«Сага о йорге (СИ)»

Там глубоко. Помнишь, как сам прорубал это окно в живую реку? Тогда ты мог, стоя по пояс в грязи и слизи, соединять и растить, дарить и вдыхать жизнь. Тогда вместо этого озерца расстилалось море, и лики звезд разрывались во всполохах штормовых валов. Нет? Не помнишь?

Тебя съели пески. Твою память слизали метеоритные дожди…

Песок и камни. Ты сам превратился в пустыню. Драгоценная влага покинула тебя. Ты думал — ее много? Отмахивался беззаботно: хватит на всех! Дарил щедро, исторгая жизненную силу миллиардами потоков…

Но вот сила иссякла. Ты отдал все — и стал глыбой сухого песчаника. Обломком скалы над последним живым источником — зеркалом Пантеи.

Смотри.

Смотри.

Они — твоя кровь.

Они — твоя боль.

— Бывает ли боль в камне?

— Умеет ли камень страдать?

Нет.

Нет? Умеет ли камень помнить?

Нет, помнить — больно.

Нет памяти, нет боли, нет больше ничего. Осталось только зеркало живой воды. Зеркало Пантеи. Окно в другой мир.

Смотри.

Смотри!

Смотри…

Старший экипажа скуллера всегда держал при себе древний меч. Катана, длинный клинок, а также вакидзаси — короткий составляют дайсё — вооружение самурая. У Джапа был только ваки, короткий. Наверное, в его стране Восходящего солнца в древние времена носили такой меч на поясе; да, на поясе, лезвием вверх. В орбитальной капсуле, скуллере-двойке, где каждый грамм груза и миллиметр пространства на счету, а пояс йоргов занят «риками» и комплектом выживания, Джап нашел место для своего антиквариата на верхней панели, перед прибором уклонов, прямо у себя над головой. На мой наивный вопрос: зачем в орбитальной капсуле архаичный клинок, ведь им, в отличие от штатного меркгладиуса не пробить саккарскую броню? — один из самых опытных менталистов нашего отряда, в миру — Коичи Ватанабе, уже немолодой, с сединой на висках потомок самураев, лишь едва заметно улыбался, не отвлекаясь от прокладки маршрута, наблюдая, как на мониторе навигатора удаляются материки и океаны Аль Карры:

— Это моя религия, Тайнен-сан.

Джап называл меня Тайнен. С легкой руки командира скуллера так меня стали называть многие, даже Айала. Если не ошибаюсь, это слово по-японски означает «юноша», молодой человека, которому пришло время платить долг крови, самурай-новичок, который еще не был в битве, новобранец.