она бездонная?

Тайпан нахмурился: этот вопрос застал его врасплох. Он не ожидал, что в придуманной им метафоре вот так сходу отыщется логический изъян.

– Может быть, именно это случилось пять лет назад? – продолжала допытываться Гюрза. – Тогда, когда ты не смог вышибить мне мозги, а отпустил на все четыре стороны. Просто очередному яблоку вдруг не нашлось места в твоей переполненной бочке, и ты не стал срывать его с ветки?

– Не знаю, что на это ответить, – сдался Красный Посох после недолгого раздумья. – Наверное, я выбрал неудачный пример. Бочки, яблоки… Да, и впрямь ерунду сморозил.

– Э, нет, по-моему, ты со своими яблоками угодил в самое яблочко, – не согласилась Гюрза. – После нашего расставания ты не стал паинькой. А значит яблоки в твою бочку продолжали падать. Но теперь ты прилагаешь много усилий, чтобы вместить их туда. И чем дальше, тем возни с каждым новым яблоком будет все больше. И вот однажды ты поймешь: что бы ты не делал, больше ни одну загубленную жизнь в бочку-совесть тебе не уместить, как ни изощряйся. После чего… Даже не знаю, что потом случится. Либо ты пустишь себе пулю в лоб, либо бросишь все и уйдешь в монастырь.

– Ну это вряд ли. – Тайпан скептически поморщился. – Говорю же: неудачный пример. Сама знаешь, с поэзией и философией я отродясь не дружил. В шанхайских подворотнях эти науки не преподают.

– Как бы то ни было, но мне понравилась эта игра, – улыбнулась она. – Да и ты, гляжу, разговорился и повеселел, а то лежал весь такой задумчивый и смурной… Погоди, а сколько там у нас времени? – Она взяла Тайпана за руку и посмотрела на его часы. – Ого! Почти шесть утра! Неплохо мы с тобой оттянулись. Ладно, пора и честь знать. Надо еще пойти включить твои видеокамеры с микрофонами и выдать это за обычный технический сбой.

Она выскользнула из-под одеяла – столь же прекрасная при естественном свете, как и при электрическом, – и отправилась в душ. А Тайпан взял свой бокал и, потягивая коньяк, стал слушать шум воды в ванной.

Разговор действительно вышел почти дружеский. Совсем не чета вчерашнему. И все же было в нем нечто такое, что укололо Тайпана. Несильно, но след от укола остался. И теперь зудел, не давая покоя и сбивая с мыслей.

Проклятые усталость и эйфория после любовных утех! Нет более коварного сочетания, чем это, чтобы лишить человека бдительности. Вроде и голова работает, а мысли кувыркаются и путаются, словно белье в стиральной машине.

О чем таком заикнулась Гюрза, что ему не понравилось? О чем-то не из разряда философии. Кажется, это был вопрос. Да, точно – вопрос! Но их прозвучало так много, что поди теперь вспомни, какой из них тебя смутил.

– Чем планируешь сегодня заниматься? – поинтересовалась Гюрза, выйдя из душа. Тайпан хотел попросить ее не торопиться, сесть прямо так в кресло, допить коньяк, ибо кто знает, увидит ли он ее вновь когда-нибудь обнаженной. Но она, отбросив полотенце, сразу начала одеваться. Чем дала понять, что их встреча закончена, и что эта не озвученная просьба Тайпана запоздала.

– Раз уж от ваших аттракционов меня тошнит, пойду прогуляюсь по северному берегу, полюбуюсь гигантским прибоем, – ответил Тайпан. – Это ведь не запрещено?

– Куда тебе нельзя совать свой нос, туда тебя и не пустят, – пояснила Гюрза, натягивая джинсы. – А в остальных местах гуляй сколько влезет. Только помни, что на северном берегу стреляют. Там охотничье угодье для туристов, обожающих сафари на свежем воздухе.

– О да, знакомое развлечение. Доводилось в таких участвовать, – пробормотал Тайпан, глотнув коньяку. – Спасибо, буду иметь в виду. А как, если что, ты со мной свяжешься?

– Вот об этом точно не переживай, – заверила она его. – Где бы ты ни шлялся, за тобой везде приглядят. И доставят к Робинзону сразу, как только он соблаговолит с тобой встретиться.

Раньше перед своим уходом она всегда целовала любовника на прощание. Сегодня, конечно, этого не случилось. И все-таки, прежде чем открыть дверь, Гюрза обернулась, немного помолчала – кажется, даже смущенно, – и сказала:

– Прошу тебя, Илья, не натвори глупостей, ладно? В последний раз по-хорошему предупреждаю: не делай ничего такого, о чем потом сильно пожалеешь.

– Предупреждаешь как друг? – спросил он, уловив в ее голосе что-то, похожее на искренность.

– Как человек, которому не хочется разгребать бардак, который ты рискуешь наделать. Да и сбрасывать тебя в море мне не доставит радости. Все-таки пять лет назад ты вышвырнул меня за борт живой и с шансом доплыть до берега. Но если ты злоупотребишь моим доверием, я тебе такую услугу не окажу, сам понимаешь. Из наших прибрежных вод ты не выплывешь, каким бы хорошим пловцом ни был. Все пловцы плавают одинаково дерьмово, если им всаживают пулю в башку.

– Не врублюсь, на что ты намекаешь, – ответил Красный Посох. – Покамест все глупости, которые я тут натворил, случились по вашей вине.

– Вот пусть и дальше так остается, – подытожила Гюрза. – Если тебя не трогают – сиди и не рыпайся. Зачем добровольно усложнять себе жизнь там, откуда тебе не сбежать?

Она взглянула на него так, будто не сомневалась, что едва он выйдет из номера, как сей же миг ударится во все тяжкие.

– Все будет нормально, – пообещал он ей. – Кое в чем ты права: я уже устал запихивать яблоки в переполненную бочку. Да и осточертело мне это, честно говоря…

Глава 9

Гулять по бездорожью в цивильном костюме было неудобно и непрактично. Поэтому вместе с завтраком Тайпан заказал у Сани-коридорного охотничий комбинезон и полевые ботинки.

Несмотря на ранний час, ему доставили в номер и то и другое спустя пять минут. Без лишних вопросов и не взяв за это денег.

К комбинезону прилагалась оранжевая жилетка со светоотражающими нашивками. Правда, здесь ее ношение являлось делом исключительно добровольным. Если один турист по ошибке застрелит другого, а на трупе не будет одежды с сигнальными знаками, вину возложат на пострадавшего. Раз уж он полез под пули, наплевав на технику безопасности, это был его осознанный выбор.

Одно из преимуществ местной свободы: любой, кто оплатил билет на остров, имел право покончить здесь жизнь любым доступным ему самоубийством.

Прежде чем отправиться в путь, Тайпан ознакомился с картой охотничьего угодья. Оно раскинулось примерно на четверть острова – обширное пространство на севере, где помимо развалин также хватало возвышенностей и оврагов. Высокий двойной забор из металлической сетки отрезал угодье от остальных территорий. А все пространство между ограждениями заполняла «мочалка» из колючей проволоки. К тому же вдоль забора разъезжали автомобильные патрули.

На кого именно там охотились? На рабов, конечно же. Тех, у кого оставались силы бегать и прятаться. Для них в угодье стояли кормушки, к которым они были вынуждены наведываться, чтобы не умереть от голода и жажды.

На подступах к кормушкам охотники их и подкарауливали. Или, если стрелки не желали сидеть в засаде, они отправлялись искать добычу по всему угодью. Добыче не возбранялось сопротивляться и сбиваться в стаи, что повышало у охотников азарт. Но истощенные рабы все равно не могли дать серьезный отпор. Тем более, что эту территорию давно очистили от хлама, который можно было использовать как оружие. Кроме разве что булыжников.

От отеля до южной границы угодья было далековато – километра четыре. Доехать туда можно было или бесплатно, в кузове патрульного внедорожника, или за деньги, наняв джип или взяв напрокат квадроцикл. Тайпан выбрал квадроцикл – бесплатный вариант ему не подходил. Виталий Салаиров, за которым он собирался проследить, наверняка экономил деньги. И Красный Посох не хотел очутиться с ним лицом к лицу в одной машине.

Почему этим утром Салаиров должен был отправится на охоту? Да потому что это был единственный способ изучить Фьорд – так здесь называли узкий извилистый залив, выход из которого располагался на юго-западном берегу. Эта прорезавшая остров, кривая трещина начиналась в северной его части, как раз в угодье. Именно там – в самом защищенном от цунами месте, – находилась пристань для катеров и яхт. И только для них. Грузовые суда и пассажирский паром не прошли бы по мелкому Фьорду, не распоров себе брюхо.

На карте, которую Тайпан изучил за завтраком, указывалось, что попасть на эту пристань с берега можно было только при помощи кранового лифта. Такого же, как тот, что обслуживал пассажиров парома на южном берегу. Альтернативного пути вниз, кроме как броситься с отвесных скал в воду, не существовало. Однако воспользоваться тем подъемником мог не каждый турист, а лишь тот, чья яхта или катер стояли у причала.

Взяв с собой бутылку воды и немного еды, Тайпан арендовал квадроцикл. И покатил на север примерно на час раньше патрульной машины, что должна была забрать туристов и отправиться туда ровно в девять.

Контрольно-пропускной пункт в угодье напоминал тюремный. Разве что охранялся хуже – всего двумя «альбатросами». Первый управлял пропускным шлюзом между внешним и внутренним барьерами, а также выдавал охотникам оружие. Второй головорез дежурил на пулеметной вышке, следя, чтобы рабы не приближались к воротам.

– Не нужно. Нас уже известили, кто вы такой, – отмахнулся привратник, когда Тайпан достал свой билет. – Желаете проехать в угодье на квадроцикле?

– Пожалуй, нет, – отказался он. – Хочу пройтись пешочком по берегу в это дивное утро.

«Альбатрос» хмыкнул и покосился на небо, с которого накрапывал дождик. Хотя, по меркам острова Всех Смертей, утро и впрямь было погожим. В это время года тут по утрам обычно лило как из ведра.

– Тогда оставьте квадроцикл тут, – привратник указал на место у забора, где в грязи отпечатались следы множества колес. Но сейчас у ворот не было никакого транспорта – похоже, Тайпан прибыл сегодня первым.

– А что насчет ружья или винтовки? – спросил он.

– Извините, вам запрещено выдавать оружие, – развел руками «альбатрос».

– Ладно, пусть так, – не стал настаивать гость. – Все равно не больно и хотелось – вчера успел настреляться. А бинокль? Его-то можно взять?

– Это без проблем. Я и сам хотел предложить вам бинокль, чтобы вы поглядывали по сторонам и не нарвались на неприятности.

– А сколько кандидатов на отстрел сейчас в загоне? И как много желающих поохотится сюда прибудет?

– Если ночью никто не сиганул с утеса в океан, значит у нас все еще пасется восемнадцать «костлявых», – ответил привратник. – Больше, чем обычно. Просто вчера была неважная погода для охоты, вот и подстрелили всего троих. Хотя на сегодня подали заявки сразу пятеро стрелков, поэтому к вечеру «костлявых» сильно поубавится. Прятаться им особо негде, а едой их не балуют, так что раз в день к кормушкам они выползают.

Оставив квадроцикл у ворот, Тайпан взял бинокль, пересек шлюз и, чувствуя затылком настороженный взгляд пулеметчика, зашагал к ближайшему холму. Туда, откуда можно было следить за воротами и всеми, кто через них пройдет.

Само собой, Виталий Салаиров мог здесь и не объявиться. Не исключалось, что у него есть иной план освобождения дочери. Например, с привлечением наемного судна, стоящего где-нибудь на внешнем рейде в окрестностях острова. Но для человека без поддержки извне существовал всего один наилучший путь для бегства. И Салаиров должен был разведать его в первую очередь.

Тайпан не стал одевать оранжевую жилетку. Сделал перед «альбатросами» вид, что уверен в своей неуязвимости. На самом деле он осознавал, чем рискует. Но если сначала одеть жилетку, а, приступив к слежке, снять ее, это будет выглядеть подозрительно. Так же, как излишняя скрытность. В угодье тоже, небось, на каждом шагу торчали видеокамеры. И если Красный Посох начнет ползать в сухой траве и прятаться в руинах, хозяева получат неоспоримое доказательство тому, что он замышляет недоброе.

Поэтому он, ни от кого не таясь, уселся на вершине холма, достал бинокль и стал неспешно изучать окрестности. Так, как это обычно делает бесцельно прогуливающийся человек.

Минут через двадцать ворота шлюза открылись и в угодье въехал внедорожник. Видимо, тот самый, что попутно доставил охотников. Но сейчас у него в кузове никого не было, лишь в кабине сидели двое «альбатросов».

Автомобиль проехал около километра и остановился возле каких-то руин. Вылезший из него головорез забрался в кузов, взял небольшой мешок и вытряхнул его содержимое на землю. После чего вернулся в машину, и она покатила дальше.

Понятно, что это было. Время кормежки! Аккурат, когда в угодье впустили первых стрелков. Эту кормушку они заметят в бинокли, не отходя от ворот – поэтому ее там и устроили. Затем чтобы сходу разжечь в охотниках азарт, не заставляя их начинать сафари с долгих поисков добычи.

Сами они появились сразу, как только им выдали оружие. Кроме винтовок с оптическими прицелами каждому из пятерых стрелков вручили по кобуре с револьвером. Это правильно. Вряд ли сюда отправляли «костлявых», представляющих для туристов серьезную угрозу, и все же иметь при себе запасной «ствол» – разумная предосторожность.

С неба продолжала сыпаться морось, но можно было разглядеть, как возле кормушки началось шевеление. Оно не ускользнуло от внимания уставившихся в бинокли охотников. Они тут же оживились и стали показывать пальцами на будущую добычу. Все, кроме одного. Один из них не снял винтовку с плеча, и, судя по его жестам, объяснил приятелям, что намерен прогуляться на северо-запад.

Никто его не отговаривал. Четверка возбужденных туристов рванула трусцой в одну сторону, а одиночка зашагал в другую.

У него тоже был бинокль, который он то и дело подносил к глазам. Наверняка он разглядывал и ближайший холм, вот только Тайпана там уже не было. Он в эти минуты спускался по противоположному склону, так как увидел с вершины все, что хотел.

И был доволен тем, что увидел.

В точку! Этим утром Красный Посох пока не сделал ни одного выстрела, зато, «выстрелив» еще вчера своей догадкой, показал себя настоящим снайпером.

Отделившийся от группы человек был как раз тем самым Виталием Салаировым. И сейчас Тайпан фактически доказал свою теорию: Виталий намеревался вывезти дочь на угнанном катере. Или на яхте, хотя скоростной катер для этой цели подошел бы лучше.

Тайпан вновь увидел Салаирова, когда тот, обогнув холм, шагал прямиком к Фьорду. Виталий, безусловно, обратил внимание на стоящий у ворот квадроцикл. И знал, что спозаранку в угодье прибыл кто-то еще. И все же преследователю не хотелось, чтобы преследуемый разглядывал его в бинокль. Поэтому он двигался позади так, чтобы все время находиться между Виталием и холмом, на фоне которого человек в охотничьем камуфляже был наименее заметен. Да и слежку это не напоминало. Больше походило на то, что эти два человека просто идут параллельными курсами.

Впрочем, оглядывался Салаиров редко. Его больше интересовало то, что происходит впереди и иногда – по сторонам. По крайней мере, Тайпан не ощущал, чтобы Виталий насторожился, пусть даже тот снял винтовку с плеча и нес ее в руках. Но это, очевидно, из-за того, что он тоже подозревал о видеокамерах. И притворялся, что ведет охоту, а не разведку местности.

На пути к Фьорду Салаиров обследовал несколько развалин. А однажды даже вскинул винтовку и куда-то пальнул, но явно в пустоту, для того, чтобы не выходить из роли. И не выделяться из других охотников, чья группа к этому моменту сделала уже десятка два выстрелов.

Тайпан тоже соблюдал конспирацию. Он знал, куда идет Виталий. Поэтому, ускорил шаг и, по-прежнему не приближаясь, обогнал его. А когда достиг берега Фьорда, то нашел в развалинах укромное местечко, разложил на камне еду и сделал вид, будто сел перекусить.

Местечко, конечно, было непростое. Оно не только укрывало от ветра и посторонних глаз, но и с него открывался хороший обзор берега. И когда Салаиров тоже добрался до Фьорда, Тайпан отлично видел его, а он мог увидеть Тайпана, если только внимательно присмотрится к развалинам.

Но они его не интересовали. Притворившись, будто он любуется мрачным величием обрывов, Виталий подошел к берегу и снова уставился в бинокль. Хотя можно было поспорить на что угодно – на самом деле он внимательно изучал не их, а крановый лифт и пристань.

Кран наверху никто не охранял. В этом не было нужды – ради безопасности он управлялся только снизу и за ним приглядывала охрана пристани. Так что пожелай вдруг «костлявые» спуститься с обрыва по лифтовым тросам, они угодили бы прямиком в руки головорезов.

Пристань Тайпан отсюда не видел. Но перед Салаировым она лежала как на ладони. Правда, «альбатросы» на причалах тоже наверняка его заметили. Поэтому он строил из себя любителя нордических красот с оглядкой – не задерживая подолгу взор на стратегическом объекте.

К счастью, у Виталия хватало ума ничего не записывать и не зарисовывать, ведь это могло его скомпрометировать. В отличие от парома, здесь безутешный папаша вел себя осмотрительнее. Впрочем, это еще ничего не гарантировало. Остров – не паром, где у капитана Налимова было больше власти, чем у Робинзона. На острове Салаирову хватит оступиться лишь однажды, и ему конец. И его дочери – тоже. Кто-кто, а Гриша не откажет себе в удовольствии поиздеваться над шпионом, пытая его ребенка у него на глазах.

Тайпан попробовал угадать, что Виталий сделает дальше. Найдет хозяина какой-нибудь посудины и украдет у него ключи зажигания от катера вместе с пропуском на пристань? Или шантажирует его чем-нибудь, дабы он помог отцу и дочери сбежать? Задача не столь уж невыполнимая. В любом случае, это наименее рискованный из всех посильных Салаирову вариантов побега, каждый из которых для него – потенциальный смертный приговор…

Глава 10

Проклятье, а это еще кто такие?

Тайпан аж привстал от неожиданности. Виталий таращился в бинокль, не замечая, что сзади к нему подкрадываются две тощие оборванные фигуры. Это были мужчина и женщина, оба китайцы. Настолько грязные и одичалые, что даже последние шанхайские оборванцы выглядели бы рядом с ними респектабельно. Определить их возраст являлось трудновато. Но, судя по их уверенным движениям, они еще не были старыми. И не боялись сразиться с теми, кто покушался на их жизни.

Каждый «костлявый» держал в руке по булыжнику. И не для того, чтобы бросить их с обрыва в воду. Булыжникам предстояло лететь намного ближе – только до головы Салаирова. А тот как будто себе назло не спешил оборачиваться.

«Какое удачное стечение обстоятельств. Хрясть по темечку – и нет проблемы, – подумал Тайпан. – Жаль, но в этой истории не все так просто. Наоборот, теперь в ней все еще больше усложнилось».

И он, вложив два пальца в рот, пронзительно свистнул. Так, как не делал этого полтора десятка лет. С тех самых пор, как выбрался из подворотни, сменил потрепанные шмотки мелкого гангстера на дорогой костюм Красного Посоха и стал питаться не в портовых закусочных, а в ресторанах.

Он даже засомневался, удастся ли ему подать сигнал, который в молодости не раз предупреждал его подельников об опасности. Удалось! Причем с первого раза. На свист обернулись не только Салаиров, но и «костлявые». Это и подарило Виталию лишнюю пару секунд, дабы сообразить, что происходит.

А вот дальше он повел себя глупо. Вместо того, чтобы стрелять, он нацелил на китайцев винтовку и велел им убираться прочь. Женщина в испуге остановилась. Но мужчина решил, что ему нечего терять, и с размаху метнул в охотника камень.

Если бы тот не отшатнулся, булыжник не улетел бы во Фьорд, а угодил ему в голову. Враз забыв о гуманизме, Салаиров выстрелил, но от волнения тоже промазал, хотя его и цель разделяло полдюжины шагов. Пуля просвистела над головой «костлявого» и ударилась в стену руин неподалеку от Тайпана. Который тут же отскочил за ближайший обломок, боясь, что за первым выстрелом последуют другие.

Китаянка все еще стояла на месте, когда ее друг, издав вопль ярости, бросился на передергивающего затвор охотника. Но следующий свой выстрел он сделал тогда, когда враг ухватился за ствол винтовки и задрал тот вверх. Вторая пуля ушла в небо, а третьего выстрела не погремело – вцепившийся в оружие «костлявый» начал вырывать его у Виталия из рук.

Оба сразу утратили равновесие и повалились на землю, где продолжили борьбу. Худосочный раб оказался на диво крепким, а, может, это нежелание умирать придавало ему сил. Салаиров тоже яростно сопротивлялся, но противник уложил его на лопатки, а затем, поднапрягшись, отобрал и винтовку.

Только выстрелить из нее «костлявый» тоже не смог. Виталий продолжал отбиваться, и все, что сделал враг – прижал ему своим трофеем шею и начал его душить. Получалось неловко. Охотник уперся ладонями в винтовку и мешал на нее давить.

Китаец что-то прокричал китаянке, и она вышла из замешательства. Подбежав к барахтающимся у обрыва противникам, она собралась было шарахнуть Салаирова камнем по лбу, но тут вновь раздался пронзительный свист. И прозвучал он гораздо ближе, чем в прошлый раз.

Едва охотник и раб сцепились на земле, Тайпан покинул укрытие и поспешил к ним. И успел как нельзя вовремя. Удар камнем поставил бы точку в этом сражении, и завершилось бы оно не в пользу Виталия. Но, увидев второго туриста, китаянка опять испугалась. И вместо того, чтобы помочь другу, хотела было швырнуть камень в Тайпана.

Но пока она замахивалась, он подскочил прямо к ней. И толкнул ее в лицо, отчего она, выронив камень, упала навзничь.

«Костлявый» тоже заметил нового противника. И, отвлекшись, ненадолго ослабил хватку. Что и позволило уже начавшему синеть Виталию нанести ему коварный удар.

Освободив правую руку, Салаиров дотянулся до кобуры с револьвером, вытащил его, и, уперев ствол душителю в ребра, трижды нажал на спусковой крючок.

«Костлявый» умер почти мгновенно. Его глаза закатились, он захрипел и, заливая Салаирова кровью изо рта и простреленного легкого, повалился на него, словно хотел, чтобы враг обнял его перед смертью.

Женщина закричала так истошно, как будто это ее сейчас подстрелили. Она вскочила на ноги, затрясла руками и, безумно выпучив глаза, снова кинулась к дерущимся. Правда, назвать это дракой было уже нельзя. Мертвец придавил охотника к земле, а тот, жадно хватая ртом воздух, пытался сбросить с себя эту обузу.

Тайпан немного помог Виталию – схватил мешающую ему помимо трупа винтовку. И тут же направил ее на женщину, отчего та, кабы вовремя не остановилась, врезалась бы зубами в дуло.

– Проваливай отсюда! – велел ей Красный Посох на китайском и передернул затвор. – Пошла прочь! Живо! Считаю до трех! Раз!..

Вопли китаянки перешли в стенания, но остатки разума у нее сохранились. Продолжая махать руками, она попятилась в направлении руин, откуда полминуты назад прибежал Тайпан.

– Два! – объявил он, злясь, что женщина медлит.

Рыдающая китаянка плюнула в его сторону, но затем все-таки развернулась и пустилась наутек.

Тайпан выстрелил. Потом, рванув затворную рукоятку, выпустил вслед беглянке еще одну пулю. Целился он, разумеется, не в нее, а чуть в сторону, поскольку не желал смерти женщине, которая и так не сегодня завтра умрет.

Китаянка завизжала от испуга и споткнулась, но, поняв, что цела, вскочила на ноги и продолжила бегство. А Тайпан, опустошив винтовочный магазин, собрался было оттащить от Салаирова труп, но опоздал.

Виталий сам отделался от мертвеца. И теперь сидел на заднице, целясь в нежданного союзника из револьвера. В чьем барабане, помнится, оставалось еще два или три патрона. Тогда как захваченная Тайпаном пятизарядная винтовка была полностью разряжена.

– Ты! – Недодушеный Салаиров продолжал тяжко сопеть. Но уже не из-за нехватки воздуха, а по причине охватившего его, нового волнения. – Ты, мать твою! Ты – здесь?! Чертовы Триады! Будь ты проклят! А ну бросай оружие!

– Успокойся. Дыши ровнее, – отозвался Красный Посох, положив винтовку на землю. Даже если Виталий не понял, что в ней нет патронов, Тайпан все равно не собирался угрожать ему оружием. – Вообще-то, я только что спас тебе жизнь. И за это ты хочешь меня пристрелить? Да брось!

– Клянусь, я выстрелю, если подойдешь ко мне еще хоть на шаг! – пригрозил Салаиров. И, продолжая целиться в спасителя, неуклюже поднялся.

– Ладно, будь по-твоему, – не стал возражать Тайпан. Наоборот, для пущего успокоения собеседника он даже отступил на два шага назад. – Хорошо, что ты не мешкал и прикончил «костлявого». По крайней мере, теперь тебе не надо оправдываться, почему ты не стрелял в него поначалу. Просто скажешь, что растерялся и все.

– Но я… Но именно так все и было, – закивал Виталий. – А кто бы на моем месте не растерялся? Или ты подумал что-то иное?

– Неважно, что подумал я, – ответил Красный Посох. – Важно, что подумают люди, которые прямо сейчас наблюдают за нами через видеокамеры. Подслушивают – это вряд ли. Здесь такой сильный ветер, что его вой заглушит любой микрофон. Но то, что в данную минуту хозяева видят нас с тобой на своих мониторах – гарантирую. Поэтому убери-ка лучше «пушку». Негоже одному туристу наставлять оружие на другого. Очень уж подозрительно это выглядит, знаешь ли.

– Хочешь сказать, что ты здесь всего-навсего турист? – удивился Салаиров, но внял предупреждению и опустил револьвер. Хотя в кобуру его не спрятал. – Да ладно, хорош брехать-то!

– Тогда зачем я здесь, по-твоему?

– Делаешь свою работу, зачем же еще!

– Какую именно?

– Хватит держать меня за дурака, Илья! Шанхай, конечно, большой, но не настолько, как ты думаешь. У моего отца все еще остались связи в полиции. Поэтому я наслышан, кому ты сегодня служишь и чем занимаешься. «Идущий по трупам» – разве не так тебя когда-то называли?

– Меня много как обзывали в жизни. Но если я пришел сюда «ходить по трупам», где же мое оружие? – Тайпан поднял руки, показывая, что у него нет ни кобуры, ни ножен.

– Оружие?.. Да хрен его знает! – огрызнулся Виталий. Хотя, судя по его дрогнувшему голосу, этот вопрос его слегка озадачил. – Но если убийца Триад выследил меня даже на краю света, вряд ли он явился болтать со мной о житье-бытье.

– Веди себя спокойнее, – вновь посоветовал Тайпан, пропустив мимо ушей «убийцу Триад». – Хозяевам не нужно знать, что мы знакомы и что ты меня ненавидишь. Пусть видят, как один турист помог другому в беде и сейчас они просто разговаривают. Расслабься. Желай я твоей смерти, то просто не вмешивался бы, а дал «костлявым» забить тебя камнями.

Неведомо, какой из аргументов заставил Виталия снять револьвер с боевого взвода и убрать его в кобуру. Наверное, все-таки страх оказаться заподозренным в чем-то недозволенном. Потому что в миролюбивые намерения Тайпана он не поверил бы, даже спрыгни тот во Фьорд, выкрикивая при этом извинения.

– А что с тощей девкой? – поинтересовался Салаиров, оглядевшись. – Я думал, ты ее пристрелил.

– Я промахнулся, – ответил Тайпан. – Она сбежала.

– Кто промахнулся? Это ты, что ли? – фыркнул Виталий. – Да ты уже в юности бил птицу из ружья в лет. А тут не попал в легкую цель? Или все дело в том, что тебе за нее не заплатили?

– Она не сделала мне ничего плохого, – уточнил Красный Посох. – Так же, как и ты.

– Тогда зачем ты меня преследуешь? Или я должен поверить, будто ты шел мимо и наша встреча была случайной?

– Почему бы и нет? Разве это плохое объяснение? Оно столь же правдоподобно, как история о директоре страховой компании, который всю жизнь скрывал, что он – кровожадный маньяк. Однако, когда ему исполнилось сорок лет, он решил выпустить свою страсть на волю. И купил билет на остров Всех Смертей, чтобы пострелять по живым мишеням: шанхайским нищим, которых никто никогда не хватится.

– Представь себе, у меня действительно есть такая мания, – сознался Виталий. – И знаешь, как она зародилась? Из зависти к тебе. Помнишь тот проклятый год, когда случился Разлом Шестидесятой параллели? И когда после суперцунами ты добрел до нашего лагеря, осиротевший, израненный и голодный, а потом рассказал историю, от которой у всех волосы дыбом встали? Все жалели тебя, восхищались твоей стойкостью, и лишь я один чувствовал к тебе жгучую зависть.

– Да неужели? Завидовать мне в те дни мог лишь умалишенный.

– Кем я и стал из-за тебя! О, с каким уважением посмотрел на тебя мой отец, когда ты сказал, что убил мерзавцев, виновных в гибели твоей семьи. Боже, как мне тогда хотелось, чтобы люди так же смотрели и на меня! Моя зависть была настолько сильной, что со временем переросла в скрытую манию. Увы, в отличие от тебя, я не связался с бандитами, а выучился и пошел работать в страховой бизнес. А в нем только и делают, что возятся с бумажками и совсем не стреляют в людей. До сорока лет я терзался теми юношескими сомнениями. Они изводили меня, будто Раскольникова у Достоевского: «Тварь ли я дрожащая или право имею?». И в конце концов я решился: подкопил денег, купил билет, вчера приплыл сюда, а сегодня впервые убил человека. Наконец-то!

– Ну и как ощущения?

– Ничего, взбодрился. Впрыснул себе в кровь адреналина – давненько меня так не колбасило. Правда, я едва не оплошал, но благодаря тебе по-прежнему жив и не прочь еще поохотиться. Так что спасибо за помощь, а теперь, если не возражаешь, давай прощаться. Пойду поищу новых приключений. Может быть, еще кого-нибудь подстрелю. Только ты больше не вмешивайся, договорились? Я хочу все сделать сам, без посторонней помощи. Короче, еще раз спасибо. Не скажу, что был рад тебя увидеть, но… Ладно, бывай!

Салаиров подобрал винтовку и, не заряжая, повесил ее на плечо.

– Погоди-ка минутку, – придержал его Тайпан, когда он развернулся, чтобы уйти.

– Ну чего еще? – огрызнулся Виталий. – Кажется, мы во всем объяснились и нам больше не о чем говорить.

– Мне понравилась твоя история, – кивнул Красный Посох. – А теперь послушай, о чем я тебе скажу. Слушай и запоминай, повторять не стану. Сейчас ты пойдешь и будешь дальше разыгрывать из себя охотника. Только не забудь зарядить ружье на случай, если на тебя опять нападут. Расстреляй еще несколько патронов для достоверности, но возле Фьорда больше не отирайся – это слишком опасно. Вернешься в отель ближе к вечеру или раньше, если разыграется непогода. До восьми часов сиди в номере, никуда не выходи и никого к себе не приглашай. Притворись уставшим, а еще лучше вздремни часок-другой.

– Не понимаю, зачем ты мне все это говоришь…

– Помолчи, дай закончить. Слушай дальше. В восемь вечера спустишься в бар, займешь нишу со столиком. Чем ближе к эстраде, тем лучше. В идеале – ближайшую к ней, где погромче музыка. Закажи себе ужин, выпивку, но сильно не напивайся. Жди меня. Я приду в восемь-сорок, сяду у стойки. Заметишь меня, сделаешь вид, что обрадован. Подойдешь, еще раз поблагодаришь за помощь, предложишь угостить выпивкой. Я соглашусь, перейду к тебе за столик, и тогда мы с тобой все подробно обсудим.

– Но мне нечего с тобой обсуждать!

– Не будь в этом так уверен. Я отлично знаю, что никакой ты не маньяк и никогда ни в чем мне не завидовал. Так же знаю, зачем ты на самом деле сюда приплыл и почему крутишься у Фьорда. Именно по этой причине я тебя отыскал. И именно на эту тему мы с тобой вечером потолкуем.

– Нет уж, сукин ты сын! Раз завел такой разговор, давай, выкладывай, в чем ты меня подозреваешь!

– До вечера, Виталий, – отрезал Тайпан. – А теперь расходимся. Я иду дальше на север, а ты топай на восток. И помни: здесь повсюду видеокамеры. Так что веди себя естественно. И если снова придется стрелять на поражение – не мешкай, стреляй без раздумий. Не ты морил голодом «костлявых», которые превратились в зверье, и не тебе волноваться об их жизнях. Тем более, что для них сегодня пуля в голову и есть настоящее милосердие…

Глава 11

Тайпан проговорил с Салаировым недолго и не понял, до какой степени взвинчены его нервы. Было опасение, что Виталий наплюет на советы «спасителя», взбрыкнет, натворит глупостей и вечером отправится не в бар, а на корм рыбам. А перед этим выложит на допросе, что знает Тайпана с детства, и что находится с ним в сговоре. Иными словами, поквитается за все обиды, которые Тайпан нанес ему и его семье, пусть даже это случилось очень давно.

Но нет, пронесло. Когда вечером Красный Посох явился в «Глаз бури», Салаиров как раз ужинал за столиком в ближайшей к сцене нише. То есть вел себя так, как ему было велено, а значит он еще не утратил способность мыслить трезво.

Артист из Виталия был неважнецкий. Но особого лицедейства от него и не требовалось: подойти к Тайпану, пожать ему руку, снова поблагодарить за помощь и, позвав к себе за столик, угостить ужином. От еды перекусивший в номере «спаситель», правда, отказался (дабы не вгонять Салаирова в лишние траты), но от выпивки – нет. И, взяв у бармена бокал, переместился к стоящей на столике Виталия бутылке коньяка.

Лишь настороженные глаза Салаирова выдавали терзающие его страхи. Но его речь могла вызвать подозрения лишь у того, кто прислушивался бы к их с Тайпаном беседе. Да только кого здесь интересовал обычный барный разговор без скандала и мордобоя?

За минувшую ночь бар привели в порядок: заменили разбитые пулями стенные панели, зеркала и столешницы, заштопали испорченную мебельную обивку, снабдили ди-джея новой аппаратурой… Лишь большая гранитная таблетка «цунами» и ее постамент все еще хранили на себе отметины вчерашней «игры». Судя по всему, запасной скульптуры у хозяев не было, а замазывать дыры в этой они сочли неэстетичным ремонтом. Тем более, что в нынешнем виде она стала выглядеть намного суровее, чем прежде.

– Итак, я тебя слушаю, – сказал Виталий, наливая Тайпану коньяк – с неохотой, лишь потому что этого требовала их легенда. – Что такого интересного ты выяснил обо мне, если даже не постеснялся обвинить меня во лжи?

– Я тебя ни в чем не обвинял, – уточнил Красный Посох. – На твоем месте я бы сам врал напропалую. И тоже приписал себе все немыслимые грехи, лишь бы не выделяться из здешней публики. Ты ведешь себя совершенно правильно. А вот в Шанхае был недостаточно осторожен. И успел засветиться, когда добывал нужную тебе информацию.

– Впервые слышу об этом. Что еще за информация? – Недоумение Салаирова было, однако, столь же наигранным, как его улыбка. – Ну-ка, просвети меня, будь добр.

– Ты сказал, что сегодня на берегу впервые убил человека, – напомнил Тайпан. – Это не так. Полтора месяца назад ты задушил в шанхайском порту одного мелкого наркодилера. А через две недели запытал до смерти сутенера в квартале «красных фонарей» Большого Лиса.

– Ого! Крутые обвинения, – вновь удивился Виталий и «конспиративно» чокнулся с Тайпаном бокалами. Тот заметил, что рука собеседника чуть подрагивает. – Думаю, про доказательства можно не спрашивать. Когда Триады тебя в чем-то обвиняют, оправдываться бессмысленно.

– И да, и нет. Твои оправдания мне не нужны. Но и казнить тебя, как ты понял, я не собираюсь. Шэну уже преподнесли голову того, кто раскаялся в убийствах дилера и сутенера. Теперь мой босс уверен, что это сделал местный наркоман, любитель малолетних девочек, который «отоваривался» у этих двоих в кредит, а потом отказался платить по счетам.

– Отличная новость. Сразу три негодяя получили по заслугам. Но я-то здесь при чем?

– При том, что на видео, которое я достал и которое затем уничтожил, в офис сутенера перед его смертью вторгся не педофил, а ты.

– О, Господи! Чем дальше, тем интереснее! Но если предположить… чисто гипотетически… Если предположить. что это действительно был я, почему я не забрал из компьютера жертвы жесткий диск, на который писали информацию ее охранные камеры?

– Ты его забрал – ты ведь не дурак. Просто тебе было невдомек, что камера над входом в сутенерское логово подключена не к этому компьютеру и передает сигнал в другое место.

– Но даже если так… Опять же чисто гипотетически, разве я не одел бы маску, когда пошел на мокрое дело?

– Конечно, ты был в маске. Только выбрал не самую удачную – со слишком большими прорезями для глаз. Проблема в том, что разгребать это дерьмо поручили мне. И когда перед тем, как войти в офис сутенера, ты случайно взглянул прямо в камеру, этого хватило, чтобы я опознал тебя по глазам. И по взгляду – точь-в-точь такому же яростному, каким ты смотрел на меня в тот день, когда мы окончательно рассорились.

– Слишком неубедительное доказательство – глаза и больше ничего.

– Только не для человека, который хорошо тебя знает. Вдобавок под левым веком у тебя маленькая родинка. Тоже не бог весть какая улика, но мою догадку она подкрепила.

– А что с наркобарыгой? К его-то гибели я каким боком причастен?

– Эти два убийства я связал уже потом. Прежде чем дилера настигли и задушили в одном зассаном портовом тупике, он дозвонился до своей «крыши» и сказал, что за ним гонится незнакомый русский. И описал его на бегу в общих чертах. А поскольку все «русские» проблемы Большого Лиса решаю я, этой тоже пришлось озадачиться мне. Но тогда я тебя, конечно, не заподозрил. Однако дилер снабжал того сутенера «цунами», они хорошо знали друг друга и оба погибли от рук не-азиата с разницей в две недели. И если ты – не-азиат, – засветился во втором убийстве, логично предположить, что первое тоже на твоем счету.

– И каковы мотивы того и другого?

– Не только у твоего отца есть связи в полиции, – заметил Тайпан. – У меня тоже. Когда законопослушный человек бросает вызов Триадам, на это всегда есть крайне веская причина. Разумеется, я легко ее нашел. Надежда Салаирова – таково ее имя. Твоя дочь пропала два месяца назад, и, как погляжу, шанхайская полиция не слишком усердно ее ищет.

Доселе хорохорившийся Виталий словно получил удар под дых. Шумно выдохнув, он поставил полупустой бокал на стол, понурил плечи и потупил взор.

– Шэн похитил мою дочь! – процедил Салаиров. – Ты служишь Шэну двадцать лет! Значит ты тоже соучастник похищения Нади! Будь ты проклят, Илья! И ты, и твой босс, и те паскуды, которым он продал ее в рабство!

– Осторожнее! – на всякий случай предупредил Тайпан. – Не вздумай сорваться и все испортить. Хочешь считать меня виноватым в своей трагедии – считай, я не стану отпираться. Но это я прикрыл тебя в Шанхае, когда ты метался, как загнанный зверь, в поисках правды и убивал тех, кто, по-твоему, был причастен к похищению. Надя ведь сидела на наркоте, так? Иначе с чего бы вдруг ты перво-наперво взялся за мелкого дилера? Это он снабжал твою дочь «цунами»?

– Да, он, – продолжая глядеть в стол, кивнул Виталий.

– И он же, перед тем, как ты его придушил, раскололся и напел тебе о сутенере?

– Тоже он.

– А сутенер, судя по тому, как ты его отмудохал, рассказал тебе перед смертью про остров, куда он помогал доставлять похищенных молодых наркоманок?

– Все так, – в третий раз согласился Виталий.

– И вот теперь ты сидишь здесь, прикидываешься извращенцем и готовишь дочери побег.

– Как видишь. А где, по-твоему, я должен быть, когда наконец-то отыскал Надю?

– Но почему ты не нашел меня в Шанхае и не попросил о помощи? Плевать на наши старые обиды. Мог бы ради такого случая усмирить на время свою гордость.

Салаиров взглянул на собеседника исподлобья и, снова взяв бокал, отпил из него большой глоток. Видимо, чтобы успокоить нервы.

– Кто сказал, что я тебя не искал? – ответил он. – Искал, черт возьми! Сразу, как только понял, что на полицию рассчитывать не стоит. Но ты или издеваешься, задав мне этот вопрос, или сам не понимаешь, о чем спрашиваешь. Найти тебя в Шанхае человеку вроде меня немногим проще, чем найти твоего босса. Ты долгие годы делал все, чтобы полиция не вышла на твой след, а сегодня вдруг удивляешься, почему мне – обычному человеку, – это не удалось?

– Ладно, будем считать, что все-таки удалось. Уж лучше поздно, чем слишком поздно. – Тайпан поднял бокал и вновь чокнулся с Виталием, хотя тот едва сдерживался, чтобы не заехать ему в морду. – А теперь ответь начистоту: ты уже встречался с Надей на острове?

– Хочешь спросить, не вызывал ли я ее к себе в номер, как проститутку?

– О, нет, я хочу спросить, подавал ли ты прошение Грише на «свиданку» с одной из его рабынь, приходящейся тебе дочерью!.. Конечно, идиот, я имею в виду сервис вызова проституток! Отвечай: да или нет?

– Нет! Вчера я нашел страницу Нади в каталоге и едва не отправил заявку, но вовремя опомнился. Если Надя под наркотой, она может разболтать потом, что я здесь и собираюсь ее освободить. Ну и скрытые видеокамеры… Даже если мы с Надей будем предельно осторожны, нам все равно не выдать себя за обычного клиента и проститутку… Ну, ты понимаешь, о чем я толкую.

– Мудрое решение, – похвалил его Тайпан. – Почему же на пароме ты вел себя так опрометчиво?

– Проклятье! Тебе и об этом донесли? А кому еще кроме тебя?

– Больше никому. Скажи спасибо капитану Налимову за то, что он недолюбливает своих работодателей и симпатизирует Триадам. И все равно, каким местом ты думал, заводя с матросами такой разговор?

– Они – обычные трудяги, а не бандиты, – заметил в свое оправдание Салаиров. – Многие из них – отцы, как я, и завтра могут сами угодить в подобную беду. Матросы Налимова – последние свидетели, кто мог видеть Надю по пути на остров. Как мне было к ним не обратиться?

– Зря ты так думал, – посетовал Тайпан, – ну да ладно, о них можешь не беспокоиться. И о других своих коварных планах – тоже. Теперь твоя основная и единственная задача – продержаться на «туристической» легенде до твоего отплытия и благополучно вернуться в Шанхай.

– Одному?! Без Нади?

– Возможно, при наилучшем раскладе, мы уплывем отсюда на одном пароме. Либо я привезу ее тебе на следующем. Тогда, когда утрясу здесь свои дела и мне выпишут обратный билет.

– Но… как тебе это удастся?

– Я прикрыл тебя в Шанхае, подсунув Большому Лису труп мнимого убийцы, и прикрою здесь – выкуплю твою дочь у Робинзона Гриши. Как там говорили в старом кино про итальянскую мафию: «Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться». Только в нашем случае сделка будет честной, без угроз и шантажа.

– И в какую сумму тебе это встанет? – Лицо Виталия по-прежнему выражало настороженность.

– Это не твоя забота. Беспокойся о том, чтобы тебя и дальше считали обычным туристом. Раз не желаешь проливать ничью кровь, устрой многодневную оргию, которую не мог бы позволить себе в Шанхае. Все, что угодно, лишь бы не выглядеть праведником на этом сборище извращенцев.

– Такой сценарий мне разыграть, конечно, проще. Тем более, что кое-какой опыт у меня есть – пару раз я жене изменял, – невесело хмыкнул Виталий.

– Вот и дерзай, – напутствовал его Тайпан. – Это нормально, когда ты, попробовав убить человека, не испытал того удовольствия, на какое рассчитывал. Туристы-слабаки, переоценившие собственную кровожадность, здесь тоже не редкость, и вряд ли хозяева посмотрят на тебя за это косо. А вот если ты запрешься в номере и просидишь там безвылазно до отплытия, жди неприятностей. Твое скрытное поведение «Альбатросам» не понравится. Ну что? Есть какие-нибудь вопросы или допьем коньяк и разойдемся по своим делам?

– Раз не хочешь говорить о размере выкупа, тогда ответь, проворачивал ли кто-то еще с Гришей такую сделку? – попросил Салаиров. – Тебе известен хоть один раб, вернувшийся живым с острова Всех Смертей?

– Нет. Но если мне неизвестно о таком человеке, это не значит, что подобного никогда не случалось. – Тайпан не стал юлить, но все же подсластил Виталию пилюлю. – А даже если не случалось, почему мы не можем создать прецедент? Кому от этого плохо, если все в итоге останутся довольны?

– Все кроме тебя. Что-то подсказывает мне: ты берешь на себя убытки, которые я никогда тебе не возмещу.

– Как я и сказал, это не твоя забота, – отрезал Красный Посох. – К тому же не тебе заикаться о моих убытках. Те убытки, которые я нанес вашей семье, мною до сих пор не выплачены.

Салаиров не нашелся, что на это возразить. Пару минут он молча потягивал коньяк и глядел на тоже примолкшего Тайпана. Но уже без ненависти, а лишь с тоской и сожалением.

– Зачем ты с нами так поступил? Разве мой отец был неправ, когда сдал тебя в полицию за ту безобразную драку, что ты устроил с нашими соседями?

– По меркам вашего мира он был абсолютно прав, – пожал плечами Тайпан. – Проблема в том, что я уже жил тогда в другом мире. И был слишком молод, чтобы научиться жить двойной жизнью по двойным стандартам в обоих мирах. Потом-то, конечно, я освоил эту науку на отлично. Но в двадцать лет мне было трудно остаться другом человека, заявившего на меня в полицию, после чего я на месяц загремел в тюрьму.

– Которая, как наивно думал отец, пойдет тебе на пользу, – добавил Салаиров. – Но случилось ровно наоборот. Выйдя из тюрьмы, ты пришел со своей бандой и разгромил наш дом. Скажи, ты нарочно подгадал время, когда всех нас не будет дома? Или нам повезло, и в противном случае мы бы тоже огребли по полной?

– У вас было полное право возненавидеть меня на всю оставшуюся жизнь, – ответил Тайпан. – Но хочешь верь, хочешь нет, вам самим я бы вреда не причинил. Я, конечно, негодяй, но не до такой же степени.

– Ну да. Примерно так я и сказал отцу после того, как зашел в твой любимый кабак разбить тебе морду, но ты даже зад от стула не оторвал – просто велел своим мордоворотам вышвырнуть меня на улицу. И отец меня послушался – не стал писать второе заявление в полицию, хотя сначала и порывался.

– Я знаю, что он не испугался, – признался Тайпан. – Кем-кем, но трусом он никогда не был, а иначе мой покойный отец не называл бы его своим другом. Понимаю, чего он добивался – чтобы я, упаси Бог, не затянул тебя в трясину, в которой сам накрепко увяз. И ему это удалось – ты вырос порядочным человеком… вернее, был им до той поры, пока не стал убивать людей. А вот за своей дочерью ты, видимо, следил не так строго. Ее ведь не на улице среди бела дня похитили, верно? Небось, накачали до бесчувствия наркотой в одном из притонов, а очнулась она уже на острове.

– А у тебя самого-то дети есть? – огрызнулся Виталий.

– Нет, – честно ответил Красный Посох. – Но это и к лучшему. Чему бы я их в конце концов научил?

– Пичкать наркотиками чужих дочерей и похищать их, чему же еще, – уколол его в ответ Салаиров. – Прибыльное занятие, как видишь. Особенно, если совмещать его с киднеппингом.

– Не буду спорить на воспитательную тему с человеком, имеющим отцовский опыт, – отмахнулся Тайпан. – Тебе виднее. Однако и ты не спорь со мной по вопросам киднеппинга и передачи выкупа. В любом случае мои шансы на успех здесь выше, чем твои. Кстати, в каком номере тебя поселили?

– Четвертый этаж, номер «441».

– В островной сети не регистрировался?

– Нет. Зачем мне это?

– Просто уточняю. Ладно, раз у тебя нет отдельного чата, значит, если вдруг понадобишься, отправлю тебе весточку по гостиничному мессенджеру. Что из этого следует?

– Что даже во время моей маскировочной оргии я должен находиться поблизости от ноутбука.

– Совершенно верно. И затем делать в точности все, что я скажу.

– А что в твоем плане может пойти не так? – насторожился Салаиров.

– Он гораздо лучше твоего, но тоже не идеален, – не стал юлить Тайпан. – Такой же неидеальный, как из тебя отец, а из меня друг. Но раз уж я и ты с грехом пополам пришли к соглашению, давай надеяться, что это было не напрасно.

Красный Посох залпом допил коньяк, потом поднялся и протянул Салаирову руку, которую тот без особой радости, но пожал. В знак не дружбы, но перемирия. Хотя для остальных посетителей бара это выглядело лишь обычной благодарностью за бесплатную выпивку.

Глава 12

На часах было семь – тридцать три утра.

– Что, прямо сейчас? – удивился Тайпан, глядя на опять вторгнувшуюся к нему Гюрзу. Только на сей раз она явилась не ночью, а на рассвете. И не одна а с четырьмя вооруженными «альбатросами». Открыв дверь запасным электронным ключом, она бесцеремонно вошла в номер и разбудила Тайпана. После чего, не тратя времени на приветствия, приказала ему одеваться и идти за ней.

– Да, сейчас! – отрезала она. – Или что, у тебя были на утро какие-то планы?

– Ничего такого, что нельзя отменить. – Красный Посох зевнул. – Кроме разве что планов надеть штаны. Ты же дашь мне пять минут на то, чтобы привести себя в порядок? Не уверен, что Робинзону Грише хочется видеть меня растрепанным и полуголым.

– Я разве сказала, что веду тебя к нему?

– С таким эскортом есть лишь два варианта: либо мы идем к Грише, либо меня ведут на расстрел, – рассудил Тайпан. – Но поскольку ставить меня к стенке вроде бы не за что, какие остаются варианты?

Гюрза проявила милость и выполнила его просьбу. Не став испытывать ее терпение, он уложился в срок, успев за пять минут заскочить в уборную, умыться и одеться.

Возле гостиницы их ждал автомобиль – кажется, тот же самый дребезжащий фургон без окон, на котором Тайпана возили в день прибытия на остров. То есть позавчера, хотя его не покидало ощущение, что он гостит здесь как минимум неделю.

Гюрза не полезла в кабину, а тоже устроилась в кузове вместе с Тайпаном и охранниками. Те были молчаливы и собраны в ее присутствии. Будто настоящие солдаты, какими он доселе не представлял себе «Альбатросов».

– Ходят слухи, ты вчера обзавелся новым другом? – спросила Гюрза, когда фургон тронулся и покатил куда-то по ухабистой дороге.

– Ваш остров – последнее место в мире, где я стал бы искать себе друзей, – усмехнулся Красный Посох. – Или ты имеешь в виду типа, которого я спас на берегу и который за это угостил меня коньяком? Да какой он мне друг? Просто один давний знакомый по Шанхаю. Директор страховой фирмы, который в прошлом оказывал услуги моему боссу. Не знаю, как сегодня, но несколько лет назад этот пройдоха частенько отмывал для Шэна деньги.

– Как его зовут?

– Виталий. Фамилию не помню. Ему крупно повезло, что я тоже прогуливался вчера у Фьорда и узнал его издали в бинокль. Поэтому и заступился за идиота. Теперь он мне обязан и в Шанхае я стребую с него этот долг. А не будь он моим знакомым, я бы сидел в сторонке и наслаждался зрелищем. Что может быть приятнее, чем глядеть, как парочка «костлявых» рвет на части вашего клиента?

Гибрид правды и вымысла – самая надежная ложь в мире. Тайпан давным-давно усвоил это правило, которое очень редко его подводило.

Кажется, его везли в восточном направлении – дорога была неровной, но резких поворотов не делала. Спустя примерно четверть часа машина остановилась, и Красного Посоха высадили в пустынном месте. Тут не было руин, а из построек наблюдалась лишь единственная, очень похожая на крупный дот. Чем она, видимо, и являлась, судя по многочисленным бойницам.

Идти было некуда – разве что в чистую степь, – и Тайпан не сомневался, что с минуты на минуту ему покажут эту крепость изнутри.

– Следуй за мной, – велела Гюрза и направилась к бетонной пристройке дота. Она напоминала тамбур, только предохраняла вход не от холода, а от прямого попадания пуль и снарядов.

Дверь дота была достаточно широкой, чтобы через нее можно было пронести рояль, и весила не одну тонну. Едва Тайпан и его эскорт приблизились, внутри заработали электродвигатели и дверная плита отъехала в стенное углубление. А когда визитеры прошли, вернулась на свое место.

За дверью оказался недлинный коридор с бетонными стенами. Заканчивался он еще одной дверью. Тоже массивной, но не сплошной. В ней имелась бойница, откуда на вошедших зловеще смотрело пулеметное дуло.

Впрочем, когда они дошли до конца коридора, дверь открылась и их без лишних вопросов пропустили дальше.

В зале за дверью был внутренний пост охраны и холл, а также другие двери, но Гюрза указала гостю на лестницу, ведущую вниз. Причем лестница была не бетонной, а мраморной и намекала на то, что под дотом сокрыт не обычный подвал.

Спускаться пришлось глубоко – не меньше, чем на сотню ступенек, которые закончились у очередных дверей. Почти таких же, что были наверху, только более представительных и больше похожих на двери дорогого банковского сейфа. Над ними была установлены видеокамера и динамик.

Эти двери так просто уже не открылись. Почему – выяснилось сразу, как только Гюрза огласила Тайпану очередные требования.

– Снимай галстук, часы, запонки, ремень и ботинки. Выкладывай все, что есть в карманах. Затем спусти брюки, подними руки вверх и стой смирно.

Еще в «пулеметном» коридоре стало ясно, что шутки кончились. Поэтому Тайпан безропотно проделал то, что ему велели. Обыскивали его сразу два головореза. Они тщательно прощупали каждый шов, каждую складку и даже каждую пуговицу. Один из них велел Тайпану открыть рот и проверил, не запрятал ли он там, к примеру, лезвие бритвы. А второй, натянув в финале обыска резиновые перчатки, заглянул-таки ему в задницу и под мошонку.

– Можешь одеть брюки, – разрешила Гюрза, когда второй «альбатрос» снял перчатки и кивнул, дав понять, что проверка завершена.

– Верни хотя бы ремень, – попросил Тайпан. – Без него штаны сваливаются.

– И хорошо, что сваливаются, – заключила Гюрза. – Чем крепче твои руки будут их держать, тем меньше тебе захочется этими руками размахивать.

– Железная логика, – проворчал гость. И, сунув левую руку в карман брюк, зафиксировал их, оставив свободной правую.

Как только хозяева удостоверились, что он неопасен, перед ним открылись и эти двери. Как выяснилось – последние, отделявшие его от короля острова, Робинзона Гриши.

Обстановка за ними оказалась столь неожиданной, что Красный Посох на мгновение опешил. Его как будто ввели на мостик космического корабля, вроде тех, что показывают в фантастических фильмах. Сходство со звездолетом объяснялось «живыми» панорамными обоями, украшающими собой две стены из четырех. На них был изображен космос, но не статичный, а как будто проносящийся за огромными иллюминаторами. На фоне звезд то и дело мелькали небольшие объекты вроде обломков и космического мусора. Объекты покрупнее, вроде астероидов, проплывали гораздо медленнее. А похожая на Сатурн планета, что занимала собой треть панорамы и была видна лишь частично, казалось, даже не двигалась.

Свою лепту в этот антураж вносили огромные мониторы, развешанные на одной из стен. Правда, они не показывали ничего фантастического: какие-то графики и таблицы – видимо, биржевые сводки; изображения с развешанных на острове видеокамер; трансляции мировых теленовостей… Прочее убранство тоже было оформлено в «земном», а не в космическом стиле. И чем больше Тайпан приглядывался к деталям, тем менее футуристической виделась ему обстановка.

Сначала показалось, что здесь никого нет. Но когда Красного Посоха довели до центра зала, стоящее перед мониторами кресло повернулось, и в нем обнаружился белобрысый человечек, одетый в дорогой костюм, но без галстука. Человечек был настолько маленьким, что мог бы еще долго скрываться от Тайпана за широкой кресельной спинкой, а он этого не заподозрил бы.

Многие называли Робинзона Гришу карликом, но они заблуждались. Он был всего-навсего очень низкорослым, но в остальном нормальным человеком тридцати с лишним лет. Второй деталью, не добавляющей ему фотогеничности, был большой и вдобавок кривой нос – не иначе, перебитый в юности. Из-за него голос у Гриши звучал гнусаво и не авторитетно. Вот только горе ожидало того, кто рискнул бы оспорить последнее.

Само собой, не физическая сила и не отсиженные тюремные срока возвели этого коротышку в главари крупной банды. В тюрьме он сидел лишь однажды и недолго, а про силу и говорить было нечего. Недюжинный ум, организаторский талант и знание высоких технологий – вот за что ценили Гришу его люди. И стали ценить еще больше, когда он буквально на руинах и на кучах мусора построил свое маленькое криминальное государство, заставив считаться с собой даже гордых королей Триад.

Белобрысый коротышка смерил неловко поддерживающего штаны гостя раздраженным взглядом. Так, словно тот явился без приглашения, хотя вряд ли Гюрза отважилась доставить его сюда без приказа. Затем Робинзон выбрался из кресла и, видимо, для солидности неторопливо раскурил сигару, взятую из коробки на журнальном столике.

Однако сигара в зубах лишь добавила Грише комичности. Несмотря на могущество и власть, кажется, он продолжал ощущать неловкость из-за своего роста. А иначе зачем бы ему носить такую высокую прическу и туфли на толстой подошве? Но даже благодаря этим ухищрениям коротышка едва достал бы Тайпану макушкой до груди… если бы, конечно, рискнул приблизиться к нему вплотную.

Но Гриша был не настолько самоуверен, чтобы подходить к Красному Посоху, даже безоружному. И, попыхивая сигарой, остановился шагах в четырех от него.

– Приветствую вас, Робинзон, и от себя лично, и от лица моего босса, – заговорил Тайпан сразу, как только на лице хозяина появилось вопросительное выражение. – Спасибо, что выкроили время для разговора и приняли меня так скоро.

«…А то я уже испугался, что проторчу тут в ожидании целый год», – хотел добавить посланник, но, естественно, промолчал.

– Привет и тебе, Тайпан, он же Красный Посох, он же «Идущий по трупам», он же Илья Мизгирев, сирота и беженец, жертва Разлома Шестидесятой параллели, – ответствовал Гриша, намекнув, что хорошо изучил подноготную гостя. Причем, судя по некоторым упомянутым деталям, изучалась она по полицейскому досье, к которому Робинзон имел доступ. И чем явно гордился.

– Восхищен вашей осведомленностью. – Тайпан счел должным выказать удивление, пусть даже не испытывал такового. Экая невидаль: один гангстерский босс сумел нарыть информацию о подручном другого босса. – Уверен, вам также не составило труда разузнать, почему Большой Лис Шэн отправил на переговоры меня, а не своего обычного посыльного.

– По моим данным, Соломенные Сандалии Хунцяо угодил в автокатастрофу и скончался, не выходя из комы, – ответил Гриша. – И все же я не в восторге, что Шэн отправил ко мне Красного Посоха, а не того, кто заменил Хунцяо на его посту. Как там бишь его… Шаобо, кажется.

– Шаобо еще не освоился на своей должности и не готов вести переговоры с русскими. Да еще так далеко на севере, – ответил Тайпан. – Вот почему мой босс поручить это мне. Я – русский и отлично говорю на нашем с вами родном языке. И я прибыл открыто, без оружия, с дарами и мирными намерениями.

– И ты все равно можешь меня убить… – Робинзон вынул сигару изо рта и посмотрел на нее. – Можешь убить меня даже этой штукой, если захочешь.

– С такой-то охраной, как ваша? – Гость обернулся и посмотрел на Гюрзу и «альбатросов». – Нет уж, извините, но такой способ самоубийства меня не устраивает. Тем более вы сильно переоцениваете мои умения. Очень сильно.

– Не может быть. Позавчера ты выиграл со счетом 9:0 у кучки выпендрежников, что изображали из себя крутых ребят с пушками. Я наблюдал за вашим турниром в прямом эфире и, признаюсь, ты сделал мне этот вечер! Не зря, ой не зря мы выписали тебе красный билет! Это определенно того стоило!

– Счет был 8:0, - уточнил Тайпан. И процитировал слова своего «арбитра»: – К тому же в нашей игре не оказалось победителя. Последнего игрока дисквалифицировали, а технические победы у вас не присуждают.

– Разве? – Коротышка вопросительно посмотрел на Гюрзу. Та в ответ лишь развела руками. – Хм, ну возможно, возможно. У нас тут люди забавляются столькими играми, у каждой из них свои правила, все и не упомнишь… Ну ладно, поболтали, а теперь к делу. Проходи, садись. Сигару не желаешь?

– Если откажусь, никогда себе этого не прощу, – кивнул Тайпан. – Покойный Хунцяо очень хвалил ваши сигары, а он в них знал толк…

Глава 13

Телохранители проводили Тайпана к П-образному дивану рядом с космической панорамой. Гриша расположился в его центральной части, гостя усадили на одну из ножек этой большой и мягкой буквы «П». Гюрза без спроса устроилась напротив него. Подобная бесцеремонность в присутствии хозяина говорила об одном: Робинзон заранее попросил Гюрзу участвовать в переговорах – явно был в курсе, насколько хорошо она знает посланника. И полагал, что под ее пристальным взором тому будет сложнее врать и изворачиваться.

Четверо «альбатросов» разошлись и встали у стен. Так, чтобы в случае чего открыть по Тайпану огонь, не зацепив при этом боссов и друг друга. Вообще, все это слабо напоминало мирную встречу. С другой стороны, какого парламентера Большой Лис сюда отрядил, такой прием ему и оказывали.

Едва его одарили сигарой, Гюрза достала зажигалку и дала ему огоньку. После чего поставила на столик между ними большую пепельницу, а сама закурила сигарету. Но не потому что ей не разрешалось брать хозяйские сигары. Просто, как помнил Тайпан, сигареты она всегда любила больше.

– Что ж, давайте не будем ходить вокруг да около и обсуждать, кто кому сколько задолжал и кто какие убытки понес, – начал Красный Посох, поняв по молчанию хозяина, что тот его внимательно слушает. – Шэн обсудил ваши претензии со своими партнерами и советниками и готов выплатить вам компенсацию. Только не деньгами, а электронным оборудованием. Тем самым, что было в моем кейсе, который сейчас находится у вашей помощницы.

Тайпан указал дымящейся сигарой на Гюрзу.

– Компетентность ваших техников не вызывает сомнений, – продолжил он. – Наверняка они изучили доставленный мной товар и передали вам свое заключение. В противном случае мы бы с вами сейчас не разговаривали. Я прав? Что скажете?

– Скажу, что я знаю законы Триад, – ответил Гриша. – И знаю, что мы с Большим Лисом придем к соглашению лишь в том случае, если я тоже пойду на какую-то уступку. Это позволит ему заключить перемирие, не потеряв лицо. Тогда как без моей уступки гордость Шэна пострадает и он отзовет свое предложение. Возрази мне, если я не прав.

– Никаких возражений, – подтвердил Тайпан. – Добавлю лишь, что моему боссу неважно, будет ваша встречная уступка равноценной или нет. В данном случае ему хватит и чисто символической благодарности. Китайцы ценят подобные знаки уважения не меньше, чем материальную выгоду.

– Все зависит лишь от размера выгоды, – фыркнул коротышка. И подал знак одному из громил, который принес и поставил на столик открытый дипломат Тайпана.

Все три привезенные им на остров, высокотехнологичные устройства были на месте. На вид – обычные металлические коробочки с гнездами и индикаторами, вроде каких-нибудь гаджетов, продающихся в любом компьютерном магазине. На самом же деле каждая из коробочек стоила бешеные деньги, и подобного им товара не было еще ни на одном электронном рынке мира.

– Ты сам-то в курсе, что это такое? – спросил Гриша посланника, указав на его дары.

– Да, меня проинструктировали в данном вопросе, – подтвердил тот. – Это серверные микростанции с предустановленным уникальным софтом. Они поступят в оборонно-космическую промышленность Китая только через год, а вы можете модернизировать ими свои компьютерные системы уже сегодня. К сожалению, их нельзя продать на китайском черном рынке – слишком заметный товар, который может доставить серьезные проблемы продавцу и покупателю. Но поскольку на вашем острове законы Китая не имеют силы, Большой Лис счел, что вы распорядитесь этим оборудованием с гораздо большей пользой, чем он.

– Ха! То есть если бы Шэн мог сбагрить ворованное супержелезо на юге, не рискуя быть казненным за государственную измену, он бы не предложил мне его даже за деньги? – Робинзон нахмурился и выпустил из ноздрей очередное облако сигарного дыма.

– Мне об этом неизвестно, я всего лишь посыльный, – ответил Красный Посох. – Но вы давно ведете дела с китайцами, хорошо их знаете и сами можете ответить на свой вопрос.

– Ну да, разумеется, – ухмыльнулся Гриша. – Даже когда Триады всучивают тебе халяву, в будущем ты все равно заплатишь за нее втридорога… Как бы то ни было, мы проверили твое оборудование. Оно действительно то самое, о котором ты говоришь, и полностью функционирует. Это, конечно, не та неустойка, на которую я рассчитывал, но так и быть, я ее принимаю. И какую ответную благодарность Шэн от меня ждет? На мое усмотрение или нечто конкретное?

– Конкретное. Два месяца назад к вам на остров попала девушка. Так уж вышло, что Большому Лису хотелось бы ее вернуть.

– Проститутку, что ли? Зачем она ему? У него же их не меньше, чем у меня.

– Это не для него. Речь идет о взаимозачетах долгов с его деловыми партнерами. Просто один человек оказал ему услугу, тому человеку услужил еще кто-то, и вот этот «кто-то» потерял не то дочь-наркоманку, не то племянницу, и выяснил, что ее увезли на остров Всех Смертей. В общем, любезность за любезность, девчонка возвращается к родственникам и все довольны.

– А ты точно уверен, что она на острове? Сам понимаешь, отдела кадров у нас нет, имена и фамилии рабов нас не интересуют. Предлагаешь пойти и опросить их всех поголовно? Тоже не вариант. Многие из них так долго сидят на наркоте, что уже не помнят, как их зовут. А некоторые за эти два месяца и вовсе отошли в мир иной.

– Не нужно никого опрашивать. Да, девчонка здесь. Позавчера я нашел ее в каталоге проституток. Ее прозвище – Пушинка.

– Нашел, ага, – подтвердила Гюрза. – Минут пять на нее таращился, облизывался, но так и не вызвал. Теперь ясно, почему.

Только сейчас до Тайпана дошло, что не давало ему вчера покоя после встречи с бывшей любовницей. Вопрос, заданный ею в постели: «…Или теперь ты предпочитаешь молоденьких лупоглазых блондинок?». Выходит, она следила не только за ним, но и за его сетевыми интересами. И то, что он так долго пялился на визитку Пушинки, кажется, Гюрзу слегка задело.

– Вон оно что! – воскликнул Робинзон. – Ну это значительно все упрощает… Гюрза!

– Да, босс? – Чуя, что ей отдадут приказ, она затушила недокуренную сигарету в пепельнице.

– Иди распорядись, чтобы эту самую Пушинку нашли и тотчас доставили сюда. Если она под кайфом, пусть ей вколят какую-нибудь дрянь и приведут в чувство. Не хочу, чтобы она наблевала мне на ковер.

– Хорошо, босс.

Встав с дивана, Гюрза подошла к пульту под мониторами и принялась вызывать кого-то по видеосвязи.

– Значит, вы не против уважить эту скромную просьбу Большого Лиса? – поинтересовался Тайпан, который до сих пор не услышал от Гриши конкретного ответа.

– Почему бы и нет. Не вижу ни малейших преград. Какие сущие мелочи, право слово, – улыбнулся коротышка. И жестом поманил одного из телохранителей.

Тайпан внезапно почуял недоброе… только инстинкт самосохранения сработал поздновато. «Альбатрос», которого подозвал хозяин, не подошел к столу, а остановился за спиной у гостя. И не успел тот обернуться, как ему заехали прикладом по затылку.

Удар был нанесен вполсилы и не оглушил Тайпана, но искры из глаз вышиб. В следующий миг он очутился на полу, а в лицо ему смотрело дуло автомата.

– Аккуратнее, Чифирь! – взвизгнул Гриша. После чего вскочил с дивана, подобрал выпавшую из пальцев гостя на треть скуренную сигару и положил ее в пепельницу. – Чуть ковер не прожег, мордоворот ты чертов!

– Простите, босс, – пробурчал громила. – Кажись, малость перестарался.

– Эй, что все это значит?! – возмутился Тайпан. – Я вам что, нагрубил или угрожал?

– Лежать, гнида! – рыкнул Чифирь и пнул его по спине. – Лежать и молчать, пока не спросят!

– Если бы ты, Тайпанчик, мне нагрубил, я бы нагрубил тебе в ответ, поскольку обожаю скандалить, – ответил Робинзон. – Если бы ты мне угрожал, я от души посмеялся бы, ведь у твоего босса руки коротки до меня добраться. Однако ты поступил гораздо, гораздо хуже – ты мне солгал! А вот это уже настоящая трагедия. Чифирь, напомни, что я сделал с последним умником, который попробовал водить меня за нос?

– Вы надели ему на шею стальную петлю, другой конец троса привязали к холостой гранатометной болванке и шмальнули ею в океан, – напомнил «альбатрос». – Отчекрыжили тому клоуну башку похлеще гильотины! Бабах, вжик – и нету!

– Да, точно. Правда, ты забыл добавить, что перед этим со лжецом вдоволь развлеклись наши клиенты-садисты, ну да ладно, – отмахнулся Гриша. – Так вот, Тайпанчик, как дерьмово все для тебя обернулось. Не успели мы с тобой нормально познакомиться, а ты уже подтерся нашей дружбой, будто рваной газетой.

– Вы ошибаетесь, – возразил Красный Посох несмотря на то, что ему было велено помалкивать. – Я вам не лгу – это кто-то нагло лжет вам насчет меня! Черт возьми, да вы же сами признали, что я доставил вам подлинный товар на миллионы юаней! Разве так, по-вашему, поступают лжецы?

Он заткнулся прежде чем Чифирь разозлился. Видимо, поэтому тот заехал ему ботинком промеж лопаток всего один раз.

– Кстати о товаре, – заметил коротышка, вернувшись к своей недокуренной сигаре. – Он действительно подлинный и самого высшего класса! Никогда прежде Триады не делали мне столь крутых презентов. И это меня сразу смутило. Пришлось срочно связываться с моим информатором в вашей организации и уточнять, что ему известно о переговорах, которые хочет провести со мной Шэн.

Вот же дьявольщина! Такой коварный сюрприз, как гришин «крот» в окружении Большого Лиса, не удалось бы предусмотреть при всем старании. И Гриша не блефовал. Лишь это объясняло, почему Тайпану бросили в лицо столь серьезные обвинения. Или, точнее говоря, врезали ими по затылку.

Заикнувшись о своем шпионе, Робинзон заодно дал понять, что живым Красный Посох с острова не вернется. Столь ценную информацию можно раскрыть лишь тому, кого уже приговорили к смерти, пускай сам приговор еще и не огласили.

– Знаешь, Тайпанчик, я, конечно, чуял подвох, – продолжал Гриша. – Но то, что рассказал мой «крот», не лезло ни в какие ворота. С одной стороны, все правильно: Большой Лис отправил тебя ко мне парламентером. Вот только не для того, чтобы выплатить неустойку, а совсем наоборот – чтобы предъявить новый ультиматум насчет моей торговли в Шанхае. Слишком уж дерзкий, на мой взгляд. Говорят, уже месяц к вам поступает какая-то свежая забористая дурь из Малайзии. И потому Шэн убалтывает боссов других Триад разорвать со мной бизнес в пользу новых поставщиков. Говорят, у Шэна есть рычаги давления на конкурентов и высока вероятность, что они примут его предложение. В его ближайшем окружении известно, что тебе велели мне передать: либо я возобновляю поставки «цунами» в былом объеме, но теперь по низким «малайским» ценам, либо мне придется забыть навсегда о шанхайском рынке. И что ты в итоге мне передал? Это даже не игра в «глухой телефон»! У меня просто нет слов, чтобы описать твою выходку.

Тайпан отыскал глазами Гюрзу. Она продолжала стоять у пульта, то и дело метая в бывшего любовника холодные взгляды. Нападение на него не стало для нее неожиданностью – значит, она знала, что так и случится. Тем не менее все было по-честному: Гюрза предупреждала, чтобы он не натворил глупостей и не нажил себе бед. А он ее не послушал. И вот теперь их короткое перемирие снова переросло в открытую вражду, на сей раз без шансов на новую оттепель.

– С «железом», которое ты привез, история еще интереснее, – продолжал коротышка. – Твой босс не имеет никакого отношения к его похищению. Сначала он хотел купить его у каких-то типов, работавших на «оборонку». Были даже назначены время и место для сделки, но эти типы туда не явились, потому что вдруг бесследно сгинули. Большой Лис счел, что они его продинамили, найдя более выгодного покупателя, и, опасаясь мести Шэна, тщательно замели за собой следы. Однако такого поворота он точно не ожидал! Признавайся, что ты сделал с продавцами! Разведал, где они остановились накануне сделки, а потом убил их, избавился от тел и забрал товар себе?

– Понятия не имею, что за игру ведет против тебя твой информатор. Но это он наврал тебе в три короба, а не я, – продолжать настаивать на своем Тайпан. – Если все обернулось настолько серьезно, сам свяжись с моим боссом и уточни у него, зачем он меня сюда отправил.

– Не вижу в этом ни малейшего смысла. Во-первых, у меня нет повода не доверять моему агенту. И если он прав, зачем мне сообщать человеку, желающему выгнать меня с шанхайского рынка, о том, что среди его приближенных завелся предатель? А то и не один. Я не оказываю столь щедрые услуги своим недоброжелателям. Ну а если, допустим, что прав все-таки ты, как я объясню Шэну, что заподозрил тебя во вранье? Это будет невежливо к человеку, решившему вновь заключить со мной мир и даже выплатившему неустойку.

– И как ты намерен решить эту проблему?

– Простейшим способом. Раз парламентер оказался ненадежным и хотел втянуть меня в неприятности, избавлюсь от него и подожду следующего. Пошлю Шэну соболезнование насчет того, что его человек стал жертвой перестрелки, которую устроили в баре туристы, и не успел передать мне его сообщение. Если же Шэн вдруг спросит о подарке – придется сознаться, что я его получил, хотя, чую, такой вопрос он мне не задаст.

– Пушинку уже везут. Скоро будет здесь, – доложила вернувшаяся Гюрза. Она прошла мимо валяющегося на полу Тайпана и уселась обратно на диван.

– Кем тебе приходится эта девчонка? – осведомился у пленника Гриша. – Это твоя дочь? Ради кого еще ты осмелился бы сорвать боссу сделку, ограбить и убить его партнеров, а потом обменивать многомиллионное «железо» на дешевую проститутку?

– Если бы у него была взрослая дочь, я бы об этом знала, – ледяным голосом пояснила Гюрза. – Дочь или племянница его друзей или родственников тоже исключена. У него нет ни тех, ни других. И нанять его для этой работы никто не смог бы. Даже за огромные деньги. Из-за денег он своего босса не предал бы. Признаюсь, сегодня он удивил меня как никогда раньше, и я сама теряюсь в догадках. Так кто же эта девка, Илья? Отвечай!

– Я выложил вам всю правду. Мне нечего к ней добавить, – так и не сказал ничего нового Тайпан. – Ваш информатор задумал поссорить вас с Большим Лисом и подставить меня, значит он переметнулся к нашим врагам. Мне обидно выслушивать в свой адрес ложные обвинения. Но я понятия не имею, что еще вам ответить, если Шэн не убедил вас даже своей щедростью.

– Ладно, не хочешь говорить – зададим этот вопрос Пушинке, – пожал плечами Робинзон. – Надеюсь, ее мозги не ссохлись от «цунами» и она еще хоть что-то соображает…

Глава 14

Выглядела дочь Салаирова и впрямь неважно. Но все же получше, чем ожидал Тайпан. Больше походило на то, что ее просто забили и запугали, а не держали постоянно на наркотиках. Хотя и без них не обошлось. Тайпан умел вычислять наркоманов с первого взгляда, а на острове от этой заразы уж точно никого не вылечивали.

Надя дрожала и хлопала осоловелыми глазами из-под упавших на лицо, спутанных волос. Из одежды на ней была одна застиранная ночнушка. Явно не та, в которой ее водили к туристам. Похоже, минувшей ночью у Пушинки случился «выходной», и сюда ее доставили из так называемой Распредзоны, где держали рабынь, а не прямиком из постели клиента.

– Простите меня, господин, – залепетала она, когда ее ввели в зал и подтолкнули к дивану, где продолжал восседать Гриша. – Я нечаянно. Я больше так не буду. Извините. Только не бейте, умоляю вас.

– Что это с ней? – поинтересовался Робинзон у Гюрзы. – Что еще она натворила?

– Да вроде ничего, – ответила помощница. – По крайней мере, мне ни о чем таком не докладывали. Видимо, просто напугана. Многие из них так пищат, когда их хватают за шкирку и тащат к начальству. На всякий случай, даже если они ни в чем не виноваты.

– Все ясно – разжалобить меня хочет. Ну пускай. Только бы от страха не обмочилась, – проворчал коротышка, обеспокоенно поглядев на ковер под новой гостьей. А затем, придав своему гнусаво-мерзкому голосу дружелюбие, обратился к ней. – Эй, Пушинка! Пушинка! Не бойся, девочка! Смотри на меня. Я твой друг. Понимаешь? Я – твой хороший, добрый друг. Хочешь воды? Или, может, соку? Гюрза, налей ей соку. А ты, Мрачняк, дай ей стул… Да не этот, чтоб тебя! Неси табуретку, которая у входа стоит!

Пока Надю усаживали, Робинзон велел Чифирю поставить Красного Посоха на ноги и подвести к ней. Взяв стакан дрожащими руками, Пушинка бросала на Тайпана испуганные взгляды. Она явно не догадывалась, зачем перед ней поставили человека со спадающими штанами, которого вдобавок держали на мушках автоматов.

Желая поближе взглянуть на реакцию Нади, Гриша поднялся с дивана и подошел к ней и Тайпану. И наблюдал за обоими до тех пор, пока девушка не допила сок.

Ничего не произошло, и хозяина это явно не устроило. Когда у Нади забрали пустой стакан, коротышка погладил ее по голове и все тем же елейным тоном спросил напрямик:

– Скажи-ка мне, Пушиночка, тебе знаком этот человек?

– Н-нет, господин, – мотнула она головой.

– А если хорошенько присмотреться?

– Н-не думаю. Н-нет, господин. Никогда прежде его не видела.

– Хм… Вот те раз. – Гриша озадаченно потер свою кривую переносицу. – Такую рожу трудно не запомнить. А ну-ка, Тайпанчик, покажи нам свою самую красивую щеку.

– Зачем? Мое лицо и так отлично видно, – буркнул Красный Посох.

– Показывай, сука! – рыкнул стоявший позади Чифирь. И, пнув Тайпану в коленный сгиб правой ноги, сначала уронил его на колени, потом схватил его сзади за голову и повернул ее так, чтобы босс и гостья могли лучше рассмотреть шрам.

Тайпан не сопротивлялся. И ерепенился вовсе не из гордости, а нарочно провоцировал Чифиря на насилие. Оно должно было намекнуть Пушинке, что Тайпан здесь – такой же невольник, как она. И если в ее затуманенной наркотиками и страхом головке еще осталась хоть капля разума, она не ляпнет ничего такого, что может навредить ее товарищу по несчастью.

Надя вытянула руку и дрожащим пальцем указала на Красного Посоха.

– Так-так! – оживился Робинзон и приобнял ее за плечи. – Наконец ты что-то вспомнила! Ну давай же, признавайся, что именно!

– Буква «М», – сказала Пушинка. – Большой шрам… как буква «М».

– Ага, все верно, я тоже заметил, – кивнул Гриша. – Ты совершенно права: жуткий шрам. И кажется, ты раньше его уже видела. Я прав? Ну-ка, ответь: прав твой господин или нет?

– Я… что-то такое… кажется… – вновь растерялась Надя и захлопала глазами. – Господин, а можно… можно мне сигарету?

Хозяин нахмурился – этот ответ его не устроил. Но потом смягчился и требовательно посмотрел на Гюрзу.

Та покачала головой, но достала из своей пачки сигарету, которую вставила в рот Пушинки и дала ей прикурить.

Надя жадно затянулась, а затем, прикрыв глаза от удовольствия, долго выдыхала дым. Не дожидаясь отдельного приказа, Гюрза принесла и сунула ей в руку пепельницу, дабы она не сорила на ковер. Чифирь между тем вновь оставил Тайпана в покое, и тот поднялся на ноги, продолжая удерживать спадающие брюки засунутой в левый карман рукой.

– Спасибо, господин, – поблагодарила Надя Робинзона после второй затяжки. – Вы и правда очень добры. Не то, что те, которые…

Она закашлялась и прикусила язык, видимо, припомнив, что «те, которые» и «господин» были членами одной банды.

– Человек со шрамом, – напомнил ей Гриша. – Тебя ведь напугал он сам, а не его уродство?

– Я не знаю его, – повторила Пушинка, на сей раз более твердым голосом. – Но папа рассказывал мне, что за несколько лет до моего рождения на наш дом в Шанхае напала банда. И что ее вожаком был русский с большим шрамом на щеке в виде буквы «М». – Она сделала еще одну затяжку. – Папа предупреждал, что если однажды я встречу этого человека, мне надо держаться от него подальше. И ни в коем случае ему не доверять. Особенно, если он начнет выдавать себя за друга нашей семьи.

– Какой интересный поворот! – округлил глаза коротышка. – С чего бы вдруг злейшему врагу вашей семьи начать выдавать себя за ее друга?

– Папа говорил, что в молодости они были с этим бандитом друзьями. И вроде бы дружили аж с самого детства, – добавила Надя.

– Ну вот! Уже гораздо теплее! – Гриша в нетерпении потер ладони. – Да что там – почти горячо! Наконец-то мы выяснили нечто важное! Друзья детства! И один из них явился ко мне с выкупом за дочь другого, пусть даже нынче они смертельные враги! Как это… по-шекспировски, ты не находишь, Гюрза?

– Не могу знать, Шекспира не читала, – нахмурилась она. – Хотя прежде за Тайпаном подобных широких жестов не наблюдалось. Тем более предательств.

«А как зовут твоего папу и чем он занимается?» – таким мог быть следующий вопрос коротышки Пушинке. И вряд ли наивной девушке придет на ум соврать «господину». Но как только из ее уст прозвучит имя Виталия Салаирова, Гюрза мгновенно вспомнит человека, угощавшего вчера в баре Тайпана. Ведь Гюрза наверняка проверила, кто он такой, а прибыть на остров по подложным документам у простого страховщика не было возможности.

– Ладно, Робинзон, твоя взяла. Оставь девчонку в покое, ведь ты наверняка ее пощадишь, а меня нет, – подал голос Тайпан. – И если перед смертью я буду играть в молчанку, то еще на пытки нарвусь. Давай договоримся: я рассказываю тебе всю эту историю как на духу, а ты подаришь мне легкую смерть от пули в лоб. Само собой, я буду говорить только правду и ничего кроме правды. Гюрза это подтвердит. Она знает многие факты из моей жизни, просто успела их подзабыть, но по ходу дела вспомнит.

Гюрза недоуменно изогнула бровь – видимо, пыталась сообразить, о чем таком он ведет речь. Однако Гришу предложение раскаявшегося пленника заинтриговало.

– Пуля в башку, говоришь? – переспросил он. – Ну если только крупнокалиберная и разрывная пуля. Надо же мне отомстить тебе за твою ложь, чтобы это выглядело казнью, а не милосердием?

– Калибр твоего оружия меня не интересует. Просто сделай, чтобы я не мучился перед смертью, – ответил Красный Посох. – Тем более, за что меня мучить? Убытков я тебе не причинил – наоборот, обогатил на несколько миллионов. И девчонку собирался честно выкупить, а не украсть. Кому я соврал по-настоящему, так это моему боссу, а не тебе, согласись?

– Ну ладно, ладно, уболтал, – сдался Робинзон. – К тому же я страсть как обожаю подобные истории. Особенно со счастливым финалом, когда злостный обманщик и предатель терпит фиаско и получает по заслугам.

– Тогда, может, присядем? – предложил Тайпан. – Пока я буду рассказывать, заодно докурю сигару, которую ты мне подарил. Ты ведь не против?

– Да ради бога. В конце концов, не пропадать же добру? – Гриша не стал возражать и на это.

Он, Гюрза и Тайпан вернулись на диван. Надя осталась сидеть на табуретке, все такая же испуганная и не понимающая, что вокруг нее творится. Чифирь, Мрачняк и двое их приятелей на сей раз заняли позиции ближе к дивану. И выглядели уже не такими расслабленными, как до разоблачения Тайпана. Гюрза тоже ерзала, как на иголках. И лишь хозяин продолжал сохранять спокойствие, ибо, как он сам признался, на своем острове и в своем логове он не боялся никого и ничего.

Погасшую тайпанову сигару теперь раскурила Гюрза – видимо, опасалась, что если потянется к пленнику с зажигалкой, он схватит ее за руку. После чего забрала у Нади пепельницу и, положив туда сигару, подвинула ее затем на середину стола. Тайпан кивком поблагодарил Гюрзу за одолжение, взял возвращенный ему подарок, сделал затяжку и заметил:

– Покойный Хунцяо был прав – сигары у тебя, Гриша, взаправду отменные. И здесь мне повезло больше, чем ему. Хунцяо отправился в иной мир, не успев покурить перед смертью, а ты сделал для меня такое одолжение. Но вот если бы ты еще разрешил мне надеть ремень, я бы тебе по гроб жизни был признателен за то, что не издох перед всеми вами со спущенными штанами.

– Хорош выклянчивать у меня милости, сукин ты сын, – отрезал Робинзон. – У тебя есть пять минут на то, чтобы докурить и поведать мне историю твоего предательства Большого Шэна. Не уложишься в срок – нашему уговору конец. Сначала я затушу твою и мою сигары у тебя в глазах, а потом отправлю работать слепой мишенью на «Стрельбище ваших фантазий». Так что не тяни резину и приступай. Время пошло.

– Да-да, как скажешь, – ответил Красный Посох. – Маловато, конечно, это – пять минут, – но я попытаюсь. Думаю, надо начать историю с того, как однажды мой друг детства прострелил мне на охоте левую руку. Прямо навылет. Вот так.

Тайпан достал из кармана брюк левую ладонь и, крепко зажмурившись, прижал к ней зажженную сигару. А затем, не открывая глаз, подбросил вверх какой-то зашипевший и задымившийся комочек.

– Эй! Какого хрена!.. – Только и успел выкрикнуть Гриша, прежде чем сверкнула ослепительная вспышка, и эту часть зала мгновенно накрыло облако едкого черного дыма…

Глава 15

Маски были сброшены. У того, кому оставалось жить четыре минуты, отпала нужда притворяться. А уж капитулировать без борьбы он тем паче не собирался. Особенно, когда у него под рукой еще оставалось оружие.

«Какой здоровенный ожог!» – удивилась Гюрза, обнаружив на бедре любовника огромный шрам, которого раньше не было. Тайпану осталось лишь это подтвердить. Ведь не мог же он признаться в том, что не обжигал себе ногу, а приклеил к ней «мягкую слепоту» – особое химическое вещество, смешанное из легковоспламеняющихся и пластичных компонентов. Первые при возгорании давали ослепительную вспышку, сравнимую со вспышками световых гранат. Вторые тоже сгорали очень быстро, выделяя при этом много дыма.

Выкрашенная в телесный цвет, «мягкая слепота» могла использоваться в качестве театрального грима. Например, для создания фальшивых шрамов и следов от ожогов. Конечно, носить такой грим было небезопасно. Если бы он вспыхнул прямо на теле, Красный Посох заполучил бы настоящий ожог, и довольно серьезный. Но это был оправданный риск, и самовозгорание уж точно не стояло на первом месте в списке вероятных смертей, грозящих Тайпану на острове.

Он не сомневался: прежде чем его впустят в убежище Робинзона, у него отнимут все, чем можно причинить хозяину вред. До того, как умереть от предательского удара Тайпана, а потом сгореть в своей машине, Хунцяо рассказал ему за рюмкой водки обо всех дипломатических тонкостях своих визитов к Грише. И о том, что всякий раз при этом у посланника Триад отбирали ремень и подтяжки. Зато неизменно угощали сигарой – возможно, в виде компенсации за неудобство.

Хунцяо ощущал себя с сигарой в зубах и в спадающих штанах немногим лучше, чем вообще без штанов. Однако нынешний парламентер смотрел на эти факты в ином свете. И сымитировал у себя на бедре ожог так, чтобы до него было легко дотянуться без лишних движений и даже не снимая брюк.

Левый карман на них он распорол, а потом зашил самым простым швом, что разошелся бы, стоило лишь потянуть за кончик нити. Держа руку в кармане, Тайпан незаметно вынул нить еще до того, как ему съездили по затылку. А когда счет его жизни пошел на минуты, он перво-наперво уговорил хозяина позволить ему докурить сигару. После чего, просунув руку в карманную дыру, незаметно соскреб с ноги «мягкую слепоту», смял ее в комок и, ткнув в нее сигарой, использовал как световую гранату. Не забыв, естественно, перед вспышкой крепко зажмуриться.

Главную опасность сразу после вспышки представляли собой Чифирь и компания. Если бы они от испуга спустили курки, Тайпана прикончили бы еще до того, как он плюхнулся на пол. Но, надо отдать им должное, стрелять вслепую они не рискнули. Потому что при вспышке вздрогнули и отшатнулись, а теперь в дыму не были уверены, что целятся из автоматов в то же место.

– Мрачняк, Кислый – блокируйте выход, вызывайте подмогу! – заорала кашляющая Гюрза. – Крюгер, Чифирь! Задержите гада! Я увожу босса!

Впрочем, подняться с дивана она не успела. Опасаясь ее ножа, Тайпан пнул в нее разделявший их столик. И не промахнулся, услыхав в дыму звон разбитого стекла, вскрик боли и ругательства. Кажется, он сшиб Гюрзу с дивана на пол, и теперь мог добраться до Гриши раньше нее.

Орущий от страха коротышка не собирался сидеть и ждать помощи. Когда Тайпан подскочил к нему, он уже перелезал через спинку дивана, собираясь задать деру вдоль стены. Не успел. Красный Посох ухватил его за пиджак и дернул назад. И едва Гриша упал рядом, тут же схлопотал локтем по лбу.

Голова Робинзона стукнулась об пол, и хоть ковер смягчил удар, коротышка все равно отключился и умолк. А Тайпан скинул по-быстрому мешающие брюки и… последовал гришиному примеру – сам перескочил через диван. За которым пригнулся, чтобы не быть заметным на ярком фоне «космической» панорамы, и приготовился к бою.

После того, как босс заткнулся, в зале не стало тише. Гюрза продолжала барахтаться на полу, шипеть от боли и браниться, «альбатросы» вторили ей трехэтажным матом, а где-то в дыму кричала от страха Надя. Но в данный момент она Тайпана не интересовала. У Нади оставались все шансы выжить, зато у него их по-прежнему было мало.

Он тоже плохо видел в дымовой пелене, и все-таки имел преимущество – не был ослеплен вспышкой. Поэтому заметил врагов раньше, чем они его. Отправленные на его поиски Крюгер и Чифирь держались плечом к плечу, дабы сослепу не потерять друг друга. Поэтому на оглушенного Гришу они тоже наткнулись одновременно.

– Лежать! – рявкнул Крюгер, приняв его за пленника.

– Стой! Это не он! Это босс! – вмешался Чифирь, первым распознав бесчувственное тело. – Гюрза! Босс у нас! Он в отключке! Я утаскиваю его!

– А где Тайпан? – спросила Гюрза.

– Похоже, где-то заныкался! Ах ты, сука!..

Головорез поторопился с выводами. Никуда Красный Посох не спрятался, а выскочил из-за дивана и атаковал Чифиря.

Перехватив левой рукой его автомат, правым кулаком Тайпан врезал «альбатросу» в висок. А затем – сразу по кадыку, сломав гортань. Хрустнули кость и хрящи, и Чифирь, издав хрюкающий звук, мешком рухнул на ковер. Но прежде чем его ноги подкосились, Тайпан вырвал у него из рук оружие. Которое тут же пустил в ход, выпустив короткую очередь в Крюгера.

Крюгер тоже спустил курок, но уже после того, как в него самого угодили пули. Отброшенный ими назад, он выстрелил уже в падении. Поэтому угодил не в противника, а в один из двух панорамных экранов. Засверкали искры, и вид бескрайнего космоса сменился кромешной тьмой, на фоне которой зияли пулевые отверстия.

Засевшие у выхода Мрачняк и Кислый не стреляли, поскольку не знали, кто открыл огонь. Однако Гюрза была в курсе этого. Тело второго головореза упало в шаге от нее, и она сразу завладела его автоматом, пускай ее глаза еще не отошли от вспышки.

Стрелять она, впрочем, не стала, побоявшись зацепить босса и Чифиря, о чьей гибели пока не ведала. Тайпан расслышал, как она, бренча оружием, куда-то переместилась – судя по всему, заняла более удобную позицию. А виновник этого безобразия, тоже пользуясь дымовым прикрытием, отыскал по крику лежащую на полу Надю. Не став ничего ей говорить, чтобы его не вычислили по голосу, он ухватил ее за лодыжку и поволок в другой конец зала. Туда, где оба они могли укрыться от пуль за стойками с оборудованием.

Надя запричитала, но не брыкалась – похоже, на острове ее научили безропотно сносить любое насилие. Также хорошо, что она просто голосила, не требуя ее отпустить. Поэтому враги думали, будто она удирает в дальний угол сама, без посторонней помощи, и не стреляли на ее крик.

Дотащив Надю до места, Тайпан зажал ей рот ладонью, а затем поднес палец к своим губам, велев замолчать. Увидев склонившееся над ней уродливое лицо, которым ее с детства пугал отец, девушка расширила глаза от ужаса. Но вновь безропотно подчинилась, за что опять же, скрепя сердце, надо было благодарить запугавших ее хозяев.

– Лежи здесь, не дергайся и не ори, – прошептал ей на ухо Красный Посох. Хотел еще добавить «Я – твой друг», но вспомнил, что именно этим его словам Виталий учил не доверять Надю, и не стал их произносить. В данный момент пусть она лучше подчиняется ему, как рабыня, чем обрадуется надежде на спасение и выкинет какую-нибудь глупость.

Дым понемногу рассеивался, но все равно оставался плотным. Никакой пожарной сигнализации здесь не было, а иначе она давно бы сработала. Однако обычной тревоги и топота за дверью тоже не слышалось, что выглядело уже странновато.

На поле боя воцарилось затишье, нарушаемое лишь кашлем выживших головорезов. Впрочем, долго оно не продлилось.

– Босс! Мрачняк! Кислый! Чифирь! Вы целы? – спросила Гюрза. Она не боялась подавать голос, а значит, была уверена в надежности своего укрытия.

– Да! Да! – отозвались «альбатросы» у выхода. Прятаться там было особо негде и они отвечали негромко, опасаясь, как бы в их сторону не полетели пули.

Тайпан с радостью подтвердил бы их опасения, да только не хотел палить наугад. У него был всего один магазин с патронами – тот, что находился в автомате. И если он в дыму промахнется, может статься, что воевать на свету ему будет нечем.

– Чифирь! Босс! – повторила Гюрза. Ответа снова не послышалось. – Да чтоб вас! Неужели мертвы?

– А что с Крюгером? – осведомился кто-то у двери.

– Он точно покойник, – заключила Гюрза. – У меня его «пушка».

– Вот же падла меченая! – проскрипел зубами не то Кислый, не то Мрачняк. – По ходу, Чифиря и Гришу он тоже завалил!

– Как пить дать! – согласился с ним не то Мрачняк, не то Кислый.

– По-моему, Гриша еще жив, – возразила соратница. – Эй, вы вызвали подмогу?

– Как? Босс впустил шлюху и снова запер дверь на электронные замки! А отпереть ее можно только с пульта. И охрану вызвать – тоже оттуда. Сама знаешь, что мобильники и рации здесь, под землей, не «ловят».

– Чертов параноик! – выругалась Гюрза, очевидно, имея в виду Робинзона. – Надо придумать, как открыть дверь!

– Эй, Тайпан! – набравшись смелости, обратился к гостю кто-то из головорезов. – Отзовись, сучара! Базар есть! Хочешь выйти отсюда живым?

Красный Посох промолчал. Клюнуть на такую дешевую уловку – да за кого они его принимают? Сейчас противники гадали, жив он или нет, а если жив, то где прячется. А стоит ему откликнуться, они получат ответ на оба эти вопроса и лишат его последнего тактического преимущества.

– Бесполезно. Даже если он не издох, то не станет ни с кем разговаривать. – Гюрза отлично знала повадки бывшего любовника. И попытала удачу по другому адресу: – Пушинка! Пушинка! Я слышала твой визг и знаю, что ты жива! Отвечай мне!

Надя посмотрела на все еще зажимающего ей рот Тайпана испуганными глазами.

– Ответь ей, – шепнул он. – Скажи, что прячешься у мониторов, и что меня здесь нет. Тебе ясно?

Девушка судорожно закивала. Он в ответ тоже кивнул и убрал ладонь у нее со рта.

– Я тут! – подала голос Пушинка, не сводя слезящихся глаз со своего нового «господина».

– Где – тут? – попросила уточнения Гюрза.

– Возле… Возле телевизоров! Или… или мониторов! Мне страшно!

– Человек со шрамом рядом с тобой? Ты видишь его?

– Не вижу. Его здесь нет, – соврала Надя.

Красный Посох улыбнулся и снова ей кивнул: дескать, молодец, все правильно делаешь.

– Точно?! Ты уверена? – Зато Гюрза не спешила ей верить. – Ой, смотри, Пушинка! Если ты мне врешь, я же тебя убью! Очень больно и медленно!

Надя опять задрожала. Тайпан по-прежнему глядел ей в глаза, только уже без улыбки. Так, чтобы она поняла: его недовольство будет пострашнее угроз гришиной подручной.

– Да, уверена! – Пушинка выбрала из двух зол то, что находилось дальше от нее. И добавила то, за что Тайпан снова подбодрил ее улыбкой: – Кажется, человек со шрамом прячется в ванной! Я видела, как кто-то туда забежал!

– Действуйте! Живо! – скомандовала Гюрза соратникам.

Дым позволял видеть уже не на шаг вперед, а на пять. Поэтому «альбатрос», что бросился к пульту, не добежал дотуда именно такое расстояние. Увидев врага, Тайпан моментально срезал его короткой очередью. Споткнувшийся головорез рухнул ниц и с такой силой шибанулся головой о деревянную тумбу, что расколол и ее, и собственный череп.

– Он за пультом! Он завалил Мрачняка! – заорал Кислый, разглядевший сквозь дым, что стряслось. – Поганая шлюха нам соврала!

– Без тебя вижу, тупой ты дуболом! – огрызнулась Гюрза. И не преминула добавить: – Ну все, Пушинка! Готовься – сейчас я приду и вырежу тебе сердце!

– Успокойся. Она не придет, – заверил Тайпан дрожащую девушку. А пока враги расточали угрозы, он дополз до трупа и притащил тот в их с Надей укрытие. Вместе с автоматом, который висел у Мрачняка на шее. Еще у него был разгрузочный жилет, укомплектованный пистолетом, запасными магазинами и ножом. А также – армейские штаны с ботинками, вроде бы подходящего размера. И хоть здесь Тайпан не нуждался в одежде и обуви – да что там, он вообще мог воевать полностью голым, – все равно, иметь про запас шмотки было нелишне.

Неплохая добыча. Особенно беря во внимание, что еще пять минут назад у него был при себе лишь комок «мягкой слепоты».

Здесь не было пожарной сигнализации, но вентиляция имелась. И она мало-помалу вытягивала из бункера дым. Спустя еще три минуты зал уже можно было разглядеть целиком. Так что если враги собирались подкрасться к Тайпану под покровом дымовой завесы, они опоздали.

– Эй, а теперь послушай меня! – На сей раз к нему обратилась сама бывшая любовница. Как выяснилось, она и Кислый залегли за кадками с фикусами, что стояли неподалеку от П-образного дивана. – Можешь ничего не отвечать – просто сделай, что я скажу, и все. Это в наших с тобой общих интересах.

Красный Посох снова промолчал, но прислушался. Да и как он мог ее игнорировать – не затыкать же ради этого уши?

– У нас с тобой два пути: или перестрелять друг друга, или каждому взять тайм-аут, – продолжала Гюрза. – Первый путь тупиковый и самоубийственный. Для всех нас, для Пушинки и для Робинзона, которого мы наверняка изрешетим пулями. Поэтому давай сделаем по-умному… Кислый, как открываются двери?

– Справа на пульте есть панель, а на ней – кнопки, что блокируют замок, – пояснил «альбатрос». – Найти их легко, они подписаны.

– Слышал? – спросила Гюрза. – А теперь открой выход, выпусти нас и снова запрись. А потом станем торговаться по-настоящему. Или ты все еще надеешься вырваться отсюда, паля из всех стволов?

– Ага, нашла дурака, – ответил «красный посох». Враги уже знали, где он засел, поэтому отмалчиваться и дальше не имело смысла. – Я открою дверь и сюда ворвется целый отряд твоих дуболомов.

– Какой отряд, что ты мелешь? – фыркнула Гюрза. – Взгляни на мониторы. Видишь снаружи на лестнице хоть кого-то? Мы на глубине в полсотни метров за звуконепроницаемыми и взрывоустойчивыми дверьми. Тревога разразится лишь после того, как ты нажмешь кнопку вызова охраны.

– Или когда я выпущу тебя и Кислого, – добавил Тайпан.

– Да, это так, уж не обессудь. Но тревога все равно поднимется рано или поздно, тут ничего не попишешь. Однако ты же умный мальчик, вот и напряги мозги. Решай, что для тебя лучше: сидеть с заложником в его крепости и торговаться со мной или драться дальше, рискуя жизнями и заложника, и своей шлюхи. Ну и твоей жизнью, разумеется, пускай ты ее и не ценишь, раз дерзнул на эту авантюру.

– Ты просишь отпустить вас двоих? Без вашего босса?

– За него не прошу, потому что знаю: ты на это не согласишься. Но Гриша – ваше единственное прикрытие и последний шанс уплыть с острова. А значит, ты его не убьешь и позаботишься о нем. Зато сейчас он лежит на линии огня и погибнет еще до того, как мы перебьем друг друга.

– А почем мне знать, что вы не накачаете сюда по вентиляции усыпляющий газ?

– Чего-чего? Газ?! Да ты еще больший параноик, чем Робинзон, как погляжу! Откуда на острове химическое оружие? Кого нам им усыплять или травить? Туристов, что ли?

Тайпан задумался. Не хотелось это признавать, но Гюрза, не желая умирать, предлагала здравое для всех решение. Даже при самом удачном раскладе – он убьет ее и Кислого, а сам вместе с Надей и Гришей останется невредимым, – много ли он выиграет? Ноль! Они по-прежнему останутся в бетонном мешке и будут искать пути к спасению, ведя переговоры. Так почему бы не вести их с Гюрзой? Она и Тайпан знают друг друга как облупленные и она помнит, чего стоят его угрозы. Поэтому с нею он куда быстрее найдет общий язык, нежели с кем-то еще.

Тайпан подполз к пульту и нашел панель, о которой говорил Кислый. Кнопки на ней были подписаны, и отыскать нужные не составило труда. Видеоглазок доказывал правоту врагов – за дверью и на лестнице до сих пор никого не было. Другие видеокамеры в цитадели тоже не выявили тревоги. Охрана вела себя спокойно, не сказать расслабленно.

– Эй вы, двое! – обратился Красный Посох к Гюрзе и Кислому. – Как только щелкнут замки, у вас будет пять секунд, чтобы выбежать за дверь. И если потом за нею кто-то появится или у меня отключится хоть одна видеокамера, я возьму нож и еще больше укорочу вашего Гришу. Начну со ступней, а затем как пойдет.

– Справедливо, – откликнулась Гюрза. – Только где гарантии, что ты не выманиваешь нас из укрытия, чтобы пристрелить возле двери?

– Не будь таким параноиком, – съязвил ей в ответ Тайпан. – Никто больше не умрет, если не вынудите меня по вам стрелять. Ну что? Хотите убраться отсюда, раз уж сами напросились? Если да, тогда приготовьтесь. Сейчас вы услышите щелчок, и если через пять секунд вам в задницы вопьются пули – пеняйте на себя. Второй попытки у вас не будет.

Глава 16

Гюрза и Кислый домчались до выхода не за пять секунд, а за шесть. Впрочем, Тайпан простил им незначительное опоздание – видел, что они честно стремятся уложиться в норматив. И когда они буквально выпали за порог и захлопнули за собой дверь, то, небось, успели взмокнуть, пусть даже оба не пробежали и двадцати шагов.

Снова щелкнули электронные замки, и Тайпан, проследив на мониторе, как отпущенные враги торопливо поднимаются по лестнице, облегченно вздохнул. Да, все пошло не так, как он хотел. Но обернулось не самым худшим образом. Надя была с ним. И самый «жирный» заложник из всех возможных – тоже. А значит он мог продолжать ставить хозяевам условия, с которыми они не могли не считаться.

– Кто вы такой? – робко поинтересовалась сжавшаяся в уголке Надя, когда Тайпан поднялся в полный рост и стянул с мертвеца штаны. А потом и остальную одежду, более удобную для войны, нежели деловой костюм.

– Ты же знаешь: я – тот самый человек, которым тебя пугали в детстве, – ответил он. – Но давай пока обойдемся без вопросов. Главное, слушайся меня во всем, и я верну тебя назад в Шанхай.

– Это… правда?

– Да. Если только ты будешь выполнять мои приказы.

– Я… буду.

– Отлично. Тогда слушай первый приказ. Тут лежит еще два мертвеца. Найди того, который помельче, забери у него шмотки и тоже переоденься. Обувь оставь свою.

На ногах у Нади были стоптанные, но еще целые кроссовки, менять которые на что-то другое было непрактично.

– Хорошо. Как скажете, – кивнула девушка. И поднявшись на ноги, пошла осматривать тела Чифиря и Крюгера.

На мониторах уже сновали туда-сюда взбудораженные охранники. Переодевшись, Тайпан отправился вслед за Надей – собирать оружие. А когда собрал, подтащил к пульту все еще оглушенного Гришу. После чего приковал его наручниками к стеллажу с не подключенным – видимо, резервным, – оборудованием. Так, чтобы он не дотянулся до рабочих панелей управления и клавиатуры.

Но прежде чем приводить его в чувство, надо было сделать еще одно важное дело – связаться с Виталием и дать ему срочные указания.

– Тайпан, прием! Ты меня слышишь? – «ожили» динамики, когда Красный Посох почти разобрался, как связаться с постояльцем гостиницы отсюда напрямую. – Тайпан, ответь! Пора возобновить переговоры, тебе не кажется?

На крайний монитор выводилось изображение сразу с двадцати камер, отчего тот был поделен на двадцать «картинок». На одной из них появилась Гюрза, сидящая, вероятно, в холле, на центральном посту. Она и вызывала похитителя ее босса на разговор. Но у нее на мониторе изображение, кажется, отсутствовало, поскольку видеосвязь была односторонняя.

– Не сейчас! – ответил Тайпан, найдя нужный микрофон. – На переговоры нет времени. Я занят. Позже потолкуем.

– Какого черта! Что это значит – нет вре… – недовольство Гюрзы было оборвано на полуслове, когда ее собеседник вырубил звуковой канал. Изображение отключать не стал – не хотел терять главного врага из виду.

Вернувшись к гостиничной сети, Тайпан обнаружил, что может не только достучаться до Салаирова, но и подглядывать за ним через скрытые камеры у него в номере.

Виталий не спал, а лежал на кровати в одежде и курил. Возможно, планировал грядущую «маскировочную» оргию. А, может, вспоминал о дочери. Так или иначе, но утром праздно валяющийся в постели турист не вызывал подозрений.

Обращаться к нему по видеосвязи Красный Посох не рискнул, предпочтя обычный мессенджер. И, дабы сэкономить время, отправил Салаирову все новости и инструкции в одном сообщении.

«Это я. Человек, которым ты пугал в детстве свою дочь – написал ему Тайпан. – Есть новости. Плохие и хорошие. Плохие: сделка сорвалась, придется уходить по твоему сценарию, шумно и в спешке. Хорошие: твоя дочь у меня, она в порядке и у нас есть ценный заложник. Он же – наш обратный билет отсюда. Думаю, прорвемся. Что нужно от тебя: постарайся в течение часа добраться до места нашей первой встречи. Отправься на охоту, как вчера, только возьми квадроцикл. Выбери на въезде в угодье оружие помощнее. Засядь в развалинах, чтобы не отсвечивать. Будь там, пока мы не появимся. Не дергайся, старайся не вызывать подозрений. Пока на этом все. Действуй! До встречи!»

Пришедшее Виталию сообщение оповестило о себе звуковым сигналом. Салаиров вскочил с кровати, подбежал к ноутбуку, склонился над ним, быстро прочел весточку и ошарашено плюхнулся на стул. Затем прочел еще раз, глотнул воды прямо из графина и, взяв себя в руки, стал писать ответ:

«Я тебя понял. Сделаю все, как ты сказал. Оба берегите себя!»

«Будем стараться», – пообещал ему Тайпан, дав понять, что послание Виталия тоже дошло до адресата. Потом отключился от камер и убрал с экрана мессенджер. Не нужно, чтобы Надя раньше времени узнала о присутствии на острове отца. Она и так была на нервах, а эта новость уж точно не добавит ей спокойствия.

Красный Посох тоже взял в баре графин с водой, утолил жажду, а оставшуюся воду вылил Грише на голову.

Холодный душ быстро привел Робинзона в чувство. Еще до того, как на него упали последние капли, он затряс головой и начал отплевываться. А после купания уже дергался и бранился, пытаясь вырваться из наручников. И наверняка придавил бы себя стеллажом, будь тот полегче, а сам коротышка – крупнее и сильнее. Ну а так он напоминал угодившую в капкан крысу, разве что перегрызать себе конечность явно не собирался.

– Чифирь! Мрачняк! Гюрза! – завопил Гриша, все еще не понимая, что стряслось. – Ко мне, мать вашу! На помощь! Я здесь! Да где вы все, чтоб вас!

– Кто-то еще жив, а кто-то уже нет, – просветил его Тайпан. – Ты, к счастью, пока среди первых. Но имеешь все шансы скоро присоединиться ко вторым.

Заложник уставился на него и ненадолго утратил дар речи. Переодевшись, Тайпан стал походить на «альбатроса», разве что без татуировок на лице. А дыры и свежая кровь у него на комбинезоне показывали, что стало с прежним владельцем этой одежды.

– Ах ты, ссученная паскуда! – завопил Гриша. И взахлеб выдал ему характеристику, с которой его не только пропустили бы в ад без очереди, но еще и ковровую дорожку перед ним расстелили. Заодно Робинзон обрисовал его ближайшее будущее – такое, каким оно виделось коротышке. Если вкратце, то Тайпану предстояло прожить уже не пять минут, а гораздо дольше. Что его вряд ли обрадует, поскольку назвать это жизнью будет нельзя.

– Ты повторяешься, – заметил он, подождав, когда раскрасневшийся от злобы Гриша выговорится. – Ну да ладно, проехали. А теперь, будь добр, умолкни и послушай мой прогноз на ближайшие дни. Сейчас я, ты и Пушинка отправимся на катерную стоянку. Там мы все сядем в твою яхту и на ней доплывем до Китая. А потом тебя отпустим. Даю слово. Конечно, при условии, что ты будешь покладистым и твои люди не станут пихать нам палки в колеса.

– Чего-о-о?! – прогнусавил Робинзон. – На яхту?! Да имел я тебя и твою шлюшку, знаешь, куда?

Не желая устраивать диспут, Тайпан наклонился и вмазал коротышке по его кривому носу. Судя по хрусту – сломал-таки переносицу. Из ноздрей у Гриши хлынула кровь, тут же заляпавшая и без того мятый костюм, а сам он заохал и запричитал. Не исключено, что когда-то он умел терпеть боль. Но с тех пор, как его били в последний раз, минули годы, и он явно позабыл, каково оно, когда тебя лупят кулаком по морде.

– Держи. – Тайпан взял в баре полотенце и кинул его заложнику. Продолжая стонать, тот приложил его к расквашенному носу и откинул голову назад. А Красный Посох между тем стянул с него туфли и носки. Не забывая, естественно, поглядывать на мониторы. Впрочем, пока Гюрза не давала ему повод кромсать заложника на ломтики и удерживала своих головорезов на поводу.

– Хотел бы я сказать, что у нас с тобой полно времени, но это вранье. – Тайпан не удержался и уколол Грише пятку трофейным ножом. – Поэтому сделаем так: я буду задавать вопросы, ты – честно на них отвечать. Если мне покажется, что ты перестал быть честен, я отрежу тебе палец. Вот и посуди, есть ли у тебя резон мне лгать. По-моему, нет ни малейшего. Ты нужен мне живым, это верно. Но, как ты сам сказал, сука-жизнь бывает разная. И лучше быть живым с пальцами на ногах, чем без них, согласись.

– Ладно, спрашивай, чего хотел! – пробубнил Робинзон, не опуская головы и не убирая с носа полотенце.

– Твоя яхта сейчас на стоянке?

– А сам как думаешь? Если я на острове, то где, по-твоему, быть моей яхте? Конечно, она здесь.

– Сколько надо времени, чтобы подготовить ее к отплытию?

– Надо вызвать команду, залить баки, проверить мотор… Ну, где-то час. Или даже меньше.

– Тогда иди и отдавай такой приказ!

– Да ради бога, конченый ты ублюдок! Как будто у меня есть выбор!

Отцепив заложника от стеллажа, но оставив его в наручниках, Тайпан подвел его к пульту. И прежде чем допустить его до клавиатуры, напомнил:

– Только не забывай про пальцы. Готов поспорить, ты еще не бегал по острову босым и хромоногим. Однако, поверь, ничего приятного в этом нет.

Пока Гриша, капая кровью на пульт, вызывал дежурного на пристани во Фьорде и отдавал ему распоряжения, Надя переоделась и, все еще напуганная, топталась в сторонке. Снятая с Чифиря полевая форма сидела на ней мешковато, но в любом случае эта одежда была практичнее ночнушки, в которой ее сюда привели.

– Не стой без работы. Одень разгрузочный жилет и собери в него все автоматные и пистолетные магазины, – отдал ей Тайпан следующий приказ. Хорошо, что телохранители Робинзона были вооружены одинаковыми штурмовыми винтовками «хеклер-кох» и пистолетами той же фирмы. Это избавляло от необходимости таскать на себе лишние трофейные «стволы», как это было в битве с «Конгрессом Киллеров».

– Ну все. Яхту готовят к отплытию, – доложил наконец Гриша, отвернувшись от мониторов. – И что дальше? Сюда она вряд ли доплывет.

– Верно подмечено, – кивнул захватчик. – Поэтому задам еще один вопрос, от ответа на который зависит количество твоих пальцев на ногах. В твоем бункере есть запасной выход?

Коротышка замялся. Дабы его поторопить, Тайпан снова стал покалывать ножом ему пятки.

– Не верю, чтобы такой прохиндей, как ты, загнал себя в бетонный мешок с единственным входом и выходом, – добавил он.

– Вообще-то вторая дверь есть, но… – продолжал мяться Робинзон. – Но я не вижу смысла, зачем тебе бежать этой дорогой. Моя охрана наверняка перекрыла ее, как и основной выход.

– Давай сами посмотрим и убедимся в этом, – рассудил Красный Посох. – Где изображения с видеокамер, что там установлены?

– Их там нет. – Гриша покосился на нож и торопливо добавил: – Клянусь, это сущая правда! Я не установил там ни одной камеры. Просто… не счел это нужным.

– Показывай запасной выход, – распорядился Тайпан. – Хочу сам проверить, какой из двух путей отхода лучше.

Коротышка обреченно вздохнул – или, скорее, всхлипнул кровоточащим носом, – и указал на стену с панорамным экраном. Ту, что не пострадала от пуль и продолжала светиться.

– Нам туда, – сказал Гриша. – Доверься мне, ладно? В крайнем случае пристрелишь меня и все.

Тайпан не собирался доверять заложнику и охотно пристрелил бы его, но только не здесь и не сейчас. Пока отец и дочь Салаировы не сели на яхту и не убрались с острова прочь, Гриша был нужен ему живым, в здравом уме и памяти.

– Хорошо, открывай свой потайной тоннель, – дал он добро. И, поманив Надю к себе, наказал ей: – Держись позади меня, не отставай. И не задавай вопросов. Потерпи, скоро ты получишь на них ответы, но пока для этого еще рановато.

За нижним правым углом панорамы была потайная кнопка. Нажав ее, Робинзон сдвинул экран в сторону и открыл вход в узкий тоннель, где тотчас автоматически загорелись лампочки. Куда он вел, было не видать – через десяток шагов эта бетонная «кишка» поворачивала направо.

– Как ты и просил, мать твою – запасной выход, – прогнусавил коротышка. – Верни мне ботинки и идем, раз тебе не терпится отсюда свалить.

– Еще чего! Потопаешь босиком. Выдам тебе теплые носки и тапочки, когда окажемся на яхте.

– Но у меня плоскостопие! Я не пройду по камням босиком и сотни метров!

– Спорим, что пройдешь? – возразил Тайпан. И, надев на шею Грише петлю из ремня, другой ее конец намотал себе на руку. Отныне заложник был у него на коротком поводке. – Шагай! Хотя нет, стой! Чуть не забыл!

Спохватившись, он вернулся к дивану и собрал с пола серверные микростанции, на которые собирался обменять Надю. И которые было бы глупо оставлять здесь.

– Эх, зря ты, Гриша, все усложнил, – подытожил он, рассовывая устройства по карманам разгрузочного жилета. – И что теперь? Даже если мы не выберемся с острова, ты останешься в проигрыше. Стоила овчинка выделки?

– Погоди, сволочь, день еще только начался, – огрызнулся Робинзон, кряхтя и поправляя жмущий горло ремень. – Вечером будет видно, кто из нас в выигрыше, а кто в проигрыше. Хотя о чем я толкую? Ты проиграл еще тогда, когда тебе втемяшилась в башку идея устроить этот спектакль. Или думаешь, у таких дурацких авантюр бывает хэппи-энд?

– Понятия не имею, – ответил Тайпан. – Самому не терпится это выяснить. Но сначала идем проверим, что ждет нас в конце тоннеля. Как-то в нем подозрительно тихо, ты не находишь?

Глава 17

Тоннель шел наверх ярусами: короткий извилистый участок, потом лестница, потом очередной участок, новая лестница и так далее. Лишь зная хитрую натуру Робинзона, можно было догадаться, почему здесь не прокопали обычную прямую штольню. Тоннель был чертовски неудобен, это верно. Зато идеально подходил для экстренного отступления, страхуя убегающего от выстрелов в спину.

Возможно, в здешних стенах была еще и запрятана взрывчатка. И если бы сейчас Грише удалось ею воспользоваться, не убив при этом себя, он не упустил бы такой шанс.

Тайпан ориентировался с трудом, но, по ощущениям, тоннель должен был выйти на поверхность где-то в полукилометре от цитадели. И вряд ли это был простой замаскированный люк в каких-нибудь руинах. Чтобы Гриша, удрав от опасности, оставил себя в чистом поле без транспорта? В такое тоже не верилось.

Действительно, взобравшись по последней лестнице, заложник и похитители очутились в подземном гараже. Кроме внедорожника «рэнджровер» больше никаких автомобилей тут не наблюдалось. Да они бы сюда и не поместились – гараж был одноместным.

Узнать, что ждет беглецов снаружи, было нельзя – насчет отсутствия видеокамер хозяин не соврал. К стене гаража крепилась панель с единственной кнопкой. Судя по тому, куда шли провода, она и открывала ворота. Но Тайпан повременил ее трогать. До тех пор, пока не выяснится, что с машиной, высовываться наружу было рискованно.

– Садись за руль и заводи мотор, – приказал он Грише.

– Ты серьезно, чувак? – заартачился тот. – Издеваешься? Сам-то пробовал когда-нибудь жать босыми пятками на педали?

– Нет, – ответил Тайпан. – Но не прочь посмотреть, как ты это делаешь.

– Ненавижу тебя! – засопел Робинзон.

– Еще бы! – согласился захватчик. И, усадив пленника на водительское сиденье, привязал второй конец ременной петли к стойке подголовника.

– А это еще зачем? – вновь запротестовал коротышка. – Хочешь, чтобы я резко нажал на тормоз и повесился к чертям собачьим?

– Хочу, чтобы ты ехал аккуратно. И доехал до Фьорда, а не разбил назло мне машину на полдороге, – пояснил Красный Посох. – Заводи, кому говорят!

Двигатель заработал без проблем. Хозяин явно не забывал подзаряжать своей «спасательной шлюпке» аккумулятор, а также подкачивал шины и регулярно прогревал мотор. Отметив, что автомобиль в порядке, Тайпан нажал кнопку на стенной панели и занял место рядом с водителем. Надя устроилась на заднем сиденье.

Большой люк, поверх которого были накиданы маскировочные камни, сдвинулся вбок, и скулящий Гриша выгнал машину по пандусу из подземного укрытия.

Держа автомат наготове, Тайпан огляделся. Никто не преграждал им путь. Бетонная громада крепости торчала вдалеке. Рядом с нею стояло несколько внедорожников, но на выезде из гаража засады не наблюдалось.

– Вот же ленивые глупые черти! Хоть бы кому-то пришло в голову перекрыть этот выход! – посетовал Гриша, пока его не обвинили во вранье.

– Жми к Фьорду, – приказал Тайпан. Их появление не останется незамеченным в цитадели. Не так уж много по острову разъезжало автомобилей, а тем более возникающих буквально из-под земли.

«Жать» с петлей на шее водитель не рискнул, но у него и так не вышло бы носиться по колдобинам. Внедорожник достиг каменистого проселка и покатил на северо-запад. Обмануть своих пассажиров, завезя их не туда, Гриша не сумел бы. Красный Посох изучил карту острова и имел представление, в какой стороне Фьорд.

Суета в стане врага разразилась через пару минут после того, как машина Робинзона покинула секретный гараж. Выбежавшие из цитадели «альбатросы» набились в полдесятка машин и помчались за беглецами. А вскоре заговорила и мобильная рация, закрепленная на приборной панели «рэнджровера»:

– Водитель едущего на запад, коричневого внедорожника, отзовись! – Голос, вне всяких сомнений, принадлежал Гюрзе. – Босс, это вы? Босс? Повторяю: водитель коричневого внедорожника, немедленно отзовись или мы откроем огонь!

Тайпан отстегнул рацию от зажима, включил ее на передачу и поднес ко рту Гриши.

– Не стрелять! Это я, Робинзон! – ответил заложник, гневно покосившись на похитителя. – Ублюдок и его шлюха тоже здесь. Держат меня на мушке. Настроены серьезно, так что лучше не злите их!

– Куда вы едете, босс? – поинтересовалась Гюрза. – С пристани Фьорда доложили, что вы приказали готовить вашу яхту к отплытию. Я правильно понимаю, что ублюдок и его шлюха заставляют вас увезти их на юг?

Ответить коротышка не успел. Тайпан сделал это вместо него:

– Говорит «ублюдок». Как ты уже поняла, голова твоего босса у меня на мушке, поэтому советую выполнять все мои распоряжения. Быстро и четко. А они простые: дай нам уплыть – и через пару дней Гриша вернется на остров живой и здоровый. Короче, давай забудем о недоразумении в бункере и начнем новые переговоры. Сейчас я предлагаю тебе самые выгодные условия из всех возможных. Хочешь их оспорить? Подумай, прежде чем ответить. Торговаться я не собираюсь.

– Какой-то у босса странный голос, – забеспокоилась Гюрза. – Эй, ты там случайно его не изувечил?

– Пусть сам ответит. – Красный Посох снова поднес рацию ко рту Гриши.

– Я в норме! Просто стукнулся носом о косяк. С кем в запарке не бывает, да? – прогундел он. – Или кто, по-твоему, ведет нашу машину?

– Извините, босс, – ответила его помощница. – Просто удостоверилась, что вы не истекаете кровью. Не хотелось бы дать ублюдку сбежать, если он уже нанес вам смертельные ранения.

– Не приближайтесь к нам! – велел ей Тайпан. – Держитесь на этом расстоянии! Увижу, что вы нас догоняете, и вы услышите, как ваш босс орет от боли. Прикажите охранникам в угодье открыть ворота к нашему приезду. Если они будут закрыты – ваш босс заорет от боли. Затем мы пересечем ограждение, а все вы останетесь снаружи. Хоть один из вас сунется за нами в угодье – ваш босс заорет от боли. Как поняла, прием?

– Все ясно. Без проблем. Твои условия приняты.

– Умница. Оставайся послушной девочкой и будет тебе счастье. Отбой.

Однако, когда «рэнджровер» перевалил через очередной холм, и Тайпан увидел уже знакомые стену и ворота, последние оказались закрытыми. Рядом с ними находились два человека, не считая стрелка на вышке, развернувшего пулемет навстречу приближающемуся автомобилю.

– Значит Гюрза решила, что я блефую, – нахмурился похититель. Затем достал нож и включил рацию. – Что ж, зря она так.

– Эй, не надо! – взмолился Гриша. – Я буду орать так громко, как смогу, только не режь меня по-настоящему! Все равно же эта стерва нас не видит!

– Ну уж дудки! – возразил Тайпан. – С чего это вдруг мне делать тебе поблажку? Доигрались – расхлебывайте!

– Стой-стой! – Робинзон заерзал и указал вперед. – Гляди! Ворота открываются! Они открываются! Да, черт возьми! Так и есть!

И правда, замешкавшиеся было привратники уже включили подъемники обоих шлюзовых перегородок.

– Опять тебе везет, – заметил Тайпан, возвращая нож в ножны. И, присмотревшись к людям у забора, распорядился. – У самого въезда притормози.

– Это еще зачем?

– Не твое дело. Так надо.

Из двух стоящих у ворот человек лишь один был «альбатросом». Вторым оказался не кто иной, как Виталий Салаиров, которого, похоже, отказывались впускать в угодье из-за чрезвычайных обстоятельств. Было заметно, что оба разговаривают на повышенных тонах. Виталий, судя по всему, упирал на то, что он заплатил деньги, а значит имел право отправиться на сафари. Привратник, очевидно, просил его подъехать попозже, когда суматоха уляжется.

Понятно, что в этом споре победу в итоге одержали бы хозяева. Но взволнованный Салаиров продолжал настаивать на своем, так как опасался подвести свою дочь и ее освободителя.

К счастью, покамест Виталий их не подвел и они наткнулись на него вовремя.

– Надя, открой дверь справа, – велел Тайпан, когда Гриша остановил «рэнджровер» почти у самых ворот. А сам он, чуть опустив стекло, прокричал: – Виталий! Это мы! Быстро в машину!

Салаиров растерялся, но лишь на мгновение. После чего, узнав сообщника, кинулся к автомобилю, запрыгнул на заднее сиденье и захлопнул за собой дверь.

– Погнали! – Тайпан стукнул водителя по плечу. – Вперед, к Фьорду!

Робинзон промокнул все еще кровоточащий нос полотенцем и ударил по газам. Неизвестно, что подумал пулеметчик на вышке, но его приятель внизу проводил «рэнджровер» ошарашенным взором и начал вызывать кого-то по рации. Надо думать – Гюрзу.

– Папа! – закричала Надя, обняв отца за шею с такой силой, что казалось, вот-вот его задушит. – Папа! Это ты?! Ты… ты тоже приехал за мной?

– Тише, милая, тише! – взялся успокаивать ее отец. – Конечно, я приехал! Сразу, как только узнал, куда тебя увезли. Разве я мог не приехать?

– Папа?! – Глаза коротышки округлились, но ремень на шее помешал ему обернуться. – Какой еще на хрен папа, мать вашу?! Отец этой шл… этой девки, он что, тоже здесь?!

– Веди машину, не отвлекайся, – не удостоил его ответом Тайпан. И обратился к Салаирову: – Я так вижу, что до оружия ты не добрался?

– Не успел, – ответил тот, гладя плачущую от счастья дочь по волосам. – Бандит в воротах вообще не хотел меня впускать. Сказал, что угодье закрыто до завтра по техническим причинам. Я и не знал, как мне быть. Поэтому решил тянуть время, ведь если вы появитесь, то мимо ворот точно не проедете.

– Ты молодец, все правильно сделал. Ладно, вот, держи. – Красный Посох передал ему автомат и четыре магазина, оставив себе лишь пистолет. – Только не стреляй ни в кого без моей команды, договорились?

– И насколько у нас все дерьмово? – поинтересовался Виталий, рассовывая боеприпасы по карманам. Он не спросил бы об этом при дочери, если бы ему не нужно было ввести себя в курс событий.

– Хуже, чем ожидалось. Но лучше, чем могло быть еще полчаса назад. – Тайпан и сам не знал точный ответ на этот вопрос. – Попробуем захватить яхту главного злодея. С его помощью, если, конечно, ему дорога жизнь.

– Так, значит, это и есть тот самый падлюка Гриша по кличке Робинзон? – Салаиров, кажется, едва сдержался, чтобы не врезать коротышке по голове прикладом. – И вот это плюгавое чмо здесь всем заправляет?

– Фильтруй базар, папаша, – огрызнулся заложник. – Твое счастье, что я под дулом автомата. А то я бы живо разбил тебе яйца, пусть ты и выше меня на две головы!

– Заткнись! – рыкнул на него Тайпан. – Подвози нас к крану-лифту. И молись, чтобы яхта была готова и мы добрались до нее без сюрпризов.

– Не ссы, все будет пучком, – заверил его Гриша. – Я не меньше тебя хочу туда попасть, пока у меня ноги не отмерзли. Кстати, не забудь, что ты пообещал мне теплые носки и тапки.

Когда «рэнджровер» подкатил к берегу, лифт был уже поднят и возле него рассредоточились шестеро головорезов с автоматами.

– Глуши двигатель, – приказал Тайпан водителю. Затем отмотал ремень от подголовника и снова взял Робинзона на поводок. – Вылезай! Не спеша! Я иду за тобой. Виталий! Надя! Сидите пока в машине, не высовывайтесь.

Чтобы не выпустить поводок, ему тоже пришлось покинуть салон через водительскую дверь. Живой щит из коротышки был ненадежным. Хороший снайпер, засев в ближайших руинах, мог бы подстрелить Тайпана, не задев при этом Гришу, да только вряд ли среди бандитов имелся настолько меткий стрелок. А даже если имелся, приставленный к голове его босса пистолет вынудил бы его четырежды подумать, прежде чем нажимать на спусковой крючок.

– Убери этих идиотов с дороги, – распорядился Тайпан, ткнув заложнику дулом в висок.

– Эй, парни! Всё зашибись! – крикнул Робинзон, пусть даже его залитые кровью лицо и костюм говорили об обратном. – Дайте нам пройти на пристань! Это приказ! И, кстати, что там с яхтой? Врунгель уже прогрел моторы?

– Гюрза сказала, у вас неприятности, босс! – откликнулся один из «альбатросов». – Эта гнида у нас на прицеле! Только скажите, и мы вас выручим!

– А еще Гюрза должна была сказать вам, чтобы вы не путались у меня под ногами! – взвизгнул коротышка. – Не встревайте в это дело! Сам с ним разберусь! А теперь уходите! И подальше!

– Как скажете. Вам виднее. – «Альбатрос» подал приятелям знак и те начали отступать по берегу прочь от лифта. Оружие они опустили, но не столько шли, сколько пятились, стараясь не сводить глаз с Гриши и его спутников.

– Вылезайте, – крикнул Тайпан Салаировым и те, покинув машину, присоединились к нему. Виталий держал автомат наготове, а дочь не отходила от него ни на шаг. Было заметно, что как защитнику, отцу она доверяет больше. Или же она все еще побаивалась человека-со-шрамом, даже несмотря на то, что это он вызволял ее из рабства.

– К лифту. – Тайпан указал на кран, что удерживал платформу над обрывом. Она была невелика и рассчитана аккурат на четырех человек, только управлялась с пристани. Где беглецов также поджидали головорезы и экипаж яхты, чьим капитаном, как стало понятно со слов Гриши, являлся некий тип по кличке Врунгель.

«Вертикальный» этап бегства был опаснее прочих. Враги находились и над беглецами, и под ними, а у них не было сейчас ни укрытия, ни пространства для маневра. Единственной гарантией безопасности служил хозяин острова, который при обстреле лифта тоже должен был погибнуть.

Пока что ценность Гриши не позволяла «альбатросам» подвергать его жизнь опасности. Но как знать, не найдется ли среди них тот, кто желает ему смерти? Гюрза была вне подозрений – ей уже выпадал шанс убить под шумок босса, но она этого не сделала. Однако кроме нее могли найтись другие претенденты на трон Робинзона, и им было самое время нанести удар исподтишка.

Новоприбывшие погрузились на платформу, и головорезы наверху доложили об этом по рации на пристань. Грише не пришлось отдавать никаких команд. Едва закрылась дверь, лифт тронулся и начал медленно опускаться во Фьорд.

– Ты сможешь в одиночку управлять яхтой? – спросил Тайпан у Виталия.

– Мне доводилось ходить по морю на больших катерах. Мы с друзьями частенько рыбачим на выходных, – ответил тот. – Думаю, справлюсь и с яхтой.

– Уж постарайся, – заметил на это Красный Посох. – Потому что я тебе в этом деле не помогу.

– Почему?

– Кто-то должен избавить вас от нежелательных попутчиков. Это можно сделать только во Фьорде.

– А что, приставленный к башке Робинзона «ствол» с этой задачей уже не справится?

– На яхте заложником так просто не прикроешься, даже ценным. За ней в любом случае погонятся катера. И как мы от них отделаемся?

– Пригрозим вышибить Гришке мозги, что еще остается? – пожал плечами Салаиров.

– Это не поможет. Поначалу катера будут идти за нами на большом расстоянии, как волки за хромым оленем, – добавил Тайпан. – А когда мы уплывем на юг, в зону оживленного судоходства, они затеряются среди других судов и начнут подбираться к нам все ближе и ближе. А мы к тому времени устанем настолько, что можем легко утратить бдительность и позволим загнать себя в ловушку. Тебе этого хочется?

– И что ты предлагаешь?

– Я обездвижу волков прямо в их логове, пока мы еще здесь.

– Но как? С помощью пистолета?

– С помощью их же собственных клыков, разумеется. Другого-то серьезного оружия у нас нет…

Глава 18

Посадка на яхту с названием «Императрица Севера» тоже прошла без эксцессов. Тайпан вывел заложника из лифта и сразу взял с места в карьер. Он орал в ухо Робинзону, а тот – на своих людей, так что дела продвигались быстро. Головорезы носились по пирсу как угорелые, матерились и метали в похитителей босса свирепые взгляды, но не смели противиться его приказам. А тот в свою очередь повиновался Красному посоху, дуло чьего пистолета уже отпечаталось у него на виске.

Команда яхты состояла из четырех человек, а сама посудина оказалась не слишком большой – метров двадцать в длину и около пяти в ширину. Выгнав с нее Врунгеля и его людей, беглецы убрали трап, но отплывать пока не стали. Сначала надо было обыскать «Императрицу» сверху донизу и убедиться, что на борту не осталось никого, кроме них. Затем – проверить, достаточно ли в ней топлива и все ли ее системы исправны.

Ну и, в-третьих, стоило дождаться, когда ей на буксир прицепят патрульный катер. Тот, на который еще с пристани указал Тайпан, и который яхте предстояло протащить на тросу через весь Фьорд.

За исполнением своего последнего приказа Тайпан и Гриша наблюдали с кокпита «Императрицы». А в это время Салаиров и Надя осматривали каюты, палубы и трюм, заглядывая в каждый угол, в шкафы, технические отсеки и под кровати. Любой обнаруженный ими «альбатрос» рисковал быть убитым на месте, но выстрелов пока не слышалось. Где-то раз в минуту Виталий сообщал о результатах обыска, но все его доклады были одинаковы: «безбилетников» на борту нет.

Проверка двигателей, системы управления и уровня топлива тоже не выявила ничего подозрительного. Когда патрульный катер был наконец-то взят на буксир, Салаиров был готов отчаливать. Передав ему заложника, Тайпан приковал его наручниками к скамье на кокпите. И теперь любой, кто вздумал бы открыть огонь по новому капитану, неминуемо задел бы пулями Робинзона.

– Я требую свои теплые носки! – возмутился Гриша, зябко потирая одну босую ступню о другую. – И тапки! И халат! И шапку! Таков был наш уговор, мать твою!

– Потерпи. Как только выйдем в океан, сразу все получишь, – пообещал Тайпан. И, проверив, надежно ли закреплен буксировочный трос, отдал швартовы. А затем перепрыгнул на катер, откуда только что сошел на пристань подогнавший его к яхте «альбатрос».

Патрульных катеров на стоянке было около дюжины. Но Тайпан нарочно выбрал тот, что подплыл к ней, когда беглецы спускались с заложником на лифте. Потому что на этой посудине оба орудия наверняка были исправны и оснащены полным боекомплектом; насчет пришвартованных у причалов катеров такой уверенности не было. Состояние двигателя и количество топлива Тайпана уже не волновало. Он не планировал отправляться на катере в самостоятельное плавание и собирался вернуться на яхту сразу, как только она выйдет в открытое море.

– Отходим! – прокричал он Салаирову. – Делай все, как договорились.

Виталий кивнул, показал ему большой палец и, встав за штурвал, врубил самый малый ход. А Тайпан включил катерный громкоговоритель, взял в руку микрофон и объявил:

– Внимание всем, кто на берегу! У вас есть минута на то, чтобы найти себе укрытие! Кто не успеет – пусть пеняет на себя. Повторяю: все в укрытие! У вас осталось пятьдесят секунд!

И, дождавшись, когда яхта с катером на буксире тронутся с места, подошел к орудиям.

Тяжелое вооружение у морских патрулей было серьезное. Скорострельный «миниган» и автоматический гранатомет были установлены на одной турели и закрыты единым пуленепробиваемым щитком в рост человека. Из обоих можно было стрелять во все стороны, а из пулемета – еще и по воздушным целям. Но Тайпана интересовал лишь сектор обстрела за кормой катера. Именно там находились причалы с пришвартованными к ним, остальными катерами и яхтами туристов.

Салаиров вывел «Императрицу Севера» на середину залива, чья ширина не превышала здесь двухсот метров, и положил ее в дрейф. А Тайпан взвел оба орудия, после чего, встав за «миниган», навел его на ближайшую посудину и нажал на гашетку.

Не все «альбатросы» исполнили приказ врага – некоторые остались стоять на пристани. Не то решили, что он блефует, не то сочли ниже своего достоинства подчиняться его угрозам. Но когда взревел скорострельный пулемет, и поток свинца вспорол корпус у первого катера, даже самые отважные головорезы дрогнули и бросились за бетонные ограждения.

Палить по бандитам Тайпан не намеревался. Но не из гуманистических, а сугубо из практических соображений – не желал тратить на них патроны и гранаты. Если их маленький флот пойдет ко дну, они станут для беглецов неопасны. Но если сначала очистить пристань от живой силы, на плавучую технику боекомплекта может уже не хватить. И когда сюда со всего острова сбегутся враги, они бросятся за «Императрицей» на уцелевших катерах.

Расстреливать палубные надстройки тоже означало неразумно жечь боеприпасы. Вращая орудие, пулеметчик целил в моторы или в борта чуть ниже ватерлиний – так, чтобы в пробоины сразу врывалась вода. Спасать дырявые посудины было поздно. Громыхнули два взрыва – это пули разнесли бензобаки. Пламя и дым взметнулись в небо, загорелись тенты и палубные настилы. Обломки двигателей и куски обшивки разлетелись по воде и по пристани, вынудив прячущихся головорезов еще сильнее вжать головы в плечи.

Десяток пуль прилетел с берега и звякнул о щиток – похоже, у кого-то сдали нервы от столь дерзкой выходки. Но Тайпан решил не отвечать огнем на огонь. Посчитал, что среди врагов найдутся те, кто напомнит стрелявшим о пленном боссе, которого могли задеть их шальные пули. Не отвлекаясь, пулеметчик продолжил топить катера, разнося их потоками свинца и отправляя на дно.

Когда в «минигане» остались последние полтысячи патронов, стрелок решил притормозить. Сгорят они мгновенно, однако не стоило опустошать бункер с боеприпасами дочиста. И потому, не сходя с места, Тайпан переквалифицировался в гранатометчики.

Это орудие он приберег для яхт – более крупных целей, – и тех катеров, что были заслонены другими. Расстояние до них было невелико, что здорово упрощало стрельбу, позволяя вести ее почти прямой наводкой.

Гранатомет выплевывал гранаты со скоростью две в секунду, что еще больше усугубило огненный хаос. Не воспламенившиеся от пуль, дырявые бензобаки теперь взрывались один за другим. Им вторили, детонируя, боекомплекты патрульных катеров. И это не считая самих гранат, что летели к целям короткими очередями. Серии взрывов сливались в оглушительные раскаты. А когда в одной из яхт рванул газовый баллон, вспышка пламени накрыла соседние горящие катера, объяв их общим ревущим и трескучим пожаром.

Гранаты Тайпан израсходовал полностью. И хоть последние из них он выстреливал почти наугад, в густое облако дыма, было видно, что все яхты получили пробоины и дали крен какая на нос, какая на борт, а какая на корму. А та, с которой был начат расстрел, и вовсе перевернулась, напоминая в дыму тушу всплывшего кверху брюхом, дохлого кита.

Красный Посох оглянулся. Присевшие за фальшборт Салаировы внимательно за ним наблюдали, ожидая команду отправляться.

– Вперед! – дал он им отмашку. – Погнали!

Виталий вернулся к штурвалу, взялся за рукоятку управления двигателями и «Императрица», взревев и чуть задрав нос, стала плавно, но уверенно набирать скорость. Конечно, она не могла взять максимальный разгон с катером на буксире. Но поскольку в извилистом Фьорде это все равно бы не удалось, балласт ей сейчас почти не мешал.

Пока яхта разгонялась, Тайпан оставался за пулеметом, но как только она уверенно заскользила по воде и приблизилась к первому повороту, пришлось отойти к штурвалу. Пускай моторы катера не работали, ему нельзя было болтаться на буксире неуправляемым, чтобы не разбиться о скалы.

Пульс Тайпана забился еще чаще, чем во время стрельбы. Они с Виталием действительно сделали это: вырвали Надю из рук «альбатросов», угнали яхту, потопили почти всех вероятных преследователей и теперь уходили на юг, в открытое море.

«Почти всех» – потому что где-то вокруг острова еще курсировали два или три водных патруля. Но они не представляли серьезной угрозы. Стрелять по «Императрице» они не станут, а чтобы гнаться за ней, им требовалась дозаправка и загрузка резервных емкостей с топливом. Что у них явно не получится на охваченной пожаром стоянке. И все же на случай атаки у беглецов как раз оставалось в «минигане» полтысячи патронов.

Виталий управлял яхтой уверенно, дочь находилась на кокпите вместе с ним. Назад они теперь оборачивались редко, на что, впрочем, Тайпан не обижался. Он бы и сам на их месте отныне смотрел вперед и только вперед. А оставшийся позади остров считал бы кошмарным сном, от которого все они только что пробудились.

Погони не было. С берега по яхте тоже никто не стрелял, хотя не исключалось, что хозяева могут попробовать разбить из снайперской винтовки или из пулемета двигатели «Императрицы». Правда, лишь в том случае, если заложник не нужен им живым. Потому что если беглецов остановят, для Гриши первого это станет смертным приговором.

Яхта и катер прошли через один изгиб Фьорда, миновали другой, третий и вот наконец-то перед ними раскинулся Ледовитый океан! Столь же мрачный, как и в тот день, когда Тайпан и Салаиров приплыли на остров. Но сегодня вид океана внушал им радость и уверенность в завтрашнем дне. У них хватило сил вырваться из логова самого зла, так что разделяющую остров и материк воду они как-нибудь пересекут. Тем более, на такой надежной и быстрой лодке.

«Императрица» приближалась к свободе. Еще немного, и она выйдет из спокойных вод Фьорда навстречу океанским волнам… И именно в этот момент на кокпите яхты вдруг стало на два человека больше.

Две шустрые фигуры выскочили из люка, что вел на нижнюю палубу, и в мгновение ока очутились позади глядящих в морскую даль отца и дочери. Все это случилось прямо на глазах у Тайпана, и он заорал во всю глотку, дабы предупредить друзей об опасности.

Но было поздно.

Первый враг – мужчина, – прострелил Виталию из пистолета оба колена, едва тот обернулся, заметив позади движение. Вторым врагом оказалась женщина. Она схватила Надю за волосы, поставила ей подножку и треснула ее головой о пульт управления. А мужчина, обездвижив капитана, тут же нацелил пистолет на Тайпана и снова открыл огонь.

Вот только «Императрица» и катер качались на волнах, поэтому меткостью враг не блеснул. Три пули пробили стекло рубки, остальные впились в ее металлическую обшивку. И тогда стрелок схватился за автомат, отобранный у Салаирова. Однако не выстрелил – к этому моменту Тайпан удрал из рубки, укрылся за щитком орудийной турели и смотрел на противника через пулеметный прицел. Но тоже не стрелял, потому что для точной стрельбы «миниган» подходил немногим лучше, чем артиллерийское орудие.

Женщина между тем открыла гришины наручники и освободила заложника. Издав победоносный вопль, он подбежал к стоящей на коленях Наде и обхватил ее сзади за горло правой рукой. В левую руку спасительница вложила ему свой пистолет. Сами же они с напарником подняли Виталия, усадили его в капитанское кресло, развернули лицом к Тайпану и заняли позицию позади раненого. Не забыв, разумеется, заглушить двигатели.

«Императрица» стала замедлять ход и остановилась раньше, чем гораздо более легкий катер. А он прекратил движение, когда ткнулся носом в корму яхте. Спустя полминуты обе посудины дрейфовали впритирку друг к другу, и за это время Красный Посох уже понял, с кем имеет дело.

За спинами оглушенной Нади и корчащегося от боли Виталия помимо Гриши прятались Гюрза и Кислый. Как они здесь очутились, было пока неясно. Зато Тайпан совершенно точно знал: удача, которая доселе благоволила ему и Салаировым, только что от них отвернулась…

Глава 19

Злорадный гнусавый хохот Робинзона Гриши был самым отвратительным звуком, который Тайпану доводилось слышать в жизни. Вот только заткнуть бывшему заложнику рот он уже не мог. Как и не мог заткнуть себе уши, что ему тоже очень хотелось бы сейчас сделать.

Почему в мгновение ока все перевернулось с ног на голову, и как здесь очутились гришины спасители? Самый очевидный ответ на этот вопрос был несложен. Как бы тщательно Виталий и Надя не проверили «Императрицу», на ней почти наверняка имелись тайники для контрабанды. Небольшие, учитывая размеры судна. Но такие, которые при простом обыске было не обнаружить. О них знал лишь хозяин яхты и его доверенные люди, включая, естественно, Гюрзу.

Вопрос в том, как она опередила беглецов. Хотя и тут вряд ли стоило говорить о чуде. Когда ей доложили, что босс приказал готовить яхту к отплытию, она вмиг смекнула, что делать. После чего гнала машину на предельной скорости, чтобы добраться до «Императрицы», прежде чем туда привезут заложника. И по рации с Тайпаном она говорила не из цитадели, а с пристани – вышла на связь сразу, как только получила доклад, что «рэнджровер» босса уже в пути.

Гюрза балансировала на лезвии ножа, но ее маневр сработал. Правда, не идеально – Красный Посох был еще жив. Тогда как окажись он с Салаировыми на кокпите, тоже нарвался бы на пули. И стреляли бы ему не по ногам, а в голову.

– И что ты теперь запоешь, уродливая морда? – спросил коротышка, когда его бурная радость слегка поутихла. – Гляжу, тебе уже не хочется стебаться надо мной, сучий ты потрох!

– Нет, не хочется, – признался Тайпан. И, не тратя время на пустой треп, перешел к делу: – Хрен с тобой, давай обсудим все заново. Ты отмочил крутой фортель, не спорю. Но у меня еще есть как минимум пять тысяч свинцовых причин, чтобы с тобой поторговаться.

– Да ладно? Что-то очень сомневаюсь, – не поверил Гриша. – Ты палил как одержимый, наверняка истратил все патроны и гранаты и сейчас пугаешь нас разряженной пушкой.

– А ты уверен? – переспросил пулеметчик. И, направив стволы «минигана» в небо, дал короткую полусекундную очередь.

– Вау! Глядите-ка, он не блефует! – Робинзон проводил глазами улетающий ввысь, рой трассирующих пуль. – Окей, убедил! Итак, я тебя внимательно слушаю.

– Отец с дочерью переходят ко мне на катер и мы уплываем. Вы остаетесь здесь. Чтобы тебе не было вконец обидно, я покрою твои убытки и верну микростанции. Ну а погонитесь за нами – утоплю. На этом все.

Предложение было не самое удачное, зато самое простое. До побережья Китая катер не дотянет, но до судоходных путей, вероятно, доплывет. А там можно будет подать сигнал «SOS» и ждать, когда тебя обнаружат.

– Э, нет, ни черта подобного! Забудь! – отклонил такое условие Гриша. – Что помешает тебе утопить нас сразу, как только ты отплывешь? Даже не сомневаюсь, что именно так ты и сделаешь. Поэтому слушай мой расклад: ты бросаешь оружие, сдаешься, мы все плывем на остров и уже там решаем, как с вами троими быть. Дело ваше скверное, но не безнадежное. Человек я суровый, но отходчивый. Как знать, а вдруг завтра-послезавтра я успокоюсь, подобрею, взгляну на это другими глазами, и все мы дружно посмеемся над сегодняшним бедламом за бутылкой шампанского? Ну что? Готов сыграть с моим милосердием в орла и решку?

– Если это шутка, то она слишком идиотская, – оценил Тайпан встречное предложение. – По-моему, лучше застрелиться, чем играть с тобой в подобные игры.

– В таком случае даже не знаю, как нам быть, – пожал плечами Робинзон. – Слишком далеко все это зашло. Да я бы гордиев узел распутал быстрее, чем тот бардак, что ты устроил.

– Виталий, как ты? – поинтересовался Красный Посох у Салаирова, который продолжал корчиться в кресле от боли. – Виталий, ответь, как ты там?

– Кажется… мне хана, – прохрипел он. – Боль адская, в глазах рябит и… я не чувствую ног… Илья!

– Я здесь, Виталий!

– Забудь обо мне, слышишь? Но только вытащи отсюда Надю! Поклянись, что вытащишь ее, Илья!

– Клянусь, Виталий, что увезу ее отсюда живой и здоровой, – пообещал Тайпан, ибо что еще он мог на это ответить.

– Я тебе верю… А теперь стреляй! Прикончи меня вместе с этими мразями и увози Надю отсюда!

– Прости, Виталий, но тут не все так просто, – огорчил его Тайпан. Кажется, Салаиров не видел или не осознавал, что к голове его дочери тоже приставлен «ствол». – Потерпи немного. Я все еще намерен вытащить вас обоих… Гюрза!

– Чего тебе? – отозвалась она.

– Можешь поручиться за меня перед своим боссом, что я сдамся без боя, если он отпустит моих друзей на катере?

– После всех твоих фокусов в бункере? – Гюрза нервно хохотнула. – Нет уж, извини покорно. Только наивный идиот поверит теперь тебе на слово.

– Я обошелся бы без фокусов, кабы вы первые на меня не напали, – возразил он. – Но больше у меня ничего такого при себе нет – даю слово. А в награду за то, что отпустите моих друзей, вы получите не только микростанции, но и меня. Со всеми потрохами. Ну что, по рукам?

– Знаете, ребята, что-то я совсем продрог, – обратился Гриша к своим людям. – А не пойти ли нам в каюту выпить горячего чайку или чего покрепче? Само собой, вместе с Надей и ее папочкой. А Тайпанчик пусть и дальше мерзнет у своей пушки, сколько ему вздумается. Захочет присоединиться к нам – милости просим! Только сначала пусть сложит оружие и разденется догола.

– И правда, чего это мы торчим на холодном ветру, – согласилась Гюрза. – Кислый! Берем этого калеку и пошли внутрь. Босс, со шлюхой в одиночку управитесь?

– Обидеть меня хочешь? – прогнусавил Гриша. – Я еще не в том возрасте, чтобы мне задавали подобные вопросы!

– Пардон, оговорилась, – извинилась помощница. – Просто выглядите неважно, вот и беспокоюсь.

Волоча заложников за собой, все трое попятились к лестнице, что вела на нижнюю палубу. А когда они туда спустились, Кислый с автоматом остался у выхода на кокпит. Чтобы следить не только за врагом, но и за берегами Фьорда, ожидая, когда там покажутся соратники.

Глядя на него, начал озираться и Тайпан. Сейчас они свяжутся по рации со головорезами на суше и объяснят им новую расстановку сил в этой войне. И тогда Красный Посох окажется в незавидном положении. Щиток турели не укрывал его от огня сверху. А если стрелки засядут в камнях на обоих берегах, катер угодит под их перекрестный огонь, а они будут недосягаемы для его пулемета.

Вдобавок сюда уже мчались все водные патрульные, что еще находились в море. Поэтому идея утопить яхту и заставить Гришу перебраться на катер вместе с заложниками, тоже не сработает. В «минигане» оставалось слишком мало патронов, чтобы проделать в «Императрице» нужной величины пробоину. Хотя, будь у Тайпана лишние полчаса дождаться, пока она утонет, он бы, конечно, на это рискнул.

Прикрываясь заложниками, Робинзон и Гюрза тянули время и выжидали, когда их люди разделаются с последним возмутителем спокойствия. Еще пять-десять минут – и его песенка будет спета. И если он сдастся – тоже. Стоит ему шагнуть на кокпит «Императрицы», даже с поднятыми руками, Кислый пристрелит его, поскольку живым он Грише не нужен.

А Салаировы? Они нужны коротышке или нет? Он не убил их по одной причине – они защищают его от Красного Посоха. Это значит, что спасти им жизнь можно тоже единственным способом – угрожать хозяевам и дальше. Только уже не здесь, а на острове.

– Кислый! Ты хорошо меня слышишь? – обратился Тайпан к наблюдающему за ним головорезу.

– Чего хотел, ублюдок? – отозвался тот. – Решил все-таки сдаться?

– Вот еще, размечтался! Иди передай боссу: я отчаливаю и наш разговор с ним не закончен. Если хочет заполучить меня живым, пусть отправит моих друзей на материк. И побыстрее. А пока каждый лишний час промедления будет приносить ему убытки. Скоро я выйду с ним на связь и, желательно, чтобы у него были для меня хорошие новости. А теперь окажи услугу – отвяжи мой катер.

– Ага, ишь, губу раскатал! Уже бегу и отвязываю!

– Ну и хрен с тобой. Сам справлюсь. Извини за шум и брызги.

И Тайпан, наведя пулемет на «Императрицу», разнес очередью кормовой кнехт, за который цеплялся швартовочный канат. И заодно расстрелял оба винта, отчего вода между яхтой и катером сразу покрылась мазутными разводами.

Эти пули не предназначались Кислому, но он все равно не на шутку струхнул и шарахнулся внутрь. А когда вновь отважился высунуться, катер уже отплывал. За это время Тайпан запустил двигатель, врубил полный ход, взял направление на юго-запад и снова вернулся за турель, так как не хотел заполучить пулю в спину.

Но Кислый не стал стрелять, так как видел все еще нацеленный на него пулемет. Поэтому вскоре Красный Посох вернулся к штурвалу, где подкорректировал курс и повел катер в открытый океан. Сейчас ему нужно было разминуться с патрулями и найти место для высадки на сушу. Последнее с учетом неприступных берегов было непростой задачей.

Ну вот, Тайпан сделал очередной судьбоносный выбор. Такой, где не было ни одного обнадеживающего варианта. Отныне он вступил с хозяевами в открытую войну, да еще на их территории. Думал ли он, что до этого дойдет? И да, и нет. Да – он готовился к худшему, но нет – не думал, что проживет так долго, если худшее все-таки случится.

Однако оно случилось, а он был до сих пор жив. И Салаировы – тоже. Надолго ли? Теперь это был столь же нелегкий вопрос, как и «зачем он вообще во все это ввязался».

И правда, зачем? Чтобы искупить вину перед другом детства, чью семью он по горячности обидел в молодости? Объяснение логичное, но далеко не полное. Двадцать лет – достаточный срок, чтобы разорвать все связи и стать чужаком для кого угодно. Даже для друга детства. А значит было нечто еще, что заставило Тайпана встать на эту скользкую дорожку.

Он не соврал Виталию. Все началось с того, что Красный Посох прикрыл его, когда случайно выяснил, во что он ввязался и почему. Можно было еще тогда отыскать Салаирова и намекнуть: третья подобная выходка – и он подпишет себе смертный приговор. Только разве безутешный отец пошел бы на попятную?

Именно тогда в Тайпане что-то надломилось. Что-то такое, после чего он больше не мог спокойно спать и смотреть на привычные вещи.

Находись Робинзон и Большой Лис по-прежнему в дружбе, можно было пойти на поклон к боссу. И попросить, чтобы тот выкупил дочь Салаирова из рабства. Для Шэна это было плевое дело, а Тайпан крайне редко обращался к нему с личными просьбами. Но все складывалось хуже некуда. Большой Лис не только не собирался мириться с Гришей, а наоборот – хотел предъявить ему более жесткий ультиматум.

Красный Посох очутился перед дилеммой. Он был бессилен помочь Виталию через свои знакомства и мог забыть о его проблемах. Или же он мог взять это дело в свои руки. Тоже без гарантии успеха, но, что еще хуже, при этом он сжигал за собой все мосты.

Мысль о последнем его пугала. Как ни крути, ему покамест не надоело жить. Но и безучастно взирать на то, как отец и дочь Салаировы умирают – один, ища смерти в Шанхае, а другая в наркотическом рабстве, – Тайпан тоже не мог. Он не ощущал вины за все случившиеся с ними. Но ему было отвратительно глядеть, как они тонут в этой пучине, а он стоит на берегу со спасательным кругом в руках и ничего не предпринимает.

Будь у него время на раздумья, он, скорее всего, воздержался бы от самоубийственных поступков и пустил все на самотек. Однако выбирать пришлось быстро. И это придало ему решимости – но не здравомыслия.

Со дня на день у Шэна назревала сделка – покупка ворованных микростанций. Так же его переговорщик, Соломенные Сандалии Хунцяо, готовился к визиту на остров Всех Смертей, дабы вручить Грише ультиматум Триад. Тайпану предстояло участвовать в первом мероприятии, обеспечивая его безопасность. А путь на остров был ему заказан – такие деликатные вопросы решались без его участия.

Вычислить, где продавцы микростанций остановятся перед сделкой, не составило проблемы. Это были дилетанты, имеющие смутные понятия о конспирации. Прибыв в Шанхай накануне, они раздобыли новый мобильник и сняли домик в пригороде. Но потом совершили глупость, позвонив Красному Посоху прямо оттуда. А он через свои знакомства в полиции определил по звонку их адрес. И нагрянул к бедолагам с недружественным визитом прямо среди ночи.

Гриша не угадал. Тайпан не убил этих людей, поскольку в одиночку он вряд ли избавился бы от трупов. Хватило и обычного запугивания. После чего продавцы отдали ему товар и в панике удрали из страны этой же ночью.

Наверное, они залегли на дно где-нибудь в Австралии или в Южной Америке, радуясь тому, что остались живы. Ну а грабитель, завладев ценными трофеями, не обрадовался, а призадумался.

Прежде он не обманывал своего босса, а тем более по-крупному. И вот теперь впервые собирался его «кинуть». За эти микростанции Робинзон наверняка отдаст Надю Салаирову. Вопрос в том, как провернуть такую сделку. Гриша знал, что Тайпан – мокрушник Триад, – и не согласится на встречу с ним, как с частным лицом. Особенно теперь, когда мир между Гришей и Шэном висел на волоске.

Оставался один путь – отправиться к «Альбатросам» как лицо официальное, вместо Хунцяо. С таким посланником Гриша не откажется разговаривать. Ни один босс Триад, будучи в здравом уме, не пошлет ни к кому убийцу под личиной парламентера. Это грозило бы боссу утратой доверия не только у конкурентов, но и у союзников, что для преступного воротилы в Шанхае было равносильно самоуничтожению.

Никакой личной неприязни к Хунцяо у Красного Посоха не было – он действовал лишь в интересах Салаировых. Зная, что китаец любит заложить за воротник, однажды вечером Тайпан накачал его водкой, попутно выведав все, что тот знал о Робинзоне и островных порядках. Затем, оглушив собутыльника, погрузил того в багажник его же машины, вывез на горную дорогу и сымитировал автокатастрофу, сбросив машину с обрыва. Получив смертельные травмы и обширные ожоги, Хунцяо не выжил.

Шэн был вне себя от ярости, но винить в случившемся приходилось одного лишь мертвеца. Соломенные Сандалии не впервые садился за руль нетрезвым. И пусть раньше в подобных случаях он всегда ездил осторожно, такая его кончина никого не удивила.

До его убийства Тайпан еще мог пойти на попятную и отказаться от своей безумной затеи. Но теперь он остался единственным подручным Шэна, кто мог выступить на переговорах с русскими. И уже был не в силах отвертеться от поездки на остров Всех Смертей. Большой Лис наделил Тайпана статусом парламентера и послал туда в приказном порядке. Не подозревая, естественно, что в действительности у того на уме и какие дары он приготовил для Гриши якобы от имени Шэна.

Рубикон был перейден. Вот только на другом его берегу все оказалось гораздо запутаннее, мрачнее и жестче, чем предполагалось.

Поздно было гадать, на счастье или на беду Тайпан вмешался в дела Салаировых, и был ли его план лучше, чем у Виталия. Но в любом случае, если бы они бежали в одиночку и попались, им уже не на кого было бы надеяться. Тогда как сейчас их заступник еще мог за них поторговаться. И заодно устроить хозяевам кучу неприятностей, если они останутся несговорчивыми…

Глава 20

Сделав вид, будто уплывает на юго-запад, Тайпан дождался, когда «Императрица Севера» скрылась за дождевой моросью, и развернул катер на восток. Пусть Гюрза и Робинзон думают, что он решил обогнуть остров по часовой стрелке. На самом же деле он двигался в противоположном направлении, хотя на южном берегу тоже было маловато мест для высадки на сушу.

Описанная катером петля так же помогла избежать встречи с патрулями, что спешили на выручку Грише. Дабы не наткнуться на них, Тайпан отогнал катер подальше в океан – так, что ему остался виден лишь свет маяка на южном мысе Кулака. После чего беглец заглушил двигатель, выждал полчаса, затем вновь запустил мотор и взял курс прямо на мыс.

И вновь, как в день прибытия, остров показывал ему кулак с оттопыренным средним пальцем. Правда, в прошлый раз это выглядело лишь мрачной шуткой, а теперь – откровенным злорадством.

Во время дрейфа Тайпан определил направление течения у южного побережья. Поэтому не стал подплывать прямо к мысу – побоялся видеокамер на маяке, – а остановил катер в полукилометре западнее. Потом собрал оружие, патроны, рацию, микростанции, а также одежду, обувь, аптечку, кое-какие инструменты и полотенце в непромокаемый мешок из-под боеприпасов. А тот упаковал в два связанных вместе, спасательных жилета; их на борту имелась целая дюжина. Третий жилет он надел на себя. После чего развернул катер и, включив автопилот, отправил его вдоль берега обратно на запад. Сам же прыгнул в воду вместе с грузом и поплыл к мысу вплавь.

Вода была ледяной, но течение помогало пловцу, неся его прямо на ограждающие мыс, бетонные волнорезы. Куда он выбрался спустя четверть часа, продрогший, но не настолько, чтобы руки-ноги отказывались ему подчиняться. Отойдя от воды, Тайпан нашел укромный уголок, где, распаковав груз, сначала растерся докрасна полотенцем, а потом оделся.

Спрятав жилеты и пакет среди камней, он осмотрелся. Еще наблюдая за мысом Кулака с парома, он обратил внимание на выдолбленную в обрыве лестницу, идущую от маяка к подножию утеса. Было видно, что ею редко пользовались, но ступеньки на ней еще не разрушились. По ним Красный Посох и вскарабкался на вершину мыса.

Смотритель на маяке отсутствовал. Тот был полностью компьютеризирован и управлялся дистанционно технической службой острова. Тайпан тоже понял это еще позавчера, заметив на башне логотип фирмы, строящей подобные маяки на восточном побережье Китая. Однако, чтобы сюда не совали нос туристы, над входом в башню наверняка висела видеокамера. Помимо тех, что стояли на смотровой площадке и были нацелены на океан.

Последние Тайпана не беспокоили. А вот ту, что наблюдала за берегом, следовало опасаться. Поэтому он приблизился к маяку с противоположной от входа стороны и остановился возле нижнего окна.

Его закрывала решетка, но она не стала помехой. Как раз для этого пловец захватил инструмент – был уверен, что двери и окна на маяке просто так не открыть. Перекусив решетку болторезом снизу и с боков, Тайпан отогнул ее вверх. А затем вскрыл монтировкой оконную раму и проник в башню.

Чистота внутри оставляла желать лучшего. Повсюду были разбросаны пустые бутылки, окурки и использованные презервативы. В углу валялся протертый до дыр, заляпанный матрас, на котором, очевидно, проходили тутошние оргии. Кто водил сюда шлюх и приносил выпивку, можно было догадаться: «альбатросы», у кого был доступ на маяк. Или технари, обслуживающие его.

На порядок им всем было начхать, но к оборудованию они относились бережно. Кресло у пульта выглядело не лучше «затраханного» матраса, но стол и монитор регулярно протирали от грязи и пыли. Как и системные блоки, помигивающие сенсорами на стеллаже. Никто не проливал на них пиво и не тушил о них бычки – видимо, за небрежное отношение к технике можно было нарваться на взбучку.

Следы пьянок и оргий давали понять, что внутри маяка нет камер видеонаблюдения. Закрыв окно, все еще дрожащий от холода взломщик подошел к пульту… и отошел от него, потому что обнаружил на тумбочке у матраса тоже кое-что важное.

Электрический чайник! А рядом с ним – коробка с чаем, сахарница, кулек с остатками печенья и кружки. При всей своей ненависти к «альбатросам», Тайпан был готов даровать пощаду тому из них, кто принес сюда набор для чаепития. Ведь именно этого не хватало сейчас продрогшему насквозь злоумышленнику.

Заварив чай, он взял кружку, вернулся к пульту и включил монитор. Система тут же затребовала пароль, но это его не смутило. Разложив на столе все три микростанции, он подключил их к электросети и стал ждать, когда они синхронизируются с монитором и друг с другом. А когда через полминуты это случилось – вошел в режим администратора. Так, как научили его похитители «хай-тек-железа», когда он держал их на мушке пистолета.

Не в его правилах было продавать товар, о котором он не имел ни малейшего представления. Поэтому, чтобы заслужить себе пощаду, бывшие владельцы микростанций прочли ему короткую лекцию о том, как их включать и выключать. А также о том, что можно и нельзя с ними делать. Например, было категорически вредно устанавливать на них уникальный пакет антивирусных программ, который, тем не менее, шел в комплекте с прилагающимся софтом.

Тайпан не особо вникал в детали, что именно не так с этой системой защиты. Понял лишь, что она еще сильно не доработана. И что если в таком состоянии она задействует мощности сразу трех микростанций, их контакт с любой локальной сетью вызовет в лучшем случае ее тяжелейшую перегрузку, в худшем – коллапс.

Что ж, самое время было это проверить.

И правда, выскочившее при попытке установить опасный софт, окно-предупреждение советовало не делать этого и обратиться сначала за консультацией по таким-то телефонам. Впрочем, кроме единственного напоминания об осторожности других преград для активации приложения не возникло. И когда оно было запущено…

…Ничего не произошло. Но лишь потому что микростанции не были связаны с островной сетью. Конечно, подключить их к ней так легко не удастся – по крайней мере у Тайпана. Но продавцы утверждали, что хватит и запроса на подключение, чтобы адресат забеспокоился. И как только он начнет принимать контрмеры, «сырой» антивирус вмиг сочтет его вредоносным и обрушит на него лавину бедствий.

«В доступе отказано», – сообщила островная сеть. Однако виртуальные окна с отказом вдруг в мгновение ока заполонили весь экран. И стали появляться быстрее, чем успевали автоматически закрываться. Это было явно ненормально. Вот только поди разберись, у кого в данный момент возникли проблемы: у самого кибертеррориста или у его жертв?

Попивая сладкий чай с засохшим печеньем, Тайпан все еще не видел результата своей диверсии. Но – до тех пор, пока не заметил, как среди россыпи зеленых сенсоров на системных блоках начинают загораться красные. И с каждой минутой их становилось все больше и больше.

– Ах ты глючная космическая хренотень! – процедил он сквозь зубы и переключил монитор обратно на канал хозяев. Тот, где от него требовали пароль для входа в систему.

Окно для ввода кода доступа никуда не исчезло. И вообще, казалось, что все было по-прежнему. Вот только когда Тайпан попробовал вписать в это окно хотя бы пару случайных символов, у него ничего не вышло. Система «зависла» намертво и на запросы не отвечала.

Насколько масштабным и глубоким был разразившийся кризис? А вдруг он поразил лишь «начинку» маяка и дальше не распространился? Как определить это наверняка?

Допив по-быстрому чай, Красный Посох решил взобраться на смотровую площадку. Но перед этим взял молоток и забил монтировку под входную дверь, что открывалась вовнутрь. Получился вполне надежный клин. Теперь никто не мог так просто войти в башню, пока ее захватчик будет наверху.

Когда он проник на маяк, прожектор работал, но теперь погас. Но это еще не говорило ни о каких авариях. Прожектор могли просто выключить, поскольку к данному времени немного распогодилось и видимость на море улучшилась.

Будь сейчас не день, а ночь, погасшие фонари и окна выдали бы, что на острове что-то не в порядке. Но помимо них имелся еще один точный индикатор – вывески. Они сверкали повсюду круглые сутки и в огромном количестве. Тайпан насмотрелся на них из окна своего номера и был уверен, что с маяка они также хорошо видны.

Были видны, да не все – большинство из них действительно погасло. А многие из тех, что горели, теперь подозрительно мерцали. И не потому что были так устроены – это и впрямь походило на проблемы с электричеством.

Чтобы не разряжать аккумулятор рации, а также беспокоясь, что по ней вычислят его местоположение, Тайпан вынул из нее батарею. Но теперь настала пора вернуться в эфир. В любом случае хозяева определят, какой терминал вызвал сбои в сети, и диверсанту пора было уносить отсюда ноги.

Достав из кармана рацию, он вернул на место батарею и снова был готов к переговорам. К сожалению, теперь Гюрза и «альбатросы» общались между собой на другом, зашифрованном канале, и подслушать их было нельзя. Но, без сомнения, они по-прежнему отслеживали старую частоту, надеясь, что беглец еще даст о себе знать.

Их расчет оказался верен – он заговорил. Как, наверняка, был верен и его расчет на то, что Гришу и остальных уже эвакуировали с яхты.

– Говорит Тайпан. Прием, – вышел он в эфир со смотровой площадки маяка. – Как меня слышно? Прием.

Ответили не сразу. Видимо, тому, кто прослушивал эту частоту, запретили отвечать самому, а приказали доложить Гюрзе, как только враг заговорит. Сама же она явно не дежурила у передатчика, а была занята разгребанием утреннего бардака.

– На связи, – ответила рация ее голосом спустя примерно минуту. – Говори, чего хотел. И побыстрее – мне сейчас не до тебя.

– О нет, лучше бы ты нашла для меня время, пока я не сделал вам хуже, – возразил Красный Посох. – Например, не отправил вас еще дальше в прошлое. Не в конец двадцатого века, а, например, в начало девятнадцатого. Как вам понравится полный, а не частичный блэкаут?

– Не понравится, – согласилась Гюрза. – Однако не пойму, с чего ты вдруг повеселел. Мелко напакостил, а радости полные штаны – так, словно поставил всех нас к стенке и расстрелял. Или думаешь, что стал неуловимым? Так это лишь потому что тебя покамест никто не ловит, болван. Хотя ты и сам понимаешь, что твое везение скоро закончится.

Ну вот картина и прояснилась. Тайпан, конечно, блефовал, но Гюрза не знала, что он устроил свою диверсию наугад, полагаясь лишь на сомнительные рекомендации людей, которым он угрожал оружием. Выяснить бы еще, насколько серьезно пострадала система видеонаблюдения – очень уж не хотелось ему попадать в объективы натыканных повсюду камер.

– Ты знаешь, что мне нужно, – напомнил он Гюрзе. – Отпусти моих друзей на свободу, я сразу же сдамся и все ваши проблемы исчезнут.

– Проблемы? – Она усмехнулась, но как-то не слишком искренне. – Кто сказал, что у нас есть проблемы? Ой, нет, погоди, до меня дошло: это ты, что ли, для нас проблема? Малыш, угомонись. Наша санитарная служба внесла тебя в свой график завтрашних дезинфекций аккурат между крысами и плесенью. Причем эти две заразы досаждают нам куда больше, уж поверь.

– Слушай, может, все-таки поговорим начистоту? – предложил Тайпан. – Я признаю, что вы победили. Я уже никуда от вас не денусь и готов стать рабом в любом вашем кровавом шоу. Так будьте же практичными людьми, черт возьми – используйте свою победу с умом. Отправьте моих друзей на юг и стригите на мне бабло, пока я не издохну.

– Решил поболтать начистоту – окей, давай поболтаем, – ответила Гюрза. – Хорошо, что ты сам заговорил о практичности. Именно так и поступим. У тебя еще есть возможность увидеться с друзьями. Сегодня в шестнадцать – сорок семь они будут ждать тебя на Бушприте. Знаешь, что это такое?

– Э-э-э… Вроде бы скала на северной оконечности острова?

– Она самая. Вот там мы тебя и ждем. Если, конечно, не испугаешься и придешь. А если ты действительно смелый, то можешь даже составить друзьям компанию. Это будет невероятно круто! Страсть как хочу проверить, может ли одному человеку дважды в жизни выпасть одно и то же супервезение.

– Не понимаю, о чем ты.

– Приходи к Бушприту в шестнадцать часов и все поймешь. Даю гарантию, что если явишься без оружия, тебя и пальцем не тронут, а сразу отправят к друзьям. Ну так что? Придешь?

– Кажется, ты сказала: в шестнадцать – сорок семь, – уточнил Тайпан.

– Да, ты не ослышался. Но в это время твои друзья уже будут на Бушприте, а тебя на ту скалу надо еще переправлять. Поэтому, чтобы не опоздать, приходи пораньше.

– А что должно случиться в шестнадцать – сорок семь? Почему такая точность – минута в минуту?

– Экий ты любопытный! Вот так сразу возьми и все тебе разболтай! Хватит, больше ничего не скажу. Считай, что я вручила тебе официальное приглашение, а как ты с ним поступишь, решать тебе. Все, бывай! В любом случае – до скорой встречи.

– Погоди! – Красный Посох хотел задать ей еще несколько вопросов, но она оборвала связь.

Впрочем, продолжить разговор все равно бы не удалось.

На дороге, что шла через мыс, показался автомобиль. Судя по всему, патрульный. Увидев его, Тайпан присел за парапет. А когда понял, что машина движется к маяку, спрятал рацию в карман и поспешил вниз.

Он был готов к тому, что вскоре сюда нагрянут гости. И даже обрадовался, что они не заставили себя ждать. Теперь ему позарез была нужна информация, а раздобыть ее здесь, на краю острова, он мог лишь у своих врагов…

Глава 21

Мешать патрульным войти он не собирался. Также, как не собирался отключать и забирать с собой микростанции. Тайпан убрал их со стола и спрятал за системным блоком на стеллаже, где они, судя по не «оттаявшей» картинке на мониторе, продолжили делать свое грязное дело.

Выключив монитор и вытащив из-под двери монтировку, злоумышленник закинул ее под матрас вместе с прочим инструментом. После чего выбрался в окно, закрыл его и, повиснув на решетке, загнул ее обратно. Так, чтобы изнутри было не определить, что она повреждена.

Теперь следовало найти безопасное укрытие. Такое, откуда будут видны все передвижения врага.

Подходящее место отыскалось среди валунов у кромки обрыва. Чтобы не попасться на глаза приближающимся «альбатросам», Тайпан прополз по-пластунски довольно большое расстояние. И когда наконец залег в камнях, подъехавшие к маяку гости как раз вылезали из внедорожника.

Прибывших оказалось четверо – три головореза с автоматами и один тощий тип с пистолетом за поясом и ноутбуком под мышкой. Последний, очевидно, был технарем, которого доставили сюда для проверки оборудования.

Компанию явно предупредили о том, что помехи идут в сеть с маяка. Прежде чем подойти к нему, вылезшие из машины с оружием в руках «альбатросы» внимательно осмотрелись. И только потом разрешили вылезти из нее тощему. А он тут же связался с кем-то по рации – видимо, доложил обстановку. Затем, продолжая озираться, все четверо направились ко входу в башню.

Головорезы могли и без технаря догадаться, что на маяке кто-то побывал – по еще не остывшему чайнику. С технарем же они быстро найдут спрятанные микростанции. Это заставляло Красного Посоха поторопиться, пусть даже обстановка не благоприятствовала для атаки.

Один «альбатрос» остался в дверях на прикрытии. Вскочи Тайпан сразу на ноги, и его моментально заметят. Поэтому он отполз в сторону, пока внедорожник не заслонил его от наблюдателя. И лишь тогда вылез из-за камней, а затем, пригнувшись, прокрался к машине с пистолетом наготове.

Дальше оставаться незаметным не получилось бы. Выглянув краем глаза, Тайпан выждал, когда наблюдатель отвернется, после чего привстал и, опершись локтями на капот, всадил в противника три пули. Две в грудь и одну в голову – прямо как в ростовую мишень на стрельбище.

«Альбатроса» отбросило назад и он, споткнувшись, упал навзничь поперек порога. А спустя три секунды Красный Посох был на его месте, только встал не в дверном проеме, а сбоку. Потом мельком заглянул в дверь, засек на фоне окна силуэт и выстрелил в него. Так же – трижды, только навскидку.

И снова попал. Прежде чем грянули ответные выстрелы, раздался треск. Судя по всему, упавшее вражеское тело разломало кресло у пульта. Вылетевшая из двери автоматная очередь разбила внедорожнику стекла и продырявила двери, но Тайпан уже отпрянул назад и не нарвался на нее.

Оставшаяся внутри парочка стала перекрикиваться – видимо, готовилась к обороне. Но вредитель уже изучил маяк изнутри и мог предположить, как поведут себя враги. И когда у него над головой зазвенело стекло, это означало, что кто-то выбил лестничное окно, чтобы открыть огонь сверху.

Это было ожидаемо. Вот только «альбатрос» не сообразил в запарке, что, издав шум, он рассекретил себя раньше времени. И вдобавок высунул автомат в окно, поскольку не мог иначе достать цель у самого подножия башни.

Все, что оставалось Тайпану, это заскочить внутрь, всадить во врага на лестнице очередные три пули и сразу укрыться за стеллажом. Он проделал это на бегу, дабы не попасть под выстрелы технаря. Который тоже убежал наверх, не рискнув оставаться в простреливаемом из дверей помещении.

Головорез на лестнице поздновато среагировал на вторжение. Не успев выстрелить в ответ, он заполучил три пули в бок и покатился по ступенькам. Вместе со своим забренчавшим оружием.

Осмотревшись, Тайпан всадил по пуле в голову каждому подстреленному врагу. Для острастки – некогда было приглядываться, кто из них еще подавал признаки жизни, а кто уже нет.

Громкое топанье по лестнице говорило о том, что технарь решил засесть на смотровой площадке, вызвать по рации подмогу и продержаться до подхода своих. Красного Посоха это не устраивало. И он, подобрав трофейный автомат и вынув из «разгрузки» мертвеца три магазина, рванул в погоню за тощим.

Открывать огонь внутри башни со спиралевидной железной лестницей было опасно. Но Тайпан понадеялся, что следующий ее виток у него над головой защитит его от рикошетов. И выпустил длинную очередь вверх, стремясь не столько попасть в беглеца, сколько напугать его, не дав воспользоваться рацией на ходу.

Пули вышибли крошку из бетонного потолка, а те из них, что отскочили от него, застучали вразнобой по лестнице и стенам. Технарь заорал и упал, но увы – он не был ранен, а всего лишь споткнулся. Тайпан прицелился, собираясь выстрелить в него лежачего, но он уже вскочил на ноги и снова убегал.

Прежде тощий выскочил на площадку, преследователь напугал его еще парочкой очередей. На последнюю ответили три пистолетных выстрела. Но они были сделаны наспех, и беглец добился не большего успеха, чем его противник.

Укрыться от пуль за прожектором было нельзя. Стеклянный колпак над ним был сделан из толстого, но обычного стекла. Технарю осталось лишь залечь неподалеку от выхода и стрелять в люк, отпугивая врага.

– Только высунься, тварь! Сразу башку отстрелю! – проорал тощий. И в доказательство своих слов пальнул еще несколько раз.

Однако его пули в люк не залетали, а застревали в откинутой деревянной крышке. Да и зачем вообще Тайпану было высовываться, если он мог высунуть в проем один лишь автомат? Что он сразу же и сделал.

– Бросай оружие и сдавайся, придурок! – крикнул он перед тем, как спустить курок. Просто не хотел убивать того, кого еще не терял надежды допросить.

Технарь в ответ на это продырявил люк еще дважды.

И тогда заговорил автомат. Очередь прошла веером над площадкой, зазвенело разбитое стекло, а вслед за этим раздался вопль боли.

– Хватит, не стреляй! Сдаюсь! Я сдаюсь! – взмолился противник. – Я бросил «пушку»! Клянусь!

Верить его клятвам было нельзя. Прежде чем тоже выйти на площадку, Красный Посох мельком выглянул в люк и удостоверился, что тощий не врет. Отброшенный им пистолет валялся в стороне, а сам он скорчился у парапета, держась за простреленное бедро.

Очутившись наверху, Тайпан подобрал вражеское оружие и швырнул его с маяка в океан. Затем растоптал рацию, которой технарь вроде бы так и не воспользовался. По крайней мере, этого не было слышно, а вызывать подмогу шепотом загнанный в ловушку человек явно не стал бы.

– Не стреляй, прошу, – повторил он, дрожа от страха и боли и стараясь не глядеть в глаза убийце его спутников. – Я не из этих татуированных. Я – простой админ и ремонтник. Пашу по контракту на двух ставках, шлю деньги в Пекин жене и детям. Уж извини, что я в тебя стрелял. Клянусь, я бы не стал, если бы ты не напугал меня до усрачки!

Татуировок у него на лице и впрямь не было. И если насчет своей семьи в Пекине он, может, и соврал, то насчет остального, похоже, нет.

– Кто и зачем отправил тебя на маяк? – спросил Тайпан.

– Так это… Никто. Сеть по всему острову «легла», а я отвечаю за терминал Кулака и еще за три точки на юге. Обычный выезд на проверку и устранение неполадок.

– Ты лжешь. Когда вы подъехали, то вели себя так, слово боялись, что здесь засада.

– Чувак, да ты что, не в курсе, какой эпический у нас тут кризис! Татуированные всю дорогу только и обсуждали, как кто-то пытался взять в заложники Гришу и уничтожил пристань во Фьорде… Так это был ты, да? Ясен пень ты, кто же еще! И это из-за тебя «альбатросы» будто с ума посходили… Слушай, а что ты сделал с их сетью? Не хочешь говорить, так хотя бы намекни, а? Мне чисто из любопытства – никто ведь прежде им так не гадил!

– «Так» – это как?

– Ну… не все, конечно, рухнуло в тартарары. Но когда устраним проблему, надо будет пару дней повозиться, чтобы привести все в норму… Чувак, нога болит зверски! Я умру от потери крови, чувак! Отпусти меня в больницу! Я никому не скажу, что видел тебя! Скажу, что нас обстреляли из засады, а кто это сделал, я не заметил… Пожалуйста, чувак! Уже в глазах темнеет! Будь человеком!

– Ты не умрешь, так что потерпи немного, – успокоил его Тайпан, определивший по ране и силе кровотечения, что пуля не задела в бедре у тощего жизненно важных сосудов. – Что с камерами наблюдения и другими охранными системами?

– Все, что можно было отключить, отключили от греха подальше, – ответил админ. – Главный затык в том, что некоторые ключевые узлы все-таки вышли из строя. И пока их работу не восстановят, от привязанной к ним «периферии» не будет толку. Кое-где даже электричество вырубили, чтобы избежать лишних нагрузок. Да что там – из-за этого сетевую трансляцию Рулетки Посейдона отменили, прикинь! Впервые с того самого дня, как ее разыгрывают, подписчики Гриши будут смотреть ее в записи!

– Рулетка Посейдона? – переспросил Тайпан, начиная догадываться о странных намеках Гюрзы в их последней беседе. – И во сколько она состоится? Случайно не в шестнадцать – сорок семь?

– Точняк! – подтвердил админ. – Инфа верная. Прогноз получили еще утром, до того, как сеть медным тазом накрылась.

– Вот дерьмо-то, – пробормотал Красный Посох, для которого только что все встало на свои места.

Рулетка Посейдона, в которую играли и туристы, и интернет-подписчики Гриши, представляла собой азартное и зрелищное развлечение. Ученые на материке не умели фиксировать каждое надвигающееся с севера цунами. Но когда им это удавалось, Гриша получал сводки и устраивал простой, но грандиозный по размаху тотализатор.

На гигантских обрывах северного побережья были нанесены высотные отметки. И какой игрок точно угадывал высоту ударившей в остров волны, тот и выигрывал. Само собой, примерная ее высота была известна Робинзону заранее, из прогноза, но туристов об этом не извещали. Сетевым игрокам было проще, так как они могли узнать прогноз из других источников. Но опять же, дело в том, что он всегда был приблизительным. И его данные могли сильно разниться с теми, что показывал высотомер Гриши. Причем разнились они, бывало, как в одну, так и в другую сторону.

Судя по отсутствию позавчера ажиотажа среди туристов, ученые не предугадали цунами, на которое наткнулся «Черта-с-два». Это значит, что Рулетка Посейдона в тот день не разыгрывалась. Зато сегодня о ней стало известно заранее. И Гриша, несмотря на крайне беспокойный денек, не собирался ее отменять.

Вот только при чем тут Бушприт, на который пообещали высадить Надю и Виталия? Какой в этом смысл? Тайпан был в курсе, что иногда устраивалось дополнительное представление: на воду у берега спускалась отслужившая свое, ржавая посудина с рабами на борту. И когда цунами вдребезги разбивало ее о скалы, это делало Рулетку Посейдона еще более захватывающей. Но если Робинзон надумал казнить Салаировых таким же способом, то почему не посадил и их в негодную лодку? Тем паче, что стараниями Тайпана у Гриши стало полным-полно этого хлама.

Скала Бушприт была значительно выше обрушивающихся на остров цунами. С ее вершины пленники смогут разве что наблюдать за волной, так сказать, из самого «партера». Если только…

…Если только в сегодняшнем прогнозе не говорилось о суперцунами. В этом случае пленникам на Бушприте и впрямь не поздоровится.

Тут же вспомнилось признание Гюрзы в их последнем разговоре с Тайпаном: «Страсть как хочу проверить, может ли одному человеку дважды в жизни выпасть одно и то же супервезение». Разумеется, она вела речь о бывшем любовнике! А единственное везение с приставкой «супер», выпадавшее на его долю – он пережил суперцунами во время Разлома Шестидесятой Параллели.

И вот ему снова предлагали попытать в этом счастье.

– Какой высоты волна ожидается? – спросил Красный Посох. На всякий случай – а вдруг технарь владел этой информацией?

– Ты думаешь, Гриша зачитывает нам сводки, которые получает? – Его ответ был, увы, предсказуем. – Об этом знают лишь единицы, а я – простой трудяга, как видишь. В такие вещи нас не посвящают. Мое дело ездить по терминалам, чинить «железо» да высылать деньги семье.

– А как ты нашел эту работу?

– Что, прости?

– Я спрашиваю, как ты сюда попал? Ты же не отправил наугад по электронной почте резюме, а потом тебя позвали на собеседование, верно? Чтобы получить работу у Гриши, нужны рекомендации от его доверенных людей. Ну и, конечно, желание трудиться в его экзотическом бизнесе. Это рабов и рабынь привозят на остров силком. А такие, как ты, получив приглашение, приплывают исключительно по собственной воле.

– Слушай, ну какая тебе разница, а? Чувак, зачем вообще эти расспросы? Отпусти уже меня в больницу! На кой черт я тебе сдался?

– И правда – на кой? – пожал плечами Тайпан и переключил автомат на одиночный огонь. – Ремонтник мне не нужен. Вдобавок еще и хромой. Извини, но либо у тебя тоже выдался неудачный день, как у меня, либо ты выбрал себе неудачную работу. Сожалею.

– Эй, погоди! Что ты задумал?! – вскричал тощий.

Ответом ему стала 5,56-миллиметровая пуля. Она вошла ему точно в лоб, вышла из затылка и застряла в деревянном парапете, на который следом за ней выплеснулись мозги технаря.

Обыскав ему карманы, Красный Посох не нашел в них ничего полезного. И, оставив труп на площадке, потопал вниз, размышляя о своей бочке-совести, куда падали, словно яблоки, отнятые им человеческие жизни.

Похоже, Гюрза ошиблась: места в этой бочке было еще предостаточно. По крайней мере, в нее еще поместятся те червивые яблоки, которые Тайпан намеревался вскоре сорвать со здешнего гнилого дерева и бросить туда же.

Глава 22

Все по-прежнему складывалось хуже некуда. Настолько плохо, что эта безысходность даже успокаивала. Что ты можешь сделать, если ничего уже сделать нельзя? Ни для тех, кому ты искренне хотел помочь, ни для себя.

Тайпан понятия не имел, где держат Салаировых, и не мог снова попытаться их освободить. Ни силой, ни переговорами – Гюрза больше не отвечала на его вызовы по рации.

Он мог попасть на Бушприт единственным способом – тем, который ему предложили. И даже обещали его не избивать, если он добровольно присоединится к Салаировым на скале. Хотя последнее условие «альбатросы» могли запросто нарушить – кто с них за это спросит? Так же, как с Тайпана – за его нарушенное слово. Намедни он поклялся Виталию, что вытащит отсюда Надю живой и здоровой. И что с того? Теперь, когда хозяева прекратили с ним переговоры, он не мог даже поинтересоваться самочувствием пленников, не говоря о чем-то еще.

Ноутбук технаря не пострадал от пуль и принес кое-какую пользу. В сеть на нем было не выйти по причине сбоя – здесь тощий не соврал, – однако на «рабочем столе» у него обнаружилась карта. Не туристическая, а служебная. Та, где были отмечены зоны, дороги и объекты, о которых гостям знать не полагалось.

Это было уже кое-что. Карта не давала объяснений, где держат Салаировых, но позволяла искать наиболее безопасные маршруты передвижения по острову. В том числе – до северной его оконечности, где спустя пару часов должна была состояться Рулетка Посейдона.

Загрузив в патрульный внедорожник трофейное оружие, Тайпан закрыл дверь маяка изнутри на электронный замок, потом снова заклинил ее монтировкой и вылез наружу через окно. Кто бы ни явился сюда со следующей проверкой, если он провозится у входа лишние десять минут, это уже хорошо. А пока микростанции работали, их коварный антивирус продолжал вносить беспорядок в островную сеть. Или в то, что от нее осталось после аварийного отключения многих ее узлов и компонентов.

Время неумолимо истекало. Не имея четкого плана, горе-освободитель решил для начала проникнуть в угодье, частью которого являлся злополучный северный берег. Нечего было и думать о том, чтобы въезжать туда через уже известные ворота. Но спасибо карте – благодаря ей, выяснилось, что они там не единственные.

Еще один контрольно-пропускной шлюз находился в трех километрах восточнее основного. Через него, видимо, и запускали в угодье «костлявых». А их доставляли сюда, если опять же верить карте, из Распредзоны – территории на востоке, фактически концлагеря, где содержали рабов и откуда их выгоняли на работу.

Логика подсказывала, что после сбоя систем безопасности охрана Распредзоны была усилена. Зато охрана угодья – маловероятно. Кого там было стеречь? Охоту сегодня отменили, и значит всех «костлявых» перед Рулеткой наверняка выловили и вернули в бараки, а освободившиеся патрули перебросили на усиление безопасности стратегических объектов.

И действительно, основная «движуха» шла у главного шлюза, через который ездили туда-сюда грузовики и внедорожники. Ворота же служебного проезда были заперты на массивные накладные замки.

Рядом с ними имелся проход для охранников, перекрытый решетчатой калиткой. К ней тоже был приварен замок, но поменьше. Немного знакомый с воровской наукой, Тайпан мог вскрыть такой замок имеющимися в машине инструментами минуты за две. Что было гораздо быстрее и проще, чем ковыряться в замках на шлюзе. И – гораздо тише, нежели цеплять к воротам трос и вырывать их автомобилем. Правда, не открыв ворота, Красному Посоху придется дальше идти пешком, но это его устраивало. Тем более, что взломанный шлюз и проехавший через него внедорожник могли привлечь внимание «альбатросов».

Бросив машину подальше от ворот, в небольшой низине, Тайпан забрал оружие, боеприпасы и инструменты. Немного подумав, взял и рацию, хотя она стала для него бесполезной. Брать с собой ноутбук смысла не было – и без карты заблудиться в угодьях являлось сложно. А вот лежавший в бардачке бинокль мог пригодиться, и его Тайпан тоже захватил.

В черной полевой форме и с автоматом, издали он ничем не отличался от патрульного. Вот только стоит кому-то увидеть его вблизи – и дело дрянь. Поэтому он, взломав замки на калитках внешнего и внутреннего забора, отправился к берегу не самым коротким путем, а окольным – через руины и нагромождения скал.

Что ему делать на берегу, он все еще не знал. Прячась за камнями и развалинами, Тайпан изучал в бинокль впередилежащий путь, после чего шел к следующему укрытию. Увы, но время тоже не стояло на месте. Часы продолжали тикать, разве что было еще не поздно связаться с Гюрзой и сообщить ей, что он капитулирует. Только в этом случае она соблаговолит ему ответить. Все прочие темы для разговоров они исчерпали.

Вопрос лишь в том, что выиграют от его капитуляции он сам, Виталий и Надя кроме сомнительной для всех них радости умереть в одной компании. На что, похоже, Робинзон и рассчитывал, всерьез полагая, что Тайпан – близкий друг Салаировых, готовый пойти за ними даже на погибель.

Возможно, он и пошел бы, кабы видел в этом смысл. Но смысла там не было. Ни малейшего. Или все-таки был? Но тогда Тайпан нуждался в подсказке, ибо сам он в упор его не замечал.

Неведомо, на что он еще надеялся, когда сдаваться тоже стало поздно. Как бы то ни было, отчаяние не помешало ему трезво оценить обстановку. И засечь посты, оцепившие участок побережья, на котором Гриша собрал туристов на Рулетку Посейдона.

Местность охраняли те же автопатрули, только не курсируя по ней, а стоя на возвышенностях, в пределах видимости друг друга. Ближайший патруль обосновался у руин, которые Тайпан выбрал очередным своим укрытием. Два «альбатроса» стояли возле машины, один из них курил, а второй то и дело подносил к глазам бинокль. Только смотрел он в основном на север – видимо, с нетерпением ждал, когда гигантская волна покажется на горизонте.

Выгадав момент, когда оба они отвернутся к океану, злоумышленник прокрался в развалины и подобрался к патрульным настолько близко, что расслышал их беседу.

– Не, братан, я тебе честно скажу – профукал ты свое бабло! – укорял один «альбатрос» другого. – Зря так рано сделал ставку. Говорил же тебе однажды: в этой рулетке ставки надо делать в последний момент, когда лодки на воду спускают. Потому что если их не спустили – зуб даю, идет «жирная» волна! Угадай, почему?.. А, ладно, не парься – скажу. Если в остров звезданет суперцунами, оно может забросить эти лодки аж на вершину обрыва. Вот Гриша и очкует, как бы они не поубивали зрителей. И не кидает в море всякий хлам, когда это может быть опасно.

– Да почем ты знаешь, Боча, может, ничего я еще не профукал, – спорил с ним напарник. – Может, Гриша это… того… нарочно всех дурит, чтобы они, типа умные, как ты, думали про суперцунами и больше неправильных ставок понаделали.

– А ты, стало быть, Кнопарь, у нас умнее Гриши – так, что ли? – хохотнул Боча.

– Не, ну это вряд ли. Хотя, может быть, чутье у меня и получше. Гришино-то сегодня утром вон как его подвело. Едва не скопытился он на своей яхте, базарят.

– Чутье, говоришь, у тебя? Ну-ну, посмотрим через… сколько там еще до удара?

– Тридцать три минуты, – глянув на часы, ответил Кнопарь. – Уже скоро Гриша туристам речь толкнет. Ну что, может, пока по пиву?

– Ща, погоди малость, – придержал его Боча. – Через три минуты эта бешеная сука от нас доклад потребует. Как только отчитаюсь ей, тогда и выпьем.

«Бешеная сука» оказалась на редкость пунктуальной, что, впрочем, было характерно для Гюрзы. И вызвала патруль по рации аккурат минута в минуту.

– Говорят «Колеса-семь», – ответил ей Боча. – У нас все чисто. Повторяю: у нас все чисто… Ага, понял тебя. Не вопрос. Отбой.

Что именно он понял, Боча напарнику не сообщил. А тот и не спрашивал – видимо, им обоим лишний раз просто напомнили о бдительности.

Тайпан насторожился, полагая, что перед розыгрышем патрульные станут проверять руины и подступы к ним. Но Кнопарь и Боча предпочли осмотреть их в бинокль, не отходя от автомобиля. После чего, никого не обнаружив, уселись в машину, включили негромко музыку, достали по бутылке пива и продолжили о чем-то спорить. О чем именно, было уже не разобрать, хотя двери они оставили открытыми.

Приподняв голову, Красный Посох поглядел в бинокль на соседние посты. На одном из них головорезы также отирались возле автомобиля, курили и таращились на океан. На другом – по примеру здешней парочки сидели во внедорожнике и, кажется, тоже пили пиво.

Не иначе, надвигающееся на остров суперцунами волновало патрульных в первую очередь, а бегающий по острову злоумышленник – во вторую. Или даже в третью, если на втором месте у них стояли деньги, поставленные на Рулетку Посейдона. Грех было этим не воспользоваться и самому не перевоплотиться в патрульного. Тем более, что, схоронившись в развалинах, Тайпан не видел ни океана, ни побережья.

Сидевший за рулем Боча аж поперхнулся и уронил бутылку, когда рядом с ним неожиданно возник человек в такой же, как у него, форме. Только вместо приветствия «собрат» тут же вогнал Боче нож под нижнюю челюсть по самую рукоять. А затем, просунув внутрь руку с пистолетом, упер дуло под мышку вытаращившему глаза Кнопарю и четырежды спустил курок.

Выстрелы прозвучали негромко. При стрельбе в упор тело жертвы сыграло роль глушителя, и вряд ли на соседних постах кто-то что-то расслышал; этому помешал и долетающий снизу, грохот прибоя. Увидеть тоже никто ничего не успел. Прикончив обоих головорезов за три секунды, Тайпан сразу нажал на рычажок, откидывающий спинку водительского кресла, и дергающийся в конвульсии Боча завалился назад. А мертвый Кнопарь, обмякнув, уронил голову на грудь, как будто придремал с устатку.

В общем, не происходило ничего странного: один патрульный стоял возле машины, а другой сидел в ней. Вдобавок Тайпан сделал вид, будто разговаривает с «напарником»: немного пожестикулировал и покивал головой. А потом захлопнул водительскую дверь, открыл заднюю, залез внутрь и перетащил труп Бочи назад. Затем чтобы сесть на его место. Что и сделал, протерев испачканное кровью и пивом сиденье тряпкой и сложив его спинку обратно в вертикальное положение.

Рацию мертвецов убийца положил на приборную панель. Если Гюрза вновь свяжется с ними, он знал, что ей ответить. Заметив в руке Кнопаря бутылку, откуда тот успел отхлебнуть всего чуть-чуть, Тайпан невесело подумал, что для него это, скорее всего, последняя возможность в жизни выпить пива. Стоило ли от нее отказываться? Тем более, в машине и так витал пивной дух – упавшая бутылка Бочи залила весь коврик.

Отобрав у мертвеца выпивку, Тайпан протер бутылочное горлышко и, наблюдая в бинокль за окрестностями, взялся неторопливо попивать пиво.

Вид на океан с этого холма открывался впечатляющий. Да что там – он был почти идеальный. Собравшиеся на специальной площадке туристы, и те не наблюдали такую панораму северного побережья, какая развернулась перед Тайпаном. Даже моросивший с утра дождь смиловался над ним и утих, открыв видимость до самого горизонта.

В свете редких солнечных лучей, пробивающихся в разрывы туч, холодные свинцовые волны казались гораздо зловещее, чем у южного берега. Причем это были еще обычные волны. А насколько устрашающей будет та, которую ждал сейчас весь остров?

Кошки в душе у Тайпана заскребли еще яростнее. Он опять вспомнил мальчишку, который только что похоронил отца и, стоя на вершине холма, принюхивался к долетающему с ветром, странному запаху. Странному, но знакомому. Четырнадцатилетний Илья Мизгирев уже знал, как пахнет океан – просто не ожидал вдруг почуять его сырость в такой дали от побережья.

А потом показался сам источник этого запаха. Он надвигался бурным широким фронтом по всему северному горизонту. На Пропащий Край словно натягивали исполинское одеяло, которое подминало под себя холмы, разломы и сухобор – засохшую тайгу. Рев и грохот нарастали, но это были не те рев и грохот, что издавал обычный океанский прибой. Этот шум звучал непрерывно. Вероятно, так гремел бы Ниагарский водопад, если бы в него падали сотни тысяч бревен.

Еще был холод – он тоже усиливался. И не только потому что ветер крепчал, но и от леденящего ужаса. Он тоже пробирал насквозь мальчишку, который глядел на свою неминуемую гибель и не мог даже закричать, поскольку от увиденного у него перехватило дыхание…

Тайпан зябко поежился. Не лучшие воспоминания его посетили, но как отделаться от них, если история фактически повторялась?

Место для зрителей отвели не у самой кромки берега. Что тоже было красноречивой приметой – обычное цунами при ударе об отвесные скалы не доставало до их вершин. Народу на площадку набилось много – не иначе, там собрались все туристы острова, – а сама она имела высокие крепкие перила, была водружена на понтоны и закреплена за ближайшие скалы десятком стальных тросов. Так что если сегодня океан и впрямь перехлестнет через край обрыва, он мог смыть зрителей в пучину разве что вместе с площадкой, но не поодиночке.

Для Гриши на ней оборудовали небольшую и тоже огороженную поручнями сцену. На ней установили два гигантских экрана. На одном из них демонстрировалась прочерченная на обрыве белой краской, широкая полоса с отметками – высотная шкала. А на другом…

Тайпан выругался и в бессильной злобе стукнул ладонью по рулю. Камеры, установленные на летающих дронах и передающие изображение на второй экран, были нацелены на вершину Бушприта, где находились два человека. Отец и дочь Салаировы. Красный Посох мог видеть их и со своего холма, но бинокль позволял разглядеть лишь две прижавшиеся друг к другу фигурки. Тогда как дроны показывали гораздо больше, вплоть до крупных планов лиц.

Ноги Виталию перебинтовали, но лишь затем чтобы он раньше времени не истек кровью. Стоять он не мог. Да и сидел, кажется, с трудом – судя по его бледности и прикрытым глазам, он был в полуобморочном состоянии. Опустившаяся рядом с ним на колени Надя обнимала отца и поддерживала его, хотя сама тоже выглядела обессиленной. Ее губы двигались – она о чем-то непрерывно ему говорила. Не то подбадривала, не то извинялась за все беды, что причинила ему и себе.

А бесстрастные дроны, кружа над ними, делали их главными и единственными «звездами» грядущего смертельного представления.

– Леди и джентльмены! – прогремел над берегом усиленный динамиками, гнусавый голос. Наблюдая за Салаировыми, Тайпан упустил момент, когда Робинзон поднялся на сцену. – Я приветствую вас и объявляю, что прием ставок в Рулетке Посейдона закончен! Всем спасибо! Теперь осталось немного подождать и выяснить, кто же из вас настоящий провидец! Причем не только везучий, но и богатый, ведь бедных победителей в этой игре не бывает! А тем более сегодня, когда у нас проводится одновременно два розыгрыша! Один обычный, на высоту волны, а другой уникальный – на жизнь или смерть двух жертв, которых мы намерены принести во славу Посейдона! Тот, кто угадает их дальнейшую судьбу, тоже получит достойное вознаграждение!

Толпа разразилась одобрительными выкриками и аплодисментами. Гриша, чей сломанный нос был залеплен пластырем, картинно раскланялся.

– Однако, если в конце этой игры нас всех не смоет в океан, – продолжал он, – я бы не рекомендовал вам сразу же расходиться. Потому что у меня есть для вас еще одно чертовски выгодное предложение! Какое – об этом расскажу позже. А теперь, как мне тут подсказывают, самое время нам обратить взоры на север. Потому что сейчас… вот прямо сейчас, да… Да, черт возьми! Смотрите внимательно, и вы сможете увидеть на горизонте нашу главную сегодняшнюю гостью! Позвольте представить вам самую гигантскую из всех волн, что врезались в остров Всех Смертей за последние годы! Настоящее суперцунами, которое, готов поспорить, леди и джентльмены, большинство из вас ни разу не видело наяву и вряд ли еще когда-нибудь увидит!

Глава 23

Действительно, на горизонте между пасмурным небом и свинцовым океаном возникла светло-серая полоска. Ее можно было принять за далекий облачный фронт, но лишь поначалу – двигалась она быстрее ползущих над нею туч. И по мере ее приближения линия горизонта тоже поднималась.

Тайпан вылез из машины и снова припал к биноклю. Нет, все же суперцунами, мчащееся по суше, и суперцунами в море отличались друг от друга. Первое являло собой грязный бурный поток, несущий миллионы тонн мусора. Второе выглядело намного чище и спокойнее – движущаяся гора в барашках пены, издали даже кажущаяся безобидной. Если, конечно, не думать о силе, всколыхнувшей столь чудовищное количество воды и передавшей ей свой импульс.

Отсутствие на горизонте каких-либо ориентиров не позволяло даже на глаз определить высоту волны, а также ее скорость. Но и по грубым прикидкам в ней было никак не меньше двухсот метров. И двигалась она быстрее, чем считал Тайпан. Думая, что в запасе у Салаировых есть еще семь-восемь минут жизни, он выдал слишком щедрый прогноз. На самом деле времени у них оставалось в два раза меньше. Об этом стало ясно, когда цунами докатилось до первых торчащих из воды скал. А от них до берега, судя по карте, было четыре с половиной километра.

Скала Бушприт потому и получила свое название, что стояла не прямо, а под большим наклоном к северу. Это позволило высадить на нее пленников и затащить их на вершину без скалолазных приспособлений. И теперь дроны снимали кричащую Надю и Виталия, который пришел в себя и тоже смотрел на надвигающуюся погибель с перекошенным лицом. Оба они, дрожа от страха, еще сильнее прижались друг к другу. И, видимо, не собирались размыкать свои объятья до самой смерти.

Было все еще неясно, достанет ли цунами до вершины Бушприта, но Салаировы, похоже, в этом не сомневались. Что подтверждало направление их взглядов. По мере приближения угрозы отец и дочь не опускали глаза а, наоборот, смотрели все выше и выше. И это тоже служило красноречивой оценкой волны, прежде чем она достигнет высотомера.

Несмотря на то, что Красный Посох глядел на нее свысока, он все равно испытывал желание убежать еще дальше от берега. И представлял, что ощущали пленники, которые находились прямо на пути цунами и никуда не могли деться. Они доживали последние мгновения жизни в неописуемом ужасе, да еще на потеху толпе. Хотя их самих, конечно, это не волновало. Как и то, что на них делались ставки. Однако Тайпан и так чувствовал себя мерзко, а от мысли, что эту казнь превратили в шоу, он стал еще угрюмее и злее.

– Простите меня. И прощайте, – сказал он Салаировым до того, как цунами врезалось в Бушприт, а затем в берег, пусть даже никто его не услышал. – Сожалею, что не умер вместе с вами, но у меня еще есть смысл задержаться на этом свете. По крайней мере, пока не истрачу все свои патроны.

Волна оказалась значительно выше Бушприта, так что шансов выжить у Виталия и Нади не было никаких. Один миг – и их смыло бесследно. Вот они еще сидят в обнимку, а вот уже нет ни их, ни скалы, которую серая громадина проглотила, даже не поперхнувшись.

Толчок, сравнимый по силе с пятибалльным землетрясением, сотряс побережье. Ударившее в отвесные скалы цунами тут же устремилось вверх и взметнулось над обрывом сплошной стеной брызг высотой с десятиэтажный дом. А потом обрушилось, словно прибой, но уже далеко не такой сокрушительный, как сама волна.

Предпринятые «альбатросами» меры безопасности оказались не напрасны. Основная масса этих брызг упала обратно в океан, но часть их, долетев до земли, хлынула по ней бурным потопом. Вода стремительно заливала низкие участки берега, отчего платформа со зрителями приподнялась на понтонах и закачалась.

Но это продолжалось недолго. Уровень воды сразу начал спадать, поскольку ее ничто не задерживало и она водопадами стекала с обрывов. А суперцунами, миновав остров, покатилось дальше на юг, чтобы вскоре обрушиться на Пропащий Край. И отобрать у него для Ледовитого океана очередную полосу суши.

Скала Бушприт выдержала и это потрясение. Омытая волной, она возвышалась над водой чистая и совершенно пустая. И ничто не напоминало о том, что еще три минуты назад на ней кто-то был.

– Вот что такое крутое зрелище, доложу я вам! – прокричал в микрофон Гриша, когда вода сошла и платформа перестала качаться. – Чистейший адреналин и ничего лишнего! Кто бы еще показал вам нечто подобное и так близко, леди и джентльмены?

Пережившие волнительное приключение туристы дружно зааплодировали.

– Благодарю вас за участие и за сделанные ставки! – продолжал расточать любезности Робинзон. – Но не будем тянуть кота за яйца и узнаем, кто же наш сегодняшний победитель! Или таковых не окажется? Эй, на пульте! А ну-ка прокрутите нам момент удара волны о берег!

Само собой, что брызги, взлетевшие над обрывом, в зачет не шли. Для игроков в Рулетку Посейдона имело значение лишь первое соприкосновение цунами с высотомером, цена деления на котором равнялась двум метрам.

Определить точные данные можно было, поставив видеозапись на паузу. Что и отобразили с двух ракурсов на обоих экранах. И сразу в толпе радостно запрыгали два человека – тех, кто поставил деньги на результат «от 242 до 244 метров». Именно такой результат зафиксировали камеры дронов за миг до того, как волна расшиблась о скалы.

– Неплохо, неплохо! – прокомментировал это коротышка. – Две одновременные победы при таком разбросе ставок – редкое явление, как и суперцунами. Однако второй наш розыгрыш, гляжу, обошелся без сюрпризов. Примерно две трети ставок были на смерть и треть – на жизнь… Что? Повтори, не расслышал! Один момент, леди и джентльмены!

Поднявшаяся на сцену Гюрза что-то говорила на ухо Робинзону и показывала пальцем на север. А трое «альбатросов», соскочив с платформы, торопливо шагали по щиколотку в воде в ту же сторону.

Тайпан взглянул на океан, но не обнаружил на его поверхности ничего примечательного. Впрочем, смотреть надо было не на него, а туда, куда спешили головорезы: на россыпь валунов у кромки обрыва, рядом с которыми что-то лежало. Что-то очень похожее на человеческое тело.

– Та-а-ак! – протянул Гриша, выслушав помощницу. – Минуточку внимания! Кажется, у нас возникла непредвиденная ситуация и подводить итог последнего розыгрыша пока рановато!.. Эй, вы, трое! Ну что там у вас?

Посланные к обрыву «альбатросы» действительно подняли из воды человека. Это была полуобнаженная девушка, в которой Красный Посох моментально опознал Надю, пусть даже ее лицо и волосы покрывала мокрая грязь.

Было не разобрать, погибла Надя или всего-навсего лежала без чувств. Хотя вероятность уцелеть у нее была слишком мала, и Тайпан почти не сомневался, что головорезы тащат на сцену мертвое тело. Которое они пронесли через толпу и бросили к ногам Робинзона, будто трофей.

Опустившись на одно колено, Гюрза проверила, дышит ли Надя, пощупала у нее пульс, а затем посмотрела на босса и утвердительно кивнула.

– Невероятное событие: девчонка искупалась в суперцунами и осталась жива! – провозгласил Гриша, воздев руки к небу, будто священник на проповеди. – Ну разве это не чудо? Эй, ну и чего вы ждете? Откачайте ее!

Этим Гюрза заниматься уже не стала, перепоручив пленницу своим людям. Они тоже возились с ней без особой охоты, но им удалось вылить у нее из легких воду, после чего Надя закашляла и зашевелилась. А потом задрожала, сжалась в комок и зарыдала.

– Действительно, жива. Разве что, вероятно, умом тронулась, – вынес окончательное заключение Гриша. – Много ссадин и ушибов, левая рука, кажется, сломана, наверняка есть еще травмы, но если полежит в больничке, то оклемается. Почти в этом уверен. Кроме ума, разумеется, хотя он ей и раньше не особо-то был нужен… Что же, картина ясна. И потому вынужден задать вопрос: а есть ли у нас сегодня ставки на то, что одну жертву Посейдон примет, а другую нет? Напомню, что по нашим правилам тот, кто выигрывает игру с таким раскладом, получает в качестве бонуса отвергнутых Посейдоном жертв и может делать с ними все, что захочет!

Люди в толпе стали с любопытством озираться, но радостных криков так и не послышалось.

– Да, так и есть: я тоже не вижу в моем списке этого счастливчика, – подтвердил коротышка, сверившись с информацией у себя на планшете. – Никто не рискнул сделать такую ставку. А зря! Он мог бы сорвать банк и заполучить вдобавок это симпатичное мокрое тельце!

Робинзон поставил ногу на плечо лежащей перед ним Нади. Дождавшись, когда он умолкнет, Гюрза вновь что-то сказала ему на ухо. И, судя по его просиявшей роже, сказанное пришлось ему по душе.

– Мне тут напомнили, что пора сделать объявление, о котором я заикнулся до прихода волны, – снова заговорил Гриша. – Итак, вы все хорошо меня знаете, а большинство – далеко не первый год. И вы знаете, что я всегда расплачиваюсь со всеми, кто честно обыгрывает меня в каких-нибудь играх. Так вот, сегодня я хочу опять бросить вызов свои самым азартным и рисковым друзьям! Уверен, многие из вас встречали на острове этого человека, который позавчера разгромил наш бар и стал прямо-таки местной звездой…

Тайпан вздрогнул, когда вдруг увидел на телеэкранах… себя! Это было целое слайд-шоу кадров, вырезанных из записей охранных видеокамер – наверное, всех записей, на которых он успел засветиться. Разумеется, отбирались самые удачные кадры – такие, где отчетливо виднелось его лицо. Они сменяли друг друга, и у туристов было время хорошенько разглядеть представленного им «героя».

– Этот человек называет себя Тайпаном – пояснил Робинзон. – Буду с вами честен: именно он виновен в утренних беспорядках, в ходе которых кое-кто из вас лишился своих катеров и яхт, а работа нашей информационной сети была нарушена. Вне всяких сомнений, этот мерзавец до сих пор прячется где-то на острове. Более того, почти наверняка он сейчас за нами наблюдает. И это к лучшему! Надеюсь, он обрадуется вместе с вами, когда услышит, что я даю награду в десять миллионов юаней тому, кто доставит его мне живого или мертвого. Можете охотиться за Тайпаном где угодно. Кроме, разумеется, тех зон, куда вам ограничен доступ. Выбор оружия – за вами. Срок охоты не ограничен. Однако помните, что в ней участвуют и мои люди, поэтому советую не мешкать и приступить к делу чем раньше, тем лучше.

Толпа, раздосадованная было тем, что в игре «Жертва Посейдону» не нашлось победителя, снова оживилась. Десять миллионов – те деньги, за которые не откажутся побороться даже самые нерешительные туристы. По крайней мере они могут просто взять в руки оружие и походить по острову – авось да повезет заметить и подстрелить негодяя издалека, не ввязываясь в ближний бой.

– И как вам моя идея, леди и джентльмены? – на всякий случай осведомился коротышка. Хотя и так было ясно, что от желающих участвовать в охоте не будет отбоя.

Толпа ответила хозяину одобрительным гулом и поднятыми кулаками с оттопыренными вверх, большими пальцами.

– Отлично! Просто отлично! – зааплодировал в ответ Гриша. – Но прежде чем вы отправитесь за призом, вот вам еще информация к размышлению. Как думаете, почему эта девчонка… – Он снова толкнул ногой Надю. – Почему она сегодня оказалась на Бушприте? Ответ прост: это вместе с нею Тайпан устраивал свой беспредел. Но как только их обоих припекло, он просто взял и бросил ее, можете себе представить? Трусливо сбежал, отказавшись жертвовать собой ради спасения прекрасной дамы! Ну что за бессердечная сволочь!

Гюрза ухватила Надю за грязные волосы и поставила ее на колени. Одна рука у девушки, очевидно, и впрямь была сломана, поскольку висела плетью. Другой она попыталась вяло отбиваться, но у нее ничего не вышло. Чтобы сбить с нее спесь, Гюрзе хватило лишь раз садануть ей коленом промеж лопаток.

– Но если даже Тайпану эта девчонка больше не нужна, то мне – и подавно, – продолжал Робинзон. – Одни убытки из-за нее, а кто их покроет? Явно не она. И не ее трусливый приятель. Кстати, хотите услышать его жалкое блеянье? То, как он умоляет, чтобы я отпустил его маленькую подружку на свободу? А ну-ка, дадим ему еще одну попытку!

Гюрза протянула боссу рацию и он поднес к ней микрофон. Надо думать, рация была настроена на тот канал, по которому Красный Посох вел переговоры с бывшей любовницей. И если бы он снова вышел в эфир, его голос услышали бы не только она и Гриша, но и все грядущие охотники за его головой.

«Трусливый приятель» достал из кармана свою рацию, поднес ее ко рту… но так и не нажал кнопку вызова. Робинзон не просто изгалялся, а старался вдобавок разъярить Тайпана. Затем чтобы он утратил самоконтроль и обнаружил себя, скрывающегося неподалеку.

И что случится, когда он заговорит? Ничего такого, что даст ему преимущество над врагом. Скорее, все с точностью до наоборот.

Снова вынув из рации батарею, Тайпан спрятал их назад в карман. И продолжил следить за представлением, не собираясь поддаваться эмоциям и идти у Гриши на поводу.

– Вот видишь, Пушинка: твоему другу по-прежнему на тебя наплевать. А ты, дурочка, еще слушалась его приказов, – обратился коротышка к девушке, не дождавшись ответа по рации. – Ладно, да будет его молчание знаком согласия с моими словами. И со всем остальным… Гюрза! Не скажешь Тайпану напоследок пару ласковых слов?

– С превеликой радостью, – ответила она в поднесенный микрофон. – Хоть он и помалкивает, но я-то знаю, что он нас и слышит, и видит. Поэтому пользуюсь случаем и передаю ему горячий привет! Зря он явился сюда и устроил весь этот бардак. По себе знаю, как бывает обидно и больно, когда твои надежды рушатся. Особенно те, ради которых ты бросил на кон все, что у тебя было, включая собственную жизнь. Вспомни о том, как ты растоптал мои надежды пять лет назад. Вспомнил? А теперь окончательно распрощайся со своими! Отныне мы с тобой полностью квиты!

Наблюдающий за ней в бинокль Тайпан заметил появившийся у нее в руке нож. А затем произошло то же самое, что и позавчера в баре: одним молниеносным движением Гюрза перерезала своей жертве горло. Потом выждала немного, продолжая удерживать захрипевшую и забившуюся в судорогах Надю за волосы – так, словно позировала с ней перед объективами камер. А когда агония Нади стала утихать, Гюрза вонзила ей клинок под левую лопатку. После чего под злорадный гогот и аплодисменты пинком уронила тело пленницы на сцену и отступила назад с окровавленным ножом в руке.

– Ну что, Тайпанчик, тебе по-прежнему нечего нам сказать? – ехидно осведомился Гриша. – Не стесняйся, говори – мы внимательно тебя слушаем! Неужто так и будешь молчать, словно воды в рот набрал?

Красный Посох еще до прихода цунами навсегда простился с Надей, и сейчас лишь проглотил подкативший к горлу комок. Но к рации так и не притронулся.

Конечно, он нашел бы нужные слова и немало. Но именно теперь, когда Гюрза поставила окончательную точку в судьбе Нади Салаировой, у него пропало всякое желание общаться с хозяевами острова. И потому ответом им стало все то же молчание. Оно заставляло их теряться в догадках и одновременно говорило за Тайпана громче любых слов…

Глава 24

– «Колеса-Семь», прием! Доложите обстановку, – подала голос рация Бочи и Кнопаря вскоре после того, как толпа на берегу стала расходиться. Начинало темнеть, но Гриша не торопился покидать берег, пропуская спешащих на охоту туристов вперед.

– Говорят «Колеса-Семь». У нас все чисто. Повторяю: у нас все чисто, – ответил Красный Посох в точности так, как это делали ныне мертвые патрульные. А чтобы его не опознали по голосу, он слегка растягивал слова, по примеру многих «альбатросов», и говорил через положенную на микрофон ветошь, которую нашел в бардачке.

– Слушайте приказ, «Колеса-Семь», – велела Гюрза, кажется, ничего не заподозрив. – Снимайтесь с поста и отправляйтесь на точку «Мазут». Как меня поняли?

– Поняли тебя. Не вопрос, – продолжал отыгрывать свою роль Тайпан. И добавил: – Только у нас тут это… движок чего-то барахлит и плохо заводится. Так что ежели чуток припоздаем, не теряйте нас, окей?

– Смотрите, «Колеса-Семь» – опоздаете, вам же будет хуже, – огрызнулась Гюрза. Однако ей еще надо было выслушать доклады остальных патрулей, и она поспешила закруглиться: – Ладно, все с вами ясно. Отбой!

Стартер и мотор у внедорожника были в порядке. Просто Тайпан понятия не имел, куда ему ехать, и пытался выиграть время, чтобы понаблюдать за остальными машинами. Не хотелось вызвать подозрение, рванув куда-нибудь не туда и сорвав этим свою конспирацию, которая даст ему продержаться незамеченным до темноты. А лучшей маскировки, чем болтаться под носом у «альбатросов», в ближайший час было не изобрести.

Укрыв труп на заднем сиденье брезентом, убийца пристегнул сидящего рядом мертвеца ремнем и натянул ему на глаза кепку. Сумерки не позволяли толком разглядеть снаружи водителя и пассажира, а тем более издали. Так что если поведение Тайпана никому не покажется странным, он будет выдавать себя за патруль до тех пор, пока «Седьмых» не хватятся на этой самой точке «Мазут». Где он, естественно, уже не появится.

«Колеса-Шесть» и «-Восемь» оставили посты и покатили в ином направлении, нежели квадроциклы и внедорожники туристов. Других патрульных Тайпан пока не видел. Но предполагал, что им тоже приказали собираться у вышеназванной точки. И что они отправятся туда отдельно от туристической автоколонны.

Дабы не вызывать вопросов, мнимый «Седьмой» завел машину, как только неподалеку от него проехали «Шестые». «Восьмые» в это время уже двигались на юго-восток. Не иначе – к служебным воротам, через которые сюда проник злоумышленник. Проник – и вновь запер за собой обе калитки, чтобы его вторжение не было обнаружено.

С этой же целью Тайпан оставил свой предыдущий транспорт там, где никто не заметил бы с дороги брошенную машину. Конечно, ее отыщут, когда хватятся посланного на маяк патруля. Но будет уже слишком поздно выяснять, куда делся его убийца после того, как добрался до границы угодья.

«Шестые» и «Восьмые» ехали в полукилометре впереди и тоже не слишком торопились. Очевидно, их не звали побороться за десять миллионов юаней. Иначе они тоже горели бы энтузиазмом, как туристы, возвращающиеся в «Глаз бури» за оружием. А этих патрульных, судя по всему, ждала более скучная работа – вновь стоять в оцеплении или охранять какой-то важный объект.

Позади горели фары еще нескольких автомобилей – видимо, «Колес» из первой пятерки. Идущие впереди машины тоже включили свет, и Тайпан, чтобы не выделяться из коллектива, последовал их примеру. Пока он не заехал слишком далеко, надо было поразмыслить над тем, как оторваться от попутчиков. Впрочем, они так и не объединились в единую колонну, и удрать от них вряд ли будет сложно.

Служебный шлюз теперь был открыт, но освещение над ним не работало. Хотя какой-то человек с фонарем встречал уезжающие машины, и Тайпан, насторожившись, положил взведенный пистолет под правое бедро. На случай, если придется прорываться с боем. Но привратник не светил в лица водителям и пассажирам, а всего лишь прохаживался у выезда. Видимо, дожидался, когда из угодья выедет последний патруль, чтобы снова запереть ворота.

Пронесло. Злоумышленник миновал шлюз, не вызвав у привратника ни малейшего интереса. Теперь можно было расслабиться, но ненадолго.

Проехав еще с полкилометра, он съехал на обочину и, не выключая мотор и фары, вышел из автомобиля. После чего встал так, чтобы приближающиеся сзади машины светили ему в спину, расстегнул ширинку и отпустил на волю выпитое накануне пиво, стараясь делать это помедленнее.

Никто даже не притормозил. Лишь одна обогнавшая «Седьмых» машина в шутку погудела сигналом. И еще из одной выкрикнули: «Поздновато ты обоссался – цунами уже прошло!». На что Тайпан, не отрываясь от процесса, показал зубоскалу кулак с оттопыренным средним пальцем. А когда его миновала последняя машина, он вернулся в свою и, немного отстав, продолжил путь.

Теперь он ехал замыкающим, видел все патрули и мог сбежать от них, когда потребуется. Но ему все же было любопытно, где у них назначено место встречи. Хотелось выяснить, что такое «точка Мазут», чтобы в дальнейшем лучше ориентироваться в закрытых зонах острова.

Ехали долго – почти до самого юго-восточного побережья, – и за это время сумерки превратились в ночь.

Новая цель патрулей была хорошо освещена. Не все ее прожектора, правда, работали – видимо, их тоже отключили из-за сбоя. Но и тех, которые светили, хватало, чтобы хорошо разглядеть этот объект и подступы к нему.

– Ну конечно! Мазут! – пробормотал догадавшийся Тайпан. – Что же еще можно было так обозвать!

Дорога, по которой он двигался, вела к нефтебазе и дизельной электростанции. Последняя была выстроена южнее, и Гюрза отправила головорезов явно не к ней, поскольку эта точка наверняка именовалась по-другому.

Патрули должны были с минуты на минуту выехать под свет прожекторов. И потому едва Тайпан наткнулся на очередную развилку, он тут же свернул в другую сторону.

Эта дорога шла в объезд нефтебазы. Отъехав от развилки, Красный Посох выключил фары, остановил машину и вылез осмотреться. Вскоре его хватятся, но злоумышленником объявят не сразу. Сначала его в любом случае вызовут по рации. После чего он, продолжая выдавать себя за Бочу, повторит свою легенду: мотор их Кнопарем автомобиля барахлит, и тот заглох на подъезде к точке.

Разумеется, нефтебазу стерегли, и «Колеса», похоже, были призваны усилить ее посты. Поэтому идея взорвать резервуары с топливом была хороша, но, увы, невыполнима. И из-за серьезной охраны, и по причине отсутствия у Тайпана взрывчатки. Соваться на электростанцию являлось тем более бессмысленно – ее, небось, охраняли еще лучше.

Какая еще стратегическая информация была известна карателю-рецидивисту? Он знал, где находится цитадель Робинзона, а также выход из его потайного тоннеля. Вторым можно было бы воспользоваться, кабы этот путь в гришин бункер не был рассекречен. Более того, Тайпан чуял, что там его поджидает засада – где-где, а в этом подземелье уж точно.

Ночь прорезал свет еще одних фар – с востока к нефтебазе приближался грузовик. Это был большой трехосный бензовоз с резервуаром кубометров на двадцать с лишним. Он остановился у ворот, и сидящий в кабине сопровождающий помахал рукой охране. Та впустила машину на территорию, где она сразу подъехала к аппарату для слива топлива.

Походило на то, что у юго-восточного берега разгружался танкер. Как он пережил суперцунами, неизвестно – возможно, был некрупным, а его капитан, как и Налимов с «Черта-с-два», тоже умел бороться с гигантскими волнами. Впрочем, это не имело значения. Гораздо важнее было то, что Тайпан выяснил, где раздобыть большую бомбу, да еще на колесах.

Захватывать ее надо было на полдороге – так, чтобы не заметили на нефтебазе и на берегу. Но сначала требовалось выяснить, сколько всего бензовозов курсирует по маршруту.

Вскоре после того, как разгрузился и уехал первый, появился второй. Это была в точности такая же машина и она подъехала к тому же сливному крану. Прикинув расстояние до побережья и скорость разгрузки, Тайпан рассудил, что окажись машин больше, они создали бы очередь. А значит прибытие третьего бензовоза было маловероятно.

Дождавшись, когда второй бензовоз тоже сольет горючее и уедет, каратель покатил за ним на восток. И скоро выехал на дорогу, соединяющую нефтебазу с берегом.

– «Колеса-Семь!», прием! – так некстати ожила рация. Тайпан уже видел вдалеке свет фар возвращающегося первого бензовоза, когда Гюрза вновь дала о себе знать. – Где вас черти носят? Почему не докладываете об опоздании?

– «Колеса-Семь» на связи, – отозвался мнимый Боча. – Так это… мы того… докладываем. Заглохли вот в километре от точки «Мазут». Теперь пытаемся движок завести.

– Да плюньте вы на свою машину! Хватайте оружие и живо сюда! У нас тут… – Гюрза вдруг осеклась. – Проклятье! Тайпан! Сукин сын, это же ты! То-то я гадаю, почему голос у Бочи слишком знакомый стал! Вдобавок эта странная задержка!

– Чего-о-о? Какой такой на хрен, Тайпан, о чем ты вообще базаришь? – встал он на защиту своего артистического образа. – Поимей совесть! Я и Кнопарь с этой машиной и так уже на дерьмо изошли, а теперь еще ты со своими предъявами!

– А вот мы это скоро и выясним, – пообещала Гюрза. – Где, ты сказал, вы застряли? В километре от точки? Хорошо. Сидите на месте, сейчас мы к вам подъедем!

Притворятся больше не имело смысла, и каратель выключил рацию. Эта стерва не блефовала. Она действительно станет искать «Колеса-Семь» и, конечно, не найдет их. Вернее, найдет, но позже, в другом месте и в виде двух трупов. А вот где в это время будет Тайпан, зависело от его расторопности.

Он съехал правыми колесами в кювет и разложил сиденье с трупом Кнопаря так, чтобы того не было видно в свете фар бензовоза. Затем, прихватив оружие, вышел на середину дороги и замахал руками. А когда бензовоз приблизился – сделал вид, что его слепят фары, прищурился и отвернул лицо вправо. На самом же деле он скрыл свою изуродованную щеку, по которой «альбатросы» могли его опознать.

– В чем проблема, братан? – поинтересовался высунувшийся из кабины сопровождающий, когда бензовоз остановился.

– Да вот колымага с дороги слетела и села прямо на камень задним мостом, – соврал «патрульный». – Колеса скребут, а тронуться с места не могу. Выручите? Дерните?

– Давай, цепляйся, – ответил «альбатрос».

– А трос не одолжите? Просто я свой тоже одолжил кое-кому неделю назад и с концами.

Продолжающий молчать водитель выпрыгнул из кабины и направился к инструментальному отсеку цистерны.

– Спасибо, братаны! Век не забуду! – поблагодарил их Тайпан. И, подойдя к открытой водительской двери, выпустил три пули из пистолета в сопровождающего, а затем – в испуганно обернувшегося шофера. После чего оттащил второго в правый кювет, а первого выбросил из машины в левый. И, заглушив двигатель внедорожника, пересел со своими вещами в бензовоз.

Вот только отправился он на нем уже не к нефтебазе. Выбросив рацию патрульных, Тайпан выбрал себе другую цель для атаки, которую запланировал уже на ближайший час…

Глава 25

Когда Тайпан ехал навстречу бензовозу, он обнаружил дорогу, что примыкала к этой с северной стороны. По всем признакам, она вела или к крепости Гриши, или проходила поблизости оттуда. Этим путем угонщик и повел свой трофей, груженный двадцатью тоннами горючего.

Он не мог все время двигаться по дороге. Рано или поздно с нее придется свернуть и остаток пути проехать по пустоши. К счастью, те места были ему знакомы. Сегодня утром он прокатился там на машине вместе с Робинзоном и Надей и сейчас намеревался отыскать следы «рэнджровера», отпечатавшиеся на сырой земле.

Но сначала надо было найти ориентир, вблизи от которого остались те следы. Тайпан помнил, что когда Гриша вывел свой автомобиль на дорогу, слева по борту от него торчала гнутая ржавая мачта линии электропередач. Довольно приметная, поскольку она была там одна.

Красный Посох все время оглядывался. Пропажу бензовоза обнаружат минут через двадцать – когда экипаж второго бензовоза будет возвращаться на нефтебазу и наткнется на трупы в кюветах. Еще какое-то время уйдет на организацию погони, так что у карателя имелось около получаса форы. А больше ему не требовалось. То, что он собирался провернуть, было несложно. Куда сложнее было отыскать в ночи нужное место и добраться до него.

Правда, Тайпан не знал, что случится, когда он претворит свой план в жизнь. Но теперь, когда враги кусали его за пятки, планировать далеко наперед ему все равно бы не удалось. Поэтому самой верной стратегией было ориентироваться по обстоятельствам. И бить врага в самое слабое место, а если это не получается – убегать и прятаться.

Гнутую мачту он заметил немного погодя. Затем прикинул, где утром проезжал «рэнджровер», и, съехав с дороги, покатил на малой скорости в том направлении.

Здесь было опасно ездить даже с ближним светом фар. На цитадели Робинзона, что вроде бы должна была сверкать прожекторами неподалеку, они сегодня не горели. Видимо, там тоже экономили электричество, но это не означало, что ее стражи не наблюдают за округой.

Найдя в кабине ветошь, Тайпан закрыл ею фары и закрепил ее на корпусе взятой из бардачка изолентой. Лучи фар пробивались сквозь тряпку, но были очень тусклыми и освещали впередилежащий путь метров на десять. Впрочем, этого хватило, чтобы заметить отпечатки колес «рэнджровера», когда угонщик бензовоза наконец-то пересек знакомый утренний след.

Дальше все спорилось гораздо быстрее. След вывел его к искусственной россыпи камней, наваленной поверх ворот подземного гаража. Тех, что отъезжали в сторону, если нажать кнопку на пульте внутри. Сейчас ворота были закрыты. Это означало, что днем или вечером в гараже кто-то побывал и вернул маскировку на место. И этот «кто-то» все еще мог находиться в тоннеле, поджидая, когда каратель туда вторгнется.

Не дождется!

Открыть ворота снаружи без шума было невозможно, поэтому Тайпан не стал даже пытаться. Да и зачем, когда у него с собой была «отмычка» весом в сорок с лишним тонн.

Подогнав бензовоз задним ходом ко въезду в гараж, диверсант взобрался на цистерну и откупорил оба верхних люка. Потом слез и отвернул ключом гайки, что удерживали вентили на всех четырех сливных кранах. Затем выкрутил на них предохранительные заглушки и открыл сами краны, снимая после этого с каждого вентиль.

Топливо хлынуло прямо на ворота, в нос ударила бензиновая вонь, но это был еще не финал коварного плана. Вернувшись к кабине, Тайпан не стал забираться в нее. Встав на подножку, он выжал рукой педаль сцепления, другой рукой включил заднюю передачу и, положив на педаль акселератора булыжник, отпустил сцепление. А сам соскочил на землю и побежал прочь.

От резкого старта бензовоз аж подпрыгнул. И, наехав задними колесами на ворота, проломил их собственным весом. После чего ухнул прямо в гараж, слишком тесный, чтобы вместить такую машину. Отчего она провалилась лишь наполовину, да там и застряла.

На это Тайпан и рассчитывал. Сооруженная им, огромная затычка заполнила собой гараж и заперла выход наружу прячущимся в тоннеле, вероятным противникам. Но это было для них сейчас наименьшей проблемой. А наибольшая стекала четырьмя мощными струями из цистерны в тоннель и остановить ее было невозможно. Потому что злоумышленник снял с кранов вентили и вдобавок открыл верхние люки, чтобы бензин выливался быстрее.

Тайпан убегал не для того, чтобы скрыться. Просто при падении машины могла возникнуть искра, которая воспламенила бы горючее раньше времени. Вот карателю и не хотелось быть в этот момент рядом с гаражом. Но обошлось без искр. И когда он понял, что отступал, в общем-то, зря, то сразу вернулся, достав на ходу из «разгрузки» фальшфейер.

Эти сигнальные устройства обнаружились в патрульной машине. И хоть Тайпану было некому подавать световые сигналы, он все равно прихватил с собой парочку фальшфейеров, ведь лучшего запала для его бомбы было не сыскать. Однако поджигать и швырять их вниз, пока не вытек бензин, было непрактично. Взрыв на поверхности мало что даст и станет лишь большой и жаркой, но бесполезной вспышкой. Зато когда горючее стечет в тоннель и полыхнет уже в нем, кое-кому на другом его конце может сильно не поздоровиться.

Там, откуда приехал Красный Посох, замерцал в ночи свет множества фар. Кажется, по его следам гнались все патрули, которые были отправлены на точку «Мазут». Что ж, самое время им объявиться. Хотя, задержись они еще ненадолго, Тайпан был бы им чертовски признателен.

– Пора, – рассудил он вслух, когда на гришиной крепости наконец-то зажглись прожектора. Досюда их свет не добивал, но можно было не сомневаться, что там разразилась тревога. Слишком много грохота наделал упавший в гараж бензовоз, чтобы никто не придал этому значения, а особенно ночью.

Каратель зажег фальшфейер, уже не беспокоясь, что на него обратят внимание. Да и пусть – все равно через несколько секунд здесь вспыхнет столько света, что его, поди, заметят во всех концах острова. И вновь Тайпану предстояло сверкать пятками. Он понятия не имел, насколько сильным окажется взрыв, сделанный наобум, безо всяких расчетов. Зато имел все основания думать, что двадцать тонн бензина в любом случае полыхнут так, что мало никому не покажется.

Шум вытекающего из цистерны топлива стал тише – к этой минуте большая его часть явно слилась в тоннель. Однако, если поджигатель не поторопится, он может не успеть исчезнуть с вражеских глаз, даром что темнота ему в этом подыгрывала.

Бросив фальшфейер под днищем накренившегося автомобиля в гараж, Тайпан рванул прочь так быстро, как только мог. И когда позади у него с грохотом ударил вверх гигантский факел, а спину окатила волна жара, он тем не менее почувствовал облегчение. Не слишком-то веря в успех очередной своей затеи, он довел-таки ее до конца. А насколько удачно все выгорело – в обоих смыслах слова, – он мог уже и не увидеть.

Бензовоз-затычка стал преградой не только для врагов, но и для огня, который ринулся вниз по тоннелю. Взрыву не хватило мощи, чтобы выбросить грузовик из дыры, куда он провалился и где продолжал торчать, обгорая в бьющей наружу, струе пламени. А о том, что творилось в самом тоннеле и, как хотелось надеяться, в бункере Робинзона, Тайпан мог лишь фантазировать. Что было не так уж сложно, когда его спина почувствовала отголоски этого пекла.

Оставаться возле пожара не имело смысла. И пока округу не заполонили «альбатросы», Тайпан решил подобраться поближе к цитадели. Так, чтобы не проморгать ничего из того, что будет творится возле нее в ближайший час.

Прятаться на возвышенностях и в руинах не стоило, ведь охотники за диверсантом проверят их в первую очередь. Поэтому каратель измазал грязью лицо и залег под невысокой скалой почти у самой дороги, по которой его привезли в цитадель этим утром. Подкрадываться еще ближе, в зону освещения, было слишком опасно, а оставаться вдалеке означало пропустить самое интересное.

Прежде чем примчавшиеся с нефтебазы патрули рванули в крепость, они задержались у горящего бензовоза. А из ее бойниц уже шел дым, намекающий, что пожар не ограничился одним тоннелем. И даже если огонь не добрался до бункера, внутри него образовалось такое густое задымление, что оно поднялось до самого верха.

– Давай, Гриша, твои свинцовые пилюли тебя уже ждут, – пробормотал каратель, наведя коллиматорный прицел автомата на бетонный тамбур. Пока Гюрза и ее люди не подъехали, можно было скосить прицельными очередями всех, кто выскочит наружу, и самому успеть слинять под шумок. А если среди подстреленных окажется Робинзон, будет и вовсе замечательно.

Но, как назло, никто не выбежал из цитадели под пули. Что творилось внутри, неведомо, но вряд ли все ее обитатели моментально сгорели или задохнулись. Тайпан поглядел на приближающиеся патрули и выругался. Ему требовалось совсем чуть-чуть везения, чтобы поквитаться в неразберихе с коротышкой, но, кажется, это уже не удастся.

Стрелять по подъехавшим «альбатросам» он не стал. Они были готовы к нападению и открыли бы ответный огонь, который Тайпан не пережил бы. Затаившись, он поумерил свои карательные амбиции и вновь навострил зрение и слух.

К оперативно прибывшей подмоге хозяева все-таки вышли. Все они были в противогазах, что объясняло, почему дым не выгнал их наружу раньше. По их крикам стало понятно: одним испугом они не отделались, и в крепости стряслось что-то посерьезнее задымления. Да и отсутствие Гриши говорило само за себя.

Неужто каратель дотянулся до него своими огненными щупальцами и сжег ублюдка к чертовой матери? О такой удаче можно было только мечтать. И опять немудрено, что его мечты не сбылись. Или, вернее, почти не сбылись. Все-таки Гриша покинул цитадель не на своих ногах – двое охранников вынесли его на носилках. И хоть на нем тоже был противогаз, Тайпан опознал его по низкому росту и туфлям на толстой подошве.

Непохоже, что Робинзон обгорел. Одежда на нем была закопченная, но целая. Видимо, потайная дверь между тоннелем и бункером защитила хозяина от взрыва, но не от его последствий. И теперь Грише требовалось новое убежище, а также медицинская помощь. Возможно, даже серьезная.

Вместо неотложки спасатели босса взяли патрульный внедорожник, у которого разложили сиденья. После чего затолкали туда носилки с пострадавшим, благо с его ростом это было несложно.

Отпускать неотложку без охраны Гюрза не рискнула. И отправила с ней эскорт из половины патрульных машин, в одной из которых укатила сама. А вторая их половина была послана, судя по всему, обратно на нефтебазу. По крайней мере, отбыли они в том направлении.

Оттуда же, видимо, примчалась пожарная машина. После короткого разговора с охраной пожарники не стали заходить в цитадель, а подъехали к горящему бензовозу и начали заливать его пеной. Затем, сбив пламя, подцепили машину тросом и вытянули ее из гаража. Огонь внутри него почти угас, но долетающие из-под земли отблески давали понять, что в тоннеле бензин продолжает вовсю гореть.

Во время этой суеты Тайпан сделал любопытное наблюдение. Казалось бы, снующим туда-сюда охранникам надо было держать крепостные ворота нараспашку. Однако нет – всякий раз, выбегая наружу, они закрывали за собой вход, а возвращаясь обратно, звонили в звонок. И их впускали, убедившись через закрытое бронестеклом оконце, что это – свои.

Почему даже сейчас, когда босса не было, а рядом с его резиденцией бушевал пожар, в ней соблюдались столь суровые меры безопасности? До чего столь ценного, по мнению «альбатросов», мог добраться Тайпан в отсутствие Гриши? Ведь не за свои же жизни они, в конце концов, так сильно беспокоились?

Озадаченный, он поднес к глазам бинокль и вновь осмотрел место поджога.

Огонь в залитом пеной гараже был потушен, и вокруг вновь стало темно. Фары пожарной машины были единственным источником тамошнего света. Трое головорезов прикрывали работающих под землей огнеборцев. У всех охранников были противогазы, но они затрудняли во мраке видимость. Поэтому «альбатросы» сняли их и расположились с наветренной стороны пожара. Так, чтобы ветер относил от них едкий дым.

Соорудив себе на лицо влажную повязку, Красный Посох добрался до тянущегося на юго-восток, дымового шлейфа. И стал под его прикрытием подкрадываться к гаражу.

Открывать огонь из автомата означало поднять шум, который могли услышать в цитадели. Пистолетные выстрелы за рокотом автомобильного мотора и гулом насоса должны были звучать намного тише. «Альбатросы» поглядывали по сторонам, но, обсуждая случившееся, собрались вместе, очевидно, будучи уверенными, что враг сюда не вернется. И правда, зачем бы ему сдалась горящая дырка в земле? Он же охотился за Гришей, а того увезли в больницу при гостинице.

Каждый из троих схлопотал по пуле, едва каратель с повязкой на лице показался из дыма. Когда же они попадали наземь и скорчились от боли, то сразу схлопотали по второй пуле в голову и угомонились навсегда. А Тайпан нашел в машине огнеупорную куртку и кислородную маску с баллоном, одел их, повесив баллон за спину, и, пока его не обнаружили, поспешил в тоннель. Туда, где в устроенном им аду пожарные в таких же масках все еще заливали пеной горящее топливо.

Глава 26

По правде говоря, Тайпан наткнулся лишь на остатки ада, который здесь был. Пожарные неплохо потрудились, и он шел вниз не по огню, а по колено в пене. Она же свисала со стен и потолка, отчего поджигатель ощутил себя уже не в преисподней, а будто внутри огромной стиральной машины.

Четыре огнеборца, размотав до конца шланг, стояли перед финальным участком коридора и переводили дух. Конец тоннеля был уже различим в дыму и в свете слабеющего пламени; поглотив весь кислород, оно и без пены вскоре угасло бы.

– Эй, срочно все назад! – прокричал Тайпан, не снимая маску. – Вырубайте свою струю и проваливайте отсюда! Быстрее! Здесь опасно!

– А в чем дело? – спросил один из пожарников.

– В тоннеле установлено несколько мин! – соврал Красный Посох. – Я здесь, чтобы их обезвредить! Дуйте наверх, братаны! Как только закончу разминирование, поднимусь и вам сообщу!

Волшебное слово «мины» не заставило повторять распоряжение. Оставив брандспойт и инструменты, пожарники заторопились к выходу. А ведь на самом деле Тайпан мог и не соврать. Подозрение насчет мин посетило его, когда он шел по тоннелю в первый раз. И то, что они не взорвались от пламени, ни о чем не говорило. Возможно, их корпуса были защищены от высоких температур и иных вредных воздействий.

Тайпан пощадил этих четверых лишь потому что по ту сторону двери могли находиться «альбатросы». Нельзя, чтобы они встретили его, как врага. А без стрельбы его сочтут одним из пожарных, даром что у него на плече висел автомат.

Подобрав брандспойт, поджигатель обрызгал пеной впередилежащий путь. Затем, сбив основное пламя, взял лом и добрался до двери, которую с другой стороны скрывал панорамный экран.

Вернее, так было раньше. Дверь и впрямь устояла при взрыве, что перекосил ее, но не выбил из проема. Это и спасло Гришу от ожогов, но не от всего остального. В те широкие трещины, что образовались в двери, а также между нею и косяком, пламя и дым прорвались в бункер. И едва не прикончили хозяина, вытащенного оттуда своими бдительными телохранителями.

Дважды за день апартаменты Робинзона подверглись дымовой атаке. Только на сей раз он покинул их на носилках, а не на своих ногах.

– Здесь пожарная команда! Поберегись, братаны – ломаем дверь! – крикнул Тайпан перед тем, как начать орудовать ломом.

Поврежденная дверь, тем не менее, сопротивлялась до последнего. И выдержала по меньшей мере дюжину ударов, пока не развалилась на части и не впустила мнимого пожарника в уже знакомый зал. Разве что теперь на его стенах и убранстве были следы огня и копоти.

Ну вот, как говорится, с возвращением! А самое интересное – Тайпан понятия не имел, зачем вообще повторно сюда нагрянул. Но захват цитадели и гипотетической ценности, что в ней хранилась, все еще казался ему отличной идеей.

– Пожарная команда! – повторил Красный Посох, отставив лом и вторгнувшись в апартаменты. – Братаны, скорее все сюда – нужна помощь!

Уловка сработала. Двое «альбатросов» в противогазах ждали Тайпана у входа. Еще один вынырнул из дыма со стороны пульта. У всех в руках были огнетушители – видимо, эти трое дежурили тут на случай, если возникнет новое возгорание.

К нападению они были не готовы. Тем более, что наверняка успели поговорить через дверь с настоящими пожарниками.

Продолжая избегать лишнего шума, каратель вскинул пистолет и наградил свинцом сбежавшихся на его зов охранников. Потом не забыл подстраховаться, добив их выстрелами в упор. Далее прошелся по апартаментам и удостоверился, что кроме этой троицы здесь больше никого нет. Заодно проверил пульт – а вдруг, несмотря на технический сбой, тот работает и по-прежнему открывает доступ к видеокамерам?

Увы – не работал. Или его отключили вместе с остальной техникой, или он вышел из строя во время пожара. Это означало, что искать «сокровище форта» придется все так же вслепую, без электронной разведки.

Интересно, а как обстоят дела с входной дверью? Это Робинзон имел привычку держать ее закрытой, а парням с огнетушителями, что испачкали своими мозгами ковер, запираться от приятелей не было резона.

Выход был открыт и на лестнице слышался топот – кажется, на сей раз выстрелы из-под земли были расслышаны. Дым не позволял разглядеть, много ли народу сюда спешило. Поэтому Тайпан снова воспользовался старой проверенной тактикой.

– Братаны, поберегись! Слышите: огонь добрался до сейфа с патронами! – крикнул он, выскочив из апартаментов и прижавшись к стене так, словно укрывался от пуль. – Стойте тут, не входите! В том сейфе есть еще и гранаты!

Его огнеупорная куртка и кислородная маска с баллоном продолжали сбивать противника с толку. Вновь никто не усомнился в том, что перед ним – пожарник, а не поджигатель.

– А где Коцаный и те двое, которые были с ним? – осведомился головорез в противогазе, спускавшийся по лестнице первым.

– Кажись, спрятались в ванной, – продолжал врать напропалую Тайпан. – Как только сейф загорелся и пули по стенам защелкали, так мы врассыпную и кинулись. Эй, слышь, у вас там наверху рация работает? Мне надо с пацанами связаться, сказать, чтобы пока вниз не совались. Они сейчас наверху перекуривают, а у нас в «пожарке» рация как раз включенная шипит.

– Наша работает, ага, – ответил «альбатрос». – Иди наверх. Там Бураныч на главпосту воротами заведует, он тебе передатчик на вашу частоту настроит.

– Спасибо, братаны! Я мигом. – И Тайпан, проскочив мимо двери, потопал по ступенькам, попутно считая тех, мимо кого пробегал.

Насчитал пятерых. И, поднявшись еще на несколько ступенек, остановился.

– Коцаный! – прокричал в дверь «альбатрос», пославший мнимого пожарника на главпост. – Слышь, Коцаный, кажись, вы зря в штаны наложили – вроде все затихло! Эй, чего молчишь?

Вопрос этот в любом случае остался бы без ответа. Коцаный и двое его приятелей были мертвы, а в следующий миг к ним присоединились и все те, кто сбежал вниз на шум выстрелов.

На сей раз Тайпан открыл огонь из автомата, частыми короткими очередями и практически в упор. Снес головы пятерым врагам, разбросав их мозги, осколки черепов и рваные противогазы по лестничной шахте. А за выстрелами раздался грохот катящихся по ступеням тел – шум, после которого тоже можно было начисто забыть о конспирации. Хотя оно и к лучшему. Красный Посох устал играть в эти чертовы прятки, ежесекундно боясь, что его вот-вот раскроют.

Теперь, когда он раскрыл сам себя, одним страхом стало меньше. Да и забот поубавилось. Идти вперед, стрелять во все, что движется, и стараться, чтобы оно умерло раньше, чем ты – в этом не было ничего особо сложного.

Еще один силуэт нарисовался в дыму, когда Тайпан почти добрался до вершины лестницы. Но он знал, что на острове у него больше нет друзей, тогда как хозяева осторожничали, чтобы не зацепить пулями своих. Вот почему он и нажал на спусковой крючок раньше «альбатроса».

Пули Тайпана прошили силуэт, и очередной труп скатился по ступенькам ему под ноги. А он уже имел представление о том, что ждет его наверху. По крайней мере, знал, где окажется, поднявшись по лестнице, так как нынешним утром успел пройти этим маршрутом.

Главпост – вот как, оказывается, называлось это помещение. А некий Бураныч, что должен был помочь «пожарнику», только что словил автоматную очередь и присоединился к мертвым собратьям. Хотя кто сказал, что кроме него здесь больше никого нет?

Перед тем, как высунуться из лестничной шахты, Красный Посох, как и тогда, на площадке маяка, сначала высунул впереди себя автомат и расстрелял веером дюжину пуль. Не высоко – над самым полом. Но тоже не напрасно. Тут же послышались брань, грохот и звон стекла – похоже, кто-то уронил в падении столик с посудой.

Ворвавшись на главпост, Тайпан собирался добить раненого противника. Лежащий на полу, пожилой «альбатрос» сдернул с лица противогаз и, показывая свои пустые руки, умолял не стрелять. Причем раненым он не был – не иначе, просто споткнулся от испуга, упал и выронил автомат, а все пули пронеслись мимо.

Впрочем, такая ли это для него удача? Долго ли Тайпану исправить собственный промах?

Однако, взяв «счастливчика» на мушку, он неожиданно вспомнил, с какой целью штурмовал цитадель. И что, перебив всех стражников, он мог так и не узнать, что еще столь важное, кроме задницы своего босса, они тут оберегали.

Вместо того, чтобы разрядить остаток магазина в очередную татуированную рожу, Тайпан всего лишь заехал по ней прикладом. Седовласый «альбатрос» стукнулся затылком об пол и отключился. А каратель, обезоружив его, сразу проверил дверь, в которой была пулеметная бойница. И которая, как и внешние ворота, была сейчас закрыта.

Ручной пулемет с заряженной в него лентой стоял рядом на полу. Бегло изучив пульт, Красный Посох обнаружил два рубильника с табличками «Ворота» – видимо, столько входов имелось в цитадели. Все они были заперты – это хорошо. Только он не знал, много ли еще стражников оставалось внутри. Вдобавок его беспокоил тоннель, пожар в котором был потушен и по которому сюда мог проникнуть теперь кто угодно.

Прикинув, что вряд ли охранники рассиживались бы по комнатам, когда в апартаментах грянула стрельба, Тайпан решил перво-наперво заделать тыловую брешь в обороне. Проверив, не очнется ли его заложник слишком быстро, он спустился вниз и забрал у одного трупа подсумок с боеприпасами от подствольного гранатомета. А у другого трупа отстегнул от «разгрузки» парочку обычных ручных гранат.

Прицепив их к подсумку, Тайпан вернулся в бункер, подошел к рассекреченному потайному выходу, выдернул у обеих гранат чеки и швырнул подсумок как можно дальше в тоннель. После чего опять выбежал на лестницу и, укрывшись за стеной, зажал ладонями уши.

Громыхнуло увесисто и тряско – связка из дюжины гранат являла собой серьезную мощь. На сей раз из тоннеля вырвались клубы и дыма, и пыли, а также шрапнель из бетонных обломков.

Каратель истратил уйму боеприпасов, которыми мог бы отбиваться от врагов, ну да хоть не напрасно. И когда заглянул в бункер, оценивая результат своей подрывной работы, то увидел перегородившую тоннель, груду обломков. Она частично высыпалась аж в апартаменты, а значит отныне подземный коридор был перекрыт.

Никто больше не мог атаковать Тайпана с тыла, не расчистив завалы. Но это не принесло ему успокоения, ведь он и сам лишился единственного пути к отступлению, даром что ему вряд ли удалось бы воспользоваться им трижды. Отныне он запер себя в бетонном саркофаге, откуда в случае полного краха своих планов ему не выбраться. В случае же успеха…

М-да… Узнать бы еще, что будет считаться для него успехом, и что именно он тут искал.

Когда он вернулся на главпост, рядом с рубильником, открывающим главные ворота, мигала красная лампочка. Похоже, оставшимся снаружи «альбатросам» не терпелось узнать, что за стрельба доносилась из цитадели. Возможно, они также слышали подземный взрыв. Да и пожарники вряд ли держали языки за зубами, когда обнаружили трупы на выходе из тоннеля.

Тайпан посмотрел на пулемет. А не разыграть ли ему и эту карту? Почему бы и нет! В любом случае он рискует гораздо меньше, чем его противники.

Дабы усыпить их бдительность, сначала он показал, что в цитадели все еще соблюдается порядок – открыл в воротах смотровое окошко; за это отвечала кнопка возле рубильника. Потом открыл внутреннюю дверь с бойницей. И лишь после этого, дернув рубильник, сдвинул перегораживающую вход плиту.

«Альбатросы», что посылали сигнал на главпост, заглянули в шлюзовой коридор и увидели, что вторая дверь тоже открыта. А также услышали доносящийся оттуда, обрадованный голос:

– Айда сюда, братаны! Победа, блин! Мы только что грохнули этого Тайпана! Хана пришла чмырю! Хотел пролезть к нам по горящему тоннелю, прикиньте! Но Коцаный засек его раньше и разнес гаду башку!

Снаружи тоже возбужденно зашумели, и сразу десять человек вбежали в коридор… аккурат на свою погибель.

Когда первый головорез был уже рядом с внутренней дверью, та вдруг захлопнулась и закрылась на засов прямо у него перед носом. Он даже притормозил, чтобы не врезаться в нее. И сразу попятился при виде высунувшегося из бойницы, пулеметного ствола.

Впрочем, оторопел лишь он один, и то ненадолго. Его приятели догадались, что угодили в западню, когда грянула стрельба. И бросились наутек, но только последний из них добежал обратно до порога. Где и упал, растерзанный, как и прочие, длинной очередью.

7,62-миллиметровая пулеметная пуля на короткой дистанции прошивала насквозь по нескольку тел за раз. А пуль этих просвистело через узкий коридор не меньше полутора сотен. Пол, стены и даже потолок – все они были забрызганы кровью и ошметками плоти за несколько секунд.

Упавший в воротах «альбатрос» попытался из последних сил выползти наружу, но был добит выстрелами в спину. Как и другие его шевелившиеся приятели. В суматохе и грохоте Тайпан не успел заметить, честно ли он роздал им свинца – возможно, кому-то не хватило, как знать. Но справедливость была восстановлена, едва его жертвы попадали на пол, где стали уже идеальными мишенями.

Вряд ли подобное случалось здесь ранее. Но то, для чего и создавался когда-то «пулеметный» шлюз, наконец-то произошло. Разве только хозяева не предполагали, что пулемет ударит по своим же, но что поделать – такова жизнь. Или, точнее, смерть, раз уж это она сегодня здесь пировала.

Как бы то ни было, снаружи наверняка еще оставались враги. Поэтому держать ворота открытыми было нельзя. Какой-нибудь смекалистый головорез мог догадаться, что стряслось, и пальнуть внутрь из гранатомета. А вторая дверь, в отличие от ворот, не была взрывоустойчивой.

Вновь дернув рубильник, Красный Посох вернул на место тяжелую перегородку. Правда, сначала усомнился, закроется ли она, поскольку у нее на пути валялся труп. Но нет, идти оттаскивать его, рискуя нарваться на пулю, не пришлось. Мощности электродвигателей хватило, чтобы ворота перекусили тело пополам, оставив верхнюю его половину в тамбуре, а нижнюю – в и без того залитом кровью коридоре.

Ну а теперь самое время было проверить оставшиеся помещения. На всякий случай.

Последний этап зачистки выдался самым тихим и спокойным – больше в цитадели никого не обнаружилось. Захватчик и его заложник стали отныне единственными ее обитателями. Все прочие были либо мертвы, либо остались снаружи.

– Очухивайся, старик! Есть разговор. – Тайпан снял кислородную маску и пнул валяющегося в углу «альбатроса».

Тот открыл глаза лишь после третьего пинка и сразу закашлял, так как, будучи в отключке, дышал без противогаза. К счастью, дым в крепости немного рассеялся, поскольку Тайпан устранил его источник. Да и вытяжка под потолком работала на полную мощность.

– Скажу коротко и ясно, – продолжил Красный Посох, пока заложник прочищал горло. – Гарантирую тебе быструю и легкую смерть, если покажешь мне то, что вы здесь охраняете. Не «кого», а «что» – ты меня понял? Про «кого» мне и так давным-давно все известно.

– Погоди, не так шустро… Попридержи коней, парень, – отозвался тот, продолжая кашлять. – Зачем вот так сразу грозишь смертью старику Буранычу? Тебе что, мало на сегодня смертей?

– Поверь – мало! – признался каратель. – Мне надо больше ваших трупов. Как можно больше. И твою кандидатуру я тоже охотно рассмотрю.

– Ладно, я все понял, можешь не повторять, – закивал Бураныч. – Тогда задам еще вопрос, ты не против?

– Вообще-то, против. Хотя, если это будет твой последний вопрос – задавай.

– Благодарю. Ну хорошо, а как насчет поторговаться? Я могу выкупить у тебя свою жизнь. Ведь если ты ее отнимешь, то останешься ни с чем. И уж точно не добьешься того, чего тебе надо.

– И что ты намерен мне за нее предложить? – Тайпан нахмурился.

– Странный вопрос, – пожал плечами заложник. – То, о чем ты сам меня спрашивал. То, что все мы тут охраняем.

– Что же именно?

– А ты слышал что-нибудь про «Сюнфэн-3»?..

Глава 27

– «Сильный ветер – Три?» – переспросил Тайпан. – Что еще за дрянь такая? Вряд ли это название метеорологической станции.

– Нет. «Сюньфэн-3» – главный козырь нашей обороны, – пояснил Бураныч. – Снятые с вооружения и списанные противокорабельные ракеты, которые мы закупили в Китае. Они, конечно, старые, но пока еще летают и в цели попадают. По крайней мере та, которую мы испытали, раздербанила одно плавучее корыто в сотне километров от берега на мелкие кусочки.

– И как много у вас этого добра?

– Была дюжина ракет. Одну израсходовали на тренировку, так что еще одиннадцать штук в запасе есть.

– А запускаются они, я так понимаю, с этого пульта?

– Правильно мыслишь. Пусковая установка спрятана под вертолетной платформой. Вон там. – «Альбатрос» указал в ту сторону, где Тайпан еще утром действительно заметил посадочную площадку. Она располагалась в сотне метров от цитадели и выглядела самой обычной, без малейших признаков, что под нею что-то скрывают.

– Любопытно, – заметил Красный Посох. – Только здесь маловато информации, чтобы выкупить у меня пощаду. Вот если бы ты привел сюда вашего ракетчика, это был бы совсем другой разговор, а так…

– Нет у нас ракетчиков и никогда не было, – ответил старик. – На главпосту всяк сам себе ракетчик, если нужда подопрет. Нам «сюнфэны» с таким расчетом и продавали, чтобы любой из нас, кто мало-мальски сечет в компьютерах, мог пульнуть ракетой по цели.

– В том числе и ты? – усомнился Тайпан. Бураныч не походил на человека, сведущего в такой науке. Хотя, с другой стороны, ему доверяли главпост, а значит он был поумнее обычного головореза.

– Не только я, но даже ты, – ответил он. – Главное, это запустить дрон-наводчик, который с неба «картинку» передает. Все остальное – не сложнее, чем в видеоиграх: водишь курсором по экрану, выбираешь цель, жмешь кнопку, бабах – и нет кораблика!

– Вот как? – удивился каратель. – А что насчет целей на самом острове?

– Да без разницы, – пожал плечами Бураныч. – Наоборот, с ними еще проще. Они же, в отличие от кораблей, неподвижны.

– Звучит круто, – заключил Тайпан. – Ну так вперед, действуй, выторговывай себе помилование: выпускай дрон и докажи, что говоришь правду.

– С чего бы вдруг мне лгать под дулом автомата? – рассудил «альбатрос». – Только, видишь ли, в чем затык: чтобы наводчик взлетел, его надо сначала вывезти из крепости. То есть открыть ворота и выгнать наружу пикап, в кузове которого находится дрон. Потому что он совсем не игрушечный – машинка серьезная, тяжелая, рассчитанная для полетов даже при штормовом ветре. Иди сам проверь: и дрон, и пикап в гараже, оба заправлены, ключи зажигания в замках… Все готово, чтобы по тревоге сразу отправить «птичку» в небо. Вот только как с ней быть в нашем с тобой случае, ума не приложу. Сам-то что думаешь?

– Пока не знаю, – ответил Тайпан. – Но если у тебя все же есть идея – предлагай.

– Ага, вот теперь самое время старику Буранычу с тобой поторговаться. – Пленник посмотрел на него с опаской. И, не услыхав возражений, продолжил. – Я выеду на пикапе и запущу для тебя беспилотник. А потом исчезну.

– За идиота меня держишь? – Красный Посох слегка оторопел от столь беззастенчиво-дерзкого предложения.

– Ни в коем разе, – возразил Бураныч. – Это обычный двусторонний договор о сотрудничестве.

– Вот как ты это называешь? А назови-ка, будь добр, хоть одну гарантию, что ты запустишь для меня дрон, – предложил Тайпан.

– Сначала я помогу тебе, а потом ты поможешь мне. Без твоей помощи я не обойдусь. Как и ты без моей.

– Прости, не врублюсь: то есть я помогу тебе после того, как ты уедешь? Это чем же?

– Ты устроишь на острове грандиозный фейерверк. Он мне будет на руку.

– Все еще не вижу логики.

– Логика в том, парень, что ты зачистил крепость, а меня пощадил. И теперь я хочу воспользоваться своей невероятной удачей и кое-что отсюда умыкнуть. В бункере Гриши есть несколько сейфов. Вскрыть их здесь я не успею, но парочку самых легких увезу на пикапе, а потом в укромном месте оприходую их содержимое. Ну а ты прикроешь старика – устроишь адский бедлам, в котором меня уж точно никто не хватится.

– А как ты потом удерешь с добычей на юг? – полюбопытствовал Тайпан.

– Это мои проблемы, – отмахнулся Бураныч. – Неужто думаешь, будто ты потопил во Фьорде все плавучие корыта на этом чертовом острове?

– И все-таки я хочу более надежных гарантий, что ты меня не кинешь.

– Помоги мне донести до пикапа сейфы – и я дам тебе гарантию, – пообещал старик. – В противном случае пустишь мне пулю в лоб, как собирался.

– Заметано. Но сначала покажи, как работает система управления ракетами, – выдвинул встречное условие каратель. – А потом – сейфы.

– Нет-нет, перво-наперво – сейфы, – заартачился Бураныч. – Видишь ли, я не в курсе, что случится, если ввести пароль на активацию «Сюнфэн-3». А вдруг ракетная установка сразу же перейдет в боевой режим или зазвучит тревожная сирена? Тебе надо, чтобы паника разразилась слишком рано?

Звучало разумно. Пришлось за неимением иной стратегии идти оказывать пленнику услугу – при условии, что это не займет много времени.

Бураныч неплохо ориентировался в гришиных апартаментах и знал, где искать нужную добычу. Подобрав с разрешения захватчика пожарный лом, «альбатрос» сбросил со стены одну из картин, а затем выковырял сокрытый за нею сейф величиной с пару коробок для обуви. Правда, судя по грохоту, с каким он упал на пол, в нем лежало нечто очень тяжелое.

Второй извлеченный из стены железный ящик был побольше. И уж точно не легче. Его кряхтящий от натуги старик понес наверх сам, а вторую добычу уступил помощнику.

На все про все у них ушло не более десяти минут. И когда они донесли сейфы до гаража и погрузили их в кабину пикапа, вокруг цитадели все по-прежнему было спокойно. Никто пока не ломился в ворота и не выкрикивал угроз и приказов. Не иначе, после истории с пулеметом оставшиеся снаружи враги отошли подальше от бойниц и дожидались подкрепления на безопасном расстоянии.

Предстартовый тест дрона показал, что он заправлен и готов к вылету. Проверив заодно машину, Бураныч объяснил Тайпану, где открываются гаражные ворота, и повел его обратно на главпост.

– Тебе нужна гарантия моих честных намерений? – спросил Бураныч, прежде чем запустить систему управления ракетами, благо, та была автономна и не зависела от островной сети. – Сейчас получишь. Позволь только порыться в ящиках, лады?

– Ройся. Но без резких движений, – разрешил Красный Посох, направив на него автомат.

– Делать резкие движения после того, как мой грузовичок потяжелел на целых два сейфа? Нет, парень, я хоть и староват, но еще из ума не выжил, – усмехнулся старик, выдвигая из стола ящики и проверяя их содержимое. – Да где же эта проклятая инструкция, черт бы ее побрал!

– А что все-таки в тех сейфах? – Не сказать, что Тайпана мучило любопытство, но он все же не вытерпел и спросил.

– Моя заслуженная пенсия, – уклончиво ответил Бураныч. Прозвучало как «Догадайся сам, если не дурак!», только дипломатичнее. – Там у Гриши остались еще заначки, если тебе интересно. Хотя, ты вроде бы пришел сюда не потрошить его закрома, а по очень личному делу, верно?.. Ага, вот и она! Та бумажка, которая тебе понадобится.

Он достал из нижнего ящика свернутый вчетверо, большой аэрофотоснимок острова и развернул его прямо на пульте. Красным маркером на нем были обведены, судя по всему, важные объекты. И под каждым было написано… нет, не название, а некое слово, вроде бы не имеющее отношения к этому объекту.

У Тайпана карта острова давно отпечаталась на подкорке, и он моментально отыскал на ней «Глаз бури», маяк, Фьорд и цитадель Робинзона. Под каждым из объектов было написано, соответственно, следующее: Арбуз, Штырь, Царапина, Наковальня.

– Что это такое? – осведомился каратель.

– Защитные коды, – ответил Бураныч. – Нечто вроде предохранителя. Если кто-то из нас при ракетной стрельбе вдруг отметит эти цели, дрон откажется наводить туда ракету без кода подтверждения атаки. Для чего нам и выдали эту памятку – чтобы мы нечаянно не разбомбили сами себя. Но возможность наносить удары по своей территории у нас осталась. На случай если враги высадятся на остров и захватят какой-нибудь объект.

– Ясно, – подтвердил Тайпан. – А теперь хватит болтовни. Запускай нужный софт, отправляй дрон и проваливай. И не забывай, как крупно тебе сегодня подфартило.

– Как раз собирался проваливать, – закивал старик. – Да мне и самому не терпится побыстрее со всем этим разобраться, уж поверь.

К счастью, сам по себе запуск системы наведения не вызвал тревоги. Вертолетная площадка не сдвинулась в сторону и никакая сигнализация не включилась. Вроде бы все осталось неизменным, когда Бураныч вбил пароль и программа вывела изображение на отдельный монитор.

Она действительно была автоматизирована до уровня «чайников» или интерактивной спутниковой карты. Поскольку дрон еще не взлетел, на экране появилась статичная «картинка» с момента его прошлого запуска. Дабы не быть голословным, старик ткнул курсором мыши в отмеченную на снимке цитадель, и программа сразу затребовала отдельный пароль для того, чтобы обработать данные об этой цели.

– Как видишь, я тебе не солгал, – заметил Бураныч в свою защиту. – Все фурычит, как по маслу.

– Пока не солгал, – уточнил Тайпан. – Что бы ты там ни говорил, конкретного результата у меня как не было, так и нет.

– Ну да, – согласился пленник. – И как же нам тогда быть? Без наводчика проку от ракет никакого. А сам он из гаража не вылетит. Там слишком низкий потолок, да и в ворота дрон едва в притык проходит.

– Делай все, как договаривались, – отрезал «красный посох». – Даже если ты меня обманешь и сбежишь, я еще успею покрошить немало ваших, когда они пойдут на штурм крепости. Так что одним трупом больше, одним меньше – невелика разница.

– Мысль здравая, но неверная, – ответил Бураныч. – Хотя что толку тебя разубеждать? Выпусти меня, и поглядим, что получится.

– А сам-то ты не боишься попасть под удар ракеты?

– Я гораздо больше боюсь, что ты напортачишь и промажешь. Ведь тогда мне надо будет объясняться, почему я разъезжаю по острову с двумя сейфами нашего босса. Но если сделаешь все, как надо, за меня не переживай. Я буду далеко от твоих мишеней.

– Переживать? За тебя? Вот еще! – огрызнулся каратель. – Меня гораздо больше волнует беспилотник, а не ты. Жалко будет, если ты вдруг не управишься с ним или попадешься своим приятелям до того, как запустишь его в воздух…

Глава 28

Как Бураныч отделается от бывших собратьев, если наткнется на них за воротами, он и сам не знал. Просто уповал на то, что утопит педаль газа в пол и оторвется от них. Поэтому дрон еще в гараже отвязали от удерживающих его в кузове креплений. Там же были запущены его турбины, которые оставалось лишь вывести на взлетную мощность – задача несложная, хотя под обстрелом с нею можно было и не справиться.

Тайпан продолжал не доверять этому скользкому типу, который мог соврать что угодно, лишь бы удрать отсюда живым. Однако от смерти Бураныча захватчик тоже ничего не выигрывал. Короче говоря, овчинка стоила выделки, даже если в конце концов это ничего и не даст.

Открыв внутренние гаражные ворота, Красный Посох сначала выпустил пикап в шлюз. Потом, заперев эти ворота, открыл внешние. И, расслышав, как машина вырвалась наружу, закрыл шлюз. Потом закупорил бронированную дверь между гаражом и коридором, ведущим к основным помещениям цитадели. Еще одна дверь была заперта на выходе из коридора. А потом – все двери главпоста. Последний был оснащен бронестеклами и являл собой маленькую крепость внутри крепости, откуда был один путь к отступлению – вниз по лестнице в бункер.

Почти сразу, как Тайпан вернулся за пульт, снаружи прогремели два взрыва. Не слишком мощных. Похоже, это были ручные гранаты, которые кто-то пытался забросить в бойницы, но не попал. Как бы то ни было, это послужило сигналом, что «альбатросы» пошли на штурм. И что новоиспеченному ракетчику надо было поторопиться, если он хотел довести свою диверсию до конца. Желательно – масштабного и оглушительно громкого.

Впрочем, сейчас это зависело не от него, а от его компаньона, на которого он волей-неволей положился..

С той стороны, куда уехал пикап, стрельбы не доносилось. Что могло быть и добрым, и недобрым знаком. Или Бураныч все же удрал до того, как его заметили, или он, проехав немного, остановился и теперь рассказывал приятелям, как ловко обвел захватчика цитадели вокруг пальца.

А пока от него не было известий, Тайпан внимательнее изучил систему наведения. Как направлять ракеты на цели, он уже имел представление. Сейчас его интересовало другое: как сэкономить время и не возиться с каждой ракетой по отдельности.

Если пусковая установка начнет стрелять с большим интервалом, «альбатросы» могут повредить ее еще до того, как она сделает второй выстрел. Зато, когда она выпустит одиннадцать ракет подряд, те накроют цели, прежде чем враги вообще сообразят, что происходит.

Снова грянула череда взрывов. На сей раз несколько их шарахнули прямо в проемах бойниц. Вдобавок к этому загрохотали автоматные очереди и мощные таранные удары по металлу.

Все понятно. Не получив отпор, головорезы осмелели и открыли огонь по бойницам. А также, кажется, подогнали пожарную машину к воротам гаража и стали их высаживать. Теперь пули и гранаты залетали внутрь. Что само по себе не пугало – стены и толстые бронестекла главпоста было не так-то легко пробить. Беспокоило другое. Занятый своим делом, Тайпан не мог отстреливаться. И когда «альбатросы», сокрушив ворота, прорвутся в крепость, внутренние двери их надолго не задержат.

Картинка на мониторе все еще была старой, а поверх нее мигал индикатор поиска сигнала. Тайпану по-прежнему не хотелось думать о том, что Бураныч его продинамил, но с каждой минутой уверенность в этом только росла.

«Введите код подтверждения атаки», – распорядилась программа, когда ракетчик отметил на карте гостиницу. И он, рассудив, что сам по себе ввод кода ракету не запустит, вбил в виртуальное окно нужное слово: «Арбуз».

«Код принят», – сообщила программа. И сразу уточнила: – «Запуск невозможен. Данные устарели. Требуется новая синхронизация наводчика и цели».

– Да понял я тебя, понял, – проворчал Красный Посох. После чего нашел на карте нефтебазу и, сверившись с памяткой, открыл доступ ко второй цели уже знакомым ему кодом «Мазут».

Никакой автоматической отмены предыдущей операции не случилось. Наоборот, едва на карте появилось два раскодированных объекта, система попросила пронумеровать их в той очередности, в какой планировалось наносить по ним удары.

– Давно бы так! – заключил Тайпан. И, смекнув, что делать, взялся отмечать на карте прочие нужные ему цели.

А хозяева между тем подбирались к засевшему в их «святая святых» диверсанту. Не жалея пожарную машину, они проломили ею внешние ворота гаража. И сразу взялись за внутренние, которые были уже не столь массивными и ударопрочными.

В это время другой вражеский отряд продолжал атаковать бойницы. Сразу несколько гранатометчиков состязались между собой, кто забросит в цитадель больше гранат. Небезопасные ручные гранаты больше не использовались. Теперь в ход шли только подствольные гранатометы, что после пристрелки почти не мазали. Пролетая внутрь, их снаряды взрывались при ударе о бронестекла главпоста, отчего на последних стали появляться предательские сколы и трещины.

Пространство между внешней стеной и главпостом вновь затянуло дымом. А вспышки и грохот мешали Тайпану сосредоточиться. И все же он планомерно рисовал схему атаки, выбирая лишь те объекты, на которые было не жаль потратить ракету.

«Связь с наводчиком установлена», – оповестила его программа, когда ему осталось отметить в ней всего два пункта. И сразу карту-снимок сменила подвижная аэросъемка, где, однако, были уже отмечены все раскодированные на данную минуту цели.

Все-таки дрон взлетел! Все-таки старый хрыч не обманул! Красный Посох уже и не надеялся, что алчный вражеский предатель ему удружит. Но, видать, Буранычу и впрямь позарез нужно было прикрытие с воздуха, каким бы путем он ни задумал удирать с острова.

«Глаза» дрона работали в режиме ночного видения и показывали остров столь же отчетливо, как при дневном свете. Масштаб изображения уменьшался – беспилотник продолжал взлет, выходя на рабочую высоту. На мониторе появилось напоминание о том, что наводчик может быть замечен с земли и сбит. Хотя сейчас, когда он летал в кромешной тьме на фоне пасмурного неба, такая угроза вряд ли существовала.

Загрохотали павшие под тараном, вторые ворота гаража, и вслед за этим утих гранатный обстрел. Походило на то, что головорезы взяли тайм-аут, дабы скоординировать дальнейшие действия. Ведь если штурмовики взорвут двери и вторгнутся дальше, они угодят под огонь своего же прикрытия, что их явно тревожило.

Впрочем, пока они не прорвались к главпосту, и обстрел был продолжен. Да еще как! Следующая влетевшая в бойницу граната была выпущена уже не из подствольного, а из реактивного противотанкового гранатомета.

На счастье, она ударилась в стену выше окон, поскольку летела не по баллистической, а по прямой траектории. И все же ее взрыв был не чета предыдущим. Весь главпост содрогнулся, с потолка посыпались бетонные крошки, а трещин в окнах прибавилось, причем многие из них уже не выглядели безобидными. Еще пара таких атак – и бронестекла рассыплются. И первая же влетевшая после этого в окно граната станет для Тайпана фатальной.

В гараже тоже громыхнул взрыв. Это «альбатросы», не тратя больше время на долбежку тараном, высадили взрывчаткой первую коридорную дверь. Такими темпами они обещали быть здесь минут через пять. Как раз, когда на главпосту не останется окон, и захватчик превратится в великолепную мишень.

Пора!

Тайпан вбил последний код, пронумеровал последний, одиннадцатый объект и выбрал опцию «Пуск ракет». Программа переспросила, желает ли он поразить конкретную цель или все сразу? И когда он выбрал второе, снова поинтересовалась, как вести огонь: в автоматическом или ручном режиме?

Из-за очередной реактивной гранаты каратель замешкался с ответом. Новый взрыв грянул практически у него над головой, выбил-таки два из четырех окон и почти совпал со взрывом второй коридорной двери – предпоследней на пути врага к главпосту. Тайпан пригнулся и забеспокоился о компьютере, который еще не получил финальную команду.

«В автоматическом режиме», – выбрал он наконец-то тип атаки. И весь обратился в слух, ведь только так можно было определить, напрасны или нет оказались его усилия.

Снаружи донесся низкий гул, которого раньше не было – вероятно, это отъезжала в сторону вертолетная платформа. Потом раздались взволнованные крики. Даже слишком взволнованные. Или, скорее, это были истерические вопли, уж коли они сюда долетали.

А потом грянул настоящий праздник для одних участников этой битвы и сущий кошмар для других.

От рева, что разорвал и без того шумную ночь, Тайпан вздрогнул и аж присел, потому что ему почудилось, будто в цитадели бабахнула еще одна граната. Но нет, это была не она, и оставшиеся окна уцелели. Зато, едва утих первый рев, как все началось по новой. И стало повторяться с интервалом в двадцать секунд.

Изображение на мониторе задвигалось и остановилось, когда в центре экрана появилась гостиница «Глаз бури». Автоматика «Сюнфэн-3» заодно управляла видеокамерами дрона, позволяя атакующему видеть результат попадания своей ракеты. Чье время полета в границах острова измерялось считанными секундами, так что ни сбить ее, ни сбежать из-под удара хозяевам было не под силу.

Огненный хвост ракеты молниеносно прочертил изображение, затем последовала вспышка, и на месте «Глаза бури» возникло огромное, стремительно клубящееся облако дыма и пыли. А спустя еще пару секунд до цитадели долетели раскаты взрыва. Такие, что его мощь ощущалась даже за толстыми бетонными стенами в десятке километров от эпицентра.

Дрон не дал разглядеть эту картину во всех подробностях, быстро перенацелив камеры на объект «Мазут» – нефтебазу. Которую тут же поразила аналогичная «молния». И ракетчик порадовался еще более мощному взрыву с таким количеством пламени, что его, небось, было видно даже с околоземной орбиты. Снова до крепости докатилась ударная волна, куда более ощутимая, поскольку эта цель находилась ближе.

А искусственная буря снаружи продолжала оглушительно рявкать и толкать цитадель волнами как далеких взрывов, так и не слишком.

Участь объекта «Розетка» – электростанции, – повторила судьбу нефтебазы. Осветив ночь фонтанами искр, взрыв раскидал вокруг себя обломки высоковольтных опор и обрывки проводов. А заодно и трупы, но их при такой съемке было не разглядеть.

Не обошлось без трупов и в «Муравейнике», хотя в городке на западе острова, где жила гришина «пехота», осталось немного народу – большинство охотилось на Тайпана. Но и на меньшинство, которое являлось боеспособным резервом, ему было не зазорно потратить ракету.

То же самое можно было сказать про «Колеса» – гаражи и автобазу. Большинство машин находились в разъезде, и все-таки этот объект нельзя было оставить без внимания. И он был стерт с лица острова вместе с расположенной там же, главной автозаправочной станцией патрулей.

Ракета, пущенная в объект «Базар», оборвала все интернет-вещание, что велось с острова Всех Смертей. Вернее, оборвалось оно чуть раньше – когда была уничтожена электростанция. А теперь ракетчик нанес по информационному центру «Альбатросов» добивающий удар, покончивший с ним намного эффективнее, чем устроенные Тайпаном ранее, перегрузка и сбой.

Уж точно много жертв было на объекте «Пастухи» – в казармах, где базировался отряд, стерегущий лагерь рабов. Сейчас, в разгар кризиса, эти здания точно не пустовали. Саму Распредзону Красный Посох, естественно, не атаковал. И те ее охранники, что стояли на постах, вряд ли пострадали при взрыве, разве что получили легкую контузию. Сущая мелочь по сравнению с их отдыхающими соратниками, от которых после попадания ракеты даже мокрого места не осталось.

А вот насчет «Цирка» Тайпан поначалу не был уверен. Этот объект не являлся стратегическим и тратить на него ракету было жалко. Но после коротких раздумий каратель решил, что в развлекательной зоне, на всех этих «Стрельбищах ваших фантазий», собрано немало оружия и туристов. Тех, кого объявленная Гришей охота не интересовала. И пусть в «Цирке» помимо них хватало и «живых мишеней», Тайпан пожертвовал ими, поскольку они все равно были обречены. Ну а так они погибли вместе со своими мучителями – какая-никакая, но справедливость. К тому же, чтобы разбомбить все аттракционы, одной ракеты не хватило, и вокруг огромной воронки осталось еще много уцелевших зданий.

Зато насчет «Пекарни» раздумывать вообще не пришлось. Фабрика по производству «цунами» заполучила свою ракету и обратилась в пылающие руины и пепел в порядке очередности. А то, что не разнесла ракета, добил пожар, так как при варке наркотика использовалась уйма горючей и взрывоопасной химии.

Взрыв девятой цели тоже отразился на экране. И совпал со взрывом последней двери, что защищала Тайпана от штурмующих его укрытие хозяев. Впрочем, он следил за работой «Сюнфэн-3», сидя на полу, ибо знал: едва падет эта дверь, и лишенный окон главпост подвергнется шквальному обстрелу.

Не только автоматные очереди, но и две гранаты влетели в дверь, прежде чем «альбатросы» сами ворвались в нее. Гранаты, правда, упали ближе и взорвались у бойниц, но пули пронеслись у Тайпана над головой и изрешетили стену позади него.

Одна из них разбила монитор, на котором в этот момент как раз взлетела на воздух «Пекарня». Но за стенами цитадели уже ревела, стартуя, предпоследняя ракета, нацеленная на «Бухту».

Это был пункт разгрузки катеров, что курсировали между берегом и стоящими на рейде судами, доставляющими на остров все необходимое, включая рабов и туристов. Монитор погас, и Тайпан не увидел, как ракета снесла причалы и обрушила в океан лифты, насосы и подъемные краны. Но докатившаяся до цитадели, новая взрывная волна дала понять, что Гриша лишился еще одного стратегического объекта.

Когда «альбатросы» окружили главпост, ракетчика на нем уже не наблюдалось. Куда он подевался, было нетрудно догадаться – сбежал по лестнице в апартаменты босса. И хоть Тайпан еще не умер и мог сопротивляться, его песенка была спета. В цитадель вторглось немало врагов, и у них было при себе оружие, чтобы выкурить его из последнего убежища. Или убить его прямо там, если он решит воевать до конца.

Рев последней ракеты донесся до Красного Посоха уже приглушенным. Он почти сбежал с лестницы, когда она взлетела. Грохот автоматов у него за спиной звучал гораздо отчетливее. Вломившиеся на главпост головорезы палили ему вслед. Их пули защелкали по стенам, по ступенькам и с визгом рикошетили куда попало.

Мешкать в таком свинцовом хаосе было смерти подобно. Тайпан достиг входа в бункер отчаянным прыжком, после чего, не устояв на ногах, плюхнулся животом на ковер. И сразу откатился от дверного проема, куда также безостановочно влетали пули.

Патронов враги не жалели. И истратили бы их еще немало, кабы всё моментально не прекратилось, когда стрельбу вдруг перекрыл чудовищный гром.

Бункер располагался глубоко под землей, но его тряхануло так, что попадала мебель, кое-где по стенам пробежали трещины, а лежащего на полу Тайпана аж подбросило. По лестнице за дверью как будто пронеслось стадо бешеных носорогов. Но в апартаменты ворвались не они, а густые клубы бетонной пыли. Тайпан едва успел зажмуриться и задержать дыхание, а через миг это грязное облако накрыло его, будто саваном…

«Наковальня» – такой был код, введенный им для атаки на последнюю цель – крепость Робинзона. Красный Посох почти не сомневался, что к этой минуте вокруг нее и в ней самой будут кишмя кишеть «альбатросы». Так и было. И «Сюнфэн-3» педантично доделал свою работу, ударив по цитадели с той же яростью, что и по другим объектам.

Однако при этом сам Тайпан был вынужден похоронить себя в глубоком склепе. Впрочем, на какое только безумство не пойдешь ради того, чтобы уцелеть в эпицентре мощного взрыва…

Глава 29

Могила у него и впрямь была роскошная – с огромной кроватью, ванной, баром и даже освещением. Не слишком ярким, но тем не менее. После взрыва электростанции в бункере включились дежурные лампы и продолжила работать вентиляция; все они питались, судя по всему, от аварийных аккумуляторов.

Как говорится, умирай – не хочу. Особенно тому, кому на поверхности была уготована далеко не столь приятная смерть.

Но Тайпан все еще упорно отказывался записывать себя в покойники. И, едва улеглась пыль, приступил к своему освобождению.

Выбираться из-под земли пришлось долго и муторно. Часы Тайпана разбились, но, по субъективным ощущениям, он разгребал завал остаток ночи и все утро. Не тот завал, который перекрыл лестничную шахту, поскольку он был слишком огромный, а тот, что был устроен гранатами в запасном тоннеле. Они наворотили гораздо меньше бетонных обломков, да и сам этот тоннель был ниже и теснее главного. Вдобавок его не требовалось расчищать до пола – хватило прорыть дыру, в которую каратель смог пролезть. И откуда он продолжил выковыривать камни, мало-помалу подползая к концу завала.

Что творилось наверху, нельзя было определить. Могильную тишину бункера нарушал лишь грохот отбрасываемых Тайпаном камней и больше ничего. Но шумы с поверхности не проникали сюда и прежде, поэтому рано было делать какие-либо выводы.

Уподобившись шахтеру, Красный Посох прикрепил себе на лоб фонарик и трудился в поте лица, делая лишь короткие перерывы, чтобы утолить жажду. И лишь один раз, когда решил, что полпути уже пройдено, он позволил себе перекусить и немного вздремнуть. После чего, отдохнув, вернулся к работе. И больше не останавливался до тех пор, пока не прорыл завал насквозь.

Хорошо, что на Тайпане все еще был полевой комбинезон патрульного, с защитными наколенниками, налокотниками и перчатками. Без них он стер бы себе в кровь руки и ноги еще на первых метрах пути. Ну а так прополз через преграду почти безболезненно, разве только устал и весь взмок.

Завал протянулся метров на пятнадцать, и когда Тайпан вылез наконец с другой его стороны, то не стал задерживаться, а сразу побрел вверх по уже исхоженной им лестнице. На которой все еще валялся шланг – видимо, у пожарников не было времени смотать его и они бросили его тут.

А вот и долгожданный выход! Сколько раз каратель побывал в этом подземном гараже за минувшие сутки? Пожалуй, столько, что уже не был до конца уверен, что больше никогда сюда не вернется.

Солнце как обычно скрывалось за тучами, и определить по нему время не удалось даже приблизительно. Но утро было не раннее, это точно. Хотя время волновало сейчас Тайпана в последнюю очередь. С куда большим любопытством он глядел не на небо, а на то, что творилось на земле.

От цитадели остались лишь две стены и тамбур. Все остальное было разбросано по округе в виде обломков. Кое-что долетело аж досюда. У входа в гараж валялись осколки каких-то электронных плат, ящик от стола и оторванная нога в армейском ботинке.

Оглядевшись, Красный Посох обнаружил, что все пространство в радиусе полукилометра усыпано помимо кусков металла и бетона таким же мусором, включая фрагменты человеческих тел. Так же повсюду дымились обгорелые остовы автомобилей. Как и предсказывалось, незадолго до ракетной атаки «альбатросы» и правда стянули к цитадели немалые силы.

В воронке до сих пор что-то горело и над нею клубился черный дым. Такие же дымовые столпы поднимались в небо по всему острову. Каратель посчитал: их было девять включая ближайший. Почему так? Да просто дым догорающей нефтебазы загораживал дымящую электростанцию. То же происходило еще с двумя разбомбленными объектами – какими именно, отсюда было не определить.

Изучив в бинокль окрестности, Тайпан не обнаружил ни одной живой души. Зато высмотрел неподалеку от руин цитадели уцелевший автомобиль. Приехавшие на нем головорезы бросили его довольно далеко и при взрыве он лишился стекол, но иных повреждений, кажется, не получил. По крайней мере, радиатор у него не протекал и все колеса были целыми.

Пока Тайпан выкапывал себя из могилы, он обдумал планы на будущее. И потому сейчас перед ним не встал вопрос, что делать дальше. Ему все еще не терпелось выяснить дальнейшую судьбу Робинзона и Гюрзы. И он решил отправиться туда, где должен был застать их ракетный обстрел. То есть в больницу при гостинице. Вернее – в бывшую больницу при бывшей гостинице, гибель которой он засвидетельствовал на мониторе. Впрочем, это еще не означало, что вместе с нею погибли и его главные враги.

Тайпан предполагал, что охота на него больше не велась. Едва стартовав, она завершилась сразу, как только он обрушил на остров смерть и усеял его растерзанными трупами охотников.

Станут ли выжившие его преследовать? На самом деле неизвестно. Хотя, по его мнению, теперь главной заботой туристов было убраться прочь с острова, а хозяев – разгрести новый бардак. Если, конечно, это было в их силах.

И все же, прежде чем идти к автомобилю, Тайпан испачкал лицо сажей, замазав ею шрам и став не таким узнаваемым. Тем более, что этим утром по острову и так бродило немало людей с закопченными, грязными и окровавленными лицами.

Первое доказательство этому каратель получил, дойдя до внедорожника и увидев, что не он один положил на него глаз. Еще три вооруженных человека направлялись к машине с севера, судя по одежде – туристы. А судя по их относительно чистому виду, они пережили ночь в угодье, куда не упало ни одной ракеты.

Туристы замахали руками, явно приняв Тайпана за «альбатроса». Наверное, хотели, чтобы он объяснил им, что стряслось, и подбросил их до гостиницы. Они пережили адски громкую ночь, наблюдали в темноте далекие взрывы и сейчас, глядя на дымы и пожарища, не знали, что и думать.

Тайпан и впрямь собирался в «Глаз бури». Только один, без попутчиков. Приветливо помахав туристам в ответ, он подпустил их поближе и прикончил всех короткими очередями, не успели они даже испугаться. Потом обыскал у них карманы, но не нашел ничего интересного кроме распечатанной на принтере, своей фотографии. Да и та заинтересовала его не больше, чем иное содержимое трофейных портмоне.

А вот крупнокалиберная снайперская винтовка «М99» карателю приглянулась. Неужто охотники собирались расстреливать из нее свою жертву? И чем их, спрашивается, не устраивал нормальный винтовочный калибр?

Как бы то ни было, оставлять здесь такую убойную «дуру» он не собирался.

Забрав винтовку и два запасных магазина к ней, Тайпан вернулся к внедорожнику, почти не сомневаясь, что найдет ключи от зажигания в замке. Там они и оказались, ведь до вчерашнего дня никто не угонял на острове машины и не убивал патрульных. Да и хозяева автомобиля приехали сюда уверенными, что возмутитель спокойствия окружен и никуда не денется.

Поскольку ракеты не падали на дороги, последние были в порядке. По пути к гостинице Тайпан натыкался на других бродячих туристов. Они тоже махали ему руками, но он не остановился, сделав вид, что торопится. А когда доехал до бывшей промзоны, где находился «Глаз бури», то бросил автомобиль в каком-то закутке и, прихватив с собой «М99», направился к ближайшему многоэтажному зданию.

Оно было заброшено, поскольку «альбатросы» не сочли нужным его восстанавливать. Зато с его верхнего этажа можно было рассмотреть то, что осталось от туристического центра. Вдобавок здание находилось к северо-западу от гостиницы, а ветер сносил дым на юго-восток, что благоприятствовало наблюдению.

Взобравшись на пятый этаж, Тайпан отыскал удобное помещение и устроился с биноклем у выбитого окна.

Северная половина гостиницы выстояла, так как ракета угодила в южную. Но потом на ее этажах отбушевал сильный пожар, и ей все равно пришел конец, ибо первое же землетрясение грозило полностью его развалить.

Теперь здесь и впрямь никто не рвался на охоту и развлечения. Несколько туристов на свой страх и риск шатались по руинам – видимо, искали погребенных под завалами друзей или родственников. Хозяева тоже присутствовали. Они, похоже, никого не искали, а уже нашли и вели спасательные работы.

Десять «альбатросов» оттаскивали камни от северного торца уцелевшей части здания, расчищая вход в подвал. И занимались они этим давно, судя по высоте наваленной ими поблизости груды камней.

Тайпан припомнил план-указатель в холле гостиницы. Под значком красного креста на нем было написано «Подвальный уровень». Только вход туда находился там же, в холле. Лестница, по которой Красный Посох поднимался к себе номер, не заканчивалась на первом этаже, а уходила ниже. Как раз в больницу. А на торце здания располагался подъезд для неотложки, дабы санитары не таскали раненых и больных через парадный вход «Глаза Бури».

Работа у «альбатросов» спорилась, так как с этой стороны гостиницы было меньше всего разрушений. Самые крупные обломки бетона они оттаскивали грузовиком, и над завалом уже выглядывала верхушка двери, которую он перекрыл. Еще минут двадцать, и спасатели попадут в больницу… если, конечно, не наткнутся внутри на новую преграду.

Их рвение объяснялось заботой не о всех больных, что остались под руинами, а о единственном больном и его опекунше. Тех, которых Тайпан был бы и сам не прочь оттуда выкопать. Но лишь затем чтобы не позволить какой-то ракете отнять у него шанс лично поквитаться с Робинзоном и Гюрзой. Вот только на кой черт ему утруждать себя лишней работой, когда за тебя ее успешно делает целая бригада врагов?

Устроившись возле окна, он стал ждать. А заодно осмотрел снайперскую винтовку, разложил ей сошки и ознакомился с оптикой.

Стрелять из такого оружия Тайпану еще не доводилось, но он был уверен, что справится. Удобная высотная позиция и небольшое расстояние до цели давали ему поблажку. Разве только его рассекретят после первого нажатия на спусковой крючок, ведь эта «дура» поднимает при выстреле тучу пыли, которую будет трудно не заметить.

Впрочем, с этой проблемой он как-нибудь справится.

Скоро «альбатросы» пришли в радостное возбуждение: наконец-то вход в подвал был открыт! Половина из них зажгла фонари и ринулась внутрь, а остальные продолжили расширять лаз, чтобы было удобнее эвакуировать пострадавших.

Тайпан отложил бинокль и, установив винтовку на подоконнике, припал к оптическому прицелу. Лучше было бы, конечно, вести огонь не с подоконника, а укрывшись внутри здания. Увы, но вокруг не нашлось ничего, что можно было бы использовать в качестве подставки под 12,7-миллиметровое орудие. Поэтому надо было постараться перебить врагов до того, как они сообразят, что стряслось, и пойдут в контратаку. Но сначала – выгадать момент для стрельбы.

Подъезд для неотложки являл собой пандус, спускающийся к подвальному входу по бетонному желобу с вертикальными стенами. Дорогу расчистили аккурат до двери, поэтому, чтобы вынести раненых наверх, «альбатросам» надо было сначала пройти по пандусу. Тут-то их и стоило застать врасплох. У Тайпана будет секунд пять-шесть, чтобы поразить цель. Этого должно хватить на пару выстрелов, благо, винтовка перезаряжалась автоматически.

Видимо, разрушения в подвале были незначительны. Не прошло и трех минут, как ушедшие во тьму спасатели вернулись, неся на одеяле первого пациента.

Первого – и самого главного. Шестеро головорезов готовились принять пострадавшего снаружи, а четверо остались внутри, чтобы подать им одеяло-носилки. Все они скучились у лаза и стали осторожно просовывать туда босса.

Руки у Гриши были забинтованы – видимо, он обжег их на пожаре. И чувствовал он себя явно неважно, раз не мог передвигаться самостоятельно. Хотя был в сознании и что-то не умолкая говорил – похоже, бранился.

Мало-помалу носилки с ним полностью вынули наружу, и теперь их удерживали шесть пар крепких рук. А следом за Робинзоном из подвала стали выбираться остальные спасатели.

Гюрзы среди них не оказалось. Или на момент взрыва ее не было в больнице, или она погибла, придавленная рухнувшей плитой или балкой. Или же она погибла в другом месте от другой ракеты. Или все-таки была жива, вот только почему не примчалась спасать босса, ибо что могло быть для нее сегодня утром важнее этой работы?

Смотри Тайпан в видоискатель фотоаппарата, ракурс для съемки был бы не лучшим – возящиеся с раненым «альбатросы» все время перекрывали и загораживали друг друга. Но для стрелка из крупнокалиберной винтовки ситуация, наоборот, складывалась удачная. Чем он немедля и воспользовался.

«М99» бабахнул так, что будь в ближайших окнах стекла, они вмиг повылетали бы из рам. Как ни вставал Красный Посох поустойчивее, отдача все равно оттолкнула его назад, и ему пришлось целиться заново. Поэтому он пропустил момент, когда его пуля нашла свои жертвы.

Перед следующим выстрелом, сделанным сразу за первым, Тайпан успел разглядеть в прицел, что три головореза, державшие одеяло-носилки с правой стороны, теперь валяются на забрызганных кровью камнях. Упал на них и Гриша, поскольку трое других носильщиков его не удержали. Впрочем, и сами они недолго простояли на ногах. Вторая 12,7-миллиметровая пуля пробила навылет грудную клетку первому «альбатросу», задела вскользь спину второму, а третьему вырвала из левого бока большой кусок плоти.

В магазине «М99» было еще три патрона, которые приноровившийся к отдаче снайпер тут же истратил на оставшихся противников.

Трое из них бросились кто куда и лишь четвертый проявил храбрость – схватил Робинзона за шиворот и потащил его обратно в подвал. Но не дотащил. Врезавшаяся в плечо героя пуля оторвала ему руку под самый корень.

Затем Тайпан ударил прямой наводкой по двум головорезам, что кинулись в подвал. Первому из них повезло – он нырнул в лаз до того, как грянул выстрел. А вот последовавший за ним приятель не успел и заполучил пулю в крестец. Раздробив ему кости, она вышла из живота и разбросала по проходу ошметки его кишок.

Пятый заряд предназначался головорезу, укрывшемуся за рухнувшим козырьком, что прежде нависал над входом в подвал, но не выдержал упавших на него, бетонных обломков. Однако эта плита оказалась достаточно толстой и пуля не пробила ее насквозь.

Смекнув, что он защищен, «альбатрос» приподнял автомат над верхним краем плиты и открыл ответный огонь. А также стал кричать Грише, чтобы тот двигался к нему. Коротышка его услышал. И, перевернувшись на живот, действительно пополз к укрытию.

Головорез палил вслепую, но его очереди летели в правильном направлении. Стараясь не обращать на них внимание, Тайпан сменил пустой магазин на полный, затем прицелился поточнее и всадил следующую пулю в большую выбоину от первой. И со второй попытки пробил-таки плиту навылет.

Стрельба из-за нее тут же прекратилась. Красный Посох не видел, убил он врага или только ранил, но видел выпавший у того из рук и отлетевший в сторону автомат. Вряд ли этот «альбатрос» всего лишь притворялся, что его подстрелили. Хотя как знать – возможно, он залег неподвижно с пистолетом наготове и ждал, когда снайпер к нему приблизится. А помимо него в подвале скрывался еще один противник, который тоже не спешил показываться Тайпану на глаза.

Зато Гриша был вот он, весь как на ладони. Но убивать его в спину, да еще издали – нет, это стало бы чересчур щедрым милосердием, права на которое он лишился еще вчера.

Глава 30

Пока Тайпан выбирался из здания и шел к гостинице, Робинзон успел заползти за плиту и даже взял в руки автомат. Но занять оборону сил у него уже не хватило. Да он и не смог бы отстреливаться забинтованными руками. И когда каратель приблизился, коротышка лежал на спине, прижимая к груди оружие и тяжко дыша, как будто прополз не полдесятка шагов, а по меньшей мере сотню.

Заглянув за плиту, Тайпан всадил из автомата очередь в последнего подстреленного им врага, не став выяснять, притворялся тот мертвым или нет. Затем добил трех «альбатросов», которых пули «М99» задели вскользь и которые еще подавали признаки жизни. Остальных валяющихся на пандусе врагов достреливать не пришлось. Одного взгляда на них хватило, чтобы понять – с такими ранами на теле люди живут очень недолго.

Засевший в подвале головорез продолжал вызывать беспокойство. Тем не менее он не предъявлял ультиматумов и не рвался защищать босса. Походило на то, что он умывал руки, не желая стоять на пути у карателя. Или же наоборот – затаился, собираясь пристрелить его из темноты, едва он покажется.

Тайпан не собирался проверять, что у беглеца на уме. Соваться в его убежище – тем более. Отобрав у Гриши автомат, каратель проверил, заряжен ли у того «подствольник». После чего выпустил гранату, но не внутрь подвала, а в край лаза. Этого хватило, чтобы взрыв по новой засыпал обломками дыру и застрявший в ней труп с вывороченными кишками.

Красный Посох осмотрелся. Он поднял много шума и бродящие в развалинах туристы не могли его не заметить. Но они, кажется, больше не горели желанием воевать и разбежались при первых же выстрелах. Сколько он ни приглядывался, так и не увидел поблизости никого, кто представлял бы для него угрозу, даже вероятную.

Приподняв Робинзона за грудки, Тайпан встряхнул его и прислонил лопатками к плите, а потом отступил и уселся напротив на обломок бетона. Так, чтобы плита в случае чего защитила и его тоже.

– Где Гюрза? – спросил он, когда коротышка пришел в себя и, открыв мутные глаза, понял, кто рядом с ним.

Тяжко сопя, Гриша решил ответить ему плевком. Да только не рассчитал силы и едва переплюнул себе через губу, отчего почти вся слюна осталась у него на подбородке.

– Где Гюрза? – повторил Тайпан.

– Пошел на хрен! – прохрипел Робинзон, утирая подбородок рукавом. – Встретимся в аду, паскуда! Там и потолкуем!

– А разве не заметно, что ты уже в аду? – Красный Посох покачал головой, достал нож и взял его за клинок так, чтобы он выступал из пальцев сантиметров на пять. Затем подступил к коротышке, схватил его свободной рукой за волосы, припер коленом к плите и, игнорируя раздавшиеся вопли, вырезал ему левый глаз. Грубо и быстро, успев раздавить при этом глазное яблоко.

– Добро пожаловать в ад, – подытожил каратель, стряхнув с ножа и пальцев то, что было гришиным глазом, а теперь больше походило на кровавую соплю.

Отойдя от орущего и катающегося по земле пленника. Тайпан снова уселся на камень, но нож в ножны не спрятал – а вдруг еще понадобится?

– В третий раз спрашиваю… – начал было он, но Гриша его перебил.

– Да понял я тебя! Понял! – надрывно проскулил он, зажимая пустую кровоточащую глазницу забинтованной ладонью. – Понятия не имею, где эта сука, клянусь! Я же почти все время был в отключке! Знаю, что она привезла меня в больницу, но исчезла до того, как все накрылось медным тазом! Мать твою, да что вообще происходит? Сначала бункер, затем гостиница! Что ты творишь, мразь? Почему просто не пойдешь и не подставишь башку под чью-нибудь пулю!

– Ошибаешься. Это натворил вовсе не я, – открестился от своих злодеяний бывший поджигатель и ракетчик. – Надеюсь, тебе не отшибло память и ты еще помнишь Надю Салаирову. Так вот, это она превратилась в ангела и передала тебе с небес все эти горячие приветы.

– Кто-кто? Что еще, на хрен, за Надя? – Кажется, Робинзон и впрямь успел позабыть это имя.

– Ты еще обзывал ее Пушинкой, – добавил Тайпан, хотя ему и претило произносить вслух «рабочую» кличку покойной Нади.

– А, Пушинка! Ну как же! – припомнил наконец одноглазый коротышка. – Эй, но ведь она… эта самая Пушинка… она же того…

– Ты хотел сказать: она мертва, потому что вы с Гюрзой искалечили ее, бросив в море, а потом зарезали на глазах хохочущей толпы? – подсказал каратель.

– Это ты убил свою Надю! – запротестовал Гриша. – Ты приплыл на мой остров и хотел меня обмануть! Она погибла, потому что ты устроил весь этот бардак! Я тут совершенно ни при чем! Ты знал, чем рискуешь, и все равно хотел запудрить мне мозги!

– Да, ты прав. Мой план был плох и он провалился, – не стал отрицать Красный Посох. – Хотя, это уже неважно. И все остальное тоже. Как только жизни Нади и ее отца потеряли для вас ценность, вместе с ними обесценились до нуля и ваши жизни. Впрочем, моя тоже – разве я чем-то от вас отличаюсь? А на что нет цены, за то нет ни малейшего смысла торговаться. И мою жизнь, и твою можно теперь выкинуть на помойку. Туда, где им давным-давно самое место.

– Вот тут ты ошибаешься, Тайпанчик! – расплылся в окровавленной улыбке Робинзон. – Сильно ошибаешься! Что бы ты ни говорил, моя жизнь все еще может превратить тебя в миллионера! Настоящего! Такого, который сможет купить пол-Шанхая, как только туда вернется.

– Ты серьезно? Вот так прямо р-раз – и пол-Шанхая передо мною на блюдечке? – переспросил Тайпан.

– Вернее не скажешь, – закивал Гриша. – Давай найдем работающий телефон, сделаем несколько звонков и перепишем на тебя активы любой понравившейся тебе, моей успешной легальной фирмы! Хочешь быть кораблестроителем? Или тебя привлекают железные дороги? А как насчет энергетики? Все, что тебе угодно. Мне в обмен на мою жизнь ничего не жалко – она же у меня единственная!

– А что, мысль интересная. – Тайпан почесал в затылке. – Хорошо, что ты сам мне это предложил. И впрямь, как-то рановато я упал духом. Ладно, согласен. Только при одном условии – выдай мне Гюрзу. И тогда мы ударим с тобой по рукам.

– Слушай, ну я, правда, не в курсе, где она может быть. Хотя… дай-ка мне рацию! У тебя же есть рация?

Рации у него не было, но он пошел и вытащил ее из кармана ближайшего трупа.

– Включи частоту два-семь-семь. Включил? Так, а теперь вводи код… – Поскольку руки у коротышки не работали, он выдал Тайпану все необходимые инструкции.

Тот сделал все, что нужно, после чего нажал кнопку приема и поднес рацию пленнику ко рту.

– Гюрза, прием! – заговорил Гриша, стараясь чтобы его голос звучал как можно тверже. – Прием! Это босс. Ты мне срочно нужна. Срочно, ты поняла? Я возле больницы. Едва не склеил ласты, но пока жив. Приезжай сюда и забери меня. Гюрза! Да ответь наконец! Я же вижу, что твоя рация в порядке! Кому говорю: ответь и доложи обстановку!..

Прошло несколько минут, но никто так и не отозвался. Робинзон был готов взывать к эфирной пустоте и дальше, но Тайпан выключил рацию и отложил ее в сторону.

– Не знаю, что и сказать. На дисплее горит отметка, что ее рация в дежурном режиме, но сама она молчит, – обиженно прогнусавил коротышка. – Вот стерва! Впервые она мне такую подставу устраивает. Разве только ее не завалило обломками гостиницы.

– А если мы допустим, что она не погибла и решила от тебя сбежать, – предположил Красный Посох. – Где в таком случае она могла бы сейчас находиться?

– Сбежать?! – Гриша ненадолго задумался. – Сбежать… Хотя чему вообще сегодня можно удивляться? Да где угодно теперь ищи-свищи эту суку! Или нет, постой. Есть на востоке одно местечко, где я держу про запас пару моторных лодок. Так, про запас, на самый черный день. Фьорд – отличная гавань, но его легко блокировать с моря и тогда моя яхта станет бесполезной. А эти лодки можно спустить на воду и доплыть на них до материка, если вконец припечет.

– Вот же гадство! – проворчал Тайпан. – Как чуял, что надо было вчера пытать тебя больнее, чтобы ты сразу вспомнил про эти лодки. Ну ладно, и как мне дотуда доехать?

– Дорог там нет. От бункера надо двигаться по бездорожью точно на восток. А как увидишь прибрежную скалу, что напоминает торчащую вверх задницу, так сворачивай к ней. Возле нее и увидишь лодочный сарай со спусковыми лебедками. Поехали, я тебе все покажу! У тебя есть машина?

– Да, есть. Здесь, неподалеку. Однако сначала хочу обсудить с тобой еще кое-что насчет нашей сделки.

– Конечно! Не вопрос! Только поскорее, а то мне надо срочно выпить обезболивающее. Надеюсь, в твоей машине есть аптечка.

– Те ценные бумаги, что ты намерен переписать на меня… Они ведь, можно сказать, уже мои?

– О чем базар! Разумеется! Я от своего слова не открещиваюсь. Юридические формальности – это мелочи. Бумаги стали твоими сразу, как только я это сказал. Железно!

– И это значит, что я могу предложить тебе выкупить их обратно?

– Ну э-э-э… если тебе позарез нужно бабло, а не сытая обеспеченная старость… В принципе, не вижу и здесь никакой преграды. Как угодно: деньги так деньги.

– Что ж, прекрасно, – кивнул Тайпан. – Только ты меня неверно понял: деньги мне не нужны. Ни наличные, ни на банковских счетах. Оставь их себе – зачем нам эта лишняя возня. Поступим еще проще. Я верну тебе твои активы в обмен на нечто ценное, что еще помимо твоей жизни есть у тебя с собой прямо сейчас.

– Кроме жизни? – Гриша насторожился и поглядел на свой грязный, измятый и запачканный кровью костюм. – Н-не понимаю, о ч-чем ты?

– Твои колени, – просветил его Красный Посох. – Мне нужны твои колени. Оба. И побыстрее.

– Ч-чего?! – Робинзон заерзал, пытаясь отползти, но плита за спиной ему помешала. – Это ш-шутка такая, что ли? Эй, ну хватит валять дурака! О чем вообще речь? Разве это деловой разговор? Мои колени не продаются! Удумал тоже!

– Боюсь, я вынужден настаивать, – возразил каратель. – Хотя отлично тебя понимаю: сам ненавижу сделки, в которых мне не оставляют выбора. Но такие уж у тебя на острове законы – взаимовыгодных сделок с тобой попросту не бывает.

– Да будет тебе! Перестань! Это же все просто хрень какая-то! – замахал руками Гриша.

Но Тайпан не стал ему больше ничего объяснять. Вынув пистолет из кобуры, он расстрелял полмагазина патронов в правую коленную чашечку коротышки. А когда тот заорал и скорчился, каратель пинком перевернул его на другой бок и расстрелял остаток магазина ему в другое колено.

Робинзон взвыл и задергался от боли так, словно под ним была раскаленная сковорода. И немудрено. Обе его ноги не только лишились коленных суставов, разбитых пулями на мелкие осколки, но и были практически ампутированы: болтались на остатках жил и струями изливали кровь на землю.

– Вот это я понимаю – хорошая, честная сделка, – заметил Тайпан, перезарядив пистолет и вернув его в кобуру. – Полный взаиморасчет. Твои активы снова у тебя и никто из нас друг другу ничего не должен. И не вздумай говорить, что я поступил негуманно – вон она, больница, в десяти шагах от тебя. Если доползешь до нее и окажешь самому себе помощь, возможно, тебе повезет не издохнуть от болевого шока и кровопотери. А теперь прощай. У меня еще остались дела на востоке и я хочу побыстрее их уладить.

Вряд ли Гриша расслышал его из-за собственных воплей, но Тайпана это уже не волновало. Он не соврал – все вышло по-честному. У Робинзона были примерно те же шансы выжить, что и у брошенной в суперцунами Нади Салаировой. Или нет – даже выше! Ведь Красный Посох не станет перерезать ему глотку в том случае, если случится чудо и коротышка спасется.

Впрочем, скрещивать за него на удачу пальцы никто не собирался. Оставив корчащегося Гришу наедине с его болью и бедами, Тайпан подобрал оружие и направился обратно к машине.

Как там сказала вчера Гюрза, когда предлагала ему занять место на Бушприте вместе с Салаировыми? «Хочу проверить, может ли одному человеку дважды в жизни выпасть одно и то же супервезение». Занятно: сегодня Тайпан мог сказать то же самое о ней. Потому что история повторялась, и он снова преследовал бывшую любовницу, решившую скрыться от него по морю на лодке. И явно не с пустыми руками. Не в традициях Гюрзы было сбегать от своих боссов, не откусив себе лакомый кусочек от их неисчислимых богатств.

Глава 31

Гриша не преувеличивал. Скала, у подножия которой был выстроен лодочный сарай, и впрямь напоминала задницу величиной с купол какой-нибудь обсерватории.

Тайпан мрачно хмыкнул. Сначала был маяк, что вкупе с мысом Кулака напоминал оттопыренный вверх, средний палец. И вот теперь остров посылал ему еще один грубый намек. А оба этих намека расшифровывались так: «Тебе, глупцу, с самого начала ничего здесь не светило. И вот ты очутился там, куда так упорно стремился – в огромной ж…».

Подобраться к цели незаметно при всем старании не удалось бы. Днем раскинувшаяся окрест, голая пустошь была видна, как на ладони, а ждать ночи Красный Посох, само собой, не хотел. Поэтому он, не мудрствуя лукаво, разогнал машину, промчался по берегу и ударил по тормозам почти у входа в сарай. Гнал, естественно, пригнувшись – опасался выстрелов, что могли ударить по нему из приоткрытых ворот этого большого дощатого и обитого жестью строения.

Подкатить прямо ко входу не вышло. Там уже стояли внедорожник-пикап и квадроцикл. Первый был Тайпану знаком. Это на нем Бураныч вывез из цитадели дрон-наводчик, а затем и сам удрал в неизвестном направлении. Вернее, доселе неизвестном. Как выяснилось, старик удирал туда же, куда, предположительно, рванула Гюрза. Вероятно, это был как раз ее квадроцикл. Или не ее – мало ли, кто еще знал об этом месте и кто решил под шумок дезертировать с острова.

Каратель припарковал машину правым боком к сараю. И когда выбрался из нее, сразу очутился за ней, как за щитом. Если из ворот до сих пор не летели пули, это еще не означало, что внутри никого не было. Неизвестно, кто нагрянул сюда раньше, но вместе беглецы вряд ли отчалили. Ни на одной лодке, ни порознь на двух.

Тот из них, кто объявился первым, должен был спустить на воду свою посудину, а второй прострелить днище либо мотор. Ведь и Бураныч увозил с собой ворованные ценности, и Гюрза вряд ли стала бы удирать налегке, поэтому нежелательные попутчики им были не нужны.

Но если так, почему оба транспортных средства все еще тут? Разве опоздавший не уехал бы отсюда, едва поняв, что его бегство сорвалось? Околачиваться возле лодок босса означало вызвать подозрения у любого «альбатроса», который тебя заметит. Особенно если тебе в это тревожное время надлежало быть в другом месте.

Выглянув из-за внедорожника, Тайпан обнаружил в воротах и стенах сарая пулевые отверстия. Судя по их числу и загибам жести на их краях, перестрелка случилась внутри, а не снаружи. И совсем недавно. Кое-где пули отбили от железа ржавчину, и она осыпалась в канавки, промытые стекающей с крыши водой. Тогда как первый же дождь – а они шли тут ежедневно, – смыл бы эти крошки или смешал их с землей.

Похоже, воровство лодок обернулось дракой не на жизнь, а насмерть. Но она уже завершилась, судя по тому, что Тайпан не услышал ни одного выстрела. А в чью именно пользу завершилась, можно было выяснить, лишь войдя в сарай.

Однако засевший внутри стрелок только этого и ждал. Он нарочно оставил ворота приоткрытыми. Намекнул гостю, что раз в сарае никто не заперся, значит, там, скорее всего, уже никого нет. И открыл огонь, едва в щели между створами показалась чья-то тень.

Вот только его пули продырявили не человека, а плащ-палатку, заброшенную в просвет ворот. А сам Тайпан в это время отпрыгнул назад, за пикап Бураныча – тоже надежное укрытие, вдобавок стоящее ближе ко входу.

Выпустив несколько очередей сначала в плащ-палатку, а затем по воротам, стрелок угомонился. Но не спешил открывать рот, несмотря на то, что его рассекретили – видимо, пытался определить на слух, со сколькими противниками имеет дело. А также не хотел раньше времени выдавать себя, ведь если они опознают его по голосу, наверняка сразу же доложат боссу. Но пока они пребывали в неведении, кто по ним палит и как много врагов засело в сарае, это играло в пользу стрелка.

Тайпан тоже помалкивал. Заглянув мимоходом в кабину пикапа, он заметил, что сейфов там нет. Хотя это не означало, что их вытащил и унес в лодку Бураныч. Кто бы ни победил в той перестрелке, он вряд ли отказался прихватить с собой вражеские трофеи.

Зайти в сарай иным путем кроме ворот не представлялось возможным. Если, конечно, не брать в расчет люк для спуска лодок на воду, но до него было нелегко добраться. Он был проделан в полу той части строения, которая нависала над обрывом на каркасе из толстых швеллерных балок. К этим же балкам, очевидно, крепились спусковые лебедки – их, а также сами лодки каратель пока не видел.

А противник в свою очередь еще не видел его. Но по отсутствию лишнего шума понял, что он приехал один. И сделал вывод, что вступил в схватку с третьим претендентом на гришины лодки.

– Ты кто такой?! – наконец не выдержал он, так как затяжная позиционная война была ему крайне не выгодна. – Я спрашиваю, кто ты такой?!

Голос принадлежал Гюрзе. Впрочем, она этого и не скрывала.

– Я – Гюрза! – продолжала она – Гриша послал меня охранять свои лодки! Эй ты, там, снаружи! А ну быстро назовись, пока я тебя не пристрелила!

Выдавать себя за другого являлось бессмысленно. Это по рации Тайпан еще мог морочить голову бывшей любовнице. Но при непосредственном общении она раскусит его, стоит лишь ему заговорить.

– А что случилось с Буранычем? – поинтересовался он, сочтя ненужным называть ей свое имя. – Неужели шустрый старик тебя обскакал и сейчас рассекает волны в южном направлении?

– Тайпан?! – Гюрза удивилась, но все же не так сильно, как могла бы. – Явился, стало быть, по мою душу, сукин ты сын! Эх, как же ты не вовремя! Не мог приехать хотя бы часом позже?

– Уж прости, – отозвался Красный Посох. – Прилетел к тебе, как на крыльях, едва освободился. Так что там со стариком? Раз его нет, а ты до сих пор здесь, выходит, твои планы на морской круиз пошли прахом?

– Да хрен с кисточкой вам обоим! – фыркнула дезертирка. – Если тебе не терпится вновь увидеться со старым козлом, то зайди и поздоровайся с ним. Правда, боюсь, у него теперь большие проблемы со слухом, потому что вся его голова разбрызгана по стене.

Похоже, она не лгала. В схватке ее и Бураныча Тайпан тоже поставил бы на более молодую и резвую противницу. И еще – наверняка более коварную, пускай старик тоже был не лыком шит.

– Лучше ты выходи ко мне, – предложил каратель. – Зачем надрывать глотки и орать друг другу издалека? Давай обсудим наши разногласия по старинке – спокойно и лицом к лицу.

– Какие еще разногласия? – переспросила Гюрза. – У меня больше нет с тобой разногласий. Вчера были, а сегодня исчезли. Сразу, как только ты разбомбил эту шарашкину контору и оставил меня без работы. Радуйся: ты крутой и ты победил, а я, ничтожная, сбегаю, поджав хвост. Полагаю, такой расклад устраивает нас обоих. Так что прости за все и прощай! Надеюсь, больше мы с тобой уж точно не свидимся.

– Да неужели все так просто? – удивился Тайпан столь откровенной ее беззастенчивости.

– А зачем нам снова все усложнять? – предложила она. – Или ты что, не способен расставаться со мной, пока не сбросишь меня в холодное море?

– Отчего же? Способен. – Он приоткрыл водительскую дверь пикапа и убедился, что ключи от зажигания торчат в замке. – Только при условии, что мы вернемся в прошлое на три дня назад и начнем наши отношения с чистого листа. И что ты сбежишь с острова в тот же день, когда я здесь появлюсь.

– Сбегу, если пригонишь мне машину времени, – ответила она. – Есть у тебя такая на примете? Если нет – тогда какого черта сюда приперся и сношаешь мне мозги?

– Машину времени я тебе, увы, не найду, – пробормотал Тайпан, запуская двигатель пикапа. Этот его ответ Гюрза уже не услышала. – Зато могу предложить обычную машину. Прямо сейчас.

Выкрутив баранку пикапа и направив его в ворота, каратель подобрал с земли увесистый булыжник. И проделал то же самое, что ночью проделывал с бензовозом, когда ронял тот в подземный гараж. Разве что на сей раз включил не заднюю передачу, а первую переднюю, и не стал ничего поджигать. Вместо этого он пригнулся и побежал за машиной, под прикрытием бортов ее кузова.

Пикап уперся бампером в дощато-жестяные ворота и, продолжая давить на них, повалил их внутрь. Вместе с вырванной из проема рамой. Снова загрохотал автомат Гюрзы, но все ее пули дырявили кабину, где, как она полагала, находится Тайпан. А он тем временем прятался за машиной, которая с каждой секундой приближалась к укрытию его противницы.

Она засела за пультом управления лебедками, оборудованном на металлической стойке. А та в свою очередь стояла на помосте, перед которым были закреплены массивные барабаны со стальными тросами. Две моторные лодки длиной метров по восемь каждая все еще висели на тросах над открытым люком. Причина, по которой Гюрза до сих пор не воспользовалась одной из них, была проста: обе они пострадали в перестрелке с Буранычем, чей труп с развороченным черепом валялся тут же. Но прежде чем ему отстрелили башку, дезертиры успели понаделать уйму пулевых дырок в лодочных корпусах.

Тайпану было некогда приглядываться, но он заметил, что часть пробоин на лодке, висящей справа, была залеплена кусками пластика – неаккуратно, зато клея на них не пожалели. Не иначе, Гюрза нашла в ремонтных комплектах лодок набор для экстренного латания пробоин, и бывший любовник застал ее именно за этой работой.

Пикап до лодок не доехал. Уткнувшись в железный парапет, что ограждал спусковой люк, машина побуксовала немного и заглохла. Дезертирка, смекнув, что тратит патроны впустую, тоже прекратила огонь. Ее укрытие располагалось выше, но помост был не настолько высок, чтобы она могла стрелять по автомобильному кузову поверх кабины.

– Ну ладно, чего ты от меня добиваешься? – прокричала Гюрза, когда до нее дошло, что ее обманули. – Денег? Извинений? Справедливости? Чего именно? Или хочешь поквитаться за ту девчонку, которую вы с ее лузером-папашей не спасли? Говори же, мать твою, не молчи! Некогда мне с тобой лясы точить – у меня еще дел невпроворот! Я решила убраться отсюда и уберусь, кто бы ни встал у меня на пути: Бураныч, Гриша, ты или сам дьявол, пропадите вы все пропадом!

– Слишком уж нереальные у тебя мечты, – возразил Красный Посох. – Мечтай о чем-нибудь попроще. Например, о том, чтобы застрелиться. Это твое желание может сбыться. Насчет прочих я уже не уверен.

– Ах ты, мудак! Да что ты привязался ко мне, паскудная тварь! – взвизгнула Гюрза. И выпустила в пикап очередную автоматную очередь.

Такой взвинченной Тайпан видел ее крайне редко. Лишь тогда, когда ее дела шли совсем худо и она была готова удариться в панику. Что ж, пускай паникует. Все еще ни разу в нее не выстрелив, он тем не менее бил ей по больному месту. И не собирался это прекращать, пока его удары достигали цели.

Как бы то ни было, затягивание противостояния было невыгодно обоим. И Тайпан, немного поразмыслив, предложил более щадящий компромисс:

– Ладно, не хочешь застрелиться, давай поступим по-другому. Я согласен не дырявить твои лодки, если ты бросишь все свои «пушки», нож и выйдешь ко мне без оружия. В противном случае, клянусь, я превращу эти посудины в дуршлаг. И если ты меня переживешь, то будешь заклеивать их аж до следующего китайского Нового года.

– А ты? Есть гарантия, что ты тоже бросишь все свое оружие? – поинтересовалась она в ответ.

– Да, конечно, – подтвердил каратель. – Оружие мне не понадобится. В прошлом я сворачивал голыми руками куда более толстые шеи, чем твоя. Однако твои кулаки – не самые слабые из тех, что я видел, поэтому у тебя будет шанс защититься.

– Какое великодушие от человека, убившего в спину гораздо больше врагов, чем лицом к лицу! – съязвила Гюрза. – Ну хорошо, допустим, я согласна. Что дальше?

– Дальше все просто, – ответил он. – Оставляем «игрушки» на местах, скидываем куртки и идем друг к другу. Ну а потом – кому как повезет.

– Хреновый план, – заключила дезертирка. – Но раз иначе от тебя не отделаться… Так и быть, разоружаемся. И уж не сомневайся: этот бой не затянется, так как на сей раз ты взбесил меня по-крупному.

Глава 32

– Эй, ты готов? – окликнула его Гюрза, все еще сидя в своем укрытии.

– Да, – ответил бывший любовник, выкидывая куртку – последнее, от чего он обещал избавился согласно уговору. Вылетев из-за пикапа, она упала поверх выброшенных ранее, автомата, пистолетной кобуры, ножа и «разгрузки».

То же самое проделала дезертирка. Было, правда, не разглядеть, что именно она швыряет на помост. И лишь по характерному стуку и бренчанию Тайпан определил, когда она отложила в сторону автомат, когда – разгрузочный жилет и все прочее.

– Я по-прежнему не вижу твой нож! – крикнул он ей на всякий случай. Возможно, ее нож уже лежал с остальными вещами, но уточнить было нелишне.

– Желаешь взглянуть на него поближе? – усмехнулась Гюрза. – На, гляди – мне не жалко!

Что-то стремительное мелькнуло в проникающем через выбитые ворота свете. Серебристая молния пронеслась почти через весь сарай и ударилась в одно из бревен, что подпирали крышу. Вкатись пикап чуть правее, он сбил бы эту подпорку, но ему повезло ее не задеть. Зато брошенный Гюрзой нож вонзился точно в нее. И кабы Тайпан уже вышел из укрытия, столь дерзкий выпад противницы его бы напугал.

Но он не собирался показываться ей на глаза первым. Им предстояло предстать пред очи друг друга одновременно, когда оба будут к этому готовы.

– Итак, ты доволен? – осведомилась дезертирка.

Не узнать этот клинок было нельзя. Именно он рассек глотку последнему члену «Конгресса Киллеров», а также Наде Салаировой; ее гибель Тайпан наблюдал издалека, но тоже сумел рассмотреть в бинокль убившее ее оружие. Да и в былые годы Гюрза предпочитала лишь такой нож, без которого из дома даже в табачный ларек не выходила.

– Спасибо, теперь вижу, – подтвердил каратель. И предложил: – Ладно, пошли. Медленно и без резких движений. Руки держим на виду.

Условия были справедливы для обоих. Каждый мог в случае чего быстро отскочить на исходную позицию и снова схватиться за автомат. Но Тайпан верил, что противница так не поступит, ведь ей было, что терять, если она пойдет на попятную. В отличие от него – человека, который не строил планы даже на ближайшую четверть часа.

Он и Гюрза поднялись в полный рост и, сделав по одному шагу в сторону, вышли из-за укрытий. Затем, показывая друг другу открытые ладони, каждый прошел на два шага вперед и отступил от оружия и снаряжения.

– Обернись и покажи спину, – потребовал Красный Посох.

– Сначала ты! – выдвинула встречное условие противница.

– Да без разницы, – не стал он возражать. И, косясь на нее, неторопливо задрал майку, а потом повернулся на триста шестьдесят градусов.

Как только он снова оказался лицом к Гюрзе, она последовала его примеру. И тоже продемонстрировала, что не прячет за спиной и под майкой оружие.

– Ну что, потолкуем? – в последний раз поинтересовался Тайпан.

– С огромным удовольствием! – хохотнула бывшая любовница. И, вмиг посерьезнев, решительной походкой направилась к нему.

Он тоже не стал колебаться и, хрустнув пальцами, зашагал ей навстречу.

Место, где им предстояло сойтись, было тесноватым – пространство между перилами лодочного люка и боковой стеной сарая. Два человека разошлись бы там без проблем, но поскольку эти двое преследовали иные цели, особо развернуться им было негде. Хотя оно и к лучшему. Чем меньше будет беготни, тем быстрее они обсудят оставшиеся вопросы. Или, точнее, всего один вопрос: кто из них выйдет из этого сарая живым.

Гюрза умела неплохо драться и без ножа. И, беря инициативу, первой бросилась на противника. Ее стремительные атаки руками и ногами было трудно блокировать. Поэтому Тайпан уклонялся то вправо, то влево, стараясь не нарваться на коварный пинок в пах или по коленной чашечке. Другие удары Гюрзы при этом иногда достигали цели. Как и его удары, поэтому она тоже не забывала о защите, ведь никакой жалости к ней он сегодня не испытывал.

Однако долго молотить конечностями в ураганном темпе она бы не смогла. Для победы ей надо было менять тактику и входить с противником в более тесный контакт. Такой, который позволит ей использовать приемы погрязнее: впиться Красному Посоху пальцами в глаза, выдрать ему кадык или поймать его в удушающий захват.

Тайпан был в курсе, что она знает и эту науку. Нередко в прошлом, когда их любовные игры становились излишне горячими, она тренировала на любовнике какие-нибудь борцовские приемы. Например, заднюю подножку. Та всегда получалась у Гюрзы стремительной и четкой, даже в пылу страсти, потому что была отработана до автоматизма.

Отбив новые выпады, каратель пошел в контратаку: попробовал ухватить дезертирку обеими руками за шею и нанести удар коленом под дых. Но она оказалась шустрее. Толкнув его в грудь, Гюрза вывернулась и подсекла подножкой ему опорную ногу, пока он проводил атаку другой.

Правда, упали они вместе. В последний момент Тайпан успел запустить пятерню ей в волосы, собранные в конский хвост. И, дернув за них, потянул ее за собой на пол.

Сам он упал на спину, Гюрза – на него. Но вместо того, чтобы сей же миг вцепиться ему в глотку, она зачем-то тоже схватилась за свой пучок волос, и в глазах ее промелькнул страх.

Эта коротенькая заминка не прошла для нее даром. Пока она мешкала, Красный Посох вцепился ей одной рукой в плечо, притянул ее к себе, а другой рукой всадил ей нож под левый угол нижней челюсти. Тот самый тычковый нож с маленькой, перпендикулярной клинку рукояткой, который до этого был вплетен ей в волосы и который Тайпан оттуда выхватил.

– Ты думала, мне неизвестно про этот твой секрет? – прошипел он, продолжая цепко удерживать вытаращившую глаза противницу, и давил на клинок, разрезая ей шею все шире и шире. – Зря ты так думала. Очень зря.

Но Гюрза уже ничего не могла ответить. Забившись в судорогах, она хотела оттолкнуть его руку с ножом. Но силы слишком быстро оставляли ее, и она лишь беспомощно царапала Тайпану кулак. Хлещущая у нее из яремной вены кровь брызгала ему на лицо, но он не обращал на это внимание, продолжая вскрывать ей шею и мало-помалу подбираясь к гортани.

Глаза дезертирки стала заволакивать пелена смерти. Она уже не сопротивлялась, а просто дрожала и, держа противника за запястье, как будто сама направляла его карающую руку. И когда лезвие распороло ей гортань, после чего кровь хлынула у нее изо рта, она наконец обмякла и упала ничком на грудь своему убийце.

Чувствуя ее затухающие судороги, он вынул у нее из шеи нож и отбросил тот в сторону. Потом ощутил было порыв погладить умирающую Гюрзу по волосам… на прощание… но не смог этого сделать. Остатки прежней любви к ней умерли в Тайпане раньше, чем сама она умерла от его руки и у него же на руках.

Что он испытывал сейчас, это лишь огромное сожаление и усталость. Больше – ничего. И «альбатросы», и туристы все еще могли нагрянуть сюда и убить его, а он даже не знал, будет ли отстреливаться, если они явятся по его душу. Его война на острове Всех Смертей только что завершилась. Буквально умывшись кровью последнего врага, а в прошлом самого близкого ему человека, он вмиг потерял смысл убивать незнакомых противников, пусть даже каждый из них по-прежнему заслуживал смерти.

Дождавшись, когда Гюрза издаст последний вздох, он полежал еще минуты три, успокаивая нервы и свыкаясь с тем, что уже нельзя было изменить. Затем спихнул с себя мертвое тело, поднялся с пола, и, увидев валяющийся неподалеку, окровавленный нож, брезгливо отправил тот пинком в открытый люк.

Да, Тайпан угадал, что Гюрза припасет для него смертоносный сюрприз. Еще в Шанхае он понял, что она носила при себе небольшой запасной нож, который прятала в волосах. И который не показывала никому, даже своему любовнику. Но тот хорошо знал старые фокусы убийц из Триад, чтобы не раскусить странную «привычку» подруги, упрямо не желавшей, чтобы он расплетал ей волосы – якобы, его грубые руки причиняли им боль.

Тогда он смотрел на это сквозь пальцы, ведь и у него имелись свои мелкие секреты, в которые он никого не посвящал. И вот сегодня оружие «последнего шанса» Гюрзы обернулось против нее же самой. Ни дать ни взять, прямо как зубы той змеи из старой притчи, что нечаянно прикусила себе язык и умерла от собственного яда…

Было холодно, поэтому Красный Посох вернулся к брошенным вещам, оттер кровь с лица и рук и оделся. Затем вновь подошел к мертвой Гюрзе, постоял над ней немного, после чего перевалил ее через перила и отправил вслед за ножом. Прямо в морскую пучину, что ревела далеко внизу.

Это были не лучшие похороны, которые он мог устроить бывшей любовнице, зато быстрые. А также честные. Ведь именно так она и Гриша поступили с телом Нади Салаировой. И почему же, спрашивается, Тайпан должен был ковырять лопатой мокрую каменистую землю ради женщины, которая уж точно не стала бы делать это ради него, завершись их бой иначе?

Проводив глазами сгинувший в волнах труп, Тайпан посмотрел на лодку, которую Гюрза латала перед его приездом. Дело у нее, кажется, спорилось. Треть дыр она заклеила, а для остальных приготовила заплаты. И впрямь, еще бы час-полтора, и каратель ее здесь не застал бы.

Банка с клеем стояла там же, где ее оставили – на дне лодки. Выглянув из сарая и не заметив вокруг ничего подозрительного, Красный Посох озадаченно поскреб в затылке. А потом забросил автомат за спину, перепрыгнул в лодку и, закатав рукава, взялся доделывать незаконченную Гюрзой работу. Просто не хотел, чтобы кто-то другой доделал ее вместо него. Ведь теперь, когда он взыскал с хозяев все долги и в его распоряжении оказалась моторка, у него закончились причины, которые бы его здесь удерживали…

Эпилог

Когда Тайпану оставалось заклеить несколько последних дыр, он вдруг уловил краем глаза движение. Кто-то только что бесшумно проскользнул в ворота и лишь мелькнувшая на их фоне тень выдала этого человека.

Как бы ни осточертело Красному Посоху сеять вокруг смерть и разрушения, и каким бы усталым он себя ни чувствовал, инстинкт самосохранения не позволил ему стать для врага легкой мишенью. Выпрыгнув из лодки, он схватил автомат и не придумал ничего лучше, как последовать примеру Гюрзы – укрылся за пультом управления лебедками.

Ее сбросанные в кучу, оружие и вещи так и лежали на помосте. Перепрыгнув через них, Тайпан подумал мимоходом: как-то слишком уж быстро повторяется история, поставившая его на место бывшей любовницы. Даже руки у него были сейчас испачканы клеем, как и у нее перед смертью.

– Эй, ты! – крикнул он неведомо кому. – Кто ты такой? Покажись, или я открою огонь!

Никто не ответил. Хотя за штабелем досок рядом с воротами – видимо, остатками стройматериалов, – послышалась возня.

Нет, ему не померещилось. Кто-то действительно проник в сарай и затаился в углу, не то растерявшись, не то выгадывая момент для атаки.

Пока Тайпан заклеивал пробоины, он несколько раз выходил наружу и осматривался. Отовсюду в небо по-прежнему вздымались столпы дыма, по дороге у горизонта то и дело проносились машины, но эта каменистая пустошь, похоже, никого не интересовала. И тем не менее желающие попытать счастье, завладев лодками Робинзона, все еще находились. Разве только новый гость почему-то явился сюда пешком. Или, может, он оставил машину вдалеке, чтобы не выдать себя шумом двигателя?

Впрочем, ничего у него не получилось. И теперь стоило лишь ему высунуть голову, как она моментально угодит Тайпану на прицел.

– Эй ты, за досками! – вновь прокричал он. – Я тебя вижу! Считаю до трех! Не покажешься после этого – кидаю гранату! Итак – один!..

Эта угроза возымела действие.

Незваный гость откликнулся сразу же, но… очень уж странно. Тайпан ожидал чего угодно, но только не плач. Надрывный и жалобный, со всхлипываниями и шмыганьем носом – походило на то, что за досками разревелась девушка. И если она все-таки притворялась, дабы разжалобить противника, то делала это весьма убедительно.

– Два! – на всякий случай повторил он, хотя уже знал, что не станет ни стрелять, ни кидать гранату. По крайней мере, пока в него самого не полетят гранаты и пули.

Девушка заплакала еще громче. Кто знает, возможно, она была приманкой, а снаружи затаились ее сообщники, готовые расстрелять Тайпана, едва он выйдет из укрытия и покажется в воротах. С другой стороны, этот план выглядел бы чересчур сложным и ненужным. Если враги бесшумно подобрались к сараю, то почему бы им также исподтишка не убить и «лодочника», пока он их не заметил?

Проклиная себя за внезапную мягкотелость, массовый убийца «альбатросов» не стал говорить «три», а вскинул автомат и пошел на жалобные звуки. Не забывая, ясное дело, об осторожности – держась подальше от проема ворот и поближе к стенам.

То, что проникшая в сарай девушка не «альбатрос», стало понятно не только по отсутствию у нее татуировок, но и по одежде. Последняя была истрепанной и напоминала робу, что выдавали «костлявым» в охотничьем угодье. К тому же эта юная особа, которой, очевидно, не исполнилось и двадцати, была китаянкой, а китайцев Гриша к себе в банду не принимал.

Девушка явно не поняла, что кричал ей по-русски Тайпан, а заплакала, просто испугавшись его грозного голоса. Она сидела, сжавшись в комок и боясь поднять глаза на приближающегося человека с автоматом. Ну что ж, если она действительно враг, задумавший коварство… тогда, похоже, Тайпан напрочь перестал разбираться в людях.

– Привет! – обратился он к ней по-китайски, опустив оружие. – Не бойся, слышишь? Я не «альбатрос». И не один из тех людей, что причиняли тебе боль. Я тебя не обижу. Клянусь. Эй, ты меня понимаешь?

Китаянка все же набралась смелости и подняла на него заплаканные глаза. Ее дрожь тоже говорила о том, что она не притворяется. Чтобы так дрожать, человеку в самом деле надо было напугаться до полусмерти.

– Как тебя зовут? – спросил Тайпан. – Твое имя! Назови его!

– Подснежник, – пролепетала девушка. – Я ваш райский цветок, господин, и исполню любое ваше желание. Что бы вам ни хотелось, я всегда…

– Стой! – перебил он. – Сказал же: я не из тех, кто причинял тебе боль. И мне плевать, как эти люди тебя называют. Я хочу знать твое настоящее имя – то, которое тебе дали родители. Меня зовут Илья. А тебя?

– Я… Джинг, – шмыгнув носом, неуверенно ответила китаянка. – Извините, господин! Я не хотела вас рассердить. Просто… я сильно проголодалась. Я не ела целых два дня. Или даже три. Вот и подумала, может быть, у вас здесь найдется еда. Хотя бы немного.

– Я тебе не господин. Хватит называть меня так. Я – такой же беглец, как ты. И тоже скрываюсь от хозяев. – уточнил Тайпан, сообразив наконец, кто такая, эта Джинг, и почему она разгуливает в одиночку по берегу, закрытому от рабов и туристов. – И не только прячусь, но и убиваю их. Ты мне веришь?

Даже если она ему не поверила, хотя труп в сарае и плохо оттертое от крови лицо Тайпана свидетельствовали в его пользу, беглянка предпочла согласиться и несколько раз кивнула. Дрожала она уже меньше, но полностью от страха так и не избавилась. Хотя неудивительно, учитывая, как крепко ее запугали.

– Это хорошо, – ободряюще кивнул ей в ответ Тайпан. – Посиди пока здесь. Сейчас я принесу тебе еду и какую-нибудь одежду.

Выглянув из ворот, он еще раз удостоверился, что кроме нее иных гостей не пожаловало, и поспешил в лодку, где имелся необходимый «запас беглеца» – продукты, вода и теплые вещи.

Вскоре он вернулся к Джинг с утепленным комбинезоном, ботинками, шапкой, а также сухим пайком, где были саморазогревающиеся консервы, галеты и сок. Китаянка была так голодна, что, кажется, начала бы вскрывать консервные банки зубами и поглощать их содержимое холодным. Пришлось за ней поухаживать, в процессе чего Тайпан и сам проголодался. И, сходив за вторым сухпайком, составил Джинг компанию, против чего она нисколько не возражала.

– Откуда ты? – спросил он, когда она немного насытилась и перестала с жадностью набрасываться на еду.

– Вы про мою рабочую группу или… вообще? – недопоняла беглянка.

– Я имею в виду, где ты жила до того, как тебя похитили и привезли сюда? – уточнил Красный Посох. Под упомянутой ею группой, видимо, подразумевалась бригада рабынь, куда ее приписали на острове, но эта подробность его не интересовала.

– Я из Нанкина, – ответила Джинг. – Там живут мои родители. А еще младшие брат с сестрой.

– Как ты сюда попала?

– Точно не скажу. Помню, как мы с девчонками отмечали в баре день рождения подруги. Было весело. Мы выпили, потом познакомились с какими-то парнями… Как отключилась, не помню – наверное, я тогда перебрала. А проснулась уже в трюме корабля. И там меня в первый раз избили, как только я стала задавать вопросы.

– Долго ты здесь находишься?

– Я… – Она замешкалась и даже отвлеклась от еды. – Не знаю. У нас тут нет календарей и часов. Всех, кого сюда привозят, сначала держат в подвале, не выпуская наружу. А если кричишь и ерепенишься – пичкают наркотой.

– Ты не похожа на наркоманку, – заметил Тайпан, что было сущей правдой. Джинг выглядела бледной и изможденной, но признаков наркозависимости у нее не наблюдалось.

– Просто я видела, что бывает с теми, кто сопротивляется, – пояснила она. – Испугалась, что меня тоже превратят в овощ, и быстро поняла, что лучше молчать и во всем подчиняться хозяевам.

– И что было потом?

– Меня продержали в подвале где-то месяц или около того. До тех пор, пока надзиратель не решил, что я готова идти работать. Тогда мне дали новое имя, перевели в Распредзону и зачислили в группу. А вам известно, какое сегодня число?

Тайпан назвал ей текущую дату, упомянув на всякий случай и год. Китаянка немного поразмыслила, потом удивилась:

– Ого! А вы не шутите?

– И зачем бы мне над тобой насмехаться?

– Но тогда, выходит, что я здесь уже… год и три месяца.

– Немало, – согласился он.

– А мне казалось, что гораздо меньше. Месяцев пять или шесть, – покачала она головой. – Хотя я знаю девчонок, которые говорят, будто их держат здесь и по три, и по четыре года. Наверное, они тоже ошибаются.

– Как тебе удалось сбежать из Распредзоны?

– Из Распредзоны не убежишь. Я сбежала по дороге к ней. Была ночь, лил дождь и автомобиль, на котором нас везли с работы, перевернулся. Перед глазами все закувыркалось, а потом остановилось. Девчонки визжат, охранники ругаются, а я лежу и ничегошеньки не понимаю. Потом вижу прямо перед собой выбитое стекло и выползаю из машины. И тут оказалось, что я выбралась из нее раньше всех. А когда увидела, что меня никто не охраняет… В общем, не выдержала – взяла и побежала, куда глаза глядят. Потом скрывалась в каких-то развалинах, пыталась согреться, спала вполглаза… А сегодня ночью в темноте все вдруг засверкало и загрохотало, словно война началась. Вы тоже это слышали?

– И слышал, и видел, – подтвердил Тайпан. – Самая настоящая война и случилась. С бомбами и взрывами.

– Ну вот, я опять струхнула и побежала дальше. А когда добежала до моря, то пошла вдоль берега. И пришла сюда… А вы сами-то кем будете и откуда сбежали?

– Долгая история, – отмахнулся он. – Но если согласишься уплыть со мной на юг, возможно, я расскажу тебе ее по дороге.

– Уплыть? Вон на той лодке? Домой? – Глаза Джинг взволнованно заблестели.

– Совершенно верно. Однако, я тебя за собой силком не гоню. Если ты боишься шторма, можешь отказаться. Потому что легкого путешествия я тебе точно не обещаю.

– А за нами не погонятся? Ведь если нас поймают, то наверняка убьют.

– Могут погнаться и убить. – Тайпан не стал излишне ее обнадеживать. – Но что-то подсказывает мне: после ночной бомбардировки «альбатросам» еще долго будет не до нас. А сейчас извини, мне надо доделать перед отплытием одну важную работу. – Допив сок, он поднялся со штабеля досок, на котором сидел. – Впрочем, если хочешь помочь – присоединяйся, не откажусь.

И он, оставив китаянку доедать ее скудный обед, направился заклеивать последние пробоины в лодке.

– Почему вы меня не убили? – спросила Джинг после того, как наелась, переоделась и присоединилась к Красному Посоху. – Разве на острове каждый из нас – не сам за себя? Нас наказывают, если мы проявляем сочувствие друг к другу, и награждают, когда доносим на кого-нибудь. Поэтому мы ненавидим всех одинаково: и хозяев, и друг друга. Когда я вылезла из перевернутой машины, мне хотелось, чтобы она загорелась и все, кто в ней остался, погибли. Здесь так принято думать и к этому быстро привыкаешь. Вот почему я была уверена, что вы меня убьете.

– Ты почти не ошиблась. Я выстрелил бы, используй тебя «альбатросы» в качестве приманки, – сознался Тайпан. – Тебе крупно повезло, что ты не привела за собой «хвост». Ну а так… Наверное, меня недостаточно строго наказывали за сочувствие к людям, раз я все еще на это способен. Мы с тобой товарищи по одному несчастью, а в этой лодке полным полно места. Забирайся в нее и поплыли, я не жадный.

– А что в этих крутых железных ящиках? – Она указала на трофеи Бураныча, которые, судя по всему, в лодку перетащила уже Гюрза.

– Понятия не имею, – ответил Красный Посох. И почти не соврал, ведь ему и впрямь было неведомо о содержимом сейфов. – Но если в них есть что-то ценное, в Шанхае живет одна хлебнувшая горя семья, которой это добро пригодится. А, может, и нам с тобой там что-нибудь перепадет, как знать. Но до Шанхая путь неблизкий. Сначала надо самим туда добраться, а об остальном побеспокоимся позже. Так что хватит трепать языками. Бери вон ту наждачку и зачищай обшивку вокруг оставшихся дыр. А я пока промажу клеем заплатки…

Через полчаса они спустили лодку и себя вместе с ней на воду, отцепили лебедочные тросы, завели мотор и поплыли на юг. Джинг сразу же забилась под брезент – как оказалось, от высоких волн и качки ее мутило. И Тайпан, встав у руля, досадовал на то, что она не сможет подменять его на этом посту, поскольку останавливаться на отдых им будет некогда.

И дело было вовсе не в вероятной погоне. Куда больше страшило иное: даже короткая задержка в пути грозила тем, что их настигнет очередное цунами, которые что-то зачастили в последние дни. И встречаться с которыми на этой залатанной посудине было чересчур рискованно.

После того, как Тайпан устремил свой взор на юг, он стал думать не об оставшемся за кормой прошлом, а о ближайшем будущем. Которое в кои-то веки предоставило ему выбор.

Он мог бы явиться к своему боссу Шэну с известием о том, что переговоры не задались, и что парламентер устроил «альбатросам» кровавую баню, убив их босса и нанеся сокрушительный урон их бизнесу. Триадам Шанхая эти новости понравились бы. Тем более, Большой Лис вряд ли знал, чем его Красный Посох в действительности занимался на острове Всех Смертей – кто бы ему об этом доложил? А если бы такой осведомитель и нашелся, кому бы в итоге поверил Шэн: ему или прибывшему с благими вестями посланнику?

Вот только Тайпан уже не собирался возвращаться к Большому Лису. Шэн так или иначе узнает о судьбе «Альбатросов» и Робинзона Гриши. И о том, что парламентер Триад – виновник той грандиозной войнушки, – пропал без вести, видимо, став жертвой одной из выпущенных им же ракет. Никто не усомнится в том, что Тайпан мертв. Поэтому, если он будет предельно внимателен и осторожен, то и дальше останется для всех мертвецом.

И это его полностью устраивало. Смерть Гюрзы стала тем последним яблоком, которое уже не поместилось в его бочку-совесть. Вот он и решил закончить сбор этого скорбного урожая, которым беспрерывно занимался двадцать с лишним лет.

Мнимая смерть дарила ему настоящую свободу. Такую, какой он в своей жизни еще никогда не дышал. Тайпан мог отправиться куда угодно: в Австралию, Индию, на Тибет – без разницы, главное, было скрыться подальше от Шанхая. А заодно – от Пропащего Края, который служил тяжким проклятьем всей его жизни.

Однако можно ли было на самом деле сбежать от последнего? В этом Илья Мизгирев, если честно, по-прежнему очень сильно сомневался…

КОНЕЦ

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg