«Финал»

Финал (fb2) - Финал (Чистилище - 14) 1552K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Сергеевич Тармашев

Сергей Сергеевич Тармашев Чистилище. Финал

© С. С. Тармашев, 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

От автора

Данное произведение является абсолютно ненаучной фантастикой, оно не соответствует общепринятым теориям, постулатам, а также прочим фундаментальным научным законам. Книга создана с единственной целью – развлечь любителей постапокалиптики.

Северное море, 200 км от западного побережья Дании, нефтедобывающая платформа. Тридцать четыре года после начала эпидемии

Хмурое небо, свинцовой мглой нависающее над неспокойным холодным морем, ничем не напоминало погожий июньский день. Димка поежился под очередным порывом едва ли не ледяного ветра и в который раз окинул морской горизонт тоскливым взглядом. От такого лета у него кости ломит не слабее, чем в зимнюю стужу, а хроническая простуда и вовсе стала во время вахты явлением перманентным. Когда восемь месяцев назад, в лаборатории фашиста Вильмана, получая заветную вакцину антивируса, Димка соглашался на двадцатилетнюю трудовую повинность, он даже не представлял, что всё окажется настолько сурово. Что может означать любая работа на цветущем, свободном от заров, мутов и самой угрозы мутации Готланде, в сравнении с перспективой гибели? Мелочь! Ерунда, не заслуживающая внимания! Однако в реальности всё оказалось несколько сложнее.

Все непыльные занятия были распределены среди старожилов, и новым гражданам Конфедерации Готланд доставались занятия далеко не самые комфортные. И зачастую с пребыванием на самом Готланде совершенно не связанные. Старожилы новичкам не доверяли абсолютно, вследствие чего последним поручалась не просто тяжелая работа. Пока твою лояльность не сочтут доказанной, будешь вкалывать там, откуда даже при желании убежать нельзя. А если твоя производительность будет подозрительно низкоэффективной, то положенные тебе нормы вещевого и продуктового довольствия прямо пропорционально снизятся. Вообще, конечно, всё честно, и Димка не роптал, понимая, что такая величайшая ценность, как собственная жизнь, стоит любых лишений. Но уж больно тоскливо становилось при мысли о том, сколько ещё лет придется провести на этой промозглой, просоленной и проржавевшей нефтедобывающей платформе.

Добывать нефть Димку направили на второй неделе после выписки из больницы, куда он попал в результате неудачной попытки остановить Штурвала, покусившегося на святое – на жизнь членов Правительства Конфедерации Готланд. Одна из Штурваловских пуль зацепила Димке бедренную кость и что-то там повредила то ли в самой кости, то ли в мышце, то ли в нерве, то ли сразу везде понемногу. В результате с тех пор, наступая на ногу, Димка чувствовал несильную, но постоянную тупую боль, из-за чего стал хромать и почти перестал бегать. Но эта травма, полученная им ради общего блага, совершенно не помешала Административно-Хозяйственному Министерству направить его на нефтедобывающую платформу. Впрочем, его подвиг неоцененным не остался, за проявленные мужество и героизм Димку наградили медалью Конфедерации «За храбрость» и сразу дали должность второго заместителя бригадира третьей бригады разнорабочих. В общем, спустя десять дней обучающего курса он уже был на борту теплохода, идущего в Северное море.

Поначалу даже такая работа вызвала у Димки неописуемый восторг. Он станет носителем сложнейшей Технологии старого времени – добычи топлива! Но очень скоро выяснилось, что посвящать в подробности Технологий ненадежных граждан, не отработавших пятилетний минимум, запрещено во избежание ненужных осложнений и прочих эксцессов. Все самые важные операции выполняли буровые и инженерные команды, меняющиеся каждые две недели, новички же назначались на должности разнорабочих и прочего низкоквалифицированного персонала, выполняющего примитивные операции вроде «принеси-подай-разгрузи-перетащи». И вахта у них длилась месяц, после которого полагался двухнедельный отпуск. После того, как Димка отработает пятилетний минимум, и его лояльность будет признана, продолжительность отпуска сравняется с продолжительностью вахты…

Димка плотнее запахнул на себе брезентовый дождевик и снова печально вздохнул. Осталось четыре с половиной года до признания лояльности и девятнадцать с половиной – до окончания трудовой повинности. Оставалось надеяться, что за ближайшие четыре с половиной года в Конфедерации появятся ещё новички, и Димку переведут работать на остров. Бригадир рассказывал, что до Готланда постоянно кто-нибудь добирается, в основном из близлежащих стран, но последний десяток лет это либо одиночки, либо небольшие группы. Все они рьяно желают получить укол антивируса и с восторгом соглашаются на трудовую повинность, но их общее количество всё равно слишком мало для того, чтобы заполнить все вакансии чернорабочих. И искусственно увеличивать этот поток никто не будет, потому что на острове и так огромный перекос в сторону мужского населения. Женщин меньше раз в двадцать, и увеличение и без того огромной конкуренции никому не нужно. Особенно учитывая тот факт, что почти всё мужское население Готланда это вооруженные до зубов солдаты и офицеры подразделений, с которыми после начала эпидемии сильные мира сего заявились на остров в поисках лаборатории Вильмана.

В целях снижения общего напряжения Правительство Конфедерации даже запустило специальную программу по снабжению населения женщинами. Особые команды выдвигаются в близлежащие земли и отлавливают там зар. Выловленных привозят на Готланд, вкалывают антивирус и распределяют между людьми. Но обеспечить массовый приток женщин таким способом всё равно не удается. Во-первых, во всех окрестных землях зары давно в курсе подобных экспедиций и всячески прячут своих женщин и прячутся сами. Во-вторых, полное отсутствие серьезной медицины и элементарных моральных норм среди заров привели к тому, что едва ли не все отловленные женщины являются носителями целого букета всевозможных венерических заболеваний, и далеко не каждую зару удается излечить. Многие на момент отлова уже безнадежны. Серьёзность данного обстоятельства Димка понимал очень хорошо. Пока его лечили от пулевых ранений, выяснилось, что в результате своей крайне непродолжительной супружеской жизни он получил от Зарине небольшой список пикантных заболеваний, что повлекло за собой массу терапии, подчас довольно болезненной.

Да и количество доставляемых на остров женщин никак не влияло на Димкины перспективы разнорабочего. Женщины были нарасхват, их на нефтедобывающую платформу не пошлют. Сейчас средний возраст руководящего состава Конфедерации восемьдесят лет, но основной массе граждан под шестьдесят, и в ближайшие десять лет никто не станет массово завозить на Готланд молодую рабочую силу. Зато потом, когда местное население постареет, проблему нехватки рабочей силы нужно будет как-то решать. Вот тогда у Димки появятся все шансы занять какую-нибудь серьёзную руководящую должность, освобожденную очередным старикашкой. Он-то будет в самом расцвете сил, и лояльность его к тому времени будет давно уже признана. Так что, если подумать, вытерпеть ему предстоит не все двадцать лет трудовой повинности, а наполовину меньше. Конечно, десять лет – немалый срок, но зато к его услугам будут все Технологии старого мира, которые удалось сохранить на Готланде! Это тебе не какая-то там должность следопыта, с перспективой получить кубрик площадью аж в шесть квадратов в затхлом Бункере, или должность царька в племени заров, где ты будешь королем грязи несколько жалких лет, пока не мутируешь! Ради влиятельной должности на Готланде можно и десять лет потерпеть! Зато вся остальная жизнь пройдет, как в сказке! Но… как же долго тянутся дни на этой проклятой нефтедобывающей платформе, затерянной посреди уродского холодного моря…

– Малинин! Чего завис?! – Гневный оклик на английском мгновенно взбодрил тоскующего Димку. – Побежал ящики таскать! Немедленно! На седьмую погрузочную площадку! Двигай!

Димка поспешно похромал выполнять указание бригадира. На Готланде в ходу было то ли пять, то ли семь языков, государственным являлся английский, и за полгода работы выучить его полностью оказалось нереально. Но основные общеупотребительные фразы Димка освоил быстро, трудовой процесс разнорабочего не отличался особым разнообразием. Через минуту он уже был на седьмой площадке и терпеливо ворочал ящики с какими-то запчастями вместе с остальными работягами своей бригады, подгоняя подчиненных суровыми возгласами. Вообще бригада Димку слушалась, проблем с субординацией не возникало. Но без знания языка его руководящие функции были примитивны, что изрядно злило бригадира, который по-русски не понимал ни слова, считал Димку тупицей и поначалу часто заставлял работать наравне с остальными, когда имел плохое настроение. Спорить с ним было тяжело в силу всё того же незнания языка и разницы в возрасте. Бригадиру было пятьдесят пять, он являлся старожилом Конфедерации, и на эту должность попал в качестве наказания. По слухам, лет десять назад бригадир, ещё не будучи бригадиром, соблазнил жену какого-то начальника, но что-то там у него с ней не срослось, и женщина в отместку рассказала о нем мужу. Ей, естественно, ничего не было, с женщинами дефицит, а вот бригадир стал бригадиром. Ещё говорили, что срок его наказания истекает через год или два, и его место уже готовится занять первый заместитель. Который мгновенно посчитал Димку угрозой своему карьерному росту.

Всё это Димка узнал от одного из специалистов инженерной команды, пожилого, но ещё крепкого ветерана военной авиации из Москвы, прибывшего на Готланд вместе с последним президентом России тридцать четыре года назад. Вообще в каждой смене специалистов было по нескольку русскоговорящих стариков, как про себя окрестил их Димка. Чтобы быстрее вникнуть в тонкости жизни Конфедерации, как только у Димки выдавалось свободное время, он старался под любым предлогом подстроить случайную встречу с кем-либо из них и напроситься на разговор. Что далеко не всегда удавалось, потому что все старики смотрели на немногочисленную молодежь как на конкурентов в женском вопросе. Даже если женщин не предвиделось на полторы тысячи километров вокруг, как это было на нефтедобывающей платформе. Это ничего не меняло, каждый из них считал, что рискует быть отвергнутым женщиной, если таковая появится в поле зрения, ради более молодого конкурента. Поэтому вызвать стариков на разговор получалось только тогда, когда те пребывали в хорошем настроении. То есть, когда до смены с вахты оставалось два-три дня. Осознание того, что вскоре старики возвращаются на Готланд, а молодежь остается на вахте, практически всегда приводило их в доброжелательное расположение духа.

Сейчас до смены специалистов оставалась ровно половина вахты, и ожидать хорошего настроения от стариков не приходилось. Поэтому к злым окрикам бригадира Димка отнесся философски, и тягал тяжёлые ящики наравне со всеми. В некотором смысле это даже хорошо, вся его бригада состоит из молодежи, и, разделяя с ними трудовые тяготы, Димка повышает свой авторитет. Что немаловажно, потому что из полусотни разнорабочих он был одним из самых младших. Большинству работяг было под тридцать, и они на Готланде уже пару-тройку лет. Но несколько человек появились на острове ещё позже Димки. Момента их прибытия на Готланд Димка не застал, к тому времени он уже вовсю вкалывал на нефтедобывающей платформе, но сам факт их появления играл ему на руку. Потому что все они явились из России и были его ровесниками, а то и младше. С ними у Димки не возникало языковых проблем, это раз, и для них он был своего рода ветераном Готланда, это два. А, в-третьих, новички не совершали подвигов ради Правительства Конфедерации, не были отмечены наградами и не были назначены заместителями бригадира, что дало Димке возможность занять среди них лидирующее положение. Это ещё больше настроило против него первого заместителя бригадира, зато подняло его ценность как руководителя в глазах самого бригадира. Не говоря о том, что с тех пор стало возможным поговорить с кем-нибудь на русском, а не ломать язык и голову в попытках понять, что от тебя хотят окружающие. Хотя старики из инженерной команды заявляли, что последнее обстоятельство не идет на пользу – вместо изучения английского новички кучкуются друг с другом и разговаривают на русском. Это замедляет процесс обучения языку. Может, это и так, но спешить Димке особо некуда, особенно ближайшие лет пять. А за это время он выучит язык и так, и так. К тому же новички рассказывали интересные вещи относительно своей прошлой жизни и приключений, в результате которых они оказались на Готланде.

По итогам таких рассказов Димка пришел к выводу, что подсказку фашиста Вильмана насчет своего охотничьего домика разгадало довольно много людей по всему миру, и лишь отсутствие возможности добраться до Готланда не позволяет явиться сюда всем желающим. Добираются только самые безумные фанатики вроде психа Олега Семеновича из Домодедово или самые упёртые быки вроде Штурвала. Впрочем, оказалось, что таких хватало. У новых подчиненных Димки тоже были спутники, относившиеся и к той, и к другой категории вышеназванных идиотов, и отказавшиеся от антивируса ради погони за химерой. Воистину, среди множества нормальных и здравомыслящих людей всегда найдется дебил, жаждущий спасать мир, который даже не догадывается о его «спасительских» намерениях. И не нуждается в них. Конфедерация Готланд поступила абсолютно правильно, скрыв от всех факт наличия антивируса. Граждане Конфедерации, и Димка в том числе, делают величайшее благо – действительно спасают мир, даруя ему шанс выжить и сохраниться в недрах уцелевших Анклавов. Иначе и Чистые, и Зары, все как один, придут сюда и сделают себе инъекцию антивируса. И мир погибнет от бесплодия. Доктор Иванов сказал, что в этом и состоит ужасающий своим цинизмом и жестокостью план фашиста Вильмана. Маньяк хотел уничтожить людей их же собственными руками. Интересно, придурки вроде Штурвала, не способные понять истинного смысла происходящего, прозревают в тот миг, когда начинают мутировать прямо посреди своих идиотских поисков, или мутация застает их врасплох, и они становятся мутами, так ничего и не поняв? Хотелось бы посмотреть на Штурвала, когда до него доберется мутация. Какая последняя человеческая мысль возникла бы в его тупой бронированной башке в ту секунду, когда его скрутило бы мутационными судорогами у ног получившего антивирус Димки?

Димка опустил на место очередной ящик и с болезненной гримасой потер бедро, ноющее тупой вялой болью. Если бы не ранение, он давно забыл бы о такой глупой мелочи, как какой-то там Штурвал. Да пусть делает, что угодно, хоть мутирует, хоть станет пищей для мутов. У Димки теперь новая жизнь, имеющая хоть и далекие, но вполне реальные перспективы. И ощутить её прелести можно уже сейчас. Мутация ему не грозит, и одно это стоит всего. А ещё Административно-Хозяйственное Министерство выдало ему в аренду целую квартиру в пригороде. Раньше Димка о таком роскошном жилье не мог даже мечтать, потому что попросту не представлял, что такое существует. Пятьдесят квадратных метров на одного человека! На поверхности, без мутантов и заров, в полной безопасности, с электричеством, водоснабжением и канализацией! С радиоприемником, настроенным на государственный канал, транслирующий музыку! Впоследствии он сможет приобрести собственную портативную рацию с возможностью персонального вызова! Две недели отпуска Димка проводит круче, чем любой бизнесмен из бункера! Правда, на оплату всего этого зарплата уходит полностью, но это ерунда, ему все равно больше не на что тратить. Зато когда его лояльность будет признана, квартиру ему отдадут в пожизненное пользование, так сказал один из стариков. Потому что Готланд рассчитан, вроде, на пятьдесят тысяч жильцов, а сейчас на нем проживает только десять тысяч престарелых головорезов, четыреста восемьдесят семь женщин и три с небольшим сотни разновозрастной молодежи.

Вся молодежь, кстати, отбывает трудовую повинность, и половина ещё не отработала пятилетний минимум. Все, кто относится к этой категории, задействованы на самом непопулярном производстве, то есть здесь, в почти тысяче трехстах километрах от Готланда, на нефтедобывающей платформе, затерянной в море в двухстах километрах от ближайшего берега. Вся остальная непопулярная работа находится на Готланде и не настолько непопулярна. Старики как-то упомянули, что раньше, лет двадцать пять назад, Конфедерация пыталась эксплуатировать несколько нефтедобывающих платформ, но с течением лет уцелела только эта. Вроде как здесь, в Северном море, во времена старого мира было полно таких платформ, но так как вода является рассадником штамма Вильмана, то все они подверглись заражению едва ли не в первые сутки эпидемии, даже прежде, чем катастрофа захлестнула Европу. Мутировавший персонал платформ сожрал немногих выживших и в поисках пищи в буквальном смысле сгрыз всё, что только было можно употребить в пищу. А что такое подстегиваемые лютым голодом муты, Димка знал не понаслышке. Короче, ставшие мутами работники нефтяных платформ разломали много чего важного, спровоцировав пожары, а последующие шторма и суровые морские зимы быстро уничтожили нефтедобывающие платформы. Почти все они либо обрушились, либо превратились в торчащие из воды гигантские переплетения искореженного, закопченного и проржавевшего металлолома. Более-менее сохранились только две или три платформы, на одну из которых наткнулась экспедиция Конфедерации, отправленная, кстати, в Исландию, на поиски несуществующей «второй подсказки» фашиста Вильмана. Позже, после того, как в Исландии ничего не нашли, Конфедерация предпринимала попытки разыскать другие уцелевшие платформы, в результате чего были обнаружены ещё две, кажется так.

Но сам по себе факт обнаружения мало что дал. Главной проблемой являлось отсутствие квалифицированного персонала, так в Конфедерации называют носителей Технологий. В поисках лаборатории фашиста Вильмана на Готланд со всех концов света прибыло множество людей, и все они были представителями правительств и их силовых структур, включая немногочисленных инженеров и ученых. Первые пять лет на острове шла беспрерывная резня за право владеть лабораторией, подпитываемая регулярно прибывающими с материка страждущими. Старики говорят, что к концу войны количество убитых превысило цифру в шестьдесят тысяч. Раненых почти не было, потому что вирус быстро превращал таковых в мутов, ученые считают это результатом действия штамма Вильмана, мутировавшего в морской воде. Как бы то ни было, к началу шестого года на острове осталось всего десять тысяч человек, выживших в бесконечных битвах, которые уцелели в основном потому, что получили прививку антивируса в те моменты, когда лаборатория Вильмана переходила из рук в руки. Многие успели уколоться в перерывах между боями, а то и прямо во время сражений, оставляя позиции и под градом пуль бросаясь к вожделенной лаборатории. В конечном итоге остаткам силовых подразделений различных государств, обескровленным, голодающим и едва ли не одичавшим, наконец-то удалось найти общий язык и заключить мир, поначалу довольно зыбкий.

Первое время никто не хотел уступать, и процесс объединения шел крайне непросто. Из-за этого Готланд был объявлен именно Конфедерацией, чтобы максимально сохранить автономию всех желающих. За последующие десять лет всё само собой притерлось друг к другу и разногласия исчезли, но Конфедерация так и осталась Конфедерацией, дабы не ущемлять ничьих интересов. В общем, мирную жизнь победители начали обустраивать на шестом году после начала эпидемии, а за это время в мире, оказавшемся во власти мутов и стремительно вымирающих зараженных, которым было на всё наплевать, почти все вышло из строя, сгорело или было уничтожено. Поднять остров из руин специалистам по разрушению было совсем не просто. В первую очередь решали вопрос с топливом. Старое закончилось, а то, что ещё удавалось отыскать на материке, начало разлагаться и терять свойства. Нефтедобыча на материке стала невозможной, промыслы были либо разрушены мутами, либо выгорели в результате пожаров, постоянно разжигаемых зараженными в попытках спастись от бесконечных волн мутантов, захлестывающих всё вокруг при первых дождевых каплях. С огромным трудом Конфедерация смогла снарядить экспедицию к обнаруженным в Северном море нефтедобывающим платформам.

Нефтяников среди военных не оказалось, и восстановить поврежденные платформы было гораздо сложнее, нежели очистить их от гнездившихся там мутов. Методом проб и ошибок немногочисленные военные инженеры разобрались в устройстве и принципах работы платформ, и нефтедобычу удалось восстановить. Машино- и станкостроения в мире более не существовало, и необходимые для реанимации платформ запчасти приходилось искать на других нефтедобывающих платформах по всему морскому шельфу. В итоге объемы налаженной добычи были далеки от промышленных показателей старого мира, но для нужд десяти тысяч граждан Конфедерации добытой нефти хватало. Тем более что без соответствующего производства автомобильный транспорт быстро изнашивался, и его было решено заменить на гужевой в целях экономии топлива и улучшения экологии острова. Небольшой авиационный парк и пара боевых кораблей, поддерживавшихся в рабочем состоянии ради рейдов на материк за женщинами и разного рода запчастями-припасами, в совокупности с рыболовецким траулером, небольшим танкером и двумя гражданскими грузовыми судами, поглощал почти всё топливо, не истраченное в электростанциях острова. Поэтому добыча на нефтяных платформах велась, не прекращаясь, что усугубило износ оборудования. В общем, к настоящему моменту в рабочем состоянии осталась только эта нефтедобывающая платформа, для которой постоянно велся поиск и изготовление запчастей.

Одним словом, Димка был в числе тех, кто делал для Конфедерации великое дело – обеспечивал Технологии топливом. Конечно, его участок работ был жутко тосклив и физически утомителен, но отпуск, во время которого можно было вкушать плоды трудов своих, скрашивал все издержки. Вот только первую половину вахты, когда очередной отпуск только что закончился, а до следующего еще целая вереница дней, кажущихся бесконечной рутиной, наполненной холодом, теснотой и грязищей, переживать было очень тяжело. Особенно страшно Димке было во времена штормов, когда гигантские ледяные волны обрушивались на нефтедобывающую платформу с такой яростью, что мощная конструкция из бетона и стали содрогалась, словно дощатая. С каждым ударом стихии ему казалось, что вот сейчас вздрагивающая конструкция не выдержит бешеного натиска и начнет разрушаться. И Димка будет размазан водным тараном по ржавому металлу или пойдет ко дну с переломанными конечностями. Случалось, что шторма бушевали по нескольку суток, и это было жестоким испытанием для Димкиной психики. Плавать он, ясное дело, не умеет, да и не спасет это умение никого: до берега двести километров. На платформе есть несколько лодок и катер, использующиеся в технических целях, но надеяться на них в случае крушения бесполезно. Даже если лодка доплывет до побережья, там всех сожрут муты. Море – это же вода, рай для мутантов, тысячи их плещутся у береговой линии. Так что в некотором смысле даже хорошо, что платформа стоит так далеко от суши. Двести километров мутам не проплыть. Хотя из воды иногда выпрыгивают какие-то жуткие морские твари, но платформа высокая, и долететь до людей им не удается. Тварей Димка не боялся, тут установлены настоящие крупнокалиберные пулеметы старого времени, а вот шторма и вечный промозглый холод сильно подрывали его душевное и физическое здоровье. А тут ещё не прекращающаяся боль в бедре, усиливающаяся на погоду. Да чтоб этому Штурвалу мутировать в жутких мучениях! Текущая вахта выдалась особенно фиговой в плане погоды, и задетая пулей кость ныла, не переставая. Надо будет сходить в госпиталь по возвращении.

– Вторзам, отдохни, мы сами догрузим, – один из его новых московских подчиненных заметил болезненную гримасу на Димкином лице. – Тут немного осталось.

– О’кей, – согласился Димка с солидной важностью и похромал в сторону, освобождая подчиненным путь к заметно поредевшему скоплению обшарпанных ящиков.

Вторзамом русскоговорящие работники его прозвали с подачи Абдуллы, самого бойкого представителя новичков. Этот любил всё сокращать, даже своего приятеля, Магомета, сокращенно называл Мага. В итоге за вторым заместителем бригадира Димкой и закрепилось наименование Вторзам. Димка не возражал, пожалуй, так даже круче: и сразу ясно, что он не рядовой работяга, и звучит быстро, и язык ломать не приходится, выговаривая полное наименование должности на английском. К тому же Абдулла со товарищи были самыми дисциплинированными Димкиными подчиненными и говорили по-русски, а так как их было полтора десятка, то их появление под его руководством сделало Димку из номинального руководителя реальным, пусть даже частично. Вообще это самое их появление было связано с довольно неприятным происшествием, о котором новички рассказывали неохотно. Прилетели они из Москвы, где являлись жителями Анклава в Крылатском. В том Анклаве Димке бывать не доводилось, но Штурвал, который водил караваны по всей Москве, как-то обронил о нём пару слов. Из которых следовало, что большая часть тамошнего населения мусульмане, потомки каких-то европейцев, долгое время проживавших до эпидемии где-то в арабских странах, принявших ислам и женившихся на восточных женщинах.

Данные потомки сели на дирижабль толпой чуть ли не в три десятка человек и полетели на Готланд, искать лабораторию Вильмана. Правительство Конфедерации встретило их мирно и предложило стандартные условия: укол антивируса и гражданство Конфедерации в обмен на двадцатилетнюю трудовую повинность. Всё было бы прекрасно, но среди вновь прибывших нашлись Штурвалоподобные идиоты, которые изрядно нагадили и радушно принявшей их Конфедерации, и своим же товарищам. Пятеро таких дебилов украли господина Фишера, всеми уважаемого члена Правительства Конфедерации, обманом заманив его на свой дирижабль, и умчались в неизвестном направлении. Впрочем, догадаться, куда недалекий мозг ведет всевозможных Штурвалов, несложно. А ещё один, самый клинический идиот, некто Джамедхан, ради их побега на полном серьезе хотел убить всё Правительство Конфедерации. Для этого данный болван попытался разбить собой стальную стену лаборатории Вильмана, чтобы вызвать тот самый виброудар неизвестной природы. До какой степени нужно быть тупым жлобом, чтобы всерьез решить, что ты крепче стальной стены, можно только гадать. Короче, загадочная система безопасности лаборатории сработала избирательно. Покусившегося на целостность лаборатории убило загадочной вибрацией, остальных скрючило в жестоких судорогах. Говорят, досталось даже членам Правительства. Потом, когда все оклемались, повсюду уже была охрана и медики. Миролюбивые граждане Готланда, наученные толерантности нелегкой судьбой, не стали сводить счеты со всеми вновь прибывшими. Новичкам повторили предложение, и освободившиеся от диктата фанатиков люди с удовольствием его приняли. С тех пор они работают в Димкиной бригаде и стараются образцовым трудом загладить неприятный инцидент, сопровождавший их появление, и создать себе правильную репутацию.

Димка отошел к краю погрузочной площадки, прислонился к решетке металлического ограждения, снимая нагрузку с больной ноги, и принялся массировать ноющее бедро. Иногда это помогало, а иногда, как сейчас, только усиливало боль. А тут ещё порыв холодного ветра угодил ему точно под полы распахнувшегося дождевика, и тело пробрало крупной дрожью. Димка зло чертыхнулся, торопливо выпрямляясь и запахивая плащ, и в этот миг ревун звуковой сигнализации нефтедобывающей платформы издал предупреждающую сирену. Резкий громкий звук застал Димку врасплох, заставляя отпрыгнуть от ограждения и обернуться, в ужасе ожидая увидеть надвигающуюся на платформу огромную волну или ещё какую-нибудь жуткую катастрофу. Но вместо этого он заметил на горизонте корабельный силуэт, двигающийся с той стороны, откуда обычно приходит за нефтью танкер с Готланда. Однако судя по очертаниям, это не танкер. Да и не должен танкер сегодня приходить, он только позавчера залился под завязку и ушел. Платформа ещё не успела добыть достаточное количество нефти. Старики рассказывали, что в старое время, до эпидемии, добытая на платформе нефть шла на материк по трубам, проложенным по дну моря. Но трубопроводы давным-давно разрушились, оборудование в пунктах приема нефти погибло вместе с самими пунктами, из-за чего в те времена множество нефти вылилось в море и погубило кучу всякой живности. Может, живность она и погубила, но на популяции заполонивших береговую полосу мутов это никак не сказалось уж точно. Единственный результат этих разрушений, который мог увидеть каждый, это то, что трубопровод не работает, и нефть с платформы приходится вывозить танкером. Старики сказали, что подходящий танкер двадцать пять лет назад специально разыскали в каком-то порту и почти год восстанавливали. И восстановили. Вот что значит носители Технологий! Пусть даже граждане Готланда и не являлись хранителями всех Технологий старого мира, и старики утверждали, что почти все возможности утеряны, но лично ему, Димке, вполне достаточно того, что предстало к его услугам на Готланде.

Он невольно вытянул шею, всматриваясь в приближающийся корабль. Это не танкер и не грузовик, совершенно точно. За полгода Димка хорошо изучил их силуэты. И сближается он гораздо быстрее. Ревун сигнализации вновь зазвучал, подавая сигнал персоналу платформы приготовиться к приему прибывающего судна, и Димка обернулся к своей бригаде. Абдулла с Магой тащили последний ящик, остальные толпились у соседнего леера, разглядывая идущий к платформе корабль.

– О’кей, люди! – заявил по-английски Димка, подражая бригадиру. – Вы слышали сигнал! Всем занять места согласно инструкции! – После чего повторил всё то же самое по-русски.

Работяги потянулись к трапам, и вскоре бригада находилась на швартовочном уровне. Здесь собралось множество народа, выяснить причину незапланированного визита пожелали едва ли не все работники платформы. Руководство вахты и инженерная команда наверняка уже в курсе всего, у них ведь есть радиосвязь с Готландом, значит, и с корабля их заранее предупредили, но никто почему-то не знал об этом визите. По крайней мере, насколько Димка смог понять английские фразы разговаривающих друг с другом людей, из окружающих точно никто не знал.

– Это военный корабль, – Димка разобрал чью-то английскую фразу. – Наш, десантный.

Теперь, когда корабль подошел достаточно близко, Димка и сам узнал один из двух боевых кораблей Конфедерации. Каждый раз, уходя на вахту из порта Конфедерации, он разглядывал невиданные по своей силе плавучие крепости старого мира, стоящие у причальной стенки, и восхищался мощью Технологий. За время Димкиных вахт боевые корабли не посещали нефтяную платформу ни разу. Интересно, зачем Правительство прислало сюда целый десантный корабль? Может, Конфедерация решила проредить поголовье мутов на береговой линии? Только вряд ли это даст длительный эффект, мутанты плодятся с огромной скоростью. Или десантный корабль пришел за нефтью по какому-нибудь срочному случаю? Пока он строил догадки, корабль подошел к платформе вплотную, и началась процедура швартовки. Глазеющий на боевую махину Димка не сразу услышал голос Абдуллы:

– Вторзам, тебя бригадир зовет! – Чернявый кареглазый крепыш взял его за плечо. – Слышишь?

– Иду! – заторопился Димка, заранее готовясь выслушать тираду бригадирского возмущения.

К его удивлению, бригадир не стал вымещать на нем своё плохое настроение. Он вообще ничего не сказал, к Димке обратился старик-россиянин из инженерной команды, стоящий рядом с бригадиром и явно ожидавший Димкиного появления.

– Малинин! – грозно заявил он. – Тебя вызывают на борт десантного корабля! Побежал к трапу!

Димка метнулся в указанную сторону, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, он сейчас вступит на борт самого настоящего десантного корабля старого времени! Прямо-таки сосредоточие Технологий! С другой стороны, было боязно. Кто и зачем его вызывает? Правительство Конфедерации оценило совершенный им подвиг и решило предложить ему службу в экипаже боевого корабля, или первый заместитель бригадира сумел очернить его доброе имя перед начальством, и Димку не ждёт ничего хорошего? На борту его встретили двое седовласых морпехов с оружием, в сопровождении которых он проследовал внутрь корабля и оказался в роскошном помещении. Кажется, это называется каютой компании или что-то вроде того… И в настоящий момент компании в этой каюте хватало. Несколько вооруженных стариков-морпехов по углам, и трое джентльменов очень преклонного возраста в деловых костюмах, среди которых Димка узнал самого доктора Иванова, консультанта Правительства Готланда.

– Мистер Малинин, присаживайтесь, – в ответ на Димкин доклад о прибытии доктор Иванов указал рукой на роскошное, как и вся каюта, кресло. – У нас к вам деловой разговор и предложение, которое, как мы надеемся, вы примите. Это не только в ваших интересах, и не только в интересах Конфедерации Готланд, но и, вне всякого сомнения, в интересах всего человечества, отчаянно борющегося за выживание!

– Я… – Димка судорожно сглотнул, ошарашенный таким началом, – я… это… готов слушать…

– В таком случае не будем терять времени, – продолжил доктор Иванов. – Уверен, что вы прекрасно помните обстоятельства, при которых стали гражданином Конфедерации. Я имею в виду акт агрессии, совершенный вашим спутником по имени Штурвал.

– Я не виноват! – Димка похолодел. – Я пытался его остановить! Я хотел всех спасти, был ранен!

– Конфедерация не сомневается в вашем благородстве и лояльности, – успокоил его Иванов, – именно поэтому мы и обращаемся к вам с данным предложением. Позвольте, я введу вас в курс дела. Как вам теперь известно, на след лаборатории Вильмана, несмотря на давность прошедших лет, всё ещё выходят некие пытливые умы. Время от времени они различными способами прибывают с материка на Готланд, подобно вам. Раньше это случалось достаточно часто, потом приток стал уменьшаться, что неудивительно, последние пятнадцать лет подобное происходит с периодичностью раз в год. Подавляющее большинство добравшихся до острова людей с радостью принимает условия гражданства Конфедерации и становится одними из нас, взваливая на плечи тяжкое бремя спасения мира. Однако в последнее время ситуация изменилась.

Правительственный консультант печально вздохнул, словно укорял неких невидимых и несознательных отщепенцев, и продолжил, буравя Димку взглядом, вопиющем о солидарности и совместной ответственности за судьбу человечества:

– За прошедшие полгода мы трижды стали свидетелями появления агрессивно настроенных личностей, готовых пойти на убийство ради овладевшей их сознанием навязчивой идеи поиска так называемой «второй подсказки Вильмана», якобы находящейся где-то в Исландии. Тот факт, что мы неоднократно проводили подобные поиски, и они не увенчались успехом, они принимать во внимание не пожелали. Первой подобной личностью с маниакальными стремлениями был ваш попутчик Штурвал. После него произошел трагический инцидент, в результате которого член Правительства Фишер был похищен группой террористов, прибывших из Москвы на дирижабле. Не все из прилетевших на нем оказались агрессивными фанатиками, но тем, кто всё же являлся таковыми, удалось совершить похищение и покинуть остров.

Доктор Иванов сделал исполненную трагизма паузу и с печалью в голосе сообщил:

– Третий случай произошел вчера. Конфедерация стала жертвой подлого и вероломного предательства. Группа лиц, несколько лет изображавших преданных граждан Готланда, совершила кровавое злодеяние. Преступники угнали один из пароходов, жестоко убив при этом ни в чем не повинных людей и членов экипажа. У нас есть веские основания считать, что они не просто предали Конфедерацию и бежали с Готланда, но именно отправились в Исландию на поиски пресловутой «второй подсказки Вильмана».

Великий учёный с прискорбием покачал головой и с нажимом в голосе произнес:

– Всё это зашло слишком далеко, террористы, маниакальные фанатики и прочие агрессивные элементы перешли все границы. Правительство Конфедерации приняло решение организовать экспедицию правосудия, целью которой является призвать к ответу преступников. Помимо представителей силовых структур, в её состав войдет научная команда, призванная провести ещё одно обследование Исландии и безоговорочно подтвердить и задокументировать факт отсутствия какой бы то ни было «второй подсказки Вильмана» в какой бы то ни было форме. Учитывая весь спектр поставленных задач, экспедиция будет обеспечена наиболее сохранившейся техникой, лучшим снаряжением и укомплектована самыми квалифицированными специалистами. Вам, мистер Малинин, предлагается войти в состав экспедиции в качестве эксперта по агрессивно настроенным фанатикам. Лучше вас никто не знает, на что способен маньяк по имени Штурвал, кроме того, вы лучше всех помните его в лицо.

– Так это… – Димка замялся, пытаясь одновременно обдумывать услышанное и не ляпнуть чего не так: – А Штурвал добрался до Исландии, что ли? Как ему удалось переплыть два моря? Или он был заодно с теми террористами, которые вчера украли пароход? – Его глаза расширились от внезапной догадки: – Так он что, всё это время на Готланде скрывался?!!

– Нет, – успокоил его доктор Иванов. – Никаких данных, свидетельствующих о причастности маньяка Штурвала к вчерашнему злодеянию, не имеется. Он покинул Готланд в известный нам с вами день и больше здесь не появлялся. Вполне вероятно, что он погиб или мутировал, пытаясь добраться до Исландии, но мы не можем быть в этом уверены до тех пор, пока не получим тому веские свидетельства. Нельзя допустить, чтобы столько агрессивных фанатиков собралось воедино, пусть даже Исландию и Готланд разделяют тысячи километров морского пути. Их необходимо остановить, ибо до тех пор, пока они действуют, национальная безопасность Конфедерации под угрозой. Итак, молодой человек, вы готовы помочь Готланду и всему миру в его лице?

– Я… это… – Димка сглотнул, – я, конечно, готов… только я в одиночку со Штурвалом не справлюсь… Он здоровый слишком, стреляет лучше всех в нашем Анклаве и быстро бегает…

– Вам не предлагается ввязываться в аферу, не имеющую шансов выжить, – правительственный консультант жестом оборвал Димку на полуслове. – Как уже было сказано, экспедиция будет состоять из превосходно снаряженных профессионалов. Мы предлагаем вам возглавить штурмовой отряд, силами которого вы и уничтожите маньяков, когда экспедиция их выследит. Помимо вас в его состав войдут пятнадцать ваших русскоговорящих подчиненных из рабочей бригады нефтедобывающей платформы. Все они имеют военную подготовку и гораздо моложе старожилов Готланда, а значит, способны действовать более эффективно. Кроме того, вы достаточно хорошо изучили друг друга и лишены проблемы языкового барьера.

– А нас не слишком мало получается? – насторожился Димка. – Один Штурвал чего стоит, а тут ещё те, на дирижабле, и эти, вчерашние, которые пароход угнали… вдруг они объединятся?

– Но ведь и вы настоящие профессионалы, не так ли? – парировал доктор Иванов. – К тому же, вам не придется действовать в одиночестве. В случае необходимости ваш отряд получит подкрепление, кроме того, у вас будет поддержка с воздуха, в составе экспедиции имеется боевой вертолет. – Правительственный консультант сделал многозначительную паузу и выложил главный козырь: – В случае успешной нейтрализации угрозы национальной безопасности Конфедерации, ваш трудовой минимум будет считаться отработанным. Никто не усомнится в вашей лояльности. Это шанс начать неплохую карьеру, мистер Малинин. Подумайте об этом. Но если наше предложение для вас неприемлемо, мы можем переадресовать его одному из ваших…

– Я согласен! – выпалил Димка, не дожидаясь, пока такой шанс уплывет у него из рук. – Где мне получить оружие и снаряжение? Когда отправляется экспедиция?

– Она уже отправилась, – сообщил доктор Иванов. – С этого момента вы включены в её состав на озвученных мною условиях. Сейчас ваших подчиненных пригласят на борт, и всех вас проводят к интенданту. Отсюда до берегов Исландии полторы тысячи километров, мы рассчитываем покрыть это расстояние за полтора дня. – Он кивнул сопровождавшим Димку пожилым морпехам и закончил: – Не смею вас задерживать, офицер Малинин. Занимайтесь подготовкой своего отряда.

Очередная, бесконечная по счету, штормовая волна ударила в борт десантного корабля, накрывая его тоннами воды, и вцепившийся в койку Димка с трудом подавил рвущуюся наружу тошноту. Начавшийся вечером шторм к утру так и не утих, и всю ночь корабль швыряло и раскачивало, словно щепку. Жуткая качка вызывала у Димки ужасные страдания, названные кем-то из седых морпехов «морской болезнью», и прошедшую половину суток он провел, лежа пластом на выделенной ему кровати матросского кубрика. Всё, что только было внутри Димки, вывернуло наизнанку ещё десять часов назад, но рвотные спазмы терзали его с безжалостной регулярностью. Вообще не только ему одному было плохо, несколько солдат его новоиспеченного отряда корчились на своих койках в таких же судорогах, но остальные переносили шторм вполне нормально, и от этого становилось вдвойне обидно. Абдулла с Магой, например, чувствовали себя превосходно, хоть до путешествия на Готланд никогда в жизни не видели моря. Теперь они периодически заглядывали к Димке в кубрик справиться о самочувствии начальства. При виде неподверженных морской болезни людей полуживому от страданий Димке становилось ещё больнее. Если безумная качка не закончится в ближайшее время, он точно сойдет с ума от нескончаемых мучений…

Буйство стихии стало стихать только к полуночи. К этому моменту Димка уже не был уверен в том, что жестокая пытка не оставила неизгладимый след в его психике. По крайней мере, если после успешного уничтожения агрессивных фанатиков ему предложат службу на десантном корабле или на корабле вообще, то он лучше вернется на нефтедобывающую платформу. Там такие мучения ему не грозят. Однако спустя два часа после того, как на море установился штиль, Димка пришел к выводу, что за полгода пребывания в Конфедерации он видел десантный корабль постоянно стоящим у причала в порту. Конечно, боевой корабль мог выходить в море, пока он был на вахте, морпехи же периодически совершают экспедиции за женщинами. Но даже если так, то работать экипажу десантного корабля приходится далеко не часто. Всё же выходить в море раз в полгода лучше, чем ежедневно вкалывать на погрязшей в грязи и пронизанной холодным ветром платформе.

За этими раздумьями Димку застали Абдулла с Магой, явившиеся доложить, что вверенный ему отряд оправился от последствий качки и готов к несению службы. Выяснилось, что во время шторма капитану пришлось изменить курс в целях безопасности, и достичь Исландии удастся не раньше полудня. Седовласый экипаж принялся выполнять какие-то работы, положенные после таких штормов, и Димке было приказано проследить, чтобы его отряд не покидал кубриков и отошел ко сну, чтобы к моменту высадки солдаты были в необходимой кондиции. Приказ всех обрадовал, особенно его самого. Димка чувствовал себя выжатым, словно роба нефтяника после стирки, и забылся тяжёлым сном сразу, едва коснулся кровати. Полночи ему снилось, будто он сидит в огромной бочке из-под нефти, которую куда-то катит Штурвал. Бочка постоянно ударялась о камни и врезалась в препятствия, отчего Димка больно бился головой и коленями об её металлические стены, умоляя Штурвала остановиться, но тот упрямо продолжал катить бочку куда-то, замогильным голосом отвечая, мол, ты же собрался меня остановить, вот и останови. А если не можешь, салага, так сиди внутри молча и не мешай катить.

За пару часов до полудня Димку вызвали на брифинг к доктору Иванову. На этот раз в каюте для компаний собралась действительно внушительная компания. Помимо охраны присутствовали пилоты вертолета, морские офицеры десантного корабля, офицеры морпехов и пара ученых, составляющих научную команду Иванова. А на одной из стен обнаружился настоящий электронный экран Технологии старого мира, в рабочем состоянии! И сейчас он демонстрировал карту острова, судя по зажженному вверху названию, Исландии. Такого чуда высоких технологий Димке видеть ещё не доводилось.

– Присаживайтесь, офицер Малинин, – приветствовал его доктор Иванов. – Вы вовремя. Мы как раз начинаем обсуждение вашей части операции. Так как вы испытываете определенные проблемы с английским языком, я возьму на себя труд ввести вас в курс дела.

Иванов что-то коротко обсудил с командиром морпехов по-английски, тот утвердительно кивнул, и знаменитый учёный зажег лазерную указку, что вызвало у Димки неожиданное желание иметь такой же высокотехнологичный девайс. Тем временем знаменитый учёный продолжил:

– План операции разработан тщательно, мы учли все детали, кроме того, обследования Исландии проводились и ранее, так что данная местность хорошо изучена. Поэтому ваша работа не займет много времени, офицер. Угнанный террористами пароход, как и вся техника Конфедерации Готланд, оборудован многоуровневой системой обнаружения. Совершившие кровавое злодеяние террористы вывели из строя радиомаячок, по сигналу которого отслеживается место нахождения судна, и наивно полагают, что тем самым оградили себя от правосудия. На самом же деле таких маячков несколько, и они скрытно смонтированы в разных частях судна. Отключив один из них, террористы спровоцировали активацию остальных. Передаваемый ими сигнал проходит через спутник и отчетливо принимается нами.

– Через спутник?! – до крайности изумился Димка. – Через настоящий?! Который в космосе?!

– Да, именно так, – доктор Иванов снисходительно улыбнулся. – На космической орбите ещё остались функционирующие спутники. Формальный срок их службы истек, три года назад мы даже потеряли связь с последним из них. Однако вскоре сразу несколько космических аппаратов продолжили работу, что свидетельствует об их автоматическом переходе на аварийное питание. Большинство их функций более недоступно, но навигацию и радиосвязь они поддерживают уверенно. Это одна из привилегий Конфедерации Готланд, являющейся тайным хранителем человечества.

Он направил луч лазерной указки на карту, подсвечивая небольшую красную точку, мерцающую на побережье относительно недалеко от иконки десантного корабля:

– С самого начала мы знали, где находятся и куда движутся террористы, и следили за каждым их шагом. Как видите, мы практически настигли агрессивных фанатиков. Их пароход находится на береговой линии, в этом месте Исландского побережья нет ни удобных для причала естественных бухт, ни искусственных портов. Наши эксперты полагают, что террористы попали в тот же шторм, который позднее сместился дальше в море и настиг нас. Наиболее вероятным представляется ситуация, в которой их пароход выбросило на берег или посадило на мель. Очень возможно, что агрессивные фанатики получили травмы и все ещё находятся на его борту. Ваш отряд должен высадиться на пароходе и уничтожить террористов.

– Известно, сколько их там? – уточнил Димка, солидно хмурясь, как подобает серьёзному командиру, уточняющему детали предстоящей операции. – И что делать, если их там нет?

– По нашим данным в результате кровавой драмы, устроенной фанатиками во время захвата парохода, уцелело не более четырех террористов, – ответил доктор Иванов. – Все они имеют военную подготовку, но не настолько умелы, как вы и ваши солдаты. Наиболее серьёзную угрозу представляет собой их лидер, некто Фридрих, но ему за пятьдесят, и на вашей стороне преимущество в молодости. Двоим его сообщникам по семнадцать плюс-минус год, что свидетельствует о вашем преимуществе в опыте. И лишь одному террористу около тридцати, он достаточно опытен и подготовлен. Но Конфедерация заботится о своих гражданах, и мы сведем риски к минимуму.

Доктор Иванов вежливым жестом указал на пилотов вертолета и представил их Димке.

– Перед началом операции наши небесные асы проведут воздушную разведку и будут прикрывать вашу высадку, – заявил он после того, как с формальностями было покончено. – Если кто-либо из террористов окажется столь самонадеян, что появится на палубе в тот момент, они уничтожат его с воздуха. Ваш отряд сможет подняться на борт парохода беспрепятственно. После чего вы разыщете и остановите террористов. Даже если на судне их не окажется, далеко они уйти не могли. Они не знают местности, на острове имеются агрессивно настроенные племена зараженных. Которые нападают на всех подряд, в том числе друг на друга.

– На берегу может быть полно мутов. – Димка мгновенно вспомнил кишащую мутантами линию прибоя. Когда теплоход доставляет на нефтедобывающую платформу очередную вахтенную смену, на пути от Готланда до платформы судну приходится проходить пару узких мест. Там берег видно хорошо, и так же хорошо видно толпы мутов. Некоторые даже пытаются плыть за теплоходом, но уродливым тварям никогда не догнать высокотехнологичное судно. Хотя плавают они очень быстро.

– В Исландии на побережье мутантов нет, – Иванов нахмурился и развел руками. – Мы считаем это результатом мутации штамма Вильмана. Своими скромными силами мы проделали огромную работу по изучению заразного агента и механизмов действия эпидемии. Фактически, штаммов теперь несколько, так как исходный штамм мутировал неоднократно. Видимо, именно этим стоит объяснять факт того, что мутанты Исландии не живут в прибрежных водах. Не исключено, что где-нибудь на побережьях других стран может наблюдаться сходная картина. Но только фрагментарно.

Знаменитый учёный прочистил горло, и во время возникшей паузы Димка услышал тихий шепот нескольких голосов. Похоже, среди сидящих по крайней мере несколько человек понимали русский и негромко переводили речь доктора Иванова своим коллегам.

– Вообще в Исландии численность поголовья мутантов достаточно велика, – Иванов вернулся к разговору. – Но местные зараженные очень агрессивны и ведут на них охоту, что позволило им доминировать в некоторых областях острова. Однако это весьма немногочисленные территории, так как до эпидемии Исландия не отличалась заселенностью, и плотная городская застройка здесь почти не представлена. Зато на острове есть очаги, где численность мутантов прямо-таки зашкаливает. Это местные озера. К этим местам лучше не приближаться и на десять километров, не говоря уже о такой повсеместной катастрофе, как грозовой ливень. Всё вышесказанное позволяет нам с уверенностью утверждать, что пешее путешествие террористов будет недолгим. Их либо уничтожат мутанты или зараженные, либо обнаружат наши пилоты, после чего ваш отряд настигнет их и остановит навсегда! Это всё, что касается первой фазы нашей операции, офицер Малинин. Последующие фазы будут зависеть от успешности ваших действий, и все мы ни секунды не сомневаемся в вашей компетентности. Распечатки с изображением и кратким описанием террористов вам сейчас предоставят. Можете идти, наш капитан подсказывает мне, что вашему отряду пора получать оружие. У вас имеются вопросы по изложенному мною материалу?

– Нет! – отрапортовал Димка. Вопросов, конечно, хватало, но показаться некомпетентным или нерешительным в глазах такого важного собрания он не хотел. – Приступаю к исполнению!

Ставшая привычной пара морпехов сопроводила Димку обратно в кубрик и вручила пачку распечаток с фотографиями террористов. Димка раздал их солдатам и велел снаряжаться. Похоже, Правительство Конфедерации верило в новичков, потому что в оружейной комнате десантного корабля ещё вчера обнаружилась военная форма и броня, в которой каждый из них прибыл на Готланд. Всё это было изъято у них в своё время, и у Димки в том числе, а теперь люди Иванова, отправляясь к нефтедобывающей платформе, взяли их снаряжение с собой. Потому что заранее знали, что Димка и его новички надежные парни и не подведут, ясное дело. И даже оружие им выдали своё, с которым прибыли. Интендант, оказавшийся русскоговорящим, объяснил это просто и очень логично:

– Вам не стали выдавать оружие Конфедерации, потому что вы им никогда не пользовались и не имеете надлежащего опыта, – седой офицер протянул Димке его «Дабл». – А своё оружие вы знаете в совершенстве, в этом никто не сомневается. Сам понимаешь, в бою нужно пользоваться тем, чем владеешь лучше всего. Иначе можно погибнуть. Уверен, никто из вас погибнуть не хочет.

Погибнуть, как несложно догадаться, никто действительно не хотел, поэтому все с энтузиазмом разобрали своё оружие, надели снаряжение и вышли на палубу, чтобы не тесниться в узких коридорах и помещениях. Кто-то из Димкиных солдат всё-таки пробурчал себе под нос что-то на тему того, что неизношенное оружие старого времени гораздо мощнее и надежнее, но Абдулла бросил на него пристальный взгляд, и тот заткнулся. Димка вывел отряд на палубу и приказал Абдулле выстроить личный состав для брифинга.

– О’кей, люди, слушайте меня! – громко заявил Димка по-английски, тем самым лишний раз давая понять подчиненным, что он теперь не какой-то вторзам бригадира работяг, а командир боевого отряда, произведенный Правительством Конфедерации в офицеры. – Все вы получили распечатки с изображением террористов, которых мы должны уничтожить! Их всего четверо, они скрываются внутри захваченного парохода, который мы вычислили со спутника! Посудина села на мель на побережье Исландии, к которому мы приблизимся через час! Перед нашей высадкой вертолет проведет воздушную разведку местности, осмотрит пароход и прикроет наше передвижение к нему! Поэтому с проникновением на борт проблем не будет, если что, вертолет уничтожит террористов огнем пулеметов старого времени! Но скорее всего фанатики спрячутся в отсеках судна, и нам придется зачистить пароход! Поэтому всем зарядить оружие боеприпасами для ведения ближнего боя!

– План парохода нам не дали, – Абдулла перезаряжал оружие, с видимым усердием выполняя Димкин приказ. – Как будем действовать, господин офицер?

– Разобьемся на три группы, – решил Димка. – Две группы начнут зачистку с разных сторон, третья останется на палубе. Будет контролировать выходы на случай, если фанатики захотят бежать.

– На три группы? – в голосе Абдуллы мелькнуло легкое сомнение. – Это по пять человек в каждой. Если одна группа наткнется на врага, получится, что пятеро столкнулись с четырьмя, которые поджидают на заранее подготовленных позициях. Могут возникнуть проблемы.

– Будем действовать осторожно, – Димка только сейчас понял, что ему действительно ничего не сказали о плане внутренних помещений парохода. А ведь на зачистках домов в Москве, которые он проводил десятки раз, всё происходило по заранее отработанным схемам, созданным на основе планов домов. – Досмотровым группам не рисковать и не подставляться под удар! Главное обнаружить террористов! Как только одна группа их найдет, две остальные выдвинутся на усиление. Окружим, блокируем и перебьём! Пороховые гранаты есть?

– Есть, – доложил Абдулла и достал из подсумка настоящую гранату старого времени: – Есть пара настоящих. Берегли на крайний случай. Запалы проверенные, надежные, сохранились идеально.

– Отлично! Значит, наша задача упрощается! – оценил Димка. Похоже, их Анклав на походе в Готланд экономить не стал. А вот в Кремлевском Анклаве о такой экспедиции даже не задумывались, считая её аферой чистой воды. И это, на самом деле, очень даже хорошо. Потому что иначе на Готланд отправили бы опытных солдат или даже следопытов. Димку в состав такой экспедиции никогда бы не взяли, и он бы никогда не попал в почти сказочный рай Готланда.

– Командир, а если террористы рассредоточатся по пароходу и не будут находиться все в одном месте? – вкрадчиво уточнил Абдулла. – Часть из них может ударить нам в спину, когда мы окружим их товарищей. Могут возникнуть проблемы.

– На месте разберемся, – тоном, не терпящим возражений, заявил Димка, пресекая дальнейшее обсуждение. – Плана внутренних помещений судна не существует. В составе экспедиции нет никого, кто работал на том пароходе. Террористы убили всех, спросить не у кого! Поэтому и вызвали нас! Мы круче старых морпехов, которым по шестьдесят! Так докажем, что лучше нас никого нет!

Данный аргумент убедил всех, и Абдулла велел всем ещё раз осмотреть оружие и снаряжение. Пока солдаты занимались делом, Димка, шмыгая носом на холодном ветру, исподволь следил за Абдуллой. Тот вроде вел себя нормально, занимался подгонкой оружейного ремня, помогал Маге затянуть крепления на броне… Димка раздумывал, специально ли он задавал такие провокационные вопросы? Хотел указать остальным на Димкину некомпетентность? Метит в офицеры, на его место? Или это было обычное уточнение обстановки, нормальное для профессионала? Приходилось признать, что тут Димка дал маху. Там, на брифинге доктора Иванова, стоило спросить относительно планов внутренних помещений парохода, но в тот момент он слишком волновался. А теперь уже поздно. Если он пойдет к руководству экспедиции с этим вопросом, все решат, что он плохой командир и специалист. Иначе сразу бы поинтересовался планами, спрашивали же русским языком: вопросы есть? Расписываться в своем непрофессионализме Димка не станет. Так недолго и офицерского звания лишиться. Вон, Абдулла наверняка с радостью воспримет эту возможность вырасти по службе. Нет, пусть лучше все считают, что Димка настолько крутой профи, что может себе позволить не заморачиваться планами какого-то захудалого плавающего корыта. Он и без планов зачистит судно и уничтожит фанатиков.

– Это что, русский зар? – Мага удивленно поднял брови, глядя куда-то Димке за спину и одновременно прислушиваясь к донёсшемуся оттуда негромкому разговору. – Откуда он здесь?

Димка обернулся и увидел троих стариков-морпехов, выводящих на палубу одетого в звериные шкуры косматого человека. Его явно пытались отмыть, потому что на лице не было следов грязи и можно было понять, что человек совсем молод, лет двадцать или в районе того, но точно младше Димки и его солдат. То, что это зар, причем почти дикий, Димка понял сразу. И не потому, что шкуры на нем были жутко грязные и вряд ли подлежали очистке, а получившего укол антивируса человека обязательно переодели бы в цивильную одежду. Помимо шкур у косматого имелся какой-то мешок, явно сделанный из кишок мутанта, и грубо обтесанный каменный топор, который у него даже не стали отбирать. Пацан смотрел абсолютно на все квадратными глазами, исполненными благоговейного трепета, и мгновенно становилось ясно, что великих Технологий он никогда не видел, хотя какие-то предания на эту тему слышал часто. Молодой зар был в тихом восторге от места, в котором оказался, словно здесь и сейчас сбылась мечта всей его недолгой жизни. Тем временем седые морпехи отвели его в сторону и остановились. Один из них что-то объяснял зару на русском, жестикулируя для большей понятности, и периодически указывая на вертолетную палубу.

Да уж, доктор Иванов не сгущал краски, тема с лабораторией Вильмана, похоже, сейчас актуальна чуть ли не везде, если до Готланда умудряются добираться из России даже полудикари. Хотя, наверное, как раз такому зару путешествовать по миру проще всего, он же почти не отличается от мута или зверя, взял да и дошел, что ему будет? Только интересно, как он через море перебрался, не вплавь же. Видимо, сумел переплыть на какой-нибудь лодке или плоту, кто поймет, на что способны эти зары. Вон, в Домодедово у заров почти цивилизация, а его бывшая супруга Зарине не видела и половины домодедовских технологий, но при этом довела его из центра Москвы дотуда без проблем. Зары умеют выживать, это не секрет, вот и этот дикарь как-то выжил в дороге. Димка проследил взглядом жест старого морпеха. А вот тут уже всем было, на что посмотреть. Часть палубы раскрывалась, обнажая здоровенный люк, из которого специальная лифтовая платформа поднимала из чрева десантного корабля наружу боевой вертолет! У Димки захватило дух от такого торжества высоких Технологий. Похоже, зара специально привели на палубу, чтобы показать это зрелище и летающую машину. Молодой дикарь был в восторге, и в этом вопросе Димка его понимал.

До прибытия на Готланд настоящий вертолет он видел только на старых фото, да ещё в Домодедово на аэродроме стояли какие-то ржавые полуразобранные развалюхи. А у Конфедерации имелось сразу три винтокрылых машины в рабочем состоянии! Вот что значит быть тайными хранителями человечества! У нас и на десантном корабле есть собственный вертолет! Он установлен в специальном ангаре под палубой, ему даже шторм не страшен!

– Вертолет со складывающимися лопастями! Крутяк! – с видом знатока оценил Мага, наблюдая за тем, как техники раскладывают вертолетные лопасти и проверяют их исправность. – Специальная модель для базирования на десантных кораблях! Только механизм автоматического раскладывания лопастей вышел из строя, его заменили на ручной, специально из титана собрали! Аргоном варили!

– Откуда ты знаешь? – ленивым голосом усомнился Димка, ревниво следя за тем, чтобы не потерять позиции лидера ни на миллиметр. – На вертолетном корабле сварщиков вырос?

– У меня в детстве книга была, справочник по военным кораблям старого мира, – объяснил тот. – Его кто-то из ветеранов нашего Анклава составил. Там фотографии были вклеены из военных журналов старого времени. В справочнике рассказывалось про палубные вертолеты со складывающимися лопастями. Даже фото было. А шов от сварки аргоном я хорошо знаю. У нас в Анклаве есть такой сварочный аппарат, им металл варили, когда «Шарик» делали.

– Какой ещё «Шарик»? – переспросил Димка, с трудом скрывая раздражение.

– Дирижабль наш, на котором мы на Готланд прилетели, – объяснил Мага.

– Это тот, на котором агрессивно настроенные фанатики, пытавшиеся убить Правительство Конфедерации, похитили члена Правительства, всеми уважаемого господина Фишера?

– Э… – Мага поперхнулся на полуслове, запоздало сообразив, что сболтнул лишнего. – Ну… да…

Димка бросил на него многозначительный взгляд, красноречиво промолчал и вернулся к наблюдению за действиями техников. Краем глаза он заметил, как Абдулла изменился в лице и сверкнул на Магу глазами с такой злобой, что тот, заткнувшись, виновато поспешил отойти подальше и затеряться среди солдат. Вот так-то, победно подумал Димка, всем знать своё место! Каждый занимает его вполне заслуженно! Потому что кто-то прилетел на Готланд с террористами, пытавшимися убить Правительство, а кто-то был дважды ранен, потому что это Правительство спасал! И все здесь прекрасно знают, кто есть кто!

Техники закончили проверку, освободили элементы вертолета от каких-то чехлов, и пилоты запустили двигатель. Высокотехнологичная машина взревела и начала вращать лопастями. Полудикий зар захлебнулся от восторга и ринулся к вертолету, но немедленно был схвачен бдительными стариками-морпехами. Это на него подействовало мало, зар возбужденно объяснял что-то своим сопровождающим, лихорадочно указывая то на себя, то на вертолет, то на небо. Этот идиот хочет взлететь! Димка мысленно закрыл лицо рукой, вспоминая Штурвала. Небось, обязательно к звездам, да? Все идиоты одинаковы, это однозначно. Сам Димка надеялся, что полетом на вертолете будут заниматься те, кому это положено, то есть пилоты, и его не заставят никуда лететь. У него нет никакого желания попасть ни к звездам, ни в небо, ни на тот свет, где и заканчиваются подобные путешествия, если что-то на огромной высоте пошло не так. Он до сих пор радовался своему везению, вспоминая тот жуткий перелет из Домодедово в Готланд. Это настоящее чудо, что их самолет не разбился и смог долететь. Один из техников аэродрома Висбю позже сказал Димке, что второй раз поднять в небо самолет ныне покойного Олега Семеновича невозможно. Что-то там случилось с механизмами из-за старого топлива, кажется, оно как-то там разложилось, но не полностью, поэтому самолет долетел, но двигатель при этом умер, кажется так. Объяснения специалиста были слишком сложны, и Димка всего понять не смог. Но это и неважно. Главное, что он добрался до Готланда живым и невредимым.

– Земля! – прокричал кто-то из его солдат, и все обернулись к борту. – Берег вдали виднеется!

– Исландия, – важно изрёк Димка, стараясь пересилить рёв вертолетных винтов. – Приготовиться к бою! Ждем команды начать высадку!

Но в действительности всё затянулось ещё на час. Сперва оказалось, что на воде расстояния обманчивы, и до кажущегося близким берега десантный корабль добрался далеко не сразу. Потом вертолет ушел на воздушную разведку, и все дожидались доклада пилотов. А после команда корабля спускала на воду баркас, и Димкин отряд долго в него грузился. Плавать никто не умел, каждый боялся упасть в воду и если не утонуть, то опростоволоситься уж точно, и погрузка шла медленно. Даже после того, как пилоты вертолета по рации выразили претензии насчет неоправданной траты топлива из-за затянувшегося ожидания. Спускающиеся по зыбкой веревочной лестнице солдаты, подгоняемые Димкиными криками, ускорились совсем ненамного. Сам он спускался последним и едва ли не медленней всех. Наконец, погрузка была завершена, и в баркас ловко спустился один из престарелых морпехов, который занялся судовождением. Вертолет ушел в сторону захваченного террористами парохода, баркас, гремя мотором, пополз следом, и Димка с нарастающим волнением принялся вглядываться в линию берега.

Захваченный террористами пароход действительно выбросило штормом на побережье. Выглядящее изрядно пострадавшим судно лежало, сильно накренившись на бок, прямо на линии прибоя, глубоко зарывшись носом в мокрый грунт. По мере приближения баркаса к берегу пароход становилось видно лучше, и на поверхностный взгляд на палубе никого не было. Что не удивительно, подумал Димка, террористы едва увидели вертолет, так сразу же забились в самый глубокий трюм своего парохода! Придется попотеть, чтобы их там отыскать. Хорошо хоть, что не посреди моря судно настигли, можно забраться на палубу с берега. Потому что совершенно не понятно, как на него залазить непосредственно из баркаса, пароход же высокий, а лестницу террористы солдатам Конфедерации сбрасывать вряд ли станут.

Рация в нагрудном кармане морпеха, управляющего баркасом, коротко зашипела, и он приложил палец к уху, вслушиваясь в радиопередачу. Димка почувствовал легкую зависть. Ему бы рация не помешала, как командиру штурмового отряда. Для солидности и вообще…

– С воздуха сообщают, на палубе чисто, – сообщил Димке седой морпех, направляя плавсредство к берегу. – Начинайте высадку. В кормовом ящике баркаса лежат две альпинистские кошки, бухта троса и веревочная лестница. Используйте для подъема на пароход, длины хватит.

Под стрекот кружащего в небе вертолета Димкин отряд высадился на берег, и морпех увел баркас в море, сославшись на требования безопасности. Опыта штурма кораблей, понятное дело, ни у кого не было, и солдаты молча бросали на Димку вопросительные взгляды, ожидая приказов. Сам Димка, пока баркас вёз отряд к берегу, изрядно струхнул от понимания того, что задачу перед ним поставили незнакомую, и он слабо понимает, как именно её выполнять. Но на пустынном берегу, находящемся под контролем вертолета, воспрял духом и пришел к выводу, что опасность не так ужасна, как казалось. Вражеских толп вокруг нет, а четверых террористов силами пятнадцати солдат он уничтожит, это не самая большая проблема. В конце концов, пароход это в каком-то роде дом, и зачищать его нужно по такому же принципу. А зачищать дома Димка обучен.

– Абдулла! Закрепить лестницу на борту судна! – скомандовал Димка. – Используй кошку! Пользоваться, надеюсь, умеешь?

Абдулла вытянулся во фрунт и отрапортовал, что умеет. После этого кивнул Маге, схватил кошку и побежал к накренившемуся пароходу, не подающему признаков жизни. Мага с одним из солдат подхватил бухты с тросом и веревочными лестницами и поспешил следом. Пятерка бойцов, ощетинившись стволами, проследовала за ним, обеспечивая прикрытие. Это придало Димке ещё больше уверенности в своих силах. Ему досталось не стадо необученных баранов, а вполне сносно подготовленные солдаты. Ему не придется водить за руку каждого из них, вот и о’кей. С четверкой фанатиков они справятся, какими бы агрессивными те ни были.

Солдаты Димку не подвели. Команда Абдуллы быстро добежала до борта и встала к нему вплотную, словно у стены многоэтажки, чтобы свести к минимуму потенциальному противнику возможность обзора и атаки сверху. Пока несколько бойцов не сводили оружия с нависающего над ними корабельного борта, Абдулла с Магой что-то там поколдовали с узлами и тросами, подготавливая альпинистскую кошку, и Абдулла с первого же броска зацепил её за леерное ограждение парохода. Ещё через минуту веревочная лестница была натянута и готова к эксплуатации. Он что-то сказал Маге, тот с опаской посмотрел на пароход, покосился на кружащий в небе вертолет, перевесил оружие из-за спины на грудь и полез по лестнице вверх. Остальные немедленно взяли на прицел точку его выхода на борт. Мага вскарабкался на палубу парохода без происшествий, занял позицию возле закрепленной кошки и дернул два раза за канат, подавая сигнал остальным. Вторым полез Абдулла, затем на борт поднялась остальная пятерка.

– За мной! – приказал Димка, выдвигаясь к пароходу. Организовать подъем оказалось проще простого, ничем не отличается от подъема в окно третьего этажа какой-нибудь старой закопченной многоэтажки, у которой нижние окна замурованы кирпичной кладкой ещё со времен начала эпидемии. Только перенесшей ранение ногой на веревочные ступени наступать больно, чтоб Штурвалу мутировать в мучениях!

Взобравшись на палубу, Димка почувствовал себя хозяином положения. Здесь, наверху, пароход совсем не казался столь крупным, как при взгляде снизу. Вот только люков, выходящих из корабельных надстроек на палубу, обнаружилось больше, чем он планировал оставить здесь солдат.

– Заблокировать все двери, кроме носовой и кормовой! – велел Димка. – Использовать подручные средства, после крушения тут полно металлолома! Будем заходить через носовую дверь, если террористы попытаются бежать, выдавим их прямо в воду! Далеко не уплывут!

– Господин офицер, – вкрадчиво произнес Абдулла, – может, не будем блокировать люки? Оставим пятерку стрелков на носу, они займут позиции за укрытиями и будут вести наблюдение за всей палубой. Если террористы выберутся на неё, стрелки всех перебьют прицельным огнем. Им ведь бежать некуда, если с борта вниз прыгать, то или ноги переломают, или прямиком в воду. А там они как на ладони будут, вертолетчики их достанут.

– Уничтожение агрессивных фанатиков, жестоко убивших граждан Конфедерации, поручено нам, а не вертолетчикам! – грозно наехал на него Димка. – Или вы хотите, чтобы они закончили эту операцию вместо нас? Понравилось вкалывать грузчиками на нефтяной платформе что ли?

– Как прикажете, господин офицер! – немедленно выпалил Абдулла, но всё же добавил: – Но, если внутри что-то пойдет не по плану, и мы окажемся отрезанными от входа, выбраться на палубу через заблокированные снаружи люки не получится. Придется пробиваться к корме через всё судно, планов которого у нас нет. Могут возникнуть проблемы.

– Ты собрался вдесятером пробиваться к корме через четверых террористов, двоим из которых по семнадцать лет? – насмешливо уточнил Димка. – Раненная нога доставляет мне дискомфорт, но я сам поведу отряд, раз тебе так страшно! А ты заблокируешь люки и обеспечишь нам вход внутрь корабля с кормы и выход в носовой части! Выполнять, солдат!

Абдулла молча признал своё поражение и поспешил приступить к исполнению приказа. Однако вскоре вернулся крайне озадаченным и доложил:

– Господин офицер, все люки заблокированы изнутри! – доложил он. – Замки не поддаются, рукояти даже на миллиметр не сдвигаются! Без резака не войти! Я проверил все люки, не заблокированы только два, один по левому борту, другой по правому, с противоположной стороны. Они были заперты, но их замки открываются. Я не стал распахивать двери без вашего приказа.

– Агрессивные фанатики планировали забаррикадироваться внутри парохода и дождаться, пока мы уйдем, – догадался Димка. – Надеялись, что мы не сможем взломать стальные люки. Но их спугнул вертолет, и они не успели заблокировать всё. Пять человек – к люку на левом борту! Будете встречать выбегающих террористов! Остальные – за мной! Заходим через правый люк и начинаем зачистку! Всех, кто только мелькнет внизу, уничтожать или выдавливать к люку левого борта!

Димка завел отряд внутрь парохода, и контртеррористическая операция началась. Судовая планировка оказалась прямолинейной и незамысловатой. В результате штормовых ударов и последующего крушения, все двери, призванные отделять друг от друга различные корабельные отсеки, сорвало с петель и разбросало по коридорам. Не закрывались даже входы в кубрики и технические помещения, и вскоре стало понятно, что спрятаться в настолько разбитом катастрофой судне террористам особо негде. Скорее всего, фанатики просто забились в самый дальний угол и в ужасе ждут там своей участи. Отряд быстро продвигался по пароходу, грамотно осматривая судно метр за метром. Кругом царил полнейший разгром, всё было перевернуто, опрокинуто и разбито, сразу видно, что пароход попал в самый центр шторма.

Первый этаж, или как это правильно на пароходах называется, зачистили быстро. На нём никого не оказалось, и отряд спустился этажом ниже. Тут располагалось всякое оборудование, грязи и разгрома было ещё больше, а иллюминаторов не имелось, и скорость продвижения сильно замедлилась. Чтобы не сломать ноги и не расшибить голову о многочисленные нагромождения какого-то поеденного ржавчиной оборудования, приходилось освещать каждый шаг. Димка, два раза зацепившийся больным бедром за выступающие из темноты железяки, захромал и был вынужден уступить место в паре впередиидущих солдат Маге. Пришлось отдать ему фонарь. Теперь Димка ковылял в середине отряда и тихо злился на Штурвала, Магу, темноту, боль и интенданта. Который выдал всего два фонаря на весь отряд. Димка, конечно, понимал, что настоящие электрические фонари это редкая технология, потому что аккумуляторы и прочие элементы питания, произведенные в старые времена, давно разрядились или вышли из строя. Но ему же выдали механические фонари, которые получают электричество из-за того, что ты постоянно сжимаешь и разжимаешь рукоять питания, словно кистевой эспандер…

– Стоять!!! – резкий окрик идущего первым солдата утонул в грохоте выстрелов.

– Террористов в плен не брать! – прокричал Димка, вскидывая «Дабл» и прижимаясь к переборке.

В следующую секунду из темноты раздался топот множества бегущих ног, и по ушам резанул до боли знакомый яростный многоголосый хрип.

– Мутанты!!! – донеслось сквозь бьющий по барабанным перепонкам поток беспорядочной стрельбы. – Отходим! Отходим!! Отходим!!!

Дальше начался настоящий ад. Муты обрушились на отряд сразу и отовсюду. Пароход кишел ими, словно муравейник муравьями. Они лезли из трюмов сплошным потоком и бросались на солдат, невзирая на огонь в упор. Ближайшую пару солдат смели в считаные секунды и разорвали живьём, их истошные вопли было хорошо слышно сквозь грохот боя. Димка кричал, что было сил, командуя отступлением, но с той стороны, откуда пришел отряд, тоже бежали мутанты, и тыловую пару солдат сожрали почти одновременно с первой. Остальных от мгновенной смерти спасла повышенная чувствительность мутов к звукам, в узком пространстве корабельных помещений грохот выстрелов бил по барабанным перепонкам так сильно, что в голове гудело болью, а в ушах стоял непрерывный звон. Передовые волны атакующих мутов теряли ориентацию, натыкались в темноте на оборудование, всевозможные обломки и друг на друга, создавая сутолоку.

– Пороховые гранаты! – орал Димка. – Кидайте гранаты! Надо прорваться к лестнице наверх!

Оказавшиеся лицом к лицу с мутантами солдаты авангарда и арьергарда опустошили боезапас своего оружия и рубили мутов мачете в кромешной тьме. Мага и ещё кто-то, у кого были фонари, лихорадочно водили лучами по сторонам, пытаясь освещать своим соратникам хоть что-нибудь, и одновременно стрелять в мутов поверх голов сослуживцев. Димка, стиснутый в середине отряда отбивающимися от мутантов солдатами, понял, что поджигать пороховые гранаты некому, все связаны жестокой рубкой. Сзади раздался захлебывающийся крик, и Димка развернулся, тыча стволом в темноту, хрипящую и скрежещущую рукопашной схваткой. Луч мечущегося фонаря выхватывал бесконечную массу плешивых голов с налитыми кровью глазами, и он увидел здоровенного Клыкаря, вгрызшегося в горло одного из солдат. Димка выстрелил дуплетом, судорожным движением продавливая поворотную тягу «Дабла», и сразу же выстрелил вновь. Башка Клыкаря не выдержала, и мут рухнул вместе с солдатом, в горле которого застряли его клыки.

– У меня в подсумке бутылка с напалмом! – проорал беспрестанно рубящий лезущих мутантов солдат, позади которого оказался Димка. – Кто сзади? Доставай бутылку! Нас сейчас всех порвут!

Димка перехватил «Дабл» одной рукой и попытался нащупать в темноте, прорезаемой тусклыми лучами фонарей и яркими вспышками выстрелов, подсумок на поясе рубящегося солдата. Делать это одной рукой было неудобно, солдат постоянно наносил удары, и Димка получил локтем по носу, из-за чего едва не упал. Сбоку зазвенел ещё один истеричный вопль, захлестнутый дружным хрипом.

– Быстрее, твою мать!!! – орал кто-то. – Подохнем сейчас!!!

Наконец, бутылку удалось выдрать из солдатского подсумка, и Димка заметался, понимая, что ему нечем её поджечь. Он с размаху швырнул её в кишащую хрипящими оскалами темноту, надеясь поджечь облитых напалмом мутов выстрелами из «Дабла». К счастью, бутылка имела химический воспламенитель, и это всех спасло. В темноте ярко вспыхнуло пламя, слепя глаза, и мутанты отпрянули в сторону от пожара, сбивая друг друга с ног.

– Мага! Напалм в другую сторону! – заорали рядом. – Отсекай их огнем!

Позади началась толкотня, и спустя несколько секунд рядом с Димкой оказался Мага, отступивший с первой линии резни. В его руках оказалась такая же бутылка, и вскоре корабельный коридор запылал с другой стороны. Оставшихся между огнем и солдатами мутов вырезали, и взоры вымазанных в крови бойцов устремились на Димку.

– Уходим в боковые помещения! – гаркнул он, отбирая у Маги фонарь. – За мной! Ищем лестницу, поднимаемся наверх и выходим через люк левого борта! Там наши, они нас прикроют!

Поредевший отряд ринулся в ближайшую дверь, отплевываясь от заполняющего коридор едкого дыма. Но помещение оказалось тупиковым, и пришлось возвращаться. В поисках выхода отряд метался по утопающим во мраке помещениям, отсеченным огнем от остальной части парохода, но лестницы нигде не было, и Димка понял, что заблудился. Дышать становилось нечем, удушливый дым мешал слабому свету фонарей, вонь горелой плоти, резины и пластика жгла слизистые, глаза слезились, и солдаты спешно заматывали лица косынками. У Димки косынки не было, и он заходился в кашле, спотыкаясь о разбросанные в темноте ржавые устройства.

– Напалм прогорел! – закричал кто-то сзади, сопровождая слова выстрелами. – Муты поперли!

Кто-то подхватил под руки задыхающегося от удушья Димку и потащил куда-то. Рядом раздался звон разбивающегося стекла, и задымленное пространство окрасилось светом близкого пламени. Мага что-то кричал, отдавая команды, по ушам раскаленным клинком резанул взрыв пороховой гранаты, и отряд ринулся куда-то прямо сквозь огонь. Кисти рук обожгло болью, Димка закричал, закрывая глаза от рвущегося к лицу сквозь грязный дым пламени, и почувствовал, как трещат вспыхивающие ресницы. Пламя сменилось темнотой, забитой удушливой вонью, и он перестал понимать, что происходит. Димку волокли куда-то, и он машинально переставлял ноги. Пол был неровным, скользким и шевелящимся, похоже, отряд бежал прямо по мутантам, оглушенным взрывом пороховой гранаты и сбитым с ног. Потом Димка ударился головой обо что-то железное, невидимое в задымленной темноте, и сознание поплыло.

– Лезь вверх! Быстрее! – его с разбегу ткнули в лестницу, и Димка понял, что всё ещё держит в судорожно сжатом кулаке фонарь. – Огонь сейчас погаснет! – Говорящий зашелся в кашле.

Димка заработал кистью, зажигая фонарик, и понял, что отряд прорвался к тому месту, где спускался с первого этажа парохода на второй. Свободная рука сама собой вцепилась в поручень, и он выбрался наверх, отплевываясь от едкого дыма и больно ударяясь коленями о болтающийся на ремне «Дабл». На первом этаже дышать стало легче, но в полумраке слабо пробивающегося через мутные иллюминаторы солнечного света было видно, как из люка снизу валят клубы дыма. Димка завертелся, освещая коридор фонарем и лихорадочно соображая, в какую же сторону идти. Отряд ещё не успел выбраться на первый этаж полностью, а мутанты уже бежали по коридору навстречу.

– Отходим! – Димка, неуклюже удерживая фонарик и тяжелый «Дабл» одновременно, выстрелил в вываливающихся из-за угла мутов. – За мной! Выбираемся на палубу!

Он выстрелил ещё раз и побежал к выходу, на ходу оглядываясь по сторонам.

– Не туда! – Димка узнал голос Маги. – Мы заходили с другой стороны!

– Там муты! – сразу же перебил его другой голос. – Бегут из глубины коридоров! Их много!

– Поджигай! – закричал Мага, стреляя в набегающую толпу мутантов. – Давай!

В следующий миг прямо перед Димкой откуда-то сбоку выскочило двое Хрипунов, и он врезался в них с разбега. Один из Хрипунов не удержался на ногах, второй отшатнулся, но устоял, и бросился в атаку. Димка, едва не упав от потери равновесия, спотыкаясь, отпрянул назад и успел вскинуть «Дабл». Выстрелом в упор Хрипуну снесло лобную кость, и следующий выстрел пригвоздил к полу второго мута, подскакивающего с пола. Димка рефлекторным движением продавил поворотную тягу, проворачивая барабан с патронами для следующего выстрела, и следом за Хрипунами из-за угла вырвался яростно хрипящий Клыкарь. Смертельно опасный мутант бросился на Димку, и тот ткнул ему в рожу стволами «Дабла», одновременно нажимая на спуск дуплетом. Но выстрелов не последовало, барабан опустел, а в пылу боя Димка не вел счет выстрелам. Кривые желтые клыки с громким клацаньем сомкнулись на стволах «Дабла», и Клыкарь одним рывком выдрал оружие из Димкиных рук. Димка выхватил мачете, но не успел замахнуться для удара. Сжимающий в зубах «Дабл» Клыкарь резко мотнул башкой в сторону, и автоматный ремень, всё ещё наброшенный на Димкину шею, швырнул человека на пол. Вырываясь из ременной петли, Димка чуть не свернул себе саднящую болью шею, и в последнюю секунду успел подставить мачете на прыгающего сверху Клыкаря. Мутант нанизал сам себя на клинок, но лезвие прошло мимо сердца, и Клыкарь даже не почувствовал ущерба. Он вцепился руками в Димкины плечи, обездвиживая жертву, и подернутые гнилью желтые клыки рванулись к человеческому лицу. Димка истошно заорал, отчаянно забившись, и подставил под удар шлем. Клыки со скрежетом пробороздили металл, тут же раздался хруст разрубаемой плоти, и в лицо Димке хлынул поток вонючей крови. Кто-то в три удара отрубил Клыкарю голову, и над Димкой загремели выстрелы.

– Ты живой? – Мага схватил его за руку, выдергивая из-под туши обезглавленного мута.

– Живой, – тяжело дышащий Димка судорожным движением вскочил на ноги, озираясь.

– Куда идти?! – Мага встречным ударом отсек половину черепа набегающему Хрипуну. – Муты кругом! К выходу не пробиться! Напалма больше не осталось!

Димка бросился подбирать мачете и фонарь, путаясь под ногами у солдат, перекрывших коридор с обеих сторон. Кто-то из бойцов выстрелом разбил ближайший иллюминатор, быстро заполняющий коридор дым теперь валил туда, и в полумраке первого этажа видимость немного улучшилась. Димка судорожно светил фонарем во все стороны, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход.

– Туда! – Он ткнул рукой в небольшой боковой коридор, заканчивающийся выходным люком. – Там дверь! Надо пробиться к ней!

Отряд произвел залп и бросился прорубаться к выходу. Димка рубил мутов с утроенной силой, продираясь к заветной двери впереди всех, и сумел достичь цели живым и залитым мутантской кровью с головы до ног. Он вцепился в рукояти замка и рванул их, едва не вывихнув себе руку. Замок даже не вздрогнул от его усилий, и Димка с ужасом заметил сварной шов, опоясывающий стальную дверь едва ли не по периметру.

– Кто-то заварил дверь! – заорал он, оборачиваясь. – Её не открыть! Надо искать другую!

– Где её искать?! – Мага отбивался мачете сразу от двух Хрипунов, вцепившихся ему в ноги.

– Дальше по коридору должна быть ещё одна! – Димка понял, что все его солдаты бежали за ним к двери, и теперь отряд заперт в узком коридоре толпой мутов. – Мы их видели на палубе!

– Они не открывались снаружи! – хрипел сквозь закрывающую лицо косынку Мага, отрубая руки Хрипунам. – Их всех заварили, через них не выйти!

– Прорываемся туда, где заходили! – Димка хотел было броситься на прорыв, но протолкнуться через бьющихся с мутантами солдат не смог. – Там открыто!

– Не пройдем! – Задыхающийся от напряжения Мага добил безрукого Хрипуна и отступил за спины своих товарищей. – Муты прут с той стороны толпой! Не прорвемся!

– Тогда идем к выходу другого борта! – Димка вспомнил свой первоначальный план.

– Как туда пройти?! – Мага сорвал с себя косынку, отер ею лицо и сунул в карман. – Коридор слева и справа забит мутами! Пока будем пробиваться, всех сожрут! А вдруг он не закольцован, и вдоль бортов идут несвязанные коридоры?

– Надо идти напрямик! – Димка с трудом сдерживал панику. – Искать боковые проходы! Тут везде какие-то входы! Должен быть короткий проход!

– А если нет? – Мага торопливо перезаряжал оружие. – Если нет прохода? Зайдем в какой-нибудь тупиковый кубрик, и сами себя загоним в ловушку! Надо в дверь стучать, наши должны услышать, пусть вызовут помощь с корабля! У них наверняка есть резак, они вскроют дверь снаружи!

– А если нас не услышат? – Количество атакующих мутантов быстро росло, и оставшийся без огнестрельного оружия Димка инстинктивно отпрянул от солдат первой линии, отбивающихся от кидающихся на них монстров. – Так и будем драться здесь? А если тут Крушители есть?

– Хорошо! – зло огрызнулся Мага, сдвоенным выстрелом в упор разнося башку Клыкарю, выскочившему из-за угла, но увязшему в устроенной Хрипунами давке. – Пошли! Куда идти? Веди!

Он потеснился, предоставляя Димке возможность выйти на первую линию и возглавить прорыв. Судорожно вцепившийся в рукоять мачете Димка шагнул на его место, но муты заметили открывшуюся среди людей брешь, и ему тут же пришлось отбиваться от ринувшихся к нему Хрипунов. От страха и отчаяния Димка рубил их быстрее, чем был способен обычно, и в какой-то момент ему показалось, что пробиться через мутов можно. Коридоры старого парохода узкие, если продвигаться спиной к спине и рубить, не переставая…

– За мной! – срывающимся от зашкаливающего в крови адреналина голосом воскликнул Димка. – Держаться плотно друг другу! Идем в двустороннем строю, спина к спине! Запирать собой коридор!

Он разрубил надвое голову ближайшему Хрипуну, ударом ноги оттолкнул его тело в следующего мута и устремился на прорыв. Но толпа Хрипунов нахлынула в ответ, и продвинуться удалось лишь на пару шагов. Пробиться из тупика в основной коридор отряд смог только через десять минут, и пылающие огнем плечи неумолимо свидетельствовали о накапливающейся усталости. Куда прорываться дальше, Димка не знал. Скоро он выдохнется окончательно, муты собьют его с ног, затопчут, а потом сожрут. При виде коридора, в обе стороны кишащего мутами, Димку захлестнула паника. Шансов нет! Он не продвинется и на пять метров, неважно, в какую сторону! Его разорвут раньше! Жить захотелось так сильно, что Димка рванулся назад и уже открыл рот, чтобы проорать приказ отступать обратно в тупик. Надо сделать, как сказал Мага, пока Димку не разорвали муты! Дверь железная, грохочет громко, их услышат и спасут! Должны услышать!

Со стороны противоположного борта, откуда-то из глубины утопающих в дымном полумраке корабельных помещений донесся звук взрыва, затем сразу ещё два, и набившаяся в коридор бесконечная толпа мутов захрипела втрое сильней.

– Мужики! – раздался приглушенный голос Абдуллы. – Мага! Малинин! Вы меня слышите?!

– Мы здесь! – заорал Димка что есть силы. – По правому борту! В коридоре, у какого-то люка!

– Пробивайтесь к кормовой части коридора! – Абдулла кричал и вёл огонь одновременно. – Тут есть проход, мы его держим! Давайте! Пока напалм горит, у нас три бутылки всего! Я встречу!

– За мной! На прорыв! – истерично взвизгнул Димка и лихорадочно заработал кистью, сжимающей фонарь. Он скользил лучом света по рожам рвущихся напролом мутов и бил мачете по плешивым бошкам. Надо спасаться, пока появился шанс!!! – Быстрее! Прикройте меня!

– Назад! – кто-то схватил его под мышки, удерживая на месте. – Корма в другой стороне!

Димку рывком выдернули из рук вцепившегося в него Хрипуна и затолкали в центр отряда. Солдаты сомкнулись плотнее, затыкая собою коридор, и размахивающая клинками живая коробка двинулась по заваленному окровавленными трупами полу, медленно прорубаясь через толпу мутов. Оказавшийся в центре построения Димка, едва не обезумевший от страха не успеть спастись, судорожно тыкал фонарем во все стороны, освещая кровавую мясорубку, и непрерывно орал, требуя продвигаться быстрее. Сколько времени отряд пробивался к проходу, он понять не смог, всё смешалось в одну сплошную кровавую кашу. В какой-то момент коридор вновь наполнился густым едким дымом, температура резко возросла, и разбитые иллюминаторы уже не справлялись с вентиляцией. Димка вновь стал задыхаться, сознание помутнело, и он упал, повисая на чьих-то руках. Потом его снова тащили по шевелящимся телам через огонь, и впивающиеся в кисти рук ожоги заставили сознание проясниться. Где-то недалеко больно грохотали выстрелы, рукопашной уже не было, и те, кто его тащил, бежали через огонь, прикрывая рукой лица и не обращая внимания на пылающее снаряжение. Внезапно Димку вытолкнули в распахнутую дверь, и он оказался на палубе. Удар прохладного ветра, освежившего плохо соображающую от боли и паники голову, оказался настолько сильным, что швырнул Димку на накренившуюся палубу.

– Прыгай в воду! – Слезящиеся от едкого дыма глаза разобрали перед собой солдата, бьющего его какой-то здоровенной изодранной тряпкой. – Напалм не гаснет! Сгоришь на фиг!

Жгучая боль, вгрызающаяся в тело, заставила Димку вскочить и ринуться к борту, скользя пылающими сапогами по накренившейся палубе. Впереди него с жутким криком бежал кто-то из бойцов, охваченный огнем, словно факел. Спотыкаясь, он добрался до края, перевалился через леерное ограждение и полетел вниз.

– Я не умею плавать!!! – завопил Димка, прыгая за ним, и с воплем полетел следом.

Он рухнул в невысокую волну прибоя, лениво плещущую в корму зарывшегося в берег парохода, и потерял сознание от сильного удара. Его захлестнуло ледяной водой, тут же приводя в чувство, и Димка панически задергал конечностями, понимая, что тонет и захлебывается. Охваченный животным ужасом, он рванулся изо всех сил, и вскочил на ноги. Оказалось, что воды ему едва по колено, рядом прибоем толкает к берегу тело полностью обгоревшего солдата, и с корабельного борта один за другим прыгают в море остальные бойцы, заляпанные липкими каплями пылающего напалма.

– Как Русик? – Абдулла подошел к Маге, склонившемуся над обгоревшим солдатом.

– Никак, – скривился тот, отстраняясь от тела. – Живьём сгорел. Как его так накрыло?

– Когда мы вас встречали, он ставил огненную завесу, – хмуро объяснил Абдулла. – Кидал бутылки в мутов. Крайнюю бутылку сбил на лету Прыгун. Она разлетелась вдребезги, заляпало толпу мутов, его самого и Русика. Попало на лицо, глаза зацепило, он пытался выбежать наугад, споткнулся о мута и вляпался в разлитый до этого напалм. Я ему кричал, чтобы он мог на голос бежать, и он смог до люка добраться… – Солдат болезненно скривился. – Я ничего не мог сделать, до него не дотронуться было, только и успел, что показать, в какой стороне вода… Он сам прыгнул…

– Мы шестерых потеряли, – Мага скользнул злобным взглядом по хромающему к ним Димке.

– Если бы остались в дверь долбиться, подохли бы все! – Димка злобно зарычал на Магу.

Тот немедленно опустил глаза, подхватил труп и потащил его к остальным мертвецам. Димка демонстративно проводил его поворотом головы, и обернулся к Абдулле.

– Как ты узнал про короткий проход? – спросил он, с затаенным страхом косясь на накренившийся пароход, из разбитых иллюминаторов которого валил густой дым.

– Случайно нашёл, – Абдулла посмотрел на солдат, укладывающих на берегу тела погибших. – Когда изнутри парохода послышалась беспорядочная стрельба и хрип мутов, мы поняли, что возникли проблемы, и вошли внутрь. Хотели прикрыть вам отход, начали искать удобное место и натолкнулись на тот проход. Но неожиданно отовсюду поперли муты, и пришлось отступить на палубу. Мы не знали, где именно вы подниметесь на первый этаж, поэтому ждали у обеих дверей. Как только поняли, где вы, начали поджигать коридоры и пробиваться навстречу.

– Почему нас не забирают?! – раздраженно процедил Димка и призывно помахал рукой баркасу, покачивающемуся на ленивой волне в трехстах метрах от берега. – У них есть бинокли! Видят же, что нам нужна помощь! У нас потери! Мы промокли в ледяной воде, завтра все сляжем!

– Опасаются атаки мутов, – Абдулла сплюнул под ноги. – Не хотят потерять баркас. Хотят убедиться, что муты не вырвутся из парохода прямо сейчас.

– Сколько продержатся двери? – Димка вновь почувствовал страх.

– Не знаю, – злобно усмехнулся Абдулла. – Мы их железными обломками заблокировали. Если Крушителей внутри этого корыта нет, то, может быть, вечно продержатся. А если Крушитель долбанет, так два-три удара и всё.

– Крушителей мы там не видели, – с некоторым облегчением произнес Димка.

– Это не значит, что их нет, – Абдулла вновь скривился. – Мага сказал, что муты были мокрые и появились с разных сторон почти одновременно. Значит, вылезли из трюмов, и в трюмах есть вода. Крушители здоровые, в коридорах им тесно, двигаться тяжело, так что, может, они просто к вам не успели. Повезло, что всё так вышло. Ловушка была грамотная, могли все там остаться.

– Ловушка? – Едва успокоивший звенящие от пережитого ужаса нервы Димка задергался, услышав о возможном наличии на судне Крушителей. Почему этот старый урод на баркасе медлит?!

– Конечно, – снова сплюнул Абдулла. – Тот, кто угнал это корыто, заранее всё продумал. Он знал, что за ним будет погоня и что пароход рано или поздно найдут. И оставил нам подарок, ублюдошный шайтан, вонючий пожиратель свинины! Он специально снял все внутренние двери, чтобы от мутантов было невозможно укрыться в отсеках парохода. Заварил все внешние люки, чтобы они не могли вылезти оттуда раньше срока. Набрал в трюм воды, чтобы им было удобно, и они там не пережрали друг друга. Потом причалил где-то, ещё до Исландии, ведь здесь на берегу мутов не бывает, и заманил внутрь парохода толпу мутантов. Поэтому не заваренными оказались только две двери, на противоположных сторонах судна. В одну вбегала толпа мутов, когда её приманили, в другую выходили те, кто это сделал. Потом они отвели это корыто от берега и просто заперли мутов внутри до нашего прибытия. Капитанская рубка-то наверху, она была пустой и незапертой. Муты побесились, разломали внутри, что смогли, успокоились и залезли в трюм, к воде. Просидели там несколько дней, тут мы и появились. С кораблями мы никогда дел не имели, плана внутренних помещений нет, серьезную разведку не проводили, потому что заранее шли валить престарелого террориста с сопляками-помощниками. Вот и попались, как дети…

– Значит, муты не сожрали террористов, – страшная догадка осенила Димку. – То есть, агрессивные фанатики где-то здесь! Они могут открыть по нам огонь из засады!

– Под вертолетом? – усомнился Абдулла. – Вряд ли. Если б хотели погибнуть в честном бою, то уже открыли бы. Думаю, они специально всё это устроили, чтобы нас задержать или вовсе сорвать погоню. У них почти получилось, мы там едва все не остались. Половина отряда погибла. – Он с ненавистью оскалился: – Мы выросли вместе, жизнь друг другу спасали! Найду – кишки выпущу, Аллахом клянусь! – Он развернулся и направился к солдатам, возящимся с трупами.

Погибших сложили вместе и подожгли последней бутылкой напалма, чтобы тела не достались мутам. Дров нигде не было, вокруг лишь голое каменистое побережье, а закапывать бесполезно, мутанты разроют что угодно. Видимо, зрелище погребального костра подвигло наблюдателей с десантного корабля на принятие решения, потому что едва над телами взметнулись языки оранжевого пламени, баркас с престарелым морпехом затарахтел мотором и двинулся к берегу. Судя по его курсу, причалить морпех планировал как можно дальше от пускающего из иллюминаторов дымные шлейфы парохода, и Димка повел отряд бегом к предполагаемому «экстракшенпойнту». Так пожилой морпех назвал то место, откуда будет забирать их подразделение обратно на корабль. Баркас не дошел до берега десятка метров и неожиданно начал разворачиваться. Опешивший Димка вдохнул, собираясь издать возмущенный крик, но старый морпех его опередил.

– Быстрее! – заорал он, тыча рукой в направлении парохода. – Мутанты!

Поредевший отряд, не сговариваясь, обернулся. По палубе накренившегося судна в бешенстве носилась мощная туша Крушителя, в ярости расшвыривая попадающихся под руки Хрипунов, которые беспорядочной толпой бежали мимо и прыгали за борт. Оказавшись в воде, муты не стали вылезать на берег, а наоборот, забирались глубже в море и мчались вплавь в сторону баркаса, и делали это угрожающе быстро. И во взгляде престарелого морпеха явно читался несложный вопрос: кто раньше доберется до баркаса, муты или солдаты.

– Быстрее!!! – Димка повторил призыв морпеха втрое громче и ринулся к баркасу по воде.

Оказалось, что море по колено далеко не везде, и через несколько шагов ледяная вода была ему по пояс, затем по грудь, а после по плечи. Набравшая воды промокшая броня стала весить килограмм пятьдесят, от холода спирало дыхание, била дрожь, и Димка остановился, боясь зарыться в море с головой. Он в отчаянии смотрел то на баркас, до которого оставалось меньше двух метров, то на стремительно приближающихся мутов.

– Шевелитесь! – гаркнул пожилой морпех, выхватывая из подсумка пару гранат, и замер.

– Стоять! – с неприкрытой ненавистью рявкнул в ответ Абдулла. – Мы плавать не умеем! Подплывай ближе, трусливый шакал, не то завалю на фиг! И гранаты не помогут!

Димка обернулся в другую сторону и увидел Абдуллу, стоящего по грудь в воде, с направленным на пожилого морпеха автоматом. Остальные солдаты находились рядом с ним в таких же позах.

– Гранаты для мутов! – огрызнулся седой морпех. – Подводный взрыв глушит их, как рыбу! Не психуй, пацан, сейчас подплыву! Как залезете, открывайте огонь, иначе не уйдем!

Он одну за другой запустил гранаты в сторону мутов и вернулся за руль. В полутора десятках метров из воды с глухим грохотом поочередно вырвались два столба брызг, и ближайшие муты забились в конвульсиях, переставая плыть. Баркас дал задний ход, медленно пододвигаясь к Димкиному отряду, и солдаты рванулись взбираться на борт. Димке, зашедшему глубже всех, в ставшей бесконечно тяжелой резинокольчуге вскарабкаться не удавалось. Нахлынувший страх заставлял его торопиться, Димка соскальзывал с борта, рукам не хватало сил вытянуть тело наверх, он сорвался и с головой ушел под воду. Обжигающая холодом водная толща захлестнула голову вместе с паническим ужасом, ноги почувствовали дно, и нахлебавшийся Димка в отчаянном рывке попытался выпрыгнуть из моря. Тело вылетело из воды на полметра, и он вцепился в борт баркаса. Рядом загремели выстрелы, било сразу несколько стволов, Димку схватили и втащили на плавсредство. Пока он, стоя на четвереньках, отплевывался от попавшей в рот и нос морской воды, жгущей слизистые, баркас дал самый полный вперед и устремился к десантному кораблю, несильно подрагивая на малой волне.

– Кончай патроны жечь! – раздался голос морпеха. – Нас не догонят! – Он неожиданно хохотнул.

– Муты хорошо плавают, – настороженно заявил Абдулла, – они могут долго за нами плыть!

– Не смогут, – заверил его морпех. – Сейчас им устроят по полной, надо только отойти подальше!

– У тебя есть ещё гранаты? – предположил Абдулла. – Давай, помогу! Я хорошо метаю, далеко.

– Я ничего метать не собираюсь, – отмахнулся тот. – С корабля реактивными отстреляются!

Он коснулся пальцем вставленной в ушную раковину гарнитуры, и доложил кому-то по рации, что успешно провел эвакуацию и уходит от погони с отрядом на борту. С минуту ничего не происходило, только стрекочущий в небе вертолет поднялся значительно выше. Потом со стороны открытого моря раздались громкие резкие хлопки, что-то зашуршало, и Димка, не сводивший взгляда с плывущих вдали мутантов, резко обернулся. Ракетная установка десантного корабля вспыхивала огнем, с огромной скоростью выплевывая реактивные снаряды, и небо над баркасом прочерчивали дымные трассы. Димка торопливо проследил их полет, но момента падения снарядов заметить не успел. Внезапно водная поверхность вдали, прямо посреди упёрто гребущих руками мутов, вздыбилась стеной кипящих фонтанов, и до баркаса докатился грохот разрывов. Секунду в воздухе над вспучившимся морем в густых брызгах кувыркались изломанные тела мутантов, потом водные толщи вперемешку с растерзанными трупами рухнули вниз, медленно окрашивая участок моря в грязно-бурый цвет.

– Крутяк! – со злобным удовлетворением в голосе заявил Мага. – Вот бы пострелять из такого! Даже в воде мутов в куски рвёт! Это же специальная ракетная установка, по воде бить, так?

– Типа того, – неопределенно бросил старый морпех и вернулся к управлению баркасом со словами: – Глазейте, сейчас вертушка по вашему корыту вакуумными отработает.

Кружащий на большой высоте вертолет снизился, и из-под крыльев его боевой подвески сорвались две ракеты. Их хищные силуэты ринулись к накренившемуся пароходу, пробили ржавый борт и исчезли внутри. Мгновение ничего не происходило, и Димка даже подумал, что ракеты не сработали из-за давно истекшего срока годности, как вдруг старый пароход вздрогнул и взорвался, исчезая в облаках огня, дыма и множества разлетающихся обломков. Потом клубящаяся в воздухе пыль стала оседать, и стало возможным разглядеть развороченный остов, окруженный целым полем из обломков вдребезги разлетевшейся ржавой посудины. Из рваных дыр, шатаясь и падая, вылезали контуженные мутанты с оторванными конечностями, выжженными глазами и хлещущими кровью ушами, и пытались добрести или доползти до воды. Ходящий кругами над местом взрыва вертолет почти беззвучно стрекотал пулеметами, расстреливая самых живучих.

– Сразу так нельзя было сделать? – окрысился Абдулла. – Зачем нас посылали?

– Потратить столько ракет на четверых человек? – усмехнулся престарелый морпех, корректируя баркасу курс. – Ты хоть понимаешь, какое богатство мы сожгли сейчас на твоих глазах?

– Семеро моих людей не в счет? – глаза Абдуллы вспыхнули ненавистью.

– Конечно, не в счет, – с демонстративным пренебрежением процедил морпех, даже не оборачиваясь. – Людей в мире полно. Толпы! И ещё большие толпы, не раздумывая, согласятся занять ваше место. А вот дорогостоящих высокотехнологичных боеприпасов мало. И ещё меньше запчастей к электронике пусковых установок. И экспедиции по поиску всего этого часто сопровождаются потерями, посерьёзнее ваших. Так что не психуй, пацан! Дольше проживешь.

Абдулла хотел было ответить, но Димка не позволил ему распалить конфликт, не сулящий ничего хорошего. Если этот неуравновешенный придурок не заткнется, то, чего доброго, вместо повышения по службе Димку настигнут немаленькие проблемы. Как он заявил?! «Семеро МОИХ людей»?! Димка с самого начала догадывался, что Абдулла спит и видит себя на его офицерском месте!

– Молчать, солдат! – Димка грозно наехал на Абдуллу. – Следи за своим языком! Этот человек не отвечает за ход операции и не принимает решения о стрельбе ракетами! В чем ты его обвиняешь?!

Секунду Абдулла буравил Димку бешеным взглядом, и остальные солдаты, напрягшись, ждали развития событий. Кто-то из них даже незаметно положил руку на оружие, но дергаться не стал.

– Ни в чем, – неожиданно безразличным тоном произнес Абдулла, и его взгляд потух. – Я погорячился. – Он посмотрел в спину престарелого морпеха и так же безразлично добавил: – Извини, мужик. Я только что потерял друзей и переживаю их гибель. Поэтому сорвался на тебя. Виноват.

– О’кей, замяли, – лениво бросил седой морпех, так и не обернувшись. – Бывает, понимаю.

Больше никто ничего не говорил, и до десантного корабля добирались молча. К тому времени вертолет улетел куда-то в глубь острова, мутанты исчезли, то ли оказались перебиты полностью, то ли попрятались в остове парохода, лишь сам остов лениво курился дымами затухающих возгораний. Поднявшись на борт, Димка сразу же оказался в руках медицинской команды. Что бы там не казалось недалекому Абдулле, а Правительство Конфедерации заботится о своих гражданах. Перенесший тяжелый бой отряд встретили прямо у трапа и немедленно отвели в корабельный лазарет, разоружили, избавили от снаряжения и провели тщательный осмотр. Всех напоили горячим питьём, переодели в сухое, замазали ожоги, обработали царапины, на ушибы и растяжения наложили тугие повязки, даже поставили сыворотку от столбняка! Правда, что это такое, Димка до конца не понял, но и так было ясно, что это высокие Технологии от медицины. Из лазарета весь отряд отвели на доклад в каюту компаний, где их ожидало руководство экспедиции. Сам факт того, что к начальству вызвали всех, Димку насторожил. А вдруг доктор Иванов решил поменять Димку на кого-нибудь другого, и теперь хочет посмотреть на всех? Надо срочно продумать, что и как говорить! Если что, то ссору Абдуллы с морпехом можно будет использовать против него! А Мага оспаривал Димкин приказ прорываться на поиски выхода! И вообще, каждый из них целился в морпеха тогда, в воде! Только Димка сохранил выдержку!

К счастью, опасения оказались напрасными. Начальство выслушало доклад каждого, чтобы выработать четкое понимание ситуации и не допустить повторения подобных трагедий в будущем. В заключение доктор Иванов объявил всем благодарность от лица Правительства и заявил, что Конфедерация никогда не простит гибель своих солдат террористам. Агрессивные фанатики будут найдены и уничтожены, поэтому руководство экспедиции начинает сухопутную фазу операции, как только поступит доклад от ушедшего на разведку вертолета. А пока Димкин отряд может проследовать в свои кубрики.

– Уводите людей на отдых, офицер Малинин, – доктор Иванов вежливо кивнул, давая понять, что разбор ситуации окончен. – Мы пришлем за вами посыльных, когда начнется высадка на берег.

– Отряд! Встать! – солидно скомандовал Димка. – На выход, шагом марш!

– Если мы будем участвовать в боевых действиях на берегу, – неожиданно встрял Абдулла, обращаясь к Димке нарочито громко, чтобы, не дай бог, доктор Иванов не прослушал, – то нам потребуется оружие. Свои стволы мы сберегли, но всё снаряжение вымокло, патроны пришли в негодность, гранаты промокли, так что стрелять нам нечем. Броню надо вычищать и осматривать, наверняка после такой резни где-нибудь потребуется ремонт. Но у нас всё оружие и снаряжение отобрали в лазарете. Где мы можем получить его обратно, и где здесь расположены ремонтные мастерские? На корабле есть патроны к нашим стволам?

– Я займусь этим! – заявил Димка первое, что пришло в голову. Абдулла, гад, всё-таки исхитрился его подставить! Мог бы все это и в кубрике сказать, но нет, ему надо выслужиться!

– После брифинга вашими проблемами займется интендант, – прервал Димку кто-то из старших офицеров престарелых морпехов. – Он найдет вас в ваших кубриках. Можете идти!

Димка бросил на Абдуллу победный взгляд, мол, что, съел? И скомандовал отряду выходить. По дороге в кубрики до Абдуллы дошло, что начальство на Димкиной стороне, и ему ничего не светит, кроме проблем. Как только его мозги заработали, Абдулла засуетился, стремясь вернуть себе расположение командира, и полчаса заговаривал ему зубы, восхваляя Димкины заслуги. Он даже попенял на Магу за то, что тот пытался спорить с командиром в боевой обстановке, и добровольно вызвался бегать по корабельным мастерским и организовывать починку снаряжения. Довольный восстановлением статус-кво Димка велел ему дожидаться интенданта и отправился в свой кубрик. Потом с палубы сообщили, что начался дождь, и корабельные метеорологи прогнозируют выпадение осадков вплоть до утра. К огромной Димкиной радости, дождь не сопровождался ветром, волнение моря было минимальным, и он смог уснуть спокойно.

– Наши эксперты на основании оценки сложившейся ситуации смоделировали поведение террористов, – доктор Иванов указал Димке на электронную карту с отмеченным маршрутом и некими контрольными точками. – Шторм, в который попали и мы, и угнанный агрессивными фанатиками пароход, не позволил террористам получить большую фору во времени. Кроме того, после того, как шторм утих, над этим побережьем Исландии ещё долго шел дождь. Согласно нашим расчетам, террористы смогли покинуть пароход-ловушку не более чем за двенадцать часов до нашего прибытия. Что означает следующее: фанатики продвинулись в глубь Исландии не более чем на шестьдесят-семьдесят километров. Местности они не знают, конкретной цели маршрута не имеют, поэтому поначалу будут двигаться на какие-либо значимые ориентиры. В указанном радиусе таковых несколько, но все они нам известны. Начавшийся вчера дождь вызвал нашествие мутантов из опасных зон, и одна из таковых как раз находится неподалеку. Не остается сомнений в том, что агрессивные фанатики, завидев ухудшение погодных условий, прекратили движение и сосредоточились на поисках укрытия. Продолжить путь они смогли не ранее часа назад, когда выпадение осадков прекратилось, и орды мутантов начали возвращаться в свои гнёзда. Воздушная разведка выявила несколько предполагаемых мест, где могли бы укрываться террористы во время дождя, и мы осмотрим их все. Либо мы уничтожим фанатиков там, либо нападем на их след и настигнем. Ваш отряд, офицер Малинин, сможет отомстить беспринципным террористам за гибель своих товарищей. Вы решили проблему с оружием и снаряжением?

– Да, сэр! – отчеканил Димка. – Нас обеспечили всем необходимым по высшему классу!

– Прекрасно, – оценил знаменитый учёный. – Как ваша нога?

– Беспокоит при ходьбе, – Димка поморщился. – Я ударился больным местом во время операции на пароходе. Но это не проблема, сэр! Я готов командовать отрядом и сражаться за Конфедерацию!

– Похвально, похвально, молодой человек! – заулыбался доктор Иванов. – Будущее Готланда в надежных руках, не сомневаюсь! Высадка через час, вас пригласят. Не смею больше задерживать.

Димка вернулся к отряду, ставить задачи. К его приходу Абдулла выстроил всех в коридоре и, пожирая командира преданным взглядом, доложил, что все Димкины приказания выполнены, и отряд к бою готов. Димка придирчиво осмотрел солдат и остался доволен усердием подчиненных.

После отчаянной резни на пароходе, начальство оценило мужество и преданность его отряда, и отношение престарелых командиров заметно улучшилось. А вместе с этим серьёзно улучшилось и обеспечение. Поредевший до восьми человек плюс командир Димкин отряд получил на вооружение самое настоящее оружие старого мира, мощнейшие штурмовые винтовки, нарезные, с подствольными гранатометами, прошедшие капитальный ремонт и находящиеся в отличном состоянии. Кроме патронов и подствольных гранат им были выданы настоящие ручные гранаты, бутылки с напалмом, электрические фонари, а Димке, как командиру, даже выдали рацию! Броня, правда, осталась у каждого своя, её подлатали в корабельных мастерских, но позже, когда экспедиция вернется на Готланд, всем обещали изготовить снаряжение по эксклюзивным технологиям Конфедерации! Такое носят престарелые морпехи, очень крутая броня, наверное, не хуже, чем у Штурвала, но точно легче. Им ведь под бронежилетной основой, накрытой кольчужным верхом, слой толстой резины не нужен, это для герметичности и влагонепроницаемости делается, а тем, кто получил антивирус, влага не страшна. Хотя, с другой стороны, лишний слой резины – это дополнительная защита. Когда в руку Клыкарь вцепится, каждый миллиметр на вес золота. Титановую кольчугу Клыкарь не прокусит, но клык может угодить туда, где расстояние между кольцами увеличено – например, на локтевом сгибе или в подмышке. А удар Крушителя? Там резина играет роль лишнего амортизатора. Хотя, конечно, лишнего – это неправильный термин. Если всё тщательно взвесить, то Штурваловская броня лучше подходит для рукопашной резни с мутами. Но с настоящим оружием старого мира до серьезной рукопашной вряд ли дойдет, а пара-тройка Хрипунов морпеховской броне ничего не сделает. Зато ходить в облегченном снаряжении милое дело. Интересно, офицерская броня Конфедерации круче солдатской, ведь Димке положен офицерский комплект! Или эксклюзивная броня морпехов круче всего остального, на манер Анклавовской эксклюзивной брони Штурвала? Тогда на ней должны быть офицерские знаки различия, чтобы Димку нельзя было перепутать с обычным солдатом его отряда!

– О’кей, команда! – для большей солидности заявил Димка на английском, и ещё раз обвел всех суровым взглядом. – Высадка начнется через пятьдесят минут! Воздушная разведка определила места вероятного нахождения террористов! Мы отомстим им за гибель наших товарищей!

– В ремонтных мастерских оружейники сказали, что высаживаться будет элитное подразделение, – Абдулла подобострастно сверлил Димку черными масляными глазами. – С настоящей боевой техникой. Командование не сказало, в чем заключается наша задача? Мы ведь пешком.

– Нас тоже обеспечат техникой! – важно ответил Димка, демонстративно поправляя гарнитуру рации. – Пока это всё, что известно. Детали ещё обсуждаются. Вертолет ушел на разведку, командование ждёт их доклада по радиосвязи!

– Офицер Малинин! – зашипела рация как нельзя вовремя. Димка специально выкрутил громкость на максимум, чтобы даже с подключенной гарнитурой подчиненные слышали, что он на связи. Пусть лишний раз видят, кто тут главный. – Это «Контроль»! Как слышите?

– «Контроль», это Малинин! – Димка принял небрежный вид, будто такая мелочь, как общение по рации, для него обыденное дело. – Слышу вас громко и отчетливо!

– Выводите отряд на палубу! – велел «Контроль». – Доложите полковнику Левински!

– Капи! – подтвердил прием Димка, подражая престарелым морпехам, и скомандовал: – Выходим!

На палубе корабельная крановая стрела спускала на воду знакомый баркас, и Димка подвел отряд к группе старых морпехов, наблюдающих за этим процессом и лениво ругающих погодные условия. Димка выстроил солдат, поставил их по стойке «смирно» и, чеканя шаг, направился к полковнику Левински, знакомому по брифингам доктора Иванова.

– Господин полковник! – Димка приложил руку к помятому клыками Клыкаря шлему, выполняя воинское приветствие. – Отряд офицера Малинина по вашему приказанию прибыл!

– Грузитесь на баркас, офицер! – полковник Левински кивнул в сторону престарелых матросов, разворачивающих с корабельного борта веревочную лестницу. – Ваш отряд высаживается первым. Задача: взять под контроль берег и обеспечить высадку основных сил. При обнаружении мутантов или зараженных уничтожьте их. Если уничтожение своими силами невозможно, выходите в эфир, вас поддержат с воздуха, вертолет возвращается и будет над берегом через двадцать минут.

– Есть, господин полковник! – козырнул Димка, скрывая удивление. Оказывается, Левински говорит по-русски! С сильным акцентом, но бегло и вполне понятно. А на брифингах выглядел так, будто не понимает ни слова из докладов Димки и его солдат. Ему постоянно что-то шептали на ухо, и Димка был уверен, что это кто-нибудь русскоязычный переводил полковнику незнакомую речь…

На этот раз спуск по веревочной лестнице дался Димке легче, сказывался опыт. Баркасом рулил всё тот же старый морпех, сегодня он выглядел более приветливо и даже поздоровался со всеми сразу. Абдулла тактично уселся в самый дальний угол, чтобы не попадаться морпеху на глаза, и баркас двинулся к берегу. Димка достал выданный ему, как командиру, бинокль, и принялся зорко всматриваться в полосу прибоя, неторопливо бьющую в остов взорванного парохода. Мутов нигде не было видно, каменистые холмы в глубине суши тоже выглядели пустыми. Конечно, мутанты могут затаиться внутри раздолбанного парохода и сидеть там в ожидании, когда кто-нибудь подойдет близко. Какое-то примитивное понимание опасности у них имеется, когда их убивают в больших количествах, они делают выводы. Если их остался, к примеру, десяток, и через дыры они видят корабль или много вооруженных людей, то могут и вообще не напасть. Ну, в смысле, не нападут те, кто сам видел, как этот корабль или люди сеют смерть. Потому что понимают, что их слишком мало. Но расслабляться нельзя. На берегу нет ни одного трупа, а вчера их там валялись десятки. Значит, во время ночного дождя кто-то всё подобрал и утащил жрать. Вопрос в том, куда? Если в гнездо, о котором упоминал доктор Иванов, то берег чист. Под дождем муты, не останавливаясь, запросто добегут до любого гнезда, пусть до него хоть сто километров будет, лишь бы дождь не прекращался. Пришлых мутов, тех, что были на пароходе, местные наверняка разорвали и сожрали, а сам пароход им не нужен, раз поблизости гнездо есть. Скорее всего, это станция метро, муты в любом городе обожают жить в метро. И в исландском метро их, по-любому, полно. Затопили подземные тоннели и плодятся там. А в озерах, про которые говорил доктор Иванов, живут загородные муты.

Вот только городских построек не видно даже на горизонте, кругом только трава да камень, даже деревьев нет. Значит, ближайший город достаточно далеко, и тамошние муты вполне могли сюда и не прийти. Тогда трупы растащили те, кто выжил внутри остова парохода. То есть у них сейчас полно еды, и в бой они точно не пойдут. Со всех сторон получается, что опасность на берегу Димку не поджидает. Этот вывод придал ему уверенности, и Димка развил бурную активность, едва баркас коснулся берега. Он бегом повел отряд к ближайшему холмику, объявил его своим наблюдательным пунктом и оставил при себе Магу на всякий случай. Остальных солдат Димка расставил в широкую цепь, назначил Абдуллу старшим и отправил занимать прилегающие к побережью возвышенности.

– Следи за пароходом! – приказал Димка Маге, едва цепь нешироким шагом побежала прочесывать местность. – Если заметишь мута, докладывай! Я пока осмотрю местность.

Холодный ветер стих, немного потеплело, и Димка приник к биноклю. Он принялся шарить взглядом по голой пустоши, прилегающей к побережью, в поисках угрозы. Вскоре из глубины острова показался вертолет, и Димка направил бинокль на ходящую кругами над берегом боевую машину и её оружейную подвеску. Ещё через пятнадцать минут вернулся Абдулла и доложил:

– Господин офицер, вокруг чисто! Я расставил посты на двух холмах, тех, что повыше. Но тут никого нет на три километра в любую сторону, это по-любому. Следов мутантских полно, весь берег истоптан, но самые свежие ведут туда, – он указал рукой в глубь острова, – и их до фига. Когда дождь закончился, муты ушли с побережья, они же здесь берег не любят. Нет тут никого, и спрятаться негде, нор и пещер мы не нашли, а толпу на голой местности вертушка бы заметила. Из укрытий только этот раздолбанный пароход, но если там кто-то и выжил, то не дёрнется. Иначе уже повылазили бы. Короче, можно начинать высадку.

– О’кей, – оценил доклад Димка и потянулся к укрепленной в лямочном кармане рации. С непривычки с первого раза палец не попал на тангенту, и круто выйти в эфир, как это делают престарелые морпехи, не получилось. Пришлось опускать взгляд и смотреть, куда нажимать: – «Контроль», это офицер Малинин! Берег чист, можно начинать высадку!

– Офицер Малинин! – откликнулся «Контроль». – Уточните обстановку в точке высадки!

Димка почти слово в слово повторил доклад Абдуллы, после чего «Контроль» похвалил его за хорошую работу и приказал держать позиции и не снимать посты до особого указания. Потом в эфире прозвучала команда к началу высадки, и Димка поднял бинокль, отыскивая взглядом грузовую стрелу. Интересно же, как будут выгружать элитный отряд, и что у них за транспорт…

– Ого! – удивленно воскликнул Абдулла. – Вот это супер!

– Крутяк! – подтвердил Мага. – Только почему нас так не высаживали?

– По ходу, для нас это слишком дорого, – язвительно ответил Абдулла, – не заслужили ещё!

Димка торопливо опустил бинокль и оглянулся. Оба солдата смотрели на десантный корабль, и он понял, что направил бинокль совсем не туда, где происходили захватывающие дух события. Никто не собирался высаживать элитный отряд при помощи кранов или веревочных лестниц. Оказалось, что почти вся кормовая часть десантного корабля – это огромные ворота. И сейчас они открылись прямо в море, и из них одна за другой выплывали устрашающего вида боевые машины старого времени, на броне которых сидели вооруженные до зубов солдаты.

– БМП-амфибии! – восхитился Мага. – Я читал, что такие раньше были, но чтоб увидеть…

– На них должны быть автоматические пушки, – произнес Абдулла. – Интересно, ещё работают?

– Башен не видно, народу много сидит, – Мага вглядывался в плывущую технику. – Стволов пятьдесят в отряде, не меньше… А! Вот, вижу башенки! Не пойму, что за орудия… Там всё кожухом закрыто, толстостенным, не видно ствола.

– Это защита от мутов, – уверенно заявил Абдулла. – Чтобы ствол не сломали. Крушитель запросто оторвет, если взбесится. А так, под кожухом, он ствол от остальной брони не отличит. Видишь, как кожух наварен? Когда башня в походном положении, между ним и броней просвета нет, орудийный блок сливается с остальной машиной воедино. Человек поймет, где что, а мутант нет. Даже, наверное, не всякий зар догадается. Значит, эта техника подготовлена для работы под ливнем. То есть это те спецы, которые с Готланда на материк в экспедиции за Технологиями и бабами ходят.

– Получается, на корабле с самого начала было полно бойцов и крутых стволов старого времени, но на пароход отправили только нас, с нашим старьём, – подытожил Мага. – Проверяли, значит.

– Надеюсь, проверили, – в голосе Абдуллы вновь мелькнули озлобленные нотки. – Пешком бежать за БМП хоть не заставят? – Он поймал косой Димкин взгляд и тут же принял кроткий вид: – Я имею в виду, что пешком мы будем задерживать ход операции! Могут возникнуть проблемы.

– Разберёмся! – сурово произнес Димка. – Я переговорю с начальством!

На этот раз гнобить Абдуллу он не стал. При виде колонны непобедимой боевой техники старого времени, запросто плывущей по морю от десантного корабля к берегу, ему и самому стало обидно. Он чуть не погиб там, внутри этого чертова парохода! Руководство экспедиции могло бы выделить им больше поддержки, хотя бы прикрытие дать, чтобы оно снаружи всё под контролем держало! Было бы кому вскрыть дверь, возле которой их зажали муты!

Но задавать вопросы начальству не пришлось. Командование больше не сомневалось в надежности Димкиного отряда, это выяснилось быстро. Как только пятерка громадных бронированных амфибий элитного отряда выехала на берег, Димку по рации вызвали к головной машине. Он оставил Абдуллу с Магой осуществлять визуальный контакт с постами на вершинах холмов и поспешил к колонне. И вообще, надо держать этих двоих подальше от начальства. Не хватало, чтобы кто-то из них опять ляпнул что-нибудь, не идущее Димке на пользу.

Пока Димка бежал к головной машине, колонна остановилась, и бойцы элитного отряда начали неторопливо покидать броню амфибий. Берег заполнился людьми, и Димку вновь кольнула обида. Да тут столько солдат, что тот пароход можно было зачистить даже с мутантами. Но все его печали мгновенно рассеялись, едва он добрался до головной амфибии. Вблизи плавающие БМП оказались ещё огромнее и смертоноснее. Больше двух метров в высоту, сплошная броня, мощные гусеничные траки, наблюдательные приборы и прожекторы забраны стальной сеткой, ни один мут не разобьет! И всё целое и работает! Вот что значит Технологии!

– Малинин! – возле головной БМП обнаружилась группа престарелых офицеров во главе с полковником Левински. – Ко мне бегом марш!

Командование элитного отряда было ещё старше, чем их солдаты. Если элитным бойцам на глаз Димка дал лет под шестьдесят, то офицерам было под семьдесят. Коренные граждане Конфедерации все старые и, в общем-то, несложно понять, почему на пароход отправили Димку со своими людьми. Но всё равно обидно. Он подбежал к полковнику, вытянулся во фрунт и доложил о прибытии.

– Высадка прошла успешно, – сообщил полковник Левински. – Дальнейшее наблюдение будет осуществляться с воздуха. Собирайте своих людей, офицер, и усаживайте на броню. Вам выделена головная машина. Командир БМП капитан Моисеенко, – Левински указал на одного из престарелых офицеров, что был заметно моложе полковника: – Он назначен вашим непосредственным начальником. По всем вопросам обращаться к нему. Также с вами будет следовать проводник.

Левински кивнул в сторону хвоста колонны, откуда пара морпехов вела к ним того самого зара в шкурах, которому вчера показывали вылет вертолета. На этот раз у зара вместо убогого каменного топора на поясе висел мачете, выделанные для переноски воды кишки мутанта были заменены флягой, а на голове красовался стальной тактический шлем морпехов. Выглядел зар нелепо, но сам он при этом светился от гордости и явно был очень доволен.

– Он что, местный? – уточнил Димка. – Я его вчера видел, он по-русски говорит. В Исландии разговаривают на русском?

– В Исландии говорят на исландском, – полковник Левински не стал скрывать иронию, – и даже не подозревают о существовании России. А этого мы подобрали в море, в двадцати километрах от Готланда, когда отправлялись в данную экспедицию. Сидел в какой-то самодельной байдарке и пытался удить рыбу. Очень живучий зар, раз не издох и не утонул во время плавания. Понять, откуда именно он плыл, не представляется возможным, географии он не знает, читает по слогам. Выяснить удалось не много: жил где-то в регионе Санкт-Петербурга, в одиночку дошел до побережья и отправился искать «общину, хранящую мудрость старого мира». Соответственно, можно считать, что он её нашел. Но прежде чем он станет одним из нас, он должен доказать, что достоин быть хранителем древней мудрости. Чем он в данный момент и занимается. Этот зар вырос почти дикарем, он отлично знает повадки мутантов и распутывает их следы. Это пригодится. Кроме того, в нем выразила заинтересованность научная команда. Дикарем занимаются специальные люди, вам запрещается вмешиваться в их работу. Вам надлежит оказывать им содействие, а также уничтожить дикаря, если он мутирует. Дальнейшие инструкции получите от капитана Моисеенко. Вы свободны!

Димка собрал свой отряд перед головной БМП и коротко обрисовал ситуацию. Настроение солдат немедленно улучшилось, и боевой дух возрос. Потом появился капитан Моисеенко. Он сообщил, что колонна выдвигается через десять минут, и за это время он проинструктирует Димкиных солдат о том, как правильно сидеть на броне во время движения и как нужно прятаться внутри БМП, если начнется дождь. Вплоть до команды начать движение Димка вместе с остальными с энтузиазмом отрабатывал погрузку-выгрузку в БМП, то взбираясь на броню, то задраивая люки внутри десантного отделения. В стальном чреве могучей непобедимой машины не страшен никакой ливень, хоть с грозой, хоть с тремя грозами! Единственное, что доставляло дискомфорт, так это вонь, идущая от шкур зара-проводника. Самого зара отмыли, но его наряд вонял изрядно, а так как зар тоже принимал участие в отработке погрузки-выгрузки, то приходилось эту вонь терпеть. Димка даже украдкой переговорил с русскоговорящими морпехами, которые рулили заром, чтобы, пока нет дождя, вообще не пускать дикаря внутрь БМП под каким-нибудь предлогом. Но те заявили, что возню с Максимом, так звали зара-проводника, держит на контроле лично доктор Иванов, и они не могут пойти Димке навстречу.

– Доктор Иванов в составе экспедиции? – удивился Димка. – В смысле, он едет с нами?

– Он находится на борту командной машины полковника вместе с остальными учеными научной команды, – объяснил престарелый морпех. – Это предпоследняя броня в колонне. Но я тебе не советую отвлекать его по пустякам. Они заняты важными исследованиями во имя человечества.

Димка заверил его, что всё прекрасно понимает, и предпочел не обращать на зара внимания. Вскоре пришел приказ начать движение, все заняли места на броне, и колонна направилась в глубь Исландии. В первую минуту Димка изрядно струхнул, БМП мчались с огромной скоростью, под сорок километров в час, вдвое быстрее, чем паровой танк, да ещё покачивались на неровностях местности, и казалось, что его вот-вот сорвет с брони и вышвырнет прочь. В результате чего он весь переломанный умрет в жутких мучениях. Димка изо всех сил вцепился в башню, стремясь удержаться на бешено мчащейся БМП, и от запредельного напряжения у него свело пальцы на руках. Остальные чувствовали себя не намного увереннее, зар и вовсе дрожал от страха, и Димка, стараясь выглядеть непоколебимым, подрагивающим на каждом кивке идущей машины голосом спросил у морпехов, почему отряд не едет внутри БМП, раз там есть десантное отделение.

– Здесь обзор лучше, в случае чего мы сможем среагировать раньше и быстрее, чем если все набьемся внутрь, – лениво объяснил один из приставленных к зару сопровождающих. – Можно вести огонь с ходу, особенно из подствольников удобно, муты бегают толпами, их гранатой хорошо накрывает, особенно прыгающей. И вообще, внутри тесно, туда залезть всегда успеется.

Со сказанным Димка согласен не был, но предпочел не вступать с пожилым морпехом в спор при подчиненных, и с понимающим видом кивнул, мол, всё ясно, как божий день. Потом колонна отошла от берега на значительное расстояние, местность вокруг стала неровной, БМП снизили скорость, и Димке стало спокойнее. После безумной гонки на скорости сорок километров в час езда при двадцати километрах в час уже не казалась ему такой быстрой, как раньше, а минут через сорок езды Димка и вовсе вошел во вкус. Всё-таки Технологии – это сила! Сколько живешь, столько в этом убеждаешься! Вот только когда БМП преодолевает очередной подъем или спуск и наклоняется при этом, всё равно поджилки трясутся. Престарелые морпехи ухмыляются и говорят, что это с непривычки, потом привыкнешь и даже понравится. Может быть и так, Димка не спорил, лишь бы снова летать не заставили. Он посмотрел в небо, на стрекочущий высоко вверху вертолетный силуэт. Винтокрылая машина то двигалась над колонной, то уходила далеко вперед, почти теряясь вдали, то начинала кружить по очень большому радиусу. Вертолетчикам оттуда видно лучше, чем тем, кто сидит на броне, зачем вся эта возня с сидением сверху?! Сидели бы себе спокойно в десантном отделении, в тесноте, да не в обиде…

К первому возможному укрытию террористов приблизились через два часа езды. Неглубокая пещера в нагромождении скал никак не могла быть надежным убежищем от тысячи-другой мутов, носящихся под дождем сломя голову. Но полковник Левински заявил, что будет проверен каждый камень, за которым агрессивные фанатики могут укрыться даже сугубо теоретически. На этот раз к штурму подошли серьезно. Отряд спешился и окружил скалы, а Димкино подразделение, которое полковник наименовал взводом несмотря на то, что в нем имелось всего девять человек, было отправлено на зачистку. Перед атакой головная БМП с оглушительным грохотом выпустила в пещеру несколько снарядов, и пещера полыхнула пламенем. Оттуда брызнули потоки каменного крошева вперемешку с облаками дыма и пыли. Пока всё это оседало, Димкин взвод был уже у самой пещеры. Внутрь метнули гранату, после чего устремились в атаку. Пещера оказалась достаточно глубокой, но прямой и ничем не закрытой. Внутри обнаружилось полно разгрызенных костей и никого живого, и полковник приказал завести туда проводника. Зар по имени Максим, которому специально для удобства работы подарили настоящий электрический фонарь, увлеченно освещал им каждый миллиметр пещеры, и Димка стал подозревать, что дикарю просто нравится сам процесс.

– Чистых тут не было, – резюмировал наконец-то зар, когда суровый взгляд сопровождающего заставил его оставить в покое новую игрушку. – Муты сюда забегают часто, но это не их пещера. Тут медведь живет, очень большой. Сейчас его нет, ушел куда-то дней пять назад. Может, знал, что скоро дождь пойдет, и спрятался где-нибудь. Звери, они хитрые, непогоду чувствуют и заранее от мутов укрытие ищут. Кроме него тут никто не ел, на костях следы только медвежьих клыков.

– Хорошая работа, Максим! – похвалил зара престарелый морпех. – С таким проводником, как ты, подлые убийцы от нас не уйдут! Возвращаемся к БМП!

Все потянулись к выходу, и Димка украдкой закатил глаза к потолку. Офигеть! «Хорошая работа»! Сразу не мог сказать, что мы тут зря время теряем?! Ходил тут, светил, в самодвижущийся прожектор играл! А террористы за это время уходят всё дальше! Да этому зару стоило влепить по спине прикладом за такую «хорошую работу»! К удивлению Димки, полковник Левински тоже похвалил Максима, отчего зар преисполнился одновременно счастья и чувства собственной значимости. Потом отряд погрузился на БМП и двинулся к следующей точке. Местность вокруг стала гористой, густо поросшей разными травами, но всё так же пустынной. Никаких городов, даже на горизонте не видно силуэтов высотных зданий, только здоровенные горы, покрытые снегом. Кто бы мог подумать, что такие бывают… Хотя, чему удивляться, если тут в июне такая холодина стоит.

Потом посреди пустоши обнаружилась старая дорога, сильно поросшая травой, колонна пошла по ней, и ехать стало намного комфортнее. Эта дорога и привела отряд ко второй потенциально опасной точке, замеченной вертолетчиками. Здесь Димка впервые увидел исландские дома. Маленький поселок был давно безлюден и разрушен, одно- и двухэтажные домишки зияли дырами и проломами в крышах. Помня о коварстве террористов, Димкин взвод зачищал их по всем правилам, тщательно и без опасной спешки. На это ушел час, по итогам которого стало ясно, что тут тоже никого нет. Но зар-проводник, которого отправили осматривать заброшенные развалюхи, нашел следы почти сразу.

– Здесь были Чистые, – он возбужденно жестикулировал, указывая то на примятую траву, ничем не отличающуюся от остальной точно такой же травы, по которой только что проходили Димкины солдаты, то светя фонарем на потемневший и потрескавшийся пол внутри дома. – Вот их следы, видишь? Здесь они пережидали ночь! Забаррикадировались на чердаке! Как их муты не сожрали?! Наверное, они уже заразились, потому и выжили. Муты их не заметили, хотя по крыше Прыгун бегал, его следы не перепутаешь, у Прыгунов ступни другие, не похожи на других мутов! Если бы Чистые не заразились, он бы по запаху их нашел!

– Ты уверен, Максим? – переспросил его сопровождающий морпех. – Как тут спрячешься-то?

– На чердаке они сидели! – с абсолютной уверенностью повторил зар. – Собрали всякие деревянные вещи, которые по домам валяются, и ими забаррикадировались!

Он неожиданно ловким прыжком вознесся к чердачному окну, зацепился руками за какую-то деревяшку и проворно влез внутрь, немедленно высовываясь обратно:

– Залезайте сюда! Я покажу! – Он протянул морпеху руку: – Давай руку! Тут по-другому не залезть, они специально лестницу разобрали, чтобы муты случайно на чердак не забрели, и чтобы мы не догадались!

– Покажи всё офицеру Малинину, – поспешно произнес престарелый морпех, указывая на Димку.

Пришлось корячиться и лезть на чердак за заром. Наверху было сумрачно, грязно и сыро, воняло гниющим деревом и затхлой водой. Кругом не было ничего, кроме дыр в крыше. Даже следов.

– Ну, и как они тут прятались? – скептически озирался Димка. – Одни проломы вокруг!

– Они всё закрыли мебелью и другими вещами! – зар увлеченно светил фонарем то в пол, то в потолок, указывая пальцем на какие-то грязевые потеки и царапины: – Вот! Видишь? Царапины свежие! И тут! И вон там! И здесь тоже! Около каждой дыры есть! Они всё перекрыли мебелью и завесили тряпьём, и муты их не увидели! Они тут всю ночь провели, чуешь, костром пахнет?

– Ну, и где эта мебель с тряпьем? – фыркнул Димка, оглядывая пустой чердак. – Где кострище?

– Они всё убрали туда, откуда взяли! – зар усмехнулся с видом бывалого профессионала, глядящего на необученного чайника. – Смотри, вот же следы! Вот тут они затаскивали на чердак через дыру в полу что-то большое и тяжелое. А вот тут видно, как тащили обратно! Видишь, грязная полоса глубоко в трещину вдавлена? Человек ногами упирался, когда тяжесть затаскивал! Они знали, что мы их искать будем, и следы замели, даже кострище убрали. Но запах от костра остался! И пол затирали в спешке, торопились уйти. У них же железных машин нет, так просто от мутов не укроешься! Значит, планировали идти по открытому месту! Нужно посмотреть, куда следы ведут!

Зар, не дожидаясь Димкиной реакции, выскочил в окно, и снаружи послышался его разговор с морпехами. Чтобы не потерять контроль над ситуацией, Димка торопливо вышел в эфир и доложил полковнику о результатах работы проводника. Левински похвалил его и приказал выяснить, куда ушли фанатики. Пока Димка вылезал с прогнившего чердака, зар развил бурную активность на улице. Он суетился между домов, ползал на корточках, что-то бормоча, и даже недовольно заявил:

– Вы тут всё затоптали, пока дома обыскивали! Надо было меня с собой взять!

– Чтобы тебя пристрелили террористы в случае чего? – ухмыльнулся Димка.

– Пусть сначала заметят! – набычился зар, но престарелый морпех его оборвал.

– Офицер прав, Максим! – заявил он. – Мы не можем рисковать следопытом. Ты очень ценен.

Зара тут же раздуло от важности, он перестал пререкаться и продолжил ползать в траве, перебегая от дома к дому. Димка в который раз мысленно закрыл лицо рукой. О, да, следопыт! Знал бы он, полудикий болван, что такое настоящие следопыты, разыскивающие следы Технологий!

– Нашел! – донельзя довольный собой зар вылез из травы. – Тут они прошли! Утром! Мы от них на полдня отстаем, это если пешком идти! Туда они направились! – Он махнул рукой в сторону ближайшей гористой гряды. – Надо по следу идти, пока он четкий, посмотреть, вдруг они нас запутать хотели, и где-нибудь дальше сделали петлю и в другую сторону пошли! Только давайте я первый пойду, а то вы опять всё затопчите, время потеряем!

– Малинин, возьмите свой взвод и проводите следопыта! – приказал полковник Левински, выслушав Димкин доклад. – Подтвердите направление движения террористов и возвращайтесь. Дальнейшую разведку будем проводить с воздуха.

Димка расставил солдат вокруг зара полукольцом, чтобы в случае чего защитить «ценного следопыта» от любой угрозы, каковая может возникнуть посреди голой равнины, и официально сообщил ему, что отряд может выдвигаться. Того раздуло от важности ещё сильнее, но это даже хорошо, потому что за дело он принялся усердно. Сам Димка внимательно следил за заром и повторял все его движения и даже взгляды, но так и не понял, действительно ли Максим ведет их по следу, или просто притворяется, что он весь такой крутой проводник. В таком режиме они прошли метров четыреста, после чего зар остановился и заявил, что следы дальше не ведут. Поковырявшись в траве, он двинулся обратно едва ли не на корточках, и через сотню метров победно заявил:

– Вот! Здесь они свернули налево! Они прошли вперед, потом вернулись по своим следам след в след! И очень осторожно пошли в другую сторону! Хотели нас запутать! Роса помешала! – Он на мгновение умолк и с сомнением в голосе закончил: – А они точно Чистые? Чистые так не поступают… Их хороший охотник ведет, я не знал, что у Чистых такие есть.

Димка решил отнестись к данному заявлению со всей серьезностью. Ведь если зар врет, то и будет во всем виноват. А если нет, то получается, что у террористов есть опыт работы на дикой местности, они направились к скальной гряде и влезли на неё по крутому склону. Техника туда не заедет, нужно искать объездной путь, а это время. Хорошо хоть небо пока чистое, хотя ветер дует холодный, и больное бедро ноет. Димка заранее шмыгнул носом, чтобы ненароком не предстать перед полковником Левински в не лучшем свете, и вышел в эфир с докладом. Полковник отправил в указанную Димкой сторону вертолет, и в ожидании результатов воздушной разведки отряд занял круговую оборону. Полчаса Димка бдительно обшаривал взглядом скалистую гряду, в которую упиралась пустынная равнина, потом ветер опять стих, солнце пригрело, и он начал клевать носом. На этой почве у него возникла мысль оставить за себя Абдуллу и под каким-нибудь предлогом залезть в десантное отделение БМП, чтобы немного вздремнуть. Это пойдет на пользу его последующей боеготовности.

– Всем офицерам немедленно прибыть к командной машине! – шипящая голосом полковника рация мгновенно сняла с Димки сонливость.

Он побежал в хвост колонны, забыв о больном бедре, и опередил едва ли не всех офицеров. Пришлось ждать, когда престарелые вояки доплетутся до БМП Левински.

– Только что пришло сообщение с вертолета, – сообщил полковник, терпеливо дождавшись последнего из офицеров. – Тепловизор засек тепловые отметки в районе контрольной точки «Чарли». Количество отметок совпадает с количеством террористов. Предположительно, террористы заметили вертолет. Они прекратили движение и заняли позиции, наверняка начали подготовку к бою. Там недалеко река, наверняка они рассчитывают на то, что звуки боя спровоцируют нашествие мутантов, мы окажемся под атакой, и у них появится шанс уйти. Кроме того, в районе точки «Чарли» облачность, в любой момент может пойти дождь. Всё это, по их мнению, должно нас остановить. Так разочаруем же террористов, джентльмены! По машинам!

Отряд погрузился на броню, и колонна двинулась в обратном направлении. Что такое точка «Чарли», Димка не знал, однако у экипажей БМП имелись карты и вообще, дорогу они знали. Колонна сразу встала на нужный маршрут, обошла скалистую гряду и вышла на ещё одну старую дорогу. Из-за невозможности двигаться напрямик, через скалы и расселины, объездной путь к точке «Чарли» длился два часа. Точка «Чарли» оказалась каменными развалинами, стоящими на вершине скалистого холма, примыкающего к склону обрывистой каменной кручи, вдоль подножия которой текла река. Всё это время вертолет надежно блокировал фанатиков с воздуха, не позволяя им и носа высунуть из развалин, но террористы успели подготовить оборону внутри них. Старая дорога, по которой двигался отряд, тянулась прямиком к холму через неровную пустошь длиной в добрый километр, поросшую невысокой травой и лишенную деревьев. Подойти незамеченными невозможно, террористы уже увидели колонну, это ясно. Каждый, кто пойдет в атаку, попадет под пули.

Но на стороне Конфедерации были Технологии, и агрессивные фанатики оказались бессильны перед их мощью. Полковник Левински приказал всем занять места в десантных отделениях БМП, и стальные боевые машины двинулись в атаку. Одновременно с этим вертолет зашел террористам в тыл и отрезал им пути к отступлению. Фанатики поняли, что им конец, и начали беспорядочную стрельбу, чтобы приманить мутов. От места событий до реки было довольно далеко, метров восемьсот, но муты услышали грохот, и на звуки боя устремилась огромная волосатая толпа плешивых монстров. Полковник приказал БМП открыть огонь по развалинам из пушек, а вертолету атаковать мутов с воздуха, не меняя позиции и не переставая следить за логовом фанатиков. Кружащая в воздухе боевая машина поднялась выше и ударила по ломящейся к холму толпе мутов реактивными снарядами и высокотехнологичными пулеметами. Монстров перепахало так, что от толпы за минуту осталась едва треть, которая, забыв обо всем, ринулась собирать разбросанные повсюду останки своих соплеменников. На довольный хрип жрущих мутов от реки побежала ещё большая толпа, и вскоре на дымящемся поле боя, усеянном разорванными трупами, вовсю кипела массовая драка. Муты дрались за пищу, столь неожиданно оказавшуюся рядом в большом количестве, и на сражение вдали не обращали никакого внимания.

Димка, разглядывающий эту картину через специальный наблюдательный прибор десантного отделения БМП, победно усмехнулся. Замысел террористов натравить на отряд мутантов с грохотом провалился. А теперь с таким же грохотом разлетаются их развалины под огнем автоматических пушек! Прочувствуй мощь Технологий! Йес!

Через полчаса планомерного обстрела облако дыма и пыли, висящее над ставшими втрое ниже развалинами, стало совсем непроницаемым, и полковник приказал начать штурм. БМП подошли к холму вплотную и высадили десант. Бойцы элитного отряда быстро заняли склоны, взяли развалины в плотное кольцо и держали на прицеле каждую трещину в нагромождении раскуроченных снарядами обломков. После этого Левински предоставил возможность Димкиному взводу отомстить террористам за гибель своих боевых товарищей, и Димка повел людей в атаку. Памятуя о коварстве фанатиков, чувствовал он себя крайне неуютно, но восточный темперамент его солдат, пылающих жаждой мести, сделал всё за него. Бойцы рванули в развалины с такой яростью, что он оказался последним. В глубине руин вспыхнула перестрелка, послышались злобные ругательства, дважды раздался взрыв гранаты, потом что-то глухо громыхнуло, и всё стихло. Подоспевшему к месту боя Димке кипящий яростью Абдулла ткнул винтовочным стволом в тройку окровавленных трупов, лежащих за сложенными из камня укрытиями:

– Их старший ушел! Свяжись с полковником, пусть встречают у подножия холма! У них был выход из развалин, они его заранее заминировали! Этих двоих убило под обстрелом, третьему оторвало ногу. Он прикрывал старшему отход! Тот ушел в лаз и взорвал его за собой! Отсюда мы его не догоним! И пусть позовут медика, у нас раненый!

Димка поспешил наружу, на ходу выходя в эфир, но было уже поздно. Со стороны тылового склона донесся звук перестрелки, и рация затрещала голосом командира вертолета:

– Не могу вести огонь, цель смешалась с нашим подразделением!

– Малинин! Догнать! Немедленно! – рявкнул в эфир Левински, и Димка побежал обратно, выводить взвод в погоню.

Но немедленно начать преследование не удалось. Пока Димки не было, его солдаты решили в первую очередь вынести из развалин раненого. Выход из нагромождения обломков был узкий, тащить раненого можно было только вдвоем и не быстро, и остальной взвод плелся следом, злобно сверкая глазами в ответ на Димкины непрерывные требования ускорить шаг. Оказавшись на улице, Димка повел взвод бегом к месту перестрелки. Там обнаружилось двое раненых, над которыми возились остальные морпехи, один из которых махнул рукой в сторону глубокой расщелины:

– Он ушел в скалы. Его преследует команда «Браво» вместе со следопытом.

Димка повел взвод в расщелину, но, войдя в неё, невольно остановился. Расщелина оказалась глубоким скалистым коридором, тянущимся всего на десяток метров и обрывающимся в пропасть глубиной метров в пятнадцать, на дне которой и протекала река мутантов. На краю обрыва залегли несколько престарелых морпехов и вели огонь куда-то вдаль, по другому обрывистому склону, являющемуся противоположным берегом реки. Словно террорист перепрыгнул расстояние в две сотни метров, взобрался на вершину речного каньона по отвесной каменной стене и сейчас стреляет оттуда по морпехам. И попадает, потому что прямо навстречу Димке зар-следопыт Максим вместе с одним из своих провожатых тащили на руках второго, находящегося без сознания.

– Залечь! – выкрикнул морпех-сопровождающий, увидев появившихся солдат Димки. – Снайпер на другой стороне! Всем залечь, быстро!

Взвод немедленно вжался в землю, и Димка отдал приказ уничтожить снайпера. Но никто так и не выстрелил, потому что было совершенно непонятно, куда стрелять. Димка и сам пытался разглядеть позицию вражеского стрелка, но не смог. Престарелые морпехи, похоже, вели огонь не прицельно, видимо, били по памяти туда, где видели врага последний раз.

– Нет там никого, – выразил общее настроение Абдулла. – Или завалили уже, или ушёл.

Опустошив магазины, морпехи пришли к такому же выводу. Над скалистым каньоном противоположного берега закружил вертолет, и все принялись торопливо покидать опасное место. Вертолетчики никого не нашли, и полковник приказал вертолету приземлиться, взять на борт следопыта и высадить его туда, где был замечен снайпер. Потому что объезжать реку придется очень долго. Конечно же, сопровождать зара выпало Димкиному взводу, и полет на вертолете оказался неизбежен. Когда винтокрылая машина, дрожа и завывая винтами, оторвалась от земли и пошла вверх, и оставшаяся внизу колонна мощных боевых машин стала стремительно уменьшаться в размерах, Димке стоило больших трудов заставить себя не закрыть глаза от страха. Вновь накатило забытое ощущение неизбежности смертельного падения с огромной высоты, и за две минуты полета он покрылся холодной испариной с головы до ног. В довершение всего оказалось, что вертолет приземляется совсем не так, как самолет, и когда винтокрылая машина пошла вертикально вниз, Димка решил, что катастрофа всё-таки произошла, и они падают. Не заорал он от ужаса исключительно потому, что его опередил зар, до сего момента прилипший к иллюминатору с выражением абсолютного счастья на своей дикарской физиономии.

– Мы падаем?! – С ужасом в голосе задергался облаченный в вонючие шкуры следопыт, переводя взгляд с иллюминатора на своего сопровождающего и обратно.

– Нет, Максим, всё о’кей, – покровительственным тоном успокоил его престарелый морпех. – Вертолет так приземляется. Не бойся, это надежная машина, в прошлом году прошла капремонт.

Данное объяснение успокоило одновременно и зара, и Димку, но из вертолета Димка все равно вышел первым. Его взвод рассыпался по сторонам, занимая круговую оборону, вертолет немедленно поднялся в небо, и зар приступил к поиску следов. Полчаса он бродил по местности, и все перемещались вместе с ним. Потом зар что-то нашел, подобрал щепоть земли, принюхался к ней и даже лизнул, чем вызвал у Димки желание в очередной раз закрыть лицо рукой. Закончив с дегустацией образцов местной грязи, зар заявил, что напал на след, и, уткнувшись взглядом в траву, двинулся прямиком к скалистому обрыву. В нескольких метрах от него в каменной толще обнаружилась крупная трещина, под опасным углом уходящая глубоко вниз, где и заканчивалась бурлящей рекой.

– Туда он ушел, – подытожил зар. – В реку. Мы как бы на полуострове сейчас. Река с двух сторон вокруг него течет, она его здесь огибает. Просто река мелкая, а полуостров очень высокий и длинный, поэтому с того берега, где мы были, этого не заметно. Он в реку спустился и ушел.

Димка доложил полковнику, и тот приказал возвращаться. Пришлось вытерпеть ещё один перелет, но на этот раз Димка имел опыт и две минуты перетерпел спокойно. Отряд погрузился на БМП и откатился назад, в центр прилегающей к холму с развалинами пустоши. Там полковник организовал временный лагерь. Боевые машины расставили в круговое построение таким образом, что всё вокруг простреливалось на полкилометра, и всякое внезапное нападение полностью исключалось. После этого вертолет ушел на дозаправку, и Левински собрал офицеров на брифинг. На этот раз на брифинге присутствовал доктор Иванов с обоими учеными своей научной команды.

– Уничтоженные террористы опознаны, их личности установлены, – сообщил полковник. – Это агрессивные фанатики, известные по именам Беркут, Леший и Снег. Главарь банды террористов, носящий имя Фридрих, сумел скрыться. Это ему удалось потому, что у него оказался сообщник. Когда наши бойцы загнали Фридриха в тупик, заканчивающийся обрывом, он спрыгнул с него в реку. Но уничтожить его огнем сверху не удалось. Когда солдаты приблизились к обрыву, на другой стороне реки, на преобладающей высоте, обнаружился снайпер, который открыл по ним огонь. Снайперу также удалось уйти. Лишь по счастливой случайности он никого не убил. И сейчас я хочу услышать две вещи: откуда у Фридриха пятый сообщник, и почему им обоим удалось скрыться.

– На борту похищенного террористами парохода, – доктор Иванов хмурился и выглядел крайне озабоченно, – вместе с Фридрихом находились трое указанных вами фанатиков. Иных лиц вместе с ним не было, это установлено совершенно точно. Вы уверены, что уничтожили всех его людей?

– Уверены, – заявил капитан Моисеенко. – Взвод офицера Малинина, занимавшийся штурмом их укреплений, извлек из развалин трупы, и они были дактилоскопированы. Личности уничтоженных фанатиков подтверждены. Ошибки быть не может. Кроме того, в результате штурма Фридрих был ранен, убегая, он оставлял кровавые следы.

– Наш следопыт считает, что с Фридрихом работает зар, – заявил один из сопровождающих зара морпехов. – Мы с ним согласны. Это объясняет, почему снайпер, ведя огонь с двухсот метров, никого не убил. Он плохо обучен и не знает, что такое бронежилет, поэтому целился в грудь и попал в усиленную бронепластину. Попадание нанесло человеку сильный удар, но пуля пластину не пробила. А после того, как команда «Браво» залегла, он не смог ни в кого попасть. Патронов у него было немного, он все расстрелял и отступил. – Морпех посмотрел на зара: – Максим, расскажи.

– Ну… – Зар чувствовал себя неловко в окружении великих носителей знаний старого мира, – там всё как-то странно было… Тот, который Фридрих, он с тем, который снайпер, раньше не встречался. Потому что следы в той деревне были от четверых человек, обутых в твердую обувь. Из развалин, в которых бой был, Фридрих уполз через нору, затем убил двоих ва… наших, выбежал к обрыву и спрыгнул в реку. Вот…

– А что насчет снайпера? – подбодрил его пожилой морпех.

– Снайпера до того момента с ними не было, – уверенно заявил зар. – Ну… рядом точно не было никогда, если только они его как-нибудь издали увидели и перекрикивались, только этого никто делать не будет, потому что у мутов очень острый слух. Снайпер этот пришел на скалы противоположного берега реки с другой стороны. Он точно не Чистый, обувь у него из шкур, и одежда тоже… вот… – Максим достал из-за пазухи грязный клочок шерсти: – Это я там подобрал, где он стрелял… Он, когда уползал, по камню протерся… Но оружие у него, как у Чистых! – С этими словами зар протянул полковнику винтовочную гильзу. – Я думаю, что тот, который снайпер, он там сам по себе шёл. Его вертолет испугал, он спрятался в расселине, там со всех сторон камни, его не видно, и вода мелкая совсем, мутов нет, потому что им нырять надо, а как раз в том месте пороги, и воды по щиколотку… Место удобное.

Максим с некоторой опаской окинул всех взглядом, но убедившись, что всё внимание принадлежит ему, посмелел и продолжил более уверенно:

– В общем, он там сидел и ждал, когда вертолет улетит, потому что боялся, а потом начался бой, он услышал и поднялся на гребень, посмотреть. Увидел, как наши гонятся за Фридрихом, и решил за него заступиться. Начал стрелять, а потом увидел, что вертолет к нему летит, и уполз в реку.

– То есть с вероятностью, близкой к ста процентам, обоих террористов сожрали мутанты, – сделал вывод доктор Иванов. – Любая река является гнездом мутантов, и эта, как мы могли убедиться, не исключение. Террористы сами пошли в реку и неминуемо там погибли.

– Нет, – возразил зар. – Они убежали. Река маленькая, узкая, прозрачная. Видно же, что мутов в ней не осталось, все убежали на берег, за трупами, и там дрались. Те, кто успел кусок отхватить, в реку сразу не вернутся, в такой маленькой речке их сразу другие увидят, набросятся скопом и еду отберут. Муты с добычей в руках становятся каждый за себя, поэтому они будут разбегаться по таким местам, где их не видно… по канавам всяким, ямам, овражкам, пещерам… Не было их в реке в тот момент, маленькая она слишком. Эти, как их, Фридрих и снайпер, они под водой проплыли за косогор, выбрались на другой берег и убежали. Здесь холодно, вода ледяная, бежать надо быстро, чтобы согреться! Но там они точно встретились, потому что другого места, где можно из реки выйти, поблизости нет, а долго по воде они плыть не станут. Холодно очень, да и муты скоро вернутся. Сейчас-то река ими опять кишит!

– Значит, у Фридриха появился сообщник из числа местных зараженных, – заключил Иванов.

– У местного населения нет огнестрельного оружия, – напомнил ему полковник Левински. – Мы уничтожили всех террористов, у кого оно имелось, ещё двадцать пять лет назад. Все стволы были изъяты. Ежегодные патрули, проводимые нами в Исландии, ни разу не выявили наличие признаков возвращения на остров даже примитивных пороховых ружей.

– В таком случае, оружие было привезено на остров недавно, – доктор Иванов поёжился под порывом неожиданно начавшегося ветра и застегнул замок своей утеплённой непромокаемой куртки. – Наиболее вероятно, что это сделали террористы, совершившие похищение члена Правительства Фишера. Значит, они находятся на острове, возможно, их дирижабль где-то поблизости!

– Фишеру вживлен радиомаячок ограниченного радиуса действия, – Левински посмотрел на часы. – Как только вернется вертолет, мы начнем поиски его сигнала. Даже если террористы спрятали дирижабль, о существовании подкожного маячка у Фишера они не знают. Если только сам Фишер не стал жертвой их фанатичной агрессии.

– Не думаю, – знаменитый учёный был спокоен. – Люди подобного сорта тешат себя иллюзией, будто имеют безукоризненные моральные принципы. Они уверены, что хотят не погубить, а спасти мир. Они не будут убивать убеленного сединами старика, не способного к сопротивлению. Всеми уважаемый мистер Фишер жив, это несомненно. На момент похищения состояние его здоровья было вполне удовлетворительным.

– Если Фишер жив, он мог рассказать террористам о существовании и местонахождении объекта «Танго», – полковник Левински бросил на доктора Иванова многозначительный взгляд: – Они могли вырвать из него признание пытками. Но первичный облет объекта не выявил какой-либо активности в его секторе. Новых обломков у границы опасной зоны также не выявлено. Это означает, что террористы ушли туда пешком.

– Или они так и не узнали об объекте «Танго», – подхватил Иванов. – Я далек от мысли, что фанатики применяли к Фишеру пытки, его преклонный возраст вкупе с их так называемыми «принципами» не позволят фанатикам сделать это. Кроме того, Фишер ознакомлен с информацией по объекту «Танго» в общих чертах. Координаты объекта ему неизвестны. Нет, террористы ничего не знают об этом, это однозначно. Они либо погибли, как мы предполагали ранее, либо всё ещё где-то здесь и ищут иголку в стоге сена. Арестуйте их, полковник! Уверен, следы найдутся быстро, раз по Исландии разгуливают зары с армейским оружием.

– Мы сделаем это, сэр, – сурово пообещал Левински и перевел взгляд на офицеров: – Джентльмены, готовьте свои команды к маршу! Через полчаса выдвигаемся к объекту «Фокстрот», нам нужны пленные для допроса. Разойдись!

Все направились к своим боевым машинам, и Димка, прибавив шаг, поравнялся с капитаном Моисеенко. Он убедился, что зар-следопыт не слышит его, а то ещё решит, что Димке начальство не доверяет важную информацию, и негромко спросил:

– Что такое объект «Фокстрот»?

– Поселение местных заров, – ответил тот. – Раньше там была столица Исландии, мелкий захудалый городишко. Сейчас в его руинах проживает самое крупное племя заров, тысячи полторы голов. Есть ещё объекты «Янки» и «Зулу», там пара племен поменьше, голов по пятьсот в каждом.

– Так мало? – удивился Димка. – У нас в Москве заров полно! Только внутри МКАДа их тысяч триста, вроде, или даже больше. И сколько ни отстреливай, меньше не становится – плодятся быстро.

– Исландия маленький остров, тут и до эпидемии столько народа не жило. А после и вовсе почти никого не осталось, – объяснил Моисеенко. – Когда мы здесь в первый раз высадились, то едва штук двести взрослых заров насчитали, остров необитаемый был, можно сказать. Это они с тех пор так размножились, зары везде плодятся, как тараканы, не только в Москве.

– Что, даже мутов здесь не было? – не поверил Димка.

– Мутов было мало, – престарелый капитан скривился, словно обсуждение Исландии являлось для него темой неприятной, – все тихо сидели по своим озерам и жрали друг друга. Но как поголовье заров начало увеличиваться, численность мутов тоже стала расти. Каждое лето мы сюда возвращаемся, и каждое лето и тех и других всё больше. Ни одного дождя без резни не обходится.

– А что такое объект «Танго»? – не отставал Димка. – Полковник говорил, там какая-то опасная зона. Это главное гнездо местных мутов? Или племя агрессивных заров? Что там за обломки?

– Узнаешь в своё время, – в голосе Моисеенко мелькнуло раздражение, и он недвусмысленно дал понять, что разговор окончен: – Готовьте взвод к маршу, офицер Малинин! До объекта «Фокстрот» около двухсот километров, всю ночь добираться будем.

Престарелый капитан едва слышно выругался, бормоча себе под нос что-то на тему того, что он уже стар для всего этого дерьма, но всё приходится делать самому, вот быть бы ему помоложе лет на двадцать и так далее. Димка не стал усугублять его раздражение и отправился строить взвод для доведения обстановки.

Колонна бронированных амфибий шла по унылой пустоши третий час, и Димке казалось, что усыпанная камнями неровная пустыня бесконечна. Казавшаяся ранее ужасающе быстрой скорость, сейчас, на фоне никак не меняющегося пейзажа, уже не воспринималась так остро. Зато остро воспринималось сидение на жесткой броне в одной позе столько времени. Димка отсидел себе всё, что можно было отсидеть, а тут ещё холодный ветер стегает порывами, и погода совсем не июньская. Хорошо ещё, что его резинокольчуга имеет утеплитель… Ломота в отсиженных костях таза вкупе с ознобом и мурашками на коже вконец измотали Димку, и остальные чувствовали себя ничем не лучше. А ещё было очень обидно, что оба престарелых морпеха, сопровождающих зара-следопыта, с самого начала движения заняли места в десантном отделении БМП, и наверняка спят там себе преспокойно. А вот Димке и его солдатам надлежит мерзнуть на жесткой броне и не терять бдительности, ведь они двигаются на головной машине, и от их внимательности зависит безопасность всей колонны. Ну, блин, а как же иначе-то?! Вокруг голая пустошь, даже нападающих тараканов будет видно за километр! Просто невероятная нехватка бдительности, глаз да глаз нужен! Но особенно Димку бесил сам зар-следопыт. Он, как ни в чем не бывало, сидел вместе со всеми на броне и пребывал в полнейшем восторге от невероятной скорости боевых машин, от самих боевых машин, и от себя самого, принимающего участие во всём этом торжестве Технологий. И ни холодный ветер, ни сталь под задом, его совершенно не беспокоили. В общем, все, кроме зара, испытали настоящее блаженство, когда прозвучал приказ об остановке для приема пищи. Пока капитан Моисеенко выдавал Димке сухой паёк на взвод, обоих морпехов, сопровождающих зара-следопыта, вызвали к полковнику Левински. По возвращении они коротко переговорили с Моисеенко, и тот подозвал Димку к себе.

– Садись с нами, Малинин, – предложил он, указывая на распахнутые люки десантного отделения БМП, где механик-водитель заканчивал нехитрую сервировку ужина. – Перекусим офицерской компанией, обсудим операцию.

– А что, здесь собрались одни офицеры? – Димка, подозревая подвох, перевел взгляд на зара.

– Одни, – подтвердил Моисеенко. – Эта операция – испытание для вас с Максимом. Если вы пройдете его и докажете, что достойны быть хранителями мудрости старого мира, – в этот момент капитан незаметно для зара многозначительно подмигнул Димке, – то будете повышены в звании. Ты – умелый командир – получишь звание «лейтенант». Максим – умелый следопыт – получит звание «офицер», и ему, как тебе, выдадут рацию, боевое снаряжение и оружие старого мира.

– Это правильно, – Димка мгновенно понял правила игры. – Без умелого следопыта нам никак!

Он посмотрел на переполненного осознанием важности момента дикаря и стоически сдержал гомерический гогот. Этот идиот всё принимает за чистую монету! Теперь понятно, почему престарелые морпехи столь терпеливо с ним возятся. Доктор Иванов и полковник Левински выдающиеся умы человечества, они умело используют безмозглого зара в достижении великой цели: уничтожении террористов, покусившихся на будущее мира. И чтобы зар работал усерднее, ему рассказывают, какой он важный и незаменимый. На идиотов это действует безотказно, достаточно вспомнить Штурвала. Этот тупица постоянно получал от сталкеров дифирамбы вместо эквивалента, и это его вполне устраивало.

– Залазьте внутрь, и приступим! – капитан Моисеенко забрался в десантное отделение, уселся на сиденье и подхватил только что подогретую на таблетке сухого горючего вскрытую банку консервов. – Пока каша остывать не начала! А то в этой чертовой Исландии в июне инеем покрыться можно! Как она достала меня за эти годы… – Он принялся ковырять в банке ложкой.

– Вы были здесь раньше, когда проводились экспедиции по поиску «второй подсказки Вильмана»? – предположил Димка. – Ее же на самом деле не существует. Долго пришлось возиться?

– Каждый год сюда выдвигаемся, – недовольно ухмыльнулся один из старых морпехов, – в июле. Это у нас вроде летнего отпуска! – Его напарник иронически фыркнул, и тот продолжил: – В этом году экспедиция состоялась на месяц раньше срока, из-за угона теплохода. Но теперь, когда у нас есть такой высококлассный проводник, как Максим, мы эту гребаную подсказку найдем!

Зар чуть не взорвался от избытка собственной значимости и произнес, чавкая набитым ртом:

– Я постараюсь. Только покажите, где искать, и объясните, что это такое. Я найду!

Ну-ну, конечно, найдешь, – мысленно заржал Димка, – за тридцать лет опытнейшие солдаты старого мира, с бронированными амфибиями и вертолетом, ничего не нашли, а ты-то найдешь сразу!

Внезапно его осенило. Точно! Доктор Иванов взял этого идиота в экспедицию, потому что он глуп и управляем! Ему хочется стать великим и получить антивирус, вот он и лезет из кожи вон. Он сделает всё, что ему скажут, и не нарушит приказ ни на дюйм! Иначе гораздо проще и умнее было бы отловить проводника здесь, в Исландии, из числа местных заров. Уж они-то окрестности знают получше этого болвана. Но им нельзя доверять. А этот даже не задумается, сразу бросится исполнять без лишних вопросов.

– Доктор Иванов тебе расскажет, – пообещал зару морпех. – Он в этом лучше всех разбирается.

– А на поиски мистера Фишера тоже снаряжалась экспедиция? – Димка задал давно интересовавший его вопрос. – У него же есть радиомаячок, его можно было отследить по спутнику.

– Этот маячок сыграл с Фишером злую шутку, – судя по тону жующего Моисеенко, судьба Фишера интересовала его далеко не в первую очередь. – В своё время именно Фишер был инициатором вживления всем членам Правительства Конфедерации радиомаячков. В ту пору среди граждан Конфедерации ещё не утихли… ммм… кое-какие разногласия, и он боялся пострадать в результате несчастного случая. Короче, Фишер всех достал с этими маячками, но своего добился. Но вживить под кожу спутниковый ретранслятор невозможно, поэтому эти маячки совсем маленькие и имеют ограниченный радиус действия. Километров пять при условии абсолютно открытой местности, а в среднем – раза в два меньше. И в тот день, когда Фишера похитили террористы, записи автоматической системы мониторинга показали, что дирижабль, на который его погрузили, ушел на юго-восток, в противоположную от Исландии сторону. Мы высылали погоню, но начался шторм, и всё пришлось свернуть. Позже поиски в близлежащих водах результата не дали, а посылать в Исландию дорогостоящую экспедицию просто так никто не стал. Правительство решило сберечь людей и ресурсы. Особенно на этом настаивал помощник Фишера, занявший его место. Временно, конечно же, до следующих выборов. Он заявил, что Фишер был бы против того, чтобы ради его поисков подвергалось опасности множество людей.

– Очень благородно со стороны Фишера, – изрёк один из престарелых морпехов. – У меня эта Исландия давно в печенках сидит. Всё равно сюда каждый год приходится переться, время пришло – поищем. На этот раз полковник взял с собой два вертолета и портативные радиопеленгаторы. Так что найдем, если живой. Док Иванов уверен, что с ним всё о’кей.

– А у нас много вертолетов? – оживился зар. – Мы ещё будем на них летать?

– С собой два, – ответил морпех, – боевой и транспортный. На Готланде есть ещё несколько, но на ходу их держать смысла нет. Обслуживание геморное, и пилотов не хватает. – Он помрачнел. – Мы стареем, машины стареют… Ненужные машины можно пустить на запчасти для нужных, а вот с людьми так, к сожалению, не сделать. Хотя в старые времена такие технологии в медицине были…

Морпех недовольно умолк, но за него продолжил Моисеенко:

– Да, раньше врачей хватало, кто мог пересадку органов выполнить, очереди за донорами стояли на несколько лет вперед. – Он криво ухмыльнулся: – Сейчас доноров полно, заров девать некуда! А вот докторов таких нет. Ещё лет десять, и нам станет не до экспедиций…

– Мы встанем на ваше место! – с жаром воскликнул зар. – Мы будем хранить мудрость старого мира! Мы вас не подведем! – Он вонзил в Димку неистовый взгляд: – Да, брат офицер Малинин?

– Конечно! Кхе… Кхр… – От неожиданности подавился Димка. Офигеть! Они уже братья!

– На вас вся надежда! – c напускной торжественностью поддержал зара Моисеенко, и тихо добавил совсем настоящим, тоскливо-искренним тоном: – Но как не хочется стареть, ты бы знал…

– Но вы и так живете бесконечно долго! – неподдельно изумился зар. – Доктору Иванову восемьдесят лет! Это чудеса старого мира! У нас в племени до двадцати трех мало кто дожил, обычно все раньше мутируют. – Неожиданно приподнятый настрой покинул его, и он с нескрываемым страхом посмотрел на морпехов: – А я точно успею пройти испытание? Вдруг я… ну…

– Успеешь, – тоном, исключающим всякие сомнения, заявил один из них. – Тебе же док Иванов сказал, что на время прохождения испытания мудрость старого мира блокирует механизм мутации.

– Да-да! Он сказал! – Зар мгновенно оживился, будто с него только что сняли смертный приговор. – Просто я… ну это… – Он замялся. – Я испугался, что провалил испытание, потому что не выследил террористов. Но я же не виноват! Я не знал, что там можно по реке убежать! Из-за скалы не видно…

– Расслабься, Максим, – покровительственно успокоил его капитан Моисеенко. – Тебя никто не винит, все знают, что ты тут ни при чем. Им просто повезло. Твое испытание продолжается. А этих фанатиков мы потом всё равно найдем. Полчаса назад вертолетчики на связь выходили, сообщили, что провели тщательный облет того сектора, но террористов не обнаружили. Зато мутантов полно. С прошлого года ещё больше стало. Так что вдвоем фанатики далеко не уйдут. Или муты их сожрут, или мы выловим, когда основную работу закончим. Они всё равно не знают, куда идти, так можно месяцами по Исландии слоняться. Никуда они от нас не денутся!

– Значит, мы ещё будем летать на вертолете? – вновь задал свой идиотский вопрос зар.

Димка спрятал злую гримасу. Ты достал уже со своими полетами! Чего тебе пешком не ходится?!

– Будем, Максим, будем, – обрадовал зара морпех к неудовольствию Димки. – Ещё полетаешь.

На этой безрадостной ноте приятная часть беседы закончилась. Дальше счастливо жующий зар принялся распинаться о том, как ему нравится летать, и что после того, как его испытание будет успешно пройдено, он будет просить Правительство, чтобы его назначили хранить вертолетные Технологии, и он станет летать постоянно. Старики, и это понятно, его не разочаровывали и только согласно поддакивали, обещая скорые полеты. В итоге Димка молча доел свой ужин, дождался окончания офицерской беседы и полез из БМП наружу.

– Малинин, – окликнул его Моисеенко. – Нам всю ночь ехать, так что разбей своих на две части, пусть поочередно отдыхают в десантном отделении. Мы будем делать остановки для смены десанта каждые четыре часа. И смотрите в оба, наша машина головная, все зависят от нас!

Димка подтвердил, что всё понял, и направился к подчиненным. Те закончили прием пищи гораздо раньше. Что и не удивительно – на холодном ветру надо есть быстро, иначе наскоро разогретая еда быстро остынет, и вместо того, чтобы согреться, замерзнешь ещё сильнее.

– Какие планы, господин офицер? – При его приближении Абдулла выстроил взвод в одну шеренгу и подал команду «смирно». Сразу видно, что новый круг Димкиных друзей произвел на солдат правильное впечатление, и теперь никто не сомневался в его лидерстве.

Димка окинул взвод придирчивым взглядом, но грубых недостатков не нашел. Пришлось указать паре бойцов на мелкие, которые под суровым Димкиным взглядом были исправлены немедленно.

– Вертолетчики выходили в эфир, – командным тоном объявил Димка, уточняя подчиненным текущую задачу. – Следов террористов не обнаружено, зато обнаружено множество мутов в их секторе. Так что этим Фридрихом займемся позже, если его не сожрут. Поэтому колонна продолжает движение к объекту «Фокстрот». Абдулла! Разбить взвод на две команды! Первая будет ехать на броне, вторая отдыхать в десантном отделении. Потом поменяются. Я порешал этот вопрос с капитаном Моисеенко!

– Ооо! Живём! – восторженно протянул Абдулла, оглядываясь на взвод: – Парни! Наш командир – крутой мужик! С таким будем, как у Аллаха за пазухой!

Солдаты радостно зашумели, одобрительно высказываясь на тему того, что не придется отсиживать зады, которые уже и так чуть ли не отваливаются, и преданно уставились на Димку. Димка скромно молчал, позволяя всем выразить признание его заслуг, после чего вновь принял командное выражение лица и многозначительно произнес:

– Двигаться предстоит ночью, поэтому смотреть в оба! Мы идем на головной машине, безопасность всей колонны зависит от нас! Не подведем Конфедерацию! Страна доверяет нам!

Все дружно гаркнули, что готовы служить Конфедерации, и Димка возглавил отдыхающую команду. Он вернулся в десантное отделение, дождался начала движения и уснул, ощущая приятную тяжесть в желудке. Проснулся он от того, что БМП вздрогнула, останавливаясь.

– Дождь! – громко зашипела в ухо гарнитура рации. – Всем укрыться в БМП!

Люки десантного отделения распахнулись, и внутрь полезли испещренные дождевыми каплями солдаты. Колонна закупорилась меньше чем за минуту, и в эфире раздался голос полковника:

– Колонне малый ход! Продолжать движение по мере видимости!

Димка приник к наблюдательному прибору, но снаружи уже сгустились сумерки, и видно было плохо. Вроде пока вокруг всё та же пустошь, усеянная камнями. Ну, может, трава кое-где пробивается. Мутам даже взяться неоткуда. Колонна медленно двигалась вперед, выключив ходовые огни, как объяснил один из морпехов, БМП оснащены инфракрасными прожекторами и могут идти даже в кромешной тьме. Но в Исландии очень разный рельеф местности, кажущаяся бесконечной пустошь может в любой момент закончиться обрывом, каньоном или речным руслом, которое приборы ночного видения могут и не засечь. Поэтому без освещения лучше не рисковать, а привлекать светом прожекторов мутов тоже не стоит. Под дождем их агрессивность зашкаливает. Словно в подтверждение его слов, на БМП обрушился град камней.

– Муты! – выругался морпех. – Как чувствовал!

– Всем стой! – затрещал в эфире голос Левински. – Заглушить моторы! Соблюдать тишину!

– Откуда они взялись? – удивился Димка. – Кругом пустошь, не было никого!

– Тут река недалеко, – ответил престарелый морпех. – Впереди, километров пять до моста. По местным меркам, большая. Дождь там, видимо, раньше пошел, муты повылазили, начали бегать по округе в поисках зверья. Кто-то услышал шум наших движков, в дождь звуки далеко распространяются. Вот и прибежали. Увидели стальных чудовищ, взбесились и начали камнями швырять. Сейчас прибегут на зуб пробовать. Поэтому всем молчать, чтобы они не бесились ещё сильнее. Не то ещё отломают что-нибудь. А так похрипят и уйдут.

Но муты уходить не желали, и ждать пришлось довольно долго. Дождь не заканчивался, на улице рассвело, монстры не расходились, продолжая толпиться вокруг боевых машин. Настроение хрипящей толпы периодически менялось, мутанты то бесцельно слонялись возле БМП группами по нескольку десятков голов, то вдруг впадали в ярость и принимались царапать броню и долбить по ней камнями и кулаками. В такие моменты на боевые машины вскакивали Прыгуны и начинали хвататься за всё подряд, в надежде оторвать от неожиданно несъедобной добычи хотя бы что-нибудь. Убираться обратно в реку муты не собирались, вскоре дождь хлынул с удвоенной силой, и стало ясно, что осада затягивается на неопределенный срок. Находящиеся в тесноте восьмой час люди начали жаловаться на голод и нужду в санитарно-гигиенических процедурах, но Димка не мог пресечь ропот, потому что сам нуждался в таковых не меньше.

– Головной машине запустить мотор! – В голосе Левински звучало раздражение. – Совершить объезд колонны! Давить мутантов гусеницами, оружия не применять! Остальным ждать приказа!

БМП капитана Моисеенко взревела двигателем, заставляя мутов отпрыгнуть в разные стороны от неожиданности. Спустя секунду плешивая толпа вскипела яростью и бросилась на столь внезапно ожившего противника. Боевая машина лязгнула гусеницами и рванулась вперед, давя бегущих навстречу мутантов. Механик-водитель петлял, прокручивал БМП вокруг своей оси, ускорялся, внезапно останавливался, снова пытался набрать с места максимальное ускорение. Из-за рева мотора хруст ломающихся под гусеницами костей слышен не был, но вцепившийся в наблюдательный прибор Димка видел увеличивающееся вокруг поле размозженных волосатых трупов.

– Зачем мы ездим по кругу? – Димка, стараясь не удариться о борт вздрагивающей от постоянных рывков боевой машины, обернулся к ближайшему морпеху. – Надо двигаться дальше всей колонной! Видимость нормальная, муты нам по фиг, прямо по ним можно ехать!

– Тогда они никогда от нас не отстанут, – ответил тот, кривясь от очередного резкого разворота. – Мы будем продвигаться всё дальше, и всё новые муты будут замечать нас и прибегать толпами! Вокруг нас всегда будет кишеть этими тварями, они нас из машин не выпустят, пока дождь не закончится. А закончиться он может и через пару часов, и через пару суток. Но ты же не хочешь устраивать сортир прямо здесь?!

– А кружить на одном месте – это чем поможет?! – огрызнулся Димка, все-таки ударившись о стальной борт. – Муты будут сбегаться сюда на рёв мотора!

– Сейчас подавим их штук двести, они захотят жрать, похватают трупы и сами разбегутся, – престарелый морпех поправил съехавший от тряски шлем и ловко, в одно движение, затянул подбородочный ремешок. – А те, кому не хватит мертвечины, побегут за теми, кому хватило. Здесь станет пусто, и мы сможем выйти из машин.

– Прямо под дождем?! – опередил Димку донельзя удивленный зар-следопыт. – И мутов не будет?

– Минут через пятнадцать обратно прибегут, – поморщился морпех. – В Исландии муты особенно злобные. То ли жрут быстро, то ли другие как-то узнают о нашем присутствии, и прибегают. Неважно! Пятнадцати минут нам хватит проветриться.

Старый морпех не ошибся. БМП давила тупо прущих навстречу мутов минут двадцать, после чего чувство голода у монстров пересилило злобу. Муты разом потеряли к колонне интерес и ринулись рвать на части трупы. Возникла давка, быстро переросшая в драку, из которой по две-три штуки выскакивали муты с добычей в руках и изо всех сил срывались бежать в сторону невидимой отсюда реки. Вскоре основная толпа сдвинулась с места и умчалась туда же, на ходу отрывая зубами куски от обретенной добычи. В наблюдательный прибор было хорошо видно, как со стороны реки появилось несколько десятков новых мутов, и жрущая на бегу толпа резко изменила курс, стремясь избежать встречи. Новички немедленно бросились в погоню, и спустя минуту местность вокруг опустела. Полковник Левински разрешил личному составу отряда покинуть боевые машины на десять минут и приказал офицерам организовать круговое наблюдение за местностью. Вылезать из БМП под дождь было страшно, и развороченная гусеницами каменистая пустошь, усеянная клочьями мутантской шерсти, залитая кровью и мелкими ошметками тел, ещё сильнее усугубляла ощущение нависающей опасности.

Мутанты вернулись ровно через двенадцать минут. К тому моменту весь отряд уже заперся в БМП, и в тесноте заполненного десантного отделения осуществлялся прием пищи из сухого пайка. Увидев волосатую толпу тысячи в полторы плешивых голов, мчащуюся к замершей колонне, Димка чуть не потерял аппетит. Пришлось заставлять себя есть, философствуя на тему того, что к хорошей жизни люди привыкают быстро. За восемь месяцев, проведенных в Конфедерации, Димка успел отвыкнуть от смертельно опасных дождей и жутких атак яростно хрипящих полчищ мутов. Даже работа на обуреваемой яростными штормами промозглой нефтедобывающей платформе не такая нервная, как сидение в БМП под осадой мутантов.

В правоте данного утверждения Димка смог убедиться с лихвой, потому что дождь закончился только через сутки, и за всё это время колонна прошла порядка двух километров. В основном так получилось само по себе: после каждого «раздавливания» сотен мутов и последующего «проветривания» приходилось уходить на новое место. Потому что на старом стоял жуткий смрад, даже дождь не спасал, а фильтро-вентиляционные установки боевых машин не включали в целях экономии топлива и ресурса и без того изрядно изношенных аккумуляторов. А тут ещё престарелые морпехи занудствовали, не переставая. Ругали дождь, реку, механиков-водителей, которые не успели пересечь её до начала дождя, и неуклюжую молодежь, толком ничему не обученную и не умеющую даже на броне сидеть, из-за чего те самые механики-водители были вынуждены держать низкую скорость и, как уже было сказано выше, не успели пересечь реку до начала осадков. И куда смотрело начальство, когда изучало метеосводку, и вообще, их терзали серьезные сомнения в том, что метеосводка изучалась и вовсе существовала… В общем, когда к полудню следующего дня дождь неожиданно стих, сменившись холодным порывистым ветром, Димка полез на броню с удовольствием.

Колонна продолжила движение по хлюпающей каменистой пустоши и через десять минут вышла к реке, которая доставила колонне столько головной боли. Река оказалась относительно неглубокой, но довольно широкой, и мутов в ней было полно. Плешивая толпа волосатых монстров тотчас повылазила из воды и устремилась навстречу боевым машинам. Короче, в десантное отделение Димка залезал очень бодро. Вопреки его ожиданиям капитан Моисеенко повел БМП мимо моста, по пологому склону, спускающемуся прямо к воде. Престарелый морпех объяснил, что в условиях порывистых ветров, частых дождей и постоянной высокой влажности мост обветшал, потерял прочность и стал опасен. Поэтому реки, там, где это возможно, амфибии пересекают вплавь. На ползущую по воде боевую машину немедленно взобралось столько Прыгунов, что Димка испугался, не перегрузят ли они мотор своим весом. Паровой танк под тяжестью нескольких десятков прыгунов останавливался, если шел груженый… Но могучие Технологии старого мира не подвели, и колонна переправилась без происшествий, если не считать мутов, полутысячной толпой облепивших БМП. Но на этот раз дождя не было, и полковник отдал приказ открыть огонь. Автоматические пушки дали по паре очередей, и плешивые быстро отстали, принимаясь за дележку трупов своих соплеменников.

Местность за рекой началась холмистая, местами обрывистая, и старая дорога из прямой превратилась в петляющую. Каменные россыпи сменились невысокой растительностью, но почва по-прежнему была каменистая и плотная, и зар-следопыт не переставал удивляться отсутствию деревьев. Из-за обилия холмов и овражков нагрузка на наблюдателей возросла, и смотреть приходилось сразу во все стороны. Несколько раз Димка замечал на холмах вдали каких-то животных, однажды на горизонте промчался довольно крупный табун лошадей. Подозревая нападение агрессивных заров, вроде Домодедовских, Димка внимательно вглядывался в табун через бинокль, но седоков на лошадях не обнаружил. Зато сами лошади были странные, с густой длинной шерстью, как будто утепленный вариант. Зар-следопыт заявил, что тоже ни разу таких не видел. Последнее обстоятельство Димку не удивило. Что ты вообще видел, кроме мутантских следов? Но, памятуя о негласном намеке капитана Моисеенко, Димка с серьёзной миной поддакивал полудикому болвану ради общей великой цели.

Потом наступили сумерки, и всеобщее напряжение возросло. Колонна петляла по сильно пересеченной местности, вокруг высились совсем немаленькие горы, на склонах которых начали попадаться чахлые леса. Скорость движения упала, весь десант укрыли внутри БМП, и Димка перестал видеть окрестности, чему нисколько не расстроился. Несколько раз колонна пересекала небольшие реки вплавь, дважды переваливала через более крупные по невысоким мостам. Всякий раз это сопровождалось долбежкой мутов в броню камнями, кулаками и своими тупыми лбами. Димка даже приноровился дремать, не обращая внимания на творящуюся снаружи вакханалию. Каждые четыре часа колонна останавливалась на открытом или пустынном месте для смены механиков-водителей и прочих надобностей, но до рассвета сидеть на броне никого не послали, что несказанно обрадовало Димкиных солдат и самого Димку. Спать, сидя в десантном отделении, хоть и неудобно, но вполне можно. Это лучше, чем трястись на холодной броне под холодным ветром. А вообще в Исландии есть один большой плюс – тут нет метро, и муты не лезут пачками по десять тысяч штук из каждого перехода, которых в Москве – как грязи. Ну, так капитан Моисеенко сказал, а ему-то можно верить.

К объекту «Фокстрот» вышли к четырем утра, когда уже светало. Престарелые морпехи заявили, что через две недели, во второй половине июня, здесь будет темно лишь два часа за ночь, так что сейчас самое нормальное время для отлова заров. Они все спят, потому что очень рано, и искать их по развалинам не так трудно, потому что светло. Димкиному взводу раздали устрашающего калибра гладкоствольные карабины старого времени в дополнение к штатному оружию, и странного вида ручные гранаты, встречать которые Димке не доводилось даже на картинках.

– Это оружие стреляет резиновыми пулями, – объяснил капитан Моисеенко. – Бьёт так, что сшибает зара с копыт на землю! Очень больно, но повреждения незначительны, если не засветить в башку, конечно. В гранатах – слезоточивый газ, отлично выкуривает заров из всевозможных нор и щелей. Смотрите, сами под него не подставьтесь! У здешних уродцев нет стволов, только копья, луки и холодное оружие, сделанное из чего попало. В общем, убить могут, но вряд ли осмелятся. Знают, что мы в таких случаях делаем с их вонючим городишком и загонами для лошадей, туда, кстати, полковник выдвинется лично. Поэтому они будут разбегаться и прятаться, хотя самые молодые и тупые могут оказать сопротивление. У вас нет никаких ограничений, можете уничтожать любого, кто покажется опасным, но основная ваша цель – это взять языка для допроса. Лучше двух. Используйте для этого резиновые пули.

Моисеенко кивнул Димке на виднеющееся вдали скопление закопченных малоэтажных домов, среди которых там-сям сиротливо торчали остовы разбитых многоэтажек. За городом виднелась заснеженная горная гряда, и даже с этого расстояния было понятно, что разбитый город стоит у самой воды. Капитан перехватил Димкин тревожный взгляд и напомнил:

– Это морское побережье. Мутов в Исландии на берегу не бывает. А здесь – тем более. Зары очень агрессивны и бросаются на них, едва завидев. Даже когда начинается дождь, мутанты появляются здесь не сразу. Поблизости их нет, а тем, что прибегают издалека, нужно время на дорогу.

– Можно подъехать ближе? – Информация об агрессивности местных заров как-то не вязалась у Димки с обещанием Моисеенко, будто они не станут нападать и разбегутся. – Чтобы время на сближение не терять? Если зары бросятся толпой, БМП смогут нас прикрыть.

– Топать на своих двоих не придется, – заверил Димку Моисеенко. – Заедем прямо в город. Он не такой уж маленький, это не деревня, но зары на массовое сопротивление не решатся, я же объяснял. За двадцать пять лет мы их выдрессировали. За любую попытку атаковать представителя Конфедерации мы проводим бомбардировку их домов, и те, кто выживают после неё, остаются в дырявых руинах под дождем. Так что волноваться не о чем, просто будьте осторожны. Всё, начинаем операцию! До города километр, его нужно преодолеть быстро, чтобы не разбудить заров, а то попрячутся. Мы специально не вызываем вертолет, чтобы не выдать себя. Они привыкли, что мы приходим в июле, и сейчас нас не ждут. Спят по своим хибарам, расслабленные. По машинам!

Весь отряд занял места на броне, и колонна помчалась к городу. Боевые машины разошлись по разным улицам и двинулись каждая к своей цели. Сразу видно, что механики-водители здесь не впервые и хорошо знают, куда нужно добраться. Пока БМП шли по пустынным улицам, Димка разглядывал окрестности. Вблизи было несложно заметить, что некогда городишко выглядел довольно нарядно: разноцветные дома и крыши, мало одинаковых зданий, всякие ажурные красивости. Но теперь от всего этого остались только развалины, густо покрытые застарелой копотью многочисленных пожаров. Теперь Димка верил, что у местных заров есть стимул уважать солдат Конфедерации: руины домов и кое-как уцелевшие здания хранили следы сильных взрывов, устроить которые могло только высокотехнологичное оружие старого времени. Он вспомнил, как вдребезги разлетелся пароход, по которому вертолет выпустил всего две ракеты. В лохмотья! А ведь многие здешние дома поменьше того парохода будут.

– Малинин! – зашипела гарнитура рации голосом Моисеенко. – Дом справа от нас! Приступайте!

БМП остановилась посреди улицы, по обеим сторонам которой тянулись руины сильно разрушенных зданий, и лишь одна закопченная четырехэтажка более-менее сохранилась. Димка приказал начать зачистку, и его взвод устремился к зданию. Дом не пароход, тут у Димки опыта предостаточно! Он оставил у единственного полуразрушенного подъезда двоих солдат, ещё двоих с другой стороны здания, сторожить окна, завел остальных в подъезд и приступил к зачистке по всем правилам. Одноподъездная четырехэтажка – это не московская высотка в две сотни квартир. Никто не уйдет!

Полчаса взвод тщательно прочесывал помещение за помещением, но так никого не нашел. Здание оказалось пустым, о чем Димка доложил капитану Моисеенко. Тот велел немедленно грузиться на броню, и БМП направилась дальше, громыхая по не подающим признаков жизни улицам. Спустя пятнадцать минут, ушедших большей частью на объезд заваленных обломками рухнувших зданий дорог, боевая машина вышла к зданию, оцепленному престарелыми морпехами. Их БМП стояла рядом с открытыми люками десантного отделения, через которые было видно нескольких спящих внутри стариков.

– Нормально, – оценил Абдулла. – Они не стали зачищать дом, а ждали нас. Мы теперь на правах молодых, будем впахивать везде, где только можно впахивать! Клянусь Аллахом, остальные БМП стоят возле других домов и точно так же ни фига не делают!

– Отставить разговоры! – грозно одернул его Димка. – Кому должен засчитаться трудовой минимум, им или нам? Радоваться надо, что нам доверяют важную операцию!

Абдулла немедленно признал свою неправоту, и солдаты покинули броню. На мгновение Димке показалось, что его бойцы обмениваются друг с другом странными взглядами, и он пристально оглядел всех. Но ничего подозрительного не обнаружил, и велел приступать к зачистке второго дома. На этот раз зары обнаружились. Штук десять местных дикарей, косматых и одетых кто во что, забились по углам на самом верхнем этаже, ещё столько же сидели в подвале, оказавшемся неожиданно просторным. Увидев перед собой солдат Конфедерации, они безропотно побросали примитивное оружие и послушно поплелись к выходу. Димка решил, что несмотря на подобную лояльность, оставлять за спиной такое количество заров небезопасно, и потому приказал своим солдатам вывести на улицу всех пленных. Зары перепуганной толпой поплелись к выходу, растягиваясь по коридорам и лестницам, и вдруг все одновременно бросились бежать в разные стороны. Никто даже опомниться не успел, как дикари повыпрыгивали в окна третьего этажа, к которым оказались заранее приторочены канаты. С улицы раздались крики морпехов, сообщающих друг другу о побеге пленных, потом загремели выстрелы и брань в эфире.

– Малинин! – зло шипел в рацию Моисеенко. – Куда вы там смотрите, вашу мать?!

– За ними! – закричал Димка бросившимся к окнам солдатам. – Догнать! Быстро!

Но догонять уже было некого. Зары скрылись в окрестных развалинах мгновенно, и ещё успели вызвать обрушение проходов за собой, что сделало преследование невозможным. Но и на этом не закончилось. Пока пленные с верхнего этажа сигали в окна, и престарелые морпехи пытались отловить кого-то из них, их внимание рассеялось, и те зары, которых вывели из подвала, воспользовались ситуацией и тоже бросились врассыпную. Двоих из них удалось подстрелить резиновой пулей, но, как назло, одному попали в затылок, и он издох, а второму угодили в почку так, что он потерял сознание от болевого шока. И пока привести его в чувство не удалось. И почему-то все престарелые считали, что зачистка провалилась исключительно по вине Димки и его отряда. Даже полковник Левински, которому Димка доложил все подробности.

Полковник, как всегда, был сдержан, но прямо выразил недовольство Димкиным проколом. Хотя в чем Димкина вина, если это морпехи стояли в оцеплении вокруг дома, и зары запросто пробежали сквозь них? Но с начальством не спорят, Димка признал вину и получил приказ выдвигаться к следующему зданию. Тут выяснилось, что Абдулла был прав. Третий дом, стоящий на улице неподалеку, также был оцеплен морпехами, и они также не торопились его зачищать. Вместо этого все дожидались прибытия Димкиного взвода, и в ответ на недовольное бурчание Маги капитан Моисеенко выразился более чем прямо и с нескрываемым раздражением:

– А что тебя удивляет? У нас самому молодому морпеху пятьдесят семь, в то время как самому старому зару двадцать семь, по-твоему, мы должны с ними наперегонки носиться? Считаешь, что не лучше поручить это вам, молодым и сильным? Мы за эти годы набегались! И ещё бы побегали, нам конкуренты не нужны, да только возраст уже не тот! Так что отрабатывайте оказанное доверие!

Конфликтовать было глупо, и Димка повел взвод на третью зачистку. Чтобы опять не оказаться подставленным престарелыми морпехами, он оставил двоих своих солдат снаружи здания.

– Встанете в цепь вместе со стариками, – хмуро бормотал Димка, чтобы не быть услышанным престарелыми вояками. – С разных сторон дома. Если зары полезут в окна, будете вылавливать!

Донельзя разозленный взвод вошел в здание и приступил к зачистке. Пролететь и на этот раз никому не хотелось, поэтому досмотр помещений проводили жестко: во все темные углы стреляли резиновыми пулями, едва завидев, во все хоть сколь-нибудь замкнутые комнаты кидали гранаты со слезоточивым газом. В итоге все ходили с красными текущими глазами и шмыгали носами, но выкурили из каких-то каморок полдюжины заров и ещё пятерых настреляли на верхних этажах. Корчащихся от боли, причиненной резиновыми пулями и слезоточивым газом, пленников стреноживали, связывали руки и под прицелом выводили на улицу. Когда зачищали последнюю раздолбанную квартиру верхнего этажа, прятавшиеся в ней трое заров попытались сбежать через окна по всё тем же веревкам. Одного из них внизу поймали Димкины солдаты, оставшиеся в цепи морпехов, двое вылезали в окна со стороны престарелых вояк и едва не ушли. Но престарелые вояки на этот раз проявили бдительность и открыли огонь по тем, кого не успевали догнать. В результате убили обоих, потому что на применение резиновых пуль морпехи плевать хотели – таскать на себе лишний ствол им было лень. Конечно же, а зачем? Ведь есть же Димкин взвод, вот пусть молодые и сильные и напрягаются! Короче, было обидно, но никто ничего не сказал. Толпу стреноженных заров прикладами подогнали к БМП и затолкали в десантное отделение.

– Надеюсь, нас, как молодых и сильных, – зло бубнил Мага, – не заставят отмывать сиденья после этих вонючих дикарей? Кругом полно воды, свободной от мутов, целое море! Лень помыться? Арийцы черномазые, млин! Они вообще местные?! Откуда они взялись?

– Моя задница больше ариец, чем эти уроды! – ухмыльнулся Абдулла, отвешивая увесистого пинка очередному косматому пленнику, одетому в грязное рваньё. – Пошел внутрь, чмошник!

– А что с ними не так? – насторожился Димка. Если они взяли в плен не тех заров, полковник Левински будет очень недоволен. Так можно и должность потерять, если постоянно прокалываться!

– С ними всё не так! – хохотнул Мага, запинывая в БМП очередного зара следом за Абдуллой. – Исландия – это скандинавская страна! Скандинавы – это, типа, дальние потомки арийцев, они высокие, светловолосые и светлоглазые! А эти недоумки мелкие, рыжие, кучерявые и кареглазые! Я белее любого из них в два раза! Не! В три! – Он всадил зару такого пинка, что тот влетел в десантный люк.

– Откуда ты знаешь? – не поверил Димка, прикидывая, что под данное Магой описание действительно не подходит ни один из заров. Вот Штурвал подходит. И этот психованный Олег Семенович, к счастью покойный, тоже. – Ты же кроме Москвы нигде не был!

– Мы к экспедиции на Готланд готовились несколько лет, – Мага с недовольной рожей смотрел, как перепуганные зары уплотняются на сиденье, которое обычно занимал он. – Изучали особенности предстоящей операции. Про Исландию никто не знал, но до эпидемии Готланд тоже относился к скандинавским странам. Поэтому с типичной скандинавской внешностью мы знакомы. Тем более что у нас в Бункере много у кого отцы были из таких стран родом. У нас с Абдуллой, например! И вот эти чмошники должны быть, по идее, похожи на скандинавов. А они не похожи!

– Блин! – в сердцах выругался Димка. – Мы что, отловили не тех, кого надо? Мы этот дом не выбирали, нас сюда привезли! Сейчас опять все скажут, что мы виноваты!

– Не скажут, – к занимающимся погрузкой заров солдатам подошел капитан Моисеенко в сопровождении офицера престарелых морпехов. – Местные они. Здесь все такие. Когда мы высадились в Исландии в самый первый раз, тут только такие и были, ну, разве что те ростом повыше были, эти обмельчали немного. Никаких долбаных арийцев уже тогда не наблюдалось, наверное, первыми передохли или мутировали. Так что это наши клиенты. Запирайте уродов, и грузитесь на броню! Выйдем за город, там допросим. Так спокойнее.

Офицер морпехов что-то грозно сказал зарам на непонятном Димке языке, и те испуганно закивали, прижимаясь друг к другу так, будто стальные внутренности БМП были раскаленными. Офицер коротко переговорил с Моисеенко по-английски и удалился к своей боевой машине.

– Они будут сидеть тихо и неподвижно, – перевел престарелый капитан. – Потому что предупреждены: если тронут хоть что-нибудь, им отрежут руки. Можно ехать!

Люки десантного отделения захлопнули, и Димкин взвод полез на броню. БМП взревела двигателями и поползла дальше по улице, выбирая место для разворота. Позади старики морпехи неторопливо грузились на свою амфибию, и Димка смотрел, как они занимают места на броне, разглядывая их снаряжение. А ведь у них есть утолщающие накладки на том месте, которым приходится сидеть на жесткой стали. Наверняка специально придумано, чтобы комфортнее было ехать на броне по многу часов. Надо было захватить из дома заров какой-нибудь матрас или одеяло, и под себя на броню подстелить. И как он не догадался…

Хруст ломающегося асфальта в реве мотора боевой машины был практически неразличим. БМП на краткий миг замерла и рухнула куда-то вниз, под землю, резко заваливаясь на нос. Потерявший равновесие Димка отчаянно замахал руками, пытаясь зацепиться за воздух, и в эту секунду боевая машина уткнулась в землю, сотрясаясь от удара. Димка полетел куда-то в сторону, прочь от БМП, и больно ударился о земляную стену ямы. От удара в глазах поплыло, и несколько секунд он беспомощно стонал и моргал глазами, соображая, жив или мертв. Потом зрение прояснилось, и выяснилось, что он жив и лежит на дне ямы рядом с заглохшей БМП у самой гусеницы. Асфальт под многотонной боевой машиной провалился, нос БМП уткнулся в дно ямы, корма осталась торчать наружу. Половину Димкиных солдат, тех, что сидели на передней части боевой машины, тоже разбросало по сторонам, остальные удержались на броне, но изрядно набили шишек. В данный момент все громко матерились и собирались в кучу.

– Господин офицер! Вы целы? – Возле Димки материализовался Абдулла с взглядом, исполненным глубокого сочувствия. Сам он, похоже, не пострадал. – Давайте руку! Мы вытащим вас отсюда! Мага! Давай сюда! Он здесь!

Откуда-то сверху, с раскоряченной посреди ямы БМП, спрыгнул Мага, тихо сыплющий ругательствами и прикрывающий ладонью небольшую кровоточащую царапину на скуле. Оба солдата подхватили его под руки и потянули вверх.

– Что… – Димка закряхтел, поднимаясь на ноги, – что это было?

– БМП провалилась под асфальт! – Мага кривился не то от боли, не то от злости. – Вылезайте на поверхность, я подсажу!

Он присел на корточки у стены, прислоняясь к ней плотнее, Абдулла встал ему на плечи и выбрался наружу. Склонившись над краем ямы, он протянул влезающему на Магометовы плечи Димке руку и вытянул его на улицу. Димкиным глазам открылась безрадостная картина: здоровенный провал во всю улицу, и торчащая из ямы корма БМП, уткнувшейся в дно носом. Его солдаты, потирая ушибы и ругаясь, помогали друг другу вылезать на поверхность. БМП престарелых морпехов остановилась в десятке метров позади, старики покинули броню, опасаясь провала, и теперь осторожно приближались к месту аварии. Судя по открытым люкам, из боевой машины престарелых бойцов вылез даже экипаж. Одного из механиков-водителей Димка узнал, он как раз с опаской подходил к краю провала, внимательным взглядом оценивая произошедшее.

– Ты как? – спросил он капитана Моисеенко, которого Абдулла только что вытянул из ямы.

– Чуть нос не сломал, – выругался тот и с ненавистью воззрился на яму: – Гребаные дожди, гребаный остров, гребаный городишко! Всё прогнило насквозь! Движок заглох! Надо цеплять на буксир и вытаскивать! Одной машиной не справимся, нужно вызывать помощь! – Он поискал глазами Димку: – Малинин! Открывай десантные люки и доставай оттуда этих ублюдков! Лишний вес мне сейчас не нужен!

К этому моменту в яме кроме боевой машины никого не осталось, и Димка обернулся к своим солдатам, собравшимся неподалеку и приводящим себя в порядок:

– Мага! Абдулла! Извлечь заров из десантного отделения! Всех уложить на асфальт на обочине!

Абдулла запрыгнул на рухнувшую БМП и завозился с люковыми замками. Распахнув люки, он заглянул внутрь и злобно прорычал зарам, чтобы выбирались на поверхность. Но насмерть перепуганные дикари начали выпрыгивать из люков вниз, оказываясь на дне ямы.

– Мля, тупые бараны! Наверх! Наверх вылезайте, придурки! – Абдулла отчаянно жестикулировал, тыча зарам рукой в направлении поверхности. – Ко мне, идиоты! Сюда! – Он выругался на заров, бестолково толкающихся вокруг БМП, и отвернулся от ямы к Димке: – Эти дебилы ни фига меня не понимают! Нужен переводчик!

Капитан Моисеенко вышел в эфир и что-то произнес по-английски. Ему ответили, и Абдулла вопросительно поднял брови, ожидая указаний. В этот миг из ямы донесся треск ломающегося дерева, и он отпрыгнул от края, испугавшись обрушения. Но поверхность осталась цела, и Абдулла подбежал обратно.

– Стоять!!! – внезапно заорал он, хватаясь за штурмовую винтовку. – Стоять, ублюдки! Перестреляю! Они уходят!!! – Абдулла дал куда-то в яму очередь и спрыгнул вниз.

Все бросились за ним. Пострадавшее от Штурваловской пули бедро после падения отдавало болью, и Димка добрался до провала в числе последних. В яме, кроме БМП, никого не было. Зато сразу в двух её противоположных стенах зияли мраком провалы лазов, ведущих к развалинам домов. Из глубины левого лаза доносились выстрелы и крики, в правый, на ходу извлекая фонари, вбегали Димкины бойцы. Что-то глухо зашуршало, послышался приглушенный звук камнепада, и бойцы выскочили обратно вместе с облаком пыли.

– Обвал! – выкрикнул один из них, сильно припадая на ногу. – Проход завалило! Чуть без ног не остались! Там не пройти, свод рухнул!

Почти сразу из левого лаза послышался похожий звук, сопровождающийся истеричным матом, из черноты пролома плеснуло пылью, в мутном облаке которой замелькали лучи фонарей. Потом оттуда вылез Мага, перепачканный земляным крошевом, следом появился ещё более грязный Абдулла, тащащий за шкирку безвольное тело зара.

– Они завалили проход! – Абдулла отплевывался от попавшего в рот земляного крошева. – Этот ублюдок бросился мне в ноги и вцепился так, что шагу не сделать! Меня чуть не раздавило на фиг камнями! Пришлось всадить в него пулю, чтоб вырваться! Остальные ушли!

– Он живой? – мрачно поинтересовался капитан Моисеенко.

– Должен быть, – Абдулла ногой перевернул бездыханное тело. – Я в живот стрелял.

– Упустили, – с кривой гримасой подытожил Моисеенко. – Эти твари устроили нам ловушку!

– Надо остальные машины предупредить, – Мага склонился над заром. – Вдруг таких ям несколько… Живой он, без сознания! – Солдат встал и ткнул рукой в земляную стену: – Они её копали долго и тщательно, вот следы от лопат! И двери в лазы замаскировали, никто не заметил! – Он пнул ногой торчащее из-под БМП переломленное бревно: – И асфальт изнутри подперли, чтобы сам не рухнул, и даже дренажные канавы прорыли, чтобы дождевую воду отводить и мутов не привлечь! Тут везде сухо! Они готовились к нашему появлению!

– Доставайте ублюдка! – приказал Моисеенко. – Посмотрим, что он скажет, когда его приведут в чувство. Надо доложить полковнику, его БМП сейчас у загонов с лошадьми. Он напомнит ублюдкам, что бывает за непослушание!

– У нас же было четыре машины, – вспомнил Димка. – Надо выдвигаться к четвертому дому, мы его зачистим и найдем ещё ублюдков!

– Поздно, – капитан снова злобно скривился. – После того, как мы сообщили о вылове заров, оттуда сняли оцепление. Сейчас туда возвращаться бесполезно, там уже никого нет. Ублюдки попрятались, теперь без тепловизора не найти. Ничего, не хотят по-хорошему, будет по-плохому! Сами прибегут, как только мы их лошадей проредим пушечной очередью!

Он вышел на связь с полковником Левински и по-английски доложил обстановку. Тот что-то ответил ему, и капитан разозлился ещё сильней. Он вышел из эфира, грязно выругался и, ничего не объясняя, приказал Димке:

– Везите пленного к полковнику! Поедете на второй машине! – И ушел к своему экипажу.

Абдулла с Магой выволокли раненого зара на поверхность и оттащили ко второй БМП. Пленного забросили внутрь, погрузились, и боевая машина, развернувшись на месте, направилась прочь. Престарелые морпехи остались у пролома, помогать экипажу капитана Моисеенко крепить к рухнувшей в яму БМП стальные буксировочные тросы.

Вскоре выяснилось, отчего Моисеенко взбесился ещё сильнее. БМП, транспортирующая Димкин взвод, осторожно попетляла по закопченным руинам города, стараясь двигаться по улицам как можно ближе к обочинам, и вышла к комплексу каких-то более-менее уцелевших зданий. Судя по архитектуре, до эпидемии здесь располагались то ли склады, то ли какие-нибудь крупные магазины или торговые центры, точную разницу между всем этим определить было трудно. Но Димка сразу понял, что именно здесь зары держат своих лошадей, а может, и остальной скот. Площади подходящие, зары такое любят. Боевая машина прошла через какие-то то ли самодельные ворота, то ли заранее разобранную баррикаду, и оказалась внутри довольно просторного здания. В котором было абсолютно пусто, если не считать БМП полковника, сиротливо стоящей неподалеку. Ещё одна боевая машина, судя по радиоэфиру, находилась где-то рядом и контролировала окрестности.

– Малинин! – Левински увидел сидящего на останавливающейся броне Димку. – Пленного к медикам! – Он кивнул в сторону расстеленного на истоптанной копытами земле куска брезента, возле которого возились с чем-то двое престарелых бойцов и оба ученых доктора Иванова. – Я жду подробный доклад! Немедленно! – Он вышел в эфир: – Док! Они здесь. Возвращайтесь!

Димкины солдаты потащили раненого пленного к медикам, и Димка разглядел, что те возятся с самым первым пленным заром. Это он лежал на брезенте, и, похоже, всё ещё был без сознания. За ними, метрах в двадцати, обнаружился доктор Иванов в компании зара Максима и его неизменных сопровождающих-морпехов. Следопыт что-то рассказывал знаменитому ученому, то указывая на следы, то хватая рукой лепешку лошадиного кала и разминая в пальцах отломанный от неё кусок. Получив вызов полковника, вся компания немедленно направилась к Левински. Димка горестно вздохнул. Сейчас он опять окажется крайним, и на этот раз даже доктор Иванов, который всегда на его стороне, сочтет Димку виноватым. А в чем его вина-то?!

– Докладывайте, Малинин! – сурово изрёк полковник, и Димка подробно изложил произошедшие события, старательно упирая на проявленное своим отрядом рвение и трагичность стечения обстоятельств.

– Перестаньте нести чушь, Малинин! – осадил его Левински. – Какое, к дьяволу, стечение обстоятельств вы в этом увидели?! Зары заранее подготовились к нашему появлению! Веревки, прикрепленные к окнам, были замаскированы под ползучие растения! Ловушка для БМП отрывалась не один день! Проходы для побега пленных были выкопаны и тщательно замаскированы! Они готовились! А вот вы к их уловкам готовы не были!

Димка мгновенно сник, понимая, что решение о том, кто виноват, уже принято. И глупо говорить, что его взвод никто не предупредил о том, что местные зары настолько коварны. Наоборот, капитан Моисеенко перед началом операции сказал, что за двадцать пять лет зары выдрессированы и ведут себя тихо! И вообще, разве Димка виноват в том, что БМП угодила в ловушку? Он же не водитель!

– Перед началом операции капитан Моисеенко объявил, что местные зары неопасны, – от обиды Димка решился выложить свой единственный и довольно сомнительный козырь. Если полковник встанет на сторону Моисеенко, то Димке точно несдобровать.

– Раньше так и было! – неожиданно подтвердил Левински. – Мы многое сделали для этого! И они не могли самостоятельно додуматься до всех этих ловушек и прочего! Это слишком сложно для их примитивного уровня развития! Их кто-то научил! Но вы, Малинин, упустили пленных, и я не могу выяснить, кто это сделал! – Он обернулся к зару Максиму: – Докладывайте!

Разодетый в одежды из шкур зар-следопыт приложил руку к каске, выполняя воинское приветствие, словно свой среди своих, но Димке сейчас было не до смеха.

– Они увели отсюда лошадей больше месяца назад! – сообщил Максим. – Следы здесь совсем старые. С тех пор прошло много дождей, на улице следов не осталось совсем, нет ничего…

– Полковник, сэр!!! – взвизгнул один из медиков, отпрыгивая от доставленного Димкой раненого зара. – Он мутирует! Сэр, раненый пленный мутирует!

Толпа, вяло суетившаяся вокруг импровизированного лазарета, проворно отхлынула в стороны, и Димка увидел бьющегося в конвульсиях зара. Получивший пулю в живот пленный дергался и хрипел, но кровавую пену изо рта не пускал, что являлось прямым доказательством мутации, а не смерти. Димка наскоро прикинул, как долго они добирались до полковника. Выходило, что с момента захвата зара как раз двадцать четыре минуты и прошло.

– Убейте его! – коротко бросил Левински на английском. Двое престарелых морпехов выпустили по корчащемуся зару пару очередей, расстреливая область сердца, зар затих, и полковник заявил: – Теперь наше пребывание здесь затянется. Нам нужен пленный для допроса, и мы не уйдем, пока я не получу его. Майор! – Он обернулся к одному из своих престарелых офицеров: – Свяжитесь с десантным кораблем! Мне нужны оба вертолета и ремонтная команда! Что с машиной Моисеенко?

– Пытаются вытянуть из ямы, сэр!

– Оставьте здесь одну БМП, – полковник скрыл раздражение, – остальных направьте к месту инцидента! Я хочу, чтобы машина Моисеенко была на поверхности через час! Сделайте это!

– Да, сэр! – Престарелый майор козырнул и принялся раздавать указания в эфире.

– Полковник Левински! Сэр! – К Левински подошел один из медиков. – Раненый приходит в себя!

– Вы же сказали, что он в коме, выводить из которой его придется несколько дней!

– Так и было, сэр! – подтвердил медик. – Но после мутации сородича он начал подавать признаки жизни! Я думаю, это действие инстинкта выживания! Подсознание уловило хрип мутанта в непосредственной близости и мобилизовало…

– Достаточно, капитан! – прервал его Левински, направляясь к походному лазарету. – Я хочу провести допрос сейчас же! Майор! Переводчика ко мне! Малинин! Обеспечьте оцепление!

Димка велел Абдулле расставить солдат для кругового наблюдения и поспешил за полковником. Если зар очнулся и расскажет, где ещё можно провести зачистку, то у Димки есть шанс реабилитироваться за проступки, в которых он не виноват!

Очухавшийся зар заговорил не сразу. Поначалу он долго приходил в себя, не мог понять, где находится и что происходит. Потом медики дали ему нашатыря, он обрел активность, но тотчас сжался в позу зародыша, обхватив голову руками, и что-то испуганно верещал. Скорее всего, умолял не убивать или не бить. В конечном итоге полковник прекратил его истерику выстрелом в воздух. От близкого грохота зар замер, сжавшись ещё сильнее, и заткнулся. Над ним склонился переводчик и с минуту что-то говорил на непонятном языке с угрозой в голосе. Зар не реагировал, и он кивнул ближайшим морпехам. Престарелые бойцы схватились за штурмовые винтовки и хорошенько отходили дикаря прикладами. Зар вскрикивал от боли, но говорить не желал.

– Полковник, сэр! – встрял зар-следопыт Максим. – Скажите врагу, что отрежете ему правую руку, если он не заговорит, и отпустите на свободу одноруким! Этого все очень боятся! Без основной руки он своим соплеменникам не нужен. У него не будет ни добычи, ни женщин!

Левински коротко кивнул своим людям, и те набросились на зара впятером. Дикаря схватили за конечности и распластали по земле, после чего пятый морпех вытащил нож и красноречиво приставил его к локтевому суставу зара. Переводчик прокомментировал его действия, и зар тут же разразился длинной скороговоркой. Допрос продолжался минут пятнадцать. За это время все БМП, кроме полковничьей, собрались возле ловушки и возились с освобождением из неё машины Моисеенко, а с десантного корабля сообщили о вылете ремонтной бригады. Наконец, переводчик закончил и коротко пересказал Левински содержание полученной от пленного информации.

– О мистере Фишере он ничего не знает, – доктор Иванов любезно переводил английскую речь переводчика на русский для Максима, Димки и остальных. – Дирижабля не видел, но слышал о нем от заров из соседнего племени, данный летательный аппарат был замечен ими где-то в глубине острова. Он утверждает, что никаких контактов у местных с дирижаблем не было, так как местные считают все летательные аппараты оружием Конфедерации Готланд, и потому боятся их и всячески избегают. Он сказал, что от дирижабля все прятались. Но противостоять нам их действительно научили…

Тут доктор Иванов сделал паузу, внимательно вслушиваясь в объяснения переводчика, и продолжил, нахмурившись:

– Похоже, дикари возвели личность того, кто это сделал, в какой-то свой религиозный пантеон… Он что-то рассказывал о посланце какого-то местного божка по имени Тор, обладающем то ли силой вышеназванного божка, то ли мощью, то ли всем сразу. Якобы божок прислал великого воина, чтобы тот научил местных защищаться от злых людей. По словам дикаря, данный чудо-посланец провел на острове несколько месяцев, многих спас и многому научил. Он покинул данное поселение три месяца назад и направился в соседнее племя, по их просьбе. Как раз туда, где недавно видели дирижабль. Так что нам нет смысла оставаться здесь дольше, чем потребуется для ремонта поврежденной боевой машины.

Полковник Левински что-то уточнил у переводчика, и тот ответил, кивая на пленного с гримасой ненависти и злой иронической усмешкой. Доктор Иванов перевел, невольно повторяя его иронию:

– Отловить чудо-посланца дикарского божка, похоже, будет непросто. Местные дикари уже наделили его всеми атрибутами, необходимыми варварскому идеалу: он великий воин, невероятно высок, весьма могуч, беспредельно умен, бесконечно храбр, он блондин, его глаза из серебра и так далее. В общем, найти его будет тяжело, потому что на поверку окажется, что данное описание, мягко говоря, сильно приукрашено. Даже имя ему местные зараженные дали соответствующее: «Являющий собой могущество бога Тора»! – Знаменитый учёный покачал головой, вздыхая: – Дремучие дикари… отсутствие науки неизбежно влечет расцвет мистики и предрассудков…

– Что, они называют его таким длинным именем? – снова встрял зар Максим. – Постоянно?

– На их языке оно звучит короче, – объяснил доктор Иванов, тактично не обратив внимания на неотесанность зара-следопыта, мало чем отличающегося от местных дикарей. – Они зовут его Торвальд, это одно из местных имён. Только применительно к «посланцу бога» пленник произносит имя несколько странно, то ли Турвальд, то ли Штоурвальд. Вероятно, это некие особенности местного пантеона дикарских богов…

– Штурвальд? – вскинулся Димка. – Штурвал, что ли?! Док, да это же Штурвал! Тот самый террорист! И описание подходит, он метр девяносто шесть ростом и здоровый, кулачищи – во! Он всё-таки сюда добрался! И теперь ходит по Исландии, обучает заров терроризму!

После этих слов Димка оказался в центре всеобщего внимания. Полковник Левински заставил его подробно рассказать всё, что он знал о Штурвале, особенно заостряя внимание на его боевых навыках и степени осведомленности о Технологиях старого мира. Димка выложил всё, что знал, но Левински почему-то счел эту информацию недостаточной. Он заявил одному из своих майоров, что Димка служил под началом Штурвала слишком мало, а Штурвал занимал офицерскую должность слишком долго. Из чего напрашивается вывод, что Димка не в курсе всех возможностей Штурвала, и данного террориста необходимо рассматривать как особо опасного и подлежащего немедленному уничтожению при первом же контакте. С последним утверждением Димка был всецело согласен.

– Выдвигаемся к объекту «Янки»! – принял решение полковник. – Пленного забираем с собой! Майор! Глаз с него не спускать! Он нужен мне живым! Местные дикари наверняка отправили гонца в соседнее племя, как только мы начали облавы. Я не собираюсь тратить время на поиски забившихся по щелям заров! Мы используем пленного в качестве посыльного. Готовьте колонну!

Полковник вместе со своей охраной и штабом погрузился в свою БМП и уехал. Димкиному взводу места на броне не хватило, ему было приказано покинуть заброшенные лошадиные загоны, выйти на улицу и ждать прибытия транспорта. Попутно вести наблюдение за окрестностями и отлавливать заров, если таковые будут замечены. Но пустынные улицы полуразрушенного закопченного города словно вымерли, и никаких признаков жизни Димкиным солдатам заметить не удалось. К тому моменту, когда его взвод покинул здание, над городом уже кружил вертолет, и попряталось даже зверьё, хотя во время въезда в город всякая мелкая живность в развалинах суетилась, Димка видел.

Броня за взводом пришла только через час, который все провели на холодном ветру, каждую минуту поглядывая в небо. Вообще небо было чистое, и дождя не предвиделось, но на горизонте висел грандиозных размеров грозовой облачный фронт, и это внушало опасения. Если ветер сменит направление и усилится, то эти тучи могут оказаться над головой. А вокруг ни брони, ни надежного укрытия! Конечно, полковник Левински знал метеосводку, когда отдавал приказ, он бы не бросил их на произвол судьбы, но всё равно было не по себе. Поэтому звук мотора приближающейся БМП был воспринят всеми с облегчением.

Командир прибывшей боевой машины по-русски не говорил, и Димке по рации было приказано грузиться на броню и ждать дальнейших указаний. Полчаса все сидели на месте и ждали, потом командиру БМП поступил приказ, и боевая машина двинулась прочь из города. Позже выяснилось, что БМП капитана Моисеенко удалось вытянуть из ямы силами трех машин. Сделано это было раза, этак, с двадцать пятого, потому что сначала рвались стальные буксировочные тросы, их скручивали попарно и крепили заново. Потом глохли БМП, осуществлявшие буксировку, потому что машина Моисеенко провалилась под крайне неудачным углом, и при движении назад чем-то там упиралась в склон ямы. Пришлось срыть кромку, и натаскать под гусеницы крупных каменных обломков, чтобы облегчить подъем. И после всего этого ремонтная команда возилась с БМП вплоть до вечера. Наконец, боевая машина была отремонтирована, и Димка получил приказ вернуться в распоряжение капитана Моисеенко.

Колонна отошла от города на несколько километров и остановилась на открытом участке местности. Рядом приземлился транспортный вертолет, которого до этого Димка ни разу не видел, но никакого транспорта он не привез. И вообще, по размерам он не особо отличался от боевого. В ответ на высказанное Димкой удивление Мага заявил, что транспортным вертолет называют не потому, что он перевозит транспорт, а потому, что сам является транспортом для перевозки личного состава. Это объяснение очень насторожило Димку, которому опять оказаться на ужасающей высоте совсем не хотелось. К счастью, на этот раз обошлось. В транспортный вертолет под усиленной охраной затолкали связанного пленного, и винтокрылая машина поднялась в небо. Там к ней присоединился боевой вертолет, и оба улетели куда-то на север. Следом за ними двинулась колонна.

– Куда они полетели? – поинтересовался Димка у одного из сопровождающих Максима.

– К объекту «Янки», – объяснил тот. – Нам до него почти триста километров ехать. Дорога старая, идет вдоль побережья и делает большой крюк. Лет двадцать назад ещё удавалось кое-где проехать напрямик, но с тех пор прошло много обвалов, ураганов и оползней, теперь там всё засыпано. Наверное, землетрясения были, кто его знает! А вертушки напрямик пойдут, через час там будут и возьмут поселение под контроль с воздуха! Зары попрячутся, и никто оттуда сбежать не успеет. Часов через двенадцать подойдем мы и запрем их. Где-то одновременно с нами туда прибудет десантный корабль. Когда зары увидят его у берега, они станут очень сговорчивы. Корабль пугает их ещё больше, чем вертолет. Кто-то из них, может быть даже, настолько взрослый, что помнит, как корабельная реактивная установка засыпала снарядами их вонючую дыру семь лет назад!

– Вертолеты будут летать над ними двенадцать часов подряд? – немедленно восхитился зар-следопыт. – А пилоты не захотят спать? Или они спят, пока вертолет висит в небе?

– Нет, так долго вертолет летать не может, – престарелый морпех отнесся к глупости зара совершенно спокойно, – топливо закончится раньше. Мы тоже, кстати, к объекту «Янки» выйдем почти пустые. Технике требуется дозаправка. Для этого необходимо возвращаться на десантный корабль, поэтому он всегда следует за нами вдоль побережья.

– А зары не разбегутся, пока вертолеты улетят заправляться? – уточнил Димка.

– Не думаю, – морпех скептически качнул подбородком. – Полковник сразу, как только прилетит к объекту «Янки», выпустит пленного. Тот побежит к племени и огласит им наши требования: сдать огнестрельное оружие, выдать террориста и указать место, где находится дирижабль. И тогда им ничего не будет. Более того, мы дадим им немного медикаментов, они хорошо знают, что это такое. В противном случае мы начнем бомбардировку их вонючей дыры из всех тяжелых стволов. И она будет эффективной, потому что появления вертушек зары не ждут, никакие посыльные, даже на лошадях, не успеют добраться отсюда туда быстрее вертолетов. Вертушки нагрянут неожиданно, на них установлены тепловизоры, и места основного скопления заров будут засечены сразу же. По ним потом и ударим. И если даже мы не перебьем много дикарей, за нас это сделают муты при первом же дожде, потому что в дымящихся развалинах зарам от них спрятаться будет непросто. А дождя здесь, как видишь, долго ждать не приходится. Зары обо всем этом также прекрасно знают. Поэтому они соберутся в большую вонючую кучу и станут обсуждать, что делать. У них это называется «тинг». За это время мы блокируем объект «Янки», и это станет для них лишним аргументом. Они сделают так, как мы приказали, такое бывало не раз.

Престарелый морпех заёрзал, удобнее устраиваясь на покачивающейся броне, закрыл глаза и задремал. Димка же оказался такого удовольствия лишен, потому что ему пришлось целый час слушать восторженный лепет зара-следопыта на тему полетов, вертолетов и планов стать хранителем «летной мудрости старого мира». После того совместного офицерского ужина Максим решил, что они с Димкой практически братья, и часто донимал болтовней. Ничего не поделаешь, придется терпеть ради общей великой цели, этот зар нужен экспедиции. Лишь бы только не начал мутировать прямо здесь, на броне, рядом с Димкой.

До объекта «Янки» добирались не столько долго, сколько нервно. Сильно поросшая травой дорога тянулась по гористой местности, изобилующей перепадами высот, каньонами и речками, чаще мелкими, но иногда довольно крупными. Дважды Димка видел в наблюдательные приборы здоровенные водопады. Возможно, их там было больше, но чаще всего ему было не до созерцания. Муты вдоль воды кишели тысячами, атаки волосато-плешивых табунов происходили чуть ли не постоянно, и несколько самых опасных мест отряд, запершись внутри боевых машин, проходил прямо через толпы мутантов. БМП перемалывали гусеницами сотни Хрипунов, а в это время десятки Прыгунов исступленно скакали по броне сверху. Раз триста наводчики открывали огонь по взбешенным Крушителям, пытавшимся с разбега таранить боевые машины. Конечно, стальным махинам удар Крушителя не страшен, но если этот жуткий здоровенный монстр случайно вцепится в прожектор или пушку, то оторвет запросто. И хотя всё, что находится на броне, замаскировано стальными кожухами, лучше не рисковать. Поэтому Крушителей расстреливали, едва завидев, что вызывало у взбешенной толпы мутов ещё большую вспышку агрессии. Вдохнуть свежего воздуха удавалось лишь тогда, когда голодное стадо мутантов расхватывало трупы соплеменников и разбегалось, чтобы через десять-пятнадцать минут вернуться вновь.

За восемь часов исключительно нервного марша дождь шел четырежды, и в эти минуты приходилось прекращать движение полностью. И без того пасмурное небо затягивало тучами, становилось совсем темно, и разобрать дорогу в кишащем мутами ливневом мраке было невозможно. Даже в наблюдательные приборы ничего не разобрать, водяные струи хлестали сплошным потоком, озаряясь вспышками молний, и за каждым оглушительным ударом грома следовал яростный многоголосый хрип. Правда, все четыре раза дождь шел недолго, сильные ветра быстро сносили грозовой фронт дальше, и колонна продолжала движение, хрустя гусеницами по плешивым телам. К середине девятого часа количество мутантов вокруг стало быстро уменьшаться, и вскоре муты стали попадаться лишь небольшими группами, а то и вовсе поодиночке. Дорога шла по пустынной низине, окруженной множеством гор с пологими склонами, такими же пустынными, как всё остальное. Многие из гор имели на вершинах снежные шапки, но вокруг на расстоянии в полкилометра не наблюдалось ничего опаснее травы, и десант вновь ехал на броне, радуясь спокойствию и свежему воздуху. Вскоре окончательно стемнело, и наступила местная короткая ночь. Колонна зажгла ходовые огни, расчехлила прожекторы и двинулась дальше с повышенными мерами предосторожности. Ещё через три с половиной часа, с рассветом, боевые машины вышли к объекту «Янки». Который оказался городишком ещё меньшим и низкорослым, чем объект «Фокстрот», и ещё больше разбитым и закопченным, и тоже лежащим на побережье какой-то бухты. В утреннем небе, на удивление чистом и прозрачном, неторопливо описывал широкий круг боевой вертолет Конфедерации Готланд.

БМП отряда немедленно разошлись по прилежащим к раздолбанному городишку возвышенностям, занимая ключевые позиции. Уверенность действий элитного отряда лишний раз доказывала, что прижимать к ногтю местных дикарей им доводилось не раз и шансов у заров нет, кто бы там им ни помогал. И доказательство данного утверждения последовало практически немедленно: на одной из позиций престарелые морпехи вовремя обнаружили ловушку для БМП, отрытую так же, как на объекте «Фокстрот». Солдаты Конфедерации сделали выводы и усилили бдительность! Димка, слушая сообщения в эфире об обнаружении волчьей ямы, злорадно усмехался. Штурвал примитивен, как все фанатики. Наобещал зарам с три короба счастья, они накопали ям и пребывают в наивной уверенности, что все наши БМП тут же всё бросят и разъедутся по ловушкам! Не тут-то было, идиоты!

– Полковник, сэр! – доносилось тем временем из эфира. – На высоте номер два тоже яма! Тоже незамаскированная! Ублюдки оказались не готовы к нашему появлению, они ждали нас в июле!

– Проверить все наши позиции! – приказал полковник и вызвал другого офицера: – Майор! Вы получили ответ от зараженных?

– Нет, сэр! – откликнулся тот. – Пленный, отправленный с нашими требованиями, ещё не вернулся! Мы следим за зданием, в которое он вошел! Тепловизор дает более двух десятков целей, находящихся внутри, остальных не видно из-за толщины стен. Цели двигаются редко, они сосредоточились в одном месте. Мы считаем, что это самое просторное помещение здания, и зараженные проводят там свой совет, сэр! Эти идиоты всегда соображали медленно!

– На этот раз их тугодумие превысило размеры моего терпения! – отрезал полковник. – Капитан Моисеенко! Доставьте взвод офицера Малинина к этому зданию! Вертолету быть готовым начать обстрел! Пройдетесь по зданию из пулеметов, это подстегнет им скорость мышления! Всем остальным машинам занять запасные позиции!

Димкин отряд полностью перебрался на броню, оставив в десантном отделении только зара-следопыта и его сопровождающих, заявивших, что следопыт очень важен для текущей операции и им рисковать нельзя. БМП Моисеенко направилась к указанному зданию, осторожно ползя по захламленным мертвым улицам. В паре кварталов от цели капитан Моисеенко вышел в эфир:

– Полковник Левински, сэр! Я знаю это здание, ублюдки постоянно собирают там свой чертов тинг! Я хочу обойти квартал и выйти к нему с противоположной стороны! Если зараженные вырыли ловушку на подъезде к зданию, мы сможем её обойти!

– Хорошая идея, капитан! – оценил Левински. – Сделайте это!

Боевая машина взревела мотором и свернула в проулок. Могучая многотонная бронированная амфибия с легкостью сталкивала со своего пути ржавые остовы автомобилей, размалывала гусеницами валяющиеся на дороге столбы и ловко объезжала рухнувшие обломки строений. Местной географии Димка не знал, но было видно, что Моисеенко объехал нужный квартал, и теперь приближается к зданию дикарского «тинга» со стороны моря, фактически с тыла.

– Малинин! – раздался в эфире его голос. – Оранжевое четырехэтажное здание с красной крышей по левую сторону дороги в тридцати метрах прямо по курсу! После того, как вертолет… Дерьмо!!!

Идущая по улице БМП рухнула под асфальт прямо в движении. В последнюю секунду Димка почувствовал надвигающуюся катастрофу, и инстинкт самосохранения швырнул его прочь в отчаянном прыжке следом за своими солдатами, сыплющимися с брони в разные стороны. Он свалился на дорогу с высоты двух метров, приземляясь точно на пострадавшее бедро, и ногу пронзило болью. Димка закричал, машинально переворачиваясь на спину, и принялся кататься по асфальту, держась за охваченную мучениями конечность. Вокруг обильным потоком звучали ругательства и крики ярости, в эфире сквозь вопли пострадавших в результате падения престарелых морпехов и экипажа Моисеенко пробивался взбешенный вопль полковника Левински:

– Огонь!!! Вертолету открыть огонь! Я хочу видеть решето на месте этого чертова тинга! Малинин! Сразу после обстрела притащите мне всё мясо, которое найдется внутри! Огонь, я сказал!

Боевой вертолет снизился, и его пулеметные установки застрекотали, посылая в здание потоки свинца. Обожженная стена вспухла фонтанчиками кирпичного крошева и начала быстро покрываться дырами. Ливень пуль бил в дом с такой силой, что верхние этажи кое-где пробивало насквозь, а само здание утонуло в облаке строительной пыли. К тому моменту, когда пулеметы смолкли, здание действительно напоминало решето.

– Патроны на исходе, сэр! – доложил пулеметчик. – Мы готовы ударить ракетами, если прикажете! Тепловизор всё ещё дает не меньше десятка целей, сэр!

– Малинин! В дом! – рявкнул полковник. – Мне нужно два пленных ублюдка, способных давать показания! Остальных уничтожать даже за мысли о сопротивлении! Вертолету сравнять здание с землей, как только взвод Малинина выйдет оттуда!

Димка отдал приказ своим солдатам начать зачистку и, тяжело припадая на больную ногу, похромал следом. Абдулла увидел, что он сильно отстает, взял командование на себя и завел людей в зияющее сотнями пробоин здание. Димка не стал возражать, в воздухе появился транспортный вертолет, а там сидит полковник, если он сочтет, что Димка двигается недостаточно быстро и не может командовать взводом… Так можно и должность потерять! Он дохромал до полуразбитого входа и ввалился в здание. Внутри медленно оседала густая пылевая завеса, полумрак которой пронзало множество проникающих через пробоины солнечных лучей, и царил полнейший разгром. Всюду лежали нагромождения обломков внутренней отделки, прогнившей мебели, россыпи кирпичного крошева, прошитые пулями бочки-костры, рваное тряпьё и прочий оставшийся от заров мусор. У основания ведущей наверх лестницы заняли позиции трое солдат, держащих на прицеле верхние пролеты, силуэты остальных бойцов мелькали в пыльной взвеси в глубине здания. Наступать на ногу было очень больно, и Димка отправил одного из контролирующих лестницу бойцов на усиление досмотровой команды, заняв его место. Через десять минут из недр первого этажа появился Абдулла и доложил:

– На первом этаже пусто! Нашли вход в подвал, но он плотно завален камнями изнутри.

– Наверх! – скомандовал Димка. – Полковник ждёт от нас пленных! Вертолетчики сообщали, что тепловизор засек ублюдков на верхних этажах!

Следом за Абдуллой появились остальные солдаты, и тот увел их вверх по лестнице. Димка под охраной двоих бойцов поковылял следом. Взвод скрупулезно зачищал одно помещение за другим, но ни заров, ни их трупов, ни следов крови нигде не было. Полковник Левински дважды выходил на связь, требуя результатов, и Димка торопил солдат со смешанными чувствами. С одной стороны, торопиться при зачистке нельзя, запросто можно подставиться и нарваться на арбалетный болт или удар копьём. С другой – Левински взбешен, и попасть в вечную немилость у начальства Димке совсем не хотелось. Бойцы недовольно кривились при каждом его понукании, но Абдулла зло шикал на них и заставлял ускорять темп зачистки. Первым ворвавшись в очередное помещение, он замер.

– Господин офицер! – Абдулла внимательно огляделся и опустил автомат. – Сюда! Вы должны это увидеть! – Он дождался Димку и указал на расстрелянный в хлам просторный зал: – Вот этот их «тинг»! Нас опять развели, как детей! Я уже хочу встретиться с этим вашим Штурвалом!

– Тебе не понравится встреча, – злобно огрызнулся Димка, массируя пылающее болью бедро и оглядывая представшую перед глазами картину. – Пленный зар сказал, что он при всех Крушителя один на один врукопашку убил. Но я буду очень рад, если ты его пристрелишь! Вот же гад!

Димка выругался в бессильной злобе. Вместо заров в помещении были разложены костры. Десятка два железных бочек были специально деформированы ударами молотов или чем-то подобным так, что внешне напоминали силуэты сидящих людей. Внутри бочек были насыпаны угли, тление которых нагревало металл. Тепловые отпечатки этих муляжей и были приняты вертолетчиками за совещающихся заров. Большинство бочек-силуэтов сейчас валялись перевернутыми и изрешеченными пулями, но несколько ещё стояло, и можно было заметить привязанные к ним веревки, тянущиеся куда-то в дыру в полу.

– Кто-то был здесь и дергал за веревки, – догадался Мага. – От этого бочки шевелились, а казалось, что это люди шевелятся. Надо посмотреть, куда уходят веревки! Может, хоть одного…

Пол под ногами дрогнул, заставляя всех присесть от неожиданности, и рядом раздался громкий хруст. Несущую стену на Димкиных глазах перечеркнуло толстой трещиной, и Абдулла завопил:

– Дом рушится!!! Бежим!!!

Все, не сговариваясь, ринулись к лестнице. Здание вздрогнуло ещё раз, пол ушел из-под ног, и позади послышался грохот обваливающихся перекрытий. Димка не удержался на больной ноге и упал, сваливаясь на лестницу, и в этот миг ближайший лестничный пролет рухнул. Димку швырнуло вниз, прямо на острые обломки, он закричал от страха, но в последнюю секунду кто-то из солдат успел схватить его за руку. Висящего над обрушившимся пролетом Димку раскачали и отпустили в сторону ещё не упавших ступеней.

– Прыгайте! – выдохнул Абдулла, на ходу отталкиваясь ногами от края оставшейся без лестницы поверхности. Он перелетел рухнувший пролет и приземлился рядом с корчащимся от боли Димкой. – Давай руку, быстрее! Дом складывается!

Он рывком поставил Димку на негнущиеся от мучений ноги и поволок за собой. Остальные солдаты один за другим спрыгивали с лестницы и устремлялись следом. К выходу взвод успел не иначе, как чудом. Тащащие Димку солдаты вывалились из подъезда чуть ли не все одновременно, и в эту же секунду здание с громким хрустом рухнуло. Как никого не зацепило обломками, Димка не понял, наверное, тоже чудом. Все рванули бежать с такой силой, что через секунду оказались через дорогу, в переулке напротив, и, тяжело дыша, смотрели на здоровенное облако пыли, клубящееся над искореженными развалинами.

– Они заранее ослабили несущие стены, – хрипло произнес Мага, откашливаясь от набившейся в рот строительной пыли. – С самого начала хотели похоронить здесь тех, кто залезет в эту мышеловку! Всё продумали, ублюдки! Не знали только, что нас пришлют! Если бы туда поперся этот дом престарелых, то обратно точно никто бы выйти не успел! Как там зовут ихнего посланца богов, господин офицер? Шторвальд?

– Штурвал, – Димка, тихо кипя от бешенства, пытался унять нервную дрожь в коленях. – Надо доложить полковнику, что мы живы.

– Полковнику плевать, живы мы или нет, – Мага меланхолично сплюнул пылью. – Аллахом клянусь, сейчас он бесится из-за того, что твой Штурвал снова его киданул!

– Заткнись, – коротко велел Маге Абдулла. Он посмотрел на Димку извиняющимся взглядом и добавил: – Мага прав, господин офицер. Если сейчас связаться с полковником, он сорвет на нас зло, и мы останемся крайними. Может, просто выйдем и пойдем вытаскивать из ямы БМП? Он же в вертолете сидит, сам всё сверху видел.

– Бочки с кострами вместо заров он не видел! – огрызнулся Димка. – Он спросит, где пленные, почему мы не вытащили хотя бы кого-нибудь!

– Надо поковыряться в развалинах, найти одну из тех бочек и показать ему, – Мага вытянул шею, вглядываясь в оседающее над рухнувшим зданием облако пыли. – Они на верхнем этаже стояли, может, не всё завалило… Какую-нибудь найдем.

– Если ноги не переломаем, – хмуро вздохнул Димка. – Пошли искать…

Взвод выбрался из переулка и направился к развалинам. Тут же в эфир вышел Левински:

– Малинин! Почему не докладываете?! Что произошло? Вы захватили пленных? Сколько?

Димка испустил тяжкий вздох обреченного на несправедливую кару человека и ответил:

– Нет, сэр! В здании не было пленных, сэр! Это была ловушка, сэр!

Гневные вопли, которыми разразился Левински, были слышны даже через гарнитуру рации. Абдулла, выпучив глаза от страха, замахал солдатам руками, мол, бегом, в развалины! И взвод умчался в руины, искать доказательство своей невиновности. Оставшийся в одиночестве посреди улицы Димка, съежившись, слушал обвинения полковника и дрожащим голосом давал объяснения, то и дело прерываемые полковничьей руганью. Как и ожидалось, во всём оказались виноваты Димка и его взвод. И в том, что не распознали ловушку ещё тогда, когда увидели заваленный изнутри вход в подвал, и в том, что не сумели заранее обнаружить тех, кто дергал за веревки и шевелил бочки, если вообще существование этих бочек есть правда, а не Димкин вымысел с целью снять с себя ответственность… Как взбешенный донельзя полковник не принял решение расстрелять Димку с вертолета на месте, было загадкой. Наверное, потому, что к концу обвинительной речи Абдулла с Магой всё-таки притащили из развалин одну из этих чертовых бочек. В ней даже были угли, которые ещё тлели, и полковник лично убедился в том, как она выглядит на экране тепловизора. А убедившись, Левински немедленно заявил, что Димка не предоставил командованию полной информации о противнике. Потому что не сообщил о том, что Штурвал имеет опыт противодействия тепловизору и в состоянии подобрать температуру, до которой необходимо нагреть муляж, чтобы его отпечаток был похож на человеческий. Димка пытался оправдаться, объясняя, что он просто этого не знал, равно как не знал, что такое тепловизор вообще, и узнал это только здесь, в Исландии, и вообще не понимает, откуда Штурвалу известны подобные вещи. Но это лишь усугубило раздражение Левински. В итоге Димку со взводом направили к волчьей яме с задачей извлечь оттуда БМП своими силами, потому что остальные машины из-за Димкиной некомпетентности будут прочесывать город в поисках заров. Полковник потерял к Димке интерес и принялся кружить над городом, отдавая указания другим боевым машинам.

– И как мы её достанем? – промямлил сраженный наповал Димка, стоя у края провала. – Она даже не торчит, как в прошлый раз. Вся туда упала… Руками её не вытащить, она тяжелая…

Бронированная амфибия на этот раз рухнула в ловушку в горизонтальном состоянии, как шла, так и провалилась. Эта яма была размерами больше, чем та, на объекте «Фокстрот», но не такая глубокая, и башня БМП оказалась на одном уровне с проломленным асфальтом. То есть «не такая глубокая» – это метра три! Как многотонную махину могут вытащить оттуда девять человек?!

– Ищите лопаты и копайте! – прошипел из ямы капитан Моисеенко. Он ползал на карачках вокруг БМП, непрерывно ругался трехэтажным матом и был ещё злей, чем полковник. – Срывайте склон позади машины! Делайте пологий подъём! Выйдем задним ходом!

– Так там же асфальт… – опешил Димка, – и у нас лопат нет! Господин капитан, где взять лопаты?

– У меня в кармане! – Моисеенко витиевато выругался. – Или в рюкзаке! Видишь на мне рюкзак?

– Нет… – в который раз вздохнул Димка, понимая, что помогать ему никто не намерен. На всякий случай он спросил, чтобы приказ столько копать не оказался издевкой: – А мотор заведется?

– Заведется! – В голосе престарелого капитана на секунду мелькнуло облегчение. – Уцелел движок! – И Моисеенко вновь разразился бранью: – Зато подвеска полетела к такой-то матери!

– Пойдемте, господин офицер, – негромко сказал Абдулла, увлекая Димку прочь от капитана, мечущего в яме гром и молнии. – Надо найти, чем копать. В БМП есть пара лопат и кирка, я видел. Они без древок, так что придется покопаться в окрестных домах. Отыщем, что приспособить в качестве древка. Может, ещё что-нибудь подходящее найдем.

Строительного инструмента, естественно, в давно умершем городишке не нашлось, хотя деревяшки под древки всё-таки отыскали. В итоге долбили асфальт киркой и обломками стальной арматуры, найденными в руинах. Землю вытаскивали волоком в разломанном проржавевшем остове холодильника, недостаток лопат восполняли какой-то плоской железной рухлядью, грязной и прогнившей. Никто на их потуги внимания не обращал, только зар-следопыт Максим добровольно вызвался помогать, и вскоре выяснилось, что он руками и мачете способен копать эффективнее, чем Мага лопатой. Пока они мучились, элитный отряд осторожно перемещался по городу на сверхмалой скорости в поисках убежищ заров и ловушек на пути к ним. Боевой вертолет время от времени бил ракетами по каким-то строениям, потом туда направлялись морпехи, но результатов не было, если не считать ещё трёх ям-ловушек, обнаруженных на подступах к этим строениям. К великому Димкиному облегчению, больше никто в них не упал, не то полковник обвинил бы Димку и в этом, кто его знает… Через три часа всей этой неблагодарной возни вырисовались первые итоги: заров найти не удалось, земляные работы, проводимые Димкиным взводом, сдвинулись с места чуть больше, чем на ничего. Левински дал отбой прочесыванию города, велел Димке продолжать копать и увел вертолеты на дозаправку.

Остальные БМП отряда съехались к месту падения многострадальной машины Моисеенко, и их экипажи предоставили в Димкино распоряжение имевшийся у них шанцевый инструмент. Никто из престарелых морпехов помогать не стал, но Димкины солдаты не обиделись. Теперь лопат хватало на всех, а одна БМП даже взяла на буксир ржавый холодильник и вытягивала его из ямы, когда он наполнялся. Дело пошло быстрее, и Димка остервенело рыл вместе со всеми, клятвенно обещая себе обязательно выбраться из этого нелицеприятного положения и заслужить блестящую репутацию. Он выкопает эту амфибию сейчас и, если понадобится, выкопает её в следующий раз! И рано или поздно отыщет и местных заров, и дирижабль террористов, и Штурвала, раз он где-то здесь! Кажется, у нас Абдулла горел желанием разобраться со Штурвалом? Вот и отлично, Димка предоставит ему такую возможность. И даже поможет, чем сможет. В этом вопросе будут помогать все, иначе не справиться. А Димка твердо намерен справиться со всеми задачами, поставленными полковником, и вернуться на Готланд героем Конфедерации! И заслуженным гражданином, которого ждёт блестящая карьера и перспективы!

– Да ну на фиг!!! – Истеричный вопль Моисеенко, тут же сменившийся потоком ругательств, заставил Димку разогнуть затекшую от постоянного рытья спину.

Он проследил взгляды окружающих и понял, что за несколько часов земляных работ ни разу не посмотрел в небо, и даже не обратил внимания на померкший солнечный свет. В очередной раз сменившийся исландский ветер стремительно тащил на дымящийся свежерасстрелянными зданиями городишко здоровенную грозовую тучу, черную, как глаза полковника Левински. Её размытый дальний край тянулся к городским окраинам призрачными мазками, и Димка понял, что там дождь уже идет. Далекая вспышка в недрах грозовой толщи и пришедший следом за ней гулкий раскат грома подтвердили его догадку.

– Мать-перемать!!! – орал Моисеенко, бегая меж застывших с лопатами в руках Димкиных солдат. – Ройте, болваны! Нас сейчас затопит, на фиг, в этой яме!

– Разве это плохо? – непонимающе посмотрел на него Димка. – У нас же амфибия! Яму зальет водой, машина будет плавать и поднимется сама! И выплывет из ямы!

– «Плавает» только дерьмо в проруби, идиот! – На мгновение Димке показалось, что взбешенный капитан Моисеенко сейчас набросится на него и загрызет. – Яма не зальется полностью водой, тут три метра глубины! Зато сюда набежит толпа мутантов, которые облепят…

Оглушительный громовой раскат и поток здоровенных холодных капель, пришедшие с небес, прервали его перевозбужденный монолог. Все вокруг одновременно устремились к своим боевым машинам, и Димкины солдаты побросали лопаты, растерянно глядя то на разбегающихся морпехов, то на непрерывно матерящегося Моисеенко, то на его БМП.

– Что вы стоите, дебилы?!! – Престарелый капитан схватился за голову. – Копайте! Здесь мутанты поблизости не живут! Им ещё надо добежать! Копайте, вашу мать, копайте!!! Мы должны выехать!

Он влез на башню боевой машины и принялся наблюдать за окрестностями, переругиваясь по рации с другими офицерами. Димка схватил брошенную лопату и бросился рыть с утроенной силой.

– Брат Малинин! – Зар-следопыт Максим подбежал к Димке, но смотрел не на него, а в небо. – Наш брат Моисеенко не прав! Тучу принесло сюда ветром, дождь идет давно, значит, муты давно бегают под ней! Они сейчас будут здесь!

– Иди, скажи об этом нашему брату Моисеенко! – Димка едва сдержал злобу. – Тебя он услышит!

В этот миг Моисеенко исторг из себя очередную порцию ругательств и метнулся к люку.

– Мутанты! – проорал он, залезая внутрь боевой машины. – В машину! Быстрее! Придурки! Забирайте инструмент с собой! Они его утопят в какой-нибудь яме, руками копать будете!

Взвод, толкаясь и гремя лопатами, набился в БМП в рекордно короткий срок. Инструмент побросали на пол, сидели чуть ли не друг на друге, но всё-таки успели задраить люки перед носом у сыплющихся в яму вместе с ливневыми потоками плешивых монстров. Муты долбились в наглухо запертые люковые створы, колотили по ним камнями, скакали по броне и непрерывно хрипели, и Моисеенко запретил десанту трогать наблюдательные приборы, чтобы их шевеление не провоцировало мутантов. Тем временем ливень продолжал хлестать, словно из шланга, и яма начала наполняться водой. Моисеенко приказал готовиться к постановке на воду и обеспечить герметизацию, но никто не знал, как это делается. Оба престарелых морпеха, сопровождающие зара-следопыта, с первыми каплями дождя укрылись во второй амфибии отряда, и Моисеенко приходилось во внутреннем эфире объяснять порядок и последовательность действий. С непривычки Димкины солдаты путались, и поток капитанской ругани не прекращался. Тем не менее, все необходимые приготовления удалось провести, и Моисеенко завел мотор. Рёв двигателя мгновенно привел мутантов в ещё большее бешенство, и броня БМП загудела под сотнями ударов. Поначалу это не доставляло никаких неудобств, но потом уровень воды в яме достиг некоей критической отметки, и амфибия оторвалась от земли, оказываясь на плаву. И тут началось…

Муты, словно сговорились. Они набились в залитую водой яму огромной толпой и принялись толкать боевую машину, явно стремясь перевернуть или утопить её. Сперва это у них не получалось никак, и волосатая толпа лишь прижимала БМП то к одной земляной стене, то к другой, изрядно калеча своих соплеменников, облепивших стальную амфибию со всех сторон. Потом на броню с жутким грохотом запрыгнул Крушитель, затем другой, они начали прыгать на боевой машине, но не нанесли ей урона, занырнули под неё и попытались опрокинуть толчками снизу. Болтающуюся амфибию стало опасно кренить, и капитан Моисеенко взвыл, вопя что-то об опасности затопления. Он попытался дать машине ход и задавить мутантов, но на воде БМП оказалась совсем не столь грозным неудержимым тараном, как на суше. Крушители отталкивали её от себя без особых проблем, словно поплавок, и раздавить их не удавалось. Зато самим Крушителям, похоже, понравилось колотить боевой машиной в земляные стены, и многострадальная амфибия содрогалась каждую секунду, ударяясь то в одну, то в другую стенку ямы.

Димка изо всех сил пытался скрыть охватившую его панику. Если Крушители утопят БМП, её зальет водой, и все захлебнутся в этой стальной западне! Кто знает, сколько уже воды в яме?!! Вдруг её уровень выше уровня брони?! Он всегда считал, что мощь Технологий непоколебима, но Моисеенко орет так, что сразу понятно – утопить амфибию можно! Димка, срываясь на крик, предложил престарелому капитану открыть огонь, но только накликал на себя новый поток ругательств.

– Куда стрелять, придурок?! – вопил Моисеенко. – В стену перед собой?! Они под нами, дебил!!!

И в эту секунду произошло ужасное. То ли Крушителей прибавилось, то ли те, которые были, оказались слишком сильными, но амфибия испытала мощный удар снизу, заставивший всех содрогнуться, и вдруг начала быстро крениться. Экипаж заорал в эфире, Моисеенко требовал от кого-то «работать гусеницами, чтобы твари не могли упираться», но было поздно. Никто не успел ничего понять, как боевая машина оказалась перевернутой на бок, и камнем пошла на дно. В которое и уткнулась этим самым боком почти сразу. Вращающаяся гусеница упершегося в дно ямы борта частично обрела сцепление с поверхностью, и опрокинутую на бок боевую машину начало проворачивать вокруг своей оси. Многотонная махина уперлась в стену, с хрустом вдавливая в неё десяток мутантов, и заглохла под панический фальцет воплей Моисеенко и панические крики всех остальных. Освещение вырубилось, и все погрузилось в зловещую тьму.

– Мы тонем! – завопил кто-то, пытаясь выбраться из кучи-малы, образовавшейся из людей и рассыпавшегося шанцевого инструмента в перевернутом на бок десантном отделении. – Вода! Вода поступает снаружи! Нас затапливает!

Это сообщение мгновенно вызвало панику, все старались оказаться как можно выше, чтобы не захлебнуться внизу, где медленно разрасталась грязно-коричневая лужа. Димка в ужасе схватился за рацию, выкрикивая призывы о помощи, но не смог выйти в эфир. Оказалось, что в момент переворота, когда всех швырнуло друг на друга в одну большую кучу, провод гарнитуры рации зацепился за что-то или за кого-то. Гарнитуру вырвало из уха, она оторвалась от провода и потерялась, но её штекер всё ещё находится в гнезде рации, и поэтому рация не реагирует на голос. Охваченный паникой Димка пытался одновременно расталкивать локтями окружающих, чтобы забраться повыше, и выцарапать обломанный штекер из гнезда, но только натыкался на локти и сапоги лезущих подальше от воды солдат.

– Тихо!!! – громко заорал Абдулла. – Застыли все!!! Не дергаться, пока не подавили сами себя!

Давка из активной перешла в пассивную, Абдулла зажег фонарь и заорал ещё громче:

– Застыли, я сказал! Воды по щиколотку всего! Она прибывает медленно! Успеем встать на ноги! Кто рядом с офицерами?! Помогите им выйти в эфир, они запросят помощь по рации! Остальным выползать из давки по очереди! Кто поднялся – помогает тому, кто ближе всего! И так по очереди!

Сумятица ощутимо уменьшилась, люди пытались уместиться в ставшем узком пространстве, но хлюпанье воды под ногами било по натянутым нервам, словно кнутом. Рядом с Димкой оказался Мага, он попытался освободить Димке больше места и вжался в ставшее стеной сиденье. Димка с трудом освободил руку и начал выковыривать из гнезда рации непослушный обломок штекера. Его опередил Моисеенко. Престарелый капитан вышел в эфир и на отчаянных тонах запросил помощь. Его голос услышали все, и в перевернутой БМП мгновенно воцарилась тишина. Каждый пытался услышать ответ, но вместо этого был слышен хрип мутантов, доносящийся снаружи вместе с грохотом сыплющихся на боевую машину ударов.

– Сейчас к нам подойдет вторая броня! – Капитан Моисеенко пытался быть спокойным. – Они посмотрят, что можно сделать! Пока всем сидеть тихо и докладывать мне об уровне воды каждые три минуты!

Где-то снаружи глухо застучала автоматическая пушка, и загрохотали близкие разрывы. Потом раздался рев мощного мотора и лязганье гусениц, то и дело тонущие в исступленном хрипе мутов. В этот момент Димке, наконец, удалось выковырять поломанный штекер из гнезда рации, и в её динамиках зашипел эфир:

– … их тут сотни! В твоей яме сидит Крушитель и жрет труп второго такого же! Его, похоже, раздавило твоей машиной, когда она на боку вращалась. Вас затопило метра на полтора, видно плохо, половина ямы в мертвой зоне! Полностью всю машину не затопит, дождь стихает! Ждите! Когда всё закончится, мы вас вытащим! Сейчас наружу выйти нереально! Сожрут сразу же!

Выбора не оставалось, пришлось ждать. Все кое-как, в ужасной тесноте, распределились по внутреннему пространству, и молча светили фонарями под ноги, оценивая уровень воды. Уровень действительно повышался медленно, но это успокаивало слабо. К тому моменту, когда дождь закончился, ледяной воды Димке было по пояс, и он дрожал от холода, с трудом сдерживая панический ужас, грозящий вылиться в истерику. А вдруг яма заполнится целиком до того, как дождь стихнет?! И тогда их здесь зальет целиком! А если открыть люки, то их разорвут муты! Оружие намокло, вдруг оно не будет работать?! А если и будет, то такую толпу не перестрелять! Выхода нет! Мы все умрем!!!

Снаружи вновь загремели пушечные очереди, и вспыхнул серьезный бой. Все снова затаили дыхание, прислушиваясь к Димкиной рации. Из радиообмена следовало, что дождь только что перестал, и боевые машины расстреливают ближайшие толпы мутов, чтобы мотивировать весь остальной табун похватать еду и убраться подальше. С этим возились ещё минут двадцать, и ещё столько же ждали, когда дерущиеся за добычу муты разбегутся. Параллельно кто-то из старших офицеров отряда связался с десантным кораблем и доложил обстановку полковнику Левински. Тот обещал прилететь в течение получаса и привезти ремонтную команду.

Когда улица окончательно очистилась от мутантов и началась спасательная операция, уровень воды доставал Димке до груди. Ремонтной команде пришлось срезать заклинивший замок единственного незатопленного люка, и когда его удалось распахнуть, Димка не сразу смог сделать шаг, потому что не чувствовал ног от холода. Насквозь промерзших солдат вытаскивали из машины при помощи троса и отводили к транспортному вертолету, стоящему на ближайшем перекрестке, оказавшимся достаточно широким для совершения посадки. Пока тихо стенающий Димка пытался разминать отказывающиеся подчиняться ноги, начальник ремонтной команды докладывал полковнику, хмуро взирающему с края ямы на лежащую внутри полузатопленную амфибию:

– Двигатель залило, электрика вышла из строя. Своим ходом эта машина уже не пойдет. Тут требуется капитальный ремонт, и я не гарантирую, что это поможет, техника сильно изношена, сэр, и непонятно, что покажет детальный осмотр. Вытаскивать её из ямы будем сутки. Улица узкая, перпендикулярно яме другая машина не подойдет. Предстоит продумать, как поставить её на гусеницы. Потом ещё вытягивать. Почва намокла, это будет непросто. Я уже не говорю о транспортировке на борт корабля, она же своим ходом не пойдет…

– Достаточно! – прервал его полковник. – Я понял ситуацию! Снимите с неё всё, что может представлять хоть какую-либо ценность, и взорвите! Помните, зарам не должно достаться ничего, кроме обгорелой груды металлолома! Сделайте это!

– Да, сэр! – козырнул ремонтник, и Левински направился к ожидающим его офицерам морпехов.

При этом он скользнул по еле живому от переохлаждения Димке таким взглядом, будто это Димка виноват в потере амфибии и вообще во всех бедах мира, включая эпидемию. Димка мысленно впился зубами в горло Штурвалу… и словно накаркал.

– Малинин! – Окрик Левински заставил несчастного Димку вздрогнуть: – Ко мне! Немедленно!

Дрожащий одновременно от озноба и испуга Димка на негнущихся ногах поспешил к группе престарелых офицеров, с хмурыми недовольными физиономиями обсуждающих что-то с полковником. Он даже успел понять обрывок фразы, брошенной на английском одним из майоров: «…был бы я моложе, я бы сам сделал это! У меня одного опыта больше, чем у всех этих молодых вместе!». Увидев приближающегося Димку, офицеры прекратили обсуждение и уставились на него.

– Офицер Малинин! – Левински вновь воткнул в Димку взгляд, словно арбалетный болт. – Я хочу, чтобы вы снова рассказали нам о Штурвале. И на этот раз подробно! – Он смерил трясущегося Димку недовольным взглядом и коснулся вставленной в ухо гарнитуры рации: – Принесите ему одеяло! – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Всё, что вы знаете о нем, Малинин, включая самые мелкие детали! Я хочу, чтобы вы также вспомнили то, что слышали о нем от других людей!

Димка, проклиная тот день, когда этот мерзкий Штурвал появился на свет, принялся рассказывать то, что он уже рассказывал полковнику ранее, терзая память попытками вспомнить что-либо новое. По выражению лица Левински было понятно, что ничего нового и более ценного он от Димки не слышит, и Димка чуть не плакал. Ну разве он виноват?!! Если он действительно больше ничего о Штурвале не знает! О нём постоянно куча всяких баек ходила нереальных! Поэтому и запоминать их особого смысла не было. То, что Димка знал или видел лично – о том рассказал. Если сейчас начать повторять всякие сказки из разряда «одним махом семерых победил», то полковник и вовсе решит, что Димка на ходу сочиняет всякую ахинею, лишь бы выслужиться! Как тут быть?!

Его рассказ, всё больше смещающийся в область солдатского фольклора, внезапно был прерван экипажем боевого вертолета, вышедшим на связь. Вертолетчик очень быстро выдал очень длинную фразу на английском, и все мгновенно оживились.

– Они нашли его! – Полковник сверкнул черными глазами. – Вылетаем немедленно! Малинин! В вертолет вместе со своими людьми! Майор! Ваш взвод летит с нами, подстрахуете молодых!

Престарелый майор отдал команду по рации, и часть морпехов пришла в движение. Димка с замирающим сердцем забрался в вертолет. Подниматься в воздух было очень страшно, но отомстить Штурвалу за все невзгоды хотелось сильнее. В вертолете ему наконец-то выдали одеяло, и укутавшийся Димка уселся среди своих солдат. Его взвод обеспечили одеялами сразу же, бойцы успели немного согреться и встретили Димку вопросительными взглядами.

– Боевой вертолет нашел Штурвала! – объяснил он, с трудом шевеля синими от холода губами. – Сейчас мы с ним за всё разберемся! Нас будет прикрывать один взвод.

– Надо проверить оружие! – выпучил глаза Абдулла. – Мы три часа в воде просидели! Вдруг стволы откажут! Патроны заменить надо, у многих они промокли! Они же не выстрелят!

– Ящик с ЗИП есть в хвостовой части! – Кто-то из пилотов, обладающий ужасным акцентом, услышал его слова и высунулся из кабины. – Используйте его, чтобы почистить оружие! Мы имеем запас боеприпасов в ящике рядом!

В вертолет начали грузиться престарелые морпехи, и внутри стало людно. Последними на борт поднялись полковник Левински с тем майором, что жаловался на возраст. Оба бросили взгляд на усиленно чистящих оружие Димкиных солдат, и майор с одобряющим выражением лица что-то сказал полковнику на непонятном языке. Тот ответил ему скептическим взглядом и прошел в пилотскую кабину. Там он что-то тихо спросил у пилотов, из чего Димка разобрал лишь одно слово, а именно свою фамилию – «Малинин». В ответ полковнику ответили по-английски «Нет» и добавили что-то слишком тихо, не разобрать. Димка насторожился, задумываясь о том, что бы это могло значить, но тут вертолет запустил двигатель, лопасти винтов пришли в движение, и волна страха вымыла из головы все мысли. Винтокрылая машина оторвалась от земли, взмыла в небо, и Димка непроизвольно сжался в комок, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не попасть взглядом в какое-нибудь окно или иллюминатор.

Оказавшись в воздухе, вертолет сразу же набрал дичайшую скорость, и Димке было страшно даже без всяких взглядов в окна. Руки тряслись, и он с трудом закончил чистку оружия. Из-за дрожи в пальцах собирать винтовку и снаряжать магазины было нелегко, но престарелый майор постоянно торопил всех, и Димка справился с задачей одним из первых. Он принял от Абдуллы доклад о готовности взвода, и продолжил не сводить взгляда со своей винтовки. Но посмотреть в окно всё же пришлось. Грохот приближающихся взрывов из-за вертолетного воя Димка услышал не сразу. Он понял, что снаружи что-то происходит, потому что Мага вскочил и прилип к иллюминатору. Вечно этот болван везде лезет! Его примеру последовали остальные, Димка сурово рыкнул на них, но в реве двигателей его не услышали. Пришлось подниматься и делать шаг, вот в этот момент он и различил разрывы. Сделав над собой колоссальное усилие, Димка подошел к своим солдатам и тоже посмотрел в чертов иллюминатор.

Первое, что бросилось в глаза, был боевой вертолет Конфедерации Готланд, плывущий по небу и ведущий огонь из пулеметов в сторону земли. Из-под коротких крыльев его боевой подвески сорвались несколько реактивных снарядов и стремительными иглами умчались вниз. Оказалось, что летающие машины находятся над длинным узким фьордом, у самого берега которого разлетается в щепки какой-то совершенно допотопного вида пароход, более похожий на музейный экспонат, чем на настоящее судно. Вряд ли он приплыл из какого-либо Анклава, скорее всего, какие-нибудь особо смышленые зары сумели собрать это корыто! Это Штурвал их научил, тут же вспыхнула мысль. Точно! Это его плавучая резиденция! Он же заделался посланцем богов! От зрелища разлетающегося в лохмотья Штурвала у Димки резко подскочило настроение и боевой дух, на какое-то время он даже забыл о боязни высоты. Боевой вертолет в два счета оставил от горе-парохода груду плавающих обломков и торчащий из воды кусок развороченного металла и перенес огонь на воду. Там целая россыпь заров, попрыгавших с парохода в море, пыталась доплыть до берега. Некоторым это удалось, только лучше не стало: на голой прибрежной местности они представляли собой отличную мишень для вертолетчиков. Несколько минут боевой вертолет занимался уничтожением противника, после чего пошел на облет местности, и транспортный вертолет приступил к снижению.

– Малинин! – выглянул из кабины Левински. – Собрать всё неподохшее мясо и доставить ко мне!

Димкин взвод выгрузился из летающей машины, следом вышли морпехи и начали разворачивать какие-то тюки. Пока Димка со своими людьми зачищал побережье и линию прибоя, престарелые морпехи расчехлили и накачали пару резиновых лодок с подвесными моторами. Они забрались внутрь и отправились проверять тела, плавающие на волнах далеко от берега. Димка в очередной раз удивился могуществу Технологий и сосредоточился на работе. На этот раз полковнику будет не на что возмущаться, вокруг полно тел заров, и кто-нибудь из них наверняка ещё жив.

Так и оказалось. Димкин взвод насобирал десяток раненых заров, находящихся в той или иной степени тяжести, и ещё двоих выловили престарелые морпехи. Более того, Димке выпал отличный бонус! Двое из найденных его солдатами заров оказались очень немолоды! На вид им было за пятьдесят, не намного меньше, чем гражданам Конфедерации, и при ближайшем рассмотрении один из них оказался тем самым террористом Фридрихом! Это известие привело полковника в превосходное расположение духа, и его отношение к Димке сразу потеплело. Единственным, что омрачало радость победы, был тот факт, что Штурвала не оказалось ни среди живых, ни среди мертвых. Поначалу Димка надеялся, что этого трижды опостылевшего жлоба разорвало ракетами на куски, которые утонули в море или гниют среди обломков нелепого парохода, но вскоре пленные начали давать показания, и многое прояснилось.

Правда, началось всё с нескольких неприятных инцидентов – тяжелораненые зары спустя двадцать четыре минуты начали мутировать, и их пришлось в срочном порядке добить. Но оставшихся четырех пленных вполне хватало для проведения дознания, и морпехи приступили к допросам. В это время Димка заметил одну очень странную деталь: оба престарелых террориста в ходе боя получили серьёзные ранения, но за четверть часа их раны затянулись практически целиком, словно на мутантах! Это заметили все, но только Димку это удивило. Остальные напряглись, но не удивились, и террористов немедленно сковали наручниками ещё и по ногам, после чего допросы продолжились. Особенно неприятно было из-за того, что Димкины солдаты, в отличие от него, явно были в курсе.

– Что это с ними? – Димка, стараясь держаться абсолютно непринужденно, типа, он и не такое видал, кивнул Абдулле на скованных по рукам и ногам фанатиков. – Дырки на них заживают, как на мутах. Они, часом, не мутировали, пока на берегу без сознания валялись?

– Они Иммунные, – ответил за Абдуллу вездесущий Мага, косясь на пятидесятилетних пленных. В его голосе ясно слышалась злость, а во взгляде угадывалась зависть. – Типа, арийцы. Поэтому и живут так долго с вирусом в крови. Он их усиливает, как мутов, только не подчиняет себе, а наоборот, сам служит. Нам в Анклаве рассказывали теории на эту тему, но научных подтверждений взять было негде. Считается, что те, кто ушел с Готланда на нашем дирижабле, тоже Иммунные. А так – фиг его знает! Но эти точно Иммунные, раз вместо мутации у них идет регенерация!

– Понятно, – задумчиво изрёк Димка, вспоминая научные лекции Марка Хаимовича.

Тот заявлял, что никаких арийцев давно не существует, потому что они все вымерли, а последние из этих уродливых нацистов растворились среди благородных рас чуть ли не лет за пятьсот до начала эпидемии. Однако выходит, что кое-где они всё-таки есть и Конфедерации о них известно. Недаром полковник Левински первым делом приказал приставить к пленным старикашкам усиленный конвой и глаз не спускать. И поручено это было не Димкиным солдатам, охраной пленников занялись престарелые морпехи, а сам Левински что-то обсудил с доктором Ивановым на закрытой частоте отдельно от всех, после чего немедленно отправил за ним вертолет. Пока всё это происходило, медики возились с двумя оставшимися зарами. Они оба получили незначительные ранения, не грозившие мутацией, но были контужены и нахлебались воды. Но когда медикам всё же удалось поставить их на ноги и когда пленные начали эти самые ноги переставлять в направлении места допроса, зар-следопыт Максим по следам вычислил одного из них, того, который был в одеждах из шкур. Это именно он помогал сбежать террористу Фридриху и вёл огонь из снайперской винтовки по солдатам Конфедерации Готланд. Уличенный зар отвертеться не смог – тут же выяснилось, что он вообще не говорит на местном языке и понимает только по-русски, и зовут его Иван Рыбник или Рыбников, Димка не разобрал. И второй престарелый террорист, тот, который не Фридрих, тоже оказался русским по имени Кирилл. Димка невольно почесал затылок. Да тут пол-Исландии русских! Понаехали, мля, кто откуда, и все фанатики Вильмана! Даже странно, что среди них нет Штурвала. Спрашивается, он-то где?!

Единственным местным среди выживших пленных был второй уцелевший зар, который и дал ответ на данный вопрос. Вообще, в отличие от остальных, как раз местный сотрудничать со следствием не хотел и на вопросы отвечать отказывался. Но после того как престарелые морпехи нацепили ему на башку мешок и долго макали ею в воду, жажда жизни пересилила героизм, и дикарь, отплевываясь и задыхаясь, изменил занимаемую позицию. Заговорил, как миленький, переводчик едва успевал переводить его бормотание, хриплое от сбитого дыхания. Вот тут и выяснились важные подробности.

– Он говорит, что посланец бога, он же Шторвальд, покинул их племя два месяца назад, – доложил полковнику переводчик. – Это он обучил местных дикарей способам противодействия Конфедерации. Мы зря расстреливали здания, теперь они живут в подвалах, соединенных между собой подземными норами. Входы в подвал из зданий заблокированы, а сами здания подготовлены к обрушению и превращены в ловушки. Пленный говорит, что они не ждали нас так рано, иначе накопали бы гораздо больше волчьих ям, в том числе на маршрутах нашего обычного следования. Такие планы у них были. И он всё ещё не признался, куда они увели лошадей…

– Позже признается во всем, – перебил его Левински. – И даже сам отведет! Сейчас меня интересует, где находится Штурвал и дирижабль террористов!

– Дикари построили для Штурвала парусную лодку, – ответил переводчик. – Судя по описанию, восстановили какую-то старую яхту морского класса, небольших размеров. На объекте «Янки» такого старья полно. Пленный утверждает, что всё племя трудилось на этой постройке в качестве благодарности за его многочисленную помощь. На этой яхте Штурвал отплыл из племени. Он собирался добраться вдоль береговой линии до объекта «Зулу», и оттуда пешком попасть во внутреннюю часть Исландии, на плоскогорье царства злых сил, к объекту «Танго». О злых силах местные рассказали ему сами в первые же дни знакомства, так как посланцы богов приходят на землю ради битвы со злыми силами, это общеизвестно. Дикари провожали его всем племенем и не ждут скорого возвращения, потому что после победы над злыми силами посланцу бога надлежит вернуться в страну богов и доложить богам о результатах сражения. Также он утверждает, что дирижабль не имеет отношения к Штурвалу. Штурвал уплыл два месяца назад, дирижабль появился спустя две недели. Местные решили, что это наш летательный аппарат, который прислан мешать посланцу богов. Поэтому от дирижабля всячески старались скрываться. Тем более, что посланец богов не оставил дикарям огнестрельного оружия, хотя оно у него имелось.

– Неудивительно! – усмехнулся полковник. – Оружие ему требуется самому. Тут не до благородства! Интересно, какую сказку он им скормил, чтобы не отдавать ствол?

– Пленный говорит, что Штурвал предлагал им своё оружие в дар, но племя отказалось. Тинг решил, что посланцу богов оно нужнее. За это террорист обучил их изготовлению арбалетов. У них имеется несколько действующих образцов, в настоящее время идет массовое изготовление комплектующих. Охотники племени, вооруженные арбалетами, находятся в некоем «секретном месте», где охраняют спрятанных от нас лошадей и скот.

– Этим мы займемся позже, – скривился Левински. – Он знает, где дирижабль?

– Точные координаты ему неизвестны. Но он говорит, что дирижабль часто видят на горизонте. Он летает над островом и что-то ищет. Последний раз охотники видели его два дня назад в двадцати километрах отсюда. – Переводчик достал карту: – Где-то в этом секторе, сэр!

– Насколько это точно? – Полковник, нахмурившись, разглядывал указанное на карте место. – Этот сектор проверяли вертолетчики, он чист. Сложно не заметить дирижабль!

– Я склонен ему верить, сэр! – возразил переводчик. – Он четко указал направление и довольно точно описал местность. Описание совпадает с известными нам ориентирами. Местность там гористая, имеются каньоны, дирижабль мог совершить посадку и использовать маскировку. Можно ещё раз окунуть этого дикаря в воду, сэр, но я не думаю, что он лжёт.

– Понятно, – ответил Левински. – Хорошая работа, майор! – Он обернулся к остальным: – Всем грузиться в вертолеты! Всех пленных забрать с собой! Возвращаемся на корабль!

На следующее утро Димка едва разлепил глаза к завтраку. После передряги с ледяной водой внутри перевернутой БМП он подхватил простуду, и из носа текло, словно из крана. Кое-как поев, Димка поплелся в корабельный лазарет, где ему сделали несколько уколов, провели пару процедур и выдали упаковку таблеток. Заняло все это больше часа, но в результате самочувствие немного улучшилось, и он вернулся в кубрик посвежевшим. Вчера взвод до глубокой ночи вычищал снаряжение и отстирывал одежду, и всё это потом до утра сохло, так что теперь предстоит убедиться в том, что всё готово к следующим миссиям. Димка был настроен решительно и собирался лично проверить каждого солдата, но всё случилось иначе. У дверей кубрика его ждал Мага, который выглядел как сама преданность. Он сообщил, что пока Димки не было, за ним приходил посыльный от полковника Левински. Абдулла доложил, что командир взвода убыл в лазарет для лечения, и вызвался сбегать за ним. Но посыльный связался с полковником по рации, Левински заявил, что время не ждёт, и велел посыльному привести Димкиного заместителя. А так как Димка официально никого своим заместителем не назначал, никто не оказался настолько смел, чтобы добровольно отправиться получать пистонов от начальства. Пришлось идти Абдулле. И было это час назад!

Димка чуть не задохнулся от негодования и обиды. Что за невезение?! Стоило ему немного заболеть, как он тут же потребовался командованию! И рация, как назло, стояла на зарядке! Вчера он до глубокой ночи ожидал вызова от полковника или доктора Иванова, но его так и не вызвали, и он уснул, забыв поставить рацию в зарядное устройство. И теперь полковник разговаривает вместо него с Абдуллой! Димка сорвался с места, словно спринтер, ворвался в кубрик, выхватил рацию из зарядного устройства и помчался по коридорам десантного корабля с ловкостью опытного моряка. За один поворот до каюты компаний он заставил себя перейти на шаг, чтобы восстановить дыхание и не позориться перед офицерами, делая доклад запыхавшимся голосом. Но там его ожидал крайне неприятный сюрприз. В каюте для компании никого не было. То есть там обнаружились два престарелых инженера из ремонтной команды, сидящие над какими-то чертежами, которые как раз обсуждали вчерашний подрыв БМП Моисеенко. Пока Димка ошарашенно водил глазами по пустому помещению, один из них сказал другому, что решение пролить амфибию топливом после подрыва и поджечь было абсолютно правильным. Потому что взрыв уничтожил машину, как высокотехнологичное устройство, но это не даёт гарантий, что зары не смогут извлечь из её останков что-либо полезное. А облитая топливом изнутри и снаружи, амфибия сильно выгорит, и это уже в большой степени страховка, поэтому данный расход топлива никак нельзя считать нецелевым.

– А… – Димка запнулся от нахлынувшего на него ощущения ужасного провала. – А где брифинг?..

– В командном пункте, где же ещё! – Престарелые инженеры смотрели на него, как на дебила.

Димка похолодел. На командном пункте?! На корабле есть специальный командный пункт?! Он был уверен, что все важные брифинги и решения проходили и принимались в каюте компаний… А оказалось, что есть ещё командный пункт, о котором Димка не подозревал, и сейчас там вместо него находится Абдулла! Это катастрофа!!! Надо что-то срочно предпринять! Надо бежать туда, пока не поздно! Димка метнулся к дверям, но тут же остановился, понимая, что не знает, куда бежать.

– А где находится командный пункт? – обернулся он к инженерам.

– Это закрытая зона, – с нескрываемой насмешкой ответил ему один из них. – Мы не уполномочены давать подобную информацию. Доступ туда разрешен только по особому распоряжению командования. Обратитесь к полковнику Левински, офицер! Или к доктору Иванову.

Из каюты компаний Димка вышел в шоке. Это был страшный удар. Если полковник решит, что Димка отлынивает от командования взводом, то его снимут с должности. Абдулла только и ждёт такой возможности! Надо спасать карьеру! Нельзя сидеть, сложа руки! Надо вызвать полковника по рации и доложить, что он готов прибыть в его распоряжение! И тогда за ним пришлют кого-нибудь! Или Левински разозлится из-за того, что Димкин вызов прервет ход брифинга или даже его собственный спич… С минуту Димка не мог решиться ни выйти в эфир, ни вернуться в кубрик. Он стоял посреди коридора с рацией в руках и в бессильном отчаянии смотрел на мигающую точку светодиода, отмечающую активность в эфире.

– Офицер Малинин, ответьте Абдулле! – Голос Абдуллы, донесшийся из эфира, заставил Димку вздрогнуть, и он чуть не выронил рацию из рук. Абдулле выдали рацию! Его сделали офицером! Всё пропало!!! – Малинин, ответьте Абдулле!

– Капи! – выдавил из себя Димка, полуживой от горя.

– Вернитесь в кубрик, – потребовал Абдулла. – У меня срочная информация!

Обратно Димка брёл, словно в тумане, оплакивая свою несчастную судьбу, исполненную несправедливости и черной неблагодарности. Но неожиданно всё обошлось. Абдулла, едва завидев Димку, обратился к нему, как к командиру взвода, и доложил о произошедших событиях. Оказывается, что полковник Левински и доктор Иванов с пониманием отнеслись к Димкиному недомоганию и не стали прерывать его медицинские процедуры. Рации теперь выдали каждому солдату Димкиного взвода, и Абдулла даже не забыл выхлопотать для своего командира новую гарнитуру. А Абдуллу бы вызвали на брифинг в любом случае, потому что отряду предстояла серьёзная боевая операция – захват дирижабля террористов, и командование потребовало от Абдуллы полного описания находящихся на его борту фанатиков. Хоть это описание каждый из отряда давал ещё полгода назад на Готланде по нескольку раз. Короче, его просто опросили, как опрашивали Димку насчет Штурвала. И приказали довести до него всю полученную на брифинге информацию. Единственный неприятный момент заключался в том, что Димка не попал в командный центр десантного корабля.

– Я не понял, где он находится, – пожал плечами Абдулла, отвечая на его вопрос. – Меня посыльный вёл, там запутанные коридоры, и в командный отсек не пройти. Там морпехи перед люком стоят на охране, пускают не всех и только по особому приказу. Но внутри, конечно, круто! Потом сами увидите, господин офицер, наверняка вас туда ещё не раз вызовут!

– Что было на брифинге? – Димка с солидным видом прервал его восторги. – Докладывай!

– Есть! – вытянулся Абдулла, сообразив, что слишком расслабился, а с Димкой шутки плохи. – Со вчерашнего вечера, насколько позволяла погода, проводилась воздушная разведка местности согласно полученным от пленных данным! Сегодня утром вертолет обнаружил дирижабль террористов. Они совершили посадку в каньон и использовали маскировочную сеть для большей эффективности маскировки. Но они не учли наличие у мистера Фишера персонального радиомаячка, вживленного под кожу! Пилоты использовали радиопеленгатор и засекли его сигналы. Вертолет проверил подозрительный район и обнаружил спрятанный дирижабль. Летчики всё сделали грамотно, они прошли над каньоном и сделали вид, что ничего не нашли. И ещё несколько раз облетали соседние сектора на случай, если террористы выставили скрытые наблюдательные посты. Короче, фанатики ничего не заподозрили, и теперь вертолеты раз в два часа проходят вдалеке от каньона, имитируя поиски. Это не позволит террористам решиться на взлёт, если они планировали улетать. Ночью мы вылетим туда на вертолете и захватим их!

– Вылетим? – Димка погрустнел, но страх перед полетом был ничем в сравнении с тем, что он только что пережил. – Ночью? Тут ночей-то толком нет!

– У нас будет три с половиной часа темного времени, – объяснил Абдулла. – Этого хватит. Очень удобно, что дирижабль стоит на земле, а не висит в воздухе, как обычно. Мы сможем взять фанатиков в плен. Доктор Иванов особо на этом настаивал, и полковник приказал открывать огонь на поражение только в самом крайнем случае. Но я думаю, что до этого не дойдет. Мы выросли вместе с этими фанатиками и отлично знаем их слабые и сильные стороны. Возьмем всех, главное, застать врасплох. Их там всего пятеро, включая шестидесятилетнего старика, а на эту операцию морпехи пойдут вместе с нами. Прикроют в случае необходимости!

Конечно-конечно, злорадно подумал Димка, обязательно прикроют! А заодно проследят, чтобы вы по старой памяти не сделали террористам какой-нибудь поблажки. Например, не дали «случайно» ускользнуть кому-нибудь! И он, Димка, тоже за этим проследит. Тщательно! Теперь понятно, почему полковник Левински не стал даже думать о том, чтобы заменить Димку Абдуллой. Полковник не доверяет вчерашним друзьям террористов! А вот Димка заплатил за доверие кровью!

– Что ещё рассказали пленные? – сурово вопросил Димка, пресекая поток солдатской отсебятины. – Когда на дирижабле ждут их возвращения?

– На дирижабле об их существовании никто не догадывается, – отмахнулся Абдулла. – Как и они о существовании дирижабля. Этот Фридрих встретился со своим заром-снайпером прям точно так, как наш следопыт Максим говорил! Зар при каких-то мутных обстоятельствах отработал где-то ещё в России снайперскую винтовку и надувной плот, на котором вышел в море то ли по глупости, то ли по невезению. Его долго носило по морю, но он оказался везучим дважды: во-первых, не сдох, во-вторых, попал прямо сюда, в Исландию. Тут он несколько дней бродил в поисках пищи и приключений на свою задницу, которые в итоге нашел. Увидел наш вертолет, спрятался, потом услышал бой, выполз посмотреть, ну и так далее. Увидел, как толпа морпехов гонит Фридриха, чем-то наши морпехи ему не понравились, вроде как напомнили каких-то людей, которые его едва не прикончили там, в России, ну он и решил заступиться за одиночку. Стрелял, как мог, патронов было мало, они быстро закончились, он и сделал ноги по реке. На выходе из реки столкнулся с Фридрихом. Тот был ранен и на своего тоже особо не похож, вот этот зар-путешественник Рыбников и предложил ему сделку: он помогает Фридриху свалить от нас, взамен тот учит его знаниям и делится снаряжением, и всем остальным, что будет найдено. Фридрих согласился.

– Что, вот так сразу? – ухмыльнулся Димка. – Увидел в реке дикаря в шкурах, и бросился навстречу с распростертыми объятиями? А это, случайно, не враньё?

– Нет, доктор Иванов сказал, что их обоих проверили на специальном устройстве, которое сразу определяет, если пленный лжет, – объяснил Абдулла. – Устройство сказало, что они говорят правду. Да и что тут удивительного? Фридрих заранее готовился к побегу в Исландию, он знал, что тут никто по-русски не понимает. А тут ему встречается русскоговорящий зар! И все его люди убиты, он ранен, и остался один. Почему не согласиться? Он рассказал этому Рыбникову о своих планах, тот сразу же встал на его сторону. Кому не захочется получить антивирус?! Вот они и спелись в пять сек, чуть ли не на бегу! Сначала бежали от нас поглубже в скалы, потом прятались от вертолета в расселинах, под валунами. После того, как вертолет перестал их искать, вылезли и вскоре попали под дождь. Повсюду начали носиться табуны мутов, и они влезли на какую-то высокую, обрывистую и узкую скалу, и там ножами и мачете отбивались от Прыгунов. Говорят, что места на скале было едва для двоих, и потому отбиться оказалось реально. Когда дождь закончился и муты свалили, они слезли вниз и пошли к берегу.

– Зачем? – Димка насмешливо фыркнул. – Сначала два дня уходили от берега, а потом – назад?

– Фридрих считал, что поиски «второй подсказки Вильмана» нужно начинать с опроса местного населения, – Абдулла всем своим видом демонстрировал, что счастлив докладывать своему командиру подробности брифинга. – И свою террористическую группу он уводил от берега не только для того, чтобы скрыться от преследования, но и потому, что видел на карте старого мира какие-то поселения к северо-востоку от того места, где он бросил свой пароход. Он вообще изначально планировал прямо туда на пароходе и приплыть, но в море они попали в шторм, и он выбросил их на берег там, где выбросил. Моряков ведь у него не было… Короче, Фридрих сказал, что надо искать местных. А Рыбников сказал, что он слоняется в этом районе уже несколько дней, но никаких следов людей нигде не видел. К тому же наша колонна, когда мы выловили террористическую группу Фридриха, пришла к месту боя с юго-востока, и поэтому он решил, что восточная сторона теперь контролируется нами, и туда идти опасно. Он помнил, что согласно старой карте, основные поселения старого мира на этом острове лежат на западе, и предложил добираться до них. Это было гораздо дальше, зато, как они считали, безопаснее. Рыбников согласился. К тому моменту он уже знал, что в Исландии на берегу мутов нет, и предложил не рисковать быть сожранными. Не идти по суше пешком, а плыть по морю вдоль берега на его плоту, который он спрятал где-то в прибрежных скалах. Они решили, что это им подходит, и вернулись на побережье.

– Как это наш десантный корабль их не засек! – Димка покачал головой. – И вертолет тоже!

– Корабль к тому моменту уже ушел в сторону объекта «Фокстрот» следом за нами, – напомнил Абдулла. – А вертолет искал их в глубине острова. Так они и ушли. Сели в плот и поплыли вдоль берега на запад. Днем плыли, ночью выбирались на береговую линию и спали.

– А откуда взялся тот допотопный пароход и второй старикашка? – не понял Димка.

– Второго зовут Кирилл, – снова напомнил Абдулла. – Он вообще сам по себе был. Жил в каком-то русском племени заров где-то в Африке, что ли… Я так и не понял толком, где это было, и откуда там русские. Короче, он как-то нашел информацию про Исландию и Вильмана, собрал экспедицию из своих заров и двинул сюда. Пока экспедиция добиралась, все погибли в разных стычках и заварухах, а он нашел в каком-то музее этот пароход и на нем поплыл сюда. Вроде как сразу целился попасть к объекту «Фокстрот», но у него в очередной раз дрова закончились, и пришлось зайти в какой-то фьорд и причалить к берегу. Там он встретился с Фридрихом и Рыбниковым. Случайно. Он искал дрова, а они охотились, потому что еда закончилась.

– И они тоже сразу же договорились! – иронически предугадал Димка. – Родственные души!

– Типа того! – Абдулла подхалимски хохотнул. – Фридрих и Рыбников взяли этого Кирилла в плен, но тот как услышал русскую речь, так сразу начал спрашивать про всякие там лаборатории Вильмана. Тут они и поняли, что ищут одно и то же, и решили действовать заодно. Только много дров заготовить они не успели, дождь помешал, еле от мутов ноги унесли. Добежали до парохода, но пока отчаливали и отплывали в море, несколько мутов доплыли до них и влезли на пароход. И прежде, чем их успели перебить, что-то там сломали важное. Ну и этим, террористам в смысле, пришлось проводить ремонт прямо в море. Оказалось, что полностью починиться они не могут, нужна какая-то железка, иначе корыто не слушается руля. Из-за этого объект «Фокстрот» они проплыли, и их вообще вынесло в открытое море. Поэтому они с нашим десантным кораблем так и не пересеклись. Они потом кое-как всё-таки восстановили управляемость, но она была приблизительная, и им удалось лишь направить своё корыто в сторону Исландии. Фридрих рассчитал курс по памяти, он про объект «Янки» тоже знал, эта вонючая дыра была на старой карте Исландии, и повел пароход туда. Но ошибся в расчетах, они до объекта «Янки» не доплыли, вместо этого оказались в каком-то другом фьорде.

– Жаль, – ухмыльнулся Димка. – Так бы вышли как раз к нашему кораблю! Я бы с удовольствием ещё раз посмотрел, как стреляет его реактивная установка!

– На самом деле всё вышло даже лучше! – согласно закивал Абдулла. – Они из-за поломки особо рулить не могли, поэтому просто вошли во фьорд, сбросили ход и уткнулись в берег. А там, на берегу, есть какие-то гроты, в которых прятались от нас зары с объекта «Янки». Не все, а только те, кто был на охоте или ещё где-то там, и вышел к поселению после нашего прибытия. Увидели нас – и свалили в эти гроты. Этому их тоже террорист Штурвал надоумил. Оказывается, он пытался научить их паровому двигателю, но местные зары настолько тупы, что ни фига не поняли. Или у них были проблемы с языковым барьером, пленный что-то лопотал на эту тему, типа, посланец богов плохо их понимал и разговаривал не всегда понятно. Короче, зары увидели дымящий трубой пароход и решили, что это Штурвал прислал к ним своих людей. Вылезли толпой и с распростертыми объятьями рванули к пароходу. Террористы, понятное дело, только рады. Пока они пытались понять друг друга, ветром на берег снесло грозовую тучу, начался дождь, и сразу же прискакал табун мутов. Террористы забрали заров на борт и отошли от берега. Там весь дождь и простояли, чуть не обделавшись от радости обоюдной встречи. Ну, в общем-то, и всё. Когда дождь закончился, их сразу наш вертолет заметил. Его полковник как раз на облет местности отправил, потому что десантный корабль в тот момент подходил к объекту «Янки» со стороны моря. Так что мы накрыли их в самый удачный момент – они не успели сговориться. Пришлые с местными вообще чуть ли не на пальцах общались, разговоры получались долгими, а мы оказались быстрыми!

– Мы хорошо сработали, – важно согласился Димка. – Жаль только, что Штурвала так и не нашли.

– Не расстраивайтесь, господин офицер! – ободрил его Абдулла. – Ночью возьмем дирижабль и посмотрим, может, он там. Сразу всех и оприходуем. Полковник Левински об этом говорил. Они с доктором Ивановым не вдавались в подробности, но было ясно, что они довольны захватом этих троих, но дирижабль их тоже очень интересует. Иванов особенно настаивал на том, чтобы мы взяли живыми максимально большое количество террористов.

– Конечно! – Димка посмотрел на Абдуллу как на человека, не понимающего само собой разумеющихся вещей: – Они беспокоятся за жизнь члена Правительства, мистера Фишера, он может пострадать во время перестрелки! И они хотят предать террористов суду согласно законам Конфедерации Готланд, это очень важно, это же демократия! Всё, пора заканчивать болтовню! Надо готовиться к операции! Выводи взвод строиться! Я буду проводить строевой смотр!

Вертолет резко ушел вверх, огибая препятствие, и у Димки похолодело внутри. Они сейчас разобьются!!! Вертолет рухнул вниз, возвращаясь на прежнюю высоту, и охваченный паникой Димка едва не закричал. Но винтокрылая машина продолжала путь, ничего катастрофического не происходило, и ему удалось взять себя в руки. Этот полет вымотал из Димки все нервы, так можно умереть ещё до начала операции, без всяких там перестрелок! Он бросил косой взгляд в иллюминатор, но не увидел ничего, кроме ночной тьмы, слабо просвечивающей забрезжившими где-то на горизонте рассветными сумерками. Поначалу Димка даже радовался тому, что за бортом ничего не видно – не так страшно лететь. Но потом воображение принялось рисовать ему жуткие картины: вертолет на полной скорости врезается в невидимую во мраке скалу, и Димка погибает в страшных мучениях, весь переломанный, сгорая в огне пожара. Короче, душевное равновесие покинуло его, и ночной полет превратился в такую же пытку, как и дневные. Лучше бы полковник Левински разработал наземную операцию! Димка бы с удовольствием промчался на броне с ветерком!

Но террористы спрятали дирижабль в труднодоступной гористой местности, и подобраться к ним по земле оказалось нереально. БМП-амфибии ещё вчера вернулись на борт десантного корабля. Пока его взвод проходил медицинские процедуры, чтобы избежать последствий переохлаждения, Димка, получивший медпомощь самый первый, поднялся на палубу и наблюдал за погрузкой. Лишившаяся боевой машины капитана Моисеенко колонна элитного отряда сошла с берега в воду, и могучие стальные амфибии поплыли к десантному кораблю. Вот она, сила Технологий! Правда, после того как Крушители перевернули на бок его БМП, Димкина вера в несокрушимость Технологий несколько пошатнулась, но не более того. Ясно же, что перевернуть можно только находящуюся на плаву амфибию, и то – только тогда, когда она не может вести огонь. На открытой воде никакой мут не подберется к боевой машине живым! Пулеметы и автоматические пушки об этом позаботятся! Да и вообще, сколько Димка видел плывущих мутов, они всегда плыли по поверхности, а не под водой, так что накрыть их огнем посреди моря будет несложно. Логика подсказывала, что раз муты в крупных городах живут в затопленных подземных коммуникациях, значит, под водой они плавают прекрасно, но Димка в результате размышлений пришел к выводу, что это всё равно не проблема. Потому что муты на всё бросаются табунами, толкаясь и мешаясь друг другу, и поэтому в море все под водой не поплывут. Кто-нибудь обязательно погребет по поверхности, как это и бывает, в результате чего их заметят заранее и перестреляют. Либо переглушат гранатами. Бояться нечего.

Другое дело – вертолеты. Сейчас они летят на безумной скорости, посреди ночи, да ещё на угрожающе низкой высоте. Каждую секунду может случиться столкновение! Конечно, летчики используют прожекторы и приборы ночного видения, но кто даст гарантию, что они успеют избежать всех опасностей?! Скорость огромна, а вокруг сплошные скалы! Вертолет вновь совершил внезапный маневр, заставляя Димку сжаться от страха, и он закрыл глаза, притворяясь спящим, чтобы избежать заинтересованных взглядов окружающих. На эту операцию полковник взял оба вертолета и столько солдат, сколько смогло в них вместиться. Перед вылетом состоялся короткий брифинг, на котором всем обрисовали задачу: захват террористов и освобождение мистера Фишера. Чтобы не спугнуть фанатиков и не дать им возможности оказать организованное сопротивление, отряд будет добираться до их логова скрытно. Вертолеты пойдут на самой малой высоте, чтобы не быть замеченными издали, и подберутся к террористам вплотную. Существует риск, что на финальном отрезке пути фанатики могут услышать шум моторов, но так как десант будет высажен им фактически на головы, то на стороне Конфедерации будет фактор внезапности. В первой волне атакующих пойдет Димкин взвод, как самое быстрое и выносливое подразделение отряда, следом высадятся морпехи, вертолеты перекроют небо, деться террористам будет некуда.

Идти в лоб на агрессивных фанатиков, готовых пожертвовать собственными жизнями ради какой-то совершенно идиотской и безумной идеи, Димке совсем не хотелось. Но на этот раз его будут прикрывать морпехи, и риск будет минимален. Полковник прямо сказал ему, что эта операция послужит лучшим доказательством преданности его солдат идеалам демократии и Конфедерации. И велел Димке не идти в первых рядах, а тщательно следить за каждым действием подчиненных. Им предстоит бой против бывших товарищей, это станет моментом истины. Для повышения эффективности Димка передал слова полковника взводу. Разумеется, частично. О своей задаче он умолчал, чтобы не нагнетать атмосферу. Она и без этого непростая. Зато у Абдуллы будет шанс показать, насколько действительно он предан великому делу сохранения человечества.

– Дистанция до цели тысяча метров! – раздался в эфире голос полковника. – Приготовиться к высадке! Штурмовой команде двигаться за лучом прожектора! Соблюдать осторожность!

Транспортный вертолет рывковым движением поднялся выше и ускорился, заставляя Димку в очередной раз затаить дыхание от неприятного холода внутри. Винтокрылая машина промчалась над сереющими в утренних сумерках скалами и приступила к вертикальному снижению. Едва шасси коснулись земли, полковник отдал приказ начать операцию. Первым наружу рванулись Абдулла с Магой, за ними поспешил Димка, следом выскакивали остальные. В небе зазвучал рокот винтов боевого вертолета, и сверху ударил луч мощного прожектора, освещая окрестности. Димка увидел нагромождение скал и рассекающий их неглубокий каньон, на берегу которого произошла высадка. Луч прожектора медленно скользил по каменной поверхности, высвечивая небольшой пологий спуск, рваными подобиями ступеней уходящий ко дну каньона. Внизу, метрах в двадцати от спуска, стоял частично закрытый маскировочной сетью странного вида стальной дирижабль с гондолой в виде какой-то старинной лодки, только с крытым верхом.

– Бегом! Бегом! – лихорадочно зашипел Абдулла, подгоняя солдат. – Не то они взлетят, выставят турели и начнут кидать бомбы! Придется сжечь дирижабль в воздухе, и никого живым не возьмем!

Он бросился вниз по склону следом за лучом прожектора, перепрыгивая трещины между природными ступенями. Остальные устремились за ним, и Димка сделал вид, что настраивает рацию, давая им возможность уйти вперед, и занял место в арьергарде взвода. Позади него заканчивали выгрузку морпехи, так что за надежность тылов можно было не беспокоиться. Но угроза обнаружилась не с тыла. Агрессивные фанатики услышали шум вертолетов, но почему-то не захотели предпринять попытку взлета. Наверное, увидели кружащую над ними боевую машину, поняли, что взлет бесполезен, и отказались от этой затеи. Он заняли оборону внутри дирижабля и открыли огонь из автоматов через бойницы, заставив штурмующих залечь за ближайшими валунами.

– Абдулла! – Димка выглянул из-за камня, чтобы лучше разглядеть места расположения бойниц противника, но близкая очередь заставила его метнуться обратно. – Бери половину взвода и обходи их с тыла! Мы прикроем!

– С тыла нельзя! – зашипел в эфире ответ Абдуллы. – Там огнеметная установка в корме! Почти все бойницы по бортам, надо идти в лоб, так безопаснее всего! Обе пулеметные турели сейчас не работают, их бойницы прорезаны в дне, на нем сейчас дирижабль лежит! Надо в лоб! Но там обзорное стекло, нас будет хорошо видно! Нужно связаться с вертолетом, пусть светит прожектором точно в лобовое стекло и слепит их! Мы подойдем вплотную, там у бойниц мертвая зона!

Димка хотел было вызвать вертолетчиков, но его опередил полковник Левински:

– «Чаппер-1», вы слышали его! Сделайте это! Малинин! Продолжайте штурм! По вашему сигналу мы нанесем удар по входному люку дирижабля. Гранатометному расчету приготовиться поразить цель! Цель – входной люк в центре правого борта!

– Полковник, сэр! Не нужно взрывать люк! – В голосе Абдуллы мелькнули злорадные нотки. – Мы попробуем убедить их впустить нас! Главное проникнуть внутрь, остальное не проблема! Там все простреливается, укрыться негде.

– Тогда сделайте это, солдат! – Полковник вышел из эфира.

– Офицер Малинин! – продолжил Абдулла. – Как только мы зайдем внутрь, начинайте штурм! У вас будет секунд десять на сближение, не больше! Как поняли меня?

– Понял, – отозвался Димка. – Жду сигнала!

Он насторожился. Абдулла что-то задумал. Уж не предательство ли?! Понятно же, что он хочет вступить в переговоры с террористами, но в чем его план? Они ведь все бывшие друзья. Как он тогда сказал? «Выросли вместе»? Тем временем вертолетчики направили прожектор в лобовое стекло дирижабля, ослепляя фанатиков, и Димка увидел, как Абдулла с Магой, низко пригибаясь, бросились к летательному аппарату. Террористы сейчас не видят ничего, для них вокруг залитого светом дирижабля сплошной мрак. Кто-то из них всё равно продолжил стрельбу из бойницы, но теперь пули уходили гораздо выше опасного уровня. Абдулла с Магой быстро приближались к дирижаблю, и Димка на всякий случай взял Абдуллу на прицел. Интуиция подсказывала ему, что Абдулле нельзя доверять, и надо быть готовым к любому развитию событий. Тем временем оба солдата добежали до дирижабля, прижались к обшивке и принялись на полусогнутых ногах пробираться вдоль неё к люку.

– Володька! Густав! – громко закричал Абдулла. – Не стреляйте! Это мы! Абдулла с Магой! Откройте, надо поговорить! Времени мало, они скоро будут здесь!

Дверь дирижабля открылась, Абдулла с Магой быстро влезли внутрь, и дверь захлопнулась. Ну, точно! Они переметнулись! Димка так и знал! Это подлое предательство! Сейчас Димка поведет взвод на штурм и попадет под кинжальный огонь!

– Малинин! – раздраженно зашипел в эфире голос полковника. – Чего вы ждете?! Начинайте штурм, вы теряете время!

– Сэр! – начал Димка. – Я подозреваю…

– Двигайся! – От злобы Левински перешел на английский. – Сейчас же! Быстро!

– Взвод, за мной! – Мгновенно перепугавшийся Димка подскочил и бросился к дирижаблю, каждую секунду ожидая множества вспышек во вражеских бойницах.

Но вражеского огня не последовало, и Димка смог добраться до дирижабля живым. Несколько солдат опередили его и ринулись к люку. Дверь оказалась не заперта, бойцы ворвались внутрь, и Димка поспешил за ними. Внутри наполовину залитого светом прожектора дирижабля его глазам предстала странная ситуация. В нескольких шагах от люка, у самой границы освещенного пространства, в положении для стрельбы с колена находился Абдулла. Одной рукой он удерживал на себе девушку в хиджабе, прикрываясь ей, словно щитом. Похоже, девушка получила сильный удар по голове и была без сознания. Штурмовая винтовка Абдуллы висела у него за спиной. Видимо он перевесил её туда, чтобы усыпить бдительность террористов. В другой руке Абдулла сжимал автоматический пистолет, который уткнул девушке в затылок под таким углом, что в случае выстрела пуля с легкостью пробьет ей голову и поразит второго террориста. Второй террорист, высокий мужчина лет тридцати пяти, стоял перед ним в паре шагов с автоматом в руках, и в его глазах ясно читалась нерешительность. Чуть поодаль от него, в полумраке, находился третий террорист, широкоплечий, тоже высокий и тоже с автоматом. Он держал на прицеле Абдуллу, время от времени бросая быстрые взгляды на Магу. Мага обнаружился недалеко от третьего террориста и целился в него из пистолета. Его штурмовая винтовка также находилась в походном положении.

– Не стоит горячиться, Владимир Сергеевич, – медленно процедил Абдулла, не отводя взгляда от прицела. – Мы можем договориться. Всё-таки не чужие люди друг другу.

– Я не договариваюсь с предателями, Абдулла! – донесся со стороны кормы презрительный ответ.

Димка обернулся в ту сторону и с опозданием разглядел в полумраке ещё одного террориста. Старый, седой, борода, волосы длинные – подходит под описание фанатика по кличке Ворон. Он засел за одним из двух здоровенных сундуков, стоящих в кормовой части дирижабля, и целился из автомата в Магу. У его ног лежал без сознания член Правительства мистер Фишер, его Димка узнал сразу. Престарелый террорист опирался на несчастного старика коленом.

– Бросай оружие! – грозно приказал старику Димка, беря его на прицел.

Старик даже глазом не моргнул, словно Димки вообще не существовало. Зато Абдулла сверкнул на Димку пылающем ненавистью взглядом и угрожающе прошипел:

– Не пори горячку, Малинин! Решим всё без крови, им всё равно деваться некуда! – И тут же заявил престарелому: – С предателями? Давай разберемся, кто же тут предатели! Не напомнишь, кто оставил нас подыхать в лаборатории Вильмана, а сам унес ноги? Может, подсказать?

Димка быстрым взглядом оценил обстановку. Солдаты его взвода набились в дирижабль, но явно не собирались рисковать жизнью Маги, и напряженно ждали, чем закончится разговор Абдуллы с престарелым террористом.

– Я смотрю, Абдулла, ты забыл, зачем мы добирались до Готланда, – насмешливо ответил престарелый террорист. – Перед отлетом из Москвы каждый сделал свой выбор сам.

– Там, в лаборатории Вильмана, каждый тоже сделал свой выбор сам! – парировал Абдулла. – Вы выбрали бросить нас умирать, Джамедхан выбрал смерть, а мы выбрали жизнь, после того, как стало ясно, что мы для вас не больше чем пешки!

– А для твоих новых хозяев вы теперь, надо полагать, офицеры? – Престарелый открыто издевался. – Не расскажешь, какие именно? Вряд ли ферзи, вас для этого слишком много. Скорее, ладьи или слоны… Или, может быть, кони?

– Абдулла, отпусти её, – сумрачно потребовал первый террорист. – Если хочешь говорить, говори открыто, как мужчина, не прячься за женщиной!

– Я не хочу ничьей крови, – усмехнулся Абдулла. – Поэтому не отпущу никого, пока вы не сложите оружие. Вы окружены, деваться вам некуда. К тому же у нас к вам есть предложение по совместным поискам второй лаборатории Вильмана.

– Если ты пришел, как друг, – заявил престарелый, – то сам сложи оружие, забери своих людей и покинь дирижабль! Мы пришлем к тебе парламентёра и…

В эту секунду Димка счел момент удобным. Террористы отвлечены болтовней и расслабились. Они не ожидают мгновенных решительных действий. Лучшее время для спасения мистера Фишера! Димка выстрелил, и его пуля пробила голову престарелому террористу. Тот дернулся, и его автомат дал длинную очередь, заваливаясь на бок вместе с трупом хозяина. Магу перечеркнуло пулями и швырнуло на пол. Оба террориста рванули стволами в Димкину сторону, но он был готов и одним прыжком проворно запрыгнул за Абдуллу. Автоматы фанатиков дернулись за Димкой и оказались нацеленными на пленную террористку.

– Бросай оружие! – заорал Димка, направляя на неё ствол. – Даю три секунды и стреляю!

Первый террорист дрогнул, опустил автомат и выпустил его из рук. Оружие с грохотом упало.

– Володька! – Второй террорист опешил от его поступка. – Ты чего?! У нас же приказ!

– Взять их! – прорычал Абдулла, задыхаясь от бешенства.

Он отшвырнул пленную террористку и метнулся под ноги вооруженному фанатику. Тот отпрянул назад, уходя от броска, и попытался выстрелить в Абдуллу, но не успел – несколько солдат одновременно набросились на него с разных сторон. На его голову обрушились приклады, запоздалая очередь ушла в пол, и он потерял сознание. Димка увидел, как первого террориста сбили с ног, и следом за Абдуллой бросился к мистеру Фишеру. В дирижабль уже врывались морпехи, и они должны видеть, кто на самом деле спас члена Правительства! Он побежал быстрее, стремясь догнать Абдуллу, но оказалось, что тот и не собирался спасать заложника. Абдулла добежал до Маги и склонился над ним, торопливо выдергивая из подсумка перевязочный пакет. Димка оказался возле Фишера, оттолкнул ногой труп престарелого террориста, и принялся оказывать первую помощь члену Правительства. К счастью, мистер Фишер оказался жив и невредим. Он имитировал потерю сознания, чтобы не вызвать у взбешенных террористов вспышки агрессии. Димка помог ему подняться и сдал с рук на руки подоспевшим морпехам.

– Полковник Левински, сэр! – вышел в эфир Димка. – Миссия выполнена! Мистер Фишер освобожден, три террориста захвачено, один уничтожен! – Он скользнул взглядом по Абдулле, осторожно закрывающем глаза Маге, и добавил: – Потери взвода – один убитый!

– Где пятый террорист? – немедленно переспросил Левински. – Их должно быть пятеро!

При этих словах Димка невольно развернулся, вскидывая автомат. Он забыл, что террористов пятеро! Пятый сидит у него за спиной, за вторым сундуком, и сейчас убьет его!!! За плохо заметным в полумраке сундуком никого не оказалось, и Димка с трудом перевел дух, путая шипение эфира с шумом от бьющей в виски крови.

– Ищите пятого! – выдохнул он приказ, но тут же понял, что выполнять его некому.

Шестеро его солдат были заняты тем, что вытаскивали пленных из дирижабля, Абдулла молча нес на руках тело Маги, и на Димку даже не посмотрел. Димка взял автомат на изготовку и двинулся по дирижаблю, осматривая темные углы. Осматривать особо было нечего, внутри дирижабль был прост и не имел помещений. Кроме трупа престарелого террориста в нем никого не было. Димка вышел в эфир и доложил, что пятого террориста в дирижабле нет, и скорее всего ему удалось уйти.

– Гаргара не хватает, – ничего не выражающий голос Абдуллы бесцеремонно вторгся в Димкин доклад. – Он инженер и механик, обычно занят ремонтом. Его надо внутри шара искать.

Полковник Левински не стал ждать, когда Димкин взвод закончит возню с пленными, и послал на поиски морпехов. Престарелые бойцы забрались на крышу дирижабля и вскрыли технический люк, ведущий внутрь шара, который обычно накачан гелием и поднимает дирижабль в воздух. Однако гелия внутри не оказалось, зато там действительно оказался пятый террорист. Он был очень высок ростом и при этом облачен в комплект биологической защиты, что делало его неуклюжим, но не помешало размахивать каким-то железным инструментом направо и налево. Полковник приказал взять его без стрельбы, опасаясь вызвать взрыв шара, потому что никто толком не понимал, что в него закачано. Но террорист оказался силён и сумел пробить своей железякой голову одному из морпехов вместе с каской. Применять слезоточивый газ было бесполезно, террористу в противогазе он ничем не навредит, и Левински разрешил морпехам использовать холодное оружие. Террористу проткнули ножами ногу и обе руки, после чего выволокли из шара. Когда с него срезали комплект биологической защиты, он увидел выброшенный наружу труп престарелого фанатика и попытался снова наброситься на морпехов. Такой бурной активности от человека с пробитыми ножами конечностями никто не ожидал, и чтобы успокоить распсиховавшегося громилу, Димке пришлось от души приложиться ему по башке прикладом.

На этом операция была успешно завершена. Пленных террористов увезли на десантный корабль для допроса, и обратным рейсом транспортный вертолет привез ремонтную команду. Полковник Левински приказал им разобраться с дирижаблем: выяснить, насколько он опасен, имеются ли в его конструкции ценные технологии или элементы, ну, и прочее. Пока ремонтники занимались дирижаблем, к Димке подошел Абдулла вместе со всем взводом и от лица всех попросил его получить у полковника разрешение на похороны Маги.

– Нам нужно топливо, хотя бы литр, – ничего не выражающим голосом сказал Абдулла, при этом его глаза прямо-таки пылали ненавистью к Димке. – Мы хотели взять из дирижабля, но там пусто. Огнеметная турель истратила весь запас напалма. Магу надо сжечь. Мы не хотим, чтобы его сожрали муты. Они при первом же дожде разроют могилу, куда ни прячь.

Это его требование вкупе с взглядом глубоко возмутило Димку. Абдулла вконец зарвался! Мало того, что он ради такой ерунды требует драгоценное топливо, с таким трудом достающееся Конфедерации, так ещё и буравит Димку таким взглядом, будто Димка лично пристрелил этого неудачника Магу! Сами виноваты! Оба! Целью их миссии было захватить или уничтожить террористов, а не вести с ними прения и всякие там уговоры! Нечего было лезть в дирижабль вдвоем, взяли бы с собой больше людей, всё равно фанатиков удалось застать врасплох, так что было бы кому сразу пристрелить того престарелого террориста, который не желал сдаваться! Вместо этого вы оба проявили малодушие, и разбираться со всем этим пришлось Димке! А теперь им ещё и топливо подавай! Зачем, спрашивается, тратить ценное топливо на мертвеца, которому уже всё равно? Здесь, в Исландии, нефтяной платформы нету, и танкер с топливом за десантным кораблем тоже не следует! Запасы топлива ограничены, и их стоит поберечь, разве нет?!

Короче, Димка едва сдержался, чтобы не отшить обнаглевшего Абдуллу самыми нелицеприятными эпитетами. Остановило присутствие взвода, они таращились на Димку с такой же злобой, все, как один. Кто знает этих мусульман, у них всегда в голове вместо мозгов пустота, занятая жаждой убийств. Вдруг потеряют над собой контроль и бросятся на Димку?! Такое не исключено, вон, как сверкают своими черными глазёнками, как будто покусать хотят! Димка сразу понял, что им доверять нельзя! Никому из них! Поэтому Димка решил действовать тоньше и умнее. Он согласился с Абдуллой, вышел на связь с полковником и изложил ему требование взвода, особо подчеркнув, что передает не свою личную просьбу. Левински сразу понял, в чем истинная суть, и не стал подставлять Димку под удар. Он велел вертолетчикам выдать Абдулле немного топлива и вышел из эфира. В итоге тело Маги сожгли, останки заложили камнями. Потом Димкин взвод ещё сутки караулил дирижабль и ремонтную команду, после чего его людей сменили морпехи, и Димка вернулся в столь полюбившийся ему за время экспедиции кубрик.

– Офицер Малинин! – Рация зашипела голосом вахтенного офицера. – Вам и рядовому Абдулле надлежит явиться в кают-компанию через тридцать минут! Подтвердите!

– Роджер! – важно ответил Димка, соблюдая принятые среди морпехов правила радиообмена.

Интересно, зачем начальству понадобился Абдулла? Полковник хочет его хорошенько отчитать за выходку с топливом для трупа? Или пленные террористы с дирижабля дали какие-нибудь неправдоподобные показания, и Левински пожелал проверить их слова? По слухам, террористы упрямятся, и их постоянно приходится как следует мотивировать для дачи показаний, но какой-то один из них пошел на сотрудничество с Конфедерацией под давлением обстоятельств. По крайней мере, он привел дирижабль к десантному кораблю. Инженеры-ремонтники двое суток возились с ним и в конечном итоге рекомендовали взять дирижабль на Готланд для дальнейшего изучения и копирования какой-то установки вакуумного давления или что-то в этом роде. Оказалось, что террористы в ту ночь не смогли подняться в воздух из-за поломки, и ремонтной команде пришлось отремонтировать дирижабль фанатиков. Но так как никто не мог ручаться за безопасность данного крайне сомнительного аппарата, который в любую минуту мог из летательного превратиться в летальный, желающих им управлять не нашлось. Тогда начальство мотивировало кого-то из фанатиков на сотрудничество, его отвезли к дирижаблю, и фанатик прилетел на нем к десантному кораблю под конвоем боевого вертолета.

Димка был свидетелем этого прибытия. Дирижабль подлетел к корме корабля на расстояние метров в пятьдесят, завис и опустился на воду. Димка тогда очень удивился. Он решил поначалу, что террорист решил утопиться вместе с дирижаблем, но оказалось, что дирижабль фанатиков умеет держаться на воде и даже худо-бедно плыть. Поэтому его прицепили к десантному кораблю и в таком виде отбуксируют на Готланд. Пока корабельная команда заводила всякие тросы-буксиры, Димка расспросил одного из ремонтников, который говорил по-русски. Ремонтник, как и все престарелые, видел в Димке конкурента и отвечал неохотно. Но основные моменты всё же объяснил.

При детальном осмотре дирижабля фанатиков выяснилось, что в день похищения члена Правительства, мистера Фишера, охрана вела огонь по улетающим террористам с земли. Считалось, что дирижабль успел подняться слишком высоко, и автоматный огонь оказался неэффективен, что позволило фанатикам скрыться. Однако в действительности пули солдат Конфедерации всё же достигли цели. На внешней обшивке шара, который поднимает дирижабль террористов в воздух, обнаружилось порядка двух десятков пробоин. По всей видимости, пули не смогли пробить стальную обшивку насквозь, но сумели продавить металл достаточно глубоко. И во время первого же урагана, в который фанатики попали сразу после бегства с Готланда, металл не выдержал ударов стихии и порвался в местах пробоин. У террористов начались серьёзные проблемы, дирижабль потерял управление, и его отнесло ураганом фиг знает куда. К сожалению, они не разбились и даже сумели посадить дирижабль на воду, когда он потерял летные качества.

Короче, шторм унес дирижабль далеко в открытое море, и почти месяц они дрейфовали под действием разнонаправленных ветров, пока их не прибило к каким-то островам. Острова оказались набиты мутами под завязку, если какие-нибудь зары там когда-то и были, то их давно сожрали мутанты. Фанатики отбились от первой атаки благодаря огнеметной турели, после чего отчалили от берега и кое-как добрались до самого мелкого из островов. Мутов там поначалу не было, и террористы начали ремонт. Потом погода испортилась, начались дожди и шторма, ну, так они два месяца на этом острове и просидели. Занимались выживанием, ремонтом и обороной от мутантов, которые умудрялись переплывать к ним с соседнего острова, до которого было сколько-то там километров. А что тут удивительного? Мутам если в голову взбредет, они куда хочешь доплывут, если их всякие хищные рыбы не сожрут по пути!

В конце концов, шторма закончились, фанатики завершили ремонт и полетели в Исландию. Только это оказалось не так просто. Димка не понял всех технических нюансов, но если коротко, то с пробитой обшивкой дирижабль террористов летать не мог, потому что там всё основано на каких-то вакуумных полостях, а в них через дыры проникал воздух. Поэтому дыры надо было заварить, но у фанатиков не имелось аргонной сварки и чего-то ещё, какого-то нужного материала, что ли. Поэтому их инженер, Гаргар, тот самый бугай, который убил морпеха гаечным ключом, латал пробоины с помощью обычной газовой горелки и оловянного припоя. А оловянный припой мягкий, поэтому латки не выдерживали давления вакуумных полостей и быстро разрушались. В образовавшиеся трещины устремлялся воздух, который разрывал пробоины ещё сильней, ну, и мешал дирижаблю летать. Как-то так.

В общем, этот самый Гаргар постоянно запаивал кучу пробоин, а они постоянно лопались вновь. Ставить латки вручную было занятием долгим и кропотливым, поэтому дирижабль террористов больше ремонтировался, чем летал. На пару дней полета стабильно приходилось до трех суток ремонта. А так как ремонт можно было выполнить только при неработающих вакуумных полостях, то фанатикам приходилось совершать экстренные посадки на воду или на сушу, что небезопасно в любом случае. Не шторм так муты задавали им жару постоянно, в итоге до Исландии они добирались целый месяц. В Исландии дирижабль меньше ломаться не стал, поэтому поиски «второй подсказки Вильмана» шли у фанатиков непросто. Местные зары от них прятались, муты нападали, часто меняющие направления ветра и постоянно проходящие над островом циклоны ускоряли процесс износа и разрушения заплаток. А так как террористы толком не знали, что ищут, действовать им приходилось наугад, и поиски затягивались. Пытать мистера Фишера они не стали из показного благородства, и отважный член Правительства Конфедерации тайно саботировал их террористическую деятельность, крадя у Гаргара куски припоя и выбрасывая их за борт через бойницы. Можно сказать, что именно благодаря мужеству и героизму мистера Фишера террористов удалось застать врасплох. У них в очередной раз разошлись какие-то заплатки, а припоя осталось недостаточно для надежного устранения повреждений. Поэтому фанатикам ничего не оставалось, как посадить дирижабль в каньон, наскоро замаскировать и ждать, когда Гаргар решит проблему с припоем. Громила то ли разбирал ради олова какие-то запчасти, то ли выпаивал его откуда-то, Димка в эти подробности вдаваться не стал, потому что престарелый ремонтник и так вёл рассказ неохотно, и злить его было не самым умным решением. В любом случае, смысл всё тот же: террористы лишились хода и стали неподвижны. Их засек вертолет, сканирующий эфир в поисках сигнала радиомаячка Фишера, и Димкин отряд поставил крест на планах фанатиков.

И вот сейчас Димку с Абдуллой вызывают к начальству по итогам этой выдающейся миссии, тут можно не сомневаться. Жаль, конечно, что не на командный пункт, а всего лишь в каюту компаний, но оно и понятно – это же всего лишь подведение итогов, а не серьёзное планирование новой сложной операции. Но тоже неплохо! Не исключено, что Димку наградят за успешное спасение члена Правительства Конфедерации и захват особо опасных террористов. Поэтому Димка велел Абдулле прибыть к нему на пятнадцать минут раньше срока и отправился к каюте компаний заранее. Лучше подождать под дверью и войти в назначенное время секунда в секунду, так будет эффектней. И лишний раз подчеркнет, что Димка серьёзный офицер!

К его удивлению, у дверей каюты компаний обнаружилась вооруженная охрана. Престарелые морпехи бесцеремонно прогнали Димку с Абдуллой за пределы коридора, обосновывая это тем, что разговоры начальства не для их ушей, а назначенное им время ещё не подошло. Это, конечно, было обидно, но ничего не поделаешь, пришлось ждать в соседнем коридоре. Зато был и положительный момент: раз у дверей охрана, значит, Димку вызвали на очень серьёзный брифинг. А на очень серьёзные брифинги абы кого не вызывают. Жаль, конечно, что пришлось взять с собой Абдуллу…

– Офицер Малинин и рядовой Абдулла! – рявкнул морпех на английском. – Вас ждут внутри!

– За мной! – скомандовал Димка Абдулле, ясно давая понять, кто должен заходить первым.

Каюта компаний оказалась заполнена людьми. Помимо доктора Иванова и его научной команды, а также полковника Левински и его штаба, в помещении находилась усиленная охрана из морпехов, следопыт-зар Максим со своими сопровождающими и все захваченные в Исландии террористы. Для них вдоль переборки специально расставили железные стулья, к которым фанатики были пристегнуты ремнями. Их ноги и руки также были скованы, а у женщины террористки во рту находился кляп, хиджаба на ней не было, и было прекрасно видно, что она скрывала под ним – камуфлированные одежды военного образца. Вот тебе и «не прячься за женщиной», подумал Димка. Ты её отпустишь, а она тебе в спину тут же и выстрелит, прям из-под своего хиджаба! Сейчас террористы надежно связаны и прикованы к стульям, за каждым из них стоит вооруженный морпех, и это абсолютно правильное решение, когда имеешь дело с оголтелыми фанатиками, надо держать ухо востро, тут не до глупого благородства! Однако присмотревшись, Димка увидел, что у одного из террористов руки скованы не за спиной, как у всех, а впереди. Видимо, это и есть тот фанатик, что пошел на сделку со следствием.

– Входите, джентльмены! – заявил доктор Иванов, едва Димка переступил порог.

Полковник Левински скользнул по ним суровым взглядом и коротким кивком указал на противоположную от пленных террористов переборку, возле которой стояли двое морпехов с винтовками. Димка с Абдуллой заняли места между ними, и Димка принялся бросать на фанатиков грозные взгляды. Сразу было видно, что оба тридцатилетних террориста его узнали, вспышку ненависти в их глазах сложно было не заметить. Похоже, это не укрылось и от доктора Иванова.

– Отлично, – прокомментировал он состоявшийся обмен взглядами, – теперь все в сборе! В таком случае я продолжу. Как уже было сказано, Конфедерация Готланд предоставляет вам шанс искупить совершенные против человечества преступления.

– Подавись своим шансом, сволочь! – с яростью вскинулся самый непримиримый из террористов, тот самый, что оказал сопротивление в дирижабле.

Он хотел ещё как-то оскорбить доктора Иванова, но стоявший за его стулом морпех заехал ему прикладом между лопаток, и террорист подавился словами. Димка демонстративно усмехнулся.

– Ваша горячность неуместна, мистер Вайс, – гениальный учёный доктор Иванов был выше оскорблений и не обратил на них ни капли внимания. – Неуместна и несвоевременна. Скажу больше: вы не сможете отказаться от нашего предложения! Потому что мы предлагаем вам сделать то, ради чего вы все, или почти все, теперь уже это не имеет значения, прибыли в Исландию. Мы предлагаем вам посетить «вторую подсказку Вильмана»!

– Так просто? – пренебрежительно усмехнулся террорист Фридрих. – Не вы ли утверждали, что «второй подсказки Вильмана» не существует? А теперь вы готовы отвести нас туда за руку?

– Он лжет, – хрипло выдохнул Вайс, кривясь от боли. – Не верьте ему, он ничего не знает о «второй подсказке», это блеф!

– Зря вы в этом уверены, мистер Вайс! – перебил его доктор Иванов. – Очень зря! Потому что «вторая подсказка Вильмана» существует, и нашел её, как ни странно, ваш отец, он же Кондор. Не стану скрывать, нам это сделать не удалось. Я не обманывал, когда говорил, что Конфедерация предпринимала многочисленные попытки поисков «второй подсказки». Но мы так ничего и не нашли, а вот ваш отец нашёл, мистер Вайс и мисс Вайс! Дело в том, что мы в своих поисках допустили ошибку, которую повторили вы. А именно: вели поиски с воздуха. Но объект «Танго» невозможно обнаружить с воздуха. По причине, изучить которую невозможно в силу особенностей объекта, с воздуха он не просматривается. При этом расположен он на поверхности, и потому поиски во всякого рода пещерах и гротах также не давали результатов. Но ваш отец оказался настойчив и храбр, это похвально, и я вижу, что это вы унаследовали. А вот его сообразительностью вы похвастать не можете. Он что-то понял, нечто такое, чего не поняли ни мы, ни вы. Сейчас уже неважно, что именно. Важно, что объект «Танго» он нашел. К сожалению, мистер Кондор оказался очень нетерпим, не толерантен и несговорчив. Он пожелал оставить находку себе, никому об этом не сказав. Видимо, желал распорядиться ею единолично. Как вы, я надеюсь, понимаете, мы не могли этого допустить. Объект «Танго» должен принадлежать человечеству, а нелегкую и неблагодарную ношу по защите человечества взяла на себя Конфедерация Готланд.

– Вы убили его! – рванулся Вайс. – Сволочи! – Второй удар прикладом немедленно успокоил неуравновешенного неадеквата. – Ненавижу… – прохрипел он и заткнулся.

– Ирония судьбы, – печально констатировал доктор Иванов, – но именно это слово было последним, что произнес ваш отец, после того как был уничтожен атакой беспилотника. Увы! Нам тяжело далось это решение, но он не оставил нам выбора. Когда оператор беспилотного аппарата понял, что Кондор нашел «вторую подсказку», но не собирается выходить на связь с нами, а ведь именно таким было условие, на котором он получил катер, оружие и припасы для поисков, нам ничего не оставалось, как отдать приказ об уничтожении. Кто знает, какие беды мог натворить эгоистичный фанатик, заполучивший в свои руки сокровища Вильмана?

– Действительно, – пренебрежительно усмехнулся второй престарелый террорист. Димка напряг память, вспоминая его имя. Кирилл, что ли… – Ещё выпьет единолично всю канистру с настоящим антивирусом целиком, подонок! Понятное дело, его уничтожили во благо человечества! А вот что мне не понятно, так это зачем вы хотите показать объект нам? Вы считаете, что мы не такие, как Кондор? Если объект в вашем распоряжении много лет, почему вы им не воспользовались? Может, Густав прав, и никакого объекта на самом деле нет?

– Он есть, – ехидно ухмыльнулся Фридрих. – Просто они не могут его задействовать! Да, доктор? В лаборатории Вильмана на Готланде ясно сказано, что получить доступ в лабораторию Исландии может только носитель штамма. А все вы давно избавились от него при первой же возможности. Вы поторопились убить Кондора, и с тех пор туда никто так и не попал. Вас попросту не пускают на этот самый объект «Танго» злые-презлые духи, не так ли?

– Ваши сарказм и ехидство неуместны! – осадил его доктор Иванов. – Попытки проникнуть туда стоили жизни многим хорошим людям!

– Хорошим ли? – Фридрих не скрывал презрения. – Что-то мне подсказывает, что эта попытка стоила жизни только одному хорошему человеку. Которого убили при помощи беспилотника.

– Достаточно! – Резкий окрик полковника Левински стер ухмылки с наглых физиономий террористов. – Мне надоела болтовня! Мы предлагаем вам выбор! Вы входите на объект, достаете интересующие нас предметы и передаете их нам! За это вам будет сохранена жизнь и сняты все обвинения! Либо вы отказываетесь, и будете уничтожены! Делайте свой выбор прямо сейчас!

– Добавлю, – вкрадчиво произнес доктор Иванов, – что те из вас, кто рассчитывает солгать нам и присвоить антивирус себе, заблуждаются. Жить на объекте «Танго» не получится, у нас есть веские основания считать, что сам объект сопротивляется этому. Помимо того, там попросту негде жить. Мы недаром не называем это лабораторией. Потому что никакой лаборатории там действительно нет. Это кусок лавового поля, затерянного в области экстремально горячих гейзеров, абсолютно голый, он просматривается в бинокль, но недостаточно четко, гейзеры обильно выделяют пар. Там находится некое подобие лабиринта, пунктирно выложенное из крупных валунов. Мы полагаем, что где-то в этом лабиринте фашист, маньяк и психопат Вильман разместил координаты настоящей лаборатории с истинным антивирусом. Рассчитывать на обнаружение на объекте «Танго» самого истинного антивируса было бы слишком наивно, учитывая изощренный садизм фашиста Вильмана. Наверняка там только координаты, а объект, на который они указывают, находится где-нибудь очень далеко отсюда. Не удивлюсь, если где-нибудь в Антарктике, на Земле Королевы Мод. Это было бы очень в духе Вильмана – отправить изможденных поисками путников на смерть в ледяном океане!

– Док! – Полковник Левински бросил на Иванова укоризненный взгляд. – Достаточно уговоров! Пусть принимают решение! – Он повернулся к террористам: – Чтобы облегчить и ускорить этот процесс, сообщаю: мы примем меры для обеспечения вашей лояльности! С вами пойдет наш доверенный человек! – Полковник указал на зара-следопыта Максима. – Он будет контролировать ваши действия. Кроме того, террористка Инга Вайс останется у нас в качестве гаранта честности хотя бы некоторых из вас! Не заставляйте нас уничтожать её! Если вы нас вынудите, мы сделаем это, не раздумывая. Её будет держать на прицеле один из наших лучших офицеров, – Левински указал на Димку. – В его решительности у мистера Николаева и мистера Вайса была возможность убедиться! – В голосе полковника зазвучал сарказм: – Я жду вашего ответа, господа террористы!

Террористы согласились практически сразу и все. Димка ни секунды не сомневался, что они попытаются предать Конфедерацию при первой же возможности, но полковник Левински видит их насквозь, это ясно. Как ясно и то, что он прекрасно понимает, чего стоят обещания фанатиков, и примет меры. И Димка не ошибся. Всем террористам, кроме женщины, нацепили электронные ошейники из стали. Как объяснил специалист из инженерной команды, устанавливающей ошейники, без специального чипа эти устройства взорвутся при малейшей попытке размыкания замков. А ещё они взорвутся, если инженер нажмет кнопку на пульте дистанционного управления! Эта Технология не просто поразила Димку, он испытал прилив гордости за Конфедерацию и своё непосредственное отношение к супергероям, хранящим человечество и его сокровенную мудрость!

Потом террористов в ошейниках вывели из каюты компаний, и Димка с ненавистью проводил взглядом высокую фигуру жлоба Гаргара. Убийца морпеха чувствовал себя превосходно и запросто двигал ещё недавно проткнутыми конечностями. Значит, он тоже Иммунный, как те два престарелых террориста, Кирилл и Фридрих. И Штурвал наверняка Иммунный, Димка это сразу понял, как только сравнил фанатичную жестокость террористов. Все Иммунные одинаковы, их необходимо уничтожить во благо человечества, они – угроза национальной безопасности для всех вообще!

– Офицер Малинин! – Полковник подозвал Димку к себе, как только за террористами захлопнулась дверь. – Готовьте взвод к вылету! Погрузка начнется через час. Ваш взвод отвечает за конвоирование и контроль над террористами. Рядовой Абдулла, я ожидаю от вас и ваших сослуживцев непоколебимой преданности идеалам Конфедерации! Ваше давнее знакомство с некоторыми из террористов не должно вызывать у вас иллюзий! Фанатики не остановятся ни перед чем, как только им представится такая возможность! Ответьте мне, рядовой, может ли Конфедерация рассчитывать на вас, или мне необходимо на время предстоящей миссии заменить ваш взвод другой, более надежной командой?

– Мы не подведем, сэр! – вытянулся Абдулла. – Мы ненавидим террористов больше, чем кто бы то ни было в Конфедерации! Они бросили нас на смерть и улетели! Они предали нас! И они за это заплатят, если потребуется!

– Отлично, рядовой! – оценил Левински. – Я знал, что не ошибся в вас! Идите и убедитесь, что все ваши сослуживцы думают так же, как вы! Малинин, вы мне ещё нужны!

Абдулла козырнул и поспешил к выходу. Полковник дождался, когда он уйдет, и понизил голос:

– Я ни секунды не сомневаюсь в ваших людях, офицер, но предосторожность никогда не бывает лишней. Они выросли с теми, кого через час будут конвоировать. Вы понимаете, о чем я?

– Да, сэр! – Димка всё понял мгновенно и тоже понизил голос. – Я пригляжу за ними, сэр!

– За ними будет, кому приглядеть, – ещё тише перебил его Левински. – Как вы слышали, у меня для вас более ответственное задание. Вы будете неотрывно находиться рядом с пленной террористкой в полной готовности пристрелить её в любую секунду! По нашим сведениям, она и террорист Николаев являются любовниками. Официально они оба выразили готовность сотрудничать с Конфедерацией, но я не доверяю им ни на дюйм. Террорист Николаев сделает всё, чтобы спасти её, и предаст нас в ту же секунду, как только ему это удастся. Поэтому я хочу, чтобы вы, Малинин, стали её тенью! А заодно и возмездием, которое постигнет Николаева, если он хотя бы подумает о предательстве! Мы не сможем сопровождать его внутри объекта «Танго», но на нем будет укреплена видеокамера и микрофоны, посредством которых мы будем знать обо всём, что предпримут террористы, когда попадут на объект. За трансляцией с видеокамеры Николаева будет наблюдать всё руководство экспедиции, и вы должны всегда находиться рядом. В случае необходимости по моей команде вы будете применять к террористке меры физического воздействия вплоть до уничтожения, и это будет передаваться Николаеву в радиоэфире. Вы готовы к этому?

– Сэр, да, сэр! – со всей решительностью отрапортовал Димка. – Я вышибу ей мозги, если потребуется! Можете на меня положиться, полковник!

– Я рад слышать это, – подытожил Левински. – Отправляйтесь к интенданту, офицер! Вам выдадут соответствующее снаряжение. И помните, вы не должны отходить от пленной террористки ни на шаг! На время этой миссии ваш взвод должен держаться от вас подальше, поэтому я назначаю рядового Абдуллу вашим заместителем. Но вы должны внимательно наблюдать за их действиями, Малинин. Если они под любым предлогом попытаются приблизиться к террористке, я разрешаю вам открывать по ним огонь, как по предателям Конфедерации!

– Да, сэр! Я всё понял, сэр! – отчеканил Димка. – Я вас не подведу, сэр!

Левински разрешил ему идти, и Димка заторопился к интенданту, размышляя по дороге, что при удачном стечении обстоятельств подстрелить Абдуллу было бы неплохо. После смерти Маги он явно затаил на Димку зло. Да и остальные хоть и ведут себя смирно, но иногда в их взглядах нет-нет, да и проскользнет ненависть. Конечно, всех убивать не хотелось бы, ведь Димка тогда останется без взвода, но избавиться от Абдуллы он бы не отказался. Если кто и мутит во взводе воду, настраивая солдат против Димки, так это Абдулла, больше некому. С этими размышлениями Димка добрался до интенданта, где ему выдали дополнительное снаряжение, включая электрошокер для мотивации террористки в случае необходимости. К моменту начала погрузки Димка был во всеоружии, и террористка поднималась на борт вертолета стреноженная и пристегнутая к нему наручниками. В свободной руке Димка сжимал пистолет и скользил по террористам суровым взглядом исподлобья, красноречиво давая понять, что он начеку. Единственное, что выбивало его из колеи, это неизбежность предстоящего полета, но с этим уже ничего не поделаешь.

Лететь, как назло, пришлось долго. Сколько конкретно длился полет, Димка не понял, постоянные воздушные ямы наводили на него тихий ужас, и было не до подсчета времени. Когда транспортный вертолет наконец-то совершил посадку, Димке стоило огромных трудов не выскочить наружу первым прямо вместе с пристегнутой к руке террористкой. Мерзкая стерва ещё в полете поняла, что у Димки проблемы, и на каждой воздушной встряске бросала на него издевательские взгляды, не меняя каменного выражения лица. Очень хотелось влепить ей разряд электрошока, но формально она ничего не делала, даже не шевелилась толком, и приходилось терпеть её наглость.

На месте высадки их уже ожидал боевой вертолет и взвод престарелых морпехов, окруживших какую-то хибару, грубо сложенную из разнокалиберных каменных валунов. Димка осмотрелся. Вокруг лежала совершенно пустынная местность, застывший многие столетия назад лавовый поток, никакой растительности, если не считать тонкого слоя мха кое-где, больше походящего на грязь. Где строители этой, пусть даже совсем небольшой, хибары взяли камень для постройки, было решительно непонятно. Наверное, достали из гейзеров. Собственно, в окрестностях хибары было только одно гейзерное поле, и располагалось оно тоже не близко, не меньше чем в километре к северу. В той стороне всё было затянуто клубами пара, из которых в разных местах с разной периодичностью били в небо мощные фонтаны бурлящего кипятка. Порывы ветра приносили шум рвущихся из-под земли раскаленных струй, и густо заляпанная известью каменная поверхность издали походила на снежный покров.

– Полковник, сэр! – Кто-то из морпеховских майоров встретил Левински у вертолета и повел к хибаре, возле которой обнаружился небольшой полевой научный пункт. – Есть данные с камер!

За полковником, опираясь на трости, двинулась научная команда доктора Иванова, следом шла охрана, за ними Димкин взвод под временным командованием Абдуллы вел пленных террористов, бесцеремонно подталкивая стволами винтовок тех, кто шел слишком медленно. Димка поспешил выполнить приказ Левински о постоянном нахождении рядом с руководством экспедиции и ускорил шаг, тяня за собой террористку. Со стреноженными ногами ей пришлось переставлять конечности очень быстро, чтобы не растянуться на земле, и Димка с нескрываемым удовольствием вернул дерзкой стерве парочку издевательских взглядов. К сожалению, та оказалась хитрой и продуманной террористкой и не дала ему ни малейшего повода для применения шокера. Даже не сказала ничего, хоть на этот раз кляпа у неё во рту не было.

– Это прежний или новый? – с легкой брезгливостью в голосе поинтересовался полковник.

– Прежний, сэр! – ответил майор. – Уже три года держится. Думаю, на следующий год мутирует.

Димка проследил его жест. Возле хибары находился не только полевой научный пункт, развернутый на крупных армейских ящиках. Видимо, компьютеры, мониторы, всякие антенны и прочее оборудование, его составляющее, в этих ящиках и перевозилось, а сейчас ящики играли роль подставок и оснований. Несколько престарелых инженеров суетились перед дисплеями, рябящими какими-то данными, на центральном мониторе застыло какое-то изображение, но майор указывал не на него, а на грязного косматого дикаря, сидящего у стены хибары под охраной морпехов. Выглядел дикарь весьма колоритно: тощий, скрюченный, с таким же длинным тощим скрюченным носом, заросший курчавой рыжей бородой и целой клумбой грязных волос. Его наряд, грубо сшитый из множества обрывков разных тканей, был увешан всякого рода побрякушками, сушеными головами мелких зверьков, тотемами и прочей дикарской ерундой. В ногах у дикаря лежал изготовленный из неровной ветки посох, обвешанный всякой всячиной ещё сильнее. При виде полковника дикарь подхватил посох и поднялся на ноги. Охраняющие его морпехи насторожились, но препятствовать дикарю не стали. Полковник вынул из кармана упаковку с какими-то таблетками, показал дикарю, что-то негромко говоря переводчику, и тот принялся расспрашивать дикаря.

– Что ж, джентльмены, я введу вас в курс дела, – доктор Иванов тяжело опустился на приготовленный для него походный стул. Тридцатиметровая пешая прогулка далась восьмидесятилетнему старику с трудом, и теперь он немного шамкал из-за отдышки. – Мы находимся у границы объекта «Танго». Эта лачуга выстроена местными зараженными и является своего рода барьером для неосторожных путников, а её обитатель есть нечто вроде привратника или сторожа. Местность, начинающаяся в десяти метрах севернее лачуги, на языке Исландских заров имеет название, которое переводится на русский, как «Не ходи туда». Зары уверены, что там живут злые силы, пожирающие всякого, кто осмелится переступить незримую границу. Никакого видимого разграничения опасной и безопасной территорий не имеется, и в обязанности сторожа входит ощущать данную черту. Сторожа периодически мутируют, и местные назначают нового. Выбор делается, исходя из наличия способности ощущать границу, вследствие чего сторож считается сильным колдуном. Зараженные не перечат ему, регулярно снабжают водой и пищей, а также приходят к нему за советом и исцелением.

– Исцеление ему время от времени удается, как я погляжу! – Террорист Фридрих с иронией кивнул на пузырек с таблетками, который полковник швырнул дикарю. Тот ловко поймал склянку на лету. – Вы снабжаете его антибиотиками! Взамен он дает местным правильные советы?

– Мы делаем это ради их же блага, – доктор Иванов со старческим кряхтеньем прочистил горло. – Скоро вы во всём убедитесь. Цель нашей общей экспедиции находится вон там, – Иванов указал на север, на виднеющиеся в клубах пара фонтаны гейзеров. – Если вооружиться биноклем, то вы увидите две параллельные цепочки валунов, уходящих в область пара. Это своего рода коридор, ведущий ко «второй подсказке Вильмана». Двигаться необходимо строго между валунами, если выйти за пределы этого так называемого коридора, то смерть неизбежна. Это немедленно вызывает вибрационный удар неизвестной природы, предположительно, аналогичный тому, что применен в защитной системе лаборатории Вильмана на Готланде.

– Где расположена аппаратура? – хмуро поинтересовался жлоб Гаргар. – В клубах пара?

– Ответа на этот вопрос мы не нашли, – ответил доктор Иванов. – Попасть туда мы не можем, любой, кто не является носителем штамма Вильмана, гибнет в жестоких мучениях, как только пересекает незримую границу в десяти метрах севернее жилища привратника. Но мы не сидим, сложа руки, и ведем наблюдения и исследования всеми доступными нам средствами. На данный момент удалось достоверно выяснить два аспекта. Первый: коридор, по которому вам предстоит пройти, имеет форму в виде перевернутой буквы «Г», черты которой встречаются друг с другом под углом не в девяносто, а ориентировочно в сто двадцать градусов. Данный изогнутый коридор является нижним лучом предположительно симметричной четырехлучевой свастики.

Знаменитый учёный брезгливо скривился и саркастически уточнил:

– Что не удивительно. Какую ещё форму для лабиринта мог избрать фашиствующий маньяк?

– И куда выходит этот Г-образный коридор? – Жлоб Гаргар смотрел на великого ученого с нескрываемым презрением, и Димке очень захотелось засветить дылде-фанатику прикладом промеж его серых глазёнок, чтобы знал своё место. – К центру ужасной фашиствующей свастики?

– Именно так, – доктор Иванов, как обладатель несравненно более высокого интеллекта, проигнорировал презрение жалкого недоумка, чем сильно впечатлил Димку. – Центр свастики является перекрестком лабиринта. Там имеется указатель, текст на котором запутан и малоинформативен. Ваша первая задача – добраться до указателя. Когда доберетесь до него, получите дальнейшие инструкции. Второй известный нам аспект: между валунами, из которых составлен лабиринт, не имеется никакого оборудования. Равно как ничего другого, там относительно ровная базальтовая поверхность, застывшее лавовое озеро.

– При этом лабиринт способен атаковать виброударами и неразличим с воздуха, – обобщил жлоб Гаргар. – Может быть, оборудование под поверхностью? Может, там не везде базальт? Где-то должен быть вход в технические помещения или хотя бы люк!

– Найдёте – получите бонус! – Доктор Иванов был невероятно терпелив. Димка уже давно бы пристрелил дерзкого жлоба. Видно же, что он симпатизирует фашистам! – Если вы внимательно меня слушали, то вам удастся вспомнить, что мы не имеем возможности попасть внутрь лабиринта.

– Неужели вы не посылали туда зараженных? – скептически прищурился террорист Кирилл. – Допустим, для местных это табу. Но вам ничего не стоило наловить заров в любом другом месте.

– Мы предпринимали подобные попытки, – не стал спорить Иванов. – Но они не увенчались успехом. Зараженные не обладают необходимым уровнем знаний, а на их обучении зачастую ставит крест внезапная мутация, не считая иных проблем. Поэтому мы возлагаем большие надежды на вас. Вы достаточно образованны и интеллектуальны для того, чтобы пройти простенький лабиринт и добраться до выбитых на камне координат настоящей лаборатории Вильмана. Кроме того, вас много, и вы сможете помочь друг другу в случае необходимости.

– Известно, какого рода опасностей стоит ожидать внутри лабиринта? – поинтересовался Кирилл.

– Нет, – резкий тон полковника Левински разительно контрастировал с мягким и терпеливым тоном доктора Иванова. Фанатикам сразу стало ясно, что полковник с ними церемониться не собирается, и они натянули на физиономии набыченные гримасы. – Точно известно только то, что оставаться внутри дольше суток нельзя. Лабиринт наносит смертельный виброудар. Два месяца назад в лабиринт ушел особо опасный террорист. Назад он не вернулся. Поле гейзеров изрезано сверхлубокими трещинами и обрывами, единственный выход находится там же, где вход – здесь. Но мы установили видеонаблюдение по всему периметру сектора и полностью контролируем объект «Танго». Террорист назад не вышел, это однозначно. Когда найдете его труп, попытайтесь опознать. Малинин! – Левински указал Димке на монитор, который инженеры разворачивали дисплеем к нему и террористам: – Вы узнаете этого человека?

Изображение подавалось на монитор с камер, ловко спрятанных инженерами Конфедерации где-то между камней, из которых была выложена хибара зара-привратника. Димка это сразу понял, потому что картинки было две, они делили монитор пополам, и на одной картинке был точно такой же вид, как с того места, на котором он сейчас стоит. То есть вид на северное направление с клубящимися вдали сонмами пара и вылетающими из него струями гейзеров. А вторая камера была нацелена на вход в хибару и записывала всех, кто в неё входит и выходит. Странно, что не было изображения изнутри этой убогой постройки, наверное, внутри слишком темно, и снимать нечего. А, может, полковник не захотел показывать террористам важную информацию. Обойдутся и этим!

В одном из окон монитора появилось изображение высокого человека в эксклюзивной броне, и Димка невольно прищурился, всматриваясь в его лицо. С первого взгляда Штурвала можно было узнать разве что только по броне и здоровенным габаритам. Шлема на нем уже не было, видимо, потерялся в стычках или пришел в негодность. Зато была недлинная борода и длинные волосы, и всё это какого-то неправдоподобного цвета выгоревшей на солнце соломы. Димка даже, было, подумал, что Штурвал состряпал себе накладную бороду и парик, чтобы его никто не узнал. Но при внимательном рассмотрении стало ясно, что у неадекватного жлоба просто такие волосы. В Анклаве-то он всегда был стрижен почти налысо, и Димка как-то не думал о том, каков может быть Штурвал после восьми месяцев путешествий.

– Это Штурвал, сэр! – уверенно доложил Димка. – Он весь зарос, как дикий зар, но я узнаю его!

– Отлично, – полковник Левински указал на Штурвала террористам: – Этот человек крайне агрессивен и неуравновешен. Он психически не здоров и непредсказуем, может атаковать как врагов, так и союзников, причем в любую минуту. Подобные прецеденты нами зафиксированы многократно. Он был здесь порядка двух месяцев назад.

В первом окне монитора воспроизведение поставили в ускоренный режим, и стало понятно, что Штурвал приходил к хибаре привратника дважды, с промежутком в сутки. Потом его изображение появилось во втором окне. Штурвал в сопровождении привратника подошел к незримой границе, там дикарь немного попрыгал вокруг него в каком-то идиотском ритуальном танце, после чего Штурвал двинулся в сторону гейзеров, где впоследствии исчез в облаках тумана.

– И вы посылаете нас следом за хорошо вооруженным психопатом, имеющим профессиональную подготовку, совершенно безоружными? – с иронией поинтересовался террорист Кирилл.

– Я повторяю, – Левински слегка повысил голос, – в лабиринте невозможно находиться живым более суток. Он ушел туда почти два месяца назад и не вышел. Если он не разбился на дне одной из многочисленных трещин, скрытых в клубах пара, то вы обнаружите его труп. Мы предупредили вас о террористе на тот случай, если террорист пытался минировать лабиринт или делать там иные ловушки. Он неадекватен, и вы должны быть к этому готовы.

Увешанный всякой псевдо-волшебной ерундой зар-привратник увидел жест полковника, направленный на изображение Штурвала, и что-то залопотал, сунул руку в дырявую поясную сумку и достал оттуда какой-то предмет. Дикарь воздел предмет ввысь, и Димку передернуло от отвращения. В руках дикарь держал грубо мумифицированную голову мутанта, и был ею очень доволен. Исходящая от отрезанной головы вонь, похоже, его только радовала. Скривившийся переводчик отшагнул от дикаря и перевел его слова полковнику.

– Сторож сообщает, что указанного человека привели дикари с объекта «Зулу», – доктор Иванов переводил за переводчиком. – Они заявили, что местный божок пожелал, чтобы его посланец вошел в лабиринт для схватки со злом. Привратник, выполняя наши указания, потребовал, чтобы посланец богов доказал свою легитимность. В качестве доказательства сторож велел ему идти на озеро, где находится самое страшное гнездо мутантов, и убить Взрослого, который там живет. Так называемый «посланец богов» ушел и вернулся на следующий день с головой Взрослого. Этот Взрослый наводил ужас на объект «Зулу» бесконечное количество лет, в лицо его знал каждый совершеннолетний зараженный, поэтому подлинность головы не вызывает сомнений. Привратнику ничего не оставалось, как совершить ритуальное песнопение и отправить посланца богов в лабиринт.

– Где вы и обнаружите его труп, – закончил за Иванова Левински. – Когда это произойдет, мистер Николаев, я хочу увидеть останки. Используйте укрепленную на вашем шлеме камеру! – Он окинул взглядом террористов и подытожил: – О’кей, джентльмены, брифинг закончен! Пора начать миссию. Сделайте это! И чем скорей, тем быстрей вы избавитесь от своих ошейников. Майор!

Морпеховский майор кивнул Абдулле, и Димкины солдаты тычками винтовочных стволов направили злобно чертыхающихся террористов к невидимой границе. Димка поймал внимательный взгляд Левински, мгновенно всё понял и демонстративно взвел курок своего пистолета. Направленное в голову террористке оружие с красноречивым щелчком встало на боевой взвод, и мотивация террористов повысилась. Ну, престарелые террористы не особо обратили на это внимание, зато на тех, что помоложе, подействовало. Самый непримиримый, Густав Вайс, скользнул ненавидящим взглядом по Димке, потом по Николаеву, потом по сестре, но уже виновато. Николаев посмотрел на Димку не менее злобно, на что Димке было глубоко наплевать, и чтобы продемонстрировать это, он неторопливо сплюнул под ноги Николаеву. Тот типа не обратил на это внимания, посмотрел на террористку тоскливым взглядом и опустил глаза. Она порывалась ему что-то сказать и даже сделала вдох, но сдержалась и не произнесла ни слова. Зар-снайпер Рыбников смотрел на неё с чисто мужским интересом, это Димка срисовал сразу, а жлоб Гаргар тупо пялился на всех ничего не выражающим взглядом.

– Офицер Максим, приступайте к работе! – негромко приказал полковник зару-следопыту.

Димка запоздало разглядел следопыта. Похоже, его уже повысили. Зара переодели в морпеховскую форму, поношенную, но тщательно выстиранную и отглаженную. Брони и снаряжения ему, правда, не дали, но для этой миссии оно и не нужно. Максим с важностью козырнул полковнику, положил руку на рукоять висящего на поясе мачете и пристроился к колонне террористов самым последним. У предполагаемой границы запретной территории к фанатикам устремился косматый колдун-сторож-привратник-клоун и принялся скакать вокруг них в идиотском танце, горланя не то песню, не то заклинание, и потрясая посохом. После каждой строфы привратник с силой ударял посохом оземь, хватал его, словно копье, и медленно, как будто посох был сканером, перечеркивал им вереницу террористов, на миг замирая на каждом из них. И тут же продолжал свою дебиловатую пляску. Фанатики невольно остановились и уставились на привратника.

– Что он говорит? – поинтересовался террорист Кирилл с таким видом, будто от ответа зависело, пойдет он в лабиринт или нет.

Можно подумать, его кто-то будет спрашивать! Димка усмехнулся, но доктор Иванов, святой человек с бесконечно добрым сердцем, опять пошел навстречу фанатикам, хоть они этого не заслужили ни дюйма, и ответил:

– Это обычная ритуальная песнь дикарей. Набор примитивных клише, производящих на примитивных зараженных аборигенов неизгладимое впечатление. Приблизительно его слова можно перевести так: «Только безукоризненный телом, несгибаемый духом и кристально-чистый совестью может войти». Причем прилагательное «кристально-чистый» подается одним словом, чтобы подчеркнуть недосягаемость предъявляемых требований. В этой песне излагается множество критериев, и все они недосягаемы, как и подобает примитивной геральдической саге. Не будем ему препятствовать, он прилежно выполняет наши указания и ещё пригодится.

Все терпеливо дождались окончания дурацкого представления, потом привратник успокоился, и вереница закованных в ошейники фанатиков двинулась дальше. Первым шел террорист Вайс, за ним Николаев, потом жлоб Гаргар, следом зар Рыбников, за ним оба престарелых фанатика и Максим. Престарелые шли рядом, тихо переговариваясь, остальные держали дистанцию в несколько шагов, и вереница растянулась. Некоторое время полковник и его офицеры наблюдали за удаляющимися фанатиками в бинокли, потом перешли к мониторам. Вспомогательные мониторы демонстрировали картинку с камер наблюдения, но когда террористы прошли восемьсот метров, видно стало совсем плохо, и все обратились к центральному монитору, который передавал изображение с камеры на шлеме Николаева. О чем говорят престарелые фанатики, слышно не было, остальные террористы двигались молча, и до самого входа в лабиринт ничего не происходило.

Шипение фонтанирующих гейзеров стало гораздо громче, местность вокруг идущих фанатиков была всё обильнее покрыта налетом извести, и в воздухе начали появляться первые, пока ещё жиденькие, облачка пара. Потом вдали стали видны первые валуны лабиринта, наполовину скрытые в паровом мареве, и вскоре Димка понял, что они казались маленькими, потому что были далеко. На самом деле уходящие вдаль границы свастичного коридора выложены едва ли не трехметровыми камнями. Сказать, что все они были выточены один к одному, было нельзя, все валуны немного отличались друг от друга по ширине, их поверхность имела естественные неровности, но по высоте их кто-то подогнал идеально, словно первоначально планировал установить на них крышу, а потом передумал. И на каждом валуне был выбит один и тот же непонятный знак: какая-то закорючка, то ли проткнутая мечом, то ли намотанная на него.

– Вот и вход, – заявил террорист Вайс, останавливаясь перед первой парой валунов, обозначающих начало коридора. Судя по движению камеры, террорист Николаев приблизился к нему и остановился рядом. Слышимость увеличилась: – На камнях выбит символ Аненербе.

– Нет, – Николаев обернулся на голос, и камера показала подходящего к ним Гаргара и остальных. – Это другой символ. У Аненербе вокруг знака был текст на немецком, а здесь нет никаких букв, только свастичная вязь. И меч у Аненербе обращен клинком вниз. Здесь – клинком вверх. – Жлоб поднял голову и посмотрел куда-то вверх: – Странное ощущение… Как будто на валуны установлена крыша… Только её нет.

– Действительно… – Камера отвернулась, похоже, террорист Николаев смотрел вверх. – Там, внутри коридора, небо другое… Но крыши не видно… Может, стекло?

– Сейчас узнаем, – заявил Гаргар и, обойдя своих сообщников, вошел в коридор лабиринта.

Он сделал пару шагов и высоко подпрыгнул, вытягивая руку вверх, в попытке коснуться невидимого, но предполагаемого потолка. Рука оказалась выше верхнего уровня валунов, но ни во что не уперлась. Жлоб подпрыгнул ещё раз с тем же результатом и в задумчивости уставился вверх.

– Крыши нет… – сообщил Гаргар. – Но она есть. Я её чувствую… не рукой.

– Дай, посмотрю! – Террорист Вайс решительно направился к жлобу. – Если небо разное, значит, что-то должно быть. Может, ты недопрыгнул! На валунах наверняка есть ещё надстройка из стекла, поэтому стеклянная крыша выше, чем кажется. Надо проверить верхушки валунов!

– Нет там никаких надстроек, – уверенно заявил жлоб, не сводя глаз с небес. – И стекла тоже нет.

– Сейчас посмотрим! – Террорист Вайс зашел в коридор и направился к валуну, возле которого, словно изваяние, застыл жлоб с поднятой головой. – Гаргар, подвинься!

– Что? – вздрогнул тот, выходя из ступора. – А… Да, конечно… – Он отшагнул в сторону, оказываясь по пояс в медленно бурлящем паровом облаке, и внезапно рухнул: – Черт!!!

– Гаргар! – Камера метнулась к нему, но жлоб уже исчез в мутном вареве. – Где ты?!

– Тут, – из белесого облака появилась голова Гаргара. – Споткнулся. Здесь лежит что-то!

Он встал и осторожными шагами принялся нащупывать то, обо что споткнулся.

– Вот оно! – Жлоб нагнулся, подхватывая что-то. – Тяжелое… – Он выпрямился и увидел, что держит в руках сухой сморщенный труп, облаченный в обветшалое военное снаряжение: – Черт!!!

– Не бросай! – остановил его голос Николаева. – Надо его осмотреть! Вынеси его из пара!

Жлоб, стараясь держать труп подальше от себя, вышел из лабиринта и положил тело на заляпанный известковым налетом базальт. Все сгрудились возле мертвеца, и изображение приблизилось к почерневшей сморщенной коже крупным планом, видимо, Николаев склонился над трупом. Высохший оскалившийся череп разросся во весь монитор, и Димка невольно отшатнулся.

– Это ваш опасный террорист? – спросил Николаев. – В таком виде мы его не опознаем.

– Нет, это точно не он, – разглядывать мертвеца было неприятно, но Димка сосредоточился ради общего дела: – Брони нет, форма какая-то другая, я такой не видел никогда, волосы русые. Не он это.

– Странно, что в условиях такой влажности труп высох, – задумчиво произнес Фридрих.

– Мистер Николаев, идентификация отрицательная! – заявил полковник. – Продолжать движение!

Террористы оставили труп и вновь вошли в лабиринт. На этот раз первым двигался Николаев, и камера показывала уходящий вдаль коридор из валунов, утопающий в облаках пара. Николаев сделал с десяток шагов, как вдруг у него за спиной раздался хрип, сменившийся вскриком жлоба:

– Густав! Что с тобой?!

Картинка резко дернулась – Николаев обернулся. На мониторе возникло изображение Гаргара, удерживающего террориста Вайса. Тот схватился руками за голову и отчаянно хрипел.

– Густав! – Николаев бросился на помощь. – Ему плохо! Выносим его, быстро! Нару…

– Сюда! – Крики остальных террористов заглушили его слова. – Ивану плохо! – Это, кажется, Фридрих. В паровом тумане видимость была низкой, и Димка пытался различать фанатиков по голосам.

– Помогите! – вторил ему Кирилл. – У нашего конвоира судороги! Мне его одному не удержать!

– Густав! – Этот вскрик принадлежал охраняемой Димкой террористке. Она попыталась метнуться к монитору. – Володя! Что с ним?!!

– Стоять! – Димка резким рывком осадил её, меняя пистолет на электрошокер. – Не двигаться!

Димка утопил кнопку, и треск электрического разряда лучше всяких слов продемонстрировал террористке, что её ожидает в ближайшую секунду. К сожалению, у неё хватило мозгов замереть. Террористка вперила в Димку взгляд, полный злобы и ненависти, и тут же впилась глазами в монитор. Там, судя по изображению, у её сообщников были серьёзные проблемы. Жлоб Гаргар нёс корчащегося Вайса к выходу, Николаев обогнал его и пытался помочь Фридриху, который возился с содрогающимся в судорогах Рыбниковым. Ещё дальше в сильных конвульсиях бился зар-следопыт Максим, и террористу Кириллу никак не удавалось схватить его.

– На выход! – прокричал Николаев. – Будем выносить их из лабиринта по одному!

Они с Фридрихом сумели подхватить Рыбникова и потащили назад, стараясь не наступить на трясущегося следопыта Максима, плохо заметного в облаке пара. Бегущий первым Николаев достиг выхода и внезапно с разбега уперся в пустоту, словно в невидимую стену. Похоже, неожиданное столкновение нанесло ему сильный удар, и фанатик осел, выпуская из рук содрогающегося сообщника. Не сводящая глаз с монитора террористка снова вскрикнула, вздрагивая, и испуганно посмотрела на доктора Иванова:

– Что с ним? Что случилось? – Она едва не сорвалась на крик: – Что там происходит?!!

– Ещё один звук, и я прикажу лишить вас сознания, – безапелляционно произнес полковник Левински, даже не оборачиваясь. На мониторе картинка начала двигаться, и он вышел в эфир: – Мистер Николаев, доложите свой статус!

– У нас три человека вышло из строя! – Николаев поднялся на ноги, и они с Фридрихом подхватили затихающего Рыбникова. – У них судороги! Мы вытаскиваем… Что за… – Он тыкался в пустоту между двух последних валунов, пытаясь покинуть лабиринт, но натыкался на невидимую преграду: – Я не могу выйти! Воздух твердый, как сталь! Я не могу пройти! Гаргар! – Он оглянулся на топчущегося позади жлоба с хрипящим Вайсом на руках. – Попробуй выйти сбоку!

Жлоб ринулся в пустоту между боковых валунов плечом вперед, словно на таран, и тоже врезался в невидимое препятствие. От сильного соударения он не удержался на ногах и упал прямо в обнимку с Вайсом. Несколько секунд фанатики тыкались внутри коридора, но пустота была твердой везде.

– Это силовое поле, – голос полковника Левински был спокоен, происходящее его совсем не удивляло. – Вы не сможете покинуть лабиринт до тех пор, пока зараженные не умрут.

– Что?! – опешил Николаев. – Зараженные?! Умрут?! Что всё это значит, вашу мать?!

– Это один из механизмов защиты фашиста Вильмана! – объяснил за полковника доктор Иванов. – Кровавый палач играет с нами в жуткую садистскую игру, я предупреждал. Носитель антиштамма Вильмана гибнет при пересечении незримой границы запретных территорий. Дальше может пройти только носитель вируса. Но обычные зараженные погибают, войдя в лабиринт. Силовое поле отключается только после их смерти, время наступления которой зависит от индивидуальных особенностей организма. Обычно это в пределах сорока секунд. Выжить в лабиринте может только Иммунный.

– Почему вы не сказали об этом раньше?! – злобно зарычал Николаев, бросаясь к затихающему Вайсу. – Надо было оставить Густава снаружи! Я бы всё сделал сам, мы же договорились!

– Вы сами заявили, что являетесь Иммунными, – парировал полковник Левински. – Мы поверили вам на слово и не стали брать анализы у ваших людей. Мы были заинтересованы в том, чтобы направить в лабиринт большую команду. Чтобы вам же было легче выполнять свою работу.

– Клён предполагал, что мы все Иммунные… – упавшим голосом пробубнил Николаев, сжимая руку неподвижному Вайсу, глядящему перед собой остекленевшими глазами. – Почему вы не сказали?! – снова вскинулся он. – Зачем было убивать остальных?!

– Вы бы нам не поверили, – флегматично ответил Левински. – Вы же не верите ни одному нашему слову, считаете нас врагами. Мне пришлось пожертвовать одним из своих людей, чтобы вы смогли убедиться в том, что это не провокация с нашей стороны. У нас с вами общий враг, мистер Николаев, надеюсь, теперь вы в этом убедились. Остается только радоваться тому, что ваша девушка осталась здесь. Кстати, раз её родной брат оказался зараженным, следовательно, она тоже является таковой. И может мутировать в любой момент. На вашем месте я бы поторопился, мистер Николаев! Как вам известно, антивирус можно получить только на Готланде, а он далеко. Но не исключено, что где-то в этом лабиринте есть гораздо более эффективное средство.

Несколько секунд Николаев молча осматривал трупы. Его камера поочередно показала мертвых террористов Вайса и Рыбникова, потом тело следопыта Максима, затем уставилась на Кирилла, с интересом разглядывающего свой ошейник, находящийся у него в руках, а не на шее.

– Не взрывается, – констатировал Кирилл и посмотрел в камеру: – Это тоже из разряда доказательства вашей дружелюбности?

– Как видите! – подтвердил доктор Иванов, сочувствующим взглядом осматривая тихо плачущую террористку. – Мы не собирались никого убивать. Но вы демонстрировали крайнюю непримиримость, и нам пришлось пойти на хитрость. Ошейники безвредны, их можно снять.

– Он врет, – к престарелому Кириллу подошел жлоб Гаргар с надорванным ошейником в руке. – Вот, посмотри! – Гаргар напрягся и с хрустом оторвал от ошейника внешнюю оболочку. – Видишь? Это заряд взрывчатого вещества, вот это – детонатор, а здесь приемник радиосигнала, даже внутренняя антенна есть. Ошейники должны взрываться не только при попытке снять, но и от дистанционного сигнала.

– Мы и не ожидали от вас доверия, – печально заявил доктор Иванов. – Но если бы мы хотели вашей смерти, ошейники бы взорвались в момент размыкания. А вы всё ещё живы.

– Я ему не верю, – отмахнулся Гаргар. – Я думаю, что внутри этого лабиринта их ошейники не срабатывают. Мой ошейник сам с меня слетел, как только у Густава начались судороги.

– И мой, – престарелый фанатик отшвырнул ошейник куда-то в сторону. – Лабиринт расстегнул их на каждом из нас. Снимайте с себя эту дрянь и выбрасывайте!

На изображении было видно, как второй престарелый террорист, Фридрих, стянул с шеи расстегнувшийся ошейник, словно шарф, и тоже швырнул куда-то в облако стелящегося по земле пара. Только Николаев медлил, замерев возле трупа Вайса. Остальные стояли рядом и молча ждали. Наконец, Николаев вышел из ступора, избавился от ошейника и заявил:

– Мы должны их похоронить! Возвращаемся! После похорон продолжим…

– Продолжайте миссию! – резко оборвал его полковник Левински. – Трупы никуда не денутся!

– Я не сделаю дальше ни шагу! – зарычал Николаев. – Сначала мы похороним своих друзей, и только после этого продолжим поиски!

– Как хотите, – безразлично ответил Левински. – Но в таком случае вам придется хоронить на одного мертвеца больше. Малинин!

– Сэр, да, сэр! – громко ответил Димка.

– Уничтожьте пленную террористку! – приказал полковник.

Вопль террористки слился с воплем Николаева. Она верещала его имя, а он, понятное дело, вопил слово «Нет!». Димка на всякий случай угостил террористку слабым зарядом шокера, чтобы заверещала громче, и сменил электрошокер на пистолет.

– Стойте! – У Николаева, наконец, заработали мозги. – Мы продолжаем! Мы идём дальше, не трогайте её! Вы слышите, полковник?! Дайте ей рацию! Я хочу убедиться, что она ещё жива!

– Малинин, поднесите к ней рацию на три секунды, – велел Левински.

Димка с демонстративным сожалением убрал пистолет в кобуру, отключил гарнитуру, выдернул из кармана рацию и поднес её ко рту террористки, нажимая на тангенту.

– Володя, я жива! – выпалила та. – Найди антивирус!

– Время истекло! – заявил Димка, убирая рацию, и вновь достал электрошокер. Он может пригодиться. Точно ли фашистский лабиринт способен нейтрализовать высокотехнологичные ошейники, Димка не знал. Он вообще до сегодняшнего дня считал, что силовые поля – это сказки для детей. Но как бы там ни было, радиосвязь лабиринт блокировать не способен, значит, мотивировать террористов при помощи воздействия электрического заряда на их сообщницу очень даже можно и нужно. Пусть верещит от боли в эфире, они это услышат, у Димки очень чувствительный микрофон на гарнитуре!

– Продолжайте миссию, мистер Николаев! – приказал полковник. – Не злоупотребляйте временем, оставшимся у вашей герлфренд. Никто не знает, как долго продлятся поиски!

Изображение на центральном мониторе двинулось по коридору из валунов – Николаев выполнял приказ. Теперь первым шел жлоб Гаргар, престарелые террористы держались за спиной Николаева, и их не было видно. Отовсюду раздавалось шипение бьющих гейзеров и шлепки падающих наземь водяных потоков, но разглядеть что-либо было невозможно, всё вокруг утопало в сплошном море пара, и лишь внутри коридора паровой поток не поднимался выше колен. Гаргар шел осторожно, уставившись себе под ноги, и то и дело перешагивал через что-то невидимое и негромким голосом предупреждал сообщников.

– Тут повсюду высохшие трупы, – жлоб вглядывался в медленно ползущий по полу лабиринта пар. – Перешагивайте, видно плохо… – Он подхватил что-то с земли и показал остальным проржавевший ошейник: – Мы тут не первые, кто борется с общим врагом на основе взаимного доверия… – Гаргар выбросил ошейник и пошел дальше: – Мертвецов полно… и с ошейниками, и без.

– Кого-то послали сюда Конфедераты, – раздался голос Фридриха. – Кто-то сам приходил… Слева труп в старом снаряжении и обуви из шкур… Справа на трупе разбитая видеокамера… Владимир, может, наши кристально честные союзники скажут, как далеко им удалось продвинуться?

– Мы от вас ничего не скрываем, – заявил в эфир доктор Иванов. – Как было сказано ранее, этот луч свастики выходит к центру лабиринта, являющемуся перекрестком. Это всё, что у нас есть.

– Посмотрим, – неопределенно, типа, самый умный, изрёк Фридрих и заткнулся.

Через несколько минут фанатики добрались до места, где Г-образный коридор делал поворот, и оказались во второй, более длинной его части. Здесь пара почти не было, лишь небольшой его слой едва движущимся тонким потоком стелился по земле. Зато концентрация пара вокруг, за границами лабиринта, возросла ещё сильнее. Разглядеть за валунами хоть что-нибудь было абсолютно невозможно, зато сам коридор отлично просматривался по всей своей длине.

– Здесь трупов нет, – констатировал Гаргар, ускоряя шаг. – Похоже, из зараженных до поворота никто не дошел… Там, впереди, что-то есть! Далеко слишком, не видно толком…

Он заторопился вперед, и остальные тоже прибавили ход. Коридор оказался длинным, метров четыреста, не меньше, какое-то время все шли без разговоров. Димке наскучило смотреть на однообразную картину сменяющих друг друга валунов с тайными знаками фашистов, и он вновь обратил своё внимание на террористку. Та стояла неподвижно, всё так же молча роняла слезы, но выглядела более спокойной. Её взгляд не сходил с центрального монитора, где слегка подрагивающее в такт быстрым шагам изображение демонстрировало приближающийся перекресток. Димка мысленно закатил глаза. Ну, наконец-то! Дошли-таки!

Шедший впереди жлоб Гаргар вышел из коридора на открытое место и остановился. За ним вышли все остальные, и камера продемонстрировала перекресток. Он был невелик и пуст, если не считать единственного элемента: в самом его центре возвышался такой же трехметровый валун, как все остальные, только вдвое шире. И вместо непонятных фашистских знаков на его поверхности были выбиты какие-то надписи.

– И куда дальше? – Николаев окинул взглядом три коридора, расходящиеся в разные стороны.

– Подойдите к обелиску! – потребовал доктор Иванов. – Необходимо получить точную информацию о нанесенных на него сведениях! У нас имеются лишь разрозненные данные!

Фанатики приблизились к стоящему посреди перекрестка валуну, и его испещренная надписями разных размеров поверхность стала отчетливо видна. Надписи были выполнены в виде строк, образующих короткие фрагменты, располагающиеся друг под другом, и сделаны на разных языках.

– Тут по-русски есть! – удивился Гаргар. – А вот это, кажется, на немецком… дальше не пойму…

– Это один из скандинавских языков, – доложил переводчик. – Есть ещё надписи на некоторых европейских языках… далеко не на всех… английского нет. Перевожу…

– Чего тут переводить, – усмехнулся Кирилл. – Это придорожный камень! Тут написано: «Прямо пойдешь – назад не вернешься. Налево пойдешь – других на своё бессмертие обменяешь. Направо пойдешь – ценой себя других спасешь». Судя по следам, кто-то направо уже уходил.

Изображение наклонилось к земле, и Димка увидел знакомый отпечаток на известковом налете.

– Это Штурвала следы! – воскликнул он, всматриваясь внимательнее. – Это его эксклюзивный сорок-последний размер! И отпечаток в центре, с точечками – это вставка в подошву из прессованной резины с шипами, чтобы не скользить на мокрых поверхностях, ну там, на лестницах или гладких ступенях! Такое на элитной броне устанавливают! Это он направо пошел!

– Если мне не изменяет память, – усмехнулся доктор Иванов, – он жаждет получить тысячу двадцать семь доз антивируса! Эта фанатичная идея настолько сильно деформировала его психику, что стала ему дороже собственной жизни. Ни секунды не сомневаюсь, что там, в правом коридоре, машинерия маньяка Вильмана выдала ему это количество доз в обмен на его жизнь. Наверняка его труп лежит там, в конце коридора, среди упаковок с ампулами!

– Прямо тоже уходили, – Кирилл опустился на корточки позади придорожного камня. – Неоднократно. Но давно, следы совсем старые, известь окаменела. В такой влажности… – Он на миг замер, прислушиваясь к ощущениям. – А ведь здесь не так уж и влажно… Вполне обычно…

– Тут в самом низу ещё есть надпись, – престарелый Фридрих изучал буквы на камне. – Сказано: «Один лишь выбор дан, двуличному лабиринт не покинуть». – Он прищурился: – Похоже, выбрать можно только один коридор из трех. А назад выйти можно?

Изображение повернулось – Николаев пошел к выходу. Он зашел в коридор и развернулся.

– Выход не заперли, – он вернулся на перекресток. – Куда пойдем? Может, разделимся?

– Отправляйтесь налево, мистер Николаев! – приказал полковник. – Не тратьте время!

– Я бы сходил направо, – задумчиво изрёк Кирилл, вновь разглядывая надпись на валуне. – Да только спасать мне больше некого. Все, кто шел со мной, погибли. Остальным было наплевать на наши поиски. Кому-то хотелось спасения лично для себя, кому-то и вовсе всё было безразлично… Живут себе, пока живется. У меня не осталось никого, за кого стоило бы отдать жизнь. Но налево я тоже не пойду. Даже если обещание бессмертия – это правда, а после силового поля я могу в это поверить, вечная жизнь в таком мире меня не привлекает. Я иду прямо.

– Я тоже, – лаконично произнес Фридрих. – Все мои ученики погибли, таскать каштаны из огня для падали из Конфедерации меня не прельщает. Мне любопытно, что там, откуда не возвращаются.

– Я с вами! – заявил Гаргар. – В конце концов, на камне не написано «прямо пойдешь – умрешь». Там сказано, что назад не вернешься. Но это не самая страшная беда в нашем-то мире, где все, кто был тебе дорог, либо погибли, либо оказались малодушными предателями. – Он окинул взглядом престарелых террористов, не обратив на Николаева никакого внимания: – Пошли, что ли?

– А чего ждать, – усмехнулся Кирилл. – Пошли!

Троица фанатиков направилась к среднему коридору, и доктор Иванов вмешался в ситуацию:

– Мистер Николаев! Остановите их! Это безумие! Они погибнут! Та сторона объекта «Танго» выходит прямо в поле сверхгорячих гейзеров! Мы обследовали эту область с воздуха, при помощи беспилотных аппаратов! Экстремально перегретая вода выбрасывается из недр земли при температуре в сто пять градусов по Цельсию! Таких температур в Исландии раньше не было, как не было и настолько активных гейзерных полей! Это ещё одна кровавая шутка Вильмана, мы уверены в этом! Остановите их, они сварятся заживо за секунды! Отправляйтесь налево, там безопасно!

– Поступай, как знаешь, Володя, – Фридрих посмотрел на Николаева. – А нам не мешай. Настоящие там гейзеры или очередная шутка Вильмана, теперь это неважно. Вильман кровожаден, но в отличие от конфедерастов не лжив. Он не обманул ни разу, да ещё и по-русски пишет. Мелочь, но приятно.

Судя по изображению, Николаев стоял на месте и молча смотрел вслед уходящим сообщникам. Фанатики углубились в средний коридор, он нерешительно сделал шаг следом и остановился.

– Отправляйтесь налево, мистер Николаев! – вновь потребовал Левински. – Немедленно!

– О! Глядите-ка! – глухо донесся из среднего коридора голос Гаргара. – Тут труп!

– Судя по позе, он бежал обратно, – ответил Кирилл. – Похоже, передумал. Но не добежал. Его убил лабиринт, больше некому. Раз он смог добраться досюда, значит, тоже был Иммунным.

– Тогда почему его убили? – не понял Гаргар. – Иммунным же лабиринт не запрещен.

– Вильман поставил здесь ещё один фильтр, – заявил Фридрих. – Это как очистка воды для питья: сначала грубые фильтры, потом средние, потом тонкие. Здесь то же самое. Конфедераты с антиштаммом в крови отсеиваются на границе, меня тоже вынудили сделать укол на Готланде, но лабиринт меня не тронул. Значит, антиштамм на Иммунных не действует. Или, как минимум, действует не на всех. Отсюда следует, что на границе отсеиваются не только носители антиштамма, но и муты, если они вообще подходят к границе. Внутри лабиринта и в запретных территориях трупов мутантов нет. Дальше, в начале лабиринта, отсеиваются зараженные, их трупов там полно. Ещё дальше отсеиваются подлые, этого механизма мы не видели, но он наверняка есть, я в этом уверен – помнишь самую последнюю надпись?

– «Один лишь выбор дан, двуличному лабиринт не покинуть», – процитировал Гаргар. – Скорее всего, если взять то, что лежит в конце правого или левого рукавов лабиринта, и попытаться захапать ещё что-нибудь, то этот механизм и увидишь. Это будет последнее, что ты увидишь! Но, если подлые отсеиваются там, то кто отсеивается здесь?

– Здесь? – Фридрих усмехнулся. – Здесь отсеиваются трусливые. Вперёд?

– Вперед!

Троица фанатиков решительным шагом направилась дальше, и Николаев долго провожал их взглядом, не реагируя на окрики Левински и Иванова. Три террориста отошли на значительное расстояние, как вдруг прямо там, где они двигались, из покрытого дымкой пара пола ударил мощный фонтан бурлящего кипятка, мгновенно перекрывая коридор, и до Николаева докатился глухой звенящий звук тяжёлого удара. Земля под ногами вздрогнула, но Николаев не упал. Он сделал ещё шаг, восстанавливая равновесие, и вновь посмотрел вдаль. Многотонный водяной молот рухнул на базальт лабиринта, растекаясь по сторонам кипяще-парящими ручьями, и ставший пустым коридор начал медленно освобождаться от пара.

Никто из террористов не уцелел! Димка даже опешил от неожиданности, когда увидел кипящий фонтан метров в пятьдесят высотой! Вот это номер! Впрочем, опешил только Димка. Все, кто смотрел в монитор, кроме разве что террористки, явно были в курсе, потому что не удивились. Тем временем изображение с камеры Николаева пришло в движение, и Димка понял, что фанатик направился к правому коридору.

– Мистер Николаев, остановитесь! – Доктор Иванов едва не вскочил со стула. – Куда вы идете?!

– В правый коридор, за антивирусом для Инги и всех остальных, – заявил тот.

– Немедленно остановитесь! – потребовал Иванов. – Вы погибнете! Неужели вы этого не понимаете?! – Он развернулся к террористке: – Мисс Вайс! Образумьте его!

– Володя, нет! – закричала террористка. – Стой! – Она рванулась в наручниках и обернулась к полковнику: – Рацию! Дайте мне рацию!

Димка засуетился, пряча электрошокер, чтобы отключить гарнитуру и опять дать ей рацию, но пока он возился, рядом с террористкой оказался Абдулла с рацией в руках и отдал ей средство связи.

– Володя, не ходи туда! – горячо заговорила она, и изображение замерло – Николаев остановился. – Ты погибнешь, как все они! Если ты умрешь, у меня никого не останется! Я потеряла мать, отца, брата, друзей и не хочу терять тебя! Володенька, любимый, сделай, как они говорят! Они выполнят наши условия, и мы навсегда останемся вместе! Помнишь договор – гражданство Готланда, отдельный дом, отказ от всех обвинений – я всю жизнь мечтала о собственной семье! Никаких мутантов и Анклавов, никаких битв и сражений, уютное гнездышко для двоих и много детишек… Я не хочу всю жизнь провести в одиночестве, как моя мать, которая постоянно ждала отца, пропадавшего в бесконечных походах, из одного из которых он так и не вернулся! Володя, прошу тебя, ради нашей любви! Ради меня!

– Очень разумные слова! Опомнитесь, мистер Николаев! – Доктора Иванова переполняло сочувствие. – Подумайте о своей возлюбленной, подумайте о вашем будущем! Вильман – фашист и маньяк! Неужели вы всё ещё в этом не убедились?! Его безумие донельзя кровожадно! В правом коридоре вас ждёт смерть! Надпись на камне ясно об этом говорит! Если вы погибнете там, в лабиринте, с ящиком антивируса в руках, кому от этого станет легче?! Идите налево, будьте благоразумны!

– Почему вы считаете, что в левом коридоре ловушки нет? – сумрачно спросил Николаев глухим мрачным голосом. – Фразу «обрести бессмертие» можно истолковать по-разному.

– Потому что ваш ныне покойный спутник Фридрих не ошибался: Вильман никогда не обманывает в своих садистских играх! – Доктор Иванов говорил торопливо, стараясь успеть переубедить Николаева прежде, чем тот бросится куда-нибудь не туда очертя голову, и его речь вновь приобрела старческое шамканье. – Никто из тех, кто заходил в средний и правый коридоры, назад не вернулись! Левый коридор единственный, где соискателю не обещана смерть!

– Значит, мы не первая ваша экспедиция, – усмехнулся Николаев. – Сколько людей вы отправили сюда до нас? Что происходит в левом и правом коридорах?

– Нам неизвестно, что там происходит! – ответил доктор Иванов. – Мистер Николаев, вы должны нам верить, мы на вашей стороне! Вы заблуждаетесь, если считаете, что мы отправляем в лабиринт Вильмана одну экспедицию за другой! Иммунных практически не существует, за последние двадцать пять лет мы смогли обнаружить их ничтожно малое количество, и почти все они имели настолько преклонный возраст, что толку от них не было! Те, кого всё-таки удавалось так или иначе мотивировать на исследование лабиринта, оказывались людьми неуправляемыми, неадекватными и своевольными! И неразумными, мистер Николаев! Да-да, именно так! Никто из них не пожелал пойти в левый коридор, все устремились в средний, игнорируя наши предупреждения и элементарный здравый смысл! Направо исследователи уходили лишь дважды, и оба раза никто из них назад не вернулся! Мы тщательно охраняем сектор, в котором расположен объект «Танго», мы ждали их появления с любой стороны, несмотря на то, что выход из лабиринта только один, но никто так и не появился. Мы пытались посылать в лабиринт зараженных, снаряженных в средства биологической защиты, чтобы выяснить судьбу исследователей. Всё бесполезно! Лабиринт убил их без всякой жалости, несмотря на абсолютную герметичность снаряжения. Мистер Николаев! Вы своими глазами видели, что произошло с вашими спутниками! Человек, по следам которого вы собираетесь идти, также погиб! Посмотрите внимательно! Обратных следов нет, он не вернулся! А другого выхода из лабиринта нет! Идите в левый коридор, это шанс для всех нас, не исключено, что это шанс для всего человечества!

– Вряд ли для всего, – мрачно буркнул фанатик. – Если своё бессмертие нужно обменивать на жизни других! Я бы туда тоже не пошел!

– Там хотя бы тебя не ждёт смерть! – воскликнула террористка, но продолжить не смогла.

– Молчать! – рявкнул полковник Левински. – Мне всё это надоело! Малинин! Приготовиться к уничтожению террористки! Николаев! Выбирайте: или вы затыкаетесь и идете налево немедленно, или я прикажу вышибить вашей герлфренд мозги, и можете идти, куда угодно! Даю пять секунд!

– Володя! – вскрикнула террористка, но Димка вырвал у неё из рук рацию, поднес её к пистолету и взвел курок в прямом эфире, чтобы этот болван Николаев мог отчетливо расслышать щелчок устанавливаемого на боевой взвод оружия.

– Три секунды! – прокомментировал полковник Левински. – Две секунды! Одна!

– Стойте! – сдался террорист. – Не трогайте её! Я иду налево!

Полковник молча усмехнулся, давая понять окружающим, что с самого начала был уверен в своей победе, и продолжил наблюдать за картинкой с камеры Николаева. Тем временем фанатик вошел в левый коридор и двинулся вперед. Коридор внешне ничем не отличался от остальных, всё те же валуны с непонятной фашистской эмблемой, утопающие в облаках пара, да шипение невидимых гейзеров, бурлящих кипящей водой то тут, то там. То ли местные гейзеры вообще не имели периода покоя, то ли их вокруг было какое-то нереально бесконечное количество, но шум рвущихся струй раздавался отовсюду и постоянно. В самом коридоре уровень пара был всё так же минимален, нигде не было ни трупов, ни каких-либо следов, только немного неровная базальтовая поверхность под ногами. Шёл Николаев вроде не так уж медленно, но коридор не заканчивался как-то слишком долго.

Наконец, фанатик добрался до поворота, и вдали показалась цель его путешествия. Доктор Иванов даже привстал от волнения, вглядываясь в приближающийся тупик. Коридор упирался в такой же валун, что стоял на перекрестке, только вместо кучи надписей на его поверхности в две строки были выбиты какие-то цифры. Николаев подошел к валуну вплотную и остановился, оглядываясь.

– Здесь больше ничего нет, – произнес он.

– Не двигайте головой! – воскликнул доктор Иванов. – Стойте прямо! Это координаты!

– Запись! – скомандовал полковник, и обслуживающие мониторы старые инженеры засуетились.

– Успешно, сэр! – доложил один из них. – Мы сделали запись видео и сохранили скриншоты!

– Я хочу знать, где это находится! – потребовал Левински. – Определите местоположение!

Несколько секунд в полевом штабе кипела напряженная работа, после чего инженер удовлетворенно откинулся на спинку походного кресла и указал полковнику на свой монитор:

– Готово, сэр! – На развернутой во весь дисплей электронной карте мигала красная точка. – Это Антарктида! Земля Королевы Мод, сто километров от побережья!

– Что и требовалось доказать! – победно усмехнулся доктор Иванов. – Я с самого начала утверждал, что поиски приведут нас в Новую Швабию! Нужно отправляться немедленно! Мы располагаем всем необходимым для проведения поисков!

– Мне что делать? – мрачно поинтересовался Николаев. – Здесь нет никаких препаратов.

– Возвращайтесь! – бросил в эфир Левински. – Теперь у нас есть кое-что получше! – Он вышел из эфира, окинул взглядом штаб и произнес по-английски: – Хорошая работа, джентльмены!

Все разразились аплодисментами, только насупленная террористка смотрела в центральный монитор, наблюдая за картинкой с камеры своего бойфренда. Пока ждали возвращения Николаева, инженеры приступили к сворачиванию штаба, и полковник велел Димке увести террористку и дожидаться отлета возле транспортного вертолета. И выделил в помощь Димке двоих морпехов. Левински, как всегда, не ошибся. Он четко просчитал ход мыслей террориста. Как только Николаев покинул сектор объекта «Танго», то сразу же начал требовать для своей герлфренд дозу антивируса. Полковник, естественно, сразу же поставил его на место, заявив, что антивирус есть только на Готланде, и возвращаться туда ради одной террористки он не намерен. У него есть более серьёзная работа. Николаев, конечно же, попытался дергаться, но недолго: его дражайшую герлфренд держал на прицеле Димка, и стояли они далеко, быстрее выстрела точно не добежать. Зато приклады солдат Димкиного взвода во главе с Абдуллой были очень близко. В общем, до драки даже не дошло. Николаев понял, что сейчас получит по своей тупой иммунной башке, и успокоился.

– Молодой человек, не расстраивайтесь! – Доброе сердце доктора Иванова, как всегда, сжалилось над болваном, который этого недостоин. – Возможно, мы отправляемся на поиски панацеи! Нельзя терять ни дня! При нашей скорости мы достигнем берегов Антарктики через восемнадцать суток, и тогда ваша невеста обретет истинную свободу, а не всего лишь свободу от наручников или мутантов!

– За восемнадцать дней она может погибнуть! – огрызнулся Николаев. – Это большой срок!

– Ничуть! – уверенно возразил доктор Иванов. – Я тщательно проанализировал всю имеющуюся у нас информацию, включая ваши показания на допросах. Её отец, мистер Кондор, являлся Иммунным, это доказано. Следовательно, не Иммунной является её мать. Но она дожила до серьезного возраста, живя под открытым небом без средств защиты. Значит, её организм достаточно силен, чтобы сопротивляться штамму Вильмана долгое время. Мисс Вайс не могла не унаследовать это качество, и можно смело утверждать, что в её распоряжении имеется гораздо больше, нежели восемнадцать суток. Конфедерация выполнит свою часть договора после того, как вы выполните свою, мистер Николаев, – поможете нам отыскать настоящую лабораторию Вильмана.

– Я уже помог! – зло окрысился террорист. – Вы получили координаты! Дайте ей антивирус!

– Координаты лаборатории и сама лаборатория – не есть одно и то же, – назидательно произнес доктор Иванов. – Мы не знаем, что ждёт нас по этим координатам, но несложно предположить, что попасть внутрь искомого объекта может только Иммунный. Мы не можем рисковать, мистер Николаев! Я обещаю, что лично прослежу за тем, чтобы мисс Вайс получила истинный антивирус в числе первых! Я понимаю ваши чувства и тревогу, но прошу не совершать ошибок сейчас, когда от истинной свободы вас отделяет менее трех недель плавания!

Короче, Николаев заткнулся и признал правоту Иванова. Он попросил позволения пообщаться со своей герлфренд, но тут вмешался полковник, и розовая водичка быстро закончилась. Николаеву надели наручники и отвели в противоположную от террористки Вайс часть вертолета, красноречиво намекнув, что у них будет достаточно времени на общение в корабельном карцере. Потом экспедиция погрузилась на вертолеты, и Димке пришлось вытерпеть ещё один выматывающий нервную систему перелет.

Плаванье через половину земного шара было нудным, изматывающим и долгим. Десантный корабль шел куда-то через бесконечный океан, и к исходу десятых суток плавания Димку тошнило уже не от качки, а от однообразного морского пейзажа. Повсюду только вода и грязные облака, постоянно пугающие возможностью возникновения штормов. Которые, собственно, и возникали. Трижды десантный корабль попадал в шторм, и несчастного Димку нещадно полоскало по многу часов. Каждый штиль воспринимался, словно манна небесная. Оклемавшийся Димка выползал на палубу подышать, но на смену тошнотворной качке приходил тошнотворный вид на водную пустыню. Если что и менялось вокруг, то только температура. Сначала было жутко холодно, и дули пронизывающие ветра, потом начало теплеть и в итоге стало невыносимо жарко. Солнце пекло так, что за каких-то полчаса стояния на палубе у Димки обгорали открытые части тела.

Чуть позже корабль пересек экватор, и престарелые морпехи устроили по этому поводу какой-то не совсем адекватный праздник. Заключавшийся в том, что весь Димкин взвод вывели на палубу, а потом схватили и едва не сбросили в воду с борта корабля. Плавать никто не умел, все пришли в ужас и чуть не устроили с престарелыми морпехами драку. Но в последнюю секунду оказалось, что бросать их будут не за борт, а в заранее выставленные на палубе бочки с водой. Престарелые шутники от души повеселились, а вот Димке было не до шуток, он чуть от ужаса не умер, когда его на руках высунули за борт, и он увидел далеко внизу жутких морских тварей, выпрыгивающих из воды. Десантный корабль, конечно, высокий, и усеянные зубищами монстры не допрыгнут до палубы, но если упасть туда, к ним, в воду… Короче, праздник этот был явно лишним. Настолько лишним, что даже праздничное купание в бочке посреди сорокаградусной жары не доставило Димке ни малейшего удовольствия. Как эти старые придурки его вообще не утопили…

Если не считать этого идиотизма и штормов, остальные дни плавания были похожи один на другой, как близнецы. Димка пытался спать так долго, как только мог, и даже позволил Абдулле проводить с взводом занятия без него. На кой фиг вообще нужны были занятия-тошнотики на качающейся палубе, когда штурмовать корабли никто никогда не будет, потому что других кораблей в мире не осталось, было не понятно, но если солдат надо чем-то занять, то он не против. Лишь бы самому не стоять на раскачивающей желудок палубе. В общем, намучился Димка изрядно. Потом корабль вновь углубился в холодные воды, на улице опять похолодало, и причин выходить на палубу стало ещё меньше. А тут ещё очередной шторм, будь он неладен… К концу плавания у Димки вновь обострился насморк, жутко разболелось поврежденное Штурваловской пулей бедро, и он молился господу, чтобы этот поход наконец-то закончился.

Из-за штормов время в пути увеличилось, и к берегам Антарктики десантный корабль подошел на трое суток позже запланированного срока. За всё время был только один действительно полезный и запоминающийся день, когда доктор Иванов проводил лекцию о природе штамма Вильмана. Случилось это за пять дней до окончания плавания. На море только что установился штиль, качка утихла, и Димку перестало тошнить. Пока он приходил в себя, к нему в кубрик явился Абдулла и сообщил, что доктор Иванов велел ему привести взвод в каюту компаний для прослушивания лекции, которая должна повысить их уровень знаний.

– Док сказал, что вы можете не присутствовать на лекции, господин офицер, если вам плохо, – Абдулла был само сочувствие. – Он в курсе, что у вас морская болезнь, поэтому не настаивает.

– Со мной всё о’кей! – заявил Димка, торопливо приводя себя в порядок. – Я буду на лекции!

Не использовать возможность лишний раз пообщаться с высшим руководством Димка не мог. Нельзя, чтобы доктор Иванов подумал, будто Абдулла способен заменить Димку! Этот злобный болван только и ждёт, как его подсидеть! «Он в курсе, что у вас морская болезнь»! Откуда, спрашивается, он в курсе?! Догадаться нетрудно! И как это Абдулле удалось устроить, что доктор Иванов сообщил о лекции ему, а не Димке?! Это тревожный сигнал! Теперь придется не спускать с него глаз! Надо запретить взводу тренировки на палубе, наверняка Абдулла трётся там для того, чтобы чаще попадаться на глаза начальству! Жаль, что Димка раньше не догадался, да только не до этого, когда тебя полощет с утра до вечера! Он бы и сам так поступил, если бы не эта дурацкая, выворачивающая наизнанку качка! Чтобы наверстать упущенное, Димка построил взвод, привел его в каюту компании по всем правилам строевого устава и торжественно доложил доктору Иванову. К некоторому удивлению Димки, в помещении обнаружились террорист Николаев вместе с террористкой Вайс. Их руки были закованы в наручники спереди, других ограничений на них не наложили, если не считать двоих престарелых морпехов охраны. Абдулла кивнул солдатам, и они расселись вокруг фанатичной парочки. Димка стоически сдержался, чтобы не вонзить в Абдуллу наполненный злобой взгляд. Так! Значит, Иванов поручил Абдулле приглядывать за террористами, а тот даже не доложил об этом Димке! Сделал всё сам у него за спиной! Не исключено, что это Димкин взвод отконвоировал сюда фанатиков! Пока Димка страдает от этой уродской качки, Абдулла пользуется его мучениями! Этого Димка так не оставит!

– Старость, к нашему прискорбию, неумолима, и потому вдвойне приятно видеть, что те, кто вскоре придет тебе на смену, являются достойными продолжателями твоего дела! – Доктор Иванов остался доволен организованным Димкой эффектом. – Присаживайтесь, молодые люди, занимайте удобные места! Я не задержу вас надолго, но данная лекция пойдет вам на пользу! Именно на вас лежит основная нагрузка в нашей операции, и именно вам отведена главная роль в её финальной части, которая вскоре нам предстоит! Поэтому вы должны знать больше о враге, с которым мы боремся, и его жутком творении.

Великий учёный щелкнул пультом дистанционного управления, и на настенной плазменной панели возникло изображение худого человека лет пятидесяти с серыми глазами и недлинными прямыми светлыми волосами. Человек на фото немного сутулился, отчего казался невысоким, но наложенная поверх фотографии шкала измерения роста свидетельствовала, что это не так. Шесть футов в ссутуленном виде, отметил Димка. То есть если этот тип выпрямится, то будет под метр девяносто. Внешность довольно мерзкая – весь светлый, словно моль. Такой же урод, как Штурвал! Хоть на лицо они и не похожи. Больное бедро вновь заныло, и Димка с болезненной гримасой потер пострадавшую кость. Болит, блин, и болит! Радует только то, что дебил Штурвал подох в этом лабиринте. Надеюсь, в мучениях, как остальные террористы!

– Джентльмены, перед вами доктор Вильман, безумный маньяк и палач человечества! – провозгласил доктор Иванов. – Это единственное его изображение, сохранившееся после эпидемии. Учитывая весь ужас происходившего в те дни, это не удивительно. Хотя не исключаю, что этот беспринципный палач специально извлек из мировой сети все свои фото, потому что боялся народного правосудия! Джентльмены, запомните его внешность, это может пригодиться во время поисков, которые, не исключено, нам предстоит вести там, куда мы направляемся.

Доктор Иванов со старческим кряхтеньем опустился в роскошное кресло и продолжил:

– Начнем с общеизвестных вещей. Тридцать четыре года назад маньяк Вильман, предположительно, с сообщниками, выпустил на свободу своё чудовищное творение. Инфекционный агент оказался настолько непохож на любой из известных науке опасных агентов, что мир оказался не готов ему противостоять. Эпидемия захлестнула планету за двое суток, застав врасплох абсолютно все страны, и пожрала земной шар до того, как были объявлены массовые эвакуации. Цивилизация погибла прежде, чем удалось понять, что происходит. Принять хоть какие-то меры успели лишь в России, но, к сожалению, высокий уровень бюрократии, безответственности и коррупции свёл все усилия на «нет».

Кряхтящий учёный на мгновение замолк, словно вспоминая подробности давних и ужасных лет.

– Позже, уже здесь, на Готланде, мы пытались восстановить картину произошедшего. То, что удалось установить, лишь усилило трагизм ситуации! Наука отрицала возможность возникновения какой бы то ни было эпидемии, способной поглотить весь мир за два дня. Поэтому, когда забили тревогу и начали эвакуацию, было уже поздно. Фактически эвакуация началась одновременно с заражением, и счет тогда шёл на секунды. Более-менее своевременно удалось эвакуировать лишь высшее военное и политическое руководство, бизнес-элиту и их ближайших родственников. Также частично уцелели те, кто проводил их эвакуацию. На местах картина была аналогичной, но количество удачных эвакуаций оказалось на порядок меньшим. Виной всему стал человеческий фактор: в то время как высшие чины государства душой и сердцем болели за Россию, низших чинов заботило исключительно собственное благополучие.

Доктор Иванов печально покивал, обводя всех столь же невеселым взглядом:

– Картина, восстановленная нами, была плачевной. Средства, выделенные правительством на содержание подземных убежищ, разворовывались на местах. Правительственные поручения о тщательном сбережении подземных бункеров не исполнялись, казнокрады и коррупционеры из числа местных руководителей отвечали на них всевозможными отписками и отговорками. Большая часть законсервированных убежищ находилась в ужасном состоянии. Многие бункера были полузатоплены, участь других была лучше ненамного: системы жизнеобеспечения не функционировали, стратегические запасы разграблены, грязь, разруха, запустение и тому подобное! А там, где объекты все же поддерживались в функционирующем состоянии, всё погрязло в коррупции! В дежурном режиме количество персонала было минимальным, штаты раздуты для присвоения зарплат, половина смены за мзду не являлась на службу месяцами, имея работу на стороне и, таким образом, получая две зарплаты, и так далее, продолжать можно очень долго! Итог всего этого был печален! Спастись смогли только те, кто самоотверженно выполнял свой долг и посвятил всего себя служению Родине в ущерб личному благополучию и собственным интересам – то есть правительство, высшая государственная и бизнес-номенклатура, а также их преданная общему делу охрана. Остальное человечество погибло или подверглось заражению.

Великий учёный скорбно умолк, вновь кивая головой в такт собственным мыслям.

– Но даже после этого те, кто успел укрыться в надежных бункерах, не прекращали выполнять свой долг – заботиться о своем народе! Они самоотверженно искали средство для победы над эпидемией, и многим из них это стоило жизни! Штамм Вильмана до сих пор не изучен, что говорить о тех временах, когда каждую секунду погибали миллионы! В отчаянных попытках найти спасение для своего народа многие великие политические деятели сами подверглись заражению! Но их могучий интеллект не сдавался! Они нашли следы Вильмана и пришли по ним на Готланд! Первая лаборатория была найдена, и пусть не сразу всё у нас пошло гладко, но в итоге демократия и добрая воля восторжествовали! Мы создали Конфедерацию и с тех пор несем ответственность за судьбу человечества!

Доктор Иванов перевел дух, и Димка восхитился мужеству великого ученого. Ему уже восемьдесят, без трости ходить не может, но он не сдается и продолжает борьбу!

– Всё это время мы не прекращали попыток победить! – Доктор Иванов подтвердил Димкины мысли. – К сожалению, среди нас почти не было научных специалистов, лучшие умы человечества погибли во время эпидемии, но мы не сдавались! Мы изучали штамм Вильмана и смогли многое выяснить об этом жутком творении маньяка-человеконенавистника! До сих пор неизвестно, по какому принципу штамм поражает людей. Первоначально считалось, что маньяк Вильман сделал Иммунным так называемую «арийскую» генетику, но очень быстро выяснилось, что люди с арийской внешностью гибнут или мутируют подобно остальным. Иммунные существуют, но по какому критерию штамм ведет отбор – неизвестно. Зато хорошо изучено поведение штамма! Он мгновенно убивает представителей тех национальностей, от маниакальной ненависти к которым сгорал психопат Вильман. Остальные, в зависимости от силы организма, либо мутируют сразу, либо заражаются и мутируют впоследствии. Вы должны понять, леди и джентльмены, что Вильман желал истребить всех! Он не собирался делать исключения ни для кого, и наличие Иммунных только подтверждает этот вывод! По нашим расчетам, количество Иммунных в мире соответствует пропорции «один на миллион», и почти все они погибли в первые дни эпидемии в схватках с мутантами и потерявшими человеческий облик зараженными! За тридцать лет мы сталкивались с Иммунными менее десяти раз! Столь низкий процент Иммунных неопровержимо свидетельствует о случайности иммунитета, и имеющаяся у них так называемая арийская внешность – тоже не более чем случайность! И дальнейшее изучение штамма Вильмана безоговорочно подтвердило этот факт! Судите сами: на основе крови Иммунных невозможно создать вакцину против штамма Вильмана, значит, в их крови нет антител, а это, в свою очередь, означает, что как такового иммунитета не существует. От двух Иммунных, являющихся родственниками, всегда рождается обычный зараженный. От Иммунного и Неиммунного всегда рождается зараженный. Отличить Чистого Иммунного от обычного Чистого невозможно, анализ крови тут бессилен. Зараженный Иммунный является таким же носителем штамма, как и обычный зар, и потому заражает вокруг себя всё и вся! Укол антивируса действует на разных Иммунных по-разному! Мы имели возможность дважды вкалывать его Иммунным, и в первый раз антиштамм Вильмана заместил в крови Иммунного обычный штамм. Но во второй раз этого не произошло, и террорист Фридрих сумел войти в лабиринт! Всё это неопровержимо доказывает, что мы имеем дело не с иммунитетом как таковым, а с необъяснимыми уникальными частными случаями. Скорее всего, маньяк Вильман сам не знал, что они будут иметь место. Он был уверен, что убьёт всех! И поведенческие инстинкты, навязываемые вирусом, подтверждают это! Все носители вируса не просто испытывают запредельную и ничем не обоснованную ненависть к Чистым, но и способны чувствовать их присутствие!

– Чистые издают специфический запах, – важно вставил Димка, – мне зары говорили, да я и сам чувствовал, когда заразился и от следопытов убегал!

– Совершенно верно, мистер Малинин! – поддержал его доктор Иванов. – Вирус сконструирован так, чтобы уничтожать род человеческий в любом обличье! Он заставляет своих носителей непреодолимо стремиться заразить Чистых. Отсюда атаки животных и стремление зараженных нападать или вступать в половую связь с Чистыми. Это подсознательное, сами зары не понимают истинных причин, на этот счет у них полно легенд и прочих предрассудков. Но где бы ни были Чистые, вирус в первую очередь гонит туда мутантов, они способны образовывать огромные колонии в абсолютно безлюдных до этого местах! Кроме влаги для своего существования им ничего не требуется. Вирус активен при влажности в десять процентов и выше, а средний уровень влажности окружающей среды – пятьдесят процентов. Даже в пустыне Сахара влажность падает ниже отметки в двадцать процентов довольно редко и далеко не везде. Наши исследования показали, что для поддержания жизни одному мутанту требуется пятьдесят килограммов мяса в год, скорее всего, Вильман взял эту способность у крокодилов. Верхний же предел прожорливости ограничен лишь размером желудка мутанта. А так как они пожирают друг друга в случае острого голода, то рассчитывать на их вымирание от нехватки пищи не приходится. При этом опыты показывают, что в отсутствие Чистых мутанты пытаются искать Зараженных. Это им удается значительно хуже, так как заров они не обоняют и замечают лишь тогда, когда видят. Однако опытами неоднократно было подтверждено, что если мутант, находящийся в полном одиночестве, увидит поселение Зараженных, вирус заставит его не атаковать, а вернуться в свою колонию и сообщить остальным!

– Муты не умеют говорить, – возразил Абдулла. – Как он им расскажет?

– Человеческая речь мутантам недоступна, – подтвердил доктор Иванов. – Это действительно так, потому что их голосовые связки мутируют в жабры. Но они способны хрипеть, создавая звуковые сигналы. С точки зрения людей, всё это один беспорядочный хрип, но в действительности это средство передачи информации. Мутанты разносят хрип друг другу, подобно волнам от брошенного в воду камня, что позволяет Взрослым управлять огромными массами своих соплеменников. И беспрекословное повиновение мутантов своим взрослым особям также заложено в природу вируса. Что позволяет нам с уверенностью заявлять, что мутанты – это своего рода оружие вируса против тех, кому удалось от него спастись. Палач Вильман предвидел, что ему не уничтожить человечество одним лишь вирусом, и создал ему в помощь мутантов. Он жаждал умертвить всех!

– Тогда для чего ему понадобилось строить лабораторию на Готланде? – хмуро спросил Николаев.

– Вильман – маньяк и психопат! – Доктор Иванов скривился. – Он хотел поиздеваться над уцелевшими, заставив их своими руками искоренить самих себя! А заодно избавиться от тех, кто пойдет по его следу! Лаборатория в Исландии изощренно убивает всех, кто её находит!

– Левый коридор не убивает, как видите, – бесцветный голос Николаева ничего не выражал. – Зачем ему это, если цель – обезопасить себя от ведущихся поисков? Тем более, зачем координаты оставлять, да ещё и подлинные. Почему вы вообще так уверены в их подлинности?

– Более века назад следы последних фашистов затерялись именно там, – объяснил знаменитый учёный. – Несложно понять, что координаты настоящие. Вильман оставил их для своих сообщников. Не верим в то, что вирус распространялся из Израиля. Мир погиб слишком быстро, вспышки эпидемии возникли одновременно в разных частях земного шара. Уверены, что у Вильмана были сообщники, и довольно много, вероятнее всего, сотни или даже тысячи. Как и положено маньяку, Вильман не доверял никому, в том числе и сообщникам. Поэтому координаты места, где хранится настоящий антивирус, он им не сообщил. Чтобы ни у кого не возникло соблазна вместо риска погибнуть от выпущенного собственными руками вируса бежать в Антарктиду за спасением. Кроме того, если бы кого-либо из сообщников маньяка арестовали власти, он бы ничего не смог рассказать на допросе. А потом было бы уже поздно, вирус сделает своё дело, а лаборатория на Готланде и лабиринт завершат начатое. Недаром, когда мы высадились в Исландии впервые, там фактически не было населения, лишь горстка заров. Открою вам правительственную тайну: на Готланде картина была схожей. Не вызывает сомнений, что это сообщники Вильмана уничтожили местное население. Они сделали своё черное дело и спешили получить антивирус. Наверняка они так же, как мы, сперва попадали на Готланд, а позже следовали в Исландию. По пути они уничтожали всех, кого встречали, ведь они такие же маньяки, как их предводитель и идейный вдохновитель!

– Что-то не складывается, – Николаев продолжал умничать. – Зачем Вильман отправлял их в лабиринт, если лабиринт убивает всех подряд, и почему тогда левый коридор не убивает никого?

– Вот это как раз просто! – заявил доктор Иванов. – Вильману было плевать на своих сообщников! Он прекрасно знал, что лабиринт убьет их. Я даже уверен в том, что именно для этого лабиринт и был создан – ловушка на пути к логову Вильмана. Она должна убивать всех без разбору! Но не надо забывать, что все фашисты – глупцы, свято верящие в различного рода мистические бредни, оправдывающие их превосходство над остальными. Вильман попросту боялся!

– Чего? – усмехнулся Николаев. – Кого мог бояться человек, в распоряжении которого имеются силовые поля и виброудары, которые нам даже не снились? Гнева «великих арийских богов» что ли?

– Именно! – подтвердил Иванов. – Совершенно верно! Именно этого он и боялся! Извращенное сознание психопата было переполнено не менее извращенными страхами! Он боялся, что некие потусторонние силы придут в его лабиринт или пришлют туда своего представителя, вспомните легенды исландских дикарей! Именно так его больная психика должна была воспринимать факт того, что кто-нибудь всё-таки уцелеет и в охваченном заражением мире, и в напичканном смертельными ловушками лабиринте. С его точки зрения, если такое произойдет, то это, ни больше ни меньше, воля его «великих арийских богов». А их злить нельзя! Вот он и оставил свои координаты в левом коридоре.

– То есть он сидит у себя в ледяном вигваме посреди Антарктиды и ждёт пришествия то ли богов, то ли их засланцев? – скептически уточнил Николаев.

– Не исключено, – доктор Иванов кивнул. – Если, конечно, он ещё жив. В чем я очень сомневаюсь, потому что прожить в одиночестве столько лет в суровых условиях Антарктиды – это крайне маловероятно. Он же маньяк и психопат, мечтающий уничтожить весь мир, он абсолютно асоциален, иными словами, он ненавидит всех, кроме себя. Он уничтожил цивилизацию, обрёк человечество на гибель и уединился в своем логове. И сидел там в ожидании знаменательного часа, когда его «великие боги» заметят рвение своего служителя, снизойдут с небес и заберут с собой в какую-нибудь Валгаллу.

– Тогда почему вы уверены, что мы найдем там настоящего Вильмана, а не очередную ловушку из силовых полей и виброударов? – влезла в диалог террористка. – Может, всё это ещё одна западня!

– Не думаю, – именитый учёный прочистил горло. – Вильман – маньяк и убийца, и как любой маньяк-убийца сам он умирать не собирался. Убивать – да, умирать – ни за что! Отсюда все эти запутанные манипуляции с антивирусом. Если бы он хотел смерти, то не занимался бы антивирусом в принципе. Нет, жить он очень даже хотел, причем любой ценой! Недаром на указателе лабиринта относительно левого коридора было обещано бессмертие ценой других. Это распространенная фабула фашистов, они всегда проводили опыты на людях ради достижения собственных целей! Их научные достижения стоили жизни тысячам человек! Уверен, он что-то создал в результате своих жутких изысканий, что-то, по-фашистски жестокое и уродливое, и мы должны вырвать это из его грязных лап и обратить на пользу человечеству! Настоящий антивирус существует, иначе он не стал бы делать такую надпись на том камне. К тому же не исключен вариант, что таким способом Вильман подыскивает себе преемника. Он свихнулся на почве мистики и считает, что его «великие арийские боги» пришлют к нему достойного. Как бы там ни было, одно не вызывает сомнений – координаты подлинные. И нам с вами, господа, предстоит спасение мира, ни больше, ни меньше!

– Если вы хотите спасти мир, почему было не начать гораздо раньше? – Голос террористки звучал нагло, и Димка пожалел, что не знал о том, что она здесь будет. Так бы захватил с собой электрошокер. – Вы могли бы собирать детей по всему миру и спасать их на Готланде! Они могут приносить потомство до достижения шестнадцати лет, а потом получать укол антивируса и продолжать обучение! Они бы несли знания в разрушенный эпидемией мир!

– Мы рассматривали подобный вариант и после тщательных расчетов оставили его на крайний случай, если другого выхода не будет, – терпению доктора Иванова можно было позавидовать. – Если наша экспедиция докажет, что настоящей лаборатории Вильмана не существует, нам придется вплотную заняться тем, о чем вы говорите. Мы сделаем это, но ни к чему хорошему оно не приведет. Поэтому это и было объявлено крайним случаем.

– Почему это оно не приведет ни к чему хорошему? – вскинулась террористка.

– Потому что Готланд невелик, и всех желающих вместить не сможет, – доктор Иванов смотрел на неё как на человека, который в силу скудности интеллекта не понимает очевидного. – В конечном итоге настанет момент, когда излишек населения придется выселять на большую землю вне зависимости от их желания. Это вызовет волнения, а с ростом количества выселенных – агрессию и войну. Рано или поздно найдутся желающие узурпировать лабораторию на Готланде. Помимо этого, никому не известно, сколько ещё будет работать лаборатория. А вдруг она иссякнет? Если к тому времени все понадеются на вакцину и Чистых больше не останется, то получится, что мы обрекли человечество на смерть собственными руками. Как и желал маньяк Вильман. Не исключено, что предложенный вами вариант, мисс Вайс, он тоже просчитал заранее. Возможности лаборатории нам неизвестны. Что если она в состоянии определять возраст тех, кто получает вакцину? И в её программу заложено отключение или саморазрушение в случае, если вакцину начнут получать шестнадцатилетние люди в большом количестве? Вы обдумывали такой вариант?

Террористка, конечно же, ни фига не обдумывала, крыть ей было нечем, и она заткнулась. Чем очень порадовала Димку, и доктор Иванов продолжил объяснения:

– Нет, господа, рисковать последними очагами человечества мы не можем! Чистые – это надежда человеческой цивилизации, лучшие её представители, ценнейший генофонд! Все понимали это даже во время вспышки эпидемии, когда принимались решения об эвакуации в условиях крайне ограниченного жизненного пространства убежищ! Спасти можно было лишь немногих, и потому спасали лучших! Поэтому мы не можем подвергнуть их соблазну покинуть стерильные засушливые бункера ради вакцины и переложить тяжелое бремя размножения на несовершеннолетних детей! Прежде, чем пойти на такое, мы должны убедиться, что других способов нет! Но я уверен, что такой способ есть, и мы найдем его во второй лаборатории Вильмана в Антарктиде!

– А маньяк Вильман перед смертью не мог уничтожить все данные просто от злости? – ни с того ни с сего ляпнул Абдулла. Димка даже сделал круглые глаза от удивления. Ты-то куда лезешь? Самый умный что ли? Или опять захотелось обратить на себя внимание начальства? Чтобы пресечь подобные поползновения, Димка позволил себе ответить Абдулле раньше доктора Иванова:

– Вот мы это и узнаем! – Димка вперил в Абдуллу многозначительный взгляд. – Когда доберемся до лаборатории! Лучше один раз увидеть, чем сто разных предположений делать!

– Совершенно верно, мистер Малинин! – горячо поддержал его доктор Иванов. – Именно такой позиции мы придерживаемся! К чему гадать, когда цель нашей экспедиции как никогда близка!

Абдулла всё понял и больше не высовывался, террористы тоже успокоились, и доктор Иванов завершил лекцию кратким изложением плана предстоящей операции. Десантный корабль подходит к берегу Антарктиды в самом близком к координатам Вильмана месте, и вертолеты отправляются на воздушную разведку. Они разыщут искомую точку, проведут первичный осмотр, после чего высадят там призовую команду. В её состав войдут: Димкин взвод, два взвода морпехов, Николаев и научная команда доктора Иванова, включая самого гениального ученого. Дальнейшие действия будут зависеть от ситуации, но в любом случае Димкиному взводу надлежит явиться к интенданту для подбора теплого снаряжения. Конфедерацией руководили умнейшие люди, и она всегда была готова к любому повороту событий. Поэтому на десантном корабле имелся не только многократно увеличенный запас топлива, но и целый склад зимних вещей. Доктор Иванов сказал, что на складе даже снегоходы есть, и при необходимости их доставят к месту событий вертолетом. На этом лекция закончилась, и Димка повел своих людей на склад. Но вначале пришлось отконвоировать террористов в их тюремную каюту. Как он и предполагал, на лекцию их привели его солдаты во главе с Абдуллой. Наглый ублюдок всё-таки выслужился перед доктором Ивановым, но больше такого не повторится. Теперь Димка будет начеку.

Когда ставшее казаться бесконечным плавание всё же закончилось, особо обрадоваться не получилось. Во-первых, десантный корабль остановился совсем не у берега, как предполагал Димка. Оказалось, что море вокруг сковано льдами и пройти через них корабль не может. Поэтому остановку произвели у кромки льдов, на безопасном расстоянии, чтобы не попасть в ледовый плен. Что такое «ледовый плен» и чем он опасен, Димка понял слабо, но уточнять не стал, чтобы не позориться перед своими солдатами, которые вели себя так, словно точно знали, что это такое. Во-вторых, окружающий климат оказался жутко ветреным и холодным. Димка замерзал в считаные минуты, даже несмотря на полученное у интенданта зимнее снаряжение. Абдулла заявил, что на улице минус сорок, а то и холоднее, поэтому лицо необходимо закрывать маской, так ему сказал интендант. Почему интендант не сказал этого Димке, было не понятно, и оттого бесило ещё сильнее, но Димка совету последовал, и после этого стоять на палубе стало несколько легче. А, в-третьих, и это самое противное, льды заканчивались так далеко от берега, что его можно было разглядеть лишь на горизонте и только в ясную погоду. То есть все перемещения туда-сюда будут производиться по воздуху, и Димке опять придется трястись внутри вертолетов и мучиться в воздушных ямах…

Полковник Левински приказал начать воздушную разведку спустя час после прибытия. Оба вертолета улетели на поиски, все остальные начали готовиться к высадке. Особенно суетился террорист Николаев. Он и так-то всю дорогу боялся, что его герлфренд мутирует, а тут она простудилась, и он бросался к ней чуть ли не на каждый чих. Он даже предложил поднять в воздух дирижабль, который за время похода так и не разбило штормами, и он по-прежнему болтался на буксире за кормой десантного корабля. Николаев заявил, что готов лететь на дирижабле в нужную точку и помогать поискам ради ускорения процесса. Полковник ему, разумеется, отказал. Он не доверял террористам, пусть даже и согласившимся на сотрудничество, и Димка был уверен, что им вообще никто не доверял. Разве что доктор Иванов в силу бесконечной доброты своей души.

Вертолетчики достигли цели быстро. Уже через час они сообщили, что находятся над заданной точкой. Но обнаружить что-либо конкретное им не удается, потому что местность внизу скалистая и имеет мощный снежный покров. До полудня оставалось ещё полтора часа, и полковник принял решение начать наземную поисковую операцию немедленно. К тому времени, когда вертолеты вернулись, поисковые команды были полностью подготовлены и ждали их на палубе. К Димкиной радости, его взвод в число поисковых команд не вошел. Полковник заявил, что на Димкиных людей возлагается великая миссия – захват лаборатории Вильмана, и утомлять их поисковыми работами нельзя. С чем Димка был полностью согласен. В общем, в транспортный вертолет погрузили три снегохода и взвод морпехов в белом камуфлированном снаряжении, и обе вертушки ушли на поиски. Обрадованный тем, что ему не пришлось сразу подниматься в воздух, Димка приказал своим солдатам быть в готовности и отправился в кубрик, планируя насладиться отдыхом в состоянии полного отсутствия качки и движения. Где спустя четыре часа его и разбудил Абдулла.

– Господин офицер! – Абдулла тряс Димку за плечо, пожирая преданным взглядом, словно они являлись лучшими друзьями. – Вставайте! Нас вызывает полковник Левински!

– В смысле – нас? – мгновенно насторожился Димка, торопливо протирая глаза.

– Вас и меня, – с готовностью уточнил Абдулла. – Только что по рации пришел вызов.

– А тебя зачем? – Димка с подозрением буравил Абдуллу взглядом.

– Не могу знать, сэр! – Тот был сама кротость и искренность. – Вызов пришел от вахтенного офицера, он ничего не объяснял! Сказал только, что у нас пять минут! Две уже прошло.

Димка соскочил с койки и устремился к выходу из кубрика. По пути, к сожалению, выяснилось, что вызывают их не на командный пункт, на который так мечтал попасть Димка, а в каюту компании. Но это не страшно, после этой операции Димку обязательно повысят до лейтенанта, и он будет часто бывать в командном пункте наравне с другими офицерами. Тем временем в каюте уже собралась солидная компания, и полковник Левински сразу же приступил к делу.

– Поисковые группы обнаружили это полчаса назад, – полковник указал на настенный экран, демонстрирующий изображение утопающей в снегу местности, обильно пронизанной острыми скалами рубленой вертикальной формы. – Координаты, имеющиеся в нашем распоряжении, оказались достаточно точны, и на поиски ушло менее трех часов.

Изображение укрупнилось до отдельно взятой скалы, на вертикальной стене которой был хорошо заметен символ, аналогичный выбитому на валунах Исландского лабиринта. Ниже виднелась только что разрытая в глубоком снегу яма, обнажившая скрывающиеся под символом каменные ворота. Ворота выступали из снега едва на четверть, и вооруженные лопатами поисковые команды продолжали углублять яму.

– Это ворота, – констатировал полковник. – В данный момент их очищают от снега. Символ лабиринта расположен над ними на высоте порядка восьми с половиной метров, что исключает снежные заносы. Сами же ворота были скрыты под снегом полностью, однако вдоль скальной стены к ним с поверхности ведут ступени, начинающиеся выше уровня снежного покрова. Благодаря чему поисковая команда смогла их обнаружить. Верхняя часть лестницы не имела снега на ступенях, что свидетельствует о частой смене ветров в этом секторе.

– Насколько велика вероятность того, что ступени очищали специально? – поинтересовался один из престарелых ученых доктора Иванова.

– Исключено, – уверенно ответил Левински. – Ничего похожего на следы человеческой деятельности вокруг не обнаружено. Если в Антарктиде и была база нацистов, то она либо давно погибла, либо находится не здесь. Даже поверхностный осмотр стыковочного шва между створами ворот показал, что ворота не открывались как минимум несколько лет. Но в качестве мер безопасности мы оцепили район и ведем непрерывное наблюдение с воздуха.

– Согласно архивным данным, – прошамкал второй учёный доктора Иванова, – секретная база нацистов предположительно располагалась глубоко под землей, в подводных пещерах. Проникновение на базу осуществлялось при помощи подводных лодок, но по неподтвержденным данным, имелся и сухопутный проход с поверхности. Не исключено, что это именно он.

– Это нам предстоит выяснить, – заявил полковник. – Мои специалисты сообщают, что ворота придется взрывать, других способов проникнуть внутрь мы не видим, а затягивать операцию не имеет смысла. Я хочу получить первые данные о том, что находится за воротами, уже сегодня. Поэтому первая попытка проникновения будет произведена через час. Внутрь отправляется мистер Николаев в сопровождении взвода офицера Малинина. – Левински обернулся к Димке: – Малинин! Взвод поведет рядовой Абдулла, вы остаётесь здесь! Ваша задача прежняя – контролировать террористку Вайс и наглядно демонстрировать Николаеву твердость нашей позиции. На этот раз видеокамерами будет снабжен каждый солдат вашего взвода, так что будьте внимательны! С монитора Николаева глаз не спускать! Вы должны быть готовы остановить его в любой момент, но не провалить операцию поспешным и необдуманным решением! Надеюсь, вы понимаете, как много зависит от правильности и своевременности ваших действий?

– Сэр, да, сэр! – отсалютовал Димка. – Я не подведу вас, сэр! Я буду следить за ними обоими!

– Отлично, – оценил Левински и переключился на Абдуллу: – Рядовой! Ваша задача – контролировать Николаева и следить за его безопасностью. У нас нет других Иммунных, и он должен быть сохранён! Мы не знаем, с чем придется столкнуться внутри, но по опыту работы с лабиринтом можем предполагать, что без Иммунного нам не получить настоящий антивирус. Учитывайте это, рядовой!

– Да, сэр! – ответил Абдулла и тут же прогнулся: – Можете на нас рассчитывать, сэр!

Димка мысленно скривился. Вот же двуличный ублюдок! Перед Димкой корчит из себя саму преданность, но не упускает ни одной возможности полебезить перед полковником! После этой операции надо будет сделать всё, чтобы затолкать этого выскочку как можно ниже! Димка переговорит с полковником Левински и доктором Ивановым и назначит себе нового заместителя! А Абдулла будет служить самым младшим солдатом в его взводе!

– Чтобы свести риск к минимуму, – продолжил Левински, – мы пошлем вперед радиоуправляемого робота с видеокамерой инфракрасного вида. Робот снабжен манипулятором и компактной пусковой установкой, в которую будет заряжен термобарический боеприпас. Его мощность гарантированно позволяет уничтожить всё живое, находящееся в закрытом помещении объемом до двухсот кубометров, а также вызвать обрушение промышленного тоннеля. Кроме того, следом за вами будут двигаться два взвода морпехов. В силу возраста они уступают вам в скорости и выносливости, поэтому в их задачи входит взятие под контроль возможных перекрестков и оказание вам огневой поддержки в случае необходимости. Ещё раз повторяю: ваша задача – безопасность Николаева. Но каждый солдат вашего взвода должен быть готов уничтожить его в любой момент, если от меня поступит такой приказ!

Абдулла заявил, что всё понял и всё сделает, и полковник перешел на детальное уточнение задач. Потом все разошлись готовиться к операции, а Димке велели вооружиться и вернуться в каюту компании. Когда он вернулся, компании в каюте не было, но было полно престарелых матросов и морских офицеров. Все собрались перед настенным экраном в ожидании трансляции, которую будут передавать с видеокамер Николаева и Димкиных солдат. Вскоре несколько морпехов привели террористку Вайс и усадили её в углу на специально подготовленный стул. Террористку пристегнули к стулу ремнями, стреножили и оставили в наручниках. Перед ней на штативе установили камеру с микрофоном, и Димка лично проверил качество картинки на её небольшом раскладывающемся дисплее. В кадре четко умещалась террористка и стоящий позади Димка с приставленным к её башке пистолетом в одной руке и электрошокером в другой. Этот психологический рычаг придумал полковник Левински, и Димка ему мысленно аплодировал. Николаеву выдадут маленький экран, на котором он будет видеть это! Такое зрелище будет мотивировать его получше, чем просто крики в радиоэфире. Это повысит его управляемость! Как сказал престарелый инженер, устанавливавший всё это оборудование, лишь бы там, в пещерах, аппаратура не сдохла от холода.

Пока весь штаб операции занимал места в командном пункте, штурмовые отряды погрузились на транспортный вертолет и вылетели к месту раскопок. К моменту их приземления поисковая команда закончила откапывать ворота и подготовила их к подрыву. Как и предполагал полковник, никаких рукоятей от замков или дверных ручек на поверхности ворот не оказалось, и попытки их открыть ни к чему не привели. Зато хороший заряд синтетической взрывчатки быстро решил проблему! Долбануло так, что только обломки во все стороны полетели! Димка даже не ожидал, что взрыв будет таким мощным, и вздрогнул от неожиданности, когда трансляция с вертолета показала яркую вспышку и пятиметровый всплеск из снега и обломков. Ворота вынесло напрочь, открывая довольно широкий вход, и несколько минут штурмовой отряд держал на прицеле зияющую чернотой пустоту. Потом инженерная команда подготовила робота, и его четырехколесная полуметровая платформа вкатилась внутрь, медленно вращая утепленным кожухом камеры. Спустя секунду на экране каюты компании открылось отдельное окно для передаваемого ею изображения.

– Температура внутри тоннеля значительно выше уличной, – комментировал инженер, дистанционно управляющий роботом. – На термометре минус тридцать, продолжает теплеть. Освещения нет, перехожу в режим ночного видения.

В зеленых тонах ночного режима Димка ориентировался плохо, но понять, что в тоннеле пусто, труда не составляло. Просто большая длинная гладкая нора, уходящая во тьму, ничего больше.

– Тоннель уходит вниз под углом тридцать градусов! – продолжал доклад инженер. – Высота тоннеля шесть метров, ширина шесть с половиной. Поверхность стен и потолка гладкая, но не скользкая. Следов внешней отделки нет, надписей и указателей не имеется. Продолжаю движение!

Минут десять робот бодро катился вниз, демонстрируя вокруг себя одну и ту же картину, потом изображение стало рябить помехами, и инженер сообщил, что дальнейшее управление роботом по радио невозможно, потому что аппарат спустился слишком глубоко.

– Держите робота на позиции, – прозвучал приказ полковника Левински. – Штурмовым группам двигаться к роботу! Инженерной команде обеспечить коммуникацию!

Фанатик Николаев под прикрытием Димкиного взвода двинулся в тоннель, и по каменным стенам забегали лучи тактических фонарей. Следом направились престарелые морпехи, с ними оператор робота с бухтой провода в руках, и инженерная команда с походным ретранслятором. Большой экран каюты для компании разделился на несколько окон, и Димка отыскал окно с английской надписью «Николаев». Найти его оказалось несложно, изображение с камеры террориста транслировалось в самом центре, но пока оно ничем не отличалось от остальных. Вскоре отряд добрался до робота, и инженерная команда принялась разворачивать ретранслятор. Как только он заработал, качество связи восстановилось, и робота отправили дальше. Остальные остались ждать результатов. Робот долго катил по наклонному тоннелю, и вдруг оказался на горизонтальной поверхности.

– Мы достигли горизонтальной поверхности! – сообщил инженер. – Глубина сто пятьдесят метров! Температура минус пятнадцать градусов! В левой стене тоннеля вижу ворота! Поправка! Ворота обнаружены по обеим сторонам тоннеля! На вид аналогичны входным воротам, которые мы разнесли наверху. Попробую использовать манипулятор!

В зеленом окне видеокамеры робота было видно, как аппарат подъезжает к массивным каменным воротам и безрезультатно тычет в них манипулятором, после чего повторяет попытку у другой стены.

– Сэр, ворота не поддаются, – подытожил инженер. – Замков или иных видимых элементов управления не имеется. В верхней части ворот вижу какие-то надписи. Приближаю изображение!

Камера сфокусировалась на верхней половине ворот, и на экране появился квадратный массив каких-то непонятных значков, совершенно не похожих на буквы.

– Переводчик! – немедленно потребовал полковник. – Что здесь написано?

– Тут нет нормальных букв, сэр! – Переводчик оценил увиденное. – Ничего знакомого, даже отдаленно! Это даже не иероглифы, я владею китайским! Я думаю, это руны, сэр! Это не прочесть!

– Оператор! Двигайтесь дальше! – приказал полковник. – Продолжайте осмотр!

Очень скоро выяснилось, что здоровенные каменные ворота расположены по обеим сторонам тоннеля через каждые пятнадцать метров, но все они были запечатаны намертво. Робот уехал довольно далеко, и вскоре изображение опять подернулось помехами.

– Сэр, мы достигли предела, – заявил инженер. – Дальше робот может идти только по проводам, иначе мы его потеряем.

– Команде «Альфа» оставаться возле ретранслятора! – зазвучал в эфире голос Левински. – Остальным двигаться к роботу! Соблюдать осторожность! Использовать тепловизор!

Один взвод престарелых морпехов остался на месте, остальные пошли вперед, следом за Николаевым. Шестидесятилетние вояки быстро отстали от Димкиных солдат, и Димка мысленно усмехнулся. Столько пафоса у этих старикашек, а сами давно ходить разучились! Им бы стоило быть повежливее с молодежью. Не то лет через десять никто руки не протянет, если клюку уроните!

– Здесь есть вентиляция, – сообщил Николаев. – Я чувствую поток воздуха.

– Ищите вентиляционную шахту! – оживился Левински. – Мы сможем её использовать!

Димкин взвод принялся на ходу шарить лучами фонарей по стенам и сводам тоннеля, но пока никаких отверстий найти не удавалось. Отряд добрался до горизонтального тоннеля, и полковник приказал второму взводу морпехов остаться в его начале. Николаев пошел дальше, за ним неотступно следовали Димкины солдаты, и в сравнении с человеческим ростом запечатанные ворота по обе стороны тоннеля выглядели нереально огромными. Они были сделаны под самый потолок, почти шесть метров, и ширина немаленькая, зачем кому-то потребовались такие размеры?

– Джентльмены, осветите пол, – в эфире зазвучал старческий голос доктора Иванова. – Ищите следы какой-либо техники. Судя по размерам, эти ворота грузовые. Возможно, за ними спрятано то, что мы ищем. Полковник, мы можем вскрыть одну из дверей?

– Как только проверим тоннель и убедимся в его безопасности, мы сделаем это, – прозвучал ответ Левински. – Взрыв в замкнутом пространстве может создать нам проблемы. Нам потребуется время на подготовку.

– Может, попробуем разбить кирками? – встрял в эфир Абдулла, увлеченно ползая на карачках по каменному полу в лучах фонарей. – Это не так громко, как взрывать, и безопасней… Сэр! На полу чисто! Никаких следов, кроме нашего робота! Искать дальше?

– Двигайтесь к роботу, – велел Левински, – и занимайте позиции вокруг него! После этого команде «Браво» сопроводить к роботу оператора! Перевести робота на управление по проводам и продолжить разведку! Я хочу знать, где заканчивается этот тоннель и где расположены его вентиляционные шахты! Сделайте это!

До робота Николаев добрался первым. Как-то так получилось само по себе, вроде взвод двигался за ним, тщательно высвечивая мрак фонарями, и препятствий никаких не было, но к одиноко стоящему посреди погруженного во тьму коридора роботу фанатик вышел один. Сказать по правде, Димка понимал, почему. Николаеву-то бояться нечего, кроме как за свою террористку, вот он и спешит. А остальным совсем не хочется оказаться в ещё одном лабиринте, который убивает всех, кто не-Иммунный. Вот люди и отстали непроизвольно. А может, и произвольно. Димка на их месте тоже бы отстал. Он сверился с множеством окон на экране каюты компании и усмехнулся. Первым, в смысле, первым после Николаева, идет Абдулла. Никто из солдат не рискнул взять на себя эту героическую ношу, вот ему и пришлось лезть вперед самому, он же у нас пока что командует взводом! Пока что! Пожалуй, было бы неплохо, если бы в этом тоннеле оказалась всего одна маленькая ловушечка! Для тех, кто почувствовал себя без пяти минут командиром взвода!

– Я возле робота, – доложил Николаев. – Вокруг чисто. – Изображение на его мониторе повернулось – он оглянулся. Спешащий к нему взвод отставал шагов на десять, и фанатик воспользовался паузой. Он посмотрел себе на левое предплечье, к которому был примотан небольшой плоский экран с изображением террористки и Димки: – Инга, как ты себя чувствуешь?

– Я в порядке, – ответила террористка Вайс, то ли сдерживаясь, то ли делая вид, что сдерживается, и добавила: – Будь осторожнее!

В этот их короткий разговор Димка вмешиваться не стал. Что именно из обещаний, данных террористам в обмен на сотрудничество, штаб решит выполнить, он не знал. Может, вообще ничего, потому что Иммунные опасны. А может, что-то и выполнит, чтобы держать Николаева на крючке, ведь он единственный Иммунный, по крайней мере, пока. Вдруг возникнут ещё ситуации, в которых его можно будет использовать. Правительству лучше знать. Но по личным наблюдениям Димки выходило, что мешать террористке разговаривать с Николаевым не стоит, потому что как раз она, будучи зараженной, всё делает так, как надо Конфедерации, и мотивирует Николаева лучше угроз. Поэтому он решил промолчать с суровым видом, а заодно и послушать. Но террористы продолжать разговор не стали, вместо этого заговорил подошедший к Николаеву Абдулла:

– Штурмовой взвод занял позицию возле робота! Ожидаем прибытия инженеров!

Престарелые морпехи вели оператора ещё медленнее, чем добирались до робота Димкины солдаты. Ясное дело, проблема тут не в возрасте, причина всё та же: никто не хочет умереть. Вот морпехи и тянут время, выжидая. Вдруг кто-нибудь из тех, кто уже дошел, начнет биться в конвульсиях! В лабиринте тоже не сразу убивало! Так что лишняя секунда бесценна, если там, впереди, кто-то упал, а ты – нет, то есть шанс убежать живым, пока не поздно. Похоже, это понимали все, в том числе и полковник, потому что престарелых морпехов никто не торопил. Пока они сближались с позициями Димкиного взвода, Николаев сделал пару шагов вперед и начал светить электрическим фонарем вдаль, разглядывая тоннель. Фонарь ему выдали неплохой, луч бил метров на тридцать, если не дальше, и при этом терялся во мраке, не натыкаясь на препятствия. Длинный тоннель… Димка поймал себя на мысли, что в данный момент совсем не возмущен тем, что его взвод сейчас ведет Абдулла. Пусть ведет! Лучше здесь, на десантном корабле, мотивировать террористов, чем идти по этому тоннелю… Тем временем Николаев убедился, что до конца тоннеля ему лучом фонаря не достать, и принялся высвечивать стены.

– Там открыто! – вдруг заявил он, замирая с поднятым фонарем. – Там двери, не такие, как повсюду! И одна створка распахнута! Справа, метров двадцать отсюда!

В кромешной тьме, пронизываемой лучами фонарей, камеры не давали четкой картинки на таком расстоянии, и понять, что видит Николаев, у Димки не получалось. Похоже, что не у него одного.

– Рядовой Абдулла! – требовательно произнес Левински. – Вы подтверждаете наличие дверей?

– Да, сэр! – В окне Николаева стало видно подошедшего к нему Абдуллу. – Я их вижу! Похоже на обычные двустворчатые двери! Одна створка открыта, но там темно, больше ничего не видно!

– Оператор! – В голосе полковника звенело напряжение. – Мне нужен робот! Немедленно!

– Да, сэр! – откликнулся инженер. – Мы почти на месте! Мне нужно пять минут, сэр!

Кто-то из Димкиных солдат, оснащенных камерой, обернулся, и стало видно спешащих из глубины тоннеля престарелых морпехов. Лучи их тактических фонарей приближались, скользя по гладким каменным стенам и рунической вязи сливающихся с этими стенами здоровенных ворот, и вокруг стало значительно светлее. Морпехи присоединились к Димкиному взводу, и оператор принялся возиться с подключением проводов. В ожидании результата остальные освещали окружающее пространство. Теперь на экранах можно было разобрать двустворчатую дверь с распахнутой створкой, на которую указывал Николаев. Дверь действительно ничем не отличалась от обычных парадных дверей, и на её поверхности, кажется, имелась какая-то табличка, но разглядеть её с такого расстояния не получалось.

Оператор, наконец, подключил робота к катушке с проводом, и вновь взялся за висящий на шее пульт управления. Робот покатил к двери, жужжа двигателем и вращая камерой. До цели он добрался без происшествий, и оператор первым делом осветил закрытую створку. На ней действительно была укреплена табличка с текстом, изобилующим восклицательными знаками.

– Это английский текст! – заявил инженер. – Тут всё по-английски!

Он прочел надпись, и кто-то из сидящих в каюте компаний престарелых матросов перевел:

«Стой! Помещение законсервировано! Вскрывать только в случае экстренной необходимости! Осторожно! Лаборатория укомплектована нестандартным оборудованием! Одноразовые приборы! Не возобновляемая авторизация! Будьте внимательны!»

– Я думаю, наш случай более чем экстренный! – в голосе полковника Левински мелькнули насмешливые нотки. – Оператор! Заводите робота внутрь!

Робот зажужжал двигателем и начал двигаться вперед-назад, выравнивая своё положение, чтобы беспрепятственно пройти в распахнутую створку. Вскоре это ему удалось, и робот въехал в лишенное освещения помещение, растворяясь в кромешной тьме и пропадая с видеокамер. Оператор вновь перешел в режим ночного видения, и изображение с камеры робота вспыхнуло оттенками зеленого. Помещение, в которое попал робот, имело форму правильного куба шестиметровой высоты и было абсолютно пустым. Прямо напротив робота во всю стену располагался мощный круглый люк из стали, напомнивший Димке вход в банковское хранилище, которое он видел в детских комиксах про сталкеров. В полутора метрах от пола на поверхности люка имелось мощное штурвальное кольцо кремальерного замка, центральную часть люка венчала надпись на английском, сделанная крупными буквами.

– ПРОЕКТ «ВАМПИР», – перевел оператор и добавил: – Полковник, сэр! Роботу это не открыть!

– Николаев! Проверьте люк! – потребовал Левински. – Рядовой Абдулла! Осветить помещение!

Николаев направился к роботу, и Димкин взвод двинулся за ним, стараясь освещать фонарями как можно больше окружающей обстановки и при этом держаться от террориста на расстоянии. Димка невольно затаил дыхание. Всё это не к добру! То фашистские знаки и какие-то руны, тоже по любому фашистские, здоровенные каменные ворота повсюду, словно высеченные прямо в стенах, в них два паровых танка бок о бок запросто въедут… а тут вдруг обычные двери с надписью по-английски! Только дебил в такой ситуации не поймет, что где-то рядом ловушка! Если сейчас весь его взвод погибнет, Димка останется без подчиненных! Этот ублюдок Абдулла потащил с собой всех! Шел бы один, ты ж у нас весь такой смелый-умелый! Тем временем Николаев добрался до дверей и остановился, освещая фонарем периметр дверного створа и стены с потолком за ним. Ищет ловушки, понял Димка, и правильно делает! Николаев рассматривал всё не меньше минуты. Димкины солдаты остановились в двух метрах позади него, один из них контролировал теряющийся во мраке тоннель, остальные освещали Николаеву путь. Димка скосил глаза на террористку. Та замерла, словно истукан, и не сводила взгляда с изображения своего бойфренда. Тем временем Николаев убедился, что нет никаких признаков угрозы, и осторожно вошел в помещение.

– Абдулла! – хрипло позвал он. – Заходите внутрь, одного фонаря здесь не хватит.

Абдулла завел взвод следом за Николаевым и принялся торопливо распределять, кому куда светить. В помещении быстро стало довольно светло, и Николаев продолжил осмотр.

– Тут пусто, – подытожил он, заканчивая обход и останавливаясь перед штурвалом кремальеры. – Если что-то и есть, то оно зашито в стены так, что снаружи не найти. Никаких замков или устройств, кроме этого штурвала нет. Похоже, дверь запирается только на кремальеру, и никаких ключей не нужно. Но штурвал опечатан – вот, тут какая-то надпись!

Николаев наклонился над штурвалом, и изображение с его камеры укрупнилось. Стало хорошо видно, что обод штурвала соединен с поверхностью люка какой-то лентой, и провернуть его, не порвав ленту, невозможно. Лента оказалась достаточно широкой и длинной и имела на поверхности английскую надпись.

– «Законсервировано! Срывать только в экстренном случае!» – Димка узнал голос Фишера.

– Это растяжка? – предположил Левински, и террористка Вайс напряглась так, что едва не привстала. – Куда ведет лента? Из чего она сделана?

Николаев, тщательно следя за тем, чтобы не потревожить ленту дыханием, осторожно наклонился прямо к ней и несколько секунд изучал её сверху и снизу.

– Она из бумаги, – сделал вывод фанатик. – Бумага промасленная, чтобы долго хранилась, но это просто бумага. В такую упаковывают оружейные запчасти на складах при консервации. Она тонкая и немного прозрачная из-за масла, внутри нет ни проводов, ни токопроводящих дорожек.

– Это может быть нановзрыватель! – предостерег его Левински. – Всем покинуть помещение! Оператор! Используйте манипулятор робота, чтобы сорвать ленту!

– Зачем ставить растяжку и писать на ней «срывать только в экстренном случае»? – Николаев скептически скривился. – Если делать ловушку, то писать надо «добро пожаловать в любое время»!

Он одним движением сорвал ленту, скомкал её в кулаке и отбросил в сторону.

– Что вы делаете?! – воскликнул полковник, и Димка невольно вжал голову в плечи и прищурился, ожидая взрыва. Многие в каюте компаний испытали схожие чувства, а половина Димкиных солдат успели выскочить из помещения за двери. Но взрыва не произошло.

– Собираюсь открыть люк, – ответил Николаев. – Наш случай более чем экстренный, моя невеста может погибнуть в любую секунду! – Он схватился за штурвальное колесо и напрягся, пытаясь провернуть кремальеру. – Тяжелая, мать её! Не поддается! Может, изнутри заперто?

– Попытайтесь сделать это вдвоем! – потребовал полковник. – Абдулла! Помогите ему!

Вдвоем колесо провернуть не удалось, втроем тоже. Они даже ухитрились схватиться за кремальеру вчетвером, но результат был тот же. Полковник Левински начал обсуждать с инженерной группой возможности имеющихся в распоряжении экспедиции средств, которыми можно было бы вскрыть люк, и к ним присоединился доктор Иванов. Пока они составляли список вариантов, изрядно запыхавшийся Николаев опустился рядом с люком и посмотрел на изображение своей герлфренд.

– Как ты? – спросил он.

– Пока хорошо, – тихо ответила она, – Аллах милостив.

– Не бойся, я открою этот чертов люк, – заверил её Николаев. – Обязательно открою! Чего бы там ни придумал этот Вильман со своим нестандартным оборудованием! – Он на секунду умолк и задумчиво произнес: – Нестандартное оборудование… – И поднялся на ноги: – Абдулла! Давай попробуем в другую сторону крутить! Может, тут резьба противоположная!

Они вцепились в штурвальное колесо и принялись тянуть в другую сторону. Поначалу у них ничего не выходило, но потом Николаев натужно выдохнул:

– Поддается! Давай, навались! Кажется, мы её сами затянули, пока не в ту сторону открывали!

Втроем дела пошли успешнее, и вскоре кремальера была открыта. Едва Николаев сделал последний оборот штурвального колеса, как где-то внутри мощного люка что-то громко щелкнуло, раздался лязг взаимодействующих механизмов, и откуда-то из-под пола послышался низкий гул мощных двигателей. Шестиметровый стальной люк дрогнул, выбрасывая из-под себя по всей окружности струйки воздуха, и начал неторопливо распахиваться, словно обычная дверь.

– На правую сторону! – Абдулла метнулся от надвигающегося на него люка полуметровой толщины. – Быстрее! А то раздавит!

Все бросились к безопасной стене, проскальзывая в медленно уменьшающееся пространство между распахивающимся люком и левой частью помещения, и оператор проворно убрал робота. Кто-то попытался светить тактическим фонарем в открывающуюся лабораторию, но луч уперся в черную стену. Шестиметровая многотонная громада люка распахнулась, замерла, и в следующую секунду в глубине лаборатории раздался негромкий треск, и вспыхнули лампы дневного света. Черная стена за люком оказалась завесой из ткани, которая с громким пневматическим щелчком мгновенно свернулась, исчезая где-то в потолочной толще.

– Джек-пот! – прокомментировал полковник на английском. – Похоже, мы сделали это!

Даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять, что за люком расположена мощнейшая научная лаборатория. Всюду стояло какое-то замысловатое оборудование, множество прозрачных резервуаров, заполненных разноцветными жидкостями и соединенных с массивными металлическими терминалами. Внутри терминалов что-то тихо гудело, жидкости в резервуарах то булькали, то пронизывались тысячами пузырьков, то фосфоресцировали, то делали ещё что-то, Димке непонятное. Оборудование пестрело индикаторами, вяло шевелило стрелками датчиков и перемигивалось светодиодными графиками, напомнившими Димке эквалайзер диджейского пульта в увеселительном центре родного Анклава. Доктор Иванов начал давать указания, и несколько минут солдаты передвигались по помещению лаборатории, оказавшемуся очень большим. Они транслировали на корабль всё, что попадало в поле зрения их камер, как вдруг Николаев прервал доктора Иванова на полуслове.

– Доктор! – Террорист обвел взглядом лабораторию, и картинка на его мониторе медленно закружилась, демонстрируя массу всякой научной всячины. – Вам ничего не кажется странным?

– Что вы имеете в виду, молодой человек? – не понял Иванов.

– Здесь всё закреплено намертво, разве не видно? – Николаев подошел к прозрачному резервуару, заполненному хитросплетением стеклянных трубок, по которым бежали фосфоресцирующие жидкости разных цветов, и с силой ударил по нему железным фонарем. Раздался глухой звук, и фонарик отпружинил от ёмкости. – Даже стекло бронированное! Все станины из стали толщиной в руку! Мы отсюда ничего не вынесем! Всё это нужно изучать здесь или вырезать по кусочкам!

– Мистер Николаев прав! – сделал вывод доктор Иванов. – Я должен немедленно попасть туда! Вместе с моей научной командой! Мы изучим всё на месте и примем решение, что именно необходимо демонтировать в первую очередь! Полковник, вы можете доставить нас в лабораторию?

– Вертолет будет здесь через полчаса! – Левински вышел в эфир и приказал транспортному вертолету возвращаться на десантный корабль на максимальной скорости.

– Возьмите с собой Ингу! – потребовал Николаев. – Она должна получить антивирус!

– Она останется здесь! – отрезал полковник. – Для гарантии. Как только антивирус будет найден, я пришлю за ней вертолет. До тех пор она будет оставаться под наблюдением офицера Малинина. Мне не нужны сюрпризы, особенно сейчас, когда мы в шаге от цели, на поиски которой было потрачено тридцать четыре года!

Николаев начал было возмущаться, но его успокоила террористка. Димка видел, что ей с каждой минутой становится всё страшнее, ещё бы, когда находишься в получасе полета от спасения, мутировать не хочется, как никогда! Но у неё хватило мозгов понять, что сейчас все на взводе, и усугублять конфликт – это только лишний раз попасть под раздачу. Она попросила разрешения поговорить с Николаевым на отдельной частоте, и полковник приказал Димке перейти на запасной канал вместе с ними. И тщательно прослушивать разговор во избежание ненужных осложнений. Что Димка и сделал. Оставшись наедине, террористы начали довольно сумбурные переговоры, то рассказывая друг другу о любви, то призывая не нервничать и не бояться, потому что всё будет хорошо, потому что всё уже хорошо, надо только немного подождать и бла-бла-бла.

Димка молча слушал и постепенно вникал в суть их взаимоотношений. Николаев слушался свою герлфренд во всем, потому что хотел на ней жениться, что Димку не удивляло – она была очень даже ничего, он бы и сам на ней женился, только пусть сначала её врачи проверят, а то после Зарине лично ему пришлось лечиться и долго, и больно, и дорого. Сама террористка обещала Николаеву вечное совместное счастье, и это Димку не удивляло тем более – ему в своё время тоже наобещали с три короба, а потом послали, как только появились варианты богатые и знаменитые. Он не сомневался, что наивного дурачка Николаева ждёт то же самое. Террористке сейчас отчаянно хочется выжить, и она будет обещать ему всё, что хочешь. А потом она получит вакцину и уйдет от этого лопуха к кому-нибудь из видных политических фигур Готланда. Конфедерация действительно пообещала им, а точнее, в большей степени это относилось к ней, снятие всех обвинений, инъекцию антивируса, отдельный дом на Готланде и трудоустройство. Но это ещё не значит, что всё это будет лучше, чем у всех остальных. Она быстро поймет, где вкуснее, и настанет очередь Николаева удивиться так, как когда-то удивился Димка. Кстати, террористка наивно полагает, что у них будут дети, потому что в этой лаборатории должен быть некий супер-антивирус, не такой, как на Готланде. Только вряд ли это что-то меняет для наивного Николаева, женщин на Готланде в двадцать раз меньше, чем мужчин, и её даже с детьми заберут к себе много желающих.

В процессе разговора у террористки усилился насморк, она начала чихать, и Николаев занервничал. Он стал порываться предъявить полковнику ультиматум, типа, чтобы его герлфренд немедленно доставили в лабораторию, иначе он больше с места не сдвинется, или вообще не пустит сюда научную команду доктора Иванова без неё. Террористка быстро сообразила, что сейчас Димка примет меры, и начала горячо убеждать Николаева не делать глупостей, попутно умоляя Димку не обращать внимания на его слова, потому что он нервничает. Типа, на самом деле он ничего такого делать не собирается, это просто эмоции. Димка, конечно же, не повелся на женское враньё и доложил обо всём полковнику Левински. Тот немедленно приказал Абдулле взять Николаева под охрану, а если тот будет сопротивляться, то прострелить ему ногу так, чтобы навсегда остался инвалидом. В итоге Димкины солдаты отвели Николаева в угол лаборатории, пристегнули наручниками к какой-то мощной станине и заняли посты рядом с ним. Террористка пыталась что-то там высказать Димке, но стоило ему достать электрошокер, как она моментально заткнулась и стала шелковой. И даже умоляла Димку позволить ей продолжить разговор с бойфрендом, чтобы успокоить его и не допустить эксцессов. Димка разрешил, потому что в процессе разговора они выбалтывали свои намерения, и так контролировать их было проще, чем догадываться, что они там молча замышляют.

Потом прилетел транспортный вертолет, и доктора Иванова увезли в лабораторию вместе с его научной командой и командой инженеров. Пока они летели, полковник приказал оператору провести робота по тоннелю до конца, либо дотуда, докуда хватит проводов. Первый взвод престарелых морпехов разделили на две команды, одна продолжила охранять ретранслятор, другая контролировала вход на поверхности. Второй взвод тоже разделился надвое, половина заняла позиции у соединения наклонной шахты с основным тоннелем, вторая – возле лаборатории Вильмана, и обе команды начали обмениваться парными патрулями. Которым полковник поставил задачу контролировать всю эту кучу непонятных каменных ворот, что понатыканы по обе стороны тоннеля. Вообще сразу было ясно, что они не открывались десятки лет и сейчас тоже не откроются, но всё надо держать под контролем, потому что дело серьёзное. Димка слушал малополезную трепотню влюбленных террористов и раздумывал на тему дальнейших событий. Лаборатория найдена, значит, своё дело он сделал. Поэтому после возвращения на Готланд его ждёт награда и новая жизнь. На этой долбаной нефтедобывающей платформе ему больше вкалывать не придется! Его лояльность подтверждена, пятилетний минимум засчитан, теперь ему дадут работу на Готланде. Лишь бы только не запихнули служить на этот десантный корабль, где морская болезнь постоянно выворачивает его наизнанку! Надо переговорить с доктором Ивановым, он хорошо относится к Димке, пусть найдет ему занятие или даст лекарство от качки, на худой конец…

– Полковник, сэр! – Голос оператора робота донесся из рации проходящего мимо Димки матроса. – Робот достиг окончания тоннеля! Взгляните на это, сэр!

Все, кто находился в каюте компаний, разом посмотрели на экран, даже террористка замолчала. Димка торопливо переключился на основную частоту. В зеленом свете прибора ночного видения застыли две огромные крылатые статуи. Какие-то злобные четвероногие твари, высеченные из камня, возвышались под самый потолок. Статуи были очень похожи, может даже вообще одинаковые, они стояли у стен параллельно друг другу, хвостами упираясь в венчающий тоннель тупик, и их жуткие морды со здоровенными оскаленными клыками словно пронизывали взглядами утопающий во мраке тоннель.

– Что это? – В эфире зазвучал голос полковника Левински. – Статуи?

– Да, сэр! – подтвердил оператор. – Какие-то мифические твари, сэр! Чем-то отдаленно напоминают то ли льва, то ли тигра с крыльями, хотя сходства скорее меньше, чем больше. И у них на груди выбиты знаки, сэр! Сейчас я приближу!

Робот поднял камеру выше и сфокусировался. Знаки Димка узнал сразу – точно такие же были выбиты на каждом валуне в Исландском лабиринте Вильмана, и на скале наверху было такое же, только размерами больше. Не удивительно, что здесь обнаружилось то же самое, раз оба этих места выстроил Вильман. Наверное, у него было много сообщников, одному такое не построить. Учитывая, что происходило в лабиринте, несложно понять, что этот психопат сделал с ними со всеми.

– Это ещё не всё, сэр! – продолжил оператор, манипулируя камерой. – Между статуями имеется шахта! – На зеленом экране возникла дыра в полу. – Диаметр три метра, круглая, правильной формы, – продолжал объяснять оператор, – поток воздуха идет именно оттуда. – Он сделал так, что камера заглянула в шахту, высвечивая уходящие круто вниз широкие каменные ступени. – Там лестница! Освещения нет, куда она ведет, непонятно. Мощности фонаря не хватает!

– Пошлите туда робота! – приказал Левински. – Сколько у вас осталось провода в катушке?

– Провода ещё много, сэр! – ответил оператор. – Я использовал только двести метров, это меньше половины. Но робот не сможет спуститься в шахту самостоятельно. Её ступени уходят вниз под углом в шестьдесят градусов, это слишком большой наклон для нашего шасси! Колеса не удержатся на ступенях даже на самых низких оборотах двигателя. Робот может сорваться вниз по лестнице, это небезопасно, на нем установлена термобарическая ракета, сэр!

Полковник принялся совещаться с инженерной командой, и те предложили установить возле шахты лебедку, прикрепить её трос к роботу в качестве страховочного каната и медленно разматывать его со скоростью движения робота. Получится, что робот спускается по наклонной лестнице, повиснув на тросе, и это исключит вероятность сорваться. Оператор сразу же заявил, что в таком случае проще поставить робота на какие-нибудь салазки, чтобы он скользил по ступеням, а не громыхал по ним колесами, и инженеры принялись обсуждать варианты. Левински велел им перейти на запасную частоту, и душещипательной беседе террористов пришел конец. Болвана Николаева это опять напрягло, и полковник не стал снимать с него охрану. Он приказал Абдулле не спускать с террориста глаз и оставаться вместе с взводом в лаборатории. И возложил на Димкиных солдат обязанность помогать научной и инженерной команде в демонтаже лабораторного оборудования. Ученые должны определить ценные компоненты, инженеры должны их аккуратно вырезать, а Димкины подчиненные должны перетаскать всё это к вертолету. И в заключение предупредил:

– Будьте предельно осторожны, рядовой! Всё должно быть доставлено на корабль в целости и сохранности! Это сверхважно! Головой отвечаете за каждый компонент!

Абдулла заверил его, что всё будет сделано идеально, и Димка вновь поздравил себя с удачной ролью в данной фазе экспедиции. Ему не придется таскать на себе неподъемные тяжести, а самое главное, не придется отвечать, если кто-нибудь что-нибудь случайно разобьёт или повредит. Минут сорок ничего особенно не происходило, только второй взвод морпехов перебрался вплотную к вертикальной шахте, и теперь пешие патрули ходили через весь тоннель. Потом до лаборатории добралась научная команда с инженерами, и доктор Иванов приступил к изучению машинерии Вильмана. Великий учёный долго бродил по лаборатории среди нагромождения массивного оборудования, внимательно разглядывая замысловатые приборы, и его блестящий ум нашел ключ.

– Это компьютер! – заявил доктор Иванов, закончив осмотр одного из элементов лаборатории – массивного постамента с множеством не менее массивных кнопок. – Это устройство ввода-вывода!

Он принялся нажимать на кнопки в различной последовательности, внимательно всматриваясь в нанесенные на них пиктограммы, и одна из них, самая крупная, красного цвета, поддалась нажиму. Кнопка утонула в панели, вспыхнула красной подсветкой, и из недр постамента донесся вой запустившихся вентиляторов. Часть стены за постаментом дрогнула, выдвинулась и перевернулась задом наперёд, оказываясь жидкокристаллическим экраном. Экран вспыхнул, и по нему с огромной скоростью побежали густые потоки мелких строк, состоящие из нолей и единиц в разнообразных комбинациях. Строки бежали слишком быстро, и разглядеть их Димка не успевал, потому что камера, с которой велась трансляция, принадлежала Абдулле, и этот придурок стоял за спиной у доктора и давал неполную картинку. Мельтешение цифр продолжалось секунд пятнадцать, потом цифры погасли, и на экране возникло изображение доктора Вильмана, облаченного в лабораторный халат и какую-то сложную диадему, поблескивающую индикаторами и явно напичканную электроникой. Помимо диадемы на ухо маньяка была надета гарнитура с микрофоном. Поверх изображения имелась надпись на английском, которую доктор Иванов немедленно перевел:

– «Лабораторный журнал проекта «Вампир». Руководитель: Гюнтер Отто фон Вильманн…» Хех! – Доктор Иванов презрительно усмехнулся: – Здесь он уже «фон Вильманн»! И фамилия «Вильманн» написана с двумя «н». Я не удивлен! Проклятый фашист! – Доктор продолжил читать: – О’кей, что тут ещё… «Главный консультант: Рейн Абелард фон Кугельштайн». Что?! Это новость! Значит, нобелевский лауреат Кугельштайн, бесследно пропавший при загадочных обстоятельствах за несколько лет до начала эпидемии, был заодно с маньяком Вильманом!

Иванов потрясенно смотрел на надпись, будто перечитывая её и вспоминая далекие события.

– Это многое объясняет! – гневно воскликнул он. – Особенно многочисленные слухи, ходившие в то время в научной среде относительно антисемитских взглядов Кугельштайна! В своё время я подавал документы для трудоустройства в его институт. Цюрихские коллеги сообщили мне, что Кугельштайн предпочитает набирать в свою клинику исключительно светлоглазых светловолосых сотрудников, и будто бы даже соискатели женского пола проходят у него добровольный тест на окрашенность волос, либо их документы даже не рассматриваются. В то время многие воспринимали эти байки со смехом. Нобелевский комитет никогда бы не отдал высшую премию нацисту, каких бы открытий он ни совершил, это закон! Но я, будучи светловолосым и светлоглазым, решил, что, учитывая огромный конкурс среди желающих стать сотрудником Кугельштайна, использовать преимущество будет нелишне. Ведь количество соискателей превышало тысячу человек на место! Я подал все документы, включая копии своих научных достижений, копии научных трудов отца, профессора биологии Иванова Владимира Петровича, и своё цветное портретное фото. И получил отказ! Причиной отказа было указано отсутствие вакансий на ближайшие пять лет, но позже доктор Йоханссон рассказал мне по секрету, что Кугельштайна якобы не устроило то, что моя мать, Бриль Роза Израилевна, была поэтессой и балериной. Тогда я не поверил Йоханссону. Тем более что лучшим и любимым учеником Кугельштайна считался Вильман! Но теперь я понимаю истинную причину отказа! Мы пригрели на груди змеиный клубок! Нацистов! Фашиствующих маньяков! Убийц! И вот как они отплатили человечеству!

Доктор Иванов скорбно умолк, восстанавливая дыхание. Обличительная речь далась ему с трудом, возраст брал своё, и великому ученому пришлось присесть на край какого-то механизма, затянутого в толстое бронестекло. Несколько секунд восьмидесятилетний вирусолог отдыхал, после чего оперся на трость и решительно поднялся:

– Не время сидеть, сложа руки! Надо действовать! Возможно, мы ещё сможем спасти гибнущий мир! – Он подошел к экрану и вчитался в надписи: – Так… Что здесь ещё… «Статус: проект закрыт. Документация сдана в архив. Лаборатория законсервирована. Открыть журнал – «Да», «Нет». – Доктор Иванов закряхтел: – Естественно «Да»! Но ни мышки, ни тачпада здесь не имеется. Но это меня не остановит! Теперь меня ничто не остановит! Так-с…

Он потыкал кнопки, нашел нужную и нажал её. Надписи на экране сменились целым сонмом названий различных разделов и подразделов, и доктор Иванов принялся манипулировать кнопками. Он быстро разобрался в навигации лабораторного журнала, но всякий раз, открывая тот или иной ярлык, вместо данных или изображений на экране вспыхивало красное окно с черной надписью.

– Все файлы перемещены в архив! – недовольно комментировал поиски доктор. – Не могу ничего открыть! Нам предстоит вскрыть обшивку этого компьютера и выяснить, где находятся жесткие диски, а так же куда идут сетевые провода! Архив нужно найти и изъять! Минуту! Последняя папка открывается! Здесь всего два файла! Начнем с первого. Посмотрим…

Он пощелкал кнопками, и на экране ожило изображение маньяка Вильмана. Похоже, запись не была полной и являлась продолжением другой, более ранней записи, потому что Вильман начал едва ли не с полуслова. Говорил он по-английски, и доктор Иванов машинально переводил, внимательно вслушиваясь в негромкий голос:

– «…из чего следует, что цель проекта не достигнута. Очистить генотип генетических инвалидов от генов алчности и эгоизма вновь не удалось. Версия о том, что данные гены поражают организм не только на биологическом, но и на энергетическом уровне, выглядит всё более правдоподобной и заслуживает более серьёзного рассмотрения. Итак, подведем итоги с самого начала. Инфекционный агент функционирует в штатном режиме и ведет отбраковку разумной жизни по двум критериям: уничтожаются особи, имеющие гены алчности и эгоизма. Энергетическая основа агента встроена в информационное поле планеты, и вторая фаза воздействия начнется после того, как будет уничтожен последний носитель целевых генов. Вторая фаза запустит механизм воздействия на мутантов, в результате которого их потребность в еде резко возрастет. Мутанты не только истребят сами себя, но и не допустят загрязнения окружающей среды своими останками. Минимальные остатки их популяции утратят регенеративные способности, присоединятся к остаткам других деградировавших рас, и среди обезьян станет на один подвид больше. Первая фаза деградации – полное оволосинение – успешно пройдена. По завершении деградации новому подвиду обезьян агрессия к Иммунным будет заменена на страх. Однако, несмотря на то, что в изначальном генотипе ариев генов алчности и эгоизма не существует, степень инбридинга, гибридизации и генетического заражения на нашей планете настолько высока, что количество Иммунных оказалось на два порядка меньше ожидаемого. В связи с этим эвакуация Иммунных была признана недостаточной мерой, и нами было принято решение возобновить проект «Вампир», закрытый по совету носителей высшего разума с нашей космической Прародины…»

Доктор Иванов покачал головой и негромко воскликнул:

– Он безумен! Человечество погибло от рук невменяемого сумасшедшего психопата! Это ужасно!

На экране маньяк Вильман продолжил рассказ, и доктор Иванов поспешил перевести:

– «…целью проекта «Вампир» являлась адаптация инфекционного агента к генетически зараженным особям с последующим изменением их генотипа. На первых стадиях нам удалось добиться значительных результатов: обработанная кровь генетических инвалидов сращивается с инфекционным агентом и получает возможность использовать его способности. Носитель обретает иммунитет от всех существующих болезней, многократно ускоренную регенерацию, в том числе костной и костномозговой ткани, и общее омоложение организма, при этом пациент остается бесплодным, так как репродуктивная функция не совместима с обработкой».

На экране изображение Вильмана сменилось видеорядом: очень немолодой черноглазый человек с тонким темным курчавым волосом, наполовину седым, был одет в больничную пижаму и сидел на чем-то вроде кресла, только лицом к спинке. На спине испытуемого имелось нечто вроде металлического рюкзака странной формы: спинка рюкзака была абсолютно плоской, а вот его грани имели сложные причудливые очертания, лишенные симметрии. На верхней грани «рюкзака» вспыхнула индикация, и камера показала крупным планом небольшое электронное табло, разделенное на две строки с тусклыми надписями.

– Вверху написано слово «Донор», – прочёл доктор Иванов. – В нижней строке – «Пациент».

Нижняя строка табло вспыхнула, и аппарат на спине человека тихо зашумел. Человек закатил глаза и обмяк, налегая грудью на спинку кресла, но уже через минуту вернулся в нормальное состояние. В левом верхнем углу изображения включился таймер, отсчитывающий время, и скорость просмотра существенно возросла. Подопытный встал с кресла, снял стальной рюкзак и лег на оказавшуюся неподалеку больничную койку. Камера продолжала вести за ним неотрывное наблюдение. Вскоре с человеком стали происходить явные изменения: разгладились морщины, исчезла седина, он перестал сутулиться. Подопытный встал с кровати, и Димка понял, что выглядит он едва ли не вдвое моложе, и вообще вроде даже как-то окреп, пижама на нем уже не так сильно болтается.

– Невероятно! – Доктор Иванов не сводил глаз с экрана. – Меньше чем за двадцать минут!

Пациент на экране, видимо, получил команду от кого-то за кадром, а может, просто расчувствовался, Димка не очень понял, но тот тип вдруг взмахнул руками и подпрыгнул. И подлетел метра на полтора! Потом картинка сменилась. Теперь подопытный стоял обнаженный по пояс, щеголяя вполне молодым торсом, и держал в руке скальпель. Он прислонил скальпель к своему левому предплечью и сделал глубокий длинный надрез. Димка даже немного опешил. Он псих, что ли?! Но хлынувшая из глубокого надреза кровь уже перестала течь, и рана стала затягиваться на глазах. Вскоре от неё остался только толстый воспаленный шрам, и Димка невольно скосил глаза на таймер. Пять минут! Рана полностью затянулась за пять минут! Офигеть! В этот миг изображение подопытного сменилось изображением Вильмана, и доктор Иванов продолжил перевод:

– «До тех пор, пока получивший обработку организм генетического инвалида находится во внешнем контакте с инфекционным агентом, данные процессы не прекращаются. Фактически это означает бессмертие, при условии неполучения повреждений, не совместимых с жизнью. Однако дальнейшие исследования выявили два фундаментальных препятствия. Первое: кровь генетического инвалида можно подвергнуть обработке только один раз. При этом степень совместимости обработанной крови с инфекционным агентом с течением времени начинает падать. После падения совместимости ниже критического уровня в организме генетического инвалида с ураганной скоростью начинаются обратные процессы».

Изображение сменилось компьютерной анимацией: схематично изображенный молодой человек, над которым стоит счетчик дней. Счетчик отсчитывал дни, человек стремительно старел, и под его изображением возникали фото того типа, который был подопытным. Каждое фото было сделано в отдельный день, и тип ежесуточно старился. На седьмой день он выглядел ещё хуже, чем до начала эксперимента. О чем и сообщил Вильман в переводе доктора Иванова:

– «Иными словами, омоложенный организм в течение семи суток возвращается в состояние, свойственное его реальному возрасту, а по прошествии данного срока начинает стремительно разрушаться. Летальный исход наступает к исходу второй недели. Противодействовать падению совместимости можно единственным способом: полное переливание крови, полученной от донора, непосредственно в момент обработки. Для успешного продления совместимости требуется четыре литра крови любой группы, за исключением крови мутанта или Иммунного, данная кровь к обработке непригодна».

На экране снова возникло видео. Тот же самый подопытный тип, постаревший лет на двадцать сверх того, что было с самого начала. Димка его даже не сразу узнал. Он снова сидел с металлическим рюкзаком на спине, теперь уже на двойном стуле, на втором сиденье которого сидел ещё один кучерявый с нормальной такой носярой, покруче чем у Зарине. Оба они сидели спинами друг к другу, то есть плотно прислонившись к тому железному рюкзаку, в котором находился аппарат Вильмана. Старикан трясущимися руками, не глядя, видимо, был уже опытный, коснулся боковых граней «рюкзака» и нажал там на две кнопки. Уже знакомое табло на верхней грани «рюкзака» вспыхнуло надписью «Донор», и раздался знакомый шум. Оба подопытных закатили глаза и обмякли, опираясь друг на друга, и Димка с ужасом понял, что тот, у которого нос больше, начал быстро высыхать. Этот жуткий «рюкзак» выкачивал из него кровь! Тем временем доктор Вильман невозмутимо продолжал рассказ:

– «Исключительно необходимо отметить следующие аспекты механизма обработки: смешение кровей двух различных доноров не дает результата и приводит донорский материал в негодность. Донорский материал не требователен к группе крови, но должен быть полностью получен от одного донора. Помимо этого процесс обработки должен проводиться непосредственно в момент переливания, иначе пациент не получит новую кровь, вместо него обработка достанется донору. Поэтому для исключения ошибки устройство вакцинирования имеет переключатель режимов «донор-пациент». Особо необходимо отметить, что обработанная годом ранее кровь при переливании другому владельцу вновь получает способность быть обработанной, но при этом коэффициент обработки падает вдвое, что приводит к следующему: донор и пациент не могут обменяться кровью, весь обработанный материал должен получить кто-либо один из них. Подытожу: процесс первой обработки проходит безболезненно, процесс вторичной обработки всегда приводит к смерти донора. Особое внимание необходимо обратить на содержание крови в организме донора. Для успешной повторной обработки пациент должен получить не менее четырех литров донорской крови, повышение объема до пяти-шести литров приветствуется, это делает процедуру менее болезненной».

На экране старик-пациент встрепенулся и встал со стула. Обескровленное тело донора отцепилось от рюкзака и мешком свалилось со стула. На обнажившейся поверхности аппарата, бликующего хирургической сталью, не было видно ни следов крови, ни каких-либо игл или отверстий, через которые жуткое устройство только что поглотило пять литров крови. При этом старик-пациент уже не выглядел стариком! Он снова начал молодеть! Его изображение сменилось изображением Вильмана:

– «Второе и главное фундаментальное препятствие заключается в том, что, несмотря на все наши усилия, нам до сих пор не удается добиться главного: обработка не приводит к уничтожению в ДНК носителя генов алчности и эгоизма, что является изначальной целью проекта. Если данная цель не будет достигнута, развитие проекта «Вампир» не имеет смысла в принципе, его побочные эффекты, повторяю, теряют всякий смысл. Кроме того, внушает опасение слишком малый срок, в течение которого обработанная кровь генетического инвалида сохраняет совместимость с вирусом. Срок совместимости напрямую связан с космической механикой и составляет один астрономический год ровно. Что означает неизбежную гибель одного донора ежегодно ради продления жизни пациента. Подобное соотношение ставит под сомнение оправданность существования данной технологии. В связи со всем вышесказанным нами принято решение бросить все силы на расчет возможности фундаментальных изменений всех основных составляющих проекта «Вампир». Доктор Гюнтер Отто фон Вильманн, конец записи».

Изображение Вильмана сменилось корневым каталогом лабораторного журнала, и Иванов заявил:

– Чудовища! Убийцы! Садисты! – Он потряс старческим кулаком, угрожая пустому экрану: – Мы должны получить все материалы Вильмана! Это необходимо тщательно изучить!

Он запустил вторую запись, и на экране снова возник Вильман. Он был в другом лабораторном халате, но всё в той же странной диадеме и с гарнитурой. На этот раз снимающая Вильмана камера работала с расстояния в несколько метров, и было видно, что маньяк стоит посреди этой самой лаборатории, возле дальней стены. Но вместо находящегося там сейчас здоровенного стального кресла, в стене зияет люк с толстенными стенами, из которого торчит какая-то платформа. На её сверкающей хирургической сталью поверхности уложены в ряд десять металлических рюкзаков, точно таких же, как тот, что был на спине подопытного старика из первого файла. Ещё один аппарат Вильман держал за лямку одной рукой, из-за чего устройство болталось у его ног, словно ненужная безделица, а вторая лямка и вовсе елозила по полу. Маньяк Вильман начал говорить, и Димка вслушался в перевод:

– «Это последняя запись в лабораторном журнале. Наши широкомасштабные усилия не увенчались успехом. Мы достигли предела в усовершенствовании процесса обработки, и сама природа процесса не позволяет достичь большего. Преуспеть нам не удалось. Обработка не купирует гены алчности и эгоизма в ДНК генетического инвалида. Обработка омолаживает пациента и делает его бессмертным на срок в астрономический год и увеличить данный срок невозможно. Для дальнейшего продления обработки пациенту необходима донорская кровь, и это не изменить. Учитывая бесплодие пациента, необходимость ежегодного уничтожения донора ради продления его жизни признана тупиковым решением. Проект «Вампир» потерпел крах и подлежит упразднению. В связи с этим лаборатория подвергается бессрочной консервации. Все подопытные генетические инвалиды уничтожены. Все уже изготовленные вакцинаторы помещены на вечное хранение в вакуумное хранилище».

На экране маньяк Вильман отошел от платформы с «рюкзаками», и она пришла в движение. Платформу втянуло внутрь люка, его мощные стены сомкнулись, шипя стравливаемым воздухом, и из-под пола появился тот самый стальной шкаф, который стоит там сейчас. Шкаф подпер собой двери в вакуумное хранилище, полностью загораживая вход, и Вильман указал на его поверхность:

– «Вскрывать хранилище разрешается исключительно в случае экстренной необходимости, для возникновения которой причин не имеется. Поэтому условием отключения защитных систем является неотложная необходимость процесса проведения обработки крови генетическому инвалиду. Для этих целей внутрь запирающего устройства помещен отдельный вакцинатор. Генетический инвалид должен подтвердить необходимость вакцинации перед началом обработки».

Маньяк Вильман слегка приподнял металлический «рюкзак», который всё ещё удерживал в руке:

– «Напоминаю, что во избежание кровавых конфликтов между потенциальными пациентами за право обладания вакцинатором, во все узлы и элементы вакцинатора неразрывно встроена система авторизации. Управлять вакцинатором может только один пациент, тот, кто первым его активирует. Поэтому у каждого устройства может быть только один владелец. И хотя ресурс вакцинатора неограничен, любая попытка активировать устройство не-владельцем, равно как и любая попытка разобрать вакцинатор или нарушить его целостность, будет приводить к мгновенной смерти злоумышленника. Поэтому ещё раз подчеркиваю: расконсервация устройств должна проводиться только в экстренном случае, ибо сменить владельца вакцинатора невозможно. В случае его смерти воспользоваться устройством, соответственно, также невозможно. Оставшееся без владельца устройство подлежит утилизации».

Маньяк Вильман прошествовал к противоположной стене лаборатории, где стоял ещё один здоровенный распахнутый шкаф, который сейчас был намертво запечатан. Но на записи его раздвижные дверцы были открыты, и внутри виднелась широкая стальная платформа. Вильман швырнул туда вакцинатор, и Димка понял, что это был тот самый прибор, который был надет на том подопытном типе, которого показывали в предыдущем файле. Вакцинатор шлепнулся на платформу, и оказалось, что у шкафа двойная система запирания. Внешние двери стальные, а внутренние прозрачные, из бронестекла толщиной в руку. Стеклянные двери закрылись, и Димка увидел, как на лежащий на платформе вакцинатор опускается здоровенный гидравлический пресс. Устройство было расплющено в пять секунд, и из-под пресса во все стороны летели искры, брызгали струйки дыма и били короткие электрические разряды. Потом пресс поднялся, обнажая сморщенную стальную лепешку корявой формы, лежащую в луже какой-то вязкой жидкости, дымящейся и быстро испаряющейся. Как только вязкая гадость полностью пропала, прямо из платформы выдвинулся большой усеянный промышленными ножами барабан, и за несколько мгновений перемолол металлическую лепешку в мелкую стальную стружку. Стружка осыпалась куда-то вниз, свет внутри шкафа погас, и его наружные металлические двери закрылись. Наблюдавший за этим процессом маньяк Вильман остался доволен результатом и посмотрел в камеру:

– «Проект закрыт. Все документы сданы в архив. Устаревшие, незаконченные и пришедшие в неоперабельное состояние образцы утилизированы. Одиннадцать устройств типа «вакцинатор» сданы на вечное хранение. Лаборатория законсервирована. Доктор Гюнтер Отто фон Вильманн, конец лабораторного журнала».

Изображение погасло, и компьютер выключился. Доктор Иванов немедленно защелкал кнопками, но компьютер больше не реагировал ни на одну из них. Знаменитый учёный безрезультатно промучился несколько минут, после чего велел инженерам вскрыть компьютер и изъять из него жесткий диск. Престарелые спецы окружили массивный постамент, и Иванов, тяжело опираясь на трость, направился к шкафу, за которым скрывалось хранилище с вакцинаторами.

– Док, вы сможете открыть это? – раздался в эфире голос полковника Левински. – Или готовить оборудование для взлома? Наши эксперты сообщают, что, судя по видео, стены хранилища слишком толстые, их разрезание может затянуться. Надо понять, из какого именно сплава они выполнены. Нам нужно время. Может быть, вы справитесь с замком?

– Попытаюсь, – доктор Иванов добрался до шкафа и, кряхтя, принялся рассматривать его. – Тут, без сомнения, сенсорное управление! – заявил он, изучая стеклянное оконце размером с ладонь, расположенное на уровне лица в двери стального шкафа. – Тут панель наподобие дактилоскопического замка… Посмотрим…

Он приложил ладонь к окошку. Окошко неярко засветилось, и в нем зажглась надпись.

– «Хотите пройти обработку?» – перевел с английского доктор Иванов. – Хм… Других вариантов тут не указано. Ничего о том, как открыть хранилище… Попробуем согласиться.

Он коснулся пальцем сенсорного стекла в районе пиктограммы с надписью «Да», и окошко выдало следующий вопрос.

– «После прохождения обработки вы станете лаборантом проекта «Вампир». За вами будет закреплен вакцинатор. Вы станете его единственным оператором. Эту авторизацию невозможно отменить или изменить. Вы подтверждаете согласие?» – доктор Иванов вновь коснулся сенсора «Да» и иронически усмехнулся: – Подтверждаю!

Окно вновь выдало фразу, на этот раз, заставив знаменитого ученого серьезно задуматься.

– «Для прохождения обработки и получения авторизации прислонитесь спиной к металлической поверхности шкафа», – глубоко задумчивым тоном прочел Иванов. – Значит, экстренным случаем, при котором открывается хранилище, является необходимость пройти обработку… Занятно…

– Док, позвольте нам разобраться с этим! – окликнул Иванова начальник инженерной команды. – Мы срежем шкаф, как только закончим с этим компьютером! Тут придется повозиться, всё затянуто в металл, станина толщиной в десять дюймов, не меньше. Полковник, сэр, нам может понадобиться более мощный резак, если не хватит этого! – Он кивнул на развернутое инженерами оборудование и приказал своим людям: – Разрезайте!

В руках одного из инженеров вспыхнул резак, и престарелый спец приступил к вскрытию компьютера. Сине-белое пламя, сфокусированное в огненное жало, коснулось массивной станины, и лабораторию сотряс тяжелый низкий звук, словно ударил мощный гонг. Димка опешил, с отвисшей челюстью и расширившимися от ужаса глазами глядя на развернувшуюся на экранах жуткую картину. Все, кто находился в лаборатории, попадали на пол и корчились от чудовищной боли в жестоких муках. Люди хватались за головы, словно пытались спасти их от взрыва изнутри, и сотрясались в судорогах, издавая душераздирающие вопли. Террористка Вайс вскрикнула и застыла в ужасе, не сводя глаз с бьющегося изображения с камеры Николаева.

– Люк закрывается! – раздался крик в эфире, и Димка перевел взгляд на другие окна.

Престарелые морпехи, находящиеся в тоннеле, были в норме, и взволнованно указывали лучами фонарей на быстро захлопывающийся люк в лабораторию. Но стальная махина закрывалась настолько быстро, что никто ничего не успел сделать. Люк захлопнулся, и штурвал кремальеры автоматически завинтился до упора. В ту же секунду терзаемые невыносимым мучением люди перестали конвульсировать, и начали неуклюже подниматься, тяжело дыша и озираясь.

– Что это было? – Террорист Николаев вытирал кровь со лба, разбитого о станину, к которой он был прикован наручниками.

– Виброудар, – хрипя от сбитого дыхания, ответил доктор Иванов, пытающийся сесть.

Знаменитый учёный лежал у подножия шкафа, из его ушей текла кровь, но он не сдавался.

– Док! Вы в порядке? – обеспокоенно зазвучал в эфире голос полковника Левински.

– Думаю, да, – Иванову удалось принять сидячее положение, и он, обессилив, откинулся на шкаф.

Мгновенно раздался короткий щелчок, и тело доктора Иванова словно присосало к стальной поверхности. Иванов издал короткое сипение, его глаза закатились, и старик обмяк, как будто приклеенный к шкафу.

– Док! Доктор Иванов! – торопливо произносил полковник. – Вы в порядке? Док?! Что с ним?!

– Его присосало к шкафу, – ответил Николаев, дергая прикованной к станине рукой. – Он без сознания. Похоже, он проходит обработку Вильмана. Если это так, то через минуту он очнется.

Все, кто находился в лаборатории, поднялись на ноги и со страхом смотрели на Иванова.

– Сэр! – Кто-то коснулся плеча начальника инженерной команды. – Капитан Натанзон мёртв!

Все обернулись, и камера Абдуллы показала труп инженера с неработающей горелкой в руках, того самого, что должен был разрезать обшивку компьютера Вильмана.

– Мы не можем открыть люк! – прозвучало в эфире, и Димка поискал глазами окно с изображением с камеры морпехов. Шестеро престарелых бойцов, светя фонарями, столпились у захлопнувшегося люка и пытались повернуть штурвальное колесо замка. – Штурвал не проворачивается! Кремальера заблокирована!

– Абдулла! – ответил полковник. – Попробуйте изнутри!

Абдулла бросился к люку и тут же остановился, беспомощно разглядывая гладкую поверхность.

– Тут нет замков, сэр… – растерянно доложил он. – Ничего нет! Абсолютно ровный металл…

– Майор, попытайтесь ещё раз! – потребовал Левински, и морпехи вновь навалились на штурвал.

– Бесполезно, сэр! – спустя несколько секунд подытожил майор. – Замок заблокирован! Он не поддается ни в какую сторону, мы всё испробовали. Может, использовать накладной заряд?

– Не надо… – раздался кашель доктора Иванова, – это вызовет виброудар. Лаборатория защищена.

– Док! – воскликнул полковник. – Вы в порядке?

Все обернулись к ученому. Тот отлепился от шкафа и откашливался, словно пытаясь избавиться от мокроты. Вскоре это ему удалось, и он бодрым рывком поднялся на ноги. Для восьмидесятилетнего старика это было невероятно легко и быстро, и взгляды всех невольно устремились в его спину. Поверхность арктического комбинезона доктора Иванова была испещрена множеством крупных проколов, но никаких следов крови на синтетической ткани не имелось.

– Я чувствую себя превосходно, – ответил Иванов, машинально наклоняясь за тростью. Учёный на секунду замер, прислушиваясь к ощущениям, и не стал подбирать трость. – Превосходно!

Он сделал пару легких шагов под удивленные взгляды окружающих и заявил:

– Я не чувствую ни одной болезни из обширного списка терзавших меня заболеваний! Всё это требует изучения! – Иванов ринулся к шкафу: – Мне нужен этот прибор! – Он подбежал к стальной громадине и остановился, вглядываясь в сенсорное окно: – Минуту… Что-что?.. «Хотите получить вакцинатор немедленно?» Да! – Доктор ткнул пальцем в пиктограмму. – Хочу!

Массивная дверь шкафа беззвучно распахнулась, заставляя Иванова проворно отпрыгнуть, и оказалось, что к ее внутренней стороне прикреплен металлический «рюкзак» маньяка Вильмана. Доктор Иванов вцепился в него руками, намереваясь отыскать крепления, но едва он коснулся поверхности прибора, как вакцинатор сам отлепился от дверцы. Иванов подхватил прибор, не позволяя ему упасть, и выпрямился, разглядывая обретенное устройство.

– Номер 11, – констатировал учёный, разглядывая компактную панель управления на боковой грани вакцинатора. – Теперь понятно, почему в хранилище на записи Вильмана осталось только десять устройств! Одиннадцатое было использовано в качестве ключа для замка! – Он осмотрел пустой шкаф и шагнул внутрь его чрева: – Здесь есть сенсор для отпирания хранилища!

Доктор Иванов завозился с каким-то устройством внутри шкафа, но тут же остановился.

– Сенсор выводит надпись… – прокомментировал он, – минуту… «Лаборатория заблокирована в связи с попыткой разрушения. Доступ в хранилище в режиме блокировки невозможен». Черт! Это…

Он хотел заявить ещё что-то, но его перебил испуганный голос командира боевого вертолета:

– Полковник, сэр! Радары засекли воздушные цели! Два неизвестных объекта быстро приближаются с севера! Очень быстро, сэр! Система опознавания не срабатывает!

– Дайте изображение! – приказал Левински. – Приготовьтесь открыть огонь!

Одно из окон погасло, отключая чью-то камеру, и тут же вспыхнуло видом с высоты птичьего полета. Стало видно скалу, под которой располагался вход в тоннель Вильмана, разрытый вход и транспортный вертолет на лыжном шасси, стоящий неподалеку. Транспортный вертолет запустил винты, и камеру перенаправили выше. От горизонта прямо на оператора мчались две точки, быстро увеличиваясь в размерах. Спустя секунду они с ужасающей скоростью бесшумно промчались мимо, и Димка едва успел их разглядеть. Странные блестящие аппараты дисковой формы… со знаком Вильмана на борту! Летающие диски пронзили небо над входом в тоннель, и из борта одного из них стремительно брызнул вниз поток сгустков светящейся энергии. Только что оторвавшийся от земли транспортный вертолет на долю секунды замер и с грохотом взорвался, исчезая в черно-оранжевом огненном бутоне.

– Уничтожить их! – заорал полковник Левински. – Уничтожить немедленно!

Боевой вертолет ударил по летающим дискам из всех стволов, но неизвестные противники легко и невероятно быстро изменили траекторию движения, уходя от росчерков пулеметно-пушечных трасс. Вертолетчики успели запустить им вслед ракеты, но летающие диски сожгли их короткими выстрелами и ринулись на сближение. Второй диск испустил короткий поток сияющих сгустков прямо в камеру, в эфире раздались крики ужаса пилотов, и картинка сменилась помехами. Полковник перешел на крик, вызывая вертолет, но ответа не было. Тогда Левински вышел на связь с командой морпехов, чьей задачей являлась охрана входа в тоннель. Но ответа вновь не последовало. Вместо них на связь вышла команда, охраняющая ретранслятор, и полковник приказал им выйти на поверхность и выяснить, что происходит.

– Кораблю приготовиться к отражению атаки с воздуха! – объявил Левински, и большая часть престарелых моряков покинула каюту для компаний. Остальные остались наблюдать за экраном.

Пока Левински отдавал приказы морским офицерам, во всех видеоокнах что-то сверкнуло, и его перебило сразу несколько голосов:

– Свет! В тоннеле зажегся свет! Сэр! – Морпехи ощетинились винтовочными стволами во все стороны, ожидая нападения: – Освещение заработало по всей протяженности тоннеля!

– Лидерам команд доложить обстановку! – скомандовал полковник. – Что вы видите?

Лидеры команд начали поочередные доклады, из которых стало ясно, что пока опасности никто не наблюдает. Свет шел сверху, его испускали полочные своды, кажется, камень, из которого они состояли, светился, большего понять не удавалось. Огромные ворота, расположенные по обе стороны тоннеля, не открылись, и вообще никак не изменились, но престарелые морпехи продолжали держать на прицеле ближайшие из них. Потом команда ретранслятора выбралась на поверхность, и их камеры показали жуткую картину: обломки обоих вертолетов и трупы растерзанных неизвестным оружием морпехов.

– Выживших нет, сэр! – доложил один из офицеров. – Противника не наблюдаю. В небе чисто.

– Сэр! – вклинился в эфир голос оператора робота. – Движение в вертикальной шахте!

– Что? – переспросил полковник, и охраняющие шахту престарелые солдаты отпрянули от установленной возле крылатых статуй лебедки, вскидывая оружие. – Дайте мне изображение с камеры! Как глубоко спустился робот?

– Пятьдесят ярдов, сэр! – ответил оператор. – Мы недавно начали спуск! Вывожу картинку!

Окно, транслирующее изображение с камеры робота, продемонстрировало вид на освещенную неярким светом шахту. Шахта представляла собой массивную каменную лестницу, под углом в шестьдесят градусов уходящую далеко вниз. И там, внизу, метрах в двухстах, вверх по ступеням размеренным шагом двигалась человеческая фигура. Из-за тусклого освещения видимость была неважной, и детально разобрать изображение не удавалось.

– Приблизить изображение! – приказал полковник. – Я хочу видеть, кто это!

– Я не могу, сэр! – возразил оператор. – Камера не отвечает на команду приближения! Возможно, механизм вращения объектива отказал из-за того, что робот сильно наклонен, аппаратура серьезно изношена. Сэр, тот, кто поднимается по лестнице, вооружен, это заметно по силуэту! Я думаю, надо вытащить робота из шахты, чтобы не подставлять под пули!

– Вы видели ещё кого-нибудь на лестнице? – уточнил Левински. – Сколько их там может быть?

– Он один, сэр! – уверенно заявил оператор. – Это совершенно точно! Он двигается вверх по лестнице слишком стабильно, это подозрительно! Лестница очень длинная, ступени массивные, обычный человек должен уставать и останавливаться для отдыха, но он не сбавляет темпа. Если он не остановится, то через три минуты будет здесь.

– Поднимайте робота! – разрешил полковник. – Второму взводу организовать засаду и захватить противника! Первому взводу контролировать ретранслятор и следить за входом в тоннель с безопасного расстояния! На улицу не выходить! Всем соблюдать тишину! Возьмите этого ублюдка!

На изображениях с морпеховских камер всё пришло в движение, и престарелые бойцы начали подготовку к захвату. Морпехи занимали позиции за крылатыми статуями, ловко прячась за постаментами и лапами, оператор орудовал лебедкой, извлекая из шахты робота. Картинка с его камеры тряслась, и понять, что она показывает, стало ещё труднее.

– Быстрее! Быстрее! – торопил его морпеховский майор, одновременно вглядываясь в изображение на походном мониторе. – Он приближается! Он заметил робота?

– Думаю, да! – суетился престарелый оператор. – Но никак не реагирует! Может, он не знает, что такое робот? Или не догадывается, что на нем камера и мы его видим?

– Или пытается усыпить нашу бдительность! – майор разгадал планы противника. – Полковник, сэр! Подтверждаю наличие вооружения! Не могу идентифицировать оружие в таких условиях, но противник одет в военное снаряжение, имеющее арктический камуфляж, и маску, оставляющую открытыми только глаза! Оружие у него на груди, он может использовать его в любой момент!

– Возьмите этого ублюдка, майор! – потребовал Левински. – Он нужен нам живой! В качестве превентивной меры можете прострелить ему конечности, если сочтете нужным. За работу!

– Да, сэр! – отчеканил майор, и престарелые морпехи исчезли за статуями.

Немного погодя лебедка вытянула из шахты салазки с роботом, и оператор лихорадочно забегал вокруг них, отцепляя робота от лебедки и прочих креплений. Едва робот оказался свободен, оператор схватил пульт управления, направил робота полным ходом в сторону выхода и побежал следом, испуганно оглядываясь через каждые несколько шагов. В эфире воцарилось гробовое молчание, и вся каюта компаний не спускала с экрана напряженных взглядов. Даже террористка Вайс, заметно расслабившаяся после того, как стало ясно, что её бойфренд жив, следила за происходящим, затаив дыхание. Димка старался держать в поле зрения все окна, транслирующие изображения с камер морпехов, а заблокированные в лаборатории Вильмана люди, не имея возможности наблюдать видео, вслушивались в замолкший эфир.

– Он подходит! – раздался тихий шепот морпеховского майора. – Всем приготовиться!

Секунд пять не происходило ничего, и камеры морпехов передавали вид из-за постаментов статуй на вход в вертикальную шахту. Потом в глубине шахты что-то шевельнулось, вроде что-то белое, и картинка в морпеховских окнах сменилась пургой помех. Кто-то из сидящих неподалеку от Димки престарелых матросов тихо выругался, и в этот момент в эфире прозвучала команда майора:

– Огонь!

Грянули автоматные очереди, и эфир потонул в истошных душераздирающих воплях.

– Майор! – полковник Левински заподозрил неладное: – Что происходит?!

Ответом ему были надрывные, почти нечеловеческие крики боли и ужаса, забившие собой весь эфир. В каюте компаний люди повскакивали с мест, заблокированные в лаборатории нервно переглядывались, вскидывая оружие, остальные команды морпехов срочно залегли, беря на прицел тоннель, и внезапно их видеокамеры стали отключаться одна за другой. В следующую секунду жуткие вопли стихли, и во внезапно воцарившейся тишине послышался неторопливый звук тяжелых шагов. Видимо, чью-то рацию заклинило в режиме передачи, и сейчас все слышат, что происходит рядом с ней. Тяжёлые шаги начали удаляться, и полковник Левински вновь вышел в эфир:

– Майор? Вы меня слышите? Доложите свой статус! – Ему не ответили, и полковник продолжил вызывать: – Команда «Джей»! Ответьте! Повторяю! Команда «Джей»! Ответьте!

Никто из морпехов, организовавших засаду, на связь не выходил, и полковник повысил голос:

– Оператор! Вы меня слышите?

– Да, сэр! – испуганным шепотом откликнулся тот.

– Где вы находитесь? – потребовал отчета Левински. – Где робот? Что с командой «Джей»?

– Робот где-то возле лаборатории Вильмана, сэр! – шептал оператор. – Я его обогнал, точно не знаю насколько! Освещение погасло, тут кромешная тьма, я ничего не вижу! Я опасаюсь включать фонарь! Со стороны шахты раздавалась стрельба и жуткие крики, сэр, теперь там тишина!

– Отправьте туда робота! – приказал Левински. – Используйте камеру ночного видения!

– Но, сэр, я не могу здесь задерживаться, это может быть опасно! – ещё тише забормотал престарелый оператор. – Я должен как можно скорее добраться до выхода! Робот выдаст меня…

– Оба вертолета уничтожены! – рявкнул полковник, перебивая перепуганного оператора. – Куда вы собрались идти?! До берега сто километров, не считая прибрежных льдов! Единственный выход – уничтожить противника! Ваш робот вооружен термобарической ракетой! Поджарьте ублюдка!

– Да, сэр! – оператор немного воспрял духом, и стало слышно, как он щелкает кнопками пульта управления. – Я его вижу, сэр! Он возле статуй, идет сюда! Не могу дать вам изображение, трансляция не работает, связь только по проводам! Сейчас я поджарю его! Точно в голову! Пуск!

Раздалось шипение срывающейся с пусковой установки ракеты, и спустя мгновение в эфире оглушительно громыхнуло и затихло – включенная рация погибшего морпеха вышла из строя. Судя по тому, как на экране вздрогнули заблокированные в лаборатории люди, грохот взрыва донесся до них несмотря на массивные стены. Секунду никто не произносил ни звука.

– Он всё ещё идет! – истерично взвизгнул в эфире оператор. – Он движется прямо на меня! Помогите!!! – Его голос задрожал, принимая полубезумные интонации. Похоже, оператор бежал в темноте, стремясь выбраться из тоннеля. – Вытащите меня отсюда! Помогите! Нет! Нет! А-а-а-а-а!

Его вопль резко взлетел до фальцета, перешел в хрип и оборвался, сменяясь зловещей тишиной.

– Взвод «Кей»! – Левински вызвал взвод морпехов, которым было поручено охранять ретранслятор. – Докладывайте!

– Освещения нет, сэр! После взрыва из глубины тоннеля пришла сильная ударная волна, у нас имеются пострадавшие! Все камеры вырубило ещё до взрыва, работают только рации! Противник не замечен, приборы ночного видения не показывают целей! Другие команды не отвечают!

В этот момент Димка увидел, как стоящий у люка Абдулла меняется в лице. В лаборатории Вильмана освещение не гасло, видеокамеры тоже функционировали, и теперь все смотрели на их окна. И на всех этих окнах Димкины солдаты медленно и тихо отступали в глубь лаборатории, прячась за оборудование и не отводя винтовочных стволов от громады запертого люка. Абдулла обернулся к кому-то из солдат, прислонил палец к губам, подавая знак соблюдать тишину, и тоже попятился в дебри массивных приборных установок. Несколько секунд все молчали, держа люк на прицеле, потом заговорил полковник Левински:

– Абдулла! Докладывайте!

– Мне показалось, что я слышал шаги, сэр! – зашептал в эфир Абдулла. – Там, за люком!

– Вы хотите сказать, что расслышали шаги через метр стали? – уточнил полковник. – Или в лаборатории установлены микрофоны, и вы слышите звуки из тоннеля?

– Нет, сэр! – голос Абдуллы звучал неуверенно. – Микрофонов тут нет, взрыв ракеты был слышен совсем глухо… Но… мне показалось, что я слышу шаги… я не уверен, сэр…

– Мне тоже показалось, что я слышу шаги! – подтвердил кто-то из Димкиных солдат. – За люком!

– И мне… – в эфир вклинился лидер престарелых инженеров. – Но теперь я ничего не слышу…

– Сохраняйте радиомолчание и следите за люком! – приказал полковник и вновь вызвал морпехов: – Взвод «Кей»! Фонари не включать! Себя не демаскировать! Использовать приборы ночного видения и тепловизор! Наблюдать за тоннелем! В случае обнаружения противника уничтожьте его без предупреждения!

– Да, сэр!

Несколько минут в эфире стояла напряженная тишина, и сидящие в каюте компаний люди ожидали развития событий. Те, кто был заблокирован в лаборатории, не двигались с места, и их камеры выдавали похожие картинки – вид на закрытый люк из разных углов просторного помещения. Изредка молчание прерывалось докладом майора, командующего взводом «Кей», о том, что всё тихо и противника не видно, после чего эфир вновь замолкал, и все превращались в слух.

– Слышишь? – раздался шепот кого-то из престарелых морпехов. – Шаги! Там, в темноте!

– В приборе ночного видения пусто, – так же тихо ответил ему другой. – Что на тепловизоре?

– Нет отметок, – откликнулся ещё один. – В тоннеле пусто… Черт! Я тоже слышу это!

– Полковник, сэр! – скороговоркой зашептал майор. – Мы слышим шаги в глубине тоннеля! Но согласно приборам, там должно быть пусто! Прошу разрешения отступить на улицу!

– Отступайте! – разрешил Левински. – Соблюдайте тишину и осторожность!

– Отступаем на улицу! – скомандовал майор. – Команда «Альфа», переключите ретранслятор в…

– Тут кто-то есть! – нервно перебили его. – Рядом со мной! Нужно включить фонарь! – Послышался щелчок кнопочного выключателя и сразу за ним вопль: – Он здесь!!!

Грохот десятка автоматных очередей слился с криками боли и ужаса, и эфир погрузился в хаос.

– Отступайте на улицу! – полковник пытался перекричать душераздирающие вопли. – Бегом!!!

Наконец, нечеловеческие крики и истошные хрипы стихли, и Левински опять вышел в эфир:

– Майор! Вы меня слышите? Взвод «Кей»?! Команда «Альфа»?! Кто меня слышит, ответьте!

Полковник дважды повторил вызов, но так и не получил ответа. Димка был в шоке, окружающие его люди были шокированы не меньше, заблокированные в лаборатории Вильмана в ужасе глядели друг на друга. Левински приказал Абдулле сохранять радиомолчание и объявил всем офицерам сбор в командном пункте. И только Димке было приказано оставаться в каюте для компании и не спускать глаз с террористки. Время шло, ничего не менялось, как вдруг Абдулла вновь насторожился и подал предостерегающий жест.

– Шаги! – прошептал он. – Кто-то идет по тоннелю!

– Он возвращается! – вторил ему престарелый инженер. – Тихо всем!

Все застыли и перестали дышать, и Димка невольно сделал то же самое. Никаких шагов он, конечно же, не слышал, но происходящий в тоннеле жуткий кошмар нагонял на него изрядную порцию страха. Особенно ужасно было осознавать, что у Вильмана есть какие-то летающие диски, запросто уничтожающие высокотехнологичные боевые вертолеты. И в любой момент эти диски могут прилететь сюда, к десантному кораблю, и атаковать! Справится ли корабль с такой угрозой? Корабль во много раз больше дисков, но инстинкт самосохранения отчаянно бил тревогу, сообщая Димке, что он в опасности.

– Абдулла! – заговорил Левински. – Что у вас происходит?

– Он прошел мимо! – прошептал Абдулла. – Кажется… сэр… – Он окинул взглядом остальных, и камера скользнула по лаборатории, показывая засевших за массивным оборудованием Димкиных солдат и престарелых инженеров: – Кто-нибудь ещё это слышал?

Оказалось, что слышали все или почти все, но теперь никто ничего не слышит.

– Доктор Иванов? – с явным удивлением в голосе произнес Левински. – Вы в порядке? Абдулла, ещё раз направьте свою камеру на доктора Иванова и подойдите ближе! Док? Вы в порядке?

– Со мной всё отлично! – Камера показала выдающегося ученого, помолодевшего на десяток лет. – Никогда не чувствовал себя лучше! – Он осторожно выглядывал из-за какого-то большого резервуара: – Шаги удалились? Вы уверены, Абдулла? Убийца ушел?

– Не знаю, – в голосе Абдуллы нервозность смешалась с растерянностью. – Кажется, ушел. Шаги возвращались, это точно. Может быть, он спустился обратно в шахту. Только мы здесь в ловушке!

– Полковник! – Доктор Иванов вылез из-за укрытия и посмотрел в камеру Абдуллы. – Необходимо найти способ вытащить нас отсюда! – Он указал себе за спину, и Димка понял, что Иванов надел на себя металлический «рюкзак» Вильмана: – У нас в руках уникальная технология!

– Мы работаем над планом, док, – заверил его Левински. – Сохраняйте спокойствие!

Он вышел из эфира, и доктор Иванов бодро устремился к распахнутому шкафу, подпирающему вход в хранилище. Помолодевший учёный шагнул внутрь шкафа и принялся изучать сенсоры.

– Должен быть способ открыть хранилище! – Он касался пальцами плохо видимых Димке пиктограмм. – Если я получил один вакцинатор, значит, можно получить их все! – Доктор Иванов осекся и воскликнул: – Тут сказано, что режим блокировки снят, лаборатория расконсервирована! Минуту! Я попробую открыть хранилище!

Иванов потыкал в сенсоры пальцем, и где-то в полу под шкафом раздалось мощное низкое жужжание. Доктор выпрыгнул из шкафа, отскакивая на пару шагов, и шкаф пришел в движение. Его дверь захлопнулась, в полу появился люк, и шкаф провалился в него, обнажая двери в хранилище. Люк в полу закрылся, и двери в хранилище слегка приоткрылись, с громким шипением выравнивая давление. Потом что-то щелкнуло, и двери разошлись в стороны, выпуская наружу подающий механизм транспортера. Механизм заработал, и транспортер вынес из глубины хранилища десять вакцинаторов точно так же, как завозил их внутрь на видеозаписи Вильмана.

– Йес! – от восторга доктор Иванов невольно перешел на английский: – Мы сделали это! Полковник Левински, вы меня слышите? Все устройства Вильмана у нас!

– Хорошая работа, док! – похвалил его полковник. – Значит, блокировка лаборатории снята?

– Однозначно! – подтвердил Иванов. – Уверен, чтобы мы смогли выйти отсюда, достаточно открыть замок снаружи, как это было сделано в первый раз! Отправьте сюда кого-нибудь!

– Мы работаем над этим, док, – повторил Левински. – Мы потеряли всех людей снаружи лаборатории и все вертолеты. Нам потребуется время, чтобы решить проблему с выгрузкой техники.

– Торопитесь, полковник! – в голосе Иванова мелькнул страх. – В любой момент враг может вернуться! Нам повезло, что он не стал проверять лабораторию! Отправьте сюда снегоходы!

– Снегоходы остались у входа в тоннель, – ответил Левински. – Я же сказал, мы решаем проблему, но нам нужно время! Мы найдем способ вытащить вас оттуда!

Краем глаза Димка заметил, как террористка Вайс схватилась за рацию, неуклюже орудуя скованными наручниками руками, и влезла в эфир:

– Я могу вытащить их! Наш дирижабль на ходу! Максимум через час я буду там! Мне нужна карта местности и хотя бы один сопровождающий, который будет отпирать лабораторию! Нельзя оставлять дирижабль без людей, без управления его может снести на скалы порывом ветра!

Полковник выслушал террористку и, к ужасу Димки, принял её план. Он приказал немедленно начать подготовку к взлету дирижабля, и сопровождающим назначил Димку. Услышав всё это, Димка обомлел. Его отправляют ЛЕТЕТЬ, лететь на какой-то нетехнологичной рухляди, туда, где летающие диски уничтожают всё, что видят, и невидимый убийца жестоко умерщвляет всех, кого находит! Шансы выжить стремятся к нулю! Не может быть, чтобы полковник доверил судьбы стольких людей какой-то террористке и её идиотскому плану! Но полковник не шутил.

Уже через пять минут за Димкой и террористкой явились морпехи и отвели их одевать зимнее снаряжение. Причем с Димки не спускали глаз, словно он тоже был террористом. Потом их вывели на палубу, погрузили в баркас вместе с пятью морпехами и спустили на воду. Баркас направился к дирижаблю, и оказалось, что возле него уже стоит катер ремонтной команды. Снабженные страховочными поясами ремонтники лазали по крыше ладьи дирижабля вокруг вакуумного шара, что-то там проверяя, кто-то из них влез внутрь шара с каким-то оборудованием, ещё двое суетились внутри гондолы. Димке бесцеремонно велели залезать в дирижабль, и грубость престарелых морпехов неприятно удивляла. Он с тоской понял, что отказаться от полета не получится, и полез в распахнутый люк, едва не оступившись в качающемся на волнах баркасе. Следом влезли морпехи с террористкой, и один из инженеров сообщил ей, что дирижабль проверен, видимых неполадок не найдено, и все заплатки, сделанные ремонтниками в Исландии аргонной сваркой, сохранили прочность. Герметичность вакуумных полостей гарантирована, и дирижабль может отправляться. Инженеры покинули гондолу, морпехи сняли с террористки наручники, выдали карту с проложенным курсом, и она заняла место у элементов управления. Механизмы дирижабля зашумели, мгновенно вызывая у Димки страх, и летающий железный гроб поднялся в небо.

Пятьдесят минут полета дались Димке тяжело. Дирижабль постоянно дергался под порывами ветра, вызывая у него острые всплески паники. Всякий раз Димке казалось, что что-то сломалось и они падают, либо жуткие летающие диски настигли их, и в эту самую секунду к дирижаблю мчится вереница сияющих сгустков энергии. Ужас от осознания собственной беззащитности перед неизвестными безжалостными врагами заставлял Димку шарить взглядом по иллюминаторам, но вместо летающих дисков он натыкался на вид с огромной высоты, и это подхлестывало страх ещё сильнее. Полет превратился в одно большое и жуткое ожидание смерти, и Димка не сразу понял, что дирижабль пошел на снижение. Он заставил себя посмотреть в окно и вновь ужаснулся кровавым бесчинствам жестоких фашистов. От обоих вертолетов остались россыпи обломков, самый большой размером с голову, трупы погибших морпехов были обезображены взрывами, обильные и многочисленные кровяные потёки заледенели на морозе, отчего выглядели ещё более жутко.

– Ветер сильный! – заявила террористка, обращаясь к морпеховскому капитану, старшему из пятерки престарелых бойцов. – Зависнуть в небе не удастся! Причалить не к чему, к скалам лучше не подходить, можем разбиться! Я посажу дирижабль на снег, вон там! Место открытое, до входа в тоннель будет метров триста! Ближе нельзя, если дирижабль начнет тащить ветром по снегу, должно оставаться место для маневра, чтобы успеть взлететь до столкновения со скалой!

Капитан морпехов согласился, разрешил ей совершить посадку и вышел в эфир:

– Доктор Иванов! Это капитан Москвин! Вы слышите меня? Мы вытащим вас оттуда!

– Да, господин капитан, мы слышим вас хорошо! – голос доктора Иванова звучал взволнованно и одновременно бодро, никак не увязываясь с преклонным возрастом ученого. – Где вы находитесь?

– Совершаем посадку около входа в тоннель, – ответил капитан Москвин. – Что вам известно о противнике? Вы слышите его? Можете сказать, где он сейчас?

– У нас нет точных данных! – судя по голосу, доктор Иванов боялся не меньше Димки. – Но мы полагаем, что он спустился обратно в шахту. Его шаги удалялись именно в ту сторону и обратно не возвращались! Совершенно точно, что он не покидал тоннель!

– Он может сидеть в засаде около статуй! – встрял Абдулла, заставляя Димку скривиться. Если такой умный, так вышел бы и проверил! – Или засесть неподалеку от входа в лабораторию! Будьте осторожны! Не идите всей командой, держите большую дистанцию! Как поняли меня?

– Понял тебя хорошо, – подтвердил престарелый капитан. – Ждите эфира, отбой!

Дирижабль совершил посадку, но остановиться не смог. Несколько секунд он полз по снегу под давлением сильного ветра, потом террористка вытащила из какого-то сундука здоровенную гнутую железяку с прикрученным канатом и потащила её к люку. Двое морпехов помогли ей бросить якорь, железная бандура зарылась в снег, натягивая канат, и вскоре дирижабль остановился, едва заметно ерзая на ветру. Димка вместе с морпехами покинул гондолу, и спасательная команда направилась к тоннелю. Идти оказалось непросто. Ноги проваливались в снег почти по колено, ходьба отнимала много сил, и Димка изрядно выдохся. Если бы не страх перед приближающимся черным зевом тоннеля, над которым зловеще красовался знак лабиринта Вильмана, Димка не постеснялся бы потребовать привала. Но сейчас ему в каждом вьюне снежной пыли, закручиваемой ветром вдоль скальной стены, мерещились отряды кошмарных убийц в масках и белом арктическом камуфляже.

– Занять круговую оборону! – капитан Москвин, тяжело дыша, плюхнулся на ступени у входа в тоннель и взял на прицел темноту. – Одна минута на отдых и оценку обстановки!

Задыхающиеся престарелые морпехи, тихо матеря старость, заняли позиции, и Димка попытался восстановить силы, не ослабляя бдительность. Вызванная тяжёлым бегом испарина стала быстро остывать под холодным ветром, Димке стало зябко, и он принялся осторожно шевелить ступнями, чтобы не замерзнуть ещё сильнее. Капитан Москвин что-то тихо произнес, и Димка, было, подумал, что престарелый вояка недоволен его активностью. Он обернулся, чтобы высказаться в своё оправдание, но оказалось, что Москвин разговаривает с кем-то по рации вне основной частоты. Димка нащупал верньер и принялся переключать каналы на своей радиостанции, чтобы быть в курсе.

– … сделайте это! – запасная частота заговорила голосом полковника Левински.

– Да, сэр! – ответил капитан Москвин и кивнул своим морпехам: – Начинаем!

Димка понял, что на запасной частоте с полковником были все, кроме него, но поинтересоваться, в чем дело, не успел. Престарелые морпехи поднялись на ноги, двое из них как-то ненавязчиво скользнули ему за спину, и Москвин подошел к Димке, держа руки на оружии.

– Малинин! Слушай приказ! Ты должен дойти до входа в лабораторию и открыть люк! В случае контакта с противником – противника уничтожить! Мы пойдем за тобой, будем прикрывать тебя и держать дистанцию. Дистанция – триста метров! Вопросы?

– Что?! – опешил Димка. – Это прикол, да? Я туда один не пойду! Там два взвода полегло!

Престарелые морпехи одновременно вскинули штурмовые винтовки, и в лицо Димке уставились три вороненых ствола. Судя по щелчкам предохранителей, ещё два ствола смотрят ему в спину.

– Неповиновение приказу в боевых условиях карается расстрелом на месте! – угрожающе прошипел Москвин. – Ты отказываешься выполнить приказ Конфедерации, Малинин?

– Что… – От страха Димка оторопел и не сразу смог внятно ответить. – Вы чего… Я же… Да вы что?! Он же меня убьет! Как я пойду туда один?!

– Ногами! – огрызнулся капитан. – Даю три секунды и привожу приговор в исполнение! Три! Два!

– Я иду… – промямлил Димка, еле живой от ужаса. Они отправляют его на смерть! Он умрёт!!!

– Двигаться только вперед! – никто из морпехов не убрал оружия. – Поворот назад или возвращение без выполнения задачи будет расцениваться как дезертирство с поля боя и измена родине! Мы будем следить за тобой через ночные прицелы, попробуешь развернуть ствол в нашу сторону – расстрел на месте! Шевелись, Малинин! Ты должен открыть люк прежде, чем противник вылезет из шахты. И не подохни от страха раньше времени! Может, он вообще не вылезет! Пошел!

Димку стволами втолкали в тоннель, и вокруг мгновенно воцарился непроницаемый мрак. Чувство ужаса сменилось почти животной паникой, и Димка едва удержался от того, чтобы с воплями броситься назад. За спиной громко клацнул затвор штурмовой винтовки, заставляя Димку вздрогнуть, он дрожащими руками поднял автомат и включил тактический фонарь. В сравнении с шестиметровым диаметром тоннеля луч электрического света был совсем слаб, и это ещё более усилило охватившую Димку панику. Он на трясущихся ногах двинулся в темноту, тихо всхлипывая и роняя слёзы. За что они с ним так?! Он же рисковал жизнью за Конфедерацию! Чуть не погиб от пуль Штурвала, чудом не был разорван мутами и не остался погребен под развалинами заров! Почему его послали на смерть?! Только из-за того, что он молодой и новенький, и не жил с ними на Готланде тридцать лет? Но он в этом не виноват, он тогда даже не родился! Из-за конкуренции относительно женщин? Разве он конкурент?! Он свою жену отдал во благо Конфедерации! И вообще, через десять лет кому из них будут нужны женщины?! Что он такого сделал, что именно из него сделали приманку для убийцы?!!

Трясущиеся ноги плохо повиновались затуманенному ужасом рассудку, и Димка продвигался медленно, судорожными рывками фонаря обшаривая непроглядный мрак. Несколько раз ему казалось, что он видит в темноте смутные очертания белого силуэта, и Димка замирал от ужаса, находясь на грани сердечного приступа. Но навеянная перенапряжением взвинченных нервов галлюцинация пропадала, луч фонаря высвечивал на её месте пустоту, и полумертвый от страха Димка шел дальше.

– Малинин! – зашипела рация голосом капитана Москвина. – Ты где?

– Н… – Димка облизал пересохшие губы. – Не знаю… Иду… вперед…

– Шевелись! Никто не знает, сколько у нас времени! Ты нашел ретранслятор?

– Нет… – Димка сделал шаг, и луч фонаря уперся в колесную платформу ретранслятора. – То есть да… Я вижу его… – Димка зашептал ещё тише: – Он впереди, метров двадцать до него. О, господи… Тут повсюду трупы!

Скользящий по полу луч высвечивал беспорядочно лежащие тела престарелых морпехов. Трупов было много, похоже, здесь погиб весь взвод «Кей». Всюду валялись россыпи стреляных гильз, но нигде не было видно ни крови, ни тел убитых врагов. Только мертвые морпехи Конфедерации без следов повреждений. Лица мертвецов были искажены гримасами панического ужаса, многие лежали в жутких позах, словно перед смертью пытались завязаться узлом, но ни на одном трупе Димка не увидел пробоин или кровавых пятен.

– Ретранслятор не трогай! – приказал капитан Москвин. – Он ещё работает. Это может быть ловушкой, его могли заминировать! Обойди ретранслятор и иди дальше! Ты понял?

– Понял, – умершим голосом ответил Димка, перешагивая через навечно застывшие в ужасе тела.

Он обогнул ретранслятор по широкой дуге, поскальзываясь на перекатывающихся под ногами гильзах, выбрался из заваленного трупами участка и торопливо зашагал дальше. Если ретранслятор взорвется, то надо быть подальше от него, быстрее уйти в глубь тоннеля. Туда, где засел убийца! Обожженный этой мыслью Димка резко сбавил скорость, и ему вновь почудился впереди белый силуэт. Едва не лопнувшие нервы успокоились только через минуту, и Димка смог заставить себя продолжить движение. Сколько времени было потрачено на дальнейший путь, он не понял. Заполненный темнотой и ужасом тоннель казался бесконечным. Димка выверял каждый шаг, не отрывая взгляда от луча фонаря, но всё-таки попал в ловушку. Шагающая нога наступила на западню, раздался скрежет металла о камень, и Димка истошно заорал, падая наземь.

– Малинин! – воскликнул в эфире Москвин. – Что с тобой? Ты жив?

– Я… я… – Димку трясло так, что он не сразу смог заговорить. – Я наступил на что-то… – Он поднялся на трясущиеся ноги и посветил фонарем: – Это, кажется, пульт от робота!

В пятне электрического света действительно лежал пульт дистанционного управления роботом. Ведущие от пульта провода уходили куда-то в глубь тоннеля и терялись во тьме. Димка посветил вокруг и увидел оператора. Тот лежал метрах в десяти позади, у самой стены, видимо, поэтому Димка прошел его и не заметил. Престарелый инженер смотрел в пустоту остекленевшими глазами, его лицо представляло собой посмертную гримасу ужаса. Повреждений на нем видно не было, крови тоже. Димка понял, что оператора убило то же, что отправило на тот свет взвод «Кей».

– Ты видишь робота? – спросил капитан Москвин. – Или оператора?

– Оператор здесь… – заплетающимся языком ответил Димка. – Он мертв! Робота не видно…

– Продолжай движение! – приказал Москвин. – Робот должен быть где-то впереди. Как только увидишь робота, внимательно следи за правой стеной тоннеля. Лаборатория где-то рядом.

Заставить себя идти дальше Димке удалось не сразу. В голове шипели слова Абдуллы о том, что убийца может сидеть в засаде возле лаборатории. Быть может, как раз за роботом он и спрятался! Где ещё можно укрыться в пустом и ровном, как стол, тоннеле?! Если Димка приблизится к роботу, то его ждёт мучительная смерть! Несколько минут он был не в силах сдвинуться с места, но потом на смену одному страху пришел другой: а если убийца ушел в шахту, но услышал Димкин крик и теперь поднимается обратно в тоннель?!! Тогда он найдет Димку прямо здесь!!! Его же видно издалека из-за света фонаря! Осознав угрозу, Димка мгновенно выключил фонарь. На него со всех сторон обрушился тяжелый, почти осязаемый мрак, в котором чудились белые зловещие силуэты, и Димка включил фонарь ещё быстрее, чем выключил. Силуэты исчезли, взвинтив страх на зашкаливающую высоту, и Димка, прижавшись к правой стене, двинулся в путь, постоянно озираясь и судорожно дергая стволом с фонарем.

Вход в лабораторию и робота он нашел одновременно. Луч света уперся в одиноко стоящую во тьме научную машину, и скользящее по стене правое плечо уткнулось в дверную створку. Деревянная дверь скрипнула, заставляя Димку отпрыгнуть от страха, и он упал, сжимаясь в комок в ожидании нападения и ища стволом жуткий белый силуэт. Сердце зашлось в бешеном ритме, но убийцы поблизости не оказалось. Димка стер со лба липкий пот, осторожно поднялся на ноги и осветил деревянную дверь.

– Я нашел лабораторию, – сиплым голосом произнес Димка, торопливо забегая в двери. Здесь его, по крайней мере, из тоннеля не будет видно! – Я возле люка! Открывать?

– Офицер Малинин! – зазвучал голос доктора Иванова. – Мы вас слышим! Откройте замок! Проверните штурвальное колесо в обратную сторону до упора!

Димка убрал автомат за спину, нащупал в темноте штурвал кремальеры и изо всех сил рванул его в указанную сторону. Колесо поддалось легко, и от неожиданности Димка уронил сам себя. Опасаясь, что шум громыхающего о каменный пол автомата ускорит появление убийцы, Димка вскочил на ноги и принялся лихорадочно вращать колесо. Штурвал дошел до крайнего состояния, раздался громкий щелчок, загудели скрытые механизмы, и шестиметровая громада люка пришла в движение.

– Открывается! – победно провозгласил доктор Иванов.

Из образовавшейся щели хлынул свет, заставляя Димку зажмуриться, из-за чего он едва не оказался расплющен между открывающимся люком и стеной. Выскочить удалось в последнюю секунду, Димка выпрыгнул к порогу лаборатории и столкнулся с Абдуллой. Но прежде, чем он успел заговорить, свет в лаборатории погас, и всё погрузилось во тьму.

– Что случилось? – испуганно воскликнул Иванов. – Почему отключился свет?! Что вы сделали?!

– Ничего! – Димка пытался на ощупь достать из-за спины автомат, чтобы использовать тактический фонарь. – Я только колесо закрутил до упора и всё! Дальше оно само заработало!

Солдаты Димкиного взвода один за другим зажигали фонари, как вдруг из тоннеля хлынул поток мягкого света. Димка отпрыгнул, врезаясь в Абдуллу, и оба рухнули на пол. Солдаты вскинули штурмовые винтовки, одновременно укрываясь за чем придется, но нападения не последовало.

– В тоннеле зажегся свет! – Абдулла вскочил на ноги, и с оружием наперевес бросился к выходу.

– Подтверждаю! – раздался в эфире голос капитана Москвина. – У нас тоже светло!

– Надо сваливать отсюда! Быстро! – Абдулла через винтовочный прицел осматривал тоннель из дверного проема. – В прошлый раз он появился, когда включили свет! Уходим, пока тут пусто!

– Мы должны взять с собой вакцинаторы! – заявил доктор Иванов. – Джентльмены, помогите мне! Пусть кто-нибудь посветит, тут кромешная тьма, я ничего не вижу!

– Я помогу вам, док! – Димка метнулся в лабораторию. – Рядовой Абдулла! Следить за шахтой!

Передвигаться по обесточенной лаборатории оказалось тяжело. Там, на экране в каюте компаний, здешнее оборудование не выглядело настолько громоздким. Димке пришлось попетлять, пока он добрался до доктора Иванова. К тому моменту около ученого собрались несколько престарелых инженеров, стаскивающих вакцинаторы с поверхности транспортера, и Димка остановился, ища взглядом Иванова. Ученого он узнал не сразу. Доктор выглядел от силы лет на пятьдесят, а двигался и вовсе как двадцатилетний. Если бы не знакомое снаряжение, Димка в свете фонарей принял бы его за какого-нибудь инженера, хотя таких молодых инженеров на Готланде тоже не было. Значит, обработка крови на него подействовала и вакцинаторы Вильмана работают. Но вот с их вывозом у инженеров явно возникли какие-то проблемы.

– Быстрее, быстрее! – торопил Димка возящихся у транспортера престарелых. – Убийца может появиться в любой момент!

– Я не могу снять второй прибор! – нервно заявил один из инженеров, одной рукой удерживая один вакцинатор, и другой рукой вытягивая наплечную лямку второго.

– Давай, я! – Кто-то из его коллег вцепился во второй прибор и легко выдернул его из креплений транспортера. Но стоило ему схватить второй, как проблема повторилась. – Здесь какой-то механизм защиты! – воскликнул он. – Что-то вроде «один прибор в одни руки»!

Престарелые инженеры схватили по вакцинатору каждый, и бросились к выходу.

– Нужны ещё люди! – Доктор Иванов оглянулся: – Осталось четыре прибора, их надо забрать!

Димка, было, ринулся на помощь, как вдруг в эфире зазвучали голоса солдат его взвода:

– Тихо! Абдулла! Ты слышишь?

– Идёт кто-то! – зашептал Абдулла. – Ты его видишь?

– Нет! В тоннеле пусто! Кто-то поднимается по ступеням там, в вертикальной шахте!

– До неё двести метров! – в голосе Абдуллы смешались страх и недовольство. – Какие, на фиг, шаги? Отсюда невозможно услышать!

– Иди сюда и послушай сам! – ответили ему. – Он там! И поднимается к нам, Аллахом клянусь!

Димка похолодел от ужаса мгновенно и до такой степени, что застыл на полушаге посреди погруженной в темноту лаборатории. Сейчас жуткий кровожадный монстр поднимется в тоннель и убьёт всех! Шансов нет!!! Два взвода вели по нему огонь в упор, никто даже не попал! И все они погибли! Надо бежать! Бежать немедленно, пока ещё не поздно! Димка, забыв о желании помочь доктору Иванову, резко развернулся и бросился к выходу из лаборатории.

– Мистер Малинин! – воскликнул ему вслед Иванов. – Подождите! Возьмите вакцинатор!

– Рядовой Абдулла! – заговорил полковник Левински. – Что у вас происходит?

– Шаги, сэр! – торопливым шепотом отвечал Абдулла. – Мы слышим шаги, как тогда, после взрыва! Кто-то поднимается по лестнице вертикальной шахты! До неё двести с лишним метров, но мы все их слышим, сэр! Прошу разрешения на срочную эвакуацию!

– Дирижабль ждёт вас, но я хочу получить все приборы Вильмана, вы меня поняли, рядовой? – заявил полковник. – Сделайте это и эвакуируйтесь!

– Да, сэр! – подтвердил Абдулла. Он бросился в лабораторию и чуть не столкнулся с Димкой.

– Рядовой Абдулла! – выпалил Димка, проскальзывая мимо него. – Возьмите трех солдат и помогите доктору Иванову! Я выведу инженеров с оборудованием! Джентльмены, за мной!

– Куда?! Стоять, падла! – Абдулла коротким прыжком догнал Димку и ударил его ногой в коленный сгиб. Димка полетел на пол, и в следующий миг оказался обезоружен и придавлен к каменной поверхности ступней тяжёлого армейского башмака. Абдулла целился ему в лицо из его штурмовой винтовки. – Шкуру свою спасаешь? А нас, как всегда, на мясо? Лежать, гнида!

– Ты, что, офигел?! – возмутился Димка. – Как вы разговариваете с офицером?! Бросай оружие или пойдешь под трибунал за нападение на командира взвода! А-а-кх… у-у-у…

Абдулла коротким пинком ударил Димку в пах, и тот скрючился от боли, катаясь по полу.

– Я принимаю командование взводом на себя, господин офицер! – сообщил ему Абдулла. – Потому что вы только что пытались бросить взвод и покинуть место проведения операции! Из-за твоей тупости погибло слишком много моих людей! Знаешь, а ведь я спросил полковника насчет планов внутренних помещений того гребаного парохода! Они были. Но ты даже не подумал о том, чтобы их попросить. А нам сказал, что их не существует. В результате мы потеряли семерых наших братьев! А за Магу ты ответишь отдельно, это ты его убил! В тот момент мы уже всё порешали, оставалось дожать старика, всего чуть-чуть, полминуты! И никто бы не умер! Вскочил на ноги, падла! – рявкнул Абдулла, всаживая Димке пинка в живот. – И побежал к выходу! Ахмет! Оттащи его на двадцать метров к шахте и оставь там! Пусть слушает шаги! Если мы не успеем, первым подохнет! Попробует свалить – завали его!

Абдулла убежал в лабораторию помогать причитающему доктору Иванову, корчащегося от боли Димку схватили и поволокли в тоннель. Его оттащили вглубь, в сторону зловещей шахты, на два десятка шагов и швырнули на пол. Кто-то опять ударил его ногой в пах, и солдаты убежали назад. Тихо воющий от боли Димка, не в силах унять боль, надрывным голосом сипел в гарнитуру рации:

– Господин полковник, сэр! Измена! Абдулла поднял бунт! Он отказывается подчиняться приказам! Меня избили и отобрали оружие! Они…

– Молчать! – оборвал его Левински. – Вы на боевой миссии, Малинин, а не на горшке, жалуетесь мамочке! За панику и некомпетентность я временно отстраняю вас от командования взводом! Поступаете в распоряжение лейтенанта Абдуллы! Лейтенант! Где приборы Вильмана?! Я жду доклада!

– Мы распределяем вакцинаторы между людьми! – отозвался Абдулла. – Полминуты, сэр!

– Быстрее! – потребовал полковник. – Николаева освободить, он нужен. Малинин! Доклад!

– Я… – Димка сглотнул слезы, раздираемый болью, обидой, ненавистью и почти первобытным ужасом. – Я его слышу! Он на лестнице, идет сюда! До шахты двести метров, он увидит нас сразу, как только окажется в тоннеле!

Трясущийся Димка, лежа на боку, вглядывался в тупик, возле которого располагались крылатые статуи и вход в шахту. Два десятка трупов, оставшихся от взвода «Джей», с такого расстояния были видны лишь приблизительно, но сам тупик, освещенный мягким свечением потолочных сводов, просматривался достаточно хорошо. Обе статуи совершенно не пострадали от взрыва термобарической ракеты, на стенах не было заметно ни копоти, ни повреждений, ни прочих следов воздействия мощного давления и высочайшей температуры. Похоже, разбросало и обожгло только трупы, ни каменных монстров, ни шахту взрывом не задело. И сейчас из чрева этой жуткой шахты доносились неторопливые размеренные шаги. Тихие и тяжёлые, и при этом Димка слышал их с расстояния в двести с лишним метров! Едва боль утихла настолько, что он смог разогнуться, Димка вжался в пол, чтобы быть как можно менее заметным, и притворился мертвым.

– Отходим! – вышел в эфир Абдулла. – Бегом! Бегом!

Его солдаты с вакцинаторами в руках выбегали из лаборатории и бросались в сторону выхода. Следом спешили престарелые инженеры, бежать быстро им не позволял возраст, и поэтому Абдулла предоставил им возможность бежать налегке, нагрузив оборудованием своих людей. Потом из лаборатории выскочил доктор Иванов с вакцинатором за плечами и помчался за инженерами, словно ему было не восемьдесят, а двадцать. Абдулла с Николаевым выбежали последними. Абдулла бросил взгляд на торопливо поднимающегося на ноги Димку, скривился и, не сказав ни слова, побежал за доктором Ивановым. Димка понял, что его хотят бросить на заклание безжалостному убийце, и бросился бежать. Несмотря на солидный возраст, престарелые инженеры хотели жить не меньше чем Димка, и ему удалось догнать их только возле трупа оператора робота. Почти все инженеры задыхались от тяжелейшего спринта, солдаты тащили их за руку, и скорость бега сильно замедлилась.

– Мистер Малинин! – доктор Иванов остановился, осененный какой-то мыслью, и оглянулся на подбегающего Димку: – Дайте мне пульт управления роботом! Мы должны проверить погоню!

Димка на бегу перепрыгнул валяющийся под ногами пульт, но остановился и побежал обратно. Теперь доктор Иванов единственный, кто на его стороне! Нужно рискнуть и помочь ему, тогда доктор поможет Димке избавиться от клеветы, которую подлая скотина Абдулла вывалил полковнику Левински! Сейчас Иванов его единственный союзник! Превозмогая страх, Димка схватил пульт управления и метнулся к доктору Иванову, путаясь в длинных проводах.

– Я вам помогу, док! – воскликнул он. – Что мне делать?

– Держите пульт! Он слишком массивный, вдвоем его использовать удобнее! – доктор Иванов схватился за управляющий джойстик, одновременно щелкая кнопками. – Робот на ходу! Мы отправим его к шахте и используем видеокамеру! Видите экран на пульте? Сюда можно вывести изображение! Мы сможем увидеть погоню с безопасного расстояния!

Доктор Иванов принялся управлять роботом, и удерживающий пульт Димка со страхом вглядывался во вспыхнувшее на экране изображение. Отсюда до шахты метров пятьсот, но является ли это расстояние безопасным – в этом Димка совсем не был уверен. Тем временем робот на полном ходу катил в сторону тупика, и его камера транслировала слегка подрагивающую картинку: обезображенные взрывом трупы престарелых морпехов устилали пространство перед крылатыми статуями. Внезапно в глубине шахты мелькнуло что-то белое, и Димка с ужасом увидел поднимающуюся по ступеням белую фигуру.

– Вот они! – прошептал доктор Иванов, останавливая робота. – Полковник, вы видите его?

– Мы не получаем сигнала, – ответил Левински. – Что вы видите, док?

– Один человек, атлетического телосложения, – Иванов максимально приблизил изображение. – Явно в военном снаряжении, хотя мне такое раньше видеть не доводилось. У него на голове маска, оставляет открытыми только глаза. Одежда и всё остальное белое с черными вкраплениями, полагаю, арктический камуфляж. Он чем-то вооружен, но я не узнаю оружие… Мистер Малинин, взгляните! Вам знакомо его оружие?

Димка попытался всмотреться в зловещую белую фигуру, только что вышедшую из шахты в тоннель, как вдруг убийца остановился и посмотрел точно в камеру. Изображение само собой увеличилось, и в Димку с Ивановым вонзился пронзительный взгляд ярко-зеленых, нечеловечески бездонных глаз. Наэлектризованно-яркий взгляд подчеркивал маниакальность и ничем неоправданную жестокость убийцы, и Димка похолодел от страха. В следующее мгновение убийца взглянул на доктора Иванова, и его глаза из наэлектризованно-зеленых стали карими. Изображение на экране пульта сменилось помехами.

– Это же… – доктор Иванов побледнел, словно полотно, и его зрачки расширились от ужаса. Он развернулся и изо всех сил ринулся в сторону выхода, панически вопя: – Нацисты!!! Они здесь!!! Их много!!!

Бескрайняя волна паники захлестнула Димку, он уронил пульт управления и бросился следом. Внезапно свет в тоннеле погас, и Димка заорал, ожидая мучительной смерти, постигшей два взвода морпехов в такой же темноте. Как он добежал до выхода, Димка не помнил. Он мчался со всех ног, обгоняя престарелых инженеров, падал, споткнувшись о мертвые тела взвода «Кей», кричал ещё сильнее, потом вскакивал и бежал дальше, снова падал… Потом кто-то дал ему подсечку, и Димка полетел в снег. Холодное крошево обожгло лицо, и к Димке вернулся рассудок.

– Шевелись, гнида! – кто-то из солдат ударил его ногой. – Или останешься здесь!

Димка вскочил, вытирая залепленное снегом лицо. Оказалось, что он находится перед самым входом в тоннель, вокруг вечерние сумерки и снежная пустыня, пронзенная скалами. Вдали под порывами ветра ерзает по снегу заякоренная ладья дирижабля, к которой бегут, утопая в снегу, солдаты Абдуллы и задыхающиеся престарелые инженеры. Возле тоннеля остался только Димка, и осознание этого мгновенно подхлестнуло выброс адреналина. Он ринулся к дирижаблю, оглядываясь на каждом шагу, и в залитом непроглядным мраком зеве тоннеля ему чудились зловещие очертания белого человеческого силуэта. Надо успеть добежать до дирижабля не последним! – отчаянно билось в Димкиной голове. – Иначе Абдулла может попытаться бросить его здесь! Димка изо всех сил работал ногами, судорожно хватая ртом воздух, и его легкие вместе с бедрами норовили лопнуть от распирающей их раскаленной тяжести. Он всё-таки успел обогнать нескольких человек и вбежал в люк дирижабля следом за доктором Ивановым.

– Рассаживайтесь по скамьям! – выкрикнула террористка Вайс. – Держитесь! Будем взлетать под сильным ветром! Кто-нибудь, рубите якорь!

Капитан Москвин с ледорубом в руках высунулся из люка, раздался звук ударов клинка по толстому канату, и офицер захлопнул дверь дирижабля. Гондолу тут же толкнуло ветром и потянуло на скалы. Террористка Вайс орудовала элементами управления, Николаев помогал ей с какими-то приборами или ещё чем, Димка не понимал. Он вцепился в лавку, на которой сидел, и в ужасе глядел вперед, где через лобовое стекло беспомощно вращающегося на снегу дирижабля был виден то зловещий зев тоннеля вдали, то надвигающиеся скалы совсем рядом. Избежать столкновения и мучительной гибели террористам удалось чудом. В последнюю секунду дирижабль успел набрать высоту и разминулся с острым скальным пиком на расстоянии в пару метров. Потом летающий гроб долго боролся с воздушными потоками, но в итоге сумел лечь на курс, и террористка объявила о начале движения в сторону десантного корабля. Димка, которого нещадно трясло от жестокого нервного перенапряжения, закрыл глаза и просидел так до самого окончания полета. Обратный путь показался ему невозможно долгим, и не ослабевающее предчувствие беды заставляло Димку нервничать ещё сильней. Всё складывается слишком плохо, чтобы хорошо закончиться.

– Вижу корабль! – сообщила террористка. – Дистанция пять тысяч метров.

– Полковник, сэр! – вышел в эфир Москвин. – Это капитан Москвин! Мы в зоне видимости!

– Здесь Левински, – ответил полковник. – Капитан, мы вас видим! Готовим встречу!

Дирижабль дополз до корабля и сбросил буксировочный трос. Обеспечивающие встречу матросы закрепили трос на корме десантного корабля, надежно связывая его с дирижаблем, и летающий гроб начал приземление. Теперь ни ветер, ни волны не смогут угнать дирижабль прочь от корабля, и Димка вздохнул спокойно. Полковник Левински даже хотел заставить террористов посадить дирижабль прямо на палубу десантного корабля, но волнение на море увеличивалось с каждой минутой, с востока надвигался шторм, и от этого плана пришлось отказаться. Дирижабль отошел от корабля на полсотни метров и начал приводнение. Но не успел Димка обрадоваться высланным с корабля катерам для эвакуации, как рация донесла до него взволнованный голос полковника:

– Капитан Москвин! Ускорьте посадку! Радары засекли два неопознанных летающих объекта! Они движутся к нам с огромной скоростью! Необходимо укрыться внутри шторма! Шевелитесь!

– Летающие диски! – в ужасе выдохнул Димка, вскакивая на ноги. Он приник к ближайшей бойнице, всматриваясь в горизонт. Если летающие диски найдут их, все обречены!

Из-за нарастающего волнения катерам несколько минут не удавалось сблизиться с болтающимся на волнах дирижаблем, и это стало роковым обстоятельством. Пара летающих дисков с эмблемами лабиринта вырвались из-за горизонта и рванулись к кораблю. За какие-то секунды диски преодолели огромное расстояние, и один из них открыл огонь по дирижаблю прямо в момент погрузки людей с вакцинаторами в руках в катер. Кипящая волнами водная поверхность вздыбилась множеством взрывов, едва не утопив катер, что-то ярко полыхнуло посреди салона дирижабля, мгновенно испещряя борт десятком мелких пробоин, и всех расшвыряло по гондоле. Взрывы вокруг продолжились, дирижабль швыряло по волнам, словно игрушку, ближайший катер оттолкнуло от гондолы, и кто-то из матросов полетел в воду. Началась паника, крики, людей и вакцинаторы перекатывало по сотрясающейся гондоле, и Димке никак не удавалось уцепиться хоть за что-нибудь.

– Они стреляют по гондоле! – орал в рацию капитан Москвин. – Не по дирижаблю, не по кораблю и не по катерам! Они бьют по гондоле! Нам срочно нужна помощь!

– Мы не можем потерять оборудование! – верещал вместе с ним доктор Иванов. – Полковник!!!

– Расчетам ПВО уничтожить противника! – полковник Левински пытался успеть везде сразу. – Капитан Москвин, выводите людей из дирижабля! Покидайте гондолу! Немедленно! Спасательным катерам сбросить на воду спасательные круги!

– Я не умею плавать! – в отчаянии возопил Димка, представляя, что его оставляют здесь одного.

– Сейчас гондолу расстреляют! – орали в ответ матросы с катера. – Кто не успевает в катер – прыгайте в воду! Вокруг катеров на воде спасательные круги с тросами, прыгайте прямо на них и хватайтесь! Будем затаскивать вас в катер из воды!

Автоматические пушки десантного корабля полыхнули очередями, посылая в небеса потоки свинца, и летающие диски бросились в разные стороны, уходя от удара. Воспользовавшись моментом, катер сумел подойти к гондоле, и люди начали выпрыгивать из люка. Кто-то из солдат держал в руках вакцинаторы, кто-то помогал выбираться престарелым инженерам, кто-то пытался отыскать разлетевшиеся по гондоле приборы, но в этот момент летающие диски завершили маневр, и пошли во вторую атаку. Один из них сразу переключился на корабль, и корабельные надстройки полыхнули серией взрывов. Второй диск вновь выстрелил по дирижаблю, но сильное волнение не позволило ему попасть. Водяной взрыв вырос точно между дирижаблем и катером, кого-то стряхнуло в море, и капитан Москвин заорал:

– Прыгайте все! Сейчас дирижабль накроет! В воду! В воду!

Летающий диск пронесся мимо, заходя на разворот, и все, кто ещё оставался в гондоле, одновременно ринулись прочь. Кто-то из солдат Абдуллы выпрыгнул из люка перед Димкой и ухитрился долететь до борта катера. Он плюхнулся в воду, хватаясь за борт, и его втащили в катер. Димка оттолкнулся ногами, стремясь сделать то же самое, но не долетел и рухнул в обжигающе холодное море. Он отчаянно забил руками и ногами, понимая, что тонет, и руки ударили по чему-то твердому. Димка схватился за это, оказавшееся спасательным кругом, и почувствовал, как его вытягивают из ледяной воды. Жестокий холод мгновенно сковал тело, не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть, и Димка ударился о борт катера. Его вытащили из воды и оттащили в угол. Окоченевший Димка, сжавшись в комок и сотрясаясь от жестокого озноба, отплевывался от вгрызшейся в слизистые соленой воды и с ужасом смотрел на брызжущие обломками надстройки десантного корабля. Высокотехнологичные автоматические пушки ничего не могли сделать летающим дискам. Диски перемещались слишком быстро, пушки не успевали за ними, а когда успевали, то диски на полной скорости врезались в море и исчезали в пучине, чтобы через несколько секунд вылететь из водной толщи с другой стороны корабля. Катер швыряло из стороны в сторону то близкими взрывами, то всё увеличивающимися волнами, пальцы рук и ног потеряли чувствительность от холода, и Димка хрипел от впившейся в тело ледяной боли. Рядом с ним упала мокрая террористка, Николаев выбрался из моря сам, потом из воды достали ещё кого-то, и катер, борясь с волнами, двинулся к ведущему бой десантному кораблю.

– Все целы? – полуживой от боли и холода Димка смутно расслышал голос Москвина.

– У меня все, – откликнулся Абдулла. – Инженеров выловили. Кто-то из матросов за бот выпал.

– Достали, – ответили ему. – Он в первом катере! Док, вы в порядке?

– Да-да, спасибо! – прозвучал голос Иванова. – Здесь только девять вакцинаторов!

– Два остались в дирижабле, – сообщил Абдулла. – Их куда-то зашвырнуло взрывом.

– Надо убираться от дирижабля подальше, – заявил один из матросов. – Эти твари пытались бить по гондоле, они хотели уничтожить вас!

– Они хотели уничтожить вакцинаторы! – возразил доктор Иванов. – Они выяснили, что устройства у нас, и пожелали нас остановить! Плывите быстрее, пока они нас не заметили и не поняли, что мы живы! Спрячьте вакцинаторы! Накройте их чем-нибудь! Вдруг это их обманет!

Но летающие диски больше не обращали внимания ни на катер, ни на дирижабль. Они носились вокруг огрызающегося огнем десантного корабля, сбивая ракеты и уходя от очередей автоматических пушек под воду, и наносили ответные удары. Корабль дымился, озаряясь разрывами, и находящийся в полубессознательном состоянии Димка смутно чувствовал удары ледяных брызг, захлестывающих катер. Потом кто-то из матросов проорал команду всем держаться, потому что сейчас катер будет заходить в док десантного корабля прямо так, по высокой волне под обстрелом, и существует опасность крушения. Пальцев Димка не чувствовал, и потому попытался склонить разламывающуюся в ледяных тисках голову и посмотреть, держится ли он за что-нибудь. В этот момент борт катера рванулся Димке навстречу, и тупой удар по лбу опрокинул его в забытьё.

Очнулся Димка на госпитальной койке в корабельном лазарете. Корабль сильно качало, и если бы не голод, Димку стошнило бы сразу. Но в желудке было пусто, и выматывающая нервы тошнота душила Димку до самого утра. Из-за пребывания в ледяной воде он сильно простыл, нос тёк, не переставая, больное бедро разламывалось от тупой ноющей боли, голова была, словно варёная. В лазарете его продержали двое суток, никто из сослуживцев его не навещал, и о завершившихся событиях он узнал из разговора террористов. Террористка Вайс тоже получила переохлаждение и лежала на соседней койке. На второй день двое солдат Абдуллы привели к ней Николаева в наручниках, и притворившийся спящим Димка подслушал их беседу. Оказалось, что экспедиция чудом спасла свои жизни. Летающие диски уничтожить не удалось, зато они сильно повредили десантный корабль, и сейчас везде идут ремонтные работы. От уничтожения экспедицию спас шторм, стихия очень быстро разбушевалась не на шутку, и летающие диски улетели. Буксировочный трос, которым дирижабль прикрепили к десантному кораблю, выдержал шторм, и дирижабль всё ещё болтается за кормой. Вроде как его вакуумный шар не пострадал, зато в гондолу через пробоины и распахнутый люк набралось много воды, дирижабль получил осадку и стал обузой. Пока шторм не стих, он сильно мешал движению поврежденного корабля, и командование обдумывало решение избавиться от дирижабля. Мешал тот факт, что где-то внутри гондолы остались два вакцинатора. Сейчас шторм утих, но отправить к дирижаблю поисковую команду не удается: оба катера получили серьёзные повреждения, пока заходили в док десантного корабля посреди шторма, а баркас, который укреплен на палубе, разнесло в клочья атакой летающего диска. Самого Николаева вновь взяли под стражу, потому что опасаются эксцессов, ведь террористка Вайс не получила антивируса и может мутировать в любую минуту. Полковник Левински заявил, что все решения относительно дальнейшей судьбы террористов будут озвучены на Готланде, и в случае неповиновения к ним будет применено оружие.

На следующий день Димку выписали, и он вернулся в свой кубрик. Там его поджидал Абдулла с новенькими лейтенантскими нашивками на офицерской форме Конфедерации Готланд. Он долго измывался над Димкой в присутствии всего взвода, заставляя его отжиматься, менять упор лежа на стойку «смирно» сто раз подряд, и ползать на время по корабельному коридору. Вонючий ублюдок был готов издеваться над ним до ночи, но на связь вышел вахтенный офицер и приказал Димке явиться в каюту компаний. Никаких компаний там не оказалось, зато был капитан Москвин, который уже стал майором. Димка его не сразу узнал, Москвин помолодел лет на пятнадцать и был бодрее и подвижнее самого Димки. Выяснилось, что он получил смертельную травму во время вхождения катеров в док десантного корабля, и доктор Иванов провел ему обработку крови. Результат оказался настолько поразителен, что следом за Москвиным обработку добровольно прошел министр Фишер, оба ученых из команды доктора Иванова и все морпехи элитного отряда Конфедерации, которые не участвовали в операции в тоннеле и потому уцелели.

Майор Москвин ознакомил Димку с приказом полковника, согласно которому Димка до прибытия на Готланд назначается конвоиром террористки Вайс, ему надлежит не отходить от неё ни на шаг, как только она покидает тюремный блок, и быть готовым уничтожить террористку в любую секунду. Дальнейшая Димкина судьба будет рассмотрена специальной комиссией на Готланде, она изучит все обстоятельства, сделает выводы и примет решение. Сам Москвин и пара его морпехов были в превосходном настроении и стебались над Димкой через каждый десяток слов по делу. Едва не плачущий от жестокой несправедливости Димка чего только о себе не услышал: он и дохляк, и дремучий тупица, и полный ноль в военном деле, и трус, и первобытный человек, и много чего ещё…

Короче, Димку высмеяли ни за что и отправили в лазарет, забирать оттуда террористку и переводить в тюремный блок. Но сразу выполнить этот приказ Димке не удалось, потому что для конвоирования он должен был быть во всеоружии, а его броня, оружие и снаряжение после пребывания в ледяной воде находились в ужасном состоянии. Никто из солдат Абдуллы не пожелал помочь своему вчерашнему командиру, и Димке пришлось самому надраивать снаряжение и выпрашивать у интенданта новые патроны взамен промокших. Там же выяснилось, что семидесятилетний интендант тоже прошел обработку Вильмана, и выглядит теперь не старше пятидесяти и смотрит на Димку, как на конкурента-неудачника. Желчный интендант заставил Димку написать отчет об обстоятельствах, при которых была допущена порча казенного имущества, и выдал ему патроны в самых грязных пачках. Вдоволь наглотавшись черной неблагодарности и махровой несправедливости, Димка снарядился и побрел в лазарет.

Там его настроение упало ещё ниже. Пока террористка Вайс переодевалась из больничного халата в свою форму под недвусмысленными взглядами помолодевших охранников лазарета, он подслушал разговор двух медиков. Они сидели в соседнем помещении и обсуждали результаты процедуры обработки крови «по Вильману». Оба были в восторге перед блестящими перспективами и возможностями, открывающимися после прохождения обработки, и сошлись на том, что необходимо как можно скорее порешать вопрос о том, чтобы они тоже прошли обработку. И обязательно до прибытия на Готланд, потому что там всё погрязнет в политике, и до простых людей обработка дойдет далеко не сразу. Потом террористка закончила одеваться, Димка надел на неё наручники и увел в тюремный блок. Возвращаться в кубрик, где его ждал Абдулла с остальными ублюдками, очень не хотелось, и Димка до самой ночи ходил по охваченному глобальным ремонтом кораблю. Всюду возились помолодевшие матросы, которых Димка бесил одним своим видом, и за несколько часов его послали столько раз, сколько не посылали за всю жизнь. В конце концов, наступило время отбоя, и в кубрик пришлось вернуться. Там его, конечно же, ждал Абдулла. Он прямо заявил, что, согласно приказу полковника, Димка до прибытия на Готланд назначен отдельной боевой единицей, отвечающей за конвойную службу, и Абдулла над ним не властен. Но это не значит, что Димке не придется заплатить за гибель Маги и остальных братьев по вере. Придет время, и Абдулла найдет способ с ним рассчитаться. На этом разговор был окончен, все разошлись по койкам, и Димка полночи не смог сомкнуть глаз.

Заснул он лишь под утро, но сон быстро превратился в кошмар, в котором Димка спасался от Абдуллы и остальных солдат, гонящихся за ним с мачете и криками «Аллах акбар». При чем тут «Аллах акбар», Димка не понимал, но думать об этом было некогда, он отчаянно стремился сохранить жизнь и бежал по узким коридорам десантного корабля. Коридоры были заполнены помолодевшими матросами и морпехами, проводящими ремонтные работы, и они всячески мешали Димке спасаться, пинались, ставили подножки и ругались матом. При этом свернуть из бесконечных коридоров было некуда, потому что вместо боковых проходов всюду были наглухо запечатанные каменные ворота из логова нацистов. Закончился кошмар и вовсе жутко: коридор привел Димку к черному зеву тоннеля, внутри которого смутно угадывался здоровенный белый силуэт… Проснулся Димка в липком холодном поту.

Весь следующий день его обуревали мрачные мысли. Чтобы не сталкиваться с Абдуллой и его ублюдками, Димка проводил свободное время в тюремном блоке, сидя в помещении охраны. Один раз он отвел террористку Вайс на осмотр в лазарет, потом по очереди выводил обоих на короткую прогулку на палубе. Не составляло труда заметить, что количество прошедших обработку престарелых матросов возросло за прошедшие сутки, всюду сновали помолодевшие морпехи, не скрывая приподнятого настроения. Во время прогулки Николаева все смотрели на него с нескрываемой ненавистью, впрочем, в брошенных на Димку взглядах дружелюбием тоже не пахло. А во время прогулки террористки Вайс ей раз сто пятьдесят сделали предложение сожительства. И пусть звучало это с издевкой и иронией, Димка видел, что каждый из тех, кто пытался стебать террористку, не откажется от своих слов, если та на полном серьёзе согласится.

После ужина Димкина работа на сегодня закончилась, но он не пошел в свой кубрик. Вместо этого Димка вернулся в тюремный блок, сел на стул в пустом помещении охраны и надолго задумался. В общем-то, обдумывать было нечего, ему всё стало понятно ещё днем. Но решиться на реализацию задуманного плана было очень страшно, и до самой полуночи Димка взвешивал «за» и «против». Последней каплей, переполнившей чашу его отчаяния, стало сообщение вахтенного офицера. Тот вышел в эфир и передал приказ полковника лейтенанту Абдулле явиться в командный пункт. Димка криво усмехнулся. Его в командный пункт полковник не вызывал, тем более ночью. Выходит, Абдулла там уже свой. Нашел способ подлизаться к полковнику, несмотря на то, что все резко помолодели и больше не нуждаются в услугах новичков. Димка вспомнил все злоключения, преследовавшие его во время этой злосчастной экспедиции. Престарелые морпехи всякий раз жаловались на возраст и не переставали брюзжать, что если бы не годы, они сделали бы всё сами и гораздо эффективнее молодёжи. Теперь, когда у них есть вакцинаторы, Димка стал не нужен. Он и так-то был не нужен, недаром его жизнью рисковали, не задумываясь, а теперь и подавно. Абдулла со своими ублюдками как-то пристроился, это понятно. Их семеро, они все заодно и подготовлены хорошо, всё-таки элита своего Анклава, им полковник найдет применение. А Димка теперь нужен только на роль пушечного мяса. И никакая карьера ему не светит ни через десять, ни через двадцать лет. Престарелых на Готланде не останется, заменять будет некого. Димка встал со стула и решительно направился к тюремному кубрику террористов. Он открыл слуховое окошко и приказал:

– Встать по углам! Лицом к стене! Руки назад!

– Чего ещё? – окрысился Николаев. – Ночь на дворе! Мы спим!

– Проспишь своё счастье! – отрезал Димка. – Пошевеливайтесь! Это в ваших интересах!

Террористы нехотя слезли с узких нар, на которых они умудрились улечься вдвоем, и разошлись по углам. Димка открыл дверь, зашел в камеру и на всякий случай приготовил пистолет.

– Без глупостей! – предупредил он. – А то стреляю! – И спешно надел на фанатиков наручники.

– Ну? – зло поинтересовался Николаев, оборачиваясь. – Какого черта нас подняли ночью?

Димка выглянул в коридор, убедился, что в пустом тюремном блоке никто не появился, зашел в камеру и запер дверь изнутри. Он сел на край нар, стараясь держаться подальше от террористов, и положил руку с пистолетом на колено, чтобы фанатики видели оружие и не горели желанием совершить нападение просто из-за того, что они фанатики.

– Поговорить надо, – Димка говорил тихо, чтобы не было слышно за дверью. – У меня к вам предложение. Моё личное, об этом никто не знает.

– О! Да ты у нас интриган! – желчно поморщилась террористка. – Или просто фиговый шпион?

– Отрабатываешь потерю репутации? – подхватил Николаев. – Чтобы получить обратно отобранные начальством регалии, надо выслужиться! Да посерьёзнее!

– Не получится выслужиться, – Димка скривился со смесью досады и злобы. – Я теперь никому не нужен! И ты тоже, Николаев! Половина корабля уже прошла обработку вакцинатором, другая половина стоит в очереди. Завтра тут не останется ни одного престарелого. Все в восторге от обработки, я слышал десятки разговоров. Они планируют жить вечно. На Готланде десять тысяч жителей, в основном солдаты, и если они все пройдут обработку, то такие, как я, им будут нужны только для работы на нефтедобывающей платформе или вообще как мясо на убой! Я для них конкурент, которого можно послать в какой-нибудь очередной лабиринт или тоннель! И ты тоже! Ты вообще Иммунный, то есть ариец, а значит, фанатик, нацист и террорист! Ты вечный враг, который может зайти в лабиринт или ещё куда, а остальные – не могут. Так что особо не надейся на светлое будущее, тебя всегда будут использовать там, куда другим не попасть. Только я думаю, что они уже попали везде, где хотели. Поэтому тебя просто тихо уберут. Подстроят несчастный случай, и всё.

– Зачем им меня убирать? – усмехнулся Николаев. – У нас с ними договор!

– У меня с ними тоже был договор, – Димка вернул ему ухмылку. – И чем все закончилось? Меня послали под угрозой смерти на смерть! В тоннель нацистов! Если бы убийца в белом камуфляже не спустился в шахту, я бы здесь сейчас не сидел. Все прекрасно понимали, что он меня убьет, но меня было не жаль, вот и отправили одного. А если не пойдешь – расстрел на месте. Наверное, это входит в договор или не противоречит ему! А ты для них вообще преграда, потому что у тебя есть она!

Димка ткнул стволом в террористку, и Николаев резким рывком сместился, закрывая её собой.

– В смысле, женщин на Готланде не хватает, – Димка поставил пистолет на предохранитель, но убирать не стал. Мало ли что. – Одна на двадцатерых! А она красивая, на неё желающих будут тысячи. Я знаю, я на Готланд с женой прилетел, так она от меня в первый же день ушла!

– Я не собираюсь от него уходить, – фыркнула террористка. – У нас будет семья и…

– У тебя, сто процентов, семья будет, – перебил её Димка. – Только вряд ли с ним. Забыла, как сегодня на прогулке была? Как только на Готланде все помолодеют, на тебя глаз положат очень серьезные люди! Бойфренда твоего уберут тихо и без скандала, чтобы ты ни о чем не догадалась, и всё, дальше ты сама рано или поздно перейдешь в другие руки. Им теперь торопиться некуда, они не стареют, а по одному донору в год – так это для десяти тысяч солдат не проблема! Заров миллион, их вообще разводить можно, как животных! Да и Чистых немало, сами знаете. Сидят в бункерах, как в клетках, их даже искать не надо!

Судя по физиономиям террористов, до сего момента они о подобном повороте событий не задумывались, но логику в Димкиных словах увидели. Особенно Николаев.

– Допустим, что такое возможно, – осторожно ответил он. – И что ты предлагаешь?

– Я предлагаю бежать, пока все заняты ремонтом, – заявил Димка. – Втроем. На дирижабле.

– В гондоле вода, – террористка задумалась, – но это не проблема. Я смотрела на него на прогулке. Дирижабль погрузился на метр, люк все ещё над уровнем моря. Значит, управление не повреждено, и взлететь мы сможем. Главное оторваться от поверхности, а там откроем бойницы турелей, они в полу, вода через них быстро уйдет. Но как мы доберемся до дирижабля? Баркас разбит, катера на ремонте, температура воды плюс два градуса, а плыть триста метров! Я плавать не умею!

– Мы по тросу спустимся, – объяснил Димка, – которым дирижабль к кораблю привязан. Соскользнем по тросу сверху вниз, у нас в Анклаве наблюдатели так перемещаются с вышек на крышах в убежища, если дождь начинается. Только надо взять какую-нибудь железку, чтобы без ладоней не остаться. Трос как раз идет сверху вниз от кормы до дирижабля и натянут хорошо. После того, как в гондолу воды набралось, она потяжелела, осела и трос вообще не провисает, даже при смене ветра. Инженеры говорят, что больше недели он не выдержит, оборвется.

– Можно попробовать, – согласилась террористка. – Главное, в воду не свалиться, когда до гондолы доберемся. Нужно сразу на крышу ладьи забираться, там есть технологический люк. Если удастся его открыть, то попадем внутрь. Но он заперт изнутри, замок мощный.

– У меня есть граната, – Димка достал из подсумка гранату старого времени. – Мы взорвем замок!

– Взрывать нельзя! – возразила террористка. – Граната осколочная, обшивку шара опять пробьём! Без вакуумных полостей мы никуда не улетим. Лучше взять с собой кусок троса, я привяжусь к нему, и вы спустите меня с крыши к входному люку. Он захлопнулся, но замок электронный, а аккумуляторы ещё работают.

– Подождите! – остановил их Николаев. – Мы не можем улетать! Инга не получила антивирус, а он есть только на Готланде! Она может мутировать! Мы должны вернуться на Готланд, получить антивирус и только потом бежать!

– Ничего у вас не получится, – отмахнулся Димка. – За вами будут следить, они не дураки, особенно после стольких побегов. Ты просто не доживешь до удачной возможности. Потому что ты всеобщий враг, у которого есть женщина. Тем более, красивая. Хотя на Готланде любая в цене.

– Если она мутирует, всё это не имеет смысла, – твердо произнес террорист.

– А ты сделай ей ребенка, – немедленно предложил Димка. Он недаром размышлял весь день. Он всё учел! – Беременные не мутируют. – Димка перевел взгляд на террористку: – Ты же хотела детей? Антивирус делает человека бесплодным! Получив его, детей у тебя уже никогда не будет. А без антивируса тебя на Готланд не пустят. Скорее всего, сделают тебе укол силой! А так ты родишь ребенка, а после этого пройдешь обработку крови. В гондоле осталось два вакцинатора! Один – мой, другой – ваш. Летим в Москву, в ваш Анклав, вы замолвите за меня слово перед своими. У вас же есть союзная община заров? Мы будем там жить первое время, а потом можно собрать экспедицию из прошедших обработку, найти какой-нибудь остров вроде Готланда, перебить там всех мутов и заров и жить спокойно и тихо, чтобы Конфедерация не нашла. Ну, или ещё как-нибудь… По рукам?

– Допустим, мы на минуту поверили, что тебя не прислал Левински, – Николаев глядел на него с подозрением, но Димкин аргумент насчет ребенка устроил обоих террористов, в чем с самого начала не было сомнений. – И приняли твое предложение. Когда бежим?

– Прямо сейчас! – Димка решительно встал с нар. – Сейчас ночь, темно, дирижабль с корабля вообще не видно, и по палубе идти проще. Все, кто не на вахте, спят. Остальные заняты ремонтом и просто так на палубу не выйдут, там холодно. И у полковника сейчас в командном пункте брифинг, они заняты обсуждением, им точно не до нас. Бежать надо сейчас! Завтра может быть поздно. Вдруг дирижабль утонет, или они сами его отцепят. На эту тему каждый день споры идут!

– Мы согласны! – заявила террористка, не дожидаясь реакции бойфренда, но Димка давно понял, что Николаев делает всё, как она скажет, и главное убедить её, а не его. Она повернулась к Димке спиной, протягивая к нему скованные руки: – Снимай наручники!

– На палубе сниму, – усмехнулся Димка. – Не вы одни мне не доверяете! Я тоже не хочу получить по башке и остаться лежать в камере, пока вы будете использовать мой план! Так что наручники я с вас на корме сниму. Можете на них по тросу ехать, цепи там прочные, выдержат. Сразу предупреждаю: я первый к дирижаблю еду, за мной она, ты – последний!

– Ага, сейчас! – вскинулся Николаев. – Ты что задумал, урод?! Трос обрубить, пока я на нем болтаться буду?!

– Сам ты урод арийский! – окрысился Димка. – Я не хочу, чтобы вы трос обрубили, пока на нем я буду болтаться! От вас всего можно ожидать! Так что я первый спускаюсь, а она – за мной! Я всё равно управлять вашим летающим гробом не умею, а она без тебя не полетит, ведь так? Так что вам ничего не угрожает, а мне нужна страховка!

– Не боишься, что мы тебя ночью прирежем? – язвительно усмехнулся Николаев.

– Боюсь, – не стал отпираться Димка. – Только выбора у меня немного. Абдулла может меня и здесь, на корабле, точно так же ночью зарезать. Выбросят тело за борт и скажут, типа, наверное, сам упал. И всем будет наплевать. Всю жизнь горбатиться на нефтяной платформе я тоже не хочу! А отправиться на ещё какую-нибудь миссию в качестве приманки или пушечного мяса – тем более. Поэтому я сюда и пришел. Вы мне будете обязаны спасением, я за это многого не прошу – один вакцинатор и место в дирижабле. До Москвы добираться придется долго, и сделать это втроем будет легче, чем вдвоем. Ну, так что? Мы договорились, или мне уходить?

– Договорились, сказала же! – Террористка бросила на Николаева недовольный взгляд, и тот сдулся. – Выводи нас отсюда быстрее! Пока болтаем, время идет! Вдруг охрана придет?

– Я ваша охрана, – успокоил её Димка. – Назначен отдельным приказом полковника! Поэтому выходить будете так, как обычно на прогулку идём. Если что, вы нанюхались дыма от сварочного аппарата, вам стало плохо, и я веду вас на палубу, на воздух! Понятно? Теперь выходим!

Димка отпер дверь, и террористы вышли из камеры, выстраиваясь друг за другом. Он пристроился следом, держа в руке пистолет, и повел их по корабельным коридорам. Корабельного персонала в составе ночной вахты было значительно меньше, чем та толпа, что шаталась по кораблю днем, но совсем незамеченными добраться до цели всё-таки не удалось. Повреждения, полученные десантным кораблем в бою с летающими дисками, были слишком многочисленными, ремонтные работы велись круглосуточно, и Димка трижды проходил мимо возящихся с каким-то инструментом матросов. Моряки смотрели на него и Николаева с легко угадывающейся враждебностью, потом буравили взглядом задницу террористки и возвращались к работе. Вопросов никто не задавал, к тому же террористка очень убедительно кашляла и делала вид, что ей душно и не хватает воздуха.

В общем, Димка изрядно перенервничал, но в итоге на палубу выбрались спокойно. На улице было темно и жутко холодно, зато на палубе никого не наблюдалось. Димка провел террористов в обход фонарей и освещенных зон прямо к корме, и через несколько минут ежесекундного ожидания тревоги они добрались до кормы. Здесь освещения не было, и в свете звезд видимость отличалась от нулевой совсем ненамного. Димка подошел к самому борту и нащупал трос, связывающий корабль с дирижаблем. Самого дирижабля не было видно, но трос был натянут, как струна, и уходил вдаль, теряясь в ночи. Димка понял, что для того, чтобы повиснуть на тросе, ему придется фактически шагнуть за борт, и его объял приступ страха. Об этом он как-то не подумал…

– Снимай наручники! – прошипела террористка. – Давай быстрее! Ты на чем поедешь?

– У меня тоже наручники есть… – срывающимся голосом промямлил Димка, шаря по карманам в поисках ключа. Он только сейчас понял, с какой высоты ему предстоит шагнуть в пропасть.

– Да быстрее же! – нервничала она, оглядываясь на освещенные корабельные надстройки. – Чего ты возишься? Володя! Посмотри, там есть, на что встать? За бортом? Я отсюда трос не вижу!

Николаев перегнулся через ограждение и всмотрелся в ночной мрак, оценивая обстановку.

– Там что-то вроде технологического выступа, – оценил он. – Сантиметров десять шириной. Нога уместится, надо только держаться крепче! До троса можно дотянуться, так что всё получится!

Димка наконец-то нашел ключи и принялся дрожащими руками расстегивать на террористке наручники. Ему предстоит перелезать через борт! Стоять над пропастью на одной ноге и тянуться к тросу одной рукой! Там ужасно высоко! Он достал из кармана заранее приготовленные для спуска наручники и нерешительно остановился возле борта.

– Ну?! – поторопил его Николаев. – Чего ты ждешь?! Давай, лезь, пока нас не хватились!

– Я… это… я сейчас… – Димка почувствовал, как дрожат колени. – Наручники только приготовлю.

– Ты их уже приготовил! – Николаев нервно оглянулся в сторону рубки. – Давай, быстрее!

– Он высоты боится! – насмешливо фыркнула террористка. – Что, это тебе не шокером закованных в наручники баб бить, да? Давай, катись уже! Вниз не смотри, сейчас темно, случайно пропасть не увидишь, поэтому не так страшно будет! Представь, что тут полметра высоты, и лезь!

Сказать оказалось гораздо легче, чем сделать, и процесс перелезания через борт дался Димке медленно и ценой огромных нервных потерь. Он чуть не потерял сознание от страха, когда оказался за бортом, в кромешной тьме, стоя на одной ноге. Ладони вспотели, и если бы он заранее не обмотал наручники тряпкой, то точно бы уронил их в воду. Как ему удалось зацепиться за трос, он и сам не помнил. Сознание прояснилось в ту секунду, когда Димка начал скольжение. Вот тогда ему стало по-настоящему страшно. Он мчался через непроглядный мрак на возрастающей скорости, в лицо хлестал ледяной ветер, руки мгновенно окоченели, и пальцы начали терять чувствительность. Он изо всех сил вцепился в кольца наручников и старался не смотреть вниз, туда, откуда слышался плеск волн, почти не видимых в свете редких звезд затянутого хмурой дымкой неба. Спуск оказался слишком долгим, дирижабль всё не появлялся, и Димка запаниковал, чувствуя, как слабеют руки. В результате столкновение с гондолой он едва не пропустил, и оно вышло очень болезненным. Окоченевшие кисти рук не удержали наручники, и Димка с воплем сорвался. Но тут же ударился грудью обо что-то твердое и инстинктивно схватился руками за какую-то скобу. Похоже, ему снова повезло – в этом месте на поверхности гондолы было за что ухватиться. Димка судорожно вскарабкался на крышу, упал на спину и попытался дыханием отогреть негнущиеся пальцы рук. Сквозь шелест слабых волн послышался шорох скользящих по канату наручников, раздался глухой удар, сопровождающийся сдавленным женским возгласом, и к Димке подползла террористка.

– Ты здесь? – уточнила она. – Я слышала, как ты кричал, думала, в море свалился!

– Руки замерзли, – пожаловался Димка. – Еле смог на крышу залезть. Где твой бойфренд?

– Сейчас появится, – уверенно ответила террористка. – За него не переживай, он сильный.

Димка не стал говорить, что ему плевать на Николаева, переживает он за себя, потому что если террорист сорвется и утонет, террористка может начать истерить, и всё испортит. Если бы не страх за собственную жизнь, Димка бы обязательно перерезал трос прямо сейчас и посмотрел, что из этого выйдет. Николаев утонет, это понятно. А вдруг террористка окажется поумнее и не откажется от побега? Попереживает денек-другой, а там, глядишь, станет Димкиной женой. Других людей всё равно нет. Ну, хотя бы до возвращения в Москву. Он мог бы использовать проверенный аргумент относительно беременности и невозможной во время неё мутации. Могло бы и получиться. Вот только в том случае, если террористка не оправдает его ожиданий в плане мозгов и всё-таки начнет верещать и ломать трагедию, то Димке конец. Её-то не убьют, она ценный товар, а вот Димку… Нет, Димке точно конец, особенно теперь, когда престарелые получили средство вечной молодости. Поэтому рисковать своей жизнью Димка не будет, это и без подвигов происходит слишком часто!

– Инга? Ты в порядке? – шорох каната сменился голосом Николаева. – Я слышал крик!

– Это Малинин чуть не убил себя об стену, – в её голосе слышалась насмешка. – Мы оба здесь!

– Хорошо, что трос натянут поверху, – констатировал Николаев. – Не пришлось ползти по нему по пояс в ледяной воде и утонуть от переохлаждения! Инга, найдите, за что держаться, я обрублю трос!

– Не надо! – возразила террористка. – Нас может закрутить на волнах! Сперва надо открыть люк!

– У нас веревки нет, на чем к люку спускаться? – не согласился Николаев. – Я обрублю трос подальше, насколько смогу, будет хотя бы пара метров! Держитесь крепче!

Он забрал у Димки мачете и уполз в темноту. Потом Димка услышал треск разрубаемого троса, дирижабль сильно дрогнул и закачался на волнах, теряя скорость. Николаев вернулся с обрывком троса, привязал им за ногу террористку и, упираясь в элементы конструкции креплений вакуумного шара, принялся спускать её с крыши гондолы вдоль борта, головой вниз.

– Левее! – послышался её голос. – Володя, левее, я не достаю до замка! Ещё метр!

Они провозились минут десять, потом раздался скрип распахивающейся двери и всплеск воды. В первую секунду Димка испугался, что террористка свалилась в воду, и выхватил пистолет. Если она утонула, то как поведет себя Николаев?! Но всё обошлось. Террористка открыла люк и сумела пробраться в гондолу, там воды по колено, поэтому Димка и слышал всплеск. Она изнутри открыла какой-то технологический люк в крыше, и Димка с Николаевым спустились внутрь. В ледяной воде было неимоверно холодно, и Димку начала бить дрожь. Террористка, пока висела на веревке, переохладилась ещё сильнее, её трясло, и она едва шевелилась.

– Надо взлетать немедленно! – Николаев схватил её на руки и потащил к штурвальному колесу. – Так мы сможем слить воду! Иначе замерзнем насмерть прямо тут! Инга, взлетай, я к турелям!

Полуживой Димка влез на спинку какой-то лавки, выбираясь из воды, и понял, что от жуткого холода перестает чувствовать тело. Внутри гондолы зажглось освещение, где-то вверху глухо зашумели какие-то механизмы, что-то затрещало, и дирижабль содрогнулся. Николаев прокричал что-то про отопление и побежал щелкать какими-то рубильниками и переключателями. Гондолу с каждой секундой трясло всё сильнее, и окоченевший Димка едва не свалился со спинки лавки в плещущуюся воду. Вцепившаяся в штурвальное колесо террористка посинела от переохлаждения и, похоже, стояла на ногах только потому, что держалась за рулевое управление. Толка от неё не было, и Николаев метался по гондоле, делая всё сразу. Наконец, трясущийся, словно шейкер, дирижабль начал натужно подниматься и вылезать из воды. Террористка попыталась сделать что-то полезное, но не удержалась на ногах и упала на четвереньки, оказываясь по локоть в воде. Николаев бросился к ней, и дирижабль снова просел. Да брось ты её, дебил, отстраненно подумал замерзающий Димка, дирижабль надо поднимать, а не бабе задницу вылизывать. Пока вылизывать будешь, все погибнем, и она в том числе. Похоже, в заполненной розовой мочой башке Николаева мозг давно захлебнулся, и он этого не понимал. Идиот, что-то там причитая, возился с террористкой, пытаясь поднять её на ноги, но та была, словно мешок, и лишь невнятно мычала ему в ответ. Тут случилось чудо – у Николаева заработала какая-то часть мозга, и до него дошла вся прелесть сложившейся ситуации. Он оставил ничего не соображающую террористку стоять в ледяной воде на карачках и ринулся орудовать элементами управления дирижабля. Летающий гроб опять затрясся и снова полез вверх. На этот раз дирижабль оторвался от воды и завис с креном на левый борт.

– Турели! – Николаев, разбрасывая брызги, вновь подбежал к террористке. – Инга, держи дирижабль прямо! Я открою бойницы турелей и солью воду!

Он выдернул её из воды и буквально повесил на рулевое колесо. Она навалилась на штурвал, чтобы не упасть, и неуклюжими медленными движениями принялась что-то делать с какими-то рычагами или чем-то ещё. Николаев побежал к ближайшей турели, уперся ногами в пол и схватился за рычаг, открывающий размещенный в полу орудийный порт. Его руки дважды промахнулись мимо рычага, и Димка понял, что террорист замерз не меньше остальных. Ему надо помочь, иначе все замерзнем, мелькнула отстраненная мысль, и Димка слез с лавки. Ледяная вода впилась в промокшие обледеневшие ноги, дыхание перехватило, и легкие чуть не свело судорогой. Сипящий от боли и холода Димка доплелся до Николаева, и они вместе уперлись в рычаг. Крышка орудийного порта поддалась, заслонка отошла в сторону, и турель вывалилась в порт, занимая штатное положение. Димка не удержался на ногах и упал лицом прямо на пулеметные рукояти, разбивая в кровь губы.

– Держись! – просипел Николаев. – Сейчас вода уйдет! Я опущу вторую турель!

Он, шаркая по воде, побрел ко второй турели, и Димка увидел, как уровень воды в гондоле понижается. После открытия второго орудийного порта вода слилась за минуту, дирижабль перестал трястись и начал подниматься вверх. Димка, опираясь на пулемет, встал на ноги и начал озираться в поисках вакцинаторов. Оба устройства обнаружились в самом конце гондолы. Они застряли за сундуками, за которыми прятался престарелый фанатик, который взял в заложники мистера Фишера и которого убил Димка. Значит, все это время они лежали в воде. Если они испортились, то Димкина ценность снова окажется близка к нулю, так и не поднявшись. Он заставил себя отлепиться от пулемета и, с трудом переставляя ноги, поковылял к вакцинаторам. Позади него Николаев возился с террористкой, кажется, тащил её к печке или элементам обогрева. Димке тоже надо туда, но сначала он доберется до вакцинаторов…

Луч яркого света ударил откуда-то снаружи и снизу в носовую часть гондолы, пробиваясь через лобовое стекло, и Димка услышал смутный звук стрельбы автоматической пушки. В двух метрах перед ним, в полу у левого борта, образовалась цепь пробоин, мгновенно отразившихся на правом борту ближе к потолку.

– Нас заметили! – закричал Николаев. – Они открыли огонь! Малинин! К турелям! – Террорист бросился к ближайшему пулемету. – Бей по прожекторам! У нас патроны в герметичных коробках, стрелять будут, давай, быстрее! Пока нас на куски не разнесло!

Он подбежал к турели, отцепил от неё промокшую патронную коробку, схватил из упоров новую и быстрыми движениями перезарядил пулемет. Пока Димка, не чувствуя ног, добрался до второго пулемета, Николаев успел открыть огонь. Луч прожектора погас, и в следующую секунду что-то сильно ударило Димку в грудь, отдаваясь по замороженному телу тупой болью, и Димка осел на дырявый пол. Рот наполнился кровью, он попытался ощупать место удара, но потерявшие чувствительность пальцы ничего не ощущали. Тогда Димка склонил голову и с ужасом увидел густой кровавый ручеек, лениво вытекающий из разодранной в клочья форменной куртки. Димка понял, что его убили, и отчаянно закричал, утопая в бездне животного ужаса. На тело навалилась непреодолимая тяжесть, глаза заволокло красной пеленой, легкие застыли, и кричать стало нечем. Панически выпученные глаза закрылись, и Димка канул в пучину боли и страха.

Грохот молотка, колотящего по железу, ворвался в бесцветное забытьё, и Димка открыл глаза. Но вместо потустороннего мира вокруг обнаружилась всё та же гондола дирижабля террористов. Димка как-то очень неудобно лежал на полу, и взгляд его упирался в спину Николаева. Тот стоял на четвереньках в паре шагов и ударами молотка заравнивал пробоину в полу. Димка вспомнил об ужасной ране и схватился за грудь. Пальцы уперлись в разодранную куртку, заскорузлую от засохшей крови, но раны не было. Зато он понял, почему ему так неудобно – на нем был надет вакцинатор, и Димка лежал прямо на устройстве, из-за чего голова и ноги были ниже спины.

– Очнулся? – Николаев обернулся и смерил его взглядом. – Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю, – Димка прислушался к ощущениям. – Нормально, вроде. Ничего не болит.

Димка встал, подвигал руками-ногами и раздвинул рваные лоскуты куртки. От раны остался красный воспаленный шрам в виде большого пятна неправильной формы, но боли точно не было.

– Рана зажила, в остальном всё нормально, – Димка осмотрелся и увидел террористку. Она была без сознания, вся в запекшейся крови, и лежала на лавке со вторым вакцинатором за спиной. – Сильно её подстрелили? Это чудо, что нам удалось уйти! Как всё произошло? – На мгновение его поразила страшная догадка: – Нас сбили? Мы не можем лететь?

– Мы в воздухе, – Николаев отложил молоток и направился к террористке. – Повезло, в вакуумный шар они не попали. Зато гондолу насквозь в шести местах прошило, чуть пополам не перерезало. Хорошо, что у них всего два мощных прожектора были, я успел их разбить. Ночь была пасмурная, в темноте нам удалось уйти. Да они особо и не преследовали. Я так понимаю, они нас хватились, когда я буксировочный трос перерубил, и корабль лишился нагрузки. Но не сразу поняли, что дирижабль угоняют. – Он склонился над террористкой и прислушался к её дыханию. – До них дошло, только когда мы свет внутри включили. К тому времени корабль километра на два ушел, поэтому без прожекторов ночью им ничего не светило. Они даже стрелять перестали сразу. – Николаев скривился и кивнул на прошитое очередью лобовое стекло: – Но вам хватило.

– Я помню, в грудь ударило сильно, – Димка окинул взглядом испещренную пробоинами гондолу.

– Ты получил смертельное ранение, – Николаев коснулся губами лба террористки: – Вроде температуры нет. Почему она не приходит в себя? – И продолжил: – И Инга тоже. Ей пробило печень через секунду после того, как я обернулся на твой крик. И ещё один осколок прошел под сердцем. Я ничем вам помочь не мог, вы бы умерли через пару минут. Я в тот момент был в ужасе… – Он поправил террористке заляпанную кровью косу. – И вдруг у меня перед глазами встаёт картина: мы в лаборатории нацистов, смотрим видеожурнал Вильмана, и на экране тот курчавый тип режет себе скальпелем руку. И она у него за пять минут затягивается… В общем, я добежал до этих вакцинаторов и надел их на вас. Боялся, что они промокли и испортились, но ничего, заработали. Правда, включать было тяжело.

– Что-то с панелями управления? – Димка заторопился проверить устройство. – Они разбились?

– Управление цело, – успокоил его Николаев. – Оказалось, что я не могу им пользоваться. Когда я нажимал на кнопки, на дисплее возникала надпись «Вы не можете владеть этим устройством». Пришлось брать вас за руки и тыкать в сенсоры вашими пальцами. Тогда заработало. Только теперь эта фигня закреплена за вами. Но, я так понимаю, ты хотел себе вакцинатор, так что проблем нет.

– Второе устройство теперь принадлежит ей? – на всякий случай уточнил Димка.

– Да, – Николаев вновь склонился над террористкой. – Я не стал ждать, вы могли умереть в любой момент, поэтому я сразу нацепил эту фигню на каждого из вас… Инга? Инга, ты меня слышишь?

Террористка вяло зашевелилась и открыла глаза, обводя окружающее пространство мутным взглядом. Взгляд быстро прояснился, она узнала Николаева, и они заговорили, ужасно довольные друг другом. Димка деликатно отступил на пару шагов, сделал вид, что разглядывает пробоины в борту гондолы, и прислушался к их разговору. Вроде бы ничего агрессивного в его адрес не говорилось, хотя, сейчас они вообще ничего о нем не говорили. Стоит быть настороже, мало ли что им в голову взбредет, точнее, ей. Николаев-то Димку убивать не станет, иначе не стал бы тратить на него вакцинатор. За такое сокровище можно пол-Москвы купить! Если не всю, да ещё с потрохами. Но Николаев наивный дурачок-идеалист, а вот террористка коварная, сама себе на уме, её Димка раскусил сразу. Она вертит Николаевым, как хочет, и этот тюфяк и рад вертеться. Но Димку не обманешь, он в шкуре Николаева уже побывал, и теперь знает, что почем! За террористкой нужно внимательно следить, у неё тоже есть вакцинатор, и Димка ей не нужен. Кто знает, чего она замышляет против него? Всё-таки он был её конвоиром и пару раз чуть не пристрелил, да и шокером ей от него доставалось. Вдруг террористка затаила зло и готовит месть? Можно прямо сказать – Димке очень повезло, что их ранили обоих одновременно. Уцелей террористка, так ещё не факт, что она позволила бы Николаеву спасти Димку.

– Какой чудесный прибор, – террористка сняла с себя вакцинатор, и оба фанатика принялись разглядывать причудливую конструкцию. – Я думала, что это ужасное изобретение фашистов, из-за которого люди в погоне за свежей кровью истребят сами себя, но у него есть и полезное применение!

– Я не верил, что вас можно спасти, – признался Николаев. – Но от отчаяния был готов попробовать что угодно! И он сработал! Кровотечение у тебя остановилось сразу же, через минуту дыхание стало ровным, а через полчаса вместо ран уже были шрамы.

– Почему они такие уродливые и воспаленные? – недовольно поморщилась террористка. – Они испортили мне всю кожу! Я выгляжу теперь ужасно!

– Зато ты жива! – возразил Николаев. – А шрамы, я думаю, со временем станут под цвет кожи и уменьшатся. И вообще, мне на них наплевать! Я люблю тебя с любыми шрамами!

Он полез к ней целоваться, она вроде сначала охотно с ним облизывалась, а потом опечалилась:

– Раз я прошла обработку, то теперь у меня никогда не будет детей… – Она смахнула слезу.

– Это очень грустно, – согласился с ней Николаев, и тут же поспешил ободрить: – Но жизнь на этом не заканчивается. В конце концов, на детях свет клином не сошелся. Теперь ты будешь жить очень долго и сможешь сделать много полезного. С вакцинатором ты сможешь спасать жизни сотен, может даже тысяч людей, которым иначе грозит неминуемая смерть!

– И ты туда же! – террористка зло поморщилась. – Мать всегда упрекала отца за то, что он вечно пропадает, Аллах знает где, и спасает мир, а собственная семья видит его раз в пятилетку! А он заявлял, что люди, не высовывающие нос дальше собственной семьи, эгоисты, мало чем отличающиеся от животных. Потому что, мол, и животные заботятся о выводке, и многие из них живут парами, и некоторые даже всю жизнь, но это не делает их людьми. Заботиться о собственном потомстве – это инстинкт, данный человеку как механизм сохранения вида. Но это всё равно инстинкт, хоть и благой. А инстинкты управляют животными. Человек же, мол, сам управляет своими инстинктами. Поэтому заботиться о семье – это не подвиг, а неотъемлемая обязанность, вроде дыхания и приема пищи. Но в дополнение к животным инстинктам человек должен ещё делать что-то, что доказывает, что он Человек, а не просто примат, умеющий разговаривать, носить одежду и удовлетворять свои инстинкты и потребности. Отец был одержим желанием делать что-то ради совершенно чужих ему людей, спасением человечества и прочей ерундой, которая в результате привела его к гибели! Володенька, любимый, обещай мне, что ты не будешь таким же! Обещай, что мы всегда будем вместе и что мне не придется месяцами ждать тебя в тоскливом одиночестве, как мать ждала отца! Обещай!

– Нам вовсе не обязательно расставаться, – попытался отмазаться Николаев, и Димка мысленно закатил глаза. О, господи, вот болван! Да пообещай ты ей что угодно! У неё вакцинатор, она теперь ценнее тебя в миллион раз! Откуда ты знаешь, что будет завтра? Откуда ты знаешь, что она не поступит, как Зарине, когда увидит в сто раз более выгодный вариант, чем ты? Но наивный дурачок продолжил нести чушь: – Мы можем быть вместе всегда и везде, даже в бою…

– Володя! Обещай мне! – грамотно заистерила террористка. – Мне осточертело это спасение мира! Я хочу простого женского счастья! Своего собственного, а не всеобщего! Я сыта по горло борьбой за всеобщее благо! В результате этой долбаной борьбы у меня не осталось никого, кроме тебя! Обещай, что больше никаких спасений мира не будет! Обещай немедленно!

Булькающий заполнившей голову розовой мочой тряпка-дурачок Николаев наконец-то пообещал, и террористка сменила гнев на милость. В качестве поощрения за правильно выполненную команду она даже поцеловала его, и Димке стало немного спокойнее. В конце концов, в сражения она точно не рвётся, значит, долететь до Москвы шансы есть. Лишь бы летающий гроб выдержал. И этот момент стоило прояснить как можно раньше. Вся гондола в дырах, террористам не облизываться надо, а повреждения ремонтировать! Димка деликатно кашлянул и поинтересовался:

– Долго нам придется лететь? – и со знанием дела конкретизировал: – Топлива хватит?

– У нас всё на солнечных батареях, – Николаев отлип от террористки и подошел к простреленному борту. – Аккумуляторы целы, двигатели и вакуумный шар тоже, так что с полетом проблем не будет. Систему отопления я за ночь починил, пока вы без сознания были, но у нас очень много пробоин, теплопотеря большая, нужно все дыры залатать. Пока не залатаем, на воду сесть не сможем.

– Зачем нам приземляться на воду? – Димка поймал себя на мысли, что речь идет о полетах, но он не чувствует страха перед высотой. Это его ободрило. Может, ему и качка теперь не страшна?

– У нас еды нет, – объяснил Николаев. – Конфедераты пока вакуумный шар заваривали, всё выгребли. Воды тоже нет, но есть термоопреснитель, в рабочем состоянии. Я утром сбрасывал ведро за борт, сделал воды пару литров, этого надолго не хватит. Нам надо сесть на воду, наловить рыбы и заготовить воды. Суши поблизости нет, но если и появится, то я бы не стал там приземляться. Из оружия у нас только твой пистолет без патронов, потому что всё промокло, и пулеметы на турелях, но к ним боеприпасов по одной коробке. И они стреляют только вниз, если приземлимся, останемся безоружными. Кто знает, что там, на суше… Да и когда ещё она появится. Если пробоины заклепаем, то мощность двигателей возрастет, и мы сможем выдать скорость километров сто двадцать в час. Компас работает, так что приблизительное направление я задал, позже разберемся с нашим местоположением и скорректируем курс.

– Сто двадцать километров в час? – удивился Димка. Летающий гроб имеет гораздо большую скорость, чем десантный корабль! Раньше он об этом как-то не задумывался. – Может, тогда не стоит рисковать со всеми этими посадками? Так долетим, без посадок! Немного поголодаем, и всё.

– «Немного» – не получится, – покачал головой Николаев. – Под нами одна вода, привязаться не к чему, но по грубым подсчетам до Москвы тысяч двенадцать километров. Это сто часов безостановочного полета, и то, если ветер не изменится и нас с курса не снесет. Четверо суток без еды и воды мы не выдержим, не говоря о том, что полет может затянуться. Я точно не выдержу, не знаю, как вы после этой обработки… Инга, ты как себя чувствуешь?

– Отлично, – террористка прислушалась к себе. – Только пить очень хочется. И есть.

С этим Димка спорить не стал, есть и вправду хотелось. Пришлось вместе с террористами законопачивать пробоины. Занятие это оказалось не из лёгких, у Димки получалось плохо, работы шли медленно. Повезло хоть, что в сундуках, за которыми застряли вакцинаторы, нашлось достаточное количество различного материала, и было чем чинить. Чтобы заделать все пробоины ниже ватерлинии, потребовались почти сутки, и к моменту приводнения Димка страдал от голода так сильно, что никаких вопросов о целесообразности рыбалки не возникало. На ловлю рыбы, заготовку воды и приготовление пищи ушло ещё полдня, и единственное, что помогало Димке держаться, был его вакцинатор с многозначительным номером «1» на борту. Один взгляд на него погружал Димку в мечты о перспективах, которые неизбежно принесет ему обладание этим устройством. В идеале бы избавиться от террористки со вторым вакцинатором, чтобы стать уникальным монополистом, но без неё Николаев может оказаться неуправляем, а без них обоих Димка никуда не долетит. Но были и приятные моменты: морской болезни Димка больше не боялся, хронический насморк исчез, и вечно ноющее бедро прекратило болеть, чего не случалось чуть ли не год. А ещё он до кости порезал палец, пока чистил рыбу, но порез полностью зажил за пять минут.

Полет до Москвы занял вдвое больше времени, чем рассчитывал Николаев. Сначала выяснилось, что за ночь дирижабль сильно снесло в другую сторону и первоначальный курс оказался неверным. Потом начались ветра, дважды пришлось спасаться от штормового фронта, и оба раза им удавалось выйти из него с огромным трудом. После того как добрались до материка, начались проблемы с добычей пищи. Озера кишели мутами, приводниться не получалось, и Николаев приноровился выискивать дичь в бинокль и убивать её короткими очередями турели. Но спуститься и забрать добычу было непросто, зачастую до неё раньше добирались хищники или муты, а иногда на выстрелы откуда ни возьмись сбегалось столько мутантов, что приземляться было бесполезно, хотя сверху казалось, что местность внизу совершенно безлюдна. Спасало то, что на высоте полета дирижабля было холодно, и добытое мясо не портилось сразу. Добычу просто вывешивали за борт, и она замерзала, словно ледышка.

Отдельную опасность представляли крупные города. Николаев опасался, что где-нибудь могут находиться Чистые, у которых найдутся крупнокалиберные пулеметы или собственный дирижабль. Доктор Иванов, помнится, рассказывал, что Чистых в Европе не осталось нигде, кроме России и, кажется, Польши, в этом Димка уверен не был, потому что географию знал слабо и название второй страны попросту забыл. Но, мало ли, вдруг где-нибудь ещё сохранился какой-нибудь Анклав? Да и заров везде полно, вон, престарелые террористы Кирилл с Фридрихом, они ведь не с рогатками на Готланд явились! Короче, Николаев заявил, что все крупные города надо облетать стороной, и все с ним всецело согласились. В результате путь получился довольно-таки ломаным и долгим. Хорошо ещё, что террористы в своё время готовились к полетам, у них были какие-то старые карты и элементарные представления о том, как по ним летать.

К исходу восьмых суток дирижабль достиг пригородов Москвы. Над городом висели грозовые тучи, хлестал ливень, гремел гром, то и дело вспыхивали кривые разряды молний. Лететь дальше никто не рискнул, и все сочли правильным отойти от города подальше и переждать. Утром ливень сменился ярким солнцем, и в целях безопасности пришлось подняться повыше. Террористы взяли курс на свой Анклав в Крылатском, и Димка надел на себя вакцинатор, для надежности. В Анклав их, конечно, не пустят, они хоть и не зары, но вирус распространяют не хуже. Значит, их поселят в общине МГУ, которую прикормил Анклав Крылатского. И пока там все не осознают бесценность Димки, с вакцинатором лучше не расставаться.

– Дом, милый дом, я тебя вижу! – театрально воскликнула террористка, разглядывая в законопаченное чем придется простреленное лобовое стекло приближающиеся кварталы, но тут же насторожилась: – Володя, там всё сильно изменилось… Я не узнаю периметр…

– Наверное, после нападения Клён перестроил оборону, – предположил Николаев. – Нас видят?

– Да, наблюдательный пост на крыше нас точно заметил, – террористка поднесла к глазам бинокль. – Далеко, видно плохо… Кажется, они по рации разговаривают… Что?!.. Володя! Они разворачивают пулемет! – Она резко развернулась правее: – И на второй крыше тоже! Поднимайся!!!

Николаев рванулся орудовать элементами управления, и дирижабль стал набирать высоту. Пулеметы на крышах домов открыли огонь, несколько пуль ударили в гондолу, но пробить металл не смогли, дирижабль уходил всё выше, и расстояние было слишком большим для эффективного поражения. Николаев заложил вираж, сбросил скорость и обернулся к Димке:

– Дай рацию! Наш передатчик разбило вдребезги очередью, когда бежали. Его не починить. Но, может, твою рацию можно настроить на частоту нашего Анклава. Надо связаться с ними и выяснить, чего они в нас палят. У меня недобрые предчувствия. После того, как мы улетели из Москвы, на Анклав было совершено нападение. Чем это закончилось, мы не знаем.

Димка не стал мешать и рацию отдал. Но то ли частоты морпехов Конфедерации вообще никак не совпадали с частотами Анклава в Крылатском, то ли Николаев делал что-то неправильно, но связаться ему ни с кем не удалось. После получаса бесплодных попыток рация разрядилась, и эту затею пришлось оставить. Мрачные террористы, лишившиеся позитивного настроения, разговаривали друг с другом полунамеками, смысла которых Димка не понимал в силу того, что в делах Крылатского Анклава не разбирался и никаких имён оттуда не знал.

– Что нам делать? – подытожила беседу террористка. – Заходить на вторую попытку я не хочу. Нам и так повезло, что не пробили шар! Наше везение может закончиться!

– Полетели в МГУ, – предложил Николаев. – Там должны знать, что произошло!

Террористка согласилась, Николаев принялся разворачивать дирижабль и замер в недоумении.

– Что случилось? – Террористка заметила его взгляд и посмотрела в лобовое стекло. – Аллах милостивый! А где МГУ?! Я не вижу его высотку! Запускай двигатели! Нужно подойти ближе!

Вскоре ситуация стала совсем фиговой. Дирижабль добрался до того места, где должна была стоять высотка МГУ, и завис над огромной грудой закопченных развалин. Высотки не было. Её разворотило подчистую, превратив в невысокое, но обширное поле руин. Местность вокруг хранила следы сильнейшего пожара, всё выгорело на километр вокруг, если не больше. Если тут когда-то и жило племя заров, то они или погибли во время того, что тут произошло, или ушли отсюда незадолго до этого. Судя по тому, что видят его глаза, Димка был уверен в первом варианте. И это было совсем плохо, потому что теперь лететь было некуда. Умирать с вожделенным вакцинатором за плечами от пули ничего не знающего следопыта или арбалетного болта тупого зара Димке совсем не хотелось.

– Володя, смотри! – Изучающая россыпи развалин террористка протянула Николаеву бинокль. – Вон там, левее, где из руин балки торчат! Кто-то машет тряпкой! Может, это кто-то из наших?

Димка присмотрелся и заметил одинокую человеческую фигуру, размахивающую грязной тряпкой, чем-то вроде куртки, насаженной, похоже, на саблю. Это, однозначно, зар, потому что на нем нет снаряжения Чистых. И он знает, что такое дирижабль, потому что не боится и не прячется, а пытается привлечь к себе внимание. Николаев пришел к такому же выводу, но подстраховался:

– Инга, иди к турели! – Он повел дирижабль на снижение. – Малинин, ты тоже! Смотрите в оба!

Димка занял место за пулеметом и самым тщательным образом принялся осматривать руины. Сюрпризы ему сейчас не нужны! И точно, тип с саблей оказался не один. В развалинах неподалеку от него, под нагромождением обломков обнаружилось нечто вроде норы. Похоже, она вела через сплошной завал в глубь руин, и рядом с входом была прислонена массивная бетонная плита. Увидев её, Димка сразу понял, что ею запирают нору от мутов во время дождя и на ночь. Значит, некоторые из местных заров всё-таки выжили и скрываются в этой норе, потому что в одиночку такую плиту не сдвинуть.

– Я узнаю его! – заявила террористка. – Это Саша Лукашенко!

– Сашка? – Николаев оглянулся. – Сбрось ему лестницу, ниже спускаться опасно, может швырнуть ветром, если заденем за развалины – разобьём гондолу!

Террористка открыла люк и выбросила вниз веревочную лестницу. К счастью, вопреки Димкиным опасениям, из развалин стрелять никто не стал, и спустя минуту на борт поднялся крепкий зар, одетый в изорванные одежды, сильно вымазанные сажей. Увидев террористов без скафандров, зар удивился и огорчился, но, услышав краткое объяснение Николаева, воспрял духом.

– А этот прибор, – он указал на вакцинатор террористки, – ещё кого-нибудь может вылечить? У нас двое раненых при смерти, совсем молодые девчонки! Мы пытались их выходить, но всё впустую.

– Этот прибор может вылечить всех! – начал, было, Николаев, но увидел истеричный взгляд террористки и сбавил обороты: – То есть, я имею в виду, что несколько человек он точно вылечит. Саня, что здесь произошло? Нас обстрелял собственный Анклав! Что случилось с МГУ? Где все?!

– Ваш Анклав уже не ваш, – зло насупился зар. – После вашего отлета на всех нас напала объединенная армия Анклавов. Атаковали сразу везде, и ваш Анклав, и МГУ. Они не пожалели ничего, даже пригнали два настоящих танка старого времени, видимо, расконсервировали какие-то неприкосновенные запасы. Ваши поначалу держали оборону, но потом Клену ударили в спину.

– Что?! – не поверил Николаев. – Не может быть! Кто?!

– Данаифар, – зар криво усмехнулся. – Он заранее обо всём договорился с другими Анклавами. Подготовил отряд предателей и ударил по вашим прямо в бункере. Говорят, он лично убил Клёна в спину… – Зар перевел взгляд на террористку и замялся: – Твою мать ранили и… в общем, она почти сразу мутировала. Извини, Инга… Мне жаль… Никто не ожидал, она так долго жила…

Террористка печально закрыла глаза, и Николаев сжал ей ладонь. Зар продолжил рассказ:

– Короче, ваших всех перебили, теперь в Анклаве всем заправляют люди Данаифара, а он там главный. Остальные Анклавы с этим согласились, он им за это что-то там делает, я не знаю подробностей. У нас предателей не было, мы держались, сколько могли. Оружия нам Клен успел поставить достаточно, поэтому объединенная армия не смогла захватить высотку сразу. Они понесли потери и взяли нас в осаду. А на третьи сутки вдруг неожиданно перестали обстреливать и отступили. Мы решили, что победили, все обрадовались, собирались устроить праздник… и тут всё взорвалось. Никто даже понять ничего не успел, всё вокруг смело за полсекунды! Я ночь без сознания пролежал, очнулся – кругом сплошные обломки, и я под завалом. Два дня наверх выкапывался, слышал, как люди кричат… многих засыпало заживо, руки-ноги подробило, умирали долго… некоторые мутировали раньше, чем истекли кровью… неделю хрипели из-под завалов…

Зар тяжело вздохнул и на мгновение умолк, вспоминая жуткие подробности произошедшего.

– Я как выбрался, хотел сразу начать выкапывать, кого смогу, но от голода сил совсем не было. Отлежался пару часов и пошел в наши сады, поискать хоть какой-то еды. В это время сюда вернулась объединенная армия Анклавов. Развалины окружили и зачистили с применением огнеметов. А куда не смогли залить напалма – набросали бутылок с ядовитым газом. В общем, почти сутки добивали всех, кого только находили. Я подслушал разговор двух офицеров, их взводы участвовали в зачистке. Они говорили, что по нам выпустили какие-то «Искандеры», это то ли ракета, то ли очень большая летающая бомба… Стреляли из-под Москвы, из какого-то очень сильного Анклава, они его называли подземным штабом РВСН, кажется. Я не уверен, что расслышал точно, речь Чистых через противогазы не всегда слышно внятно, и я на дереве прятался, высоко было… Потом Чистые подожгли наши сады и ушли. Двое суток пожары бушевали, потом дождь пошел. Огонь погас, и сюда явилось тысяч десять мутов. Копались в руинах, дрались за трупы…

– Сколько людей уцелело? – Николаев посмотрел в распахнутый люк, и на его незамысловатой физиономии ясно отпечаталось стремление всё бросить и немедленно ринуться выкапывать выживших. Димка мысленно схватился рукой за лицо. Ничего, что прошло более полугода?

– Пара десятков, – сумрачно ответил зар. – Те, кому повезло выжить, и те, кто не умер под завалами от напалма, голода и ядовитого газа. Мы откопали, кого смогли, но почти все были сильно переломаны… лекарств у нас нет… началось заражение крови, столбняк… Короче, нас теперь всего семеро, из них трое раненых, но девушки скоро умрут, у них начинается гангрена… Мы хотели отрубить одной из них гниющую ногу, но потом передумали. Куда ей без ноги? Один фиг не жилец.

– Инга! – Николаев обернулся к террористке. – Мы должны им помочь! Вдруг обработка крови способна вылечить гангрену? Надо хотя бы попытаться! Бери вакцинатор, мы идем к раненым!

– И оставим дирижабль без присмотра? – возразила террористка. Она кивнула в Димкину сторону: – Он не умеет им управлять! Может, лучше возьмешь его? У него тоже вакцинатор!

– Я готов! – немедленно откликнулся Димка. Позиция террористки его устраивает. Во-первых, будет полезно испытать вакцинатор в действии, чтобы представлять степень его возможностей. От этого будет зависеть цена на Димкины услуги в будущем. Во-вторых, ему пора обрастать если не сторонниками, то, по крайней мере, обязанными, ну или просто клиентурой. Чем сильнее он прославится, тем больше их будет. И тем большим будет доход. – Мисс Вайс права! Я не умею управлять дирижаблем, если с ним что-нибудь случится, что мы будем делать?! А с вакцинатором я справлюсь, ведь это устройство ТОЛЬКО МОЁ, и НИКТО, КРОМЕ МЕНЯ не сможет его запустить! – Димка с легким нажимом выделил нужные слова, чтобы подчеркнуть их важность.

– Саня, показывай дорогу! – Николаев заспешил к люку, даже не дослушав, и все принялись спускаться по веревочной лестнице, подозрительно похрустывающей узлами.

Зар с саблей провел их через конкретно ноголомные развалины к той норе, до которой Димка пока добрался, ему самому чуть не потребовалась медицинская помощь. Нора оказалась узкой и на удивление глубокой, она вела в практически напрочь разрушенные подвалы МГУ, шла с сильным уклоном, и сорваться было раз плюнуть. Зары это тоже понимали, поэтому расставили среди бетонных обломков какие-то примитивные, жутко коптящие светильники, и натянули веревку, чтобы было за что держаться. Благодаря этому и спустились. В подвале было темно, дымно и смрадно, чадил костер, воняло гниющей плотью. Обеих больных девушек Димка назвал бы «девушками» с большой натяжкой. Они были настолько грязные, вонючие и пораженные болезнью, что ему невольно стало боязно за свой вакцинатор. После таких «пациентов» поверхность устройства можно вообще никогда не отмыть! Маленькая шалость, которую Димка задумал поначалу, – заявить, что пациентки должны раздеться для максимальной эффективности процедуры, вылетела у него из головы сама собой. Подготовка к процессу и вовсе потребовала усилий над собой – когда к Димке с вакцинатором подсадили спиной к спине первую зару, вонь гниющей плоти ударила в нос с такой силой, что он едва не убежал.

Зато в остальном всё прошло просто отлично. Димка быстро нащупал панель управления вакцинатором, это оказалось несложно, прибор явно конструировали с учетом неловкости позы, в которой он будет применяться. Димка выставил режим «пациент», как это делалось в видеожурнале Вильмана, и нажал на сенсор активации. Вакцинатор подтвердил законность авторизации и начал процедуру. Димка ничего не почувствовал, разве что давление на спину немного увеличилось, когда зара отключилась и обмякла. Через минуту обработка закончилась, и девушка пришла в себя. Вонять от неё меньше не стало, но первые результаты всё равно поражали, если к Димке её тащили на руках, то на свою подстилку в углу она вернулась своим ходом! Все настолько впечатлились увиденным, что вторую зару несли к нему так быстро, что чуть ли не впечатали в вакцинатор. Уже через полчаса после обработки обе зары, опираясь на самодельные костыли, вяло суетились вокруг Димки, пытаясь угодить ему хоть чем-нибудь. Воняло теперь только их рваное тряпьё, гниение прекратилось, живые ткани быстро восстанавливались. Димка важно заявил им, чтобы до полного выздоровления приходили к нему на осмотр ежедневно, и потребовал более-менее чистую тряпку, чтобы протереть вакцинатор. К его удивлению, поверхность устройства оказалась абсолютно чистой. Он даже попробовал испачкать её у самого края, но грязь, даже жидкая, не держалась на идеально отполированной стали. Что там придумали маньяки-нацисты, Димка не знал, но понял, что они каким-то образом добились того, что вакцинатор всегда оставался чистым. Может, даже стерильным, Димка бы не удивился. И это очень хорошо, это облегчает Димке заботы.

– Может, третьего тоже вылечим? – поинтересовался он у зара с саблей.

– Пока не надо! – ответил за него Николаев. – Там рана неглубокая, сама заживет.

– А если он мутирует? – Димка аккуратно гнул свою линию. – Они ведь зараженные, любой из тех, кто не прошел обработку, может мутировать в любой момент. А обработка – это спасение!

У оставшихся заров аж глаза загорелись. Николаев что-то там пытался им объяснять, что обработка – это вечная зависимость от крови, что вторичная процедура будет отнимать жизни других людей и так далее, но зары, естественно, обращать внимания на такую фигню не захотели. Через десять минут активной полемики Димкина позиция одержала безоговорочную победу, и все прошли обработку. После которой каждый из них стал смотреть на Димку по-другому. Особенно на его вакцинатор, он это сразу заметил. И на всякий случай поспешил рассказать о том, что использовать это уникальное устройство может только первый и единственный владелец. Остальных вакцинатор убьёт при попытке активации. Николаев был вынужден подтвердить его рассказ, и Димка сразу стал в глазах заров очень ценной фигурой. Они, конечно, прямо об этом заявлять не стали, но изменение отношения было видно невооруженным глазом. Все были очень довольны, только Николаев сидел мрачным, будто не радовался за своих товарищей. Он заявил, что его герлфренд наверняка волнуется, потому что прошло много времени, и полез наверх. Димка направился за ним, сидеть в вонючей норе стало совсем тошнотворно, остальные начали возиться с ранеными, соображая, как их поднять на поверхность. Но после обработки здоровье раненых возрастало в буквальном смысле в считаные минуты, и проблем с ними не возникло.

В итоге ещё через полчаса вся эта вонючая грязная толпа оказалась на борту дирижабля, и пришлось открывать бойницы и орудийные порты турелей, чтобы в гондоле смердило не так сильно. Пока Димка занимался этим, Николаев собрал совет, и все стали решать, что делать дальше.

– Мы не сможем постоянно жить на борту дирижабля, – открыл Америку Николаев. – Невозможно вечно висеть в воздухе, рано или поздно что-нибудь сломается, или нас подкараулят на земле во время приземления ради добычи пищи, например. Нам нужно место для безопасной посадки и хранения дирижабля, нужно раздобыть оружие для обороны и охоты, нужно обзавестись инструментом и материалами, чтобы провести полноценный ремонт. Предлагаю связаться с ближайшими племенами и попросить помощи. Но нам нечем за неё рассчитаться.

– У нас есть вакцинаторы, – в отличие от Николаева, террористка рассуждала здраво, – мы можем использовать обработку в качестве платы. Как только вылечим пару безнадежных больных, с нами много кто захочет сотрудничать. Быстро заручимся поддержкой вождей.

– Нельзя превращать людей в вампиров! – возмутился Николаев. – По крайней мере, без непреодолимой причины точно нельзя! Ты понимаешь, что они будут делать через год?

– Умирать никто не хочет! – резонно возразила террористка. – Мы можем сразу сказать, что меняем неизбежную и близкую смерть на год жизни. Даже этого будет достаточно. Почему нет?

– Потому что через год каждый из них захочет ещё год! – не унимался Николаев.

– Тебе хорошо говорить! – В голосе террористки зазвучали истеричные нотки. – Ты Иммунный! А остальным что делать?! Ты хочешь сказать, что ровно через год дашь мне умереть, но не позволишь отловить какого-нибудь ублюдка из людей Данаифара, чтобы продлить мне жизнь?! Да?!

Николаев моментально сдулся, и Димка спрятал ухмылку. Привыкай, лошара! Хочешь иметь красивую жену – будешь терпеть все её выходки, а то уйдет к другому! Димка в курсе! А вообще у Димки теперь будет полно женщин, и он их пинками будет расшвыривать, если захочет. И никуда они от него после обработки-то не денутся! А этому тюфяку Николаеву, если он когда-нибудь устанет пресмыкаться перед своей обнаглевшей герлфренд, можно будет предложить сделку: пусть он тайно украдет у неё вакцинатор и спрячет подальше! Тогда Димка получит монополию на обработку, а Николаев получит послушную жену. Димка ему это организует. В качестве ответной услуги! Потому что с вакцинатором Николаев террористке на фиг не нужен!

– С племенами договариваться опасно! – вступил в разговор зар с саблей. – Им Чистые велели нас убивать или сообщать о нас следопытам. За несколько месяцев после нападения к нам сюда никто не пришел. Ни разу. Ни из ближних племен, ни из дальних. Ни торговцев, ни охотников. Несколько раз тайком приходил один старый знакомый из соседей, потом пропал. Он рассказывал, что Чистые заплатили или запугали всех. Как только мы придем в какое-нибудь племя, нам пообещают помощь, а сами пошлют гонца к следопытам. Нас выменяют на горсть антибиотиков раньше, чем мы покажем им эти ваши вакцинаторы. Чистые объявили, что если какое-нибудь племя поможет кому-нибудь из нас или беглецу из вашего Анклава, то с ними сделают то же, что с МГУ. И это даже из-за одного человека, а тут целый дирижабль! Нас продадут ещё раньше, чем мы приземлимся!

– Тогда надо искать другие варианты, – задумчиво изрёк Николаев. – Может, вылететь за Москву, поискать какие-нибудь высокие места, куда трудно добраться по земле… Или найти какую-нибудь многоэтажку в пригородах, где о нас никто знать не будет, причалить к ней дирижабль, замуровать входы и окна на десяток этажей от земли…

– Дирижабль будет издали заметен, – возразил зар с саблей. – Его не перепутаешь. Нас быстро найдут. Зары везде живут, где многоэтажки есть. Заметят, расскажут москвичам при случае, например, на караванных торгах, и к нам явятся Чистые. Если искать убежище, то, наоборот, одноэтажное. Может, ангар какой-нибудь в промышленной зоне где-то в дальнем пригороде. Только нас слишком мало, чтобы быстро отстроить оборону от мутов.

– А давайте в Домодедово полетим! – предложил Димка, услышав упоминание об ангарах. – Там целая община вооруженных до зубов заров. Следопыты к ним не суются, ракетами там не стреляют!

– Следопыты к ним постоянно суются! – опроверг Димку зар с саблей. – У домодедовских с ними вечная война! Только домодедовские к себе никого не берут. Они никому не верят, никогда не делятся ни знаниями, ни технологиями, никого к себе не пускают. Торговцев, и тех встречают на окраинах своей территории. Если кто-то пытается к ним проникнуть, его убивают, там полно ловушек, и их секретных дозоров. Домодедовские признают только тех, кто среди них родился, и сами за границы своих земель не выходят. Поэтому Чистым они особо не мешают. Иначе с ними давно поступили бы так, как с нами. Короче, не примут они нас. Или не поверят, или не захотят рисковать, или всё сразу.

– Примут! – уверенно заявил Димка. – Они меня знают! Я у них жил, это они послали меня на Готланд искать антивирус. Мы прилетим к ним, и я скажу, что нашел то, за чем посылали. Мы ничего не теряем, отобрать вакцинаторы у нас всё равно нельзя. Зато мы сможем с ними договориться. И у них полно ангаров, они там лошадей от мутов и холодов прячут.

– Это хорошая идея! – Террористка недовольным жестом заставила заткнуться Николаева, который, было, попытался что-то возразить. Наверняка на тему того, что вампиры – это плохо. Но висящие до пола слюни в отношении террористки не позволили ему издать писк, противоречащий её воле. И террористка подытожила: – Тогда летим в Домодедово! Чего ждать? Пока нас тут следопыты накроют или ещё одна ракета? Время полтретьего, пока долетим, пока объясним, что мы не враги, вечер наступит, а нам ещё нужно дирижабль спрятать. Вдруг ночью дождь пойдет!

– Да не должно бы, – зар с саблей посмотрел в лобовое стекло на небо. – Но Инга права, чем быстрее мы отсюда улетим, тем безопаснее. Половина Москвы видела, как вы сюда летите. Может быть, за нами уже следят. Даже наверняка следят, и к следопытам кто-нибудь побежал, докладывать!

– Тогда набираем высоту четыре тысячи метров, чтобы нас не достали, и полетели! – террористка решительно направилась к штурвальному колесу, и обсуждение на этом закончилось.

К домодедовскому аэропорту дирижабль приблизился через час, потому что на высоте четыре тысячи метров обнаружился довольно сильный встречный ветер, и скорость полета упала. Зато за это время зары, или, как теперь их про себя называл Димка, пациенты, связали из курток и прочего тряпья подобие флага, чтобы подавать земле сигналы. Дирижабль завис над аэродромом и начал снижаться. Вскоре стало ясно, что домодедовские зары заметили его ещё на подступах, и сейчас на летном поле нет ни одной лошади, зато полно вооруженных бойцов, старательно рассредоточившихся за замаскированными под растительность мешками с песком. Поэтому состряпанное пациентами полотнище оказалось кстати – когда высота понизилась до двух тысяч, Николаев распахнул люк и стал размахивать флагом. Глядя на это, Димка надеялся, что, во-первых, Николаев не выпадет за борт, потому что сейчас эксцессов с террористкой только и не хватало, а, во-вторых, что бойцы там, внизу, верно истолкуют данные сигналы.

Внизу истолковали верно. Огонь никто не открыл, дирижаблю позволили сесть и даже помогли закрепить якорь. К тому моменту, когда летающий гроб надежно заякорили на земле и весь его экипаж вылез наружу, вокруг собралась здоровенная вооруженная толпа в неизменных пятнистых одеждах, пошитых из восстановленной военной формы старого времени. Смотрели все совсем не добро, Димке сразу стало не по себе, но другого выхода всё равно не было. Он торопливо всматривался в злобные рожи заров, пытаясь увидеть знакомые лица, но не мог никого найти.

– Вы меня узнаете? – Димка пошел ва-банк, потому что напряжение нарастало с каждой минутой. – Я Дмитрий Малинин! Я улетал отсюда в прошлом году на самолете, на Готланд, вместе со Штурвалом и Олегом Семеновичем! Мы полетели за антивирусом искать лабораторию Вильмана!

– И где Олег Семенович? – с нескрываемой угрозой в голосе поинтересовался один из заров, выходя из толпы. – Где Штурвал? Где самолет? Ты их предал! А я предупреждал, что так будет!

Толпа заров вскинула оружие, и все стволы почему-то уставились именно на Димку.

– Подождите!!! – У Димки от ужаса внутри словно всё оборвалось. – Не стреляйте! Мы нашли антивирус! Олег Семенович умер, как только приземлился, прямо в самолете, он даже из кресла не встал! А Штурвал погиб в лабиринте Вильмана! Но мы нашли антивирус и вернулись!

– Правда? – Злобный зар недоверчиво окинул взглядом экипаж дирижабля, и его соплеменники опустили оружие от неожиданности. – Антивирус действительно существует?

– Это не совсем антивирус! – за каким-то чертом влез в разговор Николаев. – Он не спасает от смерти раз и навсегда…

– Я же говорил, что он врёт! – взревел злобный зар, и все вскинули стволы, собираясь изрешетить Димку сотнями пуль. Димка едва не умер от страха. Почему именно его?!!

– Стойте! – взвизгнула террористка, вонзая в Николаева гневный взгляд. – Володя, перестань!!! Мне это надоело! Ты обещал! – Она перевела взгляд на злобного зара и продолжила: – Это гораздо лучше, чем просто антивирус! Это бессмертие! Никаких мутаций, никаких болезней, никаких проблем с ранениями! Дай мне нож! – Она требовательно протянула руку. – Не бойся, вас же много!

Злобный зар нехотя отдал ей свой нож, террористка быстро закатала рукав и с тихим выдохом глубоко рассекла себе предплечье. Хлынула кровь, и она вытянула руку.

– Смотрите! – Террористка продемонстрировала всем кровоточащий порез в десяток сантиметров.

Обильное кровотечение начало замедляться, потом прекратилось, и рана начала медленно затягиваться прямо на глазах у изумленных заров. Через пять минут на предплечье террористки остался лишь красный воспаленный шрам, и она для большей убедительности стерла ладонью остатки крови, чтобы ни у кого не возникло вопросов.

– Вот такие способности дает устройство, которое мы привезли! – подвела итог террористка, возвращая нож злобному зару. – Если вы примете нас в своё племя, то мы проведем процедуру обработки крови этим устройством любому, кто пожелает, хоть всем! У процедуры есть один побочный эффект, но это вопрос решаемый, и он уж точно лучше, чем жизнь в ожидании ежесекундной мутации! Мы всё подробно расскажем и покажем, но сначала я хочу услышать ваш ответ: мы можем рассчитывать на вашу помощь?

– Пусть докажут! – потребовал кто-то из толпы. – С тех пор, как Ольга мутировала, в санчасти не осталось опытных врачей. Богдан умирает, три медсестры заразились от него и тоже слегли! Пусть они вылечат их, тогда я поверю!

– Не проблема! – Димка обрел второе дыхание. – Отведите меня к ним! И сможете убедиться!

Толпа военных заров разделилась надвое. Одна часть осталась сторожить дирижабль и его команду, другая повела Димку в санчасть. Там Димка провел больным обработку и произвел фурор, мгновенно став общепризнанным героем. К дирижаблю толпа вернулась вместе с излеченными пациентами, и спустя минуту экипаж дирижабля был единогласно принят в состав племени.

Следующие сутки Димка и террористка не выходили из санчасти. Поток желающих пройти обработку иссяк лишь тогда, когда в племени не осталось ни одного обычного зара. Ставший ещё мрачнее Николаев пытался агитировать домодедовских против обработки, но никто не хотел его слушать. Закончилось тем, что террористка грамотно устроила ему истерику, и Николаев, как всегда, покорился. Вскоре его мнение и вовсе мало кого интересовало, потому что обработку прошли все. Зато Димка стал авторитетным членом племени, ему выделили роскошный, по местным меркам, офис из трех комнат с собственным санузлом, и даже приставили двоих телохранителей. Домодедовские зары оказались очень практичны, они быстро разобрались не только в том, кто есть кто и что такое вакцинаторы и проводимая ими обработка, но и пришли к выводу, что к процедуре вторичной обработки необходимо готовиться заранее. Чтобы исключить любые накладки.

Домодедовские развили бурную активность. Они атаковали несколько ближайших племен, захватили пленных и начали использовать их на строительстве новых объектов. Планы были более чем масштабными: выкопать новые и усилить старые подземные помещения, чтобы в случае чего «Искандер» взорвал только внешние постройки, а все укроются под землей. Помимо этого шло усиленное строительство резервации для будущих доноров, для чего домодедовские решили приспособить неиспользуемые до этого момента постройки и здания аэропорта. Параллельно создавались мобильные отряды на лошадях и конных повозках, которые нападали на примитивные племена и захватывали доноров. За донорами необходимо было следить, вовремя уничтожать мутировавших и пополнять численность, так что работа кипела днем и ночью.

Единственным, кто был вечно недоволен и со всем не согласен, оказался Николаев. Но он был в меньшинстве, да и террористка держала его в кулаке. Димка прекрасно видел, что если бы не она, домодедовские быстро избавились бы от Николаева, потому что он всех достал. Его терпели только из уважения к ней, потому что у неё был вакцинатор, и без её участия не обходилось ни одно совещание, как и без Димки. Димку тоже уважали, но террористка была в племени старше всех, кроме Николаева, и потому все быстро признали за ней роль лидера. И было ясно, что как только её женский интерес к Николаеву пропадет, его быстро уберут. Но пока у террористки любовь, все его терпят, тем более что она заставила Николаева обучать домодедовских всему, что он знает. Она вообще манипулировала этим болваном очень круто, и даже развела его на его же собственных пристрастиях: убедила, что вакцинаторы не должны стать предметом всеобщего пользования, ведь это вызовет повальную добычу доноров, и поэтому пациентами должны быть только те, кто уже прошел обработку. Остальным знать о вакцинаторах нельзя. Болван Николаев с последним тезисом согласился и создал штаб противодействия Чистым. Отныне всё держалось в строжайшей тайне, и каждый соплеменник следил, чтобы ни примитивные, ни следопыты не смогли узнать ничего о новой жизни, в которую вступили домодедовские.

Контакты с примитивными свели к минимуму, во время захвата доноров не оставляли свидетелей, стычки с Чистыми прекратили. Вокруг аэропорта установили в десять раз больше ловушек, утроили количество секретов и патрулей, которые уничтожали или захватывали для донорства любого, кто заходил на территорию племени. Борьбу со следопытами было решено не прекращать, чтобы не вызвать подозрений, но существенно снизить её интенсивность, чтобы Анклавы не считали Домодедово серьёзной угрозой и не стреляли по нему из-под Москвы «Искандерами». Для повышения конспирации Димка взялся разрабатывать грандиозную поисковую операцию с использованием дирижабля. Специальный отряд должен будет выдвинуться на дирижабле к разным островам, присмотренным на старых картах, и исследовать их. В идеале план выглядел так: племя основывает на подходящем острове собственное государство, как Конфедерация на Готланде, и о государстве никто не знает. На острове не будет мутантов и заров, только свои. А на материке будет нечто вроде анклава, где будут отлавливать или выращивать заров. А лучше и то, и другое одновременно, чтобы способы добычи доноров дублировали друг друга.

Но через неделю об этом плане узнал Николаев и устроил скандал. Орал, что выращивать людей на убой – это уже слишком, и что он не позволит Димкиным изуверствам воплотиться в жизнь. На Димкину сторону встали все, кто находился рядом в тот момент, но дело всё равно чуть не дошло до кровопролития. Николаев схватился за ствол, остальные тоже, Димку закрыли собой телохранители, выводя из-под удара, но стрельба не началась исключительно благодаря появлению террористки. Кто-то догадался сбегать за ней, как только вспыхнул конфликт, и Димка с досадой поморщился. Как не вовремя! Сейчас бы Николаева пристрелили, и все проблемы решились бы сами собой. Террористка бы погоревала какое-то время и успокоилась. Желающих на неё – половина племени. Димка даже не стал бы включать свою кандидатуру в список претендентов, потому что с тех пор, как у него появился вакцинатор, женщин у него полно. Он даже не всех их по именам помнит. В общем, террористка примчалась со своей охраной, увела Николаева в отдельную комнату и устроила ему, как обычно, грандиозную истерику.

– Это надолго, – констатировал Богдан, прислушиваясь к истеричным претензиям террористки, доносящимся из-за стены. – Вечер на дворе, предлагаю расходиться. Завтра продолжим!

Телохранители увели Димку в офис, но многие остались возле штаба, опасаясь проблем. Николаеву никто не доверял, он со своими больными на голову, типа, правильными взглядами давно всех заколебал. Теперь Димка хорошо понимал, что имел в виду доктор Иванов, когда говорил, что Иммунные – это в любом случае зло. Да потому что они в облаках витают на почве своей иммунности! Им-то ничего не грозит, а остальные, между прочим, ничуть не хуже! И тоже хотят вкушать все прелести жизни, а не то дерьмо, которое досталось им по рождению! Короче, полно народу опасалось, что Николаев может причинить вред террористке, и все они не спускали с него глаз. А её телохранители и вовсе отказались выполнить приказ и покинуть комнату, где шли семейные разборки, красноречиво давая понять Николаеву, что если он только попытается дернуться на неё – он труп. В общем, рано или поздно всё закончится убийством. Или Николаев убьёт террористку, что очень вряд ли, потому что он тряпка, или народ пристрелит Николаева, потому что он на неё дернулся как-то слишком опасно.

Ждать, произойдет это именно сегодня или нет, Димка не собирался и лег спать, обдумывая последствия подобного события. Конечно, пока Николаев с Ингой не в противостоянии, она всегда заставляет его делать так, как ей надо, стоит лишь поистерить полчаса. Такая ситуация, при которой Николаев убил бы её, наступит совсем нескоро, если вообще наступит. Скорее всего, будет наоборот – умрет Николаев. А жаль. Для Димки лучший вариант – это сделаться монополистом. Как и для Инги. Её уже в шутку называют Королевой вампиров, но Марк Хаимович не зря говорил, что в каждой шутке есть только доля шутки! Поэтому Димке не помешает иметь собственный остров, где он будет всем заправлять, а она пусть тусуется здесь. Поисковую экспедицию обязательно надо довести до ума и отправить… Погруженный в обдумывание деталей планируемой миссии, Димка улегся в кровать, по устоявшейся привычке положил рядом вакцинатор, но не засыпал ещё долго, тщательно взвешивая нюансы.

Громкий взрыв, сменившийся стрекотом автоматных очередей, вырвал Димку из объятий сна, в котором он был королем и принимал доклад от своих слуг об обнаружении идеального острова. Димка открыл глаза и заорал от страха. Прямо над ним склонились несколько человеческих фигур в броне следопытов, зловеще буравя его злобными взглядами через лицевые щитки противогазов. Но издать крик у Димки не получилось, едва он открыл рот, как в него ловко засунули кляп, и вместо вопля получилось отчаянное, но совсем не громкое мычание. Димка рванулся изо всех сил, но оказалось, что его руки и ноги скованы наручниками. Перед глазами мелькнул затянутый в кольчужную перчатку кулак, подбородок вспыхнул короткой болью, и Димка потерял сознание.

Носовые пазухи обожгло едкой резью, и Димка дернулся, открывая глаза. Стоящий перед ним следопыт с пузырьком нашатырного спирта в руках кивнул своему напарнику, и тот швырнул Димке на колени охапку одежды.

– Одевайся! – Глухо прозвучал приказ, пробиваясь через шлем противогаза. – И без глупостей! Дернешься – прострелю ногу!

Оказалось, что он уже не связан, и в первую секунду Димка подумал, а не напасть ли на следопытов. Они выстрелят в него, он притворится мертвым, и они уйдут! Но тут же отказался от столь глупого плана. А вдруг они попадут ему в сердце или в голову?! Это же конец! Димка встал и принялся одеваться. Он находился в каком-то очень большом помещении, заполненном землей, везде грядки, что-то растет… Да это же Теплица! Его притащили на Плантации какого-то Анклава! Димка закончил одеваться, и следопыт велел ему снова сесть на стул. Так он просидел почти полчаса, лихорадочно обдумывая, что его ждёт и что делать. Убежать не получится, с него не спускают глаз десять следопытов, его подстрелят и поймают…

Расположенный в дальней стене шлюз распахнулся, и в Теплицу начали входить люди в легких комплектах защиты и противогазах повышенной комфортности, с закрытым циклом. Значит, его будет допрашивать кто-то из начальства, вон сколько охраны с ними пришло… Охранники ВИП-персон быстро выставили в ряд в пяти метрах перед Димкой десяток стульев, и высокое начальство с важным молчанием принялось рассаживаться. Их телохранители занимали места за спинами ВИП-персон, сжимая в руках оружие, почти направленное на Димку. Всё делалось для того, чтобы его запугать и морально раздавить, но Димка уже ничего не боялся. Он увидел главное – идущая последней пара охранников несла носилки, на которых лежал его вакцинатор. И тут Димка всё понял. Он в шаге от своего звездного часа, нужно только грамотно провести торги! Димка вальяжно развалился на стуле и издевательски расхохотался, глядя на ВИП-персоны, очень убедительно пытающиеся не выглядеть озадаченными.

– Что, вакцинатор не включается, да? – иронически вопросил Димка. – Сколько дебилов, решивших, что они умнее самого Вильмана, уже отдали богу душу? Двое? Трое?

– Мы потеряли пятерых выдающихся ученых и инженеров, – осторожно ответил один из ВИП-персон, очень пожилой человек с длинным крючковатым носом и оттопыренной нижней губой. – И пятьдесят солдат во время вашего захвата. Откуда у вас это устройство, мистер Малинин?

– А вы не догадываетесь? – Димка снисходительно окинул их взглядом. – Из лаборатории Вильмана, естественно! Откуда вы знаете, кто я? Я не вижу никого из Кремлевского Анклава!

– Мы представляем объединенный генералитет, – неопределенно ответил носатый. – Вы хотите сказать, что побывали в Швеции, в Варберге?

– Я хочу сказать, что побывал на Готланде, в первой лаборатории Вильмана, потом в Исландии в смертельном лабиринте Вильмана, а потом в Антарктике в настоящей лаборатории Вильмана! И вернулся оттуда с вакцинатором, устройством, дающим полную защиту от вируса и бессмертие!

ВИП-персоны переглянулись, и Димка понял, что его ответ не показался им фантастическим. Наоборот, чего-то подобного они и ожидали. Значит, следопыты всё-таки пронюхали о том, что происходит в Домодедово. Конспиративные меры племя начало принимать только после того, как Николаев создал свой штаб, до этого неделю все пребывали в счастливой эйфории, и наверняка кто-то проболтался кому-нибудь из примитивных заров. И те продали информацию следопытам за пару таблеток! Но раз объединенный генералитет решил проверить сказочные слухи, то все карты сейчас в руках у Димки! И Димка не дал собеседникам ни единого шанса.

– И прежде, чем продолжить наш разговор, я хочу сказать вам главное! – громко заявил Димка, демонстративно указывая на вакцинатор. – Вакцинатор может иметь только одного владельца, первого и единственного. Смена владельца невозможна. Запуск устройства посторонним лицом невозможен. Вскрытие устройства невозможно. Попытка несанкционированного запуска или попытка разобрать устройство приведет к гибели злоумышленников. Ну, об этом вы уже в курсе! Этот вакцинатор могу использовать только я! И больше никто, и никогда! Кстати, ресурс устройства бесконечен, если вы не знали. Но в случае смерти владельца, устройство становится бесполезным и подлежит утилизации! А теперь, джентльмены, я готов ответить на все ваши вопросы!

Спустя двенадцать часов Димка сидел в собственных роскошных апартаментах Правительственного Сектора, облаченный в деловой костюм, с вакцинатором за спиной. Несколько часов непрерывной обработки пациентов совершенно не утомили его. Наоборот, с каждым новым пациентом он чувствовал себя всё лучше. Объединенный генералитет не зря занимал свои должности. После демонстрации Димкой возможностей вакцинатора, они приняли единственно верное решение – создали Димке все условия для работы и жизни в комфортных условиях. Впрочем, это только начало. После того, как он провел обработку нескольким глубоким старикам и старухам, прикованным к постелям, которые оказались высшими лидерами объединенного руководящего сообщества, его ценность мгновенно взлетела до небес. Весь Правительственный Сектор одного из Анклавов перевели на особое положение. Теперь здесь будут жить первые Бессмертные, позже в этот режим переведут все Правительственные Сектора остальных Анклавов. Сильные мира сего не спешили торопиться, это люди колоссального интеллекта, не чета тупоголовым болванам из Домодедово. Они сразу заявили, что бессмертие – это удел избранных, и не имеет смысла создавать ажиотаж среди общей массы обитателей Анклавов. Правительственные Сектора отрезаны от остальных площадей бункеров, и те, кто живет там, отлично подходят на роль доноров. Это неприкосновенный запас на случай, если в нужное время не удастся наловить нужное количество заров. Поэтому Чистых надо беречь и культивировать. Тем более что племя вампиров из Домодедово будет составлять Бессмертным определенную конкуренцию в области заготовки доноров из числа зараженных. Поэтому от вампиров придется избавиться. Со временем Бессмертные решат эту проблему, в этом Димка не сомневался, он своими глазами видел, что осталось от высотки МГУ. Гораздо большую опасность представляет Конфедерация Готланд. Димка думал, что про неё можно забыть, потому что она далеко, но могучие умы объединенного руководящего сообщества сразу сказали: всё только начинается, и противостояние с Конфедерацией, считающей себя единственным и непоколебимым центром однополярного мира, неизбежно. На данном этапе можно считать незначительной только проблему существования нацистов, потому что они действительно далеко. Хотя и это тревожный знак, который нельзя сбрасывать со счетов полностью. Но всё это не должно волновать Димку, ему уготована выдающаяся роль попечителя Сообщества Бессмертных Избранных, отныне он самый важный человек в СБИ и по любому вопросу может обращаться к сильным мира сего в любое время. К его услугам будет всё! Поэтому Димка принимал пациентов с удовольствием, не забывая при этом демонстрировать чувство высокого собственного достоинства. Но избранные оказались очень приятными и совсем не спесивыми людьми. Входящие к нему в скафандрах леди и джентльмены, многих из которых он видел только на фото высших руководителей Анклавов, были весьма милы и приветливы, а после прохождения обработки, когда Димка торжественно разрешал им навсегда избавиться от средств защиты, жали ему руки и обещали полное содействие в любом вопросе. За несколько часов Димка оброс такими мощнейшими связями, которые не снились не то что следопыту – не каждому бизнесмену такое снилось! И то ли ещё будет! Объединенное руководство тщательно выбирало избранных, достойных бессмертия. У Димки будет полно работы ещё не одну неделю. И не один год.

– Господин министр здравоохранения, позвольте войти? – Димкин персональный дворецкий вежливо постучал в дверь и заглянул в помещение с подносом в руках. – Премьер-министр передает вам просьбу сделать перерыв в работе и немного отдохнуть, вам необходимо беречь себя от переутомления! Не желаете кофе? Или мне приготовить для вас чай с жасмином?

– Кофе! – распорядился Димка, поднимаясь со стула и потягиваясь. – И чай тоже! – Он принял из рук дворецкого дымящуюся кружку и с суровой солидностью вперил в него многозначительный взгляд: – И передайте премьер-министру, я хочу, чтобы утвержденная персонально для меня должность называлась Великий Вакцинатор!

– Как вам будет угодно, господин министр! – коротко поклонился дворецкий и покинул помещение.

Димка сделал глоток ароматного кофе, придирчиво посмотрел на своё отражение в огромном зеркале, поправил галстук и триумфально усмехнулся. Он ошибался. Наступает не его звездный час. Наступает его звездная бесконечность! Жизнь удалась! Он всегда знал, что рожден стать великим и достоин поклонения!

Груженная связанными пленными подвода двигалась через ночной лес в окружении полутора десятков вооруженных автоматами всадников. Пятнистое снаряжение бойцов имело расцветку под стать окружающей растительности, их лошади были укрыты камуфляжными попонами, и даже сложенный на подводе штабель из обездвиженных пленных с заткнутыми ртами был накрыт маскировочной сетью. Всадники ехали молча, тщательно вслушиваясь в тишину леса, и изредка обмениваясь жестами. Внезапно один из следующих за подводой солдат насторожился и подал знак товарищу.

– За нами кто-то идет, – тихо произнес он. – Только что сменился ветер. Я слышал шорох!

– Обходим, – ещё тише ответил его соратник. – Через верх. Остальным ехать дальше!

Оба всадника, не сговариваясь, ловким движением вскочили ногами на сёдла и несколько секунд ехали стоя, высматривая подходящие деревья. Они одновременно совершили прыжок в разные стороны, хватаясь за толстые ветви, и беззвучно исчезли в густых древесных кронах. Остальной караван вместе с их лошадьми ушел прямо, не меняя скорости, и окружающий лес опустел. Через несколько секунд оба бойца были уже на земле, и все так же бесшумно крались через растительность, обходя с флангов неизвестного противника. Один из солдат дождался, когда второй бросит на него взгляд, и коротким жестом указал на раскидистый куст, возле которого ещё угадывались следы их подводы. Он подал знак «Враг там!», и бойцы, приготовив оружие, плавно заскользили к кусту, охватывая его в клещи. Когда до куста оставалось не более трех метров, они предприняли резкое ускорение и почти мгновенным броском вышли противнику в спину.

– Ну, и где? – тихо поинтересовался второй у первого, разглядывая пустой куст.

– Показалось, – виновато признал первый. – Я ещё не привык к вампирскому слуху… Следы есть?

– Нет, – второй солдат внимательно изучал примятую траву. – Это наши следы, мы как раз тут проезжали. Лошади почти след в след идут, трава замята сильно, и подводой куст задело… Но если бы тут кто-то недавно сидел или лежал, было бы видно. Пошли догонять наших!

Солдаты встали на лошадиные следы, и перешли на бег. Ступни бегущих опускались точно на лошадиные следы, при этом массивные армейские ботинки почти не издавали шума. Бойцы бежали быстро, размеренно, с ровным дыханием, бег давался им играючи, и взятый темп позволял догнать подводу через несколько минут. Они миновали пару сотен метров и вдруг резким рывком сместились в разные стороны, одновременно разворачиваясь спиной к спине и вскидывая автоматы. Их противники молниеносным движением выглянули из-за деревьев, беря солдат на прицел, и все замерли в патовой ситуации, когда глаза каждого из присутствующих смотрели в ствол противника.

– Богдан, вы чего? – настороженно спросил один из бойцов. – Это же мы!

– Ошибка вышла, – целящиеся солдаты в пятнистых камуфляжах вышли из-за деревьев, опуская оружие. – Показалось, что за нами идет кто-то, вот мы и пошли проверить.

– Так мы же ушли проверять! – укоризненно нахмурился первый боец.

– Мне показалось, что вы уже далеко, а тот, кто идет, близко, – Богдан виновато скривился. – Ветер сегодня часто меняется, вот мне и прислышалось… Вы нашли кого-нибудь?

– Нет, там всё чисто, – ответил солдат. – У меня тоже слух на смену ветра шалит. После обработки я стал слышать лучше, даже неопасные шорохи различаю!

– Это у всех так, – подтвердил Богдан. – Вампиризм – крутая штука! Ладно, всё! Бежим обратно!

Четверо солдат привычно перешли на едва слышный бег и быстро догнали подводу. Они поравнялись со своими лошадьми и с ходу запрыгнули в сёдла, что мог бы повторить не всякий заправский наездник. Богдан подал остальным бойцам молчаливый знак, сообщая, что всё в порядке и угрозы нет, и камуфлированный отряд продолжил путь. Спустя полчаса они достигли укрепрайона, срочно возводящегося вокруг аэропорта, и обменялись с часовыми условными сигналами.

– Проезжайте, – один из часовых выглянул из недостроенного дота. – Как прошел захват?

– Отлично! – улыбнулся Богдан. – Отловили семерых! – Он кивнул на заброшенную стройку: – Почему прекратили работы? Опять кто-то из рабов мутировал?

– Нет, сегодня спокойно было, – ответил часовой. – Просто луны на небе нет, рабам видно плохо, а свет зажигать или костры жечь – сам знаешь, демаскирует. Вот и решили приостановить строительство до утра.

Отряд проследовал в глубь безопасной территории, и вскоре подвода остановилась возле барака для рабов. Пока охрана открывала ворота, комендант принимал у Богдана захваченных пленных.

– Этих двоих – в левый загон! – приказал комендант охранникам, тыкая пальцем в связанных заров, вызывавших у него сомнения. – Остальных в правый! – Он обернулся к Богдану: – Хорошая добыча! Эти пятеро молодые, быстро точно не мутируют! Штуки три однозначно доживут до вторичной обработки, я уверен. Те двое хлипковаты, тут гарантий нет, поэтому будут доты копать.

– Рабов для строительства завтра ещё привезем, – обрадовал коменданта Богдан. – Этих взяли чисто, их хватятся только утром. Пока поймут, что к чему, мы вернемся. Надо только выспаться и взять людей побольше. Там примитивных штук пятьдесят, не меньше. Можно взять всех.

– Зачем тебе столько пленных, Богдан? – негромко раздался из темноты тяжелый голос.

Охрана резко развернулась на голос, одновременно смещаясь и вскидывая оружие. Но в темноте, откуда секунду назад раздался голос, никого не было. Богдан запоздало рванул стволом в противоположную сторону, но не успел. Кто-то ловким отработанным движением взял его автомат в захват и легко вырвал из рук, наставляя на Богдана его же собственное оружие.

– Штурвал?! – Богдан с изумлением всмотрелся в обрамленное недлинной светлой бородой лицо. – Это ты?! Мы думали, что ты погиб! Это ты шел за нашим обозом через лес?

– Я, – едва заметно кивнул соломенноволосый здоровяк, не переставая внимательным взглядом держать в поле зрения всех присутствующих. – Вы стали слишком самоуверенными, ведете колонну неосторожно. Но ты так и не сказал, зачем тебе столько пленных. Я был в соседнем племени. Они рассказывают про вас странные и неприятные вещи. Чистые объявили вам войну?

– Нет, но обязательно объявят! – безапелляционно заявил Богдан. – И мы должны быть готовы к этому моменту. И обязательно будем! Им не отобрать у нас Королеву! Мы уничтожим их! Их всех!

– Королеву? – нахмурился соломенноволосый здоровяк. – То есть, все эти россказни про вампиров – правда?

– Ты же ничего не знаешь! – спохватился Богдан. – Пойдем! Мы тебе всё расскажем и покажем! Королева сейчас спит, она не любит, когда её будят по ночам. Но утром мы уговорим её провести тебе обработку как можно скорее!

Соломенноволосый здоровяк в сильно потрепанной эксклюзивной броне вернул Богдану его автомат, и солдаты в пятнистой одежде с довольными улыбками принялись наперебой пожимать здоровяку руку. Потом его повели к жилым ангарам, описывая сложившуюся обстановку, и всё то, что из неё вытекает. По пути они миновали с десяток ремонтирующихся объектов, и Богдан, указывая на то или иное сооружение, давал объяснения:

– Это загон для рабов. Вон там и там – тоже. Сюда сгоняем тех, кто вряд ли проживет одиннадцать месяцев до вторичной обработки. Мы используем их на строительстве укрепрайона. А вот по другую сторону – это бараки для доноров! Туда мы селим самых живучих, там всё разбито на загоны для одного человека, и есть смотровые окна, так что всё продумано. Уже собрали двести доноров, за ближайшие полгода планируем наловить с запасом, всё равно кто-нибудь мутирует.

– Для чего всё это? – голос здоровяка не выражал эмоций. – Будете пить их кровь?

– Пить не будем! – усмехнулся Богдан. – Это страшилка для примитивных, чтобы сильнее боялись. Были в старых сказках такие чудовища – вампиры назывались. Очень сильные и практически непобедимые. Супермены! Как мы сейчас. Вот мы и взяли себе их название, ты же знаешь, примитивные до смерти боятся всего потустороннего! А мы теперь быстрее, сильнее, выносливее! Даже тебя засекли, хоть и не обнаружили. Но это потому, что никто не знал, что это ты! Так бы мы искали тщательнее, и ты бы никуда не делся! Ты скоро всё сам поймешь, когда станешь вампиром! Это круто, что ты выжил! Как тебе это удалось?! Да, кстати, Олег Семенович правда умер, не выходя из самолета?

– Правда, – ничего не выражающим тоном подтвердил соломенноволосый. – Приземлился, сказал, что доволен полетом, и умер с улыбкой. Кто вам рассказал об этом? Малинин?

– Да, – кивнул Богдан, останавливаясь перед усиленной несколькими слоями ржавого железа дверью в жилой ангар. – Он прилетел месяц назад на дирижабле вместе с Королевой и первыми вампирами. Они привезли с собой два вакцинатора – специальные приборы, которые проводят человеку обработку крови, и он становится бессмертным! Это настоящее чудо, Штурвал, я тебе клянусь! Ни мутаций, ни болезней, слух, зрение, выносливость, – всё стало лучше, чем было, и нет проблем с ранениями! Смотри!

Он достал нож, несколько раз ударил рукоятью по двери, выбивая условный сигнал, а потом играючи рассек себе предплечье. Оттуда хлынула кровь, но кровотечение остановилось ещё до того, как часовые за дверьми пустили их в ангар.

– Видишь? Затягивается! – комментировал Богдан. – Ровно пять минут – и от раны только воспаленный шрам, мы сто раз время засекали! Шрам не проходит, но это по фиг, потому что под ним ничего не болит, там всё срастается лучше, чем было!

– Откуда у них эти приборы? – поинтересовался Штурвал. – На Готланде выдали?

– Ты что! – Богдан невольно засмеялся. – Там такая эпопея была! На Готланде собрали экспедицию в Исландию, в Исландии они нашли смертельный лабиринт Вильмана, в котором погибли почти все, в лабиринте обнаружились координаты настоящей лаборатории маньяка, это где-то в Антарктиде, экспедиция отправилась туда, там оказались фашисты, тоже много народу погибло, но в итоге экспедиция лабораторию нашла и достала оттуда вакцинаторы. Но Готланд решил всё присвоить себе и бессмертием ни с кем не делиться. Тогда Королева с мужем и Малинин выкрали два устройства, угнали дирижабль и вернулись в Москву. И Малинин привел их к нам, как и обещал, когда вы улетали. Кстати, он был уверен, что ты погиб в лабиринте! Так как же ты выжил?

– Не знаю, – соломенноволосый здоровяк шел по ангару, разглядывая сильно изменившийся интерьер. Всюду многократно усиленные элементы несущих конструкций, множество стальных решеток, перегораживающих проходы вместо баррикад, небольшие огневые точки для стрелков, призванных засесть за этими решетками и оборонять внутренние помещения от вторжения. – Мне ничего не угрожало. Я там один был, я даже не знал, что Малинин собирается в какую-то экспедицию, мы расстались не по-дружески. Я зашел в лабиринт, повернул направо, получил инъектор для вас и отправился назад. Добираться пришлось долго, в основном пешком… Много людей мутировало, пока меня не было?

– Тридцать восемь человек, – поморщился Богдан. – Ольга из санчасти, Мишка Глазастый, Славка, который у нас при тебе за старшего был по военным операциям… Но теперь это не проблема! Больше никто из нас не мутирует, мы теперь вампиры! Нас даже больше, чем было, потому что детей успели нарожать почти пятьдесят душ! Мы всё окрестное Подмосковье в кулаке держим, а теперь, когда ты с нами, можно будет и Анклавам на мозоль наступить! Ты извини, твою комнату мы Малинину отдали, когда узнали, что ты погиб, а после его похищения там ещё ремонт не сделали.

– И кому он сдался? – в голосе соломенноволосого прозвучало удивление.

– Следопыты выкрали, – мрачно скривился Богдан, признавая поражение. – Малин тоже с вакцинатором был. Они два прибора привезли, один – его, другой – Королевы. Оказалось, что шпионы и предатели были сразу в трех окрестных примитивных племенах… Короче, следопыты пронюхали про вампиризм раньше, чем мы всё засекретили. Они собрали объединенную диверсионную бригаду, провели отвлекающий штурм и выкрали Малинина вместе с вакцинатором прямо из кровати. – Он вскинулся и воинственно подытожил: – Но мы их полсотни штук перебили!

– То есть, теперь в Анклавах тоже завелись вампиры? – уточнил соломенноволосый здоровяк.

– По-любому! Кто же откажется от такого дара?! – удивился Богдан. – Но пока нам ничего неизвестно, они всё держат в тайне. Пока мы не смогли выяснить, где поселили Малинина, всё-таки иметь запасной вакцинатор надежнее… Но теперь это не так важно, раз у тебя есть свой! Кстати, где он? – Богдан скользнул по спине собеседника красноречивым взглядом. – Ты его спрятал где-то, прежде чем идти к нам? Надеюсь, никто случайно не найдет? Нужно вернуться за ним сейчас же!

– Я не знаю, что такое вакцинатор, – ответил соломенноволосый. – В лабиринте мне выдали это.

Он извлек из подсумка тщательно упакованный сверток и принялся разворачивать множество слоев тряпья. Было видно, что он всячески старался сберечь хранимый внутри свертка предмет во что бы то ни стало. Наконец, в его руках появился небольшой медицинский пистолет необычно странной формы, и соломенноволосый здоровяк протянул его собеседнику.

– Что это? – Богдан с любопытством уставился на необычную медтехнику.

– Инъектор, – объяснил соломенноволосый. – На тысячу сорок три дозы.

– Тысяча сорок три дозы? – Богдан удивленно поднял брови. – Нас сейчас ровно тысяча сорок три, если считать с младенцами! Откуда ты узнал?!

– Я не знал, – соломенноволосый коротко качнул головой. – Мне его таким выдал лабиринт. Я подошел к постаменту, на котором он лежал, и постамент зажег на поверхности камня надпись. Спросил, согласен ли я на условия лабиринта, и если да, то я могу взять инъектор и идти. Там, на инъекторе, сбоку, есть счетчик. На нем цифры.

– Тысяча сорок три, – Богдан сверился со счетчиком. – Блин, портативный вакцинатор! Круто! Не то, что та бандура, которую носят Королева с Малининым! – Неожиданно ему в голову пришла какая-то мысль, и улыбка сменилась насупленной гримасой. – Погоди… А как же вторичная процедура? Обработки хватает на год, затем требуется вторичная процедура, не меньше четырех литров крови не-мутанта, а в идеале шесть! Как этот инъектор возьмет в себя даже четыре литра?

– Не знаю, – в который раз ответил соломенноволосый. – О вторичной обработке ничего не говорилось. Меня спрашивали только о согласии с условиями лабиринта.

– Что за условия? – насторожился Богдан.

– Инъектор выдается исключительно для спасения тех, кому я обещал, – ответил здоровяк в эксклюзивной броне, – на посторонних инъекции действовать не будут.

– И всё? – в голосе Богдана мелькнули нотки подозрительности. – Ты что-то не договариваешь!

– Вторым условием был мой отказ от инъекций, – нехотя объяснил соломенноволосый. – Я добровольно отказываюсь от каких бы то ни было инъекций, и с того момента на меня не будут действовать никакие инъекции. Включая обычные лекарственные препараты.

– Чего?! – выпучил глаза собеседник. – Ты согласился на такую лажу?! Ты же можешь мутировать в любую секунду! Уже само по себе удивительно, что ты до сих пор человек! Это же смертный приговор! Если ты мутируешь, кто будет ставить нам инъекции?! Тебе нужно пройти обработку у Королевы как можно скорее!

– Нельзя, – соломенноволосый коротко отмахнулся. – Вдруг инъектор перестанет работать, я же дал согласие в лабиринте… Да это и неважно. Отчего не помочь множеству хороших людей ценой всего лишь одной жизни? Выгодный размен. Да и не нужен я вам для инъекций. Инъектор работает в любых руках. Насколько я понял, он привязан к пациентам, а не к доктору.

– Да-а?! – протянул Богдан, мгновенно возбуждая плотоядный интерес в глазах всех присутствующих, и во взгляде соломенноволосого мелькнула тревога. – Надо попробовать!

Он взял инъектор в руку и приставил его к предплечью. Раздался едва слышный звук.

– Что… тут написано что-то… – Богдан нахмурился, вчитываясь в тускло светящуюся надпись, появившуюся на поверхности инъектора: – «Внимание! Обнаружен носитель вампиризма. После инъекции штамм вампиризма в крови пациента будет заменен на стандартный антиштамм безвозвратно. Дальнейшее участие пациента в проекте «Вампир» станет невозможным. Для получения инъекции нажмите на спусковую клавишу»… Что за лажа, Штурвал?! – Он вперил в соломенноволосого здоровяка негодующий взгляд. – Что за дрянь ты нам принес?!

– Вы хотели антивирус, – спокойно ответил тот. – Он у вас есть. Чем ты недоволен, Богдан?

– Да ты вообще понимаешь, от чего собрался нас избавить?! – воскликнул тот.

– От мутации, – ответил Штурвал. – И от необходимости убивать ради своей жизни по одному живому человеку ежегодно. Разве это плохо?

– Плохо?! – Богдан посмотрел на него, словно на умалишенного. – Ты собрался избавить нас от бессмертия и вечного могущества! За которое всего-то надо заплатить одним бесполезным примитивным или ублюдком из Чистых! Доноров миллионы, они плодятся, как тараканы! А после того, как я доработаю план Малинина, у нас появятся собственные острова, вроде Готланда, на которых мы будем жить или выращивать доноров, и они вообще никогда не закончатся! И ты предлагаешь мне от всего этого отказаться ради шестидесяти лет жизни, из которых лет тридцать я буду немощным стариком, как Олег Семенович?! Штурвал! Ты это всерьёз?!

– Не хочешь – не коли, – поморщился соломенноволосый здоровяк, как бы невзначай складывая руки на груди. – Отдай другим, может, кто-то окажется более человечным.

– Человечным? – Богдан разозлился. – То есть, мы – вампиры, мы плохие, да? Потому что всего лишь хотим немного больше счастья, которое заслужили, но не получили из-за того, что не родились какими-то там вонючими арийцами, так?! А примитивные – они хорошие! Потому что их не тянет к могуществу, им хорошо живется примитивными, они ни в чем не виноваты! Ты говоришь так же, как Николаев! Но он-то у нас, мать его, арий! Только ни эти его слова, ни это его жалкое арийство не мешают ему бегать за Королевой, вытягиваясь во фрунт по первому её требованию, и исполнять все приказы! Да это всё чушь! Любой из примитивных, не задумываясь, поменяется с нами местами, и сразу же пустит нас в расход или на донорство! Им просто повезло меньше нашего, как и тебе!

– Не оскорбляй, Богдаша, – с ледяной вежливостью процедил Штурвал. – Ты мало что обо мне знаешь, не тебе судить. Мне безразлично, за кем бегает ваш Николаев, я не знаком ни с ним, ни с этой вашей Королевой. Я искал этот инъектор для вас. Я дал слово Олегу Семёновичу, дал слово всем вам, включая тех, кто не дожил. И я сдержал слово, хоть и не перед всеми. Поэтому говори за себя, Богдан.

– Я говорю за всех нас! – взъярился Богдан. – Мы едины, забыл? А когда мы едины – мы непобедимы! И сейчас мы едины, как никогда! Нет ничего крепче вампирского братства! – Он скользнул взглядом по остальным: – Я верно говорю?

Десяток солдат дружно и коротко поддержали его слова, и Богдан продолжил более миролюбиво:

– Если хочешь, можешь походить по аэропорту и поспрашивать людей. Может, кто и согласится променять бессмертие и могущество на несколько десятков лет безбедного угасания. Сам и узнаешь!

Он швырнул Штурвалу инъектор, тот ловко поймал его на лету и молча пошел к выходу.

– Ночь на дворе, – тихо шепнул Богдану один из солдат. – С кем он будет разговаривать?

– Глаз с него не спускать! – ещё тише ответил тот. – Идите вместе с ним и не отходите от него ни на шаг! Водите его по квартирам, будите людей, пусть разговаривают! Ясно же, что они ему скажут, да ещё и спросонья. Короче! Даю час, больше резину тянуть не будем. Эту проблему надо решить до рассвета, чтобы не видел Николаев, не то гемора прибавится! И помните, нам нужен этот его инъектор! Это отличная кара для провинившихся! Мы будем лишать их дара вампиризма, если что!

Солдаты в пятнистом снаряжении поспешили следом за Штурвалом, и Богдан потянулся к наплечному карману за рацией.

Спустя час он в окружении десятка своих лучших рукопашников стоял перед Штурвалом посреди погруженной в глухую предрассветную тьму улицы. До восхода солнца не меньше получаса, луны нет, кругом темень – всё идет по плану. Николаев не вампир, поспать любит и ночью не просыпается. Богдан покосился Штурвалу за спину. Там стояли те, кто был послан сопровождать Штурвала во время проведения опроса. Один из них коротко кивнул Богдану, давая понять, что предложение Штурвала не заинтересовало ни одного из опрошенных.

– Ну, как всё прошло, Штурвал? – нейтральным голосом поинтересовался Богдан. – Поговорил с вампирами? Кто-нибудь сделал себе инъекцию и отказался от уникального дара?

– Никто, – без каких-либо эмоций ответил Штурвал. – Но за час всех не обойдешь. Пойду разговаривать дальше, может, кто и согласится.

– Таких не будет, Штурвал, не трать зря время, – посоветовал Богдан. – Я же тебе говорил: мы едины! И это не просто слова! И ты не первый, кто пытался заставить нас отказаться от дара!

– Я никого не заставляю, – всё так же безразлично ответил здоровяк. – Я лишь предлагаю. Я обещал людям достать антивирус и достал его. Люди должны узнать об этом и принять решение.

– Люди уже знают, – Богдан постучал пальцем по торчащей из кармашка рации, – у нас есть связь, забыл? И решение они приняли давно. Ещё в тот день, когда проходили обработку. И никто не желает ничего менять. Ты зря теряешь время, Штурвал, и мешаешь людям спать! – Богдан смягчил тон и по-братски улыбнулся: – Ладно, Штурвал, чего нагнетать ссору между друзьями! Ты же один из нас, а мы – едины! Признайся, тебе просто обидно, что ты потратил почти год на поиски антивируса, а у нас оказалось кое-что получше. Но мы тебя понимаем и не в обиде, правда, мужики?

Солдаты в пятнистом поддержали Богдана лаконичными репликами, и он продолжил:

– Ты нам как старший брат, Штурвал! Мы ценим твою науку и всё, что ты для нас сделал. И мы все очень рады, что ты вернулся живым, и не хотим, чтобы ты погиб от этой долбаной мутации! Мы уговорим Королеву, ты пройдешь обработку и снова станешь одним из нас! Навсегда! Увидишь, это того стоит. Это всего стоит!

– Я не хочу становиться вампиром, Богдан, – Штурвал по-прежнему был невозмутим. – И я не завидую вам. Мне очень грустно, что вы стали такими. Но это ваш выбор. Если моя помощь здесь никому не нужна, я уйду.

– Куда? К примитивным? – Богдан иронически фыркнул. – Думаешь, они другие?! Да они мечтают стать одними из нас! Каждый второй среди них сдаёт с потрохами места расположения, типа, секретных стойбищ их племен, только потому, что надеется таким способом втереться к нам в доверие! Вдруг мы окажемся очень довольны, возьмем его к себе и сделаем вампиром! Они продадут тебя следопытам, не задумываясь! Тебе некуда идти, Штурвал, разве ты не понял? Оставайся! Мы тебе рады, ты можешь ещё многому научить нас! Зачем тебе уходить? Мы создадим тебе все условия! Разве тебе было плохо с нами до отлета на Готланд? Тогда ты ничего против не имел!

– Тогда вы были другими, – негромко возразил Штурвал.

– Бред! – жестко перебил его Богдан. – Мы всегда были такими, какие есть! Просто тогда ты был лучше нас, и мы во всем тебя слушались! А сейчас мы лучше тебя, у нас собственное мнение и планы на жизнь, мы не захотели сделать по-твоему, и ты от этого психуешь!

– Живите, как хотите, – Штурвал безразлично пожал плечами. – Слово своё я сдержал. Больше я вам ничего не должен. Вы мне тоже. Я ухожу. – Он окинул окруживших его два десятка солдат изучающим взглядом и неторопливо сложил руки на груди: – Или вы не хотите отпускать меня живым? Боитесь, что я вас продам?

– Нет, ты не такой, – беспечно отмахнулся Богдан. – Ты не продашь, в этом мы не сомневаемся. Так что ты зря встал в скрытую стойку. Хочешь уйти – уходи, мешать не будем. – Он протянул Штурвалу руку: – Только инъектор оставь, вдруг кто-нибудь изменит решение. Тебе он всё равно не нужен.

Штурвал молча извлек из подсумка инъектор и отдал его Богдану. Тот отошел на шаг и задумчиво взвесил небольшое устройство в руке. После чего посмотрел на Штурвала:

– А вообще нет. Не нужен он нам. Мы своих решений не меняем! – Богдан швырнул инъектор под ноги Штурвалу. – Забирай и проваливай!

Секунду Штурвал молча глядел Богдану в глаза, потом, не говоря ни слова, наклонился за инъектором. В этот же миг Богдан коротко кивнул, и его солдаты бросились на Штурвала. Штурвал резко оттолкнулся ногами, переводя наклон в скоростной кувырок, ушел от нескольких ударов и вышел в стойку. На него мгновенно ринулись остальные вампиры, и Штурвал исчез в образовавшейся давке.

– Живым берём! – Богдан стоял рядом с образовавшейся кучей. – Связать, и к Королеве! Пройдет обработку – сразу поумнеет и одумается! Потом ещё спасибо скажет!

Откуда-то из недр кучи-малы раздался исполненный боли вопль, переходящий в горловое бульканье, затем сразу ещё один, и ещё. Толкотня из человеческих тел распалась, и образовывавшие её солдаты быстро вскакивали на ноги. Несколько корчащихся тел остались лежать на траве, но Богдан не успел пересчитать раненых. В темноте среди выхватывающих ножи солдат мелькнул силуэт в истрепанной эксклюзивной броне, и Богдан кинулся ему наперерез:

– У него ножи! – Он бросился Штурвалу в ноги, на лету извлекая нож. – Режьте ему ноги!

Но Штурвал коротким прыжком ушел от его атаки в кувырок, прокатываясь прямо по спине Богдана, и Богдана вбило лицом в заляпанную кровью траву. Он запоздало извернулся, стремясь достать Штурвала ножом, и полоснул клинком в район ахиллова сухожилия. Но эксклюзивная броня не пропускала режущих ударов, и ответный удар кованым каблуком в переносицу с хрустом опрокинул Богдана навзничь. Вооружившиеся ножами солдаты ринулись в атаку, и в ночной темноте закипел ножевой бой. Могучую фигуру Штурвала можно было различить только по размерам, и шатающийся Богдан не сразу понял, что среди падающих наземь силуэтов его нет.

– Есть! – наконец хрипло выдохнул кто-то. – Я достал его! На полклинка! В печень!

– И я! – тяжело сипя, ответили ему. – Держим его на дистанции! Сейчас он ослабеет от потери крови! Сам упадет!

Поредевшая вдвое толпа вампиров отхлынула от Штурвала, беря его в кольцо, и Штурвал замер. Он не двигался не более половины секунды, потом выронил ножи, неуклюже осел на одно колено и внезапным движением рванул из-за спины автомат.

– Ствол!!! – заорал кто-то, и вампиры бросились в атаку.

Раздался тихий стрекот, ближайшую тройку атакующих солдат срезало свинцовым потоком, и Штурвал быстрым перекатом затерялся среди лежащих в ночной мгле тел. Стрекот повторился, опрокидывая наземь ещё троих, и Богдан запоздало понял, что Штурвал раздобыл где-то бесшумное оружие. Им такого никогда не попадалось, но на Готланде полно всяких стволов, об этом ещё Малинин рассказывал! Богдан выхватил пистолет и разрядил магазин в силуэт Штурвала. Ответные пули дважды ударили его в грудь, и Богдан рухнул, корчась от боли.

– Сердце не задето, – голос Штурвала звучал глухо, устало и нетвердо. – Ты выживешь.

Тихо подвывающий от жестокой рези в груди Богдан заставил себя открыть глаза. Залитый кровью Штурвал, пошатываясь, стоял прямо перед ним и освещал механическим фонариком усыпающие землю тела вампиров.

– Все выживут, – Штурвал вновь пошатнулся, но устоял на ногах. – Вы теперь живучие…

Он нашел то, что искал, неловко наклонился, присел и подобрал с земли инъектор. Богдан прищурился, вглядываясь. Вблизи было хорошо заметно, как простреленная шея и рассеченная клинком щека Штурвала быстро затягиваются. Слишком быстро даже для вампира. За несколько секунд от ран не осталось ни шрама и ни следа, и Богдан хрипло сплюнул кровью.

– Ты – Иммунный, – с ненавистью процедил он. – Я чувствую, как твоя кровь воняет озоном! Ещё сильнее, чем у Николаева… намного сильнее! Теперь понятно, почему ты так стремился лишить нас дара! Вы все уроды, вас нужно уничтожить! Уходи! Убирайся, пока можешь!

Штурвал ничего не ответил. Он лишь убрал в подсумок инъектор и легким шагом, будто не перенес только что несколько пулевых и ножевых ранений, скрылся в предрассветной тьме.

Эпилог Исландия, лабиринт Вильмана, три месяца спустя

Свежий снег негромко хрустел под ногами, морозный ветер слегка трепал волосы, и вздымающиеся впереди струи гейзеров, бьющие из бесконечных россыпей облаков белоснежного пара, громко шипели бурлящей водяной массой. По Исландским меркам сегодня на улице царит настоящий холод, минус десять, не меньше. Штурвал перевел автомат в положение «за спину» и шагнул во входной коридор лабиринта. Теперь держать оружие наготове не имеет смысла. Муты границу запретных земель не пересекают, зары тоже. Жаль, что Привратник мутировал, не у кого стало спросить, не уходил ли кто в лабиринт сегодня… Убивать в свой последний день кого бы то ни было совсем не хотелось. Впрочем, в лабиринте убийств не будет. Убивать в лабиринте может только сам лабиринт, сейчас Штурвал чувствовал это отчетливо. Сейчас вообще всё было иначе, не так, как полгода назад, когда он зашел сюда впервые.

Штурвал вспомнил своё пребывание в лабиринте в тот день. Оно было очень коротким и очень необычным. Он быстро дошел до перекрестка с придорожным камнем, не встретив никого, кроме высохших от времени трупов, так же быстро выбрал правый коридор и дошел до его окончания. Постамент, на котором лежал инъектор, удивил Штурвала своими надписями, вспыхивающими на поверхности камня и отпечатывающимися прямо в сознании. Слов в надписях было очень мало, но смысла в сознании возникало очень много, чтобы всё это описать буквами, потребовалось бы две или три поверхности такого постамента… Но, мало ли, какие технологии были у предков… Штурвал сделал выбор, и постамент позволил ему взять инъектор. И вот тогда случилось действительно удивительное событие. Штурвал сделал шаг, собираясь покинуть лабиринт, и вдруг оказался на берегу моря, у своей лодки, которую он оставил во фьорде едва ли не в двухстах километрах от лабиринта… Выходит, у предков были и такие технологии, он даже не догадывался об этом. Да, в Анклавах мало что сохранилось от старого мира…

Штурвал аккуратно перешагнул мертвое тело, почти неразличимое в облаке лениво ползущего по полу лабиринта пара, и двинулся дальше. С прошлого раза трупов прибавилось. Видимо, экспедиция Малинина была многолюдной, но повезло далеко не всем. Несколько минут Штурвал неторопливо шел по коридору из валунов, потом достиг перекрестка и, не сбавляя темпа, повернул к правому коридору. Судя по следам, кто-то из тех, кто был с Малининым, ушел в средний коридор. И их было трое. Один колебался между всеми выборами, и, в конце концов, отправился налево. Скорее всего, это был тот неизвестный Николаев, больше некому. Малининских следов в лабиринте вообще не было, да и не стал бы Малинин сомневаться, этот бы сразу помчался налево, как только прочел надпись на придорожном камне, без лишних раздумий. Штурвал углубился в правый коридор, и некоторое время шел к его тупику. Постамент по-прежнему стоял на своем месте, тусклая поверхность отшлифованного серого камня не несла на себе ни букв, ни прочих знаков. Штурвал подошел к постаменту, извлек из подсумка инъектор и аккуратно положил его на место. После чего развернулся и двинулся обратно.

Путь к перекрестку показался ему вдвое короче, чем раньше. Наверное, сказывается опыт хождения по одному и тому же коридору туда-сюда, мелькнула ироническая мысль. Штурвал подошел к придорожному камню и на краткое мгновение остановился, перечитывая надписи. Он презрительно покосился на левый коридор и направился к среднему. В среднем коридоре ему показалось, что воздух стал немного холоднее обычного. Кругом пусто, и известковый налет от гейзеров хрустит под ногами, словно снег… Штурвал шел по лабиринту, всё дальше углубляющемуся в бесконечное море гейзерного пара, и отстраненно смотрел на водяные кристаллики, причудливыми узорами замершие на внешних сторонах валунов. Неожиданно прямо под ногами с громким шипением забурлил гейзер, и Штурвал рванулся вперед, стремясь перепрыгнуть водную чашу прежде, чем она нанесет удар. Мощная стена кипятка многометровым фонтаном ударила ввысь за его спиной, и он невольно развернулся, чтобы посмотреть, с какой опасностью разминулся только что… И замер.

Гейзера не было. Лабиринта тоже. Он стоял на густо покрытой снегом поляне посреди вековой тайги, бесконечным заснеженным океаном простирающейся во все стороны. Вокруг было тихо, лишь шорох осыпающихся с древесных крон снежных шапок тихим неторопливым шепотом доносился из глубин леса. Легкий порыв ветра шевельнул ветви ближайшего кустарника, и Штурвал увидел две черные бусины глаз, глядящих на него из снежной толщи. Белый, как окружающий снег, заяц понял, что его заметили, выскочил из-под куста и умчался в чащу. Штурвал улыбнулся и вдохнул полной грудью морозный воздух. Здесь красиво, мелькнула мысль, только холодновато, а он не взял зимнюю накидку… Но кто же знал… Штурвал развернулся, планируя пересечь поляну, но тут же остановился. Прямо перед ним, в паре метров, стоял очень высокий широкоплечий старик. Седой как лунь, бородатый длинноволосый старец в длинных, до пят, белоснежных одеждах из шкур, с резным посохом, навершие которого было выполнено в виде головы орла. Вместо шапки голову старца венчала диадема, переливающаяся микроскопическими искорками силовых полей, на груди его висел странный амулет, словно подчеркивающий идеальную осанку, совсем не свойственную столь преклонному возрасту. Бездонно-синие глаза внимательно разглядывали гостя, но взгляд старца был теплым, и Штурвал почувствовал, как щиплющий кончики пальцев мороз отступает прочь.

– Здравствуйте… уважаемый… – неловко произнес Штурвал, не понимая, что произошло.

– И ты здрав будь, мил человече! – степенно ответил старец. – Токмо ворогов тут нет, «выкать» некому. Добро пожаловать на землю Предков! Как звать-то тебя, храбрый вой?

– Штурвал… – Штурвал вдруг остро ощутил, что здесь, посреди заснеженной тайги, его кличка, заменившая ему имя и фамилию ещё со времен детского дома, звучит нелепо и глупо.

– Штурвал, говоришь? – Рослый старец прищурился. – Ведомо мне, что людь и жить всякая, коим ты подсобил в делах ратных, нарекла тебя Торвальдом. Тако и быть тебе Торвальдом, пока новое имя не заслужишь. – В его глазах мелькнул веселый огонек: – О чем ты так сильно спросить хочешь?

– Я… – Штурвал смутился от неожиданной проницательности собеседника. – Я умер?

– Нет, – улыбнулся старец. – Жизнь твоя только начинается. Отныне ты среди родичей.

– Но… – Штурвал машинально оглянулся. Лабиринта позади по-прежнему не было. – Там мог остаться ещё кто-нибудь…

– Всех, кого следовало, мы забрали сразу, – старец отрицательно кивнул. – Ещё в первые дни эпидемии. Лабиринт построен для таких, как ты. Для тех, кто по различным причинам не был эвакуирован. Все оставшиеся должны доказать, что Зов Родовой Крови не иссяк в их жилах.

– Мы сами должны сюда прийти? – догадался Штурвал. – Каждый делает свой выбор сам?

– Именно так, – подтвердил седовласый старец. – Кто-то делает выбор и действует, кто-то ломается на полпути, а кто-то и вовсе довольствуется иной судьбой. Всяк сам кует свой удел. Тебе многое предстоит узнать, и позже мы с тобой ещё побеседуем. Пока же тебе предстоит разговор с одним человеком, который заодно исполнит твоё давнее желание.

– Моё желание? – удивленно переспросил Штурвал. – Но… я же ничего не просил…

– Разве? – Старец заговорщицки прищурился и указал посохом в небеса. Там, в идеально прозрачной лазурной выси, стремительно спускался к земле пылающий ослепительным звездным огнем исполинский шар. – А кто хотел промчаться среди звезд?

Оглавление

От автора

Северное море, 200 км от западного побережья Дании, нефтедобывающая платформа. Тридцать четыре года после начала эпидемии

Эпилог Исландия, лабиринт Вильмана, три месяца спустя Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg