«Живые куклы (СИ)»

…забежав в темный переулок, два силуэта осознали свою ошибку, так как то что еще секунды назад казалось путем к отступлению, превратилось в захлопнувшуюся мышеловку. Справа и слева возвышались стены складов, не имеющие ни окон ни дверей, лишь старые рисунки граффити. Впереди же, закупоривая выход как пробка бутылку, пристроился склад поменьше, его стена была всего три метра высотой, но и этого было слишком много для беглецов.

Сзади раздались неспешные шаги, и из-за угла в переулок вошло существо, которое можно было бы принять за человека, если бы не землистого цвета кожа лица, горящие красным зрачки глаз, и неестественная грация высокого худощавого тела. Преследователь был одет в длинное серое пальто, и широкополую шляпу, сейчас сдвинутую на затылок. Ехидная злая улыбка, неподвижно застывшая на его губах, была сродни приговору для загнанных в угол жертв.

— я же говорил, вы не уйдете. — Противным, чуточку визгливым голосом, произнес охотник.

Закутанные в черные плащи с капюшонами, беглецы медленно пятились, пока их спины не уперлись в стену склада. Прижавшись друг к другу, силуэты, (один из которых был мужским, хоть и довольно субтильным, а второй мог принадлежать низкой женщине или ребенку), как утопающий хватается за соломинку, вцепились в пластиковый кейс с гравировкой «биотех».

— м-мы м-можем отдать в-вам… — Начал было парень, чувствуя как напряглась его подруга, но смех преследователя оборвал еще не высказанное предложение.

— человек, неужели ты так глуп, что считаешь, что от меня можно откупиться тем, что я в любом случае заберу? — Из рукавов в ладони охотника выпали два хирургических скальпеля. — Из-за вас, я был вынужден бегать по трущобам, травмируя свою нежную психику видом жалких халуп бедняков и выброшенных на улицу синтетиков. Нет, я не упущу возможность восстановить справедливость, и вы, после того как пройдете очищение болью, сможете спокойно отправиться в небесное царствие.

Беглецы постарались еще плотнее вжаться в угол между стенами, одновременно прижимаясь друг к другу. Из глаз еще молодого парня, (лет девятнадцать не больше), хлынули слезы, а дрожащие ноги подломились, заставляя упасть на колени. Его спутница держалась чуть лучше, по крайней мере, она осталась стоять.