«Того хочет Бог (СИ)»

Николас брел по залитой солнцем равнине. Пышное разнотравье превратило ее в веселое лоскутное одеяло, а легкий прохладный ветерок буквально приглашал встать не месте и любоваться этим великолепием. Возможно так бы он и поступил, если бы не кровавая маска стягивающая лицо и нестерпимое жжение где-то под расколотым бацинетом. А еще не бредущие в небольшом отдалении бывшие товарищи, с которыми еще вчера он дрался плечом к плечу против проклятых бургундцев, да не будет Господь милостив к ним. Небольшая стычка с их обозом закончилась абсолютной победой и тем вечером они пировали. Николасу как всегда досталась предрассветная смена караула, что в этот раз его только обрадовало: стоять на посту с полным животом - то еще удовольствие. Туман появился внезапно, как будто небо упало на землю, даже полная луна не могла пробиться через это марево. Пах туман чем-то неестественным, кислым, слово вскипело прокисшее мыльное пиво. Звуки тонули в нем и Николас не мог различить ничего, кроме собственного дыхания. Не осознавая, что делает, он снял перчатку с левой руки и сжал нательное распятие. Тишина длилась целую вечность, возможно и солнце давно уже встало, но проклятый туман не давал ему осветить землю. Неожиданный звук раздавшийся со стороны лагеря был каким-то странным. Рев не походил на побудочный рожок: низкий, урчащий он раскатывался над самой землей заставляя ноги дрожать. Николас сорвался с поста, бросился к своим, почти сразу вбежав в круг света от пылающего шатра, что рухнул на жаровню. Полотно шевелилось и из-под него доносились крики. Рев повторился и тут же вслед за ним истошный визг. Щелчок арбалета, и что-то горячее брызнуло Николасу на щеку. Лишь через пару мгновений он понял, что болт разворотил ему ухо, но удивится так и не успел - тяжелая булава врезалась в его шлем, и весь мир потонул в раздавшемся звоне.