«Алькурд Пардес II. День Солнца (СИ)»

Алькурд Пардес II. День Солнца (СИ) (fb2) - Алькурд Пардес II. День Солнца (СИ) 991K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Никонович

Пролог

Крики оглушают.

Охваченные жаждой насилия и азарта люди являют свой истинный облик. Жестокие и кровожадные чудовища нацепившие галстуки, вскидывают руки, перекрикивают друг друга, свистят и швыряют в воздух деньги. Сливающиеся в полумраке в одно люди превращаются в огромного неудержимого монстра.

Толпу.

В толпе не существует собственного “Я”, сознания или воли. Монстр проникает в самые темные уголки души и вытаскивает наружу все пороки. Заставляет забыть о навязанных обществом морали и приличиях.

Боль в груди продолжает нарастать. Руки тонут в холодном песке. Песчинки врезаются в ссадины, забиваются в раны, причиняя еще большую боль.

Муть перед глазами наливается цветом. Синие, зеленые, фиолетовые круги водят хороводы, лопаются и вырастают вновь. К горлу подкатывает липкий комок тошноты, в нос ударяет запах желудочного сока.

Приглушенные, доносящиеся будто из трубы, голоса что-то ритмично скандируют.

Вязкая кровь смешивается со слюной, стекает по губам. На подбородке она замирает, обвисая тонкой красной нитью.

Крики дезориентируют. Сливаются со звоном в ушах.

Каждый выходящий на арену достаточно самоуверен, чтобы считать, что сумеет одержать над противником верх. Каждый входящий в широкое пятно света думает, что он окажется победителем. Но покидает арену только один человек.

Рука сжимает пригоршню песка.

Осторожные шаги слышны все отчетливее, все ближе. Черный силуэт медленно подползает к погрузившейся в песок ладони.

В страхе рука взмывает вверх, бросая в сторону пригоршню колючих песчинок.

Толпа громко взвизгивает.

Быстрая тень скользит за спиной. Пыльное облако песка улетает в темноту. Рука хватает воздух перед собой, сдавливая его изо всех сил, будто не веря в неудачу.

Мир взрывается фейерверком боли.

Толпа ревет. Кажется даже там — на трибунах — люди слышат этот громкий хруст.

Каждый выходящий на арену обязан быть готов к боли.

Разум сопротивляется. Мысли мечутся из стороны в сторону, спешно перебирая пути к спасению. Ладони пытаются зачерпнуть новую пригоршню песка, но не слушаются. Пальцы не шевелятся.

Тот хруст…

Закрывая головой желтый искусственный свет, рядом возвышается человек.

Каждый выходящий на арену обязан быть готов к гибели. Но когда смерть замирает в двух шагах от тебя, трудно удержаться от паники.

Бесцветные сальные лохмотья волос прилипают к щекам. Бледная кожа блестит на свету. Капля пота соскальзывает со лба и беззвучно падает в песок. Налитые кровью глаза горят жарким пламенем.

Каждый выходящий на арену обязан быть готов к встрече с ним.

Белым зверем.

Разум цепляется за призрачную надежду. Из последних сил он старается заглянуть в эти глаза, увидеть в них жалость, сострадание, пощаду.

Но в тёмных, расширенных почти до пределов алой радужки зрачках читается только безразличие. В этих глазах взгляд человека, давящего ботинком таракана. Через несколько минут он уже и забудет того у кого отнял жизнь.

Толпа беснуется. Зрители хотят зрелища, хотят смерти.

Человек с бесцветными волосами заносит ногу. Он собирается раздавить очередное надоедливое насекомое. Было бы глупо, проиграв чемпиону, надеяться на пощаду.

Каждый, кто выходит на арену считает, что победит…

Глава 1

Объект Li-21 показывает лучшие

результаты среди участников

первой экспериментальной группы.

Считаю целесообразным продолжить

исследования в рамках отдельного проекта.

Подготовить документы и начать

новые исследования необходимо

в самые кратчайшие сроки.

(“Особая папка” № 2. Стр. 82)

Громкий крик вырвал сознание из сна резко и беспощадно. Не отдавая отчета своим действиям, Зиг подскочил в кровати, отбрасывая одеяло и приземляясь на все четыре конечности, точно кошка. Затравленно огляделся. Часы на тумбочке показывали пять утра.

Крик не прекращался, переходя в истерический визг.

Зигу потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя. Сорвавшись с места и одним прыжком преодолев несколько метров, он выбил плечом дверь в соседнюю комнату. Действуя на одних рефлексах, парень и не вспомнил о дверной ручке, что нужно было лишь повернуть. Хлипкий замок клацнул, громко хрустнул дверной косяк, освобождая стальной язычок. Дверь распахнулась настежь, ударяясь о стену…

Девушка сидела на полу, прислонившись спиной к кровати. Обхватив руками колени, она размеренными движениями раскачивалась из стороны в сторону, раз за разом несильно ударяясь затылком о свисающий угол одеяла. Мимические мышцы исказила судорога. Пугающая гримаса и широко распахнутый рот сразу бросались в глаза. Пальцы впились в легкую ночную сорочку, с силой сминая её и растягивая в разные стороны, будто девушка хотела порвать ткань.

— Лили!

Зиг подлетел к сестре, упал на колени и сгреб её в объятия. В ответ на пару неумелых, но увесистых тумаков парень лишь сильнее сжал сестру в руках. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем обездвиженная девушка перестала дергаться и предпринимать попытки вырваться или ударить брата.

Успокоившись, Лилиан резко откинулась назад, разбрасывая длинные белёсые волосы по постели. Внезапно застывшая на лице маска умиротворения резко контрастировала с мечущемся в груди девушки сердцем. Частый стук нарушал наступившую в комнате тишину. Зиг чувствовал, как тело Лилиан мелко сотрясается от каждого нового удара.

— Все в порядке? — спросил Зиг, когда сердечный ритм девушки замедлился, и она глубоко и ровно задышала.

Лилиан приоткрыла один глаз. Смерив брата снизу вверх удивленным взглядом, она спросила:

— Ты что тут делаешь?

— Лили… — Зиг запнулся, похоже, девушка не помнила события последних минут. — Ты кричала во сне. И даже упала с кровати. Тебя бил приступ…

— Чушь, — Лилиан мотнула головой, ненароком задевая щеку брата копной волос.

Отстранившись от Зига, девушка попыталась встать с пола, но слабость в ногах не позволила этого сделать. Лилиан упала, и, не предпринимая больше попыток подняться, уронила голову на локоть, облокотившись о край кровати.

— Снова кружится голова? — уточнил Зиг.

— Ага, — тихо пробормотала Лилиан.

— Я помогу тебе лечь.

— Не надо. Сейчас пройдет. Я не хочу больше спать.

Зиг уловил в словах девушки долю страха, скрытого за категоричным протестом.

— Эти кошмары…Они… — начал, было, Зиг.

— Хватит! — Лилиан одернула брата.

— Почему ты не хочешь говорить? Я знаю, тебе снятся страшные сны. Возможно, если бы ты рассказала, что с тобой произошло, можно было бы…

— Нет, — сухо отрезала Лили.

Зиг тяжело вздохнул. Подобные разговоры всегда заканчивались одинаково.

— Когда-нибудь я всё расскажу, обещаю, — поднимая голову и смотря брату в глаза, серьезно произнесла Лилиан.

Зиг вздрогнул. Парень давно уже не видел девушку такой рассудительной, трезвой и серьезной.

Такой нормальной.

— Я знаю, ты считаешь, я не понимаю, — продолжила Лилиан. — Это не так. Я осознаю, что ты сделал ради меня и благодарна. Но я не могу…просто не могу объяснить, — голос предательски дрогнул, девушка отвернулась, пряча лицо в ладони.

— Хорошо. Не важно, — как всегда быстро согласился Зиг.

Лилиан неожиданно рассмеялась.

Внезапно вскочив на ноги, она подбежала к окну и распахнула его. От былой слабости, казалось, не осталось и следа. Заливаясь звонким озорным смехом, девушка раскинула в сторону руки. В комнату ворвался холодный зимний ветер, сдувая со стола какие-то бумаги, развевая волосы девушки и теребя легкое ночное платьице.

Зиг подскочил к окну и одним рывком захлопнул его. Вновь сгребя все еще хохочущую сестру он силой усадил Лилиан на кровать.

— Простудишься! — взволнованно выпалил Зиг, ошарашенный столь непредсказуемым поступком, ёжась от оставшегося в комнате зимнего духа.

Лилиан замолкла. Вскинув на брата удивленные глаза, она прошептала:

— Почему ты кричишь?

— Нет-нет-нет…Все в порядке! — зачастил Зиг, опускаясь рядом с кроватью и говоря тем тоном, которым обычно разговаривают с детьми, когда хотят предотвратить рыдания. — Просто на улице холодно. Не стоит открывать окно. Когда я вернусь с занятий, мы сможем выйти пройтись.

— И погуляем по парку? — с придыханием и надеждой спросила сестра.

— Да, непременно… — пробормотал в ответ Зиг.

Еще минуту назад Лилиан казалась взрослой и рассудительной, а сейчас вела себя как маленькая девчонка. Зиг уже привык к резким перепадам настроя сестры и даже научился немного подстраиваться под них. Хотя поначалу это давалось очень тяжело.

— Помнишь, как в детстве… Парк, где мы гуляли. Он был гораздо больше, чем тот, что здесь.

Зиг прекрасно помнил детство. Оно казалось теперь настолько далеким и беззаботным, что иногда приходилось сомневаться в реальности его существования.

— Когда мы поедем домой? — осторожно поинтересовалась Лилиан, выводя брата из легкой задумчивости.

— Я же тебе объяснял, — мягко начал Зиг. — Это невозможно… Пока.

— Ты разве не хочешь встретиться с папой и мамой?

Зиг смутился. Вряд ли после всего случившегося родители захотят видеть его с сестрой вновь. Чета Заннинсов никогда и не скрывала, что не прочь отослать своих непутевых детей подальше.

Зиг виновато посмотрел в алые, ожидающие ответа глаза.

— Конечно, хочу.

Голос показался глухим и хриплым. Он всегда плохо умел врать.

— Это не правда. Я знаю, — Лилиан кивнула.

— Почему же, — брат попытался убедительно возразить девушке. — Вполне возможно, что когда всё утрясется, мы сможем вернуться домой.

Зиг Заннинс не верил в то, что говорил. Сам плохо представляя зачем, он пытался убедить сестру в том, что жизнь еще сможет вернуться в привычное русло.

— А мы не можем отправиться домой прямо сейчас? — умоляющим тоном спросила девушка.

Зиг вздохнул. Лили уже несколько недель не поднимала этот вопрос, так что когда-нибудь вскоре это должно было случиться.

— Понимаешь, — Зиг положил сестре на голову руку, запуская пальцы в шелковые пряди волос. — Нам очень повезло, что мы смогли остаться здесь хотя бы на время. Пока я учусь в Алькурд Пардес, у нас точно будет крыша над головой.

Зиг старался говорить убедительно.

Алькурд Пардес являлся миротворческой организацией известной всей Адаме, как гарант справедливого и гуманного мирового сообщества. Благодаря подготавливаемым самой организацией Пардес миротворцам поддерживался устоявшийся мировой порядок, а любые зачатки вооруженных конфликтов предотвращались или пресекались в кратчайшие сроки.

Здесь на острове Алькурд располагался не только основной штаб миротворческих сил, но и академия, где проходили обучение тысячи будущих миротворцев. Мальчишки и девчонки со всего мира, едва окончив среднюю школу, стремились поступить сюда, мечтая о престижной, полной приключений профессии. Тех, кому удавалось пройти отбор, ждали пять лет обучения и изматывающих тренировок, а в конце — экзамен на профпригодность в боевых или приближенных к ним условиях.

Зигу недавно перевалило за двадцать, он был несколько старше своих одногруппников, учащихся с ним. Несмотря на то, что Заннинс оказался на острове Алькурд впервые всего каких-то полгода назад, ему удалось убедить директора Алькурд Пардес зачислись его на последний курс академии. Директор Саймон Стилвелл великодушно позволил Зигу выучиться на миротворца, а также предоставил им с сестрой комнаты в общежитии. За прошедшие полгода Зиг честно старался наверстать упущенный материал, но до сих пор это удавалось ему с большим трудом.

Радовало одно — пока Заннинс находился под защитой такой могущественной организации — им с сестрой нечего было бояться.

Зиг понимал, что решение это временное. И рано или поздно кто-то да узнает, где скрываются брат и сестра, объявленные в международный розыск. Однако, пока Заннинс числился студентом академии Пардес, остров Алькурд оставался для него и Лилиан самым безопасным местом во всем мире.

— Ты каждый раз говоришь, что нам повезло, — упрекнула брата Лили. — Мне здесь не нравится. Очень много людей. Они всё время смотрят. Шепчутся. Думают, я не знаю, о чем они говорят. И о чём думают.

Лилиан поднялась и, отпихнув Зига, упала на кровать, вытянувшись в полный рост. Закинув руки за голову, она бессмысленным расстроенным взглядом уставилась в потолок. Бывало, девушка могла лежать так часами, думая о чем-то своем. В такое время Зиг предпочитал лишний раз не трогать сестру, но сейчас он не смог сдержаться, попытался возразить:

— Это зависит не от места, а от людей. Может ты просто плохо помнишь детство… На нас с тобой всегда так смотрели и показывали пальцем.

— Знаю, — зло бросила Лилиан. — Синдром блокады монофенольной монооксигеназы, нарушение циркуляции мелонина. Как результат — отсутствие пигментации, бледная кожа, белые волосы и полупрозрачная радужка, сквозь которую видно красное глазное дно.

Иногда девушка выдавала информацию с точностью и скрупулезностью сетевой энциклопедии, чеканя слова и сыпля на брата сложными незнакомыми ему терминами из разных областей науки. Зиг уже перестал удивляться цепкой памяти и глубоким познаниям сестры, тем более что заставить ее объяснить что-либо “на заказ” не получалось. Когда Зиг пару раз пробовал просить Лилиан помочь ему с подготовкой к семинарским занятиям девушка в лучшем случае несла белиберду. А в худшем — смеялась или называла брата “тупым”, отказывая тому в помощи.

— Но почему мы такие?

Зиг опешил от подобного вопроса девушки.

— Лили, ты же сама только что сказала. Я не очень хорошо в этом разбираюсь, тебе лучше знать, что там с пигментацией…

— Я не об этом, — Лилиан покачала головой. — Почему это произошло именно с нами?… Со мной…Почему мы не такие как все?

Зиг никогда не задумывался о таких вещах. Размышления о вселенской справедливости, карме и тому подобной чуши Заннинс всегда считал бессмысленными. Альбинос предпочитал действовать, а не рассуждать, прекрасно понимая, что есть множество обстоятельств, которые изменить он не в силах.

— Забудь, — безразлично бросила Лилиан, почувствовав, что брат не знает, что ответить ей.

Зиг глубоко вздохнул, потоптался еще немного на месте возле кровати Лили, но, так и не придумав ничего, что можно было бы сказать, повернулся, собираясь уйти прочь. Как вдруг сестра остановила его.

— Ты спрашивал меня о Шики Дильсе. Помнишь?

Зиг вздрогнул.

Еще свежие воспоминания в красках предстали перед внутренним взором. Удивленный, пытающийся схватиться рукой за воздух Шики летит на дно пропасти. Шок, от последних произнесенных им слов, смешанный с отчаянием накрыл с головой, как в первый раз.

Заннинс резко обернулся.

— Ты что-то вспомнила?

После той истории Зиг усердно расспрашивал сестру о погибшем, не раз доводя её до исступления и истерик. Альбинос не мог успокоиться, считая, что собственными руками уничтожил возможность разгадать причину случившегося с сестрой несчастья. Ведь перед смертью Шики признался, что откуда-то знал Лилиан раньше. Несмотря на расспросы и уговоры, Лилиан не могла вспомнить Дильса. Вскоре Зиг прекратил эти разговоры и не думал сомневаться в словах сестры. Ведь Лилиан не раз и не два видела Шики в стенах Пардес за проведенное на острове время, но никогда не узнавала в нем человека из прошлого.

— Нет. Я просто хотела спросить, зачем ты убил его?

Зиг застыл, чувствуя, как от лица отливает кровь.

Этого он никогда не говорил Лили.

— Кто тебе сказал?

— Шики. Шики Дильс. Он приходил сегодня ночью.

— Что???

Заннинс сжал кулаки, отказываясь понимать слова сестры. Альбинос отставил ногу назад, принимая более устойчивое положение и окинул быстрым взглядом маленькую комнатку общежития. Он будто ждал, что воскресший Шики затаился в одном из углов и вот-вот нападет на них.

— Он приходил ко мне во сне. Вы с ним вдвоем дрались в освещенном круге. Вокруг был только песок и темнота. И еще много людей. Там, во мраке. Они все что-то громко кричали…

Зиг не верил своим ушам. Он с первых же мгновений понял, о каком месте говорит сестра. Вот только Лилиан никак не могла не только бывать там, но и даже знать о нём. И если о Шики ей мог рассказать кто-то из академии, то об этом на острове Алькурд не должна была знать ни одна живая душа. Или же всё-таки кто-то…

— Он не хотел умирать, — добавила Лилиан, заставляя Зига вздрогнуть. — Он просил тебя… Но ты не послушал. А потом он сказал мне…

Лили замолкла.

— Сказал что? — не выдержал затянувшейся паузы Зиг.

— Ты убил его, а он пришел ко мне. Мёртвые не разговаривают. И не ходят. Мёртвые лежат в могилах, оседают серым прахом на подошвах ботинок…

Девушка что-то неразборчиво забормотала себе под нос.

— Лилиан, что это значит? Откуда… — растерянно спросил у сестры брат.

Сестра не ответила. Внезапно полубезумное бормотание сорвалось на хрип и девушку стали сотрясать мелкие конвульсии. Зиг, не тратя времени на слова, прижал Лили к кровати, зафиксировал ее руки, чтобы она не смогла навредить себе, как это уже не раз бывало во время предыдущих приступов. Навалившись всем телом, парень не давал девушке двигаться. Она пыталась сопротивляться, извивалась, но силы были не равны. Открытый рот пытался ухватить воздух, белки глаз покраснели от напряжения.

Зиг не отпускал сестру. Во время подобного всё, что ему оставалось — это не дать Лилиан в кровь разодрать себе кожу на руках и надеяться, что приступ вскоре закончится.

Прошла минута. Лилиан обмякла, взгляд приобрел некоторую осмысленность. Удивленная, она смерила нависшего над ней брата недоверчивым взглядом, и осторожно спросила:

— Ты что делаешь?

— Кто тебе рассказал? — потребовал объяснений взбудораженный Зиг.

— О чём ты? — похоже, было, что Лилиан по-настоящему испугалась. — Я не понимаю. Не помню. Отпусти! Мне больно!

Зиг резко отскочил от кровати. На тонкой бледной коже рук девушки мгновенно проступили синие бороздки от крепко сжимавшихся пальцев.

Лилиан не первый раз выдавала странные, поразительные фразы, порой говорила о том, чего знать не могла, чтобы через несколько минут напрочь забыть об этом.

Зиг многое бы отдал, чтобы понять, что все это значит, узнать, откуда девушке приходят непонятные пугающие образы. Альбинос предполагал, что ответы на эти вопросы смогут помочь лучше понять, что произошло с сестрой. И возможно узнать, как можно исцелить её сломавшуюся психику.

Давить на Лили Зиг не хотел. В последние несколько дней девушка просыпалась с криками едва ли не каждую ночь, судороги и конвульсии накрывали Лилиан ещё чаще. Это не могло не пугать. О том, почему подобное происходит, Лилиан отказывалась говорить или, что происходило чаще — просто не помнила приступов.

Лилиан повернулась на бок, отворачиваясь от брата и утыкаясь лицом в подушку. Девушка явно обиделась, возможно, даже беззвучно плакала. Зиг в растерянности дотронулся до сестры. Та резко передернула плечиком, явно давая понять, что хочет, чтобы брат оставил её в покое.

Грустно вздохнув, Зиг вышел вон, прикрывая за собой расхлябанную дверь.

Глава 2

Покидать партнера во время

танца без уважительной на то причины

считается верхом неприличия.

Если же вам действительно

необходимо срочно отойти или покинуть

бал, следует узнать у партнера точный

адрес и дать подробные письменные

объяснения о причине вашего

ухода в недельный срок.

(“Основы этикета званых вечеров.” Камелла Леффи. Методические рекомендации.)

Зиг запнулся о собственную ногу, сделал несколько неловких шагов, увлекая за собой партнершу и руша построение. Альбинос виновато окинул взглядом остальные пары — они прекратили танец по его вине. Заннинс честно старался, но вот уже третий раз подряд за несколько минут ошибался. Рассеянность не давала запомнить последовательность несложных шагов и поворотов.

— Нет-нет, — стуча каблуками по паркету, к альбиносу быстро зашагала преподаватель танцев с вычурным и странно звучащим именем — Камелла Леффи. Распознав недовольный тон, автоматическая звуковая система приглушила музыку.

Благодаря танцам женщина не только имела грациозную кошачью походку, но и выглядела минимум лет на десять младше своего реального возраста. При определенном стечении обстоятельств её вполне можно было бы назвать ровесницей Зига. Выжженные до соломенного цвета длинные волосы Камеллы выглядели мертвыми, но всегда имели идеальную — волосок к волоску — укладку.

Заннинс скользнул взглядом по загорелому бедру женщины и поторопился отвести глаза. Серое вечернее платье с разрезом на грани приличий, Камелла Леффи, по-видимому, одевала на каждое занятие. Танцевать в одежде необходимой по дресс-коду и танцевать в привычных повседневных вещах и обуви вовсе не одно и то же. Примеру преподавателя на первом в этом году занятии, однако, последовали далеко не все, придя в привычной одежде или в лучшем случае — студенческой форме.

— Всё из-за того, что ты неправильно держишь партнёршу. Поворачиваясь через левое плечо, ты задеваешь её локоть и ставишь ноги слишком близко друг к другу, — объяснила преподаватель.

Камелла схватила руку Заннинса, завела себе за спину и положила на середину талии, туда, где партнер должен был держать ладонь.

— Не прижимайся так сильно! Это очень неприлично, — одернула альбиноса Камелла.

Зиг отшатнулся, краснея. За спиной послышался тихий смешок.

— Подними правую руку до уровня моего локтя. Так хорошо. И теперь начали.

Камелла увлекла за собой Зига, заставляя его сделать первое движение. Альбинос громко застучал тяжелыми ботинками по паркетному полу.

— И поворот. И-и-и снова. Раз-два-три… — громко чеканила Камелла. Как истинный преподаватель она не упускала шанса тренируя одного ученика на его примере объяснять движения остальным. — Хорошо, правильно.

Камелла дернула рукой, выходя на позицию из которой необходимо делать поворот. Зиг засеменил, сделал пару лишних неумелых шагов, громко скрипнул подошвой ботинка по полу, но что называется “вписался”, сумев завершить никак не удающийся элемент танца. Преподаватель удовлетворенно кивнула.

— Теперь попробуем все вместе! — объявила она, громко хлопая ладонью о ладонь, возвращая Зига его прежней партнерше — Лусинэ Оуян.

Черноволосая кинтиянка приветствовала неумелого партнера привередливым взглядом прищуренных глаз. Чуть качнув головой, она неохотно подала руку Зигу. Проворная, привыкшая обращаться сразу с двумя мечами Лусинэ имела отличную координацию и ловкость. Девушка на лету схватывала движения и готова была идеально их выполнить даже с закрытыми глазами. Заннинс предполагал, что танцевальные занятия приходятся по вкусу девушке, хотя по выражению ее лица, которое обычно имело вид застывшей безразличной маски, говорить о том наверняка, было трудно.

Встряхнув копной смоляных волос, восточная красавица до боли сжала ладонь Зига правой рукой, левой же — сильно сдавила плечо. И так— не выпуская из цепких объятий, сдавливая пальцы или впиваясь ногтями в плечо, не давала Зигу совершать лишних движений. Конечно, в танце должен вести мужчина, но при должном умении и сноровке это может делать и девушка, легко меж тем притворяясь, что кружит её партнер.

Зиг спешно семенил, позабыв о всех правилах и переходах, заботясь только о том, чтобы не упасть. Альбинос каждую секунду думал только о том, что вот-вот ошибётся и из-за него вновь остановят занятие.

Пять пар танцевали, выстроившись правильным пятиугольником. Через определенное количество шагов необходимо было делать переход и становиться на следующей вершине воображаемой геометрической фигуры. Если этого не сделать, или сделать не вовремя — рухнет построение и вся композиция танца.

— Пятиугольник это красиво, это изящно, — негромко говорила Камелла. — При построении пятиугольником в танце сможет участвовать максимальное количество человек и притом, у стен зала всегда останется место для гостей, что решили отдохнуть и пропустить композицию. Внутренний пятиугольник — тот, которым сейчас построены вы — самый важный. На него будут ровняться остальные танцующие. Если во внешних кругах, “грань” фигуры очерчена четко, то здесь вы намечаете только вершины. Очень важно не перекосить стороны. Для того и рассчитаны примерная длинна шагов и их необходимое количество. В танце нет ни одного лишнего движения, запомните это!

После нескольких легких “коротких” перестроений, когда надо было переходить от одной соседней вершины к другой, предстояло меняться местами с противоположными парами. Такие переходы в противоположность “коротким”, назывались “длинными”. Две пары менялись местами, и так по очереди, пока переход не сделают все танцующие. Именно на этих элементах танца Зиг совершал много ошибок.

Услышав знакомый отрезок мелодии, Зиг резко потянул на себя Лусинэ. Перебирая ногами, он поспешил перестроиться. Стараясь вовремя завершить очередной переход, Зиг ударился спиной о стену. Точнее, альбиносу показалось это — ощущения были очень похожи.

Зиг виновато обернулся через плечо. Конечно же, танцуя посреди широкого больного зала невозможно наткнуться на стену. В этой части не было даже колонн — лишь просторный паркетный пол. Поспешив с переходом, альбинос ударился о плечо одногруппника — Майкла Фурье.

На голову выше отнюдь не низкорослого Заннинса, чернокожий зульфакарец возвышался колоссом, укоризненно смотрел на альбиноса сверху вниз. Несмотря на массивность, и кажущуюся присущую таким габаритам неуклюжесть, танец выходил у Майкла вовсе не плохо. Ему было далеко до идеала, но Зиг не мог похвастаться даже чем-то подобным. Было очень странно видеть сурового великана в белых танцевальных перчатках, и уж совсем альбинос плохо представлял Фурье, облаченного во фрак, но то, что у зульфакарца кое-что получалось на занятиях, было не отнять.

— Параллельный переход! — скомандовала Леффи, старательно не замечая ошибки Зига.

Параллельный переход означал, что пора поменяться партнерами. Мужчины оставались на месте, а девушки переходили к соседнему партнеру строго по часовой стрелке. Лусинэ оставила Зига, уступив свое место невысокой миловидной девушке, которую Заннинс сегодня увидел в первый раз.

Перед началом занятий девушку представили перед всей группой.

Редкое и режущее слух имя “Ласка” подходило ей как нельзя лучше. Одного взгляда на девушку хватало, чтобы без труда уловить сходство с этим маленьким пушистым хищником. Внимательные глаза с цепким взглядом, чуть приглаженные непослушные каштановые волосы, заплетенные в две косички, быстрые и резкие движения.

Тренировать торжественный бальный танец можно только собрав пять полноценных пар. Группе же, в которой обучался Зиг катастрофически не хватало для этого женского пола, даже с учетом того, что сама Камелла Леффи не прекращала играть роль одной из танцующих, успевая притом раздавать направо и налево советы. На шестерых парней в группе было только три девушки, потому без привлечения студентки со стороны обойтись было нельзя.

Зиг не знал из какой Ласка группы, да и даже с какого именно курса. Знал только, что она ещё не добралась до последнего этапа обучения. Какой именно год она училась академии — третий или четвёртый, было не ясно, но по большому счету это сейчас было не важно. Немного смущаясь, Зиг, ухватил ее за руку и, не прекращая шепотом отсчитывать свои шаги, неумело повел партнершу.

Ранее Заннинс никогда бы не подумал, что ему с такой дотошностью придется изучать классические бальные танцы. Но как оказалось на практике, миротворцев в академии Пардес учат не только боевым и военным дисциплинам, но и политике, этикету, дипломатии. Во многих случаях миротворец должен выступать именно в роли дипломата, так как принцип ненасильственных решений всех вопросов провозглашен основным приоритетом Алькурд Пардес. И как хороший дипломат миротворец должен выглядеть представительно, знать тонкости правильного поведения, разбираться в традициях и культуре разных стран.

Классические массовые танцы, проводимые на официальных приемах и баллах сохранились преимущественно в западной культуре. Средневековые традиции выродились во что-то новое, тем не менее оставив танцы неотъемлемым элементом любого высокого званного вечера. Определенной мутации подвергся и этикет, упростившись, он стал более деловым и современным. Легкость и беззаботность балов с их наивными играми, флиртом и напыщенной веселостью остались в прошлом, уступив место выдержанной со вкусом торжественности и толерантности.

Аристократические приемы и аудиенции, предоставляющие в качестве основного развлечения танцы, практически всегда имели политические подоплеки. Во время подобных вечеров завязывались полезные знакомства, обсуждались важные проблемы, заключались договора и сделки. Упускать возможность посетить подобное мероприятие или и того хуже — опозориться на нем — для квалифицированного миротворца было бы непозволительно.

Зиг резко развернулся на пятках, услышал знакомый скрип подошвы, задел локоть Ласки и на сей раз все-таки не удержался на скользком паркете и ухнул вниз.

— Стоп! — музыка захлебнулась на высокой ноте, повинуясь команде преподавателя.

Раздраженная Леффи подскочила к альбиносу. Зиг растерянно оглянулся, ища хоть какой-то помощи. За спиной, в глубине зала, на лавке сидела Лилиан. Брат не решился оставить её одну после произошедшего утром и взял с собой на занятия. Он иногда делал так, когда волновался за сестру, хотя и не хотел прибегать к подобному слишком часто. Лили смирно сидела, положив руки на колени. Когда к альбиносу подошла преподаватель, девушка даже не шелохнулась.

— Сейчас-то что произошло? Почему ты полез в перестроение без очереди?

— Простите. Я забыл последовательность, — Зиг растерянно почесал затылок.

Камелла тяжко вздохнула:

— Все… Иди пока отдохни и понаблюдай со стороны. Никро!

Преподаватель позвала студента на замену Зигу. Альбинос расстроено кивнул и поплелся к лавке. Заннинс опустился на скамью рядом с сестрой, с грустью смотря, как его место занимает другой.

Учебная группа № 36, в которой состоял Зиг, была не многочисленна. Насчитывала всего девять студентов, шестеро из которых были парнями. Танцевать пятиугольником вшестером было, мягко говоря, затруднительно, а потому один из парней всегда ожидал своей очереди в стороне.

Теперь это место занял Зиг, уступив свое — Никро Локку. Имеющий специализацию снайпера парень был всегда сдержан и нелюдим. Лишь однажды альбинос видел его в ярости…

Ласка с настороженностью и любопытством посмотрела на Никро, чуть запрокинув голову — снайпер был немногим ниже Зига. Девушка внимательно следила за каждым движениям партнера и, казалось, старалась поймать беспристрастный взгляд холодных карих глаз. Длинные черные волосы снайпера, собранные в хвост, вторили движениям, метались из стороны в сторону во время резких поворотов.

Всего пару месяцев назад учебная группа № 36 попала в серьезную передрягу на острове Ярн, угодив прямо в центр военной операции. Между Зигом и Никро тогда произошел конфликт. Снайпер знал о том, что в группе № 36 под видом одного из студентов действует предатель и безапелляционно обвинил в том Заннинса. Позднее конечно выяснилась личность истинного предателя — Шики Дильса, которого Зиг сбросил со скалы. Сбросил не специально — защищаясь и не имея намерений убивать. Позднее альбинос уже успел много раз пожалеть об этом. Угнетало не только то, что он отнял жизнь, но и последние слова Дильса. Шики что-то знал о прошлом Лилиан, о том, что произошло с ней. Но теперь эти тайны он мог поведать разве что на спиритическом сеансе, в реальности которых Заннинс сильно сомневался.

Чуть позже Никро Локк вернулся к неоконченному разговору, пытался извиниться перед Зигом. Не сводя твердого взгляда, снайпер никак не мог выговорить слова, застрявшие у него в горле, на что Зиг лишь рассмеялся и махнул рукой, добавив “Проехали!”.

С тех пор Локк и Заннинс несколько сдружились. Никро даже несколько раз помогал альбиносу с домашним заданием и разбором особо сложных тем. Вследствие чего Зиг тоже проникся к снайперу некоторой симпатией, перестав воспринимать Локка как сноба и мизантропа, каким считал его ранее.

— Зачем вы это делаете? — услышал вопрос Зиг.

Лилиан не спускала сосредоточенного взгляда с танцующих.

— У нас скоро промежуточная аттестация, — начал объяснять Зиг, но запнулся. — Ну, это… такой тест. Какая-то дипломатическая миссия в Гадаринии. Никто не знает, что пригодиться точно, вот нас и натаскивают. Остальные-то уже изучали танцы и сейчас просто освежают воспоминания, а я то…

— Нет. Ты не понял. — Лилиан дождалась, пока брат договорит и пояснила. — Зачем вы, держитесь за руки и ходите по кругу под музыку?

— Эм-м… — Зиг растерялся, подыскивая слова для ответа. — Ну это танец… Такая… Традиция в некотором роде. Помнишь, как в детстве. Ты же любила танцевать. Это было несколько по-другому, но все же…

Лилиан кивнула, соглашаясь с Зигом. Новых вопросов у девушки не возникло.

Заннинс перевел взгляд на Камеллу Леффи. Преподаватель танцевала с Тагироном О’Хейлом — лучшим студентом группы № 36, если судить по общей успеваемости. Зиг сторонился его. Прилизанные волосы серо-стального цвета, самоуверенность в глазах и неизменное высокомерно — снисходительное выражение лица отталкивали альбиноса, заставляли чувствовать себя каким-то неправильным, ущербным. Однако отдавать должное Заннинс умел — О’Хейл схватывал все на лету, быстро прослыв на всю академию хотя самодовольным и своенравным, но все-таки гением.

Вот и сейчас Тагирон идеально исполнял элементы танца. Зиг не мог не отметить, насколько легко движения выглядит со стороны, и как трудно пытаться повторить это. Камелла Леффи даже не пыталась скрывать, что получает истинное наслаждение от танца с таким партнером, знающим все тонкости и сумевшим подстроиться под нее.

Улыбаясь, преподаватель не забывала напоминать основы поведения на приемном вечере:

— Девушки, оставшись без приглашения, ни в коем случае не показывайте своего неудовольствия, непременно делайте вид, что заинтересованно наблюдаете за танцующими или увлечены какой-то беседой. Отказываться же от танца без причины невежливо, вы должны объяснить, что уже обещали этот танец другому или же хотите отдохнуть и пропустить его. Можно также отказать мужчине, если он не в перчатках, но поверьте — на светских приемах высокого уровня такого просто не может произойти. У каждого есть запасная пара перчаток и не одна. Кроме того, невежливо до бала обещать первый танец более, чем троим…

— Подождите, подождите! — перебил Камеллу парень по имени Сторл Трайбл. Преподаватель прервалась и, не прекращая танца, недоуменно завертела головой, ища взглядом Сторла. — А троим обещать можно?

Сторл Трайбл редко подавал голос без веской на то причины и вообще проявлял хоть какую-то активность. На теоретических занятиях отсиживался на задней парте, таращась в окно, на некоторых лекциях беззастенчиво спал, а от практических тренировок периодически пытался отлынивать. Он уже во второй раз оставался на второй год, и если Трайблу не удастся сдать экзамен на звание миротворца в этом году, он будет попросту отчислен. Однако Сторла, кажется, это мало волновало. Вне учебных аудиторий Трайбла редко можно было увидеть без сигареты. Даже сейчас воображение Зига дорисовывала к губам парня тлеющий бычок.

— Да, можно. Я же сказала… — подтвердила Камелла Леффи, не понимая сути вопроса. Она собиралась добавить что-то еще, но Сторл хохотнул, перебивая преподавателя:

— То есть обломать двоих парней в рамках приличия, а больше ни-ни! Какая вежливая мораль!

— Трайбл! — Камелла рявкнула с такой силой, что акустическая система на миг затихла, на всякий случай, ожидая более точной команды. Судя по реакции, Леффи и сама была уроженкой Гадаринии.

Сторл залился негромким хрипловатым смехом. Танцующая с ним Полли Смит ударила его ладонью по плечу. Не сильно, а лишь выказывая свое непонимание, делая замечание развязному партнеру.

Полли в плане учебы была полной противоположностью Сторлу. Прилежная ученица, она всегда тщательно готовилась к занятиям. Сейчас она единственная из девушек пришла на урок танцев в вечернем платье, не таком вызывающем и дорогом как у Камеллы, но отвечающем всем стандартам. Боец же из Полли был, мягко говоря, никакой. Зигу уже приходилось тренировать рукопашный бой с девушкой в паре и каждый раз альбинос не знал, как к ней подступиться. Серьезным спарринг-партнером считать её не представлялось возможным, да еще Заннинсу приходилось ежесекундно сдерживать себя, чтобы ненароком не сделать невысокой хрупкой девушке больно.

— Локк, спину прямо! Оуян, не топчись на месте, делай более широкий шаг! — Расстроенная подколкой Трайбла, Камелла принялась раздавать ученикам замечания. — Рен!

Рен Траст был наверное самым заметным студентом группы № 36. Не благодаря яркой внешности, непослушным пламенно-рыжим волосам и громкому голосу, как могло показаться на первый взгляд. А скорее благодаря вспыльчивому характеру и способности влипать в неприятности. Траст зачастую становился зачинщиком и участником драк и потасовок, говорят, что баловался азартными играми и наркотиками. Заннинс не спешил верить слухам, но того, что вокруг Рена постоянно кипела полная различных событий жизнь, отрицать было глупо. Траста любили преподаватели, он был известен наверное каждому в академии, с большинством студентов был знаком лично — часто ссорился, быстро мирился, заводил новых знакомых и по новой знакомился с хорошо забытыми старыми. Человек-тайфун, которого Зиг сторонился, но с которым зачастую приходилось сталкиваться. Воспринимал это Заннинс не иначе как стихийное бедствие, которое нельзя было ни предвидеть, ни предотвратить.

— Траст! — Рен повернул голову только на второй зов Камеллы Леффи. — Нельзя держать девушку за оголенные части тела!

Рен картинно пошевелил пальцами руки, лежащей на талии партнерши. Живот и спина Найи Эспринтенсо, одетой в короткую маечку и узкие джинсовые шорты, были неподобающе званому вечеру открыты. Преподаватель уже успела сделать огненноволосой фатосинке замечание в начале занятия, но девушка проигнорировала его, пропустив мимо ушей.

Траст пожал плечами и, не раздумывая, опустил руку ниже, со шлепком хватая девушку за ягодицу. Найа коротко рыкнула, извернулась, отталкивая партнера и попыталась достать того несильным ударом кулака. Рен, хохоча, играющее ушел от выпада поднырнув под руку.

— Рен, Найа! — вскрикнула Камелла Леффи, останавливая танец.

— Ну, я что сделаю, если она так одета?! — не прекращая смеяться, оправдывался Рен.

Эспринтенсо попыталась достать рыжего еще парочкой ударов, но больше для острастки, нежели правда желая подраться с ним.

Зиг наблюдал за перепалкой с некоторой отстраненностью. Никто не говорил об этом в открытую, но все понимали, что группа № 36 объединила в себе едва ли не самых “трудных” студентов академии. Своенравные, упрямые, не идущие на контакт — у каждого были свои особенности и свои проблемы, но без сомнения в каждом присутствовал отличный потенциал. Кто-то хорошо и прилежно учился, но при том был асоциален и замкнут, у кого-то, как и у Зига, плохо выходило изучать теоретические дисциплины, в то время, как в боевых зачастую он показывал лучшие результаты. Иногда альбиносу казалось, что в группу № 36 собрали всех тех студентов, кого собирались отчислить, но по какой-то причине сочли это нецелесообразным, дали последний шанс подтянуться, научиться работать в команде, подчиняться приказам…

Пока что получалось это не важно.

Провалившись в мысли Зиг, не сразу заметил, что Лилиан встала со своего места и быстрым шагом направилась к танцующим. Легкая перепалка не прекращалась, не участвующие в ней с интересом наблюдали за развитием событий, а от правильного построения уже не осталось и следа. Не желая, чтобы сестра попала под горячую руку преподавателя, Заннинс сорвался с места. Догнал Лили он только, когда она уже дотронувшись до Камеллы, спросила:

— Почему вы делаете это?

Опешившая Леффи не сразу нашла слов для ответа.

Подоспевший Зиг приобнял сестру за плечи и затараторил:

— Извините, она плохо себя чувствует…

— Все нормально, — Камелла кивнула. — Что ты хотела спросить?

— Насколько я поняла, вы, построившись парами и переходя по кругу, стараетесь перейти из одной позиции в пространстве до другой, при этом задействуя комбинацию из шестидесяти возможных вариантов. Для достижения этого вы совершаете шестьсот тридцать шагов в то время, когда можно уложиться в двести пятьдесят шесть. Я покажу.

— Нет-нет, — мягко остановила девушку Камелла, быстро справившись с удивлением. — Танцы — это не математика, и хотя в некотором роде и точная наука, прежде всего — красота. Наслаждение, радость для глаз и тела…

— Не понимаю, — упрямилась Лилиан. — Убрать тринадцатый шаг, начинать параллельный переход на девятнадцатой секунде…

— Не надо, — по-доброму прервала странные объяснения Камелла, осторожно беря девушку за руку.

Женщина видела Лили впервые, оставалось только догадываться, что она подумала. Поняла ли, что девушка не здорова, что ее разум не всегда работает как положено? Или приняла ее за лишенную чувства прекрасного зубрилу с математическим складом ума? А может и вовсе решила, что перед ней умственно отсталая дурочка?

Зиг отступил на шаг, переживая, но, не вмешиваясь в происходящее. Он и раньше приводил сестру на занятия, когда боялся оставлять ее одну. Преподаватели реагировали на Лили по-разному, но по большому счету были не против ее присутствия. Но в бальном зале академии Заннинс и сам был сегодня в первый раз, он не успел предупредить Леффи о странностях сестры.

Камелла ловко ухватила Лилиан за талию, чуть притянула к себе. Лили испуганно вздрогнула, но не стала сопротивляться, с интересом ожидая продолжения. Камелла голосом включила музыку и с первых же звуков закружила девочку в танце, беря на себя роль кавалера.

Понадобилось всего несколько мгновений, чтобы заботливо-снисходительное выражение лица учителя, желающего приобщить глупышку к искусству, сменилось неподдельным удивлением и даже страхом.

Лилиан в точности воспроизводила танец, исполнявшийся до этого присутствующими. Стоило ей начать двигаться, как исправилась осанка, губы изогнулись в приятной игривой полуулыбке, а ноги уверенно повторяли женскую партию танца.

Камелла замерла, будто вкопанная. Лили подняла на женщину полные непонимания алые глаза.

— Где ты научилась так танцевать? — не скрывая волнения, спросила Камелла Леффи.

— Я просто смотрела на вас и запоминала…

— Но… нет, это невозможно.

— Невозможо только то, на что боится осмелиться твое сердце.

Музыка стихла. Без команды.

Камелла Лефии побледнела, пораженная словами девушки. Губы женщины слегка задрожали, она сделала несколько глубоких вдохов, будто бы показывая, что у неё перебило от возмущения дыхание. Ничего не говоря, она оттолкнула Лилиан и, не оглядываясь, раздраженной походкой направилась к выходу, громко стуча каблуками.

Некоторые из студентов недоуменно переглянулись меж собой, не понимая произошедшего.

Тишину нарушила негромко сказанная фраза:

— Легче приручить тысячу тигров, чем понять одну женщину.

Самое нелепое заключалось в том, что нехитрый кинтийский афоризм был произнесен не кем-то из парней, а Лусинэ Оуян.

Глава 3

Магнитно-резонансная томография

отмечает изменения в работе головного

мозга людей, прошедших процедуры

обретения и пробуждения протектора.

Проведенные исследования также

доказали, что и под воздействием пара-

магической энергии в редких случаях

некоторые отделы мозга проявляют

аномальную активность. Однако, данная

отрасль науки еще достаточно молода,

а потому у нас нет возможности

подтвердить или опровергнуть теории

об отрицательном влиянии технологии

протекторов на функции мозга человека.

(Руина Донелли. Из сборника научных работ № 18)

— Как ты себя сегодня чувствуешь, Лилиан?

Слегка полноватая женщина в белом медицинском халате задала этот вопрос приторно-сахарным голосом.

— Как рыба в озере токсических отходов, — скептически настроенная Лили не собиралась вот так запросто откровенничать.

Зиг мялся у двери медкабинета. Переступив порог, он замер, растерявшись. Известие о том, что доктора нет на месте, и его заменяет обычная медсестра, оказалось неожиданным и неприятным.

Заннинс приводил сестру к доктору Ривзу каждую неделю. В Алькурд Пардес работали отличные специалисты, имелось свое медицинское отделение и госпиталь. Все необходимые вопросы, связанные со здоровьем, миротворцы предпочитали решать на острове Алькурд, чем где-то на стороне. В штате было полно психологов, чуть меньше психиатров, несколько нейрохирургов. Но, осмотрев Лилиан, каждый разводил руками. Психологи отправляли к психиатрам, те к нейрохирургам, которые, замыкая круг, рекомендовали психотерапию. Кто-то халтурил, не желая всерьез тратить время и силы на девочку, которая даже не собиралась учиться в академии, кто-то считал, что все её выходки лишь проявления переходного возраста.

Но, в конце концов, Заннинсу повезло. Он наткнулся на доктора Ривза, который явно заинтересовался случаем девушки. Лилиан относилась к врачам с презрением и опаской, иногда переходящей в настоящий животный страх. Доктору Ривзу приходилось осторожно и постепенно проводить тесты, брать анализы, ненавязчиво расспрашивать девушку, прежде чем с Лили наладилось хоть какое-то подобие доверительных отношений.

Зиг был благодарен добродушному врачу, хотя и понимал, что то, что он делает, по большей части, похоже на тычки пальцем в небо. Ривз экспериментировал, проводил исследования за исследованием, пытаясь докопаться до правды и, если не вылечить, то хотя бы понять, что произошло с Лилиан. Он настаивал на более частых посещениях и даже на стационарном лечении. Когда Лили узнала об этом, то в приступе паники разбила зеркало в ванной комнате общежития и с остервенением принялась резать руки острым осколком стекла.

Частое посещение врачей не приводило девушку в восторг. Еженедельный поход в медкабинет — единственный компромисс, на который она смогла пойти после уговоров брата.

— Где доктор Ривз? — слегка озадаченно поинтересовался Зиг у медсестры. С этой женщиной альбинос не был знаком лично, но видел пару раз в стенах госпиталя. Видимо, теперь медсестра получила должность ассистентки Ривза.

— Он уехал на конференцию в Ксурнецию. Ближайшую неделю его не будет, — медсестра улыбнулась обезоруживающей улыбкой. — Но доктор оставил мне все необходимые инструкции, я смогу подменить его во время отсутствия. Зовите меня просто Магда.

Лилиан презрительно фыркнула. К новым людям в белой форме она не могла проникнуться симпатией всего за пару минут, какими бы вежливым и приятными они не были. Зиг сильно смутился, стыдясь за сестру. Альбинос бросил быстрый взгляд на женщину, стараясь за нацепленной дежурной улыбкой распознать, обиделась она или нет.

Магда не выглядела опытным работником медицинской сферы. Женщина была приветлива, как и большинство медперсонала, но в ней не чувствовалось той усталости, присущей иным медсестрам и врачам. Зиг привык к постоянно озабоченному виду, собравшимся гармошкой наморщенным лбам и часто сосредоточенным на своих мыслях взглядам. Обычная женщина средних лет с короткой, удобной стрижкой. Чуть располневшая из-за нерегулярного питания, но не утратившая проворности и даже в определённой степени грации.

— Не переживайте, — обратилась Магда одновременно к Зигу и Лилиан. — Доктор Ривз оставил это.

Женщина протянула Лили коробочку какого-то лекарства. Немного повертев картонную упаковку в руках, Лилиан достала запаянный в фольгу столбик таблеток, придирчиво осмотрела и засунула обратно.

— Принимать нужно ежедневно, но не более одной в сутки. Можешь съесть одну прямо сейчас.

Лилиан растерянно посмотрела на брата. Тот кивнул.

— Давай-давай, они не горькие, — Магда незатейливо подбодрила девушку. — И вреда от них не будет.

— Ну да, вы бы ещё карбонатом кальция кормили, приговаривая “вот таблетки от твоей болезни”. — Лилиан поджала губы.

Несмотря на язвительное замечание, девушка быстрым движением разорвала фольгу и сунула в рот белую пастилку.

— Все будет хорошо, — Магда в очередной раз пропустила мимо ушей нападки недружелюбно настроенной пациентки. — Ривз оставил меня наблюдать за тобой. Мне придется сейчас взять несколько анализов, и ты сможешь быть на сегодня свободна.

Лилиан закатила глаза вверх, скривила губки и пожала плечами, словно бы говоря всем своим видом: “Делайте уже, что хотите”.

— Пройди в ту комнату, нужно взять немного твоей крови, — Магда махнула рукой в сторону пластиковой двери в конце кабинета. — Жди, я сейчас подойду.

Когда Лилиан прикрыла за собой тонкую дверь, Заннинс, запустив руку в волосы на затылке, смущённо пробормотал:

— Извините…

— Да ничего страшного. Думаете это первый упрямый подросток на моей памяти? — Магда усмехнулась.

Женщина открыла стеклянные дверцы шкафа и принялась звякать какими-то склянками и пузырьками.

— А что такое…этот карбонат? — тихо спросил Зиг.

— Мел, — Магда рассмеялась. — Его выписывают тем, у кого проблемы с кальцием. Но иногда используют и не по назначению. В небольших дозах он безвреден и таблетки мела часто дают пациентам, убеждая, что это панацея. Такой своеобразный эффект самовнушения…

Магда оторвала одноразовый шприц от длинной ленты таких же, запаянных в полиэтилен.

— Вы пройдете со мной или подождете здесь?

Зиг бросил быстрый взгляд на дверь, за которой скрылась сестра, и кивнул головой:

— С вами.

Зиг сам не знал, почему настолько волновался за Лили, что не хотел оставлять ее одну в соседней комнате даже на несколько минут.

Магда пожала плечами:

— Идемте.

За дверью ждало небольшое помещение-подсобка без окон, освещаемое всего одной лампой дневного света. Резкий медицинский запах ударил Зигу в нос, против воли вытаскивая неприятные воспоминания из глубин памяти. Альбинос легко поморщился, более ничем не выдавая своей неприязни.

Лилиан уже сидела за невысоким деревянным столиком, положив руку на стол, локтевым сгибом вверх. Девушка заметно волновалась, несмотря на напускной вид безразличия и презрительности. Уколы она ненавидела и боялась их. Зиг ободряюще улыбнулся и подмигнул сестре.

— Эх… — Магда поморщилась. — Я забыла на столе банку с дезенфицирующей жидкостью. Не принесешь?

Женщина бросила просящий взгляд на Зига. Альбинос кивнул.

Несколько пузырьков из толстого бурого стекла действительно стояли на столешнице. Зиг растерянно взял в руки один из них, быстро пробежался взглядом по мелким строчкам на этикетке. Кричать, спрашивать, что именно брать, было неудобно. Возвращаться — глупо.

Заннинс скользнул взглядом по экрану телевизора, там шла какая-то новостная программа. Не удостоив её вниманием, Зиг углубился в изучение лекарств. Журналист тем временем жужжал, пересказывал последние новости:

— … Седьмой раунд переговоров завершился. Совсем недавно в прессе сообщили, что официальное подписание договора о сокращении наступательного вооружения состоится в эти выходные. Местом, где будет заключено историческое соглашение, назначена столица Гадаринии — Вергилла. В оформлении договора принимали участие…

Едва Заннинс понял, что скопившиеся на столешнице пузырьки, содержали в себе одну и ту же жидкость, из смежной комнаты донесся испуганный визг. Сжав в руке бутылочку, Зиг бросился обратно, коря себя за то, что оставил Лили одну, противореча внутреннему предчувствию.

Вопреки ожиданиям кричала вовсе не Лилиан. Визжала медсестра, размахивая зажатым в кулаке шприцем. Во вторую руку — чуть повыше запястья — вцепилась Лилиан. Зубами. Магда трясла рукой, пыталась высвободиться, отстраниться. Голова Лилиан моталась из стороны в сторону, вторя движениям медсестры, но сжатые крепко зубы не давали освободиться.

Зиг перехватил заведенную за голову руку Магды со шприцом, отбирая опасный предмет. В панике, не отдавая отчета своим действиям, медсестра уже готова была ударить Лили, а возможно и вогнать толстую иглу куда-нибудь в щёку девушки.

— Лилиан! — Зиг рявкнул так громко, что эхо на насколько секунд задержалось в маленькой подсобке, повторяя и повторяя звуки имени.

Девушка испуганно вздрогнула. Выпустив изо рта руку, она откинулась на спинку стула, расширенными от страха глазами смотря на брата.

— Что произошло?! — всё ещё не пришедший в себя Зиг задал этот вопрос гораздо громче, чем требовалось.

— Она…Она… Набросилась на меня.

Магда отступила на шаг от стола, прижимая к груди прокусанную руку. Несколько капель крови проступили сквозь кожу, оставляя красные разводы на белой ткани халата.

— Лили, зачем?! — Зиг бросил на сестру полный непонимания взгляд.

— Что случилось?

— Ты вцепилась в руку медсестры, будто чёртов бульдог!

— Я…нет, — Лилиан замотала головой, отрицая услышанное. — Такого не было… Я не могла…

Сквозь испуг прорезались первые жалобные нотки

— Всё хорошо, не волнуйся, девочка, — карамельным голоском промурлыкала Магда, быстро придя в себя. — Я лишь возьму немного твоей крови.

Лилиан, пораженная произошедшим не менее остальных, покорно подставила вену под иглу, не возражая тому, что с ней разговаривают, как с ребенком. Магда уверенно и быстро проткнула кожу и набрала полшприца темной, вишневого цвета, венозной крови. Зиг был благодарен медсестре не только за проявленное понимание и терпение, но и за то, что она так легко и непринужденно пресекла зарождающуюся было истерику сестры.

— Что-то ещё необходимо? — участливо поинтересовался Зиг, когда процедура была окончена и Лилиан молча прижала к руке кусочек ваты, смоченный дезенфикантом.

— Да, — Магда чуть смутилась. — Доктор Ривз просил сделать сканирование головного мозга.

— Но она делала его с месяц назад, — удивился Зиг.

— Знаю, но нужны свежие данные.

— А разве это не вредно? — уточнил Зиг, заранее зная ответ.

— Не более, чем оставлять девочку наедине с болезнью.

Заннинс смирился. Естественно он понимал, что медсестра была права. Испуганная и ещё не пришедшая в себя Лилиан переводила растерянный взгляд с брата на Магду и обратно. Ей явно было стыдно за свой поступок, хотя, кажется, девушка и не верила до конца в то, что совершила его.

— Идите за мной, — Магда дождалась, пока брат с сестрой покинут маленькое помещение, после чего заперла подсобку на ключ.

***

Камера, где проходила процедура сканирования мозга, напоминала лифт. Такой лифт можно было бы описать как просторный и вместительный, но язык не повернулся бы назвать его полноценной “комнатой”. Три из четырех стен были обиты толстыми листами золотистого металла, а четвертая представляла собой огромное зеркало. Такое, которое используют в полиции во время допроса, наблюдая за подозреваемым. Со стороны пациента оно казалось обычным зеркалом.

— Хорошо Лилиан, стой смирно. Это займет не более пяти минут. — Голос Магды, чуть измененный микрофоном, раздался сразу со всех сторон. Ближе к потолку по углам процедурной камеры были вмонтированы колонки.

Зиг провел пальцем по гладкой зеркальной поверхности. Он и медсестра сейчас находились в соседней комнате, отделенные от Лилиан толстым куском стекла.

— Невозможно простоять пять минут абсолютно неподвижно, — немного нервничая, отметил Зиг.

— О, не страшно, — Магда была поглощена работой. Женщина стояла спиной к Зигу, склонившись над клавиатурой, задавала параметры аппаратуре. — Мелкие движения система скомпенсирует, главное не бегать по комнате и не переворачиваться на голову.

Зиг с интересом наблюдал за действиями медсестры, хотя и не понимал в бегающих по синему экрану строчках ровным счетом ничего. В прошлый раз, когда процедурой сканирования руководил доктор Ривз, он не пустил Заннинса, велел тому ждать в коридоре.

— Начинаем, — Магда набрала в командной строке слово “Выполнить” и довольно хмыкнула, удовлетворенная результатом.

На первый взгляд ничего не произошло. Лишь сильнее загудела неоновая компьютерная консоль.

— Как… Это работает?

— Всё просто, — Магда развела руками в стороны. — В соседней комнате создается постоянное магнитное поле высокой напряженности. После, атомы водорода головного мозга обрабатываются определенной комбинацией электромагнитных волн. Датчики реагируют на возбуждение ядер атомов водорода и снимают показатели.

— Вы…Хорошо умеете со всем этим обращаться? — запоздало спохватился Зиг, услышав словосочетание “электромагнитные волны” и пугающее слово “обрабатываются”. — Я думаю, эту систему используют не так часто…

— Не переживай, Зигги, — не отрываясь от клавиатуры, ответила Магда. Заннинс смутился такому вольному обращению со своим именем, но ничего не сказал. Стоящая спиной Магда, не заметила реакции: — Вообще-то установка включается каждый день, и я конечно не первый раз работаю с ней. Все миротворцы, каждые три года обязаны проходить полное медицинское обследование. Сам понимаешь, какая это большая толпа. А особое значение уделяется как раз сканированию мозга. В день принимают по нескольку десятков человек. За год и получается, что весь персонал острова проходит проверку.

Зиг взглянул на Лилиан. Та с лёгким любопытством вертела головой. Рассматривала потолок. Никаких видимых эффектов магнитного поля заметить было нельзя. Последние слова Магды слегка успокоили Зига, и тот решил продолжить беседу:

— А к чему так часто просвечивать миротворцам мозг? Нет, я понимаю это важный орган, а миротворцам необходимы трезвость рассудка, но все-таки…

Прежде чем ответить, Магда хихикнула, тихо повторив за Зигом: “важный орган”:

— Не всё так просто. Об этом студентам особо не распространяются, но порой… обладание протектором несет некоторые побочные эффекты.

Зиг уставился на затылок медсестры так, что если взглядом действительно можно было “сверлить”, то альбинос уже разглядывал бы сквозь дыру противоположную стену.

Протекторы являлись гордостью и одновременно символом Алькурд Пардес. Естественно, что какими бы совершенными и изнуряющими не были тренировки, сделать из тринадцатилетнего мальца, к восемнадцати годам совершенного воина, невозможно. А миротворцы Алькурд Пардес во всем мире признавались элитной наёмной силой. Секретом были вовсе не бесчеловечные эксперименты или скрещивание человеческих органов с кибернетическими составляющими, о чем любила посочинять “желтая” пресса. Миротворцы внушали страх благодаря технологии протекторов. Каждый окончивший академию проходил секретную процедуру, по прошествии которой обретал невероятные силы…

Разум человека соединялся с разумом существа другого плана бытия. В уникальном симбиозе миротворец обретал удивительные пара-магические способности, мог игнорировать большинство огнестрельного оружия благодаря биот-барьеру, который попросту развеивал пули. А в редких случаях мог и материализовать своего протектора, хоть это и требовало огромных усилий и концентрации. Однажды Зиг видел последствия битвы между протекторами. Он с трудом мог бы определиться какое оружие разрушительнее — баллистическая ракета или материализованный протектор.

— Какие побочные эффекты? — сглатывая, спросил Зиг. Спросил более взволнованно, чем ему хотелось бы. На то была причина. Заннинс старался не думать о том лишний раз, но в случае успеха и сдачи экзамена на звание миротворца, через полгода ему и самому предстояло проходить процедуру обретения протектора. Альбинос предпочел заранее узнать обо всех опасностях, сопутствующих этому.

— Разные, — туманно ответила Магда по-прежнему не оборачиваясь. — Думаю это всё индивидуально, зависит от конкретного случая. У большинства аномалий не выявлено, но у некоторых наблюдаются микроповреждения или гиперактивность некоторых участков мозга. Это может оказывать воздействие и на психическое состояние. Сам понимаешь, если во время важной миссии миротворец закатит истерику или забудет своё собственное имя, дальнейшая его карьера будет под большим вопросом.

— И часто такое случалось?

— Что именно?

— Ну, истерики…Провалы в памяти.

— Нет, к счастью. Зачастую эффекты временные. Мы рекомендуем отправить такого миротворца в отпуск, во время которого он наблюдается у лечащего врача. Большинству это помогает.

— Большинству? — Зиг подозрительно прищурился. — Значит, были и те, кому это не помогло?

— Я… — медсестра обернулась. Она сделала паузу, старательно подбирая слова, но вопрос Заннинса так и остался без ответа.

Внимание привлек громкий хруст. Зиг резко повернул голову и ужаснулся. По высокому одностороннему зеркалу протянулась длинная трещина. Хлопки и хруст усилились, с каждым мгновением стекло покрывали новые трещинки, выстраиваясь вместе в сложный безвкусный узор. Испуганная Лилиан отступила на шаг, прижалась к противоположной стене, в панике вертя головой. Она что-то кричала, но что именно слышно не было. Система обратной связи по какой-то причине вышла из строя. Микрофон, который должен был захватывать звук внутри, не работал.

— Что происходит? — накинулся на медсестру Зиг.

— Не знаю! — Магда была в этот момент настолько бледна, что её лицо почти сравнялась цветом с кожей альбиноса. Руки женщины сильно дрожали. Они что-то выстукивала на клавиатуре, ежесекундно поглядывая на лопающееся стекло.

— Что делать?! — Зиг сорвался на крик.

— Я пытаюсь отключить установку!

Над головой Лилиан лопнула лампа, с потолка посыпались искры.

— Лили! Ты меня слышишь? — проорал Зиг во весь голос.

— Бесполезно! Камера изолирована, без колонок она ничего не услышит.

Решение пришло к Зигу в один момент. Разбежавшись, он с силой прыгнул на зеркало, ударяя его плечом и тут же падая на пол. Появилось несколько новых трещин, отлетел маленький осколок, но стекло выдержало.

Вскочив, Зиг в ярости ударил стеклянную стену кулаком, потом коленом и принялся раз за разом наносить удары ногой. Выбрав участок с наибольшим количеством трещин, Зиг бил по нему пяткой тяжелого ботинка, будто перед ним стоял настоящий противник.

Магда с ужасом смотрела на действия парня, но вмешиваться не решалась.

Стены внутри электромагнитной камеры затрещали, заходили ходуном. Металл стал морщиться, напоминая ребристый картон…

…Никогда ещё звон разбитого стекла не доставлял Заннинсу столько радости! Дыра получилась небольшая — размером с кулак, но этого хватило, чтобы Зиг смог прокричать в нее:

— Лилиан, отойди в угол и закройся от осколков руками!

Сестра послушно выполнила указания, не задавая лишних вопросов. После того, как удалось проделать отверстие в зеркале, дело пошло быстрее. Ударами ног Зиг отбивал куски толстого стекла, расширяя дыру. Он даже успел подумать, что это могло бы стать увлекательной тренировкой, если бы он так не волновался в тот миг за Лилиан.

Нижняя часть одного из металлических листов оторвалась от стены, обнажая бетонный остов и скрепляющий его стальной каркас. Магда коротко взвизгнула. Прямо на глазах толстый слой металла скручивался, невидимые силы сжимали и мяли его, точно обычную фольгу.

Лилиан закричала. Зиг испугался, подумав, что задел сестру одним из выбитых осколков, но нет — девочка кричала от страха.

Ждать лишние секунды было больше нельзя. Зиг просто почувствовал это. Заннинс не смог бы пробраться через проделанную в зеркале дыру, но её вполне хватило бы для того, чтобы в неё сумела пролезть хрупкая девочка-подросток.

— Лили! Сюда! — Зиг протянул сестре руку.

Лили будто ждала этого. Бросившись на встречу к брату, Лилиан крепко вцепилась в протянутую ладонь. Зиг рявкнул, падая на спину и вытаскивая сестру в безопасность наблюдательной комнаты. Лилиан вскрикнула от боли — острые края прочертили на руках и ногах глубокие царапины.

Секунду спустя от противоположной стены оторвался еще один лист металла. Металлический каркас зазвенел, вываливая внутренности стены на пол. Стальные пруты и трубы заметались по комнате в безумном смерче, выбивая искры из потолка и крошки из бетона. Секунду спустя стальная трубка врезалась в верхнюю часть зеркала. Пробивая его насквозь и увязая в толстом стекле.

Свет на миг погас. Автоматически включившееся на замену аварийное освещение отдавало тусклым болезненно жёлтым цветом. Наполняющие воздух электромагнитной камеры обломки железобетонных конструкций, с грохотом упали на пол. Стих хруст стекла, и, даже, гудение компьютерной консоли.

Только громкие удары трех сердец отчетливо слышались в наступившей тишине.

— Пришлось отключить питание вручную, — Магда тяжело дышала, будто бы только что завершила длинный кросс. Нависнув над лежащими на полу братом и сестрой, она объяснила: — Запасной генератор всё равно включился, но он поддерживает только основные функции. Его энергии не хватит на поддержание работы системы.

Зиг благодарно кивнул, хотя и не понял, что именно сделала медсестра. Главное — сошедшее с ума опасное устройство отключилось. Лежащая на груди брата Лилиан мелко дрожала и тихонько всхлипывала. Не считая нескольких порезов, оставленных осколками стекла, она была в порядке.

— Кто же ты такая девочка? — пробормотала Магда.

— Что вы имеете в виду? — Зиг вспыхнул от возмущения. Именно в этот момент ему хотелось с остервенением защищать свою сестру не только от опасностей, но и любой суеверной неприязни.

— Ты хоть представляешь, сколько миротворцев прошло через эту установку за последние три года? Тысячи! — Магда в первый раз повысила голос. Она действительно перенесла сильное потрясение и была на взводе. Не стесняясь эмоций, медсестра активно помогала себе жестами. — А опасная авария случилась именно тогда, когда в камеру зашла твоя сестра! Скажешь случайность? Совпадение?

Зиг потупил взгляд. Обнимая Лилиан одной рукой, другой он раздраженно махнул, не находясь, что ответить.

Ведь именно эти слова он и собирался произнести.

Глава 4

Биот-барьер не воспринимает живых

существ за угрозу. Опасайтесь

навязываемого врагом близкого контакта

будь то рукопашный бой или использование

холодного оружия. Кроме того следует

остерегаться нападения животных

или реликтов.

(Глиф I-11.Инструкция по эксплуатации.)

— Прямо вот так всю камеру и свернуло? — недоверчиво переспросил Никро.

— Да! А потом еще эта арматурина в стекло врезалась, и … — Зиг активно зажестикулировал, будто боясь, что без этого снайпер ему не поверит.

— Заннинс, Локк! Тихо там, — осадил парней Виктор Луций.

Инструктаж по технике безопасности был в самом разгаре. Луций расхаживал из стороны в сторону перед притихшими студентами и с глубоким чувством собственной важности делился опытом. За партами собралось несколько параллельных групп — всем в скором времени предстояла промежуточная аттестация, а значит, что дополнительные занятия и инструктажи перестали быть досадными трудностями и стали обыденностью, занимающей все свободное время.

Ведущий занятие Виктор Луций, в глазах мировой общественности воплощал в себе лучшие представления о миротворце. Телевиденье часто называло его “лучшим мечником мира”, журналисты не боялись слов “сильнейший боец”. До недавнего времени Луций часто мелькал на обложках известных журналов, в некоторых телепередачах, и даже казалось, ему это нравилось. Но два месяца назад Виктор начал наотрез отказываться от любых интервью и даже угрожать назойливым папарацци.

Преподавательская деятельность не была для Виктора Луция привычным делом. Будучи на особом счету, Виктор брался за самые сложные миссии, и непременно в одиночку, с блеском выполнял их по всему миру. Однако в этот раз ему отчего-то не удалось уклониться от инструктажа. Возможно, это была просьба самого директора Стилвелла.

Луций не стеснялся всем своим видом выказывать неприязни к студентам. Говорил быстро и чуть раздраженно, будто с трудом сдерживаясь, разъяснял элементарные вещи тупицам. Подпадать под горячую руку раздраженного миротворца, Зигу не очень хотелось, а потому он сделал вид, что он не только не говорит, а, наоборот— с интересом разглядывает лежащую на столе черную коробочку.

— Перед каждым из вас находится глиф, — продолжил лекцию Виктор. — Это устройство, генерирующее индивидуальное поле биотической защиты. Вы должны точно знать специфику такого барьера. Он защищает от любого воздействия неодушевленных предметов или приложенной ими силы, к примеру — летящих в вас пуль. Но биот-барьер не поможет против меча, который держит рука человека…

— Может это был какой-то сбой? — зашептал Никро, дождавшись удобного момента, пригибаясь ниже к парте. — Ты ведь помнишь, что сказала медсестра. Не могу быть уверен, но думаю, что три года для такого сложного медицинского оборудования срок не малый. Это могла быть просто поломка. Несчастный случай!

— Конечно я думал об этом! — зашипел в ответ Зиг. — Но… Ты никогда не замечал, что странности Лилиан слишком… необычны?

Никро не ответил. По задумчивому и чуть виноватому взгляду снайпера, Зиг понял, что угадал. Отвернувшись, Локк уставился в окно, за которым медленно падали пушистые хлопья первого в этом году снега.

— …Ни один миротворец, обладающий протектором, не будет использовать глиф. Но для вас эта штука — единственный способ пережить настоящий бой! — меж тем продолжал ликбез Луций. — Стандартная модель I-11 работает на электроэнергии. Она необходима для генерации барьера. Каждое внешнее воздействие на барьер приводит к тому, что глиф вынужден тратить больше энергии на отражение атаки. Чем разрушительнее воздействие, тем большее количество заряда истратится…

Зиг опустил подбородок на парту. Брюзгливое бормотание Виктора сейчас интересовал альбиноса меньше всего. Судя по реакции, даже Никро не отметал той возможности, что Лилиан может…

Что?

Заннинс усмехнулся.

Да, все происходящее выглядело жутко странным, а в совокупности с зачастую нелепым и неподдающимся логическим объяснениям поведением Лилиан, еще и пугающим. Пора было посмотреть правде в глаза. С тех пор, как Заннинс с сестрой прибыли на остров Алькурд, ей не стало лучше. Полгода назад Лили уже была нездорова, иногда вела себя как взбалмошный ребенок, а иногда хотела наложить на себя руки, но таких частых перепадов настроения и приступов не было. Периодически Зигу казалось, будто бы в Лилиан просыпалась иная личность. Девушка начинала говорить странные вещи, иногда попросту бессмысленные, а иногда на незнакомом Зигу языке. Засыпать, каждую секунду ожидая крика из соседней комнаты, было не просто. Самое странное заключалось в том, что Лили никогда не помнила о приступах, а в последнее время начала не узнавать некоторых окружающих людей, знакомясь с ними по второму кругу.

Зиг прекрасно понимал, что нельзя оставлять все на самотёк, что сестре необходима помощь. Он немного успокоился, когда девушкой занялся доктор Ривз, но после случая в камере сканирования мозга, волнение вернулось с новой силой. Судя по всему, Лилиан становилось хуже, а никто пока так и не смог определить, что с ней произошло…

— А ты не замечал за своей сестрой необычных способностей? — вкрадчиво поинтересовался Никро, оторвавшись от созерцания снегопада.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Зиг.

— Помнишь тогда, когда Лилиан упала в парке… — Никро чуть замялся, словно решая, стоит ли продолжать. — Перед обмороком она говорила странные вещи. В тот день умер профессор Тунг. Полли считает, что Лилиан каким-то образом видела или чувствовало это…

Заннинс задумался. Конечно, он помнил тот день, Лили долго не приходила в себя, альбинос успел достаточно сильно перепугаться. Знал Заннинс и о маленьком расследовании Полли и Никро — парень и девушка старались вычислить в рядах студентов предателя Шики Дильса. Это был не первый раз, когда Лилиан начинала говорить обрывками фраз, будто бы разговаривая с невидимым собеседником. Но поверить в то, что его сестра…

Ясновидящая?

Оракул?

Для Зига все это было слишком безумно.

— Почему ты вообще связал смерть Тунга и то помутнение? — слегка злясь на Никро, за нарушенное душевное равновесие, потребовал объяснений Зиг.

Локк не ответил.

Заннинс проследил за направлением внимательного взгляда снайпера. За окном в самой гуще кружащегося снега альбинос разглядел неспешно бредущих под руку Сторла и Полли. Альбинос не смог припомнить за девушкой ни одного случая самовольного пропуска занятий. Смит всегда показывала себя прилежной ученицей, чего не скажешь о Сторле. Лень была вторым именем Трайбла. За прогулы в академии часто следовали суровые наказания, но второгодник обладал удивительной интуицией и проницательностью, чтобы выбирать удачные моменты для отлынивания от занятий. Вот и сейчас, работающий лишь для очистки совести Виктор Луций, даже не поинтересовался все ли студенты присутствуют в аудитории.

Заннинс деликатно промолчал, не решаясь настаивать и требовать у снайпера ответа на свой вопрос. Наверное, Никро думал, что никто не замечал его интереса к Полли Смит. Но подобные вещи никогда не остаются тайными, среди людей, собирающимися в количестве больше двух. Даже Зиг, который считал, что все еще плохо вписывается в группу № 36, в общих чертах знал о том, как Никро обратился к девушке за помощью, когда хотел вычислить предателя. Заннинс видел Полли и Никро почти также гуляющими рука об руку по парку — тогда ещё осеннему…

Но стоило закончиться истории с Гаятри, как этих двоих перестала связывать общая тайна.

Шутливо толкнув Сторла, Полли отскочила в сторону. Трайбл не удержавшись, спикировал в ближайший сугроб. Даже сквозь стекло был слышен отголосок задорного смеха. Выскочив из снега и не тратя времени на то, чтобы отряхнуться, Сторл бросился за удирающей Полли. Та игриво взвизгнув, понеслась в сторону от учебного корпуса, отстреливаясь от парня снежками.

Зиг с грустью вспомнил, что в детстве и сам когда-то проводил вот так время вместе с Лилиан. Увидев с утра падающий снег, Заннинс первым делом предложил своей сестре выбраться на улицу, как только закончатся занятия, но Лили отказалась. Девушка заявила, что не любит снег и предпочтет без лишней необходимости не выходить на улицу.

Когда очень долго не видишься с человеком, приходится узнавать его заново.

В детстве Лили обожала, размахивая руками и ногами, вырисовывать в сугробах снежных ангелов…

— Луций, Виктор! Подождите, пожалуйста, — перебил миротворца Рен. — Можно мы пойдем? Я понимаю остальные группы, но наша-то точно умеет обращаться с глифами, сами знаете.

Взгляды всех присутствующих устремились к Рыжему. Чьи-то глаза выглядели недоуменно, а в чьих-то поблескивала зависть. История о приключениях тридцать шестой группы в Гаятри уже давно стала самой настоящей легендой среди старшекурсников, обросла невероятными слухами и никогда не происходящими в реальности подробностями.

Виктор Луций побагровел, но сдержался, не сорвался на крик.

— Раз так, будь добр, поделись с остальными своим опытом. Расскажи, как использовать глифы в бою и можешь идти, — пропитывая каждое слово желчью, медленно произнес Луций.

— А чего рассказывать? Если ты стрелок, пали и жди пока у противника “сядет” глиф и пули пробьют его барьер. Но это не так весело. Лучше успеть подбежать и дать стреляющему по башке чем-нибудь тяжелым. Огнестрельное оружие становится бесполезным, против человека с глифом.

Расправив широкие плечи так, что миротворческая форма, натянулась до скрипа, Луций жестом подозвал Рена к себе. Траст не торопясь, с чувством собственного достоинства, выбрался из-за парты и явно довольный всеобщим вниманием к своей персоне, продефилировал к миротворцу.

— Вот, — Виктор бросил в руки Рена пластиковую коробочку. — Покажи присутствующим, как правильно пользоваться.

Рен, раздуваемый гордостью, торопливо прикрепил глиф к поясу, нажал на кнопку активации. На первый взгляд ничего не произошло, но невидимый, защищающий от внешних угроз барьер, мыльным пузырем окутал Траста.

— Итак, Рен. Сколько энергии осталось в глифе?

Рыжий искренне удивился, чертыхнулся. Спохватившись он нагнулся, пытаясь не снимая с пояса глиф, углядеть мелкие циферки на экранчике устройства.

— Ошибка номер один! — Громко объявил Виктор. — Всегда необходимо проверять заряд глифа, прежде чем активировать его.

Извернувшись Рен сумел-таки разглядеть показатели заряда и с вызовом отчеканил:

— Тридцать процентов!

— Вот тебе задача. С расстояния в три метра в тебя целятся из пистолета “Вега” 44-го калибра. Хватит ли тридцати процентов заряда глифа, чтобы не дать пуле коснуться твоего тела?

Рен растерянно оглядел студентов, ища ответа в чьих-нибудь глазах.

— Отвечать быстро! — поторопил Траста Виктор — В бою раздмывать будет некогда! Да или нет?

— Да! — выпалил Рен. — Хватит.

Словно по волшебству в руках миротворца появился пистолет.

Прогремел выстрел. Голубым светом вспыхнул биот-барьер.

Рен запрыгал на одной ноге, затейливо ругаясь не только на всеобщем эсперанто, но и парочке других языков. Впрочем, познание которых, скорее всего, ограничивалось нецензурными словами.

Зиг бросил быстрый взгляд на Никро. Снайпер оторвался от созерцания заоконного пейзажа и с интересом смотрел на приплясывающего от боли Рена. На миг альбиносу даже показалось, что губ Локка коснулась легкая улыбка.

— Барьер полностью заряженного глифа разбивает в мелкие осколки всё. Но чем меньше остаётся в глифе энергии, тем хуже он справляется. Примерно на четверти заряда он начинает пропускать пули, снижая их скорость до несмертельной. Так что не волнуйтесь, — Виктор Луций махнул рукой. Приблизившись к студенту, миротворец сорвал устройство с его пояса. — Глубокоуважаемый Рен Траст отделался лишь синяком под коленкой. Можете потом в этом убедиться сами. Однако и эту особенность глифов необходимо знать и понимать. Иногда даже легкое ранение может помешать выполнить задание.

Студенты притихли, ошеломленные необычным учебным процессом. Живое пособие Рен, проковылял к своему месту, что-то неразборчиво рыча сквозь зубы.

— Полностью потерявший энергию глиф перегорает и становится бесполезным, — Виктор подбросил черную коробочку в воздух и её мигом проглотил сгусток фиолетовой энергии.

Кто-то охнул. Сфера сингулярности — способность, которой наградил Луция протектор, поглощала любые предметы. Могла заставить без следа пропасть из бытия и спичечный коробок, и целый танк. Журналисты очень любили мусолить тему способностей самого известного миротворца. Многие считали, что поглощенные сферой предметы вываливаются где-то на другом краю вселенной — в глубинах космоса. Другие — что весь хлам и противники, которых Луций периодически заключал в сферы пачками, материализуются посреди Кинтийского океана. Были и более изобретательные предположения. Подтвердить или опровергнуть их мог только Виктор Луций, но он этого никогда не делал. Для всего мира сфера сингулярности так и оставалась одним из самых опасных и разрушительных проявлений пара-магии. Реакцию удивленных студентов не трудно было понять — увидеть знаменитую способность воочию довелось немногим.

— Глифы считаются расходным материалом, которым принято не жалеть в бою. Но иногда такое отношение к средствам индивидуальной защиты непозволительно. Вернуть энергию глифу, который полностью её израсходовал и сгорел, невозможно. Но разряженные не до конца — можно реанимировать. Сейчас я покажу вам, как зарядить глиф в полевых условиях, а вы запоминайте!..

— Зиг, ты что-то спрашивал у меня? — наклонился ближе к альбиносу Никро.

— Не важно, — отмахнулся Заннинс.

— Через два дня — аттестация. Ты уже нашел того, кто присмотрит за Лилиан на это время?

— Я… Думал взять её с собой.

Никро неодобрительно покачал головой.

— Дело твое.

— А что нас ждет на аттестации? Неизвестно?

— Завтра с утра Кела должна объявить.

— Надеюсь не еще одна охота на реликта.

— Не напоминай.

Битвы с опаснейшими существами, владеющими пара-магией, были сложнейшим испытанием для будущих миротворцев. Древние монстры встречались не так часто и в основном обитали в диких, далеких от человеческих поселений, местах. Специальная группа занималась отловом и транспортировкой реликтов на остров Алькурд, где студенты бы смогли использовать бедного монстра в качестве тренировочной мишени. Если говорить начистоту, то реликты вовсе не безобидные котята, и одна из таких тварей всего несколько месяцев назад, едва не разорвала тридцать шестую группу, когда куратор — Кела Лейк — решила устроить неподготовленным студентам внеочередную “охоту”.

Охота — достаточно редкий вид тренировок, иные студенты заканчивают академию и вовсе в глаза не увидев живого реликта. Потому подобные сражения считаются почетными и значимыми. Молодой куратор — девушка была всего на несколько лет старее подопечных — хотела произвести на студентов впечатление, договорившись о сеансе охоты. Это едва не стоило Келе Лейк жизни. Получив рану девушка должна была умереть от смертельной дозы токсинов за несколько секунд, но к радостному удивлению студентов и врачей, сумела чудом выкарабкаться.

С тех пор, всего за пару месяцев, куратор повзрослела, намного уверенней стала вести себя с подопечными и перестала страдать некоторой наивностью. Студенты отвечали взаимностью, стали больше доверять молодому руководителю, однако не забывали предыдущие грешки Келы.

— А что тогда будет на аттестации? Неужели заставят танцевать? — ужаснулся Зиг.

— Возможно. — Никро поперхнулся беззвучным смешком. — Мы же будем в Гадаринии.

— Точно? Откуда ты знаешь, что нас ждет?

— А ты еще не догадался?

***

— Я? — удивилась Кела. — Почему я?

— Шутишь? — директор Алькурд Пардес Саймон Стилвелл даже привстал со своего кресла, опершись о стол. — И это после истории с Гаятри говорит мне без пяти минут легенда международной дипломатии? Твое присутствие на подписании договора привлечет внимание к Пардес, подчеркнет нашу значимость, слегка подогреет интерес общественности.

— Так это обычный пиар-ход? — Кела не знала, стоит ей возмущаться или наоборот радоваться.

— Не делай такое удивленное лицо, — Стилвелл добродушно развел руками. — Ты сама захотела плавать в океане мировой политики. Как и у всего — у этой стихии есть свои правила. Глупо было бы их отрицать. Ты теперь любимица всех журналистов. Кто подойдет на эту роль лучше?

Кела задумалась. Когда на собрании кураторов групп Саймон Стилвелл ей одной не дал задания на аттестационную неделю, попросив зайти к нему позже, девушка насторожилась. Но теперь, сидя напротив директора Алькурд Пардес, отделяемая от него широким столом, Кела чувствовала себя совсем паршиво. Лейк не боялась начальника и действительно считала, что миротворческой организации повезло с этим человеком. Девушка не ставила под сомнения решения Саймона Стилвелла, считая его гораздо более дальнозорким и мудрым, но сейчас у нее были свои причины опасаться такой ответственной миссии.

— Да уж… — Кела поправила выбившуюся из прически прядь и потерянным голосом добавила. — Я уже не уверена в том, что международная дипломатия — мое призвание.

— Это из-за того, что в тебя стреляли? — нахмурил брови Саймон Стилвелл. — Брось.

Кела поникла. Директор верно подметил опасения Келы, однако причина была в другом. Закончившая академию и прошедшая процедуру обретения протектора, Лейк так и не смогла овладеть пара-магическими силами, оставшись самой заурядной девушкой, не очень-то хорошо владеющей оружием. Но пару месяцев назад, когда один спятивший дипломат выстрелил в Келу из револьвера, Ее спас вовремя остановивший пулю биот-барьер. Девушке не пришлось ничего объяснять, все решили, что она просто успела вовремя включить глиф, но загадка заключалась в том, что защитного устройства даже не было поблизости. Лейк никому не рассказывала об этом, ведь заниматься международной политикой и допломатией разрешалось только людям, в которых нет и капли особых способностей. За этим строго следили крестоносцы церкви Снизошедшего Света, проверяя каждого выступающего на международной арене деятеля. Кела боялась обвинений в жульничестве, и манипулировании сознанием, ведь большинство людей далеких от миротворчества и протекторов считают, что пара-магические силы можно использовать для искажения чужой воли. Чтобы не возникало сомнений и существуют проверки. Отказавшись от почетной должности постоянного представителя Алькурд Пардес и работы в Объединенном Общемировом Совете Безопасности, Кела с головой погрузилась в радости преподавания и руководство группой. Стараясь не думать о потерянных возможностях, девушка делала успехи на этом поприще и действительно считала, что в общении с подопечными наметился определенный прогресс.

— Послушай, многие дипломаты имеют личную охрану, — успокаивающим тоном продолжил убеждать девушку Стилвелл. — Если причина в этом, не волнуйся — Алькурд Пардес сумеет защитить тебя. Да и твоя группа, насколько я знаю, не такие простые ребята.

— Нет, дело не в том. — Кела старательно отводила взгляд, боясь встречи с глазами собеседника. — Вы же сами знаете, группа № 36… Я не уверена, что они готовы к такому. Они ведь станут лицом академии, будут представлять Алькурд Пардес. А каждый из них по-прежнему остаётся кандидатом на отчисление. Да и эта история с Шики Дильсом не способствовала скреплению доверительных отношений в группе.

— Кому-то придётся представлять нас на подписании договора. Почему бы это не сделать студентам, перед которыми Алькурд Пардес и так в долгу, за то, что те отлично справились с заданием, защитив наши тайны. — Стилавелл ободряюще улыбнулся. — А на счёт остального — им нужно учиться. Учиться быть миротворцами. Никто не сможет сделать этого за них.

Кела неуверенно кивнула.

— Значит, решено, — Директор Алькурд Пардес ударил ладонью по столу. — Так как ты решила не заниматься работой в ООСБ, сославшись на взятые на себя обязательства как куратора, то необходимо показать, какой ты хороший учитель.

— Но при всем уважении… — Кела слегка запаниковала, понимая, что уже поздно отнекиваться и отказываться от поручения. — Я не смогу уследить за всеми.

— А за всеми следить и не придется.

— Что вы имеете в виду?

— Вы знаете о сестре Зига Заннинса? — Стилвелл вопросительно посмотрел на девушку. Кела быстро кивнула. — Ей становится хуже. Я не думал, что это проблема, веря в квалификацию наших медиков, но оказалось — всё не так просто. В Гадаринии есть ведущий мировой центр, по изучению болезней психики и мозга. Я уже договорился об обследовании. В день подписания договора Зиг Заннинс вместе с сестрой отправятся туда. Пусть их сопровождают еще парочка студентов. А уж за оставшейся шестеркой как-нибудь уследишь.

— Но почему бы не сделать этого в другой день?

— Кела, ты сейчас лакомый кусочек для репортеров. Сама знаешь, как папарацци любят перевирать действительность. Не нужно им видеть больную девочку и её взволнованного брата под твоим началом во время такого важного события. Внимание репортёров будет сосредоточено на тебе, попадаться им на глаза в другие дни — крайне не советую

Любопытство победило. Лейк встретилась взглядом с Саймоном Стилвеллом и спросила:

— Что все-таки произошло с этой девочкой?

— Полгода назад Зиг сидел передо мной, как и ты сейчас, — чуть грустным голосом объяснил директор. — Я обещал не только помочь, но и держать в секрете всё, что узнал о нем и его сестре.

Кела недовольно поджала губы, чувствуя себя маленькой девочкой, которую взрослые не хотят посвящать в свои секреты.

— Это… действительно необычная и опасная информация, — Саймон Стилвелл откинулся в кресле, почесывая подбородок. — Но я думаю, что Заннинс расскажет тебе сам, когда настанет время. Попробуй поговорить с ним, расспросить его.

Кела Лейк потупилась. Хотя девушка и ушла с головой в работу куратора, она не считала, что успешно справляется с ней. Несмотря на некоторые успехи, подопечные были по-прежнему далеки от неё, проводили незримую черту в общении, вход за которую был заказан. Кела только сильнее уверилась в том, что должность куратора не то, чего она хотела от жизни.

Однако, судьба распорядилась по-своему.

На карьере международного дипломата можно было ставить жирный крест.

Глава 5

Судно класса: Jill-25 обладает

повышенным уровнем сопротивления

перегрузкам. Это делает возможным

развивать высокие скорости, за счет

значительного всплытия корпуса даже в

условиях открытого океана.

Не рекомендуется использовать

глиссирующий способ передвижения

во время шторма и непогоды.

(Техническое руководство Jill-25.)

Нагретая за день палуба медленно остывала. Всё ещё помнящий свет потухшего солнца, пол, казалось, остался единственной во всем мире вещью, дарующей хоть какое-то тепло. Ледяной зимний ветер грозно свистел, бросая в лицо мелкие соленые капли и заглушая звуки плещущихся где-то там, за кормой, черных волн.

Босые ступни будто бы вновь колол крупный, слегка влажный песок. Зиг, закрыв глаза, осторожно ощупывал поверхность, касаясь пола то только пальцами ног, то вставая на пятки, то перекатываясь с одной ступни на другую.

Холодный порыв ветра ударил в лицо.

Заннинс развернулся, наотмашь ударяя противника ногой, уходя от контратаки и взрывным толчком рук откидывая от себя врага.

Его окружали со всех сторон. Нечеткие тени, едва отличимые от окружающей тьмы. Некоторые лица фантомов парень не мог рассмотреть в густой темноте, другие — видел во всех подробностях, — слишком хорошо они врезались в память. Заннинс двигался на пределе возможностей, наносил удар за ударом, не забывая о силе и точности. Каждый, приблизившийся к нему рассыпался, растворялся, сливаясь с темнотой, после короткой серии.

Зиг опрокидывал врагов на спину, ломал руки, разбивал в труху коленные чашечки, сворачивал шеи…

Но их было слишком много.

Глубоко вздохнув и безвольно опустив руки, Заннинс открыл глаза.

Морок развеялся.

Альбинос тяжело дышал, чувствуя приятный жар во вздувшихся мышцах. Ледяной ветер трепал одежду и волосы, но не пробирал до костей.

Глиссер отплыл от острова Алькурд еще засветло. Небольшое быстроходное судно резво мчалось по океанским волнам, едва касаясь воды. За прошедшие полдня и вечер студенты успели прослушать строгий инструктаж, переговорить практически все разговоры и Хайн знает что еще. Зиг, дождавшись того момента, когда всеобщее оживление пойдет на спад и каждый займется своими делами, улизнул из кают-компании. Забравшись на верхнюю палубу, альбинос с облегчением представил, как проведет некоторое время в одиночестве.

Тренироваться всегда — в любую погоду и при любых условиях — одно из основных правил, которые Зигу довелось усвоить на пути овладения боевыми искусствами и собственным телом.

Наверное, днем Заннинсу представилась бы прекрасная возможность полюбоваться видами бескрайнего океана. Но сейчас — за бортом лишь чернела пустота. Типичная зимняя ночь скрыла весь остальной мир. За тучами не было видно звезд, и даже диск луны поблескивал едва заметно. Его света не хватало даже на то, чтобы выхватить из темноты вспенившиеся барашки слабеньких волн.

Места на верхней палубе было немного. Но площадки, огороженной с трех сторон перилами, а с четвертой — возвышающейся стеной рубки, вполне хватало для тренировки. Слегка взмокнув после боя с воображаемыми противниками, Зиг расстегнул рубашку. Не боясь холода, он стащил её с себя, и перекинул через перила, для верности завязав узлом.

Как всегда после выброса адреналина, побаливала голова. Даже не намного изменившийся состав крови мгновенно дал о себе знать.

Зиг медленно провел рукой по торсу, опускаясь к низу живота. Твердая пластинка обожгла руку неожиданным холодом.

Странно.

Зарубцевавшаяся бледная кожа вокруг имплантированной в мышцы пресса металлической пластины, не воспринимала даже прохлады. Видимо чувствительность успела потеряться полностью. Зиг уже привык к чужеродному механизму и практически не замечал неудобств в обычной жизни, благо работал имплантат бесшумно и не подавал иных признаков существования. Разве что бессонными ночами, когда Заннинс лежал, уставившись немигающем взглядом вверх, на потолке мерцали тусклые отсветы лампочек.

Зеленый.

Красный.

Зеленый.

Зиг нащупал пальцем ребристое колесико переключения режимов и провернул его на одно деление. Мельчайшие иглы, скрытые за обратной стороной имплантата впились в мышечную ткань чуть сильнее, заставляя на мгновение стиснуть зубы. Сотни острых микроскопических трубочек впрыснули в кровь новую порцию стимуляторов.

Эффект Заннинс почувствовал почти мгновенно. Начала спадать усталость, голова прояснилась, в висках перестали пульсировать сосуды. Разгоряченное тело жаждало действия, а просветлевший разум готов был обрабатывать и усваивать новую информацию.

Когда-то без психостимуляторов не обходилась ни одна тренировка Заннинса. Улучшалась реакция, точность, Зиг готов был без устали совершенствовать тело и технику двенадцать часов к ряду. Но мозг не может работать на пределе своих возможностей без последствий…

Зиг не убирал палец с маховика, борясь с искушением открыть клапан на полную. Альбинос жил с таким желанием уже чуть больше года. С тех пор как парень решил отказаться от неконтролируемого потребления опасных препаратов, а незаметный прибор стал единым целым с его телом. Имплантат круглосуточно следил за составом крови, регулировал его, при необходимости снабжая организм новой дозой препарата.

Как и любые наркотики, психостимуляторы вызывали сильнейшее привыкание. Стоило попытаться бросить принимать их — разум начинал играть с Зигом дурные шутки. Организм настолько привык к каждодневному употреблению химических препаратов, что перестал самостоятельно вырабатывать многие вещества, необходимые как для нормальной работы мозга, так и для жизнедеятельности в целом. Существование без постоянно присутствующей в крови небольшой дозы стимуляторов стало невозможным — невыносимые мигрени и невозможность управлять собственным телом были самым безобидными побочными эффектами по сравнению со сводящими с ума галлюцинациям.

Зиг умирал.

Он знал, что каждую минуту клетки его мозга деградируют, становятся жалкими пародиями на самих себя. Не способные существовать без допинга они умирали, но, наоборот, в течение долгого времени получая дозы препарата — пресыщались, переставали выполнять нужные функции.

Выхода не существовало.

Регулирование состава крови могло продлить жизнь, заставляло мозг и тело работать без перебоев. Контроль дозировки препарата сводил к минимуму вредные последствия наркотиков.

Но все это было лишь отсрочкой.

Альбинос не мог наверняка знать, сколько у него есть времени в запасе — год, несколько лет? Или всего пара месяцев. Единственным, что ещё держало Зига по эту сторону от последней черты, была Лилиан. Заннинс планировал если не вылечить сестру, то хотя бы найти причину её болезни и позаботиться о будущем девочки. Парень надеялся, что успеет получить звание миротворца до того, как кто-то раскроет его секрет или случится непоправимое. Как полноценный выпускник академии он смог бы претендовать на жильё. Оставить после смерти Лили на острове Алькурд, среди миротворцев и людей, которые смогли бы о ней позаботиться, Зиг считал не такой уж плохой идеей.

За последние полгода Зиг уже дважды увеличивал дневную норму препарата. Привыкнув к определенной дозе, организм просил больше и больше. Любое, самое незначительное изменение состава крови могло привести к непредсказуемым последствиям. Зиг старался пребывать в спокойном состоянии, чурался алкоголя и соблюдал строжайшую диету. Некоторые студенты посматривали на него с легкой долей зависти и непонимания, считая его помешанным на самосовершенствовании. Никто из них не догадывался, что от несоблюдения этих нехитрых правил Заннинс мог бы просто-напросто умереть. Зиг прекрасно понимал, что отпущенного ему времени оставалось не так много. И сокращать этот срок сомнительными сиюминутными радостями не собирался.

Увеличение дозы не было безопасным делом. Без ежедневного принятия препарата, клетки мозга истощались, начинали медленно умирать, но при резкой прибавке — могли не выдержать вовсе.

Очарованному волной свежести разума и легкости тела, Зигу хотелось действия. Окружающая темнота посерела, очертания палубы обрели четкость. Мышцы гудели, точно линии электропередач, жаждали действия. На миг голову вскружила приятная мысль о том, какие возможности еще ждут совсем рядом — стоит лишь протянуть руку…

Собрав волю в кулак, альбинос отнял пальцы от маховика переключателя имплантата.

— Сторл… — коснулись уха звуки нежного шепота.

Зиг насторожился, прислушиваясь.

— Сторл, пойдем лучше внутрь, тут холодно.

Заннинс перегнулся через перила. На нижней палубе жались друг к другу Сторл и Полли. Девушка куталась в пальто, но все равно дрожала под порывами океанского ветра. Угольком отсвечивала тлеющая в руках Сторла сигарета.

Полли привстала на цыпочки, дотягиваясь до губ Трайбла.

Зиг отвел глаза.

— А ты никогда не хотел бросить курить? — немного недовольно поинтересовалась девушка.

— Не-а, — ответил Сторл, делая резкий жест рукой. Видимо стряхнул пепел за борт.

— А если бы курила я? Тебе было бы так же приятно целовать меня? — чуть обижено спросила девушка.

В ответ рыжий огонек сигареты сменился на ярко-алый — Сторл глубоко затянулся.

— Зиг? — раздалось из-за спины.

Альбинос вздрогнул. Первой мыслью было оглянуться на звук, но Заннинс вовремя спохватился. Торопливыми движениями Зиг сорвал рубаху с перил, набросил ее на плечи. Обернулся парень только тогда, когда успел запахнуться, прикрывая пластинку имплантата.

У другого конца площадки стояла Кела Лейк.

— Куратор?

— Да, — девушка зябко потерла плечи — Я хотела немного поговорить.

Зиг расслабил напрягшиеся руки, сделал пару шагов навстречу. На миг Кела будто бы растерялась, альбинос не придал тому значения. Заметить неестественно расширенные зрачки в такой темноте можно было бы только с помощью прибора ночного виденья. Или стимуляторов…

— Зиг, я говорила с директором. Он рассказал мне о Лилиан. Немного.

Заннинс почувствовал, как налились тяжестью мышцы шеи, руки непроизвольно сжались в кулаки. Не моргая, альбинос ждал продолжения слов.

— Даже ему ты не рассказал о своем прошлом, — посетовала Кела, как только поняла, что реплики от альбиноса она не дождется. — От чего вы с сестрой бежали? И почему решили просить убежища в Алькурд Пардес?

— Извините. Я не могу говорить об этом.

Не издавая более ни звука Зиг обогнул девушку, даже не взглянув на нее. Заннинс направился прямиком к лестнице, давая понять, что так и не начавшийся разговор окончен. Альбинос чувствовал сверлящий затылок взгляд, но сейчас ему было на это наплевать. В том, что касалось прошлого, альбинос был непреклонен. Существуют вещи, о которых нельзя говорить.

На миг, Зигу почудилось, будто бы ветер бросил в спину:

— Я всего лишь хочу помочь.

***

Зиг проскользнул в кают-кампанию так же незаметно, как и ушел. В лицо дохнул теплый воздух помещения, в котором одновременно находится больше десятка людей. Легкое волнение Заннинса, которое каждый раз накатывало, стоило оставить ненадолго сестру, улетучилось, когда он увидел Лилиан. Девушка, как ни в чем не бывало, сидела на одном из диванов и теребила в руках журнал. Действительно, не выпрыгнула же она за борт? Рядом, откинув голову на спинку дивана, дремала медсестра Магда. Зиг не был в восторге от ее присутствия, но сопровождать и присматривать за Лилиан женщине поручил сам директор Стилвелл.

После холодного ветра снаружи — в просторной комнате, предназначенной для отдыха и общения экипажа, было просто-таки жарко. И обстановка накалялась все сильнее. Громкие интонации спорящих людей Зиг услышал еще до того, как открыл дверь, но вот разобрать слова он смог лишь переступив порог.

— Договор — временная мера, — холодно утверждала Лусинэ, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку дивана.

— …Четырнадцать стран подписывают соглашение об уменьшении количества баллистических ракет и боевой техники, — выполнял роль вежливого говорящего справочника Тагирон О’Хейл. — Ты думаешь, что…

— Показуха! — размахивал руками Рен, перебивая всех. — Все эти договоры не будут значить ничего, когда появится атомная бомба.

— Ядерное оружие это миф! — не соглашался с Трастом Никро. — Не подтвержденные ничем теоретические выкладки учёных! Уже сорок лет существует концепция цепной ядерной реакции, но никто пока так и не смог добиться результатов.

Держась стены, Зиг проскочил мимо спорящих. Возможность оказаться втянутым в жаркий спор его не радовала. В международной политике он разбирался слабо, да и словесные баталии большей частью считал делом достаточно бессмысленным. Упав на диван рядом с сестрой, Заннинс заглянул ей через плечо. На страницах журнала красовались несколько пар вычурной обуви кислотного цвета, что наверняка были модными этим летом, где-нибудь в Женуарии.

— Где ты был, Зигги? — плеча коснулась рука очнувшейся ото сна Магды.

— Воздухом… Дышал. — Зиг передернул плечом. Что-то в этой женщине всё сильнее отталкивало альбиноса, несмотря на её вежливость. Пытаясь скрыть неловкость, Заннинс спросил: — Каков план на завтра?

— С утра мы пребудем в Гадаринию. После — ещё несколько часов езды до Вергиллы. Там мы разделимся. Остальные поедут на официальное мероприятие по подписанию договора. А мы с тобой и Лили поедим в центральную клинику.

— Куратор сказала взять с собой еще пару человек… — осторожно добавил Зиг.

— Ты уже решил кого?

— Ну, я спросил… Рен не очень-то хочет наблюдать за подписанием договора, думает, это будет очень скучно. А Найа — просто за компанию, сказала, не откажется посмотреть город.

— Вот и отлично. Процедура займет некоторое время — сможете погулять по Вергилле.

Зиг скептически покачал головой.

— Ничего с твоей сестрой не случиться, успокойся. В тот раз это я так сказала, сгоряча…

Заннинс пожал плечами. Он и сам понимал, что, наверное, часто излишне переживает за Лилиан, но поступать иначе альбинос просто не мог. Он только недавно спас её от страшной беды, и ни за что не допустил бы, чтобы кошмар повторился бы снова.

— Ну а всё-таки! — Спор в кают-компании только усиливался. На этот раз слово взяла Найа Эспринтенсо. — Что если появится оружие — ракета — способная уничтожить крупный город.

— Бред, — бросил Никро.

— Допустим! — настаивала на своем фатосинка. — Даже не обязательно ядерная. Современные межконтинентальные ракеты способны обогнуть планету и ударить в нужную точку с точностью до двадцати метров. Что если изобретут более мощную начинку? Станет ли кто-нибудь размениваться на тысячи выстрелов, ради уничтожения важных промышленных или административных объектов? Или намного легче одним взрывом снести целый город со всеми постройками и мирными жителями?

— Тогда никакие договоры уже не помогут, — испуганно подвела итог Полли. Она со Сторлом вернулась в кают-кампанию минутой раньше Зига, но уже старалась принять участие в дискуссии.

— Почему это не помогут? — с интересом спросил Тагирон. Он не пытался показать, что не верит в выводы Полли Смит. О’Хейлу действительно была интересна точка зрения остальных. Будто бы он знал нечто такое, о чем не догадываются остальные, и хотел посмотреть, насколько близко к истине сумеет подобраться каждый.

— А какой смысл в таких соглашениях? — безапелляционно бросила Лусинэ Оуян. — Если для полной победы над противником государству достаточно несколько десятков ракет, до какого количества их следует снижать? До пяти? До одной? И что помешает нарушить запрет, если ставка будет слишком высокой? Чтоб змея, да не ужалила?

— Сейчас счет идет на десятки тысяч ракет, — кивнул Тагирон.

— Да, ведь ни одна ракета в мире не имеет настолько разрушительного эффекта. Думаю, если бы ядерное оружие изобрели во время Всемирной Войны, мы бы здесь не сидели. Адама бы просто погибла в огне, — холодно произнесла Лусинэ.

— При таком раскладе и миротворцы не при делах будут, — присвистнул Сторл.

— С чего это? — возмутился Рен.

— А чего стоят протекторы, обученные солдаты, линии обороны острова, все эти турели, торпеды и подводные лодки, если достаточно сбросить одну бомбу и Алькурд исчезнет с карты? — ответил вопросом на вопрос Никро. Обычно спокойного снайпера, видимо, серьезно зацепила обсуждаемая проблема.

— Сбить самолет или ракету для Алькурд Пардес не такая большая проблема, — парировал Траст. — В крайнем случае, Луций заставит её исчезнуть.

Развалившийся неподалеку Виктор, недовольно хмыкнул, скрещивая на груди руки.

— А если несколько таких штук взорвать в океане, в нейтральных водах, недалеко от острова? Останется только дождаться пока Алькурд смоет цунами, — не желал уступать в споре Никро.

— Я не верю, что люди не смогут договориться! — не выдержала Найа, перебивая остальных.

— Не смогут, — сухо ответила Лусинэ. — Мы недалеко ушли от обезьян, чтобы так говорить. Волков много, а мяса мало. Люди всегда найдут повод для споров. И если вдруг завтра кто-то придет и подарит нам технологию цепной ядерной реакции, мы будем лишь обезьянами с атомным оружием.

— Потому и существует Алькурд Пардес! — выпалил Рен.

— Так говоришь, будто миротворцы — избранные, которые следят за неразумными и убогими, чтобы те не переругались, — фыркнула Лусинэ.

— Она права, — пожала плечами Найа. — Миротворцы тоже люди.

— Но мы же проходим отбор, обучение, психологическую калибровку, — не хотел уступать Рен.

— Нет, ты действительно веришь, что из тебя за пять лет сделают идеального человека? — в голосе Лусинэ вспыхнули нотки гнева. — Благородного и мудрого рыцаря, судью? В таком случае у академии Пардес осталось на это мало времени — всего полгода!

— Какой смысл тогда вообще обучать миротворцев?! — Рен зло ударил кулаком по спинке дивана, сверля взглядом кинтиянку. — Понабрали бы всех подряд с улицы! Алькурд Пардес был создан для того, чтобы не повторилась Всемирная Война. И следить за порядком доверено особым людям. Ну не могут же все считать так, как ты! Майкл, что скажешь?

Сидящий в дальнем углу кают-кампании зульфакарец не ответил. Фурье практически всегда игнорировал любые вопросы. Рен досадливо цыкнул.

— Виктор, а вы?

Виктор Луций бросил на Рена убийственный взгляд и покачал головой.

— Нет, детишки. Решайте свои глупые споры без меня.

— Зиг? — Траст повернул голову в другую сторону, ища взглядом альбиноса. — Ты что думаешь? Мы пригодимся, если изобретут ядерное оружие?

— Я… — Заннинс растерялся. Нужные слова перемешались в голове, сталкиваясь друг с другом и разваливаясь на части. Вместо ответа альбинос промычал несколько нечленораздельных звуков, надеясь уцепиться за ускользающую мысль. Или хотя бы найти способ, как ненавязчиво уйти от ответа.

— Цепная ядерная реакция становится возможной, когда образованные в результате распада атома нейтроны приводят к делению дополнительного количества атомов расщепляющего материала. Для поддержания каскадного характера цепной реакции используется любое вещество в окрестности. Единственно возможным агрегатным состоянием существования большого количества осколков деления атомов, является сгусток высокотемпературной плазмы, носящий характер взрыва, — будто читая по бумаге, отчеканила Лилиан, не отрывая взгляда от журнала мод.

Заннинс недоверчиво заглянул на глянцевый разворот. Со страницы на него взирали несколько моделей в вычурных нарядах.

— Видишь! — ликуя, вскрикнул Рен. — Атомный взрыв возможен!

— Да, пятнадцатилетняя девочка-ядерщик открыла мне глаза на мир, — с сарказмом произнес Никро. Вздрогнув, снайпер обернулся, ловя взгляд Заннинс. По лицу Локка пробежала тень, кажется, он понял, что сказал лишнее. Поспешно и неуклюже, будто пытающийся купить алкоголь школьник, снайпер добавил: — Извини.

— Речь не о супер-оружии, а о человеческой натуре, — Полли решилась высказать и свое мнение. — Я согласна с Найей, и считаю, что люди не настолько безумны, чтобы пустить в ход нечто подобное.

— Если политики и смогут договориться о неиспользовании ядерного оружия, то перед этим придется заплатить немалую цену, — абсолютно убежденная в своей правоте, сказала Лусинэ. — Хорошо если обойдется одним-двумя городами. А если до того момента успеют разнести половину планеты?

Вопрос повис в воздухе.

Дверь в кают-кампанию с тихим скрипом отворилась.

Кела Лейк поймала на себе несколько озабоченных, растерянных, самоуверенных взглядов.

— Куратор, хотя бы вы им скажите! — вскочил на ноги Рен.

— Что случилось? — спросила Кела.

— У нас зашел спор о том, что произойдет, если люди изобретут более разрушительное оружие, — пояснила Найа. — И что в этом случае сможет Алькурд Пардес?

Фатосинке вторило несколько голосов. Среди гула куратор разобрала несколько отрывков из спора, противоречивые выводы, и жгучее желание докопаться до истины.

Губ Келы Лейк коснулась легкая улыбка.

— Хорошо, что вы задумываетесь о таком, расширяете свой кругозор. Но как бы не изменилась Адама, какое бы оружие не было создано — долг Алькурд Пардес — стоять на страже мира. Не принимая ничьей стороны. Да, в определенной степени некоторые миротворцы отчасти считают себя “выше” других людей. Возможно, это не совсем верно с моральной точки зрения. Но нужно также помнить, что неуверенный миротворец — это чья-то не спасённая жизнь! Не важно в чем сомневаться — в себе, в законах, в позиции Пардес. Миротворец не имеет права на сомнения и неуверенность. А когда ты уверен в собственной правоте, то у тебя есть возможность помогать другим людям. Даже против их воли.

Кела скользнула взглядом по Зигу.

Последняя фраза предназначалась лично для него.

Глава 6

И пришли они из небытия.

И овладели людьми через их пороки.

И выискивали среди нас тех, кто

мог узнать их сквозь туман лжи.

И убивали нас.

(Снизошедшее писание. Книга II, Стих 17)

В приемном покое было тихо. Зиг нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла, не сводя взгляда с двери напротив.

— Да расслабься, — Рен Траст шлёпнул Заннинса по плечу. — Всё будет в ажуре.

Лилиан вместе с Магдой исчезла за дверьми процедурного кабинета минут десять назад. С того времени Зиг сидел как на иголках. Волнение накрыло его с головой, лишая воли и способности трезво мыслить. Он понимал, что особых причин для беспокойства быть не должно, но чувство непонятного страха с каждой секундой только усиливалось.

— В самом деле, Зиг, — сказала Найа. — Не сидеть же здесь. Ждать придется несколько часов. Это лучший медицинский центр на континенте. С Лилиан ничего не случится.

— Знаю, — раздражённо ответил альбинос. — Давайте подождем ещё несколько минут.

Рен издал протяжный стон, закатывая глаза. Тишина и безлюдность белого коридора действовала на рыжего бунтаря угнетающим образом. Найа закинула чехол с глефой на плечи, устало опуская затылок на древко. Ей, как и Рену, скучно было сидеть без дела — девушка прохаживалась по коридору, изредка бросая на Зига недовольные взгляды.

Заннинс и сам понимал, что ведет себя глупо. Но предчувствие чего-то пугающего и злого не отпускало. Перед глазами мелькали образы разваливающихся на куски металлических стен и насмерть перепуганной Лилиан. Вспоминались испуг, отчаяние и твёрдость прочного стекла, которое никак не удаётся разбить.

Альбинос надеялся, что немного подождав напротив кабинета, успокоится. Но тревога только усиливалась.

— Да что там может, случит… — начал было Рен, но осекся, заглушенный глухим грохотом.

Заннинс вскочил с кресла и очутился у двери процедурного кабинета раньше, чем успел подумать об этом. Дверь оказалась запертой и с нахрапа вылетать из косяка не захотела. Мимолётом Зиг отметил, что сильно ушиб плечо, но обращать на это внимание сейчас было некогда. Схватив кресло, альбинос обрушил его на круглую позолоченную ручку.

За несколько мгновений разум успел перебрать массу страшнейших картин, которые Зиг предполагал увидеть по ту сторону двери. Замок разлетелся на осколки. Отбросив обломки кресла, альбинос влетел в помещение.

То, что предстало перед ним, было куда изощрённее страшилок воображения.

Правой стены медицинского кабинета больше не существовало. На её месте зияла рваная дыра. Бетонная крошка и обломки разлетелись по всему помещению, отчего процедурная стала напоминать захламлённую стройплощадку.

Лили в объятиях молоденькой докторши сидела на полу, сильно прижимаясь к незнакомке от страха. Растерявшаяся Магда стояла посреди комнаты с обессилено опущенными руками. Ошеломлённый взгляд женщины был обращен к дыре, точнее тому, что вылезло из неё.

Приземистая четырёхлапая тварь с кошачьей грацией перескочила крупный обломок и, скрипнув когтями по кафелю, замерла, озираясь. Такое существо Заннинс видел впервые. Мощное, бугрящееся мышцами тело напоминало тушу матёрого льва. Четыре короткие тонкие лапы оканчивались изогнутыми обсидиановыми когтями. За спиной маятником ходил толстый хвост. А длинную шею увенчивала по-крокодильему продолговатая острая морда с тремя парами глаз. Существо покрывали клоки черной свалявшейся шерсти, сквозь которую проглядывали крупные маслянистые чешуйки.

Монстр прижался к полу, точно готовящийся к прыжку тигр. Шесть глаз хищно поблескивали, пожирая взглядом испуганных людей.

— Что это? — взвизгнул ворвавшийся следом в комнату Рен.

Возможно, это была какая-то неизвестная разновидность реликта, а возможно — мутировавший канализационный аллигатор — Зигу было плевать. Кошмарная тварь угрожала безопасности его сестры, а значит — должна быть уничтожена.

Рванувшись к твари и, в последний момент ловко отскочив от клацнувшей рядом с горлом зубастой пасти, Зиг размашисто засадил кулаком по боку твари. Рука увязла в тёмном клоке того, что альбинос по ошибке принял за шерсть. Вязкая желатинообразная субстанция впитала в себя силу удара, тварь даже не пошатнулась. Тыльную сторону ладони обожгло кислотой, пальцы сдавило, словно в тисках. Зиг с криком отдернул руку. Черная масса с громким чмоканьем неохотно выпустила кулак. Не успел Заннинс удивиться невероятной защите монстра, как мощный хвост ударом под колени сбил его с ног.

— Зиг, прочь! — крикнула Найа.

Альбинос поспешил послушаться. Быстро перекатившись, отпрыгнул в сторону, предоставляя девушке простор для атаки.

Эспринтенсо уже бежала к чудовищу, заведя за спину руку с глефой. Заметив новую опасность, монстр позабыл о Зиге. Коротко рявкнув, он бросился на девушку, широко разевая пасть.

Сверкнули лезвия глефы, Найа упала на колени. Прогнувшись, она заскользила по полу, совсем как рок-гитарист, в угаре исполняющий быстрое соло. Изогнутый клинок без труда прошел сквозь худые лапы чудовища, разрезая их как соломинки. Подрубленный монстр рухнул, пропахивая мордой кафель.

Спокойно лежать существо не собиралось. Оно дергалось, дрыгало культами, разбрызгивая, вытекающую из раны жирную черную кровь. Клоки липкой “шерсти” заметались по телу, сбиваясь в кучки на одних местах, и оголяя жуткую чешую на других. Монстр мотал головой, бился ею об пол, стараясь осмотреться вокруг и утробно рычал.

Поднявшись на ноги, Найа смело приблизилась к опасному существу. Твёрдым, уверенным движением девушка вогнала одно из лезвий глефы промеж глаз чудовища. Раздался громкий чавкающий звук и монстр обмяк, перестав биться в конвульсиях.

— Что это такое? — завопил Рен, выкатывая глаза и нарушая наступившую на мгновение тишину.

— Гончая… — пробормотала Найа.

Лилиан выскользнула из рук врача и бросилась к брату. Зиг с готовностью обнял испугавшуюся девочку.

— Я в порядке, — успокоила Лилиан, предвосхищая вопрос парня.

Зиг облегченно выдохнул.

— Магда, а вы? — окликнул медсестру альбинос.

— Да, я тоже… — вздрогнула женщина, выходя из ступора.

— Меня что одного интересует, что это было за дерьмо? — не успокаивался Траст, мечась по комнате.

— Рен, отойди от дыры! — вскрикнула Найа, подбегая к одногруппнику. — Они всегда передвигаются стаями.

— Да ты откуда знаешь?

Громкий рык не дал девушке ответить. Найа перехватила глефу удобнее, быстро заглянула в темноту провала.

— Что там? — спросил Зиг.

— Какой-то коридор… — бросил Рен, заглядывая через плечо фатосинки.

— Это убежище, — пояснила Найа. — Во время Войны половина Вергиллы была оборудована бомбоубежищами. Между ними даже строили пути сообщения, коммуникации. Это целый подземный город.

— Давно всем этим не пользовались, — хмыкнул Рен. — Больше походит на канализацию.

Протяжный рык повторился громче.

— Там есть еще эти…штуки? — встревожено пролепетала врач, так и не вставшая с пола. — Пациенты! Эти твари могут прорваться и в других помещениях клиники. Прошу, сделайте что-нибудь!

Найа встретилась взглядом с Реном. Траст с готовностью кивнул. Девушка повернулась к Зигу. Слова были не нужны.

— Лили, побудь здесь, я быстро, — объяснил Заннинс, гладя сестру по плечам.

— Нет, — отрезала девочка.

— Все будет хорошо, — вовремя вставила Магда. Медсестра буквально отодрала Лилиан от брата, схватив её за руки.

Заннинс с благодарностью кивнул женщине, отвернулся, борясь с желанием остаться рядом с Лили. Рен уже натягивал сервоперчатки — оружие, усиливающие силу удара в несколько раз. Найа с возрастающим беспокойством заглядывала за край разлома.

— Идём, — коротко бросила она и спрыгнула в полумрак.

Раздался плеск, девушка почувствовала, что по колено провалилась в вязкую, дурно пахнущую жидкость.

— Фуу, — прокомментировал плюхнувшийся следом Рен. — Ты уверена, что это всё-таки не канализация?

Зиг никак не выказал смятения, оказавшись в воде. Только мысленно сокрушился, что просторные штаны, к которым он так привык, теперь придётся выкидывать.

— Сточные воды натекли, — ответила Найа. Девушка и сама не ожидала того, насколько грязно будет внизу.

Звуки, издаваемые тварями, названных Найей “гончими”, повторились. Внутри замкнутого пространства они казались гораздо более громкими и пугающими. Коридор хотя и достаточно широкий, наверное при желании здесь могли разъехаться два автомобиля, был достаточно низок. Будь Зиг на десяток сантиметров повыше — он бы уперся в потолок макушкой. Прямой, напоминающий трубу лаз отлично отражал громкие звуки, эхом разнося их на многие метры

— Это там впереди, — определила девушка, взявшая на себя роль лидера. Не оглядываясь, Найа поспешила вперёд так быстро, насколько это позволяла сковывающая ноги вода.

Громкий плеск заставил троих будущих миротворцев не сговариваясь обернуться. Свистнули клинки глефы, матернулся Рен — студенты приготовились к бою.

— Лилиан! — вскинул руки Зиг. — Какого чёрта?

Девушка виновато пожала плечами. Ответить, почему она спрыгнула вслед за братом, а не предпочла остаться наверху в безопасности, Лили так и не успела.

Монстр, как близнец похожий на убитого Найей напал из-за спин. Воспользовавшись замешкой он вырвался из-под воды, подминая под себя Рена, с головой окуная того в грязную жижу. Видимо монстр всё это время крался под водой, оставаясь не замеченным. Или же, не обременённый обязанностью дышать, затаился здесь, ожидая, пока глупые люди сами угодят в нехитрую ловушку.

Зиг бросился на выручку. Монстр прижимал лапой ко дну барахтающегося Траста, и отпускать парня явно не собирался. Прыгнув, Заннинс всем телом навалился на чудовище, пытаясь оттолкнуть его, но снова попал впросак. Желеобразное покрытие спружинило, поглощая удар, и отбросило Зига прочь.

— Их слабые места — конечности и голова! — рявкнула Найа.

Крутанув глефой, девушка точным движением ткнула остриём лезвия в лапу чудовища.

Тварь взревела от боли, отпрыгнула в сторону от опасности.

Фонтан брызг окатил Найю с головой. Вырвавшийся Рен с яростью засадил кулаком по ноге чудовища. Мощь удара тренированного бойца, помноженная на искусственную силу высоких технологий, вывернула конечность в обратную сторону. Монстр оступился, рявкнул и рухнул в мутную сточную воду. Один взмах глефы довершил начатое. Уродливая продолговатая голова с громким плеском ухнула в жижу, а безжизненное тело осело, разливая вокруг себя лужу густой черной крови.

— Рен, ты как? — поинтересовалась фатосинка.

— Мокрый и воняющий, — разражено отозвался Траст.

Новый монстр выскочил прямо из-под ног Найи, разбрасывая фонтаны брыгз. Громкий рык, резкий разворот головы, клацающая рядом с лицом пасть — и глефа вылетела из рук девушки. С тихим бульком оружие скрылось в мутной воде. Монстр рявкнул, навалился на фатосинку передними лапами, точно радостно приветствующий вернувшегося домой хозяина пёс.

Зиг бросился к Найе, понимая, что хищная тварь хочет свалить девушку с ног, совсем как погибший секунды назад сородич пытающийся утопить Траста. Но Заннинс опоздал.

Раздался громкий хлопок, альбиносу почудилась слабая вспышка внутри шеи чудовища. А спустя мгновение струя чёрной крови окатила лицо Найи. Безжизненное тело пришедшего из кошмарных снов существа обмякло. Эспринтенсо поспешно сбросила с себя мертвую тушу, брезгливо морща нос.

Напротив стоял человек, только что спасший её жизнь. Высокий, с длинным мечом в руках, больше похожим на плоскую доску, с прямоугольно отпиленным краем, чем на оружие. Фигуру скрывал длинный плащ, полы которого терялись в болотистой жиже, прилипали к ногам незнакомца. На груди и плечах белела вышивка. Витиеватые кресты бросались в глаза, несмотря на сумрак подземелья.

— Крестоносец? — не поверил своим глазам Рен.

— Кто вы такие? — металлическим басом спросил человек, игнорируя глупый вопрос.

— Студенты академии Пардес, — с вызовом ответила Найа. — Группа номер тридцать шесть, идентификационный номер: пять-ноль-один…

— Достаточно, — прервал девушку крестоносец. — Я верю.

Только после этих слов Зиг заметил, что, несмотря на внешнее спокойствие, мужчина был готов к атаке. Заметить разницу во внешнем виде было не просто. Заннинс лишь отметил, как слегка расслабились широкие плечи, да меч опустился до конца, черпая краем тёмную воду.

— Семнадцатый рыцарь Святого Престола Арлиен Соулривер, — представился крестоносец, сгибаясь в лёгком поклоне. Осмотрев каждого, мужчина поднял меч, выставляя напоказ лезвие. По широкому плоскому лезвию змеилась замысловатая гравировка. Зиг краем уха слышал о том, что меч каждого крестоносца — это одновременно и его удостоверение и паспорт. Узор был сложен и эффектен, но вряд ли кто-то из присутствующих смог бы вот так на глаз определить подделку. Это был формальный жест крестоносца, и реакция на него была соответствующей. Настороженно-нейтральной.

— Как вы тут оказались? — затребовал объяснения рыцарь.

— Одна из этих тварей пробила стену медицинского комплекса, — ответил за всех Зиг. — Мы поспешили сюда…

— Демоны прорвались в город?! — вскрикнул крестоносец.

— Стоп-стоп, папаша! — возмутился Траст. — Ты ведь не собираешься грузить нас сказками о нечистой силе?!

— Он прав, Рен, — с неохотой подтвердила Найа. — Это действительно демоны. Тёмные гончие.

— Девушка, откуда вы знаете?.. — удивлённо начал говорить Соулривер, но был прерван Реном.

— Ну да, а вместе с ними тут бегают хвостатые чёртики, — с сарказмом подтвердил Рыжий. — Вы совсем спятили, что ли?

Заннинс оглянулся на сестру. Лилиан растерянно пожала плечами.

— Рен, демоны — это такие же психосущности, как и протекторы. Протекторов ты видел собственными глазами, их существование у тебя не вызывает сомнения?

— Но эти твари — совсем иное дело! Они больше похожи на тупых животных!

— Это низшие демоны, — пояснил крестоносец. — Они не обладают разумом.

— Первый раз о таком слышу, — сплюнул Рен. — Я думал это всё сказки.

— Уничтожать демонов и не допускать паники — обязанность крестоносцев, — пояснил Арлиен.

— Как они появились здесь? — подал голос Зиг.

— Кто-то открыл стабильный проход и впустил их в наш мир. Кто-то достаточно сильный, чтобы суметь отдавать приказы гончим. И что самое главное — кто-то разумный.

— Одержимый? — с испугом уточнила Найа.

— Да, человек, порабощенный архидемоном, подходит на эту роль лучше всего.

— Зачем это делать кому-то? — недоумённо спросил Рен.

— Одержимый не отдаёт отчёта собственным действиям, — пояснил Арлиен. — Демон управляет волей и телом человека, как кукловод. Он может видеть глазами одержимого, слышать его ушами и диктовать то, что следует говорить. Но прорваться самостоятельно в реальный мир могут только сильнейшие из психосущностей, и то на очень малое время.

— Но крестоносцы же должны чувствовать сверъестественное! — возмутился Рен. — Нужно выследить этого вашего одержимого.

— Я пытался это сделать. Мои поиски привели меня сюда. Но я наткнулся только на гончих — пешек. Судя по их количеству — проход между мирами достаточно стабилен, чтобы просуществовать с несколько часов. Обладающей такой силой демон мог открыть его из любой точки города. И даже если бы в Вергилле было не восемь миллионов жителей, а много меньше — что-то мешает мне, какая-то сильная поме…

Никогда до этого звуки встревоженной водной глади не пугали студентов так, как сейчас. Все, не считая крестоносца, одновременно вздрогнули, услышав негромкие всплески. Всего в пяти метрах из воды медленно появлялись горбатые приземистые тени. Две, три, пять… Силуэты гончих накладывались друг на друга в полумраке, сливались. Разглядеть, сколько их было точно, не получалось. Существа утробно рычали, били хвостами по воде, разбрасывая по стенам коридора капли вонючей жидкости.

Рен невесело присвистнул. Найа что-то произнесла сквозь зубы на родном языке. Зиг отступил на шаг, заслоняя рукой Лилиан. Заннинс даже не подумал о том, насколько глупо со стороны выглядел этот рефлекторный жест. Арлиен Соулривер повернулся к врагам лицом, двумя руками держа меч перед собой.

— Что будем делать? — спросил Зиг, сжимая кулаки.

— А есть варианты?! — зло сплюнул Рен. — Выживать!

Найа медленно опустилась, нашарила под водой древко глефы. Плавно, стараясь не делать резких движений, девушка выпрямилась, сжимая в руке оружие. Существа не спешили нападать, рычали, чего-то выжидая. Зиг растерянно переводил взгляд с одногруппников на гончих и обратно. У него не было под рукой ничего, что могло бы послужить в качестве оружия, а от рукопашных атак, как показала практика, пользы было немного. Заннинс почувствовал холод липкого страха. Как он может защитить Лилиан, если не в состоянии даже ранить противника?

Первыми нервы сдали у Рена. Завопив, парень бросился вперёд, отводя руку для удара. Найа, промедлив мгновение, поспешила следом. Когтистые, клыкастые твари ринулись навстречу.

Зиг растерялся. Подземный коридор был узок для того, чтобы сражаться бок о бок вчетвером и не мешать друг другу. Найа вертела глефой, точно пропеллер, рубя направо и налево. Рен, сосредоточившись на одном монстре, играючи уходил от резких выпадов и с нечеловеческой силой давал сдачи. Неожиданно появившийся крестоносец не давал демонам прорваться сквозь него. Каждое движение его меча сопровождалось брызгами чёрной крови.

Поток гончих не стихал. Несколько тварей безжизненными трупами уже валялись у ног людей, но демонов это ничуть не смущало. Гончие ломились напролом.

Одна из тварей запрыгнула на спину сородичу и перемахнула через клинок крестоносца, задев бугристой спиной потолок. В воду посыпались вылетевшие из старой кладки кирпичи. Оказавшись за спиной рыцаря, демон ринулся к Заннинсу.

Зиг выступил вперёд, закрывая собственным телом сестру. Помня предыдущий опыт, он не спешил нападать, выжидая нужного мгновения для удара. Поразить незащищённые вязкой чёрной субстанцией ноги или морду чудища было единственным шансом.

В двух шагах от альбиноса гончая замерла. Крутанувшись точно юла, она смела хвостом Зига, отбросив его к стене. Не ожидающий подобной подлости альбинос больно ударился спиной о камень и на миг с головой ушёл в грязную воду.

Когда Зиг вскочил на ноги, он с ужасом осознал, что ничего не успевает сделать. Демоническая тварь летела на Лилиан, распахнув жадную пасть, сверля девушку жадным взглядом шести хищных глаз. Лили в испуге прикрывала голову, будто этот жест мог спасти от острых клыков. Перед глазами Зига пронеслась страшная картина смерти сестры — ломающая кости тяжёлая туша, с аппетитом размалывающая в труху человеческие кости. Альбинос в отчаянии бросился вперёд, прекрасно осознавая, что уже ничем не сможет помочь.

В этот момент тварь лопнула. Взорвалась, окатывая холодной жидкостью. Зигу показалось, будто кто-то вылил сверху несколько вёдер колодезной воды. Она обожгла кожу, противно залилась за шиворот и на мгновение замутила взгляд.

Когда же Заннинс вновь обрёл возможность видеть, он не поверил глазам. Лилиан стояла перед ним. С ног до головы мокрая и дрожащая от холода, но живая и невредимая!

— Колдовство! — разразился гневом крестоносец.

Зиг в недоумении обернулся.

Наседающих противников будто унесло ветром. Точнее они все взорвались, как воздушные шарики, наполненные водой.

— Ты! — Арлиен решительно направился к Зигу. — Это ведь ты! Это твоих рук дело, ведьма?!

Заннинс опешил. Только когда он обернулся и встретился глазами с сестрой, до него дошло то, что имел в виду Соулривер. Крестоносец решил, будто бы эффектные смерти демонических гончих заслуга Лилиан.

— Это смешно! — вскричал альбинос.

— Из-за неё я не мог почувствовать демонов. Это её силы были помехой! — точно не слыша парня, басил крестоносец.

— Йо-йо, папаня, — пришёл на выручку Зигу Рен, хватая мужчину за плечо. — Не надо устраивать здесь инквизицию и грузить небылицами!

— Она обычный подросток! — подтвердила Найа.

— Ложь! — бросил Соулривер. — Вы видели своими глазами. Сложный живой организм вдруг обернулся обычной водой. Просто полностью изменил молекулярную структуру, превратился в простейшее однородное вещество! На такое не способен ни один миротворец и ни один протектор. Это не пара-магия! Это колдовство в чистом виде!

— Я думаю, не стоит делать поспешных выводов, — попыталась воззвать к голосу разума девушка.

— В вас троих нет ни капли силы, а у неё она льётся через край, — крестоносец указал на Лилиан кривым указательным пальцем. — Может именно она и есть та одержимая, которая призвала гончих?!

Заннинс посмотрел на сестру. Та, заткнув уши ладонями сильно жмурилась, будто старалась отгородиться от всего что видит и слышат.

— Прекратите! — вскрикнул Зиг. — Вы её пугаете!

— Она ведьма, колдунья. Я обязан забрать её с собой, — твёрдо объявил Арлиен Соулривер, делая шаг вперёд.

Зиг чуть согнул ноги, мгновенно принимая боевую стойку.

— Папаня, я тебя первый раз в жизни вижу! — удержал крестоносца Рен. — Девчонку мы тебе не отдадим.

— Я крестоносец Святого Престола! — рявкнул Арлиен, сбрасывая с плеча руку Траста. — Я имею право увезти с собой любого человека, подозревающегося в запретных искусствах!

— Не студентов Пардес! — вспыхнула Найа, вставая между мужчиной и Зигом.

— Согласно договорённости между Орденом Снизошедшего Света и Алькурд Пардес вы не можете удерживать в своих рядах одержимых и колдунов. Это ваша расплата за вторжение в сверхъестественное! — парировал Соулривер.

— Тогда представьте доказательства того, что Лилиан колдунья, — парировала Найа. — Мы отправимся к нашему куратору и решим вопрос цивилизованно.

После небольшой паузы, во время которой Арлиен словно бы боролся с соблазном разрубить нахальных студентов, крестоносец кивнул.

— Хорошо. Ваш куратор. Где он?

— Она, — машинально поправила девушка. — На подписании соглашения…

Эспринтенсо запнулась, выразительно смотря на Рена и Зига.

— Думаешь, демоны объявились здесь из-за этого? — встрепенулся Рен.

— Катакомбы ветвятся по всему центру города, — взволнованно продолжила мысль Найа. — Если гончие направлялись в ту сторону…

— Демоны, срывающие подписание соглашения о снижении вооружения? — переспросил Арлиен. — Большей глупости в жизни не слышал. Им нет дела до политики.

— Неужели? — желчно переспросила Найа. — Это такая же глупость, как и девочка-подросток использующая умения, которые не смог повторить никто со времен Всемирной Войны?

Арлиен Соулривер скользнул по фатосинке злым взглядом. Вогнав меч в ножны, крестоносец кивнул:

— Идём. Если вы правы, нужно спешить.

Глава 7

Опустился семикрылый ангел

пред Кристофом на колено и поклялся

именем Света, что будет сражаться

рука об руку с рыцарем против тьмы.

Не как слуга, не как хозяин, но как равный.

И придет на помощь по первому зову

до тех пор, пока Кристоф не сгинет

или не очернит своей чести.

(Снизошедшее писание. Книга II, Стих 38)

Ветер пробирал до костей. Холодные порывы то и дело норовили растрепать туго стянутые в хвост волосы. Никро поёжился, позволил себе поправить ворот, плотнее прикрыл горло. Конечно, никто не позаботился об обмундировании для постороннего, а зимняя форма академии, хотя и была тёплой — не предназначалась для долгого ожидания на ветру.

Сидя у барельефа, подвешенного под самым потолком карниза, Никро проклинал родную помпезную архитектуру. Зал, в котором проходило подписание исторического соглашения, был величественен, красив и огромен. Но у высоченного потолка располагались хитро сделанные воздухоотводы, в которых задорно свистел ветер. Там внизу для собравшихся гостей это было не заметно. Им было тепло, но при том они дышали свежим воздухом, чего ещё можно желать?

А Никро с завистью смотрел на остальных снайперов, одетых не в пример теплее, и старался унять дрожь. Локк был уверен, что она не помешает выстрелу в случае непредвиденной ситуации. Но показывать слабость и тем более непрофессионализм коллегам по цеху… Такого позволить себе снайпер не мог.

Никро понимал, что вряд ли от его присутствия здесь был хоть какой-то прок. Семьдесят затаившихся по периметру зала стрелков наверняка были высококлассными профи. И вполне могли превратить в решето любого, кто попытался бы совершить нападение. А будет ли на теле того неудачника лишняя дырка, оставленная пулей Никро или нет, никакой роли не играло.

Как и бессмысленна была роль затерявшихся там внизу, среди шеренг телохранителей, Лусинэ, Тагирона и Майкла. Толку от пребывания будущих миротворцев на этом празднике жизни, Никро видел мало. Скорее он ощущал себя декоративной частью интерьера, прикрученной к потолку для красоты. Стоящий чуть в стороне от подножия трибуны Виктор Луций в бою мог с лёгкостью заменить всех студентов вместе взятых.

Единственной, кто действительно находился тут для дела, была Кела Лейк. И то её “дело” заключалось в рекламе Алькурд Пардес на волне личной популярности.

Мероприятие развернулось под стать зданию, старалось не уступать ему ни масштабами ни пафосом. Тысячи приглашенных важных персон отсиживали пятые точки на рядах складных стульев, занимающих большую часть помещения. У стен ютились те, кто по каким-то причинам не мог претендовать на сидячее место — помощники, консультанты, переводчики, охрана. Меж рядов сновали журналисты. Десятки операторов с тяжёлыми видеокамерами на плечах бегали, припадали на колено, перетаскивали с места на место штативы и неловко натыкались друг на друга в поисках сочной картинки и удачного ракурса. Особняком располагался симфонический оркестр, приветствовавший и провожающей громкой мелодией каждого выступающего.

На сцену поочерёдно восходили правители государств, отважившихся на столь показательно смелый поступок. Снижение числа вооружённых единиц демонстрировало нарочитое дружелюбие, мирную направленность внешней политики и надежду на дальнейшее тесное сотрудничество. С другой стороны каждый выступающий не упускал возможности вскользь осудить страны, которые отказались принимать участие в этом историческом соглашении.

Наверное, другой на месте Никро, радостно пялился бы на происходящее, разинув рот. Увидеть столько знаменитостей вживую удаётся не всякому. Снайпера же подташнивало от громких слов политиков, их надменности и лицемерия. Хотя он понимал, что это неправильно, Никро видел в них не более, чем стаю сварливых собак, вынужденных мириться с соседством друг друга. Роль хозяина, следящего за тем, чтобы животные не перегрызли друг другу глотки, снайпер, конечно же, отводил Алькурд Пардес…

Меж тем слово взяла Кела. Под вспышками фотокамер девушка немного натянуто, но в целом мило улыбалась. Кела старалась говорить твёрдо, осознавая, под каким пристальным вниманием находится. Миллионы людей будут видеть и слышать её в шестичасовых новостях уже сегодня. Чуть склонившись к нагромождению микрофонов с разноцветными эмблемами телеканалов, Кела объясняла те же банальные вещи, что и остальные. Послушав немного куратора, Локк быстро потерял к её речи всякий интерес.

У подножия трибуны дожидалась Полли. Не вышедшая ни статью, ни ростом девушка сегодня играла роль помощницы Лейк. А вот так сильно раздражающего в последнее время Сторла, снайпер нигде не видел.

В роли следящего за порядком на таком важно мероприятии Никро был впервые. Ему не выпало возможности пообщаться с остальными снайперами, а потому он не знал точно, насколько в таких случаях обычно находятся настороже. Локк всегда считал, что подобные церемонии — лакомый кусочек для оппозиции, антиглобалистов и просто бунтарей. Но всерьез в возможность террористической угрозы не верил.

Не верится обычно в то, чего опасаешься сильнее всего.

Когда раздался громкий хлопок и грохот чего-то тяжёлого заглушил голос Келы, Никро практически подпрыгнул на месте.

Посреди зала, прямо рядом с ковровой дорожкой, гордо ведущей к трибуне, разорвался пол. Без огня, дыма, без расшвыривающей в стороны людей взрывной волны. Просто несколько крупных обломков подлетели вверх и тут же шумно упали рядом с новоявленной дырой.

Присутствующие ещё не успели отойти от первого шока, как из отверстия в полу начали выскакивать горбатые быстрые твари, точно муравьи из разоренного муравейника. С высоты они были похожи на крупных чёрных волков. Не теряясь в новой обстановке, твари бросились рыскать меж людьми, сея панику. Толпа с криками ринулась прочь, к выходу. К вторгшимся монстрам уже бежали бойцы всевозможных спецслужб, организаций и стран. Охрана спешила на защиту высоким гостям, в панике ничем не отличающимся от обычных людей.

Никро был почти уверен в том, что сорвавшие мероприятие существа — реликты. Силой, скоростью и повадками они до боли напоминали хищную целесцеру. В памяти всплыли огромные жёлтые глаза с вертикальными зрачками, дурно пахнущая желудочным соком слюна…

Беря на прицел одну из тварей, Никро не рассчитывал убить её с первого выстрела. Биот-барьер, который реликты могли создавать вокруг себя — основное и главное их отличие от обычных неразумных животных. Винтовочная пуля для таких существ не страшнее укуса комара.

Однако семь десятков стрелков — сила достаточно весомая. Хотя создающийся живым организмом защитный барьер и не до конца похож на те, что возникают при помощи глифов, он тоже требует энергии. Каждый раз, отражая очередную атаку, реликт чувствует усталость. Под длительным шквальным огнём он может лишиться сил настолько, что упадёт и не в силах будет сделать и шага. Впрочем, если только стреляющие в него зарядили оружие холостыми, иначе к этому моменту он будет мёртв. Ослабший биот-барьер — защита немногим лучшая, чем лист картона, а прорвавшиеся сквозь него пули, пусть и потерявшие в скорости, всё равно смертельно опасны.

Наушник молчал. Но вряд ли происходящее было заготовленным праздничным сюрпризом. Координирующий действия снайперов человек наверняка ещё не успел оценить опасность, чтобы дать какой-то вразумительный приказ.

Никро плюнул на субординацию.

Винтовка вздрогнула в ругах, приклад на миг врезался в плечо. Снайпер уже потянул спусковой крючок во второй раз, но остановился. Привычного лёгкого отсвета, означающего разбившуюся о невидимую преграду пулю, не вспыхнуло. Острый кусочек металла со скоростью девятьсот метров в секунду впился в бок чудовища, вырывая здоровый кусок плоти. Сквозь образовавшуюся дыру Локк успел увидеть, как на пол брызнул фонтан чёрной жидкости. Тварь замерла на месте, словно удивлённая, прислушивалась к новым ощущениям в теле. Миг спустя Никро с омерзением заметил, как с чудовищной скоростью рана затягивается, зарастает клочьями чего-то отдалённо напоминающего свалявшуюся тёмную шерсть.

Потратив на регенерацию самое большее пару секунд тварь, как ни в чём не бывало, бросилась на ближайшего человека.

Человек приветливо встретил монстра стремительным взмахом катры. Изломанное, похожее на молнию лезвие с лёгкостью разрубило продолговатую морду надвое. Тагирон отскочил от брызнувшей крови и бросился к новому монстру, отводя меч для удара.

Кинтиянка Лусинэ Оуян врезалась в стаю хищников.

Два изогнутых клинка с хрустом рубили и кромсали. Девушка двигалась так быстро, что за движениями мечей уследить было практически невозможно. Вот одна из тварей рухнула, оставшись без передних конечностей. Вот другая лишилась головы… Но удача отвернулась от девушки. Одна из бестий бросилась на неё, не страшась острых клинков. Кинтиянка попыталась защититься — мечи увязли в покрывающей тело жирной субстанции. Тварь рванулась вперёд, разинув пасть…

Голова гончей разлетелась в нескольких сантиметрах от лица Лусинэ. Никро не раздумывал. В тот момент снайпер “думал глазами”, палец сам нажал на спуск, ещё до того, как разум осознал это. В оптику было видно, насколько убийственен взгляд Лусинэ, которую с ног до головы окатило липкой тёмной кровью. Признаться в том, что этот выстрел его рук дело — последнее чего хотелось бы Никро. По опыту Локк догадывался — объяснить то, что, возможно, он спас Оуян жизнь, не получится.

Среди какофонии боя Никро расслышал знакомый крик. Потребовалось несколько мгновений, чтобы разыскать глазами Полли. Она вела себя точь-в-точь, как дурёха из боевиков. Безоружная, не думающая о себе она зачем-то пыталась броситься к сражающимся. Локк облегчённо вздохнул, когда увидел, что её держит вовремя появившийся Сторл. Трайбл не давал девушке вырваться из рук и натворить глупостей.

События развивались стремительно. Профессиональные бойцы показывали себя с лучшей стороны. Демоны падали замертво. Груды тел заваливали ковровую дорожку, гончих оставалось всё меньше и меньше, но атаки зверюг становились только яростнее.

Окружившая тварей охрана не давала ни одной из них прорваться сквозь плотное кольцо, а снайперы били без промаха. Сверху демоны были как на ладони. Основная часть людей уже покинула здание. Казалось, всё близилось к благополучному завершению.

Локк отметил лёгкое движение в дыре и поспешно взял её на прицел.

В ушах взволновано гаркнуло: “Отставить огонь!”

Появившихся из темноты Никро не спутал бы ни с кем. Первым из отверстия в полу выскочил Рен, припал на колено и подал руку, помогая выбраться Найе. Выражение лица Локка было до смешного удивлённым. Хорошо, что никто этого не видел.

Третьим на свет выбрался неизвестный снайперу мужчина в плаще крестоносца. Рыцарь Святого престола что-то кричал и размахивал руками. Парочка уцелевших гончих бросилась наперерез к новым действующим лицам. Никро уже собирался повторно нарушить приказ и выстрелить, но студенты справились сами. Точнее, среагировала Найа. Круговым движением глефы она подрубила ноги обеим тварям. Демоны свалились на пол, дёргаясь и злобно рыча. Добивать их у девушки по-видимому не было времени.

Последним из дыры выбрался Заннинс. На спине, вцепившись в брата, висела Лилиан.

Крестоносец продолжал что-то объяснять, размахивая руками. Снайпер слышал отдельные фразы, но общий смысл слов ускользал от него. Ясно было одно — ничего хорошего это не значило.

Стараясь не разрывать кольца, бойцы охраны отходили назад, в спешке перегруппировывались. Расступались, оставляя посреди зала кучи мёртвых тел демонов и изломанных стульев. Грязных, мокрых и уставших Рена, Найю и Зига с Лилиан без вопросов затащили за стихийно образовавшееся оцепление. Сопровождающий их мужчина в плаще, остался внутри кольца, хоть и старался держаться подальше от дыры в полу.

Вперёд выступило несколько людей в серых плащах. Как обычно служители Снизошедшего Света наблюдали за заключением важного международного соглашения. Умеющие чувствовать любые проявления пара-магии они своим присутствием подтверждали, что заключение договора производится без вмешательства каких-либо сил в сознание и волю участников.

Семеро рыцарей Святого Престола припали на колени и, как один, сложили руки на груди и опустили головы. На мгновение в зале повисла тишина. Никро даже почудилось, будто он расслышал многоголосый шепот молящихся крестоносцев.

А после тишина взорвалась звуками рушащегося здания. Стены затряслись, узкий карниз под Никро заходил ходуном. Пол взорвался. В воздух взлетели стулья, массивные куски пола, тела демонических отродий. Дыра в полу расширилась до размеров небольшого озерца. Клубы грязно коричневой пыли вперемешку с густым дымом взметнулись до самого потолка, укрывая собой всё, заслоняя свет огромных люстр.

Локк чертыхнулся. Сквозь завесу не было видно ни зги. Наушник молчал. Никто не спешил объяснять снайперам, что происходит. Возможно, никто толком и не знал этого.

Грязное облако поднималось всё выше. Совсем, как описываемый фантастами гриб ядерного взрыва. Пыль залезала в нос, уши, оседала горьким песком на губах. Локк до боли в глазах всматривался в грязный дым, стараясь уловить хотя бы тени, хоть какое-то движение.

И в тот миг Никро увидел Её.

Сначала он принял это за вспышку, отсвет молнии. Что-то ярко-белое вырвалось из мглы совсем рядом.

Это было похоже на сон. Всего в паре метров от снайпера в воздухе зависла женщина. Время будто бы намеренно замедлило свой бег, давая Никро рассмотреть прекрасное существо подробнее.

Длинные пшеничные волосы струились ручьями. Они точно жили своей жизнью, колыхались золотыми лентами. Белоснежная кожа слабо светилась, разгоняя нависший сумрак.

Изящество и грация в каждом движении завораживали. Идеальную фигуру подчеркивала белая тога, подпоясанная простой верёвкой. Хотя женщина и прогнулась в прекрасном, волнующем изгибе, вытянув длинную босую ножку и согнув в колене вторую, Локк не мог и подумать о пошлости.

Пленительные бездонные глаза встретились с глазами снайпера. Никро ощутил волну жара и умиротворения, пробегающую по всему телу. Там, в этих мечтательных очах жил своей жизнью огромный мир. Завораживающий и ошеломляющий одновременно. Гигантская вселенная, которую хотелось бы познавать день за днём. С чувством жгучего сожаления Локк вдруг осознал, что никогда не сможет заглянуть туда. Узнать хотя бы на капельку больше о душе красавицы.

Женщина слегка улыбнулась.

Белые крылья распахнулись за спиной. Больше своей обладательницы в несколько раз, они казались Никро просто громадными. Женщина перевернулась вниз головой, в её руке прямо из воздуха возник сверкающий меч. Незнакомка озорно подмигнула Локку, и бесстрашно спикировала вниз, оставляя в клубах воздушной грязи воронку чистого воздуха.

Теперь Никро понял, почему красивых девушек сравнивают с ангелами.

Боковым зрением Локк отметил ещё одну вспышку. И ещё одну. Крылатые создания, мужчины и женщины, носились в клубах пыли и грязи, камнями падали вниз и, точно коршуны, стремительно взмывали вверх.

Под взмахами крыльев грязно-коричневая муть поредела. Никро с содроганием увидел чешуйчатую спину чего-то огромного.

Чудовищный первобытный рёв доисторического чудовища подмял под себя все иные звуки. Раскатистый рык, которому было тесно в стенах огромного зала, несколько раз прокатился от пола до потолка. Эхо отражалось от стен, усиливалось и создавало иллюзию множества источников звука. Наверняка внизу кто-то кричал, кто-то звал на помощь. Оставшиеся люди спешили убраться прочь, и должно быть вжимались в стены, боясь оказаться растоптанными. Локк мог только догадываться о том, что происходило внизу.

Прикрыв ладонью ухо, Никро зажмурился. В тот миг он отдал бы и свою винтовку ради того, чтобы этот рёв прекратился.

Не анализируя ситуации, Локк выстрелил. Просто потому что желал, чтобы исполинская тварюга заткнулась. Снайпер отчётливо видел, как в чешуйчатой спине появилась небольшая дыра, оставленная винтовочной пулей.

А потом, сквозь оседающую пыль, проступила тень. Тогда Никро понял, что его выстрел даже нельзя сравнить со злополучной дробиной, ударяющейся о бок толстокожего слона. Локк никогда не видел ничего подобного. Существу такого размера самое место было разве что в палеонтологическом музее в виде начищенного до блеска скелета.

Клубы грязной пыли вновь взметнулись вверх — это чудовище сделало первый шаг. Одним шагом оно преодолел расстояние, отделяющее его от трибуны. Кела, так и оставшаяся стоять на прямоугольной возвышенности, точно заворожённая не двигалась с места.

Огромная голова показалась из смога, зависла в нескольких метрах от девушки. Уродливая вытянутая морда бугрилась костяными наростами, щетинилась десятком изогнутых рогов. По-драконьи широкая пасть изгибалась в некоем подобии ухмылки…

Сметя тумбу вместе с многочисленными микрофонами, на трибуну запрыгнул Виктор Луций, становясь между девушкой и зубастым порождением ночного кошмара. Резко взмахнув рукой, он что-то выкрикнул. Как показалось Никро — что-то матерное.

Непроницаемая тёмно-фиолетовая сфера вспухла, обволакивая морду гигантского монстра. Ангелы взмыли вверх, уходя из-под пара-магической атаки. Их было ровно семь. Столько же, сколько и призвавших их крестоносцев.

Неправильной формы, бугристый фиолетовый эллипс лопнул, унося с собой большую часть грязной взвеси и… открывая вид на огромную ящероподобную зверюгу.

Способность протектора Виктора ещё ни разу не давала осечек. По крайней мере, таких, о которых бы доводилось слышать. Наверняка и сам миротворец был поражён случившимся. Но Луцию не зря присвоили А-категорию, высшую по меркам Алькурд Пардес. Пожаловаться на медлительность его реакции не смог бы никто. Подхватив Келу на руки, Виктор спрыгнул с трибуны, прежде чем ящерица-переросток одним движением челюстей превратил её в груду щепок.

Монстр взревел. Семеро крылатых созданий единым строем устремились к демону. Никро заворожено наблюдал за движениями ангелов, восхищаясь каждым пёрышком, каждым росчерком оружия. Он видел, насколько мастерски они владеют техникой боя, но не понимал, как семеро крылатых, вооружённых мечами воинов могут одолеть такую махину.

Гигантский ящер мотал головой, бил хвостом по стенам, и даже чиркал его концом по потолку. С каждой секундой ангелы становились агрессивнее. Пикируя на монстра, всаживали мечи в бока, спину, брюхо. Каждый удар сопровождался снопом белых искр и тусклой вспышкой. Демон ревел, как тысяча львов, топтался на месте, старался извернуться и достать ангелов. Но крылатые создания каждый раз с грацией уходили от опасности, взлетая под потолок.

Никро, да и все остальные снайперы молча наблюдали за развернувшейся битвой. Никто не старался вмешаться, да и чем собственно могли помочь их пули?

Жалящие удары мечей становились всё яростнее, вспышки света — ярче, а снопы искр били на несколько метров. Ангелы буквально рвали монстра на части, точно хищные птицы по кусочкам отрывающие плоть.

Рёв демона зазвучал иначе — злее, отрывистее. Содрогнув здание последним рыком, монстр рассыпался, превратился в клубы чёрного едкого дыма, заволакивающего торжественный зал с потолка до пола.

***

По телевизору в который раз крутили кадры сорванного подписания соглашения. На экране мелькали испуганные лица людей, второпях уводящая гостей охрана и грязно-коричневые клубы густого смога.

Про демонов не говорили ни слова. Официальная версия, которой придерживались все журналисты — террористический акт. Взрыв, газ, дымовая завеса, нападение смертников — варианты разнились от канала к каналу, но общий смысл был един. Много позже, когда кто-нибудь захочет сделать о трагедии большой и серьёзный документальный фильм, конечно же, всплывёт множество несостыковок и неразрешимых загадок. Люди будут говорить о странных тварях, появившихся из-под земли, уволившиеся со службы телохранители делиться впечатлениями о белоснежных крыльях ангелов. Тогда-то и начнутся разговоры о провокациях, сокрытии правды и международном заговоре.

Но пока репортёры наперебой рассказывали о храбрости и скоординированности сил служб безопасности, благодаря которым жертв практически удалось избежать. Сокрушались дерзостью террористов. И не забывали вставлять видеоцитаты первых лиц государств, с готовностью и решимостью обещающих, что этот инцидент только укрепил их намерения заключить соглашение о снижении количества единиц наступательного вооружения.

Зиг выключил телевизор, бросил пульт на тумбочку рядом. Гостиничный номер не мог похвастаться обстановкой шикарных апартаментов гостиничного комплекса ООСБ, но был прост и уютен. Случалось Заннинсу ночевать в местах и похуже.

Лилиан сидела на кровати недвижимо, точно кукла. Смотрела на погасший экран, будто бы не заметив того, что телевизор выключился. Ещё мокрые волосы девушки липли к плечам. Отмыться от грязи подземелья и налипшей пыли было непросто. Одежда, на долю которой выпали сегодняшние испытания, годилась разве что на тряпки для мытья пола. Девушка куталась в одеяло, но всё равно мелко подрагивала от холода.

— Лили, надо поговорить.

Девушка с готовностью кивнула. Жест вышел по-детски резким и неуклюжим.

— Мне действительно нужно знать, — Зиг положил руку себе на грудь, опускаясь на кровать рядом с сестрой. — Что с тобой произошло?

— Произошло? — непонимающе переспросила Лилиан.

— Да, что случилось тогда, в том месте, прежде чем я вытащил тебя оттуда?

Лили удивлённо пожала плечами.

— Возможно ли, что события сегодняшнего дня как-то связаны с тобой? — Заннинс указал пальцем на экран телевизора.

Девушка сморщила нос. Она ещё не до конца понимала о чём пытается сказать брат, но в глазах появились отблески настороженности.

— Скажи, ты когда-нибудь говорила с кем-нибудь, находясь одна в комнате? — с замиранием сердца спросил брат.

— Как с Шики? — уточнила Лили.

— Шики Дильс тебе приснился, — осторожно напомнил Зиг, в красках вспоминая то утро. — Я говорил о том времени, когда ты не спишь.

— Как голоса в голове?

Заннинс почувствовал пробежавшие по затылку мурашки.

— Ты их слышишь?

— Нет, не я. Они… Я… Хватит, я не хочу говорить об этом.

— Лили, это важно!

— Я не помню! — отрезала Лилиан надрывающимся голосом. В уголках глаз блеснули прозрачные капельки.

Заннинс тяжко вздохнул. Он не мог давить на сестру. Знал, что сейчас тот момент, когда следует оказаться настойчивым, непреклонным, но был безоружен против слёз.

В дверь постучали.

Заннинс поднялся, неохотно доковылял до двери. Занёсший для более громкого стука, руку Рен, едва не ударил кулаком альбиноса, когда тот распахнул дверь.

— Зи-и-и-г, — радостно протянул Рыжий. — Идём, к нам. Отпразднуем!

— Ты пьян?! — удивился Заннинс.

— Да ладно тебе. Немного совсем. У меня сегодня мир перевернулся. Ты до этого дня когда-нибудь видел живьём демонов? Вот и я нет! Идём, отпразднуем нашу победу. Даже Кела не против небольшой гулянки.

Насчёт последнего альбинос сильно сомневался.

— Я не пью, — напомнил Зиг.

— Ах, да. Забыл, — Траст ткнул пальцем себе в лоб. — Чёрт, да та же видел эту махину. После встречи с архидемоном совсем не зазорно и пить начать.

Заннинс помотал головой.

— Ну да какая разница-то? — махнул рукой Рен. — Пойдём. Посидим, поболтаем.

Заннинс смерил Траста скептическим взглядом. Где-то в глубине души он ощутил жгучее желание пойти за ним, посидеть с одногруппниками в тесном номере, обсудить события, похохотать, сбрасывая пережитый стресс.

Зиг обернулся через плечо.

Брать с собой Лилиан означало каждую секунду ожидать от неё какой-либо выходки, за которую в лучшем случае будет стыдно. Оставлять одну — опасаться ещё сильнее, дёргаться и постоянно думать о ней.

— Нет, Рен. Извини, не сегодня, — бросил Зиг, захлопывая дверь перед носом Траста.

Глава 8

Книксен — традиционный жест

приветствия, при котором женщина

сгибает ноги, придерживая руками юбку.

Одновременно выполняется наклон головы.

Мужчина обязан отвечать на этот

жест сдержанным лёгким поклоном

или кивком.

(“Основы этикета званых вечеров.” Камелла Леффи. Методические рекомендации)

— А если всё-таки кто-то подойдёт?.. Ну, пригласить на танец? — не прекращал дёргаться Зиг.

— Да успокойся, кому ты нужен. Расслабься. Тут несколько тысяч людей, — ободрил альбиноса Никро.

Они вдвоём стояли чуть в стороне от входа, жались к стене, наблюдая за действом.

Зал напоминал тот самый — бальный — где проходили занятия в Алькурд Пардес. Такие же массивные колонны, паркет и искусственное освещение. Но гораздо больше, торжественнее, дороже. Словно старший успешный брат, по сравнению с не успевшим встать на ноги шалопаем-отроком.

Принимающее у себя делегации из других стран правительство Гадаринии поступило так, как и было обязано поступить. Устроило традиционное торжество, бал, светский приём. Непременно с приглашенной прессой, чтобы показать всем, что дух не сломлен, а подписание беспрецедентного международного соглашения непременно состоится. В воздухе витал запах цветов. Впрочем, слишком сильный, чтобы оказаться естественным. Развешанные по колоннам корзины с розами и нарциссами не могли давать такого эффекта.

Зиг обернулся в поисках Лилиан. Она стояла в пяти шагах, с интересом и восхищением наблюдая за танцующими. Брата она застыдилась — попросила его не подходить к ней во время вечера. Совсем как обычная девчонка, изо всех сил старающаяся выглядеть самостоятельной. Лили стеснительно стояла у одной из колонн, с волнением теребя бретельку небесно-голубого платья.

— Слушай, она что, с собой все шмотки взяла? — спросил Заннинса Локк.

— Нет, — покачал головой Зиг, слегка смущаясь. — Пришлось сегодня с утра вместе в магазин сходить. Купил это платье на остатки стипендии. Она…Очень сильно хотела сюда прийти…

— Можно пригласить вас на танец? — кокетливый девичий вопрос прервал Заннинса.

Зиг вздрогнул, с ужасом поворачивая голову.

Перед парнями в лёгком книксене склонилась Ласка. Радостно улыбаясь, девушка протягивала ручку, облачённую в шелковую бежевую перчатку, под цвет простого, но изящного платья. С долей смущения и облегчения Заннинс осознал, что на танец младшекурсница приглашала не его.

Никро бросил на Зига растерянный взгляд. Альбинос одобрительно хмыкнул и подтолкнул снайпера навстречу девушке. Ласка с уверенностью увлекла Локка за собой, ввинчиваясь во внешний ряд танцующих. Чуть погодя Заннинс затравленно огляделся. Быстрым движением он стянул белые матерчатые перчатки и спрятал руки за спину. Этот необходимый для танца атрибут одежды Кела Лейк предусмотрительно раздала студентам ещё в отеле. С остальной одеждой выбирать не приходилось — дресс-код вполне позволял являться на бал в военной или студенческой форме.

Зиг молча осматривался, подмечая знакомые и не очень лица. Самых главных “шишек” на бале, конечно же, не было. Наверное, делегации во главе с правителями иных государств считали себя выше такого мероприятия. Обременённые властью поменьше, но от этого не менее часто мелькающие на телеэкранах люди, меж тем присутствовали в избытке.

Одногруппники тоже были где-то здесь. Заметить среди всех приглашённых Заннинсу удалось только Тагирона. О’Хейл уже собрал вокруг себя группку людей, судя по всему уважаемых и небедных. Скорее всего, гений привлёк их живой речью и острым умом. Наверняка, Тагирон сейчас рассуждал о какой-нибудь известной проблеме, вроде загрязнения окружающей среды, рассматривая её под новым углом. Ненавязчиво навязывал свою точку зрения. Это он хорошо умел делать.

Где-то среди танцующих мелькнула копна длинных чёрных волос. Заннинс поискал глазами Лусинэ, которую не видел со вчерашнего дня, но позже решил, что обознался.

Куда с большей заинтересованностью Зиг остановил взгляд на Лейк.

Такой куратора он видел впервые. В шелковом шоколадного цвета платье, длинных — выше локтя перчатках в тон. С причёской, на которую было потрачено не меньше пары часов.

Зиг и не представлял, что куратор может быть такой женственной.

С удивлением Заннинс увидел, как Кела приблизилась к Виктору Луцию. Миротворец А-класса, скрестив на груди руки, стоял у стены с самым недовольным лицом в мире. Келе, бывшей на голову ниже Виктора, приходилось смотреть на мужчину снизу вверх. Куратор показала рукой в центр зала и что-то сказала. Похоже, это был вопрос. Виктор скривил гримасу, точно ему в глаз брызнул лимонный сок, и покачал головой. Кела попыталась продолжить разговор, но Луций был непреклонен.

Зиг с ошеломлением понял, что девушка только что пыталась пригласить миротворца на танец, на что тот ответил отказом. Дважды.

В груди парня даже загорелось нечто похожее на возмущение, но оно мигом пропало, когда его блуждающий взгляд зацепился за вышитый золотой нитью крест. Символ веры Снизошедшего Света извивался на белой, как снег, материи. Узор покрывал верхние части рукавов, плавно перетекал на плечи. Полы торжественного плаща украшали кресты побольше. Даже широкие ножны, хранящие меч, сменились на белые, с хитрыми золотыми завитушками.

Арлиен Соулривер смотрел Зигу прямо в глаза. Сменивший серый повседневный плащ на этот кричащий чистотой и праведностью костюм, крестоносец выглядел куда более высокомерным и самоуверенным. Не вдаваясь в глубокий анализ собственных поступков, Зиг направился прямиком к Соулриверу.

— Здравствуй, — как ни в чём не бывало, поприветствовал Заннинса крестоносец.

Зиг опешил. Все те слова, что должны были вот-вот сорваться с языка, куда-то пропали. Альбинос остановился в шаге от Арлиена и сдержано кивнул в ответ. Теперь, когда ему представилась возможность рассмотреть крестоносца при хорошем освещении, тот оказался несколько моложе, чем показалось парню в темноте подземных тоннелей. Соулриверу было слегка за тридцать. Молодой мужчина в отличной форме. Иные и в этом возрасте остаются подростками и веселятся, беря от жизни самое лучшее. Но крестоносец был не из таких. Каменные губы, слепленные в прямую линию, невозможно было представить изгибающимися в улыбке. Внимательные глаза прожигали насквозь. За ними угадывался повидавший сражения солдат.

— Завтра вы возвращаетесь в Алькурд Пардес, — констатировал факт Соулривер. — Я еду с вами.

Заннинс непроизвольно сжал кулаки.

— Кела Лейк согласилась, — продолжил Арлиен. — А после у меня был телефонный разговор с Саймоном Стилвеллом.

— И… Он разрешил? — не поверил Зиг.

— Он не мог запретить, — поправил крестоносец. — Алькурд Пардес связан договорами, как и любая страна ООСБ. Не важно, что вы ставите себя выше законодательства. Колдовство — общепризнанное преступление.

— Да что вы все так прицепились к этому колдовству! — рявкнул Зиг. — Чем вообще оно отличается от пара-магии?

— Каким бы ни был эффект пара-магического воздействия он никогда не выйдет за пределы законов физики и природы, — спокойно и холодно ответил Арлиен. — Колдовство эти законы игнорирует. Церковь Снизошедшего Света полагает, что как и в случае с пара-магией колдовские силы и способности человек получает от психосущностей. Ваши протекторы в этом плане отличаются от демонов только тем, что они не могут полностью подчинять своей воли. Но чтобы обрести большее могущество нужно отдаться в руки опасного демона. Сет Хеккет заключил контракт с очень сильной психосущностью, именно она давала ему страшную силу.

— Но Лилиан не станет развязывать мировую войну, да и не сможет! Она обычный подросток! А Сет Хеккет управлял страной!

— По своей природе такая сила тёмная и злая. Деструктивная. Ни один смертный не в силах ей противостоять. Не буду врать — о природе колдовства известно достаточно мало. Превращение органической материи в воду — цветочки. Возможности почти безграничны. Например, посредством колдовства можно вмешиваться в ментальную сферу, проникать в мысли, подчинять волю человека. Можно принять облик известного политика или военного. Понимаешь, чем это может обернуться? Тёмное искусство обязано быть под запретом. Если пятьдесят лет назад один колдун смог развязать войну, захлестнувшую почти всю Адаму, почему это не может произойти в наши дни?

— Лилиан не колдунья! — настаивал Зиг, выходя из себя.

— Это мне решать, — бросил Соулривер. — Я чувствую в ней силу, которой нет даже у сильнейших миротворцев. Ты собственными глазами видел архидемона. Если твоя сестра одержима и выполняет приказы этого существа, то… Изолировать её будет лучшим решением.

— Изолировать? — пролепетал Зиг.

— Алькурд Пардес или любое государство, состоящее в ООСБ обязаны выдать человека, обвиняемого в колдовстве. Это закреплено в учредительных документах.

— Нет! — воскликнул Зиг. — Миротворцы неприкосновенны! И студентов академия не выдаёт тоже. За все совершённые преступления Алькурд Пардес наказывает самостоятельно. Никто не должен вмешиваться! Это закон!

— Этот закон не распространяется на колдуний, — в который раз холодно осадил альбиноса крестоносец. — Считай это расплатой Пардес за игры с теми силами, которые не должны подчиняться человеку. Всё что касается колдовства — в ведении Святого Престола. Я давал клятву, и ни за что не позволю колдунье разгуливать просто так по миру.

— Вы не можете забрать Лилиан без доказательств! — почти крикнул Зиг.

Некоторые люди стали недовольно оборачиваться. Кто-то неодобрительно зашептал, сетуя на невоспитанность и глупость молодёжи.

— Если бы ты видел в своей сестре то, что вижу в ней я, то доказательства были бы тебе не нужны, — убеждённо сказал Арлиен. — Но, к сожалению и Стилвелл и моё начальство считают, что этого не достаточно. Я поеду вместе с вами. И не отойду от Лилиан ни на шаг, пока она не проявит себя. А когда всем станет ясно, что девчонка — одержимая, я заберу её.

Зиг скрипнул зубами.

— Послушай, я не враг тебе, — чуть смягчил тон крестоносец. — Да и сестра твоя ни в чём не виновата. Демоны питают страсть к людям, по каким-либо причинам более чувствительным к тонким мирам и пара-магической энергии. Лилиан просто не повезло. Лучше подумай над тем, кто надоумил тебя взять сестру сюда с собой?

— Стилвелл?! — Зиг почувствовал себя так, будто земля ушла из-под ног.

Крестоносец кивнул.

— Если он знал об одержимости девочки, он мог использовать её, чтобы сорвать подписание соглашения.

— С какой стати директору Алькурд Пардес делать это? — Зиг кипел злостью, которой не хватало вектора. Сейчас он мог поверить во что угодно. Хотел просто найти врага. Того, кто виновен в разрастающемся внутри груди огненном смерче.

— Не знаю, — пожал плечами крестоносец. На миг кресты на рукавах сложились в гармошки. — Возможно для того, чтобы подчеркнуть значимость Алькурд Пардес. Ведь чем меньше у стран оружия, тем меньше работы у миротворцев.

Что-то в этих словах было не так. В академии всегда учили, что бескровный способ разрешения конфликтов — основной приоритет миротворческой деятельности. Крестоносец был знаком с принципами Алькурд Пардес весьма поверхностно. И к тому же практически не скрывал своего презрения по отношению к организации.

Осознание этого несколько отрезвило Зига.

— Я не верю, что Саймон Стилвелл мог сделать такое.

— Это сделал демон, овладевший разумом девочки, — поправил крестоносец. — Но психосущностям нет дела до политики нашего мира, в этом я уверен. Что-то должно было спровоцировать демонов на открытое нападение. Скорее всего, за этой акцией каким-то образом стоит человек. Живой — из плоти и крови. Имеющий свой интерес во всей этой ситуации.

— Тогда почему бы не поискать этого человека? — желчно бросил Зиг. — И не отстать от моей сестры.

— Слишком много тех, кому было бы выгодно сорвать подписание соглашения о снижении численности вооружения, — Арлиен махнул рукой.

— Но и то, что Лилиан до сих пор не в наручниках доказывает, что есть вероятность того, что во вторжении демонов виновата не она, — Зиг, наконец, почувствовал некоторую неуверенность собеседника и начал наступать.

Крестоносец ухмыльнулся. Выдержав паузу, он сказал:

— Моё посещение Пардес — формальность, которая придаст легитимности действиям Святого Престола. Девчонка самая настоящая одержимая.

Зиг сильнее сжал кулаки — до хруста в костяшках.

— Никто не отберёт её у меня так просто. Обещаю. Тебе придётся меня убить, — сквозь зубы процедил Зиг, переходя на “ты”.

— Не думаю, что это будет проблемой.

Крестоносец опустил руку на рукоять меча. Два холодных взгляда сверлили друг друга, искря ненавистью. Зиг напрягся, почувствовал, как вздуваются бугры мышц, наливается тяжестью шея. Голова слегка закружилась — верный признак изменения состава крови.

Выброс адреналина.

На короткий миг Зигу показалось, что драки не избежать. И что если он не набросится на крестоносца прямо здесь, другого шанса у него не будет.

Заннинс представил, как сбивает крестоносца с ног, не давая тому вытащить оружие. Как прижимает к колонне и с остервенением наносит удар за ударом. Смертельные удары, из тех, что обещал себе не применять больше без веской на то причины. А потом его оттаскивают под руки, а обмякший крестоносец, с лицом похожим на кровавую губку, падает к ногам…

— Ты должен сам понимать какая это опасность, — слова Соулривера прогнали наваждение. — Если твоя сестра одержимая…

— Прекрати повторять это! Она обычная пятнадцатилетняя девочка.

— Ну да, — состроил кислую мину крестоносец. — Я вижу.

Арлиен кивнул в сторону. Зиг обернулся.

Лилиан склонилась у круглого стеклянного столика, ломящегося от бокалов с только что разлитым шампанским. Девушка медленно, с явной долей опаски, опускала палец в бокал за бокалом, будто проверяя температуру содержимого.

Сгорая со стыда, Заннинс подбежал к Лилиан, схватил её за запястье и оттащил от столика. Девушка даже не сопротивлялась, настолько она была удивлена неожиданностью.

— Что такое? — недовольно спросила она у брата.

— Мы уходим, — ответил Зиг, не вдаваясь в подробности.

— Но мы ведь только пришли! — заупрямилась Лилиан и попыталась вырваться.

Тщетно.

Заннинс не расцепил бы сейчас руки даже перед лицом смерти.

Зиг бросил взгляд на крестоносца. Тот не сводил с него взгляда. Знакомого взгляда, в котором читалось неодобрение и осуждение.

— Нам здесь не место! — сухо бросил Зиг, уводя Лилиан к выходу.

Глава 9

Зимнее солнцестояние — явление,

возникающее на определённом этапе

годичного вращения Адамы. На

поверхности планеты в это время, в

северном её полушарии, наблюдается

самый короткий световой день и

соответственно — длиннейшая ночь в году.

(“Краткий справочник астрономических явлений”. Издание второе, дополненное и исправленное)

— Можно войти? — робко переступила порог кабинета медсестра Магда.

— Да, прошу, садитесь, пожалуйста, — Саймон Стилвелл, отвлёкся от монитора компьютера. Как и положено директору такой организации, как Алькурд Пардес, его рабочее место находилось за большущим дорогим столом посреди огромного кабинета. — Принесли результаты?

Магда кивнула, опускаясь в кресло напротив.

Женщина заметно нервничала. Случаи, когда обычная медсестра удостаивалась приватной беседы с директором Алькурд Пардес с глазу на глаз, возникали редко. Тон Стилвелла был вполне доброжелательным, да и внешне он скорее привлекал, чем отталкивал. Обычный мужчина с живым взглядом и волевым подбородком. По незнанию ему можно было бы дать на вид лет сорок. На самом деле директор Алькурд Пардес, сохранивший молодость благодаря способностям своего протектора, был в два раза старше.

— Что там в бумагах? — директор привстал из-за стола, протягивая руку через столешницу.

— Ничего особенного, — поспешно ответила Магда, подавая папку с подшитыми листками. — Результаты сканирования головного мозга такие же, как и у обычной девочки её возраста.

Саймон Стилвелл кивнул и на несколько минут погрузился в чтение.

— Новая установка работает нормально? — уточнил директор, не поднимая глаз.

— Да, её проверили, всё стабильно.

— А в прошлый раз, вы говорили, были отмечены какие-то аномалии? — Стилвелл захлопнул папку и отложил её в сторону.

— Ну… — Магда слегка замялась. — Перед тем, как камера начала разваливаться на части, приборы фиксировали странные показания. Но никаких данных не сохранилось. Это могли быть следствия поломки, а не особые силы девочки.

Директор Алькурд Пардес покачал головой.

— Плохо. Нужно продолжить исследования.

— Но при всём уважении! — воскликнула женщина. — Такие частые облучения могут плохо сказаться на здоровье.

— Знаю, — грустно вздохнул Стилвелл. — Но у нас очень мало времени. Этот крестоносец ходит за Лилиан повсюду уже больше недели. Подозревает, что она одержимая.

Магда испуганно вздрогнула.

— Она? Одержимая?!

— Вы сами видели, что произошло в Гадаринии, — нахмурил брови Саймон Стилвелл.

— Но я и подумать не могла… Что это девочка…

— Тот крестоносец чувствует в ней какую-то силу. Но у него недостаточно доказательств. Он здесь для того, чтобы найти подтверждение своим обвинениям. У крестоносцев достаточно способов проверить одержимая она или нет. Но, — на этом месте директор запнулся. — Скажем так, все они требуют моего письменного согласия.

Магда охнула. Медсестре не хотелось даже представлять, что это могли быть за способы.

— Я тяну время, как могу, — продолжил Стилвелл. — На меня давит орден Снизошедшего Света. Скоро буду вынужден уступить. Так что у нас в запасе всего пара дней.

— И что же делать? — растерялась медсестра.

— Мы должны выяснить о Лилиан всё раньше, чем они, — вкрадчиво сказал мужчина. — Я понимаю, вы устали. И дальнейшие исследования действительно вредны. Но сейчас это единственный выход.

Молчаливое согласие Магды говорило само за себя. Женщина выглядела разбитой — бледной и невыспавшейся. По-видимому, порученная директором работа действительно отнимала много сил и времени.

— Доктор Ривз так и не объявился, — продолжил Саймон Стилвелл. — Недавно пришёл факс с его заявлением. В нём он объявил, что увольняется по собственному желанию. Это выглядит более, чем странно. Телефон отключен, в старой квартире в Женуарии он не появлялся. Сейчас несколько людей разыскивает Ривза, но пока — безрезультатно. Так, что продолжать дальнейшую работу с Лилиан, можете только Вы. Посвящать лишних людей в эту тайну чревато последствиями.

Медсестра понимающе склонила голову.

— Не переживайте, — ободрил женщину Стилвелл. — Всё, что требуется — это провести повторное сканирование. Если и в этот раз не будет результатов, то действовать буду уже я. Займитесь этим, но не сегодня. Отдохните, посвятите этот вечер себе. Праздник всё-таки.

Магда вымученно улыбнулась.

— Я пойду? — спросила она.

— Да-да, не смею больше задерживать, — Стилвелл вежливым жестом руки указал в сторону двери.

Когда женщина поднялась и сделала несколько шагов к выходу, директор её окликнул. До порога оставалось меньше метра. Магда уже занесла ногу, но испуганно вздрогнула. Она обернулась, вопросительно посмотрела на директора.

— С Днём Солнца вас, — улыбнулся Саймон Стилвелл.

— Спасибо, — пробормотала Магда в ответ.

***

— Зиг, пойдём, — поторопила Лилиан брата, накидывая на плечи тёплую куртку.

— Я не понимаю, — буркнул Зиг, завязывая шнурки на ботинках. — Совсем недавно ты говорила, что терпеть не можешь зиму, а теперь наоборот — просишь пойти на улицу. Просто погулять.

— Зиг, ну пожалуйста, — Лили подпрыгнула на месте.

— Ладно, ладно, — согласился Заннинс, поднимаясь с колена. — Я-то не возражаю.

Снег скрипел под ногами. Зиг неторопливо шагал, осматриваясь по сторонам, и иногда косился на сестру. Лилиан шла рядом, смотря себе под ноги и чему-то слабо улыбаясь.

Вечерело.

Обычно рядом с общежитием в это время полно народу. У большинства студентов как раз заканчиваются занятия и многие не прочь отсрочить подготовку к завтрашнему дню, шатаясь по улице. Конечно, зимой количество гуляющих было в разы меньше, чем осенью или, тем более, весной. Но в этот вечер дорога, петляющая между корпусами общежития, пустовала вовсе.

Зиг попытался было насторожиться, но не смог. Умиротворяющая тишина, пар, уносящийся ввысь при каждом выдохе, медленно опускающиеся с неба комья снега — всё это настраивало на совершенно иной лад. Последняя неделька выдалась нелёгкой. Арлиен Соулривер буквально преследовал Зига и Лилиан. Мало того, что он таскался следом на занятия и в столовую, так ещё и поселился по соседству, на одном этаже общежития.

Заннинс был рад свободе и спокойствию, не нарушаемому проклятым крестоносцем. Парень вспоминал далёкое детство, прогулки того времени. Они проходили вовсе не так спокойно. Зиг с сестрой всегда обожали играть в снежки, валяться в снегу и хохотать в полный голос.

Каждый раз это обязательно был вечер.

Заннинс вздохнул. В узких лучах фонарей жёлтыми мухами кружил снег. Раньше, даже такой тускловатый свет нестерпимо резал глаза. Водянистая радужка, практически прозрачная из-за отсутствия пигментации, не защищала сетчатку от света. Во всех тех обрывках воспоминаний из детства всегда присутствовала одна и та же деталь — тёмные солнцезащитные очки. Их приходилось носить как Зигу, так и Лилиан, ведь от любого яркого источника света они могли мгновенно ослепнуть. Особенно опасно становилось зимой, когда белый снег укрывал землю и словно большое зеркало отражал большинство солнечных лучей. Обычно с наступлением холодов Зиг и Лилиан целыми днями сидели дома. Зато поздними вечерами родители разрешали им выйти на прогулку. И тогда брат с сестрой веселились вдоволь, а возвращаясь домой, мигом засыпали — уставшие, но счастливые.

Альбинос хмыкнул, зачерпнул носком ботинка пригоршню снега.

— Нам сюда, — прозвенел голос Лилиан.

Зиг удивлённо осмотрелся. Сестра стояла на первой ступеньке низкой лестницы, ведущей к входу в один из корпусов общежития.

— Зачем? — удивился Заннинс. — Мы и прошли-то всего нечего.

Лилиан загадочно хихикнула и побежала к дверям, исчезнув внутри здания.

— Подожди!

Зиг бросился следом.

Коридор на первом этаже был всего один, Лилиан уже преодолела большую его часть. Девушка негромко, но настойчиво стучала в одну из дверей, что шли вдоль стен, как и положено в общежитии. Заннинс со всех ног бросился к ней.

— Что ты делаешь? — зашипел парень, подбегая к сестре в тот самый момент, когда дверь приоткрылась.

На пороге стояла Полли Смит.

— Лилиан? — позволила себе чуть удивиться девушка. — Зиг? О-о… Проходите.

— Нет-нет, — протестующее замотал головой Зиг.

За плечом девушки царил полумрак. Очертания предметов лишь слегка угадывались. На стенах плясали густые неровные тени, словно где-то там — в глубине комнаты горели свечи.

Из-за двери показался Сторл. Он обнял Полли за талию одной рукой, протягивая вторую Зигу.

— Привет, — кивнул Трайбл. — Заходите.

— Мы лучше не будем вам мешать, — отвёл глаза в сторону Заннинс, отвечая быстрым неуверенным рукопожатием.

— Кто это там? Зиг? — внезапно раздалось из глубины комнаты.

— Да! С Лилиан! — повысив голос, ответила Полли.

Альбинос вскинул ошалелые глаза на девушку. Перепутать было нельзя — этот голос принадлежал Рену.

— Заходьте! — радостно пригласил внутрь Траст режущим слух несуществующим словом.

Зиг вопросительно посмотрел на сестру, а потом заглянул в комнату.

Помещение было немногим больше их собственного с сестрой жилья. Посреди комнаты стоял стол, явно позаимствованный откуда-то из учебной аудитории. На столе горело несколько длинных свечей, жались друг к другу пузатые коробки сока и тарелки с чем-то вкусным. Посредине возвышалась запотевшая, и оттого кажущаяся матовой, стеклянная бутылка с тёмной жидкостью внутри.

Рядом со столом, на диване, примостилась, подобрав под себя ноги, Найа. На стуле напротив сидел Тагирон, ковырялся вилкой в тарелке. Никро вместе с Лаской заняли вдвоём кресло, стоящее рядом с дверью в соседнюю комнатку поменьше. Девушка устроилась на коленях парня, склонив голову на плечо снайпера. Рен Траст расположился прямо на полу, подложив под пятую точку кучку из жёстких диванных подушек.

Лилиан втолкнула брата в дверь, быстро шепнув на ухо: “Всё будет хорошо”.

— Держи, — Рен вытащил из-под себя одну из подушек и бросил в руки Заннинсу.

— Что происходит? — воскликнул Зиг. — Чего вы тут собрались?..

Альбинос смутился под напором недоумевающих взглядов, устремившихся в его сторону.

— День Солнца, Зиг, — тихо напомнила Полли, закрывая дверь на ключ.

Заннинс едва сдержался от размашистого удара ладонью по собственному лбу. Со всеми этими проблемами, постоянно сверлящим затылок взглядом крестоносца, Зиг потерял счёт дням.

Парень поражённо посмотрел на сестру. Та радостно улыбалась, совсем как ребёнок, которому удалось провести взрослого. Лилиан ведь специально затащила его сюда. Наверное, заранее договорилась с Полли…

Радостно улыбаясь, Зиг ухнулся на подушку рядом с Реном.

На самом деле, запамятовать о Дне Солнца для Заннинса не было чем-то из ряда вон выходящим. Последний раз ему доводилось отмечать этот праздник тогда же, как и играть в снежки. В детстве. Тысячу лет назад, когда ещё слово “семья” имело хоть какой-то смысл.

Как и любой другой уважающий себя праздник, День Солнца имел своё, уходящее вглубь веков, предание. Зиг никогда не мог запомнить его целиком, да особо и не пытался. Отмечать торжество начинали вечером в сутки зимнего солнцестояния. С малых лет осталась смутная память о том, что это как-то связано с верованием в тёмные силы, которые непременно вырывались из небытия с наступлением темноты. Ведь самый короткий день означает самую длинную ночь. Боясь оказаться застигнутыми врасплох, люди запирались в домах, разговаривали, не смыкая глаз и, ночь напролёт, жгли свечи.

Пляшущие язычки пламени, сравнивались с осколками дарующей тепло звезды. Сберечь горящую свечу до рассвета — обязательная традиция Дня Солнца, пришедшая из самого настоящего средневековья, когда слово “лампочка” могли в лучшем случае принять за экзотическое ругательство.

Восхвалять солнечный свет именно в тот день, когда его меньше всего. Наверное, такова природа людей — ценить только то, в чём ощущаешь нехватку.

Зиг не заметил, как полетело время. Разговоры сменяли другу друга, одни были спокойными и размеренными, другие бурными, точно горная речка. В какой-то момент Заннинс почувствовал, как что-то скользнуло внутри, что-то знакомое и тёплое. Какое-то чувство, забытое настолько, что память даже не могла подобрать к нему названия.

По неписаным правилам в эту ночь запрещалось включать свет, телевизор, музыку, и вообще использовать любые электроприборы. Веселье до упаду, присущее развязной Новогодней ночи, не было уместно в День Солнца. Продержаться до утра и не заснуть, развлекая себя разговорами с близкими людьми — вот что такое этот праздник. Говорить честно, не боясь быть осуждённым или не понятым — всё это День Солнца.

Посмеявшись над очередной шуткой, Зиг взглянул на Лилиан. Та сидела точно мышка, лишь иногда посмеиваясь вместе со всеми. Поймав взгляд брата, девушка чуть смущённо улыбнулась. Она вела себя, как обычный, слегка застенчивый подросток. Не пыталась опрокинуть стол, не рисовала на стенах едой, не приставала со странными вопросами и не перебивала никого бессмысленным и бессвязным бормотанием.

Что означала та фраза, которую Лилиан прошептала на ухо? Неужели она действительно понимала, несмотря на помутнение рассудка, что часто ведёт себя более чем странно? И что хотела сказать своим поступком? Не привела ли девушка брата сюда, потому, что хотела извиниться?

Где-то в районе трёх часов ночи Лилиан, пискнув что-то об усталости, ушла в соседнюю комнату, где, по-видимому, заснула. Первые десять минут Зиг не спускал взгляда с двери, разделяющей комнаты. Он не слышал слов остальных, отвечал что-то невпопад. Но это продолжалось недолго. Очень быстро чувство спокойствия и домашнего уюта вернулись.

Когда за окном погас фонарь и сквозь жалюзи стали пробиваться первые лучи слабого и серого, но естественного света, Зиг уже и сам клевал носом. Как обычно после долгой бессонной ночи тело слегка ломило, голова налилась тяжестью. Постепенно усталость брала своё, пришла пора расходиться.

Зиг заглянул в соседнюю комнату. Лилиан мирно спала, свернувшись калачиком. Впервые за несколько дней её не мучили кошмары, она не говорила во сне и не просыпалась с криком.

— Не буди её, — услышал парень голос Полли.

— Но…

— Не переживай. Места тут хватает, а занятий сегодня всё равно нет. Отдохнёшь сам и вернёшься, — Полли подмигнула. — А я за ней пока присмотрю.

Заннинс с благодарностью кивнул, соглашаясь. Попрощавшись со всеми, Зиг уже собирался уходить, когда его окликнул Никро.

— Погоди, я с тобой, — подхватил куртку Локк.

Ласка придержала его за руку. Девушка что-то тихо сказала и чмокнула снайпера в щёку. Никро быстро, как могло показаться слегка раздражённо, кивнул, и буквально вытолкнул Зига в коридор.

Утренний мороз бодрил. После тёплого круга друзей и помещения, контраст заставлял мелко подрагивать и ёжиться. Сонливость мгновенно улетучилась, муть в голове прояснилась.

— А почему Лусинэ и Майкл не пришли? — поинтересовался Зиг у чуть отставшего от него Никро.

— Вроде, сказали, что не отмечают этот праздник, — пожал плечами снайпер.

— Точно, они же из южного полушария, — вспомнил Заннинс.

— Думаю это не главное, — возразил Локк. — Найа тоже из Фатосинии. Но открыта для чужих традиций.

Альбинос хмыкнул. Пожалуй, снайпер был прав. Фурье и Оуян были ещё той парочкой снобов.

— Зиг, скажи, — неуверенно попросил Никро. — Что ты думаешь о Ласке?

Заннинс взглянул на друга. Локк чуть горбился при каждом шаге и старательно отводил взгляд, делая вид, будто с интересом наблюдает за чем-то в противоположной стороне.

— Думаю она очень… милая, — Заннинс вспомнил поцелуй девушки на прощанье. — У вас всё хорошо?

— Да-а… — протянул Никро, выпуская изо рта облачко пара. — Нормально. Вроде…

Снайпер умолк. Зиг не торопил его. Альбинос прекрасно понимал, что Локк собирается с мыслями.

— Знаешь, когда она начала оказывать мне знаки внимания… Я ответил. Но сразу предупредил, что, вероятно, просто постараюсь таким образом забыть другую, — признался Никро. — Ласка сказала, что ей всё равно. Что это не имеет значения, если я позволю ей хоть немного побыть со мной вместе. А теперь… Она изменилась. Так быстро. Хочет внимания, обижается по пустякам. Я … Я не понимаю.

Зиг резко остановился. Снег противно взвизгнул под подошвой. Альбинос схватил снайпера за плечо, заставил повернуться и с размаху зарядил кулаком в челюсть.

Никро повалился в ближайший сугроб, коротко вскрикнув.

— Ты действительно не понимаешь?! — пришёл в ярость Зиг. — Действительно считаешь, что девушку может устроить такая роль? Будто она выполняет роль дешёвого заменителя! И ты рассчитывал, что она не станет обижаться? Не важно, что она говорила или говорит. В любом случае она будет хотеть чего-то большего от человека, который ей по-настоящему нравится!

Заннинс буквально кипел возмущением. Никро буравил альбиноса ненавидящим взглядом.

— Реши для себя! Выложи всю правду. Не морочь Ласке голову. Она ведь надеется на лучшее и ждёт, что ты изменишь своё решение. Откуда она может знать, что твоё сердце не осмелится на большее? Откуда она может знать, что творится в твоей голове?!

Зиг осёкся. Сказанные слова натолкнули его на пугающую мысль. Две незначительные детали, на которые парень и не думал бы обратить внимание, соединились вместе, образуя маленький кусок картинки-головоломки. Это не было ответом на все вопросы, но…

Локк поднялся, стряхнул с плеч остатки снега. Глаза его горели холодной злобой.

— Уж как-нибудь сам разберусь, — процедил снайпер.

Никро дёрнул плечом и, развернувшись, зло зашагал прочь.

***

Зиг в нетерпении стучал ногой по полу. Голос из-за двери попросил подождать, кажется, вечность назад. Секунды ползли медленнее сонных улиток, а мысли в голове вертелись, точно бешеные белки в колесах. Ожидание было подобно пытке, Заннинс не мог бы точно сказать, сколько он уже так стоит.

Дверь распахнулась.

Взъерошенная Камелла Леффи с лёгкой опаской смотрела на незваного гостя. Видимо День Солнца не прошёл мимо женщины. Выглядела она уставшей и сонной, на лице ещё остались следы косметики. Если женщина ещё не спала, то точно собиралась уснуть с минуты на минуту. Белый махровый халат был туго запахнут, но Камелла, для верности, придерживала его рукой.

— Извините, — выпалил Зиг, коря себя за нетерпеливость. Крайне невежливо было ломиться к преподавателю ранним утром, но спокойно отправиться в общежитие парень не смог.

— Заннинс? — удивилась женщина. — Правильно?

Парень кивнул в ответ.

— Я по поводу того занятия…

— Ох, простите, — спохватилась Камелла Леффи. — Мне так неудобно. Я не должна была так уходить. Зайдёшь?

— Нет, что вы, — замотал головой Зиг. — Я всего лишь хотел узнать одну вещь. То, что сказала Лилиан для вас что-то значило? Это было чем-то личным?

— Да. Откуда… — женщина приоткрыла рот от удивления. — Эта фраза…

Камелла смутилась, опустила взгляд. Она явно внутренне боролась с собой, решая, стоит ли вообще говорить о том с Зигом.

— Это фраза из поэмы, которую я писала, когда мне было столько же лет, сколько сейчас твой сестре, — призналась женщина. — Я прошу прощения. В тот раз сильно растерялась, когда услышала от Лилиан такое. Даже оскорбилась и расстроилась. Но сейчас понимаю, что она сказала что-то лишь похожее на ту строчку.

— С чего вы так решили? — быстро спросил Зиг, чувствуя шевеление волос на затылке.

— С чего? — Камелла Леффи грустно усмехнулась. — Семнадцать лет прошло. За такое время я могла забыть точные слова…

— Вы кому-нибудь показывали те стихи? Что с поэмой стало потом?

— Ничего, — скривила губы Камелла. — Я сожгла её, никому не показав.

Заннинс вздрогнул. Его волнение не укрылось от женщины.

— Это что-то важное? Лилиан процитировала ту строчку? Да быть того не может. Я не уникальна, сочинить такую унылую фразу мог кто угодно ещё. Это всё совпадение, — уверила женщина.

Зиг едва заметно покачал головой.

Секунду назад он переступил ту черту, за которой не осталось места совпадениям.

Глава 10

Объект Li— 21 представляет

важное значение для дальнейших

исследований. Прошу выделить

дополнительные средства

для финансирования проекта.

(Особая папка № 2)

— Ты это серьёзно? — уточнил Арлиен Соулривер, не поднимая головы.

— Да, — с готовностью гаркнул Зиг, в мыслях проклиная сидящего перед ним мужчину.

Крестоносец вздохнул, бросил в таз с водой скомканный серый плащ, и только после этого удостоил альбиноса взглядом.

Заннинс ворвался к нему в комнату средним по разрушительности тайфуном. Долго барабанить ногами в дверь ему не пришлось. Соулривер спокойно впустил парня и, как ни в чём не бывало, вернулся к своим делам. То есть плюхнулся на стул перед тазом с мыльной водой, и запустил в него руки по локоть, притапливая ко дну одежду.

— Ты когда-нибудь слышал о выражении “гений на лестнице”? — спросил Арлиен. — Так, говорят о людях, которые сильны “задним умом”.

— А вы когда-нибудь слышали о стиральной машине? — не сдержал подросткового гонора Зиг.

Соулривер скривился в усмешке.

— Уел, — согласился крестоносец. — Но это не отменяет того факта, что ты, совсем недавно, пытался мне угрожать. А теперь хочешь просить о помощи?

Заннинс сжал зубы.

— Судя по всему, так и есть, — хмыкнул Соулривер. — Что заставило тебя поменять решение?

— Лилиан… — пробормотал Зиг.

— Одержимая сама попросила тебя обратиться ко мне? — хохотнул крестоносец.

— Нет. Я хочу помочь ей, — сдерживая гнев, продолжил Зиг. — Если она действительно одержимая, то … В вашем светлом ордене смогут помочь ей?

— Ордене Снизошедшего Света, — с нажимом поправил альбиноса Соулривер. — Ничего конкретного обещать не могу, но вероятно там смогут выяснить причину её безумия.

Последнее слово неприятно резануло слух Заннинса.

— И всё-таки, почему ты пришёл именно сейчас? Спустя столько дней, да ещё утром в выходной после Дня Солнца. Большая часть острова проспит сегодня до обеда!

— Это из-за одной фразы, произнесённой Лилиан, — признался Зиг.

— Что за фраза? — заинтересовался крестоносец.

Для того, чтобы рассказать о случившемся на занятии по танцам, Заннинсу потребовалось меньше минуты.

— И всё? — фыркнул Соулривер. — А до этого твоя сестра не говорила подобного? С ней не происходило ничего странного?

— Происходило, — потупился Зиг, чувствуя себя так, словно заваливает выступление на экзамене.

— И что ты делал?

— Списывал всё на случайность и совпадения, — Заннинс ощутил горячую кровь, прилившую к щекам, и ни с чем не сравнимый сильнейший стыд.

Крестоносец неодобрительно качнул головой. Он запустил руку в изрядно помутневшую воду и приподнял из таза полу плаща. Намокшая материя потемнела, но это не помогло скрыть бурые разводы и пятна жирной, похожей на мазут, демонической крови.

Арлиен сокрушённо вздохнул, отпуская край плаща. Тот с тихим плеском вернулся под воду.

— Нет, так дело не пойдёт, — то ли Зигу, то ли самому себе сказал Соулривер. — Принеси, пожалуйста, из холодильника пива.

Последняя фраза явно адресовалась Заннинсу, но тот остался стоять на месте, не шелохнувшись. Видимо выражение лица парня было настолько глупым и красноречивым, что Арлиен не сдержался:

— Чего глаза вылупил? Я рыцарь, а не монах!

Зиг вздрогнул, мгновенно выходя из ступора. Неуклюже кивнув, он метнулся в соседнюю комнату к холодильнику. Ошарашенный таким поведением, альбинос даже и не подумал возражать против использования себя в качестве мальчика на побегушках.

— А себе чего не взял? — ворчливо спросил крестоносец, отбирая холодную банку из рук парня. — Бери. Угощаю, так уж и быть.

— Нет, спасибо, — больше раздражённо, чем вежливо, отказался Зиг. — Я не пью.

— Интересно… — хмыкнул Соулривер, резко открывая банку. Кольцо со щелчком вонзилось в тонкую жесть. Газы с шипением вырвались наружу. Заннинс почувствовал, как носа коснулся кислый запах дешевого пива. Густая жидкость вспенилась, набухая пузырями, перелилась через край и устремилась вниз, стекая по руке Соулривера. Крестоносец спешно поднес банку ко рту и сделал несколько больших, громких до неприличия глотков. Испачканную пивом руку мужчина обтёр о штанину.

— Ну, теперь садись и рассказывай всё по порядку.

— Что рассказывать? — растерялся Зиг

— Всё, что можешь, — крестоносец сделал новый глоток. — О своей сестре.

Заннинс нервно потёр руки, сделал несколько шагов по комнате, волнуясь.

— Не мельтеши, — буркнул Соулривер.

Зиг осмотрелся в поисках того, на что можно было бы присесть. И без того небогатое стандартное убранство общежития в этой комнате почему-то было ещё беднее. Взгляд парня зацепился за низкий журнальный столик. Выглядел он неважно. Засохшие следы от пролитого пива темнели пятнами на старенькой деревянной столешнице, а светлые кольца, оставленные доньями банок и бутылок, вырисовывали причудливый узор. Проверив ладонью, не осталось ли на поверхности чего липкого, Зиг рискнул присесть. Арлиен сурово посмотрел на Заннинса, но ничего против использования стола в качестве стула не сказал.

К разговору о сестре альбинос был не готов. Да, тот факт, что Лилиан процитировала Камелле Леффи строчку из пропавшей поэмы, был последней каплей, заставившей Зига смотреть на вещи трезво. Но чего собственно он хотел от крестоносца? Заннинс до конца не верил в то, что его сестра может оказаться одержимой. Он боялся в это поверить, страшился того, что стоит ему уцепиться за эту мысль, как она воплотится наяву.

Рассказывать Арлиену о Лилиан было нелегко. Первые фразы давались Зигу с трудом, и больше напоминали бессвязные попытки ответа не готового к семинару первокурсника.

Начал он с детства. Того времени, когда они с Лили были гораздо более дружны, чем сейчас. Болезненные брат с сестрой часто оставались дома одни. Слабое здоровье, непереносимость яркого света и другие многочисленные запреты, связанные с врождённой аномалией пигментации сблизили их. Родители не часто выбирались с детьми куда-либо. По большей части Зиг и Лилиан, сидящие в четырёх стенах, были предоставлены сами себе. Заннинс даже считал, что родители, занимающие в обществе не последнее место, несколько стыдятся своих “деффектных” отпрысков. В причине того, отчего у двух абсолютно здоровых людей родились дети-альбиносы, обычно винились коварные гены. Но всерьёз никто о том не задумывался.

А вот Лилин задумывалась. Когда взрослые приставали к маленькой девочке со своим любимым вопросом о выборе будущей профессии, та всегда отвечала, что хочет стать доктором. Хочет научиться помогать таким же, как и она сама. Лили была не по годам серьёзнее сверстников. Чуть более замкнутая, чем положено, в остальном, она была обычным ребёнком. В школе у неё практически не было друзей. Лилиан никогда не говорила, но наверняка, причиной этого она считала свою внешность.

Зигу, как парню, приходилось проще. Он без раздумий набрасывался с кулаками на любого, кто смел издеваться над ним или его сестрой, за что в средней школе получил прозвище “Бешеный”. Зачастую Заннинса не пугали и неравные силы — освоившись, он выходил победителем в драках против двоих или даже троих.

Лили позволить себе такого не могла. Она молча сносила насмешки и старалась делать вид, что ничего особенного не происходит. Даже брат никогда не видел её слез — так старательно она прятала чувства, и позволяла выпустить их наружу только когда оставалась наедине сама с собой.

Потом Зигу стукнуло пятнадцать, и он перешёл в старшую школу. У него появились новые интересы, отношения с младшей сестрой как-то сами собой сошли на нет. Так бывает, когда братья взрослеют.

И вот, в один прекрасный день, Лилиан заявила, что нашла какой-то институт с экспериментальными методами медицины. И где! За границей! В Союзе Литеранс! Десятилетняя девочка с помощью Сети сумела обо всём договориться, не посвящая в планы взрослых, и лишь после попросила у родителей разрешения уехать. Те не стали возражать. Для Заннинса отъезд сестры оказался неожиданным, он даже не смог заставить себя толком попрощаться с Лили.

А всего через полгода Зиг стал замечать изменения, происходящие в организме. Он и без того уже был выше и сильнее многих своих сверстников, а тут резко стала улучшаться реакция, исчезла аномальная чувствительность к свету. Парень не задумывался, почему это происходило. Он просто радовался тому, что теперь не нужно было вечно таскаться в солнцезащитных очках, и списывал это на своё взросление.

Ещё через несколько месяцев позвонила Лилиан. Нет, она, конечно звонила и раньше, регулярно сообщала родителям, что у неё всё хорошо, но этот звонок был особенным. Она поделилась радостью, рассказала, что ей помогли, что она теперь тоже не боится выходить на улицу солнечным днём. После — заявила, что останется в Литерансе ещё на какое-то время. Там открывали что-то вроде интерната при медицинском центре, и она хотела попробовать свои силы в медицине. Лилиан взахлёб рассказывала о том, как это интересно, и самое главное, какие открывает возможности. Казалось, она действительно хотела помогать больным людям. Родители снова не возражали. По правде говоря, Зигу, казалось, что они только с облегчением вздохнули, когда девочка уехала.

Помимо остального, Лилиан звала к себе Зига. Убеждала, что ему там помогут, не хотела и слушать, что он и так прекрасно себя чувствует. Ехать в другую страну неизвестно зачем, Заннинс считал безумием. Но что-то не так было с его сестрой. Нет, на экране она выглядела хорошо, часто улыбалась. Вот только та Лилиан, которую он знал, редко улыбалась без причины. Да и в голосе сестры проскакивали странные, неизвестные брату интонации. Конечно десять месяцев — срок, за который человек может измениться, но…

Через несколько дней Зиг собрал вещи и рванул в Литеранс. Там его должны были встретить и отвезти в тот загадочный медицинский институт, в котором поселилась Лилиан. Брат ехал туда не ради собственного здоровья, а потому что волновался за сестру. Он не мог точно объяснить, почему так переживает, но какое-то внутреннее чутьё подсказывало, что Лили в беде. До института Заннинс так и не доехал. Водоворот событий захлестнул его сразу по прибытии в аэропорт Союза Литеранс.

То, чем Зиг занимался в последующие два года, он благоразумно предпочёл не рассказывать. Крестоносец не стал насильно вытягивать из Заннинса это, лишь спросил, покидал ли за это время Зиг Литеранс. Получив отрицательный ответ, Арлиен хитро усмехнулся, отхлёбывая пиво.

Когда Заннинс наконец попытался разыскать сестру, оказалось что ни института, ни интерната уже не было. Не осталось даже архивных записей о том, что такие организации вообще существовали. Ещё полтора года ушло на то, чтобы по скудным зацепкам разыскать хоть что-то, что могло бы помочь в поисках Лилиан. А потом…

— Погоди, — Соулривер поперхнулся пивом. — Ты хочешь сказать, что обнаружил свою сестру под замком где-то в полувоенной части, с кучей охраны и ворвался туда в одиночку? Сумел не только найти её, но и выбраться вместе с сестрой невредимым? И не помнишь, что это были за люди и где располагалось то место?! Даже не предполагаешь, чем там могли заниматься?!

— Да, — сдавленно ответил Зиг, отводя глаза. Добавлять что-либо ещё он не собирался. Заннинсу было безразлично, подумает крестоносец, что он врёт или же просто недоговаривает. Рассказывать о пьянящей смеси ярости и наркотического угара, которые вели его вперёд и заставляли раскидывать на пути всех, кто подворачивался под руку, Зиг не был намерен. Потеря всех воспоминаний последних суток была неприятным побочным эффектом того коктейля. Однако это небольшая цена за спасение Лилиан.

Заннинс на мгновение унёсся в мыслях к тому мигу, когда он на следующий день открыл глаза и обнаружил сестру спящую рядом…

— Совсем ничего не помнишь? — раздражённо уточнил Арлиен.

— Смутные образы, — признался Зиг. — Коридоры, стрельбу, людей в белых халатах, какое-то оборудование…Всё.

Заннинс развёл руками.

— Ещё надпись на стене. “Наследие”. Было похоже на название.

Крестоносец вопросительно приподнял бровь.

— Я нашёл только сообщество по спасению китов в Средиземном океане, — смущённо признался Зиг. — Два корабля, один счёт и куча роликов в Сети. Это не то “Наследие”, я проверял.

Соулривер хмыкнул, допил остатки, смял в кулаке жестяную банку.

— Хорошо, предположим это правда, — кивнул крестоносец. — Но неужели ты не пытался расспросить сестру о том, где её держали и что вообще, произошло с ней там?

— Пытался, — признался Зиг, потупившись. — Но она говорит, что не помнит, либо уходит от разговора.

— Интересно, — почесал подбородок Арлиен. — Одержимая не говорит о том, что с ней произошло…

Зиг вопросительно посмотрел на крестоносца.

— Демоны не управляют людьми полностью, — пояснил Соулривер. — Подчиняя волю человека, они ставят для разума многочисленные запреты, которые не позволяют говорить или делать такие вещи, которые могут показаться подозрительными. Таким способом демон защищается. Он не диктует человеку что говорить, он лишь указывает, когда следует соврать. Человеческий мир демоны понимают достаточно схематично, их мало что интересует, касательно общественных отношений. А если одержимая несколько раз уходит от одной и той же темы или пытается врать, отвечая на вопросы, ясно, что скрываемое — выдаст демона.

— И что это значит?

— Если существует ваша технология, позволяющая входить в телепатический контакт с психосущностями-протекторами, почему бы не существовать чему-то подобному. Такому, что позволяет проделывать то же самое, только с демонами? — произнес Арлиен. — Всё может быть гораздо серьёзнее…

Зиг напрягся. Он часто думал о том, что делали с Лилиан там. То, что рисовала Заннинсу фантазия, было кошмарным. Парень даже старался насильно заставить себя забыть об этих мыслях, но понимал, что зациклился. Стоило крестоносцу высказать предположение, как разум дорисовал жуткие детали бесчеловечных экспериментов.

Зиг сжал руками края деревянного столика.

— Что было потом? — спросил Арлиен вставая. На этот раз мужчина не стал просить Заннинса и сам отправился на кухню за новой банкой пива.

— На следующий день я узнал, что меня объявили в международный розыск, — продолжил Зиг. — В новостях обставили всё так, что получалось будто бы я опасный маньяк и убийца. А сестру держу в заложниках, и каждый день измываюсь над ней.

— На следующий же день? — присвистнул Сойлривер. — Серьёзной организации ты перешёл дорогу. Как удалось выбраться из страны?

— Деньги, — просто ответил Заннинс. — И люди знающие, как их правильно потратить. Три пересадки, торговые и транспортные корабли. Только потом удалось попасть на Алькурд. Нас сразу задержали, но, к счастью, мне позволили объясниться.

— Повезло, — усмехнулся Соулривер. — Попробовал бы ты пробраться в стены Ордена Снизошедшего Света, тебя бы расстреляли без вопросов.

Зиг испуганно сглотнул. Он не до конца понял, шутил крестоносец или говорил серьёзно.

— Странности в поведении девочки стали заметны сразу же?

Крестоносец сыпал вопросами. Заннинс почувствовал себя, будто на приёме у врача.

— Да, почти…

— Что значит “почти”? — насторожился крестоносец.

— Думаю, она уже была… — Зиг замолчал пытаясь подобрать нужное слово, — такой. Но я первое время старался не замечать.

После разлуки в несколько лет, к человеку приходится привыкать заново.

Соулривер кивнул. Как показалось Заннинсу, даже с пониманием.

— Итак, ты согласен на то, чтобы я забрал девочку и показал её старейшинам Ордена? — спросил Арлиен.

Зиг неуверенно кивнул.

— Но одну я её не отпущу, — поспешно предупредил парень.

— А уроки пропустить не боишься? — насмешливо фыркнул крестоносец.

— Это важнее, — пояснил Зиг совершенно серьёзно.

— Ты здесь главный, — скорчил гримасу Соулривер.

Зиг ответил злым взглядом. В словесных плясках и подколках он был не силён, но для того чтобы понять, что крестоносец вновь издевается над ним, не нужно было быть гением.

— Не распространяйся о нашей договорённости никому, — другим, серьёзным тоном добавил Арлиен. — Ты законный опекун Лилиан. Без твоего согласия, забрать её с острова, я мог только с помощью документов, подписанных Саймоном Стилвеллом. Теперь они ни к чему. Лучше будет, если он не будет знать о наших намерениях.

— Но я же не могу совсем никого не предупреждать! — возразил Зиг.

— Думаешь, тебя кто-то благословит на прогул? Я умоляю…

Зиг признал правоту мужчины с большой неохотой.

— Да и Лилиан тоже не должна знать, куда мы направимся! — добавил Соулривер, вставая с дивана. — Наплети ей что-нибудь. Демоны не разбираются в людских отношениях. Скажи — летим в аквапарк или ещё куда.

Крестоносец хохотнул и запустил опустевшую банку в соседнюю комнату. Раздался гулкий звон. Жестяная упаковка ударилась о что-то твёрдое и отскочив, запрыгала по полу.

— Не попал, — философски отметил Арлиен. — Ты всё понял?

Последнее адресовалось Зигу. Альбинос кивнул. В душе его горел пожар противоречий. Он не знал, правильно ли поступает, но понимал, делать что-то необходимо. Отмеренное ему время быстро утекало, а Лилиан не становилось лучше.

— Полетим завтра, — уведомил Заннинса крестоносец. — Сегодня мой плащ уже не успеет высохнуть.

Соулривер запустил руку в таз и с демонстративным вздохом поднял тяжёлую, полную воды одежду. Громко зажурчали, стекающие с плаща струйки. Арлиен крякнул и принялся выжимать плотную материю, склонившись к тазу. Мельком взглянув на Зига, он бросил:

— Да не пялься так. Пошутил я, — крестоносец неодобрительно фыркнул. И уже серьёзным тоном объяснил: — На сегодня все рейсы с острова уже расписаны, я каждый день проверяю. Вылетаем завтра днём.

Глава 11

Студентам запрещается покидать

остров без письменного разрешения

администрации. Любые попытки

будут расценены как грубейшее

нарушение дисциплины.

(Устав Алькурд Пардес. Статья 636.7)

— Зигги, подожди! — раздалось из-за спины.

Во всей академии только один человек так коверкал его имя.

Заннинс резко обернулся, перекидывая за плечо дорожную сумку. Продолжать шагать как ни в чем ни бывало, делая вид что не заметил оклика, было глупо — во время утренних занятий коридоры становились безлюдны и гнетуще тихи. Лилиан дёрнула руку брата, удивлённая внезапной остановке, но Зиг не шелохнулся.

В их сторону спешила Магда. Медсестра торопливо переставляла короткие ноги, прижимала к груди пухлую папку с какими-то распечатками и то и дело старалась не сорваться на бег.

Заннинс до рези в руке сжал лямку сумки.

— Вы куда? — поравнявшись с братом и сестрой, спросила женщина. Она слегка запыхалась; для того чтобы произнести следующую фразу ей понадобилось несколько секунд отдышаться. — Мы же договаривались на сегодня. Ещё одна процедура сканирования и …

— Да-да, — перебил женщину Зиг, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более естественно и непринуждённо. — Мы заглянем к вам, но чуть позднее…

Заннинс натянуто улыбнулся.

Он никогда не умел врать.

— Ясно, — нахмурила брови Магда и недоверчиво спросила: — А сейчас вы куда?

— В аквапарк! — радостно взвизгнула Лилиан, подпрыгивая на месте.

Заннинс закусил губу, сестра не дала сказать ему ни слова.

Магда смерила парня полным подозрения взглядом.

— Аквапарк значит… — Магда схватила Заннинса под локоть и, притянув к себе, гневно зашипела на ухо: — Поддался на уговоры этого фанатика? Хочешь, чтобы девочка проходила эти их антимедицинские испытания?

Зиг с испугом глянул через плечо, стараясь понять по лицу Лилиан, расслышала ли она слова женщины. Медсестра старалась говорить шепотом, но эмоции брали верх.

Заннинс скорчил жалостливую гримасу.

— Прикройте нас на пару дней пожалуйста, — попытался было попросить парень.

— Совсем обнаглел, — взмахнула руками Магда. — А если я сейчас пойду к Стилвеллу и доложу ему?

— Не надо, прошу! — взмолился Зиг.

— Что такое? — взволнованно окликнула спорящих Лилиан. — Мы не едем в аквапарк?

Магда смерила Зига таким суровым взглядом, что парень на миг почувствовал себя убийцей котят. В ушах звенело, кровь прилила к щекам, дыхание участилось. Бурлящий в крови адреналин мгновенно ударил в голову. Включившиеся в организме механизмы взывали к действию. Когда-то давно именно они помогали предку человека выходить победителем в сражениях с саблезубым тигром или спасаться бегством от целесцеры. Прошли века, жизнь людей изменилась в корне, а реакция организма на волнение осталась такой же. Всем известно, что накапливать стресс, без возможности “выпустить пар” — вредно. Но Зиг ощущал последствия подавления инстинкта “борись или беги ” особенно остро.

Боль пронзила глаза, заставив на секунду зажмуриться, а потом растеклась под черепом, ударяя изнутри резиновым молотком. Тело полегчало, точно сбросило несколько десятков килограммов. Оно было готово броситься в бой или же со всех ног улепётывать прочь, но голова приказывала не шевелиться. Зиг бессильно сжимал кулаки, терпел приступ мигрени и с надеждой смотрел на медсестру, понимая, что изменить что-то он сейчас не способен.

— Не поедем, да? — расстроено протянула Лилиан.

— Что ты! — натурально рассмеялась Магда. — Как можно пропустить такое веселье?!

Зиг ещё не до конца поверил своим ушам, а рот уже растянулся в благодарной улыбке.

— Нельзя такое пропускать! — продолжила женщина. — Я еду с вами.

Лилиан обрадовано закивала. Заннис перехватил взгляд женщины. Улыбка моментально исчезла с его лица.

— Ты же не думал, что я оставлю девочку наедине с этими извергами? — продолжая скалиться, тихо произнесла женщина.

Зиг растерянно почесал макушку. Особого выбора у него, похоже, не оставалось.

***

Рен вырвал шест из паза в полу быстрым и уверенным движением. Тряпочка флага на конце древка жалостливо всколыхнулась и уныло поникла. Усмехнувшись, Траст соскочил с постамента, обозначающего базу команды противников, и выглянул в проход.

В мерцающем свете красной аварийной лампы клубился вязкий дым. Слабо освещенные коридоры и ходы напоминали арену для лазерного пейнтболла. Тренировочный лабиринт мог таить любые неожиданности. Громкие звуки невообразимой музыки, больше напоминающие скрежет утилизационной машины, эхом катились по узким помещениям. Её задачей было дезориентировать студентов, заставить их ошибаться, мешать сосредоточиться на задании. Дым, сводящий на нет видимость в районе ближайших двух метров и мерцающий свет, служили той же цели.

Двери и новые проходы открывались каждые несколько минут. Запоминать и анализировать все возможные маршруты, Рену было чертовски трудно. Пробираясь по темному муравейнику лабиринта он больше доверял интуиции, чем памяти. Шестое чувство нередко подводила парня, что слегка выводило его из себя. Особенно Траста бесили сюрпризы в виде глухой стены на том месте, где, как ему казалось, пару минут назад, был выход.

Не заметив никакого движения, Рен бросился по коридору, закинув конец шеста с флагом на плечо. На первом же повороте Рыжего ждали. Траст не взялся бы точно объяснить, увидел он опасность или скорее почувствовал. Разорвав плотный, как облако, дым, к лицу метнулась тень.

Рен поднырнул под удар. Резиновая дубинка разрезала воздух в паре сантиметров от макушки. Траст внутренне возликовал. Рыжий подставил подножку, и противник незамедлительно запнулся о его ногу. Разглядеть, кто это был, удалось бы сейчас разве что с фонариком. Рен видел только силуэт, размытый дымным маревом. Но когда знаешь, с кем приходится иметь дело и этого оказывается достаточно. Долговязые очертания явно принадлежали О’Хейлу.

Тагирон едва не потеряв равновесие, сумел в последний момент перепрыгнуть через неожиданно возникшую под ногами преграду. Траст не дал противнику обернуться. Не успев сам подняться с корточек, Рен нанёс удар из жутко неудобной для себя позиции. Упав на одну из рук и ладонью оттолкнувшись от пола, парень бросил себя назад. Удар ногой пришелся Тагирону точно промеж лопаток. О’Хейл согнулся, пошатнулся, но опять устоял.

Траст не хотел тратить больше на противника драгоценных секунд. С низкого старта он рванул по коридору. Оставлять за спиной жаждущего расправы врага конечно безумно глупо, но правила игры вынуждали Рена поступить именно так.

Согласно учебному плану тренировка в стиле “захват флага” должна была научить студентов командной работе, действиям в постоянно изменяющихся условиях, точности и стратегическому мышлению.

Студенты делились на две команды. С двух противоположных концов лабиринта обозначались “базы”, на которых был установлен флаг. Задача игры заключалась в том, чтобы прорваться на “базу” противника, схватить его флаг и обязательно вернуться к начальной точке. Победа засчитывалась только тогда, когда в постаменте оказывались оба флага — своей и чужой команды. Связи между игроками не было, громкие звуки и темнота мешали толком общаться, а ситуация в лабиринте менялась со стремительной скоростью. Ставка делалась на то, что студенты научаться “чувствовать” команду, понимать друг друга без слов. Считалось, что побеждает здесь не грубая сила, а скоординированность и расчет.

Но на этот раз в лабиринте “развлекалась” группа № 36.

Как только зазвучала сирена, у Рена вылетели из головы все планы и стратегии, обговорённые до входа в лабиринт. Траст сорвался с места, подначиваемый азартом, и побежал навстречу темноте и неизвестности. Негодующие крики в спину парень уже не услышал. Их заглушили скрежет и грохот — то сплетённая из резких звуков “музыка” разразилась со всех сторон.

Одним стремительным рывком добыть победу. Прорваться, схватить вражеский флаг в первые же минуты, и принести его обратно с триумфом в одиночку. Как это было соблазнительно!

По грубым прикидкам Рена он одолел уже половину обратного пути, когда его ждал новый враг. Лусинэ возникла неожиданно, будто туман мгновенно сгустился, обернувшись девушкой.

И вновь взмах дубинки.

Резиновым оружием снарядили каждого студента. Однако, повертев в руках пружинящую палку длинной с метр, Траст бросил её на пол за ненадобностью.

Рен принял удар дубинки на руку, резко отпихнул кинтиянку плечом, и ринулся в кишку очередного коридора.

Донести громоздкий флаг до нужной точки было непросто. Драгоценная ноша то и дело норовила зацепиться за низкий потолок или стену. Меж тем для игроков из противоположной команды ты автоматически становишься мишенью номер один. Когда прямо из рук вырывают самолично добытый шест — это обидно.

Но, намного ужаснее, добравшись до “базы” обнаружить, что своего флага нет на месте!

Рен чертыхнулся. Словно не веря своим глазам он нагнулся, стараясь получше разглядеть зияющие пустотой пазы под флаги.

Удар пришёлся точно под колени. Траст почувствовал себя подрубленным деревом. Пытаясь удержать равновесие, парень взмахнул руками. Конец шеста больно ударил под ребра, а потом вывалился из ладони, точно выдернутый сильным порывом ветра.

Лица коснулись щекочущие кожу волосы.

Древко флага крутанулось вокруг шеи девушки и соскользнуло ей прямо в руки. Узнать в соблазнительном силуэте Найю Эспринтенсо было нетрудно — девушка завертела в руках шест, гася его инерцию, будто работая глефой.

Рен не мог видеть её лица, но воображение само дорисовывало детали. Перед тем, как девушка скрылась в гуще искусственного тумана, она, как показалось Трасту, насмешливо оскалилась.

Парень подскочил на ноги, ненавидя себя за то, что растерялся. Броситься сломя голову следом, показалось Рену самой логичной идеей.

Секунду спустя, налетев на спину Майкла Фурье, Траст предпочёл обвинить в нерасторопности одногруппника.

— Да что с тобой, мы же в одной команде! — проорал Рен, едва слыша себя самого.

Фурье не шевельнулся, оставаясь стоять статуей.

— Не мешай! — Рыжий пихнул Майкла локтем.

Вскипая от злости, Траст побежал дальше. Медлительный союзник просто выводил парня из себя. Рен считал, что залог выигрыша — всё время находиться в движении. Или, по крайней мере, не мешать ему добывать для команды победу.

Найю Траст всё же нагнал. Он заметил девушку в тот самый момент, когда она боролась со Сторлом. Трайбл отрезал её от нужного коридора, а двери, скрывающие обходной путь еще не открылись. Ловко отобрав у одногруппницы флаг, Сторл бросил его Рену.

Траст с удовольствием почувствовал в руке тяжесть шеста. Сторл прижал отбрыкивающуюся Найю к себе, что дало Рену пару лишних мгновений.

Дверь за спиной с лязгом захлопнулась, зато открылась новая — с левой стороны.

Не думая более ни о чём, кроме как о победе, Рен бросился в новый ход.

Его ждали сразу двое противников. Тагирон и Лусинэ, привыкшие к клинковому оружию, орудовали резиновыми дубинками на манер мечей. Рен завёл руку с флагом за спину, другой пытался отбиваться от одногруппников, но это ему практически не удавалось. Болезненные тычки и удары сыпались сверху и снизу. Траст не успевал прикрывать голову, получал удары по ногам, пытался защитить низ и тут же жалел об этом. Один раз резина обожгла шею, заставив вскрикнуть от неожиданности и боли.

Стремительно отступив, Рен затравленно огляделся. Сторл продолжал бороться с Найей. Тусклый свет не позволял разглядеть подробностей, но Трасту это противостояние казалось детской возней, а не настоящей дракой.

Путь обратно был по-прежнему закрыт, а Лусинэ уже замахивалась для очередного удара. Тагирон спешил следом. Видимо, он как джентльмен пропустил даму вперед, хотя наверное ему и самому натерпелось расквитаться с рыжим нахалом.

Сбоку Траст отметил еще движение как раз в тот самый момент, когда ему прилетела новая порция резиновых тумаков. В четырёх шагах от парня руками размахивал Никро, показывая, что флаг можно бросить ему.

На мгновение Траст даже подумал так и сделать. Рука взметнулась, набирая расстояние для замаха. Но позволить себе выпустить из рук честно заслуженный трофей Рен не решился.

Оуян налетела на Рыжего разъярённой тигрицей. Хлёсткие удары показались Трасту гораздо сильнее тех, которыми наградила его девушка ранее. Он попытался ухватить резиновое оружие кинтиянки, но в этот самый момент почувствовал, как земля уходит из-под ног.

Тагирон явно страдал злопамятством. Он подставил Рену точь-в-точь такую же подсечку, как и Траст тому каких-то пять минут назад. Рыжий упал на пятую точку, инстинктивно прикрывая голову от яростных ударов кинтиянки. То, что ладонь его уже не сжимает шест флага, Рен понял лишь спустя два пропущенных удара в голову.

Неожиданно вспыхнул дневной свет, стихла музыка, а избиение прекратилось. Жмурясь, Траст попытался оглядеться. Резко наступившая тишина дезориентировала ничуть не хуже скрежещущей какофонии. В уши точно забилась вата, неприятное ощущение вынуждало попробовать пальцем выковырять несуществующую затычку.

Рен помотал головой, словно это помогло бы ему прийти в себя. Свет еще колол глаза, но уже значительно меньше. Это позволило Трасту разлепить веки и увидеть замершую над ним Лусинэ, прижимающую к лицу ладонь.

Думая, что это часть игры и её неожиданно изменяющихся условий Траст отпихнул девушку и вскочил на ноги. Оуян гневно рыкнула.

— Рен, перестань, — раздалось сзади. — Тренировка прервана.

Парень обернулся, чувствуя лёгкое разочарование.

Уперев в бока руки на Рена неодобрительно смотрела Кела Лейк. За её спиной стоял высокий, гладко выбритый мужчина в строгом костюме и галстуке. Прекратившая выполнять алгоритм программа открыла все двери и Келе с её странным спутником потребовалось не больше четверти минуты, чтобы добраться до студентов.

— Где Зиг? — спросила куратор нетерпеливым тоном.

— Не знаю! — возмутился Рен. — Его с самого утра не было. Из-за него вся тренировка наперекосяк пошла! Мы даже разделиться на команды поровну не смогли.

— Тебе-то чего жаловаться?! — фыркнула Лусинэ. — Это вас четверо против троих. И всё-равно вы проиграли.

— Чего?! — Траст повернулся к кинтиянке так резво, что подошвы ботинок скрипнули по полу.

— Один флаг уже на нашей базе, а второй у Тагирона в руках. Еще бы немного времени и…

— Бред! — взревел Траст. — Ничего ещё не решено!

— Самоуверенный волк глупее трусливого суслика!

— Прекратите оба! — повысила голос Кела Лейк.

Студенты затихли, продолжая жечь друг друга тяжёлыми взглядами.

— Значит Заннинса нет и не было весь день? — уточнила куратор.

— Именно, — подтвердила Оуян, не дав ответить на вопрос Рену.

По лицу Келы пробежала тень беспокойства.

— Извините, — тоном полным сожаления произнесла девушка, повернувшись к спутнику. — Давайте попробуем поискать его в общежитии или медпункте. Возможно, что-то случилось…

— Идёмте, — согласился мужчина.

Он старался соблюдать вежливость, но по внешнему виду не сложно было понять, что его съедало неудовольствие.

Траст проводил взглядом прервавших тренировку гостей. Его взгляд зацепился за стройные ножки куратора, парень даже не собирался скрывать своего интереса.

Несильный удар по затылку резиновой палкой отвлёк Траста от приятного занятия. Рен обернулся к Лусинэ, сжимая кулаки. Кинтиянка не услышала от парня ни одного слова. Нелицеприятная фраза потонула в рёве металлического скрежета и темноте.

Глава 12

При задержании лиц, подозреваемых в

совершении преступлений, не допустимо

унижать человеческое достоинство и

превышать необходимые пределы силовых

средств. Запрещено применение наручников

и иных сковывающих движения приспособлений,

против лиц, не достигших шестнадцати лет.

(Кодификация процессуальных действий сил правопорядка. Статья 808.4)

— Ты можешь её поторопить? — раздражённо бросил Арлиен.

— Да-да, сейчас… — смущённо ответил Зиг.

Лилиан уже около пяти минут стояла перед кофейным автоматом и водила пальцем по списку быстрорастворимых напитков. Протесты крестоносца и его заявления о том, что “у них нет времени на такие глупости”, девушка игнорировала. Арлиен ходил из стороны в сторону, что-то раздражённо бормотал и ежеминутно поправлял ножны. Казалось, Соулриверу нравилось просто дотрагиваться до рукояти и проводить рукой по перевязи.

Самолет — единственно место в мире, где крестоносца могут обязать расстаться со своим мечом. На протяжении всего времени перелёта Арлиен заметно нервничал, беспокоясь о судьбе клинка, оставшегося в багажном отделении. Не нужно было быть знатоком человеческих эмоций, чтобы увидеть насколько легче задышал Соулривер, когда оружие вернулось к нему в руки.

Эйфория, впрочем, продолжалась недолго.

Лилиан заметила торговый автомат, с изображением огромной чашки горячего кофе, и ничего не объясняя, вприпрыжку направилась к нему. Опекающая Лилиан Магда, сначала пробовала объяснить девушке, как вредно кофе, особенно купленное в аэропорту. Но, поняв, что её слова Лилиан просто пропускает мимо ушей, женщина замолкла и словно бы обиделась.

Зиг как всегда в таких случаях почувствовал стыд. Крестоносец жёг парня злым взглядом, а Магда, с презрением и непониманием пялилась на его сестру. Как часто Заннинсу хотелось в такие моменты, чтобы Лилиан вела себя хотя бы немного логичнее. Объяснить сестре, что она часто ставит брата в неудобные положения не получалось, а растолковывать окружающим о пережитых девочкой ужасах, не было никакого желания.

— Лили, ты что-то хочешь? Давай я тебе куплю, — Зиг дотронулся до плеча девушки.

Та дёрнула плечиком, сбрасывая руку брата. Заннинс тяжело вздохнул. Он и не очень-то надеялся разрешить проблему таким простым способом.

Соулривер шумно причмокнул губами и изобразил на лице безразличие. Откуда-то из подкладки плаща крестоносец выудил мобильный телефонии. Нажав на вызов, он приставил трубку к уху, скользнул взглядом по альбиносу.

— Чего ты опять вытаращился? — усмехнулся Арлиен. — Думал, у меня и мобильника нет?

Заннинс поспешил отрицательно мотнуть головой. О крестоносцах у него было смутное представление и, похоже, оно действительно строилось на каких-то средневековых стереотипах.

В Каталиконе, куда их привёз крестоносец, Заннинс уже успел побывать. Правда в тот раз они с Лилиан скрывались от рыщущих по пятам ищеек и всё, что альбиносу довелось повидать — несколько грязных квартир и улочек в одном из небольших поселений. Государство Каталикон не было богатой державой, и это бросалось в глаза даже в аэропорту — первом, по чему складывается впечатление о стране у гостей. Однако, судя по вывешенным даже здесь эмблемам крестов Снизошедшего Света, жители буквально кичились тем, что обитель крестоносцев находится именно на их земле. Официальная религия была закреплена на государственном уровне, а половина налогов уходила на нужды Ордена.

Область Святого Престола находилась в самом центре Каталикона и по сути являлось государством в государстве. Уникальный правовой статус даже позволял Ордену Крестоносцев иметь представителя в ООСБ, который, однако, всё же не мог принимать участия в голосованиях по поводу политических или экономических вопросов. Добраться до окруженной высокой стеной Области можно было лишь по земле, самолёты туда не летали. Да и простому смертному вход туда был “заказан”. У аэропорта должен был ждать транспорт, который бы доставил всех до пункта назначения уже сегодня к вечеру.

Усмешка медленно сползала с лица Арлиена с каждой новой секундой молчания на противоположном конце линии. Соулривер с недоверием посмотрел на телефон и попробовал дозвониться заново. Судя по беспокойно бегающим глазам крестоносца, результат остался прежним.

— Что-то не так, — резюмировал Арлиен, озираясь по сторонам. — Нас должны были уже встретить.

Зиг осмотрелся. Это был далеко не самый крупный аэропорт, но и здешняя обстановка заставляла чувствовать себя не в своей тарелке. Охрана и полицейские кидали на него настороженные взгляды, ручейки спешащих на рейсы пассажиров обегали странную компанию по широкой дуге.

Зиг покрутил запястьями. Наручники плотно впились и нещадно натирали кожу — Арлиен перестарался, защёлкивая их. Но пугали окружающих вовсе не наручники, а широкий металлический ошейник, который нельзя было ни снять, ни спрятать под воротом. Такой цепляли опасным преступником при их конвоировании. При попытке побега ошейник пропускал через тело разряд электричества, достаточный для того, чтобы парализовать цель. Арлиен утверждал, что устройства отключены и одеты только для вида, но до конца верить в его слова у Зига не получалось.

На шее Лилиан красовался такой же ошейник. Зиг на миг подумал о том, сколько же глупых и устаревших законов действует в мире. По ратифицированным странами-участницами ООСБ нормам законодательства, запрещалось сковывать руки несовершеннолетним, однако ничто не мешало использовать куда более жестокие электрические ошейники, если совершённое подростком преступление признавалось достаточно тяжким.

Палец Лилиан остановился на одной из позиций, девушка легко коснулась кнопки.

— Серьёзно? — язвительно бросил Арлиен Соулривер. — Выбрала? А ты хорошо подумала?!

Сарказма Лилиан не поняла. Нагнувшись, чтобы понаблюдать, как в пластиковый стаканчик льётся коричневая горячая жидкость, девушка объяснила:

— Я не хотела пить растворимые красители. Искала кофе, сделанный по технологии замораживающей сушки.

— А сразу прочитать в описании напитка это было нельзя?! — зло уточнил крестоносец.

— Но там же не написана правда, — искренне удивилась Лилиан, будто они говорили о самых очевидных в мире вещах.

Крестоносец фыркнул.

— Идем уже, мы привлекаем слишком много внимания.

Лилиан сделала осторожный глоток, поморщилась и тоном учительницы сказала:

— Пить на ходу вредно. При этом в организме…

— Лучше тебе не продолжать, — пригрозил пальцем Соулривер.

Что-то такое было в его тоне, что не приходилось сомневаться в правоте его слов. Лилиан захлопала ресницами, приоткрыла рот, но возражать или продолжать короткую лекцию не осмелилась.

— Прими лекарство, — осторожно напомнила Магда.

Лили с неохотой протянула руку, дождалась, пока медсестра выдавит из блестящей упаковки белый кругляк таблетки, и одним махом отправила его себе в рот.

Крестоносец затравленно огляделся.

— Вот, дождались, — процедил Соулривер. — Нами заинтересовались.

В их сторону направлялся высокий человек в чёрном деловом костюме и галстуке. Мужчина был гладко выбрит, стильно и коротко подстрижен. Несмотря на внешний вид, он совсем не выглядел офисным работником. В его движениях была заметна уверенность и плавность. Одежда сидела как влитая, и это слегка сбивало с толку, заставляло не замечать сильных рук и широких плеч.

Когда незнакомец приблизился, он, скользнув взглядом по Зигу, обратился к крестоносцу:

— Я из службы безопасности. Это тот самый колдун?

— Верно.

Существовал только один способ беспрепятственно пересечь государственную границу, будучи объявленным во всемирный розыск. Стать колдуном. Соулривер насмешливо уверил, что для Зига, с его статусом головореза, лишнее обвинение в запрещённых магических искусствах — пустяки. Крестоносец на скорую руку набил необходимые документы и распечатал их на самом обычном принтере академии.

По сложившимся правилам — обвинение в колдовстве превалирует над другими преступлениями, а подтвердить или опровергнуть подозрения может только суд Святого Престола. Заявлять свои права на правосудие по другим преступлением дозволялось только после этого. Таким образом, Зиг и Лилиан могли беспрепятственно путешествовать из страны в страну под конвоем крестоносца. Соулривер обещал, что снимет с Заннинса обвинения, как только они доберутся до назначенного места, но что-то заставляло парня быть настороже. Зигу не нравился этот план, но другого у него не было, а времени на разработку сложных схем тратить было нельзя.

— Насколько я знаю, подозреваемого в колдовстве обязаны сопровождать минимум трое крестоносцев, — вежливо, но жёстко отметил мужчина в костюме. — А здесь потенциальных колдунов, я вижу, даже двое, а вы один.

— Конвой должен был встречать нас здесь, — подтвердил Соулривер. — Видимо какие-то накладки…

Незнакомец пожал плечами.

— Можно взглянуть на бумаги?

— Да, пожалуйста, — не поведя бровью, крестоносец передал документы незнакомцу. Тот быстро пробежался взглядом по листам.

Зиг напрягся. Пройти досмотр обычных таможенников и полиции не составило труда, но стоящий перед парнем человек был точно птицей более высокого полёта.

— Что ж, давайте пройдем к нам в помещение. По крайней мере, там можно будет обеспечить охрану подозреваемых нашими силами, пока не прибудут остальные рыцари.

Не считая, что его предложение может быть отвергнуто, мужчина из службы безопасности развернулся, и жестом указывая идти за ним, побрёл в сторону лестницы.

Заннинс бросил испуганный взгляд на Соулривера. Крестоносец скорчил недовольную гримасу.

— Ладно, пошли играть по его правилам. Наши действия законны, так что всё должно быть в порядке.

***

Незнакомец показался Келе подозрительным сразу же.

Срочный вызов, какая-то путаница с документами, неожиданный визит. Никто не был предупреждён о прибытии гостя, его прилёт на остров Алькуд стал полной неожиданностью. Представляя контролирующий отдел ООСБ, он прибыл с внеочередной инспекцией. Члены миротворческой организации не подчинялись напрямую Совету Безопасности, но студенты академии пока ещё были гражданами множества разных стран. Специальная комиссия следила за соблюдением их прав и свобод. Проверки были обычной практикой, существующей для того, чтобы персонал академии не расслаблялся. Каких-либо громких скандалов или крупных нарушений не было уже лет пять, но Кела Лейк не могла перестать волноваться.

Девушка торопливо обернулась на идущего позади мужчину. Тот ответил сдержанной улыбкой. Не сбавляя шага, Кела кивнула в ответ и поспешила отвернуться.

Высокий, по-военному коротко стриженый, с горделивой выправкой и идеальной осанкой. Такие люди обычно представляют временные революционные или проармейские правительства, состоящие преимущественно из военных. Кела бы не удивилась, если такой человек приехал бы на смотр нового вооружения или тренировок миротворцев. Сомнения в том, что мужчина прибыл на остров вовсе не для проверки соблюдения в академии прав учащихся, закрались сразу же. Но подтвердить свои опасения Кела не могла. Документы незнакомца были в порядке, а внезапность проверки могла вполне объясняться прихотью Комитета по правам.

Взять под свой контроль вновьприбывшего Келе поручили практически сразу же. Девушку никак не отпускала мысль, что возможно и это очередной пи-ар ход, ведь провести экскурсию по академии и показать гостю его апартаменты мог кто угодно из персонала.

Первые вопросы гостя не настораживали девушку. Она была сильно взволнована, да и представляла себе инспекцию примерным образом. Мужчина спрашивал о содержании учеников, питании и ещё каких-то мелочах. Кела отвечала быстро, проглатывая окончания слов, точно была на экзамене и боялась от волнения забыть следующее предложение.

Проверяющий с интересом прошёлся по столовой, заглянул в несколько аудиторий и похвалил интерьер Административного комплекса. При всем этом он ежеминутно что-то записывал в компактный планшет. Пытающаяся заставить себя перестать кусать губы Кела Лейк многое бы отдала за то, чтобы взглянуть на экранчик компьютера.

А потом мужчина резко перешёл на другую тему — политкорректности и равенства. Настала очередь слушать для Келы. Проверяющий приводил статистические данные, по которым выходило, что существуют страны, в которых гораздо больший процент поступающих в Академию, чем у соседей. Негодовал по поводу того, что не смотря на провозглашённое равенство и “красивые лозунги” лишь небольшая часть миротворцев принадлежат к восточным или южным расам. Мужчину не волновали доводы Келы, больше похожие на оправдания, он гнул своё. В итоге он даже позволил себе предположение о притеснениях чернокожих студентов в стенах академии.

Посетив несколько комнат общежития и прервав одно из семинарских занятий, чтобы поговорить со студентами, проверяющий умерил свой пыл и несколько успокоился. Зато подкинул Лейк другую задачку.

“Я слышал, что на пятом курсе учится человек с врождённым отсутствием пигмента кожи” — пояснил мужчина. — “Можно ли мне поговорить с ним? Возможно у вас всё в порядке с формальным равенством среди студентов, но как обстоят дела с отношением к людям с физическими недостатками? ”

Кела обрадовалась. Она даже подумала, что это первый случай, когда кураторство проблемной тридцать шестой группы, сыграет ей на руку. Зиг был толковым парнем и не стал бы подводить девушку. Да и не было в академии никакой дискриминации, о которой стал бы расспрашивать альбиноса, проверяющий! Кела была в этом уверена.

Найти группу № 36 оказалось не трудно, по расписанию у подопечных была тренировка с захватом флага. Лейк поморщилась, когда ей снова пришлось войти в стены лабиринта. Ещё оставались свежи воспоминания, когда девушке самой наминали бока в узких тёмных проходах. Эту, по мнению девушки, садистскую игру, она ненавидела больше всего в процессе обучения. Когда вчера к ней обратилась Полли Смит с просьбой освободить её от этой бессмысленной и жестокой повинности, куратор незамедлительно согласилась, вспомнив себя на месте студентке. Она подписала направление, благодаря которому Полли должна была весь день провести в библиотеке, помогая персоналу в работе.

Кела Лейк в очередной раз обернулась.

— Вот его комната, — девушка остановилась и указала на дверь.

После того как Зига не оказалось ни на занятиях, ни в библиотеке, ни в медпункте куратор начала заметно волноваться. Шутка ли — пропал один из её студентов! Никаких предупреждений, да и никаких жалоб от преподавателей. Заннинс просто взял и исчез. Последнее место, где он мог быть, (и первое куда следовало бы заглянуть!) была его комната общежития.

Кела несколько раз настойчиво постучала в дверь. Чувствуя на себе негодующий взгляд проверяющего, девушка достала из кармана индентификационную карточку. Безуспешно стараясь унять мелкую дрожь в руках, Лейк провела магнитной полоской по электронному запирающему механизму. Дверь открылась — у кураторов был экстренный доступ к жилью каждого из вверенных им студентов.

Вообще-то врываться в комнату общежития вот так вот запросто Кела просто не имела права. Девушка уже представляла, как будет получать нагоняй и пытаться объяснить, что ситуация не предоставляла ей возможности для других действий, но вдруг её размышления прервались.

Проверяющий оттолкнул девушку и первым ворвался в комнату. Кела вошла следом и непонимающе посмотрела в лицо мужчины. Глаза незнакомца бегали по комнате, изредка цепляясь за отдельные предметы. Желваки напряглись, скулы выдались вперед, а мимические мышцы словно окаменели. Напуганная ответственностью Лейк подумала, что причина странной реакции в ней, что она — Кела — сделала что-то не так. Но ведь проверяющий даже не сделал замечание, когда она потянулась за карточкой…

Мужчина быстро прошёл из комнаты в комнату, взглядом профессионального оценщика имущества рассматривая обстановку. Обе кровати были заправлены, шкафы пусты. Келе сразу бросились в глаза учебники, аккуратной стопкой лежащие на краю стола. Словно бы Зиг приготовил их для того, чтобы сдать в библиотеку. Исчезла зимняя одежда и вся обувь.

Проверяющий резким движением распахнул дверь в ванную комнату и громко чертыхнулся. Кела заглянула туда следом. Пропали зубные щётки и полотенца. Всё выглядело так, будто Зиг и Лилиан в спешке сбежали, совсем как нерадивые постояльцы отеля.

Мужчина, не пытаясь скрыть своего разочарования, вышел в коридор. Кела бросилась следом.

— Можно взяглянуть на ваши документы ещё раз? — требовательным тоном спросила Кела.

— Все будет отражено в моём отчёте, девушка, — прорычал незнакомец. — Мне больше ничего не нужно от вас. Можете возвращаться к своим обязанностям.

— Простите, вы не представились, можно узнать ваше имя?

Мужчина прорычал что-то неразборчивое в ответ и прибавил шагу. Он уже практически бежал по коридору, надеясь, что Кела отстанет от него.

— Виктор!

Девушка не могла не обрадоваться тому, насколько же вовремя миротворец появился из-за угла. Луцию хватило одного взгляда. Он саркастически поднял бровь. Наверное, с его стороны это казалось комичным — важный человек в дорогом костюме занимается спортивной ходьбой, а Кела пытается догнать его и остановить.

Стоило мужчине заметить миротворца, как он поменялся в лице. Рот его скривился в хищном оскале, он отскочил назад. Резким движением он смахнул Келу в сторону, точно мешающуюся на пути букашку, и прыгнул…

Девушка упала на спину. Не чувствуя боли она лихорадочно пыталась понять, что произошло. Незнакомец не был тем, за кого пытался себя выдать. Конечно же! “Повернутый” на идее равенства проверяющий из комиссии никогда не обозвал бы альбиноса — человеком с физическими недостатками. Изящество формулировок и политкорректность — это основное их дело, на котором они съели собаку. Если бы только девушка догадалась раньше…

Луций среагировал мгновенно. Миротворец одним рывком преодолел отделяющее его от противника расстояние и замахнулся. Человек в костюме злобно оскалился, отпрыгнул, переворачиваясь через себя и… исчез.

Рука ударила по воздуху.

— Что произошло? — вскричала Кела. Девушка, опираясь на стену, поднялась на ноги. Лейк переводила ошалелый взгляд с Луция на то место, где еще секунду назад стоял плут в галстуке, и обратно. — Как он это сделал?

— Телепорт, — процедил Виктор.

— Колдовство? — не поверила ушам Кела.

— Нет, думаю сильная пара-магия, — ответил Виктор. — Сфера сингулярности, по сути, тоже перемещает предметы на далёкие расстояния в пространстве. А я не колдун.

Лейк вздрогнула. Миротворец точно прочитал её мысли. На мгновение девушка смерила Виктора испуганным взглядом, подозревая в нём практика запретных искусств.

— Его надо разыскать! Срочно! — опомнилась Кела Лейк.

— Как? — скептически скривил губы Луций. — Он может быть где угодно. В любой точке Адамы…

Глава 13

При возникновении чрезвычайных

ситуаций, связанных с незаконным

применением пара-магии или

колдовством, находящиеся при исполнении

крестоносцы Снизошедшего Света

обладают высшими полномочиями. Силы

правопорядка, регулярные войска, а

также простые граждане обязаны

по мере возможностей оказывать

содействие рыцарям Святого Престола.

(“О противодействии колдовству”. Из инструкции ООСБ)

— Ну и? — забрюзжал Арлиен, стоило ему переступить порог комнаты.

Пришлось преодолеть пост охраны и несколько коридоров, чтобы попасть сюда. Комната не отличалась богатым убранством — длинный металлический стол, стоящий по центру был единственным, что находилось здесь. Даже стулья куда-то запропастились. Окон не предусматривалось, несколько мощных ламп дневного света освещали комнату холодным голубоватым светом, чуть более ярким, чем нужно.

Зиг слегка прищурился, переступая порог помещения будто бы скопированного с допросных комнат из многочисленных телевизионных детективных драм.

Когда миг спустя Заннинс сфокусировал потерявшее резкость зрение, человека приведшего их сюда, уже не было. Он не сбежал, не спрятался, просто исчез, будто кто-то набросил на мужчину мантию-невдимку.

Не успел Зиг осознать этого, как Лилиан вскрикнула. Зиг обернулся, холодея.

Короткостриженый возник за спиной девушки так же неожиданно как пропал и обхватил её, точно стараясь обнять. Зиг кинулся к Лили, напрягая руки, в тщетной попытке разорвать стальную цепь наручников, но помощи не потребовалось. Лилиан вскрикнула, сверкнуло голубоватое сияние и самозванец, выдававший себя за сотрудника службы безопасности, отлетел к ближайшей стене.

Время рванулось вперёд, события понеслись, быстро сменяя друг друга.

Арлиен бросился на самозванца, обнажая клинок. Но стоило крестоносцу занести меч, как противник испарился, и лезвие громко визгнуло, чиркнув по стене.

Магда коротко крикнула и отскочила от Заннинса, испуганно вжимаясь в угол комнаты.

В тот же миг Зига сбило с ног. Что-то быстрое и сильное ударило его в спину, опрокидывая на живот. В спину впились острые колючки-крючки, разрывающие одежду и протыкающие кожу. Но не успел Заннинс испугаться, как навалившаяся тяжесть пропала. Впившиеся в спину когти рванули плоть, оставляя на спине бороздки.

Зиг бросил быстрый взгляд исподлобья.

Гончая. Такая же, как и те, которых альбинос видел в катакомбах Вергиллы. Демоническая тварь появилась из ниоткуда, сбила парня с ног, но, словно бы не заинтересовавшись им, прыгнула дальше, вмиг оказываясь на столе.

Самозванец возник именно в этот момент. Появившийся у стола, он вовсе не ожидал, что увидит на столешнице демонического хищника. Гончая бросилась на него, хищно раззявив пасть. Короткостриженный постарался пригнуться, но не успел. Гончая ударила передними лапами в плечи, и, наваливаясь всем весом, повалила мужчину на пол.

Миг, и человек, вместе с тварью, вцепившейся в мужчину, появились под самым потолком. Зависнув на долю секунды они рухнули вниз. Ножки не выдержали удара двух туш, и стол сложился, точно карточный домик.

Непонятно как умеющий мгновенно перемещаться в пространстве самозванец, по-видимому хотел сбежать от демонической твари, но не успел вовремя отцепиться, и случайно захватил с собой.

Вот зачем он пытался “обнять” Лилиан!

Зиг испугался одной только мысли. Короткостриженнй увёл их четвёрку прочь от чужих глаз и в секунду хотел похитить Лилиан, переместив её неизвестно куда! Ему не удалось это по странной случайности, загадочной пара-магической вспышке. Но в случае успеха Зиг ничего не успел бы сделать, только сжимать кулаки и стенать на несправедливую судьбу…

Заннинс вскочил на ноги, чувствуя, как внутри закипает злость. Он знал, что рано или поздно это случится, что кто-то явится за Лилиан. Эмоции рвались наружу, больше всего ему хотелось сейчас броситься на незнакомого человека и избивать его до приятной боли в костяшках пальцев…

— Идём, парень, — сильная рука тисками сжала лечо Зига, отрезвляя того.

Соулривер словно бы прочитал в глазах альбиноса всё, и успел удержать его до того, как он безрассудно кинется в бой.

Короткостриженный человек и тёмная гончая катались по полу, сплетясь точно змеи в клубок.

— Уходим-уходим! — Арлиен хлопнул по спине замершую Лилиан, подтолкнул к выходу Магду, и сам поспешил прочь.

Зиг бросился вдогонку, лишь один раз обернувшись на яростный рёв. Заннинс не рискнул бы предполагать, кто издавал этот звук — раненый человек или демоническая сущность.

Дверь в конце коридора распахнулась и из неё высыпало трое охранников аэропорта, на ходу вскидывающих укороченные автоматы.

— Не двигаться! — проорал центральный из них.

На ходу неловко поднимая руки вместе с мечом, Соулривер прокричал:

— Я крестоносец Свято…

Серьёзно настроенная охрана слушать Арлиена не желала. Почти одновременно они щёлкнули предохранителями. Крестоносец резко затормозил, схватил за руки Лилиан с Магдой и бросился вместе с ними в боковой коридор-кишку. Зиг поспешил последовать его примеру, но поскользнулся и проехался по кафелю с пару метров.

Странно, когда вроде бы знаешь, что отпущенной тебе жизни едва ли хватит на год, а всё равно пугаешься, когда хищная пуля врезается в плитку подле тебя, осыпая острыми осколками. Заннинс перекатился по полу и рыбкой нырнул в боковой проход, слыша за спиной, как ругаются служащие аэропорта. Оснований для стрельбы у них не было, видимо у кого-то одного просто сдали нервы, и сейчас он слышал в свой адрес не самые лицеприятные слова.

Свет резанул по глазам. После серости коридора солнечные лучи неласково обожги сетчатку.

Соулривер не церемонился — крестоносец срубил ручку у двери с надписью “пожарный выход” и, оттолкнув преграду плечом, выскочил наружу. Арлиен потратил пару мгновений на то, чтобы осмотреться, а потом напрямик бросился к стоящем чуть в стороне служебному джипу.

Магда согнулась у дверей, тяжело дыша. Женщине давался марафон тяжелее всех. Лилиан испуганно обернулась, и когда Зиг нагнал их, судорожно вцепилась ему в запястье.

— Надо бежать, — бросил Заннинс Магде.

Женщина кивнула, непроизвольно дернула рукой, словно хотела схватиться за сердце, а потом опомнилась и рысью поспешила за крестоносцем.

Соулривер вскочил на подножку джипа, с ходу распахивая дверцу.

Сидящий внутри служащий аэропорта непроизвольно отшатнулся и потянулся к кобуре. Он был молод, еще не успел превратиться в бездумный механизм, работающий строго по инструкции. Юнец так и не дотронулся до пистолета, открыл было рот, чтобы спросить в чем дело, но Арлиен перебил его криком:

— Вы все слепые что ли?! Не видишь мой плащ?! Я крестоносец Святого престола! У вас в аэропорту колдун! А ну вон из машины! Ключи давай!

Перепуганного юнца точно ветром сдуло.

Соулривер высунулся в окно, криком подгоняя нерасторопных спутников. Ключ зажигания щёлкнул, утопая в замке…

***

— Его имя “Кетер”. Я встречался с ним во время одного из заданий, — с неохотой ответил Виктор. — Это было в тот раз, когда я должен был выступать экзаменатором.

Кела прикрыла рот рукой, давя рвущийся наружу стон. Тот случай произошел, когда она сам была ещё студенткой. Единственный раз, когда Луцию доверили студентов, которые должны были выполнить вместе с ним боевое задание, в качестве выпускного испытания…

На остров Алькурд Виктор вернулся один. Израненный и обессиленный. Никто кроме него не выжил. Такие случаи периодически случались, и хотя и зачастую отбивали у некоторых учащихся продолжать обучение в академии, были показателем того, что профессия миротворца вовсе не торговля ванильным мороженным.

После того случая Луция понизили в звании и на время отстранили от работы, но миротворец быстро вернулся в строй. Кела не могла забыть такого. Испуг перед предстоящим экзаменом едва не заставил её забрать из академии документы. Девушка не спала несколько ночей, пытаясь представить врага, который смог бы противостоять Виктору Луцию. Воображение рисовало ужасающих монстров.

А оказывается тем заклятым врагом оказался человек. И с ним девушка провела половину сегодняшнего дня.

— Чего он хотел?

— Он расспрашивал о Заннинсе, — зачастила Кела. — Это беленький мальчик из моей группы…

— Зачем он ему? — перебил Виктор.

— Я не уверена, — Кела смущённо посмотрела на мужчину. — Думаю дело в его сестре. Стилвелл считает, что она необычная.

— Как это?

— У неё странные способности, какие-то проявления предвиденья или что-то в этом роде. Девочка очень болезненна. Крестоносцы считают её одержимой, я слышала, что они уже требуют выдать её.

— Вот почему этот шут в плаще таскался тут всю неделю, — презрительно процедил Виктор. Крестоносцев он недолюбливал искренне и люто. — Где этот твой Заннинс, где его сестра?

— Не знаю, — пискнула Кела, пугаясь интонации Луция. — Я…Мы искали его. Ни на занятиях, ни в администрации, ни в общежитии его нет.

— А не думала, что он мог свалить с острова? — уточнил Виктор.

Кела округлила глаза.

— Но это же запрещено правилами. У него будут проблемы.

Луций фыркнул. Реакция девушки говорила сама за себя. Быстрым движением достав мобильный телефон, Виктор пару раз ткнул пальцем в экран и приложил трубку к уху. Несколько секунд он напряженно вслушивался в гудки.

— Это Виктор Луций, — наконец на том конце кто-то откликнулся. — Нужно проверить рейсы с острова… Да… Студент Заннинс…Нет…Когда? Кто разрешил?!

Кела пыталась прислушаться, но не разобрала и слова из тихой взволнованной речи собеседника Виктора. Миротворец даже не дослушав до конца, оборвал звонок и со злостью посмотрел на девушку.

— Улетели Заннинсы. Один и вторая. Вместе с крестоносцем.

— Но как же… У него же занятия сегодня, — Лейк никак не могла поверить в то, что её подопечный мог так легко сбежать.

— А я давно говорил, что у этих святош слишком много прав и привилегий! — голос Виктора срывался на крик. — Ему достаточно было козырнуть своими крестами, да заставить парня подписать согласие.

Кела Лейк почувствовала, как холодеют пальцы рук, а ноги деревенеют. Не уследила. Не досмотрела. Виновата во всём будет только она.

— Надо рассказать все директору! — выпалил Виктор.

— Постой! — испугалась Кела. — Я не думаю…Не считаю, что ему нужно знать.

— Почему это? — недоверчиво спросил миротворец.

— Дело в том, что… Саймон Стилвелл сильно заинтересован в этой девочке. Лилиан. Тратит деньги на медиков и исследования. Настаивал на том, чтобы она непременно присутствовала в Вергилле в тот день, когда подписывался договор. А потом именно её крестоносцы обвинили в атаке демонов. Я думаю у директора во всём этом есть свой интерес.

Кела и сама поразилась тому, как легко ей дались эти слова. Она действительно верила в то, что подобный поворот событий нельзя списывать со счетов.

— Ты думаешь, что директор Стилвелл в этом замешен? — с сарказмом спросил Виктор. — Ну и дура же ты! Я был о тебе лучшего мнения.

Кела Лейк почувствовала прилившую к щекам кровь. Сказанные слова обожгли обидой. Особенно болезненным было то, что именно Виктор оказался тем, кто сказал это Келе в лицо.

Глава 14

Одиночество не может быть

добродетелью само по себе.

Найти друга «внутри» бывает

так же тяжело, как и среди

окружающих. Одинокий человек слаб.

Друг — это тот, кто поможет

и одолеть врага и отыскать

истину на дне стакана.

(Такуан. Из цикла “Неизвестный восток”)

— Это точно то место? — недоверчиво уточнил Арлиен.

— Да, — ответил Зиг, слабо улыбнувшись.

— Ну и гадюшник, — буркнул крестоносец, обводя взглядом полутёмный галдящий бар.

На первый взгляд “Хромой Койот” ничем не отличался от сотен похожих заведений. В воздухе стоял запах кислого пива, пота, и дешевых крепких сигарет. Смог витал в воздухе и собирался небольшими облачками под потолком. Не верилось, что такой замутняющий глаза туман могут создавать несколько десятков людей с набитыми табаком бумажными палочками.

Какой-то пьяненький завсегдатай бросил “Свали” и, оттолкнув Соулривера с дороги, продефилировал мимо нетвёрдой походкой. Арлиен разражено опустил руку на меч. Зиг, волнуясь, что крестоносец и в самом деле может разозлившись обнажить оружие, ухватил того за руку.

— Давайте я всё улажу сам, — Заннинс заглянул Арлиену за плечо. Лилиан жалась к стене, у самого входа, придерживаемая за руку Магдой. Вид у девочки был смущенный, но заинтересованный. Толпа подозрительных субъектов, вливающих в себя алкоголь, под аккомпанемент грудного гогота и матюков, её совсем не пугал. Чего нельзя было сказать о медсестре. Женщина смотрела на окружающих с безмолвным ужасом и омерзением.

— Подождите меня здесь.

Зиг кивнул на ближайший свободный стол, стараясь привлечь внимание Магды и одобрительно подмигнул напуганной женщине. Арлиен провёл ладонью по столу, скривил кислую мину, но все-таки согласно кивнул. Магда усадила Лилиан, и брезгливо косясь на лужицу разлитого по столу пива, опустилась рядом.

— Есть тут что пожрать-то? — сварливо поинтересовался крестоносец, разваливаясь на стуле.

— Я бы не рекомендовала ничего брать в этом месте, — негромко, но настойчиво сказала Магда.

— И то правда, — хмыкнул Соулривер.

Зиг скользнул взглядом по крестоносцу, заглянул в глаза сестре. Та радостно улыбнулась, точно от удовольствия и звонко произнесла: “Удачи”. Парень скинул куртку и бросил её на стул, рядом с Арлиеном.

Преисполненный надежд, чувствуя за спиной поддержку, Заннинс направился к барной стойке. Каким бы не выглядело это место, оно навсегда осталось в его памяти синонимом слову “свобода”. Ностальгия и чувство какого-то облегчения накрыли Зига с головой, стоило ему переступить порог “Хромого Койота”. Он не был здесь больше полугода, но помнил всё так, словно это произошло утром.

Подозрительный бар с сомнительной публикой казался сейчас Зигу самым безопасным местом на всей планете. Стоило ему расслышать среди общего шума тихий скрип половиц под ногами, как спокойствие расслабляющей волной разлилось по всему телу. После случившегося, это было необходимо Заннинсу, как воздух. Кровь гоняла по телу с удвоенной скоростью, стресс не давал успокоиться. Сверлящая под черепной коробкой боль говорила о том, что присутствующие в крови стимуляторы уже не справляются со своей задачей.

Выбраться с территории аэропорта во время начавшейся неразберихи оказалось не так уж сложно. Служебную машину охраны, которую как выразился Арлиен они “на полчасика экспроприировали”, пришлось бросить через несколько кварталов. Следующие сутки были смазанным вымученным воспоминанием. Попутки, придорожные забегаловки, какие-то мелкие населённые пункты, незнакомые лица и места, и вот наконец — небольшой городок в глухомани и бар “Хромой Койот”.

После нападения неизвестного человека и перестрелки в аэропорту, Соулривер наотрез отказался направляться прямиком к Области Святого Престола. Его насторожила ситуация с конвоем, который так и не встретил их в аэропорту. Крестоносец предпочел выждать пару дней, обдумать и разобраться в ситуации, прежде чем принимать какие-то решения.

Зиг знал идеальное место, для того чтобы “залечь на дно”.

Протиснувшись меж грузных тел к стойке, Зиг, перекрикивая общий гвалт, подозвал бармена. Высокий жилистый живчик кивнул, передал одному из клиентов кружку пива, разлив треть на стойку, и неторопливо подошёл к Заннинсу.

— Я ищу Лэндо.

Бармен покачал головой и развел руками.

Почти натурально.

Зиг уже открыл рот для того, чтобы объяснить подробнее, что ему нужно, как вдруг сосед слева толкнул его.

— Слыш, крыса белая. Ты чего тут забыл? — прошепелявил пьяный, смердящий спиртом бородатый детина.

Заннинс передёрнул плечом, решив пропустить замечание мимо ушей, но хлопок ладонью по лопатке с другой стороны, заставил разозлиться.

— Аха, крыса. Я понял. Типа, как мышь белая такая. А-а-а… Смешно.

Соседу справа явно понравилась шутка бородача. Он нацелился на Заннинса мутным, расфокусированным взглядом и весело улыбнулся, сверкнув золотым зубом.

Зиг всё еще чувствовал на спине горячую потную ладонь. Сжавшись в кулак, она натянула на груди парня футболку.

Двое явно перебрали с напитками. Бурлящая внутри энергия требовала выхода — им уже наскучило надираться за стойкой бара, перетирая давно обсуждённые темы. Такие места, как “Койот” напоминали собой небольшие поселки, где все всё друг о друге знают. Закрытые мирки, постоянное членство в которых заслужить нелегко. Новые лица тут появляются нечасто, и практически всегда вызывают одинаковую реакцию — опасение и неприязнь. Как и ко всему, что хоть немного отличается от людей, объединившихся по какому-то признаку.

Зиг с его белой шевелюрой привлек внимание многих. Он буквально чувствовал колючие взгляды окружающих. Мелькнула мысль о том, что возможно его лицо уже успели показать по телевизору, с пометкой “опасный преступник”. Но того, что его сдаст, кто-то из завсегдатаев Койота, можно было не опасаться. Полицию здесь не любили гораздо сильнее всего остального.

Заннинс дёрнулся, пытаясь стряхнуть со спины руку. Футболка сильнее натянулась на груди, один из швов лопнул, и по боку протянулась дырка.

— Э, у нас тут не мужской стриптиз, — загоготал золотозубый искренне радуясь своему чувству юмора. — Это ты ошибся баром.

Зиг глубоко вздохнул, пытаясь утихомирить свой пыл. Ярость рвалась наружу. Заннинс не мог себе позволить начать размахивать кулаками. Какой-то пьяный дальнобойщик был ему не противник.

Парень обернулся через плечо, и, поймав негодующий взгляд крестоносца, едва заметно качнул головой. Соулривер оскалился и демонстративно сложил руки на груди, всем видом говоря, что если ты так хочешь, то я не стану вмешиваться.

“А на шоу посмотрю с интересом”.

Здоровенный кулак обрушился на стойку бара. Зига открыто провоцировали.

Рука, отпустила футболку и тут же несильно, но чувствительно ударила под рёбра.

В следующий миг Зиг взорвался, а еще через секунду соседи по обе стороны уже лежали распластанными на полу. Здоровенные детины недоуменно смотрели друг на друга, пытались привстать на руках и искренне не понимали, как они упали со стульев.

— Э-э, ты чего творишь?! — услышал Зиг с дальнего конца стойки.

— Я … нет, — парень вскинул руки в миролюбивом жесте, коря себя за вспышку гнева. — Они первыми начали.

Заннинс поднял умоляющий взгляд на бармена, который всё прекрасно видел. Но тот неодобрительно покачал головой:

— Извини, парень, разбирайся сам.

В зале стало тише.

Завсегдатай с дальнего конца поднялся и неспешно направился к Зигу, поигрывая мускулами. Это был здоровенный шкаф, чья комплекция позволяла ему это делать. Ещё несколько человек отставили от себя напитки и уставились на Заннинса. Если прежние взгляды были безразлично-неприязненными, то сейчас на альбиноса смотрели скорее оценивающе.

— Я не хочу, — заявил Зиг, когда “шкаф” поравнялся с ним.

— А кто тебя спрашивает, — самоуверенно просипел здоровяк. — Пойдём выйдем.

— Я никуда не пойду, — отрезал Зиг, отворачиваясь от собеседника.

Незнакомец, хрюкнул, пожал плечами, и резко выбросил руку вперёд…

Барная стойка с хрустом треснула, когда голова задиры с размаху опустилась на неё. Зиг отскочил.

Шкаф подставился. Подставился глупо. Если бы Заннинса попросили показать три самых примитивных, но действенных броска, бросок противника за руку через бедро непременно был бы среди прочих. Перестраховавшись, парень придал противнику немного инерции…

И кажется, перестарался.

Задира медленно сполз по стойке бара, потеряв сознание от удара.

Случилось именно то, чего Зиг так боялся. Сразу несколько человек повскакивали со своих мест и бросились в драку. Над головой просвистела пивная кружка, кто-то закричал.

Несколько неточных, но увесистых ударов Зиг пропустил. Особой боли, он как обычно, в бою не чувствовал, но машинально отметил, как челюсть налилась неприятной тяжестью.

Его преимущество было в скорости. Сильные здоровые мужики по меркам профессионального бойца двигались, как заторможенные. Заннинс старался выводить из строя врагов, не нанося им сильных травм.

Выходило не очень. Один из нападавших схватился за разбитый нос, второй уже ползал под столом, разыскивая выбитый зуб, а третий и вовсе катался по полу, крича что-то о сломанном ребре.

И вот спустя каких-то пару минут после того, как Зиг направился к барной стойке, на ногах был уже, казалось, весь бар. Разумеется, кроме столика, за которым сидели Магда, Лилиан и Соулривер. Заннинс даже пожалел, что запретил крестоносцу вмешиваться.

Уворачиваясь от неумелого замаха ногой, Зиг окинул происходящее испуганным взглядом. Он не боялся десятка набросившихся противников, хотя и не был до конца уверен, что сумеет справиться со всеми, если они навалятся разом. Его беспокоили последствия. Отмотать время назад было нельзя, а как исправить заваренную кашу, Заннинс не представлял.

Подкатившийся под колени человек свалил Зига с ног.

Раньше парень не позволял себе в бою думать о посторонних вещах. Вообще не позволял себе думать. Это могло только навредить, отвлечь.

Стоило оказаться на полу, как сразу же несколько носков ботинок впились в тело. Разъярённая публика бара, ликуя, принялась ожесточённо пинать нарушителя спокойствия. Волна радостных криков вспенилась, прокатывая по помещению.

Грохот автоматной очереди заставил всех заткнуться.

В наступившей тишине слышалось лишь слабое эхо громких хлопков, да шорох отваливающихся кусочков штукатурки с потолка. Даже стонущий под столом человек перешёл на едва слышимый писк.

— Что здесь, вашу мать, происходит? — яростно заорал кто-то, кого Заннинс не мог разглядеть из-за спин и ног.

Зиг привстал на локтях, сделав усилие, присел на корточки. В голове шумело, кровь стучала в висках, в горле пересохло. Организм клянчил дозу. Заннинс поднялся на ноги, одёрнул руку, уже потянувшуюся к животу.

— Разойдитесь, вы, живо!

Зиг вымученно улыбнулся. Знакомый голос из прошлой жизни.

Единственный человек, За пределами Пардес, которого Зиг смог бы назвать другом.

Участники драки и подначивающие остальных зеваки, сгрудившиеся вокруг Зига, расступились, пропуская человека.

Лэндо остался именно таким, каким Заннинс его запомнил. Приземистый коренастый мужичок, ниже окружающих почти на две головы, нагло распихивал окружающих. Автомат, перекинутый через плечо, давал ему полное моральное право делать это. Даже те, кто и не знал хозяина “Койота” в лицо, не решились бы сказать ничего против Человеку С Оружием.

Пытаясь придать себе серьёзности Лэндо часто нацеплял гримасу вселенского недовольства и серьёзности. Вот и сейчас, протиснувшись через толпу, он глянул на Зига снизу вверх со всей серьёзностью, на которую был способен.

Потребовалась пара секунд, чтобы нахмуренные брови поползли вверх, а жирных губ коснулась радостная улыбка.

— Зиг?!

Лэндо разразился грудным громким хохотом. Кто-то рядом подхихикнул, но большинство присутствующих принялось недоумённо переглядываться.

— Ой, придурки! — наконец выдавил из себя Лэндо, пальцем утирая выступившие слёзы. — Ну, вы нашли с кем связаться!

Старый знакомый хлопнул Заннинса по плечу, для чего ему пришлось немного приподняться на носках, и громко возвестил.

— Всем выпивка за счёт заведения!

И уже пересиливая всеобщий радостный гвалт, Лэндо крикнул бармену.

— Этих отведи куда-нибудь в подсобку, — кивнул хозяин бара на распластавшихся по полу травмированных и отключившихся. — И врачу позвони, сам знаешь какому. Смотри, чтобы они в больницу не сунулись, нам огласка ни к чему.

Удивительно насколько сильно алкоголь может влиять на отношения. Возвращающиеся по своим местам посетители уже не смотрели на Зига со злобой, некоторые наоборот кидали взгляды уважения и благодарности. Лишний стаканчик, свалившийся буквально с неба, поменял взгляды на сто восемьдесят градусов. Заннинс поёжился, вспоминая о том, как и сам когда-то вёл себя похожим образом. Даже хуже.

Страшное слово. Зависимость.

— Отойдем, поговорим, — махнул рукой Лэндо, зазывая парня следом.

Зиг отыскал взглядом столик и жестами показал крестоносцу, что все в порядке. Тот изобразил лёгкие аплодисменты, язвительно улыбаясь. Как раз в этот момент бармен поставил перед ним на стол три кружки с пивом.

Магда одёрнула потянувшуюся к напитку Лилиан, девочка обижено скуксилась. Медсестра с каменным выражением лица достала из сумочки маленькую бутылку минералки и поставила перед Лили. На ладонь она выдавила кругляк таблетки и протянула лекарство девочке.

А вот Арлиен не отказался от бесплатного пива. Чуть брезгливо отхлебнув из одной из кружек, он удивлённо посмотрел на бармена и уважительно кивнул.

— Какого хрена ты сюда явился? — неожиданный вопрос выбил Зига из колеи. Парень уставился на Лэндо так, словно бы тот говорил на кинтийском.

— Я но… — Зиг поперхнулся. — Мне… Нам нужна помощь.

— Опять?! — простонал Лэндо. — Ты не можешь вот так вот заявляться сюда и выпрашивать помощи. У меня будут неприятности.

— Прости, — растерянно пробормотал Зиг.

Парень бросил быстрый взгляд назад. Лилиан с неохотой проглотила таблетку, запила её водой, смешно поморщилась. Арлиен уже практически осушил первую кружку и заинтересованно косился на вторую.

— Нам больше не к кому идти, — твёрдо сказал Зиг.

Лэндо громким шепотом затараторил:

— Мой бизнес только пошёл в гору. Мне не нужны сейчас проверки как в прошлый раз. Знаешь… Знаешь, что было тогда, когда я помог тебе выбраться из страны? Да меня чуть не закрыли!

— Я не прошу тебя о том же. Нам просто нужно тихое место, где можно было бы укрыться.

— Тихое место?! — взвизгнул Лэндо так, что несколько человек обернулось. Понизив голос, Лэндо зачастил. — Тихое место? Да если вас найдут в моем баре, знаешь, что сделают? Да твою морду с утра по центральному ТВ уже два раза показывали.

Зиг потупил взгляд. Лэндо был его последней надеждой. Арлиен вёл себя ужасно странно — не хотел пользоваться своим положением. А ведь в этой стране статус крестоносца весил особенно много и мог открывать многие двери. Соулривер даже снял плащ и, скатав его, засунул в сумку, сразу после побега из аэропорта. А ведь раньше он не снимал его даже ходя по помещениям академии.

Крестоносец с каждым часом становился все более нервным, и твердил о “тихом месте”, которое им непременно нужно найти. Соулривер хотел осесть и связаться со своими, чтобы заручиться помощью. Передвигаться самостоятельно дальше становилось крайне опасно.

— Два боя, — неожиданно сказал Лэндо.

— Что? — вскинул удивлённые глаза Зиг.

— Выйди на два боя, и я смогу для вас что-нибудь сделать.

— Но… Ты ведь знаешь. Я завязал.

— Да брось! Ты легенда. На тебя приедут посмотреть с соседних регионов. Срубим деньжат по-быстрому.

Такие, как Лэндо, наверное, были в любой стране и в любом обществе. Любовь к наживе делало его ум острым, язык — изворотливым, а натуру — жуликоватой. Там, где была возможность получить быструю прибыль, Лэндо никогда не упускал шанса.

— Я не могу так, — с сожалением протянул Зиг.

— Два боя и пять, нет семь процентов! — продолжил уговоры Лэндо. — И я найду маленький уютный домик здесь в глуши, недалеко, в лесу, где вас никто не найдет. Раз в три дня будет приезжать человек, привозить продукты…

— Я сказал нет.

Лэндо посерьезнел.

— Один бой.

— Лэн…

— Один бой или проваливай.

Зиг снова обернулся. Лилиан о чём-то беспечно спорила с медсестрой. Если бы она только знала… Лили никогда бы не одобрила такого решения.

— Сможешь организовать всё к завтрашнему вечеру? — спросил Зиг, не глядя на Лэндо.

— Обижаешь!

Глава 15

— Вы говорите, мы склонны к насилию,

мы жестоки, потому что так

распорядилась природа. На протяжении

истории люди были и останутся такими.

В плане агрессивности мы не смогли

далеко уйти от предков из каменного века.

Но что мне, как человеку разумному, делать,

чтобы разорвать этот круг, выйти за

его пределы и превзойти насилие?

— Сожми кулак и бей изо всех сил.

(Диалог Конрада Ройля с учеником. Из цикла “Разговоры о главном”)

Во все времена люди жаждали зрелищ. И как бы не ушла вперёд человеческая цивилизация это желание всегда будет камнем утягивать её на дно — во времена каменных топоров и бронзовых мечей. И ведь сколько всего современный век может предложить для досуга, для удовлетворения этой первобытной потребности — телевиденье, кино, Сеть. А людям всё мало. Насилие и разрушение всегда будет привлекать человека. Именно за возможность наблюдать за этими вещами люди платили во все времена. Конечно, в современном обществе, нацепившем на себя маски благоразумия и гуманизма, любителям жестокости приходится довольствоваться суррогатами — зрелищными фильмами или кровавыми видеоиграми.

Но те, кто действительно хочет удовлетворить свою жажду крови, всегда найдут выход. Особенно имея в качестве подручных инструментов деньги и власть.

Попасть на арену подпольных боёв без правил мог далеко не каждый. Настоящие — не отборочные — чемпионаты, как правило организовывались в подвалах дорогих казино и ресторанов крупного города. О существовании подземных арен знал ограниченный, узкий круг людей, которые как правило заранее собирались в холле заведения. Для того, чтобы попасть на бои, каждому зрителю приходилось выкладывать кругленькую сумму. К тому же — соответствовать строгому дресс-коду. Для мужчин обязательны костюмы, для дам — вечерние платья. Дорогая официальная одежда, подобающая посещению дорогого заведения наверху.

На трибунах гостей обслуживали официанты. Напитки, закуски — всё за счёт заведения. Не так уж и удивительно, если учесть какие суммы гуляют здесь во время принятия ставок. Организаторы тотализатора, которые забирают свой процент с каждой ставке, всегда в выигрыше.

Арены подпольных боёв без правил навсегда останутся частью прошлого Зига. Как бы он не жалел, как бы не стыдился этого отрезка своей жизни — реальности было не изменить.

Как и договаривались — Лэндо сумел всё организовать меньше, чем за сутки. Точнее — всё, что ему было нужно — впихнуть Заннинса в программу поединков уже назначенного на вечер чемпионата.

Подвал Койота, на который первым делом подумал Зиг, не соответствовал бы масштабам мероприятия. Заннинсу вместе с неумолкающим-всю-дорогу-Лэндо пришлось проехать около двух сотен километров. Чемпионат проходил в крупном региональном центре — городе с населением более четырех миллионов человек.

Проходя по залам казино, ловя на себе странные взгляды “высокой” публики, Зиг чувствовал себя не своей тарелке. Заннинс вдруг понял, что зудящее, не дающее ему покоя чувство — это нарастающее волнение.

И вовсе не то привычное волнение за Лилиан. (Хотя и оно осталось где-то на задворках сознания мигать красным сигнальным огоньком) Его сестра, вместе с Соулривером и Магдой уже давно обживались в предоставленном Лэндо домике. Хозяин “Койота” не обманул. Старенький, но добротный коттедж хоронился в чаще леса, и добраться до него можно лишь хорошо зная хитросплетения просёлочных дорог. Электричество, газ, да и продукты — всего было в достатке. Нет, Заннинс не волновался за спутников. А вот куда он отправился — предпочёл скрыть. Конечно, никому из них не стоило знать, какую цену придется заплатить за этот домик в лесу. Особенно Лилиан.

Кончики пальцев кололо раскалёнными иглами, а в голове, казалось, отбивал ритм отряд марширующих на параде военных.

Зиг просто боялся выходить на арену.

Чёрт, да такого с ним никогда не было. Разве что в самый-самый первый раз. Никогда прежде Заннинс не обращал внимания на эти взгляды жаждущих крови людей. Ему всегда было плевать на эти дорогие ковры, замысловатые интерьеры, и лицемерных посетителей современного ристалища. В глазах Зига все видели только равнодушие, и лишь несколько человек знали о той вере, которой он хранил где-то в глубине себя и цели, заставляющей его жить и идти вперед.

Раньше Зиг никогда не выходил на бой “чистым”.

В его крови всегда плескался коктейль химии, убивающий в нем всё человеческое. Заставляющий не чувствовать боли, освобождающий от сострадания, жалости, даже притупляющий инстинкт самосохранения.

Подобно аренам древности площадки для подпольных боёв были овальными, окруженными высокими трибунами. В противоположных концах располагались двери, из которых выходили противники. А под ногами хрустел ссохшийся старый песок. Также как и тысячу лет назад.

Богатые люди ценили традиции.

Белый свет галогеновых ламп ослеплял после тёмной душной комнатки ожидания. Поднявшийся на трибунах одобрительный гул и улюлюканье заставило вздрогнуть.

Дежа-вю.

Кажется, так называется это чувство в Женуарии.

— Дамы и господа, — раздался напыщенно-торжественный голос откуда-то сверху. — Самый важный бой этого вечера! Здесь, на нашей арене, где песок ещё не успел высохнуть от крови! Впервые, известный на весь мир бывший чемпион! Белый Зверь!

Выкрики и гомон смешался с нестройными аплодисментами. Зиг расправил плечи, осматриваясь. Он уже немного привык к контрастному освещению и громким звукам. Заннинс почувствовал, как ноги сами встали в боевую стойку, как легко он покачнулся, перенося вес с пятки на носок, как напряглись мышцы рук.

Тело помнило всё.

Зиг порыскал взглядом по трибунам. Там, где-то в темноте притаился знакомый, жаждущий крови монстр, имя которому — толпа. Где-то среди этой тёмной, колышущейся массы, сидел Лэндо. Заннинс не знал, волновался ли тот сейчас. Если подумать, то Лэндо только единожды видел Зига в настоящем бою, а в остальном — полагался на слухи. В тот раз, когда Заннинс обратился к нему за помощью, платой стали все оставшиеся у парня деньги, заработанные им на арене. Да ещё репутация, которая оказывала впечатление в определённых кругах. Достаточно Лэндо было появиться в нужных местах с Зигом и пустить слушок, что знаменитый альбинос-гладиатор теперь его личный телохранитель, как небольшое дело провинциального бизнесмена стало расти. Уважение, страх и полезные знакомства иногда стоят дороже любых денег.

Отойдя от края арены всего на несколько шагов, Зиг замер. Выходить в центр, в поисках ещё большего внимания и славы, на радость публике, он не собирался. Благосклонность толпы редко бывает дороже жизни.

Противоположная дверь резко ускользнула вверх, исчезая в стене. Толпа вскричала, гораздо сильнее, чем при приветствии Зига. Голос человека, объявляющего противников потонул в общем шуме. Кажется, против Заннинса выступал хорошо известный публике и горячо ею любимый боец.

Среди аплодисментов, воплей и визгов, Зиг не сразу разобрал вклинившийся металлический грязный шум, похожий на рёв раненого зверя.

Из темноты вылетел мотоцикл.

Такого на арене Зиг никогда не видел.

Широкоплечий, одетый в кожаную куртку мотоциклист мчался на парня. Чёрный матовый шлем скрывал его лицо. Выйдя из секундного ступора Заннинс отпрыгнул в сторону, в последний момент подумав, что выйди он на середину арены, всё могло бы кончиться иначе. И гораздо быстрее.

Мотоциклист развернулся, взметывая задним колесом фонтан грязного песка и ринулся в новую атаку.

Заннинсу никогда не приходилось сражаться с такими противниками. Отскочить в сторону и во второй раз для парня не оказалось проблемой. Но эта тактика имела и слабую сторону. Бесконечно скакать, уворачиваясь от полутора центнеров металла невозможно. А что кончиться раньше— бензин или силы Зига — было тем еще вопросом.

Когда противник в третий раз повторил свой манёвр, Зиг отпрыгнул, но в последний момент выбросил в сторону ногу, надеясь выбить “байкера” из седла.

В кино такой финт удался бы с лёгкостью. Однако это была реальность. Здоровый кабан едва ли уступал весом своему железному коню. Это был похоже на уверенный удар трёхсоткиллограмового кулака, против детского шлепка ладонью.

Зига отбросило. Альбинос сильно ушиб ногу о шлем противника и свалился в песок, на миг зажмуриваясь от неожиданной боли.

Перекатываясь на брюхе, терпя боль и отплёвываясь от песка, Заннинс в спешке соображал. Он, конечно называл Лэндо “другом”, но это не отменяло того, что это был до чёртиков жадный, жуликоватый друг. Он мог и пожертвовать жизнью Зига, если на кону оказалась бы достаточно солидная сумма денег. С него сталось бы. Условия и силы, сражающихся на арене были мягко говоря неравны. Возможно, это должно было льстить Заннинсу, ведь организаторы делали поправку на его “звёздный” статус. Но альбиносу подобные реверансы в свою сторону даром были не нужны.

Пересиливая себя, Заннинс поднялся. Чёрный гонщик, уже катил по прямой, бросив себя в новую атаку. На сей раз Зиг не стал убегать. Когда до столкновения оставалось пара метров, он подпрыгнул и ударил двумя ногами в шлем, вкладывая в удар все силы.

Таким же ударом Зиг впервые убил человека. Тогда он ещё не был известен в подпольном гладиаторском бизнесе и оппонентов для него подбирали из числа таких же новичков. Противником оказался высокий худющий парень, кинувший свою жизнь на жернова мельницы боёв без правил, кажется, из-за излишней бедноты.

После страшного удара альбиноса, парень погиб ещё до того, как обмякшее тело, коснулось пола. Заннинс проломил несчастному грудную клетку. Рёбра, предназначенные для защиты внутренних органов, не справились с возложенной на них природой функцией. Кости лопнули и острыми клыками вонзились в сердце и лёгкие…

Матовый чёрный пластик, скрывающий лицо противника, не выдержал. Забрало шлема треснуло, разлетелось осколками. Гонщик вылетел из седла, не удержавшись, а его железный конь продолжил движение без хозяина. Промчавшись под Зигом и проехав еще несколько метров, мотоцикл завалился на бок, разбрызгивая вокруг песочные брызги.

— О! Только посмотрите! — оживился комментатор. — Наш фаворит потерял преимущество! Бывший чемпион показывает коготки! Джиксеру придётся нелегко!

Зиг никогда не участвовал в боях по эту сторону океана, но, кажется, краем уха слышал такое прозвище. А это уже говорило о многом. Имён, настолько известных в этом подпольном гладиаторском мире, было не столь много — не больше пяти.

Джиксер подскочил на ноги одним резким движением. Он сорвал шлем и в бешенстве отбросил его в сторону.

Зиг встретился с глазами противника. Взгляд был слишком хорошо знаком ему.

Бездонные чёрные зрачки, расплескавшиеся до пределов радужки, не реагирующие на свет софитов. Безразличный, бессмысленный взгляд.

Такой же, который был у Зига, каждый раз, когда он в прошлом покидал арену. Когда он в самый первый раз убил человека, какое-то новое незнакомое доселе чувство резануло по сердцу, ударило поддых и соскользнуло куда-то ниже. Отголоски эмоций слабо звякнули и исчезли, сгинув в бушующем океане наркотического трипа…

Джиксер бросился на Зига, широко, по-медвежьи раскинув руки. Заннинс поднырнул под руку и врезал противнику по животу.

Кулак точно угодил в стену.

Оплеуха смела Зига с ног.

Для Джиксера альбинос не был врагом. И даже не противником или соперником, а просто досадной помехой на пути к новой дозе.

Зиг очень хорошо помнил это состояние. Когда между ним и единственным оставшимся в жизни смыслом надоедливо пляшет и уходит от ударов очередной недоносок.

В Зиге быстро разглядели потенциал, и как это называли сами люди, организовывающие бои — “подсыпали пороху”. В подпольных боях нет ни правил, ни проверки на допинг. Редко кто из серьёзных участников современных кровавых игрищ не прибегал к помощи наркотиков и стимуляторов.

Когда это случилось с Зигом — он стал существовать от дозы до дозы. Он жил в бараках, принадлежащих одному литеранскому богачу, решившему поиграть в хозяина гладиаторов. Питался чем придётся. Заннинса не заботила еда, вода, место, где он спал, люди, его окружающие, и мир за пределами комнаты и арены. Он жил словно раб. И за несколько граммов химических соединений он добровольно продавал себя снова и снова.

Трипы были настолько яркими и приносили такое удовлетворение, что Зиг вскоре начал воспринимать реальность, как бесцветный бессмысленный сон. Реальностью для него были психоделические сны и приходы. Заннинс хорошо помнил нарастающее раздражение всякий раз, когда он долго не выходил на арену. Ведь каждый бой для него олицетворял вожделенный укол. Сначала до выхода на песок — стимулирующий, возбуждающий и активизирующй внутренние ресурсы организма. А после — ещё один, направляющий бурлящую энергию и мощь — внутрь себя, подкидывая перегревающемуся мозгу головоломки фантастических миров, настолько реалистичных, что ставшее модным в последнее время стерео-видео высокого разрешения, обещающее полное погружение, казалось дешевой подделкой. Пожелтевшей фотографией, расцарапанной и потрепанной временем.

Психостимуляторы заставляли работать мозг на пределе возможностей. В десятки раз быстрее обрабатывать информацию, а следовательно и реагировать на опасности.

Джиксер был “накачан” до краёв. Сражаться врукопашную с таким противником до безумия трудно. В этом состоянии он замечал даже самые незначительные движения, и буквально предугадывал действия Заннинса.

Разлёживаться на спине было подобно смерти. Зиг перевернулся через себя, отскочил, увеличивая дистанцию. Но Джиксер не кинулся следом. Он будто бы нарочито неспешно приблизился к мотоциклу, у которого ещё продолжало крутиться заднее колесо и легко, одной рукой, оторвал его от земли.

Заннинс метнулся к противнику. Альбинос думал, успеет застать громилу врасплох, пока Джиксер будет пытаться вновь оседлать железного коня. Но тот даже и не собирался этого делать. Чуть отведя руку с мотоциклом за спину, он резко ударил, используя транспорт на манер оружия.

Зиг успел в последний момент припасть на колени. Прямо над головой промелькнули колёса, сыпля колючими песчинками. Колени обожгло, словно бы они проехались по крупной нождачке.

С каждой секундой Джиксер терял человечность. В глазах Зига он все сильнее напоминал перекаченного химией мутанта. Ему даже было слегка жаль, что такой человек попал в кровавый мир подпольных боёв. Размахивать ста пятьюдесятью килограммами веса одной рукой — дано не каждому.

В который раз Зиг перекатился по песку, уворачиваясь за миг до страшного удара. Джиксер обрушил мотоцикл на то место, где только что был Заннинс.

Размахивания мотоциклом были достаточно медлительны, но потенциально настолько убойны, что Зиг не решался на опрометчивую контратаку. Ловкий Заннинс без особого труда держал дистанцию и избегал ударов. Всё, что от него требовалось — сосредоточенность и внимание.

Джиксер расходился. Размахивал своей бензиновой булавой всё яростнее и небрежнее. Зиг помнил эту ярость, заволакивающую глаза красной пеленой, когда бой не удавалось закончить быстро.

Заннинс отступал, держал дистанцию. Размахивающий мотоциклом детина — пугающее зрелище. Когда Зиг приноровился к размеренным маятниковым движением противника, заодно приблизившись к краю арены, Джиксер выкинул новый финт. Размахнувшись он просто бросил мотоциклом в Зига. Не ожидавший подобного Заннинс не успел среагировать. Мотоцикл ударил в грудь и унёс за собой, припечатывая Зига к стене.

Трибуны взорвались аплодисментами.

Зиг со стоном отбросил покорёженный мотоцикл. Не смотря на эффектность, удар вышел не таким страшным. Болела ушибленная спина и грудная клетка, но груде железа попросту не хватило инерции сделать из Зига блин. Похоже, пределы были даже у такой чудовищной силы, как у Джиксера.

Не успел Зиг оправиться, как противник подлетел к нему. Посыпавшиеся удары оглушали, дезориентировали. Здоровые кулачищи били настолько же больно, насколько Зиг это себе представлял. Попытки Зига ответить, жестко пресекались. Наверное, с трибун его телодвижения выглядели более, чем жалко. Противник действительно читал Заннинса, как раскрытую книгу. Пропустив несколько увесистых тычков, Зиг оступился, завалился на бок, сползая по стене…

Казалось, выхода не было, Зиг выходил на арену, уничтожал любого вставшего на пути, а потом получил вожделенный укол. Он быстро оказался на дне глубокой ямы безвыходности, и если поначалу и пытался выкарабкаться, слабо перебирая ладонями по грязной скользкой стене, то вскоре сдался.

Так продолжалось до тех пор, пока он не встретил одного человека. Живший с ним в одной комнате сосед погиб на очередной бойне и к Зигу подселили молчаливого невысокого кинтийца.

Именно этого человека Заннинс впоследствии стал называть Учителем. Кинтиец был таким же невольником, посаженным на иглу бойцом, но в отличие от остальных, не потерявшим жизненных ориентиров. Каждый день он проводил в тренировках и медитации, не желая сдаваться. Постепенно он вытащил Зига из вязкого болота безразличия. Именно Учитель помог ему вспомнить о том, что у Зига была цель, вспомнить о Лилиан, о своём долге перед ней. Кинтиец сумел вбить в голову парня, что бороться нужно всегда, при любой расстановке сил. Даже если эта борьба идёт против зависимости собственного организма. Очень быстро Зиг перенял и боевые навыки, благодаря обучению и тренировкам стал намного увереннее держаться на арене. А в минуты, когда его разум очищался от стимуляторов — вынашивал план побега.

Он жил лишь этой мыслью. И не мог позволить убить себя. Ведь где-то там, за пределами мирка, сузившегося до грязных бараков и тёмных арен, его ждала Лилиан.

И Зиг не имел права её подвести…

Рука дёрнулась, прикоснулась к маховику имплантата, регулирующему количество стимуляторов. Стоило только повернуть, и шансы на победу сравняются!

Нельзя.

Зиг отдёрнул руку, сумев отвергнуть соблазнительную возможность. Лилиан по-прежнему нуждалась в его помощи. Да, если Зиг сейчас погибнет на арене, то уже никогда не сможет ничего для неё сделать. Но победа, одержанная такой ценой, равносильна смерти. Возможно, получив такую дозу препарата, мозг Заннинса проживёт ещё несколько дней, но после — его будет ждать неминуемый конец.

А много ли можно успеть за несколько дней? Он ведь даже не узнал, что произошло с Лилиан.

Зиг лежал перед Джиксером на лопатках. Тело ломало, боль отдавалась в руках, ногах и голове. Зиг заглянул в глаза врага и не увидел там ничего. Джиксер уже начал заносить ногу, собираясь раздавить Зига, как таракана.

Заннинс рявкнул и ударил громилу между ног стальным носком тяжёлого ботинка. Джиксер охнул, согнулся, хватаясь за промежность. Публика захохотала, заулюлюкала.

Бои без правил есть бои без правил.

Зиг перекатился, пользуясь замешательством противника и что-то быстро подхватил с земли.

Джиксер развернулся, размахивая рукой, стараясь достать ускакавшего за спину Заннинса. Кулак врезал по вовремя подставленному Зигом шлему. Послышался хруст. Кажется, Джиксер сломал несколько пальцев.

Зиг ударил врага под колено, повалил в песок и несколькими точными ударами в шею “выключил” тому сознание.

Убивать несчастного Занниинс не хотел.

Зиг никогда не видел с трибун поднятые вверх пальцы. Традиции оставлять гладиаторам жизнь ушла в прошлое. Заметь кто, что противник ещё шевелиться, от Зига непременно потребовали бы добить его. А так — всем было плевать. На арену вошло двое. Теперь один неподвижно лежал, а второй стоял на ногах.

Проигравший и победитель.

Всё как и тысячу лет назад.

— Какой бой! Какое шоу! — зазвенел усиленный микрофонами голос комментатора. — Чемпион оправдал своё звание! Надеюсь, уважаемые дамы и господа, при игре на тотализаторе вы сделали правильный выбор! В последнем на сегодня бою, победу одержал Белый Зверь!

Глава 16

Одержимость не видна с первого

взгляда и не может даже быть

обнаружена с помощью технических

приборов. Вы можете много лет жить

по соседству с человеком, чей разум

подчинён демону, и не догадываться

об этом. До той поры, пока он не

всадит вам нож в спину.

(“Городские страшилки”. Юрайго Спэрроу)

— Ну и где ты был? — со свойственной ему долей издёвки спросил Арлиен.

— О чём ты? — постарался скосить под дурачка Зиг.

Они оба стояли на веранде домика в лесу, принадлежащего Лэндо. Лёгкий морозец бодрил, но не заставлял дрожать от холода. Зиг с удовольствием прислушивался к окружающей тишине и полной грудью вдыхал холодящий лёгкие воздух. Соулривер, не запахивая плаща, опирался на деревянные перила, смотрел куда-то в темноту. Там среди уходящих в ночь деревьев медленно кружились белые мошки мелких снежинок.

— Смеёшься? — крестоносец обернулся через плечо и посмотрел на облокотившегося о стену дома Зига. — Бережёшь левую руку, стараешься не наклоняться, хромаешь на одну ногу.

— Я подрался в баре, помнишь? — махнул рукой Зиг, скрывая волнение за смешком.

— Да хорош заливать — тебя там и ударить никто не смог как следует. А оказавшись на полу, ты сразу прикрылся руками. Я же не слепой.

Зиг нервно хихикнул, ещё лелея надежду, что всё удастся свести к шутке.

— Я за этим и позвал тебя на улицу. Поговорить, — тон Арлиена остался серьёзным.

Заннинс засунул вспотевшие руки в карманы. Он не решался взглянуть на крестоносца и делал вид, что внимательно рассматривал тени, отбрасываемые рамой, среди золотой полоски света из окна.

Домик, который небольшая компания из четырех человек обживала уже второй день, и в самом деле оказался уютным. Парочка комнат, вся необходимая мебель, небольшая кухня. В готовке не было необходимости — Лэндо снабдил их полуфабрикатами и салатами в пластиковых баночках на неделю вперёд. Магду, однако, такое положение вещей не радовало. Фанатично радеющая за здоровый образ жизни медсестра, такую еду иначе, как “помоями” не называла. Вот и сегодня, уже полвечера она пыталась соорудить что-то на свой вкус из немногочисленных свежих овощей. Лилиан в это время не отрывалась от книги, лёжа на кушетке. В первый же день девушка раскопала на чердаке пыльную коробку с книгами и теперь глотала их одну за другой, прерываясь только на еду и сон.

— Ты им не расскажешь? — наконец спросил Зиг сдаваясь. Кивнул в сторону окна.

— Конечно, расскажу! — уверенно ответил крестоносец. Когда Заннинс поднял на него полные недоумения и обиды глаза, Арлиен добавил. — Нет, с твоим чувством юмора точно надо что-то делать. Ты за кого меня опять принимаешь? Выкладывай смело.

Зиг глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Крестоносец не торопил.

— Когда я тогда приехал в Литеранс, за Лилиан… Так получилось, что я попал на арену боев без правил. Я думал, что отделаюсь одним разом, подниму немного денег, а потом пойду своей дорогой дальше. Но всё вышло иначе. Я дрался на подпольных аренах почти два года, и за это время успел выиграть чемпионат и … прославиться что ли, — Зиг запнулся, ему было нелегко всё это рассказывать. — Можешь не верить, но… В Каталиконе тоже есть этот бизнес. Лэндо согласился поселить нас здесь, только если я выйду на бой.

Заннинс замолчал. Он по-прежнему смотрел в сторону, ожидая от крестоносца негативной реакции. Криков, обвинений, презрения. Но Соулривер только спокойно прошептал:

— Рад, что вернулся целым.

В доме, на кухне что-то упало. Послышались раздосадованные ахи Магды.

— Та гончая… — начал Зиг. — Тогда в аэропорту. Она появилась за моей спиной из ниоткуда. Это значит Лилиан действительно одержимая?

— К сожалению, — Арлиен порылся в кармане плаща и выудил оттуда маленькую — двухсотграммовую — банку пива. Щёлкнул, открывая её. — Демон, чувствуя угрозу — для себя или Лилиан, будет защищаться, как умеет.

— Я не понимаю ещё одну вещь, — продолжил Зиг. — Разве тогда, в Вергилле, демона не убили?

— Убить демона в принципе невозможно, — пожал плечами крестоносец, отхлёбывая из банки. — Можно уничтожить только его физическую оболочку, которую он создают, когда проникает в наш мир. Обычно после этого демон теряет связь с одержимым и возвращается в свой план бытия сильно ослабевшим. Такой же эффект произойдет если погибнет одержимый человек, так сказать, “носитель вируса”. Но я никогда не имел дела с архидемонами. Я не перестал чувствовать в Лилиан эту огромную пара-магическую силу. Более того, эта сила до сих пор растёт…

— Но он же не полностью подчинил её себе! — с жаром принялся доказывать Зиг. — Иногда она нормальна. За два дня ничего подобного больше не происходило.

— Я уже говорил, что демоны довольно смутно разбираются в нашей жизни. Большая часть того, что они слышат, кажется им тарабарщиной. Я уверен он даже не понимает цели нашего путешествия. — Соулривер усмехнулся. — Скорее всего, он проявит себя, когда почувствует близость Святого Престола. И потому крайне опасно идти туда, так как есть — в одиночку. Нужен отряд крестоносцев, которым под силу было бы усмирить архидемона, если что-то пойдёт не так.

— Ты уже смог связаться с ними? — уточнил Зиг.

— Я… Да договорился, — Арлиен смял опустевшую банку и бросил её в темноту. — Но там возникли определённые трудности. В течение нескольких дней мне перезвонят, и тогда мы назначим время и место для встречи. Вряд ли твоему другу нужен отряд крестоносцев рядом с его укромным домиком.

Зиг попытался изобразить вежливую улыбку. Получилась нервная ухмылка. На самом деле парня волновал вопрос о том, что будет с Лилиан, когда они достигнут цели своего маленького путешествия. Смогут ли ей помочь? Смогут ли, не причиняя вреда освободить от этой опасной ноши? И сможет ли девочка стать такой, как прежде, вернуться к нормальной жизни, после всего этого?..

Среди тёмных стволов деревьев замаячил свет. Два узких жёлтых луча разрезали темноту. Неспешно покачиваясь, яркие пятна приближались. Ветер донес звук работающего мотора.

Автомобиль.

Зиг с Арлиеном не сговариваясь, замолкли. Соулривер спустил руку к поясу, как бы невзначай поглаживая рукоять меча. Его привычка ходить с оружием даже по дому, иногда смотрелась комично, но сейчас Заннинс был рад такой параноидальной настороженности крестоносца.

Чёрный джип остановился перед верандой и заглушил двигатель. Сквозь затонированные стёкла разглядеть водителя было невозможно.

Арлиен сделал шаг вперёд, на ступеньку спускаясь с крыльца.

Дверь автомобиля отворилась, из салона выскочил Лэндо. Радостно вскинув руки, он засеменил по твёрдой промёрзшей земле, оставляя на тонком слое свежего снега тёмные отпечатки подошв.

— Ну что, как вы тут? — весело осведомился хозяин “Койота”.

— Не жалуемся, — хмыкнул Соулривер. — Хорошая берлога.

Зиг скользнул взглядом по крестоносцу. Возможно, Лэндо и не заметил, как Арлиен едва заметно поменял позу, расслабляясь и убирая руку от меча.

Лэндо кивнул, потоптался на одном месте, заглянул в глаза Соулриверу и его активный настрой поутих.

— Слушайте, я хотел попросить вас… — начал Лэндо, заглядывая крестоносцу за спину, в надежде поймать взгляд Зига.

— О чём? — сразу перешёл к делу Арлиен, сложив на груди руки.

— Работка есть одна, — махнул рукой Лэндо. — Так пустячки, но мне нужны люди со стороны. Я думаю, что вы как раз те, кто с этим справится.

— Погоди, — остановил крестоносец. — Я подозреваю, что уговор был не такой. Ты “напряг” Зига и он выполнил свою часть сделки.

— Да, но… Я же вас уже как друзей прошу, — зачастил Лэндо, взмахивая руками. — Деньги не проблема.

— Извини, — холодно отрезал Арлиен. — Мы благодарны за помощь, но больше нас ничего не интересует.

— Точно? — осторожно уточнил бизнесмен.

— Да.

Несколько долгих мгновений мужчины стояли молча, сверля друг друга тяжёлыми взглядами.

Крик раздался неожиданно. Кричала Лилиан, её голос Зиг не спутал бы никогда.

Заннинс бросился к входной двери, рванул её на себя и влетел в дом. Крестоносец отстал от него на какие-то полсекунды.

В нескольких метрах по прямой, на кухне, Магда прижимала к себе Лилиан. Медсестра сжимала в руке широкий кухонный нож. Остриё впилось Лилиан в шею, готовое в одно мгновение проткнуть кожу, а заодно и сонную артерию девушки.

Напротив, слегка разведя в стороны руки, стоял короткостриженный человек из аэропорта. Пиджака на нём уже не было, а вот прежняя одежда осталась, потеряв солидный и аккуратный вид. На рубашке проступали пятна пота, ворот и рукава почернели. Низ тёмных брюк был измазан успевшей засохнуть грязью.

— Не шевелиться никому! — взвизгнула Магда, когда Зиг и Арлиен ворвались в дом.

Переведя взгляд на короткостриженного, медсестра заявила.

— Девчонку я тебе не отдам. Попробуешь переместиться — я воткну ей нож в горло так, что он выйдет с другой стороны!

Зиг сомневался, что пухлой невысокой женщине это под силу. Всё-таки человеческая плоть это не кусок сыра. Но говорила Магда чертовски убедительно.

Язык присох к нёбу, а ноги приросли к полу. Заннинс почувствовал, как выступившие всего за несколько секунд крупные капли пота скользнули за шиворот. Арлиен замер рядом. Медленно и бесшумно крестоносец вытащил из ножен клинок почти до середины.

В голове Зига пульсировал только один вопрос: “Как?” Как этот человек, притворяющийся в аэропорту начальником охраны, тут оказался? Как он сумел выследить их?

На ум приходил только один ответ.

Зиг мог бы поклясться, что в следующий миг почувствовал, как что-то обожгло щёку и мимолётно коснулось волос. Хотя это было бы и невозможно.

Громкий хлопок выстрела раздался на доли незаметных человеческому восприятию миллисекунд позже.

Магда откинула голову, словно сбрасывая со лба упавшую на лоб прядь волос. Рука женщины дёрнулась, нож выскочил из пальцев и отлетел в угол. Лицо Лилиан обрызгало красными каплями…

Пуля угодила Магде точно в голову.

Лилиан завизжала. Крик прервался на середине. Короткостриженный человек появился за спиной девушки. Схватив её за шею, он локтем сжал её подбородок, зафиксировав голову в неудобном для девушки положении.

Зиг чувствовал себя так, будто смотрит кино. Будто бы всё это происходит не на самом деле и вовсе не с ним, а с каким-то другим, незнакомым ему парнем. Не веря в реальность действительности до конца, Заннинс посмотрел за спину.

В дверях стоял Лэндо, сжимая в вытянутых руках пистолет.

— Зачем? — ошеломлённо пробормотал Зиг.

Арлиен медленно вытащил меч из ножен.

— Не подходите! Стоять! — вскричал Лэндо, переводя пушку с Заннинса на Соулривера и обратно.

— Верно, — протянул короткостриенный мужчина проходя между крестоносцем и альбиносом. — Не хотелось бы сворачивать ей шею.

Лилиан даже не пыталась сопротивляться в руках незнакомца. Испуганным непонимающими глазами она ловила взгляд Зига.

Заннинс дёрнулся, но крестоносец осадил его жестом. Не понимая до конца, но доверяя рыцарю, Зиг взглядом проводил мужчину спускающегося по ступенькам, с его сестрой в заложницах. Лэндо снова выступил вперёд, угрожая двоим пистолетом.

— Ты продал нас, — вдруг осознал простую истину Зиг. — Но… Тогда зачем ты выставил меня на бой? Захотел поднять ещё денег или думал, что я не выживу?!

Первый шок медленно проходил. Зиг уже чувствовал, как неторопливо в нём разгорается очаг ярости. Он уже знал, что этот адский пожар будет сильнее, чем все испытываемые им ранее чувства.

— Ты не понимаешь, Зиг. Этот человек. Он очень опасен. Он…

Лэндо замолк, прислушиваясь.

Было слышно, как завёлся мотор автомобиля.

Крестоносец медленно поднял меч, наставляя на Лэндо тупое, точно обрубленное, окончание своего странного клинка.

Зиг сжал кулаки. Дыхание его потяжелело, злость требовала выхода. Шум в голове нарастал, но Заннинсу было на него плевать.

Лилиан.

Похититель заводил джип. Лилиан была совсем рядом — в машине, за спиной Лэндо. Если бывший друг — единственное препятствие на пути к его сестре, Зиг сметёт его, как и всё, что сметал ранее. Плевать на странные знаки крестоносца, для него Лили — чужой человек, к тому же одержимая.

За миг до того, как Зиг собирался сорваться с места, не боясь выстрела в упор, что-то молниеносное серо-коричневое и невероятно большое пронеслось между Зигом и Арлиеном.

Первые мгновения это напоминало огромного паука. Пять коричневых мохнатых лапок-пальцев сжали Лэндо и придавили к стене. Предатель охнул от боли.

Спустя миг всякое сходство с насекомым пропало. Пальцы сжались в кулак, и тянущаяся из кухни огромная мохнатая ручища слегка дрогнула, напрягая мышцы. Среди свалявшейся шерсти блеснули крупные чешуйки.

— Нет! Кетер! — завопил бьющийся в конвульсии Лэндо. — Обманул! Не телепортировался… Не забрал.

Раздался громкий хруст, словно кулак сжимал не человека, а пачку хрупких картофельных чипсов. Лэндо обмяк. Волосатая лапища, не церемонясь, щелчком отправила труп за дверь — в морозную ночь.

За свои двадцать лет Зиг успел увидеть больше, чем многие из обывателей Адамы, но такую странную и жуткую смерть он видел впервые. Также как и женщину, которая бы выжила после выстрела в голову. Впрочем женщина ли это была…

Зиг повернулся.

Магда твёрдо стояла на ногах. Над бровью темнело кровавым пятнышком входное отверстие. Из-за шеи — виднелись свисающие с затылка ошмётки плоти и слипшиеся от крови волосы. Левую руку женщина вытянула вперёд. Примерно там, где должен был располагаться локоть, рука переходила в нечто иное. Она резко коричневела, покрывалась густой шерстью вперемешку с грязновато-мутной чешуёй и непропорционально утолщалась.

— Это…ты? — только и сумел выдохнуть Соулривер.

— К вашим услугам, — грубым гортанным голосом ответило существо, некогда бывшее женщиной по имени Магда.

— Но тогда… Вергилла… Зачем нужно было это устраивать? Я не понимаю, — Арлиен мотнул головой, словно не веря в происходящее.

— Внимание, — рот женщины растянулся шире, чем это возможно. Нижняя губа лопнула, обнажая кроваво-красные дёсны. — Там были сотни телекамер, меня должны были увидеть миллионы людей.

— Тщеславие, — кивнул крестоносец. — Один из смертных грехов.

Зиг совсем перестал понимать происходящее. Смысл странного диалога ускользал от него.

Разгорающееся внутри пламя злобы взорвалось, застилая глаза огнём ненависти.

Зиг почувствовал, как разгорающееся внутри пламя злобы взорвалось, застилая глаза огнём ненависти.

Ярости необходим был вектор.

Заннинс бросился вперёд — на существо, которое он некогда знал под именем Магда. Бросился со всей скоростью, на которую был способен. Но, не преодолев и двух шагов почувствовал, что земля уходит из-под ног. Ручища дёрнулась, парень отлетел в сторону.

Его просто смахнули в сторону, словно назойливую мошку.

Что произошло с Магдой? Она тоже стала одержимой? Это оказалось заразно? Или она и была всё время той, чьими глазами на мир смотрел архидемон? Или?..

Хоровод разрозненных догадок и мыслей пронёсся в голове, не успев сформироваться во что-то единое и осознанное.

Зиг пролетел несколько метров, ударился о стену и рухнул на стул, крепко приложившись затылком. Свет померк, сознание вырубилось, подводя в самый ответственный момент.

Последние мысли Зига были о едва различимых вскриках и удаляющемся звуке работающего двигателя автомобиля.

Глава 17

Крестоносец — образец чести и доблести.

Храбрый воин, последний оплот между

нашим миром и беспроглядной тьмой.

Он — такой же человек, как и мы, только

свободный от пороков и предрассудков.

(Пропагандистская листовка времён Великой Всемирной Войны)

Первым вернулся слух. Сквозь плотную, медленно отступающую тишину пробились слова крестоносца:

— Зиг! Зиг вставай! Мне помощь нужна.

Следующим появилось ощущение собственного тела. Тяжёлого и помятого, уставшего тела.

Заннинс кое-как разлепил глаза. Пришлось проморгаться, прежде чем размазанная картинка обрела четкость.

Крестоносец яро работал мечом. Плоское широкое лезвие вертелось в его руках точно лопасть вертолётного винта. Толстые мохнатые пальцы гигантской демонической руки пытались схватить Арлиена, но каждый раз нарывались только на острое, точно бритва, лезвие.

— Зиг!

По-видимому, прошло всего пара секунд, с тех пор, как сознание покинуло Заннинса. Ситуация с тех пор изменилась не сильно. Магда-демон не сдвинулась с места. Она, орудуя гигантской рукой, пыталась схватить крестоносца, который каждый раз выскальзывал между пальцев, точно вода. Размеры помещения не оставляли женщине простора для манёвра. Магда словно орудовала громоздкими клещами в узкой трубе, не имея возможности поменять угол и положение инструмента.

Зиг рывком поднялся, чувствуя будто в голове лопнул воздушный шар, наполненный болью. Уже на ходу, бросившись к Магде, отводя руку для удара, Заннинс понял, что у него темнеет в глазах.

В ушах взвизгнуло. Что-то невообразимо сильное, чему невозможно было сопротивляться, подхватило Зига и отбросило его в соседнюю комнату.

Окончательно придя в себя после падения, Заннинс вскочил, не прислушиваясь к ноющему телу.

Вторая рука Магды — та, что еще оставалась человеческой, тоже превратилось в огромную чешуйчато-шерстяную клешнеобразную ручищу. Чтобы отбросить бегущего к ней Зига женщине потребовалось изменить и правую руку. Обе гипертрофированные конечности пересеклись, одна придавила своим немалым весом другую. Арлиен воспользовавшись замешкой, отскочил и, припав на одно колено ударил мечом в пол. Уткнувшись лбом в круглый набалдашник, которым оканчивалась рукоять оружия, Соулривер прикрыл глаза и что-то сосредоточенно зашептал.

Трудно было поверить, но крестоносец действительно молился. Зиг знал наверняка, потому что уже видел это в Вергилле…

Яркий свет замаячил над головой крестоносца, мерцая, он быстро менялся, приобретая форму смутно знакомого силуэта…

По коже пробежались электрические разряды. Зиг почувствовал, как волоски на руках приподнялись. Дохнуло холодом, на мгновение погас и снова включился свет. В нескольких метрах от Зига треснуло пространство.

Реальность резко потеряла свою непоколебимость, чёрные трещины, проходящие прямо по воздуху, заставляли сомневаться в том, что всё происходящее не сон. Окружение мигом показалось Заннинсу плоскими декорациями, отражением в лопающемся на глазах зеркале. Это было похоже на то, как если бы из журнальной фотографии интерьера вырезали кусок, и подложили под картинку кусок чёрной бумаги.

Не видя прежде ничего подобного, Зиг вглядывался в темноту внутри разрастающейся трещины. Тьма в это время, по-видимому, вглядывалась в Зига…

Гончая прыгнула, задевая границы разлома, ещё сильнее разрушая пространство. В стороны разлетелись мелкие осколки. Точно тонкие стеклышки, на которые какой-то безумный художник нанёс рисунок отдельных частей комнаты.

Не успели лапы демонической гончей коснуться пола, как все осколки резко втянулись обратно в чёрную бездну. Разлом захлопнулся, не оставив после себя и следа.

Но Зига это уже не волновало.

Быстрая тварь кинулась на него в стремительном прыжке. Демоническая химера на ходу разинула пасть, взгляд Зига зацепился за двойной ряд острых зубов…

…Которые с силой гидравлического пресса сомкнулись, с хрустом перекусывая деревянную ножку — Зиг успел отгородиться от твари стулом. Подгоняемый страхом, Заннинс запрыгнул на диван, скармливая твари из преисподней остатки деревянного предмета интерьера. Гончая совсем по-собачьи закинула передние лапы на диван и попыталась цапнуть Зига за ногу. Тот отпрянул и, полагаясь на какие-то инстинкты и отложившиеся глубоко в памяти образы героев телевизионных сериалов спрыгнул на пол и сцепил руки вокруг вытянутой, крокодильей пасти демона.

В кино, в эпизодах когда бравый мускулистый охотник сжимал пасть аллигатору, не давая ей раскрыться, это срабатывало всегда. Но то ли у Зига не хватило сил, то ли наоборот, силы гончей были несоизмеримы с хищной рептилией, эффекта, на который рассчитывал Заннинс не произошло. Тварь дернула головой, разинула пасть, с лёгкостью разрывая сцепленный из рук замок. Зиг отлетел назад и тут же получил мощный удар хвостом, отбросивший его, точно мяч к ведущей на второй этаж лестнице.

Три пары жёлтых, близко посаженных глаз уставились на Зига. Тот, попытался привстать, преодолевая ломоту во всём теле, заполз на несколько ступенек выше, но этого было недостаточно. Тёмная тварь ринулась к нему, махом преодолев первые несколько ступенек. Заннинс брыкнул ногой, со смесью безразличия и ужаса понимая, что уже не успевает ударить первым…

Тяжёлый клинок опустился на шею гончей. Он даже не рубанул, а просто прибил тварь к полу, сминая плоть и разбрызгивая чёрную кровь, точно сок из раздавленного фрукта. Арлиен резко повернулся, не глядя ни на полумертвого демона, ни в благодарные глаза Зига. К ним с двух сторон спешили ещё две приспешницы Магды. Архидемон не смог удержаться от соблазна призвать помощников. Наверное, даже сильные потустороннего мира тоже любят загребать жар чужими руками.

Арлиен вскинул меч, когда ближайшая тварь уже оттолкнулась задними лапами и прыгнула. Крестоносец направил на гончую обрубленное окончание меча… Разразилась яркая вспышка, резко бахнул громкий хлопок. На мече расцвёл цветок алого пламени, а в следующий миг, голова демона разлетелась в чёрные брызги. Обезглавленное тело кулём упало под ноги крестоносцу.

Не теряя времени Соулривер направил меч на вторую гончую, которая бездумно неслась на крестоносца, не смотря на печальную судьбу своего сородича. Меч крестоносца снова громыхнул, отдача слегка дёрнуло плечо мужчины, а гончая, пробежав еще несколько шагов, рухнула возле лестницы.

Трудно продолжать бежать без головы.

Зиг, не веря глазам, смотрел на крестоносца. Его познания об этих святошах были не велики, но об этом он, конечно же, слышал.

Огнестрельные мечи!

Оружие, которым награждают самых высокопоставленных из крестоносцев. По слухам именно связь с психосущностями, которых они именуют ангелами, подтолкнуло к изобретению такого странного гибридного оружия. Ангелы не признавали иного оружия кроме мечей. Говорят, многие даже отказывались появляться в этом мире и вообще разговаривать с крестоносцем, который носил с собой пистолет или винтовку. Крестоносцы не могли отказаться от помощи светлых психосущностей, но нашли компромисс. Внутри мечей располагалась полость канала ствола, проходящая через всё лезвие. Особенностью конструкции и объяснялась странная форма тяжёлого меча — вместо острия — в обрубленной части находилось отверстие дула.

И как он раньше не догадался? Сразу вспомнились катакомбы Вергиллы и гончая, убитая крестоносцем с расстояния в несколько шагов. Ещё тогда Зиг отметил, что в руках у рыцаря не было ничего кроме меча, удивился тому, как голова чудовища словно бы взорвалась сама собой. Однако эта деталь потерялась и отошла на второй план по сравнению со всеми событиями того дня. Раньше Зиг никогда и не верил в существование демонов.

У Заннинса возник ещё ворох вопросов. Ему было интересно, куда вкладываются патроны, нарезной ли внутри ствол, и каким калибром стреляет этот меч, но он поспешил выбросить их из головы. Забивать её такими глупостями сейчас было ни к чему.

— Идём! — бросил крестоносец, скользнув взглядом по Зигу.

— Опять эти гончие? Сколько их ещё? — выпалил Заннинс. Он постарался встать как можно быстрее, но это получилось не сразу и только с помощью опоры о перила и стенку.

— Думаю, это последняя. Я чувствую, как Она слабеет с каждой секундой. Не хочет растрачивать силы на миньонов. — Арлиен по-прежнему называл архидемона “она”. Зиг не знал есть ли у демонов пол, но, похоже, они оба пока не осознали, что существо за стеной уже не женщина и даже не человек.

Крестононсец кинулся обратно в кухню, Зиг поспешил следом.

Магда или то, что находилось внутри её тела, отчаянно защищалась от девушки с мечом, укрыв за одной своей пятернёй невысокое тело женщины полностью. Расправив сверкающие белые крылья, ангел билась о руку демона, как птица бьётся о прутья клетки. Каждый раз она отлетала на пару метров — насколько позволяли габариты помещения — и пикировала под новым углом, атакуя клинком. На демонической конечности появлялись новые борозды ран, само тёмное существо что-то неразборчиво рычало, но пробиться сквозь оборону девушка в белоснежной тунике не могла. Второй рукой архидемон возил по комнате, пытаясь вслепую нащупать врага, но та без труда ускользала. Огромная рука билась о стены, крушила полки с приправами и прибавляла на стенах новые трещины.

Соулривер успел-таки воспользоваться выигранным для него временем! Именно молитвы крестоносцев призывают ангелов. Зиг уже видел, как сражаются эти красивые крылатые существа в Вергилле, но впервые мог разглядеть прекрасную девушку в такой близи.

Арлиен хотел что-то сказать, но в этот миг Магда отпихнула от себя ангела, рванула вперёд, обеими руками хватаясь за косяк входной двери и кинула тельце вперёд. Стена продавилась в тех местах, куда впились большие демонические пальцы.

Магда вылетела на улицу волоча за собой непомерно большие конечности.

Соулривер выстрелил.

Одна из пухлых ног женщины подкосилась, ниже колена превращаясь в кровавое месиво. Магда-демон рыкнула и упала в снег, скатившись с крыльца. Гигантские руки так и остались лежать где-то около двери, на крыльце. Женщина лежала на животе и тяжело дышала.

Зиг выскочил на улицу. Он первым успел заметить, что что-то не так. Человеческого в бывшей медсестре оставалось всё меньше. Кожа резко грубела и серела, одежда на спине лопнула, расходясь по швам. Тихую ночь пронзил рычащий вздох.

Звонко простучало несколько шагов, Арлиен поравнялся с Заннинсом.

— Что происходит? — выдохнул Зиг.

— Она… Оно пытается трансформироваться, — хмуро ответил крестоносец поднимая меч и нацеливая его на демона.

— В ту огромную зверюгу? — ужаснулся Зиг.

— Да, — хмыкнул Соулривер. — Но похоже сил на это уже не хватит.

Крестоносец не стал стрелять. Над их головами со скоростью истребителя пронёсся ангел. Девушка взмыла вверх, оставляя за собой дорожку из белого света и крупных, мгновенно исчезающих искр.

— Отвернись и зажмурься! — вдруг вскрикнул крестоносец. Он выпалил это так уверенно и одновременно испуганно, что у Заннинса не появилось и мысли перечить.

Нестерпимо белый свет пробивался даже сквозь зажмуренные веки. Боль резанула по глазам, заставляя вспомнить о том, когда Заннинс впервые в детстве увидел снег. Тогда он чуть не лишился зрения…

Когда, казалось, больше не было сил терпеть эту резь — свет пропал. Зиг тут же обернулся. Первые несколько секунд он не видел ничего кроме беспросветной чернеющей темноты, после — стали проступать слабые силуэты.

Девушка-ангел исчезла. На темной земле, мокрой от растаявшего покрывала снега чернели остатки. Выгоревший, застывший стекломассой силуэт невысокой женщины и ссохшиеся, почерневшие и обуглившиеся огромные демонические руки рядом.

Зиг стоял поражённый увиденным. Одна из помертвевших ручищ внезапно треснула, просела. Налетевший порыв ветра превратил её в густое облако золы и пепла, развеявшееся по округе.

— Цел? — сухо спросил крестоносец.

— Более-менее, — буркнул Зиг.

Некоторое время двое молчали.

— Значит Лилиан не одержимая?

Арлиен замялся.

— Это ещё точно не известно…

— Как же ты не заметил архидемона под носом? — вспыхнул Зиг тыкая рукой в останки Магды.

— Я нет… погоди, — Арлиен впервые пытался оправдываться перед Заннинсаом. — Ты не понимаешь! Твоя сестра она как яркая лампа для меня! Я не мог почувствовать даже крупицы силы во всех, кто находился рядом с ней!

— Да плевать! — Зиг толкнул крестоносца в грудь. — Нужно бежать за ней! Тот урод увёз её!

— Они на машине, — постарался возразить Арлиен. — Нам до ближайшего посёлка два часа добираться пешком!

— Ты предлагаешь мне бросить Лилиан?! — срывая голос, крикнул Зиг.

— Нет, но кидаться в погоню сейчас не… нелогично.

— Что ты имеешь в виду? — Заннинс не понимал крестоносца. — Я иду за ней. С тобой или без тебя.

— Постой, — Соулривер крякнул, будто собираясь с силами перед тем, как сказать что-то неприятное. — Подожди немного. Я смогу тебе помочь. Мы вернём её.

— Я не понимаю, — мотнул головой Зиг. — И как я могу успокоиться? Мою сестру похитили!

— Выслушай, — Арлиен скрестил на груди руки. — Я знал о Лилиан немного раньше. Я почувствовал её, когда вы находились в Вергилле. Несколько недель назад в этой девочке стала расти сила, которую трудно было не заметить даже с расстояния в тысячу километров. Тогда, под землёй я знал, где вы находитесь, и шёл к вам на встречу специально.

Поражённый Заннинс молчал. Он вспомнил разыгранный крестоносцем спектакль при их первом знакомстве.

— “Ведьма” значит? — зло прошипел Заннинс.

— Да, я думал забрать Лилиан сразу, — признался Арлиен. — Но у меня ведь не вышло! Пойми, мы уже давно знаем об организации, которая ставит странные эксперименты на людях. Детях! Мы думаем, что они искусственно делают из них одержимых. Твоя сестра не единственная. Можно только догадываться, сколько детей ещё находится сейчас там!

— Но при чём здесь мы?!

— Тебе удалось забрать оттуда Лилиан. Но тем людям до смерти хочется её вернуть. Я думаю, что они боятся того, что девушка могла выдать их тайны. А может она слишком ценна, как экспериментальный образец. Я не знаю. Но с каждым днём сила в ней росла. И я уверен, что сейчас смогу отыскать её в любой точке Адамы! Я помогу тебе.

— Тогда почему мы не можем отправиться прямо сейчас?

— Подумай о других. О тех, кто до сих пор находится в плену, на ком ставятся бесчеловечные эксперименты. Лилиан отвезут в то место. Благодаря ей мы узнаем месторасположение их базы. Мы пытаемся сделать это уже три года! И тогда Орден нанесёт удар.

Некоторое время Зиг переваривал услышанное.

— Ты хочешь сказать, что использовал мою сестру в качестве приманки? Устроил ловлю на живца, да?

Соулривер промолчал.

Заннинс приблизился к мужчине вплотную.

— Ты вообще собирался везти её к Святому Престолу? — крикнул Зиг в лицо Арлиену.

Соулривер не ответил.

Зиг замахнулся. Он уже представил, с каким удовольствием его кулак врежется в лицо наглого крестоносца, но в последний момент опустил руку. Он и сам не знал, почему не стал бить Соулривера.

В груди будто бы зияла огромная дыра. Зиг отвернулся и закричал в темноту, выплёвывая из себя всю ту злость, которую не на ком было сорвать.

Сердце зашлось в бешеном стуке, в глазах потемнело. Ноги ослабли и подкосились. Заннинс упал на колени, чувствуя как по щеке скользнула холодная капля воды.

Глава 18

И промолвил Кристоф: “Нужно

поступать так, чтобы не был

пристыжен.” И то была истина.

Но тёмные сущности извратили

его слова. И разбился хрупкий

сосуд морали. Каждый трактовал

учителя в угоду себе.

И была война.

(Снизошедшее писание. Книга II, Стих 470)

За окном проносились дома, столбы уличных фонарей, аллеи и парки. Всё было таким компактным, аккуратным и ухоженным, что казалось нарисованным, будто автомобиль ехал мимо длинной стены с панорамной фотографией. Кирпичные дома светились красноватым золотом в лучах вечернего солнца. Холодный воздух придавал зданиям резкости. Угловатые, невысокие — в несколько этажей — постройки — казались только вчера высеченными из цельного куска камня. Хотя сложенным из потрескавшихся кирпичей домам было больше века.

Область Святого престола находилась на юге Каталикона. Погода в этих местах была куда мягче. Ветер по-прежнему грозно свистел, но уже не пробирал до костей, да и снега практически не было.

Отгороженная от внешнего мира семиметровой стеной, Область Святого Престола была самым настоящим государством внутри государства. И хотя площадь, ей занимаемая, была соизмерима лишь со средних размеров городом, именно здесь жили и работали все представители Ордена Снизошедшего Света. Простому смертному без веских на то причин вход в святую обитель крестоносцев был заказан.

У Зига такая веская причина была. Звали её Арлиен Соулривер. Крестоносец сидел на соседнем от Заннинса сиденье, за рулём автомобиля. Оставшийся отрезок пути до Области им двоим пришлось преодолеть зайцами, пробравшись на скоростной экспресс, мчавшийся через всю страну. Полиция всё ещё рыскала в поисках людей, замешанных в инциденте в аэропорту и попадаться им на глаза лишний раз не следовало. Зато преодолев большие — под стать семиметровой стене — ворота, всё изменилось. Соулривер будто бы перестал сутулиться, расправил плечи и прибавил пару сантиметров в росте. Крестоносцы на проходной обращались с ним почтительно, без вопросов пропустили Зига и с удовольствием одолжили один из служебных автомобилей.

Не отрывая взгляда от лобового стекла Арлиен что-то говорил с фальшиво приподнятой интонацией. Возможно, он рассказывал о районах или достопримечательностях, которые они проезжали. Зиг даже не пытался делать вид, что слушает. Он, отвернувшись, безразлично смотрел в окно. Взгляд скользил по улицам и голым деревьям не останавливаясь на чём-то конкретном. Зигу казалось, что он смотрит на большое размазанное пятно.

Арлиен обставил ситуацию так, что играть теперь можно было только по его правилам. Зиг и без крестоносца прекрасно знал, что Лилиан увезли в Литеранс. Догадывался даже где начинать поиски, всё-таки он немного лукавил, когда говорил, что не помнит нужного места. Один раз информаторы вывели его на след, можно было бы попытаться снова. А там надеяться на смутные воспоминания или чутьё. Но Зиг был не уверен, что ему удастся выйти живым после нового налёта на загадочный секретный объект. Смерть его не пугала, но вот здравый смысл подсказывал, что для Лилиан лучше было бы прислушаться к советам Арлиена и поступить так, как предлагал он — заручиться поддержкой Ордена и нанести сокрушительный удар.

Соулривер уверял, что чувствует Лилиан на расстоянии, что с ней всё в порядке. Зиг верил ему, потому что хотел верить в это. За всю дорогу Заннинс не проронил ни слова, ни разу не прикоснулся к крестоносцу. Хотя ему и хотелось врезать мужчине, Зиг сдерживал себя и ярость на весь этот несправедливый мир, окутав злость скорлупой апатии и безразличия.

Автомобиль остановился перед высоким зданием. Заннинс нехотя поднял глаза вверх. Огромный древний костёл грязно-кирпичного цвета нависал, словно жаждущий добычи реликт. Зиг видел это здание раньше — на открытках и картинках в энциклопедии. Именно этот храм был символом Ордена и всей религии Снизошедшего Света в целом. Древнее, не раз разрушаемое и восстанавливаемое здание, олицетворяло собой величие и упорство крестоносцев. А длинные шрамы, пересекающие массивные стены, напоминали о временах войн, гонений и отказа людей признавать молодую религию.

— Идём, не спи, — бросил Арлиен, вылезая из автомобиля. — Говорить с викариями буду я. Не спорь.

Зиг и не собирался.

Внутренности величественного собора ничем не уступали внешнему пафосу. Высоченный потолок, расчерченный рёбрами каркасных прожилок, впечатлял. Точнее поразил бы Зига, если бы он мог сейчас обращать внимание на такие мелочи, как окружающая обстановка. Заннинс опасливо скользнул взглядом по острым декоративным украшениям, плющём извивающимся вдоль стен, и исчезающим где-то в полутьме свода собора. Зиг в красках представил, как все эти башенки, шипы и колья вдруг рушатся и падают вниз, пронзая зазевавшихся внизу людей, разбиваются о головы, протыкают насквозь, пришпиливают к полу…

— Совет уже в сборе? — уточнил Соулривер, не сбавляя шага. Стоящий на пути крестоносец вежливо кивнул и открыл перед Арлиеном массивную дверь, высотой в полтора человеческих роста.

Соулривер вошёл в овальный торжественный зал, как к себе домой. Быстрым уверенным шагом пересёк половину помещения и остановился в центре. Зиг медленно приблизился. Звук осторожных шагов по блестящему глянцем мраморном полу, гулкое эхо превращало в гром. Заннинс остановился в нескольких шагах за спиной крестоносца.

Напротив — за длинным белым столом сидели пятеро. Все как один одетые в белоснежные плащи, с вышитыми золотой нитью крестами. На большинстве — они смотрелись вычурно и нелепо. Зиг уже видел на что способен Арлиен в бою, и его плащ стал настолько ассоциироваться с его силой, что четверо седых стариков казались вспоминающими былые времена ветеранами, нацепившими форму. Пятым членом Совета Викариев был парень, немногим старше Зига. Он настолько выделялся на фоне старцев, что Заннинс на мгновение решил, что это лишь его игра воображения. Парень посмотрел прямо в глаза Зигу и едва заметно подмигнул.

— Дежурившие на проходной сообщили, что ты потребовал собрать Совет, — нарушил молчание сидящий во главе стола старец с козлиной седенькой бородкой. Голос его был низок и хрипл, но в нём чувствовались нотки власти и уверенности в себе.

Соулривер нетерпеливо кивнул.

— Слово и Свет, рыцарь, — после паузы произнёс старик.

— Свет и Слово, Архиепископ — быстро добавил Арлиен, заканчивая обмен ритуальными фразами. — Добрался так быстро, как только…

— Это и есть брат той девочки? — растягиваясь в улыбке, спросил самый молодой из совета, перебивая Соулривера.

— Эрик… — укоризненно бросил один из стариков.

Эрик в ответ лучезарно улыбнулся и пожал плечами.

— Да, он, — подтвердил Соулривер сдержанно. Зиг никогда не слышал от крестоносца такого официального тона. — Лилиан — девушка — похищена. Предположительно это дело рук “Наследия”.

— С чего такие выводы? — спросил один из старцев.

— Человек, напавший на нас обладал странными пара-магическими способностями. Мгновенно перемещался в пространстве…

— Его зовут Кетер, — перебил старец во главе стола. — Он известный в некоторых кругах наёмник и убийца, работающий только на себя. Однако, верно, у нас есть основания для того, чтобы полагать, что его нынешний работодатель — организация “Наследие”.

— Сейчас Лилиан уже находится на территории Союза Литеранс. Точнее её месторасположение можно будет почувствовать, когда мы окажемся на месте. Потому в соответствии с инструкцией прошу организовать ударный отряд…

— Недавно вы, Соулривер, участвовали в битве, — делая нажим на слове “вы” высоким голоском вставил один из архиепископов. Сказав это, он закашлялся и накинул на голову капюшон, продолжив лишь после: — Вам противостоял демон высокого уровня, это чувствовалось даже здесь. Что произошло?

Соулривер скрипнул подошвой сапога, вытянулся в струнку. Зиг видел, как напряглись его плечи, и как руки сложенные за спиной в замок сильнее сжали друг друга.

— Женщина из персонала Алькурд Пардес, которая сопровождала Лилиан, оказалась одержимой.

Викарии не издали ни звука, но обеспокоенно переглянулись.

— Одержимая именно тем демоном, что стоял за нападением в Вергилле? — озвучил, казалось, общую мысль, Эрик.

— Да, — сдавленно признался Арлиен.

— И ты не заметил этого? — зло удивился седобородый. — Ты пробыл рядом с ней почти две недели!

— Но вы же сами чувствуете это! — сорвался и кинулся в объяснения Соулривер. — Лилиан, она … Она же для нас как лампа. Нет. Как Солнце, за её светом нельзя разглядеть тех, кто находится рядом. Даже когда я был на Алькурде. Её мощь охватывала весь остров, всё, что я мог почувствовать — лишь слабые тени силы. А ведь там полно миротворцев!

— Один из служащих в персонале Пардес оказался одержимым архидемоном! — поразился человек в капюшоне, пропуская слова Арлиена мимо ушей. — Это весомый аргумент для того, чтобы прижать к ногтю Стилвелла. Мы должны провести полную проверку…

Одновременно заговорило несколько человек. Возбуждённые новостью они нетерпеливо кинулись обсуждать открывающиеся возможности и возмущаться опрометчивыми экспериментами с протекторами.

— А ты уже сказал ему? — внезапно спросил молчавший до этого Эрик. Парень смотрел в глаза Соулриверу.

Крестоносец мотнул головой, ничего не отвечая.

— Теперь, когда Лилиан нет рядом… — Продолжил Эрик.

— Нет, я понял это только недавно, — дрогнувшим голосом объяснил Арлиен.

Зиг не понимающе переводил взгляд с одного лица на другое. Судя по всему, сути разговора не понимал он один.

— В тебе есть сила, мальчик, — пояснил седобородый, заглядывая Заннинсу прямо в глаза. — Не так много, как в твоей сестре, но её вполне можно сравнить со способностями среднего миротворца.

Зиг покачал головой, не веря.

— Вспомни, — продолжил викарий. — Разве с тобой не происходило странностей которые иначе, как пара-магией объяснить было невозможно.

Заннинс вздрогнул поражённый неожиданной мыслью…

Седобородый ухмыльнулся, довольный эффектом.

— Мы станем его учить? — спросил тот, что сидел в капюшоне.

— Нет. Он совершеннолетний, — возразил Эрик. — Мы не можем обязать его остаться в монастыре. А сам он на это не подпишется ни за что, так ведь?

Зиг уверенно кивнул, зло оглядывая собравшихся.

— Сейчас это не имеет значения! — обратил на себя внимания Соулривер. — Необходимо собирать отряд. Нужно выяснить, где находится база “Наследия” и нанести удар…

— С какой стати? — внезапно спросил седобородый.

— Но… — Арлиен опешил.

— Одержимой оказалась женщина из Алькурд Пардес. У нас нет ни одного веского основания полагать, что “Наследие” проводит демонологические эксперименты.

— Они похитили Лилиан! — вскричал Соулривер. — Это значит, что она важна им. Даже если они не делают из людей одержимых, они могут проводят на них пара-магические опыты.

— Это уже не наша юрисдикция. Пара-магические эксперименты, к сожалению, не запрещены. Мы не можем запретить миротворцам изучать и использовать протекторов. И как видишь зря. Возможно, теперь нам удастся надавить на ООСБ. Архидемон в стенах Алькурд Пардес — это серьёзно.

— Но они похищают детей! Удерживают их и ставят какие-то опыты. Бедная девочка до сих пор боится вспоминать о том, что с ней произошло! Можно только догадываться! — Арлиен не выдержал и стал помогать себе руками, активно жестикулируя.

— К сожалению, это уже дело полиции. Или того же Алькурд Пардес. Мы не имеем права нападать на организацию, не имея на руках подтверждения их причастности к одержимым, — седобородый был непреклонен.

Соулривер яростно выдохнул.

— Тогда разрешите мне провести ещё одно расследование. Я прошу полномочи…

— Нет, Арлиен, — покачал головой архиепископ. — Мы не можем сейчас так рисковать. Ты и так бросил тень на Орден с тем случаем в аэропорту. Сейчас ты под властью эмоций и не можешь рассуждать здраво. А ведь ты хочешь помочь пареньку, который в семи странах мира считается опасным преступником!

— Это жонглирование словами, — процедил Арлиен.

— Не забывайся! — седобородый побагровел.

— Ой, ни к чему угрозы, — миролюбиво фыркнул Эрик. — Рыцарь, мой коллега хотел всего лишь сказать, что присутствие твоего спутника на территории Области крайне нежелательно, и выставляет Орден в дурном свете. Мы ведь должны сотрудничать с гражданскими служителями правопорядка и соблюдать мирские законы.

Арлиен, проявив чудеса силы воли, смолчал.

— Я смиренно прошу разрешения сопровождать Зига, — наступив на горло собственной гордости забормотал Арлиен.

— Не думаю, что это возможно, — покачал головой Эрик.

— Твои действия по устранению архидемона вряд ли можно назвать успехом, — фыркнул седобородый. — Чудо, что обошлось без жертв. Ситуация едва не вышла из-под контроля и виной всему — твоя беспечность! С завтрашнего дня я инициирую специальное расследование, семнадцатый рыцарь! До вынесения официального решения, тебе запрещено покидать пределы Области.

Зигу показалось, что Арлиена слегка затрясло от ярости. Заннинс буквально чувствовал, как наружу рвутся все те эмоции и слова, которые Соулривер силится сдержать.

— Да снизойдет на тебя благодать Великого Света, Арлиен Соулривер.

***

— Чертовы придурки! — Соулривер громко хлопнул автомобильной дверью, забираясь обратно на место водителя.

Зиг машинальным движением пристегнул ремень безопасности, не обращая на крестоносца никакого внимания.

— Их больше волнуют политические интриги с Пардес, чем люди! — сокрушался Арлиен. — Как обрадовались компромату на миротворцев! Только и мечтают, чтобы схватить Стилвелла за яйца, а на остальное — плевать!

Зиг отвернулся, привычно прижался к холодному стеклу лбом. Арлиен шумно дыша завёл машину и покатил по идеально ровным дорогам Области. Автотранспорт здесь был не столь популярен, как в схожих по размерам городах, судя по всему, крестоносцы пользовались машинами исключительно по делу. Машины попадались на пути, но их было не так много, чтобы существенно замедлить Соулривера. К тому же, сколько Зиг не приглядывался, он не увидел на дорогах ни одного знака ограничения скорости.

— Послушай, — нарушил воцарившуюся в салоне тишину Арлиен, не отрывая взгляда от дороги. — Я действительно думал, что они не откажут нам в помощи. Мы с самого начала подозревали в Лилиан архидемона. Ещё три недели назад, когда она впервые начала проявлять силу, не заметить которую было невозможно. Я должен был убедиться, что она одержимая и … Впрочем ты уже знаешь. С официальной точки зрения архиепископ прав. Я сделал, что мог.

Зиг не пошевелился.

— Черт, да прекрати ты! — вскричал крестоносец. — Скажи уже хоть что-нибудь, наори на меня! Хоть что-то!

За последние сутки Зиг не проронил ни слова.

— Я не могу тебе помочь. Я пытался. Я, правда, думал, что мне удастся уговорить их. Может всё-таки передумаешь? — крестоносец украдкой посмотрел на Заннинса. — Монастырь лучше, чем тюрьма.

Ответа Арлиен так и не дождался.

— Чёрт, ты такой же упертый, как и они! — наконец не выдержал Арлиен после пятиминутной паузы. — Мы уже почти приехали, самое время передумать!

Автомобиль остановился. Арлиен сверлил Заннинса злым взглядом. Зигу было всё равно, он равнодушно отстегнул ремень безопасности, и решительным жестом распахнул дверь.

— Мне жаль, что так получилось, — искренно пробормотал Арлиен. В его голосе можно было уловить горечь и стыд. Правда, крестоносец не знал, действительно ли Заннинс слышит его или пропускает всё мимо ушей.

Зиг захлопнул за собой дверь.

Не оглядываясь, он направился к дверям, таким же массивным, как и всё в этом странном, отгороженном от остальной части Адамы, мирке. Ушей коснулся тихий выкрик в спину: “Прости!”

Его уже ждали. Стоило переступить границу священного, укрытого за семиметровой стеной, города, как незримые нити клеветы и несправедливости опутали Заннинса с ног до головы.

Прошлое сумело нагнать Зига. Восемь автомобилей с эмблемами полиции Каталикона перекрывали пути отступления. Выстроившись в полукруг, машины жались друг к другу. Не меньше десятка пистолетов смотрела сейчас в грудь Заннинсу, готовые в мгновение ока выплюнуть по пуле.

…“Что касается тебя, Зиг”— в мыслях вновь зазвучали слова седобородого архиепискапа. — “Мы обязаны доложить о твоём пребывании в Области. Мне очень жаль, что ты не захотел выбрать путь послушника при монастыре.”…

Один из полицейских медленно приближался. В одной руке он держал пистолет, в другой — блестели наручники. Он что-то говорил, возможно, даже зачитывал Заннинсу его права.

Зиг, молча поднял вверх руки, складывая их в замок на затылке.

На дне кроваво-красных глаз догорел последний уголёк надежды.

На его месте теперь зияла пустота.

Глава 19

Презумпция невиновности — один

из основных принципов уголовного

судопроизводства. Обвиняемый

считается невиновным, пока

иное не будет доказано в рамках

установленного законом порядка.

(“О международных принципах уголовного судопроизводства”. Резолюция ООСБ)

Суд существовал всегда. Даже в первобытном обществе. Если возникал конфликт между двумя людьми — это было их личное дело. Но когда человек делал что-либо осуждаемое в глазах большинства — он становился преступником. В те времена законы не обрели определённую форму и представляли собой систему запретов, за нарушением которых следовало неотвратимое наказание. В любом человеческом обществе устанавливаются правила. И устанавливаются не просто так. Они всегда отражают интересы большинства.

Только человеческое общество способно создавать законы. А значит, оно и решает, что считать преступным, а что нет. Без запрета, без осуждения отклоняющегося поведения, любое действие — не более чем поступок. Только гибкая людская мораль вправе решать, что хорошо, а что плохо.

В консервативной Гадаринии любой, кто по каким-то причинам решит выйти на улицу голым, рискует провести ближайший год своей жизни в тюрьме. А в странах Армавийских островов, где почти круглый год стоит удушливая жара, в местных поселениях мало кто обратит внимание на нудиста. Хотя большинство и предпочитает прикрывать свои “прелести”, на Армавийском архипелаге не существует законов, запрещающих расхаживать по городу, в чём мать родила.

А, как известно, всё, что не запрещено большинством, разрешено.

Интересы людей, их мнения и мораль всегда сталкивались друг с другом. Испокон веков люди старались объединяться по какому-либо признаку, лишь бы суметь отстоять свою точку зрения. Как правило “отстоять” значило “навязать”. И её навязывали. Те, кто был сильней и те, кого было больше. Победители пишут не только историю, но и законы.

Как выглядел суд в первобытные времена? Живущая вместе стайка людей собиралась вместе и, поливая несчастную жертву проклятиями, изгоняло её из племени.

Эта потребность людей сбиться в кучку, ощетиниться точно ёж, и отгородиться от всего мира, заставила расчертить Адаму невидимыми линиями. А также пожертвовать тысячами жизней для того, чтобы сохранять и поддерживать незыблемость границ.

Когда чужак забредал на территорию другого племени без разрешения, это всегда заканчивалось для него плачевно.

Человек, незаконно пересекающий границу, совершает преступление против государства, на территорию которого он старался пробраться. А значит, совершает преступление против всех людей, живущих в пределах очерченных линией.

Зига обвиняли именно в этом. В Каталиконе были одни из самых суровых законов в отношении нарушения государственных границ. Учебник истории законодательств мира утверждал, что это была вынужденная мера, потребовавшаяся для того, чтобы пресечь поток нелегальных эмигрантов со стороны Фатосинии.

— Подсудимый: Зигфрид Заннинс. Возраст: двадцать лет. Подозревался в колдовстве, в связи с чем был доставлен в Область Святого Престола. После проверки и опровержения его причастности к запретным искусствам был передан государственному обвинителю в порядке преемственности…

Сильно ли отличается современный суд от собрания первобытного племени?

С одной стороны — целиком и полностью. Построенное на провозглашенных гуманистических ценностях, судебное заседание преследует цель разобраться в происшествии и вынести справедливое и беспристрастное решение.

С другой стороны — в большинстве случаев это всё такой же строго регламентированный ритуал, как и общеплеменное собрание. Церемония для придачи легитимности наказания.

Очень трудно оставаться беспристрастным, даже если перед тобой человек, которого ты видишь первый раз в жизни.

— Инкриминируемые деяния: незаконное проникновение на территорию страны, нарушение визово-пропускного режима. Кроме того, нарушение общественного порядка, в месте, имеющем особое значение — а именно — аэропорту. А также — покушение на убийство…

Судья — женщина средних лет в чёрной мантии, с вышитым на груди золотым крестом — закончила перечислять всё то, что приписывали Зигу, и обвела присутствующих тяжёлым взглядом. Когда этот взгляд упёрся в глаза Келы, он задержался чуть больше, чем требовалось. Девушка стойко выдержала эту безмолвную дуэль, не опустив глаз, хотя и почувствовала, как липкое чувство дискомфорта разливается по нижней части живота.

Если история обвинителей и даже судей насчитывала более тысячи лет истории, то институт “защитников”, или как их зовут в современном обществе — адвокатов, появился не так давно. В лучшем случае обвиняемому давали возможность высказаться самому.

Кела, которая выступала защитником Зига, по сути, тоже была таким же винтиком ритуальной церемонии, как и все присутствующие лица. Каждый имеет право на адвоката. Даже если заранее ясен результат судебного заседания.

Порядки Алькурд Пардес были таковы, что студент отчислялся без права восстановления в то же мгновение, когда его нога ступала за пределы острова. Естественно в случае самовольного побега. Возникали споры о точном времени — с того момента как студент сбежал или как об этом узнали. Но в случае Зига это было уже не важно. Защищать его интересы, как студента, миротворческая организация не имела права. Но вот выступать частным представителем интересов Зига, Келе никто запретить не мог.

Шансов у Заннинса было немного. А ведь это лишь первое из цепочки судебных разбирательств, ожидающих парня в будущем. После задержания и выдвижения обвинений, сразу несколько государств объявили о своих претензиях к Зигу. В соответствии со сложившейся практикой, Заннинса жали впереди еще несколько перелётов и судов. Каждая из стран имела право осудить человека по своим законам, прежде чем наказание вступит в силу. Отбывать заключение международному преступнику надлежало по очереди в тюрьмах всех стран, где он успел нагрешить. Или же, если не возникало возражений, на территории той страны, где его ждало наиболее суровое наказание.

Каждый раз, когда возникала подобная эстафета, суды словно бы соревновались в строгости наказания. Законы всех государств, конечно же, имеют массу отличий, но во время таких вот показательных процессов, они практически единодушно суровы. Главное для международных преступников — не связываться с Империей Кинти. Там чаще остального назначается смертная казнь.

Кела сделала глубокий вдох и медленно опустилась за стол. Заслушивать читаемые судьёй обвинения положено было стоя.

— Начнём слушанье, — сухо объявила судья.

Сидящая чуть позади девушка-секретарь забарабанила пальцами по клавиатуре ноутбука.

Государственный обвинитель за столом напротив довольно хмыкнул. Светловолосый мужчина средних лет вёл себя до неприличия самоуверенно. Играть в гляделки ещё и с ним у Келы не было ровным счётом никакого желания. Девушка, не тратя лишних мгновений, отвела взгляд от заискивающих холодных глаз мужчины.

Поговорить с Зигом до начала суда Келе так и не удалось. Нет, никто не запретил девушке, назначенной Алькурд Пардес адвокатом, этого сделать. Просто Заннинс сам не желал разговаривать. За десять минут Лейк не вытянула из него ни слова, хотя и знала о его ситуации теперь гораздо больше, чем раньше. Для подготовки к заседанию ей выдали на руки полное личное дело студента, там были даже заметки, оставленные Саймоном Стилвеллом и вся известная информация о непростой истории Заннинса.

Кела попыталась поймать взгляд Зига. Тот сидел в десяти метрах от неё на лавке, отгороженный ото всех толстыми металлическими прутьями. Совсем как зверь в зоопарке. Погрузившись в себя, он не обращал на происходящее вокруг никакого внимания, с интересом разглядывал носки собственных ботинок.

Сверкнула вспышка фотоаппарата. Кела вздрогнула, потирая глаз, она зло зыркнула в сторону ”зрительских” мест. Против принципа гласности не попрёшь — судебное заседание считалось открытым и его мог посетить любой желающий. Сейчас места наблюдателей занимало с десяток человек. Одна половина из них держали в руках видеокамеры и фотоаппараты, другая — диктофоны и планшетные компьютеры, быстренько накидывая черновой вариант статьи. Кела начинала разделять далеко не тёплые чувства Луция к журналистам. Все эти вспышки и микрофоны уже начинали сниться девушке по ночам.

— Первый пункт обвинения — нарушение визово-пропускного режима, — отчеканила женщина в мантии, уткнувшись взглядом в сенсорный экран, вмонтированный в стол.

Большая плазменная панель позади судьи вспыхнула бирюзовым сиянием. Миг спустя на ней проявились крупные строчки, перечисляющие все пункты обвинения.

Строка “Незаконное пересечение государственной границы” увеличилась, заняла собой едва ли не треть экрана. Ниже быстренько выстроилась таблица с основными данными о произошедшем. Кела спешно пробежалась взглядом по мелким буквам, чуть прищурив глаза. В первых двух колонках тезисно рассказывалось о дате и месте преступления. Далее шли графы, отведённые под отягчающие и смягчающие обстоятельства, пока что, пустые.

Судебная система Каталикона, как и большинства стран южного полушария, относилась к так называемому наглядному или “офисному” типу. В отличие от судов северных стран здесь не принимались в расчёт простые свидетельские показания. Доказательствами в заседаниях могли служить только видеозаписи, фотографии или официальные документы.

Обо всём этом Кела знала только из теории. Ей ещё ни разу не приходилось присутствовать на подобном заседании лично. Это достаточно сильно пугало девушку, ведь она была здесь не просто безмолвным свидетелем, а участницей процесса. Защитником, единственной силой, на которую сейчас мог надеяться Зиг.

— Обвиняемый, — обратилась к Заннинсу судья. — Признаёте себя виновным в том, что семь месяцев тому назад, без должного разрешения, вы пересекли границу государства Каталикон?

Зиг слегка вскинул голову, а потом резко уронил её, касаясь подбородком груди.

“Зиг, зачем?” — мысленно простонала Кела.

— Секретарь отметьте, что обвиняемый признал вину посредством кивка.

Раздался противный электронный писк. На экране позади судьи, рядом со строкой “Незаконное пересечение государственной границы” появилась цифра: 4.

Это напоминало Келе чек из супермаркета. Напротив каждого из пунктов обвинения к концу судебного заседания должна была появиться его “цена” — срок, который обвиняемому положен в качестве наказания. После — подводится итог — общая “стоимость” покупки. Все присужденные наказания складывались, образуя окончательный приговор.

— Следующий пункт обвинения, — продолжила судья.

— Минуту! — возразила Кела. — Защита просит слова.

Женщина в мантии посмотрела на Келу поверх очков и выдавила из себя:

— Разрешаю.

— Прошу суд учесть, что это был вынужденный шаг моего подзащитного, — вскакивая из-за стола, зачастила Кела. — На руках у Зига была его несовершеннолетняя сестра, а он спасался от преследования.

— Уже будучи объявленным в международный розыск! Он пытался сбежать от правосудия, не забывайте!

— Это не отменяет того факта, что Лилиан — несовершеннолетняя. А Зиг — единственный член её семьи. На момент преступного деяния родители уже официально отказались от обоих своих детей. Зиг единственный родственник, который может обеспечивать Лилиан.

Судья поджала сухие губы. Немного помедлив женщина ткнула пальцем куда-то в стол. Изображение на большом экране моргнуло, обновляясь. Срок в четыре года уменьшился до двух лет и шести месяцев.

— Следующий пункт. Аэропорт Сент-Иол, — сверилась со списком судья. — Зигфрид, я обязана спросить, признаёте ли вы себя виновным в этой части обвинений?

Кела закатила вверх глаза. Если Зиг сейчас признает вину, она уже ничем не сможет помочь ему.

Заннинс глубоко вздохнул, будто бы готовясь к погружению под воду, и откинулся на спинку лавки, отвернувшись в сторону.

— Секретарь отметьте: подсудимый проигнорировал вопрос, — отметила судья. — Государственный обвинитель, вам слово.

Светловолосый мужчина неторопливо, преисполненный чувством собственной важности, поднялся из-за стола.

— В качестве доказательств в деле имеются видеозаписи с камер наблюдения аэропорта, — начал говорить обвинитель. — Из которых следует то, что Заннинс явился причиной беспорядков и вынудил службу безопасности на применение силы…

— Протестую! — вскочила с места Кела. — Из какой же части видео это следует?

Времени для подготовки у Лейк было немного. О том, что Зига взяли под стражу ей сообщили только вчера. Ночь она провела, копаясь в материалах дела, но и за такой короткий срок девушка успела раз семь просмотреть все отрезки видео, где мелькал Зиг.

Мужчина сложил на груди руки и ухмыльнулся, ожидая от девушки продолжения. Кела не стала заставлять себя ждать:

— Охрана аэропорта позволила совершенно незнакомому человеку попасть в служебные помещения, где, кстати, нет видеокамер. А из-за этого мы не можем утверждать наверняка, что же там произошло. На записи видно только выбегающих из комнаты людей.

— В отчётах службы безопасности чёрным-по-белому сказано, что упомянутый вами “незнакомец” — это представитель спецслужб, чьи полномочия не являются предметом нашего…

— Этот человек — похититель и наёмный убийца! — перебила мужчину Кела. — Уважаемый суд, — девушка повернулась к судье. Пальцы Лейк несколько раз ударили по экрану стола. — То, что вы видите — взято из архивов Алькурд Пардес. Здесь вся имеющаяся информация об этом человеке.

По большому монитору поползли строки, мгновенно привлекая внимание всех присутствующих. (За исключением, разве что, Зига). Вслед за строками в углу экрана появился чёрно-белый набросок лица. Текст состоял в основном из частей отчётов миротворцев, которые успели столкнуться с Кетером. Фоторобот был составлен на основании их же слов. По мнению Келы, портрет совпадал практически на сто процентов.

Государственный обвинитель в буквальном смысле лишился дара речи. Засверкали фотовспышки, навсегда фиксируя это глупое выражение лица, с распахнутым от удивления ртом.

— Более того! — продолжила наступление Кела. — Запись недвусмысленно доказывает, что служба безопасности открыла огонь по подозреваемому не имея на то оснований!

— Не правда! — возразил обвинитель. — В аэропорту были все оповещены о Заннинсе…

— А разве Каталикон вышел из состава ООСБ? — дерзко одёрнула мужчину Кела. Уже привычно, в моменты подобных словесных баталий ей казалось, что все реплики за неё говорит кто-то другой. Кто-то куда более сильный, хладнокровный и уверенный в себе. Мороз сковывал чувства, немели пальцы, а пламя жажды справедливости сжималось до маленького огонька, укрывающегося в левой части груди, под сердцем. — Все страны-участницы Совета безопасности обязаны были провозгласить и поддерживать презумпцию невиновности! Судебное заседание у нас идёт здесь и сейчас! На тот момент его вина не могла быть доказана. А если ещё и учесть, что в итоге нелепые подозрения в колдовстве так и не подтвердились…

— Послушайте, девушка, — прервала судья Келу. Повысив тон, женщина начала немедленно давить авторитетом. — Существуют инструкции…

Голос судьи едва заметно дрогнул, в нём почувствовалась неуверенность. Кела не упустила возможности воспользоваться этим.

— Инструкции? В них сказано, что можно стрелять по безоружным подозреваемым даже без предупреждения?

Судья поджала губы. Она смерила Келу таким тяжёлым, полным отвращения взглядом, что девушка едва нашла в себе силы не опустить глаз. Ей помогла та — другая она. Холодная и беспристрастная. Просыпающаяся лишь в ответственные моменты, и словно бы держащая её за ладонь ледяной, уверенной рукой.

— В связи с этими фактами можно предполагать, что любые дальнейшие действия моего подзащитного можно расценивать, как вынужденные меры, направленные на сохранение собственной жизни и здоровья.

— Но угнан служебный автомобиль, — попытался вставить гособвинитель.

Кела бросила на мужчину испепеляющий взгляд. Его реплика напоминала жалкую попытку поверженного боксера ударить по противнику, лёжа на полу.

— Просмотрите плёнку ещё раз. Там прекрасно видно, что автомобилем управляет крестоносец. Член Ордена, которому по вашим законам разрешено вытворять и не такое.

— Держите себя в руках, — буркнула судья и застучала пальцами по сенсорной панели.

На экран вернулась таблица, по ней поползли строчки. Напротив пунктов обвинения один за одним появлялись красные крестики. Спустя несколько долгих секунд и нескольких обновлений изображения, появилась зелёная надпись: “Оправдать”.

Кела позволила себе слегка улыбнуться, чувствуя лёгкую гордость и драйв от судебных прений. Горячая радость разлилась по телу, девушка почувствовала жар в щеках. Уверенная холодная рука растворилась, исчезла за ненадобностью. Другая Кела — нахальная и расчётливая — ушла, отступила в темноту сознания. Погрузилась в сон, ожидая своего часа, когда в ней снова понадобиться потребность.

— Зигфрид Заннинс приговаривается к двум годам шести месяцам заключения в окружной исправительной колонии. Срок отбывания наказания приостановлен и начнётся после окончания всех судебных разбирательств, касающихся деяний обвинённого.

Деревянный молоток с грохотом опустился на столешницу.

Глава 20

Побег — самовольное оставление места

принудительного лишения свободы,

либо транспорта, осуществляющего

доставку заключённого. Деяние, обязательно

считающееся преступлением, во всех

странах-участницах ООСБ, благодаря

международному договору НХJ — 8-457.

(Международная Сетевая Энциклопедия Раздел: “Право”)

За окном проносились степи, покрытые полосами подтаявшего, снега. Прошедшая недавно метель засыпала асфальт, превратив его в уходящее к горизонту и сливающееся с обочиной грязновато-белое полотно. С одного взгляда было ясно, что по этому шоссе автомобили ездили нечасто. За прошедшие два часа Кела приметила лишь несколько грузовиков дальнобойщиков, плетущихся по заснеженной трассе в обратном направлении.

Автомобиль Келе Лейк выдали в ближайшем представительстве Алькурд Пардес Каталикона. Перед тем, как отправить девушку в рандеву по судебным заседаниям, где должны были “линчевать” Зига, Саймон Стилвелл выдал Келе особую “корочку”. Удостоверение творило чудеса. Стоило сверкнуть им перед сидящим на проходной представительства миротворцем, как через пятнадцать минут Кела была уже за рулём.

Можно было бы плюнуть на наземный транспорт и на самолёте отправиться прямиком в Штейн, где уже были назначены дата и место следующего судебного разбирательства, но Кела предпочла этого не делать. В запасе было ещё два дня, и девушка собиралась проследить весь путь Заннинса. Едва завладев автомобилем Кела Лейк села на хвост автобусу местной полиции, перевозившему Зига. До ближайшего аэропорта, куда он и держал путь, было четыре-пять часов езды.

Кела никогда не верила в интуицию и подобные вещи. Но теперь что-то очень похожее на упрямый внутренний голос словно бы нашёптывал девушке предостережения.

Кела Лейк доверилась предчувствию. Она искренне волновалась за Заннинса, хотя тот официально и перестал быть её подопечным. Возможно, она сумеет заметить, как будут нарушены права Зига, — если кто-то из полицейских его ударит или оскорбит, — это будет не самым слабым козырем в предстоящей судебной баталии.

Широкий устойчивый автомобиль, который вела Кела, больше напоминал минивен, чем служебную машину миротворческих сил. Едва касаясь руля, девушка не сводила глаз с полицейского автобуса впереди. Управлять выданным автомобилем было легко и приятно.

Правда, было одно “но”…

— Я тебя сейчас пну, отвечаю, — возмутился Рен на заднем сиденье.

— Тише, успокойся, — надменно попросил Тагирон тоном человека, у которого якобы разболелась голова. — Она не трогала тебя.

— Да конечно! Пусть сама скажет.

Лусинэ фыркнула:

— Драконы не разговаривают с людьми…

— Она попыталась меня оскорбить или что? Я не понял? — Рен повысил голос, искренне недоумевая.

— Не думаю… — неуверенно высказалась Найа.

— … А люди не говорят с мокрицами, — закончила фразу девушка.

— Вот теперь понятно! О’Хейл отпусти меня, она достала уже своими фразочками!

Мало того, что в нагрузку к внезапной поездке, Келе были поручены студенты, так эти взрослые лбы умудрялись всю дорогу вести себя, словно дети. Кела не знала точно, почему Стилвелл настоял на том, чтобы часть подшефной ей группы поехала с ней. Помня о прошлом опыте, девушка подозревала, что это опять часть ненавистной ей пи-ар компании. Журналисты уже, наверное, успели сделать несколько снимков её в окружении студентов. В эти секунды Лейк ощущала себя этакой матушкой-гусыней и ей это чертовски не нравилось.

— А ну заткнулись все быстро! — рявкнула Кела во все горло.

В салоне автомобиля повисла тишина.

Студенты поражённо замолкли. Прежде они никогда не слышали в словах своего куратора столько злобы.

Кела покосилась на сидящего справа от неё Никро. Парень явно пытался скрыть удивление, но это у него не очень-то получалось. Девушка закусила губу, мгновенно чувствуя стыд и вину. Злость скопилась внутри и Кела сорвалась, попросту не сумев удержать её в себе. Пятеро надоедливых студентов не были единственной причиной раздражения.

Она злилась на директора Стилвелла за вечные недомолвки и использование её в качестве рекламного манекена.

Злилась на не желающего говорить о своих проблемах Зига, которого теперь придётся вытаскивать из огромных неприятностей.

Но больше всего девушка злилась на Виктора Луция.

“Ты совсем уже из ума выжила с этими детишками? Вы, обузданные, все такие? Если бы ты хоть раз бы побывала на настоящем боевом задании, я бы посмотрел, как у тебя повернулся бы язык обвинять директора в чём-то. У миротворцев не должно быть времени на сомнения и обдумывание приказов.”

Кела вновь и вновь слышала эти слова, точно в голове, раз за разом воспроизводилась поставленная на повтор запись. Миротворец обвинял её в малодушии, безграмотности, мягкотелости и глупости. Возможно, он хотел сказать тогда что-то ещё, но девушка не выдержала. Развернувшись, Кела практически бегом понеслась прочь по коридору, сдерживая душащие её слезы…

Неловкая пауза затянулась. Кела не стала выдавливать из себя невнятных извинений, она не хотела смотреться перед студентами ещё более глупо. Девушка уткнулась в лобовое стекло, сверля взглядом идущую впереди машину.

— Почему нельзя провести один суд и разобраться со всем разом? — подала голос Найа.

Лейк смущённо выдохнула. Она уже давно заметила, что эта рыжая девочка очень тонко чувствует людей и зачастую сводит конфликты на нет, попросту удачно сменив тему разговора.

— В каждой стране свои законы, — сухо ответила Кела, успокаиваясь. — А на Зига точат зуб как минимум три государства. Штейн обвиняет его в пересечении границ, а вот в Литерансе на нём висит кое-что посерьёзнее. Наркотики, участие в подпольных боях.

— Неужели Зиг и правда был замешан в этом? — хмыкнул Тагирон.

Как и большинство фраз О’Хейла, реплика казалась риторическим вопросом.

— Я не знаю, скорее всего, — не оборачиваясь ответила Кела. — Ещё Лилиан куда-то пропала, а я из этого пня и слова не смогла вытащить.

— Давайте я с ним поговорю! — предложил Рен. — Да он через пять минут всё расскажет!

Кела слегка качнула головой. За радостной интонацией Траста она не смогла понять, хотел ли парень угрожать Зигу или настолько верил в свои коммуникативные способности.

— В любом случае к нему пускают только в строго отведённое время. И только официального защитника интересов. То есть меня, — отрезала Кела.

— А что можно сделать? — вкрадчиво уточнил Никро. — Зига уже приговорили к реальному сроку в два с лишним года. Получится ли как-то избежать заключения?..

Кела с радостью бы предпочла не отвечать на этот вопрос.

— Решающее значение будет иметь итог последнего судебного заседания в Литерансе. Остальные страны могут предоставить суду Литеранса полномочия для определения полного наказания. И если такое случится, то будет возможность обжаловать общее решение в Международном суде, но…

Кела замолкла.

— …Шансов на это мало, — закончил за девушку фразу Никро.

— Мы можем чем-то помочь? — в голосе Найи Кела расслышала жалобные нотки.

— Боюсь, нет…

— Отстой, — сказала Лусинэ. — Зачем вообще мы тогда здесь?!

Кела Лейк и сама была бы не прочь этого узнать. Неужели образ “правильного” преподавателя, за которым неотступно следуют его ученики, настолько важен для рейтинга Алькурд Пардес? Или может всё-таки директор Стилвелл, памятуя о недавнем боевом опыте тридцать шестой группы, отправил студентов следом за Келой по иной причине.

— Смотрите! — ткнул пальцем Никро Локк в боковое стекло.

Кела бросила быстрый взгляд в сторону.

Справа, по заснеженному полю мчался резвый внедорожник. Большой и мощный, будто бы сошедший с плакатов защитников природы, обвиняющих такие вот машины в глобальном потеплении. Даже не собираясь сбрасывать скорость, джип, гнал наперерез полицейскому автобусу.

— Заварушка! — радостно потёр руки Рен.

— Подозреваю, мы здесь именно за этим, — кивнул Тагирон, тыкая плечом Лусинэ.

***

Всё, что отделяло Зига от охранников — вертикальные металлические прутья. Решетка разделяла кузов средних размеров автобуса пополам. Место в клетке, естественно отводилось под преступные морды, которых необходимо было доставить в зал суда или место отбывания наказания.

На широкой, исцарапанной похабными надписями скамейке, Зиг сидел в полном одиночестве. То ли остальным нарушителям закона было с ним не по пути, то ли его считали настолько опасным субъектом, Заннинс не знал. По большому счёту ему было всё равно. Он даже не смотрел в сторону двоих охранников, сидящих по ту сторону решётки. Облачённые в бронежилеты, с полностью заряженными глифами на поясах они были абсолютно уверены в своей безопасности. И правда, что может сделать один безоружный человек, закованный в наручники?

Зиг взглянул на этих двоих мельком, лишь когда заходил в автомобиль. Двое мужчин среднего возраста, не примечательной внешности. Сейчас они тихо о чём-то болтали, не обращая на заключённого внимания.

Зиг, не моргая, смотрел на прутья.

Это должно было случиться. Когда-то его звали Белым Зверем. И он действительно был животным. Дикой тварью, убивающей людей. Теперь Зверь сидит там, где ему самое место — в клетке. Всегда настаёт момент, когда приходится отвечать за свои поступки. Зиг знал эту простую истину, он даже не думал противиться аресту.

Вот только как же не вовремя и нелепо всё случилось! Животное внутри рвалось наружу, хотело биться о прутья и стены. Какая-то часть Зига всегда была готова к действию, гнала его вперёд, без отдыха. Но другая — жаждала покоя, шептала о бессмысленности любых телодвижений.

Именно эта часть возымела над Зигом верх.

Заннинс никак не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего с того момента, как пропала Лили. Он даже не думал, что уже настолько привык к её присутствию и тому, что видит сестру каждый день. Теперь он попросту не представлял без неё жизни. Зиг с радостью бы отдал за Лилиан эту самую жизнь, если бы это позволило сделать её счастливее. Но, увы, судьба не предоставляла такого шанса.

Зиг пошевелил пальцами, размял затёкшие запястья.

Из головы не выходили слова архиепископа. Пара-магическая сила? Трудно поверить в свою исключительность, когда жизнь каждый день убеждает в обратном. Но если бы не тот поединок с Шики Дильсом…

Тогда, на вершине скалы студент-предатель швырнул в Зига сгустком чистой пара-магической энергии. Заннинс никогда не получал ран от таких изощрённых атак, однако в тот момент он точно знал, что должно последовать в следующую секунду. Зиг настолько живо представил, как согнётся от боли в животе, что растерялся, когда этого не произошло. Всё, что он почувствовал — лёгкий ожёг кожи вокруг пластинки имплантата.

А когда Шики метнул в него острые куски льда, они разлетелись в крошки, даже не коснувшись тела. А ведь Руина Донелли — преподаватель пара-магии — на семинарах аналогичными “сосульками” пробивала насквозь стопку бумаги в пять сотен листов толщиной.

В тот день Зиг списал случившееся на своё везение и усталость Дильса. Он не хотел задумываться над истинной причиной, уберегшей его от гибели. Но зерно подозрения уже упало, постепенно вырастая в деревцо сомнений. Мыслишка не давала покоя, навязчиво напоминая о себе.

Странные сны, чувства и мысли, ощущения. Всё это появилось, стоило Лилиан оказаться рядом. В какой-то момент, через несколько недель после того, как ему с сестрой удалось обосноваться в Алькурд Пардес, Зиг поймал себя на мысли, что он с лёгкостью может определить, когда Лилиан расстроена, а когда у неё что-то болит. Даже если девочка старалась не подавать виду. Зигу не обязательно было даже находиться в одном помещении с сестрой. Знания приходили из ниоткуда, оформленные в простых и понятных эмоциях. Заннинс точно чувствовал то же, что и сестра, правда, в меньших пропорциях.

Сетевая энциклопедия называла это “’Эмпатией”.

Зиг старался избавиться от мыслей о мистической природе своих способностей. А ведь странные вещи имели вполне логичное и простое объяснение. Может даже именно пара-магические способности помогли Зигу тогда, когда он вызволял Лилиан из плена безумных ученых? Заннинс не помнил практически ничего из произошедшего, но логика подсказывала, что шансы провернуть то, что он провернул и при этом выжить, невелики.

Пропасть отчаяния манила неизвестностью бездны. Любые признаки жизни Лилиан пропали. Раньше Зиг всегда точно знал, что его сестра жива. Даже тогда, когда валялся в крови на песке подпольной арены. Если бы его спросили, откуда он это знает, то он не смог бы ответить. И, тем не менее, он всегда был уверен — Лили жива.

Сейчас эта уверенность испарилась.

Остаток жизни предстояло провести в тюрьме. Зигу уже присудили больше двух лет, а он не был уверен, что может протянуть и до конца года.

Наручники слабо звякнули. Рука легла на футболку. Сквозь тонкую ткань прощупывалась твёрдая пластинка имплантата. Столько силы и энергии отделял какой-то жалкий оборот маховика!

Зиг был уверен, что стоит ему вкачать в себя весь остававшийся в имплантате химический коктейль, как даже стальные прутья перестанут быть для него помехой. Он не думал о том, как сможет их разбить, просто знал, что сумеет выбраться из клетки. Способ найдётся.

Зиг исподлобья покосился на полицейских. Вены на руках вздулись. Тело уже привычно приготовилось к тому, чтобы расшвырять противников, как котят.

Бессмысленная победа.

После такой лошадиной дозы в лучшем случае удалось бы прожить несколько дней. За это время не разыскать Лилиан в одиночку. Особенно в состоянии сильнейшего наркотического опьянения…

Автобус тряхануло.

Зиг удивлённо поднял голову.

Полицейские повскакивали на ноги. Один из них бросился к водителю, второй снял с плеча лямку и наставил на Заннинса короткий автомат, легко удерживаемый одной рукой.

Взвизгнули тормоза. Зига вжало в стену.

Полицейский, взявший Заннинса на мушку, не удержался и полетел вперёд. Крепко треснувшись головой о стальные прутья, мужчина обмяк и сполз на пол. Автомобиль остановился.

Не раздумывая, Зиг бросился к потерявшему сознание охраннику, просунув руки меж прутьями, он быстро-быстро принялся шарить по карманам. Ключи и магнитная карточка оказались в нагрудном кармане.

Быстрым уверенным движением Зиг повернул маленький ключ, избавляясь от металлических браслетов. Наручники звякнули, упав на пол.

Магнитная карта открыла замок. Дверь, спаянная из толстых стальных трубок, отползла в сторону.

Зиг замер на пороге, встретившись взглядом со вторым полицейским, так не вовремя вернувшемся в салон.

— Стой. Не смей, — крикнул мужчина, целясь в Зига из автомата.

Заннинс поддел носком лямку, резко дёрнул ногой. Оружие потерявшего сознание полицейского взмыло в воздух, практически само запрыгивая в руки альбиноса. Да, Зиг предпочитал использовать кулаки, но стрелять его научили тоже. Указательный палец нащупал спусковой крючок…

— Не стреляйте, оба! — проорал басовито знакомый голос.

Зиг замер, меньше всего он ожидал увидеть сейчас Арлиена Соулривера. Крестоносец вбежал в автобус с обнажённым мечом и поднятой вверх свободной рукой. Полицейский резко развернулся, готовый выстрелить в незваного гостя, но Арлиен успел быстро сунуть под нос мужчине лезвие меча. Полицейский растерянным взглядом пробежался по гравировке широкого лезвия и неуверенно опустил оружие.

— Я семнадцатый рыцарь Святого Престола, с этой минуты я беру обвиняемого под свой контроль, произошла ужасная ошибка, — отчеканил крестоносец. — Зиг, брось пушку.

Заннинс не пошевелился.

— Зиг, — Соулривер прибавил голосу жёсткости. — Послушай, я здесь для того, чтобы помочь.

Тень метнулась за спиной крестоносца. Свернул блик лезвия и сталь ударила о сталь. Арлиен успел повернуться к атаковавшему лицом и отбить подлый удар. Изогнутый клинок, похожий на застывшую молнию, сделал ещё несколько попыток достать противника, но натыкался на широкое лезвие рыцарского меча.

— Да остынь ты! — рявкнул крестоносец, в очередной раз, отбивая выпад катры.

Тагирон так внезапно налетевший на Соулривера отскочил, и замер, выставив меч перед собой.

В автобус вбежала Лусинэ и Никро, прибавив аргументов в разговоре с крестоносцев. Аргументами были два острых клинка кинтиянки и одна штурмовая винтовка в руках лучшего снайпера академии.

— Да сколько вас тут? — шумно выдохнул крестоносец.

Когда в автобус вошли Рен, Найа и Кела Соулривер скривил кислую мину. В салоне становилось тесновато.

— И зачем спросил…

— Арлиен Соулривер! — громко выкрикнула Кела. — Вы вынудили моего студента покинуть Алькурд…

— А давайте все успокоимся и не будем кидаться обидами! — покачал головой рыцарь. — Эй, ты! — бросил Арлиен полицейскому. — Осмотри своего друга, он, кажется, приходит в себя.

Растерявшийся представитель закона послушно кивнул и кинулся выполнять команду, совсем как полностью подчиняющийся крестоносцу бот. Напарник, крепко приложившийся головой и правда уже пришёл в сознание, теперь ему нужна была помощь, для того чтобы подняться.

— Итак, властью, которой меня наделила церковь Снизошедшего Света, я конфискую этот транспорт, — объявил Арлиен не терпящим возражения тоном. — Произошла чудовищная ошибка. Этого человека нельзя отправлять в суд. Он опасный колдун!

Полицейские выпучили глаза. Немолодые уже мужчины, сейчас были похожи на испугавшихся темноты детей.

— Забирайте третьего, — приказал крестоносец, имея в виду водителя автобуса, — и идите на юг. Я помолюсь, чтобы с вами всё было в порядке. Обещаю, что скоро вы найдёте помощь.

Служители закона, поколебавшись мгновение, последовали указаниям рыцаря. Ударившийся головой шагал, опираясь на напарника. Видно было, что он ещё мучается от боли, но даже это не мешало ему жаждать побыстрее покинуть салон автобуса.

Когда двери закрылись, крестоносец обвёл тяжёлым взглядом оставшихся.

— Они же замёрзнут на этой пустынной дороге! — возмущённо выдохнула Кела.

— Почему же ты не остановила меня, раз такая добрая?! — съязвил крестоносец. — Не бойся, в трёх километрах заправка, там есть телефон, всё будет с ними нормально. Я был вынужден так поступить.

— Крестоносец может вот так запросто конфисковать автомобиль любого жителя Каталикона? — всё ещё возмущённая, но намного менее уверенная в своей правоте, спросила Лейк.

— Ага, — подтвердил крестоносец.

— Обожаю религию, — фыркнула Лусинэ и рассмеялась холодным злым смехом.

— Зиг, — Арлиен махнул рукой на остальных и повернулся к Заннинсу, — Я действительно виноват. Я пришёл, чтобы помочь тебе найти Лилиан.

— Эй, стоп, приятель! — дерзко вступил Рен. — Из-за тебя Зиг оказался во всей этой передряге, его сестра пропала, а теперь ты появляешься весь такой в белом и…

— Я в сером, — холодно перебил Арлиен, кивая на свой плащ. — А Зиг и сам может рассказать, как всё было.

— Но мы не можем вот так вот… — забормотала Кела. — Если Зиг сейчас пропадёт — это будет значить, что он сбежал. В его положении лишние обвинения ему не нужны.

Зиг опустил автомат, расслабляя руки. Никто не заметил, как его губ коснулась слабая улыбка.

— Дамочка, у нас нет времени! — Соулривер начинал выходить из себя. — Лилиан в руках у очень опасных людей!

— Но что мы скажем…

— Так, это я конфисковал автобус, и помог Зигу, а значит это я теперь такой же преступник, — расставил точки Арлиен. — Все вы не должны были быть замешаны. Проваливайте, мы справимся вдвоём. Пора заводить.

— В таком случае мы не можем вас отпустить, — сказал Тагирон. — Куратор, думаю, стоит организовать погоню за сбежавшими преступниками. Лишняя неделька практических занятий пойдёт нам на пользу.

Крестоносец напрягся, вскинул меч.

— Он имеет ввиду, что мы отправимся в путь вместе, — объяснил Никро.

Соулривер скривил губы.

— Спрашивайте разрешения у Зига, — крестоносец недовольно дернул плечами. — Мне то что!

Как по щелчку напряжение в салоне исчезло. Мечи вернулись в ножны, а колючие взгляды чуть потеплели.

— У вас и правда наверное полно вопросов, — тихо хмыкнул Зиг, впервые подав голос.

Одногруппники вместе с куратором переглянулись.

— Вообще да, у меня есть один, — подтвердил Рен, делая пару шагов к Зигу. Траст хлопнул альбиноса по плечу и рассмеялся. — Тебя действительно зовут Зигфрид? Это же оборжака!

Глава 21

Миротворец не имеет права участвовать

в военных, полицейских и иных боевых

операциях без одобрения администрации.

Самовольные действия, преследующие

личные цели опасны и не только подрывают

авторитет Алькурд Пардес, но и могут

привести к политическим конфликтам, и даже

развязыванию военных действий.

(“Кодекс миротворца”. Журнал “Эсперанто дайджест” № 128)

Город пылал неоном. Разводы оранжевой мути стекали с ночного неба на людской муравейник.

“Световое загрязнение”, как это называют астрономы. Искусственный свет, заслоняющий звёзды.

Ржавый ореол отлично было видно с окраины города. Местные почему-то называли удалённые от центра районы “спальными”.

Союз Литеранс. Противоположный край мира.

Зиг перегнулся через перила балкона, заглядывая в шестнадцатиэтажную пропасть. Пустующая автостоянка освещалась двумя тусклыми фонарями. На окраине Амириссы — столицы союза Литеранс — ночного света было гораздо меньше. Мегаполис с женским именем настолько поражал своей красотой, величественностью и массивностью в центре, насколько невзрачными были бетонные трущобы окраин. Узкие улочки меж одинаковых панельных высоток больше походили на лабиринт, а прохожие, спешащие по своим делам с каменными выражениями лиц — копошащихся в нём муравьёв.

Никро проследил за направлением взгляда Зига. Очередной порыв ветра заставил поднять воротник куртки. Снайпер быстро обернулся, со смешанными чувствами посмотрел на дверь, за стеклом которой ждал тёплый светлый мир комнаты. Никро так хотелось уйти с этого холодного, даже не застеклённого балкона. Но то, о чём он хотел поговорить с Заннинсом, не предназначалось для других ушей.

— Если нас выследят, то легко возьмут здесь в клещи, — неодобрительно пробормотал Заннинс.

— Не успеют, — возразил Локк. — Конечно, какой-то надзор за нами постараются установить, но в этом городе тысячи таких вот дешевых отелей. А Кела очень грамотно привлекла миротворческий ресурс. Даже Литеранс связан договорённостями ООСБ, и обязан содействовать миротворцам.

— Да уж, я конечно и раньше перебирался через границы, но впервые путешествовал в багажнике, — слабо усмехнулся Зиг. В последние дни шутить у него не получалось, он был нервным, взволнованным и необычайно сосредоточенным.

Понять причину было не сложно. Зиг очень дорожил сестрой, это было заметно с первого же взгляда.

Локк мог только догадываться о том, что сейчас чувствует Заннинс. Никро поймал себя на мысли, что хотя и действительно готов помочь другу, ни за что бы не захотел быть на его месте. Невольно вспоминался Ярн и тот день, когда на снайпера свалилась ответственность за всю тридцать шестую группу и успех важнейшей операции.

Теперь всё было иначе. За плечами студентов не стояла могучая миротворческая организация, а целью их было не выполнение строгих приказов. Нет, студенты хотели помочь одногруппнику, который успел за полгода стать частью небольшой, и не очень-то дружной, но семьи. Не этому ли пытается научить академия Пардес? Работа в команде и помощь в трудной ситуации.

Никто даже не заикнулся о том, чтобы постараться переубедить Заннинса. Стоило заглянуть в красные глаза, как становилось ясно — Зиг пойдёт до конца. Он ни за что не откажется от этой мысли и не свернёт с пути. Его можно было лишь поддержать, постараться помочь, или уйти с дороги. Пытаться перечить ему, было глупо, Зиг твёрдо намеревался снести любые преграды.

Кела Лейк практически не раздумывая сообщила Алькурд Пардес, что Заннинс сбежал, и настояла на том, что она сможет возглавить поиски дизертира. Подшефные куратору студенты оказались освобождёнными от занятий и могли сопровождать девушку везде. Незамедлительно уверив в том, что если Зиг и мог куда-то отправиться, так это в Литеранс, Кела заполучила разрешение на перелёт. А всё та же волшебная “корочка” убедила местных миротворцев в том, что не стоит особо интересоваться багажом и делами группы студентов во главе с куратором. Пользуясь миротворческой и дипломатической неприкосновенностью Кела смогла устроить всё так, чтобы Зиг сумел проскользнуть через все кордоны незамеченным. До отеля парня и правда пришлось везти в багажнике арендованного автомобиля, а там проводить Заннинса через чёрный ход.

Локк думал о том, сделала бы Кела Лейк подобное для него самого. А ещё согласился бы кто-то из одногруппников так рисковать будущей карьерой и даже жизнью ради него. Снайпер боялся найти ответы на эти вопросы. Он совсем не был похож на Зига, который за прошедшие полгода успел стать полноценным членом команды под названием “Группа № 36”. Хотя, возможно, и не понимал этого до конца.

— Я хотел сказать тебе одну вещь, — начал Никро. Слова давались ему нелегко, он с трудом выдавливал их из себя. — Я… Я поговорил с Лаской. Мы расстались. Ты был прав тогда. Не стоило мне поступать так…

Зиг тяжело вздохнул, полной грудью вбирая морозный воздух.

— Знаешь, я не уверен, что прав. Я не специалист по части девушек, но возможно, нам и нельзя связывать себя какими-то серьёзными отношениями. Сегодня ты жив, а завтра, быть может… — Зиг облокотился о перила, подпирая руками голову. — Не слушай меня, у меня и девушки-то никогда не было.

Альбинос неловко усмехнулся.

Дверь открылась, полоса жёлтого света упала на пол.

На балкон вышел Арлиен.

— Зиг, надо поговорить, — сухо сказал крестоносец. Бросив на Никро подозрительный взгляд, Соулривер продолжил. — Лилиан. Я не знаю, что происходит, но её сила слабеет.

Заннинс отвернулся, вглядываясь в ночной город.

— Я считаю, что тянуть больше не имеет смысла, — заключил Арлиен.

Зиг кивнул.

— Завтра…

— Я скажу остальным, — сообщил Арлиен. — Скоро вернуться Тагирон и Найа. Так что идём, нужно будет всё обсудить.

Крестоносец вышел, забыв прикрыть за собой дверь.

Из комнаты донёсся взбудораженный голос Рена:

— Да-да всё путём! — хохотал Траст. — А говорил, что она скромница! Ха-ха…

Никро заглянул за дверь. Траст нарезал по комнате круги, треплясь по мобильнику.

— Наверняка ещё на каждом теоретическом занятии дерут? Что присоединили к тридцать пятой?! И как им нравится Фурье? Аха-ха-хах. Ну, мы тут тоже не скучаем! Представляешь, Зиг… ай! Больно!

Арлиен Соулривер наградил Рена сильным подзатыльником, а Кела Лейк поспешила отобрать у парня трубку.

— Алло, Сторл? — уточнила куратор. — Зиг сбежал из-под стражи, нам поручено найти его. У нас всё хорошо, можете не волноваться. К какому куратору вас прикрепили? Ну и отлично, вот передашь ему, что все инструкции есть в электронной форме. Да, мы ещё задержимся на несколько дней…

Кела захлопнула трубку-раскладушку и укоризненно посмотрела на Рена.

— Да чего? — возмутился Траст. — Не собирался я ничего такого говорить! Да и вообще, это же Сторл! Кому он расскажет.

— Не забывай где мы, — буркнул крестоносец. — Это Литеранс, здесь и у стен могут быть уши.

Рен скривил недовольную гримасу.

Никро дотронулся до плеча Зига, взглядом предложил вернуться в помещение. Заннинс пожал плечами, и, смахнув ладонью с перил налипший снег, переступил порог комнаты.

Гостиничный номер обставлен был достаточно бедно, но вот квадратные метры позволяли восьмерым людям спокойно находиться в двух просторных комнатах и не чувствовать себя набитыми в консервную банку сардинами.

В дверь громко и требовательно постучали.

Арлиен на всякий случай подхватил со стола меч, а Кела положила руку на висевшую у бедра кобуру. Сидящая в кресле Лусинэ не шевельнулась. Два клинка и так лежали на коленях девушки. Никро ухватил напрягшегося Зига за плечо, качнув головой.

Рен кинулся открывать.

— О-о-о, — одобрительно протянул Траст. — Пицца!

Рен успел притащить большие квадратные коробки в комнату, свалить их друг на друга на стол и утянуть горячий треугольный кусок, пока изрядно замёрзшие Тагирон и Найа освобождались от зимней одежды в прихожей.

— Ну что? — первым делом спросил Арлиен, когда парень с девушкой вошли в комнату.

— Всё сделали, — успокоил крестоносца О’Хейл.

Напряжение в комнате спало. Кто-то открыл одну из коробок, и вот от большого блина теста, с начинкой на нём, не осталось и крошки.

— Так, ладно, — привлёк всеобщее внимание крестоносец.

Арлиен сдвинул коробки в сторону и расправил на столе помятый лист, который выудил из кармана плаща. На бумаге грубыми, быстрыми штрихами был набросан план приземистого прямоугольного здания.

Рен закашлялся, подавившись пиццей.

— Откуда? — выдохнула Найа.

— Не важно, — отмахнулся Арлиен.

— Нет, важно, — Рен сделал шаг вперёд. — Это из-за тебя Лилиан оказалась не пойми где. Если ты думаешь, что все тебе здесь так уж доверяют, то ты ошибаешься! Хочешь завоевать доверие — раскрывай карты.

Крестоносец кинул злой взгляд на Рыжего. Потом огляделся, понимая, что в лицах остальных мелькают тени сомнения. Зиг, встретившись с Арлиеном глазами, едва заметно кивнул.

— Он прав, — пожал плечами Тагирон. — Мы два часа провели на морозе возле здания. Нельзя вот так просто войти туда и от руки набросать план всех коридоров.

— Ангел, — сказал одно слово Арлиен.

— Что? — не понял Рен.

— Ангелы-хранители, — появнила Кела. — Это психосущности, вроде протекторов, которых могут призывать рыцари СС.

— Правда? — глаза Траста загорелись, она даже отложил в сторону кусок пиццы. — Те самые ангелы? Как в Вергилле? И он, что может становиться невидимым?

— Она, — нахмурил брови Арлиен. — Она может становиться бестелесной. Это позволило незаметно собрать информацию о том, чего ждать внутри. К сожалению, здесь план только наземного комплекса…

— А можно её увидеть? — перебил взбудораженный Рен.

— Кого? — не сразу понял крестоносец.

— Ну, ангелицу.

Соулривер скривил губы. Боковым зрением он отметил, как выражения лиц некоторых присутствующих поменялось. Похоже, некоторые молчаливо соглашались с Реном. Особенно заметно встрепенулся Никро.

— Книжки с картинками полистай, там и увидишь, — отрезал Соулривер. — А теперь смотрите сюда.

Крестоносец склонился над столом и ткнул пальцем в лист.

— Это действительно клиника для душевнобольных, со строгим режимом и персоналом. В этом нет ничего удивительного, такие заведения требуются в любых странах. Я думаю, большинство персонала даже и не догадывается о том, что их место работы является прикрытием для другого проекта.

Арлиен обвел пальцем часть листа, оставленную чистой.

— Присутствие Лилиан ощущается где-то в этом районе. Ниже уровня земли. За лечебницей находится пустырь. Там когда-то хотели строить что-то вроде общественного центра. Сейчас там заброшенный остов высотки. Где-то в клинике есть вход в подземный комплекс. Проникнуть туда не удалось. Очень серьёзная защита, по всему периметру стоят датчики, фиксирующие пара-магическую активность.

Соулривер зло сверкнул глазами.

— Потому, “ангелица” не смогла подобраться ближе, — язвительно бросил он в сторону Рена. — Что ждёт внизу неизвестно. Более того, если вниз попробует спуститься человек, обладающий хоть какими-то минимальными пара-магическими силами, это тут же заметят и врубят тревогу. Так что получается для меня путь туда закрыт.

Соулривер сделал ударение на последнем слове.

— И для тебя, Зиг, тоже.

Заннинс кивнул, недовольно закусив губу.

— Вот, дедуля, а ты ещё не хотел нас с собой брать, — рассмеялся Рен.

— Я тоже не могу… — выпалила Кела Лейк, и тут же запнулась.

Арлиен внимательно посмотрел на девушку.

— Да верно, — подал голос Тагирон. — Благодаря телевизору наш куратор теперь известна больше первых лиц некоторых стран. Показывают её точно чаще некоторых.

Соулривер, как-то незаметно взваливший на себя обязанности лидера, согласно кивнул.

— Итак, чтобы проникнуть на нижние уровни необходимо разрешение главного врача, по сути директора клиники. И после — звонок начальника охраны. Он звонит вниз, предупреждает посты о том, что кто-то прибудет, уточняет, запрашивает разрешения. Лусинэ, подойди!

Кинтиянка неохотно отложила клинки, преисполненная чувством собственного достоинства поднялась с кресла и приблизилась к столу.

— Смотри, — продолжил крестоносец, водя указательным пальцем по рисунку. — Здесь автостоянка, а тут — подсобные помещения. Тагирон, вы договорились, как я просил?

— Сказал же, что да.

— Отлично. Там тебя уже будет ждать человек, — продолжил Соулривер, объяснять Оуян её роль в плане действий. — Переоденешься в форму техперсонала и проникнешь сюда.

Палец мужчины уткнулся в небольшой аппендикс коридора.

— Откроешь операторскую, подключишься к телефонной сети и установишь коммутатор, который Кела позаимствовала у миротворцев.

Арилен посмотрел на Лейк, словно ища подтверждения своим словам. Девушка спохватилась, кинулась к ближайшей полке и, порывшись в ящике, с облегчением достала и показала всем небольшую черную коробочку, размером с глиф.

— Хорошо, — сказал Соулривер. — Все звонки из кабинета начальника охраны станут поступать на мой мобильный. После того, как сделаешь это, сразу уходи, поняла?

Лусинэ смерила крестоносца презрительным взглядом. Это означало “Да”.

— Как вообще получилось договориться с тем гастарбайтером впустить меня завтра? — прошипела девушка.

— Ну, скажем перед ним появилась девушка в белых одеждах и намекнула, что он самый грешный человек на всей Адаме, — скалясь, объяснил Арлиен. — Он мигом предложил свою помощь в обмен на искупление.

— Обожаю религию, — повторила кинтиянка, покачав головой.

Арлиен развел руками.

— Что там с формой кстати? — неожиданно спросил Тагирон.

— А! — Обрадовался Рен. — Сейчас принесу.

Траст запихнул в рот корочку от пиццы и умчался в соседнюю комнату. Секунды через три он вернулся с большой картонной коробкой в руках.

— Принесли пока вас не было, — жуя, объявил Рен. — онлайн-магазин. Достать можно практически всё!

— Дай гляну, — Соулривер грубовато отобрал коробку, открыл её. Крестоносец повертел в руках сине-зелёную куртку работника скорой помощи, хмыкнул и отбросил в сторону.

— И всё же я не понимаю, как мы сможем вынудить пропустить нас вниз, — подала голос Найа.

— Позвольте кое-что объяснить вам об этой стране, — Арлиен махнул рукой в сторону балконной двери. — Во главе Союза Литеранс стоит одна партия. Она решает все вопросы в стране, ей подчинены суды, больницы, школы и даже спецслужбы. Есть разделение на ведомства — нельзя уследить за всем разом, но вертикаль власти единая. И никаких сдержек и противовесов. Каким бы не было секретным учреждение, любой высокопоставленный член партии может получить доступ к информации. А откуда финансирование и куда идут отчёты? Конечно же на слово нам никто не поверит. Но и подвергать слова сомнению открыто не станут — побояться. Вышестоящие приказы имеют больший приоритет и отменяют любые другие. На руку нам сыграет то, чем гордиться Союз. Территория. Самая громадная страна в мире. Пока будут проверять полномочия пройдёт часа два. Нам этого должно хватить.

— Но всё равно необходимо будет разрешение главврача, — добавил Никро. — Насколько я понял.

— А его нам достанет Кела, — рассмеялся Соулривер. — Надо же как-то воспользоваться свалившейся на неё славой.

— Я не уверена… — Лейк неуклюже затопталась на месте.

— А это плохо, — перебил крестоносец не желающий выслушивать возражения. — Нужно будет вести себя бойко, даже самоуверенно.

Девушка, поколебавшись, кивнула.

— А одного разрешения главного врача будет недостаточно? — проговорил с набитым ртом Рен. — Зачем так париться с телефонами.

— Служба безопасности любого государственного учреждения — а в Литерансе практически все учреждения именно такие — не подчиняются начальникам. Они называют себя «Ведомство народного профессионального ополчения». По сути это регулярная армия внутри государственной машины. Люди в военной форме есть на любом предприятии, они вроде бы и выступают в роли охраны, но не забывают следить за работниками. Это Литеранс — здесь никто никому не верит. К каждому инженеру тут приставлен ополченец, чтобы заглядывал ему через плечо, когда тот проектирует крыло для нового самолёта. Чтобы тот ненароком не нарисовал противоправительственный агитационный плакат.

Траст покивал, изображая, будто бы ему действительно интересно, покосился в сторону плоских картонных коробок.

— Так, а теперь пройдёмся ещё раз по деталям, — объявил Арлиен, склоняясь над столом.

— Да и так ясно всё, — Рен отпихнул мужчину и откинул верх коробки из-под пиццы. — Налетайте.

Соулривер недовольно крякнул, махнул рукой и упал в кресло.

— Ладно, как хотите, — наигранно безразлично сказал рыцарь. — Вам же завтра под пули лезть.

В руках рыцаря как по волшебству оказалась вытянутая жестяная банка. Щёлкнуло кольцо…

Глава 22

В целях безопасности и

предотвращения должностных

преступлений, во время присутствия

посетителей в кабинете обязан быть

как минимум один представитель

народного военного профессионального

ополчения. Список должностей, на

которые распространяется данная

норма, приведен в Приложении № 2.

(Приказ № 3. 509 Законодательного комитета Союзной объединённой партии граждан Литеранса.)

Первой вещью, обращающей на себя внимание, был запах. Сплетённая вместе вонь лекарств и чистящих средств, которую безуспешно силился скрыть жалкий душок освежителя воздуха.

Никро исподлобья бросал внимательные взгляды на светло-голубые стены и пустые ряды стульев в приёмной. В углу стояла каталка, с висящими почти до пола прочными кожаными ремнями.

Руки снайпера заломили за спину, в плечи врезались пояса, фиксирующие его в полусогнутом состоянии. На макушке лежала сильная рука, крючковатые пальцы впились в волосы. Плечо несильно сдавливала вторая рука.

Идти было неудобно. О щёку тёрся бок зимней сине-зеленой куртки. Никро несколько раз пытался отстраниться, но всё, что у него выходило — слабо мотнуть головой. Рука крепко держала голову, не позволяя вырваться.

Двое шагающих по бокам молчали.

— Эй, куда вы его? Давайте в правое крыло!

Ограниченное поле зрение и свисающие на глаза волосы не дали Никро рассмотреть возмутившегося человека. Снайпер успел лишь ухватиться взглядом стол, за которым сидело двое в белых халатах. За спинами их угадывались силуэты пары мужчин в военной форме. Подробностей Локк рассмотреть не успел.

Из правого коридора донёсся топот. Через несколько мгновений к Никро подбежал какой-то санитар. Снайпер увидел тянущиеся к нему руки и белую полу халата.

— Остыньте, он не для общего отделения, — небрежно бросил Рен, перехватывая Никро под руку. Локк охнул. Траст чуть не вывихнул ему плечо.

Стоящий по другую сторону Тагирон гораздо более серьёзным тоном отрапортовал:

— Согласно четырнадцатой инструкции пациент доставлен в центр, для специализированного надзора.

— Четырнадцатая? — с недоверием переспросил достаточно высокий для мужчины средних лет голос. Локк решил, что это был один из тех двоих, что стояли за спинами медиков.

— У нас нет указаний, касательно четырнадцатой инструкции, — добавил другой — холодный и гораздо более властный голос.

Никро почувствовал, как струйка пота скользнула по шее. Ещё никогда он не чувствовал такого страха. Раньше, он всегда знал, что может рассчитывать на себя. Но сейчас, связанный и удерживаемый одногруппниками, пусть и понарошку, Локк понимал, что в случае чего не успеет вовремя отреагировать на опасность. На нём даже не было глифа. Любая пуля, если охране вдруг взбредёт в голову стрелять, могла оказаться последней.

— Не знаю, кто вас там обязан предупреждать, но я хочу ещё успеть сегодня поужинать, так что давайте, узнайте у кого-нибудь всё побыстрее, — раздражённо выпалил Рен.

— Извините, — холодно отчеканил властный голос. — Но мы вынуждены вас задержать, до выяснения всех подробностей…

— Нет, так не пойдёт, — возмутился Рен. — Какого черта я должен страдать из-за вашей волокиты? Ну, братиш, неужели ты думаешь, что мы вот так вот просто с улицы зашли сдать вам психа? У нас тоже есть начальство, и если оно приказывает — надо выполнять. Вас, это, кстати, тоже касается.

— Да, — подтвердил Тагирон. — Не думаю, что стоит отвлекать исполнительный комитет внеочередной проверкой вашего заведения на предмет неподчинения инструкциям.

— Так что давайте-давайте, разбирайтесь быстрее, я весь день не жрал, — суетливо поторопил Траст.

На секунду воцарилась полная тишина. Никро показалось, что помимо своего, отбивающего барабанную дробь сердца, он слышит сердца Тагирона и Рена.

— У вас хоть есть какие-то документы на больного? — уточнил владелец деспотичного голоса.

— А то! — оживился Рен.

Хватка справа ослабла. Тагирон повозился в сумке у пояса и передал санитару пластиковую папку.

— Так, отправляйся к главному врачу, покажешь эти бумаги, — сухой холодный голос словно был создан отдавать приказания.

Перед глазами Никро зашаркали ноги, подчинённый поспешил исполнять поручение.

— Подождите пока здесь, — с наигранной учтивостью произнёс владелец начальственного голоса.

— Конечно, — ответил Тагирон нарочито вежливо, но не менее фальшиво.

***

Стрелка часов медленно отползала от отметки в семь часов, на улице уже полностью стемнело.

Метель усиливалась. Ветер свистел, швырялся порошком снега, закручивал белые хлопья в маленькие смерчи. Белая волна налетела на лобовое стекло и разбилась о неё, с таким звуком, будто бы в машину бросили пригоршню камешков.

Лусинэ постучала ногтями по рулю, в последний раз косо глянула на часы и решительным движением выскочила из машины. Подержанный, списанный автомобиль скорой помощи был найден на одной из автомоек города. Он стоял прямо у здания и заменял местному сторожу трейлер, в котором он коротал холодные ночи. Упросить владельца продать или одолжить красно-белый микроавтобус не получилось ни у Арлиена, ни даже у Келы. А потому студентам ранним утром пришлось нагло “позаимствовать” автомобиль.

Хлопнув дверцей, кинтиянка быстрым, размашистым шагом пересекла автостоянку. Зимняя медицинская форма, купленная в Сети, хотя и была точной копией, но, по сути — оставалась всего лишь подделкой. От холода она не спасала.

Приземистое здание чернело в паре десятков метров. С каждым шагом Лусинэ казалось, что стены всё больше нависают над ней, готовые вот-вот обрушиться. Девушка с удивлением поняла, что волнуется. И ведь это после того, как она хладнокровно преодолела пост охраны у автостоянки:

Мужчины в военной форме подозрительно осмотрели автомобиль скорой помощи, заглянули назад. Спросили что-то у Тагирона и Рена, посветили в лицо Никро фонариком и окончательно успокоились после того, как взглянули на бумаги, подделанные вчера Соулривером. Во время всего досмотра Лусинэ не почувствовала и призрачной возможности угрозы. Она спокойно сидела за рулём и с раздражением ждала, когда тупоголовые охранники пропустят автомобиль…

Облупившаяся, едва заметная дверь издала негромкий визг, потонувший в злом свисте ветра. Укрывая нос за воротником, Лусинэ поспешила к прямоугольнику прохода.

Невысокий мужичок впустил девушку, затравленно осмотрел пустующую стоянку и захлопнул дверь. Оуян юркнула внутрь без задней мысли — очень уж ненавидела холод. Лишь спустя пару секунд до неё дошло, что она оказалась в тесной подсобке, заставленной швабрами, ведрами и ещё каким-то хламом.

— Эйто ви?

— Я, — буркнула Лусинэ, стряхивая с плеч снег. — Откуда ж ты такой взялся? Даже на эсперанто говоришь с чудовищным акцентом.

Девушка смерила мужичка презрительным взглядом.

— Изс Штейна я, молода госпожа.

— Как ты меня назвал? — напряжённо переспросила Оуян.

Мужичок испуганно отвёл взгляд, не зная что ответить.

Обычный гастарбайтер с ближнего востока, каких полно в Литерансе. Получить гражданство и вид на жительство в Союзе иностранцу практически не реально. А без этого невозможно найти достойную работу. Но жители Штейна и Шамирата каждый год мигрировали в Литеранс, не страшась границ и бумажной волокиты. На законодательном уровне были установлены должности, на которых могли работать лица без гражданства. Конечно же в этом списке была чёрная низкооплачиваемая работа — уборщики, посудомойки, дворники. Беженцы с востока хватались за любую возможность, лелея надежду, что когда-нибудь они смогут осесть в Литерансе, став его полноправным гражданином. Коренные жители относились к приезжим исключительно как к обслуживающему персоналу. Ограниченных в правах, вынужденных существовать на мизерную зарплату выходцев с востока зачастую не замечали, не пускали в общественные места и вообще смотрели, как на пустое место.

Лусинэ скривила губы. Нетрудно было догадаться по какой причине Оуян оказалась здесь. Никто не говорил такого в открытую, но она была единственной, способной сыграть эту роль. Кинтиянка через силу подавила гордость, она давно поняла, что для белого человека все представители восточных народностей на одно лицо. Любой другой на месте техперсонала выглядел бы куда более подозрительно и сразу привлек бы внимание.

— Давай шмотки, — потребовала девушка, скидывая на пол куртку.

Мужичок засуетился, схватил с ближайшей полки оранжевый кулёк и подал девушке. Лусинэ сморщилась, принимая одежду из его рук. Борясь с отвращением, девушка накинула помятую спецовку, просунула руки в рукава.

— Что еще?

В дополнение к оранжевой одежде девушка получила тележку с бутылочками жидких очистителей и швабру.

Мгновение Лусинэ боролась с желанием сломать древко о спину учтиво улыбающегося гастарбайтера. Оуян никогда даже думать не могла, что когда-нибудь ей придётся выряжаться уборщицей.

Злость мигом ушла, когда кинтиянка вспомнила, ради чего она это делает. Нет, не ради Зига, который всегда порядком бесил её. Пожалуй, если бы ей пару месяцев назад сказали, что она будет рисковать карьерой, свободой и жизнью ради альбиноса она бы рассмеялась. Хотя, возможно и плюнула бы в лицо, после чего вызвала на дуэль.

Девушка делала это из-за Лилиан. Она успела порядком привыкнуть к этой странноватой милой девчушке. Она казалась кинтиянке настолько чистой и непосредственной, что буквально ассоциировалась с образом молодой леди. И это не смотря на все странности и выходки сестры Зига. Этой девочке она прощала всё, что ни за что бы не простила никому другому. Лусинэ никогда не говорила никому об этом, да и не часто общалась с Лилиан, предпочитая любоваться издалека, но и отрицать странную непонятную симпатию перед самой собой было глупо.

Возможно, в Лили кинтиянка видела образ беззаботной девочки, которой она никогда не была, и которой ей уже не стать. А может и нет…

— Включишь обогреватель на полную и уйдешь, — властным тоном пояснила Лусинэ. — Это расплавит потожировые следы, которые могли тут остаться. Куртку мою заберешь с собой, выкинешь на свалке. Понятно?

— Понятьно, — пролепетал мужичок.

Лусинэ уже собиралась уйти, но почувствовала себя так, словно бы кто-то ухватил её за плечо. Она обернулась и, не скрывая раздражения спросила:

— Почему ты вообще поверил во всю эту хрень. Разве в вашей стране поклоняются Снизошедшему Свету?

— Нет… Но так ведь… — вопрос явно поставил мужчину в тупик. — Сложно отказать чуду.

Оуян фыркнула. С этим аргументом тяжело было поспорить.

***

— Разрешите?

В кабинет протиснулся широкоплечий военный с автоматом наперевес. Мужчина, сидящий за столом кивнул, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. Выглядел он крайне сосредоточено, на широком лбу можно было даже заметить испарину.

— К вам посетитель.

Что бы там ни было по ту сторону крышки компьютера, оно мигом перестало интересовать человека. Мужчина оторвался от клавиатуры, неосторожно дёрнул рукой и едва не свалил на пол треугольную табличку с надписью “Главный врач”.

Оценивающий взгляд мигом прилип к молодой девушке. Первыми в глаза бросились слегка курносое, милое лицо, затянутые в строгий хвост волосы, и изящная, хотя слегка неуверенная походка. Главный врач успел даже мельком подумать, что будь он немного моложе, пожалуй бы попробовал распустить перед такой девушкой хвост.

Правда всё портила чёрная миротворческая форма. Хотя она странным образом и подчёркивала женственность и привлекательность гостьи, ничего хорошего сулить всё же не могла.

— Здравствуйте, чем обязан? — по-деловому вежливо спросил главврач.

— Меня зовут Кела Лейк, — девушка огляделась, нашла взглядом стул и, не спрашивая разрешения, уверенно опустилась на него. — Я официальный международный представитель Алькурд Пардес.

— Очень приятно, — продолжил игру мужчина. — И всё же…

— Я здесь по важному делу. Можно даже сказать государственной важности.

— Я слушаю.

Кела бросила косой взгляд на невозмутимо вытянувшегося по струнке военного, оставшегося стоять у двери.

— Я бы хотела переговорить с вами с глазу на глаз, — объяснила Лейк.

— Что ж, боюсь это невозможно, — главный врач издал грустный смешок. — Даже если бы мне захотелось. Он не имеет право покидать кабинета, пока здесь находится посторонний человек.

Кела Лейк передёрнула плечами, понимающе кивнула.

— Ваше лицо кажется мне смутно знакомым, — задумчиво пробормотал главврач. — Где я мог вас видеть?

Девушка натянуто улыбнулась.

— Скорее всего, по телеканалу международных новостей.

— Да точно, — всплеснул руками мужчина. — Я видел этот кошмар в Вергилле. Виновников трагедии так и не нашли?

— Об этом я и хотела поговорить, — Кела подалась вперёд. — Подозреваемый в этом человек сбежал. Его имя Зиг Заннинс и мы склонны считать, что он сильнейший колдун со времён Сета Хеккета.

— Колдун? — удивился мужчина. В голосе прорезался испуг. — Но ведь до сих пор никто не мог и близко подступиться к такому могуществу.

— Так считалось, — со всей серьёзностью подтвердила Кела. — Но сомневаться больше не приходится. Произошедшее в Вергилле — дело рук одного единственного человека. Возможно, вы слышали, что недавно Заннинса взяли под стражу. Его должны были судить по всем правилам, но он сбежал.

— А причём здесь наше учреждение? — пытаясь скрыть волнение, спросил главный врач.

— По имеющимся у нас сведениям Зиг направился в Литеранс, — объяснила Кела. — Это секретная информация, во избежание паники вы не должны никому об этом говорить.

Мужчина понимающе закивал.

— В течение ближайших суток Зиг должен оказаться здесь. Ваша клиника — его цель. Вы не знаете, что ему могло понадобиться тут?

Главный врач бросил быстрый взгляд на застывшего охранника.

— Понятия не имею, — пожал плечами он. — Но мы обязательно сообщим, если заметим его. Спасибо за предупреждение…

— Миротворческие силы обязаны его задержать и передать в руки правосудия. Позвольте нескольким нашим отрядам расположиться в клинике, для поимки и обезвреживания…

— Нет, об этом не может быть и речи, — перебил девушку главврач. — Это правительственное учреждение. К тому же у нас хорошая охрана.

Мужчина кивнул в сторону двери.

— Видимо вы не понимаете всей серьёзности положения, — Кела Лейк настаивала на своём. — Зиг — колдун. Человек, который силой мысли может нарушать законы природы. К тому же он ещё и очень хитёр. Знаете, как он сумел сбежать из-под стражи? Превратился в рыжую девчонку! Да-да он умеет менять облик! Например он может стать вами и никто не докажет, что странные приказы, которые выполняли ваши подчинённые отдавали не вы.

Главный врач заметно побледнел.

— И всё же я не могу принять такое решение, — пробормотал главный врач. — Мы сообщим вам, если Зиг Заннинс объявится. Я сейчас же объявлю особое положение, и мы примем все меры, чтобы не допустить хаоса.

Кела, немного помявшись, кивнула.

Повисла тишина. Главный врач поглядывал на дорогой, как и положено для начальника, телефонный аппарат, явно мечтая сию же секунду схватить трубку и нажать на одну из кнопок быстрого набора. Но он не мог этого сделать при Келе.

— Что-то ещё? — спросил мужчина, нетерпеливо барабаня пальцами по поверхности стола.

Кела раскрыла рот, намереваясь сказать “что-то ещё”, но в этот момент в дверь постучали. Стоящий у дверей ополченец вопросительно посмотрел на начальника. Тот раздражённо кивнул. Военный повернул ручку.

На пороге стояла молоденька смуглая красноволосая девушка в накинутом на плечи белом халате. Она захлопала длинными ресницами, растерянно смотря сквозь стёкла очков на нависшего перед ней человека с автоматом.

Кела вскочила со стула.

— Это он. Это Зиг Заннинс. Я узнала его. Не с места! Не дайте ему свести руки вместе!

Главный врач потратил не больше секунды на то, чтобы переварить услышанной и с ужасом взвизгнул.

— Чего ты ждёшь? — крикнул он охраннику. — Хватай!

***

Занятия, связанные с электроникой, всегда навевали на Лусинэ тоску. Она еле выдержала вводный курс, обязательный для будущих миротворцев, и сразу же отказалась от всех других предметов хоть как-то связанных с техникой.

Потому кинтиянка слегка опешила, когда влезла в спрятанные в стене телефонную систему. За дверцей щитка её ждала мешанина проводов, каких-то плат и парочка светящихся красным лампочек. Мудрёные объяснения, которыми напутствовал девушку Арлиен на пару с Келой, вылетели из головы. Лусинэ вертела в руках коробочку коммутатора и шарила взглядом по жилкам телефонных проводов. Кажется, один из узлов напоминал то, о чем говорил девушке крестоносец.

Лусинэ достала из кармана перочинный нож, раскрыла лезвие. Занесла руку, намереваясь аккуратно надрезать оболочку провода…

— Эй, ты там! — раздалось из-за спины.

Кинтиянка замерла.

— Чурка, ты чего это делаешь!!

Глава 23

Вся информация по инциденту строго

засекречена. Финансирование на

восстановительные работы поступит

в скором времени, согласно графику.

Персонал, посвящённый в

подробности, обязан подписать

документы о неразглашении.

Отделу исследований поручено

изучить все данные, зафиксированные

средствами видеонаблюдения,

сопоставить с показаниями

датчиков и подготовить отчёт

в трёхдневный срок.

(Приказ о ликвидации последствий инцидента № 372.)

Мобильный подал признаки жизни как всегда не вовремя, разорвав вибрирующим жужжанием неловкую гнетущую тишину. Рен, извиняясь, развел руками и деловито достал телефон из нагрудного кармана. Бросил взгляд на Тагирона, словно бы спрашивая напарника: “Ты справишься один?”. Тот, сильнее заломив Никро руку, с готовностью кивнул. Только после этого Траст сделал несколько шагов вглубь коридора и быстрым движением поднес телефон к уху.

На той стороне кто-то неразборчиво зачастил. Спустя несколько секунд, Рен не выдержав, воскликнул:

— Ты сделала что?!

Никро дёрнулся, Тагирон невозмутимо удержал его.

Рен с раздражением захлопнул телефон-раскладушку и нервной походкой вернулся обратно.

— Что-то случилось? — поинтересовался один из сидящих за столом санитаров. Ополченец за их спинами молча ухмыльнулся.

— Да тут дура одна направления перепутала, — почти натурально возмутился Траст. — Всё-таки этого хлопчика мы не к вам должны отвести оказалось. Извиняйте за беспокойство.

— А как же бумаги? — холодно уточнил ополченец. — Мой человек скоро вернётся, подождите немного.

— У нас есть копии, — подыграл Тагирон. — Мы пойдём.

Парни дёрнули Никро под руки.

— Вас всё равно не выпустят без пропуска, — спокойно, будто напоминая забывчивым детям правило, сказал военный.

— Хорошо, хорошо, — ответил Рен, уже через плечо. — Мы только запрём пациента в машине и придём.

Когда трое вышли на холод, Тагирон скептически проговорил:

— Нас действительно не выпустят теперь, единственный способ — прорываться. Что произошло?

Никро забился в руках парней. Те с трудом дошли до угла здания, завернули за него. Тагирон резким движением сорвал со рта Никро клейкую ленту. Снайпер прислонился к стене затылком, вопросительно глянул на Траста.

— Лусинэ! — гневным шепотом разразился Рен. — Её спалили, когда она пыталась поставить коммутатор.

— Ха-а-айн, — разочарованно протянул О’Хейл.

— Но это не самое страшное! — продолжил возмущаться Рен. — Один из военных привёл её в комнату охраны. Там сидело ещё четверо таких же. Лусинэ говорит, к ней начали приставать, и… Она их вырубила.

— Всех пятерых? — выкатил глаза Никро.

— Да! — Траст всплеснул руками. — Что теперь делать?

— Ты так реагируешь, будто бы считаешь, что ей стоило поступить по-другому, — осадил одногруппника Тагирон.

— Я, нет… — Рен несколько стушевался. — Но что теперь делать? Лусинэ заперлась в комнате охраны. А если кто-то захочет туда войти? Из-за неё план летит к чертям!

— Что теперь делать? — торопливо пробормотал Никро. — Этот, из приёмной уже наверняка позвонил на пост охраны, нас не выпустят с внутреннего двора.

— Остаётся надеяться на Келу и остальных, — пожав плечами невозмутимо сказал Тагирон. — И импровизировать.

***

Тяжёлый мужчина навалился на девушку всем весом. Найа брыкнулась, попробовала отбиться, но ополченец оказался сильнее. Грузный, он подмял фатосинку под себя и повалил на пол. Эспринтенсо почувствовала тянущую боль под лопатками — это был знакомый простенький, но эффективный захват.

Кела подлетела к чуть растерянному, слегка побледневшему ополченцу.

— Не давайте ему свести руки вместе. Без этого он не сможет замкнуть поток энергии, не сможет колдовать, — со знанием дела объяснила Лейк.

Военный кивнул и слегка надавил на локти девушки, разводя заломленные руки еще сильнее. Найа дёрнулась от боли.

— Это он, это точно он?! — из последних сил стараясь не сорваться в истеричный крик, тараторил главный врач.

Кела опустилась на пол, намеренно грубым движением ухватила огненную копну волос и повернула голову девушке к себе лицом. Найа встретилась с извиняющимися глазами куратора. Фатосинка стиснула зубы, терпя боль. Постаралась ободрить Келу взглядом. Спектакль нельзя прерывать.

При любых обстоятельствах шоу должно продолжаться.

— Да, в прошлый раз он обернулся именно этой девчонкой, — добавив стали в голос подтвердила Кела. — Спасибо за содействие, я забираю его.

— Да… — неуверенно пролепетал главный врач. — То есть нет!

Найа напряглась, стараясь извернуться, чтобы увидеть говорившего.

— Зиг хотел напасть на нас, правила не позволяют отпустить его так запросто. И я, конечно, вам верю, но не исключаю возможность ошибки…

Эспринтенсо опустила голову, упираясь лбом в холодный пол. Спрятавшись в тени своих волос девушка улыбалась. Все произошло в точности, как говорил Арлиен. Чем бы не занимались здесь под прикрытием психиатрической лечебницы упускать из рук такого ценного подопытного явно не собирались. А ведь именно в эту часть плана девушке верилось меньше всего. Найа почувствовала, как почти замершее сердце начало биться с утроенной скоростью.

— Я позвоню начальнику охраны, — быстро решил главврач и схватив телефонную трубку прильнул к ней.

В сгустившейся тишине даже Найа расслышала два протяжных гудка.

Не успели на том конце ещё поздороваться, как Кела выхватила телефон из рук мужчины и зачастила в трубку.

— С вами говорит аккредитованный миротворец Кела Лейк. — с вызовом бросила девушка, отстраняясь от наседающего главного врача. — Здесь только что был задержан Зиг Заннинс… Знаете кто это? Хорошо.

Главный врач оставил попытки вырвать телефон у Келы и замер прислушиваясь к трубке.

— Да, непременно, — ответила собеседнику Лейк. — Конечно вы имеете право первым выяснить, чего он хотел, прежде чем преступник будет передан в руки правосудия. Я с вами полностью согласна. Его сейчас же приведут к вам.

Переполняемая решимостью Кела Лейк швырнула трубку на телефонный аппарат, не передав её главврачу.

— Начальник охраны хочет увидеть Заннинса лично, — сообщила Кела. — Прослежу, чтобы этот подонок опять не сбежал.

***

Зиг никогда не отличался особым терпеньем. Одним из самых жутких кошмаров, приснившихся ему, был сон, в котором он оказался помощником Никро. Вместе со снайпером они неподвижно лежали, выжидая цели, целую ночь, и даже когда Зиг уже не мог вынести этого бессмысленного безделья, у него не получилось вскочить на ноги. Не потому что он боялся раскрыть позицию засады, а потому что тело не слушалось его, налилось трёхтонной тяжестью. Непреодолимая сила придавила к земле, не позволяя шевельнуть даже пальцем.

Лилиан была где-то недалеко. Зиг не понимал как, но каким-то образом чувствовал это. Или думал, что чувствовал, уверовав в свои загадочные способности. Осознание близости сестры сводило с ума. Бушующий в душе огненный вихрь подначивал сорваться с места, куда-то бежать, срочно что-то делать. Что угодно вместо нервного ожидания, этого неунимающегося зуда во всём теле.

Заннинс был чертовски благодарен остальным в помощи. Он не мог и рассчитывать на нечто подобное. Боялся даже подумать о возможности того, что эти люди могут считать его другом. Эта странная связь, к которой их никто не принуждал, это добровольное самопожертвование и риск, на который ради него пошли… всё это было для Зига в новинку. Никто раньше не жертвовал ради него хоть чем-то серьёзным. Он и хотел бы выразить свою благодарность, хоть как-то объяснить друзьям, что он чувствует, но не знал как. Да и боялся отпугнуть неадекватной реакцией.

Испытание терпением едва удалось преодолеть.

Дождавшись пока видеокамера повернётся в сторону, Зиг взбежал по бетонной стене и зацепился за верхний край. Повиснув на краю высокого забора, Заннинс замер. Всевидящее око камеры возвращалось в поисках неосторожных посторонних. Дождавшись момента Зиг перемахнул на другую сторону, упал в снег, перекатился, и бросился бежать.

Осторожно, держась тени, Заннинс побрёл вдоль стены.

Оставалось найти вход в огромное здание клиники. Зиг помнил — Арлиен говорил про автостоянку. Нужно было найти её.

Что-то твёрдое упёрлось в поясницу.

— Не двигайся, — спокойно проговорили сзади. — А руки вверх подними.

Зиг молча подчинился.

— А теперь иди, — ствол автомата ткнул в спину.

Заннинс послушно выполнял всё, что ему говорил властный голос. Оказавшись в здании, он сворачивал там, где ему приказывали, шёл по пустынным широким коридорам, внимательно примечая висящие по углам видеокамеры. Наконец перед Заннинсом появилась чёрная дверь, в которую его грубо втолкнули.

Это был обычный чиновничий кабинет в коричневых тонах: стол, кресло, компьютер, шкаф, заваленный документами и большой портрет генерального секретаря Союза на стене. Зиг замер с полуопущенными руками.

Посредине кабинета, словно бы дожидаясь Зига, стоял человек в военной форме. Скрестив руки на груди, мужчина чему-то радостно скалился. Улыбка дико смотрелась на мертвом, словно высеченном из куска гранита лице. Уродливой трещиной от губ к носу тянулся ломаный шрам. В глазах незнакомца кипела злость, смешанная с торжеством.

— Я сначала и не поверил, когда мне позвонили, — картинно развёл руками военный. — А это действительно ты.

Зиг удивлённо посмотрел на незнакомца из-под свисающих со лба серых патл.

— Неужели не помнишь меня? — искренне удивился мужчина, в голосе скользнула злость.

Автомат ткнул под рёбра, вынуждая сделать еще один маленький шажок. Зиг честно напряг память, всматриваясь в лицо военного, но оно даже не казалось знакомым.

— Это ты мне оставил! — мужчина ткнул пальцем в разорванный край губы.

Заннинс опешил. Он мог поклясться, что видит этого человека впервые.

— Как и предполагалось, — махнул рукой военный. — В тебе нет и капли той силы и ярости. Ты просто жалок. Я мечтал о том, что встречу тебя, каждый день. А ты… ты просто мальчишка.

Неужели этот человек был среди тех, кто стоял на пути, когда Зиг в прошлый раз вломился в секретный центр “Наследия”, чтобы вызволить Лилиан? Один из военных, что пытались преградить ему путь? Заннинс почувствовал, как его пробивает от напряжения пот, но так и не смог найти на задворках своей памяти хотя бы клочок воспоминаний об этом.

— Прошлый раз… — разлепил ссохшиеся губы Зиг. — Был здесь?

Мысли путались. Военный напротив противно скалился.

— Получается, ты ничерта не помнишь? — с издёвкой поинтересовался он. Не дожидаясь ответа расхохотался. — Что ж, для тебя же лучше. Зачем животному воспоминания и разум. Животное должно сидеть на цепи. А это мы сейчас устроим.

Военный взял со стола трубку радиотелефона и поднёс его к уху. Некоторое время потребовалось, чтобы на той стороне ответили.

— К нам заявился Заннинс. Да он. Нет, никаких сил не проявляет. Притворяется? Нет, не думаю. В тот раз всё было иначе… Да непременно. Я лично отведу его к лифту. Да сейчас.

Военный нажал на трубке отбой и швырнул её на стол.

— Эй, солдат, свободен, — рявкнул начальник за спину Зига.

Глава 24

В виду отсутствия перспектив,

продолжение индивидуальной работы

с объектом Li-21, считаю

нецелесообразным. Рекомендую вернуть

парадигму подготовки объекта

к полевой деятельности.

(Особая папка № 2)

Двери лифта бесшумно разошлись. Свет ртутных ламп красил стены и пол в холодные синеватые оттенки.

Зиг поднял голову. Стоящие в коридоре люди казались плоскими картонными картинками. Три высокие плечистые тени забором перегораживали коридор. На их фоне белело пятно медицинского халата. Приземистый человек запустил руки в карманы халата и развязной походочкой приблизился к Зигу.

С его стороны Заннинс наверняка выглядел жалко. Сидящий на коленях на полу лифта в окружении целых семерых охранников из числа ополченцев при полном боевом параде. Каждый из них держал наставленный на альбиноса ствол, глифы поддерживали невидимые щиты, готовые в любой момент принять на себя пулю. Даже лица скрывались за чёрными стеклами забрал кевларовых шлемов, которые ополченцы обязаны были одевать разве что при объявлении тревоги и полной мобилизации.

Перед глазами Зига мелькнул бейджик. Чувство яркого дежа-вю пронзило тело стоило глазам скользнуть по надписи: “Д-р Лихановский”. Мелкая фотография сверкнула глянцем в неестественном мертвецко-голубоватом свете. Лицо казалось смутно знакомым. Стандартные для литеранца грубые черты лица, прямоугольный подбородок и выпирающие бугорки скул — всё это Зиг видел и ранее.

Доктор Лихановский наклонился, заглядывая в лицо Зигу. Карие глаза улыбнулись. Что-то забытое шевельнулось, мелькнуло перед внутренним взором и снова нырнуло в глубины памяти.

— Кто ты?! — не удержался от вскрика Зиг. Он попытался вскочить, но один из обступивших его церберов опустил широкую ладонь на плечо, прижимая к полу. Заннинс дёрнул плечами, звякнула короткая цепочка наручников, стянувших за спиной руки.

— Зиг я тот, кто поможет тебе, — сухие, потрескавшиеся губы доктора произнесли это медленно, делая ударение на каждом слове. — Я так рад, что ты вернулся.

— Я здесь из-за Лилиан, — рявкнул Заннинс, снова постарался вырваться и на этот раз почувствовал тяжёлую руку на втором плече.

— Твоя сила должна быть под контролем, — покачал головой Лихановский. — Иначе она станет опасной для тебя и остальных. Даже для твоей сестры.

Удовлетворенный озадаченным видом Зига, он отвернулся.

— Забирайте, — приказал Лихановский перекрывающей коридор троице.

Зачастили тяжёлые шаги. Эти трое не были похожи на ополченцев с верхнего этажа. Привычки профессиональных наёмников угадывались даже в резких отрывистых движениях. Двое подбежали к Зигу, третий наставил на альбиноса штурмовую винтовку.

Заннинс рванулся вперёд, как футболист, прорывающийся меж двух полузащитников. Наручники не выдержали, цепочка порвалась, искорёженные звенья полетели на пол. Браслеты, оставшиеся на запястьях ужами скользнули по руке, упали в вывернутые ладони. Холодной вспышкой сверкнула сталь. С треском острые куски металла проломили пластик чёрных коробочек на поясах двоих наёмников. Вогнав в глифы куски поломанных наручников, Зиг, не останавливаясь, кинулся на третьего охранника. Тот не успел выстрелить. Заннинс ухватился за ствол винтовки, приклад собственного оружия ударил военного в подбородок. Вырвав винтовку из рук оглушённого, Зиг обхватил его шею рукой, тисками сдавливая горло, и прижимая к себе несчастного.

Всё произошло в считанные мгновения. Наверное, Лихановский в этот момент в полной мере понял смысл выражения “стоит только отвернуться”. Доктор стоял ни жив ни мёртв, широкими от ужаса и неверия глазами смотря на происходящее. Больше всего его конечно поразило то, что двое наёмников, оставшихся без защиты глифов послушно стояли подняв руки. Сразу несколько стволов укороченных автоматов опустившихся на лифте ополченцев утыкались в спину каждому. Последний из числа троицы трепыхался в руках Заннинса, кажется медленно задыхаясь.

На глазах у оторопевшего доктора один из ополченцев достал из кармана небольшой серебристый предмет, приставил к шее наёмника. Что-то тихо щелкнуло, военный мигом обмяк, его подхватили, не дав упасть на спину. Ополченцы действовали быстро и слажено, вскоре и второй наёмник был усыплен, после чего обоих оперативно перетащили в кабину лифта.

— Нет, почему… — начал говорить Лихановский, но запнулся. Наконец оторопевший разум сумел отдать телу команду “Бежать”.

Доктор рванулся с места, но далеко убежать ему не удалось. Зиг отбросил откашливающегося пленника в руки “ополченцев” и в два прыжка нагнал удирающего Лихановского.

— Не трогай, — успел взвизгнуть тот, прежде чем ладонь Заннинса прилипла к раскрытому рту.

— А теперь ты тихо и добровольно отведёшь меня к Лилиан, — прошептал Зиг на ухо Лихановскому. — Иначе я всё разнесу здесь по камню, а тебя убью. Веришь?

Доктор громко проглотил слюну, с готовностью закивал.

Зиг медленно убрал руку от лица мужчины и обернулся.

…Третьего наёмника, уснувшего так же крепко, как и его товарищи уже затолкали в лифт. Лусинэ отдёрнула забрало шлема, брезгливо нахмурила нос.

— Глупо оставлять их живыми, — негромко заявила она.

— Мы не имеем права никого убивать, — настойчиво сказала Кела, стаскивая с головы шлем и проводя рукой по вспотевшим волосам, затянутым в тугой пучок. — Это будет уже не спасательная операция. Мы станем преступниками. Через час сюда в любом случае прибудут миротворцы. А может и раньше. Я только что отправила оповещение. И когда они появятся мы не должны предстать налётчиками по локти в крови.

— Можно подумать, что мы уже не нарушили кучу правил, — фыркнула кинтиянка. — Как хотите, я предупредила.

Она отстегнула от спины перевязь с парными клинками и прицепила оба к поясу. Огнестрельное оружие в руках это конечно хорошо, но привычку полагаться на меч так просто не отбросить.

— Да кто вы такие… — подал было голос Лихановский, но ладонь Зига опять заткнула его рот.

— Не важно, — угрожающе прошипел Заннинс. — Ты сейчас притворишься будто мы твои самые лучшие друзья и проведёшь прямиком к Лилиан, или пожалеешь. Всё понял?

Испуганный доктор замычал, соглашаясь.

Двери с жужжанием закрылись.

— А если они проснуться? — пробубнил Рен из-за шлема

— Этот лифт нельзя открыть с той стороны, — криво пожал плечом Арлиен, форма ополченца была ему немного мала. — Кроме того, для этого нужен запрос сверху, а его давать уже некому.

Крестоносец оскалился.

— Эй, солдат, свободен, — рявкнул начальник охраны за спину Зига.

Дуло автомата, до сих пор упирающееся в лопатку Заннинса, внезапно выглянуло из-за спины альбиноса. Раздался тихий хлопок, точно выстрелило не боевое оружие, а детский игрушечный пистолет. Начальник охраны удивлённо схватился за шею, разинул рот, но вместо крика издал короткий всхрип. Маленькая иголка впилась, сделав своё дело. Снотворное разлилось под кожей, в несколько секунд отрубая мозг. Здоровый крепкий мужчина с грохотом завалился на стол.

Арлиен вышел из-за спины Заннинса, потирая плечо, натираемое кинтийской подделкой ополченческой формы.

— Вырывай телефонные провода, а я займусь замком.

Ключи от кабинета предсказуемо оказались в кармане вырубившегося начальника. Дозы снотворного должно было хватить на пару часов, но подстраховаться не мешало. Отрезать кабинет от связи с внешним миром и запереть его с другой стороны вот и всё, что требовалось для того, чтобы замуровать начальника охраны. Отсутствие окон диктовалось нуждами безопаснасти, мерами предотвращений покушений. Но эта палка имела и противоположный конец…

— Если понадобится, ты одолжишь мне один из своих мечей? — уточнил оставивший в отеле катру Тагирон.

Лусинэ, к которой обращался О’Хейл, смерила его недовольным взглядом.

— Не надейся, — отрезала кинтиянка.

Услышать о Зиге начальник охраны должен был непременно из уст главного врача. Но вот вклинившаяся в их телефонный разговор Кела не дала сказать лишнего. По её словам не было понятно в каком виде и при каких обстоятельствах был задержан Заннинс. Первоначально Кела и вовсе сомневалась поверят ли в такую нелепую ложь, как альбинос при помощи магии оборачивающийся рыжей девчонкой. Но, как оказалось, беспокоилась она зря. За последние полвека слово “колдовство”перестало быть реальной угрозой и перешло в разряд мифических страшилок. Все боялись предположить какими силами может обладать потенциальный “колдун” и никто не мог знать границ такого могущества.

Происходящее после того, как Найа была схвачена, проходило по стандартным принципам уличных мошенничеств. Они просты — поместить человека в необычную для него, стрессовую ситуацию, и сильно ограничить время на принятие решений, заставить спешить, ошибаться.

Обливающийся потом ополченец в спешке тащил по коридору упирающуюся Найю. Наверняка он чувствовал себя так, будто в его руках бомба, что должна вот-вот рвануть. Вышедшая за пределы привычного ситуация порушила субординацию и привычные схемы. Кела подгоняла, уговаривала поспешить. Ополченец даже не смел заикнуться о том, чтобы дождаться подмоги.

В кабинете начальника охраны его ждала игла со снотворным и удобный стул, куда его сгрудили Арлиен и Зиг, постаравшись придать телу более-менее удобную позу.

— Что делать теперь? — спросила Найа. — Видели эти камеры? Наверняка те, кто наблюдает за коридорами уже находятся в недоумении от такого паломничества к этому кабинету.

— Если мы сейчас выйдем, поднимут тревогу, — подхватил Зиг.

Кела издала нервный смешок, помахала перед остальными мобильным. На экранчике чернела строчка короткого сообщения.

— Как ни странно, но эта проблема решилась сама собой.

Доктор Лихановский справлялся со своей ролью довольно неплохо. Быстрой, слегка нервной походкой он шагал по коридорам в окружении ополченцев, ведущих под руки Зига. Многие в подземном комплексе уже были наслышаны о поимке “колдуна”, а значит Заннинсу по-прежнему приходилось исполнять роль пленника. Пару раз к Лихановскому пытались пристать с вопросами. Доктор отвечал коллегам в белых халатах резко и холодно, не сбавляя шага.

— Да ты опасная девка, — хмыкнул Арлиен, аккуратно переступая через тело.

— Лусинэ, ты ведь никого не убила? — взмолилась Кела, оглядывая помещение.

Пятеро ополченцев в разных позах валялись полукругом под ногами. Без труда можно было понять, где стояла Оуян, когда на неё постарались накинуться.

— Да живы все, вот ещё, — бросила кинтиянка. — Просто без сознания.

Зиг переглянулся с Найей, та одобрительно кивнула и подмигнула альбиносу. Заннинс не смог выдавить ответной улыбки, он был сейчас на взводе.

Помещение было ничем иным, как комнатой отдыха для ополченцев. Здесь стояло несколько диванов, холодильник и столик. У потолка висел телевизор, под ним во всю стену тянулся шкаф. Соулривер не церемонясь отодвинул створку, на полках в строгом порядке лежали комплекты зеленоватой формы, и кое-как свёрнутая обычная одежда. Видимо форма для ополченцев Литеранса была чем-то вроде рабочей одежды, которую принято снимать и оставлять на ночь, возвращаясь домой в “гражданке”.

— Хорошо, — немного успокоилась Кела, пощупав пульс у каждого лежащего на полу. — Найа!

Куратор бросила фатосинке маленький серебряный пистолет, вроде тех, что используют, когда ставят прививки животным.

— Вколи каждому по дозе, — попросила девушку Кела.

Заннинс нервно огляделся, не найдя себе дела.

— А что там? — спросил Зиг у Лусинэ, указывая пальцем в сторону приоткрытой двери в смежную комнату, из которой струился тусклый, мерцающий неоном, свет.

— Комната наблюдения. — пожала плечами кинтиянка. — Мониторы. Видео с камер.

— Что за этой дверью? — голос Зига звучал как никогда прежде сурово.

— А-архив, — заплетающимся языком сообщил Лихановский. Он опять оказался слишком близко от Зига, а рука парня ощутимо сдавливала горло

Заннинс оглянулся, нашел взглядом Никро. Снайпер кивнул, перехватил удобнее винтовку.

— Мне нужны данные о Лилиан, — тихо добавил Зиг. — Скачай всё, что сможешь найти. Нужно знать, что с ней сделали, для того чтобы понять, как всё исправить.

— С ней ничего и… — начал было Лихановский.

— Заткнись, — Зиг слегка придушил пленника. — Лучше говори, что там внутри. Охрана? Сколько человек?

— Нет-нет, — замотал головой Лихановский. — Там сидит один ассистент и то больше для порядка. Нет нужды в охране. Архив за бронированной дверью, доступ есть только у ограниченного числа людей.

— И как же получить этот доступ? — прошипел Зиг зло.

— Мой бейдж, — обречённо пробормотал доктор.

Заннинс сорвал с шеи Лихановского верёвочку с болтающейся на ней карточкой и бросил её Локку.

— Я пойду с ним, — внезапно заявила Найа.

Зиг благодарно посмотрел в глаза девушке.

— Чёрт, почему здесь так жарко? — Рен в спешке стягивал с себя зелёную куртку работника скорой помощи.

— Замолкни, нытик, — устало вздохнула Лусинэ. — Скажите спасибо, что вообще внутрь попали.

Никро и Тагирон благоразумно избавлялись от одежды молча. Подсобная каморка, через которую ранее в здание проникла Оуян, оказалась теперь спасением и для неудачливой троицы. Оставленный включённым на максимум обогреватель успел раскались комнатёнку так, что она казалась неплохой альтернативой сауне.

— Это всё из-за тебя, — ворчал Рен, расстёгивая ремень. — Требовалось всего-то засунуть меж проводов ма-аленькую коробочку. А когда позвонили бы Арлиену на мобильный он бы записал голос и пустил запись по новой уже в разговоре с тем, кем надо…

— Теперь сделано легче, — перебила Траста Оуян.

Кинтиянка без объяснений бросила парням комплекты свёрнутой ополченческой формы. Никро повертел в руках грубые штаны маскировочной расцветки, поднял на Лусинэ удивлённые глаза. Девушка, естественно, ни отворачиваться, ни тем более выходить из комнаты не собиралась.

— К стене, к стене, руки за голову! — Никро не узнавал собственный голос.

Ровесник снайпера, до того увлечённо читающий книгу, испуганно вскочил и вжался в стену. О том, чтобы подбежать к пульту управления и нажать на тревожную кнопку, он даже и не подумал.

Штурмовая винтовка — сильный аргумент.

— Открывай, — бросил Локк Найе.

Девушка провела пластиковой карточкой по выемке в замке. Толстая металлическая дверь медленно с неохотой приоткрылась. Найа не раздумывая протиснулась в образовавшуюся щель, скрылась внутри архива. Никро втолкнул парня-ассистента первым, после чего вошёл следом.

Снайперу хватило одного взгляда, чтобы понять насколько они влипли.

— Да ла-а-а-адно, — не веря произнёс Никро.

***

— Лилиан тут?

— Да.

Зиг посмотрел на большую двустворчатую дверь, больше напоминающую ворота. Смотрелось дико и даже архаично посреди подземного высокотехнологичного комплекса.

— Открывай, — Зиг подтолкнул Лихановского к дверям.

Доктор потянул на себя массивную ручку, где-то внутри стены зажужжал мотор, помогая человеку сдвинуть тяжёлую дверь.

Заннинс ухватил Лихановского за шкирку, боясь, что тот рванётся в проход меж дверей. Чем больше ширилась щель между ними, тем больше поражался Зиг, заглядывая внутрь. Его губы сами собой сложили слово, но ничего не произнесли.

Глава 25

Объект К-12 посредством силы воли

создал пучок пара-магической энергии

и послал его в нужном направлении.

Силиконовый манекен получил обширные

повреждения. Для человека подобные

ранения оказались бы несовместимыми

с жизнью. Обязательно рекомендую

продолжать работу в этом направлении

и привлечь всю экспериментальную группу

для участия в испытаниях.

(Д-р Лихановский “Доклад № 89-2”)

Потолок поражал воображение. Он был ничуть не ниже потолка в пресловутом бальном зале Алькурд Пардес. Зиг и не думал, что комплекс “Наследия” так глубоко зарылся в землю — лифт сюда опускался не больше нескольких секунд.

Так и хотелось задрать голову, чтобы лучше рассмотреть висящее над головой чудо. Весь потолок состоял из множества голубоватых пластинок, напоминающих зеркала. По лазурной стеклянной поверхности скользили двухмерные облака, сверху струился мягкий свет.

Площадка, размером со спортивный зал устилалась сочным зелёным газоном. Неподалёку стояли горки, песочница, детская кирпичная крепость, на траве валялись забытые игрушки.

Зиг перевёл растерянный взгляд с детской площадки на ехидно улыбающегося Лихановского. От удивления альбинос отпустил пленника. Обернулся, ища у друзей поддержки. Остальные вряд ли понимали больше него самого — недоумённо огладывались, опустив сразу показавшееся бесполезным оружие.

— Что это?

— Игровая комната, — пожал плечами Лихановский, удовлетворённый произведённым эффектом. — Или комната отдыха. Здесь дети могут вволю забавляться. Иногда даже чему-то учиться. Смотри.

Доктор указал рукой в противоположный конец поля. Обозвать эту газонную площадку “залом” не получалось. Там в отдалении на траве кружком сидели дети разных возрастов. Они явно кого-то внимательно слушали или были заняты каким-то делом, потому что заставить такую ораву — а их было человек пятьдесят, не меньше — спокойно сидеть, предоставив их самим себе невозможно.

Заннинс ожидал увидеть здесь всё что угодно, но только не это. Мысли рисовали тёмные и страшные комнаты, с креслами, окружёнными электронными приборами, похожими на пыточные инструменты. Он ожидал увидеть несчастных, зазомбированных подростков, мучаемых немыслимыми испытаниями. Думал, что увидит людей, которые подвергаются жестоким экспериментам, узников, сражающихся с дикими зверями в клетках, “овощей” подключенных к аппаратам искусственного поддержания жизни.

Дети, сидящие на газоне, выглядели вполне здоровыми. Разных возрастов, даже разного цвета кожи, они были похожи на школьников, обедающих на природе.

— Почему они здесь? Кто они? — спросил Зиг, всматриваясь в спины.

— Одарённые силой, как и ты, — вкрадчиво пояснил Лихановский. — Несчастные, кто более чувствителен к пара-магическим потокам энергии. Мы учим их правильно пользоваться этой способностью.

— Но… — Зиг хотел возразить, но не нашёл слов.

Лихановский усмехнулся, уверенно пошёл вперёд. Заннинс и не подумал останавливать доктора.

— Дети! — громко воскликнул Лихановский, привлекая к себе внимание. — У нас гости, нужно как следует поприветствовать их.

Мужчина дважды ударил в ладоши. Дети разных возрастов зашевелились, с интересом оборачиваясь на незнакомцев, громко зашептались, нестройно протянули: “Здравствуйте”. Единственный среди них взрослый — вожатый или учитель, вокруг которого они сгрудились поднялся на ноги, со странным испугом смотря перед собой.

Внезапно, среди разномастных макушек, спин и рук, мелькнула копна белоснежных волос. Сердце Зига дрогнуло, громко ударило и ухнуло куда-то вниз в бездну…

***

— Да ладно, — разочарованно протянул Никро, оглядывая ряды высоченных стеллажей. — Ты издеваешься?

Последний вопрос снайпер адресовал боящемуся поднять взгляд ассистенту, испуганно смотрящему себе под ноги.

— Хочешь сказать это архив? Бумажный?

Локк не верил своим глазам. В его голове не укладывалось, что в современном мире кто-то мог вести отчёты в старой бумажной форме. Пухлые папки и нестройные стопки листов, тесно набившихся меж полок, пугали своим количеством.

Никро тронул Найю за плечо.

— Давай ты поищи там, а я здесь.

Фатосинка кивнула. Никро ткнул в ассистента стволом винтовки:

— А ты к стене! Будешь внимательно рассматривать свой пупок, если не хочешь получить лишнюю дырку в теле.

Молодой парень испуганно бросился выполнять приказ.

Никро не знал даже как подступиться к поиску. Снайпер пристально осмотрел корешки папок на ближайшей полке. Названия ни о чём не говорили. Какие-то числовые обозначения сменялись надписями вроде: “Инцедент № 334”, “Компонент 37”, “Объект P-13”.

Под полками Никро разглядел наклеенные обозначения.

Локк медленно прошёлся вдоль полки, ведя пальцем по бумажкам.

“Ло…, Ле…, Лу….”

— Найа, поищи на букву “З”.

Никро сделал ещё шаг, палец уткнулся в “Ли”, вытянул наугад пухлое дело.

На картонной обложке от руки каллиграфическим подчерком было выведено: “Особая папка № 2”.

Без особого энтузиаста снайпер раскрыл папку и оторопел. В углу первой же странице скрепкой была прихвачена фотография. Локк не спутал бы это лицо никогда. С глянцевой картонки на Никро смотрел Шики Дильс. Одногруппник, оказавшийся предателем, пытающимся совсем недавно подстроить саботаж, погибший от рук Зига. Надпись рядом с фотографией гласила: “Объект Li-21”.

Снайпер перевернул страницу, жадно впился взглядом в мелкие строчки печатного текста.

— Найа, брось всё, подойди сюда, — взволнованно вскрикнул Локк.

Когда девушка оказалась рядом, Никро показал ей папку и ткнул пальцем в страницу.

— Здесь изобретали техномагию. Неизвестно сколько времени отбирали детей, более чувствительных к пара-магическому полю планеты и вживляли устройства, усиливающие их способности. Помнишь, как пару лет назад в новостях появились сообщения о “прорыве” учёных из Литеранса? Этому предшествовали года эксперементов здесь в этом центре.

Найа понимающе кивнула.

— Нет смысла усиливать пара-магическую синхронизацию у обычного человека. А если взять одарённого ребёнка, в результате его способности будут выше, — высказалась девушка.

— Да, помнишь на лекции Руина как-то нам рассказывала, что по статистике дети лучше подстраиваются под пара-магические потоки!

— Вскользь даже пыталась пояснить, что и миротворцы получают протекторов до 20 лет из-за этой причины. Может оно как-то связано?

Никро раздражённо пожал плечами. Мысли скакали с одного на другое, не в силах сосредоточиться на чём-то определённом.

— И вот еще что, — Никро резким движением сорвал прикреплённую фотографию Дильса. — Посмотри.

***

— Лилиан, — выдохнул Зиг. Ноги сами бросили вперёд.

— Стой, — Лихановский преградил Заннинсу путь, схватил его за плечо. — Выслушай. Мы заботимся о них…

— О ком именно? — процедил сквозь зубы Зиг.

— Обо всех этих детях, — всплеснул руками Лихановский. — Какая судьба ждёт их иначе? Какая судьба ждёт твою сестру в том числе? Монастырь СС? Где в них убивают индивидуальность, учат перестать чувствовать свои силы, запрещают пользоваться даром? А ты даже не представляешь, какие силы скрывает в себе Лилиан! Ей нужны особые условия, которых ты не сможешь дать! Стоило ей появиться в нашем центре, как стартовал прорыв в области техномагии! Её способности уникальны, сколько ещё всего мы сможем узнать…

Заннинс потерял интерес, оттеснил Лихановского плечом.

***

— “Электромагнитные волны, излучаемые мозгом объекта Li-21…” — сбивчиво бормотал Никро, мечась взглядом по бумагам.

Найа наседала, выглядывала из-за руки снайпера, стараясь докопаться до сути первой.

— Смотри, — заговорила она. — Получается, что именно особые пара-магические способности Шики натолкнули на мысль о разработке техномагических устройств. Дильс впервые упоминается здесь… Это восемь лет назад. Ему тогда было десять!

Локк согласился. Выходило, что, будучи ещё маленьким мальчиком Шики попал в стены этого странного исследовательского института, где его способности подвергались проверки и изучению.

— “После решения об исключении объекта из основной экспериментальной программы, Li-21 переведён во вторую контрольную группу и продолжил подготовку к первоначальному заданию. В качестве исходного образца назначен объект W-7.” — скороговоркой зачитал Никро. — Найа.

Девушка поняла без слов, метнулась к полке с обозначением “W”.

Никро продолжил чтение.

Центр, который создавался для специализированного обучения детей, которые бы в последствие смогли бы без проблем внедриться в лучшие обучающие заведения мира, считал свой главной целью Алькурд Пардес. Наверняка не только Литеранс жаждал заполучить шпионов из числа если не миротворцев, то хотя бы студентов, но вряд ли какая другая страна приложила для этого столько усилий. “Наследие” обучало одарённых детей и готовили их к тому, чтобы они смогли стать вначале студентами, а после и миротворцами, сохранив верность Союзу.

Но после появления в рядах детей Шики Дильса многое изменилось. Большая часть программы переключилась на исследования в области техномагии. Мальчик, чувствующий токи пара-магической энергии получил кодовое имя “образец ноль”.

Первые образцы устройств, усиливающих синхронизацию человека с пара-магическими вибрациями были крайне не стабильными. Каких-то более-менее видимых и прогнозируемых результатов удалось добиться только с Шики. Среди группы детей, отобранных для экспериментов, он показывал лучшие результаты. Всего через год он стал единственным, кто способен был концентрируясь, создавать сгустки пара-магической энергии. Это ещё не могло быть полноценным оружием, но начальство проекта результаты впечатлили.

Программа щедро финансировалась несколько лет, но исследования так и не сдвинулись дальше. Учёные топтались на месте, по кругу повторяя одни и те же ошибки, пока не появился загадочный объект “W”.

— Вот, — Найа подала Никро раскрытую папку.

С фотографии на него смотрела маленькая беловолосая девочка с немного испуганным, но любопытным взглядом.

Лилиан Заннинс.

Объект W-7.

Образец “ноль-один”.

***

— Лилиан, идём, — Зиг отпихнул наседающего Лихановского, сделал несколько шагов в направлении детей.

Лилиан вскочила на ноги, испуганно посмотрела на брата и замотала головой. Заннинс остановился, опешив. На дне рубиновых глаз Зиг увидел ужас. Сестра боялась его, боялась тем искренним страхом, которым дети боятся темноты. Щёки Лилиан побледнели, она закрыла руками грудь, в защитном жесте, точно стараясь закрыться от холодного ветра. А в помещении было совсем не холодно, да и девушка была хорошо одета. Тёплая на вид водолазка и длинная юбка поверх колготок — Зига кольнуло неприятное чувство — эту одежду он раньше не видел, значит её Лилиан получила здесь.

— Видишь, она не хочет идти с тобой, — напомнил о своём существовании надоевший доктор.

— Заткнись, — рявкнул Зиг на Лихановского. — Я всё равно её заберу!

Заннинс решительным шагом направился к сестре. Лилиан взвизгнула: “Нет!”.

— Ты не оставил выбора! — услышал Заннинс за спиной.

На короткое слово неизвестного языка Зиг не обратил внимания. Лихановский выкрикнул его так отчаянно и громко, что альбинос решил будто это ругательство. Разбегающиеся в стороны дети его тоже мало интересовали. Он машинально отметил, как взрослый, до того сидящий вместе с детьми уводит самых маленьких за собой.

Лилиан, не сводя испуганных глаз с брата, отступала назад. В глазах дрожали слёзы.

Неизвестная, невидимая сила ударила в грудь, взъерошила, взметнула волосы, оторвала ноги от пола и бросила назад. Зиг успел удивиться тому, как легко оказался в воздухе, прежде чем грянулся о землю. Пушистый газон смягчил падение, парень перевернулся через себя, замер в низкой боевой стойке, затравленно озираясь.

Дети разбегались в разные стороны. Кто-то с весёлыми кричалками и смехом — в основном те, кто помладше. Кто-то — подростки лет 13–14 с неестественно серьёзными и суровыми выражениями лиц сбивались в группы по двое-трое. Только в этот миг до Зига дошло, что означало то короткое слово, брошенное Лихановским.

Эта была команда. “Фас”, “Ату”. Натренированные дети вели себя точно собаки, спущенные с привязи. Некоторые воспринимали всё не иначе, как весёлую игру, но многие явно хотели выслужиться перед доктором, показать свои силы и способности.

Не успел Зиг оглянуться, как искусственная лужайка, с детской площадкой посреди, превратилась в поле боя.

Глава 26

Нет ничего более чистого и

жестокого, чем дети.

(Дже’т Хе Ийс. “Записки охотника за головами”.)

— “На основании результатов, полученных в ходе исследований объекта ноль-один, создан прототип ТМ-9. Работа прототипа стабильна, предсказуемый результат улучшения подстройки под пара-магический фон наблюдается у всех подопытных. Считаю уместным рекомендовать прототип к серийному производству.”

Читая это, Никро пару раз запнулся от волнения.

— Именно Лилиан послужила причиной возникновения техномагов, — простонала Найа. — Да она с Зигом жила в соседнем от меня корпусе! Кто мог подумать?

— Про Шики тоже было невозможно предположить, что он шпион. О нём никто и слова-то плохого сказать не мог. А как всё оказалось на самом деле? — бросил Локк.

— Да, — голос Найи дрожал. Но не от страха или волнения. Причиной тому скорее было нетерпение и возбуждение от прикосновения к тайне. — Получается, что тот прибор ему вшили в ногу года полтора назад. На четвёртом курсе!

— И он неплохо помогал ему, — съязвил Никро. — Некоторым трюкам позавидовала бы и наша Донелли…

***

Зиг отпрыгнул, перевернулся через себя, припал на руки, оттолкнулся…

Пальцы сильно обожгло, в лицо дохнуло огнём. Руки дрогнули, и завершить прыжок не получилось. Вместо того чтобы приземлиться на ноги, Зиг покатился кубарем.

На том месте, где он был ещё миг назад, чернела запёкшаяся дыра. Зелёная трава превратилась в горстку пепла, земля под ней ссохлась, покрылась паутиной трещин.

Ещё два сотканных из огня шара, величиной с крупные грейпфруты, просвистели над головой. На счастье Зига, с точностью у подростков, целящих в него, было не важно. Судя по тому, как они метали магические снаряды, карьера в бейсболе им не светила.

Зиг юркнул меж перекладинами детской лесенки и крутанулся на месте. Сгусток пламени врезался в металлическую трубу, слизывая краску и брызгая в стороны огненными каплями. Парочка зацепила плечо, футболку прожгло в нескольких местах. Синтетика оплавилась, края дырок, размером с мелкие монетки, застыли безобразной коркой оплавленной ткани и кожи. Боль придала сил, Зиг рванулся к кирпичной стене детской крепости. Это было единственным, что выглядело, как хоть какое-то укрытие.

Привалившись спиной к холодному камню, Заннинс перевёл дух.

Вокруг царил хаос. Лусинэ, Рен и Тагирон как и Зиг, пытались использовать детские горки в качестве укрытия. О металлическую поверхность разбивались стрелы огня, острые куски льда и что-то ещё. Всё сверкало, переливалось, громко ударяло о металл, заставляя его ощутимо подрагивать.

Арлиен переметнулся к стенке Заннинса, едва не угодив под ветвистый разряд электричества. Отбросив в сторону шлем и автомат, крестоносец сел на траву рядом с Зигом и смачно выругался.

За Соулривером манёвр попыталась повторить фигура в зелёном камуфляже, но перебежать от укрытия к укрытию не успела. Молния ударила в бок, парализуя, отбрасывая на землю. Чёрный шлем слетел, по зелёной траве разметались выбившиеся из пучка длинные пшеничные волосы.

— Кела! — вскрикнул Соулривер.

Прежде чем рыцарь успел что-либо сказать, Зиг уже оказался рядом с куратором. Подхватив девушку на руки, Заннинс бросился обратно под защиту кирпичного укрытия. Арлиен помог уложить потерявшую сознание девушку на траву, схватил Лейк за запястье.

— Пульса нет, — быстро проговорил крестоносец. — Помогай.

Рыцарь рванул края комбинезона в стороны, молния на груди Келы разошлась, обнажая тонкую ткань белой блузки. Сложив руки в замок, Арлиен резкими рывками начал проделывать массаж сердца. Шепотом ведя счёт, крестоносец с силой проминал грудную клетку. От каждого толчка Кела дёргалась, но в сознание не приходила.

Соулривер поднял на Зига бешеные глаза.

— Чего стоишь? Электричество вызвало спазм и остановило сердце, его надо срочно запустить!

— Что мне делать? — растеряно спросил Зиг.

— Лёгкие вентилируй, она же не дышит.

Заннинс упал на колени, приподнял голову Келы и аккуратно запрокинул её назад.

— Да нос зажми! — рявкнул Соулривер. — Чему вас в Пардес учат?!

Зиг успел обучиться оказанию первой помощи, хотя и числился в академии немногим больше полугода. Пропустив огромное количество того, чему его одногруппников учили в течение четырёх лет, Заннинс старался по возможности навёрстывать упущенное. Практиковаться в искусственном дыхании Заннинсу пришлось вместе с первокурсниками. Зиг неплохо показал себя и был уверен, что в случае необходимости сможет применить полезные навыки.

Но в тот раз перед ним был силиконовый манекен! Сейчас на траве лежала технически мёртвая, но, тем не менее, настоящая девушка!

Заннинс никому бы не признался, что никогда ещё не касался женских губ — слишком стыдно. В школе он не отличался популярностью, а после попадания в жернова бизнеса подпольных боёв думать о чём-то таком было глупо. В академии Зиг иногда засматривался на парочки, чаще всего — с завистью. Он пытался представить каково это. Возможно, его представления были далеки от реальности, но узнать так ли это на самом деле, Зиг не решался. Общаться с противоположным полом у него выходило из рук вон плохо.

Что-то крупное разбилось о стену с той стороны. Зига обдало со спины пылью известки, но он этого даже не заметил. Склонившись над Келой, Заннинс впился взглядом в её приоткрытый рот. Сердце колотилось в груди, уши слегка заложило, а горло мгновенно пересохло. Медлить было нельзя, но именно это и делал Зиг, никак не решаясь опуститься ниже.

Заннинс одёрнул себя. Для колебаний время и место были не подходящими. Зиг с обречённой решительностью бросил себя навстречу губам Келы, точно с разбегу кинулся в холодную воду.

Кела застонала, повернула голову набок. Зиг удивлённо замер, его губы скользнули по нежной коже. Попытка дыхания изо рта в рот обернулась обычным поцелуем. Заннинс и не заметил, как разжал пальцы, до сих пор сдавливающие нос девушки.

— Ну слава Свету, — буркнул Арлиен встряхивая руками. — Очнулась.

Лейк приоткрыла один глаз.

Зиг резво отпрянул, повернул голову в сторону, надеясь, что покрывший его щёки румянец не слишком заметен. В груди скользнуло странное чувство облегчения, смешанное с досадой.

— Кела, вы как? — уточнил лишний раз крестоносец.

— Кел?.. Я… Я… — девушка зашевелилась, привстала на локте. — Да, я в порядке. Спасибо.

Зиг почувствовал лёгкое прикосновение к руке. Видимо её ”спасибо” относилось к Заннинсу в той же мере, что и Соулриверу. Альбинос быстро кивнул, не глядя на девушку, делая вид, что его больше волнует обстановка вокруг. И хотя это и было не так, Зиг сумел отвлечься от странных, нахлынувших на него чувств и мыслей, и переключиться на более важные задачи.

Трое одногруппников по-прежнему прятались за детскими горками, обстреливаемые со всех сторон. Один из крупных ледяных снарядов разбился и осыпал Рена осколками. Траст прижал руку к голове, коротко взвыл от боли, посмотрел на Заннинса по-детски обиженным взглядом.

Впервые Зиг видел Рена растерянным.

— Дай сюда! — Лусинэ вырвала из рук Траста штурмовую винтовку, резким движением сняла её с предохранителя.

Тагирон схватился рукой за ствол, не позволяя девушке поднять оружия.

— Мы не можем драться с детьми! — крикнул он.

— Слабак, — фыркнула кинтиянка.

Она даже не попыталась вернуть себе винтовку. Оставив оружие Тагирону, девушка вскочила на ноги, ловким движением выхватила меч и метнулась из укрытия.

По сочной зеленой траве бегали дети. Они резвились и веселились, как и обычные малыши, вышедшие играть на воздух. Вот только с той лишь разницей, что их игрушками были пара-магические силы.

Кто-то из детей вскрикнул — не от боли, а скорее от страха. Лусинэ отбросило волной сгустившегося воздуха. Создаваемый глифом биот-барьер не мог защитить от пара-магии. Меч, так и не успевший попробовать ничьей крови, пролетел с десяток метров по замысловатой траектории и воткнулся в мягкую землю у самого входа.

Двери резво разошлись в стороны. Не клинок был тому причиной, однако странное совпадение ввело наблюдающего эту картину Зига в лёгкий ступор.

За проёмом открывался вид на стального цвета стены коридора, напоминающие о том, что находиться приходиться не на залитой солнцем лужайкой под открытым небом, а под землёй, на уровне восьмого этажа. Топча газон из коридора высыпал отряд военных. Загрохотали винтовки. Выстроившись в две линии солдаты палили прицельно и зло — не жалея патронов. Первый ряд бил с колена, вторые из-за их спин, выпрямившись в полный рост.

Засверкали биот-барьеры. Зиг вздрогнул, когда вокруг него вспыхнул невидимый до поры щит. Арлиен перекатился, нелепо припал к Келе, стараясь закрыть девушку своим телом. Его энергетический щит не переставал гаснуть — пули разбивались о него одна за другой. Очередь жадно пожирала энергию глифа. Крестоносец, облачённый светящимся коконом грязно ругался.

Ситуация была безвыходной. С одной стороны наступали дети, способные поджечь человека взмахом руки, с другой — отряд спецназа блокировал выход. Ещё немного и щиты не выдержат, а глифы выйдут из строя, не справившись с напором шквального огня.

Не раздумывая, Зиг бросился вперёд, навстречу новым действующим лицам. Под прикрытием барьера он успел пересечь разделяющее их расстояние и с прыжка ударил первого же попавшегося солдата ногой в лицо.

В ту же секунду Заннинс почувствовал ощутимый тычок под рёбра, а спустя мгновение ещё более сильный — в бедро.

Слабеющий биот-барьер принялся пропускать пули. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что ещё чуть-чуть — и глиф выйдет из строя.

Страх и боль придали Зигу сил. Он ворвался в строй бойцов, собираясь пройтись по ним неукротимым смерчем, но никто их них и не думал вступать в рукопашную. Военные рассыпались в стороны, не прекращая поливать альбиоса огнём. Пока один из спецназовцев пытался закрыться от ударов прикладом винтовки, другие — раздирали пулями испаряющуюся защиту Зига.

Горячие пули оцарапали руки, задели шею. За шиворот ринулся ручеёк крови. Зиг вскинул руку, метясь в челюсть ближайшему бойцу, но ударить так и не успел…

***

— Вы не слышали шум? — подал голос молодой учёный, не решающийся отлепиться от стенки. — Мне кажется…

— Я же сказал молчать, — рявкнул Никро, как можно более устрашающе. Слабый гулкий отголосок и правда можно было расслышать, но придавать ему значение Локк не стал. Секреты, которые скрывались в папке, которую он держал в руках, заставляли сосредоточить внимание только на них.

— “Сегодня в пятнадцать минут после полуночи все приборы зафиксировали огромный всплеск пара-магической энергии. Практически не приходиться сомневаться, что именно подопытная ноль-один явилась тому причиной” — прочитала Найа.

— Смотри дальше, — перебил Никро. — “После нескольких месяцев попыток опыт увенчался успехом. Объект ноль-один генерирует колоссальный выброс пара-магической энергии, когда испытывает сильные эмоциональные потрясения.”

— Эмоциональные потрясения… — пробормотала Найа. — Они что специально что-то делали…

— Да, — процедил Никро. — Всё, чтобы вывести её из равновесия.

Снайпер пролистал несколько страниц.

— Таблицы, графики, — прошептал он. — “48 часов без сна”, биологические добавки, возбудители… Процент эффективности… Побочные эффекты — неуравновешенность, беспокойство, кратковременные провалы в памяти… Добиться первоначальных результатов не удалось. Запрашиваю разрешение на продолжение экспериментов…”

— Пытались добиться от Лилиан проявления способностей не считаясь со средствами, — охнула девушка. — Они же просто сломали её психику!

***

Кулак увяз в воздухе, словно в киселе, не достав до челюсти противника добрых пятнадцать сантиметров. На секунду Зиг подумал, что он оглох — настолько необычной казалась наступившая внезапно тишина. Однако это удивляло парня гораздо меньше в сравнении со стайкой пуль, замерших в полуметре от него прямо в воздухе.

Ощущения были странными. Тело будто бы погрузили в воду, движения давались медленно и с трудом. Заннинс не успевал анализировать происходящее вокруг, события заставляли его удивляться одно за другим.

Из рук военных неведомая сила выдрала оружие. Винтовки резво взлетели верх, точно ракеты и врезались в потолок, разбив большой кусок зеркального покрытия. Зиг подумал о том, что надо бы прикрыть голову, но пока его рука продиралась сквозь ставшим таким густым воздух, он сумел рассмотреть, что бывшие некогда оружием черные искорёженные блямбы, намертво прилипли, буквально впечатались в потолок, промяв его.

Воткнувшийся в землю клинок Лусинэ стремительно покрывался патиной, ржавел. Не прошло и двух ударов сердца, как меч рассыпался в труху на глазах Зига.

Заннинс развернулся. Для этого ему понадобилось чуть больше времени, чем обычно и он успел рассмотреть ошарашенные и растерянные лица мужчин в военной форме. Их реакция смешила и заставляла удовлетворённо и радостно улыбаться. Мало того, что происходящее шло в разрез с любыми теоретическими выкладками, которым учили натасканных бойцов, так ещё и воздух по отношению к ним был не таким благосклонным. Судя по неестественным позам некоторых бойцов, они не могли даже шевельнуть рукой — невидимый саркофаг сковал их полностью.

Ноги слушались неохотно. Зиг шёл точно продираясь сквозь густой кустарник. Тишина наконец перестала давить на уши противным скрипом, сменившись не менее неприятным писком и плачем. Когда через несколько шагов Зиг сумел разглядеть тот кусок поляны, который скрывался от его взглядов за кирпичной стеной, волосы на его затылке шевельнулись.

Все без исключения дети лежали на земле. Зиг ужаснулся, подумав, что они погибли, но банальная логика подсказала ему, что в таком случае издавать этот многоголосый вой было бы некому. Кто-то валялся на спине, кто-то на боку, кто-то пытался сесть, помогая себя руками.

Взгляд не мог не зацепиться за странные чёрные метки, видневшиеся на оголённых частях тела. У кого-то небольшой рисунок, словно бы выведенный тушью можно было заметить на предплечье, у кого-то на лодыжке, а у лежащей совсем близко девочке — прямо на запястье. Дети чесали эти места, били их кулачками, зажимали ладонями, словно это были открытые раны.

Заннинсу потребовалось сделать несколько долгих тягучих шагов прежде чем он догадался, что это означало. Это были вживлённые в тела детей импланты — технические устройства, позволяющие лучше подстроиться под пара-магический фон. Под их кожей находились те самые штуки, которые и позволяли им метать руками молнии или отбрасывать людей на несколько метров силой мысли. Судя по всему, импланты вышли из строя разом у всех. Более того — технические игрушки не просто сломались — они перегорели, оставляя сильные ожоги, татуировками проступившие сквозь кожу.

Посреди этого кошмара, похожего на глюценогенный бред, стояла Лилиан. Девушка не смотрела на Зига, будто в смущении опустив глаза. Едва заметное золотистое свечение окутывающее её, стремительно гасло.

В отдалении на ноги медленно поднимался Лихановский. Заторможено размахивая руками, доктор раскрывал рот, и указывал на Лилиан, видимо пытаясь что-то объяснить. Заннинс скользнул по литернацу взглядом и продолжил продираться сквозь невидимый липкий кисель. Наверняка Лихановский пытался высказать нечто в духе: “Видишь, я же говорил!”. Заннинсу было всё равно.

До этого он никогда не видел свою сестру в подобном состоянии, да и всегда боялся предположить, что дикие фантазии окружающих по поводу странных способностей Лилиан окажутся правдой. Зная о том, что Лилиан пришлось нелегко, Заннинс будто бы пытался отгородиться от мыли о том, что с ней делали в секретном исследовательском центре Литеранса.

Все странности старался списать на случайность, игру фантазии. И вот чем оно обернулось.

Отчаяние придавало решимости, Зигу не терпелось продраться сквозь странную густую преграду, подбежать к сестре. В детстве он тоже старался не обращать внимания на особые способности девочки, тогда ещё вписывающиеся в привычные человеческие рамки. Она была не по годам развита и умна, но брат предпочитал игнорировать это, не воспринимал Лили всерьёз.

Может именно из-за этого Лилиан и решила уехать в Литеранс.

Сотни раз Зиг хотел извиниться, прокручивал в голове тысячи слов, но никак не мог подобрать нужные. Слишком страшно было признать себя виновным в том, что ты послужил причиной, разрушившей жизнь родной сестры.

В руках Лилиан блеснул какой-то предмет. Она нервно вертела его в руках, не поднимая глаз. Зиг не сразу понял что это. Догадка озарила его лишь когда девушка надорвала металлического цвета фольгу.

Белый кругляшок упал на ладонь. Таблетка из тех, что дала девушке Магда.

Предчувствие страшного прокатилось по телу. Зиг рванул вперёд изо всех сил, насколько ему позволяли невидимые путы. Догадка ещё не успела оформиться в конкретную мысль, но интуиция била тревогу.

Зиг попытался крикнуть, но с трудом сумел разлепить губы, вздувшиеся и потяжелевшие, ставшие похожими на два разваренных пельменя. Язык медленно поворачивался, разбухший и непослушный, Речевой аппарат никак не слушался Зига, не желая издавать нужных слов. И тогда Зиг просто набрал полные лёгкие воздуха и вложил все силы в протяжный, хриплый крик.

Лилиан быстрым движением закинула таблетку в рот.

Глава 27

По кинтийским преданиям — самая

прочная в мире вещь — это семейные

узы. Однако, связь крови обретает силу

только тогда, когда отношения с

близкими построены на искренности и

любви. Это не работает, если вы

считаете себя вправе присутствовать

в чьей-то жизни только на основании того,

что у вас общие предки. Выстраивать

доверительные отношения с членами семьи

и великое искусство и большая радость.

Только в этом случае нить судьбы,

связующая вас, будет крепнуть,

превращаясь в толстый стальной канат,

который не сможет разорвать никто.

(Марк Райнберг. “Основы светского гуманизма”.)

— …“Пресекать любые возможности встречи. Не приложившие должных усилий сотрудники персонала будут подвергнуты наказанию по статье 93.7 внутреннего устава.”

— После этого Шики и кинули в Алькурд Пардес, изображать из себя отличника. До той поры пока не придёт время, когда он сможет сыграть свою роль и стать полезным, — хмыкнула Найа. В её интонации прозвучали жестокие нотки. Никро даже покосился на девушку, настолько в этот момент она напомнила ему Лусинэ Оуян.

— Они не виделись пять лет, — подытожил снайпер. — Неужели они за это время забыли всё настолько, что не узнали друг друга?

— Не думаю, — покачала головой Найа. — Мне кажется Шики понял всё, едва увидев Лилиан. А вот она… Возможно эти эксперименты так сильно повлияли на её память, что стёрли воспоминания о друге детства. А может, она предпочла притвориться, испугавшись прошлого.

— Притвориться, что не узнала? — удивился Локк. — Это же глупо.

— Никро, ей пятнадцать, — вкрадчиво напомнила Найа.

Локк передёрнул плечами, не до конца соглашаясь с таким аргументом. Снайпер уткнулся взглядом в печатные строчки “особой папки” и вскоре его губы зашевелились снова.

— “Наблюдается прямая зависимость роста пара-магических сил объекта ноль-один от астрономического положения Адамы. Наиболее сильные всплески зафиксированы в моменты прохождения Солнца через точки солнцестояния и ближайшие к этим моментам даты. Расчёты закономерности займут примерно шесть месяцев…”

Никро пролистал несколько страниц.

— Дальше идут таблицы и графики, какие-то вычисления, — хмыкнул снайпер.

— Хорошо, забираем папку. Зиг должен всё это увидеть, — фатосинка тряхнула головой, убирая волосы со лба.

— Забираете? — подал жалобный голос прижавшийся к стенке очкарик-ассистент. — Но меня же за это…

Никро развернулся, скрипнув подошвой. Под угрожающим взглядом парень стих, решив, что прикусить язык будет пока лучшим решением. От резкого движения снайпера из папки выскочил ворох бумажек.

Локк досадно поморщился. Найа опустилась на корточки, спешно подбирая упавшие документы. Никро собирался отложить папку на полку и помочь девушке, но не успел. Фатосинка вдруг охнула, вскочила на ноги и ткнула под нос Никро ксерокопию листка из личного дела одного из сотрудников.

Снайпер нахмурил брови. С плохого качества фотографии на него смотрел слегка седоватый мужчина с волевым подбородком и серьёзным взглядом. Лицо казалось смутно знакомым, но всплывать из глубин памяти не желало.

— Кто это? — спросил Никро, не сумев отыскать ответ в своей голове.

— Ричард Ривз! — воскликнула Найа. Таким тоном, словно была убеждена в том, что одногруппник знает это имя.

Чувствуя себя идиотом, Никро развёл руками.

— Это один из главных врачей Пардес. Он специалист в области… Не помню, как это называется, с мозгом что-то связано. Зиг водил к нему Лилиан каждую неделю. Я как-то провожала их. Хайн! Зиг и не подозревал, что тот продолжал наблюдения и опыты!

— Думаю, он был гораздо более осторожен, да и не проводил с Лилиан так уж много времени, но… — Никро потупился. — Она всё равно была у них под колпаком.

— Зиг думал, что сумел укрыться, а оказывается Лилиан могли увезти в любой момент и не делали этого лишь потому, что были уверены в своей силе? — Найа растерянно пробормотала эти слова. Она будто чувствовала себя виноватой в том, что не сумела раскусить подставного доктора.

— Не совсем, — подал голос Никро, внимательнее присмотревшись к распечаткам. — “В соответствии с инструкцией объект ноль-один должен находиться под наблюдением до зимнего солнцестояния. В течение следующих за этой датой двух недель наблюдается пик пара-магической совместимости. К этому времени необходимо добиться критического содержания препарата ZT-28 в организме.”

Стены пошатнулись. Резкий толчок больше напугал, чем выбил пол из-под ног. Найа пошатнулась, Никро ухватил её за руку, не дал упасть.

— Видите, я же говорил! — жалобно воскликнул очкарик.

— Что это? — скорее растеряно, чем испуганно спросила фатосинка.

— Похоже на взрыв, — бросил Локк. — Что думаешь?

Найа кивнула.

— Надо идти. Мы и так задержались.

***

Крик Зига не смог остановить неизбежного. Запрокинув голову, Лилиан проглотила лекарство даже не поморщившись. Сколько её помнил Зиг — так было всегда, даже в детстве, когда его самого воротило от горьких порошков и пилюль.

Сначала показалось, что ничего не изменилось. Лилиан медленно повертела головой, точно разминая затёкшую шею, неожиданно замерла. Решительный взгляд кроваво-красных глаз обжёг Зига, словно пощёчина. С того самого момента, как сестра снова оказалась с ним, Зиг каждый день боялся увидеть то, что открылось ему сейчас. В глазах Лилиан горели гнев и ненависть, боль смешанная с обидой и невыносимое одиночество. В уголках глаз блеснула вода, девушка скорчила злую гримасу и отвернулась, чтобы Зиг не увидел её слез.

В этот момент всё и случилось.

Слабое до того сияние, окутывающее девушку, вспыхнуло с силой тысячи ламп. Зиг зажмурился. Даже сквозь веки свет резал глаза, въедался в мозг, распыляя внутри головы жуткую боль. Пытка продлилась недолго. Место нестерпимой белизне уступила темнота — сетчатка не сразу восстановила свои функции.

Стоило Зигу хоть немного начать различать силуэты и очертания, как в лицо ударил порыв морозного ветра, мгновенно осушивший глаза. Заннинс отвернулся, поднял руки, в нелепой попытке закрыться. В ушах грозно засвистело. Ураган набирал силы, с каждым мигом становился громче, влезал в самое ухо.

Зиг почувствовал, как по земле скользит его ступня. Заннинс отступил, пытаясь поймать равновесие, но не удержался и плюхнулся на задницу.

В секунду буря стихла. Зиг разлепил глаза. Мир предстал в потемневших мутно-сероватых красках. Дети притихли. Все без исключения лежали на земле, точно так же как и Зиг, не сумев удержаться на ногах. Кто-то жалобно поскуливал, но рёва, который стоял до этого, не было. Дети словно забыли о своих ожогах, удивлённые и испуганные, смотрели вверх.

Волнуясь за друзей, Зиг обернулся. Недалеко от него пыталась встать Лусинэ. Тагирон подбежавший к ней, присел на колено. Странно, но кинтиянка даже не пыталась оттолкнуть О’Хейла, её узкая ладонь с силой сжимала локоть парня.

Только в этот момент Зиг заметил, что и Тагирон и Лусинэ замерев, смотрят в потолок. Недоумевая, что же так могло поразить всех окружающих, Заннинс запрокинул голову.

Потолка не было.

Над головой чернели густые ночные облака, слегка опалённые рыжими отливами огней большого города.

Это не зрение подводило Заннинса, рисуя всё вокруг в тёмных тонах. Просто больше не было источников того “почти солнечного” света, а искусственному приветливо-голубому небу на смену пришло настоящее — жутковатое и тёмное.

Исчезли и зеркальные пластины, и кусок этажа, расположенного выше, и тонны земли, под которыми был погребён исследовательский центр.

Идеально круглое отверстие со словно бы спёкшимися краями.

Зиг успел мимоходом отметить, что они успели забраться достаточно далеко — над центром располагался тот самый пустырь, которые обозначал на плане Арлиен, а не психиатрическая клиника. Это его немного радовало. Зиг не мог знать, что стало бы с людьми, окажись они на пути такой разрушительной силы, но, наверное, шансов выжить у несчастных не было никаких.

В голове не укладывалось, что это могла сделать Лилиан. Трудно поверить, что в таком хрупком теле могла скрываться такая чудовищная мощь. Зиг постарался заглянуть Лилиан в глаза, рассмотреть два красных пятнышка на скрытом тенью лице. Не получилось. Отблески светового загрязнения были недостаточно ярки, звёзды — скрытыми за пепельными клубами, а про электричество, по всей видимости лишившегося огромной части проводки, и вспоминать было не за чем.

Силуэт Лилиан пошатнулся, замер, неестественно сгорбившись. Миг спустя, ослабнув и потеряв равновесие, девушка начала заваливаться на спину.

Зиг бросился вперёд, запоздало отмечая, что липкий пузырь, больше не тормозит его. После густого киселя, сквозь который приходилось пробиваться с силой, тело казалось лёгким, движения — как никогда быстрыми. Но этого было недостаточно.

До Лилиан оставалось ещё шагов двадцать, когда девушку, уже почти ударившуюся о землю, подхватила чья-то рука, не дав ей упасть. Человека, так неожиданно появившегося рядом с его сестрой, Зиг не мог не узнать. Даже если бы способностью мгновенной телепортации обладала ещё сотня человек, Заннинс ни за что не спутал эту долговязую фигуру.

Кетер.

Вспышка ярости придала Зигу сил. Сознание, словно бы обгоняя тело на несколько мгновений, уже рисовало картину того, как пятка ботинка ломает нос противника…

Наёмник взмахнул свободной рукой.

Первым делом по глазам резанула вспышка, громкий хлопок донёсся да Зига позднее, будто откуда-то издалека. Ослабший биот-барьер жалко сверкнул и исчез. Исчерпавший ресурс глиф сгорел, превращаясь в бесполезную пластмасску с оплавленными проводами и микросхемами внутри.

В грудь точно ударил тяжёлый металлический кулак. Дыхание перехватило, на какое-то мгновение пропали все звуки, а в глазах потемнело.

Зиг рухнул на бок, пытаясь ладонью нащупать рану.

Раньше он часто пытался представить каково это, когда пуля разрывает твою кожу и вгрызается в мясо. Странно, но это было вовсе не похоже, на то, что он пытался вообразить. Мысли путались. Ещё не отошедшее от шока тело не чувствовало боли.

Кобура на голенище Кетера. Нужно было обратить внимание. Досада вперемешку с попытками представить “а что если бы” нахлынуло на Зига. Глупо было бросаться в лобовую атаку с разряженным глифом.

Ощущение реальности стремительно таяло. Зиг лениво отметил, что не чувствует пальцев рук. Темнота вокруг зашевелилась. Фантомы, что приходили к Заннинсу в часы одиночества и слабости, обступали его. Те, чьи жизни были на его совести, тянули к нему руки, словно зазывая к себе — за черту.

Высокий возмущенный вскрик спугнул неясные тени. Зиг проморгался, отгоняя наваждение. Чья-то нога быстро примяла рядом с лицом траву. Заннинс тяжело перевернулся на спину, задрал подбородок, стараясь разглядеть, что происходит хотя бы в перевёрнутом виде.

Тагирон нёсся к наёмнику, сжимая в руках клинок Лусинэ — второй, который она так и не успела вытащить из ножен. Так вот кому принадлежал тот возмущенный вопль!

Биот-барьер успел развеять две пули, прежде чем Тагирон поравнялся с наёмником. О’Хейл ударил уверенным, отточенным в тренировках рубящим ударом. Меч выбил сноп искр из пистолета, подставленного под удар. Тагирон крутанул запястьем, меняя траекторию удара — по клинку пробежали рыжие отсветы грязного неба. Ударить во второй раз О’Хейл не успел. Его с силой отбросило назад, по инерции переворачивая в воздухе. Кое-как Тагирон всё же сумел приземлиться на ноги, резким движением заводя клинок за спину, готовый вновь ринуться в бой.

Реплика Кетера остановила его:

— Тагирон? Это ты? Зачем ты нападаешь на меня? — судя по интонации, наёмник действительно был удивлён.

О’Хейл почти не выдал своего удивления. Зиг заметил лишь, как слабо дрогнула рука, сжимающая меч.

— Откуда ты меня знаешь? — потребовал ответа Тагирон.

Услышав вопрос наёмник гнусно рассмеялся.

Пружинящим движением О’Хейл качнулся, намереваясь ринуться в атаку, но на этот раз ему помешал это сделать выскочивший из темноты Лихановский. Встав на пути Тагирона, доктор быстро-быстро замахал руками.

— Стойте, вы можете ранить девочку.

— Да, этого бы не хотелось, — хмыкнул Кетер. Покачивая одной рукой Лилиан, словно убаюкивая её. Находясь в отключке, она не могла сопротивляться и была податлива, точно кукла.

— Я считаю, что нам нужно успокоиться, мирно обсудить разногласия и прийти к общему решению, — зачастил Лихановский. — А дев… Лилиан пока осмотрят наши врачи…

— Это вряд ли, — фыркнул Кетер.

Лихановский осёкся, медленно повернулся к наёмнику. Растерянный, он сумел выдавить из себя:

— Почему?

— Я забираю её себе, — ответил Кетер.

— Зачем? — доктор по-прежнему не понимал, что хотел сказать ему мужчина.

— Она генератор огромного количества энергии, — спокойно, даже буднично пояснил наёмник. — Для тех, кто сумеет этим воспользоваться она может стать источником огромной силы. Отличной батарейкой.

— Но… Но у нас был договор. Как же те деньги, что ты получил, — Лихановский удивлялся так, будто до этой секунды его ни разу в жизни не обманывали.

— Дедуля, это ты так думаешь, — прыснул Кетер. — Да я использовал вас, а не вы меня. Не было смысла отбирать девчонку, до того, как в ней проявится вся мощь, на которую она способна.

Зиг дёрнулся. Он не мог больше этого слушать. Постарался что-то сказать, вмешаться в разговор, но липкий комок тошноты, подкативший к горлу, позволил издать только всхрип. Солёная жидкость хлынула из пищевода в рот, растекаясь по нёбу. Зиг закашлялся, отплёвываясь кровью. Всё, что он сумел произнести между удушливыми спазмами, было “Тагирон” и “Лили”.

Объяснять О’Хейлу что-то ещё было не нужно. Сметя с дороги Лихановского, Тагирон метнулся к Кетеру. Меч взвизгнул, рассекая воздух, а спустя мгновение взмыл вверх, выскользнув из рук Тагирона. Зиг не заметил, чтобы Кетер вообще шевелился. Лишь немного изменилось положение его свободной руки. Тагирон опять отлетел от наёмника, точно какая-то неведомая сила не давала подойти к тому ближе шага. Удачно приземлиться во второй раз О’Хейлу не удалось, Он покатился кубарем, измазываясь в земле и травяном соке. Меч кинтиянки, упал под ноги наёмнику.

— Куда ты лезешь? — рявкнул Кетер, наступая на клинок, с силой вдавливая его в мягкую землю. — Ты ещё даже не пробудился, в тебе нет и процента мощи, жалкий симулякр!

Всё вокруг заволакивало алой пеленой. Зиг попробовал привстать, сдвинулся на каких-то пару миллиметров и тут же почувствовал острую боль, пронзающую грудь. Заннинс захотел вскрикнуть, но приступ кровавого кашля не позволил этого сделать. Сотрясая тело, он принёс ещё большую боль.

Кетер подхватил Лилиан на руки и подбросил девушку над собой метра на три, будто она ничего и не весила, мгновенно оказался рядом с ней, и будто оттолкнувшись от воздуха, подбросил её ещё раз.

“Точно” — подумал Зиг. — “Он не может телепортироваться вместе с Лилиан.”

Но наёмнику было это и не нужно. Таким хитрым способом перемещений он поднимался всё выше и выше. Не приходящая в сознание Лили поднималась, будто тонкий листок бумаги под струёй горячего воздуха. Умеющему телепортироваться наёмнику не нужны двери. Вот и сейчас он решил уйти самым коротким путём к поверхности.

“Почему никто не стреляет?” — мысли Зига путались, с нарастанием боли разум медленно гас. — “ Так Лилиан испортила всё оружие. Она хотела остановить кровопролитие, а теперь, теперь…”

Заннинс вскинул вверх руку, словно надеясь ухватить сестру за край юбки. Это было невозможно — Лилиан находилась уже так высоко над ним, что казалось, помещается в ладони.

Зиг сжал зубы, чувствуя сильнейший в жизни приступ ярости и отчаяния, нащупал под футболкой имплантат и вывернул до упора ребристое колесо маховика.

Глава 28

Есть множество химических веществ,

при помощи которых возможно регулировать

частоту и амплитуду передачи электрического

импульса нервных клеток. Несмотря на то,

что в большинстве случаев результаты

индивидуальны, уже сейчас можно судить

о том, что при помощи таких биологически

активных препаратов можно существенно

повысить эффективность работы

мозга. Однако уникальность реакций не даёт

пока возможности создать универсальное

средство. Множество испытуемых жалуются

на психоделические опыты, видения и

галлюцинации. Некоторые теории

предполагают, что это свидетельствует об

усиление пара-магической чувствительности,

но официальных подтверждений таким

заявлением не существует.

(“Адама Сегодня”. Периодическое издание)

Никогда прежде Зиг не видел зимой молний. Где-то в глубинах памяти даже всплыли причины тому — отсутствие резких перепадов давления, содержание в воздухе воды исключительно в замёрзшем виде. Две тусклые вспышки, едва пробившиеся из-за туч поначалу, можно было принять за игру воображения. Но когда небо расчертила ослепительная голубая дуга, рассыпавшаяся на несколько ветвящихся ломаных, пришлось довериться глазам, а не опыту.

Зиг сделал глубокий вдох. Ноздри втянули едва различимый запах свежести, который бывает летом перед сильным дождём. В голове стремительно прояснялось, боль в груди исчезла. Заннинс постарался привстать, повернул голову, осматриваясь. Это было странно. Зрение точно не успевало за разумом. Перегруженный нейротрансмиттерами мозг обрабатывал поступающую информацию с сумасшедшей скоростью. Создавалось впечатление, будто смотришь видеоролик, который на несколько миллисекунд подтормаживает. Изображение дёргалось, перемещалось небольшими рывками вслед за движениями головы.

Стук сердца эхом отдавался в ушах. Адреналин толкал вперед, заставлял делать быстрые глубокие вдохи, разжигал пламя нетерпения внизу живота.

Одним ловким движением Зиг вскочил на ноги. Боль испарилась, рана перестала напоминать о себе, точно её и не было.

Всё вокруг было мертво. Знакомые силуэты темнели и изредка освещались сверкающими над головой молниями. Вспышки казались долгими, дающими достаточно света, чтобы разглядеть мельчайшие детали. Люди, которые помогли Зигу добраться сюда, сейчас напоминали поваленные статуи. Мало кто успел подняться на ноги, после ошеломительного выброса силы Лилиан. Почти все дети-подопечные “Наследия” так и остались лежать на траве, боясь пошевелиться.

Зиг почувствовал себя так, будто его снова окружали фантомы. Некогда бывшие люди, а ныне тени, до которых теперь уже невозможно даже дотронуться.

Перекачивающая кровь сердечная мышца готова была выскочить из груди. Сотни иголок имплантата, впившихся под кожу, вкачивали в организм остатки препарата, поддерживающего в Зиге жизнь. Заннинс осторожно прикоснулся к ране в груди и не почувствовал ничего. Разносящаяся по венам химия блокировала передачу болевых сигналов в мозг. Зиг не особо разбирался в анатомии, но, кажется, артерия была не задета. Из пулевого отверстия по-прежнему сочилась кровь, но вопреки логике и работающему на пределе сердцу, не выплёскивалась наружу толчками.

Зиг медленно запрокинул голову, смотря над собой…

Здание аэропорта было настолько отличным от того, из которого Зигу довелось улетать, что первое время он шатался из стороны в сторону, запрокинув голову. Самая большая в мире страна старалась расставить все точки сразу, с первых же шагов гостей по отполированному до блеска полу. Таких высоких потолков Заннинс не видел прежде, да и не представлял, что такие массивные, величественные и мрачные постройки могут быть современными транспортными центрами. Выглядело всё это дико, словно огромный средневековый храм, под завязку напичканный табло, информационными панелями и прочей электроникой.

От любования архитектурой Зига отвлёк удар в плечо. Такой же ротозей врезался в парня, едва не сбив того с ног. Заннинс усмехнулся, ободряясь мыслью, что он не один такой. Однако восторг длился недолго. Провожая налетевшего на него паренька взглядом, Зиг вдруг углядел в руке незнакомца свой кошелёк, что ещё мгновение назад был в кармане джинсов. Наглец удалялся неспешным прогулочным шагом, абсолютно уверенный в своей безнаказанности.

— Стой! — крикнул Заннинс и бросился вдогонку.

Воришка оказался на удивление резвым.

Зиг пересёк огромный зал, расталкивая людей, пробежался по эскалатору, промчался мимо вереницы магазинчиков. Аэропорт действительно оказался огромным. Заннинс не терял карманника из виду, но и сократить расстояние у него не выходило. Как назло по пути не попалось ни одного полицейского.

Огромные постройки и тем более комплексы, в которых круглосуточно должны находиться тысячи людей из обслуживающего персонала обладают и некоторыми специфическими минусами. Один из них сыграл Зигу на руку. Ведь всегда найдётся безлюдный закоулок, коридор или ремонтируемое помещение. Едва карманник понял, что загнан в угол он обернулся и быстро затараторил.

— Ты не понимаешь, это уже не твои деньги, смирись.

За спиной послышался шорох. Две высокие тени упали на стену. Зиг покачал головой. Сейчас ему было всё равно, кто стоял сзади. Злость и до этого толкала его на необдуманные поступки, к чему было делать исключение?

Видение, или точнее сказать наваждение оборвалось так же резко, как и началось. Ошарашенным взглядом Зиг смотрел в сверкающее небо. Это не было похоже на воспоминания, Заннинс мог поклясться, что перенёсся во времени, заново пережил те минуты погони в аэропорту, без возможности что-то изменить.

Очередная молния осветила всё мертвенным белым светом. Зиг похолодел. Препарат начал давать о себе знать. Тени, точно залитые тушью, заполоняли всё вокруг. Они были справа и слева, прямо перед Зигом и даже висели в воздухе. Жуткие очертания, отдалённо напоминающие зверей, метались из стороны в сторону. Когти резали воздух, странные отростки извивались, а огромные клешни хватали что-то с громкими щелчками. В том, что его накрыл приступ галлюцинаций, Заннинс не сомневался.

Новая яркая вспышка выбелила тени. Бугристые силуэты обрели чёткость. Десятки страшных созданий заметались с утроенной скоростью. Огромные многоножки и черви с зубастыми пастями, странные создания на длинных и тонких, как у паука лапах. Взгляд зацепился за выгнутую спину, уже виденную Заннинсом. Несколько тварей, которых Арлиен Соулривер называл “гончими”, метались посреди этого ада, рычали и бросались на кого-то.

Ещё одна синяя полоса разрезала небо надвое и картина, представшая перед Зигом, изменилась. Крылатые ангелы рубили и кололи демонов, уворачивались от ударов, взмывали вверх и пикировали на врагов. Завороженный Заннинс недвижимо наблюдал за резнёй. Нельзя было сказать брала ли одна из сторон верх.

Жестокость и скорость боя пугала. Стоило только моргнуть, как отыскать взглядом того, за кем наблюдал было невозможно.

Вот трое крылатых воинов разрубили нерасторопную гончую, а спустя миг все они оказались подмятыми огромной тушей, словно бы целиком состоящей из когтей и зубов. Похожее на кнут щупальце вылетело из-за спины и смело зазевавшегося ангела. Зиг с удивлением понял, что только что сквозь его тело пролетел толстый лианоподобный отросток демонической твари, не причинив никакого вреда. Заннинс сжал в кулаки вспотевшие ладони. Он уже ничего не понимал. Масштабная, яркая картина плохо походила на пережитые ранее бессвязные видения, но ведь и такой объёмной дозы препарата организм до того ни разу не получал.

— Ты обидел моих людей, наделал в аэропорту шуму, — проговорил человек-в-пиджаке. — Нанёс ущерб мне и моей репутации.

Зиг сидел напротив, елозил задницей по кожаной обивке дивана. В автомобиле, в котором собеседники могли сидеть за водителем напротив друг друга, он был впервые.

— Но я сегодня щедр, — человек-в-пиджаке наигранным жестом сложил ладони в замок на колене. — Я предложу тебе отработать. Всё по-честному. Ты даже сможешь получить неплохую сумму сверху.

— Что за работа? — настороженно спросил Зиг. Он ничуть не доверял незнакомцу, но упоминание о сулящих ему деньгах зацепили какие-то струны в душе шестнадцатилетнего подростка.

— Ну… — человек-в-пиджаке заискивающе улыбнулся. — Скажем, расточительно было бы отправлять на корм рыбам подающего такие надежды бойца.

— Ты заблудился? — девичий голосок прозвенел бронзовым колокольчиком.

Зиг инстинктивно присел, пригнулся, закрыв голову руками, испугавшись от неожиданности.

— Не бойся, тебе здесь ничего не угрожает, — успокоил парня тот же голос.

Заннинс посмотрел снизу вверх на незнакомку. Девушка в тоге, светилась белизной и чистотой, а длинными золотыми волосам, собранными в хвост, позавидовала бы любая модель из рекламы шампуней. Зиг мог поклясться, что уже видел это лицо сред тех ангелов, которые помогли выиграть битву в Гадаринии. Огромные белые крылья за спиной девушки закрывали от Зига картину кровавой бойни, а на лице её светилась беззаботная и радостная улыбка.

— Что происходит? — спросил Зиг, немного успокаиваясь.

— Ты заглянул за завесу, — в голосе девушки Заннинс расслышал нотки интереса. — Это та часть сущего, которую люди не способны видеть. Мир, к которому ты привык лишь малая часть того, чем он является. Есть много его вариаций, существующих на другой вибрационной частоте.

— Как параллельные миры?

— Не совсем, — девушка задумалась, ей, похоже, действительно было важно донести до Заннинса свою мысль. — Это как этажи в ваших больших домах. Ты живешь на одном, но это не значит, что остальных не существует.

— Нас учили называть это “Иные планы бытия”, — вспомнил Зиг.

— Что меняется от имени? — пожала плечами ангел.

— То есть здесь находятся ангелы и демоны, и … здесь есть протекторы от которых берут силу миротворцы?

— Можно сказать и так, хотя на самом деле немного сложнее. Существа, которых вы называете протекторами принадлежат к другим стихиям и существуют абсолютно в иных пространствах.

— Стихии?

— Мы представляем порядок и хаос, — девушка говорила все эти слова буднично и обыденно. — Иногда вы — люди — называете это добром и злом.

— Но почему вы дерётесь?

— А почему волны океана каждый раз бросаются на берег? В мире есть определённые законы и силы, мы — одна из таких сил. И наша задача поддерживать баланс.

— Вы гибнете каждый день ради баланса? — Зиг не верил, что причина для увиденной им жестокости была настолько проста.

— Разве погибают волны, когда разбиваются о камни на берегу?

— Но какой тогда смысл в этой битве? Вы ведь никогда не сможете победить!

— Спустя столетия упрямые волны меняют очертания берега, — девушка жизнерадостно улыбнулась.

— И всё равно не понимаю…

— Не думай об этом. У людей своя природа, а у нас своя. Мы тоже не можем во многом понять причину ваших поступков. Важнее как ты сумел попасть сюда. — Последнее предложение ангел произнесла скорее как вопрос.

— Я…точно не знаю. А что я сделал?

— Ты завис между двумя мирами, не находясь в каком-то конкретном.

— Я умер? — уточнил Зиг.

— Нет, конечно, — ангел звонко хихикнула. — Просто сумел сделать чуть больше, чем это удавалось людям до тебя. Другое дело для чего это понадобилось? Тебе нужна была веская причина, без этого бы ничего не вышло. Так же, как необходима сильная концентрация и воля, чтобы человек сумел материализовать в своём мире ангела или протектора.

Зиг немного помолчал.

— Лилиан. Это моя сестра. Её забрали.

— Ты хочешь её вернуть, — понимающе кивнула девушка. — Давай руку.

Она протянула узкую маленькую ладонь. Поколебавшись секунду, Зиг ухватился за руку. Его рвануло вверх резко и сильно. Ангел взмахнула крыльями и взмыла вверх на десяток метров одним рывком. Изо рта Зига вырвался испуганный вскрик, который он тут же задушил, почувствовав стыд перед красавицей. Она держала отнюдь не лёгкого Заннинса одной рукой и без видимых усилий набирала высоту.

— Что это с ним? — голос звучал издалека, слова едва можно было отделить друг от друга, чтобы вычленить смысл. Тембр был похож на мужской, но быть на сто процентов уверенным Зиг не мог.

— Думаю последствия передозировки, — со знанием дела ответил другой голос, на удивление знакомый и режущий слух. — Это для нас он сейчас валяется и дёргается на полу, в своём же сознании он разбирает по кускам комплекс “Наследия” и убивает всех голыми руками.

Лихановский говорил с таким знанием дела, что никто и не думал подвергать его слова сомнениям.

— Смотри, как ногой дергает, — шепнул кто-то и громко заржал.

— Он нас не слышит?

— Не думаю, — продолжил Лихановский. — Сейчас для него существует только та реальность, которую создаёт его воспалённый мозг.

— Но этот белобрысый всё равно опасен. Он разнёс половину правого крыла, из моего отряда трое погибли. Нужно добить его, пока он не пришёл в норму.

— Ни в коем случае, — запретил Лихановский. — Один раз я уже ошибся и едва не упустил его. Заннинсы, брат и сестра — это что-то удивительное. Внутри них скрываются такие силы, что ни в коем случае нельзя упускать их. Зиг не боится за свою жизнь, но вот жизнь Лилиан, другое дело. Он сделает всё, чтобы спасти её.

— К чему вы клоните?

— Отпустите Зига и Лилиан. Дайте им уйти. Они должны поверить в то, что у них действительно получилось сбежать. Когда придёт срок, мы разыщем их. Уже через каких-то полгода я смогу подчинить самую большую силу со времён Сета Хеккета…

Ветер бросил в лицо пригоршню снега, ожёг кожу и растрепал волосы. Крылатая девушка крепко держала Зига за руку, а тот вертел головой и непроизвольно мотал ногами, пытаясь нащупать под землю. Заннинс посмотрел вниз. Посреди ранее ничем не примечательного пустыря зияла огромная дыра. Где-то там внизу осталась комната с газоном, усыпанном стеклянной крошкой, но разглядеть в темноте этого уже не удавалось.

— Эй, — Зиг окликнул крылатую девушку. — Послушай.

Большие голубые глаза встретились с Заннинсом взглядом. Крылья сделали ещё один взмах и Зиг почувствовал, как его рвануло выше.

— У меня странные видения, — объяснил Зиг, перекрикивая свист ветра. — Не знаешь, что это?

— Часть твой силы, — донёсся ответ. — Она постепенно просыпается в тебе. Не волнуйся, скоро ты научишься её контролировать, и это пройдёт.

Скелет развлекательного центра зловеще чернел среди вспышек молний. Остов той самой недостроенной махины с наброска Арлиена стал полем боя потусторонних противоборствующих сил. Между массивных колонн, поддерживающих на себе широкие этаж и высокими потолками летали ангелы и демоны, убивая и раня друг друга клинками и клыками.

Но стоило Заннинсу среди всего этого безумия различить фигуру мужчины, бегущего по третьему этажу здания, как сражающиеся на смерть живые олицетворения порядка и хаоса перестали интересовать его. Их даже стало хуже видно — они в буквальном смысле помутнели, перестали быть резкими, будто Зиг смотрел на них через бинокль, чья автоматика неправильно определяла фокусное расстояние.

Окружающая темнота была достаточно густой, но даже если бы она периодически не пропадала, разгоняемая молниями, Зиг всё равно бы сумел разглядеть Лилиан, которую Кетер попросту перекинул через плечо и нёс на себе, словно мешок.

Зиг захотел крикнуть, но держащая его за руку ангел взяла такой крутой поворот, что всё внутри Заннинса похолодело и сжалось. Во рту мгновенно пересохло, а губы сжались так плотно, что сквозь них не пролетел бы ни один звук.

Спикировав вниз и на бреющем полёте влетев в недостроенный комплекс, крылатая девушка разжала руку.

Перекошенное от злости лицо Магды разом потеряло всю человечность. Слабая на вид, не утруждающая себя физическими нагрузками женщина, одной рукой приподняла Зига, сдавливая ему шею. Заннинс почувствовал, как его ноги оторвались от земли, он попробовал вытянуться, чтобы хотя бы носками ботинок коснуться поверхности. Не вышло. Попробовал ударить женщину в колено. Удар отозвался болью в пальцах ноги, будто он пнул бетонную тумбу.

— Что это за таблетки? — женщина повертела перед лицом знакомой серебристой упаковкой.

— Препарат, усиливающий пара-магическую синхронизацию, — Зиг услышал свой голос — чужой, гораздо более низкий, но вместе с тем до боли знакомый. Губы сами складывали слова, язык двигался, связки напрягались, сдавливаемые железной рукой Магды. Зиг говорил, но не знал, каким будет его следующее слово.

— Как это работают? — в голосе Магды прорезались звериные нотки.

— При регулярном приёме в организме накапливаются вещества, облегчающие выброс пара-магической энергии, — от нехватки кислорода голос Зига охрип. — Если после Дня Солнца кровь Лилиан достигнет нужного соотношения…

В дверь громко постучали.

Магда приблизилась к Зигу, зло заглядывая тому в глаза. В её зрачках Зиг увидел отражение бледного, перепуганного насмерть доктора Ривза.

Рука женщины-демона сдавила горло, послышался странный хруст, в глазах потемнело. Спина ударилась обо что-то жёсткое, раздался громкий скрип, совсем как при закрывании металлической дверцы. Шевельнулись воспоминания о некогда удивлённой реакции на размеры нового шкафа для личных вещей. При желании — там вполне мог бы поместиться человек.

Потеряв сознание на долю секунды, Зиг очнулся, чтобы услышать свой голос. Таким, каким обычно его можно услышать только на аудиозаписях. Кажущийся странным, не твоим, когда ты слышишь его не из своей головы.

— Где доктор Ривз?

В следующий миг сознание померкло уже навсегда.

Зиг перекатился по холодному бетону. Приставший к футболке снег мгновенно растаял от жара тела, мокрая одежда прилипла к спине. Заннинс быстро оглянулся. Девушка с белоснежными крыльями пропала, как пропали и другие ангелы вместе с поражающими воображение монстрами. Мир снова обрёл серую чёткость, обернувшись холодной безразличной метелью.

То, как он оказался на одном из этажей недостроенной бетонной конструкции, Зиг не помнил. Рука ещё чувствовала приятную теплую ладонь крылатой девушки, а плечо — удар о бетонный пол, но вот то, что было между тем как ангелица отпустила его, и жестким приземлением — будто вырезали из памяти. Вместо недолгого падения Зиг оказался в теле умирающего доктора Ривза, чувствуя всё то же, что и несчастный шпион “Наследия”.

— Стой! — рявкнул Зиг, выпрямляясь во весь рост.

Наёмник замер.

— Отпусти её!

Как не странно Кетер послушался. Он бережно снял Лилиан с плеча и очень аккуратно опустил девушку на пол. Наёмник присел на колено, удобнее пристраивая голову девушки, облокачивая её спиной об одну из колонн, удерживающих свод. Мужчина быстрым движением убрал со лба Лилиан прядь волос. В груди Зига кольнуло. Он поймал себя на мысли, что даже сейчас думает о том, что его сестра слишком легко одета, чтобы вот так вот запросто сидеть на морозе. Лилиан не открывала глаз, но Зиг знал, что с ней всё в порядке. Она просто крепко спит, потратив много сил. Теперь он чувствовал это более чем отчётливо. Та едва уловимая, сверхъестественная ниточка, связующая их — вернулась.

— Не будем горячиться, — гортанно проговорил Кетер, по-змеиному медленно поднимаясь с колена.

И с быстротой кобры, кидающейся на добычу, развернулся, выбрасывая руку вперёд.

Вспышка молнии блеснула на лезвии метательного ножа, летящего в лицо Зигу Заннинсу.

Глава 29

Мы перестанем ошибаться в тот день,

когда научимся изменять прошлое.

(Конрад Ройль)

Паутина трещин брызнула во все стороны. Не долетев до лица всего десятка сантиметров, нож со звоном ударил в нечто, напоминающее ветровое стекло. Не сумев разбить преграду, кусок острой стали отскочил в сторону, а прозрачная защита рассыпалась на тысячи осколков, которые исчезли, так и не коснувшись земли.

Зиг не успел отметить тот момент, когда Кетер исчез. Наёмник появился в нескольких шагах справа и ещё два метательных ножа отскочили от стеклянной поверхности, не достигнув цели.

— Как ты это делаешь? — зло рявкнул Кетер, раззадориваемый боем.

— Если бы я знал, — хмыкнул Зиг.

Он и правда не до конца понимал, что происходит.

Первой мыслью Зига было отпрыгнуть, когда он заметил серебряную молнию метательного нож. Но, несмотря на это, Заннинс не пошевелился. Лишь едва дрогнули пальцы на правой руке. Это было вовсе не похоже на биот-барьер, генерируемый глифом. Не было и похоже на сознательную попытку защититься. Скорее — на материализовавшееся желание не быть раненым. Зиг не думал о том, что надо сделать, всё происходило само собой.

— Он уже два месяца, как на арене.

— И что?

— Никаких результатов. Ни в одном из боёв приборы не зафиксировали даже малейшей пара-магической активности.

— Значит либо силы Зига Заннинса не проявляются во время стрессовых ситуаций, угрожающих жизни, как у его сестры…

— Либо?

— Либо их у него нет. Присмотрите за ним ещё некоторое время. Следите, чтобы никто не покалечил его. Если же приборы так ничего и не зафиксируют, сворачивайте проект.

— А с Заннинсом что?

— Да оставите здесь. Продадите, как бойца на арену. Я слышал он уже набирает популярность и кое-чему научился…

Короткое, как фотовспышка видение, затмило глаза. За это время наёмник снова исчез и появился уже за спиной, постарался достать Зига ударом руки. Заннинс пригнулся, развернулся и выпрямился словно пружина, бросая себя на противника… Точнее в его голове всё так и произошло, но в реальности он не сделал и шага. Кетер даже не сумел коснуться его, так и отлетел к краю платформы этажа с вытянутой рукой. Неудачи не останавливали наёмника. Привыкший к победам, уверенный в себе, он вскочил на ноги и разъярённым бизоном бросился на Зига.

— Ну и что ты этим доказал? — укоризна заставляла Зига чувствовать сильнейший стыд. — Твоя задача выжить, ты помнишь?

Заннинс разлепил залитый кровью глаз и кивнул. Второй глаз не открывался совсем.

— Никогда не иди на поводу у толпы, слышишь?!

Невысокий кинтиец отчитывал сидящего на полу Зига расхаживая перед ним из стороны в сторону. Комната, или как её называли бойцы подпольных боев, “клетка”, была не многим больше тюремной камеры. Кинтиец напоминал зверя из зоопарка, метающегося в тесноте между прутьями.

— Красоваться будешь, когда вырвешься с арены, — он не кричал, не угрожал и не обзывал Заннинса. Просто ходил перед ним, спокойным и ровным тоном говоря фразу за фразой. И от этого Заннинсу становилось только хуже и совестнее.

— Учитель… — попытался вставить слово Зиг.

— Не называй меня так, — с нажимом оборвал альбиноса кинтиец. — Мы вовсе не в кино, а я не мудрый наставник. В этом подпольном мире само понятие боевого искусства необратимо извращено. Я учу тебя убивать, хотя давал клятву, что не буду этого делать.

— Учите…

— У меня есть имя! — кинтиец впервые повысил голос.

Чуть успокоившись, он продолжил со знакомой обстоятельной интонацией:

— Если ты погибнешь… Это будет означать, что я напрасно нарушил обет. Совершил преступление. Ты не можешь вот так запросто подвергать себя опасности и распоряжаться своей жизнью. Теперь это больше, чем твоё личное дело. От того выживешь ты или нет зависит судьба твоей сестры.

Странное чувство тепла фейерверком вспыхнуло в челюсти, в глазах сверкнули звёздочки. Зиг инстинктивно отпрыгнул в сторону и перекатился. Замерев в низкой боевой стойке, Заннинс остановил взгляд на удивлённом лице оппонента. Видимо Кетер и сам уже не ожидал, что его удар достигнет цели. Так не вовремя возникшее видение снова на секунду отключило все органы чувств, выбросив сознание из тела.

Зиг осторожно ощупал подбородок. Наркотик, медленно растворяющийся в его крови, снимал любые болевые эффекты. В таком состоянии трудно понять насколько серьёзным может оказаться ранение. Убедившись, что челюсть не сломана, Заннинс приготовился к новому раунду.

Кетер растянулся в улыбке. Резкими движениями размяв плечи и шею, наёмник погрозил Зигу пальцем.

— А я уже начал волноваться, — Кетер усмехнулся. — Ты и правда не понимаешь, как работает твоя сила.

— Это не помешает мне… — Зиг запнулся. Он хотел бросить в лицо противнику что-нибудь язвительное, едкое и между тем остроумное. В голову ничего не приходило. В такие моменты Заннинс жалел, что не посвятил практике словесных баталий хотя бы процента времени, потраченного на тренировки. — Проваливай, я забираю Лилиан.

— А это вряд ли.

Лилиан смотрела не него с ненавистью и страхом. Зиг содрогнулся от этого взгляда, попытался отвести глаза, но не смог. Очередное видение отбросило его на несколько минут назад. В тот момент, когда он стоял на зелёной траве под светом огромных зеркальных экранов, напротив Лилиан. Сестра держала в руке пачку запаянных в фольгу таблеток и буравила брата пламенем огненно-красных глаз.

Уже зная, что происходит, Зиг понимал, что это лишь ещё одно наваждение, на события которого никак нельзя повлиять. Но, несмотря на это, Заннинс попытался крикнуть, что есть мочи. Он не знал, действительно ли это его желание, или же он чувствует то же, что и его двойник из прошлого, старающийся не дать Лилиан проглотить таблетку.

Наверное, правда была где-то посередине. Ведь в этот раз Зиг попытался крикнуть: “Прости!”

Воздух пропал из лёгких. Тяжёлый кулак наёмника врезался под дых. Зиг рявкнул, почувствовал, как в лицо дохнуло пламя. В нос ударил запах горелых волос. Заннинс зажмурился, подумав о том, как выбрасывает вперёд руку со сжатым кулаком, и услышал удивлённый вздох.

Подняв руку, точно закрываясь от света солнца, Зиг разлепил глаза, и увидел, как между ним и наёмником алела стена огня, высотой почти в человеческий рост. Кетер отпрыгнул, ладонью шлёпая о руку, туша перепрыгнувший на рукав огонь.

— Какого чёрта! — вскипел наёмник.

— Я уже сказал — не знаю, — Зиг попытался ответить Кетеру грубо, но не получилось. Спокойствие и умиротворение растеклось по телу, смывая вспыхнувшую ярость. Я просто чувствую. То чему нас учили. Я никак не мог понять о чём толкует Руина Донелли. А оказывается и не нужно понимать. Я просто это чувствую. Всё вокруг, каждый кусочек вещества, каждый атом вибрирует на своей частоте, играет свою партию в общей мелодии.

Зиг говорил первое, что приходило ему в голову. Говорил сбивчиво и сумбурно, не узнавая свою речь. Он не старался объяснить противнику то, что с ним происходит, скорее, хотел понять это сам, рассуждая вслух.

— Раньше я никогда не понимал, как дирижер может управлять огромным оркестром. Это невероятно, — тщательнее прислушиваясь к себе, Зиг поражался всё сильнее. — Я чувствую всё вокруг. Я могу превратить этот бетон в золото. — Зиг притопнул ногой. — Могу заставить воздух замёрзнуть, или приказать всем частицам вещества замереть. Замолкнуть.

Зиг посмотрел Кетеру прямо в глаза. Кажется, там мелькнул страх.

Одним коротким взмахом пальцев, Зиг погасил разделяющее их пламя.

Заннинс поднял руку, посмотрел на свою ладонь.

— Это трудно делать вот так по собственному желанию, — пробормотал Зиг, качая головой. По лбу скатилась капля пота. Перед лицом сверкнули голубоватые искры. Льдинки, плавающие в воздухе, тянулись к ладони, точно металлические опилки к магниту. Прилипая друг к другу, кусочки льда превращались в увесистый булыжник, прозрачный и чистый, точно идеальный, искусственно выращенный алмаз.

Кетер медленно нагнулся, плавным движением вытаскивая из-за голенища длинный кинжал. Зиг сжал глыбу льда в кулак, чувствуя, как она мгновенно уменьшается в объёме и вытягивается, превращаясь в острый ледяной кол.

Наёмник пропал. Зиг вскинул руку с только что созданным из воздуха оружием, готовясь к неожиданному нападению, но Кетер целил не в него. Мужчина оказался рядом с Лилиан. Одним рывком подняв девушку, он встряхнул её, точно манекен, и, обхватив рукой за талию, прижал к себе. Острое лезвие клинка легло на бледную тонкую шею, срезав длинную прядь белоснежных волос.

— Стой! — Зиг и Кетер выкрикнули это одновременно.

Двое не спускали друг с друга глаз. Наёмник передвигался маленькими приставными шажками, огибая Зига по широкой дуге. Лилиан, в руках Кетера, каждый раз вздрагивала, стоило мужчине сделать ещё одно движение. Голова девушки склонялась то на один бок, то на другой.

Зиг почувствовал, как между пальцев вытекает вода. Острый кусок льда принялся таять в горячей ладони. Наёмник обходил Зига осторожно, словно опасного зверя, стараясь не спровоцировать его внезапными действиями.

— Оставь её, — наконец совладав с собой, проговорил Зиг.

Кетер замер, с прищуром смотря на альбиноса. Заннинс запоздало понял, что наёмник слишком близко подошел к краю платформы.

— Забирай, — хмыкнул Кетер и одной рукой бросил Лилиан за край.

Не раздумывая Зиг првгнул следом. Сердце словно бы отбивало тысячу ударов в секунду, а голова отказывалась поверить в реальность происходящего.

Лилиан падала в пропасть, которую создала сама же. И хотя внизу её ждала веселая зелёная травка, вряд ли падение с такой высоты могло сулить что-то хорошее. Зиг пулей летел следом, выпрямив ноги и плотно прижав руки к телу, чтобы как можно меньше сопротивляться разрезаемому воздуху. Заннинс не думал в тот момент, что будет, когда он упадёт. Его волновала лишь жизнь Лилиан. А когда он, наконец, поравнялся с сестрой и сжал пальцы на её руке, резко привлекая Лили к себе, непоколебимая уверенность вернулись, укрывая с головой волной тепла и спокойствия.

— Почему это произошло именно с нами?.. Со мной… Почему мы не такие как все?

Лилиан сидела на краю кровати, опустив голову так, чтобы спадающие волосы скрывали лицо. В комнате ещё витал морозный дух от так неожиданно открытого девушкой окна. Зиг подумал о том, что надо бы накинуть на сестру одеяло, ведь из одежды на ней сейчас была только лёгкая ночнушка. Но не пошевелился. Заннинс помнил о том, что это лишь видение, воспоминание, события которого переписать невозможно. А это значит, что он будет молчать, как истукан, не сумев подобрать слов, чтобы утешить Лилиан. Будет молчать, пока девушка сама не скажет ему ”Забудь”, устав ждать.

— А что если мы вовсе не дефектные? — услышал Зиг собственный голос, с удивлением отмечая вызов в своей интонации. — Что если мы особенные?!

Зиг открыл глаза. Он лежал на спине. Вокруг было до неприятного тихо. Визжащий ветер, бьющий в лицо и сушащий холодом глаза, стих.

Лилиан лежала сверху, уткнувшись лицом в грудь брата. Заннинс попробовал осторожно шевельнуться, пытаясь проверить, не сломал ли он себе что-нибудь при падении. Шевельнуться не получилось. Мягкая земля промялась от удара и как пластилин приняла форму упавшего в него тела.

Зиг потеребил Лилиан за плечо. Она что-то сонно промычала в ответ.

— Что произошло? — раздалось рядом. Руки О’Хейла подхватили Лилиан под мышки. От движения девушка очнулась, попыталась брыкнуться, но Тагирон быстро опустил её на землю. Слабые ноги не удержали девушку, подогнулись, и она упала. В последний момент Лусинэ Оуян успела подхватить Лили и усадить её на траву, придерживая за спину.

— Зиг, ты как? — из темноты вынырнул Рен. Его левая рука была сильно обожжена, рукав украденной формы сгорел почти полностью, лишь у плеча болтался запёкшийся кусок ткани. — Что произошло? Ты исчез, а потом вы вдруг свалились с неба! Как это вообще возможно?..

Заннинс осторожно приподнялся. Ничего не болело, правда это могло быть благодаря действию наркотика, но главное для Зига сейчас было не это. Он пошевелил руками, подвигал ногами, осторожно согнул спину. Тело было послушно, и не торопилось отказывать.

— Я… — Зиг поднял глаза на Рена. — Я правда, не знаю.

— Позже разберёмся, — буркнул Никро откуда-то из-за спины. — Сейчас нужно убираться отсюда. Скоро здесь будут местные миротворцы. Нам хотя бы на поверхность вырваться к тому времени…

— Нет, — мягко возразил Зиг. — Точнее, да, конечно, вы ребята идите. И так уже сделали слишком много. Спасибо вам.

Зиг обвёл одногруппников взглядом:

— У меня есть ещё одно дело, — ответом ему была ожидающая тишина. — И ещё одна просьба… Пожалуйста, позаботьтесь о Лилиан.

Брат повернулся к сестре. Девушка пыталась удерживать тяжёлые веки, которые так и норовили упасть. Борясь с сонливостью, Лилиан смотрела перед собой.

— Зиг, — прошептала она, разлепив бледно-розовые губы.

— Всё хорошо, — Зиг подался вперёд, крепко обнимая сестру. — Ты лучшая сестра, — беззаботно сказал он и тихо шепнул на ухо, стараясь вложить гораздо больше, чем может передать обычное слово: — Прости.

Лилиан отстранилась, чтобы лучше рассмотреть брата, спросить всё то, что вертелось в её голосе. Зиг увёл взгляд в сторону. Щёки его пылали огнём. Он не умел ни говорить красивых слов, ни прощаться. Все свои реплики показались Заннинсу глупыми и пошловатыми. Он привык доказывать всё делом, а не словами. И на этот раз не собирался отступать от неписанного правила. Всё, чего он так и не сумел сказать друзьям и последнему оставшемуся у него родному человеку, он скажет без слов.

Заннинс улыбнулся своим мыслям, сжал кулак… и пропал.

***

— Я понял, как ты это делаешь! — крикнул Зиг в спину Кетеру, снова оказавшись на занесённом снегом бетоне этажа недостроенного здания.

Наёмник резко обернулся. От злости на его лбу вздулись вены. Он смотрел на Заннинса расширенными глазами, плотно сжав зубы.

— Я не могу перемещаться! Это твоих рук дело?! — процедил он

Зиг пожал плечами.

— Наверное.

— Как это?!

— Просто подумал, что это было бы неплохо не дать тебе телепортироваться. Ты ведь хотел сбежать?

Кетер поиграл желваками.

— Нам больше нечего делить, — отрезал он. — Сестра с тобой. И как я понимаю, она в порядке.

— Да, — Зиг кивнул. — Но ты ведь попытаешься вернуться за ней.

Наёмник не ответил, сверля альбиноса ненавидящим взглядом.

— Мне осталось немного, — развёл руками Зиг. — И я хочу, чтобы после моей смерти не осталось угроз для спокойной жизни Лилиан.

Кетер перебросил кинжал из одной руки в другую. Решив для себя всё, наёмник пошел ва-банк. Он бросился на Зига с яростью и отчаянием зверя, загнанного в угол.

Заннинс поднял руки, вставая в давно заученную боевую стойку. Он редко боялся противников, ведь страх мешает побеждать. Это было одной из первых истин, которым его научили бои на аренах. Но в настоящую секунду это не было похоже на пережитое ранее, на то искусственное выключения чувства боязни. Непоколебимое спокойствие и уверенность — вот что заполняло сознание Зига.

Кетер взмахнул клинком, метя альбиносу в грудь. Зиг отточенным в тысячах тренировок движением замахнулся…

— Зиг, Зиг! Просыпайся! Снег пошёл!

— Правда? — Зиг распахнул глаза, садясь в кровати. Неподдельная радость заклокотала в груди.

— Да, — подтвердила Лилиан, совсем ещё малышка, девчушка лет семи. Зиг помнил тот день. Один из самых счастливых в его жизни. Когда они вдвоём с сестрой предвкушали, пока солнце скроется за горизонтом, чтобы безбоязненно вырваться на задний двор.

Лили неловким движением поправила тяжёлые прорезиненные очки с затемнёнными стёклами — специальные, сделанные на заказ. В таких можно было ходить в школу, не боясь ослепнуть даже в самый солнечный день. Но вот от подвижных игр Лилиан старалась держаться подальше, страшась запрета родителей. Мама и папа боялись, что очки могут сломаться во время игр, и тогда их дочь или сын останутся на всю жизнь слепыми. Ждать целый день, когда с утра выпал снег, для двух детей было пыткой. Особенно Зиг и Лилиан боялись того, что за прошедший день снег успеет растаять, как это уже не раз бывало.

Всё ещё стоя у кровати Зига, сестра заправила за ухо выбившуюся короткую прядь неровно отстриженных волос. В тот год Лилиан впервые пошла в школу. Тихая домашняя девочка не ожидала такого пристального внимания. Дети, гораздо менее взрослых скованные рамками вежливости, говорили то, что приходило им в голову, и не задумываясь о том, что слова могли ранить кого-то. Недоумевания по поводу внешности были самым безобидным, что слышала от одноклассников Лилиан. Её побаивались, сторонились и поддразнивали, никогда не звали гулять или обедать, сочиняли за спиной небылицы.

Не выдержав всего этого, как то раз Лилиан вернувшись из школы заперлась в ванной и отстригла белые локоны, которые к неполным семи годам отросли едва ли не до талии.

Зиг отчетливо помнил всё это, словно с тех пор прошло всего пара месяцев, а не восемь лет.

— Зиг, — Лилиан запрыгнула на кровать, мечтательно подняла взгляд к потолку. — А ты всегда будешь играть со мной в снежки?

— Конечно! — подтвердил старший брат, ни капли не сомневаясь. — Что может быть веселее?

***

Полыхнула молния. Разразившийся гром был сильнее всех предыдущих вместе взятых. Никро быстро посмотрел вверх, отмечая, что остальные одногруппники не удержались от того, чтобы запрокинуть головы. Даже проваливающаяся от усталости в сон Лилиан подняла глаза к небу.

Скелет недостроенного развлекательного комплекса стремительно уменьшался, складывался, будто бы уходя под землю. Этаж за этажом он обваливался, выбрасывая вверх облака снега и пыли.

Луч прожектора разрезал ржавую темень. Усиленный в сотню раз металлический голос громко, чеканя слова, приказал:

— Немедленно прекратить любую агрессию и сложить оружие! Всем оставаться на своих местах. Говорит патруль миротворческих сил, в случае неподчинения мы вынуждены будем применить силу!

Эпилог

Виктор трусцой сбежал по широкой лестнице Административного корпуса. Парочку студентов, не успевших вовремя уйти с его пути, миротворец растолкал, прорвавшись между ними. Ему потребовалась бы какая-то лишняя секунда, на то, чтобы обогнуть их, но взвинченный Луций не хотел тратить даже её.

Совсем недавно он получил отчёт о событиях, произошедших в Союзе Литеранс прошлой ночью. Группа № 36 и так уже имеющая дурную славу, опять оказалась в центре не самых красивых событий. Отправившись в Литернс якобы для выслеживания Зига Заннинса, обвиняемого в пачке серьёзных преступлений, студенты накрыли секретный исследовательский институт. Устроили там настоящую войну в малых масштаба. По крайней мере, так утверждали страницы отчёта. Перешедшие грань подопечные Келы Лейк уже час как были на Алькурде. Их обвиняли в неподчинении и агрессии, но по сравнению с тем, что вменяли противоположной стороне — это были цветочки.

В центре самого крупного в мире государства обнаружился высокотехнологичный исследовательский центр, в котором держали детей, давно признанных умершими или пропавшими без вести. Похищенные дети удерживались в бункере под землёй на протяжении нескольких лет. Это прямо противоречило основам законодательства, принятыми всеми странами-участницами ООСБ. Ещё предстояло выяснить, что это была за организация и какие эксперименты ставила над детьми, но уже сейчас можно было сказать, что репутация Литеранса перед мировым сообществом изрядно подпорчена. А значит, их требования и обвинения против миротворцев захлебнуться в волне журналистских расследований и санкций Совета Безопасности.

За студентов тридцать шестой группы Виктор не стал бы волноваться, даже если бы ему не было наплевать на их судьбу. В отличие от отчисленного Заннинса их не имели права судить за пределами Алькурд Пардес. А значит максимально страшное, что ожидает студентов — дисциплинарное наказание. С принципом “победителей не судят” Виктор был знаком не понаслышке, и знал, что именно его старается придерживаться Пардес, если удаётся не выносить сор из избы.

Крестоносец-отступник Арлиен Соулривер по некоторым данным замеченный на месте происшествия умудрился скрыться. С сегодняшнего утра ему присвоили статус особо опасного международного преступника, как и любому человеку с пара-магическими силами, преступившему закон.

Лилиан, предположительно девочку-колдунью, из-за которой по сути и был затеян весь сыр-бор осмотрели врачи, но не найдя ничего серьёзного, развели руками. Она была в порядке, если не считать достаточно сильного стресса и небольшого обезвоживания. Решив, что всё, что сейчас нужно девушке, это покой, её отправили отдыхать в комнату общежития. С сегодняшнего дня, приказом Саймона Стилвелла, рядом с Лилиан обязан был находиться как минимум один миротворц, обеспечивая круглосуточную охрану.

Отдельной строкой в отчёте проходила информация о Зиге Заннинсе и наёмнике, под кодовым именем “Кетер”. Они оба оказались погребены под обломками здания, причины обрушения которого пока не были известны. На момент написания доклада ни одно из тел найдено не было.

Абзацем ниже расписывали результаты первоначального медицинского осмотра всех участников действа. Быстро проглядев статус учащихся, Луций скользнул взглядом по следующей строчке… и, выскочив из комнаты, широкими шагами побежал по коридору…

— Кела! — выдохнул Виктор, переступая порог комнаты.

Девушка испуганно отпрянула от двери, пропуская мужчину внутрь.

— В утренних новостях сказали, что ты погибла, — сбивчиво объяснил Луций. И, переведя дыхание, сказал — Чёртовы журналисты всё переврали!

— Я… — Лейк запнулась.

— Кела, — произнёс Виктор чуть мягче, делая шаг навстречу. — Ты полезла на рожон из-за моих слов? Дура!

Девушка вздрогнула от резкого слова, растерянно замахала ресницами.

— Прости, — выдохнул Луций, осторожно беря руку девушки в свою ладонь.

***

— И чего? Правда что ли? Кела так и сказала? — Рен зашёлся хохотом.

— Да, — продолжила весело Найа, изображая куратора. — “Не дайте ему свести руки, без этого он не замкнёт в кольцо энергию и не сможет колдовать!” А я лежу — мордой в пол — и думаю: Кака-а-ая чушь!

Траст зашёлся в новом приступе хохота. Найа не удержалась и залилась следом. Тагирон вежливо заулыбался. На шум из соседней комнаты выскочила Лусинэ.

— Стадо обезьян, вы чего разорались? — возмутилась кинтиянка. — Лилиан нужно отдыхать!

Никро лениво посмотрел на девушку. Лежащий в углу, на кушетке Зига, снайпер изображал, что ему нет дела до одногруппников. Он понимал, что после всего пережитого им просто необходима была разрядка, хоть какая-то капля светлого беззаботного веселья. Но заставить себя не презирать в эту секунду друзей он не мог. Комната общежития, которая ещё совсем недавно принадлежала Зигу, навевала на него тяжёлые и неприятные мысли. Максимум, на что он был способен, молча слушать бессмысленный и глупый разговор.

Рен и Найа затихли, пристыженные Оуян.

— Как она? — осторожно спросила фатосинка.

— Нормально, — Лусинэ встряхнула волосами. — Всё ещё сильно слаба, думаю понадобится какое-то время, чтобы она смогла прийти в себя.

Повисла напряжённая тишина. Локк перевёл взгляд на потолок. Он догадывался, о чём сейчас думает каждый присутствующий. Об обещании, данном Заннинсу. В девятнадцать лет смерть кажется чем-то абстрактным.

Когда погибает тот, с кем ты буквально вчера сидел за одной партой, ничто уже не сможет быть прежним. Это словно не укладывается в голове: ещё вчера человек говорил с тобой, дышал одним воздухом, а теперь его нет.

Единственное, что остаётся — это память.

И долги.

Мощь сил, дремлющих внутри Лилиан каждый мог оценить в полной мере. Никро не сомневался, что эта беловолосая девочка ещё станет причиной важнейших событий. Из разряда тех, что меняют облик мира. А до того времени судьба Лилиан и её безопасность будет находится в руках тех, кому доверял Зиг. И применит ли девушка свои силы во благо или во зло — будет зависеть от каждого. В том числе и от самого снайпера.

Июль 2011 — Апрель 2012

— Прости, — выдохнул Луций, осторожно беря руку девушки в свою ладонь.

— Не надо… — жалобно прошептала она.

— Когда я услышал, что ты погибла, я…

— Нет, — повторила девушка громче, мотая головой.

— Ты не понимаешь, что я хочу сказать? — раздражённо спросил Виктор. — Я не хотел замечать…Кела.

— Я не Кела! — вскрикнула девушка, отталкивая миротворца. — Тогда… Вчера. Там… — зачастила она — в меня ударила молния. Я не понимаю до конца, что произошло. Мне страшно! — на густых ресницах повисли слёзы. — Несколько лет я кричала, пыталась достучаться…

Виктор молча смотрел перед собой, не понимая, что ему хотят объяснить.

— Я не знаю, как это случалось, — говорила девушка открыто плача. — Моё сознание слилось с сознанием Келы. Боюсь, что ту личность, которую ты знал… Её больше нет. Меня зовут Шия… И я… Я протектор Келы Лейк.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg