«Зона Икс. Черный призрак»

Зона Икс. Черный призрак (fb2) - Зона Икс. Черный призрак [Исходный файл книги, надо форматировать] 931K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дмитрий Николаевич Дашко

текст предоставлен правообладателем

«Дмитрий Дашко. Зона Икс. Черный призрак»: АСТ; Москва; 2017

ISBN 978-5-17-105467-0

Аннотация

Зона разделила его жизнь на две части. В первой он был военным, во второй выбрал стезю вольного бродяги, сталкера-одиночки с позывным Торпеда.

На каждом шагу в Зоне сталкера подстерегает смерть, способная принимать любое обличие. Здесь легко можно угодить в ловушку аномалии, стать обедом мутанта или попасть в силки клана хантеров. Только опыт и везение помогают сталкеру вернуться домой с хабаром.

Торпеде не занимать ни того, ни другого. Он получает предложение, от которого не сможет отказаться: найти и уничтожить легенду Зоны – неуязвимого Черного призрака.

Но новое задание обернется для Торпеды игрой на выживание. На сталкера объявлен сезон охоты.

Дмитрий Дашко

Зона Икс. Черный призрак

© Д. Дашко, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Серия «Stalker» основана в 2013 году

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

***

Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».

Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.

Пролог

Зона не терпит суеты и спешки. Каждый входящий сюда знает непреложный закон: нестись сломя голову по этим богом забытым местам – верный способ очень быстро встретить смерть. Любая тропинка здесь в итоге приводит в ловушку, будь то аномалия, берлога злобного мутанта или ещё какая-нибудь западня, рождённая изощрённой фантазией Зоны.

Как раз сейчас она готовилась к очередной кровавой жатве: хотела наказать стремительно несущихся, совершенно забывших об осторожности людей, которые осмелились нарушить этот простой, но очень важный закон выживания.

Их было пятеро. Они бежали, отстреливаясь на ходу. Пальба была хаотичной, боеприпасов они не жалели, а ведь даже самый сопливый пацан в курсе – вечный запас патронов бывает только в голливудских боевиках. Но эти бойцы не были похожи на молокососов. Что-то гнало их, заставляя панически выщёлкивать магазин за магазином.

Четверо из них были военсталкерами. Это легко определялось по характерным защитным костюмам. Пятым членом группы была женщина, причем не простая: армейцы взяли её в плотную «коробочку», прикрывая со всех сторон, словно телохранители. Вряд ли такая забота о безопасности была продиктована исключительно принадлежностью охраняемой к слабому полу.

– Андреев, остаёшься здесь. Задача: остановить или хотя бы задержать Чёрного призрака! – Командир знал, что обрекает подчинённого на верную смерть, но всё равно отдал этот приказ.

Рано или поздно в жизни каждого офицера наступает такой момент. Главное – не дрогнуть, заставить себя произнести эти слова, а уже потом заскрипеть зубами от страшной тоски.

– Есть! – Боец, замыкавший строй, остановился. Он тоже догадывался, чем для него всё закончится, но дисциплина оказалась превыше инстинкта самосохранения.

– Удачи, мужики! – тихо прошептал он, когда товарищи скрылись из вида. Умирать не хотелось. Ему не исполнилось еще и тридцати – вся жизнь впереди. Но выбора в этой ситуации у него не было. – Отомстите за меня!

Развернувшись, Андреев встал на одно колено, прицелился и выстрелил из подствольника, работая на опережение.

Чпок! Граната угодила в густые заросли орешника, через которые шумно ломился их преследователь. В кино подобные вещи обставляются зрелищно: звук, разрывающий барабанные перепонки, вздыбившаяся земля, пламя до небес. В жизни всё происходит гораздо прозаичнее. Раздался, в общем-то, еле слышный хлопок, затем – треск падающих веток, срезанных осколками. Вот и всё, ничего примечательного.

Граната пропала зря: среди деревьев снова мелькнула знакомая чёрная тень. Преследователь не остановился ни на секунду, но, видимо, решился на ответку. Он вскинул такой же чёрный, как сам, ствол и вдавил спусковой крючок до упора.

Результат не заставил себя ждать. Военсталкер выронил оружие и упал на спину. Обугленные края его развороченной грудной клетки дымились.

Убийца одним прыжком, почти грациозно, выскочил из зарослей на тропу. Мягко приземлившись, он принял звериную стойку, хищно повёл ноздрями, вдыхая аромат смерти. Ему это нравилось. Он бы с удовольствием задержался у тела поверженного врага. Но… главная добыча была впереди и сейчас стремительно удалялась. Ему нужно было спешить, тем более скоро могла начаться Перезагрузка, в период которой даже Чёрному призраку требовалось укрытие.

И он, бросив последний взгляд на мертвеца, помчался за поредевшей группой, быстро сокращая дистанцию. Ему нравилась эта игра в кошки-мышки.

Чёрный призрак выскочил за поворот тропы и растерянно замер: впереди не было никого, хотя по запахам он чувствовал, что цели где-то рядом.

И тогда началось. Сталкеры сменили тактику, устроив засаду, – они не собирались так просто отдавать свои жизни.

Чёрную тень встретил кинжальный огонь из автоматов. Били с трёх сторон, практически в упор. У любого другого не было бы шансов уйти живым из этой мясорубки, но бойцам попался необычный противник.

Тот, кого называли Чёрным призраком, был во всех смыслах другим. Пули не брали его. Даже те, которые всё же находили бреши в его броне, вредили ему не больше, чем комариные укусы.

Призраку хватило мгновения, чтобы оценить обстановку и обнаружить мишени. А потом его чёрный, как смоль, ствол трижды изрыгнул снопы искр и огня.

Автоматы военных замолчали.

В один гигантский прыжок Чёрный призрак оказался возле умирающего командира группы, схватил его за шею, рывком оторвал от земли и стал, урча, словно кот, наблюдать за тем, как жизнь покидает человека. Затем, отбросив мёртвое уже тело, нашёл следующего военсталкера и убедился, что тот больше не дышит. Собирался проверить третьего, но земля под ногами вдруг мелко затряслась. Чёрный призрак замер. Приближалась Перезагрузка. И на сей раз гораздо раньше, чем он думал, – пора в укрытие.

Глава 1

Тот, кто побывал в Зоне хоть раз, будет возвращаться сюда снова и снова. Забыть не получится: она обязательно напомнит о себе ночным кошмаром, тревогой от резкого звонка в дверь или идиотской песней по радио. Сейчас был как раз такой случай. В такси – сером «Фольксвагене» с помятым крылом – динамики магнитолы разрывались от оглушающих басов очередной новинки в стиле рэп:

Ты в Зоне, чувак!

Тебе здесь не рады!

Рубай свой тушняк,

Не будет награды…

Акустика в машине была хорошей, даже слишком, в отличие от стихов песни. «Я не Лермонтов, не Пушкин, я простой поэт Кукушкин… Убить тебя мало, поганец, за издевательство над русским языком и здравым смыслом!» – раздраженно подумал я.

Скрипнули тормоза.

– Всё, приехали, – буркнул таксист.

– Спасибо. – Я протянул ему двести рублей.

Сдачу он мне, конечно, не дал. «Ну да, всем известно, что у сталкеров денег куры не клюют. Чаевые разбрасывают направо и налево. Дать в морду, что ли? – злился я, но решил не тратить время на такую по сути ерунду. – Может, потом. Город маленький – неизбежно пересечёмся. Тогда и поговорим. А пока живи целым и невредимым, умник».

Я вылез из такси на улицу, громко хлопнув дверцей. Машина, взревев, понеслась дальше. По сталкерской привычке я чуть помедлил, огляделся по сторонам и, не увидев ничего примечательного, потопал по посыпанному песочком тротуару.

На Большой земле хорошо. Здесь ты дома. Спокойно идешь по своим делам, не беспокоясь, что асфальт вдруг под тобой проломится и обдаст напалмом или сверху опустится незримый молот, который в один удар превратит твои кости в труху.

Но под ноги всё равно глядеть нужно: даже сталкеры иногда падают в оставленные открытыми канализационные люки.

В сотне метров от меня тарахтел юркий мини-трактор, разгребающий снежную кучу. Зима была в самом разгаре: с утра минус пятнадцать, к вечеру – ещё холодней. Зато в Зоне – вечная весна. Бар «Три толстяка», куда я, собственно, и направлялся, считался заведением средней руки: удачные возвращения из очередного рейда там не отмечались, серьезные сделки не заключались. Основной контингент посетителей состоял из сталкеров, которые оказались на мели и искали работу. Разумеется, заказ можно было найти и через Интернет, не выходя из дома, но большинство предпочитало знать нанимателя в лицо: на иного поглядишь и сразу откажешься.

Толкнув дверь, я вошёл внутрь. Фейсконтролем здесь, естественно, и не пахло, зато плотность табачного дыма зашкаливала – впору было вешать топор. Федеральные законы о запрете курения в общественных местах в этом баре не действовали. Сталкерской братии всегда была свойственна анархия: мы чересчур собраны в Зоне и можем позволить себе расслабиться только на Большой земле.

Из колонок тихо лилась музыка – что-то спокойное и мелодичное, не мешающее разговорам. И никакого рэпа о сталкерах.

Посетителей хватало. При моём появлении сразу с нескольких сторон донеслись приветственные возгласы. Я вскинул руку, показывая, что рад встрече. Обходить каждого знакомого, чтобы поздороваться, не хотелось: кому надо – сам подойдёт. Мне же был нужен конкретный человек: сталкер по прозвищу Пломбир.

Кстати, о прозвищах. Как-то так получилось, что обычные имена и фамилии среди нас не в ходу. Каждый сталкер имеет свой позывной. Обычно получают его после первого же выхода в Зону (если удаётся вернуться, конечно).

Я поискал взглядом Пломбира. Он сидел на высоком стуле возле барной стойки и старательно накачивался алкоголем. Перед ним выстроилась целая батарея опустевших стаканчиков из-под «дринков».

Почему-то меня это не удивило. Я сел рядом с ним.

Бармен вопросительно поднял бровь.

Если в «Трёх толстяках» и есть список лучших клиентов, то я в нём точно занимаю последнюю позицию, потому что вот уже несколько лет как ни капли спиртного в рот не беру.

– Минералку без газа, – попросил я. – Можно целую бутылку, лучше стеклянную, «ноль пять».

Пломбир в это время допивал очередной «дринк», вперив воспалённые глаза в плоскую панель телевизора. Показывали новости. Звук был отключен, но внизу экрана шла бегущая строка. Я вчитался в текст: очередные обещания, что жить станет лучше и веселее, экономика попрёт как на дрожжах, а Европа сама поперхнётся своими санкциями – новости, в которых не было ничего нового.

Я тронул Пломбира за плечо.

– Привет!

Он медленно обернулся и уставился на меня мутным взором.

– Торпеда?

– Он самый.

Я кивнул на его стакан.

– Что пьёшь?

– Да без разницы, – вздохнул он. – Лишь бы в голову дало.

– Совесть гложет? – участливо спросил я.

Он насторожился.

– С чего ты взял?

– Сейчас узнаешь.

Расхаживать по городу с оружием, а тем более приносить его в бар, было не принято. Сегодня же я сознательно пошёл на нарушение этого правила. Трюк с пистолетом на резиночке в рукаве я позаимствовал из старого фильма «Рождённая революцией». Пару раз это мне уже пригодилось: выручило в ситуациях, которые поначалу казались безнадёжными.

Крохотный пистолетик – из тех, что принято называть дамскими, – скользнул в ладонь. Я сжал холодную рукоятку, направил ствол на Пломбира.

Он побелел, вцепился в столешницу.

– Торпеда, блин, ты чего? С дуба рухнул?

– Именно! Это тебе, сволочь, за моего друга!

Пистолетик едва слышно хлопнул.

Во лбу сталкера появилась небольшая аккуратная чёрная дырочка: вопреки обыкновению, меня не обдало кровью вперемешку с мозгами. Тело Пломбира внезапно пошло трещинами, а потом рассыпалось на сотни мелких осколков, с мелодичным звоном посыпавшихся на пол.

Бармен охнул и потянулся к кнопке тревожного вызова, вмонтированной в стойку.

– Погоди минутку, – вежливо попросил я. – А то палец сломаешь.

Он испуганно закивал: ну да, с вооружёнными людьми спорить не принято, тем более со сталкерами.

Я обратился к посетителям, которые, похоже, так и не поняли, что произошло.

– Коллеги, если у кого-то имеются проблемы с законом, рекомендую покинуть помещение. Скоро сюда приедут менты, и здесь начнётся веселуха. Спасибо за внимание!

Человек пять стремительно ломанулись к выходу. Жаль, я не мог последовать их примеру.

– Ещё желающие имеются?

Желающих больше не было.

– Теперь вызывай, – разрешил я бармену. – Шеф, а где моя минералка?

Минуты через две с улицы донеслось завывание сирены. «Оперативно, ничего не скажешь», – мысленно ухмыльнулся я.

Бар «Три толстяка» у полиции был на особом счету. Странно, что они вообще до сих пор не прикрыли эту лавочку. Видимо, решили, что уж лучше держать нас, сталкеров, под присмотром в одном месте.

Хлопнули двери, впуская в тёплое помещение холодный воздух с улицы. Два пэпээсника пробивались к стойке бара с автоматами наперевес. Ребята выглядели грозно и шутить явно не собирались: знали, какая публика собирается в этом заведении.

– Кто стрелял? – угрожающе спросил полицейский с сержантскими лычками на погонах.

Бармен ткнул в меня пальцем.

– Он!

– Я, – честно признался я и совершенно мирно улыбнулся.

Пока что всё шло так, как задумывалось.

– Руки вверх! – потребовал пэпээсник.

Я подчинился приказу.

– Только не нервничайте! Я больше не собираюсь стрелять, – заверил я полицейских.

– Разберёмся. Оружие!

Пистолетик перекочевал от меня к сержанту.

– Это всё? Или что-то ещё при себе имеется?

– Нет, – ответил я как на духу. – Сегодня я с собой даже нож не взял.

– Не похоже это на вашего брата, – не поверил мне сержант.

Его напарник обыскал меня и с некоторым разочарованием сказал:

– Не врёт. Больше ничего нет. Чистый.

– Значит, сталкер, да? Искатель приключений? – ядовитым тоном поинтересовался сержант.

Кажется, его это раздражало: мы ведь для них – потенциальные нарушители общественного порядка.

– Сталкер, – подтвердил я.

– Лицензию покажите.

– Пожалуйста. – Я протянул пластиковый прямоугольник с моей фотографией. – Дата не просрочена, печать на месте. Я перед законом чист, гражданин начальник.

– Это мы ещё посмотрим.

Сержант передал документ напарнику.

– Пробей по нашей базе.

Тот поднёс к губам рацию и забубнил что-то, связываясь с невидимым собеседником.

В первый год существования Зоны государство пыталось держать ситуацию под контролем. Ходить в Зону разрешалось только учёным в сопровождении военсталкеров. Когда же выяснилось, что оттуда можно принести весьма дорогостоящие «ништяки», началось массовое паломничество. Народ как с ума сошёл. В Зону повалили толпы. Все жаждали быстрого обогащения и ещё не понимали того, с чем там им придётся столкнуться.

Тогда власть поступила в полном соответствии с принципом «не можешь победить – возглавь». Оказалось, что выдавать лицензии гражданским сталкерам и получать за это гешефт в виде налогов, гораздо проще и выгоднее, чем устраивать охоту на этих искателей приключений.

Аномалии и мутанты быстро отрегулировали численность сталкеров. На самом деле нас не так много. Кто-то навсегда остался в Зоне, кто-то (и таких – меньшинство) сумел прилично заработать и выбрал другую профессию, кто-то испугался и удрал. Остались самые стойкие. Приток новичков иссяк и превратился в тоненький ручеёк.

– Наши подтвердили. Такой у них в базе числится, – сообщил сержанту напарник с некоторым сожалением.

Понимая, что в этом плане ко мне не придраться, тот вернулся к изъятому оружию. Он покрутил в руках мой пистолетик.

– Зарегистрировано?

– Нет.

Сержант сразу оживился.

– Тогда откуда у вас этот пистолет?

На этот случай у меня имелась «страховка».

– Не поверите: на улице нашёл. Собирался отнести в полицию и сдать находку. Читайте, здесь всё написано. Это моё заявление. Пожалуйста, не потеряйте.

Я продемонстрировал сложенный вчетверо лист бумаги. Полицейский хмыкнул. Трюк был известным: многие крутые ребята таскают с собой подобные заявления. Главное – не забывать каждый раз писать новое с указанием текущей даты.

– А в кабак зачем завернули? Шли бы сразу в отделение.

– Так чтобы храбрости набраться, – не моргнув глазом ответил я.

Сержант подозрительно покосился на мою минералку.

– А если серьёзно, не для протокола? – поинтересовался полицейский.

– Если не для протокола, то… – Я взглядом показал на осколки того, что совсем недавно выглядело человеком.

– «Зеркало»[1]? – догадался сержант.

– Оно самое, – подтвердил я.

Считается, что живые порождения Зоны не могут покинуть её пределов. Но у каждого правила есть свои исключения. Например, двойники, созданные «зеркалом».

– Понятно, – вздохнул он.

Сержант снял шапку и почесал свою лысеющую макушку.

– Как догадались?

– На тело наткнулся, – пояснил я. – Двойник убил настоящего Пломбира и бросил тело в болото. Думал, что избавился. Но потом началась Перезагрузка. Труп выкинуло на тропу. А тут я по ней возвращался. Остальное, думаю, объяснять не нужно.

– Так-то оно так, – протянул сержант. – А другого места для разборок найти не удалось? Обязательно было пальбу в ресторане устраивать?

– Хорошо, что я его тут нашёл: понадеялся, что последует привычкам настоящего Пломбира. Вы хоть представляете, чего он мог бы наворотить?!

Пристреленный мной двойник не был первым в истории Зоны. Бывали случаи и посложнее: на одного из таких вот созданий однажды пришлось охотиться аж в Первопрестольной, куда тот смылся, чтобы замести следы, и попутно угрохал с полдюжины ни в чём не повинных людей.

– И всё же вам придётся проехать с нами. Необходимо уладить некоторые формальности.

– Да без вопросов, – развёл я руками. – Я человек законопослушный.

– Приятно слышать. Пистолет мы изымаем.

– Заявление моё только приложить не забудьте.

– Не волнуйтесь.

Он повернулся к бармену:

– Сгоняй за совком и метёлкой. Нечего тут грязь разводить.

Меня повели к выходу. Я успел повернуться, чтобы пообещать вконец расстроенному бармену:

– Не переживай! Я вернусь и обязательно расплачусь за минералку!

В отделении меня промариновали до вечера. Допросов было несколько, и каждый – круче предыдущего. Я настроился на то, что ночевать придётся в обезьяннике. Всё к этому и шло.

Оно, конечно, мне было не впервой, однако дома спать куда предпочтительнее.

Но потом у ментов появились заботы поважнее, по коридорам забегала чем-то взбудораженная толпа, и следователь отпустил меня под подписку о невыезде. Теперь мне светила как минимум неделя тотального бездействия. Обидно было до слёз, ведь после Перезагрузки в Зоне всегда относительно спокойно: ловушек меньше, да и зверьё тупеет и впадает в апатию – самая урожайная страда!

Кстати, тот, кто придумал этот термин – Перезагрузка – наверное, имел отношение к программированию. Только компьютерщику в голову могло взбрести подобное сравнение.

С этими мыслями я вышел на крыльцо отделения. Постоял немного, наслаждаясь воздухом свободы.

Через дорогу находилась автобусная остановка. Синие или жёлтые «Скании» подъезжали каждые десять минут, принимая в своё чрево пассажиров.

Я жил в районе Простоквашино, прозванном когда-то так нелепо местными остряками. Чтобы туда попасть из центра, необходимо было проехать единственный в городе мост через Шексну[2]. Когда-то обещали построить и второй, но не срослось: сначала не было денег, а потом появилась Зона.

Просто удивительно, что Череповец[3] не умер, когда его отрезало от транспортных магистралей. Зона подмяла под себя все путеводные артерии. Одна только прокладка нового железнодорожного сообщения взамен Шекснинского[4] узла стоила гигантских финансовых и человеческих усилий.

Позже люди смирились с Зоной, стали воспринимать её как часть обыденной жизни. Поэтому никого не удивило появление в городе сразу нескольких НИИ, занимающихся изучением аномалий, спецбатальона военных сталкеров, полка Росгвардии, бойцы которого несли охрану периметра.

А потом появились мы – вольные бродяги, ходоки за артефактами.

Обо всём этом я думал, сидя в автобусе и глядя в окно.

«Скания» перевалила через длинный вантовый мост, на следующей остановке я вышел.

Район, где я обитал, застраивался преимущественно в восьмидесятые, потому дома в большинстве своём были панельные – типовые и страшно скучные. Между ними высилось несколько кирпичных многоэтажных «свечек», но общей атмосферы серости и убогости они не меняли.

На светофоре загорелся «зелёный человечек». Я перешёл на другую сторону дороги.

Несколько местных торговых центров зазывали меня неоновыми вывесками, но я не поддался соблазну. Хотелось только заскочить в книжный – купить что-нибудь на внеплановые выходные.

Книги – моя давняя страсть и слабость. Дома скоро уже некуда будет их складывать. Электронные книги я не люблю, предпочитая «ламповый» шелест страниц. Я слежу за новинками, пишу отзывы и никогда не жалею на книги денег.

И всё же усталость перевесила. «Ладно, завтра схожу», – подумал я с грустью.

Я завернул в арку, ведущую во двор моего дома. Металлическая дверь с доводчиком бесшумно закрылась за моей стеной, когда я вошёл в подъезд, который был самым обыкновенным: обшарпанные зелёные стены, покрытые похабными надписями и соответствующими рисунками, обвалившаяся штукатурка, тёмные лестничные пролёты. Громыхающий лифт поднял меня на седьмой этаж. Снова «броня» металлической двери, потом хитрые замки, способные на пару секунд притормозить работу профессионального медвежатника… И вот, наконец, моя стандартная «трёшка», доставшаяся мне по наследству от родителей. Для одного, пожалуй, многовато, но мне всё равно нравится: спальня, гостиная, ну и комната, которую я в шутку называю кабинетом.

Особых планов на этот вечер не было. Оставалось только валяться на диване и смотреть телевизор. Я разогрел в микроволновке кусок жареной курицы, нарезал салат и умял все это, таращась в голубой экран. Перед сном я решил пошерстить сталкерскую сеть, чтобы узнать последние новости.

История с Пломбиром успела наделать много шума. Народ активно обсуждал мои действия: кто-то хвалил, кто-то критиковал – все как обычно. Я собрался было уже отключить планшетник, как вдруг на экране замигала иконка приватного сообщения: некто Саблин возжелал увидеться со мной и предлагал рандеву на завтра в любое удобное для меня время в самом дорогом и шикарном ресторане города. Выбор места для встречи недвусмысленно намекал на то, что материальных проблем потенциальный заказчик (ну а кто это ещё мог быть?) не имеет.

Взвесив все «за» и «против», я откликнулся на предложение, договорившись встретиться в полдень. А потом завалился дрыхнуть, стараясь не думать о том, что день грядущий мне готовит.

Глава 2

Саблину было немногим за пятьдесят. Он был в хорошей форме, в отличие от большинства мужиков его возраста – погрузневших и отрастивших пивные «мускулы» и двойные подбородки. Создавалось впечатление, что мой потенциальный заказчик не вылезает из спортзала и постоянно сидит на диетах. Ну, или ходит в Зону каждый день – как на работу. Хотя последнее вряд ли имело отношение к Саблину.

А ещё от него за версту несло дорогим парфюмом и большими деньгами – профессия обязывала. Никита Олегович Саблин оказался столичной штучкой: являлся президентом российского банка, входившего в пятёрку крупнейших в стране. Это я выяснил, покопавшись в Интернете перед нашей встречей. И, конечно, я не ожидал внимания к своей персоне со стороны птицы столь высокого полёта.

К его столу меня проводил весьма любезный официант.

За спиной Саблина маячили двое квадратных парней в строгих костюмах, но, когда Никита Олегович вяло махнул рукой, эти здоровяки куда-то исчезли. Однако я был уверен, что они мгновенно материализуются, стоит только их боссу щёлкнуть пальцами.

– Как мне вас величать: Торпеда или по имени-отчеству? – прищурившись, спросил он.

Передо мной сидел холёный, импозантный, с аристократическими, но отнюдь не барскими манерами мужчина. Казалось, всё у него идёт как надо, всё удалось… Вот только взгляд его, напряжённый и усталый, лучше всяких слов говорил, что совсем недавно в его жизни что-то произошло, причём не самое приятное.

– А вы знаете мои имя-отчество? – без особого интереса спросил я.

Столь важный человек наверняка наводил обо мне справки. Разумеется, не сам. В штате его банка наверняка имелся специалист по выполнению подобных поручений – какой-нибудь младший помощник старшего советника уровня «принеси-подай».

– Конечно, – кивнул он. – Доказать?

– Не надо. Раз встал такой вопрос – зовите Торпедой, мне так привычней.

– Прекрасно. Рад знакомству.

Мы обменялись рукопожатиями. Когда он крепко стиснул мою ладонь, я подумал: «Не слабый мужик. Наверняка балуется штангой или гирями».

– Давно в городе? – спросил я.

– Сегодня приехал. Ну и запашок здесь у вас! – чуть улыбнулся он.

– Что поделаешь… Пока дымят заводские трубы – город жив. Хотя и у вас, в Москве, – далеко не курорт. Особенно в час пик. Окна из-за смога открывать страшно.

Саблин доброжелательно улыбнулся.

Его оценивающий взгляд скользил по мне. В отличие от банкирского, мой наряд изыском не блистал: банальная тёмно-серая «двойка», пошитая в Турции. Отнюдь не эксклюзив. Я даже галстук не надел. У меня его просто не было.

– Прежде чем рассказать вам о моих намерениях, – после секундной паузы продолжил Саблин, – я намерен угостить вас хорошим обедом. Надеюсь, в этом заведении умеют готовить что-то приличное.

– Да вроде пока никто не жаловался, – произнёс я. – Хотя, если по-честному, я тут впервые.

Мы сделали заказ, и я подумал: «Теперь только бы не забыть, в какой руке держат вилку, а в какой – нож. В Зоне с этим намного проще – хватает одного ножа. Вскрываешь им банку тушняка, с него же и кушаешь».

– Я слышал: вы не пьёте, – сказал собеседник.

– Да. Завязал несколько лет назад и пока что не жалею об этом.

– Я тоже не усугубляю. Разве что для аппетита.

Во время еды мы поддерживали светский тон беседы. У нас нашлись даже общие темы для разговора, что странно, ведь между нами лежала огромная пропасть – мы были из совершенно разных миров. Обед пролетел быстро.

Я отодвинул пустую уже кофейную чашку. Саблин, внимательно наблюдавший за мной, одобрительно кивнул.

– Можем поговорить теперь о деле? – спросил он.

– С удовольствием. Должен же я хоть чем-то отблагодарить вас за обед и приятное общество. Итак, для чего я вам понадобился?

– Я планирую нанять вас, господин Торпеда.

– Давайте без «господ».

Саблин чуть поморщился.

– Попробую быть более демократичным, Торпеда. У меня на вас большие планы. Вы мне нужны.

– В качестве кого?

– Всё по вашему профилю. Я намерен нанять вас в качестве сталкера-проводника.

– Минуточку. Вы решили отправиться в Зону? – удивился я.

У богатых, конечно, свои причуды, но до этого момента Саблин производил впечатление здравомыслящего и адекватного человека, которого вряд ли могло потянуть на экстрим.

– Простите, – начал я, думая о том, как бы поделикатнее его отшить, – но я – не гид из турбюро, а Зона – не место для увеселительных прогулок.

– А никто и не говорит о пикнике в Зоне! – сквозь зубы процедил Саблин. – Мне нужно, чтобы вы сопроводили туда небольшую команду, в состав которой я, по ряду соображений, войти не смогу.

– И эта команда, я догадываюсь, не по грибы пойдёт…

– Всё верно.

– Какой интерес у вас в Зоне, Никита Олегович? Филиал вашего банка там не откроешь.

– Перед моими людьми поставлена конкретная задача: найти и убить Чёрного призрака.

Я поперхнулся от неожиданности и закашлялся.

– В чём дело? Что-то не так? – спросил Саблин.

Я вытер салфеткой губы.

– Всё не так!

– Можете конкретизировать? – Банкир был недоволен, но пока сдерживал эмоции.

Я выложил ему всё, что об этом думаю:

– Это несерьёзно, Никита Олегович. Если бы вы заранее навели справки, то знали бы, что Чёрного призрака не берёт стрелковое или холодное оружие. Ракета с ядерной боеголовкой могла бы помочь, но и это не факт…

– Гаусс-пушка, – коротко бросил Саблин.

– Простите, что? – недоумённо переспросил я.

– Гаусс-пушка, – терпеливо повторил банкир. – Слышали о такой?

– В компьютерных игрушках видел. Монстров выносит на раз. Но Зона, простите, – не игра. Виртуальные пушки там не помогут.

– Забудьте вы о компьютерных играх. Гаусс-пушка уже создана в реальном, а не виртуальном мире. Последняя научная разработка. Принципы работы, уж извините, объяснить не смогу: для этого надо быть физиком, а не финансистом. Что-то связанное с электромагнитными колебаниями. Собственно, меня это мало интересует. Здесь главное – другое. Учёные утверждают, что мощности гаусс-пушки хватит, чтобы разобрать этого Чёрного призрака на атомы. Если он материален, конечно.

Я усмехнулся.

– Могу вас уверить: он более чем материален.

– Тогда гаусс-пушка с ним разберётся, – уверенно заявил Саблин. – Сколько сталкеров тогда свободно вздохнёт?

– Все до одного, – задумчиво произнёс я. – Много он крови нашим попортил, куча народа из-за него полегла. Но с чего бы у вас, человека, далёкого от Зоны во всех смыслах, вдруг появился зуб на Чёрного призрака? В благотворительность я что-то не особо верю. Должна быть веская причина.

В ответ он положил на стол фотокарточку.

– Возьмите. Можете её рассмотреть во всех деталях.

– Как скажете.

Я взял снимок и недоумённо повертел его в руках. На фото была запечатлена девушка: ничего выдающегося – не дурнушка, но и не красавица. Пройди такая в двух шагах от меня, я бы шею от любопытства точно не свернул. И в лице её было что-то общее с Саблиным: такой же разлёт бровей, складочка на высоком лбу, чуть полные губы. О портретном сходстве речи не было, но всё же…

Банкир заметил в моём взгляде внезапное озарение.

– Да, это моя дочь. Её зовут Ольга… – Тут он замер и добавил чуть надтреснутым голосом: – Вернее, звали. Она была учёным. Работала здесь в НИИ почвоведения, занималась серьёзными изысканиями. Несколько дней назад ушла вместе с группой военных сталкеров за какими-то особыми пробами грунта. Ушла и… не вернулась. Её и группу сопровождения убил Чёрный призрак. И теперь я хочу отомстить за смерть Оли. Надеюсь, теперь вам понятны мои мотивы?

– Вполне, – признал я. – Примите мои соболезнования, Никита Олегович.

– Спасибо! Знаете, прошло всего несколько дней, а я уже начал свыкаться с мыслью о том, что дочери больше нет. Странно. – Он помолчал и продолжил: – Мы с женой думали, что у нас будет сын. Хотели назвать в честь моего отца – Олегом. А родилась дочка.

– Ольга – красивое имя.

– Безусловно. Я кажусь вам чересчур сентиментальным? Думаете, люди моей профессии – хладнокровные эгоисты и мизантропы?

– Мне нечасто приходилось общаться с банкирами. Разве что с девочками-операционистами. Но они мне о своём начальстве не рассказывали.

– Финансисты – тоже люди, поверьте. Ничто человеческое нам не чуждо. Я любил свою дочь. Дороже неё у меня на свете никого не было. А теперь Ольги нет.

– Вы в этом уверены?

– Да, на все сто. Группа погибла. Всех убил Чёрный призрак. А потом началась Перезагрузка. В общем, у моей девочки не было никаких шансов.

– Но ведь то, что вы задумали, Ольге уже не поможет, – осторожно сказал я. Саблин вспыхнул:

– Должен ведь я хоть что-то сделать в память о моей дочери?! Например, отомстить убийце. Так что – возьмётесь за это дело?

– Вы хотите, чтобы мы бегали по всей Зоне и искали Чёрного призрака? На это могут уйти годы.

– Нет! – На его лице заходили желваки, выдавая едва сдерживаемую ярость. – Ольга погибла неподалёку от бывшего Технопарка. Я навёл справки. Чаще всего Чёрного призрака видели именно в тех местах. А если и там не найдёте, то поведёте команду внутрь Технопарка.

– Вы с ума сошли? – Я от удивления даже чуть приподнялся со стула. – Это же гарантированная смерть!

– Вы – единственный человек, который побывал в Технопарке. И вы вернулись оттуда.

– Знали бы вы, чего мне это стоило! Я до сих пор просыпаюсь в холодном поту.

– Тем не менее, вы были там и смогли вернуться. Именно по этой причине я собираюсь нанять вас, Торпеда. Мне нужны ваш опыт и ваши знания, чтобы добраться до Чёрного призрака. Я готов заплатить бешеные деньги за ваши услуги. Вот! – Он взял салфетку и, написав на ней число с пятью нулями, передал мне. – Сумма указана в долларах, разумеется.

Потом Саблин добавил:

– Заметьте, это только задаток. Когда вернётесь – я заплачу остальное. В три, нет, в пять раз больше! Ну, соглашайтесь, Торпеда! Вы станете богатым человеком! Не упустите свой шанс. Это очень щедрое предложение!

Он с надеждой уставился на меня.

Я вернул ему салфетку.

– Извините, Никита Олегович. Согласен, вы предлагаете мне сумасшедшие бабки. И если я откажусь – жаба просто задушит меня.

– Вижу, вы колеблетесь?

– Не совсем. Я принял решение.

– Прекрасно.

– Но, боюсь, оно вам не понравится. Я, как вы справедливо заметили, был в Технопарке. И еле унёс оттуда ноги. В тот раз мне просто повезло. Не уверен, что так же будет и во второй раз.

– Вы испугались, Торпеда?

– Да. Испугался. Можете считать меня трусом. В других частях Зоны тоже не сладко, но Технопарк – это филиал одного всем известного заведения, которое ждёт грешников, вроде нас. Я никогда не видел такого количества аномалий и мутантов, собранных в одном месте. Даже если нас не прикончит Чёрный призрак, в чём я сильно сомневаюсь, то поджарит «микроволновка» или сожрёт пасюк. Вы видели пасюков, Никита Олегович?

– Только на снимках, – сказал банкир.

– Тогда мне будет легче объяснить. Представьте себе здоровенную толстую крысу размером с откормленную свинью, покрытую грязной свалявшейся шерстью. Эти твари никогда не шляются в одиночку. В лучшем случае мы наткнёмся на выводок из дюжины особей. В худшем – их будет несколько десятков. Человеческая плоть для них – деликатес. Они будут преследовать нас, пока не перебьют всех. Но и это, поверьте, не самое страшное создание Зоны! Просто самое распространённое.

– Прекратите! – взорвался Саблин. – Да, я слышал о пасюках. И знаю, что в Зоне можно встретить много других опасных тварей: зомби, мутировавших лосей, медведей-шатунов и прочую нечисть. Но сталкеры всё равно ходят в Зону, хотя и сталкиваются с этими кошмарными созданиями чуть ли не каждый день. Скажите честно: почему вы не берётесь за моё задание, Торпеда?

– Знаете, что отличает сталкера от нормального человека?

– Будьте любезны. Просветите меня.

– Чуйка. Так между собой мы называем интуицию. Если хотите – пресловутое шестое чувство. У сталкеров чуйка прекрасно развита. Без неё и часа в Зоне не протянуть.

– При чём здесь ваша интуиция?! – разозлился вконец Саблин.

– При том, что сейчас она вопит. Орёт, словно полицейская сирена. Сигнализирует о смертельной опасности. Этот поход плохо закончится, Никита Олегович. Простите меня, но сталкеры всегда доверяют шестому чувству. Вы можете предложить мне любую сумму, но я откажусь.

Саблин злобно сверкнул глазами.

– Чуйка, говорите…

– Да.

– И решение своё вы менять не собираетесь?

– Вы правильно истолковали мои слова.

– Хорошо. – Он забарабанил пальцами по столешнице. – Давайте сделаем так. Вот моя визитка. Здесь номер моего телефона. Только для ВИП-персон. Если передумаете – позвоните.

Я спрятал карточку в бумажник.

– Спасибо, конечно, но вряд ли что-то изменится.

– И всё же… – Чувствовалось, что он с трудом сдерживает гнев.

– Ладно. Я позвоню, – кивнул я.

Глава 3

Удивительно, но следующий день мне позвонил следователь и с некоторой отстранённостью в голосе сообщил, что моя подписка о невыезде аннулируется. Тогда мне и в голову не пришло связать этот звонок с Саблиным.

Недолго думая, я стал готовиться к очередному рейду, и в скором времени уже добирался пригородным автобусом до Шексны – посёлка, который находился на самой границе с Зоной.

На автовокзале автобус встречал милицейский патруль. У меня проверили документы, убедились, что моя сталкерская лицензия в порядке, и, откозыряв, пожелали счастливого пути.

Когда Зона только появилась и власти ещё не понимали, с чем столкнулись, была сделана попытка обнести её территорию сплошной стеной инженерных сооружений. Нагнали кучу спецтехники, рабочих… Короче, как при Чернобыле. Чуть саркофаг из бетона не выстроили.

Попытка провалилась. Не успело замкнуться кольцо, как оно вдруг оказалось внутри Зоны, которая за несколько часов Перезагрузки вдруг увеличила свою площадь.

Это был настоящий шок для всего человечества. Сотни людей стали жертвами этого расширения. Кто-то погиб, кто-то мутировал, но подавляющее большинство тех, кому не посчастливилось оказаться в эпицентре Перезагрузки, превратилось в лишённых сознания и движимых только инстинктами зомби.

Власти учли урок и эксперименты прекратили, а Зона с того дня прекратила расширяться. Она и без того оттяпала слишком много – достаточно для того, чтобы люди ощутили вполне понятный дискомфорт и тревогу за своё будущее.

Поэтому меня не ждали минные поля и заграждения из колючей проволоки. Они попросту не имели смысла. Пока Зону не трогали извне, она, в свою очередь, не трогала внешний мир. Жила по странным, но не лишённым логики законам.

С автовокзала я поднялся по дороге, идущей чуть в горку, до бывшего железнодорожного вокзала, где находился сейчас первый блокпост Росгвардии. Рослые парни в цифровом камуфляже пропустили меня после короткого допроса.

Между блокпостом и Зоной начиналось то, что в обиходе называли Гуляй-полем. Здесь сталкеры держали оружие и снарягу, и только тут мы могли продать артефакты барыгам-перекупщикам.

Если бы я в трезвом уме и твёрдой памяти попёрся в Череповец в защитном костюме «Стрелец 10М», с «калашом» сотой серии на плечевом ремне и рюкзачком с артефактами за спиной, то меня бы, без сомнения, грохнули те самые бравые парни из Росгвардии. И им бы ничего за это не было: в уголовный кодекс по этому случаю внесли особую статью.

Своё снаряжение я держал у Сидора – пожалуй, самого знаменитого перекупа во всём Гуляй-поле.

Он всегда находился на «боевом посту», практически не вылезая на Большую землю. Похоже было, что он и вовсе потерял к ней всякий интерес.

Поговорку «мой дом – моя крепость» Сидор воспринимал буквально. Его жилище, а по совместительству еще магазин и склад, было защищено не хуже, чем штатовский Форт-Нокс[5].

К сожалению, среди нашего брата-сталкера частенько встречались обычные бандюганы, что не прочь были разжиться чужим добром. Три раза Сидора пытались ограбить, и трижды эти попытки заканчивались гибелью всех тех, кто подписался на эту безнадёжную авантюру. Налётчики бесследно исчезали. Куда пропадали их трупы – не знал никто. Поговаривали, что их утаскивали в Зону, чтобы задабривать мутантов.

Лично меня этот вопрос нисколечко не волновал. Снаряжение и оружие были в полной безопасности, больше Сидора за притащенные из Зоны «ништяки» всё равно никто не давал – он был незаменим.

Я поднялся на крыльцо его дома. Тихо зажужжала установленная над дверью камера видеонаблюдения.

Я помахал рукой:

– Здорово, Сидор! Это я, Торпеда. Впускай. Холодно на улице, не май месяц.

Щёлкнул электронный замок, дверь автоматически распахнулась. У Сидора всё было оборудовано по последнему слову науки и техники.

Я вошёл, зная, что в этот момент нахожусь под прицелом замаскированных пулемётов с дистанционным управлением. При желании оператор мог превратить моё бренное тело в фарш, не отрывая задницу от удобного кожаного кресла.

Если бы и это не помогло, то коридорчик, по которому я шёл, вмиг бы наполнился нервно-паралитическим газом, от которого спасёт не каждый противогаз.

Не удивлюсь, если это были ещё не все секреты здешней обороны.

Сидор по своему обыкновению читал. Как всегда, это был томик фантастики. Сталкеры исправно поставляли ему новинки. Некоторые специально гоняли за ними в Москву или Питер. Электронные книги Сидор принципиально не признавал.

Ходили слухи, что когда-то у него было своё издательство, но потом что-то не заладилось, и он нашёл своё пристанище на фронтире Зоны.

Увидев меня, Сидор со вздохом убрал книгу. Глаза его за толстой роговой оправой очков устало моргнули.

– Добрый день, юноша.

Он был в два раза старше меня, и это давало ему право называть меня юношей.

– Рад видеть тебя в добром здравии, – сказал я.

– Какое там здравие! – махнул он рукой. – Опять коленки разболелись, еле хожу.

– Я же тебе притащил в прошлую ходку «живчика»[6]. Чего не пользуешься?

– Я человек недоверчивый. К подаркам Зоны отношусь с подозрением. Сегодня он тебя лечит, а завтра в козлёночка превратит. Нет, я лучше покряхчу по-стариковски, но как-нибудь перетерплю.

– И охота тебе мучиться?! – удивился я.

– Забей. Это мои проблемы. Самогоночки не хочешь? Лично гнал. Чистая, как слеза, – похвалился он, демонстрируя пластиковую бутыль. – Мозги прочищает идеально.

Сидор знал, что я не пью, но каждый раз спрашивал одно и то же. Среди сталкеров считалось весьма почётным пригубить этот натурпродукт в компании Сидора. Кому попало он не предлагал. Только тем, к кому испытывал симпатию.

Мой отказ его не обидел.

– Как Зона? – поинтересовался я.

– Так Перезагрузка была недавно. Более-менее спокойно. Народ артефакты как грибы таскает – корзинами.

Последнее было не из самых приятных известий. То, что в Зоне спокойно, – это, конечно, хорошо. Затишье значительно упрощает поиск «ништяков», но тот факт, что сталкеры идут с богатым уловом, традиционно сбивал цены на рынке. А мне деньги были нужны позарез.

Сталкера, как и волка, кормят ноги.

– Один только Чёрный призрак свирепствует, – продолжал Сидор. – На днях отряд военсталкеров угробил. Пять душ загубил.

Я кивнул. Это о них мне рассказывал Саблин. Там погибла его дочь.

– Информация точная?

– Точнее не бывает. Один из них перед смертью по открытому каналу видюху кинул. Там всего секунд на пятнадцать записи, но из неё всё ясно. Так что ты поосторожнее, Торпеда.

– Само собой. Буду тише воды, ниже травы.

– Во-во! Обязательно возвращайся! Может, передумаешь насчёт самогоночки? Она из организма всю пакость выводит.

– Спасибо за предложение. Как-нибудь потом, – отстранённо произнёс я. – Пойду собираться.

Ритуал облачения в защитный костюм занял пару минут, ещё четверть часа я потратил на тестирование систем жизнеобеспечения и проверку оружия. Главное – взять с собой как можно больше продуктов и боеприпасов. В Зоне с этим не густо, поэтому существует у сталкеров негласное правило: планируешь идти на день – бери с собой всё самое необходимое на неделю.

Хорошо, что у меня была «пушинка» – достаточно редкий артефакт, похожий внешне на обычный перламутровый шарик. С её помощью в Зоне можно было обмануть законы гравитации: кинешь такую «пушинку» в рюкзак – и можно без особого напряга переть в нём килограммов двести груза.

Как я сказал – артефакт считался редким. Обладателей такого сокровища можно было пересчитать по пальцам рук и ног. Я специально не стал продавать «пушинку», поскольку всем и так было понятно – такая «корова» нужна самому.

Распрощавшись с Сидором, я покинул его гостеприимный форт и пошагал по вытоптанной в снегу ногами десятков сталкеров тропинке.

Зона начиналась в двух километрах отсюда. Внешне ее границу можно было определить по плотному туману, который вздымался стеной почти до самого неба и сходился с облаками.

Что представлял собой этот туман, так и не выяснили. Это было головной болью учёных, а не моей. Я знал, что он не ядовит, что через него можно пройти и что сразу за ним находится моя кормилица и поилица – Зона. Зачастую жестокая и кровожадная.

Я ни разу не слышал о том, что кто-то заблудился в этом тумане, хотя в нём не видно было ни зги. Тебя со всех сторон обволакивало дымчатым одеялом, движения замедлялись. Первые метры обычно давались с трудом, но потом тело привыкало, и шагалось уже гораздо легче. Больше никаких неудобств.

Я понятия не имею, какой толщины была эта туманная стена. Об этом можно было только гадать. Кто-то преодолевал её минут за десять-пятнадцать, кто-то проходил за несколько секунд. Может быть, она подстраивалась под каждого индивидуально. И, возможно, внутри тумана пространство и время вообще теряли свой смысл.

Я медленно двигался вперёд. Плотность вязкого «киселя» уменьшилась – первый признак, что выход рядом. И вот я оказался на открытом пространстве, а клубы тумана остались у меня за спиной.

«Здравствуй, Зона! Принимай гостей. Может, мил тебе, а может, и нет. Я не знаю, а ты ведь не скажешь. Извини, если потревожил зря. Какое-то время придётся тебе потерпеть. Я ненадолго, набью рюкзачок артефактами – и назад, к цивилизации. Всем надо жить. Спасибо, что помогаешь в этом», – мысленно поприветствовал я свою кормилицу.

За пределами туманной стены, на Большой земле, была зима – обычная русская зима, с трескучим морозцем и снежком, – а тут я попал в конец весны. Моё любимое время года, когда кажется, что всё только начинается, всё впереди. Такая вот машина времени.

КПК пискнул. На экране появилось традиционное сообщение, которое генерируется автоматически, когда ты оказываешься в Зоне.

«Привет, брат-сталкер!»

Разумеется, среди сталкеров встречаются и женщины. Немного, конечно. Почти каждая из них – живая легенда Зоны. Мне всегда было интересно: какое сообщение получают они, распознаёт ли система, настроенная неизвестными умельцами, пол хозяина КПК?

Зона изменила многое, но не всегда эти изменения можно было заметить невооружённым глазом. На первый взгляд я оказался на характерной для Вологодчины холмистой местности, изрезанной многочисленными болотцами, поросшими осокой и тонким осинником. Однако был здесь и настоящий бор – с высоченными корабельными соснами и ковром из иголок на песчаной почве. Я не ботаник, но понимаю, что некоторые деревья вряд ли растут где-то ещё, кроме Зоны. Наверное, это тоже мутанты. А может, и порождения самой Зоны, которая бывает очень изобретательна.

Но пока что всё выглядело вполне привычно, глазу не за что было зацепиться.

Земля под ногами была сухой, ничего не хлюпало.

По краям тропки росли подорожник, репейник, ещё две-три травки, которые я знал. На холмах – проплешины мха. Покачивались деревца, скрипя кронами.

Ничего экстраординарного. Казалось, что я просто приехал на дачу и отправился погулять в лес.

Хотя туман накрывал Зону своеобразным куполом, сквозь него всё равно пробивалось солнце. Оно грело меня своими ласковыми лучами.

«Лечь в травку и позагорать, что ли? Когда ещё такая возможность появится…», – подумал я, но тут же отогнал прочь эти мирные мысли. То, что кажется идиллией и сказочной пасторалью, зачастую оборачивается жутким кошмаром сталкера. Расслабился – жди беды.

Непонятная тревога охватила меня. Пока что я не мог определить её источник, но чуйка заставила сердце забиться быстрее.

Датчик аномалий, встроенный в КПК, молчал. Собственно, это ещё ничего не значило. Хватало ловушек, которые прибор не определял. Зона менялась с каждой Перезагрузкой. Большинство этих изменений познавалось кровью и смертями. Не хотелось бы внести подобный вклад, пусть он даже окажется хоть трижды полезным для тех, кто пойдёт в Зону после меня.

«Пожалуй, это не аномалия. И не мутант, засевший в укрытии», – думал я, понимая уже, что беспокоило меня что-то другое, иная подстерегающая опасность: кто-то пожаловал именно по мою душу.

Только человек с развитой, почти экстрасенсорной интуицией мог стать сталкером. А меня считали одним из лучших.

Тренькнула и сразу оборвалась тревожная струна – сейчас начнётся!

Я успел на тысячную долю секунды опередить невидимого стрелка, упав в траву. Автоматная очередь прошила воздух в том месте, где только что стоял я. Подумать только – если бы я сплоховал в тот момент, то уже отдал бы Господу душу. Но мне было не до глупой рефлексии и прочих интеллигентских штучек. Я всегда действую в режиме зверя, спасающего свою шкуру.

В подобной ситуации нельзя находиться на одном месте.

Перекат.

Ёшкин кот! Пули пробороздили дорожку в сантиметре от меня, но я успел засечь позицию стрелка. Это был явно не снайпер (тот бы действовал более хладнокровно), но и не из новичков. Эта очередь точно бы прошлась по мне, не успей я среагировать должным образом.

А вот теперь настала моя очередь. Я выстрелил в его сторону, заставляя прижаться к земле, и тут же нырнул к достаточно широкому пню, который мог послужить надёжным укрытием.

Ещё «двойка» в позицию стрелка.

В ответ тот огрызнулся короткой очередью.

Я знал, что не попаду, но с врага стоило сбить спесь и излишнюю самоуверенность. Противник мне попался калибром пожиже: сталкер – да, но точно не профессиональный киллер. Это, можете мне поверить, большая разница. Всё же наш брат заточен под иные задачи: выживать, обезвреживать аномалии и собирать «ништяки». Душегубство – это не наше, не сталкерское.

А судя по тому, что лупили по мне не в тот момент, когда я возвращался из Зоны с хабаром, а на входе, речь об ограблении не шла. Специально, значит, пожаловали по мою душу. Знать бы только – зачем.

– Эй, стрелок! Тебе чего надо? Давай поговорим! – выкрикнул я.

Фьють! Только щепки по сторонам. «Угу, выходит, общаться со мной не желаем. Невежливо получается. Я со всем почтением, а мне в ответ – порция свинца. Ладно, по-хорошему, не получилось», – мысленно подбадривал я себя, уже начиная закипать от злости.

Я решил, что пора перехватить инициативу – не всё ж терпилу из себя изображать. Позиция убийцы проигрывала моей. В какой-то момент роли поменялись.

Я открыл шквальный огонь, буквально выкашивая траву возле его лёжки. А потом снова спрятался за пенёк и уже из укрытия метнул «эфку[7]» по всем правилам военной науки.

Хлопок, свист осколков и… тишина.

Выждав пару минут, я пополз к таинственному стрелку.

Он бездействовал, что свидетельствовало только об одном: ему основательно поплохело.

Я не ошибся. Сразу несколько осколков сделали своё черное (для меня – белое) дело. Один из них снёс часть черепа моему противнику, но я всё же сумел опознать в убитом сталкера с погремухой[8] Кубышка – ничем не примечательного мужичка лет тридцати.

Нам доводилось пересекаться по пустяковым делам, и я знал точно, что повода для стрельбы я ему не давал.

«Что из этого следует? – пытался я обдумать ситуацию. – А ничего хорошего. Получается следующий расклад: это не ограбление, а форменное нападение с простой целью – убить. Личные мотивы не просматриваются совсем. Из этого вытекает другой неутешительный вывод: это заказ. Кто-то решил меня убрать. Саблин! Другой кандидатуры нет. Я подозреваю, что есть люди, желающие моей смерти… но вряд ли они могут себе позволить нанять киллера. Они бы действовали сами. Неужели мой отказ настолько задел банкира, что тот решился на столь радикальные методы?»

Я понимал, что у несчастного отца могло окончательно снести башню из-за недавней трагедии. То, что он решил выместить злость на мне, коль с Чёрным призраком не получилось, казалось вполне логичным.

И хотя были в этой версии некоторые несостыковочки, я всё же решил взять её за отправную.

Как и я, Кубышка был сталкером-одиночкой, работал без напарников. Репутация у него была так себе: поговаривали, что водились за ним дурные делишки… Ну а кто среди нашего брата без греха.

Ладно, это всё лирика.

Я покопался в вещах Кубышки. Нет, не ради мародёрки. Брать всё равно с него было нечего: снаряга хреновая, оружие попорчено осколками гранаты, хабара при себе нет, даже контейнер для артефактов он не захватил – видимо, целенаправленно шёл на меня охотиться.

Я рассчитывал найти хоть что-то, что поможет мне выйти на след заказчика. Но то ли детектив из меня неважный, то ли Кубышка оказался чересчур опытным – в любом случае меня ждал облом. Полнейшее фиаско, короче. Нет, понятно, что вряд ли при сталкере нашелся бы договор найма с указанием конкретных персон. Но ведь хоть самая завалящая улика могла вдруг остаться? Обычно в детективах всегда именно так и происходит: какая-нибудь ниточка, зажатая в руке, недвусмысленно указывает на преступника. Оказывается, нет. Врут детективы.

«Значит, Кубышка унёс тайну с собой в могилу, – разочарованно вздохнул я. – Плохо, конечно. Раз у него не получилось – могут нанять другого киллера. Только теперь рангом повыше. И тот ничего не побоится и замочит меня в городе. – От этих мыслей я сразу похолодел. – Вот так живёшь себе, в ус не дуешь, и тут вдруг на тебя с какой-то бухты-барахты объявляют охоту. Всё, нужно сматывать удочки. Перестрелка не могла остаться незамеченной, скоро сюда примчится вся фауна, а она традиционно настроена агрессивно по отношению к человеку. И если мне дорога жизнь, в чём не приходится сомневаться, надо дуть отсюда рысью».

Я набрал на КПК сообщение о смерти Кубышки и отправил его в открытую сеть – само собой, не вдаваясь в подробности. Я знал, что властям плевать на то, что сталкеры вытворяют в Зоне: пусть бы мы даже друг друга перемочили насмерть, лишь бы не выносили свои тёрки за её пределы.

А свой брат-сталкер всегда поймёт.

Снова пискнул КПК.

На экране высветилось сообщение:

«Мир его праху! Пусть в лучшем из миров найдёт он бесконечную поляну артефактов, кучу бухла и любимую женщину!»

На долю секунды я даже позавидовал Кубышке, но потом тряхнул головой, отгоняя идиотские мысли.

«Нет, господин Саблин, – решительно подумал я, – я ещё поживу и, даст господь, свижусь с вами для короткой, но весьма насыщенной беседы. А там посмотрим».

Глава 4

Трудно выкинуть из головы смерть другого человека, особенно если ты лично приложил к этому руки.

Нет, я не винил себя, ведь это была обычная самозащита, и любой суд меня оправдал бы. Но чисто по-человечески было неприятно. Захотелось скорее встать под душ, чтобы смыть с себя эту невидимую грязь.

И ведь я не хлюпик и не нытик, а всё равно на душе словно кошки скребли.

Такое начало угнетало. Среди сталкеров бытует примета: если с самого начала что-то не задалось – дальше будет только хуже.

Хотя, есть и другая поговорка: если всё идёт гладко – значит, жди проблем. Самым загадочным образом эти народные мудрости прекрасно уживались в наших сталкерских мозгах.

Через час я смирился с тем фактом, что стал объектом охоты и что недавно убил человека. «Вернусь из Зоны – буду думать, – решил я. – А пока займусь тем, ради чего, собственно, я сюда припёрся. Глупо прямо сейчас возвращаться на Большую землю».

Первый стоящий внимания артефакт я нашёл, можно сказать, за углом: шёл-шёл по тропке, глядь – у лопухов лежит интересная вещица, меня ждёт. Ловушка, судя по всему, сработала здесь недавно, уконтропупив мутировавшего кабанчика-секача, и теперь, обезвреженная, набиралась сил и энергии, попутно поделившись артефактом, наделённым воистину чудесными свойствами. Я убедился, что аномалия временно безопасна, залез в неё, взял артефакт и положил этот ценный приз в спецконтейнер. Без такой тары ни один здравомыслящий сталкер и шагу в Зону не сделает. Мой контейнер к тому же обладал весьма полезным свойством: в нём можно было хранить сразу несколько артефактов, даже таких, что «гасят» друг друга, – штука дорогая, но своих денег стоила.

«А жизнь-то налаживается!» – взбодрился я.

Кабанчика, что послужил случайным сапёром, ловушка вывернула наизнанку. Натюрморт, состоящий из крови, кишок и перемолотых в труху костей выглядел абсолютно непривлекательно и в высшей степени неаппетитно, но мой желудок всё равно предательски заурчал.

Я не стал затягивать с привалом на обед. Отошёл на пару километров (это заняло у меня ещё полчаса), выбрал местечко, где меня бы никто не заметил, зато я мог видеть всех. Маскировка в Зоне – первое дело. Чем меньше отсвечиваешь, тем дольше проживёшь.

Обед состоял из банки риса с мясом, зерновых хлебцев и чуть сладкого брусничного компота. На десерт – витамины. Плевать, что толку от них мало, зато их прикольно разжёвывать. Особенно витамины с ментолом: появляется приятный холодок во рту, будто зубы почистил.

После трапезы, однако, осталось ощущение легкого голода. Никакой тяжести в животе. У меня этот вопрос был поставлен под контроль. Набивать брюхо в Зоне опасно. Нужно чуть недоедать. Сытый человек ленив и плохо соображает. В Зоне это чревато неприятностями. А мне неприятности не нужны. Я ведь находился на работе: опасной, неблагодарной, однако другой у меня не было.

Заморив червячка, я пошагал дальше.

У нас, сталкеров, словно у грибников, есть свои заповедные места, которые мы обходим одно за другим в надежде, что если повезло в прошлый раз, то вдруг повезёт и сегодня. Я начал методично обшаривать укромные уголки, но попадалась всякая ерунда, которая занимает много места и стоит копейки. Нет, конечно, будь я новичком, плясал бы от радости и набивал рюкзак – какой-никакой, а хабар! Его всегда можно было выгодно толкнуть Сидору. Тот морщиться не стал бы.

Но здесь возникает главный сталкерский вопрос: что для тебя оптимально – большие «раки» по пять рублей, или маленькие, но по три. Кто слышал известную юмореску, тот поймёт.

Опытные сталкеры ищут дорогие и редкие артефакты.

Вместо десяти «приапов», чьё действие сродни виагре (разве что эффект более продолжительный), лучше найти одну-две «косухи», которые высоко ценятся яйцеголовыми из разных НИИ, поскольку обладают просто удивительными свойствами. Обывателю вроде меня эти свойства, конечно, покажутся абсолютно бесполезными (ну какой для нас с вами интерес от того, что тень от «косух» преломляется под весьма странным углом?), однако любого учёного они способны довести до состояния оргазма.

Есть и более эксклюзивный хабар, но его надо поискать, за ним нужно побегать.

К вечеру мой рюкзак ощутимо потяжелел, что давало повод для оптимизма.

Дважды мне на пути попадались стаи пасюков, и оба раза я успел смыться раньше, чем они учуяли меня. Заодно пришлось хлопнуть чересчур настырного зомби, которому было не лень плестись за мной целый час. Он ещё не успел сгнить, поэтому передвигался довольно резво.

Зомби этот раньше был солдатом Росгвардии. Наверное, угодил под расширение Зоны во время всем памятной первой Перезагрузки. Это сейчас все уже знают, что нужно делать в таких случаях. Но опыт такой дался дорогой ценой.

Сколько ещё таких неприкаянных пацанов бродит по Зоне!

Я подарил ему покой, разнеся его мозг из «калаша». Почему-то этот способ, замусоленный в многочисленных «ужастиках», оказался реально действенным против настоящих, а не только киношных зомби.

Когда солдатик упал, я без всякой брезгливости снял с его шеи медальон. У парня наверняка были родственники, которые имеют право знать всю правду, какой бы жестокой та ни была.

В Зоне тоже бывает смена времени суток. Правда, ночь здесь не такая тёмная, как на Большой земле, но всё равно – передвигаться в эту пору и рискованно, и достаточно сложно. Пик активности множества тварей приходится на ночь. А еще кругом полно ловушек, которые невозможно засечь при плохом освещении. Да и вообще – попробуйте прогуляться по ночному лесу, даже если это самый обычный лес. Уверен, что впечатлений наберётесь на всю жизнь. Хорошо, если ноги не переломаете…

Ночевать на открытом пространстве в Зоне не рекомендуется. Даже отряды сталкеров в пять-десять человек всегда стараются найти для ночёвки подходящее убежище.

В одну из ходок я удачно набрёл на заброшенный погребок, устроенный кем-то из рачительных хозяев в небольшом холмике ещё в те благословенные времена, когда народ знать не знал, что на свете бывает такое чудо-юдо, как Зона. В таких погребках удобно хранить припасы на зиму. Или прятаться ночью.

Чтобы это место не нашли чужаки, я тогда сразу старательно замаскировал вход в погреб.

Сейчас же нужно было сначала проверить округу, чтобы убедиться, что за время моего отсутствия тут не появилась аномалия.

Детектор молчал. Визуальный осмотр тоже ничего не показал. Дальше – стандартная процедура: гайка на длинной леске. Она мягко шлёпнулась в траву – ноль реакции.

Я стал бросать гайку снова и снова, как пушкинский старик свой невод. Улова не было, и это радовало: ночью у меня будет крыша над головой.

Раскидав ветки, под которыми был спрятан лаз, я открыл чуть прогнившую деревянную дверцу.

Изнутри повеяло сыростью и лёгкой гнильцой – ничего страшного, бывает амбре куда хуже. Как-то мне пришлось заночевать в компании трёх разлагающихся трупов – вот такое точно никогда не забудется.

А сегодня меня ждал практически номер в «Хилтоне» – со всеми мыслимыми удобствами. Красота!

Я забрался внутрь, прикрыл за собой дверь и заложил её камнями, которые заранее натаскал, когда только нашёл это местечко. Получилась импровизированная стена.

Не к месту вспомнилась легендарная фраза: «замуровали, демоны». Тут я скорее сам от всех замуровался: если кто-то начнёт пробиваться – ему придётся попотеть. Здесь было темно и прохладно, но куда уютнее и безопаснее, чем снаружи. Для непрошеных гостей я соорудил также сигнализацию: несколько жестянок на проволоке. Об этом я тоже позаботился заранее.

Был, конечно, и более радикальный вариант – установка растяжки. Но я от него отказался. Вдруг кто-то из своих нарвётся? Как потом людям в глаза смотреть, особенно если эти глаза будут на дереве висеть? Да и нашумит изрядно, а Зона этого не любит.

Ночь прошла спокойно, хотя толком выспаться не удалось. Я просыпался от каждого шороха.

Утром выбрался наружу и моментально наткнулся на следы: возле моей ночлежки потоптался какой-то четырёхлапый мутант. Я бы не удивился тому, что он, почуяв меня, сидел в засаде, а потом или ему надоело, или переключился на другую добычу.

В любом случае, выбравшись, я убедился, что никто не планирует выпрыгнуть на меня из ближайших кустов. Эта новость повысила моё настроение.

На завтрак приготовил варево из субпродуктов. В обычной жизни я бы к такому даже не прикоснулся, а в Зоне – ничего так, уплёл за милую душу. И добавки бы попросил, если бы не принцип: не нажираться до отвала.

Кофе же окончательно примирил меня с действительностью.

Пластинка жевательной резинки заменила мне зубную пасту и щётку.

Засиживаться было некогда – труба звала.

В редколесье я всегда чувствую себя весьма неуютно – будто в витрине магазина. Вот и сейчас я старался поскорее пройти это место, но по закону подлости оно растянулось километра на три, если не больше.

Я старательно обошёл «трясину» – участок поляны, будто присыпанный пухом. Это не самая опасная ловушка, но для сталкера-одиночки вполне может оказаться фатальной.

Дальше рельеф изменился, напоминая уже окрестности под Мурманском: покрытые мхом сопки, кривые берёзки.

Вдруг послышался шум скатывающихся камней.

Я моментально прильнул к ближайшему холму, чувствуя всем телом его холод, затаил дыхание и стал прислушиваться.

Военсталкеры никогда по одиночке не ходят. Это запрещено инструкциями. В рейд по Зоне всегда отправляется группа, состоящая минимум из двух, а чаще всего из трёх бойцов.

Особых напрягов между нами не бывает, но я не хотел выдавать своего присутствия – бережёного, как известно, бог бережёт.

Я дождался, когда военсталкеры исчезнут из пределов видимости, и только потом вылез из укрытия.

М-да, там, где прошли они, мне делать было уже нечего. У этих парней подход был стахановский: вкалывают они до того момента, пока не убедятся, что весь «урожай» уже снят. Только тогда снимаются с одного квадрата и планомерно переходят к следующему.

Нет, с государством конкурировать невозможно. Оно тебя везде задавит. Даже в Зоне.

Мне пришлось корректировать маршрут, так как все мои планы полетели в тартарары. У меня было два варианта: номер раз – плюнуть на всё и топать на Большую землю, номер два – поискать хабар в другом месте.

Поначалу, чувствуя жуткую усталость, я склонялся больше к первому варианту: вот вернусь, мол, домой, отсижусь в своей берлоге, наберусь сил. С другой стороны – было жалко потраченного зря времени. Получалось, что я напрасно рисковал жизнью. Как ни крути, пустым к Сидору идти было нежелательно.

Решение было принято: рейд до победного конца. Жрачки у меня хватало, с патронами тоже было неплохо – спасибо «пушинке», благодаря которой у меня не бывало особых проблем с жизненно необходимыми припасами. Хотя пару раз, помнится, мне приходилось «лакомиться» мясом пасюков. Удовольствие, конечно, – то еще, но на безрыбье и такое потянет. Главное – щедро посыпать этот «деликатес» перцем или другой подходящей специей. А вот без «маслин» нормальному чуваку в Зоне точно делать нечего: шансы выжить переходят в разряд отрицательных величин.

Но, пожалуй, хватит о плохом.

Я наконец определился: идти дальше.

Человек, у которого есть цель, способен свернуть горы. Или набить шишку. Но опять же – не будем о плохом. Пессимистов и без меня достаточно, тем более пессимистов с автоматами Калашникова.

Во рту у меня появился неприятный привкус, и я открыл новый блистер с жевательной резинкой. Кстати, был у меня знакомый сталкер, который из-за жвачки серьёзно вляпался. Наткнулся он однажды на нетопыря, сунулся в кустарник, чтобы пересидеть опасность, а резинку выплюнуть забыл. Мало того, он ещё на панике умудрился выдуть пузырь, который по всем законам подлости оглушительно лопнул в самый неподходящий момент.

Закончилось всё это длительной схваткой и многочисленными ранениями: нетопырь жутко раздражается, когда его пугают. Мне, правда, такой залёт не грозил: я пузыри выдувать не умею. Даже в детстве не получалось. Что уж говорить о более сознательном возрасте. Тропинка, по которой я шагал, сворачивала направо. Из-за густых деревьев и кустарника не было никакой возможности разглядеть, что находится за поворотом. Обычно в таких случаях я притормаживал за несколько метров, залегал в траву и осторожно полз на брюхе, внимательно рассматривая окрестности.

Можно, конечно, уйти, если что, перекатом, но настоящий сталкер избегает ненужных опасностей. Умный в гору не пойдёт, умный заранее маршрут проложит. Ввязываться в перестрелку – не наш метод. Мы воюем, когда припрёт по-настоящему.

Но сегодня точно был не мой день. Сначала все планы мне спутали военсталкеры, а потом я реально сглупил и, резко завернув за поворот, нос к носу столкнулся сразу с тремя гоблинами.

Разумеется, у этих существ имеется какое-то длинное научное название на латинском языке. Но так исторически сложилось, что в быту их зовут просто гоблинами. В принципе, название ёмкое и меткое. На вид они смахивают на обезьян: большеголовые, ростом метр с кепкой, с ног до головы покрытые бурой свалявшейся шерстью, с непропорционально длинными руками (что гротескно смотрится на фоне коротких ног), прямоходящие (но при необходимости могут довольно быстро бегать на четвереньках). При всём этом великолепии такие обезьянки обладают весьма мерзким характером.

Но самое плохое заключается в том, что они – телекинетики. Они способны силой мысли управлять предметами. Человека в воздух гоблины, конечно, не поднимут, даже если объединят коллективные усилия, но закидать противника с большого расстояния булыжниками и палками – запросто.

У самцов эти способности развиты лучше, чем у самок, причём считается, что чем старше гоблин, тем он более сильный телекинетик. Только долго гоблины не живут. Причин много, но главная, наверное, заключается в том, что среди них очень развит каннибализм. В голодное время они с удовольствием жрут друг дружку, и уж тем более не побрезгуют человечиной.

Мне, учитывая ситуацию, повезло вдвойне. Во-первых, стоящие передо мной гоблины были самками (первичные половые признаки являлись неоспоримым тому доказательством – одежду твари не носили), во-вторых, это был молодняк.

Для них моё появление тоже стало сюрпризом.

Три пары округлившихся до размеров чайного блюдца глаз смотрели на меня с испугом и ненавистью.

Я знал: даже если мы разойдёмся мирно, самки позовут остальное племя, и тогда уже целая толпа гоблинов ринется в погоню по моим горячим следам.

Но если бы я сразу открыл огонь, то это ещё быстрее привлекло бы внимание сородичей трёх гоблинских девах. Самки, тем более молодые, никогда не отходят далеко от логова племени.

«Значит, придётся работать по-тихому, – решил я, – и работа эта будет очень грязной».

Мадам, стоявшая ближе всех ко мне, открыла рот, набрала в грудь побольше воздуха, приготовившись поднять дикий крик.

Я молниеносно вытащил нож. А дальше я превратился в мясника и хладнокровно убил самку до того, как она успела всполошить всю округу. Меня обдало волной вони. Незримое облако окутало меня туманом, от миазмов которого захотелось проблеваться. Самка перед смертью обделалась.

Это было похоже на газовую камеру! Хуже тысячи скунсов!

Но мне некогда было отвлекаться. Следом за первой ещё две особи простились с жизнями. На сей раз всё произошло гораздо аккуратнее, но мне и первой твари хватило.

Если честно, я бы предпочёл иное развитие событий. Будь у меня возможность заранее увидеть самок, я бы сделал всё, чтобы не попадаться им на глаза. Но получилось то, что получилось.

И это принесло с собой дополнительные проблемы.

Я понимал, что племя вскоре обязательно наткнётся на трупы и пойдёт за мной по запаху, а вонять я буду за версту. Тела в этой ситуации было прятать бесполезно – даже в противогазе гоблины своих разыщут.

Что из этого следовало?

А то, что пора мне было уносить ноги из Зоны. Иначе – полный капут. Одному против племени гоблинов не выстоять.

Как всё не вовремя случилось!

И винить, кроме себя, было некого!

«Сам накосячил, сам и исправляй. Руки в ноги – и бегом, твою мать!» – подгонял я сам себя.

Я быстро сориентировался и определил, в какой стороне находится ближайший выход из Зоны. «Далековато, – прикинул я. – А если на хвост упадёт всё племя, вечер станет безумно томным. В смысле, утомят меня гоблины до мертвецкого состояния. Плевать на хабар! Жизнь дороже».

Через четверть часа до меня донёсся дикий вопль нескольких десятков разъярённых гоблинов. Я обреченно подумал: «Нашли. Причём слишком быстро. Сейчас они встанут на след – и понеслась! Эх, мама, говорила ты мне – не ходи в сталкеры! Права ты была на все сто: лучше бы я на завод пошёл!»

Преследователи приближались. Гоблины – твари мелкие и очень шустрые. А ещё их подгоняла месть. В этом плане они от нас не отличаются: будут мстить до последнего.

Так что моим единственным шансом уцелеть был побег из Зоны. Ну и пару дней здесь потом не показываться не помешало бы. Гоблины быстро вспыхивают и так же быстро остывают. Найдутся у них занятия поинтереснее, чем охота на меня.

Вдруг в спину мне что-то ударило. «Хреново, – подумал я. – Мне уже на пятки наступают».

Теперь я находился в пределах видимости, и гоблины принялись забрасывать меня всем, что под руку попадалось. Рюкзак, конечно, погасил силу броска, но толчок всё равно был знатный. Я едва не споткнулся и не пропахал землю носом. В моей ситуации падение было равносильно добровольной сдаче.

– Нет, парни, так не пойдёт. Мы ещё побегаем, покоптим землицу, – бормотал я, не сбавляя скорости, но тут мне что-то больно ударило по голове, и я заорал уже во весь голос: – Ай, блин!

Это была не пуля, конечно, но всё равно больно. Тут спасибо надо сказать защитному шлему. Вспомнилась не к месту шутка: был бы мозг – было бы сотрясение. А вообще мне в тот момент было совсем не смешно – плакать хотелось.

– Евпатий Коловрат! Ну что за сволочь перепутала меня с барабаном! – Я разозлился. Ладно, одна шишка, две… но когда они сыплются на тебя градом – тут никакая психика не выдержит. – Всё, ребята, мне эта игра перестала нравиться. Я обиделся, причём серьёзно. И кто вам сказал, что бить можно только в одни ворота? Ошибочка вышла, неуважаемые гоблины!

Я круто развернулся и сразу засёк несколько потенциальных мишеней.

Вообще-то гоблины – калачи тёртые: знают, что большая и тёмная палка в руках человека может плеваться ядовитыми жалами. Но погоня есть погоня: сплошной адреналин и потеря осторожности.

– Кто не спрятался – я не виноват, – тихо произнес я и вдавил спусковой крючок.

Очередь сшибла двух самых бойких. Те неслись во весь рост и словно налетели на невидимую стену. Они замерли на секунду и повалились, как кегли. Остальные бросились врассыпную – только ветки затрещали.

Однако ликовал я недолго. В воздух взмыла отломанная ветка, повернулась в мою сторону острым концом и полетела прямо на меня – вот тебе, бабушка, и полтергейст!

Палкой управлял неопытный телекинетик. Импровизированный дротик пролетел в метре от меня. Мне даже не пришлось уклоняться.

Для острастки гоблинов я причесал кусты ещё одной очередью. И не промахнулся: судя по визгу, кого-то зацепило.

Я предположил, что моим преследователям понадобится какое-то время, чтобы очухаться, и не стал терять драгоценные мгновения впустую. Снова побежал, думая лишь об одном: только бы не переломать себе ноги или шею.

Мне трижды пришлось прибегать к подобной тактике, прежде чем я добрался до спасительной стены тумана.

Гоблины, осознав, что я скоро смоюсь, разом взвыли. Покидать пределы Зоны они не могли.

– Чао, пупсики! – сказал я и вошёл в туман.

«Легко я отделался. Будет мне уроком на будущее. Конечно, глупо всё получилось, ничего не скажешь, – размышлял я, продираясь сквозь вязкие клубы тумана. – Хорошо еще, что никто из своих не видел, иначе позору не оберёшься».

Показалось мне или нет, но последние метры перехода давались мне с огромным трудом. Будто кто-то мешал идти. Я даже подумал было, что это работа гоблинов. С них станется. Поговаривают, что среди этих тварей водятся шаманы, которым взять человека под полный контроль – раз плюнуть. Большинство сталкеров считает это байками, но в Зоне не было ещё такой байки, которая бы потом не оказалась реальностью.

Наконец туман передо мной рассеялся. Мне предстоял очередной резкий скачок из весны в зиму. Хорошо, что больших проблем с акклиматизацией у меня никогда не было. Спасибо маме с папой и их генам!

Зато я знаю немало тех, у кого такие вот переходы туда-обратно вызывают сбои в иммунной системе. Здоровые с виду мужики валятся в постель с высокой температурой, а потом ходят, покрытые чирьями, как жабы бородавками.

И тут меня накрыло: в глазах потемнело, изнутри шибануло жаром – вспотело всё, даже волосы на груди.

Я рефлекторно зачерпнул руками снег и принялся растирать им лицо. Только после этого мне полегчало, и я осознал по-настоящему, что живым вернулся из Зоны. И блин, как же это было хорошо! Я испытал приступ воистину щенячьего восторга.

А потом быстро зашагал к дому Сидора, страстно желая как можно скорее скинуть с себя одежду, смыть вонь и сдать хабар – всё как обычно.

– Рад твоему возвращению, Торпеда! – поприветствовал меня Сидор. Он поводил носом и добавил уже не так радостно: – Что за хрень? Никак гоблинским дерьмом воняет?

– У тебя хорошее обоняние, – подтвердил я.

– Хорошее обоняние?! – воскликнул он. – Да будь у меня даже хронический насморк, я бы всё равно это почуял. Аж слезу вышибает. Тебе в дезинфекцию срочно надо, а то в город не пустят… Давай, мойся быстрее!

– Ты читаешь мои мысли, – согласился я. – Я в душ.

– Во-во, и в темпе! А я пока помещение провентилирую, а то задохнуться можно.

От тошнотворного запаха удалось избавиться лишь частично. Но это было всё же лучше, чем ничего. И вонял я теперь не как жертва скунса, а как золотарь в конце напряжённого трудового дня.

Сидор, конечно, продолжал морщить нос, однако это не мешало разговору.

– Мне тут сообщение пришло, что Кубышка погиб, – сказал Сидор. – Не знаешь, как это произошло?

– Знаю, – сообщил я. – Это я его шлёпнул.

– Иди ты! Шутишь, наверное…

– Никаких шуток. Говорю по чесноку: это я застрелил Кубышку.

– Ни хрена себе! – присвистнул Сидор. – Вроде не припоминаю, чтобы промеж вас кошка пробегала.

– И я не припоминаю. Только он почему-то стал стрелять в меня, стоило мне только выйти из тумана.

– Может, перепутал с кем?

– Может, и перепутал, только этого мы никогда уже не узнаем, – вздохнул я.

– Ладно. Помер Максим – и хрен с ним! – махнул рукой Сидор. – Займёмся делами. Ты как: с хабаром или налегке вернулся?

– С хабаром.

– Покажешь?

– А почему бы не показать?! Конечно, покажу!

Я вытряс из рюкзака свой улов.

– Примите и распишитесь.

– Не густо.

– Если бы меня гоблины догнали, то и этого бы не было. И меня, кстати, тоже…

Сидор достал большую лупу и принялся старательно изучать каждый артефакт.

– Беру оптом за две тонны баксов.

– Побойтесь бога, уважаемый! В прошлую ходку ты мне примерно за такой же наборчик отвалил четыре тонны.

– Рыночная ситуация изменилась, – не моргнув глазом сказал Сидор. – После Перезагрузки народ стал больше артефактов таскать. Соответственно, спрос превысил предложение. Расценки упали. Это я только из уважения к тебе ещё нормальную цену предлагаю. Будь на твоём месте кто-то другой – дал бы не больше штуки. И то – не факт.

– Давай две с половиной – и мы в расчёте. Мне у тебя ещё надо патронов прикупить, а то малость поиздержался в пути. Договорились?

Сидор хмыкнул.

– Договорились.

Он пробежался по клавиатуре компьютера.

– Всё, сделал транзакцию.

КПК тренькнул. Я прочитал сообщение: деньги в полном объёме были переведены на мой счёт.

– Завидная скорость.

– Так не стоят на месте технологии-то, – с такой гордостью, будто это лично он писал и тестировал код, объявил Сидор. – Патроны когда брать будешь?

– Да как в новую ходку пойду: через пару недель, не раньше.

– Тогда накидай заранее списочек того, что тебе надо, и скинь мне на электронку. Я всё подготовлю к твоему появлению.

– Сделаю, – сказал я. – Сегодня уже вряд ли, а вот завтра-послезавтра отправлю.

– Приятно иметь с тобой дело!

– Взаимно. Всё, счастливо! Не хотелось бы на автобус опоздать.

– Ну, а я в твою честь самогоночки накачу, – пообещал Сидор. – Обмою, так сказать, удачную сделку.

Глава 5

Я успел на последний автобус до Череповца.

Кроме меня в салоне было с полдюжины вояк. Они бросали в мою сторону косые взгляды и демонстративно воротили носы, но я делал вид, что ничего не замечаю и вообще – мне всё по барабану.

Это подействовало. Военные принялись общаться между собой, перейдя на традиционные для любого служивого человека темы: женщины и водка.

Я же, чтобы не было скучно, решил послушать музыку. В мой КПК было закачано много разного: книги, музыка, фильмы. Поездка в среднем занимала чуть больше сорока минут, пейзаж за окном не отличался разнообразием. Вот и не хотелось тратить время впустую.

Я надел беспроводные наушники, закрыл глаза и принялся слушать любимые композиции Bad Boys Blue. За поездку как раз успел прокрутить от начала до конца первый альбом 1985-го года.

Только вернувшись в город, вспомнил, что в холодильнике – шаром покати. Решил по-быстренькому сбегать в магазин за продуктами.

Ближайший супермаркет манил неоновой вывеской и обещанием сумасшедших скидок. Автоматические двери распахнулись, впуская меня и ещё нескольких покупателей.

Я взял тележку и покатил её между рядами.

Рекламные уловки маркетологов на меня не действовали. Я брал только то, что реально было нужно: пачку пельменей, банку вологодской сметаны, хлеб, сыр, печенье к чаю. Из всего этого можно было соорудить вполне приличный холостяцкий ужин. Много ли человеку нужно для счастья?

Выложил покупки на кассовый транспортёр, дождался, пока товары «пробьют» и объявят итоговую сумму.

– Чем будете платить: наличными или по карте?

– По карте.

Кассирша повернула чёрный картоприёмник в мою сторону.

– Введите код, пожалуйста.

– Секундочку.

Я ввёл заветную комбинацию из четырёх цифр.

– Простите, но у вас недостаточно средств.

– А сколько с меня, простите? – недоумённо вскинулся я.

– Триста двадцать шесть рублей, – сказала кассирша.

Хм, я прекрасно помнил, что у меня на этой карте было тысяч семь рублей на всякие мелкие расходы.

– Так вы будете платить? – скучающе спросила кассирша.

– Да-да, буду. Я наличкой заплачу.

Надо, конечно, было бы разобраться, что приключилось с карточкой, повторить попытку, но позади уже выстроилась очередь. А народ нынче избалованный пошёл, ждать не любит.

Я порылся в бумажнике, нашёл банкноту в пятьсот рублей и отдал кассирше.

Получив сдачу, пошагал к выходу, но потом резко остановился. Внимание привлёк ряд банкоматов. Я подошёл к одному, вставил карточку и запросил баланс.

На экране высветилась издевательская сумма в девяносто девять копеек.

«Ерунда! Не может быть!» – всполошился я.

Гонимый дурными предчувствиями, я еле дождался, когда доберусь до дома. Не раздеваясь, бросился к компьютеру, чтобы проверить состояние счетов. Само собой, как все нормальные люди, я не держал все яйца в одной корзине. Жизнь приучила меня к осторожности.

– Зараза! – выругался я через полчаса.

На каждом из моих счетов, открытых в совершенно разных банках, фигурировали всё те же девяносто девять копеек или центов, в зависимости от валюты вклада.

«Та-а-ак! Это не сон, это суровая явь. Кто-то кинул меня на приличные бабки», – начал закипать я и сжал кулаки до хруста.

Сначала попытка убийства, потом загадочное исчезновение денег.

Я не Шерлок Холмс, но и моих скромных дедуктивных способностей хватило, чтобы понять, где зарыт корень всех зол.

– Ну, Саблин! Ну, сукин сын! – взревел я.

А самым интригующим было то, что ни одного извещения о снятии бабла на мой сотовый не пришло, хотя я был подключен к смс-информированию. Хотя, чего это я… он же крутой банкир, не последний человек в финансовой отрасли. Что угодно организует.

Деньги пропали – факт оставался фактом. «Мои действия? – начал размышлять я. – Кричать караул, обратиться в полицию? – Рука сама потянулась к телефону, но я быстро её отдёрнул. – Не надо спешить. Вряд ли полиция поможет. Уверен, у Саблина всё обставлено на самом высоком уровне: комар носа не подточит. Да и мне может выйти боком».

Далеко не все деньги на моих счетах были чистыми с юридической точки зрения, а если бы всплыла история с Кубышкой, то вообще непонятно, куда бы вывезла меня кривая судьбы: не хватало ещё оказаться фигурантом уголовного дела.

Я сварил себе кофе, сел в кресло, держа в руках полную чашку, и попытался спокойно осмыслить сложившуюся ситуацию: «Нельзя принимать скоропалительные решения. Нужно тщательно всё обдумать. А какой у меня, собственно, выбор? Молча проглотить и утереться? А вот хренушки. Особенно в свете недавнего покушения. Меня не пугали, а целенаправленно собирались убить, а это, блин, – серьёзнее некуда. Может, и сейчас моя голова находится на прицеле снайпера».

Я бросился к окну и задёрнул все занавески. Потом снова вернулся в кресло и продолжил размышлять: «Не надо поддаваться панике. Мы ещё посмотрим, кто кого. Думаешь, я боюсь тебя, господин Саблин? Ошибаешься, очень ошибаешься».

Я достал визитку Саблина и пробормотал сквозь зубы, набирая номер его телефона:

– Ладно, сволочь. Давай пообщаемся.

Банкир словно ждал моего звонка – откликнулся сразу.

– Торпеда?

– Мои счета… Ваших рук дело?

В ответ раздался короткий смешок.

– Вы думаете в правильном направлении.

– Я засужу вас!

– Вряд ли.

– Вы играете с огнём. Вашему человеку не удалось меня убить, и тогда вы решили меня ограбить?! – возмущённо сказал я.

Собеседник явно смутился.

– О чём вы?

– А вы не знаете, да? Вы хороший актёр, Никита Олегович!

– Подождите, Торпеда! Не делайте поспешных выводов! Вы хотите сказать, что на вас покушались?

– Да, в меня стреляли. Это было в Зоне. К счастью, не попали.

– И вы знаете, кто именно?

– Да. Он проиграл эту дуэль: я его подстрелил.

– Понятно. Позвольте узнать: киллер заявил, что он работает на меня?

Я замолчал. Стоило ли говорить, что мне ничего не удалось выведать и что я грохнул Кубышку?

– Нет. Пока что киллер не раскололся. Но это дело считаных часов. Он находится у моих надёжных друзей, а те, уж поверьте, умеют развязывать языки.

– Тем не менее, с какой стати вы решили, что киллера отправил я?

– Было нетрудно сложить весь пасьянс. Сначала в меня стреляли, а чуть погодя – эта история с пропавшими деньгами. Не держите меня за идиота, Никита Олегович. Мои проблемы начались сразу после отказа работать с вами.

– Понятно, – вздохнул собеседник. – Давайте сделаем так. Я ещё не покинул ваш замечательный город. У меня люкс в гостинице «Ленинград». Приезжайте, и мы поговорим. За свою безопасность не беспокойтесь. Я гарантирую, что вам ничего не угрожает.

– Деньги, – заскрежетал зубами я.

– В течение часа всё восстановят. Само собой, с компенсацией за доставленные переживания. Я лишь хотел продемонстрировать вам свои возможности.

– Я понял. Как только снова увижу на счетах деньги – приеду.

– Договорились.

Саблин отключился.

Когда деньги вернулись на счета, я для подстраховки обзвонил нескольких друзей. Двое с радостью согласились составить мне компанию. Мы решили, что в гостиницу они заходить не станут, но если я не вернусь, они поднимут город на уши.

Глава 6

На встречу с Саблиным я шёл с тяжёлыми чувствами. Да, он не обманул, вернул деньги, была и обещанная компенсация, но меня по-прежнему распирало от злости. Я думал о том, что если он провернул этот манёвр один раз, то запросто сможет повторить. А вера в банки у меня окончательно пропала.

Добравшись до гостиницы, я первым делом направился к стойке ресепшен. Девушка-администратор тут же привстала со своего места – персонал был вышколен, ничего не скажешь.

– Добрый день. Чем могу помочь?

– Добрый… Мне нужно встретиться с господином Саблиным. Он ждёт меня.

– Секундочку. – Она с кем-то переговорила по телефону и обратилась ко мне: – Подождите, пожалуйста. Сейчас за вами спустятся.

– Спасибо, – поблагодарил я и отошёл в сторонку.

Двери лифта распахнулись. Из него вышел один из тех амбалов, что были с Саблиным в ресторане в день нашей первой встречи. Здоровяк уверенной походкой направился ко мне.

– Здравствуйте. Это вы к Никите Олеговичу?

Я кивнул.

– Пройдёмте, пожалуйста. Я провожу вас. – Не дожидаясь моего ответа, он развернулся и пошёл назад к лифту.

Я молча последовал за ним.

Поднявшись на нужный этаж, мы прошли по коридору и остановились у дверей люкса.

Телохранитель поднёс к губам встроенный в воротник рубашки микрофон и буркнул:

– Мы на месте.

Получив ответ, он открыл передо мной дверь.

– Входите, пожалуйста.

Я вошёл в номер. Кроме Саблина там находился ещё один мужчина: среднего роста, крепкого сложения, с коротким ёжиком светлых волос и колючим выражением карих глаз.

– Знакомьтесь, – представил его Саблин. – Это Денис Краснов – начальник службы безопасности моего банка.

– Не беспокойтесь, Никита Олегович, я не собираюсь сводить с вами счёты.

Банкир хмыкнул.

– Спасибо, конечно. Только Денис здесь присутствует по другой причине. Именно он будет руководителем маленькой экспедиции, о целях которой я вам уже рассказывал.

Краснов протянул руку для пожатия.

– Денис.

– Торпеда, – коротко представился я.

Он смерил меня взглядом.

– Наслышан о вас.

– Слухами земля полнится, – усмехнулся я.

– Я слышал только хорошее. Например, что вы специалист экстра-класса.

– В какой-то степени. А ещё – я не самоубийца.

Саблин встал с дивана, подошёл ко мне.

– Я виноват перед вами и хочу извиниться за историю с вашими банковскими счетами. Согласен, вышло некрасиво. Но вы мне очень нужны. Я хотел лишь показать вам, что деньги – это очень важный стимул в работе со мной.

– Извинения приняты, – сказал я.

– Рад слышать. Тот киллер… Вы разговорили его?

– Над этим ещё работают. Не волнуйтесь, он заговорит, – на голубом глазу соврал я.

– Смею вас заверить: Никита Олегович не имеет ни малейшего отношения к этой истории. Это не наши методы, – чеканя каждое слово, произнёс Краснов.

– Приму к сведению.

Саблин решил поиграть в гостеприимного хозяина. Он открыл бар и задумчиво посмотрел на полки, заставленные разнокалиберными бутылками.

– Выпьете? – предложил он мне.

– Спасибо, но нет. Вы же знаете, я не пью.

– Да-да, – вздохнул он. – А я, пожалуй, накапаю себе немного. Денис, тебе как обычно?

– Давайте я сам. Если не возражаете, конечно.

Банкир отстранился.

Краснов наполнил две маленькие стопочки. Одну протянул своему боссу.

– За здоровье и за успех нашего общего дела, – произнёс Саблин.

Он выпил залпом, и при этом ни один мускул на его лице даже не дрогнул.

– Я рад, что вы согласились на эту встречу, – продолжил банкир.

– Я здесь только для того, чтобы прояснить некоторые обстоятельства. Ни на что другое я пока не подписывался.

– Мне нравится это ваше «пока», – подмигнул Саблин.

– Это скорее нет, чем да.

– И всё же я хочу сделать вам повторное предложение. Я не зря познакомил вас с Денисом. Ему предстоит пойти в Зону и выполнить моё поручение.

– Значит, вы берёте на себя эту безнадёжную миссию? – хмыкнул я.

– Почему же безнадёжную? – удивился Краснов.

– Потому что многие пытались убить Чёрного призрака. Только вот он по-прежнему жив, чего не скажешь о тех, кто планировал с ним разобраться.

– На этот раз всё будет по-другому, – резким тоном произнёс Краснов.

– Звучит слишком самоуверенно. Вы просто не представляете себе масштаб задачи, которую намерены на себя взвалить.

– Пока что я справлялся со всеми поручениями. Я никогда и никому не давал повода сомневаться в моей квалификации.

– А я в ней и не сомневаюсь. Проблема в другом: вы не осознаёте, о чём вообще речь. Можно сходить в Зону за хабаром, можно в качестве туриста… Но охотиться на Чёрного призрака – всё равно что готовить покушение на жизнь президента Америки.

– Тем не менее, Кеннеди застрелили. Не надо заранее ставить крест на нашей операции, уважаемый Торпеда.

Я повернулся к банкиру:

– Никита Олегович, зачем вам эта авантюра? Это не вернёт вам дочь.

Саблин скривился.

– Решение принято. Я не намерен менять свои планы. Согласитесь вы или нет – Денис в любом случае отправится в Зону.

– Один?

– Нет. С ним пойдут ещё несколько человек, которые согласились принять участие в этой экспедиции, – несколько обтекаемо пояснил Саблин.

– Они все могут там погибнуть.

– Да что вы заладили одно и то же! – взорвался Саблин.

– Сколько раз ваши люди были в Зоне? – не обращая внимания на эту вспышку гнева, спокойным тоном спросил я.

– Ни разу, – ответил вместо банкира Краснов. – Поэтому мы очень рассчитываем на вас, Торпеда. Ваш опыт поможет нам выполнить задание и благополучно вернуться.

– Святая простота! – воскликнул я. – Это уже какая-та клиника! Вы, случаем, не из клуба самоубийц?

– Я вас не понимаю, Торпеда! – сердито заговорил Саблин. – Вы регулярно ходите в Зону, рискуете жизнью, собирая весь этот долбаный хабар! Другими словами, вы привыкли к тому, что в любой момент можете погибнуть. И вот вам выпадает уникальный шанс: заработать кучу денег, после чего вам больше никогда не придётся повторять эти вылазки. Кроме того, расправившись с Чёрным призраком, вы станете кем-то вроде народного героя среди вашей братии. Так чего же вы ломаетесь?

Я вздохнул и ответил:

– Я привык отвечать только за себя. И привык отличать оправданный риск от неоправданного. Сейчас вы толкуете мне как раз о втором.

Саблин всплеснул руками.

– Знаете, мне надоело уговаривать вас. Давайте просто распрощаемся. Обещаю, с вашими счетами больше ничего не произойдёт.

– Мои счета лежали не в вашем банке, – заметил я.

– И что? – улыбнулся он. – Думаете, финансистам чужда корпоративная солидарность? Сегодня мне помогли, завтра – я окажу ответную услугу. Это естественный процесс, которому не мешает обычная для нашего ремесла конкуренция.

– Вижу, что у вас всё как у людей.

– Ну, мы ведь не вампиры какие-то. Хотя некоторые средства массовой информации пытаются подавать нас именно в этом ключе. Ладно, последняя попытка… Что скажете, Торпеда? Отведёте моих людей в Зону? Помните сумму, указанную на салфетке? Я увеличу её в два раза.

– Хорошо, – неожиданно даже для себя самого кивнул я. – Я согласен стать проводником. Но не из-за денег – плевать на них.

Саблин недоумённо посмотрел на меня.

Очевидно, у него в голове не укладывалось, что кроме меркантильных интересов, бывает и что-то другое.

– Не из-за денег? – задумчиво протянул он. – Очень интересно. И что же вас побудило, позвольте узнать, поменять решение?

Я пояснил:

– Из-за вашего упрямства погибнут люди. Вы верите в карму?

– Разумеется, нет. Я не суеверен, – засмеялся Саблин.

– Я был таким же до того, как попал в Зону. Точно так же смеялся над сталкерскими суевериями: кто-то специально не бреется перед рейдом, кто-то носит в рюкзаке свой первый артефакт или сплёвывает три раза через левое плечо перед тем, как войти в Зону. А потом до меня дошло: эти суеверия возникли не на пустом месте. Что-то такое произошло в жизни этих людей, что заставило их фанатично следовать странным на первый взгляд придуманным правилам. Точно такие же правила я принял и для себя. Ваши люди обязательно погибнут в Зоне. Не спорьте, Никита Олегович! – Я остановил банкира, готового снова разразиться гневной тирадой. – Я знаю, о чём говорю. Если их не убьёт Чёрный призрак, то точно добьёт любое другое порождение Зоны. Их смерть будет не только на вашей, но и на моей совести. И кто знает, чем это аукнется в будущем.

– Хорошо, я понял вашу философию. В данном случае она играет мне на руку, – сказал банкир. – Стратегическое решение принято, осталось обсудить детали.

– Сначала я должен познакомиться с каждым участником экспедиции, – заявил я.

– Денис? – Саблин выразительно посмотрел на Краснова.

Тот с готовностью откликнулся:

– Нет проблем. Мои парни приедут завтра. Они уже два дня сидят на чемоданах.

– Тогда вызывай их срочно. Пусть сегодня же выезжают в Череповец.

– Будет сделано! Я позвоню?

– Звони.

Краснов поднёс смартфон к уху.

– Семён? Привет! Отправляй мужиков. Да, сегодня. Всё, давай, ждём!

Договорив, он спрятал телефон во внутренний карман пиджака.

– Как я и сказал, Никита Олегович: они сейчас шмотки покидают – и в машину. Семён проследит. К утру будут в городе.

– Гаусс-пушка? – спросил я.

– Они же и привезут. Можно будет даже разик опробовать… где-нибудь за городом, чтобы не было свидетелей.

– А эта ваша суперпушка… Это законно?

– Научная разработка. Перспективное оружие нового поколения. Прошла первичные испытания, но до массового производства ещё далеко, – начал издалека Саблин.

Он замолчал, и начальник службы безопасности перехватил инициативу.

– В качестве заряда используется один из артефактов, – заговорил Краснов. – Учёным пока не удалось найти альтернативу. А насчёт законности – не беспокойтесь. Все нужные бумаги и печати получены. Обкатаем пушку в условиях, близких к боевым. Да нам только спасибо скажут!

– Ну да… И орден дадут. Посмертно, – съязвил я.

Краснов замолк.

– Ладно, проехали. Обговорим состав группы. Сколько ваших людей пойдёт в Зону? – спросил я.

– Трое, считая меня, – сказал Краснов. – Хватит?

– И целой дивизии не хватит.

– Я серьёзно!

– Я тоже. Итого – нас будет четверо…

– Вас не устраивает количество людей? – с лёгкой иронией спросил Саблин. – Может, ваше суеверие требует, чтобы было нечётное число участников? Это поправимо.

– Так далеко моё суеверие не заходит, – заверил я банкира. – Четверо – в самый раз.

– Если считаете, что нужно привлечь ещё кого-то… скажем, из других опытных сталкеров… я не возражаю. Считайте, что обладаете практически безграничным бюджетом. Наймите любого.

– Боюсь, второго такого дурака вам не найти. Любой сталкер, узнав о цели нашей ходки, покрутит пальцем у виска и откажется.

– Значит, эту проблему мы утрясли. У вас есть ещё какие-нибудь вопросы?

– Ваша вундервафля – тяжёлая?

– Не тяжелее РПГ-7[9]. Около семи кило. Хотя габариты повнушительнее: основательная такая бандура, – усмехнулся Краснов. – Жаль, когда я служил, у нас такой не было.

– Бывали в горячих точках? – понимающе произнёс я.

– Как и вы, Торпеда, – усмехнулся он. – Кстати, а почему вы уволились из армии? Боевой офицер с отличным послужным списком, имеете награды…

– А то вы не знаете, – хмуро сказал я.

– Одно дело – читать об этом, другое – узнать из первоисточника. Хотелось бы выслушать вашу точку зрения.

Я не видел причин скрывать этот факт своей биографии.

– Боец у меня в карауле застрелился. На гражданке накосячил, задолжал крупную сумму солидным людям. Думал, в армии от них спрячется… Наивный. Само собой, его нашли. Стали запугивать. Но перестарались.

– Как это? – удивился Саблин.

Мы с Красновым обменялись понимающими взглядами.

Я продолжил:

– Перегнули палку. Не ожидали, что парень на такое решится. В общем, довели его до самострела. ЧП получилось громкое. Комиссии – одна за другой: из штаба дивизии, округа, из Москвы. В итоге решили всех собак повесить на меня. А комполка вообще повёл себя как последняя сволочь. Передрейфил, что если начнут копать глубоко, то обязательно и на него нароют. Вот он и стал меня топить, не дожидаясь приказа. В комиссии, конечно, не дураки сидели – всё прекрасно понимали. От греха подальше сначала меня на север служить отправили, а потом и вовсе предложили написать рапорт об увольнении. Я подумал, всё взвесил и согласился. Так я и не стал генералом. Правда, меня потом ещё несколько лет по этому делу дёргали. Только недавно отстали.

Я вздохнул.

– А в сталкеры как подались? – спросил Саблин.

– Да обыкновенно. От безысходности. Вернулся на родину. Стал искать работу. Нормальной не попадалось. Так, разная мелочовка, недостойная мужика. И заработки, соответственно, копеечные. А тут вдруг – бац! – и Зона образовалась. Можно сказать, рукой до неё подать! Среди военсталкеров оказался мой старый приятель. – Я сознательно не сказал, что этим приятелем был Пломбир. – Когда он просёк, что этим ремеслом можно неплохо зарабатывать, уволился из армии, позвал меня в помощники. Я как раз тогда на мели сидел. Подумал немного и согласился. Раз в Зону сходил, два… Как-то втянулся.

– А с напарником почему расстались?

– Жадный он стал. Зона таких не любит и наказывает.

– Вы наделяете Зону свойствами, присущими только живым созданиям, – заметил Саблин.

– А она и есть живая. Вы не улыбайтесь, это вам любой сталкер скажет. Зона чем-то женщину напоминает: никогда не знаешь, чего от неё ждать. Сегодня приголубит, завтра со света сживёт. И логика у неё своеобразная, с подвывертом хитрым.

– Ерунда, – бросил Краснов.

Я промолчал. Меня меньше всего интересовало его мнение. Только тот, кто бывал в Зоне, знает, что я имел в виду. У этого «фомы неверующего» ещё будет возможность убедиться в правоте моих слов.

– Ну, время позднее, – вдруг сказал Саблин. – Давайте спустимся в бар, посидим немного… Или можно сделать заказ в номер. Я плачу.

– Спасибо, – отказался я. – Завтра будет тяжёлый день. Нужно отдохнуть. С вашего разрешения, я домой. Лягу спать пораньше.

– Да-да, конечно, – чуть рассеянно произнёс Саблин, который внезапно погрузился в глубокую задумчивость.

Мы из деликатности молчали. Краснов сделал знак: мол, можно уходить. Я кашлянул, привлекая внимание, и Саблин очнулся.

– Простите, задумался. Вы ведь хотели идти. Я вас не держу. И, кстати, не сочтите за угрозу, а за… лёгкое предупреждение: если вы вдруг передумаете и решите меня обмануть… в общем, ничего хорошего из этого не выйдет. Вы теперь знаете некоторые из моих возможностей, и это – только верхняя часть айсберга.

– Я хозяин своему слову.

– Отрадно слышать. Знаете, что самое неприятное в моём положении?

– Что? – недоумённо спросил я.

Финансист явно желал излить душу. Такое случается даже с по-настоящему крутыми мужиками.

– Я не просто потерял дочь! Я не знаю даже, где её могила, да и существует ли она вообще… – Он окончательно расклеился.

– Если удастся найти место её гибели, я обязательно дам все нужные координаты.

Он благодарно кивнул.

Я не хотел дальше бередить чувства безутешного отца, сухо попрощался, вышел из гостиницы и уехал на такси, предварительно дав друзьям, ожидающим моего возвращения, сигнал о том, что со мной всё в порядке. Краснов обещал позвонить завтра днём, когда его команда приедет из Москвы и немного отдохнёт с дороги.

Дома я включил компьютер и убедился, что обещанный Саблиным аванс поступил на счёт. Я стал миллионером. Оказывается, ничего особенного в этом нет. Никаких ярких ощущений. Только эмоциональная усталость и головная боль.

Интересно всё же устроен человек. Случись это событие ещё неделю назад – я прыгал бы до потолка и ходил колесом по квартире. Стать богатым было мечтой моей жизни. С такой кучей денег можно было бы завязать со сталкерством навсегда и уехать туда, где плещет море и светит ласковое солнце. Купить, например, домик в Болгарии или Черногории и жить себе припеваючи. Ходить на пляж, знакомиться с красотками в мини-бикини. У меня не особо большие запросы, и миллиона баксов хватило бы мне до скончания лет. Ну чем не радужная перспектива?

Но сейчас меня волновали другие мысли.

Я не мог отделаться от дурного предчувствия. Душа решительно протестовала против этого похода: «Плюнуть на всё, перевести деньги в нал, скрыться в какой-нибудь экзотической стране… Валяться под пальмой и смотреть на тропический закат… Если подойти к делу с умом – ни одна зараза не отыщет. Даже Саблин с его связями».

Однако я дал слово. Подписался на этот рейд. Без меня он был обречён на провал.

Конечно, я прекрасно понимал: не факт, что мне удастся стать той самой палочкой-выручалочкой для отряда, но со мной у них хотя бы будет шанс. Даже микроскопическая надежда лучше, чем ничего.

А ещё – Чёрный призрак. На нём – смерть не только дочери Саблина и сопровождающего её отряда военсталкеров, но и многих отличных мужиков, которых я привык звать друзьями, – все они погибли от его рук. И мне безумно хотелось отплатить этому порождению Зоны той же монетой. И я был готов померяться с ним силами.

Глава 7

Звонок Краснова застал меня за завтраком: я жадно уплетал яичницу с помидорами. Я готовил её по фирменному рецепту отца. Получалось очень вкусно и калорийно. А главное – не занимало много времени.

– Доброе утро! Не разбудил?

– Нет. Я уже заканчиваю завтрак.

– У меня хорошие новости. Мои люди на месте.

– Они отдохнули с дороги?

– Да на этих бугаях воду возить можно, – засмеялся Краснов. – Поспали чуток – и снова готовы к труду и обороне. Давайте встретимся.

– Давайте. Где?

– Мы за вами заедем. У нас машина. Через четверть часа будем у подъезда. Чёрный внедорожник «Ниссан».

– Договорились.

Я быстро доел, помыл посуду и переоделся.

Снова звонок.

– Мы на месте.

– Спускаюсь, – коротко сказал я.

«Ниссан» стоял напротив подъезда. Краснов сидел на месте водителя. На заднем сиденье расположились двое крепких парней: один был в кожаной куртке-«пилоте» с меховой подкладкой, другой – в синей «аляске».

– Знакомьтесь. Это Филипп, – представил Краснов парня в «пилоте», – а это Иван. – Он показал на «аляску».

Филипп оказался обладателем огненно-рыжей шевелюры и покрытого задорными веснушками лица. Он долго жал мою руку, будто прикидывал – сдам ли я экзамен на прочность. Навскидку ему было лет двадцать с небольшим, и по некоторым его фразам и повадкам я догадался, что у паренька уже имелась за душой ходка в зону, но совсем не в ту, куда мы собирались.

Иван же был жгучим брюнетом. Характерное хэканье выдавало в нём жителя юга России. Его широкие плечи и короткая шея наводили на мысль, что силушки у парня хватает. По возрасту он был немногим старше Филиппа. Держался Иван достаточно скромно, но уверенно. Такие, как он, обычно не лезут вперёд, маячат где-то позади, но, когда доходит до настоящего дела, сразу кидаются в бой.

– Вы хотели проверить моих парней, – сказал Краснов, когда машина тронулась с места.

– Да. Я должен знать, с кем иду в Зону.

– Какие качества вас интересуют в первую очередь?

– Расскажу позже, – пообещал я.

Я заранее договорился с директором местной спортшколы о том, чтобы нам предоставили на время один из залов. Туда мы и направились.

На входной двери висело объявление о наборе в секцию рукопашного боя, увидев которое парни развеселились. Ход моих мыслей они поняли.

– Всё верно, хочу испытать вас на татами, – подтвердил я.

– Меня тоже? – прищурился Краснов.

Я отрицательно помотал головой.

У парней были с собой сумки со спортивной одеждой. Они переоделись в раздевалке и вышли на ринг.

– Сначала разогрейтесь, – сказал я. – Двадцать кругов по залу. Бегом!

Дальше пошли разминка, упражнения на растяжку и немного силовой. Убедившись, что Филипп и Иван пришли в форму, я объявил:

– Всё! Теперь спарринг. Бьётесь друг с другом. Только не в полный контакт. Не хочу, чтобы вы покалечили друг друга. А мы с вашим боссом понаблюдаем в сторонке.

Сюрпризов не приключилось. Как я и думал, контактными видами боя эта парочка владела на весьма высоком уровне. У Филиппа оказалась фантастическая растяжка – Ван Дамм позавидовал бы. Иван показал себя хорошим боксёром, которого опасно подпускать на близкое расстояние.

Чувствовалось, что спарринг доставляет им настоящее удовольствие.

Парни раскраснелись, вошли в раж. Будь их воля, махали бы кулаками до вечера.

Они добросовестно мутузили друг друга, пока я не сказал «брэк».

– Ну как? – с волнением спросил Краснов.

– Очень прилично, – признал я. – У вас хорошие бойцы.

Краснов горделиво подбоченился.

– Других не держим. Вы увидели всё, что хотели?

– Не совсем. Надо проверить, как у них обстоит дело с холодным оружием.

И тут всё было в полном порядке. Особенно у Филиппа. Похоже, во время отсидки его поднатаскали в этом мастерстве. Я увидел несколько типовых приёмов из арсенала уголовной братии. Просматривалась чисто зековская манера вести бой.

В заключение мы отправились в тир, где постреляли из мелкашек. Тут отличился Иван: девять попаданий из десяти – в «яблочко». Мои личные результаты оказались намного скромнее.

– Достаточно, – наконец сказал я и отозвал Краснова в сторону.

– Денис…

– Лучше на «ты», без отчества.

– Хорошо, Денис. Скажи, где ты взял их? По-моему, это типичная братва из бригады.

– Допустим, – не стал отрицать Краснов. – Не вижу в этом проблем.

– Зато я вижу. В Зоне хватает соблазнов. Не хотелось бы получить заточку в спину…

– Насчёт этого не беспокойся. Им платят более чем достаточно. Парни выдрессированы, будут делать только то, что им велено. А плохие моменты в их биографии остались позади. Теперь это совсем другие люди.

– То есть ты им доверяешь?

– Да, – кивнул Краснов. – Парни надёжные. Не подведут. Я с ними не в первый раз работаю. Косяков за ними никогда не наблюдалось.

– Хорошо, – вздохнул я. – Только гляди за ними в оба. У меня в Зоне и без того будет дел по горло.

– Не вопрос. Проблем с ними не будет – я гарантирую. Какие у тебя планы?

– Опробовать гаусс-пушку. Поехали на природу. Посмотрим, что собой представляет эта хвалёная вундервафля.

Глава 8

До Шексны прокатились с ветерком, на такси. Краснов рассчитался с водителем, и я повёл группу к дому Сидора. Список требуемой амуниции был выслан ему заранее по электронке. Я знал, что Сидор всё сделает в лучшем виде: не впарит фуфло, которое подведёт в последний момент.

– Кто это с тобой, Торпеда? – ворчливо спросил голос Сидора из динамика.

– Как и договаривались – туристы, – сказал я.

Краснов хмыкнул.

Его команда больше походила не на отряд сталкеров, а на спецназ из голливудского боевика: экипированы с ног до головы, обвешаны оружием – терминаторы, блин. И это мы ещё не распаковали и не собрали гаусс-пушку, которая находилась в разобранном состоянии в специальном чемоданчике. В собранном виде этот карамультук чем-то смахивал на автоматы морских пехотинцев из фильма «Чужие».

Огневая мощь гаусс-пушки впечатляла. Когда я увидел эту бандуру в действии, то почти поверил, что с её помощью мы действительно сможем победить Чёрного призрака. Но это могло произойти только при условии, что он не доберётся до нас первым.

– Заходите… туристы, – решился Сидор. – Торпеда, предупреди, чтобы резких движений не делали. И носы никуда не совали. Я ведь их впервые вижу. Могу перенервничать…

– Всё нормально, Сидор. Эксцессов не будет. Я их проинструктировал.

– Ладно, гости дорогие. Милости прошу к нашему шалашу.

Дверь распахнулась.

– Не разбредайтесь, – предупредил я. – Сидор любопытных не любит.

– Ну да, – хихикнул Филипп. – Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

– Тут одним носом не обойдёшься, – заверил я. – Сидор башку оторвёт.

– Точно! – заверил Сидор. – Торпеда, отведи народ в гостевую комнатушку. Пусть там обождут.

– Сделаем. Пошли, мужики.

Краснов с интересом разглядывал интерьер небольшой, похожей на тюремную камеру, комнаты, в которой им велел оставаться Сидор. Тут всё было по-спартански просто: голые стены, лавки из металла, зарешечённые окна.

– Побудьте тут пять минут, – сказал я и отправился к Сидору.

Тот, увидев меня, укоризненно покачал седой головой.

– Ты с кем связался, Торпеда?

– С руководителем службы безопасности крупного банка и его людьми.

– Банка, говоришь… А ты уверен? Лично у меня такое чувство, что они в девяностые со стрелки на стрелку ездили.

– Ну… не они одни такие. Поскреби любого нынешнего успешного бизнесмена, так там на половину статей уголовного кодекса наберётся. Собственно, мне их репутация и прошлое – до одного места.

– Как знаешь! Тебе с ними в Зону идти. Ты, главное, почаще оглядывайся…

– Будь уверен.

– Ты последние новости про Зону знаешь?

– Нет. Я к рейду готовился. Просвети.

– Народ говорит, что хантеры в последние дни активизировались. Три стычки было. Двух сталкеров положили, мир их праху. И это только те, о которых достоверно известно. А сколько без вести пропало…

– Странно, – протянул я. – На хантеров не похоже. Обычно они после Перезагрузки последними просыпаются. Да и потом ещё неделю раскачиваются, а то и больше.

– Всё меняется вместе с Зоной. Я помню благословенные времена, когда в ней не было гоблинов.

Я кивнул.

– Спасибо за информацию!

– Не за что. Мной движет примитивная жадность: не хочу потерять постоянного клиента, – улыбнулся Сидор. – Да, с твоей снарягой пришлось изрядно повозиться. Извини, но моим спецам с трудом удалось избавиться от вони.

– Передай им большое спасибо и небольшую премию за труды.

– Само собой.

Я вернулся за Красновым и его людьми.

– Готовы?

– Мы как пионеры: всегда готовы, – ответил за всех Денис.

– Рад слышать. Вас ждёт самое большое приключение в вашей жизни. Надеюсь, вы успели написать завещание.

Глава 9

Туман привёл мою группу в состояние нервного возбуждения. Больше всех суетился Филипп.

– Чо, блин: реально за ним – Зона? Охренеть!

– Да, – подтвердил я.

– И, типа, стоит мне пройти через туман, как я сразу, в натуре, сталкером стану?

– У тебя ведь бумажка есть с лицензией, – буркнул Иван. – Ты уже сталкер.

– Вернёшься с первым хабаром, проставишься мужикам, получишь от них погоняло – вот тогда ты действительно будешь на полных основаниях считаться сталкером. А пока что вы все – туристы, – пояснил я. – Входим в туман за мной. Идём по цепочке. Бояться не надо: тварей и ловушек в тумане нет. И не паникуйте, выйдем все. Лишь бы в одном месте, – последнюю фразу я произнёс чуть приглушённо.

Иногда Зона может разбросать группу при входе. Новичков пугает такая перспектива, хотя парни мне попались, вроде, храбрые – их не проймёшь.

– Если потеряетесь в тумане, свяжитесь со мной по КПК – найдёмся, – заверил я.

– И сколько времени занимает проход? – поинтересовался Иван.

– Как получится. Пошли!

Я первым шагнул в белесую дымку.

Как всегда, по странной привычке, я набрал полную грудь воздуха и старался как можно дольше не дышать. Что это было: суеверие или просто страх – сказать сложно. Бывало так, что кислорода до выхода из туманного перехода не хватало, я сдавался и начинал панически хватать ртом воздух. Ничего страшного в итоге не происходило. И всё равно, я снова и снова, попадая сюда, задерживал дыхание.

Я инстинктивно обернулся, хотя и знал, что никого не увижу.

«Обойдётся! Всё обойдётся! – успокаивал я себя. – Сейчас мы пересечём границу и окажемся в Зоне. А дальше…»

Людям, не привыкшим ходить в Зону в одиночку, преодолеть туман бывает трудно: начинает казаться, что ты единственный человек на Земле, что кругом безграничная пустота, чуждая всему живому. Я слышал, что первых сталкеров туман сводил с ума. Люди вдруг теряли всякую ориентацию в пространстве, превращались в существ, движимых одними инстинктами. Возможно, туман – это инструмент, с помощью которого Зона словно прощупывает нас, проверяет на прочность. И она, подобно настоящим учёным, порой ставит над нами весьма жестокие эксперименты.

Дымка рассеялась. Я перешёл на другую сторону, ступив на твёрдую почву.

Меня встретил Краснов, хотя он был замыкающим. В Зоне случаются и не такие выверты.

По его слегка позеленевшему лицу я догадался, что с ним далеко не всё в порядке.

– Как переход? Всё нормально?

– Подташнивает слегка, – признался он.

– Бывает. Это только в первый раз так – с непривычки. Потом организм осваивается. С крещением!

– Спасибо, – слабо улыбнулся он. – А мы точно уже в Зоне?

– Точнее не бывает. Да ты по сторонам посмотри. На той стороне зима была, морозец… Ух! А тут тепло, деревья с листочками, травка зелёная…

– Прости, сморозил, не подумав.

– Да было б на что обижаться!

Денис всмотрелся в туман.

– Что-то наших не видно. Не заплутали бы…

– Выйдут, – пообещал я. – Никуда они не денутся.

«Привет, брат-сталкер!»

Краснов растерянно уставился на свой КПК.

– Не понял. Это что значит?

– Да всё в порядке. Автоматическое приветствие: приходит каждому, кто пересекает границу Зоны.

Тот немного успокоился.

– Ты пока парней высматривай, а я за периметром понаблюдаю. В прошлый раз в меня недалеко отсюда стреляли, – сказал я.

– Тот киллер?

– Ага.

– Раскололи его?

– Нет. Я блефовал перед Саблиным и тобой. На самом деле он погиб в перестрелке.

– А сейчас почему рассказываешь? Поверил, что мы тут не при делах?

– У меня другие соображения. Теперь я вроде как нужен Саблину, и второго киллера он засылать не станет. Ему это просто не выгодно. Ну а с тобой мы и вовсе одной ниточкой повязаны. В Зоне нужно друг за дружку держаться, иначе – песец котёнку.

На лице Краснова промелькнуло странное выражение, но оно быстро исчезло. Похоже, мои слова задели его.

Филипп и Иван вынырнули из тумана с разницей в три секунды.

Парни ошарашенно оглядывались. Помню, как сам был на их месте, когда в первый раз оказался в Зоне, – смотрел на всё обалделыми глазами.

– Вот хрень! – выдал Филипп. – Не верится, что там… – он указал на стену тумана, – всё не так, как здесь.

– Привыкнете, – заверил я.

КПК парней завибрировали.

– Аномалия поблизости! – чуть не подпрыгнул Филипп.

– Это не датчик, – заверил я его. – Сообщение пришло. Можете прочитать. Местная традиция.

– Прикольно. И кто этот невидимый оператор пейджинговой компании? – заинтересовался Иван.

Я ухмыльнулся, но отвечать не стал.

– Мы в Зоне, мужики. Привыкайте к тому, что здесь всё не то, чем кажется. Слушайте меня и делайте, что я говорю. Усвойте это как «Отче наш», хотя… вряд ли вы знаете, что это такое… Короче, я – ваш билет домой. Если со мной что-то произойдёт, то… – Я замолчал, внимательно всматриваясь в их лица.

Они были слишком безучастны. «До парней ещё ничего не дошло, – понял я. – Плохо, конечно. Уроки Зоны не бывают безболезненными».

Долго оставаться на одном месте – опасно. Но я сознательно пошёл на риск, позволив «туристам» прийти в себя и осмотреться.

Да и момент выдался удачный: в сплошном тумане, что витал над нашими головами, возник небольшой разрыв, и сквозь него на полянку скользнули лучи солнца, затопив пространство морем света. Подул ветер, шатая кроны деревьев, зашелестела трава.

– Пусть вас не расслабляет эта идиллия. Ухо тут нужно держать востро, – сказал я, пока остальные крутили головами по сторонам.

– По какому маршруту идём? – спросил Краснов.

– Вам нужен Технопарк. Вы его получите.

– Нам нужен Чёрный призрак, – напомнил он.

– Одно другому не мешает, – заверил я. – Походный ордер следующий: я впереди, за мной Денис, потом Иван. Филипп – замыкающим. Дистанция – два шага. Не растягиваемся. Чётные номера контролируют правую сторону, нечётные – левую.

– А внимание на что обращать? – с ленцой протянул Филипп.

– На всё, что покажется подозрительным. Вопросы есть?

– Начальник, – почёсывая шею, снова заговорил Филипп, – оправиться бы надо. Я в кустики сгоняю?

– Никаких кустиков, – строго сказал я.

– Мне что – прямо у всех на глазах дело делать? – изумился он.

– Если ты такой стеснительный, мы отвернёмся.

– А ты чего раньше на горшок не сходил? – разозлился Краснов.

– Так я ходил. Просто у меня кишечник такой… Перед тем, как что-то серьёзное намечается, всегда гоняет. Босс, не волнуйтесь, я не подведу. Вы же в курсе!

– В курсе! – рявкнул Краснов. – Давай в темпе.

Парень крякнул и, спустив штаны, орлом присел у края тропки.

– Только на дороге «мины» не оставляй. Тут, между прочим, люди ходят, – заметил я и, как обещал, отвернулся.

Послышалось надсадное кряхтенье.

– Блин, не могу! Не получается у меня, – смущённо произнёс Филипп. – Я сейчас, по-быстрому.

– Куда?! – закричал я, но было поздно: парень уже оказался у зарослей тростника.

Болотце, что находилось в метре от кустарника, забурлило. Ряску пробили два извивающихся щупальца с присосками – как у гигантского спрута. Они устремились к Филиппу, подобно атакующим удавам.

Я действовал инстинктивно. В моей правой руке хищно блеснул острый как бритва клинок.

Плох тот сталкер, который не носит с собой нож, а ещё лучше – два: можно колбаски нарезать, а можно, если выдастся случай, и кишки кому-нибудь выпустить. В общем, полезная штуковина.

Мне комплект ножей достался в подарок от сталкера с погонялом Фома. Он хорошо поднялся на артефактах и в итоге завязал со сталкерством. Такое тоже случается. Не часто, но всё же бывает. Фома снял для нашей братии крутой кабак и сутки поил и кормил до отвала, а потом раздал часть своей снаряги. Мне досталась пара отличных ножей. Давно мечтал о подобных. Вот и пришёл час пустить эти чудо-ножи в ход.

Я резко прыгнул к Филиппу, который ещё не успел понять, что ему грозит смертельная опасность. Опередив щупальца, я сбил недоумевающего парня с ног. Мы свалились на траву. Филипп метнул в меня непонимающий взгляд, но я коротко бросил ему:

– Лежи! Не вставай!

Потом я снова вскочил и сразу же ударил ножом щупальце, которое с некоторым разочарованием тыкалось в то место, где только что находилась столь лакомая добыча.

Толстая «крокодилья» чешуя лопнула под напором острой стали моего ножа. Из раны забил фонтан ржавой жидкости, попавшей мне в лицо, на мгновение ослепив. Я был готов к такому развитию событий и быстро ретировался, не открывая глаз. Но я знал, что болотная тварь не отступится. Тем более после того, как я ранил её. Эти существа очень мстительны. И когда их злят, они способны на всё. Так что я не удивился, когда чудовище полезло на берег.

Я не учёный, поэтому не могу с уверенностью сказать, какой именно организм в итоге мутировал в болотную тварь. Рискну предположить, что это была какая-то разновидность пиявки, которая в итоге распухла до неприличных размеров и обзавелась восьмёркой щупалец. Мутации мутациями, но главное не изменилось: создание это по-прежнему было кровососущим.

Для своего немаленького веса двигалось оно весьма проворно. Понятия не имею, есть ли у пиявок глаза, но у этой твари они имелись – маленькие чёрные бусинки, полные первобытной злобы и ненависти.

Все люди по-разному реагируют на первую встречу с мутантами: кто-то, насмотревшись фильмов ужасов, полагает, что морально подготовлен к столкновению с чем-то подобным (но можете мне поверить: реальность куда страшней), кто-то впадает в ступор, а у кого-то, наоборот, сносит башню и включается на полную катушку система личного выживания.

Признаюсь, я испугался. Мне уже, естественно, приходилось сталкиваться с болотными тварями и даже убивать их. Но этот экземпляр был воистину Гулливером в мире лилипутов. В длину этот ублюдок достигал метров пятнадцать, а если прибавить ещё и щупальца… Как этот мастодонт умудрился поместиться в таком маленьком болотце, чем он питался – в голове не укладывалось. Да и не до того было.

Проблема возникла на ровном месте. И её нужно было как-то решать.

Мне было некогда следить за реакцией Краснова и парней. События развивались чересчур быстро.

Я с сожалением понял, что ножик тут не поможет, поэтому вскинул «калаш» и прошёлся по чернильной туше очередью. Пули вспороли гигантского монстра огненным скальпелем.

Тварь взвизгнула, бешено замахала щупальцами, надеясь, что сможет прогнать рой невидимых смертоносных ос. Хренушки! Я сменил магазин и выпустил вторую очередь. С такой дистанции лупить было одно удовольствие – всё равно что в тире. Пули разрывали мутантскую плоть. Тварь вдруг заверещала по-другому: обиженно, как ребёнок, у которого только что отобрали любимую игрушку.

Осознав, что добыча ей досталась кусачая, пиявка подалась обратно в болото. Из длинного, похожего на сосиску, туловища толчками вытекала густая ржавая кровь. Монстр тяжелел на глазах. Движения его замедлились.

– Чего стоите? – закричал я. – Гасите его, не дайте ему уйти!

Первым опомнился Краснов. «Калашников» в его руках зарокотал длинной очередью. Денис бил по глазам чудовища и добился успеха: одна из перламутровых «бусинок» лопнула и брызнула чем-то склизким и белым. Тварь словно ударило током. Она причудливо изогнулась и стала, как змея, сворачиваться кольцами. Но и это её не спасло, когда к расстрелу подключились Филипп с Иваном.

Сделав несколько судорожных рывков, «пиявка» сдалась и затихла. По всем признакам – навсегда.

– Всё, хватит патроны тратить! – сказал я.

Краснов с сожалением опустил ствол. Иван тоже сразу подчинился приказу, но Филипп продолжил давить на курок, пока его автомат не выплюнул последнюю гильзу.

Я подошёл к парню. Его веснушчатое лицо раскраснелось, в глазах искрился азарт, смешанный с яростью.

Я протянул руку.

– Дай автомат.

Он очнулся.

– Чего?

– Автомат, говорю, дай.

– Зачем?

– Дай автомат!

– На, бери.

Он протянул мне «калашников».

Я взял оружие и, недолго думая, врезал парню прикладом в грудь. Бил не сильно, но больно.

Филипп с хрипом согнулся.

– Ты чего, сука?

Краснов дёрнулся, но я остановил его знаком руки.

– Это ты чего?! Я что тебе сказал? Не лезь в кусты! Ты ослушался и едва не погубил всех нас. Мы могли погибнуть из-за тебя, урод!

Денис кивнул.

– Сталкер дело говорит.

– Кто ж знал, что там эта хрень сидит?! – обиженно завопил рыжий, буравя меня злобным взглядом.

– Зато теперь – благодаря тебе – все знают. В общем, штрафую тебя на десять процентов, – сказал Краснов.

Филипп что-то пробурчал.

Краснов вскинулся:

– Не понял?!

– Десять так десять. Мой косяк, – произнёс провинившийся.

– Будем считать, что конфликт исчерпан, – сказал Краснов и обратился уже ко мне:

– Извини моего человека, Торпеда. Подобного больше не повторится.

– Извинения принимаются, – кивнул я. – Снова скажу банальность: хотите выжить, парни, делайте то, что я говорю. Иначе какая-нибудь тварь, вроде той, что мы сейчас грохнули, сожрёт вас или выпьет всю кровь. Как повезёт.

– Базара нет, – подтвердил Иван.

Филипп, секунду поколебавшись, нехотя кивнул.

Глава 10

У меня появился новый враг – далеко не первый и, надеюсь, не последний. Кажущееся смирение со стороны Филиппа меня не обмануло. Парень был с гонором. Любую мелочь он воспринимал как личную обиду, будь он хоть трижды не прав.

По-хорошему, мне такой попутчик был не нужен. Нельзя вечно ждать удара в спину. Но и избавиться от Филиппа я на тот момент никак не мог. Поздно было метаться, мы уже находились в Зоне, где провести замену «игрока» просто технически невозможно.

Мои личные сомнения никого не волновали. Саблин бы точно не понял этого. А музыку пока что заказывал он. Мы же, остальные, плясали под его дудку.

Чем дальше я шёл, тем сильнее распекал себя за то, что ввязался в это безнадёжное мероприятие. Да, без меня Краснов и его приятели гарантированно сгинули бы в Зоне – тут к бабке не ходи. Но, собственно, почему я за них впрягся? Ведь они были для меня абсолютно посторонними людьми – не сваты, не братья. Да и я для них был всего лишь пустым местом.

Болото и его сдохший обитатель остались позади. Мы топали дальше уже по сухой почве. Впереди нас ждали ещё километры и километры пути.

Мне довелось однажды увидеть карту с нанесённым на неё ареалом Зоны. Я запомнил, что она выглядит кляксой с толстым пузатеньким основанием и тонкой закорючкой на конце. Если верить той карте, площадь Зоны была не велика: за несколько дней её якобы можно было пересечь по периметру. Но фактически всё обстояло несколько иначе. Зона уплотнила расстояния, причём намного больше, чем могло казаться. Не хватило бы и года, чтобы обойти её территории вдоль и поперёк. К тому же каждая Перезагрузка обязательно вносила свою лепту. Так что все знали, что постепенно Зона растёт, пусть и не трогая пока Большую землю. Мне всегда было интересно, за счёт чего происходил этот прирост. Стоп, вру – плевать я хотел на эти знания. Пусть яйцеголовые ищут разгадку.

Зона меня интересует в первую очередь как источник средств существования. А что касается её загадок… Меньше знаешь – крепче спишь. В моей жизни и без того хватало бессонных ночей. Например, когда меня с треском выгоняли со службы, я месяц ходил словно сомнамбула. Спал я тогда по два-три часа в сутки. Просто удивительно, как не запил от отчаяния.

Я с детства бредил военной службой. Отец мой был офицером, ушёл в отставку майором. Я пошёл по его стопам. Закончил то же училище. Мечтал стать генералом.

Тот трагический случай в карауле поставил крест на моих планах.

На гражданке выяснилось, что моих умений слишком мало для того, чтобы найти нормальную работу. Я был грузчиком, сторожем на стоянке, охранником в торговом центре, даже пластиковую посуду продавал… А потом мне надоело еле сводить концы с концами. Я отправился в Зону, в свой первый поход. Сначала с Пломбиром, но ему быстро надоело со мной цацкаться: мол, ничего ты не знаешь, ничего не понимаешь, путаешься под ногами… Кому нужна такая обуза?

Оказывается, кое-кому нужна была. Уже потом, гораздо позднее, я узнал горькую правду о том, что меня втёмную использовал улыбчивый и добродушный сталкер с умилительным прозвищем – Ёжик. Он выглядел самим воплощением надёжности, отвечал за каждое слово, говорил, что научит меня всему и вся.

На деле вышло, что меня вели на убой, планируя с моей помощью обезвредить опасную ловушку аномалии. Я должен был по неопытности и дурости добровольно полезть в неё и обезвредить ценой собственной жизни. А Ёжик получил бы доступ к дорогостоящему артефакту – «барабульке».

Подобный трюк он проделывал прежде не раз.

Я поддался обаянию Ёжика, поверил в его особое расположение ко мне, решил, что этот бывалый сталкер и впрямь ищет ученика и помощника. Я даже гордился оказанной честью. Мол, не каждого выберет в напарники столь опытный ветеран.

Тогда мне просто повезло. Да-да, это было именно везение, хотя некоторую роль сыграла та самая пресловутая чуйка. В последний момент меня охватило сомнение. Это длилось недолго: секунду или две. Я почувствовал лёгкий морозец на коже, но не смог правильно истолковать свои чувства.

В ту роковую минуту в аномалию влетел здоровенный пасюк, убегающий от мутировавшего хряка. Кабаны и прежде считались одними из самых опасных животных: его не так просто убить, а разъярённый он превращается в машину смерти. Зона же превратила секача в нечто совсем уже монструозное. И это нечто погналось за спасшим меня тогда пасюком.

Порождения Зоны не всегда чувствительны к аномалиям. Они попадают в ловушки так же часто, как и люди.

Пасюк на огромной скорости влетел в «микроволновку». Та врубилась мгновенно, «прожарив» крысу как хороший стейк.

На пару с Ёжиком мы утихомирили секача. Потом мой наставник пошарил по округе и, виновато разводя руками, сообщил, что ничего нет: аномалия оказалась пустышкой.

Через неделю я узнал, что Ёжик толкнул Сидору найденную в «микроволновке» «барабульку». Об этом мой крутой учитель проболтался по пьяни. Он презрительно насмехался надо мной, называл лохом.

Я навёл справки о Ёжике и открыл для себя пугающую статистику смертных случаев среди его напарников. Сложив один к одному, я сделал соответствующие выводы.

А вообще, если бы не Пломбир, я загнулся бы в первый же самостоятельный выход. Но он пожалел меня тогда, взял шефство и действительно научил всему. Жаль, что ему в итоге не повезло. Зона дозирует удачу маленькими порциями, и лимит этот быстро заканчивается.

С Ёжиком же приключилась странная история: он исчез. Поговаривали, что видели его среди хантеров, но это были всего лишь слухи. Но я не удивился бы, встретив однажды Ёжика среди них. Среди таких, как они, ему самое место.

– Слушай, а почему тебя Торпедой назвали? – спросил Краснов, прервав мои размышления.

– Что? – встрепенулся я, не сразу сообразив, что вопрос адресован мне.

Это, кстати, хреново. Вот так задумаешься и не заметишь, как влетишь в аномалию. Нельзя с загруженной башкой переть по Зоне. А то придёт по твою душу не маленький волчок, а вполне приличных размеров амба. И тогда всё: и комедия, и финита – и прямо в одном флаконе.

– Говорю, откуда погоняло твоё взялось – Торпеда? Ты ж вроде не из мореманов будешь.

Я усмехнулся:

– В честь любимой женской команды по гандболу.

– По ганд чему? – переспросил Филипп, идущий за нами.

Краснов не обратил на него внимания.

– Поясни, – не понял он.

– Да пошутил я. Меня так ещё в школе прозвали. Плавал я хорошо. Быстро, как торпеда. Вот и приклеилось.

– А вот я хреново плавал, – вздохнул Краснов. – Как топор. У нас в институте на втором курсе была «физ-ра» в бассейне.

– Погоди, я ж думал, что ты тоже из наших – вояк бывших, – перебил я.

– А меня в армию лейтёхой-двухгодичником взяли после института. А так-то я по образованию трудовик. Серьёзно – учитель труда, – видя мой ошарашенный взгляд, пояснил Краснов. – Погоди, про бассейн доскажу. В общем, плавал я ужасно. А мой кореш с другого факультета – тот был, прямо как ты: в воде – словно рыба. Ну я и попросил его вместо меня в бассейн походить. Там каждый раз заплывы на оценку были. Я ему и говорю: «На троечку проплыви. Мне хватит». Он кивает – мол, всё понял. Я на другой день в институт прихожу, а одногруппники на меня пальцем показывают и ржут. «Чего случилось?» – спрашиваю. А они отвечают: «Да кореш твой вчера постарался. Лучше всех дистанцию сто метров проплыл. Так что готовься – тебя на соревнования отправляют!»

– Бывает, – улыбнулся я.

Я стал копаться в воспоминаниях, чтобы найти подходящую беседе историю, но, ничего не найдя, замолк. Оно, может, и к лучшему. Беззаботность обязательно притягивает к себе проблемы. На практике не раз проверено. Конечно, с шутками-прибаутками идти намного веселее, чем молча, но последствия могут оказаться уж больно нехорошими.

Я вдруг резко остановился и поднял руку!

– Стоп!

Парни повели себя правильно, галдеть не стали. Не пропал зря давешний урок. Даже строптивый Филипп присмирел. «Может зря я на него волну гнал?» – мелькнула у меня мысль, но тут же сменилась другой: «Э нет, не зря! Снова тот же неприязненный взгляд. Что ж ты, милая, смотришь искоса… Кирпичом бы тебя одарить! Взялся ты на мою голову!»

– В чём дело, Торпеда? – прошептал Краснов.

– Там, впереди, – показал я.

Краснов вскинул подбородок и присвистнул.

– Приехали!

Пространство впереди было утыкано шестами, словно ёж иголками. На каждом шесте висели одинаковые таблички, на которых кто-то старательно вывел краской всего по одному слову – «Мины».

– Это что – серьёзно? – удивился Иван.

– Понятия не имею. И не испытываю желания проверять, – сказал я. – Я уверен только в одном: раньше здесь этого не было.

– Да ладно! – заволновался Филипп. – Откуда тут взяться минному полю?! Прикололся кто-то, а мы повелись.

– А ты сходи, прогуляйся, – едким тоном посоветовал Иван. – Покажи пример.

– И схожу! – вспыхнул Филипп.

– Никто никуда не пойдёт! – строго сказал Краснов.

Он с надеждой посмотрел на меня.

– Какие будут идеи, проводник?

– Никаких. Только констатация факта: кому-то очень не хочется, чтобы сталкеры ходили этой дорогой, – задумчиво проговорил я.

– А обойти это поле можно? Скажем, справа зайти, – махнул рукой Краснов.

– Не получится, – уверенно ответил я. – Там топь. И до Зоны-то места эти считались непроходимыми, а теперь там на каждом шагу по болотной твари. И это – не считая ловушек. Гиблое дело, короче.

– А если слева обойдём?

– Тоже не сахар. Там раньше кладбище было. Зона мертвецов подняла – со всеми вытекающими последствиями. Те, что совсем сгнили, не особо опасны, а вот те, что посвежее… – Я даже поёжился.

– Всё равно, надо что-то делать.

– Да понятно, – не стал спорить я. – Сапёры среди вас имеются?

– Откуда, – хмыкнул Краснов. – Растяжки ставить умеем, а вот обезвреживать мины – как-то не пришлось. К тому же тут специальная аппаратура нужна: миноискатели и всё такое…

– Тогда без вариантов. Возвращаемся и идём другой дорогой. Правда, получится крюк километров в пятьдесят.

– Ничего страшного. Ноги не стопчем, – уверенно сказал Краснов. – Конечно, хотелось бы как можно раньше с делами покончить, но…

– Тут мы только с жизнью покончим. – Я потрогал табличку, висевшую на ближайшем шесте. – Краска свежая. Чуть ли не перед нашим приходом расстарались.

– Кто?

– Да кто угодно. Может, сталкер какой. Может, хантеры.

– А кто такие эти хантеры? – заинтересовался Краснов.

– Группировка одна. Что-то вроде секты. Обитают здесь, в Зоне, на Большую землю не выходят. Редкие сволочи.

– Даже так?

– Именно.

– Они опасны? В двух словах.

– В двух словах не получится. У этих ребят конкретно поехала крыша. Они охотятся на сталкеров. Собственно, потому их и назвали хантерами. Между нами, нормальными пацанами, скажу: лучше к ним в лапы не попадаться. Особенно живыми.

– Так ведь мы вроде не сталкеры, – заметил Краснов.

– Думаешь, они станут спрашивать? Для них любой чужой человек в Зоне автоматически становится объектом для охоты.

– Хм… Час от часу не легче. Тебе уже доводилось с ними сталкиваться?

Я потрогал небритую щёку.

– Близко – нет. Господь миловал.

– Уроды, – ругнулся Иван.

– Это точно, – согласился я. – Кстати, не только моральные, но и физические. Долгое пребывание в Зоне на них заметно сказалось. Они теперь и на людей-то не очень похожи. Постепенно мутировали.

– А такое возможно? – удивился Краснов.

– В Зоне всё возможно. Тут свои законы природы, – устало ответил я. – Вы бы хоть перед выходом книжки про Зону почитали, статьи в журнальчиках… Там, конечно, вранья хватает, но хоть общее представление получили бы.

– Некогда вникать было, – сказал Краснов. – Сам знаешь, как всё быстро завертелось. Босс приказал действовать незамедлительно.

– В нашем деле спешить нельзя, – озвучил я банальную истину. – Ладно, мужики. Топаем назад. Я покажу одно местечко – там и заночуем. Сегодняшний день, считайте, мы потеряли впустую.

– Обидно, – сказал Иван, и я с ним согласился.

Глава 11

Человек предполагает, а бог располагает. И я, похоже, серьёзно насмешил небеса своими планами.

Я собирался остановиться на ночёвку в довольно укромном местечке, облюбованном мной во время многочисленных вылазок в Зону. Не в таком, конечно, удобном, как погребок, где я ночевал в прошлый раз, но для троих было бы в самый раз.

Но не сложилось.

Сталкерская тропа огибала давным-давно заброшенную деревеньку. От человеческих жилищ лучше всего было держаться как можно дальше. Такие места словно магнитом притягивают мутантов: здесь всегда найдется то, что можно сожрать. Да и спрятаться тут хватает где. Мутанты с одинаковым успехом охотятся как на людей, так и друг на друга. Голод не тётка.

Несколько раз объединённые команды сталкеров устраивали здесь зачистки, которые заканчивались тотальным геноцидом стай пасюков, облюбовавших развалины старых домов. Пару недель после этого можно было вздохнуть спокойно, однако потом всё возвращалось на круги своя. Мутировавшие крысы плодились в неимоверных количествах. В итоге все обречённо махнули рукой.

Поэтому я не удивился, когда заметил мелькнувшие в траве серые тени. Я поднёс бинокль к глазам: так и есть, крысы-переростки. Посмотрел в другую сторону, оценил обстановку и задумался: «Надо же! А ведь нас берут в клещи по всем правилам военной науки. Что это: животные инстинкты или следующая ступень в эволюции этих созданий? Такими темпами скоро мутанты ни в чём не будут нам уступать».

Стая разделилась на две примерно равные части. Одна заходила на нас слева, вторая – справа. Наверняка впереди нас тоже ждала засада.

Назад отступать было нельзя – там осталось минное поле.

Тем временем серые облезшие тела подбирались всё ближе и ближе. Рассмотреть их хищные вытянутые морды можно было уже и без бинокля.

И обычные-то крысы – не особо симпатичные животные (даже белые декоративные), а мутанты – так вообще лютые образины, вызывающие одновременно и страх, и брезгливость.

По моим прикидкам получалось, что на нас надвигалась стая, состоящая не менее чем из полусотни пасюков. Их было слишком много для того, чтобы мы могли рассчитывать на победу. Вот если бы удалось их отогнать…

Считается, что у каждой стаи обязательно есть вожак. Сталкеры называют их крысиными волками. Такой волк обычно крупнее сородичей, он никогда не прёт на рожон, а держится за спинами остальных пасюков – осторожный, сволочь. И умный. Поговорка «сила есть – ума не надо» – точно не про вождей крыс-мутантов.

«Ага, вот и он, – заметил я наконец вожака. – Гонит других крыс прямиком на нас, а сам петляет среди деревьев и на открытое пространство нос не высовывает. Хитрый сукин, вернее, крысиный сын».

Одна серая тварь слегка струхнула, чуть попятилась назад, так этот волчара ей в бочину вцепился и хороший кусок мяса отодрал. «Всё верно, – думал я, наблюдая, – авторитет надо поддерживать, особенно среди вашей крысиной породы. Дал слабину – считай, что покойник».

– Многовато их, – тоскливо произнёс Филипп.

Вид мутировавших грызунов подействовал на него удручающе.

Для тех, кто сталкивается с кодлой пасюков впервые, зрелище это и впрямь не очень позитивное: хочется забиться в норку, а ещё лучше – в блиндаж, и не отсвечивать.

– Может, пугнём? – спросил Краснов, беря автомат на изготовку. – Наглые твари.

– Придётся пострелять, – согласился я. – Иван, ты у нас вроде как снайпер.

– Почему «вроде»? – слегка обиделся парень. – Самый настоящий снайпер. «Срочку» именно по такой ВУСе[10] оттрубил.

– Сейчас и проверим твои умения в боевой обстановке.

Я чуть было не сморозил «в максимально приближенной к боевой», но вовремя осёкся, потому что знал, что при желании пасюки дадут нам прикурить не хуже, чем Пётр Первый – шведам под Полтавой.

– Нужно снять крысиного волка. Вон ту тварь.

– Здорового такого? – прищурился Иван.

– Да. Сможешь?

– Смогу.

– Давай. Я на тебя надеюсь.

Дистанция для прицельной стрельбы из автомата была не самой подходящей, но Иван доказал, что знает своё дело. Похоже, что после армии у него хватало подобной практики. Крысиного волка он снял с двух выстрелов.

– Красиво, – похвалил я.

– Только не помогло почему-то, – сказал Краснов. – Крысы-то нападать пока не передумали.

– Ну, я не настолько наивный, чтобы на это рассчитывать. Просто они остались без вожака, и некому теперь координировать их действия, а это для нас хорошо.

Действительно, крысы немного растерялись. Движения их стали слегка неуверенными, былая решительность исчезла. Но, как я говорил, голод оказался сильнее всех других инстинктов. Наша группа была для стаи лакомым кусочком – от такого отказываться не принято.

– Смотрите, – воскликнул Иван. – Ещё один здоровяк появился.

– Твою ж мать! – восхитился я. – Лихо нас обдурили!

– В смысле?

– Мы подставного хлопнули. Настоящий вожак прятался, а вместо себя отправил обычного самца покрупнее.

– Крысы настолько хитрые?! – поразился Краснов.

– Да. Не думайте, что вы имеете дело с тупыми животными. Эти твари живут не только на инстинктах. Даже обычная крыса неплохо соображает, а после мутаций – вообще в Эйнштейна может превратиться.

– Я попробую этого хитрозадого снять. Получилось раз – значит, и второй получится. – Иван прицелился, но вожак словно прочитал его мысли и скрылся за холмом.

Парень с сожалением убрал автомат.

– И впрямь Эйнштейн!

– Ничего, ты его ещё выцепишь, – пообещал я.

– Хотелось бы, – вздохнул он.

– Все, кроме Ивана, переведите автоматы в режим стрельбы очередями, – приказал я. – Если твари всё же рискнут и кинутся на нас, встретим их кинжальным огнём. Иван – ты работаешь по самым опасным целям.

А сам я тоскливо подумал: «Ещё несколько подобных встреч – и боезапас окончательно вылетит в трубу. И это мы ещё даже с Чёрным призраком не столкнулись».

Справа появилась туша крадущегося все ближе и ближе к нам пасюка.

– Иван.

– Сейчас оформлю.

Хлоп! Крыса потешно взбрыкнула лапками и завалилась в траву, забрызгав всё вокруг себя противным бело-красным студнем разлетевшихся мозгов. Ещё с десяток тварей посыпались вдруг на нас с небольшой кручи, хотя до этого момента холм надёжно скрывал их от нас – вот и первый сюрприз.

Я выстрелил из подствольника, перекрыв разорвавшейся гранатой этот мутантский поток, но парочка крыс все же успела подобраться к нам слишком близко. Истекающие кровью твари прыгнули на Краснова – почему-то именно его они выбрали своей первой жертвой. Стрелять было опасно, и я кинулся к нему на выручку с кинжалом в руке.

Краснов и сам не растерялся. Когда я оказался возле него, он уже расправлялся с одним из мутантов. Второго я взял на себя. Тварь, которую я со всей силы пнул в бок, моментально потеряла интерес к Денису, выгнула спину, злобно ощерилась, показав гнилые зубы, и ринулась на меня.

Моя рука поршнем прошла снизу вверх. Лезвие кинжала пронзило челюсть пасюка, словно шампур – мясо для шашлыка. По запястью у меня потекла тёплая струйка крови.

Краснов благодарно кивнул, я кивнул в ответ.

Иван и Филипп поделили между собой сектора обстрела и принялись сосредоточенно поливать свинцовым дождём напирающих мутантов. Горячие гильзы глухо падали в траву. Стреляли парни грамотно: когда смолкал один, в бой вступал другой, давая товарищу возможность перезарядиться. Всё это не могло не нервировать крысиного волка, который в одну минуту потерял половину сородичей.

Среди пасюков началась паника, но, к чести их вожака, он сумел восстановить порядок: кого-то укусил, на кого-то рыкнул. Крысы не осмеливались оспаривать его авторитет: понимали, что это может закончиться для многих из них даже хуже, чем гибель под пулями.

Парням пришлось несладко. Это был не тренировочный тир, здесь мишени умели уворачиваться, и на пощаду со стороны уцелевших рассчитывать не приходилось. К тому же вожак стаи, судя по всему, умел просчитывать траектории огня и пытался минимизировать потери.

Чуть позже к стрельбе присоединились и мы с Красновым, и уже в четыре ствола хорошо причесали пасюков, усеяв их тушками округу.

Но праздновать победу было рано. Крысиный волк уже гнал новую волну тварей на убой. На его месте я бы давно увёл поредевшую стаю прочь от столь опасного противника, но у этого мутанта в мозгах, видно, совсем переклинило от злобы. Он не считался с потерями.

Только одновременный залп из всех подствольных гранатомётов сумел, наконец, остановить этот упорный натиск. Вожак стаи растерялся, суетливо задёргал мордой и в какой-то момент подставился под меткий выстрел Ивана. Парень снял мутанта красиво, с одного попадания.

– Есть!

Крысиный волк как-то по-собачьи жалобно тявкнул и упал грязным серым брюхом кверху. Это решило исход схватки. Оставшись без вожака, стая прекратила своё существование как единый организм. Пасюки разбежались в разные стороны, забыв о нашем существовании. Инстинкт выживания у них был развит не хуже, чем у других. Если бы не упрямство крысиного волка, они бы давно отступили.

– Кажется, всё, – сказал я.

Краснов устало вытер пот со взмокшего лба.

– Ничего так порезвились! Я уж было решил, что придётся раньше времени гаусс-пушку в ход пускать.

– Этим оружием до встречи с Чёрным призраком светить нельзя, – твёрдо заявил я.

– Почему? – удивился Краснов.

– Он может узнать, что у нас есть оружие, способное с ним справиться. И тогда нам не удастся застать его врасплох.

– Интересно, а каким образом он может узнать об этом?

– Это Зона. Здесь всё возможно, – пожал плечами я.

– Что-то я часто от тебя это слышу, – скривился Краснов.

– Ничего, привыкнешь.

Он усмехнулся, но промолчал. Его бойцы всё ещё находились под впечатлением от недавних событий и весьма эмоционально обсуждали детали. Я аж заслушался.

А когда парни замолчали, заметил:

– Вам бы на флоте боцманами быть… Или на стройке – прорабами. Мат на мате…

Иван хохотнул.

– Разделаемся с этим заданием – может, и пойду в прорабы.

– Все работы хороши, выбирай на вкус, – процитировал незабвенного классика Филипп. – От пасюков вроде отбились. Надеюсь, они оставили нас в покое.

– На какое-то время – да, но это пока их не подберёт другой крысиный волк. Что-то мне подсказывает, что они на нас не с голодухи пёрли.

– Нам хотят помешать? – посмотрел на меня Краснов.

– Не удивлюсь, – буркнул я.

– И кто?

– Это, наверное, к тебе как к начальнику службы безопасности вопросы. Мои проблемы начались с того момента, как я встретился с твоим боссом.

– Сколько раз тебе говорить: Саблин не приказывал в тебя стрелять! Мне казалось, что ты понял! – рассерженно воскликнул Краснов.

– А я и не обвиняю Саблина. Кому-то другому наш рейд встал поперёк горла. Осталось только узнать – кому, – устало произнёс я.

– Так что – поворачиваем, пока не поздно?

Я отрицательно помотал головой.

– Идём до конца. Заодно выясним, кому мы перешли дорогу. На Большой земле такие проблемы решать труднее.

– А в Зоне – просто? – ухмыльнулся Краснов.

– Да, тут просто. Надо лишь к этому привыкнуть и принять правила игры. А они несложные.

– Просвети, сделай милость, – хитро прищурился Краснов.

– В Зоне всё в твоих руках. И если ты вернёшься, никому на Большой земле не будет дела до того, чем ты здесь занимался, – твёрдо объявил я.

– Приятно слышать, что твои планы не изменились. Устраивать военный совет на предмет дальнейших действий станем или ты уже всё придумал?

– Ночуем, а утром будем разбираться.

– Ещё пожрать бы, – вклинился в разговор Филипп.

– На месте поедим, – пообещал я.

– А далеко до него?

– Считай, что почти пришли. Никого твари не зацепили?

– Меня чуток, – признался Краснов. – Та, что с пригорка прыгнула. Слегка цапнула за рукав и до крови прокусила. Надеюсь, они не ядовитые?

– Умереть ты не умрёшь, но трупный яд она могла в рану занести. У тебя в аптечке должен быть шприц-тюбик с антидотом. Сделай укол сразу, не затягивай.

Глава 12

Первая ночь в Зоне могла стать серьёзным испытанием для неподготовленных людей. Даже если человек имел опыт боевых действий, здесь это лишь немногим помогало новичку. Я честно предупредил об этом Краснова и его парней. Понятное дело, что они хорохорились, особенно Филипп, но всё же, как мне показалось, услышали меня и прониклись.

Идеальным пристанищем в Зоне мог бы стать подземный бункер с бетонными стенами, но такого в нашем распоряжении не имелось. Но зато я нашёл огромную металлическую цистерну, которая раньше, по всей видимости, использовалась для каких-то хозяйственных нужд местными фермерами. Цистерна была полностью вкопана в грунт, снаружи торчала лишь тяжёлая крышка люка. Разумеется, это убежище могло стать и нашей братской могилой, так как ночевать в ней было довольно рискованно, однако выбор у нас был небогат – лучше тут, чем на поверхности.

Я откинул крышку. Изнутри повеяло неприятным холодком и сыростью. Вниз, на дно цистерны, вела стальная лестница. Она ещё не проржавела, но ступать следовало осторожно.

Включив фонарики, мы спустились по одному. Я шёл последним, заперев за собой люк.

– Прямо как в склепе, – сказал, поёживаясь, Филипп.

– Япона мать! И без тебя на душе паршиво, – рыкнул Краснов.

– Прости, начальник. С языка сорвалось, – смутился парень.

– Впредь язык особо не распускай. На ужин сообрази чего-нибудь. Так хоть какая-то польза от тебя будет!

– Слушаюсь, – по-военному отрапортовал тот и принялся копаться в содержимом рюкзака. Он выложил на импровизированный столик несколько банок с тушёнкой и упаковку галет. Я взял одну галету и с сомнением покрутил в руках. Судя по каменной крепости, изготовлено это нехитрое кондитерское изделие было чуть ли не во времена НЭПа.

– Что, до утра будем тут кантоваться? – спросил Иван, скребущий ножиком по днищу пустой уже жестяной банки.

– Часиков в шесть рассветёт – тогда и двинем, – сказал я. – Часовых выставлять не надо, так что устраивайтесь и отдыхайте. Завтра нам нужно быть свежими как огурчики.

Краснов хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.

– Всё, спать, парни, – произнёс я и первым опустил голову на рюкзак, который вмиг превратился в походную подушку.

– Я бы щаз сто баксов отдал за нормальную лежанку, – мечтательно протянул Филипп.

– Ага, – хмыкнул Иван. – И ещё сто – за тёплую деваху под бочок.

– Было бы неплохо, – согласился его напарник. – А ты отказался бы, что ли?

– Что я – дурак?! – обиделся Иван.

Его слова задели меня за живое. Я вдруг подумал о том, что так и не обзавёлся семьёй. Не было у меня ни ребёнка, ни котёнка. Можно, конечно, было бы утешать себя мыслями, что это дело наживное. Но… даже сталкеру нужен якорь, связывающий с Большой землёй. А потом меня резко склонило в сон. Я сам не заметил, как отрубился.

Самый здоровый и лучший сон – без сновидений. Но в этот раз мне с самого начала снилась откровенная чушь: то сценки из армейской жизни, абсолютно сумбурные и несвязные, то детские воспоминания. Раньше мне часто во сне виделся странный сюжет: я спасаюсь от погони, лечу во весь опор, забегаю в высотный дом, поднимаюсь на самую верхотуру. Но преследователи мои не отстают, и тогда я решаюсь на отчаянный поступок: делаю шаг в пропасть под ногами. Свободное падение, чёрный провал… Обычно после этого я, мокрый от пота, вскакивал.

Вот и сегодня так. Только теперь преследователи вдруг перестали быть чем-то абстрактным. На сей раз это непонятное зло персонифицировалось – за мной гнался Чёрный призрак. Я израсходовал все боеприпасы и в ужасе бросился бежать. Потом – тот самый дом, тот самый подъезд, крыша, за которой прячется бездна. Чёрный призрак настигает меня. И я делаю шаг…

– Что, кошмары снятся? – с пониманием спросил Краснов.

– Есть маленько.

– Ничего себе маленько! Ты даже застонал.

Я смутился.

– Извини, не хотел тебя разбудить.

– А я и не спал, – признался шёпотом, чтобы не тревожить сон других бойцов, Краснов. – У меня всегда так на новом месте: прекрасно понимаю, что утром понадобятся силы, но всё равно… сна ни в одном глазу.

– Баранов считать пробовал?

– Не помогает. Я всякие способы перепробовал. Даже дыханию специальному учился – есть одна специальная методика. Типа, оказывает расслабляющее действие, помогает успокоиться и все такое в этом духе. Никакого толка, – усмехнулся он.

– У меня аналогично: если о чём-то задумаюсь перед сном – всё, до утра ворочаться буду, но глаз не сомкну.

Ещё немного – и мы бы обсудили все наши болячки, как герои одного из знаменитых рассказов О’Генри, а потом обнялись бы и пошли бухать в ближайший кабачок. Вот только мы находились в Зоне, и это в корне меняло ситуацию.

Я посмотрел на экран КПК: «Три часа ночи. Надо ещё поспать, пока сонливость окончательно не развеялась разговором. Долбаный Чёрный призрак! Даже в ночных кошмарах ко мне приходишь!»

Как ни странно, мне всё же удалось впасть в зыбкое забытьё. А в шесть утра сработал тихий зуммер встроенного в КПК будильника.

– Началось в колхозе утро! – мрачно протянул Филипп. – Ни хрена не выспался.

– Выспишься тут, – буркнул Иван.

– Позавтракаем – и вперёд, – оборвал я их скулёж, хотя меня и самого обуревали схожие мысли. Я снова пожалел о том, что ввязался в эту авантюру. «Может, – думал я, – стоило тогда плюнуть на всё и никуда не идти? Вертелось бы оно конём без моего участия! Хотя спокойно жить мне бы точно не дали».

Я осмотрел рану Краснова и убедился, что она не опасна для его жизни. Наверное, антидот сработал: однозначно не фальсификат. Я вспомнил, как у меня однажды от подобного укуса ногу в два раза разнесло – как слоновья стала, еле доковылял до точки перехода. Был я тогда молодым и зелёным, денег у меня не водилось, и на этой почве «сэкономил» я и купил коробку контрафакта, который, как выяснилось позже, оказался полностью левым. Ладно, хоть не навредил себе ещё больше, а то можно было бы от такого «антидота» и ласты склеить.

Краснов подтвердил, что чувствует себя вполне нормально и готов к труду и обороне.

После завтрака мы осторожно покинули наше пристанище. Цистерна ночью не привлекла к себе ненужного внимания, что позволило нам спокойно дождаться рассвета.

Утро выдалось холодным, но это была самая малая из всех возможных неприятностей, что могли ожидать нас в дальнейшем. Нам предстояло определиться с тем, что делать дальше: проклятое минное поле порядком спутало мои планы.

Ещё ночью я прикинул возможные варианты, выбрав наиболее оптимальный, с моей точки зрения, для выживания. «Как ни крути, а придётся заскочить в Шалман, – размышлял я. – Меня там не особо любят, а чужаков и вовсе не жалуют, но ничего не поделаешь: слишком много мы уже извели боеприпаса. Только в Шалмане можно его пополнить. Вопрос: какой ценой? Деньги там не котируются, в ходу совсем другая валюта».

Я не стал пока излагать вслух детали моего плана: Краснов и его люди по-прежнему не вызывали у меня особого доверия. Да, я пошёл с ними на дело, но это не значило, что я вмиг забыл о привычке постоянно оглядываться.

После ночёвки в тесной цистерне, где тело моё занемело, я размялся, приводя в чувство непослушные руки и ноги. Краснов тоже проделал комплекс упражнений, в котором угадывалась ката каратэ. Парни же отделались простыми рабоче-крестьянскими отжиманиями и бегом на месте.

– Готовы?

Молчаливые кивки в ответ.

– Тогда идём. Нам сегодня предстоит долгий путь. Привал будем устраивать через каждые два часа. Все такой темп выдержат? – Не дожидаясь ответа, я пошагал прочь от места нашего ночлега.

Парни послушно потопали за мной: о боевой слаженности, конечно, говорить ещё было рановато, но прогресс был налицо.

В окружавшем нас леске было подозрительно тихо, но чуйка мне подсказывала, что прямой опасности пока нет.

– На всякий пожарный старайтесь ступать за мной след в след, – предупредил я.

– Базара нет, – дежурно откликнулся Филипп.

Приходилось идти вперёд, полагаясь исключительно на собственную интуицию. Датчик аномалий вёл себя спокойно – как отличник на перемене: ничем не выдавал, что вообще существует на белом свете. Молчал – и всё тут. Ходили слухи, что у военных появилась новая модификация прибора: дескать, чувствительность его повысилась чуть ли не на порядок. Это объясняло и то, что в базе данных в последнее время появилось намного больше аномалий. Прямо палочка-выручалочка, а не датчик. Бродить с ним по Зоне было бы сплошным удовольствием: никаких тебе болтов и гаек, всё проверяется исключительно электроникой. Хотелось бы, чтобы эти слухи оказались правдой. Но я что-то слабо верил в науку: слишком многое в Зоне было ей не по зубам.

Внимание моё привлёк шелест в траве. Я вскинул руку и остановился. Следом за мной замерли остальные. «Молодцы, – мелькнула мысль, – слушаются».

Что-то со стрёкотом взмыло вверх, пролетело на уровне моих глаз и оказалось на другой стороне тропинки.

– Кузнечик, твою мать! – вполголоса выругался я. – Что ж ты, сволочь такая, как мамонт ломишься!

Некоторые привычные насекомые в Зоне солидно прибавили в размерах. Меня давно не удивляли, например, мухи величиной с колибри. Вот и этот кузнечик вполне мог постоять за себя, оказавшись один на один с тем самым земноводным из детской песенки. И ещё неизвестно, кто кого в итоге бы скушал.

Кстати, о насекомых. Как оно обычно бывает: нет худа без добра. Природный бич наших мест – клещ-кровопийца – с появлением Зоны внезапно исчез, как исчезли когда-то из кухонь городских квартир тараканы без всякого внятного объяснения.

Нет, за пределами Зоны клещей водилось в достатке, но вот внутри периметра я их давненько не видел. И не только я. А вот комары, к сожалению, никуда не исчезли. Много появилось всякого неизвестного дотоле гнуса. Постоянно кто-то мелькал перед глазами или жужжал у ушей. Но к этому постепенно привыкаешь и перестаёшь реагировать, благо гнус этот не кусачий и неприятностей практически не доставляет: носится по своим делам, гудит – ну и ладно, всем ведь жить надо, даже мелким букашкам.

Казалось, что мы брели в обычном лесу. Я знал, что это ощущение, стоившее жизни не одному сталкеру, обманчиво. В Зоне нос нужно всегда держать по ветру, а ушки на макушке. Любой диссонанс у опытного сталкера сразу вызывает настороженность.

Но пока всё шло достаточно спокойно, а значит – не к добру.

Нарушив мою инструкцию, Краснов внезапно ускорил шаг и поравнялся со мной. Я услышал его прерывистое дыхание. «Вроде тренированный мужчина, – заметил я про себя, – не должен так скоро выдыхаться».

– Ты так и не сказал, куда нас ведёшь, – произнёс он.

Момент для разборок был не самый удачный. «Какая муха его укусила?» – раздражённо подумал я и поинтересовался уже вслух, не сбиваясь с набранного темпа:

– У тебя появились какие-то сомнения?

– Нет, – признался Краснов.

– Тогда в чём дело? – удивлённо поднял брови я.

– Хочу понять, что ждёт нас впереди.

«Вроде я его авторитету урона не наносил, – думал я, не торопясь с ответом. – И не было промеж нас договорённости согласовывать каждый чих. Маршрут – дело моё и только».

– Впереди… – начал я и остановился.

Краснов по инерции двинулся дальше, но я схватил его за руку и заставил притормозить. Безопасник обернулся и хмуро посмотрел на меня. В его взгляде читался невысказанный вопрос.

– Впереди неприятности, – как можно более спокойным голосом сказал я.

Глава 13

Конечно, сама по себе Зона – сплошной змеиный клубок неприятностей. Если ты всё ещё топчешь её почву, то это значит, что тебя просто терпят, но это временное явление: рано или поздно на пути обязательно появится то, что испортит тебе жизнь. Законы подлости здесь работают безупречно. Если что-то могло пойти не так, оно обязательно проявлялось, причём в самое неподходящее время, когда ты этого совсем не ожидаешь.

– Приплыли, – сказал я.

Заросли борщевика даже за пределами Зоны – штука крайне неприятная. Здесь же он превратился в сущий кошмар. Сок этой растительной гадости можно сравнить с кислотой: разъедает всё, кроме костюмов с повышенной биологической защитой, и выделяется при любом повреждении стебля или листьев.

Перед нами раскинулась целая плантация мутировавшего борщевика. Высокие, вымахавшие метров до трёх-четырех растения мерно качались на ветру.

– Лучше бы это было минное поле, – сказал я. – Больше шансов пройти.

– Даже так? – изумился Краснов, не осознающий пока всей серьёзности увиденного.

– Именно. Ожог первой степени гарантирован. Туда мы точно не полезем. Я себе не враг.

– А если прорубить проход? – опрометчиво предложил Иван.

Я хмуро посмотрел на этого наивного авантюриста.

– Ты перепутал Зону с джунглями. Здесь с мачете наперевес не пробьёшься. Сдохнем ещё на подступах. Борщевик уже зацвёл, если ветер подует сильнее и понесёт на нас пыльцу… слепота будет самым минимальным последствием.

– Так что – вертаемся? – насупился Иван.

«Ясно, – вздохнул я про себя. – Парень ещё не проникся. Хорошо быть молодым и зелёным – столько всяких открытий впереди».

Я пожал плечами.

– Надо думать.

– Назад нам точно нельзя, – сурово заявил Краснов. – Саблин не поймёт, если мы не выполним его задание. С меня он шкуру спустит, про остальных я вообще молчу. Раз подписались – нужно выполнять.

– Давай, дуй. – Я махнул рукой в сторону борщевика. – Можешь заранее антишоковый препарат вколоть, чтобы пару минут спокойно продержаться. А мы тут постоим, посмотрим.

И я принял картинную позу, скрестив руки на груди.

Он гневно посмотрел на меня:

– Так, проводник хренов. Ты что – не знал, что тут эти заросли?

– Ещё месяц назад их здесь не было. Это Зона, дружище, тут всё меняется быстро.

– Тебя наняли, чтобы ты довёл нас до места назначения. Вот и думай, как это сделать, – скривил губы Краснов.

Его прямо распирало от злости. Мужик менялся прямо на глазах, и я не мог понять, чем это было вызвано. «Подменили его, что ли, в цистерне? – подумал я удивленно. – Откуда столько злобы, направленной в мою сторону? Он же профессионал и просто обязан скрывать свои эмоции. А тут…»

– Я думаю.

– Так быстрее думай.

Тут он понял, что явно перегнул палку, и с некоторой заминкой произнёс:

– Извини, Торпеда. Не люблю, когда всё не по плану идёт.

– Извинения приняты. Можешь мне поверить: я что-нибудь придумаю.

– Так, может, в обход?

– Здесь кругом болота. Топь – мало того, что непролазная, так там ещё и аномалий как блох на барбоске.

– Задрала меня ваша гнилая Вологодчина! – хмыкнул Краснов.

– Шо маемо, то маемо, – отшутился я.

Вообще Вологодчина – она разная: по сути, чем-то смахивает на лоскутное одеяло. Но болот здесь хватает, это точно.

Не будь аномалий, я бы рискнул пойти в обход – как-нибудь проложил бы тропку. Это поодиночке по болотам лучше не шастать, ну а четверо здоровых мужиков всяко выбрались бы.

Но есть у трясин в Зоне неприятная особенность: почему-то они как магнитом притягивают всевозможные ловушки. Казалось бы, никто в здравом уме туда не попрётся, а поди ж ты! Шага не шагнуть, чтобы в какую-нибудь подлянку не вляпаться. Не наш это был вариант, в общем.

И поворачивать смысла не было: вряд ли нашлась добрая душа, которая к сегодняшнему дню минное поле разминировала. В сказки я давно не верил. Мы оказались меж двух огней: и там «ой» и тут «ай». И какое из этих зол было наихудшим? Пожалуй, минное поле.

«Тогда тут похимичим», – решил я. В локальной схватке человека с природой у нашего брата хомо сапиенса шансов побольше. Это если на глобальный уровень переходить, то человечество – просто не серьёзный противник. В масштабах Вселенной мы просто пыль на ветру. А тут…

«Прикинем, что и как, – начал размышлять я. – Для начала проведём элементарную разведку».

Я внимательно оглядел колышущуюся светло-зелёную борщевичную стену. Я чувствовал что-то странное, исходящее от неё… Осталось понять, что именно.

– Надо прикинуть, насколько далеко простирается это безобразие, – сказал я и нашёл взглядом ближайшее кряжистое дерево, чьи ветви и ствол были способны выдержать мой вес. – Эх, где мои двенадцать лет?!

– В Тарзана поиграть вздумал? – понимающе ухмыльнулся Краснов.

– А что – может, найду свою Джейн, – улыбнулся в ответ я, хотя настроение у меня было не самым распрекрасным.

Крякнув и поплевав на руки, я полез на дерево, вспоминая прежние навыки. Получилось не хуже, чем в детстве. Только тогда я всё же был половчее и весил не больше воробушка. Зато сейчас на моей стороне были опыт и регулярные тренировки (сталкеры обязаны поддерживать форму: и тренажёрный зал навещать, и на татами кувыркаться). Ветка, на которую я взгромоздился, качнулась, издала слабое подобие хруста, но всё же устояла.

Я приставил к глазам «козырёк» из ладони, внимательно оглядел округу. Вид открылся, конечно, впечатляющий, но не сказать чтобы сильно радующий душу.

– Что там? – с нетерпением крикнул Краснов.

Ему явно не стоялось на одном месте, и он метался туда-сюда, словно тигр в клетке. Хорошо хоть его бойцы вели себя спокойно.

– Заросли – метров пятнадцать в самом тонком месте.

Я не стал добавлять, что полоса борщевика выглядела чересчур геометрически правильной, что наводило на нехорошие мысли. Тут не надо было быть гением, чтобы прийти к очевидному выводу: эта кислотная плантация появилась здесь не с бухты-барахты. Кто-то хитромудрый специально разбил здесь ядовитые грядки, и у этого хитрована имелась вполне конкретная цель.

Спуск с дерева занял у меня чуть больше времени, чем подъём. Оказавшись на земле, я высказался детальнее:

– Короче, это что-то вроде огородика.

– То есть искусственное препятствие? – догадался Краснов.

– Ага. И как будто специально к нашему появлению подгадали.

– И кто ж такой шустрый подсуетился? Кому на заднице ровно не сиделось?

– У меня две версии: или хантеры, хотя они редко на такое заморачиваются, или…

Краснов выжидающе уставился на меня. Я договорил:

– В общем, есть и второй вариант. Это дикие.

– Кто-кто? – не понял Денис.

– Дикие, – повторил я. – Сталкеры, которым не повезло. Когда-то они попали в Перезагрузку, выжили, но превратились в мутантов. И теперь у них нет дороги назад. Зона не выпускает их, считая своими детищами.

– Никогда о них не слышал, – признался Краснов.

– На эту тему распространяться не принято. Кстати, среди них не только сталкеры из гражданских, хватает и бывших вояк. Официально эти военные числятся среди погибших. Семьи их получают пенсии и прочие блага. Ну а на штатских властям наплевать. Мы вроде как есть, но при этом нас нет. Такие вот пирожки с котятами.

– И что – эти дикие после мутаций окончательно растеряли человеческий облик? – проявил неожиданный интерес Краснов.

– Вовсе необязательно. Мутации могут по-разному проявляться: у кого-то вызывают изменения в облике…

– Ну-да, хвост, к примеру, вырастает, или член на лбу, – влез в разговор Филипп.

Я бросил на него недовольный взгляд. Он тут же сник и смущённо дёрнул плечом.

– Я так… прикололся, чтобы обстановку разрядить.

– Больше не надо, – вежливо попросил я.

Чувствовал я себя при этом учителем начальной школы, который одёргивает не в меру расшалившегося первоклассника.

– Продолжай, – попросил Краснов.

Настроение разговаривать на эту тему у меня окончательно пропало, поэтому я закончил речь несколько скомканно:

– Многие мутации не имеют внешних проявлений. Думаю, если такого мутанта даже под микроскопом изучить – никаких отличий от него прежнего не найдётся. Собственно, учёные уже пытались такие эксперименты ставить, но безрезультатно. Человек как человек: одна голова, две руки и ноги. Размышляет, как мы, переживает, чувствует… Но Зона где-то клеймо на нём всё равно поставила и теперь считает своей собственностью. Это я про подавляющее большинство мутаций говорю. Но есть и исключения. Иногда от мутаций ещё и сверхспособности возникают. Есть, например, телекинетики, которые любого гоблина за пояс заткнут. Я лично знаю одного чувака, который под водой больше часа просидеть может – на спор проверяли. Ну и так, по мелочи: особый нюх на артефакты, ускоренная реакция. Оно, конечно, слабое утешение для тех, кто потерял возможность вернуться домой, но лучше уж это, чем совсем ничего.

– И где эти, с позволения сказать, люди обретаются?

– Например, в Шалмане. Именно туда мы сейчас и направляемся, – сказал я.

Краснов задумался. Я дал ему пару минут на то, чтобы переварить информацию, и подумал: «Всё же есть своеобразное удовольствие в рейде с новичками. Сюрпризы на каждом шагу».

– А почему такое странное название – Шалман? – очнулся Краснов.

– Не я крестил, так что не знаю, – сказал я. – Да и не больно-то интересовался этим вопросом. Шалман и Шалман.

– Допустим, мы всё же попадём в этот самый Шалман. Кто может гарантировать нашу безопасность там?

– Да никто, – признался я. – Народец там обитает специфичный. Никогда не знаешь, что взбредёт им в голову в ближайшие пять минут. Но всё же дела с ними иметь можно. Это не отмороженные на всю башку хантеры.

– А зачем нам вообще надо идти в Шалман?

– В первую очередь – за патронами. Мы в Зоне – всего ничего, а уже почти пустые.

Краснов, и без того переполненный новой информацией, не стал выяснять, откуда в Шалмане патроны. Наверное, решил, что они с Большой земли поступают. Мысленно я усмехнулся: сюрприз Краснову был обеспечен. А потом мне пришлось снова переключиться на текущие проблемы. Вернее, одну: борщевик-то никуда не делся, маячил себе на горизонте и не собирался исчезать.

Глава 14

Я покопался в своём почти бездонном рюкзаке: спасибо «пушинке», благодаря волшебным свойствам которой я мог себе позволить некоторые излишества.

В недрах своей котомки я нашёл два термобарических выстрела к подствольному гранатомёту. «Это, конечно, не огнемёт, – обрадовался я мысленно, – но просека в зарослях получится что надо. Главное – дождаться, когда осядет то, что не успеет догореть».

Тактика сработала. Первая выпущенная мной граната разорвалась ближе к концу самого узкого места в растительной преграде, вторая – у ближайшей границы. Пока я стрелял, остальные благополучно прятались в укрытии.

Пух, пух! Я знал, что грохот взрывов, само собой, неминуемо привлечёт постороннее внимание, потому я чуть ли не плясал от нетерпения и молился, чтобы всё как можно быстрее закончилось. «Нами обязательно заинтересуется какая-нибудь прожорливая тварь, – нервничал я, – и скорее всего не одна, а мы почти пустые – даже для маленькой войнушки».

В книжках часто описывают сцены того, как герои от безысходности, расстреляв последние патроны, идут на врага чуть ли не с голыми руками. Так вот – в Зоне этот вариант не прокатывает. Тут хватает таких монстров, против которых не то что карате с кунг-фу бесполезны, а даже от ножа толку мало будет. Во-первых, большинство монстров – существа толстокожие, то есть абсолютно не чувствительны к боли. Во-вторых, физиология у них зачастую в корне отличается от того, к чему мы привыкли. Например, глаза у твари могут оказаться на пузе, а половые органы – там, где у нормального животного находится желудок. Таких извращений в Зоне – как гальки на берегу моря.

Но пока нам везло. Пламя быстро вспыхнуло и так же стремительно погасло, но зато перед нами открылся сквозной проход шириной метра в три – как раз для того, чтобы с минимальным риском преодолеть ядовитую преграду. Тлеющая взвесь медленно, но верно оседала. Пора!

– Бегом! – скомандовал я.

Я, как и положено, бежал впереди. Рекордов скорости ставить я не собирался, так что мой темп можно было назвать ленивым. Я таким макаром могу без особого напряга с десяток километров намотать, почти не вспотев при этом. Но, само собой, не в полной боевой выкладке, как сейчас. Но вообще Зона торопыг не любит, поэтому надо постоянно под ноги смотреть, уметь быстро принимать решения. «Вот сейчас, – думал я на бегу, – стоит ли наступать, к примеру, во-о-он на ту кочку или лучше слегка вильнуть в сторону?» Не наступил. Обогнул и дальше побежал. Команда меня слушалась, помнила наставление: ходить след в след. К бегу это тоже относилось.

Остановились, когда я счёл, что от зарослей борщевика мы удалились на достаточно безопасное расстояние. Народ в команде был тренированный, так что пробежку мы восприняли как своеобразное развлечение, даже чуток развеселились, особенно Филипп, который улыбался во все тридцать два зуба.

– Кажется, обошлось, – озвучил я общую мысль.

Мужики заулыбались ещё сильнее, но я, чтобы они не расслаблялись, приказал тщательно осмотреть друг друга. Пыльца борщевика – штука коварная. Куда-нибудь да попадёт. Но вроде обошлось. Никто не заскакал, не взвыл от боли.

С этой преградой мы справились. Но я понимал, что это было далеко не самое серьёзное препятствие из тех, которые могли ещё нам попасться на пути. Неприятное, конечно, но по меркам Зоны – на «двоечку» по пятибалльной системе.

Тем не менее, проблему я решил, вроде как не оплошал, показал себя в лучшем виде, вывел отряд из переделки без потерь. Можно было назвать себя молодцом и взять пирожок с верхней полки.

Но радоваться было рано. Я ведь многое ребятам про Шалман не рассказал: дикие – они и есть дикие, чужаков не очень привечают. Ну, и другие нюансы тут имелись – без них не бывает.

Что удивительно, первым эту тему начал Краснов развивать.

– У меня с собой тысяч десять российских денег имеется, – сказал он. – Этого нам на боеприпас хватит?

Я отрицательно помотал головой.

– Да хоть сто тысяч! Диким деньги не нужны.

– Совсем, или только российские? – не понял Краснов. – Баксы я не брал. Карточка у меня, конечно, есть – я её всегда с собой таскаю, чтобы стратегический запас иметь, – но с банкоматами, как я понимаю, тут совсем плохо.

– Им на любые деньги чихать. Они же на Большую землю выбраться не могут. Тут иная валюта в ходу – чаще всего бартер.

– Гаусс-пушку я им точно не отдам, – ухмыльнулся Краснов. – Она нам самим пригодится.

– Могут запросить услугу, – продолжил я.

– Огородик, там, вспахать, поле картохой засеять, – негромко, но так, чтобы все слышали, пробасил Филипп.

И сразу замолк, словно испугавшись.

– Может, и огородик вспахать предложат, – не стал спорить я. – Землю они возделывают и урожай снимают – тут это нормальное явление.

– Дачники, – хмыкнул Филипп.

– Людям надо как-то жить, вот они и обустраиваются по возможности. Понятно, что бананов и ананасов здесь не вырастишь, но арбузы мне попадались. Климат в Зоне неплохой. Ну а человек – такое существо, которое умудряется выжить даже там, где крыса с безнадёги повесится.

Сказав это, я невольно сглотнул: от арбузика я точно бы не отказался. Совсем недавно все мы испытали адреналиновую накачку, после которой всегда кушать хочется. Но наедаться сейчас было не с руки, ведь до Шалмана нам предстояло ещё пилить и пилить, и не факт, что впереди нас ожидала исключительно увеселительная прогулка. А аппетит… есть способы загасить его на какое-то время. Например, энергетический батончик. Кстати, я никогда не брал фабричные. Там всякой химии – сверх меры, и пользы для организма никакой. Зато один мой знакомый кореш делал такие батончики сам: из мюсли, орехов, сухофруктов и мёда. Получалось очень вкусно и питательно. Ну и ещё один важный момент: после такого батончика есть долго не хочется. Аппетит как рукой снимает – как раз то, что доктор прописал.

Я вытащил из рюкзака батончик и вопросительно посмотрел на компаньонов.

– Будете?

– Давай, – сразу согласился Краснов.

Парень я не жадный, запас пока был, так что через несколько секунд вся наша четвёрка уплетала питательное лакомство за обе щёки – аж за ушами хрустело.

Средство подействовало быстро, и есть уже не хотелось.

Запив вкуснятину водичкой из фляжки, я прополоскал рот и дал команду идти дальше.

Не скажу, что к Шалману я шагал с лёгким сердцем: не то это место, куда стремишься всей душой.

Лесок закончился, показалось поросшее рыжим бурьяном поле. На наше счастье – без всякого борщевика. Трава вымахала мне по пояс, но это была безобидная луговая мурава.

Тут очнулся детектор аномалий, который вдруг решил показать свою полезность. Кстати, сработал он только у меня, что говорило об одном: у команды Краснова в КПК была занесена старая база данных – мой недосмотр, хотя и с их стороны, конечно. Это был, если так разобраться, конкретный косяк: пока моя штуковина работала, а вот если бы накрылась…

Краснов не сразу сообразил, что означает требовательный писк, исходящий из моего КПК. Денис удивлённо уставился на меня, требуя разъяснений.

– Поблизости аномалия, – сказал я как можно спокойнее, чтобы раньше времени не пугать команду. Всё же соратники у меня были ещё зелёные: могли переполошиться и по незнанию дров наломать. А оно мне надо было?

Детектор определил аномалию как единичный экземпляр, и я был склонен ему верить. Чуйка говорила мне то же самое: одна аномалия, других поблизости нет. «Пузырь», а это был именно он, конкурентов не любит: гасит сразу, как только на его территорию вторгнется чужой. И главное – он очень любит такую вот высокую травку, потому что его в ней не видно. А ещё – это крайне редкая аномалия. Большинство из них локализуются строго в определённом месте, а это – бродячая.

Внешне это проявляется в постоянно бугрящейся поверхности земли: то здесь, то там грунт вспучивается, словно кто-то снизу под ним надувает воздушный шарик. Отсюда, собственно, и пошло такое название – «пузырь». Размера он небольшого, в диаметре достигает максимум метра три. Стоит кому-нибудь оказаться в зоне его действия – например, наступить, – и тогда «пузырь» взрывается огненным гейзером. Температура – страшная, даже железо плавится. Что произойдёт с человеком – можно не говорить: даже пепла не останется.

Сознательно на людей «пузырь» не охотится, но нам от этого было не легче. Во-первых, не понятно было, где он сейчас находился. Трава, как я и говорил, была высокая – ничего не разглядеть. Во-вторых, в любом случае нам надо было по этому заросшему бурьяном полю топать.

Радиус действия у датчиков аномалий – где-то метров пятьдесят. Получается, «пузырь» мог быть достаточно далеко и в то же время – чуть ли не под носом шевелиться.

И настроение у меня стремительно ушло в минус. Краснов и парни ещё ничего не понимали – им элементарных знаний не хватало, а я уже известным местом чуял, что ждали нас сплошные приключения – и опять же на ту точку, откуда эта чуйка шла.

Вот почему всегда так: как только начинаются проблемы, так обязательно сплошным потоком, почти без передышки?! Я в разных переделках бывал, но что-то меня уже начинало напрягать всё, что творилось с самого начала этого рейда. Будто знала Зона, за чем мы идём, и сознательно подножки ставила. Меня уже потряхивать начинало от напряжения. Я стал прикидывать варианты. Фантазия у меня богатая, но и она почему-то спасовала. Водятся среди сталкеров и такие товарищи, которые в такой ситуации поступили бы просто: пустили вперёд новичка, а сами встали бы в сторонку и ждали, когда тот ценой своей жизни разрядит ловушку.

«Пустить, что ли, Филиппа? Он давно меня раздражает. – Я криво ухмыльнулся своим мыслям. – Нет, такой хоккей нам не нужен. Я ещё не настолько скурвился и, даст бог, никогда не скурвлюсь».

Филипп словно почувствовал, что я сейчас о нём думал. Он резко дёрнул головой и ехидно уставился на меня. А я… Я просчитывал варианты и пока не мог выбрать беспроигрышный – по той простой причине, что такого не находилось: «Снова пальнуть из подствольника? Так надо знать, куда именно, и нет уверенности, что взрыв гранаты разрядит аномалию. Прямо «Что, Где, Когда» какое-то! Хорошо, что лимит времени одной минутой не ограничивается».

Я машинально оглянулся назад. Ничего хорошего там не было: чахлые деревья на окраине леса, кусты. Что-то меня напрягало, причём именно с той стороны. Понятно, что основная угроза шла от аномалии, но меня не покидало беспокойство за тылы. И это был не тот случай, когда предчувствием можно было бы пренебречь.

Сердце предательски ёкнуло. Через лес продиралось что-то крупное. Я готов был поспорить на свою летнюю панаму, что двигалось оно строго по нашему следу: услышал кто-то взрывы от гранатомёта и пошёл удовлетворять любопытство. И это точно был не человек.

«Так и знал! – обреченно вздохнул я. – “Колобок”!» Это был никакой не мутант, а нечто, что родилось в самой Зоне, – гигантское перекати-поле, состоящее из комка отвратительной на вид склизкой плоти. Поверхность «колобка» была покрыта присосками. Они служили ему для того, чтобы хватать свою жертву и втаскивать в одно из отверстий, – как я понимаю, рот этого необычного существа.

Зачем эта тварь вообще нужна была Зоне – не знаю. Может, для какого-нибудь природного баланса, а может, это было что-то вроде игрушки, созданной исключительно для развлечений.

Понятно, что и Краснов, и его молодые бойцы прежде не видели этого чуда. Сказать, что у них челюсть отпала – всё равно что не сказать ничего.

«Колобок» выкатился из леса и уверенно порулил в нашу сторону. Я затравленно повернулся к бурьяну. Нет, сегодня определённо был не наш день! Мы оказались вроде как между молотом и наковальней: с одной стороны на нас чесал «Колобок», с другой – притаилась страшная аномалия. Ситуация – хоть пой, хоть плачь! Первым не выдержал Иван. Он вскинул автомат и полоснул по «Колобку» очередью, всадив в него весь рожок. Как я же упоминал, наш Ваня – стрелок меткий, ни одной пули не ушло в молоко.

Только это никакого эффекта не возымело. Будь у этой твари ухо, можно было бы сказать, что она даже ухом не повела на то, что её нашпиговали свинцом. Зря только последний магазин израсходовали.

– Врассыпную! – крикнул я.

Краснов бросился налево, Иван – за ним. Филипп ушёл вправо от меня, а я… я замешкался. Сам не понимаю, какая сила тогда пригвоздила меня к месту. Это был точно не страх, его я ещё не успел почувствовать.

«Колобок» долго думать не стал. Посчитал, что ему проще с меня начать, и покрутил ко мне на всех парах. Не сказать чтобы быстро, однако мне и бежать-то некуда было.

Я опомнился, закрутил башкой, задёргался то туда, то сюда, оказываясь каждый раз на траектории движения «Колобка».

«Всё, кажись крышка. Когда эта многотонная туша наедет, от меня и мокрого места не останется. Что не раздавят – то сожрут. Разве для этого я на свет появился? Разве затем меня мать родила? – эти мысли молнией промелькнули в моей голове. – А что если…» Спасительная идея пришла как раз вовремя: между мной и «Колобком» остались считаные метры.

Мой прыжок был достоин книги рекордов Гиннесса – жаль только, что зафиксировать это было некому. Прыгнул я не вверх, а в сторону, уклоняясь от набравшего скорость «Колобка». Мы разминулись с ним за какую-то долю секунды. Страшно подумать, что бы со мной приключилось, окажись я под этим шаром-переростком. Но мне повезло. Этот раунд оказался за мной.

Будь это мерзкое создание чуточку полегче, может, и успело бы вовремя среагировать, но огромная сила инерции влекла монстра вперёд. Он выкатился на поле, на мгновение замер, оценивая обстановку и… На этом-то и строился мой расчёт.

«Пузырь» ненавидит конкуренцию и агрессивно обороняет свою территорию. Конечно же, он не потерпел появления чужака и ринулся на разборки.

Земля под гигантской тушей «Колобка» пошла трещинами. Почва буквально окаменела. Раздался пронзительный свист вырвавшегося пара, и сразу за ним последовали яркие всполохи – каждый высотой с пару десятков метров.

Даже на расстоянии я ощутил жар могучего пламени, которое мигом превратило «Колобка» в истекающий жиром шашлык. А потом прогремел оглушительный взрыв.

И тут моя голова едва не разорвалась от страшной боли. Я с криком прижал руки к вискам и упал на колени. В эти ужасные секунды я был готов на всё что угодно, лишь бы только избавиться от неимоверных мук.

Казалось, в мозг мой вонзились миллионы невидимых свёрл. Я выл, катался по земле, бился головой об кочки, мечтая умереть.

Боль ушла внезапно, как по мановению волшебной палочки, но я не сразу поверил в исчезновение терзающей мою голову силы. Какое-то время я сидел на корточках, шатаясь, как былинка на ветру.

К горлу подкатил ком. Я содрогнулся всем телом, и меня стошнило, причём рвота шла вперемешку с кровью.

Чуть поодаль раздавались похожие звуки. Это выворачивало наизнанку моих компаньонов. Я с трудом сфокусировал свой замутнённый взгляд на Краснове. У того было багровое лицо, а рвало его так сильно, что, казалось, глаза вот-вот выпадут из орбит.

Филипп с Иваном оклемались немного раньше (спасибо молодым тренированным организмам), но пока пребывали в состоянии, близком к шоковому. На их лицах явственно читалось недоумение.

– Что это было? – спросил Краснов, отдышавшись.

Ему уже полегчало, хотя краснота с лица так и не спала. Выглядел он так, словно перезагорал на солнышке.

– Инфразвуковой удар. «Колобок», умирая, попытался долбануть им по аномалии. Ну и нам заодно прилетело, – пояснил я, хотя не был уверен на все сто в своей гипотезе. – Прежде мне уже доводилось слышать о подобном, теперь вот и на своей шкуре выпало испытать.

– Слышь, Торпеда, а круто ты всё устроил, – вдруг заговорил Иван. – Я думал: тебе хана.

– Старый воин – мудрый воин, – буркнул я.

Говорить не хотелось. Я ещё не отошёл после случившегося: в теле ощущалась жуткая слабость, голова соображала туго, в ушах звенело.

И всё же…

– У меня есть хорошие новости, – медленно произнёс я. – Путь на какое-то время свободен. «Колобок» разрядил аномалию. Значит, нам ничего не угрожает.

– Аномалия сдохла?! – обрадовался Филипп. – Если это так, то где-то здесь обязательно должен валяться артефакт. Поищем? – Он с надеждой уставился на меня.

– Мы сюда не за этим пришли, – сказал я. – Руки в ноги – и топаем вперёд. Если повезёт – случайно наткнёмся, но специально искать не будем. Всё, перекур закончен, пошагали.

Глава 15

Как и бывает в жизни, артефакт сам под ноги нам не подвернулся, но меня это не волновало абсолютно. Голова моя была забита совсем другими мыслями: «Если вдруг сейчас на нас навалятся мутанты, то нам придётся от них отмахиваться руками и ногами. Чем быстрее мы окажемся в Шалмане, тем выше вероятность остаться в живых. Во всяком случае – до утра, ибо там я планировал встать на ночлег. Что будет в самом Шалмане… А посмотрим, не буду забегать далеко. С дикими можно договориться, если найти подход. Понятно, что у аборигенов крыша постепенно едет. Тут достаточно поставить себя на их место: жил – не тужил, ходил за хабаром, и вдруг – всё, тебя посадили на цепь, с которой нет возможности сорваться. Даже самому крепкому психикой мужику будет тяжко. Они понимают, что это навсегда. Блин, меня аж морозом по коже продирает. Вот что бы я сделал, если бы влип в такую историю? Да, наверное, через год-другой пулю себе в лоб пустил, чтобы не мучиться. Не для меня такая жизнь – однозначно».

Шалман напоминал старинный русский острог: высокий частокол из заострённых брёвен, пузатая надвратная башня, четыре укреплённых дозорных вышки по периметру (Шалман имел форму почти правильного прямоугольника), за стенами – десятка три избушек и сарайчиков, в центре – торговая площадь, кабак и «магазины». К одному из таких «магазинов» мы и правили путь.

Разумеется, на территории Шалмана проживала лишь часть диких, причём малая. Большинство же расселились в разных доступных уголках Зоны, а в острог приходили за тем, чтобы торговать или купить нужные припасы. Так что на моей памяти Шалман ещё никогда не разрастался вширь.

Мне уже доводилось тут бывать раза три. Правда, те визиты были краткосрочными, но кое-какими знакомствами всё же удалось обзавестись. Я очень надеялся, что они окажутся сегодня полезными.

Неприятно идти, осознавая, что на тебя направлен ствол пулемёта и чей-то палец уже лёг на гашетку, а сам стрелок взвешивает на невидимых весах, стоит ли открывать по тебе огонь или нет. Пока что, видимо, перевешивало желание подпустить нас поближе.

Четверо вооружённых людей – уже сила, с которой в Зоне вынуждены считаться. Это, конечно, не армия, но вполне боеспособный отряд, который может навести много шороха. Так что для всех обитателей Шалмана мы являлись потенциальной угрозой. Просто они ещё не решили, как следует с нами поступить: расстрелять ещё на подступах или дать молвить хотя бы слово.

Я невольно взмок от напряжения этих минут. Одной очереди хватило бы, чтобы перечеркнуть нас, тем более что стрелок был волен поступать так, как ему подсказывала в данный момент его паранойя, а без неё в Зоне и пяти минут не протянешь.

Чтобы не нервировать своих ребят, я делал то, что называется хорошей миной при плохой игре: изображал невозмутимость и излучал оптимизм.

С надвратной башни нас окликнули, когда до стен Шалмана осталось метров двадцать. Мужской прокуренный голос в довольно грубых выражениях поинтересовался, какого овоща мы тут делаем и чего припёрлись.

Моих парней эта тирада зацепила. Я понял, что в любой момент кто-то из них сорвётся и начнёт быковать: Филипп взъерепенился, Иван начал метать глазами молнии. Только Краснов держался пока молодцом, но его мрачный взгляд исподлобья говорил о многом. Я понял, что конфликт нужно срочно гасить, ещё в зародыше.

Я поднял руку, привлекая к себе внимание встречающей стороны:

– Не заводись, дружище! Мы сюда по делу пришли. Затариться хотим – и всё. Никаких проблем!

До меня донеслись отзвуки разговора: стрелок консультировался с кем-то, решая нашу судьбу. Я подал своим парням знак молчать и не вмешиваться.

Наконец с башни крикнули:

– Торпеда, ты, что ли?

– Признали, наконец! – выдохнул я с облегчением.

– А с тобой кто?

– Да так… экскурсию по Зоне веду.

– Экскурсию?! – На башне отчётливо хмыкнули. – Ну-ну. Ладно, чего лясы точить, заходите.

Бревенчатые ворота со скрипом распахнулись. За ними нас уже встречала целая группа. Я пожал руку старшему из них. Когда-то это был сталкер по прозвищу Курбаши. Став диким, он не отказался от прежней «погремухи» и с удовольствием на неё откликался.

Происходил он откуда-то из Средней Азии, но от большинства земляков отличался воистину великанским ростом и косой саженью в плечах. Он с любопытством оглядел моих спутников.

– В первый раз Зону топчут, что ли?

– Ага, – кивнул я и по очереди представил компаньонов.

Курбаши снизошёл до рукопожатия с каждым. При этом чувствовалось, что он оценивает моих спутников, внимательно заглядывает в их глаза, будто прикидывая, чего от них можно ждать.

– Рад знакомству, – сказал он в конце и, переключившись на меня, поинтересовался:

– Ты их уже проинструктировал, как себя нужно вести?

Я снова кивнул. По пути мне пришлось битый час потратить на разъяснение местного неписаного свода правил. Я надеялся, что мужики всосали хотя бы половину из сказанного. Иначе – быть беде, я не шутил.

– Ты, значит, на шопинг пожаловал? – насмешливо спросил Курбаши.

– Если скажу, что по тебе соскучился и решил на огонёк заглянуть, ты ведь не поверишь? – Я резко сменил тон с шуточного на серьёзный. – Курбаши, не переживай, от нас головняка тебе не будет.

– Это мы ещё посмотрим, – хитро прищурился дикий. – Ты здесь уже бывал не раз – значит, знаешь, что нужно делать. Оружие полагается сдать. Идём, я провожу вас в оружейку.

Ружейная комната примыкала к надвратной башне, так что далеко топать не пришлось. Курбаши без напряга распахнул тяжеленную бронированную дверь (понятия не имею, откуда она здесь взялась), и мы оказались в узком коридорчике, насквозь пропитавшемся запахом оружейной смазки.

За металлической решёткой на табурете сидел мужик в классическом треухе на голове и с не менее классическим АКМ в руках. Мужику откровенно нечем было себя занять, он дремал до нашего появления, о чём недвусмысленно свидетельствовали слегка припухшие глаза. За спиной у него громоздились пирамиды из автоматов.

– Привет, Жук! – поздоровался Курбаши. – Прими на хранение.

Тот сонно кивнул.

– Облегчайтесь, братцы.

– Чего?! – вскинулся Филипп, но я потушил его пыл, положив руку на плечо.

– Всё нормально. Мужчина пошутил.

Без оружия я чувствовал себя нудистом в Кремлёвском зале приёмов.

Филипп с хмурой физией повернулся к Курбаши:

– Шмонать будете?

– Зачем? – ухмыльнулся тот. – У нас всё на доверии. Но ножичек из «сапога» лучше достань. Он тебе здесь не понадобится.

– Курбаши – телепат, – пояснил я. – Не удивляйтесь.

– Ага, – гордо улыбнулся дикий. – И, да, – обратился он к Ивану, – сам такой!

Парень чуть не поперхнулся: тяжело смириться с фактом, что кто-то читает твои мысли. Принимая от нас гаусс-пушку, Курбаши невольно присвистнул.

– Ни хрена себе бандурина! – Он уставился на меня, сочувственно покачивая головой, и добавил:

– Зря вы, мужики, в это дело ввязались. Только головы напрасно сложите. С Чёрным призраком никому не совладать.

Жук сразу навострил уши.

– Отвали, – велел ему Курбаши. – Тебя это не касается.

Лицо у Жука обиженно вытянулось, он что-то пробурчал под нос, но больше интереса к нашим переговорам не проявлял. Видимо, опасался связываться с Курбаши.

А я слегка пригорюнился: «Плохо, что теперь ещё кто-то будет в курсе нашей миссии. Моя вина, не учёл опасность встречи с телепатом. Теперь вот расхлёбывай…»

Я решил подстраховаться. Курбаши, в целом, мужчина был понятливый, да и от Чёрного призрака дикие сами настрадались. Если бы нам удалось его грохнуть, то для всех сплошные плюсы были бы.

– Курбаши, ты только об этом не распространяйся, пожалуйста.

– Можешь быть спокоен, Торпеда. Я попусту трепать языком не приучен. А Жук ничего не слышал. Я правильно говорю? – с нажимом произнёс он.

– Мне ваши заморочки по барабану, – откликнулся тот. – Своих забот по горло.

Я благодарно кивнул.

– Вот и договорились.

Дальше всё прошло без сучка и задоринки.

Убедившись, что мы разоружились, Курбаши миролюбиво произнёс:

– Спасибо за понимание. У нас городок спокойный, никто вас не обидит, если сами в бутылку не полезете. Так что оружие вам ни к чему. Будете возвращаться – выдадим всё назад под расписку.

– А вдруг что-то пропадёт? – нахмурился Иван.

– Ничего не пропадёт. Крысы тут не приживаются, – заверил его Курбаши. – А если предположить невероятное, то получите моральную компенсацию. Фирма работает без обмана.

– Верно, – подтвердил я. – Я уже имел с ними дело. Всё будет о’кей! Нечего опасаться.

– Коли так… – протянул Иван, но уже без былой уверенности. Чувствовалось, что парень уже смирился.

Жук выдал нам расписку. Я проверил её: бухгалтерия в оружейке была на высоте – учтено всё до мелочей.

Дикий дождался, когда я дочитаю, и спросил:

– Сходится?

– Да, спасибо. До скорого.

Мы покинули оружейку и оказались на улице.

Курбаши достал из нагрудного кармана пачку папирос, закурил и предложил нам.

– Будете?

– Не, мы за здоровый образ жизни, – ответил я.

– Ну молодцы, коль так. А я лёгкие себе потравлю малость. С формальностями покончено. Чувствуйте себя как дома, гости дорогие. Насчёт вашего дела… – Он с наслаждением затянулся, даже глаза прикрыл. – Ступайте в лавку к Банану. У него вчера как раз был завоз товара. Думаю, там найдёте всё, что вам надо.

– Спасибо за совет, Курбаши. С меня причитается, – поблагодарил я.

– Да ладно тебе! Экскурсовод нужен?

– Не заблудимся, – заверил я.

– Тогда удачи!

Заблудиться в Шалмане было невозможно. Мы прошли по главной и единственной улице посёлка. Большого интереса разглядывать неказистые строения, в которых жили дикие, не было. Мы лениво таращились на бревенчатые избушки с заборчиками, за которыми прятались небольшие огородики.

Появление новых лиц особого ажиотажа среди аборигенов не вызвало. Нет, нас, конечно, сопровождали косые взгляды диких, но никто не бросался в нашу сторону с расспросами, не пытался выведать свежие новости и не просил передать приветы. Эти люди давно считали себя отрезанными от мира.

Охранника возле лавки Банана не было.

– Внутрь зайдёте? – спросил я Краснова.

Тот отказался.

– На улочке постоим. Ты ведь знаешь, что надо?

– Да, уже накидал в мыслях списочек. Не волнуйся, ничего не забуду.

– Тогда иди. А мы пока тут перекантуемся. Посмотрим, что и как. Не каждый день в гости к мутантам зайти удаётся. Тут есть местечко, где можно пропустить по бокальчику пива?

– Само собой. Поселение не зря Шалманом назвали. Во-о-он в тот сарай идите. Он только с виду такой непрезентабельный, а вообще там вполне прилично… По здешним меркам, конечно. Только будьте осторожны, – попросил я.

А сам уверенно взялся за ручку двери лавки.

Заведение Банана мало напоминало аналогичный магазинчик Сидора: и размером поскромнее, и ассортиментом победнее. Но необходимый минимум тут имелся. В этом я убедился сразу, когда взглянул на полки с товаром, от созерцания которого меня оторвало деликатное покашливание откуда-то снизу. Я опустил взгляд: «Блин! Предупреждать надо! Ну что за на хрен, а?!»

Банану конкретно не подфартило: мутация превратила его в нечто ужасное. Он походил на пенёк, у которого вместо корней торчали руки и ноги. Из человеческого в нём остались разве что глаза и скривившиеся в ухмылке губы.

Он терпеливо наблюдал за мной и напомнил о себе лишь тогда, когда я чуть не наступил на него.

– Добрый день. – У Банана оказался приятный мужской баритон. – Вы сюда за покупками пришли или просто так, поглазеть? За смотр денег не берём, – попытался пошутить он. – И вообще денег не берём.

– Добрый день. Мне бы… – Я стал перечислять всё, что нам нужно, а Банан доставать и выкладывать товар передо мной.

Наконец я закончил.

– Вам только боеприпасы нужны? – удивился Банан.

– Да, всё остальное у нас уже есть.

– Жаль. А то бы я записал вас в список лучших клиентов месяца.

– А что таким полагается?

– Хорошая скидка. – Он даже облизнул губы.

– Тогда я подумаю.

После секундной заминки я добавил:

– Пожалуй, больше ничего не надо. Давайте на этом остановимся.

– Желание клиента – закон. – Если бы у мутанта были плечи, он, наверное, мог бы ими пожать, но всё равно рефлекторно изобразил что-то похожее. – Давайте обсудим оплату. Вот прейскурант.

Банан протянул мне компьютерную распечатку. Я прикинул в уме получившуюся сумму и не смог удержаться от возгласа:

– Ничего себе!

Мутант правильно расценил мою реакцию.

– Ничего удивительного! Мы в Зоне, молодой человек. У нас нет прямых поставок с Большой земли, обходимся своими силами. Конечно, вы вправе отказаться от заказа. Я не буду в обиде.

Я кашлянул.

– Я не выдам вашу военную тайну. Мне прекрасно известно, каким образом у вас появляются товары.

– Да ну? – с восхищением произнёс Банан.

Он подпер рукой место, где должен был быть подбородок.

– Аномалия «копир». Производит дубликаты попавших в неё предметов. Уверен, она находится в подвале вашего дома, хотя мой КПК и молчит как партизан на допросе.

– А вам ещё не говорили, что много знаний – это много печали? – недовольно произнёс Банан.

– Вы первый, – усмехнулся я.

– Тогда на правах первого прошу вас впредь не касаться этой темы.

– Думаю, я не единственный сталкер, которому это известно.

– Безусловно. Но мне кажется, совершенно необязательно снова и снова размусоливать этот факт.

Я согласился. Дикие стали мутантами, но при этом не перестали быть людьми со всеми их достоинствами и пороками. Пороками, кстати, в первую очередь. Банан сидел на золотой жиле. А на таких везунчиков всегда найдутся те, кто не сможет побороть в себе желание отнять и поделить. Завистники могли найтись и среди диких.

Затем состоялся торг. Не такой цветистый, какие обычно происходят на восточных рынках, но всё же в выражениях мы не стеснялись. Заломленная Бананом цена меня никоим образом не устраивала. Он догадался, что в моём рюкзаке лежит «пушинка», и возжелал заиметь её во что бы то ни стало. Я на пальцах объяснял ему, что это «моя корова» и прощаться с ней не входит в мои планы. И так по кругу несколько раз. Чуть погодя аппетиты Банана слегка уменьшились, и он стал выдвигать более адекватные требования.

– Молодой человек, вы закон сохранения энергии знаете? – ни с того ни с сего брякнул он.

– Гипотетически – да, – сказал я, изумляясь вопросу.

– Не буду залезать глубоко в детали, но его практический смысл для меня заключается в следующем: да, «копир» работает по непонятным для нас принципам, но ему тоже необходима энергия, которую он черпает за счёт поглощения вполне материальных вещей. Грубо говоря, аномалии надо кушать. Лучшей едой для неё (и это было установлено опытным путём) является плоть. И совсем не обязательно живая. «Копир» с не меньшим удовольствием поглощает трупы. Например, пасюков. Если вы настреляете для меня с десяток крупных особей, можете считать, что мы в расчёте.

– Где же вы были раньше! – усмехнулся я. – У нас была серьёзная стычка с пасюками.

– Далеко? – загорелся Банан.

Мой рассказ его не обрадовал.

– Боюсь, что от трупов уже ничего не осталось, – расстроенно пробормотал он.

– Уверен, что так, – согласился я. – Значит, этот вариант отпадает. Давайте обсудим другие предложения.

Торг продолжился. В итоге мы всё же ударили по рукам, и я смог забрать товар, расплатившись парочкой не самых ценных артефактов, которые я держал при себе как стратегический запас. Жаль было расставаться, но ничего не поделаешь. Лучше остаться без артефактов, чем без патронов.

Я направился к выходу, но фраза, брошенная Бананом, заставила меня остановиться.

– Вы ведь не один сюда прибыли, а в компании ещё трёх попутчиков?

– Да.

– Тогда у меня не очень приятное известие. Кажется, вас ищут хантеры. Сюда приходил гонец от них, наводил справки. У него было весьма размытое описание тех, кто им нужен, но вы подходите под него по всем статьям.

– Спасибо за предупреждение, – сказал я.

Курбаши почему-то об этом даже не обмолвился, и это меня насторожило.

Глава 16

Ощущая на плечах приятную тяжесть рюкзака («пушинка» вес снизила, само собой, но полностью не сгладила), я отправился к компаньонам. Они собирались заглянуть в местное злачное заведение, и я не видел причины, которая помешала бы мне сделать то же самое, а заодно и порешать две важные проблемы: вытрясти у Курбаши (а он наверняка там будет – туда весь Шалман ходит) как можно больше деталей о визите хантеров и договориться о ночлеге. Иногда кабак предоставлял услуги постоялого двора, но вот только далеко не всем гостям. Стоило мне толкнуть дверь, как я убедился, что придётся решать ещё и третью проблему, причём срочно.

В кабаке повисла тревожная тишина. Атмосфера буквально наэлектризовалась: ещё немного – и начнут сверкать молнии. И что самое паршивое: виной всему были мои спутники. Вернее, один из них – тот, кого я желал придушить лично ещё с начала рейда. Вот и сейчас по милости Филиппа мы влипли в серьёзные неприятности.

Над ним возвышалась двухметровая глыба, обладающая рельефной мускулатурой культуриста, плотно подсевшего на анаболики. Что самое отвратительное – у мутанта почти полностью отсутствовал кожный покров, так что смотреть на этого типа было ещё тем удовольствием. Из одежды на нём были только спортивные штаны и майка-алкоголичка – простора для фантазии просто не оставалось, по нему можно было уроки анатомии давать.

Одной рукой мутант держал за горло Филиппа, другой – чудовищного размера тесак. Похоже, запрет на оружие не распространялся на аборигенов. Этим тесаком он угрожал Краснову и Ивану, заставляя их держаться на расстоянии.

Все дикие делали вид, что происходящее их не касается: уткнулись носами в свои стаканы и не поднимали глаз. Вышибалы в заведении отродясь не было, так что порядок был отдан на откуп посетителям. Владелец кабака изображал собой соляной столб – никакой реакции. Я осторожно похлопал громилу по плечу. Тот резко обернулся, не забывая при этом контролировать ситуацию.

– Добрый день, – голосом, полным доброжелательства, заговорил я. – Что у вас случилось, уважаемый? Почему вы столь грубо обращаетесь с моим другом?

Если бы я мог, то принялся бы излучать сплошным потоком лучи мира и добра. Но мутанта не обманула моя показная вежливость.

– А ты что за хрен с горы?

– Моё погоняло – Торпеда. Эти люди, как я уже сказал, – мои друзья. Давайте не будем устраивать потасовку и решим вопрос миром. Если желаете, могу угостить вас стаканчиком.

– Не пойдёт, – решительно заявил качок. – Твой приятель приставал к моей подруге. Я этого с рук не спущу.

Было странно услышать, что у этого урода есть подруга, но, поглядев направо, я догадался, о ком шла речь. Там, вжавшись спиной в стену, стояла женщина лет тридцати, обладающая вполне миловидными чертами лица и фигуркой что надо. На здешнем тотальном безрыбье она была даже не «прынцессой», а «королевишной», так что я не удивился, почему Филипп запал на неё, проигнорировав все мои предупреждения.

Поскольку среди сталкеров дамы всегда были в меньшинстве, и уж тем более мало кто из них попадал под действие Перезагрузки и становился мутантом, можно было сообразить, что именно женщины считались главной ценностью в здешнем мирке. За них сражались и были готовы на любые жертвы. Хотя странно, конечно, что такая красотка связалась с этой ошкурованной горой мышц. Невысокая, где-то метр шестьдесят, слегка полноватая, но той полнотой, которая лишь подчёркивает выдающиеся достоинства. Эта женщина немного напоминала Наталью Варлей из «Кавказской пленницы», сочетая в себе трогательность и беззащитность так, что любому нормальному мужику хотелось взять её под своё крыло и спрятать от всех ненастий и бед.

Других женщин в кабаке не было. Наверное, на весь Шалман их насчитывалось трое-четверо. Мысленно я сразу прозвал её Еленой, вспомнив о той роковой девице из античных времён, что послужила яблоком раздора и привела к Троянской войне.

Расклад был предельно ясен: Филипп – парень молодой, горячий, кровь играет, хочется женской ласки, особенно с учётом нескольких дней воздержания – вот и запал на девицу себе на беду.

«Оставить его выпутываться из передряги самостоятельно? – думал я. – И оправдание есть: я специально акцентировал внимание на этой теме несколько раз. Думал, что все уши им прожужжал. Умыть руки? Погоди, не спеши. Не всё тут просто, ой, не всё».

Было что-то фальшивое в поведении этой красавицы: тот самый сакральный случай с тёмным омутом, в котором водится много всякого нехорошего. Моё чутьё просто кричало об этом. Похоже, эта дама вела свою, пока что непонятную нам игру. Недвусмысленно запахло подставой, однако никто из наших этого даже не подозревал.

Филипп подтвердил мои опасения. На его лице появилась лёгкая ухмылка. Он заговорил, обращаясь к громиле:

– Чувак, не кипятись так сильно! Твоя подруга сама ко мне льнула. Никто её силком не заставлял. Пойдём, присядем к нашему столику, полечимся. А что касается твоей тёлки – сам знаешь: баба с возу, кобыле легче!

Не очень благородно, конечно, но здесь намечался не рыцарский турнир, а банальный мордобой с высокой вероятностью смертельного исхода. Нет, даже не мордобой. Я забыл о ноже в руках мутанта. Мужик был полон решимости пустить тесак в дело. Непонятно, что его удерживало от этого шага.

Я успел заметить быстро промелькнувшую усмешку на лице женщины.

Наверное, я был единственным, кто увидел это. Теперь всё стало на свои места.

«Так, так, так… Похоже, нас помимо воли втянули в чью-то комбинацию, – размышлял я, пытаясь придумать выход из ситуации. – Мы тут чужие, а чужаков нигде не любят, но это явно не тот случай. Очень уж смахивает на провокацию. Интересно, а кому это выгодно? Раскормленный бугай явно не тянет на эту роль. Он такая же пешка, как и Филипп, только не способен осознать это. Ну да, с мозгами тут определённо не повезло. В отличие от мышц, они штангой не прокачиваются».

Я снова обратился к «культуристу»:

– Слушай, тебя как зовут?

Наверное, это было зря. Качок уже успел составить о нашей компании мнение, и оно было не самым благоприятным. Грубая сила понимает только грубую силу. Иные доводы бесполезны.

Он презрительно сплюнул мне под ноги.

«Ну вот, а ведь хотелось разойтись по-хорошему, – с досадой подумал я. – Получается, не судьба».

Я посмотрел на растёкшуюся возле мысков ботинок лужицу и покачал головой.

– Силён ты плеваться, парень. Прямо верблюд какой-то.

Если бы качок мог побагроветь, то непременно сделал бы это. Вместо этого он заскрежетал зубами так, что, наверное, стёр с них всю эмаль.

– Кем ты меня назвал? – свирепо прохрипел он, отпуская Филиппа.

– А ты не слышал? – делано удивился я.

Меня охватила давно забытая лёгкость. Я словно вернулся в своё детство: ах, эти разборки на школьном пустыре после уроков, расквашенный нос, синяк под глазом – романтика, блин.

Я развеселился, сам не понимая, что со мной происходит. Тут намечалось конкретное мочилово, а у меня было такое ощущение, что я комедию Гайдая смотрю.

– Чего лыбишься? – рявкнул громила.

– А тебе не один хрен? – безмятежно спросил я.

Определённо этот мужик никогда прежде не сталкивался с подобной реакцией. Он слегка опешил. Должно быть, раздумывал: а не сошёл ли я с ума. «Культурист» перекинул нож из руки в руку.

– Ты покойник! – изрёк он с видом Нострадамуса.

Я хмыкнул и снял с плеч рюкзак. «Если что, – подумал я, – пригодится как импровизированный щит. Жаль, конечно, пускать его на такое дело, но всё же лучше потерять рюкзак, чем жизнь».

– Мне, значит, ножичек не дашь? – спросил я.

– Борзый ты, – прогудел противник.

– Есть маленько, – не стал возражать я. – Тебе не в падлу на меня с этой саблюкой кидаться? Как-то не по-пацански это.

Тут виновница всех проблем решила подлить маслица в огонь. Она прекрасно знала, как среагирует её избранник, и потому протянула с ленцой:

– Бифштекс, урой уже этого недомерка. Чего ты с ним вошкаешься?

Оказывается, этот амбал носил вполне заслуженное погоняло – Бифштекс. А что – метко его окрестили, ничего не скажешь. «Неужели ей не противно крутить роман с этим огромным куском мяса? – недоумевал я. – Я про секс даже боюсь думать. Нормальную женщину только от мысли о поцелуе с таким чудовищем уже должно подташнивать. Очевидно же, что эта совсем из другой лиги – той, в которой таким, как Бифштекс, нет места. Что же их тогда связывает? Или мы имеем дело с тривиальным извращением? После всяких «оттенков серого» меня уже ничем не проймёшь. Наверное, в головах красоток водятся красивые тараканы».

Внезапно прорезался голос того, кто долго прикидывался ветошью, – заговорил хозяин заведения:

– Стоп, мужики! Давайте-ка со своими тёрками в другое место валите. У меня приличное заведение. Люди сюда отдыхать пришли.

Бифштекс насупился.

– Брысь под лавку, тля! Только тебя здесь не хватало.

Но общественное мнение качнулось на сторону несчастного владельца кабака.

– Бифштекс, он тему говорит. Ты же здесь всё разнесёшь, где мы тогда бухать будем? Сам же потом злиться начнёшь!

– Точно, Бифштекс. Айда отсюда. Тебе не всё равно, где этому смертнику навалять?

«Зашибись! – обалдел я. – Никто, оказывается, даже не сомневался в том, что итог схватки будет не в мою пользу. Повезло, так сказать. Нарвался на местного чемпиона».

Я бросил злой взгляд на Филиппа. Тот не выдержал и отвернулся.

Громила прислушался к уговорам публики и решительно направился к выходу, бросив мне короткое:

– За мной пошли.

Выбора у меня не было, и я поплёлся за ним, демонстративно засунув руки в карманы. Рюкзак я отдал провинившемуся Филиппу, успев обжечь его очередным гневным взглядом.

Толпа гурьбой вывалилась из кабака.

Народ уже начал принимать ставки. Краем уха мне удалось уловить подробности. Будь я чересчур честолюбивым человеком, получил бы нехилый пробой в самолюбии, потому что тренд вырисовывался следующий: мои шансы однозначно котировались ниже плинтуса. Никто не верил, что я выйду победителем. Публика предвкушала интересное зрелище: как местный Илья Муромец надерёт задницу пришлому понторезу. И понятно, на чьей стороне были симпатии. Все считали, что чужаку-выскочке не помешает хороший, а главное – заслуженный урок.

Специального места для разборок на территории Шалмана не имелось, но нам такого и не требовалось. Любая более-менее ровная площадка подошла бы. Или даже просто клочок земли.

Шагах в полста от кабака Бифштекс остановился, позыркал по сторонам и деловито кивнул.

– Здесь биться будем.

Я осмотрелся. Место как место: коряг и кочек нет, за пару лет всё хорошо утрамбовалось ногами.

– Пойдёт, – согласился я, будто кто-то интересовался моим мнением.

Краснов с виноватым видом подошёл ко мне. За его спиной с видом нашкодившего щенка прятался Филипп.

– Торпеда, прости. Не ожидал, что Филипп такое коленце выкинет. Я его штрафану, когда вернёмся. Штаны с него последние сниму.

«Оно для начала ещё вернуться бы надо, – мысленно ответил я, – но будем считать, что ничего с нами не произойдёт. Вырулим из Зоны на Большую землю, в загул пустимся… По такому случаю можно такой разгуляй устроить – весь город на ушах стоять будет».

– Блин, Торпеда. Я и впрямь накосячил. Если из передряги выкрутимся – я твой должник по гроб жизни, – повинился Филипп.

– Поздняк метаться, – строго сказал я. – Считай, что это уже дело прошлое. Ты лучше другим займись.

– Не вопрос, – подобрался он.

– Пока мы с Бифштексом будем изображать из себя гладиаторов, покрутись среди народа, поспрашивай о тёлке, из-за которой весь сыр-бор разгорелся. Чувствую, непростая она. Зуб даю.

– Понял, Торпеда. Сейчас всё прочухаю. Ты только себя побереги. Этот Бифштекс – парень мощный, но у него только мясо есть, а больше ничего. Я его сразу просчитал. В общем, ты его уделаешь. Не без напряга, конечно, но… Ты победишь. Помяни моё слово!

– Спасибо за доверие, – ухмыльнулся я.

Взгляд зацепился за Курбаши: «Гляди-ка, явился – не запылился. И ведь чует кошка, чьё сало съела. Старательно воротит от меня морду и держится подальше. Прочитал, значит, мои мысли… Ну-ну, с тобой мы ещё поговорим. А ещё брат-сталкер, пусть и бывший!»

Я начал искать взглядом в толпе девицу, хотел посмотреть ей в глаза перед боем: «А где же наша красавица, куда пропала? Тонкая женская натура не выдержит жестокости гладиаторского сражения? Или мавр уже сделал дело?»

Зрители образовали круг диаметром в пять-шесть метров. Бифштекс вышел на середину и поманил меня рукой.

«Всё, представление начинается. Клоуны на выход. – Я решительно, но спокойно шагнул в круг. – Так, прокачаем ситуацию. О том, что господь не обделил Бифштекса физической силой, даже слепой спорить не станет. Он раза в два меня шире и на голову выше. Руки на целую ладонь длиннее, а это в рукопашке – серьёзное преимущество. Мускулы пузырятся по всему телу – мутантский Геркулес, блин».

Я скинул с себя верхнюю одежду, оставшись с голым торсом. Хотя я тоже парень крепкий, но мои «банки» на фоне его «бугров» просто терялись. Хотелось верить, что мутант не такой быстрый, как я. Такому шкафу скорость обычно ни к чему, он грубой силой задавит, даже не вспотев.

Бифштекс смотрел на меня с неприкрытым презрением: дескать, что за тля тут нарисовалась!

Один плюс всё же имелся: тесака уже не было. Он перекочевал на хранение к «секунданту» – тощему парню с кислой миной на вытянутой роже. Глупо было бросаться первым в атаку, и мы начали хождение по кругу. Я внимательно всматривался в противника, пытаясь навскидку определить его слабые места и бреши в обороне: «Нет, это не человек, это монументальная глыба, и потребуется молот, чтобы её расколоть».

Странно, но Бифштекс осторожничал. «Неужели до его куриных мозгов дошло, что я могу представлять для него опасность? Или это игра в кошки с мышкой?» – злорадно подумал я, не теряя при этом бдительности.

Внезапно он подмигнул мне, сделал гигантский шаг навстречу и обрушил на мою голову кулак. Меня спасла реакция. Ещё до того, как он решился на этот выпад, я успел нырнуть в сторону. Кулак Бифштекса расплющил под собой воздух и, не встретив сопротивления, провалился вниз.

Удар был хорошим. Попади под него моя башка – только брызги бы полетели по сторонам. Но драка – это игра, в которой участвуют двое. Дистанция между нами сократилась, и я впечатал кулаком в открывшееся подбрюшье мутанта.

Но пальцы мои словно врезались в чугунную сковородку. Я чуть не взвыл от боли, машинально отдёргивая руку, и… едва успел увернуться от второго выпада противника. Пролетевшая над макушкой ладонь громилы лишь слегка взъерошила мне волосы. Аж холодком обдало.

Я попытался разорвать опасную дистанцию и сразу получил ощутимый удар сзади, после которого полетел на стеной стоящую и галдящую публику. Кто-то из диких попытался вытолкнуть меня поближе к Бифштексу. Иван, мониторивший ситуацию, мгновенно оказался возле добровольного помощника мутанта и быстро восстановил «порядок». За тыл я мог не опасаться.

Беготня по кругу продолжалась. Бифштекс был начеку, не упускал меня из поля зрения ни на секунду. Он уже догадался, что я умею огрызаться, и принял подобие боевой стойки.

Целую минуту мы кружили на месте, заставив публику скучать. Потом Бифштекс вновь перешёл к фазе активных действий. Подобно ракете он сорвался с места и ринулся на меня, широко расставив руки. Видимо, боялся, что я ускользну раньше времени.

Слегка приунывшая толпа после нашего хождения по кругу радостно завопила и заулюлюкала. Ну да, много ль человеку для счастья надо?! Ничего не меняется испокон веков: народ требует хлеба и зрелищ.

Я оттолкнулся от земли, взвился в воздух и запрыгнул на плечи Бифштекса, сжав ногами его толстую шею. Не ожидая от меня такой прыти, мутант потерял равновесие и повалился на спину. «Надо же, – мстительно подумал я, – всё в полном соответствии с народной пословицей, гласящей, что большой шкаф громко падает».

Замахнувшись, я нанёс всего один удар в лицо противника.

Мутант всхрипнул и отрубился.

Поражённая публика замолчала. Моя победа стала для всех ошеломляющим сюрпризом.

Это был мой звёздный час. Я вскинул подбородок:

– Девка, из-за которой всё началось… Где она?

Глава 17

Над Бифштексом захлопотал местный медик, который, как по мне, так больше смахивал на мясника, но не я тут, к счастью, занимался кадровой политикой. Я мог гарантировать одно: какое-то время мой оппонент, если можно так выразиться, полежит без чувств – без особых последствий для его могучего организма. Я планировал и в будущем навещать Шалман, так что мне лишних проблем и врагов не надо было.

Бой был честным. «Если Бифштекс – не отмороженный идиот, – надеялся я, – то он найдёт в себе силы признать поражение. Если нет… мне не привыкать оглядываться».

Но на повестке дня стоял более животрепещущий вопрос: куда делась деваха-подстрекательница? Мне очень хотелось с ней поговорить.

Красотка исчезла с концами. Об этом с унылой рожей мне сообщил Курбаши.

– Торпеда, можешь её не искать. Её больше нет в Шалмане. Девка свалила перед тем, как вы устроили драку.

– Она местная?

– Нет, забредает к нам время от времени. То с одним роман покрутит, то с другим.

– А с Бифштексом у неё давно?

– Со вчерашнего дня. Я обалдел, если честно, когда увидел, как они воркуют.

– То есть ночевала она у Бифштекса?

– Да.

– Тогда веди к нему. Устроим небольшой шмон.

– Зачем? – удивился Курбаши. – Это уже на мародёрку смахивает. Не по-нашему…

– Я не собираюсь грабить Бифштекса. Можешь присутствовать при обыске, чтобы убедиться.

– Верю, – кивнул он. – Ну, пошли тогда. Я тебя провожу.

Идти было недалеко. Бифштекс жил в избе, которая использовалась как холостяцкое общежитие.

По дороге я задал Курбаши беспокоивший меня вопрос:

– Говорят, сюда хантеры на днях наведывались…

– Было такое, – подтвердил мутант.

– И они искали кого-то…

– Ага, – ответил Курбаши.

Он напрягся. Я видел, что ему не нравится, куда я клоню. Опасался он чего-то, или совесть в нём проснулась. Я надеялся на второе.

– А у тебя не сложилось впечатление, что это нас ищут? В смысле, меня и моих попутчиков.

Курбаши остановился, насупил густые чёрные брови.

– Да, ты не ошибся. Ищут именно вас. Не знаю почему, но вы им позарез вдруг понадобились. Хочешь знать, почему не предупредил?

– А как же!

– Хорошо. Буду с тобой откровенен: вы для нас чужаки – во всех смыслах. Вы можете свалить из Зоны и преспокойно жить на Большой земле. А мы… мы здесь застряли навсегда. И хантеры эти были и всегда будут у нас под боком. Они – такие же пленники Зоны, которым негде спрятаться. Если мы пойдём на конфликт с ними, то никто гроша ломаного не поставит на то, что мы продержимся хотя бы неделю.

– То есть ты струсил?

– Да. Можешь и так думать.

– А ты ещё не прочитал мои мысли?

Курбаши вздохнул:

– Это не всегда получается. С тобой что-то произошло, и твой мозг будто спрятался от меня за барьером.

– Наверное, потому, что я сейчас очень зол.

– Наверное. Эмоции сильно влияют на это.

– Однако другие не побоялись сообщить мне о хантерах! – воскликнул я.

– Не все способны просчитать свои действия хотя бы на шаг вперёд.

– А ты, значит, способен!

– Я способен. Это мой дом. Не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Можешь больше со мной не общаться.

– Я подумаю, – сказал я.

Моя злость быстро перегорела. В чём-то Курбаши был, конечно, прав: мы отсюда свалим, а он останется – каждый выживает так, как может.

Нужная нам изба была больше остальных. Здесь жило около двух десятков здоровых мужиков. Комнаты-спаленки, общая столовая, нечто вроде гостиной. К своему огромному удивлению я заметил здесь старенький цветной телевизор с выпуклым кинескопом, допотопный видик и россыпь видеокассет. Не удержавшись, я подошёл поближе и стал рассматривать потёртые картонные обложки.

Я словно провалился в прошлое, увидев стандартный набор видеосалонов восьмидесятых, памятный мне по рассказам более старших знакомых: боевики, ужастики и кино для взрослых.

Курбаши угрюмо сопел за спиной.

Дверь в комнату Бифштекса запиралась на ржавый навесной замок.

– У кого есть ключи? – оглянулся я.

– Только у хозяина, – ответил Курбаши. – А ему пока не до этого.

– Плевать. Сами справимся.

Я нашёл проволочку и, поковырявшись в замке, сумел его открыть.

В нос шибанул резкий мускусный запах пота. «Горячая, видать, у Бифштекса выдалась ночка», – усмехнулся я про себя, бросив взгляд на грубо сколоченный из досок топчан, где неаккуратной горкой лежало скомканное постельное бельё.

– У тебя пять минут, – сказал Курбаши. – Скоро сюда притащат Бифштекса.

Я кивнул. Для шмона в клетушке два на три этого времени мне за глаза и за уши хватило бы.

Улика быстро нашлась. В куртке явно женского кроя, которую, похоже, красотка впопыхах забыла. Я вытащил из кармана фотокарточку, на которой улыбалась моя физиономия. Я готов был поспорить, что сделан снимок был недавно, незадолго до нашего выхода в рейд. Я задумался: «Что из этого следует? Первое: думаю, что между этой красоткой (до сих пор не удосужился узнать, как её зовут) и засадой, устроенной Кубышкой, есть связь. Например, общий заказчик. И теперь я полностью уверен: Саблин к этому не имеет никакого отношения. Второе: девица сбежала. А это грозит проблемами в будущем. За нас взялись, причём весьма плотно. Не вышло два раза, может, проканать на третий. Плохо? Ещё как! Меняет ли это наши планы? Никоим образом. Всё равно обратного хода, пока мы не грохнем Чёрного призрака, нет. Просто придётся учитывать новый фактор. Что же за сволочь такая за мной охотится? Чем я так ему насолил?»

– Закругляйся, – произнёс Курбаши, отвлекая меня от мыслей.

– Да, собственно, всё. Можно уходить.

Мы покинули дом. И как раз вовремя – двое диких уже тащили Бифштекса. Тот ещё не полностью восстановился, взгляд был мутным, ноги заплетались, но никаких сомнений не оставалось: ещё немного – и мутант снова будет в форме.

Когда мы поравнялись, Бифштекс остановился и заставил притормозить своих приятелей.

Я тоже замер, предчувствуя новый этап разборок. Какое-то время мы буравили друг друга взглядами. Наконец, Бифштекс засмеялся, выкинул вперёд руку:

– Ловко ты меня, Торпеда! Уважаю! Ты первый, кому удалось уложить меня на лопатки.

Я облегчённо выдохнул и ответил на рукопожатие.

– Мне повезло.

– Это точно. В следующий раз я тебя сделаю! – Он заулыбался, и мне стало ясно, что Бифштекс шутит.

– Обращайся, если что.

– Удачи, Торпеда!

– И тебе не болеть, Бифштекс.

Расстались мы почти друзьями. Кажется, на одного врага у меня стало меньше.

– Что теперь? – спросил Курбаши.

– Планировал на ночь у вас остаться, но, видимо, придётся уносить ноги. И чем быстрее, тем лучше.

– Это самые приятные слова, которые я услышал за сегодня, – не скрывая радости, заявил мутант.

– Не могу сказать тебе того же. Кстати, как эту девку кличут?

– Гюрза.

– Знаешь, ей подходит. Что ещё о ней знаешь?

– Больше ничего.

– И даже в мозгах покопаться у неё не удалось? – удивился я.

Курбаши потупился.

– Она дикая, Торпеда. Мне в сто раз легче прочитать мысли обычного человека, чем мутанта. Так что, увы, ничем не могу помочь.

– Но с хантерами она могла спутаться?

– Такая девица могла связаться с кем угодно. Даже с хантерами. Но… – Курбаши снова принялся изображать девицу на выданье.

– Договаривай, – подтолкнул я его.

– Контролёры, – выдавил из себя Курбаши. – Она на них работает, а не на хантеров.

– Стоп, – скомандовал я. – А теперь с самого начала. Кто такие Контролёры, и почему я о них никогда не слышал? Это что – новая группировка?

– Я и так тебе до хрена лишнего сказал, – в сердцах бросил Курбаши. – Больше ты от меня ничего не дождёшься. Давай, собирайся быстрее и иди, куда шёл. Мне здесь неприятностей не надо.

– Спасибо и на этом, – буркнул я. – Расслабься, Курбаши. Больше я тебя вопросами пытать не буду.

Он хмыкнул и отвернулся. Был когда-то свой в доску брат-сталкер, а теперь превратился в… Курбаши!

Я нашёл своих и поделился с ними информацией. Известие о том, что ночевать мы будем в другом месте, они восприняли спокойно, полностью положившись на меня.

Мы вернулись в оружейку, я разделил боеприпасы между всеми членами отряда и, судя по довольным лицам, понял, что набрал себе несколько дополнительных очков.

Покидать Шалман не хотелось. Здесь была хреновенькая, но всё же цивилизация: электричество, вырабатываемое генераторами, кабак, баня и прочие радости жизни.

Не успели мы оказаться за воротами, как хлынул дождь. Интуиция подсказывала, что это надолго. Я отношусь к числу тех немногих людей, кто любит дождь. Почему-то он наводит меня на романтические мысли. Но этот ливень нагонял только тоску.

Я увидел неподалёку дерево с раскидистой кроной и медленно пошагал к нему. Даже такое укрытие было лучше, чем ничего. Дождь хлестал по листьям и веткам, вспенивал воду в стихийно образующихся лужах.

Можно было бы поиграть в поэта и сказать, что это Зона плачет. Но это глупости! Зона живая, но её эмоции отличаются от наших. Так что нет от поэзии в Зоне никакого толку.

Я вытер тыльной стороной ладони влагу с лица и почувствовал, что совершенно вымотался.

Крупные дождевые капли срывались с ветвей и падали на нас.

Я пытался размышлять: «Курбаши заикнулся о каких-то Контролёрах. Кто они? Почему на Большой земле о них ничего не знают? Почему мутант боится их даже больше, чем хантеров? А главное – начинает вырисовываться логическая цепочка между целью нашей миссии, хантерами и загадочными Контролёрами. Что-то их связывает с Чёрным призраком. Мы получим ответы на эти вопросы, если найдём его. Но понравятся ли нам эти ответы? Я бы не стал зарекаться. Проще думать, что это новая группировка».

Сталкеры иногда объединялись в, скажем так, кружки по интересам, но долго эти кланы не существовали. Тому было несколько причин. Подавляющее большинство сталкерской братии – жуткие индивидуалисты, которые предпочитают пахать на себя, а не на доброго дядю (возможно, я повторяюсь, но это факт). Почти все ходят в Зону за хабаром. Экстремалы-любители, которые ищут здесь только острые ощущения, либо погибают, либо, быстро насытившись экзотикой, сваливают отсюда подальше.

Клан же предполагает наличие главаря и, соответственно, существенное ограничение в правах других членов группировки. Кроме того, на каких бы справедливых законах ни строился клан, всегда будут разногласия в момент делёжки хабара. Каждый будет считать, что он внёс наибольший вклад в поиски. Альтруисты в Зоне не приживаются.

И всё же кланы возникают с завидной регулярностью. Другое дело, что опытные сталкеры-ветераны обходят их стороной.

Для самоуспокоения я решил считать, что Контролёры – это некая сталкерская или мутантская (Гюрза ведь – мутантка) группировка, состоящая из молодых и борзых беспредельщиков. Такие вполне способны запугать кого угодно. «Блин, да кого я обманываю!» – Эта версия рассыпалась как карточный домик, когда я вспомнил о Чёрном призраке.

Тут всё было намного сложнее и выше уровнем.

Дождь закончился быстрее, чем я думал. Последняя капля разбилась о землю перед моим ботинком.

– Нужно идти, – сказал я.

Глава 18

Осинник, через который мы шли, тянулся уже несколько километров. Раньше, мне казалось, он не был столь протяжённым. Это явление объяснялось просто: Перезагрузка вновь внесла свою лепту. Но расстояния меня никогда не пугали. Если надо было, я мог неделями топать пешочком. Я выгнал из головы это нехорошее «если».

Через час мы снова оказались на открытом месте. Идти по мокрой земле было непросто, ноги постоянно вязли, и я решил, что мы заслужили короткий привал, тем более гаусс-пушка, которую парни терпеливо волокли и не думали жаловаться, весила чертовски много.

Дело близилось к вечеру. «Пройдём ещё немного и будем ночевать», – решил я.

– Я тут, пока шли, грибочков насобирал, – вдруг сказал Краснов. – Вон какие красавцы!

Он показал содержимое полиэтиленового пакета: там были сплошь красноголовые подосиновики. На Вологодчине их почему-то часто называют боровиками, путая с разновидностью белых грибов.

– Они съедобные? – уточнил он.

– Вполне, – сказал я. – Сварим суп. Я хороший рецепт знаю – пальчики оближешь.

Дома я бы жарёху сбацал: грибы почистить, отварить, пожарить вместе с картошкой и лучком, незадолго до готовности добавить сметану, посолить-поперчить. Рот от таких мыслей наполнился слюной.

Спутники мои в Шалмане успели перекусить, а я остался голодным, поэтому снова достал домашний батончик, предложив и Краснову с парнями. Те отказались. «Не понравилось с прошлого раза что ли? – удивился я про себя. – Ладно, мне больше достанется».

На ночлег встали у речки. Я проверил окрестности: чисто, аномалиями и не пахло. Конечно, нельзя было исключать, что любая из них могла в момент образоваться где-нибудь поблизости, но тут уж как карты лягут.

Набрали водички из ручья, кинули в неё для страховки обеззараживающую таблетку, развели костерок. Сырые дрова горели неохотно, но это было не страшно. Главное, что огонь был, а остальное – приложится.

Сварили грибной суп. Для наваристости в него добавили концентраты. Получилась сытная и вкусная похлёбка – смолотили за один присест, даже мыть котелок не надо было после.

Аппетитные ароматы привлекли какую-то мелкую животину, передвигающуюся на трёх лапах. Но она оказалась пугливой. Стоило только угрожающе вскинуть руку, как тварюга скрылась в кустах – почаще бы такие бояки попадались.

Сытный ужин снова сделал мир вокруг нас вполне сносным. А потом всех и на сон потянуло. Сначала зевнул Иван. Зевок парня оказался заразным, мой рот тоже непроизвольно открылся, и я испугался даже, что вывихну челюсть.

Как смогли, устроились на ночлег, стараясь держаться поближе к костру. Договорились, кто и когда сторожит. Филипп, как штрафник, взял на себя «собачью вахту».

«Утром… часов в семь просыпаемся, – планировал я завтрашний день, – завтракаем – и вперёд. До Технопарка остаётся рукой подать. Там-то и начнётся самая интересная часть нашего путешествия, если, конечно, нас не перехватят по пути». В том, что спокойно дойти до Технопарка нам не дадут, я не сомневался. Не зря же Гюрза так оперативно смылась.

Неожиданно тишину, нарушаемую лишь слабым потрескиванием костра, разорвал громкий хруст сломанной ветки. Мы подскочили, одновременно направив оружие в сторону источника шума. Я посветил туда фонариком.

К нам шёл человек. Сразу бросалась в глаза легкомысленность его наряда, обычно в Зоне так не ходят: шорты-пирамиды до колен, спортивная куртка с лейблом известной фирмы. Лицо незнакомца было скрыто капюшоном.

– Что это за спортсмен такой? – удивлённо произнёс Краснов.

– Не знаю, но мне это определённо не нравится, – ответил я и направил луч фонарика на незваного гостя.

Странно, это было очень странно. Похоже, он был без оружия. Для Зоны – это нонсенс. Тут даже по нужде с полным боекомплектом бегают. И желательно с группой прикрытия.

– Стой! – потребовал я, когда между нами оставалось метров пятнадцать.

Незнакомец послушно замер.

– Руки подними. Только выше, чтобы я видел, – велел я, напряжённо вглядываясь в незнакомца.

«Какого лешего его принесло?! И чем это может нам грозить?»

Тот безвольно выполнил команду, не проронив ни слова. Я присмотрелся внимательнее: теперь я был убеждён – оружия у него совсем не было.

Я не мог понять: кто он и почему так целенаправленно движется в нашу сторону.

Вспомнилась сразу сталкерская легенда о Бешеном прапорщике. Дескать, когда Зона только-только появилась, туда направился отряд во главе с прапорщиком, которого за глаза так и называли – Бешеный. Отряд не вернулся: не то сгинул в аномалии, не то нарвался на тварей. Но несколько раз на огонёк к сталкерам выходил потом человек в парадной военной форме старшего прапорщика. Он тихо подсаживался к костру, слушал разговоры, а потом так же незаметно, как и появлялся, исчезал.

Бешеный прапорщик считался существом безобидным. Вреда от него никому не было.

Но сейчас это был точно не он.

Я твёрдо знал, что если хочешь выжить в Зоне, надо избегать всего непонятного, а лучше всего – сразу отвечать на любую непонятку автоматной очередью.

Палец мой рефлекторно лёг на спусковой крючок.

У ночного гостя внезапно прорезался голос.

– Не стреляй! – глухо произнёс незнакомец.

Голос показался мне знакомым, однако я никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах мы встречались с этим человеком.

– Кто ты такой, и что тебе надо? – спросил я.

Тот скинул капюшон.

– Ёжик! – обалдело произнёс я.

– Ты его знаешь? – встревоженно спросил Краснов.

– И очень хорошо, – признался я.

Это и был тот самый Ёжик – мой первый учитель среди сталкеров, сгинувший при загадочных обстоятельствах несколько лет назад. Тот, кто сознательно рисковал моей жизнью ради личной выгоды, кто гнал меня прямиком в аномалию. Иногда, вспоминая это, я так хотел набить ему морду! И вот мне представился такой случай.

Я узнал его фирменную причёску: короткие жёсткие волосы, которые торчали так, что и впрямь походили на «ёжика».

Но почему он был в таком странном виде и без оружия? Ёжик всегда ходил в Зону в полной экипировке и был осторожен как сапёр на минном поле. Мне об этом было известно, как никому другому.

– Привет, Торпеда! – мимика на лице сталкера была какой-то «деревянной». – Вот мы и встретились. Вижу, ты не очень этому рад.

Лицо его походило на безжизненную маску.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я.

На губах Ёжика расплылась хищная улыбка.

– Пришёл поговорить с тобой. Я могу опустить руки и подойти ближе?

– Можешь, но учти: если меня что-то начнёт напрягать в твоём поведении, я тебя пристрелю, причём без всякого сожаления.

– Имеешь полное право, – согласился сталкер. – Но ты можешь расслабиться. Я не собираюсь тебя убивать.

– Почему я должен тебе верить? Ты уже обманул меня однажды.

– Я думал, ты набрался опыта и поумнел.

Он медленно подошёл к костру, сел рядом и протянул к огню руки.

– Тепло, – мечтательно произнёс Ёжик. – Как я по нему соскучился.

– Ты хотел поговорить со мной. Я слушаю, – сказал я.

Меня распирало от желания задать ему кучу вопросов, но, прежде чем задать их, я должен был выяснить, с чем действительно пожаловал на наш огонёк мой первый учитель.

– Ты должен покинуть Зону, – прошептал он синими сухими губами.

– Всего-то? – с насмешкой поинтересовался я.

– Уходи из Зоны. Это последнее предупреждение, – уверенно произнёс он и резко встал, распрямляясь во весь рост.

– Кто тебя послал?

– Тебе это знать ни к чему. – Он улыбнулся, и меня почему-то сильно напрягла эта улыбка.

Вместо его лица я вдруг увидел скалящийся череп, на котором плясали отблески пламени. В нос мне ударил приторно-сладкий запах гниющей плоти.

– Ты… ты зомби? – догадался я.

Вместо ответа сталкер, который, как оказалось, давно перестал быть человеком, бросился на меня. Но я был готов к такому развитию событий. Сухо пролаял мой автомат. Зомби отбросило назад. Он упал на спину и уже не поднялся.

Пули разнесли его голову, превратив её в кровавую кашу. Зрелище было не самым приятным, однако мне нужно было убедиться, что он упокоился навсегда.

Неожиданно Иван перекрестился. Прежде я не наблюдал за ним ни малейшего признака набожности.

– Надо убрать труп подальше от костра, иначе он всё тут нам провоняет, – тихо сказал я.

Вместе с Иваном мы оттащили тело в сторонку. Покойник оказался неожиданно лёгким, но вонял просто ужасно. Странно, что мы не сразу почувствовали исходившие от него миазмы.

– Может, похороним по-человечески? – спросил Иван.

– Нет необходимости. Зона справится с этим не хуже нас.

Мы вернулись к костру.

Я присел к приходящему в себя Краснову.

– Денис, ты слышал, что сказал зомби?

– Не думал, что они вообще умеют разговаривать. Как думаешь, насколько серьёзно это предупреждение?

– Очень серьёзно. Тот, кто его отправил, умеет управлять живыми мертвецами. Я думал, это байки. А оказывается – такое возможно. Зона не перестаёт меня удивлять, – признался я.

Краснов порылся в рюкзаке и протянул мне солдатскую фляжку, предварительно открутив крышку.

– Глотни разик.

– Что это? – подозрительно спросил я.

– Вискарь. Взял с собой для снятия стресса. Попробуй. Он дорогущий, собака, но своих денег стоит.

– Спасибо, но я не пью.

– Дело хозяйское. – Краснов сам отпил из горлышка и довольно крякнул. – Хорош, зараза! – Он мечтательно прикрыл глаза.

– Господи, всего-то ничего по времени прошло, а кажется, словно я здесь уже вечность.

– Жалеешь, что в Зону отправился?

– Нет. – Он устало провёл ладонью по лицу, вытирая пот. – Я давно решил, что никогда не буду сожалеть о своих поступках. Я не хочу жить и делать что-то просто так, напрасно, впустую, потому что второго раза не будет.

– У тебя есть великая цель?

– Скажешь тоже, – хохотнул он. – Это у героев книжек есть великая цель. А я – человек обычный: хочу вкусно кушать, мягко спать и любить красивых женщин. Последовательность не принципиальна.

– Понятные желания.

– Разумеется. Только ради всего этого нужно порой совершать то, что не нравится. А больше всего на свете мне не нравится торчать сейчас здесь. Я знаю миллион более притягательных мест.

– Тут ты не одинок, – заверил я.

Краснов словно очнулся.

– И всё же… Что скажешь про предупреждение зомби?

– На шутку это точно не похоже, – с отрешённым спокойствием сказал я. – Мы столкнулись с чем-то неведомым. Пока что оно только предупреждает нас. Что дальше – даже представить сложно.

– На моих плечах лежит груз ответственности за троих людей, – снова заговорил Краснов. – Я много думал на эту тему и принял решение: мы возвращаемся на Большую землю.

– А как же Саблин? – изумился я.

– Беру его гнев на себя. Пусть увольняет меня – плевать! Проживу как-нибудь. Уж лучше так…

Я пристально посмотрел на него.

– Испугался?

– Скорее, ощутил всю серьёзность происходящего. Нет, я, конечно, и раньше понимал, что эта экспедиция – не пикник, но тогда я даже понятия не имел, с чем мы столкнёмся. Мы идём назад, Торпеда. Дожидаемся рассвета и уходим. К тебе не будет вопросов. Я сразу скажу, что это было моё и только моё решение и ты к нему не причастен.

– То есть ты твёрдо решил удрать из Зоны?

– Да, – кивнул он. – Иногда лучше отступить, чем ломиться сломя голову. А что?

– Почему же ты раньше, ещё у Саблина, этого не сказал?! – в сердцах воскликнул я.

– Обстоятельства изменились, – с виноватой физиономией произнёс Краснов. – На Большой земле всё по-другому воспринималось. Я понятия не имел, что здесь всё так… хреново. А ведь у меня за спиной – боевые выходы.

– Ты правильно заметил, что обстоятельства изменились, – зло произнёс я. – И не только они. Я тоже изменился. Я больше не намерен поддаваться на чей-то дешёвый шантаж. Нельзя сворачивать на полпути. Рейд продолжится во что бы то ни стало.

Денис задумчиво поскрёб подбородок. За эти дни мы все заросли щетиной.

– Странно, что тебе не нравится моё предложение. Ты же был самым ярым противником рейда, Саблину даже пришлось прибегать к экстремальным мерам, чтобы уговорить тебя, – поразился он.

– Считай, что задето моё самолюбие. Решение принято, мы идём к Технопарку, и, если встретим там Чёрного призрака, твои парни просто из кожи вон обязаны вылезти, чтобы грохнуть его.

– Я против! Мы возвращаемся! – вскипел Краснов.

Парни пока не вмешивались в спор, наблюдая за нами. Оно, пожалуй, было к лучшему.

– Без проводника?! – хохотнул я. – Если я упрусь рогом, думаешь, кто-то другой выведет вас из Зоны?

– Найму проводника в Шалмане, – уже не столь уверенно сказал Краснов.

– Ты для начала доберись до него, – посоветовал я. – А потом найди того, кто стал бы на тебя работать. Для этого нужны веские аргументы, а у тебя с ними – проблемы мирового масштаба.

Я помолчал и продолжил уже более спокойным тоном:

– Понимаю, что у тебя временная депрессия. Это нормально, у всех бывает. Я тоже не исключение. Предлагаю забыть об этом разговоре. Мы должны выполнить задание Саблина. Хотя бы ради тех ребят, которые погибли по вине Чёрного призрака. Решайся, Денис.

– А… Какого хрена! – Он махнул рукой. – Что будет, то будет! Рейд продолжается.

Глава 19

Я с детства не люблю угрюмый вид заброшенных деревень или посёлков. Мне всегда грустно смотреть на покосившиеся дома, на заколоченные, а то и вовсе разбитые окна, на сгнившие хозяйственные постройки. В голову сразу начинают приходить мысли о бренности всего сущего и неизбежном конце.

Я поправил покосившийся указатель, помятый и простреленный в двух местах. Название населённого пункта с трудом, но ещё читалось.

Вспыхнули забытые воспоминания. И я перенёсся на несколько лет назад.

Хорошее было времечко! Лето, горячие деньки, ещё более горячие ночи. Асфальт, плавящийся на солнце. Зелёные кроны деревьев и буйное изобилие травы, которую не успевали косить.

Я только что закончил военное училище, где был стандартным середнячком: учился с тройки на четвёрку. «Волосатой» руки, которая могла повлиять на моё будущее, у меня не было, и потому я просто плыл по течению судьбы.

Сданы были финальные экзамены, получены диплом и новёхонькие офицерские погоны. Чеканя шаг, я торжественно прошагал по плацу возле училища. Радостные родители, улыбающиеся преподаватели. Расчувствовавшийся генерал – начальник училища, провожающий нас в новую непростую жизнь офицера.

Выпускной бал, парадные мундиры, которые шились буквально в последние дни. Обмывание погон, проводы былых товарищей. Положенный отпуск перед отбытием к месту службы. Я был холостым, так что свободного времени у меня в запасе имелось вагон и маленькая тележка.

Трое молоденьких, совсем ещё зелёных лейтёх. Сдружились мы ещё в училище, где служили в одном взводе. Вместе делили все тягости службы. Тем и хороша армия, в отличие от гражданки, что дружба постоянно проходит проверку на прочность. Через пять лет военной жизни ты точно знаешь, кто тебе друг, а кто враг. Иллюзии быстро рассеиваются, знаете ли.

«Парадки» остались висеть в шкафчиках. Мы переоделись в штатское и думали, чем бы заняться. Ведь не пропадать же впустую столь чудесному дню? Тем более наше настроение было таким же солнечным – под стать погоде.

Деньги имелись у каждого из нас. Отпускные у военных были хорошие. Сначала мы покутили в ресторане, потом вызвонили знакомых девчонок и вместе с ними на двух машинах рванули на пикник. Неважно было куда, лишь бы подальше от города.

Кортеж гнал по федеральному шоссе, унося нас из пыльного и грязного города.

Мясо для шашлыка решили купить в этом посёлке. Кто-то рекомендовал здешнюю лавку при мясокомбинате.

Ярко светило солнышко. Приятный ветерок обдувал наши разгорячённые тела и задирал юбки девчонкам.

Я улыбался Светке и прижимал её к себе. Светка улыбалась в ответ и с удовольствием опускала кудрявую голову на моё плечо.

Я был на седьмом небе от счастья. Она считалась моей официальной подругой. Мы даже планировали расписаться, хотя ещё не жили вместе.

На этом пикнике я рассказал ей, куда меня переводят.

– Это где? – не сразу поняла она.

– Сейчас покажу.

Я нашёл карту и ткнул пальцем в мелкую точку на самой окраине России. Это была даже не глушь, а забытая богом дыра.

– Здесь. На первых порах дадут общагу… Ты вроде всю жизнь о романтике мечтала. Там её будет под завязку.

Я попробовал её поцеловать, но она увернулась.

– Ты чего, Свет?

Девушка сморщила носик и сказала, что никуда со мной не поедет. Не такой она, видите ли, видела нашу совместную жизнь.

Мы сильно поругались тогда и всю обратную дорогу сидели отвернувшись друг от друга.

Мой лепший кореш Володя Семёнов, узнав о причине нашего разлада, только кивнул и сказал, что оно и к лучшему. Жена офицера должна обеспечивать крепкий тыл в семье.

– Она потом пожалеет, но будет поздно, – добавил он.

В тот день я выкурил первую и последнюю в жизни сигарету. Через несколько лет я случайно встретил Светку. Она была счастлива в замужестве, родила двух детей и ни о чём не жалела.

А наша дружба с Володей как-то увяла.

Из туманного забытья меня вырвало восклицание Краснова.

– Торпеда, ты чего такой задумчивый?

– Да так. Небольшой приступ ностальгии.

– Бывает.

Я снова посмотрел на указатель.

Мы вышли к давным-давно забытому посёлку городского типа, в котором до возникновения Зоны проживали семьи работников Технопарка. Посёлок этот состоял из симпатичных двухэтажных таунхаусов и разнообразных коттеджей. Простые рабочие и ИТР получали здесь квартиры бесплатно, предприятия даже оплачивали квартплату. Те, кто мог себе позволить, строили более основательное жильё. Несколько местных коттеджей и вовсе смахивали на дворцы. Это были семейные гнёздышки местного руководства: директоров и главных инженеров.

Инфраструктура когда-то здесь была на уровне: два детских сада, средняя школа, торговый центр с гипермаркетом крупной сети и кучей фирменных магазинов, многозальный кинотеатр, детский игровой городок, филиалы банков.

Улицы были аккуратно заасфальтированы, тротуары выложены разноцветной плиткой. Удивительно, но всё это сохранилось в идеальном состоянии: никаких трещин, выбоин и разломов.

На обочинах ржавели автомобили, преимущественно иномарки – народ в посёлке обитал зажиточный и отечественным автопромом пренебрегал.

А вот заправка пострадала: выгорела почти дотла и являла теперь собой чёрное смрадное пятно.

Эвакуация происходила впопыхах. Всех тогда охватила паника. Отряды военных с трудом контролировали ситуацию. Люди бежали, бросая пожитки, товар в магазинах, теряя годами накопленное имущество.

Мутанты в то время ещё не успели здесь расплодиться, но стихийно возникающие аномалии успели причинить немало бед и в самом начале катастрофы.

В одном месте сработала «мозгокрутка». Под её воздействием целый взвод росгвардейцев добровольно вышиб себе мозги из штатного оружия. Тела не стали убирать, никто ведь ещё не знал, к каким последствиям это может привести.

А потом была Перезагрузка, в результате которой многие погибшие солдаты превратилась в зомби. Позже их выбивали отсюда бойцы большого сталкерского отряда. Зомби оказались смышлёными, могли стрелять и менять магазины. В том рейде погибли трое наших.

«Мозгокрутка» и сейчас была здесь, о чём нас предупредил детектор, громко пискнув.

– Идём крайне осторожно, – сказал я. – Если кто-то вдруг почувствует резкую тошноту или головокружение, дайте знать. «Мозгокрутка» хоть и ослабела, но шутить с ней нельзя.

Спутники с опаской посмотрели в сторону аномалии. По её краям в геометрическом порядке лежали сгнившие тела солдат, вычерчивая правильный контур ловушки.

– Меня немного тошнит, – признался Иван.

Я открыл аптечку, вытащил блистер с таблетками грязно-зелёного цвета и, подумав, дал ему одну.

– Держи. Тщательно разжуй и проглоти. Запивать не нужно.

– Что это? – опасливо покосился он на таблетку.

– Лекарство. Снимает симптомы действия «мозгокрутки». На какое-то время ты станешь более устойчив к любым телепатическим воздействиям.

– А почему ты дал только мне?

– Потому что у меня этих таблеток немного. Последний блистер остался. Это страшный дефицит.

– Но почему только мне?

– Ты самый неустойчивый к ментальному воздействию.

– Спасибо. Надеюсь, поможет.

Он с хрустом раскусил таблетку.

– Фу, гадость какая!

– Всегда так. Самые полезные вещи – невкусные, – засмеялся Филипп.

Я видел, как блестели его глаза, когда он разглядывал коттеджи и торговый центр, и предупредил его, что мародёркой в посёлке заниматься бесполезно. Всё самое ценное выгребли первые же сталкерские рейды.

Филипп кивнул, но я чувствовал, что он мне не поверил.

Мы шли, не выпуская из рук автоматов и следя за каждым подозрительным объектом. В отличие от дорог, дома сохранились намного хуже: крыши местами подгнили и провалились, стены буквально заросли травой. Детектор пока не находил других аномалий. Я пустил в ход классическую «приспособу» сталкеров – металлические гайки. Чтобы не таскать с собой чересчур много металлолома, к гайкам привязывалась тонкая леска. Если аномалии на месте падения не было, я просто тянул леску на себя и кидал «пробник» снова и снова.

Какое-то время мы передвигались без происшествий, но вдруг воздух вокруг в очередной раз брошенной гайки загустел, превратившись в кисель. Потом раздался громкий хлопок, будто кто-то шарахнул в пустой комнате по надутому бумажному пакету, и гайка с треском разлетелась на мелкие частицы пыли, которая взвесью повисла в воздухе, не желая опускаться.

– Ого! – воскликнул поражённый Краснов. – Вот это хрень!

– Гравитационная ловушка, – пояснил я. – Можете себе представить, что бы произошло с кем-то из нас, окажись он под её воздействием?

– Да уж, – протянул он. – Лучше не представлять.

– Идём быстрее, – поторопил я. – Не задерживайтесь. Такие аномалии быстро перезаряжаются.

Мы пробежали с полсотни метров, прежде чем я дал команду остановиться. Требовалось время, чтобы внести координаты ловушки в базу детектора. Понятно, что аномалия может мигрировать, но теперь у детектора появлялось больше шансов заранее её обнаружить. Предупреждён – значит, вооружён. Банально, но факт.

Я попробовал испытать результат своих трудов. Выждал минуту и вернулся на несколько шагов назад. На границе с аномалией детектор пронзительно запищал. Я удовлетворённо кивнул. Всегда приятно осознавать, что ты совершил нечто полезное, причём не только для себя. Вообще, сам посёлок и местность вокруг него кишмя кишели аномалиями. Давно подмечено, что ловушки любят те места, где когда-то бурлила человеческая цивилизация: жилища, всякие гаражи, мастерские. Что-то их влечёт туда со страшной силой.

Если эта теория верна (а лично у меня нет ни капли сомнений в этом), то через какое-то время обитателям Шалмана придётся переезжать. Получается, что между нами и аномалиями есть некое родство. Звучит, конечно, забавно. Но я не удивился бы, если мифы о том, что ловушки – это воплощение зловредной души погибшего когда-то сталкера, на самом деле имеют под собой фактическую основу.

Возле автобусной остановки ржавели останки некогда зелёного с белыми полосками пригородного «ЛиАЗа», через весь корпус которого проходила огромная зияющая дыра, словно кто-то палил по автобусу из Царь-пушки.

Я машинально провёл рукой по оплавленному краю. Он и сейчас был тёплым, почти горячим, и солнце тут явно было не при делах. Оставалось лишь гадать, что за чудеса тут приключились.

Детектор на этот автобус не реагировал, внутреннее чутьё молчало. «Гаечка-выручалочка» тоже не показала притаившейся опасности.

Филипп зачем-то потрогал себя за ухо и спросил:

– Надеюсь, внутри никого не было, когда это всё случилось?

– Где? – не сразу сообразил я.

– В автобусе, – пояснил он. – Пассажиры в нём были или нет? Ну… когда всё произошло…

Он замолчал.

– Кажется, нет. Во всяком случае, мне ничего такого не рассказывали, а я здесь был уже много раз, причём с разными людьми. Думаю, обошлось, – ответил я.

– Хорошо, если так, – вздохнул Филипп.

На него сильно подействовало увиденное. Почему-то именно подобные вещи у многих вызывают больше эмоций, нежели смерть, произошедшая непосредственно на глазах. Возможно, это особенности нашей психики, своеобразная защитная реакция организма на стресс.

– Хватит глазеть. Ещё насмотримся, – объявил я.

– Что-то на душе хреново, – озвучил общую мысль Иван.

– Лучше думай о том, что ты ещё здесь, а не там. – Я выразительно уставился на небо.

Подобные мысли помогали мне выжить во время командировок по горячим точкам, пригодились и позже, когда я сменил военный мундир на защитный костюм вольного сталкера.

Краснов кивнул, соглашаясь со мной.

Я уже было двинулся дальше, как вдруг под моими ногами закачалась тротуарная плитка, по стыкам которой проросла трава. Я сделал шаг и… провалился.

Глава 20

Яма, в которую я свалился, была глубиной метра четыре. В последний момент я успел за что-то уцепиться, и это смягчило удар от падения, но всё равно было больно, и на секунду я испугался даже, что сломал себе ногу. Худшего расклада в Зоне даже представить сложно: человек моментально становится обузой для команды и лёгкой добычей для тварей. Однако господь миловал – я отделался только ушибами.

Я облегчённо перевёл дух: «Я цел. Остальное, кажется, решаемо. Я не один, и если самостоятельно не выберусь, мне обязательно помогут».

Сверху посыпалась земля. Я поднял голову и увидел напряжённое лицо Краснова. Он с тревогой вглядывался в темноту.

– Торпеда, ты как? Живой?

– Живой.

– Слава богу. Вылезти можешь?

– Вряд ли.

– Ну, ничего. Подожди пару минут, мы сейчас тебя достанем.

– Обещаю никуда не уходить, – вяло пошутил я.

Краснов исчез. Я слышал, как он раздавал указания парням. Они искали палку или верёвку, с помощью которой планировали меня вытащить.

Пока шли поиски необходимого для моего спасения, я осмотрелся. Сначала мне казалось, что это просто яма, но потом стало ясно, что я угодил в подземный ход. И это точно была не теплотрасса или другой подобный объект коммунального назначения – никаких труб, обмоток или проводов. А сам ход явно не походил на творение рук человеческих. Это открытие заставило меня похолодеть от ужаса.

Похоже было, что я невольно угодил на подземную тропу какой-то твари – возможно, гигантского червя или ещё чего-то в этом духе. И пусть мне пока не приходилось о таких даже слышать, я знал, что Зона всегда могла преподнести неприятные сюрпризы. Так что нужно было быть готовым ко всему.

Оружие будто само прыгнуло мне в руки.

– Мужики, давайте быстрее, – осторожно произнёс я. Но из глубины туннеля тут же донеслось какое-то фырканье. Я вздрогнул. Под землёй был кто-то ещё. Расстояние между нами определить было трудно, но это точно была не запредельная даль, иначе бы фырканье не было столь отчётливо слышно. «Интересно, – замерев от страха, подумал я, – черви умеют издавать звуки? Блин, даже узнавать не хочется. Здесь даже самая мелкая хрень – с зубами».

Подземный ход имел высокие своды: человек среднего роста мог смело пройти не сгибаясь. Это наводило на плохие мысли: «Видимо, габариты у неведомого прокладывателя туннеля весьма приличные. Тут, похоже, автоматом не отделаешься – как бы гаусс-пушка не пригодилась… Если тварь колоссальных размеров, мой «калаш» для неё покажется не опасней комара».

Наверху снова послышалось шуршание.

– Держись, Торпеда. Сейчас вытащим.

Для моего спасения срубили берёзку. Деревце выглядело крепким – значит, не должно было сломаться под моим весом.

Я схватился за берёзовый стволик.

– Поехали!

Резкий рывок дёрнул меня вверх сразу на полметра, но до желанной поверхности было ещё далеко. Я малость запаниковал, ведь таинственное фырканье приближалось.

– Ещё, мужики! – взмолился я. – Поднажмите.

Мужики поднажали, и я пробкой вылетел наверх.

– Спасибо!

– Да ладно. Подумаешь, вспотели чуток, – улыбнулся Краснов.

Земля под нами вдруг дрогнула, пошла ходуном.

– Что это? – недоумевающе вскрикнул Иван. – Землетрясение?

– Плевать! Уходим! – коротко бросил я.

Уйти не удалось. Из провала стремительно, словно ракета из шахты, вылетело странное существо. Взвившись на несколько метров, оно пружинисто опустилось на ноги.

– Ни хрена себе, – ошарашенно пробормотал Филипп. – Что это за дрянь?

– Не знаю, – признался я, медленно пятясь назад. – Я такую прежде не видел. Какая-то новая мутация, видимо.

На нас уставились полные голода и злобы разноцветные глаза. Тварь излучала столько агрессии, что мы разом отшатнулись.

– Вечер становится слишком томным. Кажется, нас хотят немножко убивать, – сказал я.

Прежде этот монстр явно был человеком, но от первоначального облика почти ничего не осталось. Таинственная мутация хорошенько поработала, создав из него почти идеальное оружие для убийства: гипертрофированные плечи, удлинённые конечности, почти исчезнувшая шея и котлообразная голова с массивной челюстью, оттянутой книзу. В приоткрытой пасти чудовища из стороны в сторону перекатывался алый язык, весь покрытый язвами и рубцами.

Монстр был абсолютно лысым. Одежда (модная среди охотников и рыболовов «горка») давно истлела. Кожа мутанта была грубой, с многочисленными складками, делавшими тварь слегка похожей на шарпея.

Ногти на руках его превратились в острые когти-лезвия, слегка загнутые внутрь.

А затем стало ясно, что выгнало этого монстра наружу. «Шарпей» кузнечиком отпрыгнул подальше от края ямы и яростно зашипел. Земля дрогнула ещё раз. Огромная серая туша другого монстра пыталась протиснуться в провал, но, застряв, принялась верещать, мотая вытянутой крокодильей мордой.

Мы потеряли дар речи. Эта гадина давала сто очков форы «шарпею» – тот на её фоне просто терялся. Похоже, мы её интересовали мало, её целью определённо был первый мутант. Тварь крутилась и вертелась, словно юла, пытаясь выбраться из туннеля. Земля летела комьями по сторонам. Мы, наконец, опомнились.

– Ходу, мужики, ходу, – сказал я и попятился, не выпуская обоих монстров из виду.

«Может, они займутся друг другом, забыв на короткое время о нас», – надеялся я.

Надежда разойтись по-хорошему рухнула. У «шарпея» были свои планы на нас и, быстро расставив приоритеты, он решил, что вторая тварь подождёт. Он ловко перепрыгнул провал, птичкой пролетев над клацнувшей пастью подземного монстра, и мягко приземлился прямо перед нами.

– Уймись, урод! – попросил я, направляя на него ствол. – Почему бы тебе не свалить отсюда?

И сразу же меня окатило волной лютой ненависти, исходившей от этого мутанта. Нас расценивали не как еду, мы были для него чем-то, что трудно описать, ибо мысли о нашей смерти приводили это уродливое создание в настоящий экстаз. Он словно собирался выполнить важную миссию, в которой было что-то религиозное. Наверное, примерно с такой же ненавистью в Средневековье истребляли еретиков, полагая, что избавляют землю от скверны и обеспечивают себе место в раю.

Меня охватили страх и отвращение. Намерения мутанта были недвусмысленными, и я без всяких сомнений надавил на спусковой крючок «калашникова».

Облом: автоматная очередь откинула монстра на пару метров назад, но не причинила особого вреда. Толстая кожа «шарпея» оказалась неплохим бронежилетом. Пули от «калаша» её не брали. В этом следом за мной убедились и Филипп с Красновым. Они расстреляли по целому рожку с тем же плачевным результатом.

Мы будто бы столкнулись с биологическим братом Чёрного призрака.

– Ах ты ж скотина такая! – выкрикнул Иван.

Он хотел выстрелить твари в лицо, чтобы поразить самое уязвимое место – глаза.

Монстр разгадал его намерения. Он молнией метнулся к парню, правой рукой выбил у него автомат, а когти левой засадил прямо в живот и, нанизав на них Ивана, легко оторвал его от земли.

Готов поклясться, что на морде твари в тот момент мелькнуло нечто вроде самодовольной улыбки. Этот урод гордился собой.

Понимая уже, что мутанту не страшен наш огнестрел и что можно случайно зацепить Ивана, я выхватил нож и попытался всадить его в спину «шарпея», однако лезвие лишь царапнуло его дублёную шкуру. Ни крови, ничего… Мой клинок только слегка пощекотал чудовище.

Я добился лишь одного: монстр снова обратил на меня внимание. Он резко развернулся, стряхнул на землю Ивана и бросился на меня.

Я перебросил уродца через себя приёмом из самбо: упав на спину и увлекая тварь за собой. При этом мой ботинок упёрся ему в брюхо. Коготь мутанта успел царапнуть мне правую щёку. Это было больно, словно кто-то приложил к моему лицу раскалённую кочергу, но мне было плевать.

Тварь свалилась прямо возле пасти гигантского извивающегося «червя», всё ещё не оставляющего надежды выбраться из ямы. Он совсем не походил на безобидного дождевика и, извернувшись, хватанул «шарпея» за ногу. В ответ ему прилетело сразу с двух лап, но прочность кожного покрова гиганта не уступала дублёной шкуре мутировавшего человека.

И всё же «шарпей» сумел вырваться. Не знаю, какой ценой, – это не мои проблемы. Мои в тот момент заключались в другом: я чувствовал, что он уже не просто хотел со мной разделаться, а мечтал об этом. Моя смерть стала смыслом его мутантской жизни.

Монстр сфокусировал взгляд на мне. Я видел, как наливаются кровью его глаза.

– Что, съел? – взвился я. – Я тоже не пальцем деланный.

– Торпеда! – выкрикнул из-за моей спины Филипп.

Я догадался, что он хочет мне помочь, но не знает, как это сделать.

– Не надо! – предупредил я. – Лучше Иваном займись. А с этим гадом я сам справлюсь.

«Шарпей» понял мои слова. Того человеческого, что в нем осталось после многочисленных мутаций, оказалось достаточно для этого. Он злобно ощерился, его и без того огромная морда словно увеличилась в два раза. Я всем телом ощутил злобу и силу разрушительной энергии, которая была направлена на меня.

Он был огромным: на голову выше меня, намного шире в плечах. Глаза его горели такой ледяной ненавистью, что её хватило бы на то, чтобы выморозить целый город.

От следующего решительного броска монстра останавливал мой предыдущий ход. «Шарпей» не ожидал, что хлипкая по сравнению с ним жертва внезапно выпустит собственные коготки.

Мы убивали друг друга взглядами. Каждый из нас в ту минуту лихорадочно размышлял, как уничтожить соперника. Но шансы мутанта пока превосходили мои.

А я перебирал в судорожно мечущихся мыслях возможные варианты: «Огнестрелом этого урода не возьмёшь, холодное оружие тоже бесполезно, гаусс-пушку собрать не успеем. Осталось одно…» Я кинулся назад, к посёлку.

Каждый охотник одинаково реагирует на бегство намеченной жертвы. На том и строился мой план. Чудовище рефлекторно ринулось за мной, поглощённое увлекательной игрой в кошки-мышки. Я мчался изо всех сил, работая руками и ногами, словно поршнями. Сердце возбуждённо билось и норовило вырваться из грудной клетки на свободу. В ушах шумел ветер, а под ложечкой уже начинало колоть. Это был не спорт, это был бег за жизнь.

Я не оборачивался, зная, что тварь преследует меня по пятам. Я чувствовал её близость, ощущал сверлящий мою спину взгляд.

Страх подгонял меня и придавал сил. Я думал только об одном: «Лишь бы не удариться в панику, а то задуманное может не получиться. Или не споткнуться и не подвернуть ногу. Слишком много поставлено на карту, слишком…»

Мутант нагонял меня. После укуса гигантского червя он подрастерял былую подвижность, но всё равно дистанция между нами быстро сокращалась.

Я сфокусировал взгляд на цели, к которой так упорно стремился: «Далеко, могу не успеть. И что тогда? Не думать, не думать об этом».

Ноги налились тяжестью, дыхание сбилось, мне не хватало воздуха. Я держался на одном упрямстве: хочешь жить – беги! А я очень хотел жить.

«Господи, приди на помощь! Помоги осуществить задуманное! Мне многого не надо. Ты же знаешь, что я хочу», – взмолился я про себя.

Сзади послышались выстрелы. Это палил Филипп, пока Краснов пытался хоть чем-то помочь истерзанному Ивану. Пули несколько раз чиркнули возле меня, взбив пыльные фонтанчики на дороге. «Опасно, блин! Неужели, Филипп не понимает?»

Наконец, до парня дошло, что я могу оказаться случайной мишенью, и он опустил бесполезный автомат. Но несколько раз зацепить монстра ему всё же удалось, и тот сбился с заведённого темпа. Это дало мне несколько драгоценных секунд. Так мало и так много!

Датчик аномалий запищал. «Всё, я почти на месте, осталось метров пять. Успел, слава богу! Теперь посмотрим на реакцию «шарпея». Всё сейчас зависит от него. Пора!»

Я резко вильнул у самой границы аномалии, забирая чуть влево. Раздухарившийся монстр поравнялся со мной. Это было его ошибкой. Знай он, что я задумал, действовал бы иначе. Но… мне удалось сыграть на его охотничьем инстинкте. Лишь в последний момент мутант что-то заподозрил, в глазах его сверкнул ужас вперемешку с запоздалым пониманием.

Но теперь я был королём положения и использовал своё преимущество на всю катушку.

– Н-на! – заорал я.

Это был лучший маваши гери в моей жизни: резкий, быстрый и направленный по кратчайшему пути – такой, на какой меня натаскивали годами.

В голову мутанта мне было не попасть, сказывалась разница в росте, но этого, собственно, уже и не требовалось. Носок моего ботинка вошёл в соприкосновение с туловищем хищника. Я резко выдохнул, вкладывая всю свою мощь.

Тренеры могли бы мной гордиться. Не зря я потел и «умирал» на татами, набивая синяки с шишками. Я бил не только на физическом, но и на энергетическом уровне. Окажись на месте «шарпея» обычный человек, нокаут ему был бы обеспечен. Но и мутанту хватило с лихвой.

Монстр не устоял. Я отправил тварь прямиком в центр голодной гравитационной ловушки. Монстр коротко взвыл, но было уже поздно.

Эта аномалия действует стремительно, ей не нужна раскачка. Меня окатило кровавым душем. С «шарпеем» было покончено. Я не мог поверить, что сделал это. Казалось, что тварь сейчас оживёт и снова кинется на меня.

Но это была чистая победа. Из аномалии живьём не возвращаются. Даже мутанты.

Мне требовалось время, чтобы восстановиться. Чуть-чуть, самую малость. Я вложил слишком много сил в эту схватку. И теперь пришла расплата – откат, который выжал меня досуха. Я пошатнулся, в глазах потемнело…

«Спокойно, Торпеда, спокойно! Посчитай до трёх и возьми себя в руки», – пытался успокоиться я.

Но оставался ещё гигант, который почти выбрался на поверхность. Филипп пытался загнать монстра обратно в туннель, но пули червя не брали, проваливаясь в него, словно в студень. Я сомневался, что этот переросток наверху мог быть столь же проворен, как дома, в подземном царстве, однако проверять не хотелось. К тому же у нас появился трёхсотый, с ним особо не побегаешь.

Я снова включился, будто кто-то щёлкнул рубильником. Боль, усталость – всё ушло, стоило мне только подумать о раненом: «Эх, Иван, угораздило же тебя так подставиться!»

Сознание царапнуло нехорошее предчувствие. Ранение, да ещё в живот, – штука страшная. Ближайшая больница – на Большой земле, а туда ещё добраться нужно. Но сначала надо было разобраться с этим не то червём, не то слизнем… «Неймётся же ему! – психанул я. – Сидел бы у себя под землёй, охотился бы на кого-то другого. Ведь ты нас в покое не оставишь, я прав? И думай теперь, как с тобой справиться… Хотя есть одна мыслишка… Странно, что ни Филипп, ни Краснов не догадались. Похоже, совсем растерялись с непривычки».

Я вытащил из подсумка гранату и подкинул её на ладони, ощущая холодок металла и приятную тяжесть. «Хороша игрушка. Пришёл твой черёд».

На меня обрушилась очередная порция комков глины. «Эка разбушевался, червяк недоделанный. То есть переделанный! – уже почти успокоившись, подумал я. – И на тебя, хренотень подземельная, найдётся управа! Ты только на свободу раньше времени не вырвись. Подожди немножко, я уже иду».

Я уверенной походкой направился к чудовищу. Оно, похоже, что-то заподозрило, потому что задёргалось ещё сильнее. Так бьётся на берегу только что пойманная рыба.

Фактически я затолкал гранату в пасть монстра, предварительно выдернув чеку. Тварь заглотнула «лимонку», а потом мы услышали тихий хлопок, раздавшийся где-то глубоко в недрах чудовища.

Червь дёрнулся и как-то быстро затих. Из пасти потекла розовая жидкость, постепенно впитывающаяся в сухую почву. С ним было покончено.

Я подошёл к Краснову, который стоял на коленях возле Ивана. Глаза парня были закрыты, а лицо побледнело, превратившись в маску.

– Умер? – тихо спросил я.

Краснов кивнул.

– С такими ранами не живут.

– Царствие небесное, – перекрестился я. – Надо бы его похоронить. У Ивана есть родственники?

– Нет. Они с Филиппом сироты, из одного детского дома. Только от этого спокойнее на душе что-то не становится.

– Знаю. Мне приходилось хоронить своих подчинённых. Это остаётся с тобой навсегда.

Краснов протянул мне свою фляжку с виски. На этот раз я сделал глоток, а потом передал её Филиппу.

– Прощай, Ваня! – сказал он. – Хреново всё вышло как-то. Не по-людски. Блин, как же так?!

Мы устало опустились на холмик, неподалёку от тела Ивана. Надо было бы что-то сказать, но никто больше не произнёс ни слова.

И так же молча мы его похоронили.

Глава 21

Военсталкеры окружили нас сразу, как только мы вырулили к небольшому озерцу. Здесь я планировал устроить длительный привал: помыться, постираться, наловить рыбки для ушицы (в озерце водились вполне съедобные караси), обустроиться на ночлег.

Сопротивления мы не оказывали. Собственно, бесполезно было играть в войнушку с полудюжиной опытных вояк из государевой спецслужбы.

Было крайне неуютно ощущать себя на мушке сразу шести автоматов. Я не винил себя в том, что не почувствовал опасность. Мы были слишком измотаны недавней схваткой с мутантами и до сих пор переживали из-за гибели Ивана. В общем, взяли нас тёпленькими.

– Бросай оружие! – потребовал властный голос, и мы подчинились.

– Руки в гору! – снова потребовал он.

Я выполнил приказание.

Здоровенный мужик откинул забрало защитного шлема, уставился на меня колючим взглядом.

– Торпеда?

– Так точно, товарищ капитан, – устало отозвался я.

Капитана Редькина в Зоне знала каждая собака. Мужик он был не вредный. Несмотря на смешную фамилию, он был тёртым калачом и считался одним из лучших среди военсталкеров. Как-то раз он предлагал мне перейти к нему в отряд, но я тогда отказался в самых деликатных выражениях.

Я понял, что, несмотря на неласковую встречу, можно слегка перевести дух. Сразу нас расстреливать не собирались. Может, решили перенести удовольствие на потом, а может, и вообще отпустят.

Хотя я заметил, что во взоре товарища капитана читалось что-то нехорошее.

– А с тобой кто?

Я представил своих спутников.

– Лицензии на сталкерскую деятельность есть? – осведомился Редькин.

– Есть. У меня в правом верхнем кармане все документы лежат. Если разрешите опустить руки, достану и покажу, – откликнулся Краснов и потянулся к карманам, не дождавшись ответа.

– Отставить, – рявкнул Редькин.

Краснов снова поднял руки.

– Шумилов, обыскать, – обратился капитан к одному из своих бойцов.

Тот методично проверил нас с ног до головы, быстро избавив от оружия. А вот контейнеры с артефактами трогать не стал. То есть – это точно была не мародёрка.

– Ничего криминального, тащ капитан, – доложил боец.

– А это что? – Редькин указал стволом на гаусс-пушку.

– В бумагах всё написано, – снова заговорил Краснов. – Всё согласовано на самом высоком уровне. Даже подпись генерала Бычкова имеется.

– Зато самого его здесь нет, – сурово среагировал Редькин на упоминание своего начальства.

– В чём дело, товарищ капитан? – поинтересовался я. – Мы что-то нарушили?

– Я ещё не решил, – признался тот.

– Деревня Дерезай, кому надо – вылезай! – воскликнул я. – Капитан, что за хрень? Если что-то произошло, мы тут точно не при делах. Кроме мутантов, мы никого не трогали. Даже потеряли недавно одного нашего из-за них.

– Так это вы у рабочего городка пальбу и взрывы устроили? – догадался Редькин.

– Точно. Насилу вырвались. А наш спутник, упокой господь его душу, там навсегда остался.

– Понятно, – сверкнул глазами капитан. – Ручонки можете опустить, пока не затекли.

– Так может мы заодно и того… – намекнул я.

– Никакого «того», – зло бросил Редькин. – Торпеда, ты слышал о директиве двадцать?

Прежде чем получить лицензию, сталкер обязан сдать несколько экзаменов, включая и знание особых директив по Зоне.

– Разумеется, – не стал отрицать я.

Понятно, что Краснов свою лицензию тупо купил, но мне-то пришлось идти стандартным путём, а экзаменаторы следили за тем, чтобы у нас с языка само всё срывалось. И если ты чего-то не догнал, то был вынужден сдавать снова и снова. Причём переэкзаменовка стоила весьма приличных денег. Государство и здесь не упустило шанс поживиться на своих гражданах.

– В чём она заключается, помнишь?

– Простите, но при чём тут какая-то директива? – вмешался ничего не понимающий Краснов. – Мы ведь ничего не нарушили.

– Директива двадцать заключается в том, что в случае чрезвычайной необходимости нас могут мобилизовать на неопределённое время, – пояснил я. – Ну, типа, как в «партизаны».

– Верно, Торпеда, – хмыкнул Редькин. – Вижу, тебе не за красивые глаза и не за тугую пачку бабла лицензию вручили.

– Господи, какая директива?! – взорвался Краснов.

– Произошло ЧП – то бишь чрезвычайное происшествие. Мне придётся выдать вам информацию под грифом «секретно», но у меня нет другого выхода. В двух километрах отсюда находится научно-исследовательская база…

– Никогда об этом не слышал, – признался я.

Редькин нахмурился.

– Я же сказал, что информация секретная! Не стоило меня перебивать!

– И с этой базой что-то произошло? – начал догадываться я.

– Да, – без видимой охоты подтвердил капитан. – Мы получили непонятное сообщение от дежурного. К сожалению, оно быстро прервалось, но кое-что удалось понять. Базу атаковали. Кто – неизвестно. Связь восстановить не удалось, дежурный не отвечает. Мы – единственные, кто принял это сообщение. Надо действовать, а поблизости больше нет наших команд. И я принял решение мобилизовать всех подвернувшихся под руку сталкеров.

– Другими словами, чтобы не рисковать, хотите загребать жар чужими руками, – изрёк я. – Я так понимаю, мы пойдём первыми?

Офицер бросил на меня испепеляющий взгляд.

– Я не собираюсь впустую рисковать жизнями, причём как своих бойцов, так и гражданских.

В последнее слово он вложил всё своё презрение к нашему брату-сталкеру.

– Погодите, – воскликнул Краснов. – А если мы откажемся подчиниться?

– В Зоне не действуют законы Большой земли. Я вправе применить силу, – ответил Редькин.

– Что это значит?

Капитан выразительно похлопал по прикладу автомата.

– Ещё вопросы?

Краснов с надеждой посмотрел на меня. Я кивнул:

– Капитан говорит правду. Даже если он лично застрелит кого-то из нас, ему ничего за это не будет.

– И ты говоришь об этом так спокойно?! – поразился Краснов.

– Если тебя утешит, я могу впасть в истерику и начать кататься по земле, – усмехнулся я. – Только вряд ли это поможет.

– Командир, можно с вами поговорить в сторонке? – спросил Краснов.

– Говорите так, у меня нет секретов от моих бойцов.

– Хорошо. – Краснов чуть понизил голос. – Вы, наверное, уже поняли из бумаг, что мы работаем на очень непростого человека.

– Догадался, – хмыкнул Редькин. – Такие «мандаты» на дороге не валяются.

– Думаю, тогда в ваших же интересах сделать вид, что вы нас не видели. Мы спокойно разойдёмся, а потом, на Большой земле, снова встретимся и обсудим размер моей благодарности. Уверен, вы не будете в обиде. И ваши бойцы тоже. – Он специально повысил голос, чтобы последнюю фразу услышали солдаты.

– Боюсь, вы не совсем осознаёте ситуацию, – процедил сквозь зубы Редькин. – Возможно, ваш хозяин и впрямь большой человек, но это там – за периметром. На Зону его влияние не распространяется. У нас особые обстоятельства, господин Краснов. Настолько особые, что мы вынуждены прибегнуть к вашей помощи. А вы – вынуждены подчиниться. И предупреждаю вас в первый и последний раз: не пытайтесь давить на моих людей. Смею вас заверить, что никто из них не бросит товарища в беде. А там, на Базе – их товарищи. Всё понятно, господин Краснов?

Денис качнул вниз небритым подбородком.

– Тогда будем считать, что все недоразумения исчерпаны, – подытожил Редькин.

– Подожди, капитан, – заговорил я.

– Что тебе, Торпеда? Вроде бы я ясно выразился?

– У меня чисто технический вопрос. Та База – секретная. Мы допуска к госсекретам не имеем. Ты гарантируешь, что твой генерал, когда мы выйдем на Большую землю, не посадит тебя и меня за решётку?

– Надеюсь, тот вариант, что я сам тебя просто пристрелю после завершения операции, в твоей башке даже не появлялся? – испытующе произнёс он.

– Я тебя знаю, капитан. Ты на такое не пойдёшь. Но на предыдущий вопрос ты так и не ответил.

– Не волнуйся, Торпеда. Я всё улажу. Слово офицера.

– Отлично, – кивнул я. – Мы ещё кого-то ждём?

– Некого больше ждать, – признался Редькин.

– Тогда обрисовывай диспозицию. Может, понадобится подкорректировать.

План Редькина оригинальностью не блистал, да и невозможно было придумать что-то экстравагантное для типовой, в сущности, ситуации. Объединённому отряду военных и гражданских сталкеров надлежало совершить разведку, оценить ситуацию, а дальше действовать по обстоятельствам.

– Сколько человек было на Базе? – поинтересовался я.

– Немного. Дежурная смена: трое учёных и пятеро военсталкеров охраны. Итого – восемь человек.

– Ага. А нас, значит, девять, то есть немногим больше, – заметил я.

– От учёных толку мало. Типичные «ботаны», – с сарказмом произнёс Редькин. – Они и автомат-то толком в руках держать не умеют. Так что реальной боевой силы – немного. И почти наверняка их взяли врасплох: какая-то хитрость или ещё что-то в этом роде.

– Лишь бы с нами такого не провернули, – сказал я.

– Если будем начеку – всё обойдётся, – заявил капитан, но я не услышал в его голосе железобетонной уверенности.

Но хороший офицер всегда обязан знать, что делать. А если даже не знает, то нельзя подавать никаких признаков этого. Подчинённые не должны сомневаться в своём командире.

Редькин был хорошим командиром – из тех, с кем я бы пошёл в разведку. Вот как раз такой случай и представился.

– База находится под землёй. Это несколько бункеров, соединённых туннелями, – стал рассказывать он.

– Минные поля, охранные автоматы? – задал я главный вопрос.

– Нет. Только система видеонаблюдения.

– А не слишком слабенько для секретного объекта в Зоне?

– Не хотели привлекать к Базе ненужное внимание. По идее, персонал мог заблокироваться, нажать тревожную кнопку и дождаться спасательной команды. Этих мер вполне достаточно.

– Значит, ваши постоянно рыскающие по Зоне патрули – не столько собиратели хабара, сколько спаскоманды, – догадался я.

– Много будешь знать – поедешь добывать стране уран, – усмехнулся Редькин. – На неофициальном уровне могу подтвердить, что твоя догадка близка к истине.

– И такая база, наверное, в Зоне не одна, – продолжил я развивать свои мысли.

– Ты полегче на поворотах, – попросил капитан. – А то придётся вспомнить, что болтун – находка для шпиона, и поступить соответствующим образом. Догадываешься, как?

– Молчу-молчу! – Я закрыл рот и провёл вдоль него рукой, изображая невидимую молнию.

– Нахрапом лезть на Базу не стоит. Если все скопом поляжем – от этого будет мало радости, – продолжил Редькин. – Нужно двое разведчиков. Пойдёшь? – Он пристально посмотрел на меня.

– Медаль дашь? – вопросом на вопрос ответил я.

– Так у тебя с ними не так уж и плохо, – проявил неплохую осведомлённость в моих делах Редькин. – Штук семь, если мне память не изменяет, наберётся. И далеко не все из них – юбилейные.

– Хорошо, – вздохнул я. – Пойду. Кто второй?

– Мне нельзя, – с сожалением сказал капитан. – Твоих трогать тоже не буду: вижу, что они первый раз Зону топчут. Остаются мои. Из них самый опытный – Шумилов. Ну, тот, что вас обыскивал. Он пойдёт.

– Слушаюсь, – козырнул Шумилов.

Редькин одобрительно покосился на него.

– Старшим разведгруппы назначается сталкер Торпеда. Он по Зоне давно шастает. Даже больше меня кругов намотал. Слушать его, как отца-командира, – велел капитан.

– Есть слушать, как отца-командира, – с улыбкой откозырял Шумилов.

Он окинул меня ироничным взглядом, будто оценивая, из какого я теста. Нормально, вполне стандартная процедура знакомства. Но в целом, я сразу понял, что контакт между нами будет установлен. Боец был явно толковым парнем – эдакий Василий Тёркин образца двадцать первого века. Если прикажут, такой не только Зону вдоль и поперёк пройдёт, но ещё и к Берлину выйдет. Жаль, не все бойцы бывают такими.

– Когда выходить, командир? – спросил я.

– Да прямо сейчас. На всё про всё у вас – час. Если за это время не уложитесь, пойдёт вторая пара.

Он тронул меня за плечо.

– Береги себя, Торпеда! И бойца моего береги.

– Я постараюсь.

– Вот-вот, постарайся, – кивнул он и уже громче добавил: – Задача поставлена. Выполняйте, товарищи бойцы.

«Товарищам» только и осталось, что взять под козырёк.

Глава 22

Бывает так: знаком с человеком всего пять минут, но уже испытываешь к нему симпатию. Шумилов, который попросил называть его более коротко и ёмко – Шумил, оказался из числа как раз таких. Настоящий профи, с которым легко и просто, который понимает с полуслова и не подведёт ни при каких обстоятельствах. Золото, а не боец. Мы с ним быстро настроились на одну волну.

Дорога к Базе шла по «зелёнке», то есть через лес. Чахлые берёзки и осинки незаметно перешли в сосновый бор, а вечно хлюпающая под ногами почва превратилась в сухую песчаную. Дул приятный освежающий ветерок.

Шли мы быстро, но осторожно, след в след, удерживая дистанцию в три метра. Шумил время от времени выходил на связь с Редькиным для короткого доклада.

Прежде чем сделать шаг, я самым тщательным образом осматривал то место, куда собирался ступить. И дело было даже не в аномалиях, которые могли притаиться где угодно, а в том, что если на Базу совершили нападение, например, хантеры, то можно было и нам ожидать какой-нибудь подлянки: хорошо замаскированных растяжек, взведённых самострелов или волчьих ям с дном, утыканным, как дикобраз иголками, заточенными кольями, – фантазии человеческой нет предела, особенно по части уничтожения себе подобных.

Поэтому смотреть и вперёд, и по сторонам приходилось в оба. Но с годами у меня уже выработались определённые навыки такой вот ходьбы, и я мог поддерживать довольно высокий темп.

Дорогу нам преградил ручей. С виду – совершенно безобидный, но я не стал рисковать и кинул в него гайку. И сразу похвалил себя за предусмотрительность, потому что гайка замёрзла ещё в полёте. Это была аномалия «морозко», способная понижать температуру в радиусе своего действия до минус ста. И перезаряжалась она, собака такая, очень быстро, так что через ручей мы не бежали, а прыгали.

В воде сверкнуло нечто, смахивающее на голубиное яйцо – «цветик-семицветик», если говорить на сталкерском сленге. За него отваливают неплохую сумму, но, опять же, сугубо практического применения в быту этот артефакт не имеет. Его используют обычно как линзу в сверхмощных промышленных лазерах, а откуда взялось столь странное название – я не знаю. На волшебный цветок артефакт этот не был похож ни разу.

Медленно, но верно мы приближались к точке назначения. По нашим прикидкам оставалось меньше четверти часа пути.

Первым признаком недавней беды стал зомби: пока что медлительный и потому не очень опасный. Зомби был свежий, одежда на нём не успела истрепаться. Если бы не сквозные дыры в защитном костюме (даже броник не помог), я бы не сразу понял, что перед нами живой мертвец.

Он неуклюже топтался возле сосны, зацепившись ремешком армейского планшета за сучок.

– Панченко, – тихо выдохнул Шумил и пояснил для меня:

– Один из бойцов, охранявших Базу. Хороший мужик… был.

Зомби не чувствовал нашего появления. Он по-прежнему решал невыполнимую для него задачу: тыркался то в одну сторону, то в другую, но крепкий ремешок его не отпускал.

– Упокоить бы надо его, – вздохнул Шумил.

– Потом, – сказал я. – Если сами такими не станем.

Никто не знает, какая сила и почему поднимает в Зоне мертвецов. Иногда это происходит под действием Перезагрузки или некоторых артефактов, а иногда – само по себе. Загадка, мать её за ногу!

Мы обошли зомби, двигаясь так, чтобы он нас не почуял. Лишний шум нам был ни к чему, а тихо убрать живого покойника не получилось бы. Это вам любой сталкер скажет.

Других зомби нам пока не попадалось. Внезапно Шумил тронул меня за плечо.

– Дальше лучше я поведу. Попробую обойти все камеры, у них есть мёртвые зоны.

«Ну да, логично, – подумал я. – Если бункер захватили, за нами могут следить, используя систему видеонаблюдения. А нам нужно как можно дольше не привлекать к себе внимания».

Дальше начались акробатические этюды: Шумил то прыгал, то полз, то петлял по странной, только ему понятной зигзагообразной траектории, а я вынужденно повторял его манёвры.

– Думаю, нас не засекли, – наконец сказал он. – Я был очень осторожен.

– Что теперь?

– Свяжусь с нашими – определюсь.

После короткого радиосеанса он произнёс:

– Капитан велел попытаться проникнуть внутрь. Наши выдвигаются и скоро будут поблизости.

– Каким образом мы туда попадём? – поинтересовался я.

– Через запасной выход. Даже если База заблокирована изнутри, туда можно попасть, введя секретный код.

– А ты его знаешь?

– Капитан только что скинул его на мой КПК.

– И где находится этот запасной выход?

– Практически под нами.

Шумил опустился на колени и принялся рукой разрывать землю. Раскопки увенчались успехом, и через минуту боец приподнял небольшой защитный кожух, под которым скрывался жидкокристаллический чёрно-белый дисплей с кнопочной клавиатурой. Сверившись с экраном КПК, Шумил набрал нужную комбинацию символов.

Внизу что-то загудело – очевидно, сервопривод. С тихим щелчком приоткрылась крышка люка, замаскированного под небольшой холмик с кустиком дикорастущих ягод. На нас хлынула волна кондиционированного воздуха.

– Теперь вниз, – сказал Шумил.

Больше всего мне хотелось сначала бросить внутрь гранату, а уж только потом сигать в неизвестность, но я задушил этот порыв в зародыше.

Первым полез Шумил, я шёл за ним. Вниз вела крутая металлическая лестница, мы спускались по-морскому, к ней спиной. Не очень удобно, зато при опасности позволит вовремя её обнаружить.

Включать фонарики не потребовалось: дежурное освещение на Базе работало. Тусклого света лампочек хватало, чтобы ориентироваться в пространстве.

Клаустрофобией я не страдал, однако ощущения были всё равно не из приятных. В каждой тени мне мерещился притаившийся враг.

Мы тщательно осматривали каждый закоулок, заходили в каждую дверь, а их тут было немало. Даже странно, что появление этой базы осталось незамеченным. Я находил только одно объяснение этому факту: база стояла здесь ещё до появления Зоны, просто использовалась до этого в других, но тоже военных целях.

Потом мы нашли первый труп, если не считать Панченко. На сей раз это был учёный в окровавленном белом халате, к карману которого был пришпилен бейджик – «доктор Иванов». Само собой, покойник был таким же Ивановым, как я – балериной.

Учёный был однозначно убит, причём весьма варварски – на месте кадыка у него зияла глубокая рваная рана.

– Сволочи, – сказал Шумилов, и я с ним согласился.

К такому жестокому способу убийства обычно прибегают, чтобы наказать или сильно впечатлить кого-то несговорчивого: мол, посмотри, что с тобой будет, если продолжишь упрямиться.

Мы обошли всю Базу, осмотрели всё здесь сверху донизу, но больше никого не нашли.

– Похоже, остальных вывели отсюда. – Шумилов озадаченно потёр вспотевший лоб.

– Здесь есть внутренние камеры? – спросил я.

– Да. Сам хотел предложить посмотреть.

Оборудование захватчики не тронули. Похоже, кому-то были нужны именно люди.

Записи с внутренних камер наблюдения можно было прокрутить в небольшой комнатке секретчика: оказывается, здесь и такой специалист был.

Разгадка происшествия нас не порадовала: персонал базы был захвачен бойцами в униформе, которую в Зоне носят только представители одной из самых неприятных группировок.

– Хантеры, – выдохнули мы с Шумилом в унисон.

Каким-то образом они заставили Панченко открыть вход на Базу. Не удивлюсь, если они пустили в ход ментальное воздействие. Я знал, что если среди хантеров находился сильный псионик, то от него никакие таблетки-блокираторы не спасали. Редко кому удавалось противостоять ментальному удару.

Мы смотрели дальше.

Дежурный поднял тревогу, но было слишком поздно. За считанные секунды Базой завладели боевики. Иванов попытался спорить с командиром захватчиков и тут же поплатился за это жизнью.

Кстати, среди боевиков я различил знакомую женскую фигуру.

– Гюрза, – зашипел я.

– Ты её знаешь? – удивился Шумил.

– Имел неудовольствие недавно познакомиться. Мы в Шалмане были. Она местных на нас хотела натравить.

Про то, что, со слов Курбаши, она была связана с загадочными Контролёрами, я упоминать не стал.

Внезапно изображение на мониторе прервалось, пошли помехи, а потом на нас уставилась одноглазая, испещрённая шрамами, физиономия мужчины лет сорока. Голова его была обрита наголо, как у заправского скинхеда. Из-за болезненной худобы и ввалившихся щёк он был похож на Кощея Бессмертного.

Мужчина этот уставился на нас холодным колючим взглядом. И хотя это была всего-навсего запись, мне стало не по себе.

– Если вы видите эту запись – значит, уже в курсе, что мы побывали на вашем объекте. К сожалению, не всё прошло гладко, и нам пришлось провести акции по физическому устранению. Однако мы старались минимизировать их количество. Ах да! – Он сделал вид, что спохватился. – Не хочу быть невежливым. Позвольте представиться. Я – Череп, командир рейдового отряда группировки хантеров. Будем знакомы!

– Вот урод! – пробурчал Шумил.

– Весь уцелевший персонал базы находится у меня в заложниках. Мои условия: мне нужен сталкер Торпеда. Не важно, в каком виде: живой или мёртвый. Хотя, – он криво ухмыльнулся, и эта ухмылка не предвещала ничего хорошего, – живой был бы предпочтительнее. Уверен, вы знаете, кто такой Торпеда и как его найти. Теперь – к деталям. Недалеко от панели управления лежит КПК. На него сброшено текстовое сообщение от меня. Если вы согласны – ответьте «да», и вы получите нужные инструкции. Если нет… На вашей совести останутся жизни шестерых человек. Подумайте, стоит ли этот грёбаный сталкер того, чтобы за него умерло столько людей? Кстати, времени у вас совсем немного. Чао!

На этом изображение прервалось.

Шумил пристально уставился на меня:

– Слушай, Торпеда, ты когда так хантерам насолить успел?

– Сам голову ломаю, – признался я.

– В общем, сейчас я с капитаном свяжусь, вызову его сюда. Вместе будем решать. – Он вдруг навёл на меня ствол автомата. – Ты пока никуда не убегай, ладно?

– Я тебя понял, Шумил.

– Только без обид, ладно? Не хочу, чтобы ты дел наворотил в горячке.

Я устало вздохнул.

– Ничего не буду делать, обещаю.

– Тогда ждём.

Остальные появились примерно через полчаса, и Шумил прокрутил для них видеопослание с ультиматумом от Черепа.

– Значит, шестеро в обмен на одного, – задумчиво протянул Редькин.

– Капитан, ведь ты на это не пойдёшь? – сказал я, хотя уже не был уверен в этом на все сто.

– Конечно, не пойду. Этим уродам только дай слабину, – произнёс капитан, пожалуй, чересчур бравурно.

«Как бы мне не пришлось искать запасной вариант, – подумал я. – На тот случай, если Редькин всё же примет условие хантеров».

Глава 23

Нам предстояло обсудить план дальнейших действий. Но сначала Редькин решил поговорить со мной тет-а-тет. Мы зашли в одно из помещений базы, которое, судя по обстановке, использовалось как комната отдыха. Здесь стояли два мягких дивана, несколько пуфиков песочного цвета, а на стене висели репродукции известных пейзажей, включая знаменитых мишек с полотна Шишкина «Утро в сосновом лесу». Я с детства люблю эту картину – с того времени, когда разворачивал конфетные фантики с легендарным изображением, поэтому, увидев легендарную троицу здесь, улыбнулся им, как старым знакомым.

– Колись, Торпеда, что у тебя за тёрки с хантерами? – заговорил капитан.

– Нет никаких тёрок.

– Да ну? – ухмыльнулся он. – Тебе ещё раз привет от Черепа прокрутить?

– Да хоть десять раз прокрути. Наши с ним пути никогда прежде не пересекались.

– Ты что-то недоговариваешь, Торпеда!

– Капитан, говорю как на духу: я сам не понимаю, какая муха укусила хантеров. До этого момента им было абсолютно наплевать на меня.

– Допустим, – без особого энтузиазма сказал Редькин. – Но какие-то догадки у тебя есть? Должна же быть хоть какая-то причина их интереса к твоей персоне.

– Кто такие Контролёры? – задал я вопрос в лоб.

Собеседник занервничал.

– Не понял тебя, Торпеда. Мы вроде о хантерах сейчас разговариваем.

– Кто такие Контролёры? – повторил я вопрос.

– Понятия не имею! – воскликнул Редькин, но я почувствовал фальшь.

– Товарищ капитан, ложь не украшает вас как офицера.

– Да кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался! – В глазах Редькина сверкнул гнев.

– Спокойно, командир. Придержи лошадок. Я не зря спросил о Контролёрах. Ты видел девку на видео?

– Видел, – кивнул он.

– Её погоняло – Гюрза. В общем, я слышал, что она работает на неких Контролёров. Так что она не случайно на Базе появилась.

Редькин витиевато выругался.

– Тебе бы боцманом на флоте служить, – хмыкнул я.

– Может, так и сделаю. Вернусь, напишу рапорт об отставке и уйду в свободное плавание, к такой-то матери! – сказал капитан.

– Так что насчёт Контролёров? – напомнил я.

– Это секретная информация, – выдавил из себя офицер.

– Во-первых, ты уже раскрыл мне несколько ваших секретов. То, что мы здесь находимся, является тому доказательством. Во-вторых, твои чёртовы секреты напрямую касаются меня и, смею напомнить, ещё шестерых человек. Как минимум двое уже погибли. Так что давай не будем юлить. Я задал конкретный вопрос и жду от тебя конкретного ответа.

– Ты многого хочешь, Торпеда!

– Я хочу вернуться на Большую землю с чистой совестью. Это не так много, капитан.

– Смотря с какой стороны посмотреть.

Он заколебался, а потом махнул рукой.

– Хрен с ним! В общем, я, как ты понимаешь, тоже полным доступом ко всем тайнам не обладаю, так что сделай на это поправку.

– Сделаю, – кивнул я.

– Кто такие Контролёры – толком никому не известно. Впервые с ними столкнулись незадолго до первой Перезагрузки, когда предприняли попытку обнести Зону барьером. В итоге кое-кому там, – Редькин показал пальцем на полоток, – пришло предупреждение, в котором недвусмысленно попросили не заниматься всякой ерундой. Подписано это послание было этими самыми Контролёрами. Конечно, всё это посчитали просто розыгрышем. Последствия ты помнишь.

– Да, Перезагрузка, в ходе которой территория Зоны значительно выросла.

– Именно. Тогда наверху сообразили, что предупреждение было настоящим. Потом было ещё несколько историй в таком же духе. Мы поняли, что Контролёры – серьёзная сила, с которой нужно считаться.

– Но кто они?

– Неизвестно. Никто с ними не сталкивался лицом к лицу. Возможно, это люди, наделённые сверхъестественными возможностями, мутанты, а то и вовсе пришельцы.

– Угу, зелёные человечки, – улыбнулся я.

– Зря смеёшься. Одна из официальных теорий происхождения Зоны – вмешательство инопланетян, которые якобы ставят некий эксперимент и не желают, чтобы им мешали.

– И каким образом моя тушка укладывается в рамки этой теории?

– Ты меня спрашиваешь?! – удивился Редькин. – Если это некие сверхсущества, то кто знает – может, им ведомо будущее, а в этом будущем ты – тот, кто…

Он замолчал.

– Будущий вождь повстанцев, который поведёт за собой людей и сбросит гнёт машин, – продолжил я за него. – Кажется, кто-то пересмотрел «Терминатора».

– Не надо иронизировать. Контролёры – сила, которой нельзя пренебрегать. Никто не знает, кто они, но факты упрямая вещь, и они говорят о том, что эти существа – полноценные хозяева Зоны.

– Хорошо. Будем исходить из того, что я зачем-то понадобился Контролёрам, а хантеры – это средство, с помощью которого меня пытаются заполучить.

– Пока всё выглядит логично.

– Единственный способ узнать, что от меня нужно Контролёрам – выполнить условие хантеров.

– То есть ты готов сознательно пойти на риск?

Я кивнул, хотя, признаюсь, мне это стоило определённых моральных сил. Хантеры – не те, кому бы я доверил своё бренное тело.

– Значит, мы принимаем их ультиматум, – задумчиво произнёс Редькин.

– Какое-то время придётся играть по их правилам. Ну и, как я тебе уже говорил, я не прощу себе, если за мою жизнь придётся отдать жизни ещё шестерых ни в чём не повинных людей.

– А ты совестливый, – медленно, будто открыл для себя что-то новое во мне, сказал капитан. – Тяжело тебе, должно быть, живётся.

– Нормально, – отрезал я. – Не думай, что я полезу в мышеловку без страховки. И над ней нам нужно будет поломать голову. Отправляй сообщение Черепу. Посмотрим, что он предложит.

Ответ от того пришёл быстро, однако я этому не удивился. Думаю, за Базой было установлено наблюдение: хантеры знали, что мы здесь.

– Расклад следующий, – многозначительно начал Редькин.

– Не тяни душу, капитан, – взмолился я.

– Тебя велено оставить тут, на Базе, а самим свалить подальше. Когда они убедятся, что нас нет поблизости, за тобой придут, после чего нам сообщат, где находятся заложники.

– Попробуй поторговаться. Пусть хотя бы часть заложников пораньше освободят. К тому же мы не знаем, живы ли они до сих пор. Полагаться на слово этого лысого урода – не комильфо.

– Я тебя понял. Сейчас попробую.

Пальцы Редькина пробежались по клавиатуре КПК.

– Посмотрим, что из этого выйдет.

Ответное сообщение прилетело мгновенно. Капитан прочёл его и, почесав затылок, вздохнул:

– Как я и думал, нас посылают в известное место. Череп не будет торговаться.

– Ещё бы! С такими-то козырями! – согласился я. – Этот гад может вертеть нами как угодно. Всё равно нужно было попробовать. – Последнюю фразу я добавил больше для самоуспокоения.

– Это да, – вяло согласился Редькин.

Он задумчиво пожевал губами.

– Так, примерная диспозиция понятна. Ну что, работаем, Торпеда?

– Работаем, товарищ капитан.

По требованию Черепа меня приковали пластиковыми наручниками к трубе отопления (оно в бункере было автономным). Оружие у меня отобрали, но я всё же успел заныкать маленький пистолетик поблизости. Тайник, понятное дело, был так себе, однако сразу в глаза не бросался. Я понимал, что с закованными руками я вряд ли до него дотянусь и вряд ли хантеры дадут мне свободу действий, но надежда на русское «авось» неистребима. Пока меня приковывали, Краснов успел схватиться с Редькиным, грозя тому всеми карами, но в итоге мне удалось утихомирить обоих.

– Чему быть, тому не миновать, – с философским апломбом сказал я, хотя самому хотелось выть от тоски.

– А как же наша миссия? – скривился Краснов.

– Отложим ненадолго, – заявил я.

Денис порывался ещё что-то сказать, но, не найдя слов, обречённо махнул рукой и пошёл на выход.

Почти сразу его сменил Филипп. Он быстро заговорил, глотая от волнения слова. Таким возбуждённым я его ещё не видел.

– Слышь, Торпеда, ты, в общем, реально крутой чел. Рад, что мы с тобой встретились. И это… короче, ты на меня за все тёрки промеж нас зла не держи. Я по дурости на контры нарывался. Теперь, вот, жалею.

– Не парься, – посоветовал я. – Ты меня раньше времени на тот свет не провожай. Даст бог, скоро свидимся.

Филипп дёрнул подбородком.

– Спасибо, брат! Реально – спасибо! Пусть у тебя всё получится.

Он вдруг шмыгнул носом, и я догадался: при всей своей приблатнённости, Филипп, в сущности, был совсем ещё пацан. И этому пацану не Зону топтать своими берцами нужно было, каждую секунду рискуя жизнью, а с девками хороводы водить, по дискотекам шариться и в компьютерные стрелялки дуться.

– Ты иди, Филипп. Нормально всё будет. Чай, не в первый раз замужем. – Уголки моих губ изобразили слабое подобие улыбки.

И даже Редькин немного потоптался возле меня. Капитана угнетало осознание собственной беспомощности в этой ситуации.

– Хорош изводить себя, – сказал я. – Я же сам вызвался, никто меня не неволил.

– Удачи, Торпеда! Мы с тобой ещё свидимся.

– Обязательно. Накатим по стопочке в «Трёх толстяках».

– Выпивка – за мой счёт.

– Само собой, – улыбнулся я. – Бывай, вояка!

Капитан хлопнул меня по плечу и вышел, не оглянувшись.

Я остался один. Хорошо, что освещение не вырубили, потому что в темноте меня бы совсем одолели нехорошие мысли. Адреналин сгорел, остались только усталость и сожаление о том, что я опять подписался на весьма сомнительную хрень. Я опять рисковал жизнью ради… ради других, абсолютно незнакомых мне людей.

КПК и вся снаряга остались у Редькина. У меня даже часов не было, чтобы узнать, сколько времени я уже там торчал. Может, пять минут, а может и пять часов, но насчёт последнего – не уверен.

Наконец лязгнула крышка открывающегося люка, и я превратился в одно большое ухо. Мне удалось различить стук ботинок спускающегося по лестнице человека, и, судя по чересполосице звуков, человек этот был не один.

Я развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с гостями, а когда они подошли, то поприветствовал их словами:

– Милости прошу к моему шалашу. Извините, что стол не накрыл – руки заняты.

Глава 24

Их было двое: Череп и Гюрза. Оба в тёмных защитных костюмах с эмблемами хантеров на правом рукаве. Мне сразу стало интересно, кто снабжает их экипировкой, ведь считалось, что выхода на Большую землю у хантеров нет: «Выходит, врут люди. В кустарных условиях эту красоту смастерить невозможно, а в наличие подпольных фабрик в Зоне я не верю. Есть у хантеров покровители на Большой земле, точно есть».

– Торпеда? – спросил Череп. Его густые чёрные брови, которые казались какими-то чужеродными и чересчур яркими на фоне бритой бесцветной физиономии, вопросительно изогнулись.

– А ты с карточкой сверь, – попросил я. – У Гюрзы наверняка есть.

– Значит, ты и имя моё знаешь, и про фотки уже в курсе? – протянула Гюрза.

– Нет, имя не знаю. Только погоняло.

– Один хрен, – отмахнулась она. – Ну, здравствуй, Торпеда!

– И тебе не хворать.

– Чего ты с ним миндальничаешь? – удивился Череп. – Это же просто мясо!

– Он нужен Контролёрам. Значит, в нём что-то есть, и это уже не просто мясо, – окрысилась Гюрза.

«Так-так, – заметил я про себя, – а между напарниками-то не всё гладко. Эти двое с трудом выносят друг друга. Попробуем на этом сыграть…»

Гюрза подошла ко мне ближе, в её взгляде светилось непонимание:

– Что же они нашли в тебе, Торпеда?

– Это ты у них спроси, – посоветовал я и не удержался от стона, когда ботинок Гюрзы въехал мне под ребро. Это было больно, хотя я понял, что била она не в полную силу.

– Не люблю, когда мне дерзят, – объявила она.

– Я об этих Контролёрах услышал только вчера. А ты спрашиваешь – что им от меня нужно, – сказал я, отдышавшись.

– Кажется, не врёт, – обратилась Гюрза к Черепу.

Тонкие губы хантера презрительно шевельнулись.

– Плевать. Я работаю на Контролёров, но не являюсь их собственностью.

Женщина вздрогнула. Похоже, Череп задел её за живое. Я получил ещё одно подтверждение тому, что эти двое дружат как кошка с собакой.

– Ты слишком много возомнил о себе, – сказала Гюрза напарнику.

– И кто поставит меня на место?! – зловеще произнёс Череп. – Ты?

Он издевательски усмехнулся.

Гюрза промолчала, но я чувствовал, что напряжение между ними накаляется.

– Его надо обыскать.

– Тебе надо, ты и обыскивай. – Хантер демонстративно отвернулся.

Действовала Гюрза довольно сноровисто. Она профессионально обшмонала меня, не постеснявшись пощупать и самые интимные места.

– После такого ты просто обязана на мне жениться, – усмехнулся я и тут же получил хороший хук в висок.

Удар у девицы был поставлен мастерски – не хуже, чем у боксёра-разрядника. Я чудом не потерял сознание. В голове зашумело, очертания предметов расплылись. Во рту появился сгусток крови. Я сплюнул.

– Не надо со мной шутить. Я тебе не какая-то шалава с Большой земли. Ты меня понял? – сказала Гюрза, схватив меня за подбородок.

– Понял.

– Он чист, – объявила она. – Слушай внимательно, Торпеда. Сейчас я освобожу тебя, и мы вместе направимся к выходу. Не вздумай брыкаться: я пришью тебя быстрее, чем ты об этом подумаешь.

– Хорошо, дурить не буду.

– Умница, – похвалила она, а я с тоской поглядел на спрятанный мной пистолет.

К счастью, Гюрза не успела перехватить мой взгляд, а то бы снова распустила руки. Девица явно получала удовольствие от возможности поиздеваться над кем-нибудь, кто не может дать сдачи, – вон как раскраснелись щёчки. Было в этом нечто патологическое: непаханое поле для психиатра. И куча проблем для меня.

Под конвоем Гюрзы и Черепа я выбрался на поверхность. Здесь уже толпилось десятка полтора бойцов, все – в однотипной хантеровской униформе. Морды свои за капюшонами никто из них не прятал, и, должен вам сказать, это был тот ещё цирк уродцев. И дело было даже не в физическом безобразии. Уродство хантеров заключалось в другом: передо мной стояли не люди, а существа с абсолютно исковерканной психикой, давно лишённой даже намёка на человеческую. И Череп на их фоне выглядел единственным, к кому можно было бы применить слово «нормальный», хотя тоже с большой натяжкой. Видимо, по этой причине он и стал одним из их лидеров.

Мне стало не по себе в обществе этих тёмных фигур. До этого я храбрился, изображал из себя крутого парня, но хватило одного взгляда, чтобы окончательно убедиться: моя жизнь зависела сейчас от сборища этих психов.

– Я свою часть договора выполнил, – сказал Череп. – Он твой. На этом мои обязанности перед Контролёрами исчерпываются. Если что – они знают, где меня найти.

– Благодарю тебя, Череп, – кивнула Гюрза. – Контролёры тебя не забудут.

– По мне лучше, чтобы всё было как раз наоборот, – ухмыльнулся тот. – Пусть выкинут меня из памяти и никогда больше не обращаются с поручениями.

– Не сомневаюсь. Но мне нужна ещё одна услуга.

– Какая? – нахмурился Череп.

– Пленного нужно доставить Контролёрам. Дай пару бойцов, которые помогут его конвоировать.

– Не дам. Такого договора у нас не было. Тебе нужен был этот сталкер – ты его получила. Ни о чём другом ты даже не заикалась. Мы в расчёте, а остальное – твои проблемы.

– Контролёры будут недовольны, – заметила Гюрза.

– Меня это не волнует. Я сделал то, о чём меня попросили.

– Как скажешь, Череп. Я обязательно передам твои слова Контролёрам.

– Ты угрожаешь мне? – вскинулся Череп.

– Только информирую.

Хантер передёрнул затвор автомата.

– Чем быстрее уйдёте отсюда, тем для вас безопаснее. Я за себя не ручаюсь.

– Мы уходим, – кивнула Гюрза и ткнула мне в спину стволом «калаша». – Иди вперёд и не оглядывайся.

Я послушно поплёлся в указанную сторону и получил ещё один чувствительный тычок.

– Быстрее, – потребовала она.

– Ты хочешь, чтобы я побежал?

– Я хочу, чтобы ты быстрее переставлял граблями.

Чтобы не злить свою конвоиршу, я перешёл на ускоренный шаг.

Едва мы оказались в небольшой рощице, откуда нас не могли разглядеть хантеры, Гюрза велела:

– Вот теперь можешь бежать.

– А ты уверена, что мы не угодим в аномалию?

– Меня это не напрягает, ведь первым идёшь ты, – злорадно сказала девица.

– А, ну да… Я об этом не подумал, – сказал я и рванул с места, как заправский спринтер.

Мы пробежали километра два. Наконец Гюрза велела остановиться. Она поднесла к глазам бинокль, при этом ствол её автомата по-прежнему был направлен на меня, и я не питал иллюзий по поводу того, что сумею освободиться и отобрать у неё оружие.

– Считай, что тебе повезло. Хантеры не пошли за нами, – изрекла она.

Я покосился на её одежду.

– А разве ты сама не хантер?

– Я была одной из них… когда-то. Но больше меня с ними ничего не связывает.

Она спохватилась.

– Разве я разрешала тебе говорить, сталкер?

– Мне показалось, что ты не прочь пообщаться.

– Именно, – подчеркнула она. – Тебе показалось.

Какое-то время мы шли молча. Радовало одно: убивать меня она не собиралась – во всяком случае, до встречи с этими таинственными Контролёрами. Я ломал голову над вопросом: с какой стати я, обычный, ничем таким не выделяющийся на фоне остальных сталкер, мог кому-то понадобиться.

Внезапно Гюрза насторожилась. Если бы она была кошкой, то выгнула бы спину, зашипела и задрала хвост трубой. Но она была человеком, и потому ограничилась тем, что дала мне хорошего пинка, заставив упасть на землю.

– Ты чего? – воскликнул я.

– Заткнись! – сквозь зубы произнесла она.

Мне это было не трудно сделать, и я замолчал.

– Козлы! – выругалась она.

Поскольку я не знал, о ком речь, то не стал вставлять своё веское слово, боясь лишиться пары зубов за лишние реплики с моей стороны. Девица пытливо посмотрела на меня:

– Жить хочешь?

– Очень, – признался я.

– Тогда тебе придётся потрудиться. Хантеры всё же пошли по нашему следу.

– Ничего не понимаю. Если это бойцы Черепа – что же им помешало грохнуть нас ещё у Базы?

– Только одно: Череп получил новые инструкции. Теперь ему приказано убить нас.

– Нас?

– Да.

– Я ни хрена не понял.

– Я потом всё объясню, – нахмурилась она. – Сейчас нет времени. Удрать не получится: если хантеры взяли след, то пойдут по нему до конца. Боюсь, мне придётся доверить тебе оружие. Только учти: попробуешь обратить его против меня – сдохнешь!

– Берёшь во временные союзники… – Я на секунду задумался. – Ладно, я согласен.

– Тогда держи. – Она бросила мне один из своих пистолетов.

– «Форт»[11]? – скривился я. – Ничего получше у тебя не нашлось?

– А ты хотел, чтобы я тебе «Глок»[12] дала? – изумилась она.

– Ну, нет, – смутился я. – И на том спасибо.

– Предупреждаю, у меня всего один магазин.

– Понятно. Негусто.

– Это лучше, чем ничего.

– Безусловно. Что будем делать? Займём круговую оборону? Боюсь, они задавят нас числом.

– Их всего пятеро, – сказала Гюрза.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю. Думаю, нам по зубам с ними справиться, тем более они ещё не подозревают, что мы готовимся к встрече.

– Гранаты у тебя есть?

– Да, найдётся парочка. Поставишь растяжки?

– Ага. Пусть получат презент от меня.

– Успеешь?

– Обижаешь.

Я не забыл её недавнее обращение со мной – висок ещё ныл после удара, и до сих пор шумело в голове, – но в данной ситуации мне было выгодно играть на её стороне. Ну а дальше всё могло перемениться, причём самым коренным образом.

Я поставил сразу две растяжки на тропе, по которой мы прошли. Если хантеры бежали по нашему следу, то сюрприз им был обеспечен, причём не один.

Обороняться всегда легче, чем нападать. Я переживал только за одно: лишь бы на подкрепление к этой пятёрке не подвалила основная часть хантеров – тогда нам не отстреляться.

Осталось выбрать огневую точку. Я осмотрелся и скоро воскликнул:

– Нашёл!

Позиция, устроенная за толстым стволом поваленного ветром дерева, получилась хоть куда: знай себе шпигуй свинцом всех, кто прёт из лесочка.

Гюрза оценила мой выбор.

– Нормалёк. Повоюем.

– Их точно пятеро? Ты уверена?

– Да! Я же сказала тебе!

Меня это не удивило: в Зоне всегда происходило много странных вещей, а феномены попадались практически на каждом шагу.

– О’кей. Беру на веру.

Противник подарил нам минут десять паузы. Мы лежали на покрытой мхом земле и вслушивались в каждый посторонний звук. Вряд ли хантеры, конечно, стали бы ломиться сквозь лесок как лоси, но и совершенно бесшумно подойти у них бы не получилось. Уроды спешили, а потому делали ошибки.

Два взрыва прогремели практически одновременно. Похоже, хантеры оказались тупее, чем я думал. После этого началась ураганная пальба. Хантеры поливали свинцом всю округу, не считая патронов.

Досталось и нашей позиции. Дерево, за которым мы прятались, несколько раз дёрнулось от угодивших пуль, нас осыпало щепками и кусками разлетевшейся коры.

Я посмотрел на Гюрзу. Она вела себя так, как подобает профессиональному бойцу, – без тени паники на лице. «Слава богу, – подумал я. – Паниковать ни в коем случае нельзя, это дорого нам обойдётся».

Потом пальба резко прекратилась, словно по команде. Я чуть высунулся и заметил ползущего в нашу сторону хантера. Расстояние между нами медленно сокращалось. Я помолился, чтобы изделие украинских оружейников не подвело, и, направив ствол «Форта» на извивающегося гусеницей пластуна, надавил на спусковой крючок. Для верности выстрелил трижды. Пули выбили из спины хантера три красных фонтанчика, тело его дёрнулось, чтобы замереть уже навсегда в неудобной позе. «Готов, – понял я. – Минус один».

Едва я спрятал голову, как дерево наше было накрыто шквалом прицельного огня. Били сразу из трёх стволов, а это значило, что сработавшие растяжки уменьшили отряд, ринувшийся в погоню, всего на одного бойца. Я надеялся на иной результат. Может, ещё кого-то зацепило, но, увы, из строя не вывело. И снова пауза. Всё логично, стрелки перезаряжались.

Чуть сбоку протарахтел автомат Гюрзы. Она успела высмотреть для себя цель и уверенно направляла пули прямиком в заросли орешника. Оттуда раздался громкий стон.

Я поднял большой палец правой руки. Она кивнула. Сомневаться в её меткости причин не было. Теперь против нас действовали двое. Количеством мы сравнялись с противником. Снова застрекотали машинки хантеров. Мы не ошиблись: с той стороны палили всего два автомата, но даже они способны были поливать нас градом пуль. А потом возле меня упала «лимонка».

«Песец котёнку, – успел подумать я. – Сейчас бахнет – и прости-прощай, молодость!»

Однако Гюрза меня удивила. Я думал, что такое возможно только в кино. Она действовала со скоростью молнии: резко цапнула гранату и перекинула обратно. Почти сразу раздался взрыв. Осколками посекло немало деревьев, с шумом попадали скошенные ветки и листва.

А затем наступила тишина. Даже не так – ТИШИНА!

Глава 25

Мы долго не решались поднять головы: вдруг, это был всего лишь хитрый трюк хантеров. Минута шла за минутой. С той стороны не доносилось ни звука.

– Надо проверить, – одними губами прошептала Гюрза.

– Я пойду, – кивнул я.

– Пистолет, – потребовала она.

– Как же я буду без оружия?

– Не волнуйся, я прикрою, – пообещала она.

– Прикроешь ты, как же, – хмыкнул я и, всё же отдав пистолет, пополз. Ничего сложного в искусстве передвижения ползком нет – в своё время мне пришлось изгваздать до дыр не одни штаны. Я заскользил по траве, стараясь вжиматься всем телом в мягкую почву. Коленки и локти тут же отсырели, но я не игнорировал это мелкое неудобство. Метр за метром я продвигался вперёд, прислушиваясь к любому шороху. Но пока ничего подозрительного, кроме лёгкого шуршания травы и покачивающихся под ветром деревьев, не слышал. Я скатился на пузе в небольшую ложбинку, чуть не уткнувшись носом в лужу. Снова выждал несколько минут. Ничего, всё было тихо и спокойно – как на кладбище.

«А вот и покойничек». Я наткнулся на труп хантера – того самого пластуна – и подполз ближе, заметив рядом с ним автомат, который он выпустил из рук, умирая. Я потянулся к автомату и тут же отдёрнул руку – землю поблизости пробороздила автоматная очередь. Это Гюрза предупреждала, чтобы я не зарывался. Намёк был понят: никакой самодеятельности, иначе напарница без сожаления отправит меня в край вечной охоты.

«Обидно, – с досадой подумал я. – Глазастая баба! У такой ни один мужик налево не сходит. Вмиг пулю промеж глаз схлопочет».

Очередь Гюрзы реакции со стороны хантеров не вызвала: никакого «фидбека»[13], как говаривал один мой знакомый айтишник. Я двинулся дальше.

Вот и второй дохляк: это был тот самый тип из орешника. И снова мне не дали поживиться – Гюрза бдила.

К третьему трупу я осмелел и уже не полз, а передвигался вполуприсядку, словно исполнял русский народный танец.

Окончательно убедившись, что все хантеры мертвы, я вернулся к Гюрзе. Та благосклонно выслушала мой доклад.

– Ты уверен? – спросила она в конце.

– Да. Даже добивать никого не пришлось.

– Тогда уносим ноги. Череп наверняка слышал перестрелку и отправил подкрепление.

– Ты бугор – тебе виднее, – с иронией произнёс я, вызвав знакомую уже реакцию.

Гюрза явно страдала хронической непереносимостью юмора, особенно моего.

Приклад её автомата взмыл в воздух. «Господи, как предсказуемо!» – подумал я и махнул ногой, метя ей между ног. Для мужика удар в пах – страшное дело, но и женщине тоже бывает после такого несладко.

Кто-то скажет, что это подло. Но я отвечу, что подло – бить безоружного. А то, что моим противником была женщина, ничего в данной ситуации не меняло. Уровень боевой подготовки Гюрзы уступал моему ненамного.

Своего я добился. Девица ойкнула и согнулась, забыв об автомате. Я выбил «калаш» у неё из рук и, завладев оружием, направил на противницу.

– Ситуация изменилась, дорогая. Ручки подними! – Я изобразил на лице улыбку галантного кавалера. – Пожалуйста! А дёрнешься – башку прострелю.

Но сдаваться Гюрза не собиралась. Её правая нога описала полуоборот и угодила мне в лоб, вызвав звездопад перед глазами. Скорость её действий была потрясающей, я с такой ещё никогда не сталкивался. Признаюсь, я не ожидал от неё такой прыти. Орудовала она так, словно её учителем был Брюс Ли. Просто чудо, что у меня до этого получилось выбить у неё оружие. Наверное, повезло.

Но за всё надо платить. И мне прилетело снова.

Носок её ботинка угодил мне прямо в солнечное сплетение. Из меня словно чугунной сваей выбили весь воздух.

Я скрючился буквой «Г» и получил на десерт такой удар по кумполу, что мигом рухнул на колени.

«Что за непруха такая! – сквозь боль промелькнуло у меня в голове. – Весь день по морде получаю, а главное – от кого! Меня лупцует сумасшедшая тётка…»

Бах! Теперь уже ребром ладони по шее. Причём опять не я, а мне!

Эта «вишенка на торте» окончательно меня доконала. В голове у меня всё перемешалось. Я уже ни хрена не соображал. Чуть погодя меня стошнило.

Не удивлюсь, если эта девица наградила меня сотрясением мозга: качало меня, как моряка на палубе.

– А ну встань, сволочь! – властно потребовала Гюрза.

– Очухаться дай, – сказал я, собирая остатки воли в кулак. – Видишь, хреново человеку.

Меня ещё раз стошнило.

Гюрза брезгливо глядела на меня.

– Всё, закончил?

Я промолчал. Мне было абсолютно наплевать на всё, что творится со мной и вокруг меня.

Гюрзе это не понравилось.

– Встань, я сказала! – рассвирепела девица. – А не то пристрелю как собаку.

В подкрепление своих слов она передёрнула затвор автомата и приставила не успевший ещё остыть ствол к моему виску.

Ноздри мои ощутили пряный запах сгоревшего пороха.

– Не убьёшь, – заявил я.

Автомат оглушительно рявкнул в сантиметре от моего виска. Я чуть не оглох.

– Вставай, сука! Я не шучу.

«Всё не так уж и плохо, – пытался я привести мысли в порядок. – Несмотря на звон в ушах, кое-что я слышу. Но пока это единственная положительная новость. Если девка реально двинулась, то и впрямь может выстрелить».

Я нехотя поднялся. Из носа текло что-то тёплое и липкое – наверняка кровь.

Она с удовлетворением оглядела моё лицо.

– Зря рыпался, сталкер! Я ведь предупреждала тебя: никаких сюрпризов.

В её глазах мелькнуло что-то нездоровое.

– Ты должна доставить меня к Контролёрам, – напомнил я.

Это её слегка вразумило.

– Никто не требовал, чтобы я привела тебя в целости и сохранности.

Она снова замахнулась автоматом.

Но тут грянул выстрел. Гюрза резко дёрнулась, словно что-то с силой стегануло её по спине. Я тут же ничком повалился на землю, не дожидаясь последствий.

Девица замерла, в её взгляде читалось удивление.

– Кто? – спросила она. – Кто стрелял?

Затем из груди её с клёкотом вырвался стон. Она качнулась, разворачиваясь, и тут же грохнул второй выстрел.

Гюрза упала на меня, широко раскинув руки. Я завладел её автоматом и принялся искать глазами стрелка.

– Торпеда, всё нормально! Свои, – прозвучало неподалёку.

– Капитан?

– Да, – отозвался Редькин.

– Ты один? – осведомился я.

«Вдруг хантеры используют его как прикрытие», – мелькнуло у меня подозрение.

– Нет. Все наши здесь, – отозвался он.

– А Шумил?

– Туточки, – раздался знакомый голос.

– Торпеда, это мы! Не пальни случаем. – А это уже был Краснов.

Вряд ли хантеры потащили бы с собой такую ораву.

Я вышел из укрытия. Ко мне уже спешили бойцы Редькина.

– Хантеры кинули нас, – признался капитан. – Они убили всех заложников. Мы пришли в указанное место, а там – одни трупы. В общем, всё было зря.

– А на меня по маячку вышли?

– Да, как договаривались. Хорошо, что вы в нашу сторону ринулись. А то бы нам долго ещё за вами мотаться пришлось.

Незадолго перед тем, как оставить меня на Базе, спец из отряда Редькина повесил на меня маячок. Хантеры его не обнаружили. Это и был наш сюрприз, о котором мы заранее договорились с капитаном. Правда, если бы меня грохнули, то особой пользы этот маячок никому бы не принёс.

– Узнал, зачем понадобился хантерам? – с надеждой спросил Редькин.

– Нет, – я решил не упоминать больше Контролёров, поскольку и сам терялся в догадках.

Всё это слишком походило на запутанные интриги мадридского двора. Было такое ощущение, что я стал чьей-то фигурой в непонятной пока мне игре.

Капитан посмотрел на Гюрзу и, убедившись, что она мертва, вздохнул:

– Жаль, девку уже не допросить. Но у нас не было выбора: пришлось валить наверняка.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я.

– Сочтёмся, – махнул рукой капитан. – Тем более у меня тоже на тебя виды имеются.

– Директива двадцать?

– Она самая. Погибших уже не вернёшь, но хантеров нужно наказать. Щёлкнем им по носу, а? – с надеждой уставился на меня Редькин.

– Думаешь, справимся? – усомнился я.

– А почему нет? Вы вдвоём пятерых завалили. Ну, сколько их всего с Черепом?

– Уже меньше, – улыбнулся я. – Я видел человек пятнадцать.

– Теперь, выходит, осталось около десятка. Плюнуть и растереть! – убеждая самого себя, заговорил Редькин. – Всех положим – как пить дать.

Я покачал головой.

– Может, их десять, а может, я видел только часть их отряда. Знаешь, не хочется оказаться в положении Федота Васкова.

– Кого? – не сразу сообразил Редькин, а потом понимающе кивнул. – А, ты про «Зори»[14]! Ну так и у нас не девчонки-зенитчицы, а бойцы, можно сказать, элитного подразделения. С ними нам никакие психи не страшны. Сделаем мы хантеров. Как два пальца об асфальт! К тому же ты и сам в этом заинтересован. За тобой же они почему-то гонялись.

– Как мы их найдём?

– О, это уже деловой разговор, – обрадовался Редькин. – Есть предположение, что они в скором времени сюда прискачут. Не только мы пальбу слышали. Тем более если пятеро их людей не вернутся…

– Предлагаешь ещё одну засаду устроить?

– Почему бы и нет? Один раз сработало – сработает и второй! – загорелся капитан. – Устроим капкан, в нём и прихлопнем сразу всех скопом!

– Эх, была не была!

Редькин заулыбался.

– Наш человек!

– Копать окопы, надеюсь, не будем?

– Времени мало, – не оценил шутку капитан. – Будем использовать рельеф местности.

– Только Черепа не убивайте, – попросил я.

– Зачем он тебе? – подозрительно уставился капитан.

– Должен же я понять, какая муха их укусила!

– А, ну да, – согласился Редькин. – Постараемся живьём взять, но сам понимаешь – никаких гарантий. Как карта ляжет.

– Главное – постараться, – напомнил я.

– Насчёт этого не сомневайся. Бойцов я проинструктирую. А ты своим «цэу»[15]раздай. У нас четверть часа в запасе – максимум.

– Считаешь, они всё-таки прибегут сюда?

– Как наскипидаренные! – заверил Редькин. – Мы их в клещи возьмём. Обхватим так, чтобы ни одна сволочь не выскользнула. У меня перед ребятами погибшими – долг. Пока не отдам – не успокоюсь! И Черепа твоего…

– Он не мой! – прервал я капитана, но тот лишь отмахнулся.

– Да плевать! В общем, если даже возьмём его живьём, то всё равно жизни ему – аккурат до того времени, как ты узнаешь всё, что тебе нужно.

– Не возражаю, – сказал я.

– Тогда слушай меня. Диспозиция следующая…

Наша позиция была на правом фланге. Мы заняли её вместе с Филиппом. Краснов и Шумил засели слева, а остальные бойцы вместе с Редькиным распределились по центру. В последнюю секунду меня вдруг снова кольнуло сомнение, но я взвесил все «за» и «против» и мысленно согласился с Редькиным, что шанс прищучить Черепа и его банду у нас есть. И из всех возможных сценариев – этот был наилучшим.

Вот только мы не учли одного, хотя именно я и должен был в первую очередь подумать об этом важном факторе: ещё по записи на Базе было ясно, что среди хантеров был псионик, а может, и не один. А среди нас не было никого, кто мог бы противостоять такой силе.

Глава 26

Трудно описать ощущения, возникающие после ментальной атаки. Сначала – полная дезориентация в пространстве. Твоё сознание словно отделяется от тела, подчиняясь чужой воле. А потом щёлкает незримый хлыст, голову стягивает стальными тисками, которые начинают сжиматься всё сильнее и сильнее. Чуть позже ощущаешь, будто кто-то запускает холодные невидимые пальцы в твой мозг и начинает копаться там. И тебе становится страшно и противно, ты словно видишь себя на прозекторском столе, хочешь закричать, но не можешь.

Ты – не хозяин себе. Тебя контролируют, тобой манипулируют, тебя включают и выключают, как лампу в коридоре. Ты беспомощен и ничего не можешь поделать. Тебя охватывает бесконечный ужас, а дальше начинается боль…

Мощный псионик способен не только управлять жертвами, но и убивать их на расстоянии. Для этого совсем не обязателен визуальный контакт. Эти твари используют своеобразные внутренние радары, настроенные на поиск чужой мозговой активности.

Так что никто из нас не заметил псионика, пока тот не долбанул по нам из своего надёжного укрытия, которое мы бы не достали при всём желании.

Нам повезло, что псионику пришлось распылять свои силы на всех сразу – без малого десять человек. Он не мог убить одним ментальным ударом такое количество противников, а может, и не хотел, если мы были нужны ему живыми для каких-то целей. Однако ему удалось на короткое время вывести нас из строя, и хантерам этого хватило.

Я чувствовал себя куклой, лежал, тупо таращась на склон соседнего холма. Несколько пар рук дёрнули меня, поставили на ноги и, убедившись, что я не упаду, переключились на лежавшего рядом Филиппа. Ещё секунда – и мы стояли живыми статуями, которым дозволялось лишь дышать и зрительно фиксировать происходящее.

Чуть погодя нас подхватили и понесли. Я уткнулся носом в чью-то воняющую рыбой спину и мерно покачивался в такт ходьбе. Потом нас выстроили в ряд, как оловянных солдатиков. Обыскав, отобрали оружие.

Я не знал, что хантеры собираются сделать с нами. Нас не убили сразу, но было всё равно страшно.

Появился Череп в сопровождении незнакомого мутанта. Я сразу понял, что это и есть псионик, но никогда прежде не видел таких: Зона наградила это создание третьим глазом во лбу, но почему-то лишила двух обычных: они заросли роговистой кожей. Причудливы твои дела, Зона!.

А ещё у этого мутанта было рахитичное тело с кривыми короткими ножками и просто огромным животом. Псионик передвигался подобно утке: переваливался с боку на бок.

Череп и это чудо-юдо остановились неподалёку от нас.

– Спасибо, Кэл. Ты снова был на высоте, – поблагодарил хантер.

Жаль, моё тело не принадлежало мне, а то я бы тоже присоединился к «благодарности». Она была бы воистину безграничной!

Псионик кивнул.

– Обращайся ещё, Череп. Я всегда к твоим услугам. Ты знаешь, где меня искать. Наш договор в силе?

– Конечно, Кэл. Я был бы полным идиотом, если бы попытался тебя кинуть.

– Отрадно знать, что в наше время ещё остаются порядочные люди. – Псионик хохотнул.

– За всех не скажу, но я всегда соблюдаю договоры. Добыча целиком твоя. Делай с ней, что хочешь, но позаботься, чтобы этот сталкер, – хантер кивнул в мою сторону, – умер в числе первых. Больше я у тебя ничего не прошу.

Кэл оглядел меня с ног до головы.

Если бы я мог пошевелить хотя бы кончиками пальцев! Но тело по-прежнему не слушалось.

– Я уважу тебя, Череп. Начну с этого парня.

– Торпеда придётся тебе по вкусу, – зловеще произнёс хантер.

– Торпеда? Спасибо, что представил. Буду знать, как называется это блюдо. Мне пришлось потратить много энергии, и теперь я голоден как никогда, – проговорил псионик.

«Голоден, блюдо?» – ужаснулся я.

– Тебе нужна помощь? – поинтересовался Череп.

– Нет. Они полностью в моей власти, – хвастливо заявил мутант. – Сам справлюсь. Не возражаешь, если я осмотрю свой улов поближе?

– Они твои. Делай, что хочешь.

Мутант подошёл ко мне, уставился нечеловеческим глазом, лишённым даже намёка на зрачок. Было в этом взгляде что-то отталкивающее, змеиное. В нём не было ненависти, псионик смотрел на меня, как посетитель ресторана смотрит на бифштекс.

– Сегодня я не стану есть ваше мясо, – вдруг сказал он, прочитав мои мысли. – Вы дадите мне иное: вашу тёплую солёную кровь. Для аршамов это настоящий деликатес. И я весь в предвкушении! Давненько мне так не везло. Это просто праздник!

«Аршамы? – не понял я. – Никогда не слышал о таких. Что это – новая раса, возникшая в Зоне? Но почему я никогда о них не слышал. Впрочем, чему я удивляюсь? Не слышал же я раньше о тех же Контролёрах. Или аршамы – разновидность гоблинов? Ведь ходили же сталкерские легенды об их шаманах, которые способны управлять людьми. Но внешне этот гад на гоблина совсем не похож. Ничего общего».

– Не возражаешь, если я начну с тебя? – спросил аршам у меня, словно я мог ему ответить. – Вижу, что не возражаешь!

Псионик высунул длинный, слегка раздвоенный на конце язык и провёл им по моему лицу. Ощущения были мерзкие: словно какой-то слизень движется по коже. Очень хотелось дёрнуться, отпрянуть, но я физически не мог этого сделать. Если оценивать степень противности происходящего по десятибалльной шкале, то всё, что со мной происходило сейчас, тянуло на десять с плюсом.

– Терпи, – засмеялся аршам. – Больше тебе ничего не остаётся. Обещаю: будет очень больно. Кровь человека, испытывающего муки, приобретает ни с чем не сравнимый вкус. О, я заставлю тебя страдать, сталкер! Ты пройдёшь через такое…

Он мечтательно покачал уродливой головой.

– Нам пора, Кэл! Приятного аппетита! – произнёс Череп.

Аршам отвлёкся.

– Обращайся! Благодаря тебе я стал настоящим гурманом. В тех местах, откуда я родом, чистой крови не найти. Ты бы знал, какой дрянью мне приходилось питаться!

– У нас взаимовыгодное сотрудничество. Я сообщу, когда нам снова понадобятся твои услуги, – пообещал Череп. – Пока, Кэл!

– До встречи, Череп!

Хантеры ушли, оставив нас на растерзание псионику.

Кэл задумчиво оглядел строй своих неподвижных жертв.

– Ну что, истуканчики, страшно? Не то слово! – спросил он и сам же ответил: – Окажись я на вашем месте, давно бы наделал в штаны. Но без моего разрешения у вас даже это не получится! Грустно, но что поделать!

Он тараторил без остановки. Такое бывает с человеком, который слишком долго находился в одиночестве. Мутант довольно потёр короткие лапки.

– Сейчас мы пойдём кушать. То есть, кушать буду я, но вы сделаете вид, что вам нравится. И, пожалуйста, не портите мне аппетит вашими мыслями. Это будет не очень красиво с вашей стороны. Не будьте эгоистами, думайте о других. Пойдёмте, господа, пойдёмте. Ресторанчик «У Кэла» скоро начнёт свою работу.

Телепатический приказ подстегнул каждого из нас. Мы поплелись за аршамом. Наверное, у него было укромное местечко, где он предпочитал трапезничать.

Псионик шагал впереди, за ним следовали мы, вытянувшись цепочкой. Ему не было нужды оглядываться, так как каждый из нас был послушен его воле.

А ещё у Кэла оказалась неплохая чуйка на аномалии. Он легко обходил даже самые замаскированные ловушки. Да, неплохой союзничек был у хантеров – просто ценный клад, который нужно беречь как зеницу ока.

– Шагайте, соколики! Шагайте! И ничего не бойтесь, – подбадривал нас псионик. – Здесь вам ничего не грозит. Жаль, не поговорить с вами, но ничего, мы ещё пообщаемся. У нас впереди будет очень плотное и тесное знакомство. Уж это я вам обещаю!

Он на ходу сорвал травинку и, сунув себе в рот, принялся жевать, приговаривая:

– Нет, это уже становится невыносимым! Вы только представьте, какие муки я сейчас испытываю! Будто стою перед витриной гастрономического магазина (да-да, я знаю, что это такое)! Сплошные соблазны! Какой выбор! О, у меня слюнки текут…

Он резко замер. По его мысленной команде остановились и мы.

– Всё, это выше моих сил! Сталкер, – обратился он ко мне. – Ты не станешь возражать, если я воспользуюсь твоей кровью? Молчишь? Ну да, молчание – знак согласия. Тебя вроде Торпедой величать? Точно! – Он щёлкнул пальцами. – Ты – Торпеда! И сегодня послужишь лёгким перекусом. Конечно, крови и всего остального в тебе меньше, чем у специально откормленных для аршамов жертв, но мне много и не надо. Фигуру нужно беречь, если хочешь нравиться дамам. – Псионик хохотнул. – А я очень хочу им нравиться. Жаль, что вы убили ту чокнутую… Как её… Гюрзу! Я мог бы выпросить эту девку у Черепа, и она стала бы моей игрушкой, скрашивая долгие скучные будни. Ладно, что уж теперь. Баба мертва, а это уже не по моему профилю.

Аршам выплюнул травинку.

– Извините. Что-то я заболтался. Вы не устали? Дефицит общения, мать его за ногу! Трудно быть одиночкой, да ещё и в чужом мире. И поболтать-то не с кем. Душу не отведёшь! С хантерами разговаривать скучно. Я даже не понимаю, как устроен их мозг. С вами, обычные люди, всё гораздо проще.

Он вскинул правую руку, на которой были часы – если не ошибаюсь, «Командирские», – и поднёс к своему единственному зрячему глазу.

– Ага, засекаем время трапезы. Есть такая полезная штука – распорядок дня. Хочешь жить долго и счастливо – придерживайся порядка во всём. Завтрак, обед и ужин – строго по расписанию. Это идёт на пользу пищеварению.

Мутант плотоядно ухмыльнулся.

– Ну что, приступим? Кстати, Торпеда, если ты думаешь, что я сейчас вопьюсь в тебя, как вампир из этих ваших дешёвых ужастиков, то тебя ждёт разочарование. Экзотики не будет. Сплошная грубая проза. Но тебе ведь интересно, как всё произойдёт? – Аршам вперился в меня выворачивающим душу взглядом.

Я стоял перед ним каменным изваянием.

– Ну… будем считать, что интересно. Не волнуйся, я всё расскажу. У меня от тебя секретов нет. Смотри, вот этот нож, – псионик покрутил у меня перед глазами лезвием, – перережет артерию на твоей шее. У меня в этом деле имеется большой опыт, так что я наловчился делать это быстро и аккуратно. А дальше – всё просто: я буду пить, пока не утолю жажду. Что касается тебя… Ты умрёшь, и с этим ничего нельзя поделать. Грустно, согласен. Но зато ты выкажешь себя истинным альтруистом. Отдашь всего себя ради совершенно незнакомого человека! Да ещё и абсолютно бескорыстно. Можешь гордиться собой, Торпеда!

Кэл поднёс нож к моей шее. Я ощутил кожей прохладу металла. «Вот и всё, – обречённо подумал я. – Сейчас полоснёт лезвием… Блин, даже зажмуриться не могу».

Внезапно аршам произнёс, убирая нож:

– Тебе повезло, Торпеда. Я передумал. Ты молод и полон сил. Воспользоваться тобой всего раз – это расточительство. Среди твоих спутников есть люди постарше. Они не такие свежие и аппетитные, и их не так жаль. С кого бы начать?

Кэл задумался.

Я же мечтал об одном: скорее бы всё это закончилось, причём уже не имело значения – как. Не зря говорят, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

– Я выбрал! – весело сказал аршам.

Он остановился возле Краснова. Тот захрипел, как загнанная лошадь, которая понимает, что ещё немного – и её убьют, ведь теперь она стала бесполезной.

И хоть я не мог видеть, но слышал всё происходящее за спиной, а там происходила какая-то странная возня. Я понял: что-то случилось, причём из ряда вон выходящее. Ментальный поводок, удерживавший меня, ослаб. Я осознал, что моё тело возвращается ко мне, пусть и не полностью…

Этот подарок судьбы следовало использовать на всю катушку.

Руки-ноги мои оставались ватными, голова соображала плохо, но лишённый своих псионических способностей аршам уже не казался мне серьёзным противником – типичный задохлик: плюгавый, тощий, вряд ли обладающий навыками ведения рукопашного боя… Лишь бы снова не оказаться в его ментальной власти.

Я осторожно развернулся.

Кэлу было не до меня. Мутант пытался отпихнуть от себя неведомо откуда взявшегося зомби. Это был Панченко – тот самый солдат, которого мы встретили неподалёку от Базы. Мёртвый мозг зомби не поддавался контролю псионика, и аршам переключил всё внимание на эту новую угрозу.

Странно, что Панченко целенаправленно напал на мутанта. Неужели он хотел отомстить своему убийце? Всё же не так просты эти зомби, как кажется.

Похоже, я оказался единственным, кому удалось выйти из подчинения Кэла. Аршам не ожидал, что я окажусь у него за спиной. Наверное, он даже не мог представить, что кто-то из его жертв сможет преодолеть ментальные силки.

Выставив нож перед собой, Кэл отмахивался от солдата, выжидая удобный момент для того, чтобы поразить мёртвого Панченко ударом в висок. Во всяком случае, я бы поступил таким образом.

Обстоятельства складывались для меня удачно. «Держись, тварь! – мстительно подумал я. – Сейчас я сотворю с тобой такое, о чём мечтал с первой секунды нашего знакомства. Голыми руками задушу! Но… нет… ничего не получается!»

Я переоценил свои силы. Их было не достаточно для победы в схватке даже с таким тщедушным противником. Стоило ткнуть в меня пальцем, и я бы свалился. Да меня и порывом ветра могло унести!

Зато меня хватило на другое: я шагнул, толкнув всем своим телом псионика прямо в лапы зомби. Погибший солдат не упустил свой шанс. Панченко крепко обхватил аршама и зубами вцепился в его лицо. Струйкой брызнула кровь, что ещё сильнее раззадорило зомби. Мертвец яростно вгрызался в плоть аршама.

Справедливость восторжествовала. Убийца получил заслуженное возмездие.

Кэл забился в объятиях зомби, но очень быстро затих.

И тут наш строй распался. Люди, один за другим, повалились на землю, словно кегли. Сказались последствия мощного ментального удара и долгого удержания на телепатическом поводке. Я тоже не сумел устоять. Ноги подкосились сами собой. Я упал, думая о том, что зомби скоро переключится на нас. Рука нащупала гладкий и скользкий голыш. Я буквально выцарапал камень из мокрой земли и сразу задумался: «Воспользоваться оружием пролетариата? А почему, собственно, нет? Это единственное, что у меня есть. Но хватит ли у меня жизненной энергии, чтобы обрушить этот булыжник на голову Панченко?»

Я по-прежнему ощущал себя совершенно беспомощным, сил моих хватало ровно на то, чтобы не терять сознание. Раза два я ловил себя на предательской мысли: плюнуть на всё и отрубиться, а там – будь что будет!

И всё же инстинкт самосохранения победил. Я дождался, когда мертвец станет на четвереньки и склонится над аршамом, пожирая его плоть. Я не был уверен, что это надолго займёт зомби, поэтому нужно было спешить.

Я поднялся и с булыжником в руках двинулся к зомбаку. Это был подвиг, учитывая моё откровенно неважное физическое состояние: я еле передвигал ноги, пот лил с меня градом, каждую клеточку тела пронзала боль. И всё же я продвигался к намеченной цели – миллиметр за миллиметром. Ближе… ближе… ещё ближе.

Панченко почуял меня, повернул в мою сторону окровавленное лицо – как раз в тот миг, когда я занёс над ним камень. Мне показалось, что в его дотоле абсолютно пустых и бесцветных глазах мелькнуло выражение предвкушаемой радости и тихой надежды. Он хотел, чтобы его упокоили навсегда.

И я сделал это, обрушив на его голову булыжник. И только после этого упал как подкошенный, надеясь, что товарищи по несчастью очнутся раньше и смогут обо мне позаботиться. Эта мысль стала последней перед тем, как я лишился сознания.

Глава 27

Я моргнул. Потом ещё раз и ещё. Сознание включалось поэтапно: сначала я понял, что жив, потом – что лежу, и где-то ближе к окончательному возвращению – что на меня льют тёплую воду из фляжки.

Это был Шумил.

– Хватит. Я уже очухался, – сказал я и с помощью бойца сел.

Могу сказать одно: всё же была некоторая польза от псионика. Кэлу удалось избавить меня от сотрясения мозга. Я больше не ощущал типичных для этой неприятной штуки симптомов. Разве что слабость осталась. А так – ни тебе тупой похмельной боли, ни головокружения, ни тошноты.

Перед глазами ещё всё плыло, но я с каждой секундой чувствовал себя лучше.

– Это ты их уделал? – с уважением спросил Шумил, показывая на трупы аршама и Панченко.

Я повернул голову в указанную сторону.

– Нет. Это была конница красных.

Боец удивлённо вскинулся.

– А кто ещё?! Кроме нас, тут больше никого не было, – ворчливо пояснил я.

Редькин присел возле меня.

– Спасибо, Торпеда! Выходит, я твой должник.

– И не только вы, тащ капитан, – заметил Шумил. – Мы все ему жизнью обязаны.

– Давайте эту часть на потом перенесём, – поморщился я. – Когда на Большую землю выберемся. А пока – займёмся делами насущными.

– Хреново всё, – признался Редькин. – Оружия и снаряги у нас нет. Можно, конечно, понаделать копей и луков, но я уже вырос из того возраста, когда играют в индейцев.

– Мутанта обыскали?

– Да, – вздохнул капитан. – Кроме ножа, ничего полезного.

– Ну да, огнестрел ему, в общем-то, ни к чему. Хотя мужик самонадеянный был. Решил, что с каждым мертвяком может управиться. За что и поплатился. А с Панченко что-то удалось снять?

– Тоже чист. Его хантеры обшманали. И про Базу забудь. Всё полезное из неё выгребли.

– Хреново!

– Так я сразу сказал, что хреново, – грустно сказал Редькин.

– Значит, оружие будем добывать в бою.

– Предлагаешь атаковать хантеров?

– Само собой. Особенно в свете последних событий.

– Верно, – согласился капитан. – За мужиков погибших отомстить нужно.

– Полагаю, у них поблизости должна быть точка – временный лагерь. Нас они давно в покойники списали и атаки не ждут. Пойдём по их следам, найдём лагерь и атакуем ночью.

– Что, с одним ножиком на девять человек?

– Ты сам напомнил про копья. Ничего лучше у нас всё равно нет.

Тут я мысленно обозвал себя идиотом. Всё же воздействие псионика даром не прошло: элементарные вещи из башки выветрились. Склероз, чтоб его!

– Денис, – позвал я Краснова.

– Чего, Торпеда?

– Гаусс-пушка где?

Он замялся.

– Говори, всё равно другого выхода нет.

– В тайнике прикопали, чтобы тяжесть с собой не таскать.

– Ну вот! – обрадованно сказал я Редькину. – В нашем арсенале будут нож, копья и последнее достижение науки и техники – чудо-оружие гаусс-пушка.

– Ты хоть раз стрелял из этой хрени?

– Обижаешь, тащ капитан! Мы её уже опробовали. Правда, до настоящего дела пока не доходило, но я уверен – пушка не подведёт.

– Шумил, – приказал капитан, – возьми нож и сопроводи товарища Краснова и его ассистента до тайника. Пусть они заберут свою чудо-хрень и принесут сюда. Далеко тайник отсюда? – спросил он Краснова.

– Нет. Примерно там, где вы нас впервые встретили.

– Отлично. Тогда, Шумил, – одна нога здесь, вторая тоже здесь. И это… поосторожнее там!

– Сделаем, товарищ капитан.

Боец поднялся.

– Ведите, товарищ Краснов.

Троица, включая Филиппа, удалилась. Ходили они долго, часа три. За это время я успел передумать массу всякого нехорошего. Даже пожалел, что вспомнил об оружии.

Обошлось. Они появились – нагруженные, но довольные.

Жрать всем хотелось ужасно. У меня от голодных спазмов уже желудок скрутило, но с едой тоже были проблемы. Как специально, в леске вокруг – ни ягод, ни грибов. Бойцы нашли немного съедобных корешков, но, пожевав их, я выплюнул эту дрянь. Так что привал прошёл под аккомпанемент бурчащих животов.

После небольшого отдыха, мы снялись с места и потопали дальше. Передвигались аккуратно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Бродить по Зоне без снаряги – дело гиблое. Горький опыт сталкеров, побывавших в подобной ситуации, просто кричал об этом.

Я мобилизовал все свои внутренние ресурсы, в надежде, что они помогут обнаружить аномалии до того, как кто-то из нас в них вляпается. Вот только играть в следопытов получалось плохо. Хантеры словно растворились в воздухе, как сахар в кипятке.

Мы долго крутились на крохотном пятачке, пытаясь сообразить, как мог провалиться сквозь землю довольно большой отряд. И Редькин, и я, и Шумил чесали затылки, ничего не понимая.

Чудеса, блин, и только!

Поиски ни к чему не приводили. Либо среди хантеров был суперспец, натасканный на заметание следов, либо мутантам помогал неизвестный артефакт. Версий было много, но легче нам от этого не стало.

Лишь счастливый случай привёл нас к хантерам, и произошло это в тот миг, когда мы уже отчаялись и опустили руки.

Сначала послышались выстрелы. Кто-то грамотно отстреливал боеприпасы, и, судя по партитуре этого «оркестра», участие в этом концерте принимали не менее дюжины стволов.

Вряд ли поблизости мог находиться кто-то, кроме хантеров, и мы двинулись в обозначенном направлении, соблюдая все мыслимые меры предосторожности.

Они оказались не лишними. Мы едва успели залечь в траве, как где-то поблизости послышались голоса.

– Кажись, завалили, Череп.

– Уверен?

– Да! – возбуждённо сообщил его невидимый собеседник. – Сегодня весь день везёт. Настреляли на жарёху. Ещё и запасы сделать получится.

Я приподнял голову и увидел двух увлечённо беседующих хантеров, одним из которых был Череп. А чуть позже выяснилась и причина их радости. Хантеры наскочили на лосиху с выводком.

Нормальных животных в Зоне не осталось, и лоси не стали исключением. Они резко вымахали в размерах и походили теперь на бронтозавров. Мясо их считалось годным к употреблению, хотя слегка отдавало мускусом. Хантеры обступили огромную тушу животного, на фоне которой даже немаленькие лосята смотрелись как орешки возле яблока.

Я повернулся к капитану. Тот понимающе кивнул. Момент был удачный: если накрыть толпу забывших о всякой осторожности хантеров из гаусс-пушки, то можно брать их тёпленькими, и вовсе незачем ждать наступления темноты, когда они остановятся на ночлег.

Раньше стрелком из гаусс-пушки был Иван. Теперь нашего погибшего снайпера заменил Филипп. Я видел, как парень обращается с этим оружием, и был уверен, что с такой дистанции он точно не промахнётся. Но всё надо было сделать с одного выстрела. Перезарядка у орудия занимает четверть часа. Никто не дал бы нам столько времени, тем более – разъярённые мутанты.

Я подполз к Филиппу и знаками обрисовал ситуацию. Парень кивнул, показывая, что прекрасно понял меня.

– Только не облажайся! – шёпотом попросил я.

– Всё пройдёт как по маслу, – заверил стрелок. – Только вы будьте наготове.

– Мужики не подведут, – заверил Редькин. – Передать по цепочке, чтобы все были наготове.

Команда пошла от бойца к бойцу.

Хантеры ничего не подозревали. Они настолько вошли в роль хозяев положения, что даже не выставили вахту.

Рявкнула, раздирая барабанные перепонки, гаусс-пушка. Филипп метил в самую гущу хантеров – и не прогадал. Метким попаданием он разорвал в клочки тушу монстрообразной лосихи и всех, кто находился рядом.

Мы вскочили в унисон с выстрелом. Каждый заранее выбрал себе противника, чтобы не мешать другим, – золотое правило любого рукопашного боя.

Мне достался крепкий хантер с мясистым загривком, которому повезло чуть больше, чем другим. Его не зацепило снарядом, а лишь слегка оглушило, и какое-то мгновение он стоял, выпучив глаза и недоумённо открыв рот, совершенно забыв о «калаше» в собственных руках.

Мне нужно было добраться до гада быстрее, чем тот опомнится. Плохо, что из оружия у меня имелось только самодельное копьё, а если быть точнее – то заострённая ветка.

Я выставил её острым концом вперёд и воткнул мутанту в шею. Копьё пробило кадык и мягкие ткани. Кончик пики вышел с другой стороны. Как-то легко у меня это получилось. Сам не ожидал.

Хантер захрипел и схватился за пронзившую его палку, выронив автомат. Я оставил копьё в теле мутанта, поскольку увидел оружие куда серьёзней. Подхватил «калаш» мертвеца, передёрнул затвор и полоснул короткой очередью другого противника. Тот успел очухаться быстрее остальных и едва не расстрелял бежавшего к нему бойца. Но я опередил хантера.

Краешком глаза я заметил ещё одного метнувшегося ко мне хантера. Тот держал охотничий кинжал: наверняка собирался резать им подбитую дичь. Противник сшиб меня с ног, мы покатились по земле. Он пытался достать меня ножом, а я понял, что лишился автомата.

В глазах хантера читалось удивление: ну как же, они ведь нас давно списали со счетов, решили, что аршам уже со всеми разделался. Я увидел краешек острия, направленный мне в лицо, перехватил руку противника и стал отводить в сторону. Хантер поднажал, однако я исхитрился, и лезвие вошло в грунт рядом с моим ухом.

Мутант распластался на мне, и в какой-то момент я сильно пнул его в пах коленкой.

Крепыш ойкнул и позеленел. Он даже забыл, что собирался убить меня.

Я вырвал у него кинжал и ударил лезвием в бок, потом ещё и ещё. Бил, пока по всему телу хантера не прошла смертельная конвульсия. Я скинул с себя превратившегося в тряпичную куклу врага и снова поднялся на ноги.

Бой продолжался. Неподалёку от меня лежал боец Редькина с проломленной головой. Не иначе как прикладом поработали. Но в целом счёт был в нашу пользу.

Из неохваченных противников остался только Череп. Он трусливо бежал прочь от схватки, я видел, как мелькают его лопатки.

Меня охватил адреналиновый азарт.

– Врёшь, не уйдёшь! – закричал я, бросаясь в погоню.

В тот миг мне и в голову не пришло, какому риску я подвергаю себя. Череп нёсся, не оглядываясь. Он боялся потерять драгоценные секунды, но при этом всем спинным мозгом чувствовал, что по его следам идёт погоня. Такое чутьё присуще не только животным. Я же окунулся в драйв с ног до головы.

Постепенно начало приходить осознание того, что я бегу с пустыми руками. Копьё и трофейный автомат остались на месте схватки. Если у Черепа был при себе огнестрел, он в любой миг мог понаделать в моей шкуре кучу дырок.

Однако умная мысль, традиционно пришедшая в голову опосля, не изменила мои намерения. «Череп не уйдёт», – решил я для себя.

И сразу же ощутил тревожное чувство, маячком просигнализировавшее о близкой опасности. На месте бежавшего Черепа взмыл столб пламени. Охваченный огнём мутант закричал, захлопал по себе руками, пытаясь потушить огонь. Но надолго его не хватило. Корчась в страшных муках, он упал, чтобы через мгновение оставить после себя только обугленный силуэт.

«Это Зона, – сказал я про себя. – Здесь на каждом шагу может оказаться аномалия. Это Зона!»

Глава 28

К моему возвращению с хантерами было покончено. Пленных не брали, раненых добили сразу же, памятуя о том, что они собирались сделать с нами. Все враги были мертвы, включая Черепа и Гюрзу, и вместе с их гибелью я потерял возможность узнать хоть что-то о Контролёрах. Но потом решил, что с меня загадок хватит, и махнул рукой.

Краснов и Филипп уцелели, отделавшись несколькими порезами и ушибами, чего не скажешь о других бойцах. Отряд Редькина потерял сразу двоих, и ещё двое, включая Шумила, были ранены.

Я собирался попросить капитана об одолжении: мы помогли ему, а он мог бы подсобить нам в достижении нашей главной цели – уничтожении Чёрного призрака. Но мне хватило одного взгляда на раненых военсталкеров, чтобы сообразить: у капитана и без нас забот полон рот.

Сам он только что закончил перевязку головы Шумила.

– Ты как? – спросил я у бойца.

– До свадьбы заживёт. Пуля по касательной царапнула. Сам виноват – как дурак подставился, – сокрушённо произнёс военсталкер.

– Что делать собираешься, капитан? – спросил я Редькина.

– Выбирать не приходится. Трёхсотых надо доставить на Большую землю. Шумила легко зацепило, а насчет того, – он кивнул на второго бойца, – не уверен. Я ему обезболивающее вколол. Какое-то время продержится. Сам-то чем займёшься?

– У меня задача прежняя: охотимся на Чёрного призрака.

– То есть эта хреновина, из которой вы хантеров разнесли, для него предназначена? – догадался Редькин.

– Да. Я бы, конечно, танк предпочёл, но чего нет, того нет.

– Я видел результат работы этой пушки. Меня впечатлило. Если шарахнете по Чёрному призраку прямой наводкой, то у вас будет шанс.

– Твоими бы устами да медок хлебать.

Редькин хохотнул.

– От медка я бы точно не отказался. Грешен – сладкое люблю. – Он вздохнул.

– Капитан, надо насчёт того трёхглазого парой слов перекинуться. Тебе что об аршамах известно?

– То же, что и тебе. Никогда прежде не видел и не слышал. Очередная хитрая мутация. Да мало ли их! Пусть учёные разбираются, это по их профилю, а не по нашему.

– Хм… – Я не стал говорить о том, что трёхглазый что-то упоминал об одиночестве в чужом мире. Возможно, это было сказано им в переносном смысле, или я просто чего-то не понял.

Настал час делёжки трофеев. К своему оружию хантеры относились варварски. По-моему, они никогда не чистили его. К счастью, наши автоматы и пистолеты они ещё не успели изгваздать, так что я любовно поглаживал цевье моего же «калаша». Чуть не расцеловал его, когда увидел.

А вот с хабаром было плохо. Никто так и не понял, куда хантеры подевали контейнеры с добычей. В итоге я остался без своей незаменимой «пушинки», однако отнёсся к этому по-философски: голова на плечах осталась, руки-ноги целы, а хабар – дело наживное. Мы помогли Редькину похоронить тела его погибших бойцов. Хантеров же стащили в одну большую кучу, но закапывать не стали, оставив их заботам пасюков. А крысы наверняка и выстрелы слышали, и кровь почуяли.

Редькин знал это не хуже меня. После похорон и небольшого салюта в честь погибших товарищей мы разошлись в разные стороны, пожелав друг другу удачи. При этом капитан и его бойцы смотрели на нас, как на живых покойников.

Мы снова порядком отклонились от намеченного маршрута, и до Технопарка оставался примерно день ходьбы. Извилистая тропинка вывела нас в довольно удобное для ночлега место – несколько кривых облезлых деревьев, стоящих плотно друг к другу, – здесь мы и остановились.

Ещё по пути мне показалось странным поведение Краснова. Казалось, его мучает серьёзная моральная дилемма, а попытки разговорить его ни к чему не приводили. Он замкнулся, как моллюск в своей раковине, и не желал открываться. Я мог бы списать это на недавнюю цепочку событий: встречу с военсталкерами, плен, чудесное избавление и смертельную схватку с командой Черепа – любому нормальному человеку этого с избытком хватило, – но тут было что-то другое.

Лучший выход в такой ситуации – не трогать человека, дать ему самостоятельно переварить и осознать всё произошедшее. Я именно так бы и поступил, если бы не моё обострившееся внутреннее чутьё, а оно никак не унималось, и уже начинало кричать об опасности.

С Красновым было что-то не так. Я понимал и чувствовал это, но всё же прозевал тот момент, когда…

Нет ничего хуже выстрела в спину, особенно если стреляет человек, с которым ты совсем недавно по-братски делил хлеб и соль.

Автоматная очередь, выпущенная Красновым, наповал сразила Филиппа – парень умер мгновенно – и прошила меня. Я почувствовал сильный толчок, который сначала развернул меня, а потом опрокинул навзничь. Грудь сдавило, горло охватил спазм, мне не хватало воздуха. Но я всё же сумел прошептать склонившемуся надо мной Краснову:

– Зачем?

– Прости, Торпеда. Я вынужден был поступить так. Мне приказали Контролёры. Они не хотели, чтобы ты убил Чёрного призрака. Со мной связались и велели принять меры. Это я нанял Кубышку, чтобы тот устранил тебя. А когда у него не получилось, мне пришлось отправиться с тобой в Зону и долго ждать подходящего момента. Он наступил. Мне жаль, что всё так произошло.

– Что ты собираешься делать дальше? – прохрипел я.

– А ты не понял? – удивился он. – Брошу тебя здесь умирать. Не знаю, что произойдёт раньше: сам ты отбросишь коньки или до тебя доберётся какая-нибудь тварь. Мне это уже неинтересно. Ах да, – словно спохватился он, – ты, наверное, ломаешь голову над тем, как я отсюда выйду и что скажу Саблину? Не переживай. Выйти мне помогут Контролёры, а Саблину я расскажу всю правду… Кроме этого момента, конечно. Думаю, ему хватит ума на то, чтобы больше никого не отправлять сюда на верную смерть. А если и отправит… Я что-нибудь опять придумаю, Торпеда. У меня хорошая фантазия.

– Тебе бы книжки писать, – еле ворочающимся языком произнёс я.

– Может, ещё и напишу. – Он зло ухмыльнулся.

Всё!

Я бежал за уходящим от меня поездом, на котором уезжала моя жизнь. И чем дальше отходил поезд, тем сильней замедлялось моё дыхание. Никто даже не думал дёрнуть стоп-кран. Поезд разгонялся, он двигался быстрее и быстрее, почти уже взлетел над рельсами. Ещё немного – и состав растаял за горизонтом. Я опоздал. Безвозвратно.

А потом кто-то окунул небо и землю в ведро чёрных чернил.

Темнота… темнота… те-мно-та-а-а-а-а-а…

Покой. Уравновешенность. Нет красок. Нет света. Нет тепла. Холод. Мрак. Вечность.

Но что это за яркая искорка впереди? Откуда она взялась? Это было нечто чужое и инородное в моём новом мире. Она увеличивалась в размерах, летела на меня, и вдруг пронзила молнией. Электрическая дуга прошла по всему моему телу, выкручивая мышцы, словно канаты. На грудь, казалось, опустилась чугунная наковальня. Она выбила из меня дух, но я вдруг понял: оказывается, я могу дышать! Осознание этого пришло вместе с тяжестью. Да, грудная клетка трещала, рёбра крошились, но я мог втянуть в себя воздух. Он стал медленно наполнять меня силой. Тяжесть уменьшилась. Следующий вдох получился уже намного свободнее.

«Братцы, я живу! Я живу, братцы!» – вопило моё сознание.

– Не дёргайся, не надо! – услышал я ласковый женский голос.

На мой лоб опустилось что-то тёплое и влажное. Это была ладонь. Миниатюрная девичья ладошка.

Её касание было очень приятным, но ещё приятнее была мысль о том, что я всё ещё находился на этом свете.

Я наконец смог узреть хозяйку ладошки. С огромным трудом я сфокусировал взгляд на женщине, вернее, на девушке. «А ведь я её знаю, – подумал я, – хотя мы никогда прежде не встречались». И тут меня осенило.

– Ольга? Ольга Саблина?

– Да, – автоматически ответила она и тут же спохватилась:

– Откуда вы меня знаете?

– Видел на фотографии. Её показывал мне ваш отец. Он считает, что вы погибли. Вас убил Чёрный призрак.

Я вдруг запаниковал: «Если я разговариваю с мёртвыми, то…»

Ольга словно прочитала мои мысли.

– Я жива. И вы можете успокоиться: несмотря на смертельное ранение, вы тоже живы.

– Смертельное? – не понял я.

– С таким точно не живут. Можете мне поверить, я кое-что в этом смыслю.

– Жаль. В таком случае, наше знакомство скоро прервётся, – подытожил я.

– Только не сегодня, – улыбнулась девушка. – Вам повезло.

– Да, мне очень повезло. Я встретил в Зоне такую красавицу, – улыбнулся и я. – Здесь это нечастое событие.

– Вы не просто встретили красивую девушку. – Ольга сделала вид, что ей мой комплимент не интересен. – Вы встретили красивую девушку, у которой при себе оказалась «живая вода». Знаете, что это такое?

– Легенда Зоны. Артефакт, способный оживить покойника.

Она усмехнулась.

– Покойника он точно не оживит, а вот тяжелобольного или раненого ему под силу вытащить. И это не легенда. Мы у себя в НИИ уже пытались выращивать эти артефакты искусственным способом, но я нашла его здесь, в природной среде.

– Как вы тут оказались?

– Случайно. Сначала услышала выстрелы, спряталась. Потом, когда всё утихло, подошла поближе и увидела вас. Вашему напарнику, увы, уже не поможешь, он погиб. А вас мне удалось спасти.

– Вы очень смелая и глупая.

– Почему глупая? – обиделась она.

– Да потому, что кинулись спасать незнакомого человека. А если бы я вместо благодарности набросился на вас? В Зоне хватает моральных уродов.

– Если бы вы бросились на меня, я бы отправила вас обратно. – Ольга продемонстрировала мне пистолет. – Я умею обращаться с этой штуковиной, а уж на таком расстоянии промахнуться невозможно. Надеюсь, если у вас и были какие-то нехорошие намерения, то вы забыли о них раз и навсегда? – Она пытливо уставилась на меня.

– Я – хороший и воспитанный мальчик.

– Настоящий пионер, – не удержалась от улыбки девушка.

– Вроде того.

Я приподнял голову, озираясь.

– Вы одна?

Ольга кивнула и, не удержавшись, всхлипнула.

– Люди… которые были со мной… погибли.

– Чёрный призрак?

– Да. Он всех убил.

– А как же вы?

– Вы точно хотите это знать?

– Да.

– Он меня не нашёл. Почему-то перестал искать и убежал. Наверное, почувствовал, что скоро Перезагрузка, и не стал рисковать.

– Понятно, – протянул я. – А вы успели найти себе убежище перед Перезагрузкой?

Ольга замолчала. И это молчание говорило лучше любых слов.

– Когда я могу подняться?

– Часа через два.

Я чуть не перекрестился. Всё складывалось слишком хорошо, чтобы в это поверить. Я ожидал, что мне скажут: неделя-другая. С моими-то ранениями. А вообще – просто чудо, что я остался жив.

– За пули, которые в вас сидят, не волнуйтесь. Артефакт позаботился и о них. Они… как бы проще сказать… растворились в организме, не причиняя вам вреда.

– Витамины, – хмыкнул я.

– Можете и так считать. Теперь о последствиях…

– Не пугайте меня, Ольга. У меня вырастет горб или проклюнется глаз на лбу? – Я вспомнил аршама.

– Что вы! – всплеснула руками она. – Артефакт безвредный, в этом его ценность. Вы лишь почувствуете сильный голод. На выздоровление ушло чудовищное количество энергии, её нужно возместить.

– Голод – не страшно. Перетерплю.

– Нельзя терпеть. Энергия черпалась из вашего организма. Если вовремя не восстановить её прежний уровень, вы страшно ослабнете.

Она покопалась в своём рюкзаке.

– У меня есть еда. Немного, но вам на первое время хватит.

– Ольга, – попросил я, – давайте перейдём на «ты». Меня зовут Торпеда.

– Согласна. Торпеда – это ваша, вернее, твоя сталкерская кличка?

– Да.

– А нормальное имя у тебя есть? – поинтересовалась она.

Я кивнул.

– Назовёшь, или это военная тайна? – Её лицо прямо-таки лучилось любопытством.

– Евгений, можно и проще – Жека. Так меня в военном училище называли, – снова представился я.

– Так ты офицер? Военсталкер? – почему-то обрадовалась она.

– Уже несколько лет как не офицер. И военсталкером никогда не был.

– А почему?

– Так получилось. – Я всем видом дал понять, что мне неприятно продолжение этой темы.

Ольга оказалась понятливой.

– Я буду тебя звать Женей. Не возражаешь? – спросила она.

– Валяй, то есть – можно, – вовремя спохватился я.

Вот что значит почти всё время проводить в компании мужиков: поневоле забываешь о хороших манерах.

– Тогда, Евгений, он же Женя, это будет тебе на первое. – Она развернула свёрток и протянула мне.

Я подозрительно принюхался.

– Что это?

– Не волнуйся, ничего экстремального. Жареное мясо застреленного мною пасюка, – похвасталась Ольга. – Правда, без соли. Она у меня быстро закончилась, и я заменяю её золой. Сначала непривычно было, а теперь уже привыкла.

– С золой тоже потянет.

– А вот второе. – Девушка развязала прозрачный полиэтиленовый пакетик. – Это утиные яйца. Разорила гнездо. Конечно, это против моих правил, но пришлось их нарушить. Я сварила яйца вкрутую. Ты как относишься к яйцам вкрутую?

– Положительно отношусь. А яичницу просто обожаю.

– Тогда угощайся. Приятного аппетита!

– Спасибо, – поблагодарил я, вонзая зубы в жареное мясо.

Странно, но я совсем не чувствовал вкуса. Только дикий голод. Я с урчанием заглотил все припасы девушки, и только потом до меня дошло.

Я отстранился.

– Погоди, я что – всю твою еду съел?

Ольга отвела глаза в сторону.

Я хлопнул себя по лбу:

– Японский городовой! Вот я придурок!

Она махнула рукой.

– Ничего страшного. Тебе это сейчас больше нужно, чем мне. Лучше, вон, попей. – Ольга открутила крышку солдатской фляги. – Травяной чай. Очень хороший сбор, можешь мне поверить. Укрепляет и тонизирует – не хуже кофе.

Ольга мечтательно зажмурилась.

– Давно не пила кофе.

Тут она спохватилась.

– Но мой сбор не хуже.

– Даже не сомневаюсь.

Чувство насыщения пришло так же резко, как голод. Желудок набился и стал тугой, словно барабан. Обычно я терпеть не могу такого состояния, но сейчас мне было безумно хорошо. По телу разлилась нега, а вместе с ней появилась сонливость. Я не смог сдержать зевок.

– Теперь поспи, – понимающе сказала Ольга. – Ни о чём не волнуйся. Я буду сторожить тебя.

Я даже ответить не успел, как веки закрылись сами собой. И я снова провалился в бессознательное состояние.

Глава 29

Когда я проснулся, то почувствовал себя свежим как огурчик. Попытался повернуться и обрадовался результату: болезненных ощущений не было, руки и ноги слушались как прежде. Невероятно! Совсем недавно я готовился отдать богу душу, а тут – воистину воскрешение из мёртвых.

Ольга услышала возню за спиной и повернулась.

– Доброе утро!

– Доброе.

– Ты как?

– Лучше, чем обычно. Долго я спал?

– Всю ночь, – виновато потупилась девушка.

– Всю ночь?! – заорал я. – И ты всё это время меня караулила?

Она кивнула.

– Как же так… – ошарашенно проговорил я.

– Не надо переживать за меня, Женя. С некоторых пор я сильно изменилась. К счастью, не внешне: хвост у меня не вырос. Зато я теперь могу шагать сутками напролёт без сна. И почти не устаю, – похвасталась она.

– И что, спать тебе совсем не хочется? – не поверил я.

– Ни капельки, – призналась она.

Девушка грустно вздохнула.

– Зона и отбирает, и отдаривается.

– Я знаю, что мы будем делать дальше. Быстро соберёмся и пойдём.

– Куда?

– Домой. Я отведу тебя к отцу.

Ольга покачала головой.

– Бесполезно, Женя. Я уже пыталась выйти. Не получилось. Перезагрузка… она сделала меня такой. Я – мутантка, порождение Зоны. И обречена провести здесь всю оставшуюся жизнь.

Она заплакала. Её худенькие плечи вздрагивали, подымаясь и опускаясь.

Мне стало нестерпимо жаль эту маленькую девушку, в сущности, ещё девочку. Я сел рядом, обхватил её плечи и с силой прижал к себе.

Она не стала сопротивляться, не оттолкнула меня своими острыми кулачками. Наоборот, прильнула всем телом, словно пытаясь найти в моих объятиях покой и умиротворение.

Мы долго сидели, обнимая друг друга. Я молчал, не зная, какими словами можно успокоить Ольгу, как вернуть её к привычной жизни.

Я – всего-навсего сталкер, вольный бродяга, искатель хабара и приключений на пятую точку.

Мои пальцы коснулись непокрытой головы Ольги, я стал гладить её волосы. Это сработало, и девушка успокоилась. Она обмякла и притихла.

Мелькнула нехорошая мысль воспользоваться её состоянием и… Но я сразу выкинул это из головы: «Девчонка спасла мне жизнь, доверилась. Нужно быть чудовищем, чтобы решиться в этот момент на такое. Нет, этого не будет».

Потом Ольгу словно прорвало, она заговорила:

– Сначала, когда я в первый раз безуспешно попыталась выйти из Зоны, я ничего не поняла. Это какая-то ошибка, подумала я. Надо попробовать в другом месте. Отмахала дюжину километров – и опять ничего. Потом ещё в одном. Когда мне надоело биться головой об стенку, я всё поняла и заплакала.

– Почему ты не вышла к людям? Здесь есть базы военсталкеров, Шалман, наконец? – не понял я.

– Я не хотела никого видеть. Понимаешь – не хотела никому попадаться на глаза! Не хотела и боялась, что не выдержу, что натворю чего-то такого, о чём буду жалеть всю жизнь. Мне нужно было побыть одной. Я ревела сутки напролёт. А потом взяла себя в руки. Никто не поможет мне, поняла я. Мысли о самоубийстве я отбросила сразу. Нет, сказала я сама себе, буду выживать. И, как видишь, у меня получается, – гордо вскинув подбородок, сказала она.

Я всё-таки не удержался от соблазна и поцеловал Ольгу. Но она резким толчком отпихнула меня. Сил в девушке оказалось намного больше, чем могло показаться со стороны.

– Дурак! – сказала Ольга.

– Почему? – обиженно спросил я.

– Потому! Решил воспользоваться моей доверчивостью, да? – прокричала она.

– Извини. Да, я дурак. Этого больше не повторится.

– Хорошо. Но если вздумаешь распускать свои руки, я тебя пристрелю. Ты меня понял?

Я кивнул.

– Ещё раз извини, Ольга!

– Все вы, мужики, одинаковые, – в сердцах бросила она. – Никому нельзя открыться. Только об одном и думаете.

– Я думаю о тебе. О том, что скажу твоему отцу.

– Ты его боишься? – презрительно спросила она.

– Нет. Он у тебя мужик крутой, не спорю, но я его не боюсь. Думаю, он должен знать о тебе.

– Для него лучше считать, что я умерла. Он уже смирился с моей смертью, – произнесла девушка.

– Отец должен знать правду. У него есть деньги и власть. Вдруг ему удастся помочь тебе?

– Прости, Женя. Я уже выросла из того возраста, когда верят в сказки. Зона не отдаёт добычу. Это аксиома. Я говорю это как учёный. Так что не надо тешить себя и меня ложными надеждами. На свете нет силы, способной мне помочь.

– И что теперь? Что ты собираешься делать? – спросил я.

– Скажи, а для чего конкретно отец встречался с тобой?

– Твой отец заплатил мне за то, чтобы я убил Чёрного призрака. Он винит этого монстра в твоей смерти.

– Убить Чёрного призрака? – задумалась она. – И как вы собирались сделать это?

– У нас есть гаусс-пушка. Твой отец возлагал на это чудо-оружие большие надежды. Вот только один из его людей оказался предателем.

– Кто? – вскинулась девушка.

– Начальник его безопасности.

– Краснов?! – удивилась она.

– Да. Это он застрелил моего напарника, а меня ранил и бросил помирать. Если бы не ты… – Я замолчал.

– Я хорошо знаю Дениса. Он часто бывал у нас дома, – задумчиво проговорила девушка. – Всегда производил впечатление порядочного человека.

– Это была маска.

– Но зачем ему понадобилось убивать вас?

– Он получил заказ от Контролёров, – пояснил я.

Девушка вздрогнула.

– От Контролёров?

– Да. Что тебе известно о них?

– Практически ничего. Я всё сильнее склоняюсь к мысли, что они – это просто миф.

– Не миф, – твёрдо сказал я. – У меня есть несколько мыслей на их счёт.

– Поделишься со мной?

– Ты – моя спасительница. Должен же я тебе отплатить хоть чем-то. Например, такой ерундой. Итак, я понял главное: Контролёры обладают в Зоне большой властью, но они не всесильны, иначе бы не стали прибегать к чужим услугам.

– Может им нравится быть в тени и действовать через других?

– Как выяснилось, это рискованно. Хочешь сделать правильно – сделай сам. Второе: у меня возникло впечатление, что их правая рука не ведает, что делает левая. Похоже, среди Контролёров есть разногласия. Кто-то из них хотел видеть меня живым, а кто-то, наоборот, жаждал моей смерти.

Ольга смерила меня взглядом, в котором недоверие смешалось с откровенной насмешкой.

– Зачем Контролёрам понадобился какой-то сталкер?

– Ты задала вопрос, который меня самого мучает уже несколько дней, – усмехнулся я.

– Ты не производишь впечатление самовлюблённого болтуна, – задумчиво произнесла девушка.

– Спасибо на добром слове.

– Не за что. Твои планы насчёт Чёрного призрака не изменились?

– Сначала я должен проверить исправность гаусс-пушки.

На проверку ушло больше часа. Гаусс-пушка весила слишком много для одного человека, и Краснов её бросил. Я боялся, что он испортил оружие, но нет – пушка оказалась в полном порядке. Похоже, убийца просто поленился её курочить, а может, слишком спешил или не видел в этом особого смысла.

Я собрал пушку и даже разик пальнул.

– Вот это да! – восхитилась девушка. – Жаль, что у нас тогда с собой не было такого оружия.

Она взгрустнула, вспомнив атаку Чёрного призрака.

– Пойдёшь вторым номером? – спросил я, надеясь отвлечь её от тоски по погибшим друзьям.

– Один ты её точно не дотащишь, так что у тебя всё равно не остаётся выбора. Я уже мечтаю залепить этому козлу из гаусс-пушки прямо между глаз.

– Осталось найти его и заставить выйти на линию прямой наводки.

– Я знаю, где его логово, – сказала Ольга. – Видела несколько раз.

– А он тебя?

– И он меня тоже видел. Но после того, как я стала мутантом, Чёрный призрак потерял ко мне интерес. Похоже, он охотится только на тех, кто не принадлежит Зоне. На остальных ему наплевать.

– Занятно. И далеко находится его логово?

– В Технопарке. Я покажу. Знаешь, сталкер, ты дал мне новую цель. Я этого никогда не забуду.

И она сама привлекла меня к себе и поцеловала. А потом так же резко отпрянула. Признаюсь, я был слегка ошарашен. Несколько минут мы сидели и молчали.

– Продолжения не будет, – внезапно заявила девушка.

– Я уже догадался, – кивнул я.

Улыбка озарила её лицо на мгновение, а потом так же внезапно погасла.

– Это хорошо, что ты догадливый. Ты научишь меня стрелять из неё?

– Да. У меня на твой счёт обширные планы.

– Поделись, – попросила Ольга.

– Устроим засаду неподалёку от его логова. Ты будешь стрелком, а я приманкой. Привлеку внимание Чёрного призрака и выведу на тебя. Ты только не промахнись. Запомни: у тебя будет только один выстрел. Перезарядка пушки занимает слишком много времени. Бить надо наверняка.

– Не промахнусь, – заверила она. – Но сначала нужно потренироваться. Показывай, что нужно делать: как собирать, как разбирать, как стрелять. Я быстро учусь.

Я провёл небольшой инструктаж, в ходе которого она разик выстрелила, разнеся в клочья лоснящегося от жира шатуна, который проходил мимо.

Зимы в Зоне не бывает, поэтому мутировавшим мишкам пришлось кардинально поменять образ жизни. Теперь это не прежние ленивцы. Еды им требуется много, и потому они находятся в постоянном движении, а люди с их гастрономической точки зрения не менее вкусны и полезны, чем мёд или малина. У шатунов есть ещё одна характерная особенность: они ревностно оберегают свою территорию и безжалостно расправляются с любым, кто посмел нарушить её целостность. Там, где завёлся такой мишка, никогда не появится другой мутант. Нашего счастливчика, вероятно, привлёк издаваемый нами шум. А звук выстрела так вообще поднял на уши всю округу. Так что Топтыгин немедленно поспешил с ревизией, за что и поплатился.

Девушка осталась довольна результатом. От косолапого остались одна большая красная клякса на поляне и выкрашенные в столь же радикально красный цвет ближайшие деревья.

– Гораздо серьёзнее, чем я думала, – призналась Ольга. – Пора бы уже в путь-дорогу, если ты и в самом деле собрался замочить Чёрного призрака.

– Да вроде пока планы не изменились.

– Тогда пошли. Надо заранее выбрать точку.

И мы, как два вьючных мула, потащились к Технопарку.

За этим красивым названием скрывался комплекс, на территории которого находились производственные корпуса сразу нескольких небольших заводов. Тут был цех, штамповавший автозапчасти, предприятие, производившее краску и лаки, несколько сборочных мастерских. Когда-то Технопарк обеспечивал работой тысячи людей. После известных событий предприятия и оборудование пришлось забросить. Сейчас всё это медленно и верно ржавело или разлагалось. Крыши зданий прохудились, стены покосились, остовы проржавели, асфальтобетонная дорога вспучилась и покрылась пузырями разломов. Без человеческого пригляда всё быстро пошло вразнос, а может, и сама Зона ускорила эти неизбежные процессы.

Когда-то Технопарк был обнесён высоким бетонным забором с пущенной поверх него колючей проволокой. Работяги попадали внутрь через несколько КПП. Для грузовых железнодорожных составов имелись две ветки путей, шпалы которых до сих пор источали запах креозота.

В бетонной стене зияли многочисленные дыры и провалы, местами плиты целиком упали вместе с креплениями. Подходы заросли бурьяном, вымахавшим в высоту чуть ниже человеческого роста. Кругом виднелись ржавые пятна и разводы.

Мне уже доводилось здесь бывать. Тогда только по счастливой случайности я смог вовремя унести ноги, заметив Чёрного призрака до того, как тот засёк моё появление.

Среди сталкеров территория Технопарка пользовалась славой Клондайка. Считалось, что там артефакты водились просто в неимоверном количестве: приходи и собирай, как огурцы с грядки.

Вот только возвращались из Технопарка далеко не все. Зона пожинала тут богатый урожай – десятки погубленных человеческих жизней. Те, кого не убивали аномалии, попадали в руки скорого на расправу Чёрного призрака. А немногочисленные счастливчики обычно возвращались с пустыми руками. Заниматься поиском хабара в этом месте фактически было некогда.

Ольга знала об этом не хуже меня и всё же попёрлась сюда в сопровождении отряда военсталкеров. На мой вопрос «почему», она ответила:

– Учёные рискуют жизнью точно так же, как и сталкеры. Только вы ищете хабар, а мы знания. Мы искали то, что могло продвинуть науку на столетия вперёд. Это был осознанный риск.

– А в итоге погибло много людей, – заметил я.

– Со мной были только добровольцы. Я рисковала наравне со всеми.

– И что – оно реально того стоило?

– Хочешь со мной поругаться? – удивилась она.

– Нет. Хочу понять мотивы, которые двигают такими людьми, как ты.

– У меня много мотивов. И некоторые из них вполне эгоистичны. Я хочу внести свой вклад в развитие науки. И чем весомее, тем лучше. Надеюсь, я понятно объясняю?

– Понятней некуда, – согласился я.

Для проникновения на территорию Технопарка мы нашли достаточно широкий пролом в стене. У Ольги был исправный КПК, который она позаимствовала у одного из погибших военсталкеров. Её собственный пришёл в негодность. Сейчас детектор молчал – аномалий на нашем пути не было. Гайка тоже не выявила ничего, представляющего опасность.

– Пошли, – сказал я, двигаясь к пролому.

Глава 30

Первым, что мы увидели, оказавшись по ту сторону забора, был обрушившийся мостовой кран, придавивший своим многотонным весом манёвренный тепловоз ЧМЭ-3, который в обиходе называют «чмохой». К «чмохе» были прицеплены грузовые платформы. На одной из них застыло что-то странное. Ольга дала мне бинокль, и я смог разглядеть такую картину: сразу трое сталкеров вляпались в «морозко» и навсегда застыли ледяными скульптурами. Одной из многочисленных загадок Зоны было то, что такие фигуры почему-то уже никогда не тают.

– Не повезло ребятам, – вздохнул я.

Одного из них я узнал: это был сталкер с погремухой Конь Педальный – весельчак и балагур, душа каждой компании. Он отлично играл на гитаре и, кажется, знал миллион разных песен. А теперь он на веки вечные замёрз.

Погода стояла тёплая, но по моему телу всё равно пробежал холодок.

– Они уже давно тут, – заметила Ольга. – Жалко ребят.

– Конь Педальный пропал без вести месяца два назад. Надо будет при случае сообщить нашим.

– Можно и сейчас. – Ольга потянулась к клавиатуре своего КПК. – Отправила.

– Умница. Куда дальше идти?

– Пока прямо. Видишь, впереди стоит большой ангар?

– Вижу.

– Давай к нему.

Сталкерская легенда не обманывала: здесь всё было буквально нашпиговано аномалиями, и стоило большого труда не вляпаться в одну из них. «Микроволновка» сменялась «морозко», которая почти плавно переходила в гравитационный «колпак». Наш запас гаек и болтов таял с пугающей скоростью. Зуммер датчика аномалий пришлось вывернуть на самый минимум, потому что трещал он непрерывно.

Первым островком спокойствия стала трансформаторная будка. Она неплохо сохранилась и торчала посреди бурьяна, словно гриб в траве. Добравшись до неё, мы сели на бетонную опалубку, чтобы хоть немного перевести дух.

– Такими темпами мы только к вечеру доберёмся, – сказал я.

– При условии, что никто не будет мешать, – дополнила Ольга.

И как сглазила. Из будки донеслось какое-то громыхание.

– Там кто-то есть, – подскочила Ольга.

– Сейчас проверим, – сказал я.

Мы обогнули будку и оказались возле толстой, закрытой на внешний замок двери, окрашенной когда-то в бордовый цвет. Сейчас краска облупилась и осыпалась во многих местах. Сама дверь выглядела добротной. «С петель такую не снести», – подумал я и ошибся.

Изнутри послышалось какое-то шипение, а потом последовал толчок такой силы, что дверь сорвалась и пролетела несколько метров, прежде чем упасть в траву. А из будки на свободу вырвалось нечто.

Когда-то это существо было человеком, но многочисленные мутации превратили его в жуткого монстра: он полностью лишился волосяного покрова, за исключением «львиного» загривка; голова его стала похожа на бульдожью из-за характерной массивной челюсти; вместо носа зияли две крупные рваные дыры; уши заострились, увеличились в размерах и перебрались к макушке. Он был жилистый, гибкий, словно свитый из канатов, и настолько худой, что выпирали рёбра. А главное – у мутанта были крылья.

Оказавшись на свободе, он резко оттолкнулся сразу двумя своими мощными ногами и взмыл вверх.

– Вот это да! – обалдело выдохнул я. – Кто же тебя закрыл здесь, бедолага?

Пока было неясно, угрожает ли нам эта тварь. Если он просто собрался лететь по своим делам, то трогать его было необязательно, а если планировал проявить излишний интерес к нам… Мутант выбрал второе.

Сделав победный круг над будкой, он сложил крылья и камнем ринулся вниз, прямо на Ольгу.

Девушка от неожиданности взвизгнула: не каждый ведь день приходится сталкиваться с летающими монстрами.

Я врезал по нему из подствольника и, что самое удивительное, попал. Мутанта разорвало на куски.

– Вот так. – Я опустил автомат и криво улыбнулся, разряжая обстановку. – И больше нечего бояться.

Ольга стояла как вкопанная, ошарашенно моргая.

– Оль, – произнёс я, – ты как?

– Я всё же глупая самоуверенная девчонка, – пробормотала она.

– Глупости, – оборвал я. – Просто эта курица действовала слишком резко, и ты не успела нормально среагировать. С каждым бывает.

Она кивнула.

– Теперь я поняла, почему тебя зовут Торпедой. Я даже моргнуть не успела…

– Проехали. Потопали дальше. Мы тут нашумели. Как бы Чёрный призрак раньше времени не появился.

Но, похоже, грозный убийца пропадал где-то далеко, или ему было не до нас. Мы короткими перебежками добрались до ангара, по пути разрядив пару аномалий.

Начался дождь. Крупные капли забарабанили по прохудившейся крыше.

Я выставил руку и поймал в ладонь увесистую каплю.

– Дождь – хорошая примета. У нас всё получится. Пойдём, поищем для тебя хорошую позицию.

– Будем ловить на живца?

– Да. Но готов рассмотреть другие варианты.

– Ничего не могу придумать, – призналась она.

– Я тоже.

Снайперскую точку устроили на втором этаже ангара, поднявшись по сваренной из арматуры лестнице. Когда-то тут было что-то вроде конторки. От прежних обитателей осталась обшарпанная офисная мебель и кучи раскиданных пожелтевших листов с приказами, списками и прочей, ненужной уже никому ерундой. Помещение было затхлым и сырым. Я открыл забранное решёткой окно, чтобы проветрить. Порыв свежего воздуха прогулялся по комнатке, заставив Ольгу поёжиться.

– Холодно тут, – сказала девушка.

– Ничего, немного осталось, – пообещал я и укрыл её плечи своей курткой.

– А как же ты? – смутилась она.

– Для меня такая погода – в самый раз. Люблю, когда свежо.

– Спасибо.

Она с заметным удовольствием закуталась в мою куртку, повела по воротнику щекой и улыбнулась.

Я с минуту полюбовался ей и подумал: «Такое мирное зрелище. Жаль, что скоро всё изменится».

– Займёмся нашим карамультуком. Чем раньше его приготовим, тем лучше, – сказал я, отгоняя мешающие мысли.

– Давай. Заодно согреемся.

С моих губ едва не сорвалась пошловатая фразочка о другом способе согрева, но я вовремя прикусил язык. Ольга не была настроена на игры, да и мне было здесь не по себе. Положа руку на сердце, я просто храбрился. Без женского присутствия, я никогда бы не стал изображать из себя бесшабашного супергероя.

Эх, женщины-женщины! На какие глупости мы идём ради вас! Сколько отчаянных и нелепых поступков было совершено ради вашей тихой улыбки!

– Я в порядке, – сказала Ольга. – Можно начинать.

– Тогда приступим.

В четыре руки мы собрали гаусс-пушку. Получилось намного быстрее, чем в первый раз. Всё же опыт – великое дело.

Оля прильнула к оптическому прицелу, высматривая ориентиры. По-хорошему, нужен был второй номер, но мы остались вдвоём, причём мне выпала не самая завидная роль – служить приманкой для Чёрного призрака.

– Скорее бы всё это закончилось, – произнесла Ольга.

Она нервничала, как и я, но мне приходилось излучать тонны оптимизма. Получалось так себе.

Чтобы снять напряжение, я решил повторить инструктаж: задавал вопросы и требовал самых развёрнутых ответов, придирался к пустякам. Но девушка понимала, что мной движет, и не обижалась, тем более что я следил за языком и старательно избегал бранных фраз.

В нашей ситуации не было мелочей. Мы обговорили любые варианты развития событий. Постепенно Ольга успокоилась, её руки перестали трястись, а испуг в глазах сменился выражением глубокой задумчивости.

– Умница, – похвалил я её в конце. – Если будешь действовать так же уверенно, как сейчас отвечала, у нас всё получится. И береги плечо. Сама знаешь, какая у этой балалайки отдача.

– Ты странный человек, Торпеда, – она почему-то назвала меня не по имени.

– Мне это уже говорили, – хмыкнул я.

– Там, на Большой земле, тебя ждёт кто-то?

– Родители, друзья, налоговая, – принялся перечислять я.

– А жена или девушка? – пытливо спросила она.

– Нет у меня ни жены, ни девушки. Сталкеры стараются не связывать себя длительными отношениями. Слишком часто мы балансируем на грани между жизнью и смертью. Не всякая девушка такое выдержит. Так что – только мимолётные связи, о которых забываешь на второй день.

– А меня ты тоже забудешь на второй день?

– Нет, – я усмехнулся. – Тебя я точно надолго запомню. Пусть между нами и не было ничего…

– И не будет, – уверенно заявила Ольга.

Я пожал плечами. Сейчас меня этот вопрос волновал меньше всего. Любовь, романтика… это всё хорошо, но в своё время: не тогда, когда ты сидишь в засаде и, как поётся в песне, «а до смерти – четыре шага»[16].

Единственное чувство, которое обычно возникает у человека в подобной ситуации, – это страх. Но это вполне естественно. Не верю я в перманентных храбрецов. И не считаю себя трусливым зайцем.

Не тот храбрец, кому любое море по колено, а тот, кто может преодолеть свой страх.

А мне сейчас было страшно до жути.

– Всё, засиделся я. Пойду Чёрного призрака выманивать. А ты будь наготове, – сказал я решительно. Ольга послушно кивнула.

– И помни: у тебя есть только один выстрел! – менторским тоном добавил я, и сам на себя мысленно выругался.

– Да помню я! – слегка раздражённо сказала Ольга.

– Тогда – пока! Пожелай мне удачи!

– Удачи всем нам, Женя!

– Да, всем нам, – послушно повторил я.

Вот и настал момент истины: то, ради чего мы пёрлись сюда, ради чего погибли два неплохих парня. «Пусть ваша смерть не будет напрасной! И будь проклят сволочь Краснов! Пусть тебе аукнется всё содеянное!» – подумал я и решительно спустился по лестнице вниз.

Обогнув заброшенный погрузчик, я вышел через открытую створку ворот, остановился так, чтобы попасть в поле зрения Ольги, и помахал ей рукой. Увидев в ответ понятный во всём мире жест из соединённых в кольцо большого и указательного пальцев, я вздохнул и подумал: «О’кей, так о’кей. Ну что ж, займёмся делом…»

По пути я размышлял: «Мы порядком нашумели, пробираясь к ангару. Чёрный призрак нас проигнорировал. Почему? Да кто ж его знает. Может, этот гадёныш догадывается, что все это «жу-жу» неспроста. Ну не совсем же он тупой, чтобы не просечь такие элементарные вещи! Так не бывает!»

Я вертелся на одном пятачке, но понимал, что так Чёрный призрак быстро меня раскусит. Тут и профессором быть не нужно. Поэтому я решил немного прогуляться.

Общаться нам с Ольгой, за неимением гарнитуры, приходилось знаками. Мим из меня был откровенно неважный, но мы друг друга, кажется, понимали: она кивнула, когда я показал, что «поводок» нужно бы чуть удлинить, но так, чтобы не выпасть из поля её зрения.

Я накручивал себя позитивными мыслями, но по факту настроение было таким же, как у приговорённого к смерти в ночь перед повешением.

«Давай, реагируй, дружище, – нервничал я. – Не тяни. Вот он я – прекрасная наживка. Кидайся на меня, а Ольга подсечёт».

Но вместо Чёрного призрака выползла совсем другая образина – и это не фигурально выражаясь. Гигантский тритон, возомнивший себя тираннозавром, подкрадывался ко мне с подветренной стороны, боясь, видимо, что мой чувствительный нос засечёт исходящий от него запах тухлой рыбы. Но это амбре было столь насыщенно, что не почуять его смог бы только мёртвый. Тритон передвигался маленькими осторожными шажками, думая, что я его не вижу. Он, конечно, не учёл, что часть соседнего строения была обшита листами с оцинкованным покрытием, которые – спасибо Зоне – обрели воистину зеркальную поверхность, так что мне и поворачиваться не надо было.

Когда терпение моё лопнуло, я резко развернулся и нажал на спусковой крючок. Даже природная броня твари не выдержала шквального огня со столь малой дистанции. «Тираннозавр» взвизгнул, словно побитая собачонка, и стремглав помчался прочь. Добивать его я не стал. Решил – пусть зализывает раны в укромном месте. Не на того зверя охота велась. Я ждал дичь покрупнее, хотя ещё неизвестно было, кто кого выслеживает и кто чьим станет трофеем. Но мне приятнее было думать, что охотник – это я.

И тут у меня чуть глаза на лоб не полезли.

Я знал, ради кого пришёл сюда. Более того, я уже видел это странное создание, пусть и с большого расстояния. Но всё равно не сумел, как оказалось, подготовиться морально.

Сердце ёкнуло и скакнуло даже не в пятки, а куда-то ещё ниже. Спина разом покрылась холодным потом. Горло пересохло.

Казалось, сама смерть надвигается на меня, приняв образ Чёрного призрака.

Я остолбенел. Мозг мой категорически не желал осознавать, что всё это происходит со мной на самом деле. Я словно располовинился: одна часть меня просто вопила от ужаса, требуя смываться, пока не поздно, а вторая вела себя подобно естествоиспытателю, эдакому профессору Паганелю, который только что наткнулся на редкий вид бабочек.

В это трудно поверить, но я стоял и восхищался созданием, которое хотело меня убить. Что это было – безумие или морок? Почему я вёл себя столь странно, забыв об осторожности?

Чёрный призрак мчался как вихрь, где перепрыгивая, а где и почти перелетая препятствия. И аномалии не трогали его. Потом на меня вдруг словно вылили ушат ледяной воды.

«Торпеда, придурок, что ты делаешь? Очнись, скотина! Ещё немного – и тебе песец! Автомат не спасёт: это до тебя уже другие люди выяснили, – кричал мой разум. – Ольга! Гаусс-пушка. Бежать, я должен бежать отсюда. Делать, как договорились, уводить за собой монстра».

Но ноги словно приросли к земле. Я не мог сделать и шага.

Монстр приближался с каждой секундой. Его движения завораживали, лишали воли. Мне безумно не хватало привычного хладнокровия. Оно вмиг покинуло меня, оставив наедине с липким страхом.

Краешком сознания я выцепил основное: мои шансы пасть смертью храбрых росли с космической скоростью. «Блин, ну на кой чёрт я ввязался во всё это?! – я был на грани паники. – Как… Как выпутаться из этой трясины, в которую меня погрузил один только вид монстра?»

А тот был по-своему даже прекрасен – идеальное создание для того, чтобы искать и убивать. Ищейка-киллер. Мечта любого министра обороны.

Сильно бросалась в глаза его вытянутая, похожая на собачью, морда. Чёрная, как сажа, одежда совершенно не скрывала мощи мускулистого и поджарого тела чудовища. Глаза его горели огнём, в них светился охотничий азарт хищника, поймавшего след жертвы.

Я знал, что стрелять в него из автомата бесполезно, но, поддавшись панике, надавил на спусковой крючок и не отпускал его до тех пор, пока не вылетела последняя гильза. Но это никак не отразилось на состоянии Чёрного призрака. Он ненадолго остановился, чтобы провести костлявой лапой по испещрённой пулями груди. Из многочисленных ран струйками вытекала белая жидкость – кровь монстра. Однако там, где проходила ладонь твари, кровотечение останавливалось, а раны затягивались сами собой.

У Чёрного призрака была воистину бешеная способность к регенерации. Теперь становилось понятно, почему он считался неуязвимым. «А если ему оторвать эту собачью башку, на её месте вырастет вторая?» – подумал я сквозь страх, снова заполняющий все клетки мозга.

Монстр скинул капюшон, и я сумел рассмотреть его лучше.

«А ведь это животное, – сообразил я. – Сторожевой пёс, охраняющий заповедную территорию своего хозяина. Страшный, могучий, умный… Но всё-таки пёс!»

Эта мысль придала мне мужества. Чёрный призрак же, залечив раны, снова ринулся ко мне.

«Ближе, собачка, ближе!» – приговаривал я про себя.

Между нами оставалось метров двадцать, когда я резко развернулся и помчался во весь дух.

Ничто так не раздраконивает собаку, как спина убегающей жертвы. И ничто так не застит глаза. Чёрный призрак, погнавшись за мной, не мог увидеть засевшую в снайперской засаде Ольгу. И всё же звериное чутьё заставило его настороженно повести мордой в сторону, когда я уже вывел эту тварь на контрольную точку.

Но было уже поздно.

Я прыгнул в канаву, упал на живот, вжался лицом во влажный грунт и для гарантии придавил руками голову. Надо мной тут же пронёсся огненный вихрь, едва не спаливший мою одежду.

А потом комками посыпалась земля, перемешанная с белой кровью монстра.

Только тогда я поднялся и подошёл к тому, что когда-то было легендарным Чёрным призраком.

Гаусс-пушка, вопреки моему ожиданию, не разорвала его в клочья. Даже этому удивительному оружию не хватило мощности. Заряд словно консервным ножом вскрыл грудную клетку монстра, обнажив его дымящиеся внутренности.

Я присел на корточки и принялся с интересом разглядывать это таинственное существо. Я так увлёкся, что не сразу заметил, как ко мне подошла Ольга.

– Ты как? – чуть дрогнувшим голосом спросила она.

– Бывало и лучше, но в целом – терпимо. Увлекательное приключение получилось, что уж там… Почему с выстрелом затянула?

– Боялась, что зацеплю тебя. Ты был с Чёрным призраком на одной линии. Злишься на меня?

– Нет. Всё прошло просто замечательно. Мы живы, он – нет.

– Повезло.

– Ещё как. Я чувствую себя именинником.

– А ты и впрямь сегодня родился во второй раз. Не возражаешь, если я утолю научное любопытство?

Я развёл руками.

– Никаких возражений. Тварь в твоём полном распоряжении.

– Спасибо. Плохо, что у меня нет возможности изучить его в лаборатории. Ну да ладно… Другие, окажись на моём месте, умерли бы от зависти. Буду первопроходцем.

Ольга взяла палку и принялась ворошить ей в недрах Чёрного призрака, комментируя всё, что казалось ей любопытным.

– А ведь это не совсем живое существо, – задумчиво изрекла она.

– То есть? – не понял я.

– Посмотри. – Она выудила что-то странное, покрытое белой слизью. – Это сердце, по форме и назначению оно схоже с человеческим.

– Оль, я ведь не специалист.

Но она меня словно не слышала, превратившись в ученого-фанатика.

– Обрати внимание: вот тут и тут идут металлические прожилки. И вот здесь тоже. На вид как серебро. Не берусь судить точно, но, предполагаю, это тантал. Он значительно укрепил и скелет монстра, и его внутренности. А вот здесь, – Ольга ткнула импровизированной указкой, – к спинному мозгу подключено устройство явно искусственного происхождения. Скорее всего, это процессор…

– Что, типа, как в компьютере?

– Приблизительно.

– Это робот? – насторожился я.

– Не совсем. Перед нами искусственно созданное существо. Я бы назвала его киборгом. Насколько мне известно, никто в мире ещё так близко не подбирался к решению проблемы кибернетических организмов, а из этого следует, что…

– Что перед нами создание из другого мира, – закончил я за неё фразу.

Ольга кивнула.

– Да. Это косвенное доказательство гипотезы о том, что Зона – врата в иной мир, в другое измерение. А это существо… ну, как трёхглавый пёс Цербер, охраняющий эти ворота. Только голова у него одна и нет яда, текущего из пасти.

– Занятная метафизика, – хмыкнул я. – Давай-ка уносить отсюда ноги, пока не заявились хозяева этого монстра. Что-то мне подсказывает – они не обрадуются известию, что мы завалили их пёсика.

– Давай, – согласилась она.

Глава 31

– Тебе нужно срочно валить на Большую землю, – сказал Курбаши.

Мы сидели за столом в том самом заведении, где состоялась моя стычка с Бифштексом, успевшая уже обрасти сказочными подробностями. Кстати, сам Бифштекс развалился напротив, умудрившись занять собой целую скамью. Перед ним на овальном блюде лежала тушка жареного гуся.

Время от времени Бифштекс отрывался от неё, чтобы вслушаться в наш разговор.

Я медленно потягивал пиво из жестяной банки, заедая его солёными орешками. После недавних приключений просто спокойно сидеть в кабаке и наслаждаться вкусом хмельного напитка… было невероятно приятно: рядом не стреляют, не надо высматривать в траве аномалии. Блин, да я выспался на месяц вперёд, хоть и провёл в Шалмане всего-то два дня.

Именно сюда я привёл Ольгу после того, как нам удалось уничтожить Чёрного призрака. Мне стоило больших усилий уговорить её показаться таким же, как она, мутантам. «Пусть какое-то время Ольга побудет под приглядом Курбаши», – решил я. Он обещал взять мою спутницу под своё крыло и не давать в обиду после того, как я уйду.

– Торпеда, ты меня не слышишь, – обиженно сказал Курбаши, не дождавшись моей реакции.

– Слышу. Просто задумался.

– Ты лучше не думай, а удочки сматывай. Причём в темпе.

– С какой стати? – спросил я.

– Ты натворил слишком много дел. Не всем это по душе. И в первую очередь – Контролёрам.

– И что с того?

– А ты не понимаешь?

Я отрицательно помотал головой.

Курбаши посмотрел на меня, как на умалишённого.

– Боже мой. С кем я связался! Перезагрузка скоро будет. Хочешь провести её в нашем обществе?

– Скоро, говоришь? И когда? – вмиг стал серьёзным я.

– Сутки у тебя есть. Этого времени хватит, чтобы собрать манатки и свалить отсюда.

– Т-вою мать! Мало-то как времени осталось! – протянул я, а потом, опомнившись, добавил: – Погоди. Откуда ты знаешь о Перезагрузке?

– От верблюда, – буркнул он. – Ещё один мой дар, наряду с телепатией. Предсказываю Перезагрузку, как старик с больными коленками завтрашнюю непогоду.

– Да тебе цены нет!

– Цена есть на всё, включая нас с тобой.

– Спасибо за предупреждение.

– Не за что. И какое-то время тебе лучше в Зоне не появляться.

– Я уже понял.

– Ты у нас не дурак, так что в этом не сомневаюсь.

– А Ольга?

– С Ольгой проще. Все знают, кто и какую скрипку играл в вашем оркестре. К ней меньше претензий… будет. А нам необходимо подготовиться. Через неделю, когда закончится Перезагрузка, тут яблоку будет негде упасть.

Весть о том, что мы убили Чёрного призрака, ещё не добралась до Большой земли, но это было делом недолгим. Все понимали, что в скором времени начнётся настоящее паломничество сталкеров в Технопарк: как же… поле чудес, да ещё и непаханое.

Да что там… В другое время я и сам бы попытал счастья.

– Слушай, Курбаши, у тебя есть выход на Контролёров? Ты – первый человек, который упомянул их при мне, – спросил я.

Он улыбнулся.

– Ты назвал меня человеком… Не мутантом, а человеком.

– Покопайся у меня в мозгах. Я разрешаю. По-моему, я всегда считал тебя человеком, вне зависимости от того, что с тобой произошло. Даже этого крепыша, – я показал на Бифштекса, – я считаю человеком. И мне плевать, что он выглядит как плохо пережёванный кусок мяса!

– Ты, парень, полегче на поворотах, – поднял руку Бифштекс. – Кому другому я бы сразу вбил зубы в челюсть, но тебе дам послабление!

– Без обид, дружище! Я тоже не красавец, как видишь.

Бифштекс примирительно кивнул.

– А ты, – я вновь обратился к Курбаши, – хвостом не юли. Я задал конкретный вопрос и жду ответа. Что тебя связывает с Контролёрами?

– Абсолютно ничего.

– Вот как… Но откуда ты про них знаешь?

– Считай это моей личной тайной.

– Что-то много этих тайн в последнее время, – пробурчал я.

– Сама наша жизнь – большая тайна! – изрёк Бифштекс философски.

Мы дружно поглядели на него, мутант смутился и опустил взгляд. Будь на нём кожа, он бы покраснел как свекла.

– Ты к Ольге сходи, – посоветовал Курбаши.

– Зачем?

– Попрощайся. Она ждёт тебя.

Я даже не стал спрашивать, откуда Курбаши это известно. Я оторвал свою задницу от лавки и пошёл к избе, где размещались незамужние мутантки.

Ольга стирала что-то в деревянном корыте. Увидев меня, она распрямилась, устало вытерла тыльной стороной ладони лоб и улыбнулась.

– Привет!

– Привет! – сказал я с лёгкой дрожью в голосе. – Ты как устроилась?

– Неплохо. А если сравнивать с ночёвками под открытым небом, так и вовсе шикарно. Молодец, что уговорил меня.

– Как иначе! Ты ж моя боевая подруга. Вместе такого хряка завалили!

– И теперь вошли в эти ваши сталкерские легенды?

– Ещё нет, но уже недолго осталось.

Мне очень хотелось обнять её. Она казалась такой беззащитной и домашней в халатике с чужого плеча и смешных тапочках с помпончиками.

Ольга поймала мой взгляд.

– Что? И не скажешь, что перед тобой стоит кандидат наук, правда?

Я встрепенулся.

– Никогда не смотрел на тебя с этой точки зрения.

– А с какой? – спросила она, вгоняя меня в краску.

– Меньше слова – больше дел, – еле слышно пробурчал я и подхватил её на руки.

Она не стала сопротивляться.

Ушёл я только под утро, точно зная, что любви в обычном понимании этого слова, между нами не было. Только короткая вспышка, после которой нас даже нельзя было назвать любовниками, ибо чувства быстро уступили место физиологии. Мы оба хотели эмоциональной разрядки, и мы её получили. Если и был какой-то запал между нами, то он сгорел этой ночью. Такая вот проза жизни.

Но мне было хорошо этой ночью. Настолько хорошо, что я зевал, когда из кустов навстречу мне выбралось нечто. Я не сразу опознал Краснова, да и то сначала – исключительно по одежде.

Потрёпан он был основательно. Мой недруг угодил в аномалию, изуродовавшую его тело, и превратился в четырёхрукого монстра с перекошенной физиономией, только отдалённо напоминающей человеческую. А ещё он заметно подрос, раздался в кости и, судя по налитым «банкам» бицепсов и трицепсов, обзавёлся богатырской силушкой.

И я никогда не поверю, что он случайно снова оказался у меня на пути. Не бывает таких совпадений. Проще встретить снежного человека на улицах Москвы.

Самым логичным было одно: Контролёры жестоко отомстили ему за не доведённое до конца дело и, «переформатировав», отправили исправлять ошибки.

Нападение его было стремительным и внезапным. Эта могучая туша, вынырнувшая из густых зарослей, сшибла меня с ног. Я едва успел уйти перекатом, потом вскочил на ноги и, разорвав дистанцию, направил на мутанта ствол с криком: «Посчитаемся, сволочь!»

И сразу – облом обломович обломов. Вместо выстрела раздался сухой щелчок. Я лихорадочно повторил попытку – результат прежний.

Ядрён батон! Осечка! Якобы безотказный «калаш» почему-то подвёл меня в столь важный момент. А ведь я его ещё вчера чистил и смазывал.

Снова случайность, скажете? А вот хрен! И пресловутый закон падающего маслом вниз бутерброда тут был ни при чём.

От прежнего состояния эйфории не осталось и следа. Я встряхнулся, сгоняя с себя лёгкую рассеянность: «Осечка? И пёс с ней. Что теперь, руки опускать? Не-а, я сдаваться не собираюсь. Пленных этот «мутило» (блин, а классная игра слов – «мутант» и «мудак» – получилась!) брать не собирается. Я ему нужен исключительно в освежёванном виде. Схомячит без соли и лука. Удрать? Не выйдет. Бегать этот новоявленный уродец умеет не хуже меня. Бой так бой. У моего «калаша» есть деревянный приклад: чем не оружие. С тебя причитается, господин Краснов. Принимай гостинчик».

Основание приклада с чавканьем влепилось в чудовищно распухшую морду твари. Вот только монстр и ухом не повёл. Словно его пытались не оглушить, а щекотали травинкой.

«Засада, блин! Мы так не договаривались, – опешил я. – Славно над тобой аномалия поработала, славно… Ох ты, ёжики лесные! Задача усложнилась: мутант перешёл в контратаку».

Резкий рывок – и тварь едва не выдернула у меня «калашников» вместе с руками. Суставы прорезала острая боль. «Только бы не вывих, а того и хуже – перелом! – испугался уже было я. – Без паники, сейчас проверю. Обошлось. Выживу – в церковь пойду свечки ставить».

Мутант же тем временем сломал мой верный «калаш» об колено и по-звериному зарычал, стуча всеми четырьмя лапами по грудной клетке. «Выходит, ничего человеческого в нём всё-таки не осталось. Был когда-то Краснов, да весь вышел», – уныло подумал я, но мне было абсолютно его не жаль, хоть режь! Весь гуманизм по отношению к бывшему начальнику службы безопасности банка из меня выветрился. Ничего, кроме ненависти, не осталось. И я даже рад был, что выпал шанс с ним поквитаться. Но сделать это оказалось не так просто.

Прежнего Краснова я бы разделал без особых проблем. По физическим показателям он мне уступал, вдобавок я был моложе, а это играло весомую роль. Мужику, кому хорошо за сорок, сложно тягаться с тем, кому не стукнуло и тридцати.

Но сейчас мне противостоял противник совсем из другой лиги. Представьте себе паренька из детской спортшколы, который вышел на ринг с Валуевым. Долго этот пацан продержится? Думаю, и моргнуть не успеет.

Из арсенала у меня остался только нож, но подходить близко к четырёхрукому было опасно. Да и не позволил бы он. Монстр с ненавистью смотрел на меня красными от крови глазищами: прямо как бык на красную тряпку, разве что голову не склонял и копытами не бил. Насчёт копыт… Я лягнул противника по рёбрам. Блок он поставить не сумел, а может, и вовсе разучился, так что ботинок мой угодил точно в цель. Даже у Ахиллеса была уязвимая точка, нашлась она и у мутанта. Монстр вздрогнул и заорал, ткань на его одежде в месте удара потемнела, сквозь дыру в ней показался жёлтый обломок кости ребра.

«А не такой ты прочный, как я погляжу. Недоглядели твои создатели – Контролёры, просчитались. Мелочь, а как приятно!» – возликовал я мысленно.

Успех следовало развивать. Пока Краснов корчился от боли, я врезал ещё раз. И пусть теперь я попал по одной из рук, но сломанному участку грудной клетки всё равно пришлось несладко.

Глаза мутанта расширились от боли и ужаса.

Третий пинок – на сей раз в брюхо.

В нос мне шибанул острый тошнотворный запах: тварь обделалась. Совсем как та молодая гоблиниха… А ведь не так давно это было, но воспринималось так, будто сто лет прошло.

Как быстро летит время! Как меняемся мы!

– Дерьмом ты был, в дерьме и помрёшь, – произнёс я.

А потом я воткнул лезвие ножа в незащищённую шею мутанта, потом в грудь, снова в шею… Остановился я, когда понял: всё, я вонзаю нож в мёртвый кусок мяса, которому уже на всё наплевать.

– Вот и поквитались, – сказал я, вытирая лезвие об его одежду.

Эпилог

– Никита Олегович занят, – секретарша грудью – не меньше четвёртого размера – встала на защиту дверей, ведущих в кабинет Саблина, и не хотела меня пускать. – У него совещание.

– А когда закончится?

Она смерила меня презрительным взглядом (ну как же, прикид из обычного магазина, всё лицо в синяках и царапинах – вид абсолютно непрезентабельный), но всё же снизошла до ответа:

– Неважно. Никита Олегович принимает строго по записи.

– Меня он примет вне очереди, – сказал я и, подняв секретаршу, переставил её от дверей.

– Хулиган! – взвизгнула она. – Я охрану позову.

– Вызывай.

Она склонилась над селектором, а я толкнул плечом массивную, обитую коричневой кожей дверь и вошёл.

При виде меня сидевший за огромным столом мужчина в дорогом костюме удивлённо вскинул брови.

– Торпеда?

– Я, Никита Олегович. Простите, что ворвался. Телефоны, которые вы мне дали, почему-то не отвечали. Пришлось самому приехать в Москву.

Саблин нахмурился.

– Странно. Очевидно, произошла какая-то накладка. Я обязательно разберусь…

Он спохватился.

– Постойте, а почему вы один? Где Денис, где его люди?

– Погибли. Я предупреждал, что рейд в Зону – это не увеселительная прогулка.

Я решил не говорить о той роли, которую сыграл в этой истории Краснов: о мёртвых или хорошо, или ничего.

– Вы уведомили об этом официальные власти?

– Да, в тот же день, как оказался на Большой земле.

– Жаль. И Дениса, и ребят… Такие молодые, – сокрушённо произнёс он. – Я позабочусь об их близких.

Иван и Филипп были детдомовскими, но этот факт Саблин узнал бы и без меня.

– Присаживайтесь. – Он указал на одно из кресел.

– Спасибо. – Я опустился в предложенное кресло, поёрзал в нём, устраиваясь поудобнее.

Саблин сел рядом. Он заметно нервничал, то и дело теребил пальцами кончик шёлкового галстука.

– Давайте поговорим. Я жду от вас полного доклада.

– Именно за этим я сюда и пришёл.

Дверь снова распахнулась. В проёме нарисовались двое крепких парней с квадратными челюстями. Их взгляды профессионально остановились на мне, но бросаться без приказа хозяина охранники не решились.

– Никита Олегович? – предупредительно спросил один из них – белобрысый крепыш с широким бледным лицом уроженца Прибалтики.

Саблин недовольно махнул рукой.

– Ступайте, всё нормально. Я ждал этого человека.

Охранники убрались, тихонько притворив за собой дверь.

– Чай или кофе будете?

– Спасибо, я перекусил в кафе, прежде чем вас навестить.

– Тогда я вас слушаю.

– Ваше задание выполнено, Никита Олегович. Мы убили Чёрного призрака.

Он обрадованно вскочил и сделал круг по кабинету. Вернувшись, он снова всмотрелся в моё лицо, проверяя – вру я или нет.

– Чёрного призрака больше нет, – сказал я. – Ваши люди погибли не зря.

– Значит, моя Ольга отомщена, – произнёс Саблин.

В этот момент он не думал о том, что месть свершилась слишком дорогой ценой. Его интересовали только личные проблемы и заботы.

– А доказательства у вас есть?

Я протянул ему флешку.

– Посмотрите. Эта запись сделана КПК. Качество не очень, но всё понятно.

Он выхватил флешку у меня из рук, словно боясь, что я передумаю.

– Досмотрите до конца, – попросил я. – Там будет сюрприз для вас.

– Обязательно, – кивнул он. – Кстати, обещанная премия сегодня же поступит на ваш счёт.

– До свидания.

– До свидания, Торпеда.

Мы обменялись рукопожатиями, и я вышел из кабинета.

В моём распоряжении было ещё полдня: поезд в Череповец уходил только вечером. Что делать долларовому миллионеру в Москве? Я решил погулять по книжным. За время моего последнего рейда в Зону появилось несколько интересных новинок, и до нас они вряд ли успели доехать. Телефонный звонок застал меня у стеллажей, заставленных фантастикой. Номер не определился.

– Торпеда? – голос Саблина заметно дрожал. – Вы узнали меня?

– Узнал, Никита Олегович.

– Я досмотрел запись до конца.

Чтобы уговорить Ольгу записать хотя бы короткое видеописьмо отцу, мне пришлось пустить в ход всё своё обаяние. Девушка боялась, что отец может просто не выдержать. Ведь она не могла покинуть Зону и была теперь привязана к ней навсегда.

– Спасибо вам, Торпеда.

Он сделал паузу, набираясь сил. Я догадывался, что за этим последует.

– Вы отведёте меня к ней, в Зону? Я… Я любые деньги отдам только за то, чтобы увидеть её живую. Вы ведь знаете, где она сейчас?

– Знаю. Какое-то время она побудет в Шалмане. Это место, где живут люди с аналогичными проблемами. – Я специально избегал слова «мутанты».

– Там безопасно?

– За ней присматривают. Чуть позже она попробует связаться со своими прежними руководителями и, если ей пойдут навстречу, снова вернётся к научной деятельности. – За канцелярскими фразами скрывался итог нашего с Олей долгого ночного разговора, когда мы, обессиленные, лежали, прижавшись друг к другу разгорячёнными телами, и размышляли о том, что будет дальше.

– Так вы отведёте меня к ней?

– В Зоне сейчас Перезагрузка. Давайте вернёмся к нашему разговору, когда она закончится.

– Мне нужен точный ответ.

Собеседник замолчал, но я даже издалека чувствовал, как он напряжён, как ждёт моего решения.

– Я отведу вас к Ольге, но…

– Что, Торпеда? Только не молчите, пожалуйста.

– Я не могу взять с собой в Зону неподготовленного человека. Нам потребуется время.

– Сколько? День, два, неделя?

– Не так быстро, Никита Олегович.

– Месяц, два…

– Определимся на месте. Я буду ждать вас. Вы знаете, где и как меня найти.

– Мне понадобится пара дней, чтобы передать все дела.

– Отлично. Тогда через два дня встретимся. Удачи, Никита Олегович.

За время моего отсутствия в «Трёх толстяках» ничего не изменилось. Всё тот же бармен протирал за стойкой бокалы.

Я уселся на высокий стул напротив него.

– Привет! Кажется, я должен тебе за минералку?

Он кивнул с усмешкой.

– С возвращением, Торпеда! Говорят, ты завалил Чёрного призрака.

– Не один же…

– Тут с тобой хотят поговорить.

– Кто?

– А вон там, за твоей спиной.

Я обернулся и увидел знакомую фигуру. Только на сей раз на нём был не традиционный дорогущий костюм, а обычный турецкий свитер и потёртые джинсы.

– Никита Олегович?

– Приехал на день раньше, – смущённо произнёс он.

– А здесь что вы делаете? Где ваша охрана? – поискал взглядом я.

– Охраны нет. А здесь я потому, что хочу проникнуться атмосферой, понять, кто такие вы, сталкеры? Заодно и встретить вас. Вы тут часто бываете.

– Бываю, – подтвердил я.

– Вы не шутили, когда говорили, что собираетесь готовить меня к рейду?

– Я говорил абсолютно серьёзно.

Он улыбнулся.

– Тогда я в полном вашем распоряжении. Кстати, мне как будущему сталкеру нужно какое-то погоняло. Верно?

– Да.

– Что же нужно сделать, чтобы его получить?

– Нажраться сегодня до свинского состояния, – сказал я.

– Я готов. С чего начнём: виски, водка?

– Закажите у бармена «Особый сталкерский», – посоветовал я.

Зона так просто не отпускает. Она всегда найдёт, чем снова заманить тебя.

Будущий рейд с Саблиным – это был лишь повод. Я сам хотел отправиться в Зону, чтобы получить ответ на главные вопросы: кто такие Контролёры и что им от меня нужно?

И я обязательно это выясню, чтобы поставить все точки над «ё»!

Жди Зона, я скоро вернусь к тебе! Готовь свои неласковые объятия для сталкера, который не может обрести покой.

Автор выражает благодарность:

– Андрею Левицкому, гранд-мастеру фантастического боевика – за ценные советы и направление полёта фантазии в нужную сторону;

– Вадиму Чекунову и издательству АСТ – за веру в мой творческий потенциал;

– Алексею Липатову – за помощь в работе над книгой;

– Александру Суворову – за вычитку и первичную редактуру;

– Евгению Шалашову, Роману Савенкову, Игорю Смирнову, Александру Смирнову, Александру Арсентьеву – за дружбу и наше общение в рамках клуба любителей фантастики;

– Читателям – за то, что они есть!

С удовольствием пообщаюсь с каждым из вас на

Ваш Дмитрий Дашко!

[1] Аномалия «Зеркало» – создаёт двойника человека, попавшего в зону действия аномалии. Этот «двойник» нацелен на одно – убийство оригинала. Поведенческие реакции близки к человеческим, но двойники очень скупы на эмоции, крайне замкнуты, угрюмы. Но им нельзя отказать в определённой хитрости. Если за неделю двойник не уничтожает оригинал – он моментально разлагается. Убив оригинал, дубль может существовать несколько лет. Некоторые дубли могут терзаться угрызениями совести.

[2] Река в Вологодской области, приток Волги.

[3] Череповец – город в Вологодской области. Индустриальный центр металлургической и химической промышленности.

[4] Имеется в виду посёлок городского типа Шексна.

[5] Военная база в США, в которой хранится золотой запас страны.

[6] Живчик – артефакт, обладающий целебными свойствами.

[7] Ф-1 – ручная противопехотная оборонительная граната.

[8] Погремуха – прозвище, позывной.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg